Автор: Мансур О.
Теги: социология культуры культурный контекст социальной жизни либерализм буржуазная идеология переводная литература фонд либеральная миссия
ISBN: 978-5-98379-168-1
Год: 2012
Текст
фонд
либеральная
миссия
Мансур Олсон
Власть и процветание
библиотека
фонда
либеральная
миссия
ISBN 978-5-98379-168-1
О)
Книга известного американского экономиста
Мансура Олсона - Власть и процветание-
посвящена экономическим механизмам власти
автор демонстрирует, каким образом
демократическое правление приводит
к возникновению устойчивой тенденции
к росту производительности и ограничению
вмешательства государства в экономику,
а также прослеживает экономическую логику,
лежащую в основе становления и распада
автократических режимов советского типа
Фонд Либеральная миссия
дань
фонд
либеральная
миссия
библиотека
фонда
либеральная
миссия
ОООТ56ТСПГУОШИА С£< одлмшно^ России
Оснэдндо задача Фо* ут — раелрострш'Сиие универсальным
либеральны* цвннос гей свободной рыночной экономики,
ueucviui* лимнпсти и сеиСошн слона май основ сутпггттюеяния
граждане* сто общества и правового государев Для злого
Фонд инициирует публичные дискуссии где вырезываются
vc/b.Riri *. г|струн»ипи0гг диали з резличиь* идорздлений
лнОфралмэма и их илесикм носких □лооиентое
Другое •ш«'рояление диятельношм Фонда — издательская
Ярограмма ирнзь.аннпя <юзне№пм*лъ цмроний круг 1лг.пелен
с допи^рмиями либеральной мысли И Гф|ЖЛаАИЫМН
игелгдежлммчим пеос’нжтии Либорапьнь*ж преоОразований
е с/-л(Ч)м*>*«|гой Р’оссин
Мансур Олсон
Власть и процветание
НОВОВЛЗДАТЕЛЬСТВО
Mancur Olson
Power and Prosperity
О и tgro w i ng Com m и nist
and Capitalist Dictatorships
Basic Books
New York
Мансур Олсон
Власть и процветание
Перерастая коммунистические
и капиталистические диктатуры
фонд
либеральная
миссия
новое
издательство
УДК 316.75
ББК71 4(2)
0-55
Серия основана в 2003 году
Перевод с английского Борис Пинскер
Редактор Юрий Кузнецов
Дизайн серии Анатолий Гусев
Публикуется с разрешения издательства Perseus Books. Inc (США)
и Агентства Александра Коржаневского (Россия)
Олсон М.
0-55 Власть и процветание, Перерастая коммунистические и капиталистические диктатуры. *—
М/. Новое издательство, 2012.— 212-с.— (БиблиотекаФонда «Либеральная миссия»).
ISBN 978-5-98379-168-8
Книга известног о американского экономиста Мансура Олсона «Власть и процветание»
посвящена экономическим механизмам власти, автор демонстрирует, каким образом
демократическое правление приводит к возникновению устойчивой тенденции к росту
производительности и ограничению вмешательства государства в экономику, а также
прослеживает экономическую логику, лежащую в основе становления и распада
автократических режимов советского типа.
УДК 316.Т5
ББК71 4(2)
ISBN 978-5-98379-168-8
© 2000 by Mancur Olson
©Фонд «Либеральная миссия», 2012
© Новое издательство, 2012
Оглавление
Чарльз Кадуэлл. Предисловие 7
Введение 22
Глава 1 Логика ВЛЭСТИ 28
Глава? Время, изъятия и права индивида 53
глава з Коузовский контракт, транзакционные издержки
и анархия 71
глава 4 Рациональные индивиды и иррациональное общество 92
глава 5 Государственное управление и экономический рост 110
глава 6 Источники правовой санкции и коррупции 121
глава 7 Теория автократий советского типа 129
Глава в Эволюция коммунизма и его наследие 151
глава э Следствия для случая переходных обществ 169
Глава 10 Какого рода рынки нужны ДЛЯ процветания 184
Указатель имен 209
Предисловие
Людей веками занимал вопрос о том, как соотносятся между собой
власть и процветание. Примерно в 1340 году вожди Сиены, итальян-
ской городской республики, заказали пару фресок именно на этот
сюжет. Заказ выполнил художник Амброджо Лоренцетти, и две
фрески, известные как «Аллегория благого правления» и «Аллего-
рия дурного правления», до сих пор украшают зал, в котором прохо-
дили заседания правившего Сиеной Совета девяти. На этих работах
в упрощенном виде представлены проблемы, которые рассматри-
вает Мансур Олсон в работе «Властьи процветание».
На фресках Лоренцетти дурное правление, представленное
фигурой Тирании, восседает перед разрушенными стенами города
и вершит суд над рядом пороков: Жестокостью, Предательством,
Обманом, Буйством, Разладом, Войной, Алчностью, Гордыней
и Тщеславием. Вокруг каждой из этих фигур изображены сцены
грабежа, войны, преступлений и попранного правосудия. Живо-
пись очень выразительна и ярка, как и требовалось от публичного
искусства в Средние века. На противоположной стене изображено
Общее благо, восседающее в окружении плодов благого правления,
которые олицетворены фигурами Мудрости, Мира, Справедливо-
сти, Веры, Милосердия, Великодушия и Согласия1. На фреске «Ал-
легория благого правления» выделяются две группы: группа солдат
с пленными и, слева от них, группа советников. Именно эти два сю-
жета находятся в центре внимания книги Олсона: осуществление
власти и роль граждан в этом процессе.
С фреской «Аллегория благого правления» соседствуют две
другие: «Благополучный город» и «Благополучная деревня». На них
изображено процветание, приходящее благодаря благому правле-
нию. На фреске «Благополучная деревня» изображены тучные поля,
усеянные жнецами, и ослы, легко несущие мешки с зерном вверх
1 Подробнее об этих фресках см.: Partridge L.. Stem R. Arts of Power. Berkeley:
University of California Press, 1992 P 1-80.0 том, как функционировали коммуны
в итальянских городах этого периода, см.: Martines L. Power and Imagination: City-Sta-
tes in Renaissance Ita’y. New York: Knopf, 1979.
ПРЕДИСЛОВИЕ
I 7 I
по пологим холмам. Зерно свозят на рынок, изображенный на фрес-
ке «Благополучный город». Прочны и нарядны здания в этом горо-
де, улицы многолюдны, повсюду танцоры и ремесленники. Эти
фрески, возможно, были полезны для поддержания порядка в Сие-
не, но в 1355 году режим, их заказавший, пал, ослабленный чумой,
нависшей внешней угрозой (со стороны Карла IV) и восстанием
внутренних противников. Развитие Сиены было остановлено, бла-
годаря чему нам достался настоящий город-музей, заповедник сред-
невековой жизни, свидетельствующий о тщетности преподавания
уроков благого правления, даже когда учебные пособия по разме-
рам не уступают придорожным рекламным щитам.
Через шестьсот тридцать шесть лет после того, как были соз-
даны эти фрески, вопрос одного журналиста заставил Мансура Ол-
сона задуматься о том, почему процветание не наступило и после
того, как рухнула система дурного правления. Лоренцетти дал алле-
горический ответ, а Олсон посвятил жизнь размышлениям об ис-
точниках процветания и усердно изучал экономическую науку. В ре-
зультате появилась эта книга.
Олсон указывает на условия, необходимые для экономиче-
ского процветания: с одной стороны, защищенные и четко опреде-
ленные права каждого на частную собственность и беспристраст-
ное принуждение к соблюдению договоров, а с другой — отсутствие
хищнического, грабительского поведения. Он отмечает, что эти ус-
ловия с наибольшей вероятностью соблюдаются, а значит и дают
наибольший экономический эффект в уважающих права демо-
кратиях, где институты устроены таким образом, что полномочия
принимать властные решения принадлежат широким, а не узким
интересам. Олсон полагает, что именно так должно быть устроено
правление, необходимое для роста. Хотя может существовать сис-
тема собственности и принуждения к исполнению договоров в ма-
лых группах или на изолированных рынках, сложные рынки, обес-
печивающие рост, не могут возникнуть в отсутствие публичной
власти (правительства). Без ограничений,обеспечиваемых полити-
ческими институтами демократии, трудно развить надежные сис-
темы собственности и обеспечения исполнения договоров.
При этом Олсон проявляет особое внимание к Советскому
Союзу и образовавшимся наего месте государствам, но не обходит
вниманием проблемы других регионов, где процветание пока еще
остается труднодостижимой целью. Столь же выразительный
в словах, как Лоренцетти в живописи, Олсон присматривается
ЧАРЛЬЗ КАДУЭЛЛ
I 8 I
к тому,что скрывается за «картинкой» и задается вопросом: почему
некоторые правительства предоставляют поддерживающие рынок
общественные блага (public goods),а другие подрывают перспек-
тивы процветания.
Если фрески Лоренцетти изображают итоги противополож-
ных способов правления, то в спорах о посткоммунистическом
устройстве государство и рынок нередко рассматриваются как ис-
ключающие друг друга, а не взаимодополняющие вещи. Хотя такое
представление вполне объяснимо как реакция на историческую роль
советского государства какантирыночной силы, но, Олсон отмечает,
что такая позиция не особо помогает в понимании необходимой ро-
ли государства в тех странах, которые достигли процветания.
Различия в глубине посткоммунистического краха эконо-
мики и различия в темпе ее восстановления непосредственно свя-
заны с тем, насколько сильным является государство и как оно
использует свою власть. Уровень инвестиций, иностранных и оте-
чественных, рост новых частных фирм и другие показатели дости-
жений переходного периода зависят от того, в какой степени госу-
дарство справилось с созданием эффективных базовых институтов
и насколько ему самому удается воздерживаться от хищничества.
Если, заключив договор, вы не можете положиться на беспристраст-
ность суда, или если судебные решения остаются на бумаге,если ни
один значительный инвестиционный проект не может рассчиты-
вать на успех, пока не привлечет в партнеры государство или высо-
копоставленных чиновников, значит государство не справляется со
своей ролью. Получив этот общий вывод, Олсон обращается к тща-
тельному исследованию стимулов, движущих теми или иными ре-
жимами, и к особенностям того, как власть взаимодействует с инс-
титутами, влияющими нарост.
Уже по завершении рукописи этой книги Олсон вывел фор-
мулу, подытоживающую его ответ на вопрос о том, какого рода
правление необходимо для достижения процветания. Он заявил,
что государство, достаточно сильное, чтобы создать и защищать
права частной собственности и обеспечивать соблюдение догово-
ров, но при этом стремящееся своими собственными действиями
не нарушать эти права, будет государством, дополняющим рынки
(market-augmentinggovernment). Вопрос о том, как именно создавать
механизмы, дополняющие рынки, затрагивает массу вещей: от
компетентности судов и принуждения к исполнению договоров до
доступности образования и регламентации налогово-бюджетной
ПРЕДИСЛОВИЕ
I 9 I
деятельности правительства. Проблемы, затрагиваемые формулой
Олсона,имеют большое значение для широкого круга стран, реша-
ющих сегодня сходные задачи.
Рынок капитала и кредитов — это та сфера экономической
деятельности, которая представляет собой особенно важный при-
мер, демонстрирующий значимость государства как дополнения
рынка. Внимание Олсона привлекла чувствительность этих рын-
ков к институтам. По сути дела,он задал следующий вопрос: поче-
му сегодня, когда технологии и институты позволяют триллионам
долларов свободно пересекать границы, эти финансовые потоки
в пределах некоторых стран превращаются в жалкие ручейки? Ин-
формация о структуре банков и особенностях банковского регу-
лирования, а также о работе рынков капитала широко доступна,
и бедные страны получают ее бесплатно (доноры тратят миллиар-
ды долларов на предоставление экспертов и обучение чиновников
тому, как устроены и работают рынки капитала и кредита). Вот что
сказал Олсон, обращаясь к своим коллегам:
В большинстве процветающих стран рынки капитала,
страхования, фьючерсов и производных ценных бумаг
столь многочисленны и важны,а капиталоемкое и широко-
масштабное производство ведется корпорациями с таким
размахом, что в этих странах государство должно порож-
дать больше рынков, чем подавляет или вытесняет. Чистый
эффект деятельности такого государства, очевидно, сво-
дится к повышению масштаба рынков и увеличению выгод
от торговли. Почему это должно делать государство? Иссле-
дователи либертарианского толка порой доказывают,что
возможны частные механизмы принуждения к исполне-
нию договоров. Однако мы знаем,что на практике защита
прав собственности силами конкурирующих частных
правоприменяющих агентств приведет к конфликтам...
По сути дела,экономика, которая решится довериться
частному правоприменению, может в такой степени утра-
тить мирный характер,что станет невозможным существо-
вание спотовых рынков... Процветающие экономики нуж-
даются в государстве, дополняющем рынки2 *.
2 Из обращения к участникам конференции о государстве, дополняющем
рынки. Осень 1997 года.
ЧАРЛЬЗ кадуэлл
110 1
Последние недели своей жизни Олсон посвятил проверке
своих идей на основе данных о финансовом крахе 1997 года r Индо-
незии, Корее, Таиланде и Малайзии. И хотя о событиях, послужив-
ших началом этого финансового кризиса, написаны тома3, нет со-
мнений, что главный фактор, объясняющий различия между
странами в глубине падения и, возможно, r скорости выхода из не-
го, следует искать, обратив внимание на те вещи, которые Олсон
объединил формулой «государство, дополняющее рынки»4 *.
Придя к выводу, что государство играет существенную
роль, дополняя рынки, мы сталкиваемся со следующей проблемой.
Даже если мы в состоянии более ясно представить себе то, чем имен-
но государство дополняет рынки, все равно остается вопрос: как
можно к этому прийти? Наблюдение Олсона, что демократии, ува-
жающие личные права, сдерживают собственные хищнические
устремления и защищают те самые права, оставляет открытым во-
прос: откуда берутся эти уважающие права демократии? Разнооб-
разие путей, пройденных добившихся успеха странами, открывает
перед новыми реформаторами слишком большие возможности вы-
бора — какому примеру следовать? При этом Олсон неоднократно
отмечает, что из разнообразия примеров успешного роста следует
вывод, что можно совершить множество разнообразных ошибок
или не все сделать идеально правильно, но при этом рост все равно
будет. Но все места, в которых длительное время имеет место после-
довательный рост, сходны между собой в чем-то главном, подчер-
кивает Олсон. Понять то, каким образом можно провести рефор-
мы, — это важная задача, но о ней еще впереди.
Разумеется, одним из объяснений того, как и почему изме-
няются институты, являются интересы власть имущих. В этой кни-
ге Мансур Олсон уделяет много внимания тому, как фискальная
заинтересованность побуждает режимы изменять институты
в направлении, способствующем росту. Он также объясняет то, как
старение и проблема преемника ограничивают степень этой заин-
тересованности у авторитарных правителей. При всем при этом
собственные интересы государств — это лишь частичный ответ на
вопрос о том, как достигается совершенствование институтов.
3 См., например: Radelet S , Sachs J The East Asian Financial Crisis Diagnosis.
Remedies. Prospects//Brookings Papers on Economic Activity 1998. January. P. 2-74.
4 LanyiA., Lee Y. Governance Aspects of the Last East Asian Financial Crisis
(доклад, представленный на конференции IRIS в марте 1999 г ода)
ПРЕДИСЛОВИЕ
1111
В стремлении воздействовать на эти интересы книга Олсона неод-
нократно наводит на мысль, что важнейшим механизмом измене-
ний является рост понимания и благоразумия со стороны элит как
внутри, так и вне властных структур. Необходимы исследования,
общение, обучение, развитие навыков и публикация новых идей
о логике институтов и коллективного выбора.
Время от времени возникают возможности для проверки
идей о том, как работают экономические и политические системы.
В ходе потрясений,таких как крах советской модели, азиатский фи-
нансовый кризис 1997-1998 годов (а в Индонезии еще и кризис пе-
редачи власти преемнику), возникают превосходные возможности
поставить вопросы, которые в спокойные времена остаются в тени.
Усилия по консолидации власти номинально демократическими
методами требуют в первую очередь обращения к широким, всеох-
ватывающим интересам. Такие возможности возникают в перио-
ды, которые польский реформатор Лешек Бальцерович называет
«моментами чрезвычайной политики»5.
Вопрос о том, как возникают более совершенные институты,
актуален не только для развивающихся стран или стран, уходящих от
коммунизма. Поскольку даже демократии склонны отдавать пред-
почтение узким интересам перед широкими (хотя и в меньшей сте-
пени,чем авторитарные режимы),Олсон пессимистичносмотрит на
типичные результаты деятельности государства. Сам он никогда не
высказывал эту мысль в такой форме, потому что был человеком
энергичным и верил в торжество понимания и благоразумия. Но он
отмечал, что большинству из нас, даже живущих в условиях демокра-
тии (и особенно в условиях стабильной демократии), свойственно
«рациональное неведение» («rational ignorance») во многих узких по-
литических вопросах, которыми занимаются наши правительства6.
5 BalcerowiczL. Socialism. Capitalism, Transformation. Central European Univer-
sity Press, 1995 P 160-163 [Бальцерович Л. Социализм, капитализм, трансформа-
ция: Очерки на рубеже эпох. М.. Наука, 1999, С. 167-172].
6 Для каждого из нас в отдельности усилия, направленные на получение ин-
формации и участие в обсуждениях, являются слишком дорогостоящими по сравне-
нию с индивидуальной выгодой каждого от попыток уменьшить искажающее воздей-
ствие мер политики. Иными словами, рациональность требует, чтобы мы оставались
в неведении При этом узкие группы интересов, которые получают выгоду от всех на-
ших жертв (приносимых в виде налогов, завышенных цен или других эффектов, порож-
даемых теми или иными конкретными искажающими политическими мерами), всегда
имеют мощные стимулы для того, чтобы организовываться и осаждать правитель-
ство требованиями вовсе не заботясь об ущербе, наносимом остальному обществу.
ЧАРЛЬЗ кАДУЭЛ Л
112 1
Он доказал, что общества,стабильные на протяжении долгого вре-
мени, начинают страдать от своекорыстия узких особых интересов.
Как же возникают более совершенные институты в отсутствие ре-
волюций и других кризисов или даже в такого рода чрезвычайных
обстоятельствах? Единого ответа не существует, но мне представ-
ляется, что противодействие ослабляющим и разлагающим устояв-
шимся практикам чаще возникает там, где публичные обсуждения
и политические процессы отличаются большей открытостью, где
больше возможностей для независимых исследований, где есть воз-
можность для возникновения «кризисов», создаваемых новыми
технологиями, и для конкуренции со стороны иностранных или
других внутренних рынков.
По моему собственному опыту,в США,а теперь и во многих
других странах, существенную роль может играть надежное научное
знание об институциональных основаниях для достижения тех или
иных экономических результатов — не то чтобы другие политиче-
ские силы готовы были склониться перед доводами разума, но ка-
чественные исследования дают в руки мощный инструмент,без ко-
торого мало что можно противопоставить этим силам. Например,
в США успех политики дерегулирования транспорта в 70-80-х годах
XX века можно объяснить распространением информации об эко-
номических издержках и институциональных механизмах, которая
помогла покончить с разорительной, но поддерживавшейся влия-
тельными группами политикой7. В Непале выявление простых фак-
тов о том, сколько времени и денег на взятки вынужден тратить биз-
нес для получения лицензий, помогло сократить время на ожидание
разрешений с нескольких лет до нескольких дней. Знание деталей
институционального дизайна было бы полезно в посткоммунисти-
ческой России и Южной Африке после отказа от апартеида. На-
пример, процессы, породившие в России плохо функциониру-
ющую, ассиметричную структуру федерации, коренятся не только
в исходном распределении экономических ресурсов, но и в решени-
ях, определивших конституционное устройство, механизмы при-
ватизации и процедуры выборов. Сегодня это понимание имеет
чрезвычайно большое значение для Индонезии,а когда придет день,
и Китай допустит в стране внутреннюю дискуссию, оно сможет
повлиять на судьбу пятой части человечества. Именно в таком
7 Robyn D. Braking the Special Interests: Truck<ng Deregulation and the Politics
of Policy Reform. Chicago: The University of Chicago Press, 1987
предисловие
113 1
контексте, как надеялся Олсон, эта книга и ее ключевые положения
смогут сыграть полезную роль.
В тех краях, где институциональное устройство в меньшей
степени допускает изменения, в том чисче в устойчиво бедных стра-
нах Африки и Южной Азии, а также в закосневших, хотя сравнитель-
но богатых демократиях, шансы на то, что улучшенное понимание
само по себе приведет к радикальным переменам, по-видимому, до-
вольно ограничены8. Но это всего лишь подчеркивает то, как важно
сосредоточить усилия на изучении и анализе этих издержек, и при
этом уделять гораздо больше внимания и сил творческой работе по
доведению этих результатов до элит и через них до массовых поли-
тических сил. Но это лишь некоторые наблюдения.
А как насчет дальнейшего развития теории, чего Олсон не
успел и что предстоит сделать остальным? Если читатель является
избирателем в бедной стране, ищущей свой путь, представителем
какой-либо инициативной группы или государственным чиновни-
ком, какие вопросы должны встать перед ним в соответствии с ло-
гикой этой книги? Показателем достижений Олсона может служить
то, что под его влиянием в центре общественной дискуссии все ча-
ще оказываются очень важные вопросы.
С чего начинается переход к государству, которое в боль-
шей степени является дополняющим рынок? А точнее,что
происходит с набором стимулов, направляющих действия
режима?
Начали бы мы иначе мыслить о правильной последова-
тельности реформ, если бы больше знали о процессе ре-
форм?
Можно ли сказать, что для стран, стоящих на разных уров-
нях развития, нужны разные институты, дополняющие
рынок?
Как воздействует региональная или глобальная интеграция
рынков на требования к совершенствованию локальных
8 Джонатан Раух использует логику Олсона для описания политического
тупика, в который зашла политика официального Вашингтона (Rauch J. Demoscle-
rosis. New Уогк: Random House. 1994). Он не предлагает методов решения проблемы,
но в конечном счете разрешение ситуации ему представляется так: недовольная
публика требует от политиковделатьто. что следует, только после чудовищного
кризиса Примеров реформ, не спровоцированных кризисом, крайне мало. Раух
относит к их числу только Великобританию времен Тэтчер
ЧАРЛЬЗ КАДУЭЛЛ
I 14 I
институтов? Увеличивается или уменьшается необходи-
мость в более совершенных институтах по мере развития
глобализации?
Какого типа конфликты и иные внешние воздействия за-
трагивают те или иные институты?
Насколько важны местные или «низовые» инициативы,
если на национальном уровне нет интереса к созданию
фундаментальных институциональных структур?
Каковы пределы саморегулирования частных усилий,
направленных на предоставление услуг, дополняющих
рынок?
После прочтения этой книги у читателей появятся свои во-
просы и свои расхождения с автором. Это именно то, чего хотел бы
и сам Олсон.
У многих исследователей есть... тяготение к мелочам,
и в журналах появляются работы, в которых все, может,
и правильно, вот только интересоваться этим нет никакого
смысла. Как настоящий боец ищет слабое место противни-
ка, так и настоящий ученый ищет возможности прорыва,
то есть такие области, где оправданы серьезные притяза-
ния. Поэтому я думаю, что поиск сильных и упрощающих
утверждений — это хорошая стратегия для исследователя.
Я льщу себя мыслью, что именно так всегда и поступал.
И уж определенно это единственное, что мне хотелось бы
делать9.
Сильная идея, содержащаяся в этой книге, соединяет в себе
центральные темы политологии и экономики — власть и процве-
тание. Большинству читателей, может быть, неизвестен тот факт,
что две эти дисциплины длительное время недооценивали взаимо-
связь между властью и процветанием, но Олсон и в этой книге про-
должил дело своей жизни — утверждение политической экономии
как центральной области приложения усилий исследователей об-
щества и политических активистов. О его успехе свидетельствует
широкое внимание к работам Олсона специалистов, не имеющих
отношения к экономике, в частности, политологов и социологов.
9 Из электронного письма Аванишу Дикситу. июль 1997 года.
ПРЕДИСЛОВИЕ
115 1
В своих исследованиях и публикациях Олсон двигался во
многих направлениях10, но по меныпей мере одно поколение ученых
запомнит его как автора работ о способности людей организовы-
ваться ради осуществления коллективных действий и предоставле-
ния групповых благ — от благ, используемых жителями примитив-
ной деревни до повышенной заработной платы членов профсоюза
или более предпочтительной для граждан страны политики прави-
тельства. Его первая и чаще всего цитируемая книга «Логика коллек-
тивных действий»11 объяснила, почему группы зачастую неспособ-
ны действовать в интересах всего коллектива и каким образом это
в некоторых случаях удается12 * * *. Его идея, ставшая столь неотъемле-
мым достоянием нашего интеллектуального инструментария, что
кажется почти банальной, в свое время заставила пересмотреть мно-
гие привычные подходы. Будучи одной из первых классических ра-
бот в области экономической теории общественного выбора — или,
как предпочитал говорить сам Олсон, «коллективного выбора» —
эта книга породила целую отрасль деятельности, представляющую
собой реакцию на нее, развитие и проверку ее идей. По мере того как
другие ученые брались за расширение возможностей теории Олсона
и применение ее к другим проблемам, стали проводиться соответ-
ствующие конференции и создаваться учебные курсы. Книга была
переведена на девять языков. Об актуальности предложенного в ней
подхода можно судить по накалу полемики вокруг ее идей.
Через двадцать и тридцать лет после публикации книги Ол-
сона итоги дискуссий, возбужденных вышедшей в 1965 году работой,
были подведены в книгах политолога Рассела Хардина и экономиста
10 Далее в данном предисловии прослеживается развитие неко юрых идей
Олсона, существенных для данной книги. Тем, кто еще не знаком с его исследовани-
ями, будет полезно познакомиться с системой идей, которые сведены воедино в дан-
ной книге. Главный смысл этого изложения состоит в том. чтобы в рамках этой по-
следней его книги дахь читателю представление об основных работах автора, что
может оказаться полезным в дальнейшем Книга, которую вы держите в руках, впол-
не самодостаточна, и нижеследующее совсем не требуется для того, чтобы понять
ее или получить от нее удовольствие.
11 Olson М. The Logic of Collective Action: Public Goods and the Theory of Groups.
Cambridge. MA: Harvard University Press. 1965 (= Harvard Economic Studies. Vol 124).
12 Детальный обзор вклада Олсона в понимание коллективных действий см.:
Azfar О. The Logic of Collective Action // Elgar Companion to Public Choice 1999. Мартин
Макгуайр, коллега Олсона, написал бопее личностно окрашенный обзор его про-
фессионального вклада: McGuire М Мапсиг Lloyd Olson Jr 1932-1998 Personal
Recollections // Eastern Economic Journal. 1998 Vol. 24 . № 3 . P 253-263
ЧАРЛЬЗ КАДУЭЛЛ
116 1
Тодда Сандлера, озаглавленных одинаково — «Коллективные
действия»13. Почти через двадцать лет после публикации «Логики
коллективных действий» Олсон развил эти идеи в применении
к проблемам процветания народов в книге «Возвышение и упадок
народов. Экономический рост, стагфляция и социальный скле-
роз»14. Книга немедленно привлекла внимание, получила в 1983 го-
ду от Американской ассоциации политических наук премию им.
Глэдис М. Каммерер, которой ежегодно отмечается лучшая книга
по вопросам государственной политики, а также много положи-
тельных рецензий в широкой печати. Переведенная на двенадцать
языков книга поднимает вопрос о том, каким образом логика кол-
лективных действий может объяснить экономический рост и стаг-
нацию различных политических образований. В ней Олсон, помимо
прочего, вводит новую для себя идею, что группа с более широки-
ми, всеохватывающими (encompassing) интересам и будет проводить
политику, в большей степени отвечающую общему интересу, чем
группа с более узкими, особыми интересами.
Хотя предоставление общественных благ правительством
по мере развития страны определенно играет роль в анализе Олсо-
ном успешных рыночных экономик Запада, в середине 1980-х годов
он обратился к вопросу о том, почему многие страны так и не могут
избавиться от бедности. Первым общим изложением его идей по
поводу проблем развития бедных стран стала опубликованная
в 1987 году статья «Отсутствие экономии за счет масштаба произ-
водства и эконом ическое развитие»15. Здесь Олсон выдвигает пред-
положение, что главная проблема бедных обществ состоит не в от-
сутствии ресурсов, а в трудностях организации крупномасштабной
деятельности, в том числе и правительственной. Поэтому простое
заимствование крупномасштабной правительственной структуры
вряд ли приведет к более успешному производству общественных
благ. «Какой бы ни была оптимальная роль государства в развитых
странах, в развивающихся она меньше»16.
13 Hardin R. Collective Action. Baltimore: Johns Hopkins University Press 1982;
Sandler T. Collective Action: Theory and Application. Ann Arbor. University of Michigan
Press, 1992
14 Olson M. The Rise and Decline of Nations: Economic Growth, Stagflation and
Social Rigidities. New Haven. CT: Yale University Press. 1982.
15 Olson M. D/seconomies of Scale and Development. Essays in Honor of Peter
Bauer // Cato Journal. 1987. Vol. 7. Na 1. P. 77-97.
16 Ibid. P. 96.
ПРЕДИСЛОВИЕ
117 1
Позже в статье «Большие деньги под ногами: Почему одни
народы богаты, а другие бедны», вышедшей в 1996 году, был дан бо-
лее широкий анализ причин устойчивой бедности стран16 17. Здесь
Олсон поставил вопрос о том, почему потоки людей, идей и капита-
лов не приводят к сближению уровней дохода в разных странах.
С характерной для него яркой образностью он рассказывает анек-
дот об экономисте, который, увидев на тротуаре стодолларовую ку-
пюру, объясняет, почему он не нагнулся за ней — если бы она была
настоящей,ее бы уже давно кто-нибудь поднял. Мы нуждаемся,раз-
мышляет Олсон, в более адекватном объяснении того, почему бед-
ные страны оставляют без внимания валяющиеся под ногами день-
ги. Он отвергает объяснение, сводящее бедность к недостатку
ресурсов (особенно человеческого капитала) и технологий. Способ-
ность и бедных, и небедных подбирать валяющееся под ногами бо-
гатство зависит от институтов и экономической политики, то есть
от вещей, определяемых в первую очередь национальными грани-
цами. Он приходит к выводу, что лучшее, что может сделать стра-
на — это «поумнеть». А это в большой степени зависит от того, смо-
гут ли экономисты лучше объяснить то, как экономический рост
зависит от структуры стимулов.Ошибочно,полагает Олсон,просто
рассчитывать на то, что политический торг приведет к лучшему из
всех миров18. Этот взгляд опровергается не только теорией, но
и обилием примеров безысходной бедности многих стран мира. Эта
идея развивается в третьей и четвертой главах настоящей книги.
В то время как другие спорили о том, является ли прави-
тельство частью проблемы или частью решения, Олсон уже давно
обратился к более плодотворному вопросу: какого рода государст-
во, какого рода государственные установления ведут к экономи-
ческому росту? Что значит «поумнеть»? Из чего это складывается?
Вопрос распадается на два следующих: какие предоставляемые
17 Olson М. Distinguished L ecture on Economics in Government: Big Bills Left on
the Sidewalk: Why Some Nations Are Rich, and Others Poor //Journal of Economic
Perspectives. 1996. Vo). 10. № 2 P. 3-24.
16 Из статьи: Dixit A . Olson M. Does Voluntary Participation Undermine the Coase
Theorem?//Journal of Public Economics. 2000. Voi. 76. №3. P. 309-335. В ней Аваниш
Диксит и Мансур Олсон развивают технический аргумент, доказывающий, что прос-
тое сокращение транзакционных издержек, связанных с участием в политике, не ре-
шает проблемы. Эта статья с вызывающим предварительным названием «Теорема
Коуза в большинстве случаев неверна» утверждает, что даже при очень малых из
держках коллективно! о действия было бы ошибкой распространять идею Коуза
о рынках экстерналий на процесс политического торга.
ЧАРЛЬЗ кадуэлл
118 1
государством услуги способствуют росту? Какой тип государства
проявляет большую последовательность в их предоставлении?
Движение в этих направлениях и привело к созданию этой книги,
а также к изобретению соответствующего термина — государство,
дополняющее рынок. Те, кто знакомы с публикациями Олсона
в профессиональных изданиях в последние десять лет19 или слы-
шали его выступления, найдут в этой книге знакомые рассуждения.
Использованные в ряде этих работ показатели институциональ-
ного развития стали стандартными при изучении взаимосвязи
между характером государственного управления и достигнутыми
результатами.
В 1998 году Олсон внезапно умер, не успев окончательно
подготовить книгу к печати. К счастью, он довел до окончательного
вида последовательность новых и существенных аргументов, хотя,
по собственному мнению автора, им еще предстояла окончательная
отделка. Можно ли сказать,что аргументы в книге «Власть и процве-
тание» в достаточной мере сильны и достаточно просто изложены,
как этого всегда хотел Олсон? Я полагаю, что даже читатели, кото-
рые не согласятся с логикой книги, ответят на этот вопрос утверди-
тельно. Хотя книга не завершена, не может быть сомнений, что в ней
Олсон продолжает развитие своей революционной идеи.
Он получил много замечаний по поводу идей, изложенных
в этой книге, и в последние месяцы жизни был поглощен ответами
критикам и, соответствен но, оттачиванием и укреплением собствен-
ных аргументов. В 1996 и 1997 годах Люксембургский институт ев-
ропейских и международных исследований организовал два очень
полезных семинара, посвященных этому кругу идей. Две группы экс-
пертов, включавших, помимо экономистов, историков,социологов,
политологов и ученых других специальностей, собрались в Вашинг-
тоне и Бурглинстере (Люксембург) для обсуждения идей и деталей
этой книги. Как и в случае с другими значительными книгами, инс-
титут вскоре опубликует ход обсуждения. Это послужит хорошим
19 Clague С., Keefer Р.. Knack S., Olson М. Contract Intensive Money. Contract
Enforcement, Property Rights and Economic Performance // Journal of Economic Growth.
1999 Vol 4. P. 185-211; Clague C. Keefer P , Knack S, OlsonM Property and Contract
Rights m Autocracies and Democracies//Journal of Economic Growth. 1996. Vol. 1.H 2.
P. 243-276; OlsonM Dictatorship. Democracy and Development//American Political
Science Review. 1993. Vol. 87. №3. P. 567-576; McGuire M, OlsonM The Economics
of Autocracy and Majority Rule: The Invisible Hand and the Use of Force // Journal of
Economic Literature. 1996. March. P. 72-96
ПРЕДИСЛОВИЕ
I 19 I
дополнением к книге. Эти комментарии, так же как обстоятельные
письма самому Олсону, свидетельствуют о том» что вопросы, постав-
ленные им» трудны и сложны» а автор двигался в верном направле-
нии. Среди важных исследовательских проектов, остановленных его
внезапным трагическим уходом,был ряд исследований, подсказан-
ных реакцией на черновые наброски этой книги, целью которых бы-
ли развертывание и проверка изложенных в ней идей. Работа над
книгой не была завершена, и некоторые вопросы остались без отве-
та. Таким образом, она представляет собой последнюю симфонию
Олсона, не до конца отшлифованную, но это никак не умаляет ее зна-
чимости и способности доставить удовлетворение читателю.
В этой книге затронуты значительные сюжеты. Перед ли-
цом происходящих в мире глубоких экономических и политичес-
ких изменений, Олсон пытался понять не только конкретные из-
менения, но и лежащую в их основе логику событий, которая могла
бы объяснить, почему примеры более успешных обществ никого
ничему не учат.
То, что Олсон придавал такое важное значение поиску логи-
ки, не означает, что его привлекала теория ради теории.Теория раз-
вития необходима всем — политическим лидерам,ученым и внеш-
ним консультантам. Олсон трудился и писал для нас всех. В своих
критических замечаниях по поводу работ некоторых своих коллег»
при этом отчасти возражая и спонсорам, не желавшим выделять
деньги ни на что, кроме прикладных исследований, Олсон отмечал»
что «хорошая теория чрезвычайно практична». В этой книге он
приблизился к теории, объясняющей основные функции государ-
ства иодновременно открывающей путь к улучшению результатов
политики.
Исходя из своей уверенности в необходимости хорошей
теории, в ее чрезвычайной полезности и практичности, Олсон в по-
следнее десятилетие сосредоточился на создании Центра по изучению
институциональных реформ и неформального сектора в Мэри-
лендском университете. Здесь у него была возможность рассматри-
вать насущные проблемы в свете простых и действенных идей. Сю-
да, в Мэриленд, приезжали коллеги со всего мира, чтобы принять
участие в решении запутанных проблем управления государством
и роста экономики.
Мансур Олсон ушел от нас внезапно, не успев завершить дело
своей жизни. Осталась недописанной эта книга, оборвались споры
ЧАРЛЬЗ КАДУЭЛЛ
I 20 I
и разговоры с коллегами со всего мира. Остались девятнадцать па-
пок с разработками будущих проектов. Эта книга, как и многое из
того, что делал Олсон, возбудит споры и дальнейшие исследования.
Многим было известно, что ему нравились такие вещи. Он серьезно
относился к каждому, кто приходил с вопросом, и к очень многим
из задаваемых вопросов. Те из нас, кому выпала удача работать
с ним, легко вспомнят вопросы, которыми он встречал наши заме-
чания. Но это всего лишь воспоминания,бессильные воскресить его
особый дар и энергию, которые делали общение с Мансуром столь
интересным и содержательным.
Среди всего прочего этой книге недостает посвящения. Но
из оставшихся после Мансура материалов, так же как из разговоров
с его женой Элисон, ясно, что он посвятил бы ее своим троим де-
тям — Эллике, Северину и Сандеру. Этим посвящением я и завер-
шу предисловие.
Чарльз Кадуэлл
Колледж Парт, Мэриленд
Сентябрь / 999го
20 Это предисловие прочли и сделали свои замечания к нему Омар Азфар.
Роджер Бетанкур. Энтони Ланьи, Питер Мюррелл и Элисон Олсон. Я благодарен им
за участие, но ответственность за все недостатки несу самостоятельно.
Введение
Телефон зазвонил вечером 19 августа 1991 года, в первый день пут-
ча советских сторонников жесткого курса против Михаила Горба-
чева. Я был опечален событиями и смотрел телевизионные репор-
тажи, из которых следовало, что путч оказался успешным. Звонил
политический обозреватель, которому не терпелось задать ряд ма-
лоприятных вопросов. 11е считаю ли я, что единственное спасение
заглохшей советской экономики это диктатура, которая навяжет
Советскому Союзу режим свободного рынка? Разве Чили вуслови-
ях диктатуры Пиночета, Южная Корея при Пак Чон Хи и Чон Ду
Хване, Тайвань при Чан Кайши и его сыне, Сингапур под управле-
нием Ли Куан Ю и материковый Китай при Дэн Сяопине не достиг-
ли быстрого экономического роста? Разве я сам не показал в книге
«Возвышение и упадок народов: Экономический рост,стагфляция и
социальный склероз» (1982), что в демократических обществах лоб-
бисты и картели со временем делаются силой, тормозящей эконо-
мическое развитие? Разве при Горбачеве, как утверждают предводи-
тели путча, попытки демократизации экономики не привели к тому,
что экономика начала разваливаться,а советские сателлиты броси-
лись врассыпную?
Хотя разговор тянулся до тех пор, пока моя жена во второй
раз не позвала меня к столу, я так и не смог дать обозревателю скан-
дальные ответы, на которые он рассчитывал. Проблема была не
столько в том, что я уклонялся от слишком поспешного анализа
столь важных и сложных вопросов, хотя, так уж получилось, я и сам
перед этим размышлял именно об этом. Проблема состояла в том,
что я не знал ответов.
Вопросы, разумеется, так никуда и не делись, в том числе по-
тому, что имели отношение к моей повседневной работе. Уже за не-
сколько месяцев до этого телефонного разговора я стал участником
проекта, нацеленного на разработку рекомендаций по экономиче-
ской политике и институциональным реформам в бывших странах
коммунистического лагеря и третьего мира. В Мэрилендском уни-
верситете я создал Центр по изучению институциональных реформ
ВЛАСТЬ И ПРОЦВЕТАНИЕ
I 22 I
и неформального сектора (Center on Institutional Reform and
Informal Sector, IRIS), финансировавшийся исключительно амери-
канским Агентством международного развития (U.S. Agency for
International Development, USAID ). За это время у моего Центра по-
явились отделения или программы в сорока трех странах третьего
мира и развалившегося коммунистического блока, и во многих из
этих стран возникали вопросы, поразительно сходные с теми, кото-
рые задал мне газетный политический обозре ватель. Например, не-
которые индийцы говорили людям из IRIS о своем подозрении, что
экономика Индии отстает от экономик Китая, Сингапура, Тайваня и
Южной Кореи, потому что Индия — демократическая страна. Эру-
дированный россиянин, который тогда был членом российского
правительства, сообщил мне в Москве о своем опасении, что рос-
сийская демократическая революция скоро дозреет до «термидора»,
который с ней и покончит. Когда я наивно возразил, что именно
вскоре после термидора Наполеон завладел диктаторскими полно-
мочиями и начал завоевание Европы, он ответил мне, как будто го-
ворил с младенцем, ничего не смыслящим в непростых делах этого
мира: «Ну да, разумеется!» В качестве аналогии выступала если не
Французская революция,то Веймарская Германия. Мне нужно было
представить себе, что будет, если Наполеон или Гитлер завладеют ог-
ромными ядерными арсеналами Советского Союза.
Такого рода опыт помогает сосредоточиться, и в результате
благодаря притоку информации из разных стран и сведений о вы-
водах коллег, занимавшихся сходными проблемами, появилась
возможность ответить на вопросы политического обозревателя.
Самой большой проблемой оказалось отсутствие подходящего ин-
теллектуального инструментария. В литературе не нашлось приме-
ра систематического понимания или удовлетворительной теории
диктатуры и демократии, да и рынка тоже. К счастью, постепенно
возникли соображения, необходимые для систематического пони-
мания предмета. После этого было уже совсем не трудно вырабо-
тать интеллектуальную схему или теорию, необходимую для отве-
та на вопросы политического обозревателя.
После этого возникло ощущение,что способность находить
объяснения не знает границ. Будучи экономистом, я мог без труда
соединить новую схему со стандартной экономической теорией
и ответить на вопрос, как поставить экономику страны на путь про-
цветания. Возьмите, например, вопрос о том, как в обществе возни-
кает такая рыночная экономика, которая обеспечивает высокие
ВВЕДЕНИЕ
I 23 I
и непрерывно растущие доходы. Рынки существуют повсеместно
даже в беднейших странах третьего мира. Стоит приезжему в лю-
бой стране третьего мира покинуть аэропорт, и он оказывается
в окружении бессчетного множества бродячих торговцев и всевоз-
можных лавок. 11овсюду базары, наполненные хитроумными тор-
говцами, и в любой деревне есть магазинчики, рынки или базарные
дни. Однако экономика этих стран работает плохо, а люди бедны.
После краха советской власти рынки расплодились как грибы.
В Москве в начале 1992 года, сразу после освобождения цен,торгов-
ля велась буквально у каждой станции метро, а почти на каждом
тротуаре выросли ряды киосков. Два поколения коммунистическо-
го воспитания не смогли вытравить дух предпринимательства,
и в стране возникло множество стихийных рынков. Но при этом
люди были бедны, а производство сокращалось, и не только в Рос-
сии, но и во многих других бывших коммунистических странах.
Из-за чего же некоторые рыночные экономики богаты,
а другие бедны? Что должна изменить страна в своей политике
и в своих институтах, чтобы от рыночной экономики, образуемой
уличными базарами и торговлей вразнос, перейти к другой рыноч-
ной экономике, порождающей богатства как рог изобилия? Разви-
вая теорию, отвечающую на вопросы политического обозревателя,
эта книга дает достаточно обстоятельный ответ на вроде бы совсем
другой вопрос: почему почти в каждой стране есть множество рын-
ков, но богаты лишь немногие из этих стран?
Ответив на эти вопросы, мы без труда поймем, почему столь
разными были результаты разгрома фашизма и краха коммунизма.
В конце Второй мировой войны большинство наблюдателей пола-
гало, что Западная Германия, Италия и Япония еще долго будут
жить в нищете. В США многие были встревожены перспективой,
что им еще многие годы придется снабжать эти страны продукта-
ми питания, чтобы не дать их населению погибнуть от голода. Ока-
залось же, что стоило освободить побежденных от ограничений,
созданных войной и оккупацией, и во всех трех державах Оси начал-
ся быстрый хозяйственный подъем. И эти три эпизода экономиче-
ского роста оказались настолько необъяснимы с позиции тогдаш-
них теорий, что о каждом из них говорили как об «экономическом
чуде». А вот когда рухнул коммунизм, напротив, люди, насмотрев-
шиеся на экономические нелепицы хозяйственных систем совет-
ского образца, как и большинство западных наблюдателей, ожидали
быстрого и значительного улучшения экономических показателей.
ВЛАСТЬ К ПРОЦВЕТАНИЕ
I 24 I
Но во многих бывших коммунистических обществах экономические
результаты оказались еще хуже, чем при старом режиме. Каждая из
бывших коммунистических стран испытала если не полный коллапс,
то существенное падение производства, и многим для восстановле-
ния потребовалось очень много времени. Хотя я убежден, что офи-
циальная статистика в бывших коммунистических странах сильно
преувеличивает сокращение реальных доходов, и хотя лично я верю
в хорошее будущее многих из этих экономик, нет сомнений, что их
экономическая результативность оказалась ниже, чем ожидалось.
Значительное и никем не предсказанное различие между эко-
номической динамикой стран Оси после поражения в войне и стран
коммунистического блока после краха коммунизма особенно пора-
зительно в свете того, чего хотели страны, победившие во Второй ми-
ровой войне. Какое-то время после окончания войны победители
опасались, что в Германии и Японии опять возникнут агрессивные
диктаторские режимы, а потому никто не хотел их превращения
в сильные промышленные державы и даже, более того, многие были
против сохранения их в виде единых государств. А вот победители
в холодной войне, напротив,с самого начала хотели помочь бывшим
коммунистическим странам построить успешные общества по за-
падному образцу. Поэтому в этой книге поднимается вопрос о том,
почему экономическая динамика в проигравших странах после по-
ражения фашизма оказалась настолько лучше, особенно на фоне пре-
обладавших ожиданий, чем после развала коммунистического блока.
Устранение железного занавеса открыло еще нечто такое,
чего развитые страны Запада, как победившие, так и проигравшие
во Второй мировой войне, совсем не ожидали: чрезвычайный раз-
мах коррупции среди должностных лиц и преступности мафиоз-
ного типа. Например, в России некоторые опросы показывают, что
преступность и коррупция считаются самыми существенными
проблемами общества. Хотя, разумеется, коррумпированные чи-
новники и мафиозные организации существуют и в большинстве
стран Запада (а в больших американских городах уличная преступ-
ность, возможно, даже больше,чем в бывших коммунистических
странах), но масштаб коррупции и организованной преступности
в бывших коммунистических странах (и особенно в бывшем Со-
ветском Союзе) достигает невиданного на Западе размаха. Поэтому
в книге ставится и вопрос о том, откуда в бывших коммунистиче-
ских странах такой разгул коррупции среди чиновников и органи-
зованной преступности?
ВВЕДЕНИЕ
I 25 I
Книга сумела дать ответы на эти вопросы только потому,
что, соединив стандартную экономическую теорию с интеллекту-
альной схемой, необходимой для ответа на вопросы того самого по-
литического обозревателя, мы получили познавательную структу-
ру, способную одновременно охватить проблемы и рынков,
и политической организации обществ. Независимо от того, богато
общество или бедно, в нем всегда есть и экономикам политическая
система. Экономика служит двигателем политической системы,
а политическая система управляет экономикой. В силу этого теории
рынков, не рассматривающие государство как и концепции поли-
тического процесса, в которых экономика считается экзогенным
фактором, внутренне ограничены и несбалансированны. Они мало
что могут нам рассказать о взаимосвязи между формой правления
и судьбами экономики, и они нс в силах адекватно объяснить, поче-
му одни общества богаты, а другие — бедны.
Хотя Адам Смит, Джон Стюарт Милль и ряд других великих
экономистов прошлых веков своим анализом охватывали не толь-
ко рынки и фирмы, но и государство, и политические процессы,
в XX столетии экономисты до сравнительно недавнего времени не
дерзали на подобное. Первым великим экономистом XX века, кото-
рый на это отважился, был Йозеф Шумпетер с его вдохновляющей
и блестящей (хотя и не точной в предсказаниях) книгой «Капита-
лизм, социализм и демократия». Желая подчеркнуть его вклад,
я сначала назвал эту книгу «Капитализм, социализм и диктатура».
Нынешнее название «Власть и процветание» было выбрано,чтобы
сделать более ясной главную идею этой книги. Подзаголовок «Пе-
рерастая коммунистические и капиталистические диктатуры» был
предложен Робертом Клитгаардом. Я благодарен ему за это не толь-
ко потому, что слово «перерастать» одновременно содержит указа-
ние на развитие и рост, но и потому, что в нем содержится напо-
минание, что даже самые защищенные и развитые демократии
нуждаются в более внушительном экономическом росте, чем дик-
татуры (с учетом начальных преимуществ и меньшего потенциала
догоняющего развития). Если развиваемая в этой книге линия ар-
гументации верна, то она ведет к существенным выводам для эко-
номической политики развитых демократий в Европе, Северной
Америке и Японии,так же как для стран, пребывающих в условиях
диктатуры или недавно ее испытавших.
В этом Введении я заявил о серьезных притязаниях. На-
сколько они обоснованы, судить не мне, а рецензентам, читателям
ВЛАСТЬ И ПРОЦВЕТАНИЕ
I 26 I
и авторам будущих исследований. Если они необоснованны, я за-
служиваю суровой критики. Хотя я основывался на работах дру-
гих ученых и располагал огромным объемом бесценной информа-
ции, помощи и критического внимания коллег, особенно из числа
сотрудников IRIS и факультета экономики Мэрилендского уни-
верситета, за все недостатки этой книги и за все необоснованные
утверждения ответственность несу лично и только я. Я буду бла-
годарен каждому читателю, который проштудирует — с самым
придирчивым и требовательным вниманием — нижеследующие
страницы.
Глава 1 Логика власти
В наши дни буквально все экономисты (и, полагаю, большинство
ученых других специальностей) согласятся с тем, что более всего
шансов на процветание имеют те общества, в которых существуют
четкие стимулы к производству и приобретению выгод от обще-
ственного сотрудничества в форме специализации и обмена. Для
того чтобы доходы общества достигли максимального уровня,
стимулы должны не только быть ясными, но и побуждать фирмы
и индивидов к взаимодействию между собой социально эффек-
тивным образом. Иными словами, они должны быть подобны сти-
мулам, действующим в отраслях с совершенной конкуренцией, где
рынок, помимо всяких прочих достоинств, настолько велик либо
фирмы на этом рынке настолько малы, что ни одна отдельная
фирма не обладает монопольной властью и не может заметно
влиять на цены.
Обратимся теперь к тому, что более всего препятствует про-
цветанию. Все, пожалуй, согласятся, что, когда существуют более
сильные стимулы к тому, чтобы отнять, чем к тому, чтобы произвес-
ти, то есть когда хищничество более выгодно,чем производительная
и взаимовыгодная деятельность, любое общество приходит к упад-
ку. В условиях описанной Гоббсом анархии, когда ничто не сдержи-
вает желающих завладеть чужой собственностью, или в условиях
клептократии, когда обладающие властью захватывают большую
часть богатств, мало чего производится, а выигрыш от обществен-
ного сотрудничества за счет специализации и обмена невелик.
От чего зависит положение общества на шкале, один полюс
которой соответствует ситуации, когда каждая фирма и каждый че-
ловек заинтересованы в том, чтобы наилучшим образом работать
на благосостояние населениям другой — ситуации, когда хищничест-
во полностью исключает инвестиции, специализацию и торговлю?
Чем определяется характер системы стимулов, либо порождающей
эффективное производство и общественное сотрудничество, либо
не дающей ничего, кроме средств к простому выживанию? Нам
нужно выяснить, в чем заинтересованы люди, обладающие властью,
ВЛАСТЬ и ПРОЦВЕТАНИЕ
I 26 I
и почему они подучают власть. При каких условиях власть имущие
заинтересованы в том, чтобы содействовать производству и об-
щественному сотрудничеству? При каких условиях они будут при-
сваивать большую часть выгод от сотрудничества и торговли? И по-
чему власть остается в руках тех, кто ею обладает? Чтобы ответить
на эти вопросы, нужно разобраться в логике власти.
Для политической науки теория власти издавна была подоб-
на чаше Святого Грааля, но найти эту чашу так и не удалось. Некото-
рые экономисты пробовали распространить на отношения власти
модель рынка: в качестве исходной точки они брали добровольные
сделки — коузовскую модель контрактам затем использовали тран-
закционные издержки, ограничивающие возможности обмена
и торга, в качестве основы для теории государственного управле-
ния и политического процесса. А некоторые из них даже распро-
странили на сферу политики и государственного управления тео-
рему Коуза, то есть идею, согласно которой у людей есть стимул
к продолжению торга до достижения максимума совместного вы-
игрыша при условии, что транзакционные издержки не слишком
велики. Такое расширение сферы применения идеи Коуза привело
экономистов к представлению, что власть обычно используется со-
циально эффективным образом. В третьей главе я проанализирую
эту увлекательную идею и продемонстрирую, что она содержит в се-
бе логическую ошибку, которую до сих пор не замечали. Очевидно,
что добровольные сделки не могут быть адекватным объяснением
логики власти, потому что власть, в том числе и правительственная,
представляет собой способность добиваться вынужденного пови-
новения, что подразумевает непререкаемый авторитет и способ-
ность применять насилие. Как мы увидим далее, здесь недостаточно
иметь представление о теории добровольного обмена — нужно по-
нимать еще и логику силы.
Преступление как метафора
Власть осуществляют люди, а человек, разумеется, чрезвычайно
сложен. Как мне представляется, мотивы поступков чаще всего но-
сят смешанный характер. Человек действует под влиянием как
эгоизма и злобы, так и великодушия. Исторические итоги, несо-
мненно, зависят не только от стимулов, действующих на людей, на-
деленных властью, и от их эгоистических интересов, но и от их
нравов и характера. В конце книги я проанализирую ряд ситуаций,
в которых решающими для общественного прогресса оказываются
ГЛАВА I ЛОГИКА ВЛАСТИ
I 29 I
бескорыстные и принципиальные решения, но начну я со стиму-
лов и побуждений к рациональному и корыстному поведению
власть имущих.
Для понимания власти, основанной на принуждении, и для
анализа корыстного поведения я использую метафору преступле-
ния. Понятно, что грабеж нельзя истолковать как добровольную
сделку или как нравственный поступок, а потому представление
о нем поможет нам сфокусироваться исключительно на своеко-
рыстном использовании власти, основанной на принуждении.
С помощью этой метафоры мы сможем заглянуть вглубь явлений
и построить необходимую теорию. Поскольку в благополучном
обществе преступление — скорее исключение, че.м правило, мета-
фора преступления послужит нам еще и напоминанием о том,
в какой степени мы обычно абстрагируемся от сложности челове-
ческой природы.
Рассмотрим стимулы, воздействующие на преступника
в многолюдном обществе. При прочих равных условиях, преступ-
нику лучше жить в богатом обществе, чем в бедном, в этом случае
вокруг больше есть того, что можно украсть. Но воровство при
этом делает общество менее богатым, чем оно могло бы быть. Уси-
лия, направленные на воровство, не производят ничего полезного,
но зато уменьшают плоды труда и производственных инвестиций,
а также побуждают к отвлечению производительных ресурсов на
охрану, замки, полицию, тюрьмы, системы контроля и учета запа-
сов и т.п. Поэтому каждое преступление уменьшает богатство
общества, и, следовательно, объем того, что может быть украдено.
Побудит ли это преступника к тому, чтобы сократить свою пре-
ступную деятельность?
Всем ясно, что нет, но нужно еще понять, почему. В общест-
ве, состоящем, скажем, из миллиона человек, на типичного вора
ложится примерно одна миллионная часть потерь, возникающих
из-за того, что воровство уменьшает размеры общественного про-
изводства по сравнению с теми, которые могли бы быть. Но при
этом обычно только он сам несет все потери от неиспользованной
возможности украсть. Поэтому мысль о предпочтительности более
богатого общества и о том, что преступление уменьшает богатство,
не останавливает преступника. (Противоположный результат имел
бы место только в том невероятном случае, если бы потеря общест-
ва от воровства была бы в миллион раз большей, чем выгода вора.)
Только наказание преступников, осуществляемое в обществе, делает
ВЛАСТЬ И ПРОЦВЕТАНИЕ
' 30 I
преступление невыгодным, причем и этого порой бывает недоста-
точно. Хотя каждый преступник получает свою долю выгоды от
процветания общества, его доля столь незначительна, что он игно-
рирует ее: обычно он берет все, что можно стянуть из кошелька или
кассы. Как мы увидим далее, в случае, когда индивид обладает воз-
можностями для применения принуждения,существует огромная
разница между ситуацией, когда его интерес в рамках общества пре-
небрежимо мал или узок (narrow), и ситуацией, когда его интерес яв-
ляется всеохватывающим (encompassing).
Прежде чем обратиться к интересам с широким охватом,
нужно вспомнить, что тот же самый корыстный интерес, который
побуждает преступника к воровству, ведет к принципиально иным
результатам в случае добровольного обмена на рынке. Если, ска-
жем, система устрашения преступников побудит нашего вора
обратиться к добровольным сделкам на рынке труда, он выберет
работу, обеспечивающую наивысшую плату. Ни один максимизи-
рующий прибыль наниматель не возьмет на работу того, кто до-
бавляет к выручке фирмы меньше, чем приходится ему платить.
Своекорыстно стремясь к наивысшему заработку, наш бывший
преступник будет выбирать рабочие места, на которых его предель-
ная общественная производительность или его вклад в производ-
ство будут наибольшими1.
А теперь сопоставим положение отдельного преступника,
действующего в многолюдном обществе, с положением главы ма-
фии или другого преступного сообщества, способного монопо-
лизировать преступность в некоей округе. Предположим, что на
какой-либо четко очерченной территории эта криминальная груп-
пировка может не только воровать практически столько, сколько
захочет, но и в состоянии удержать от преступлений всех посто-
ронних. Очевидно, что мафия заинтересована в том, чтобы не до-
пускать на собственную территорию других воров. Но будет ли ей
выгодно самой завладеть всем, чем можно, на своей территории?
Определенно, нет.
1 Хорошо известно, что результат будет иным, если в силу таких несовер-
шенств рынка, как монополия или монопсония, заработная плата не равна величине
предельного общественног о продукта. Это означает, что рынок не будет распреде-
лять трудовые усилия бывших преступников совершенным или Парето-эффектив-
ным образом, но при этом никоим образом не исключается высокая корреляция
между диктуемыми собственным ижересом решениями отдельных людей или фирм
и выигрышем общества
ГЛАВА I ЛОГИКА ВЛАСТИ
I 31 I
Если воровство сделает бизнес на этой территории непри-
быльным, а преступность начнет побуждать людей к смене места
жительства, тогда местность начнет беднеть, и возможности для во-
ровства сократятся. На самом деле мафия, обладающая действи-
тельной и устойчивой монополией на воровство в некоей местно-
сти, вообще откажется от такого рода деятельности. Если ей удастся
установить монополию на преступления, то ей будет выгодно под-
держивать прибыльность бизнеса и безопасность жизни на своей
территории. Поэтому уверенная в своих силах мафия будет макси-
мизировать свой доход за счет оказания «услуг» защиты как от пося-
гательств, которые она сама могла бы совершить (по отношению
к неплательщику), так и от тех, которые могли бы совершить «чу-
жие» преступники. При прочих равных, чем лучше на территории
условия для бизнеса и проживания, тем больший доход будет при-
носить рэкет. Соответственно, когда мафия имеет возможность мо-
нополизировать преступность, последняя будет полностью или
в большей своей части ликвидирована (если не считать рэкета ). Из
обширной литературы о монополизированной преступности яс-
но, что утвердившаяся монополия ведет к замене всех видов пре-
ступлений рэкетом. В таком случае вспышки воровства и насилия
служат надежным признаком того, что преступное сообщество те-
ряет свою монополию2.
Метафора преступления иллюстрирует теорию узких и все-
охватывающих интересов, развиваемую в моей книге «Возвышение
и упадок народов: Экономический рост,стагфляция и социальный
склероз»3. В многолюдном обществе на долю отдельного грабителя
достается столь малая часть общих потерь и выгод, что он прене-
брегает ущербом, которы й его воровство причиняет обществу. На-
против, мафия, монополизировавшая преступную деятельность
в некоем поселении, именно в силу этой монополии приобретает
в определенной степени всеохватывающую заинтересованность
или долю в доходе местного сообщества и поэтому, даже используя
принуждение, учитывает интересы этого сообщества. В то время
как на отдельного преступника ложится ничтожная часть общест-
венных потерь, приносимых его деятельностью, банда, надежно
2 См . например- Gambetta D The Sicilian Mafia Cambridge, MA: Harvard Uni-
versity Press, 1993
3 Olson M. The Rise and Decline of Nations: Economic Growth. Stagflation and
Social Rigidities. New Haven, CT Yale University Press, 1982
ВЛАСТЬ И ПРОЦВЕТАНИЕ
I 32 I
и прочно монополизировавшая преступную деятельность на опре-
деленной территории, получает существенную долю общего дохода
местного сообщества в виде вымогаемой платы за охрану. Посколь-
ку монопольное положение влечет за собой всеохватывающую за-
интересованность в доходе общества, на монополиста приходится
достаточно чувствительная часть общественных потерь, в том чис-
ле потерь от самого рэкета. Вот почему грабитель-одиночка обыч-
но выгребает все деньги из украденного кошелька, а уверенный
в своем положении и рационально действующий главарь мафии
никогда не устанавливает величину рэкетирского налога на уров-
не 100%: население может впасть в такую бедность, что и сама ма-
фия окажется в чистом проигрыше.
Стационарный бандит
История о китайском «милитаристе», которую я сейчас расскажу
вам, подсказывает, что эту логику следует развивать и дальше4.
В 1920-е годы значительная часть Китая контролировалась всевоз-
можными генералами, полевыми командирами или, как их еще на-
зывали, «милитаристами» (warlords). Эти предводители военных
отрядов сперва завоевывали территорию, а потом объявляли себя
ее повелителями. Своих подданных они облагали тяжкими налога-
ми, а собираемые средства использовали в собственных интересах.
Один из них, Фэн Юйсян (Feng Yu-hsiang), прославился своими
огромными завоеваниями и тем, что с помощью своего отряда пре-
сек на захваченной территории воровство и разбил относительно
мощную армию знаменитого кочующего бандита по прозвищу Бе-
лый Волк. Во всяком случае, большинство людей на его территории
очень хотели, чтобы Фэн остался у них навсегда, потому что им
с ним было легче, чем с кочующими бандитами.
Сначала эта ситуация показалась мне загадочной: почему
люди, страдающие от поборов стационарных бандитов, предпочи-
тали иметь дело именно с ними,а нес такими бандитами, которые
вчера пришли,а сегодня ушли? У полевых командиров не было ни-
какой легитимности,а единственное их отличие от кочующих бан-
дитов заключалось лишь в том, что воровство в их исполнении
принимало форму беспрестанного взимания дани, а не разового
грабежа.
4 Sheridan J.E. Chinese Warlord: The Career of Feng Yu-hsiang. Stanford:
Stanford University Press. 1966.
ГЛАВА I. ЛОГИКА ВЛАСТИ
I 33 I
Но в предпочтениях китайских крестьян был глубокий
смысл. Как мы видели, в условиях анархии мало что производится,
а потому и воровать почти нечего. Если предводитель шайки, жи-
вущей набегами и мелким грабежом, достаточно силен, чтобы за-
владеть данной территорией и не пускать на нее конкурентов,он мо-
жет монополизировать преступность в этом районе и превратиться
в стационарного бандита. Преимущество этого монопольного по-
ложения не столько в том, что он получает возможность брать то,
что было бы украдено другими, сколько в том, что он приобретает
всеохватывающуюзаинтересованность в благополучии этого райо-
на — примерно так же, как главарь мафии, о котором мы говорили
в предыдущем разделе. На самом деле его заинтересованность даже
больше, чем у мафии, поскольку предводитель вооруженного фор-
мирования, захватывающий лишенный власти район, не сталкива-
ется с конкуренцией со стороны правительственного сборщика на-
логов: только он один имеет возможность собирать налог или
грабить местных жителей.
Эта монополия на воровство кардинально меняет стимулы.
Мы видели,что вор-одиночка, действующий в многолюдном обще-
стве, имеет столь узкую или мизерную заинтересованность в его бла-
гополучии, что вполне обоснованно не беспокоится о наносимом
им ущербе, и то же самое верно в случае шайки кочующих бандитов.
Из-за такого рода извращенных стимулов анархия всегда даег «на
выходе» плохие результаты. Всеохватывающая заинтересованность
стационарного предводителя бандитов, способного защитить тер-
риторию не только от других преступников, но и от внешних сбор-
щиков налогов, побуждает его вести себя совсем по-другому.
Прежде всего эта заинтересованность заставляет монопо-
листа уменьшить процент, взимаемый им с каждой из своих жертв.
Как мы уже видели, преступник, действующий наравне со множест-
вом ему подобных, будет забирать все содержимое всякой ограблен-
ной им кассы. Напротив, стационарный бандит, постоянно конт-
ролирующий территорию, позаботится о том, чтобы у жертв была
заинтересованность в продолжении производства и осуществлении
взаимовыгодной торговли. Чем больше их доход, тем больше он
сможет отнять. Стационарный бандит,уверенный в своем положе-
нии, превращающий грабеж во взимание предсказуемого налога
и изымающий у своих жертв лишь часть продукции, тем самым соз-
дает для них стимул заботиться о повышении дохода. Если он умень-
шит свою долю с 95% до 90%, он тем самым удвоит доход своих
ВЛАСТЬ И ПРОЦВЕТАНИЕ
I 34 I
подданных от производства и торговли, остающийся после налого-
обложения,что может многократно увеличить объем производства,
а значит и налоговых поступлений5.
Стационарный бандит продолжает наращивать выгоду от
сокращения налогового грабежа вплоть до той точки, в которой его
выгода (от присвоения доли выросшего дохода) будет уравновеше-
на потерями (от снижения вымогаемой доли). Он остановится на
ставке налогового грабежа, максимизирующей его доход6. Если, сни-
зив ставку налога с 51% до 50%, он тем самым добьется повышения
производительности своей территории с 98% до 100%, он тем самым
про существу максимизирует количество взимаемых налогов: он по-
лучит половину прироста объема производства,что будет примерно
уравновешиваться снижением его доли в суммарном производстве.
То есть стационарный бандит в силу своей монополии на преступ-
ную деятельность и на сбор налогов обладает всеохватывающим ин-
тересом в отношении своей территории, что заставляет его ограни-
чивать свое хищничество, поскольку именно на него ложится
значительная часть потерь общества от этого хищничества7. Если
5 При анализе как автократии, так и мажоритарной демократии ради просто-
ты и сопоставимости результатов я предполаг аю. что все налоги линейны, то есть
ставка налога едина для всех и составляет постоянный процент любого дохода.
Впоследствии при рассмотрении сложной системы налогообложения, усыновлен-
ной Сталиным и развитой ео последователями, я покажу, как меняются результаты
11ри изменении типа налог ©обложения.
6 Хотя Ибн Халдун (в XIV веке) и Йозеф Шумпетер (в Австро-Венгрии времен
Первой мировой войны, когда налоги были очень высоки) не ввели концепцию все-
охватывающего интереса и не развили соответствующей аргументации, оба они от-
мечали. что по достижении определенного уровня дальнейшее повышение ставки
налогообложения ведет к сокращению налоговых сборов. См.: Kalduhn /. The М jqad-
dimah: An Introduction to History. Pr'nceton, NJ. Princeton University Press, 1989, Schum-
peter J.A. The Crisis of the Tax State // The Economics and Sociology of Capitalism / Ed.
by R Swedberg. Princeton, NJ. Princeton University Press. 1991.
7 Каким образом ставка налогового грабежа, устанавливаемая стационар-
ным бандитом соотносится с суммарной ставкой изъятий в случае, если на террито-
рии одновременно действуют мафия и стационарный бандит? Если одновременно
наличествуют мафия и максимизирующий свои доходы автократ, совокупные нало-
говые выплаты населения будут выше, чем в случае, когда поборами занимается
только кто-то один. Например, когда главарь мафии принимает решение о величине
платы за защиту (рэкетирскую дань), и при этом знает, что его вымогательство уже
привело к сокращению хозяйственной активности в его районе, он при этом заме-
тит, что часть потерь приняла форму снижения налоговых платежей правительству,
так что у него нет никакого стимула учи бывать эти потери при выборе ставки побо-
ров. Если бы мафия была столь же сильна, как перешедшая ранее к оседлой жизни
банда, и смогла -арантировать, что ее поборы за охрану являются единственным
ГЛАВА I. ЛОГИКА ВЛАСТИ
I 35 I
наш стационарный бандит поднимет налоговую ставку выше 50%,
то на него придется примерно половина общественных или «безвоз-
вратных» потерь, что удержит его от дальнейшего повышения ставки.
В общем случае чем больше сокращение производства от налогооб-
ложения при каждой величине ставки, тем ниже ставка налогового
грабежа, обеспечивающая максимизацию дохода стационарного
бандита8. Хотя величина безвозвратных потерь и ее зависимость от
ставок налогов (а значит, и оптимальная ставка для стационарного
бандита) меняются в зависимости от ситуации, доход любого ста-
ционарного бандита всегда достигает максимума при ставке нало-
гового грабежа меньше 100% — и обычно намного меньше.
Покровитель тех, кого он грабит
Другое изменение в системе стимулов, влияющих на поведение ста-
ционарного бандита, к которому приводит всеохватывающий ин-
терес, состоит в том, что у него появляется стимул к предоставле-
нию общественных благ, которые приносят выгоду его территории
и тем, кого он обирает. 11арадоксальным образом эти обществен-
ные блага он предоставляет на деньги, которыми полностью распо-
ряжается и мог бы истратить исключительно на самого себя. Мы
знаем, что общественное благо приносит выгоду каждому, при-
надлежащему к группе или проживающему на территории, и что
многие общественные блага,такие как дамбы,защищающие от на-
воднений, полиция, сдерживающая преступность, карантины, пре-
пятствующие распространению заразных болезней, делают обще-
ство более производительным.
мало! ом на территории, то совокупная ставка нало ©обложения оказалась бы ниже,
а уровень дохода населения — выше. Иными словами, конкуренция между автори-
тарными правителями за налоги с одной и той же территории неблагоприятна для
подданных, а монополия им выгодна
8 Безвозвратные потери от налоговых поборов растут — возможно, с опере-
жающим темпом — с повышением ставки поборов Получается, что чем быстрее
(медленнее) растут безвозвратные потери с ростом ставки налогов, тем ниже (вы-
ше) должна быть оптимальная ставка поборов для стационарного бандита Однако
функция безвозвратных потерь может оказаться несимметричной, и тогда сформу-
лированное выше предположение не будет выполняться. Чтобы сосредоточиться на
самой вероятной, с моей точки зрения, ситуации и достичь наибольшей простоты,
я буду исходить из предположения, что безвозвратные потери от налогообложения
с повышением ставки налогообложения монотонно растут, причем быстрее, чем са-
ма ставка. Относительно условий максимума второго порядка см. статью: McGuire М..
Olson М The Economics of Autocracy and Majority Rule: The Invisible Hand and the Use
o* Force //Journal of Economic Literature. 1996 March. P. 72.
ВЛАСТЬ И ПРОЦВЕТАНИЕ
I 36 I
Поскольку при оптимальной ставке налогового грабежа
стационарный бандит получает известную долю от любого прирос-
та производства на его территории9,у него есть стимул тратить свои
ресурсы на все общественные блага, способствующие повышению
производительности, вплоть до той точки, в которой последний
доллар, истраченный им на эти блага, окажется равен его доле в соз-
данном этими затратами приросте производства10. Так, если для ста-
ционарного бандита оптимальная ставка налогового грабежа рав-
на 50%, он будет вкладывать средства в общественные блага вплоть
до того момента, когда последний истраченный им доллар увеличит
производство на его территории на 2 доллара, из которых ему доста-
нется только один. В более общем виде, если доля стационарного
бандита в любом приросте производства равна $,то ему выгоднее
всего тратить свои средства на общественные блага до тех пор, пока
получаемый в результате прирост производства не достигнет вели-
чины 1/S. Читатели, интересующиеся формальными доказатель-
ствами^ также математическим изложением и геометрической
иллюстрацией этого рассуждения, могут обратиться к статье «Эко-
номическая теории автократического и мажоритарного правле-
ния», написанной мною и Мартином Макгуайром11.
Происхождение автократии
Короче говоря, предводитель бандитов, если он достаточно силен,
чтобы уверенно удерживать территорию и монополизировать на
9 Хотя величина налоговых поступлений при любой ставке налогового гра-
бежа будет зависеть от количества предоставляемых общественных бпаг. оптималь-
ная или обеспечивающая максимизацию налоговых сборов ставка от него зависеть
не должна, что, собственно, я и предполагаю. Таким образом, стационарный бандит
сначала выбирает оптимальную ставку налогового грабежа, определяя тем самым
долю поступающего к нему выигрыша от наличия общественных благ, а затем выби-
рает оптимальное для себя количество предоставляемых общественных благ
10 Результат будет иным, если общественное благо ведет к повышению качест-
ва жизни, но не к увеличению производства и налогооблагаемого дохода. Например,
если снижение уровня загрязнения воздуха делает жизнь приятнее, но. скажем, не
o6eci ючивает прироста налогооблагаемой продукции благодаря улучшению здоровья
рабо гников, стационарный бандит не станет тратить на это свои ресурсы если только
он сам не живет в этом же районе и не дышит тем же воздухом. что и его подданные. Во
избежание усложнений, мало способствующих пониманию суж дела, я буду предпола-
гать в этой книге, что все общественные блага представляют собой производственные
общественные блага, то есть, исходные факторы, используемые в производс твенном
процессе, в равной мере необходимые для получения всякого дохода.
11 McGuire М . Olson М. Op. cit.
ГЛАВА 1. ЛОГИКА ВЛАСТИ
I 37 I
ней воровство, имеет всеохватывающий интерес в этой области.
Этот всеохватывающий интерес понуждает его ограничить и упо-
рядочить свои поборы и расходовать часть контролируемых им
ресурсов на общественные блага, приносящие его жертвам не
меньше выгод, чем ему самому. Поскольку жертвы стационарного
бандита являются для него источником налоговых платежей, он
устанавливает запрет на убийство или причинение увечий своим
подданным. А поскольку обкрадывание его подданных и порожда-
емая им деятельность по защите от воровства сокращают обший
доход,бандит запрещает воровство всем, кроме самого себя. Он рас-
ходует часть контролируемых им ресурсов на предотвращение
преступности среди своих подданных и на предоставление других
общественных благ. Предводитель бандитов, способный уверенно
контролировать и удерживать территорию, получает стимул к то-
му, чтобы осесть, надеть корону и самому превратиться в общест-
венное благо — заботливого самодержца.
Таким образом, большие группы людей оказывались под
властью правительства в силу разумного своекорыстия тех, кто мог
мобилизовать наибольшие возможности для применения насилия.
Естественно,что эти предприниматели на ниве насилия не называ-
ли себя бандитами, а, напротив, давали себе и своим потомкам са-
мые благородные титулы. Порой они даже утверждали, что правят
на основании божественного права. Поскольку историю пишут по-
бедители, происхождение правящих династий, естественно, обычно
объясняется самыми возвышенными мотивами, а не своекорысти-
ем. Автократы всех мастей любят утверждать, что правят по воле
и желанию своих подданных, и таким образом поддерживают пред-
ставление, чаще всего ложное, о том, что их правление возникло
в силу своего рода добровольного выбора.
Теперь, когда мы разобрались в том, как меняются стиму-
лы в случае бандитской шайки, перед которой открылась возмож-
ность зажить оседло и устойчиво контролировать территорию, де-
лается понятным и то, почему подданные полевого командира,
с которых тот год за годом собирает дань, предпочитают его ко-
чующим бандитам с их нерегулярными набегами. Кочующий
бандитизм означает анархию, и замена анархии на систему прави-
тельственной власти приводит к существенному росту произво-
дительности. Подданные стационарного бандита получают долю
от увеличения дохода, не поглощаемую налогообложением. Из все-
го вышесказанного логически проистекает, а также подтверждается
ВЛАСТЬ И ПРОЦВЕТАНИЕ
I 38 I
историческими данными и недавними наблюдениями, тот факт,
что стабильные поборы стационарного бандита намного лучше,
чем состояние анархии.
Из этого следует, что известная метафора, уподобляющая
государство хищнику, неадекватно описывает даже автократии,
возглавляемые самыми корыстолюбивыми вождями. Как мы уже
убедились,стационарный бандит имеет всеохватывающий интерес
в отношении контролируемой им территории и, соответственно,
обеспечивает на ней внутренний порядок и другие общественные
блага. Таким образом, его лучше уподобить не волку, который го-
нится за ланью, а скотоводу, который заботится о сохранности ста-
да и обеспечивает ему доступ к водопою. Любая метафора или мо-
дель, описывающая автократическое государство, будет неверна,
если она не учитывает воздействующие на стационарного бандита
стимулы к предоставлению общественных благ, вытекающие из
стремления к максимизации налогового грабежа.
Исторические подтверждения
Из истории известно,что всеохватывающий интерес своекорыстных
автократов совместим с экономическим ростом и даже прогрессом
цивилизации. Автократия была обычным делом по меньшей мере со
времен завоеваний царя Саргона, создавшего в древней Месопота-
мии Аккадскую империю вскоре после появления оседлого земледе-
лия. На протяжении большей част и истории значительная часть че-
ловечества пребывала в условиях автократического правления
и исправно платила дань. Очень трудно найти примеры благожела-
тельных деспотов. Образ стационарного бандита намного лучше со-
ответствует фактам, чем гипотезы об альтруистичности самодержцев.
Знаменательно то, что и до наступления эпохи распростра-
нения и господства демократии имел место существенный рост
общего дохода, численности населения и уровня развития цивили-
зации. Да и в совсем недавнее время в условиях нескольких автокра-
тических режимов был зафиксирован быстрый экономический
рост. Надо признать, и позднее я это обосную, что сравнительно бо-
лее демократичные общества — по крайней мере, неавторитарные
общества с системой представительного правления — сыграли не-
пропорционально большую роль в экономическом прогрессе12,
12 Как объяснено в следующей главе многие наиболее яркие примеры эконо-
мического и культурного лроиветания в истории человечества связаны с относительно
ГЛАВА I . ЛОГИКА ВЛАСТИ
I 39 I
и это далеко не случайно. Но совершенно очевидно, что невозможно
объяснить экономический рост в условиях сумасбродного и свое-
корыстного автократического правления, если не учитывать все-
охватывающий интерес автократа.
Другая невидимая рука
Хотя переход от кочевой жизни к оседлой приносит выгоду как
предводителю шайки, так и населению, этот переход никак не свя-
зан с общественным договором или какими-либо другими добро-
вольными сделками. Это не результат действия невидимой руки,
которая обычно ставит добровольные рыночные сделки на служ-
бу общественным интересам. Однако рост производства и взаим-
ный выигрыш, возникающие вследствие того, что кочующий
бандит переходит к оседлой жизни и назначает себя королем,
представляет собой результат реакции на стимулы: в рамках моей
модели стационарного бандита эти неожиданно хорошие эконо-
мические результаты не имеют никакого отношения к чьим-либо
благим намерениям.
Выходит, что лучшие результаты, получающиеся при пере-
ходе от деструктивного к конструктивному использованию силы
(подобно тому, как в теории Гоббса вместо «войны всех против
всех» по воле самодержавного правителя воцаряется порядок), —
результат действия другой невидимой руки. Эта невидимая ру-
ка — не следует ли нам назвать ее невидимой левой рукой? — на-
правляет всеохватывающие интересы правителей таким образом,
чтобы побудить их, хотя бы в некоторой степени13, к применению
силы в соответствии с интересами общества, хотя при этом служе-
ние общественному благу не входило в их намерения. Эта вто-
рая невидимая рука столь же непривычна и, пожалуй, столь же
противоречит интуитивным представлениям, как и первая неви-
димая рука во времена Адама Смита, но это не значит, что она ме-
нее значима. Без учета этой второй невидимой руки невозможна
демократичными и уж определенно нстиоаническими режимами, такими как древ-
ние Афины. республиканский Рим. города-государства Северной Италии, Нидер-
ланды в XVII веке и Великобритания после Славной революции 1688-1689 годов.
В XIX веке значительный экономический поогресс был достигнут в США и в других
обществах с представительным, а не автократическим правлением.
13 При анализе демократий мы обнаружим неко горые случаи формирования
большинства с настолько всеохватывающими интересами, что у такого большин-
ства есть стимулы действовать в полном соответствии с интересами общества.
ВЛАСТЬ И ПРОЦВЕТАНИЕ
I 40 I
удовлетворительная теория власти, государственного управления
и политики, а также теория благотворного и вредного воздействия
государства на экономику.
Государево потребление
Сначала может показаться, что расходы на обслуживание потреб-
ностей автократа, даже самые расточительные, незначительны по
сравнению с налоговыми поступлениями в казну. Представив себя
на месте правителя, можно подумать, что самодержец может купить
все, что заблагорассудится, затратив лишь ничтожную долю на-
логовых поступлений, а потому может обойтись, как подсказывает
логика, без того, чтобы выкачивать из общества максимально воз-
можную долю дохода. Но в данном случае наши представления,
основанные на личном опыте, не могут служить руководством
(разве что мы сами принадлежим к числу автократов), потому что
мы исходим из буржуазных представлений о потреблении. Три ты-
сячи пар туфель Имельды Маркос и другие ее излишества стоили
недешево,а египетские пирамиды,Версальский дворец и Тадж-Ма-
хал обошлись еще дороже. Вдобавок вся страна может оказаться
ареной для самовыражения «эго» автократа: «Ум [Фиделя Кастро]
мечется из стороны в сторону. Он видит мост и приказывает его от-
ремонтировать. Его джип застрял в грязи, и он велит вымостить до-
рогу. Где-то на острове засуха, и он велит выстроить новую дамбу.
Немедленно»14.
Для автократа быть «не хуже людей» означает не уступать
другим королям или диктаторам, а это зачастую подразумевает не
только баснословно дорогие престижные проекты, но также армии
и войны, которые могут обеспечить ему более внушительные вла-
дения. Огромная часть национального дохода Германии и Советско-
го Союза пошла на то, чтобы потрафить вкусам Гитлера и Сталина.
История знает множество диктаторов, тративших на дости-
жение своих целей так много, что, даже выжимая из страны с по-
мощью налогов все, что можно, они в итоге оставались с пустыми
карманами. Такое происходило даже в истории крупнейших госу-
дарств Запада. Из Римской империи ее правители выжимали нало-
ги до тех пор, пока она не рухнула. В Испании Габсбурги обложили
налогами все, что можно, и при этом были в долгах (ио которым
время от времени отказывались платить). Бурбоны во Франции
14 Quirk НЕ. Fidel Castro. New York: Norton. 1993 P 625
ГЛАВА 1. ЛОГИКА ВЛАСТИ
I 41 I
вели себя точно так же, и их режим в конце концов пал из-за фис-
кального кризиса. В Советском Союзе, как мы увидим далее, на-
логообложение носило скрытый характер и было чрезвычайно
высоким, но под конец система тоже не смогла найти средств на
поддержание деятельности правительства.
Сравнение автократии и мажоритарного правления
Из предложенной выше модели автократии следует, что всеохваты-
вающий интерес ее лидера в отношении общества заставляет его
ограничивать налоговые поборы. Хотя этот интерес предполагает,
что часть контролируемых правителем ресурсов будет использова-
на на предоставление общественных благ, повышающих произво-
дительность его владений, делается это только для максимизации
абсолютной величины ресурсов, выкачиваемых им из общества. Та-
ким образом, за блага автократии приходится дорого платить —
масштабным перераспределением доходов от его подданных в каз-
ну автократа.
Как в этом отношении выглядят демократии в сравнении
с автократиями? Представительные системы правления отличают-
ся разнообразием структур и процедур, и это до известной степени
влияет на результат.Чтобы понять, чем демократии в плане перерас-
пределения отличаются от автократических режимов, лучше всего
начать с простейшей формы демократического устройства, когда за
пост президента борются только два кандидата или две сплоченные
партии сражаются за право сформировать правительство, которое
будет действовать исключительно в интересах победившего боль-
шинства. Как мы увидим ниже, это исходное предположение вы-
ставляет репрезентативное правление в слишком выгодном свете,
поскольку означает, что обществом правит тот, чей интерес являет-
ся более всеохватывающим по сравнению с тем случаем, когда им
управляли бы сменяющиеся коалиции малых партий, каждая из ко-
торых представляла бы лишь малую часть производственных воз-
можностей общества, являющихся источником дохода, или когда
оно управлялось бы под давлением особых интересов, представляю-
щихтолъко отдельную отрасль, профессию или другой узкий инте-
рес. Позднее я вернусь к влиянию узких интересов на демократиче-
ские системы правления.
Поскольку я не хочу наделять демократию несправедливым
преимуществом, я буду предполагать, что мотивация здесь ничуть
не лучше, чем при автократии. Иными словами, из соображений
ВЛАСТЬ и ПРОЦВЕТАНИЕ
I 42 I
беспристрастности и простоты я буду исходить из того, что демо-
кратические лидеры столь же своекорыстны, как и автократы,
и стремятся победить на выборах путем завоевания большинства
с помощью оппортунистического поведения.
Электоральное стимулирование эффективности
Наблюдения за двухпартийными демократиями показывают, что
пребывающие у власти любят идти на выборы, ссылаясь на соб-
ственные достижения, то есть под лозунгом «Так хорошо вам еще
никогда не было». И у них, безусловно, не было бы таких достиже-
ний, если бы они, подражая своекорыстным автократам, забирали
себеу общества максимальную долю чистого выигрыша. И в усло-
виях демократии такого действительно не наблюдается. 11о мы про-
явили бы чрезмерную благосклонность к демократии,если бы пред-
положили, что правящая партия или президент максимизируют
свои шансы на переизбрание тем, что просто-напросто максималь-
но улучшают благосостояние избирателей.
Для победы кандидату нужно всего лишь болыпинс тво,и он
может оказаться в состоянии «купить» его, перераспределив доход
от населения в целом в пользу предполагаемого большинства. На-
логи, необходимые для такого перераспределения, исказят стимулы
и понизят объем общественного производства точно так же, как
в случае, когда диктатор перераспределяет доходы в свою пользу.
Можно ли сказать, что конкуренция за голоса избирателей путем их
покупки порождает такое же искажение стимулов, как и рациональ-
ная автократия? Иным и словами, будет ли демократический лидер,
покупающий голоса, подобно рациональному автократу поднимать
ставки налогов до уровня, обеспечивающего максимизацию нало-
говых поступлений?
Хотя и правящее большинство, и автократ имеют всеохва-
тывающий интерес в отношении общества, потому что они конт-
ролируют сбор налогов, большинство — помимо этого — зараба-
тывает значительную часть рыночного дохода общества,что делает
еще большим его всеохватывающий интерес в отношении произ-
водительности общества. Заинтересованность большинства в ры-
ночных доходах побуждает его к тому, чтобы перераспределять
в свою пользу меньшую величину, чем перераспределяет в свою
пользу автократ. Ситуация станет очевидной, если рассмотреть ва-
рианты, между которыми будет осуществлять выбор демократи-
ческое большинство в ситуации, когда установленная налоговая
ГЛАВА I. ЛОГИКА ВЛАСТИ
I 43 I
ставка обеспечивает максимальные налоговые поступления. Малое
приращение ставки не изменит величины налоговых сборов. Если
ее слегка увеличить, национальный доход понизится, так что, хотя
больший процент дохода будет изъят в виде налога, сумма нало-
говых сборов останется неизменной. А если ставку налога слегка
уменьшить, национальный доход увеличится настолько, что, хотя
в виде налога будет изъят меньший процент дохода,сумма налого-
вых сборов останется неизменной. Для автократа это оптимальная
ставка налога, потому что изменения национального дохода влия-
ют на его доход лишь постольку, поскольку при этом меняется сум-
ма налоговых поступлений.
Но большинство, оказавшееся в такой же налоговой ситуа-
ции, обязательно будет увеличивать свой доход путем снижения на-
логовой ставки: когда национальный доход растет, большинство не
только собирает налоги с большей величины национального дохо-
да, но и зарабатывает больше доходов на рынке. Поэтому для боль-
шинства оптимальная ставка налога будет всегда меньше, чем для
автократа. Для наглядности рассмотрим простейший арифметиче-
ский пример. Предположим, что максимизирующая налоговые сбо-
ры ставка налога равна 1/3,и что большинство зарабатывает на рын-
ке 1/3 национального дохода. Рациональный автократ обнаружит,
что последний доллар собираемых им налогов уменьшает нацио-
нальный доход на 3 доллара и третья часть этого убытка составля-
ет его убыток, а потому он при изъятии этого доллара ничего не
приобретает и данная ставка .максимизирует сумму налогов. Но ес-
ли большинство по ошибке выберет ту же ставку налога, оно на-
кажет себя, потому что потеряет при этом 2 доллара (тот же самый
доллар, которого лишился автократ, плюс еще 1 доллар рыночного
дохода). Поэтому большинство достигнет максимума своего сово-
купного дохода при более низкой ставке налога и меньшем объеме
перераспределения, чем установил бы автократ. Читатели, интересу-
ющиеся формальным доказательством этой теоремы и разными ее
следствиями, могут найти все это в уже упоминавшейся статье «Эко-
номическая теория автократического и мажоритарного правления».
Правило обратной величины
В более общем виде, любому правителю,будь это автократ, большин-
ство или кто угодно еще, выгодно прекратить перераспределение
дохода в свою пользу в той точке, когда национальный доход умень-
шается на величину,обратную получаемой им доле национального
ВЛАСТЬ И ПРОЦВЕТАНИЕ
I 44 I
дохода. Если бы максимизирующая сборы ставка налога была рав-
на 1/2, автократу следовало бы прекратить повышение налогов в тот
момент, когда последний доллар налоговых сборов уменьшит на-
циональный доход на 2 доллара. Большинство,зарабатывающее на
рынке, скажем, 3/5 национального дохода и считающее оптималь-
ным перераспределять в свою пользу ]/5 национального дохода, по-
следним перераспределенным в свою пользу долларом с необходи-
мостью понизит национальный доход на 5/4, или на 1,25 доллара.
Таким образом, чем более всеохватывающим является интерес, то
есть чем больше доля национального дохода, получаемая правите-
лем из всех источников, тем меньше будут потери общества от пе-
рераспределения, которое он производит в свою пользу.
То же правило обратной величины определяет, сколько
властный интерес позволяет расходовать на общественные блага.
Мы видели, что автократ получает выгоду от вложений в общест-
венные блага вплоть до того момента, когда последний доллар,
истраченный на общественные блага, повышает национальный
доход на величину, обратную ставке налога. Налоговая ставка ав-
тократа, разумеется, определяет его долю выгод. Доля выгод от об-
щественных благ, получаемых правящим интересом, который еще
и зарабатывает доход на рынке, неизбежно будет большей, по-
скольку она равна сумме перераспределяемой в его пользу части
национального дохода и зарабатываемой им доли рыночного до-
хода. Перераспределяющий правящий интерес,зарабатывающий
доход на рынке, будет продолжать тратить на общественные блага
до тех пор, пока последний истраченный доллар не увеличит наци-
ональный доход на величину, обратную его доле в национальном
доходе. Гипотетическое большинство из предыдущего абзаца, ко-
торое зарабатывает 3/5 рыночного дохода и перераспределяет
в свою пользу 1/5 дохода общества, будет получать выгоду от уве-
личения расходов на общественные блага ровно до того момента,
когда последний вложенный доллар увеличит национальный до-
ход на 5/4 доллара. Власть, имеющая более всеохватывающий ин-
терес, не только меньше перераспределяет в свою пользу, но и тра-
тит больше своих ресурсов на общественные блага, приносящие
выгоду всему обществу.
Заметим, что то же самое правило обратной величины оп-
ределяет и ту точку, в которой правящий интерес перестает выиг-
рывать от дальнейшего наращивания перераспределения в его
пользу, и ту, в которой перестает быть выгодным наращивание им
ГЛАВА I. ЛОГИКА ВЛАСТИ
I 45 I
расходов на общественные блага. Э го правило обратной величины
действует для всех видов правящих режимов, автократических или
демократических15.
Хотя приведенное выше рассуждение имеет дело только
с большинством, оно применимо к любому правящему интересу,
который не только контролирует правительство, но и одновремен-
но зарабатывает часть дохода на рынке, причем независимо оттого,
представляет ли этот интерес большинство или меньшинство.
Доход,зарабатываемый правящим интересом на рынке,будучи
прибавленным к его доле в производительном доходе общества
(которая ему положена в силу того, что он, подобно автократу, конт-
ролирует казну), с необходимостью делает его более всеохватываю-
щим, чем интерес простого автократа. Соответственно на него
придется большая доля потерь общества от перераспределения
в его пользу, и ему же достанется большая доля выгод от общест-
венных благ.
Аналогично,правящий интерес,представляющий большую
часть зарабатывающего доход населения (в силу того, что у него
имеется более всеохватывающая заинтересованность в обществе,
чем у правящего интереса, представляющего меньшую часть про-
изводительных возможностей общества), будет перераспределять
в свою пользу меньшую долю дохода и предоставлять больше об-
щественных благ, чем правящий интерес, представляющего мень-
шую часть производительных членов общества. Например, если
15 Когда правящий интерес включает каждого члена общества, доля получае-
мого им дохода представляет собой не какую-то часть, а все 100% национального
дохода. Хотя правило обратной величины применимо и в этом случае (поскольку
1/1^1). оно здесь не сообщает нам ничего нового это просто другая формулировка
знакомого положения экономической теории, согласно которому общество, учиты-
вающее интересы каждого и максимизирующее общее благосостояние, будет уве-
личивать расходы на общественные блага до тех гор, пока предельные социальные
издержки на предоставление общественных благ не сравняются с предельными со-
циальными выгодами. Правящий интерес, включающий всех и каждого, не будет так-
же ничего перераспределять в свою пользу: подняв налоги выше уровня, необходи-
мого для финансирования общественных благ, и перераспределив избыток в свою
пользу, он понесет потери от налогообложения, искажающего стимулы, и не получит
при этом никакой выгоды. (Если такое общество единогласно решит перераспреде-
ли*ь налоговые поступления, скажем, в пользу беднейших своих членов, это перерас-
пределение окажется общественным благ ом которое нельзя будет анализировать
тем способом, который мы используем в случае своекорыстного перераспределе-
ния. достигаемого использованием политической власти.) Любопытно, что это же
рассуждение применимо для случая супервсеохватывающего большинства, кото
рый рассматривается далее в этой главе
ВЛАСТЬ И ПРОЦВЕТАНИЕ
I 46 I
демократия, вроде той, что существует в Швейцарии и США, облада-
ет системой сдержек и противовесов, в результате чего обычно тре-
буется более, чем простое большинство для серьезного изменения
политики, то правящее супербольшинство будет перераспределять
в свою пользу еще меньшую долю национального дохода и предос-
тавлять еще больше общественных благ, чем простое большинство,
представляющее меньшую часть производительных возможностей
общества.
Супервсеохватывающее большинство
11оразительно, что порой большинство, а особенно сверхбольшин-
ство, обладает достаточно всеохватывающей заинтересованностью
в обществе, чтобы из чистого своекорыстия воздерживаться от пе-
рераспределения доходов в свою пользу и обращаться с меньши-
нством так же, как с самим собой. Оно предоставляет то же самое
количество общественных благ, которое предоставлялось быв том
случае, если бы общество единодушно договорилось о Парето-эф-
фективном или с социальной точки зрения идеальном уровне их
предоставления. Когда имеется супервсеохватывающий интерес,
вторая невидимая рука — та, которая управляет всеохватывающим
интересом в применении силы принуждения, действует в полном
соответствии с интересами всех. В такой ситуации вторая невиди-
мая рука, подобно первой, действующей на совершенном рынке, де-
монстрирует Парето-эффективность16, и даже те, кто в состоянии
отнять все, что угодно, не берут себе ничего.
Хотя на первый взгляд кажется, что эти выводы противоре-
чат интуиции и здравому смыслу, при более внимательном рассмот-
рении парадокс разрешается легко и просто. Этот поразительный
результат — следствие эффекта ножниц, возникающего в рамках
теории узкого и всеохватывающего интереса.
11ервое лезвие этих ножниц — соотношение между широ-
той заинтересованности в обществе или в территории и тем, на-
сколько выгодно собирать с него (нее) дань. Мы видели, что в много-
людном обществе отдельный преступникнесетничтожныепотери
от ущерба, причиняемого обществу его хищничеством, а потому
16 Иными словами, единственное возможное возражение против социально-
го результата касается первоначального распределения способностей или возмож-
ностей зарабатывать доход. При заданном первоначальном распределении способ-
ностей и активов невозможно улучшить чье-либо положение без того, чтобы при
этом не ухудшилось положение кого-то другого
ГЛАВА 1 ЛОГИКА ВЛАСТИ
I 47 I
нс заботится о последствиях своего поведения. Мы убедились, что
мафия в известной мере учитывает ущерб от своего хищничества,
что автократ из-за этого ущерба еще в большей степени ограничи-
вает ставку налогового грабежа и что правящий интерес, зарабаты-
вающий дополнительный доход на рынке, ограничивает перерас-
пределение в еще большей мере. Более того, мы установили, что по
мере увеличения доли рыночного дохода, получаемого правящим
интересом, он выигрывает от уменьшения перераспределения
в свою пользу. Эта уменьшающаяся склонность к присвоению по
мере того, как интерес делается более всеохватывающим, объясня-
ется искажением стимулов, свойственным налогообложению
и воровству. Хотя в экономической теории мы иногда находим по-
лезным в исследовательских целях представить себе аккордный (од-
норазовый) налог, который просто по определению не оказывает
влияния на стимулы, в реальном мире все продолжающиеся во вре-
мени налоги сказываются на стимулах17, а во многих случаях об-
щественные потери от налогов многократно превосходят суммы,
приносимые налогами.
Отсюда следует, что, рассматривая большинство, которое
зарабатывает все больший и больший процент дохода общества,
мы непременно достигнем точки, в которой на большинство ло-
жится столь большая часть общественных потерь от перераспре-
деления, что ему это делается просто невыгодным. Это верно даже
в том случае, если общественные потери от перераспределения не-
типично малы, так что даже если перераспределяющий налог со-
кращает общественный доход только на 2%, правящий интерес,
получающий, скажем, 99% дохода, все-таки понесет потери от
установления этого налога. Даже если общество теряет менее 2%,
должна существовать точка, меньшая, чем та, в которой всеохва-
тывающий интерес становится синонимом общества в целом,
в которой этот интерес начнет нести потери от установления пе-
рераспределяющего налога.
17 Некоторые ошибочно предполагают, что постоянный подушный, или «по-
головный», налог — плати установпеннуюсумму или голова с плеч — представляет
собой аккордный налог Если взимание этого налога повторяется во времени, то.
чтобы его регулярно собирать, необходимо, чтобы угроза воспринималась как прав-
доподобная. а для этого нужно время от времени приводить ее в исполнение. Но это
наказание (подобно самому подушному налогу) не только влияет на стимулы к пере-
селению налогоплательщиков в другую юрисдикцию, но и уменьшает число произ-
водителей и налогоплательщиков. Так что даже этот налог изменяет стимулы и уро-
вень производства
ВЛАСТЬ и процветание
I 48 I
Огромная практическая значимость этой логики становит-
ся очевидной,если ввести в рассмотрение второй фактор,описы-
ваемый развиваемой здесь теорией — другое лезвие ножниц,
а именно стимул, в силу которого всеохватывающий интерес заин-
тересован в предоставлении общественных благ18. Мы видели, что
стационарный бандит заинтересован в предоставлении обществен-
ных благ за счет тех ресурсов, которые он лично контролирует и мог
бы целиком истратить на себя, и он будет наращивать эту деятель-
ность до тех пор, пока его доля предельной общественной выгоды
от этих благ не сравняется с его же предельными издержками на них,
так что автократ, для которого оптимальная ставка налога состав-
ляет 50%, будет тратить на общественные блага до тех пор, пока его
половина выгоды от них не сравняется с его расходами на дальней-
шее увеличение этих благ. Если место автократа занимает правящее
большинство, зарабатывающее доход на рынке, оно получает боль-
шую долю выгоды от общественных благ и, соответственно, будет
их предоставлять в большем объеме. Чем больше доля зарабатыва-
емого дохода в доходе правящего интереса, тем больше обществен-
ных благ он будет предоставлять в своих собственных интересах
и тем более высокой окажется ставка налога, необходимого для фи-
нансирования этих общественных благ.
Более всеохватывающий характер интереса, создающего для
правящего большинства стимул к повышению налога с целью пре-
доставления общественных благ, сталкивается с первым лезвием
ножниц: более высокий налог порождает большую по величине до-
лю безвозвратных потерь. 11оскольку к налогам, необходимым для
финансирования общественных благ, следует прибавить перерас-
пределяющий налог, доля безвозвратных потерь станет еще боль-
ше. Как мы видели, непременно должен существовать интерес,
представляющий менее, чем 100% общества, который несет потери
от перераспределительного налогообложения даже в отсутствие на-
логов на финансирование общественных благ. 11оскольку налоги
в любом случае нужны для финансирования общественных благ,
а суммы, которые правящий интерес захочет израсходовать на эти
цели, растут с увеличением всеохватывающего характера этого ин-
тереса, из этого следует, что существуют супервсеохватывающие
18 Поскольку в условиях анархии стимулы к продолжению производства схо-
дят на нет, предполагаемся, что общественные блага необходимы для продолжения
любого производства и получения любого дохода.
ГЛАВА I. ЛОГИКА ВЛАСТИ
I 49 I
интересы, не составляющие всего общества (а потому имеющие
меньшинство, которое они могли бы эксплуатировать)} но которые
при этом понесли бы потери, если бы занялись перераспределением
доходов меньшинства в свою пользу. Два лезвия ножниц должны
сойтись и отсечь стимул к перераспределению в пользу правящего
большинства, которое не составляет всего общества и рядом с ко-
торым существует меньшинство, теоретически доступное для
эксплуатации.
Если у правящего интереса нет стимула перераспределять
в свою пользу, он также попытается установить ставки налогов та-
ким образом, чтобы они обеспечивали соответствие между бреме-
нем затрат на общественные блага и величиной выгоды, получае-
мой от этих благ. Таким образом, супервсеохватывающие интересы,
действующие исключительно из своекорыстных соображений,
обеспечат предоставление такого же объема общественных благ, ко-
торый они предоставили бы в том случае, если бы из чистой благо-
желательности заботились об общественной эффективности. Они
будут обходиться с меньшинством во всех отношениях точно так
же, как с самими собой. Те, кто захочет ознакомиться с формальным
доказательством этой теоремы, могут обратиться к уже упоминав-
шейся статье «Экономическая теория автократического и мажори-
тарного правления».
Хотя мы не предполагаем, что интерес правящего большин-
ства, как правило, имеет супервсеохватывающий характер, в ряде
случаев это именно так. Благодаря помощи аспиранта из IRIS То-
ма Боззо была составлена компьютерная программа, вычисляю-
щая, будет ли перераспределение в пользу правящего интереса оп-
тимальным для него в случае, когда он получает существенную
долю рыночного дохода общества для каждой из огромного мно-
жества функций налогового искажения стимулов. Эта процедура
была повторена для каждого из большого множества значений до-
ли рыночного дохода, которую могут зарабатывать разные типы
правящих интересов. Результаты моделирования показали, что су-
первсеохватывающий правящий интерес является характерной
чертой многих реальных ситуаций, и возможно даже, что они не
так уж редки.
Предположим, что интересам большинства соответствует
расходование четверти валового внутреннего продукта (ВВП)
на общественные блага и что любые дополнительные налоговые
сборы, превышающие то, что необходимо для финансирования
ВЛАСТЬ И ПРОЦВЕТАНИЕ
I 50 I
общественных благ, вызовут сокращение национального дохода
на величину, на треть превышающую соответствующие налого-
вые поступления. В таком случае большинство, зарабатывающее
более 3/4 национального дохода, не получит выгоды от перерас-
пределения дохода в свою пользу. В демократических политиче-
ских системах весьма распространены системы сдержек и проти-
вовесов, а также требования квалифицированного большинства
при принятии определенных ключевых решений, поэтому прос-
тое большинство зачастую просто не в состоянии добиться же-
лаемого, вследствие чего во многих демократиях нередко образо-
вание супервсеохватывающих интересов. Более того, как отметил
Уильям Нисканен при разработке более ранней версии моего ар-
гумента, даже простое большинство, представляющее население
с медианным доходом и выше, представляет более половины име-
ющихся в обществе возможностей зарабатывания дохода19. Такое
большинство время от времени заведомо оказывается супервсе-
охватывающим.
Другое измерение
Итак, мы проанализировали логику власти для интересов столь
узких, что не они учитывают интересы общества, и для интересов
столь широких, что собственное своекорыстие заставляет их дей-
ствовать так, будто они руководствуются исключительно благоже-
лательными побуждениями. Мы также убедились, что это крайние
точки континуума и что в каждом конкретном случае результаты за-
висят от того, насколько близко интересы, обладающие властью,
приближаются к одному или другому полюсу.
В этом анализе я принимал за данность, что всякий инте-
рес ориентируется на долгосрочную перспективу (то, что эконо-
мисты называют бесконечным горизонтом планирования по Бар-
ро). Пока тот или иной интерес учитывает достаточно отдаленные
будущие последствия, все результаты будут примерно такими, как
описано выше.
В действительности же бывают интересы, совсем не инте-
ресующиеся долгосрочной перспективой. Для очень узких интере-
сов это различие вообще не приводит ни к каким последствиям,
поскольку они просто никак не учитывают интересов общества
19 Niskanen W.A. Autocratic, Democratic, апс Opt mal Government // Economic
Inquiry. 1997. Vol. 35. P. 464- 479.
ГЛАВА J. ЛОГИКА ВЛАСТИ
I 51 I
вне зависимости от того, ориентируются ли лично они на кратко-
срочную или долгосрочную перспективу. Но для всеохватываю-
щих интересов это различие приводит к существенно разным ре-
зультатам.
Существует также временной континуум, и когда горизонт
планирования интереса, наделенного властью, делается достаточно
краткосрочным, он перестаетучитыватьинтересы общества (неза-
висимо от того,насколько всеохватывающим он является). В следу-
ющей главе мы поговорим об огромной важности временного из-
мерения, и особенно о его значимости для нашего понимания
экономических результатов автократий и демократий.
Глава2 Время, изъятия и права индивида
Если главарю бродячей разбойничьей шайки удается завладеть тер-
риторией и превратиться в автократа,то это оказывается очень вы-
годным для анархического общества, но и изменение в обратном
направлении оборачивается для него огромным ущербом. Чтобы
понять природу этого ущерба, нужно сначала рассмотреть приро-
ду выгоды, получаемой от долгосрочных инвестиций обществом,
а также самим утвердившимся автократом.
Известно, что экономика производит наибольший доход
только при высоком уровне инвестиций и что значительная часть
доходов от долгосрочных инвестиций начинает поступать через
значительный промежуток времени после того, как эти инвестиции
сделаны. Таким образом, автократ, намеревающийся действовать
с прицелом на дальнюю перспективу, должен убедить своих поддан-
ных, что их капитал будет всегда защищен не только от чужого во-
ровства, но и от его собственных конфискационных действий; если
у них сохранится страх перед экспроприацией,они будут инвести-
ровать меньше, а это значит, что в долгосрочном плане его налого-
вые поступления сократятся.
Чтобы достичь максимально возможного дохода при дан-
ной ставке налогообложения, общество должно беспристрастно
осуществлять принуждение к исполнению договоров (в том числе
по долгосрочным займам), но и это может в полной мере принести
плоды лишь спустя долгое время. Чтобы получать в полном объ-
еме выгоду от долгосрочных договоров, стране необходима, по-
мимо всего прочего, стабильная валюта. 11оэтому стационарный
бандит получит максимум налоговых сборов (а его подданные —
наибольшую выгоду от всеохватывающего характера его заинте-
ресованности в росте производительности) только в том случае,
если он ориентируется на неопределенно долгое будущее, и это
лишь при том условии, что его подданные совершенно уверены,
что их права на частную собственность и добросовестное со-
блюдение договоров неуклонно соблюдаются, а валюта страны
стабильна.
ГЛАВА 2. ВРЕМЯ. ИЗЪЯТИЯ и ПРАВА ИНДИВИДА
I 53 I
11редположим, автократ заботится только о том, чтобы как-
нибудь прожить довольно короткий период, скажем год. В таком слу-
чае ему будет выгодно экспроприировать любой подвернувшийся
капитальный актив, годовой налоговый доход с которого меньше его
полной денежной ценности1. Он также выиграет за счет отказа от
обеспечения исполнения обязательств по долгосрочным контрак-
там и за счет неуплаты собственных долгов, а также за счет чеканки
и печатания новых денег, которые он сможет тут же потратить, не об-
ращая внимания на го, что в конце концов это вызовет инфляцию.
В предельном случае, когда автократ вообще не принимает
во внимание будущую производительность общества, его система
стимулов ничем не будет отличаться от системы стимулов кочую-
щего бандита, в которого он, по сути дела, и превращается2. Таким
образом, так же как значительной частью своих достижений человече-
ство парадоксальным образом обязано тому, что у кочующих бан-
дитов были стимулы для перехода к оседлой жизни и превращению
1 Если ставка налога меньше 50%, то есть более половины прибыли на капи-
тал достается частному собственнику, то денежная ценность капитального блага
с необходимостью будет больше текущей дисконтированной ценности налоговых
поступлений от этого блага. В некоторых автократиях это может сделать права част-
ной собственности на капитальные блага еще менее защищенными, чем они могли
бы быть. Я признагелен Ю Кван Hr оу зато, что он обратил мое внимание на этот важ-
ный момент. Но даже в этом случае для автократа с достаточно длинным временным
горизонтом конфискация капитальных благ не обязательно будет рациональным
действием, поскольку это приведет к сокращению инвестиций и может лишить его
выгод, приносимых доходом от последовательного ряда частных инвестиций
2 Когда война стави’ под сомнение границы будущих владений автократа,
временной горизонт последнего в отношении обладания той или иной конкретной
территорией укорачивается, даже если он считает, что какие нибудь территории
в любом случае останутся за ним. В пределе, полная неопределенность относитель-
но контролируемых властителем территорий влечет за собой поведение, соответ-
ствующее кочующему бандитизму. Преимущества стационарного бандитизма над
кочующим оказываются наибольшими при наличии естественных и легко обороняе-
мых границ. Любопытно что первые в истории государства возникали преимущест
венно в районах, имеющих, как выразился один антрополог, «очерченные средой»
(«environmentally circumscribed») границы, то есть там, где участки плодородной зем-
ли окружены пустынями, горами или морем (см.: Carniero R.L. A Theory of the Origin
of the State//Science. 1970. Vol. 169 P. 733-738). «Очерчивание территории средой»
не только порождает устойчивые в военном отношении границы, но также, как от-
мечает Карниеро, ограничивает для потерпевших поражение племен или кланов
возможность откочевать в другие районы, где они смогли бы поддерживать свое
существование самостоятельно Соответственно, именно в таких географических
условиях раньше, чем где бы то ни было еще, на смену характерным для самых ран-
них этапов общественной эволюции чертам консенсуальной демократии пришли
авторитарные государства.
ВЛАСТЬ И ПРОЦВЕТАНИЕ
I 54 I
в правителей, так и нередкие в истории периоды упадка и конфиска-
ций были связаны со стимулами, которые нередко возникали у авто-
кратов (несмотря на всю возвышенность их титулов и происхожде-
ния ),для того, чтобы верну ться»по сути дела,к колющему бандитизму.
11оскольку автократ независимо от того, насколько стабиль-
на его власть и насколько он ориентирован на отдаленное будущее,
подвержен превратностям судьбы и прочим переменам, укорачива-
ющим его временной горизонт, подданные всегда имеют дело с оп-
ределенным риском того, что их сбережения будут конфискованы,
займы не будут возвращены, а деньги потеряют в цене. Этот риск
приводит к уменьшению объема сбережений и инвестиций даже
при наличии уверенных в своей силе и дальновидных властителей.
Разумеется, рационально действующий автократ, в силу своей за-
интересованности в росте инвестиций и торговли, всегда будет
иметь стимул к тому, чтобы обещать своим подданным, что он ни-
когда не конфискует их богатство. Но выполнение этих обещаний
не может быть гарантировано ни независимым судом, ни каким-ли-
бо другим независимым источником власти — автократ по опреде-
лению является высшей властной инстанцией на своей территории.
В силу этого, а также очевидной возможности того, что диктатор
в любой момент может перейти к более «близорукой» позиции, его
обещаниям никогда нельзя полностью верить. Каким образом, раз-
витая в предыдущей главе модель рациональной и своекорыстной
автократии слишком оптимистично оценивает экономические ре-
зультаты прочно утвердившегося автократического правления. Эта
модель неявно предполагает, что у такого правителя всегда неогра-
ниченно длинный горизонт планирования, и при этом его поддан-
ные считают и всегда будут считать, что это именно так.
На самом деле в любом обществе с авторитарной системой
правления рано или поздно непременно появится правитель с моти-
вацией кочующего бандита. В истории не счесть примеров того, как
монархи и диктаторы осуществляют конфискации, отказываются
от выплаты долгов, портят монету и печатают бумажные деньги.
«Да здравствует король!»
Обладающий абсолютной властью правитель не в состоянии соз-
дать в обществе независимый властный институт, который обладал
бы достаточной властью, чтобы гарантировать надлежащую и упо-
рядоченную преемственность: любая независимая власть,способная
утвердить нового правителя, может и отстранить действующего.
ГЛАВА 2. ВРЕМЯ. ИЗЪЯТИЯ И ПРАВА ИНДИВИДА
I 55 I
Таким образом, даже в само определение абсолютной монархии не-
устранимо заложена опасность кризиса преемственности3. Как по-
казал, например, недавний опыт многих диктаторских режимов
в Африке и Латинской Америке, автократии крайне уязвимы перед
кризисами при передаче власти и неопределенностью в отношении
будущего. Пожалуй, самым примечательным свидетельством того,
сколь важен временной горизонт монарха,является распространен-
ная некогда вера в благоприятность династического правления для
общества и озабоченность долгожительством монарха. У поддан-
ных всегда много способов выразить свое хорошее отношение к ко-
ролю, но, как следует из вышеприведенных рассуждений, люди бы-
ли искренни, когда восклицали: «Да здравствует король!» Если
монарх заранее готовит своего наследника и ценит династическую
преемственность, это еще больше способствует увеличению гори-
зонта планирования и сулит благо его подданным.
Историческое преобладание династического наследования,
несмотря на почти нулевую вероятность того, что старший сын ко-
роля окажется наиболее одаренным человеком для этой деятельно-
сти, возможно, как-то связано с интуитивным пониманием,что всем
в государстве, включая нынешнего властителя, будет лучше, если
у правителей будут основания для того, чтобы исходить из долго-
срочной перспективы. В абсолютистском режиме всем заинтересо-
ванным сторонам может быть выгодно наличие согласия по поводу
того, кто будет следующим правителем. Это не только понижает ве-
роятность борьбы за престол в будущем,но и в настоящем повыша-
ет уровень уверенности, а следовательно, инвестиций, доходов и на-
логовых сборов. Если уж имеет место автократия, то обществу может
быть более выгодна династическая преемственность и потому, что
при этом понижается вероятность кризиса передачи власти, и по-
тому, что это может больше побуждать монархов к заботе о долго-
срочных перспективах и производительности своей страны.
3 Некоторые недемократические режимы могут институционализировать
механизм преемственности, но это удается скорее не тем, которые находятся под
исключительным контролем одного-единственного автократа, а тем которые нахо-
дятся ближе к олиг архическому правлению. Такое возможно даже тем режимам, ко-
торые в определенной степени являются тоталитарными. После смерти Сталина
система верховной власти в Советском Союзе была упорядочена, так что преемник
советского лидера определялся в соответствии с институциональными правилами,
пусть и очень узким кругом лиц. Но когда Политбюро или другие коллегиальные ор-
ганы власти имеют полномочия назначать преемника лидера, они же могут и ограни-
чивать его полномочия и даже смещать его с поста, что и было сделано с Хрущевым.
ВЛАСТЬ И ПРОЦВЕТАНИЕ
I 56 I
Как заканчивается бандитизм?
Мы видели, что, хотя вторая невидимая рука дает автократу, ожи-
дающему, что его правление будет долгим, стимулы к тому, чтобы
заботиться о производительности своего владения, он все равно
максимизирует свою чистую прибыль, которую может извлечь из
общества и направить на собственные цели. Что еще хуже, если вре-
менной горизонт автократа достаточно короткий, ему выгодно осу-
ществлять конфискацию собственности своих подданных, прене-
брегать своими контрактными обязательствами по выплате ссуд,
а также злоупотреблять чеканкой монеты и печатным станком, не
думая о том, что это приводит к обесцениванию металлических
и бумажных денег. Поэтому совершенно естественно, несмотря на
многие исторические успехи, достигнутые в условиях стационарно-
го бандитизма, что подданные автократа предпочитают оставлять
себе выигрыш, достающийся в такой системе автократу, и что они
предпочитаютболее надежную защищенность прав собственности
и прав, вытекающих из договоров, чем способна обеспечить систе-
ма, склонная вырождаться в кочующий бандитизм.
Даже если мы оставим в стороне нравственную притяга-
тельность демократии и отталкивающие моральные особенности
бандитизма, следует задаться вопросом: каким образом на смену ав-
тократии приходят другие системы правления? Автократы часто
лишаются своих постов. Это происходит, когда их прогоняют ар-
мейские офицеры, которые организуют государственные перево-
роты, или когда убивает дворцовая стража, когда вследствие дурно-
го экономического управления у них не остается ресурсов, чтобы
платить своей обслуге, или они умирают естественной смертью. Так
что любое автократическое правление когда-нибудь заканчивается
(порой очень быстро), а за этим нередко начинается кризис пре-
емственности власти. Но на смену каждому автократу чаше всего
приходит другой стационарный или кочующий бандит, и только
в чрезвычайно особых ситуациях на смену такому типу правления
приходит демократия.
Каковы должны быть те особые условия, при которых на
смену авторитарному правлению приходит демократическое или
по крайней мере представительноеи неавтократическое? Поскольку
ряд неавтократических, представительных и сравнительно демо-
кратических режимов возник еще до эпохи всеобщего избиратель-
ного права, нам следует сосредоточиться на том, является ли прави-
тельство представительным, избираемым в условиях свободной
ГЛАВА 2. ВРЕМЯ, ИЗЪЯТИЯ И ПРАВА ИНДИВИДА
I 57 I
политической конкуренции за голоса избирателей,а не на том,име-
ется ли всеобщее избирательное право. Здесь нам следует исходить
из представления о демократии, которого придерживался Йозеф
Шумпетер4, как о системе, в которой руководство страны время от
времени подлежит смене по результатам свободного соперничества
со стороны других партий на выборах. Хотя вопрос о наличии все-
общего избирательного права очень важен для ответа на некоторые
другие вопросы, но он не играет главной роли в процессе замены ав-
тократии представительным правлением. В современной истории
действует неодолимая тенденция к превращению представитель-
ных систем правления с ограниченным избирательным правом
в системы со всеобщим избирательнььм нравом, но у этого процес-
са другая логика и не она нас сейчас интересует.
Переход к демократическому правлению может стать ре-
зультатом внешнего влияния и даже может быть навязан извне.
Демократия насаждалась силой, например, когда в ходе войны де-
мократические государства одерживали победу над диктатурами.
Уже довольно давно самыми богатыми и технически развитыми
странами являются демократии, и чаще всего они одерживают по-
беду в военном соперничестве с автократиями5. После Второй ми-
ровой войны победившие демократические страны навязали
побежденным народам Западной Германии, Японии и Италии де-
мократические институты, и эти народы, еще живо помнившие ка-
тастрофическиепоследствия своих автократических режимов, с го-
товностью их приняли. Внешнее влияние и давление помогли
становлению еще ряда демократических правительств.
Автономное возникновение демократии
Трудно найти особые обстоятельства внутреннего и спонтанного
характера, которые могли бы объяснить переход к представитель-
ному правлению. Проще всего было бы сказать, что тем странам, ко-
торые самостоятельно пришли к демократии, повезло с демокра-
тической культурой или с бескорыстными лидерами, но с моей
стороны такое объяснение было бы лукавством. Поскольку при
4 Schumpeter J Capitalism, Socialism anc Democracy / 4th ed. London Allen and
Unw n, 1954 [ШумпетерЙ. Теория экономического развития Капитализм, социализм
и демократия. М : ЭКСМО, 2007]
5 Lake D Powerful Pacifists: Democratic States and War // American Political
Science Review. 1992. Vol. 86. № 1. P. 24-37.
ВЛАСТЬ И ПРОЦВЕТАНИЕ
I 58 I
анализе автокраги и я исходил из предположения о своекорыстном
поведении, предполагаемом метафорой преступления, я не могу
привлечь идею о благородной мотивации для объяснения истоков
демократии. Для объяснения автономного перехода к демократии
мне придется обратиться к той же теории, которую я использовал
для объяснения автократии.
Теория исходит из того,что ключевым условием автоном-
ного возникновения демократии является отсутствие типовых
факторов, порождающих автократию. Задача состоит в том, что-
бы объяснить, почему лидер, организовавший или помогший ор-
ганизовать свержение автократа, не объявляет себя очередным
диктатором. Мы видели, что автократия — это самое прибыльное
занятие. Предводители большинства государственных перево-
ротов и восстаний назначали себя диктаторами. Таким образом,
теория предсказывает, что спонтанное возникновение демокра-
тии наиболее вероятно тогда, когда никто из тех, кто способство-
вал свержению автократии, не может объявить себя следующим
правителем.
Можно сделать вывод, что предотвращает сохранение ав-
тократии и открывает путь к демократии историческая случай-
ность, следствием которой становится равновесие сил в небольшой
группе вождей, групп или семей. Иными словами, нужно примерно
равное распределение сил, чтобы любая попытка возвыситься над
другими вождями или группами оказалась бы безрассудной. Од-
нако эго рассуждение само по себе не приводит нас ни к каким
оригинальным выводами; оно лишь указывает на один из важных
индуктивных выводов, содержащихся в исторических и политоло-
гических исследованиях, посвященных зарождению демократии.
Если изложенная здесь теория верна, го это значит, что в хорошо
известной виговской интерпретации британской истории,а также
в объяснениях демократии, предложенных такими известными по-
литологами, как Роберт Даль и Тату Ванханен6 *, содержится значи-
тельное зерно истины. Из исторической и политологической лите-
ратуры следует, что в Великобритании, США и других странах
автономное возникновение представительной демократии было
связано с плюралистической распыленностью сил.
6 Dahl Я A. Polyarchy: Participation and Opposition. New Haven. CT Yale Univer-
sity Press, 1971;а также: Vanhanen T. The Levei of Democratization Related to Socioeco-
nomic Varables in 147 States in 1980-85//Scandinav’an Political Studies. 1989 Vol 12.
№ 2. P. 95-127.
ГЛАВА 2 ВРЕМЯ,ИЗЪЯТИЯ И ПРАВА ИНДИВИДА
I 59 I
Тем не менее необходимо вернуться к теоретической логи-
ке и найти еще два необходимых условия автономного возникно-
вения представительного правления. Даже при наличии баланса
сил, удерживающего каждого отдельного лидера от установления
полного контроля над всей территорией,он может сделать себя ав-
тократом на небольшой территории. Распыленность сил и ресур-
сов может привести не к демократии, а к возникновению ряда не-
больших автократий. Но если соперничающие группы сцепились
друг с другом из-за контроля над большой территорией, то и не-
больших автократических образований создать не получится. Та-
ким образом, вторым необходимым условием для спонтанного
возникновения демократии является то, что силы, между которы-
ми существует приблизительное равновесие, не могут быть отде-
лены друг от друга так, чтобы стало возможным создание жизне-
способных мини-автократий7.
Третье необходимое условие заключается в том, что терри-
тория, на которой зарождается демократический порядок, должна
быть так или иначе избавлена от завоевания соседними режима-
ми — будь то благодаря географическим преградам,городским сте-
нам или иным благоприятным обстоятельствам8. В первой главе мы
видели, что автократ собирает с налогоплательщиков и зачастую
намного больше, чем он тратит на общественные блага. Отсюда
следует, что, при прочих равных условиях, чем больше владения
автократа и чем больше у него налогоплательщиков,тем больший
7 В вооруженных силах воинские подразделения, подчиняющиеся разным
офицерам, обычно размещаются в разных казармах. Это, а также иерархическая
природа военных организаций делает маловероятным возникновение демократии
из военной хунты даже в условиях баланса сил между составившими ее офицерами.
8 Строго говоря, есть еще и четвертое необходимое условие, но его логика
станет поня-ной только после того, как мы разберемся в логике коллективных
действий. Условие это заключается в том, что число сторон, которые должны дог о-
вориться между собой о механизме разделения власти, должно быть настолько ма-
лым, чтобы добровольные коллективные действия были возможны. При наличии,
скажем, тысяч семей, обладающих примерно равными силами, добровольные кол-
лективные действия, направленные на получение выгод от поддержания мирного по-
рядка и предоставления других общественных благ, не могут быть успешными в си-
лу причин, которые мы рассмотрим позднее. В этом случае установится анархия,
и она будет продолжаться до тех пор, пока кто-то не накопит достаточно сил, чтобы
превратиться в стационарного бандита. Количество лидеров, котооые должны прий-
ти к согласию о форме неавтократического правления, должно быть сопоставимым
с числом семей в роде или племени, живущем в условиях безначалия или управляе-
мом на основе консенсуса.
ВЛАСТЬ И ПРОЦВЕТАНИЕ
I 60 I
излишек оказывается в его распоряжении. Поэтому, как подметил
Уильям Нисканен в своих замечаниях по поводу более ранней вер-
сии этого рассуждения, у правителей есть стимул к расширению
своих владений посредством агрессии9. У демократий с их тенден-
цией к распространению права голоса на всех жителей их террито-
рии подобный стимул отсутствует.
Логика разделения власти
Предположим, что силы различных претендующих на власть груп-
пировок примерно равны,так что ни один вождь неспособен завла-
деть всей полнотой власти, а также выполнены и другие необходи-
мые условия возникновения неавтократического правления. Каков
же в этом случае наилучший возможный исход для каждого из вож-
дей? Понятно, что лучше получить часть власти, чем вовсе не иметь
власти и влияния. Поэтому у лидера, который не может стать еди-
ноличным властителем,есть стимул сотрудничать с другими в уста-
новлении неавтократического правления. Если разные группировки
перемешаны между собой и не привязаны к конкретным террито-
риям, то лидеры не имеют возможности полностью их контролиро-
вать. Поэтому наилучшим вариантом для них является создание
представительного правления, в котором лидеры в качестве пред-
ставителей своих групп смогут получить свою долю власти. Никто
заранее не может быть уверен в результатах выборов, однако каж-
дая группа, выступая самостоятельно или в союзе с другими, мо-
жет позаботиться о том,чтобы никто из конкурентов не приобрел
устойчиво доминирующего положения. Выборы, как и единодуш-
ные соглашения между лидерами, могут соответствовать интере-
сам и их самих, и членов каждой группы. Вот таким образом, если
существует равновесие сил и выполняются другие обозначенные
выше необходимые условия, автономно возникает неавтократиче-
ское, а, возможно, и представительное правление.
Хотя небольшая группа охотников и собирателей может
принимать все существенные решения на основе консенсуса и не
нуждаться в постоянно действующем правителе,совершенно иная
ситуация возникает, когда каждый вождь представляет значитель-
ное число людей. Тогда для поддержания мирного порядка и пре-
доставления прочих общественных благ необходимо официаль-
ное правительство с некоторой иерархией должностных лиц.
9 Niskanen W. Op. cit Р. 464-479
ГЛАВА 2. ВРЕМЯ, ИЗЪЯТИЯ И ПРАВА ИНДИВИДА
I 61 I
Правительственная иерархия должна обладать властью принуждать
граждан к уплате налогов. У нее также должно быть достаточно влас-
ти для поддержания мира. Поскольку обычно требуется и военная
сила для улаживания отношений с сопредельными странами, глава
исполнительной власти, как правило, является верховным главно-
командующим и одновременно отвечает за работу должностных
лиц, составляющих систему принуждения к исполнению законов.
Таким образом, любое правительство, и особенно любое
новое правительство,с неизбежностью предоставляют своему ру-
ководителю некие преимущества, используя которые он может
с помощью разных интриг и махинаций сделаться автократом. По-
скольку демократические оппоненты бывают чрезвычайно назой-
ливыми, а роль автократа чрезвычайно выгодной, нередко руково-
дители исполнительной власти используют представившиеся им
возможности, чтобы сделаться пожизненным президснтОхМ или
украсить себя каким-либо другим громким титулом. Также многие
предс гавительные политические системы пали жертвами притяза-
ний автократов, нач инавших с других позиций, скажем,с должности
одного из руководителей вооруженных сил страны. Таким образом,
многие договоренности о разделении власти оказываются нежиз-
неспособными в качестве систем представительного правления.
Логика ограничений власти
Вспомним о стимулах, которые первоначально привели небольшую
группу вождей к договореннос ти о разделении власти. Равновесие
сил не позволяло ни одному из них превратиться в единовластного
правителя. Каждый был заинтересован в том, чтобы свести к мини-
муму вероятность того, что автократом станет любой другой кан-
дидат на эту роль! Дело нс только в том, что пришедший к власти
политический конкурент может пожелать уничтожить своих основ-
ных соперников, но и в том, что не хочется становиться жертвой вы-
могательства и конфискаций со стороны автократа. Поэтому у тех,
кто организует представительное правление, есть стимулы ограни-
чить полномочия правительства и структурировать его таким об-
разом, чтобы уменьшить вероятность превращения его главы
в диктатора. Учитывая полномочия, которыми обладает руководи-
тель исполнительной власти в силу ее природы, средства, использу-
емые для того, чтобы предотвратить возникновение автократии,
срабатывают нс всегда. Но поскольку у тех, кто договорился о раз-
делении власти, есть сильные стимулы позаботиться об обратном,
ВЛАСТЬ и ПРОЦВЕТАНИЕ
I 62 I
иногда они работают вполне удовлетворительно. Замечательно то,
что те же самые условия, которые ведут к автономному возникно-
вению представительного или демократического правления,также
обеспечивают становление структур и процедур, эффективно огра-
ничивающих полномочия правительства^ особенно главы испол-
нительной власти.
Представительное правление устанавливает
права собственности и права требования по договорам
Когда в обществе утвердился мирный порядок, для большинства
членов этого общества наилучший способ послужить своим соб-
ственным интересам состоит в занятиях производством и взаимо-
выгодной торговлей. Для эффективного производства необходимы
договоренности о разграничении и защите прав собственности.
Чтобы получать выигрыш от взаимовыгодной торговли, требую-
щей принуждения к исполнению договоров, осуществляемого
третьей стороной, члены общества должны создать институты,
обеспечивающие исполнение договоров. Таким образом, механиз-
мы определения и защиты прав собственности, принуждения
к соблюдению договоров и разрешения спорных ситуаций являют-
ся предметом общего интереса. Поэтому те, кто устанавливают
и поддерживают систему представительного правления, заинтере-
сованы в некоей системе, которая бы обеспечивала соблюдение со-
глашений и разрешение конфликтов, то есть в судебной системе.
Если суды и судебная власгь окажутся под контролем главы
исполнительной власти, они могут быть использованы, наравне
с другими его полномочиями, для расширения власти главы прави-
тельства. Если те, кто выносят решения о правах собственности, бу-
дут должны исполнять распоряжения главы правительства, то он
сможет завладеть любой собственностью. Если по приказу главы
правительства можно наказать любого, кто ему противостоит, то
возникновение автократии весьма вероятно. Сходные, хотя и менее
серьезные проблемы возникают и тогда, когда суды оказываются
под контролем менее могущественных политических фигур.
Поэтому те, кто создают механизмы разделения власти,
имеют стимул к тому, чтобы споры о собственности и договорах,
а также о толковании законов решались людьми, не имеющими
личной заинтересованности в исходе споров. Если у человека такой
заинтересованности нет,то больше вероятность того,что он будет
принимать решения в соответствии со своими представлениями
ГЛАВА 2. ВРЕМЯ, ИЗЪЯТИЯ И ПРАВА ИНДИВИДА
I 63 I
о правильном, то есть в соответствии со своими моральными
принципами и законом, и у него просто не будет оснований для то-
го, чтобы действовать как-то иначе. Соответственно, создатели сис-
темы, основанной на разделении власти,заинтересованы в разных
хитроумных общественных механизмах вроде института присяж-
ных и независимых судов, которые способны принимать необходи-
мые беспристрастные решения. Длительный опыт свидетельству-
ет, что такого рода общественные установления могут работать по
крайней мере с приемлемой надежностью. Это та сторона жизни,
где решающее значение имеют моральные принципы и групповые
нормы (а потому здесь я подчеркиваю роль принципов, а нс ко-
рыстных мотивов).
Заметим, что те же самые структуры, которые авторы согла-
шений о разделении власти создают для зашиты себя от риска стать
жертвами автократического вымогательства и конфискаций,слу-
жат также защите собственности и прав требования, вытекающих
из договоров. В подлинно авторитарной системе по определению не
может быть власти, стоящей выше единоличного правителя и неза-
висимой от него,а потому невозможны никакие механизмы, гаран-
тирующие собственность подданного от конфискации. Зато такие
механизмы порождаются самой логикой разделения власти, кото-
рая ведет к утверждению представительного правления.
Славные революции
Во многих случаях переход от автократии к демократии не был авто-
номным. Системы представительного правления, появившиеся
в XX и даже в XIX веках, в определенной степени обязаны своим воз-
никновением примеру, а порой влиянию и силе представительных
систем правления,существующих в Великобритании,США,а порой
и других демократических стран. Демократия, закрепленная Конс-
титуцией США, была сформирована под влиянием политического
урегулирования, достигнутого в Великобритании в результате Слав-
ной революции 1688-1689 годов. То же самое относится к демокра-
тиям,созданным в самоуправляемых владениях (доминионах) Бри-
танской империи.
Соответственно, мы здесь сосредоточимся главным обра-
зом на возникновении подлинной системы представительного
правления в Великобритании в результате Славной революции
и на принятии Конституции США столетием позже. У нас намно-
го меньше информации о не дошедших до наших дней системах
ВЛАСТЬ и ПРОЦВЕТАНИЕ
I 64 I
представительного правления, автономно возникших в свое время,
например, в Венеции, Генуе и некоторых других городах-государ-
ствах Северной Италии, а также в Древних Афинах и Древнем Ри-
ме. По большей части я предоставляю другим исследователям ре-
шать вопрос о том, насколько их опыт подтверждает нашу теорию
или противоречит ей.
К счастью, первоначальное возникновение представительно-
го правления в Англии превосходно укладывается в логику демокра-
тического перехода, предсказываемую нашей теорией. Гражданские
войны середины XVII века в Британии не выявили окончательного
победителя. Между различными деноминациями и направлениями
британского протестантизма, равно как и между связанными с ни-
ми экономическими и социальными группировками, сложилось
примерное равновесие сил. Происходили многочисленные крово-
пролитные сражения, но после Кромвеля не появилось ни одного
вождя, обладавшего достаточной силой, чтобы нанести поражение
всем остальным. Это могли бы сделать восстановленные на троне
Стюарты, но они наделали столько ошибок, что объединили про-
тив себя почти все враждовавшие между собой протестантские те-
чения и в конечном итоге потерпели поражение.
Никто из победивших вождей, групп или течений нс обла-
дал достаточной силой, чтобы навязать свою волю всем остальным
или установить новую автократию: как следует из описанной выше
логики, представительная и сравнительно демократичная система
правления возникла отчасти в силу того, что ни у кого не было ре-
альных шансов превратиться в абсолютного монарха. В соответ-
ствии с этой же логикой у вождей Славной революции был стимул
создать такой механизм разделения власти, который уменьшал бы
вероятность того, что кто-либо обретет над ними абсолютную
власть. Наилучший вариант, имевшийся в распоряжении всех
участников, состоял в том, чтобы договориться о повышении роли
парламентам котором были представлены все значимые группы,
и об ограничении полномочий правительства и восстановленной
ими ограниченной монархии. Отдельные вожди и группы,устроив-
шие Славную революцию, выигрывали также от создания допол-
нительной страховки против автократической власти остальных
посредством независимой судебной системы, Билля о правах и под-
черкнутого уважения к общему праву.
При наличии монархии, обставленной тщательно про-
думанными ограничениями, независимого суда, Билля о правах
ГЛАВА 2. ВРЕМЯ, ИЗЪЯТИЯ И ПРАВА ИНДИВИДА
I 65 I
и незыблемости норм общего права народ Англии со временем при-
обрел относительную уверенность в том,что соблюдение любых до-
говоров будет беспристрастно обеспечиваться санкцией и что пра-
ва собственности, даже если имущество принадлежит критикам
правительства, будут более или менее защищены. В полном соот-
ветствии с логикой вещей те же самые механизмы и структуры, ко-
торые защищали творцов нового порядка от опасности стать впо-
следствии жертвами новой автократии, одновременно повышают
защищенность прав собственности и обеспечивают соблюдение
договоров. В Британии после 1689 года защита права собственности
и обязательность исполнения условий договоров были обеспечены,
пожалуй, лучше, чем где бы то ни было. И вовсе не случайно, что
именно в Великобритании вскоре после Славной революции нача-
лась революция промышленная.
Хотя в Соединенных Штатах Америки демократическое
правление на у ровне страны в целом было установлено отчасти под
влиянием и по примеру Великобритании,свою роль сыграло и от-
сутствие группы или колонии, способной подмять под себя всех
остальных.Тринадцать колоний были несходны во всем, даже в та-
ких вопросах, как рабство и религия. Отдельные колонии уже в пе-
риод британского правления имели довольно высокий уровень
внутренней демократии, и в них существовали различные религи-
озные и экономические группы. Авторы американской Конститу-
ции были, разумеется,озабочены вопросами рассредоточения влас-
ти, сдержек и противовесов, способных помешать установлению
автократии. Они не в последнюю очередь были озабочены создани-
ем судебной системы, которая бы не находилась под контролем
короля или президента. И опять-таки в полном соответствии с при-
веденными выше рассуждениями,сдержки и противовесы, незави-
симые суды и большой набор прав индивида,защищенных Биллем
о правах, не только сводили к минимуму вероятность тирании, но
и обеспечивали защиту собственности и договорных прав.
Ограничение исполнительной власти
и укрепление прав собственности
Хотя о североитальянских городах-государствах известно меньше
(по крайней мере мне), и в этом случае явно нет недостатка в под-
тверждениях действия той же самой логики. В какой-то момент вре-
мени, когда самые знатные или богатые семьи организовывали го-
родское правительство, они не только обеспечивали возможность
ВЛАСТЬ и ПРОЦВЕТАНИЕ
I 66 I
участия во власти с помощью голосования, но и предпринимали ме-
ры, понижавшие вероятность того, что глава исполнительной влас-
ти присвоит себе автократическую власть. Например, одно врегля
в Генуе высшим администратором мог быть только чужестранец,то
есть человек, не имевший родственных связей ни с одной из богатей-
ших семей города. Болес того, срок его пребывания на посту был
ограничен, он должен был покинутьгород по окончании этого срока
и не имел права породниться посредством брака ни с одной из влия-
тельных семей10. В Венеции после того, как дож, попытавшийся стать
единовластным правителем, был обезглавлен за это преступление,
за всеми последующими дожами в официальных процессиях следо-
вал вооруженный мечом символический палач,служивший напо-
минанием о том, что грози г за попытку завладеть диктаторскими
полномочиями11. Как и предсказывает теория, эти города-государ-
ства обладали более развитыми судами, формами договоров и пра-
вами собственности, чем большинство европейских королевств то-
го времени. Как хорошо известно, именно здесь были созданы самые
развитые экономики Европы, не говоря уж о культуре Ренессанса.
В городах особен но трудно защищать от конфискации боль-
шие запасы товаров и капитальные блага, и богатые люди являются
очевидными мишенями для вымогательства принудительных ссуд
и других форм поборов. Кроме того, запасы капитала в городах бо-
лее чувствительны к величи не доходности с поправкой на риск, чем
земля и другие природные ресурсы. В силу этого проводившиеся ав-
тократами конфискации и поборы особенно отрицательно сказы-
вались на росте городов, а защищенность прав собственности и до-
говоров, соответственно, ему способствовала. 11римечатсльно, что,
как показали ДеЛонги Шлейфер, города Европы в Средние века и на
заре Нового времени, которые не находились под автократическим
контролем, росли гораздо быстрее, чем города, подчиненные абсо-
лютистской автократии12.
10 GreifA. On the Political Foundations of the Late Medieval Commercial Revolu-
tion: Genoa During the Twelfth and Thirteenth Centuries // Journal of Economic History.
1994 Vol. 54 (June). No 2. P. 271-287
11 Hibbert C. Venice: The Biography of a City New York and London: W. W. Norton
and Company, 1989. P. 49. Я благодарен Филиппу Коепьо зато, что он обратил мое
внимание на этот пример
12 DeLong B.J .ShleiferA. Princes and Merchants: European C.ty Growth Before
the Industrial Revolution // Journal of Law and Economics. 1993. Vol. 36 (October) № 2.
P. 671-702.
ГЛАВА 2. ВРЕМЯ. ИЗЪЯТИЯ И ПРАВА ИНДИВИДА
I 67 I
Стабильная демократия подразумевает
устойчивость прав собственности и прав требования
по договорам
Хотя создатели системы представительного правления имеют сти-
мулы к тому, чтобы структурировать ее таким образом, чтобы
ограничить власть руководителя и уменьшить вероятность превра-
щения его в автократа, им это может и не удаться. Как мы уже отме-
тили, глава исполнительной власти должен иметь определенные
полномочия, наличие которых облегчает ему путь к единовластию.
Если зайти слишком далеко в ограничении возможностей исполни-
тельной власти, правительство может оказаться неспособным
к быстрым действиям, что ослабит его в столкновении с внешними
и внутренними врагами. Так что демократии нередко оканчиваются
крахом из-за ошибки или невезения.
Утверждение демократии и проведение выборов не обяза-
тельно ведут к защищенности прав собственности и прав требова-
ния по контрактам. Предоставляемые демократией права индиви-
дов не могут быть надежно защищены, если не защищена сама
демократия. В нестабильной демократии права собственности
и права требования по договорам могут быть попраны избранным
должностным лицом,стремящимся к автократической власти. Бо-
рясь за выживание, руководство неустойчивой демократии может
обратиться к таким нарушающим права мерам, как конфискация
капитала, инфляционное обесценивание денег или экспроприация
собственности непопулярных меньшинств. Поэтому не существует
неразрывной связи между самим фактом установления демократии
(даже если удается однажды или несколько раз провести выборы)
и защищенностью прав индивидов, в тохМ числе прав собственности
и прав требования по договорам.
Напротив, существует глубинная и ключевая связь между
устойчивостью демократического режима или представительного
правления и защищенностью прав собственности и прав требова-
ния по контрактам, столь важной для экономического прогресса.
Эта с вязь является неотъемлемой составляющей логических усло-
вий выживания самой демократии. Очевидно, что демократия не-
жизнеспособна, если принцип верховенства закона не применяет-
ся, когда дело касается смены действующей администрации по
окончании срока ее полномочий. Демократия не может выжить
и в том случае, если противники действующей администрации не
могут пользоваться свободой слова и полнотой прав в соответствии
ВЛАСТЬ И ПРОЦВЕТАНИЕ
I 68 I
с верховенством права, включая права собственности и права тре-
бования по договорам. Если даже противники действующей адми-
нистрации должны обладать всеми этими правами, то должны их
иметь и все остальные граждане.
Права собственности это просто права человека, касающие-
ся вещей, которые можно купить и продать. Очень точно это сфор-
мулировал Джеймс Мэдисон: «Можно сказать, что человек имеет
право на свою собственность, и точно так же можно сказать, что его
права составляют его собственность»13. Таким образом, та же самая
судебная система правосудия, те же самые принципы независимос-
ти судей, уважения к закону и правам индивида, которые необходи-
мы для устойчивости демократии, включают в себя известную за-
щищенность прав собственности и прав по договорам.
Как следует из всего вышесказанного, единственные обще-
ства, в которых можно уверенно ожидать сохранения индивидуаль-
ных прав собственности и прав требования по договорам на протя-
жении многих поколений — это стабильные демократические
общества. В условиях автократии правитель зачастую имеет слиш-
ком короткий горизонт планирования, а отсутствие независимой
власти, которая могла бы гарантировать законную и упорядочен-
ную передачу полномочий преемнику,означает, что всегда сущест-
вует значительная неопределенность по поводу того, что произой-
дет после ухода нынешнего автократа. История не оставила нам ни
единого примера непрерывного продолжительного ряда абсолют-
ных правителей, которые бы уважали права своих подданных на
собственность и на обеспечение исполнения договоров. Нужно
признать, что сроки пребывания у власти и временные перспективы
демократических политических лидеров, пожалуй, еще короче, чем
у типичного автократа, что существенно ограничивает эффектив-
ность демократического правления. Но в устойчивом демократи-
ческом обществе, где правительства предсказуегло сменяются в со-
ответствии с принципом верховенства права,судебные решения
и защита индивидуальных прав не подвержены влиянию такого ро-
да близорукости. В устойчивых демократиях многие люди уверен-
но заключают даже очень долгосрочные договоры, отдают в дове-
рительное управление собственность для своих правнуков или
13 The Papers of James Madison / Ed. by Robert A. Rutland, Thomas A. Mason,
Robert J. Brugger, Jeanne K. Sisson, Fredrika J. Teute. Charlottesville: University of Virginia
Press, 1983.
ГЛАВА 2. ВРЕМЯ, ИЗЪЯТИЯ И ПРАВА ИНДИВИДА
I 69 I
учреждают фонды, которые должны действовать неопределенно
долгое время, что возможно только при наличии уверенности
в том, что законные права будут защищены и в сколь угодно отда-
ленном будущем.
Статистические исследования, проведенные мной и моими
коллегами в IRIS, которые охватывали все страны, для которых есть
необходимые данные, показали, что есть сильная зависимость меж-
ду длительностью существования демократической системы и за-
щищенностью прав собственности и прав требования по догово-
рам в обществе14. Мы также обнаружили, что в автократиях права
собственности и права требования по договорам защищены тем на-
дежнее, чем дольше срок пребывания правителя у власти. Оба ре-
зультата полностью соответствуют предложенной выше теории.
Не удивительно, что капитал зачастую уходит из стран
с эпизодическими или постоянными диктатурами, даже если в них
ценность этого капитала велика ввиду его дефицита, в страны со
стабильной демократией, даже если в них переизбыток капитала та-
ков, что уровень доходности весьма невелик. Сходным образом, вы-
года от видов деятельности, для которых критически важна надеж-
ность договоров, таких как банковское дело, страхование и рынки
капитала,достается в первую очередь странам со стабильной демо-
кратией,таким какСП1 А, Великобритания и Швейцария.Хотя опыт
показывает, что при наличии сильного диктатора, по счастливой
случайности проводящего необычайно разумную экономическую
политику,сравнительно бедныестраны могут развиваться чрезвы-
чайно быстро,такой рост может сохраниться лишь при его ближай-
шем преемнике, но не дольше. Поэтому нас не должен удивлять тот
факт, что почти все страны, которые из поколения в поколения дос-
тигают хороших экономических результатов, — это страны со ста-
бильным демократическим правлением.
14 Clague С., Keefer Р., Knack S., Olson М. Property and Contract Rights in Auto-
cracies and Democracies H Journal ol Economic Growth 1996. Vol. 1 №2. P. 243-276.
Глава з Коузовский контракт,
транзакционные издержки и анархия
Далее мы существенно разовьем теорию, намеченную в предыду-
щих главах. Но уже здесь уместен вопрос: какие следует наложить
ограничения на применимость этой теории? И каковы наилучшие
из альтернативных теорий? Наилучшие варианты объяснения —
это те, которые объясняют больше с использованием наименьших
средств, и именно в этом состояла задач первых двух глав. Теория
оказалась проста, как оно и должно быть. Но реальность неверо-
ятно сложна, и всегда есть опасность не заметить эту сложность.
Так, нам следует припомнить те предостережения, которыми со-
провождалось введение метафоры преступления. Она была вве-
дена отчасти для подчеркивания того, что мы рассматриваем толь-
ко своекорыстное применение власти: использовав пример
бандита, мы не только абстрагировались от богатства и разнооб-
разия человеческой природы, но и сделали это самым наглядным
образом. В результате неизбежно возникает мысль, что на свете
должны быть не только стационарные бандиты, но, возможно,
и просвещенные деспоты.
Беспристрастно применяя предположение об абсолютном
своекорыстии мотивов к большинству и прочим правящим инте-
ресам в той же мере, как и к автократам, мы получаем возможность
сопоставить последствия всеохватывающих интересов автократа
с еще более всеохватывающими интересами большинства, и благо-
даря этому быть уверенными в том, что лучшие результаты для слу-
чая большинства получаются не из-за неявного или бессознатель-
ного предположения о более благородном поведении. Обнаружив,
что иногда бывает большинство и другие правящие интересы со су-
первсеохватывающей заинтересованностью в обществе, которые
в силу этого обращаются с меньшинствами так же, как с самими со-
бой, а потому предоставляют общественные блага в оптимальном
объеме, мы сделали открытие тем более замечательное, что оно
получено исходя из предположения, что большинство столь же
своекорыстно и неразборчиво в средствах, как и любой бандит. Тем
ГЛАВА 3. КОУЗОВСКИЙ КОНТРАКТ, ИЗДЕРЖКИ И АНАРХИЯ
I 71 I
не менее важно осознавать» что предположение о своекорыстии
большинства и других правящих интересов является сильным
упрощением.
Еще более серьезной ошибкой чревата посылка, что боль-
шинство обладает достаточной сплоченностью, чтобы служить
собственным интересам. Как мы увидим далее, предполагая, что
большинство и другие правящие интересы действуют как если бы
они представляли собой некий монолит, решающий задачу опти-
мизации (хотя такое предположение, несомненно, охватывает не-
которые ключевые аспекты реальности), мы абстрагируемся от
проблемы групп с особыми интересами. К этой проблеме мы еще
вернемся, но сейчас полезно вспомнить, что, хотя упрощение и не-
обходимо для интеллектуального прогресса, опасно забывать о том,
что мы оставили за скобками. Поэтому предложенную выше тео-
рию необходимо сопроводить предостережением: применять с ос-
торожностью! Вопрос состоит в том, как эта теория соотносится
с альтернативными.
На сегодняшний день обстоятельства таковы, что, если не
считать одного частного случая, нет никаких альтернативных тео-
рий,имеющих дело с вопросами, которые мы рассмотрели в первых
двух главах. Есть только некоторое количество случайных аргумен-
тов и довольно специфический жаргон. Из-за отсутствия конкурен-
ции предложенная мною теория без труда побеждает: в поединке
между чем-то и ничем что-то всегда выигрывает, даже если это что-
то оставляет желать много лучшего.
Однако в научной литературе наметилось становление
многообещающей альтернативной прототеории.Эта альтерната
ва еще не сформулирована в общем (и в то же время ясном и чет-
ком) виде. Отдельные ее части имеют форму строгих формальных
^моделей, но им недостает общности. Только после дополнитель-
ной разработки эта альтернативная теория, или прототеория,смо-
жет в полной мерс раскрыть свой потенциал, и в данной главе я по-
пытаюсь это сделать. Хотя в итоге я и прихожу к выводу, что
альтернативная теория не даст того»что дает теория, развитая в на-
чале нашей книги,она во многих отношениях полезна и позволя-
ет понять очень важные вещи. Я полагаю, что читатели, которым
нравятся экономические теории, сочтут эту главу самой интерес-
ной частью моего труда.
Альтернативная прототеория берет в качестве отправной
точки аналогию с добровольной транзакцией на рынке. Многие
ВЛАСТЬ И ПРОЦВЕТАНИЕ
I 72 I
важнейшие ее идеи содержатся в том корпусе текстов, который не-
редко называют чикагской школой политической экономии, но она
также многое почерпнула из работ экономистов и экономических
историков,принадлежащих к другим интеллектуальным традици-
ям. Для понимания альтернативной теории необходимо знакомство
с фундаментальными понятиями, касающимися выгод от обмена,
транзакционных издержек,теории провалов рынка (market failure)
и коузовского контракта. Эти идеи, хорошо знакомые профессио-
нальным экономистам, будут изложены в следующих четырех раз-
делах: «Взаимовыгодные транзакции», «Транзакционные издерж-
ки», «1 1ровалы рынка» и «Теорема Коуза».
Взаимовыгодные транзакции
Хотя многим из нас случается делать покупки, о которых потом
приходится сожалеть, в больши нстве случаев мы довольны совер-
шенными сделками. Фирмы,у которых мы покупаем, обычно тоже
довольны тем, что продали еще одну вещь.Таким образом, повсе-
дневный опыт свидетельствует, что многие сделки, или транзак-
ции, взаимовыгодны. Хотя тем, кому приходится покупать у мо-
нополиста, было бы выгоднее приобрести товар но конкурентной
цене, но ведь они всегда покупают в расчете получить выгоду,
так что и в большинстве сделок с монополистами выигрывают
обе стороны.
Это элементарное соображение, касающееся добровольных
транзакций, подтверждает знаменитое высказывание Адама Сми-
та о том, как участники рыночных сделок, заботящиеся, казалось
бы, только о собственной выгоде, в конечном итоге служат общест-
венным интересам, как если бы их направляла некая невидимая ру-
ка. «Невидимая рука» Смита действует тогда, когда производители
могут наилучшим образом реализовывать собственные интересы
только путем продажи своей продукции покупателям, которые по-
купают у них только тогда, когда это соответствует их собственным
интересам. Принимая решения об ассортименте и объемах продук-
ции, фирмы руководствуются своими ожиданиями в отношении
того, сколько и чего именно они смогут прибыльно продать, то есть
покупательским спросом и издержками производства. Соответ-
ственно, совокупное производство рыночного хозяйства в целом
направляется ожиданиями фирм по поводу того, какие сделки с по-
купателями будут взаимовыгодными.
ГЛАВА 3. КОУЗОВСКИЙ КОНТРАКТ. ИЗДЕРЖКИ И АНАРХИЯ
I 73 I
Транзакционные издержки
Вышесказанное относится ко всем современным экономическим
теориям, хотя обычно не делается столь четкого акцента на добро-
вольном характере сделок, как мне бы хотелось. Основанием для та-
кого подчеркивания является то,что оно естественно подводит нас
к другой важной идее, играющей фундаментальную роль в альтер-
нативной теории — к идее о том, что возможности добровольных
сделок и обмена ограничены транзакционными издержками. Эко-
номисты и экономические историки, внесшие вклад в зарождение
альтернативной теории, проявляют внимание не только к взаим-
ным выгодам от обмена и торговли, но и к транзакционным из-
держкам, которые, по их мнению, включают все издержки и неудоб-
ства, связанные с рынком.
Подходя к кассе супермаркета, мы вступаем в контакт со слу-
жащим магазина, чтобы завершить процесс покупок. Расходы на
наем этих служащих, покупку и содержание кассовых аппаратов,
а также всего прочего оборудования, которым они пользуются,
и составляют транзакционные издержки: эти и многочисленные
другие виды транзакционных издержек составляют в совокупности
издержки,связанные с использованием рынка. Если бы мы не обра-
щались к помощи рынка, мы бы со всеми этими издержками не
сталкивались. Начало широкого исследования транзакционных из-
держек было положено двумя глубокими статьями экономиста
и нобелевского лауреата Рональда Коуза1.
Коуз обратил внимание на то, что производство и вся дея
тельность,осуществляемая в рамках иерархически организованных
фирм, может в принципе координироваться рынком. И если иерар-
хически организованные фирмы во множестве встречаются в усло-
виях свободной конкуренции, то это означает, что иерархии долж-
ны координировать производство и прочую внутрифирменную
деятельность с меньшими издержками, чем это сделал бы рынок
или, иными словами, чем если бы координация между отдельными
работниками,поставщиками материалов и собственниками обору-
дования осуществлялась спонтанным механизмом рынка. Иерар-
хические фирмы не смогли бы выжить в условиях конкурентного
рынка, если бы решение ими своих задач обходилось дороже, чем
1 Речь идет о следующих двух статьях. 1) The Nature of the Firm // Economica.
1937. Vo'. 4. Na 16. P. 386-405, 2) The Problem of Social Cost // Journal of Law and Econo-
mics 1960. Vol. 3. P 1-44 [КоузР. Фирма, рынок и право. М : Новое издательство,
2007. С. 36-57. 92-149].
ВЛАСТЬ И ПРОЦВЕТАНИЕ
I 74 I
в рамках рынка. Но раз они работают с прибылью, значит все из-
держки и неудобства,связанные с рынком,— которые экономисты,
работающие в коузовской традиции, в совокупности относят
к транзакционным издержкам, — должны превосходить издержки
применения иерархии для координации производства. На основа-
нии идей Коуза такие экономисты, как Оливер Уильямсон, осуще-
ствили наилучший из известных анализ иерархически организо-
ванных фирм2.
Провалы рынка
Вред, приносимый загрязнением окружающей среды,экономисты
приводят в качестве образцового примера провала рынка. Так, на-
пример, если копоть из фабричной трубы загрязняет воздух, кото-
рым дышат те, кто живет рядо^м с фабрикой, последние несут ущерб,
но этот ущерб не входит в сумму издержек фирмы, владеющей фаб-
рикой. Считается, что фирма оплачивает общественные издержки
используемых ею труда, капитала и сырья, но если она не оплачива-
ет потери общества от загрязнения,то по крайней мере часть ее про-
дукции обходится обществу дороже, чем получаемый от ее произ-
водства выигрыш (то есть дороже той цены, которую покупатели
готовы за эту продукцию заплатить).
Правительство могло бы сделать так, чтобы общество про-
изводило больший реальный доход или благосостояние, чем преж-
де, если бы заставило фирму платить штраф в сумме общественных
потерь, которые несут жертвы данной экстерналии (внешнего эф-
фекта от производства)3. Если ситуация до установления платы за
загрязнение среды определенно не была Парето-эффективной,
а введение платы эту неэффективность устраняет, то из этого сле-
дует, что результатом является прирост реального дохода или бла-
госостояния, что должно существовать некоторое распределение
этого прироста реального дохода или благосостояния, которое
2 См., например Williamson О. The Economic Institutions of Capitalism. New
York: The Free Press, 1985 [Уильямсон О.И Экономические институты капитализма
Фирмы, рынки, отношенческая контрактация. СПб : Лениздат; SEV Press. 1996].
3 Речь должна идти об общественном ущербе, исчиспяемом после того, как
жертвы его эффективно адаптировались к наносимому им ущербу. Если жертвы по
лучают полную компенсацию за ущерб, у них не будет стимулов минимизировать
свои потери и результат не будет социально эффективен (см.: Olson М Jr .Zeck-
hauster R The Efficient Production of External Economies // American Economic Review.
1970. Vol. 60. №3 P. 512-517).
ГЛАВА 3. КОУЗОВСКИЙ КОНТРАКТ, ИЗДЕРЖКИ И АНАРХИЯ
I 7S I
по крайней мере не ухудшает положение каждого члена общества,
а положение некоторых даже улучшает. Точно так же, когда в ре-
зультате побочного эффекта деятельности фирм или индивидов
кто-либо получает бесплатные выгоды (как, например, в тех слу-
чаях, когда фирмы обучают своих работников, а те потом перехо-
дят с полученными умениями в другие фирмы), осуществляется
слишком мало деятельности с ценным побочным эффектом, и по-
требуются специальные субсидии, чтобы сделать распределение
общественных ресурсов Парето-эффективным или общественно
рациональным. А.С. Пигу давным-давно показал,что при наличии
побочных эффектов, или экстерналий, когда деятельность фирм
или индивидов приносит другим людям издержки или выгоды, за
которые производители соответственно не выплачивают отчисле-
ния и не получают вознаграждения, система laissez faire не может
привести к Парето-эффективным результатам4.
Особенность побочных эффектов, приводящих к провалам
рынка, состоит в том, что при этом возникают «блага» и «антибла-
га», не имеющие рыночной цены, потому что не представляется воз-
можным получить плату с получателя «блага» или получить от тех,
кто создает «антиблага», плату за потери от них. Таким образом,
любые побочные эффекты, если они затрагивают двух или более
людей, по необходимости оказываются коллективным или общест-
венным благом или антиблагом. Загрязнение воздуха — это обще-
ственное антиблаго, а уменьшение загрязнения — общественное
благо. Поскольку уменьшение «антиблага» всегда является «бла-
гом», можно сформулировать аргумент лаконичнее и говорить
только о благах. Проблемы побочных эффектов и общественных
благ возникают по той причине, что нельзя воспрепятствовать по-
треблению блага теми, кто за него не платит, и поэтому оно не может
получить рыночную цену тем способом, которым ее получают част-
ные блага: в этом случае имеет место коллективное или групповое
потребление, и чтобы достичь Парето-эффективности могут по-
требоваться определенного рода коллективные или государствен-
ные действия.
Как только мы понимаем, что побочные эффекты, затраги-
вающие две и более стороны, по необходимости являются общест-
венными благами, то сразу становится очевидно, что такого рода
4 Pigou А.С. The Economics of Welfare/ 4th ed. London: Macmillan, 1946
[ПигуА.С. Экономическая теория благосостояния. М.: Прогресс, 1985. T. 1-2].
ВЛАСТЬ И ПРОЦВЕТАНИЕ
I 76 I
благ очень много. Когда домовладелец высаживает перед домом
цветы, бесплатно радующие прохожих, возникает побочный эф-
фект или общественное благо. Выгоды, приносимые системой борь-
бы с наводнениями, национальной обороной,стабильным уровнем
цен, фундаментальными исследованиями, прививками против за-
разных болезней, поддержанием правопорядка, представляют со-
бой полностью или частично коллективные блага. Эти выгоды об-
ладают свойством неисключаемости потребления: тех, кто не платит
за такие блага (то есть не несет никаких издержек, связанных с их
производством) невозможно не допустить к их потреблению.
Вот эта неисключаемость потребления побочных эффек-
тов или коллективных благ в условиях laissez faire является источ-
ником социальной неэффективности. Если какие-то люди по мере
возможности воздерживаются от использования своего автомоби-
ля, чтобы меньше загрязнять воздух, польза от этого достается
и им самим, и тем, кто себя не ограничивает. Поэтому до появле-
ния теоремы Коуза все экономисты были согласны с тем, что сис-
тема laissezfaire не в состоянии эффективно справляться с побоч-
ным и эффектами и общественными благами. А поскольку нет
никакой или почти никакой связи между затратами или жертвами
отдельного индивида на производство подобных благ и получени-
ем выгод от них, считалось, что эти блага в общем случае не будут
производиться в достаточном количестве кроме как с помощью
принудительных налоговых платежей или какого-либо другого ме-
ханизма принуждения. После пионерской статьи Коуза о пробле-
ме общественных издержек этот взгляд больше не пользуется еди-
нодушной поддержкой.
Теорема Коуза
Название «теорема» в данном случае возникло достаточно случай-
но, поскольку Коуз развивает свой аргумент главным образом с по-
мощью примера. Представьте себе, что ранчо расположено рядом
с зерновым хозяйством, и скот регулярно стравливает посевы пше-
ницы. В рамках теории Пигу эта ситуация однозначно рассматри-
валась бы как пример побочного эффекта и провала рынка. У ското-
вода нет никаких стимулов учитывать ущерб,причиняемый полям
его стадом,а потому ни численность его стада, ни методы содержа-
ния скота не будут отвечать критерию Парето-эффективности. Эф-
фективность же требует, чтобы скотовод нес ответственность за
ущерб, причиняемый его скотохм соседским полям.
ГЛАВА 3. КОУЗОВСКИЙ КОНТРАКТ, ИЗДЕРЖКИ И АНАРХИЯ
I 77 I
В самом знаменитом рассуждении современной экономи-
ческой теории Коуз объяснил, что такое положение вещей вовсе не
является необходимым. Если величина ущерба от потравы превос-
ходит расходы на ее предотвращение, то, скорее всего, в конечном
итоге скот не будет допускаться на поля: добровольный контракт
между фермером и скотоводом гарантирует, что экстерналия будет
успешно интернализирована. Более того, если права сторон четко
определены, эконом ическая эффективность никак не зависит от то-
го, несет ли скотовод по закону гражданско-правовую ответствен-
ность за ущерб, нанесенный потравой соседских полей. Даже если
закон не возлагает на него такую ответственность, можно уверенно
говорить, что результат будет Парето-эффективным: фермер запла-
тит скотоводу за то, чтобы тот не допускал свой скот на его поля.
Это, конечно, понизит доход фермера, так что распределение дохода
между фермером и скотоводом будет зависеть от исходного распре-
деления прав, но вывод о том, что коузовский контракт обеспечи-
вает социально эффективный результат, никак не зависит от того,
кто считается ответственным за потраву. У скотовода и фермера
есть стимул вести переговоры до тех пор, пока они не максимизи-
руют совместный выигрыш.
Коуз отлично понимал, что на переговоры нужно время,что
они могут оказаться по каким-либо причинам дорогостоящими,
иными словами, что в такой ситуации существуют транзакционные
издержки. От побочных эффектов можно избавиться лишь при ус-
ловии, что переговоры окажутся не слишком затратными. Но если
бы транзакционные издержки или в данном случае расходы на ве-
дение переговоров были равны нулю,то все проблемы экстерналий
можно было бы решить Парето-эффективным образом, потому
что рационально мыслящие стороны вели бы переговоры до тех
пор, пока не договорились бы о максимизации совместного выиг-
рыша. Он и обязательно извлекли бы все выгоды до последнего цен-
та. Ведь пока результат не является Парето-эффективным, все еще
есть возможность увеличить свою выгоду, а потому можно быть
уверенным, по крайней мере при нулевых транзакционных издерж-
ках, что стороны будут вести переговоры, пока не придут к Парето-
эффективному результату. Теория Пигу, по которой laissez faire не
может обеспечить Парето-эффективности при наличии проблемы
экстерналий, оказалась ошибочной.
Хотя обычно это так не формулируется, но легко понять, что
Коуз, по сути дела, применил логику взаимовыгодного обмена
ВЛАСТЬ И ПРОЦВЕТАНИЕ
I 7В I
(вместе с идеей,что транзакционные издержки служат ограничени-
ем для такого рода торговли) к общепринятой теории провалов
рынкам показа л, что эта теория ошибочна.
Обобщение подхода Коуза
Некоторые другие экономисты и экономические историки попы-
тались использовать концепцию добровольного обмена или коу-
зовского контракта и сопутствующих транзакционных издержек
для понимания не только рынка, но также государства и политиче-
ской сферы5. Поскольку начало экономической науке было положе-
но анализом рынка, проведенным Адамом Смитом, и большая
часть экономического анализа была сосредоточена на рынке, впол-
не естественно,что этот подход к исследованию государства должен
был оказаться чрезвычайно привлекательным для экономистов.
Когда идея добровольного обмена и рынка, издавна любезная серд-
цу экономиста, соединяется с идеей транзакционных издержек или
недостатков рынка, возникает ощущение возможности общей тео-
рии, которая смогла бы объяснить и экономику, и политику. В по-
следнее время появилось много исследований, в которых анализ го-
сударства и политики проводится с использованием, по сути дела,
теории добровольного обмена или коузовского контракта (далее
я буду использовать эти термины как синонимы) и подхода, осно-
ванного на концепции транзакционных издержек. Эти исследова-
ния иногда очень сильно отличаются друг от друга (а некоторые из
них даже нс используют термин «транзакционные издержки»), так
что в кратком обзоре их не охватить. При этом важно их рассматри-
вать именно совместно, потому что в совокупности они и дают тео-
рию, альтернативную той, что представлена в первых двух главах.
Подход, основанный на коузовском контракте и транзак-
ционных издержках, подразумевает понимание того, что транз-
акционные издержки порой бывают чрезмерно высоки, — на-
столько высоки, что выгода от некоторых обменов оказывается
с лихвой перекрыта расходами на ведение переговоров и другими
5 См . например: North D.С. A Transaction Cost theory о* Government //Journal
of Theoretical Politics. Vol. 2. № 4. P. 355. Авинаш Диксит также предлаг ает теорию
экономической политики в рамках существующей системы государственного
управления, основанную на концепции транзакционных издержек, и тем самым
явным образом абстрагируется от проблем, разбираемых в этой книге (Dixit A The
Making of Economic Policy: A Transaction-Cost Politics Perspective. Cambridge and
London: MIT Press, P xvii. 192).
ГЛАВА 3. КОУЗОВСКИЙ КОНТРАКТ, ИЗДЕРЖКИ И АНАРХИЯ
I 79 I
транзакционными издержками. Понятно, что такого рода сделки
не следует доводить до конца. Неудавшиеся транзакции потребля-
ют ценные ресурсы, и было бы абсурдным определять экономи-
ческую эффективность таким образом, чтобы они при этом не
учитывались.
Некоторые сторонники подхода, основанного на транзак-
ционных издержках, продолжают это рассуждение следующим об-
разом: действующие в обществе фирмы и индивиды совершат все
сделки, которые окажутся взаимовыгодными^ учетом ложащихся
на каждую сторону транзакционных издержек. Л в тех случаях, ког-
да транзакционные издержки окажутся выше, чем выгоды от сдел-
ки, стороны се просто не заключат, и это тоже именно то, что
и должно произойти. Поэтому любой результат, к которому ведет
рынок, является эффективным. Если бы был возможен более при-
влекательный результат, который с учетом транзакционных издер-
жек принес бы больше выгод участникам экономики, они провели
бы все сделки, которые необходимы для его получения. Соответ-
ственно, выражение провал рынка — оксюморон, а режим laissez-
faire еще лучше, чем раньше о нем думали либертарианцы. И хотя
прямо об этом говорит лишь небольшая группа анархо-капиталис-
тических мыслителей, в соответствии с этой логикой анархия так-
же является идеальным состоянием. Ведь логика эта говорит нам,
что пока люди вольны вступать в сделки или воздерживаться от них,
мы автоматически пребываем в самом эффективном из всех воз-
можных миров!
Не следует отвергать этот подход из идеологических или
иных соображений, и не в последнюю очередь потому, что он приво-
дит и к совсем другим выводам. Один путь намечен нобелевским
лауреатом, экономистом Гэри Беккером и его последователями. Бек-
кер подчеркивал идею (и основывал на ней свои теоретические
построения), что неэффективные правительственные программы
политически проигрышны: порождаемое ими избыточное налого-
вое бремя означает повышение ущерба и снижение выгод для побе-
дителей, и этот ущерб будет учитываться в политическом торге.
При более эффективном перераспределении, снижающем безвоз-
вратные потери, реальный доход, который может быть предметом
дележа в политических сделках, будет выше. У некоторых групп
окажется больше политической силы, чем у других, что повлияет
на распределение дохода, но при этом будет выбираться экономи-
ческая политика, ведущая к приемлемому распределению дохода,
ВЛАСТЬ И ПРОЦВЕТАНИЕ
I 80 I
которое будет приближаться к Парето-эффективности. В результа-
те мы получаем, хотя бы приблизительно, эффективное перерас-
пределение6.
Некоторые экономисты заходят в этой аргументации еще
дальше. Транзакционные издержки, говорят они, зависят не толь-
ко от технологии, но и от существующих институтов. Появление
компьютеризированных кассовых терминалов, несомненно, по-
низило некоторые транзакционные издержки. Точно также су-
ществование в Нью-Йорке фондовых бирж NYSE и NASDAQ пред-
положительно понижает транзакционные издержки на торговлю
акциями в США. Признание зависимости транзакционных издер-
жек и от институтов неожиданно открывает перспективу того,
что аргумент Коуза в пользу laissez faire или даже анархии может
быть поставлен с ног на голову: как было отмечено некоторыми,
государство также является институтом, которое может обеспе-
чивать снижение транзакционных издержек. И конечно,больши-
нство из нас согласятся, что есть по крайней мере отдельные виды
деятельности или ситуации, в которых правительство может по-
рой организовывать транзакции с большей эффективностью, чем
частный сектор.
Теорема Коуза работает и в политике!
Это открытие дало возможность увидеть, что подход, основанный
на добровольном обмене и транзакционных издержках, указывает
на политические силы, способствующие эффективности пра-
вительственных мер. То есть взаимовыгодные договоренности
в рамках политической системы дают в целом общественно эф-
фективную политику. Действительно, согласно некоторым иссле-
дованиям, политический торг ведет к исходам, которые являются
Парето-эффективными или по крайней мере близки к общест-
венно эффективным. Если выбрана неэффективная политика,то
из этого следует, что переход к более эффективной должен принес-
ти чистые выгоды, и эти чистые выгоды можно распределить
так, что каждому станет лучше (или хотя бы некоторым станет
6 Becker G. A Theory of Competition Among Pressure Groups for Political Influen-
ce //Quarterly Journal of Economics. 1991. Vol. 106. P. 407-443; а также: Idem. Public
Policies. Pressure Groups, and Dead Weight Costs // Journal of Public Economics. 1985.
Vol. 28. P. 329-347. Типичный пример применения модели Беккера см.: Gardner В
Efficient Redistribution Through Commodity Markets // American Journal of Agricultural
Economics. 1983. Vol. 65. Ns 2. P. 225-234.
ГЛАВА 3 КОУЗОВСКИЙ КОНТРАКТ, ИЗДЕРЖКИ И АНАРХИЯ
I 81 I
лучше, но никому не станет хуже). Опять-таки, если есть политика,
от которой каждому станет лучше или хотя бы некоторым станет
лучше, но хуже не станет никому, значит она и будет выбрана7. Не-
важно, как или каким образом правительство вмешивается, но ста-
тус-кво всегда эффективен.
Среди сторонников такого подхода некоторые стояли преж-
де на позициях антигосударственного laissez faire и, проявив по-
хвальную интеллектуальную честность, следовали логике своего
анализа взаимовыгодных сделок в политической системе и пришли
к самой благоприятной оценке эффективности любой фактически
избранной правительственной политики. Другие последователи ме-
тода добровольного обмена и транзакционных издержек слишком
осторожны, чтобы объявить эффективными результаты политики
государственного регулирования, с одной стороны, или laissez-faire
или анархии, с другой. Но это говорит только об их научной осмот-
рительности и здравом смысле, а не о логике выбранной ими тео-
рии: эта логика неизбежно ведет к описанным мною выше выводам,
что мы живем в лучшем из миров.
Почему теория утопична
Нетрудно понять, каким образом парадигма взаимовыгодных сде-
лок и связанных с ними транзакционных издержек позволяет нам
объяснить хорошие исходы. Когда люди добровольно участвуют
в сделках, то,если нет ни жульничества, ни ошибки, взаимодействие
улучшает их положение. И если они продолжают следовать данной
модели транзакций без ошибок и обмана, то их интересы будут
удовлетворяться.Таким образом, независимо оттого, говорим ли
мы о хозяйственных операциях в условиях laissez-faire или о поли-
тическом торге, парадигма добровольного обмена и транзакцион-
ных издержек неизбежно приводит к предположению,что социаль-
7 Интересные исследования, поучительным образом развивающие эту
логику, хотя не все из них напрямую используют подход с позиций транзакционных
издержек к анализу правительственной деятельности или политики, см Stigler G.J.
The Theory of Economic Regulation // Bell Journal of Economics and Management Scien-
ce. 1971. Vol. 2 P. 3-21: Idem. Law or Economics? //Journal of Law and Economics. 1992
VOI. 35. № 2. P 455-468: Faith R., Thompson E. A Pure Theory of Strategic Behavior and
Social Institutions//American Economic Review. 1981. VOI. 71. № 3. P. 366-380; l/VittmanD.
Why Democracies Produce Efficient Results//Journal of Political Economy. 1989. Vol. 97.
№6. P. 1395-1424; Becker G. The Myth of Democratic Failure: WhyPolitica Institutions
Are Efficient. Chicago: University of Chicago Press, 1995. Сюда можно было бы вклю-
чигьи вышеупомянугыестатьи Гэри Беккера.
ВЛАСТЬ И ПРОЦВЕТАНИЕ
I 82 I
но эффективные результаты будут непременно достигнуты. Как мы
уже видели, если результат социально неэффективен, то есть если
он не максимизирует совокупную выгоду всех участников, должно
существовать некое распределение выгод, приносимых более эф-
фективным результатом, которое улучшает положение всех. Дока-
зывается, что участники хозяйственной жизни могут заключать
сделки, выгоды от которых соответствуют этому более эффектив-
ному результату, если только транзакционные издержки не превос-
ходят выгоды, но в этом случае «более эффективный» результат та-
ковым, по сути дела, не является.
Вот почему с этим подходом вам не избавиться от без-
удержного оптимизма. Если вы начинаете с предположений, соот-
ветствующих коузовскому контракту и подходу с позиций транзак-
ционных издержек, и избежите логических ошибок, то неизбежно
придете к выводу, что социальное равновесие, в котором мы пре-
бываем или к которому движемся,соответствует критериям Паре-
то-эффективности или хотя бы приближается к ним. К какому бы
распределению дохода ни привели сделки на рынке или в полити-
ческой системе, но когда все они совершены,общество оказывает-
ся в ситуации, в которой невозможно улучшить положение хотя бы
одного человека, не ухудшив при этом положение какого-либо дру-
гого — все взаимовыгодные сделки уже заключены. Понятно, поче-
му подход, опирающийся на коузовский контракт и транзакцион-
ные издержки — при том, что все экономисты, работающие в этой
традиции, очень далеки от утопизма — не может объяснить пло-
хих исходов.
Явные социально неэффективные исходы
При этом очевидно, что неудачи часто случаются даже с рациональ-
ными людьми. Также ясно, что правительство и политики бывают
причиной поразительно неэффективных результатов. Сторонни-
ков альтернативной теории может удивить, почему я, несмотря на
изложенную выше логику,так уверен в наличии этих неэффектив-
ных результатов. Пожалуй, война служит простейшим доказатель-
ством того, что не все результаты отвечают критерию Парето-эф-
фективности. Когда две страны участвуют в дорогостоящей войне,
должен существовать вариант дележа экономии от выхода из вой-
ны, который улучшил бы положение обеих сторон. Например, они
могли бы выиграть,если бы заключили соглашение, результаты ре-
ализации которого в целом соответствовали бы исходу войны,
ГЛАВА 3. КОУЗОВСКИЙ КОНТРАКТ, ИЗДЕРЖКИ И АНАРХИЯ
I 83 I
и разделить между собой сэкономленные средства, которые в про-
тивном случае ушли бы на ведение боевых действий®.
Другим примером явно плохого исхода, который альтерна-
тивная теория не в силах объяснить, являются чрезмерно бедные
страны, располагающие всеми условиями, чтобы жить богаче. В бо-
гатейших странах мира душевой доход в двадцать с лишним раз
больше, чем в беднейших странах. У всех стран есть доступ к самым
современным технологиям, мировым рынкам капитала, и уже бы-
ло доказано, в том числе и мною, что большую часть различий в ду-
шевом доходе невозможно объяснить ни различиями в плодородии
земли и в обеспеченности природными ресурсами, ни разницей
в производственных навыках населения9.
Крайнюю бедность многих стран нельзя объяснить без уче-
та плохого качества государственного управления. Понятно, что это
дурное управление, как и громадные различия в величине дохода на
душу населения, невозможно объяснить национальными различи-
ями в величине транзакционных издержек: в бедных странах, судя
по всему, люди умеют вести переговоры и договариваться о сделках
не хуже, чем в богатых. Когда компании, производящие самое совре-
менное технологическое оборудование, стремятся продавать свою
продукцию по всему миру, а бесчисленн ые портфельн ые менедже-
ры готовы в один миг перебросить капитал из одной точки земного
шара в другую, где можно получить более высокую доходность
с учетом риска, то почему взаимовыгодные сделки с современным
оборудованием до сих пор не ликвидировали хотя бы самые вопию-
щие различия в душевом доходе? Какие транзакционные издержки
могут быть настолько велики, чтобы держать большую часть насе-
ления земли в бедности, тогда как в мире предостаточно технологий
и капитала,способных быстро повысить уровень благосостояния
этих людей?
8 Хо’я всегда должен существовать вариант мирного соглашения, в резуль-
тате которого обеим сторонам будет лучше, такое соглашение не всегда содержит
в себе достаточно гарантий ег о выполнения. Если оно не является в этом смысле
устойчивым, то, как справедливо отмечает Дональд Уиттман, может и не найтись
беспристрастной третьей стороны, способной принудить к соблюдению соглаше-
ний (см.: Wittman D. Op. cit). Существуют, конечно, международные трибуналы и су-
ды, но зачастую они бессильны принудить страны к соблюдению принятых обяза-
тельств.
9 Olson М. Distinguished Lecture on Economics in Government: Big Bills Left on
the Sidewalk: Why Some Nations Are Rich, and Others Poor //Journal of Economic Pers-
pectives. 1996. Vol. 10. №2. P. 3-24.
ВЛАСТЬ И ПРОЦВЕТАНИЕ
I 84 I
Еще один явно неэффективный исход, к которому мы крат-
ко (и в основном по другим причинам) обратимся — это анархия,
соответствующая «естественному состоянию» Гоббса. Чтобы объ-
яснить анархию и другие явно неэффективные исходы, нам придет-
ся осознать,что не все транзакции или взаимодействия, даже между
исключительно рационально действующими сторонами, носят
добровольный характер.
Темная сторона силы
Хотя люди часто обслуживают свои собственные интересы с по-
мощью добровольных транзакций или взаимодействий, некоторые
из них время от времени используют для достижения своих целей
угрозу применения силы, а то и просто насилие. Когда один человек
намного сильнее другого, ему бывает проще получить желаемое не
с помощью добровольного обмена, а угрожая применением силы:
тогда ему бесплатно достается то,за что в другом случае пришлось бы
заплатить. Как пишет Томас Шеллинг:
Одной из печальных особенностей человеческой деятель-
ности является то, что сломать проще, чем построить. Че- /
ловек может потратить несколько лет на то, чтобы своими
руками построить дом, а любому молодому хулигану с ко-
робком спичек в кармане достаточно часа, чтобы оставить
от него одни дымящиеся руины... Способность наносить
ущерб — разрушать вещи, которые кому-либо дороги,
причинять боль и страдания — это один из источников пе-
реговорной силы, и хотя такого рода методы использовать
не так-то просто, но используют их довольно часто. В прес-
тупном мире широко распространены шантаж, вымога-
тельство и взятие заложников... На том же самом свойстве
основаны телесные наказания и тюремное заключение, ко-
торые общество использует для сдерживания преступно-
сти и асоциального поведения... а боги применяют его,
чтобы добиться послушания10.
Таким образом, то же самое разумное своекорыстие, кото-
рое делает добровольный обмен взаимовыгодным, а направляе-
мое невидимой рукой рынка служит интересам общества, может
10 Schelling Т Arms and Influence New Haven, CT: Yale University Press, 1966 P. v.
ГЛАВА 3. КОУЗОВСКИЙ КОНТРАКТ, ИЗДЕРЖКИ И АНАРХИЯ
I 85 I
привести обладающих силой к насилию над другими. У силы, по
словам Джека Хиртплейфера, «есть темная сторона»11.
Как только отбрасывается предположение о добровольно-
сти всех сделок и договоров, сразу же исчезают основания для вы-
вода, что социальные исходы всегда по необходимости эффектив-
ны. Сторона, обладающая силой, извлекает выгоду, угрожая ею или
применяя ее, когда издержки насилия меньше, чем ценность того,
что эта сторона получает: то, что жертва насилия несет ущерб, и да-
же величина этого ущерба в сравнении с выгодой, получаемой силь-
ной стороной, может никак не влиять на исход. Вор отдает вещи
скупщику краденого за полцены, и его это не тревожит; убийцы
убивают не только тех, кто мечтает о самоубийстве.
Точно так же, нет никаких гарантий, что правительство от-
бирает собственность у своих подданных только когда уверено, что
сможет использовать ее более эффективно, или изымает у налого-
плательщиков только те деньги, которые в состоянии потратить луч-
ше, чем они сами. Соответственно, когда мы выходим за пределы
добровольного обмена и соответствующих транзакционных издер-
жек и включаем в анализ выгоды, приносимые применением силы
принуждения, ничто больше не мешает нам объяснить те дурные
и те благие последствия, которые проистекают от государства.
Включив в свой анализ силу принуждения, мы тем самым
можем признать и учесть фундаментальный факт: государство по
сути своей связано с принуждением. Например, налоги принуди-
тельны по определению, а ведь использует их каждое государство,
и они, как гласит пословица, неизбежны, как сама смерть. Нам теперь
не составляет труда объяснить дубинки и револьверы, которыми во-
оружена государственная полиция, чудовищно разрушительное
оружие государственных армий и невероятно дорогостоящие вой-
ны, которые порой затевают государства. Не случайно их символа-
ми являются могучие хищники — орлы и львы, а не кассовые аппа-
раты и склады, как следовало бы, если бы все дело ограничивалось
только добровольными обменами и транзакционными издержками.
Принуждение необходимо для соблюдения договоров
Сами по себе добровольные обмены и транзакционные издержки
недостаточны для объяснения некоторых благих результатов, даже
11 HirshleiferJ The Dark Side of the Force. Presidential Address to the Western
Economics Association//Economic Inquiry. 1994. Vol. 32. №1.P. 1-10.
ВЛАСТЬ И ПРОЦВЕТАНИЕ
I 86 I
если мы к ним приходим на общественно эффективных рынках.
Некоторые транзакции содержат в самих себе средства принужде-
ния к исполнению. Например, в случае моментальных разовых сде-
лок для получения выгоды достаточно заинтересованности и здра-
вого смысла участников. Такие акты обмена могут происходить
даже при отсутствии единой культуры и способствующих обмену
институтов, как это бывает в случае торговли между замкнутыми
племенами, а порой они могут успешно производиться даже в усло-
виях правительственных запретов, как на черном рынке.
Но во многих случаях сделки не являются в этом смысле
устойчивыми и могут быть совершены только в том случае, если из-
вестно, что их исполнение будет обеспечено санкцией третьей сто-
роны, обладающей силой принуждения. Когда поставщика отделя-
ет от покупателя большое расстояние, кто-то должен взять на себя
риск, связанный с сохранением ценности товаров в пути. Если про-
дукция производится на заказ, факторы производства будут ис-
пользоваться для се выпуска еще до того, как сделка сможет быть за-
вершена. Если речь идет о страховании, некоторые стороны должны
оплачивать страховку сразу в надежде, что при возникновении стра-
хового случая им будет выплачено страховое возмещение. При тор-
говле фьючерсами весь расчет строится на том, что даже проиграв-
шая сторона обязательно закроет сделку. В случае кредитования
капитал предоставляется в расчете на погашение в срок, и этот
срок может наступить спустя годы или даже десятилетия. Во всех
этих случаях получение выигрыша от обмена возможно только
благодаря тому, что стороны ожидают, что условия заключенных
договоров будут соблюдены. Заемщик или любой другой участник
контракта, которому предстоит исполнять его условия спустя зна-
чительное время, всегда может пообещать, что в свое время он
должным образом выполнит свои обязательства. Но, как объяснил
некогда Гоббс в своем знаменитом высказывании, «соглашения без
меча — лишь слова». Должно существовать принуждение к соблю-
дению договоров, осуществляемое третьей стороной, хотя бы в ка-
честве последнего средства.
Теория коузовского контракта и транзакционных издержек,
его ограничивающих, не объясняет наличие внешней силы, обеспе-
чивающей соблюдение договоров. Ее нетрудно расширить таким
образом, чтобы она объясняла, почему те, кто хочет заключения сде-
лок, требующих обеспечения исполнения силой третьей стороны,
заинтересованы в таком обеспечении и почему они зачастую были
ГЛАВА 3. КОУЗОВСКИЙ КОНТРАКТ, ИЗДЕРЖКИ И АНАРХИЯ
I 87 |
бы готовы платить за эту услугу. Но она не в силах объяснить» поче-
му сила порой используется для улучшения работы рынков путем
принуждения к исполнению договоров, а порой используется для
изъятия благ,торгуемых на рынках.
Анархия
Как мы видели, для индивидов рациональное поведение может со-
стоять в том, чтобы угрожать применением силы в собственных
интересах, и это, разумеется, главное, что делает жизнь в условиях
анархии, как сформулировал Томас Гоббс, «одинокой, бедной, бес-
просветной, тупой и кратковременной». При гоббсовской анархии
стимулы к производству ограничены возможностью того, что то, что
произведет один (а также использованный при этом капитал),будет
отнято другими. В анархическом обществе часть трудовых усилий
будет направлена на то, чтобы красть и отнимать, а не производить.
Воровство порождает издержки на охрану имущества и дру-
гие средства предотвращения хищения. Поскольку в условиях анар-
хии такие расходы существенны и, как ни странно, помогают по-
нять некоторые неанархические общества, они заслуживают
особого внимания. Представим себе семью, живущую в условиях
анархии и пытающуюся выработать ответ на угрозу воровства.
Этой семье выгоднее всего распределять свои усилия так, чтобы
последняя единица усилия, направленная на самозащиту, приноси-
ла такую же отдачу, как и последняя единица усилия, направленная
на производство. В условиях анархии семья может вполне рацио-
нальным образом прийти к решению, что следует больше усилий
направлять на защиту от воровства, чем на производство. (Та же ло-
гика, разумеется, применима к выбору между воровством и произ-
водством, так что некоторые будут посвящать больше времени во-
ровству, чем производству.)
Воровство может быть уменьшено, если производить про-
дукцию другими методами или вовсе производить другую продук-
цию. Мы уже отметили, что в условиях анархии капитальные блага
могут быть украдены, а потому производство должно быть трудо-
емким. Некоторые виды деятельности практически исключают
воровство,скажем, собирательство с последующим поеданием най-
денной пищи прямо на месте. К неявным издержкам анархии сле-
дует отнести все то, что не было произведено из-за использования
менее производительных форм производства, уменьшающих воз-
можности для воровства.
ВЛАСТЬ И ПРОЦВЕТАНИЕ
I 88 |
Таким образом, в условиях анархии общество теряет про-
дукцию, которую можно было бы произвести из ресурсов, которые
были израсходованы на воровство и на охрану от воровства, а также
все то, что не было произведено из-за использования менее произ-
водительных, но зато уменьшающих воровство форм производ-
ства. Анархия влечет не только людские потери, но и повышает сти-
мулы для воровства и для защиты от него, а тем самым понижает
стимулы к производству.
Таким образом,если кто-либо,обладающий большой силой,
может время от времени рационально использовать насилие и уг-
розу насилия для достижения своих целей,то анархическое насилие
для общества всегда иррационально: то, что одни приобретают во-
ровством, другие теряют, а отвлечение ресурсов на воровство и за-
щиту от воровства сокращает производство. Когда на смену анар-
хии приходит мирный порядок жизни, производство значительно
увеличивается. Переход от исполненной насилия анархии к мирной
жизни обычно приносит столько выгод, что существует множест-
во способов перераспределить этот выигрыш таким образом, чтобы
всем в обществе стало лучше. Если население действует в своих об-
щих интересах, оно никогда не выберет анархию.
Общественный договор:
другое название коузовского контракта
Можно ли сделать вывод, что,если группам людей выгодно прекра-
щение анархии, они будут действовать так, чтобы избегать ее? По
аналогии со взаимовыгодным обменом можно предположить, что
будут: каждому анархическому обществу выгодно заключить обще-
ственный договор и соблюдать его. К тому же выводу ведет осно-
ванное на здравом смысле предположение, что группа, состоящая
из рациональных людей, всегда служит общим или групповым ин-
тересам, если таковые имеются. Можно ли на этом основании за-
ключить, что в обычном случае каждая группа, поскольку ее общий
интерес состоит в недопущении анархии,служит общему интересу,
устанавливая мирный порядок?
Ответ: категорическое нет. В следующей главе мы погово-
рим о важнейшей причине того, почему добровольные действия по
установлению мирного порядка зачастую не осуществляются и,бо-
лее того, никогда не предпринимаются в случае больших групп или
стран. Но мы уже знакомы с аргументом,который сам по себе дока-
зывает, что многие группы и не смогли бы утвердить общественный
ГЛАВА 3. КОУЗОВСКИЙ КОНТРАКТ. ИЗДЕРЖКИ И АНАРХИЯ
I 89 I
договор: даже если бы каждый член анархического общества подпи-
сал общественный договор, обязывающий утвердить мирный по-
рядок, анархия никуда бы не делась при отсутствии принуждения
к исполнению этого договора. Но если бы существовала достаточно
сильная сторона (например, государство),способная принуждать
к соблюдению договоров, то изначально не было бы никакой анархии.
Необходимость теории власти
Подход, опирающийся на идею транзакционных издержек, оказался
очень продуктивен при анализе иерархических фирм, и дал опреде-
ленные результаты даже при анализе политики, но он не может обес-
печить достаточную основу для понимания государства и политики,
да и любой сферы жизни, в которой присутствуют власть и сила при-
нуждения. Он не в состоянии объяснить многие очевидно неэффек-
тивные социальные исходы и даже не может i юмочь в понимании тех
взаимовыгодных договоров, которые предполагают возможность
принуждения к их соблюдению. Когда идея транзакционных издер-
жек используется в сочетании с признанием значимости власти,осно-
ванной на принуждении, она помогает многое разглядеть в политике
и государственном управлении (примером чего служит работа Ави-
натпа Диксита12). Когда она используется для анализа взаимодействия
между двумя лицами в условиях загрязнения окружающей среды или
других побочных эффектов, она опять-таки крайне полезна. Она пло-
дотворна и тогда, когда используется в соединении с теорией, пред-
ложенной в первых двух главах этой книги. Но метафора доброволь-
н ых взаимовыгодных сделок и ограничивающих их транзакционных
издержек сама по себе недостаточна и не может служить в качестве
естественной отправной точки теории государства и политики.
Чтобы понять государство, все положительные и отрица-
тельные стороны того, что оно делает, и чудовищную анархию, ко-
торая воцаряется в его отсутствие, не обойтись без теории власти
вроде той, которую мы начали развивать в первых двух главах. Нам
следует понять не только выигрыш от взаимовыгодного обмена, но
и логику насилия и силы.
Дополнение к теории
11ора вернуться к развитию теории, намеченной в начале этой кни-
ги. Хотя в следующей главе станет очевидно, что идея Коуза о том,
12 Dixit A. Op cit. Р xvii. 192.
ВЛАСТЬ И ПРОЦВЕТАНИЕ
I 90 I
что при нулевых транзакционных издержках рационально действу-
ющие стороны всенепременно придут к Парето-эффективному ко-
узовскому контракту, содержит логический изъян, мы займемся
этим только потому, что необходимо понять дополнительную тео-
рию. Нам следует выяснить, почему малые группы, такие как племе-
на охотников-собирателей,обычно вырабатывают то,что является,
по сути дела, общественным договором, обеспечивающим поддер-
жание мирного порядка и предоставление других общественных
благ в рамках группы, тогда как ни у какого достаточно многолюд-
ного общества никогда не получалось заключить добровольный ко-
узовский контракт. Нам следует также понять ту главную силу, кото-
рая подрывает экономическую жизнеспособность даже самых
процветающих стран мира.
Главад Рациональные индивиды
и иррациональные общества
Представим себе группу людей, страдающих от того, что исход не
является эффективным или рациональным для группы,то есть этот
исход не максимизирует агрегированный или совместный реаль-
ный доход или благосостояние тех, кто входит в эту группу. Как на-
поминает нам альтернативная теория, изложенная в предыдущей
главе, отсюда должно следовать, что в данном случае должна суще-
ствовать возможность для сделки (коузовского контракта), в ре-
зультате которой выгода от перехода к эффективному или опти-
мальному для группы результату будет разделена между всеми, так
что положение группы и каждого из ее членов улучшится.
Почти всеми признается вывод Рональда Коуза, что при ну-
левых транзакционных издержках этот оптимальный для группы
результат может быть достигнут. Считается, что это предположение
выполняется везде и всегда, для групп любого типа и численности.
Вообще-то говоря, каждому известно, что расходы на ведение пере-
говоров, или транзакционные издержки на достижение эффектив-
ного^ точки зрения группы, соглашения могут оказаться больше,
чем выгоды от перехода к «эффективному» размещению ресурсов.
Мы знаем, что это означало бы (при условии использования наи-
лучших механизмов достижения соглашений, будь то официальные
или неофициальные,частные или правительственные), что альтер-
нативное распределение изначально не является по-настоящему
эффективным.Таким образом,коузовская логика, по крайней мере
в том виде, какой она приняла в трудах некоторых экономистов, за-
нимавшихся анализом транзакционных издержек, предполагает,
что группы, если они состоят из рациональных индивидов, также
рациональны, иными словами, что они, подобно людям, действую-
щим в своих интересах, также будут стремиться к удовлетворению
общих интересов.
Подобное представление никоим образом не составляет осо-
бенность чикагской или коузовской традиции, а, напротив, длитель-
ное время было (а в некоторых кругах является и сейчас) расхожей
ВЛАСТЬ И ПРОЦВЕТАНИЕ
I 92 I
мудростью. Марксова классовая теория, например, исходит из
предположения, что социальный класс,состоящий из рациональ-
ных и осведомленных индивидов, всегда действует в своих классо-
вых интересах. Во главе капиталистического общества стоит класс
буржуазии, и на определенном этапе развития капитализма про-
летариат, действующий в собственных интересах, уничтожит ка-
питализм, утвердит свою диктатуру и создаст фундамент бесклас-
сового и безгосударственного коммунистического общества.
Теория групп (или аналитический плюрализм), некогда господ-
ствовавшая в политологии, пыталась объяснять политику исходя
из предположения, что группы склонны действовать в своих инте-
ресах. Теории профсоюзов, разрабатывавшиеся некоторыми эко-
номистами, основывались на той же самой посылке. Еще одним
примером предположения, что группы, подобно отдельным инди-
видам, склонны действовать в своих интересах,является идея, что
люди,страшась анархии и стремясь к выгодам, приносимым мир-
ным порядком, заключают общественный договор и тем самым
учреждают государство.
В книге «Логика коллективных действий»1 я показал оши-
бочность представления, что группы склонны действовать в соб-
ственных интересах. Сегодня аргументация этой книги в приме-
нении к большинству контекстов принимается почти всеми. Но
осталось несколько существенных контекстов — и теорема Коуза
один из них, — к которым мой аргумент не применяется, по-види-
мому, потому, что считается не имеющим отношения к делу (или
просто еще никогда не рассматривался). К счастью, логика Коуза,
рассмотренная в третьей главе, указывает на новые области приме-
нения логики коллективных действий и на новые возможности про-
демонстрировать эту логику. При этом выявляются самые распро-
страненные и пагубные ошибки в интерпретации знаменитой
модели «дилеммы заключенного», особенно в том,что касается по-
нимания зависимости между числом индивидов в группе и вероят-
ностью того, что группа будет действовать в общих интересах.
При верном понимании теоремы Коуза и «дилеммы заклю-
ченного^ существенно увеличивается объяснительная сила теории,
предложенной в этой книге. В этой главе я предлагаю несколько
иное, чем прежде,объяснение логики коллективных действий. Хотя
1 Olson М. The Logic of Collective Action: Public Goods and the Theory of Groups
Cambridge, MA. Harvard University Press, 1965.
ГЛАВА 4 РАЦИОНАЛЬНЫЕ ИНДИВИДЫ И ИРРАЦИОНАЛЬНЫЕ ОБЩЕСТВА
I 93 I
люди, хорошо разобравшиеся в моей работе «Логика коллективных
действий», сочтут ее достаточной для понимания оставшихся глав
данной книги, все же и для них в этой главе найдутся сюрпризы.
А начну я с известного вопроса о способности малых групп
действовать коллективно.
Малым группам часто удается осуществлять
добровольные коллективные действия
В группах с небольшим числом участников одна сторона часто по-
лучает настолько существенную выгоду от коллективного блага, что
она выигрывает даже от одностороннего предоставления части это-
го блага исключительно за свой счет. Другие стороны при этом по-
лучают его бесплатно. В качестве крайнего случая возьмем общест-
венное благо, которое приносит выгоду только двум сторонам,
скажем,тупиковый проезд, которым пользуются только две семьи,
и предположим, что обе семьи одинаково ценят это коллективное
благо. Легко представить, что минимальный размер общественного
блага таков, что если сложить выигрыш обеих сторон, то эта вели-
чина более, чем вдвое превзойдет расходы на его предоставление.
В таком случае каждая семья выиграет от предоставления некото-
рого количества этого коллективного блага, даже если она возьмет
на себя все расходы. Каждая семья получит половину выгоды от лю-
бого действия, которое она предпримет в интересах группы из двух
участников.
Теперь представим себе, что тупиковым проездом пользу-
ются пять семей. В таком случае каждой семье достанется пятая
часть выгоды, которая возникнет благодаря ее взносу в расходы на
предоставление коллективного блага. Зачастую этого стимула будет
достаточно, чтобы семьи делали взносы на предоставление коллек-
тивного блага, хотя очевидно, что здесь стимул для действия, ори-
ентированного на пользу группы в целом, не столь силен, как в груп-
пе из двух участников. В группе из пяти каждая отдельная семья не
может выиграть от предоставления какого-либо блага исключи-
тельно за свой счет, разве что совокупная польза от некоторого ко-
личества совокупного блага для всех участников окажется в пять
или более раз больше, чем все расходы на предоставление этого ко-
личества блага. Минимальные количества некоторых благ бывают
настолько ценны в отношении к расходам на их предоставление, что
иногда и это условие выполняется. Так что можно себе представить,
что даже в группе из пяти семей будет наблюдаться одностороннее
ВЛАСТЬ И ПРОЦВЕТАНИЕ
I 94 I
предоставление общественного блага, хотя произведенное количе-
ство будет существенно меньше по отношению к потребности, или
к общим интересам, или к рациональному для группы количеству,
чем в случае группы из двух. Обычно для большего числа семей
нужна более длинная или более прочная дорога, но даже если бы это
было не так, все-таки остается в силе тот факт, что одностороннее
поведение в этом случае обеспечит предоставление меньшего коли-
чества коллективного блага, чем количество,рациональное или оп-
тимальное для коллектива в таком составе.
Стратегическое взаимодействие
Когда число тех, кому выгодно предоставление коллективного блага,
невелико,у каждой стороны есть стимул действовать стратегически
и вести переговоры. Например, одна сторона может сказать другой:
«Я сделаю свой вклад (или заплачу часть стоимости любого количе-
ства блага), если ты сделаешь точно так же». Когда потенциальный
пользователь коллективного блага знает, что другой разделит с ним
расходы на предоставление этого блага, это понижает стоимость
каждой единицы означенного блага для каждой из сторон и повы-
шает вероятность того, что какое-то количество блага будет предо-
ставлено. Когда две стороны, договорившиеся о совместных расхо-
дах, говорят, что они готовы платить, если заплатит другой, третья
сторона обнаружит, что ценность взноса стала еще больше. Совмест-
ное участие в расходах не только повышает вероятность предо-
ставления какого-то количества коллективного блага, но и ведет
к предоставлению большего его количества. Если в расходах на пре-
доставление коллективного блага участвуют все те, кто ценят его
в точной пропорции к пользе, которое оно им принесет, каждый по-
желает именно то количество, которое максимизирует совокупную
выгоду, иными словами, получится рациональный (оптимальный
или Парето-эффективный) для группы уровень обеспечения.
Обычно, когда число потенциальных потребителей коллек-
тивного блага невелико, на интересы каждого существенно воздей-
ствует факт участия (или неучастия) других в совместных расходах.
Вообразите,что члены группы предоставляют оптимальное с пози-
ций группы количество, а теперь посмотрите, что будет,если кто-то
перестанет делать взносы. В группе из пяти семей, каждая из кото-
рых одинаково ценит благо, если один перестанет делать взносы, то
расходы остальных существенно вырастут. Увеличение расходов для
каждого будет заметным, так что каждая из оставшихся четырех
ГЛАВА 4 РАЦИОНАЛЬНЫЕ ИНДИВИДЫ И ИРРАЦИОНАЛЬНЫЕ ОБЩЕСТВА
I 95 I
семей заметит, что пятый намерен «прокатиться» за их счет. Когда
на каждого ложится не пятая, а четвертая часть расходов, каждый
захочет приобрести существенно меньшее количество. Безбилет-
ник» в свою очередь, также получит существенно уменьшившееся
количество этого блага, что может подтолкнуть его к тому, чтобы
взять на себя прежнюю долю общих расходов.
Если же он этого не сделает, другие члены могут отказать
безбилетнику в доступе к коллективному благу или максимально
ограничить его в этом, чтобы побудить его к участию в общих рас-
ходах. В достаточно малых группах всегда можно быть уверенным,
что есть смысл продолжать переговоры, пока не будет осуществле-
но взаимовыгодное коллективное действие. Дело в том, что взнос
каждого участника достаточно заметен в общей кассе и важен для
остальных, поэтому у них есть стимул продолжать торг. Хотя нель-
зя быть уверенным, что малые группы преуспеют в обеспечении
себя коллективным благом, добровольное поведение и перегово-
ры часто приводят к успеху. Если не считать весьма специфи-
ческого случая, которым мы займемся далее, исход, при котором
коллективное благо не предоставляется, не может быть точкой
устойчивого равновесия: поскольку у каждого из участников
остается стимул к торгу с другими и к продолжению переговоров
до тех пор, пока не будет достигнут выигрыш от коллективного
действия, исход, при котором благо не предоставляется, не явля-
ется равновесным.
Расхожая ошибка
В настоящее время распространено убеждение, что даже группы из
двух участников не станут сотрудничать в общих интересах. Даже
некоторые методически искушенные исследователи принимают за
данность, что группы всего с двумя участниками столь же мало спо-
собны служить своим интересам, как и большие группы. Это общее
заблуждение, по-видимому, порождается обманчивой простотой
одного знаменитого примера.
Этим обманчиво простым примером является знаменитая
«дилемма заключенного». Наиболее распространенный вывод из
нее состоит в том, что в обычном случае даже группы всего из двух
участников не в состоянии обеспечить себя коллективным благом.
И лишь если два индивида разыгрывают «дилемму заключенного»
неограниченно большое число раз, они имеют шансы достичь вы-
игрыша от сотрудничества друг с другом. В каждой отдельной игре
ВЛАСТЬ И ПРОЦВЕТАНИЕ
I 96 I
(или в любой серии игр, если заранее известно количество игр в се-
рии), доминирующая стратегия для каждого участника заключает-
ся в том, чтобы предать другого, а не сотрудничать с ним, так что
коллективно рациональный результат не достигается.
В метафоре «дилеммы заключенного» два преступника уже
попались в руки полиции и у них есть шанс быть обвиненными
в менее серьезном преступлении, чем то, в котором их подозревают.
Эти преступники совершили более серьезное преступление, но
только они были его свидетелями, и доказать их вину можно только
в том случае, если один из них признается и подставит другого. Так
что коллективное благо для них заключается в том, чтобы молчать
о совершенном ими преступлении.
Одна из причин» почему для иллюстрации недостижимости
общественного сотрудничества выбраны преступники, состоит
в том, что заключенные представляют собой канонический пример
отсутствия коммуникации, поскольку полиция держит их в оди-
ночных камерах в изоляции друг от друга. Поскольку им не разре-
шено общаться между собой, у пихнет возможности договориться
о согласованном отрицании своего участия в более серьезном пре-
ступлении, а потому нет возможности служить своему коллектив-
ному интересу — избежать обвинения по более серьезной статье.
Объяснительная роль «дилеммы заключенного» основана на том,
что в данном случае практически всеобщее свойство любого взаи-
модействия индивидов, решающих общую задачу, — а именно,
коммуникация но поводу того, как достичь исхода, представляю-
щего собой коллективное благо для участников, — исключено вви-
ду особых обстоятельств: полицейские понимают, что, помешав их
общению, они могут склонить одного из преступников к доносу на
своего сообщника.
Чтобы достичь общей цели узников, то есть дать им воз-
можность избежать обвинения в более серьезном преступлении,
соглашение о молчании должно заслуживать доверия. И здесь мы
отмечает вторую примечательную особенность этой дилеммы:
поскольку сговор между заключенными о создании препятствий
следствию сам по себе незаконен, они не могут заключить фор-
мальный договор, за нарушение которого можно было бы пресле-
довать по суду. Поэтому совершенно не случайно именно узники
были избраны для демонстрации трудностей социального сотруд-
ничества в минимальной по составу группе из двух человек. На са-
мом деле, когда небольшое число индивидов может получить
ГЛАВА 4 РАЦИОНАЛЬНЫЕ ИНДИВИДЫ И ИРРАЦИОНАЛЬНЫЕ ОБЩЕСТВА
I 97 I
пользу от коллективного блага, они обычно могут общаться друг
с другом по поводу того, как им сотрудничать в общих интересах,
и имеют доступ к заключению имеющих юридическую силу со-
глашений, а также к другим механизмам обеспечения исполнения
договоров. Поэтому они обычно в состоянии обеспечивать се-
бя коллективными благами и таким образом служить общим
интересам.
Логика этой главы, в соответствии с которой достаточно ма-
лые группы чаще всего в состоянии осуществлять коллективное
действие, применима во всех тех случаях, когда участники имеют
возможность общаться между собой и заключать юридически обя-
зывающие соглашения. (В коллективном действии, как и в торго-
вых сделках по поводу частных благ, обычно соглашения содержат
в себе механизм обеспечения исполнения, когда участники делают
взносы практически одновременно — как на рынке,где плата за то-
вар взимается прямо на месте,— но принуждение к исполнению,
осуществляемое третьей стороной, оказывается необходимым, ког-
да стороны делают взносы в разное время.)
Поскольку в типичном случае в малых группах возможно
общение и использование механизмов принуждения к исполнению
соглашений, следует задаться вопросом, почему столь большую из-
вестность и значение приобрел пример, соответствующий совер-
шенно исключительным обстоятельствам. Отчасти причиной, ве-
роятно, служит исключительная простота этого случая. Но еще одна
причина состоит в том, что делаемый из «дилеммы заключенного»
вывод о том, что группы не в состоянии сотрудничать для достиже-
ния своих коллективных интересов, верен для больших групп, хотя
данный пример не объясняет действительных причин того, почему
большие группы не способны на добровольной основе добиваться
реализации своих коллективных интересов.
Почему в больших группах не может быть предпринято
добровольное коллективное действие
Представим себе, что некое коллективное благо может принести
пользу миллиону потенциальных участников. Когда мы выше гово-
рили о малых группах, было очевидно, что в группе, например, из
пяти индивидов средний участник получает пятую часть выгоды от
участия в действии, совершаемом в интересах группы. В группе из
миллиона потенциальных получателей коллективного блага сред-
ний участник, сделав взнос на предоставление этого блага, сможет
ВЛАСТЬ и процветание
I 98 I
получить лишь миллионную часть выгоды. Здесь каждый чело-
век оказывается в положении, похожем на положение одиночного
преступника в многолюдном обществе. В действительно большой
группе среднему участнику достается лишь ничтожно малая доля
выгоды от действия, которое он предпринимает в интересах груп-
пы. В обычном случае эта незначительная доля не в состоянии моти-
вировать члена большой группы к добровольному действию, отве-
чающему общему интересу группы.
Можно гипотетически предположить, что соотношение
между пользой от коллективного блага и расходами на него окажет-
ся столь фантастически высоким,что даже миллионная доля выго-
ды превзойдет суммарные издержки производства одной или даже
нескольких единиц блага, так что часть из них будет предоставлена
в одностороннем порядке. Но если бы соотношение между выгода-
ми и затратами оказалось столь высоким, имела бы место поисти-
не колоссальная коллективная иррациональность! В состоянии
группового оптимума для предельного доллара расходов на коллек-
тивное благо соотношение между затратами и выгодой составит,
естественно, единицу. Если бы ценность коллективного блага ока-
залась настолько большой по сравнению с издержками, что типич-
ный член большой группы был бы заинтересован в одностороннем
предоставлении некоторого количества этого блага, то из этого сле-
довало бы,что группа абсолютно несостоятельна в обслуживании
своих коллективных интересов.
Более того,участники, получающие лишь миллионную до-
лю выгоды от предоставления коллективного блага, в типичном слу-
чае не имеют мотива к тому, чтобы взаимодействовать стратегиче-
ски или вести переговоры с другими. Если каждому достается лишь
миллионная доля коллективного блага, на двоих придется две мил-
лионных, а это, как правило, слишком мало, чтобы эти двое по-
чувствовали необходимость вступить в отношения с третьим по
вопросу о том, как коллективно исправить коллективно иррацио-
нальный исход, к которому пришла группа.
Порочная логика угроз отказа от производства
общественных благ
Даже если многие члены большой группы выработают соглашение
о том, как обеспечить себе какое-то количество коллекти вного блага,
они выиграют меньше, чем безбилетники, то есть те члены группы,
которые свою долю общей пользы получат даром. Правда,участники
ГЛАВА 4. РАЦИОНАЛЬНЫЕ ИНДИВИДЫ И ИРРАЦИОНАЛЬНЫЕ ОБЩЕСТВА
I 99 I
соглашения могут пригрозить каждому безбилетнику, что если он не
заплатимте они не будут производить данное коллективное благо. Но
такие угрозы в ходе переговоров, скорее всего, не сработают. Пред-
ставьте себе группу из N индивидов, которым выгодно получать
коллективное благо. Любое подмножество из (N - 1), состоящее из
добросовестных плательщиков, может пригрозить отказом от произ-
водства блага,если уклоняющийся от платежа не внесет свою долю.
Хотя, как мы видели, эта стратегия зачастую может привес-
ти к успеху в малых группах, с увеличением численности группы та-
кая угроза становится все менее правдоподобной. В группе из тыся-
чи человек средний получатель коллективного блага, решивший за
него не платить, знает, что если остальные 999 решат наказать его
отсутствием этого блага, то все вместе потеряют от этого в 999 раз
больше, чем он. Более того, в группе из тысячи человек среднего ра-
ционального получателя блага вряд ли можно угрозой отказа от
производства блага заставить заплатить намного больше, чем ты-
сячная доля совокупных издержек производства коллективного
блага. Таким образом, выгода 999 участников от стратегии торга,
включающей угрозу непредоставления блага, даже если эта страте-
гия увенчается успехом, окажется очень маленькой в сопоставлении
с их потерями в случае непредоставления.
Короче говоря, в любой достаточно большой группе, не име-
ющей возможности прибегнуть к принуждению, есть только один
способ давления на неплательщиков — угроза отказа от производ-
ства коллективного блага, но этот способ почти наверняка обречен
на неудачу сразу по двум причинам. Во-первых, большая группа
добросовестных плательщиков потеряет от непредоставления во
много раз больше, чем любой неплательщик, против которого на-
правлена такая стратегия. Во-вторых, за тот же промежуток време-
ни они и теряют во много раз больше, чем могут получить от взно-
сов этого неплательщика.
У каждого члена группы есть стимул попытаться занять по-
ложение безбилетника или неплательщика. Отсюда следует, что
нельзя рассчитывать на то, что большинство действительно будет
делать взносы на предоставление коллективного блага. Результатом
добровольного взаимодействия в достаточно больших группах, ко-
торым выгодно предоставление коллективного блага, зачастую ока-
зывается его непредоставление, и никогда количество добровольно,
без субсидий предоставляемого коллективного блага даже близко
не подходит к коллективно рациональному уровню.
ВЛАСТЬ И ПРОЦВЕТАНИЕ
I1OOI
Маржиналистская логика групповой рациональности
Поскольку в большой группе добровольное поведение не способно
дать коллективно рациональные количества коллективных благ,
а может и вовсе оставить группу без них, нам следует силой вообра-
жения представить себе ситуацию, в которой оптимальное для груп-
пы количество уже предоставляется. Мы уже проделали такое с ма-
лой группой, и теперь будет интересно увидеть различия. Если бы
группа, состоящая из миллиона человек, получала оптимальное для
нее количество коллективного блага, тогда совокупная выгода для
миллиона получателей от предоставления последней (предельной,
маржинальной) единицы была бы в точности равна издержкам про-
изводства этой единицы. Но при этом типичный участник этой
миллионной группы получил бы лишь миллионную долю выгоды
от этой предельной единицы блага. И этот член группы обнаружит,
что, если бы он предоставил эту предельную единицу коллективно-
го блага сам,то получил бы выигрыш,равный миллионной доле то-
го, во что она обошлась’ Понятно, что большая группа не может по-
лучить коллективно рациональное количество коллективных благ
посредством добровольного и не субсидируемого индивидуально-
го поведения.
Поскольку книга «Логика коллективных действий» была
опубликована в 1965 году, исследователи из разных стран и разных
областей знания предприняли множество детальнейших исследо-
ваний, статистических расчетов и даже контролируемых экспери-
ментов для проверки этой теории. В подавляющем большинстве
случаев теория подтвердилась. Некоторая часть литературы, воз-
никшей в развитие «Логики коллективных действий», приведена
Vi ли обобщена в книге Рассела Хардина «Коллективные действия»2
и одноименной монографии Тодда Сандлера3. Эти книги сами по
себе являются существенным вкладом в изучение рассматриваемо-
го вопроса.
Даже если транзакционных издержек нет...
Некоторые исследователи транзакционных издержек предпола-
гают, что, поскольку в большой группе каждому будет лучше, если
все договорятся заплатить свою часть расходов на предоставление
2 Hardin Я. Collective Action. Baltimore: Johns Hopkins University Press. 1982
3 Sandler T. Collective Action Theory and Application Ann Arbor University
of Michigan Press, 1992.
ГЛАВА 4. РАЦИОНАЛЬНЫЕ ИНДИВИДЫ И ИРРАЦИОНАЛЬНЫЕ ОБЩЕСТВА
I 101 I
коллективного блага, даже группы из тысяч или миллионов чело-
век в состоянии добровольно обеспечить себя коллективными бла-
гами, если какой-либо внешний источник возьмет на себя оплату
необходимых переговоров,или если транзакционных издержек ио
какой-либо причине вообще не будет. В конце концов соглашение
о совместной оплате расходов в пропорции к будущей выгоде оп-
тимально для всех участников, так что, исходя из теоремы Коуза
и логики транзакционных издержек, можно было бы думать, что
именно так все и будет, если участникам не нужно будет нести рас-
ходов на ведение переговоров.
Предположение о том, что некий внешний источник возьмет
на себя оплату всех транзакционных издержек, конечно, нереалис-
тично, и мы уже видели, что в достаточно большой группе при от-
сутствии внешней субсидии на ведение переговоров у индивидов не
будет стимула к переговорам. Но важно понять, что же будет проис-
ходить, если транзакционные издержки возьмет на себя кто-то со
стороны или же они по каким-либо другим причинам окажутся ну-
левыми, поскольку это прольет свет на незамеченное до сих пор клю-
чевое различие между сделками, предметом которых являются част-
ные блага, и теми, которые связаны с общественными благами.
Невнимание к этому различию привело многих экономистов к ло-
гической ошибке. Поэтому давайте предположим, что некий внеш-
ний фонд взял на себя оплату всех расходов как времени,так и других
ресурсов, необходимых для того, чтобы члены большой группы мог-
ли прийти к выгодному для всех и каждого добровольному соглаше-
нию о предоставлении самим себе некоего коллективного блага.
В случае сделок с частными благами единственный способ
получить их — это участвовать в сделке, а если вы в ней не участ-
вуете, то ничего и не получаете. Нет никаких проблем в том, чтобы
обеспечить участие соответствующих сторон во взаимовыгодной
сделке с частными благами: стороны мотивированы к участию
в ней, потому что заинтересованы в выгоде.
Издержки на приобретение знаний о возможности взаимо-
выгодной сделки или другие транзакционные издержки могут пре-
дотвратить совершение ряда сделок, которые в противном случае
были бы взаимовыгодны, но на получение информации и на покры-
тие других транзакционных издержек нужно истратить ценные ре-
сурсы, поэтому мы не можем предполагать, что имеет место какая-
либо общественная неэффективность в тех случаях, когда такие
сделки не совершаются. Своекорыстие людей дает им стимул искать
ВЛАСТЬ И ПРОЦВЕТАНИЕ
I 102 I
выгодные сделки, и фирмам часто бывает выгодно продавать ин-
формацию о рыночных возможностях и заниматься посредничест-
вом. Соответственно, даже несмотря на многообразные формы не-
совершенства рынков, общества не испытывают никаких проблем
в том, чтобы заинтересовать частные лица и фирмы в совершении
взаимовыгодных сделок с частными благами.
Игра, не имеющая ядра
Теперь предположим, что есть большая группа, в которой каждый
выиграет, если расходы на предоставление коллективного блага бу-
дут распределены между всеми и благо будет предоставлено. Далее
предположим, что большинство потенциальных получателей кол-
лективного блага — или даже все кроме одного — согласились
участвовать в расходах, чтобы предоставить это благо. Самыми ве-
зучими оказываются те, кто не стал стороной сделки: они получат
общественное благо даром, тогда как участникам сделки придется
платить’ Наилучший возможный результат — это оказаться не до-
пущенным к сделке.
На самом-то деле потенциальных получателей блага никто
не отсекает от сделки, потому что в интересах тех, кто ее проводит,
сделать так, чтобы в расходах участвовали все. Вместо этого полу-
чается так, что как только перспектива заключения сделки по пре-
доставлению коллективного блага начинает реализовываться, ра-
циональные индивиды начинают маневрировать, чтобы избежать
участия в ней. Поскольку в общем случае каждому было бы выгод-
нее, если бы сделка по предоставлению коллективного блага состоя-
лась, но лично он бы в ней не участвовал, то у всех есть стимул
занять именно эту позицию, и это с самого начала мешает заключе-
нию сделки о предоставлении коллективного блага4.
4 Нужно признать, что количество не будет оптимальным для группы, если
есть получатель коллективного блага, не несущий свою долю расходов, а это озна-
чает, что и неплательщик получит меньше коллективного блага, чем если бы он
участвовал в его оплате. Если группа столь мала, что состоит всего лишь из двух или
нескольких участников, этот фактор может молавировать к участию: выгоды от боль-
шего количества могут оказаться настолько значительными, что будет лучше участ-
вовать в оплате всех единиц и получить больше, чем быть неплательщиком и полу-
чить меньше В большой группе из тысячи и более участников, о которой мы сейчас
говорим, это соображение почти никогда не работает. Если в группе из тысячи чело-
век только один средний участник является безбилетником, его участие увеличит
ценность произведенного блага лишь на одну тысячную и поэтому будет мотивиро-
вать лишь для незначительного увеличения производимого количества. В боль-
шой группе учас: ие одного или нескольких средних индивидов так мало добавляет
ГЛАВА 4. РАЦИОНАЛЬНЫЕ ИНДИВИДЫ И ИРРАЦИОНАЛЬНЫЕ ОБЩЕСТВА
I 103 I
Чтобы оценить важность этого, нужно включить в рас-
смотрение не только группу в целом, но и все возможные коали-
ции или подгруппы (включая подгруппы из одного индивида),
к которым может присоединиться потенциальный получатель
коллективного блага. Предположим также, что данное коллектив-
ное благо поступает в виде лишь одной дискретной порции, так
что можно абстрагироваться от вопроса о том, сколько его будет
предоставлено, и сосредоточ иться только на том, будет ли вообще
предоставлено данное благо. Проблема коллективного действия
возникает только при условии, что общественное благо для груп-
пы в целом намного ценнее, чем издержки на него, и это же являет-
ся условием, при котором возможен коузовский контракту пото-
му мы будем предполагать, что так оно и есть, причем выигрыш
намного превосходит издержки.
Из этого следует, что существует некое распределение издер-
жек на коллективное благо, при котором для каждого члена группы
будет лучше если благо будет произведено, чем если оно не будет
произведено. Безусловно здесь подходит следующий дележ: каждый
член группы в целом оплачивает долю издержек, равную его доле
в выигрыше (равновесие по Линдалю); если бы все члены группы
были равны между собой, то каждый оплатил бы равную долю рас-
ходов на общественное благо. Предположим, что речь идет именно
о таком распределении издержек.
Таким образом, перед нами несомненно ситуация, в кото-
рой, при отсутствии транзакционных издержек, рациональные ин-
дивиды, в соответствии с теоремой Коуза, выработают соглашение
о предоставление общественного блага. При честном распределе-
нии издержек каждый член группы выиграет от предоставления
коллективного блага.
Но не возникнут ли меньшие по размеру коалиции или
подгруппы, которые предложат индивиду большую выгоду? В слу-
чае коллективных действий больших групп ответ несомненно —
да. Коалиция или подгруппа неплательщиков несомненно выиг-
рывает, если все остальные платят за коллективное благо. И это
к результату, что приращение их собственного благосостояния оказывается почти
незаметным. Однако их доля в расходах на все единицы общественного блага для
них лично может оказаться весьма заметной Поэтому в большой группе индивиду
обычно выгоднее быть неплательщиком и получать чуть меньше оптимального коли-
чества общественного блага, чем оплачивать свою долю расходов на все предо-
ставляемые единицы.
ВЛАСТЬ И ПРОЦВЕТАНИЕ
11041
не зависит от того, много ли этих безбилетников или только один.
Цель рационального индивида в рамках группы в целом состоит
в том, чтобы «проехаться» за счет других. Если же общественное
благо не предоставляется вовсе, то в случае, когда предполагается от-
сутствие транзакционных издержек или издержек на выработку со-
глашения, такой исход противоречит теореме Коуза.
Если члены группы в целом верят, что коллективное благо
будет предоставлено, они попытаются с помощью тех или иных
уловок оказаться в группе, которая не платит, но так, чтобы осталь-
ные при этом примкнули к коалиции тех, кто будет нести издерж-
ки: такова рациональная стратегия. Если транзакционные издерж-
ки покрываются из внешнего источника или по какой-то другой
причине равны нулю, так что стратегическое маневрирование не
требует издержек, такое маневрирование будет длиться неопреде-
ленно долго, и нет никаких гарантий, что коллективное благо ког-
да-либо будет произведено! Верят ли индивиды, что когда-нибудь
коллективное благо будет предоставлено, или не верят, но предска-
зание теоремы Коуза, что при нулевых транзакционных издержках
рациональные индивиды всегда придут к коузовскому контракту,
опровергнуто5.
В целом суть данного аргумента заключается в том, что
проблемы коллективного действия большой группы всегда связа-
ны с тем, что специалисты по теории кооперативных игр называют
5 Можно представить себе предпринимателя, который выступит с предложе-
нием, что каждый заплатит свою долю расходов на коллективное благо, но что это
соглашение вступит в силу только после того, как под ним подпишутся все потенци-
альные выгодоприобретатели. Но если требуется единодушное согласие, то рацио
напьному индивиду выгодно уклониться от этого. Такой уклонист может дать свое
согласие только при условии, что он лично получит ббльшую долю от выполнения
этого соглашения! Остальным будет выгоднее уступить этому требованию, чем до-
пустить. чтобы условие единогласного одобрения и действия уклониста помешали
им в получении выгоды от предоставления коллективного блага. Если же дог овор
не требует единогласного одобрения, уклонист может просто отказаться от всякого
участия воплате коллективного блага, будучи уверенным, что остальные обойдутся
и без него Если соглашение носит юридически обязывающий характер, и те, кто
разработал соглашение, направленное на достижение оптимального для группы ко-
личества общественного блага, делают первый ход, тогда возможна выработка со-
глашений, обеспечивающих предоставление общественного блага Но для этого
нужно произвольно устанавливаемое преимущество первого хода для достижения
оптимального исхода. Если же это преимущество будет дано тому, кто считает для
себя выгодным не платить, тогда, в общем случае, добровольное предоставление
оптимального для группы количества окажется невозможным, даже если все расхо-
ды на выработку соглашения возьмет на себя некий внешний субъект.
ГЛАВА 4 РАЦИОНАЛЬНЫЕ ИНДИВИДЫ И ИРРАЦИОНАЛЬНЫЕ ОБЩЕСТВА
I 105 I
играми, не имеющими ядра*: это ситуация, в которой некоторым ин-
дивидам выгоднее оказаться в небольшой подгруппе, чем в коали-
ции, объединяющей всех, даже если суммарный выигрыш окажет-
ся наибольший именно в случае коалиции, объединяющей всех7.
Иногда предполагается, что предположение о нулевых по определе-
нию транзакционных издержках полностью исключает все, что
могло бы помешать рациональным индивидам достичь коу зове ко-
го контракта. Но вышеотмеченную трудность невозможно обойти
с помощью таких определений, потому что она связана с логиче-
ским противоречием: теорема Коуза предполагает рациональное
поведение индивидов и без этого предположения не имеет смысла,
но в случае проблем коллективных действий большой группы из ра-
циональности поведения индивидов вытекает, что эти индивиды
будут стараться не участвовать в коузовских контрактах и тем са-
мым препятствовать реализации коузовских контрактов, даже ког-
да транзакционные издержки равны нулю.
Избирательные стимулы
Большие группы могут осуществлять коллективные действия, ког-
да они располагают избирательными стимулами, которые в отличие
от коллективного блага как такового действуют в зависимости от
того, вносит ли индивид свой вклад в предоставление коллективно-
го блага. Избирательный стимул может быть положительным или
отрицательным. Он может состоять, например, в потерях или нака-
зании только тех, кто не помогает в предоставлении коллективного
блага. Налоговые платежи, разумеется,собирают с помощью отри-
цательных избирательных стимулов, поскольку неплательщики
подлежат наказанию, принудительному взысканию налогов.
Самая известная в современных демократических общест-
вах организованная группа интересов, профсоюз, отчасти опирает-
ся на отрицательные избирательные стимулы. Источником доходов
6 Dixit A., Oison М. Does Voluntary Participation Undermine the Coase Theorem?//
Elsevier Science S.A. Economic Letters. 1998. Vol 61. P.3—11.
7 Определение «большая» применительно к группе употребляется здесь
в нестрогом смысле, чтобы избежать рассмотрения множества случаев, анализа ко-
торых не требуется для опровержения теооемы Коуза. Игры без ядра могут возник-
нуть и в меньших по размеру группах, особенно когда имев’ место то, что я в «Логике
коллективных действий» назвал «эксплуатацией большого малым», то есть в тех
случаях, когда для одного участника абсолютная ценность общественного блага
намного выше, чем у всех остальных членов группы.
ВЛАСТЬ И ПРОЦВЕТАНИЕ
1106 1
профсоюзов, обладающих реальной силой, являются соглашения
о «закрытом цехе» или обязательном коллективном договоре, которые
делают уплату профсоюзных взносов более или менее принудитель-
ной и автоматической. Зачастую существуют и неформальные дого-
воренности, дающие тот же эффект. Пикетирование в ходе забасто-
вок также представляет собой отрицательный избирательный стимул,
к которому профсоюзы иногда вынуждены прибегать.И если в отрас-
лях со стабильными и влиятельными профсоюзами пикетирование
обычно носит мирный характер, то это только потому, что никто не
сомневается в способности профсоюза довести дело до закрытия
предприятия, против которого объявлена забастовка. На раннем же
этапе развития профсоюзного движения в отношениях между проф-
союзами и противостоявшими им предпринимателями и штрейкбре-
херами присутствовала существенная насильственная составляющая.
Некоторые противники профсоюзов доказывают, что по-
скольку многие рабочие присоединяются к профсоюзам только под
давлением правила о «закрытом цехе», обеспеченного законным
принуждением со стороны государства, большинство из них пред-
почли бы не быть членами профсоюза. Закон Тафта-Хартли, при-
нятый в США вскоре после Второй мировой войны, предусматри-
вал, что вопрос о том, хотят ли рабочие входить в профсоюз, должен
решаться на беспристрастных выборах, организуемых правитель-
ством. В полном соответствии с развернутой выше логикой предо-
ставления коллективных благ те же самые рабочие, которых прежде
приходилось принуждать платить профсоюзные взносы, голосова-
ли за профсоюзы с обязательными взносами (и обычно подавляю-
щим большинством голосов), так что скоро это положение закона
Тафта-Хартли было отброшено как бессмысленное. Рабочие, кото-
рые сами уклоняются от уплаты профсоюзных взносов, но голосу-
ют за то, чтобы принуждать каждого платить эти взносы, ничем не
отличаются от налогоплательщиков, которые голосуют за высокие
налоги, но при этом сами пытаются налогов избежать.
В силу той же логики многие профессиональные ассоциа-
ции также загоняют в свои ряды с помощью открытого или скрыто-
го принуждения, примером чего могут служить юристы в тех шта-
тах, где действует положение о «закрытой адвокатуре» («closed bar»).
Аналогичным образом действуют лоббисты и разного рода карте-
ли^, например, часть взносов должностных лиц корпораций в из-
бирательные фонды политиков, полезных для корпорации, также
являются результатом утонченных форм принуждения.
ГЛАВА 4. РАЦИОНАЛЬНЫЕ ИНДИВИДЫ И ИРРАЦИОНАЛЬНЫЕ ОБЩЕСТВА
1107 1
Положительные избирательные стимулы легко не заметить,
но они очень распространены, как демонстрируют разнообразные
примеры, приведенные в книге «Логика коллективных действий».
Архетипическим примером служат американские ассоциации фер-
меров. Многие члены крупнейших американских фермерских орга-
низаций состоят в них только потому,что их взносы автоматически
удерживаются из патронажных дивидендов фермерских коопера-
тивов (то есть дивидендов членов кооперативов, выплачиваемых
пропорционально покупкам) или включены в страховые премии,
уплачиваемые компаниям взаимного страхования, ассоциирован-
ным с фермерскими организациями. В городах также большое чис-
ло организаций, использующих сходные положительные избира-
тельные стимулы в форме страховых полисов, публикаций, ценовых
скидок и других частных благ, которые доступны только их членам.
Процедуры разрешения трудовых споров в профсоюзах также содер-
жат избирательные стимулы, поскольку конфликты с участием их ак-
тивных членов зачастую привлекают намного больше внимания.
Симбиоз между политической силой лоббистов и связан-
ными с ними деловыми организациями часто приносит последним
налоговые и другие льготы, а публичность и другие потоки инфор-
мации, создаваемые политическим крылом движения, нередко
порождают систему доверия и преференций, которые повышают
прибыльность бизнеса членов движения. Получаемый при этом
добавочный выигрыш, в свою очередь, создает положительные из-
бирательные стимулы, привлекающие к лоббизму новых участни-
ков, благодаря чему бизнес и лоббистская деятельность дополняют
друг друга и сохраняют жизнеспособность даже в условиях самой
острой конкуренции.
Краткая сводка результатов
Устоявшееся представление, что обычно группы действуют в своих
общих интересах, несмотря на то, что оно подкрепляется теоремой
Коуза, марксизмом и другими интеллектуальными традициями, яв-
ляется заблуждением. Всякий раз, когда ценность коллективного
блага для группы явно превосходит издержки на его предоставле-
ние, неизбежно присутствует потенциал для коузовского контракта
в отношении предоставления этого блага, который, будучи заклю-
ченным и реализованным, улучшит положение каждого члена
группы. Но если группа достаточно велика, у ее членов не будет сти-
мула участвовать в дорогостоящих переговорах и стратегическом
ВЛАСТЬ И ПРОЦВЕТАНИЕ
11081
взаимодействии, которые необходимы для выработки коузовского
контракта. Даже если транзакционные издержки равны нулю, нет
оснований предполагать, что дело окончится достижением коузо-
вского контракта: само ожидание того,что коузовский контракт бу-
дет заключен, порождает игру, не имеющую ядра, — непрерывные
усилия рациональных индивидов, направленные на то, чтобы ока-
заться в подгруппе, которая получит наибольшую выгоду, то есть
в коалиции безбилетников.
Только в двух случаях группы могут преодолеть огромные
трудности, связанные с коллективными действиями, и рационально
действовать в своих коллективных интересах. Первый случай —
когда число членов группы крайне невелико: несмотря на распро-
страненные ошибочные интерпретации «дилеммы заключенного»,
достаточно малые группы способны действовать и действуют в сво-
их общих интересах. Другой случай, в котором группа оказывается
в состоянии преодолевать трудности коллективных действий, свя-
зан с возможностью избирательных стимулов. Поскольку многие
группы велики и не имеют возможности создать избирательные
стимулы, они так и не в состоянии действовать в собственных кол-
лективных интересах.
Нив одном обществе невозможна всеобъемлющая и сим-
метричная организация всех групп. Соответственно,такие группы
как безработные, малообеспеченные, потребители и налогоплатель-
щики не являются организованными. Поэтому торг между груп-
пами, организованными для коллективного действия, будет игно-
рировать потери неорганизованных групп: добровольные или
рыночные силы не могут привести к коузовскому контракту или об-
щественному договору, который был бы эффективен для общест-
ва в целом. Как мы увидим далее, даже группам, способным спра-
виться с трудностями, сопутствующими коллективному действию,
нужно очень много времени на их преодоление.
Глава5 Государственное управление
и экономический рост
Если аргументация, развитая в предыдущей главе, верна, то мы те-
перь располагаем инструментарием для ответа на многие важные
вопросы. Среди них отмеченный в третьей главе вопрос о том, поче-
му некоторым группам удается преодолеть анархию с помощью
добровольного соглашения, а другим нет. Сюда входят также сфор-
мулированные во Введении вопросы о том, почему оказались столь
разными результаты (особенно в сравнении с ожиданиями) после
поражения фашизма и краха коммунизма. Почему после пораже-
ния фашизма неожиданно служились экономические чудеса, а вот
после поражения коммунизма экономические результаты зачастую
оказывалась еще хуже, чем во время его господства?
Эволюция государственного управления
Я начну с обещанного в третьей главе ответа на вопрос, почему
большие группы населения не в силах ликвидировать анархию и уч-
редить государство с помощью добровольного общественного до-
говора или коузовского контракта, тогда как многим меньшим по
размеру группам удается установить мирный порядок посредствохМ
добровольного соглашения. Мы отметили, что выгоды от преодоле-
ния анархии столь велики, что положение каждого может улучшить-
ся, а также установили, что мирный порядок является обществен-
ным благом. Чтобы понять, как обеспечивается мирный порядок
и другие коллективные блага, мы исследовали логику коллективных
действий и обнаружили, что по мере того, как увеличивается число
тех, кто извлекает пользу из коллективного блага, нарастают труд-
ности добровольного коллективного действия. Так, малые группы,
хотя им может потребоваться время на выработку соглашений, не-
обходимых для обеспечения коллективно рациональных уровней
предоставления общественных благ, в типичном случае оказывают-
ся в состоянии осуществить добровольное коллективное действие,
а вот большие группы не могут служить своим общим интере-
сам посредством добровольного (и не субсидируемого) поведения.
ВЛАСТЬ И ПРОЦВЕТАНИЕ
1110 1
Соответственно,теория предсказывает, что группы, состоящие из
большого числа людей, не в состоянии прийти к мирному порядку
через добровольный общественный договор, столь часто обсуж-
дающийся политическими философами, или через какое-либо
другое добровольное коллективное действие, в то время как малые
группы в типичном случае установят мирный порядок на основе
консенсуса.
Эти теоретические выкладки в значительной степени со-
гласуются с историческими данными и с антропологическими ис-
следованиями. Несмотря на обилие литературы об общественных
договорах и о всех тех выгодах, которые достанутся обществу, су-
мевшему заключить и реализовать подобный договор, никто еще
не обнаружил ни одного большого общества, которое бы сумело
получить мирный порядок или другие общественные блага с по-
мощью коузовского контракта между отдельными членами обще-
ства. Я не смог найти ни одного исторического подтверждеия того,
что большие группы населения способны утвердить мирный
порядок с помощью добровольного коллективного действия лю-
бого рода.
Напротив, антропологическая литература свидетельствует,
что большинству примитивных сообществ удается поддерживать
мирный порядок с помощью добровольных действий. Простейшие
общества собирателей и охотников в типичном случае состоят из
групп, в которые входят, включая детей, от пятидесяти до ста чело-
век. Обычно такую группу составляют несколько семей, которым
нужно сотрудничать между собой, поэтому они являются малыми
группами. Как и предсказывает теория, в основном они представ-
ляют собой добровольные группы и управляются консенсусом.
Многие из самых примитивных племен обходятся без вождя или ру-
ководителя, так что в них нет человека, имеющего возможность
принуждать других к чему-либо. Если в таких группах и есть вождь,
то он чаще всего только председательствует и проводит в жизнь кол-
лективные решения. Когда группа становится слишком велика или
в ней возникает острое разногласие, она .может расколоться, но
обычно новые группы также принимают решения на основе едино-
душного согласия. В племени, находящемся на стадии охотников
и собирателей, слабы или просто отсутствуют стимулы к покоре-
нию других племен или к содержанию рабов, потому что пленники
не в состоянии добыть пропитание сверх того, что нужно для их
собственного выживания, чтобы были оправданы затраты на
ГЛАВА 5 ГОСУДАРСТВЕННОЕ УПРАВЛЕНИЕ И ЭКОНОМИЧЕСКИЙ РОСТ
11111
их охрану1. Результаты исследований антропологов, согласно кото-
рым примитивные племена обычно поддерживают мир и порядок
с помощью добровольного соглашения, также в целом согласуют-
ся с наблюдениями Тацита, Цезаря и других античных авторов, пи-
савших о менее развитых племенах германцев.
Естественно задаться вопросом о том,что происходит, ког-
да население увеличивается и делается слишком большим, чтобы
мирный порядок можно было поддерживать с помощью доб-
ровольных коллективных действий. Когда племенные народы
освоили эффективное выращивание растений, производство уве-
личилось, а население выросло. В конце концов население стало
настолько большим,что потребовалось правительство. Раз добро-
вольные коллективные действия больше не могли приносить вы-
игрыш от мирного порядка или других общественных благ, каким
же образом выросшее население смогло получить мирный поря-
док? Как мы видели в первой главе, положение автократа очень вы-
годно, Поэтому превращение в стационарного бандита вполне
осмысленно для любого предводителя кочующих бандитов, да
и для каждого, кто достаточно силен для того, чтобы взять на себя
эту роль. Вот почему на протяжении всей человеческой истории
большинством крупных человеческих популяций управляли ав-
тократы* 2. Анализ, проведенный во второй главе, объясняет, как им
образом, пусть и благодаря удачному стечению обстоятельств,
могло автономно возникнуть представительное или демократи-
ческое правление. Таким образом, предложенная логика охваты-
вает основные формы правления и в целом согласуется с их эво-
люцией во времени.
1 В исчерпывающем обзоре этнографических описаний приводятся коли-
чественные подтверждения того, что в описаниях самых примитивных племен прак-
тически отсутствуют упоминания о рабах, зато они достаточно обычны, когда речь
идето более развитых аграрных обществах (см.: Ginsberg М.. Hobhouse L.T..
Wheeler G.C. The Material Culture and Social Institutions of the Simpler Peoples London:
Routledge and Kegan Paul, 1965; см. также доказательство невыгодности рабства
в обществах охотников и собирателей: Olson М. Some Historic Variation in Property
Institutions. Princeton University Mimeo 1967).
Малые племена могут иногда формировать федерации и тем самым увели-
чить численность людей, которые в состоянии обеспечить себе коллективные бла-
га с помощью добровольного действия (O/son М. Jr The Logic of Collective Action .
P. 62-63) Именно таким мог быть характер некоторых самых ранних аграрных об-
ществ. Но когда число малых групп само по себе делается очень значительным, доб-
ровольные коллективные действия оказываются неосуществимыми
*
ВЛАСТЬ И ПРОЦВЕТАНИЕ
1112 1
Склеротические эффекты в обществах
со свободой организации
Ранее я признал, что принятое в первой главе допущение, состоящее
в том, что большинство (и другие правящие интересы, которые за-
рабатывают доход на рынке) действует согласованно и целеустрем-
ленно, является чрезмерным упрощением. Моделирование боль-
шинства в виде оптимизирующей целостности, дает возможность
прояснить важные черты реальности. Всеохватывающие, а порой
и супервсеохватывающие интересы большинства очень важны при
объяснении того, почему многие демократии до сих пор оказыва-
лись столь успешными. Увы, но анализ всеохватывающих и супер-
всеохватывающих интересов большинства, рассматриваемых как
единое целое, дает чрезмерно радужную картину.
Эта картина чрезмерно оптимистична отчасти потому, что
у обычного гражданина нет стимулов к тому, чтобы серьезно изучать
общественные вопросы и реальные последствия той или иной го-
сударственной политики и различных типов институтов. Рассмот-
рим такого типичного гражданина в момент, когда он принимает
решение о том, сколько времени выделить на изучение политиче-
ских мер или поведения руководства своей страны.Чем больше вре-
мени он посвятит этому, тем выше вероятность, что он проголосует
за рациональную политику и ответственное руководство. Однако
этот гражданин получит лишь малую долю выигрыша от более от-
ветственного руководства и проведения более эффективной поли-
тики: почти все выгоды достанутся остальным гражданам страны
в целом, так что у отдельного человека нет стимула выделять много
времени на поиск фактов и размышления о том, что было бы наи-
лучшим для страны. Знание об общественной жизни и обществен-
ных делах является общественным благом,так что к исследованию
государственной политики применима та же логика коллективных
действий, что и ко всем другим общественным благам.
«Рациональное незнание» типичного гражданина
Соответственно, для типичного избирателя характерно «рацио-
нальное незнание» о том, какой выбор лучше всего может служить
интересам электората в целом или любого большинства в рамках
него. Это особенно очевидно проявляется на общенациональных
выборах. Выгода избирателя от изучения кандидатов и политиче-
ских проблем до такой степени, что станет ясно, какой выбор от-
вечает его интересам, равна разнице между ценностью (для самого
ГЛАВА 5. ГОСУДАРСТВЕННОЕ УПРАВЛЕНИЕ И ЭКОНОМИЧЕСКИЙ РОСТ
1113 1
индивида, а не для общества) «правильного» и «неправильного» ре-
зультатов выборов, умноженной на вероятность того, что изменение
его личного электорального решения изменит результаты выборов.
Поскольку вероятность того, что типичный избиратель может изме-
нить результаты выборов, ничтожно мала,рядовой гражданин,будь
он врачом или водителем такси, обычно проявляет рациональную
неосведомленность в области государственных и общественных дел.
Порой информация о государственных делах бывает на-
столько интересной или занимательной, что по этой причине ока-
зывается оправданным ее получение и изучение, и такая ситуация
является единственным важнейшим исключением из правила, что
для обычных граждан обычно характерно рациональное незнание
в отношении публичной политики. Сходным образом, люди неко-
торых профессий могут получать существенное вознаграждение
в виде частных благ в случае, если они приобретают исключитель-
ное знание об общественных благах. Например, политики, журна-
листы, лоббисты и специалисты в области общественных наук мо-
гут получить больше денег, власти и влияния благодаря своему
знанию общественных дел. Подчас знание эксклюзивных подроб-
ностей государственной политики может принести исключитель-
но высокую прибыль на фондовой бирже и других рынках. В то же
время обычный гражданин быстро обнаружит, что его доход и жиз-
ненные перспективы вовсе не улучшатся, если он займется ревно-
стным изучением общественно-политических вопросов или даже
какого-либо отдельного коллективного блага.
Тот факт, что выгоды от индивидуальной осведомленности
в отношении общественных благ обычно рассеяны среди членов
группы или граждан страны, а не концентрируются у индивида,
берущего на себя издержки повышения собственной осведомлен-
ности, объясняет многие феномены. Например, он объясняет
действующий в средствах массовой информации критерий новос-
тей, заслуживающих освещения: «Если собака укусила джентльме-
на — это не новость, а вот если джентльмен укусил собаку — это но-
вость». Если бы телевизионные и газетные новости потреблялись
зрителями и читателями в качестве источника важнейшей ин-
формации об общественных делах, всякие нетипичные события,
не имеющие политического и общественного значения, не привле-
кали бы вниманиям акцент делался бы на сложностях экономичес-
кой политики и количественном анализе общественных проблем.
Напротив, когда для большинства людей новости оказываются
ВЛАСТЬ и ПРОЦВЕТАНИЕ
1114 1
лишь альтернативой другим видам развлечений и проведения
досуга, доминирует спрос на информацию о всем причудливом
и аномальном, а также на эмоционально окрашенные сюжеты,
рассчитанные на широкую аудиторию. Соответственно, средства
массовой информации заполнены рассказами о сексуальных скан-
далах с участием публичных фигур и о разных захватывающих со-
бытиях. Государственные должностные лица, обычно имеющие
возможность жить припеваючи, не принося гражданам сколь-ни-
будь сопоставимую пользу в обмен на их налоги, могут лишиться
карьеры из-за какой-нибудь нетипичной ошибки,если та окажет-
ся достаточно примитивной и удивительной, что привлечет вни-
мание средств массовой информации. Протесты и демонстрации,
способные задеть значительную часть публики, оказываются
в центре новостей и тем самым привлекают внимание к доводам,
которые в противном случае были бы проигнорированы.
Рациональная неосведомленность избирателей, в том числе
и большинства, означает, что большинство зачастую не понимает
своих собственных интересов. Оно может стать жертвой не заме-
ченного им хищничества. С помощью внешне правдоподобных ар-
гументов его можно убедить, что та или иная политика отвечает ин-
тересам большинства или общества в целом, тогда как в реальности
она служит только неким особым интересам. Если присмотреться
к стимулам, воздействующим на группы с особыми интересами, мы
увидим, что эта проблема очень серьезна.
Организация отдельных отраслей и профессий
Рассмотрим ситуации, когда фирмы и работники какой-либо отрас-
ли или профессии организованы так, что в состоянии действовать
коллективно как лобби или картель. Они несоставляют большинства
избирателей и вряд ли зарабатывают существенный процент нацио-
нального дохода страны. Не являясь большинством,они не в состоя-
нии полностью взять под свой контроль полномочия правительства
в области налогов и расходов. Поэтому им приходится использовать
рациональное незнание избирателей в отношении деталей публичной
политики и реальных последствий тех или иных политических мер.
Так, они убеждают рационально неосведомленных избира-
телей в том, что протекционистская защита их отрасли укрепляет
национальную экономику или что регулирование,ограничивающее
конкуренцию в их отрасли, полезно для потребителя. Или же они
выкраи вают для себя налоговые послабления и субсидии, о которых
ГЛАВА 5. ГОСУДАРСТВЕННОЕ УПРАВЛЕНИЕ И ЭКОНОМИЧЕСКИЙ РОСТ
1115 1
средний избиратель ничего не знает. Нередко им удается незаметно ор-
ганизован сговор или картель на своих рынках, и таким образом обес-
печить себе монопольные цены или зарплаты. Тот факт, что группы
особых интересов наилучшим образом служат своим интересам, про-
талкивая меры, которые не привлекают внимания публики или по-
нимаются ею неправильно, ведет к тому, что потери в экономической
эффективности о г их деятельности оказываются больше, чем если
бы эти группы получали субсидии напрямую и безо всяких условий.
В какой мере созданные для коллективного действия орга-
низации, представляющие отдельные отрасли или профессии, име-
ют стимул к тому, чтобы воздержаться от такого перераспределения
в свою пользу, которое могло бы нанести значительный ущерб эко-
номической эффективности? Прибыли и добавленная стоимость
в типичной отрасли так же, как заработная плата в типичном ремес-
ле или профессии, составляют всего лишь малую долю валового
внутреннего продукта (ВВП). Для простоты вычислений предполо-
жим, что данный организованный интерес получает ровно 1 % ВВП.
Тогда емубудет выгодно добиваться перераспределения всвою поль-
зу через правительственные или картельные механизмы вплоть до
того уровня, когда общественные потери будут составлять в 100 раз
больше, чем получаемая им сумма! Только при этом условии ее пре-
дельная доля в общественных потерях сравняется с предельной вы-
годой от дальнейшего перераспределения всвою пользу.Таким об-
разом, для типичной группы особых интересов характерен не
всеохватывающий, а очень узкий интерес. Она имеет дело со стиму-
лами, которые далеко не так благотворны, как стимулы, действую
щие на большинство. К сожалению,они намного более пагубны для
общества, чем стимулы, которые воздействуют на стационарного
бандита, и зачастую они даже хуже, чем у банды, занимающейся
рэкетом, и немногим лучше для общества, чем стимулы, имеющие-
ся у преступника-одиночки. Поскольку этот вопрос подробно рас-
смотрен мной в книге «Возвышение и упадок народов»3, здесь
я ограничусь уже сказанным.
Медленное становление организации,
созданной для коллективных действий
В четвертой главе подчеркнуто, что коллективное действие — это де-
ло трудное и проблематичное. Кроме того, начальный этап создания
3 Olson М. The Rise and Decltne of Nations.
ВЛАСТЬ И ПРОЦВЕТАНИЕ
1116 1
организации или новой модели сотрудничества обычно связан
с особого рода первоначальными издержками. Даже небольшие
группы или группы, имеющие избирательные стимулы, которые
в принципе могли бы быть созданы, могут оказаться не в состоянии
сорганизоваться, пока не создадутся благоприятные условия. Каж-
дая сторона хочет свести к минимуму свою долю в общих издерж-
ках, и в ходе переговоров у нее есть стимул к тому, чтобы оттягивать
свое присоединение к организации, причем на неопределенно дол-
гое время. Некоторые виды коллективного действия, доступные ма-
лым группам посредством переговорного процесса, не будут реали-
зованы, пока не пройдет некоторое время.
В больших группах, где коллективные действия возможны
только посредством избирательныхстимулов, приходится преодо-
левать еще большие трудности. Если избирательным стимулом яв-
ляется принуждение, нужно создать соответствующую структуру,
а поскольку люди не любят, когда их принуждают, это сопряжено
с трудностями и даже опасностями. Обычно для успеха необходи-
мо сильное руководство и благоприятные обстоятельства. Иллюст-
рацией может служить начальный этап профсоюзной карьеры
Джимми Хоффы. В молодости Хоффа был рабочим на складе в Дет-
ройте, рабочие которого не входили ни в один профсоюз. В один
жаркий летний день прибыл большой скоропортящийся груз клуб-
ники, и Хоффа подговорил рабочих начать забастовку. Хозяин скла-
да решил, что лучше принять условия Хоффы, чем потерять ценный
груз. Обстоятельства редко бывают столь благоприятны, и не всегда
на месте оказываются лидеры, обладающие тем хитроумием, сме-
лостью и неразборчивостью в средствах, которые были столь харак-
терны для молодого Хоффы.
Положительные избирательные стимулы если и удается
найти,то лишь в результате немалых усилий. Создание излишка, ко-
торый позволит профинансировать коллективное благо или побу-
дить других предоставить его, всегда зависит от везения — те, кто
пробует создать новый бизнес,сталкиваются и с успехами, и с неуда-
чами. А предприниматели, умеющие зарабатывать деньги, естест-
венно предпочитают оставить их себе. Таким образом, здесь должна
быть найдена некая взаимодополняемость между деятельностью,
которая предоставляет коллективное благо, и деятельностью, при-
нося щей доход; например, возможности лоббирования должны
быть использованы частично для того, чтобы добиться благо-
приятного отношения правительства к деловой активности, или
ГЛАВА 5. ГОСУДАРСТВЕННОЕ УПРАВЛЕНИЕ И ЭКОНОМИЧЕСКИЙ РОСТ
1117 1
репутация и доверие к лоббистской организации со стороны ее бе-
нефициаров должны эксплуатироваться в рамках деятельности свя-
занного с ней бизнеса. Даже если можно воспользоваться такого
рода взаимодополняемостью, требуется время, чтобы выявить
и проработать все возможности, и при этом еще необходимы обла-
дающие воображением лидеры.
Проверка аргумента
Я привел аргументы, доказывающие, что обществу нужно время,
чтобы накопилось достаточное число организаций для коллектив-
ных действий, и что отраслевые, профессиональные и другие узко
специализированные организации, созданные для коллективных
действий, особенно вредят экономической эффективности и дина-
м изму. Поскольку большинство обладает всеохватывающи ми, а по-
рой даже супервсеохватывающими интересами, демократические
правительства, не находящиеся под влиянием групп особых инте-
ресов, занимаю гея преимущественно предоставлением обществен-
ных благ и, как правило, являются источником приемлемого уровня
потерь экономической эффективности в хозяйстве страны. Дей-
ствительно серьезные перекосы в экономике обычно возникают
лишь в результате лоббизма или картелизации, осуществляемых ор-
ганизациями с особыми и узкими интересами.
Чтобы проверить, насколько теория соответствует фактам,
мы можем присмотреться к опыту рыночных демократий Запада.
Если моя теория верна, следует ожидать, что общеетва, которые пос-
ле катастрофы, разрушившей созданные для коллективных дей-
ствий организации,устанавливают надлежащий правовой порядок,
какое-то время должны демонстрировать необычайно быстрый
рост. Соответственно, после длительного периода стабильности об-
щества должны расти существенно медленнее, чем другие, во всех
прочих отношениях с ними сопоставимые.
Великобритания является образцом общества, прошедше-
го через самый длительный период стабильности и защищенно-
сти от вторжений извне и институциональных потрясений. Как
и предсказывает теория, Великобритания страдает «британской
болезнью» — самый слабый экономический рост среди развитых
демократий. Также соответствует нашему рассуждению и эконо-
мическое чудо Германии и Японии после Второй мировой вой-
ны. Эта теория с соответствующей доработкой также объясняет
общие закономерности регионального развития в США после
ВЛАСТЬ И ПРОЦВЕТАНИЕ
1118 1
Второй мировой войны. Ее подтверждают результаты большин-
ства тестов и оценок, проведенных другими исследователями4.
Экономический рост в условиях автократии
и демократии
Если аргументация, приведенная во второй главе, верна, то для мно-
гих автократов характерен укороченный временной j оризонт,и по-
тому продуктивность своих обществ заботит их примерно так же,
как кочующего бандита, а единственные общества, в которых из по-
коления в поколение обеспечивается защита прав собственности
и договоров — это устойчивые демократии или иные системы
представительного правления. Если верны аргументы первой
и пятой глав, автократы в сравнении с группами особых интере-
сов, представляющими отдельные отрасли или профессии, отлича-
ются сравнительно более всеохватывающей заинтересованностью
в своих обществах (хотя и определенно менее всеохватывающей,
чем в случае большинства).
Хотя наблюдаемые закономерности экономического роста
могут быть объяснены и другими теориями,они бесспорно согласу-
ются с теорией, предлагаемой в данной книге. Капитал часто уходит
из автократических, часто впадающих в автократию или нестабиль-
но демократических обществ (хотя капитал в таких обществах от-
носительно дефицитен и должен приносить хорошую доходность)
в устойчивые демократии (при том что капитал в них сравнитель-
но изобилен и не дает высокой доходности). Таким образом, чрез-
вычайно неравномерное распределение капитала между странами
мира поразительно хорошо согласуется с ар]ументом второй главы,
так же как и обычно невысокие, а порой просто катастрофически
низкие экономические результаты, характерные для большинства
автократических обществ прошлого и настоящего.
4 См., например: Choi К Theories of Economic Growth Ames. IA Iowa State
University Press, 1983: Galloway L.,Vedder R. Rentseeking Distributional Coalitions. Taxes.
Relative Prices, and Economic Growth//Public Choice 1986. Vol. 51. No 1. P. 93-100,
Chan S. Growth with Equity: A Test of Olson's Theory for the Asian Pacific-Rim Countries //
Journal of Peace Research 1987. Voi. 24. № 2 P. 135-149: Weede E Catch-Up. Distribu-
tional Coalitions, and Government as Determinants of Growth ana Decline in Industrial
Democracies //British Journal of Sociology 1986. Vol. 37. P 194-230; Lane J -E., ErssonS
Comparative Political Economy. London and New York: Pinter, distributed by Columbia
University Press, 1990. P viii 296; Sandler T. Op. cit., Rauch J. Op. cit.; а также многие
статьи в изданиях The Political Economy of Growth / Ed. by Dennis C Mueller. New
Haven. CT Yale University Press. 1983; International Studies Quarterly. 1983 Vol 27;
Scandinavian Political Studies. 1986. Vol. 9.
ГЛАВА 5. ГОСУДАРСТВЕННОЕ УПРАВЛЕНИЕ И ЭКОНОМИЧЕСКИЙ РОСТ
1119 1
В то же самое время не только в прошлом известны длитель-
ные периоды чистого роста производства и населения на протяже-
нии долгих исторических периодов автократии, но и в наши дни
несколько сильных, обладающих устойчивой властью и более или
менее благоразумных автократов сумели обеспечить впечатляю-
щий рост экономики. Проведенное мною и моими коллегами об-
ширное статистическое исследование, охватившее примерно сотню
стран, показало наличие сильной, значимой и робастной связи меж-
ду продолжительностью пребывания автократа у власти и качест-
вом защиты прав собственности и прав требования по договорам
в его стране5. Уже в относительно недавнее время мы стали свидете-
лями нескольких примеров впечатляющего роста в условиях авто-
кратии (на Тайване, в Южной Корее,Сингапуре,Китае и Чили).Наи-
более экономически успешные автократы обычно не только имеют
длинный горизонт планирования, но и способны оказывать сопро-
тивление группам особых интересов или подавлять их: их государ-
ства обычно являются «жесткими» и не приспосабливают свою по-
литику организованных интересов, представляющих отдельные
отрасли и профессии. Хотя для полноценного анализа опыта любой
страны необходимо учитывать множество существенных обстоя-
тельств, не охватываемых предложенной здесь теорией, общая зако-
номерность в значительной степени согласуется с теорией.
5 С/адие С., Keefer Р., Knack S., O/son М. Property ano Contract Rights in Auto-
cracies and Democracies... P 243-276 Как уже было отмечено, в этой статье приво-
дятся убедительные статистические подтверждения того, что права собственности
и права требования по договорам в среднем намного лучше защищены в условиях
устойчивых демократий, чем при любом другом типе режима.
Глава 6 Источники правовой санкции
и коррупции
Существует одна логическая возможность, которая может сделать
неверной теорию, изложенную в первой и второй главах, и эту воз-
можность важно проанализировать, поскольку она привлекает на-
ше внимание к моменту, имеющему большое практическое значе-
ние (хотя вряд ли кто-либо может считать, что она на деле может
сделать эти аргументы несостоятельными). Эта возможность состо-
ит в том, что издержки, связанные с защитой всех активов на дан-
ной территории от воровства и с предоставлением других важных
общественных благ вполне могут превзойти максимально возмож-
ную сумму, которую правительство может собрать с помощью на-
логов. В третьей главе в связи с анализом анархии мы отметили, что
в анархическом окружении семья может вполне рациональным об-
разом уделять больше времени защите своего имущества от воров-
ства, чем производству. Когда правительство берет на себя ответ-
ственность за поддержание правопорядка, может ли это оказаться
сравнительно дорогим делом? Ни король,ни демократическое пра-
вительство не в состоянии знать все, что происходит в стране, а по-
тому полиция,охраняющая всеимущество в стране,суды,тюрьмы
и другие коллективные блага, которые сопутствуют этой деятель-
ности, могут оказаться для страны запретительно дорогими.
На деле издержки на поддержание правопорядка должны
быть совершенно незначительными в сравнении с налоговыми по-
ступлениями и национальным доходом — и во многих странах так
оно и есть. Нам известно, что обеспечение мирного порядка и дру-
гих жизненно важных благ не должно стоить много в сравнении
с налоговыми поступлениями: многие автократы собирают огром-
ные средства на милитаристскую политику и другие нелепые изли-
шества, а большинство демократических правительств производят
большие дискреционные расходы (то есть расходы, не являющие-
ся необходимыми для поддержания закона, порядка и обеспечения
жизнеспособности демократического правления). При этом в боль-
шинстве стран третьего мира, а также в бывшем Советском Союзе
ГЛАВА 6. ИСТОЧНИКИ ПРАВОВОЙ САНКЦИИ И КОРРУПЦИИ
и в других бывших коммунистических странах, существует обшир-
ный «неформальный» сектор, в рамках которого значительная часть
населения по необходимости живет вне закона. Эти страны страда-
ют и от вездесущей коррупции в государственном аппарате. Когда мы
поймем, почему издержки на поддержание правопорядка и предо-
ставление других общественных благ, необходимых для жизнеспо-
собности публичной власти, могут быть сравнительно незначитель-
ными, мы сможем по-новому и лучше понять проблемы коррупции,
преступности, а также то, почему в некоторых странах существует
обширная теневая экономика или неформальный сектор.
Есть две основные причины, по которым издержки поддер-
жания правопорядка не должны быть слишком велики. Первая
причина становится очевидной, стоит только задуматься об источ-
никах насилия и других дорогостоящих конфликтов. Когда потен-
циальным участникам конфликта, связанного с большими издерж-
ками, известна относительная сила противника и они согласны
с тем, что одна сторона намного сильнее другой, до открытой схват-
ки дело почти никогда не доходит. Обе стороны знают, чем кончит-
ся дело, а потому готовы договориться о решении, которое избавит
их от издержек, связанных с конфликтом. При урегулировании
обычно учитывается неравенство сил, и более слабая сторона усту-
пает более сильной. Напротив, когда силы сторон примерно равны,
намного вероятнее, что одна сторона неверно оценит относитель-
ную силу другой и ошибочно решит, что она может добиться луч-
шего исхода с помощью угрозы начать сражение, чем путем приня-
тия условия другой стороны. Это главная причина того, почему
люди регулярно покидают районы, охваченные анархией, и даже пе-
ребираются при необходимости на территории,плохо и по-эксплуа-
таторски управляемые.
Когда некий индивид, такой как автократ, установит свою
власть или когда демократическое правительство создаст полицей-
ские силы, власть правительства оказывается несравнимо превос-
ходящей силу любого подданного. Когда всякие сомнения в этом
остаются в прошлом, правительству обычно уже не приходится нес-
ти большие издержки на ведение боевых действий против поддан-
ных; те знают, что наилучший способ действий для них заключает-
ся в том, чтобы не бросать вызов правительству.
В этом рассуждении нет ничего нового, поскольку уже То-
мас Гоббс красноречиво изложил все это применительно к автокра-
тическому правительству. Он выступал в поддержку автократа,сила
ВЛАСТЬ и ПРОЦВЕТАНИЕ
11221
которого настолько велика, что внушает подданным благоговейный
ужас. Гоббс был убежден, что для обеспечения мирного порядка
жизни необходим именно такой властитель.
Вторая причина, по которой поддержание мирного порядка
не должно обходиться правительству слишком дорого, заключается
в том, что при проведении правильной политики и создании соответ-
ствующих институтов оно может рассчитывать на возникновение
мощных стимулов для частного сектора, побуждающих его актив-
но поддерживать усилия правительства по принуждению к испол-
нению законов и нести существенную часть издержек по поддержа-
нию правопорядка в самом час гном секторе. Достаточно посмотреть
на стимулы в рамках частного сектора к предотвращению преступ-
лений и поощрению законопослушного поведения, существующие
в обществе с разумной экономической политикой и качественными
институтами. В условиях рыночной экономики, когда права соб-
ственности четко определены, а экономическая политика благора-
зумна, собственный интерес индивидов и фирм становится серьезной
силой,способствующей предотвращению преступлений,законопо-
слушному поведению и обеспечению исполнения законов.
Рассмотрим теперь деятельность по предотвращению во-
ровства или поддержанию прав собственности. Собственный ин-
терес владельцев побуждает их защищаться от воровства. Исходя
из этих интересов, индивиды и фирмы устанавливают замкй, на
дежно прячут ценности, нанимают охранников и проявляют бди-
тельность. Разумеется, и в обществах с неопределенными правами
собственности и даже в условиях анархии (как мы видели в третьей
главе) фирмы и индивиды заинтересованы в том, чтобы не стать
жертвами воровства. Но в обществах, где права собственности на-
дежно определены, частная деятельность по защите от воровства,
осуществляемая в собственных интересах, подкрепляет и усилива-
ет законность, а также и позволяет правительству сократить изде-
ржки на принуждение к исполнению законов.
Действуя из своекорыстных интересов, частный сектор
нередко помогает полиции, судам и правительству в задержании
и наказании воров. Когда семья или фирма становятся жертвой во-
ровства, они обычно сообщают о происшествии в полицию и пре-
доставляют всю имеющуюся у них информацию, которая может
помочь в раскрытии преступления. Иногда они даже назначают воз-
награждение за информацию, которая может помочь в задержании
преступников.
ГЛАВА 6. ИСТОЧНИКИ ПРАВОВОЙ САНКЦИИ И КОРРУПЦИИ
I 123 I
Нужно признать, что и у воров существуют свои собствен-
ные интересы. У вора есть стимул к то му, чтобы скрывать свое пре-
ступление, избегать разоблачения и ареста, а порой даже к подкупу
полицейских и судей. Интересы преступников всегда и везде на-
правлены на подрыв правопорядка. Но, с другой стороны, в услови-
ях рыночной экономики с хорошим состоянием институтов и бла-
горазумной экономической политикой всегда существуют жертвы
и потенциальные жертвы преступлений, которые не только уста-
навливают замкй и прячут ценности, но и сообщают о правонару-
шениях, дают свидетельские показания и требуют от полиции по-
имки преступников и возвращения краденого.
Силы, поддерживающие правопорядок
Тот факт, что при хороших институтах и благоразумной экономиче-
ской политике частные своекорыстные интересы ограничивают
преступность и коррупцию, при ближайшем рассмотрении оказыва-
ется намного более важным,чем может показаться на первый взгляд.
Рассмотрим, к примеру,издержки, связанные с применением законов
против мошенничества. Хотя полиция и суды играют очень важную
роль в сдерживании этого вида преступности, столь же решающее
значение имеет осмотрительность частных лиц и фирм, не желаю-
щих стать жертвой обмана. Пока правительство проводит полити-
ку caveat emptor («покупатель должен быть бдительным»), ему не
приходится много тратить на борьбу с мошенничеством.
То же самое можно сказать об обеспечении соблюдения кре-
дитных договоров. Предположим, что некий заемщик решил не
возвращать кредит. У него есть стимул противодействовать при-
нуждению к исполнению кредитного договора, но кредитор будет
пытаться побудить его вернуть заем, угрожая ему потерей репута-
ции, невозможностью получать кредиты в будущему в случае необ-
ходимости обращением в суд с ходатайством об аресте имущества
должника. Поскольку кредиторы при принятии решений о предо-
ставлении кредитов предпочитают заемщиков с наименьшими рис-
ками, доля погашаемых ссуд оказывается выше, чем если бы креди-
торы не проводили такую оценку. Разумеется,это делает погашение
долга более типичным явлением и порождает привычку подчинять-
ся частноправовым нормам, вырастающим из заключаемых по вза-
имному согласию договоров.
Кроме того, рассмотрим разницу в силе и богатстве людей
и фирм, действующих в частном секторе. В успешной рыночной
ВЛАСТЬ И ПРОЦВЕТАНИЕ
11241
экономике то самое неравенство в богатстве и силе, которое во
многих других отношениях представляет проблему, обычно помо-
гает поддерживать правопорядок. Когда речь идет о воровстве
и невыполнении договоров, более влиятельные и богатые интере-
сы обычно оказываются на стороне закона. Когда грабители не
столь богаты или политически влиятельны, как их жертвы, сила
частного сектора оказывается в большей мере на стороне закона.
Если кредиторы в среднем более влиятельны, чем заемщики, сис-
тема принуждения к выполнению договоров действует надежнее.
Она также работает и на тех, кто извлекает выгоду, используя за-
емные деньги, поскольку хорошее обеспечение исполнения дого-
воров создает среду, в которой деньги можно одалживать на при-
емлемых условиях. Я считаю чрезвычайно важным фактором то,
что в конечном счете сила частного сектора направлена на под-
держку многих законов.
Далее мы увидим, что в обществах, отличающихся вредо-
носной экономической политикой и слабыми институтами, ситуа-
ция выглядит совершенно иначе. Но сейчас для нас главное то, что
правительства, располагающие достойными институтами и прово-
дящие благоразумную политику, благодаря заинтересованности
частного сектора могут поддерживать уровень правопорядка, дос-
таточный для экономического прогресса, со сравнительно малыми
издержками. Если дополнить это соображение идеей, что большин-
ство обладает всеохватывающим интересом в отношении об-
щества, из которого вытекает его заинтересованность в произво-
дительности, ограничивающая перераспределение в пользу этого
большинства, мы получаем довольно-таки оптимистичную перс-
пективу для современных демократий. У всеохватывающего боль-
шинства, которое в тот или иной момент контролирует эти обще-
ства, есть стимул выбирать благотворную экономическую политику
и институты; поэтому оно может получить приемлемый уровень
правопорядка при умеренных издержках.
Единодушное противодействие частного сектора
принуждению к исполнению законов
Теперь обратимся к странам, в которых отсутствует хорошая эко-
номическая политика и соответствующие институты. Предполо-
жим, что правительство фиксирует цены, причем устанавливает
их ниже того уровня, при котором на рынке установилось бы ра-
венство спроса и предложения. Тогда спрос превысит ту величину,
ГЛАВА 6. ИСТОЧНИКИ ПРАВОВОЙ САНКЦИИ И КОРРУПЦИИ
11251
которую поставщики будут готовы продать на рынке по регулируе-
мой цене, которая ниже равновесной. Сложится ситуация, при кото-
рой станут взаимовыгодными — то есть такими,от которых выиг-
рают и покупатель, и продавец — сделки по ценам, превышающим
цены, установленные правительством, но ниже цен, обеспечиваю-
щих равенство спроса и предложения. Обеим сторонам станет вы-
годно нарушить закон и в отличие от законов, защищающих част-
ную собственность, ни у одной из них не будет стимула сообщать
о правонарушении. По сути,у частного сектора в целом будет суще-
ствовать стимул к подрыву законности. Разумеется, аналогичной
будет ситуация, если правительство зафиксирует цены на уровне
выше равновесного.
Теперь предположим, что правительство устанавливает,
сколько должно быть произведено некоторого блага, и количество,
определенное государственными плановиками, оказывается мень-
ше того, что произвел бы рынок сам по себе.Тогда появятся поку-
патели, которые не могут купить столько, сколько им хочется,
и потенциальные продавцы, которые могли бы с прибылью удов-
летворить спрос этих покупателей по цене, которую те захотят за-
платить. Обеим сторонам будет выгодно нарушить закон и при не-
обходимости подкупить чиновника, поставленного следить за его
соблюдением.
11редположим,что правительство потребует, чтобы некий
товар был произведен в количестве, превышающем то, которое
было бы продиктовано рынком, или даже распорядится о произ-
водстве того, что рынок сам по себе вообще не стал бы произво-
дить. Если производители уклонятся от производства этого товара
в предписанном количестве или вообще не станут его производить,
они избегнут огромных издержек, а поскольку и потребителям это
не нужно в таком количестве,то никто не станет требовать соблюде-
ния закона и здесь. Общий смысл этого рассуждения состоит в том,
что законодательство или регулирование, действующее против
рынкау создает у всех или почти у всех стимул к нарушению законов
и, скорее всего, будет поощрять преступность и коррупцию в госу-
дарственных органах.
Главная причина коррумпированности государственного
аппарата во многих обществах состоит в том, что правительство
предписывает исходы, противоположные интересам всех или почти
всех частных сторон, и при этом в частном секторе ни у кого нет
стимула сообщать властям о нарушении закона. Более того, будучи
ВЛАСТЬ И ПРОЦВЕТАНИЕ
11 26 I
уличенными в нарушении, и продавцы, и покупатели одинаково
заинтересованы в том, чтобы подкупить чиновника, принуждаю-
щего к соблюдению закона. J 1о сути дела, в частном секторе все сти-
мулы будут действовать в направлении подрыва действующей сис-
темы правил. В такой ситуации правительство непременно станет
со временем коррумпированным и неэффективным.
В странах третьего мира правительства намного чаще пы-
таются проводить политику, направленную против рынка, чем
в странах с процветающей рыночной экономикой. И, как и пред-
сказывает проведенное выше рассуждение, они намного больше
коррумпированы. Огромная неформальная экономика в странах
третьего мира свидетельствует не только о масштабах антирыноч-
ной направленности политики, но и о размахе коррупции и неэф-
фективности, накопленной правительствами этих стран за время
проведения такой политики.
Разумеется, антирыночная политика была нормой и в ком-
мунистических странах. Как свидетельствуют многие граждане
бывших стран социалистического лагеря, в экономике советского
типа руководители заводов даже для выполнения плана вынужде-
ны были идти на квазилегальные или полностью нелегальные сдел-
ки, чтобы получить необходимое для производства сырье и другие
факторы производства. Вся система советского планирования на-
столько шла вразрез с требованиями рынка, что даже руководите-
ли высокого уровня — и они, пожалуй, даже в первую очередь —
должны были идти на нарушение закона и установленных правил
ради выполнения приказов и достижения целевых показателей.
Иными словами, антирыночная политика часто оказывалась пре-
пятствием для достижения некоторых целей режима.
Таким образом мы отчасти объяснили, и чем причина мно-
гочисленных жалоб на преступность и коррумпированность влас-
тей в странах Востока, но только отчасти. Как мы увидим далее,
когда мы говорим, что в обществах советского типа в беспреце-
дентных масштабах подавлялись частная собственность и частная
инициатива, мы сильно недооцениваем ту степень, в которой инс-
титуты советского типа подрывали законопослушное поведение
и развращали правительственных чиновников. Созданная Стали-
ным система имела и гораздо более фундаментальную особен-
ность, которая еще в большей мере способствовала беззаконию
и коррумпированности должностных лиц, чем это следует из на-
шего рассуждения.
ГЛАВА 6. ИСТОЧНИКИ ПРАВОВОЙ САНКЦИИ И КОРРУПЦИИ
1127 1
Нам нужно не только объяснить, почему коррупция так
разрослась и окрепла за время существования коммунистической
системы (и почему она представляет собой столь серьезную проб-
лему для посткоммунистических обществ), но еще и понять дру-
гие черты системы советского типа, а также обусловленные ими
трудности выхода из нее. Оказывается, что теория,разработанная
в этой книге и дополненная некоторыми простыми положениями,
может дать совершенно новый взгляд на системы того типа, кото-
рые создал Сталин, и на трудности перехода к демократическому
обществу и рыночной экономике. Именно этим мы и займемся
в следующей главе.
Глава 7 Теория автократий советского типа
Теория автократии,рассмотренная в первых двух главах, проливает
свет на две причины того, почему одно время считалось, что Совет-
ский Союз представляет собой экономическую и военную угрозу
для США и их союзников. Советский Союз был автократией, а по-
тому 1) он управлялся всеохватывающим интересом, то есть, при
прочих равных условиях, чем более производительной была под-
контрольная Советам территория, тем больше ресурсов могло быть
направлено на достижение целей автократа, так что у Генерального
секретаря Коммунистической партии был мощный стимул к тому,
чтобы делать общество более производительным; 2) руководитель
страны выкачивал из общества максимально возможный приба-
вочный продукт, чтобы укреплять свою политическую власть, воен-
ную мощь и международное влияние.
Хотя эти факторы важны, они не объясняют того, почему
коммунистические автократии были коммунистическими. Прежде
чем Сталин сосредоточил в своих руках контроль над советской по-
литической системой, ни один автократ никогда не организовывал
свои владения так, как это сделал Сталин с Советским Союзом. По-
чему Сталин навязал Советскому Союзу (а позднее и странам-са-
теллитам) экономическую систему, в которой практически вся
собственность принадлежала государству, а большинство цен и ста-
вок заработной платы устанавливалось государством?
Распространенное представление, что система централизо-
ванного планирования экономики была выбрана исходя из марк-
систско-ленинской идеологии, неадекватно. Сказать, что действия
автократов объясняются их идеологией, означает всего лишь дать
новое название, а не объяснение, если только не будет объяснено,
чем вдохновлялась эта идеология и почему автократ выбрал имен-
но ее, а не какую-нибудь другую доктрину или эклектичную смесь
идеологий. Когда жаждущий власти автократ выбирает идеологию,
популярную у его избирателей или у тех групп, поддержку которых
он стремится завоевать, это объясняет, почему и зачем ему нужна
эта идеология. Гак, нет ничего удивительного в том, что в начале
ГЛАВА ". ТЕОРИЯ АВТОКРАТИЙ СОВЕТСКОГО ТИПА
11291
1920-х годов, когда Сталин еще только боролся за диктаторский
контроль над СССР, он присоединился к явно самой сильной и иг-
равшей центральную роль фракции, которая, как и сам Ленин, вы-
ступала за ориентированную на рынок новую экономическую по-
литику, нэп, и отвергла курс принудительной коллективизации
сельского хозяйства.
А после того как Сталин завладел безраздельной властью,
ему уже не нужно было заигрывать ни с какими фракциями в боль-
шевистской партии, и он выбрал политику, которую прежде отвер-
гал: тотальное огосударствление экономики и принудительную кол-
лективизацию сельского хозяйства. Вряд ли утверждение, что это
было сделано по некоторым необъяснимым идеологическим осно-
вания м, может что-то добавить к нашему знанию,тем более что Ста-
лин и не являлся последовательным приверженцем какой-либо од-
ной идеологической позиции. Груды Маркса также не предписывают
создание той экономической организации, которую установил Ста-
лин. Маркс занимался критикой капитализма, но почти ничего не го-
ворил об организации социалистического или коммунистического
общества. Со временем, под влиянием сталинской практики и про-
паганды, идеология марксизма-ленинизма стала отождествляться
с установленной им экономической и политической системой, но
это не может служить объяснением тех решений, которые принимал
Сталин после того, как установил свою диктаторскую власть.
Учитывая неадекватность существующих объяснений осо-
бой экономической системы, установленной в коммунистических
автократиях, нам нужно расширить общую теорию автократии,
представленную в первых двух главах, таким образом, чтобы про-
яснить особенности экономической системы, сложившейся в ком-
мунистических странах.
Пределы авторитарной эксплуатации
Чем ограничивается объем ресурсов, который автократ в состоянии
выкачать из общества? Как было показано выше, рациональный
автократ, в отличие от преступника-одиночки, действующего в ус-
ловиях многонаселенного общества, не забирает себе всех денег.
Учитывая его всеохватывающий интерес, он понижает ставку на-
логового грабежа с конфискационного уровня до той точки, в ко-
торой его выгода от того, что пониженная ставка налога обеспе-
чивает прирост производства и расширение налоговой базы,
в точности уравновешивает его потери от понижения налога, так
ВЛАСТЬ И ПРОЦВЕТАНИЕ
11301
что он получает ставку налога, максимизирующую доход казны.
Может ли он каким-либо образом получать еще больше? Одна из
возможностей — это конфискация капитала его подданных. Кроме
того,автократ может обложить налогом реальные денежные остат-
ки, имеющиеся на руках у населения, путем печатания денег для
собственного употребления в таких количествах, чтобы вызвать
инфляцию,превосходящую инфляционные ожидания. Наконец,он
может брать взаймы и не возвращать долгов.
Из второй главы нам известно, что когда у автократа доста-
точно короткий горизонт планирования, все эти методы вполне от-
вечают его интересам. И, напротив, тот, кто предполагает властво-
вать долго, обычно воздерживается от конфискаций, инфляции
и невозврата долгов.Я думаю, что Сталин, по крайней мере с конца
20-х годов XX века, когда он оказался на вершине власти, рассчиты-
вал оставаться на ней до момента своей естественной смерти (как
оно и вышло). По большей части он не злоупотреблял инфляцион-
ными методами извлечения ресурсов и добросовестно выплачивал
свои займы, взятые у западных компаний. В этом отношении он был
образцом просвещенного автократа с длинным горизонтом плани-
рования. Автократам с таким временным горизонтом обычно не-
выгодно конфисковывать капитальные активы, потому что это
в нормальной ситуации создает перспективу уменьшения инвести-
ций и дохода,а значит и сокращения налоговых поступлений.
Поскольку экспроприация капитальных благ ведет к умень-
шению будущих инвестиций и доходов,создается впечатление, что
в длительной перспективе такая политика не может увеличить на-
логовые доходы автократа. По существует один способ обойти это
ограничение, и Сталин и его подручные методом проб и ошибок
первыми открыли этот способ.
Конфискации, увеличивающие уровень сбережений
и инвестиций
Сталин конфисковал все сельскохозяйственные угодья и природ-
ные ресурсы Советского Союза, а также всю собственность в тор-
говле и промышленности, которая находилась в частных руках
в период нэпа, и при этом уровень сбережений и инвестиций в Со-
ветском Союзе значительно вырос. В Советском Союзе после внед-
рения сталинской инновации и в других обществах, которым была
навязана сталинистская система, нормы сбережений и инвести-
ций были намного выше, чем почти во всех прочих обществах.
ГЛАВА 7. ТЕОРИЯ АВТОКРАТИЙ СОВЕТСКОГО ТИПА
I 1 31 I
Сталинское нововведение состояло в том, чтобы конфисковать
в своих целях почти весь имеющийся в стране физический капитал
и природные ресурсы и затем использовать их в производстве та-
ким образом, чтобы в составе конечной продукции доля капиталь-
ных благ и других видов продукции, которые Сталин считал жела-
тельными, была намного выше, чем в противном случае.
Самолично устанавливая, какая часть ресурсов страны бу-
дет использована для производства потребительских благ, и поддер-
живая эту долю намного более низкой, чем в большинстве других
обществ,Сталин обеспечил Советскому Союзу чрезвычайно высо-
кий темп накопления капитала, одновременно дополнив ежегодные
налоговые доходы суммой, примерно равной ренте, проценту
и прибыли вместе взятым, то есть сумме всех нетрудовых компо-
нентов национального дохода. Сталин зарезал курицу, несущую зо-
лотые яйца, но даже после этого он продолжил получать еще больше
золотых яиц, чем прежде1. На протяжении долгой истории стацио-
нарного бандитизма ни один автократ до него не сумел справиться
с этой задачей.
Как налоги могут увеличить стимулы к труду
11усть случайно или неосознанно, но Сталин и его сообщники на-
ткнулись на еще одну инновацию — в сфере сбора налогов. У боль-
шей части ресурсов для Сталина было неявное налогообложение:
у госпредприятий просто изымалась вся прибыль вместо того, что-
бы собирать налоги с людей в явном виде.
Сталинские подчиненные установили ставки заработной
платы на очень низком уровне, а цены на большинство потре-
бительских благ — на относительно высоком в сравнении с мини-
мальными ставками оплаты труда. Как показывает важная работа
Рональда Маккиннона2, главными источниками налоговых поступ-
лений в обществах советского типа была прибыль промышленных
предприятий (и налоге оборота,который,учитывая установленные
1 В самом краткосрочном периоде то есть сразу после коллективизации
сельского хозяйства и других производственных активов, по видимому, имел место
период «несварения» и замешательства, когда производство, заметно сократилось.
Но весь остальной период правления Сталина производство всего того, что его ин-
тересовало, было намного выше, чем до сталинизации СССР.
2 См.: McKinnon R. Taxat on, Money, and Cred t in a Liberalizing Socialist Eco-
nomy // The Emergence of Market Economies in Eastern Europe / Ed. by C. Clague and
G Rausser Cambridge, MA, and Oxford. Blackwell, 1992. P. 109-127
ВЛАСТЬ И ПРОЦВЕТАНИЕ
1132 1
планом цены» представлял собой тот же налог на прибыль пред-
приятий). Таким образом, сталинский режим не только изымал всю
прибыль государственных предприятий (они включали, как мы уже
знаем из предыдущего параграфа, всю природную ренту, а также
процент на капитал или доходность капитала в обществе), но при
этом еще потребительские цены и ставки оплаты труда устанавли-
вались плановыми органами на таком уровне, что эти суммы —
и, соответственно, величина неявных налогов — оказывались
чрезвычайно велики.(В позднесоветское время советской истории
ситуация стала иной, но здесь мы говорим о той системе, которую
установил Сталин, а ее вырождением мы займемся позже.)
При очень низких ставках заработной платы люди не могли
себе позволить слишком много досуга. Буквально каждому при-
шлось включиться в производство, в том числе и огромному числу
женщин, которые прежде крайне редко работали вне дома. Чтобы по-
нять логику такой системы, вообразите, что основные ставки опла-
ты труда установлены ниже прожиточного минимума. Разумеется,
если бы этим все и ограничивалось,рабочая сила была бы обречена
на вымирание, а производство и налоговые сборы сократились бы.
Но нужно учесть и вторую черту системы неявного налого-
обложения: полное отсутствие или незначительность налога на то,
что сделано в сверхурочное время, на сверхнормативную выработ-
ку, на «премии» за работу и на избыточную производительность.
Сталин использовал, например, прогрессивную систему сдельной
оплаты труда, то есть сдельную систему, при которой ставка оплаты
единицы произведенной продукции увеличивалась с ростом инди-
видуальной выработки. В демократических странах с рыночной
экономикой также применяется сдельная оплата труда, но она, как
правило, не имеет прогрессивного характера. Если вы собираете
фрукты или продаете страховые полисы, вам платят за каждый про-
данный полис или за каждую собранную корзину. Но ставка опла-
ты не будет расти по мере того, как вы больше продаете или собира-
ете, и причина этого очевидна: контракт с такими условиями оплаты
не был бы эффективен для типичного работника и типичного ра-
ботодателя3.
3 Существуют особые случаи, когда, например, издержки на каждого наем-
ного работника или транзакционные издержки работодателя при найме временных
работников постоянны, и тогда в усл овиях рыночной экономики появляется элемент
прогрессивности в сдепьной оплате. Но эти соображения, чо-видимому, не имеют
принципиального значения для приводимой аргументации
ГЛАВА 7. ТЕОРИЯ АВТОКРАТИЙ СОВЕТСКОГО ТИПА
11331
Сталинская комбинация премий, прогрессивных сдельных
расценок, всевозхможных наград стахановцам и особых надбавок
другим высокопроизводительным рабочим отдавала людям значи-
тельную долю дополнительного или сверхурочного производимого
продукта, но при этом облагала чрезвычайно большим неявным на-
логом тех, кто производил ниже нормы. Результатом сочетания
в прямом смысле слова конфискационных налоговых ставок для
тех, кто работал в рамках нормативов, и незначительного или нуле-
вого налогообложения дополнительных или премиальных доходов
было то, что налоги повышали стимулы к труду.
Почему больший доход и меньший эффект замещения
должны усиливать стимулы к труду
На графике, представленном на рисунке 7.1 досуг измеряется по го-
ризонтальной оси, а потребление — но вертикальной. Для просто-
ты предположим, что имеется линейный налог, ставка которого
установлена в соответствии с традиционными автократическими
принципами, на уровне, максимизирующем доходы казны. Кроме
того, предположим, что в результате доход рабочего оказывается
равным прожиточному минимуму. Суммарный объем производи-
мой отдельным человеком продукции описывается кривой зара-
ботной платы до вычета налогов. Но рабочий получает не полную
ценность произведенной им продукции, а намного меньше, что
описывается на рисунке 7.1 кривой заработной платы после выче-
та налогов, расположенной ниже. В рассматриваемом случае рабо-
чий выбирает количество досуга OLF, а его денежный доход при этом
равен ОА. Автократ получает в виде налогов сумму АВ.
Каким образом Сталин сумел улучшить этот простой и яс-
ный автократический оптимум? Он установил очень низкие ставки
заработной платы и забирал себе большую частьтого,что произво-
дил работник за обычный рабочий день, с помощью неявного на-
логообложения, удерживая прибыль государственных предприя-
тий (особенно промышленных), которая была существенно выше,
чем в любом другом случае, благодаря тому, что ставки заработной
платы были столь низки.
Если взять предельный случай, работник выплачивает ак-
кордный налог CD = EF,ho при этом предельный доход налогом не
облагается. Разумеется, в результате он выберет меньший объем до-
суга. Он не может позволить себе слишком много досуга, потому что
ставка налога высока, и за сверхнормативную выработку ему платят
ВЛАСТЬ И ПРОЦВЕТАНИЕ
11341
больше, поскольку предельный доход налогом не облагается.
В условиях созданной Сталиным системы налогообложения этот
работник выберет количество досуга OLD, что обеспечивает суще-
ственное повышение объема производства. В этом случае доля госу-
дарства в объеме производства составит CD — намного больше,
чем принесло бы обычное автократическое налогообложение по
ставке, максимизирующей доходы казны. Индивид получает тот же
самый уровень полезности, что и прежде (и больший объем потреб-
ления), но диктатор получает намного больший доход, поскольку
при обычной форме кривых безразличия (кривые, соответствую-
щие одному и тому же уровню полезности) CD с необходимостью
оказывается больше, чем АВ.
Рисунок 7.1 АВТОКРАТИЧЕСКАЯ МАКСИМИЗАЦИЯ ПРИ АККОРД1 ’ОМ НАЛОГООБЛОЖЕНИИ
Теперьпредположим,что прожиточный минимум соответ-
ствует ОА. Если использовать сталинскую систему, при которой ис-
пользуются повышенные ставки налога на допороговый доход, и за-
ниженные (или даже нулевые) ставки налога на предельный доход,
то можно в виде налогов получить еще больше, чем CD. В самом де-
ле,если взять крайний случай, предположив,что режим точно знает
потенциал производительности работника и также знает, сколько
именно ему необходимо для выживания, то можно выбрать такую
ГЛАВА 7. ТЕОРИЯ АВТОКРАТИЙ СОВЕТСКОГО ТИПА
11351
ставку аккордного налога, которая будет изымать все, что способен
произвести человек сверх прожиточного минимума, но при этом
трудиться работник будет намного больше, чем при едином или ну-
левом налоге. На практике ситуация, разумеется, не доходила до та-
кой крайности, и в следующих двух параграфах мы рассмотрим бо-
лее реалистичные ситуации.
Максимизация налоговых сборов
путем дифференциации по производительности
Если бы автократ располагал разными шкалами налогообложения
для индивидов с разной производительностью, он мог бы собирать
намного больше налоговых доходов, чем в случае, когда налоговая
шкала едина для всех. В современных демократиях люди с высокими
доходами платят налог по повышенным ставкам, но налоговая шка-
ла при этом одинакова для всех.
Когда налоговая шкала едина для всех, невозможно устано-
вить более высокий налог за первые часы работы, чем за последние,
и невозможно иметь очень высокие ставки налогов. Очевидно, что
если бы с нас брали очень большой налог за первые четыре часа
ежедневного труда, меньший налог за следующие два часа, и не бра-
ли бы налог за все последующие часы,у нас был бы стимул работать
намного больше. У нас был бы повышенный стимул к труду, потому
что при достаточно большом налогообложении первых часов рабо-
ты мы были бы беднее, и эффект дохода, связанный с налогообло-
жением, заставлял бы нас работать больше. Если бы налогом не об-
лагались последние часы трудового дня, мы получали бы больший
посленалоговый доход от дополнительной работы, и более сильный
эффект замещения заставил бы нас работать больше. Экономиче-
ская эффективность повысилась бы. Так что в каком-то смысле за-
падные демократии были бы более эффективными и производи-
тельными, если бы у них была возможность облагать более высоким
налогом первые часы нашего ежедневного труда и установить нуле-
вой налог на последние или сверхурочные часы.
Но при единой для всех шкале налогообложения такое прос-
то невозможно. Предположим,США решили бы на первые 5000 дол-
ларов личного дохода, зарабатываемого в течение года, установить
налог 99%, на следующие 5000 долларов — 98%, и так далее, а со все-
го, что каждый зарабатывает выше определенного уровня вовсе не
брать налога. Этот метод, являющийся прямой противополож-
ностью привычной шкале прогрессивного налогообложения, но-
ВЛАСТЬ И ПРОЦВЕТАНИЕ
1136!
скольку самый высокий налог взимается с самого низкого дохода,
создал бы ситуацию, в которой наименее производительные инди-
виды не смогли бы заработать даже на пропитание. 11овышение эф-
фективности и производительности с помощью более высокого на-
логообложения первых часов труда — или, в более общем виде,
допорогового дохода — и при этом освобождение от налогов допол-
нительного дохода не только отвратительно в моральном плане, но
и просто нереализуемо, когда законы одинаковы для всех.
Но у хитроумного автократа есть способ отнять большую
часть того, что зарабатывает более способный подданный сверх ми-
нимального жизненного уровня и одновременно отнять все или
почти все, что зарабатывает сверх минимальною жизненного уров-
ня человек с более низким потенциалом производительности. Ста-
лин со своими советниками каким-то образом наткнулся на этот
метод, а его властолюбие и безжалостность были таковы,что он ввел
его в практику. Метод заключается в том, чтобы установить базо-
вую, или допороговую, заработную плату для каждой профессии
и уровня производственных способностей на таком уровне, чтобы
собирать в пользу автократа максимальный налоговый доход с ра-
ботников всех профессий и всех уровней производственных спо-
собностей.
Для этого достаточно установить базовый уровень зара-
ботной платы на рабочих местах, требующих повышенной квали-
фикации и работоспособности, почти на том же уровне, что и для
неквалифицированных рабочих. При этом люди,более квалифи-
цированные и выполняющие более производительные функции,
облагаются по гораздо более высокой ставке неявного налога. До-
статочно ничтожнейших премий, чтобы стимулировать более
способных людей к принятию на себя работы, требующей более вы-
соких способностей, потому что система, при которой дополнитель-
ный или «премиальный» доход почти или совсем не облагается
налогом, означает, что самые трудоспособные все-таки имеют воз-
можность получить большую часть продукта, производимого за
счет сверхурочного труда.
Схематическое представление
На рисунке 7.2 изображена система для двух индивидов, выполняю-
щих работу, требующую разных уровней способностей, в предпо-
ложении, что режим способен собирать именно аккордный налог.
Опять-таки ОА показывает минимальный уровень потребления, не-
ГЛАВА 7. ТЕОРИЯ АВТОКРАТИЙ СОВЕТСКОГО ТИПА
1137 1
обходимый для выживания каждого из работников. Суммарный
объем производства менее одаренного индивида (неквалифициро-
ванного рабочего) изображен линией FC, а более одаренного (ме-
неджера) — линией FE. Автократ,установив ставки оплаты труда
намного ниже уровня производительности, но при этом факти-
чески освободив от налога предельный заработок, достигает при-
мерно того же эффекта, что и аккордный или подушный налог. Об-
лагая базовую оплату более квалифицированного и ответственного
труда более высоким налогом, чем базовую оплату менее квалифи-
цированного и ответственного, — иными словами, сделав разницу
в заработной плате намного меныпей, чем разницу в производи-
тельности двух видов труда,—автократ может изъять в свою поль-
зу большую часть того, чтоболее производительный и квалифици-
рованный работник производит сверх минимального жизненного
уровня, и это превышение намного больше,чем у работника неква-
лифицированного.
Налог на менеджера равен DE = FH, а налог на рабочего —
ВС = FG. Если у менеджера в точности такая же шкала индивидуаль-
ных предпочтений, как у рабочего, ему будет выгодно пользоваться
досугом еще меньше, чем это позволяет себе рабочий, обеспечиваю-
щий себе только прожиточный минимум. Лишь одно мешает авто-
крату отнять все то, что производит более способный сверх прожи-
точного минимума — у режима нет точного знания об уровне
способное гей и потенциальной производительности более способ-
ного индивида. 11о мере улучшения этого знания будет появляться
и возможность отбирать все, что производит сверх прожиточного
минимума более способный работник.
На самом деле у сталинского режима не было аккордного на-
лога, и было очень приблизительное представление о потенциаль-
ной производительности разных индивидов. Но зато было понима-
ние, какие рабочие места требуют более высоких способностей.
Режим установил двухчастную заработную плату в форме очень
низкой базовой ставки, которая была лишь немного выше для ра-
бочих мест,требовавших больших способностей и квалификации,
по сравнению с рабочими местами, не требовавших никакой квали-
фикации. И там, где нужна была квалификация, и там, где ее не тре-
бовалось, практически не было налога на предельный доход. Режим
установил настолько низкую ставку оплаты неквалифицирован-
ного труда, что даже при отсутствии налогообложения предельно-
го дохода людям на соответствующих рабочих местах удавалось
ВЛАСТЬ И ПРОЦВЕТАНИЕ
1138 1
зарабатывать суммы, примерно соответствующие прожиточному
минимуму,а все остальное забирал себе режим. Ситуация неквали-
фицированного рабочего изображена на рисунке 7.3.
Рисунок 7 2 НАЛОГОВО-ЦЕНОВАЯ ДИСКРИМИНАЦИЯ
Рисунок 7 3 ДВУХЧАСТНАЯ ДИСКРИМИНАЦИОННАЯ ЗАРАБОТНАЯ ПЛАТА
ГЛАВА 7. ТЕОРИЯ АВТОКРАТИИ СОВЕТСКОГО ТИПА
1139 1
На рабочих местах, требовавших больших способностей
и большей производительности труда, режим устанавливал базовую
зарплату лишь чуть-чуть выше, но зато позволял более способно-
му человеку оставлять себе почти весь предельный или премиаль-
ный доход. Эта ситуация для более производительного работника
также отражена на рисунке 7.3. Хотя режим забирал себе большую
часть продукта, производимого более способным работником сверх
уровня простого выживания, он не мог забрать всё. Чтобы создать
стимулы для более способных людей к занятию более производи-
тельных рабочих мест и к более напряженной работе, режим был
вынужден оставлять им весь или почти весь дополнительный про-
дукт, который оказывался настолько высоким, что позволял им под-
держивать потребление на уровне, превосходящем прожиточный
минимум.
От каждого по способностям —
в пользу верховного начальника
Иногда утверждается, что в сталинском Советском Союзе малые
различия в базовой оплате труда разных профессий мотивирова-
лись эгалитаристской идеологией. На деле Сталин оставил идеалы
эгалитаризма во имя максимизации стимулов к труду — в этом он
был решителен и не скрывал своих целей. Дополнительные усилия
людей, находящихся на самых ответственных и важных рабочих
местах, поощрялись с помощью очень низких налогов на все виды
дополнительных доходов — на премии, жилплощадь, доступ к де-
фицитным товарам, награды стахановцам и прочее — и посред
ством сохранения базовых ставок оплаты труда настолько низки-
ми, что никто не мог себе позволить иметь лишнее свободное
время. Если бы движущей силой системы действительно была эга-
литаристская этика, неявные налоги в пользу автократа не были бы
столь высоки,и не существовало бы прогрессивной системы сдель-
ной оплаты труда и других приемов, делающих столь неравным пре-
дельный доход разных работников.
Сталин недвусмысленно заявлял, что нужно стимулировать
людей, а значит необходимо неравенство в оплате труда, и этого не-
равенства было предостаточно. Как мы видели, пока ставки налогов
на предельный доход были практически нулевыми,Сталину доста-
точно было малого дифференциала базовых ставок оплаты труда:
более способный человек, работавший на рабочем месте, где он мог
быть высокопроизводительным, мог заработать намного больше,
ВЛАСТЬ И ПРОЦВЕТАНИЕ
11401
например, в виде премий и других форм дополнительной оплаты
труда, чем если бы он выполнял какую-либо скромную и низкопро-
изводительную работу. 11оскольку ставки заработной платы обеспе-
чивали лишь весьма скромный уровень потребления, возможность
получить высокие дополнительные заработки на более ответствен-
ном участке была особенно привлекательна. На производительном
рабочем месте более способный человек был заинтересован рабо-
тать более напряженно, чем менее способный, потому что при низ-
ком налоге на предельный доход он получал более высокое возна-
граждение (после уплаты налогов) за последние часы работы.
Таким образом, сама налоговая система, приносящая наи-
большие доходы, отвечает двум условиям. Во-первых,неявная шка-
ла налогообложения наиболее производительных людей должна
отличаться от шкалы, но которой облагаются менее производитель-
ные. Во-вторых, при выполнении первого условия должна быть воз-
можность (даже при очень высоких налоговых ставках) взимать
с базового дохода более высокий налог, чем с предельного дохода.
Существующий на Западе прогрессивный подоходный налог совер-
шенно не отвечает этим двум условиям. Таким образом, далеко не
случайно то, что Советский Союз, без устали критиковавший ры-
ночные демократии за неравенство в доходах, не использовал про-
грессивный подоходный налог в сколь-нибудь серьезных масшта-
бах. Например, в течение длительного времени в Советском Союзе
максимальная ставка подоходного налога составляла лишь 13%.
Чтобы помешать менеджерам и рабочим государственных
предприятий лишить авторитарную систему части неявных нало-
говых сборов, предприятия обязаны были вести все расчеты между
собой через государственную банковскую систему, и обычно пред-
приятиям не дозволялось иметь сколь-нибудь существенные сум-
мы наличных денег. Выплаты наличными, скажем, когда речь шла о
заработной плате, осуществлялась фактически государственными
банками,а не самими предприятиями. Более того,оплата предпри-
ятиями своих расходов с использованием банковских счетов жест-
ко ограничивалась плановыми органами. (Эта система изменялась
по мере старения режимов советского типа, но этот вопрос мы рас-
смотрим в следующей главе.)
Мы объяснили тот парадокс, что в сталинистской системе
степень неравенства доходов была ограничена и доля дохода, изы-
мавшегося налоговой системой, была невероятно высока, но при
этом стимулы к труду были сильнее, чем можно было бы ожидать
ГЛАВА 7. ТЕОРИЯ АВТОКРАТИЙ СОВЕТСКОГО ТИПА
I 141 I
при столь высоких налогах и невысокой степени неравенства дохо-
дов. Эгалитаристские базовые ставки оплаты труда и крайне низкие
или нулевые налоги на все виды предельного дохода — это именно
то, что нужно для максимизации налоговых доходов. Если перефра-
зировать старый лозунг, система основывалась на принципе «От
каждого по способностям — в пользу верховного начальника».
В Советском Союзе во времена Сталина доля дохода, расхо-
довавшаяся наличное потребление, была ниже, чем в любой неком-
мунистической стране, и это в точности совпадает с тем, что пред-
сказывает теория. Сталин научился извлекать для своих целей
большую долю национального продукта, чем любое другое прави-
тельство в истории.
Социализм и ограбление сельского хозяйства
Истоки новаторской сталинской системы сбора налогов особенно
ярко проявились в сельском хозяйстве. Когда в 1917 году большеви-
ки захватили власть, Россия была преимущественно аграрной стра-
ной. Большая часть национального дохода производилась в сель-
ском хозяйстве, и прежде всего «кулаками» — крестьянами,
имевшими большое хозяйство. Поэтому у большевиков не было
возможности заполучить в свое распоряжение значительную часть
советского национального дохода до тех нор, пока они не сумеют на-
ложить руки на основную долю продукта, производимого в сельско-
хозяйственных областях, и одно время в этом состояла их главная
проблема. Прежде всего им нужно было достаточное количество
зерна, чтобы прокормить свои кадры, находившиеся преимущест-
венно в городах. Кроме того, им нужно было привлекать в города
людей, чтобы наращивать производство промышленной продук-
ции, в первую очередь стали и вооружений, и еще нужны были кад-
ры для армии и государственной бюрократии, обеспечивающих
функционирование режима. Поэтому Советам нужно было боль-
ше продовольствия, а получить его можно было только у крестьян
и кулаков.
Чтобы получить ресурсы, необходимые для строительства
тяжелой промышленности и производства оружия, для снабжения
партийных кадров и армии, большевики сначала установили низ-
кие цены на сельскохозяйственную продукцию, иными словами, не-
явным образом обложили кулаков и крестьян высоким налогом.
В ответ крестьяне, естественно, сократили производство, увели-
чили личное потребление,а избытки продовольствия,в нарушение
ВЛАСТЬ и ПРОЦВЕТАНИЕ
1142 1
законов, продавали частным образом. У большевиков, казалось бы,
был единственный способ получить достаточное количество сель-
скохозяйственной продукции — платить крестьянам больше, что-
бы они были заинтересованы в увеличении производства. Но тогда
пришлось бы забыть о значительной части общественного продук-
та, которую режим хотел направлять на индустриализацию, на во-
енные, политические, репутационные и прочие проекты. Больше-
викам нужно было создать систему налогообложения, которая бы
извлекала максимум возможного из сельскохозяйственного секто-
ра, в те годы составлявшего основную часть советской экономики.
До того как Сталин сосредоточил в своих руках всю власть,
некоторые более «радикальные» большевики доказывали, что Совет-
скому Союзу необходим период «первоначального социалистиче-
ского накопления». Это был социалистический аналог марксистско-
го «первоначального капиталистического накопления» — Маркс
полагал,что главными методами первоначального накопления капи-
тала капиталистами были воровство и удача. Некоторые большеви-
ки, рассуждая по аналогии с марксистской экономической теорией,
доказывали,что нет никакой альтернативы изъятию начального ка-
питала на нужды социалистической индустриализации у кулаков
и крестьян. Хотя Сталин вначале примкнул к умеренным большеви-
кам, противникам такого грабежа, он принял на вооружение про-
грамму радикалов, как только взял в свои руки все рычаги власти.
И тогда он осуществил экспроприацию всех сельскохозяй-
ственных угодий в стране, всего скота и сельскохозяйственной тех-
ники и ввел чрезвычайно жестокие наказания для крестьян, пытав-
шихся укрыть скот и зерно от конфискации. Особенно жестоко он
обошелся с кулаками, у которых было больше всего оснований для
сопротивления. На людей, приписанных к тому или иному колхозу,
была возложена ответственность за поставки государству плановых
объемов зерна и другой сельскохозяйственной продукции. Систе-
ма была организована таким образом, чтобы облегчить контроль
и затруднить уклонение от неявного налогообложения. Техника бы-
ла сконцентрирована в отдельных организациях, которые оказыва-
ли услуги колхозам, а партийные ячейки повсеместно следили за
тем, чтобы коллективные хозяйства не могли уклониться от неяв-
ного налогообложения. Таким образом, сталинская система была
устроена так,что облегчала установление плановых заданий по по-
ставке продукции государству и тем самым позволяла облагать лю-
дей налогами настолько, насколько те были в состоянии выдержать.
ГЛАВА 7. ТЕОРИЯ АВТОКРАТИЙ СОВЕТСКОГО ТИПА
I 143 I
Я полагаю, что колхозы были инструментом сбора налогов,
а не реализацией требований идеологии. С идеологической точки
зрения предпочтительной формой организации были государ-
ственные сельскохозяйственные предприятия, совхозы, где рабочие
получали заработную плату, а государство — все остальное. Но
в совхозах значительная часть продукции уходила на выплату зара-
ботной платы,так что они могли дать режиму не так уж и много. По-
этому Сталин сделал ставку на колхозы и возложил на колхозников
ответственность за поставку государству требуемых объемов про-
дукции (в соответствии с теоретически рассчитанной «биологиче-
ской урожайностью»): колхозы не могли оставлять у себя ресурсы,
необходимые для выплаты заработной платы, соответствующей за-
работной плате рабочих государственных сельскохозяйственных
предприятий. В отличие от совхозов, колхозы были созданы не для
«коллективного» управления хозяйством,а как «коллекторы»,соби-
рающие дань в пользу государства.
Отработав все положенное время на колхозных полях и фер-
мах, колхозники имели право использовать свободное время для
обработки небольших приусадебных наделов земли.Теоретически,
доход от этих наделов в общем случае налогом не облагался.
С точки зрения Сталина, система поставок продовольствия
государству была работоспособной. Во время Первой мировой вой-
ны царское правительство,хоть и обращавшееся порой к принуди-
тельным мерам поставки продовольствия, не сумело наладить удов-
летворительного снабжения городов продуктами питания так,
чтобы не потерять над ними контроль: Февральская революция на-
чалась со стихийных протестов против перебоев в торговле хлебом.
А вот во время Второй мировой войны советская власть
.. .имела в своем распоряжении развитую систему снабже-
ния.. . Несмотря на катастрофическое падение производства
продовольствия в расчете на одного колхозника, доля мяса
и зерна, забираемого в пользу государствам общем объеме
произведенной продукции выросла. Колхознику оставалась
уменьшившаяся доля от уменьшившегося по сравнению
с довоенным объема производства. Еще до войны отношение
правительства к потребительским нуждам сельского населе-
ния характеризовалось жестокостью и произволом... Кам-
пании по заготовке продовольствия, проводившиеся в усло-
виях войны, приобрели еще более деспотичный характер4.
ВЛАСТЬ И ПРОЦВЕТАНИЕ
I 144 I
В целом, жестокие и коварные сталинские изобретения поз-
волили его режиму добиться следующего:
1. Экспроприировать практически весь национальный
запас физического капитала, земли и других природ-
ных ресурсов, что добавило к налоговым доходам режи-
ма экономические доходы от всех этих факторов произ-
водства.
2. Избежать спада инвестиций, который обычно следует
за подобными экспроприациями, путем прямого контро-
ля уровня потребления и инвестиций,что обеспечило
Советскому Союзу намного больший уровень сбереже-
ний и инвестиций, чем могли себе позволить любые дру-
гие общества.
3. Поднять налогообложение на трудовой доход на гораздо
более высокий уровень, чем позволяли ставки, макси-
мизирующие доходы казны, при прежних методах сбора
налогов; это достигалось отчасти при помощи дискрими-
национных шкал налогообложения, что давало государ-
ству возможность присваивать относительно большую
часть того, что производили наиболее производительные
индивиды.
4. Уменьшить отношение между предельной и средней
ставками налогообложения, что увеличило не только долю
трудового дохода, изымаемого в виде налогов, но и вели-
чину предложения труда благодаря как эффекту дохода
(семьи могли позволить себе меньший досуг и меныпую
величину продукции, производимой внутри домохозяй-
ствам потому почти всем женщинам приходилось рабо-
тать вне дома),так и эффекту замещения (поскольку су-
щественно поднялось вознаграждение за последние или
предельные трудовые усилия).
Когда эта система была доведена до совершенства, руко-
водство Советского Союза имело в своем распоряжении больше
ресурсов, чем правитель любого другого общества в истории че-
ловечества.
4 GatrellP., Harrison М. The Russian and Soviet Economies in Two World Wars:
A Comparative View//Economic History Review. 1993. Vol. 46. P 444
ГЛАВА 7. ТЕОРИЯ АВТОКРАТИЙ СОВЕТСКОГО ТИПА
I 149 I
Идеология как дымовая завеса
Хотя Сталина часто рассматривали как первосвященника марксист-
ской религии, на деле он нс был таким уж догматичным идеологом.
Нет сомнений, что идеология играет роль в объяснении той поддерж-
ки, которой он пользовался, но моя гипотеза заключается в том, что
Сталин не был слепо предан или хотя бы верен тому, что прежде име-
новалось марксизмом. Если бы Сталин был твердым последователем
идеологии, то он не стал бы убивать всех тех, кто вместе с ним были
вождями большевистской революции, нс уничтожил бы тех больше-
виков, которые пытались отстаивать свои марксистские принципы,
и он не стал бы заключать пакт с нацистской Германией. Сталин не
сделал ничего такого, что способствовало бы отмиранию государ-
ства,хотя Маркс предсказывал и поддерживал это отмирание.
Зато он делал все возможное для увеличения силы и мощи
советской военной машины и необходимой для нее промышленной
и научной базы. Основные черты сталинского режима не были про-
диктованы трудами Маркса и не опирались на ленинские образцы
периода рыночно-ориентированной «новой экономической поли-
тики», зато они согласуются с гипотезой, что Сталин стремился
прежде всего к власти, которую давала ему необычайно доходная
система сбора налогов.
Проверка: соотношение между силой и доходом
Предложенная теория согласуется с историей обществ советского
типа и в противоположность утверждениям, что советская органи
зация экономики была подчинена идеологическим догмам, предла-
гает анализ,обладающий подлинной объяснительной силой. Одна-
ко самые разные теории могут согласовываться с историческими
фактами, поэтому нужно задаться вопросом о том, какие выводы
из предложенной здесь теории допускают дальнейшую фактиче-
скую проверку.
Если теория верна,то в случае Советского Союза и других
аналогичных режимов военная или геополитическая мощь, а также
расходы на проекты, повышающие статус и престиж политических
лидеров, в сопоставлении с уровнем жизни населения должны быть
больше, чем в любых других, в том числе в автократических обще-
ствах. Достаточно беглого взгляда на исторические факты, чтобы
убедиться, что так оно и было.
Существовало множество некоммунистических диктатур,
сопоставления которых с коммунистическими странами были бы
ВЛАСТЬ И ПРОЦВЕТАНИЕ
11461
весьма поучительными. Например, после Второй мировой войны
было много некоммунистических диктаторских режимов, особенно
в Африке и Латинской Америке. Но ни одна из этих диктатур и от-
даленно не была столь внушительна и влиятельна, как Советский
Союз или коммунистический Китай. Нужно признать, конечно, что
ни одна из этих диктатур не контролировала столь значительные
территории и столь большое население, как СССР или Китай. Но во
многих случаях этого недостаточно для объяснения того, почему
они не были столь грозными.
11арская Россия была крупнейшей страной мира, но не смог-
ла постоять за себя в ходе Крымской войны. В 1904-1905 годах она
не смогла противостоять и лишь частично модернизированной ост-
ровной Японии. Сходным образом, в период правления Чан Кайши
Китай был самой многонаселенной страной мира, но его военная
мощь была ничтожно мала.
Сравним царскую Россию в Первой мировой войне и сталин-
ский СССР. В ходе 11ервой мировой войны гигантская Российская
империя потерпела поражение, по сути дела, от одной лишь Герма-
нии5, и это при том, что Германия с самого начала войны сражалась
на два фронта и использовала против России лишь малую часть сво-
их вооруженных сил. Напротив, в ходе Второй мировой войны ста-
линский Советский Союз победоносно противостоял нацистской
Германии,хотя именно на советский фронт была брошена основная
часть немецких войск: до высадки союзников в Нормандии в июне
1944 года Германии не приходилось вести войну на два фронта. Во
время Второй мировой войны производство боеприпасов в Герма-
нии было в 2,6 раза больше, чем в период Первой мировой войны,
но в Советском Союзе оно было в 24,5 раза больше, чем в Россий-
ской империи6.
Против царской России действовала и армия Австро-Венгерской империи,
но эта армия была самой слабой из всех участвовавших в Первой мировой войне,
и она не с играла значительной роли в поражении России.
6 GatrellP.. Harrison М. Op cit. Table 9 P. 425-452. Гатрелл и Харрисон отме-
чают: «В ходе Первой мировой войны от быстрого военного поражения Россию
спасло только то, что Германия завязла на Западном фронте Но даже при этом не-
большая часть немецких вооруженных сил сумела добиться военного поражения
и распада России. Во Второй мировой войне .. советской мобилизации в сочетании
с подавляющим экономическим превосходством союзников оказалось достаточно
для полного уничтожения Германии как военной державы.. Вклад СССР . был не-
пропорционально велик в сравнении с величиной и уровнем развития советской
экономики» (Ibid. Р 438).
ГЛАВА 7 ТЕОРИЯ АВТОКРАТИЙ СОВЕТСКОГО ТИПА
11471
Как бы ни интерпретировать различия в судьбе российской
автократии в двух мировых войнах, не может быть сомнений в том,
что после Второй мировой войны статус Советского Союза как
сверхдержавы был общепризнан, тогда как царское самодержавие
такого статуса никогда не имело. На долю царей никогда не выпада-
ло и репутационных прорывов, сравнимых с первым пилотируе-
мым полетом в космос.
Когда сталинистская система была реализована в Китае, во
Вьетнаме и в Северной Корее, то и здесь она сделала коммунисти-
ческие автократии несравнимо более мощными в политическом
и военном отношениях, чем другие режимы в странах третьего
мира. Коммунистический Китай никогда не был столь слабым
в военном отношении, как предшествовавшие ему варианты ки-
тайской автократии. Он мог (в союзе с Северной Кореей) вести
войну с США и их союзниками в Корее и остаться непобежден-
ным. А позднее коммунистический Северный Вьетнам принудил
США отказаться от своих целей во Вьетнамской войне. Отчасти,
конечно, это объясняется тем, что США и в Корее, и во Вьетнаме
воевали отнюдь не в полную силу, не имели возможности приме-
нить ядерное оружие и т.д. Но если сравнить военную и геополи-
тическую мощь коммунистических режимов в Китае,Северной
Корее и Северном Вьетнаме с тем, на что были способны прежние
режимы этих стран, и с тем, на что были способны другие режимы
в третьем мире со столь же нищенским населением, моя теория,
что коммунистическое хозяйство было беспрецедентно эффек-
тивной системой мобилизации ресурсов или сбора налогов, полу-
чает безусловное подтверждение.
Неэффективность и упадок сталинской системы
Воздав должное демону сталинизма, не следует забывать того хо-
рошо известного факта, что советская система даже в лучшие свои
годы была неэффективна. Она мобилизовывала невообразимое
количество ресурсов, но не могла ими хорошо распорядиться. Ста-
линские конфискации ликвидировали многие рынки, необходи-
мые для эффективного хозяйствования. Чтобы заполучить все то,
что в рыночной экономике является процентом, рентой и при-
былью, Сталин конфисковал капитал, землю и другие природные
ресурсы Советского Союза, тем самым ликвидировав частные ак-
тивы и рынки аренды этих активов. Уничтожив частные фир-
мы, он лишил общество выгоды от инноваций, которые могли бы
ВЛАСТЬ И ПРОЦВЕТАНИЕ
1146 1
осуществить частные предприниматели. Установив ставки зара-
ботной платы и их дифференциал таким образом, чтобы забирать
большую часть трудового дохода, Сталин исказил и рынки труда,
хотя и в меньшей степени, чем можно было бы ожидать, потому
что налогообложение приходилось главным образом на базовую
оплату труда. В результате уничтожения или искажения рынка,
чего требовала сталинская система налогообложения или мобили-
зации ресурсов, совокупная производительность факторов про-
изводства в экономиках советского типа была ниже и росла мед-
леннее, чем в рыночных экономиках с сопоставимым уровнем
развития.
В первые годы своего существования общества советского
типа благодаря чрезвычайно высокой норме инвестирования до-
стигали быстрого экономического роста, несмотря на медленный
рост совокупной производительности факторов производства. Ис-
точником исключительно высокого уровня сбережений и инвести-
ций, как показано выше, было то, что государство изымало исклю-
чительно большую долю национального продукта. В первые два
десятилетия после Второй мировой войны обществам, возникшим
в результате советских завоеваний,удавалось компенсировать свою
неэффективность с помощью чрезвычайно высокой нормы сбере-
жений и инвестирования.
Как мы уже знаем, со временем общества советского типа
переходили к стагнации. Уровень сбережений и инвестиций оста-
вался крайне высоким, но они были уже не в состоянии добиться
даже умеренного роста производительности7, и это несмотря на
то, что отставание от Запада оставалось очень большим8. В конеч-
ном итоге эти общества поразил системный склероз, и они потер-
пели крах.
Как получилось, что система, настолько хорошо служившая
Сталину, что сделала его буквально самым могущественным чело-
веком в мире, была поражена склерозом до такой степени, что
в долгосрочном плане не смогла даже выжить? Это не тот вопрос,
по поводу которого стоило тревожиться самому Сталину. Пере-
фразируя Кейнса, в долгосрочном плане Сталин умер. Но нам
7 Easterly W.. FisherS. Soviet Economic Decline: Historical and Republican Data //
National Bureau of Economic Research. Working Paper Series. 1994. №4735. P. 1-563.
8 Murrell P.. Olson M. The Devolution of Centrally Planned Economies // Journal
of Comparative Economics. 1991 Vol 15. P 239-265.
ГЛАВА 7. ТЕОРИЯ АВТОКРАТИЯ СОВЕТСКОГО ТИПА
1149 1
придется ответить на этот вопрос, чтобы понять, почему общества
советского типа постепенно пришли в упадок и в конце концов рух-
нули. Не ответив на него, мы не сможем понять ни того, почему пе-
реход от коммунизма к демократии и рыночной экономике оказал-
ся столь трудным, ни того, каким образом посткоммунистические
общества могли бы совершить этот переход и достичь западного
уровня процветания.
глава 8 Эволюция коммунизма и его наследие
Хотя роль рынков в обществе советского типа была намного боль-
ше,чем обычно считается1,сталинистской системе приходилось ре-
шать множество вопросов с помощью системы административно-
го управления, чем и была занята огромная армия номенклатуры
и администраторов низшего звена. Каким образом руководителям
экономик советского типа, которым приходилось с помощью бю-
рократии принимать и проводить в жизнь миллионы решений,
реализуемых в других обществах по большей части свободным рын-
ком, удавалось достигать хотя бы минимально рационального раз-
мещения ресурсов? То, что такая система нечувствительна к спросу
потребителей и обречена на крайнюю неэффективность, известно
настолько хорошо, что об этом можно и не говорить. Но каким обра-
зом ей удавалось работать достаточно хорошо, чтобы на ее основе
можно было создать и поддерживать мировую сверхдержаву?
Я уже объяснил, что всеохватывающий интерес советского
диктатора стимулировал его к тому, чтобы сделать свои владения
как можно более производительными, поскольку это увеличивало
его налоговые доходы. Нам еще нужно объяснить, каким образом
автократу удавалось добиваться от бюрократии информации, пла-
нов и исполнения решений, то есть того, что необходимо для до-
стижения сбалансированного размещения ресурсов. Нам следует
разрешить настоящую головоломку: каким образом эта система во-
обще могла работать?
Экономисты,специалисты по исследованию операций и сис-
темному анализу давно поняли на уровне теории,что именно нужно
для полностью эффективной плановой экономики. Руководитель
коммунистического общества должен добиться, чтобы директора
предприятий и другие подчиненные оценили производственные
1 Поскольку бюрократия не в состоянии принимать решения обо всем бес
численном множестве товаров и услуг, производимых экономикой огромной страны,
принятие множества решений, по сути дела, осуществлялось в рамках переговоров
и контрактов между государственными предприят иями. а также в рамкак разнооб-
разных легальных, неформальных и черных рынков.
ГЛАВА 8. ЭВОЛЮЦИЯ КОММУНИЗМА И ЕГО НАСЛЕДИЕ
I 151 I
возможности и потребности в факторах производства или, иными
словами, производственные функции каждого предприятия, а так-
же детально прописали целевую функцию или набор целей вождя.
11осле этого экономисты-плановики в принципе могут рассчитать
соответствующее размещение ресурсов. А затем руководитель стра-
ны проследит, чтобы его подчиненные в точности воспроизвели это
размещение на практике. Поскольку условия и технологии посто-
янно изменяются, для сохранения оптимальности необходимо по-
стоянно повторять эту процедуру.
Давно уже известно, что бюрократия не в состоянии собрать
и обработать всю информацию, необходимую для расчета опти-
мального размещения ресурсов или реализации ее на практике. Но
с учетом объема ресурсов, мобилизованных государством, комму-
нистические страны и не нуждались в оптимальности — достаточ-
но было минимального уровня эффективности.
Получение информации, необходимой
для сбалансированного плана
Чтобы экономика советского типа добилась приемлемого размеще-
ния ресурсов, да и просто чтобы она хоть как-то функционировала,
бюрократия должна собирать в единый центр и использовать не-
имоверные объемы информации. В рыночной экономике только
фирма должна знать,сколько и чего она может произвести при лю-
бой исходной комбинации факторов производства. Если каждая
фирма располагает такой информацией о своей производственной
функции и знает цены факторов производства и конечной продук-
ции, тогда рыночная экономика, действующая в условиях совер-
шенной конкуренции, обеспечит оптимальное размещение ресур-
сов. Напротив, в экономике советского типа центральные плановые
органы (в дополнение к множеству участников явных и неявных
рынков) должны знать производственную функцию каждого пред-
приятия. Чтобы разработать эффективный план, они должны ис-
пользовать эту информацию вместе с детально прописанными при-
оритетами главы государства.
Информация, получаемая из мониторинга результатов
и опыта деятельности в реальных условиях, является некоей дан-
ностью только для тех, кто находится на переднем крае производ-
ственного процесса. Эта информация должна быть передана на са-
мый верх через все уровни управленческой бюрократии. Приказы,
выработанные на основании этой информации, также должны дойти
ВЛАСТЬ И ПРО ПНЕ ГАННЕ
I 152 I
цо низу через все бюрократические уровни. Когда хозяйственная де-
ятельность разворачивается на огромном пространстве, как это
имеет место в сельском хозяйстве и розничной торговле, передача
информации и мониторинг осложняются большими расстояния-
ми. Потери информации увеличиваются более, чем пропорцио-
нального мере увеличения размеров бюрократического аппарата,
поскольку ошибки в интерпретации, возникающие в каждом его
звене, обычно передаются на следующие уровни.
Как объяснили Гордон Таллок, Оливер Уильямсон и другие
исследователи, в большой бюрократической матине возникает та
же информационная проблема, что и в детской игре в испорченный
телефон, где каждый шепотом передает на ухо фразу, сообщенную
предыдущим ребенком, и она доходит до конца цепочки в совершен-
но искаженном и неузнаваемом виде. В большой бюрократической
машине неизбежны значительные потери и искажение информа-
ции, даже если все делают все возможное, чтобы этого не было.
Но есть весьма серьезные причины для того, чтобы люди
вовсе не стремились сделать все возможное для сохранения досто-
верности информации. Управляющий потеряет шансы на продви-
жение по службе или на премию, если вышестоящий начальник уз-
нает о его ошибках. Поэтому подчиненных стимулируют к тому,
чтобы скрывать свои плохие результаты. Существует также стимул
к тому, чтобы преувеличивать трудности и недооценивать производ-
ственные возможности.Стимулы к искажению информации накап-
ливаются на каждом уровне иерархии,так что они растут нелинейно
с ростом бюрократического аппарата и не могут не быть чрезвычай-
но большими в централизованно планируемой экономике. Чем боль-
ше размышляешь об этих проблемах, тем понятнее становится, что
должен быть некий компенсирующий фактор, иначе централизован-
но планируемая экономика вообще не смогла бы работать.
Бюрократическая конкуренция
Роль компенсирующего фактора играет конкуренция между бю-
рократами или между чиновниками и рабочими. Сильный стимул
к поддержанию производственной деятельности,с которым стал-
кивается глава государства советского типа, порой может трансли-
роваться в действительные результаты посредством ограничения
на бюрократические ошибки и халатность. В производственной
цепочке каждый бюрократ может быть ограничен в своих дей-
ствиях другими такими же бюрократами, которые либо управляют
ГЛАВА 8. ЭВОЛЮЦИЯ КОММУНИЗМА И ЕГО НАСЛЕДИЕ
1153 1
производствами, использующими то, что произвел он, либо по-
ставляют ему факторы производства. Я буду называть менедже-
ров и других работников, соседствующих в цепи производства,
смежными бюрократами. Деятельность каждого бюрократа может
также отслеживаться параллельно работающими менеджерами
и работниками, которые в рыночной экономике были бы его кон-
курентами.
Сначала рассмотрим отношения между смежниками. Каж-
дому подчиненному выгодно, чтобы его начальник думал, что он,
так сказать, сумел произвести много хороших кирпичей из неболь-
шого количества плохой глины. Начальник не может столь же де-
тально наблюдать затраты и результаты работы нескольких его под-
чиненных, как отслеживает эти затраты и результаты каждый из них
на своем участке, а начальник начальника имеет еще меньше воз-
можностей для наблюдения. Так что подчиненные зачастую могут
представлять свои результаты начальству в лучшем свете, чем есть
на самом деле.
Эта информационная проблема смягчается тем,что менед-
жеры смежных производств имеют хорошие возможности полу-
чать такую информацию о деятельности данного менеджера, кото-
рую вышестоящая иерархия, как правило, получать не может. Кроме
того, менеджеры смежных производств имеют стимулы, уравнове-
шивающие стимулы данного менеджера. Управляющий строитель-
ным проектом не может не знать, что кирпичей ему поставили мало,
что их поставили с задержкой или что они были скверного качества,
и обычно у него есть смысл сообщить об этих недостатках (а то еще
и преувеличить их). Если, скажем, директор кирпичного завода со-
общит о недопоставках глины, не имея на то никаких оснований,то
у производителя глины, очевидно, есть более точная информация
и стимул к тому, чтобы сообщить се начальству.
В книге (и кинофильме) «Ближний круг», основанной на
реальном случае из жизни сталинского киномеханика, есть жуткий
пример того, как тиран получает информацию от подчиненных об
их смежниках. Кинопроектор ломается в тот момент, когда Сталин
смотрит фильм. Сталин расспрашивает киномеханика и выясняет,
что советский кинопроектор, во всех отношениях аналогичный не-
мецкому оригиналу, с которого он скопирован, часто ломается из-
за низкого качества пружины. Сталин произносит сентенцию о том,
что советским людям нужны фильмы о советских достижениях,
а высокопоставленный чиновник, ответственный за производство
ВЛАСТЬ И ПРОЦВЕТАНИЕ
1154 1
в том числе и кинопроекторов, подвергается репрессиям. Общий
смысл в том,что информация от смежников о качестве работы бю-
рократов существенно повышала информированность руководи-
теля общества советского типа, и это помогает объяснить, каким
образом эти общества стали столь могущественными2.
Любопытно, что в Советском Союзе сутцсствовала развитая
система независимого арбитража, разрешавшая часть конфликтов
между предприятиями ио поводу своевременности и качества по-
ставок. Решения и отчеты органов арбитража должны были помо-
гать центру в получении достоверной информации. В Советском
Союзе в период 1969-1980-х годов Госарбитраж ежегодно рассмат-
ривал от 650 000 до 700 000 дел3.
Согласно предложенной выше теории, в обществах совет-
ского типа проблемы качества должны были быть особенно ост-
рыми в отношении потребительских товаров. Отчасти это уже
объяснено выше: руководству страны выгодно изымать ресурсы
из производства потребительских товаров для населения и на-
правлять их на более важные с точки зрения руководства цели,
а чем меньше ресурсов, тем хуже качество товаров. Но качество
некоторых потребительских товаров было настолько скверным,
что и руководству страны, и гражданам было бы лучше, если бы
оно улучшилось — были товары, которые не удавалось продать да-
же в Советском Союзе.
Заметим, что отдельные потребители, в отличие от руково-
дителей госпредприятий, не имели достаточного влияния, чтобы
воздействовать на того директора, чье предприятие было ответ-
ственным за низкое качество тех или иных товаров. А вот руково-
дитель предприятия всегда мог добраться до высокого начальства
и привести правдоподобные аргументы,что он не сможет выпол-
нить возложенные на его предприятие задачи, пока поставщики
2 Когда из-за занижении х цен на рынке образовывался дефицит, что бывало
достаточно часто, каждое предприятие оказывалось в зависимости от решений сво-
их поставщиков, которые могли выбирать, кому поставлять продукцию в первую оче-
редь и т.п. Это уменьшало их заинтересованность в том, чтобы доносить начальству
о недостатках поставщиков. Я благодарен Питеру Мюррелпу, который обратил мое
внимание на эту деталь.
3 Kroll Н. The Role of Contracts in the Soviet Economy // Soviet Studies. 1988
Vol. 40. № 3. P. 349-366. Статья Кролл содержит также ценный анализ арбитража
конфликтов, связанных с заключением и исполнением договоров. См. также захва-
тывающее описание советского арбитража и судов: Berman Н. Justice in the USSR:
An Interpretation of Soviet Law. Cambridge. MA. Harvard University Press, 1963
ГЛАВА 8. ЭВОЛЮЦИЯ КОММУНИЗМА И ЕГО НАСЛЕДИЕ
11551
нс начнут снабжать его приемлемым сырьем, полуфабрикатами
и оборудованием. Отдельный потребитель такой возможности нс
имел, а объединений потребителей, могущих подавать коллектив-
ные жалобы, не существовало. Таким образом, руководители пред-
приятий, выпускавших конечную потребительскую продукцию,
имели больше возможностей скрывать отвратительное качество
своей продукции, чем руководители предприятий, поставлявших
товары и услуги другим государственным предприятиям. Любо-
пытно, что советский военно-промышленный комплекс даже сла-
вился высоким, по сравнению с обычными предприятиями шир-
потреба, качеством потребительских товаров, которые он порой
производил для нужд собственного персонала.
Теперь рассмотрим менеджеров параллельных произ-
водств. Бюрократы, управляющие предприятиями или направле-
ниями деятельности, которые в рыночной экономике назывались
бы конкурирующими фирмами,способны сдерживать количество
ложной информации,сообщаемой «наверх» руководителем, рабо-
тающим параллельно с ними, и дать ему стимул к повышению
производительности. Предположим, что руководитель предприя-
тия занижает объем производства, возможный при данном уров-
не снабжения и количестве факторов производства,или произво-
дит намного меньше, чем мог бы. Параллельные руководители,
снабжающиеся примерно так же, имеющие примерно такое же ко-
личество ресурсов и решающие близкие задачи, имеют шанс про-
извести хорошее впечатление на начальство, добившись лучших
показателей производства. Таким образом, при наличии бюрокра-
тической конкуренции между параллельными чиновниками каж-
дый руководитель должен быть осторожен, когда занижает потен-
циальную производительность выделенных ему ресурсов или
недостаточно производит из уже переданных ему ресурсов. Про-
ницательный руководитель может,соответственно, использовать
соперничество своих подчиненных» чтобы на основании знания
ими деталей получить более адекватную оценку потенциальных
объемов производства и возможностей повышения производи-
тельности4.
4 Независимые представители коммунистической партии на предприятиях,
не входившие в число администраторов, способствовали обострению обычной
бюрократической конкуренции, что дополнительно улучшало качество информа-
ции, доходящей до руководства. Партийные представители на производстве до из-
вестной степени действовали также, как система инспектирования или цензуры
ВЛАСТЬ и ПРОЦВЕТАНИЕ
11561
Пока есть уверенность, что бюрократы соперничают друг
с другом и не вступили в сговор между собой, руководители, находя-
щиеся на верхушке плановой экономики или иерархической систе-
мы, производящей обычные частные блага, могут даже создать
своего рода конкурентный рынок. Руководитель отраслевого ми-
нистерства может потребовать от директоров заводов представить
плановые заявки — сколько и чего сможет произвести его предпри-
ятие при данном количестве ресурсов5. По сути дела, заявки на ре-
сурсы и планы производства представляют собой своего рода аук-
ционный рынок. Высший руководитель получает возможность по
итогам «аукциона» разместить имеющиеся у министерства ресурсы
между подавшими заявки предприятиями таким образом, чтобы
обеспечить наибольший объем производства. Его подчиненные мо-
гут использовать эту же стратегию со своими подчиненными и т.д.
11оэтому и в плановой экономике была возможность воспроизвес-
ти некоторые механизмы повышения эффективности, действую-
щие на конкурентных рынках. Разумеется, здесь неизбежны пробле-
мы с оценкой достоверности заявок и другие сложности, так что
системы такого рода были весьма несовершенны.
Тем не менее когда бюрократия контролирует производ-
ство товаров, которые можно пересчитать и даже продать, и есть
уверенность в том, что подчиненные действительно соперничают
между собой, эта конкуренция создает своего рода рынок, кото-
рый дает определенный выигрыш в эффективности. Когда прави-
тельство предоставляет общественные блага, такие как оборона
страны, общественное здравоохранение и фундаментальные на-
учные исследования, где точное измерение результатов в лучшем
случае сомнительно, а то и вовсе невозможно, количественное со-
поставление продукции, произведенной различными структурами
и администраторами, обычно провести невозможно, и поэтому да-
же описанный выше неформальный рынок оказывается неработо-
способным. Но он может способствовать повышению эффектив-
ности, если большая часть иерархии, как это бывает в обществах
советского типа, занимается производством потенциально вос-
требованных рынком товаров, которые можно сосчитать и продать:
в императорском Китае, повышая эффективность бюрократической конкуренции
путем управления стимулами подчиненных к искажению информации
5 Я признателен Лорану Мартину за то, что он привлек мое внимание к это-
му моменту.
ГЛАВА 8. ЭВОЛЮЦИЯ КОММУНИЗМА И ЕГО НАСЛЕДИЕ
I 157 I
в этом случае конкуренция между чиновниками всех уровней
создает своего рода неформальный аукционный рынок, который
вносит в иерархически организованное производство толику эф-
фективности.
Тайный сговор
Выше предполагалось, что сговор между подчиненными не ограни-
чивает бюрократическую конкуренцию, не уменьшает поток посту-
пающей в центр информации и не ослабляет этот центр. Это пред-
положение довольно реалистично для раннего периода экономики
советского типа (равно как и для периодов, непосредственно следу-
ющих за чистками, культурными революциями, вроде устроенной
Мао, или другими тотальными общественными встрясками). Но,
как было отмечено выше, в условиях стабильности роль сговоров
и других видов коллективных действий возрастает.
Наилучшие условия для сговора существуют в среде номен-
клатуры и высокопоставленных бюрократов. Идет ли речь о совет-
ских администраторах смежных или параллельных структур, они
всегда составляют малую группу. Чаще всего число крупных пред-
приятий-поставщиков и получателей готовой продукции, с кото-
рыми имеет дело данное государственное предприятие, невелико,
так что в роли смежников выступает небольшая группа менедже-
ров. То же самое относится к параллельным структурам — обычно
их столько же, сколько бывает фирм в олигополистической отрас-
ли рыночной экономики. Более того, поскольку коммунисты явно
отдавали предпочтение очень крупным производственным пред-
приятиям, число руководителей параллельных структур бывало
еще меньшим. (А вот работников, которые на данном государствен-
ном предприятии работали на параллельных и «конкурирующих»
участках, бывало порой намного больше.)
Поскольку число руководителей смежных и параллельных
структур невелико, им для самоорганизации требовалось намно-
го меньше времени, чем большим группам. Однако в коммунисти-
ческом обществе действовал запрет на создание независимых
организаций,особенно организаций, ослабляющих властные воз-
можности центра, так что сговор должен был быть незаметным,
неформальным и тайным. Только после значительного периода
скрытного существования сговора, когда группа приобретала та-
кое инсайдерское влияние, что превращалась в самостоятель-
ную политическую силу, факт объединения мог стать явным.
ВЛАСТЬ И ПРОЦВЕТАНИЕ
11581
Необходимость действовать скрытно делает зарождение коллек-
тивного действия гораздо более медленным процессом, чем при
отсутствиитакихограничений.Очевидно,что большое количест-
во людей не может сорганизоваться тайно, поэтому история ком-
мунистических стран не знает возникновения больших групп
(например, независимых профсоюзов), способных ослабить конт-
роль центральной власти.
Со временем в обществах советского типа возникли условия
для скрытной и неформальной организации множества групп,осо-
бенно небольших групп вереде высокопоставленных администра-
торов и руководителей предприятий отдельных отраслей. Со време-
нем стали организовываться и их подчиненные. Затем неявный
сговор на уровне малых групп стал распространяться среди объеди-
ненных общими интересами кругов квалифицированных работни-
ков на заводах, тахтах, в колхозах и розничной торговле. В конеч-
ном итоге даже предприятия могут превратиться в объединения
инсайдерских лоббистских структур, которые в большей степени
служат интересам своих руководителей и членов, чем центральным
властям. На этой стадии власть уже в такой степени была распылена
по таким группам, что порой они могли использовать ее более или
менее открыто. Каким образом в обществе советского типа адми-
нистраторы могут извлечь выгоду из тайных коллективных
действий? И кто проигрывает от подобного сговора?
Сговор между руководителями смежных структур
Что касается менеджеров смежных производств, здесь достаточно
долгое время выгоды от тайного сговора были неособенно велики.
Руководство страны следило за тем, производят ли они нужное ему
количество продукции. Хотя исполнителям, ответственным за ко-
нечные результаты, было выгодно переложить вину за свои упуще-
ния на поставщиков, возможности успеха в этом были ограничены
интересами поставщиков»поставщиков этих поставщиков и т.д. Та-
ким образом, руководство страны, особенно имея дело с военно-
промышленным комплексом, продолжало извлекать некоторую
выгоду из информации, приходившей от руководителей смежных
производственных структур.
Но там, где конечные результаты с меныпей вероятностью
контролировались центром (как,скажем, в производстве товаров мас-
сового потребления),скрытое сотрудничество междуадминистрато-
рами вело к ухудшению положения. Хотя, например, предприятия
ГЛАВА 8. ЭВОЛЮЦИЯ КОММУНИЗМА И ЕГО НАСЛЕДИЕ
11591
розничной торговли и здравоохранения, предназначенные для
обслуживания рядовых граждан, имели широкие возможности
для извлечения выгоды, так как слабо контролировались, их по-
ставщики могли получить свою долю выгоды только посредством
тайного сговора с представителями этого слабо контролируемого
сектора. Когда удавалось действовать скрытым образом, предпри-
ятия розничной торговли и их поставщики могли наживаться,
отпуская потребителям меньше товаров и оставляя себе сэконом-
ленные ресурсы. В конечном счете торговля даже была в некото-
рой степени заинтересована в замедлении роста предложения по-
требительских товаров, потому что при фиксированных ценах
меньшее количество товаров означало, что работники торгов
ли могли получать больше взаимных услуг и даже взяток при рас-
пределении этих товаров. В таких случаях создавались явно
благоприятные возможности для взаимовыгодного сговора с по-
ставщиками.
Со временем даже в сферах, имевших приоритетное значе-
ние для руководства, смежники научились договариваться о разно-
го рода незаконных способах присвоения ресурсов, хотя при этом
прямой ущерб нес «хозяин» общества — диктатор или члены По-
литбюро. Вообще говоря, только предприятия, производители
и поставщики, точно знают, сколько и чего один поставил другому.
Если руководители смежных производств вступили в сговор и «от-
щипнули» немножко для себя, у руководства страны практически
не было возможностей помешать им, так что достаточно было все-
го лишь заключить надежную договоренность между сторонами.
По мере того как высокопоставленные подчиненные соответству-
ющих управляющих разбирались в том, что происходит,коллектив-
ные действия могли расширяться: можно было больше «отщип-
нуть» и поделиться с новыми участниками. Чем более обычный
характер принимали такого рода коллективные действия, тем менее
опасными они становились и тем шире становился круг участни-
ков. В конце концов сговор превратился в норму, в нем участвовали
целые предприятия, и плоды коллективных действий по присвое-
нию государственных ресурсов использовались для того, чтобы
привлекать в отрасль новых работников6.
6 Caddy С.G. Pretending to Wor* and Pretending to Pay; A Hedonic Wage Appro-
ach to the Behavior of Soviet Workers and Managers // The Labor Market and the Second
Economy in the Soviet Union: Occasional Paper. 1991. № 24 (= Berkeley-Duke Occasional
Papers on the Second Economy in the USSR, Duke University).
ВЛАСТЬ И ПРОЦВЕТАНИЕ
11601
Сговор в параллельных структурах
В обществах советского типа целенаправленные коллективные
действия приобретают действительно массовый характер в случае
администраторов параллельных структур. Представьте себе некое
новое знание, делающее возможным повышение производственно-
го потенциала целой отрасли. Если руководитель страны узнает,
сколько дополнительной продукции можно получить благодаря
этому новшеству, то могут быть соответствующим образом повы-
шены планы производства, а ресурсы при этом будут перераспре-
делены для получения максимального выигрыша. Но общество
и центральные плановые органы не имеют полного знания о техно-
логических улучшениях, доступных в каждый отдельный период
в той или иной отрасли. Они зависят от менеджеров и специали-
стов» работающих в самой отрасли. Но руководители предприятий
так же, как руководители отрасли в целом, заинтересованы в том,
чтобы центральное руководство недооценивало производственный
потенциал этих новшеств.
Пока дополнительные объемы производства, которые обя-
заны получить менеджеры предприятий и руководители отрасли
с помощью дополнительных ресурсов, на деле не являются макси-
мально возможными (а только они сами знают, каков этот мак-
симум), их коллективный интерес заключается в том, чтобы получать
больше ресурсов, потому что эти ресурсы могут быть использованы
в их личных целях,таких как увеличение дохода или свободного вре-
мени управленческого персонала или работников предприятий. Та-
ким образом, когда сговоры делаются привычной практикой, руко-
водители отраслевых предприятий и других структур — сами по
себе или с участием руководителей министерств — имеют стимул
к коллективной монополизации информации о дополнительных
объемах производства, которые можно получить с помощью пре-
доставленных им ресурсов, то есть вступают в сговор против еще
более вышестоящего руководства.
Сговор устраняет коллективный аукционный рынок
Неформальный рынок, на котором подчиненные,конкурирующие
за ресурсы, предъявляют начальству свои плановые заявки,теряет
способность повышать эффективность. Если в какой-либо отрас-
ли подчиненные данного уровня способны, хоть и скрытым обра-
зом, организовать коллективные действия, им выгодно использо-
вать эту коллективную власть, чтобы ликвидировать соперничество
ГЛАВА 8. ЭВОЛЮЦИЯ КОММУНИЗМА И ЕГО НАСЛЕДИЕ
1161 I
между собой. Они могут сговориться о том, чтобы обещать меньше
и производить меньше из предоставленных им ресурсов.Тогда у них
появляется излишек, который они могут контролировать и частич-
но использовать для повышения собственного благосостояния.
Доказательство сговора:
мягкие бюджетные ограничения
В конечном итоге процесс децентрализации и распыления власти
доходит до того, что доход предприятия начинает определяться не
их вкладом в достижение целей Политбюро или выручкой от сбы-
та продукции, а политико-административным влиянием. Этот
итог особенно нагляден в нетипичных случаях, таких как Венгрия
на определенном этапе, когда была официально принята концеп-
ция социалистической ценовой системы, которая, как предпола-
галось, будет воспроизводить в улучшенном виде капиталистиче-
ские рынки. В соответствии с этой теорией, количество ресурсов,
доступное для государственного предприятия, должно было оп-
ределяться его текущими и ожидаемыми поступлениями отсбыта
продукции (с добавлением заемных средств и акционерного фи-
нансирования), то есть именно так, как это происходит в случае
частных фирм в условиях рыночной экономики: когда цены опре-
делены правильно, деятельность предприятия, доходы которого
не покрывают его издержки, вычитается из итогового производ-
ственного результата страны.
Как отметил венгерский экономист Янош Корнай,зачастую
получалось так, что доступ фирмы к ресурсам оказывался никак
или почти никак нс связан с се текущими или ожидаемыми денеж-
ными поступлениями. Фирмы,терпевшие убытки, получали ресур-
сы с такой же вероятностью, как и прибыльные фирмы. Не испол-
нялось непременное требование всякой рациональной экономики:
предприятия и виды деятельности, которые нс могут покрывать
свои издержки в конце концов должны прекращать потребление ре-
сурсов, которое сокращает доход общества. Корнай назвал эту аб-
сурдную ситуацию «мягкими бюджетными ограничениями», и это
выражение настолько хорошо передает впечатление от последних
этапов существования коммунизма, что стало широко использо-
ваться в экономической литературе. Разумеется,мягкие бюджетные
ограничения предполагают также, что деятельность, приносящая
большой дополнительный продукт, не имела возможностей расши-
ряться, как того требует общественная рациональность.
ВЛАСТЬ И ПРОЦВЕТАНИЕ
1162 1
Чтобы понять, каким образом из рассуждений, приве-
денных в этой главе, вытекает возникновение со временем режима
мягких бюджетных ограничений и насколько катастрофичны его
последствия для экономических результатов, сделаем простое
предположение, что политико-административная сила предприя-
тия пропорциональна масштабу его производства или, в качестве
альтернативной меры, численности его персонала. Тогда совокуп-
ный доход соответствующего сектора (отрасли или министер-
ства) — или, что еще хуже, экономики в целом — будет разделен
между предприятиями пропорционально объему конечной про-
дукции или численности занятых работников. Тогда исчезает вся-
кая связь между [экономической] ценностью данной деятельно-
сти или данного предприятия и количеством получаемых ими
ресурсов! В действительности распределение политической силы
не вполне пропорционально объему выпуска или количеству за-
нятых, но оно тяготеет именно к этой пропорции. В результа-
те описанное таким образом распыление власти лишает планы
в рамках экономики советского типа последних элементов раци-
ональности с точки зрения как автократа, так и населения. Когда
этот склеротический процесс заходит достаточно далеко, потери
общества от мягких бюджетных ограничений приобретают цик-
лопический масштаб.
Специалисты по обществам советского типа обнаружили
много типов поведения,которые также должны иметь своим источ-
ником скрытые коллективные действия. Например, Джерри Хаф
и Мерл Фейнсод задались вопросом, «не развился ли в Советском
Союзе, как и на Западе, хорошо известный паттерн взаимоотноше-
ний, при котором регулируемые (экономические агенты] начинают
контролировать регуляторов»7. Майкл Монтиас описывает сходный
процесс,имевший место в польском обществе, во многом благода-
ря которому 11ольша в конце 70-х годов XX века пришла к экономи-
ческому краху:
«Министерские лобби», как они теперь называются, ус-
пешно продавливали увеличение инвестиций и импор-
та для находящихся под их управлением предприятий,
и это продолжалось долгое время после того, как стало
7 Fainsod М.. Hough J. How the Soviet Union is Governed. Cambridge, MA: Har-
vard University Press, 1979. P. 446-448
ГЛАВА 8 ЭВОЛЮЦИЯ КОММУНИЗМА И ЕГО НАСЛЕДИЕ
I 163 I
очевидно, что рост того и другого будет иметь тяжелые
последствия для экономики8.
В Венгрии Андраш Надь9 и Эржебет Салаи10 описали про-
цесс, в результате которого коллективные действия крупных пред-
приятий стали господствующей силой, пагубно влияющей и на вы-
работку политики, и на экономические результаты страны.
Происходившее расширение скрытых коллективных дей-
ствий не имело бы столь губительных последствий для производи
тельности советского и подобных ему обществ, если бы каждая из от-
дельных коалиций, каждое предприятие и каждая отрасль имели бы
существенный стимул к поддержанию работоспособности общества.
Но если диктатор или Политбюро в центре имели всеохватывающий
интерес в отношении производительности общества, то у организа-
ций с особыми интересами и у вступивших в сговор групп такого инте-
реса не было. Их стимулы были столь же извращенными, как и у узких
организованных групп особых интересов в рыночных демократи-
ях, и почти столь же извращенными, как у преступника-одиночки.
Принуждение к исполнению законов и коррупция
В шестой главе мы обсудили,каким образом политика, направленная
против рынка, подрывает законопослушное поведение и способству-
ет распространению коррупции среди чиновников, поскольку она
создает ситуации, в которых все участники имеют общий интерес
в уклонении от исполнения правил, сохранении этих правонаруше-
ний в тайне от властей и подкупе соответствующих должностных
лиц. Нам известно, что в системах советского типа небывало высокие
ставки неявного налогообложения подразумевали огромную степень
вмешательства в рынок и что это способствовало коррупции в усло-
виях коммунистической власти. Но антирыночный характер систем
советского типа не вполне адекватно передает коррупционные тен-
денции, заложенные в коммунизме. Чтобы лучше это понять, имеет
смысл вернуться к нашей метафоре стационарного бандита.
8 Montias М. Poland. Roots of Economic Crisis //ACES Bulletin. 1982. Vo. 24.
№3.P. 12-14.
9 Nagy A. Institutions and Transition to a Market Economy // The Emergence
of Market Economies m Eastern Europe / Ed . by C. Clague and G Rausser. Cambridge.
MA; Oxford- Basil Blackwell. 1992. P. 301-310.
10 Szalai E. Integration of Special Interests into the Hungarian Economy // Journal
of Comparative Economics. 1991. Vol. 15. Ns 2. P. 284-303.
ВЛАСТЬ И ПРОЦВЕТАНИЕ
I 164 I
Самая поразительная коррупциогенная особенность систем
советского типа становится очевидной, когда сравниваешь систему
неявного налогообложения с традиционным для автократии нало-
говым грабежом. Автократу, который оставляет производственные
активы и производственную деятельность общества в руках под-
данных, приходится бороться с уклонением от налогов, но значи-
тельную часть работы по поддержанию порядка выполняют его
подданные. Каждый из них стремится защитить свою собствен-
ность, что позволяет традиционному автократу удерживать воров-
ство среди подданных в приемлемых границах и ограничивать
мздоимство своих чиновников.
Если же, на против, автократ забирает себе 100% ренты, при-
были и процентного дохода, которые приносят в его владениях при-
родные ресурсы и физический капитал, и к тому же устанавливает
ставки заработной платы работников, максимизирующие неявный
налог на труд, тогда в стране практически не остается частной
собственности и управляемого частным образом производства.
И если не считать небольшого количества личных вещей, в стране
почти не остается собственности, которую его подданные охраня-
ли бы в собственных интересах. И фиксированные капитальные ак-
тивы, и складские запасы каждого сколько-нибудь значительного
предприятия принадлежат автократу, и он является единственным
человеком, у которого имеется автоматический стимул охранять эту
собственность. Чтобы максимизировать поступления от неявных
налогов, почти все производство должно находиться под контро-
лем автократа и его подчиненных,и в результате каждый руководи-
тель предприятия отчасти оказывается сборщиком налогов.
У автократа оказывается столько собственности и столько на-
логовых источников, что пи один человек не в состоянии все это про-
контролировать, а потому необходимы надзиратели и те, кто надзира-
ет за надзирателями. Если вознаграждать тех, кто надзирает лучше
и собирает для цст ральной власти больше, и наказывать тех, кто со-
бирает меньше и допускает потери, тогда конкуренция между надзи-
рателями и сборщиками означает, что каждый находится под наблю-
дением и все собранное передается наверх: надзиратели и сборщики
контролируют и обирают друг друга. Хотя всем им было бы выгодно
свергнуть стационарного бандита и оставлять собранное себе, такой
переворот был бы коллективным благом для миллионов,и ни у одного
человека нет стимула взять на себя потенциально дорогостоящий риск
и предпринять шаги, ведущие к получению этого коллективного блага.
ГЛАВА 8. ЭВОЛЮЦИЯ КОММУНИЗМА И ЕГО НАСЛЕДИЕ
I 165 I
Объединение в банды против бандита
Но в малых группах подданные автократа, набравшись со временем
доверия друг к другу, могут составить заговор в общих интересах.
Их общий интерес состоит в том, чтобы заполучить часть дани, ко-
торую правитель забирает себе. Когда неучтенное производство,хи-
щения государственной собственности или недобросовестная ра-
бота осуществляются тайно в составе малых групп, центр не сможет
узнать об этом и вмешаться. О том, что правитель не может узнать
лично, он может узнать только из докладов нижестоящих чиновни-
ков. В малой группе каждый участник получает существенную до-
лю от общей выгоды от сговора. Со временем появляется все боль-
ше малых групп, которые явно или скрытно достигают согласия
о том, что они работают меньше и хуже, направляют все большую
долю контролируемых ими ресурсов на свои цели, делят между со-
бой все больше государственной собственности.
Однако существуютпределы того, что малая группа может де-
лать так, чтобы этого не заметили посторонние. Если менеджеры
слишком много кладут себе в карман, подчиненные могут это заме-
тить. Если в министерстве А берут слишком много, об этом могут уз-
нать в министерстве В. Так что если у директора завода и его подчи-
ненных или у министерств А и В есть время убедиться, что они могут
доверить друг другу общие секреты, они в состоянии прийти к согла-
шению о том,чтобы забирать себе большую часть производимых благ
и контролируемых активов. В конечном итоге предприятие, отрасль,
территориальное образование и даже этническая или языковая груп-
па могут тайно или открыто прийти к соглашению, что они могут
и должны оставлять себе больше,и тогда все более значительная часть
дани, взимаемой верховным бандитом, будет оставаться на местах.
У центра есть кому надзирать за надзирателями: вышестоя-
щие чиновники, партийный аппарат, полиция, тайная полиция
и другие сторожевые псы, чья работа состоит в том,чтобы гаранти-
ровать, чтобы ничто из собственности автократа не было украдено
и чтобы каждое предприятие, отрасль, территориальное образова-
ние и каждая этноязыковая группа производила огромные неявные
налоговые отчисления в центр. Но если никто, кроме этого центра,
не владеет собственностью, если ни у кого другого нет законного
права на неявные налоговые поступления, то у всех, кроме центра,
будет стимул вовлекать чиновничество в бесчисленные сговоры, на-
целенные на то, чтобы вернуть себе хоть часть из того,что похитил
у них стационарный бандит.
ВЛАСТЬ И ПРОЦВЕТАНИЕ
1166 1
Если чиновники контролирующих органов смогут убедить
центр в том, что они выполняют неоценимую работу, охраняя
собственность и повышая доходы от неявного налогообложения,
у них есть шанс получить вознаграждение. Но даже малая доля до-
ходов от выпуска неучтенной продукции или от расхищения соб-
ственности, скорее всего, будет больше любой прибавки к жалова-
нию, которой сопровождается повышение по службе. Разумеется,
наилучший исход для чиновника будет состоять в том, чтобы полу-
чить повышение и затем долю неявных налоговых поступлений
и государственных активов в рамках еще большей части экономи-
ки. Центр, конечно, заинтересован в том, чтобы помешать этому, но
у него нет практически никаких источников информации о проис-
ходящем, кроме подчиненных ему чиновников, которые все как
один заинтересованы в том, чтобы участвовать в заговорах и ком-
бинациях, направленных на присвоение как можно большей части
доходов и собственности автократа. Если вводятся более жестокие
наказания даже по малейшему подозрению, тогда жизненно необ-
ходимая для системы бюрократическая конкуренция просуществу-
ет немного дольше, так что знаменитые сталинские чистки были,
пожалуй, не столь уж вредны для системы, как это ранее считалось,
а возможно, что они даже позволяли ей работать лучше. Тем не ме-
нее в долгосрочной перспективе трудности, сопутствующие скры-
тым коллективным действиям, неизбежно преодолеваются все
большим и большим числом предприятий,отраслей,территориаль-
ных образований и этноязыковых групп.
Закон динамики обществ советского типа состоит в том,что
с течением времени они не только приходят в упадок, но и становят-
ся все более коррумпированными11. В конечном итоге дело доходит
11 Если исходить из этой логики, нет ничего загадочного в том факте, что ре-
жимы советского типа обязывали государе гвенные предприятия осуществлять все
платежи через банковскую систему и везде, где возможно, пытались не дать пред
приятиям использовать или держать в кассе наличные деньги. Это облегчаю центру
изъятие ресурсов и мешало предприятиям удерживать у себя прибыль.
Стремительный рост количества частных фирм после краха коммунизма
означает, что появилось множество предприятий, использующих большие суммы
напичных денег. В отличие от государственных предприятий, не работавших с на-
личностью, эти частные фирмы становятся легким объектом вымогательства
со стороны мафиозных банд. Возможно, именно поэтому после краха коммунизма
во многих странах так распространилась преступность мафиозного типа, по види-
мому. в том же направлении влияла дезорганизация, сопутствовавшая краху старо-
го порядка. Возникновение свободной прессы привело к более подробному осве-
щению преступности и сделало еебопее заметной. То есть, целый ряд факторов
ГЛАВА 8. ЭВОЛЮЦИЯ КОММУНИЗМА И ЕГО НАСЛЕДИЕ
1167 1
до того, что, как говорится, трудно что-либо купить, зато легко
украсть. Все больше жертв режима приходят к убеждению,что, воз-
держиваясь от воровства у государства, ты обкрадываешь собствен-
ную семью. Иными словами,часть населения начинает интуитив-
но, нутром чувствовать, что будет только справедливо вернуть себе
хотя бы что-то из отнятого государством.
Место всеохватывающего интереса
занимают узкие интересы
Стационарный бандит,забирающий все, кроме минимума,необхо-
димого для стимулирования усилий своих данников, имеет всеохва-
тывающий интерес в отношении производительности общества,
а потому делает все необходимое, чтобы оно было производитель-
ным и было в состоянии лучше удовлетворять его потребности.
Напротив, все вступившие в сговор группировки, производствен-
ные лобби, отраслевые ассоциации и территориальные сообщест-
ва получают столь немного из совокупного общественного продук-
та, что у каждой из них наличествует только узкий интерес, то есть
у них нет или почти нет стимулов к поддержанию производитель-
ности общества. По мере нарастания процесса распыления власти,
коммунизм движется к краху.
Если соединить рассуждение, содержащееся в этой главе,
с теорией, изложенной в предыдущих главах, то мы приходим к не-
которым дополнительным следствиям, особенно касающимся
переходных обществ. Эти выводы отличаются от тех, которые вы-
текают из общепринятых представлений о коммунизме и переход-
ном периоде. Таким образом, мы имеем возможность сравнить
предсказания, сделанные на основе представленных аргументов,
с предсказаниями, вытекающими из традиционных взглядов, что
и является задачей следующей главы.
способствовал тому, что после краха коммунизма произошел рост преступности, и о
ней стало больше известно. Но. насколько я понимаю, это не меняет того фундамен-
тального сракта, что коррупция в госаппарате и разгул преступности представляют
собой естественное наследие созданной Сталиным уникальной системы неявного
напогообложения
Глава 9 Следствия для случая переходных
обществ
По крайней мере в начале процесса перехода и сторонники быстрой
шоковой терапии,и те, кто предпочитал постепенный переход к ры-
ночной экономике, говорили об этом переходе в общем-то на одном
языке — речь шла о замене системы, подчиненной идеологии марк-
сизма-ленинизма, другой системой, руководствующейся идеями де-
мократии и капитализма. Обе стороны были согласны с тем, что
старая система была основана па вере в государственную собствен-
ность и экономическое планирование под руководством коммунис-
тической партии, а новая, которую создают переходные общества,
должна опираться (подобно западным обществам) на идеи частной
собственности, свободного рынка и демократическою правления.
Теперь, когда коммунизм рухнул, принимается за данность,что пе-
реход заключается по большей части в замене государственной
собственности и планирования на частную собственность и ме-
неджмент: сущность перехода состоит в приватизации государ-
ственных предприятий.
Наибольшие споры вызывал вопрос о том, насколько быст-
ро должен совершаться переход от государственной собственности
и государственного управления к частной собственности и частно-
му менеджменту. Сторонники шоковой терапии настаивали на
быстрой и всеобщей приватизации, а сторонники постепенности
выступали за более медленную, постепенную и государственно пла-
нируемую (а в некоторых случаях и только частичную) приватиза-
цию. Спор представлял собой битву метафор. Сторонники шоковой
терапии говорили о том, что нельзя перепрыгнуть пропасть в два
прыжка, приверженцы градуализма возражали, что невозможно тре-
бовать, чтобы пациент с воспалением легких выскочил на холодный
ветер конкуренции, чтобы стать участником марафонского забега.
Было много интеллектуальных и политических разногласий
по вопросу о том, кто будет (и кто должен быть) новыми частны-
ми собственниками государственной собственности и как следует
распорядиться поступлениями от продажи этой собственности.
ГЛАВА 9. СЛЕДСТВИЯ ДЛЯ СЛУЧАЯ ПЕРЕХОДНЫХ ОБЩЕСТВ
11691
Много говорилось о том» что ни иностранные корпорации, ни вы-
сокопоставленные администраторы и управленцы старого режима
не должны получить в свои руки ценный капитал огромных госу-
дарственных предприятий по несправедливо низким ценам (или
вовсе даром) и что нужно по справедливости разделить огромный
капитал, накопленный благодаря чрезвычайно высокому уровню
сбережений в коммунистических странах.
Западные эксперты тоже много спорили о собственности
и доходах от приватизации,а также о политических разногласиях в пе-
реходных обществах. Некоторые западные экономисты, например,
доказывают (или доказывали раньше), что было бы нечестно передать
государственные предприятия в собственность их работникам, в том
числе и потому, что тогда работники капиталоемких отраслей безо
всяких на то оснований получили бы большую собственность, чем ра-
бочие трудоемких производств. Другие экономисты были поглоще-
ны изобретением различных схем массовой приватизации. Хорошо
известно, что режимы советского типа отличались высоким уров-
нем инвестирования и накопили огромное количество капитала,
а потому считается (или одно врем я считалось), что речь идет о судь-
бе огромных сумм. В Германии, например,было созданоспециальное
агентство (Treuhandanstalt), которое занималось не только управле-
нием и продажей накопленного капитала ГДР, но и доверительным
управлением выручкой от приватизации и доходами от управления
этими активами в интересах народа Восточной Германии.
Таким образом,сторонники как шоковой терапии,так и гра-
дуализма, рассматривали переходный период как процесс смены
системы, основанной на одной государственной идеологии, систе-
мой, опирающейся на другие идеи, а сущность этого процесса ус-
матривали в приватизации государственных предприятий. Глав-
ным предметом споров был вопрос о том, с какой скоростью следует
переводить существующие государственные предприятия из режи-
ма государственного менеджмента в режим частного менеджмента
путем приватизации. Очевидно, что в этих распространенных
представлениях была немалая доля истины, а вопрос о скорости
приватизации действительно важен. Тревожит лишь то, что глав-
ную роль в этих спорах играли метафоры, которыми никак нельзя
руководствоваться при принятии тех конкретных решений, кото-
рые были необходимы. К тому же некоторые вещи, происходящие
в этот переходный период, неизбежно ставят в тупик наблюдателя,
придерживающегося традиционных взглядов.
ВЛАСТЬ И ПРОЦВЕТАНИЕ
1170 1
Загадка галопирующей инфляции
Последние годы коммунизма и особенно первые годы переходного
периода отмечены сильнейшей инфляцией. Ни марксистско-ленин-
ская, ни либерально-демократическая идеология не выступает за
высокие темпы инфляции (и даже не оправдывает их). Не существу-
ет экономической теории, из которой следовало бы, что медленная
или быстрая приватизация может стать причиной инфляции. Не-
зависимо от того, находятся ли предприятия под государственным
или частным контролем, высокие темпы инфляции являются серь-
езной проблемой. Так почему же в большинстве случаев переход-
ный период, а также годы, непосредственно ему предшествовавшие
(например, период правления Горбачева), были отмечены сильной
инфляцией? Ни общепринятые представления о переходном пери-
оде, ни споры о том, как и что следует в этот период делать, не дают
оснований ожидать быстрой инфляции, которая имела место во
многих посткоммунистических странах.
Все школы макроэкономической мысли согласны с тем, что
когда государственный бюджетный дефицит составляет сущест-
венную часть валового внутреннего продукта страны и когда он
финансируется с помощью эмиссии новых денег, неизбежно воз-
никает инфляция. Все наблюдатели согласны с тем, что большин-
ство переходных обществ имеют большой бюджетный дефицит
и финансируют его с помощью денежной эмиссии. Ни старая иде-
ология, ни новая не оправдывают подобного дефицита и не по-
рождают соответствующих ожиданий. Ни приватизация, ни ее от-
сутствие не могут объяснить этого дефицита. Почему же многие
общества переходного периода навлекли на себя проклятие инф-
ляции вследствие монетизации огромного дефицита государ-
ственного бюджета?
Упадок и крах системы налогообложения
Огромный дефицит бюджета — это именно то, чего следовало
ожидать в результате склеротической эрозии системы налогооб-
ложения. Мы видели, что в обществах советского типа подоход-
ный и другие явные налоги на отдельных людей играли малую
роль. Вместо них существовала система очень высокого неявного
налогообложения,основанного на фиксации цен и ставок заработ-
ной платы на таком уровне, чтобы обеспечивать огромную при-
быль государственным предприятиям. Эту прибыль автократ за-
бирал себе.
ГЛАВА 9. СЛЕДСТВИЯ ДЛЯ СЛУЧАЯ ПЕРЕХОДНЫХ ОБЩЕСТВ
I 171 I
Со временем объединения менеджеров, бюрократов и даже
рабочих скрытым образом стали приобретать частичный (а в ко-
нечном итоге и зачастую и полный) контроль над государственны-
ми предприятиями,являвшимися главным источником налоговых
поступлений. Со временем объем налоговых поступлений сокра-
щался. То, что прежде было доходами центра, постепенно стало из-
держками — эти средства потреблялись предприятиями и их руко-
водителями, рабочими и поставщиками, они распылялись из-за
неэффективности управления, а порой просто разворовывались.
По мере того как центр беднел и слабел, ему пришлось начать забо-
титься даже об общественном мнении, и потому ему стало труднее
ограничивать потребление, пенсии и социальные услуги даже не-
смотря на трудные времена.
В последние годы коммунизма многие общества советского
типа столкнулись с необходимостью брать внешние займы, но спо-
собность погашать их была настолько ограниченной, что некоторые
из этих стран быстро исчерпали свою возможность привлекать ссуды
и даже объявили дефолт. Ко времени прихода Горбачева центр прос-
то уже был не в состоянии платить по счетам, не прибегая к печата-
нию большого количества денег,а в последние дни существования со-
ветского правительства в его казну практически перестали поступать
какие-либо ресурсы. Те самые режимы, которые во времена Сталина
умудрялись забирать в центр небывало большую часть националь-
ного продукта, в конце концов деградировали до того, что не имели
возможности финансировать основные правительственные службы.
Я считаю, что самой важной причиной краха коммунизма было то,
41 о коммунистические правительства остались без гроша в кармане.
Крах ком мунизма и демократизация привели к тому, что центр
стал еще более безвластным. С приходом демократии получилось так,
что менеджмент и рабочие крупных государственных предприятий
оказались основными группами, организованными для коллектив-
ных действий, и им больше не было нужды таиться. Самые мощные
лобби и картели нового общества, естественно, не собирались зани-
маться сбором налогов для нового центра. Напротив, они жаждали
субсидий — и получали их. Так что главный источник налоговых
поступлений был утрачен,а его место заняли новые претенденты на
субсидии. Учитывая гибель налоговой системы,субсидии можно
было выплачивать только из новых денег, эмитировавшихся банков-
ской системой. В большинстве бывших коммунистических стран ре-
зультатом стало, как тому и следовало быть, ускорение инфляции.
ВЛАСТЬ И ПРОЦВЕТАНИЕ
1172 1
Приватизация среди своих
Если частный менеджмент и рыночные стимулы делают пред-
приятие намного производительнее, чем государственный ме-
неджмент и централизованное экономическое планирование, то
менеджеры и рабочие государственного предприятия, в силу это-
го могут претендовать на долю в его доходах и должны стремить-
ся к немедленной его приватизации — если предприятие станет
более производительным,то это значит, что появится дополни-
тельный продукт, из которого они могут получить дополнитель-
ное вознаграждение для себя. Руководители и рабочие некоторых
крупных государственных предприятий и в самом деле хотят их
быстрой приватизации.
Но на многих крупных государственных предприятиях су-
ществует сильная оппозиция, направленная против приватизации
и против экономической реформы в целом. Если массовая прива-
тизация и происходит, как это имеет место в России, то чаще всего
такая,в результате которой фирмы достаются инсайдерам и прежде
всего существующему менеджменту, который и сохраняет руко-
водящие позиции. Распространенное во многих бывших комму-
нистических странах утверждение, что в результате приватизации
на крупных предприятиях ничего не меняется,хоть и является силь-
ным преувеличением, отражает фундаментальный факт: к концу
коммунистического периода крупные предприятия по большей
части были политически слишком сильны, чтобы центр мог их пол-
ностью контролировать, и чаще всего они сохраняют такое поли-
тическое влияние,что если и подвергаются приватизации,то лишь
такой, которая по большому счету ничего на них не меняет, за ис-
ключением изменений, желательных для самого руководства этих
предприятий.
Например, в России многие крупные государственные
предприятия направили свое лоббистское влияние на поддержку
Гражданского союза*, который в основном выступал против эко-
номических реформ. Когда массовая приватизация все-таки была
проведена, это удалось сделать лишь при условии, что основ-
ная часть собственности доставалась руководству и работникам
предприятий. Во всех бывших коммунистических странах имен-
но занятые в крупных государственных компаниях отличались
Избирательный блок, участвовавший в выборах 1993 года в Государствен-
ную Думу. — Примеч ред.
ГЛАВА 9. СЛЕДСТВИЯ ДЛЯ СЛУЧАЯ ПЕРЕХОДНЫХ ОБЩЕСТВ
наибольшим консерватизмом.Это противодействие приватизации
часто объясняли идеологическими причинами, и идеология, по всей
видимости, сыграла здесь о предел енную роль. Но это не разрешает
загадку: если частный менеджмент и рыночные стимулы могут улуч-
шить положение тех, кто связан с крупным государственным пред-
приятием, почему же они выступают против такой перспективы?
На самом-то деле подлинные рыночные реформы во мно-
гих случаях не улучшают положение тех, кто связан с крупными го-
сударственными предприятиями, по крайней мере не настолько
быстро, чтобы они могли уверенно на это рассчитывать. И если мы
примем во внимание склеротический процесс, описанный в вось-
мой главе, то сразу поймем, почему. Если в начале сталинского
периода в обществах советского типа существовала (главным обра-
зом благодаря всеохватывающему интересу автократа) некая осно-
ва для инвестиций, повышающих производительность, в непосред-
ственно предшествовавшие краху коммунизма годы склероза
системы дело обстояло иначе. В этой фазе старения организация
производства и размещение инвестиций зависели не только от от-
носительной производительности, но и в равной мере от инсайдер-
ского бюрократического и политического влияния тех или иных
предприятий и коллективных действий различных группировок.
В ситуации мягких бюджетных ограничений, порождаемых этими
склеротическими явлениями, инвестиции не могли направляться
туда, где он и дали бы наибольшую производительность.
Остов коммунизма
Даже спектр деятельности госпредприятий и их размах стали чу-
довищно иррациональными. Например, в Польше крупнейшая
свиноводческая ферма страны принадлежала государственному
сталелитейному заводу, и это было характерно для всех коммунис-
тических стран — в рамках предприятий комбинировались виды
деятельности, которые практически никогда не осуществляются
в рамках одной фирмы в рыночной экономике. Кроме того, в обще-
ствах советского типа предприятия и заводы, как правило, были
крупнее западных аналогов, прошедших рыночный тест на выжива-
емость. Главной причиной этого было то, что когда правящий режим
напрямую устанавливал цены, ставки заработной платы и осу-
ществлял размещение большинства факторов производства, пред-
приятия не могли рассчитывать на то, что сумеют закупить все не-
обходимое. Поэтому сталелитейный завод мог завести свиноферму,
ВЛАСТЬ И ПРОЦВЕТАНИЕ
чтобы снабжать мясом своих рабочих» или строительную фирму,
чтобы строить жилье для своих руководителей и рядовых сотруд-
ников. В период упадка обществ советского типа большие государ-
ственные предприятия не были эффективными ни по масштабу
производства, ни по составу выпускаемой продукции: ошибочна
была сама концепция организации многих предприятий и разделе-
ния труда между ними.
На большинстве этих предприятий средства инвестиции
обычно воплощались в устаревшие технологии, да и направление
инвестиций чаще всего бывало ошибочным. В самых процветаю-
щих рыночных экономиках большая часть оборудования заменя-
ется или выводится из эксплуатации не позднее, чем через пять лет,
так что значительная часть инвестиций, сделанных в странах совет-
ского типа до 1989-1991 годов была бы экономически неоправдан-
ной даже в том случае, если бы в свое время это оборудование было
именно тем, которое нужно, и было закуплено у лучших западных
производителей. Когда же инвестиции направляются в устаревшие
технологии, а их размещение определяется иррациональными ме-
ханизмами, ценность оборудования, особенно после нескольких лет
эксплуатации, зачастую определяется только спросом на металло-
лом.Таким образом,значительная часть инвестиций советского пе-
риода в данный момент ничего не стоит.
Знаменитое исследование Восточной Германии, проведенное
Джорджем Акерлофом и другими, дает представление о поразитель-
ной иррациональности размещения ресурсов под конец коммунис-
тического периода. Используя уникальный источник данных, позво-
ливших оценить рыночную ценность в конвертируемой валюте не
только продукции, экспортировавшейся восточногерманскими
конгломератами, но и использованных при этом ресурсов, исследо-
ватели обнаружили, что только 8% восточногерманских рабочих бы-
ли заняты в производстве товаров, ценность которых на междуна-
родных рынках покрывала хотя бы переменные издержки на их
изготовление1. Если даже в Восточной Германии, которая была одной
из самых процветающих социалистических стран, лишь один ра-
бочий из двенадцати был занят в жизнеспособном и общественно
1 AkerlofG. Hessenius Н., Rose A.. YellmJ. East Germany in from the Cold: The
Economc Aftermath of Currency Union//Brookings Papers on Economic Activity. 1991
№ 1. P. 1-87. Следует подчеркнуть, что политические выводы, сделанные этими
авторами из своего исследования, сильно отличаются от тех, которь е следовало бы
сделать, если аргументация этой книги верна
ГЛАВА 9. СЛЕДСТВИЯ ДЛЯ СЛУЧАЯ ПЕРЕХОДНЫХ ОБЩЕСТВ
I 175 I
эффективном производстве, то вряд ли можно предположить, что
в других экономиках советского типа положение было многим лучше.
Таким образом, накануне краха коммунизма размещение
наличных ресурсов имело мало что общего с рациональностью. По
оценке Анны Крюгер, специалиста по экономическому развитию,
в 70-е годы XX века в Южной Корее от 80% до 90% факторов про-
изводства использовались для других целей, нежели в 1960-е2. Заме-
на коммунизма рыночной экономикой сопоставима с изменения-
ми, через которые прошла Южная Корея на пути от слаборазвитой
к промышленно развитой стране.
Даже организация труда и трудовые навыки на типичных
предприятиях зрелой экономики советского типа были экономи-
чески крайне неэффективны. Многие транснациональные фирмы
и новые фирмы, действующие в этих обществах в переходный пе-
риод, отказываются нанимать местных работников, имеющих опыт
в той же самой отрасли! Я как-то прочитал в Washington Post рассказ
об австрийской гостиничной сети, действующей в бывшем Совет-
ском Союзе, которая отказывает в приеме на работу тем, кто имеет
опыт работы в советских гостиницах. Полагая, что эта история,
пусть, вероятно, и уникальная, очень поучительна, я делился ею
с другими и в ответ узнал, что точно такой же политики придержи-
ваются другие западные гостиничные сети, действующие в бывшем
Советском Союзе. Вскоре после этого я наткнулся на рассказ о поль-
ской предпринимательнице, создавшей сеть успешных магазинов
женской одежды, которая никогда не нанимает тех, кто работал
в польской государственной индустрии моды, а также о предпри-
нимателе, который создал в России успешную частную авиакомпа-
нию и отказывается нанимать бортпроводников из числа тех, кто
выполнял эту работу в «Аэрофлоте»3.
У руководителей и рабочих многих крупных государствен-
ных предприятий есть причины не желать приватизации и других
экономических реформ: советская разновидность склероза зашла
настолько далеко, что их предприятия чаще всего не могут быть
жизнеспособными в условиях рыночной конкуренции, и им не най-
дется места в рационально функционирующей экономике.
2 Kruger А О Institutions for the New Private Secto'll The Emergence of Market
Economies in Eastern Europe / Eo. by C. Clague and G Rausser. Oxford Basil Blackwell,
1992. P 219-223.
3 New York Times 1993. June 20. P F7: The Economist. 1993. August 14. P. 71.
ВЛАСТЬ И ПРОЦВЕТАНИЕ
I 176 I
Неадекватные представления в дискуссии
о приватизации
Подобно тому, как сталинизм был не столько идеологическим уче-
нием о том, какой тип экономической организации наилучшим
образом служит обществу, сколько системой неявного сбора на-
логов, так и споры о темпах приватизации были сосредоточены
скорее на поверхности явлений и не затрагивали подлинной
реальности. Наиболее фундаментальный вопрос состоит не в том,
должны ли те или иные активы находиться в государственном или
частном управлении — большинство противников реформирова-
ния государственных предприятий, вероятно,были бы счастливы
работать на прибыльном частном предприятии, и некоторые из
них именно так и устроили свою судьбу.
Более глубокий вопрос связан с конфликтом интересов меж-
ду теми, кто оказался связан с общественно-производительными
новыми предприятиями, и теми, кто в силу исторической случайно-
сти оказался связан с множеством государственных предприятий,
способных существовать только на субсиди и за счет всего остально-
го общества. С точки зрения будущей экономической эффективно-
сти и интересов получателей субсидий именно субсидии являются
важнейшим вопросом, а не государственный или частный статус
предприятий. Во многих, если не в большинстве, случаях на самом
деле речь идет не о темпах приватизации, а о темпах ликвидации.
Между приватизацией и ликвидацией есть, пожалуй, некая
косвенная связь: по-видим ому, субсидии менее заметны в плановой
экономике,чем в рыночной, и в отсутствие субсидий частные владель-
цы не станут заниматься тем, что приносит только убытки. Но и в ра-
циональной плановой экономике,так же как на открытом конкурент-
ном рынке, не сохранились бы многие государственные предприятия,
получавшие поддержку в последние склеротические годы коммуниз-
ма,так что дихотомия «частный менеджмент — государственный ме-
неджмент» далека от сути вопроса. В основе всего лежит конфликт
между паразитическими и производительными секторами хозяйства.
Внутренние противоречия
Особенно печальным для переходных обществ оказывается то об-
стоятельство, что лучше организованы для коллективных действий
главным образом крупные государственные (или позднее привати-
зированные) предприятия, многие из которых экономически нежиз-
неспособны. В то время как в тоталитарных странах, потерпевших
ГЛАВА 9. СЛЕДСТВИЯ ДЛЯ СЛУЧАЯ ПЕРЕХОДНЫХ ОБЩЕСТВ
поражение во Второй мировой войне, практически не оставалось
организаций, способных проводить коллективные действия, стра-
ны, освободившиеся от коммунистического контроля,страдали от
куда более свирепой формы «британской болезни». Им досталось
в наследство изрядное число созданных правительством и зачастую
существующих на казенные средства инсайдерских лобби. Этими
лоббистскими организациями являются крупные государственные
предприятия (малые обычно не располагают возможностями для
лоббизма или создания картелей).
Серьезной проблемой является то, что велик процент круп-
ных государственных предприятий, которые экономически нежиз-
неспособны ни при частном менеджменте, ни при государственном.
У менеджеров и рабочих тех госпредприятий, которые в состоянии
быть конкурентоспособными в открытой рыночной экономике,
нет причин противиться приватизации, и хотя они также будут ис-
пользовать в собственных интересах свою способность к коллек-
тивным действиям,эта сила не нанесет серьезного ущерба. Пробле-
мой является прискорбно большое количество существующих
в бывших коммунистических странах организаций для осуществ-
ления коллективных действий, чьи интересы по своей природе не-
совместимы с экономической эффективностью. Ирония судьбы
состоит в том, что именно Карлу Марксу принадлежит выражение,
превосходно описывающее эту ситуацию: в силу диспропорцио-
нально большой способности экономически нежизнеспособных
предприятий к организации коллективных действий в обществах,
осуществляющих переход от коммунизма к демократии,существу-
ет «внутреннее противоречие».
Исключение, подтверждающее правило
Несмотря на множество разного вида свидетельств в поддержку
вышеизложенного аргумента, вполне возможно и определенное
сомнение, потому что не была проведена проверка этого аргумен-
та со по ста в лен и еАм опыта разных коммунистических стран. В кни-
ге «Возвышение и упадок народов» удалось сопоставить опыт
множества стран (и даже разных штатов США), имеющих разви-
тую рыночную экономику. Великобритания и старые северо-вос-
точные штаты США имеют примерно такую же систему, как За-
падная Германия, Япония и более новые западные и южные штаты
США, так что взаимосвязь между различиями в распространен-
ности узкогрупповых организаций для коллективных действий
ВЛАСТЬ И ПРОЦВЕТАНИЕ
11781
и экономическими результатами получилась достаточно нагляд-
ной. Существовало ли сходное различие в опыте разных комму-
нистических стран?
Оказывается, существовало. Вспомним, что малые группы,
особенно на номенклатурном уровне, способны с течением времени
осуществлять скрытые коллективные действия даже в условиях
коммунистической диктатуры. У каждой из малых групп есть свой
узкий интерес, резко противоречащий всеохватывающему интере-
су диктатора. В силу этого у них есть стимулы подрывать экономи-
ческую эффективность и противиться рыночным реформам,кото-
рые ведут к усилению конкуренции. Как показал Ян Виницки, это
сопротивление затрудняло проведение рыночных реформ во всех
европейских экономиках советского типа4. Со временем номенкла-
турные группировки укрепили свои позиции и смогли блокировать
реформы, грозившие подвергнуть выигрыши от их сговора давле-
нию открытой конкуренции.
Но одна коммунистическая страна прошла через разруше-
ние сговоров малых групп, ориентированных на коллективные
действия, что явилось эквивалентом разрушения организационных
структур в Германии и Японии в 1945 году. Речь идет о Китае перио-
да культурной революции. По каким-то своим причинам Мао учи-
нил революцию против высших и средних слоев собственной
бюрократии — «красных мандаринов». Он уничтожил тех самых
менеджеров и администраторов, на которых держалась его эконо-
мика. Только военные остались в стороне от чистки. Непосред-
ственным результатом были крайняя нестабильность и админист-
ративный хаос: в период «культурной революции» эффективность
китайской экономики была намного ниже, чем в других коммунис-
тических странах. Долгосрочным результатом стало то, что, когда
Мао умер, в стране не было такого огромного количества укрепив-
шихся группировок администраторов и бюрократов, как в Совет-
ском Союзе и европейских коммунистических странах.
11оэтому, когда вскоре после смерти Мао Дэн Сяопин и дру-
гие прагматики сумели нанести поражение вдове Мао и остальным
из «банды четырех», в стране оставалось сравнительно немного от-
раслей, предприятий или группировок администраторов, инсайдер-
ский лоббизм которых мог подорвать рыночные реформы. Можно
4 Winiecki J. Why Economic Reform Fail in the Soviet System // Economic Inquiry.
1990. Vol. 28 P. 195-221.
ГЛАВА 9. СЛЕДСТВИЯ ДЛЯ СЛУЧАЯ ПЕРЕХОДНЫХ ОБЩЕСТВ
I 179 I
предположить» что Дэну помогло и то, что буквально все мечтали
о прекращении хаоса. Всеохватывающий интерес нового прагма-
тичного автократа, возобладал главным образом потому, что «куль-
турная революция» уничтожила укрепившиеся узкие интересы,
ориентированные на сохранение статуса-кво.
Дэну удалось сделать то, чего не удалось сделать Горбачеву
и другим реформаторам из стран советского блока: он одержал по-
беду над бесчисленными кликами, вовлеченными в скрытые коллек-
тивные действия, и другие инсайдерские лобби. Л ьвиная доля край-
не бедной тогда китайской экономики, ее сельское хозяйство были
сразу же переведены в сферу рыночных отношений с ее индивиду-
альной ответственностью. За этим последовали другие рыночные
реформы. Результатом, как известно, стал быстрый экономический
рост: в некоторые годы объем производства увеличивается на 10%
в год и более. Это различие между Китаем и европейскими комму-
нистическими странами, которые не испытали «культурнойреволю-
ции», превосходно согласуется с вышеизложенной аргументацией.
Контраст между постфашизмом и посткоммунизмом
Сравним годы, последовавшие непосредствен но за тем, как Германия
и Япония, потерпевшие поражение во Второй мировой войне,обре-
ли независимые демократические правительства, и годы, последовав-
шие за исчезновением коммунистических режимов и заменой их де-
мократическими правительствами. Хотя меня бы не удивило,если бы
в будущем некоторые из бывших коммун истических стран показа-
ли внушительные экономические достижения, но уже ясно, что эко-
номические чудеса не спешат свершаться. В то время как народы За-
падной Германии и Японии были приятно изумлены собственными
экономическими достижениями, народы большинства бывших
коммунистических стран в значительной мере были разочарованы
плодами свободы. Экономики советского типа были настолько неэф-
фективны, что было бы очень легко их превзойти по экономическим
результатам, но некоторые страны не смогли даже удержать тот уро-
вень производства, который у них был при коммунизме. Это, конеч-
но, проблема переходного периода, но народы бывших коммунисти-
ческих стран имеют право поинтересоваться, почему переход
оказался столь болезненным и почему он затянулся так надолго.
Лучшим показателем контраста между постфашистским
и посткоммунистическим опытом являются различия в политиче-
ской сфере. В Западной Германии и Японии есть небольшие группы,
ВЛАСТЬ И ПРОЦВЕТАНИЕ
11801
состоящие, главным образом, из бритоголовых и чокнутых, ко-
торые призывают вернуться к диктатуре, царившей в их странах
в годы войны, и все это, естествен но, привлекает внимание средств
массовой информации. Но это лишь маргиналы, к которым боль-
шинство сограждан относится безо всякого уважения, о чем ярко
свидетельствуют результаты выборов, на которых эти группы не по-
лучают никакой поддержки избирателей.
А вот в ряде стран, прежде находившихся под контролем
коммунистов, наследники прежних коммунистических партий за-
воевывали на выборах больше голосов, чем любая другая партия,
а в некоторых странах изменившие свое название коммунистиче-
ские партии в результате свободных выборов даже сумели сформи-
ровать правительство. Хотя мышление этих партий, конечно, сильно
изменилось со времен коммунизма, но все-таки это поразительное
явление. О разочаровании российских избирателей можно по край-
ней мере судить по поразительно массовой поддержке, по сути
своей, фашистских политических лидеров. Как такое могло случить-
ся, особенно с учетом того, что нацисты и партия последователей
Тодзё соответственно в Западной Германии и Японии не пользуют-
ся сколь-нибудь серьезной поддержкой избирателей?
Как мне представляется, самая главная причина состоит
в том, что в первые послевоенные годы западногерманское и япон-
ское общества добились намного большего, чем сумели добиться
бывшие коммунистические страны после краха своих режимов. Со-
вершенно естественно, что граждане Западной Германии и Японии
не горели желанием вернуться к тому типу правления, которого они
досыта хлебнули во время Второй мировой войны и в предшество-
вавшие ей годы. Большинству из нас грустно думать об этом, но
нужно признать, что многие граждане бывших коммунистических
стран находят новые условия жизни неудовлетворительными даже
в сравнении с жалкими условиями жизни коммунистического
прошлого.
Хотя часть причин того, почему в бывших странах оси все
получилось намного лучше,станут понятны только после того, как
мы завершим следующую главу, но кое-что понятно уже сейчас.
Учитывая природу диктатур, правивших в Германии и Японии во
время Второй мировой войны, а также поражение и послевоенную
оккупацию этих стран, в первые годы послевоенной демократии
там было мало лоббизма и картелизации, связанных с узкими осо-
быми интересами. Этими странами правило в первую очередь
ГЛАВА 9. СЛЕДСТВИЯ ДЛЯ СЛУЧАЯ ПЕРЕХОДНЫХ ОБЩЕСТВ
I 181 I
большинство с относительно всеохватывающими интересами. Хо-
тя в обеих странах большинство делало ошибки, все-таки его все-
охватывающий характер создавал стимулы к тому, чтобы сделать
свои общества жизнеспособными, и во многом им это удалось.
Напротив, склеротическая деградация созданной Сталиным
системы налоговых изъятий оставила бывшие коммунистические
страны лицом к лицу с большими предприятиями, которым намно-
го лучше удава лось инсайдерское лоббирование и картелизация, чем
производство. Каждая из этих организаций имела лишь узкий инте-
рес к процветанию общества и мало учитывала его потребности
в своем стремлении к удовлетворению собственных интересов.Эти
организации явились не только прямым источником консерватив-
ной^ порой и прокоммунистической пропаганды, но они также
своим лоббизмом, требованиями кредитов у центральных банков,
а также своей неспособностью эффективно производить и торго-
вать не дали бывшим коммунистическим странам и близко подойти
к тому уровню производительности, на который те были способны.
Эта ситуация, в свой черед,усилила разочарование и ностальгию, ко-
торые вылились в поддержку консервативных, а порой и открыто
коммунистических или фашистских политических партий.
Что еще остается сделать
Ранее в этой книге я проанализировал автократию, демократию, ко-
узовскис контракты, коллективные действия, источники поддержа-
ния правопорядка и коррупцию,а также послевоенные экономичес-
кие результаты Запада. В этой главе, а также в седьмой и восьмой
главах я сконцентрировался на том, что за систему на самом деле
создал Сталин, почему в ней со временем начался упадок и почему
распространено неверное понимание проблемы перехода от ком-
мунизма к рынку. Но я еще не рассмотрел вопрос о том, как сделать
рыночную экономику процветающей. Для большинства вопросов,
которые нас занимали до сих пор, просто не было адекватной тео-
рии^ потому первоочередной задачей было создание этой теории.
Зато в данном случае мы имеем хорошо разработанную теорию
рынков, которая постепенно развивалась на протяжении более чем
двух столетий, та к что эту теорию можно здесь не излагать.
В стандартной теории рынков отсутствует важнейшая
часть, и потому она немного похожа на превосходную табуретку,
но всего с двумя ножками. Третья нога теоретической табуретки
отсутствует, как мне представляется, по той простой причине, что
ВЛАСТЬ И ПРОЦВЕТАНИЕ
I 182 I
экономическая наука возникла и развилась в экономически отно-
сительно успешных странах. Она возникла одновременно с Про-
мышленной революцией и в том же самом месте — работа Адама
Смита «Исследованиео природе и причине богатства народов» бы-
ла опубликована в Великобритании в 1776 году, и почти все дальней-
шее развитие этой дисциплины происходило в развитых странах
Западной Европы и Северной Америки. У всех обществ, в которых
развивалась экономическая теория, была общая черта, которую
обычно принимали за данность (а если и задумывались о ней, то
предпочитали оставлять ее для изучения другим дисциплинам). Ка-
залось, что табуретке для устойчивости достаточно ножек спроса
и предложения, потому что незаменимая третья ножка казалось та-
кой банальностью и общим местом, что и говорить о ней не стоило.
Эта опора присутствовала в обществах, о которых писали эконо-
мисты, но даже тень ее не проникла в теорию и учебники.
Это не имело большого значен ия до тех пор, пока экономис-
ты пытались объяснить общества только того типа, в котором воз-
никла их наука. Но когда экономическая теория развернулась
к странам третьего мира и к странам второго мира, совершавшим
переход от коммунизма к рынку, отсутствие третьей теоретической
опоры сделало анализ несбалансированным. Когда исследователь
в стране третьего или второго мира читает лучшие работы по эко-
номической теории, у него возникает впечатление, что при таком
уровне общности все это должно работать даже на другой планете.
Но эти работы не сообщают таким исследователям, почему они их
читают, будучи окруженными нищетой, и ли почемуэти тексты бы-
ли написаны в окружении богатства. Именно этим вопросом мы
сейчас и займемся.
Глава ю Какого рода рынки нужны
для процветания
Хотя многие подчеркивают, что все успешные экономики широ-
ко применяют рынки, мне редко приходилось от кого-нибудь слы-
шать, что рынки повсеместно распространены и в бедных странах.
Это может подтвердить самое обычное наблюдение. Те, кому при-
ходилось жить в бедных странах, знают, что в деревнях там есть
лавки и базарные дни, что в городах действуют базары и лоточни-
ки, которые всюду расхаживают со своими товарами. В Калькут-
те, городе бедных людей, не счесть магазинов и бродячих торгов-
цев. Больше всего рынков и торгующих людей я видел в далеко не
процветающей Москве в начале 1992 года, когда буквально у каж-
дого входа в метро и на каждом углу действовали импровизиро-
ванные рынки.
Не может быть сомнений в том, что все процветающие эко-
номики — это экономики рыночные, и те, кто понимает, как работа-
ют эти экономики, знают, что рынок является как минимум важ-
ным источником их процветания. Во Введении я сформулировал
вопрос следующим образом: если рынки несут процветание,то по-
чему же повсеместно распространенные рынки в странах с низким
душевым доходом1 не сделали их экономики столь же процветаю-
щими? Почему, несмотря на то, что в этих странах рынки почти по-
всеместны, богатство там является такой редкостью? Каким обра-
1 Есть большое число количественных исследований, авторы которых исхо-
дят из того, что душевой доход в той или иной стране таков, каков он есть, потому что
в этой стране невозможно получить больший доход при данных ресурсах и техноло-
гиях. Каждая страна находится в точке максимизирующей агрегированной произ-
водственной функции, и ее доход настолько высок, насколько это возможно при
данных ресурсах. В другой работе я показал, что страны с низким и средним дохо-
дом даже близко не подходят к максимуму своих агрегированных производственных
функций, а потому имеющиеся у них природные и людские ресурсы не могут слу-
жить объяснением их низких доходов (Olson М. Distinguished Lecture on Economics
in Government Big Bills Left on the Sidewalk .) Так что литература, посвященная агре-
гированным производственным функциям (или источникам роста), при всей ее цен-
ности в некоторых отношениях, не разрешает этого парадокса.
ВЛАСТЬ И ПРОЦВЕТАНИЕ
I 184 I
зом общество может располагать не только рынками, но и такой ры-
ночной экономикой, которая порождает существенное богатство
для его граждан?
Все это жизненно важные вопросы для большей части
мирового населения, проживающего в странах третьего мира, где
рынки всегда были в изобилии. Они важны и для обществ, осу-
ществляющих переход от коммунизма: большинство их граждан
недовольны отказом от прежней системы, но при этом они хотели
бы жить в рыночной экономике, которая давала бы столь же высо-
кие доходы, как и на Западе. 11о сути дела,это ключевые вопросы для
людей во всем мире, поскольку ни одна страна, коммунистическая
или капиталистическая, развивающаяся или развитая, не процве-
тает так, как могла бы процветать.
Разные виды рынков
Некоторые доказывают, что индивидуальное поведение, которого
требуют рынки, может существовать в обществах с соответствую-
щей общей культурой. Например, влиятельная социологическая
школа, восходящая к Толкотту 11арсонсу, учит, что рынки предпо-
лагают предшествующий консенсус в отношении базовых ценно-
стей, зачастую коренящийся в общей религии.
Лично я исхожу здесь из того, что некоторые виды рын-
ков регулярно возникают независимо от того, есть ли у участников
что-либо общее, а иногда даже вопреки тому, что участники испы-
тывают друг к другу глубокую антипатию. Такие рынки возникают
спонтанно, и некоторые из них в прямом смысле слова неустрани-
мы. Я называю их самообеспечивающимися (self-enforcing) рынками.
Напротив, некоторые другие виды рынков, которые я называю
социально сконструированными (socially contrived) рынками, возни-
кают только при наличии в обществе определенных институцио-
нальных механизмов. Такие особые институциональные механизмы
обнаруживаются в качестве постоянного и непрерывного феноме-
на только в богатейших странах мира, но их решающее значение
остается не понятым даже в этих странах.
Спонтанные рынки
Уже древние знали, что многие рынки возникают совершенно
спонтанно. Задумайтесь над следующим пассажем из «Истории»
Геродота:
ГЛАВА 10. КАКОГО РОДА РЫНКИ НУЖНЫ ДЛЯ ПРОЦВЕТАНИЯ
11881
Карфагеняне же рассказывают еще вот что. Обитаемая
часть Ливии простирается даже по ту сторону Геракловых
столпов. Всякий раз, когда карфагеняне прибывают к та-
мошним людям, они выгружают свои товары на землю
и складывают их в ряд. Потом опять садятся на корабли
и разводят сигнальный дым. Местные же жители, завидев
дым, приходят к морю, кладут золото за товары и затем
уходят. Тогда карфагеняне опять высаживаются на берег
для проверки: если они решат, что количество золота рав-
ноценно товарам, то берут золото и уезжают. Если же золо-
та, по их мнению, недостаточно, то купцы опять садятся на
корабли и выжидают. Туземцы тогда вновь выходят на бе-
рег и прибавляют золота, пока купцы не удовлетворятся.
При этом они не обманывают друг друга: купцы не прика-
саются к золоту, пока оно неравноценно товарам, так же как
и туземцы не уносят товаров, пока те не возьмут золота.
Разумеется, не существовало ни общей культуры, ни системы
судов, ни правительства, которые облегчали бы торговлю между кар-
фагенянами и их партнерами, но ведь обмен все равно происходил.
Из описания Геродота можно понять, что этот вид торговли осу-
ществлялся достаточно часто,чтобы участники могли понимать вза-
имные сигналы, и определенные процедуры стали привычными. Ве-
роятно, стороны предполагали и в будущем получать выгоду от этой
торговли, а потому избегали всего,что могло бы этому помешать.
Во многих других культурах мы находим аналогичныепри-
меры такой «молчаливой» торговли, когда в сделках участвуют лю-
ди, у которых нет ничего общего — ни правительства, ни учрежде-
ний, а возможно, даже общего языка и религии. Существуют даже
описания воюющих племен, которые умудряются вести торговлю
между собой через посредство своих женщин2. Некоторые россий-
ские солдаты, воевавшие с чеченскими мятежниками, также прода-
вали российское оружие и боеприпасы своим противникам. Есть
рассказы об активной торговле в лагерях военнопленных, где сред-
ством обмена служили, например, сигареты.
Молчаливая торговля, вроде описанной у Геродота, не поз-
воляет реализовать некоторые выгоды от торговых отношений.
Карфагеняне и туземцы не могли договориться о долговременных
2 См Grierson P.J. The Silent Trade. Edinburgh: William Greene and Sons, 1903.
ВЛАСТЬ И ПРОЦВЕТАНИЕ
11881
ссудах, хотя одной стороне мог бы очень пригодиться кредит даже
под большие проценты, а другая могла бы получить большой доход
на капитал. Они не могли бы договориться о покупке страховки от
неблагоприятных случайностей и об изготовлении какого-либо оп-
ределенного товара на заказ. По-видимому, такого рода сделки не
могут быть осуществлены, поскольку в распоряжении сторон нет
судов и правовой системы, обеспечивающих выполнение догово-
ров. Эта проблема действует в полной мере не только для спонтан-
ных, но и для неустранимых рынков.
Неустранимые рынки
Неустранимость некоторых рынков лучше всего проиллюстриро-
вать на гипотетическом примере двух директоров государственных
предприятий в полностью плановой экономике. Предположим,что
плановый орган по ошибке выделил предприятию 1 сырья А боль-
ше,чем тому надо. Но при этом,также по недосмотру, этот орган дал
ему сырья В меньше, чем требуется для выполнения плана. В то же
время тот же плановый орган выделил предприятию 2 больше
сырья В, чем тому нужно для выполнения плана, но сырья А выде-
лил в недостаточном количестве. У каждого из директоров, конеч-
но, есть стимул обратиться с жалобой в вышестоящую инстанцию
на то, что он не сможет выполнить план при недостатке важнейше-
го сырья. Но у него точно так же есть стимул жаловаться на то, что
он недополучает почти всего (иными словами, что ему, как это на-
зывается в рыночной экономике, нужно увеличить бюджет). По-
скольку любой директор всегда имеет стимул к тому, чтобы утверж-
дать, что его предприятию нужно как можно больше всего, что
только есть, ни один не может рассчитывать на то, что планировщи-
ки прислушаются к его доводам или что они смогут вовремя поста-
вить ему все необходимое. И ни один из директоров не заинтересо-
ван в том, чтобы сообщить вышестоящим начальникам, что ему
выделили избыточное количество некоего ценного сырья.
В этой ситуации каждый директор, если он уверен, что на-
чальство этого не заметит, может продать другому то, что у него есть
лишнего, и тогда оба избавятся от ненужного и ликвидируют дефи-
цит необходимого. Если наши директора люди здравомыслящие,
они осуществят эту операцию, и каждому станет лучше, потому что
каждый обменяет избыточное сырье на другое сырье, в котором он
остро нуждается, и в результате будет контролировать более ценное
сочетание факторов производства. Сделки такого типа обычно
ГЛАВА 10. КАКОГО РОДА РЫНКИ НУЖНЫ ДЛЯ ПРОЦВЕТАНИЯ
11871
улучшают работу плановой экономики, приводят к увеличению
производства путем исправления дефектов, возникающих при раз-
работке и выполнении планов.
В Советском Союзе обмены такого типа стали настолько
распространенными, что повсеместной стала фигура толкача (про-
бивного человека или экспедитора), который выменивал по бартеру
дефицитные ресурсы или потребительские товары. Хотя такого
рода торговые операции были не вполне законны, подрывали идео-
логию и принципы планового хозяйства, они были настолько рас-
пространены и необходимы, что так или иначе их одобряли и мол-
чаливо санкционировали многие высокие должностные лица.
В коммунистических странах незаконные или полузаконные рынки
стали столь многочисленными и разнообразными, что стало невоз-
можно говорить о них о всех как о «черных»: один эмигрировавший
из СССР специалист по советской экономике, исходя из своего опы-
та и исследований, насчитал не менее семи оттенков серого, позво-
ляющих различать разные степени официального неодобрения
разного рода рынков3. Все эти разнообразные черные, серые и не
вполне белые рынки я отношу к категории неустранимых. Именно
в силу огромного числа и многообразия неустранимых рынков вся-
кая политика, идущая против рынка, как отмечено в шестой главе,
неизменно порождает масштабную теневую экономику и массовую
коррупцию органов власти.
Как известно, неустранимые рынки вместе с меньшими по
размеру, но не обязательно незаконными спонтанными рынками об-
разуют неформальный сектор.Эта терминология чаще всего исполь-
зуется при обсуждении стран третьего мира. Хотя важно помнить,что
многие рынки настолько неустранимы, что во множестве существова-
ли даже в коммунистических обществах, изо всех сил стремившихся
ограничить рынок, еще больше неустранимых рынков существует
в странах третьего мира (да и в развитых странах Запада их немало).
Неформальный сектор
11ервым обратил внимание на неформальный сектор как таковой
и дал ему объяснение Кит Харт4, экономист, работавший на Меж-
дународную организацию труда. Многие жители стран третьего
3 Арон Каценеленбойген из Пенсильванского университета
4 См.: Hart К. informal Income Opportunities and Urban Employment in Ghana//
Journal of Modern African Studies. 1973. March
ВЛАСТЬ И ПРОЦВЕТАНИЕ
I 188 I
мира, имеющие низкие доходы, зарабатывают себе на жизнь раз-
носной уличной торговлей, ремонтом автомобилей и другой техни-
ки в незарегистрированных мастерских, оказанием всевозможных
услуг соседям и приятелям, продажей услуг городского транспорта
на старых легковых автомобилях, фургонах, пика пах или автобусах,
составляющих конкуренцию государственному или муниципаль-
ному транспорту, обычно имеющему законодательно закреплен-
ную монополию на эти услуги, и множеством других способов.
В большинстве случаев вся эта совершенно безобидная деятель-
ность не совсем законна. Тем, кто занят в неформальной экономике,
зачастую недостает грамотности, необходимой для заполнения
множества форм документов, что является условием получение раз-
решения работать на законных основаниях, или же им не хватает де-
нег на взятки (а некоторые и не хотят платить) тем, кто может вы-
дать соответствующее разрешение. Поскольку многие виды
неформальной деятельности невелики по масштабу, а каждый от-
дельный микропредприниматель практически незаметен, им, как
правило, удается избежать уплаты большинства налогов, которые
в странах третьего мира обычно настолько высоки, что при полной
уплате налогов все это предпринимательство оказалось бы просто
экономически нежизнеспособным.
Во многих странах третьего мира значительная часть го-
родского жилья также существует неформально. Как ярко описал
перуанский автор Эрнандо де Сото5, группы малообеспеченных
перуанцев (обычно это индейцы, недавно перебравшиеся в город
из традиционных сельских общин) осуществляют массовый за-
хват, зачастую под покровом ночи, неиспользуемой или неохраняе-
мой земли на окраинах Лимы и немедленно воздвигают лачуги для
жилья, выставляя пикеты для охраны от полиции, которая может
попытаться их выселить. Значительная часть населения многих го-
родов Латинской Америки и других регионов третьего мира про-
живает в таких незаконных или еще не легализованных сквоттер-
ских поселках.
По понятным причинам размах неформальной и нелегаль-
ной деятельности трудно измерить. По оценке Эрнандо де Сото
и его коллег огромная часть экономической деятельности в Лиме
5 DeSoto Н. The Otner Path The Invisible Revolution in the Third World New York:
Harper & Row, 1989 [Сото Э де. Иной путь Невидимая революция в третьем мире.
Челябинск: Социум. 2008].
ГЛАВА 10. КАКОГО РОДА РЫНКИ НУЖНЫ ДЛЯ ПРОЦВЕТАНИЯ
1189 1
осуществляется в неформальном секторе. Независимо от того, вер-
ны их оценки или нет, можно быть уверенным, что в большинстве
стран третьего мира неформальная деятельность имеет большие
масштабы и что она играла довольно существенную роль в комму-
нистических странах и продолжает играть в переходный период.
Ее масштабы на столь велики в развитых демократиях, но ряд ис-
следований указывает, что она далеко не так уж мала и, возможно,
даже расширяется.
Почему рынки есть везде
Свидетельства о существовании обмена у примитивных народов,
приведенный выше примере двумя благоразумными директорами
социалистических предприятий и сведения о больших размерах не-
формального сектора в странах второго и третьего мира, как и мно-
гое другое, бесспорно свидетельствуют о том, что многие рынки яв-
ляются спонтанными и зачастую неустранимыми. Обмен часто
имеет место и в отсутствие какой-либо общей культуры и способ-
ствующих ей институтов, а зачастую и в окружении, враждебном
рынку. Когда торговля осуществляется нелегальным образом,
участникам приходится добавлять ко всем прочим издержкам об-
мена и надбавку за возможность попасться и понести наказание.
При этом все участники знают, что не могут использовать ресурсы
правовой системы, чтобы предотвратить злонамеренное поведение
другой стороны или добиться выполнения условий договора.
Нас не должно удивлять, что довольно много торговли осу-
ществляется даже в самых неблагоприятных условиях. Выгоды от
разделения труда и обмена в целом настолько велики, что без них
не смогла бы выжить значительная часть населения нашего мира.
Некоторые выгоды могут быть реализованы в рамках сделок, осу-
ществляемых на месте. Повсеместно существующие рынки от-
вечают двум условиям: 1) выгоды от торговли должны быть су-
щественными; и 2) сделки содержат в себе механизм обеспечения
исполнения: чтобы предотвратить возможность обмана,участники
договариваются, что обе половины сделки исполняются одновре-
менно; сделки осуществляются только между членами большой
семьи или другой тесно взаимосвязанной группы, в которой за не-
достойное поведение человек может навлечь на себя социальные
санкции; можно иметь дело только с людьми, которые слишком мно-
го вложили в создание репутации людей, всегда исполняющих свои
обязательства, а потому не готовы ради сиюминутной прибыли эти
ВЛАСТЬ И ПРОЦВЕТАНИЕ
I 190 I
обязательства нарушать, и т.п. Таким образом, некоторые рынки су-
ществуют буквально везде, даже там, где отсутствует правовая сис-
тема, обеспечивающая выполнение условий договоров, и порой да-
же там, где торговля поставлена вне закона.
Могут ли рынки стать бесполезными из-за неверно
направленного вмешательства государства
Признавая повсеместность рынков, некоторые могут возразить, что
выгоды от этих рынков могут быть практически сведены на нет пра-
вительственным вмешательством, что необузданное и обычно не-
верно направленное вмешательство государства в деятельность
рынков в странах третьего мира (не говоря уж о еще более тяжелом
случае коммунистических экономик) может сделать их почти бес-
полезными, тем самым давая объяснение тому, почему большин-
ство стран по-прежнему бедны несмотря на повсеместность рын-
ков. Хотя в этом возражении бесспорно есть некий резон, но оно по
большей части неверно в силу причин, которых обычно почему-то
не замечают.
Большая часть выигрыша от рынков обычно реализуется
даже в тех случаях, когда цены или объемы продаж существенно от-
личаются от уровней, соответствующих эффективности. Предпо-
ложим, что в типичном американском городе цена на воду произ-
вольно установлена 10 долларов за литр, что, как понятно каждому,
во много раз больше обычных предельных издержек. При всей ир-
рациональности этой цены выгода от потребления воды все-таки
будет реализовываться. Большинство людей перестанут поливать
свои газоны и мыть автомобили, но почти все будут покупать доста-
точно воды для нужд гигиены и для питья,так что вода, которую лю-
ди будет покупать, будет по-прежнему приносить большую часть
выгод от обмена.
В более общем случае, предположим, что правительство
произвольно установило цену на таком иррациональном уровне,
что объем продаж упал до половины того, что продавалось бы на
идеальном конкурентном рынке. Но даже в таком случае будет реа-
лизована большая часть суммарной выгоды от торговли, потому
что будут совершаться обмены, представляющие наибольшую цен-
ность, то есть те, которые приносят наибольшую общественную
пользу. Поскольку кривая предложения обычно является возраста-
ющей^ кривая спроса — убывающей, произвольно установленная
цена, которая не дает совершиться половине взаимовыгодных
ГЛАВА 10. КАКОГО РОДА РЫНКИ НУЖНЫ ДЛЯ ПРОЦВЕТАНИЯ
I 191 I
обменов, в обычном случае не приведет к сокращению выигрыша
от обмена вдвое! Этот предельно простой тезис разъяснен в приме-
чании, и там же показано, что можно, конечно, установить цену на-
столько далекую от уровня равновесия, что это сделает невозмож-
ной большую часть сделок(или даже все), и общество лишится
половины (или всей) выгоды от торговли, но чаще всего до этого не
доходит, разве что соответствующие регуляторы цен отличаются ка-
кой-то чрезмерной извращенностью6 *.
Рисунок 10 1 ОБЩЕСТВЕННЫЕ. ПОТЕРИ НЕПРОПОРЦИОНАЛЬНО МАЛЫ
Произвольно установленная цена создает ряд дополнитель-
ных издержек в виде очередей, перепродаж и тому подобного, и эти
потери являются еще одной причиной нежелательности произволь-
но устанавливаемых цен. Если официально фиксированная цена за-
нижена, людям придется терять время на стояние в очередях, но те,
кому товар особенно остро необходим, либо окажутся в очереди
первыми, либо перекупят его утех, кто их опередил. Стимул произ-
водить и продавать товар по заниженной цене будет только у тех
поставщиков, которые в состоянии производить его наиболее деше-
6 На рисунке 10.1 количество Ор соответсгвует цене, при которой спрос ра-
вен предложению Обе ценыр' ир ‘ веду г к тому, что объем торговли сокращается
ровно вдвое, до Qe/2. Сокращение выгод от обмена соответствует треугольнику АВС,
и наглядно видно, что если кривая спроса является убывающей, а кривая предложе-
ния возрастающей, то эта потеря всегда меньше половины той выгоды. которую
приносит торговля при цене равновесия, то есть треугольника AD0 Хотя случайно
выбранные цены, при которых возможна хоть какая- го торговля, не час то дают по-
добный результат, несомненно можно выбрать цену, при которой исчезнет ббпьшая
часть выгод от торговли, скажем, такую, которая понизит объем торговли до Qe/10
ВЛАСТЬ и ПРОЦВЕТАНИЕ
I 192 I
во. Если же цена завышена, то покупать товар будут только те, кому
он больше всех нужен, а наибольший стимул к производству того
количества товара, которое может быть продано по чрезмерно вы-
сокой цене, будет у тех производителей, которые могут произвести
это количество с наименьшими издержками7. (Аналогичное рас-
суждение можно привести для случая, когда правительство регули-
рует объем продаж напрямую.) Отсюда следует, что при всей ир-
рациональности произвольно устанавливаемых цен выгоды от
торговли на рынках с такими ценами упадут меньше, чем объем
продаж8.
Социально сконструированные рынки
и правоемкое производство
Хотя правительственное вмешательство, ведущее к искажению ры-
ночных цен, очень вредно с точки зрения общественной эффектив-
ности, им никак не объяснить, почему большинство стран остаются
Когда цена на товар завышена, его производство оказывается особенно
прибыльным, и часть ресурсов будет истрачена на конкуренцию за право его произ-
водить Иными словами, в общем случае будет иметь место «рентоориентированное
поведение» («rent seeking»), направленное на получение исключительно высокой
прибыли, которую обычно вызывают искажения в ценах и обьемах производства.
Общественное расточительство от этого рентоориентированного поведения увели-
чивает потери от искажения цен и объемов по сравнению с тем, какими они были бы
в случае его отсутствия Порой высказывается предположение, что ресурсы, расхо-
дуемые на рентоориентированное поведение. равны или близки к величине самой
ренты Но эмпирические исследования показывают, что расходы на такое поведе-
ние обычно намного меньше, чем величина самой ренты. Это не должно удивлять:
из анализа коллективных действий нам известно, что «логика безбилетника» рабо-
тает против конкурентной борьбы за ренту на любой стороне рынка, так что в том.
что касается рентоориентированного поведения, наиболее частой ситуацией на
любом рынке является монополия. Эта монополия рентоориентированного пове-
дения серьезно ограничивает объем растрачиваемых ресурсов Соответственно,
вывод, что в случае внесения искажений в цены или объемы производства выгоды,
приносимые торговлей, обычно уменьшаются в меньшей степени, чем объемы про-
даж, остается в силе.
8 Этот аргумент не работает для определенных типов ситуаций в очень дол-
госрочной перспективе, когда (как это часто бывает) причиной искажения цен явля-
ются картели или лобби, способные добиться от правительства установления квот
на производство или введения регулирования, функционально эквивалентного кар-
телизации. В этих случаях количественные ограничения понижают темп инноваций
и роста производительности, которые в быстро растущей экономике являются важ-
нейшим источником экономического роста. Хотя я еще не закончил статьи с подроб-
ным анализом такой возможности, некоторые ее аспекты обсуждаются в моей кни-
ге Olson М. How Bright Are the Northern Lights? Some Questions About Sweden. Lund,
Sweden: Institute of Economic Research; Lund University Press, 1990
ГЛАВА 10 КАКОГО РОДА РЫНКИ НУЖНЫ ДЛЯ ПРОЦВЕТАНИЯ
11931
бедными при такохм изобилии рынков. Чтобы понять это, следует
выйти за пределы тех видов торговли и производства, которые мы
до сих пор рассматривали в этой главе, следует выйти за пределы
самообеспечивающихся обменов (или торговых операций, осу-
ществляющихся на месте) и трудоемкого (или использующего
только лишь труд) производства, которое способно само себя защи-
тить. Мы должны разобраться в выгодах от торговли, которые мо-
гут быть реализованы только на поддерживаемых правительством
или (более обще) сконструированных обществом рынках, а также
в выгодах от производства, критически зависящего от поддержания
индивидуальных прав — правоемкого производства.
Метафора выбившегося из низов предпринимателя
Чтобы оценить социальную значимость обменов, не являющихся
самообеспечивающимися, и институтов, необходимых для получе-
ния выгоды от определенных видов торговли и производства, ис-
пользуем другую метафору — предпринимателя, выбившегося из
низов. Предположим, молодой человек из бедной семьи не имеет
никакого капитала, но зато имеет кучу амбиций, энергии и предпри-
нимательских способностей. В том же обществе есть и богатые лю-
ди, но не у каждого из них столько же способностей к производству,
как у нашего молодого предпринимателя. Есть и пожилые люди,
скопившие кое-что за свою жизнь, но у них уже нет энергии. 11о-
скольку бедный молодой человек может использовать капитал бо-
лее производительно, чем его богатые и немолодые сограждане, он
в состоянии заплатить им из дохода, который он хможет получить
путем использования их активов, больше, чем они сами смогли бы
извлечь из своего состояния. Это создает потенциал для взаимовы-
годного обмена, в результате которого часть ресурсов, накопленных
богатыми и немолодыми, либо будут предоставлены взаймы актив-
ному молодому предпринимателю, либо будут вложены в качестве
акционерного капитала в создаваемый ИхМ бизнес.
Предположим, что в данных условиях выгоднее всего по-
строить фабрику, которая проработает тридцать лет. Для богатых
и немолодых в такой сделке не может быть никакого смысла, пока
они не уверятся в том, что хмолодой человек просто не присвоит се-
бе их деньги. Это вложение капитала будет приносить плоды трид-
цать лет, и никто не может быть уверен в том, что молодой человек
все это время будет выполнять свои обязательства. Учитывая, что
эта операция сама в себе не содержит никаких хмеханизмов,позво-
ВЛАСТЬ И ПРОЦВЕТАНИЕ
1194 1
ляющих гарантировать выполнение обязательств (она нс является
самообеспечивающейся)^ молодого человека нет шансов привлечь
капитал для своего производительного предприятия, если у него не
будет возможности убедить остальных в том, что он будет вынуж-
ден выполнять обязательства все тридцать лет под страхом ареста
всего его имущества. Прежде чем передать капитал в распоряжение
этого молодого человека, владельцы капитала должны подписать
с ним договор, который отвечал бы интересам всех участников,
причем все участники должны быть уверены, что будет обеспечено
выполнение условий договора, причем беспристрастно и в случае
необходимости путем применения силы. Владельцы капитала мо-
гут потребовать оформления закладной на фабрику или создания
акционерной компании, в которой им будет принадлежать боль-
шинство акций.
Потенциальные кредиторы также не станут участвовать
в предприятии, если у них не будет гарантированного права продать
на вторичных рынках актив, полученный ими в результате этой сдел-
ки,будь это долговое обязательство молодого предпринимателя или
акции корпорации, которой он взялся управлять. Например,многие
пожилые люди, не имеющие наследников, не захотят ссужать деньги
на проект (или покупать его акции), последние выплаты по которо-
му будут завершены уже после их смерти, если у них нет уверенно-
сти, что они смогут еще при жизни выгодно продать акции или дол-
говые обязательства. Таким образом, финансирование некоторых
прибыльных проектов можно организовать только в условиях, ког-
да действуют все институты, необходимые для постоянного функ-
ционирования широко используемого рынка капитала.
Необходимые институты
Таким образом, реализовать все выгоды от торговли можно только
тогда, когда правовая система и политический строй обеспечивают
санкцией выполнение договоров,защищают права собственности,
гарантируют погашение кредитов, обеспечивают условия для соз-
дания корпораций с ограниченной ответственностью и для функ-
ционирования широкого рынка капитала, который делает долги
и инвестиции более ликвидными, чем в любом другом случае. 11ри
этом должны существовать всеобщие ожидания, что такой порядок
вещей продлится достаточно долго.
Без таких институтов обществу не удастся в полной мере по-
лучить выгоды от рынка страхования, эффективно производить
ГЛАВА 10. КАКОГО РОДА РЫНКИ НУЖНЫ ДЛЯ ПРОЦВЕТАНИЯ
I 195 I
сложные веши,требующие длительного сотрудничества большого
числа людей, и получать выгоды от любых других многосторонних
и многостадийных договоренностей. Без надлежащей институцио-
нальной среды страна будет обречена на простейшие виды торгов-
ли, включающей только самообеспечивающиеся сделки.
Чтобы с выгодой участвовать в сложных, требующих зна-
чительного времени операциях, людям нужна не только свобода
торговли, но и право устанавливать защищенные титулы собствен-
ности и использовать собственность в качестве залога. Людям не-
обходим гарантированный доступ к беспристрастному суду, кото-
рый обеспечит выполнение заключенных ими договоров, а также
им нужно право создавать новые формы расширенного сотрудни-
чества и организации, такие как акционерные общества.
Для производства справедливо все то же самое, что и для тор-
говли. Некоторые виды производства могут более или менее обеспе-
чить собственную защиту — собирательство, простые ремесла, лич-
ные услуги и другие трудоемкие или использующие только труд
виды производства, которыми можно с пользой и выгодой зани-
маться даже там, где не существует индивидуальных прав собствен-
ности или системы принуждения к исполнению договоров. Номно-
гие другие виды производства требуют ценного имущества, такого
как машины, заводы и офисы, которое невозможно спрятать, а по-
тому оно всегда уязвимо для захвата или конфискации. Эти разно-
видности производства критически зависят от института прав
собственности или, если выразить это одним словом, являются пра-
воемкими; распространенный термин «капиталоемкие» не позволя-
ет увидеть ключевую роль прав, которым обеспечена правовая
защита. Обычно никто не рискует заводить капиталоемкое произ-
водство там, где нет прав, надежно защищающих ценный капитал
от захвата бандитами — кочующими или стационарными.
Многие другие важные виды производства опираются поч-
ти исключительно на договоры, которые не являются самообеспе-
чивающимися. Производство услуг, предоставляемых банками
и связанными с ними учреждениями, может осуществляться толь-
ко при гарантии соблюдения договоров: мы не положим свои день-
ги на банковский депозит до востребования (то есть не дадим банку
ссуду, которую можем отозвать в любой момент, выписав чек или
сняв деньги со счета), если не можем положиться на то, что банк за-
ведомо выполнит свои обязательства перед нами, да и банк не смо-
жет зарабатывать прибыль и продолжать свое дело, если не может
ВЛАСТЬ И ПРОЦВЕТАНИЕ
1196 1
взыскивать долги с заемщиков. Точно так же, если отсутствует ме-
ханизм принуждения к соблюдению договоров, то невозможен ни
страховой бизнес, ни хеджирование на фьючерсных рынках.
Индивидуальные права как причина процветания
Короче говоря, в рыночной экономике многие существенные выгоды
от торговли и многие важные виды производства возможны только в
том случае, когда индивиды и фирмы обладают широким и надежно
защищенным набором прав. По сути дела, торговля, не считая той,
что есть и в самых примитивных обществах, возможна только в та-
кой среде, где права индивидов обширны и защищены. Точно также,
те виды производства, которые не являются столь простыми, что мо-
гут сами обеспечить себе защиту, по крайней мере в рыночной эко-
номике, могут существовать только при условии защищенности прав
собственности и обеспечения выполнения договоров.
При этом индивидуальные права часто рассматриваются
как нечто морально похвальное, но связанное с издержками в плане
экономической результативности — как роскошь, которую не мо-
гут позволить себе малоразвитые страны или страны,оказавшиеся
в особенно трудной ситуации. Легко видеть, что это представление,
по крайней мере применительно к рыночным экономикам,совер-
шенно ошибочно, и это возвращает нас к теории диктатуры и де-
мократии, изложенной в первых двух главах. Теперь мы можем уви-
деть, например, огромную важность краткосрочного временного
горизонта, который рано или поздно становится характерной чер-
той любого ди ктатора.
Теперь мы можем также ясно видеть, почему вовсе не случа-
ен тот факт, что именно развитые демократии, отличающиеся наи-
большей укорененностью и защищенностью индивидуальных прав,
могут в полной мере получать выгоду от самых сложных и долго-
временных транзакций, таких как сделки на рынках фьючерсов,
страхования и капитала. В общем случае именно эти общества ха-
рактеризуются самыми высокими уровнями душевого дохода.
Индивидуальные права и мощные стимулы
Важность индивидуальных прав для экономики проявляется и в дру-
гих отношениях. Один из этих аспектов легко увидеть, если задумать-
ся о неустранимой неопределенности, присущей экономической
жизни. Никто нс обладает предвидением, необходимым для приня-
тия верных решений о наилучшем направлении инвестирования
ГЛАВА 10. КАКОГО РОДА РЫНКИ НУЖНЫ ДЛЯ ПРОЦВЕТАНИЯ
1197 1
ресурсов. Как гласит старая пословица, предвидение — трудное де-
ло, особенно если речь идет о будущем. На самом деле даже более
чем трудное. Джон Мейнард Кейнс почти не преувеличивал, когда
говорил, что «неизбежное никогда не случается, а вот непредвиден-
ное — всегда». 11екоторые менее способны к предвидению, чем дру-
гие, и зачастую только потому, что им не хватает проницательности,
чтобы понять, что они не знают будущего, а из-за этого они не при-
нимают во внимание столь же большой круг возможностей, как
другие. Как сказал Руссо, важна «способность предвидеть, что неко-
торые вещи невозможно предвидеть».
Хотя одни предвидят лучше, а другие хуже, никто не в силах
постоянно давать общие и надежные предсказания. Однако каждый
акт инвестирования предполагает явное или неявное предсказание.
Современная экономика — поразительно сложная система, кото-
рая постоянно стремится к общему равновесию. Но равновесия она
никогда не достигает, поскольку непрерывно сталкивается с новы-
ми возможностями и внешними воздействиями. Мы никогда не
располагаем информацией» достаточной хотя бы для того, чтобы
сколько-нибудь подробно или точно рассчитать текущее состояние
экономики, не говоря уж о будущих состояниях. Общество в целом
еще сложи ее, чем рыночная экономика, а ведь источником неопре-
деленности являются еще и международные отношения.
Поскольку источники неопределенности столь вездесущи
и непостижимы, самыми динамичными и процветающими явля-
ются те общества, которые одновременно пытаются делать множе-
ство разных вещей. В этих обществах действуют тысячи и тысячи
предпринимателей, имеющих сравнительно легкий доступ к креди-
ту и венчурному капиталу. Общество никоим образом не способно
предсказывать будущее, но если оно располагает достаточно боль-
шим числом предпринимателей, способных осуществлять доста-
точно широкий набор взаимовыгодных транзакций, в том числе
с участием кредита и венчурного капитала,то оно может непрерыв-
но прощупывать множество возможностей — больше, чем свобо-
ден отдельный человек или организация.
По крайней мере, когда у общества есть соответствующие
институты и проводится соответствующая государственная полити-
ка, подавляющее большинство фирм, получающих самые большие
прибыли, оказывают населению огромное количество реальных
услуг. В обществе с правильными институтами и государственной
политикой преобладающие цены примерно соответствуют истинной
ВЛАСТЬ И ПРОЦВЕТАНИЕ
1198!
ценности и издержкам предельных количеств товаров и факторов
производства. Когда предприятие получает выручку, намного превос-
ходящую ее затраты, это означает, что оно почти заведомо произво-
дит для общества намного большую ценность, чем получает от него.
Многие состояния возникли благодаря удаче
Поскольку будущее никому не известно, в современной экономике
многие обогащения и разорения объясняются не только силой или
слабостями предпринимателей, о которых идет речь, но и удачами
или неудачами. Некоторые их тех, кто совершенно справедливо пре-
возносит общественное значение предпринимателя и подчеркива-
ет, что невозможно собрать всю информацию, необходимую для
построения рационального плана для всей экономики, забывают
добавить, что многие предприниматели добились успеха потому,
что им повезло. Соответственно, многие из них не достигли успеха,
потому что им не повезло.
Отчасти именно потому, что удача так важна, существует
распространенная тенденция трактовать очень высокую норму
прибыли как признак бессовестности,а большие убытки — как со-
циальную проблему, которую гуманное правительство должно ис-
целять. Подобное умонастроение, в свою очередь, часто ведет к суб-
сидированию отраслей, предприятий и местностей, которые терпят
убытки. В переходных экономиках такие субсидии представляют
собой составную часть режима мягких бюджетных ограничений,
который мы проанализировали в предыдущей главе.
Социальное страхование отдельных людей или групп?
На индивидуальном уровне покрытие части потерь неудачливых лю-
дей за счет внезапно свалившегося богатства счастливцев имеет оп-
ределенный моральный смысл. В рыночных экономиках рынок част-
ного страхования компании и механизмы социального страхования
современного социального государства перераспределяют доход
в пользу жертв превратностей судьбы. В другой своей работе я уже
показал, что некоторое перераспределение потребления от тех, кто
имеет больше всех, к тем, кто имеет меньше всех, может повысить
благосостояние или полезность индивидов, живущих в обществе9.
9 Olson М. Why Some Welfare-State Redistribution to the Poor Is a Great Idea //
Public Choice and Liberty: Essays in Honor of Gordon Tullock / Ed. by C.K. Rowley Oxford:
Basil Biackwell. 1986 (см. также технические статьи, на котооые я ссылаюсь в этой
работе).
ГЛАВА 10. КАКОГО РОДА РЫНКИ НУЖНЫ ДЛЯ ПРОЦВЕТАНИЯ
1199 1
Суть же обсуждаемого здесь вопроса состоит в том, что
субсидирование отраслей, фирм и территорий, которые теряют
деньги, даже если им просто не повезло, как правило, ведет к ката-
строфическим последствиям для эффективности и динамизма
экономики,точно так же, как неоправданное перераспределение
в пользу малообеспеченных индивидов. Как уже было отмечено,
если есть какая-либо гармония или смысл в преобладающих ценах,
то деятельность, приносящая исключительно высокую прибыль,
скорее всего приносит дополнительную пользу обществу,тогда как
деятельность, приносящая очень большие убытки, является для
общества источником чистых потерь. Получается, что если забрать
какие-то ресурсы у тех, кто теряет деньги, и отдать их тем, кто ведет
дело прибыльного величина общественного продукта существен-
но вырастет. В рыночной экономике, имеющей соответствующие
институты,такая перекачка ресурсов осуществляется автоматиче-
ски в силу различий в доходности. Общество, которое не осу-
ществляет передачи ресурсов из убыточных видов деятельности
в те, которые приносят дополнительный общественный продукт,
иррационально, потому что оно транжирит полезные ресурсы,
причем таким образом, что при этом подрывает свои экономиче-
ские результаты безо всякой гарантии, что это как-то поможет хма-
лообеспеченным. Разумное и гуманное общество будет соблюдать
умеренность, перераспределяя средства в пользу бедных и неудач-
ливых индивидов.
В этом отношении большинство стран третьего мира,
большинство стран советского типа в их склеротической фазе
и большинство обществ, выходящих из коммунизма, делают нечто
совершенно обратное тому, что следовало бы. Во многих странах
третьего мира распространена практика, когда экономически
нежизнеспособные отрасли и предприятия пользуются покрови-
тельственными тарифами и субсидиями, и все это обосновывается
эгалитаристской риторикой, что таким образОхМ якобы предот-
вращается безработица в убыточных отраслях. Такая политика
зачастую проводится даже в тех случаях, когда субсидии идут на
поддержку убыточных сфер деятельности, где заработная плата
в несколько раз выше, чехМ в среднем по стране, так что чистый итог
политики субсидирования несовместим не только с экономическим
развитием, но и с идеей равенства. Во многих обществах, находящих-
ся в процессе выхода из коммунизма, размер субсидий (обычно не-
явных) убыточным отраслям достигает ошеломляющих масштабов.
ВЛАСТЬ И ПРОЦВЕТАНИЕ
I 200 I
Например в первой половине 1992 года в России прирост взаимно-
го кредитования предприятий (по-видимому, финансируемого за
счет эмиссии новых денег) составил 70% валового внутреннего про-
дукта за полугодие10.
Общества советского типа обычно не учреждали обще-
национальных систем прогрессивного подоходного налогообло-
жения, программ страхования по безработице и многих других
общенациональных систем социальной поддержки, которые су-
ществуют в социальных государствах Запада. В том, что касается
социальных служб, они по большей части полагались на обоб-
ществленные предприятия. Они перекачивали огромные объемы
ресурсов из прибыльных видов деятельности в отрасли, предприя-
тия и территории, продукция которых имела недостаточную
ценность, чтобы покрыть издержки в виде используемых ими ре-
сурсов. Нужно признать, что такого рода поведение часто наблю-
дается и в самых процветающих странах Запада, по не в таких ги-
гантских масштабах. Чем объяснить это поразительное различие
между обществами советского типа и рыночными демократиями?
Отчасти причина заключается в особо злокачественном склерозе
обществ советского типа, о чем уже говорилось ранее. Но есть
и еще одна причина.
Индивидуальные права сокращают
объем перераспределения в пользу
экономически неоправданной деятельности
Страны с самым высоким душевым доходом, то есть развитые де-
мократии, — это еще и страны, где лучше всего защищены права
индивида. В них существуют обширные институциональные меха-
низмы защиты индивидуальных прав, которые обычно ограничи-
вают степень, в которой правительственная дискреционная власть
может быть использована, чтобы помешать изменениям прибыль-
ности и перераспределению ресурсов, необходимым для динамич-
ной и эффективной экономики. Если индивидуальные права доста-
точно широки, возможности политического и административного
произвола неизбежно ограничены в той или иной степени.
Предположим, что имеет место неожиданный и значитель-
ный рост спроса на какой-нибудь товар,скажем, на гипотетический
10 Lipton D . Sachs J Prospects for Russia’s Economic Reforms // Brookings Pa-
pers on Economic Activity 1992 № 2. P. 213
ГЛАВА 10. КАКОГО РОДА РЫНКИ НУЖНЫ ДЛЯ ПРОЦВЕТАНИЯ
I 201 I
товар, который любят приводить в пример экономисты — на се-
пульки. Большинство граждан устоявшейся рыночной демократии
понимают, что если гак сложилось, что к началу скачка спроса на се-
пульки их производством занимался Джонс,то ему попросту неве-
роятно повезло. Но если Джонс приобрел фабрику по производству
сепулск законным образом, он все равно имеет право на дополни-
тельную прибыль. И это его право будет признано судами и защи-
щено полицией.
В той степени, в какой индивидуальные права нс позволя-
ют правительству изымать доходы особо прибыльных предприя-
тий, они ограничивают возможности правительства транжирить
ресурсы на помощь предприятиям, являющимся обузой для об-
щества. Точно так же, право участников сделки на беспристраст-
ный суд означает, что если предприятие, взявшее ссуду, не может
покрыть издержки из выручки и не в состоянии погасить долг, кре-
дитор имеет право забрать себе производственные активы непла-
тежеспособного должника. Это защищает общество от растраты
ресурсов на деятельность, которая уменьшает ценность общест-
венного продукта.
Таким образом, незыблемость прав индивида в устоявшей-
ся демократии — главное объяснение той терпимости, с какой эти
демократии воспринимают значительные краткосрочные колеба-
ния в сравнительной доходности отраслей, фирм и территорий.
Подобная терпимость — неотъемлемое свойство динамичной
и процветающей экономики. Она предоставляет стимулы для пе-
ремещения ресурсов от тех видов деятельности, которые дают мень-
шую отдачу, туда, где эти ресурсы дают большую отдачу, что обес-
печивает более рациональное их размещение. Она же создаст
стимулы к тому, чтобы фирмы и отдельные люди занимались рис-
кованным по своей природе предпринимательством, необходимым
для развития технологий и производительности.
Итоги
Мы убедились, что рынки повсеместны, но при этом для большин-
ства обществ, несмотря на изобилие в них рынков, нс характерны
ни высокие доходы, ни быстрый экономический рост. Рынки рас-
пространены во всех странах, потому что обмен приносит сущест-
венную^ порой и колоссальную выгоду и потому что многие виды
обмена являются самообеспечивающимися, а следовательно, могут
происходить практически в любых условиях.
ВЛАСТЬ И ПРОЦВЕТАНИЕ
I 202 I
Хотя произвольная фиксация цен и другие формы необос-
нованного правительственного вмешательства распространены
повсеместно, особенно в странах второго и третьего мира, общест-
ва все равно получают большую часть выигрыша от рынков, пото-
му что государственное вмешательство приводит лишь к тому, что
наименее прибыльные сделки оказываются неосуществимыми,а те,
что приносят наибольшую выгоду, все равно происходят. Таким об-
разом, все население мира выигрывает от спонтанных и неустрани-
мых рынков, многие из которых в странах второго и третьего мира
действуют в неформальном секторе. Многие контракты на таких
рынках являются самообеспечивающимися, точно так же, как прос-
тейшие виды производства, такие как собирательство и простей-
шие виды ремесла более или менее могут сами обеспечить свою за-
щиту. Такого рода простейшие формы рынков и производства
крайне ценны: мы все получаем выгоду от них, и они позволяют вы-
живать значительной части населения мира.
Но для достижения быстрого экономического роста или вы-
соких уровней дохода общество нуждается в выигрыше от взаи-
мовыгодных обменов, не являющихся самообеспечивающимися,
например, включающих различные формы кредита и покупку то-
варов с отсрочкой поставки. Такой выигрыш могут дать только
рынки,сконструированные обществом или государством. Общест-
во нуждается также в выгодах от правоемкого производства, в ко-
тором заняты крупные заводы и сложное оборудование. Это произ-
водство, критически зависящее от прав требования по контрактам,
в частности, производство услуг, оказываемых страховыми компа-
ниями, фьючерсными рынками и банками. Короче говоря, в боль-
шинстве стран мира доходы низкие, потому что люди в этих стра-
нах не имеют защищенных индивидуальных прав.
Четко определенные и защищенные права индивидов об-
легчают обществу перераспределение ресурсов от тех видов дея-
тельности, где они используются расточительно, туда, где они уве-
личивают богатство общества. Это справедливо и для обществ,
располагающих системой социального страхования,защищающей
самых неудачливых людей. Владельцы титулов собственности на
имущество и предприятия, оказавшиеся неожиданно высокопри-
быльными, в обществе, уважающем индивидуальные права, имеют
все права на исключительно большие прибыли. Точно так же, как
в лотерее купивший выигравший билет имеет право на получение
своего выигрыша,так и владелец актива, оказавшегося неожиданно
ГЛАВА 10. КАКОГО РОДА РЫНКИ НУЖНЫ ДЛЯ ПРОЦВЕТАНИЯ
I 203 I
прибыльным» в демократии,основанной на правах индивида» имеет
право на эту исключительно большую прибыль, даже если он ее ни-
как не заслужил, а она, как говорится, свалилась на него с неба.
Эти права на непропорционально большую прибыль удер-
живают многие ресурсы от перемещения в отрасли или предприя-
тия, уменьшающие чистый общественный продукт. Право добить-
ся выполнения договора с помощью суда повышает вероятность
того, что предприятия, сокращающие чистый общественный про-
дукт, будут закрыты, поскольку кредиторы имеют право завладеть
активами, которые были обещаны им в случае,если предприятие не
сможет погасить ссуду, выданную под залог этих активов, — а имен
но так и происходит со всеми предприятиями,у которых издержки
больше,чем ценность произведенной продукции.
Вернемся к Введению
Теперь у нас есть теории или мыслительные инструменты, позволя-
ющие ответить на оставшийся вопрос из числа поставленных во
Введении. Один из этих вопросов,как мы помним, был связан с низ-
ким уровнем доходов в большинстве стран мира, несмотря на по-
всеместность рынков, которые вроде бы должны обеспечивать про-
цветание. Поэтому совершенно естественно задаться вопросом,
каким образом общество может получить те виды рынков, которые
порождают быстрый и устойчивый рост, приносящий богатство
и изобилие. Если свести воедино все наши теории и фактические
данные, мы увидим (если оставить в стороне ряд особых условий,
не имеющих значения в данном контексте), что нужно выполнение
только двух общих условий, чтобы рыночная экономика начала по-
рождать экономический успех.
Первое из этих условий, как мы видели, может показаться
парадоксальным — необходимы четко определенные и надежно за-
щищенные права индивида. Индивидуальные права — не роскошь,
которую могут позволить себе только богатые страны, а жизненная
необходимость, поскольку они делают возможным получение ог-
ромных выгод от сложных обменных транзакций, описанных в де-
вятой главе, и именно они делают возможными обильные урожаи
благосостояния, которые может приносить правоемкое и контрак-
тоемкое производство. В частности, рыночная экономика способ-
на полностью раскрыть свой потенциал лишь при условии, что все
ее участники, будь это частные лица или корпорации, граждане
страны или иностранцы, имеют право на беспристрастную защиту
ВЛАСТЬ И ПРОЦВЕТАНИЕ
I 204 I
судом заключенных ими договоров. И еще, она может полностью
раскрыть свой потенциал при наличии у всех участников надежно
защищенных и четко очерченных прав частной собственности.
11рирода таких прав не знает, все они являются результатом общест-
венного — и, как правило, государственного — конструирования.
Невозможна частная собственность в отсутствие государ-
ства — у людей может быть имущество, так же как у собаки есть ее
кость, но частная собственность возможна, только если общество
защищает частное право на данное имущество от других частных
сторон и вдобавок от самого государства. Если в обществе инди-
видуальные права четко определены и защищены, то возникают
мощные стимулы производить, инвестировать и участвовать во
взаимовыгодном обмене, а это значит, что общество идет по пути
экономического прогресса.
Второе условие, необходимое для процветания рыночной
экономики, — это просто-напросто отсутствие любого рода хищ-
ничества. Некоторые формы хищничества, вроде тех, которые име-
ют место, когда идет война всех против всех в гоббсовской анархии
или когда автократ или правительство попирают права своих под-
данных и конфискуют их собственность или отказываются платить
по долгам, заведомо исключены в обществе, где соблюдаются пра-
ва, о которых было сказано выше, поэтому дальше об этом можно
не говорить.
Но есть вид хищничества, процветающий даже в обществах
с превосходными институтами индивидуальных прав. Это хищни-
чество посредством лоббизма, который добивается принятия зако-
нов и мер государственного регулирования, защищающих особые
интересы, или посредством картелизации и сговоров, направлен-
ных на фиксацию цен и заработной платы. Как показано в четвер-
той главе, коллективные действия, направленные на лоббирование
или фиксацию цен, приносят выгоду всем, кто связан с отраслью,
профессией или группой, включая тех, кто палец о палец не ударил
ради успеха лоббирования или фиксации цен. Поскольку существу-
ет стимул к тому, чтобы стать таким безбилетником, в большинстве
отраслей или групп требуется долгое время, чтобы коллективное
действие состоялось,так что появление большого числа коалиций по
осуществлению коллективных действий возможно только в обще-
стве, которое уже довольно давно живет стабильно. Но когда груп-
па, образующая только узкий сегмент производительных возмож-
ностей общества, способна действовать коллективно, ее главные
ГЛАВА 10. КАКОГО РОДА рынки НУЖНЫ для ПРОЦВЕТАНИЯ
I 205 I
стимулы направлены на перераспределение в свою пользу с по-
мощью лоббирования и фиксации цен и на го, чтобы продолжать
эту активность даже тогда, когда потери общества окажутся сущест-
венно ббльшими, чем выгода, которую получает группа от своей
борьбы за перераспределение. Порождаемые перераспределитель-
ными коалициями искажения цен и препятствия для инноваций
приводят экономику к склерозу. Как показано в этой книге, этот
склеротический процесс имел место и на Востоке, и на Западе,
и я убежден, что он происходит во всех обществах, долгое время
остающихся стабильными, независимо от того, автократические
они или демократические.
Два рассмотренных выше условия не гарантируют (без иде-
ально определенных прав, что недостижимо)11 ни совершенных
рынков, ни максимума полезных для общества инноваций, ни иде-
ального распределения ресурсов. Не гарантируют они и такого
распределения дохода, которое получило бы широкое одобрение.
Но я предполагаю, что если учесть чрезвычайную выгоду от освое-
ния передовых технологий, ставших доступными в послевоенный
период, а также возможность взаимодействовать с достаточно
успешной мировой экономикой, то эти два условия, будучи пол-
ностью реализованными, в состоянии обеспечить обществу про-
цветание. Их вполне достаточно, чтобы гарантировать то,что обще-
ство будет располагать не только самыми простыми, повсеместно
существующими рынками, но полным набором рынков (включая
рынки капитала, через которые приходят иностранные инвести-
ции), позволяющим получать выгоду от транзакций, не являющих-
ся самобеспечивающимися.
Эмпирические данные полностью согласуются с моей гипо-
тезой: быстро выросшие экономики вряд ли имели совершенные
рынки или вообще сколь-нибудь идеальные институты, но они
смогли быстро расти несмотря на разнообразные несовершенства.
Ни одно общество в послевоенном мире, в котором полностью вы-
полнялись два сформулированных выше условия, не избежало
11 Я обхожу проблемы загрязнения окружающей среды и других негативных
экстерналий, которые рассматриваются в других моих работах, но здесь просто уве-
ли бы нас в сторону, а потому исхожу из того, что права собственности и другие ин-
дивидуальные права определено! так, что негативные побочные эффекты заведомо
исключаются Разумеется, это означает что многие сложные и важные проблемы
заталкиваются в краткие определения из нескольких слов, и поэтому для многих
целей такой подход не являемся удовлетворительным
ВЛАСТЬ И ПРОЦВЕТАНИЕ
I 206 I
процветания. Экономика, удовлетворяющая двум этим условиям,
подобна мальчику в раннем подростковом возрасте: можно наде-
лать массу ошибок, но рост будет идти своим чередом. Поэтому
я заявляю, что ответил на вопрос, поставленный во Введении: как
общество может обзавестись не только такими рынками» которые
есть у всех, но и такими, которые являются достаточным условием
для процветания экономики. Нужно всего лишь выполнить два вы-
шеприведенных условия.
Полагаю, что два этих условия, скорее всего, могут быть вы-
полнены в устойчивых, уважающих права демократиях, где инсти-
туты устроены таким образом, что право принимать властные
решения в максимально возможной степени принадлежит всеох-
ватывающим интересам. Хотя длительно существующие демокра-
тии (как и стабильно существующие общества любого другого ро-
да) в прошлом уже дошли до стадии, когда им начали мешать узкие
особые интересы, в сохранении такой ситуации нет ничего неиз-
бежного. Если исторический процесс понят, он перестает быть не-
избежным.
Узкие особые интересы всегда представляют собой ничтож-
ные меньшинства. Если группа особых интересов делается настоль-
ко большой, что представляет уже большинство или хотя бы значи-
тельное меньшинство в обществе, она превращается тем самым во
всеохватывающий интерес, и стимулы у нее будут сравнительно
конструктивными. Таким образом, проблема заключается в том, что
меньшинства настолько незначительные, что могут игнорировать
ущерб, приносимый ими обществу,тем не менее (отчасти благодаря
рациональному незнанию масс граждан) способны влиять на поли-
тику в пользу своей отрасли или профессии либо могут совместны-
ми усилиями добиться повышения цен или заработной платы на
своих рынках. Но производители, связанные с этим конкретным
рынком, представляют настолько ничтожное меньшинство изби-
рателей, что никак не могут рассчитывать на успех, особенно если
интеллектуальная элита понимает, что происходит.
Нельзя исключить, что такое более широкое понимание ста-
нет достоянием элит по крайней мере в некоторых демократиях. Су-
ществует не так уж мало людей, профессионально заинтересован-
ных в изучении экономики или других общественных наук или по
какой-либо другой причине профессионально интересующихся об-
щественными делами, и в силу их роли для них совершенно не ха-
рактерна рациональная неосведомленность в этих делах. Научные
ГЛАВА 10. КАКОГО РОДА РЫНКИ НУЖНЫ ДЛЯ ПРОЦВЕТАНИЯ
I 207 I
исследования и образование, как мне представляется, имеют неко-
торое влияние, и именно в этом состоит одна из причин, почему
я написал эту книгу. К тому же общество понемногу учится на своих
ошибках. 11охоже, что за последние одно-два десятилетия в пони-
мании экономики, а возможно, и в понимании логики институтов
и коллективных решений, были достигнуты некоторые успехи. Если
те из нас, кто профессионально интересуется идеями по поводу то-
го, как следует управлять обществом, и все те, кого остро интересу-
ют политические меры, во многом определяющие ход нашей эко-
номической и общественной жизни, будут работать достаточно
усердно и успешно, можно рассчитывать на дальнейшее улучшение
нашего понимания.
Указатель имен
Азфар 0.16,21
Бальцерович Л. 12
Беккер Г. 80,82
Бетанкур Р. 21
БоззоТ.50
Бурбоны 41
Ванханен Т. 59
ВиницкиЯ.179
Габсбурги 41
ГатреллП.145,147
Геродот 185-186
Гитлер А.23.41
Гоббс Т. 28,40, 85,87-88,
122-123, 205
1орбачевМ.22,171-172,
180
Даль Р. 59
ДеЛонг Б. 67
Диксит А. 15.18,79, 90,106
Дэн Сяопин 22.179-180
Кадуэлл 4.21
Каммерер!'. 17
Карл IV 8
Карниеро Р. 54
Кастро Ф. 41
Каценеленбойген А. 188
Кейнс Д. 149,198
Клитгаард Р. 26
Корнай Я. 162
Коуз Р. 18,29, 71,73-75,
77-79,81.83, 87,89-90,
92-93, 102,104-106,
108-111
Кролл X. 155
Кромвель 0.65
Крюгер А. 176
УКАЗАТЕЛЬ ИМЕН
Ланьи Э. 11,21 Сото Э. де 189
Ленин В. 130 Сталин И. 35,41,56,
Ли Куан Ю 22 127-135,138,140,
Линдаль Э. 104 142-146, 148-149.
Лоренцетти А. 7-9 151,154,168,172, 177.182
Макгуайр М. 16,36-37 Маккиннон Р. 132 Стюарты 65
Мао Цзедун 179 ТаллокГ. 153
Маркос И.41 Тафт Р. 107
Маркс К. 93,130.143,148, Тацит (1 ]ублий Корнелий
178 Тацит) 112
Мартин Л. 157 Милль Д. 26 Тэтчер М. 14
Монтиас М. 163-164 У ильямсон 0.75,1S3
Мэдисон Д. 69 Уиттман Д. 82.84
Мюррелл П. 149,155 ФейнсодМ. 163
Надь А. 164 Фэн Юйсян 33
Наполеон 23 НисканенУ.51,61 ХалдунИ.35 Хардин Р.16,17,101
Олсон М. 7-12.14-20, 32, Харрисон М.145,147
38-37, 70. 75,84. 93, Харт К. 188
106,112,116,119, Хартли Ф. 107
120, 149, 184.193, ХафД.163
199 Хиршлейфер Д. 86
Олсон Э.21 Хоффа Д. 117 Хрущев Н.56
ПакЧонХи22 Пигу А. 76,77-78 Цезарь (Гай Юлий 1 Цезарь)
Пиночет А. 22 112
Раух Д. 14,119 Чан Кайши 22,147
Руссо Ж. 198 Чон Ду 22
Салаи Э. 164 Шеллинг Т. 85
СандлерТ.17, Ю1.119 Шлейфер А.67
Саргон II39 Смит А. 26.40,73.79, Шумпетер Г1.26.35,58
183 Ю Кван Нгоу54
I 209 I
Akerlof G.
см. Акерлоф Д.
Azfar О. см. Азфар О.
Balcerowicz L
см. Бальцерович Л.
Becker G.cm. Беккер Г.
Berman H. 155
CaddyС160
Carniero R.
см. Карниеро P.
Chan S.119
Choi K.119
Clague C. 19, 70,120
Dahl R. см. Даль P.
De Long В. см. ДеЛонг Б.
DeSoto H. см. Сото Э. де
Dixit А. см. Диксит A.
Easterly W. 149
ErssonS. 119
Fainsod M. см. Фейнсод M.
Faith R.82
FengYu-hsiang
см. ФэнЮйсян
Fisher S. 149
Galloway L. 119
Gambetta D. 32
Gardner B. 81
Gatrell P. см. Гатрелл П.
Ginsberg M. 112
Greif A. 67
Grierson P. 186
Hardin R. см. Хардин P.
Harrison M.
см. Харрисон M.
Hart K. 188
см. Харт К.
HesseniusH.175
Hibbert C. 67
Hirshleifer J.
см. Хиршлейфер Д.
Hobhouse L. 112
Hough J. см. Хаф Д.
Kalduhn I. см. Халдун И.
Keefer P.19,70,120
Knack S. 19,70,120
Kroll H. см. Кролл X.
Kruger А. см. Крюгер A.
Lake D. 58
Lane J.-E. 119
Lanyi А. см. Ланьи Э.
Lee Y. 11
Lipton D. 201
M adison J. см. Мэдисон Д.
Martines L.7
McGuire M.
см. Макгуйар M.
McKinnon R.
см. Маккиннон P.
Montias M.
см. Монтиас M.
Murrell P. см. Мюррелл П.
Nagy А. см. Надь A.
Niskanen W.
см. Нисканен У.
North D. 79
Olson M. см. Олсон M.
Partridge L. 7
Pigou А. см. Пигу A.
Quirk R. 41
Radelet S. 11
Rauch J. 14
cm. Pay хД.
Robyn D. 13
Rose A. 175
Sachs J. 11,201
Sandler T. 17
Schelling T. см. Шеллинг 'Г.
Schumpeter J.
см. Шумпетер Й.
Sheridan J. 33
Shleifer А. см. Шлейфер A.
Stern R. 7
Stigler G. 82
Szalai E. см. Салаи Э.
Thompson E.82
Vanhanen Y. см. Ванханен T.
Vedder R. 119
Weede E. 119
Wheeler G.112
Williamson O.
см. Уильямсон О.
Winiecki J.
см. ВиницкиЯ.
Wittman D.
см. Уиттман Д.
Yellin J. 175
Zcckhauster R.75