Автор: Бурлан П.
Теги: психология психология отдельных видов деятельности отраслевая (прикладная) психология социально-психологические проблемы некоторых отраслей психологии
ISBN: 978-5-93878-682-0
Год: 2008
Текст
Бурлан&Бурлан
СИМОРОН из первых рук, или БУРЛАН-ДО
Как достичь того, чего достичь невозможно
Издание расширенное и дополненное
Санкт-Петербург
ПРАЙМ-ЕВРОЗНАК
Владимир
ББК 88.4
УДК 159.99
Б91
Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.
Б91
Бурлан, П.
Симорон из первых рук, или Бурлан-до. Как достичь того, чего достичь невозможно / Петра Бурлан, Петр Бурлан. — СПб.: ПРАЙМ-ЕВРОЗНАК; Владимир: ВКТ, 2008. — 448 с.: ил.
ISBN 978-5-93878-682-0 (син.)
ISBN 978-5-226-00192-5 (ВКТ)
ISBN 978-5-93878-672-1 (красн.)
ISBN 978-5-226-00193-2 (ВКТ)
Перед вами книга о самой загадочной из существующих психотехнологий. О безотказном инструменте под названием «СИМОРОН (БУРЛАН-ДО)», над причиной поразительной эффективности которого ломают головы многие. Кроме тех, кто просто берет и пользуется этим инструментом, придуманным два десятилетия назад киевскими исследователями Петрой и Петром Бурланами.
Их сотни тысяч, жителей разных стран, девиз которых — успех в любых начинаниях, выигрыш во всех лотереях жизни. Сегодня они — первопроходцы, первооткрыватели новых возможностей человечества, участники удивительных, не находящих стандартного объяснения событий.
Присоединиться к ним — нет ничего проще. Достаточно раскрыть эту книгу, авторы которой приподнимают завесу над созданной ими симоронской загадкой.
Популярное издание
ПЕТРА БУРЛАН, ПЕТР БУРЛАН
СИМОРОН ИЗ ПЕРВЫХ РУК, ИЛИ БУРЛАН-ДО. Как достичь того, чего достичь невозможно
Редактор: Н. Мигаловская, А. Якушева
Художественный редактор: С. Ващенок
Иллюстрации: О. Радионова, В. Панфилов, С. Ващенок
Макет и верстка: Е. Маликова
Подписано в печать 25.12.07. Формат 84x108 1/32. Усл. печ. л. 23,52.
(син.) Тираж 7 000 экз. Заказ № 243и.
(красн.) Тираж 7 000 экз. Заказ № 243и.
«Прайм-ЕВРОЗНАК». 195009, Санкт-Петербург, ул. Комсомола, 41.
Издание осуществлено при техническом участии ООО «Издательство АСТ».
ОАО «Владимирская книжная типография». 600000, г. Владимир, Октябрьский проспект, д. 7. Качество печати соответствует качеству предоставленных диапозитивов.
© Бурлан П., Бурлан П., 2006
© Серия, оформление, «Прайм-Еврознак», 2008
© «Прайм-Еврознак», 2008
Содержание
Крепче за бурланку держись 7
Не влезай — убьет! 21
Хозяин не барин 24
Дерни за веревочку. 33
Кушать подано 41
Завтра в 15.00 по Цельсию 53
Целуй вокзальную люстру! 73
Нет, я не Байрон — я другой 95
Взятие укрепления № 14
к северо-западу от бывшего
поселка Хуань-янь 105
Молочные реки 123
Карл у Клары 135
...Что осталось на трубе? 149
Ури Геллер отдыхает 165
Утки и документы 171
Маска, я вас знаю! 179
Твоя собака меня достала 189
На зеркало неча пенять 205
Прокруст жил, Прокруст жив, Прокруст будет жить! 215
По столовой ложке после еды 227
С днем рождения! 239
...В яблочко! 251
Забавные миры 261
Приложение
Из практики симоронавтов 268
Киев 270
Донецк 360
Харьков 371
Одесса 384
Санкт-Петербург 388
Нижний Новгород 411
Штутгарт 413
Днепропетровск 416
Тула 423
Флорида 425
Мюнхен 430
Казань 434
Новосибирск 442
Бостон 443
Справка о симоронском движении 444
От издательства:
Настоящее издание представляет собой переработанное и дополненное описание всемирно известной психотренинговой системы, впервые опубликованное ее авторами в книге «СИМОРОН ИЗ ПЕРВЫХ РУК, или КАК ДОСТИЧЬ ТОГО, ЧЕГО ДОСТИЧЬ НЕВОЗМОЖНО» (СПб.: Прайм-Еврознак, 2005). Книга претерпела существенные изменения: уточнилось название, фундаментально пересмотрено содержание некоторых глав, добавлены новые разделы, расширился объем приложения.
ВМЕСТО ЭПИГРАФОВ
Космос переполнен жизнью, даже высшею, чем человеческая!
К. Циолковский
В приемной Института Эспер Лиги... толпилась очередь. Сотни энтузиастов обоего пола, всех возрастов, всех классов общества, мечтающие обнаружить у себя магическое свойство...
За столом секретарша... повторяла на широчайшей телепатической волне: «Если вы меня слышите, пожалуйста, пройдите в дверь налево...»
Из очереди вдруг вышел молодой негр, не решительно взглянул на секретаршу и двинулся к двери... В кабинете двое служащих с энтузиазмом пожимали руку удивленному молодому человеку и хлопали его по спине... В Лиге считался праздником тот день, когда удавалось откопать нового эспера.
Альфред Бестер. Человек без лица
КРЕПЧЕ ЗА БУРЛАНКУ ДЕРЖИСЬ...
Тоэкван-до, айки-до, дзю-до... Теперь еще и бурлан-до. Слыхали? Наверняка нет. А ведь это самое победное, самое выигрышное из боевых искусств. Выигрыш гарантирован еще до схватки. Примерно, как в старину, когда противостоящие воинства выделяли двоих дистрибьюторов, чтоб разобраться промеж собой и решить исход сражения. Оба вышли на ринг, постояли, посудачили о преимуществах разных сортов пива, похлопали друг друга по плечу... На том и закончилось. Первейшие мировые войны не состоялись. В выигрыше оказались все, кроме историков-летописцев.
Вот так и бурлан-до, или его синоним — симорон. Не успеешь чихнуть, как тебе несут приз — исполнение всех желаний. Впрочем...
Если мы пожелаем иметь «мерседес» по той причине, что он имеется у соседа, — не выйдет. Захотим стать тоньше тростинки по образцу известной фотомодели — талия не уменьшится ни на сантиметр. Попытаемся конкурировать с Чумаком-Кашпировским (чем мы хуже?) — надорвемся и только. Поедем в Индию, дабы поучиться у тамошних йогов зарываться на полгода в землю, — потеряем время и деньги.
То есть симорон в этом бизнесе не помощник.
Но, может быть, душа рвется играть на скрипке, а среда, обстановка выращивают из вас счетовода или камнетеса? Не сомневайтесь: будете вторым Паганини. А может — и первым, первее того.
Чувствуете в себе будущую Маргарет Тэтчер? Пройдет время, и хрупкие женские плечи украсит министерский френч.
Мечтаете полетать — не подражая птицам, просто зная, что это так же нормально, как дышать воздухом... Что ж, вскоре друзья, глядя в синеву, будут путать вас с журавлями.
Ну и само собой — стопроцентное здоровье, мир и согласие с ближними и дальними, абсолютное преуспевание в делах, финансовое благополучие, — то есть все, что входит в ассортимент естественной жизненной необходимости.
Вот какого рода призы раздаются в стране Бурландии — родине симорона. Если бы не было так, в страну эту не тянулись бы с разных концов Земли — от Мурманска до Владивостока, от Бостона до Мельбурна... На границе, у ворот, гостеприимно встречают проводники — Петра и Петр БУРЛАНЫ. Кто не знаком еще — познакомьтесь: портретики этой пары размещены на каждой пятой-десятой странице данной книги. Без увеличительного стекла видно: здравомыслящие, скромные, интеллигентные граждане. Без искр из глаз и пламени из ушей. Создатели уникальной психотренинговой системы, освоив которую, десятки тысяч людей навсегда забыли вкус проблемного существования.
Недавно, как уже сообщалось в издательском вступлении, увидело свет первое обстоятельное изложение этой системы. Записанное ее авторами таким образом, чтобы читатель, не пересекший еще упомянутую границу, мог заочно примерить на себе конституцию Бурландии. Не только теоретически, но, прежде всего, практически, приняв из первых рук свежайшие, последние находки тандема Бурлан & Бурлан. За время, прошедшее после выхода книги, эти неутомимые исследователи прорисовали в своем учении новые страницы, еще более смело и интересно демонстрируя симоронскую модель прочтения-преображения мира. Основа — та же, многие тексты, примеры повторяются, и все же...
На чем в принципе базируется эта модель?
Каждый из нас приходит в мир со своей творческой программой. своим лицом. Приходит, не зная, чем и кем он заселен. Выясняется: здесь уже кто-то есть и этот кто-то успел установить правила, с которыми следует как бы считаться. Иначе самое большее, что нам светит, — судьба Маугли...
И вот, глядя на родителей, братьев и сестер, друзей и недругов, мы строим собственную личность — мозаику тех или иных черт, красок, свойств, присущих нашему окружению. Это позволяет нам адаптироваться в социальной среде, чувствовать себя ее законными членами. Чем больше в личностной мозаике отражены качества этой среды, тем увереннее, как нам кажется, проявляем мы себя в мире.
Однако, примерившись, пристроившись к массовке, мы оказываемся зависимыми от нее, словно марионетки, во всех этих проявлениях. Уверенно шествуем мимо СЕБЯ, мимо своей уникальности. Напоминаем собой аэропортовские чемоданы, густо обклеенные этикетками, заслоняющими их содержимое. Мог бы такой «чемодан» изобрести двигатель внутреннего сгорания или открыть атомную энергию, сотворить «Джоконду» или «Лунную сонату»?
Симоронавты склонны думать, что гениальность — врожденное свойство любого живого существа. Свойство, утрачиваемое большинством в процессе оглядок на среду обитания и, соответственно, отказа от истинной самореализации. Чтобы начать эту самореализацию, нужно сбросить надетый на себя second-hand. Симорон предлагает сделать это играючи, смеясь... Авторы системы разработали простые, веселые психологические приемы, помогающие любому желающему легко и быстро выманить своего внутреннего гения. И тогда бразды правления нашей жизнью берет в руки он. Всему, что доселе у нас не ладилось, открывается зеленая улица. Физическая выносливость, безопасность, душевный и материальный комфорт — эти вещи не требуют теперь усилий, становятся нормой существования. Мы находим общий язык со всеми — не только с людьми, но и с животными, растениями, минералами, договоримся и с вирусами, и
с бурями, и с магнитными аномалиями... Нас не связывают границы времени, мы руководим движением часовых стрелок по собственному усмотрению. Приближаемся к пониманию того, что собой представляет здешний мир, для каких целей мы выбрали его своим местожительством... И как при желании, раздвинув стены данного жилища, наподобие того, как Воланд поступил с московской квартирой № 50, проникнуть за пределы трехмерной вселенной. Тамошнее неведомое пространство перестает пугать нас загадочностью, оказывается доступным, управляемым, как детская игрушка.
Итак, друзья, вы прошлись по фарватеру симоронской реки и, конечно, вряд ли разобрались с ходу в ее течении. Придется фундаментально погрузиться в нее. Осуществить это несложно.
Помимо резиденции БУРЛАНОВ — их знаменитой школы в Киеве — работают ее секции, кружки во многих городах Украины, России, дальнего зарубежья. Петра и Петр регулярно проводят семинары, на которые съезжается народ из разных стран, чтобы приобрести необычную квалификацию: стать тем, что ты есть в подлинности своей. И это продолжается уже 20 лет... Живая газета — молва распространяет информацию о системе, о ней широко говорят в прессе, в Интернете, ее обсуждают на научных кафедрах как открытие, не имеющее аналогов, новую строку в философско-психологическом прочтении мира.
Так что сегодня есть где обучиться искусству бурлан-до. Если же источником для вас пока будет поток информации в данной книге, что ж... Давайте осмотримся, пощупаем пальцем ноги, насколько холодна-горяча в реке вода. Зададим несколько вопросов авторам, благо вот они — рядом. Внимательно выслушаем ответы. Это поможет не упустить главное при дальнейшем чтении.
Разберемся для начала в ваших баранах... то есть бурланах. Айки-до, дзю-до, даже Бельмондо — понятно. Но откуда взялось бурлан?..
Откуда берется вообще любое понятие, название? Люди создают набор звуков, которые должны помочь как-то отличать один предмет от другого. Скажем — кенгуру... Что рисуется нам, когда мы слышим это слово? Забавное животное с шерстяным карманом на пузе и пружинным хвостом. На самом же деле это в переводе: «Я вас не понимаю...» Именно так ответил австралийский абориген англичанину, сошедшему с корабля и задавшему вопрос по поводу скачущего невиданного зверя. Бурлан-до — из той же оперы. Условная этикетка для обозначения подлинно симоронских мероприятий.
Проистекает она из нашей фамилии, которая, в свою очередь, имеет древние корни (в недавнем переиздании ведической энциклопедии «Ifwsdgfhnhy» на 2374-й странице сказано:
«БУРЛАН — универсальная мера, равнозначная доллару и рублю, минуте и метру, грамму и градусу... Применяется для оценки вещей, которые не лезут ни в какие ворота»).
Издано некоторое количество книг, где делается попытка описать симоронские приемы. Но те, кто открыл, изобрел их, до последнего времени молчали... Почему?
Знаете, как бывает: конструктор долго вынашивал идею машины, наконец, построил ее, запустил, пригласил пассажиров. Показал, как нажимать кнопки, машина поехала... И вдруг на дороге какая-то яма или гора — среди путешественников паника: как обойти препятствие, не завязнуть и не разбиться? Для этого надобно знать нутро автомобиля, быть асом в искусстве движения...
Иными словами, приемы, которые мы предлагали вначале, были рассчитаны на природных асов, легко видящих за кнопками механизм. Но таковыми, к сожалению, являются не все, кто любит кататься... Получалось, что некоторые легко осваивали метод по его лаконичным, условным обозначениям, другие же — а их большинство — очень скоро утомлялись и начинали искать другие транспортные средства.
Перед нами, авторами, встала проблема: как оборудовать машину устройствами, при помощи которых можно запросто управлять движением по самым сложным, непредсказуемым магистралям? Не углубляясь при этом в конструктивные тонкости механизма? На поиски ушли годы... Зато теперь авто — как лялечка! Любой желающий может сесть за баранку... пардон, бурланку — она поведет его, куда нужно, сама. Супервездеход, не знающий преград.
Вот почему наш учебник безаварийного вождения появился только сейчас.
Следует ли из сказанного, что о ранних ваших открытиях целесообразно забыть, что они не работают?
Отчего же... Работают — и еще как! Но в расчете на то, что в случае чего на дороге окажутся станции технической помощи. А это, как вы понимаете, не везде и не всегда. Да и
мастера на этих станциях часто бывают не очень квалифицированными, путающими божий дар с яичницей.
Поэтому, когда нам в три часа ночи звонят с просьбой: срочно помогите отблагодарить Ванечку или переименоваться из гриппозного больного в «носок, вывернутый наизнанку и надетый на левое ухо», — мы предлагаем сходить утром в книжный магазин, купить нашу книжку. И поворачиваемся на другой бок...
Так кто ж такие авторы симоронавтики, скрывшиеся под таинственным именем БУРЛАНЫ?
Как вам сказать... Двуногие существа, которые истоптали за время пребывания на третьей планете Солнечной системы не один десяток пар обуви. В процессе чего переходили из одного помещения в другое, вынося оттуда дипломы и звания: на всесоюзных театральных смотрах (режиссерская и актерская работа в театре), на кинофестивалях (сценарная деятельность в научном и игровом кинематографе), на защитах ученых степеней (по философско-психологической тематике)... Попутно еще выращивали картошку на даче, пылесосили квартиру и иногда кричали «горько» на свадьбах своих друзей. Все. Остальное — в жэковской домовой книге и в квитанциях на оплату телефонных переговоров.
Кто первый сказал «э»? Были ли у вас предшественники, чье влияние вы ощущали больше всего?
Безусловно были. Это — огромное рассветное солнце, стремительно поднимающееся над кромкой дымчатого горизонта...
Это — журавль, который чинно переступает по заливному лугу и по-нарциссовски любуется своим отражением в лужах... Это — буйная аллея апрельского абрикосового цветенья... Это — искрящаяся радугой струйка у мальчика-писс
в Брюсселе... Это — почти что бразильский карнавал на танцплощадке в городском парке, где дедушки-бабушки, вспомнив юность, лихо отплясывают танго... Бурландия выплеснулась из этих истоков как гейзер, заполонивший наше внутреннее пространство. Что касается влияний, то, конечно же, мы не прошли мимо исследователей разного толка, давних и нынешних, ища близких по духу. Их немало, но назвать кого-то чистым единомышленником вряд ли возможно: у нас свой путь.
В чем же отличие вашего пути от тех, что предлагаются другими школами?
Большинство психотехнологий ориентируют на развитие, совершенствование тех или иных качеств, уже имеющихся у человека, или на прибавление к этим качествам сходных (иных он не прочтет, не воспримет) — в целях усиления, стимулирования их для выполнения конкретных житейских задач. То есть человек стартует от своих узких взглядов, установок и остается практически в том же психологическом пространстве. Поэтому при малейшем неточном шаге сбрасывается обратно к своим проблемам. Либо идентичным.
Симоронская система изначально игнорирует узко-конкретные проявления человека, направляя его сознание в сторону беспредельного расширения. Все целевые программы, которыми он начинает теперь руководствоваться, рождаются в этой расширенности и потому не могут быть неточными, ошибочными.
Можно отметить еще и такой факт: мы лишь показываем дверь, через которую можно пройти к Себе. (Помните приглашение бестеровской секретарши: «Если вы меня слышит, пройдите в дверь налево»...) Войдет в нее ищущий или нет — его дело. В то время как многие системы пытаются разными способами заманить, втолкнуть туда человека (туда ли?). У нас — полное отсутствие суггестии, ориентация на пробуждение у каждого собственного естества. В некоторых же технологиях, особенно последнего времени, — компиля¬
ционных, суррогатных, — доминируют навязчивость, подчинение индивида тем или иным установкам, превращение его в существо, зависимое от этих идей и от личности тренеров, пропагандирующих их.
Коль скоро вы вспомнили эпиграф к данной книге... Бурландия — это страна, где пробуждаются телепатические способности?
Не только. Наша задача — помочь индивиду снять все лишнее, что приобретено им в жизни, и открыть в себе целостном спектр возможностей, не просматриваемых прежде. У кого-то это проявится в большей степени как видение во времени и пространстве, у кого-то — как целительский или художнический дар...
Обычно подобные цели достигаются:
а) путем долгих и изнурительных практик;
б) ярко талантливыми от природы одиночками;
в) случайно, вследствие экстремальных ситуаций.
Подход же симоронистов привлекает людей тем, что:
а) позволяет прийти к тому же эффекту быстро, легко, получая удовольствие от самого процесса обучения;
б) доступен любому желающему;
в) результативность его не эпизодична, а закономерна.
Если симорон так достижим, то почему человечество столько лет мучалось, не в силах открыть истину?
А нужна ли человечеству истина? Есть хорошая сказка у кого-то из старых русских писателей. Жили-были люди в болоте, в полной мгле, и жизнь эта их устраивала, поскольку другой они не знали. Но ходили слухи о том, что где-то, за тридевять земель, расположен край, озаренный светом ярчайших звезд... Периодически смельчаки отправлялись
на поиски, никто из них не возвращался. Но вот однажды небо стало светлеть, и в поле зрения появился один из таких искателей. В высоко поднятой руке он нес звезду, излучавшую сияние... Герой взошел на центральную площадь, и мир вокруг стал праздничным. Люди ликовали, радовались новым ощущениям... а потом посмотрели друг на друга и впервые, при свете дня увидели, насколько они безобразны, пропитанные болотным смрадом, покрытые язвами... И возник ропот. «Если бы не этот звездоносец, — возмущался народ, — все было бы, как прежде, мы бы не знали, как выглядим...» Толпа угрожающе двинулась к площади, окружила героя, руки потянулись к звезде... Но она вдруг сама с шипением упала в жижу, погасла. А с нею — и тот, кто держал ее. Оказалось, звезда горела, питалась его жизненной энергией, и когда та иссякла, все закончилось... Вновь наступила темень, история эта потихоньку стала забываться, люди не замечали уродств друг друга, были по-своему счастливы...
Когда-то непопулярный нынче Горький популярно все объяснил: «Основной стон и крик большинства — не мешайте нам жить, как мы привыкли». Так что человечеству симорон ни к чему: смысл его, человечества, существования — в борьбе за существование. Это питает, вооружает задачами, целями, придает жизни вкус... Из шести с половиной миллиардов людей, живущих ныне на планете, может быть, одна десятая-сотая процента морально готова к освобождению.
Но, может, ваш бурланский подход для многих сложен, не постижим с ходу? Мысли, которые авторам кажутся такими естественными, требуют перевода на общепринятые представления, а это не всегда получается...
Заглянув в нашу книгу, любой убедится, что язык ее доступен школьнику. Ну а то, что мы апеллируем не к банальному, ограниченному мышлению, а к раскованно-творческому... Откроем секрет: мы приглашаем людей не к чтению,
а к соучастию. Ждем не потребителей чужой информации, а сотрудников, соавторов, которые расслышат в этих строках то, о чем сами думали многократно, к чему шли в своих исканиях. К их числу не относятся «болотные жители», которые цепко держатся за привычные поручни — стандартные обозначения вещей и событий. Боятся оказаться и пространстве, где слова эти ничего не значат. Меря все явления симоронской меркой, мы расшатываем иллюзорную стабильность, законсервированность понятийного словаря.
Например, вы сидите сейчас на стуле. На стуле ли? А может, это бо-ольшая гребенка для расчесывания малого количества волос на бо-ольшой голове... или молоток для одновременного забивания четырех гвоздей... Как говорил Бернард Шоу: «Мой способ шутить заключается в том, чтобы говорить правду».
Нужны ли какие-то особые исходные качества, чтобы овладеть вашим методом?
Главное, как вы уже, наверное, поняли — это чувство юмора. Оно изначально помогает относиться ко всему вокруг как к чему-то невсамделишному, бутафорскому. Это — первый шаг на пути к независимости от шаблонов, стереотипов, с него начинается наше генеральное раскрепощение. Если человек постоянно озабочен, живет в ожидании бед, катастроф, прислушивается охотно ко всему, что мало-мальски может подтвердить эти ожидания, — он вряд ли состоится как симоронавт. Такие люди приходят в школу в надежде, что им выдадут волшебную палочку, стоит взмахнуть которой — как все изменится... Работать над собой они не умеют и не хотят. Естественно, надолго у нас они не задерживаются.
Из чего вытекает: готовность к преображению, самораскрытию — второе важное качество наших студентов. Это необременительно, не требует душевных или физических затрат. Без чего, тем не менее, воз не сдвинется с места.
Третья существенная особенность — умение начинать с белого листа. Сознание человеческое замусорено множеством разнообразных отрывочных сведений, полезных и бесполезных. Наложив на этот грунт новую информацию,
мы, как правило, лишь придаем некоторый свежий привкус своей обычной ментальной жвачке. Все возвращается на круги своя... Поэтому лучше всего и быстрее мастерством овладевают те, кто не утратил способности удивляться миру, в ком не угас детский наив.
Что читатель найдет в этой книге? Описание истории системы, ее изложение, теоретические рассуждения? Нечто, над чем он может поразмыслить, руководство к действию или инструкцию о том, как жить дальше?
Все это — плюс неизбывное ощущение новогоднего утренника, которое сопутствует всем прогулкам по Бурландии. Эта атмосфера постоянно царит на занятиях нашей школы, где не умолкает смех. Примерно того же сорта, что у одного юноши, который хохотал во время исполнения на концерте печального романса. Когда его спросили: «Ты чего веселился, Вань?» — он сказал: «Так она ж так здорово пела!»
К сожалению, книжные страницы не могут передать полноценно эту стихию улыбчивости, живого озорства. В какой-то мере мы попытались компенсировать названный недостаток за счет буффонной стилистики некоторых разделов, опереточности персонажей, забавных иллюстраций: может быть, в этой подаче прочтется тональность занятий в нашей школе, и читателю удастся представить себя их участником.
Однако можно точно обозначить, чего в этой книге нет. Мы не заимствуем чьи-то взгляды и техники, пытаясь приспособить их для своих нужд (как часто делают «народные умельцы» — расплодившиеся самодеятельные «гуру», в том числе и присвоившие название нашей системы). Не опираемся на предположения, допущения, натяжки. Не делаем ставок на эпизодические чудеса у отдельных лиц, не показательные для других людей. Все, что здесь предлагается, отличается предельной предметностью. В книге нет ни одного случайного, лишнего звука. Ни одной рекомендации — так, на
всякий пожарный. Ни одного совета, выполнение которого требует особых условий или усилий и который может быть применен без стопроцентной гарантии успеха. Придирчивый читатель легко обнаружит, что весь материал — от корки до корки — апеллирует к фактам, лежащим на поверхности, не притянутым за уши, не могущим быть истолкованными так или этак.
Для кого предназначена данная книга: для новичков или тех, за плечами у кого уже не один день, месяц, год пребывания в школе?
Полагаем, она будет интересна и тем и другим. Первым — по причине непосредственного погружения, не заслоненного предшествующими представлениями о системе. Окунувшись в симоронские волны, они остро почувствуют тот очищающий душу и тело кислород, который так привлекает задыхающихся в смоге социума людей. Правда, кому-то из них, возможно, придется перечитывать некоторые главы по несколько раз: то, что бурланавтам кажется таким очевидным, естественным, неофитов иногда заставляет задуматься... Захотят прийти к реальным результатам — динамичный, экспрессивный поток информации станет тем трамплином, который вынесет их на гребень. Просто пошуршат страницами — поставят через час книжку на полку, где уже выстроились тома «просветительской» литературы, зовущей человечество к полету и ни звуком не поясняющей, что делать конкретно, чтобы вырастить у себя крылья. Или поясняющей так, что крылья окажутся куриными.
Другая категория предполагаемых читателей — люди, так или иначе познакомившиеся с нашими идеями. Или, по крайней мере, с их отдаленным подобием. Довольно пестрая компания: здесь и те, кто в свое время прошел школу — в авторской подаче или через наших активистов-учеников; и те, кто узнал о ней из упомянутых выше книжек, статей, Интернета или из уст друзей, обучившихся методу; наконец, немалая группа участников различных психомероприятий,
семинаров, не имеющих отношения к нам, но использующих, как уже говорилось, наши идеи, термины (как правило, извращенно). Эта книга, надеемся, поможет всем поставить точки над i: одним — углубить свои представления и навыки, другим — узнать, что в действительности представляет собой наш метод и, при желании, примерить его на себя.
В школе, на стационаре, на это уходит несколько месяцев. Люди тренируются на занятиях, выполняют домашние задания, обмениваются опытом... Сколько времени отнимет учеба у того или иного читателя — зависит от него самого. Единственное, — рекомендуем не спешить, не рваться вперед, пока предшествующие практики не отольются в устойчивый навык. Освоение симоронавтики требует не меньшего уважения, нежели шоферское искусство, так что — совет будущему водителю: крепче за баран... то есть за бурланку держись!
Последний вопрос — от имени «непонятливого» читателя: «Что все же я получу от общения с этой книгой? Смогу ли помочь себе и близким людям? Кем я стану?»
Не сомневайтесь: будете есть-пить — не отравляясь, производить продукцию — качественную, получать зарплату — по достоинству, служить отечеству — отменно, выращивать потомство — талантливое, жизнеспособное, спасать-выручать ближних и дальних... Но все это теперь — как бы само собой, между делом. А дело ваше отныне — сплошное творчество, неутилитарное, не привязываемое к копейке или к народно-хозяйственным нуждам, не имеющее задачи и сверхзадачи. Без оглядки на финальные кадры фильма, где никогда не появится надпись: «The end».
Впрочем, если уж на то пошло...
НЕ ВЛЕЗАЙ — УБЬЕТ!
Что за земля такая — БУРЛАНДИЯ?
БУРЛАНДИЯ — страна, где пробуждается ЖИЗНЬ.
Вы, друзья, считаете, что живете? Что ж, если вам незнакомы боль и немощность, неуверенность и страх, проколы и провалы, беззащитность и раздражение — не тратьте зря времени. Потому что вы уже знаете, что в подлинной жизни присутствуют только удача, только здоровье и радость.
Ну а для других — эта книжка просто опасна! Мы честно предупреждаем: убьет! Убьет все надежды на то, что можно влачить жалкое существование, делая вид, что живешь. Так что захлопните ее, пока не поздно. Ибо вникая в то, что находится под обложкой, вы днем и ночью будете слышать звон пробуждающего будильника. И вам ничего не останется... как окунуться однажды в наслаждение бытием, которое откроется для вас с новой, неожиданной стороны. Если вы все же решились на этот шаг, что ж, тогда мы с вами — на ты!
Помнишь, собрат наш, завтрашний симоронавт, помнишь андерсоновского Гадкого утенка? Его терзали все, кому не лень, до той поры, пока он не взлетел лебедем. Но он всегда был лебедем — только не знал об этом!
«...мы все привязаны к земле, — пишет Эдуард Тополь, — и ведем здесь гусеничный образ жизни, а гусеницам дано лишь двумерное видение мира, ни одна из них не догадывается, что завтра она превратится в бабочку и сможет летать в трехмерном мире.»
А ты — догадываешься? Слышишь в себе полетную силу, которая может поднять тебя над утлым островком социума, где соплеменники бродят взад-вперед, как по тюремному двору? Оттуда, с высоты, ты увидишь под собой всю картину — целиком, от края до края. Что помешает тебе сделать теперь точный выбор — приземлиться и спланировать в ту координату, где находится предмет твоей мечты?
Ты уже не промахнешься, не окажешься там, где разгулялся какой-нибудь вирус, где подстерегает жестокий начальник или пьяница-муж, где тебя собираются обидеть, обмануть, лишить куска хлеба. Словом, ты никогда не станешь ничьей добычей, зато твоя добыча — неизменна: успех в любых начинаниях, выигрыш во всех лотереях жизни!
И это только начало. Насладившись полетом, сделав это занятие привычным, обыденным, ты оторвешься однажды от лицезрения нижних картин и обнаружишь рядом с собой иное пространство. Здесь нет стен, о которые можно расшибить себе голову, — население не запасается белыми тапками. То есть обыденное тюремное представление, что конец — делу венец, в этом пространстве не работает. Мы можем пребывать здесь в своем личностном облачении сколько угодно, не изнашивая его, а если надоест — поменяем на другой костюм, покрой которого не обязательно должен напоминать прежний: ассортимент вселенской костюмерной — необозрим! Само собой разумеется, что те супервозможности, которыми на птичьем дворе наделены единицы, в этих краях полагаются нормой.
Минуту... Ты заметил, друг наш, что мы не призываем тебя раствориться, исчезнуть в беспредельности-вечности, стать этакой всезнающей-всепонимающей дымкой? В том-то и дело: симорон — это необъятное раздвижение границ, но это — всегда присутствие. Всегда — живой динамизм. Всегда — полная реализация.
Симорон — будильник, который не даст тебе спать, который звонит, не умолкая!
Хотя — можно вначале завести его на короткое, ближнее время... И не устремляясь пока к деликатесам, присмотреться к пиршественному меню жизни: там достаточно и других лакомств — бери-не-хочу! В общем... влезай на стол, за стол или под стол — не убьет!
ХОЗЯИН НЕ БАРИН
Когда началась эта трапеза, в какой день и час?
Возможно, в тот самый, когда один из нас, авторов этой книжки, Петр Бурлан, вознамерился прохладиться в азиатском бассейне, вырытом в глинистом иле, где обслуживали ишаков и верблюдов. Не так уже возрастом был он велик, чтобы заметить: шаг-другой в это скользкое месиво — и назад пути нет. Но на дворе — пекло, верблюды плещутся, как моржи с тюленями. Бултых и... нога уже не чувствует дна. Малыш барахтается, отдаляясь от берега... Вдруг слышит: нечто ведет его, подталкивает... выталкивает из воды...
А может, случилось раньше — в роддоме. Петра Бурлан, отсидевшая в животе у мамы положенное, внезапно затихла. Врачи, конечно, подсуетились, вытянули репку... Но какую! Синюю, как синяя кулинарная птица в советском гастрономе. Шлеп там, шлеп сям — ни гугу... Прошли годы, и Петра вспомнила, как, вопреки диагнозам и слезам, нечто пробудило в ней жизнь. Иначе на обложке вы не увидели бы ее имени.
Что же это было? Провидение? Ангел-хранитель?..
В разные периоды своего возрастного становления каждый из нас, Бурланов, испытывал ощущение неприсутствия в собственном теле. Будто находимся мы где-то вовне и наблюдаем за приключениями своей личности, как за сторонним объектом.
Та же, примерно, ситуация, что в театре марионеток, где кукловод, потягивая ниточки, управляет Арлекином или Пьеро.
Временами ощущение забывалось, иногда — особенно в решающие моменты жизни — ярко всплывало, задавая тональность нашим поступкам, событиям. Конечно, мы, Бурланы, в этом плане не уникальны. Многолетние контакты с разномастной публикой показали, что подобное испытывают сотни, тысячи... Однако, не в силах познать природу данного явления, соплеменники интерпретируют его в нескольких ракурсах. Первый, расхожий: мощные инстанции (боги, духи, инопланетные цивилизации...) координируют всякий шаг человека. Другой взгляд: люди выделяют из себя, создают коллективное энергополе (эгрегор), которое обладает известной автономией и держит под прицелом каждого индивида. Но в обоих названных случаях всевидящий туз, курирующий подслеповатую шестерку, являет собой внешнюю по отношению к ней, чуждую ей силу. Это противоречит нашему симоронскому опыту, который говорит: сила туза принадлежит не кому-то или чему-то, а нам самим.
Вопрос: почему же этот наш персональный менеджер выказывает себя лишь периодически, побуждая своих подопечных большую часть времени лихорадочно барахтаться в волнах житейского моря? И терпеть сплошные убытки? Ответа нет. То есть можно что-то придумать, разработать какую-то глубокомысленную версию (каких немало)... но зачем? Не разумнее ли поставить перед собой задание: осознанно воспользоваться этой своей силой, направляя собственную личность по жизни так, чтобы удалось миновать минные поля. Раз и навсегда снять с повестки тему путаных блужданий человека, его поражений и побед. Если это случится — представляешь, читатель, преимущества, которые мы с тобой получим? Вот идея, которая засела у нас когда-то, не давала жить...
Итак, дело за малым: требуется переместиться в менеджерское кресло, нащупать рычаги управления. Но... как туда пробраться, в эту аппаратную? Где размещается этот командный пункт? В нашем мозгу? В сердце? В аппендиксе?
Может быть, в загадочном шишковидном теле? Сложность в том, что кирпич в данном случае пытается объять здание, частью которого является...
Начались многолетние поиски.
ПОПЫТКА-НЕ-ПЫТКА-1
Сначала в области, наиболее близкой нам: через театр. В одной из ипостасей своих мы театралы: Петра — актриса, Петр — режиссер. Мы создали в Киеве студию творческой импровизации, где добровольцы выплескивали наружу фонтаны непредсказуемых откровений. Это было занимательно чрезвычайно: середняки, которые в повседневности своей не могли похвастаться хватанием с неба звезд, выглядели Мочаловыми-Качаловыми — и действительно таковыми были. Но — в течение тех лишь минут, пока под ногами скрипели подмостки. Занавес опускался, и те, кто мгновенье назад блистал, возвращались в серый мирской смог и наработанную годами душевную слякоть...
П-Н-П-2
Следующая наша надежда — религия. Исправим ошибку, допущенную родителями-комсомольцами: в зрелом возрасте принимаем крещение. Человек создан по образу и подобию. Душа устремляется к первоисточнику — там наверняка содержится ответ... А дальше? Дальше — монолог истово верующей старушки: «Дружу с богом с ранних лет, ни одного неправедного поступка... Так за что же мне наказание — муле пьяница, избивает каждый день; сын из тюрьмы не выходит; дочку второй раз бросают мужья, внуки тяжко болеют...» Начинаем догадываться: служение богу — не хобби, заниматься этим от случая к случаю нельзя. Не выход даже монашество, ибо из-за мощных стен в монастырь доносится соблазняющее эхо салютов и дискотек... Да, наверное, единственный вариант—дальняя пещера, травка-подстилка, пропитание — воздух да вода... С искушениями покончено, никаких тебе минных полей. Управляющий на своем месте... только вот управлять нечем: проблемы, а также потребность решения их — все осталось там, за тысячу верст. Если же
сделаешь перекур, вернешься на минуту в эти края... очень даже может случиться то, что описано, кажется, у Раджниша-Ошо, Некий монах чистился духовно в горах, в закуте, лет двадцать. Когда почувствовал себя стерильным, как аптечная вода, спустился вниз, в цивилизацию. Кто-то из прохожих наступил ему на шлейф. Дядя обернулся и выругался...
С религией, в общем, тоже не получилось.
П-Н-П-3
Тут подуло постбрежневским сквознячком, из кинотеатров прозвучал призыв Виктора Цоя: «Мы ждем перемен», из жэковских клубов стали доноситься медитирующие голоса... Попытались включиться в этот хор и мы: «Ом-мани-падме-хум...» Действительно — работает. Пока поется. Даже белье сдать в прачечную забываешь — так тебе хорошо. Но однажды все же приходится сдать. И еще холодильник в ремонт. И башмак, у которого отвалился каблук. И... и...
П-Н-П-4
Примерно в это же время началась наша сценарная деятельность над первым советским фильмом о паранормальных явлениях — «Информация для размышления» («Киевнаучфильм», 1982 г.). По ходу ее приходилось встречаться со множеством феноменальных людей, демонстрировавших вещи, которые не вписывались ни в какие представления. Оказалось, что любой мало-мальски сенситивный товарищ может достичь тех же — или почти тех же — результатов при некоторой работе над собой. Не поленились, взялись. И вскоре готовы были к тому, чтобы дать объявление о приеме и спасении страждущих... Не дали по той причине, что цель-то у нас была — спасти прежде всего самих себя. То есть как честные лаборанты ввести себе препарат и убедиться в его действенности. Однако же — не подействовало, по крайней мере так, как хотелось. Да, нажимая биоэнергетические кнопки, можно снять головную боль, убрать депрессию и даже предсказать счет в ближайшем матче. Но запустить внутренний механизм управления своей физикой-лирикой так, чтобы он действовал бесперебойно, а-ля вечный двигатель...
П-Н-П-5
Не обошли мы вниманием и заезжих психотренеров, набросившихся в последнее десятилетие прошлого века на темные СНГ-евские головы, как золотоискатели на Клондайк. Побывали мы там-сям и сделали для себя вывод. Одни утверждают: если докопаться до истоков наблюдаемых безобразий, почистить свои авгиевы конюшни, — все образуется само по себе. Другие предлагают, наоборот, плюнуть на происходящее, ринуться воображением в лазоревый «эмпирей» — и он-де рано или поздно превратится в реальность. И обе компании не замечают, что гуляют между двух берегов реки, уткнувшись носом каждая в свой, в то время как течение этой реки несет их туда, не знамо куда...
Словом, тупик. Вольному ветру неуютно в ошейнике — выскальзывает, как ни удерживай... Неужели мы обманулись, неужели отправная наша идея несостоятельна?
И вот однажды...
Мы сидели в саду. Или, может, в пруду. Плыли рыбы вокруг. Или птицы. Мы варили в мозгах баланду. Бурланду. И мозги начинали бурлиться...
И вдруг нас осенило, осеменило, осиморонило...
Проанализируем свои искания. Что общего в них? Общее, пожалуй, то, что сформулировано выше: кирпичу поручено объять стену, в которой он занимает скромную нишу. Жутко хочется обозреть шефа, материализовать его невидимый дух... В 90-е годы мы не понимали еще до конца, что, фиксируя любым способом — при помощи того или иного слова, условного образа — то, что неизмеримо шире по масштабам, нежели земной индивид, мы заведомо ограничиваем свое самосознание, помещаем себя в рамки ложных мироощущений, представлений. Что можно ожидать от такого Хоттабыча? Примерно то же, что от моторчика в игрушечном автомобиле, хотя мы надеемся, что в руках у нас — руль мощного джипа...
Теперь, на дистанции, отчетливо видно, насколько заблуждаются те, кто пытается поймать ветер в поле. Стихия его — полет, не предсказуемый ни с какой стороны, не име¬
ющий ни старта, ни финиша. Значит ли это, что задача наша в принципе неосуществима? Что ж, вспомним историю с рентгеновскими лучами. Долгое время после их открытия люди не знали природы этого излучения... тем не менее эффективно им пользовались. Вот и мы так же; включаем в себе то — не знаем, что, и отныне ОНО ведет нас по жизни.
Как мы это делаем — другой вопрос, на него ответит книга, лежащая, читатель, перед тобой. Ты увидишь, как просто, оказывается, перехватить кукловодческие ниточки, запустить двигатель собственной судьбы в направлении, о котором не ведал... Где-то в глубинах нашей психики сваленные в груду обломки колес и крыльев собираются в невиданное летающее устройство. И тысячи людей в разных странах и городах, оседлав его, устремляются в путь, напрочь забыв о темах-проблемах, которым были отданы силы в прежние времена. Во всяком случае, заботиться о них уже нет нужды: они разрешаются походя, без наших стараний. И нам уже не приходится...
— драться...
— протискиваться...
— молиться...
— жаловаться...
— высмеивать...
— возвеличивать...
— принижать...
— просить...
— требовать...
— опровергать...
— доказывать...
— истолковывать...
Можешь сам продолжить этот джентльменский набор приключений. Безысходных, как беготня белки в колесе. За пределами которых — новое качество жизни. Не пристегиваемое ни к чему, ни к кому. Неподдельное.
ШПАРГАЛКА 1
Первые слова сказаны. Если они протоптали в твоем сером веществе узкую тропинку, можно приступить к ее расширению путем листания следующих страниц. Но — рекомендуем все же сдать мини-зачет: насколько понято то, что должно быть понято. Дабы не случилось заторов на дальнейшем пути.
В помощь — шпаргалка:
«Человек напоминает собой айсберг: внизу, под водой, — его главная, невидимая основа, снаружи — наблюдаемая верхушка. Естественно, все, что случается с этой верхушкой, зависит от подводного фундамента. Как шапка на человеческой голове: захотели — сняли, захотели — новой заменили...
Беда в том, что большинство из нас от рождения исполняет роль бесправной шапки, не догадываясь о других своих возможностях. Если переместиться сознанием в подводную часть, можно будет продиктовать верхушке продуктивное решение любой житейской ситуации.
В течение ряда лет мы пытались найти короткий и эффективный путь к осуществлению этой задачи. Ее удавалось решить частично. Причиной было традиционное для большинства психологических направлений, школ наделение управляющей инстанции очевидными, то есть ограниченными возможностями: она-де создана по образу и подобию человека исключительно для обслуживания его утилитарных нужд. То есть носитель шапки есть как бы увеличенная копия самой шапки.
Нынешняя наша позиция исключает это ограничение: содержание глубинного «Я» не определяется (не обозначается) никак. Благодаря чему удается всесторонне воспользоваться энергией этого «Я» по методике, описанной в данной книге.»
Зачет сдан? Все разложилось по полочкам? Темных мест не осталось?
Тогда — вперед!
Впрочем, в быстротекущую нашу эпоху не принято горбиться за столом, перелистывая двадцатитомник Шекспира или Толстого. Достаточно включить ящик — и на нас обрушатся страсти Отелло и Анны Карениной. Через пару часов можно будет не только блеснуть знанием классики, но даже и преподать ее другим жаждущим. Вот и подумалось: к чему отнимать у тебя, читатель, драгоценное время? Неужели география Бурландии столь сложна?..
Ниже — упрощенная карта-схема. Как из ящика. С картинками и фантиками.
ДЕРНИ ЗА ВЕРЕВОЧКУ...
Однажды в жизни нашей родной планеты...
...нет, к чему мелочиться, — в жизни Вселенной, Космоса...
...произошло уникальное событие: на свет родился Иван Иванович. То есть шли себе столетия-тысячелетия, крутилось туда-сюда солнце, возводились и разрушались города, появлялись и исчезали народы... И все протекало без Ивана Ивановича — без его участия. Ни в одном из названных мероприятий он лично замечен не был, ни в каких летописях, протоколах и ведомостях на зарплату не фигурировал.
Так продолжалось бы и дальше, если бы о приходе Ивана Ивановича не возвестил победный клич из родильного зала. Представляете? Друзья режутся в козла или пишут «пулю», даже не думая его приглашать, поскольку приглашать-то некого. Начальство объявляет приказ о награждении или выговор — но не ему. Маруся страстно бросается на шею, но... Не будем перечислять все. Просто примем к сведению, что мир спокойно существовал бы при полном отсутствии в нем нашего героя.
Ну да, какие-то яблони оказались бы непосаженными и какие-то джинсы — несношенными... Так были бы не яблони, а груши, не джинсы, а шорты. Или не были... Эта тема донимает подросшего И. И., не дает покоя.
— В чем уникальность моего прибытия? — говорит он себе. — Во времена прадедовские по Земле гуляли миллионы, сейчас — миллиарды. Что изменилось? Потребление зубной пасты на душу? Явление хот-догов и ноутбуков? Это лишь декорации — суть та же, что и у неандертальцев... Каков же особый, личностный вклад в мироздание, сделанный мною, Иван-Иванычем?..
Нет у него ответа на этот вопрос. И все чаще приходит в голову слово трафарет. Жизнь по трафарету. Трафаретное поведение. Любой поступок, любое различимое движение — повтор того, что тысячу раз уже было. И будет. И даже выход из этой «попугайности», конец земного существования — тоже калька. Римейк многократно прокатанного спектакля. Как у Шекспира: «Весь мир — театр, и люди в нем — актеры»... И дальше:
...Одни — на сцену, прочие — с нее,
Сыграв семь актов, семь простых историй,
В которых протекало их житье.
Горшки, пеленки, соски — в первом акте...
А во втором — унылый ученик
Бредет к доске выковывать характер...
Акт третий: перед нами новый лик —
Любовник, сочиняющий балладу,
Тоскует и пылает его взгляд...
В четвертом акте силу и браваду
Нам демонстрирует лихой солдат.
В устах его присяга, как частушка,
В его руках — как молния, клинок.
Себя прославить он поручит пушкам...
Но вот — внимание! — звенит звонок,
На сцене — пятый акт: судья почтенный,
Подстрижена бородка, мудрый взор,
Живот свисает в меру на колено,
И в меру строг судейский приговор...
Близка развязка нашего спектакля.
Герой шестого акта — вот те на! —
Сползло пенсне, и волосы, как пакля,
И шлепанцы сменили стремена...
Седьмое действие: спина согнулась низко.
Слабеет ухо и тускнеет глаз.
И прежний бас мужской — не громче писка...
Подайте занавес! Пришел последний час.
Уборка сцены завершится скоро...
Спешат на выход новые актеры.*
— Но ведь есть же где-то исходный сценарий, — не унимается И. И. — У кого-то же должен был созреть замысел...
...Сравнительно недавно на видеоэкранах мелькнул занятный фильм «Шоу Трумена». Живет себе молодой человек, живет заурядной жизнью современного горожанина: служба, жена, хобби... И вдруг начинает подозревать, что все вокруг как бы ненастоящее. Чувствует, что за ним постоянно наблюдают, координируют каждый шаг... Выясняется, что некая могущественная телекорпорация построила бутафорский город, окольцевала его бутафорским морем, увенчала бутафорским небесным куполом. Наняты сотни актеров, изображающих окружение юноши — его родственников, друзей, прохожих... Реален среди них только он сам. И вот — в стене студийного павильона открывается дверь, через которую можно прорваться в подлинный, натуральный мир...
— Не являюсь ли я таким Труменом? — задает очередной вопрос И. И. — А все вокруг? Каждый — участник большого шоу под названием «жизнь». И редко кто догадывается, что живет в декорациях...
Хорошо, догадались. Одни по этому поводу бухнулись на колени — от ужаса или в порыве преданности Постановщику спектакля, другие ринулись к упомянутой выше стене. Проникли, допустим, по ту сторону...
Пульт. За пультом — ОН. Тот самый. Ведет трансляцию, попутно беседуя с коллегами о своей подагре, обещая по мобилке жене не опоздать к семейному ужину...
— Так, так, — шевелит извилинами И. И. — А кто является Автором данной сцены? Кто тянет за вожжи данного Постановщика?
* Перевод Петры и Петра Бурланов.
Ищущий взгляд нашего героя шарит по дверям...
Притча. Рассказанная нами уже не раз, но — незаменимая. Излюбленная. Птичка обнаружила в своей клетке дверцу и давай долбить замок. Расклевала. Вылетела. Смотрит — давешняя ее тюрьма помещается в другой клетке, побольше. Принялась крушить новые запоры... Освободилась, летит... Натыкается на решетку следующей клетки. Снова за работу...
Есть ли у этой истории счастливый конец?
— Все, господа, — окончательно пал духом Иван Иванович. — Никакого тебе просвета, прохода...
Никакого? Вот еще сюжетик. Вышел как-то малыш из дому, бредет, вдруг — зеленая дверь в стене (!). Толкнул — оказался в саду. В каком! Цветы благоухают, как «шанели» всех номеров, птицы разговаривают по-человечьи, люди воркуют по-птичьи... Словом, каждый живет по закону: делай, что хошь, только на мозоли встречным не наступай. Да и кому наступать-то, если все выглядят так, будто на парикмахерском конкурсе победили...
И вот что прелюбопытно: сколько ни ищи, ни оглядывайся — никаких тебе садоводов, верховодов, экскурсоводов. Сад этот — сам по себе, без стрижки и укладки.
Прошли годы, вырос герой этой истории, рассказанной Гербертом Уэллсом, и все мечтал снова увидеть свою зеленую дверь...
А тебе, читатель, она не встречалась? Никогда не звучало в твоих ушах: «Если вы меня слышите, пройдите, пожалуйста...» В самые неожиданные минуты, когда надеяться на спасение уже нечего. Ну-ка, глянь на ситуации, вычитанные из достоверных источников: не с тобой ли все это приключилось...
...Берег океана. Только что закончились съемки научно-популярного фильма, киношники сворачивают аппаратуру. Ассистент оператора решил напоследок искупаться. Отплыл от берега метров пятьдесят, смотрит — летит на него стая акул... Слинять невозможно — не успевает. Хищники в двух
шагах, оскалили свою стоматологию... И вдруг что-то случилось: остановились как вкопанные. Шастают вокруг парня, тычутся носами в его бока... не находят! Так и уплыли ни с чем.
...Самолет падает с высоты пять тысяч метров. Погибли все — экипаж, пассажиры... Кроме нее: Валентина отделалась ушибами.
...Чернобыль. Первые дни после аварии. В самом пекле орудуют обреченные люди — они не доживут до конца года. Один из них, полковник Д., здравствует по сей день. Не подхватил ни рентгена, хотя был защищен не более остальных...
Сразу договоримся: ни жители Сириуса, направляющие землян, ни ангелы-демоны здесь ни при чем. По нашему глубочайшему убеждению. Просто однажды оказывается, что зеленая дверь — вот она, рядом. Туман, застилавший очи, расходится, нужно дернуть за веревочку, и...
...приходят решения, которые не давались годами...
...недуг, снедавший нещадно тело, покидает его сам по себе...
...мы рождаемся заново — для свободного творчества, в чем бы это ни проявлялось — в создании реального perpetuum mobile или изготовлении щей, не вкушенных еще человечеством.
— Везение! — комментарий Иван-Иваныча. — Счастливая случайность.
Нет. Случайность — исключение из правил, а зеленая дверь — правило. Исключением является все остальное, то, что требует усердия, преодоления, поисков, борьбы. Картина, которая открывается после такой исступленной деятельности, — всего лишь следующий эпизод нашего житейского телесериала. Очередная клетка для птички, разбивающей клюв о железо замков.
Как же миновать эти замки? Как высмотреть в многоцветной палитре всяческих дверей именно ту — зеленую?
В известной сказке про Али Бабу хитроумная Фатима, чтобы сбить со следа разбойников, пометила входы во все
дома крестиками. Совершенно одинаковыми. Выбирать, сортировать, разделять стало нечего: пропал азарт...
Это похоже на то, что предлагает маршрутная карта Бурландии: сделать встречные двери зелеными. Точнее — убедиться, что они таковыми изначально являются. И только добровольный человеческий дальтонизм придает им другие тона.
Наш дорогой Иван Иванович — тому подтверждение. Заблудился, забыл волшебное сим-сим. Потерял золотой ключик... Так что имеет смысл вернуться к началу событий. К моменту, когда И. И. не успел еще оглянуться на окружение. Не усомнился еще в своей уникальности. И провозгласил первый в жизни решающий меморандум... может быть, о том, что не будет в его биографии шаблонов, клише, повторения чьих-то бед или радостей. Что зеленая дверь его будет всегда распахнута...
ШПАРГАЛКА 2
Все. Занавес опускается. Было обещано коротко изложить суть симорона — мы выполнили обещание. Еще короче? Пожалуйста. Как в скороговорке: «Ехал грека через реку...»
Итак...
Однажды на свет появился Иван Иванович.
— В чем уникальность моего прибытия? — сказал он себе. — Повторилось то, что тысячу раз было... Как в школьном черновике. Один из вариантов, который запросто можно перечеркнуть...
— Но я не хочу быть зачеркнутым! Я не ошибка! Я — единственный вариант!
— Фу-ух! — выдохнул наш герой, вытирая испарину под носом. И твердо решил доказать Шекспиру, что старик был не прав. По крайней мере, в его, Иван-Иваныча, случае.
А, может быть, и в других случаях? Может быть, и в твоем, читатель? Не кажется ли тебе, что данная версия заслуживает проверки?
Что ж, держись, Билл!
КУШАТЬ ПОДАНО
В Бурландию принято не входить, а вбегать. Влетать. Врываться. В испарине. С криком «SOS!..»
Представьте себе: сидим мы вдвоем, Петра и Петр, пьем чай, закусываем «Киевским» тортом (в Киеве, как известно, ничем другим не закусывают). И вдруг на пороге...
ДЯДЯ В ЛЕТАХ. Не могу прокормить себя и семью...
БАРЫШНЯ. У меня — как в песне: девушка плачет, жениха все нет...
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Сердце шалит. Боюсь инфаркта...
ГРАЖДАНКА. Теснимся с детьми в одной комнатушке...
БАБУЛЯ. Ночами не сплю: кошмары...
Так, так... Люди не знают еще возможностей бурлан-до и поэтому занимаются другим видом — борьбой с обстоятельствами под названием ерун-до. В подобных случаях лучшее лекарство — наш торт. Желаете разрешить проблемку? Отведайте — и все, что мешает жить, исчезнет. Уйдет. Рассосется.
Делимся по-братски с гостями. Ничего, у нас «Киевскими» два холодильника забиты. Ждем. Предвкушаем... Сейчас заалеют щеки, закустятся от удивления брови...
Ни в одном глазу. Те же слезы, скупые мужские и щедрые женские. Охи и ахи... В чем дело? Может, продукт попался некачественный? Как же — штамп ОТК, свежая дата. Обмана нет...
Допрос с пристрастием.
Протокол № 1
— Итак, дяденька, по каким таким причинам семья голодает?
— Бабок недостает.
— А вы их искали?
— Искали.
— Может, не там искали?
— Может. Тычемся-то наугад, вслепую...
Протокол № 2
— Барышня, а барышня... Замуж пора?
— Давно. Пересидела. Смотрю на дверь, жду: откроется — и войдет он...
— Уверены, что войдет именно в эту дверь?
— Другой не знаю... Не вижу...
Протокол № 3
— Проблемы с сердцем?
— Они.
— Лечимся?
— Без толку. Не найду эффективного средства. Где оно лежит, на какой полке?..
Протокол № 4
— Негде жить, гражданка?
— Пять человек на двенадцать квадратов. Хоть головой об стенку...
— Непробиваемо?
— Железобетон!
Протокол № 5
— Говорите, бабуля, кошмары...
— Мертвецы, призраки. Стоит глаза сомкнуть...
— Пытались избавиться?
— Возможно ли?..
Сделаем перерыв в заседании и обратимся к тебе, читатель. Не вписываешься ли и ты со своими житейскими темами в оглашенный выше реестр? Не звучат ли частенько и в твоей душе слова: не знаю, не вижу, не могу ? Не натыкаешься ли десять раз на дню на запертые ворота, проход через которые не просматривается?
Давай-ка посмотрим, как получается, что мы с тобой оказываемся перед такими воротами. И подумаем, что сделать, чтобы они раскрылись.
Выйдем во двор. Детская площадка-песочница. Народ, который пешком под стол, возится с экскаваторами и вездеходами, сооружает дворцы и храмы... Вдруг чьи-то слоновьи сапожищи прошлись небрежно по стройке, развалив, втоптав в землю надежды юных архитекторов. Всплеск негодования-огорчения в виде коллективного рева...
Что ж, не останемся безучастными, поможем будущему человечеству, восстановим попранное. Три-четыре-пять — и все снова счастливы.
А теперь представим себе то же, но — в масштабе. Бо-ольшая песочница, пустыня Сахара. Среди океана дюн и барханов — цветущие острова-оазисы, плоды труда поколений... И вдруг налетает какой-нибудь самум, в считанные минуты причесывая всю эту красоту под «ежика». Нам не привыкать, три-четыре-пять — и...
Не получается? Как так? Почему?
ГОЛОС ЧИТАТЕЛЯ. Мы слишком малометражны — не хватает сил, расторопности...
Иными словами — беспомощные участники спектакля, который поставлен грозными стихиями. Мечемся, тычемся в тупики...
Вернулись к дворовой площадке. Здесь мы с тобой — великаны-гиганты. Нам сверху видно все. Стоит кому пошалить, как...
И тут в голову закрадывается мысль. Бурными темпами развивается ныне авиация-космонавтика. Ежедневно, ежечасно тысячи людей летают над планетой, рассматривая в иллюминаторы ее благообразия и безобразия. Ни то ни другое их капитально не достает, потому что они — вне игры. За пределами поля. Зато сами при сильном желании могут сбросить вниз флакон дезодоранта (любимому), огрызок яблока (не очень любимому) или брошюру своей политической партии (на кого упадет).
Так вот: что, если бурные темпы станут бурланньши? Чтобы все могли пересесть в заоблачные салоны? Попытайся тогда зловредный самум-сапог наступить на песочницу любого формата, как мы с высоты своей тут же...
— Конечно, конечно, — думаешь ты, — Петра с Петром юморят. Развлекают читателя, дабы не уснул.
Нетушки, солнце ясное, спать тебе не придется. Сейчас мы черным по белому покажем, что пересаживаться в кукурузники или шаттлы нет нужды. Мы с тобой уже там. Еще выше. Давным-давно.
Итак, отложи на время вязанье, семечки и камасутру. Пройдемся по твоей жизненной летописи в — возвратном направлении...
Впрочем, начнем не с тебя: рядышком в деликатном молчании присутствует энное количество наших гостей, зазря вкусивших «“Киевского” торта». Продолжим с ними дознание.
Протокол № 1-а
— Напомните, дяденька, что привело вас к нам, в Бурландию?
— Я же говорил — безденежье.
— Ай-яй-яй... Как думаете, до вас человечество сталкивалось с такими проблемами? Или вы первый?
— Какое там первый... Тысячи, миллионы...
— Выходит, вы включились в известный уже ритуал. Нарисовали в своей жизни ситуацию, которая многократно была нарисована прежде, другими... То есть — как бы скопировали ее у других...
Протокол № 2-а
— Вам не удается создать семью...
— Не удается.
— Не оригинально.
— Нет, конечно... Многие одиноки...
— И вы решили присоединиться к их печальному опыту?
Протокол № 3-а
— Молодой человек озабочен своим сердцем...
— Понимаю. Хотите сказать, что я вольно-невольно следую тем, кто болел до меня...
— Разве не так?
Протокол № 4-а
— История с жильем...
— ...которого нет. Жизнь поступила с нами жестоко...
— ...как и с несметным количеством бездомных. Какие вы по счету в этой шеренге?..
Протокол № 5-а
— Монстры, бабам донимают бабулю...
— Кровь пьют...
— Им все мало? Мало тех поколений, которые дрожали перед ними столетиями? И у кого вы позаимствовали свою дрожь...
Заметь, читатель: перед всеми одна задача — подсмотреть в щелку к соседям, заполучить то же, что имеется и у них. Никто не ставит целью, скажем, перетереть на мясорубке крышу своего дома и заварить из этого порошка кофе по-тюменски. Или научить своего хомяка играть Девятую симфонию Бетховена на стиральной доске. Хотя, если бы процентов двадцать-тридцать землян специализировалось в этих направле¬
ниях, подражатели непременно сыскались бы. И в немалом количестве.
Извини, но ты... не Иван-Иваныч? Да, да, тот, который... Ты себя к числу плагиаторов не относишь? То, что происходит в жизни с тобой, никогда ни с кем на свете не происходило? Все твои страсти-мордасти первичны, не являют собой повторения чьих-то желаний, заданий, ожиданий?..
Мы обещали прогуляться по твоей биографии. Попятимся назад, в малолетство... Ты тянешься ручками из коляски-кроватки — туда, в загадочное пространство, где непонятные существа свободно маневрируют, не привязываясь к одной точке. Скорей бы встать на ноги, перемещаться по белу свету, подобно им... Почему же, скажи, тебя не устраивает ползание или четвереньки? Не потому ли, что рядом, вокруг — двуногие?.. Еще раньше, в колыбели, вокал на тему: «Дайте соску, смените пеленки!..» Не знаем слов человеческих, но запросы человеческие уже звучат во весь голос. А рождение, появление в мире? Ты же вышел из материнского лона не в виде каракатицы или баобаба — как бы заранее примерился к роду людскому! А предшествующее этому событию зачатие? Как так получилось, что две клеточки — мужская и женская — соединились в прообраз именно будущего Homo sapiens'а? Откуда им было знать, как должен выглядеть этот homo?..
Смотри, до чего мы дотанцевались. Прочертив прямую линию от сегодняшнего твоего портрета к его истокам, обнаружили, что и там, в начале начал, ты занимался тем же — присматривался к другим, обезьянничал... Но ведь тебя, как такового, не было! Кто же присматривался, кто обезьянничал?..
Сейчас ты откроешь рот и четко все объяснишь. Ответ лежит на поверхности, правда? Уж сколько раз твердили миру: неким верховным силам зачем-то понадобилось вылепить наши личности и прописать их в человеческом обществе. О чем рассуждать, леди и джентльмены? Все мы — зависимые существа, бесправные исполнители чьей-то воли... Прекрасно. На этом наше исследование закончено. Можно благополучно плыть дальше — в направлении кладбища...
Одну минуту. Рекламная пауза.
Скажи-ка, товарищ-друг, прозвучавшие только что идеи принадлежат тебе? Рождены персонально твоими извилинами? Или так же успешно списаны у соседей по племени, как и все остальное? Если бы ты появился на свет внутри герметичной бочки и каким-то образом произрос в ней, скажи, пришли бы тебе в голову мысли об Абсолюте, Мировом Разуме и т. п.?.. Нет, нет, боже тебя упаси заподозрить нас в махровом атеизме: просто мы не знаем, как устроен Универсум, и не хотим копировать чьи-то представления на этот счет. Будем последовательны в своих наблюдениях — этого, ей-богу, окажется достаточно, чтобы постичь многое...
Так вот, опираясь на вышеизложенные факты, не следует ли сделать вывод, что ты был на свете до того, как в любовном объятии сплелись мамина и папина частички? Причем был именно ты — индивид, особь, не имеющая еще, правда, привычного материального облачения. Если бы нам захотелось в ту пору найти тебя в околосолнечном пространстве, нынешние паспортные данные вряд ли сгодились бы: они ведь характеризуют нечто конкретное, осязаемое, а не бесплотную эманацию...
Но, допустим, нашарили мы это облачко, дымку, приперли к стене: ты кто?
Женщина али мужчина?
Сколько вам лет, дорогуша?
Каков анализ мочи?
Объем талии?
Предвыборная программа?..
Убеждены, что все эти наши подачи остались бы без ответа. А сейчас у тебя ответ на них есть? Точно есть?..
Некогда Кобо Абэ сочинил повесть «Совсем как человек». На Землю прилетели с Марса исследователи, которые настолько растворились среди людей, что напрочь забыли о своем происхождении. Сюжет разворачивается в доме одного из таких заблудших: строгий инспектор-марсианин пытается любыми средствами восстановить в сородиче память. Бесполезно: тот считает себя исконным землянином.
Вот и мы все: заполняем анкету из ста сорока пунктов, каждый из которых требует врать, врать, врать... С чистой душой заполняем, поскольку амнезия тут — стопроцентная. Как же у нас отшибло, как случилась эта беда?
Фигурально можно представить себе картину... В здешний мир, в физическое пространство-время, залетел, приблудился турист из неведомого Космоса. Может быть, он проследовал бы себе мимо... но что-то его заинтересовало на малютке-планетке.
Поставь себя на место этого марсианина: пестрая земная суета, какие-то букашки шастают туда-сюда... Чем это они занимаются? Голову даем на отрез — не догадаешься. Потому что, быть может, нигде больше в мироздании такого явления нет. Итак, раскрой пошире уши (или что там их у тебя заменяет)...
ОНИ — ЕДЯТ!
Едят воздух — каждое мгновение, наяву и во сне, в сознании и беспамятстве...
Едят воду, не в силах прожить без нее двух дней...
Едят тела зверей и растений, прерываясь лишь на переваривание этих тел...
Едят круглосуточно чувства и мысли существ, подобных себе...
Тотальная зависимость от условий существования на этой планете, постоянная забота о добывании пищи разного рода, вечный страх нехватки ее — вот что такое жизнь на Земле.
У туриста, если бы ты им был, глаза полезли б на лоб (или что там его заменяет):
— Но это же типичное ерун-до! И что, ничего другого в здешнем репертуаре нет? Никаких иных тем?
Никаких! Что бы ни затевалось — работа, торговля, изобретения, врачевание, строительство и разрушение, мир и война — все это лишь блюда в общепитовском меню человечества.
— Странно... Зачем есть друг друга — ведь Вселенная сыта сама собой... Неужели они этого не видят?
Не видят, наверное...
— А может... в этом их занятии есть какая-то особая прелесть? Может, и мне попробовать?..
Не ручаемся точно, но что-то подобное из твоих уст-неуст тогда прозвучало. Роковое решение принято, остались детали: в каком облике появиться на планете, какую выбрать расу, нацию, пол... Объектов для подражания, экипировки — тьма тьмущая, прыг в назначенную координату!
Так или примерно так сворачиваем мы со своего магистрального пути на космическую обочину, соблазнившись непостижимыми играми ее населения. И — запускаемся во всеобщую земную «жрачку», выступая периодически в ролях то едоков, то пищи.
Пока ты пережевываешь это сообщение, обратимся к нашим давешним гостям. Теперь вы понимаете, друзья, почему не сработал торт? Слишком мощной стеной отделили мы себя от СЕБЯ, стеной, сплавленной из множества заимствованных, чужих целей, задач... Увидеть сквозь эту толщу проходы-выходы — непросто. Все вокруг настолько вовлечены в кулинарные процедуры, настолько ослеплены ими, что полагают: это и есть реальность, и, куда бы мы с вами ни сунули нос, какие парсеки ни преодолели, — повсюду будут слышны запахи той же кухни. Но стоит сделать всего лишь шаг в сторону, как слетают шоры, шторы, шорты и фиговые листки, у нас открываются второе дыхание, третий глаз и шестое чувство...
Вот он, вид с высоты! Как на ладони! Глянем-ка на малютку заново: что тут у вас, господа, происходит?..
ШПАРГАЛКА 3
Вопрос: обязательно ли участвовать в данном шоу в качестве беспомощных персонажей?
Варианты ответа:
а) никуда не денешься;
б) назад дороги нет;
в) жизнь дается человеку один раз, и прожить ее надо...
г) ну что вы к нам пристали?
Мда... Ни одна из таких отговорок не тянет даже на копейку. В любой валюте.
Хорошо, сыграем в игру попроще — шахматы. Морщины на лбу, просвет в очах: «е-2» — «е-4»! Почему, однако, не вскакиваем на доску, не перемещаемся по клеткам ногами? A-а, я не слон, ты не ладья, он не пешка... Отсюда, со стороны, наблюдаем возможности, закрытые для взора этого войска, и используем их для создания выигрышной обстановки?
Что ж, раз уж мы выбрали такую независимую позицию... Раздвинем в своем личностном психофизическом пространстве игровые границы, восстановимся в качестве космических гуляк, которые, увлекшись некогда тем, что происходит на этой планете, отклонились от своей траектории и спикировали к здешнему столу.
Варианты вопроса по данному поводу:
а) произошло это буквально?
б) или не произошло?
в) метафора это?
г) или исторический факт?
Ответ: не имеет значения!
Если мы поднимемся в своем сознании, мироощущении к той позиции, с которой началось описываемое падение, расширимся до параметров своего исходного Я, — ключ ко множеству житейских ситуаций, кажущихся неразрешимыми, найдется сам по себе.
И не только это найдется... Высотность предрасполагает к тому, чтобы увидеть в низовьях отблески той же высотности. Как сказал один знакомый пятилетний гений, наблюдавший за отражением облаков в воде: «Небо в реке утонуло, значит, можно сразу и летать, и плавать». Так просто... Взять и соскоблить со своей дорожной карты случайные краски-напластования, открыть в ней маршруты далеких миров.
Так поступали многие собратья наши — Джордано Бруно и Леонардо да Винчи, Михайло Ломоносов и Норберт Винер... В наших руках — их наследство, которому нет цены: баранка... бурланка вселенского вездехода. Если когда-нибудь обнаружится, что рамки, предписанные местной автоинспекцией, очень уж для этого транспорта тесноваты, — что помешает нам повернуть туда, где ждет вольготная безграничность? Или — безграничная вольготность?..
ЗАВТРА В 15.00 ПО ЦЕЛЬСИЮ...
По мере продвижения по житейскому лабиринту мы лепим собственную человеческую личину — противоречивую мозаику тех или иных черт, красок, свойств, присущих нашему окружению и сканируемых у него. Страстно желаем быть ТАКИМИ, как все.
И чем больше это желание осуществляется, тем основательнее отдаляемся мы от своей полетной трассы... Обнаруживаем себя в душном казино у игрового автомата, вперившись в который, тупо ждем выигрыша. Иногда оттуда выскакивает монетка-другая, чаще же там — тишина, как на кладбище... А где-то, у других автоматов, сидят счастливчики, в руки которым щедро сыплется звень... Перебраться хотя бы туда — но как, если душой и телом мы прикованы к этому конкретному однорукому бандиту!
Логика подсказывает: для того, чтобы освободиться из кандалов, нужно прежде всего прекратить равнение на игроков, оставляющих крупье свои последние штаны (а таковым является в принципе любой игрок — превращение его в бомжа вопрос времени, и только). Тогда, возможно, у нас расширится обзор и мы увидим, где зарыт наш персональный джекпот.
Какие просматриваются в этом плане возможности? Ага, вот классический вариант, упомянутый в главе «Хозяин не барин». Схоронимся от всех в какой-нибудь берлоге, защелкнем окна-ворота, посидим так с десяток лет. Никого не видно, не слышно, страсть к обезьянничанию сама по себе затухает... О'кей! На одиннадцатый год выходим, смотрим: ложки-вилки за это время отменены, люди спят не на подушках, а на кадушках. Беда! — как же теперь общаться с народом? Придется учиться заново...
Хорошо, давайте по-другому. Хочется сесть на стул — поступим наоборот: водрузим стул на себя. Все ходят ногами — будем ходить на головах. Читать книжки с конца. Хрюкать, гоготать, щебетать... М-да. Дело в том, что описанное не противопоказано человеку мыслящему. Часто даже способствует его пищеварению и имиджу...
Третий рецепт. Вооружаемся мечом или кувалдой, при первой же провокации на захват нашего внимания лупим, дубасим, не глядя. Одни ошметки кругом — нечему подражать... Или — мирный способ. Заслонимся от всех и вся щитом — элегантной идеей типа: «Все дхармы пусты, хоть шаром покати». Никакая собака не проникнет — скорее извилины узлом завяжутся... Беда лишь в том, что и меч, и щит взяты из того же арсенала, что и другие этикетки-наклейки. Кто научил нас пользоваться кувалдой? Героический сантехник дядя Митя. Кто вбил в голову пусто-пусто? Соседка Рама-Брама, в девичестве Ксюша. Ну не наше все это, блин, чужое это хозяйство: кто-то наварил, нажарил, а мы травись...
Словом, ни прятаться, ни сражаться, ни выкручиваться — ничто не проходит. Сколько бы мы ни возились со своей повторяемостью, пытаясь что-то в себе изменить, стать НЕ ТАКИМИ, — в конечном счете оказывается, что мылишь укрепили, упрочили нити, которые держат нас в паутине.
То есть покинуть территорию казино вроде никак невозможно: назад дороги нет. Наметив для себя когда-то определенный фарватер участия в житейской игре, мы по инерции катимся по нему, как по рельсам, не сворачивая. Нас, так сказать, несет... пока не принесет туда, куда призы¬
вала в свое время «Комсомольская правда» молодых энтузиастов, печатая статьи о целине под девизом: «Вас ждет земля!»
Что ж... может, воспользоваться для освобождения тем же фарватером? Не теряя силы на состязание с игровым автоматом, наподобие борьбы Дон-Кихота с мельницей. Может быть, автомат этот — всего лишь картинка, за которой прячется выход, невидимый с первого взгляда, потайной, как в каморке у папы Карло? Тот, что ведет в страну чудес...
Небольшой инструктаж перед стартом.
Покинув некогда свое доземное раздолье, выйдя из режима вольного полета, мы внедрились, как уже говорилось, в мир обозначений. Прежде всего — это временные обозначения: секунды, часы, дни, месяцы, годы... Вспомни, дружище, любое событие своей жизни: оно связано с той или иной датой. Наша биография — список дат. Мы перемещаемся от даты к дате — и это более реальное, более ощутимое движение, чем из пункта N в пункт М.
Смотри: вот стол. Если его не трогать, не толкать — так и будет себе стоять: год... десяток лет... сто... тысячу... Придут археологи, коснутся пальцем — он рассыплется в прах. То есть пространственно никаких изменений с вещью не произошло, она переместилась во времени — и этого оказалось достаточно, чтобы качество ее стало совершенно иным.
Или возьми себя. Сейчас ты сидишь с книгой в руках, практически не двигаясь. Вообрази, что прошло годиков этак... двадцать... сорок... Подойди к зеркалу... что с тобой? Это же ты, дорогой наш, неоценимый! Боже, есть здесь кто-нибудь? Помогите, спасите! Вашему сыну (дочке, мужу, жене, папаше, мамаше, пятиюродному внучатому племяннику золовки вашего деверя) по-пло-хе-ло!..
И при этом, обрати внимание, — никаких землетрясений, ограблений, сокращений на службе, единиц на экзамене, «ухожу от тебя к Васе», эпидемий куриного гриппа и проигрышей любимой команды со счетом 0:22. Шутку с тобой сыграло коварное время.
Получается, что машины и лошади, поезда и рикши, самолеты и теплоходы зря стараются: неважно, куда, как далеко мы переносимся, важно — сколько часов-минут тратим на это. Или не на это — вообще тратим. Просто тратим.
ГОЛОСА ГОСТЕЙ (БАРЫШНИ, ДЯДИ-В-ЛЕТАХ, ГРАЖДАНКИ, МОЛОДОГО ЧЕЛОВЕКА, БАБУЛИ). Ну да! А вот в Испании, в каком-то монастыре, лежит под стеклом живая девочка, которая заснула еще в начале прошлого века. И ничегошеньки в ней не меняется: румянец на щеках, губки алые — все, как тогда...
Слава богу. Разбудили бы — скорее всего, случилось бы то, что с соседкой нашей Гришаковой. В юные годы после сильного стресса впала она в летаргию, пролежала так лет тридцать. Родственники состарились, а она — как куколка... Однажды вдруг проснулась и за несколько недель догнала свой возраст — на глазах превратилась в развалину.
Впрочем, это может произойти и без сна. В фильме «Золотое путешествие Синдбада» злой волшебник Кори творит чудеса ценой огромного напряжения и каждый раз после этого стареет на несколько лет. В первых эпизодах он полный сил парень, в последних— дряхлый дед... Авторам фильма нельзя отказать в наблюдательности: крутые изменения в физическом пространстве напрямую связаны с хрональным, временным процессом.
Аналогия с этим Кори недавно пришла нам в голову, когда мы побывали в фирме, расположенной на последнем этаже небоскреба местного киевского разлива. Ожидая клерка, вышли на балкон в коридоре... и увидели перед собой полгорода. Здесь прошла значительная часть нашей жизни: вот родильный дом, где мы появились на свет... вот парк, где выгуливали нас, младенцев... школа, в которой мы делали первые шаги в науку... первое место работы... вуз... загс, где нам выдали брачное свидетельство «2-Бурлан-2»... и так далее. Стоим на балконе и, словно в ускоренном кино, вспоминаем эти перемещения с одной позиции на другую. Если бы мы реально двигались там, внизу, в течение минувших
десятилетий в том же темпе, как сейчас, на все ушло бы минут пять... Можно представить, что бы мы чувствовали после подобного потрясения!
Но рядом с этой мыслью зашевелилась другая... более актуальная. Кукушка-кукушка, подскажи, сколько нам еще гулять по этой территории? Ну, не этой буквально — по ее продолжению за пределами данных созерцаемых с высоты гектаров. Допустим, птица лесная расслышала задание, что-то прокуковала издали... Если не птица, так ворожея Дуся или астролог Дормидонт Селезенкович. Так, понятно. Пройдут дни или годы, мы вновь окажемся где-нибудь на 50-м этаже, чтобы убедиться: исхожена еще дюжина дорожек, пусть две дюжины... И ничего нового не случилось. Ибо дорожки эти были протоптаны до нас тысячами других путников. Стоило ли следовать за ними, нога в ногу? Не проще ли было пробежаться в скоростном темпе, а-ля волшебник Кори, разве что — без последующих морщин на лице и стертых хрящей в коленках? И в итоге выйти за игровую черту, туда, где...
Куда? Где?
С момента зачатия-рождения мы бессменно катаемся вместе с планетой вокруг ее оси и вокруг Солнца. Отсчитываем часы и дни, наматываем на себя витки старения, разрушения... Тюрьма, из которой нет выхода.
Но представим себе, что нам удалось вылететь за пределы галактики, оказаться вне вращающихся небесных тел, в какой-то мерности, где время в силу этого не фиксируется. Задайте тамошнему жителю вопрос: «Который час?» — он посмотрит на вас квадратными глазами. Chto yestь — vremya? Не существует вчера, не существует завтра. Река ниоткуда не вытекает и никуда не втекает...
Воображение твое, дружище, не протестует против этой картины? Допускает такую возможность — пусть там, не здесь? Это подает голос память твоя — тот самый марсианский инспектор, который щекочет иод микитками: «Проснись! Ты — не тот, за кого себя выдаешь, кем полагаешь себя, ты — НЕ ТАКОЙ!»
Итак, теоретически пребывание в тюрьме совершенно не обязательно. А значит — не обязательна и связанная с этим тема медленного, растянутого на годы самоубийства. Остается воплотить теорию в практику. Для чего потребуется, прежде всего отказаться от устремленности в будущее, которое является всего лишь очередным туром планетного вращения, повторением прошлого.
В глазах наших гостей читается ужас... «Как так, — слышим их невысказанный коллективный вопль, — вы перечеркиваете наше завтра? Но ведь все чаяния связаны с завтрашним днем... К чему куда-то лететь, если впереди ничего такого нет?..»
Разумеется, ни к чему Один знакомый девятилетний симоронавт писал в классе сочинение на тему: «На что вы надеетесь в жизни?» Он сдал его первым, там было всего три слова: «Ни на что». Директор школы в панике вызвал родителей. Очная ставка, преступник держит ответ: «Надеяться? Все и так ведь понятно...» Этот молодой человек имел отличные оценки по разным предметам, прекрасно рисовал, достиг успехов в спорте, впечатлял игрой на скрипке, запросто беседовал с иностранцами на их языке... Причем все это — без какого бы то ни было давления со стороны родителей, по собственному побуждению.
Особое дарование? Мы думаем, оно присуще даже табуретке, но воспользоваться этим даром мешает представление о себе именно как о табуретке. Которая когда-то была сбита плотником и когда-нибудь расшатается от постоянного водружения на нее разных масс. Если бы она освободилась от этих представлений, то перестала бы быть только табуреткой. У тебя, дружище, есть в этом плане все шансы.
Давай четко сформулируем, назовем то слово, которым именуется наш главный стимул-движитель-провокатор в земных играх...
ЧИТАТЕЛЬ. ОЖИДАНИЕ?
Совершенно верно! Предположение и планирование, намерение и предвкушение, вера и нетерпимость, опасение и отчаяние, убежденность и подозрение, восторг и сомне¬
ния... Все это — синонимы понятия ожидание, за которым стоит одно: что день грядущий нам готовит?.. Переживания игрока, прикованного к однорукому бандиту, который выбрасывает ему на бедность по копейке в год. Или выдает мешок с золотом, забирая в качестве платы за свою щедрость жизнь везунчика... Как говорил некогда Фрэнсис Бэкон: «Надежда — это хороший завтрак, но плохой ужин».
Наша задача — покинуть казино. Но не пятясь ко входу, через который мы проникли сюда, а решительно шагнув вперед. И не принюхиваясь к дразнящей картинке, а прорвав ее носом, как Буратино, и просочившись сквозь потайную дверь...
Собственно, потайная она только в сказке. Здесь, в своей квартире, где ты устроился с этой книжкой в руках, дверь — вполне явная. Периодически в нее кто-то звонит или стучится, побуждая думать: какое известие тебе принесли — радостное или печальное, копеечное или весом в переполненный чемодан? Опять-таки игра в угадайку. Запустишься в нее — вовлечешься в новые приключения.
Но вспомни вид с 50-го этажа, который мы недавно живописали, вспомни, куда тебя занесет, если... если ты не пробежишь эту дистанцию в три притопа, два прихлопа. Опереди свой рабский подражательный инструмент — ум, не дай ему ни минуты на исследование-дознание, обгони время. Как? Нужно оказаться по ту сторону предстоящего события, описать его так, будто оно уже состоялось. То есть то, что находится сейчас за дверью, уже вошло, уже побывало здесь и уже вышло.
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Но нам же не известно, кто там...
Да, точно пока не известно. И слава богу. Ибо как только мы распознаем неведомое — соотнесем его с чем-то знакомым, обозначим, зафиксируем, — у нас тотчас появится цель, желание что-то с этим сделать. Намерение, которое списано у соседей по общаку и которое не имеет никакого отношения к нашей персональной жизненной программе. Мы вновь надолго застрянем у игрового автомата.
Посему воспользуемся версией от фонаря — не затрагивающей нас лично, не волнующей, не интригующей. Кто бы это мог быть?
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Ну, допустим, пришел электрик...
Вы его вызывали? Барахлит счетчик? Или розетки вышли из строя?
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Сам по себе пришел.
Не годится. Вы говорите о ком-то, с кем так или иначе уже сталкивались. Представляете себе, примерно, как он выглядит, чем пахнет. Это должен быть со-вер-шен-но незнаемый субъект-объект, к которому вы в силу этого на триста процентов равнодушны.
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Хорошо, пусть будет... дровосек из Лемурии. Где-то что-то такое я слышал... или приснилось, неважно.
О'кей. Явился дровосек. Что было дальше? Рассказывай те в прошедшем времени.
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Попытался прорубить топором дверь... а она у нас металлическая, только облицована под дерево. Почесал дровосек маковку...
Все? Маловато. Смысл операции — в исчерпании своих ожиданий. Потребность эту надо доиграть до конца, до полной утраты интереса к данному событию. Как в этом плане у вас? Гость ушел? Не прислушиваетесь уже к звуку топора?
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Наверное, еще прислушиваюсь...
Значит, надо продолжить. Так, чтобы тайное стало абсолютно явным.
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Н... не получается.
Жаль. Теперь вы будете стоять перед вашей железной дверью, как несчастный братец Али Бабы, вспоминая свое сим-сим. Вместо того, чтобы сделать ее прозрачной, зеленой, и — вперед, в Бурландию!
Может, кто-нибудь другой?
БАБУЛЯ. Я попробую. Дровосек долго возился, точил топор, примерялся к дверной раме, плинтусам... Наконец, понял, что не туда попал...
И?..
БАБУЛЯ. Больше не знаю...
Нет, знаете! По глазам видно: моргают, ищут... Повторите сначала. То же самое, но обкатывайте с разных сторон, не развивая сюжетно. Ведь мы имеем дело сейчас с одним эпизодом, который не должен иметь продолжения в реальности (иначе нас вовлечет, затянет игра). С одним-единственным фактом: кто-то за дверью.
БАБУЛЯ. Пришел дровосек. Стал дубасить в дверь. Острием топора... тыльной стороной... топорищем...
Задумались? Еще разок...
БАБУЛЯ. «Тук-тук, разрешите войти, я специалист по измельчению дверей в стружку. Работаю быстро и качественно, жалоб не было...»
Снова стоп-машина? Что ж, третий забег.
БАБУЛЯ. Сколько можно?
Хоть десять раз. Хоть сто. Пока тошно не станет...
БАБУЛЯ. Из Лемурии прибыл человек с топором. Приступил к делу. Дело застопорилось. Занялся прочесыванием затылка...
Зеваете? Скучно?
БАБУЛЯ. Мысли куда-то разбегаются, трудно уже сосредоточиться...
Что ж, идите и впустите его.
БАБУЛЯ. Кого? Там еще кто-то есть?..
Вот именно. Страсть к познанию утолена, стойка смирно перед загадочным будущим упразднена. Возможная ситуация для вас уже случилась. Произойдет это теперь по-настоящему или нет, в той редакции, в которой вы ее нарисовали или другой, — не суть важно: никакого отношения к вам она уже не имеет. Вы теперь вне той беговой дорожки, которая вела к этому происшествию. Оно — в вашем вчера. Все равно что смотрите по телевизору хронику, репортаж о каком-то электрике или почтальоне, посетившем чей-то дом...
ДЯДЯ-В-ЛЕТАХ. А вдруг упустим полезного человека? Вдруг за дверью — тот, кто нам нужен?
Если мы роемся в догадках, строим предположения — значит, не нужен. Ни он нам, ни мы ему. Ведь, находясь за дверью, гость пребывает в таком же неведении: есть ли кто дома, откроют ему, впустят? Мы играем в одну игру, отсчитываем одни и те же витки планетарного кружения, стареем с одной скоростью...
С вершины, на которой мы оказались в результате обгона, видно, кто там стоит, имеет ли смысл нам сталкиваться... И сказав себе: да, имеет! — идем к двери. О чем нисколько потом не жалеем.
ДЯДЯ. Пожалеем. Пока мы сочиняем эту байку, он повернется и уйдет...
Что ж, пусть уходит. Вписываться в регламент, отпущенный нам пришельцем, не будем. Операция длится столько, сколько нам нужно, независимо от того, дождется он ее исхода или нет. В крайнем случае, появится еще раз. Или мы сами направимся потом к нему.
БАБУЛЯ. Хорошо... Дровосек ушел. Что теперь? Чем заняться?
Как это чем? Займитесь топором!
БАБУЛЯ. Каким топором?
Тем самым, которым орудовал гость. Но так и не сумел применить его по назначению... Что бы вы сделали, если бы эта вещь сейчас оказалась у вас в руках?
БАБУЛЯ. Ничего. Она мне ни к чему.
Ну а если бы? По бреду?
БАБУЛЯ. Наточила бы карандаши... Нашинковала капусту...
Очень даже полезное мероприятие!
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Зачем? Сюжет завершен — зачем возвращаться к нему?
Ради бога — не возвращайтесь. Но беда в том, что игровой инстинкт наш, как правило, побуждает оглядываться: действительно ли все позади? Вновь незаметно сфокусировали бинокль — и спектакль по нашему заказу может начаться сначала... Как в истории с древним певцом Орфеем. Боги вознаградили его за талант, позволив вывести из царства теней жену Эвридику. Но предупредили: обернешься разок — любимая тотчас же уплывет назад, в туманы-растуманы. Орфей был мальчик нетерпеливый, подошли они к самой верхней ступеньке — не выдержал...
Чтобы с нами такого не случилось, делаем себе профилактическую прививку. В финале обгонной операции намеренно задерживаемся взглядом на каком-либо предмете, который фигурировал в нашем сочинении: представляет ли он для нас ценность? связывают ли нас с ним хоть как-то серьезные планы? Если нет — продемонстрируем непочтительность к нему, скажем, так, как БАБУЛЯ по отношению к уважаемому топору. Допустим, был у нас философский том — мы готовы использовать его как подпорку под шкаф... Или предметом нашего внимания была модная шляпа, которая теперь превратится в мусоросборник...
Разоблаченное, дискредитированное будущее выглядит как пустышка во рту аспиранта: не подходит к галстуку!
С ожиданиями покончено, выход из казино — свободен. Теперь нам в голову не придет допрашивать, чем заняться: мы — НЕ ТАКИЕ. То есть, оторвавшись от подлого игрового автомата, видим возможность выигрыша там, где раньше никак не замечали. И монеты сами сыплются нам в руки! Причем на шару, без платы комиссионных.
ДЯДЯ. Здорово... А у меня так не выходит. Если кто-то стучит, звонит... никакой дровосек в голову не лезет. Как в игре, когда тебе закрывают сзади руками глаза, перебираешь варианты: Ваня, Таня, Маня?
Что ж, можно обмануть свою заинтересованность — пустить себя по ложному следу. Выглянем в окно, бросим взгляд на какого-нибудь незнакомца — и перенесем его мысленно сюда.
ДЯДЯ. Хорошо, пусть это будет вон тот двухметровый гигант в берете...
Что ему нужно, для чего он рвется к вам?
ДЯДЯ. Ограбить хочет...
Стоит ли приписывать первому встречному разрушительные намерения? Опять-таки — проекция наших невольных ожиданий... Если мы не знаем, кто там за дверью, у нас нет
повода обозначать его пугающе, негативно. Или наоборот — восторженно («мы ждем с надеждой упованья»). Версия должна быть бескачественной.
ДЯДЯ. Ну... Он хочет подработать, исполнить концерт Брамса. Видите — у него узкий футляр, там, наверное, флейта.
ОК! Поехали...
ДЯДЯ. Мм... Я не знаю точно, как на флейте играют.
Описывайте так, как представляете себе это. Вы ведь не экзамен сдаете — кто уличит вас в недостоверности изображаемого? Лишь бы были убедительны для самого себя.
ДЯДЯ. Вошел он, начал дудеть. Дудел, дудел... Снова задудел. Спрятал дудку, достал, опять вставил в рот... Однообразно, да?
Нормально. Обедая, мы подносим ложку ко рту раз, другой, третий... Еда не меняется качественно — меняется количество ее в животе. Насытились — отложили ложку.
ДЯДЯ. Ладно. Исполнил концерт. Сначала. Потом с конца. С середины... У меня такое ощущение, что я уже слышу мелодию...
Это зря: вы включились в игру. Смакуете вкус щей, сейчас начнете добавлять в них соль, приправы... Потом переварите, потом заболит нутро, направитесь к гастроэнтерологу, напишете завещание... Стоп! Глотаем пищу, не вслушиваясь в ее содержание.
ДЯДЯ. Музыкант набирает воздух... Нажимает кнопки на флейте... Щеки раздуваются... Ду-ду-ду... Звучит музыка. Первая часть концерта, вторая, третья... Ля-ля-ля... Раскачивается в такт мелодии... Играет час, играет два... Все! В печенках сидит.
И что же вы теперь сделаете с этой флейтой?
ДЯДЯ. Буду дуть в нее вместо краскопульта: потолки белить.
Естественно. Обратите внимание: героем всего сюжета был внешний, потусторонний объект, а в финальной картине проявляемся мы, авторы данного сочинения, освобожденные от настороженного ожидания, валяющие по этому поводу ваню...
ГРАЖДАНКА. Ну а если за дверью действительно грабитель? Мы тут фантазируем, а он вставляет отмычку, входит в квартиру...
Не войдет. Как вы думаете, если у Вани на лбу шишка от удара о придорожный столб, кто на кого набросился: столб на Ваню или Ваня на него?
БАРЫШНЯ. Просто встре-етились два одино-очества...
Как сказать. Выбрав себе определенный игровой маршрут, мы можем сами наткнуться на грабителя. То есть внешне это выглядит так, будто он вышел на нас, а на деле...
Вспомните еще одного Ваню — Царевича, который напоролся на знаменитый камень с надписями. Вместо того чтобы последовать классическому плану — направиться туда, где его подстерегает разбойник, наш герой возьмет и поднимется в воздух, пролетит над головой этого разбойника и окажется вне досягаемости. При этом встречающая сторона ни о чем не догадается, по-прежнему всматриваясь туда, откуда Царевич должен вроде бы появиться... а его там в помине нет. Как бы вы повели себя на месте разбойника?
ГРАЖДАНКА. Наверное, посидела бы, подождала, а потом отправилась по другим делам.
Правильно. В Скотланд-ярде когда-то выработали инструкцию для поздних путников: «Если не хотите стать жертвой гангстеров, старайтесь ею не выглядеть». То есть не пахнуть запахом добычи... Обойдя череду возможных приклю¬
чений в своей жизни, мы уже не пахнем! Охотники остались где-то позади, не находят нас, стало быть — не угрожают нам, не могут по отношению к нам ничего сотворить.
В игре «Кто за дверью?» это выглядит так: стуки-звонки прекращаются, гость уходит ни с чем. Ваш грабитель вдруг вспомнит, что жена поручила ребенка забрать из садика или белье из прачечной, и спрячет свои отмычки...
ЧИТАТЕЛЬ. Я так понимаю, что объект, находящийся за дверью, — это любое озадачивающее нас явление, на которое нет определенного ответа.
Верно. Неожиданный телефонный звонок, какие-то шорохи, блики в темноте, странный запах, чье-то прикосновение... Все настораживаются, включаются в ожидание... Кроме нас: мы сделали это событие прочитанной страницей своей биографии, превратили неизвестное будущее в известное прошлое.
БАРЫШНЯ. Хорошо, вечер, темно, я иду по улице... И вдруг вступила ногой во что-то... вязкое...
На лице у вас выражение гадливости. Представили себе какую-то... омерзительность?
БАРЫШНЯ. А вы бы что представили?
Тарелку с манной кашей.
БАРЫШНЯ. Откуда посреди улицы тарелка?
Мера фантастичности описания здесь несущественна — важно лишь, чтобы описываемое минимально соответствовало нашему ТАКОМУ опыту, повседневным впечатлениям. Не задевало нас ни с какой стороны.
БАРЫШНЯ. Ладно, допустим... Кто-то расположил на дороге тарелку, чтобы покормить голубей. Наполнил ее манной кашей... Так... Пенсионер жалеет животных, подкармливает их... Старичку пришла в голову идея вынести на улицу тарелку... Один гражданин ел манную кашу, не доел, отдал остатки птицам... Все! Заключительный кадр: посколь¬
ку птицы наелись и растолстели, как мой начальник, порекомендую их в наше управление на вакантные должности. Правильно?
Лучше не придумаешь!
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Погодите... Там же все-таки не манка, а... ну, неважно, пусть глина, болото. Если бы мы реально оказались в этой ситуации, нужно было бы не болтать, а заняться своими ногами, почиститься...
Пожалуйста, можете чиститься, но — под аккомпанемент обгонного монолога. Это — главное. Иначе, чертыхаясь по поводу болота, вы незаметно проложите себе дорожку к следующим приключениям, куда более основательным...
Посему: почувствовав под ногой кашу, незамедлительно приступайте к соответствующей серенаде. Высвобождаемое в процессе этого НЕ ТАКОЕ Я поведет вас по той тропе, где болота нет и быть не может.
ГРАЖДАНКА. Ну а если двигаться некуда? Как вы смотрите на такой детектив... Завтра я должна быть в одной конторе в 15.00. Сижу в вагоне метро, поглядываю на часы... И вдруг — гаснет свет, поезд останавливается... Начинаю обгон, как вы учите: бормочу под нос историю про соседа, который сидит рядом. Вернее, про его любовницу. От ревности она пробралась в тоннель, вырубила электричество: пусть, гад этакий, пропадает... Ну и что? Сочиняй эту трагедию, не сочиняй — все равно будем стоять, пока не починят.
Вы уверены? Вам несказанно повезет, поломка окажется пустячной, свет загорится через минуту. Догадываетесь, по какой причине?
ЧИТАТЕЛЬ. Я догадываюсь. Перепрыгнув через поток времени, оказавшись в позиции над игрой, мы автоматически выбираем из всех вариантов развития событий наилучший. Как бы призываем тех, от кого в данном случае зависит ремонт в метро, — они явятся и проделают эту работу быстро, качественно, у них не возникнет помех.
БАБУЛЯ. А если люди заняты более важным делом? Например, спасают травмированных аварией, раненых...
Значит, найдутся другие, их коллеги, которые охотно займутся ремонтом, откликнувшись на наш призыв.
ДЯДЯ. На любой? Даже тогда, когда мы позовем их копать картошку на своем огороде?
Расширенный взгляд, который мы обретаем в результате обгона, исключает возможность корыстных, эгоистических побуждений, свойственных ограниченному сознанию. Авария в метро — это частный случай нарушения естественной гармонии в природе, стало быть, мы выступаем сейчас как проводники гармонии.
Может, если бы мы не подключились, здесь началась бы паника, давка, пролилась кровь... Но мы — впереди, по ту сторону. «Завтра в 15.00» для нас уже состоялось. Вопреки здравому смыслу. Принятым нормам. Правилам. Расписаниям. Завтра — не по киевскому или московскому времени, не по Гринвичу, а... впрочем, какое это имеет значение?
ШПАРГАЛКА 4
Присоединяясь к опыту людей, которые жили до нас или живут рядом с нами, подражая им, мы настраиваемся на повтор в своем будущем того, что было с ними. Но: будущее это пугает своей неопределенностью, побуждает мобилизоваться для отражения возможной опасности. Постоянная же мобилизация приводит к истощению нашей жизненной энергии и, в конечном счете, — к смерти.
Чтобы выйти из режима ожидания предстоящих событий, осуществляем операцию их обгона. Едва они намечаются впереди, еще малоразличимые по сюжету, озадачивая нас и вовлекая в игру, начинаем действовать, не давая себе времени на обдумывание их возможного содержания, их оценку и формирование у нас соответствующих желаний. Работаем с любой нейтральной версией этих событий, описывая их так, как если бы они уже произошли, то есть перенося время действия в прошлое.
В момент исчерпания своей потребности в таком описании оказываемся за границей временного отрезка, не прожитого нами в действительности и не претендующего теперь на то, чтобы быть прожитым. Обгон погашает в зародыше нашу искусственную мобилизацию, позволяет сохранить энергию. Панорама реальных жизненных обстоятельств, которая прорисуется затем перед нами, свободно обозревается как бы из будущего, давая возможность при желании принять участие в тех из них, которые для нас предпочтительны, и получить при этом максимальный выигрыш.
Ну а если момент старта для обгонной операции упущен? Если тень за дверью обозначилась более или менее определенно, и мы, можно сказать, догадываемся уже, что именно нам намерены предложить, чего от нас хотят или требуют, что это будет стоить нам...
Словом, ждали, ждали и — дождались: у нас созрели желания (копия чужих желаний), а с ними — и препятствия (копия чужих препятствий), которые требуется преодолеть (копия чужого поведения) для осуществления этих намерений... Что будем делать?
Ответ на вопрос — на страницах следующей главы.
ЦЕЛУЙ ВОКЗАЛЬНУЮ ЛЮСТРУ!
Сыграем в игру № 2. Ее главный герой — тот же однорукий бандит. Но — физиономия которого рассмотрена теперь более-менее... Составив предварительное (далеко не всегда достоверное) мнение о характере того, что их ожидает в будущем, люди вырабатывают для себя задание: сдаться на милость этому будущему, аплодировать ему или — противостоять. Рыдать, восторгаться или бросаться на него с кулаками. После чего приступают к действиям по реализации данного ерун-до и — опять-таки ожидают, но уже эффекта от этих действий...
Найди, дружище, хоть одну тему в своих личностных отношениях с миром, которая не вписывалась бы в ТАКУЮ драматургию. И решение которой не было бы связано с раскруткой земного шарика по суточно-годичному графику. Снова перестук часов, бим-бом, тик-так, снова марафон с известной финишной лентой... Но в отличие от давешнего, который — вслепую, с повязкой на глазах, — теперь это глубоко осмысленное путешествие: знаем, куда идем, знаем, что обретем! На завтра, на 15.00, приглашен погребальный оркестр. Музыканты в торжественных тройках, блестят на солнце валторны и тубы...
Все. Точка.
О-сто-чер-тело!
Продолжим освободительный обгон. По-другому. Если на первом этапе мы обгоняли возможные, предполагаемые сцены, как бы поставленные для нас кем-то извне, то сейчас устроим самообгон. Пронесемся со скоростью экспресса через череду разрушительных событий, которые готовимся сформировать для себя. Пусть они останутся в прошлом, позади и — не смогут уже нас достать. Мы окажемся в пространстве, где никаких следов от них не обнаружится, выйдем к себе НЕ ТАКОМУ. И отсюда, если уж очень хочется, увидим, выберем ту позицию в жизни, которая является наиболее продуктивной — для нас и для тех, с кем мы связаны своими интересами, ожиданиями.
Вариант 1: ПОЗИТИВНЫЙ
Предположим, у нас появилась проблема. Незамедлительно начинаем мечтать, как могла бы развиваться ситуация в случае, если бы все вокруг сопутствовало нашей удаче. То есть: недуг нас покинет, беспокойство улетучится, на смену печали придет радость, колебания и сомнения в голове вытеснялся уверенностью... Иными словами, сладкий, мармеладный самообгон.
Уважаемые гости еще не ушли? Ну да, как уйти, когда такая каша заварилась... Что ж, вспомните о своих неурядицах и...
ДЯДЯ В ЛЕТАХ. Мечтаю прокормить себя и семью... Читаю в газете объявление, прихожу в фирму, где требуется работник моей квалификации, — поздно, уже приняли другого. Иду в бюро трудоустройства, говорят: ждите — пока ничего нет. Снова читаю газеты...
Скучное у вас завтра: сплошное повторение вчерашних неудач. Вы именно этого хотите?
ДЯДЯ. Нет, конечно... Это машинально. Пусть будет так: нахожу в газете объявление, прихожу, меня с радостью при¬
нимают, назначают на должность... Отличные условия, высокий оклад...
Мда... Смотрим на вас и думаем: если бы к вам сейчас приставить детектор лжи, он бы гудел от негодования. Вы же не верите ни на грош тому, что говорите.
ДЯДЯ. Не верю...
То есть — ждете от жизни опровержения своих прогнозов. Спектакль продолжается... Вспомните: суть обгонных операций — в исчерпании игрового настроя. Мешок, набитый всякими глупостями, заимствованными у среды, вытряхивается до дна. Ничего там не остается, абсолютный нуль, вакуум.
ДЯДЯ. Что же делать?
Как что? Включаем пылесос заново. Возвращаемся к исходной позиции: на старт, внимание!
ДЯДЯ. В общем... объявление в газете... я пришел, понравился, высокая должность, зарплата...
Так... Буксуем, коллега. Застряли. Придется еще разок.
ДЯДЯ. Говорить уже о чем-то другом?
О каком другом? Мешок ведь тот же, содержимое то же!
ДЯДЯ. Наткнулся на объявление, устроился, доволен, работаю... Все! Не хочу больше! Отстаньте!
Не отстанем! Еще!
ДЯДЯ. Не хочуууу!..
Биографы ваши напишут об этой великой минуте: «Лицо красное, как у индейца, лоб в испарине, руки лихорадочно распутывают галстук...» Так выглядит тот, кто вырвался из западни. Насытился.
ДЯДЯ. Пресытился!
То есть денежки более не нужны?
ДЯДЯ. Думать о них омерзительно!
Что бы вы стали делать, если бы сейчас в руках оказалась пачка купюр?
ДЯДЯ. Швырнул бы ее в печку, как Настасья Филипповна у Достоевского!
ГРАЖДАНКА. Ну да, потом локти грызть будешь...
Вряд ли. Это НЕ ТЕ деньги, которые реально нужны ДЯДЕНЬКЕ. Это сейчас вообще не деньги, а пустые бумажки. Важно шагнуть за порог. А там, глядь, в голове посветлеет, станет ясно, куда направить стопы. К какой кассе...
БАРЫШНЯ. Можно, я попробую? Конечно, я не романтическая героиня, но алые паруса — это мое... Представляю, как рано утром — я еще сплю — мягкий луч скользнул по лицу... Приоткрываю глаза: на фоне светящегося прямоугольника-окна — радужный силуэт... Склоняется, касается устами моих уст...
Что ж вы умолкли?
БАРЫШНЯ. Приятно...
Ну нет, милая, самообгон — не самообман. Если вы насладились этой приятностью...
БАРЫШНЯ. Не насладилась еще. Ко мне склоняется любимый, целует нежно...
Опишите подробности.
БАРЫШНЯ. Берет меня на руки, целует...
Как-то неизобретательно он вас целует.
БАРЫШНЯ. Ну, страстно... взволнованно дышит... глаза горят... целует... целует...
Счет поцелуям ведете? Возьмите вот калькулятор. Сколько там набежало? Десяток? Сотня?
БАРЫШНЯ. Как по мне — достаточно.
Вы эгоистка? О нем подумали? А если у него аппетит? Размах? Кого ему теперь целовать?
БАРЫШНЯ. Вокзальную люстру. Ну вас! Все испортили...
Исправили, а не испортили. Смотрите на себя: вы же смеетесь! Как в старом одесском анекдоте. Некто приехал свататься к отцу трех дочерей. Взял в жены одну из них. Через год приезжает, печальный: «Простите, но Манечка умерла»... Женился на второй дочке, прошел еще год. Приезжает, рыдает: «Убейте меня — Фанечка ваша скончалась...» Справили свадьбу с третьей дочерью. Проходит год. Приезжает, хохочет: «Вы, конечно, будете смеяться, но Сонечка тоже умерла».
Так что ваша сонечка под названием «пустые надежды» — сгорела. На ее пепелище родится то, что может сделать вас по-настоящему счастливой. Вот почему вам весело — ваша природа знает, предвкушает это рождение...
ЧИТАТЕЛЬ. Я понимаю так, что накопление энного количества фактов, ситуаций, излагаемых в самообгоне, должно на каком-то этапе вызвать взрыв, сброс, разгрузку...
Совершенно верно. Добежали до финишной ленты и... использовали ее, шелковую, красивую, для обмотки пары галош, отправляемых родственникам в Южную Африку. То есть так же, как и в обгоне, делаем выворотку — разоблачение, нелепое применение предмета, которым заканчивается наш монолог. Смеемся над своими недавними замыслами, видя их абсурдность.
ГРАЖДАНКА. Вы говорили, что можно помочь в этом плане не только себе, но и близким... Это значит — сделать самообгон за них, по их проблемам?
Нет, в этом ресторане каждый платит сам за себя. Но если вы переживаете, сочувствуете другим, шагните по ту сторону своих мыслей и чувств — и те, кто связан с вами невидимыми нитями, возможно, сделают соответствующий шаг вслед за вами. В их судьбе смогут произойти изменения в позитивном направлении.
ГРАЖДАНКА. То есть гарантии никакой нет?
Если они игроки в законе, если течение времени для них — река, из которой невозможно выбраться, которая жестко формирует все аспекты существования, — мы не станем тянуть их за уши. Выбравшись из этого течения, мы как бы показываем пример, протягиваем руку тем, кто барахтается в нем. Готов человек к освобождению — он вложит в нашу руку свою. Не готов — даже не заметит нас...
ГРАЖДАНКА. Я попробую. Являюсь в райгосадминистрацию: моим детям положено жилье, они стоят в очереди уже который год. Естественно, не могу оставаться равнодушной: я бы этих бюрократов... бомбу бы им подложила!
Что означает пауза?
ГРАЖДАНКА. Волнуюсь очень...
Так включите свое волнение в сюжет.
ГРАЖДАНКА. Прихожу в который раз... Узнают, сволочи, не пускают... Хорошо, с черного хода. По пожарной лестнице. Проникаю в коридор, иду мимо кабинетов... Открываю двер� — казенная кухня, где для них пекут пироги... Беру обеими руками по чану с тестом, врываюсь в кабинет.
Опять тишина. В чем дело?
ГРАЖДАНКА. Шоковое состояние...
У кого? У вас или у бюрократов?
ГРАЖДАНКА. У меня... сейчас... Врываюсь... Сидят, глазки невинные... Запускаю им в фейсы тесто. Еще... еще... Белые маски. Глаз не видно, носа не видно. Задыхаются... Тычу зонтом туда, где должен быть рот, протыкаю дырки... Что скажете, зайчики? Подписать ордер желаете? Посидите так и подумайте, я подожду...
Не подписывают?
ГРАЖДАНКА. Подписывают! Теперь... теперь квартирные дела у моих детей наладятся?
Оглядываетесь, как Орфей на Эвридику? Самообгон должен быть окончательным и бесповоротным. Так, чтобы одна лишь мысль о том, что вас прежде мучило, вызывала зевоту.
ГРАЖДАНКА. Я поняла. Жду... жду... жду... жду... жду... Ордер пожелтел... будто осень пришла... взяла ножницы, вырезала из него лишнее... получился кленовый лист... вставила себе в шляпку... Красиво?
Если бы мы увидели вас в этой шляпке — рекомендовали бы самому модному журналу!
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Все это... чистый бред!
Конечно, бред! Обязательно — бред! Только у каждого — свой. Одному грезится в перспективе рай земной, другой движим воинственностью, страстью к битве, третий глотает слезы обиды, унижения... Соответственно, все создадут разные картины, но всегда с собой в главной роли — в отличие от прежнего обгона, где основным героем был тот, кто стоял за дверью.
Ну а главное, как уже говорилось, — финальный аккорд: неожиданный поворот в сюжете, вроде бы вытекающий из него непосредственно, но никак не продолжающий его логику, событийный ряд. Поступила бы так ГРАЖДАНКА со своим ордером в той реальности, которая заставляла ее страдать?
ГРАЖДАНКА. Ни в коем случае.
А здесь, как видите, запросто. Потому что теперь для нее это — пустая бумажка. Решение проблемы, которая ее занимала, лежит совершенно в другой плоскости — она это чувствует.
ГРАЖДАНКА. Чувствует, точно. Как-то ушло волнение. Ощущение, что что-то произойдет... не знаю, что... но это будет лучший вариант из возможных.
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Ладно, давайте я... Сердце болит — ничего не помогает... Говорят, в Америке могут сделать операцию, но — где взять такие деньги? И вдруг дед предлагает: «Знаешь, Колян, я зарыл в саду горшок с брильянтами. Выкопай — и пользуйся...» (Вздыхает.) Нет, не верю... Откуда у деда бриллианты? Он всю жизнь пахал маляром...
Кто автор данного произведения? Дюма-отец? Дарья Донцова? Что мешает придумать историю, устраивающую вас?
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Сердце покоя не дает. Хожу медленно, держусь за поручни... Останавливается машина скорой помощи, забирает меня. В этот день клинику посещает новоизбранный президент страны. Моя палата — первая на его пути. Подписывает указ об обслуживании меня по высшему разряду. Вся лучшая профессура в моем распоряжении, аппаратура из-за бугра...
Ну? Явно недоговариваете...
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Вы же знаете — у меня слабое воображение.
Не насилуйте его. Смакуйте то, что уже нарисовано. В жизни мы постоянно этим занимаемся, возвращаясь к своим проблемам. Крутимся в водовороте... В самообгоне делаем то же, но — не откладывая на завтра, направленно двигаясь вперед. Шаг за шагом пробиваем проход в толще своих игровых наслоений... Один раз прошлись, второй раз, третий... Глядь — дорога расчистилась. Так что по¬
вторяйте свой рассказ, прорисовывая все более яркие детали.
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Президент приглашает лучших врачей... Все — женщины, красавицы... Трясутся надо мной круглые сутки, не спят...
Еще одна попытка.
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Президент направил ко мне красавиц. Все топ-модели. Соревнуются, кто лучше меня обслужит.
Еще!
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Ко мне по конкурсу пробились знаменитые голливудские звезды. У изголовья стоят, в ногах... с боков... Даже сверху кто-то устроился, на лампе... под кроватью — десяток... Постойте... там же судно... то есть «утка»! Нельзя!
Что будем делать с «уткой»?
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Откроем форточку — отправим ее в полет!
Похлеще, чем у Мюнхгаузена!
БАБУЛЯ. Вот именно. Добавьте еще капитана Врунгеля, гоголевского Хлестакова... Прекрасные примеры для подражания!
Точно. Раскроем пошире рот и выплеснем фонтаны вранья. Что мы и так делаем ежеминутно, только полагая, что транслируем истину в первой инстанции. Теперь же — не скрываем от себя пустопорожности своих ожиданий. Исчерпав их, оставив далеко в тылу однорукого бандита, мы видим реальные возможности, которые нам и не снились.
БАБУЛЯ. Внушай себе не внушай, от пустопорожних ска8зок болезнь не перестанет называться болезнью.
А кто сказал, что перестанет? У нас другая цель: в коротком забеге израсходовать весь запас энергии, предназначенной для исполнения данного хотения.
Представьте себе матч века, тысячи людей устремились на стадион, мы в том числе. Приближаемся ко входу — и вдруг вспоминаем, что оставили дома, в ворохе одежек, включенный утюг... Оборачиваемся, пытаемся протиснуться назад сквозь напирающую толпу — куда там! Выхода нет: если мы не хотим, чтобы сгорел дом, помчимся через стадион, город, страну, континент, обогнем земной шар, окажемся у своего жилища с тыла.
Конечно, здравый смысл подскажет: можно же двадцать раз свернуть на пути и добраться до дома по более короткому маршруте.. Но где он, этот трезвый голос, кто расслышит его в ажиотаже? Нас несет, безоглядно несет! Примерно так, как если внезапно резко останавливается автобус — пассажиров швыряет вперед... Догадываетесь, какова скорость, с которой мы будем лететь к своему утюгу, каковы те силы природы и социума, которые должны будут нам помогать, дабы мы выполнили задачу... А теперь — главное: набрав эту сумасшедшую скорость, мы пролетим сквозь дом без остановки!
Вот что такое самообгон. Перипетии, которые в реальности могли бы кваситься сто лет, сгущаются здесь в концентрат, прокручиваются в считанные минуты. Это невозможно фиксировать никакими часами, наручными или башенными, — разве что... градусником, по Цельсию. Ибо температура вдохновения, достигаемая в этом спринте, — убедительный показатель нашего освобождения. Градусник зашкаливает!
Финал — чувство, описанное выше: пресыщение житейской игрой, нам становится смешно или скучно... Но ведь любые игры такого рода сходны, как близнецы: стоит подойти к завершению одной из них, как исчерпается потребность участия в этих играх в принципе! Еще шаг — казино окажется позади, у нас появится шанс начать жизнь еще разок — прямо с этого пункта, но без подражания здешним игрокам. Двинуться по своей собственной, принесенной оттуда, из Космоса, маршрутной карте...
БАБУЛЯ. А как же утюг? И дом? Пусть горит синим пламенем?
Не сгорит. В этой новой фазе нашего бытия никаких катастроф не может быть в помине. Вспомните: мы ведь смотрим на временную вертушку снаружи, выбираем выигрышный вариант. Огонь или вообще не подберется к дому, или лизнет его ласково и улетит, или же внезапно появятся опытные пожарники...
БАБУЛЯ. Не очень верится... Например, от чудищ моих, которые грезятся ночью и днем, так просто не избавишься. Вот они, в темном углу — лохматые, страшные, крылья развеваются... Паду на колени, буду молить о снисхождении... Что мне сделать для вас, чтобы отпустили?..
Не пойдет. Не ждите от них подсказки. Нарисуйте сами исход, который устраивает вас.
БАБУЛЯ. Ну, я... постригла их аккуратно, причесала. Одела в чистые костюмчики с бантиками. Построила шеренгой и разучила с ними танец маленьких лебедят...
Это — первая серия фильма. Теперь — вторая: что было после того, как они вам станцевали?
БАБУЛЯ. Отправила их в армию — послужить... Армия дисциплинирует, превращает в настоящих мужчин. Там они проявляют себя как герои: отвоевывают у американцев Аляску, помогают заселиться нашим бомжам, те выращивают на целине невиданный урожай, цены на хлеб падают... Но...
Что случилось? Почему слезы на глазах?
БАБУЛЯ. Жалко... бомжей... трудятся в поте лица, спать некогда...
Так... стоп-машина. Мотор заглох. Сколько вам нужно, чтобы прийти в себя?
БАБУЛЯ. Часок... или полчаса.
Хорошо, подождем...
БАБУЛЯ. А ничего, что фильм прервался?
Самообгон можно продолжить и завтра, и послезавтра, и через месяц... Главное — довести эту тему когда-нибудь до исчерпанности.
БАБУЛЯ. Все, я готова.
На чем мы остановились? На бомжах? Живописуйте, как вы их жалеете.
БАБУЛЯ. Готовлю для них обеды, ношу в поле...
С этого места — подробнее...
БАБУЛЯ. Кормлю с ложечки... губки им вытираю... зубки чищу зубочисткой... выковыриваю... тьфу!
И что делаете с этим... выковыренным?
БАБУЛЯ. Тьфу! Говорить не желаю.
И не надо. Потому что достигнут пик освобождения. Гляньте в угол: где ваши призрачные мучители? На месте?
БАБУЛЯ. Ни души...
ДЯДЯ. Стало быть, не обязательно завершать самообгон
поцелуями в люстру?
А разве выковыривание у бомжей остатков пищи — не то же самое?
БАРЫШНЯ. Но это же неприятно...
Да? Вы посмотрите на БАБУЛЮ — она давится от смеха!
БАБУЛЯ. Еще бы! Как представлю себе...
Вот так-то.
Но все это — первый вариант самообгона, когда мы стартуем от надежд на осуществление своих желаний. А если наши мечты — о противоположном? О неприятностях, провалах, катастрофах?
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Разве такое возможно?
Сколько угодно. Кругом — примеры бед и горестей. Человек подсознательно присоединяется к толпам страдальцев и ожидает в своей жизни того же, к чему пришли они. Другого в принципе не видит, не верит...
Иными словами, если в обгонных операциях, описанных в предыдущем разделе, предполагаемое нами завтра неразличимо в плане положительности-отрицательности, то есть бескачественно, то здесь, экстраполируясь в будущее на основе предшествующих встреч с подобными ситуациями, мы волей-неволей делимся на оптимистов и пессимистов.
Итак, вариант 2: НЕГАТИВНЫЙ
Появилась проблема... Незамедлительно начинаем прогнозировать, как могла бы развиваться ситуация в случае, если бы все вокруг вело к неудаче. Живописуем картины, еще более устрашающие, нежели те, которые могли бы случиться потом в действительности. Это выглядит так: болезнь разгуляется и доконает нас, тревога сожрет душу, тоска и безысходные мысли приведут, может быть, к белотапочному исходу... Одним словом, драматический, горький самообгон.
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Не напророчим ли себе?
Напророчить — означает ждать продолжения, развития, то есть рисовать себе реальную перспективу. Мы же, как и в сладкой обгонялке, исчерпываем подобные ожидания под завязку, не оставляя места для рецидивов проблемы. Причем, как вы помните, не только доигрываем, но еще досыпаем сверху, чтобы перевалило через край. И, несмотря на
мрачные краски, чувствуем себя, как... в забавном триллере. Жуткие бутафорские вампиры клацают клыками, могущественные черные маги проваливаются в тартарары, а зрители набивают рот попкорном и давятся от хохота... То есть — развиваем сюжет в гротескном направлении, подыскивая все более яркие, уничтожающие краски.
Словом, если раньше пелось: «Широка страна моя родная», — то теперь: «Сатана там правит бал». И то и другое — выход, освобождение.
ДЯДЯ. Это как раз для меня... Мне вот стыдно, что работу не могу найти... аж горю со стыда... Мало горю, нужно больше... Горчицей с ног до головы обмазался... В четыре слоя. Перцем сверху обсыпался. В наждачную бумагу закутался. Колючей проволокой обмотался. Ток по ней пропустил покрепче...
Ну а дальше? По Цельсию?
ДЯДЯ. Гм... Красиво горю! Пожарники нанимают меня для противопожарной рекламы — буду стоять в витрине и дымиться...
Поздравляем!
БАРЫШНЯ. А можно два самообгона — мармеладный и горький?
Это все равно что пообедать два раза подряд. Другое дело, что самообгон может быть смешанного типа. Начинайте с того, который ближе вашей игровой натуре.
БАРЫШНЯ. Наверное, ближе горький... Горе мне, бедной! Старею, морщины уже... на каждом колене... Черные борозды, словно трактор проехался... На голове волосы вылезли, одна волосина осталась... нет, полволосинки... Зубы шатаются... Очередной изо рта выскочил, как только я это сказала... Вместо слов раздалось: «Ш-с-с-с-ш»... В морщинах тараканы завелись, шастают туда-сюда... Постойте. Может, это не зуб, а таракан из меня вылетел? Надо поймать его,
приручить, на поводке по утрам гулять водить — не так тоскливо будет... Глядь — все вокруг вывели на прогулку своих тараканов, те усами шевелят грозно, защищают своих хозяев...
Хохочете? То-то и оно!
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Я тоже хотел бы. Посоветовали мне одно лекарство от сердца, проглотил — отравился явно... В рот теперь ничего не идет — питаюсь одними бубликами. И что вы думаете? Ешь — а они незаметно подтачивают тебя... Безобидные, сладенькие... А наутро — спина в прыщах. Крупных, как горох! Как орехи! Сейчас приму еще порцию — станут как яблоки! Дыни! Что делать, а?..
БАБУЛЯ. Мой совет, милок: вези на базар дыни, торгуй!
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Точно! Подходи-налетай, покупатель, дешево отдам!
ГРАЖДАНКА. У меня проблема — толстею... И вот однажды обнаруживаю, что не могу войти в дверь автобуса: слишком узко... Застряла в двери, ни туда ни сюда... Пассажиры бранятся, водитель кричит... Отчаянно рванулась — выломилась из автобуса вместе с дверным каркасом... Бегу, спотыкаясь, падая, пытаюсь спрятаться от погони, влетаю в какой-то магазин... Где там! — застряла со своей рамой в двери... Изнутри бегут рослые охранники, выставив дубинки... Рывок — выскочила на мостовую, нахлобучив на себя еще и мощную магазинную дверь... Бегу, влетаю в какие-то ворота... Оказалось, кладбищенские. Надела их тоже на себя... В таком виде я и осталась здесь, сэкономив расходы на памятник!
Прекрасно. Всем терзаниям, которые сейчас озвучивали уважаемые гости, дан толчок к рассасыванию. То есть: болели — начинаем выздоравливать (а рядом с нами и другие болящие); о чем-то беспокоились или огорчались — повод для волнений уходит; не ведали, как решить ту или иную ситуацию, — появится знание, что делать, как поступить. Все потому, что мы позволили себе раздвинуть рамки игрового
автомата, заслонившего реальную перспективу; освободиться от ложных устремлений, намерений.
ЧИТАТЕЛЬ. Что же, все человеческие намерения — ерунда? Все чаяния, все идеи...
Мы этого не утверждаем. Среди замыслов наших, безусловно, есть и такие, которые порождены присутствующим в нас — независимо от того, помним мы об этом или нет, — марсианским началом. Препятствий их исполнению нет — если только мы не пытаемся реализовать их, двигаясь по чужим, заимствованным дорожкам.
Хочешь проверить? Сформулируй какое-либо желание... Полетать на ковре-самолете? Запросто. Ковер в доме есть? Завалящая циновка хотя бы... Не взлетает? Как не взлетает, если потребность эта выстрадана, соответствует коренным задачам жизни твоей... Ах, не соответствует. Ну тогда выскажи что-нибудь всамделишное. Не задумываясь, не копаясь в ворохе своих долгов и фингалов. Сдать на отлично экзамен? Что ж, отправляйся, мы подождем. Сходим пока в салон красоты, маникюр с педикюром давно не делали...
...Ну как? Удивлен? Чему ж удивляться, если это — как воздух, которым дышим, не давая себе команды. Просто дышим. И просто сдаем экзамен.
ЧИТАТЕЛЬ. Но я до этого завалил два экзамена... Значит. не стоило вообще готовиться к ним?
Пытаясь осуществить свои планы, мы сразу видим — наша ли это программа, наш ли путь. Скопированные задания вырастают из вчерашних столкновений с одноруким бандитом и заставляют нас распутывать узлы, образовавшиеся в результате этих столкновений. Только этим и занимаемся, запутываясь по ходу еще больше. Подлинные же, природные наши побуждения не имеют в тылу вчерашнего игрового опыта и потому не связаны с освобождением от узлов и созданием новых.
Словом, НЕ ТАКИЕ желания не встретят преград ни на первом шаге, ни на втором, ни на последующих; ТАКИЕ же наткнутся на стены практически мгновенно.
ЧИТАТЕЛЬ. В общем-то, да... Мне не хотелось, я пересиливал себя...
То-то же. Усилия неизбежно приведут к поражению, даже если на первых порах покажется, что мы одержали победу. В давнем фильме «Плата за страх» нужно было доставить многотонный опасный груз, дорога была — не подарок. Все машины, за исключением одной, взорвались. На обратном пути водитель ее, сбросив напряжение, позволил себе разгуляться по трассе и... разбился. Типичнейшая ситуация. Если для выполнения того или иного задания требуются особые затраты — душевные или физические, не дадим себе расходоваться реально — утолим эту потребность, придумывая пьесу под названием «Исполнение желаний». Ее длительность, жанр, характер устанавливаются каждым самостоятельно, но во всех случаях она доводится до кульминации — плюс чуть-чуть сверх того.
ЧИТАТЕЛЬ. После чего...
...после чего, очень может быть, тебе не пришлось бы вообще сдавать свои экзамены: нашлись бы другие, более значимые дела. Ну а если бы сдал, то малой кровью: скажем, попался бы единственный билет, на который ты знал ответы...
ЧИТАТЕЛЬ. И это теперь уже — закон? Стоит разок обогнаться — и исходная ситуация не вернется? Скажем, чертовщина, которая сто лет являлась бабуле, исчезнет напрочь?
Может и не исчезнуть. Как уже говорилось, мы любим оглядываться на утраченное, проверять, насколько надежны эти утраты. И — опять попадаем в старый капкан... Что ж, на этот случай в системе нашей разработаны несложные
приемы, помогающие предотвратить оглядки (см. следующие главы.)
К самообгону же приступаем тогда, когда ловим себя на свежем, не выполнимом с ходу намерении. Потакаем своему стремлению искать радость или беду там, где они не ночевали, пока автоматически не отключается однорукий. В казино гаснет свет, мы забываем о взятых на себя обязательствах бросать в щель монеты, ожидая возвратного денежного фейерверка или опустошения карманов. И тогда...
ШПАРГАЛКА 5
Рука потянулась перевернуть страницу...
СТОП!
Внимательно ли ты прочитал предыдущую главу?
Разобрался в ее тезисах?
Проработал ли их детально на практике?
Тогда — можешь дать рукам волю...
Если же не разобрался, не проработал, не добился — рекомендуем не спешить. Данная книга — не медоточивый роман, каждая следующая глава — новый, подчас достаточно крутой поворот в сознании.
Может быть, имеет смысл еще недельку-другую потренироваться? И лишь почувствовав, что нора менять коней, двинуться к переправе...
Напоминаем основное:
— Естественные побуждения, соответствующие нашему призванию, не встречают преград. Исполнение же заимствованных желаний наталкивается на препятствия. Если таковое случится, приступаем к самообгону. Рисуем себе воображаемую картину максимального успеха (если мы оптимисты) или провала (если пессимисты) в попытках реализации этих намерений. Как бы обгоняем течение своей жизни, забегаем вперед. События сгущаются в концентрат, доигрываемый до конца в считанные минуты. Приходит ощущение насыщения житейской игрой — переизбытка, пресыщенности.
— Мы переступаем границу, отделявшую нас от свободной внеигровой территории, оказываемся там, где течения времени пет, а стало быть — нет стремления к разрушению, смерти. Скопированные в процессе жизни прихоти и капризы развеиваются, и все, что соответствует нашему симоронскому призванию, приходит к нам само по себе.
Ты освоил содержание предшествующих страниц.
Не раз и не два проверил его в реальных событиях и обстоятельствах.
Убедился, что знаешь и можешь.
Никаких вопросов.
Потребность дальнейшего продвижения.
Готовность понимать, принимать и действовать.
Имеет ли смысл тебя удерживать?..
НЕТ, Я НЕ БАЙРОН — Я ДРУГОЙ...
Возможный диалог:
ЧИТАТЕЛЬ. Я тут последовал вашему совету. Прогулялся по разным своим желаниям, дошел до точки, многоточия... И вдруг почувствовал... нет меня! Утонул! Растворился! Пропал!..
ПЕТРА, ПЕТР. Поздравляем, друг!..
Судя по твоей возможной реакции на наш восторг, ты подумал, что мы получили наследство от тетушки с Мадагаскара. Или обучили, наконец, свою персидскую кошку Заю читать Саади в подлиннике, по-персидски. Нет, дорогой, причина этого упоения в другом. Помнишь: «В Лиге считался праздником тот день, когда удавалось откопать нового эспера»... Так вот, кажется, у нас сегодня праздник!
Выходя из необходимости продолжать чужую игру, освобождаясь от самообольщения, игрок, как уже говорилось, обнаруживает себя за пределами казино, откуда четко видно, чем имеет смысл заниматься на данной планете. Или — не на данной.
Во всяком случае, сотрудничать с однорукими, которые лишь грабили его, уже не приходится: перед ним открывается ретроспектива — экспозиция множества других игровых приборов, расположенных на той же территории, но сулящих доходы наверняка. И если он еще нуждается в их поддержке, ему ничего не стоит запустить руку туда, где она гарантирована. Следствие этого — первые симоронские чудеса, с которыми традиционно сталкиваются обгонщики: общественный транспорт приходит как по заказу; своевременно, без задержки появляются жизненно необходимые купюры; нас покидают болезни и депрессии; тают тени, которые пробежали между нами и другими людьми... И все это укладывается в формулу: я уже НЕ ТАКОЙ.
Но то, о чем ты, дружище, сообщил нам сейчас, — следующий шаг. Ты уже не стоишь лицом к игротеке — повернулся к ней спиной. Повеяло свежим ветром, запахом первой редиски и земляники... Открывается панорама страны Бурландии, ты чувствуешь себя не просто НЕ ТАКИМ — ДРУГИМ...
Естественно, в этих случаях не терпится пощупать себя в обновлении, определиться, назвать это нестандартное качество своего бытия. Стоит дать команду, как из разных углов зазвучат голоса: Совершенство, Дух, Бесконечность, Целостность, Пустота... Отдохните, сограждане. Сколько бы мы с вами ни припомнили таких красивых слов, все они будут взяты из человеческого глоссария, то есть из опыта, наработанного кем-то до нас.
Мы уже намекали на это? Что ж, приходится повторяться, так как привязные ремни используются соплеменниками бесконечно — по поводу и без повода. Давай, товарищ-друг, наберемся мужества. Если голый король гол, не станем делать вид, что на нем костюм от Versace. Или хотя бы плавки производства Черноуховской фабрики нижнего трикотажа. Если симорон невозможно поймать за хвост, не будем переживать, что он непостижим. Ибо этот факт внушает надежду, что все, проецируемое из данного источника, не окажется покрытым плесенью вторичности.
Вот в чем причина наших оваций тебе! Нет тебя, говоришь? Нету рта и нет языка, которым можно прощупать во рту котлету? Бог с нею... Сейчас ты (тот, которого нет) продемонстрируешь кой-чего.
В момент завершения обгона или самообгона...
...когда чаша источаемой тобою патоки или желчи переполнится до краев...
...когда грудь коснется финишной ленты и прорвет ее...
...когда стрелка часов остановится на нуле...
...безоглядно исторгни из себя то, что не имеет аналогов в твоем игровом опыте.
Ни в коем случае не озабочивайся данным намерением, не старайся его как-то обязательно реализовать — все случится само по себе. Просто возникнет вдруг озорное желание выкинуть фортель...
Какой именно? Ну, скажем, типа тех, которые описаны в предыдущих главах: использовать флейту в качестве краскопульта, отправить в полет больничную утку выгуливать таракана на поводке... То есть подхватываем то, что лежит рядом, — обычные вещи — и применяем их неожиданно, нестандартно. Вдруг окажется, что в определенных условиях предметы эти могут проявить себя так, как ни один рационализатор не предусмотрит. Мы наш, мы новый мир построим — из тех же кирпичей, что и прежний, но укладываемых в непостижимую кладку, пахнущий свежестью, как после грозы в жаркий день...
Размахнемся пошире — придумаем паркет, который, если наступить пяткой, исторгает звуки, как Демис Руссос или Надежда Бабкина, — в зависимости от инфляции на дворе. Или — изобретем инкубатор, где вылупляются бройлеры в тельняшках. Или — предложим новую, перспективную модель авиалайнера, взлетающего при почесывании пассажирами живота. Словом, один из тех фортелей, которые перемещают человечество из пещер в президентские люксы.
Ну а как быть, если наше творение — вообще ни в какие ворота? Если среди бытующих понятий-терминов нет таких, которыми можно было бы его описать? Полагаешь, не по плечу? Проще, нежели сконструировать шнурки для ботинок.
Настройся морально. Стряхни пыль со шляпы, отправь родственникам в Богодухов телеграмму: «В случае произрастания у меня лишней пары ушных мочек или самопроизвольного выпадения аппендикса прошу считать меня пропавшим без вести в Мурландии и нашедшим себя в Бурландии». После чего возьми лист бумаги и, не делая пауз, ткни фломастером...
Отдайся неконтролируемому побуждению — вытяни из точки непрерывную линию, вырисуй загогулину — узор из вьющихся, переплетающихся дуг...
Все. Состоялось. Явления, равнозначного этому, в твоей биографии не было. Оно перевернет все твои представления-ощущения, всех черепах и слонов, на которых ты до сего стоял. Прощай, мама, прощай, папа, прощайте союзники в борьбе за освобождение тарелок от пищи. Вернулся я на родину, шумят березки с кленами...
Откуда это известно? А вот, глянь на свое кой-чего... На рисунке отображено то, чем ты был до приостановки космического полета и спуска в плотные слои. Твой неземной, ДРУГОЙ автопортрет.
И что же теперь с этим портретом делать? Вклеить в семейный альбом и показывать гостям 23 февраля или 8 марта? Размножить на ксероксе и дарить прохожим? Продать фирмачам, рекламирующим резинки—жевательные или спасающие от появления наследников? Нет, товарищ-брат-и-сестра, используем данную картинку более рационально. С ее помощью будем включать в себе ту ДРУГУЮ программу существования, которая отличает гениального изобретателя колеса от соседа Толика, с натугой присобачивающего запаску к своему «запорожцу». Сможем ли мы при этом проваливаться в ямы-колдобины, натыкаться на стены? Достанут ли нас стрелы и вирусы, коими вольно-невольно обмениваются те, кто сталкивается друг с другом на темной и тесной тропинке, по которой ползет сей «запорожец»?..
Движение по трассе, озаренной ДРУГОЙ программой, автоматически гарантирует непопадание ни в какие сети. Все, что необходимо для нашего существования, решается без каких бы то ни было усилий, беспрепятственно, само собой,
Внимание всем постам!
Перед вами — документ, свидетельство дочеловеческого статуса нашего читателя. Мы, Бурланы, заверяем это свидетельство отпечатками всех своих пальцев — на руках и ногах. А также устами, нежно и страстно коснувшимися данного рисунка... Теперь это — СИМОРОНСКИЙ ПАТЕНТ, который демонстрирует законное право человека перемещаться по своей, не списанной у других жизненной траектории.
Сокращенно — СИМ-ПАТ.
Разговорно — симпатяга.
Симпатичному предъявителю данного симпатичного документа обеспеч�вать симпатичную зеленую волну по всем направлениям!
Однако... Если кто-нибудь сделает вывод, что за пояс, украшающий мастеров бурлан-до, сойдут любые каляки-маляки, его ждет разочарование. Фальшивка, подделка видна невооруженным глазом. Причиной ее может быть незавершенность обгонной операции, когда, не дойдя до стадии насыщения игрой, мы спешим что-либо намалевать... Другой вариант. По окончании этой операции иногда возникает пауза: все ли мы исчерпали? не оставили ли чего-то на донышке? и что теперь делать дальше?.. Если не устранить эту озабоченность, она, так или иначе, отразится в контурах нашего чертежа.
Попроси-ка гостей начертить загогулины. Мы тем временем перекусим: торт черствеет...
...Ну как? Готово? Показывай...
М-да... Смотри, некоторые рисунки выглядят слишком предметно: в одном очертании явно читается дом с крышей, в другом узнается какая-то птица, в третьем — линии выстроились параллельно... Широтой зрения здесь не пахнет — нераспакованное воображение видит во всем старые, разрушительные связи. Данные произведения выполнены старательно, в поте лица, — это не симоронские патенты, а, так сказать, СИМ-ПОТ-енты — симпотенты... Если симпатяга — взгляд на мир с сотого этажа, то симпотент — картинка, на¬
блюдаемая из подвала. Опоясавшись таким поясом, ты будешь лишь хвататься за поясницу и, вопя, натирать ее пчелино-змеиным ядом.
Сравни теперь с этими каляками свое детище: не похоже ни на что вокруг!
ЧИТАТЕЛЬ. Пояс — это хорошо... Однако загогулиной талию не обернешь. И уж вовнутрь, в душу или желудок, тем более ее не внедришь, даже поджарив с лучком на оливковом масле. Как, как включить в себе ДРУГУЮ программу?
Милый, это же очевиднее очевидного! Гуляя по общепиту, ты утопал в его тине, подражая пленникам времени. Набрался опыта в обезьянничаньи — что ж, используй его теперь с точностью до наоборот. А именно: приблизившись к зеленой двери, глянь в открывшееся симоронское пространство и скопируй то, что видится в нем. Жестами, мимикой, голосом отобрази-изобрази это свое исконное, вневременное Я. Хоть что-нибудь, хоть какую-нибудь черточку, линию... Главное, чтобы ты сам понимал, знал: воспроизведенный телом автопортрет возвращает ему, телу, статус марсианина. Со всеми втекающими и вытекающими.
Теперь просто нужно иногда, время от времени, легким движением бровей или поворотом ноги в пятую позицию напомнить себе, кто ты есть. И все, ты уже ТАМ — вне минных полей.
ЧИТАТЕЛЬ. Но... как знать, как увидеть, что я воспроизвел симпатягу качественно, не схалтурил? Если бы заглянуть в зеркало...
Ты будешь глядеться в него каждый час, каждую минуту. Таковым зеркалом будет все, что тебя окружает, — весь мир. Ведь отныне не пленники указывают тебе путь в паутину игры, а ты сам демонстрируешь им выход к свободе.
В самом деле, прежде ты пристраивался в хвост колонны искателей приключений, теперь же ты — впереди нее. Надев на себя лик ДРУГОГО, как бы обращаешься к соплемен¬
никам: «Смотрите, вот как выглядите вы в подлинности своей!» То есть никакого самосозерцания — все внимание твое там, вовне. Чем чаще и чище будешь показывать СЕБЯ, тем больше игроков оторвется от одноруких и откроет грудь свою для вольного ветра. По их поведению, нарастающим удачам в их жизни ты увидишь, насколько продуктивно твое собственное восхождение...
ШПАРГАЛКА 6
По завершении обгонных операций без задержки рисуем загогулину — свободно вьющуюся ленточку. Предполагается, что транслятором этого образа является наше высвобожденное, расширенное ДРУГОЕ Я. Используем данный автопортрет как своеобразные водительские права нашего успешного перемещения по лабиринту житейских обстоятельств, выхода из пего (симоронский патент — симпатяга). Воплощая образ своего симпатяги, свободно реализуем рождающиеся побуждения и демонстрируем всем направление, ведущее к Бурландии.
Хватит! Наотражались! Нашпиговались! Захлестнуло!
Все, приемный пункт закрыт, приемщик переквалифицировался. Со склада теперь идет только выдача. Не по заявкам трудящихся, а по собственному умонастроению кладовщика. Он не роется в закромах — предлагает то, что может реально дать. Не больше и не меньше. И представь себе: всегда есть те, кому до зарезу нужен именно данный продукт. Они ждали его, мечтали, искали — и, наконец, обрели!
Если кладовщик выдаст меньше, чем нужно, — у него останется невостребованный излишек, которым будет давиться. Если больше — окажется в дефиците и сам станет просителем-требователем, зависящим от других. Поэтому — без раздумий, оглядок, оценок...
Вспомним, как Прометей, рассмотрев с высоты бедняг, которые кутаются в душегрейки и не знают вкуса шашлыка, презентовал им огонь. Просто так, не за спасибо, без гонорара...
ВЗЯТИЕ УКРЕПЛЕНИЯ № 14 К СЕВЕРО-ЗАПАДУ ОТ БЫВШЕГО ПОСЕЛКА ХУАНЬ-ЯНЬ
ЧИТАТЕЛЬ. Можно вернуться на полшага назад? Обгон — понятно. Самообгон — понятно. А если ни то ни другое? Если я опоздал, не успел обогнаться — задверный гость уже вошел, проявился, — но не впечатлил меня еще настолько, чтобы дать повод к самообгону? То есть стоит передо мной, претендуя на внимание, но я еще не разобрался, уделить ли ему оное и в какой дозе...
Рассмотрим ситуацию.
Все наши тревоги и надежды связаны, как ты знаешь, с хрональными обозначениями, датами. В поле ожидания формируется некая цифра, скажем, завтра в 15.00 должен приехать родственник... либо по прогнозам хлынет ливень. Как раз та картина, о которой ты говоришь: характер события известен, но оно еще не разгулялось. Поезд вышел из пункта А, но в пункт Б пока не прибыл — находится в дороге...
Как быть? Если бы под рукой был свеженький симпатяга — нет проблем: скопировали собою его абрисы — и все вопросы отпали. Но мы прозевали момент для создания загогулины... а новый момент
еще не созрел. Междупутье. Однако... у нас ведь есть готовый образ, нарисованный ранее, в других обстоятельствах. Поскольку это маршрутный лист в ДРУГОЙ мир, почему бы не воспользоваться им и в данном случае? Сделаем до-обгон: перебросим этого симпатягу вперед, за предполагаемую временную координату!
Когда ожидается прибытие поезда, то есть завершение названных выше сюжетов? Допустим, по нашему опыту — через три-четыре часа после старта. С запасом — пять. Выводим на листе бумаги: «20.00» — и рядом, вместо печати, расписываемся каким-то фрагментом своей давешней загогулины (не следя, разумеется, за точностью воспроизведения рисунка). Прикалываем кнопкой к стене, периодически фотографируем телом и — спокойно перелетаем через злополучную цифру.
Поступаем, как путешественник, который забрасывает лассо на прочный сук-крюк, чтобы перебраться на противоположный берег. После чего физически невозможно наткнуться ни на какую преграду: канат протянется над ней, не задев. Все, что случится в ближайший период, никак не отразится на нашем физическом или душевном состоянии, а то и приятные минуты доставит.
В качестве крюка-сука можно использовать обыкновенный будильник. Заводим его на 20.00, ткнем пальцем в данную отметку, как бы направляя туда симпатягу... Все, мы уже вне данной игры.
Если находимся на улице, на природе, материал для хрональных автографов подбирается по ходу. Например, направляемся в какую-то контору, нет твердой уверенности в результатах нашего визита... Так. В глубине площади, за зданием, где обитает эта организация, виднеется стена какого-то дома. Он расположен не только в пространственном отдалении, но и во временном: ведь чтобы подойти к нему, нужно вначале миновать контору, то есть затратить дополнительные минуты. Значит, стена эта — уже сама по себе будильник, заведенный наперед. Дотягиваемся до нее мысленно, выписываем свою закарлючку, повторяем телесно ее элементы...
Еще пример. Не найдя нужного товара, приближаемся к очередному магазину. Вдалеке лежит, греется на солнышке собака — симпатяга наш расположится на ее спинке. И мы вместе с ним, естественно...
Конечно, это условность: можно расписаться и в двух сантиметрах от себя — веткой на песке, носком ботинка на снегу, пальцем на собственной ладони. Если соблазняющая информация пришла к нам аудиально — допустим, по телефону, — строим загогулину из звуков, напевая; если раздражителем являются запахи — выписываем в воздухе при помощи запахов. Главное — как и в освоенном уже обгоне, перескочить внутренне через предмет своего интереса, смотреть на него как на явление, уже состоявшееся.
БАБУЛЯ. Вы говорите — симпатяга на спине у собаки... Таким же макаром можно расписаться на человеке?
Сколько угодно.
БАБУЛЯ. Эксплуатируем ни в чем не повинных...
Рассуждая таким образом, мы должны были бы предать суду кутюрье, которые используют для демонстрации своей продукции топ-моделей. Полагаете, те от этого жутко страдают?
БАБУЛЯ. Нас в жизни окружают не модели...
Конечно. Поэтому мы платим им соответствующий гонорар. По самому большому тарифу. Ведь все они, по-видимому, колонизировали земной общепит тем же способом, что и мы. Коль скоро так, в сердцевине их тоже гнездится ДРУГОЙ. Если наш рисующий луч скользнет по этим объектам, в них может сам по себе включиться собственный симпатяга — они ощутят пробуждение забытой силы-энергии. Причем, наши жизненные задачи, программы могут оказаться созвучными — мы станем сотрудниками, партнерами по альпинистской связке.
ДЯДЯ. Насколько я понимаю, до-обгон исполняется тогда, когда раздражитель где-то во времени впереди. А если
он уже рядом, лицом к лицу? Скажем, больной человек, требующий участия... родственник, у которого неприятности... нищий, просящий подаяния... бандит с ножом или пистолетом... грозный начальник... жена, бросающаяся тарелками...
Пока объект лишь приближается к нам, еще не материализовался на сто процентов со своими проблемами, мы — уже ТАМ, на территории, где нет никаких намеков на данное приключение: оно принадлежит прошлому.
БАРЫШНЯ. Легко сказать... К тебе обращаются, а ты — ноль внимания, уплыл вдаль, наплевать на всех...
Не ноль, а нормальное общение. Внешне. То есть мы ведем себя, как обычно, не давая собеседнику повода заподозрить нас в неуважении, невнимательности. Похоже на кукольный театр: над ширмой волк рьяно выясняет отношения с зайцем, а за ширмой кукловод, на автомате ведущий привычную партию, одновременно целуется с подругой. Целование для него, безусловно, более значимая процедура, нежели то, что происходит в кукольном сюжете, и, если хотите, — пример для надширмовых героев. Так вот, в нашем случае волк и заяц рано или поздно тоже начнут целоваться. Раздражитель перестанет раздражать и раздражаться, то есть его проблема, его желание втянуть нас в свою игру начнет затухать...
БАБУЛЯ. Само по себе? А как быть с такими вещами, как необходимость помогать ближним, спасать утопающих?
Рука, протянутая с обетованного берега, — более надежное средство помощи, нежели барахтание рядом с утопающим. Перелетев, мы объяли СОБОЙ, окутали своей защитой тех, кто остался позади.
Это может быть ребенок, который сдает экзамен: мать не беспокоится, так как видит оттуда — он сдаст его на отлично... Муж, находящийся в командировке и не сообщающий о себе: оттуда яснее ясного, что с ним все в порядке... Родственник, которого должны оперировать: операция
пройдет успешно — взгляд оттуда не ошибается... Словом, болящий начнет выздоравливать, нищий обнаружит источник пропитания, начальник перестанет терзать подчиненных.
ГРАЖДАНКА. Но как увидеть тот берег, если он заслонен объектами, стоящими сейчас перед нами? Тем же, скажем, бандитом?
Ну и что? Только что говорилось: важно перепрыгнуть внутренне. Некогда искать холст для рисования — рисуем прямо на объекте, используя в качестве живописных деталей его собственные черты. Например: линия носа протянулась к уху, продолжается по ушной дуге, перетекает к шее, от шеи спускается по плечу к руке, округлость локтя переходит в круглые очертания на узоре кофты... В ход идет все — и глаза, и волосы, и очки, и пуговицы на одежде, и пояс, и ноги, и обувь... Нужно — добавляем что-либо со стороны: элементы мебели, портьер, половиц, растений, облаков... Творим из расхожего материала повседневности новую, симоронскую реальность.
БАРЫШНЯ. И как поведет себя в результате нападающий?
Не обнаружив жертвы, ему ничего не останется, кроме как симпатизироваться самому: спрячет пистолет и пойдет забивать козла. Сценарий может быть и другим, главное — пропадет игровой азарт, человек увидит иные возможности, о которых не знал. И с удовольствием воспользуется ими. Но — лишь при соблюдении двух условий.
Первое: мы не должны проводить до-обгон специально, с каким-то заданием относительно объекта. Каждый общепитовец имеет право на свое меню, и навязывать ему наше собственное мировосприятие, даже суперверное, — дело неблагородное и неблагодарное. Объект — лишь нейтральный фон, на котором воспроизводится наш симпатяга.
Второе: если встречные не наигрались еще в своей жизни, они могут не последовать за приглашением, выскользнуть из наших объятий. Это касается и близких людей, дру¬
зей. Не засветился нимб вокруг их чела — оставим их в покое: значит, путь наш пролегает мимо обстоятельств, с которыми мы связывали до сих пор свои замыслы. По крайней мере, мы освободимся от потребности подыгрывать другим.
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. А если предмет встречи не внешний, а внутренний? То есть вдруг почудились какие-то симптомы, изменения в организме?
Не дайте им поселиться на своей территории — незамедлительно чертите ДРУГОГО. Где угодно, на чем угодно... Перенеситесь вперед и помните, что там, где пытается разыграться буря, — вас нет. Проблема не обнаружит приемного пункта и — развеется, не успев собраться в тучу.
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Я тут для памяти стенографирую: «... по прогнозу хлынет ливень». Вы предлагали перешагнуть туда, где дождя уже нет, он закончился... То есть встречным может быть не только человек?
Конечно. Любые природные явления, скалы и пропасти, растения и звери... Все, что может насторожить, взволновать, озаботить. Или — привести в восторг.
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Допустим, я увидел стаю волков. А стая — меня. Как будут развиваться события после моего прыжка?
Стая, возможно, зевнет и уляжется на солнышке греть спинки, как собачонка, которую мы недавно упоминали.
ГРАЖДАНКА. Получается, нужно все время рисовать и рисовать... Не проще ли изготовить тираж своих загогулин, листовки, разместить их заблаговременно, развесить, расклеить в местах, где часто бываем: дома, на работе, по дороге... Не обязательно сами картинки — хотя бы условные крестики, как у той самой Фатимы. Наткнемся взглядом, вспомним...
Вспомним, да. Но о чем? О том, что за пределами этой, огороженной нашими стражами территории, находится не охваченное ими пространство, где подстерегают неожиданности. Мы же не можем расставить посты по всей игротеке!
БАРЫШНЯ. Свои — не можем. Но есть же защитные обереги, созданные другими людьми: они уже расставлены, где положено. Нужно только знать, где. Есть счастливые знаки, приметы, магические числа...
Есть. Только от чего они защищают? От неведомого, страшного завтрашнего дня. Все начинается с открытий, откровений, порожденных первопроходцами. Потом это подхватывается массой общепитовских едоков, вводится в стандартное меню, превращается в набор спасительных рецептов на те или иные случаи жизни. Жизненное пространство преобразуется в своеобразный симпотентский заповедник — выход из него надежно заслонен. Все всматриваются в крестики...
ДЯДЯ. Хорошо, не будем делать ставку на чужие талисманы, не будем тиражировать собственные... Но хотя бы один из них я могу использовать? Симпатягу, который помог мне однажды. Намеренно удерживая его в памяти, в загашнике, чтобы применить, когда требуется...
В памяти держать не стоит: ненадежно. А в загашнике — почему бы и нет? Имея при себе какой-нибудь вещественный след произведенной симпатизации, мы как бы подтверждаем факт своего присутствия в Бурландии. Это может быть не только рисунок с загогулиной, но и любой предмет, которому мы поручаем быть представителем-заместителем нашего будильника. Не таскать же с собой, в самом деле, стену или тучу, на которой мы поставили симоронскую отметину. Просто в момент этой операции берем носовой платок, ключ от квартиры, мобилку — что окажется под рукой — и договариваемся с ними: ты будешь вот эта симпатизированная стена. В ситуации, когда потом потребуется еще раз осуществить до-обгон, достаточно будет прикоснуться к такому заместителю — и он тотчас перенесет нас туда, за пределы
игровой территории. Как послушный персональный транспорт. На худой конец это может быть собственный палец, кончик носа...
Впрочем, заключать долгосрочный контракт с данным водителем нерезонно. Вцепившись мертвой хваткой в своего симпатягу, мы переводим его из бесконечности в регламентированную, временную паутину. Бывший ДРУГОЙ займет ячейку в нашем порционном мироощущении — словно пустующее звено в таблице Менделеева. Мы будем оглядываться теперь на него как на внешний объект, поставим себя в зависимое по отношению к нему положение. Чем это отличается от того набора меток, которыми обозначена для нас игротека и которые диктуют нам, как себя вести? Симпатяга станет чужим...
БАБУЛЯ. Но говорят же: вспоминай настойчиво хорошее, светлое, что когда-то случилось в жизни, — и оно повторится...
Какая разница — хорошее или плохое? Стараясь вспомнить, мы возвращаемся в прошлое, то есть погружаемся в хрональный процесс. ЖДЕМ.
ДЯДЯ. Ладно, не буду вспоминать. Не использую заместителя, начисто забыл, какой выглядит, чем пахнет. Появилась надобность оседлать его, перелететь вперед — а в голове пустота...
Не переживайте. Если амбре вашего симпатяги теплится еще на кончиках ноздрей — этого достаточно. Забрасывайте вперед необозначенное симпатяжное ощущение: оно попадет по адресу. Если же все это как-то напрягает вас, начинайте сначала: самообгон, новый образ...
БАРЫШНЯ. Хоть примерно знаешь, когда, в котором часу неприятность или приятность придет, — можно забрасывать. А если нет? Если просто вдруг включилось предчувствие?
Но ведь когда-нибудь эта приятность-неприятность закончится? Через день, через месяц, год, десятилетие? Ничто
не длится вечно. Поставьте зарубку на дистанции, которая кажется вам приемлемой, скажем, «2050 год». Для кого-то этот срок — фантастика, для кого-то — мгновение. Напишите на транспаранте и шествуйте с ним по жизни, забыв о своих предчувствиях.
То же касается ситуаций, которые, возможно, произойдут через какое-то неопределенное время. Скажем, поступление в вуз, дальняя поездка, итог затяжной болезни, повышение по службе, освобождение из тюрьмы и т. п. Не обязательно фиксировать конкретную дату — достаточно просто сделать отметку ТАМ, впереди...
БАБУЛЯ. Готовность к смерти — из того же ряда? Например, моя мама говорила, что в нашем роду уходят из жизни 26 числа. Каждый раз перед этим числом она молилась... И погибла 26-го.
Мечников писал: если бы считалось, что человек живет 200 лет, все жили бы 200 лет. Где нарисуете свою дверь, там и выход. Это же хрестоматийная вещь: мы сами выбрали себе дорожку, по которой съехали в общепит, сами ставим себе дорожные знаки и указатели. Никто за нас с вами этой работы не проделает. Светофор исчерпал свою функцию — убираем и, если хочется, ставим другой.
Не кажется ли вам, друзья, что мы сегодня много болтаем? Пора перейти к практике.
ЧИТАТЕЛЬ. Мне посоветовали для сдачи экзамена один учебник. Я пока не нашел его, время подпирает...
Что ж, расписываемся на холсте...
ЧИТАТЕЛЬ. Я могу все это проделать в уме, нарисовать ДРУГОГО в воображении...
С течением времени так и получается: раз, два — и мы не заметили, как оказались по ту сторону.
ЧИТАТЕЛЬ. Экзамен послезавтра, значит, запустим симпатягу на после-послезавтра. Так... Что дальше?
Ничего. Сядь, расслабься. Захочется что-нибудь предпринять — действуй...
...Где ты побывал? В букинистической лавке? Ноги сами понесли... Уверен? Хорошо, что произошло в этой лавке?
ЧИТАТЕЛЬ. Ничего. Покрутился туда-сюда, думал уже уходить. Краем глаза заметил старый фолиант, который кто-то сдавал. Заинтересовался, задержался...
Та самая книжка?
ЧИТАТЕЛЬ. Нет, совсем другая... Ушел. Подхожу к дому, звонок по мобилке. Звонит сокурсник: «Слыхал, министерство отменило у нас этот экзамен»... Такое впечатление, что я наколдовал.
Кто знает, кто знает... Мы же говорили: симоронавт создает вокруг себя благодатное поле, обволакивает им окружающих. Не исключено, что идея отменить экзамен пришла в голову кому-то из министерства не без твоей помощи. Полагаешь, твоя квалификация пострадает от того, что не выучишь данный предмет?
ЧИТАТЕЛЬ. Нисколько. Его давно следовало исключить из программы — все об этом говорили. Руки просто не доходили...
Как видишь, дошли.
ЧИТАТЕЛЬ. Но я же не думал о таком варианте...
Неудивительно. Открытия чаще всего случаются совершенно не в том направлении, куда устремлялось наше внимание до этого: мы ведь смотрим теперь не в тыл свой, не в казино, а в ДРУГУЮ сторону.
ЧИТАТЕЛЬ. Получается, зря я ходил к букинистам...
Не зря. Лишний раз убедился, что придуманные цели — холостые. Что бежать к букинистам или сидеть себе дома, подремывая, — одно и то же. Поскольку до-обгон осуществлен — информация все равно пришла бы к тебе, от приятеля или из другого источника.
Хочешь пару примеров того, как люди пользуются положением вне игры? Наш знакомый дедушка Веня искал себе туфли. Однажды идет мимо обувного магазина, останавливается: зайти, не зайти... Пока он так думал, дорогу пересек грузовик, на борту его — мазутное пятно. Веня, не растерявшись, пририсовал к нему еще пару пятнышек — получилась нечто, сродни его загогулине. Машина уехала, повезла этот образ в Бурландию — и Веню, естественно, туда же... Физически это выразилось для деда в том, что ему почему-то вдруг захотелось отправиться на вокзал. Сел в электричку, поехал неведомо куда... Вышел на какой-то станции, познакомился с носильщиком. Тот оказался дальним родственником Вени, в итоге он встретился со своей сестрой, с которой его разлучила когда-то война...
Еще один случай. Учительницу музыки Татьяну уговаривали поступить в одну из политических партий. Читая статью об этой партии в газете, она машинально обработала фломастером заголовок, вывела из очертаний букв своего загогулистого симпатягу, подправила дату в газете — на год вперед... И почему-то намерилась посетить русскую баню, у нее было свободное время... Шипение воды, падающей на раскаленные уголья, впечатлило ее. Через некоторое время поймала себя на том, что напевает мелодию, напоминающую этот шум... Так родилась песня, которая вскоре стала хитом.
ЧИТАТЕЛЬ. Любопытные детали: масляное пятно как основа для рисунка у дедушки Вени... газетные строки у Татьяны, которые она использовала в этом плане... То есть симпатягу можно прорисовывать по линиям, очертаниям разных наблюдаемых предметов?
Не разных: только тех, которые ты естественно высветил в процессе симпатизации. Собственно, по-иному и быть не может: взгляд в эту пору движется во внеигротечном направлении, выстраивая по ходу встречные объекты по-симоронски. Посмотри вокруг: мебельная стенка, стулья, украшения... Как думаешь, конфигурация, расположение этих вещей не протестуют против того, чтобы ты разместил в них свой чертеж?
ЧИТАТЕЛЬ. Нет, все очень удачно ложится...
Попробуй сам теперь.
ЧИТАТЕЛЬ. Ну вот... за окном — раскидистое дерево, изогнутые ветки: один к одному моя графика... Дальше, за деревом: перспектива разноэтажных зданий — в их контурах читается моя загогулина... Проехала машина, завернула в переулок: виток, совершенный ею, есть и у меня на рисунке... Потрясающе! Можно смотреть по сторонам, искать сходство...
И настраиваться на встречи с подобиями своего симпатяги. Ожидать их — как счастливую примету. В самом деле, везде, повсюду — ДРУГОЙ, значит, мир вокруг меня — другой! Остается ему аплодировать, копировать, повторять... Как думаешь, чем это все закончится?
ЧИТАТЕЛЬ. В один прекрасный момент я окажусь в кювете. В луже. В канализации. Потому что обманул себя, подтягивая симпатягу ближе к своей играющей личине, окружая им свою игровую территорию, словно крепостными стенами... Да, искушение велико. Но мы вроде отыграли уже этот репертуар...
Совершенно верно. Подменить незаметно СЕБЯ, творящего новую реальность, собой, спрятавшимся в ворохе вчерашних, плесневеющих открытий — проще простого.
В глазах у наших гостей блеск... Зуд симпатизации донимает?
ДЯДЯ. У меня одолжили деньги, обещали вернуть. Но пока не возвращают... Сейчас у нас 18.40. Помещаю симпатягу... где? В отметке 18.55. Правильно?
Конечно! Через минуту откроется дверь, и на пороге с виноватым видом...
...Не появились? Ай-яй-яй, свинство. Вы ведь старались, пыхтели... а может, причина как раз в пыхтении? В том, что пытались найти симпатяге работу. Втиснуть его, вольного и необъятного, в свою хриплую, несмазанную телегу...
ДЯДЯ. Понял. Запускаю его туда, где заканчиваются все возможные сроки ожидания. Сделано. Денежная тема перестала меня волновать. Посижу, посмотрю телесериал... а долг вернется?
А говорите — перестала волновать. Вам, возможно, выпадут козыри, о которых и не мечтали. Рядом с ними давешняя сумма покажется копеечной. Если же понадобится именно она, то придет сама — не имеет значения, из каких источников.
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Я попробую тоже... Говорят, нужна операция на сердце. Я не знаю, не решил еще... Отправил симпатягу на полгода вперед: думаю, за это время как-то определится. Пока вы тут разговаривали, вспомнил: у тетки день рождения. Я вообще-то недолюбливаю ее — болтлива уж очень, только время отнимает. Но — юбилей все же... Позвонил, она страшно обрадовалась: «Коля, у нас сейчас гостит человек из Америки, приезжай...» Как вы думаете, ехать? Что, если этот гость поможет? Там, за бугром, говорят...
Намеренно знакомиться с американцем для этой цели — значит возвращаться на линию слепой игры. Вот если бы вы приняли предложение тетки просто: «Американец? Прекрасно, станцуем с ним янки-дудль-денки!» И, допустим, во время танца ненароком всплыла бы сердечная тема — тогда можно было бы говорить об эффекте бурлан-до.
БАРЫШНЯ. А у меня ничего вообще не получается... Куда поместить загогулину? Вот на этот стул? У него спинка мало выгибается — будет неестественно... Может быть, в складки на шторе? Слишком густые... Кошка свернулась в клубок — кажется, оно. Похоже... Что теперь? Смотрю на кошку... смотрю... Встает, потягивается... идет к кормушке... Я должна идти за ней? Блюдце с молочком... лакает... А я? Что делать мне? Тоже на четвереньки? Ума не приложу...
Во-первых, не надо мучиться в поисках полотна для своей живописи: используем то, что окажется под рукой.
Ну хорошо, в глаза бросился стул с выгибающейся спинкой... похоже на загогулину, удобно продолжить линию? Ради бога. Ах, мера ветвистости, видите ли, недостаточна! Кто вынес этот вердикт? Ваше симоронское Я? Ничего подобного: это голос игрового опыта, колебаний, неуверенности в себе. Он же, голос, вывел вас к шторе, затем к кошке... Которая вообще заслонила белый свет — вы уставились на нее, как на икону, ожидая откровений. Каких? Ведь это продолжение стены, об которую вы бились лбом. Если бы не искали подсказки на стороне, а спокойно устремились бы в дверь, сооруженную собственноручно, все вопросы отпали бы сами собой.
ГРАЖДАНКА. Ну да, отпали... Завтра, когда, может быть, придется забрасывать на крюк очередной образ, встанет проклятый вопрос: как долго это будет продолжаться? За одним симпатягой другой, за ним — третий, четвертый...
Это не так. Мы ведь воспроизводим не столько симпатяг, сколько свечение симорона, передаваемое через их посредничество вперед. Скользит луч прожектора — движемся за ним по жизни, не останавливаясь...
Движение это очень скоро превращается в автоматический процесс: внутренне слышим, знаем, что все о'кей, не тратя усилий и времени на строительство дороги. Нам больше не приходится заботиться о будущем, намечать конкретные цели-задачи: полетная стихия всегда доставит именно в тот пункт, который будет очередной вехой на пути нашей творческой самореализации.
Но подробно об этом — в одной из последующих глав.
Пока же, потакая своей житейской предусмотрительности, командируем ДРУГОГО в самую дальнюю координату — за пределы любых ожидаемых приключений. То есть в ту точку, через которую мы когда-то проникли в местное казино. И через которую можем когда-нибудь окончательно выйти.
Словно полководцы на холме, откуда открывается вся панорама событий, видим картину своего движения во времени и пространстве — движения, не знающего пробок...
Хочешь, дружище, почувствовать себя сейчас таким полководцем? Расположись здесь, у двери... Внимание! Начинается великий исторический поход. Что там, в глубине коридора — тумбочка? Какая, извините, тумбочка — это та самая высота, на которой ты рано или поздно водрузишь свое симоронское знамя! Как писалось в одном из донесений 8-й армии Китая: «Взятие укрепления № 14 к северо-западу от бывшего поселка Хуань-Янь». Вперед, размеренным, четким шагом! Приближаемся к тум... то есть к высоте... еще шаг... полшага... уррра! Торжественный момент: исполни дактилоскопию на запыленной поверхности взятой вершины. Вырисуй пальцем контуры симпатяги. Все!
Или, если хочется, сложи из бумажки с нарисованной загогулиной голубя, отправь его в полет через форточку...
Или — запечатай в чистый конверт и опусти в ближайший почтовый ящик, на деревню дедушке...
Ты будешь помнить, что маяк твой — там, везде и нигде, что ты неизменно идешь к нему, он будет возгораться на разных поворотах твоей судьбы, не давая сойти с пути, он всегда, всегда впереди...
ШПАРГАЛКА 7
Если мы не успели осуществить обгонную операцию и не впечатлились еще настолько, чтобы заняться самообгоном, исполняем до-обгон: без промедления переносим созданную ранее загогулину либо какой-то ее элемент вперед, в хрональную координату, расположенную за пределами завлекающего события. Тем самым выходим из игры в ожидание.
Наше за-граничное, вневременное Я обволакивает собой все объекты, оставшиеся позади, в игровом пространстве, предлагая им защиту, показывая путь к выходу из игр.
Важное следствие симпатизации: упраздняется один из главных для человека движущих факторов — постановка утилитарной цели, намерение, планирование. Освобождая себя от необходимости бороться за жизнь, выживание, мы открываемся для творчества, проистекающего из нашего ДРУГОГО Я, привносим на землю свое дочеловеческое знание-умение, овеществляя его в местном материале.
МОЛОЧНЫЕ РЕКИ
У нас тайм-аут. Двери на засов, с той стороны табличка: «Жильцы съехали, желающим просьба не беспокоить». Окна глухими ставнями. Штепсели из розеток. В уши — тампоны из синтепона. Кошке Зае — намордник из силикона...
Спим. И снится нам не рокот космодрома, а мирное заседание в диетическом кафе «Кашка-манашка». Мы, Петра и Петр, поднимаем бокалы за успешное продвижение по симоронской трассе тех, кто... Зачитываем список-свиток, в бокалах пенится напиток...
Бабах! Бубух!..
Вскочили. Смотрим друг на друга, как жертвы кариеса на бормашину. Кто? что? зачем? откуда?...
Бубубух!..
Три часа ночи. Очередные пришельцы. Гости, которым надо. Силикон медузами по полу, синтепон клочьями под потолком...
— Подождите хоть до утра!..
Спим. В бокалах — кашка-манаш...
Бабабах!..
Пять часов. Светает.
— Вас же просили до утра...
— А мы не те, мы другие!
Спим. В бокалах — какаш...
Бубубух! Бабабах!..
— Мы не другие, мы — третьи...
— Четвертые...
— Пятые...
Солнце просочилось сквозь ставни, под напором гостей пала дверная броня, как Бастилия.
БАРЫШНЯ. Извините, невмоготу!
БАБУЛЯ. Тяжело!
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Устали!
ГРАЖДАНКА. Уморились!
ДЯДЯ. Сил никаких нет!
И — шурух ворохом бумаг, испещренных симоронскими автопортретами...
Понятненько. Сами когда-то прошли через это. Носишься с загогулинами наперевес, пытаясь скопировать их очертания телом-голосом, исполнить данное бурлан-до... А в душу закрадывается: вдруг получится ерун-до? Ведь образ этот — порождение нездешнего бытия. Не умещается в организме. Вылезает за рамки. Как дрожжевое тесто из-под крышки.
Что же делать с непослушным тестом?
— Вот именно! Что?
Приготовить торт. «Киевский», естественно.
— А рецепт?
Рецепт предложен великими кулинарами. Гляньте-ка: Рублев и Микеланджело, Ван Гог и Марк Шагал... Перед каждым — то же, что и у вас: чистый холст, на который из души проецируется эскиз. Та же загогулина. Каркас линий. Мелодия будущих полотен... Не ее ли звучание, транслируемое из Бурландии, расслышали земные гении, не она ли повела их кисть, как адаптер по пластинке? То есть вначале — замысел, затем кисельные берега заливаются молочными реками...
Хотите попробовать?
Запрокиньте голову. В синеве плывут белые клочья, осколки, обрывки каких-то фигур... Но дайте задание воображению — и оно сформирует из них лики зверей, растений, вещей (помните чеховское облако, похожее на рояль?)...
Теперь проделайте то же с контурами своих симпатяжных портретов, рассмотрите в них ассоциативные образы...
Что имеем в итоге?
ДЯДЯ. Трактор...
БАРЫШНЯ. Жираф...
ГРАЖДАНКА. Барабан...
БАБУЛЯ. Демисезонное пальто...
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Скрипичный ключ...
Сюжетные картинки — нагляднее, ощутимее, нежели лежащая за ними арматура. Наполнив загогулину красками, мы можем получить ту предметность, которой так жаждет глаз. Зеркалить, воспроизводить будет проще...
ЧИТАТЕЛЬ. Компромисс...
Да, временный. Для тех, у кого ритуал завтрак-обед-ужин не превратился еще в смутное воспоминание. Если ты лично не относишься к их разряду, можешь закрыть на этом книжку. Ибо трактор у тебя не поля пашет, а гладит, аки утюг, штаны; жираф твой не по Африке бродит, а заседает в парламенте; барабан не в походе гремит, а вместо подушки кровать украшает; пальто не на плечах твоих, а в качестве дельтаплана рассекает небо, простирая влево-вправо рукава; скрипичный ключ не в нотной тетрадке, а в животе переваривается, как пельмень... То есть вещи вокруг демонстрируют второе дно — невидимые доселе свойства, обнаруженные посредством твоего ДРУГОГО зрения.
Если же в холодильнике у тебя, как в добрые давние времена, ТАКАЯ себе колбаска, в телевизоре — ТАКАЯ вот мыльная опера, а в полушариях — ТАКИЕ мысли о том, кто победит на предстоящих выборах... Не спеши, родной. Обгоняйся, но без фанатизма. Загнанных лошадей и бурланавтов при...
Присмотримся в связи с этим к жирафам и барабанам. Не к тем, которые в парламенте и на кровати, а к вашим, друзья, заявленным минуту назад. Не кажется ли вам, что эти творения похожи на документальные фотки из срочного базарного ателье? Причина — укоренившаяся сызмальства, забетонированная в сознании потребность в четкости-определенности.
Однажды наш ребенок-первоклассник возвращался из школы домой. Вдруг его остановило зрелище: кусок водосточной трубы криво торчит из стены старого дома.
— Какая жалость! — вздохнул он. — Опять не может напиться...
— Кто не может напиться? — удивился идущий рядом однокашник.
— Слоник. Видишь — высунулся из укрытия, жажда замучила...
— Где?
— Да вот же — кончиком хобота шевелит, ищет воду...
— Сам ты дурак! — возмутился товарищ и убежал.
Не напоминаете ли вы себе, уважаемые, ТАКИХ правдолюбцев? Коим Козьма Прутков рекомендовал: «Если на клетке слона написано буйвол — не верь глазам своим!»
Вопрос: как избавиться от банальности, научиться заполнять кисельные берега неповторимыми молочными реками? Если
это умение не дается сразу, не вырастает естественно из обгонного практикума, его можно тренировать.
...Дождемся вечера. Выйдем во двор. В доме напротив светятся десятки окон. В одной квартире люди ссорятся, в другой — мирятся, в третьей кто-то рождается, в четвертой — умирает... Но никто из участников этих сцен не знает, что делается за стеной. Наше же преимущество в том, что мы можем одновременно созерцать любые сюжеты. И не только созерцать, но и монтировать из них вполне пристойную повесть. Ну-ка...
ЧИТАТЕЛЬ. Пожилая дама играет на рояле... молодой папаша с малышом на руках помешивает поварешкой суп... девочка листает учебник алгебры... собачка плачет, тоскуя по хозяину... на экране телевизора танцовщица с испанским веером... кто-то ввинчивает дрелью шуруп в стену...
Теперь — вы, друзья. Плохо видно? Бинокля нет? Ничего, что заметите — то ваше. Итак, что там, в окнах?
ДЯДЯ. Пожилая дама играет на... на...
БАРЫШНЯ. На поварешке, по-моему...
ГРАЖДАНКА. Нет, это поварешка играет на... на...
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. На даме.
БАБУЛЯ. Да, да... Только поварешка — пожилая. А задушевно-то как...
Прекрасно. А если отойти еще дальше от дома?..
ГРАЖДАНКА. Мм... кто-то плачет по... собачке... Ага, это учебник алгебры. Точно. Алгебра рыдает...
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Я вижу, как танцовщица... ввинчивает поварешку... в хозяина...
ДЯДЯ. Это что! Вот у меня кино так кино! Учебник, хозяин, телевизор и собачка помешивают испанским веером суп!
БАБУЛЯ. Смотрите: рояль листает папашу!
БАРЫШНЯ. Малыш с роялем на руках танцует... тоскуя по шурупу!
Как видите, на расстоянии четкость изображения теряется, вещи меняются местами, вступают между собой в свободные, непредсказуемые отношения. Каждая такая композиция безгранично расширяет наши представления о возможном-допустимом. Нет, конечно, мы не станем немедленно внедрять в повседневную жизнь плачущую алгебру или рояль, листающий папашу, но и относиться теперь к алгебре только как к учебнику или к роялю только как к музыкальному инструменту тоже уже не будем. Ради осознания данного факта мы и поставили с вами, уважаемые гости, этот безобидный эксперимент.
Повторять его, делать произвольный перемонтаж любых наблюдаемых предметов можно когда угодно и где угодно — дома, на улице, в транспорте. Если такие опыты станут для нас постоянными, мы будем готовы к тому, чтобы в нужный момент выйти к подлинным открытиям. Подлинным — то есть не подделкам, не утлым тракторам и жирафам, сконструированным нашим умом-плагиатором.
Пока гости отходят от потрясений, связанных с разрушением устойчивых причинных связей, у тебя, дружище, есть возможность потренироваться...
ЧИТАТЕЛЬ. Хорошо. Свежая проблемка сейчас — научиться качественной симоронской живописи. Самообгон: я обращаюсь в академию художеств... мэтры, соревнуясь друг с другом, пытаются передать мне свое искусство... работаю, как многостаночник, десятком кистей, на десяти холстах... их вывозят в парижский Центр Жоржа Помпиду, выбрасывают все тамошние экспозиции, заменяют моими... после смерти меня укладывают в мраморную гробницу рядом с Наполеоном Бонапартом... Наполеон мне малость мешает, потесняю его плечом... Все. Надоело. Теперь — загогулина?
Можно сразу выйти к ассоциативному образу. Хочешь — зарисуй его на бумаге, запиши словами или просто озвучь — как тебе удобно.
ЧИТАТЕЛЬ. Ну вот, симпатяга у меня родился: сахарница, наполненная фетровыми шляпами. Что дальше?
Как что? То же, что и прежде: выход на беспрепятственную трассу. Только теперь симоронское обмундирование у тебя более впечатляющее: облачись в пошитую собственными руками ДРУГУЮ одежку — стань сахарницей со шляпами.
ЧИТАТЕЛЬ. Я не актер, мне трудно...
Не актер? А кто же так достоверно играет всю жизнь роль человека с определенным характером, узнаваемой внешностью, индивидуальными способностями? Полагаешь, образ сахарницы сложнее? И учти еще: глядя на тебя, никто на белом свете не догадается, что имеет дело с сахарницей. Ты же не водрузишься на стол, дабы в нутро твое погружали чайные ложки... Словом, представь себе, как выглядит нарисованная посудина, и изобрази ее — легко, экономно, не дразня свое окружение. Ах, да, она у тебя со шляпами... Что ж, для вящей убедительности засунь за пазуху какой-нибудь головной убор. И — вперед, туда, где все желания-побуждения осуществляются теперь, как с подачи золотой рыбки.
Если все же чувствуешь себя в лицедействе не очень уверенно, погуляй пока что в образе своего симпатяги в незнакомой среде. К примеру, покупаешь что-либо на рынке или интересуешься у прохожих погодой — обратись к ним так, как это предположительно сделала бы сахарница.
Тренаж такого рода может пригодиться тебе еще до того, как симпатизация станет нормой. Если, уйдя от болезней и потрясений, поймаешь себя на желании вновь подегустировать их, страдай себе на здоровье — от имени сахарницы. Валяй ваню до полной разгрузки... Рано или поздно игровые привязанности твои окончательно растают, перестанут доставать. Ну а вновь невзначай соблазнишься какой-нибудь кулинарной приманкой — сооруди что-либо, напоминающее твою сахарницу, и перенеси во времени вперед, нарисуй на любом будильнике. Можешь использовать с этой целью наличные предметные заготовки. Вот, например, сейчас перед тобой...
...книги, беспорядочно сваленные на полке...
...начатая пачка сигарет...
...пестрый букет цветов в вазе...
...бигуди в волосах у родственницы, которая только что мелькнула в дверях...
Все это — своеобразная модификация сахарницы со шляпами. Готовый материал для начертания себя-ДРУГОГО, мандата, который наделяет правами вернуться на волю. Откуда ты будешь управлять обстоятельствами своей жизни, пребывая в шкуре вскрытой сигаретницы или букета цветов...
ЧИТАТЕЛЬ. Но симпатяга один, а декоративное оформление у его возможных продолжений — разное. Имеет ли значение, что сегодня я изображаю сигаретницу, а завтра — цветы?
Если образ не сконструирован искусственно, если исторгнут из недр раскрепощенного воображения, как жаркий гейзер из земных глубин, любая его проекция будет законной. Важно лишь не залюбоваться ею, не превратить в фетиш, не износить данный костюм до залысин.
Никогда, ни при каких обстоятельствах не стремимся к повторению, закреплению чего бы то ни было, к опоре на то, что раньше доставило нам удовольствие (или неудовольствие). Каждое мгновение нашей жизни — как первый вдох, первый взгляд, первое прикосновение...
Минуту. Пришли в себя наши визитеры. И, судя по всему, даже успели перевоплотиться... Поделитесь, кто вы теперь?
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Я — чахнущая, увядающая ромашка... Похоже?
БАБУЛЯ. Я — бездонная яма. Видите — рот распахнут, как яма...
ДЯДЯ. А я наоборот: закрываю уши, глаза, рот. Это такой дом без дверей, без окон...
ГРАЖДАНКА. Я придумала образы черствых, жестоких роботов, руки у меня — как железные клешни...
БАРЫШНЯ. Перед вами — скульптура Аполлона в модных плавках. Закатаю джинсы, вместо плавок...
М-да... В следующий раз не стучитесь. Ни в темноте, ни при свете дня. Не откроем. По причине отчаянного вашего халтуризма. Мы же просили сотворить искусство, которое всегда — откровение, точка зрения первопроходца. А у вас... Ромашка — это же ваше бедное сердце, юноша. Яма — ночные бабулины ужасы. Заколоченный дом — социум, который не впускает, дяденька, вас... Роботы — бюрократы, .Аполлон — суженый... Словом, все то, с чем вы носились прежде как с писаной торбой и что должно было исчерпаться в обгонных операциях.
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Но ведь, наверное, можно таким способом — иносказательно — обозначить свою проблему, которую мы выносим для самообгона?
Если вам так удобнее — пожалуйста. Запустите свою ромашку в череду фантазий...
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Поливаю ее нектаром — смесью утренней росы и выжимки из радуги, она оживает, раскрывается, растет, становится огромной... Прослышав об этом чуде, из Австралии приезжает представитель цветоводческой фирмы, ромашку забирают на международную выставку... Там она получает сто высших наград. Изображение ее помещают в свои гербы десятки стран...
ГРАЖДАНКА. Позволите — я тоже... Предположим, я — дикая, необузданная коза, которая мечется в холодном мире машин. Расту, превращаюсь в огромную козищу, мощные рога у меня повсюду: на лбу, на коленях, сзади... Бодаю машинный бак, там образуется дырка, хлещет бензин, вспыхивает... Горят здания... Что я наделала! Ношусь среди пожаров, затаптывая копытами-рогами огонь, брызгая на пламя струями слюны... Вот я, разъяренная, красная, бросаюсь грудью на самый свирепый столб пламени, вздымаюсь на его вершине в небеса, рассыпаюсь там фейерверком...
Все эти приключения завершаются, естественно, созданием симпатяги.
БАРЫШНЯ. У меня из столбов пламени получился стол со множеством лап, копыт. Смотрите: мягко переступающий лапами стол...
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Мой финальный автопортрет вырос из ромашки: лепестки ее превратились в страусов, которые разглядывают все вокруг через пенсне. Пенсне у меня нет, пусть это будут два круглых брелока от ключей...
БАБУЛЯ. Мой образ — котлеты, танцующие кабардинку... Асса!
ДЯДЯ. Майкл Джексон с животом в клеточку... Приложу к животу шахматную доску.
ГРАЖДАНКА. Чебурашка верхом на крокодиле Гене...
Ну и чем ваш Чебурашка отличается от этой вот пролетающей мухи или вон того кофейника? Экзотичностью, сказочностью? Но сказка, тысячи раз прочитанная, пахнет такой же крутой плесенью, как и многократно прокрученная правда. Дело не в Чебурашке, а в том, что с этим бойцом происходит, в каких акциях он задействован. Если бы, скажем, он пытался связать в морской узел компьютер, наполненный свеклой, или вырастить у себя на затылке вермишель — это уже нечто...
Что касается картин, предложенных остальными соискателями, то вектор задан, труба зовет... Это — своего рода двери, в которые телепатически приглашает войти голос бестеровской секретарши... Хотя капитально держаться за ассоциации, как только что говорилось, не стоит: в недрах нашего Я ежеминутно рождаются свежие новости. Привыкнув к этому режиму как к норме существования, мы избежим остановок и падений.
Именно это хотели сказать мы в тот миг, когда пробудились от шока наши гости.
ШПАРГАЛКА 8
По выходе из общепита временами возникает потребность удостовериться, что облик наш соответствует загогулистому автопортрету. Это заставляет держать его очертания в памяти. В связи с тем, что предшествующая предметная жизнь не подготавливает к операциям с отвлеченностями такого рода, может появиться некоторое напряжение, уводящее со свободной трассы.
В качестве профилактики этих явлений рекомендуется создавать по завершении обгонных процедур живописные дубликаты автопортретов — ассоциативные образы, в основе которых лежат обычные, узнаваемые предметы. Раскованное воображение монтирует из них неожиданные картинные комбинации, которые легко запоминаются, воспроизводятся телом и при необходимости забрасываются за пределы наших-текущих игр в виде сюжетных симпатяжных проекций.
Посмотрим же вокруг нетривиальным взглядом — и увидим невообразимое... С симоронской вершины мироздание наблюдается не как сваренное, готовое к употреблению блюдо, а как взбалтываемый коктейль из несоединимых подчас продуктов. Коктейль, рецепт которого никогда не повторяется, не приедается. Который всегда свеж, как сок fresh...
КАРЛ У КЛАРЫ...
...Прекрасное далеко. Или недалеко. Совершим экскурсию в будущее наших гостей, столь старательно осваивающих наш метод.
БАБУЛЯ, помирившись с монстрами, сидит на дачной веранде, щелкает семечки под сиянием восходно-закатного солнца...
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК, избавившись от сердечного недуга, лениво листает журналы с недоодетыми девочками...
ГРАЖДАНКА, найдя общий язык с бюрократами, распивает с ними «липтон»...
ДЯДЯ В ЛЕТАХ, обеспечив себе желанные доходы, дни и ночи проводит с удочкой у пруда...
БАРЫШНЯ, счастливо устроив свою судьбу, плетет благоверному завитки на могучей шерстистой спине...
— Что же здесь прекрасного? — слышим, читатель, твое возмущение. — Бытие капусты! Уж лучше прежнее проблемное существование, чем...
Может, и лучше. Только дело в том, что нарисованное будущее не состоится. Мы списали его с типовых ожиданий людей, прикоснувшихся к симоронавтике левым мизинцем правой ноги. И полагающих, что по завершении их боевого задания жизнь вокруг станет — как диета для двенадцатиперстной кишки.
Ошибочное представление этих господ связано с тем, что они незнакомы с заветом нашей бабушки Клары. В свои неполные 90, не помня уже ничего-ничего, не узнавая никого-никого, она слонялась по квартире, волоча за лапу бывшего плюшевого мишку-зайца, и твердила одно: «Надо что-то делать... надо что-то делать...»
Потребность в деятельности. Динамизм. Активность. Движущий стимул для двуногих, четвероногих, сороконогих. Система наша не устраняет его, а переключает в иной режим. Вместо беспорядочной суеты-маяты мы побуждаемы творческой инициативой, нескончаемой жаждой открытий...
Бабушка Клара хотела сообщить именно это — просто забыла слова. Мы же, симпатизируясь, вспомнили их. И предлагаем теперь в качестве практического руководства для дальнейшего продвижения к Бурландии.
До сих пор, фантазируя по поводу неожиданных событий или неосуществленных желаний, ты, дружище, производил различные операции исключительно в голове. Внутри у тебя происходит некая благотворная работа, эффект от которой поначалу малоощутим: предполагается, что он даст себя знать через какие-то минуты, часы, дни, когда ты укрепишься по ту сторону хронального плена. То есть вновь непроизвольно включается ожидание...
Избежать этого можно Следующим образом. Обычно все, что замышляется в жизни, мы пытаемся воплотить физически, при помощи рук. Попробуй пожить хоть денек в наручниках... Вывод: обгоняться желательно не только языком, но одновременно и руками. Дабы разгрузить, освободить свое внутреннее пространство от проблем, увидеть реальный, материальный результат этого освобождения. Это нас
утолит, утешит куда больше, нежели туманная воображаемая картинка. То есть — будем лепить, конструировать, строить...
Вопрос: из чего лепить — из какой глины? из каких кирпичей строить? Кирпичи и глина — под носом. Оперируем любыми случайными предметами, оказавшимися рядом. Поручаем им сыграть роли ощущений и мыслей, объектов и явлений, которые фигурируют в нашем монологе. Примерно так, как в старом фильме «Чапаев» Василий Иванович демонстрировал Петьке дислокацию войск, передвигая картофелины по столу.
Для начала — для практикума — возьми какую-нибудь несерьезную свою идею. Например, памятную по первым нашим встречам мечту покататься на ковре-самолете. Раскручивай сюжет, в котором ни одна преграда не помешает осуществить желаемое. Не сиди на месте — двигайся, подхватывая по ходу необходимые аксессуары.
Что требуется на старте? Ковер? За отсутствием персидского сойдет, скажем, стол. Оседлали. Взлетели. Без мотора — ни с места? Подребезжи чашкой о блюдце — заработало... Над чем пролетаешь? Над крышами? Цепляешься за антенны? Что ж, убери их с пути — смахни на пол ножи и вилки. Ворона прямо по курсу? Ястреб, орел? Обогни их — подхвати подушку с тахты, запусти в стратосферу... Эскадрилья вражеских истребителей — хотят тебя раскокать? Вот они, в виде стульев: лавируй между ними... Мало, нужен ответный удар? Расшвыряй стулья! Приближается из космоса астероид, целится в тебя... Штурмуй его — лбом в трехстворчатый шкаф!
Больше не хочется? Самообгон завершен.
Осмотрим поле брани: что-то смято, что-то нагромождено... С высоты полета все эти предметы вкупе смотрятся как абстрактная композиция-загогулина — ее объемный, скульптурный эквивалент. Только вырисовалась она не постфактум, как прежде на бумаге, а по ходу создания этого поп-арта. Освобожденные от потребности обслуживания вещей согласно их бытовым назначениям, руки автоматически собрали из них конструкцию, совершенно не употребимую
в общепите. Здесь уже должен присутствовать образ ДРУГОГО... Насколько упрощается осуществление нашей генеральной задачи: обгон и симпатизация совмещаются теперь в одной процедуре!
Все бы хорошо, но... не поспешили ли мы с приговором? Глянь внимательнее на свой склад. Для каждой детали нашлось уютное место. Ничто не выпирает, не выпадает... Как это у нас называется? Симпотент!
Почему так вышло? Да потому, что по ходу строительства ты непроизвольно старался присобачить одно к другому. Помнил о том, что что-то может разбиться, испачкаться... Воспитанный же человек, при галстуке. Хочется, чтобы смотрелось гладенько, как после бритья тройным «жиллетом». Итог — нечто узнаваемое, многократно где-то виденное... Нет, коллега, открытия таким способом не совершить. Патентное бюро отвергнет твое произведение, гонорар достанется соседям с верхнего этажа, которые без всякого предварительного замысла-плана сбрасывают в кучу рюмки и сумки, тапки и тряпки, стамески и занавески... Да еще и сами сверху усаживаются, как Чингисхан на поверженные знамена завоеванных народов.
Как думаешь, что побуждает нас аплодировать этим ваятелям? Конечно! Их детище — почти то, что требуется. Воспользуйся же их опытом незаинтересованного отношения к имуществу. То есть не строя из него икебану и не громя его намеренно. Ибо, устремляясь в очевидное безобразие, мы ничем не отличаемся от тех, кто предпочитает эрзацный дизайн: лепим того же симпотента.
ЧИТАТЕЛЬ. Сложно. Соседям все равно, на чем сидеть — на венском стуле или на ящике из-под шмурдяка. Все равно, из какой тары хлебать — из древней амфоры или из ржавой жестянки. Но как мне забыть обо всем этом? Как увидеть в предметах бескачественный материал для сооружения своей скульптуры?
Ладно. Есть один спасительный рецептик, можно сказать, провидчески прописанный неизвестным алкашом из киевского предместья. Сидя на пригорке, они с приятелем
освобождали от содержимого очередную бутыль. В паузах приятель капитально тянул жилы из сотоварища, рассказывая невнятно какую-то историю. Тот вздыхал, вздыхал, наконец, выпустил из себя резюме: «Тупость, набитая глупостью». Лаконизм и точность этого заявления побудили нас, случайно подслушавших его, сотворить аббревиатуру «ТНГ» и рекомендовать к употреблению поколениям симоронавтов.
ТНГ — взгляд спросонья на свое окружение, когда не распознаешь ничего из того, что знал. Или, если хочешь, — точка зрения новорожденного существа, которому «до лампочки», что здесь, в пространстве, куда оно высовывает свой носик, уже есть машины и шкафы, деревья и птицы, небеса и твердь... Все эти вещи выглядят в его глазах не более чем кубики, из которых можно выстроить что угодно.
Потренируемся? Закрой глаза, раскрутись, как Плисецкая в фуэте... Опиши то, что оказалось перед тобой, как если бы увидел этот предмет первый раз в жизни.
ЧИТАТЕЛЬ. Вижу окно — раму, стекла... Оно плотно прикрыто, заметны следы пленки, которой было оклеено на зиму...
Это называется — впервые? Чтобы выдать такую информацию, нужно обладать определенным опытом. Ну представь себе еще, что ты — инопланетянин, понятия не имеющий о функции земных предметов. Хотя, заглядывая в справочник туриста, можешь пользоваться словесными обозначениями деталей, из которых эти предметы сооружены.
ЧИТАТЕЛЬ (глядя на то же окно). Вытянутый прямоугольник... Вдоль и поперек его — планки, на поверхности которых кое-где удерживаются фрагменты материала иной плотности и тона... Между планками — прозрачные плоскости.
Теперь та же операция, но с несколькими предметами. Например, табурет... ажурная хлебница... тюбик с клеем «ПВА»... пиджак... лампа...
ЧИТАТЕЛЬ. Четыре палки, покрытые чем-то блестящим. Переплетение соломок. Маленький бежевый... ну, цилиндрик. А если название не вспоминается, не приходит в голову? В справочник смотреть некогда...
Создай свои названия: буба, дуда, мумышка...
ЧИТАТЕЛЬ. Две черные дудышки, вмонтированные в желтую куку. Длинная гугуля, наполненная чем-то изнутри...
Вот оно — ТНГ! Сохраняя в себе это лучезарное неведение, мы разучиваемся в обязательном порядке видеть мир таким, каким ему назначено выглядеть общепитовскими законодателями. Разложив его на атомы, можем свободно монтировать из них свои откровения.
Прошло два дня. Или два месяца. Или два года. Будем считать, что ты не терял времени зря.
Есть ли у тебя какая-то реальная проблема? Повод для бурланской работы? Обгоняйся и подкрепляй свою речь конкретными действиями. Не сортируя, не перебирая предметы — ведь это сейчас лицедеи, не имеющие своего лица. Переставляй их, двигай, накладывай друг на друга...
ЧИТАТЕЛЬ. К нам должен кто-то приехать. Кто — непонятно: позвонил человек — то ли родственник, то ли знакомый, то ли ошибка... Плохо было слышно. Итак, обгон. Приехал шах-ин-шах Грибундии, не сам, а с женами — нынешними и бывшими... тещами и их подругами... детьми от всех своих браков... собаками, кошками и восьмьюстами клетками с попугаями... Вот этот кухонный пенал будет шах-ин-шах — помогите выдвинуть на середину... жены — полки с книгами... тещи — холодильник, телевизор, стиральная машина — толкайте сюда, шнуры из розеток вытащим... дети — кастрюли, сковородки, тарелки... разбилась? На счастье! Звери — туфли, тапки... Они заполонили квартиру, вызвали бригаду строителей, раздвинули стены, чтобы удобнее разместиться... Ну-ка, помогите раздвинуть стены!..
...Finita la comedia? Высмотри, если хочешь, в этом хаосе ассоциативный образ. Скажем, слева: книжная полка, втиснутая в холодильник, осколки тарелок — сверху... Похоже на смеющегося ящера на приеме у дантиста?.. Или справа: тапки вонзилась в вентиляционный люк, их подпирает гора обуви, заполняющей кастрюли... На этот раз — раскидистое дерево в чине генерала... Покажи нам этого ящера или дерево в собственном исполнении... Отлично! Тюзовские зрители вызвали бы тебя на бис.
ПОДНЯТАЯ РУКА. Какая из этих картинок лучше, качественнее?
Никакая. Загогулистый симпатяга — сценарий, по которому можно снять разные фильмы. Проект, дающий возможность создать строения, не дублирующие друг друга. Все они в скрытом виде присутствуют в нем, проекте-сценарии, — так же, как в неказистом куске мрамора прячутся и Венеры с Аполлонами, и крестьянки с рабочими. Характер этих образов не имеет значения, главное — чтобы они были естественно выращены, не навязаны исходному скелету, выпирающему из них всеми сочленениями.
ЕЩЕ РАЗ РУКА. Нужно ли все же при создании скульптуры подбирать предметы, более подходящие для изображения ее деталей?
Вопрос на вопрос. Должен ли актер, играющий роль жука или мотоцикла, обязательно походить на них в жизни? Оперируем, как уже говорилось, любыми вещами: пряниками, стаканами, камешками на дороге, шишками и ветками в лесу... От нас, постановщиков этого шоу, зависит, насколько удачно, убедительно выступят исполнители.
ЕЩЕ РАЗ. Вы только что предложили — в лесу... Годится. Уединюсь. Отчего мир так несовершенен? Хочется, чтобы тебя понимали, окружили вниманием... Пусть эти кусты будут моими друзьями, коллегами: подойду к каждому, пошуршу ветками — это они сообщают что-то доброе, приятное... Клянутся в верности, дают твердое слово: вот она, эта
твердыня — каменная глыба у ног... Глаза их сверкают искренностью, признательностью, льются слезы раскаяния: черпану ведерком воды из озера, орошу травы-муравы... Солнышко осветило все это — красиво... Запомнится надолго.
А вам запомнится, господа?
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Впечатляет.
ГРАЖДАНКА. Очень даже недурственно.
БАРЫШНЯ. Трогательно.
ДЯДЯ. Здорово получилось.
БАБУЛЯ. Знаете, к горлу комок подступил...
Так... понятно. Чем мы тут, Бурланы, занимаемся? Надо в прачечную сходить, потолки побелить, огурцы засолить... Прощайте все. Захлопните книжку и засуньте куда-нибудь на антресоль, в закут. Лет через двадцать случайно наткнетесь... или дети ваши... или внуки... или мыши...
ЛЕС РУК. ??????????
Смысл нашей обгонялки — в выходе из игровых обстоятельств, формирующих обманные хотения или обманные способы реализации хотений. В данном же случае выход не состоялся. Обман законсервирован. Нарисованная картина будет умилять созерцателей минуту-другую, с тем чтобы снова опрокинуть их в исходное отчаяние: идеал-то по-прежнему недостижим...
МОРЕ РУК. !!!!!!!!!!!!!!..
Хорошо, вернитесь назад в чащу-рощу. Соорудите обгонную пирамиду. И в тот момент, когда травы-муравы оросятся слезами и озарятся солнцем, пусть взгляд ваш, лишенный пелены, увидит не лубочно-опереточный пейзаж, а образец подлинного совершенства. А именно...
ГРАЖДАНКА. Мундштук в устах доярки из Вавилона...
ДЯДЯ. Двадцать вторая ноздря орангутанга...
БАБУЛЯ. Верхнее до, танцующее на сиреневой ягодице кандидата в депутаты...
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Принцесса, которая подносит ко рту ложечку с кубометром паркета...
БАРЫШНЯ. Дневник приора де-Лавентюх, записанный на дне ДнепроГЭСа.
И все — предметно, лиственно, веточно, влажно, шуршательно... Все процежено через конкретные пальцы строителей. Которым вряд ли уже угрожает сонное будущее, так недальновидно предсказанное в начале данной главы. Ибо вы теперь — заряжены энергией, вы теперь — непоседы, одержимые страстью творения... НАДО ЧТО-ТО ДЕЛАТЬ! — не так ли?
ЧИТАТЕЛЬ. Вопрос: если все же под рукой не окажется вещей, из которых можно...
Например, на улице — да? Явно до них не дотягиваемся — до зданий, машин, облаков, тумб, клумб? Мы уже говорили об этом: даем то же задание глазам. Не любопытствующим, а — творящим, рисующим...
В определенных условиях обгоняемся, используя для лепки пластилин, тесто, натуральную глину, даже скомканный лист бумаги. Можем также вылепить симпатягу из живой глины — добровольца, родственника или приятеля. Монтируем из его рук, ног, головы все, что рисуется нам в разыгрываемых мечтаниях, дополняем декор, если требуется, лоскутами. тряпками. Если детище наше должно издавать какие-то звуки, обучаем им помощника. Глянем затем в созданные таким образом зеркала, повторим своим телом тамошнее изображение и — вперед.
То же можно осуществить с помощью самокуклы — кукольного подобия своей личности. Тельце может быть любым, проще всего одолжить его у какой-нибудь тряпичной «Маши», принадлежащей дочке, внучке, племяннице. Или купить такую «Машу». Главное — чтобы кукла была мягкой, маневренной. Заменим ее головку своей. С этой целью берем светлый носок, натолкаем вовнутрь вату или поролон,
чтобы получится шарик примерно с кулак. Нарисуем на шарике свои глаза, нос, рот, уши, соорудим прическу из ниток или кусочка меха. Приделаем головку к телу. Полюбуемся созданным нами произведением, заменим им свой повседневный лик...
При желании симпатизация активируется еще с помощью такого приема. Заполняем свое внутреннее пространство, освобожденное в процессе самообгона от балласта, реальными пищевыми продуктами, уполномочив их быть полпредами симпатяги. Скажем, берем пару кусочков хлеба, надрезаем так, чтобы они напоминали его черты... Съели — и никаких следов недомогания. Аналогичным способом можно приготовить котлету, яичницу, фрукты-овощи...
Бабушка Клара по этому поводу утверждала, что Карл вовсе не украл у нее кораллы: она сама подложила их ему в компот, дабы они избавили его от изжоги.
Искры в твоих очах, читатель, говорят, что смысл бабушкиного завета дошел... Поздравь себя: к сожалению, ты один из немногих. Человечество тысячи лет надеется, что, показав себе колоритно собственные язвы или румянцы, сумеет что-то с собою сделать. Живопись, литература, театр, кино... А воз и ныне там. Потому что, как Сизиф, не докатываем свой камень до верхней планки. Катим — и подсознательно ожидаем: скоро ли сорвется. Привычное дело. Все так жили, все так будут жить.
Но вот в море-окияне, на острове Симороне-Бурлане, собралась партия исследователей, которые мыслят иначе. Камень можно и нужно докатить. Легко и не закусывая. И тогда, достигнув упомянутой планки и обозрев ступеньки своего восхождения, мы не узнаем их. Все это осталось в дымчатом нашем прошлом, да и было ли, братцы, вообще?.. Впереди — панорама новых дорог, непредсказуемых...
ШПАРГАЛКА 9
Обгон, исполняемый лишь в воображении, — малоэффективен. Пальцы чешутся в ожидании, когда можно будет перехватить инициативу и осуществить желаемое предметно. Дадим же им работу — проиллюстрируем свое сочинение соответствующими действиями, используя для лепки необходимых по ходу вещей материал окружающих объектов. Оперируя ими как нейтральной глиной, руки наши постепенно освобождаются, очищаются от утилитарного симпотентского опыта, вспоминают то, что знали, умели, когда не были еще ТАКИМИ руками...
Предметная масса, которая была использована в этой процедуре, выглядит по окончании ее как объемная загогулина. Ассоциативный образ ДРУГОГО, высмотренный в ее очертаниях, воспроизводится нашим телом.
Теперь, читатель, ты можешь свободно сдать зачет по двум основополагающим темам системы:
1. Переход от ТАКОЙ позиции к НЕ ТАКОЙ: обгон-самообгон-дообгон, воображаемый или предметный.
2. Создание образа ДРУГОГО (симпатяги).
Это позволяет перейти к третьей теме, может быть, самой-самой...
ЧТО ОСТАЛОСЬ НА ТРУБЕ?
Слышишь, читатель, стук-перестук? Будто несколько дятлов сразу... Мощных таких дятлов, подкормленных, потому и эхо — на три квартала.
Где же они, птички-сестрички? Или братишки? Пойдем на голос...
Аудитория. Парты. За партами — знакомая пятерка, грызущая нашу, симоронскую науку. Глаза вонзились в конспекты. Возбужденно вибрируют уста, повторяя написанное пером. Не вырубленное топором. Потому что топоры заняты другим делом. Взметнулись и опустились, чтобы зарубить на носу...
Вот откуда стук с перестуком! Мы грудью бросились наперерез, спасая неповинные носы, на поверхности которых наши последователи успели увековечить два постулата, обозначенные выше, в шпаргалке...
До третьей зарубки, слава богу, не дошло. Тем не менее повод для нее есть. И очень даже существенный.
Не вешать нос, гарде... мороны! Посмотрим в спокойной обстановке, что скрывается под этой загадочной цифрой:
3. ..............................
Ты подсчитал, дружище, сколько многозначительных точек стоит за ней? Добавь столько же и умножь на столько же. Ибо здесь, как было объявлено, — самое долгое, самое главное, самое приятное. Как брачная ночь у Ромео с Джульеттой в том случае, если бы они не послушались Шекспира и оказались не столь суетливы.
Долгое — потому что это навсегда, на всю жизнь.
Главное — потому что остальные вещи отступают, пропадают и рассыпаются трухой.
Приятное — ибо это чистой воды творчество, окрыляющее и неиссякаемое, приносящее каждый миг оскаров, хрустальных сов и пальмовые ветви.
Не будем больше утомлять, раскроем завесу. Итак, пробудив в себе уснувшую было творческую инициативу — включив свой прожектор-проектор, — мы движемся по его лучу. Казалось бы, прошлое осталось позади, ничто из вчерашних впечатлений не плетется за нами, не наступает на пятки... Наступает! Только незаметно, мягко, исподволь, с тем чтобы обрушиться лавиной именно в тот миг, когда мы, как нам кажется, сверхзащищены своим бур...
О нем, симпатяге, и речь. Вот он, красавец, мачо, в папахе или сомбреро, верхом на коне иль дельфине, с чемоданом, набитым купюрами, или корзинкой подснежников, собранных в январскую стужу в штате Индиана... Как не залюбоваться! Ведь именно ему, благодетелю, обязаны мы нежданной удачей, свалившейся на голову. Место, минута, где это случилось, заслуживают отметины. У-ве-ко-ве-чим! Разместим его в красном углу, за стеклом, с сигнализацией, секьюрити, отпугивающими табличками: «Не подходить!»
Но боже, боже... Через день-другой эта презервированная свобода издает уже смачное симпотентское амбре. После чего — стучись в него, в лучезарный образ, молись, рыдай, требуй: глухо, как в магазине, где закончилась новогодняя распродажа.
Что в этом случае делает недосиморонившийся симоронист? Пишет заявления в инстанции: «Система не работает». Если таковое произойдет с тобой, читатель, не спеши, осмотри внимательно вверенную игровую территорию:
не занимает ли большую ее часть каменное изваяние, возведенное твоими руками? Этакий бурланозавр... Занимает? Ох-хо-хо... Прильни, горемыка, к нашей груди, погладим тебя, пожалеем, — может, отпустит...
Не отпустит — придется, вздохнув, признаться, что перед тем, как лепить этот монумент, ты забыл помыть руки. Которые привыкли мертвой хваткой держаться за перила. И до тех пор, пока ты будешь использовать вольного птаха в этом качестве, обслуживать тебя он не захочет категорически.
Договориться же с ним можно, отпустив поводья. Прекратив обсасывание своего успеха или неуспеха, выбив колышек из той координаты, где мы застолбились сознанием, забетонировались памятью, надеждами, ожиданиями повтора...
Если ДРУГОЙ застрял в пункте «А», плесневея и скатываясь к статусу НЕ ТАКОГО, а затем и ТАКОГО, мы, как известно, переставляем его вперед, в пункт «Б», или «В», или «Г»...
Но — достаточно ли этого? Гарантирует ли данная акция тотальный, окончательный выход из казино? Вот мы стоим спиной к двери, за которой раздаются азартные голоса, — они нас мало уже волнуют, наше внимание — там, где открывается то, чего достичь невозможно. На обложке книжной написано: «Как достичь». Так без задержки — в путь, не обозначенный НИКАКИМИ координатами, безостановочный, нескончаемый...
Личность наша напоминает трамвай, который штангами цепляется за провода, а колесами — за рельсы. Если отключить электричество — штанги опадут, машина остановится, рельсы сами по себе бессильны ее повести. Конечно, можно толкать, тянуть буксиром, расшатывать вагоны из стороны в сторону, волочить на своем горбу... что, собственно, и происходит в нашей боевой и кипучей. Но — насколько все это способствует качественному движению? Стало быть, задача — обеспечить постоянный приток верхней энергии.
Первым делом включаем симпатягу, полпреда расширенного Я. Но локальный ДРУГОЙ, как уже говорилось, — лишь фрагмент нашей до-здешней биографии, один кадр из
непрерывной киноленты. Загорелась первая лампочка в гирлянде, в трамвае включился свет, но — этого мало: он не сдвинулся с места. И не сдвинется, пока мы будем водить каравай-каравай вокруг чудо-лампочки. Если же восстановить всю цепь — или хотя бы значительную ее часть, — электричество заструится по проводам, вагоны пойдут, рельсы с готовностью подхватят их движение... Иными словами: имеет смысл капитально заняться выращиванием, построением трассы — череды примыкающих друг к другу лампочек-симпатяг. Раскатать ковровую дорожку, в истоках которой вышит знакомый нам образ, и продолжить вышивание, создав своего рода комикс.
Это выглядит примерно так. Пусть стартовая картинка у нас — трехпудовый наперсток. Приступим:
— Беру трехпудовый наперсток... и чешу тамбуром челку на голове у мухи... отчего пикадор отказывается петь в опере «Пиковая дама»... и бомба уходит в качестве наложницы к племяннику кесаря... то есть к тому самому булыжнику, у которого отклеилась половина спины... а гитана устроилась работать водолазом в одесском порту... потому что салфетки шагают строем на параде... по случаю того, что босоножки у Манечки вывернулись наизнанку...
Замечаешь, что каскад предложенных образов по стилю, метафоричности является как бы прямым продолжением первой картинки и в то же время между ними нет причинной связи— каждый существует сам по себе, соединяясь с соседями условными мостиками? Что каскад этот исполнен на одном дыхании — без пауз, перекуров? И наконец, панорама, которая в итоге вырисовывается, оказывается в сумме настолько бессодержательной, что запомнить ее совершенно невозможно ... Вот основные формальные критерии качества данной работы.
В общем, дружище, если ты не последовал примеру великолепной пятерки и не подверг еще боди-арту свой пятачок, понюхай, чем пахнет третий постулат, до которого не добрался топор наших героев. И который звучит так:
3. Выращивание НИКАКОЙ трассы.
Уважаемые нособорцы, сделайте любезность, утолите свою устремленность к познанию симорона: исполните обгон-самообгон. После чего зарисуйте загогулистые автопортреты — так, как мы это делали в первые дни-часы...
Готово? Возьмите свои произведения в руки, встаньте вплотную друг к другу, чтобы вышла непрерывная галерея.
Как вы полагаете, что сие есть? Конечно же, модель названной трассы. Продлив, соединив один чертеж с другими, мы получим ковровую дорожку — космическую траекторию.
Ты, дружище, тоже поучаствуй в этой акции — пусть твой рисунок будет первым в шеренге. Расшифруй его образное содержание: опиши соответствующую ассоциативную картинку.
ЧИТАТЕЛЬ. Похоже на ботинок... нет, на китайскую вазу...
И что же происходит с этим ботинком или вазой?
ЧИТАТЕЛЬ. Ну, ботинок упал в вазу... лежит в вазе...
Мда... Почему бы и нет? Что-то куда-то падает, что-то где-то лежит — логично. Как и положено в общепите, где к раздаточному окошку выстраивается очередь: бабка за дедку, внучка за бабку... Но ведь на трассе-то такие обязательства отсутствуют — там нет смены ночи и дня, обеда и ужина, старта и финиша. То есть все это может быть, но — не сцементированное земным детерминизмом: любой элемент изымается без ущерба для целого, переставляется куда угодно, заменяется другими элементами.
Мы с тобой познакомились недавно с этим методом, тренируясь в просмотре окон. Помнишь — в одном окне, скажем, стирают белье, в другом — жарят рыбу. Изображение сдвоилось, перепуталось: жарят белье, стирают рыбу... Видимость смысловой связи сохраняется, но в стыковке нестыкуемых элементов слышится парадоксальность свежего взгляда на мир.
Попытайся взглянуть на свое создание именно такими глазами — из пространства, где ум,- конструктивный опыт уступают свободному почерку ДРУГОГО. Не забывай при этом о завете бабушки Клары: движение, динамизм, действие — везде, во всем, в том числе в структуре самого образа.
ЧИТАТЕЛЬ. Ботинок выступает с докладом на третьем съезде охотников за китайскими вазами...
Допустим. Что было дальше?
ЧИТАТЕЛЬ. Ну, доклад принят на ура, вазы собрались вокруг ботинка, стали его качать, охотники обнялись с ними, ботинок начал плясать на их плечах...
Ага... Раздуваем костер, подключаем к лампочке энергию в тысячу вольт. Конечно, она разгорится, запылает ярко: освещенный трамвай сверкает, как новая комета... Но — ни шагу вперед, как вкопанный! Почему, думаешь?
ЧИТАТЕЛЬ. Нужно оставить эту лампу в покое, заняться другими, следующими в гирлянде.
Верно. Выступающий с докладом ботинок — это одинокий симпатюнчик, срок жизни которого очерчен секундным сообщением о данном мероприятии. Секунда иссякла — все, занавес, никаких воспоминаний, никаких следов происшедшего... Подобных мгновений на трассе может быть миллион, ив рамках каждого из них присутствуют автономные образы, которые не знакомы друг с другом так же, как соседи в гостиничных номерах.
Итак, строительство гостинки. Проделай то, что ты только сотворил со своей загогулиной, с чередой рисунков, экспонируемых сотоварищами: заполни их собственными красками. Не спеши — тренируйся. Чтобы избежать разрывов в повествовании, используй союзы, предлоги, наречия. Увидишь: продолжать рассказ будет гораздо легче, тебя как бы понесет...
ЧИТАТЕЛЬ. Ботинок выступает с докладом...
— ...потому что дредноут лижет видеокассету с изображением чугунного ведра...
— ...тогда как замок графа Графинского распластывается под лужицей морковного сока...
— ...где корона Людовика IV, выставленная на водонапорном кране, измеряет давление у пепельниц...
— ...из-за того что Иван в семнадцатый раз пересчитывает левый глаз Марьи...
— ...а вишневый рулет пишет письмо двоюродному пиджаку...
— ...в связи с тем, что подстаканник изгнан из Мелитополя за пропаганду рыбьего жира...
— ...ведь рыбий жир упал в пропасть... упал в пропасть...
Не стоит топтаться на месте: если не получится естественно выйти к открытию, спокойно проговариваем банальность и следуем дальше. На первых порах фальшивки почти неизбежны, не будем этого бояться: перед выходом в открытый космос испытатель долго болтается на стенде, делая вид, что он в невесомости. Не хватает слов — создаем сами по ходу свои понятия, обозначения. Рано или поздно трамплин вынесет куда надо.
Потренировавшись с разрисовкой загогулин (может быть, не один час и день), делаем следующий шаг. Пусть теперь холстом для нашего рисования будет суженное сознание собеседника. Найдем какой-нибудь повод для разговора, зацепимся за любую идею, мысль и — полетели по трассе... Подстегнутое предшествующими опытами ассоциативной живописи, воображение легко выстроит галерею.
Неплохой практикум в этом плане — вопросы-ответы. Кто-то задает нам конкретный житейский вопрос — о погоде, времени и т. п., ожидая от нас, естественно, ТАКОГО ответа. Но мы с тобой уже не только НЕ ТАКИЕ, мы — ДРУГИЕ. Можно было бы, ограничившись сознанием этого своего статуса, ответить лаконично. Спроси нас, к примеру, о чем-нибудь...
ЧИТАТЕЛЬ. Что вы делаете сегодня вечером?
— Сегодня вечером... уложим свинок в табакерку рядом с синими баклажанами.
И что же в результате? Сплошное недоумение, не правда ли? Человек стоит у автомата в казино, а мы предлагаем ему глянуть на то, что происходит за стенами этого казино. Но мы и сами еще не окунулись в непостижимость застенного пространства — лишь на пороге выхода. Надо взять его за руку и вывести наружу, повести по НИКАКОЙ дорожке. То есть звук «до» в бурлан-до — только начальный, за ним должны последовать «ре» (если вы меня слышите), «ми» (пройдите), «фа» (пожалуйста), «соль» (в дверь напева)... Тогда и мы, и собеседник вместе с нами — все окажутся там, где ответы на любые вопросы — исчерпывающие.
Попробуем сначала...
ЧИТАТЕЛЬ. Что вы делаете сегодня вечером?
— Сегодня вечером... мы уложим свинок в табакерку с синими баклажанами...
...потом помажем тунгусу нос охрой...
...а Асю вытащим из утюга...
...потребовав от статных головастиков, чтобы они погромче пели арию Кармен...
...после чего наполним сундуки панками и панасониками...
...а игуанодона попросим привезти с Донбасса свекольные бюстгальтеры.
Тренироваться, как всегда, желательно в естественной, незнакомой обстановке — на улице, на рынке, на вокзале... Ожидаемая в этих случаях негативная реакция со стороны тех, с кем мы вступаем в диалог, не возникнет, если с первых же секунд контакта мы спокойно и уверенно вырисуем на их полотне симпатягу, рожденного в качестве одного из ответов на вопрос. Окутываемые по мере развития нашего комикса чередой образов, они включатся в беседу на той же волне либо, в крайнем случае, просто зарядятся на время хорошим настроением, получат путевку к удаче в своих делах.
Если же перед нами явные симпотенты в человеческой упаковке, не станем к ним обращаться: их право играть свою игрушку, сколько захочется. Аналогично не предлагаем другим людям какие бы то ни было сюжетные заготовки, сценарии, придуманные или исполненные до этого нами или кем-то. Стараясь удивить окружающих, ошарашить чем-то неожиданным, мы обращаем внимание их на себя — даем повод для отповеди. Так что если увидишь какого-либо псевдосиморонщика, попавшего в результате задирания прохожих к костоправу, не удивляйся.
Симпатизация — это всегда вдохновенная импровизация, бесконечное открытие СЕБЯ нового. Расширяясь, мы становимся невидимыми для других. Примерно так, как газетная фотография, рассматриваемая в лупу, выглядит случайной россыпью растровых точек. Никто извне не обнаружит нас — смутная пустота и только. А значит, не в кого целиться, вовлекать в игру...
Надеемся, твое ДРУГОЕ Я убережет тебя от ошибок. Через какое-то время ты сможешь в любых условиях осуществлять непрерывный полет по светящейся гирлянде, не давая себе остановиться в созерцании одной из ее ламп. Если до этого и возникало иногда искушение такого рода, то теперь, в процессе тотального движения по трассе, с ним покончено. Помнишь детскую присказку: «А и Б сидели на трубе»? Приключения А (которое упало) и Б (которое пропало) не занимают больше нашего внимания — мы летим на том незаметном для игроков И...... которое обеспечивает возможность перехода от пункта к пункту, то есть — полетность.
ЧИТАТЕЛЬ. Но... не улет ли это в мир грез? Не сладкий ли самообман? Ведь пока в голове моей, как в миксере, перемешивается реальность, здесь, на Земле, все течет своим чередом: войны и праздники, созидание и разрушение...
Да, течет, но только не там, куда падает тень от твоей пролетающей в высоте личины. Вернее, не тень — свет... Пусть это скромный участок в панораме общепитовских развлечений, но на его территории происходят вещи, ни¬
как не вписывающиеся в стандартный репертуар. Нормой здесь является обновление жизненного уклада по программе, незнаемой, недоступной доселе для его населения.
Впрочем, скромность данного участка — понятие относительное: дорога одного симоронавта пролегает по территории, где обитает десяток землян, тропа другого охватывает тысячи и тысячи его человеческих соплеменников. Дело не в количестве. Кто оценит размеры вклада в цивилизацию, сделанного тем или иным пионером? Может, скромная блоха, подкованная скромным Левшой, дала не меньший толчок к развитию прогресса, чем изобретение братьев Райт...
Действительно, отрываться от реальности пагубно. Наша же задача — лишь отказаться от представлений, что окружающие явления должны обязательно исполнять предназначенные им функции. Оперируя ими как глиной, лепим из них свободные формы и пользуемся этими формами как своими летательными аппаратами.
Итак, тренаж выращивания трассы завершен. Как будем использовать теперь этот опыт в живой жизни? Предположим, некоторое время назад мы создали образ симпатяги, скажем — «Квадратное лицо со звонком». И вдруг заметили, что превращаем его в бурланозавра... Не мешкая, приступаем к работе:
...поручаем квадратному лицу пригласить на танец бульдога в тюбетейке...
...и заключаем брусок сметаны в объятия с патриархом Никоном...
...заворачивая при этом бригаду собутыльников в позавчерашнюю газету «Вечерний патрон- позитрон»...
...а фестивальную шинель усаживаем на хлещущую мурмышками кровать...
...и скачем к балкону, где обучаем неандертальцев петь тирольские песни...
ЧИТАТЕЛЬ. Когда нужно ставить точку в этой процедуре?
Никогда. Это теперь — постоянно. Фундамент нашего существования, база нашего освобождения. Череду эпизодов трассового сюжета развиваем до тех пор, пока не войдем в состояние автопилота, ничего уже специально не предпринимая, не рисуя, делая все незаметно, между прочим... Рано или поздно это становится внутренней нормой нашего бытия: мы просто ощущаем-знаем-наблюдаем, как формируется исходящий из нас поток.
И когда наступает день-час естественного завершения пребывания в общепите, мы готовы к реальному переходу в НИКАКОЕ пространство.
Ковер покатился, штанги нашего трамвая побежали по проводам... Но констатировать данный факт словами — недостаточно: это все равно что фокусник, вместо того чтобы резать пополам ассистентку, просто рассказал бы о своих планах зрителям.
Мы пока что не отрываемся напрочь от земли — колеса под нами должны быть ощутимыми, они лишь направляются по новому, перспективному маршруту.
В связи с этим имеет смысл иллюстрировать свои речи действиями: рисовать описываемые картины на бумаге, лепить их руками — так же, как мы делали это в объемном самообгоне. Используем реальные вещи, находящиеся в поле зрения: это сейчас, как ты знаешь, лишь кубики, не имеющие лица.
Ну-ка...
ЧИТАТЕЛЬ. Ну, скажем, вначале у меня — коза в бескозырке (надеваю на верхушку торшера шапку)... диссертация которой влюбилась в супернебоскреб (прислоняю к торшеру стопку книг)... а крот оказался итальянским тенором (сверху на стопке пристраиваю будильник, включаю его)... три буквы из татуировки которого обнялись с Кинг-Конгом (заворачиваю всю конструкцию в рулон туалетной бумаги)... и Бах с Бахусом трудились в сибирских джунглях (втыкаю в щели карандаши — «деревья»)... в то время как подштанники генерала Бе-Бе охраняла лысая гвардия (облачаю торчащие кончики каран¬
дашей в напальчичники)... Что дальше? Собрать все эти вещи в один суммарный образ и скопировать его?
Зачем? Ведь задача у нас сейчас — набрать скорость, разогнаться по бесконечности. Как говорилось уже — никаких остановок, фиксаций. Не стремимся к завершенности картин, рисуем все эскизно, легко... Если потом и вспыхнет в памяти что-то из созданного в этот период, если тело само вдруг повторит какую-то деталь — на здоровье, но выставлять себя в связи с этим на показ в музее — сам понимаешь.
ПЯТЕРКА ГОСТЕЙ. Можно и мы...
Если вы готовы взглянуть дальше своего носа...
ОДИН ИЗ ГОСТЕЙ. Мой симпатяга — пирожок с наминкой из дискет (натуральный пирожок)... а Чемберлен взгромождается на мост, где живут 374 тетраэдра (кладу его на полку с тетрадями)... после чего в каждом тюфяке поселяется по звонарю (позваниваю в карманах ключами)... и плоскогубцам вставляется по два глаза и две пары усов (плоскогубцы — пара моих ног, глаза — туфли, усы — шнурки)... внутренние карманы которых шлют телеграмму Наталье Гончаровой: «Не чисти чешую с карпов по понедельникам» (телеграмма — салфетка)...
ВТОРОЙ ГОСТЬ. Образ: спичечный коробок-колобок раскрывается (действительно, спички)... я вкладываю дундика в ухо зеленоглазой обезьяны (вонзаю спичку в кончик огурца)... затем мажу маслом подметку ефрейтора Дубовенко (облизываю свою ладонь с тыльной стороны)... и в то же время расплетаю корзину и сплетаю конную статую бомжа Помидоркина (приделываю ноги из шариковых ручек банке с помидорами)... а на голове у Эсмеральды устраиваю пушку крейсера «Аврора» (укладываю на банку зажигалку)...
ЕЩЕ ОДИН. Напудренный аист (солянка)... кусаю его и оборачиваю дно сарая знаменем Сизиленда (обматываю своим галстуком)... потом завязываю концы лимона (связываю рукава кофты)... и подставляю беличьи ушки так, чтобы вплести в них елочную верхушку (вставляю в кофту морковку)... а стрекоза
Белла сделана из амбарного замка (амбарный замок — кастрюля, привязываю к ее ручкам тряпочки — это крылья стрекозы)... который ушел, потому что я подвешиваю подбородок к монголоидному апельсину (кастрюлю подвешиваю к люстре)... и совместно с мохнатым доушей принцем Де-Мроболием совершаю десант на парафиновый остров (обнимаю кошку и прыгаю вместе с нею на тахту)...
Ну что ж, вы утерли себе нос. Можете теперь смело задрать его!
ШПАРГАЛКА 10
Образ ДРУГОГО, созданный в результате симпатизации, может быть по инерции законсервирован нами, превращен в симпотента-ТАКОГО. Избежать этого можно, направленно занимаясь строительством НИКАКОЙ трассы.
С этой целью тиражируем рисуемые единожды картины, облекая каждое их повторение в качественно новые декорации. То есть по сути — это тот же симпатяга, а по форме — нечто совершенно иное, ничего общего не имеющее со стартовым изображением.
Если обгонный сюжет представляет собой планомерную логическую вязь эпизодов, их причинное произрастание друг из друга, то фрагменты трассовой композиции абсолютно автономны и соединяются псевдологическими прокладками — союзами, предлогами и т. п.
Выращивание трассы осуществляется в режиме непрерывности — вербально либо в сочетании текста и изображения, исполняемого в рисунках, в лепке из подручной предметной массы. Задача — взять разгон, который обеспечит в дальнейшем автоматический процесс нашего безостановочного творческого самопроявления и подготовит нас, в конечном счете, к фундаментальному переходу на трассу в момент естественного завершения земных игр.
Итак, ТАКОЙ — НЕ ТАКОЙ — ДРУГОЙ — НИКАКОЙ. Гип-гип-ура! Прогулялись по нескольким ступенькам восхождения — и что? Мы же еще не улетучиваемся в миры и пространства — есть у нас еще дома дела! Так что же со всего этого в данный момент имеем?
Такой вопрос иногда задают те, кто сидит в школе на задней парте. Пойдем им навстречу...
УРИ ГЕЛЛЕР ОТДЫХАЕТ
Помимо преуспевания в разных направлениях мы теперь имеем возможность продемонстрировать себе чудо: независимость от темпов и ритмов, которые заданы вращением Земли вокруг своей оси и Солнца.
Наш ДРУГОЙ-НИКАКОЙ организм функционирует уже по правилам, незнакомым общепиту. Если в процессе симпатизации провериться разными измерителями — линейкой и весами, кардиографом и манометром, — на дисплее будет ровная полоса, нулевая отметка. То есть нас как бы нет в этом мире...
ЧИТАТЕЛЬ. Как это нет? Вот он, я: щиплю себя — больно, хочу пить — пью, прыгаю, кукарекаю...
Кукарекаешь не ты, а та несущественная — кукольная — часть тебя, которая фигурирует в твоем паспорте. В это самое время кукловод занят ДРУГОЙ, более значимой деятельностью.
Но есть один прибор, показания которого могут отражать явления, происходящие именно в бытии кукловода. Он у тебя на руке.
ЧИТАТЕЛЬ. Часы?
Часы. Главный регистратор нашего плена, фиксирующий все этапы — от рождения до смерти. Надежное зеркало наших игр. Намечаем какие-то цели, не успеваем их выполнить, опаздываем — часы отстают вместе с нами. Бежим впереди паровоза — они тоже бегут, спешат... Мы даже не подозреваем, настолько с ними сращены — психологически и физически... Всегда и везде — в ногу, неразлучно, неразделимо.
Именно потому с ними можно договориться как с лучшим другом. Вместо того чтобы демонстрировать нам степень пленения, они покажут, наоборот, — хронику нашего освобождения.
Который час у тебя?
ЧИТАТЕЛЬ. Около пятнадцати, естественно.
Когда будет ровно 15 — скажешь. А вы, друзья, скорректируете ход своих хронометров с этим — эталонным...
ЧИТАТЕЛЬ. 15.00!
Прекрасно. В данный момент каждый из вас вошел в координату «15 часов», то есть — включил у себя в голове, в ощущениях тот наработанный опыт, который соответствует данной временной отметке. Ну, скажем, у одного когда-то в 15.00 случилось приятное событие, у другого — беда... Организм зафиксировал эту связь и автоматом воспроизводит ее, как только мы видим на циферблате цифру «15».
Стартуя от мыслей и чувств, которые наполняют вас в эту минуту, начинайте самообгон. В финале — образ симпатяги, движение от него по трассе...
Погуляли? Снова сверьтесь с эталоном. Сколько у тебя набежало, дружище?
ЧИТАТЕЛЬ. 15.12.
Что слышно у наших гостей?
БАРЫШНЯ. 14.50... Отстали вдруг.
ДЯДЯ. 15.14...
ГРАЖДАНКА. 15.38 — разница в 26 минут!
БАБУЛЯ. 15.07...
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Мои часы убежали вперед на минуту...
Удивляетесь? Они демонстрируют ДРУГОЕ время — то, которое соответствует нынешнему симоронскому статусу каждого из вас. Если вы будете в своих текущих делах опираться на эти показания — не прогадаете: своевременно попадете куда нужно, встретитесь именно с теми, с кем хочется, исполните все наилучшим образом. Правда, через час или два глянете — очень может быть, что стрелки вновь сдвинутся в ту или иную сторону: они пойдут вместе с вами по трассе, где, как известно, ничто не бетонируется ни на мгновение. То есть — покажут время по Цельсию, по Парацельсу, по барабану... sorry, бурлану.
Доверьтесь им — не подведут!
ШПАРГАЛКА 11
Выйдя за границы игрового пространства, мы можем настроить свои часы таким образом, что они постоянно будут показывать наше ДРУГОЕ время. Опираясь на эти показания, никогда не пройдем мимо своей удачи.
Честно говоря, освоив то, что изложено на предыдущих страницах, можно подать заявку в книгу рекордов Гиннесса. Тебя запишут туда по многим статьям, ибо предела проявлению своих супервозможностей, открывшихся через проникновение в Бурландию, ты не увидишь. В самом деле: проблем, связанных с реализацией во времени, — нет; голову переполняют невероятные, но вполне осуществимые идеи; душа исполнена чувств, известных разве что Пушкину или Шишкину в момент взлета...
Дальнейшие главы адресованы... не тебе. Тем, кто хочет, может, но — зевает. Устраивает перекуры некстати. Плюхается на свежеокрашенные скамейки. Бросает бюллетень не в ту урну. Роняет бутерброд не той стороной. Наступает на грабли. Покупает мешки, наполненные котами...
У тебя тоже такое случается? Нечасто? Иногда? Совсем-совсем иногда? Ну что ж... придется затратить еще немного времени. Может, месяц. Может, год. Может, жизнь... Зато Гиннесс — гарантирован. Мы дали задаток: зарезервировали там пару чистых страниц. Одна из них — железно твоя.
Так что если у тебя вся спина белая — не переживай. Сядь поудобней. Раскрой пошире уши-глаза.
Мы — продолжаем...
УТКИ И ДОКУМЕНТЫ
Жил некогда по соседству с нами дед Василь. Несмотря на неюные годы, был крепок и подрабатывал грузчиком в гастрономе. Возвращаясь под вечер на шатких от трудового героизма ногах, натыкался на нас, хватал за рукав или ворот и приступал к исповеди. Она затягивалась, как правило, на час-другой и состояла из лаконичных, пропитанных букетом «политура + денатурат + тройной одеколон», заявлений:
1. О!..
(Пауза минут в тридцать, напряженное обдумывание следующего сообщения.)
2. УТКИ!..
(Такая же по длительности пауза, сопровождаемая разноскоростным шевелением складок на лбу.)
3. А ДОКУМЕНТЫ?..
(Снова полчаса умственных страданий.)
4. О!..
Так как этот сценарий ежедневно повторялся один к одному, вскоре мы постигли его глубинную суть: в магазин прибыла партия мороженых уток, сопроводительные документы при них сомнительны, что не может не вызвать у истинного общепитовского патриота душевных мук и решимости пригвоздить названных уток к столбу.
С течением времени гастрономически-этический аспект этих событий для нас поблек, но в памяти осталась безупречная ментальность дед-васильевских тирад, применимая практически к любым исканиям Homo sapiens'а. Все они укладываются в лаконичную модель, безвозмездно подаренную собратьям дедом, пламенеющим от многоградусного гамлетизма:
1. О!
(Мы заметили некое явление...)
2. УТКИ!
(Рассмотрели, что оно собой представляет...)
3. А ДОКУМЕНТЫ?
(Обнаружили некондиционность этого явления...)
4. О!
(Вознамерились его кондиционировать.)
То, что ты услышишь сейчас, читатель, стопроцентно вписывается сюда же. Посуди сам...
1. Исходный постулат традиционных человеческих отношений со средой обитания: среда эта изначально представляет собой внешнее, потустороннее по отношению к нам явление.
2. Все наши желания, замыслы, поступки вызваны ориентацией на нее, зависят от нее, являются следствием соприкосновения с ней. Боремся ли мы с обстоятельствами или уступаем им, пытаемся понять их суть или доказать что-то свое, — но только таким способом, в связи с ними, мы можем самопроявиться, только в этом находим смысл своего существования. Иными словами: мы — вторичны, мы — производное от среды.
3. Осознание этой обреченности приводит к созданию психо-философских доктрин, направленных исключительно на поиски эффективных методов выживания в материальной или духовной сфере. Лучшими среди них считаются те, которые ориентируют на сравнительно быстрое и малотрудоемкое достижение поставленных целей, не подвергая сомнению сами эти цели. Тем не менее зримый конечный результат таких действий — всегда один: уход из жизни под неумолимым давлением обстоятельств. Вопрос: что делать?
4. Ответ: МЫ ПОЙДЕМ ДРУГИМ ПУТЕМ!
Каким? Ну как же, отвечает себе искатель, будем изобретать еще более оригинальные концепции, более лихие способы состязания с утками... Словом, разрабатывать очередной развлекательный сценарий в этом безысходном турне по действительности.
Безысходном — если опираться на сформулированную только что парадигму: «Я — и мир, от которого я зависим». Но — соответствует ли данная парадигма подлинному положению вещей? Не перекручено ли здесь все вверх ногами? Трезвый, не заслоненный предубеждениями взгляд выявил бы такую картину...
— Ванная. Плотно закрыта дверь, звукоизоляция — как в бункере для вождей. Выключен свет. Температура воды — 36,6. Повторяя опыт известных исследователей эзотеризма,
погружаемся по уши. Через час-другой нас уже нет — нет ощущений, чувств, мыслей...
— Вдруг — внутренний толчок, импульс... Выскакиваем из ванны и обмылком (другой канцелярии под рукой нет) записываем на стене: «На погруженное в жидкость тело действует выталкивающая сила...» Или что-то другое записываем, не менее важное. Не заимствованное, не подсказанное никем. Поскольку никого на пушечный выстрел...
— Конечно, событие это может произойти и не в ванной — на кухне, у магазинного прилавка, в шахте или самолете, на лесной полянке в промежутке между поцелуями и проклятиями... Побуждение. Пробуждение к жизни как таковой. Самооткрытие.
— Вот где, оказывается, зарыта собака по имени Я!
— А как же внешний мир? Это — лишь холст, на котором названная собака рисует то, что рождается от полноты душевной. И что в силу этого не может выглядеть ущербно, разрушительно.
— Причем характерно, что краски данному холсту не навязываются — они подбираются нами в фактуре самого холста. Мир готов предоставить себя как полуфабрикат для творчества, подставить себя лучам нашего прожектора. Ибо в итоге он засверкает, как елка под перезвон курантов.
— Итак, внешнее окружение — наше производное, вторичное по отношению к нам. Столь же гармоничное, как и Я, в репертуаре которого нет песни: «Не будем прогибаться под изменчивый мир — пусть лучше он прогнется под нас». Никто ни под кого не прогибается. Я умеет только творить, созидать новое...
В таком раскладе универсальная модель деда Василя не работает. Нет и не может быть никаких документов, регламентирующих наш полет. А стало быть, нет и стимула к пересмотру инструкций и виз, замене их другими. На вольной дорожке нам не встретятся милицейские посты и пропускные пункты...
...если только мы сами не установим их. Так вот, дорогой читатель, выясняется, что это — любимейшее послеобеден¬
ное занятие едоков. Зная о том, что памперсы весьма негигиеничны, мы тем не менее с азартом облачаемся в них в ожидании возможной диареи. На всякий пожарный. Ибо туалеты на дорогах, как правило, украшены табличкой «Переучет». В том же, что они, туалеты, есть первичная инстанция во вселенной, редко кто сомневается... ибо первый вариант мироустройства, оглашенный выше, застит очи.
Словом, несмотря на то что штанги нашего трамвая уверенно скользят по проводам, мы все же умудряемся периодически сбрасывать их. Симпотентные пристрастия сносят нас под уклон, побуждая шарахаться собственных теней, вовлекаться вновь в вызывающий отрыжку общепит. Мы опять оказываемся в окружении грозных уток, с которыми надобно сражаться или договариваться, у нас появляются соответствующие вторичные интересы, цели... В итоге, обвешанные рулонами туалетной бумаги, как Анка пулеметными лентами, начинаем привычный артобстрел.
Посмотрим же, как мы попадаем в эти разборки и как выйти из них без потерь.
ШПАРГАЛКА 12
Начав в свое время земное турне с подражания здешнему населению, мы укореняемся в этом статусе и полагаем себя зависимыми во всем от внешней среды. Суть такой жизни — в поиске согласия со средой, в принятии или противлении тем или иным нормативам, регламентам, ограничениям, предлагаемым ею.
Другой взгляд утверждает, что первично наше глубинное творческое побуждение. Внешние объекты высвечиваются нами только тогда, когда они созвучны этому побуждению. Мы обнаруживаем, что оно выражает и коренные интересы тех. с кем или чем мы пересекаемся. Нас объединяет внеличностная стихия творчества, которая упраздняет какие бы то ни было частные разногласия, противоречия. Говоря проще, мы не вмешиваемся со своим повседневным, вчерашним знанием в ситуацию, не исправляем ее, не навязываем ей себя и не подстраиваемся под нее, а создаем ее наново, будто рисуем мир сначала, без проб и ошибок.
В очередных главах книги будет рассмотрено, как, в связи с чем мы теряем на время эту перспективу свободного движения, каким образом реальный взгляд на свое положение в мире подменяется у нас искаженным. И что необходимо предпринять, чтобы вернуться в русло реальности.
МАСКА, Я ВАС ЗНАЮ!
Какое у тебя авто? Сверхмощный «Уран»? Сверхскорый «Буран»? У нас, естественно, — «BURLAN». Неукротимый, как буря, легкий и ловкий, как лань. Словом, супер!
Хочешь убедиться? Сели, поехали...
Отличная дорога, зеленый бурландшафт, упитанные утки... Но вот вдалеке... что это может быть? Неразборчивое пятно... Приближаемся... Ага, рекламный щит на столбе. Ну-ка, что там изображено? Подъедем поближе... какая краля! Дух захватывает! Еще немного... еще... Тррах! Крррах! — боднулись со столбом. Ах, чтоб вас, понаставили тут... Ну, мы сейчас... Доставай монтировку, друг, разнесем это безобразие в щепки!
Вот примерная схема развития событий в типовом житейском шоу «Под прицелом». Нет нужды заботиться о своем будущем: в нас целятся, надежно, со знанием дела. Заманивают, завлекают... И сколько ни увертывайся от вездесущего следящего снайпера, пуля неизбежно достанется нашему лбу.
ЧИТАТЕЛЬ. Непонятно все же, откуда возьмется пуля? Каким образом на чистой трассе может появиться пятно?..
Ну, скажем, так. Представь себе, что ты получил сотню поздравительных писем в связи с юбилеем. Листаешь их в свое удовольствие... и вдруг среди этого вороха — невзрачный конверт. Странно... Вскрываешь: ты оштрафован за какую-то чепуху, к которой абсолютно непричастен. Да и фамилия не твоя... Но письмо-то пришло тебе! И вот отправляешься по указанному адресу доказывать, что произошла ошибка... Распускаешь язык — тебя задерживают. Руки распускаешь — дают срок...
Вернемся к завязке этой трагикомедии: как в кипе приятных писем могло оказаться то, роковое, затягивающее в игру? Точно так же, как возникла сама игра, игротека. Ведь очевидно же, что общепит существовал не всегда, кто-то его придумал, изобрел. И если мы однажды сворачиваем со своего дочеловеческого маршрута, соблазнившись здешними кухонными ароматами... В тарелке супа вполне может появиться перчинка (и не одна) как приправа к нашему безмятежному существованию. То есть с трассой ничего не случилось — как была себе, так и есть, никакой перец не повлияет на ее вкусовые качества. Но мы-то, выбрав именно этот привкус, смакуя этот деликатес, перекрыли им все другие свои ощущения. Он стал главной для нас, можно сказать, единственной мерой жизни, ее ценности, смысла, вожделенной нашей мечтой и неусыпным кошмаром...
Конечно, можно было бы вспомнить, что мы сами определили себе этого киллера, сами назначили место встречи. И коль скоро она не представляет для нас уже интереса, что мешает отмахнуться от пули, как от мухи, и выйти из зоны обстрела? Ведь видно же, без телескопов и микроскопов видно, что ничего загадочного, озадачивающего в этом городке аттракционов нет. Если же и возникнет какой-либо невзрачный конверт, цепляющий наше внимание, достаточно мельком глянуть на поздравительные письма, рассыпанные кругом (они же никуда не делись!), — и он утонет в их океане.
Но — легко сказать: вспомнить, глянуть... Нами овладевает странная забывчивость. Банальные, тысячекратно обнюханные вещи вдруг начинают интриговать своей... непостижимостью, мы смотрим на них, как мартышка в зоопарке на первого посетителя. И, естественно, настраиваемся на сюрпризы.
Как происходит это смещение в нашем сознании? В принципе, толчок для него задается с момента начала мутации, когда мы зависаем над Землей. Наше ДРУГОЕ, бесформенное Я входит в материнское лоно, эмбрион осторожно нащупывает, примеряет чуждую человеческую форму... Это своего рода подготовительный, ясельный этап перед более активным погружением в общепит.
Следующий период — школьный: промежуток между рождением и ростом, достижением подростковости. Экспрессивная намотка черт, правил нашего окружения, формирование личности, социального сознания. И опять-таки все это — как бы впервые, критериев хорошо-плохо у нас пока нет, опираться на нечто определенное трудно...
Далее. Обучение в общих чертах завершено, наступает короткий период шлюзования от детскости к взрослости — переходный (хотя краткость этого этапа относительна: у некоторых он, как и предшествующие периоды, затягивается на всю жизнь.) В эти годы мы перевариваем, усваиваем полученную информацию, долепливаем свой характер, подготавливаясь к встрече с кулинарной общиной на новой, наиболее протяженной по времени волне.
Эта волна вскоре захватывает и несет нас к берегу, за которым когда-то опустится занавес жизни. Идет житейский практикум. Здесь уже назвать себя незнайками — язык не поворачивается: мы сами теперь претендуем на статус учителей. Окружающим предъявляется для копирования наша сложившаяся личность. Но среда не очень спешит примерить на себе предложенное: сплошь да рядом мы наталкиваемся на неожиданности, пытаемся найти к ним ключ... То есть и сейчас держим равнение на неведомое, непознанное.
Итак, приземлившись в этом бистро (кафе, ресторане, столовке, буфете — ненужное вычеркнуть), мы движемся в направлении: «Иду туда — не знаю, куда, найду то — не знаю, что». Получается, долбить стены лбом — предпочтительнее, нежели проходить сквозь них, как сквозь воздух: таковы условия игрового контракта, подписанного нами. Тем не менее, сколько ни уверяй себя, что манящий шиш-кукиш — несусветное вселенское явление, распознать в нем конфигурацию из трех пальцев проще, чем... Что и имеет смысл делать, если мы намереваемся вылечиться от нелепой устремленности к суициду.
Универсальное и радикальное лечебное средство здесь, как мы знаем, — дочитывание житейского детектива в ускоренном темпе. Правда, действие этого детектива может развиваться по-разному: загадка разрешается в две минуты либо сюжет растянут на несколько серий. В большинстве своем народ обожает именно сериалы, где все запутывается до такой степени, что, кажется, концов уже не найти.
Затмение ума происходит постадийно — как лунное: перекрыт краешек ночного светила... чуть больше... половинка... почти полная мгла... Стадии соответствуют четырем периодам нашего игрового становления, описанным только что: ясли, школа, переход, практикум. Все бы ничего: ну поигрались в инфантилизм, ну приклеили к лицу сивую бородищу... Так ведь фокус в том, что хочется играть еще и еще. Десять раз, сто, тысячу... Дабы закрепить эффект, сделать его очевидным. Только в этом случае мы вправе рассчитывать на свою личную ячейку в социальной мишени. Боец с вышки уж точно заметит, не прозевает...
Повторение. Мать... нет, мачеха учения. Потому как оно, учение, не идет впрок. Чтобы оставаться самим собой, нужно как можно меньше твердить дважды два.
Если же уста сами приходят в движение, едва зазвучат где-то эти чарующие звуки... Что ж...
ПЕРВАЯ СТАДИЯ (ясли)
Перенесемся куда-либо в знакомое пространство: дом, работа, магазин, поликлиника...
БАБУЛЯ. Где-то грохот...
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Откуда-то запах дыма...
БАРЫШНЯ. Сумрачно...
ДЯДЯ. Человек сморщился...
ГРАЖДАНКА. Давка в транспорте...
Словом, стало холодно или тепло, сухо или влажно, что-то мелькнуло, прозвучало, прошелестело, прикоснулось к нам... Все это — быстротечно, зыбко, едва-едва, не успеваем особенно присмотреться, прислушаться, принюхаться... Обстановка — один к одному та, что была в чреве у матери, где пробуждались наши первые смутные ощущения.
Представь себе, читатель, эту давнюю уже картину: ты — и мир вокруг, образованный стенками твоего инкубатора. Он еще не дифференцирован, мир, не раскрашен многообразием проявлений — тьма египетская, в общем... И взаимоотношения с ним — как у солдата с полевой кухней: щи или котлеты — всего побольше.
Однако мы с тобой, читатель, давно уже не эмбрионы. Уроки того времени — позади. За плечами, как минимум, следующий этап познания мира — школьный, голова нашпигована инструкциями на все случаи. Как же мы обычно ведем себя, если снова, в который раз, проваливаемся в ситуацию первой стадии — с дразнящими, загадочными запахами?.. No problem — ныряем в свое справочное бюро и находим всему обоснование: шум — это проехала за окном машина: холодно — окно открыто, сквозняк; темно — отслужила свой срок лампочка...
Теперь мы будем иметь дело с машиной, окном, лампочкой: как-то ощутимее, предметнее. Еще бы — мысль об автомобиле пробудит в нас горечь по поводу собственной тачки, угнанной лиходеями; сквозняк доведет до кондиции начавшуюся вчера ангину; перегоревшая лампа усугубит тлеющий на душе страх перед вечным вселенским мраком... И это еще не все: завтра мы побежим в органы, устроим очередной разгром в связи с тем, что не могут найти угонщиков; больное горло отменит наш доклад на симпозиуме,
от которого зависела дальнейшая карьера; душевный ужас заставит баррикадировать окна еще парой стальных решеток...
Словом, пошла писать губерния...
Приостановить эту летопись надо с ходу, в первых строках. Получив информацию, адресованную поверхностным ощущениям, ни в коем случае не бросаемся на нее, как Дарвин на приматов, дабы изучить, вникнуть, интерпретировать. Никаких дважды два, тем более — трижды три.
Смотрите-ка: повар, коему в свое время было поручено приготовить щи, вновь несет к столу то же блюдо... Уповая на нашу забывчивость? Ведь мы в свое время миновали соблазн, расположились там, у двери, по ту сторону провоцирующего события, в качестве ДРУГОГО-НИКАКОГО, задача которого — стучать едоку по лбу, напоминая, где находится выход из харчевни.
Коварное время заглушило эти звуки? Что ж, продемонстрируем, что слышимость наша не уменьшилась. Что предлагаемое варево нам да-а-авно знакомо: пережеванное невкусно! Едва посыпались невнятные приглашения, едва их суть отразилась в нашем сознании — покажем это зеркало, повару. Кривое, забавное, ироничное. Разоблачим кулинара, передразним: «Бе-бе-бе, го-го-го!» Ух ты — бухты, какие мы важные!.. Валяй, братан, работай, старайся! Оплатим услуги — по 20 копеек за каждую побрякушку...
ЧИТАТЕЛЬ. Понятно. Смеемся над угрозой, дискредитируя ее потуги на обстоятельность...
Именно так. Прокручиваем фарс наперед, не ожидая, пока он превратится в драму. Завершаем сюжет раньше, чем мог бы завершиться в реальности.
ЧИТАТЕЛЬ. То есть — обгон?
Обгон уже был, состоялся когда-то — мы уже вне игры, на верхотуре. Однако не расстались еще с привычкой оглядываться, подобно певцу Орфею. Мгновение — и нога заскользит вниз, обратно...
У другого древнего грека это выглядело так: вознесенный было камень вырвался из рук, покатился... Так вот, не дожидаясь, пока он окончательно приземлится, исполняем «обезьянку»-дразнилку и — останавливаем бегуна там, куда его занесло. После чего одной левой возвращаем его на место.
Итак, улыбнулись, помахали рукой искусителям — и снова в полете. Причем, возможно, не сами: убедив поваров в смехотворности их стараний, помогаем и им осмотреться, сделать шаг из душной и дымной кухни...
ШПАРГАЛКА 13
Практикум работы с ожиданиями и выхода на свободную трассу постепенно укрепляет нас в НИКАКОМ статусе, мы все реже возвращаемся в зависимое положение от обозначений — событий и обстоятельств окружающего бытия, в наработанное до этого временное игровое пространство.
Это позволяет нам в случае эпизодического приближения к нему, не спускаясь ниже положения ДРУГОГО, применять теперь более простые и лаконичные методы высвобождения.
Различаются четыре стадии временного возвращения в игру.
На первой стадии во внешней среде воспроизводится завлекающая информация, адресованная нашим поверхностным ощущениям. Чтобы не попасть вновь в ее плен, используем ироническую «обезьянку» провоцирующих объектов-явлений: оперативно включаем их в свое расширенное пространство, шаржированно демонстрируя заведомое знание бесперспективности их игры. И — продолжаем движение по трассе.
Показать своевременно обстоятельствам язык — дело важное и нужное. Если же мы замешкались, не успели использовать его в этом — основном, как выясняется, — назначении... Что ж...
ТВОЯ СОБАКА МЕНЯ ДОСТАЛА
Как хорошо! Попутный озонистый ветерок подгоняет наш «Burlan»... На флагштоке развевается вымпел с симпатяжной путеводной звездой. Сегодня это у нас... кто?
ЧИТАТЕЛЬ. Ну, пусть... соловей, поющий на трех языках. Кстати: вон в луже шумно купаются три воробья... шелестят три ветки на дереве... нас обгоняет иномарка с номером, в котором три тройки...
Невероятно! Сколько счастливых совпадений, чисел, магических знаков, примет! Сейчас произойдет что-то необычайно приятное, правда? Который час? 15.00? То есть три? Потрясающе! Со-оловей мой, со-о-оловей, голосистый со-оловей...
ЧИТАТЕЛЬ. Подождите... Впереди что-то... Подъедем ближе... ага, авария, пробка... Как такое могло случиться? Множество машин... Хотя, если постараться, можно выделить из них три...
Чудесно, валяй!
ЧИТАТЕЛЬ. .........мы стоим уже пару часов!
Куда спешить? Постоим до утра. Понравится — пару деньков. Нет, лучше — три. Три недели. Три месяца. Можем вообще поселиться на этой дороге, вырастить огород, детей. Троих. Одного назовем Ниф-Ниф, другого Нуф-Нуф, третьего — Сооловей мой, сооловей...
Не печалься, Москва не сразу строилась. Глянь, сколько еще страниц в книжке — успеешь достичь возможного... И невозможного, как обещано на обложке.
Разберемся с твоей магией. Надеемся, ты вспомнил: чем больше наставим памятников Будде или Буденному, тем меньше с этих ребят проку. Только просмотр дороги заслоняют своими могучими торсами. Что и было выполнено сейчас по полной программе.
Но и сами-то мы с усами... Первую, ясельную стадию благополучно миновали. Не соблазнились манящей загадкой вдали, не бросили ей перчатку. С чего же нас повело к тому самому рекламному щиту? То есть — к аварии, пробке?.. Вывод суда присяжных: значит, не миновали, значит, соблазнились.
Главная причина — наша игровая инерция, такая себе испытательная потребность. Вывернув шею ходом шахматного коня, понеслись под откос... к гостеприимно распахнутым воротам, украшенным вывеской:
ВТОРАЯ СТАДИЯ (школьный период)
Речь, конечно, не о тех артековских днях, когда мы с восторгом и изумлением растапливали на солнце сопливых черноморских медуз. В данном случае говорится о повторных показах этого кино: изображение давно стерлось, звук рвется, проваливается... Но, реставрировав, подкрасив на скорую руку пленку, нанятые нами шоумены приступают к работе: «Сейчас мы покажем вам то, без чего жить точно невозможно! Итак...
— это вот, гляньте, — дешевая распродажа кремлевских зубочисток с армированным набалдашником, приобщайтесь к вождям...
— это — предупреждение, что в Комсомольске-на-Тайване завелся маньяк нехороший, так что, если надумаете экстренно ехать туда...
— еще сообщение, что вместо ожидаемой 50-градусной жары на курортах будет как раз наоборот, записывайтесь в очередь за коньками и лыжами...»
Много, в общем, всяких-разных розеток в стене, куда по приглашению дилеров хочется сунуть пальцы, дабы проверить: действительно ли там 220 или все-таки они врут, собаки? Сунем — пойдет следующая стадия: ой, ай. болит, тошнит, страх, гнев, обида, роди меня, мама, обратно...
Из чего вытекает: стоит лишь дальнему пятнышку проявиться для нас более определенно-узнаваемо, как тут же, без задержки... Впрочем, давайте проиграем реальные ситуации. Те, с которых началось погружение нашей пятерки в первую игровую. Вернемся во времени назад...
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Начнем с меня. Я почувствовал запах дыма. Это происходит в кафе. Сижу, поблизости курят, я не переношу... верчусь, ищу, кто это...
Какая разница, кто? Не фокусируйтесь, не ищите странный конверт — смотрите лучше на себя-симпатягу: там, впереди, у входа-выхода, машет рукой, зовет к себе...
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Где?..
Ай-яй-яй... Начнем все сначала? Какой у вас памятный образ ДРУГОГО?
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Ну... одеяло, сотканное из булочек-пампушек.
Вот шахматная доска — клетки... плитки на кухне квадратные... кафель в ванной... Не хотите ли прописать в этих клетках-плитках свои пампушки?
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Поздно. Я уже заметил конверт... В углу... морда прокуренная... серая... тьфу...
Впечатайтесь — себе такую же нарисуете. Народ тоже скажет: тьфу!
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Но я...
Меньше слов. Перед вами — лишь афиша спектакля, продемонстрируйте, что вы знаете уже его сюжет, нет нужды устраиваться в партере. С тем, чтобы через минуту оказаться на сцене, в числе действующих лиц... Помните историю Буратино? Шумные зазывалы, билет за четыре сольдо, Арлекин лупит по щекам Пьеро, деревянный человечек бурно выражает свои чувства... Если не желаете отведать плетки Карабаса-Барабаса, не тяните.
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Как? Я... я не знаю... не понимаю...
Как вы попали на земную игровую площадку? Путем подражания здешним игрокам. Вас приглашают вторично, третично, десятерично подвергнуться той же экзекуции... но на вашем лице уже есть соответствующий грим! Еще один (один?) слой — не слишком ли густо? Покажите же, что он не приклеится, не усвоится: нарисуйте его на себе сами, глядясь в образец, находящийся перед собой. Скопируйте его, но — не всерьез, с усмешкой...
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Попробую... Повторяю движения курящего: руку ко рту, будто в ней сигарета, затянулся несколько раз... И сердце разболелось.
Естественно — вы не прислушались к нашему предложению, начали обстоятельно отражать, как бы примеряетесь к проблеме. То есть опять занялись тем, чем занимались всю жизнь, с момента зачатия... Но ведь задача-то сейчас — прямо противоположная: выход, а не вход! Представляете, если бы зеркало — обычное зеркало, — отразив чьи-то переживания, само начало страдать или радоваться? Человек отошел от него, ушел по своим делам... а оно там рыдает и хохочет! Как вы...
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Что же делать?
«Обезьянничайте», не сочувствуя, не сопереживая объекту. Пусть он посмотрит на ситуацию вашими, симоронскими глазами: разоблачите ее эфемерность, пустопорожность.
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Странно... дым вроде уходит... повеял в другую сторону. Наверное, кто-то окно открыл...
Или — вы открыли свое внутреннее окно. И случилось то, что записано у Грибоедова: «И дым отечества нам сладок и приятен...»
ЧИТАТЕЛЬ. То есть произошло возвращение на трассу?
Мы же не ушли далеко. На минуту поддались искушению — и вновь чувствуем в руках бурланку.
БАБУЛЯ. Посмотрите мою ситуацию. Ночь, где-то гремит музыка. Спать невозможно. Ладно, иду на кухню, барабаню сковородками об кастрюли. Заглушаю.
А спать?
БАБУЛЯ. Какое там...
Хороший метод. Радикальный. А может, отложите сковородки и сами станете музыкой? Мурлычьте эхом все, что до вас доносится... Будто вы запевала, задаете им тон. Уверяем: через минуту будете воспринимать этот грохот как колыбельную. Спокойно уснете.
БАБУЛЯ. А они, музыканты?
Может, и они уснут под ваш напев... Вы же знаете: качественная симпатизация захватывает и тех, кто созвучен ей. В ком легко пробуждаются, отзываются на наш мотив собственные бурландыши.
БАБУЛЯ. Но эти люди не рядом же, я не знаю, где они...
Расстояние здесь не имеет значения. Браки совершаются на небесах.
БАРЫШНЯ. Моя очередь. Иду по пустынной вечерней улице, ни одного фонаря, какие-то тусклые блики...
Отражайте их, повторяйте телом, голосом их очертания, движение...
БАРЫШНЯ. Как? Я не умею...
Представьте, что это — детки-несмышленыши. Покажите им своими средствами, как они забавно выглядят.
ГРАЖДАНКА. Меня толкнули в автобусе — чуть не упала... Когда же я должна была отражать — во время падения?
Лучше бы до того. Помните, мы поцеловались со столбом на дороге? Налетели на него, хотя видели, куда летим... В вашем случае — та же картина. Ощущение тесноты пришло значительно раньше, просто вы пренебрегли им.
ГРАЖДАНКА. Значит, нужно быть бдительными, следить...
...и настраиваться тем самым на симпотентов. Нет, как раз наоборот: в расширенном состоянии нам, как известно, не угрожает никто и ничто. Если же мы отклонились на миллиметр, опасность размером с булавку наблюдается как под микроскопом, так что упразднить ее ничего не стоит.
ДЯДЯ. Могу похвастаться. Стою в магазине, очередь в кассу, у кассирши лицо сморщилось... Чувствую — сейчас чихнет... И хоть она на расстоянии от меня, не опасно вроде, но машинально сжимаюсь... нет, еще не успел. Корчу такую же рожу, как у нее... Выражение на лице ее не исчезло, но меня это уже не пугает. Может, это не грипп, может, девушка родилась такою...
Предлагаем вам для самоутешения другую идею, более продуктивную. Вы покинете магазин, пройдет час-другой... И очень может быть, что зарождающаяся болезнь минует кассиршу, не разгорится. Причиной этого факта будете вы. Ибо, как уже говорилось не раз, двигаясь в симоронском на¬
правлении, мы протаптываем дорожку и для тех, кто предрасположен к тому же. Но не знает, как это осуществить. Наша встреча на жизненном перекрестке часто способствует включению в людях такого знания, умения.
Причем пересечение это, как в ситуации с БАБУЛЕЙ, может быть не буквально-физическим. Скажем, подходим к лифту — а он в который раз испорчен, не работает. Или во дворе — груда мусора, опять не вывезенного соответствующими службами. Вместо печали и брани по этому поводу исполняем «обезьянку»: отображаем замерший лифт, разбросанные банки-склянки — то есть не даем себе погрузиться во мглу впечатляющих искушений. Уходим по своим делам, совершенно забыв об этом событии... и через некоторое время прибывают ремонтники, приезжает мусоровозка. Мы их не звали, мы занимались исключительно собой — но в людях этих вдруг проснулась жажда деятельности. Догадываешься, дружище, по какой причине?
Аналогичным образом ведем себя, наблюдая не первый раз захватывающие картины: драку, алкогольное буйство, сцены гневного или безумно-восторженного одержания, разрушения, повышенного риска. Сцены, среди персонажей которых могут быть и люди, и животные, и ветры, и волны... Ведь это — такие же участники общепита, как и мы с вами, разве что кормушки у нас разные.
Допустим, мы наткнулись на псов, грызущихся между собой. Или узрели приближающийся пылевой смерч. Или расслышали гарь дальнего лесного пожара. То есть нечаянно приблизились к поварам, которые увлеклись своим варевом... Незамедлительно начинаем копировать: лаем, наливаемся хмуростью-тяжестью, трещим сучьями... Все это — по-детски серьезно и по-взрослому иронично. Корректно, эскизно, не привлекая к себе излишнего внимания. Это несложно: ведь данные эпизоды не адресованы непосредственно нам, их участники-исполнители, как правило, настолько поглощены игрой, что не станут смотреть в нашу сторону. Результат: сами не вовлечемся в эти игры и, очень даже вероятно, покажем дорожку к выходу тем, кто уже запустился
в них, К примеру, не удивимся, если драчуны или псы успокоятся, пылевая буря уляжется, пожар сам по себе затихнет...
ЧИТАТЕЛЬ. А если нас впечатляют какие-то события, происходящие с близкими людьми? Их недомогание, тревоги, беспомощность... Или их разъяренность, адресованная нам... Все это — несмотря на то, что мы в свое время уже до-обогнались, выставили симпатяг вперед.
Чем это чревато для нас? Погружением в идентичные забавы. Вместо бесплодного сострадания или ответного негодования копируем близких по-симоронски, утоляя жажду повторения пройденных уроков. И увидим... как думаешь, что именно?
ЧИТАТЕЛЬ. Беда уходит, не успев разгуляться?
И от нас уходит, и от родственника, с которым мы связаны беспроволочным телеграфом. Естественно, более надежным, чем каналы, объединяющие нас с чужими объектами, потому как сообщения по этому телеграфу текут в обе стороны регулярно.
ЧИТАТЕЛЬ. С чужими сложнее? Например, тягостный диалог с заманивающим рекламным агентом, стычка с начальником, встреча с навязчивым попрошайкой, с хулиганом...
В принципе то же самое. Не фокусируясь на раздражителе, а перемещая фикус за него, мы, как ты знаешь, воспринимаем гнев или страх, восторг или слезы игрового партнера как легкий шелест, нежное воркование, затухающее очень скоро по причине нашей возмутительной индифферентности. Если же светлый горизонт заслоняется повторно, воспроизводим заслон. Причем не всматриваясь особо — берем то, что само бросится в глаза. К примеру, в лице у гангстера предвкушение добычи, хищность, кривая усмешка... Отобразили ее, усмешку, — и достаточно. Если мы проделали это, не ревизуя себя на предмет качественности отражения, объект остановится. Какой смысл бросаться на зеркало,
в котором ты столь достоверно выписан, то есть на самого себя? Участие его в этой затее теряет смысл...
ЧИТАТЕЛЬ. И как поведет себя симпатизированный оппонент?
Ну, скажем, так, как сторожевой пес в одном из городов, где мы проводили семинар. Рядом с нашим зданием был частный дом, огороженный высоким забором. На заборе, во всю длину, надпись: «Твоя собака меня достала». Как выяснилось, здешняя овчарка слишком ретиво выполняла свои обязанности: от укусов пострадало немало прохожих, неосторожно приблизившихся к вверенной ей территории. И вот наш ученик, освоив тему, которую мы с вами сейчас изучаем, идет мимо забора. В просвете между досками — свирепая морда. Когтистая лапа раздвигает щель, сейчас начнется экзекуция... Не началась. Наш друг встал на четвереньки и зарычал. У собаки, рассказывал он, чуть ли не шерсть поднялась дыбом... Заскулила, протиснулась обратно, исчезла. «Так что, — закончил он свою повесть, — я бы эту надпись стер: она уже недействительна...»
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Моя история закончилась так же. Если вы помните, меня подтравливали куревом. Казалось, выскочил живым-невредимым... Но, видимо, очень уж обрадовался: поставил своему Будде памятник... И тут на работу к нам приходит новый сотрудник, его усаживают прямо напротив меня. А разит от него! Все, все провонялось дымом: одежда, бумаги, телефон, едва он к нему прикоснулся... Конечно, я уже не я, а — зеркало. Можно сказать, трюмо. Он моргает — у меня глаз дергается, вздохнул — я вздыхаю... Вижу: уставился на меня, что-то почувствовал... И что бы вы думали? Сбежал в другой конец офиса. А через два дня вообще уволился, нашел работу получше.
ГРАЖДАНКА. Теперь меня послушайте. Давка в автобусе, толкает кто-то... Изображаю его... Не толкаю в ответ, а показываю, как он толкает. Краем глаза смотрю — парень этот вроде как-то задумался... затих... Мне почему-то захотелось
поправить ему воротник. Он смутился, быстро пробрался к выходу... Что это было?
Как что? Именно оно! Контакт с данным объектом не будет иметь продолжения, а если бы и имел, то продолжение это потекло бы совершенно по иному сценарию.
БАРЫШНЯ. Наверное, как в моем случае. С работы всегда возвращаюсь по вечерним улицам, тени вокруг, мгла... Думаю: хоть бы живая душа... Словно накаркала: материализовался из этой мглы, заслонил дорогу... Потный, пьяный... что-то там лопочет... Быстренько шевелю губами — подражаю ему... пошатываюсь так же... Он умолк. Улыбнулся вдруг широко и сказал: «Ну а теперь — вместе: “А где-то лондонский дождь до боли, до крика...”»
Да, это типичное явление. Симпатизация, как вы знаете, приводит человека к открытиям, подчас ошеломляющим, неожиданным для него самого.
ДЯДЯ. То, что произошло у меня, вообще уникально. Я-то избежал заражения от кассирши в магазине, пришел домой, а там родная жена верхом на тахте: температура, глотать не может, хрипит... И вот, представьте себе, как в замедленном кино: облизывает супруга сухие губы — и я синхронно... издает какие-то звуки, как несмазанная дверь, — я точно такие же... Смотрит на меня, как на чокнутого... И вдруг: «Дай пива!» — кричит. Не дождавшись, вскакивает сама, бежит на кухню, хлещет прямо из бутылки... О горле своем забыла, пошла к соседке сплетничать о чем-то.
Ну вот — видите. Не надо, оказывается, суетиться, звонить в скорую, хвататься за какие-то таблетки...
БАБУЛЯ. У меня началось, если помните, с музыки. Грохот, спать невозможно... Вдруг в три часа ночи кто-то звонит в квартиру: прекратите барабанить по пианино, я над диссертацией сижу, из-за вас сбиваюсь, не могу закончить! Здрасьте: у нас даже дудочки нет... Пока сосед ошалело кричал на меня, обвинял, я тихонько так обезьянничала... Вы¬
пустил он, словом, пар, хлопнул дверью, ушел. Через пару дней встречаю его на лестнице, спрашиваю: «Как диссертация?» — «Поразительно, — отвечает, — у оппонентов ни звука не нашлось против меня, хотя на предварилке все окрысились... Единогласно!» И почему-то набросился на меня с поцелуями...
ЧИТАТЕЛЬ. Все это — чувства, эмоции, ощущения... А если к нам обращаются с мыслями — предложениями присоединиться к каким-то решениям, процедурам, не очень значимым для нас? Например, я был сосредоточен, решал важную задачу. Вдруг до меня дошло, что звучат голоса, речь... Прислушался ... И напрочь забыл о своих делах...
Отражаем точно так же — в основном интонации, не вникая в содержание слов.
Здесь следует на минуту остановиться. Социальная среда создает идеальные условия для массового инфицирования: современные коммуникативные средства позволяют распространять, тиражировать вирусы любого содержания в течение считанных минут. На одном конце земли десяток человек заболели неизвестным недугом — вся планета уже ищет средства защиты от него... В каком-то царстве-государстве к власти пришел тиран — другие страны срочно укрепляют свои армии...
Потребность в бесконечном получении новых сведений — инстинктивное, коренное свойство кулинарной братии. Пока мы с вами не избавимся от этой потребности, надежды удержаться на трассе будут призрачными.
Посему — золотое правило: не успел телевизионный агитатор нового стирального порошка или нового общественного движения открыть рот... не успел кто-то в уличной толпе крикнуть — «держи вора!»... не успела сама миллионная толпа шевельнуть ногой или рукой...
...как вспоминаем: во-первых, наше ДРУГОЕ-НИКАКОЕ Я — неизмеримо содержательнее, шире любого подобного явления; во-вторых, симпатяга наш (а стало быть, и мы вместе с ним) обогнал всех бегунов, соревнующихся на ближ¬
ней дистанции, и давно коснулся финишной ленты. Ну а если зараза настойчиво липнет к нам, «обезьянничаем», не откладывая в долгий ящик, снимаем кальку с информаторов разного ранга. Глядишь, изо рта у них, вместо квакушек, как в известной сказке, вываливаются свежие розы.
У нас, между прочим, тоже... Не видно? Ну что ж, один из признаков, по которому можно выявить подлинного жителя Бурландии, — молчание.
ЧИТАТЕЛЬ. Погодите... мы же до сих пор стоим в пробке. Подскажите сначала, как сдвинуться с места, потом молчите себе в вечность...
Ммммммммммммммм...
ЧИТАТЕЛЬ. Понятно. Что там на дороге? Новая авария... Так, без задержки отображаем происходящее — машину, ее пируэты в воздухе, визг, скрип... Следующей серии не будет. То есть не будет больше подобных аварий на нашем пути, в каких бы декорациях они ни предполагались. Более того, участники данного приключения, благодаря нам, могут отделаться легким испугом: мы ведь распространяем в эти минуты вокруг себя силу, которую могут почувствовать люди, душевно предрасположенные... Правильно?
МММММММММММММ!..
Колонна машин двинулась! Вперед!
ШПАРГАЛКА 14
На втором игровом этапе в поле нашего существования появляются провокаторы, приглашающие впечатлиться различными типовыми житейскими сюжетами. Оперативно отражая эти картины, мы легко обнаруживаем себя вне игротеки. Тем самым способствуем симпатизации и искусителей, внутренне призывая их посмотреть вместе с нами на ситуацию НЕ ТАКИМИ, ДРУГИМИ глазами, помогая им выйти из проблем разного рода.
Если, дружище, ты не просто пробежался взглядом по предложенной методике, если даже бомба, взорвавшаяся в двух шагах, не выведет тебя теперь из строя, — нет резона читать дальше. Ибо ты уже — не середняк: тебя уже можно приглашать в президиум, где сидят академики в камилавках, и вручать под барабанный бой красный диплом.
Последующие же рассуждения предназначены тем, кто, вздрагивая после взрыва новогодней хлопушки, бежит в ближайшую аптеку за валидолом.
Есть более короткий путь. И более результативный...
НА ЗЕРКАЛО НЕЧА ПЕНЯТЬ...
Пустынно как-то... В пространстве. И на душе.
Хоть вой на Луну. Но и Луна какая-то... ущербная. Огрызок. Не навоешься, в общем. Бурлан-до-си-ля... и спотык. В горле застряло...
Что же, однако, творится? Где вы, гости наши, мучители? Мы же прилипли к вам, как Бойль к Мариотту, как Баден к Бадену... Вот кресло, в котором любила БАБУЛЯ посиживать, — вмятина круглая, след от ее задумчивости... Вот обертки леденцов, брошенные где попало: так утолял свою неприкрытую тягу к истине МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК... Струящийся аромат «шанели», почти всамделишной, — дух БАРЫШНИ-невесты... Свиток толстых рекламных газет с зачеркнутыми яростно объявлениями — это, конечно, ДЯДЕНЬКА... Множество колотых дырочек на паркете, это ГРАЖДАНКА на шпильках по комнате шасть-шасть. Вы же здесь, родненькие, ваше незримое присутствие проницает нас насквозь!
Ушли. Исчезли. Растворились, как активированный уголь в крутой буряковке...
Ты случайно не знаешь, читатель, куда подевались названные? Догадываешься? Боже, что ж ты молчишь! Бессердечный! Не видишь, как мы страдаем? Третьи сутки от «Киевского» отказываемся — в рот не идет... Где же, где они?..
ЧИТАТЕЛЬ. Бабка, я думаю, затаилась в кладовке своей — сидит, бледная, не шелохнется...
Дяденька, наоборот, на софе, компрессами обложенный... Барышня, красноглазая, как тряпка матадора, рыдает навзрыд... Молодой наш в противогазе день-ночь, с затычками дополнительными в ноздрях... Гражданка кик-боксингом упражняется без передышки...
С чего на них нашло? Наваждение! Сотрясение! Порча!
Впрочем... есть телефоны же. Докопаемся...
— Але! БАБУЛЯ? Правда, что в кладовке теперь квартируетесь? Кофеек там, телевизор, и пенсию туда приносят...
БАБУЛЯ. Приносят, милые, приносят... Куда же еще? Только здесь и можно обитать — грохот ночной не донимает...
— Это вы, ДЯДЕК? Извините, что сквозь компрессы ваши к вам прорываемся...
ДЯДЯ. Ничего... можно... температура уже не сорок, а тридцать девять. И девять десятых. То ли было, когда в очереди вирусами меня обчихали!
— БАРЫШНЯ, сделайте паузу. Это мы, Бурланы. Кого оплакиваете?
БАРЫШНЯ. Судьбу свою... Кому я нужна? Брожу в мире темном, пустынном... Ой, горе-то-о-о-о-о-о-о....
— Так, так... А вы, МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК? Слышите нас? МОЛОДОЙ! ЧЕ-ЛО-ВЕК!..
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Прежде чем говорить, респираторы нахлобучьте. У меня аллергия на запахи. Даже сквозь телефон. Мелкая зеленая рябь на ушах. Внутри и снаружи.
— Наконец, что с вами, ГРАЖДАНКА?
ГРАЖДАНКА. Ях-переях!.. Не на ту напали! Голыми руками не возьмешь! Ногами не прошибешь! Ях! Переях!..
Посмотрели мы, Петра-Петр, друг на дружку, вздохнули горестно: все как по писаному... Один к одному.
Слушай же, друг наш читающий, буквы из книги глотающий, мысли тамошние извилинами жующий, — слушай хоть ты, коль других рядом нет...
Помнишь? Стремительное и ловкое наше авто... дорога... туманно-загадочное пятнышко... рекламный щит... Если мы не остановились на этом, если страсть познания-самоистребления понесла нас дальше, случится историческая встреча со столбом. А также красочная печать на лбу, которая увековечит данную встречу... Потираешь чело? Так-так... Следующая стадия кулинарной игры начинается именно с этого события, равнозначного столкновению подростка, выскальзывающего из мягко-пушистого родительского гнезда, с грубым громыхающим миром.
ТРЕТЬЯ СТАДИЯ (переходный период)
Упомянутое только что потрясение открывает заслонку впечатлениям, душевным и физическим, разной степени интенсивности, длительности, качества. Психофизическое пространство наше, засеянное на предыдущем, школьном этапе разносортицей игровых семян, дает теперь щедрые всходы — от печали до отчаяния, от беспокойства до ужаса или бурного гнева, от легкого насморка до хронических хворей, тяжелых недугов, от робкого «быть — не быть» до роковых, непоправимых решений... Конечно, с этим сельскохозяйственным репертуаром мы знакомы с младенчества, но сейчас все заливается в пресс-форму устойчивого человеческого характера — основы для вылазок в мир в следующей, четвертой стадии, в период взрослого практикума.
Переживания, типичные для стадии перехода, случаются в нашей жизни и до того, повторяются в течение последующих лет. Однако если на раннем этапе они воспринимаются в какой-то мере естественно — как испытания, необходимые для нашего становления, — то во взрослые времена данные игры не столько питают нас, сколько тормозят движение, задерживают человека в подростковости.
Вопрос: что делать, если мы вновь, в очередной раз обнаруживаем себя подстреленными — во власти болезней или
тревог, огорчений или сомнений? Проще всего — вспомнить, что делать ничего не надо, ибо наше Я, включенное на всю мощь, горит там, впереди, за границами нашей кулинарной биографии, по-прежнему озаряя пути-дороги. Стоит шагнуть в направлении его луча — как ослабевают цепи, удерживающие нас, начинается освобождение...
Ну а если, погружаясь возвратно в лунную тень, энергично скользя к основанию лестницы, забываем поднять голову и увидеть рядышком зеленое око симоронского светофора... Что ж, применим знакомый прием: демонстрируем ей, инфекции, — дескать, номер не пройдет!
На третьей стадии эта работа несколько отличается от смешливого обезьянничанья на двух предыдущих. Если барьер, заслонивший свечение маяка, находится извне, на него можно просто махнуть рукой. Но теперь эта штуковина разместилась у нас внутри. Копошиться в своем запупном содержимом дозволено разве что самураям — и то без гарантии, что они смогут на следующий день расписаться в книге прихода на службу. Чтобы почистить свои апартаменты, необходимо выставить их незваных жильцов наружу, рассмотреть в лупу.
Собственно, прием нам с тобой известен: берем какую-нибудь вещь, предмет, и с его помощью демонстрируем себе, как выглядит наша проблема. Подчеркнем: не что она собой представляет, а именно как выглядит.
Лучше всего использовать с этой целью самокуклу — дубликат личности. Кто является для нас большим инфектором, нежели собственная память, хранящая информацию о переходном периоде жизни — о последствиях наших мордобойных встреч с кибальчишами и плохишами? Благодаря услужливым подсказкам этого архивариуса мы узнаем в себе и поддерживаем, накручиваем новые витки старых неурядиц.
Итак, пусть кукла покажет, что терзает нас в данный момент. Пусть исповедуется — нашим голосом. Кукловод, иронически сочувствуя своему забавному подобию, поможет ему отобразить страдания. Несколько секунд — и мы переместились за пределы игровой территории...
ЧИТАТЕЛЬ. Звонят... просят вас к телефону.
Очень кстати. Але? Кто это? БАБУЛЕЧКА? Как же вы в переплет попали? Хотелось бы выпутаться? Ладно, ждите нас...
...Добираемся на такси за каких-то полчасика.
Слушаем вас...
БАБУЛЯ. У меня была история с музыкой: кто-то среди ночи гремел на всю улицу... Пыталась я исполнить ногами об пол эту симфонию, но, видимо, до конца не дошла. Прислушиваюсь — опять в ушах канонада... Не отпускает... Почти не сплю...
Таак... Вы вроде у нас понятливая? Сейчас мы быстренько переложим в вашу головку то, чем грузили только-только читателя. Внимание...
...риадлопхэтапдавебисэтьчитилэсяжэычмицэдюбьбим!
БАБУЛЯ. Как же я раньше не догадалась! Вот кукла... так... У меня гром в ушах! (Это она, кукла, сказала.) Трррр... Брррр...
(Это она зажимает моими пальцами уши.) Пью кофе бочками, чтоб не уснуть. Спать нельзя: вдруг грохот снова начнется, перепугает меня до смерти! Тра-ля-ля, опа-па! (Это она танцует, чтобы не уснуть). Правильно?
Как сказать... Это больше похоже на самообгон: вы заигрались, запутались и теперь пытаетесь виток за витком размотать паутину. Но ведь проблемка-то не новая, не обнаруженная впервые. Предполагается, что в свое время вы уже сталкивались с подобной ситуацией, обогнались — стоит ли сейчас тратить столько усилий, искать радикальные средства выхода? Словом, не расписывайте картину, помните, что перед вами — один кадр, одна капля, которая, если дать ей волю, может расползтись, как лужа...
БАБУЛЯ. А если так? (С куклой в руках.) Гром в ушах! Трррр! Брррр! Грохот! Обвал! Водопад! Ураган!..
Молодчина, БАБУЛЯ! Что ощущаете?
БАБУЛЯ. Как-то затихло...
ЧИТАТЕЛЬ. Опять звонок — ДЯДЕНЬКА к себе требует...
...Ну? Что скажете?
ДЯДЯ. Не уберегся я все же от вирусов. Свалился в гриппе...
Слушайте инструкцию: риадлопхэт...
ДЯДЯ. Не надо, мне БАБУЛЯ похвасталась, рассказала. В общем, уважаемые, перед вами дохлик, лежит, стонет...
Кто это говорит?
ДЯДЯ. Кукла, конечно... (Укладывает куклу.) Апчхи! Кахи! Погибаю! Пропадаю! Ох! Ах! Ой! Вай! (Смеется.) А насморка, кажется, нет уже...
ЧИТАТЕЛЬ. Алло? БАРЫШНЯ просит...
...Ай-яй-яй, несмеяна вы наша... Скисли совсем...
БАРЫШНЯ. Как же не скиснуть? Возвращаюсь домой с работы по темным переулкам. (Изображает при помогай куклы.) Ни души... Подруг моих у порога мужья встречают, а меня... алкаши одни... (Кукла «рыдает».) Ы-и-и-и-и-и-и-и-и... (Хохочет.) Все!
Кто там еще звонит? МОЛОДОЙ? Поехали...
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Очень вам рад. Плохой я у вас ученик... С тех пор, как с курцом повстречался, погибаю от запахов. Дымы, угары, краски... (Показывает, как кукла его задыхается.) Уже не погибаю!
ЧИТАТЕЛЬ. А если куклы под рукой не оказывается?
Тогда, как уже говорилось, подхватываем любые предметы и поручаем им исполнить роль нашего дискомфорта. Кто у нас еще не задействован? ГРАЖДАНКА? Посмотрим, как у нее дела...
ГРАЖДАНКА. Прибыли? А я вас, между прочим, не звала. Прощайте!
Погодите... Чего вы гневаетесь?
ГРАЖДАНКА. Задолбали меня, толканули в автобусе — досада душит, ярость кипит... Весь мир ненавижу!
Быстро берите... хотя бы чайник. Набросайте туда железяк — ложки, вилки... трясите!
ГРАЖДАНКА. Зачем?
Это будет ваш гнев! Из всех сил! Еще! Сильнее!..
ГРАЖДАНКА. Ладно... будет вам.
А как же ненависть?
ГРАЖДАНКА. Ясно. Я поняла.
Итак, воспроизводим свою проблему в исполнении подручных вещей, куклы или же... себя как куклы — своей собственной личности, отягощенной недугами и страстями.
Ведь мы уже научились свободно разотождествляться с нею, управлять ее жизнью с трассы, как кукловодческой перчаткой. Поэтому, поймав себя на желании погрузиться в старое, пережитое, не противимся ему, а наоборот: с удовольствием отдаемся.
Но! — это страдаю не я, а персонаж, роль которого я в данный момент играю. То есть изображаю себя страждущего — почти по Станиславскому почти как Смоктуновский. Все симптомы моей хвори — вот они, любуйтесь, ежели кто давно не бывал в театре...
Итог тот же: быстрое возвращение на трассу
На закуску выделим из тем третьей стадии особо типичную, которая поглощает практически всех. Без исключения. Без перерывов, антрактов, тайм-аутов.
Идем-бредем по своим делам, но дороги практически не видим, опасностей или приятностей не замечаем: голова заполнена гудом, как трансформаторная будка. Существительные, прилагательные, глаголы, наречия — начинка многотомного словаря — перемешиваются в мозгу, как в бетономешалке. Бесплодный внутренний монолог-диалог, источник множества наших ошибок, травм, драм, трагедий...
Если эта ментальная жвачка затянулась и мы заметили очередной тур своего пленения, поручаем срочно отсканировать себя думающего себе-кукле или каким-нибудь объектам, которые находятся в поле зрения. На улице, на природе используем в этом качестве — так же, как и при самообгоне, — окружающие дома, машины, облака, деревья, скалы... Но — не рисуем пестрый комикс, а от имени здания или горы лаконично сообщаем, чем заполнена их (то есть наша) голова. Весело отыгрываем эту мозговую начинку и — высвобождаем внутреннее свое пространство для продуктивных идей, которые не заставят себя ждать.
Находясь в условиях, где нет вещного разнообразия, например, в транспорте, можем шаржированно отобразить свои размышлизмы при помощи демонстраторов — случайного листа бумаги, смятого носового платка, собственных пальцев. Вороша эти предметы, как самокуклу, опустошаем душу и голову, расправляем крылья...
ШПАРГАЛКА 15
Третья стадия возвращения в игру связана у нас с краткотечными переживаниями разного рода, физическими и душевными. Выйти из них можно, разотождествляясь с собой — поручая проиллюстрировать свои беды-радости лицедеям: самокукле, подручным предметам, собственному телу. Наше ироническое отношение к личным проблемам, выраженное в дразнилке, адресованной им, помогает быстро вернуться на трассу.
Скажи честно: неужели тебя нужно еще пасти дальше? Неужели ты не осиморонился до такой степени, чтобы иметь отмычки на все случаи своего пищеварительного бытия? Нет? Что же еще?.. Ах, да, следующая стадия: мы — в роли кулинаров, обслуживающих других едоков... Это — важно. Это — неизбежно. И это то, что сокрушает любых джеймсов бондов со штирлицами, какими бы суперприемами они ни владели.
Что ж, наберем полную грудь воздуха и мужественно перешагнем границу, отделяющую нас от следующего этапа всеобщей игры...
ПРОКРУСТ ЖИЛ, ПРОКРУСТ ЖИВ, ПРОКРУСТ БУДЕТ ЖИТЬ!
Что за шум? Праздник сегодня? Вроде в календаре не отмечено...
Маршируют колонны. Две. В одной — зверские лица, угрожающие кулаки, взметнувшиеся штандарты, петарды и барабаны... В другой — всхлипы и стоны, поникшие плечи, волочащиеся ошметки знамен, хриплые дудки... Что за паноптикум? Ты, дружище, случайно не ведаешь?
Подойдем ближе...
ПЕТРА. Какая прелесть! Вулкан! Фейерверк! Дух захватывает! Я тоже хочу! К ним, которые со штандартами! И петардами!..
ПЕТР. А я — сюда, к стонущим... Покряхчу вместе с ними, похнычу... Ох-ох-ох...
ЧИТАТЕЛЬ. Братцы, вы что... Куда вы?
БУРЛАНЫ. Эй... чего в фалды вцепился? Отпусти гардероб, порвешь же! Как-никак, из морского котика, из заморского бутика...
ЧИТАТЕЛЬ. Не могу отпустить! Книжка ж еще не закончилась, море страниц не дописано! Повремените, потом догоните этих...
ПЕТР. А вдруг уйдут?
ПЕТРА. Исчезнут?
ЧИТАТЕЛЬ. Не исчезнут: обойдут земной шар, с другой стороны появятся... Не первый раз, не первый год, не одно столетие... Вы же сами когда-то пример приводили...
ПЕТРА. Ладно, уговорил.
ЧИТАТЕЛЬ. Посидим пока, чайку попьем...
ПЕТР. Только в окно поглядывай, чтобы не упустить... На чем мы остановились?
ЧИТАТЕЛЬ. На трах-бабахе. Упорно двигаясь по дорожке, повторяющей приключения нашего ясельного, школьного, подросткового периодов, мы, наконец, нашли тот столб, к которому с разбегу можно приложиться. Или, скажем, так: пуля, за которой мы настойчиво гонялись все это время, счастливо приземлилась на нашей личностной территории. И — расцвела, заполонила тело и душу... Но, может быть, рискованное путешествие могло бы на этом закончиться?
Может быть — вспомни мы вовремя, что лестница, по которой мы бродим вперед-назад, о двух концах, и нам всегда вверх, чтобы вернуться в Бурландию. Если же еще не насладились боданием столбов (молодые рога всегда чешутся), юный разведочный задор понесет нас дальше...
ЧИТАТЕЛЬ. Куда уж дальше! Для тех, кто обременен капитальными страданиями, луна теперь перекрыта тенью так, что сияет лишь узкое лезвие серпа...
Но кто же обратит на этот просвет внимание? Весь мир для них в эту пору — там, за тенью... Туда устремлены мысли и чувства страдальцев, там возможное и невероятное развитие всех историй болезни. То есть: хворый должен расхвораться еще больше, встревоженный — довести свой страх до остановки дыхания, опечаленный — дойти до отчаяния, размышляющий — сойти с ума...
ЧИТАТЕЛЬ. Глупо, абсурдно!
Конечно. Но таковы условия игры. Если ты был на трассе универсально-круглым, а после обстрела и отсечения от себя некоторых частей стал узко-треугольным — будешь воспринимать окружение треугольно, как если бы вся вселенная помещалась в этой геометрической фигуре (большой, деревянной, с отгрызенными углами из школьной учительской).
ЧИТАТЕЛЬ. Можно конкретнее?
ЧЕТВЕРТАЯ СТАДИЯ (практикум)
Игровые сценарии, в которые мы некогда вовлеклись и которые оставили существенный след в нашей личности, переносятся на обстоятельства и людей, как правило, ничего общего с этими сценариями не имеющих. Или — очень мало имеющих... Мы смотрим на них, как только что говорилось, сквозь призму своих персональных проблем и соответственно интерпретируем их поведение, приписываем им роли, которые они и не думали исполнять. И, что немаловажно, побуждаем к исполнению этих ролей, получая удовлетворение, когда встречные демонстрируют именно то отношение к нам, которого мы так настойчиво ждем...
Чем бы мы с тобой, к примеру, занимались, если бы, приобретя умение болеть или гневаться, дрожать от страха или вопить от восторга, не встретились в жизни с теми, кто дал бы нам повод применить это умение? С каким удовольствием мы лечим других средствами, которыми — успешно или безуспешно — лечились сами, невзирая на то что для пациентов наших эти средства, возможно, — яд... С какой настойчивостью путаем ближних чертями или инопланетянами, шарахнувшись однажды от тени в углу комнаты... С какой убежденностью, заполнив свои извилины сумасбродными идеями, утверждаем, что мир стоит на черепахах, или наоборот...
Так осуществляется наша социальная, специфически общепитовская функция: вкусив кулинарных страстей, накормить ими других — инфицировать их, вовлечь во взаимопожирательную игру. Если бы мы не плели постоянно эту
сеть, если бы не расквартировывались в ней своими привязанностями, интересами, ожиданиями, — земная какофония давно бы превратилась в гармонический хор. В выполнении эпидемического задания участвуют все, кого мы видим и слышим, на этом базируется наша культура, история, цивилизация...
ЧИТАТЕЛЬ. Но ведь в результате воздействия на свое окружение мы получаем отповедь — ответный мяч летит в наши ворота...
Летит, дружище, летит. И все начинается сначала: вот он неразличим еще, этот мяч, вот уже четко виден, вот он бабахнул нам по лбу... Словом, первая стадия, вторая, третья. Круговерть.
Впрочем, если симоронавт на мгновение ввязывается в нее, методы выхода нам с тобой известны.
ЧИТАТЕЛЬ. На четвертом этапе они меняются?
Постольку поскольку. Руль наших игр поворачивается на 180 градусов. Если на первой-второй стадиях внешняя среда была для нас как бы соблазнителем, помогающим уйти с трассы, то теперь мы сами ищем в ней кандидатов на искушение, предлагая присоединиться к нам.
Заметив себя в очередной раз в роли таких прокрустов, проще всего было бы вспомнить, что наш симпатяга дислоцируется далеко впереди — там, где закончились все игрушки, где нет разделения на знаек и незнаек. Вспомнишь — и зевнешь при одной мысли, что нужно кому-то укорачивать или удлинять ноги... Ну а замешкался малость с зевком — прыг в Бурландию верхом на своем симпатяге!
Если же лавры инфектора продолжают донимать, что ж... Пусть миссию его продемонстрирует самокукла — в качестве покорной жертвы перед ней выступим мы сами. Приняв соответствующую позу, кукла обрушит на нас шквал своих требований или просьб (естественно, озвученных устами кукловода). В ее монологах будет теперь гиперболизироваться, доводиться до крайности наша потребность спасать, ле¬
чить, давать советы, инструкции, объединять людей вокруг какой-то идеи, помещать их в какие-то условия или заставлять делать те или иные вещи, мало интересуясь, соответствует ли это их намерениям.
При этом инициативность наша может проявляться двояко — в динамической форме либо пассивной. То есть в одних случаях мы призываем народ к смелости, решительности, наступательности, в других — к осторожности, подозрительности, неспешности. То и другое, конечно, равнозначные направления игры, счет которой всегда не в пользу играющих.
ЧИТАТЕЛЬ. Что стоит за этими предпочтениями, что побуждает нас двигаться в одну либо в другую сторону?
Сейчас, когда мы описываем первую часть системы, объяснить это сложно: в следующих книжках, посвященных более изысканным играм, в которых участвует человечество, будет дан развернутый ответ. Пока что можно лишь сказать, что предпочтительность начинается уже с момента нашего старта, материализации в здешнем пространстве. Свою избирательность мы приносим сюда из прежнего, дочеловеческого бытия.
Нет никаких оснований утверждать, что бытие это не связано с играми вообще и что природа их не имеет ничего общего с тем, что мы наблюдаем здесь. Простая логика подсказывает, что перекличка с земным театром там должна быть: иначе нас бы ничто не заинтересовало, мы пролетели бы мимо... Вот этот настрой, по-видимому, и влияет на то, к какому образу мыслей, поведения мы более склонны присоединиться при посадке на данную планету. И — при дальнейшем проживании-обживании ее.
Вернемся к историям наших гостей.
Представим на минуту, что работа на предыдущих этапах была проведена некачественно и что они закономерно перекочевали в четвертую стадию. То есть — их подмывает выступить по отношению к своему окружению в роли прокрустов...
БАБУЛЯ
Ночные грохоты привели к устойчивой бессоннице. Кто-то посоветовал водные процедуры. Если они помогли, БАБУЛЯ будет вдохновенно рекомендовать всем использовать это средство как универсальное от любых проблем. Если нет — начнет уговаривать других ни в коем случае не применять его, так как это чревато катастрофой (или, наоборот, станет пакостно рекламировать его).
Бабулина самокукла с пеной у рта, жестикулируя, доказывает то или другое. (Помним: смены событий в проговариваемом сюжете сейчас нет — разливается одно пятно на влажном асфальте). После чего автор-исполнитель сценки не только начисто забывает о своих амбициях, но и способствует попутно присоединению к симоронскому статусу возможных жертв этих амбиций. Благодаря чему те реально могут выйти из личных проблем. Разумеется, все прежние
недоработки БАБУЛИ по первой-третьей стадиям сами собой упраздняются...
По аналогичной модели могут работать ДЯДЕНЬКА (принимая и затем рекламируя или антирекламируя препараты от гриппа), БАРЫШНЯ (которая, скажем, воспользовалась услугами бюро знакомств), МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК (пытался, допустим, освоить йогу), ГРАЖДАНКА (утоляла свою агрессивность в общественных акциях). В качестве демонстраторов можно использовать, как всегда, не только куклу, но и различные предметы. Наконец, при достаточном опыте самотеатрализации позволительно изобразить Прокруста самому: браня или уговаривая в чем-то вешалку или мусорное ведро, мы увидим всю смехотворность своего поведения...
ЧИТАТЕЛЬ. Я понимаю так, что каждый из нас выступает передаточным звеном в цепи дезинформации, очаги которой непрерывно вспыхивают там-сям в общепите и задача которой — не дать человеку прозреть. Но разве не бывает, что, прислушавшись к подсказкам со стороны, мы действительно находим выход там, где не видели его раньше?
Бывает. Но происходит это в том случае, когда мы незаметно для себя созрели для освобождения и вышли на симпатизированного человека, предложения которого попали в нашу десятку. Такой симоронавт, природный или обученный, прочтя с Я-вершины верное решение проблемы клиента в его собственной душе, может озвучить это в приемлемой для того форме. (Следующая глава специально посвящена подобным способам работы с клиентами.)
Все прочие варианты, с которыми мы сталкиваемся в жизни, приводят в лучшем случае к временному успеху, с тем чтобы немного погодя ввергнуть человека в еще более глубокую пучину. Компромиссов в этом деле быть не может: или сладко-горький самообман с неизбежным занавесом в конце представления, или...
ЧИТАТЕЛЬ. ...или ваша система. Но разве, предлагая ее своим ученикам, в частности — мне, вы не осуществляете то же инфицирование?
Мы руководствуемся чистым побуждением. За этим не стоит никакой цели, никакого задания. Подхватит ли кто наши идеи, использует ли их как-то в своей жизни — для нас совершенно несущественно. Мы не пытаемся переиграть общепитовский театр, заменить одни темы в его репертуаре другими. К чему — если кого-то это устраивает, увлекает, греет... Мы демонстрируем возможность, которой можно воспользоваться или не воспользоваться. Если кто-то обращается к нам за помощью, безусловно, откликнемся, но — исключительно по-симоронски: показывая путь на трассу. Никаких серьезных, обстоятельных рекомендаций, опирающихся на чье-либо (в том числе и наше) человеческое знание, из уст наших никогда не прозвучит.
Кстати, этот отработанный в социуме механизм отзывчивости — исполнения, охотного или неохотного, чьих-то заказов, просьб, требований — представляет собой особую разновидность инфицирования других. Морально мы как бы оправданы: пусковая кнопка нажата не нами. Но суть дела от этого не меняется, наоборот: по каналу, раструб которого широко открыт в сторону заказчика, к нему интенсивным потоком хлынут от нас сообщения, которые рано или поздно доконают его. Личность требователя не имеет значения: это может быть близкий родственник, администратор, случайный прохожий. Как только мы поймаем себя на готовности выполнить чью-то заявку (или нежелании ее выполнять), незамедлительно разыгрываем в иронической «обезьянке» свое возможное участие в жизни людей. И то, что будет сделано после этого — нами или нашими подопечными, — безусловно, окажется лучшим вариантом для всех, кто в этой ситуации задействован. Потому что сделано будет без оглядки на свой или чей-то опыт — по собственному побуждению.
ЧИТАТЕЛЬ. Заказ, о котором вы говорите, может прозвучать не вербально. Сплошь да рядом между людьми складываются отношения, где каждый знает, чего от него ожидают другие. К примеру: начальство и подчиненные, конкуренты, мужья и жены, дети и родители. Или в более круп¬
ных масштабах: государство и граждане, армия и военнослужащие, религиозная конфессия и верующие... Требования здесь везде — конкретные, определенные, неисполнение их чревато последствиями. Однако и реализация этих заказов часто бывает нам в тягость, мы действуем через силу...
Только по причине неведения. Симоронисту незнакомо расхожее правило: «Не хочется, но — надо». Единственный рациональный побудитель его поступков — ХОЧУ. И это хочу, как мы знаем, не встречает нигде и ни в чем противления, поскольку проистекает из источника, по природе своей сходного с источником подлинных желаний других людей.
Посему, если мы позволили себе включиться в систему упомянутых отношений, — всякий раз, когда повторно возникнет ситуация «надо», осуществляем свою безжалостную дразнилку. После чего можем внешне оставаться, если хочется, элементом той или иной структуры (семья, производственный или учебный коллектив, страна, нация...), внутренне ей не принадлежа. И, как всегда, приглашая своим поведением подняться на тот уровень, которого достигли сами, всех желающих.
ЧИТАТЕЛЬ. Но ведь это чревато расшатыванием, развалом структур...
Скорее их обновлением, наполнением свежей кровью. Мы наблюдаем, как в распадающихся было содружествах — малых и больших — вдруг начинает пульсировать жизнь. Конфликтующие супруги находят общий язык; прекращается война отцов и детей; сотрудников, вчера еще уничтожавших друг друга, объединяет творческая идея... То же происходит и в монументальных союзах людей. Никто никому ничего не навязывает — возникает всеобщая слышимость, понимание друг друга с полузвука, единый порыв созидания...
ЧИТАТЕЛЬ. Не это ли происходит сейчас за окном? Смотрите — демонстранты возвращаются.
Ну вот, а мы здесь сидим, баланду травим...
— Петра, за мной!
— Петр, за мной!
...Где же, однако, колонны: яростная и скулящая? Накричались друг на друга до хрипоты, нажаловались до немоты... После чего попытались сообразить: о чем спорили, по ком рыдали? Все спуталось-перепуталось, в голове вакуум — память отшибло...
Как же теперь на свете жить, люди добрые?
Как говаривали герои фильма «Кин-дза-дза»: если у общества нет цветовой дифференциации штанов, у него нет цели...
ШПАРГАЛКА 16
Четвертая стадия игры — основная в общепите. Накопив информацию в трех предшествующих стадиях, соединив ее в игровом конгломерате под названием характер, человек выступает по отношению к своему окружению в качестве самораспространителя. Задача его — наделить других свойствами своей личности, тиражировать ее в максимальном количестве экземпляров. Пока это задание поддается в той или иной степени осуществлению, человек поддерживается в русле биосоциального бытия. С уменьшением возможностей тиражирования игровая энергия его начинает угасать до полного истечения.
Участие в этой игре не обещает нам никаких перспектив. Поэтому, заметив направление своей пропагандистской инициативы, желательно реализовать ее в самодразнилке и — освободиться от данной потребности.
Среди людей, с которыми мы пересекаемся по жизни, попадаются и потенциальные симоронавты. Они незнакомы с нашим методом и не спешат с ним познакомиться, но тем не менее готовы примерить на себе это нечто.
Пойдем же навстречу их устремлениям...
ПО СТОЛОВОЙ ЛОЖКЕ ПОСЛЕ ЕДЫ
Приятно идти по городу сквозь строй манящих-горящих витрин и вывесок с бегущими литерами: «С-И-М-О-Р-О-Н». Тем, кто вкусил нашенских деликатесов, не терпится попотчевать ими собратьев.
ЧИТАТЕЛЬ. Как отличить собратьев от несобратьев?
Искатели теней не летят на свет — не видят его...
Давай-ка заглянем за одну из таких вывесок.
Ба, какие люди! — прием ведет ДЯДЕНЬКА. Станем в сторонке, дабы не мешать...
Клиент плачется по поводу какой-то своей проблемы. Наш общий знакомый слушает его и — глянь — незаметно, деликатно подражает. Сейчас мы с тобой увидим, в какой степени он натренирован в «обезьянке»... Неплохо: операция проведена быстро — практически в считанные секунды.
ЧИТАТЕЛЬ. Ну и толку? ДЯДЕНЬКА не аразится проблемой клиента, но и тот останется при своем...
Не останется, если врачеватель... смотри: скопировав жалобщика, он находит в его чертах абрисы симпатяги. Описывает созданный образ и объясняет, как с ним работать.
ЧИТАТЕЛЬ. Не каждый клиент поймет это и сможет применить...
Безусловно, не каждый. Пойдем дальше, посмотрим, что предлагают другие наши ученики.
Светится окно, в кабинете — ГРАЖДАНКА, перед нею — озабоченная дама. Внедримся ушами в раскрытую форточку, прислушаемся...
ДАМА. У меня проблема в том, что нет заказов. У нас такой порядок, что если заказчики не проплатят заказы, то не будет средств давать рекламу. А если этого не будет, то дело все остановится... Я тревожусь... ночами не сплю...
ГРАЖДАНКА. ... потому что лыжник летит по трамплину и... продолжайте.
ДАМА. ...и спотыкается, так как у него сломанные лыжи...
ГРАЖДАНКА. ...он склеивает их по ходу вороньим молоком...
ДАМА. ...которое оказывается скисшим и сворачивается...
ГРАЖДАНКА. ...сворачивается рулонами обоев с изображением короля Артура...
ДАМА. ...а у того в стране революция, и его свергли...
ГРАЖДАНКА. ...посадив взамен на трон сосну, на верхушке которой устроился гладко выбритый аист...
ДАМА. ...который кушает блины...
ГРАЖДАНКА. ...и кувыркается, кувыркается...
ДАМА. ...с каждым кувырком становится все квадратнее... Все, годится! Мне понравился «выбритый квадратный аист».
ГРАЖДАНКА. Прекрасно. На том и остановимся.
Ты понял?
ЧИТАТЕЛЬ. Дама эта предрасположена к более активному сотрудничеству?
Похоже. ГРАЖДАНКА поняла это и пригласила ее поучаствовать в творческом процессе. Отзеркалила ситуацию, вылепила стартовый проект ДРУГОГО, описала клиентке...
Та подправила образ — в соответствии со своими печальными ожиданиями... ГРАЖДАНКА не соблазнилась приглашением — стала развивать картину в сторону симпатизации...
Даму опять что-то не устроило... Снова очередное предложение оператора... Снова клиентка... Снова оператор... И так до тех пор, пока дама не остановилась на каком-то устраивающем ее образе, выросшем на гребне их совместного восхождения. Отныне она может пользоваться данным симпатягой для выхода из своих проблем.
ЧИТАТЕЛЬ. Ну хорошо... Но не все готовы озвучить, что с ними происходит, в присутствии посторонних.
В этом случае можно вывести клиента на трассу без рассказа о проблеме. Просим его присвоить этой проблеме любое наименование, не имеющее с ней никакой связи. Тем самым помогаем ему сразу выскочить из своего болота, ухватиться за спасительный сук — сделать первый взнос в будущий образ.
При этом желательно, чтобы человек, держась невольно за свою беду, не закодировал ее, не передал ее содержание иносказательно. Например: его мучает кашель... Он может машинально дать название этой теме: «Лес рубят — щепки летят», — передавая свое негативное отношение. Или — попытаться изменить положение вещей, увидеть все в лазоревом свете: «Каскад звуков, как у Паваротти»... Не должно быть никаких подобных личных оценок проблемы — ни отрицательных, ни положительных. Лучше всего с этой целью предложить человеку раскрутиться и назвать первый попавшийся на глаза предмет.
Итак, клиент высказался. Отталкиваясь от содержания его слов, используя наш опыт быстрого восхождения, двинемся в направлении Бурландии, предлагая на выбор рисуемые
по ходу картины. Все эти предложения в принципе равнозначны, тем не менее какое-то из них привлекает нашего пассажира больше: он чувствует в нем для себя изюминку (если захочется, может привнести и свои краски, найденные по ходу)... Так продолжается до тех пор, пока он не продвинется достаточно вперед. Остановившись на одном из образов, клиент зарисовывает его, вылепливает, либо оператор сам воплощается в этот образ, демонстрируя клиенту. Тот запоминает его и может затем пользоваться.
Кстати, как раз сейчас ведет прием по этой модели БАРЫШНЯ. Зайдем к ней...
БАРЫШНЯ. Назовите свою проблему нейтральными словами...
КЛИЕНТ. Зебра на свободе...
БАРЫШНЯ. Имеется в виду радиостанция «Свобода»? Или та свобода, которую испытывает ученик, прогуливающий уроки?
КЛИЕНТ. Радио.
БАРЫШНЯ. Радио черное, старая такая тарелка... или современный аппарат?
КЛИЕНТ. Современный.
БАРЫШНЯ. Современный как сегодняшний день, день проведения нашего сеанса? Или шире — как двадцать первый век?
КЛИЕНТ. Как сегодняшний день.
БАРЫШНЯ. День слегка облачный, тихий или горячий, тропический?
КЛИЕНТ. Ни то ни другое: летняя освежающая гроза, с громом, молниями...
БАРЫШНЯ. Молния на небе... или молния-застежка?
КЛИЕНТ. Застежка.
БАРЫШНЯ. Застежка — как сжатые губы или...
КЛИЕНТ. Сжатые губы. Скромный поцелуй.
БАРЫШНЯ. В щечку? Или поцелуй Ариадны морскому валу?
КЛИЕНТ. В щечку.
БАРЫШНЯ. Щечка цыпленка... или местоимения?
КЛИЕНТ. Местоимения.
БАРЫШНЯ. Местоимения, рожденного на антресолях... или пьющего квас?
КЛИЕНТ. На антресолях...
БАРЫШНЯ. Антресоль — как фасоль? Или как карманы у короля в Барнауле?
КЛИЕНТ. Больше не хочется говорить...
БАРЫШНЯ. Какова финальная картинка?
КЛИЕНТ. Барнаульский король, целующий в щечку цыпленка.
БАРЫШНЯ. Прекрасно. Зарисуйте или вылепите теперь из чего-нибудь эту красоту, чтобы отталкиваться от нее в своих жизненных приключениях. Хотите — лепите из меня, потом скопируете своим телом...
ЧИТАТЕЛЬ. Я обратил внимание, что предложения клиенту разрабатывались по принципу цепной реакции: молния — застежка, застежка — губы, губы — поцелуй, поцелуй — в щечку, щечка — у цыпленка... Это имеет значение?
Да. Лучше последовательно вести одну линию, а не несколько параллельных: так мы точнее, четче вырисовываем траекторию своего полета.
ЧИТАТЕЛЬ. Барышня работала с не очень разговорчивым человеком... А если он не в меру болтлив?
На этот случай в системе тоже кое-что есть.
Зайдем в гости к МОЛОДОМУ ЧЕЛОВЕКУ Видишь, к нему выстроилась очередь... Диалог с посетительницей:
МОЛОДОЙ. Если у вас животрепещущий, требующий срочного решения вопрос — изложите.
Смотри: пока клиентка ведет исповедь, наш друг сканирует, рисует в ней образ ДРУГОГО, сам воплощается в этот образ...
МОЛОДОЙ. Итак, в данную минуту я — енот, поглощающий пирожные с хреном... Повторите, пожалуйста, свой рассказ, глядя на меня, а я периодически буду делать вот такую физиономию и хрюкать от удовольствия... (Показывает.) То есть изображать этого енота, как бы напоминая вам о том, что вы уже вышли из проблемы. Вам надо будет, не останавливаясь, копировать моего енота и продолжать рассказ как бы от его имени. Рано или поздно наступит момент, когда говорить уже будет невозможно...
Получилось, как видишь: посетительница смеется до колик...
МОЛОДОЙ. Отныне, стоит вам вновь погрузиться в свою ситуацию, изобразите этого енота и переживайте от его имени. Минута-другая — ничего от проблемы не останется.
ЧИТАТЕЛЬ. Легко сказать — от имени енота... А если человеку несподручно преображаться?
Пожалуйста: сейчас перед нашим оператором как раз такой объект.
Пропустим начало — оно всегда одинаково... МОЛОДОЙ, вылепив симпатягу, оформляет его текстово — в виде фразы.
МОЛОДОЙ. Повторяйте исповедь, наблюдая за мной. Как только я дам сигнал — подниму руку, — тотчас же, не останавливаясь, встык своему повествованию, проговаривайте фразу: «А тетушка выращивает кактус у себя в ухе». Затем снова продолжайте рассказ — до очередной моей подсказки: она не будет меняться. Итак...
КЛИЕНТ. У меня сложные отношения с женой, мы не понимаем друг друга... Я очень страдаю от этого... Когда она обращается ко мне, тетушка выращивает кактус у себя в ухе... Иногда я прихожу к жене, открываю рот, чтобы сказать: «А тетушка выращивает кактус у себя в ухе»... Мне очень трудно, потому что тетушка выращивает кактус у себя в ухе... (Хохочет.)
Если клиент не забудет этой тетушки, думается, найдет с женой общий язык.
Но — прием продолжается. Перед оператором еще одна рассказчица...
МОЛОДОЙ (выслушав клиентку). Готово... Повторяйте рассказ и, когда я подам знак, напевайте: «Ух, ля-ля, Муся, сбрей мне, пожалуйста, чубик!» Можете пританцовывать.
РАССКАЗЧИЦА. Я тяжело болею, уже много лет. Врачи не могут помочь... Например, на днях прихожу к профессору, он смотрит на меня и говорит... ух, ля-ля, Муся, сбрей мне, пожалуйста, чубик! Я, естественно, отвечаю... ух, ля-ля, Муся, сбрей мне, пожалуйста, чубик! Он выписывает лекарство, там по-латыни написано... ух, ля-ля, Муся, сбрей мне, пожалуйста, чубик! (Хохочет.)
ЧИТАТЕЛЬ. И все нее для многих эти методы не подходят. Люди привыкли к конкретным рецептам, рекомендациям...
Прекрасно. Можно предлагать симпатягу в виде серьезной, обстоятельной инструкции.
Например, родственник или сосед делится с нами: «Надо идти на работу, но на дворе дождь, слякоть, а я простужен...» Отобразив жалобщика, лепим воспринятую от него картину, скажем: «Вася под столом, живот его укрыт государственным флагом Гваделупы, он издает звуки клавесина...» Придаем этому образу глагольно-повелительную форму и предлагаем товарищу: «Залезай под стол, покрой живот государственным флагом Гваделупы и тихонечко издавай звуки клавесина...» Где
взять флаг Гваделупы? А вон полотенце висит полосатое — один к одному. Клавесин? Можно просто губами: дзень-дзень... Мы же имеем дело с кандидатами в симоронавты, то есть с творческими людьми.
Мера игривости в такой подаче определяется игровой начинкой человека, с которым мы сталкиваемся: один предрасположен к более деловым советам, другой — к совершенно нелепым. Симоронский оператор всегда расслышит в каждом то, что подходит именно ему, никогда не предлагая придуманные образы или уже отработанные прежде, для кого-то другого. Мы с тобой помним: трасса — местопребывание первооткрывателей, пережеванное всегда невкусно!
Разумеется, инструкция — не обязаловка. Человеку предоставляется возможность, которой он может воспользоваться или не воспользоваться, — его право. Мы не говорим, что данный сценарий нужно непременно исполнить там-то и там-то, тогда-то и тогда-то... Хочет — сделает это прямо
сейчас, хочет — осуществит через день или через год. Он может забыть о нашем предложении — оно само напомнит о себе, когда придет час.
Насколько мы знаем, БАБУЛЯ облюбовала этот метод — мы как раз проходим мимо ее приемной... Заглянем?
ЗАКАЗЧИК. У меня проблема с позвоночником. Был смещен диск в свое время: я поднимал тяжести, и он сместился. Я ходил по разного рода мануальным терапевтам, никто мне, естественно, не помог... Предлагали всякие упражнения, которые я выполнял, но они эффекта не возымели... Вот и сейчас болит...
БАБУЛЯ. Возьмите стакан со взмученной жидкостью. Что это будет за жидкость и что в ней за муть — не имеет значения, но она должна быть во взвеси. Найдите напильник и аккуратненько взболтайте им, размешайте все это, чтобы получилась однородная масса. Что вы потом будете с этим делать — выльете, выбросите или выпьете — это дело ваше: важен не результат, а процесс.
ЗАКАЗЧИЦА. У сына моего был инсульт в прошлом году. Парализовало правую сторону. Он месяц лежал, потом поднялся... У него остаточные явления с головой. Не может полностью прийти в нормальное состояние... пил много таблеток, очень.
БАБУЛЯ. Вы умеете вышивать?
ЗАКАЗЧИЦА. Умею...
БАБУЛЯ. Сделайте вышивку на носках сына. Не обязательно на всех, можно на нескольких... Вышейте что-нибудь, все равно что... Не задумывайтесь. Что в голову придет... Проследите, чтобы он периодически надевал эти носки.
Ну, каково? Тебе, читатель, не хочется испытать себя в роли симоронского проводника? Практикум с этой книжкой помогает выходить на трассу в считанные секунды. С течением времени все промежуточные стадии симпатизации уплотняются — мы как бы сразу приближаемся к финалу. Речь идет и о работе с собой, и о сеансах с клиентами. В зависи¬
мости от их индивидуального запроса (подсознательного), образ ДРУГОГО выдается в той форме, которая является для них наиболее приемлемой.
Если ты не против, зайдем сюда, в нашу резиденцию. Видишь вывеску: «УХО-БУРЛО-НОС»? Уступим тебе на время свой профессорский стетоскоп...
ПЕРВАЯ. Можно к вам обратиться? У меня нет шубы, и вот я увидела то, что мне подходит, в магазине. А денег нет...
ЧИТАТЕЛЬ. Растопырьте свои загогулистые ресницы и пощекочите ими кентавра Ярданского.
ВТОРОЙ. Мне надо лететь самолетом. Но боюсь — вдруг разобьется...
ЧИТАТЕЛЬ. Детский сад, детям на завтрак подают трюфеля из морской капусты. Садик этот размещен в бутылке из-под шампанского.
ТРЕТИЙ. Меня ни за что ни про что оштрафовали... Очень обидно.
ЧИТАТЕЛЬ. Разрежьте квитанцию маленькими трапециями, штук четырнадцать. Сложите из них фигуру, напоминающую перевернутый басовый ключ.
ЧЕТВЕРТАЯ. Я выпила скисший компот, чувствую, в желудке буря...
ЧИТАТЕЛЬ. Напишите письмо боевому гималайскому козлу, который живет на горной вершине и трубит в бараний рог.
ПЯТАЯ. У меня муж-пьяница.
ЧИТАТЕЛЬ. Образ: электрическая пятерня, некоторой вытатуирована миндалевидная криптограмма.
...Приятно идти по городу, озаренному радужными огнями...
ШПАРГАЛКА 17
Основные приемы работы с клиентами.
1. Копируем жалующегося, осуществляем прыжок по трамплину воспринятой от него проблемы, рисуем на нем, как на холсте, симпатягу. Обучаем работе с этим образом.
2. Все то же, но подключаем клиента к участию в работе над образом. Строим его, поочередно добавляя каждый свои краски, пока клиент не останавливается на устраивающей его картинке.
3. Молчаливому клиенту предлагаем обозначить свою проблему словами, не имеющими к ней никакого отношения. Развиваем содержание предложенного им обозначения по принципу клеточного деления, предоставляя ему возможность выбрать какую-то из наших картинок. Затем поступаем так же с этой картинкой... и т. д. Конечный выбор клиента определяет образ ДРУГОГО, с которым ему предстоит затем работать.
4. Отсканировав исповедующегося, выходим на образ его симпатяги. Демонстрируем этот образ — клиент должен повторить свою исповедь от его имени, копируя нас. Как вариант: предлагаем ему по нашему сигналу вставлять в свою речь вербальное описание образа. Через некоторое время ДРУГОЙ вытесняет проблему клиента, замещает ее собой.
5. Оформляем найденного симпатягу клиента в глагольно-повелительной форме — в виде деловой инструкции. Рекомендуем исполнять эту инструкцию до полного истечения проблемы.
В старом фильме пелось: «Вот и стали мы на год взрослей, и пора настает — мы сегодня своих голубей отправляем в свободный полет...»
Если голубь — это наше пробужденное Я, раскроем настежь дверцы всех клеток, где он был прописан до сего дня...
С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ!
Какое у нас сегодня число? Взгляни-ка на календарь... Ну конечно, то самое! Которое только раз в году. Точнее — раз в сутки. Еще точнее — в минуту. Секунду. Да, да, да — happy birthday!
Как это — не записано в паспорте? Ты не там смотришь... Полистай, полистай... Последняя страничка? Хорошо... Что дальше? Ничего? Абсолютно ничего? Нет, милый: там, за последней чертой, — НИКАКОЕ твое свидетельство. Без цвета, вкуса и запаха. И потому — самое достоверное... В свидетельстве этом записано, что ты явился на свет мгновение назад. В качестве бескачественного Я. И появишься вновь через миг... И вновь... вновь... Так что готовь побольше закусок: праздновать будем основательно. Ассортимент? «Киевский» торт, естественно! Можно еще котлеты по-киевски и киевское «Динамо». Приглашай кого хочешь...
ГОСТИ. А мы уже здесь!
Чудесно. Разрешите тост... Помнишь, читатель, тот роковой в твоей биографии час, когда ты, сместившись с неголодной и гладкой вселенской трассы, парашютировал в здешнюю коммунальную столовку? Нескоро сказка сказывается, скоро жизнь течет, дотекая до мраморного
памятника с эпитафией. Так вот, мы с тобой договорились: нет того мрамора в карьерах и складах, который воздвигнется над твоею главой. Ибо глава эта, разгруженная от зубодробительных жвачек, легкая и крылатая, как сверхзвуковой МиГ-29, воспарит над пространствами...
Итак, при первой же нашей встрече было решено: вместо того чтобы вяло плестись к финишной ленте, нужно шутя и шустро добежать до нее и оказаться у той стартовой точки, с которой мы совершили свой памятный спуск. Отсюда, как с верхней площадки Эйфелевой башни, видны не только проходы-выходы в земном лабиринте, но и вся возможная перспектива свободного мироздания.
Ориентируясь на нее, не очень уже тревожимся, если игровая инерция вновь сбрасывает нас: мы теперь знаем способы, с помощью которых можно, не закусывая, восстановиться в своем бурланском статусе. Накапливая опыт такого восстановления, все меньше держимся за прежние кулинарные атрибуты — предметы, явления, отношения, — все больше оперируем открытиями, совершаемыми своим ДРУГИМ-НИКАКИМ Я. Интересы наши простираются в область непрерывного, не подпитываемого утилитарными продуктами творчества. Это превращает нас в существ, образ жизни которых качественно отличается от едоков, регламентирующих свое бытие между процедурами завтрак-обед-ужин.
Так заполним же по этому поводу полости, запустим в работу челюсти!..
Петь? Танцевать? Конечно, какой день рождения без того. Сейчас, сейчас...
Вспомним наши первые опыты, когда, вырисовав после обгона-самообгона автопортрет из вьющихся линий, мы облачали его в удобоваримый ассоциативный образ. Период работы с такими образами — позади. Напрактиковавшись с симпатягами, можем теперь освободить их от временных узнаваемых упаковок и двигаться по высвечиваемой ими трассе так, как подсказывает их чистая партитура. Это неизмеримо приблизит нас к СЕБЕ.
Для начала повторим простейшую обгонную процедуру, найдя повод для нее — какое-либо ожидание-желание. Все присутствующие приготовьте бумагу и ручки-фломастеры для зарисовки загогулины...
Теперь, не прибегая к интерпретациям, попытайтесь найти звуковой эквивалент данного высотного образа. Обычные слова здесь не подойдут — они характеризуют конкретные вещи, наблюдаемые в общепитовских низовьях. Придется создать неологизмы — новые сочетания звуков, соответствующие нарисованной картинке.
Потренируемся. Назовите пару любых предметов-явлений, затем суммируйте их названия так, чтобы получилось одно — экономное — на двоих...
МОЛОДОЙ. Баранка...
БАБУЛЯ. Часы...
ДЯДЯ. Ранча.
Видите — какие-то звуки осыпаются, какие-то остаются. Проделайте то же с тремя вещами... четырьмя...
БАРЫШНЯ. Кисель...
ДЯДЯ. Граница...
МОЛОДОЙ. Экология...
БАБУЛЯ. Бандаж...
ГРАЖДАНКА. Клицадан.
Вот примерная модель обозначений, которыми мы будем пользоваться, озвучивая свой автограф. Плюс к этому — интонационный аккомпанемент, который в данном случае сгущается так же, как и слова. Представим себе, что по линиям нашего рисунка движется адаптер, считывающий его мелодию:
— Луубиканн... канабун... люлисима... пентюр... рисыцэл... шошу...
Как вам песенка? Годится для торжества? Натуральный бурландыш! Только не визуальный, а аудиальный. Не похож ни на что вокруг, ни на какие речи — и прекрасно!..
Но локальная загогулина, как мы знаем, — лишь фрагмент нашей НИКАКОЙ партитуры. Один скромный куплет. Переходя от куплета к куплету, мы можем воспроизвести всю вокальную партию — опыт своего движения по целостной трассе... Расположитесь сейчас кружком и, передавая друг другу по эстафете ноты, распевайте все, что попадет вам в руки. Второй, третий раз это будет уже звучать по-другому. Постарайтесь не делать пауз между куплетами...
...Задушевно, однако. Похлеще, чем «Бони-М» или «АББА». Не сидится? Что ж, впору и сплясать.
Мы с вами знаем, как важно задействовать тело в опытах по симпатизации. Если какая-то часть нашей личности остается в стороне, если мы не включены полностью, всем существом в творческий процесс, освобождение будет относительным. Прибавим же к вокалу хореографию: исполним содержание загогулин не только голосом, но и движением, соответствующим данному рисунку. Адаптером при этом будут ноги, руки, весь наш физический аппарат.
Разместите чертежи перед собой на стульях и спойте-станцуйте каждый своего симпатягу...
Когда-то мы с вами строили траекторию трассы, располагая серию рисунков вплотную друг к другу (раскатывая ковер). Проделаем теперь то же, сдвинув стулья с нотами — так, чтобы все они оказались рядышком. Отсканировав динамически свою партию, переходим без пауз к соседним и считываем их содержание: должен получиться сплошной, неделимый пластико-тональный этюд...
...Продолжим операцию. Пройдясь несколько раз по нотам своих коллег, как бы разогнавшись по трамплину, выходим за его пределы: продолжаем естественно развивать картину, выращенную своим телом-голосом, не оглядываясь уже на подсказки...
ГОСТИ. Какой же это танец? Это... это...
Да, назвать это однозначно танцем вряд ли возможно: здесь нет ничего от ритмов, базирующихся на повторении
тех или иных па. Физическое пространство-время вообще от начала до конца — повтор, тираж однотипных событий, явлений. Глядя на этот ритуал, узнавая во всем нечто уже виденное, освоенное, человек проникается ложным ощущением прочности, надежности бытия. Мир стоит на китах... или котах, тысячи лет стоит, значит, будет стоять и дальше. Между тем, стоит шатнуть одну детальку в этом карточном домике, как рассыпается все строение: рушатся материки и государства, семьи, судьбы...
В до-человеческом, за-человеческом пространстве тиражирования нет и быть не может: каждый шаг здесь — непредсказуемость. Как и первые наши шаги на третьей планете, когда комочек вещества, будущий ее житель, свободно плавает еще в материнской утробе — повторяет графику недавних своих полетов в космосе... С тем, чтобы пройдя девятимесячный курс молодого бойца, упростить этот перепляс до «птички-польки» или «гопака». Отталкиваясь сейчас от своих загогулистых партитур (если только это не любимые симпотентики), мы беспрестанно открываем в себе СЕБЯ прежнего. Да, это не столько танец, сколько импровизированная звуко-пантомима, выключающая в нашем теле функции едока, переваривателя пищи и включающая в нем забытые энергии бесконечной вселенной. Внешне тело остается вроде таким же, но любой измерительный прибор, приставленный к нему, не обнаружит никаких признаков земной физики.
Можно сказать, мы имеем здесь дело с непрепарированным, чистым языком симпатизации. Так и будем его называть. Аббревиатура — ЯС, или разговорно — «ЯСный». ЯСный — это непрерывное движение, выращивание светолинии своего НИКАКОГО маршрута. Пребывая в этом режиме, мы мгновенно высвечиванием Бурландию во всем, на что наталкиваются наш взгляд, слух, наши чувства и ощущения. Говорить о каких-то проблемах, препятствиях теперь уже никак не приходится: данная тема безвозвратно уходит из нашей жизни.
ГОСТИ. Непрерывное движение? Но...
Не пугайтесь: кувыркаться и петь с утра до ночи не придется — очень скоро процедура прояснения станет вашей незаметной внутренней работой, постоянным настроем. А пока что... как говаривал царь Иван Васильевич: танцуют все!
ЧИТАТЕЛЬ. Все, кроме меня... Гложет вопрос. Книжка вот-вот закончится, придуманные персонажи разбегутся — а я-то останусь. Как же я буду тренировать выход к ЯСному самостоятельно, без коллективных нот?
Во-первых, ты можешь создавать их сам в любом количестве — так, как это делалось в период тренажных прогулок по трассе. Есть и другой способ: стартовать от окружающих предметов. Любой из них претендует на нашу заинтересованность, вовлекая тем самым в игру. Отражая их, осуществляем расширение нашей отражающей площади: воспроизводим один объект, затем два одновременно, затем сразу три... и т. д. — примерно так, как мы сегодня интегрировали, обобщали разные понятия. Структурные границы копируемых вещей теряют свою четкость, определенность... В нашем движении (и звуковом аккомпанементе к нему) все больше ощущается непривязанность к этим объектам, присутствуют свободные пластико-тональные мотивы. Наконец, отрываемся от взлетной полосы и курсируем по ЯСной трассе...
ЧИТАТЕЛЬ. ...до тех пор, пока не соскользнем с нее снова?
Ну если это и случится, то выглядеть теперь будет несколько иначе. Находясь над территорией игротеки, мы можем увидеть с высоты всю картину своих игровых возможностей. Сверху нам видны как уязвимые пункты (капканы, пропасти, несчастья...), так и выигрышные места — брод между минными полями. Так что, если мы еще в той или иной степени связаны с земным казино своими интересами, можем в череде разных вариантов самореализации выявить лучший.
Воспользуемся с этой целью приемом, который в нашей системе называется симование. Начертим на листе бумаги
типовую мишень — от 1 до 10. Периферия мишени (единица) — это житейский тупик, проигрыш, минимум игровых возможностей; центр (десятка) — их максимум, наиболее выигрышный случай. Назовем эти вариантные позиции симами. Каждый сим отражает не частные подробности игровых ситуаций, а их концентрированную суть.
Потренируемся в симовании.
Пусть гости наши прояснятся... Так, теперь, дружище, поведай им какую-нибудь захватывающую историю. Отсканировав твой рассказ, то есть приспустившись с трассы, они, не задумываясь, поставят соответствующую отметку на своих симовских мишенях — где-то между началом и финишем.
Итак...
ГРАЖДАНКА. Шесть!
МОЛОДОЙ. Три!
БАБУЛЯ. Десять!
ДЯДЯ. Два!
БАРЫШНЯ. Семь!
Удивляет различие в показаниях? Что ж, причиной здесь может быть лишь одно — стартовая позиция. Уважаемые операторы не осуществили качественный выход в НИКАКОЕ пространство, не перешагнули границу общепита. Одни оказались ближе к зеленой двери, другие — дальше... Словом, каждый сиганул к рассказчику со своей игровой ступеньки. Помнить консилиум докторов у Мальвины, которые возились с травмированным Буратино? «Пациент скорее жив, чем мертв... Пациент скорее мертв, чем жив». Похоже?
ЧИТАТЕЛЬ. Что же делать, чтобы картина была объективной?
Не терять связи с Бурландией. Как в метафоре трамвай и рельсы, держимся руками за провода, а ногами прощупываем дорогу внизу. Пойдем дальше. Практикум «обезьянки» по первой-четвертой стадиям рано или поздно приводит к
умению мгновенно схватывать сущность того, чем живет объект. Попытаемся применить сейчас это умение. Молча думай о какой-нибудь проблеме — гости, отражая твое невидимое наполнение, просимуют его. Чтобы не отвлекаться на бумажки с мишенью, в качестве симовской шкалы можно использовать любую поверхность в поле зрения (стену, потолок, окно), условно — в воображении — размечая ее цифрами от 1 до 10...
Получается?
ПЕРСОНАЖИ. Еще бы! Поскольку мы придуманные, все у нас выходит, как вы придумали.
Представьте себе, что у непридуманных тоже выходит, разве что — через некоторое время. Итак, наткнувшись на некий раздражитель — любой стадии, мы отныне сразу воспроизводим его игровую суть и тотчас же автоматически восходим от данного сима к трассе.
Это особенно выгодно тогда, когда явление не охватывается непосредственно зрением-слухом-обонянием-осязанием: наш симовский прибор легко выявляет его игровую начинку. Берем объект, условно обозначаем его закарлючкой, записываем на бумажке и сворачиваем из нее конвертик. Чтобы обеспе�ить еще больше свою беспристрастность в этом деле, сделаем второй такой же конвертик — незаполненный, чистый внутри: это будет как бы какой-то другой, неизвестный нам вариант. Перетасуем упаковки и поочередно вскрываем прибором их содержимое... Стрелка на его десятеричном циферблате, естественно, поползет к различным отметкам.
В принципе, это тот же прием, который мы использовали, когда назначали на роль волнующей нас проблемы подручные предметы или свою куклу и, отражая их, выходили из данной ситуации.
Этот метод может помочь клиентам, с которыми мы сталкиваемся по жизни. Допустим, у клиента есть несколько предположительных вариантов решения проблемы. Просим спрятать (условно записать) каждый вариант на отдельном
листке, дополнив этот набор еще одной, порожней бумажкой: возможно, какая-то, не просматриваемая пока клиентом ситуация, окажется для него впоследствии выигрышнее. Конвертики перетасовываются. Симуем поочередно их содержание и выявляем тем самым лучший вариант.
Хочешь, дружище, испытать себя?
ЧИТАТЕЛЬ. Рискну.
ПЕРСОНАЖИ. Мы тут все вместе затеяли одно дело... Вот несколько листочков. Просимуй их, пожалуйста, единственный среди нас непридуманный человек — читатель...
ЧИТАТЕЛЬ. Все листочки показывают 10... Разве такое возможно? Признайтесь, что там у вас записано!
БАРЫШНЯ. Освоить симорон.
ДЯДЯ. Освоить симорон.
ГРАЖДАНКА. Освоить симорон.
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Освоить симорон.
БАБУЛЯ. Конечно, освоить симорон!
Что ж, надеемся, твое ДРУГОЕ-НИКАКОЕ Я, читатель, вещает безошибочно. Пройдя вместе с нами путь от первой страницы этой книги, ты, безусловно, открыл в себе то умение-мастерство , которым владел до рождения на Земле. Оно будет возрастать с каждым днем — по мере движения по симоронской трассе, утверждения себя на ней в качестве свободного, вдохновенного космоплавателя. Важно родиться заново — остальное приложится, прорастет...
Помнишь? «В Лиге считался праздником тот день, когда удавалось откопать нового эспера...» Так что — поздравляем тебя с праздником. Отныне — непрекращающимся. Неизбывным.
ШПАРГАЛКА 18
Выйдя через обгон-самообгон к загогулине, исполняем отныне ее рисунок собственным телом-голосом. Стартуя от этого рисунка, переходим в процесс движения по трассе, который выглядит как пластико-тональный импровизированный этюд (ЯСный). С течением времени прояснение становится нашим постоянным внутренним состоянием, постепенно отшлюзовывающим нас из мира локальных, дискретных форм в дочеловеческое пространство непрерывного творчества.
Временное выпадение из ЯСного в общепит фиксируется симованием объектов искушения по шкале 1–10 симов. Процедура эта позволяет выявить наиболее выигрышный вариант из возможных в игротеке.
...B ЯБЛОЧКО!
Все? Нет, не все... Ощущение, что что-то упущено, недосказано...
Боже! Прости, дорогой наш, любимый, непридуманный... Рождение отпраздновали, а подарок-то не преподнесли. Забыли. Вот он, с припиской: вручить... когда показания на твоих часах станут неразличимы, как песчинки на пляже с высоты небесной.
Вроде бы ты там надежно расквартировался, на высоте? Что ж... Наш скромный презент тебе — чудесные способности того же свойства, что у волхвов и весталок, Нострадамуса и бабушки Ванги. Поскольку ты находишься над кинолентой событий — что мешает нырнуть в любой ее кадр, расположенный впереди во времени, вскрыть его житейское, сюжетное содержимое?
Впрочем, нет, не в любой. Симоронский метод прямо противоположен традиционному гаданию. Там взор искателя, запутавшегося в игровой паутине, пытается вырваться из нее и потому рисует в перспективе лишь продолжение сегодняшних огорчений либо — сладостную обманную картинку. Здесь — мы уже, изначально, за пределами всех игр. Пребывание в свободной атмосфере перечеркивает у нас интерес к расхожим драмам-комедиям: мы можем спроецироваться в то хрональное происшествие, которое подтвердит нашу независимость от общепита.
Разумеется, острой необходимости в этом теперь нет. И если мы решаем воспользоваться своим провидческим даром, то примерно из тех же побуждений, когда тянет посетить некогда обжитые места. Чтобы не заползать капитально в старые, исчерпанные уже сюжеты, хочется убедиться, что никакой хвост оттуда за нами не тянется. Что мы разучились в своей жизни проигрывать. Что однорукий, стоит к нему прикоснуться, безоговорочно выдаст все жизненно необходимое.
Только что, дружище, мы освоили с тобой симование. За каждым симом, выявленным на шкале игротеки, стоят конкретные события, приключения. Пребывая в шкуре игрока, блуждая среди позвякивающих монетами автоматов, мы не различаем, какой из них надежнее. И ищем лучший вариант из худших, то есть, если у нас имеются 3, 5 и 8 симов, выберем, конечно, восьмерку. Но это — не выход из казино... Выход начинается с момента, когда меньше десятки просто не получается. Даже если вдруг захочется промахнуться — бесполезно: рука уже напрочь забыла, как это делается.
Закономерный вопрос: во всяком ли ситуативном раскладе присутствует, пусть не замечаемый с первого взгляда, потенциал десятки? Нет, конечно. Если человек настойчиво устремляется в омут, отмахиваясь от любых других возможностей, себестоимость его никак не повышается, симы будут неудержимо падать... И наоборот: мы можем блуждать в потемках, не видя выхода, но он где-то точно есть — продуктивнейший вариант из всех вероятных.
Так вот, практикум в симовании помогает с ходу определить: просматривается ли в нашей жизненной драматургии такой вариант или им близко не пахнет. И если просматривается, то каков его сценарий.
С этой целью проясняемся и — направляем свой взор на игровую площадку, в одном из хрональных пунктов которой разворачивается (или не разворачивается) желанная сцена. Действуем, оставаясь на верхотуре, — как если бы в руках у нас была указка, которая тычется в нужную координату. Или бинокль, позволяющий фокусироваться на картинах внизу.
Этому способствует условная материализация объекта нашей устремленности. Нарисуем на листе бумаги цифру 10 (другие шансы нас ведь не интересуют), положим его перед собой на стул, на пол... Будет как бы искомый пункт.
БАРЫШНЯ. Позвольте мне... Мм... ничего не вижу.
Естественно. Резкий прыжок вниз — мы попадаем в плотное, насыщенное бытовыми подробностями пространство. Зрение сразу туманится... Начинайте с мягкой посадки типа: иду... приближаюсь... подхожу... открываю глаза широко... и вижу... Главное здесь — непрерывность. И действенность: вы запускаете машину времени, она не может стоять на месте. Через минут)7 вас принесет куда надо. Не задумываясь, не тратя ни секунды, дайте ход словам: из уст ваших выльется конкретная, предметная картина ценой в 10 симов, продиктованная ДРУГИМ-НИКАКИМ Я.
БАРЫШНЯ. Ну вот... я лечу в самолете... начинается посадка... самолет медленно опускается... открываются двери... выхожу... яркий свет... меня встречает с букетом в руках... Господи... он совсем не такой, как я думала. Маленький, толстенький... Правда, подпрыгивает легко. Спортивный... Но я же мечтала о высоком, стройном!
Я лучше ориентируется в наших потребностях. Гляньте, если хотите, на дату, когда произойдет встреча. Высветите какие-то временные ориентиры, находящиеся рядом: может быть, это газета, календарь...
БАРЫШНЯ. График полетов на табло в аэропорту... 26 марта 2010 года... Значит, я в тот день окажусь там, в этом месте?
Если по ходу не изменится ваш внутренний настрой, посыл. То есть вы будете продолжать движение в данном направлении, ничто не отвлечет вас, не соблазнит другими возможностями.
ГРАЖДАНКА. Жилищные условия моих детей... Хочу узнать, как сложится их будущее. Допустим, оно, будущее, —
на сиденье этого стула. Кладу бумажку с десяткой. Иду навстречу... не спеша, иду... поворачиваю за угол... там что-то вырисовывается... ближе... Странно... несколько разных квартир... дочка одна с ребенком... муж ее... с какой-то другой женщиной... что это все значит?
Такова, вероятно, перспектива у вашей семьи. Если вы качественно прояснились и здесь не присутствовал ваш личный интерес.
ГРАЖДАНКА. Мой интерес? Да вы что! Я так болею за них, зять у меня — лучший на целом свете!
Не сомневаемся. Но вы же сами вычленили, увидели эту ситуацию с трассы — как бы заказали ее.
ГРАЖДАНКА. И ничего нельзя сделать? Я должна спокойно смотреть, зная, чем все закончится?..
Как пожелаете. Вмешаетесь, попытаетесь изменить ход событий — сюжет может раскрутиться по-иному, но будут ли при этом счастливы действующие лица — трудно сказать... Очень может быть, что распад нынешнего брака у дочери приведет впоследствии к удаче в ее судьбе.
ЧИТАТЕЛЬ. Из рассуждений этих следует, что непреложного будущего, предопределенности не существует?
Сколько разных пьес можно записать на одной и той же бумаге? Сколько разных спектаклей поставить по этим пьесам?.. Хотя если автор, постановщик привержены одной теме, одному жанру — большого многообразия не будет. Именно по этой причине ассортимент блюд в общепите уныло повторяется в тысячелетиях.
ДЯДЯ. А можно ли заглянуть в прошлое? Например, год назад у приятеля увели машину. Кто это сделал, как это было... Ее так и не нашли.
И что даст вам дознание? Не лучше ли посмотреть, как сложилась участь украденного?
ДЯДЯ. Что для этого нужно?
Прежде всего — ваша беспристрастность. Затем — точное, объективное знание: как выглядел данный автомобиль, его марка, какие-то характерные детали...
ДЯДЯ. Я хорошо помню, друг неоднократно катал меня.
Тогда — вперед.
ДЯДЯ. Вот мой носовой платок — место, где находится автомобиль сейчас. Ну, условно. Десятку я не рисую на бумаге, держу в уме — ничего? В общем, еду к этому месту — тоже на машине, на другой... скорость небольшая, заторов нет, дорога ровная... Подъезжаю... мм... курятник, что ли... куры бегают... петух гоняется за одной, она от него улепетывает, орет... хозяйка возится у кормушки, какая-то бабуся... Ничего не понимаю!
А что тут понимать? Вы ведете машину по определенной дороге и смотрите: есть ли там, впереди, идеальное продолжение вашего движения. Если нет, то возникает развилка, сбоку вырисовывается совершенно иной ракурс, маршрут... В конце его происходит какое-то десятичное событие, но — вне заданной вами ситуации. А та ситуация, оказывается, лежит в стороне от десятки. То есть тянет на меньшее количество симов. Можете сами глянуть, на сколько...
ДЯДЯ. Два сима...
Хотите — разверните картину, стоящую за этими симами.
ДЯДЯ. Свалка ржавого металла... обломки двигателя, корпуса...
То, что осталось от машины. Вряд ли ее можно собрать, но два сима — все же нечто. Скажем, сдав этот металлолом, купите игрушечное авто для своего малыша.
ДЯДЯ. Значит, курятник — лучший вариант? Нужно искать его, стремиться к нему...
Не обязательно. Если десятку дает другая какая-то ситуация — не та, которая нас занимает, — из этого не вытекает, что мы теперь обязаны двигаться по новой дороге. Можно идти туда или не идти, но вот первое направление однозначно имеет смысл покинуть — оно не приведет к успеху.
ДЯДЯ. А если бы автомобиль сохранился в целости? Можно было бы вернуть?
Это зависело бы от ваших бойцовских способностей. Воры так просто не отдают добро.
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Какие-то все... мелкотравчатые просмотры. Проверить бы, как будут развиваться отношения в мире через десять, двадцать, сто лет...
Если эта тема является вашей, то есть занимает, питает вас по-настоящему, — почему бы и нет? Ситуация, которая вырисуется после этого вашим симоронским побуждением, может затем поддерживаться вами на протяжении всех последующих лет жизни. Естественно, если не будете соскальзывать в объятия к давешнему однорукому.
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Пусть вот это окно будет платформой, на которой происходят события будущего. Десяткой на карте земного шара... Но... мне не хочется медленно, шагами спускаться к ней. Утомляет...
Пожалуйста, можете проделать это в ускоренном темпе. Без слов, по-детски: жжжух... Или: би-би-и-и-и....
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Так... Где-то вспышки — локальные войны, драки... Но в целом картина ровная. Третьей мировой не пахнет... Астероиды и кометы тоже на валятся пачками из космоса. По крайней мере, в ближайшую сотню лет...
ЧИТАТЕЛЬ. Погодите. Он же не сможет контролировать это все — он умрет!
Ну, вопрос о его смерти относителен. Потерпи, дружище, до выхода книги о второй части нашей системы: там ты познакомишься с вещами, которые помогают по-другому организовать переход границы бытие-небытие.
Но дело даже не в этом. Достигнув статуса НИКАКОГО, наш уважаемый МОЛОДОЙ распространит вокруг себя поле, которым охватит энное количество людей, ориентированных внутренне на ту же программу. Обнимет их, как бы передавая эстафету... В результате программа эта может продуктивно функционировать на протяжении веков.
ЧИТАТЕЛЬ. Получается, в тех случаях, когда на Земле происходит нечто сокрушительное, просто не оказывается никого, кто взял бы на себя диспетчерскую миссию?
Совершенно верно. Тысячи, миллионы с удовольствием погружаются в крутой кипяток игры и варятся в нем, пока на материках окончательно не выветрится аромат цивилизации. До появления в общепите следующих экскурсантов из Вселенной, которые начнут все сначала...
БАБУЛЯ. А вот я вижу совершенно другое кино: эпидемии новых болезней, падение нравов, нищета, голод, нарастание злобы, вражды... И — землетрясения, ураганы, сметающие с лица Земли города... Как определить: кто из нас двоих прав?
Очень просто. Вы, БАБУЛЯ, удовлетворены нарисованной вами перспективой? Ничего не хочется в ней изменить?
БАБУЛЯ. Еще как хочется!
Значит, вы так же далеки от трассы, как водопроводный кран на кухне, который — слышите — шипит по причине отсутствия воды. Мы не говорим, что одна картина лучше или хуже другой. Критерий чистоты опыта — перемещение с ТАКОЙ территории в Бурландию, откуда обозреваются сцены, не вписывающиеся в стандартный набор игр. И потому — не впечатляющие нас, не побуждающие хвататься за скальпель или топор.
БАБУЛЯ. То есть если бы я осталась равнодушной к этим кошмарам...
Поскольку вы квалифицируете их как кошмары, вы уже избирательны, не равнодушны. Но представим себе на минуту, что ваше наблюдение достоверно. Это означало бы, что планета с ее населением пытается выбраться из игровой кутерьмы, в которую влезла. Помните, мы сегодня рассматривали положение в семье ГРАЖДАНКИ: в будущем дочка ее должна расстаться с мужем, в результате чего персонажи этой пьесы, возможно, лишь выиграют. Так что далеко не все, что представляется нам трагическим, таковым в конечном счете оказывается.
Другое дело, следует ли игнорировать обстоятельства, в которые мы вовлечены своими ожиданиями... Если вы переживаете по поводу возможной разрухи — чем нужно заняться?
БАБУЛЯ. Самообгоном.
Разумеется. И, выйдя в итоге на трассу, рассмотреть перспективу, где махать после драки кулаками уже не придется, потому что самой драки не будет. Побоища — не в программе симорона, а стало быть, и не в программе симоронизированного общепита.
ЧИТАТЕЛЬ. Спасибо за ваш подарок, но... У меня лично нет желания погружаться в будущее. Когда я нахожусь на верхотуре, ощущение, что в эту минуту все вокруг созвучно мне, что не может быть ничего, стягивающего назад, в болото... Его просто не существует в мироздании.
Да, в течение минуты мир может прислушаться к нам. Что же мешает продлить ее, превратить в час, день, месяц, год? Что заставляет возвращаться туда, где — мы точно знаем — ни одна игра не сулит выигрыша? Где на циферблате стоит злополучное «15.00», где мы всякий раз обнаруживаем, что вновь купили кота в мешке... вместо того, чтобы легко, играючи, по Цельсию нацелиться и попасть в яблочко!
ШПАРГАЛКА 19
Находясь на трассе, свободно обозреваем с нее игровую территорию, на которой разворачиваются события будущего. Видим наиболее перспективный вариант их становления, вскрываем его житейское содержание и поддерживаем его.
Если рассматриваемая ситуация не показывает десятку, выходим на какой-то другой десятичный сюжет, не вытекающий из заданных нами предпосылок. Найденная картина показывает, что в том направлении, в котором мы двигались, нам делать нечего.
ЗАБАВНЫЕ МИРЫ
Итак... Неужели действительно можно достичь невозможного? объять необъятное? просветиться и просветлеть так, чтобы от теней вокруг не осталось и тени? Если, уважаемые читатели (обращаемся оптом ко всем), убедить вас в этом не удалось на протяжении энного количества книжных страниц... Придется начать сначала.
Предположим, до того, как родиться, вы узнали, что постоянно будете терять безвозвратно и находить не то, что ищете, метаться бесплодно и копить ненужное, бороться за себя и с собой, капитально болеть и разрушаться, любить нелюбимое и есть вредное, наслаждаться от строительства того, что все равно рухнет... а затем, привыкнув ко всем этим перевертышам, мучительно бояться утратить их. Что бы вы ответили?
Н-е-в-о-з-м-о-ж-н-о!
Тем не менее мы именно так н-е-в-о-з-м-о-ж-н-о живем. И ничего, оказывается, это очень даже возможно! И нужно! Кровно необходимо!
Вы не согласны? Жаль... А то бы мы размахнулись еще на десяток томов. Пища для ума и сердца. Синтез адреналина с холестерином. Что ж...
Многодневная диета по имени симпатизация завершилась. У одних в животе — приятная тяжесть, у других — легкое послабление. В зависимости от кулинарной специализации. Но и то и другое навевает мысли о полетах-перелетах, вполне ныне осуществимых.
За чем же дело стало? Ах, десерт...
«Киевским» тортом уже наелись — смотреть в его сторону сил нет. На десерт будут утки. Все-таки ближе к крылатости, к небу. Особенно если фаршировать их документами, в соответствии с заповедью деда Василя (помните?). В общем — к столу.
Симоронская система состоит из двух частей. Одну из них мы худо-бедно изложили: восстановление своего ДРУГОГО, расширенного Я, укрепление на НИКАКОЙ трассе. На освоение этого материала хватит как минимум человеческой жизни. Главное — не забывать теперь, что в лабиринте — единственная дверь для входа и выхода. Мы же с вами петляем по его закоулкам в поисках другой, обетованной двери...
Взгляд с высоты помогает увидеть идентичность обоих проходов. Наглядный пример. Возьмите чистый лист бумаги и прорисуйте кратчайшую дорожку между двумя краями... В лучшем случае это будет прямая линия. Большинство даже не заметит провокационной постановки задания: на чистой бумаге нет пунктов, точек, по которым может выстраиваться размерность пути. Скажем, 2 см, 10 см, 35 см... Все внутреннее пространство листа — один большой нуль. Из чего следует: дистанции между краями не существует. То есть прорисовать дорожку, разделяющую или соединяющую их, по большому счету невозможно! Правильный ответ — соедините края, согнув бумажку.
Конечно, земная игротека изобилует точками-пунктами. Достаточно завлекательными, чтобы побудить нас однажды свернуть со свободной дороги и рассмотреть повнимательнее, что здесь происходит. В этом плане мы мало чем
отличаемся от туземцев, бегущих на блеск стекляшек и обнаруживающих себя потом в кандалах. Слава богу, есть на свете симорон, который помогает стереть позолоту с пустышек...
Если бы мы позволили себе сохранить пробужденную ясность мышления-чувствования, наша экскурсионная прогулка очень скоро привела бы к ощутимому эффекту. Позолоту не превратить в благородный, металл. Но экскурсанту этого и не надобно: не спеша возвращаться в родные пенаты, он пытается материализовать блеск, уплотнить его до такой степени, чтобы создалась иллюзия прочности, железобетонности здешнего уклада. Пусть мельница — сорок раз мельница, но ежели она однажды пригрезилась нам зловредным рыцарем, сразимся с нею до крови... Пусть черт — по всем статьям черт, но узрев его на карнавале в маске ангела, будем молиться ему умиленно и нежно...
Пучина самообмана затягивает, и приходит время, когда мы уже чувствуем близкое дно. Погрузившись но горло, видим приближающихся молодцов с лопатами, готовых помочь в сооружении надгробного кургана. Стррашно... Как писал лет сто назад Леонид Андреев в «Рассказе о семи повешенных»: «...не смерть страшна, а знание ее: и было бы совсем невозможно жить, если бы человек мог вполне точно и определенно знать день и час, когда умрет.»
Хочется отдалить эту неизбежную, как нам кажется, минуту. И жизнь превращается в замедленное умирание... Главная идея, движущая нами при этом: обеспечить себе надежное, гарантированное будущее в различных сферах кулинарного бытия. Пассивно настроенные игроки исходят из принципа: «Тише едешь — дальше будешь», — активисты же пытаются всегда и во всем побыстрее сорвать банк, заполучить джекпот. В итоге первые дотягивают-таки до глубокой старости и влачат жалкое существование, как бы перешагивая через свой естественный биологический срок (надолго ли?). Вторые бросают небытию вызов и в своей нетерпимости не дотягивают до нормы, сгорают на лету.
Насчитываются семь основных сфер, семь программ, в рамках которых мы пытаемся выстроить для себя
временное бессмертие. По своей сути они идентичны — различие лишь в декорациях.
Перспектива голодного конца пугает человека, вероятно, больше, чем все остальное. Можно достичь успеха в разных областях — в познании мира, творчестве, любви, — но если мы не раздобудем кусок хлеба, весь наш пыл угаснет. Поэтому каждый — осознанно или подсознательно — стремится материально поддержать свое существование.
Вторая по значимости актуальная задача — обеспечить для себя крышу над головой. Даже бомжи и бродяги по-своему заботятся о четырех стенах.
Третья тема — место в социальной иерархии. Заняв определенную ступеньку на общественной лестнице, мы привлекаем к себе внимание со стороны соответствующих инстанций, кругов. Сам престиж такого рода может ни копейки не дать, но с нами как-то считаются, признают оценивают, и это поддерживает...
Следующая цель — спутник по жизни. Идеал: «Они жили долго-счастливо и умерли в один день». Иными словами, вместе тонуть спокойнее.
Еще один игровой фактор для удержания в этом мире — деятельность. Речь идет о профессии, специальности, которая всесторонне вовлечет нас, даст возможность суетиться с утра до вечера.
Инстинкт продолжения рода — немаловажный для человека способ самостабилизации. В растущем у нас на глазах ребенке воспроизводятся этапы нашей собственной жизни, мы как бы повторяем ее заново.
Ну и, наконец, каждый член социума руководствуется тем или иным мировоззрением, нравственным кодексом, научными рекомендациями... Все это вооружает его знанием, как поддерживать в своем теле дух и здоровье. И хоть не спасает от того самого финала, но, по крайней мере, внушает какую-то надежду.
Словом, есть чем заниматься на земле... до поры до времени. Рано или поздно уныло завывающий оркестр будет аккомпанировать нашему неизбежному пересечению
фатальной границы. Спрашивается, какой резон тратить десятилетия на пустяшные старания?
Нет, нет, не подумайте, что мы призываем вас, прочтя эти строки, незамедлительно сделать себе харакири или исполнить ласточку с десятого этажа. Во-первых, русская рулетка — давно отыгранное в человеческом цирке сальто-мортале, во-вторых, это ровным счетом ничего не решает. Ибо, оказывается, планетарная игротека состоит из двух симметричных площадок. Наигравшись на одной из них, мы автопилотом перекочевываем на другую, где все наши приключения продолжаются с не меньшим азартом. Качели гуляют туда-сюда множество раз, перенося нас из мира жесткой предметности в мир теней. И обратно. Мы появляемся то там, то сям, и все начинается сначала...
Во второй части симоронской системы, которая будет изложена в продолжении данной книги, подробно рассматриваются все аспекты этой двойственности нашего существования. И средства-способы выхода из нее по известному адресу — к своему подлинному Я, за пределы игровых координат, называемых жизнью и смертью. Освоив полностью путь в Бурландию, человек окончательно расстается со слепым страхом перед небытием и движется отныне не к финишной ленте, а к абсолютному пробуждению.
Пока же воспользуемся тем умением, которое обретено к сегодняшнему дню. Этого не так уж мало, чтобы, не отказываясь от земной пищи, любя своих близких, заботясь о наследниках, занимаясь плодотворным трудом, наполнить традиционные геронтологические операции совершенно иным содержанием. Имя которому — бесконечное наслаждение каждым мгновением здешнего присутствия, череда бесконечных открытий. Мы ведь прибыли сюда не для того, чтобы затеряться-раствориться. Высвечивая на планете атрибуты необъятности, из которой пришли, будем жить здесь по правилам этой необъятности...
Как выглядят эти правила в переводе на удобоваримый язык — вы теперь знаете. Пройдет время, что-то забудется, девальвируется, сотрется... Главное — запишите в своих нейронах, выгравируйте на молекулах ДНК:
ПЕРВИЧНО МОЕ ПОБУЖДЕНИЕ. ВСЕ ОСТАЛЬНОЕ ПО ОТНОШЕНИЮ К НЕМУ — ВТОРИЧНО. НЕ ПОДДАВАТЬСЯ СОБЛАЗНУ СОБСТВЕННОЙ ВТОРИЧНОСТИ, РЕ-АКЦИЯМ, НЕ ПОДРАЖАТЬ ДРУГИМ, НЕ ОГЛЯДЫВАТЬСЯ, БЫТЬ ВСЕГДА ВПЕРЕДИ СОБЫТИЙ, СЛУЧАЮЩИХСЯ ВОВНЕ.
Надеемся, что тем из вас, кто не просто полистал эти страницы, а многократно примерил их содержание к своей жизни, открылись «чудеса», связываемые в сознании людей, прослышавших краем уха о пашей школе, с симороном. Ведь многим так хочется чувствовать себя золушкой, которой явилась фея!.. Но мы-то с вами видим, что все это — обыденность, норма. Никто не превратился в чародея, не заискрился, как бенгальский огонь, вареники не запрыгивают к нам в рот и лягушки из соседнего болота не превращаются под нашим взглядом в принцесс. Нет, внешне вроде бы ничего не меняется: Земля вертится, как во времена Галилея, Солнце светит так же, как светило когда-то динозаврам... Но в чем-то существенном мы с вами — уже не те, кто вчера еще шастал туда-сюда в поисках хлеба и зрелищ. Каждый — нечто неизмеримо большее, не вписывающееся в рамки.
Еще шаг или два — и, выйдя окончательно из этих рамок, мы окажемся в той же позиции, с которой некий шутник набросал когда-то контуры знакомого нам казино. Если очень захочется — что помешает заняться тем же: складывать из кубиков разные забавные миры...
Впрочем, может быть, будет просто недосуг: обнаружится, что мы поднялись лишь на одну из ступенек, ведущих в неизмеримые мерности. И что нам еще предстоит идти и идти.
К НЕВОЗМОЖНОМУ...
ПРИЛОЖЕНИЕ
ИЗ ПРАКТИКИ СИМОРОНАВТОВ
Как вы уже знаете, друзья, симорон — это не столько теория, сколько живая, повседневная практика. Старт к этой практике задается в учебных группах, где десятки людей, моделируя естественный жизненный процесс, отрабатывают друг с другом симоронские технологии. На занятиях царит специфическая атмосфера творческого пробуждения, сама по себе стимулирующая открытие каждым в себе ДРУГОГО. Это то, чего, к сожалению, лишены вы, читатели этой книги, контактирующие с авторами без непосредственной обратной связи. Хотя, с другой стороны, такой контакт имеет свое преимущество: никто не гонит в шею, нет нужды планомерно следовать по фарватеру курса... Материал можно жевать не спеша, откладывая и возвращаясь к нему вновь, когда хочется-можется.
Конечно, многое, очень многое осталось за кадром... И потому мы решили продолжить повествование, поместив здесь выдержки из занятийных стенограмм, где будущие симоронавты рассказывают о своих успехах и неудачах в применении метода, а авторы его помогают им продвинуться в этом направлении. Кроме уроков, проведенных нами, Бурланами, представлены фрагменты занятий, которые проводились нашими учениками в филиалах киевской школы, расположенных в других городах и странах. Вы увидите примеры использования простейших техник обгона-самообгона и симпатизации, работы с возвратными проблемными ситуациями первой-четвертой стадий, познакомитесь с опытом тех, преуспел в беспрепятственном движении по НИКАКОЙ трассе, в прояснении, симовании.
Большее место в этих описаниях, естественно, занимает практика выхода из различных биосоциальных тупиков — то, что на первых порах дается труднее всего и требует времени для освоения. Примерившись к этим опытам, сопоставив с ними свои собственные пробы, вы, друзья, сможете дополнить для себя информацию, полученную из книги, подробностями, деталями, для которых, возможно, на ее страницах не нашлось достаточного места. Это поможет вам лучше понять систему, эффективнее ее применять.
Действующие лица в стенограммах обозначены следующим образом: участники занятий по полному или сокращенному названию своих симпатяжных образов, Петра и Петр Бурланы — аббревиатурой слова «симорон», литерой «С», координаторы филиалов — начальными литерами своих имен или псевдонимов.
КИЕВ
(Петра и Петр БУРЛАНЫ)
АЛЬПИНИСТ-НА-БУМАЖНОЙ-ГОРЕ. У нас намечались выборы. Сорок партий, сорок претендентов — за кого голосовать? Собственно, мне было все равно, но домашние требуют: «Надо исполнить гражданский долг. Если мы не проголосуем, наши бюллетени используют, записав туда своих кандидатов». Ладно. Обгоняюсь, рисую картину: выбрал я... допустим, какого-то Иваненко-Петренко, пришел он в свой кабинет, сел за стол, стал принимать народ, одного, другого, третьего, десятого, сотню посетителей за день принял, гору заявлений подписал... Все. Устал. Не он устал, а я. Болтать устал. Нарисовал симпатягу: гора из бумаг, а на верхушке — альпинист. Все. Когда пришел день выборов, заглянул на участок вместе с семьей — чтобы не обижать их. Не глядя, за кого-то проголосовал... Через месяц у нас на маршруте — от станции метро к нашему дому — появилось несколько новых микроавтобусов. Учитывая, что мы обычно шли пешком к метро минут сорок, и это было как правило... Вообще-то нам обещали уже не один год, но обещания... сами знаете. И вдруг — такое чудо. И как вы думаете, чьих рук это дело? Да, того самого депутата, как выяснилось...
155-122-199. Не понимаю сути обгона... Пример. У меня было предчувствие... волнение, что ли. Без повода, просто так. У вас такого не бывает? То есть что-то менялось в атмосфере,
в космосе... мой организм всегда чувствует. И вот начинаю: из космоса явилось излучение, лучи, они упали на землю, и там, где были семена, вырос хороший урожай... а грызуны всякие и сорняки исчезли... ну, и так далее. Все правильно ведь? И что же? Еще больше разволновался...
С. Поскольку вы уже встречались в жизни с подобными явлениями — изменениями в атмосфере и те-пе, обгон здесь неуместен. Вы опоздали: за дверью вырисовываются очертания вещей, вполне узнаваемых. Однако они еще не захватили вас настолько, чтобы спасаться самообгоном. Вместо рисования разных картин нужно было просто забросить своего симпатягу вперед — сделать до-обгон. Был у вас к тому времени какой-нибудь образ?
155-122-199. Да... ящик, наполненный орденами Ленина.
С. Хорошо. Когда — но вашим предположениям — ситуация в атмосфере должна была устаканиться?
155-122-199. Ну, где-то через день... или пару дней.
С. Отрываете от календаря листок... скажем, с датой спустя три дня после сегодняшней, кладете его в какой-нибудь ящик или коробку, предварительно заполнив ее орденами (какими-нибудь значками, монетками). Затем изображаете весь этот ящик, играете его роль — как можете — в течение трех дней... И даже если будут супермагнитные бури или космические катастрофы, они вас не заденут ни с какой стороны. Не говоря уже о волнении, которое рассеется в ту минуту, когда вы станете ящиком...
КОТОРЫЙ-КОТ. У меня обгончики работают — как часы... Жена забеременела. Неожиданно, внепланово. Мы не думали о ребенке, и вдруг... То есть не то чтобы не хотели — просто не знали, как к этому отнестись. Жена говорит: «В животе толчки. Что будем делать?» — «Не знаю, — говорю. — А ты как?» — «Тоже не знаю...» В общем, решили не мучиться, отдаться на волю судьбе. Начали вдвоем обгоняться: слово она, слово я... Примерно, так:
ОНА: И вот прошло девять месяцев, наш Сережа родился...
Я: Стал ползать на четвереньках...
ОНА: Сразу не ползают.
Я: Ну не сразу. Стал на ноги, пошел в школу...
ОНА: Куда ты торопишься?
Я: Эго же обгон, чего тянуть?
ОНА: Хорошо, в школу.
Я: Потом в институт...
ОНА: А вдруг в институт не получится?
Я: Тогда на шахту. Или в гувернеры.
ОНА: Ладно, в официанты. Они неплохо гребут...
Я: Заработал, уехал в Австралию...
И так далее... Целый вечер обгонялись, пока жена не говорит: «Слушай, у меня прошло. Живот прошел, то есть не болит...» На следующий день сдала анализы, УЗИ, оказалось, у нее гастрит закончился, который еще со школьной столовки носила в себе. Просто взял — и закончился.
ЦАРЕВНА-КУКУ. Я обгоняюсь так, профилактически. Иду по улице, впереди какое-то столпотворение: «И вот толпа эта пошла в магазин, все купили себе подтяжки, а некоторые еще и финики, отправились на выставку цветов...» Сижу у себя в конторе, в соседней комнате спорят о чем-то: «Она ругала его за то, что штанина закатилась, он поправил штанину, обещал ей быть аккуратным, даже заштопал дырочку, используя циркуль...» Дома смотрим телевизор, откуда-то слабый запах горелого: «Сосед закурил, спичку бросил под ноги, она чуть прожгла ковер, он затоптал ее...» И представьте — жизнь моя течет ровно, без всяких потрясений-сотрясений, как-то все само по себе ладится...
С. Так и должно быть. Вы устойчиво держитесь за пределами игротеки, дорога ваша пролегает вне ее. Там, на этой дороге, вас ожидают приятные встречи...
Ц-К. Они уже происходят. На днях я нашла золотое кольцо — оно купалось прямо в дождевой луже, на пустыре... Мне позвонил из Китая брат, который уехал туда лет двадцать назад, мы думали, что его уже нет... А главное — наш ремонт, который длится целый год, наверное, скоро закончится: впервые за все это время у нас появились трезвые мастера. И вроде умелые...
ПРЫГ-ДРАНДУЛЕТ. Еду как-то в троллейбусе на деловое свидание, очень для меня важное... Переживаю. Думаю, надо исполнить самообгон. Рисую себе картину: приезжаю я на это свидание, ведут меня в одежный магазейн для крутых, предлагают выбрать любой прикид — фирма оплачивает... У них принято начинать любые дела с облачения клиента, дабы он шикарно выглядел на аудиенции у руководства, не мозолил глаза своим видом. В общем, я — суперледи... Что дальше, думаю? Ну, пусть меня примет сам президент фирмы, бумаги подпишет не глядя... Мало — пригласит на званый бал для элиты... Я — нарасхват, фотографируют и тут же продают мои портреты но фантастической цене... Еще мало — хорошо, пусть мажут эти портреты красной икрой, складывают, как сэндвичи, жуют... И тут слышу: кондуктор объявляет остановку... мама родная, я проехала две лишние остановки! Вылетаю, пытаюсь поймать такси — глухо... Бегу пешком, расталкиваю парод... Прибегаю — конечно, никого уже нет: там люди точные, ждать не любят. Погорело то, чего я так ждала, надеялась...
С. Что же, в следующий раз не будете упиваться своими фантазиями — не пропустите остановку.
П-Д. Но я же делала самообгон...
С. Самообгон — это не улет от реальности, а способ увидеть ее без шор на глазах. Что побуждало вас развивать картины своего восхождения? У вас было несколько моментов ступора, когда придумывать уже не хотелось, правда?
П-Д. Да, были...
С. Нужно было не сочинять дальше, а повторить то, что вы уже говорили. Возможно, несколько раз, дополняя по ходу подробностями — если хочется... Например, с чего начинался ваш сюжет?
П-Д. Меня пригласили в модный магазин, предложили выбрать костюм...
С. Прекрасно. «Пригласили в магазин, предложили костюм... Я зашла в магазин, там все сверкало изобилием...» Сначала. «Подъезжаем к магазину, с порога встречает его директор...» Еще раз. «Мне показали карту лучших бутиков города, отобрала один из них... Не успела переступить порог, как на меня набросились продавцы...» До тех пор, словом, пока язык
устанет болтать. И потом — берете, скажем, одежку, которую вам выдали там, и вытираете ею пыль на подоконнике... В воображении. Или устраиваете тут же маленькую инсценировку: достаете из сумочки платок или салфетку (это будет как бы платье из бутика) и протираете спинку сиденья или поручень (подоконник).
П-Д. И что потом?
С. Потом — выходите на нужной остановке и решаете свои дела. Наилучшим образом. Если же пропустили эту остановку, значит, намеченная встреча вам не нужна.
П-Д. Но ведь там были люди, мы же договорились...
С. Они остались в вашем прошлом, в уже сыгранной игре.
П-Д. Как это — сыгранной? У нас контракт, придется платить неустойку...
С. Вы уверены? Обгонный трамплин выносит нас к координате, где подстерегает подлинная удача. Мы не знаем, в чем конкретно она бы выразилась в вашем случае, но — вне сомнения: никаких неприятных последствий не было бы. В эти минуты нами движет чувство, ощущение — безошибочное. Внутренняя уверенность, что любое событие, которое произойдет сейчас, — беспроигрышное. Хочется — едем дальше, хочется — выходим наружу...
ЯПОНЕЦ. У меня были проблемы с деньгами — очень нужны были деньги. Я рано встала и, пока все домашние спали, сделала по этой проблеме самообгон: пробираюсь в банк, в маске, вскрываю сейфы, сбрасываю пачки денег в мешок, на крыше меня ждет вертолет, улетаю в Японию... Почему в Японию? Ну так захотелось. Решить проблему с Курилами. В общем, надоели все эти глупости, нарисовала японца. Как умею... На работу я недавно устроилась, еще нет месяца, но я надеялась. что мне выплатят аванс. Вернее, до этой минуты надеялась, до обгона... Еду на работу, и — как только подумаю об авансе — тут же забрасываю своего японца вперед: рисую его на машинах, троллейбусах... Приезжаю и совершенно забываю о своей проблеме. Это правильно?
С. Естественно. Ведь вы вышли из ожиданий.
Я. Вышла-то вышла, но в этот день возвращался из лагеря мой ребенок и мне хотелось встретить его по-человечески. Об этом напомнила сотрудница: «Как там твой малыш?» Я тут же в кассу, но мне говорят, что аванса не будет, потому что я новенькая. И в конце месяца выдадут целую зарплату... Что же делать, думаю? Где взять деньги? Машинально смотрю на сотрудницу — у нее прическа странная, волосы вьются так... выписываю прямо в ее волосах японское что-то... иероглифы... И знаете, как-то спокойнее на душе, веселее. Тревоги по поводу денег опять куда-то уходят... И тут эта сотрудница говорит: «Тебе нужны деньги? Я одолжу». Я ужасно удивилась. Она меня не знает, из другого отдела. Мы с ней за эти недели раза два пересекались...
С. Вы не допускаете, что ей просто захотелось дать вам деньги?
Я. Но почему? Чем я таким заслужила?
С. Вы симпатизировали» и заключили сотрудницу в свои объятия. Она почувствовала ваше материнское тепло и захотела в ответ сделать что-то приятное.
ПОЛЛИТРОВКА-В-ШАПКЕ-МОНОМАХА. У меня в принципе пока больше вопросов, чем... Я нарисовал симпатягу и ассоциировал его для удобства пользования с поллитровкой в шапке Мономаха. Потом как-то увидел такую реальную поллитровку в руках у алкаша...
С. И остановился как вкопанный?
П-В-Ш-М. Вроде так... Стою — не знаю, что делать дальше.
С. Все очень просто: вы подсознательно ждали, искали этой встречи. Чтобы застолбить свободу, удостовериться, что созданная вами дверь действительно существует. Но куда ведет эта ваша дверь? Стало ли в голове яснее, стало ли легче жить после того, как вы зафиксировали алкаша?
П-В-Ш-М. Да нет...
С. Естественно. Появилась новая проблема: что бы это значило? Как мы поступаем в подобных случаях?
П-В-Ш-М. Опять самообгон? Представьте, я догадался, так и сделал. Только первый раз у меня был веселый сюжет, а теперь — мрачный, жуткий... Ничего?
С. Вы — автор своих сочинений. Как поведет, так и будет.
П-В-Ш-М. Словом, нарисовал нового симпатягу: стрекозу с бубенчиками в ушах. И вдруг захотелось включить радио... Я его редко слушаю, а тут захотелось. И я услышал конец радиопередачи, который дал мне очень важную информацию. Дело в том, что у меня есть товар, и, соответственно, есть покупатели, которые предлагают очень малую сумму за этот товар. А вот эта передача подсказала мне, как поступить в данном случае... Но ведь до создания симпатяги я не думал об этой ситуации, не просил помощи... Как получилось, что я вдруг вышел на эту тему?.
С. Виновата ваша стрекоза. Вы взлетели на ней в высоту, как Гарри Поттер на метле, и узрели оттуда то, что для вас сейчас актуально, что следует делать в первую очередь. И увидели, как сделать это качественно.
П-В-Ш-М. Значит, теперь, если у меня возникнут трудности в этом деле, я могу включить радио и...
С. И создать себе таким образом надежного симпотентика. Перечеркнуть свое открытие. В реку нельзя входить дважды: течение ушло, вернуть его невозможно... Чем больше вы будете ждать подсказок от радио, тем меньше получите их.
П-В-Ш-М. Но почему?..
С. Кто такой симпатяга? Симпатяга — это отправленное письмо. Бросили в почтовый ящик, оно пошло по назначению... И все. Что бы вы теперь ни делали — можете жалеть о написанных строчках, можете переписывать мысленно это письмо сколько угодно, — но оно уже отправлено. И если почта работает исправно, дойдет до своего адресата. Хотите вы этого или нет. Точно так же с симпатягой: если вы его запустили — он работает. Можете сидеть и грызть ногти по поводу того, случится ожидаемое или не случится, плохо ли будет или хорошо... Но вы уже отправили письмо. И поэтому все ваши товары вместе с покупателями — уже вне той ситуации, которая сидит у вас в голове. Процесс запущен. А вы — автоматический его участник. Не дергайтесь, наслаждайтесь...
П-В-Ш-М. Кажется, я понял... Радио прозвучало один раз — и этого достаточно.
С. Совершенно верно. Вы — на метле. Походя, между прочим, подметете и своих покупателей, и другие дела... Остановитесь — опять встретите алкаша с поллитровкой. На этот раз — в виде пролетающей реально стрекозы. Опять все сначала...
П-В-Ш-М. Вроде пронесло... Вот пример. Я ехал на дачу, в село. Добираться нужно было местным автобусом. По расписанию его уже никак не должно было быть. Приезжаю — автобус тут как тут...
УТКА-БЕЗ-КЛЮВА. У меня был интересный случай. Я решила проверить, получится или нет. В воскресенье загадала желание. Обогналась, нарисовала симпатягу, похожего на утку без клюва, и в понедельник пошла исполнять свою мету. Выбрала по карте озеро, направилась туда, чтобы поймать сазана, карпа... Подхожу, смотрю — на том берегу куст. Я его мысленно подстригла — так, чтобы было похоже на утку мою... И спокойно уселась ловить. Просидела часа три. Карпа увидела только сверху — проплыл мимо, блеснул...
С. Давайте разберемся. Желание рыбачить появилось у вас до того, как вы симпатягу изготовили. Да?
У-Б-К. Конечно.
С. И вы поручили ему исполнить этот свой замысел.
У-Б-К. Нуда.
С. А он, подлец, не исполнил...
У-Б-К. Исполнил. Я же озеро нашла.
С. Озеро вы нашли, но рыбу-то не поймали.
У-Б-К. Ну... она сверху плавала.
С. Если вас устраивает такая рыбалка...
У-Б-К. Не устраивает.
С. То есть желание не осуществлено. Почему? Обгон должен был утолить его и избавить вас от потребности ехать на озеро. Или, если вы уже оказались там, помочь в ловле рыбы. Раз ничего этого не случилось, значит, у вас было другое намерение... Вспомните: «Я решила проверить — сработает или не сработает». Рыба была лишь поводом, на самом деле задача — посмотреть, действует ли симорон.
У-Б-К. В общем, да...
С. А поскольку вы сомневались, нужно было обогнаться именно по этой проблеме. По своим сомнениям. Скажем: я осваиваю симоронский метод, становлюсь царицей всех рыб, они приплывают ко мне, каждая хочет угодить... Дошли до хэппи-энда. нарисовали или построили из каких-то предметов образ ДРУГОГО. И в заключение — исполнили, ч то в голову пришло. Ничего не пришло — прекрасно. В любом случае исходные сомнения куда-то ушли. Система действует — вы начинаете убеждаться в этом на каждом шагу. Появится побуждение ловить рыбу — не придется планировать выезд на озеро: может быть, пригласят друзья... или, плавая летом в море, ухватите акулу за хвост...
ДЯТЕЛ-С-ГАЗЕТОЙ. Когда после первого занятия мои друзья спрашивали, что там такое, куда ты ходишь, я отвечала: «Знаете, трудно очень объяснить, честно говоря, бред какой то... но мне интересно, я хожу». Признаюсь честно, как есть.
С. Мы сами говорим, что бред какой-то.
Д-С-Г. Я говорю, объяснить невозможно. И вот на прошлом занятии, когда упражнялись, я сделала обгон по своей проблеме, у меня получился такой образ: дятел или что-то подобное с газетой в руках. То есть в лапах. Я тут же исполнила его, вылепила мысленно из птицы, которая будто специально прилетела и села на подоконник. И мне так стало приятно... Но что самое главное, эта моя проблема... Я буквально сразу, через несколько минут поняла, сколько она занимала в моей жизни места, времени, энергетики, всего в общем... Так вот, она вдруг уменьшилась вот до мизинца. Понимаете, она же никуда не делась — просто я уже увидела ее уже совсем по-другому...
С. Отошли от нее в сторону.
Д-С-Г. Да, как-то со стороны, сверху на нее посмотрела. И когда об нее опять споткнулась — в воскресенье это было, — меня опять зацепило, на душе стало кисло... Стоп, говорю себе. Это же все какое-то... не мое. Чужое... Ну что я так переживаю? Ради бога, пусть себе идет. Это не мое... И вдруг... острое появилось желание — передвинуть шкаф. Срочно! С одной стороны — ерун-до какое-то, думаю, ну при чем тут шкаф? Зачем
шкаф? С другой стороны — ну приспичило, просто невмоготу... Заставила себя отвлечься, включила телевизор. Смотрю на экран — а в голове мысли о шкафе... И вдруг слышу: «Понимаешь, как ты решишь, так и будет, все от тебя зависит. Ты должна поставить шкаф в этот угол...». Я обалдела.
С. От кого вы услышали это? Голос с небес? Или из собственного чрева?
Д-С-Г. Шла какая-то передача по телевизору. Они там между собой говорили, и у меня возникло чувство, что это я вкладываю им в рот слова. Будто под мою диктовку... Как это может быть?
С. Использовали подручный холст для изображения своего симпатяги. Разместили его на телеэкране.
Д-С-Г. То есть это я диктовала им, что говорить?
С. Представьте себе: художник нашел в лесу корягу. Заработало воображение, и, чуть-чуть повозившись с древесиной, он придал ей облик старца... Так вот, кто кому скомандовал: коряга художнику — «оживи меня»? или художник коряге — «стань старцем»?
Д-С-Г. Трудно сказать... Наверное, договорились обоюдно. Нашли общий язык.
С. Вот так и вы нашли общий язык с персонажами телесюжета.
Д-С-Г. Не знаю, правильно ли я поступила, но... Никого дома нет, мужчин нет — беру и двигаю шкаф. Чуть не завалила его на себя, но — передвинула. Села. Любуюсь. Здорово как стало... В квартире свободнее. Свет из окна больше надает...
С. А как же проблема та ваша?
Д-С-Г. Какая проблема?..
С. Вот именно!
ХОР. Я работаю в детском саду. В один из дней, когда я пришла утром на работу, медсестра подошла, говорит, что у нас ЧП — ребенок в средней группе заболел. Через пять минут прилетела мама и стала кричать, что мы кормим детей непонятно чем, поэтому у него рвота и тому подобное. Страшно возмуща¬
лась. Я, как могла, ее успокаивала... Потом, когда она ушла, начала работать: обогналась, нарисовала себе картинку с участием всех кричащих мам на белом свете, такой хор страшных воплей, как массовка на сцене Большого театра... У нас в садике настенные часы. Останавливаю маятник — это уже в реальности, перевожу стрелку на завтрашние 10 часов утра: лишний час после девяти, когда родители заканчивают привод детей... На следующее утро приходит эта мама, извиняется. Они сделали обследование ребенка, у него какое-то хроническое заболевание, и детский сад тут ни при чем. Но важно другое. У ребенка этого, который в рот ничего не брал, одни шоколадки, вдруг прорезался аппетит. Ест молочную кашу, просит добавки... И мне кажется, чувствует себя лучше.
ПРОСТО-СИМПАТЯГА. Я сама себе удивляюсь. Удивляюсь тому, что со мной происходит. Два года до этого я очень хотела поступить на второе высшее и постоянно себе отказывала. Говорила, что возраст, не время, надо деньги зарабатывать... А сейчас вдруг потянуло. Тем паче приятельница звонит, говорит: «Иди в академию, у них сейчас прием...». Но я знаю, что там очень дорого. И вообще, меня как-то подташнивает при одной мысли об этом... Не хочу в академию, хотя мне сказали, что там завкафедрой обо мне слышал и я буду просто как сыр в масле. Но подташнивает — и все! Преодолеваю себя, звоню туда: «Приезжайте, 650 долларов в год. Учиться 2,5 года». Потом говорят, надо еще какие-то копейки — собеседование на уровень интеллекта. Мне вдруг стало страшно... Уверена, что собеседование провалю. И знаете, от бреда этого, что надо еще копейки, что провалю собеседование, что меня не примут... делаю самообгон. Сладкий-пресладкий. До победного конца. На улице все это происходит — иду, складываю в кучу дома, машины, людей... Даже не успела симпатягу изготовить — смотрю, передо мной вывеска: «Институт Драгоманова». Ноги сами туда несут... Захожу, меня встречают с распростертыми объятиями. Я говорю: «Понимаете, возраст». Они: «Какой возраст, о чем вы говорите». 300 долларов вместо 650, и обучение — год.
С. А собеседование?
С-Б-И. Об этом вообще речи не было. Может, вы думаете, что там преподавание слабое? Я узнавала: высший пилотаж!
С. Вы сказали — не успела симпатягу изготовить... Вы его изготовили, только не заметили. То есть вышли из своего лабиринта, и ваш ДРУГОЙ привел к лучшему варианту. С течением времени — вы это увидите — все рекомендуемые процедуры будут уплотняться, осуществляться незаметно. У вас это случилось уже сейчас.
СВЯЗАННЫЙ-КРОКОДИЛ. Я на прошлом занятии нарисовал загогулину, вы на нее посмотрели и сказали, что это симпотент. У меня получился вроде как крокодил, связанный. Но вот смотрите, что было потом. Я позавчера был в ночную смену, там работал напарник, нетудыхата, у него всегда все ломается. Если бы он еще полчаса повозился с машиной, он бы ее вообще угробил. Девчата подходят ко мне и говорят: надо что-то делать. Я за две минуты пустил машину. Все были довольны, сказали, если что, меня позовут. Так вот, этот напарник всегда на меня точил зубы, у него даже рот открыт... как раскрытая пасть крокодила. Вы поняли? Я его как бы связал — понятно? То есть мой связанный крокодил — это он и есть! Так ему и надо, он теперь премиальные не получит, сам себя наказал...
С. Мда... Раз вы такой мастер — смажьте нам, пожалуйста, извилины: туго идет мысль, никак не сообразим...
С-К. Ну как... Я сделал крокодила, оказалось, что это — напарник.
С. И этот крокодил искусал машину.
С-К. Искусал, гад...
С. То есть вы ее искусали зубами созданного вами крокодила. А потом починили.
С-К. Я?!
С. Не нравится? Хорошо, подумаем вместе. Если бы вы сотворили качественного симпатягу, это свидетельствовало бы, что никаких проблем на пути нет. И крокодил, которого вы вырисовали в своем напарнике, — ваш друг, товарищ и брат. Это ваш персональный портрет, это вы — в своем лучшем изложении. Если он себя наказал, как вы утверждаете, значит — вы себя наказали... За что? Видите, какая путаница... А все из-за симпотента. Скорее всего, вы не завершили самообгон, в ва¬
шем сознании остался образ оппонента, с которым не сложились отношения. Вы придали ему негативные черты крокодила... Все это должно было исчезнуть. В процессе симпатизации снимаются вопросы конфронтации, соревнования с теми, кто нами недоволен или кем мы недовольны. Все, что связано с разрушением, проигрышами, — это тематика коммуналки.
С-К. Но я не желаю ему ничего плохого...
С. И верите, что теперь он будет идеально справляться с машинами? Что вам не придется делать эту работу за него? Что он законно получит свои премиальные?..
С-К. Ну ладно, я буду думать о нем как о... зайчике. Пушистом, белом...
С. А он, этот зайчик, завтра переломает весь цех...
С-К. Запросто. Это он может. Что же делать?
С. Выйти начисто из ожиданий. Любых. Освободить свое внутреннее пространство для новых записей, которые будут продиктованы вашим ДРУГИМ Я. И среди которых не окажется ничего из вчерашнего вашего опыта. В частности, знания, что машины могут сломаться и кто-то не сможет их починить. Они просто не сломаются. И среди тех, кто их обслуживает, не окажется ни одного нетудыхаты.
МИСТЕР-ИКС. Я не киевлянка. О симороне узнала от своей подруги, которая у вас занималась. Или не у вас, не знаю... Она мне в общих чертах рассказала: «Когда излагаешь желание в стихотворной форме, то это более действует...» Мне нужно было ехать в Киев, везти большую сумму. Я опасалась воров и составила стих. Что-то тина: «Чтобы что-нибудь найти, нужно мостик перейти, громко крикнуть все о'кей и домой прийти скорей». Подписалась: мистер X. Я вспомнила, где у нас этот мостик в городе. Мысленно до него дошла, перешла, крикнула: «О'кей» — мысленно точно так же вернулась.
С. Потрясающе. Что было дальше?
М-Х. Я уезжаю в Киев. У меня с собой много денег, вещи, которые вручили друзья, чтобы здесь передать их товарищам. И большая часть всего этого у меня в дороге пропадает...
С. А мы-то надеялись... Вы нас разочаровали. Наверное, тех стишков было мало, нужно было поэму сочинить. Или перейти десяток мостов.
М-Х. Вы серьезно?
С. Вместо того чтобы доиграть свои замыслы до конца и освободиться от страхов, вы прислушались к совету, что нужно что-то предпринять. То есть как бы уговорить, умилостивить или отпугнуть потенциальных грабителей. Совершить некие определенные действия — для преодоления возможного препятствия... В результате внимание ваше настропалилось еще больше: расслышали ли вас воры, знают ли они о том, что вы защитили себя магическими стихами? Надев на себя эту «защиту», вы стали видны на расстоянии, как башенный кран. Странно было бы, если жаждущие поживиться обошли вас стороной.
М-Х. В общем-то я понимаю, что преднамеренность только усугубляет паше участие в игре...
С. Если вы берете на себя обязательство — надевать шляпу набекрень, — вы подставляете голову тем, кто специализируется в набекренях. Они добросовестно выполнят ваш заказ. Симорон — это упразднение любых обязательств. Как хочется — так и носите шляпу Можно на затылке, можно под мышкой, можно за пазухой. Без каких бы то ни было оглядок на то, как лучше. Лучше — никак. Тогда у вас не возникнут тревоги, что шляпу изымут. Вместе с головой. Она однозначно останется у вас на плечах — специалисты ее не заметят...
М-Х. А обязательства перед другими людьми?
С. Если вы симпатизированы — другие люди, предрасположенные к тому же, легко присоединятся к вам. А не предрасположенные, получающие удовольствие от потерь... что ж, они имеют на это право.
СТОП-КРАН. Я — стоп-кран. Типичный. Проблема — взаимотношения с банком. Сделал обгон. Симпатягу сделал. А потом через некоторое время она снова долбит голову... проблема эта.
С. Что вы при этом делаете?
С-К. Еще раз обгон. Дня три или четыре — потом опять стопор...
С. Как вы думаете, друзья, почему, несмотря на то что он несколько раз обгонялся, ситуация не сдвигается с места?
АУДИТОРИЯ. Постоянная проверка — получилось или нет... Обогнаться по данной ситуации нужно один раз.
С. Конечно. Ведь что такое проверка? Возврат. Туда, где были препятствия. То есть перечеркивание своей симоронской работы. Что мы делаем вместо этого?
АУД. Забрасываем симпатягу в сетку, которая далеко впереди, на штанге...
С. Совершенно верно. Там, где от проблем даже тени не осталось.
С-К. А если я все же обнаруживаю себя в тупике?
С. Это уже другая тема: «В тупике». Первая называлась — «Взаимоотношения с банком». По ней самообгон мог выглядеть, скажем, так: банк раскрывает передо мной все двери, зажигает все огни, сотрудники исполняют в мою честь мазурку... Вторая тема требует другой сюжетности, типа: упираюсь в гранитную скалу, пробиваю в ней брешь лбом, пролетаю в эту брешь и т. п. Затем — выход из тупика. Выход, знаменательный не обязательно решением банковских проблем: могут, как мы знаем, открыться перспективы в совершенно ином направлении, о котором мы даже и не мыслили...
СЧАСТЛИВИЦА. В прошлый раз после занятия я нашла вашу пуговицу. Помните, она оторвалась — вы искали. Такая серенькая пуговичка...
С. Как серенькая? У нас все сверкающие...
СЧ. Я подумала, что это мне знак того, что я должна в вашу симороновскую школу ходить. Я еще колебалась... А продолжение такое. Сегодня прихожу на занятие, поднимаюсь по лестнице и там, в углу, на подоконнике лежит такая большая, оторванная пуговица...
С. Не паша. Честное слово. Можете пересчитать на нас. Спереди и сзади.
СЧ. И я сразу вспомнила про тот знак. Это означает, что я на верном пути. Как бы маркировка. Ну, вы понимаете...
С. Еще бы. Счастливица! Что дальше-то будет... Готовьтесь — сегодня по дороге домой, рядом с мусорником № 149, вы наткнетесь на третью пуговицу. Знайте, что это путеводная звезда вашей жизни... А послепослезавтра, подхватив двадцатую пуговицу, упавшую с пролетающего самолета на лысину вашего дедушки, пристройте ее дома в красном углу и молитесь на нее.
СЧ. Зачем вы так...
С. А как же иначе? Мир полон тайных символов. Раскроем пошире уши, глаза: на каждом углу — знаки, приметы, шифры... Вопрос только: кто их установил, посеял? С какой целью? Не проще ли, вместо того чтобы воспитывать в себе шерлок-холмса, подняться над загадочными следами под ногами и увидеть всю панораму как она есть?
СЧ. Но если знак повторяется...
С. Вспомните пушкинского Германа. Один раз счастливая карта, второй раз... Что с ним случилось в третий раз?.. Чем больше пуговиц на пути — тем дальше от своей подлинной удачи. Мы — за свободное, безоглядное движение по симпатизированной дорожке, без каких бы то ни было просмотров, проверок — что там, впереди...
КОЖАНАЯ-СУМКА-ПОЮЩАЯ-В-ЮРМАЛЕ. У меня сложилась такая ситуация, что сына нужно переводить в другую школу... Ему 11 лет. Я в прошлый раз возвращаюсь с занятия, вижу рекламу политехнического лицея, который находится в двух остановках от нашего дома. И набор как раз с 6-го класса. А сын хочет быть программистом. Звоню туда, попадаю на завуча. Он говорит: «Подходите, у нас есть два места». Прихожу, все замечательно, все понравилось. Я пообещала, что мы поможем лицею материально... Завуч говорит, что директора сейчас нет, окончательное решение принимает он. Приезжаю на следующий день, директор говорит: «Извините...». То есть отказывает.
С. Как вы думаете почему?
К-С-П-В-Ю. Понятия не имею. Все так удачно складывалось...
С. Вы задумали нечто — оно тут же исполнилось. Сам выход на этот лицей означает, что вы уже на НИКАКОЙ трассе... Что нужно делать? Просто лететь себе, ничего не предпринимая: зеленая волна сама вынесет куда надо... Вы же решили улучшить картину — пообещали взятку. Все! Крыло накренилось, падение началось... И завершилось внезапным отказом директора.
К-С-П-В-Ю. Вы хотите сказать...
С. ...что причина частых наших спотыков — недоверие к Себе-ДРУГОМУ. Пытаясь подправить его, мы сужаемся, сползаем с широкой магистрали на тропинку, где с нами начинаются приключения.
К-С-П-В-Ю. Но я после этого кое-что предприняла. Мой сын читает книгу «Хроники Амбера», там принц отправляет письмо с птицей судьбы себе в будущее. Если он идет по правильной дороге, то птица именно там, в этом будущем, его и найдет. Когда сын показал мне этот фрагмент, я написала письмо с его данными и послала в лицей... По лицу вашему вижу, что что-то не так?
С. Надо было отправить это письмо в Антарктику. Или на Большую Медведицу. Эффект был бы лучше. Ведь в этом случае вы бы продемонстрировали свою незаинтересованность в конкретном, определенном результате, то есть начертали бы птице судьбы обширный маршрут, на котором для вашего сына наверняка нашлась бы идеальная координата.
К-С-П-В-Ю. Можно написать еще одно письмо...
С. Закажите в типографии сразу тираж — тысячу. Или десять тысяч. Вернее будет... Улыбаетесь? Значит, не все потеряно. Сложилась проблемная ситуация, начинайте самообгон, изготовьте симпатягу... Ваша птица сразу доставит его по тому адресу, о котором говорил автор «Хроник». Можете сидеть дома и смотреть в окно. Если данный лицей — наилучший вариант для вашего сына, не сомневайтесь: директор сам позвонит вам.
К-С-П-В-Ю. Пока вы говорили — я все сделала. У меня получается быстро. Симпатяга — «Кожаная сумка, поющая на фестивале в Юрмале».
САМОБИЧУЮЩИЙСЯ. Я хочу, чтобы вы помогли мне разобраться в ситуациях, которые произошли в моей жизни. До симорона я не знал, что такое обгон, но делал нечто похожее. Однажды у меня возникло сильное желание, я прокрутил свою мечту в воображении до мельчайших подробностей. Прошло время. Я об этом даже не вспоминал. И вдруг все начало реализовываться очень четко, очень ясно. Я был на высоте. У меня крылья выросли. К чему бы я ни прикоснулся — получалось. В этой ситуации было задействовано много людей. И для большинства из них все окончилось драматически... Выходит, свое благополучие, свою удачу я получил за счет других.
С. Если вы будете думать так — затянете петлю еще потуже. Смотрите: желание ваше не встретило преград, значит, оно было продиктовано вашим масштабным Я. Вы же испугались происходящего, как бы сказали себе: такого не бывает. Нарисовали подсознательно иной, встречный сценарий, в котором жизнь должна ставить подножку И незаметно двинулись под уклон — во исполнение этого сценария... Обвиняете себя, что повлекли за собой других? Если они прислушались к вам в тот раз, прислушаются и теперь. Симпатизируйтесь по этой проблеме — увидите, как падшие сами по себе поднимаются...
НЕОЖИДАННО-РАСЦВЕТШИЙ-ЧЕБУРЕК. На днях был один интересный момент. Я зашел посмотреть электронную почту свою, и вдруг на мониторе компьютера отразилось сообщение, что не работает протокол, по которому почта передается. Короче говоря: никакой почты не будет. А там должны были прийти важные материалы, с которыми я работаю, на которых зарабатываю. Мне их надо было вытянуть любым путем, но — не работает, и все. Это надолго, день или два должны мучиться программисты этого узла, чтобы снова наладить нормальную связь. Раз захожу, второй захожу, третий, четвертый, пятый — результат все тот же. Ну, обгоняюсь... причем убийственно, до полного провала-развала. Вывожу прямо на мониторе загогулистую вязь... Думаю, где бы ее продолжить, как перепрыгнуть в будущее? А тут рядом, за окном, висит реклама. Некий рисованный мультяшный доктор предлагает
какой-то то ли витамин, то ли препарат, гордо протягивает руку в сторону смотрящего — в ней лежит таблетка. Смотрю на этого доктора: яйцеобразная голова... если описать по ней дугу, потом перейти на линию руки... точно, оно! Делаю все это краем глаза, щелкаю машинально мышкой... и мгновенно открывается моя электронная почта. Это вообще первый раз за мою долгую практику.
С. Кто вы?
СКОРПИОН-ДИН-ДИН. Скорпион Дин-Дин.
С. Где же у вас хвостик желтый?
С-Д-Д. Сейчас покажу, разденусь и покажу.
С. Публика, готовьтесь к лицезрению. Монокли и бинокли к глазам...
С-Д-Д. Был я сегодня на аудиенции у достаточно высокопоставленного чиновника. Пришел к нему с одной мыслью, он предложил мне нечто совершенно иное... Я доктор медицинских наук, заслуженный изобретатель, лауреат всяческих премий. Это меня достаточно кормит, но захотелось большего. Я пришел с просьбой помочь мне стать доцентом. Он говорит: «Предлагаю вам должность профессора, но на другой кафедре — социальной гигиены». Я хирург, а социальная гигиена — это статистика, медицинская статистика. Но оклад, предложенный мне, почти в два раза больше...
С. То есть — у вас ситуация выбора... В чем же дело? Обгоняетесь, рисуя картины, когда удается справиться и с профессорской ролью, и с должностью доцента, и еще академика десяти академий, куда вас чуть ли не насильно тащат... И так далее. Симпатяга — будет ли это ваш скорпион или кто-то иной — выведет вас на взлетную полосу и поможет спикировать в самую лучшую точку.
ВЕЕР-ПОКРЫТЫЙ-МХОМ. Я расскажу вначале предысторию. В Германии, где я жил, я занимался массажем. Такие специальные тибетские чаши. Они производят звуковые вибрации — такой утонченный массаж. Вещь очень дорогая и редкая. Когда я уезжал оттуда, срочно понадобилось много денег,
поэтому я их продал. Приезжаю сюда и думаю, почему бы мне и в Украине этим не заняться? Заказываю в Германии, чтобы их прислали. Единственный момент: я не учел, что есть таможня. Перед этим мне прислали товар из Австралии. Я когда шел получать, думал: «Заплачу 10–20 долларов, и все». Но таможенники показали счет — я схватился за голову... И вот думаю, сколько же мне придется платить в этом плане за чаши, когда они придут из Германии... Денег особых нет, все ушло на закупку этих вещей. Словом, голова кругом.... Обогнался я, вылепил симпатягу. Чаши пришли на две недели раньше, чем предполагалось. Таможенного сбора вообще нет. Это нереально для украинской таможни. Куда они смотрели? Что интересно... Я немцам написал жирными буквами, чтобы прислали курьерской почтой. Потому что такой товар на обычной почте воруют. Немцы же меряют все по своим меркам: кто ворует? зачем воровать? И прислали обычной почтой. Все пришло один к одному, ничего не пропало.
С. Вроде бы, все правильно, все прекрасно... Но ваш пример показателен в том плане, что вы поставили перед собой локальную цели обеспечить прохождение товара через таможню малой кровью. Вы не одиноки в задачах подобного типа: многие, несмотря на все наши разъяснения и практикумы, в душе считают, что симорон — примерно то же, что вантуз для прочистки засорившегося сифона на кухне. Люди всегда движутся к каким-то целям, цели эти формируются ими на основе предшествующего опыта. А предшествующий опыт — это чаще всего опыт ошибок. Мы прощупываем дорожку из пункта «А» в пункт «Б», и пункт «Б» оказывается проекцией пункта «А» — его повторением, копией. Иногда — улучшенной копией, но не настолько, чтобы позволить нам капитально свернуть в сторону. Инерция ведет дальше, к следующим пунктам-точкам на той же линии, а стало быть — к следующим проблемам, повторяющим прежние на новых витках пути. Да, вантуз сделает свое дело, но вы же не выбросите его после этого на свалку — поставите в уголок до очередного раза... Хотелось бы, чтобы цели, которые мы ставим перед собой в школе, вырастали не из проблем, а из нашего доигрового опыта свободы и вели нас к той же свободе. Не будем тратить жизнь на прочистку сифонов — шагнем туда, где они изначально чисты...
КОРОЛЕК. Я поехала на выходные в деревню. Вышла в пашу летнюю кухню, поскользнулась на льду, упала. И так сильно ударилась головой, что даже валенки с меня послетали. Упала и думаю: это уже все. Круги перед глазами. Наверное, сотрясение мозга. Кровоизлияние. Я же врач, знаю... Руки уже онемели, ноги. Подняться не могу — мертвое тело, недвижное... И все-таки думаю: нет, не может быть, должно что-то помочь. Где ты, мой Королек, которого я еще на занятии себе изготовила? Смотрю — передо мной орешник. И там, в сочетании веток, как в абрисах детских картинок «раскрась сам», легко поселяется мой Королек... Это меня как-то поднимает... симпатяга меня подтягивает... то есть я к нему подтягиваюсь... Встала, пошла домой... Прилегла, уснула. Зять приходит, говорит: «Мама, что такое, что вы лежите?» А они на пруд ушли все. Я молчу... честно не понимаю, что и как. А до вечера вообще забыла, что у меня случилось, наготовила кушать, всех покормила... Будто ничего и не было. Вот и сейчас сижу здесь нормально, а это было в воскресенье, прошло три дня....
АРБУЗИК. Когда все рисовали здесь «бурландыши», у меня категорически не получалось. То есть получался один симпотент. Настроение жутко испортилось. Такое было ощущение, что все противное... то, что я заимствовала всю жизнь у других, вцепилось в меня изнутри. И я как-то это почувствовала. Вместо того что выбросить его, как бы обратно заглотила, всунула в себя... Вот и получилось на рисунках черт те что.
С. По-видимому, вы очень старались. Хотели создать симпатягу.
А. Хотела...
С. В процессе самообгона все эти хотения уходят. Вы, судя по всему, сделали его натужно... Понимаете, если я озабочен этой процедурой, если я наблюдаю за своими действиями, сортирую, выбираю — все это почва для взращивания симпотента. Тренируясь в построении самообгона, мы берем кирпичики для него совершенно не глядя, не задумываясь, наобум...
А. Тогда, на занятии, я как-то этого не поняла. Но вот на днях я приехала домой после работы и решила попробовать сама, без группы. Поводом были проблемы на работе, отноше¬
ние ко мне начальства... Я просто взяла вещи, которые у меня лежали на столе, и стала их ворошить, говоря: «Вот это мой начальник Майкл, он бегает, как заведенный, чтобы мне угодить... А это — его секретарша Дина, она стелется у меня под ногами вместо ковра...» Ну, все, как вы учили: строительство желаемой мармеладной картины.... Начала эту операцию в совершенно диком настроении, полудепрессивном состоянии. И вдруг у меня это состояние резко исчезло. Настолько резко, что я аж ахнула. Просто шок. Ощущение было легкости, детскости, какой-то радости. А депрессия больше не возвращалась. Наверное, потому, что я сделала тогда из этих вещей на столе своего Арбузика... и помню о нем.
ДЖЕРРИ. Я решил заняться горными лыжами. Ну, в 30 лет мечтал, но не было времени, а вот сейчас, на старости, решил заниматься. Купил соответствующие ботинки, зашел на нашу киевскую горку Протасов Яр и — вперед. Лечу и думаю: нет навыка, сковырнусь сейчас... Сам себе напророчил. Легко еще отделался... Отдышался, думаю: я своего симпатягу по имени Джерри расположил дома на антресоли — это сук, на который я забросил лассо. Что, собственно, мешает мне временно перенести его сюда? Вон внизу, чуть правее от трассы, виднеется реальное дерево с реальными ветками. Они точно напоминают изгибами Джерри... О'кей, значит, он там. И теперь мне нужно лететь с горы, не упуская его из виду. Или хотя бы помня о нем... Что бы вы думали? Наловчился так кататься, что теперь запросто собираюсь на горнолыжный курорт в Словакию.
ИЛЬЯ-МУРОМЕЦ. В последнее время деньги стали пропадать то у меня, то у мужа, куда-то деваются... Я себе стала чего-то такого придумывать, такого бурлашу мощного Илью Муромца, чтобы он охранял наши доходы с булатным мечом в руках. Нарисовала его, как умела, и все время с собой носила эту картинку, смотрела на нее, приказывала: «Охраняй!» Стоило сэкономить копейку или найти на дороге случайно монетку, хвалила его: «Молодец, Илья, продолжай в том же духе!» Прихожу вчера домой — муж сообщает: «Нам отдали долг 100 долларов, помнишь — которые мы не надеялись получить». А я тихонько: «Молодец, Илья!»
С. Мда... Уж сколько раз твердили миру... Бурландия не лечит, не исправляет, не спасает, не улучшает. Если и возникает такое впечатление, то только потому, что в глаза бросается верхушка айсберга. Мелкие внешние успехи — побочное детище системы, приложение к ней... Главное — открытие в себе ДРУГОГО-НИКАКОГО, нового, непредсказуемого... Мы понимаем, для нашего обыденного сознания это камень преткновения. Пребывая дни и ночи в игре, где ставка всегда на выигрыш (или на проигрыш), мы только тем и занимаемся, что высматриваем свою добычу-удачу-неудачу. Как только всем существом своим проникнемся идеей, что ничего спасать не надо, что именно из-за попыток спасения у нас получаются проколы, падения, — может быть, мы сделаем шаг вперед...
Смотрите, вы сделали для себя «муромца». Этакий волшебный талисман, который должен помочь преодолевать препятствия. Неважно, какие: «не хочу, чтобы у меня были сопли», «помоги найти детям квартиру», «избавь от потери денег»... Допустим, сработало — вы закричали «ура». Вот я захотела, говорите вы. сильно захотела, и у меня получилось! Раньше не получалось потому что я, оказывается, не очень хотела... Вы учились в школе? Вероятность того, что одно из этих двух событий произойдет, равна чему? 50 процентам. Два варианта: сопли — или отсутствие сопель, найдут квартиру — не найдут, будут деньги — не будут... Но оба — заметьте, оба варианта крутятся в одной и той же рулетке! От того, что вы будете крутить ее быстрее, яростнее, подпрыгивая при этом или распевая песни, — полагаете, это соотношение — фифти-фифти — как-то изменится? Да, разок, может быть, выпадет отсутствие сопель... по нет же никакой гарантии, что это повторится завтра. «Гусарская рулетка». «Надежда — наш компас земной...»
И-М. Но ведь это же явно случилось после того, как я поработала: нам вернули долг. Его сто лет не возвращали, мы вообще забыли о нем...
С. Да... Так хочется верить в чудо. В Санта-Клауса, Леонида Якубовича... Вы считаете, что воздействовали на ситуацию, изменили ход течения событий в желаемом направлении. Для этого нужно было как минимум выйти из игры, оказаться в позиции над рулеткой. Тогда действительно ее можно крутить куда хочется... Но — захочется ли? Выйдя из игры, вы уже не заин¬
тересованы в том или ином результате. Вам все равно, как тем зайцам из песни. А сейчас — вам все равно?
И-М. Нет...
С. То-то и оно. В самообгоне, которого вы не сделали, исчерпывается потребность в достижении конкретного результата. После чего руль вручается симпатяге. И он, как известно, может найти для вас совершенно иную программу — не ту, в которую вы целились...
И-М. Может быть, мой Илья Муромец еще найдет...
С. Каким образом? Путем ваших подстегиваний, поощрений? Полагаете, от этого он станет более зрячим? Как говорилось в одной побасенке: глухие — поводыри слепых... Если бы «муромец» был олицетворением вашей расширенности, вашего доигрового Я, с ним не пришлось бы кокетничать. А так... Подскажем вам еще один способ подобного самовнушения. В старом фильме «Айболит-66», попадая в очередной переплет, герой победно распевал: «Это очень хорошо, что пока нам плохо»...
ГУ. Мы поехали на два дня большой компанией в Карпаты кататься на лыжах. Шикарно отдохнули. Прибыли на станцию, чтобы ехать обратно, за час до отхода поезда. Билеты свои проверили, решили, что у нас еще куча времени, посидели в местном кабачке, прекрасно поели... Приходим на платформу — пусто. Ни души. Еще раз пересмотрели билеты и поняли, что на 20 минут переели. Оказывается, раньше неправильно посмотрели билеты, перепутали время отправления с ценой. А катались мы в очень далеком селе. Восьмой час вечера, село спит. Светятся какие-то две хатки и крохотное станционное здание. Ни одной машины. Ближайший поезд, который идет до Львова, будет через четыре часа, то есть добраться до Киева вариантов нет вообще. Но... в голове моей сидит образ бурлаши. который напоминает написание двух букв: Г и У. Словом, ГУ. И вот в темноте, среди теней, бликов я, как колдунья, черчу веткой в воздухе эти две буквы. Помещаю их где-то там, за горизонтом... Народ паникует-бегает, а я выхожу на дорогу, стою. Представляете картину: поезд ушел, заснеженные Карпаты, дороги обледенели — все, как в хороших домах. А я стою. Знаю,
что сейчас что-то случится... Откуда ни возьмись, из темноты, из ночи, является микроавтобус. Нас семь человек с лыжами, рюкзаками, в маленькую машину никак не влезем. Но я говорю водителю: «Sorry, ми с вами едем догонять поезд». И он соглашается! Как мы загрузились в этот «кабриолет» — одному богу известно. Но пока возились, прошло еще полчаса, в общей сложности — 50 минут от отправки поезда. Проехали 150 километров, к сожалению, с черепашьей скоростью: микроавтобус был загружен, кроме этого, еще всякими товарами, еле двигался... Прибыли на станцию Стрий — выясняется, что наш поезд отошел четыре минуты назад. И гут я вижу еще один маленький микроавтобус. Тьма вокруг, тускло, я вешаю прямо на него свое «ГУ»... И в это время фара высвечивает на том месте, где я рисовала, номерную табличку с двумя буквами: «ГУ»! Подходим к нему, информируем, что нам непременно надо догнать этот поезд. Водитель — какой-то джигит, и что он делает в этом Стрие — абсолютно непонятно. И вот это «лицо кавказской национальности» говорит: «Дарагые, какые вапросы!» Мы погрузились за три минуты н помчались со скоростью 140 км, — я не думала, что эта кроха может вообще такую скорость развивать... Приехали во Львов за полчаса до прибытия нашего поезда. Обогнали то есть. И снова в кабак — на радостях... Входим наконец в свой вагон и соображаем: если поезд перегружен (а этот маршрут всегда перегружен зимой — лыжный сезон), наши места по идее должны быть давно проданы. Что вы думаете? Видим, как проводник в этот самый момент предлагает кому-то билеты... Как выясняется — наши. Представляете, как он обрадовался, увидев нас... В общем и целом приехали в Киев вовремя, здоровыми и невредимыми.
ДЕТСКАЯ-МУЗЫКАЛЬНАЯ-ШКАТУЛКА. Мой папа хочет машину купить. Лет пять хочет, собирает деньги, по они всегда уходят не туда, куда он хочет. В среду попадается ему журнал «Продажа автомобилей»... Говорит: «Все, теперь точно куплю». Но денег — только половина нужной суммы. Где взять?.. Мама мне звонит с работы: «Что делать?» Говорю: «Мама, закрой глаза, когда откроешь — какой первый предмет попадется?» Она: «Компьютер». О'кей. Я начинаю: «Компьютер портативный, ноутбук или огромный, как в старые времена, размером в целую комнату»? Она отвечает: «Какой есть,
обыкновенный...» — «Нет, — объясняю ей, — назови такой, какой тебе лично нравится». — «Ну, ноутбук, маленький». — «Маленький как Дюймовочка или как пирожок с капустой?» — «Пирожок». — «Пирожок на десерт у английской королевы или шапка-пирожок?» Ну и так далее... Дошло до роз: «Самурай дарит розы Софи Лорен или баба Маша выращивает их в Голландии?» Мама: «Ой, баба Маша выращивает в Голландии и копает картошку одновременно. Все, отстань от меня, надоело». Я говорю: «Твой образ — баба Маша в Голландии, копает картошку. Представила ее? Помни, теперь это — ты». — «Хорошо, я». Это было в четверг. Пятница, вечер, звонит мама: «Благодарю твоих симоронавтов всех. Машина в гараже». Какая машина, я ничего не поняла, денег же нет... Оказывается, после нашей беседы деньги нашлись в полчаса. Очень большая сумма. Три человека сразу предложили. Мама с папой хотели красную машину, а получился баклажан. Причем все машины были красные, они сами выбрали баклажан...
ЛАМПОЧКА-ВОСЬМИСЛОЙНАЯ. В пятницу был праздник — День учителя, денег нам не дали. Премию тоже. Но все хотят пойти и отметить этот праздник. Обогнались с подругами, симпатизировались... Деньги от этого не появились, конечно. Собрались, пошли... Одно кафе, другое... Нас несет мимо. Вдруг — стоп. Новое какое-то заведение... Заходим, уютно. Садимся за столик, смотрим меню — что бы такое взять подешевле, в сумочках же копейки... Пока мы так сидим озадаченно, подходит директор этого заведения (потом выяснилось, что он в честь праздника отпустил в этот день официантов). Говорит: «А кто вы такие?» Мы рассказываем, что учителя, мы тут празднуем. Он говорит: «Знаете, у меня тоже жена педагог, ее сейчас здесь нет, она сейчас очень далеко... Приятно увидеть ее коллег». Приносит нам на стол шампанское, коньяк, поднос креветок, говорит: «За счет заведения». Потом спрашивает: «Хотите потанцевать?» — «Да, хотим», — «Ну, идемте на дискотеку». — «А дискотека у вас платная?» — «Платная, но для вас будет бесплатная»... Таким образом, праздник полечился прекрасным.
БОБОШКА. Сегодня иду на работу, на оградке сидит большая ворона. Я ее увидел — и она меня. Она сказала мне:
«Карр!», — я ей в ответ: «Доброе утро, Бобошка!» Так, мне показалось, ее зовут. Она тут же взлетела, и я начертил рукой прямо в ее полете, в воздухе загогулину... Взял кусок снега в руки и вылепил этот полет... Да, я еще забыл сказать, сегодня мне надо было получить две визы на письмо. На одно письмо две визы в разных местах. Причем прием в этих конторах — в одно и то же время, до обеда, находятся они в противоположных концах города, и там, конечно, с утра очереди... Так что я был заморочен этой проблемой. И вот слепил я из снега что-то непонятное такое, забросил в небо, вслед улетевшей вороне, сказал: «Лети, Бобошка!» И пошел по своим делам... Буквально через час обе визы были получены.
ЦЕЛЕНАПРАВЛЕННЫЙ, Позвольте мне выступить с оппозиционным заявлением...
С. Слушаем. Вы против красных али большевиков?
Ц. Я — против бессмыслицы. Сколько себя помню, меня учили ставить перед собой цель, задачу и стремиться к ее осуществлению. Говорят же: бьешь в одну точку — обязательно достигнешь желаемого. Вы же... девальвируете эти вещи. По-вашему, никаких установок вообще быть не может, не должно... Анархия — мать порядка!
С. Так, так... Вроде мы недавно с задачами-целями уже разбирались... Что ж, порассуждаем еще. Человек пришел в этот мир. Первое, одно из самых важных условий его существования здесь — он должен дышать. Иначе вообще ничего не сможет дальше делать. Вот мы с вами сидим, дышим и не задумываемся над этим. Спим — дышим. Находимся в глубоком обмороке — дышим. Каким способом проще всего лишить человека жизни? На какое-то время зажать клапан дыхательный — и он уже на том свете. Так вот, дыхание — это цель? Ставим мы перед собой цель — дышать, когда рождаемся в человеческом образе? Или дышим автоматически, бездумно?
Ц, Ну, наверное, автоматически...
С. Позвольте, позвольте! Мы себе где-то там летали — в безвоздушном пространстве, между прочим, — понятия не имели об атмосфере, о смеси кислорода с какими-то газами... Естественно, никаких дыхательных задач перед собой не ставили.
И вот надумали сигануть сюда, на эту планету. Представьте себе, что у нас нет легких, бронхов... жабр, на худой конец... что с нами будет?
Ц. Ничего не будет. Нас не будет.
С. Само собой. Но для того, чтобы в груди появились легкие или жабры, нужно поставить задание. Создать проект. То есть, входя в земную атмосферу, мы преодолеваем препятствие — отсутствие у себя дыхательных органов, выращиваем их по образу и подобию здешних существ... Появляется цель — преодолеть препятствие.
Ц. Допустим. Что из этого?
С. А вот что. Мало того, что принято решение дышать, мы с вами решили еще и кушать. Еще одна цель... Не успел человек прийти сюда, не заработал еще ни копейки себе на пропитание — а уже орет, требует, чтобы его кормили. Иждивенец такой сразу. И кричит он потому, что подсознательно боится, что ему не дадут пищи. То есть — опять препятствие и опять преодоление... И дальше, двигаясь по земной жизни, мы движемся по дороге целей, которые укладываются в одну связку: стать человеком, быть человеком.... Пытаемся достичь всего, что сопутствует исполнению этой программы, преодолевая всевозможные преграды. А так как их оказывается у нас на пути более чем достаточно, мы только тем и занимаемся, что ставим перед собой новые задачи и ищем способы их решения. Верно?
Ц. Верно.
С. А теперь вернемся к началу координат, когда мы еще не появились здесь, в этом пространстве. Наше Я где-то там летало и еще не знало о существовании Земли, с ее населением, с ее задачами и прочими делами. Могли ли у нас быть в ту пору специфически человеческие цели? Вряд ли. Но подумаем: что нам вообще известно о целях как таковых, об их природе, о задачах и способах их достижения? Мы знаем об этом сегодня только исходя из своего человеческого опыта. То есть понятие цели для нас всегда сопрягается с какими-то препятствиями, имеющими место здесь, в физическом пространстве-времени. А существуют ли подобные препятствия за пределами этого пространства, там, откуда мы сюда пришли? В мире с иной, условно
говоря, физикой? Наш сегодняшний опыт симпатизации показывает, что там все выглядит иначе. Может быть, там есть какие-то другие игры, но этих — нет. Стало быть, с нашей привычной точки зрения о том, что собой представляет цель, можно утверждать, что у дочеловеческого, ДРУГОГО Я целей нет. И что цели (то, что мы называем целями) появляются у нас только в тот момент, когда наше Я приближается к земному миру, заглядывает сюда...
Если я нахожусь здесь, а пункт назначения у меня находится в том углу, я понимаю, что задача у меня — преодолеть это расстояние и прийти к этому углу. Но если я посмотрю с верхней точки на этот угол или на другой, то я увижу все целое. И окажется, что задачи у меня никакой пет, потому что я уже объял собою все, что здесь есть. Какие еще у меня могут быть цели?.. Когда мы выходим в результате симоронских практик во внецелевое пространство, — не успели поставить перед собой какую-то задачу, как она тут же осуществляется. Невысказанная, несформулированная... Получается, что главное в целевом мире условие — преодоление барьеров, движение во времени и пространстве, чтобы чего-то достичь, — лишается содержания.
Из нашей жизни уходят цели. Мы переходим в совершенно иное качество существования. Это неизбывный, непрерывный процесс творчества. Процесс, а не фрагмент. Когда я поставил перед собой задачу нарисовать какую-то картину, чтобы преуспеть в обществе, чтобы порадовать кого-то, чтобы заработать деньги, чтобы участвовать в каком-то там смотре... Эта картина всегда будет ограниченна по своему миросодержанию, в ней не выразятся все мои возможные возможности. А если я рисую эту картину потому, что не могу ее не нарисовать, и не думаю о том, сколько она будет стоить, купит ее вообще кто-то или нет, кого она там порадует, какое место займет в конкурсе — вот тогда я занимаюсь творчеством. Это не цель — это всплеск, это реализация моего НИКАКОГО побуждения. То, что отныне для нас называется жизнью, — построено из этих всплесков.
ПАЧКА-КУПЮР. Я пытаюсь решить проблему с деньгами, с депутатом. Прошу у него десять тысяч, конкретно. Он мне не дает.
С. Итак, пришли к депутату. Перо вбок: «Дай, гад, зарежу...»
П-К. Я писала несколько писем, прикалывала к этим письмам счета, на что я хочу потратить деньги. Пыталась с ним работать, в моем понимании — правильно, как надо... Но он все равно от меня прячется. Теперь даже для его секретаря меня не существует.
С. Как вы пытались с ним работать?
П-К. Представляла, что прихожу к нему на прием, он меня радостно встречает, открывает передо мной двери, усаживает в самолет, везет меня на Багамские острова и дает эти десять тысяч. Ну, в общем... больше ничего мне и не надо.
С. Прекрасно. Тратьте теперь эти тысячи.
П-К. Так их же нет... Это же в мечте.
С. Тратьте в мечте.
П-К. Мне нужно в реальности...
С. Не обижайтесь, но барану, который утром рано столкнулся на мосту с другим бараном, тоже до зарезу нужно было получить от него кое-что. И он рисовал себе, как этот встречный компаньон усаживает его в самолет и собственноручно доставляет на тот берег... А реальный баран стоял и не думал уступать. Пока для нас с вами снаружи существуют грозные бараны, от которых зависит наша судьба, в Бурландии нам делать нечего.
П-К. Но я же сделала самообгон. У меня даже образ ДРУТОГО есть: «Пачка купюр, перевязанная розовой ленточкой».
С. Это вы называете ДРУГИМ? В самих словах ваших присутствует вожделенная недостижимая мечта... Обгон не состоялся. Вспомните, как мы работаем по второй игровой стадии: если перед нами в который раз возникло препятствие — можем «обезьянничать», восстанавливая в себе знание, что через нечто подобное мы когда-то уже прошли. И тем самым снять потребность очередного повтора... Стало быть, что вы должны были сделать, натолкнувшись на депутатское «нет»?
П-К. Изображать то же «нет»... пока на лице его не вырисуется недоумение.
С. Вы бы тут же и думать забыли о своем депутате, о десяти тысячах и о том, на что должны их истратить. А если бы и не забыли, то ноги сами понесли бы вас туда, где на блюдечке с голубой каемочкой... И сердце билось бы в упоенье, и для пего открылись вновь и божество, и вдохновенье...
ПУПСИК. У меня, к сожалению, много всяких желаний. Одно из них было — убрать одного политического деятеля, авантюриста, жулика. Хотя жена была против.
С. Люди, прячьтесь под стулья, среди нас террорист...
П.Я не террорист.
С. Тогда — что означает «убрать»?
П. Сделать так, чтобы он ушел. Занялся огородом или сел играть в «козла» во дворе. И вот я устроил самообгон, бурный такой самообгон... Жена говорит: ты сумасшедший. Но вот неделю назад его уже не стало. Ушел на пенсию. Я не хочу сказать, что это моя заслуга, по доля моя в этом есть.
С. Давайте внесем ясность, коллеги. В симороне никто ни с кем не борется. Если мы начнем кого-то устранять, грош нам цена. Мы поднимаемся на тот уровень, где видим все ходы-выходы. Пусть кто-то внизу бродит по болотам... Мы подаем ему руку, он ее принимает — в нем высвечивается симпатяга, и в жизни его происходят перемены. Не хочет подняться — не надо. Но топить его мы не будем. Просто не станем подыгрывать ему, участвовать в его играх... Поэтому слова «убрать», «устранить» — звучат странно. Не из нашего это словаря...
П. Но ведь факт — у меня получилось, его не стало...
С. Можете не сомневаться: вернется. Не он лично, так другой, такой же, как он. Вы ведь внутренне ждете этого, готовите для него посадочную площадку...
С. Кто вы? КИТАЕЦ-ПУСИ-КУСИ. Китаец.
С. Непохоже. Скажите что-нибудь по-китайски.
К-П-К. Пуси-куси.
С. Другое дело.
К-П-К. Синоптики обещали на 30 сентября хорошую погоду, это нас устраивало: нужно было везти панели. Мы строим дачу, заказали на заводе... Вечером 29 сентября звонят с Троещины, из почтового отделения: «Мы еле вас разыскали, по справке. Вам пришла телеграмма». Спрашиваю: «Что за телеграмма?» — «По телефону не можем сказать содержание. Вы должны прийти и получить». Больше мне делать нечего: другой же конец города... Я подумала, завтра 30 число — Вера, Надежда, Любовь — это меня кто-то так поздравляет, шутка... Я ведь Надя.
С. Вы же Китаец.
К-П-К. Китайская Надя. На-Дя.
С. Значит, телеграмма из Китая.
К-П-К. Конечно. Думаю, завтра рано вставать, возиться с панелями... Зачем мне эта телеграмма. Утром просыпаюсь — барабанит дождь. Муж меня под бок: «Слышишь, какой ливень? Как мы их тащить будем?» Час льет, два льет... Я говорю: «Поезжай на завод и поговори там. Согласятся панелевоз дать — повезем». Поехал муж, возвращается: «Не повезем». Тут приходит мой старший сын: «Мать, тебе нужно сходить в лицей — там проблемы у младшенького». Ну и ну... Поехала. Нахожу преподавателя. Она говорит: «Я вам послала телеграмму, но, как выяснилось, по чужому адресу: ваш мальчик обманул меня, указал не то...» Не могу понять, как я влезла в такую черную полосу...
С. Брр... Действительно, в голове туман. Проанализируем. Перед вами возникла череда преград, так? В какой момент появилась первая из них?
К-П-К. Первая — это неожиданная телеграмма: нужно ехать поздно вечером на Троещину.
С. До этого никаких приключений вроде не было. Вы задумали перевозку панелей, собрались спать... И вдруг — телеграмма. Заинтересовались, стали гадать — от кого, в связи с чем... То есть, согласно нашей классификации, вошли в третью игровую стадию, наполнились проблемностью... Что нужно было сделать, чтобы не попасть в нее? Вернемся во времени назад... На синем небосклоне появилось едва заметное пятнышко: звонок с почты. Первая стадия. Пока звонит телефон, не задумываясь, кто это может быть, убеждаетесь, что ваш симпатяга
на посту — там, в завтрашнем дне, когда вы уже привезли с завода свои панели... И спокойно ложитесь спать, потеряв интерес ко звонку. На худой конец, «обезьянничаете»: «дзинь-дзинь-дзинь»! Упустили этот момент, взяли трубку — въехали во вторую стадию. Что ж, не вслушиваясь в содержание речей телефонного собеседника, тихонько воспроизводите его голос, интонации... он очень быстро умолкнет. Улыбнитесь и — в постель. Утром вы бы встали: никакого дождя, можно заняться перевозкой. Если бы он прошел в это время, дождь, то не там, где пролегает ваша дорога... Но вы стали выяснять с почтой отношения. С этим и погрузились в сон, подготовив себе на утро продолжение, нагромождение проблем: ливень, невозможность транспортировать панели, вызов в лицей, сыновний обман...
К-П-К. Да... зашились мы...
С. На любом этапе этого сценария можно было симпатизироваться и избежать его развития. Например, дождь. Вместо того чтобы ждать его окончания, посылать мужа на завод и тому подобное, работаете со своими переживаниями. Используете в качестве партнера свою куклу, любые предметы. Рисуете самообгонную перспективу, например, драматическую — до чего вы дойдете в своих страданиях. Инсценируете ее, создаете симпатягу; отправляете его вперед... И либо погода меняется, либо созревает другая идея, более интересная, нежели тащить панели... Но, допустим, вы упустили эту возможность, внедрились в паутину еще глубже — вас вызывают в школу. Скажите, что там было в школе такого срочного, что нужно было в грозу ехать? Что он там сделал? Учительскую взорвал? Признался в нежной любви к техничке Марь-Иванне?
К-П-К. Прогулял.
С. Прогулял! Одуреть! Единственный на этой планете ребенок, прогулявший урок. И из-за этого нужно было высылать телеграмму, затевать следствие? Но бог с ней, с этой беднягой учительницей, со всеми наворотами в ее голове... Дергают ее, она дергает других. Но вы-то, вы-то!
К-П-К. Понимаете, беда не в том, что он прогулял: он указал адрес, по которому нас нет.
С. Проявил творческую инициативу.
К-П-К. Учительница звонит туда. Не отвечают. Посылает телеграмму. А там, наверное, вообще никто не живет...
С. Хорошо, хорошо. Что-то случилось в школе, вы встревожены... Что делаем?
К-П-К. Ну... работаем со своей тревогой.
С. Что происходит в это время в мозгах у учительницы, которая внутренне на связи с вами? В мозгах у вашего ребенка? Учительница забывает об этой чепухе, будто ее и не было. Ребенок тоже освобождается от подыгрывания ей и вам и в следующий раз уроков не пропустит. Потому что все вы, участники этого спектакля, — в одной упряжке теперь, в одной альпинистской связке. Элементарнее, чем правила уличного движения.
ЧАЙНИК-В-НАКИДКЕ. Я копировала своего кота. На меня, в общем, никто не кидался, не нападал, поэтому я экспериментировала с котом. Он у меня очень любит драть ковер. Я обычно ругаюсь, кричу, пока не встану не подойду к нему — только тогда он соизволит глянуть... В общем, как обычно, начал драть, я поворачиваюсь и начинаю повторять за ним все движения. Тоже царапаю ковер — с другого конца, и урчу, и мурчу... Вдруг мой кот останавливается, смотрит на меня, будто впервые видит... словно ждет чего-то... «Мяу!» — провозгласил, подбежал, влезает на руки (обычно он ласкаться не любит совершенно)... И вот так сидим с ним полчаса, он трещит, как трактор.
С. Симпатизировался, в общем.
Ч-В-Н. и еще интересный случай. Были мы в гостях у моей крестницы. Ребенок в истерике, в слезах... Класс едет в Умань, а ее не пускают, потому что у нее в это день сольфеджио, потом музыка, потом еще занятия с учительницей. Просит: «Уговорите маму чтоб отпустила». Я говорю: «Допустим, я твоя мама. Прикажи — я все сделаю, как ты хочешь... как вообще мечтаешь...» Она отошла на минуту в сторону, потом взобралась ногами на стул и командует: «Платье твое лучшее, самое красивое перешить и отдать мне! Все учебники залить чернилами, чтобы ничего не было видно! Маникюр серебряный делать мне каждый день! Телевизор не выключать до утра!..» Что-то еще там требовала — я все исполняла послушно, ну, понарошку,
конечно... На полу скопились разные вещи в куче. Когда она устала, я говорю: «На что это все похоже?» — «На слоненка». — «Очень хорошо, теперь слоненок будет твоим джинном Хоттабычем. Стоит позвать его — и он сделает все что закажешь. Только не думай, заказывай сразу...» Она соскочила со стула и говорит: «Ну, я же хочу в Умань...» И вдруг: «Нет, знаешь, уже не хочу... Вот если бы в Италию, в Ла Скала!..» Вы не поверите, что было дальше. Где-то через полчаса звонит телефон. Настя с кем-то беседует... бледнеет... Садится и шепотом: «Крестная, представляешь? Софья Ароновна, училка сольфеджио, говорит, что только что комиссия на городской олимпиаде, где я участвовала, приняла решение: я заняла первое место. И в виде премии поеду на фестиваль в Италию...»
МОРСКАЯ-АНАКОНДА. Сразу после занятия, буквально на следующий день вечером, готовим с дочкой на кухне блины... и вдруг из рук вылетает банка с вареньем, разбивается. Я смотрю на эти...
С. Ошметки.
М-А. ...ошметки и почему-то начинаю безумно волноваться. Будто разбилось что-то важное, дорогое... И сразу, вместо того чтобы убрать их, кончиком черпака складываю узор — по памяти рисую загогулину. Прямо на полу сдвигаю осколки, передвигаю... Дочка смотрит и говорит: справа надо поставить солонку, слева — пепельницу. Возились так, возились... Вдруг открывается дверь, приходит зять, какой-то помятый... Рассказывает, что у него машина перевернулась на бок, проехалась так по асфальту, ударилась в киоск, снова перевернулась и стала на четыре колеса снова. Он — без единой царапины. Тут его начало трясти, пришлось дать ему корвалол...
С. Расшифруйте это событие.
М-А. Вы говорили — родственники связаны друг с другом... чувствами, мыслями. Хотя Витя мне по рождению чужой человек, но я полюбила его как сына. И, наверное, на расстоянии почувствовала что-то... В этот момент и упала банка. Ну, сделала то, что вы слышали: перенесла своего симпатягу вперед... и как-то успокоилась... Дочка мне помогала. Она хоть и не посещает наших занятий, но — в курсе... И я понимаю так, что зять
не пострадал, потому что там, в машине своей, симпатизировался. Мы ему помогли отсюда...
С. Почему же тогда — корвалол?
М-А. Ну, я еще не волшебник, я только учусь... Испугалась за него, когда увидела, дернула его за ниточку... Его и затрясло.
КАРАКАТИЦА-ТАК-И-КАТИТСЯ. Я на мотоцикле ехал из Житомира на Новоград-Волынский, Ехал по правой стороне, левая была занята автомобилями. И вдруг оттуда, слева, выезжает КамАЗ. И прет прямо на меня. Представьте — мне свернуть некуда... остались какие-то секунды. Быстро принял решение: «Буду выполнять все, как он.» И на него пошел... с той же скоростью, что и он, даже громыхать попытался, как он...
С. То есть стали его зеркалить.
К-Т-И-К. Ну да... Знаете, время будто остановилось. Будто не приближается он ко мне, а застыл... Не знаю, сколько секунд... или минут прошло... но вдруг вижу: он уже вне трассы, дорога свободна...
С. То есть вы его не раздавили?
К-Т-И-К. Вы что — такая махина. Вежливо уступил мне дорогу.
ОГОЛЕННЫЙ-ЭЛЕКТРИЧЕСКИЙ-ПРОВОД. Я оголенный электрический провод. Женского рода.
С. Очень приятно. Петя и Петя Симороны. Женского и мужского.
О-Э-П. А почему вас не трясет? Я же оголенный...
С. Так это вас должно трясти, голого. Голую. От холода.
О-Э-П. Ну, я сама себя разогреваю электричеством... И не только себя. Стоим мы в очереди за квасом, продавщица просто фурия, всем портит настроение: «Целый день маюсь, надоели вы все...» Думаю: «Сейчас и мне начнет портить». Подходит моя очередь, поднимает на меня свои бычьи глаза... Быстренько «обезьянничаю»... Она вдруг ласковым голосом: «Я вас слушаю». Все так и шух на нее — глянули изумленно... Она ласково: «Пожалуйста, пожалуйста. У вас пять копеек
не найдется?» Говорю: «Найдется». — «Спасибо большое». Вот такие чудеса...
Еще один приятный сюрприз. У меня чайник уже два месяца как не закипает до конца. Вроде бы нагрелся чуть-чуть — и выключился. Стоит минуту, потом подумал — опять включился. Короче, достал он меня... Ладно, думаю как-то, займемся тобой. Села перед ним. Он включается — и я включаюсь, с шипением, шею вытягиваю, осанку выпрямляю... Умолкает — тоже молчу, сгорбливаюсь... И вот уже недели две как все в порядке. Муж говорит: «Ты не сдавала чайник в ремонт?» — «Нет...» Такие маленькие чудеса.
ПЧЕЛКА-ПРИЧЕСЫВАЮЩАЯ-ЧЕЛКУ. У меня очень долго не шли три договора на работе. Вроде уже все согласовано, все дали добро — юристы, бухгалтеры... И в каком-то месте начинает стопориться. Я звоню, переживаю, нервничаю... Это выводило из колеи, начала работать. Как только мысль у меня зарождается, что опять скажут что-то сейчас на факсе... неважно, что именно... я немедленно становлюсь «пчелкой, причесывающей челку». Проверенный в боях образ. Есть кто рядом или нет — не имеет значения: трепещу крылышками — руками, быстро-быстро ворошу пальцами челку, жужжу... И, продолжая делать все это, открываю факс. Ни разу еще после этого не случилось сбоя. Все договора подписаны, а один договор — ну просто... Во вторник люди, с которыми я вела переговоры, сами стали ко мне звонить. Говорили, чтобы я поторопилась, что уже пора запускать в производство... Раньше я их сама об этом просила, уговаривала — без толку.
С. Раньше вы пытались отогнать от себя мысли, которые вам мешали, мысли о том, что опять не получится, опять будет какое-то препятствие... Звонили — и ждали подтверждения этим мыслям. Подтверждения и прибегали охотно, толклись у вашей головы, чтобы наполнить ее... А если наполнять-то некого? Если вместо бизнес-вумен здесь — пчелка с челкой? «Извините, ошиблись адресом»...
ПИРОЖОК-МЕЛЬХИОРОВИЧ. я ехала за ребенком, за старшей девочкой, в школу. С собой везла коляску с младшим ребенком. Через некоторое время подъезжает автобус, мы вхо¬
дим, свободных мест особых нет, есть возле водителя — там, где мотор, где место ограждено. Мы садимся туда, но мне некуда пристроить коляску, хотя и сложенную... И я чуть-чуть поворачиваю ее колесами в сторону водителя, на его территорию. Водитель сразу же набрасывается: «Какого черта? Я не знаю, где вы ее возили, и вот сюда мне грязь нанесли!» Мне обидно стало, малыш заплакал от крика... Но я понимаю, что таким образом только усугубляю положение, влезаю в игру... Пусть, думаю, коляска будет моей куклой — своей под рукой сейчас пет. Бормочу от ее имени об обиде — она, покачиваясь при моей помощи, как бы изображает сказанное... Проходит буквально две-три секунды, малыш успокаивается, водитель поворачивается ко мне, подает яблоко, два печенья и говорит: «Угостите, пожалуйста, ребенка. У меня тоже есть ребенок...»
МИССИС-GRASS. Я чувствую, что меня вернули самой себе. Я, как Моисей, сорок лет блуждала по пустыне и сегодня ночью поняла, что до такой степени счастлива сама от себя, что мне хотелось орать, рыдать, кричать, грызть пододеяльник — это какой-то духовный оргазм...
С. Это касается и болячек, на которые вы, помнится, жаловались?
М-G. К сожалению, здесь еще далеко до идеала. Я зависла на них, они по мне путешествуют. Обычно, когда я валюсь с ног, я валюсь качественно. Но вот в пятницу заболела, повозилась с куклой и была абсолютно здорова. Резко перестаю болеть горло, шея прошла... Ура. Но я по второму разу набрала. Слетела с трассы. Толи я некачественно делаю, не могу попять. Каждые три недели, уже полгода, четко. Я бы сказала, если б мужчин здесь не было, — цикл... Понимаете, каждые три недели простуда, причем одинаково совершенно.
С. Когда крыса в условиях лабораторных движется к пище и ее там бьют током, она эту кормушку на пушечный выстрел обходить потом будет. Пройдет месяц, год, от голода будет помирать, но — не подойдет. Хотя элект�ичества там уже в помине нет, наоборот: деликатесы из фешенебельного крысиного ресторана. Это известный пример...
М-G. Условный рефлекс...
С. У нас это называется — испытательная потребность. Насытиться приключениями до отвала. Только не в освобождающем самообгоне, а в живой реальности...
М-G. Вы хотите сказать, что причина в моих ожиданиях? Во внутреннем будильнике, который я завела на три недели? Как его выключить?
С. Вспоминается старый японский фильм «Красная борода». К врачу привели девочку — совершенно запущенную, больную. Он налил в ложечку соку или простой воды и протянул ей. Девочка выбила ложечку у него из рук. Врач спокойно, будто бы ничего и не произошло, взял другую ложечку, наполнил — она снова ударила по руке... Это повторялось раз двадцать. На двадцать первый раз девочка заплакала, выпила... Так вот, в процессе всей этой процедуры доктор ни разу не возмутился, не огорчился, никак не отреагировал. Ваше мнение — почему?
М-G. Это четвертая стадия. Он был упрям, хотел навязать девочке свою точку зрения...
С. Если бы было так, он налил бы ей рекомендованное минздравом лекарство. Нет, это был симоронавт в законе. Девочку должно было вылечить не лекарство, а предложение подняться над собой, расшириться. Для этого самому доктору нельзя было спускаться со своей верхотуры. Каждый раз, когда девочка выбивала ложку, он как бы посматривал на холм, где горел его маяк, и, поддержанный этим свечением, продолжал свое...
Пусть эта история будет для вас ориентиром. Если болезнь наша претендует на особое внимание, уважение к себе, поступаем, как этот врач. Спокойно выводим себя из игр. С улыбкой, знанием, что игрока в себе надо утолить. Одна ложечка лекарства по имени бурлан, другая, третья, десятая... рано или поздно игрок сдастся. На чаше весов перевесит опыт освобождения.
М-G. Рано или поздно... это сколько?
С. По-разному бывает... Как-то учительница из школы, где мы когда-то арендовали зал, решила поработать со своей проблемой. У нее многое получалось, все шло очень здорово. Два месяца она терпеливо лепила своего симпатягу, прыгала верхом на нем по ту сторону проблемы... Потом куда-то пропала. Мы встретили ее, угрюмую. Говорит: «Надоело. Если я такая
неумейка, значит, ничего у меня не получится...» А ей нужно было, может, год работать. Или три. Не проверяя, не просматривая — удачно выходит или нет. Просто наращивать по миллиметрам свое ДРУГОЕ Я...
Когда мы с вами, приземляясь на эту планету, вознамерились вкусить здесь разные меню и блюда, предполагалось, что на это уйдет время... Куда спешить? Да, одним достаточно чуть пригубить — и они насладились. Другие занимаются основательной дегустацией...
ЛЯГУШКА-С-КОНФЕТАМИ. Меня волнует одна ситуация, с которой я не могу разобраться. Я работаю в торговом центе. На днях подходит покупательница, говорит: «У меня трагедия, ужас, меня обокрали». Я начала анализировать. Вторая это стадия или третья? Сначала решила отнести к третьей — ведь я стала сочувствовать, то есть въехала в чужую проблему... Потом передумала и отнесла ко второй стадии, потому что не очень въехала. Нарисовала на женщине, на лице ее симпатягу думаю: «Ну все, поработала, она ушла, все в порядке». Можно, значит, об этом забыть. Но через некоторое время приходит охранник, показывает нам фотографии: «Вот женщина, которая жаловалась, мы ее на телекамере нашли». Думаю — раз напоминание, значит, я плохо поработала в первый раз. Начинаю вырисовывать симпатягу в охраннике уже... И по дороге опять рассуждаю: правильно ли я действую? Может, надо отнести его рассказ ко второй стадии, а не к третьей. Ладно, что-то там сделала, успокоилась. Хотя, уже после работы, охранники уже уходили, все закрыли, еще был клиент... Большой такой мужчина. Смотрю на пего, боюсь, никого рядом нет, загребет кассу и... Ушел он, я на всякий случай все пересчитала пятьдесят раз. Через два дня пришла на работу и как бы невзначай спрашиваю охранника, как дела. «Да вот, тут у нас курточку украли», — говорит. В этот день я должна была кое-что купить для себя, у меня было мало денег, я на них сильно рассчитывала... И их не стало. Потеряла или вытащили... Где же была у меня ошибка?
С. Серия приключений, которые идут по одному сценарию, конечно, свидетельствует, что вы себя в водоворот какой-то ввели, без конца крутитесь. Меняются только декорации, а суть
игры та же... Ошибка же ваша в том, что вы рассуждаете. Анализом игровых стадий имеет смысл заниматься в учебном процессе. Представьте себе, что пилот изучает правила вождения самолета в воздухе, когда машина его уже на высоте пять тысяч метров. Обложил себя учебниками и конспектами: какую кнопку нажать в данном случае, какой руль повернуть сейчас... Далеко ли его самолет улетит? Если вы не до конца освоили правила выхода из житейских игр, берите на вооружение то из них, которое можете применить спонтанно, не задумываясь. Захотелось почему-то сканировать обворованную женщину — сканируйте. Захотелось исполнить самообгон при помощи рядом находящегося предмета — вперед. Вылепили из чего-нибудь симпатягу — ради бога... Все сгодится, все пойдет на пользу, потому что все эти вещи дублируют друг друга — разные способы симпатизации. И не было бы больше повторов криминального сюжета, и не закончилось бы потерей собственных денег...
Л-С-К. Меня приучили думать. По любому поводу. «Я мыслю — я существую...» Вот и начинается, скажем, если у меня что-то болит или какая-то тревога, я просто теряюсь, какой из симоронских способов использовать.
С. Это история парня, которого мама спасла. Он был алкоголиком, жил в это время Сибири. Чем он там занимался — бог знает. Спился, был уже бомжом... Его подобрала скорая помощь. Умирающего, с отмороженными ногами. Словом, он лежал там в реанимации, и мама, находясь здесь, в Киеве, произвела все нужные бурланские операции... Она рассказывала: «Не один год я боролась с его алкоголизмом и вдруг почувствовала, что мой ребенок просто умирает там сейчас...» Дальше происходит нечто фантастическое. Представьте себе картину: человек, лежащий в коме, в бессознательном состоянии, приходит в себя, отсоединяет питательные трубки, которые прикреплены ко всем частям тела. И в одной рубашке, которая на нем была, в тапках, направляется из Сибири домой, к маме. Пешком, в Киев. «И такое было впечатление, — рассказывал он потом, — что весь СНГ договорился меня к маме привезти: водители останавливались, подсаживали меня к себе, все меня кормили... Ни разу в пути никто не отказал мне, ни разу никто не пнул». А вид у человека был — можете представить себе...
АУДИТОРИЯ. Что же конкретно сделала его мама?
С. За многие годы разрушенной жизни этого парня она ничем не смогла его убедить, чтобы он бросил пить. То есть пыталась воздействовать на него, взывала к его разуму, достоинству... На основе, конечно, своего опыта, своего понимания, что такое хорошо и что плохо. А понимание эго было, как вы знаете, воспринято, заимствовано у окружения. Потому и не помогало... И вот мать, связанная со своим ребенком, пусть и великовозрастным, пуповиной, слышит на расстоянии, что он гибнет... сама чуть ли не гибнет от этого ощущения. И начинает работу, но — не с ним, а со своими ощущениями. Обгоняется, лепит бурлашу... И человек там, в Сибири, принимает протянутую руку, опирается на нее, идет по дороге жизни... По сей день идет: недавно мать его, закончившая нашу школу, рассказывала, что сын не пьет, завел семью, трудится.
ПАУТИНА-В-САХАРНОИ-ПУДРЕ. В прошлое воскресенье подруга пригласила меня на день рождения в Белую Церковь. Честно, не очень хотелось ехать: далеко, непогода... Пересилила себя. Поехала маршруткой, чтобы скорее добраться... И — пожалела: на дорогах пробки, плетемся, никак не доедем... Чувствую, начинаю злиться. Ага, думаю, знакомая история: раздражение, потом буду бросаться на кого-нибудь, потом валидол глотать... Не дождетесь! — говорю, непонятно кому. Себе, наверное... Открываю сумочку у себя на коленях, роюсь в ней — устраиваю «обезьянку» с находящимися там вещами. Трясу кошельком — это нервы мои так трясутся, платком помахиваю — бросаюсь, значит, на других, пузырек с розочкой из косметички вытаскиваю — это сердечко мое бедное, стучу но нему ключами, инфаркт устраиваю... Успокоилась. В это самое время дорога расчистилась, транспорт двинулся с места, мы доехали до Белой в считанные минуты... Собрались гости, все уже сели за стол. Вдруг звонят в двери, приходит знакомая моей подруги, как потом выяснилось — врач. Мы с ней позже разговорились, выяснилось, что она на известном курорте работает, куда я хотела попасть. У меня как раз отпуск намечается... Но — путевки очень дорогие. Она говорит: «Я поговорю с главврачом, и для вас будет бесплатно. Мне положена такая путевка раз в году для своих...»
ЖИВОТНОЕ-АНЯ-С-ХОБОТОМ (девочка 10 лет). Мы ездили с классом на экскурсию в Чернигов, и, подъезжая к Чернигову, автобус попал в аварию.
С. Такое солидное животное с хоботом — и попало в аварию, странно. Нужно было этим хоботом расчищать-разметать дорогу впереди себя.
Ж-А-С-Х. Не получилось бы. Машина выскочила сзади, выехала нам поперек, и мы ей разбили вдребезги заднюю часть.
С. У машин тоже бывает задняя часть? Мы думали, только у телят. А как же ваш автобус?
Ж-А-С-Х. Автобус помялся сбоку. И пришлось очень долго ждать следующего. Мы просидели три часа, было скучно... Я сделала самообгон, и через пять минут нас подобрали. Автобус был намного комфортнее, чем предыдущий. Там были удобные места, и мы провели очень приятно время.
С. А старый автобус волокли за собой хоботом?
Ж-А-С-Х. Нет. Хоботом я щекотала нашего водителя, чтобы он быстрее ехал...
ЗАСТЫВШАЯ-ЛАВА-СОКРАЩЕННО-БАЗАЛЬТ. У меня все время со зверьми приключения. Мохнатыми разными. На прошлом занятии я обогналась по поводу того, что переживаю, — у меня кот, он ничего не ест, мне его жалко. У кого есть животное, тот понимает. Я сначала нарисовала себе горький самообгон, что я — все, умираю, меня хоронят, оплакивают... А потом — наоборот, я всех съедаю, пережевываю, шампанским запиваю. И что у меня получилось в конечном счете?
С. После похорон или после шампанского?
3-Л-С-Б. После того и другого. Прихожу домой — все нормально, кот живой-невредимый, уплетает за обе щеки. Ложусь спать с ним в обнимку... Утром кто-то пищит. Не мой — мой хрюкает во сне. Встаю, открываю дверь: под дверью сидит другой котик, рыжий, маленький. Пришел ко мне жить. Теперь у меня два кота. Причем второй — копия симпатяги, которого я создала после обгонов: девочка с такой золотой шалью и косичками тонкими. Так вот, кот рыжий — с тонкими, длинными полосками. Один к одному.
С. А почему у вас два варианта самообгона — горький и сладкий?
3-Л-С-Б. Метод проб и ошибок. На всякий случай.
С. Ну нет, родная. Если на вас нацелятся из арбалета, вы же не скажете: подожди, кацо, я попробую так или этак... Исходим из своего текущего ощущения, а не из придумок, интерпретаций. Горечь заполняет душу — разыгрываем трагедию. Побеждает радужная надежда — другой, сладкий вариант... Если вы работаете впрок, с запасом, значит, не доверяете себе. Проблема остается, только, быть может, прячется где-то внутри. И тогда — ждите новых котиков под дверью. В бо-ольшом количестве.
3-Л-С-Б. Хорошо, вот еще один звериный случай из моей практики. Иду по улице, вдруг собака на меня несется... Может, бешеная. Знаю, что когда нет времени, когда забываешь, что твой симпатяга впереди. — лучше всего немедленно принять образ нападающего... Быстро становлюсь на четвереньки, рычу... Хвостом еще верчу, ну, задом... Как вы думаете, что делает собака? Подбегает ко мне, нюхает... Потом отходит к кусту рядом, поднимает ножку и...
С. То есть приглашает вас на любовный танец...
3-Л-С-Б. У меня вообще какие-то отношения с собаками. Возле нашего дома магазин, и там у них на службе вместо сторожевых овчарок дворняжки обыкновенные. Они их сажают на цепь, не кормят, те скулят и в конечном итоге погибают. Благополучно погибла одна, они посадили другую. И вот она, ночью, когда никого нет, начинает скулить, выть, и, конечно, спать уже невозможно. Сегодня ночью я начала копировать ее, тихонько, чтобы не разбудить своих. Подвываю так, скулю... И вдруг собачка умолкла. И целую ночь ее не было слышно.
ВЕЗДЕСУЩАЯ-ТРАВА. У меня часто болят глаза, это сказывается, когда я за рулем, в напряжении. Естественно, случаются казусы, аварии... Останавливает меня гаишник. Я проехала на желтый свет и... Меня всегда начинает при этом трясти. Но в этот раз было по-другому. Надо было видеть со стороны... Открывается окно, я сижу, не двигаюсь вообще, так, смотрю на него, как восковая фигура. Голосом робота обращаюсь к нему:
обратил ли он внимание, что я проехала на желтый свет? И читаю ему наизусть инструкцию, как не нужно ехать на желтый свет... Он слушает меня внимательно. Молчит. Потом говорит: «Вообще-то вы правы...» Машет на меня рукой, и я уезжаю. Я совершенно была довольна ситуацией. Целый день после этого мне было так хорошо, так хорошо!
С. Хорошо-то хорошо, но есть некоторые сомнения.
В-Т. Почему? Я же вроде его копировала, симпатизировала...
С. Как сказать... Есть разница между зеркалкой и издевкой. Иногда не очень уловимая, но — существенная. Вы же явно иронизировали над ним, пародировали его... Это не по-нашенски. Наша «обезьянка» — доброжелательная, улыбчивая, поднимающая человека над игровой территорией. Мы как бы говорим: смотри, друг, какой чистый воздух здесь, в высоте, — стоит ли дышать тем смогом, к которому ты привык? По идее, он должен был оштрафовать вас еще основательнее... Среди игровых приемов в психологии есть такие, которые позволяют манипулировать игроками, заставлять их делать поступки, выгодные для нас, но не всегда для них. В симороне этими вещами не пользуются. Ведь переиграв, обыграв кого-то, мы не покидаем игровой доски — лишь перемещаемся с одних клеток на другие. Вот если бы в результате ситуации с этим гаишником он бежал бы за вами, за вашей машиной вприпрыжку, танцевал бы птичку-польку и пел, как Мадонна...
В-Т. Да. это было бы великолепно...
МУКАЧЕВСКИЙ-СТРЕЛОК. У моих друзей была проблема: соседи над ними беснуются, музыка не выключается, постоянный шум. гам, какой-то цыганский табор... Они уже решили менять квартиру, продавать — лишь бы оттуда исчезнуть. В среду звонят мне: «Все, идем смотреть варианты, будем съезжать». Жалко мне их, злость на этих соседей разбирает... Ну, я по четвертой стадии, как положено, стал избавляться от своей злости: закрылся дома, взял куклу... Кричит она на меня — моим голосом, конечно, набрасывается... Даже порвала на мне рукав. В субботу приходят друзья в гости и говорят: «Ты знаешь, что-то пару дней — вообще тишина. Как будто вымерли». Я им ничего не говорю: вымерли так вымерли... Вчера утром
звоню: «Ну, как там соседи?» — «Странно, до сих пор тишина». Действительно, странно, думаю... Неужели я такой супер? что-то не верится, я же только-только пришел в симоронскую школу... И вот снова давай — на всякий случай — громить себя при помощи куклы... Лег спать со спокойной совестью. Утром звонок: «Знаешь, какая-то муха их укусила. Опять бесятся, похлеще прежнего... Трещина в потолке пошла. Нет, все-таки надо съезжать...»
С. Так... Может, еще чего расскажете в этом плане?
М-С. Представьте, могу. Один из родственников, Гена, пьет беспробудно, буйствует и прочее, прочее. Я считаю, что он человек копченый, его нельзя близко к себе подпускать. Даже побаиваюсь его... В пятницу прокрутил ситуацию: кукла моя дрожит, просит пощады, на коленях стоит... И вот в воскресенье звоню его семье. Обычно воскресенье и суббота у него выходные, пьянствует до беспамятства. Звоню, узнаю как дела. Они говорят: «Ты знаешь, два дня вообще трезвый ходит, буквально выпил бутылочку пива и ничего». Я обрадовался. И, как в том случае, рассказанном только что, давай в понедельник опять работать — впрок, чтобы наверняка. Вчера позвонил еще раз — со вторника вновь начал пить беспробудно...
С. Что вы теперь намерены делать?
М-С. Надо действовать дальше.
С. Как раз наоборот: не надо действовать. Вы уже наработали.
М-С. Получается, что это из-за меня, я виноват?
С. Только в одном: в излишнем старании. Удостоверились, что к вам по резонансу прислушались, что люди сделали шаг из привычной игры? Все — отойдите в сторону, займитесь другими делами. Дайте им шанс осознать начинающуюся в себе перемену... Не понимая, что с ними происходит, они будут удивляться себе, подтягиваться к вам, своему освободителю. Одним не захочется хулиганить по ночам, другому — пить беспробудно... Вы же, не доверяя себе, набросали в кашу масла больше, чем помещается в кастрюле. Тем самым укоренили проблему, вернули ее... Дважды — одно и то же в обоих случаях. Значит, это ваш почерк... который нужно менять!
АУДИТОРИЯ. Вопрос: если можно на расстоянии вывести людей из игры, значит, можно точно так же и ввести в нее. Разве это не манипулирование другими?
С. Во-первых, мы никого направленно не выводим. Если тюрьма для человека представляет больший интерес, нежели пространство за пределами тюрьмы, — тащи его, уговаривай, он все равно останется там. Мы выходим сами на волю и — показываем дорожку другим... Во-вторых, если мы увлекаем кого-то в западню, то сами, как Сусанин, первыми должны попасть в нее. В этом ли наша, симоронская задача?..
ОБЫКНОВЕННЫЙ-МУРАВЕЙ-ИЗ-КАБАРЕ. Вы как-то рассказывали, что в качестве зеркала можно использовать свои фотографии...
С. Да. Если у нас их много, всегда можно среди найти ту, которая соответствует нашему нынешнему состоянию — душевному, физическому... И поработать через нее.
О-М-И-С. Вот-вот, я работала со своими эмоциями. Нашла соответствующую фотку, сделала ксерокопию. Пришла на работу, как обычно, не очень в хорошем настроении... Ну, уставшая, ничего не хотела делать и тому подобное. Взяла эту фотографию, инсценировала свою внутреннюю разорванность: порвала ее, разложила хаосом... Смотрю — вся эта загогулина похожа на муравья. Но — веселого такого, танцующего. В общем, «муравей из кабаре». То есть это я — муравей... Вы знаете, прошло мгновение, я даже не заметила... у меня наступило такое спокойствие. Люди заходили, я со всеми разговаривала спокойно. Непривычно даже для них, они меня всегда воспринимают как раздраженную даму... В глазах у них — удивление. А у меня ощущение чего-то приятного, мягкого...
И еще случай был. Прихожу домой, а мужу, Грише, очень плохо. Говорит: «Меня, видно, на энергетическом уровне кто-то пробил...» Температуру ему смерила — упадок сил. Я ему лекарства. А он мне: «Почему ты лекарства даешь, ты же из Бурландии пришла...» — «Хорошо, — говорю, — сейчас поработаем». Четвертая стадия — явная: желание с моей стороны помочь ему, укрыть его как бы собой... Ага, вот одеяло, пусть оно будет мною. Прогнала его с кровати, сама легла на нее, укрылась сверху оде¬
ялом... «У тебя крыша поехала? — орет. — Что ты делаешь?» Не обращаю внимания на крики, укрываюсь еще ковром, шубой... Потом говорю: «Бери швабру, давай растирай меня — удмуртский массаж, очень помогает!» Григорий махнул рукой, лег на кровать рядом, уснул... Встает утром, говорит: «Слушай, великолепно себя чувствую. Отлично». Ушел на работу, все в порядке. Приходит вечером: «Ты сейчас упадешь». — «Что случилось?» Оказывается, сотрудник его сегодня пожаловался: «Я так себя плохо чувствую...» И рассказывает все симптомы, которые были у моего мужа. Я подумала, что, наверное, что-то неправильно сделала. Не то чтобы испугалась, но мне стало неприятно, что стало плохо другому человеку. Из- за меня...
С. При чем тут вы?
О-М-И-С. Но ведь те же симптомы...
С. Подумайте. Мужу было плохо, потом стало хорошо, но память его сохранила то, что было недавно. Игрок никогда не доигрывает игру до конца — оставляет про запас возможность продолжения, повторения своего заболевания. И машинально ищет, где бы он мог добрать разрушительные очки, подзаразиться от кого-нибудь... То есть пытается найти знакомые симптомы в другом объекте — и находит, естественно. Даже если их там не ночевало. Иными словами, совершенно не обязательно, чтобы коллега вашего мужа болел той же болезнью, что и он.
О-М-И-С. Но это была точно та же самая болезнь... И еще: раз у этого сотрудника проявились проблемы моего мужа, то, может быть, они были у него и раньше, и именно он заразил мужа, нанес ему порчу. Ну, так Гриша решил...
С. Мама родная... Это всерьез? Неужели вы до сих пор не поняли — никто ни на кого в этом мире повлиять не может. Никаких сглазов, порч, наваждений просто не существует, а существует — только наше личное побуждение. Если мне жутко интересно, хочется примерить на себе какое-то приключение, я непременно выйду на связь именно с тем объектом, который поможет мне в этом плане. Буду просить его, умолять... Хотя внешне это выглядит по-другому. Передайте своему Григорию, что пещерные времена на земле давно закончились, он немного задержался...
УДАВКА-ИНДИЙСКИЙ-ТАНЕЦ. Мой бывший муж возненавидел меня. Рычал, кидался, мы с ним четыре месяца не контактировали, и я уже вздохнула свободно: наконец-то избавилась... Несколько дней назад прокрутила для верности самообгон — удушающий, страшный, как с петлей, удавкой, которая на моей шее годами была... Симпатяга у меня получился — «удавка, танцующая индийский танец». Вдруг три дня назад звонит, красавец. Вспомнил мое имя ласкательное и говорит: «А что у тебя с мобилкой?» Он впервые на домашний телефон позвонил, обычно рявкал по мобилке и отмораживался. А тут: «Девочка, ласточка, может, у тебя мобилка села, может, тебе деньги передать...» И вот появляется с деньгами и подарками: «Я без тебя не могу, как угодно, но мы должны быть вместе. Пусть ты не будешь мне женой, но хочу только с тобой, вдвоем». Говорю, что я не готова к таким беседам, вообще не готова к контактам с ним. Слушать не хочет... Сегодня перехватил меня на пути сюда — видите, я опоздала, он меня просто не пускал: «Я все понял, все осознал, прости меня...» И такое творил, что я от него еле отбрыкалась, вырвалась...
С. Ну что ж... Вы освободили человека от его собственных, внутренних удавок — вот он и отвечает вам благодарностью. Могли не делать этого, никто вас не заставлял, все оставалось бы как прежде.
У-И-Т. Как же теперь быть? Я отвыкла от него, не хочу возвращаться к старому...
С. Что ж, заведите будильник на то время, когда в поле зрения супруг ваш уже не появится. На год вперед... на десять лет... сами решите. Или — зеркальте его всякий раз при встрече... А в принципе — ваши отношения на новом витке могут приобрести иной, взаимопитающий характер. Не супруги, а друзья, сотоварищи, поддерживающие друг друга на трассе.
ЧЕРЕП-ЙОРИКА. У нас есть сотрудник, который постоянно жует. Это ужасно. Причем сидит много народу в коллективе, большая комната, приходят журналисты, разные люди. И он постоянно плямкает. У него перед компьютером разложены нож, хлеб, он жует и плямкает. Хотя у нас не разрешается в комнате, люди выходят в кафе, в коридор... В общем, кошмар. И мы сели всей группой, смотрим на него и плямкаем так же.
один к одному... Удивительно, неделя прошла, человек вообще, по-моему, не ест. Я видела, что один раз он вышел покушать на лестницу. То есть разительное изменение.
СЭР. Я ехал на машине, мне надо было остановиться, поставил ее где-то, прислонил. Взял воду, тряпку, помыл. И только закончил, подходит милиционер и говорит: «Гражданин, вы остановились в неположенном месте и тем более в неположенном месте помыли машину, с вас штраф, машину заберем, номера снимем и т. д.». Я спрашиваю: «Хорошо, что я должен делать?», — он: «Пишите объяснение, как все произошло». Хорошо. Я вспоминаю про самообгон, беру бумагу, пишу: «Такого-то числа, в такое-то время я поставил машину, отлучился на некоторое время, потом подхожу, смотрю — машина моя вымыта, возле нее стоит милиционер с тряпкой мокрой, лицо его сияет, отражая сияние вымытого капота, и он даже пританцовывает от удовольствия...» Подаю ему объяснение. Читает. Багровеет на глазах. Ну, думаю, сейчас выдаст... Вспоминаю, сколько у меня денег с собой — хватит ли на штраф... Вдруг он начинает издавать какие-то звуки. Я сначала не понял, испугался: лицо красное, квакает, что ли... Оказалось, это он так хохочет. Спазмы. Чуть не падает. Я его подхватил, он говорит: «Не надо. Откуда это у вас?» «От Бурланов», говорю. «Передайте Бурланам привет». Инцидент был исчерпан.
МУМА-МАМА. У нас на этой неделе произошло катастрофическое событие в семье. Из дому ушел мой младший брат, 17 лет. Ушел в свой лицей, и вот сутки его пет, нет и на следующий день. Накануне получил от учителей за прогулы, вот, думаем, это его и обидело. Мы подали в розыск. Сами понимаете, какое состояние у нас всех... Одну ночь не спали, не спим вторую, слезами давимся... Свалились незаметно. Ночью я проснулась, опять плачу... Нет, думаю, плакать это. конечно, хорошо, но надо что-то делать существенное. Ну и давай обгоняться — разыгрывать свои страдания: подушки нагромождать друг на друга, одеяло набрасывать на стол, ну и так далее... В конечном итоге слепила из одеяла Муму-Маму такого и уснула. И вдруг где-то за 10 минут до пробуждения... я как бы еще не проснулась... такое возникло ощущение, даже не могу пере¬
дать дословно, будто я спала тревожным сном, и тут кто-то резко, в долю секунды изменил эту программу. И у меня душа наполнилась каким-то спокойствием, стопроцентной уверенностью, что все будет хорошо, что он придет и все будет нормально. Потом я окончательно проснулась, и первая мысль: «Ну да, это мне приснилось что-то хорошее, а сейчас все вернется и опять буду переживать». Представьте — нет. Я вообще не переживала, ходила спокойно, дела делала и маму успокаивала: «Подожди, сейчас откроется дверь, и он придет». Пришел где-то к десяти утра. Я ему говорю: «Андрюша, что тебя побудило вернуться, почему ты не приходил и вдруг явился?» Он отвечает: «Я был в интернет-кафе и играл (это сетевая всемирная игра, он просто повернут на этой игре)... И вот на всех компьютерах стали появляться откуда-то письма для меня одного содержания: «Немедленно возвращайся домой, тебя ищут, ждут». Ребята вокруг кричат: «Вернись домой, идиот, вся сеть требует!» Слушаю брата и спрашиваю: «А во сколько это было? Когда письма начались?» Он говорит: «Ну, в районе где-то четырех часов утра». Я вспомнила: когда я проснулась, на часах было около четырех... У меня один вопрос: откуда все эти чужие люди в сети узнали, что мы ждем его?
С. Когда мы поднимаемся к симоронской вершине, пространство симпатизации охватывает всех, кто задействован в наших мыслях, ощущениях, даже если мы ничего не знаем о них, а они — о нас. То есть народ, писавший вашему брату письма, тоже симпатизировался и включился в это коллективное мероприятие вместе с вами. Не то чтобы в голове у них возникло точное видение: вот, сидит сейчас этот юноша в интернет-кафе, а дома у него волнуются... Нет, это выглядело просто как элемент, атрибут игры, в которой все они участвовали, выраженный в такой форме.
МОЯ-МАЛЕНЬКАЯ-ЯАКА. После того занятия, когда мы работали со своими куклами, приезжаю домой... О-па! Папаша наш — полный аут, лежит с температурой, не может встать, потому что не следит за собой, не занимается своим здоровьем. Обычно у меня активная позиция. Сначала всех надрать за уши хорошо, а потом уже лечить и все остальное. На этот раз никого не собираюсь лечить — пошли вы все в баню. Займусь собой,
своими чувствами... Уединяюсь с куклой, демонстрирую с ее помощью свое негодование... Она, естественно, делает это весьма выразительно — лучше, чем я сама. Вдруг отмечаю, что недовольство куда-то ушло, все как бы стало нормально. Сделала из куклы симпатягу Яаку. И папенька наш выздоровел лежа, не принимая никаких таблеток, ничего не делая, и в понедельник пошел уже на работу... Хотя еще сутки назад у него такой был кашель — мы боялись, что дом вот-вот рухнет от сотрясений.
Пережили это дело и, мало того, он стал интересоваться: а что вы там, в своем симороне, делаете? Не понимаю, говорит, как выздоровел: колдовство, что ли?.. Для него вообще как бы смешно о таких вещах спрашивать. Непрошибаемый...
Наступает вторник. Дочке моей надо идти на занятия, а она цвета своей алой пижамы. А ну-ка, меряй температуру... 38,8. Вызываем врача, назначают нам кучу антибиотиков, уколы, все, что положено. Ну, я опять к своей куколке на свидание: какая же я глупая, как могла допустить такое! Кукла с ужимками иллюстрирует мои заявления... На этот раз как-то быстро все произошло, удочки — уже 36 и 7... Я, конечно, все понимаю: если я симпатизировала», рядом со мной и другие могут. И все же так однозначно... Проходит еще пара дней, заболевает второе мое дитя, великовозрастное. Ну, теперь у меня спокойное совершенно состояние. Достала свою Яаку, подмигнула и — подвесила в шкафу, среди одежек. За пазуху ей засунула записку. Сегодня у нас 22 число, а на записке у меня — 23-е. На следующий день вчерашняя больная идет на работу...
Все хорошо, не правда ли? Но я недовольна: почему обстоятельства провоцируют меня каждый раз на новый тур спектаклей с куклой? Я, правда, не теряю самообладания, как это обычно происходило раньше. Но все же...
С. Комплекс Орфея. Мораль: не оглядывайтесь.
АЛХИМИК. Я с куклой не расставалась всю неделю. Поскольку я привыкла активно участвовать в разных житейских мероприятиях, буквально во всем, решила: пусть за меня все это делает кукла. Обычно чищу квартиру, влезая во все щели чуть ли не по уши, — хорошо, почистила куклой посуду, запихивала ее вместо тряпки в вентиляционную дырку, чтобы не дуло, причесывала ею нашего кота... Замирало, конечно, сердце,
когда так с собой поступаешь: ведь это же была я, моя копия... У меня ребенок маленький. Она любит, чтобы я делала массаж, — естественно, я натирала ее спинку куклой. На работе расписывалась на документах тоже куклой... И вот во что это вылилось: я такой немножко депрессивный человек, а тут все время настроение у меня хорошее, весело. И еще при помощи своей куклы я изображала беседу с начальником, как я там буду бэкать и мэкать, а начальник будет пастух в этой отаре, купит себе посох, будет нас погонять, и кукла моя в конце концов приняла такую форму... стала похожей на алхимика. Теперь я при встречах с начальством помню, что я — алхимик... Потрясающие складываются отношения!
ШНУРКИ-ОТ-БЕЛАЗА. Вот никогда не болело сердце в жизни, не жаловался, а теперь болит. На той неделе тупо давить начало.
С. Может, влюбились? Весна ведь начинается, коты уже серенады поют...
Ш-О-Б. В симпатягу влюбился. Создал его, пошла у меня работа здорово, подъем... И тут вдруг такой удар в груди, будто... Неприятно.
С. Приведем пример. Представьте, что вы едете в поезде. Жесткий вагон, сиденья ободраны, железяки торчат. Стекла в окнах выбиты, ветер свищет, дождь заливает купе... Но вот проходит время, вы привыкли, притерпелись как-то... и уже не замечаете неудобств. Даже расслабились, даже мурлычите песенку... И тут за окном возник друг-товарищ, мчится, обгоняя вас, на суперсовременном, суперскоростном авто, лихо так, звонко, да еще ручкой вам машет... Можете ли вы остаться в своей развалюхе? Снова, по сравнению с этим авто, стали заметны ее недостатки, снова вас укололо, сдавило, ударило...
Ш-О-Б. Понятно...
С. Да, были проблемы, но — улеглись. В течение жизни вы как-то закомпоновали их, запаковали, они напоминают иногда о себе, но — поскольку постольку. А сейчас вы вырываетесь из своего разрушенного купе, рветесь через окошко поезда к приятелю... И спрятанное, запакованное начинает кричать, бунтовать: «Нет, родной, мы тебя не отпустим, ты принадлежишь
нам, назад!» Поэтому если вас дернет обратно — скажем, сердце внезапно, на пустом месте заболело, — немедленно, не откладывая в долгий ящик, начинаем работать. Отправляем вперед, в будущее, симпатягу, «обезьянничаемся» с куклой, с предметами-демонстраторами... Шандарахнет снова — опять все сначала...
Вспоминается один наш ученик из Питера, его раздражал звук собственной мобилки — не конкретная мелодия, а сам звук. Как только это начиналось, у него вспыхивало раздражение. Позанимавшись в симоронской группе, он понял, что нужно делать. Едва возникал звук, он копировал его, пел ту же музыку в ответ. Через два-три раза он не слышал больше мобилки, подключался непосредственно к информации, идущей из телефона. Если этого требовало его побуждение...
НИКА-ВИКА. Прихожу к одной своей знакомой, она рассказывает, что умер ее друг... Учились вместе, работали вместе. даже некоторое время жили в одном доме... И не старый еще, 54 года. Слушаю ее, пытаюсь симпатизировать — трудно: я знала этого человека... Тут она как-то без перерыва сообщает, что у них затянулся ремонт, не могут с мастерами разобраться. Начинаю ее отражать, чтобы выдать ей образ ДРУГОГО... и какая-то ерунда получается. В голове смешались мастера, похороны, какие-то свои личные неприятности вспоминаются... В общем, ничего у меня не получилось.
С. Если случается так, что в процессе нашей работы, не успев закончить одну операцию, мы влезаем в следующую, захватывающую иные наши струны, — нужно заниматься той темой, которая более актуальна для нас в данный момент. Вас впечатлила история с другом приятельницы? Остановите ее, когда она начинает рассказ о ремонте, отойдите в сторону, разберитесь со своим состоянием. Потом можете вернуться. Вы возвращаетесь к подруге совершенно иная. Нет уже повода, чтобы беседовать на следующую тему — о ремонте, потому что вы теперь распространяете вокруг себя симоронское излучение... И подруга, прикоснувшись к нему, выходит из своих проблем успокоенная, свободная от переживаний, могущая что-то сделать, кому-то помочь... Но, допустим, вы заслушались, и ситуация с ремонтом оказалась для вас более значимой. Что же,
работайте с ходу с ней. Если же наслаивается одно на другое, получается винегрет. Всегда работаем сразу, не откладывая на потом любую случившуюся передрягу, в которую мы внедряемся, — тогда будет эффект.
КРУГЛЫЙ-ЧАЙНИК-С-ТЮТЕЛЬКОЙ. Пришли мы с ребенком в детскую поликлинику. Задержались и куртки свои забирали в гардеробе последними. Стали извиняться, а гардеробщица, уже немолодая женщина, говорит: «Да я не спешу и вообще не знаю, как я домой дойду, мне очень плохо». И показывает, где у нее давит под лопаткой, жмет, плохо с сердцем, она уже валидол сосала несколько раз. Я начинаю ее отображать, точно так же поворачиваюсь, точно так же показываю. В результате у меня нарисовался образ симпатяги — круглый чайник с таким носиком, с тютелькой круглой сверху, с ручкой. Толстый, круглый, веселый, он все время вращался... Я ей рассказала и посоветовала вспоминать об этом предмете. Она вдруг говорит: «Ой, вы знаете, меня отпустило...» Вздохнула и собралась домой. Я ей говорю, что причина того, что у вас сердце болит, это, наверное, какой-то стресс, нервы. Она словно обрадовалась, начала грузить меня своими проблемами. Тут я уже растерялась, не справилась. У нее настолько серьезные проблемы, что я ее просто бросила на произвол...
С. А зачем вы ей сказали это? Зачем после того, как вывели ее, сказали, что причина в нервах и т. п.?
К-Ч-С-Т. Хотела ее успокоить. А получилось почему-то... вот так.
С. Значит, вы наблюдали после своей работы ее беспокойство?
К-Ч-С-Т. Да нет, как раз наоборот.
С. Так какая же муха вас укусила? Захотелось усилить эффект? Но вы же перечеркнули тем самым все, что сделали. Выше уровня, на который вам удалось поднять эту даму, нет для нее ничего, это для нее сейчас — идеал. Вы добровольно спустились к планке своих собственных страхов, опасений. И предложили спуститься туда же клиентке. Она, конечно, рада стараться: инерция... Как только вы подарили ей надежду — нужно было сразу сделать адью. Она, вспоминая добрую фею, кото¬
рая встретилась ей в жизни, возможно, удержалась бы на этом уровне. Да и вы бы почувствовали себя увереннее на нем...
ЦАПЕЛЬ. На этой неделе случилась такая невеселая ситуация, когда меня фактически подставили на работе. Причем я с этим человеком дела не вел, а выставили все так, что все стрелки перевелись на меня, и я ему еще и денег должен. Звонки на мобильный, угрозы и т. д. В пятницу он уже звонит, требует подъехать и разобраться. Ну, иду к офису, думаю, ну елы-палы, сейчас будет компот... Прохожу через какой-то палисадник. А там на лавке пенсионеры сидят, два старичка, в шахматы сражаются... Тихие такие. Идея! Ребята, говорю, помогите. Я артист, репетирую роль (это я нарочно сказал). Представьте, что вы — круизе, один — пахан, другой при нем ассистент, шестерка. И что я задолжал вам сумму. Нужно из меня ее изъять. Любыми способами. Помогите мне почувствовать себя бедным, беспомощным... Гонорар — по баксу на брата. Что вы думаете? Вскочили, набросились на меня... Старички, а такая прыть! Я от них через дорогу перебежал — догнали, повалили в кусты, давай метелить... И все с этой... ненормативной лексикой. Помяли так, что я потом в химчистку штаны сдал... Остановил их. Пыхтят, физиономии оскаленные... Вдвоем — как цапля крылатая, с клювом раскрытым над добычей... Мужского рода цапля — «цапель». Симпатяга, значит... Вхожу в офис — человек этот сидит в позе, один к одному напоминающей моего «цапеля». И в секретарше его что-то такое тоже... Порядок, думаю, нечего волноваться. Действительно, абсолютно нормальный оказался, и абсолютно нормально мы все решили.
ШАШЛЫК. Прихожу домой, включаю телевизор — не работает. Туда-сюда, выясняется: мне кабель отрезали: у меня долга гривень 70... Кабельщики располагаются в доме напротив, работают до восьми вечера. Ладно. Беру кусок провода какого-то, кухонные рукавицы-хваталки, нанизываю их на проволоку, как шашлык. Иду к кабельщикам, вручаю: «Вот вам первый канал, вот вам второй. Кушайте на здоровье». И ушел. Причем никаких координат своих не оставил — забыл. На следующий день прихожу домой — с телевизором все в порядке. Только записка в почтовом ящике: «Платите вовремя».
С. Что сделали кабельщики с шашлыком, который вы им оставили, — неизвестно. Но у них появилось желание не лишать вас телевидения... Почему? Вы их симпатизировали своей акцией, возбудили жизненную энергию — куда, спрашивается, ее применить? По назначению, естественно, по прямым обязанностям их. Родилось спонтанное побуждение выполнить свой святой долг. Как бы ниоткуда родилось... Для них это сейчас нетягостно, не непосильный труд — они сами от этого удовольствие получают. Типичная нашенская ситуация. Ничего не предпринимаем физически для того, чтобы что-то изменить, починить, усовершенствовать, — просто симпатизируемся, и все происходит само по себе. Но: если у вас развязался шнурок на ботинке, это не повод, чтобы устраивать целый сеанс. Нагнитесь и завяжите.
ТЕРМИНАТОР-ФАЛЕМИНТ. У меня уже двадцать лет псориаз. Что я только ни делала, чтобы избавиться, билась головой об стенку... не буду рассказывать, чтобы не утомлять вас. И вот последнее время пятна начали сходить — видите? На лице практически исчезли... При помощи самообгона в разных вариантах. Ну, вот, например: варю суп, режу картошку, прошу каждую из них исполнить роль псориазины... Они как бы говорят: мы не против, пожалуйста. «Вот она, большая картофелина, — большое пятно с моего плеча... Вот маленькая — малое пятнышко...» И так далее. Ссыпаю их в кастрюлю, они там варятся, кипятятся... И кипяток этот бурлящий — загогулина, симпатяга. Поела, покормила кота, подругу...
С. Чтобы проверить — останутся ли живы? В какой последовательности кормили их? Сначала подругу, потом кота?
Т-Ф. Нет, сначала ела сама. И сразу после этого, через два-три дня — пятна сходят. Я теперь не пользуюсь гормонами, не хожу в солярий. Обычно мне помогало только море или больница — не меньше месяца валялась... Что касается подруги и кота, то после супа, мне кажется, жить им стало веселее...
КАРУСЕЛЬ-ГОЛУБОНОСАЯ. Мы поехали на выходные искать прихожую. Приезжаем в магазин, где видели ее несколько дней назад, а ее там нет. Я так разволновалась, ну, думаю,
надо работать теперь... Едем обратно домой, кручу по дороге газету: она — это я в своих страданиях, все будет плохо, мы будем постоянно ходить искать эту мебель, никогда ее не найдем, износим всю свою обувь, истреплем всю одежду, сами будем уже ползти, ползком все за этой мебелью и так где-нибудь на дороге и расквасимся... В итоге, когда показалось, что мне уже хватит, не хочу этим больше заниматься и вообще ничем, у меня в руках из газетной голубоватой страницы получилась «карусель голубоносая». Думаю, что дальше с газетой делать: выбросить или оставить? Но я ее вроде всю прочла уже... Ну, на всякий случай разворачиваю эту газету — вижу рекламную картинку о мебели. Запомнила адрес, уговорила мужа подъехать туда. Приезжаем — опять ничего нет. Ну, думаю, что ж это такое, наверное, я как-то неправильно поступила...
С. Для чего вы развернули газету?
К-Г. Ну как, раз это «бурландыш» у меня, значит, он должен подсказать, где и что...
С. Он должен подсказать, каким образом перестать заниматься теми глупостями, которыми вы забили себе голову. То есть поисками мебели. Вы же, освободившись вроде бы от слепоты своей, с удовольствием пырнули вновь в прежний глухой закоулок... То есть получается, что только этого и ждали, ради этого затеяли свой убийственный самообгон. Видимость самообгона. Поймите: газета, ставшая «каруселью», и газета, в которой вы высмотрели рекламу, — это разные вещи. Они только выглядят одинаково, начинка у них — совершенно другая. Вы беседовали вначале с одной газетой, а потом незаметно подменили ее другой. Можно было сразу, без всех этих процедур, развернуть ее, найти объявление и радостно двинуться в туник.
К-Г. Вместо этого надо было...
С. Надо было подремать, посидеть в кафе, спеть чижика-пыжика. Мебель сама пришла бы к вам на свидание — без ваших стараний. Если она в принципе вам нужна...
ТЮЛЬПАНОВЫЙ-АММОНТ. Аммонт — это из немецкого. Мне нужно получить вид на жительство, а следом — паспорт в Российском консульстве, потому что мой уже заканчивается. Все эти учреждения (я уже давно по ним хожу) — одной боль¬
шой мозолью в моей голове. Сегодня я взяла куклу, и она вместо меня пошла в областной ОВИР. Извинилась за вторжение перед торшером, который собой представлял овировского клерка, поговорила с ним, и он выставил куклу за дверь: иди отсюда вместе со своими претензиями, вот когда нужно будет, тогда и выдадим тебе документы... Симпатяга у меня получился из всех этих вещей — «тюльпановый аммонт». Я его нарисовала карандашом, потом обвела красным фломастером — вышел такой двухлепестной цветочек. Ну и забросила мысленно этот рисунок в ОВИР... Прихожу, клерк говорит: «Так, через неделю получите свои документы». Я такая довольная, что хотя бы через неделю, хотя сроки подпирают, хотелось, чтобы это сегодня произошло, но через неделю — значит, через неделю. Ну а про консульство вообще боюсь думать... Там такие толпы народные, что месяц можно простоять и вопрос не решится.
С. И вы счастливы?
С-Т-А. Ну, какой-никакой результат я получила...
С. Какой-никакой... Компромиссы, половинки, четвертинки — все это к нам отношения не имеет. Если речь идет о жизненной необходимости, перед нами сразу открываются двери нараспашку: ведь сверху видны любые проходы-выходы. В чем ваша ошибка — догадываетесь?
С-Т-А. Нет...
С. У вас огромная катушка намотана ваших предыдущих игр в этой области, вы к ней далее прикоснуться боитесь, вместо того чтобы за ниточку взять и потянуть. Она быстро, быстро размотается — там же нет, абсолютно нет ни одного узелка... Вот вы цветочек свой отправили... куда? По инерции — в самое пекло, жерло вулкана — в ОВИР, в ту временную координату, где должно было случиться ожидаемое событие. Все равно что пытаться выплыть из океана, устремляясь на его дно. А как надо было? Надо было прыгнуть по ту сторону события... Если бы вы оказались там, на свободе, с вами не случилось бы того, что произошло. Тут же вам выдали бы все документы. А не через неделю.
БАЛ-В-БЛИНДАЖЕ. Еду я в вагоне метро, надо мной повисли три молодых человека, страшно ругаются, матерятся. Все
пассажиры молчат, будто им интересно, будто слушают лекцию по употреблению слов из словаря Ожегова... Придется, думаю, самой заняться. И вот начинаю копировать того, кто поближе ко мне: рот так же раскрываю, одновременно жую что-то, сморкаюсь, гигикаю тихо... Смотрю — умолк. Вроде прислушался к чему-то... Думаю: раз прислушался, значит, ждет от меня продолжения. Хорошо. Не мешкая рот его раскрытый еще больше мысленно раскрываю, губы вытягиваю до ушей, к затылку, под шапку засовываю, оттуда тяну к ноздрям, засовываю в них... а кончик носа вытягиваю, так чтобы он под подбородком болтался... Словом, бурлашу организовала. Буквально какие-то секунды — и этот юноша переключился на тему о компьютерах. Талантливо объяснял своим друзьям технические тонкости...
ВИНТ-В-ЖЕЛТЫХ-БОТИНКАХ. У меня была аналогичная история. Прошлый раз после занятий сажусь в маршрутку, все тихо, спокойно, уставшие едут люди. Тут вваливается бугай, пьяный в дрезину. Наступил женщине на ногу, толкнул мужчину, завалился на какую-то бабулю... В общем, началось... Вдруг останавливается прямо напротив меня, двухметровый увалень, сейчас грохнется... Приближается красной мордой своей, вроде целовать собирается, губы еще бантиком сложил... А разит от него — мамочки! Я на него смотрю и «обезьянничаю»... Он отшатнулся, выражение на лице изменилось, стал серьезным каким-то. Лезет за пазуху, вынимает мобильный телефон, набирает номер и протягивает мне: «Скажите моей женщине, что я не в казино нахожусь, а еду в маршрутке». Я беру трубку, а там визг женский... Говорю: «Девушка, успокойтесь, ваш мужчина действительно в маршрутке. Сейчас все здесь подтвердят». И люди в маршрутке начинают орать: «Девушка, он действительно в маршрутке. Мы проезжаем по улице такой-то...» В общем, ситуация идиотская, вся маршрутка начинает хохотать. Этот пьяный успокаивается, садится рядом, засыпает у меня просто на плече.
ЖЕЛТАЯ-ГИРЛЯНДА. У меня была некоторая проблема на работе. Я программист, программа не работала. Решил отсканировать эту ситуацию при помощи какого-нибудь предмета. Беру бутылку и ставлю ее так, что она должна упасть.
С. Зачем?
Ж-Г. Ну, это символизирует неработающую программу. Так вот, представьте себе: я ее ставлю, а она не падает. Один раз, другой раз... Не получается — и все. Я подумал: раз так, значит, на работе у меня все должно идти нормально... И действительно: пришел, включил компьютер — и все пошло-поехало.
С. Бррр... какая-то мистика. Колдун, хотя дым не идет, пламени тоже не видно. Поделитесь секретом: какая связь между устойчивостью бутылки и вашими успехами на работе?
Ж-Г. Ну, раз это зеркало... то в нем отражается то, что есть. Я увидел, что проблемы нет. Проверил — действительно нет.
С. Ага... «Орел» или «решка». Если выпадет «орел» — будет дождь. Если «решка» — сухо. У вас выпала «решка», значит, можно смело идти на работу...
Ж-Г. А что, разве не так?
С. Можно было поступить проще. Зачем вам бутылка? Включали компьютер, включали — он не включался. Потом взял и включился. Какой-то сковырнувшийся винтик от встряски стал на место. Десятое чудо света.
Ж-Г. Но мы же инсценируем свои проблемы через предметы...
С. Инсценируем, да. Но как! У нас не срабатывает какая-то компьютерная программа. Мы недовольны, требуем от машины, чтобы она вела себя так, как нам нужно... Как это называется?
Ж-Г. Четвертая стадия. Навязывание объекту своих ожиданий.
С. Естественно. Можете взять бутылку — она будет изображать вас. И покажите с ее помощью, чего вы от него, объекта, добиваетесь... Помните, как повар учил уму-разуму кота в басне Крылова? Руки в боки и — поехали...
Ж-Г. Я, бутылка, добиваюсь, чтобы программа заработала. Так как настроена нетерпимо, решительно, действую по примеру тех, кто пытается починить телевизор, громыхнув по нему кулаком. Колочу бутылкой по голове вместо компьютера, чтобы почувствовать, как ему неприятно...
С. Тише, тише — не увлекайтесь... Что ж, если машина теперь заговорит, это будет надежно и качественно.
Ж-Г. А если не заговорит?
С. Значит, вы ошибаетесь и своих намерениях. Вам это просто не нужно...
НЕ-ГЕНУЭЗСКАЯ-НЕ-КРЕПОСТЬ. У меня с ребенком моим, девочкой трех лет, то получается, то не получается. Когда ребенок заболевает, я теперь, вместо того чтобы хвататься за все что попало, как раньше, не охаю, не ахаю. Самообгон протекает у нас быстро, почти незаметно. Зато уйму времени уделяем созданию симпатяги... Недавно, например, взяла коробку из-под принтера, надела на одну дочкину полосу, на второй завязала бантики из папиных галстуков (он посмотрел, сказал: «Полный маразм»). Дитя радостно все это принимает, просит: «Давай еще». Хорошо, говорю, когда тебе надоест, скажешь «хватит» — и остановимся. В одну руку сунула ей плафон от люстры, в этот плафон насыпали бумажек. Другой рукой она держала над головой папин калькулятор, нажимая на него пальчиком... В итоге у нас получился «Бегемотик-изюмчик». «Папа, — радуется дочка, — я бегемотик-изюмчик». В общем, заболевание само по себе сошло на нет. Но пот в следующий раз, когда у нее появились сопли, я с ней играла примерно так же: шнурки связала в узел, надела кулек бумажный на голову, в ротик засунула эти шнурки и заставила еще бедную девочку «и-a» говорить. Восторг полный. «Все, хватит, — говорит сама, обученная уже, — у меня получился квартирный ослик». Но результата не было, она продолжала дальше сморкаться, кашлять.
С. Почему, как вы думаете?
Н-Г-Н-К. Не знаю...
С. Ну, давайте вместе соображать... Дочка заболела. Если вы качественно поработали и на ваших глазах эта болезнь иссякла, то откуда могли появиться вновь сопли? Только в том случае, если вы ждали их появления.
Н-Г-Н-К. Но это было уже через две недели. Я уже и забыла про то заболевание.
С. Это неосознанно. Где-то в подвалах вашей памяти стучался дятел: почему она так долго держится? Не может быть, говорил он, чтобы это больше никогда не повторилось... Кроме того, дочь помогла вам, пошла навстречу вашим ожиданиям. Ребенку наверняка понравилось играть в эту игрушку, она сама стимулировала в себе сопли — подключить вас, чтобы вы опять прыгали, скакали рядышком с ней. Как видите, своего добилась. Дети — великолепные провокаторы. Вы же охотно поддались, стали подыгрывать... Что нужно было сделать, когда она сказала: «Мама, у меня сопли»? Вы ведь уже отправили один раз письмо доктору Айболиту, он получил, вылечил ее. Как вы полагаете, доктор этот настолько забывчив, что ему надо было писать потом еще? Объясните, почему, когда девочка еще раз заболела, вы стали создавать нового симпатягу?
Н-Г-Н-К. Надо было того, старого ей напомнить?
С. Не столько ей, сколько себе. Напомнить себе, где ваш симпатяга пристроен, в каком будущем. Вы же его поместили там, где дочка уже никогда не будет болеть? Или не поместили?
Н-Г-Н-К. Не помню...
С. Жаль. Это важно. Если он находится там, то, не обратив никакого внимания на детский каприз, вы могли спокойно пойти заняться своими делами. На худой конец — глянуть в хитрые дочкины глаза, подмигнуть ей... Недуг тут же, через пять минут, прошел бы, словно и не начинался. Подключившись же к провокации, вы активировали и свое, и дочкино участие в развивающейся игре.
Н-Г-Н-К. Да, чем больше мы возились, тем сильнее она разболевалась... Что же я должна была делать теперь, в этом случае?
С. Работать с собой. Со своим недоумением, тревогой: почему ничего не выходит? Результат был бы — что надо.
УТЯ. Я на праздники уезжала в Сумы, была в гостях у друзей. Один из них совершенно разбит, раздавлен жизнью... Слушаю его, незаметно отображаю, через пару минут у меня создается образ — «паровоз гудит». Я говорю: «Продолжай свой плач Ярославны, а когда увидишь, что я поднимаю руку, встав¬
ляй в рассказ слова — “паровоз гудит”. Он посмотрел на меня странновато, но продолжает рассказ. Я сижу, рукой машу. Он попытался вставить один раз, другой, потом запнулся, говорит: «Прекрати махать руками, ты мешаешь мне сосредоточиться, сбиваешь с мысли». На этом мы и закончили. Он сказал, что все это... не хочу повторять.
С. А почему? Вы знаете, почему он так сказал? Потому что — «паровоз гудит». Этот образ был считан скорее всего не из его нутра, а придуман вами. Если бы вы точно скопировали своего друга и точно выдали то, что прочитали в нем: его собственного, скрытого за игровыми пластами симпатягу, — он безусловно узнал бы его и принял. И, может быть, в его жизни начался бы просвет...
У. А вот во второй раз — там же, в Сумах — у меня получилось. Прихожу к подруге, она вся зеленая от головной боли. Подруга гипотоник, и если у нее это начинается, то минимум на два-три дня, а то и больше. Посидев с ней две минуты, я нашла для нее образ попрыгунчика с самурайским мечом. Вылепила его из джема, расколотила его в минералке и уговорила ее выпить этого попрыгунчика. Через десять минут мы с ней смеялись, она не помнила, болела ли голова вообще... На следующий день звонит мне в Киев: «Слушай, она и не собирается болеть». Я говорю: «Вспоминай этого попрыгунчика, играй с ним, развивай его образ — и все у тебя будет в порядке».
ПОНЧИК-С-ВЕЕРОМ. На этой неделе мне нужно было побывать на деловой встрече. Ужасная погода, холодюка... Но я чувствовала себя прекрасно. Приезжаю в тот район, захожу в здание с соответствии с адресом, записанным у меня. Там сидит странный кривоглазый охранник, он мне сразу не понравился, но делать нечего, спрашиваю: «Мне нужен № 1-б по такой то улице. Я туда попала?». Он говорит: «Это № 1, а 1-б в ту сторону, вдоль завода 800 метров». Ветрюганище, открытая совершенно местность... Вот елки зеленые! Но встреча уже впритык. Иду себе в полной уверенности, что я в нужном направлении, дохожу до конца квартала, вижу ворота, зданий офисных ни одного, уже смутная догадка, что иду не туда... Возле ворот стоит охранница в телогрейке. Говорю: «Мне надо
1-б». Она: «Так ведь это назад, откуда вы пришли, 800 метров». Иду обратно, потихонечку негодуя, на дворе холодеет еще больше, ветер завывает... Думаю, мы в Бурландии или нет? Останавливаюсь на углу, достаю из сумки первую бумажку попавшуюся и начинаю с ее помощью изображать это недовольство свое, этот ветер холодный, сомнения, может, мне идти туда не надо... Люди проходят мимо, смотрят, меня это так веселит... Иду обратно, к тому зданию с кривоглазым, и вижу где-то за ним, над крышей, возвышается что-то наподобие антенны... Боже, да это же мой любимый симпатяга — точно мой «пончик с веером», которого я на днях вылепила. Как это я незаметно забросила его туда? Ну, раз так, значит, все в порядке... Обхожу дом с тыла — там стоит здание поменьше, двухэтажное, явно казенного типа. Захожу — попадаю куда надо. Меня встречают с распростертыми объятиями, несмотря на то что я опоздала, поят меня чаем...
С. Вначале, говорите, все было прекрасно. Не заметили, в какой момент вы соскользнули с трассы?
П-С-В. Может, это связано с кривоглазым? Я впечатлилась им...
С. По-видимому. Он чем-то напомнил вам каких-то людей, оставивших в вашей душе неприятное воспоминание... и сразу пошла игра. Можно ли было предупредить, предотвратить это? Конечно. Как только вы приблизились к этому человеку — еще не прикоснулись, еще не рассмотрели его, но уже потянулись к нему с вопросом, то есть уже настроились на зависимость от обстоятельств, — нужно было немедленно остановиться, вспомнить о своем пончике, подвесить его за спиной у «кривоглазого»... Вас бы сразу повело в нужном направлении. Может быть, охранник в эту минуту отвлекся бы, ушел по нужде — у вас бы не было повода обратиться к нему. А если бы он и сказал вам что-то, то уж наверняка не соврал бы... Но вы позволили себе войти во вторую стадию, и в третью... Стремительно. Еще хорошо отделались, а представьте, что вы продолжали бы свои блуждания...
П-С-В. Можно было надолго застрять...
С. ...и нарваться на более неприятные контакты, заболеть и все что угодно.
ВОПРОС. Несколько дней назад я пошла к стоматологу: коронка слетела, и оказалось, что я влетела в серьезную очень ситуацию. Так вот, не могу понять, как я проглядела, как я допустила, что полностью зуб разрушился, а я ничего не знала? Ищу истоки, причину — и не могу вспомнить...
С. Если вы пропустили первые стадии и сразу обнаружили себя в третьей, когда зуб у вас уже разгулялся, занимайтесь освобождением непосредственно из этой стадии. Корней своего приключения ни в коем случае искать не следует, потому что вы создаете себе новую проблему на фоне прежней. При любом поиске люди незаметно влезают в такую кутерьму игровую, на фоне которой их текущие игры становятся каплей в море. Голова поглощена безысходными исследованиями, повергающими в круговерть, из которой нет выхода. Ибо кажущийся выход — это лишь повод для следующей серии исканий...
САЛЕХАРДСКИЙ-КАМЗОЛ. Запуская симпатягу в будущее, я установила 15 марта. Почему именно этот срок? На 12 марта у нас был назначен апелляционный суд. Я решила — трех дней сверх этого достаточно. Суд должен был решить следующий вопрос. За два года соседи сверху дважды затопили мою квартиру, и наш долгий ремонт, в который мы до этого вложили массу денег, пошел прахом. Но соседи говорят: «Мы не виноваты, обращайтесь в ЖЭК, мы ничего вам не должны». Первый суд я выиграла, но они подали апелляцию. Как мне сказали знакомые, такие дела почти не выигрываются, моральные ущербы скашиваются на нет... В общем, суд начался. Соседи наняли себе уже адвоката. Посмотрев на него, я превратила его в асфальтный каток, который хочет по нашим телам проехать, по рассыпается от усердия на винтики-болтики. Соседа своего, который хотел спрыгнуть со всех оплат, я повесила на шнурок в виде воздушного шарика, чтобы он раздулся там и лопнул. Его родичей, сидевших за ним толпой, начала разбирать по частям, всех по очереди, по мере того, как кто-то из них вставал выступать. Дело решилось за полчаса. Но... не в мою пользу. Более того, меня обязали оплатить все расходы, связанные с проведением этого суда, — и за себя, и за них... Можете представить, как соседи злорадствовали... В чем моя ошибка?
С. Вы поставили перед собой задачу выиграть в суде, в то время как наша задача — разгрузить себя от любых задач. Смотрите: перед вами объекты, которым вы хотели бы предписать, как себя вести, в противном случае вы их уничтожите... и уничтожили в воображении. А надо было высмеять себя в этом своем пристрастии и — избавиться от него... Словом, сделано все возможное, чтобы получить удар в спину.
С-Х. В принципе я согласна, примерно так я и думала. И вот — представьте себе, через какое-то время все изменилось: мне выдали компенсацию в размере, куда большем, чем я ожидала.
С. Как вы этого добились?
С-Х. Поступила именно так, как вы только что говорили. Обогналась, рассмеялась, симпатизировалась. И вдруг однажды звонок в дверь, на пороге — они, соседи. В руках — пакет. Развернула, а там... На все мои вопросы по этому поводу — молчание. Совершенно случайно узнала, что они сектанты и их гуру повелел рассчитаться со всеми долгами...
БОЖЬЯ-КОРОВА-ИЛИ-БЫК. Я — училка, как принято говорить. Мне досталось наследство — не дай господь... Прежняя учительница, не выдержав, ушла и оставила мне три десятка бандитов. Это такой кошмар и ужас — кроме меня никто в эту клетку никто войти не может. Я и отражала их всех, и образы рисовала... Возникло временное затишье, и вдруг сегодня страшный казус: один из детей очень жестоко побил другого, очень жестоко — ногами в лицо. Разбил в кровь, до сотрясения мозга. Вроде бы дети начали выравниваться, но вот этот всплеск агрессии я не могу никак объяснить...
С. Обычнейший игровой стимул: вам предоставили ужасный класс, вы от них ожидали чего угодно и дождались. Внешне, формально симпатизировались, но внутри остались вопросы...
Б-К-И-Б. Что же я должна была делать в этой ситуации?
С. Что ей нужно было делать в этой ситуации?
АУДИТОРИЯ. Ей нужно было выложить на столе какие-то предметы — ручки, карандаши — и вложить им в уста свои ожи¬
дания. «Сейчас, — кричат они, — мы тебя побьем, уши тебе оторвем!» И чтобы карандаши набросились на нее...
С. Можно так, можно и по-другому. В зависимости от позиции, которая является для игруна определяющей. В центре игры ставим себя. Если вы хотели внушить детям свои взгляды на то, что такое хорошо и что такое плохо... хотели бы, чтобы они прислушались к вам, стали паиньками...
Б-К-И-Б. Да, конечно.
С. Вот и начинайте. Пусть учебник (вы) читает мораль. Долго, занудно... пока спать не захотите. После этого отправляйтесь в класс. Расскажете нам, что вы там увидели.
Б-К-И-Б. Дети станут паиньками?
С. Да нет, не в этом дело... Перед ними теперь другой человек. Независимый, излучающий внутреннее знание о том, что ничего драматического случиться не может. Что в жизни этих ребят отныне начнутся открытия, которые сделают каждого из них реальным суперменом. Они будут действительно прислушиваться к вам, у вас найдутся и слова, и аргументы, и все остальное, что поможет им перешагнуть порог, отделяющий наследников каменного века от существ третьего тысячелетия...
СИДОРКИН-ЛЕС-№-14. На прошлой неделе позвонил мой очень хороший друг и пригласил к себе на свадьбу. Я планировал уехать и вернуться в понедельник. Получилось так, что вернулся лишь в четверг. А дело в том, что мой непосредственный начальник — очень крупный чин. Устраивает на работе два раза в месяц собрания, где всем по первое число. И вот, приехав со свадьбы, я узнаю, что в этот день как раз будет такое собрание. Сидим мы все в конференц-зале. Многие уже свое получили — сидят, понурив голову, остальные ждут... Я плавно подражаю своему шефу: он ногу на ногу положит — и я положу, он руку — и я тоже. В то время, когда по списку доходит очередь до меня, я успеваю нарисовать симпатягу... масштабного такого симпатягу, состоящего из носа начальника и водопроводного крана в углу зала, как бы продолжающего этот нос. И тут происходит странная вещь: начальник начинает кашлять, пить воду, хочет
мне что-то сказать, но не может остановиться... Ему налили еще воды, поднесли стаканчик, он перестал кашлять. Ну, думаю, пропал, не сработало... В это время ни с того ни с сего начинает издавать звуки этот водопроводный кран, внимание всех устремляется к нему, потом снизу из раковины как хлынет струя фонтаном... Народ сбежался, говорят, что-то с сантехникой, сейчас затопит зал из канализации... Пошли выяснять, что к чему, собрание смялось на этом, закончилось, а втыка я так и не получил.
ЧИ-У. Можно ли с одной проблемой работать разными способами? Допустим, есть вот какая то проблема. Я сделала сладкий самообгон, удовлетворения не почувствовала. Потом поработала с куклой... потом инсценировала с разными предметами... Корректно ли это?
С. Представьте себе, что вы сидите над тарелкой супа, ужинаете. И ложка, которой вы черпаете суп, оказалась или чайной, крохотной, или дырявой, суп проливается через нее. Но — кое-как съели его... Теперь вы говорите: «Из-за этой ложки я не насытилась. Буду есть поварешкой». Но супа-то уже нет. Возникла новая проблема — пустая тарелка. Понимаете, в чем дело? Вы продолжаете есть суп, которого нет. Нет прежней проблемы — как есть дырявой ложкой, появилась новая ситуация: где взять суп? И вот, вместо того чтобы заняться данной темой, вы продолжаете копаться в прежней: загребаете поварешкой пустоту. Естественно, голод не утолен, и вы начинаете думать: почему я не насытилась? Ага, подсказывает ваша слепота: нужно взять ложку еще большего формата... лопату! Берете и черпаете ею воздух в тарелке... Не похоже ли все это на то, о чем вы нам рассказывали? Сделали обгон, не получилось — забудьте, с чего стартовали, займитесь новой темой: растерянность в связи с тем, что не получилось. Способ, при помощи которого вы выйдете из этой ситуации, не имеет значения — лишь бы вышли... Не получится и на этот раз — еще одна свежая проблема: не могу выйти из той проблемы. И — новый поход...
ЧИ-У, Но так же может быть бесконечно...
С. Ну нет. Затошнит. Рано или поздно вздохнете свободно, потянетесь и увидите мир не сквозь шоры на глазах...
— Я — ПОЛОСАТАЯ-ПТЫХА-В-КРАСНЫХ-ТЕЛЯШКАХ.
АУДИТОРИЯ. Может, птаха? Может, в тельняшках?
П-М-В-К-Т. Нет, все правильно. У моей сестры сын был в тяжелом состоянии. Два дня не мог есть, и даже глоток воды у него вызывал рвоту. Я поработала и выработала для сестры инструкцию: распустить шапочку. «Какую, — спрашивает она. — У нас шапочек довольно много». — «Первую, — говорю, — которая попадется под руку». Нашла она какую-то, начала распускать, потом звонит мне: сзади шов, распустить трудно... «Неважно, — отвечаю, — распускай». — «Из-за шва, — говорит, — все время получаются петли». — «Распускай!» Сидит, возится, бормочет, домашние на нее смотрят с соболезнованием: что-то, мол, случилось с головой у бедняги... Наутро она уже собиралась поднимать всех на ноги вплоть до диспансера, тем более что племянник там стоит на учете. И вдруг он встает и первое, что говорит: «Мама, я так хочу кушать!» Для нее это было откровением. И практически с того дня он очень хорошо себя чувствует.
БЕЗ-ИМЕНИ. Я — без имени. Объясню почему. Вы говорили: симпатягу — и себя в роли симпатяги — имеет смысл как-то называть.
С. Не называть, а описывать при желании соответствующий образ. Словами, красками на бумаге, лепить его из окружающих вещей...
Б-И. Ну вот, все это у меня работало, а вот сейчас выработался какой-то самостоятельный набор словосочетаний, который постоянно лезет в голову. Начинаешь свободно компоновать предметы, заканчиваешь обгон... И на ум приходят не картинки, а какие-то слова, причем знакомые, где-то кем-то использованные. Например: «Тише едешь — дальше будешь», «Любви все возрасты покорны»... И так далее. Все это ужасно мешает. Я уже перестал рисовать образы, боюсь появления слов...
С. Известное явление. Провокация нашего социального опыта, дабы удержать нас в болоте. Человечество держится за слова, придавая им самоценную значимость, играет ими, как символами мира, наделенными особой энергией. И потому —
якобы могущими управлять миром, воздействовать на него качественно... Но все это — лишь звуки и только звуки. Да, от громкого крика можно оглохнуть, а от приятных вибраций, резонансных нашему организму, прийти в блаженное состояние... Слова же, при помощи которых эти вибрации передаются, — лишь конверты для доставки сообщения. Конечно, можно среагировать и на сам конверт, игнорируя его содержимое, — мы с вами это умеем... В том-то и суть провокации. Скажите аборигену Африки по-русски: «Позор олигархам!» — заденет ли это его душевные струны? Обратитесь к своей собачке, порвавшей ваши новые туфли, с гневными речами, но лишите их эмоциональной окраски, — поймет ли она вас? Ну а мы с вами смотрим на бесстрастные значки на бумаге и заливаемся слезами или смехом...
Итак, уважаемый «без-имени», как только вы заметите, что вступила в силу эта игра слов, что внимание ваше удерживается на словах, — немедленно воспроизводите возникающие фразы, мысли. Не ждите повторного приглашения — третьего, четвертого, пятого. Прошелестело в вашей голове — «любви все возрасты...» — тут же скажите это вслух. Можете добавить еще красок типа: «Платонической любви, а также чувственной, эротической покорны возрасты, начиная от тинейджерского до глубоко пенсионного...» И так далее.
Б-И. А если уже пошло повторение?
С. Отображайте это повторение. Не ставя вопросов, почему, как, зачем. «По-обезьяньи».
АУДИТОРИЯ. Вот у меня, например, все время сидит в голове строчка из песни: «И зеленый попугай...» Без конца распевается.
С. Как только зазвучала внутри эта песня — допойте ее намеренно, вслух, а еще лучше — изобразите этого зеленого попугая. Можете два раза это сделать, можете три... Даже в присутствии парода. Помните, как в фильме «Пять вечеров» герой Любшина ни с того ни с сего подпрыгнул вдруг и сообщил всем: «Это бывает». Никто вас не осудит. Может, даже присоединятся. После чего — спокойно продолжаете плавание по рекам Бурландии...
НИКА-ВИКА. Прошлое занятие было чудесное, и погода была чудесная. После окончания занятий сажусь в метро, проезжаю мимо Гидропарка... Ой, такой соблазн выйти и погулять чуть-чуть... Вышла. Боже, какое это было чудо. На Днепре нагромождение льдин разных, как пирамиды под разными углами в солнечном блеске. Стою, любуюсь и автоматически уже симпатягу из них делаю... Тут какая то дама и направляется прямо ко мне: «Посмотрите, что там горит?» Я глянула — да, что-то в кустах горит, дымит. И тут же рисую в очертаниях улетающих клубов дыма образ, который я только что вылепила из льдин. Улыбаюсь, говорю даме: «Не волнуйтесь, там есть люди, разберутся». — «Откуда вы знаете?» — «Знаю».
Если бы я не была симоронисткой, я бы уже включилась, сказала бы: черт те что, разжигают мусор, травят нас, никто ни за чем не смотрит, никому дела нет, правители набивают себе карманы, государство обмануто и т. д. И это бы заняло как минимум полчаса или час, и мы бы пошли с ней, уныло что-то обсуждая... Но она хмыкнула, отошла. Я стою, смотрю на солнышко, греюсь... Через некоторое время подходит опять, говорит: «Огонь угасает... Наверное, потушили».
САЛАМАНДРА, ЛЕТЯЩАЯ НА РОЗОВОЙ КОРОВЕ. Была у нас в семье драма, похлеще Санта-Барбары. С родным братом мы не разговаривали целый год. И вот, после прошлого занятия, когда мы учились двигаться и петь в режиме ЯСного, просто из ниоткуда раздается его звонок и будто ничего такого у нас и не было...
Вторая тема — мои хронические опаздывания на работу. Я, как школьница, придумывала события, аварии... И тут после нашего практикума у меня впервые не спрашивают, почему я опоздала. Причем это было не на пятнадцать минут, а ровно на час. Встречает меня начальник в коридоре и вместо упрека говорит: «Вы сегодня хорошо выглядите». И еще: клиент, которому я выполнила работу, долго уклонялся от оплаты. Под разными предлогами. Вдруг явился и заплатил в три раза больше. Я не просила, но и не отказалась.
С. Нормальная жизнь нормального человека. Который не тратит ни грамма времени на борьбу за существование. И потому существование его наполняется другим содержанием. Мы
уверены, что в вашей жизни за этот период произошло что-то еще, о чем вы не рассказываете. Нечто более существенное, нежели примирение с братом или тройной гонорар... Не припомните?
С-Л-Н-Р-К. Не знаю... Ничего такого не было. Может быть... Я нашла у себя старый, давний свой дневник. Наткнулась на запись: «Если птицы поют ночью, значит...» Дальше стерто, непонятно. Но на днях меня разбудил на рассвете чей-то голос. Было еще темно... Кто-то пел. Нет, не птица... Может, соседи включили телевизор, не знаю... Я поднялась, тихо прошла на кухню. Села за стол, облокотилась. И тихо, тихонько запела... какую-то мелодию, незнакомую... но я будто слышала ее тысячу лет назад. В это время солнце вышло из-за соседнего дома, луч скользнул по столу, по моим ладоням... Это оно? То, о чем вы говорите?
ПЯТКА-КАЛИГУЛЫ. Мы улетали в Турцию — по дипломатическому коридору, то есть без деклараций, особых таможенных проверок. Так как мы направлялись на серьезный прием в высоких инстанциях, я напялила на себя все, что у меня было дорогого, красивого, дочка тоже. Через несколько дней собираемся лететь назад, нам звонят из Киева и говорят: «Тот коридор, по которому вы летели, закрыт, будут все проверять». Я понимаю, что, все, что на мне надето, будет либо конфисковано, либо меня заставят заплатить такую пошлину, что... Рассказывать им, что эти вещи куплены еще в советские времена двадцать лет назад, — бесполезно. У меня уже был такой опыт в прошлом, когда пришлось оставить им шубу. Мы возвращались с юга, я была в легкой куртке и с собой везла эту шубу: у нас здесь гудели морозы — я намеревалась переодеться по прибытии... Прилетели, я стою и ругаюсь: «Это моя законная вещь!» Меня водили на досмотр, оскорбляли, все было по полной программе... Вот и теперь зять говорит: «Будем прятать». Дочка тоже: «Мама, ты как хочешь, но я прячу». А прятать надо кудато в чемодан и сдавать его в багаж. Ненадежное дело, потому что в Турции просмотр тоже идет по телевизору, как у нас, и кто его знает, как у них это поставлено. А потом еще и по телевизору в Бориспольском аэропорту... В общем, с горем пополам запихнули все, куда могли, завернули, попрятали. Сидим в
самолете, я учу дочку симоронить. Сначала сладкий самообгон сделали — о том, как турки не только ничего не тронули, но еще заложили к нам в чемоданы свои драгоценности в подарок. А наши в Борисполе, мол, добавили к ним еще украшения, снятые с себя, и голенькие устроились работать стриптизерами... Вышла я на трассу и — пошла гулять: тетя Клава надевает носки на помидорную картошку, потому что лабидрон строит мотылька из Братской ГЭС, в то время как варенье из почтового ящика нахлобучивается на щеки Калигулы... и все такое. Всю дорогу, пока летели, шептала ей это на ухо, она смеялась, потом устала, уснула. Прибываем в Киев. Нас пропускают без деклараций, отдают паши вещи — все в полном порядке. И вдруг подходит старший, какое-то их начальство: «У нас акция, всем, кто прилетает сегодня между 12.00 и 13.00, положен приз, примите». Смотрю — на часах 12.07. Ну, не бог весть какой там приз, но — приятно...
БЕЛЫЙ-ПАРОХОД. В воскресенье у меня было огромное желание попасть на мероприятие, на которое проникнуть невозможно, потому что ограниченный круг людей туда приглашался. Пригласительного я, конечно же, не имела и не рассчитывала на него. Поэтому заставила себя забыть о своем желании, наметила разные дела на этот день... Но все они отменились, потому что мне позвонили, что-то перенесли, в чем-то отказали. Вот тебе и раз, думаю, ни то ни се... И вдруг звонят люди, с которыми я не общалась уже тысячу лет, и предлагают два пригласительных на то самое мероприятие!
С. Вы воспользовались обоими пригласительными?
Б-П. Пятью! Дело в том, что, как только я туда пришла, мне предложили еще три пригласительных, то есть вместо одного мероприятия я, можно сказать, одновременно посетила пять. Я сидела в центральной ложе, меня приняли, наверное, за президента. Или резидента.
С. Вас за симоронавта приняли! И на законных основаниях. Смотрите, вы ведь ничего не сделали, чтобы осуществить свое намерение, наоборот — пытались сами себе помешать всякими делами. Не получилось. Почему? Потому что трасса была построена до того — и построена качественно. Вам оставалось
только направиться по этой дорожке... Вы же помните, что желания, возникающие у симпатизированных людей, соответствуют их природе, призванию и — не могут не исполниться. Конечно, если бы вы купили билет на автобус и из принципа, назло кондуктору, пошли пешком...
ЛАБЕЛИЯ-РОМАШКА. У нас на кухне сломался кран. Как обычно, женщина стала бы пилить мужа. Но я прояснилась... и на всякий случай подумала, что надо попросить знакомого сантехника помочь выбрать подходящий смеситель и установить его. Прошли буквально сутки. Я совершенно забыла о своем намерении. Прихожу домой, муж устанавливает кран без всякого сантехника. На кухне теперь чудесный смеситель, и вода совершенно не течет.
С. Ваш муж в принципе склонен к таким подвигам или это произошло неожиданно?
Л-Р. Первый раз в жизни. Раньше, если и брался за что-нибудь такое, всегда ломал. Я его на пушечный выстрел отгоняла...
С. То есть вы сейчас не просили, не уговаривали...
Л-Р. Ни минуты.
С. Вот видите — что значит проясниться! Открываются все заслонки у тех, кто нас окружает, они тоже движутся по беспрепятственной трассе...
Л-Р. У меня внутри был восторг. Я сказала мужу: «Симпатяга» — и бросилась к нему на шею...
С. Мы с вами в этом похожи. Стоит нам, Петру и Петре, взглянуть друг на друга, как хочется броситься...
(Петр обнимает Петру. Она кричит: «Задушишь!..»)
ОЛЬГА-БОЛЬГА-МОЛЬГА. Когда я пришла в понедельник на работу... У нас там стоит цветок возле ксерокса, и мне кажется, что он говорит: «Ну полей же меня наконец...» Я его полила. И теперь, когда у меня возникает проблема какая-нибудь, он как бы о себе напоминает: все вокруг словно расцветает... Он как бы поддерживает меня, подмигивает: не бойся, я рядом!
То же происходит с собаками. Как-то я прорабатывала историю о том, как сильно испугалась собаки. И вот сейчас повсюду вижу собак, они мне виляют хвостами, как знакомой... Мало того, одна провела меня прямо до дома. Но я ее не боялась, чувствовала, как свою... Потом вынесла ей поесть. Поела, вильнула хвостом и ушла себе.
А потом еще на прошлом занятии я затронула тему уродства, и к нам на фирму пришла женщина... ну, с сильными физическими дефектами. По какому-то делу пришла. Я еще забыла сказать, я сияла линзы и сейчас вообще без очков. Когда общаешься с людьми и видишь их хорошо, то видишь их как бы снаружи. А когда без очков, то чувствуешь их изнутри, понимаешь их внутренне. И вот я общалась с этой женщиной и увидела, как она прекрасна в душе... После этого мне стали попадаться другие женщины, чем-то похожие на эту, но они снаружи такие, как та внутренне...
С. Если мы симпатизируемся, то наблюдаем продолжение себя-ДРУГОГО в тех вещах, явлениях, которых раньше вообще не замечали или они могли быть враждебны нам, оппозиционны. Эти цветы, собаки, эти встречные женщины теперь носители вашего симоронского начала. Мы же не говорим, что нужно срочно покинуть этот мир, сделать себе харакири, нас ничего не интересует. Нет. Мы присутствуем в общепите, но теперь любое блюдо, с которым мы сталкиваемся, наполнено другим вкусом. Нам открываются иные возможности по сравнению с предшествующими, мы выходим из рамок среднего человеческого статуса...
ПТИЧКА-С-ТРЕМЯ-КРЫЛЬЯМИ. В прошлые выходные мы с братом ездили к себе на родину во Львов. Я хотела найти на кладбище могилу свекрови. Мне не довелось побывать на похоронах, и я не знала, на каком она кладбище. Родственников не оказалось в городе — были на даче. Брат говорит: «Поедем в коммунальную службу, все там узнаем.» Но я его остановила, отошла в сторонку и... нарисовала себе: солнечная погода, город — молодой, только что построен, башни сверкают свежими красками... Население — дети, одни дети... или эльфы? Они окружают нас, ведут вокруг хоровод... Я схватила брата за руку стала кружить. Остановились прохожие, улыбаются —
почти как эльфы... Я и их в хоровод, нескольких... Тут подъехал автобус, люди стали его заполнять, я втолкнула брата туда: «Поехали!» Он привез нас прямо на кладбище. Выходим, меня потянуло влево... через минуту нахожу могилу свекрови.
АУДИТОРИЯ. Что же произошло? Как это все связано с симороном?
П-С-Т-К. Нарисованная и исполненная мною картина — это самообгон. Львов видится мне именно таким, я воплотила свое видение... Не знаю, удалось ли выйти на симпатягу — я этого не заметила, потому что точно знала: нужно сесть в этот автобус. И когда мы оказались на кладбище, не сомневалась, что иду правильно. Хотя брат все же зашел в контору, ему там сказали: 26-й квадрат, направо пойти. Но я почему-то была убеждена — нужно в другую сторону. Брат пошел направо, а я — влево... Буквально через несколько секунд кричу: «Иди сюда!» Он пришел и говорит: «Да, ну это фантастика просто...»
С. Просто — да. Но не фантастика. Мы ведь оказываемся в той позиции, когда наблюдаем безошибочно всевозможные пути-дороги. Внутренним зрением наблюдаем...
С. Кто вы, ежели это не вселенская тайна?
— Я уже не помню, честно говоря.
С. Значит, так и будет: «Я-УЖЕ-НЕ-ПОМНЮ-ЧЕСТНОГОВОРЯ».
Я-У-Н-П-Ч-Г. Субботним ранним утром я взял свою работу законченную, запихнул в ящик стола, тут же выбросил ее из памяти и пошел шляться по Киеву. Весна расцвела, юбки у барышень начали подниматься выше, птички запели. А мне почему-то грустно... Авитаминоз, наверное. Иду и по ходу исполняю горький самообгон: смотрю на всех с виноватым видом, протягиваю руку милостыню прошу... Мне оттоптали все ноги, потом в моей любимой кафешке заварили такую гадость под названием кофе, что я чуть не отравился. Понял — все, хватит. Вылил ту бурду на землю — разлилась такая красивая симпатяжная загогулина... И сразу настроение поднялось.
Пошел пешочком в Печерскую Лавру. На входе, смотрю, тетка собирает плату за вход. Думаю, елки, я за Лавру никогда
не платил. Достаю носовой платок и начинаю протирать плитки под ногами... Контролерши смотрят на меня квадратными глазами. Я им: «Девочки, что ж вы не убираете, смотрите, сколько мусора, сейчас интуристы здесь пойдут». Они: «Извините, сейчас уберем». Запросто прошел на шару. И всю Лавру так шел, мне чуть не кланялись по дороге...
С. И каков был конечный итог этой прогулки?
Я-У-Н-П-Ч-Г. Вся неделя после этого — сплошной свет, удача за удачей, я не знаю, что там еще возможно... Нет, знаю, во мне шевелится одна идея — даже не догадывался, что я способен на это. Думал, что такое только в голове у суперов может появиться... Исполню — тогда расскажу.
С. Боитесь сглазить?
Я-У-Н-П-Ч-Г. Не в этом дело. Просто я не знаю еще, как э го рассказать... какими словами... у меня впервые такое...
АУДИТОРИЯ. Можно еще разок о ЯСном — что это такое?
С. ЯСный — это наше состояние, предшествующее внедрению в пространственно-временной континуум. Когда мы с вами только приближались к этой планете, мы еще не знали, что такое вращение, притяжение Земли. Не обладали массой, телом... И вот теперь мы начинаем своим нынешним телом и голосом описывать поведение, которое тогда было свойственно нам, бесплотным, невидимым — НИКАКИМ — в пространстве над Землей. Если делать это качественно, в нас пробудится воспоминание о том бытии. Тело наше при этом ведет себя не так, как в условиях земного тяготения, голос наш, речь наша не поддержаны теми правилами, к которым нужно прислушиваться здесь...
Вот, смотрите: сейчас из моих уст звучат слова, которые, если бы вы не изучили данный язык, были бы для вас пустыми звуками. Вы приезжаете в другую страну, в Африку, дикие племена там себе щебечут. Вы и не пытаетесь их понять — это невозможно. То же самое моя речь: щебет — не больше. Попытайтесь воспринять ее как африканскую, не вслушиваясь в смысл слов, не расшифровывая их в своей голове, — и вы уже почти на трассе...
Перестанем поддерживать себя в той игровой условности, в которой мы с вами присутствуем день и ночь, расформируем жесткие структуры — и мы подготовим почву для своего тоталь¬
ного освобождения. Пусть формы и правила, которые для нас как-то значимы, станут частными в отношении к общему — ЯСному. Потому он и ЯСный, что помогает все увидеть, все услышать. Мы однозначно выходим из обязательств присутствовать только в данной школе, только в зале на четвертом этаже, только в субботу такого-то числа...
ТРЕУГОЛЬНИК. У меня странное ощущение. Проблемы, которые меня очень волновали, после всяких симоронских проработок практически ушли, стали мне неинтересны. Но взамен возникла какая-то пустота эмоциональная... Я как-то выпала из того мира, в котором варилась.
С. Вам неприятно это ощущение?
Т. Нет, почему, но просто непривычно очень. Я в некоторой растерянности.
С. Что мы делаем, если возникает растерянность? Неважно, по какому поводу. Можно растеряться, когда задыхаешься, а можно — из-за обилия воздуха, озона... В том и в другом случае — обгоняемся. Ведь это просто новая проблема, и выход из нее — такой же, как из любых других. Оказавшись на трассе, мы не в состоянии зафиксировать свое состояние (простите за каламбур). Нет полноты, нет пустоты. Все это — лишь этикетки нашего участия в кулинарной игре. На трассе есть лишь новое качество бытия, которому нет аналогов, нет названий. Бескачественное качество.
СЕЛЕДКА-ИЗ-БАНАНОВЫХ-ШКУРОК. Получился очень интересный эффект. Ходил я с друзьями на концерт Deep Purple в субботу. Людей набилось множество на площади перед Дворцом спорта, но милиция окружила его и пускала всех туда узкими ручейками. Нас прижали к поручням, струйка слева проходит вперед, струйка справа... А мы зажаты посередине к парапету. И не попадаем ни влево, ни вправо. Я понимаю, что соскользнул незаметно с трассы... Выхожу к ЯСному и негромко двигаюсь так в загогулистом рисунке, пою... Тут же начинается какое-то шевеление и меня выносит в левую струйку, за мной — друга. Словом, мы нормально заходим во Дворец... Но дальше, в раздевалку, его не пускают: у него в руках пакет здоровый,
подозрительный... Я продолжаю проясняться... он просто уходит вместе с этим пакетом на трибуны, а я попадаю прямо на сцену. И весь концерт смотрю в двух шагах от артистов...
МИССИС-ГРАСС. Сегодня утром я встала. Не вдаваясь ни в какие подробности, сразу вышла на трассу — стала петь ЯСНЫЙ. У меня было ощущение... такое, наверное, как у собаки, которая хвостом виляет, ощущение щенячьего почти восторга. Я прожила весь день с этим чувством, я слышала его в себе, пыталась удержать... Но потом случилась одна ситуация... и поехало: много, много раз намотались разные неприятности... Я оказалась в такой луже... до сих пор не могу из этого вылезти. Пытаюсь двигаться и петь, как тогда утром... но все как-то натужно, искусственно. Анализирую, что со мной происходит... и еще хуже себя чувствую...
С. Помнится, вы на протяжении занятий часто интересовались: что нужно почувствовать после исполнения той или иной техники. Что мы вам говорили?
М-Г. Ничего не надо чувствовать.
С. Правильно. Желание что-то конкретное ощутить, застолбить — это озабоченность. Выходя из одной, проблемной озабоченности, вы меняете ее на другую. Какая разница? На трассе не может быть никаких ощущений, мыслей, чувств, вообще ничего статичного не может быть. Там лишь полетность, процесс... Как только вы зафиксировались на чем-то — все.
М-Г. Но я же приятное фиксирую...
С. Приятное — относительно чего-то неприятного? Иначе — какое же оно приятное? Все в сравнении. А значит — в тылу вашего сознания остается возможность неприятного. Готовность к встрече его. То есть вы от него не ушли, не избавились... Осуществили лишь временную мутацию: «В данную минуту я — счастливый человек». Что 6удет завтра? Следующая мутация? Любая наша формулировка, определенность — это очередная мутация... Ну какая разница — вы положили на тарелку кусок колбасы или кусок сыра. Это все равно кусок. Все равно пища. Сегодня наш аппетит требует колбасы, завтра — сыра... Но для того, чтобы состоялся пищеварительный процесс, не имеет существенного значения, отправили мы в живот колбасу или сыр.
М-Г. Тогда — какой смысл в ЯСном? Получается, прояснение — альтернатива затемнению. Одно невозможно без другого.
С. Как сказать. Ясность — это как бы исходное, базовое состояние всех вещей, состояние, в котором они могут пребывать бесконечно, не нуждаясь в затемнении, вообще не зная, что оно возможно... Затемнение же — верхний слой краски, не проникающей вглубь и легко смывающейся. Примерно та же картина, что с нарядным костюмом, который случайно прикоснулся к побелке: достаточно стряхнуть следы мела ладонью — и пиджак вновь чист. Так вот, проясняясь, мы стряхиваем не только данный мел, но и любую другую грязь, которая, может быть, прилипнет когда-нибудь. Возвращаем костюму его первозданный вид... Вы же, уважаемая миссис, почистив костюм, заслонили его грудью на случай возможного прикосновения к белой стене. Стали подсознательно высматривать: где она, с какой стороны ждать ее коварного приближения... И дождались, конечно. Не первый раз, насколько мы помним.
М-Г. Что же теперь делать?
С. Точнее — что же теперь не делать. То, что мы вам советовали всегда. Не останавливаться, не впечатляться лужей, в которой вы оказались. Так же, как ярким солнцем.
ФИФАТРОН. У меня есть одна очень хорошая знакомая, которую я знаю много лет. Это циник, человек, который вообще ни во что не верит. И вот вчера мы с ней встретились, я ее еще раз приглашала в Бурландию... Но она никак не может понять, что это такое, кричит на меня, ругается. Хорошо, подумала я, сейчас я тебе покажу. Мы с ней сидели в «Макдоналдсе», я начала проясняться. Скопировала ее брови... уши... весь ее фейс вместе с прической... и вышла к ЯСному. Все это — сидя, экономно, чтобы не привлекать внимания окружающих... Хотя, честно говоря, не очень об этом думала.
С. И правильно делали. У нас была одна ученица, которая жила на Березняках, на берегу озера Тельбин. Каждое утро она выходила к озеру делать зарядку на ЯСном. Сначала тети и дяди, выгуливающие собак, смотрели на нее с опаской, постепенно приобщились к ней и вскоре по утрам уже целая компания выделывала на берегу такое...
Ф. Ну вот... Вы бы увидели, как изменилось лицо этого человека. Немая сцена из «Ревизора». Потом она начала смеяться... многие годы я не видела у нее улыбки. Это было необыкновенно. Я чувствовала, какая она внутри, как глубоко скрыто ее ДРУГОЕ Я... Только не могла вытянуть это наружу. А тут случилось само собой...
Ну и вообще, мне очень нравится идти по улице в режиме ЯСного. Все, что я вижу, — не отдельные предметы, вещи, а как бы сразу их сумму, их суть, — все это я пою. Я заметила: попоешь вот так какое-то время, голова становится светлее, настроение совершенно другое, чувствую себя хорошо. У меня всегда была повышена слегка температура, последние две недели она стала нормальной — 36'8. И знаете, я заметила за собой особенность: какие-то мотивы и движения ЯСного запоминаются, их хочется повторить...
С. Вот тут-то и возникает затемнение, о котором мы говорили. Повторяемость элементов в чем бы то ни было всегда вызывает скуку, оскомину. Повторяющиеся типовые проекты домов, тираж однотипных одежек, мыслей, чувств... ЯСный — это взлом всех повторов. Почему некоторым трудно свободно развивать рисунок ЯСного? Потому что они настолько адаптировались среди стереотипов, настолько смотрят на себя глазами размноженного в толпе стандарта, что опасаются вольного или невольного осуждения, исключения из человеческого сообщества. И стоят скованные, не в силах ничего сделать. Отказывайтесь от соблазна повторов всегда и во всем.
ВЕРТОЛЕТИК-С-АВОСЬКОЙ. В понедельник оставалось три дня, чтобы сдать отчетность полугодовую. Начальник не хотел подписывать из-за исправленных цифр. Я из-за этого сильно нервничала: мне надо было забрать у него материалы и поехать в налоговую. Еду к нему, по дороге копирую все, что попадает в поле зрения... Потом руки сами по себе пошли в ЯСный... Приезжаю, начальник совершенно спокойно говорит: «Мы уже все решили» — и все мне подписывает. Я еду в налоговую, заранее готовясь к объяснениям по поводу исправлений в документах... Вдруг подумала: чем я таким занимаюсь? И — забрасываю какой-то фрагмент своего ЯСного туда, в налоговую, только не в тот кабинет, где мне нужно быть.
а в следующий, дальше по коридору — правильно?.. Захожу в налоговую — очереди нет, инспектор моя вся такая цветущая, яркая. Увидела меня, говорит: «Здравствуйте, не надо мне ничего показывать, я после отпуска, вот там положите, и все».
ДИНОЗАВРИК-БЕСКОЗЫРКИН. Моя сотрудница купила дико дорогой фотоаппарат, попользовалась им недели две, и он начал барахлить. Она была в полном трансе и говорит: «Поеду на базар, устрою там скандал, может, мне его поменяют». О том, что деньги вернут, и речи не было. Я слушаю ее, симую — получилось два сима. Думаю: «Ничего у тебя не выйдет, езжай». Можно было, конечно, сразу поработать, но я как-то замоталась... Приезжает обратно вся в расстроенных чувствах: ее там еще и обругали, сказали, что все из-за плохой пленки, надо еще пощелкать и т. д. На другой день она говорит: «Ну, попробую сегодня еще раз сходить». Я ей: «Так, стоп, Людочка...» Отзеркалила ее, просимовала — вышло восемь. «Ладно, — говорю ей, — иди». Она приходит и говорит: «Представляете, мне деньги вер нули! Только небольшой процент взяли — комиссионные...»
КАР-КАР-В-ПЕРЛАМУТРОВОЙ-ПРОСТЫНКЕ. Из-за того, что я сильно занята, почитать художественную литературу редко когда выходит. Мне посоветовали на работе, на кафедре, посмотреть японского автора Харуки Мураками. Взяла я «Норвежский лес». Обычно проникаюсь тем, что читаю: автор плачет — я плачу, автор веселится — и я веселюсь. И вот это произведение оказалось очень грустным: четыре героя покончили жизнь самоубийством. Но я, на удивление, все время, пока читала, почему-то видела за всеми этими событиями цифру десять по симоронской шкале... И пи разу не поддалась депрессивному настроению, которое должна была, но идее, вызвать эта книга. Наоборот, она вызвала у меня чувство душевной гармонии...
С. Что ж, как видите, симование помогает нам отойти от внешних впечатлений и воспринять глубинную суть того или иного явления...
КАНДЕЛЯБРИСТАЯ-МЕЗОПОТАМА. Я зашла в метро, там сидит шесть человек. Занимают полностью сиденья. Мне
не очень хотелось сидеть. Но все равно думаю: «Интересно, кто сейчас первый встанет из этих всех?» И — симую по очереди всю компанию... Получилось последовательно: шесть... три... семь... девять. Женщина, которая выдала девять симов, встала первой. Я села на ее место и решила: буду наблюдать дальше. Следующим встал тот, кто показал семь симов. В общем, получалось так, что кто ближе к десятке, тот раньше и встает.
МАЛЕНЬКИЙ-СИНЕНЬКИЙ-САМОЛЕТИК. У меня дочь учится в 10 классе, блистательно по гуманитарным предметам, по всем языкам и литературам... И настолько же бездарно осваивает точные науки, особенно химию. В понедельник урок химии у них первый. У меня понедельник — выходной. Я имею возможность побыть дома. Решила попробовать с бумажками, просто проверить себя в симовании. Свернула одинаковые бумажки, на одной из них записала вопрос, принесет ли дочка что-то путное из школы. Вторая бумажка, как было рекомендовано, пустая. Поработала, на одной бумажке получилось восемь симов, на другой — девять. Разворачиваю: восьмерка — на листке, где я записала задание, девятка — на пустом листке. Через полчаса приходит моя дочь и говорит: «Я получила по химии “хорошо”». Для нее это — блестящий успех! Но, если я не ошиблась, впереди будет что-то еще лучшее: я же увидела девять симов...
С. Если это был просто учебный опыт — ради бога. Но всерьез заниматься симованием себя и своих ситуаций не имеет резона: мы ставим ту или иную отметину на какой-то житейской теме, а это, как понимаете, — приговор. Симование нужно лишь для того, чтобы упростить процедуру «обезьянки» и быстрее симпатизироваться.
ПУКУНТУАКЕН. Я на днях работала по ЯСному, это так спонтанно получилось. Я бухгалтером работаю, позвонил инспектор, у меня недоимка, это грозит солидными штрафами. Обычно накладывают на директора, на меня любимую, на всех. Иду туда, все равно никуда не деться, надо идти. Пришла — а ее нету, где-то у них собрание. Зашла в туалет, благо там никого не было, давай журчать, мычать, изображать унитаз, ведра, швабры, все, что там было в окружении, в конце
концов вышла к танцу живота в сочетании с неаполитанским танцем. То есть совершенно не помню, что там происходило... Но точно знаю, что это был ЯСный, — иначе я запомнила бы хоть одно па, хоть какой-то рисунок танца. Если бы кто-то зашел, меня бы точно в дурнушку отправили. Выхожу оттуда такая удовлетворенная, мне весело и приятно... и иду прямехонько к себе на службу. Директор сразу: ну, как, что?.. А я: «Порядок, Иван Николаевич, никаких штрафов, жизнь продолжается». На следующий день на всякий случай звоню инспектору: «Вы меня не хотите видеть?» — «С какой стати?» — спрашивает. Вот так.
ДЕЛЬТИК. Муж звонит с работы: «Ты знаешь, я опять потерял (в третий раз) мобильный телефон. Не могу нигде найти, поищи дома, может, я забыл..». Он ему очень нужен для работы. А я... я уже так разлепилась из-за симорона, что ходить где-то искать, шарить, переворачивать... Да ну его! Легла спокойненько на тахту н приказала своему Дельтику: «Ищи!» Дельтик — это мой симпатяга, я когда-то разместила его в углу нашей комнаты, на тумбочке: положила там в виде салфетки загогулистый рисунок. Если что нужно — мысленно обращаюсь к нему, и все получается... Ну, вы понимаете: это я переселяюсь туда, в его координату, и оттуда все вижу сама... Другое дело, что переселяться практически не приходится: проблем нет ни в чем. Но в этот раз — надо же мужу помочь... Через несколько минут он звонит, говорит: «Знаешь, меня почему-то понесло на улицу, к машине... Вышел и нашел телефон рядом с машиной — я его там обронил».
С. Как по щучьему веленью...
Д. Непонятно только, как он, Дельтик, с мужем поработал, да еще на расстоянии. Ведь этой же мой личный «конек-горбунок»...
С. Муж с вами — в одной упряжке, вы соединены слышимостью, как родные люди. Поэтому ваша симпатизация распространилась на него. Но... советуем все же не увлекаться поручениями Дельтику. Рано или поздно вы можете запамятовать, что он — это вы и есть. И заняться его направленной эксплуатацией. Симпатяга, превращаемый в «горбунка», — это симпотент. Знаете, вольный уссурийский тигр до поры до време¬
ни будет выполнять наказы дрессировщика, но однажды все же цапнет его...
Д. Да нет, я помню, что наше ДРУГОЕ Я — там, впереди...
С. Я — это я. Стану ли я обращаться к самому себе за подмогой? Станет ли правая рука заигрывать с левой? Помнить и поклоняться — это разные вещи...
ЗУМУРУДАН. Я, может быть, внесу диссонанс во всеобщее ликование, но у меня происходили довольно странные вещи. После того, как я создавала своих симпатяг, я впадала в ступор, сидела, и мне не хотелось ничего... Я выпадала настолько из этого мира, что он мне был неинтересен. И что самое удивительное — реальность откликнулась на мое состояние: дела мои тоже замерли. Пропали заказчики, с которыми уже вроде договорилась встретиться, подписать документы, исчезли кудато и те, для которых работа сделана, надо было встретиться, передать им... Я им звоню — их нет, и сами не звонят. Вся педеля у меня прошла абсолютно безмолвно. Я не волновалась, внутренние состояние у меня было спокойным. Мне ничего не хотелось, и у меня ничего не происходило...
С. Вы предложили своей личности программу, с которой она еще не познакомилась до конца. Предположим, вы всегда ходили задом наперед, а теперь развернулись передом назад. Сразу может не получиться. Надо остановить сначала весь свой механизм. Не так просто совершить этот поворот, многих начинает просто трясти, они себя вырывают из контекста привычного существования и в этом взвешенном состоянии чувствуют себя некомфортно. Некоторые кричат: «Пустите нас назад, нам неуютно без кандалов!» А тут зависла мадам — и спокойно себе висит. Слава богу, что ничего не происходит. Вы достигли за неделю такого совершенства. Так что аплодируйте себе. Наслаждайтесь покоем. Через пять минут или пять дней клиенты будут отвечать вам. Правда, может быть, совсем другие клиенты. И совсем по другим делам. Которыми вы еще на занимались. И которые откроют для вас новые перспективы...
ТУЗИК-В-КЕФИРЕ. Я насчет ЯСного. Двигаться у меня не очень получается — есть какая-то природная скованность. Но
вот петь мне понравилось безумно, и я просто всю педелю пела. Еду в маршрутке — пою дорогу. Жарю кабачки — каждый кабачок я пою. И потом незаметно отрываюсь от конкретностей и пою просто так — без подсказки... Если бы кто записал эти мелодии, большие деньги заработал бы: ни одной знакомой песни, все новое, авторское... Во-первых, то, что я готовлю на кухне, получается невероятно вкусно, а во-вторых... Обычно, когда стоишь, готовишь, думаешь: надо потом пойти постирать, потом поубирать, потом еще уроки сына проверить, — короче, ты уже эмоционально устаешь от самой прокрутки всего этого в голове и к концу приготовления ужина уже ни на что не способен. А тут — наоборот: кушать приготовила, а сил еще — можно наперстком море вычерпать и не заметить. И неделя вся, несмотря на то что я не работала ни над чем конкретно, не делала никаких симпатяг, неделя прошла совершенно удивительно... Появился заказчик — таких у меня никогда не было, на качественно другом уровне, даже дизайн делала, свою работу, привычную, обычную — она получилась совершенно не в моем ключе, не в стиле, на порядок, на тон выше. Просто так...
С. К этому рассказу можно добавить: вам только кажется, что вы не используете в ЯСном движение. Звук, производимый вами, осуществляется благодаря работе целого ряда физических органов тела, которые в свою очередь неразрывно связаны с другими органами. Все тело участвует в создании этого звука, аккомпанирует ему. Вы просто не замечаете этих процессов, потому что пение у вас лично приоритетно. Ничего страшного, никто не говорит, что нужно скакать до потолка. Танец в ЯСном может быть весьма экономным, так же, как и вокал, — в тех случаях, когда для кого-то движенческий аспект более естествен.
Вспомним, когда у нас хорошее настроение, мы всегда напеваем что-то — работаем, занимаемся своими делами и одновременно мурлычем себе. И часто ловим себя на том, что поем какие-то неизвестные мелодии, не слышанные нами раньше... Это естественный процесс: мы симпатизируем все вещи, которые проходят в это время через наши руки, и они получаются особенно вкусными, качественными, удачными... Возьмите это на вооружение. Чтобы взять разгон, распевайте все, с чем сталкиваетесь постоянно: каждый объект на улице, в метро... Входите в метро: у вас жетон — вы поете этот жетон, бросаете его
в дырочку — поете этот турникет, подъезжает вагон, — поете этот вагон, входите, и сколько там ног, внутри этого вагона, — поете все ноги, руки, лица, особенно утром, когда вас впихивают туда... Не обязательно заливаться соловьем, не обязательно подражать Паваротти — просто тихонько напевайте. Через какое-то время уже не будете отталкиваться от наружной среды, все будет делаться автоматически, вы себя поддержите тем самым в режиме симорона. И заметите, что все вокруг — и люди, и животные, и деревья, и облака — подпевают вам, потому что все они благодаря вам в это время на трассе...
РА-ТА-ДИЛ-ГО-СЫУР. Мне тоже как-то проще отражать вещи звуком, чем их изображать. Я их сначала пою и потом перехожу уже от звучания к пластике — все у меня получается намного лучше. И ритм в звучании ломать легче: песет тебя, ты не думаешь, как тебе двигаться, а просто идешь за звуком, и он подсказывает рукам-ногам, как работать.
С. Ну, это индивидуально, у некоторых наоборот: они от пластики больше идут, а потом звучат. Можно вообще только звучать, а можно только двигаться. Все зависит от того, какой у вас аппарат приоритетен, более выразителен. Чему вы больше доверяете, с тем и работайте, на ваше усмотрение.
РА-ТА-ДИЛ-ГО-СЫУР. Я постоянно звучу, на улице, и даже вот плохая мысль забирается, я сразу: «Тру-ти-там» — и загогулину... Больше всего с тревогами мимолетными. Один раз в гостях была у архитектора известного, у него какой-то нереальный санузел, с кранами, как маленькие самолеты. Я начала петь с этими кранами, баллончиками... Не заметила, как я там час просидела, за мной уже все бегали, а мне не хотелось выходить, я забыла нормальную жизнь вообще...
С. Это был пропускной пункт между общепитом и Бурландией, вы отшлюзовались через него...
РА-ТА-ДИЛ-ГО-СЫУР. Несомненно. В другой раз у дочки был день рождения, ну, понятно там, уборка, готовка, все такое. А среди гостей должны были быть люди, с которыми... ну, не очень мне хотелось общаться. Они вечно меня воспитывают. Я вообще не люблю, когда меня воспитывают. Думаю, надо подготовиться к их приходу. Мою посуду и одновременно пою
ее... Незаметно начала и танцевать по-симоронски — лицом, головой... И «оливье» получился у меня фантастический по вкусу — все это потом оценили. А пирог — как никогда... Приходят те самые кумовья, извиняются: «Ой, ой, караул, извините на этот раз, мы спешим, вот вам подарок, цем-цем». И исчезли.
ДИАРДА-ДОК-КСИ. Расскажу про десятки — как с ними работаю. Ну, вот один случай... Дочку нужно было устроить в детсад, а мест нет. Решила посмотреть, есть ли там какая-то перспектива. Дело было на пляже. Лежу на песочке, рисую веткой кружок, внутри его — цифру «10». И пальцами так — топ-топ, топ-топ — приближаюсь к ней... Сразу как положено, даю волю языку, описываю картину, которая в голову пришла: какой-то Игнатий Леонидович мастерит балкон, идет дождик, брызги на его лысине, древесина пахнет свежестью... То есть язык мой сам все это плетет. Чувствую, что картинка эта лежит вне того направления, по которому я устремляюсь, чтобы заполучить место в детсаде. Балкон мне не нужен, у нас уже есть балкон. Значит, это просто говорит о том, что детсада не будет, ждать нечего... Представьте, буквально через несколько дней мое дитя забирает соседка-пенсионерка, которая организовала домашнюю группу малышей. И кормит их нормально, и играет с ними... И все стоит копейки.
Еще пример. У меня проблемы с кожей, нужен хороший специалист... Порекомендовали одну косметичку. Хорошо, смотрю в десятку — присутствует там эта барышня или нет? Картина: салон, неяркий свет, сижу в кресле, вокруг меня крутится какая-то... японка или киргизка... Но главное — ощущение, что это оно, то, что мне нужно. Словом, пошла туда, со мной работала девушка-кореянка, очень хорошо поработала...
ГЛЯНЦЕВЫЙ-ХИТ. Мою кандидатуру предложили в горсовет. Я, честно, не очень рвался туда: занимаюсь серьезной научной работой, не хотелось бы отвлекаться... Жена говорит: «Давай продесятимся». Хорошо. Держит она в руках мишень с десяткой в центре, я проясняюсь, плыву туда... И описываю: на окраине города, на пустыре, строится новый научный центр, по моему профилю. На седьмом этаже — лаборатория, уже действует... Осматриваю приборы... супер! Самые со¬
временные... Деловой дневник на столе, заглядываю: дата — через четыре года... И я понимаю, что путь к этому событию лежит через мое участие в горсовете. Соглашаюсь баллотироваться...
РЫБКА-ВУАЛЕХВОСТКА. Я практически уже не занимаюсь специальными прояснениями — просто пребываю на трассе. И все, что нужно, случается, находится само по себе. Ну, например, внучке были нужны черные колготки, она в садике ворону играет. И невестка не может купить для пятилетнего ребенка эти черные колготки. Я забыла совершенно об этом, пошла просто в магазин за продуктами, иду себе, прохожу мимо какого-то киоска и вижу черные колготки — одни-единственные, и как раз нужный размер. Или такой случай: собиралась испечь торт — у сына день рождения. Не было дома нужного количества маргарина и яиц не хватало, а в магазин идти облом. И тут звонит приятельница — она большая болтуха — и без всяких просьб с моей стороны диктует рецепт торта, который она где-то узнала, и все, что нужно для этого торта, у меня под рукой. Причем вкуснятина получилась — потрясающая...
А самое главное — это чудеса, которые у меня теперь на каждом шагу. Например, никогда в руках кисти не держала, вообще не могла качественно даже рожицу кривую нарисовать. И вот попала в художественную мастерскую к знакомым, просто так взяла кисть, что-то намалевала... Они выставили эту работу на вернисаже вместе со своими картинами и — не поверите! — именно моя мазня была оценена в сумму... (не скажу, какую) и куплена!
ДОНЕЦК
(Марина и Игорь)
М-И. Обгонные операции позволяют выйти из проблемного пространства и стать свободными для творческого самовыражения, проявления нашего расширенного Я. Это важное и удивительное мгновение — рождение ДРУГОГО: в мире появляется нечто, чего раньше не было, — открытие, не имеющее аналогов... Возьмем бумагу и фломастер. Каждый обгонится и в момент освобождения позволит руке двигаться по листу легко и непринужденно. Вот как рисуется, так пусть и рисуется.
Гена. То есть нарисовать что-нибудь хаотичное?
М-И. Порядок и хаос — оборотные стороны друг друга. Позвольте себе никак не обозначать внутренне то, что вы делаете...
Света. А глаза закрывать?
М-И. Вот вы уже продумываете. Специально ничего делать не надо. Следуем своему побуждению — и все.
(Группа рассматривает нарисованные загогулины, вертит и так, и эдак.)
М-И. Итак, мы вас поздравляем с открытием себя-ДРУГОГО. Первый шаг к совершенно иному качеству существования. Посмотрим на наши «загогулины». Если вы выплеснули их из
своего раскованного «нутра», вряд ли они будут содержать в себе нечто узнаваемое, привычное, из ТАКОГО мира.
Лена. А я нарисовала солнышко и цветочек... Для меня это ощущение тепла, радости, защиты. И что делать?
М-И. Если вам сейчас не хватает тепла, света...
Лена. Да, хочется, чтобы был теплый летний вечер...
М-И. То есть — вы хотите повторить на бумаге то, что для вас приятно в жизни. Это не открытие.
Леша. Вроде морская ракушка...
Саша. Нет, это пара ботинок обнимается...
Лена. Музыкальная клешня...
М-И. А если перевернуть?
Гена. Улыбка катается на санках...
Люба. Морда кита на паспорт.
Евгений Николаевич. А я здесь вижу кусок сыра в грузинской кепке.
М-И. Мы могли бы находить здесь еще и еще ассоциативные образы. Но суть не в том, чтобы рассмотреть их как можно в большем количестве...
Гена. Понятно. Годится любое свободное, непривязанное наполнение загогулины.
Лена. А я не оставила, получается, места для свободного творчества...
Света. Мне кажется... Мы как бы размываем фокус конкретного, отходим слегка в сторону. Возьмем лист бумаги (смотрит на него вплотную). Так ничего не видно, кроме размытого листа, и непонятно, бумага это или что-то иное. А если отойти (отодвигает лист от глаз), тогда виден лист и еще нечто: видно,
какое место в пространстве он занимает, куда его лучше положить (прячет в свой карман и улыбается).
М-И. Давайте еще пройдемся.
Ира. Ой, у меня такой развернутый получился образ: пампушка с кремом катится на шарике с подвесками, а еще у нее карман оттопырился.
Лена. Сова в бескозырке ест мороженое.
Света. Улыбка чеширского кота в новогоднем конфетти.
М-И. Перевернем.
Гена. О, ну так совсем другое дело... Суздальская роспись плывет по волнам.
Люба. Маленький «Боинг» в пеленках нюхает воздух.
М-И. Двинемся дальше. В этой загогулине нет ничего узнаваемого, но вот острота углов и резкость переходов скорее отражает метания, чем проявление свободного духа.
Николай Петрович. Ну-у-у, может быть, это мое... стремление выбраться на волю-ю!
М-И. Выбраться вы должны были в результате самообгона... Если мы с вами не до конца исчерпали свою игровую тенденцию (защищаться, ограждать себя, бороться, сражаться и т. д.), то наши картинки в той или иной степени будут содержать в себе элементы ТАКОГО бытия.
М-И. Творчество — это вспышка, озарение. Легкий штрих радостного озорства на жизненном полотне. Сделан одним взмахом, одним росчерком. Не прочерчивая, не исправляя, не добавляя, не повторяясь. Сделан не на века — «у меня полные
творческие закрома, всегда могу сделать еще и еще другое, новое, неповторимое». Это не возникает из страха и не рождается от усилия.
Света. Но ведь желать прекрасного, теплого, радостного — это ведь хорошо... Я вот обогналась и почувствовала такое фууу-х, что теперь хочется летать, ах, аки птица в облаках.
М-И. Если это у вас впервые в жизни — летайте на здоровье. Но если для вас продолжают существовать теплое и холодное, плохое и хорошее, радостное и грустное, то это какой мир? Существующий уже тысячи лет, заплесневевший в своей заскорузлости, НЕ ВАШ. Стремясь к ТАКОЙ радости, вы сопротивляетесь ТАКОЙ нерадости. Противоборство. Тюрьма.
Гена. А что будет, если два симоронавта захотят разное: один — солнышка, а другой — дождика?
М-И. Гена, ответ в вашем вопросе: если они чего-то за-хо-тят... что тогда?
Гена. А, тогда самообгон, понятно.
Люба. А обязательно находить образы в загогулинах?
М-И. Абсолютно не обязательно, напротив, лучше не возвращаться в мир шаблонных понятий и пребывать в состоянии непрерывного-свободного-необозначаемого. Это та верхотура, широта обзора, которая обещает точность попадания в любую жизненную координату. Но первое время удобно пользоваться такими образами. Глядя на них, вы чаще будете вспоминать, что вы — уже ДРУГОЙ. Образ симпатяги — это как бы ваш мгновенный фотоснимок. И если бы вдруг так получилось, что вы забыли СЕБЯ, то ваше фото могло бы помочь вернуть память о СЕБЕ.
Леша. А достаточно одной «загогулины»? Мне моя нравится!
М-И. А чем это она вам поправилась? Она же без цвета, без вкуса, без запаха.
Леша. Ну, одной хватит ведь?
М-И. А достаточно одной фотографии? Вы же все время меняетесь.
Леша. Конечно, меняюсь, вон как вырос.
М-И. Если ваша «загогулина» не сделана в поте лица и не является очередным орудием достижений благ или защиты от неприятностей, то вы легко последуете за творческим побуждением и нарисуете еще.
Лена. Нарисуем собою на холсте жизни. А как все время рисовать? Ведь мы продолжаем жить в ТАКОМ мире. У меня семья, ребенок. Ходит мама и вы-пи-сы-ва-ет, и вы-пи-сы-ва-ет, как нам быть, как жить...
М-И. Важна собственно не сама «загогулина» на бумаге (хотя ее можно и прикладывать к больным местам вместо горчичника), а наше состояние освобождения, из которого загогулина рождается, наша легкость, неозабоченность. И когда такое состояние станет для нас устойчивым и непреходящим, то не понадобятся ни бумага, ни фломастеры. А пока загогулины и ассоциативные образы будут помогать нам становиться и оставаться ДРУГИМИ. Все чаще и чаще возвращаться к СЕБЕ.
КРЫЖОВНИК В СИНЕЙ КЕПКЕ. Мне нравится один парень на моей работе. Понимаете, очень нравится. Ну что ему еще надо? Я что — некрасивая? Так вот. Он не отказывает и, понимаете, ничего не предлагает. И так уже тянется долго, почти два года. Я уже устала, не знаю что думать, и я решила сделать самообгон. Мне стало так легко, казалось все хорошо, здорово. А вот в понедельник опять все вернулось, думы мои тяжкие, а он еще на работу не пришел, вот думаю, обогналась на свою голову. И я, не медля, прямо на работе на предметах начала разыгрывать все: вот эта папка бумаг — я, а этот степлер — он. Вот он приходит и говорит: давай жить вместе. А я... стоп, нет, так не бывает. Попробую еще разок... Вот мы общаемся, все хорошо, и он подходит ко мне, обнимает... Нет, стоп, нет. Еще раз. Я приглашаю его в гости, он приходит с цветами и остается навсегда... Нет, не надо мне навсегда! Ой, что я говорю... И тут я увидела, что я не разрешаю, я не хочу, не позволяю — то есть сама делаю все, чтобы мы не были вместе! Мне так смешно стало... И что же теперь делать? В чем моя проблема? Никак не могла обозначить свою тему. Тогда я вернулась в самое начало: я хожу, добиваюсь его, а он отказывает. И вскоре так ясно прорисовалась моя тенденция: мне, оказывается, совсем не хотелось, чтобы он соглашался! Невероятно! Я, папка, стала лупить этот степлер, гнать его, сбросила со
стола, продолжала толкать яростно, пока не затолкала куда-то за батарею... И рычала, и шипела от злобы, как змея. В момент насыщения всем этим театром, дойдя до абсурда, я просто опустила руки на колени от облегчения, взглянула на рассыпавшиеся из папки бумаги и увидела в их очертании ассоциативный образ: куст крыжовника, как будто кепка на нем синяя, а вверху самолетики взлетающие и мобильник с отвесным замком... Я даже зарисовала, вот, смотрите:
Лена, Гена, Саша, Любы одновременно. И что было во вторник?
Крыжовник. А ничего. Я как-то вдруг поняла, что накручиваю я все. Хороший парень, и мне с ним просто хорошо общаться. Как пелена упала. А он смотрит на меня теперь так... странно. Говорит — изменилась ты, Ирочка, как-то вдруг.
Крыжовник. Конечно, я теперь не к нему сразу с приветствиями, а спокойно захожу, со всеми здороваюсь. Он даже ко мне стал подходить чаще обычного.
Евгений Николаевич. Так может...
Крыжовник. Нет, нет. Мне пока так хорошо, мы как друзья. Легко и просто. Очень стало легко, вы не представляете. Как пелена с глаз упала. Нет, я его люблю, но знаете, так... не болезненно люблю.
ЗЕМРИНЬ-ХОЛЛ СИНИЙ. Первый день после отпуска. В компьютере, в почте — глухо. Скучно, делать после работы
нечего, а так хотелось бы что-нибудь совершить потрясающее, например спеть так, чтобы всех трясти начало... Вот нет у меня девушки... Эх, ладно, попробуем самообгон... ну, я промолчу: все про девушек там, да про девушек, много интимного... Самое интересное было потом. Получился у меня симпатяга — «Земринь-холл синий»: слева направо полосочки зеленые, влево вниз текут, светится, как свечки на картинах «атча-тча-тча», заворачиваются книзу. Дело было в понедельник. А в среду мы с друзьями пошли на площадь Ленина. Был праздник и концерт по этому поводу. Стоим, с ноги на ногу переминаемся, снуем взглядом. Пиво даже не идет — настроение такое... лирическое. Ладно, думаю, пока сам не развеселишься, никто не развеселит. И пошел я (что мне не свойственно, да и сборища я не люблю шумные) приглашать девушек танцевать. Первая отказала, посмотрела на меня так... кхе-кхе. Вторая отказала, и третья тоже. А вот следующая — стоит грустная, маленькая такая, хорошенькая, а грустим. Я ее как закружил! Вот так и познакомились. И знаете, оказалось, что мы с ней — как близнецы духовные. Я даже представить себе такого не мог, такого ощущения у меня раньше никогда не было... Это не похоже ни на мыльные оперы, ни на геройские блокбастеры — полное спокойствие и глубокая радость. Знакомство настолько замечательно и странно, что с него можно было бы начать книгу, такое никогда не могло бы произойти в обычной жизни...
ВЕТКА СИРЕНИ В ЮБКЕ ИЗ КРЮЧКОВ, ТАНЦУЮЩАЯ ЧА-ЧА-ЧА. У меня тоже есть история. Понимаете, я была на трассе. Да, я точно теперь знаю, что такое трасса!
М-И. А сейчас?
Ветка. А сейчас — нет. Это я знаю так же точно.
М-И. Что-то мешает?
Ветка. Да... Я ничего специально не делала. Все вокруг и так было какое-то «загогулистое». Сварила борщ. А я не умею и не люблю варить борщи и вообще плохо готовлю. А тут я заметила, что сварила его, когда уже ложка стукнулась о пустую тарелку. И даже не совсем так. Звонит моя приятельница, зовет в гости и спрашивает: «Что делаешь?», а я и говорю: «Борщ ем». А она и говорит: «Борщ? Ты что, борщ купила?» Мы смея¬
лись до упаду. Так вот это состояние... Оно... Растворяешься как-то во всем, в жизни. Все нравится, всему рад, все просто замечательно. Просто я никогда не готовила борщ так легко, а тут все покидала в кастрюлю, и готово, — сижу, ем. Так хорошо было! Верните меня туда, обратно!
М-И. Хочется повторить приятное?
Ветка. Очень!
М-И. Что мы делаем, когда чего-то хочется? Даже самого-самого?
Ветка. Попятно... С чего начать?
М-И. Прямо с того, чем вы наполнены в данный момент.
Ветка. Хорошо... Вот я хожу, пытаюсь вернуться в свое состояние — и не могу. Делаю самообгоны. рисую загогулины — ничего не получается. Я все бросила, занимаюсь только обгонами, дым из ушей и пламя, обогреваю всю округу... а вернуться не получается. Для меня уже новые методики Игорь с Мариной придумывают, Петра и Петр за головы схватились, ищут-ищут для меня действенный метод, не спят, у них тоже дым из ушей, все симоронисты собрались, уже живут у меня, помогают обгоняться, борщи за меня варят, продаем их уже, на работу ходят за меня, дети сами по себе, собака тоже смотрит на меня огромными с надеждой глазами, а я все никак. Я — сплошной никак! Все, мне достаточно! Беру «никак» в руки и играю на нем, как на гитаре. А гитара — рисовая, пахнет жасмином и еще люстрами посыпана.
ХРУМКА-ЛО, ЛЕТЯЩАЯ НА ДНЕВНЫХ ПОГОДАХ. Ого, это сколько ж обгоняться надо? Сколько симпатяг рисовать? Проблем-то много!
М-И. Вот вы и примерили на себя чужой опыт. Боитесь, что будете только и делать, что обгонами заниматься?
Хрумка-ло. Есть немного.
М-И. И если вы, скажем, болеете и обгоняетесь на эту тему, то это не означает, что вы решаете конкретно данную проблему: вы покидаете проблемное пространство совсем, в принципе. Поэтому все другие проблемы (природа у них одна) больше вас не могут беспокоить.
Хрумка-ло. Получается, единожды обогнавшись, мы должны быть свободны... но почему-то возвращаемся.
Ветка. Привычка?...
М-И. Перевешивает. Но чем чаще мы с вами будем бывать на беспроблемной территории, тем легче и дольше будем удерживаться там.
Ветка. Да, проблемы никогда не кончатся, если мы не станем легкими, не способными погружаться.
М-И. Не восстановим полетные силы.
Хрумка-ло. Пока здесь беседа шла, я обогналась! Вот такой образ у меня. Я зарисовала...
СО-ШИ-КИ-СФУУУН-КА. Протестую! Что же вы сразу не сказали, что все это реально?
М-И. Что реально?
Со-ши-ки. Хорошо, расскажу. Я теперь знаю, что такое, когда нет гравитации. Нет, летать я не научился, не смотрите на меня так. В общем, иду я домой. Вечер, снег блестит, длинные тени от фонарей, холодно на улице. Холодно — это я сейчас понимаю. А тогда... Я легко одет для такой температуры воздуха. Обычно я мерз, как суслик. Но... как здорово я себя ощущал тогда! Интересно так. Вы не подумайте, — я обратил внимание лишь на мгновение... и пошел себе дальше, но этого хватило, чтобы вам теперь рассказать. Понимаете, тело — его будто нет. Нет, есть, конечно... Но в нем нет ни малейшего напряжения — будто воздушное. Я бросаю взгляд-ощущение на окружающую среду и понимаю, что я так вписываюсь в нее... температурно-физически. Моя температура не понизилась до окружающей среды — нет, это другое. Но мне абсолютно не холодно и так комфортно в моей одежде... уютно. Я «заглянул» в свой организм, а там озорство сплошное. Как будто нет ни мышц, ни скелета, я не чувствую усталости и давления. И я понял, что мой организм просто находится в ЯСном. Все танцует внутри у меня и каким-то необъяснимым образом сочетается с окружающим.
М-И. А протест по какому поводу? Все вроде нормально...
Со-ши-ки. Понимаете, я думал, вернее не думал, а как-то само собой разумелось, что ЯСный — это в голове, в мыслях, ладно, в эмоциях, то есть на уровне психики... Но чтобы внутри тебя так реально это было — пет, такого я никак себе не пред¬
ставлял. И если бы кто-то в тот момент сунул бы мне градусник под мышку, этот градусник «со столбика бы своего сошел», сдурел, одним словом, — ничего бы путного не показал.
М-И. Как же вы докатились до такой жизни?
Со-ши-ки. Знаете, я люблю много ходить пешком и просто петь о том, что вокруг меня, как по нотам. Вот крона дерева в тень перетекла — шшштик-на-фореее; краешек крыши с заборной стойкой — литтт-ка-лууун; дорога повернула, уперлась в небо — сииит-сиишь-тооо... Все переливается друг в друга, перетекает, краски меняются, расцвечивается пространство...
ВОЛНОЛУНИЕ РАЗБРЫЗГИВАЮЩЕЕСЯ. Я понимаю тебя... Я был на многих тренингах, призванных помочь человеку — тренинги роста, развития, — и думал, что симорон — один из таких тренингов. Нет... Я не могу рассказать, что это такое. Как можно объяснить разницу между жизнью с виду и жизнью по-настоящему? Это ясный день, ясный взгляд, точные слова, точность попадания. До этого будто бы кружилась голова все время и почему-то не было возможности прекратить это безобразие. Хотелось сказать — остановите Землю, я сойду. И оно остановилось — головокружение... Разница? Как затхлая мыльная вода и кристально-чистая родниковая вода. Две воды: одна не утоляет и жажды, а другая имеет вкус. Вкус жизни.
ХАРЬКОВ
(Ирина Ёлка)
ВИКТОР. А зачем мне делать самообгон, если я уверен, что, несмотря ни на что, все равно добьюсь своей цели?
И. Вот вы сказали: «несмотря ни на что...». На что несмотря?
Вик. Ну, какие бы препятствия ни возникли на моем пути, я все равно найду выход, найду способ с ними справиться.
И. То есть вы предполагаете обязательное наличие препятствий на своем жизненном пути? Вы хотите, чтобы их было как можно больше, чтобы было чем заниматься? Иначе вам неинтересно?
Вик. Не-е-е-т! Не хочу.
И. Но ведь вы ждете появления препятствий. Об этом говорит ваше «несмотря ни на что». А раз ждете, значит, всегда выбираете тот путь, где они есть, выбираете для сотрудничества, общения, жизни тех людей, которые готовы вам эти препятствия предоставить. И не видите открытых дверей.
Вик. Получается, я сам себе мешаю?
И. Ну да. Многие играют в эту «увлекательнейшую» игру — преодоление препятствий. Там, где человек чувствует себя
уверенно, он думает, что преодолеет ожидаемые преграды успешно. А там, где он в себе не уверен, ждет, что преодолеет их с трудом, с большими затратами энергии в любом виде — силы, нервы, время, деньги и т. п. И боится, что может совсем не справиться с препятствиями.
Крутые игроки настраивают себе столько преград, что преодолеть их уже не в силах. Борец родит из жизни резко, в молодые годы, от «передозировки», а неборец отгораживается от своей трассы все большим количеством преград в виде всевозможных болезней, добавляя к этим внутренним «наркотикам» лекарства, алкоголь, внешние наркотики. Превращается в полностью зависимое существо и медленно угасает.
Вик. Так что мы все самонаркоманы...
И. Да, можно и так сказать. Игроманы, наверное, будет ближе. Цель самообгона — в игровой форме накормить себя этими веществами так, чтобы уже больше никогда не хотелось. И освободиться от этой зависимости.
Вик. Я явно почти всегда борец. И если я не хочу создавать себе препятствия, чтобы с ними вести борьбу, как я должен построить самообгон?
И. Чего вы ждете? Что впереди обязательно есть преграды, но вы их успешно преодолеете. Вот и поиграйте в это. Рисуйте, создавайте все мыслимые и немыслимые препятствия и то, как вы с ними здорово справляетесь, пока вам не надоест этим заниматься.
Вик. И что будет? То, что мне нужно, моментально произойдет?
И. Вы перестанете себе мешать, и вожделенные двери могут открыться. Или же вы увидите: это совсем не те двери, которые вам нужны. Ваши двери, за которыми то, что действительно нужно, вон они, рядом.
ГВОЗДИКА. А я вот не борец. И что же, я должна рисовать в самообгоне то, чего я как раз боюсь? Я делала по поводу своих проблем сладкий самообгон, но что-то ничего не получается, я тут же возвращаюсь к своим страхам.
И. Конечно, не получается. Сидя в своих страхах, вы уговариваете себя, что все не так, что все будет хорошо, и сами в это не верите. Все внутри и снаружи твердит об обратном.
Гв. Ну а вдруг все, что я нарисую в «мрачном» самообгоне, сбудется?
И. Чтобы этого не случилось, не останавливайтесь на «склоне горы» (насыщение игрой), взбирайтесь на вершину (пресыщение), подпрыгните (симпатяга — автопортрет ДРУГОГО).
Гв. Так что я после самообгона стану борцом?
И. У борца на лбу написано: «Давай подеремся!», — а у неборца: «Ударь меня». Одно от другого мало чем отличается. Обгоняясь, человек выходит из необходимости быть тем или другим, он перестает искать препятствия, перестает ждать, — он знает все, что его ожидает.
Гв. Я сейчас без работы. Я хороший специалист, но каждый раз так боюсь встречи с работодателем, что не могу из себя выдавить ни слова. Даже в резюме я не могу все как следует написать, они, у меня получаются такими короткими.
И. Возьми свою куклу и разыграй с ней сцену: она — это ты, а ты — работодатель. Отвечай кукле словами, которые ты предполагаешь услышать сама от реальных работодателей. Только не стесняйся, сгущай краски...
Гв-кукла. Я хотела бы у вас работать.
Гв-работодатель. Нет, вы нам не подходите, у вас слишком маленький рост. Вы не дотянетесь вон до той кнопки.
Гв-кукла. Пожалуйста, примите меня на работу.
Гв-раб. Нет, дорогуша. Посмотрите, как вы одеты, вы будете дискредитировать нашу фирму. У нас все ходят в соломенных штанах и стригутся налысо. У вас есть соломенные штаны?
Гв-кукла. Нет ли у вас вакансии для меня?
Гв-раб. Нам нужен сотрудник, который знает китайский и санскрит и бегло отбивает чечетку. Как вы в этом смысле?
Гв-кукла. Примите меня, я умею...
Гв-раб. Да, но я вижу, у вас нет глаза на макушке, а в должности, на которую вы претендуете, все это крайне необходимо.
Кроме того, двух рук явно мало. Вы готовы сделать пластическую операцию и нарастить третью руку? Нижняя часть тоже должна быть гораздо шире и более плоской для усидчивости...
Гв. Все, все, все... Мне хватит (хохочет).
И. Прекрасно. Видите, ваша кукла свернулась в бараний рог... Что это вам напоминает?
Гв. Чуню с восточным разрезом глаз, которая катается на газовых зажигалках. (Через неделю.) На следующий день после занятия мне позвонили с фирмы, куда я посылала свое резюме полгода назад и давно о нем забыла. Предложили приехать на собеседование. Я обрадовалась, а потом вспомнила, что все правильно, я же Чунь, да тем более с восточным разрезом глаз, и верхом на зажигалке. По дороге я пересела на кошачий хвост и приоделась в кринолин. Потом еще что-то, сейчас уже не помню. Собеседования никакого не было, посмотрели мои документы и приняли. Это та работа, которая мне была нужна.
МАЛИНОВЫЙ УТЮГ. Ой, нет, я на такие фантазии не способна. Мне в голову не приходит ничего этакого.
И. Это нестрашно. Расскажите о том, что вас сейчас беспокоит.
М. у. Фирма, в которой работал мой муж, приостановила свою деятельность, и ему теперь приходится работать в режиме длительных командировок. Мне очень хочется, чтобы, когда Володя вернется домой, эта фирма снова открылась, и он получил в ней работу.
И. Начинайте самообгон — излагайте ожидаемые события.
М. у. Муж возвращается из командировки, сидит в ванне, отмокает, тут звонок. Звонят из той фирмы, приглашают на работу...
И. Все?
М. у. Все. Дальше ничего не придумывается...
И. Начинайте сначала.
М. у. Мой муж возвращается из командировки, сидит в ванне. Звонят, просят его к телефону. Я несу ему трубку в ванну. Через минуту слышу его радостный вопль. Фирма открылась,
и его просят запять должность зам. директора... Опять стоп-кран в фантазии.
И. Что ж, опять сначала.
М. у. Сидим с мужем в ванне, отмокаем после его командировки. Вдруг телефонная трель. Мы продолжаем отмокать. Автоответчик провозглашает возобновление деятельности фирмы. Володю умаляют взять на себя руководящую должность... Раздается наш общий радостный вопль. (Хохочет.) Все. Мне больше ни говорить, ни думать об этом не хочется.
И. Сделайте теперь что-то неординарное с финальной картинкой.
М. у. Автоответчик отмокает в ванне.... (Через две педели). После позапрошлого занятия я поставила наш телефон с АО в тазик, наполненный голубыми пакетами для мусора, пусть отмокает. Для своего мобильника я тоже купила голубой карманчик, пусть, думаю, тоже отмокает и напоминает мне симпатягу. Взгляну на симпатягу и вспоминаю, что это же Я. Воспроизвожу черты своего автопортрета по-разному. Столько событий за это время произошло и у меня на работе, и дома. Такое впечатление, что я живу в другой реальности. А муж мой вернулся домой раньше срока представителем крупной компании в нашем городе. Он нашел эту работу там, где был в командировке. Вернее, она сама его нашла.
МАКУШКА СО ЩАВЕЛЕМ. Мне нужно было сдать отчеты в налоговую инспекцию. Срок уже подпирал, и я волновалась, что их не примут с первого раза. Если просрочить, штрафных санкций не миновать. Нарисовала свою загогулину карандашиком на обратной стороне документов — была уверена, что их примут с первого раза. Но два отчета из трех вернули.
И. Отправила симпатягу именно человеку, от которого зависело решение вопроса. Захотела своего ДРУГОГО поэксплуатировать?
Мак. Нужно было запустить его за пределы данной ситуации?
И. Естественно. Тогда не осталось бы желания ублажать кого-то, зависеть от него. Ты оказалась бы НАД игрой и, таким образом, наметила бы для себя выигрышную позицию.
И налоговому инспектору не осталось бы ничего, кроме как подыграть тебе.
БИГУДИ В КОСОЛАПИНКАХ. Зима, мороз за 30°, метель. Я еду в маршрутке на работу. Еще дома сделала самообгон, так как ужасно не хотелось выходить на улицу в такую погоду. Вошла в симпатяжный образ и полностью забыла о своих опасениях и плохом настроении. И вот еду в маршрутке... вдруг слышу какой-то необычный звук. Мгновенно, почти на автомате высылаю вперед своего симпатягу. Дальше происходит вот что: наша маршрутка два раза переворачивается и оказывается снова на колесах. Все остались целы и невредимы.
КИСТОЧКА С ПРИЧЕСКОЙ БОБРИКОМ. На работу я хронически опаздывала. У нас очень строго с опозданиями: писали объяснительные, нас штрафовали. Каждый раз, когда я опаздывала, приходилось что-то выдумывать. Теперь по пути от метро до офиса я занимаюсь «складыванием» наблюдаемых предметов, то есть отражаю их комплексно, и — выхожу на ЯСную трассу. У меня это происходит уже автоматически. Я стала видеть мир по-другому. Я вообще его стала видеть. Я думаю, раньше я в нем почти не присутствовала, больше в своих думах, заботах, волнениях.
И. А что с вашими опозданиями?
Кис. Вы знаете, продолжаю иногда опаздывать, но мне даже пи разу не сделали замечания. Меня как бы не видят, когда я прихожу не вовремя.
КОМАР-ЗУБОСКАЛ. А у меня было наоборот. Я проспал. Выходя из общежития, глянул на часы: за оставшееся время до университета никак не дойти. Неприятно, конечно, первая пара — лекция преподавателя, который мне очень интересен. Чем думать об этом, переживать напрасно, лучше займусь делом. Мне очень нравится пластико-звуковая «песнь» — ЯСный. Дома я делаю это полноформатно. На улице больше внутренне. Так вот, иду по улице, пою и изображаю все, на что падает взгляд, пока не «взлетаю»... Вхожу в вестибюль универа и вижу, что до начала лекции еще три минуты. Я успеваю. Выходит, я могу управлять временем?
И. Точнее — выходить из плена времени. Устанавливать свои часы так, чтобы они показывали комфортное для вас время.
УШАСТАЯ КЕПКА ВЕРХОМ НА ФАНФАРЕ. Иду по длинному подземному переходу. Просто так, чтобы потренировать «обезьянку», начинаю подражать впереди идущему мужчине. Как он ссутулился, двигается тяжело... Начинаю понимать, что у него какая-то неразрешимая ситуация, тяжелые мысли идут по кругу. Рисую пальцем в воздухе этот круг как бы тяжелой рукой. Вдруг он останавливается, поворачивается, смотрит на меня растерянно...
И. Что было дальше?
Кепка. Растерялась от неожиданности и прошла мимо. И унесла с собой неприятное ощущение... Правда, потом восстановилась. Но в памяти остался этот человеке его «кругом»...
И. Значит, не восстановились. Если бы вы проделали работу до конца, этот человек на расстоянии ощутил бы вашу поддержку, и дела у него пошли бы на лад... А чтобы неповадно было больше чертить в воздухе «круги», не забывайте, что задача паша — не брать на себя недуги других людей, а показывать им дорогу к выходу. Если вы уж хотели что-то там нарисовать, то — загогулину, симпатягу.
ФАСОЛЬ НАИЗНАНКУ. Моей дочке 16 лет. У меня никак не получалось найти с ней общий язык. Днем контактирую с массой людей — все в порядке, никаких проблем. Вечером же, когда встречаемся с дочкой дома, все рушится мгновенно. Я не успеваю опомниться, как уже обнаруживаю себя на третьей стадии отклонения от трассы. Нужно уединяться и вытаскивать себя каждый раз. В воскресенье же, когда все остаются дома, вообще невыносимая обстановка. А вот в последнее воскресенье при очередном обвинительном выступлении дочери я пошла «ва-банк». Это выглядело так. Дочка начинает:
— Я одета хуже всех в классе. Это ужасно, хожу, как оборванка...
(Дочке не нужны никакие ответы, ей просто необходимо в очередной раз меня пригвоздить к позорному столбу и высказать свои обиды.
Я рисую мысленно ее одежду, с которой сорваны все пуговицы, юбка разорвана на лоскутки и даже сапоги представляют собой бахрому. У меня под рукой бумажная салфетка, и я ее медленно разрываю на тоненькие полосочки.)
Дочка: Ты никогда не сможешь купить мне приличную одежду и никогда не сможешь заработать на мою учебу в университете.
(Я, мысленно: не смогу купить тебе также «Мерседес», небоскреб, цистерну клубничного варенья, поле, засеянное валенками и шифоновый утюг с крылышками. На роли всего этого я назначаю сахарницу, бутерброд, вазочку и т. п. Сдвигаю все, что я «не смогу купить и обеспечить», в кучу. )
Дочка: И вообще, это ты виновата, что вы с папой разошлись, а он хороший...
(Я воздвигаю пьедестал — пачка печенья на предыдущем «кургане», на него бывшего мужа, обклеиваю его сусальным, золотом — конфета в фольге, а внизу, у подножья я, распластавшись, ползу возносить молитвы. — использую прихватку.)
Я уже готова расхохотаться, а дочка без перехода говорит:
— Мамочка, можно я испеку сегодня торт, по тому рецепту, что тебе дала тетя Лиза. Я посмотрела, у нас все есть для этого.
И мы вместе принялись кулинарить.
АРБУЗ В БАЛЕТНОЙ ПАЧКЕ. Мусечка, кошка моя, заболела. не ела уже третий день. Прихожу с работы — и сразу на кухню: опять она не притронулась к еде. Лежит клубочком на самой верхотуре, на мои призывы не реагирует. Пошла я в спальню, а там сижу я (кукла моя), такая понурая, голову склонила, переживаю, как я без моей любимицы. Надо ее лечить! Я-кукла берет коробку с пуговицами и начинает потчевать ими — «таблетками» — все, что попадается под руку. Горшки с цветами засыпала пуговицами, а подушке уделила особое внимание. Обложила ее книгами — «грелками», завязала на ней шарф, накормила пуговицами. Что-то еще нужно... А, вот! Хорошенько потыкала в нее карандашом. Все это проделывала кукла, а я сама наблюдала за всеми этими действиями как бы со стороны, пока не надоело. Я увидела во всей этой куче-малой Арбуз в балетной пачке.
Пошла на кухню, готовить ужин, а кошка моя уплетает свою еду за обе щеки. Тут звонок. Это моя подруга звонит по телефону. Она принимает очень активное участие в моей жизни и своими наставлениями меня замучила. Так вот, она мне сообщает, что все, больше она мне не указ и я вольна поступать как мне вздумается. Ура!
УСАТАЯ КЛЮКВА. Дочка уезжала в командировку на три дня, и я пообещала ей посидеть с внуком. С утра собираюсь ехать к ним. Смотрю, муж недоволен. Он разболелся, глаза красные, из носа течет. Не знаю, как другие мужчины, но моему мужу, если он хоть чуть-чуть чувствует себя нездоровым, кажется, что он вот-вот умрет, тем более оставшись без моей заботы и опеки. Бурчит что-то недовольным голосом... Я его сканировала. И спрашиваю заботливым голосом:
— А у тебя из носа течет как из бачка в туалете или как Бахчисарайский фонтан?
Муж немного опешил, но ответил:
— Как фонтан капает...
Я продолжаю:
— А фонтан этот на ножках таких изогнутых или на колесиках, чтобы перевозить можно было?
— На колесиках и с дистанционным управлением (муж включился в игру).
— А дистанция эта марафонская или спринтерская?
— Спринтерская.
— А ее нужно пробежать вприсядку (я показываю как) или...
— Нет, боком, прищелкивая языком, присвистывая и похлопывая себя по бокам руками (муж все это демонстрирует).
Мы вместе хохочем, и я спокойно уезжаю к дочке.
Через три дня, когда я вернулась домой, муж встретил меня, загадочно улыбаясь. Он провел меня на кухню и с гордостью показал то, что успел сделать за время моего отсутствия. У него золотые руки, и раньше он замечательно резал по дереву. Но уже много лет как забросил это свое увлечение. Это была резная полочка для специй, очень красивая. О простуде ничего не напоминало.
ЧЕМОДАН НА ЛЫЖАХ. Мой малыш, первоклашка, пришел из школы ужасно расстроенным, чуть не в слезах. Что случилось, спрашиваю. Оказывается, Колька «заедался», а попало ему. Причем попало конкретно: сына не взяли на экскурсию в Музей природы, куда он очень хотел пойти. Сынишка, захлебываясь обидой, рассказывал всю эту историю, а я потихоньку его копировала, незаметно. А потом и говорю ему: «А попробуй представить, как все это будет рассказывать маленький ежик, высунувший нос из норки». Малыш с неохотой, но все же согласился поиграть в эту игру. Мы соорудили выход норки из диванных подушек, и сынишка начал излагать свою историю, войдя в роль ежика. Фыркал, сопел....
История получилась уже без первоначального накала. А теперь, говорю, этот ежик забрался на дерево, чтобы его было лучше слышно всем в лесу, и решил спеть свою историю. Такое изложение уже все время прерывалось смехом... Чтобы легче было спланировать с ветки, ежик надел лыжи (две линейки), а голову, как шлемом, защитил чемоданом (большая перевернутая сумка). Получился симпатяга — Чемодан на лыжах. Дальше мы занялись сочинением истории о приключениях этого Чемодана. От образа к образу, дополняя друг друга, резвились...
ХАТУКАМ КОВРИЖСКИЙ. Пошел я в турпоход в горы со своими друзьями. Они-то опытные горные туристы, а я новичок, в первый раз был в горах. Остановились мы на ночлег на берегу горной речки. Утром я проснулся раньше всех. Погулял вокруг лагеря, и захотелось мне немного подняться вверх. С камушка на камушек. Лезу и пою-танцую ЯСный. Камни, ветер, цветочки-кустики подпевают мне. А у меня такое ощущение, что я могу, как муха по потолку пройтись, не то что на скалу взобраться. Лезу все выше и выше. Тут вдруг крики, будто издалека, еле слышно. Я оглянулся. Вот это да! Мои друзья далеко внизу, малюсенькие. Кричат, руками машут. Глянул я вниз и понял причину их волнения. Назад тем же путем я ни за что не слезу, можно только скатиться, чтобы тебя внизу собирали, как конструктор. А дальше вверх тоже без специального снаряжения и навыков уже не подняться... И вообще неизвестно, что там дальше. В общем, положение безвыходное.
Но растерянность длилась от силы несколько секунд. Я продолжил петь и внутренне танцевать и тут же понял, что
нужно взять правее. Там оказался проход. Он вывел меня на козью тропу, по которой я легко спустился в лагерь.
КАВАЛЬКУМПА. Мы с подругой подыскивали для своей работы офис. По всем газетам, которые у нас были, мы уже звонили, а новых газет нет, не купили. Обошли весь центр города, но ничего подходящего не могли найти.
Что ж, я распелась по рекламным вывескам и пошла в ЯСный... Нырнула с него в «десятку» и увидела: где-то нас ждет кипа старых газет — там то, что нам нужно.
И тут подруга вспоминает: «У меня дома лежит такая кипа, я в нее сто лет не заглядывала...» Приходим к ней, видим в углу эти газеты. Давай по ним звонить... После первого звонка по объявлению примерно двухмесячной давности мы поехали смотреть офис. Он нам понравился. Кроме того, там шел ремонт, и даже цвет стен мы смогли выбрать.
ЛЬЯРМУМС. Пошел я проведать нашу вокалистку, которая приболела. Прихожу к ней, она лежит на диване, сильно болит живот, голова кружится, встать не может, отвернулась к стенке, видеть никого не хочет. Сынишка ее маленький сидит на полу, плачет — мама необычно себя ведет. Я изобразил, как она лежит, ее настроение... А так как у меня уже есть опыт симования, выбрал из вариантов ее оздоровления более высокий сим — где-то 8 или 9, — вскрыл для себя его содержимое, увидел, что внутри у подруги моей может произойти... И показал это все ее малышу — играючи, «по-тюзовски». Ребенок включился в эту игру, стал меня повторять и дополнять, а я его. Постепенно наше показательное выступление переросло в танец — ЯСный. Мы это все выделывали, глядя с малышом друг на друга. Вдруг встает Марина, она, оказывается, на нас давно смотрела, и подключается к нам. Состояние и настроение ее изменилось. Мы еще какое-то время так пели-танцевали все вместе.
У МЕНЯ ИМЯ ВСЕ ВРЕМЯ ДРУГОЕ. Летом я была в лагере аквалангистов на самом западном мысу Крыма. Тарханкут называется. Чертов угол в переводе с татарского. Дно моря возле Тарханкута — горная страна. Прыгать с высокого берега в воду нужно очень осторожно, а то можно и костей не собрать.
Один мальчишка из соседнего лагеря, лет пятнадцати, прыгнул со скалы. И хорошо, что руками вперед, а не головой. Но не рассчитал и угодил пальцами на камень. Когда он выбрался на берег, на его руки было страшно смотреть. Все пальцы были вывихнуты в разные стороны. Врач помчался в лагерь готовить перевязку и машину для перевозки болезного в Оленевку — близлежащий поселок, в травмпункт.
Я осталась стоять возле горе-прыгуна. Отразила его и — на трассу... Прояснилась и оказалась как бы в полной пустоте — ни мыслей, ни эмоций, ни чувств. Через несколько секунд уже знала, что делать (нужно сказать, что к медицине я не имею никакого отношения и никогда не видела, как оказывают помощь в таких случаях). Мои руки сами потянулись к мальчику, и я не заметила, как привела в порядок его пальцы. При этом он даже не ойкнул.
Еще одна история, связанная с Тарханкутом. Даже не история, а целая поэма... Время погружения ограничено количеством воздуха в аппарате и умением правильно дышать. А еще, под воду можно идти только с инструктором, который тобой руководит. Поэтому я сейчас уже больше люблю делать заплывы в первом комплекте (ласты, маска, трубка). Ухожу вдоль берега на несколько километров. Мне за 50, и зимой я не тренируюсь, но совсем не устаю при таких длительных заплывах — ведь я на трассе.
Подо мной проплывает горная страна. Я как будто лечу над ней в ЯСном. Открываю новые пещеры и гроты и даже целые пещерные города-лабиринты. Горные хребты покрыты танцующей растительностью. Местные жители — бычки, зеленухи и другие рыбки — озабоченно снуют в ней, играя в свои игры. Над ущельями и долинами висят громадные разноцветные медузы или фейерверки косяков мелкой рыбешки. Крупные кефали впятером-вшестером у самого дна сосредоточенно направляются к своей цели. Вот столб воздушных пузырей поднимается к поверхности воды. Поиграю с ними. Это аквалангисты внизу исследуют глубины...
А я как бы сверху наблюдаю за жизнью этого мира, как когда-то зависла над земной игротекой. Только вот в земные игры мне тогда захотелось окунуться, поиграть в них. Не заметила, как заигралась... А здесь я остаюсь сверху, на трассе.
Однажды я вернулась после такого длительного заплыва, а в лагере суматоха. Двое ребят уже давно должны были возвратиться с погружения. Их уже искали на катере, но пока безуспешно. Я сразу увидела, где они. Очевидно, они слишком заинтересовались происходящим на глубине, сосредоточились на этом и потеряли ориентацию. Их отнесло течением довольно далеко от лагеря. Воздух в аппаратах закончился, а на трубках во всей амуниции со свинцовыми поясами много не проплывешь. Им удалось подойти к берегу, но выбраться они не могут. В том месте он очень высокий и крутой. Я смогла точно рассмотреть, где ребята находятся. Туда выслали катер и привезли их в лагерь.
А как я люблю кататься на катере! У нас возят всех желающих вдоль берега. Я всегда могу поехать в качестве противовеса на носу. Катерок маленький, и, когда он полностью загружен, нос слишком задирается, и сто плавучесть ухудшается. А у меня приличный вес. Я сажусь на самый кончик носа, свешиваю ноги и... остаюсь наедине с морем. У меня есть чальный канат, но я за него не держусь. Я танцую с морем ЯСный, а оно танцует со мной.
Солнце, брызги, ветер! Суденышко прыгает по волнам. Даже при тихой погоде мористее эти прыжки довольно высокие, но я не теряю равновесия. Я ЛЕЧУ!
ОДЕССА
(Феликс Комаров)
СЕНТИМАТОХАБОМ. Мне прояснение жизнь спасло. Иду я, пою, отражаю мир, на душе легко, тело — как шарик воздушный... Вдруг остановился и даже не понял, почему... А через секунду перед мной кусок балкона валится. Если бы не остановился, точно бы под него попал.
Ведущий. Естественно. Тело, управляемое НИКАКИМ вашим «Я», само, без участия разума, знает, как избежать опасности.
КУРЛЯНДИАСКИТ. Выхожу я из кино и тут с ужасом вспоминаю, что, уходя из дому, поставила кашу на плиту. Ну думаю, все, пожар... Бегу домой и по дороге со встречными предметами играюсь... Одной рукой степу здания изображаю, другой — машину, звуки какие-то выпеваю... И чувствую, ничего страшного просто не может быть. Действительно, прихожу, а каша два часа на огне простояла и только чуть пригорела.
Ведущий. В прояснении мы попадем в состояние «вне времени», и весь окружающий мир, с которым мы связаны резонансно, «замирает» вместе с нами.
ЛИНЧАН-ЧИЧА. У меня сходная ситуация, хотя в другом «жанре». Сижу, читаю толстую книгу, нужную мне по работе,
и одновременно пою симоронскую песенку... Вдруг вижу, что книгу я всю прочитал, а прошел лишь час с небольшим. Физически это невозможно.
Ведущий. Как видите, возможно. Симоронское время — это не наши земные часы и минуты.
ЧИМУШКА-БАТА. Еду я с мужем в машине, автоматически проясняюсь, пою... И вдруг у меня внутри картинка: папа падает со стремянки — и спиной на топор. Я тут же что-то внутри у себя делаю, не помню, что... Приезжаю домой: отец в самом деле упал со стремянки, но — топор лежал рядом, он его не задел. Мне не хочется думать, что было бы, если бы я не «поработала» .
Ведущий. Находись вы изначально стопроцентно в прояснении, ничего бы вообще не случилось, даже «виртуально». Но вы вовремя прояснились, ситуация завершилась, не успев развернуться.
ЛИСАМ-КАПУР. А я таким способом экзамены в институте сдавал. Подхожу к экзаменатору и чувствую: «все забылось»... Да и учил я, честно говоря, в последнюю ночь. Начал быстренько здешние предметы отражать, проясняться... Преподаватель меня спрашивает, и я вдруг слышу, что уста мои говорят... вроде сами по себе.
Ведущий. Как у Вольки с Хоттабычем.
Лисам-капур. Да нет, Хоттабыч ему всякую чепуху в рот вкладывал, а из моего рта — сплошные правильные ответы... Я даже испугался: минуту назад не знал ничего, а сейчас знаю. От испуга с трассы слетел, и тут же меня словно «выключили»... «Четверку» все равно получил, а могла быть «пятерка».
ВОПРОСЫ-ОТВЕТЫ
ВОПРОС. Я чувствую, как после прояснения что-то словно меняется в окружающем пространстве... И очень часто какие-то запутанные ситуации начинают разрешаться сами
по себе.
ОТВЕТ. Совершенно верно, потому что в этот момент мы расширяемся и внешний мир оказывается как бы нашей частью, «внутри» у нас. Тем самым он перестает оказывать на нас провоцирующие воздействие. Так, ощущая себя одним из пальцев руки, мы беспомощны, но ощутив себя всей рукой — способны к продуктивному действию.
ВОПРОС. Если все фиксируемые обозначения свидетельствуют о нашем пребывании в игре, то при переживании положительных, приятных эмоций, например любви, я тоже нахожусь в состоянии заигранности? И если «да», как же быть тогда с положительным проявлением чувств?
ОТВЕТ. Если мы принимаем идею, согласно которой наблюдаемый мир — это игровое поле, то все, что с нами здесь происходит, — это игра, наша собственная (редко) или заимствованная у соседей (часто). Поэтому, пока мы с вами присутствуем здесь, в трехмерности, наша задача — найти свою собственную игру, а не играть в игры других людей. К сожалению, многие приятные моменты, которые мы переживаем, не порождены нашей естественной потребностью. Мы просто хотим в это верить, играем в эту игру, пытаясь убедить себя, внушить себе, что нам это нравится, что оно для нас положительно. Подлинная положительность — бескачественна, мы даже не заметим, что испытываем какие-то эмоции, потому что мы не стоим на месте, рассматривая их в себе, а — летим...
ВОПРОС. Почему через какое-то время после прояснения опять возвращаются мысли о проблемах и т. п.?
ОТВЕТ. В момент прояснения мы как бы «подпрыгиваем» и летим... Но инерция, наше рабское свойство подчиняться закону тяготения, возвращает нас назад. Освобождение от инерции сравнимо с тем, словно вещество нашего тела приобрело другую плотность; мы, как воздушные шарики, взлетаем к синему небу под радостные вопли октябрят... Но — увы! — пока еще мы сами октябрята, до статуса свободных шариков нам еще расти и расти... Все предшествующие обгонные практики помогают нам постепенно эволюционировать из «октябрят» в «воздушные шарики», так что — потерпите. Хотя некоторые
из нас, к сожалению, обгоняются «в обратную сторону» и вместо шариков становятся «пионерами» с удавками-галстуками на шее.
ВОПРОС. Когда я слышу какие-то «умные разговоры», мне хочется спать, я ощущаю себя в состоянии «анабиоза». Но вот я попробовала сейчас во время беседы исполнять ЯСный одной рукой — и сонливость пропала, я начала понимать суть разговора.
ОТВЕТ. Это потому, что в процессе расширения сознания меняется спектр наших возможностей: мы воспринимаем окружающую среду как продолжение себя самих. И происходит это не строго на умственном уровне, с анализом ситуации, а на «высшем», «внечеловеческом», что позволяет нам сразу прояснить суть предмета.
САНКТ-ПЕТЕРБУРГ
(Юния Ветер)
Симоронавты всех стран, обгоняйтесь!
БЕЛЫЙ ТРАКТОР В СМОКИНГЕ. Просыпаюсь утром после второго занятия. Как всегда, полуползком вылезаю на кухню и ставлю кофе. В висках ломит, ноги подкашиваются. Понятное дело, пятница, конец трудовой недели, недосып накопился, а дел на весь день столько... Как же мне неохота на работу! Маааама, роди меня обратно! И тут спасительная мысль — СТОП!!! ЧТО Я ДЕЛАЮ?
Прямо под рукой у меня буханка хлеба, рядом колбаса. Быстренько нарезаю все это, складываю кусочки горкой — вот моя «неохота», ее накопилось столько, что уже не помещается внутри меня. А еще сбоку ко мне пристроены полочки — я на них тоже неохоту коплю, только уже в консервированном виде (вскрываю банку кукурузы и насыпаю на бутерброды). И в амбарах коплю. И в резервуарах (это изображаю уже кухонной посудой)... Так. Смотрю на все, что наворотила, — смеюсь...
Ощущение такое, что от меня и до самой работы растянулась большая висящая в воздухе улыбка... Позавтракала я прямо всеми этими «лицедеями». И на работу помчалась... Только доехав до работы, я вдруг сообразила, что обычно я на своей станции с трудом запихиваюсь в вагон. А в этот день даже не заметила, как доехала...
И вот что еще я обнаружила: «обезьянки» делаются с каждым разом все короче. Будто «соскребать» с каждым разом приходится все меньше. Если поначалу эта процедура занимала несколько минут, то сейчас порой достаточно двух-трех фраз. Будто бы видишь сразу начало игры и ее абсурдный финал. И все...
КЛЯКСА С ХЛЕБОМ-СОЛЬЮ НА РУШНИКЕ. Если позволите, зачту последнее творение: самообгон, который я записала по поводу жилья. Мне в почте статья пришла о грядущих изменениях в законодательстве, и это меня очень впечатлило. Самообгон получился в три приема:
— Мой дом продают. Меня из квартиры выгоняют. Буквально с милицией пришли и в одночасье выставили на улицу. Стою во дворе, а вокруг меня кастрюли, тарелки штабелями... Одежда кучей прямо в луже лежит... (Тут мне стало страшно, и я начала сначала).
— Выгоняют меня из квартиры. С милицией. И с вещами. Буквально берут метлу и выметают — и меня, и вещи, и кастрюли с тарелками... Новой квартиры нет, поэтому селюсь на помойке... (Не получается, еще раз сначала).
— Мой дом продают. За квартиру требуют платить 10 тысяч евро в месяц. А у меня их нет. Поэтому меня из съемной квартиры выгоняют. И не только меня. Моих родственников — тоже. Вообще всех выгоняют. Выгнанные вместе со мной тысячи людей слоняются по России и живут в картонных домиках-коробках. Не нашедшие свою коробку сбиваются в стаи и стада... Мы, одичавшие, с воплями «Жрать!!» носимся по стране. Нападая на город, не оставляем ничего на своем пути. Как саранча нападаем и съедаем кошек, собак, хомяков. Некоторые ловят мух. А зимой в пищу идут мосты, дома, заборы. Для защиты от холода и выживания я выращиваю густую чешую, покрываюсь гривой по всему телу, выращиваю пять рядов зубов вместо волос,
рот — на макушке в виде в�троенной мясорубки и массивные пружинистые копыта для ускорения пробега. Мои одностадники тоже такие же. По ночам мы, новые русские, собираемся стаями на деревьях, чтобы повыть на правительство. Это очень впечатляющее зрелище, так как мы при этом светимся от радиации всеми цветами радуги. Прознав об этом, нас приглашают по всему миру иллюминировать всякие праздники и просто города. Кормят радиоактивными отходами и после этого развешивают за уши в виде гирлянд. И именно благодаря нам улицы каждого города к каждому новогоднему празднику освещены качественно...
Ю. Ну и как у вас теперь с жильем?
Клякса. С жильем? Пока никак... Это же я только вчера написала. Мне так понравилось, что я теперь хочу продолжить... Целый роман замышляется...
Ю. Что ж, если этот роман вытеснит из вашей головы мысли о жилье...
Клякса. Ну, мысли не вытеснит, но все же...
Ю. Самообгон — это не самообман. Изысканность сочинительства не заслонит прозаичность жизненной темы, которая послужила поводом для этого сочинительства. Наоборот, дистанция между нафантазированным вами сюжетом и обыденной несокрушимой реальностью может еще больше повергнуть вас в уныние...
Клякса. Как же надо было обгоняться?
Ю. Так, как вы начали. Пять, десять, сто раз наступить на грабли. Причем на те же самые грабли, не увеличивая намеренно их мощь, не превращая в «оружие массового уничтожения».
Нарисовали несколько раз одну картинку (разве что добавляя какие-то детали). Набили себе оскомину — и все, возвращаться назад к своей проблеме просто НЕИНТЕРЕСНО! Вот тогда-то могут произойти изменения в вашей жизни...
ФЛЕЙТА ИЗ ДУБОВЫХ ЛИСТЬЕВ С КАРМАНАМИ. Вот сегодня все говорят, что обгоняются всю дорогу. А у меня как-то трудновато идет. Раз-другой вроде бы получилось, но
в основном — застопориваюсь, и, сколько бы раз ни повторяла, никак не наступает пресыщение. Наверное, мое сознание в этом плане более законсервировано, что ли...
Ю. Давайте разберемся. По какой теме у вас самообгон не пошел?
Флейта. У меня свой маленький бизнес. Точнее — я частный предприниматель. И последние годы развитие как-то очень медленно идет. Планов и идей много, а реализовывать все это некогда или не получается. Работаю одна, без помощников, вот и не охватить все. Клиенты тоже последнее время вяло идут. Я пробовала развивать тему, что они ко мне валят и что проект расширяется, но, видно, у меня фантазии не хватает развить...
Ю. Начинайте развивать! К примеру, стартуем с того, что развитие идет медленно...
Флейта. Да, развитие идет очень медленно. А мне бы хотелось, чтобы каждый месяц начиналось что-то повое, новый проект, например. А я уже несколько лет на месте топчусь. Вроде бы стабильность какая-то есть, но этого хватает только семью прокормить, не больше... Но хорошее развитие требует вложения денег, а у меня все уходит только на зарплату... Безысходность какая-то получается... Денег мало. Новых проектов нет. Клиентов мало. А хочется большего. Хочется, чтобы было много сотрудников, чтобы все работали, чтобы деньги приходили...
Ю. «Хочется, чтобы...» в самообгоне не годится. Так вы не наиграетесь, не пресытитесь. Весь самообгон делается в настоящем времени. Все это прямо сейчас с вами происходит. Приходят новые сотрудники, начинаются новые проекты, появляются деньги... И — наполняйте все это подробностями, деталями! Какие сотрудники, какие проекты, в какой валюте деньги?
Флейта. Мой бизнес начинает развиваться. Я вкладываю деньги — совсем немного — долларов сто, но этого хватает, чтобы снять новый офис и нанять новых сотрудников...
Ю. Чего вы замолчали?
Флейта. Что-то я не верю в такое развитие сюжета. Но в печальную сторону развивать страшно...
Ю. Тогда и надо обгонять свое «страшно». Важно естественное течение сюжета. Куда вас несет, туда и развивайте. Остановились, оценили — и сначала. И так — пока не вынесет на другую волну, до полного освобождения.
Флейта. Мой бизнес начинает развиваться... Я вкладываю деньги... Нет, я хочу вложить деньги, но боюсь — потому что надо занимать... Вот! — меня беспокоит, что надо занимать... И беспокоит медленное развитие... Сижу и думаю, как сделать, чтобы быстрей развиваться. Думаю, думаю... а на самом деле — боюсь сдвинуться с места...
Ю. Сначала!
Флейта. Хочу развития, но не могу сдвинуться с места. Страшно. Деньги взять страшно. В долг взять боюсь еще больше... Чтобы ничего не делать вообще, запираюсь дома. Двери закрываю, заколачиваю их. И сама забиваюсь под плинтус. А с собой мухобойку беру, чтобы от клиентов отмахиваться. Кто подойдет — кричу: «Кыш, даже не подходите и денег не предлагайте!» Потому что ничего у меня не получится. И даже рекламу я не выпущу. Потому что вдруг меня найдут. Ко мне придут, а им не понравится... Ох!
Ю. Что такое?
Флейта. Кажется, нашла, что меня на самом деле волнует! Меня волнует, что я не понравлюсь. И что продукт мой не понравится. Я вообще все время боюсь всем не понравиться... И на самом деле всем не нравлюсь. И себе не нравлюсь... Не нравлюсь тем, что я такая абсолютно неприспособленная к жизни, ничего сделать не могу. Сижу, ногти грызу, думаю, что бы такое сделать, а сама понимаю, что на самом деле ничего не сделаю — так и буду сидеть годами. Пока корнями в землю не врасту. И вот сижу в забаррикадированном доме, ничего не делаю, только корнями в землю врастаю. И думаю... думаю... думаю... Думаю, когда перестану бояться...
Ю. Опять спотык? Еще раз начинаем...
Флейта. Я уже не помню, с чего начинала...
Ю. Начинайте с того, что помните.
Флейта. И вот сижу за баррикадой, под плинтусом, корнями в землю врастаю и тихонько попискиваю: «Народ, прихо¬
дите ко мне, пожалуйста...» И попискиваю так, чтоб не дай бог не услышали...
...Сижу под плинтусом, корни пускаю... Параллельно щели затыкаю, окна законопачиваю, чтоб меня не услышали... Бронируюсь от мира. В себя прячусь, под подушку прячусь, ищу куда бы еще спрятаться...
...Прячусь я от людей. Прячусь в шкаф, чтоб не съели, чтоб не покусали. В пузырек прячусь, в карман прячусь, как страус голову в песок зарываю — прячусь. А иногда еще между страницами книжными прячусь. И еще фломастером разрисовываюсь, чтоб замаскироваться лучше...
...Прячусь я от людей. И сижу дома забаррикадированная, да еще в карман маскхалата влезла и марлевой повязкой прикрылась. Сижу там и еще фломастером разрисовываюсь, чтобы если кто войдет, точно не нашел...
...Прячусь от людей я. Прячусь и составляю планы еще лучшей маскировки. И списки составляю — что еще надо спрятать, кроме себя. А то вдруг следы мои найдут! Сайт надо спрятать, адрес офиса спрятать, сам офис спрятать, телефон спрятать, факс спрятать, компьютер тоже спрятать. Причем спрятать так, чтоб даже я сама найти не смогла. И сверху еще листочком фиговым прикрыть — на всякий случай... Все, мне уже тошно!
Ю. Тогда — берите финальный образ — фиговый листочек и делайте с ним что-нибудь. Примените не по назначению.
Флейта. Беру фиговый листок, сворачиваю его дудочкой... и пришиваю к нему карманы... Получается флейта из дубовых листов и с карманами.
22 В КРАСНЫЙ ГОРОШЕК. Если честно, я не очень много раз самообгоны проделывала, но все-таки — делала. И загогулины лепила-рисовала. Симпатяги каждый раз разнотипные и веселые получаются. Как сейчас помню несколько штук: мыльный пузырь с аквалангом, облако какое-то пыхтящее-ворчащее с запахом ванили, почтовый микроб в парике. А самый любимый — 22 в красный горошек...
Поделиться хочу радостью. У меня получилось! Мой муж никак не мог устроиться на нормальную работу. Все время какие-то фирмы ненадежные попадались. То денег не платят, зар¬
плату задерживают месяцами, а то вообще — только начал работать — фирма разорилась. И так уже пятый год. А последние полгода — и вообще почти без работы. И вот, наконец-то, хорошее предложение. Фирма — просто супер по сравнению со всеми предыдущими, да и зарплата хорошая. Собеседование он прошел успешно, уже собирались контракт подписывать. Но тут дело полностью остановилось. Проект, под который его брали, накрылся. Они позвонили, извинились и говорят, что через полгода еще один будет, погодите немного. Ничего себе шуточки! Полгода ждать! А кушать что эти полгода? В общем — расстройство полное.
Но вот что случилось на днях. Приходит он вечером, угрюмый. Да еще и под градусом слегка... И бурчит что-то, больше мол на собеседования ходить не будет — надоело все. В этом возрасте ты уже никому не нужен... И — представьте себе — я, вместо того чтобы напуститься на него, начинаю потихоньку обгоняться. Я как раз пол мыла, и тряпка была в руках. И при помощи этой самой тряпки быстренько обгоняюсь... Негромко, конечно. И как-то спокойно вдруг стало... Потом так же тихо получается: «22». Просто цифра, и все. Но тряпка у меня в руках в красный горошек была. Вот я и решила, что я — «22 в красный горошек». Я эту цифру на разные лады напевать тихонько стала. И еще на бумажке записала, захотелось ее раскрасить как-то. Сижу, красным горошком раскрашиваю... Тут муж вышел на кухню, посмотрел на меня... «Знаешь, что я нашел? — говорит. — С чего-то меня понесло в кладовку, стал рыться, смотрю — старый портфель мой, в нем еще шпаргалки институтские хранятся... И среди них на клочке — фамилия: Жигало Витька... Мы с ним с третьего курса не разлей вода. Потом разошлись как-то... Но включи телевизор: о Викторе Сергеевиче Жигало сейчас по всем каналам — депутат, знаменитость... Как думаешь, может позвонить ему?»
Догадываетесь, как разворачивались события дальше? Совершенно верно!
ПОВЕСИВШИЙСЯ ЧЕРВЯЧОК. На меня периодически нападает хандра. Пробую делать самообгон, образы ДРУГОГО создаю, но как-то все не совсем то. Вот к примеру, нарисовал загогулину (показывает), рассмотрел ее, образ симпатяжный
к ней придумал. Получился: «Повесившийся червячок». Забавный вроде бы образ. Вот червячок, вот у него язык вывалился, а вот петля. Я даже ходил, язык высовывал некоторое время. Было смешно. Но как-то очень недолго. А потом еще хуже настроение. Руки-ноги на работу не идут, делать ничего не хочу. Снова пробую самообгон делать, но снова на пару минут. Почему так?
Ю. Скорее всего, вы до конца не обгоняетесь. До качественного пресыщения. Потому и приходится снова все затевать... А ведь мы говорили, что качественный самообгон делается только один раз — и все. Этого достаточно. И потом — посмотрите на своего симпатягу: повесившийся червячок. На первый взгляд, может быть, и забавно звучит, но в самом названии — какой-то негатив просвечивает. Хандра, бессилие, нежелание что-то делать — точь-в-точь повесившийся червячок. Это просто проекция вашей проблемы...
Червячок. Но у меня не единственный образ был. Все не помню, но вот был, к примеру, радостный новый дом.
Ю. Похоже, что вы снова что-то недоделали. Взять хотя бы то, что дом новый и радостный. А проблема — плохое настроение. И из образа видно, что вы продолжаете ждать хорошего настроения, обновления, радости. И в образе это отразили. Привязали симпатягу к конкретной проблеме — и тем самым включаете ожидание, которое возвращает вас в игру. Если самообгон проделан качественно, если вы пресытились, наигрались в свою игру действительно, то образ ДРУГОГО получается спонтанный и никак не связанный с проблемой. Пусть бы этот дом у вас вязал носки турецкому султану, а червячок на санках по борщу катался — это было бы куда ближе к трассе... Ведь симпатизация — это творчество ради творчества, а не борьба с самим собой.
Аудитория. Но ведь так красиво звучит — радостный новый дом! И — очень позитивно...
Ю. Проблема останется проблемой, как бы усиленно мы ни украшали ее бантиками. У нас другая задача. Пресыщение игрой подразумевает, что нам становится неинтересно и ненужно играть в ТАКИЕ игры, тогда проблемы уходят как бы сами собой. А в данном случае человек остался все в том же
проблемном пространстве, только чуток приукрасил декорации. Но — ничего страшного, ведь мы учимся и это естественный процесс становления творческого начала...
Аудитория. А я вот до сих пор стопорюсь после того, как симпатяга уже готов. Начинаю думать, что с ним дальше делать, и сам не замечаю, как снова в проблему сигаю...
Ю. Используйте прием «будильника»: забрасывайте симпатягу в будущее. И куда после этого ваше побуждение направится, туда и следуйте. Захотелось что-то сделать — сделали. Не захотелось — не сделали. Важно помнить, что вы УЖЕ там, где нужно. Точка, с которой вы стартовали, — позади. Все, что вас волновало, трогало, цепляло, — уже отыграно, прожито, осталось во вчерашнем дне. Вы — свободны.
Симпатяга — дверь на трассу. Что можно сделать с дверью? Можно ее открыть и держать открытой довольно долго, можно пройти на трассу и закрыть за собой дверь, а можно пригласить пройти через нее всех желающих. И желающие, как правило, находятся. Ведь аромат свободы ощущается многими, если они готовы это ощутить. И чем более творчески поведете себя вы, тем легче будет окружающим пойти за вами.
ФИГА ИЗ ТРЕХ ПАЛЬЦЕВ. Могу подтвердить примером. Я ехала в Германию, поезд шел через Белоруссию и Польшу. А это четыре таможни! Попутчицы мои — две очень милые дамы средних лет. Едем. Я вяжу, они мило беседуют о прохождении таможен. Рассказывают друг другу душераздирающие истории. В основном — о белорусской таможне. Говорят, что там все сумки выворачивают наизнанку, учиняют допросы с пристрастием, а если вы им сильно не понравитесь, то вообще могут отправить на рентген — вдруг вы прячете наркотики где-нибудь в потайных местах организма... Первое время я их разговор не слушала. Сижу на своей верхней полке, вяжу. Потом незаметно для себя начала прислушиваться. Поймала себя на впечатленности, только уже когда уши были развешены до самого пола. Быстренько, из того, что было под рукой, сварганила самообгон, изобразила, как я со своими попутчицами сижу в кутузке и делю на троих одну черствую корочку, а вокруг все бомжи славного города Бреста к той же корочке тянут руки... Образ симпатяги создала. Как сейчас помню, получилась «Зе¬
леная фига в сиреневом кадиллаке». Поглядела на попутчиц и обратила внимание, что накал страстей у них явно поутих, истории стали менее напряженными, но поток их все еще не угас. И решила вовлечь их в творческий процесс. Дамы, судя по разговору, были весьма серьезны в своих взглядах на жизнь, а посему я решила придерживаться «строго научной» кочки зрения. Спрашиваю:
— А вы знаете, на что главным образом ориентируются таможенники?
(Смотрю — слушают внимательно, продолжаю)
— Они проходят специальный психологический курс. И там учатся определять по человеку, везет ли он что-нибудь запрещенное или нет. Значит, если увидят, что кто-то волнуется, то будут более пристрастно досматривать.
— Это понятно, — вздыхает дама со средней полки. — Да только как успокоиться? Не валидол же пить?
— Вот я и хочу предложить вам проверить одну гипотезу. Недавно в журнале прочитала... (тут чувствую, что меня, что называется, «понесло»)... статью о стрессах. Есть много способов стресс снять и волнение. Самый интересный — это фига, то есть известная комбинация из трех пальцев. Это не просто кукиш. Именно при таком сложении пальцев руки получается одновременное воздействие на несколько активных точек кисти руки, ответственных за спокойствие. Вроде как акупунктурный массаж... Предлагаю, когда таможня проверять пойдет, все это вместе использовать. Скажем, периодически складывать фигу...
Попутчицы рассмеялись, и разговор плавно перетек в другое русло...
Когда поезд остановился на границе, я спустилась со своей верхней полки. И узрела такую картину: обе дамы, сложив кукиши, активно массируют «точки спокойствия»!.. Тут к нам в купе вежливо постучали, и на пороге появилась миловидная женщина в костюме таможенника. Она подчеркнуто вежливо поздоровалась и еще вежливей извинилась за беспокойство. После чего, не меняя своего исключительно вежливого тона, как-то очень нежно и аккуратно уточнила, не везем ли мы что-нибудь запрещенное, собрала декларации, снова извинилась за беспокойство, попрощалась, пожелав счастливого пути (!)
и прошла дальше... От изумления такой необычайной вежливостью мои попутчицы отходили минуту-другую. Потом, обсудив, этот вопрос, решили, что это еще не все, что, видимо, дама только собирает декларации, а досмотр будет проводить кто-то еще. Но в купе никто больше не появился. Минут через пять дама с нижней полки не выдержала и пошла выяснять у проводника, будет ли еще таможня. Ответ был однозначный: это и был таможенный досмотр! К слову сказать, мои родственники часто в Германию или из Германии на поезде едут — тот же поезд, тот же маршрут — но ни разу никто из них с такой легкостью границу не переезжал.
Были бы лопатки, а крылья — нарастут!..
ВЕДРОПОРЯДОЧНЫЙ МАГНИТ. У меня тут история странная приключалась. Я утром сделала самообгон, закончила его образом себя-ДРУГОГО. И в этом образе поехала на работу. Стою на автобусной остановке. А автобуса все нет. Тут подходит автобус, а на нем написано, что он едет до магазина «Икея». Я понимаю, что давно хотела в этом магазин съездить. На носу Новый год, подарки нужны... Сажусь в автобус. Но тут же понимаю — боже, что я делаю, ведь я на работу часа на два опоздаю, а то и больше! Но двери-то уже закрыты, а ближайшая остановка у этого автобуса бог знает где... Что делать — просто не знаю. Хорошо хоть, вспомнила про симорон. Решила, что надо образ симпатяги развить. Всю дорогу в автобусе сидела, вещи в сумочке перетасовывала: я — ведропорядочный магнит, который медными купоросами взлохмачивает пролетающие мимо крышки люков и прорастает из них апельсиновыми шкурками с накрашенными губами, чмокающими мимо плакатов, танцующих под музыку «Чунга-чанги»... Долго плела. Все уже не вспомню. Увлеклась так, что остановку снова проехала. А следующая остановка — уже магазин «Икея». Выхожу и понимаю, что должна себе хоть раз в жизни позволить какоето безумство. Атам посмотрим, что из этого выйдет. И пошла в магазин. Часа два по магазину проходила. Купила столько всего полезного, а оттуда поехала на работу. Самообгонов я больше не делала, а как только мысль какая о том, что меня работе
ждет, возникала, сразу симпатягу своего продолжала развивать. Приезжаю на работу... А меня там никто не ждет! У них трубу прорвало, поэтому всех сотрудников по домам распустили. И мне слова никто не сказал!
Ю. Ну так здорово! А в чем странность истории?
Магнит. Но трубу-то прорвало...
Ю. Ага, понятно! Так вы вину за прорванную трубу на себя решили взять?
Магнит. Ну не то чтобы... но меня это смущает...
Ю. Хорошо. Давайте на минуточку представим, что вы бы не послушали себя и поехали на работу. Что бы произошло? Вы бы успели броситься, как Александр Матросов, на амбразуру, на прорыв в трубе? Заткнули бы ее своим телом и избавили бы свою фирму и мир от потопа?
Магнит (смеется). Это вряд ли... Скорее уж... Скорее уж меня бы обвинили, что я что-то не то сделала, что я как-то виновата в этом. Меня частенько раньше на работе несправедливо обвиняли...
Ю. Ну так то раньше, а теперь гуляйте со своим симпатягой, и больше не окажетесь там, где на голову сыплются проблемы...
ПАКЕТ НА БАНАНОВОМ ХОДУ. Я в Новый год обычно езжу к родителям, в Украину. И в этом году планировал. Планировал давно, а вот понял, что смогу поехать, буквально за пять дней до Нового года. И в отпуск отпустили, хотя работаю всего-ничего, и денег дали... осталось дело за малым — билеты купить... Приехал на вокзал, а там толпы людей в кассах... Все в шубах, а в помещении жара... Духота... Подошел к справке, а билетов на нужный поезд нет... Я пригорюнился и решил пойти в ближайшую кафешку обдумать сложившееся положение. За чашкой кофе прямо из салфеток на столе сделал самообгон и симпатягу. И в этом образе пошел снова на вокзал за билетами. Прихожу, а там ничего не изменилось, очереди длинной в полкилометра и билеты вряд ли есть... Отстояв минут десять, обнаружил, что касса должна была через полчаса закрыться на перерыв, который тоже надо было простоять в очереди... Пой¬
мав себя на том, что я уныло разглядываю обстановку в кассах, решил больше не обгоняться, а попробовать продолжить выращивание трассы. Как говорится, или ишак сдохнет, или падишах... В смысле — или произойдет что-то, или я пойму, что зря тут стою и маюсь. В общем, если уж нужно стоять в очереди, то пусть это будет по-особенному...
И я стал компоновать все, что видел и слышал вокруг. В ход шло все: текущие наблюдения, любые мысли, случайные воспоминания. ассоциации... Памятуя о том, что главное — ничего не сортировать, не выбирать, ничему не отдавать предпочтения и не пытаться связать слова и фразы логически, я выстроил примерно такой сюжет:
Змееобразная длинная очередь задирает лапу... а часы с большими стрелками засовывают в парик разломанные стены... и северополюсные подбородки вприсядку танцуют с трамваем... в то время как тень боровика ходит на звон денег справа налево, причесывая стаю синиц...
Через некоторое время я уже ощущал почти щенячий восторг, а на лице моем блуждала плохо контролируемая улыбка. Сколько времени прошло — не знаю, но очередь почти не продвинулась, когда вдруг с лестницы спустилась женщина непонятного вида-звания-национальности и вслух заявила, что наверху еще кассы, и все пустые... Народ не шелохнулся! Не поверили! Наверное, вид у этой женщины был непонятный, не от мира сего...
А я быстренько вплел в свой сюжет и эту женщину, и кассу, которую она упомянула:
...и из этой стаи синиц вылетела тетя, прощебетавшая, что наверху свободные кассы... а мохноногие лампочки прикручивают кирзовые сапоги на перила... так как мирные овечки уже покупают сметану и завязывают ее. бантами...
Еще через мгновение я осознал себя идущим по лестнице наверх... Поднявшись наверх, я обнаружил, что в большом зале на втором этаже было гораздо прохладнее... В окошечках касс толпилось по два-три человека... Опешив, подошел к одному из них... Касса была свободна, а кирзовые мои сапоги уже мирно плавали вольным стилем справа налево через окошечко кассы... а некоторые доменные печи играли на скрипках прямо в прическе кассирши... потому что поджаренный банан спускался по ступенькам прямо к центральной площади города Киева... Наверное, последние
слова я пробормотал вслух, так как тут же молоденькая кассирша откликнулась: «Так вам до Киева? На какое число? Сколько мест? Купе-плацкарт?»... Через десять минут я выходил из касс с билетом в руках, на нужное число и с нижней полкой купе... Мир улыбался всеми трещинами степ и еще не нарисованными возможностями!
ПРАВОЕ УХО НЕБОСКРЕБА. Я постоянно тренируюсь «обезьянничать». Использую каждую возможность. Поначалу удавалось только на третьей стадии себя поймать, когда уже реакция пошла, когда внутри уже булькает. Но вчера получилась «обезьянка» на второй стадии. Еду я в маршрутке, на переднем сиденье. На дороге — пробка. Я сижу, потихоньку людей на дороге отображаю, водителя, машины, которые рядом... Вроде все нормально. Вдруг нашу машину подрезает какая-то иномарка, наш водитель притормаживает и дает слегка вправо, а справа — тоже машины. Я все это вижу будто бы со стороны, а сама одним движением бровей и каким-то внутренним движением души отражаю всех одновременно. Очень трудно описать, как это делается, потому что все произошло буквально в считанные секунды... Одна машина остановилась буквально в сантиметре от нас, другая проехала в миллиметре... Я как будто видела всю ситуацию сверху, и авария была бы неминуема, но будто бы невидимые ниточки протянулись от меня к ситуации... И все обошлось.
Ю. Маршрутки развела бровями!
Ухо. Точно! А знаете, еще удивительней было, что у меня внутри ничего даже не екнуло. И ясное знание, что это именно я «разрулила» ситуацию...
МАНДАРИНКА С ГИТАРОЙ. С детства меня очень раздражало, когда начинали учить «уму-разуму». Я спорила и делала все наоборот. Так вот, слова мамы меня до сих пор зацепляют. При очередном разговоре с ней я попробовала соединить сканирование с самообгоном: начинала обезьянничать и потом мысленно развивала ситуацию гротескно. Получился примерно такой диалог (в скобках — мысленное развитие сюжета):
— Ты совсем не думаешь о ребенке!
— Э-э-э... (Все, с этой минуты я начинаю думать, и думать только о ребенке. Все тело заполняется мыслями о ребенке. Мысли начинают чесать мне затылок и кончик носа. Волосы от мыслей становятся дыбом, а глаза вылезают на лоб... и всем сразу становится ясно, что я думаю исключительно о ребенке...)
— А знаешь, по радио вчера говорили, что хлеб есть вредно...
— Да? (И не просто вредно, а ЗЛОвредно. Когда зловредно ешь хлеб, то такое зловредство на тебя находит, что начинаешь зловредно чистить зубы, зловредно ходить, зловредно пылесосить елкой уши.)
— Ты должна кормить ребенка по часам!
— Угу... (И даже по секундам, с секундомером в руках, одну секунду ест, другую пережевывает, снова секунду ест, снова пережевывает, правда, глотать не успевает, но в этом деле главное — точность...)
— И когда, наконец, ты начнешь клеить обои!?
— Да... вот... (Уже клею, причем бегом, так быстро, что спотыкаюсь, падаю в клей и начинаю приклеиваться к стенам вместо обоев... Ух...)
Тут я не выдержала и начала хохотать. Мама тоже засмеялась, будто осознав абсурдность своих указаний. И вдруг спрашивает меня:
— Какой косметикой ты пользуешься, что такая красивая вся? Я тоже хочу!
ТЮФТЕЛЬ РЫЖЕВАТЫЙ С ВАТОЙ. Я предпочитаю не «обезьянничать», а сразу перебрасываться туда, где я симпатягу в свое время разместил, — вперед... Единственное: забывается, где именно он у меня расположен.
Ю. А это и не нужно запоминать — вы всегда можете воспроизвести его в наборе первых попавшихся встречных объектов. К примеру, бросаю взгляд — вижу киоск союзпечати светится, а рядом с ним белый рекламный стенд и два фонаря над ним. Описываю вокруг этих предметов свою загогулину... И вот уже авоськи с картошкой не такие тяжелые, и небо не хмурое, и прохожие все улыбчивые...
Сами мы не трассные... Люди добрые, подайте симпатягу, пожалуйста!
ЗАГОРЕЛАЯ ТЮБЕТЕЙКА. Гуляла я как-то с подругой по Невскому. Смотрю — у нее настроение портится. Спрашиваю: в чем дело? Рассказывает: «Уезжали мы с семьей из города надолго, квартиру сдали. Я вернулась раньше запланированного. А квартира не моя — родителей. И “выселить” арендаторов могут только они — они же договор заключали. А возвращаться они пока не планируют, и договор на аренду сроком еще на полгода... Месяца два уже живу у родни — в проходной комнате. Семейство большое: одни ложатся поздно, другие встают рано... А мне даже чтобы переодеться в ванную надо идти. И хорошо еще, если она в этот момент свободна... Пыталась квартиру снять, так ничего и не нашла. Либо на полгода сдавать не хотят, либо квартиры в ужасном состоянии. Поэтому мне при одной мысли о том, что домой идти надо, дурно становится...»
Пока она так рассказывала, я с ней работала. Прямо по ходу отражала ее, суть игровую улавливала, и — на трассу. Вижу образ симпатяжный: часы-ходики на лыжах и в белом-белом шарфике. Говорю ей: «Придешь домой, возьми шарфик белый, повесь на какие-нибудь часы...» И вдруг она меня за руку хвать: «Вон он, белый шарфик!» Прямо над Невским проспектом летит огромное белое полотнище. Что-то вроде пакета полиэтиленового, белого, но огромного, не меньше пододеяльника величиной: кто-то, наверное, выбросил из окна. «Отлично! — говорю. — Теперь положи эту вещь на ослиные уши...» — «Какие уши? Где здесь уши?» Карина голову поворачивает, смотрит... И «шарфик» плавно так опускается прямиком на сапоги девушке, стоящей на остановке... «Все! — говорю подруге. — Дело сделано!» Разошлись по домам... А вчера она мне позвонила, рассказывает: «Представляешь, чуть ли не на следующий день мне из агентства звонят: “Есть квартира в аренду на полгода в том районе, где вы хотели”. Еду смотреть. Чудная однокомнатная квартирка по весьма сходной цене, хозяева — замечательные, в общем — все путем! Я быстренько манатки свои собрала и переехала. В пылу сборов даже забыла тебе позвонить, спасибо за помощь сказать... Но на том дело не кончилось! Прохо¬
дит еще неделя — снова звонок: “Арендаторы с вашей квартиры съезжают. Квартира освободится к концу месяца”. Я вообще дар речи потеряла. Думаю, может, снится? Так нет же — вчера они мне снова звонят: освободили вашу квартиру! Я говорю: так месяц еще не кончился! А они: арендаторы торопились, не стали до конца месяца ждать. В общем, я сегодня в свою квартиру переезжаю! Представляешь?!»
Вот так я Карине помогала в ее родную квартиру переехать. На пять месяцев раньше и без каких бы то ни было штрафных санкций или неустоек!
СИТЦЕВЫЕ ЦВЕТЫ НА ПОРОГЕ. Ходила я тут к зубному врачу. Первый визит прошел нормально. А во второй раз передо мной предстала следующая картина — моя доктор вся в слезах, рыдает, все у нее из рук валится... Спрашиваю: в чем дело? Она отвечает, что вчера обокрали ее зимнюю дачу, вынесли всю технику, компьютер, да еще и подожгли веранду. Потушить-то успели, хоть не весь дом выгорел, но воров и след простыл. Пока она мне рассказывала, я ее копировала и симпатягу из нее тихонечко лепила. Все буквально чуть-чуть, мизинцем в кармане... Образ получила — «Ситцевые цветы на пороге». «Как же это теперь посоветовать врачу? — задумалась я. — Ведь рекомендации надо давать так, чтобы человек, незнакомый с симороном, воспринял это как должное и нужное, а не испугался...» И я решила придумать историю, сослаться на авторитетные для этого человека вещи, чтобы выглядеть убедительной в своих советах. «Вы знаете, — говорю, — у меня бабушка всю жизнь прожила в деревне... А в деревне-то сами знаете — и дома грабили, и особенно часто коней и всякую живность уводили. Так вот одна женщина-знахарка в той деревне рецепт знала, как воров поймать. И после этого там все кражи прекратились. Надо взять ситцевую ткань, на которой цветы нарисованы, вырезать из нее цветочек и положить под порог того дома, в котором произошла кража. Тогда очень скоро вора поймают». Врач выслушала меня внимательно и сказала, что попробует, так как знахари и древние целители знали толк в самых разных вещах. На том мы с ней и расстались.
В следующий визит она встретила меня с распростертыми объятиями: все воры нашлись, технику тоже еще не успели продать. Следствие идет очень успешно.
Но самое замечательное во всей этой истории то, что когда пришел час расплаты за проделанную работу, вместо сотен долларов врачиха с меня взяла сумму всего в несколько сотен рублей, сказав, что она мне очень благодарна. Я осталась с кучей денег, с прекрасными новыми зубами и проверенным на собственном опыте знанием, что, работая с другими, давая им рекомендации, ты все равно работаешь с собой. Помогая другим — ты помогаешь в первую очередь себе.
МОХНАТЫЙ ПУЛОВЕР, БОЛТАЮЩИЙ С ТРЕХМЕТРОВЫМ МЕЖДОМЕТИЕМ. Недавно я без предупреждения заехала в гости к подруге. Вообще-то я без предварительного звонка не люблю появляться — мало ли что. Но тут оказалась совсем рядом с ней, а мобильный, как назло, разрядился — не позвонишь. Чем автомат искать, проще все же нагрянуть неожиданно. И застаю такую картинку. Моя подруга дома, ее муж — тоже. Оба нервные, злые, а по всему дому — кастрюльки, тарелки, чашки, банки с заготовками какие-то. Оказывается, они новую кухню заказали, со всякими там встроенными штучками и прочим. Старую кухню уже отдали и вот уже второй день ждут, когда же придут из фирмы — мерки снимать. Причем каждый раз они оба с работы отпрашиваются, а мастер как сквозь землю. И самое смешное, что Артур, муж Аньки — подруги моей, умудрился уже и договор заключить, и даже аванс какойто внести. В фирме сказали, что так быстрее сделают. И вот уже второй день, как мастера пет. «Вчера мы им целый день названивали, — рассказывает Аня, — они говорят: мастер выехал, а потому него машина сломалась. Ждите, типа, как починится, так и приедет. Так ничем все и закончилось. И сегодня уже два часа назад должен был приехать другой мастер, и тоже — нет и нет. А в фирме телефон катастрофически занят...».
Надо сказать, что ребятам я про занятия свои симоронские ничего не рассказывала. Просто потому, что знаю, что не верят они в подобные вещи и делать ничего не будут. Хотя, по моим предположениям, в душе они очень даже «наши» ребята. «Вот ведь, — подумалось мне, — вроде бы удобный случай подворачивается. Попробую помочь...»
Говорю: С этим надо что-то делать!
А Аня отвечает: Да что тут сделаешь! Туда не прозвониться! У меня от прослушивания коротких гудков, что на том конце провода, уже голова раскалывается...
Я спрашиваю: А у тебя голова раскалывается на половинки или на щепки?
Тут Аня на меня удивленно так посмотрела и отвечает: Скорее пополам, от затылка до лба...
Я дальше спрашиваю: А когда она совсем расколется, дальше туловище пополам начнет раскалываться или половинки головы на пол отвалятся?
Смотрю — Аня включилась, улыбнулась слегка, говорит: — Вся на две половинки развалюсь.
Продолжаю: А половинки каждая в свою комнату горевать пойдут? Или — сядут друг напротив друга и будут в один тазик слезы лить?
Аня (уже улыбаясь и полностью включившись в игру): Они в обнимку сядут и будут друг другу слезы вытирать — правая рука левой половинке, а левая — правой...
— А вытирать будут салфетками одноразовыми или кружевными платочками?
— Платочками!
— Ага! А платочки у них оренбургские пуховые или под хохлому расписаны?
— Под хохлому!
— А хохлома в полосочку или в шляпе пирожком?
— В полосочку.
— Полосатая как матрас или как арбуз?
— Как арбуз!
— Арбуз астраханский или в маразме?
— В маразме!
— Маразм с парашютом или пятки чешет?
— Пятки чешет! — Аня уже смеется, но мне кажется, что надо еще немножко продолжить. Продолжаю, вплетя еще больше нетривиальных сочетаний:
— А пятки перелетные, летят на юг стаями или вышивают крестиком по зеленым роялям в отпуске?
— По зеленым роялям!
— А в роялях прячутся мохнатые пуловеры, болтающие с трехметровыми...
Пока я пыталась придумать, кто же там трехметровый, Аня, полностью уловив суть, меня перебила:
— ...междометиями!
Мы расхохотались. Даже Артур, до сих пор сидевший с хмурым видом, улыбнулся.
— Все, — говорю, — ребята, работа проделана отлично. Теперь давайте изобразим все это... Вот, говорю, допустим Артур будет мохнатым пуловером...
Реплику мою прерывает звонок в дверь.
Аня восклицает: «А вот и междометие!»
Посмеивающийся Артур открывает дверь... Там стоит мастер по кухням... ну, конечно, не три метра ростом, но два с лишним — не меньше!
Когда мастер ушел, мы еще долго обсуждали, чем же нужно кормить междометие, чтобы оно так выросло... И что интересно, за эту однодневную задержку ребятам установили кухню на неделю раньше, чем было указано в договоре, да еще и скидку на установку сделали.
ИА-АГУ-УУКА. Я сегодня была в гостях у своей восьмимесячной племяшки, та приболела, температурила... Детки в этом возрасте обычно уже хорошо делят на своих и чужих, и за неделю, что мы не виделись, она меня подзабыла. Подхожу, а она внимательно так рассматривает и ближе двух шагов не подпускает, сразу плачет. Ну, я тихонько начинаю ее изображать. Она губки трубочкой, и я губки трубочкой, она чмок, и я чмок. Она ручкой махнет, и я то же самое движение. Потом она замерла — будто в удивлении. Я поняла: она узнала себя в моем показе. Выхожу в ЯСный — с движениями, звучанием... Она внимательнейшим образом меня рассматривает. Но главное — молчит и ни на секунду не отвлекается: как будто изучает мои движения и звуки. Особенно на руки смотрела внимательно. Буквально через две или три минуты танца она вдруг улыбнулась — широко-широко, издала какой-то звук и протянула ко мне ручки. Я остановилась на этом движении, во время которого она улыбнулась, и повторила его. Она мне ответила снова улыбкой,
звуком и вытянутыми ручками, при этом еще прогнулась вся — и тут меня осенило: она же меня копирует! По-детски, как может, с удовольствием повторяет этот кусочек ЯСного! Надо ли говорить, лед был растоплен полностью, а доверие восстановлено. Но что самое интересное, в течение всего дня, когда я начинала подобное движение и издавала похожий звук — что-то вроде «атюпааф», — она сразу выгибалась, тянула ручки, и все со смехом, с улыбкой. А забавнее всего было, когда я уже уходила от них. Я говорю ей «пока!» и шаблонно, как положено в общепите, машу рукой, а она, сидя уже у своей мамы на руках, вдруг протягивает ручки, выгибает спинку, улыбается и лопочет: «Атю-атю-атю...» Тут уж мы не выдержали — расхохотались вместе с сестрой. Вечером она мне позвонила, говорит: куда девался недуг у девочки, скачет, как козленок!
ШИФАА-АРИ-ГУМ. Я — нотариус. И у меня на работе произошла неприятность — пропала моя печать, которой я обычно документы и сделки заверяю. Пока новую печать закажем, пока ее сделают — время пройдет. А клиентов у меня много, все но записи. Подводить не хочется. А если еще учесть то, что моя печать может попасть кому-нибудь в нехорошие руки, то мне вообще грозит дисквалификация и потеря лицензии. В общем, очень неприятная ситуация. Поэтому прямо с утра пораньше начала я работать с собой, со своими страхами и печалями. Вышла на трассу и дала себе задание: сигануть в симовскую «десятку», посмотреть, нет ли там моей печати... И вдруг вижу картинку: что-то вроде печати в куче смятых, полосками наструганных бумаг... Понимаю, что такие бумаги есть только в аппарате для уничтожения документов... Это было, наверное, единственное место, где мы не искали! И печать оказалась именно там. Хотя как она туда попала — никто так и не понял...
КАБЫРФАН-ТАСОММЫ. У меня был суд, я его выиграл... Но ответчик подал апелляцию. Назначили второе слушание, в вышестоящей судебной инстанции. Я — как симоронавт — чувствовал себя спокойно. Но где-то за два часа до судебного заседания подумал, что так и не прочитал текст апелляции. Сначала по тексту все шло стандартно, и вдруг... Четвертый пункт гласит, что появился новый законодательный акт, утвержден¬
ный в министерстве юстиции. Тут я понимаю, что по этому закону дело однозначно идет не в мою пользу. Гром среди ясного неба!!! Что делать? Выхожу в ЯСный, танцую. Рисую «десятку»... И вижу дату! Кидаюсь к бумагам. Так и есть! Судебный случай наступил 12 сентября, в первую инстанцию я подал заявление 14 сентября, а законодательный акт утвержден 18 сентября! На 6 дней позже. Я понимаю, что дело сделано. И действительно, именно этот аргумент и склонил суд на принятие решения в мою пользу.
ТУШИ-РУШИ-МАРЦИПАН. Вчера мне надо было купить дочери карточку в метро на месяц. А так как я дотянула до 31 числа, в метро было легкое студенческое столпотворение, и на Политехнической очередь в кассу начиналась на улице. Собравшись, я решила все же штурмовать, но предварительно зайдя в сберкассу, в банкомат, так как в наличности было аж 93 копейки. На площади Мужества банкомат мне сказал, что он технически неисправен, а в самой сберкассе висело огромное объявление: «Операции с пластиковыми карточками не производятся по техническим причинам». Развернулась, пошла в следующую сберкассу. Там хорошо — банкомат внутри, не холодно. Но народу, однако, много. Ругаются, машут руками, банковская барышня что-то тихо отвечает, а потом по громкой связи объявляет, что связь какая-то там через 5– 10 минут будет, но неустойчивая, пробуйте, может, и получится деньги снять... Стоим честно... Тут в сберкассу влетают молодые люди, быстро получают деньгу в банкомате и убегают. Вдохновленная этим толпа в помещении кидается на бедный ящик — раааз! — «нет связи». Несколько человек уходит ругаясь. Самые стойкие ждут. Заходит с улицы дама и, так же как перед этим молодежь, просто и без затей получает то, за чем пришла. Снова пытаюсь я (третья попытка) — рраз — тишина, нет связи... Тетушка за мной — нет связи... Мужичок — бжик-бжик-бжик — получил! Опять дама — нет связи. Я начинаю тихо смеяться: автомат-то выдает деньгу только тем, кто на трассе! В четвертый раз подхожу к банкомату, начинаю ходить вокруг него, подпевая-пританцовывая, при этом довольно явно размахивая руками. Народ воспринимает абсолютно нормально. Бжик-бжик — я получила! Пока складываю все в сумочку, дя¬
денька пытается снова получить деньги — нет связи. И тут он поворачивается ко мне: «Как это вы делали?» — и начинает размахивать руками, пританцовывая на месте, — получил!!! Тихо постанывая от хохота, вышла на улицу, иду в метро за карточкой — нет очереди!
ШИШИАЛИССИМУС ЧЕТВЕРТЫЙ. Я работаю массажистом больше пятнадцати лет. Знаю массу техник и приемов. И восточные массажи, и западные, и точечные. И, на основании своего опыта, обычно заранее говорю пациенту, сколько сеансов массажа ему потребуется для нормализации его состояния. Но в последнее время катастрофически ошибаюсь! В два, а то и в три раза! Говорю, что надо будет десять процедур, а оказывается достаточно пяти, например.
Дело в том, что я стал совмещать ЯСный и массаж. В массаже очень многое делается интуитивно. Именно поэтому мне пришло в голову совместить ЯСный и массаж. То есть руками я делаю все как обычно, а внутренне всю процедуру нахожусь в ЯСном. Просто растанцовываюсь, иногда симую, если у пациента какой-то участок тела не в порядке. И все. Этого достаточно, чтобы эффект от массажа усилить в два-три раза! То есть у меня открывается внутреннее знание, которое неизмеримо богаче того, что я знал раньше...
НИЖНИЙ НОВГОРОД
(Татьяна Серёдкина)
Пришли на занятие серьезные люди проблемы свои решать: «квартира нужна», «денег не хватает», «болезни замучили», «машину хочу не хуже, чем у соседа». Дайте мне чуда! И побольше!
Хорошо, займемся чудесами. Родной брат пьет, да так, что и сам квартиры лишился и того и гляди твою спустит... События развиваются. Алкаши уже спят на твоих простынях, а тебе приходится жить на улице, в картонной коробке... Еще что-нибудь? Достаточно? О'кей: самообгон завершен, прекрасно. Помогло? Брат закодировался, завязал? Нет? Ради чего же старались?
Так... Ты закончила курсы повышения квалификации, и тебя — единственную из всей группы — не взяли на работу. Всех взяли на 300 долларов оклада, а тебя даже на 1 доллар не пригласили... Поколдуем? Обгонимся? Не только в этой фирме тебе отказали, но и все работодатели Нижнего приказали не принимать тебя на работу даже дворником — об этом по всему городу расклеены афиши. И ничего не остается, как пойти на Окский мост топиться. И вот ты с Окского моста рассыпаешься фейерверком, и в городе начинается бразильский карнавал... Ну как? С работой все наладилось? Не наладилось? Какое же это чудо?
Отсутствие «второй половинки»? Хорошая тема, ну как не помочь! Итак, ты уже прожила большую часть жизни одна, состарилась... мумифицировалась, к плечу кот присох, тоже мумия... коробка с мумией стоит рядом с кроватью.... из музея звонят: мумия ваша науке нужна — как образец женской доли...
с мумией кота на плече... Не смешно? Конечно, не смешно. Мы же не ради смеха все затеяли — ради того, чтобы суженый отозвался, явился на наш призыв. Не появился? Странно...
У кого еще проблемы есть? Память страдает? Амнезия? Что ж, поехали. Ты стала все записывать на клеящиеся стикеры и прилеплять к себе. Ходишь вся в стикерах разноцветных... ветер сдувает их с тебя... некоторые отклеиваются, ты за ними гоняешься, приклеиваешь в три слоя... некоторые мешают во время занятия сексом, потому что стикер ты наклеила и в то самое место... Все, амнезия прошла? Не прошла?..
Да вы что, братцы! По всем симоронским правилам у вас должны улучшиться отношения с родственниками, завязаться знакомства, переходящие в нежные чувства, должна появиться новая интересная и высокооплачиваемая работа... Мы же обгоняемся, в поте лица обгоняемся! Как по писаному!
Ладно, давайте попробуем еще самообгон с предметами. Ваша дочь встречается с молодым человеком, один вид которого вызывает у вас бурю отрицания. Садитесь, мама, за стол, вытряхните из своей сумочки содержимое: платок — это ваше негодование, вот так оно трясется, расческа — это ваша жалость к себе, вот так она скрипит, а связка ключей — это ваше отчаяние, оно такое громкое! Так... У дочери вашей наверняка теперь глаза открылись на того, кто рядом был, да? Их отношения закончились, да? Нет?!..
Придется написать коллективное письмо... не турецкому султану, нет: авторам системы, Бурланам, высказать им все, что о них думаем. Позор! Верим вам, пыхтим, бьемся, как рыба об лед... а проблемы не решаются! Не волшебники, а... на смех курам! Объявим голодовку из протеста! Или нажремся от пуза — в общепите же обитаем!..
...Я умышленно сгустила краски, друзья, чтобы показать, как в бурлан-до иногда устремляются люди, которым впору лишь «ерундо», по выражению Петры с Петром. Никакие техники, даже самые-самые, не сработают, если надеяться на них как на «волшебную палочку». Обгон, самообгон, симпатизация — это лишь орудия в руках тех, кто одержим не идеями решения своих утилитарных проблем, а осознаванием возможности, необходимости выхода из «лягушачьих шкурок», в которые прячется у каждого из нас «Василиса Прекрасная». Таких людей немало, и погоду в симороне делают они, но все же...
ШТУТГАРТ
(Харитон)
Фрагмент первого занятия
КАКТУСА. Можно ли наглядно проиллюстрировать, как происходит погружение нашего «космического» Я в здешние «плотные слои»?
ХАРИТОН. Давайте попробуем... Я парит в безбрежных просторах Вселенной. Изобразите, пожалуйста...
(Кактуса, невысокая женщина, имитирует полет мотылька.)
X. В это самое время рекламные агенты некой туристической фирмы заманивают путешественников на Землю... Пусть несколько человек изобразят этих агентов.
(«Агенты» зазывают Кактусу.)
К. Вау! Что это там такое? Слетаю-ка туда, погляжу что к чему!
(Кактуса «пикирует» вниз.)
X. Так... Соблазнители заготовили ряд призов для новичков. Первый из них — наследственность, генетический код родителей. Внесите приз в студию!
(«Агенты» берут незанятый стул и торжественно вручают его Кактусе.)
X. Парите, пожалуйста, дальше.
К. У меня заняты руки...
X. Действительно, свобода движений несколько ограничилась... Что ж, не машите руками, а просто перемещайтесь по залу со стулом.
(Кактуса кружится со стулом.)
X. Приз номер два — опыт, приобретаемый во время пребывания в материнской утробе.
(«Агенты» устанавливает на первый стул еще один.)
X. Продолжайте, пожалуйста, ваши «па» с двумя стульями...
(Кактуса ходит со стульями по залу, но уже без кружений — ноша не позволяет.)
X. Приз номер три — выход на свет. С Днем рождения!
(«Агенты» торжественно водружают третий стул на два предыдущих. Стулья в конференц-зале, где проходят занятия, массивные, поэтому Кактусе, хрупкой женщине, поднять их нелегко.)
X. Груз опыта заметно вырос. Не надо поднимать стулья. Просто толкайте их перед собой.
(Кактуса перемещает стулья, не отрывая их от пола.)
X. Кто дальше обогащает жизнь человека призами?
АУДИТОРИЯ. Мама, папа, бабушка, дедушка, тети, дяди, ясли, врачи. Армия, институт, жена, дети, свекровь....
(«Агенты» всякий раз ставят новые стулья на предыдущие. Вскоре Кактуса даже с места сдвинуть не может это нагромождение «призов»: гора достигла потолка зала.)
X. Возможна ли теперь какая-либо маневренность вашего Я, импровизация?
К. Ой, нет...
X. И все же некоторые из вас в глубине души надеются, что симорон подбросит еще парочку парочку-другую стульев в топку вашего ума — и жить станет легче... Увы! Ноша наших приобретений и так чересчур велика. Поэтому давайте сбросим все эти «призы» с плечей исходного, необозначенного Я...
(Группа помогает Кактусе снять один за другим стулья.)
К. В этом что-то есть. Мне действительно стало легче...
X. Прогулка без заплечного мешка с комплектом стульев несомненно приятней, чем с ним!
Фрагмент третьего занятия
ОЗЕРИНА. В процессе симпатизации я поймала себя на том, что слишком много думаю и многое из того, что вокруг, просто упускаю из виду. Я проходила сейчас мимо вазона и неожиданно обратила внимание, как забавно торчат ветки. Мне почему-то вдруг стало радостно на душе...
X. Когда на спине нет стульев, вся жизнь — непрерывная череда открытий.
БЕНЕДИКТ. Я прочитала одну книгу. Там было написано, как найти свое внутреннее «Я». Мне показалось, что, используя предлагаемую методику, я нашла его. Героя звали Бенедикт. Поэтому Я — Бенедикт.
X. Этот Бенедикт достался вам из чьего-то прежнего опыта. Еще один стул для ваших плеч... тот самый, за которым гонялись герои романа Ильфа и Петрова. Чем это для них закончилось? Обгоните свои ожидания, связанные с Бенедиктом, сделайте его «прозрачным» — НЕ ТАКИМ, а потом ваяйте ДРУГОГО. Он будет легким, неощутимым...
АУД. Жить в образе ДРУГОГО — то же самое, что позитивный образ себя?
X. Представьте, что вы решили съесть бутерброд. Приготовились уже его сделать, а на хлеб вдруг села муха. Как ни в чем не бывало, кладете сверху масло и тщательно размазываете его по поверхности. Желательно толстым слоем. Чем толще слой, тем муха незаметней... Теперь скажите: если муха находится под маслом, станете ли вы есть этот бутерброд, зная о ней?.. Под слоем «позитивного» мышления, воспринятого вами у среды (один из стульев), — слой негативных мыслей, полученных от тех же рекламных агентов (еще один стул). ДРУГОЙ — это не обязательно позитивный образ. Эго не муха и не масло. Это отсутствие вороха стульев, мостик к свободе...
ДНЕПРОПЕТРОВСК
(Лана)
ПОЛТЕРГЕЙСТ-СО-ШВАБРОЙ. На прошлой неделе зашел проведать знакомую даму почтенного возраста. Она пожаловалась на беспокойство по поводу непонятных явлений мистического характера: в квартире какие-то стуки, шорохи, падают предметы. При этом кот в страхе прячется под диван. Она уверена, что в доме завелся полтергейст. Предлагаю ей обогнаться по данной ситуации с моей помощью... Беру в руки швабру и становлюсь «Полтергейстом-со-шваброй». Шваброй гоняю даму по квартире, кидаю в нее подушки, раскачиваю люстру, шторы, роняю предметы на пол... Кот в самом деле прячется под диван... Имитируем у дамы сердечный приступ, клиническую смерть: она падает навзничь... Но швабра и тут не оставляет ее в покое: пытается запихнуть туда же, под диван, к коту... Дама хохочет... Вчера я узнал, что в квартире у моей знакомой тихо. Она успокоилась. Появилось лекарство, которое эффективно ей помогает: швабра, с которой она теперь не расстается, даже спит с ней в обнимку...
СЕРАЯ-АСФАЛЬТОВАЯ-ДОРОГА. Я попал в непростую ситуацию... По четвергам мы с друзьями проводим несколько часов в загородной сауне. И вот на прошлой педеле встретились в этой сауне, попарились, отдохнули. Собираюсь ехать обрат¬
но, сажусь в машину... Мама родная! А барсетки с документами и деньгами нет! Вспоминаю: после работы заехал домой... спешил... банные принадлежности взял... барсетки в моих руках не было, значит, забыл ее дома. А сейчас — полночь, трасса почти пустая, практически каждый гаишный пост останавливает и проверяет документы... Ловлю себя на том, что уже включил в себе ожидание расплаты за содеянное! Немедленно начинаю самообгон... Рассказываю его своей машине: нас остановили... тебя — машину арестовали... права у меня отобрали... штраф назначили такой, что я лишился всех средств к существованию... И вот босой и голый бреду уныло в неизвестном направлении по серой асфальтовой дороге... Представив себе эту картину, нашел образ симпатяги. Я не думал и долго не искал, а взял то, что «под рукой». Просто я стал «Серой асфальтовой дорогой». Сажусь за руль и еду... Первый пост ГАИ. Меня останавливают, требуют документы... Что было дальше — можете себе представить. Не могу понять, в чем дело...
Л. Задача симпатяги — снять проблемные оковы, расширить творческий кругозор человека. Представьте себе, что нас научили: для того, чтобы выглянуть на улицу, надо встать на табуретку, приставить к глазам треугольную трафаретку и смотреть только в форточку. Мы всю жизнь так и делаем. Убеждены, что только так и надо. А в образе ДРУГОГО вдруг понимаем, что надо отодвинуть табуретку, отбросить трафаретку и... распахнуть окно. Выглянув в него, мы увидим то, чего не видели раньше: перед нами — панорама, где ходят, суетятся, сражаются за выживание ТАКИЕ, какими были мы. Но все они с разными трафаретками: и треугольными, и квадратными, и круглыми... И поэтому им так трудно понимать друг друга... Кроме того, через распахнутое окно мы видим тропинки-дорожки, ворота-проходы, которых не замечали прежде. Так вот... вы распахнули окно и — вновь надели на глава прежнюю трафаретку. «Серая асфальтовая дорога» — это не образ освобождения, а чистой воды «симпотент». То, на чем было сосредоточено ваше внимание до самообгона. Спрашивается: к чему нужно было его делать, если ваши игры так важны для вас?..
КРЫЛЫШКИ-НА-ТАПОЧКАХ. Появилось беспокойство по поводу того, что трасса, к которой мы устремляемся, — НИКАКАЯ, без вкуса, цвета и запаха... И я подумала: так что
же это будет? Я стану бесчувственной, «толстокожей», «непрошибаемой»... То есть мы совсем лишимся всяких эмоций?!
Л. Это не так. Тех эмоций, которые управляли вами и разрушали вас, вы действительно лишаетесь. А те великолепные ощущения, чувства, которыми мы загораемся в процессе нашего тотального освобождения... кто же их запретит? Симорон их не отменяет. И они благоприятны не только для вас, но и для вашего окружения.
КАКТУС-В-ГАЛИФЕ. Я это очень ощутила... Мне надо было отправить передачу в другой город поездом. Была зима, а я знаю только летнее расписание нужного поезда. Проясняюсь, выхожу на трассу... Ощущение внутреннего полета... Солнечный, морозный денек, поскрипывает снег под ногами... Вдруг у моих ног возникают две незнакомые собачки-дворняжки. Они бегут рядом и играют, как маленькие щенки: нападают друг на друга, покусывают, клубком катаются по снегу... У меня — озорная мысль: они — тоже на трассе, вот мы и встретились! Перехожу дорогу, собачки семенят рядом... Впереди — большой двор и длинная тропинка... Вдруг одна собачка выбегает вперед и лаем отгоняет невидимых «врагов», а вторая, прихватив зубами мой пакет и выскочив передо мной, улыбается — виляет хвостиком... Понимаю, что я — тоже собачка и меня приглашают в игру... Рассмеявшись, говорю, что у меня нет хвостика и нечем вилять... Проверяю пакет — он не прокушен. Приезжаю на вокзал. Отдаю передачу. Поезд тут же отправляется. Смотрю на часы: на сорок минут раньше летнего расписания! Иду обратно по привокзальной площади. Все вижу, но как бы сверху... Вот машины стоят... Вот толпа цыганок... Отлавливают будущих жертв... Самая матерая цыганка быстро направляется ко мне... На расстоянии трех метров наши взгляды встречаются... Вижу: ее взгляд споткнулся, погас... Она развернулась и быстро пошла обратно... А у меня — озорная мысль: увидела не меня, а кактус-в-галифе, у которого не было, нет и не может быть кошелька. Но весь фокус в том, что я почувствовала: я дала ей нечто большее, чем кошелек... она утолилась и — по крайней мере, в ближайшие часы — не будет приставать к людям... Вижу трамвай, но бежать нет смысла, он сейчас уедет... Но бабушка с внуком бегут на большой скорости... Вернее, бабушка бежит, а внук, крепко схваченный за руку, летит по воздуху... Они под¬
бегают, а трамвай уезжает... Подхожу поближе, вижу истерику трехлетнего мальчика... В ней слышится такая обида! Малыш рыдает, кричит, вопит... Стою рядом... Вернее сказать: как бы зависаю в пустоте... И вдруг, совершенно неожиданно для себя, поворачиваю голову к мальчику и спокойно, с высоты своего роста, говорю: «Зачем же так реветь, если трамвай, который уехал, — некрасивый!» Мгновенное снятие истерики. Снизу вверх на меня смотрят два голубых «блюдца», а на круглых щечках — крупные капли слез... Продолжаю: «Вот сейчас приедет красивый трамвай. Он заберет тебя, и ты поедешь». Малыш мгновенно перевел взгляд на ту часть площади, откуда должен появиться трамвай... Через пару минут появляется не только такой же, желто-красный, но еще и какой-то облезлый состав... Узрев такое, малыш мгновенно направляет взор на меня. И я читаю его вопрос: «Ты же обещала!» Вдруг трамвай, показывая поворот, включает все сигнальные лампочки... Надо было видеть, как расцвел малыш: засмеялся, достал из кармана кусочек булочки и лопотал о том, какая она вкусная, а он забыл о ней, а теперь он съест ее... Подъехал трамвай... Бабуля с внуком, как две пташки, влетели в него... Захожу, сажусь и сразу же понимаю, почему этот трамвай действительно самый красивый: сидения так мощно подогреваются!
ЯПОНСКАЯ-ЖЕНЩИНА-В-БУТЫЛКЕ. На прошлой неделе «поймала» образ симпатяги — «Японской-женщины-в-бутылке». Проиграла его, те есть двигалась, перебирая ногами, как японка, упираясь ногами-руками в стенки «бутылки»... Почувствовала себя легко и комфортно. В этом же образе приехала на работу. Сижу за своим столом, занимаюсь бухгалтерскими делами, но «в бутылке» и делая «японские» движения... Сотрудники ничего не замечают. Зазвонил телефон на моем столе. Поднимаю трубку, слышу голос нашего заказчика, его вопросы... а я не могу выйти из своего образа! Отвечаю ему «по-японски»: цзюси, пуси и так далее... Сотрудники, бросив свои дела, изумленно смотрят на меня. Одна из них воскликнула: «Ты что?!» А я махнула рукой: «Не мешайте!» Продолжаю свой «японский» разговор и вижу: все сотрудники от хохота повалились на столы. Ответив так на все вопросы клиента, кладу трубку. Сотрудники утирают слезы... Новый звонок, голос директора: он просит пригласить старшую группы. Передаю
трубку ей. Она слушает, затем сообщает: «Заказчик все понял. Он снял свои претензии к нам! Выговоры отменяются!»
БЫЧОК-С-БАНТОМ-ЛЕТАЮЩИЙ-НАД-КАРАМЕЛЬНОЙ-ПОЛЯНКОЙ. Проблемы не было, но была задача. Мне и моей старшей дочери надо было ехать в незнакомый район города, чтобы получить там нужную нам официальную бумагу. С самого утра, поиграв с картинками в «окнах», выхожу на трассу в образе «Бычка с бантом, летающего над карамельной полянкой». Летаю этим «Бычком» так, как будто у меня за спиной, из лопаток, на самом деле выросли крылья, а бант — мое третье крыло. Летаю, облизываю карамельную полянку... Мысленно направляю Себя-Бычка за пределы того учреждения, куда мы едем, в завтрашний день... Доехали легко и быстро, получили нужную бумагу. А на обратном пути заболтались и пошли какой-то другой дорогой, которая уперлась в забор... По ту сторону забора — шоссе, по которому идут маршрутки, а но эту — мы. А забор простирается бесконечно в обе стороны... Но я же помню, что мой бычок — в завтрашнем дне. Может, надо еще дальше? Забрасываю его в послезавтра... Вдруг напротив останавливается маршрутка. Из нее выходят люди. Я кричу: «Подскажите, пожалуйста, где здесь ворота или калиточка? Нам надо попасть в эту маршрутку!» Люди сообщают водителю о нас. Водитель выходит, приглашает из салона нескольких мужчин. И они... на руках переносят нас обеих через забор и под дружный хохот пассажиров так же, на руках, заносят в салон! Долго еще оживление и смех царили в этой маршрутке...
МОРКОВКА-С-ГОЛУБЫМИ-УШАМИ. Рабочий день был насыщенным. Домой приехал поздно. Перед сном «полетал» на трассе в разных образах, заснул... Среди ночи просыпаюсь от яркой огненной вспышки в помещении нашего офиса. Это мне приснилось... Встал, обогнался, вылепил симпатягу — «Морковку с голубыми ушами», мысленно повесил ее на столбе, который стоит там, за офисом. Крепко заснул... Утром приезжаю на работу за полчаса до начала трудового дня, дежурный охранник рассказывает: ночью на распределительном щитке случилось короткое замыкание. Огромная огненная вспышка, как при дуговом разряде, с треском и грохотом сорвала метал¬
лический корпус щитка. К счастью, ничего не загорелось, но офис погрузился в полную темноту. Дежурный стал искать фонарь — нет как нет. И вдруг в темноте нащупал что-то вроде... морковки (так ему почудилось). Взял в руки... оказалось, это рукоять фонаря. Включил его, созвонился с директором. Вызвали ремонтную бригаду, которая быстро устранила аварию.
ОСЕНЬ-ПО-ПОНЕДЕЛЬНИКАМ. Хочу рассказать о происшествии с моей теткой. Когда она приезжала к нам в гости, я испытывал жуткое раздражение, так как она всегда заводила одну и ту же «пластинку»: и у нее, и вокруг — все плохо... Тетке — за 60. Переубеждать ее в чем-то бесполезно. Все плохо — и баста! Недели две назад она к нам пожаловала. Заводит свою любимую «песню», а я так незаметно ее копирую, симую: тянет на 6 симов, но тенденция — спуск к «двойке»... Ладно. Улучив момент, быстро выхожу из комнаты и закрываюсь в другой. Начинаю ЯСный. Он у меня такой шумный: громко ною, активно двигаюсь, прыгаю... Чувствую, дошел до «кондиции»... И вдруг начал сам по себе сочиняться стишок: одна строчка... еще одна... третья... Все. Быстро записал его на полях старой газеты, которая лежала на столе. Вышел из комнаты, попрощался с теткой — она вдруг заторопилась, что-то сказала — мысли какие-то срочные появились... Прошло время, я забыл обо всем. Газета с моим стишком куда-то исчезла. А на днях появилась эта наша тетя и с порога заявила: «Я совершенно не понимаю, как это могло получиться, но у меня теперь совсем другая жизнь! Представляете! С того дня, как я была у вас, пою песни и сочиняю стихи!» Показала тетрадку, в которую записала 20 стихотворений! И представьте, некоторые из них даже можно читать! Вот тут я и вспомнил о своем прояснении в прошлый теткин приезд...
Л. Я бы сказала, что это попадание в симовскую «десятку». Вы с трассы послали своей тетке творческий привет, на который она и откликнулась. В Бурландии каменная стена и расстояние в метрах или километрах — не преграды, как и любые другие стены, и любые расстояния...
КУРИЦА ЛАПИНДРОНОВНА. В симоронскую группу я пришла с таким грузом проблем, о котором и вспоминать страш¬
но. Задавленная своим деспотичным мужем, его постоянными скандалами, руганью, я почти потеряла голос... Моя хроническая обида на него, которому отдано почти 30 лет жизни, просто захлестывала меня. Ему помогали и я, и мои родители, когда он защищал диссертацию, осваивал два иностранных языка... Но в ответ мы получали грубость, полное отсутствие внимания даже по праздникам. Дочь всю жизнь его боялась. Внучку он не хотел видеть первые два года ее жизни... И у меня сформировалось четкое желание: тихо и незаметно уйти от него. Но я была полностью зависима от него материально... Душой моей владел страх, я стала пугаться всего на свете. Боялась первоклашек, с которыми училась моя внучка, — они были неуправляемыми... Боялась их учительницы, которая кричала детям: «Я вас всех поубиваю!»... Боялась родителей, которые скандалили и не хотели делать для детей праздники... И вдруг однажды мне звонят из школы и просят подменить заболевшую учительницу по внеклассной работе. Я соглашаюсь и тут же впадаю в панику: а если дети не будут меня слушаться, что я стану делать?.. Обгоняюсь по своим ожиданиям, леплю образ бурлаши — «Курицу Лапиндроновну». Бегаю по квартире этой курицей, кудахчу, «хлопочу крыльями», «клюю зернышки»... Пришла в школу в качестве той же курицы. И вдруг озарение такое: «Это же мои цыплята!» Они подбегают, окружили меня, слушают, что я говорю, выполняют мои задания... После этого я перестала бояться всех окружающих, в том числе и своего мужа. Было много удивительных событий! Например, муж вдруг вспомнил о годовщине нашей свадьбы и спросил, что мне подарить... Это впервые за все годы совместной жизни! И хотя паши отношения еще далеко не идеальны, но теперь я понимаю, почему он такой: с детства он был задавлен своей деспотичной мамой. Свою ненависть к матери переносил на всех близких женщин. Подсознательный страх деспотизма со стороны женщин толкал его на проявление собственного деспотизма... А теперь, сделав что-то хорошее для меня или для внучки, удивляется и не понимает, почему он это сделал. А это — симорон! Ведь я постоянно отображаю его, как только он делает попытку сползти с трассы... И еще. Сейчас все близкие и знакомые спрашивают меня, почему я кричу. А я не кричу, не делаю никаких усилий... Просто мой голос вырвался на свободу: ку-ка-ре-ку!!!
ТУЛА
(Людмила)
Одна из наших курсисток хотела съездить на море, но не было денег. На одном из занятий она осуществила самообгон и уже на следующее занятие прибежала с горящими от восторга глазами. Оказалось, что позвонил ее троюродный брат, которого она не видела лет двадцать, и предложил приехать в Крым на две недели, так как он с семьей уезжал и надо было присмотреть за домом. Выехать требовалось немедленно, а курсистка была как раз еще и в отпуске. Разумеется, она тут же выехала, прихватив с собой еще и подругу. Прибыв к месту назначения, они купили пару арбузов, виноград и поехали по указанному адресу, предвкушая удовольствие от «южного» ужина. А адрес у них был такой: нужно найти ресторан «Альбатрос» («не переживайте, его все знают»), рядом дом, огороженный зеленым забором («он там такой один»), в доме будет ждать сосед брата Петр Иванович («он уходит после 19.00»). Все хорошо, но... пошел дождь, и люди исчезли с улиц, а рядом с рестораном много домов, но ни один не похож на описанный. У женщин началась легкая паника и желание бежать, куда глаза глядят... Но тут курсистка вспомнила, что она — из симоронской гвардии. Началась «обезьянка». В ход пошли сумки, чемодан, виноград, арбуз, камешки:
— Вот мой страх в виде арбуза... А вот мое раздражение (торчащий неопрятно пучок травы)... А еще — гора обид (чемоданы и сумки).
И «для верности» путешественница еще и рассмотрела во всем этом нагромождении «длиннохвостую муху, которая, при¬
падая на левую ногу, закручивает свое левое ухо в спираль и хрюкает от удовольствия». Начала изображать это существо, подруга весело рассмеялась... От недовольства не осталось следа. И вдруг из дома напротив (совсем не похожего на описание, которое им было выдано, — с черным забором) выходит мужчина с собакой. Что-то заставило нашу героиню подойти к нему:
— Вы Петр Иванович?
— Да... А вы Раиса?
— Раиса. А почему у вас забор черный? Он же должен быть зеленый...
— Когда идет дождь, он темнеет от воды...
Потом мужчина говорит:
— А я решил сегодня пораньше уйти, так как мне сказали, что вы приедете только завтра и придется вас ждать до десяти вечера.
Так что если бы курсистка не поработала, им бы пришлось заночевать на улице...
Участница нашей группы Лена как-то говорит: «Давайте посмотрим, что меня ждет 31 декабря». Вызвались трое, все прояснились... Лена начала о чем-то говорить — не по теме своей, а просто чтобы дать «звучащую» наводку: так «диагностам» легче проникнуть в суть ее ожиданий... «Ныряют» с трассы...
Ирина. У меня получилось 3 сима...
Юра. У меня — примерно то же. За этими симами просматривается... белое платье.
Фаина. Да, да... и свадьба в разгаре.
Тут у Лены начинается всплеск эмоций. Что же ее так взволновало? Рассказывает, что уже месяц находится в постоянном волнении, от которого не может освободиться. Оказалось, ей сделали предложение и свадьбу назначили как раз на 31 декабря. Но она никак не решается на этот шаг, ей хочется, чтобы свадьба несколько отложилась...
От этого малого сима («тройка») поднялась но шкале... Удалось дойти до «восьмерки». Что ж, для житейской игры — тоже неплохо... Через неделю пришла очень довольная. Выяснилось, что свадьбу отложили по причине, не зависящей от жениха и невесты.
ФЛОРИДА
(Илона)
ЕЖОВЫЙ АНГЕЛ. Я с ЯСным обычно на природе работаю. Там, где можно вслух говорить с самой собой. Стартую с вылепливания трассы в образах, без разбора сплетаю всякую белиберду, пристраивая фразы одну к другой без логического смысла. Что вижу, о том и ною, сплетаю все... Кстати, еще неплохо плетется, когда едешь в машине (не за рулем, конечно) и переформировываешь фразы с плакатов. Только получается что-то такое, что на русском не повторишь. Непереводимый американский фольклор. Через какое-то время словами плести трассу надоедает, и я начинаю бубнить и звучать и двигаться слегка тоже. И наступает такое классное состояние: голова пустая, ничего не волнует, просто сказка! Кажется, могу полететь... А еще лучше, когда в океане купаюсь, там даже и образов не нужно, сразу двигаться хочется. Я уже словами ничего не плету. Просто свое текущее состояние выражаю в звучании и пластике. В воде движения не стеснены, можно широко так, ярко все изобразить. Да и не видит никто, опять же. А потом в ЯСный выхожу. Даже иногда не замечаю момент перехода к ЯСному, просто чувствуется, будто всем телом звучу. После такого купания у меня всегда состояние такое парящее, я всему радуюсь. Что бы ни делала после этого, чем бы ни занималась, все время ощущение радости и наполненности. Кажется, что я сейчас от радости засвечусь. Я очень берег, это состояние потом...
И. Это, конечно, звучит очень впечатляюще. Но что значит «парящее состояние» и как ты его бережешь?
Ежовый ангел. Ну... Стараюсь сохранить это состояние... Правда, частенько меня потом с трассы что-нибудь сдергивает. Это бывает. Как будто носом вниз. Но что же делать, я понимаю — опять заигралась.
И. Именно. Заигралась. И причина твоего последующего заигрыша заложена уже в твоем полете — якобы по трассе. То, что ты нам сейчас описала, больше напоминает эйфорию. Ты правильно сначала все делаешь: и плетение, и звучание, и выход в ЯСный. Но потом ты стараешься удержать состояние. Проблема — удержать. А это статика, а не полет. Это уже не трасса. Трасса — НИКАКАЯ. Нет никакого состояния, «парящего» в том числе. Я меняюсь, я творю, я не знаю, какой я буду в следующий миг. Я над игротекой. А ловля кайфа от состояния — это игра. Поймала себя на состоянии восторженности, значит, это ты виражи набираешь, чтобы спикировать потом вниз. По трассе мы движемся вперед, все время в процессе, во внутреннем движении, звучании, изменении, а не высоту набираем головокружительную. Это можно выражать словами по-разному — спокойно, уверенно, радостно, расширенно, как угодно... Но как только хочется зафиксировать состояние — пусть даже на восторженной ноте, — это уже стоп-кадр, остановка, спуск в игру.
КУРЯЧЬЯ ШЛЯПА. Я с подружкой работала как с клиентом. Она в аварию попала. Авария не страшная, но она была последняя в цепочке столкнувшихся машин, а последний всегда виноват. Еще и дети были в машине, чужие, подруга их на гимнастику везла. Она рассказывала, а я ее копировала. Потом в ЯСный вышла, звучу, двигаюсь, а подружка на меня смотрит. И на одном из моих движений она засмеялась. Я поняла, что именно это движение и надо ей передать. Научила ее так звучать-двигаться. И в образ это оформила. Получилась курица, которая сидит на шляпе. А может — шляпа в виде курицы живой. Предлагаю ей рассказать про аварию из образа этой шляпной курицы. Она рассказывать уже ничего не могла, сложилась пополам, хохочет. Говорит, ее мама все время курицей дразнит. Даже ее друг, услышав это, стал ее курицей называть. Хотя он по-русски не понимал и не знал, что это слово означает. Поэтому она так и хохотала... Потом она мне все время звонила и
докладывала, где ей опять образ курицы повстречался. То в кафе на стене увидела: дама нарисована, а на шляпе у нее курица сидит; то женщину на улице встретила такую полную — и разодетую как курица, и в шляпе. Уже месяц прошел, она мне звонит, говорит: встретилась с парнем, а на том футболка с Моной Лизой. Только вместо лица у Моны Лизы куриная голова с клювом... А с аварией этой все утряслось. И родители этих детей не стали ничего затевать, поскольку дети никак не пострадали. Хотя могли подать в суд, это сплошь и рядом. И еще ей страховая компания выплатила деньги на ремонт переднего бампера. И виноватой в аварии ее никто не признал, потому что свидетели нашлись, что первый водитель подрезал второго и всех подставил. А курицы продолжают ее сопровождать. Удивительно, как у меня такой яркий образ вышел и она его сразу узнала. А до этого она мне никогда не рассказывала о том, что ее мама курицей называет...
И. Ничего удивительного. Ты ее качественно отобразила и образ симпатяги для нее как дверь на трассу создала. И резонанс у вас хороший получился. Когда человек охотно берет образ и хочет с ним работать, делать что-то, это показатель того, что старт на трассу удался. Но не надо было за этот образ цепляться. Очень быстро законсервированный ДРУГОЙ превращается в ТАКОГО. Что, в принципе, и подтверждает твой рассказ о том, что ей повсюду курицы мерещились. Необходимо и дальше оставаться на трассе. А для этого... ну, хотя бы надеваем курице ласты, отращиваем Робеспьеру пупок и делаем пирсинг, шляпу надеваем на светофор и обвешиваем его резиновыми грушами из аптеки... и так далее.
ЯЩЕРИЦА В ШАПКЕ-УШАНКЕ. У меня были очень сложные отношения с мужем. После многих лет совместной жизни они зашли в тупик. Я не хотела их прерывать, боялась перемен. Хотя отношения были мучительные для обоих. С моей стороны была еще и зависимость. А муж хотел уйти, но, не желая делать мне больно, буквально упрашивал меня расстаться с ним, не делая из этого трагедию. От этих уговоров хватка у меня крепла. Сначала, как я ни старалась: обгонялась, изображала в «дразнилке» свои чувства и эмоции, — ничего толком не получалась. Но по сути дела это был самообман — я жаждала отстранения от проблемы, и поэтому у меня не получалось. По¬
чти постоянно присутствовал парализующий страх потери и невозможность мыслить рационально. А тут мне позвонила подружка — симоронистка. У нее недавно родился ребенок, трудно куда-нибудь выбраться, но она скучает но групповым занятиям. Пока ребенок спит, мы решили немного потренироваться по телефону. Для разгона поиграли со своими сиюминутными заморочками, не касаясь серьезных проблем. Типа, спать хочется, в магазин еще сходить надо, как бы чего не забыть, и все в таком роде — мысли, которые лежали на поверхности. А потом само понеслось, стали трассу строить, сочинять без смысла, пристраивая фразы одну к другой. По очереди, она и я. Причем все это по телефону. Я сидела на полу и сопровождала рассказ выкладкой предметов, отображающих элементы рассказа. И подружка то же самое делала. Мы так увлеклись, минут сорок, наверное, болтали и выкладывали. Наконец, стало удивительно легко, мы незаметно запустились в ЯСный. Каждый у себя дома, но такое необыкновенное чувство единства было... После этого я своими делами опять занялась, и все у меня в этот день получалось, хотя ничего особенного и не происходило. Через несколько дней у меня был разговор с мужем, который он сам затеял. Он сказал, что много думал о сложившейся ситуации и ему нравится, как складываются в последнее время наши отношения. И что он теперь верит, что из этого может что-то выйти. В общем, много чего было сказано с обеих сторон, подробности опущу. Помню только свое состояние полного обалдения. На следующее утро я проснулась такая счастливая. И потом еще несколько дней летала как на крыльях. Наконец приземлилась, но было очень хорошо и спокойно. Уже давно себя так не чувствовала. И вдруг меня как прошибло: ведь все эти перемены случились после того, как я с подружкой по телефону поработала! И мы ведь просто так работали — не с проблемами. Зацепок не было, соответственно не было и ожидания результата. Совсем. И вот как все повернулось. Совершенно «безвыходная» ситуация разрулилась, растворилась дымом, опала, и следа не осталось. Выходит, мне себя обмануть удалось? Не отталкиваться от проблемы и не ждать результата, а просто выращивать трассу. И вот таким способом удалось выйти.
И. Поздравляю! И не только с разрешением проблемы, а в первую очередь с пришедшим пониманием, что в симороне
мы НЕ РЕШАЕМ проблемы. Когда мы не держимся за проблему, не считаем ее самой ВАЖНОЙ в нашей жизни, события действительно могут развиваются так, примерно, как у вас. Второе, что радует в вашем рассказе, — это осознавание, что «обезьянничать», выращивать трассу, работать нашими технологиями можно и нужно в любое время и в любом месте. Не ждите «когда жареный петух клюнет» и не привязывайте свое творчество к наличию проблем. Пробудите поток постоянного творчества, тогда до трудностей дело вообще не дойдет.
МЮНХЕН
(Валентина Пушка)
ОБЕЗЬЯНКА, ВЫРАЩИВАЮЩАЯ БАНАНЫ В ТУМБОЧКЕ. Семья кормится на пособие, которое я получаю за посещение языковых курсов. Пропускать нельзя — могут снять с пособия, оштрафовать, все что угодно. А в России лучшая подруга замуж собралась! И так хочется мне эту свадьбу посетить. Но пропустишь курсы — кушать будет нечего. Страх уехать... Вот с ним-то, страхом, я и стала работать. Образ, который я перед отъездом создала, был — обезьяна, выращивающая бананы в тумбочке. Я с ним играла — то дома в тумбочке бананы положу, то картинка мне где-нибудь попадется с обезьяной — я к ней бананы пририсовываю и вешаю на видном месте. В общем — поехала я на свадьбу к подруге. И почти месяц в России провела. Каждый раз, когда вспоминала о финансовом вопросе, рисовала себе то как обезьяна летит по воздуху и самолетам спинку чешет, то как бананы вместо бровей в салоне красоты девицам прививает... и тому подобное. Потом образ трансформироваться начал. Там уже то дельфины, то пингвины бананами занимались, а может, не бананами, а футбольными мячами... Примерно через месяц мне вдруг почуялось, что пора возвраща�ься. Просто ощущение появилось — пора! И все. И � спокойно поехала. Вернулась — все тихо вроде бы. Курсы заканчиваются, на носу экзамены. Начинаю потихоньку выяснять, что происходило, пока меня не было. Оказывается, за ме¬
сяц два раза комиссия из арбайтсамта (это что-то вроде биржи труда в Германии) приходила! Проверяли наличие учеников на местах. И никто не заметил моего отсутствия! Как такое возможно — не знаю. Но — получилось.
ДРАКОША С БРИЛЬЯНТОВЫМ ОЖЕРЕЛЬЕМ. А у меня такой случай был. Мы квартиру в Мюнхене снять хотели. Тогда это был довольно длительный процесс, так как иностранцам, не владеющим немецким языком в полной мере, сделать это было сложно. Я сделала самообгон, и у меня получился очень яркий образ — танцующий дракон с брильянтовым ожерельем на шее. В этот образ я периодически воплощалась, даже наряжалась соответственно. И вот идем мы на очередной просмотр квартиры. Захожу в гостиную и вижу: там витрина стоит стеклянная, и за стеклом — не что иное, как дракоша мой. Светится весь, так как сделан из горного хрусталя. Хозяйка квартиры фигурки сваровского коллекционировала... Я понимаю, что это — провокация моего внутреннего симпотента, то есть я как бы внушаю себе, что квартира будет нашей... Немедленно, сразу же, начинаю перемещаться по трассе. Причем — продолжая осмотр, по ходу, используя разные предметы обстановки, тихонько назначая их на разные роли в своем воображаемом спектакле... Покидаем эту квартиру, и тут же, рядом на лестничной клетке находим ту, в которой теперь живем. Очень даже хорошая, недорогая...
СЛОНОВИЙ БРАСЛЕТ. Ситуация у меня такая: ребенок учится в гимназии последний год. Здесь, в Германии, совсем другая система обучения. И поскольку это выпускной класс, я прямо вся испереживалась за него. Очень часто вылетаю с трассы со свистом... Делаю самообгон, на какое-то время отпускает, а затем опять начинаются переживания на эту тему. Может быть, я не то делаю?
В. Если вы разок обогнались, а потом ждете перемен в жизни, то это снова заход на очередной виток игры. Поймали себя на ожидании — работайте уже с этим, с желанием перемен. Задумались, а получился ли у меня самообгон — поработайте с этим уже. Важно обогнать то, что в данную минуту вас действительно донимает.
С. Б. А если постоянно делать самообгоны по одной теме? Может быть, больше шансов будет, что вся ситуация быстрее улучшится?
B. Обратите внимание: вы говорите об улучшении ситуации. Значит — вы все еще в игре. Можно сделать сотню самообгонов по одной и той же теме, но если при этом параллельно считать шансы на улучшение, вряд ли это будет освобождением. Вот сейчас, например, чем вы занимаетесь? О чем думаете?
C. Б. Пытаюсь получше понять, почувствовать себя, свои думы и переживания... Это должно помочь мне точнее их обогнать...
B. Совершенно напрасно. Вы только глубже закопаетесь в проблему. Возьмите какое-нибудь «тесто» и вылепите из него все, что мучает вас. Не задумываясь, не следя за точностью, утрированно, гротескно. Хотите — можете использовать в этом плане меня... Все внимание сюда, на меня, на то, как выглядите вы в этой проблеме. Например, если мыслей много, от них голова может пухнуть...
C. Б. Точно! Пухнет. И к земле прижимает. Вот так... («Лепит» из Валентины.) Весит уже пару тонн... приходится тележку брать, чтобы ее перевозить как-то... (Усаживает Валентину на стул, «перевозит».) И мысли там со стуком переваливаются... (Стучит Валиными руками по стулу.) А из ушей — пар, со свистом вырывается (свистит, хохочет). Все! Этот свист меня доконал!
ЛИЛУ-МУАРА. Наверное, я не единственная, кого «обезьянка» спасает от языкового барьера. С немецким языком у меня еще не все гладко. Сказать я еще что-то могу, но вот понять, что говорят немцы, зачастую трудно. Говорят они быстро и многословно... Поэтому я теперь не столько слушаю, что мне говорят, сколько подражаю им. И — внутри возникает понимание, знание того, что мне ответили. Поначалу я себе не очень доверяла в этом плане. Но постепенно увидела, что все понимаю верно. И что самое интересное, через некоторое время перестала ощущать, подражаю ли я или уже просто понимаю ответ, даже без «обезьянки». Просто внутренне я в ЯСном, на трассе, и все, — больше ничего делать не нужно.
ТИВАКА-СУМММ ПОЛОСАТЫЙ. А я при помощи ЯСного экзамен языковой сдавала. Точнее — при помощи симования. Нам выдали экзаменационные листы, и в большинстве вопросов стояли варианты ответа. Я выходила на трассу, считывала сим ответа и там, где сим больше, ставила галочку. По результату — чуть не самая лучшая в группе, 80 % правильных ответов выдала. А ведь в нашей группе очень разный языковой уровень. Многие уже по несколько лет здесь, в Германии, многие его с детства учили, а я только полгода, да и приехала почти с нулевым уровнем языка.
КАЗАНЬ
(Максим)
Сюжеты, рассказанные симоронисткой Марией
Я уже шесть лет расту и изменяюсь с симоронской системой вместе, получая от этого неизменное удовольствие. С радостью предоставляю вашему вниманию несколько сюжетов из собственной практики. Они не изменили кардинально мою жизнь, но сделали ее более приятной, комфортной, спокойной, веселой. По большому счету, именно этих ощущений я и жду и хочу от жизни.
Сюжет 1
Квартира в аренду
Мы с мужем снимаем квартиру. Жили в однокомнатной, но ждем прибавления в семействе и потому стали нуждаться в более просторной жилплощади. Да и квартирная хозяйка отчетливо дала понять, что она против появления здесь младенца. Стали искать двухкомнатную квартиру в этом же районе. Местность была принципиально важным фактором, так как наш сын ходит в местный детсад и спортивную секцию в детском центре, рядом живут мои пожилые родители, очень удобная и развитая инфраструктура, зелено и чисто.
Много времени, сил и нервов было потрачено на поиск подходящего варианта переезда. Но ничего такого не появлялось. То далеко, то дорого, то просто как-то не по душе; то все было подходящим, но срывалась договоренность с хозяевами. Мы с мужем порой вспоминали квартиру, которую смотрели два года назад, — она была совсем рядом и нам тогда понравилась, но что-то не сложилось и мы сняли другую.
В поисках прошло около полутора месяцев. Я очень волновалась, так как боялась, что, будучи уже на сносях, придется обживать другую квартиру, а это непросто... Сроки поджимали. Муж искренне переживал за меня и советовал расслабиться и не тревожиться, мол, все устроится. Но я была на взводе — чем дальше, тем больше.
В один воистину прекрасный день, гуляя с сыном на улице, я любовалась солнцем, миром и морозной погодой и наконец-то совершила самообгон по теме «Наша квартира» (с чего и следовало начинать). А дело в том, что в моем мозгу до этого нарисовалась картина, что мы так ничего и не найдем и придется вернуться к моим родителям. В принципе, места у них в квартире хватило бы всем нам, но это грозило потерей самостоятельности и независимости. И вот я начала:
«В самом центре нашего микрорайона, в самом удобном месте возведен новый дом. Хоромы! Самые настоящие хоромы! Почтенная комиссия приглашает нас лично проживать в этом распрекрасном месте и занимать целый этаж — совершенно, заметьте, безвозмездно! Для нас — все удобства, и даже больше. Огромные окна, зимний сад, евро-супер-пупер-ремонт, и сауна, и бассейн с теплой синей водой и экзотическими цветами вокруг. И спальня с огромных размеров постелью с шелковыми простынями. И детская, нет, две детских — ребенков-то скоро будет два! Нет, три детских — про запас! Светлых и полных игрушек! И кухня, и балкон... И кабинет! И еще гостиная!
И мы туда заселяемся! И в районе праздник, и всеобщее ликование, и нас везут па... тракторе прямо в дом, мы укладываемся на широченную кровать... вместе с трактором, В обнимку!»
И тут мир вокруг меня обрел какие-то новые краски. Образ симпатяги «Трактор под одеялом» оказался самым что ни на есть уместным.
В течение нескольких дней я периодически возвращалась мыслями к образу Трактора, укрывая его всякий раз новым одея¬
лом — зеленым, розовым, пушистым, байковым, солдатским, из крокодиловой кожи... Прошло примерно две недели. Мы вдруг перестали что-либо предпринимать для поиска квартиры. Однажды я готовила обед и внезапно почувствовала буквально непреодолимое желание заглянуть в Интернет. Бросила кастрюли и варку и села за компьютер. Поисковая система очень быстро выдала мне совершенно удивительную вещь: искомый вариант аренды по какому-то смутно знакомому адресу. Почему-то я была уверена, что именно он-то мне и нужен, хотя на всякий случай скачала еще парочку вариантов. Я немедленно позвонила по первому варианту, и исключительно приятная и любезная дама-посредник корректно и грамотно переговорила со мной (опыт общения с жилищными посредниками у меня уже был немалый, и я сполна оценила ее редкий профессионализм). Мы договорились смотреть квартиру уже в этот вечер. К слову, два других варианта оказались «пустыми».
Квартира была той самой, о которой мы с мужем вспоминали! Она расположена в идеальном месте. Прямо напротив детского сада. Рядом со школой, в которую предстояло отправиться сыну уже через полгода. В непосредственной близости от моих родителей, спортивной секции, магазина, остановок транспорта. Конечно, надо признать, квартира не с супер-евроремонтом, но зато по очень приемлемой цене, меньшей, чем обычно просят у нас в городе за двухкомнатную. Мужу еще удалось снизить цену (!), переговорив с хозяйкой. А посредник и вовсе сообщила, что за свои услуги возьмет лишь две трети их обычной стоимости. Я лично несколько этому удивилась, но мне было приятно. Мы договорились о сроках переезда — очень удобных для нас: новая хозяйка готова была подождать две недели, пока не закончится срок аренды прежней квартиры, чтобы нам не переплачивать.
Правда, на этом идеальном фоне возникло одно «но». Новая хозяйка просила предоплату за два месяца. Столько наличности у нас в этот момент не было. Однако, узнав о таком успешном варианте решения жилищного вопроса, мои пенсионеры-родители несказанно удивили меня тем, что выдали нам на руки немаленькую для них сумму денег с тем, чтобы все состоялось. Факт удивительный, ибо прежде такие жесты с их стороны даже представить себе было невозможно.
Переезд состоялся неделю назад. Мы потихоньку привыкаем к новым стенам и создаем свой уют. Позвонила мама мужа и предложила приехать с помощниками и сделать косметический ремонт...
Сюжет 2
Подростки на катке
«Обезьянничание» и симпатизация, нужно признать, работают у меня очень здорово. Однажды вечером мы с сынишкой гуляли на катке местной школы. Мой шестилетка катался на коньках, а я, беременная вторым малышом мамашка, счастливо взирала на его успехи из-за бортика.
Все было хорошо, пока на катке не появились подростки, 15–16 летние завсегдатаи катка. Они здесь были на правах хозяев. Катались каждый день, устраивали товарищеские матчи и самостоятельно чистили каток. Большие и малые посетители катка относились друг к другу терпимо и с уважением. Но в тот день подростки повели себя отчего-то очень вызывающе. Расположившись на скамейке, принялись обильно курить, громко материться и выяснять отношения, несмотря на наличие малышни и родителей. Надев коньки, парни стремительно принялись носиться по льду и подрезать других. Мой сын тоже упал из-за подростка, который «не заметил» малыша.
Ситуация накалялась и совсем перестала мне правиться. Тогда, отойдя чуть в сторону, я вполголоса принялась копировать манеры поведения этих ребят. Пародировала звуки, которые они издавали, плечами повторяла их движения, мимикой преувеличенно выражала их настрой...
Через минуту произошло следующее. Парни снова ненадолго присели на скамейку и притихли. Переговорили между собой немного о чем-то, но уже тихо и вполне неагрессивно. Потом в их руках появились лопаты, и подростки отправились чистить каток. Хотя он, в общем-то, и так был во вполне хорошем состоянии. Но благородный порыв парней был велик. Видимо, необходимо было девать куда-то избыток имеющейся энергии. Сначала они чистили каток, просто катаясь вдоль его длины. Время от времени они передавали лопаты, сменяя друг друга.
Потом и вовсе случилось чудо. Один из ребят встал в центре катка с лопатой и принялся чистить лед, выписывая
концентрические расходящиеся круги. От такой чистки лед становился на редкость сверкающим и гладким, и вообще это выглядело очень красиво. Надо заметить, что при этом никто никому не мешал — все прежние посетители катка продолжали свои прогулки. Я любовалась всем происходящим и искренне радовалась.
Сюжет 3
История с лишним весом и пингвином на диете
Как уже известно, я в положении. Девушка я не мелкая и в обычном состоянии, а во время беременности так называемый «лишний вес» стал набираться чересчур стремительно.
Известно, как реагируют на это обстоятельство медработники, которые наблюдают беременность в силу своих профессиональных обязанностей. Они очень нервничают и ругаются на будущих мамочек, наверное, не без оснований считая это неблагоприятным симптомом. И порой очень некорректно ведут себя в отношении беременных, выражая странным образом свою заботу о здоровье матери и младенца. Например, так: «Ой, у тебя уже прибавка 14 килограммов, а должно быть всего 12! Ты что же не следишь за собой? Давай-ка, милая...» Я, например, очень теряюсь от таких слов, потому что не представляю, как можно «похудеть обратно» во время беременности.
Словом, я сама и масса моих знакомых прошли через неприятности, связанные с лишними килограммами. Рожали, впрочем, здоровых детей и благополучно восстанавливали свои формы потом, но вот посещение врача становилось мукой, а весы — врагом № 1.
Во избежание неприятностей в этот раз я решила заняться профилактикой. Симоронской профилактикой. Для начала совершила самообгон. Рассказала себе о фатальности катастрофического растолстения. Жуткого и неизбежного. Самую что ни на есть горькую картину нарисовала перед своими глазами. Что под моим весом будут проваливаться этажи, и я окажусь в подвале. И, скорее всего, завоюю звание толстухи мира в ближайшем будущем. Сомнительная честь. Увы. После чего подхватила в ладонь кусочек снега и смяла его. Получился симпатяга. который немедленно был опознан как утконосый пингвин. Он обрел место жительства в ближайшем сугробе.
После этого взвешивание на приеме в женской консультации проходило обычно без эксцессов, хотя норму я, конечно, все равно превысила (к чему отношусь без фанатизма). Докторица и ее помощница-акушерка спокойно констатировали в записях мой вес безо всяких комментариев. Лишь однажды участковая акушерка заикнулась о том, что «многовато». Я тут же заметила, что она — копия моего утконосого. Правда, пришлось несколько сместить нос в сторону затылка, рот растянуть до левого уха, а прической закутать ее всю... После такой метаморфозы дама умолкла по поводу веса навсегда. И вообще стала исключительно вежливой. И даже не ругалась по поводу вовремя не сданных анализов и тому подобных «промахов».
А однажды я включила телевизор, там шла передача про пингвинов, и первая фраза, которую я услышала, была: «пингвин сидит на рыбной диете...» Я вспомнила своего симпатягу и было обрадовалась... но тут же поняла, что это уже — симпотентик, который завлекает меня в сыгранную игру обратно. То есть опять начнутся грозные предупреждения, я начну непомерно толстеть... Не дождетесь! Рассмеялась и пошла гулять по трассе...
Сюжет 4
Подарки на Новый год
Известно, что новогодние праздники изрядно опустошают карманы. А еще у моего любимого супруга день рождения — 29 декабря. И мне очень хотелось — ну просто очень-очень — сделать всем моим близким родным и любимым, особенно мужу, хорошие приятные подарки. Причина в том, что до беременности я хорошо (просто отлично!) зарабатывала, у меня есть сбережения, и я могу пока еще позволить себе сделать подарки. А вот через год, будучи на содержании у мужа с двумя детьми и, скорее всего, без собственного дохода, еще неизвестно, чем смогу порадовать родных. Так что — хочу! Хочу всех одарить! Пока есть возможность!
Подарки родителям, сестре и племянникам я легко и с удовольствием заготовила еще в начале декабря. Подарок мужу на день рождения тоже был сделан, да только вдруг после этого оказалось, что деньги у меня на счету иссякли. А ведь нужно одарить супруга и сынишку на Новый год.
Для того чтобы процесс пошел легко и в нужную сторону, я для начала традиционно напугала себя тем, что ничего у меня не получится и скорее всего придется вручить мужу на Новый год пошлую керамическую чашку, она, конечно, разобьется, осколки порежут всех нас... ну и так далее. Горький самообгон завершился симпатягой «Хрюном, курносящим под столом матрешку». Лезть под стол мне было тяжко, и потому я изобразила эту трогательную сцену первыми попавшимися подручными средствами.
Через пару дней пришло сообщение, что на моей работе, с которой я уже ушла из-за своего интересного положения, сделали перерасчет зарплаты аж за август (!) и мне на счет легло несколько тысяч рублей (!). Я радостно сняла их и отправилась в магазины, мурлыча песни на ЯСном. (Обожаю эту технику!)
Подарки я приобрела буквально в течение нескольких минут. Зашла в отдел игрушек супермаркета. Окинула взглядом товар и сразу поняла, что для сына предназначена вот эта машина с дистанционным управлением, встроенным в часы. Я как раз мечтала купить ему и часы и игрушку, но считала, что два подарка — это слишком. А тут они так удачно оказались объединены. И как раз в рамках цены, на которую я рассчитывала, — ни больше ни меньше. ОК! Берем! Однако продавец сказала, что, к сожалению, в комплект не входят батарейки и порекомендовала купить их в соседнем отделе. Она была так любезна и предупредительна, мы обе остались довольны друг другом и покупкой.
Я пошла в отдел за батарейками. Продавец исключительно рад был меня обслужить (а я так люблю хороший сервис!). Он проконсультировал меня по батарейкам, и я накупила их на все случаи жизни. Уже уходя, я заметила на прилавке диктофоны. Спросила, есть ли цифровые, потому что вспомнила, как недавно муж обмолвился, что хорошо бы иметь такой для работы. Продавец сказал, что да, конечно есть. Еще 10– 15 минут мы мило общались по поводу выбора модели. Выбор состоялся.
Все мои близкие, как я и ожидала, оказались очень рады подаркам. Оказалось, что они получили именно то, что желали. Все праздники я наслаждалась тем, как они наслаждаются сделанными мною приобретениями.
Сюжет 5
Телефоны неработающие
Переехав в двухкомнатную квартиру, мы обнаружили там неработающий телефон. То есть он поработал пару дней, а потом отключился. Муж связался с хозяйкой квартиры и попросил исправить ситуацию. Она пообещала, но ничего не менялось в течение нескольких дней. К тому же мой сотовый тоже вдруг объявил забастовку. Несмотря на то что я своевременно пополнила счет, мобильный не потрудился заработать.
Я человек эмоциональный, и ситуация с отсутствием связи меня здорово нервировала. «Буду рожать и даже “скорую” невозможно будет вызвать!» Обратилась к своим операторам связи, мне ответили, что да, на этой неделе проблемы с прохождением платежей и еще какие-то проблемы со связью. Посоветовали ехать в центральный офис и там прояснить и исправить ситуацию. Тащиться куда бы то ни было мне не хотелось. Домашний телефон тоже молчал.
Что же оставалось? Только симоронить. Лучше всего любая техника работает, когда ничего не ждешь. Точнее говоря, ждешь только выхода на трассу. А там уж, ясное дело, все будет непонятно как, но наилучшим образом. В общем, принялась я петь ЯСные песни. На что падал мой взор, то я и обозначала неким мелодичным буквосочетанием, непрерывно переходя от одного объекта к другому. Потом уже просто пела всякую тарабарщину, мне было приятно.
Вечером заработал домашний телефон. Позвонила хозяйка и доложила, что все хорошо. Потом позвонила еще какая-то ответственная за телефон дама и тоже доложила, что мол, полный порядок. Как-то незаметно подключился к сети своих собратьев и сотовый.
Мораль: ах, как важно вовремя помнить о своих симоронских возможностях и не нервничать понапрасну!
НОВОСИБИРСК
(Аня)
Алена. У меня конфликт с сотрудницей, мы никак с ней не найдем общий язык. Она постоянно со мной спорит по вопросам, в которых я имею больше опыта. Что мне делать? Нужно выполнить план за месяц, а она уперлась и руки сложила. Я уже разговаривала с ней и по-хорошему, и не очень хорошо...
Майя. Нарисуй дорожку от входной двери до ванной комнаты из зубной пасты.
Алена. А паста какая должна быть?
Майя. Лучше всего для этого дела подойдет «Бленд-а-мед». Алена. Ну вот еще, пасту покупать...
Вечером того же дня Алена звонит Майе, по голосу слышно ее приподнятое настроение и слегка удивленное состояние.
Алена. Слушай, ни за что не догадаешься, что произошло... Сегодня ко мне приехал гость, родственник. Разбирает свою сумку и говорит: «Представляешь, зачем-то положил в сумку старую зубную пасту. Ею уже никто не пользуется давным-давно. Зачем я ее привез?» Я осторожненько так спрашиваю: «А какая паста-то?» А сама замерла и даже дух затаила. И знаешь, что он мне ответил?
Майя. Не сомневаюсь...
Алена. Правильно. Когда он мне сказал, что это «Бленд-а-мед», я отмерла и спокойно сказала, что это моя зубная паста, я-де случайно ее обронила в его сумку... Взяла тюбик и сделала все, что ты мне порекомендовала. Не успела я дорисовать последний штрих своего шедевра, как позвонила эта самая моя сотрудница, и мы с ней так мило побеседовали, все обсудили... Представь себе, ни разу не поспорили, ощущение было такое, будто мы с ней на одну волну настроены.
БОСТОН
(Нина)
Галина. У меня была страшная проблема, я думала, с ней вообще разобраться невозможно. Надо было оформить родственницу в медицинское учреждение и нe просто так, а в другой стране. Я несколько месяцев безуспешно пыталась это сделать. От волнения спать перестала, выхода не видела... Познакомилась с симороном, обогналась, нарисовала симпатягу в виде загогулины. Всмотрелась — узор напоминал мне сочетание букв «PRIMA». Ничего общего у меня ни с какой «примой» не было, просто случайная ассоциация... Как-то захожу в магазин, вижу огромную шоколадку, на ней что-то написано латинскими буквами... Мне захотелось подключиться, я на расстоянии пальцем дописала эти буквы: получилась «PRIMA». И интересно то, что с этого времени повод для написания слова PRIMA возникал у меня чуть ли не на каждом шагу. Подхожу как-то к одной фирме, смотрю издали на вывеску, и чудится мне там это слово... Прописываю его более внятно фломастерами-глазами, приближаюсь — поразительно: буквы словно проявились, высветились... и что вы думаете там написано? Конечно — PRIMA. Ну и еще много раз так было...
Н. Ну, а проблема еще актуальна?
Галина. Она разрешилась наилучшим образом. До сих пор удивляюсь!
Н. Было бы еще лучше, если бы вы развили образ, чтобы он не оставался законсервированным. Растите трассу, стартуйте от этого образа к новым творениям: Ваша прима взяла, например, рубашку, племянник которой — бензовоз — примостился на заднем дворе босоножки, а банка леденцов холлс-ройс устроилась на радуге в клеточку... Таким способом вы выращиваете в себе повое мироощущение, вы увидите, что жизнь без тупиков, без неразрешимых проблем, без препятствий — вовсе не чудо. Нормальная человеческая жизнь...
СПРАВКА О СИМОРОНСКОМ ДВИЖЕНИИ
Авторы системы СИМОРОН (БУРЛАН-ДО), бессменные руководители киевской школы и ее филиалов
БУРЛАН & БУРЛАН
приглашают пройти курс обучения по своей новейшей программе, включающей лучшее и эффективнейшее из всего, что было создано ими почти за два десятка лет.
Учебные группы в Киеве формируются дважды в году: в сентябре и январе. Полный курс обучения — 4,5 месяца, занятия — 1–2 раза в неделю (первый поток — с сентября до середины января, второй — с января до июня). Запись производится заблаговременно, за несколько месяцев до начала обучения.
Дважды в году Петра и Петр Бурланы приглашают в Киев на свой ускоренный курс по полной программе школы: в июне — 9 дней по 5 часов, в январе (рождественские каникулы) — 5 дней по 8–9 часов.
В конце октября, ноября и марта БУРЛАНЫ регулярно проводят 2–3-дневные семинары в Москве.
Актуальная информация обо всех мероприятиях, проводимых школой СИМОРОН и ее филиалами, публикуется на сайте www.simoron.kiev.ua
НАШИ КООРДИНАТЫ:
тел.: +38-044-2953948, моб. тел.: +38-050-5115209
e-mail: simoron@skif.com.ua, burlan@ukr.net
(Примечание. Поскольку наш сервер активно фильтрует спам, просьба ко всем, кто пользуется бесплатными серверами (особенно mail.ru), писать по обоим указанным адресам.)
Наш почтовый адрес:
Украина, 02154, Киев-154, а/я 92
(Следите за возможными изменениями координат на сайте.)
РАБОТАЮТ ФИЛИАЛЫ КИЕВСКОЙ ШКОЛЫ И СИМОРОНСКИЕ КРУЖКИ:
ДОНЕЦК
www.simoron.donetsk.ua, тел.: 8-050-3679736, e-mail: marishak@rambler.ru, координаторы Марина и Игорь
ОДЕССА
www.Logos.org.ua, тел.: (048)-7251048, e-mail: felix@logos.org.ua, координатор Феликс
МОСКВА
www.simoron-moscow.ru, тел.: (495)-7402951, 8-903-5932510, e-mail: ir@simoron-russia.ru, irsimoron@yandex.ru координатор Ирина
МОСКВА
www.burlando.ru, (0482)-355460, тел.: (495)-5052425, (925)-5052425, e-mail: burlando@mail.ru, координатор Юрий
МОСКВА
www.burlando.occ24.cc, simoron.occ24.cc, тел.: (495)-9643728, 8-915-1850294, e-mail: olgafly@mail.ru, координатор Ольга
САНКТ-ПЕТЕРБУРГ
www.simoron.ws, зеркало сайта на www.burlando.spb.ru, тел.: (812)-2276712, 8-911-8154549,8-906-2646452, e-mail: simjunia@mail.ru, координатор Юния Ветер
ДНЕПРОПЕТРОВСК
тел.: (0562)461502, 8-097-3574316, e-mail: lana.sim@mail.ru, координатор Лана
ХАРЬКОВ
www.simoron.lin.com.ua, тел.: +38-057-7020576, +38-057-7527587, +38-063-3139202, e-mail: yolka@vk.kh.ua, координатор Ирина Ёлка
ТУЛА
тел.: +7-910-1598897, email: edna@ngs.ru, координатор Людмила
НИЖНИЙ НОВГОРОД
тел.: +7-831-4153035, +7-903-846663, e-mail: nnovsimoron@bk.ru, координатор Татьяна
ЯРОСЛАВЛЬ
тел.: 8-906-5285060, e-mail: shibumi27@rambler.ru, ведущий Михаил
ГЕРМАНИЯ, МЮНХЕН
www.burlando.de, тел.: (089)-21580196, 0179-5725259, e-mail: valentina@burlando.de, координатор Валентина
НОВОСИБИРСК
тел.: (383) 29-92-150, (383) 29-98-992, e-mail: LuckyAnn@yandex.ru, ведущая Анна
США, ФЛОРИДА
тел.: (954)-6556394, e-mail: ipsilonilon@yahoo.com, goltaray@bellsouth.net, ведущая Илона
США, БОСТОН
тел.: 781-648-2369, e-mail: mailnina@yahoo.com, ведущая Нина
КАЗАНЬ
тел.: 8-903-3870930, e-mail: maxival@mail.ru, ведущий Максим
ГЕРМАНИЯ, ШТУТГАРТ
тел.: (0711)-4705395, ведущий Харитон
ХАРЬКОВ
тел.: 8-067-7273372, e-mail: sim_zoya@mail.ru, ведущая Зоя
КЕМЕРОВО
тел.: (3842)-730310, 8-904-3769935, e-mail: SVETLANA_63@mail.ru, ведущая Светлана
КРАСНОДАР
тел.: 8-905-4048666, e-mail: sorka71@mail.ru, ведущая Инга
НОВОРОССИЙСК
тел.: (8617)-647799, 8-918-4781251, e-mail: drob1@inbox.ru, ведущая Алёна
Все филиалы открывают Петра и Петр БУРЛАНЫ, проводя серию выездных семинаров, в процессе которых слушатели инициируются по программе киевской школы. Обычно семинар длится два полных дня (как правило, суббота и воскресенье). В дальнем зарубежье симоронские семинары проводятся «обоймой» — по несколько в один заезд.
В образовавшихся после семинаров группах продолжается обучение под эгидой квалифицированных учеников БУРЛАНОВ, прошедших у них соответствующую стажировку и получивших статус симоронских координаторов-психотренеров. Работа в филиалах осуществляется при постоянном творческом контакте с киевской школой, все методологические разработки которой становятся достоянием учебных групп на местах.
Для организации выездного семинара БУРЛАНОВ желательно собрать достаточное количество слушателей (с учетом будущего отсева и устойчивого состава учебных групп), найти помещение со свободной расстановкой посадочных мест и договориться с ведущими о датах, расценках и других условиях проведения семинара.
По поводу учебных занятий и семинаров, проводимых под симоронской вывеской или с использованием бурлановских методов в разных странах и городах: обо всех мероприятиях, профессиональное качество которых может быть гарантировано, сообщается на сайте авторов системы. Любые занятия, проводимые вне указанных в нем координат и дат, к СИМОРОНУ отношения не имеют. Прислушавшись к этой рекомендации, вы не подвергнете свое психическое и физическое здоровье опасности, доверяясь дилетантам. То же касается приобщения к книгам, публикациям, сайтам, в которых без разрешения БУРЛАНОВ эксплуатируется название их метода или заимствуются для привлечения аудитории их термины. Для справки можете обращаться по этим вопросам к Петре и Петру (координаты указаны выше).
Бурлан&Бурлан
СИМОРОН из первых рук, или БУРЛАН-ДО
Как достичь того, чего достичь невозможно
Издание расширенное и дополненное
Бурлан&Бурлан
СИМОРОН из первых рук, или БУРЛАН-ДО
Перед вами книга о самой загадочной из существующих психотехнологий. О безотказном инструменте под названием «Симорон, или Бурлан-До», над причиной поразительной эффективности которого ломают головы многие. Кроме тех, кто просто берет и пользуется этим инструментом, придуманным почти два десятилетия назад киевскими исследователями Петрой и Петром Бурланами.
Их десятки тысяч, жителей разных стран, девиз которых — успех в любых начинаниях, выигрыш во всех лотереях жизни. Сегодня они — первопроходцы, первооткрыватели новых возможностей человечества, участники удивительных, не находящих стандартного объяснения событий.
Присоединиться к ним — нет ничего проще. Достаточно раскрыть эту книгу, авторы которой впервые приподнимают завесу над созданной ими загадкой по имени «Симорон, или Бурлан-До».
ИЗДАТЕЛЬСТВО ПРАЙМ ЕВРОЗНАК
www.p-evro.ru