/
Автор: Ворошилов В.И.
Теги: всеобщая история этнография жизнь народа обычаи образ жизни фольклор история российского государства история россии история древнейших времён
ISBN: 5-79-92-0377-1
Год: 2006
Текст
РУССКОЕ ГЕО1РЛФИЧЕСКОЕ ОБЩЕСТВО
СОЧИНСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ
В. И. Ворошилов
ИСТОРИЯ
УБЫХОВ
РУССКОЕ ГЕОГРАФИЧЕСКОЕ ОБЩЕСТВО
СОЧИНСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ
В. И. Ворошилов
ИСТОРИЯ
УБЫХОВ
Очерки по истории и этнографии Большого Сочи
с древнейших времен до середины XIX века
ОАО «Афиша»
Майкоп - 2006
УДК 94+39(470.62)
ББК 63.3(2) + 63.5(2)
В 75
Ворошилов В.И.
В 75 История убыхов. (Очерки по истории и этнографии Большо-
го Сочи с древнейших времен до середины ХТХвека).- Майкоп:
ОАО «Афиша», 2006.- 372 с.
Автор благодарит Диденко Надежду,
Бескова Александра и Полухину Тамару
за помощь, оказанную в издании книги.
Ворошилов Владимир Иванович, родом с Урала, закончил Но-
вочеркасский политехнический институт, горный инженер-геолог,
геоморфолог, кандидат географических наук, действительный член
Русского географического общества. Занимаясь инженерной геологи-
ей для строительства на Черноморском побережье Кавказа, парал-
лельно изучал историю, этнографию и топонимику этого края.
Автор книги «Топонимы Российского Черноморья» (История и
этнография в географических названиях).
Монография «История убыхов» Владимира Ивановича Вороши-
лова, действительного члена Русского географического общества, кан-
дидата географических наук, краеведа, представляет собой истори-
ческий труд, результат многолетних и систематических архивных
изысканий, охватывающий длительный период в истории Сочинско-
го Причерноморья. Достоверность тексту придают документальные
свидетельства того времени - фотографии и рисунки.
Книга адресована краеведам, студентам, преподавателям, экс-
курсоводам — всем, кому интересна история нашего края.
Ученый секретарь Сочинского
отделения Русского географического
общества. Н.В. ДИДЕНКО
ISBN 5-79-92-0377-1
© Ворошилов В.И., 2006
© Оформление ОАО «Афиша», 2006
Клянусь честью, ни за что
на свете я не хотел бы переме-
нить отечество или иметь дру-
гую историю, кроме истории
наших предков.
А.С. Пушкин
ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение.........................................6
I. КРАТКИЙ ОЧЕРК ДРЕВНЕЙ И СРЕДНЕВЕКОВОЙ
ИСТОРИИ БОЛЬШОГО СОЧИ . ........................... 14
II. ЭТНОГРАФИЧЕСКИЕ ОЧЕРКИ БОЛЬШОГО СОЧИ
ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ XIX ВЕКА........................... 45
1. Этнический состав населения. Шапсуги. Абазины.-
2. Убыхи....................................... 58
3. Убыхский язык............................... 71
4. Социальный строй убыхского общества......... 82
5. Убыхская военная организация................ 91
6. Элементы быта, культуры и хозяйства........ 117
III. ОЧЕРКИ ИСТОРИИ БОЛЬШОГО СОЧИ ПЕРИОДА
КАВКАЗСКОЙ ВОЙНЫ.................................. 159
1. Начало покорения Западного Кавказа............-
2. Англичане на Черноморском побережье Кавказа. 168
3. Военные действия на Адлерском мысу в 1837 году. . . . 174
4. Занятие плацдарма и заложение форта в устье
реки Сочи.................................... 185
5. Вельяминовское укрепление в устье Туапсе... 213
6. Основание Головинского укрепления в устье
реки Шахе.................................... 230
7. Десант в Псезуапсе......................... 248
8. События в Убыхии в 1840-1841 гг............ 263
9. Мюридизм в Убыхии. Магомет-Эмин............ 282
10. Новый этап войны на Западном Кавказе. Убыхский
парламент.................................... 295
11. Окончание Кавказской войны на Черноморском
побережье.................................... 301
12. Выселение горцев с Черноморского побережья
Кавказа...................................... 326
4
13. Этнический состав населения Большого Сочи к концу
ХТХвека........................................ 344
Использованная литература..................... 350
Терминологический словарь..................... 361
Список сокращений............................ 367
Список иллюстраций............................ 368
ВВЕДЕНИЕ
Знание истории Земли, на которой мы живем, открыва-
ет путь к овладению всеми богатствами культуры прошло-
го. Изучение истории воспитывает благородные чувства пат-
риотизма и интернационализма, чувство уважения к куль-
турному наследию ушедших поколений. Сведения о богатом
историческом прошлом всемирно известного курорта Сочи
являются существенным дополнением к комплексу курорт-
ных услуг.
Большинство жителей Сочи, не говоря уже о милли-
онах людей, приезжающих на отдых, практически не
имеют никакого представления об историческом про-
шлом этого района. Даже любители-краеведы и экскур-
соводы приводят часто довольно смутные и искаженные
историко-этнографические данные, имеющие очень мало
достоверного фактического и документального обоснова-
ния. Собранные и обобщенные материалы по истории и
этнографии Большого Сочи, касающиеся, в основном, пе-
риода Кавказской войны, длившейся на Западном Кав-
казе с 1830 по 1864 гг., помогут исключить пробелы в
осознании историко-этнографического прошлого этого,
примечательного во многих отношениях участка Черно-
морского побережья Кавказа. Уместно вспомнить выс-
казывание большого знатока горного Черноморья и эн-
тузиаста распространения историко-географических зна-
ний Ю.К. Ефремова: «Сначала я изучал пространство
Западного Кавказа. Теперь он предстал передо мной еще
в одном измерении - во времени, и стал еще ближе, по-
нятнее. Разве не более дорогими становятся все эти луче-
зарные пляжи Черноморья, все кручи, леса, реки, когда
знаешь их прошлое? Не только для меня. И другие посе-
тители этого края, познав минувшее, будут лишь силь-
нее ценить и любить эту землю»1.
1 Ю.К. Ефремов. «Тропами горного Черноморья».- М., 1963,
с. 101.
6
Возможно, что представляемые «Материалы» заинте-
ресуют определенный круг людей, имеющих отношение по
роду их службы или просто тяготеющих к краеведению и
будут способствовать дальнейшему, более широкому и углуб-
ленному изучению многих вопросов как рассматриваемого
периода, так и последующих десятилетий (вплоть до наших
дней), не менее богатых яркими историческими событиями.
Это и революционные события, и эпизоды Гражданской
войны, и бурные тридцатые годы - время становления Сочи
как всесоюзной здравницы, и своеобразный подвиг Сочи в
годы Великой Отечественной войны, когда город-курорт стал
городом-госпиталем и вернул в строй полмиллиона совет-
ских воинов, и, наконец, современный этап развития Боль-
шого Сочи как всероссийской здравницы и международного
курорта, когда облик побережья меняется на глазах. На ме-
сте старых неблагоустроенных приморских поселков возни-
кают уютные здравницы и жилые кварталы современных
зданий. И часты случаи, когда при перестройке старых рай-
онов и освоении новых территорий исчезают бесследно и без
того уже немногочисленные археологические и историче-
ские памятники минувших эпох. Сохранение, консервация
и реставрация этих памятников составляет ничтожную
долю процента от тех огромных средств, которые сейчас
вкладываются в развитие Большого Сочи. Но как могут ук-
расить после реставрации эти древние и старые сооружения
всемирно известный курорт и помочь решить поставленную
задачу: «Сделать город Сочи неповторимым».
Территория большого Сочи занимает полосу южного
склона Западного Кавказа в междуречье Магри-Псоу, име-
ющую ширину от 20 до 50 км и протяженность вдоль берега
Черного моря 105 км, а по водоразделу Главного Кавказско-
го хребта до 135 км. Площадь Большого Сочи составляет
3,3 тыс. км2, т.е. всего лишь в три раза меньше территории
таких государств как Ливан (10 тыс. км2), Кипр (9 тыс. км2)
и превышает территорию государства Люксембург (2,6 тыс.
км2).
Столь значительная территория всемирно известного
курорта отличается исключительным разнообразием при-
родных условий, что обусловлено своеобразным географи-
ческим положением, очень сложным и сильно расчлененным
горным рельефом, характеризующимся значительным из-
7
менением высот (до 2-3 тыс. м) при движении от берега моря
к Главному Кавказскому хребту. В этом направлении после-
довательно выделяются пологохолмистые, низкогорные,
среднегорные и высокогорные типы рельефа и соответству-
ющие ландшафтные зоны.
Южный склон Западного Кавказа в пределах Большого
Сочи рассекается большим числом горных рек (до 30 рек),
впадающих в Черное море. Из них наиболее крупными яв-
ляются (в направлении с северо-запада на юго-восток): Аше,
Псезуапсе, Шахе, Сочи, Мзымта и Псоу; их протяженность
изменяется от 40 до 90 км.
Благодаря проявлению высотной зональности климат
на территории Большого Сочи изменяется от влажного суб-
тропического на побережье до нивального в высокогорной
части. Для каждой высотно-ландшафтной зоны характер-
ны соответствующие растительные формации, создающие
почвенно-растительные пояса. Для нижних ярусов рельефа
характерны смешанные субтропические (колхидского типа)
леса с зеленым подлеском и субтропическими почвами.
Выше растут смешанные дубово-буково-грабовые и темно-
хвойные леса с колхидскими элементами на бурых горно-
лесных почвах. В верхнем ярусе рельефа расположены суб-
альпийские и альпийские луга с горно-луговыми почвами,
растительностью скал и нивальной зоны.
До присоединения Западного Кавказа к России и прове-
дения горных дорог средние части и верховья долин боль-
шинства крупных рек района были очень труднодоступны-
ми. В горные районы большого Сочи вели лишь несколько
вьючных троп и ограниченный проезд мог осуществляться
в летний период по днищам долин при понижении уровня
воды в реках.
Отмеченные природные особенности территории Боль-
шого Сочи определили и характерные черты исторических
и этнических процессов этого района, находящие объясне-
ние в его многовековой изолированности и очень слабой свя-
зи или полном отрыве от многих великих исторических со-
бытий, совершавшихся на Северном Кавказе и в Закавка-
зье. Все великие переселения народов, начиная с экспансии
индоевропейцев на рубеже II и I тыс. до н.э. и заканчивая
татаро-монгольскими нашествиями, обошли стороной этот
уголок Западного Кавказа. Культурные влияния Греции,
8
Рима, Византии, Грузии, Генуи и Турции, последовательно
сменявшие друг друга, локализовались в узкой прибрежной
морской полосе, очень слабо распространяясь вглубь гор-
ных территорий. Лишь несколько древних торговых кара-
ванных путей, охранявшихся небольшими крепостями и сто-
рожевыми башнями, пересекали южный склон Западного
Кавказа в направлении от берегов Черного моря к горным
перевалам, открывавшим путь на Северный Кавказ.
Настоящей работой вначале предполагалось создание
подробного историко-этнографического очерка (или серии
очерков) об одном из горских народов Западного Кавказа -
убыхах, проживавших на территории Большого Сочи, по
крайней мере, начиная с раннего средневековья до второй
половины XIX века, и переселившихся по окончании Кав-
казской войны, в 1864 году, в пределы Турецкой империи.
Убыхи - своеобразное во многих отношениях этниче-
ское подразделение западнокавказских горцев, отличались
от окружающих племен по языку, социальному строю, во-
енной организации и ряду других черт и занимали в середи-
не XIX века половину территории современного Большого
Сочи, локализуясь в междуречье Шахе-Хоста. Никому из
русских исследователей в период пребывания убыхов на Кав-
казе не удалось проникнуть в горную Убыхию.
Известный русский военный разведчик Ф.Ф. Торнау в
1835 г. был близок к этой цели, но, по ряду сложившихся
обстоятельств, дальше устья р. Сочи, ему не удалось продви-
нуться. После выселения убыхов в Турцию этот народ пере-
стал существовать как единое целое и последующий сбор све-
дений об убыхах и их своеобразном языке проводился ис-
следователями на основе опроса отдельных информаторов,
высказывавших порой разноречивые сведения. Именно эти-
ми обстоятельствами и объясняется, по-видимому, загадка
народа убыхов и слабая изученность их языка.
Раскрытие вопроса об этногенезе (происхождении) убы-
хов и их своеобразном языке, несмотря на кажущееся оби-
лие материалов, остается не на много более высоком уровне,
чем это было отмечено почти столетие назад (в 1887 г.) П.К.
Усларом в его статье «О языке убыхов», в которой он писал:
«В литературе кавказской этнографии, скудной фактами,
но обширной по объему, убыхи играют весьма странную
роль. То называются они племенем, совершенно отличаю-
9
щимся от адыгов и абхазцев, то причисляются к адыгам, то
к абхазцам...».
Загадка народа убыхов и их языка, из которого к насто-
ящему времени достоверно известно значение всего лишь
около 500 исконно убыхских слов, в какой-то степени напо-
минает загадку этрусков, о происхождении которых ученые
спорят уже много столетий, начиная с эпохи Возрождения,
и из языка которых сейчас известно значение всего лишь
около 150 слов. Исследованиями лингвистов выявлены оп-
ределенные связи убыхского языка с языком протохеттов
(хаттов), являвшихся доиндоевропейским населением Ма-
лой Азии во II тыс. до н.э. В свою очередь улавливаются не-
которые родственные связи между протохеттским языком
и языками этрусков и басков, являвшихся, по-видимому,
наиболее древним (выявленным) этническим слоем Запад-
ной Европы того же периода.
Трагична судьба убыхского народа, покинувшего родную
землю, расселившегося в разных уголках малоазийской Тур-
ции, ассимилировавшегося в местной среде и потерявшего
свою самобытность и оригинальный язык. Последние офици-
альные сведения об убыхах, проживающих в Турции, были
опубликованы в 1955 - 1959 гг. в серии работ французского
этнографа и лингвиста Жоржа Дюмезиля, который в ряде
черкесских селений на западе малоазийской Турции еще зас-
тал несколько человек, знавших убыхский язык. Половина
столетия минула с той поры и вряд ли уже кому-либо из ис-
следователей удастся услышать живую убыхскую речь.
С переселением убыхов с Черноморского побережья
Кавказа исчез и убыхский язык. Но в пределах курорта Боль-
шого Сочи существует огромная территория с площадью
около 2 тыс. км2, занимающая центральную часть южного
склона Западного Кавказа, где сохранилось множество ха-
рактерных топонимов - местных географических названий
рек, гор, урочищ, населенных пунктов и т.п., расшифровка
(перевод) которых достоверно может быть осуществлена
только на основе убыхского языка, являющегося, по всей
видимости, языком наиболее древнего аборигенного населе-
ния данной территории. Сама история народа убыхов, ярко
проявившего себя в период Кавказской войны и боровшего-
ся за свою независимость до последних дней, также заслу-
живает самостоятельного внимания.
10
В ходе исследований были собраны архивные и опубли-
кованные материалы по истории и этнографии всей терри-
тории Большого Сочи с древнейших времен до второй поло-
вины XIX века. Поэтому представилось целесообразным
включить в состав работы некоторые из этих материалов,
характеризующие древнюю и средневековую историю райо-
на, а также данные, содержащие историко-этнографические
сведения о соседних с убыхами причерноморских племенах:
адыгах-шапсугах, проживавших к северо-западу от Шахе, в
пределах Лазаревского района Б. Сочи и двух группах аба-
зинских племен - садзах (джигеттах), занимавших при-
брежную полосу Хостинского и Адлерского районов Б. Сочи
к юго-востоку от Хосты, и горных абазин-медозюев, обитав-
ших в верховьях Мзымты и Псоу.
Отдельные очерки посвящены особенностям социаль-
ного строя и военной организации убыхов и проявленного
ими высокого воинского искусства во время Кавказской вой-
ны. Несмотря на относительную немногочисленность убы-
хов (в середине XIX столетия насчитывалось до 50 тысяч
убыхов, общее же число горцев на Западном Кавказе состав-
ляло около 500 тысяч человек), они сыграли важную роль,
явившись ядром военного союза западнокавказских племен
в их сопротивлении военной экспансии русского царизма в
период Кавказской войны (1830-1864 гг.). Своеобразие во-
енной организации убыхов и возглавлявшегося ими союза
западнокавказских племен, как отмечал Энгельс, очень на-
поминает военную организацию ирокезов, вставших во гла-
ве военного союза племен американских индейцев района
Великих озер в начальный период завоевания англичанами
и Французами пространств Северной Америки.
Период истории сочинского побережья, начиная со вто-
рой четверти XIX века и до последнего года Кавказской вой-
ны (1864 г.), был насыщен бурными событиями и многочис-
ленными военными столкновениями между русскими вой-
сками и причерноморскими горцами-убыхами, шапсугами,
джигетами.
В 1837-1839 гг. в прибрежной морской полосе терри-
тории Большого Сочи путем высадки десантов русских войск
с моря были заняты плацдармы и возведены четыре русские
крепости, именовавшиеся фортами или укреплениями: Ла-
заревское - в устье Псезуапсе, Головинское - в устье Шахе,
11
Навагинское - в устье Сочи и Святого духа - в устье Мзым-
ты. Эти укрепления, находясь в постоянной осаде со сторо-
ны горцев, просуществовали до начала Крымской войны и
были ликвидированы в 1854 г. Большинство сражений пер-
вого периода Кавказской войны происходило вокруг этих ук-
реплений. Ряд очерков посвящен основанию укреплений и
разворачивавшимся вокруг них событиям.
По стечению обстоятельств в военных действиях 1837-
1839 гг. при высадке русских десантов на сочинских берегах
принимали участие многие видные прогрессивные деятели того
периода. Большинство десантных операций подготавливалось
и осуществлялось под руководством первооткрывателя Антар-
ктиды и энтузиаста реконструкции Черноморского флота ад-
мирала М.П. Лазарева и начальника Черноморской береговой
линии, сына известного героя Отечественной войны 1812 г.,
Н.Н. Раевского. В боевых действиях при десантных операци-
ях принимали участие сосланные на Кавказ декабристы: А.А.
Бестужев-Марлинский, А.И. Одоевский, Н.И. Лорер, М.М.
Нарышкин, Н.А. Загорецкий, Ф. Ордынский и др.
Подразделениями морских десантов командовали тог-
да еще молодые флотоводцы В.А. Корнилов, П.С. Нахимов
и А.И. Панфилов. ДругА.С. Пушкина и секундант на его ду-
эли К.К. Данзас участвовал в штурме Субаши (Головинка) в
1839 г. и защите Навагинского укрепления (Сочи) во время
восстания убыхов в 1840 г. и в обоих случаях был особо от-
мечен за героические подвиги Н.Н. Раевским.
На службе в штабе Н.Н. Раевского состоял брат А.С.
Пушкина, Лев Сергеевич - один из образованнейших людей
своего времени. По свидетельству начальника штаба Раев-
ского, Г.И. Филипсона многие военные документы, исполь-
зованные в настоящих «Материалах», вышли из-под пера
Л.С. Пушкина. По приглашению М.П. Лазарева и Н.Н. Ра-
евского в военных десантах 1838 - 1839 гг. принял участие
тогда еще молодой, но уже известный художник И.К. Айва-
зовский, запечатлевший ряд батальных сцен при штурмах
черноморских берегов русскими войсками.
После неудачи в крымской войне (1853-1856 гг.) Россия
на несколько лет теряет права и возможности для завершения
покорения Западного Кавказа. Лишь после окончания воен-
ных операций на Восточном Кавказе, в Дагестане и Чечне, и
пленения Шамиля, в результате высвобождения действовав-
12
шей там 200-тысячной русской армии, в начале шестидесятых
годов в завершающих военных столкновениях решается и судь-
ба западнокавказских горцев, в том числе и причерноморских
племен, обитавших на территории Большого Сочи.
Россией в последний наступательный период кавказс-
кой войны (1861-1864 гг.) приняты ультимативные меры,
вынудившие сочинских горцев почти полностью переселить-
ся в Турцию. Этим трагическим событиям последних лет
Кавказской войны, официально закончившейся в мае 1864 г.
в долине Мзымты в районе Красной Поляны, посвящены за-
вершающие исторические очерки.
Покинутая горцами огромная территория южного скло-
на Западного Кавказа, на которой сохранилось лишь не-
сколько шапсугских аулов, в течение пяти лет оставалась
почти пустынной. Лишь в 1869 г. здесь были организованы
первые 12 поселений, в которых разместились около 500
семей отставных солдат, матросов и казаков.
Переселение в Турцию сотен тысяч обездоленных и обо-
зленных горцев-мусульман Западного Кавказа привело к
усилению гонений на проживавших в пределах Турецкой им-
перии армян и греков, исповедовавших христианство, тяго-
тевших к России и искавших у нее защиты и приюта. Поэто-
му, начиная с семидесятых годов прошлого столетия, учи-
тывая необходимость колонизации продолжавших еще
пустовать завоеванных территорий и неудачные опыты орга-
низации первых поселений выходцев из Российских губер-
ний, для которых горные субтропики были непривычны,
царское правительство разрешило селиться на Черноморс-
ком побережье Кавказа имеющим навыки горного земледе-
лия армянским и греческим беженцам, покидавшим Турцию
под напором религиозных притеснений. Армянские поселе-
ния в пределах Большого Сочи организовывались в боль-
шинстве случаев на месте бывших убыхских, джигетских и
шапсугских аулов. Произошло своего рода переливание люд-
ских масс между двумя империями на почве религиозного
антагонизма. Одновременно со всех концов огромной Рос-
сийской империи на Черноморское побережье Кавказа про-
должали стекаться переселенцы различных национально-
стей. Этнический состав населения Большого Сочи, сформи-
ровавшийся к концу XIX века, кратко характеризуется в
одном из заключительных очерков.
13
I. КРАТКИЙ ОЧЕРК ДРЕВНЕЙ И СРЕДНЕВЕКОВОЙ
ИСТОРИИ БОЛЬШОГО СОЧИ
Киммерийцы - это древнейшее, подтвержденное исто-
рическими документами наименование населения, обитав-
шего на Северо-Западном Кавказе. Установлено, что кимме-
рийцы были неоднородны по составу, этим именем называ-
лось все местное доскифское население обширной террито-
рии, прилегавшей к северной и северо-восточной частям
Черного моря. Ассирийские источники VIII-VII вв. до н.э.,
регистрирующие вторжение киммерийцев в страны Пере-
дней и Малой Азии, рисуют киммерийцев как многочислен-
ный, очень подвижный и воинственный народ, пришедший
из «Северного края земли». Греческие и библейские источ-
ники характеризуют киммерийцев как грозную, воинствен-
ную и разрушительную силу.
У киммерийцев была великолепная конница, они пре-
красно владели луками. В своих походах на юг киммерий-
цы, а позднее скифы, пользовались древним путем из При-
азовья в Закавказье вдоль восточного побережья Черного
моря, так называемой Меотидо-Колхидской дорогой.
Пребывание киммерийцев на Северо-Западном Кавка-
зе, по данным Е. И. Крупнова, подтверждается многочислен-
ными находками бронзовых вещей. В районе Сочи, в Верх-
ней Теберде и других пунктах были найдены характерные
для киммерийцев особые бронзовые топоры со втулкой
(кельты); в урочище Агур, в с. Учкулан, на р. Индыш и т.д. —
бронзовые серпы с характерно загнутым стержнем для на-
садки. Многочисленны на Северо-Западном Кавказе наход-
ки особых наконечников втульчатых копий, найдены так-
же ножи и кинжалы с перехватом у рукоятки, особые конс-
кие уздечки, отличные от местных кавказских.
14
Носители киммерийской культуры соприкасались с пле-
менами Северного Кавказа, создавшими оригинальную ко-
банскую культуру, и в определенной степени обогатили ее и
ускорили процесс ее развития.
По мнению Л.И. Лаврова, упоминаемые многими ан-
тичными авторами причерноморские племена ахеев и зихов
являются потомками киммерийцев, вытесненных скифами
из северокавказских степей, и далее Лавров делает вывод:
«Так как эти племена являются несомненными предками
нынешних абхазов, абазин, адыгейцев и кабардинцев, то эти
последние четыре народа имеют основание выводить свое
происхождение от восточной части киммерийских племен»х.
Скифы, изгнавшие киммерийцев в VIII - VII вв. до н.э.
из Северного Причерноморья, несомненно, также, в свою
очередь, привнесли на Западный Кавказ свой этнический
элемент, частично ассимилировавшись в среде аборигенных
племен. Однако влияние скифов было в целом незначитель-
ное, так как основная их масса в своих походах в Закавказье
и Малую Азию проходила через Дарьяльское ущелье и Дер-
бентские ворота.
Лишь в первой половине VI в. до н. э. большая группа
скифских племен, возвращаясь из очередного похода в Пе-
реднюю Азию, прошла на Северный Кавказ по Восточному
побережью Черного моря по древней Меото-Колхидской до-
роге. Вероятно именно в этот период, привлеченная благо-
датными природными условиями Черноморского побере-
жья Кавказа, какая то часть скифов осела на побережье,
оказав влияние на местную материальную культуру. Начи-
ная именно с VI в. до н.э. здесь, как и на всем Кавказе, извес-
тно большое число находок наконечников, секир и других
предметов из железа скифского облика.
Дошедшие до нашего времени сочинения античных гео-
графов содержат неполные и отрывочные данные о населе-
нии Черноморского побережья Кавказа. При этом названия
племен, встречающиеся в этих произведениях, относятся
лишь к племенам, жившим в береговой полосе, но мы не име-
ем никаких сведений о племенах, обитавших в глубине стра-
1 Л.И. Лавров. «О происхождении народов Северо-Западного Кав-
каза» . Сборник материалов по истории Кабарды.- Нальчик, 1954, с. 198-
199.
15
ны. К тому же сведения о местонахождении племен иногда
разноречивы, а порой и противоположны.
Один из древнейших античных географов Скилак в
522 г. до н.э., описывая в своих «Пропилеях» берега Понта
Эвксинского, сообщает самые древние сведения о черномор-
ских берегах Кавказа и перечисляет следующие племена, на-
чиная от устья Дона: савроматы (на берегах Дона), маэты
или меоты (на берегах Азовского моря), синты или синды
(занимали Таманский полуостров до Анапы), керкеты (от
Анапы до Геленджика); в земле керкетов находился грече-
ский город Торикос в одноименной бухте (совр. Геленджик-
ская бухта); за керкетами жили ахеяне, а далее гениохи, гра-
ничившие на юго-востоке с Великой Диоскурией; за генио-
хами до реки Фаз (Риони) Скилак помещает колхов. В
названии керкеты многие исследователи видят прототермин
названия западнокавказских племен - черкесов.
Современник Скилака Орфей Кротонский в своей поэме
об аргонавтах также упоминает синтов и керкетов.
Греческая колонизация черноморских берегов началась
в VIII в. до н.э. На Черноморском побережье Кавказа грече-
ские колонии в виде городов-государств появляются в VI-
V вв. до н.э. В условиях прибрежного (каботажного) плава-
ния греческая колонизация растянулась на столетия. Горо-
да-полисы закладывались постепенно, по мере продвижения
греков от франкийских берегов вдоль Северного Причерно-
морья, затем в Крыму и лишь в V в. до н. э. на землях племе-
ни синдов в одноименной гавани возникла колония греков
из Милета, позднее выросшая в крупный полис под названи-
ем Горгиппия (на месте современной Анапы).
Имеется очень мало сведений об античных центрах, рас-
положенных юго-восточнее Горгиппии. Псевдо-Скилак(или
Скилак Кариандский) в своем перипле во второй половине
IV века до нашей эры, наряду с Боспорскими городами Фа-
нагорией, Кепами к Синдской гаванью, упоминает город Па-
тус (Бата - в более поздних источниках), который помещает
непосредственно за Синдской (Анапской) гаванью. Если
учесть, что следующей в этом направлении большой есте-
ственной гаванью является Цемесская бухта, то город Бата
помещался именно на ее берегах.
Далее Псевдо-Скилак перечисляет с севера на юг запад-
нокавказские племена, жившие вдоль берега Черного моря.
16
За синдской гаванью он помещает керкетов, привязывая их
ориентировочно к территории между Цемесской и Геленд-
жикской бухтами. За керкетами он упоминает торетов и да-
лее к югу ахеев, а за ахеями помещает гениохов.1
В I в. н.э. Гай Плиний Секунд описал Черноморское побе-
режье Кавказа с востока на запад: «.. .От Диоскуриады следую-
щий город Гераклей. От Себастополиса он отстоит на 70000
шагов. Здесь живут ахейцы, марды, керкеты, за нимисерры,
кефалотомы. Внутри того пространства богатейший город
Питиунт разграблен гениохами. На побережье близ керкетов
река Икар, аки (Aci) с городом Гиером и рекой на расстоянии
136 тысяч шагов от Гераклея. Затем мыс Круны от него кру-
тая возвышенность, которую занимают тореты. Далее государ-
ство синдов в 67500 шагов от Гиер и река Сехерий». В районе
Цемесской бухты Плиний ставит «Святой город» и говорит,
что от государства синдов (Синдская гавань) он отстоит на
67500 шагов (по Страбону - на 400 стадиев).2 Мыс Круны -
это, видимо, современный мыс Мысхако, а крутая возвышен-
ность за ним - гора Колдун, резко выделяющаяся на фоне ок-
ружающего низкогорного и холмистого рельефа.
У многих древних авторов I—II вв. н.э. (Плиний Старший,
Иосиф Флавий, Дионисий, Страбон, Флавий Арриан и др.) мы
находим упоминание об ахеях, ахейцах или ахеянах, во всех
случаях указываемых территориально примерно в пределах
от Туапсе или Геленджика до Сочи или Адлера.
Знаменитый географ древности Страбон (I в. н.э.) при
описании берегов Черного моря сообщает: «За Синдикой и
Горгиппией идет вдоль моря побережье ахеев, зихов, генио-
хов, по большей части гористое, так как оно уже составляет
часть Кавказа»3. И далее Страбон дает более подробное пере-
числение племен Черноморского побережья Кавкава: «За
Ватами... побережье Керкетов с пристанями и селениями, на
пространстве около восьмисот пятидесяти стадиев, затем по-
бережье ахеян, на пространстве пятисот стадиев, далее берег
гениохов, в тысячу стадиев, и, наконец, великий Питиунд в
триста шестьдесят стадиев до Диоскуриады...»4
1 ВДИ, №3, 1947, с. 241, 242.
2 Аттический стадий равнялся 178 м.
3 ВДИ: №4, 1947, с. 213.
4 Там же, с. 214.
2 Заказ 026
17
Наиболее достоверные сведения по географии и этног-
рафии кавказского побережья античного времени оставил
Флавий Арриан, по заданию римского императора Адриана
совершивший путешествие вдоль Черноморского побережья
Кавказа в 134 году.
В описаниях Арриана вместо гениохов мы находим назва-
ние санигов (от Сочи до Гагр), а южнее - абазгов и апсилов.
Вместо ахеян Арриан называет зихов, хотя и упомина-
ет о Старой Ахее, располагая ее к берегу от Туапсе (район
Пшады)1. В этой связи невольно напрашиваются некоторые
сопоставления. В нескольких километрах к северо-западу
от Туапсе находится река Агой и одноименный шапсугский
аул, а в середине XIX века здесь располагалось одно из под-
разделений шапсугов «агуйя». Другое могущественное под-
разделение шапсугов, проживавших в долине Псезуапсе и
далее к югу вплоть до Шахе, а в береговой полосе даже не-
сколько южнее (до Буу-Хобзы), носило название «гоайе» или
гои». В XIX веке в долине Псезуапсе, в 7 км от ее устья, на
месте современного села Алексеевка был аул Гуайе.
Арриан перечисляет и другие центры на побережье Запад-
ного Кавказа, указывая, что в 150 стадиях (26 км) к югу от
Старой Ахеи находится Старая Лазика (район Джубги), далее
в 120 стадиях (21 км) упоминается мыс, защищающий кораб-
ли от Фраския и Борея (мыс Кадош), еще южнее в 180 стадиях
(31 км) Ираклов мыс, в 150 стадиях (26 км) от которого - Ахэ-
унт, попадающий в устье р. Шахе, по которой в XIX веке про-
ходила этническая граница между шапсугами и убыхами.
Н.Г. Волкова в этнониме ахеи, упоминаемом в античных
источниках на протяжении более полутысячелетия (с VI в. до
н.э. и до I в. н.э.), усматривает корень адыгейского названия
моря хы (или хэ) с добавлением абхазско-абазинского суф-
фикса «а» и греческого окончания «oi». Тем более, что антич-
ные авторы указывают территорию расселения ахеев вдоль
берега Черного моря. Это обстоятельство может служить од-
ним из аргументов в пользу присутствия, по крайней мере с
VI в. до н.э., на Черноморском побережье Кавказа населения,
говорившего на языках адыго-абхазской группы народов.2
‘ВДИ, №1, 1948, с. 265.
2 Н. Г. Волкова. «Этнонимы и племенные названия Северного Кав-
каза».-М.,1973, с. 34.
18
Аппиан, живший почти в одно время с Аррианом, при
составлении истории войн понтийского царя Митридата еще
употребляет названия «ахеяне» и «гениохи». Как известно
из истории древнего мира, в 65 г. до н.э. Митридат, после
жестокого поражения от Помпея и преследуемый им, с ос-
татком войск бежал с берегов Евфрата в Колхиду и, перези-
мовав в Диоскурии, двинулся к Бостону вдоль Черномор-
ского побережья Кавказа на кораблях. Он предпочел плыть
с большими трудностями, следуя вдоль извилистых скалис-
тых морских берегов, не решившись двигаться по суше не-
столько из-за гористой местности, сколько из-за необыкно-
венной воинственности причерноморских племен. Но когда
он достиг берегов Ахеи, то был встречен здесь дружелюбно и
ему была оказана помощь в дальнейшем путешествии до
Босфора. Следует предположить, что североахейские племе-
на находились в тот период в определенной зависимости от
Босфорского государства. После Аппиана названия «ахея-
не» и «гениохи» в исторических источниках больше не упо-
минаются, вместо них появляются соответственно названия
«зихи» и «саниги».
Саниги, видимо, выделились из гениохских племен, упо-
минаемых в источниках раннеантичного и начала поздне-
античного времени. При этом, если во II в. н.э. они занимали
побережье от Шахе до Сухуми, то, по свидетельству Псевдо-
Арриана (V в.н.э), территория обитания санигов сузилась и
ограничивалась междуречьем Шахе-Псоу.
Еще в конце прошлого века Лопатинский вывел самоназ-
вание черкесских племен «адыге» через «адзыхе» к этнониму
«зихи», господствовавшему в начале первого тысячелетия.1
Черкесы у абхазов и сейчас известны под именем
«азаху», название саниги легко сопоставимо с наименова-
ниями «сандов», «чандов» (шандов по шапсугски) или «сад-
зов», проживавших в окрестностях Адлера до 1864 г.2
Садзы носили также параллельное название джигетов
или джихов (идущее опять же от зихов), которые присвоили
грузины, а адыге и сейчас называют абхазов «азыгуа».
'Лопатинский. « Заметка о народе адыге вообще и кабардинцах в
частности». СМОМПК, вып. XII. Тифлис, 1891.
2И.Инал-ипа. «Абхазы. Историко-этнографические очерки ».- Су-
хуми, 1960, с. 36.
2*
19
Аммиан Марцелин в IV в. отмечал, что на Кавказских
берегах Черного моря живет множество народов, отличаю-
щихся разнообразием языков и внутреннего строя, и пере-
числяет следующие племена: яксаматы, меоты, язиги, ала-
ны, меланхлены, гелоны, говоря далее, что «они кочуют в
разных направлениях». О том, что жители Кавказских бе-
регов являются кочевниками, упоминали и Страбон и ряд
других античных авторов. А.В. Фадеев объясняет эти сви-
детельства о кочевых горцах тем, что на Черноморском по-
бережье всегда широко было развито эйлажное (отгонное)
скотоводство. Эйлаг - летние пастбища, высокогорные луга
(от турецкого «iaila»), куда скот выгонялся в летние меся-
цы. В зимние месяцы эти пастбища недоступны по климати-
ческим условиям, и скот возвращался в нижнюю предгор-
ную зону. Когда все благосостояние населения базировалось
на скотоводстве, то при передвижении стад скота вслед за
ним перемещались и его владельцы. Скот гонялся на значи-
тельные расстояния и нередко стада переваливали и через
главный хребет.1
Исследователи середины XIX века отмечали широко
развитое эйлажное скотоводство у Сочинских убыхов, кото-
рые, помимо летних альпийских пастбищ, тянувшихся
вдоль Главного Кавказского Хребта, часто перегоняли скот
на северный склон - землю дружественных им абадзехов.
Из перечисленных Аммиаком причерноморских пле-
мен на территорию современного Большого Сочи попадают
язиги и аланы. Под первыми легко угадываются все те же
зихи. Но особенно примечательно упоминание о пребывании
еще в IV в. на Черноморском побережье Кавказа какой-то
группы алан. Это обстоятельство при сопоставлении с дру-
гими данными может пролить свет на этногенез по крайней
мере одного из племенных подразделений убыхов, носивше-
го в середине XIX века название Алань.
Во многих античных источниках, начиная с VI в. до н.э.
вплоть до IV в. н.э., упоминается о меотах и синдах, которых
Страбон считает родственными племенами. При этом меоты
локализуются на Азовском побережье и вдоль нижнего и сред-
него течений Кубани на обоих ее берегах, а синды размеща-
1 А.В. Фадеев . «Становление племен Западного Кавказа». Труды
АБНИИКа, I, 1934, с. 171, 173.
20
ются на юге Таманского полуострова, от Керченского проли-
ва до Цемесской бухты, т.е. вплоть до земель керкетов.
Начиная с IV в. до н.э., вытесняя скифов, на просторы
Северного Кавказа вторглись родственные им сарматские
племена, возглавляемые сираками. Выходцы из Северного
Прикаспия и Южного Приуралья, многочисленные и отлич-
но вооруженные конные орды сираков-сарматов уничтожи-
ли или загнали в горные ущелья прежних обитателей Север-
ного Кавказа. Значительно потеснили они и племенные объе-
динения синдов и меотов крайнего Северо-Запада Кавказа и
Таманского полуострова, часть которых под натиском при-
шельцев отошла на южный склон Западного Кавказа и, сме-
шавшись с аборигенным также, видимо, родственным им
населением, сыграла значительную роль в формировании
протоадыгейского этноса.
Уже в первых веках нашей эры из сарматской среды вы-
деляются могущественные аланские племена, покорившие
огромные степные пространства Северного Причерномо-
рья, Крыма и Северного Кавказа.
После Аммиана античные названия причерноморских
племен Западного Кавказа уже более не упоминаются, за ис-
ключением имени «зихи», которые локализуются пример-
но на участке побережья от Геленджика до Шахе.
В III веке усилился напор северных кочевых племен, и
римляне, сменившие к этому времени греков, устраивают
вдоль северной части древней Меото-Колхидской дороги и в
Закавказье цепочку крепостей, которые должны были по-
служить барьером в случае любых нашествий северных ко-
чевников. В середине III в. готы, захватив Босфорский флот,
совершили на нем ряд пиратских набегов на Северное и Вос-
точное Причерноморье. В 252 г. они достигли Питиунта, зах-
ватили его и уничтожили римский гарнизон.
Однако нашествие готских (германских) племен в сере-
дине III века не оказало сколько-нибудь заметного культур-
ного воздействия на Черноморское побережье Кавказа, и не
оставило здесь новых этнических наслоений, так как основ-
ная волна готов прошла через Северное Причерноморье.
Лишь в начале V в. одно из готских племен перешло из Кры-
ма через Керченский пролив и расселилось на Таманском
полуострове и крайнем Северо-Западе Кавказа. Эта неболь-
шая группа готов упоминается у Прокопия Кесарийского
21
(VI в.), бывшего секретарем Велизара в царствование импе-
ратора Юстиниана и имевшего дело с подлинными донесе-
ниями военачальников Юстиниана. Прокопий называет их
готами-тетракситами и помещает их на территории от ус-
тья Кубани до Анапы. Более поздних сведений о готах-тет-
ракситах не имеется. Ввиду своей малочисленности они бы-
стро ассимилировались в аборигенной среде.
По свидетельству того же автора, на участке побережья
от Анапы до Геленджика простиралась страна Эвдулия, а
южнее (до Шахе) жили зихи, имевшие царем Стахемфласа,
поставленного византийским императором. К югу от зихов
Прокопий помещает санигов, а за ними абасгов. Характер-
но, что в латинском написании Прокопия Кесарийского, от-
носящемся к «стране зихов» - «Zeckhis», легко угадывает-
ся закрепившееся в более поздние века название западнокав-
казских племен - черкесы.
Во второй половине IV в. по Северному Причерноморью
прокатилась гуннская волна. В 372 году гунны разбили алан
на Дону. Прекращает свое существование и пришедшее в
упадок Боспорское царство, находившееся в вассальной за-
висимости от Рима. Во время правления Аттилы (433 - 454
гг.) гуннское нашествие на Северный Кавказ повторилось,
но на Черноморское побережье Кавказа и в Закавказье гун-
ны не проникли, хотя и прошли по многим долинам северно-
го склона Западного Кавказа почти до Главного Кавказско-
го хребта, загнав остатки разбитых алан, а с ними и абори-
генное население в глухие ущелья верховьев этих рек и на
южный склон Западного Кавказа, т.е. на территорию обита-
ния зихов и санигов.
Все античные города Таманского полуострова вплоть до
Горгиппии (Анапы) были уничтожены гуннами. Вместе с
гуннами и вслед за ними из азиатских степей на просторы
юго-восточной Европы двигались многочисленные кочевые
племена, которые в V в. уже полностью вытесняют ирано-
язычных предшественников (скифов, сарматов, аланов),
обитавших здесь сменяя друг друга в течение почти тысяче-
летия.
Памятники античного времени района Сочи, отражав-
шие теснее связи местных племен как с античным миром,
так и со скифо-сарматским, довольно детально описаны в
работе Ю.Н. Воронова «Древности Сочи и его окрестностей».
22
Им выделяются памятники раннеантичного периода гречес-
кой колонизации (V-I вв. до н.э.) и позднеантичного периода
римской экспансии (I-V вв. н.э.).
Наиболее тесные связи у местных ахеянских и гениох-
ских племен были с греческими городами Северного При-
черноморья и прежде всего с Боспорским царством. Целый
ряд находок греческого происхождения на сочинском побе-
режье характерен для устьевой части долины р. Псахе (Ма-
майка). Среди них более всего характерны: небольшие гип-
совые и стеклянные амфориски, чернолаковая и краснола-
ковая посуда, терракотовые изделия, светильники,
аттические шлемы. Интересны терракотовые женские ста-
туэтки богини хлебопашества и заупокойного культа Демет-
ры, изготовленные, по мнению Ю.Н. Воронова, на Боспоре,
где эта богиня пользовалась большим почитанием.
Комплекс мамайских находок свидетельствует о воз-
можности существования в устье Мамайки в течение дли-
тельного периода (V-I вв. до н.э.) греческой торговой факто-
рии, основанной боспорцами.
Другой район находок греческого происхождения харак-
терен для устьевых частей долин рек Кудепста, Мзымта, Псоу
и их междуречий, прилегающих к берегу моря. Здесь обнару-
жены остатки хиосских амфор, краснолаковая посуда и мно-
гочисленные амфоры из коричневой глины. Многочисленны
находки греческих монет, с явным преобладанием боспорс-
ких монет, что лишний раз подтверждает многовековое вли-
яние Боспора на племена сочинского побережья. Помимо
предметов греческого происхождения для раннеантичного
периода характерны находки железных наконечников копий
и дротиков и железных топоров, имеющих теплую связь с
памятниками Прикубанья скифского времени. К концу ран-
неантичного периода на сочинском побережье получают рас-
пространение мечи с полукруглыми и кольцевидными наве-
ришями, характерными для рубежа нашей эры и для Боспо-
ра, Прикубанья, Центрального Кавказа и Абхазии.
Позднеантичный период (I-V вв. н.э.) на территорий
Большого Сочи отмечен своеобразными погребальными
комплексами, а также римскими и ранневизантийскими
крепостными сооружениями.
Большой интерес представляют находки в районе Лоо.
В 1960 году при рытье строительного котлована на тер-
23
ритории дома отдыха «Магадан» у пос. Лоо, на склоне при-
морской возвышенности, в 150 м от берега моря было обна-
ружено богатое женское погребение с большим числом золо-
тых предметов - украшений: бляхи, броши, подвески, пер-
стень, золотой и серебряный сосуды для благовоний, бусы
из янтаря, сердолика, стекла и золота и ряд других предме-
тов. Погребение было датировано I—II вв. н.э. и свидетель-
ствовало о тесных связях местной племенной знати с антич-
ным миром - Боспорским царством, с одной стороны, и с
сармато-аланским населением Предкавказья, с другой. Для
всех украшений характерна тонкая ювелирная работа и сме-
шение различных стилей, которые наблюдались в римское
время в Западной Грузии и на Боспоре. Использованы вос-
точные элементы орнамента и скифо-сарматские мотивы
изображения животных. Возможно, что это выработанный
местными мастерами свой стиль, сложившийся на протя-
жении веков и свидетельствующий о высоком уровне мате-
риальной и художественной культуры.1
В 100 м к северо-западу от описанного погребения при
рытье котлована под подпорную стену были обнаружены ос-
татки древней каменной кладки на сложном известковом ра-
створе. Пробными расчистками были вскрыты два каменных
свода, которые затем были засыпаны строителями. Возмож-
но, что здесь находился храм или дом знатного владельца.
Погребение местного (санигского) знатного воина П-Ш
вв. н.э. было вскрыто в строительном котловане на Мацес-
те. Инвентарь погребения включал: длинный железный обо-
юдоострый меч, глиняный кувшин, стеклянный и серебря-
ный сосуды, римские серебряные монеты периода правле-
ния императора Трояна (98-117 гг. н.э.).
Интересным оказалось содержание погребения в обложен-
ной камнями яме в Красной Поляне. Здесь были обнаружены:
железный обоюдоострый меч, железный кинжал, железный
секировидный топорик, позолоченный щит, сасанидское сереб-
ряное блюдо времени шаха Шапура I (243-273 гг. н.э.).
В Воронцовской пещере был найден бронзовый с позо-
лотой ковш южноиталийского происхождения периода им-
ператора Августа (нач. I в. н.э.). Воронцовская пещера, по
1 М.И. Иванова, П.М. Голубев . «Находки в Лоо». Советская архе-
ология, №3, 1961, с. 290.
24
мнению Ю. Н. Воронова, в течение многих веков служила
своего рода караван-сараем на древнем наиболее удобном
пути из района Сочи-Мамайка на Красную Поляну и далее
через перевалы в Прикубанье.
К римским оборонительным сооружениям некоторые
исследователи относят крепость, остатки которой сохрани-
лись в устье р. Псахе (Мамайка), на правобережье древней
морской (карангатской) террасы (абс. отм. 20-25 м), на ме-
сте бывшего сан. «Волга». До настоящего времени от крепо-
сти сохранился только небольшой участок кладки стены за-
падной угловой башни высотой около 1м, а также основание
северо-восточной (круглой) башни и часть цоколя восточной
стены.
О развалинах мамайской крепости имеются упомина-
ния у Гамбы (1820 г.), Белля (1837-1839 гг.), Верещагина
(1873 г.). Но первое серьезное ее обследование было произ-
ведено В. И. Сизовым в 1886 г., когда стены и башня крепос-
ти еще хорошо сохранялись на высоту более 2 м., за исклю-
чением южной стены, которая обвалилась в море. По описа-
нию Сизова крепость имела треугольную форму с
основанием, обращенным в сторону моря, и с башнями по
углам. Стены крепости большей частью были сложены из
булыжника, хорошо пригнанного по форме в кладку, но без
раствора. Башни были сложены из камня-дикаря больших
размеров, хорошо подобранных и подтесанных. В кладке
изредка встречались куски кирпича квадратной формы.
Кладка башен была сделана на известково-песчаном раство-
ре. Сизов отметил при обследовании мамайской крепости ха-
рактерную для римских крепостей кладку стен и башен из
хорошо отесанных блоков и плит песчаника.1
Однако В.А. Леквинадзе дает свою реконструкцию ма-
майской крепости и считает, что она была построена в виде
прямоугольника и что южная и юго-западная башни (с юж-
ной стороны крепости) обвалились вместе с частью подмы-
того морем берега. Башни-крепости имели весьма характер-
ную форму пятиугольников. Подобные башни были описа-
ны в римских крепостях Апсаре (Колхида) и Тимгазе (Алжир).
Основываясь на этом, а также учитывая описанный Сизо-
1 В.И. Сизов. «Восточное побережье Черного моря (Археологиче-
ские экскурсии)». МАК, П, М, 1889, с. 5.
25
вым оригинальный панцирный способ1 возведения крепост-
ных стен и башен, Леквинадзе предположил, что мамай-
ская крепость была возведена еще в позднеримскую или ран-
невизантийскую эпоху в IV—VI вв. н.э. и позже подвергалась
перестройке.2 Археологические раскопки на территории ма-
майской крепости не производились.
Вариант реконструкции мамайской крепости, предложен-
ный В. А. Леквинадзе маловероятен с геологической точки зре-
ния. За прошедшие полтора тысячелетия под действием мор-
ской абразии не могла быть уничтожена полоса суши шири-
ной 70-80 м. Мамайская крепость, по всей видимости, имела
треугольную форму, в соответствий с описанием В. И. Сизова.
На поверхности карангатской террасы непосредственно
к югу от устья р. Годлик (руч. Волконский), в междуречье
Цусхвадж-Чухукт, в 12-13 км к югу от пос. Лазаревское, на-
ходятся развалины другой крепости предположительно рим-
ского происхождения. Описание крепости на р. Годлик было
произведено в 1957 г. Н.В. Анфимовым и в 1968 г. Ю.Н. Во-
роновым. Крепость имеет в плане форму большого треуголь-
ника, вершиной обращенного на восток, а основанием к морю.
Со всех сторон она была окружена каменной стеной. С южной
стороны стена не сохранилась, так как при постройке желез-
ной дороги часть берегового обрыва вместе с этой стеной была
взорвана. По линии крепостных стен сохранились развали-
ны четырех башен прямоугольной формы. В западной части
крепости видны остатки цитадели прямоугольной формы.
Подробное описание Годликской крепости приведено в рабо-
те Ю.Н. Воронова «Древности Сочи и его окрестностей».
У Псевдо-Арриана, автора V в. н.э., имеется упомина-
ние о том, что к северу от реки Ахеунт (Шахе), являющейся
границей между санигами и зихами, имеется укрепление
Бага в окрестностях Гераклейского мыса3, упоминаемого и
у Флавия Арриана (134 г. н.э.) и помещавшегося на месте
1 Особенность панцирной кладки состояла в том, что при постройке
сначала возводились два облицовочных панциря с последующим запол-
нением промежутков между ними необработанными обломками горных
пород, заливавшихся раствором.
2 В. А. Леквинадзе. «По поводу римских крепостей Восточного
Причерноморья». САНГ, Х1:1, 1965, с. 247, 253.
3 Арриан упоминает и другой Гераклов мыс, соответствующий совре-
менному мысу Видному у Хосты.
26
современного Волконского мыса в 6 км к югу от Псезуапсе,
т.е. в том же районе левобережья долины р. Годлик, где со-
хранились развалины крепости.
На основании указанных данных время возведения год-
ликской крепости Ю.Н. Воронов датирует IV-V вв. н.э., т.е.
относит ее к позднеримской эпохе.
В позднеантичных источниках, в частности у Арриана,
современный мыс Видный в районе Хосты именовался как
Гераклов мыс и здесь помещался греческий город Незис и
храм Геркулеса (Геракла), остатки которого еще в начале
прошлого века предлагал здесь искать Дюбуа де Монпере.
Период средневековья (VI-XVIII вв.) на Черноморском
побережье Кавказа подразделяется на три этапа: ранний
(VI-X вв.), развитой (XI-XV вв.) и поздний (XVI-XVIII вв.).
На раннем этапе средневековья развитие Сочинского рай-
она шло в тесной связи с Византией и Абхазским царством.
Этот этап характеризовался широким внедрением христиан-
ства в прибрежной зоне, но с сохранением первобытных язы-
ческих верований в глубине горных долин. Начиная с VI века
римское влияние на Черноморское побережье Кавказа сменя-
ется византийским. После заключения императором Юстини-
аном в 562 году мира с персами византийская культурная экс-
пансия распространяется и по всему Западному Кавказу вплоть
до Терека. А бывшее Боспорское царство, разгромленное гун-
нами, превращается в одну из провинций Византии.
Византийская колонизация, помимо военных меропри-
ятий, опиралась на оживленную торговлю с местными пле-
менами и распространение христианства. Именно к эпохе
Юстиниана (527-565 гг.) относится начало обращения в
христианство причерноморских племен. Имя зихского епис-
копа Дамиана имеется среди подписей константинопольс-
кого собора 526 года. Предполагается, что зихская епархия
находилась у Геленджикского залива.
Период наиболее сильного прямого византийского вли-
яния на Черноморское побережье Кавказа продолжался с
VI до начала VIII вв. Затем с IX до XIII вв. на ослабшее ви-
зантийское влияние накладывается абхазо-грузинское.
В тот же период с VI по VIII вв. на Черноморском побе-
режье к югу от Зихии (примерно от Туапсе до Кодора) проис-
ходило объединение санигов, апсилов и абазгов с формиро-
ванием абхазско-абазинской народности. Одновременно к се-
27
веру от Туапсе происходила консолидация западнокавказ-
ских аборигенных зихских племен с формированием ады-
гейской (черкесской) народности. При этом развитие мест-
ных племен локализовалось на южном склоне Западного
Кавказа, так как северный склон подвергался в этот бурный
период Великого переселения народов постоянным наше-
ствиям различных кочевых племен, которые лишь изредка
переваливали через Кавказский хребет (подобно аланам) и
достигали берега Черного моря.
В источниках раннего средневековья указывается на
пребывание на Северо-Западном Кавказе и в Восточном При-
азовье болгарских племен. Но ко времени возникновения
Болгарского государства на Волге (X в.) болгары уже асси-
милировались местными племенами, а частично, вероятно,
откочевали на Волгу и Балканы.
Нашествие тюркоязычных аваров в середине VI в. на Се-
веро-Западный Кавказ было хотя и непродолжительным, но
опустошительным. Сколько-нибудь заметных изменений в
этническом составе западнокавказских племен вторжение
авар не принесло. Но в памяти аборигенного населения со-
хранилось предание о жестоком аварском хане Байкане, ис-
требившем многих жителей. Как память об этом времени до-
шел до нас характерный топоним - река Бакан, располагаю-
щаяся к северу от Новороссийска. Еще в середине XIX в. здесь
находился курган из камней, называвшийся «Байканов бе-
лый конь», а горные дороги, пересекавшие Северо-Западный
Кавказ от Кубани к Черному морю, назывались «Байкановы
смертоносные пути». Вероятно полчища аваров достигали и
Черноморских берегов Северо-Западного Кавказа.
В конце VII в. Северо-Западный Кавказ временно попа-
дает под влияние Хазарского царства, представлявшего со-
бой неустойчивое государственное объединение различных
племен юго-восточной Европы (тюрки, болгары, хазары и
др.). Однако это влияние практически не распространилось
на причерноморские племена территории Большого Сочи,
хотя и поколебало позиции Византии на северном склоне.
В конце VII в. арабские завоеватели, разгромив Арме-
нию и Грузию, вторгаются в Абхазию и захватывают ряд
крепостей в долине Кодора. В 736-737 гг. 60-тысячное вой-
ско арабского полководца Мурвана-ибн-Мухаммеда, вновь
разорив всю Грузию, ворвалось в центральную Абхазию, раз-
28
рушило Сухумскую крепость и ринулось дальше к северо-за-
паду вдоль Черноморского побережья Кавказа, но было оста-
новлено грузино-абхазским войском, возглавлявшимся кар-
тлийским царем Арчилом, у Анакопийской крепости, в райо-
не современного Нового Афона. Арабы осадили крепость, но
внезапно разразившаяся эпидемия чумы обратила их в бег-
ство. При этом от чумы погибло 35 тысяч и при бегстве 3 ты-
сячи арабов. Остатки войск Мурвана были вынуждены уйти
за пределы Абхазии. Таким образом, территория Большого
Сочи вновь оказалась вне досягаемости иноземных захват-
чиков, хотя на этот раз они находились в непосредственной
близости, всего лишь в 100 км от южной границы Сочи.
Во второй половине УШ в., сохранив свое политическое
влияние, Византия все же вынуждена была признать как са-
мостоятельную политическую единицу усилившееся к это-
му времени Абхазское царство, в состав которого входит и
все Черноморское побережье Кавказа, вплоть до Таманско-
го полуострова. После освобождения в самом конце УШ в.
от византийского влияния, в период расцвета Абхазского
царства, усиливается грузинское культурное влияние, в это
время завершается процесс формирования абхазско-абазин-
ской народности. При этом абазги и апсилы послужили ос-
новой для абхазской, а саниги - абазинской и, вероятно,
убыхской народностей.
К концу раннего средневековья (IX-X вв.) древние ко-
чевники скифо-сарматского происхождения как самостоя-
тельные племена в Юго-Восточной Европе уже почти исчез-
ли (за исключением части алан), частично уничтоженные
ордами тюркоязычных кочевников, а большей частью слив-
шихся с ними и со славянами, а на Кавказе - с местным або-
ригенным населением.
В IX веке с берегов Волги и с Урала выдвигаются орды
печенегов, которые в X веке распространяются до Дуная и
захватывают Крым и весь Северный Кавказ, но по договору
с Византией, умело использовавшей в своих интересах эту
новую силу, их влияние на южный склон Западного Кавказа
не распространялось.
Раннее средневековье оставило нам мало исторических
свидетельств о племенах Черноморского побережья Кавка-
за. После Прокопия (середина VI в. н.э.) только в книге об
управлении Византийской империей при императоре Кон-
29
стантине, написанной его сыном, мы находим указание о
том, что во времена Константина (середина X в.), как и во
времена Прокопия, на Черноморском побережье Кавказа
были известны только два больших народа: зихи (последнее
упоминание) и абсаги. Массуди в 943 г. сообщал, что между
Кавказом и морем Рум (Roum - Черное море) обитают кеше-
ки. Далее в изложении Дюбуа де Монпере1: «Это нация ми-
ролюбивая, - писал Массуди, - и исповедует религию магов.
В этих краях нет ни одного народа, мужчины которого име-
ли бы более правильные черты, более яркий цвет лица и
были бы так стройны станом. Говорят, что их женщины изу-
мительной красоты и весьма сладострастны. Для своей одеж-
ды кешеки употребляют белые полотна, греческие шелка,
малинового цвета атлас, а также другие затканные золотом
шелковые ткани. Несмотря на то, что аланы более могуще-
ственный народ, они не смогли, однако, покорить кешеков;
они сопротивляются, укрываясь в крепостях, которыми
владеют по берегу моря... Кешеки еще не смогли померить-
ся силами в открытом бою с аланами, потому что у них нет
вождя, который мог бы их объединить. Если бы они жили в
полном согласии, ни аланы, ни какой другой народ не смог-
ли бы устоять против них. Слово «кешек» - персидское и
означает — «гордый», «надменный». По берегу моря, по со-
седству с ними, обитает другой народ, занимающий страну
«Семь кантонов». Народ этот многочисленный и воинствен-
ный и его страна неприступна. Вера его мне неизвестна»2.
К X веку границы расселения зихов смещаются к севе-
ро-западу. При этом южная граница проходила в районе Не-
чепсухо (между Туапсе и Джубгой), а северная - продвину-
лась к устью Кубани.
Оттеснение зихов к северо-западу относится к периоду
‘Фредерик Дюбуа де М о н п е р е (1798-1850 гг.) - по нацио-
нальности швейцарский француз, путешественник, естествоиспытатель,
интересовавшийся геологией, историей, археологией, этнографией. В
1833 г. совершил путешествие вдоль Черноморского побережья Кавказа на
русском военном корабле, а затем объехал Западное Закавказье до Тифлиса
включительно. Составил замечательный шеститомный труд «Путешествие
вокруг Кавказа», первый том которого, касающийся Черноморского побе-
режья Кавказа, переведен на русский язык и издан в 1937 г. в Сухуми.
2Фредерик Дюбуа де Монпере. «Путешествие вокруг Кав-
каза», том I, Сухуми, 1937, с. 19-20.
30
абхазской экспансии (VIII-X вв.), происходившей большей
частью мирным путем, когда, при относительно слабом пе-
ремещении этнических элементов, аборигенное население
переходило на язык более сильного и влиятельного соседа.
Константин Богрянородный помещал Зихию между ус-
тьем Укруха (Кубани) и рекой Никопсисом (Нечепсухо), на
которой был одноименный город Никопсис (на месте совре-
менного пос. Ново-Михайловка). Южнее Никопсиса этот ав-
тор размещает Абазгию. Для территории расселения зихов
VI-IX вв. характерны своеобразные захоронения в так на-
зываемых «каменных ящиках» и в грунте, встреченных по
всему Черноморскому побережью Кавказа северо-западнее
Туапсе. Наряду с обычным захоронением наблюдалось и
трупосожжение. Погребения большей частью одиночные,
реже коллективные.
В них найдены керамические изделия, наконечники ко-
пий и стрел, мечи и кинжалы, топоры, рыболовные крюч-
ки, конские удила, множество бронзовых и серебряных ук-
рашений. Много также привозных вещей из Византии (стек-
лянная посуда, украшения, монеты и др.).
На территории Большого Сочи, в основном в юго-восточ-
ной его части, от периода раннего средневековья сохранились
развалины не менее десяти храмов и стольких же крепостей.
Наиболее ранний этап византийской церковной архитек-
туры, по всей видимости, характеризовался храмом с фрес-
ковой росписью и мозаичным полом, располагавшимся на
территории совхоза «Южные культуры» и уничтоженным в
1954 году при строительстве адлерских канализационных
очистных сооружений. Поверхностными исследованиями
здесь был выявлен целый комплекс, включавший: одноабсид-
ный храм размером 12x7,5 м, дозорную башню, жилое зда-
ние, два колодца, много могильников разного возраста и об-
ширное поселение к северо-востоку. Еще в сороковых годах
двадцатого столетия башня возвышалась до 3 м. Две рельеф-
но-орнаментные мраморные плиты, изготовленные из кон-
стантинопольского мрамора и входившие в систему украше-
ний алтарной преграды храма, были найдены на погребении
VIII-IX.bb. Подобные характерные орнаменты имеются в Со-
фийском соборе VI в. в Стамбуле. Аналогичны детали древне-
го Пицундского храма, также датированного VI в. Приведен-
ные доводы позволили археологам датировать время возве-
31
дения адлерского храма также VI веком. Найденные предал-
тарные плиты (хранятся в фондах Сочинского музея краеве-
дения), использованные в качестве перекрытия погребения
VIII-IX вв., свидетельствуют о том, что к этому времени храм
был уже разрушен или подвергался реконструкции.
Вероятно этот храм имел в виду Дюбуа де Монпере, упо-
миная церковь вблизи аула Ардохаич («селение ардонов») в
устье Мзымты.
Как и в случае с адлерским храмом, могущественная и
вездесущая организация «Водоканал» приложила значи-
тельные усилия, чтобы в ближайшее время довершить раз-
рушение Лооского храма, более тысячелетия выдержавше-
го напор беспощадного времени и стихии. Вплотную к пло-
щадке храма в мощной грунтовой полувыемке пристроены
огромные железобетонные резервуары для водоснабжения
пансионата Ленинградского завода им. С.М. Кирова. При
строительстве резервуаров восточный склон вершины, на
котором стоит храм, был подрезан полувыемкой таким об-
разом, что откос подрезки оказался в трех-пяти метрах от
восточной стены с нефами. Тем самым созданы условия для
возможных оползневых деформаций части или всей площад-
ки с развалинами храма. Даже если будут предприняты за-
щитные меры и окончательного разрушения храма не про-
изойдет, навсегда испорчен естественный ландшафт с живо-
писным видом. Мало того, попадая в зону санитарной охраны
водных резервуаров, храм станет совершенно недоступным
для посещений, его можно будет осматривать лишь с бли-
жайших окрестностей.
Другие раннесредневековые храмы, развалины кото-
рых сохранились на территории Большого Сочи, имеются:
в междуречье Мзымта-Псоу у с. Веселое; на правом берегу
р. Псоу у с. Ермоловка; на правобережье долины р. Мзым-
ты, у с. Каменка (Липники); на левобережье долины р. Хос-
та в районе Белых скал - напротив крепости в тисо-самши-
товой роще; в долине р. Сочи в устьях рек Агуа, Ац, Грузин-
ки и Монашки.
Крепостные и храмово-крепостные комплексы того же
периода известны: на левом склоне долины р. Мзымты на-
против с. Монастырь (Красная скала); на водоразделе меж-
ду долинами Хосты и Кудепсты у с. Верхние Каштаны;
знаменитая крепость в тисо-самшитовой роще. Целая груп-
32
па раннесредневековых крепостей известна в краснополян-
ском районе, в долине Мзымты: Ачипсинская, Аибгинская,
Пслухская, Куницинская, на р. Монашке (две), на р. Бешенке
(две). Довольно подробное описание почти всех этих крепостей
и храмов приведено в вышедшей из печати замечательной ра-
боте Ю.Н. Воронова «Древности Сочи и его окрестностей».
На юго-западном приморском склоне горы Малый Ахун,
непосредственно выше пионерского лагеря «Альбатрос», в
прибровочной части пологой древнеоползневой ступени, со-
хранились развалины раннесредневекового храма с внут-
ренней площадью около 100 кв.м. На развалинах и непос-
редственно вблизи них найдены фрагменты каменной резь-
бы по местному песчанику хостинской свиты палеогена. В
кладке фундаментов и стен, состоящей из местного дикого
камня (в основном песчаника) на известково-песчаном ра-
створе, встречаются обломки красной кровельной черепи-
цы. Кладка стен состояла из панциря, с заполнением внут-
реннего пространства разновеликими обломками песчани-
ка и заливкой известковым раствором. Панцирь на разва-
линах стен храма не сохранился. Наиболее интересны на-
ходки фрагментов облицовки и украшений, изготовленных
из керченского известняка-ракушечника, очень сильно вы-
ветренного и разрушающегося при легком ударе. Возмож-
но, что эти детали храмовых украшений были изготовлены
на Боспоре, являвшемся в раннем средневековье провинци-
ей Византии и одновременно одним из центров распростра-
нения христианства на Западном Кавказе.
В районе крепостей и храмов раннего средневековья на
территорий Большого Сочи, датируемых в основном перио-
дом V11-IX вв., найдена многочисленная так называемая
«скотоводческая» пористая керамика, характерная и для
одновозрастных крепостей соседней Абхазии (Анакопий-
ской, Колдахварской, Псхувской). Одновременно сухая клад-
ка краснополянских крепостей аналогична кладке цикло-
пических крепостей позднеантичного времени, характер-
ных для центральной Абхазии.1 Археологические материалы
последних десятилетий позволили абхазскому археологу
Ю.Н. Воронову сделать вывод о существовании в первую
1Ю.Н.Воронов . «Археологическая карта Абхазии». Сухуми, 1969,
с. 47-48.
3 Заказ 026
33
фазу раннего средневековья (VI-VIII вв.) единого этно-куль-
турного массива от реки Келасури до пос. Лазаревского в
устье Псезуапсе, подвергшегося значительному культурно-
этномическому влиянию со стороны Византии. При этом, в
отличие от предыдущей и последующих эпох, когда внешние
влияния ограничивались в основном узкой прибрежно-мор-
ской полосой, в период византийской экспансии в торгово-
экономический оборот была включена и значительная часть
горных территорий Большого Сочи, через которые прохо-
дили караванные пути от берега Черного моря на северный
склон Западного Кавказа.
Население территории Большого Сочи к югу от Лазарев-
ской в этот период было занято скотоводством и мотыжным
земледелием. Эта же территория в последующие века тради-
ционно вошла в состав раннесредневекового Абхазского цар-
ства VIII-X вв., еще долгое время сохранявшего тесные свя-
зи (культурные и торгово-экономические) с Византией.
Следует отметить, что в пределах Лазаревского района
Сочи несомненно существовали раннесредневековые храмы
и крепости и развалины их таятся в лесных чащах, в сторо-
не от современных проторенных дорог и ждут своих иссле-
дователей. Так, у Белля имеется упоминание о развалинах
крепостных сооружении приморской террасовидной повер-
хности к югу от устья р. Макопсе. Внутри крепости Белль
видел большой каменный трон с пьедесталом.1
Есть данные о нахождении сторожевой башни и остат-
ков крепостных стен к северу от Лооского храма на левобе-
режном водоразделе долины р. Лоо в нескольких километ-
рах от ее устья.
Начальный период развитого средневековья (XI-XV
вв.) для территорий, прилегающих к Кавказу, был характе-
рен появлением новых кочевых племен, приведших к изме-
нению политической обстановки в данном районе и переме-
щению этнических масс.
К середине XI река из-за Дона и Волги на запад и юг дви-
нулись орды кипчаков, которых русские называли полов-
цами, а византийцы - куманами. К концу XI века они оттес-
1 Д.С. Белль. Дневник о его пребывании в Черкесии в течение 1837,
1838 и 1839 гг. Перевод 3. Ф. Троицкой, АСМК, отдел дорев. прошл.,
дело №№46-48, с. 417.
34
нили печенегов к Дунаю, заняли южнорусские степи, часть
Крыма и Северный Кавказ. Аборигенное население северно-
го склона Западного Кавказа вновь было стеснено в горных
ущельях и, частично, вытеснено на южный склон.
Часть половцев, после поражения в 1111 г. от русских
войск киевского князя Владимира Мономаха, отхлынув на Се-
верный Кавказ, прошла через него и, перевалив через Кавказ-
ский хребет, вошла в пределы Грузии (до 45 тысяч семей), где
была использована Грузинским царем Давидом IV Строителем
как личное войско в борьбе с бунтовавшими феодалами.
Одновременно с половцами из Средней Азии двинулись
турки-сельджуки, отвоевавшие у Византии почти все ее ази-
атские владения. В 1064 году войска турков-сельджуков раз-
громили Армянское царство, разрушив его столицу Ани.
Многие из армянских беженцев поселились в этот период в
Причерноморье и на Северо-Западном Кавказе, образовав
сначала отдельные поселения, а затем ассимилировавшись
в местной этнической среде.
И в последующие века в период турецких и персидских
нашествий и религиозных гонений волны армян переселен-
цев доходили до Западного Кавказа. Армяне селились среди
черкесов и держали в своих руках всю торговлю. Армяне,
жившие среди черкесов, получили название черкесо-гаи. В
период Кавказской войны (1830-1864гг.), когда среди запад-
нокавказских горцев начал усиленно распространяться ис-
лам, армяне, сохранившие христианское вероисповедание,
начали покидать горские аулы и переселяться под защиту
русских укреплений, составив значительную часть населе-
ния во многих крупных поселениях того периода (Армавир,
Майкоп и др.).
В конце X и XI вв. значительное влияние на западнокав-
казские племена оказывало русское Тмутараканское княже-
ство, образовавшееся на месте древнего Боспорского государ-
ства на Таманском полуострове. Начало Тмутараканскому
княжеству, видимо, было положено знаменитым походом
Святослава, захватившего в 965 году Саркел и Итиль и раз-
громившего Хазарскую державу. Из Итиля (устье Волги) дру-
жина Святослава прошла через земли алан (ясов) и затем че-
рез земли касогов по левобережью Кубани и предгорьям За-
падного Кавказа вышла на Таманский полуостров, где уже
тогда существовали крупные русские поселения. Первое ле-
з*
35
тописное упоминание о Тмутараканском княжестве относит-
ся к 988 г., когда киевский князь Владимир посадил в Тму-
таракань своего сына Мстислава. Тмутаракань была торго-
вым портом, через который шла вся торговля племен Запад-
ного Кавказа (ясов, касогов, обезов) с городами Северного
Причерноморья. Тмутараканскому князю, в XI веке зави-
севшему уже от Чернигородского княжества, принадлежа-
ли также Керчь и ряд других пунктов в восточной части Кры-
ма. Предки адыгов, касоги, в XI веке находились в данни-
ческих отношениях с Тмутараканью. В дружине
Чернигово-Тмутараканского князя Мстислава служило
много касогов. В 1022 году Мстислав предпринял большой
поход против касогов. Именно к этому походу Лаврентьевс-
кая летопись приписывает известное единоборство Мстис-
лава с касожским князем Редедей, в котором Мстислав по-
бедил, после чего наложил на побежденных большую дань.
Это же событие упоминается и в «Слове о полку Игореве».
В Тмутаракани находилась епархия при церкви Бориса
и Глеба и отсюда при поддержке греко-византийской церкви
христианство распространялось среди племен Северо-Запад-
ного Кавказа.
В конце XI - начале XII веков феодально раздробленная
и ослабленная непрекращавшимися половецкими набегами
Киевская Русь теряет связь с Тмутараканью. В ХП-ХШ веках
русское население Тмутаракани ассимилируется касогами.
Походом Игоря Святославовича на половцев в 1185 г.,
описанном в «Слове о полку Игореве», была сделана неудач-
ная попытка вернуть Киевской Руси Тмутаракань, находив-
шуюся в это время уже в зависимости от Византии.
В XI-XIII вв. Грузия испытывала период подъема про-
изводительных сил, несмотря на частые вторжения сельд-
жуков. При Давиде Строителе, Георгии Ш и особенно при
царице Тамаре Грузинское царство значительно расширило
свои владения за счет Армении и Азербайджана. Именно в
этот период с ослаблением Византии значительно увеличи-
вается влияние Грузии и на причерноморские племена За-
падного Кавказа, включая и территорию Большого Сочи.
Грузинская церковь вслед за Византией продолжает распро-
странение христианства не только в пределах Западного
Кавказа, но и в центральной его части. Еще в конце XVI века,
всего лишь за несколько лет до грабительских походов Ти-
36
мура на Грузию, западнокавказские племена находились в
сфере ее влияния. В 1390 году Эристав Мингрелии Дадиан
Вамек предпринял большой поход против Джихетии и Ала-
нетии, проявивших свою непокорность. Поход его имел пол-
ный успех. Его войска прошли по горным ущельям Западно-
го Кавказа, разрушили крепости и произвели опустошения
среди джихов (черкесов). В качестве трофеев Дадиан увез в
Мингрелию множество капителей и обломков мраморных
колонн христианских храмов, из которых построил часов-
ню у стены епископальной церкви в Хоне, в Мингрелии. На
дверях этой часовни были запечатлены на грузинском язы-
ке основные сведения о походе Дадиана; эти сведения впер-
вые приведены в известной работе Дюбуа де Монпере.1
После завоевания в 1219-1221 гг. Средней Азии войска
Чингис-хана под командованием Джебе и Субедея, опусто-
шив Северный Иран, покорили Азербайджан и разгромили
объединенное грузино-армянское войско. Однако, встретив
при дальнейшем продвижении в Грузию упорное сопротив-
ление, татаро-монголы покинули Грузию и, пройдя через
Дагестан, вышли на просторы восточной части Северо-кав-
казских предгорий, где разгромили половцев и алан, кото-
рые отхлынули в западную часть Кавказа.
В 1236 г., накануне вторжения Батыя на Русь, его вой-
ска вновь прошли по предгорьям Северного Кавказа, под-
вергнув истреблению алан и загоняя остатки их в неприс-
тупные ущелья Нейтрального и Западного Кавказа, в том
числе в верховья левобережных притоков Кубани (Лабу,
Белую, Уруп, Зеленчук), откуда часть алан, вероятно, пере-
шла и на южный склон Западного Кавказа и в Закавказье.
Более массовые перемещения алан (асов) с северного склона
Кавказа происходило через Дарьяльское ущелье в Грузию.
В 1240 г. монголы вновь вторгаются в Грузию и захва-
тывают восточную ее часть. Но наибольшие опустошения в
Грузии произвели семикратные нашествия Тимура в конце
XIV начале XV вв., которые на несколько столетий остано-
вили ее развитие.
Племена Черноморского побережья Кавказа и в этот тя-
желый для многих народов Европы и Азии исторический пе-
риод не подвергались непосредственным вторжениям тата-
'Фредерик Дюбуа де М о н п е р е . Указ, соч., с. 21-22.
37
ро-монголов. В то же время, в виду резкого ослабления Руси
и Грузии, а также Византии (от сельджуков), они в течение
нескольких столетий были лишены культурного воздействия
этих передовых христианских государств.
После походов Батыя (1236-1240гг.) и нашествия Тиму-
ра (139 5г.) на Северный Кавказ наблюдается активизация ады-
гейской (черкесской) экспансии на юго-восток. Если до этого
времени предки адыгов теснились в северо-западной части Кав-
каза (в основном на Черноморском побережье), то при спадах
татаро-монгольских нашествий происходило их интенсивное
расселение к юго-востоку, до современных Кабарды и Осетии,
а по берегу моря и в сторону Абхазии. Аланы - асы, ранее гос-
подствовавшие на Северном Кавказе, едва выдержав напор
печенегов и половцев, были разгромлены татаро-монголами и
не могли препятствовать адыгской экспансии.
Особенно опустошительным было нашествие Тимура,
войска которого вторглись через Дербент на Северный Кав-
каз весной 1395 г. До Тимура татаро-монголы не проникали
далеко вглубь гор. Войска же Тимура, вырубая леса и про-
кладывая дороги, добрались до самых отдаленных горных
районов, подвергая уничтожению все на своем пути. Имен-
но этим походом был окончательно завершен разгром алан.
Остатки их укрылись в горах и, частично, перешли в Закав-
казье, где, смешавшись с аборигенным населением, послу-
жили основой для формирования осетинской народности.
Остатки половцев (кипчаков) и печенегов, разгромлен-
ных татаро-монголами, также нашли укрытие в горах, в вер-
ховьях Кубани и левобережных притоков Терека, где в по-
следующие столетия образовались карачаевская и балкар-
ская народности.
Уничтожение татаро-монголами в ХШ-XIV вв. большей
части аборигенного населения Северного Кавказа, явилось
одной из причин почти беспрепятственной экспансии на во-
сток адыгских племен.
По сохранившимся преданиям первыми выселились с
Черноморского побережья на северный склон Кавказа ка-
бардинцы и бесленеевцы (ХШ в.), за ними темиргоевцы и
хатукаевцы (XIV в.), затем (XV в.) большая часть бжедухов
( часть бжедухов оставалась в районе Шахе до второй поло-
вины XVII века). В конце XV-XVI вв., видимо, был макси-
мум шапсугско-натухайской экспансии на северный склон
38
Западного Кавказа. И одновременно или несколько позже с
южной части Черноморского побережья в верховья Кубани
и ее притоков перешли некоторые абазинские племена.
В XIV-XVI вв. на Черноморском побережье Кавказа, в том
числе на территории Большого Сочи, возникает целый ряд ге-
нуэзских военно-торговых факторий. В ряде случаев генуэз-
цами были использованы уже существовавшие здесь крепости
раннего средневековья (Мамайская, Годликская и др.).
Наряду с обычной обменной торговлей генуэзцы зани-
мались насильственным грабежом местного населения, ра-
боторговлей, морским разбоем. Расширяя свою торговую эк-
спансию на весь Западный Кавказ, генуэзцы использовали и
древние караванные пути, тянувшиеся от берега моря через
долины черноморских рек к перевалам и на северный склон
Западного Кавказа, включая и систему военно-сторожевых
постов, сохранявшихся в долинах Сочи, Хосты, Кудепсты,
Мзымты и Псоу.
В архивах Генуи сохранились многочисленные доку-
менты, упоминающие о больших суммах, отпускавшихся на
защиту генуэзских купцов и для обороны черноморских ук-
реплений, находившихся в постоянной опасности нападения
со стороны горских племен Черноморского побережья Кав-
каза. В Генуе постоянно снаряжались военные суда (фусты)
для подавления «беспорядков» и усмирения непокорного на-
селения черноморских берегов.
После захвата турками-османами в 1453 г. Константи
нополя и разгрома Византийской империи турецкие султа-
ны в короткий срок устанавливают свое господство на Чер-
ном море. В 1475 году турки захватили Каффу на южном
берегу Крыма, служившую оплотом Генуи в Северном При-
черноморье.
В 1578 г. турецкие войска овладели крепостью Севасто-
поль (Сухуми), где находилась резиденция протектора всех
генуэзских колоний на Кавказе и которая представляла со-
бой главный невольничий рынок. К концу XVI в. все Черно-
морское побережье Кавказа находилось уже под контролем
Турции. Все генуэзские укрепления - фактории - были раз-
рушены турками.
К периоду упадка генуэзского влияния на Черномор-
ское побережье Кавказа (начало XVI в.) относится одно из
немногих и наиболее интересных описаний причерноморс-
39
ких зихов-черкесов, составленное генуэзцем Георгом Инте-
риано: «Зихи, называемые так по-итальянски, гречески и
латински и известные у турок и татар под именем чиаркасы,
сами себя называют адигами; они обитают по всему азиат-
скому морскому берегу от Тана или Дона до Босфора.., за-
тем вдоль берега моря к югу до Самшитовой бухты... и гра-
ничат здесь с Авагозией, составляющей часть Колхиды.
Весь этот морской берег имеет приблизительно 500 миль
длины, распространяясь вглубь страны, на восток, на рас-
стояние не более пяти дней пути... Они населяют эту страну,
не имея ни одного места, которое было бы защищено стена-
ми... Их язык ничуть не похож на язык их соседей, и звуки его
произносятся гортанно... Они называют себя христианами и
имеют греческих священников... У них нет своих письмен.
Священники, совершая по-своему богослужение, пользуют-
ся греческими формулами и письменами, которых зихи не
знают... Все их вести, обычно, передаются устно, через гон-
цов... Они разделяются на дворян, вассалов, крепостных и
рабов. Дворяне пользуются большим почетом среди других и
проводят все свое время на коне. Они не терпят, чтобы у под-
данных также были кони... У них нет ни писаных законов, ни
лиц для выполнения правосудия. Сила, ловкость и посредни-
ки решают все их тяжбы... Они высоко ценят щедрость и охот-
но отдают все, чем обладают, впрочем, кроме коней и ору-
жия... Позорно было бы для господина или дворянина пост-
роить себе каменный дом или крепость, так как это означало
бы признаться в недостатке мужества и неумении охранять и
защищать себя... Во всей стране нет ни одной обитаемой кре-
пости; встречаются то здесь, то там древние башни и стены,
но их употребляют себе на пользу только крестьяне, между
тем дворянин считал бы для себя это позорным...»1
Со второй половины XVI в., т.е. с началом позднего сред-
невековья, Западный Кавказ становится ареной борьбы меж-
ду Россией и Турцией, опиравшейся на вассальное Крым-
ское ханство. Последнее в период XVI-XVLH вв. системати-
чески совершало грабительские набеги на Северо-Западный
Кавказ. Адыгское аборигенное население Приазовья и Та-
мани было уничтожено или вытеснено вплоть до района Ана-
пы. Сильно пострадали от крымчаков шапсуги и натухай-
1Фредерик Дюбуа де М о н п е р е . Указ, соч., с. 24-26.
40
цы. Ряд мелких местных племен района Анапы - Новоро-
ссийска (шегаки, жанеевцы) были почти полностью истреб-
лены или уведены в плен и проданы в рабство.
Турция создает на Черноморском побережье Кавказа
ряд опорных пунктов, традиционно приуроченных к местам
античных, византийских и генуэзских колоний. Однако, тор-
говый оборот в этих пунктах был значительно меньше, чем
у их предшественников, за исключением работорговли, по-
лучившей новое развитие. Владычество Турции на побере-
жье привело к застою торгово-экономических связей как с
внешним миром, так и между местными племенами. Глав-
ным орудием распространения и укрепления турецкого гос-
подства в Причерноморье явился ислам суннитского толка,
который, однако, несмотря на все старания мусульманских
проповедников, закрепился в основном лишь среди местной
правящей дворянско-старшинской верхушки. Основная
масса горцев продолжала исповедовать смешанную религию
первобытных культов и христианства. Господство на Чер-
ном море феодально отсталой Турции изолировало горское
население Западного Кавказа от прогрессивного европейс-
кого и русского влияния, активизировало в больших масш-
табах работорговлю и намного задержало развитие причер-
номорских племен.
Начавшиеся исторически складываться еще со времен
Тмутараканского княжества (Х-ХП вв.) русско-адыгейские
связи были надолго прерваны татаро-монгольским наше-
ствием, игом Золотой Орды, а затем влиянием Турции и
Крымского ханства. Лишь в 1552 г. первое адыгское по-
сольство прибыло в Москву в составе князей Маашука, Ез-
бозлукова и Танашука «бить челом» Ивану Грозному о при-
нятии западнокавказских горцев в состав России и защите
адыгов от турок и крымчаков. С той же просьбой в 1555 г. в
Москву прибыло новое посольство от адыгов. И, наконец,
третий приезд адыгского посольства в Москву в 1557 г. за-
вершился договором о добровольном присоединении Ады-
геи и Кабарды к России. Этот договор был закреплен бра-
ком Ивана Грозного с дочерью кабардинского князя Тем-
рюка Идаровича - княжной Гощеунай, которой после
крещения дали имя Мария. К титулу московских царей
добавилось: государь «кабардинской земли и черкесских
горских князей».
41
Однако причерноморские адыги, убыхи и абхазо-аба-
зины вплоть до начала XIX в. практически продолжали ос-
таваться под гнетом султанской Турции. Со второй поло-
вины XVI в., после добровольного присоединения адыгов к
России, начинается русская экспансия на Северный Кав-
каз. Формируется гребенское, а затем и терское казачество.
При этом мужское население в этот период состояло из бег-
лых русских, женщины же были в основном из местных
горянок. Но планомерное и массовое заселение русскими
просторов Северного Кавказа началось лишь со второй по-
ловины XVIII в.
В соответствии с планами Петра I, по характеристике
Энгельса, в 1711 г. русские войска под начальством генера-
ла Апраксина совершили успешный поход на Кубань, но по
условиям невыгодного договора с Турцией от 12 июля
1711 г., Россия вынуждена была уступить Азов и отказать-
ся от присоединения Прикубанья и намечавшегося Петром I
продвижения к восточным берегам Черного моря, т.е. на его
Кавказское побережье. Неудачные преемники Петра I не ре-
шились осуществить его планы о расширении земель на Кав-
казе, ссылаясь на предстоящие огромные расходы и вред-
ный для русского войска местный климат. По следующему
невыгодному Белградскому договору 1739 г. Россия отка-
зывалась от присоединения Кавказа и лишалась возможно-
сти иметь свой флот в Черном и Азовском морях. Лишь на
Северном Кавказе продолжалось строительство укреплен-
ной линии.
Новый этап в борьбе с турецким владычеством на Чер-
номорском побережье Кавказа наступает после заключения
Кучук-Кайнарджийского мирного договора 1774 г., аннули-
ровавшего Белградский трактат и открывшего России путь
к установлению Господства на Черном море.
В 1783 г. Кубанский край был официально присоединен
к России. Для укрепления отодвинувшейся на юг границы
русского государства, по указу Екатерины II на Кубань были
переселены черноморские казаки - потомки запорожцев. Их
первые струги причалили к Таманскому полуострову в ав-
густе 1792 г. К осени 1794 г. все Черноморское казачье вой-
ско в составе 12 тысяч человек разместилось по правобере-
жью Кубани, образовав 40 куреней (селений) с войсковой ре-
зиденцией в городе Екатеринодаре.
42
Черноморская (Кубанская) казачья линия состояла из
кордонов, больших и малых постов, пикетов и небольшого
числа батарей. Историк Кубанского войска Ф.А. Щербина
писал: «Первоначально, при заселении Черномории, между
черкесами и черноморцами не существовало никакой враж-
ды. Черкесы встречали своих соседей дружелюбно. Черно-
морцы со своей стороны старались жить с горцами в мире и
согласии. В первое время черкесы делились с черноморцами
хлебом, семенами, саженцами и пр. Часть продуктов они
меняли на соль и разные предметы, а часть просто дарили.
Местами черкесы производили даже посевы на казачьей сто-
роне и выпасали скот»1.
По Ясскому трактату 1791 г. Крымское ханство покори-
лось России. После этого оплотом Турции на Черноморских
берегах становятся Анапа и Суджук-кале (Новороссийск),
куда из Бахчисарая были переведены все враждебные России
элементы, в том числе многочисленные воинствующие му-
сульманские священники, принесшие в аулы причерноморс-
ких горцев новую волну антирусских настроений.
Памятники развитого средневековья на территории
Большого Сочи немногочисленны. Этот период характери-
зуется многочисленными поселениями как в прибрежной по-
лосе, так и во всех горных долинах вплоть до самых глухих
их верховьев. На месте поселений обнаружены скопления
битой глиняной посуды, развалы каменных фундаментов
деревянных сооружений, остатки керамических обжига-
тельных печей, курганные могильники и в одном случае кре-
постные сооружения иноземного происхождения. На всей
территории Большого Сочи получает распространение куль-
тура черкесского облика, выразившаяся в погребальных об-
рядах, предметах быта, сооружениях. Местные племена в
этот период находились на стадии разложения патриархаль-
ного родового строя. Могильники развитого средневековья,
более характерные для северо-западной (зихской) части по-
бережья, представляли обычно засыпанные землей неболь-
шие каменные гробницы - продолжение развития «камен-
ных ящиков» раннего средневековья. В мужских погребе-
ниях встречались оружие, ножи, наконечники стрел, сабли,
1 Ф. Щербина. «История Кубанского казачьего войска». Екатери-
нодар, 1919, том I, с. 610-611.
43
остатки луков, копья, кольчуги, шлемы, умбоны от щитов,
стеклянная посуда. Интериано писал в 1502 г., что черкесы
черноморских берегов «спят с так называемыми панциря-
ми, т.е. кольчужной рубахой под головой вместо подушки и
с оружием наготове и, пробудившись внезапно, тотчас наде-
вают на себя этот панцирь и оказываются вооруженными».
В ряде погребений найдены железные серпы и мотыги, что
свидетельствует о развитом земледелии на побережье Чер-
ного моря. В тех же погребениях много глиняной посуды с
погребальной пищей, реже серебряные и золотые чаши и
ковши. Много в них также различных украшений и остат-
ков одежды - прототипа черкесской национальной одежды
XIX в.
Курганные могильники развитого средневековья в пре-
делах Большого Сочи выявлены в Красноалександровском,
Абазинке, Вардане, Кепше, Аибге, в районе Красной Поля-
ны. Результаты археологических раскопок в них приведены
в работе Ю.Н. Воронова «Древности Сочи и его окрестностей».
К капитальным сооружениям развитого средневековья
Ю.Н. Воронов относит лишь дополнительную стену в Год-
ликской крепости, протяженностью до 65 м, отходившую
на юго-восток от северной стены крепости и предназначав-
шуюся для организации внутренней линии обороны. Тех-
нические приемы кладки этой стены и значительная со-
хранность (имеет высоту до 5 м) позволяют предположить,
что время ее возведения относится к периоду генуэзского
владычества на Черноморском побережье Кавказа (XIV-
XV вв.)1.
1 Ю. Н. Воронов. Указ, соч., с. 104 105.
44
II. ЭТНОГРАФИЧЕСКИЕ ОЧЕРКИ БОЛЬШОГО СОЧИ
ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ XIX ВЕКА
1. ЭТНИЧЕСКИЙ СОСТАВ НАСЕЛЕНИЯ.
ШАПСУГИ. АБАЗИНЫ
В первой половине XIX в. огромную территорию Севе-
ро-Западного Кавказа занимали многочисленные группы
родственных по происхождению адыгских племен, извест-
ных в европейской и восточной литературе под именем чер-
кесы. Из современных народов Кавказа к адыгам относятся
адыгейцы, кабардинцы и черкесы, говорящие на родствен-
ных языках, составляющих особую ветвь северо-западной
(абхазо-адыгской) группы иберийско-кавказских языков и
сохранивших в своей материальной и духовной культуре
много общих элементов.
Западная часть Кавказа, в пределах современного Крас-
нодарского края была заселена преимущественно адыгей-
скими племенами, наиболее известными и крупными из ко-
торых в середине XIX в. были: шапсуги (до 150 тыс.), абад-
зехи (до 100 тыс.), натухайцы (60 тыс.), темиргоевцы (20
тыс.), бжедухи (30 тыс.), бесленеевцы (до 10 тыс.) и ряд дру-
гих более мелких племен (егерухаевцы, махошевцы, хамы-
шеевцы и др.).
В юго-восточной части современного Краснодарского
края по обоим склонам Кавказского хребта, на границе рас-
пространения адыгейских племен и вперемежку с ними про-
живали многочисленные мелкие группы абазинских племен.
На северном склоне наиболее известны были абазинские пле-
менные сообщества башилбаевцев, тамовцев, кизилбеков-
цев, шахгиреевцев, баговцев, баракаевцев, лоовцев и дуда-
руковцев. На юго-востоке Черноморского побережья Кавка-
за, начиная от Хосты, проживали приморские абазинские
45
Этнический состав населени я территории Большого
Сочи 5 середине хТх Века.
общества садзов-джигетов, а в верховьях долины Мзымты и
Псоу горные абазинские общества медозюев.
По установившейся со времен развитого и позднего сред-
невековья традиции все эти многочисленные абазинские
группы также именовались черкесами. Особое положение
на стыке адыгейских и абазинских племен в срединной час-
ти Западного Кавказа занимали убыхи - «истинные гор-
цы» - народ немногочисленный (до 50 тыс.), но оставивший
яркий след в истории многолетней Кавказской войны благо-
даря своей необыкновенной воинственности и до сих пор ос-
тающийся загадочным в этнографическом и лингвистиче-
ском отношении. Убыхи, как и другие горские племена Се-
веро-Западного Кавказа, также назывались черкесами.
Имя черкес, сменив предшествующие ему этнические
названия зихи и касоги, появилось в источниках XIII-XIV
вв. Этноним черкес возник в среде тюркоязычного населе-
ния, занявшего после нашествия татаро-монголов и полно-
го разгрома алан всю огромную территорию Предкавказья.
Жившее на территории Большого Сочи многочисленное
аборигенное население (саниги, зихи) в период раннего сред-
невековья (VI-X вв.) подверглось сильной абхазизации с
формированием здесь своеобразного протоабазинского язы-
ка, господствовавшего вероятно лишь в прибрежной поло-
се. В горных долинах района местное население, по всей ви-
димости, продолжало пользоваться древним языком сани-
гов (к югу от Шахе) и зихов (к северу от Шахе). Сейчас уже
вполне определенно можно говорить о прямых унаследован-
ных связях между языком санигов раннего средневековья,
языком садша развитого средневековья (Евлия Челеби,
1641 г.) и убыхским языком XIX в.
В XI-XII вв. распространение абазинского языка на
Черноморском побережье Кавказа достигло района Новорос-
сийска, но было остановлено встречной волной черкесского
языка, что было связано с усилением в этот период черкес-
ских племен. Это усиление особенно стало заметным после
спада татаро-монгольского нашествия и разгрома господ-
ствовавших в раннем средневековье на большей части Се-
верного Кавказа алан (асов).1
1 Л.И. Лавров. «Абазины». (Историко-этнографический очерк). Кав-
казский этнографический сборник, восп. I.- М., 1955, с. 9.
47
Предводители черкесских племен. 1830—1840 годы.
Слева — Керзек Шрухко Тугут — глава шапсугов района Макопсе—Аше;
в центре — Хаджиоко Махмед — абадзехский князь; справа — Вордежоко
Дзепш — предводитель убыхов общества Вардане. Фонды СМК
48
В результате черкесской экспансии к началу XVII в. аба-
зинский язык отступает уже к району Туапсе, а к концу XVIII
в. эта граница отходит к югу от Сочи. Так, последний круп-
ный абазинский аул Мутыхуасуа, располагавшийся в доли-
не Сочи, в 10-12 км от ее устья (на месте современного села
Пластунка), был захвачен убыхами в первом десятилетии
XIX в., а в тридцатые годы XIX в. жители устьевой части
долины р. Сочи говорили одновременно на убыхском, аба-
зинском и черкесском языках.
В первой половине XIX в. в прибрежной полосе между-
речья Шахе-Дагомыс сформировались смешанные дву-
язычные убыхо-черкесские общества (Субаши, Хизе, Вар-
дане). В той же прибрежной полосе, но уже к югу от Даго-
мыса оставалось проживать смешанное убыхо-абазинское
население, употреблявшее и черкесский язык. Собственно
убыхский язык продолжал господствовать только в труд-
нодоступных горных котловинах средних течений и верхо-
вий рек от Шахе до Хосты. К юго-востоку от долины реки
Хосты были распространены абазинские диалекты садзов-
джигетов и медозюев. Л.И. Лавров подчеркивает, что из-
менение лингвистических границ на Черноморском побе-
режье Кавказа в эпоху средневековья не сопровождалось
сколько-нибудь значительными перемещениями соответ-
ствующих групп населения.
Некоторые абазинские племена в течение XIV-XVI вв.
переселялись с Черноморского побережья Кавказа на Се-
верный Кавказ, в верховья Кубани и ее притоков. Остав-
шееся же абазиноязычное население оставалось прожи-
вать на побережье, приняв участие в формировании мест-
ных черкесских племен с постепенным переходом на
черкесский язык.
Шапсуги
Дубровин, причисляя причерноморских шапсугов к на-
тухайцам, писал, что они были расселены «по южному склону
хребта и прибрежью Черного моря до небольшой речки Бу или
Буань, протекающей ниже Головинского поста и впадавшей в
Черное море. Начиная от р. Аше, натухайские общества, жив-
шие вдоль юго-восточного берега Черного моря, имели сверх
общего племенного названия, другие, отдельные, по имени уро-
4 Заказ 026
49
чищ: Гоайе или Шехокуадж, далее на юго-запад, по порядку
следовали Цюхук, Шимитокуадж и Хизе»1.
Люлье уточняет, что гоайе (вайа по Беллю) «занимали
долину Псеюзе (Псезуапсе - В.В.) и несколько других. Меж-
ду племенами Гоайе... следующие дворянские фамилии: Кар-
зейк, Куецюк, Дирсюе, Хатираме, Бирдж и Черчь»* 2.
Общество Цюхук занимало долины мелких рек Цусх-
вадж, Годлик и Чухукт в междуречье Псезуапсе Шахе,
здесь господствовал шапсугский дворянский род Цюхь. Из
других шапсугских дворянских фамилий наиболее извест-
ны были следующие: Абат, Немере, Шеретлок, Горкоз, Ула-
гай, Бгый и Тгагурз.3
Люлье перечисляет долины рек в пределах Большого
Сочи, в которых жили шапсугско-натухайские общества, в
направлении с северо-запада на юго-восток (в скобках даны
современные названия рек): Деркуай (Дедеркой), Сепсе (Шеп-
си), Шуук или Шуек (Шуюк), Мокупсе (Макопсе), Мюзюе-
гопсе (Неожиданная), Аше, Копсе (Куапсе-Мамедова щель),
Дзешь (Свирская щель), Псезюе или Пезюане (Псезуапсе),
Чегезиана (Цусхвадж), Голиех (Годлик - Волконка), Нибепс
или Цюхук (Чухукт), Безюей (Чимит, Чемитоквадже), Тла-
те или Калезипь (Глубокая щель), Кодес (Матросская щель),
Шахе или Субеших, Осакай (Осохой), Казий или Казиап (Ход-
жипс - Якорная щель), Берендуапь (Веранда), Десхать (Дет-
ляшха), Бу или Буапь (Буу).4 К югу от Шахе шапсуги жили
лишь в береговой полосе и смешанно с убыхами.
Сейчас считается, что натухайцев, смешанно живших с
шапсугами в первой половине XIX в., на сочинском побере-
жье не осталось. Однако этот этноним сохранился в шапсуг-
ской фамилии Натхо, представители которой живут и аулах
Куйбышевка (долина Агоя) и Мал. Псеушхо (в долине Туап-
се) и причисляют себя к шапсугам.
Вплоть до начала XVIII века названия шапсугов и нату-
хайцев не встречаются в письменных источниках. Впервые
’Н. Дубровин. «Черкесы (адыге)». Материалы Черкесского наро-
да. Выпуск I,- Краснодар, 1927, с. 21.
2 Л.Я. Люлье. «Черкесия». Историко-этнографические статьи.-
Краснодар, 1927, с. 21.
3 Там же.
4 Л.Я. Люлье. Указ, соч., с. 7-8.
50
шапсуги названы в турецких хрониках 20-х годов XVIII в. В
русских документах за 1743 г. имеется упоминание о народе
шапсе, соседнем с абазе, который «имеет особливый язык и
такое же правление»1.
ДажеуЕвлия Челеби(1641 г.), давшего описание самых
мелких племенных подразделений и отдельных селений при-
черноморских горцев, нет упоминания о шапсугах и нату-
хайцах.
На территории Шапсугии XIX в. в течение многих сто-
летий проживало абазинское население, постепенно пере-
шедшее на черкесский (адыгейский) язык. В течение XVIII в.
численность шапсугов постоянно увеличивалась за счет бег-
лых крестьян соседних адыгских, абазинских и убыхских
обществ и в первой половине XIX в. шапсуги уже считались
одним из крупнейших племен, занимая обширную террито-
рию Северо-Западного Кавказа по обоим склонам Кавказс-
кого хребта.
До образования своей самостоятельности и широкого
распространения по территории Западного Кавказа нату-
хайцы и шапсуги вместе с племенем гоайе занимали лишь
долину реки Псезуапсе; при этом натухайцы жили в верхо-
вьях Псезуапсе в урочище Тагапс, шапсуги же в урочищах
Атсейниб и Бебеколайге. Однако, в то время (предположи-
ельно XV-XVI вв.) они не имели указанных названий и со-
стояли из пяти родов: Надхо (Натхо), Нетахо (Нетдахо), Коб-
ле-Схапете (Схопте) и Сотах (Севатох). Первые два рода по-
служили основой для образования в последующем
натухайской народности, а последующие три, обосновав-
шись сначала в долине реки Шапсхо, образовали самостоя-
тельное племя, названное по имени этой реки шапсугами.2
В середине XIX века шапсуги делились уже на 8 основ-
ных родов: Натхо, Натахо, Гоаго, Емц, Кобле, Схапете, Со-
отох и Гоайе. Причем эти роды делились, в свою очередь, на
много малых и больших подразделений. Так, род Натхо раз-
ветвлялся на 28 родовых подразделений, род Коблевых со-
стоял из более чем 50 подразделений, псезуапсинские Гоайе
имели 17 родовых подразделений. «Следы патриархальных
1 Н.Г. Волкова. «Этнонимы и племенные названия Северного Кав-
каза».- М. 1973, с. 31.
2 Л.Я. Л ю л ь е . Указ. соч. с. 17.
4'-
51
родов сохранились и в современных черноморских шапсуг-
ских аулах, где встречается всего несколько групп однофа-
мильцев, живущих в нескольких десятках дворов и состав-
ляющих основную массу населения аулов.
С увеличением народонаселения и из-за недостатка зе-
мель натухайцы и шапсуги расселились по всему Черномор-
скому побережью Кавказа к северо-западу от Шахе, а шап-
суги начали переходить и на северный склон. Большого раз-
личия между этими двумя адыгейскими племенами не было,
не было и четкой границы между ними, чаще всего они жили
смешанно, лишь в крайней северо-западной части Черномор-
ского побережья Кавказа (к северо-западу от Джубги) нату-
хайцы имели сплошное распространение. К югу от Джубги,
до р. Шахе, преобладало шапсугское население, при этом в
междуречье Псезуапсе - Шахе и по долине Псезуапсе сохра-
няло еще некоторую самостоятельность и обособленность
племя гоайе (гои).
Из различных источников и опросов сочинских шапсу-
гов (по семейным преданиям) нам известны наименования и
расположение наиболее крупных населенных пунктов при-
черноморской Шапсугии середины XIX в. В долине Шахе,
отличавшейся густой заселенностью со смешанным убых-
ско-шапсугским населением, был известен крупнейший аул
Шахечю, тянувшийся на десятки километров по обоим бе-
регам Шахе, в ее нижнем и среднем течениях. При этом в
низовьях долины р. Шахе аул Шахечю еще именовался как
Субешх, а в среднем течении - Большой Кичмай. Последнее
название сохранилось за современным шапсугским аулом,
располагающимся в 5-6 км от устья р. Шахе. Аул Субешх в
конце Кавказской войны был населен преимущественно убы-
хами, предводителем которых был Эльбух Берзек; поэтому
было известно и другое название - аул Эльбуза Берзека.
В долине Псезуапсе наиболее известны были аулы: Ха-
куч (в верховьях), Тхахепш или Божьи Воды (в среднем те-
чении), Гуайе и аул Заурбека (в низовьях). Аул Хакуч был
центром Хакучинского общества, в настоящее время это ме-
сто необитаемо. На месте большого аула Тхахепш (Божьи
Воды) сейчас располагаются шапсугский аул им. Кирова и
село Марьино.
Аул Гуайе находился на левобережье долины р. Псезу-
апсе, в 7 км от ее устья, на месте современного села Алексе-
52
евка и считался центром шапсугского подразделения гоайе
(гуайе или гои) с господствовавшей фамилией Коблевых. Аул
Заурбека располагался на правобережье устьевой части до-
лины р. Псезуапсе, на месте современного пос. Лазаревское.
Заурбек был представителем псезуапсинских шапсугов -
гоев в последние годы Кавказской войны.
Нижнее и среднее течения долины р. Аше занимал один
из крупнейших аулов Черноморской шапсугии - Лохотх или
Лыготх, начинавшийся в устье и тянувшийся до 20 км вверх
по течению. Современные 1-й, 2-ой и 3-ий Красноалександ-
ровские аулы являются лишь осколками аула Лохотх, раз-
личные части которого имели свои названия: 1-ый - Хаджи-
ку, 2-ой - Кележ, 3-ий - Шоджик. В верховьях р. Аше нахо-
дился аул Чекоз.
Если пятидесятитысячное население Убыхии после
окончания Кавказской войны полностью эмигрировало в
Турцию, то в пределах причерноморской Шапсугии сохра-
нилось несколько аулов с аборигенным населением. В пре-
делах Большого Сочи это аулы Кичмай и Нижнее Шахе, в
долине р. Шахе, аул им. Кирова в долине р. Псезуапсе, аулы
Шхафит, 1-й, 2-й и 3-й Красноалександровские и Б. Псеуш-
хо в долине р. Аше, аул Наджиго в долине р. Макопсе.
Многие шапсуги переселились в поселки Аше, Лазаревс-
кое, Головинка, Дагомыс и в г. Сочи. Наиболее распростра-
ненные фамилии причерноморских шапсугов, проживающих
сейчас в пределах Большого Сочи, немногочисленны и не пре-
вышают двух десятков. В порядке распространенности это
следующие фамилии: Напсо, Сизо, Схабо, Тлиф, Тешевы,
Боус, Хахо, Хейшхо, Коблевы, Чачух, Хушт, Бгано, Шхала-
ховы, Хлечас, Ачмизовы, Сажо, Хапий, Нибо и др.
Шапсуги проживают также в Туапсинском районе, в до-
линах рек Туапсе и Агой, в Тахтамукайском районе Адыгей-
ской автономной области Краснодарского края.
Первые шаги по изучению адыгейского языка были сде-
ланы русским академиком И.А. Гюльденштедтом в конце
XVIII века и адьюнктом Российской Академии наук Г.Ю.
Клапротом, в начале XIX века, которые во время своих пу-
тешествий по Кавказу записали образцы адыгейской речи.
В первой половине XIX в. большую роль для изучения адыг-
ских языков сыграли труды первых адыгских ученых
Б. НогмоваиУ. Берсея. Изучению лексики адыгейского язы-
53
ка был посвящен «Словарь русско-черкесский» Л. Люлье,
много лет прожившего среди причерноморских черкесов и
хорошо знавшего адыгейский язык. Известный лингвист
П.К. Услар оставил черновые заметки и небольшие статьи,
содержащие адыгейскую лексику и характеристику звуков
адыгейского языка. Первый адыгейский ученый-лингвист
Д.А. Ашхамаф создал первую грамматику адыгейского язы-
ка. Окончательные разработки по основам адыгейского ли-
тературного языка принадлежат Г.В. Рогава.
Причерноморские шапсуги говорят на шапсугском диа-
лекте адыгейского языка, имеющего свою письменность на
основе русской графики (до 1927 г. использовался арабский
алфавит, а в период с 1927 по 1938 г. - латинский алфавит).
Современный литературный адыгейский язык развивается
на основе темиргойского диалекта.
Адыгейский язык относится, как и языки убыхов и аба-
зин, к абхазско-адыгейской ветви иберейско-кавказских
языков. На адыгейском языке в пределах Краснодарского
края сейчас говорят более 100 тыс. человек.
Фонетика адыгейского языка характеризуется необык-
новенным обилием согласных (более 60) и крайней бедно-
стью гласных — в первичных корнях гласных только две:
«э» и «ы» краткие. Однако из стяжения слогов могут обра-
зовываться и долгие: е, и, а, о, у. Обычный порядок слов в
предложении: подлежащее, прямое дополнение, остальные
члены, сказуемое. Глагол очень богат формами лиц, чисел,
времен, наклонений, залогов. В лексике современного ады-
гейского языка выделяются первичные корни типа откры-
того слога, из сочетаний которых образуется большинство
адыгейских слов.1
В период Кавказской войны в военных документах час-
то встречалось наименование племени хакучи, аулы кото-
рых располагались в труднодоступных горных котловинах
в верховьях рек Псезуапсе и Аше. Существовавшее здесь с
давних пор шапсугское Хакучинское общество, получившее
название от реки Хакучипсы (приток р. Псезуапсе), с нача-
лом многолетней Кавказской войны постоянно пополнялось
1 Краткие сведения по фонетике языков аборигенного населения Чер-
номорского побережья Кавказа приводятся для подготовки и обоснования
топонимических исследований.
54
беженцами из различных адыгейских племен, сюда же стя-
гивались беглые казаки и солдаты русской армии. Хакучи
говорили на измененном шапсугском диалекте и этнически
составляли единое целое с шапсугами. Причерноморские
шапсуги Лазаревского района Большого Сочи и сейчас еще
выделяют из своей среды шапсугов-хакучей.
На местах аулов бывшего Хакучинского общества в вер-
ховьях Псезуапсе и Аше сейчас никто не живет. В наше вре-
мя хакучи составляют значительную часть населения Боль-
шого Кичмая, несколько семей живет в 1-ом Красноалексан-
дровском ауле, а так же в ауле Куйбышевка (Карповка) в
долине реки Агой, близ Туапсе.
Абазины
Юго Восточную часть территории Большого Сочи в пер-
вой половине XIX в. заселяли абазинские общества, северо-
западной границей которых была р. Хоста. Некоторые ис-
следователи включали в состав южных абазин и племя саше,
проживавшее в междуречье Сочи - Хоста и имевшее смешан-
ное убыхско-абазинское население.
Еще Евлия Челеби (1641 г.) делил южных абазин на при-
брежных и горных. При этом среди прибрежных он выделял
в направлении с юго-востока на северо-запад следующие об-
щества: Течь (в устье Псоу), Арт (в устье Мзымты), Садша,
Хамыш (Хоста), Соча, Джембе (Вардане), Бозудук (Якорная
щель), Осувеш (Шахе), Ашегали (Аше), Суук-су (Шуюк в рай-
оне Макопсе), и, наконец, Котасы (Кадош у Туапсе). За Кота-
сы Евлия Челеби упоминает уже черкесское племя Жане.
Выходит, что еще в середине XVII в. абазинское население
было распространено на Черноморском побережье Кавказа
до Туапсе. Через 200 лет после Евлия Челеби, в первой поло-
вине XIX в. Торнау выделяет приморскую группу абазин под
именем садзов, включая в нее вольные общества Течь или
Гечькуадж (правобережье Псоу), Аредба (в устье Мзымты),
Арткуадж или Эсхорипш (в долине Кудепсты), Хамыш (в ус-
тье Хосты), Халцис (на правобережье Мацесты), а также Со-
чипсы или Облагукуадж или Саше (в устье Сочи). Простое со-
поставление данных Евлия Челеби и Торнау по приморским
абазинским обществам свидетельствует о том, что за двух-
сотлетний период наименования этих обществ в междуречье
Сочи - Псоу практически не изменились.
55
К горным абазинам Торнау относит общества Ахчипсу
(в верховьях Мзымты), Аибга (в верховьях Псоу), Чужгуча
(на р. Чвежипсе, впадающей в Мзымту). Эта группа горных
абазин с господствовавшей фамилией Маршаниев была из-
вестна среди адыгов под именем мдавей или медозюи и на-
звана Торнау медовеевцами. Кроме них Торнау упоминает
еще два горных абазинских общества: Чужи (в верховьях
Кудепсты) и Чуа (в верховьях Мацесты). «Жители обществ
Чужи и Чуа,- писал Торнау, - живущие между собой друже-
любно, называют себя абадзою, не принимая названия сад-
зов... »х.
В перечне горных абазин у Евлия Челеби мы также на-
ходим названия Ахчипсы (Ахчипсоу - у Торнау) и Чаграй.
Последнее, вероятно, сопоставимо с названием Чужгуча,
либо под ним скрываются касания всех трех обществ: Чуж-
гуча, Чужи и Чуа.
Все приморские и горные абазины южного склона Запад-
ного Кавказа, подобно убыхам, полностью выселились в
1864 г. в Турцию. Лишь несколько мелких абазинских племен
осталось проживать на Северном склоне Западного Кавказа.
Современные абазины, насчитывающие до 30 тыс. че-
ловек, проживают в предгорьях Главного Кавказского хреб-
та, в верховьях рек Большой и Малый Зеленчук, Кубань и
Кума, в пределах Карачаево-Черкессии, а также в районе
Кисловодска и в Адыгейской автономной области. Абазин-
ский язык относится к абхазско-адыгской группе иберийс-
ко-кавказских языков. Основных гласных в абазинском язы-
ке (как и в адыгейском) всего две - «а» и «ы».
На основе ассимиляции и слияния «а» и «ы» с полуглас-
ными могут образовываться и другие гласные - «е», «о», «и»,
«у». Абазинский язык имеет очень сложную систему соглас-
ных и развитый синтетический строй. Обязательный поря-
док слов: подлежащее, прямое дополнение, сказуемое. Язык
абазин имеет в настоящее время два диалекта: тапантский и
ашхарский. В целом современный абазинский язык близок
к абхазскому, но содержит много заимствований из кабар-
динского, и в фонетическом отношении является одним из
наиболее сложных языков нашей страны. Письменность на
1 Г.А. Дзидзария . Ф.Ф. Торнау и его кавказские материалы XIX
века.-М., 1976, с. 105.
56
Типы абазин. Фото
конца XIX века. Из
Т, М„ I960
книги «Народы Кавказа»
57
абазинском языке была создана в 1932 году сначала на ла-
тинской основе, а с 1938 года на основе русской графики.
О близости абазинского языка к абхазскому говорил еще
Торнау: «В языке абазин, перешедших за снеговой хребет,
произошло слабое изменение, сравнительно с чистым абхаз-
ским языком, заметное впрочем только для привычного уха,
а именно, - утрата буквы «а», прибавляемой в начале каж-
дого существительного...»1.
Язык садзов-джигетов, по-видимому, являлся одним из
изолированных диалектов абазинского языка с большими
заимствованиями словарного запаса из убыхского языка.
Исследованиями советского лингвиста А.Н. Генко, по дан-
ным расшифровки материалов Евлия Челеби, установлено,
что еще в середине XVII века язык «садша», на котором го-
ворили предки садзов-джигетов, был очень близок к языку
убыхов XIX века. Это, пожалуй, единственное свидетельство
о характере джигетского языка. Никто не занимался его ис-
следованиями ни в период пребывания джигетов на Кавка-
зе, ни, тем более, после их выселения в Турцию, где этот ма-
ленький народ (до 20 тыс. человек) ассимилировался еще бы-
стрее, чем убыхи.
2. УБЫХИ
В исторической литературе по Черноморскому побере-
жью Кавказа об убыхах имеются лишь отрывочные сведе-
ния, касающиеся в основном периода Кавказской войны
(1830 - 1864 гг.). Полное выселение убыхов в Турцию вес-
ной 1864 года, после капитуляции их в самом конце Кавказ-
ской войны, последующая почти полная их ассимиляция
там и потеря убыхского языка, не имевшего письменности и
оставившего лишь слабые следы в трудах отдельных иссле-
дователей, в совокупности составили значительные трудно-
сти в изучении этого своеобразного народа, заметно выде-
лявшегося во многих отношениях в окружающей адыго-аб-
хазской среде. Положение усугубляется почти полным
отсутствием памятников материальной и духовной культу-
1 Ф.Ф Торнау. «Воспоминания Кавказского офицера».- Москва,
1864, ч. 1, с. 114.
58
ры убыхов, как в СССР, так и в Турции. Лингвистов поража-
ет своеобразие убыхского языка, занимающего особое мес-
то в западной группе иберийско-кавказских языков и отли-
чающегося как от адыгейского, так и от абхазского языков,
т.е. языков народов, окружавших убыхов в течение многих
столетий до выселенния с Кавказа.
Этнографы уже более столетия пытаются выработать
сколько-нибудь обоснованную версию этнического проис-
хождения убыхов. Историков удивляет необыкновенная во-
инственность этого малочисленного (около 50 тысяч чело-
век) народа, на протяжении более 30 лет явившегося цемен-
тирующим ядром западнокавказских племен в их оборони-
тельной войне против экспансии царизма на Кавказе в сере-
дине XIX века.
Еще П.К.Услар отмечал, что «в литературе кавказской
этнографии, скудной фактами, но обширной по объему, убы-
хи играют весьма странную роль. То называются они племе-
нем совершенно особым от адыгов и абхазцев, то причисля-
ются к адыгам, то к абхазцам. Каждое из этих разноречи-
вых показаний основано не на положительных данных, а
исключительно на показаниях соседних с убыхами тузем-
цев, которые, конечно, столько же могут судить о коренном
сходстве или различии языков, сколько о сходстве и разли-
чии геологического происхождения своих гор»1.
Академик Дубровин, еще в 1871 году опубликовавший
первую монографию о черкесских племенах, переизданную в
сокращенном виде в 1927 году, отметил, что «по происхож-
дению и языку, убыхи вовсе не принадлежат к племени ады-
ге, но по нравам, обычаям и, наконец, по всеобщему употреб-
лению у них черкесского языка наряду с природным языком,
должны быть причислены к группе черкесских племен»2.
По свидетельству Услара, название убыхов перешло к
ним от черкесов, которые называли их уббых, в то время
как сам себя этот народ называл апех или просто пех.3 Про-
исхождение (этимологию) этого названия Услар считал не-
ясным. Наиболее близким для объяснения из известных нам
1 П.К. Услар. «Этнография Кавказа». Языкознание. Абхазский
язык, статьи. V. «О языке убыхов».- Тифлис, 1887, с. 76.
2Н. Дубровин. Указ, соч., с. 22-23.
3 П.К.У с л ар . Указ, соч., с. 75.
59
убыхских (по заявлению самого Услара) слов являются: аппе
- дверь и апьохое - река. Из них первое - «аппе», пожалуй,
более близко к «апех», так как по одному из основных пра-
вил убыхской фонетики после приставки «а» обычно следу-
ет удвоенная согласная, т.е. «апех» может быть и «аппех»
от которого пошло черкесское уббых. В слове апьохое, яв-
ляющемся составным, первая часть «апьо» по произноше-
нию почти идентична аппе. Вторая часть «хое» вероятно
имеет происхождение от шапсугского «хе» - идет (течет)
вниз, к морю. «Хе» - конечная часть многих наименований
рек (Шахе, Псахе и др.). «Аппе» - дверь, но в смысловом зна-
чений это может быть ворота или ущелье (теснина). Т.е. «апь-
охое» в дословносмысловом переводе будет означать «теку-
щая из ущелья в море». В таком случае самоназвание убы-
хов «апех» или «пех» может означать «люди ущелий (гор)»
или «выходящие из ущелий (гор)».
В период Кавказской войны убыхов и абадзехов назы-
вали «истинными горцами». Приведенное объяснение соот-
ветствует и фактическому размещению коренного убыхско-
го населения первой половины XIX в. в труднодоступных
котловинах средних и верхних течений причерноморских
рек в междуречье Шахе - Хоста.
Интересно отметить, что один из крупных аулов в окрест-
ностях Сочи (в долине р. Псахе) назывался Апохуа, т.е. се-
ление убыхов.
Норвежский этнограф X. Фогт, кроме термина убых
(аубых) указывает термин туахы, который в источниках пер-
вой четверти XIX в. служил абхазским названием страны
убыхов Туахы.
Немецкий лингвист А. Дирр отмечал, что в начале те-
кущего столетия абхазы не употребляли названия убых, а
использовали для обозначения этого народа этноним садзуа
(асадзуа), т.е. считали убыхов и джигетов одним народом.
Чаще различные убыхские общества именовались по господ-
ствовавшим в них дворянским фамилиям: Агвхаа (агвацы
низовьев Мацесты), Аублаа (убыхо-абазины современного
центрального района г. Сочи), Чизмаа (убыхи долины Пса-
хе), Хамыш (убыхо-абазины района Хосты) и т.д.
Располагаясь на территории между адыгами и абхаза-
ми к являясь в этническом и лингвистическом отношении
как бы промежуточным звеном между ними, убыхи занима-
60
ли совершенно особое место в западной группе иберийско-
кавказских народов. В силу тех же обстоятельств они не были
этнически однородны и подразделялись на несколько пле-
менных сообществ, отличавшихся друг от друга по террито-
риальному, экономическому и политическому признакам и
сохранявших некоторые лингвистические особенности.1
К середине XIX в. в Убыхии были известны следующие
основные племенные подразделения или общества: Субаши
или Субешх, Хизе, Вардане, Псахе, Саше или Соча (Соцва),
Хоста или Хамыш, располагавшиеся в береговой полосе, и
целый ряд горных обществ, названия которых нам неизвес-
тны, за исключением общества (племени) Алань, предполо-
жительно локализуемого в верховьях Шахе.
Общества Субешх, Хизе, Вардане и Псахе иногда высту-
пали под общим именем Вардане или Ардона (по Торнау).
Общество Субешх охватывало смешанное убыхо-шапсугское
население низовьев Шахе, Матросской щели и долины реки
Чимит (Чемитоквадже).
В 40-е годы XIX века старшинство в обществе Субешх
принадлежало роду Атквея.2 В конце Кавказской войны
(1864 г.) большинство старшин в этом обществе выбирались
уже из рода Берзеков. Главное селение общества Субешх ле-
жало в долине р. Шахе, в 3-х км от ее устья, и насчитывало
до 200 дворов.3 Для долины р. Шахе вообще была характер-
на густая заселенность, селения здесь тянулись по обоим бе-
регам, почти сливаясь друг с другом, на многие километры.
Общество Хизе (Хобзы, Пшогия) занимало долины рек
Осакай (Осохой), Хожиебс (Якорная щель), Веранда, Дет-
ляшха и Буу. Для этого общества, особенно в береговой по-
лосе, было характерно смешанное убыхо-шапсугское насе-
ление. Старшины в этом обществе избирались преимуще-
ственно из рода Дизаа (Дизе).
Общество Вордане занимало прибрежную полосу от до-
лины р. Буу до Мамайского перевала. Селения этого обще-
ства располагались на реках Хобзы (Хобза), Лоо (селение
А. Фадеев . «Убыхи в освободительном движении на Западном Кав-
казе». Исторический сборник. Ч. М.-Л. 1935, с. 137.
2 Л.И. Лавров . «Этнографический очерк убыхов»,- В кн. «Ученые
записки адыгского НИИ языка, литературы и истории», том. VIII, этно-
графия,- Майкоп, 1968, с. 6.
3 Там же.
61
Дзепш или Лоупе имело до 200 дворов), Ниже или Нижи
(совр. река Уч-Дере к югу от Лоо), Легутай (совр. река Бит-
ха) и Дагомыс.
Л.И. Лавров к долине Дагомыса приурочивает крупней-
шее в Убыхии селение Фагуа (у Дюбуа де Монпере - сел. Фа-
гурка) или Дзеша имевшее более 800 дворов и тянувшееся
по Дагомысу (вероятно по Западному Дагомысу) на 18 км.1
К юго востоку от общества Вордане лежало общество
Псахе (Чизымогуа, Чизма, Мамай), занимавшее долину
р. Псахе и междуречье Псахе - Сочи, включая долину совре-
менного Хлудовского ручья.
В этом обществе насчитывалось не менее 500 дворов.
Из отдельных селений общества Псахе остались известны-
ми: с. Чизымогуа Ахмеда, тянувшееся на несколько кило-
метров вдоль реки Псахе (это же селение называлось Апо-
хуа, т.е. селение убыхов), и с. Чизымогуа Мисоуста, распо-
лагавшееся, по всей вероятности, на левом приустьевом
склоне долины ручья Хлудовского.
Оба селения были названы по именам старшин из знат-
ного рода Чизымогуа.2
Общество Саше (Соча, Соцва и др.) простиралось от
р. Сочи (Сочипста) до р. Агуры. Смешанное убыхо-абазин-
ское население этого общества Торнау определял в 10 тыс.
человек. Общество Саше состояло из селений, разбросанных
по долинам рек Сочи, Бзугу, Цаник (Цанык) и Мацеста. Глав-
ное селение общества, в котором проживала господствовав-
шая фамилия Облагу (или Аубла), располагалось на левобе-
режье приустьевой части долины р. Сочи, в пределах совре-
менных Завокзального и Заречного микрорайонов г. Сочи и
у подножия приморского склона горы Батарейка, где нахо-
дилась резиденция предводителя сочинских убыхов Аубла
Али Ахмета.
В 5-6 км от устья р. Сочи находилось другое крупное
селение сочинских убыхов, носившее наименование Аршна
Аху. Выше, по долине Сочи начинались владения горных
убыхов, где господствовал воинственный род Берзеков До-
гомуковых.
1 Там же.
2 Л.И. Лавров. «Этнографический очерк убыхов». с. 7.
62
Крайним на юге убыхским приморским обществом, так-
же имевшим смешанное убыхо-абазинское население, явля-
лось общество Хамыш, в котором господствовала фамилия
Хамыш. Главное и наиболее крупное селение этого общества
располагалось на высотах вдоль долины реки Хоста (Хуо-
ста) в 1,5-2,0 км от берега моря. Между реками Хоста и Агу-
ра (Хуорта) находилось другое селение, располагавшееся от
главного на расстоянии не более 5 верст.1
Вероятно в долине ручья Видного, у подножия юго-за-
падного склона горы Ахун, располагалось селение Зенги. Это
же название носил современный мыс Видный.
Из перечисленных приморских убыхских обществ наи-
более плодородные и удобные в климатическом отношении
земли занимали общества Вардане и Саше. Они имели раз-
витое земледелие и плодоводство, вели активную торговлю
с турецкими купцами и поэтому отличались в экономичес-
ком и социальном отношении от остальных убыхских об-
ществ, заселявших горную территорию, занимавшихся
преимущественно скотоводством и склонных более других
грабительским набегам на соседние и дальние племена.
Если о приморских убыхских обществах мы находим
трывочные сведения у различных исследователей, то о гор-
ной Убыхии такие сведения единичны и крайне скудны. Из
елений горной или собственно Убыхии наиболее известны
ыли с. Мутыхуасуа, располагавшееся на месте современ-
ного селения Пластунка и являвшегося вотчиной известно-
о убыхского военного предводителя Хаджи-Берзека Докум-
ку (Догомуков в русских военных документах) и его пле-
мянника и последователя Хаджи-Берзека Керантуха. Это
еление до начала XIX века принадлежало обществу Саше,
но затем было отвоевано горными убыхами (ориентировоч-
но в 1803-1805гг.).
В низовьях р. Бзыч (левобережный приток р. Шахе) рас-
полагалось одноименное крупное селение, в котором главен-
твовала привилегированная фамилия Дишан (Дечен, Дес-
ен.)2. На правобережье верхнего течения р. Шахе, между
зеками Бсюк и Буший находилось крупное население горно-
о убыхского общества Алань, получившее название Бабу-
1 Л.И. Лавров. «Этнографический очерк убыхов», с. 7.
2 Там же, с. 8.
63
ков-аул по фамилии военного предводителя этого общества
периода Кавказской войны Хаджи Бабукова. На водораз-
дельной гряде между верховьями Хобзы и средним течени-
ем Шахе было большое селение Уцуа (Уцкуа), в верховьях
р. Буу - сел. Эбжноу.1 На Убыхской поляне в верховьях
р. Ац располагалось крупное селение, условно названное по
наименованию урочища Убых-аулом.
О неизменности территории расселения убыхов в тече-
ние многих столетий еще до Евлия Челеби, впервые досто-
верно упоминающего об убыхах в середине XVII века, свиде-
тельствуют предания абадзехов. Одно из преданий утверж-
дает, что первоначальные насельники (семь семейств)
долины Тубе (верховья реки Белой), от которых абадзехи
ведут свое происхождение, сначала жили в долине Шахе, где
они поселились среди убыхов после бегства из Аравии. Пре-
дание относит эти события ко времени византийского импе-
ратора Константина (X век). По другому варианту предания,
предки абадзехов вышли из Абхазии, долго жили в долине
Шахе среди убыхов и затем перешли через Кавказский хре-
бет и обосновались в долине Тубе. В обоих преданиях гово-
рится об убыхах как об аборигенном населении, жившем на
территории современного Сочи с давних времен.
Первое письменное упоминание об убыхах, по мнению
А.Н. Генко, содержится в сочинениях византийского истори-
ка и географа VI в. Прокопия: «За областью Абазгов на Кав-
казе проживают Брухи, территория которых находится меж-
ду Абазгами и Аланами...» (перевод с немецкого В.В.).2
Затем уже в 1641 г. Евлия Челеби пишет о племени
Waipigha (в транскрипции Хаммера - англ.), которое пос-
ледующие исследователи считают убыхами. Но у Белля
Waja - это псезуапсинское племя гоайе (гои) - подразделе-
ние причерноморских шапсугов, a pigha, видимо, производ-
ное от пех - самоназвание убыхов. Т.е. Waipigha может оз-
начать смешанное шапсугско-убыхское население междуре-
чья Псезуапсе - Шахе.
Возможно, что наиболее раннее упоминание об убыхах -
брухах содержится в «Перикле» безымянного автора V в. и
1 Там же.
2 А.Н. Генке. «О языке убыхов». Известия АН СССР, VII серия, отд.
гуманитарных наук, №3, 1928, с. 229.
64
аключено в названии р. Брухонта, одновременно назван-
ой также Мизигом.1
В последней угадывается название наиболее крупной
реки сочинского побережья Мзымты (Мизимты).
В источниках XVIII в. название убыхов упоминается уже
1аще и обычно в форме адыгского их наименования «уббых»
зли «убых». С этим именем вероятно имеют связь и два на-
звания, приводимые Пейсонелем в середине XVIII века при
перечислении им племен, населявших в тот период Черно-
морское побережье Кавказа; это этнонимы Онбеш и Шаша.
В первом усматриваются те же убыхи, а во втором - племя
<сНдша», отмеченное еще Евлия Челеби, и приморское пле-
мя саше со смешанным убыхо-абазинским населением.
В клинописных записях ассирийского царя Тиглатпа-
ласара I (1112 г. до н.э.) упоминается северная страна Хаб-
хи (Хапхи), располагавшаяся на берегах Верхнего (северно-
го), т.е. Черного моря. Ш.Д. Инал-ипа предполагает (в каче-
стве рабочей гипотезы), что в этом названии возможно
кроется корень названия «Абхазия» или самоназвания убы-
хов - пех (апех).2
Совершенно определенно имя убыхов попадает в науч-
ную литературу лишь в конце XVIII века, после академиче-
ских экспедиций Гюльденштедта в 1774 г. иПалласав 1793-
1794 гг. Оба исследователя причисляют убыхов к абазам и
указывают их местопребывание к югу от племени Туби (абад-
зехи), что соответствует территории расселения убыхов и в
первой половине XIX в.
Гюльденштедт в местах расселения убыхов называет об-
щество Сахи, которое также сопоставимо с Садша, а может
быть и с позднеантичными и раннесредневековыми санига-
ми, проживавшими на той же территории. Затем Потоцкий
в 1797 году (публикация 1829 г.) говорил об убыхах, как о
народе совершенно отличном от черкесов и абазгов. Клап-
рот, совершивший путешествие по Кавказу в 1807-1809 гг.,
считал убыхов племенем, родственным абадзехам и ошибоч-
но локализовал их в верховьях рек Белой и Псаха (вероятно
Пшеха), т.е. на северном склоне Западного Кавказа. Первые
!ВДИ, 1948, 4, с. 230, 231.
2 Ш. Д. Инал-ипа. «Вопросы этно-культурной истории абхазов».
Сухуми, 1976, с. 111.
5 Заказ 026
65
более подробные сведения об убыхах мы находим у Л.Я.
Люлье, несколько лет прожившего среди горцев Черномор-
ского побережья Кавказа: «Между землями, населенными с
одной стороны Натухаджами, а с другой стороны Джигета-
ми, находится отдельное племя Убыхи. Из них прибрежных
черкесы называют Абадзе; живущих же на верховьях речек
к хребту именуют Убыхами. Жилища их расположены на
следующих речках в долинах, примыкающих к морю: а) Зю-
ебзе(Буу - В.В.), в) Лоу или Лоупь, с)Ниге(Нижи - Уч-Дере -
В.В.), d ) Батхь (Битха - В.В.), е) Дагомепсе.., f) Психе или
Мамай (все это коллективно урочище Вардане); g) Саше или
Сочи, ДХамишь или Хоста (эти две - урочище Саше)...»1
В предисловии к русско-черкесскому словарю (Одесса,
1846 ) Люлье писал об убыхах: «...сей последний народ имеет
свой особенный язык, не сходный ни с языками Адиге, ни с
Абхазским. Это ныне язык черни, употребляемый в горных
ущельях и у берега моря. Это наречие выходит из употребле-
ния и со временем исчезнет. Дворяне убыхские все говорят
адигским языком, но многие из них из простолюдинов, в этом
крае, находясь по топографическому положению своему в
соседстве к югу с абхазцами, говорят также свободно и на язы-
ке соседей»2. Ад. Берже, видимо, пользуясь данными Люлье,
повторяет эти сведения и делит территорию расселения убы-
хов на три области: а) собственно Убых, которые живут в вер-
стах 20 от морского берега между верховьями р.р. Хоста и
Шахе..., б) Саше, между р. Хоста и долиной реки Соча вклю-
чительно.., в) Вардане (от долины р. Соча) и Сюепсе (Буу -
В.В.) с ее притоками включительно3. Здесь же Берже гово-
рит, что племя Саше пользуется вольностью, упорно отстаи-
вая свою независимость.., народ вообще воинственный.
Описывая этнический состав западнокавказских пле-
мен, Торнау сообщает: «... Прежде у нас считалось за Куба-
нью столько же различных народов, сколько там существо-
вало названий обществ или отдаленных аулов... Я же нашел
на берегу Черного моря и за Кубанью только три различных
народа: Абазин, Черкесов и Татар, говорящих на трех ко-
1 Л.Я. Люлье. Указ, соч., с. 9-10.
2 А.Н. Г е н к о . Указ, соч., с. 231.
3 Ад. Берже. «Краткий обзор горских племен на Кавказе». Кавказ-
ский календарь на 1858 год. Тифлис, 1857, с.с. 289-290.
66
ренных, нисколько между собой не сходных языках. Они не
понимают друг друга; между тем как наречия, образовавши-
еся из одного коренного языка всегда сходны с ним, и не ме-
шают объясняться между собой горцам одинакового проис-
хождения. Не знаю, позволено ли считать Убыхов, имеющих
свой собственный язык, четвертым племенем, или они соста-
вились из Абазин, Черкесов и Европейцев, выброшенных, как
говорит предание, на черкесский берег еще во время первого
крестового похода»1. В последнем высказывании Торнау про-
явилась его романтичность, но вызвана она была тем реаль-
ным фактом, что убыхи довольно резко выделялись из окру-
жающей черкесско-абхазской среды как по языку, так и, в
определенной степени, по антропологическим чертам и пси-
хическому складу, а также по особенностям социального
строя, сохранившего многие черты «военной демократии».
Так, в «Описании части восточного берега Черного моря
от р. Бзыбь до р. Саше» (Тифлис, 1836 г.) Торнау сообщает:
«Убыхи - народ, между черкесами славившийся своим мо-
лодечеством и неустрашимостью, занимают юго-восточную
покатость хребта Кавказских гор, между реками Саше и
Шахе. По берегу моря, между шапсугами, составляя не-
сколько отдельных обществ - Хизе, Уордане, Шлисткуадж -
и селения Зюешь, известные у соседей их под названием Ар-
дона... Убыхи говорят собственным языком, не похожим ни
на одно из наречий языков абазинского и черкесского...»2
Торнау, несмотря на все его стремления, не удалось по-
бывать среди горных убыхов и познакомиться с их языком
и культурой. Он не смог продвинуться дальше Сочи, где по-
сетил князя Али-Ахмета Облагу (Аубла), стоявшего во гла-
ве племени «Саша». Торнау не смог познакомиться с убых-
ским языком, так как все встречавшиеся ему убыхи свобод-
но говорили по-черкесски. Непредвиденная случайность
помешала Торнау проникнуть в Убыхию и познакомиться с
этим народом. В 1837 году Торнау под видом «немого» че-
ченского абрека Гассана в сопровождении ногайского князя
Тембулата Карамурзина (тайного помощника русских) на-
меревался пройти вдоль побережья от Мзымты в сторону
Джубги, хотя бы до Шахе. «Но в это время,- вспоминает
1Ф.Ф. Торнау. Указ, соч., часть 1, с. 112.
2 Г. А. Дзидария. Указ, соч., с. 118
5* 67
Торнау,- Хаджи Берзек, главный убыхский старшина, пе-
решедший с партией в несколько сот человек на северную
сторону гор, имея в виду напасть на Башилбаевцев и если
представится возможность, участвовать в набеге на русскую
границу, предложил Карамурзину присоединиться к нему
для этого дела и потом ехать вместе к морю. Считая слиш-
ком рискованным совершить со мною это путешествие в та-
ком многочисленном неприятельском обществе, Тембулат
отказался от предложения Берзека, под предлогом крайней
необходимости съездить к Гассан-бею абхазскому (Михаилу
Шервашидзе - В.В.) еще до зимы. Через этот отказ он отнял у
себя возможность ехать к Убыхам, и должен был поневоле
выбрать для своей поездки в Абхазию кратчайший путь че-
рез Ачипсоу; иначе возбудил бы подозрение Хаджи-Берзека,
которого надо было очень остерегаться по причине важного
значения, какое он имел между приморскими черкесами.
Это обстоятельство разрушило первоначальный план
моего путешествия, отнимая у меня возможность осмотреть
довольно значительное пространство морского берега...»1
Несомненно, что в результате этого непредвиденного из-
менения маршрута Торнау, наука лишилась, вероятно, мно-
гих ценных сведений об убыхах. Постоянная мобилизаци-
онная готовность убыхов, замкнутость и недоступность гор-
ных территорий, где они проживали, и в последующий
период, вплоть до конца Кавказской войны, не позволяли
кому-либо из исследователей проникнуть вглубь Убыхии.
Убыхи по своему антропологическому облику были в об-
щем сходны с другими кавказскими горцами, но отличались
более высоким ростом, плотным телосложением и вырази-
тельными чертами лица. По этим антропологическим осо-
бенностям среди северокавказских народов выделяются
еще, пожалуй, только осетины - народ смешанного проис-
хождения. Их далекие ираноязычные предки сарматы во
2 в. до н.э. выдвинулись из южноуральских степей и, вытес-
нив и истребив родственные им скифские племена, распрос-
транились на обширных территориях юго-восточной Евро-
пы, включая Северный Кавказ. В начале I века н.э. из среды
сарматских племен, обитавших на Дону, выдвинулись ала-
ны. Это название они получили от греков и затем византий-
1 Ф.Ф. Торнау. Указ. Соч., часть 2, с. 30.
68
цев. Себя же аланы называли «асса». Есть предположение,
что это самоназвание аланов произошло от древнеиранско-
го «аси», что означало «конь». У древних иранцев конь счи-
тался одним из воплощений солнечного божества. Анало-
гично этому слово «росс», также означавшее «конь» было
самоназванием одного из смешанных сарматско-славянских
племен Поднепровья, а затем послужило основой названия
большой группы восточнославянских племен.
В первых веках нашей эры аланы-ассы господствовали
в степях Северного Кавказа и Дона. Они отличались боль-
шой воинственностью и, подобно своим предшественникам
скифам и сарматам, не один раз прорывались через кавказ-
ские теснины, совершая разорительные набеги на Закавка-
зье, в Месопотамию и Малую Азию. Но в IV веке н.э. в южно-
русских степях появились гунны, вышедшие из Монголии,
которую они покинули под напором Китая. Гунны разгро-
мили аланов и не останавливаясь прошли дальше на запад.
Едва оправившись от гуннского нашествия, аланы вступи-
ли в борьбу с новым племенным объединением - с тюркоя-
зычными хазарами и булгарами, вышедшими в южнорус-
скую степь вместе с гуннами. Под напором гуннов, хазар и
булгар аланы были вынуждены отступить к кавказским го-
рам и в последующий период с V по IX века основной терри-
торией их обитания были горно-лесные пространства в вер-
ховьях Кубани и ее наиболее крупных левобережных прито-
<ов, т.е. в пределах современной Карачаево-Черкесии и юго-
восточной части Краснодарского края.
В средние века аланы были постепенно вытеснены из
этих мест кабардино-черкесскими и тюркскими племенами,
оставив здесь свои следы лишь в виде большого числа аланс-
ких топонимов. Остатки алан ушли в горы современной Осе-
тии и далее на юг через Дарьяльский проход в северную Гру-
зию и, смешавшись с местным аборигенным населением, по-
служили основой при формировании осетинской народности.
Часть алан во время этих миграций из верховьев Куба-
ни и ее левобережных притоков Лабы и Белой вероятно пе-
решла на южный склон Западного Кавказа в долины Бзыби,
Мзымты, Шахе, Псезуапсе, смешавшись с местными убы-
хо-абазинскими племенами, перейдя на их язык и передав
последующим поколениям горных племен этой территории
некоторые характерные антропологические черты.
69
Еще в начале XIX века путешественник и любитель-эт-
нограф Ян Потоцкий в своем «Путешествии в астраханские
степи и на Кавказ» (Париж, 1829) отметил, что «убыхи...
народ совершенно отличный от черкесов и абазов» и сделал
смелое предположение, что это один из «осколков» некогда
могущественных алан. Люлье, поддерживая эту гипотезу,
отмечал, что целый ряд средневековых авторов (Прокопий
в 529 г., Массуди в 943 г., Константин Порфирородный в 959
г., Иосиф Барбаро в 1436 г., Ламберти в 1624 г., и Шарден в
1671 г.) упоминали об аланах, занимавших горные террито-
рии к северо-западу от Абхазии и в верховьях Кубани.
При разборе этнографических подразделений причер-
номорских племен середины XIX века рядом исследовате-
лей было отмечено, что среди убыхов одно из горных племен
носило название Алань. Локализовалось оно предположи-
тельно в среднем и верхнем течении р. Шахе.
Как сообщает Н.Г. Волкова (1973 г.) сочинские шапсуги
Лазаревского района считают убыхов народом, родственным
шапсугам, и утверждают, что территория их былого обита-
ния простиралась от Шахе до Гагр, т.е. причисляют к убы-
хам и садзов-джигетов и называют следующие местности,
населенные приморскими убыхами: Хаший (Ходжипс - Якор-
ная щель), Буапь или Буапе (Буу), Вардане (Хобза - Лоо), Лэу
(Лоо - Битха), Лэшу (Дагомыс), Саче или Шаче (Сочи), Ха-
мыш (Хоста) и Лиешь или Лиашь (Мзымта - Хашупсе). Шап-
суги считали, что Абхазия начинается за Гагринским карни-
зом. Местность Соче считалась центром Убыхии.
Об убыхских именах собственных нам известно немно-
гое. В различных источниках XIX века они, как и убыхские
фамилии и названия убыхских родов, передаются в искажен-
ном написании и часто уподобляются черкесским, абхазс-
ким и турецким, хотя несомненно отличались своеобрази-
ем. Об этом свидетельствует Ж. Дюмезиль, собиравший ма-
териалы по сохранившимся мифам и легендам среди убыхов
в 1954 1958 гг. в Турции, в западной части Анатолийского
полуострова, в селениях Хаджи-Осман-кой и Хаджи-Якуп-
кой, основанных убыхскими переселенцами, выходцами из
района Сочи. Выборный старшина этого села Тефик Есендж,
имевший в детстве убыхское имя Хариб и хорошо знавший
убыхский язык, сообщил Дюмезилю много сведений по убых-
ской мифологии, а также знал по именам своих предков по
70
материнской линии до шестого поколения. Отца его матери
звали Папиж, который выселился из Сочи в 1864 году, в со-
ставе фамилии Хундж и ее вассалов Цицв, которые и основа-
ли селение Хаджи-Осман-кой. Дед Хуриба носил имя Кукужв,
прадед - Цику и далее вглубь поколений Хулеч и Пшьелии.1
3. УБЫХСКИЙ ЯЗЫК
Изучением убыхского языка занималось довольно ог-
раниченное число исследователей. Первые сведения по убы-
хскому языку относятся к 1840 г., когда Белль опубликовал
«Дневник о пребывании в Черкесии в течение 1837-38 и 1839
гг.» В приложении к этой работе содержался список из 44
убыхских слов в сопоставлении с однозначными словами
черкесского и абхазского языков.
Первым русским исследователем убыхского языка был
П.К. Услар (1816-1875 гг.), участник Кавказской и Крым-
ской войн. Будучи великолепным лингвистом и пытливым
этнографом, Услар явился одним из основоположников на-
учного кавказоведения. Им написаны этнографические очер-
ки многих кавказских языков малых народностей, в том чис-
ле специальные работы, посвященные абхазскому и убыхс-
кому языкам. РаботаУслара «О языке убыхов» (Этнография
Кавказа. Абхазский язык. Тифлис, 1887, приложение) яви-
лась основой для всех последующих исследований об убы-
хах. Эта статья содержит краткий грамматический очерк с
объяснениями 90 убыхских слов, из них 30 уже были ранее
приведены в словаре Белля. Таким образом, к началу XX
века словарный запас по убыхскому языку ограничивался
знанием всего лишь 100 слов с одновременным очень незна-
чительным количеством грамматических сведений.
Несмотря на все старанья, Услару не удалось побывать
среди убыхов. И лишь в 1861 году, находясь в Нижнеабад-
зехском отряде русских войск, располагавшемся лагерем на
реке Белой, в 12 км выше по течению реки от укрепления
Майкопского, Услар при содействии начальника отряда пол-
1 Сведения по убыхеким именам приведены из монографии Ш.Д.
Инал-ипы «Абхазы», 1960, с. 265- 266, со ссылкой на материалы В.И.
Абаева.
71
ковника Горшкова сблизился с абхазским дворянином Су-
лейманом Хаджилизновым, у которого на воспитании нахо-
дился 14-летний сын знатного убыха Хаджи-Берзека Керан-
туха. По словам Услара, «...юный Берзек обнаружил терпе-
ние, необыкновенное для его возраста. В течение недели он
по несколько часов каждый день добровольно подвергался
утомительным моим расспросам об убыхском языке»1. В ре-
зультате Услару удалось установить некоторые особеннос-
ти убыхского языка. Помимо коренных убыхских слов, не
имевших явной схожести с однозначными словами адыгей-
ского и абхазского языков, убыхский лексикон содержал
много слов адыгского и абхазского происхождения, но из-
мененных на основе убыхской грамматики. «В убыхском
языке, как к в абхазском, слова большей частью принимали
впереди себя букву «а», которая исчезала, при других при-
ставочных или, не имея, по-видимому, особого значения, от-
брасывалась или вновь ставилась согласно звуковым зако-
нам языка... Часто за этим следовала удвоенная согласная.
Множественное число образовывалось присоединением к
единственному слогу «на»... Убыхский счет имеет двадца-
теричную систему, общую всем кавказским туземным язы-
кам, за исключением сванетского. Убыхские названия чи-
сел представляют странную смесь адыгских, абхазских и не-
известного происхождения...»2
Далее Услар сообщает, что Люлье, много лет проживший
среди причерноморских горцев и очень хорошо знавший адыг-
ские наречия, в беседе с ним говорил, что «убыхский язык не
имеет решительно никаких соотношений ни с адыгейским,
ни даже с каким-либо из кавказских языков... Отзыв его об
убыхском языке основан был на положительно известном ему
факте, что ни адыги, ни абхазцы, ни даже какие-нибудь дру-
гие кавказские горцы не понимают убыхов»3.
Сам Люлье подчеркивал, что «убыхи говорят на особом
языке, не имеющем сходства ни с черкесским, ни с абхаз-
ским. Со временем этот язык может исчезнуть по всеобще-
му употреблению языка черкесского»4.
1 П.К. У с л ар . Указ, соч., с. 81.
2 П.К. Услар. Указ, соч., с. 84-85, 94.
3 П.К. Услар. Указ, соч., с. 82-83.
4Л.Я. Люлье. Указ, соч., с. 15.
72
В 1898 г. датский этнограф Аге Бенедикте три недели
провел в деревне вблизи Киркпинара (район Исмида) в Тур-
ции и занимался изучением убыхского языка. Результаты
его исследований остались в рукописи, содержавшей неболь-
шие тексты, словарь и грамматические замечания о место-
имениях. В 1913 г. российская Академия Наук поручила не-
мецкому лингвисту-кавказоведу Адольфу Дирру отправить-
ся в малоазийскую Турцию в один из районов расселения
убыхов с целью «спасения» остатков убыхского языка.
Рукопись Бенедиктса, находившаяся у инспектора кав-
казских учебных заведений Лопатинского, была передана
Дирру и использована им в последующей работе. Свои ис-
следования Дирр проводил в той же деревне вблизи Киркпи-
нара, входившей в состав большого черкесско-убыхского се-
ления Сапанджа-Голь в Западной Анатолии. Его информа-
торами были убыхи второго поколения махаджиров
переселенцев Исхак Чоушес и Камиль Бег. Несмотря на ме-
сяц рамадан, когда убыхи-мусульмане сохраняли «великий
пост», они выполняли все просьбы Дирра, способствуя его
лингвистическим исследованиям.
Зимой 1913-1914 гг. Дирр подготовил результаты про-
веденных им исследований на русском языке и первую часть
этой работы (грамматические наброски) отослал для печа-
тания в «Сборнике материалов для описания местностей и
племен Кавказа». Мировая война прервала печатание рабо-
ты Дирра, остатки ее были потеряны. К счастью у Дирра со-
хранились его первоначальные текстовые наброски и объяс-
нения убыхских слов. Работа почти полностью была выпол-
нена заново и выпущена на немецком языке лишь в 1928 г.
(А.М. Дирр. «О языке убыхов». Лейпциг, 1928). Эта фунда-
ментальная работа, содержащая грамматические правила,
тексты и словарь, до настоящего времени является одной из
наиболее практически ценных научных работ по убыхеко-
му языку.
Дирр уже не обнаружил у убыхов их собственного фоль-
клора, они пели песни по-черкесски или по-турецки и на этих
же языках рассказывали свои сказки и предания (вероятно
нартский эпос). Уже Бенедикте (1898 г.) сообщал, что давно
умер последний старик, который знал еще убыхекие песни.
В Киркпинаре убыхи говорили на трех языках: черкесском,
турецком и немного на убыхеком. Дирр уже не смог обнару-
73
жить в убыхском языке многого: например, несмотря на
многочисленные опросы, он не смог узнать старые (убыхс-
кие) названия месяцев. Много осталось неясностей в фоне-
тике убыхского языка. Если артикуляция (произношение)
многочисленных согласных была изучена Дирром достаточ-
но подробно, то этого нельзя сказать о гласных, играющих в
убыхском языке вспомогательную роль.
Как бы подчеркивая сложность изучения убыхского язы-
ка, Дирр пересказывает убыхскую легенду. «На востоке, где
встает Солнце, было государство. Этим государством правил
могучий и умный шах. При нем был очень начитанный писа-
тель. Шах сказал писателю: «Ты очень много читал, но ты
еще очень молод. В этом мире так много государств. Я дам
тебе деньги, и ты путешествуй по этим государствам и изучай
их языки. Живи пять лет в этих странах, а потом возвращай-
ся и расскажешь мне об изученных языках». После долгих
странствий писатель вернулся, одетый в богатые шелковые и
бархатные одежды. На спине у него был мешок. Он подошел к
шаху, поклонился и сказал ему: «Я изучил все языки». Шах
попросил его: «Покажи мне все изученное». Тот ответил, что
изучил арабский, турецкий, армянский, греческий и другие
языки. «А что у тебя на спине?» - спросил шах. «Я должен
тебя разочаровать, - ответил писатель, один язык остался
неизученным». Он снял со спины свой мешок и вытряхнул
его содержимое. Там оказались камни. «Что это?» - спросил
шах и услышал в ответ: «Это убыхский язык»1.
Результаты исследований Дирра по убыхскому языку
позволили советскому ученому А.Н. Генко в 1928 г. на осно-
ве сравнительных лингвистических исследований материа-
лов Евлия Челеби (1641 г.) и Дирра сделать первые научно
обоснованные выводы по этногенезу убыхов (А.Н. Генко. «О
языке убыхов», изв. АН СССР VII серия. Отд. гуманитар-
ных наук, №3 Л., 1928).
Французский этнограф и лингвист Ж. Дюмезиль, опи-
раясь на работу А. Дирра, продолжил исследования убых-
ского языка с построением его фонетической модели на ос-
нове материалов, собранных в 1930 году в районе Сапанджа
вилайета Ада Пазар. Новый убыхский материал был собран
‘Адольф Дирр. «Язык убыхов». Лейпциг, 1928, с. 46 47 (на нем.
языке).
74
четверть века спустя Ж. Дюмезилем и А. Намиток весной
1954 года и летом 1955 года, в 1957 году Ж. Дюмезилем и в
1958 году Ж. Дюмезилем и норвежским ученым X. Фогтом
в вилайете Балыкесир на южном побережье Мраморного
моря. Здесь в деревне Тепеджик-кой, а также в убыхских по
происхождению селениях Хаджи Осман-кой и Хаджи Якуп-
кой в окрестностях Маниаса информаторами по убыхскому
языку явились последние двадцать убыхов, в основном пре-
клонного возраста, которые еще бегло владели своим язы-
ком. В этом же районе в 1930 году были собраны материалы
по убыхскому языку (в основном убыхские пословицы) аме-
риканским ученым Юлиусом фон Месарошем, опубликован-
ные в Чикаго в 1934 г. Результаты исследований Ж. Дюме-
зиля и А. Намиток1 были опубликованы последовательно в
восьми работах, к сожалению не имеющих перевода на рус-
ский язык. Краткие рецензии по этим работам сделаны в
1959 году Г.А. Климовым (Г.А. Климов. «Новое в изучении
убыхского языка», Труды Абхазского института языка ли-
тературы и истории, XXX, Сухуми, 1959, с. 241—244.).
Помимо специальных грамматических очерков по убых-
скому языку в этих работах большую ценность представля-
ют тексты бытового, исторического и сказочного характе-
ра. Ряд текстов опубликован Ж. Дюмезилем и А. Намиток в
двух выпусках убыхских рассказов в журнале «Азиатик» за
1955 и 1956 гг. В первый выпуск включены такие рассказы,
как «Любовь и воля», «Одиссея», «Убыхский Прометей» и
др., записанные со слов лучшего знатока убыхского языка
Тефика Есенджа, старшины убыхского селения Хаджи Ос-
ман-кой. Во второй выпуск включены рассказы на бытовые
темы: «Предбрачное испытание», «Черкесская свадьба»,
рассказы об основании убыхских деревень в Турции и т.д.
Большой по объему текстовый материал опубликован
Ж. Дюмезилем в журнале «Этнология», LX , Париж, 1957.
1 Айтек Намиток родилась в убыхской семье в селении Хаджи Осман-
кой, расположенном в 8 км от Маниаса. Ее отец происходил из знатного
рода Хундж, а мать из известного дворянского рода Дзейш, до выселения
с Кавказа стоявшего во главе приморского общества Вардане. В период с
1934 по 1939 гг. А. Намиток преподавала черкесский язык в Париже, а в
пятидесятые годы помогала Жоржу Дюмезилю в сборе материалов по
убыхскому языку. (Ж. Дюмезиль. «Убыхские сказки и легенды». Па-
риж, 1957. Предисловие, с. 3-4, на франц, яз.)
75
В этом выпуске представлены убыхские сказки: «Старик и
великан», «Три совета», «Прекращение умертвления ста-
риков», а также «Смерть Сосруко» из нартского эпоса.
В работу Ж. Дюмезиля «Убыхские этюды», опублико-
ванную в Париже в 1959 году, помимо обобщающего грам-
матического очерка по убыхскому языку, включено семь
убыхских текстов (сказки, воспоминания и т.п.).
Все указанные тексты опубликованы Ж. Дюмезилем на
убыхском языке с французским переводом, отдельные тек-
сты имеют и адыгейский (черкесский) перевод.
Норвежский ученый X. Фогт, участвовавший в 1958 г.
вместе с Дюмезилем в полевых работах в малоазийской Тур-
ции, опубликовал самостоятельную работу (Х.ФОГТ. Сло-
варь убыхского языка. Осло, 1963, на норв. яз.).
Л.И. Лавров отмечает, что сказки, легенды и предания,
записанные Дирром, Дюмезилем, Месарошем и ФогтоМ от
убыхов в Турции, не отражают старый убыхский фольклор,
а являются общим достоянием адыгейцев, проживающих
сейчас на Ближнем Востоке.
Типично убыхскими легендами, записанными на Кав-
казе до 1864 г., Лавров считает только три: о запретном кла-
де у старинных руин на Сукукхе (имеются в виду развалины
крепости на Годлике), о субешхском (субашинском - устье
Шахе) змееборце Маго (легенда известна и шапсугам) и о спя-
щей красавице.1 Первые две легенды записаны Беллем, тре-
тья П. Невским.2
Если судить по тому, что черкесская экспансия в XIII-
XIV вв. была направлена преимущественно на восток вдоль
северной покатости Кавказа, а не на юго-восток, вдоль Чер-
номорского побережья Кавказа, где климат мягче и природ-
ные условия более благоприятны для проживания людей,
то можно предположить, что это направление было закры-
то для адыгов каким-то сильным племенем.
В тот период убыхи заселяли, по-видимому, более об-
ширные территории по южному склону Западного Кавказа,
возможно вплоть до Гагринского массива, о чем свидетель-
ствуют данные топонимики этого района. Некоторые иссле-
1 Л. И. Лавров. «Этнографический очерк убыхов». С. 23-24.
2П.Невский. «Кубанский край в 1864 году», газета «Кавказ», 1868,
№100.
76
дователи считали садзов-джигетов убыхами, перешедшими
на абазинский язык в период XVIII - первой половины XIX
вв., но сохранившими родственные, политические и куль-
турные связи с убыхами вплоть до середины XIX в. Об этом
же свидетельствует существование в XIX веке племени саша
(садша), смешанного убыхско-садзского происхождения.
Само название садзов тесно связано с названиями саша-сад-
ша. Название джигетов дано этому племени грузинами, ко-
торые всех абазин, убыхов и адыгов, проживавших к севе-
ро-западу от Бзыби (Гагр) называли «джихами», отсюда и
название «джигеты».
Интересно, что еще в начале XIX века, по свидетель-
ству Люлье, абхазы называли убыхов, как и джигетов, «сад-
зен».
На основании лингвистических исследований А.Н. Ген-
ко приходит к тем же выводам, произведя анализ и сравне-
ние имевшихся данных по убыхскому языку 2-ой половины
XIX и начала XX веков и лингвистического материала язы-
ка Садша, собранного в XVII веке Евлия Челеби.
Евлия Челеби в 1641 г. участвовал в походе турецких войск
против донских казаков, незадолго до этого захвативших Азов.
Турецкие войска продвигались от устья реки Чорох вдоль все-
го Черноморского побережья Кавказа вплоть до Анапы, плы-
вя на «лезгинских» (лазских) лодках. Плавание совершалось
медленно с частыми остановками на берегу и Евлия Челеби
имел возможность довольно подробно ознакомиться со всеми
племенами, жившими в то время на побережье.
Основной текст, касающийся языка Садша в материа-
лах Евлия Челеби (в переводе Хаммера) дает интересные све-
дения, объясняющие причину односторонней экспансии
шапсугов только к северо-западу от Шахе: «Область Садша -
область Сиди-Ахмет-Паши. Вследствие торговых отношений
с находящимся на северной стороне черкесским племенем
(имеются в виду абадзехи - В.В.), они (т.е. жители области
Садша) прекрасно знают по черкесски и по абазски.
Их семь тысяч храбрых и могучих богатырей. Их гнева
и злобы постоянно остерегаются черкесы и абазы. Вслед-
ствие сохранения со стороны племени Арт мирных отноше-
ний, они привозят в гавань Артлар рабов и воск и торгуют...»1
1 А.Н. Генко. Указ, соч., с. 237.
77
При этом положение племени садша указывалось совер-
шенно определенно - к северу от племени Арт, занимавшего
низовья Мзымты и Кудепсты, т.е. в пределах этнической тер-
ритории расселения убыхов середины XIX века. Лингвисти-
ческие исследования А.Н. Генко позволили ему сделать вывод,
что жители племени Садша в середине XVII века говорили на
убыхском языке, который был распространен в то время на
значительно большей территории, чем через 200 лет, т.е. в се-
редине XIX века. При этом границей садша - убыхского языка
служил естественный природный барьер - Гагринский хребет,
к югу от которого господствовал абхазский язык. В последую-
щий двухсотлетний период под влиянием сложных этниче-
ских процессов, происходивших на побережье, и под воздействи-
ем черкесского, абхазского и абазинского языков, происходило
постепенное вытеснение убыхского языка и локализация его в
горных долинах междуречья Шахе - Хамыш (Хоста).
Заслуживает внимания отмеченное выше свидетельство
Челеби, что страна Садша в середине XVII века принадле-
жала Сиди-Ахмет-Паше. Через двести лет в литературе се-
редины XIX в. встречается название абазинского (башилба-
евского) аула Магомет-Гирея Сидова, находившегося в до-
лине р. Уруп. Видимо, во времена Челеби башилбаевские
князья владели территориями с убыхоязычным населени-
ем и, вероятно, именно в тот период начался переход при-
морских убыхов садша на абазинский язык.
Убыхский язык отнесен к западной (абхазско-адыгей-
ской) группе иберийско-кавказской языковой семьи. При
этом по своим фонетическим к грамматическим особеннос-
тям и лексике убыхский язык занимает как бы промежуточ-
ное положение между абхазским и адыгейским языками. В
его фонетике, наряду с общекавказскими согласными глу-
бокозаднего образования и смычно-гортанными, много глу-
хих литеральных и ряда губно-губных («птичьих»). Для
грамматики убыхского языка характерна общая для всей
абхазско-адыгейской группы языков эргативная конструк-
ция предложения (порядок слов: подлежащее, прямое допол-
нение, сказуемое). В противоположность абхазскому - в
убыхском языке отсутствуют именные классы, в противо-
положность адыгейским - имеется особого типа (дайктиче-
ский) определенный артикль и характерна тенденция к об-
разованию сложных лексических комплексов.
78
Дайктическое «а» - своего рода определенный артикль,
появляющийся перед коренными словами, местоимениями
и числительными, указывает на связь с абхазским языком.
Слова в убыхском языке, особенно существительные, почти
никогда не употребляются отдельно. Например, п «отец»
употребляется только в сочетаниях: сип «мой отец», уп
«твой отец»; бзи «вода», но бзич или бзыч «холодная вода»,
бзишь «малая вода, водичка, ручей».
При относительно четком разделении многочислен-
ных согласных (около восьмидесяти) границы при произ-
ношении гласных а, е, э, и, у, ю, ы в убыхском языке часто
неясные.
Большинство убыхских существительных сложные -
двух- и трехчленные. Числительные часто употребляются
как неопределенные артикли. Множественное число обозна-
чается прибавлением к слову частицы «на». Например, мизи
«дитя, ребенок», но мизина означает уже «дети». Коренные
слова в убыхском языке часто обозначаются очень неболь-
шим числом букв и обычно одним-двумя звуками. Напри-
мер, п «отец», хе «князь, главный», чи «холод», гу «корот-
кий», жю «старый», цъа «новый», бзи «вода», бии «овца»,
ссе «сабля» и т.д.
Своеобразие разговорной речи убыхского языка подчер-
кивается частым употреблением звонких согласных: б, г, д,
ж, з, ц (сравнить - в адыгских языках преобладают глухие
согласные: к, х, т, ч, с, ф, ш, щ), характерных звуковых со-
четаний дз, дж, гх и губно-губных звуков: ть, пти, пц, птс,
пъ, пь, ф, придающих убыхскому языку характер птичьего
щебета.
Убыхский язык, по всей видимости, является наиболее
древним языком аборигенного населения территории Боль-
шого Сочи. Без знания лексического запаса фонетики и эле-
ментов грамматического строя убыхского языка не могут
быть достоверно и обоснованно расшифрованы многие то-
понимы Сочи, зачастую имеющие сложное убыхо-абхазо
(абазино)-адыгейское происхождение.
Развивая и подтверждая гипотезу культурного и языко-
вого родства адыгов, убыхов и абхазов с хаттами, абориген-
ным населением Малой Азии III-II тыс. до н.э., Ш.Д. Инал-
ипа считает, что предки этих народов вероятно говорили на
хаттских языках до конца II тыс. до н.э. и хаттоязычное на-
79
селение, кроме Малой Азии, было распространено на терри-
тории Юго-Восточного и Восточного Причерноморья.1
В последующий период древнейшей истории в хаттский
этно-языковой массив началось внедрение индоевропейских
племен, условно названных хеттами. В результате населе-
ние Малой Азии перешло постепенно на индоевропейские
языки, в то время как население Восточного Причерномо-
рья, оказавшегося в стороне от основных миграционных
путей индоевропейцев, продолжало говорить на хаттских на-
речиях. При этом в наибольшей консервации в силу орфо-
графических особенностей (труднодоступности горных тер-
риторий) оказались подразделения горских племен совре-
менной территории Большого Сочи. Прежде всего это
относится к убыхам.
Американский ученый Юлиус фон Месарош утверждал
о теснейшей генетической связи убыхского языка с древне-
анатолийским (хаттским) языком, подчеркивая особую бли-
зость грамматического строя этих языков. Месарош отме-
чал, что национальный бог убыхов Уашхва поразительным
образом сохранил в себе с дохристианских тысячелетий до
настоящего времени имя хаттского бога Уашха.2 По данным
Месароша уашхва (или уашхуа) в переводе с убыхского оз-
начает гром, молния, бог. У Дюмезиля же «уашхва» перево-
дится уже однозначно как «бог», по всей видимости «бог
грома и молнии».
Интересно отметить, что до настоящего времени на тер-
ритории Большого Сочи сохраняются характерные топони-
мы, с которыми очень близко созвучно название бога Уашх-
ва-Уашха. Это прежде всего название правого притока реки
Сочи, р. Уишха, берущей начало на южном склоне г. Амуко.
Названия целого ряда господствующих вершин как Главно-
го Кавказского хребта, так и его отрогов содержат адыго-
абхазскую основу шха (шхва, шва) со значением «главный,
верховный и т.п.»
Многие сочинские ( в основном, головинские) шапсуги,
пересказывая семейные предания свидетельствуют, что
1 Ш.Д. Инал-ипа. «Вопросы этно-культурной истории абхазов».
Сухуми, 1976, с. 145.
2 Ш.Д. Инал-ипа. Указ, соч., с. 158. (Ссылка на Ю. Месароша.
«Убыхский язык», Чикаго, 1934).
80
убыхский и шапсугский языки были взаимопонимаемы и
между этими народами, особенно в долине Шахе, существо-
вали тесные контакты и брачные связи.
В семейных преданиях некоторых шапсугов Лазарев-
ского района Большого Сочи утверждается об их убыхском
происхождении. Так, представители фамилии Черен, прожи-
вающие в 1-ом Красноалександровском ауле и считающие сей-
час себя шапсугами, помнят, что их предки были убыхами.
Таким образом, убыхи, занимавшие во многих отношени-
ях промежуточное положение между абхазами и адыгами, яв-
лялись наиболее древним аборигенным населением Западного
Кавказа. В течение многих столетий, вплоть до середины XIX
в., убыхи сохраняли свою социальную, культурную, языко-
вую самобытность и национальное самосознание, чему способ-
ствовала труднодоступность территории их расселения.
Благодаря «законсервированности» горной Убыхии от
внешних воздействий здесь сохранилось своеобразное воен-
но-демократическое устройство, начало формирования ко-
торого относится к середине I тыс. до н.э. Волны великих
переселений народов почти не затронули Убыхию и большую
часть черноморского побережья Кавказа. Античная греко-
римская колонизация берегов Черного моря почти не оста-
вила здесь следов. Гуннское, хазарское и татарское наше-
ствия прошли стороной, оказав лишь косвенное влияние,
когда под натиском этих завоевателей северными соседями
убыхов оказались аланы, загнанные с равнин северного Кав-
каза в горы.
Занимая срединную часть Западного Кавказа, убыхи ис-
пытали воздействие и влияние лишь нескольких иммиграци-
онных волн соседних народов, носивших в основном харак-
тер мирной экспансии и не повлекших за собой сколько-ни-
будь существенных перемещений людских масс. В V-IX вв.
н.э. со стороны северного склона Западного Кавказа убыхи
граничили с аланами. В этот период под натиском болгар и
хазар какие-то группы алан несомненно продвинулись на
южный склон, на территорию Убыхии, смешались здесь с або-
ригенным населением, а затем полностью ассимилировались.
В VII-XII вв. приморская часть Убыхии, и в некоторой
степени, видимо, горная (юго-восточная) ее часть, подверг-
лись сильной абхазизации с формированием абазинской на-
родности, распространившейся вплоть до крайней севере-
6 Заказ 026
81
западной части южного склона Западного Кавказа, т.е. до
района Анапы - Новороссийска.
В XIII-XIV вв. начинается экспансия черкесских пле-
мен с Таманского и Абрауского полуостровов и постепенное
вытеснение ими абазинского населения с южного склона За-
падного Кавказа на его северный склон. При этом основная
часть аборигенного населения оставалась на своих землях,
лишь переходя на черкесский язык, который к началу XIX в.
распространился до Шахе. Далее к юго-востоку, в пределах
Убыхии, население приморской полосы наряду с черкесским,
пользовалось и убыхским языком. В горной же Убыхии ос-
новная масса населения продолжала пользоваться только
убыхским языком.
4. СОЦИАЛЬНЫЙ СТРОЙ УБЫХСКОГО ОБЩЕСТВА
У убыхов, более чем у их соседей абазинских и адыгейских
племен, действовали пережитки общинно-родового устрой-
ства. Они никогда не имели каких-либо властей, единственным
политическим началом, объединявшим их в единое целое, была
необходимость военного объединения для совершения граби-
тельских набегов, а в период Кавказской войны и обороны от
русских войск. В целом же это было анархическое общество, в
котором, во-первых, каждый свободный человек имел право
носить и употреблять оружие и во-вторых, лица одной фами-
лии несли общую ответственность за поведение каждого члена
данной фамилии и были обязаны оказывать взаимную защиту
и мстить за смерть и обиды родственников.
Беллем отмечалась у приморских убыхов и абазин свое-
образная общественная организация, названная им «брат-
ством», в состав которого входило несколько родов, проис-
ходивших от общего корня и считавших себя кровными род-
ственниками.
Описывая кровную месть у западнокавказских племен,
Торнау свидетельствует, что мстить обязаны были даже са-
мые дальние родственники убитого, а сила и значение рода
зависели от числа кровомстителей, которых данный род мо-
жет выставить.1
1 Ф.Ф. Торнау. Указ, соч., ч. 1, с. 55.
82
Как и у соседних адыгейских и абхазо-абазинских пле-
мен, у убыхов «существовали обычаи экзогамии, трудовой
взаимопомощи, большого уважения и почитания старших,
умыкания невест, усыновления чужеродцев, аталычества»1.
Убыхские аулы были разбросаны по горам, на различ-
ных расстояниях друг от друга. Все аулы, расположенные в
одной долине, составляли общину. Жители выбирали одно-
го из своей среды, обыкновенно самого старого, для обсуж-
дения незначительных споров, которые не стоило доводить
до обсуждения на народных собраниях. Старшина этот в во-
енное время становился обыкновенно и военным предводи-
телем, и нередко случалось, что простой старшина подобно-
го рода имел гораздо большее влияние, чем представители
знатных семейств. Влияние старшины определялось коли-
чеством выдвинувших его аулов и зависело еще от личной
храбрости и особенно от набожности должностного лица.
Если это был хаджи, т.е. совершивший паломничество в
Мекку, то влияние его было очень велико. Если в долине про-
живал известный дворянский род, то обыкновенно из тако-
го рода выбирались наиболее храбрые и видные представи-
тели для управления военными и гражданскими делами, и в
этом случае избирательная должность делалась почти на-
следственной. Так, у горных (истинных) убыхов военная и
политическая власть из поколения в поколение сохранялась
у представителей знаменитого дворянского рода Берзеков.
У сочинских приморских убыхов главенствовал род
Аубла (Облагу), у убыхов Вардане - дворянский род Дзиаш
(Дзейш).
Наиболее важные вопросы жизни горских общин реша-
лись на народных собраниях, на которые выбирались депу-
таты от всех населенных пунктов Убыхии, часто от отдель-
ных больших фамилий и родовых союзов. При необходимо-
сти решения военных и политических вопросов приглаша-
лись зачастую представители соседних и дружественных
убыхам в XIX веке абазинских и западноабхазских племен.
Наиболее близкие и, в определенной степени, родственные
отношения убыхи имели с джигетскими родовыми община-
ми и медовеевцами, а также с некоторыми абхазскими и шап-
сугскими родами.
1 Л.И. Лавров. «Этнографический очерк убыхов», с. 17.
6*
83
Народное собрание взрослых свободных мужчин счита-
лось высшей властью убыхских общин. На народных собра-
ниях решались вопросы войны и мира, избирались общин-
ные старейшины, вершились судебные дела, принимались
важные хозяйственные решения. Собрания обычно проис-
ходили в местах отправления культов (священные рощи и
деревья).1
Фонвилль, наблюдавший жизнь убыхов общества Вар-
дане и бывший военным консультантом у местного предво-
дителя Измаила Баракая Дзиаша, приводит в своих запис-
ках красочное описание одного из убыхских народных со-
браний, состоявшегося во второй половине 1863 года в
верховьях долины р. Лоо, на обширной поляне, с давних вре-
мен служившей местом проведения народных собраний, мас-
совых торжеств и праздников.
«В одно прекрасное утро рабы Измаил-Бея привели к
нам лошадей и мы отправились для присутствования на од-
ном большом митинге, или народном собрании, на котором
должно было обсуждаться положение дел края. После часа
езды в горы, мы приехали на довольно обширное плато, на
котором уже было собрано 500 или 600 черкесов. Со всех
сторон подходили другие, и в самом непродолжительном вре-
мени всех собравшихся было около 4 тысяч человек. Горцы
были в полном вооружении и верхами; затем, сойдя с лоша-
дей и привязав их к деревьям, они образовали круг, в сере-
дине которого поместились начальники, сидя на соломен-
ных связках. Водворилась тишина и заседание открылось.
Первым говорил Измаил-Бей; речь его была довольно длин-
на; по окончании ее, ответив на несколько сделанных ему
возражений, Измаил-Бей передает слово другому. Ораторы
сменяются, собрание волнуется, поднимаются разные воп-
росы, возбуждаются споры. Нам уже приходит мысль, что
прениям этим никогда не будет конца, как вдруг, как-бы по
мановению жезла, снова восстанавливается мертвая тиши-
на. Эта сцена повторяется несколько раз, и таким образом,
в продолжение двух часов, мы были свидетелями, так ска-
зать, натурального парламентаризма. Наконец, круг рас-
страивается, мы полагаем, что заседание окончено, но ни
чуть не бывало, все взоры обращаются в одну сторону, на
Л.И. Лавров . «Этнографический очерк убыхов», с. 18.
84
дерево, по которому один член вскарабкивается с необыкно-
венной поспешностью. Достигнув вершины, он умащивает-
ся там самым комфортабельным образом и начинает оттуда
держать какую-то речь, которую, однако, все слушают с пол-
ным благоговением. Индивидуум этот, так высоко взгромоз-
дившийся, объявил постановления собрания, и нам сказали
потом, что решения собрания не могут быть действительны
и законны без этого обряда. Решено было призвать всех убы-
хов к оружию в самый короткий срок. Каждый аул обязан
выставить одного экипированного воина и кормить его в про-
должение всей кампании1. Когда таким образом обществен-
ное дело было порешено, собрание приступило к разбору ча-
стных дел. Снова составился круг и скоро несколько дел были
обсуждены; большая часть их касалась воровства. По выс-
лушании показаний обвинявших, обвиняемых и свидетелей,
собрание объявило свой приговор, а герольд отправился на
дерево для утверждения этого приговора.
Эти митинги представляют собою единственную власть
в стране, потому что начальники, хотя вообще и очень ува-
жаемые, не имеют, однако, никаких прав. Все свободные чер-
кесы, богатые и бедные, равноправны и одинаково подчиня-
ются постановлениям и решениям народных собраний.»2
В завершающий период войны на Западном Кавказе
(1860-1864 гг.), в условиях усилившегося напора русских
войск и угрозы потери независимости, перед горцами вста-
ла задача создания межплеменного органа управления с це-
лью координации военных действий разрозненных горских
обществ. Так возник своеобразный черкесский или убыхс-
кий парламент, в котором главенствующую роль играли
убыхские военные предводители. Комплекс зданий убых-
ского парламента (меджлиса) был воздвигнут в 1861 г. на ле-
вобережье приустьевой части долины р. Мамайки (Псахе).
В первой половине XIX века убыхи, как и причерномор-
ские шапсуги и садзы-джигеты, еще не имели установивших-
ся феодальных отношений. Хотя несомненно феодальная
тенденция существовала, скрытая под покровом патриар-
1 Здесь под аулом подразумевается отдельная горская усадьба.
2 А. Фонвиль. « Последний год войны в Черкесии за независимость
1963-1964 гг.». Из записок участника-иностранца. Краснодар,- 1927 г.,
с. 12-13.
85
(Х>
ф
Рабы в горской усадьбе. Фонды СМК-О-л-1731/1.
хальных родоплеменных отношений. В то же время и раб-
ство в Убыхии в своем развитии не вышло за пределы патри-
архальных «домашних» форм. Для убыхов не было харак-
терно закабаление; контингент рабов составлялся из захва-
ченных или выменянных иноплеменников, работорговля на
Черноморском побережье Кавказа, и особенно на убыхской
территории, во все времена имела большое распростране-
ние. Но убыхи лишь частично занимались непосредственно
эксплуатацией рабов в своем хозяйстве. Рабы в Убыхии были
одним из основных экспортных товаров и необходимость по-
стоянного пополнения «живого товара» была главной при-
чиной беспрерывных убыхских воинских набегов на сосед-
ние и дальние племена, а в период российской экспансии на
Кавказе и на русские военные укрепления на Черноморском
берегу и казачьи станицы на Кубани и ее притоках.
По свидетельству Белля самый многочисленный убых-
ский дворянский род Берзеков состоял из 400 знатных се-
мейств, из которых каждое в отдельности имело от 5 до 20
рабов. В среднем на 10 свободных убыхов приходилось три
раба, в то время как у абадзехов и шапсугов соответственно
2 и 1.
По сведениям Т. Лапинского, рабы у убыхов составля-
ли почтя четвертую часть населения, у абадзехов - десятую,
у шапсугов - едва двадцатую.
Убыхи, как и соседние с ними горские народы, отлича-
ли раба-мужчину от рабыни. Последняя именовалась «хьа-
лайк», а первый «кадъера» (Белль), «аккеры» (Услар) или
«гэрэ» (Дирр). Последнее название напоминает абазинский
термин для крепостного - «грыуа» и абхазский «агыруа» с
тем же значением. Убыхи не видели сколько-нибудь значи-
тельной разницы между домашним рабом и рабом, посажен-
ным на землю, т.е. крепостным, и поэтому называли того и
другого одинаково. Рабы использовались для домашних ра-
бот, в отношениях с хозяевами было много черт патриар-
хальности. Богатство убыха определялось числом рабов-
крепостных, в то время как в других местах его исчисляли
количеством быков и баранов. Уровень развития рабства и
крепостничества в Убыхии был крайне низок. Сообщая о ра-
бах и крепостных в Убыхии середины XIX века, различные
исследователи говорят, что большинство их было вооруже-
но, нередко они вместе с владельцами принимали пищу за
87
одним столом, продавать их можно было лишь с их согла-
сия, иногда они имели право перехода к другому владельцу.1
Наиболее многочисленной группой населения Убыхии
были свободные общинники - вагъышв (вагыш - у Дирра,
вараши - у Бенедиктса), которые формально были свобод-
ны от каких-либо повинностей по отношению к господство-
вавшим слоям убыхского общества.
Однако военная племенная верхушка убыхов в опреде-
ленной степени узурпировала власть и над «вольными» гор-
скими общинами. При этом личная зависимость низших сло-
ев от горской старшинской верхушки маскировалась обыча-
ями и псевдородственными связями, выражаясь в форме
натуральных приношений, «добровольных» взносов, «даре-
ний» и других форм «родовой взаимопомощи».
Патриархально-общинные традиции у убыхов были еще
очень велики и выражались в пережитках аграрного ком-
мунизма (родовые пастбища), в сохранении в горских общи-
нах родовых поселков, в существовании общинной админи-
страции (старейшины), родового права и патриархальной
морали. По утверждению А. Фадеева, «причина слабого раз-
вития феодальных тенденций заключалась в обилии неосво-
енных земель и низкой плотности населения, с одной сторо-
ны, и в наличии широкой возможности военного грабежа на
стороне - с другой»2.
Таким образом, применявшееся во многих источниках
название «дворянство» для феодализирующейся убыхской
племенной знати было условным.
Сформировавшаяся в результате разложения общин-
но-родовых отношений и появления имущественного нера-
венства в убыхских общинах родоплеменная знать по-
убыхски называлась куашхъа» (куошха - у Дирра, кош-
ха — у Бенедиктса).
Куашхъа выделялись среди свободного населения знат-
ностью своего происхождения и богатством. Односторонне
используя старинный обычай трудовой взаимопомощи, они
в определенной степени эксплуатировали свободных общин-
ников. Куашхъа, возглавлявшие приморские общины, сис-
тематически получали подарки от купцов, что являлось сво-
1 Л. И. Лавров. «Этнографический очерк убыхов»,с. 19-20.
2 А. Фадеев. Указ.соч., с. 139.
88
его рода обязательной пошлиной. Так, куашхъа общины Су-
бешх (устье Шахе) оправдывали свое право на получение
этой пошлины древним народным постановлением, которое
предоставило им право собирать ввозную пошлину в память
о геройском подвиге одного из предков субешхских куашхъа,
легендарного Маго.1
По сложившейся традиции со времен Кавказской войны
куашхъа в русской литературе именуются как старшины,
редко дворяне. К наиболее родовитым куашхъа принадлежа-
ли убыхские фамилии: Облагу или Аубла (устье Сочи), Берзек
(горная Убыхия и устье Шахе), Чизма или Чизмогуа (Псахе -
Мамайка), Дзепш или Дзиаш (Вардане - Лоо), Десчен или
Дишан (среднее течение Шахе - Бзыч), Хамыш (Хоста).
Постоянное стремление к обогащению развило у убых-
ской верхушки энергичную экспансию по отношению к со-
седним племенам, заразив и значительную часть рядовых
убыхов. Природный воинственный дух «истинных горцев»
подкреплялся их уверенностью в ненаказуемости за граби-
тельские набеги на соседние и дальние племена, так как убы-
хи считали основную территорию своего обитания недоступ-
ной для врагов.
Замкнутость общественной жизни в горных ущельях
Западного Кавказа, которого очень слабо коснулись вели-
кие переселения народов, греческая и римская экспансия,
гуннское, хазарское и татаро-монгольское нашествия, со-
хранила у горских племен многие черты военно-демократи-
ческого строя, а 300-летнее турецкое владычество на Чер-
номорском побережье Кавказа даже способствовало одной
из характерных черт этого строя, именно воинским набегам
на соседние племена с целью захвата пленных и последую-
щей продажи их в Турцию. Генуэзцы, обосновавшиеся на по-
бережье в XIV и XV веках, также очень широко промышля-
ли работорговлей.
Война и постоянная готовность к войне, постоянные по-
ходы с целью захвата пленных с последующей их продажей
в Турцию приобрели характер доходного промысла и стали
одной из основных функций этого народа. В постоянной бое-
вой готовности было все способное носить оружие мужское
население Убыхии; совершеннолетие мальчика-убыха опре-
1 Л.И. Лавров. «Этнографический очерк убыхов», с.с. 20-21.
89
делялось его способностью носить и пользоваться оружием.
Основной задачей убыхских общин («братств») в воспита-
нии подрастающего поколения была подготовка храброго и
выносливого воина. Аналогичное явление Ш. Инал-ипа от-
мечает для соседних абхазских племен середины XIX века,
когда во взглядах на героизм и честь господствовали воен-
ные понятия и считалось недостойным мужчины ходить без
оружия, причем обезоружить человека было равносильно
нанесению тягчайшего унижения и оскорбления. Набеги
считались геройством. Храбрость и бесстрашие превозноси-
лись превыше всего.1
Торнау писал, что нельзя себе представить ясное поня-
тие о жизни западнокавказских горцев, не познакомившись
с подробностями их быта, окружающей природной обста-
новки и исторических условий их развития.
«С незапамятных времен в войне между собою, с монго-
лами, потом с крымскими татарами и, наконец, с русскими,
кавказские племена не имели ни времени, ни способов улуч-
шить свое благосостояние, и не сделали никакого успеха в
гражданском строительстве. Только в военном деле и в воо-
ружении они продвигались вперед, а во всяком другом оста-
новились на той ступени, на которой они находились при
Страбоне, подробно описавшем их быт. Подобно всем гор-
цам они сильно привязаны к месту, на котором родились, и
любят свободу более жизни»2.
Этот социальный строй, названный Энгельсом военно-
демократическим, на Кавказе был широко развит вплоть до
середины XIX века у большинства северокавказских и осо-
бенно у западнокавказских горских племен. Но, судя по ге-
роическому нартскому эпосу (обнаруженному у всех запад-
нокавказских племен, в том числе и у убыхов), большая
часть которого посвящена прославлению военных походов,
героизма и доблести, военно-демократический строй имел
максимальный расцвет на Западном Кавказе в середине пер-
вого тысячелетия до н.э. (этим возрастом датируется древ-
няя героическая часть нартского эпоса).
Хранителями и исполнителями героического народно-
го эпоса являлись джегунако, профессиональные народные
1 Ш. Инал-ипа. «Абхазы». - Сухуми, 1960, с. 275.
2 Ф.Ф. Торнау. «Указ, соч.», часть II, с. 31.
90
поэты, певцы и сказители. Они разъезжали по аулам, посе-
щали народные празднества и торжества, выступали в во-
инские походы вместе с войском и при этом выделялись тем,
что ездили на белых и серых конях. Никто не имел права
стрелять в них, даже в самом кровопролитном сражении.
«У черкесов часто встречаются странствующие барды,-
свидетельствует Ф.Ф. Торнау, - передающие песни, преда-
ния старины и импровизирующие стихи на новые происше-
ствия. Усевшись в кунакской посреди круга слушателей, они
начинают свой рифмованный рассказ довольно медленно,
мерно ударяя черенком ножа в какую-нибудь звонкую вещь;
потом такт ускоряется, голос усиливается, и тихий речита-
тив переходит в громкую песнь, увлекающую черкесов до
безумного восторга.1
Героический нартский эпос, являющийся памятни-
ком устного творчества осетинского, адыгского и абхазс-
кого народов, несомненно имел благоприятную почву в
убыхской среде. Возможно, что территория расселения
воинственных убыхов была одним из основных центров
формирования и бытования величественного нартского
эпоса. Характерно, что при полевых исследованиях в
1954-1958 гг. в Турции среди тех, немногих убыхов (око-
ло 20 человек), которые еще пользовались разговорной
убыхской речью, французскому ученому Жоржу Дюмези-
лю, известному специалисту по убыхскому языку, удалось
записать несколько убыхских нартских преданий, сопос-
тавимых с соответствующими сказаниями адыгского нарт-
ского героического эпоса.
5. УБЫХСКАЯ ВОЕННАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ
Особенности социального строя убыхов отразились и на
военной организации этого народа. Находясь в состоянии
постоянной военной готовности, убыхи-мужчины все пого-
ловно были вооружены ружьями или винтовками, пистоле-
тами, шашками, кинжалами. У многих от предков сохрани-
лись панцири, шлемы, луки и стрелы, в дворянских родах -
дамасские сабли.
1 Ф.Ф. Торнау. Указ, соч., часть II, с.127.
91
В русских военных документах нет упоминания о при-
менении убыхами в боях с русскими войсками лука и стрел,
однако в трудах ряда исследователей середины XIX века та-
кие свидетельства имеются.
Проводник Торнау, сопровождавший его во втором по-
ходе, «замечательный человек по своему уму и храбрости»
кабардинец Джансеид, кроме современного для того време-
ни вооружения (ружья, пистолета, шашки), был одет в коль-
чугу и имел с собой лук и стрелы, которые в то время еще
применялись горцами Западного Кавказа в ближнем бою и
при необходимости бесшумного уничтожения противника.
У убыхов, по сравнению с соседними адыгейскими и за-
падноабхазскими племенами, была довольно высокая воин-
ская организация с твердыми установками по ведению серь-
езных военных действий большими массами.
В период Кавказской войны у убыхов имелось несколько
орудий, захваченных ими при штурмах русских береговых
крепостей в 1840 году и доставленных контрабандным путем
из Англии и Турции. Но при проведении военных операций, в
частности, при осаде береговых укреплений, они очень неуве-
ренно пользовались этими орудиями. Опасаясь потерять ору-
дия в открытом бою, убыхи устанавливали их на дальних рас-
стояниях от русских войск и их выстрелы не приносили сколь-
ко-нибудь заметного вреда. Лишь при осаде в 1841 году
Навагинского укрепления, артиллерийским обстрелом из ше-
сти орудий с горы Батарейки Хаджи-Берзек нанес значитель-
ные повреждения русской крепости в устье р. Сочи. При ма-
лейшей угрозе захвата орудий со стороны русских войск убы-
хи немедленно свозили их с позиций и скрывали в чаще леса.
Историк Тенгинского полка Ракович, описывая сраже-
ния, в которых участвовал Тенгинский полк на Черномор-
ском побережье Кавказа при высадке десантов русских войск,
сообщает, что «сражались убыхи отчаянно, действуя общею
массою, обыкновенно пешими. На конях действовали только
панцирники, которые имели на голове шлем-шишак с забра-
лом, а на груди стальную кольчугу, скрытую под чекменем. В
рукопашных схватках убыхи действовали кинжалом и шаш-
кою собственного изделия и высшего качества»1. Еще в
1 Ракович. «Тенгинский полк на Кавказе. 1829-1846». Тифлис,
1900, с. 192.
92
XVIII веке в убыхских и шапсугских аулах южного склона За-
падного Кавказа появились железные плуги, серпы, булатные
кинжалы и сабли из твердой узорчатой стали, изготовленные
своими мастерами из местных железных руд. До нашего вре-
мени сохранились следы старых рудников и плавилен в верхо-
вьях реки Шахе, в районе Бабук-аула. Наряду с железными
здесь добывались и медные руды. Рядом с плавильнями, рас-
положенными у рудных разработок, еще недавно сохранялись
кучи шихты и находили обломки медных и железных чушек.
В период блокады Черноморского побережья Черномор-
ской эскадрой и русскими береговыми крепостями увеличи-
вается потребность горцев в оружии. Помимо поступления
оружия контрабандным путем из Турции и европейских
стран, оно изготовляется и на месте. Лапинский в 1860 году
писал, что «в горах убыхов и южной части гор шапсугов на-
ходят золото, серебро, медь, олово, свинец и железо».
По свидетельству Раевского (1831 г.): «В вершинах глав-
ных рек есть много железных руд. Куски собирают, склады-
вают в большой костер вместе с сухим деревом и зажигают.
Из слитков железа выковываются мелкие вещи для домаш-
него употребления и оружие. Для плавки железа собирают-
ся обыкновенно человек 500 и более»1.
Лонгворт и Белль также писали о больших запасах же-
леза в горах Западного Кавказа. Горный инженер Винд сви-
детельствовал, что в Сочинском округе в 10-15 км от мор-
ского берега по склонам гор во многих местах встречается
железная руда, которую он называл глинистым сидеритом,
содержавшим 30-40 процентов железа, марганца и большое
количество глинозема при полном отсутствии серы и фос-
фора. Местные горцы выплавляли из этой руды железо, из
которого ковали все необходимые изделия. Во многих мес-
тах там сохранились остатки плавильных печей, в которых
велась сыродувная плавка руд на сталеватую крицу, встре-
чались шлаки, обожженные руды.2
Прекрасно владели убыхи и огнестрельным оружием,
приобретая его у турок или у горских армян-торговцев, по-
1 Архив Раевских, т. III, с. 80.
2 Горный инженер Винд, «Железные руды Черноморского побережья».
Вестник горного дела и орошения на Кавказе (приложение к газете «Кав-
<аз», 1900, №3).
93
лучивших характерное название черкесы-гаи. У убыхов до-
рого ценились боевые припасы. Так, в первый период Кав-
казской войны (до 40 годов XIX века), после каждого боя на-
значались специальные люди для вырезывания кинжалом
из деревьев свинца пуль. За свинцом убыхи отправляли так-
же своих людей в Абхазию. Там, в верховьях Гумисты, был
крупный свинцовый рудник с плавильнями. Порох убыхи, в
основном, покупали, иногда делали сами. Для этой цели
угольный порошок приготовляли из скорлупы ореха - фун-
дука, селитру получали из некоторых видов трав, для чего
делались специальные посевы; самородную серу находили в
горах вблизи источников.
Горцы пользовались древним и простым способом по-
лучения металла из руды, известным многим народам. Обыч-
но у подножия горы, где обнаруживались выходы руд, вы-
рывалась большая яма, в которой в течение определенного
времени жгли сухие каштановые дрова. Затем в раскален-
ную яму бросали руду и сверху ее засыпали древесным каш-
тановым углем и снова жгли до тех пор, пока из ямы не на-
чинал вытекать расплавленный шлак. При этом процессе
происходило прямое восстановление железной руды в ме-
таллическое железо, осаждавшееся на дно ямы в виде пори-
стой «крицы», которую еще в полуостывшем виде проковы-
вали, уплотняя и удаляя из пор шлак. Кузнечное ремесло у
убыхов было хорошо развито. Кузнецы, кроме хозяйствен-
ных изделий (косы, лемеха, топоры, ножи и др.) изготовля-
ли холодное оружие, а иногда и огнестрельное. «Винтовки и
шашки их (убыхов) изделия имели высокую цену по своему
достоинству и славились на всем Западном Кавказе»1.
У подножья горы Оштен в самом верховье р. Белой у
границы Убыхии сохранились развалины серебро-свинцо-
вого завода. Этот рудник был построен по инициативе
польского эмиссара Лапинского в пятидесятые годы XIX
века в период усиления деятельности наиба Шамиля, Му-
хаммед-Амина. Лапинский с помощью Мухаммед-Амина,
направившего туда около 200 человек русских (пленных и
дезертиров) и абадзехов, построил рудник и начал разработ-
ку серебряных и свинцовых руд. Но рудник просуществовал
1 С. Смоленский. «Воспоминания кавказца». Военный сборник,
1874 г., №9, с. 176.
94
недолго. Убыхи уничтожили всех работавших на руднике и
разрушили все постройки. На запрос Мухаммед-Амина о
причине подобных действий убыхи ответили, что это было
сделано из-за боязни царского правительства, которое про-
слышав о серебре непременно направило бы большую армию
в горы и край скоро оказался бы покоренным.1
В записках Фонвилля приводится оригинальное описа-
ние одежды и вооружения воинов-убыхов. Они «...были оде-
ты в своем национальном костюме - длинная туника, серого
или черного цвета, широкими складками спускающаяся
ниже колен, и широкие панталоны, на манер турецких. На
груди в виде опахала расположены были классические по-
роховницы, вставленные в особого рода трубочки, сшитые
из той же материи, как и кафтан. Шерстяной плащ с длин-
ными космами шерсти сверху и высокая шапка черного или
серого барашка, дополняли эту дикую костюмировку, так
гармонировавшую с характеристическими фигурами и их
длинными, клинообразными бородами. Каждый из них имел
по карабину, большую изогнутую саблю, пристегнутую сбо-
ку, и сверх того, за поясом, широкий кинжал и пистолет; все
это вооружение было оригинально убрано серебром. Безо-
ружным он не сделает ни шагу; он спит, ест, работает всегда
и везде с оружием; и до того они привыкли носить его с со-
бой, что значительный вес их нисколько не беспокоит»2.
Торнау приводит подробное и яркое описание одежды и
оружия конного горца Западного Кавказа: «Одежда черке-
са, начиная от мохнатой бараньей шапки до ноговиц, равно
как и вооружение приспособлены, как нельзя лучше, к кон-
ной драке. Седло легко, покойно, имеет важное достоинство
не портить лошадей, хотя бы оно по целым неделям остава-
лось на ее спине. Винтовку черкес возит в бурочном чехле,
из которого он ее выхватывает в одно мгновение.
Ремень у винтовки пригнан так удобно, что легко заря-
дить ее на всем скаку, выстрелить и потом перекинуть через
левое плечо, чтобы обнажить шашку. Это последнее люби-
мое и самое страшное черкесское оружие состоит из сабель-
ной полосы, в деревянных, сафьяном обтянутых ножнах с
1 Ст. Захаров. «О населении 27 полка». Кубанские войсковые ведо-
мости, 1867 г., №42
2 А. Фо н в и л л ь . Указ, соч., с. 6.
95
рукояткой без защиты для руки... Шашка черкеса остра, как
бритва, и употребляется им только для удара, а не для защи-
ты; удары шашки большей частью бывают смертельны. Кро-
ме того, черкес вооружен одним или двумя пистолетами за
поясом и широким кинжалом, его неразлучным спутником.
Ружейные патроны помещаются в деревянных гильзах, за-
ткнутых на груди в кожаные гнезда; на поясе висят: жирни-
ца, отвертка и небольшая сафьяновая сумка со снадобьем,
позволяющим, не слезая с лошади, вычистить и привести в
порядок ружье и пистолеты. Всегда готовый спешиться для
встречи неприятеля метким ружейным огнем, черкес возит
на чехле присошки... Свою лошадь он бережет пуще глаза.
Она выезжена на уздечке, которой совершенно повинуется;
она спокойна, смирна, привыкает к ездовому как собака,
идет на его зов и переносит неимоверные труды. Добрая чер-
кесская лошадь не боится ни огня ни воды...
... В деле черкес наскакивает на своего противника с
плеткой в руке; шагах в двадцати выхватывает из чехла ру-
жье, делает выстрел, перекидывает ружье через плечо, об-
нажает шашку и рубит, или, поворотив лошадь, уходит на-
зад и на скаку заряжает ружье для вторичного выстрела.
Движения его в этом случае быстры и вместе с тем плавны.
Несмотря на то, что он обвешан оружием.., ничто не брен-
чит, благодаря хорошей пригонке, и это очень необходимо в
ночной войне набегов и засад, какую обыкновенно ведут гор-
цы. В больших массах черкесская конница любит действо-
вать холодным оружием... Пешком черкесы дерутся у себя в
лесах и горах, защищаясь от русских войск, и в этом случае
стреляют метко из-за деревьев и камней, или с присошек,
для того, чтобы вернее целить своими длинными винтовка-
ми. В оборонительной войне они отлично умеют пользовать-
ся местностью; при малейшей ошибке со стороны наступаю-
щего, они вырастают как из земли, чтобы нанести неожи-
данный удар; беспрестанно тревожат неприятеля, но редко
с упорством защищают позицию, разве только когда она
положительно неприступна. Зато при отступлении... они
преследуют с истинным бешенством...»1
Свободолюбивые горцы Западного Кавказа, никогда не
признававшие над собой никакой иноземной власти, в тече-
1 Ф.Ф. Т о р н а у. Указ, соч., с. 32-33.
96
ние долгих лет Кавказской войны с беспримерным героиз-
мом защищали свою независимость. Горцы выработали сво-
еобразную активную и подвижную военную тактику горной
войны. Они умело использовали горную местность, деталь-
ное знание которой давало им значительные преимущества,
особенно в оборонительных боях.
Фридрих Энгельс, внимательно следивший за военны
ми действиями на Кавказе, высоко отзывался о воинском ис-
кусстве кавказских горцев и подчеркивал, что их сила зак-
тючалась в необыкновенно подвижной тактике, на все изме
нения которой противник не успевал реагировать, в их
непрерывных вылазках из гор на равнины, во внезапных
обычно ночных нападениях на русские позиции и аванпос-
ты, в засадах на пути колонн войск»1.
Об упорной войне за независимость северокавказских
народов с сочувствием и восхищением отзывались многие
прогрессивные деятели всего мира. Мужество и героизм гор-
цев нашли свое отражение в произведениях русских класси-
ков: А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, Л.Н. Толстого.
Участник последних лет воины на Западном Кавказе И.
Дроздов следующим образом характеризовал своеобразную
подвижную тактику горцев при боевых действиях в залесен-
ной гористой местности: «Война Кавказская - воина лесная
и горная. Эта величаво-мрачная природа сама по себе про-
изводит впечатление тяжелое. Прибавить к нему ловкого,
отважного неприятеля и невозможность угадать время и
место встречи с ним. Вступили в лес, - и лес, будто очаро-
ванный, ожил. Каждый куст, каждое дерево, каждый камень
грозят смертью. Людей не видно; слышны только выстре-
лы, вырывающие из фронта солдат. Не знаешь, как силен
неприятель; но избави Бог смутиться хотя бы на мгновенье!
Враг из за кустов зорко следит за этим. Шашки вон - и тогда
от роты обыкновенно не остается ничего,- так быстры и ре-
шительны бывают в таких случаях натиски горцев»2.
Именно такая тактика в условиях сильно расчлененно-
го рельефа гор Западного Кавказа позволяла свободолюби-
1 Ф. Энгельс. «Горная война прежде и теперь». Избранные военные
произведения, т. I. - М., 1940 г., с. 322.
2И.Дроздов. « Последняя борьба горцев на Западном Кавказе ». Кав-
казский сборник, т.П, Тифлис, 1877 г., с. 391.
7 Заказ 026
97
вым горцам в течение нескольких десятилетий отстаивать
свою независимость. «Чувствуешь невольное уважение к не-
приятелю, который при своей относительной малочислен-
ности, мог столько десятков лет бороться с исполином и уме-
реть без единого звука жалобы»1.
Убыхи, как и другие западнокавказские горцы, не ук-
репляли своих аулов, в отличие от горцев Восточного Кав-
каза (дагестанцев, чеченцев и др.), и защищали их только
при внезапном нападении, спасая семьи и имущество и уво-
дя скот. Зная же о приближении русских войск, они без осо-
бых сожалений бросали свои турлучные постройки и уходи-
ли с семьями, скотом и домашним скарбом вглубь гор, где
строили временные аулы, обычно в стороне от дорог, в труд-
нодоступных горных котловинах.
Так, многочисленные русские военные документы кон-
ца тридцатых годов (1837-1839 гг.) при описаниях десан-
тов в устьях рек Мзымты, Сочи, Шахе, Псезуапсе, Туапсе и
других свидетельствуют о почти полном отсутствии горских
аулов в приморской полосе. Белль еще в дневниках за 1835-
1837 гг. отмечал массовый уход горцев из береговой полосы
вглубь долин, так как убыхам, шапсугам и натухайцам дав-
но было известно о «передаче» Турцией России, согласно ус-
ловиям Адрианопольского договора, узкой приморской по-
лосы Черноморского побережья Кавказа. Последующие рус-
ские военные экспедиции с севера, со стороны Геленджика,
и с юга, из Абхазии, начавшееся крейсирование русских во-
енных кораблей вдоль восточного берега Черного моря, рез-
ко ограничившее ранее оживленные торговые связи с Тур-
цией, а также распространявшиеся английскими и турец-
кими эмиссарами слухи о предстоящих высадках русских
десантов, несомненно способствовали перемещению населе-
ния из опасной прибрежной полосы вдоль восточного берега
Черного моря, резко ограничевшее ранее оживленные тор-
говые связи с Турцией, а также распространившиеся англий-
скими и турецкими эмиссарами слухи о предстоящих вы-
садках русских десантов, несомненно способствовали пере-
мещению населения из опасной прибрежной полосы в горные
районы.
1И. Дроздов . «Последняя борьба горцев на Западном Кавказе». Кав-
казский сборник, т.П, Тифлис, 1877 г., с. 457.
98
То обстоятельство, что ко времени высадки русских де-
сантных войск на Черноморское побережье Кавказа в при-
брежноморской полосе осталось мало населенных пунктов,
послужило в последующем для ряда исследователей к невер-
ному выводу о том, что убыхи и причерноморские шапсуги
вообще не селились на Берегу моря из-за плохих климати-
ческих условий. Это может быть признано лишь частично
для заболоченных, опасных малярийным заражением усть-
евых частей некоторых крупных рек побережья и приморс-
ких низменностей, например, Адлерской (долина Лиешь).
Ценные сведения о военной организации убыхов оста-
вил нам первый абхазский этнограф С.Т. Званба, в сороко-
вые годы XIX века служивший в должности джигетского
пристава. Джигетское (садзское) приставство протягива-
лось от Гагр почти до Сочи, но объединяло только население
в узкой прибрежной полосе; оно было образовано в 1840 году
и причислено к Абхазии в 1841 году. Именно в этот период
Званба имел возможность непосредственно наблюдать и изу-
чать военную жизнь убыхов, особенно во время каратель-
ных экспедиций на территорию Убыхии.
В августе 1848 года, как «военный специалист по Убы-
хии и Джигетии», С.Т. Званба выступал посредником в пе-
реговорах между гарнизоном Навагинского форта и окрест-
ным убыхским населением с целью прекращения многолет-
ней войны. Результатом наблюдений и исследований того
периода и явилась опубликованная в 1852 г. («Кавказ»,
№33) оригинальная работа С.Т. Званбы «Зимние походы
убыхов на Абхазию». По отзыву проф. М.О. Косвена, значе-
ние этой работы для современной науки неоценимо, так как
она и по настоящее время осталась единственной специаль-
ной статьей о военной жизни убыхов, написанной по резуль-
татам непосредственных этнографических исследований в
среде убыхов до выселения их с Кавказа. Однако работа С.Т.
Званбы « Зимние походы убыхов на Абхазию », опубликован-
ная еще задолго до окончания Кавказской войны, подобно
многим публикациям того времени о горцах Кавказа, носи-
ла тенденциозный характер и, видимо, немало способство-
вала распространению и утверждению мнения в среде воен-
ной администрации на Кавказе и у царского правительства
об убыхах как о разбойничьем народе, ведшем паразитичес-
кий образ жизни, добывавшем себе средства к жизни посто-
7* 99
С.Т.Званба. Линогравюра В.Делба. 1969 г. Из книги Г.А. Дзидзария
«Декабристы на Кавказе»
100
явными набегами на соседние и дальне племена. В конечном
гтоге, в завершающий период Кавказской войны (1861-1864
гг.), наряду с необыкновенным упорством убыхов в борьбе
а свою независимость, это мнение заставило царское пра-
ительство весьма ультимативно отнестись к убыхам, когда
ши, капитулируя перед русскими войсками, просили дать
им возможность остаться жить на родной земле, подобно аб-
хазам и горцам Восточного Кавказа (кстати горцы Дагеста-
на и Чечни сражались с русскими войсками с неменьшим,
чем убыхи, ожесточением). Однако наместник Кавказа с
одобрения Александра II предначертал расселить убыхов на
берегу Азовского моря, что на убыхских народных собрани-
ях было категорически отвергнуто; предпочтение было от-
дано эмиграции в единоверную Турцию.
Перед выступлением в военный поход убыхского отря-
да избирался предводитель, которым мог стать только че-
ловек, известный своей храбростью, независимо от его про-
гсхождения, имевший опыт многих военных походов и про-
явивший примеры мужества и распорядительности. Он
должен был иметь отличное здоровье, крепкое телосложе-
ие, мог переносить холод и голод и служить всем воинам
римером в перенесении невзгод и трудностей в походах
Избранный на время похода предводитель пользовал-
я безусловным повиновением, в другое, мирное, время
власть его не признавалась совершенно. Участвовавшие в
походе должны были иметь с собой необходимую одежду
и съестные припасы. В зимних походах одежда каждого
воина состояла из бурки, башлыка и полушубка, двух или
рех пар обуви из сыромятной воловьей кожи, несколь-
ких пар теплых носков, сшитых из войлока или горного
укна. Из продуктов бралась обычно месячная норма пше-
на (гомия), копченого мяса, сыра, масла, вареного на меду
теста, соли и перца. Кроме оружия каждый убыхский воин
в зимних походах должен был иметь с собой пару лыж.
Для перевозки провизии и прочих тяжестей не брали ни
лошадей, ни вьючного скота, а все необходимое в походе
каждый воин нес на себе. От этого никто не освобождался,
какого бы знатного происхождения он не был. Один толь-
ко предводитель не нес на себе тяжестей, так как во время
похода должен был постоянно передвигаться от одной ча-
сти отряда к другой.
101
В назначенный срок выступления отряда, на сборном
месте предводитель производил смотр одежды и провизии
каждого воина; плохо подготовившиеся к походу изгонялись
из отряда.
Каждый аул составлял в отряде отдельную часть, в ко-
торой было в среднем до 100 человек во главе со своим стар-
шиной или начальником. В каждой части назначались ка-
шевары и дровосеки, в обязанности которых входило приго-
товление пищи и которые во время похода несли котлы.
Дровосеки несли с собой топоры и лопаты, на местах ноче-
вок и дневок они заготовляли дрова, строили шалаши, рас-
чищали площадку лагеря, а также ликвидировали снежные
завалы и другие препятствия, встречавшиеся на пути отря-
да, т.е. выполняли функции саперов. Собственной прислуги
иметь в походе никому не позволялось, но свойственное гор-
цам воспитанное с детства уважение к людям пожилым, за-
ставляло молодых прислуживать старикам, хотя те были и
ниже их по происхождению.
Каждый участник похода нес собственную провизию, но
все ели из одного котла вместе, сдавая кашевару ежедневно
по равной порции провизии. Пища обычно состояла из пше-
на и из супа с мясом и пшеном, приправленным стручковым
перцём.
В походе отряд обычно двигался колонной по два челове-
ка. При вступлении в местность противника авангард опере-
жал отряд на полверсты и более. Впереди авангарда, в свою
очередь следовали три-четыре человека, хорошо знавшие
местность. При приближении опасности предводитель всегда
двигался в составе авангарда. На ночлег отряд располагался
в залесенной местности, строили шалаши, заготовляли дро-
ва и разводили огонь для приготовления пищи и сушки одеж-
ды и обуви. Шалаши строились в виде четырехугольного каре,
выходы из шалашей были ориентированы к внешним сторо-
нам каре, с тем чтобы в случае тревоги без замешательства
воины могли встать в ружье и занять круговую оборону.
Если убыхи находились в пределах враждебного племе-
ни, то они выбирали места неприступные, которых много в
горах, и выставляли усиленные ночные караулы.
Свои нападения убыхи совершали обычно в ночное вре-
мя, перед утром. Предводитель делил весь отряд перед са-
мым нападением на две части. Самые сильные и опытные
102
воины предназначались для нападения или штурма. Пожи-
лые и молодые неопытные воины образовывали резерв, ко-
торый оставался на исходном для нападения месте со всеми
лишними тяжестями. Группа опытных воинов делилась еще
на три части: авангардную, для грабежа, и арьергардную.
Подойдя к пункту нападения (аулу, селению), авангард рас-
ходился на две стороны, обходил селение беглым шагом и
составлял вокруг него густое оцепление.
Группа нападения состояла из особого сословия вои-
нов - унару (доморазрушителей). Разделившись на группы
по пять-шесть человек унару врывались в селение, бревном
выбивали двери в домах и, захватив сонных жителей врасп-
лох, вязали их, а в случае сопротивления убивали их и заби-
рали в домах все, что считали ценным.
Вся эта операция совершалась в короткое время, обыч-
но не более часа. По данному предводителем сигналу они ос-
тавляли разграбленное селение и с пленными и всем, что
успели захватить, спешно отступали к своему резерву, со-
здав арьергардное прикрытие.
Уйдя от преследования на безопасное расстояние, отряд
останавливался для отдыха и после молитвы приступал к
дележу добычи и пленных. Предводитель, по установленно-
му праву, независимо от количества пленных и добычи, вы-
бирал для себя одного пленного или пленницу, а из всех на-
грабленных предметов по одной вещи.
Остальная часть добычи, за исключением людей, дели-
лась по равной части между участвовавшими в походе, ис-
ключая кашеваров и дровосеков, из которых в основном фор-
мировался резерв, не участвовавший в нападении. На каж-
дого убитого или взятого в плен убыха назначалась добыча
вдвое большая в пользу их родственников. Часть добычи по-
лагалась на поминки по убитым и для выкупа взятых в плен.
Учитывая, что пленных всегда было меньше, чем убых-
ских воинов, после продажи или выкупа пленных выручка
делилась между участвовавшими в походе поровну. После
раздела добычи отряд расходился со сборного места по сво-
им аулам, подходя к которым убыхи пели победные песни,
стреляли из ружей и пистолетов, чем давали знать своим
родным и аульчанам о благополучном окончании похода.
Об убитых и взятых в плен извещали родственников сле-
дующим оригинальным способом, предусмотренным уста-
103
новленными обычаями: один из участвовавших в походе при-
ближался к сакле убитого или взятого в плен, становился на
возвышенном месте, вызывал одного из семейства и спра-
шивал у него: возвратился ли из похода такой-то? Это озна-
чало, что названный воин не возвратился, что не возвратит-
ся он никогда, что в чужой земле надругаются над его телом
враги. И тогда в семействе убыха начинался плач и громкие
рыдания словно на похоронах.1
И странными кажутся утверждения В.П. Пачулиа, что
убыхская мать «не оплакивала погибшего сына, она горди-
лась тем, что он храбро сложил голову»2.
Некоторые сомнения вызывает утверждение С.Т. Зван-
бы о возможности стать предводителем у убыхов любому за-
служенному и опытному воину. По имеющимся историче-
ским сведениям, начиная с 1825 года и кончая переселением
убыхов в Турцию в 1864 году, предводителями убыхов во всех
их набегах, походах и оборонительных боях против русских
войск были представители многочисленной дворянской фа-
милии Берзеков, известной на всем Западном Кавказе.
В 1825 году в трагическом походе убыхов на Абхазию,
когда более чем тысячный отряд их был почти полностью
истреблен (в живых были оставлены лишь несколько чело-
век - «черных вестников», которые по обычаю отпускались
живыми и должны были вернуться в свои аулы, чтобы изве-
стить о гибели отряда), предводителем убыхов был Саатке-
рей Адагва-ипа Берзек. Далее известно, что в течение двад-
цати лет убыхскую военную организацию возглавлял брат
Сааткерея Берзека знаменитый Хаджи-Берзек Адагва-ипа,
отличавшийся неукротимой энергией, необыкновенной от-
вагой и воинским умением и проявивший себя как полити-
ческий деятель, приложивший много усилий для объедине-
ния западнокавказских племен в борьбе за независимость.
Из-за преклонного возраста в 1844 году, когда Хаджи-
Берзеку исполнилось 83 года, он отстранился от военной и
политической деятельности и отправился во второе палом-
ничество в Мекку, вскоре после возвращения (в начале
1 С.Т. Званба. «Зимние походы убыхов в Абхазию». Этнографиче-
ские этюды.- Сухуми, 1955 г., с. 50-54.
2В.Пачулия . «Черноморское побережье Кавказа».-Москва, 1971 г.,
с. 53.
104
Молодой абхазский князь Михаил Шервашидзе и его аталык --
Хаджи-Берзек Докум-Оку — предводитель горных сочинских убыхов
в период с 1830 по 1845 годы. Фонды СМК В-ф-1003/1
105
Совещание черкесских вождей в Сочи в 1839—1840 годы. Второй слева — абхазский феодал из Бзыби Кац
Маан; третий — Аубла Али-Ахмет — предводитель сочинских приморских убыхов; четвертый (в центре) —
Хаджи-Берзек Докум-Оку — предводитель сочинских горных убыхов; пятый — Чавуш Кхан Маршания из
Цебельды; юноша справа — воспитанник Хаджи-Берзека. Фонды СМК-О-ф-1455/2
1845 г.) умер в своем родовом ауле Мутыхуа, находившемся
в среднем течении долины реки Сочи в районе современного
села Пластунка.
После Хаджи-Берзека Адагва-ипы (Докум-оку - по Бел-
лю) место предводителя убыхов занял его племянник Бер-
зек Керантух, который после паломничества в Мекку в 1846
году также получил почетное звание хаджи и стал имено-
ваться Хаджи-Берзек Керантух, а в последние годы Кавказ-
ской войны в русских военных документах он именовался
просто Хаджи-Берзек (как и его дядя), или Хаджи Догому-
ков (производное от Докум-Оку).
Берзек Керантух при жизни своего дяди почти не уча-
ствовал в боях против русских войск, возглавляя иногда
лишь грабительские набеги на соседние племена. Связано это
было с тем, что еще в 1840 году он, подобно многим другим
представителям дворянских и княжеских фамилий на Кав-
казе, получил офицерский чин и жалование (пенсию), чем
царское правительство надеялось умерить воинственный
пыл горцев. Однако к концу сороковых годов, когда при
Магомед-Эмине (наместнике Шамиля на Западном Кавка-
зе) значительно усилилось влияние мюридизма на убыхов,
Керантух изменил военной присяге и с большой энергией воз-
главил сопротивление убыхов русским войскам, особенно в
последние годы Кавказской войны (1861-1864 гг.). А во вре-
мя переселения убыхов в Турцию Хаджи-Берзек Керантух
приложил много сил и энергии, подобно другим убыхским
старшинам (Хаджи Бабукову, Измаилу Баракаю и др.), что-
бы ни один убых не остался на родной земле.
Белль, внимательно наблюдавший за участниками съез-
да горских делегатов в местности Течь близ Адлерского мыса
в июле 1839 года, приводит в своих дневниках очень инте-
ресное описание молодого Керантуха Берзека: «И каждый,
кто видел молодого Керантуха при произнесении его пыл-
кой речи, не понимая даже ее содержания, кто наблюдал со-
средоточенность его черных пронизывающих глаз, как буд-
то перед ним внезапно предстало видение, между тем как при-
лив мысли увеличивается и подымается, спокойствие, с
которым он принимал страстные возражения, настойчи-
вость и энергичная и терпеливая, с которой он старался их
разбить и опровергнуть - в то время как седобородые стар-
цы предоставляли ему слово, когда нужно было ясное из-
107
ложение и аргументация, составляли вокруг него молчали-
вый и внимательный круг. Эти последние неминуемо призна-
вали в нем человека, которого природа одарила в высшей мере
всеми теми качествами, которые обеспечивают отличие и пре-
восходство везде, где только нужны высшие интеллектуаль-
ные способности. Али-Би (Аубла Али-Ахмет - вождь при-
брежных убыхско-абазинских обществ - В.В.) было около 45
лет, а Керантуху не более 35. Если они переживут современ-
ные события, потому что оба они являются неустрашимыми
воинами, то они должны стать высшими правителями дел
этой страны, особенно Керантух, энергичный характер кото-
рого превзошел все степени уважения, которые предлагают-
ся молодым людям на общественном поприще карьеры»1.
В рапорте генерала Будберга от 30 июля 1846 года за
№112 Главнокомандующему Отдельным Кавказским Корпу-
сом - князю Воронцову мы находим следующие данные о Ке-
рантухе Берзеке: «...Керантух Берзек, получающий от пра-
вительства секретно пенсию, известен как хороший воин, но
влиянием своим на народ более обязан был родству своему с
умершим (в начале 1845 г.- В.В.) Хаджи-Берзеком. В поло-
вине прошлого года отправился он... в Мекку и возвращаясь
оттуда, принял звание Хаджи, которое придало ему в народ-
ном мнении часть значительности, долженствовавшей утра-
титься со смертью его дяди. В течение годичного своего пре-
бывания за границей Хаджи Керентух Берзек посетил Еги-
пет, представлялся Мегмету-Али и был им очень хорошо
принят и обласкан. Мегмет-Али расспрашивал его об отно-
шениях убыхов к нам, о положении Шамиля, подал надежду,
без сомнения ложную, на вмешательство свое в дела горских
народов Кавказа с русскими и поручил ему видеться с Шами-
лем. Свидание свое с Мегмет-Али Берзек тщательно скрывал
от меня, но я узнал через заслуживающих доверие людей, что
он рассказывал о том нескольким людям в горах.
... Хаджи Керантух Берзек свел за границею знакомство
с двумя польскими эмиссарами, которые прибыли в сторо-
ну Убыхов на трех контрабандных турецких судах, имевших
дело 19 июня с нашими крейсерами и избегнувших их пре-
следования... Розданные Берзеком приятелям своим шести-
и восьмиствольные пистолеты французской работы, по всей
1 Д.С. Белль. Указ, перевод, с. 734.
108
ф
со
Законодательный конгресс в местности Речь (правобережье Псоу, в июле 1839 г. Рисунок Д.С.Белля,
Фонды СМК-
вероятности получил он от эмиссаров... При всей двусмыс-
ленности положения, я признавал однако же полезным под-
держивать дружественные с ним отношения. Хотя влияние
его на народ и уменьшилось со смертью его дяди, но все же
он пользуется большим уважением, как испытанный воин и
Хаджи. Открытые его связи с нами и исполнение им многих
наших требований могут служить полезным примером для
народа... В поездку свою за границу он в оба пути не обра-
щался к контрабандным судам, а выполняя мое требование
переезжал способом дозволенным с письменным видом. Не
вполне доверяя ему, но считая необходимым сохранить хо-
рошие с ним отношения я не подаю вида недоверчивости... К
отличительным чертам характера Керантуха Берзека дол-
жно присоединить его корыстолюбие»1.
Фонвилль - французский авантюрист, находившийся на
службе у одного из видных убыхских старшин Измаила Ба-
ракая из Вардане в последние месяцы Кавказской войны (ко-
нец 1863 - начало 1864 гг.), встречался в этот период с Ке-
рантухом Берзеком и в своих записках дает ему следующую
характеристику: «... мы познакомились с главными началь-
никами края, которые, получив известие о приезде Измаил-
Бея, считали долгом явиться к нему. Первым из них был не-
кто Хаджи Керандух, родственник Измаил-Бея, большой ве-
сельчак, человек лет 60-ти, с длинной черной бородой и с
пренеприятной физиономией. Он говорил вообще мало, но
каждый раз, что мы на него смотрели, он считал нужным
почему-то улыбаться; в его глазах было какое-то особенно
зверское выражение. Его рекомендовали нам как воина, нео-
бычайная храбрость которого вошла в народную послови-
цу. Два широких рубца на лице его показывали, что он не
раз бывал в схватках с русскими»2.
В период Кавказской войны наряду с набегами на сосед-
ние племена убыхи совершали нападения и на казачьи ста-
ницы Кубанской кордонной линии и Черноморские берего-
вые укрепления. Набеги малых партий горцев были много-
численны, неожиданны и всегда опаснее, чем крупные
нападения, так как о больших скоплениях горцев русскому
1 АСМК, отдел дорев. прошлого, дело №17а, копия из ЦГАОР СССР,
с. 648, оп. 3, д. 531, л.л. 1-3. (Материалы по Кавказу).
2 А. Фонвилль. Указ, соч., с. 11.
ПО
командованию всегда становилось известно заранее от ла-
зутчиков.
Для объединения военных сил западнокавказских гор-
цев в продолжение Кавказской войны различные видные во-
еначальники при помощи турецких, английских, француз-
ских и других эмиссаров организовывали межплеменные со-
юзы, разрабатывали временные конституции (дефтеры),
выбирали местные парламенты (меджлисы), но действия
этих союзов были очень непродолжительны. Феодальная и
территориальная разобщенность племен, готовность к ак-
тивным военным действиям только при прямой угрозе неза-
висимости данного племени и ряд других факторов были
причинами этого. Если бы все горцы Западного Кавказа се-
редины XIX века, когда все мужское население было воору-
жено, могли объединиться в военном отношении, то они мог-
ли выставить конную армию численностью не менее 50 ты-
сяч всадников и еще более многочисленную пехоту.
Еще Пейсонель в середине XVIII века говорил, что гор-
цы Западного Кавказа могли одновременно «поставить на
ноги» 100 тысяч вооруженных воинов.
Только одни убыхи, общая численность которых едва
пи превышала 50 тысяч человек, могли одновременно выс-
тавить не менее 10 тысяч вооруженных воинов. А при высо-
кой воинской организованности и необыкновенной храбро-
сти убыхов, это была серьезная сила, с которой много раз
приходилось сталкиваться русской армии в течение длитель-
ной Кавказской войны.
Убыхи отличались в набегах и в сражениях своей дерзо-
стью, предприимчивостью и славились среди горцев Западно-
го Кавказа как люди необыкновенно храбрые и энергичные.
Эту славу они постоянно поддерживали своими стремитель-
ными и внезапными нападениями на соседние племена, а в пе-
риод Кавказской войны на русские укрепления. Убыхи неоднок-
ратно предпринимали отчаянные штурмы Черноморских бе-
реговых крепостей. Так, летом 1846 года, в дневное время они
с трех сторон одновременно напали на Головинский форт. Для
более быстрого преодоления зоны картечного обстрела из кре-
постных орудий по два вооруженных убыха были посажены
на каждую лошадь. Это дало им возможность, несмотря на
картечный огонь, подскакать к самому укреплению, спешить-
ся, перебраться через волчьи ямы, ров, палисад и, вскочив на
111
бруствер, завязать рукопашный бой с гарнизоном. Эта стре-
мительная атака была отбита с большим трудом.
Приводимые в русских военных документах описания
военных предприятий убыхов невольно заставляют вспом-
нить военные эпизоды того же периода при завоевании аме-
риканцами дикого Запада, о сопротивлении индейских пле-
мен экспансии янки и о почти аналогичных картинах штур-
мов и уничтожения американских военных фортов, так
красочно описанных в романах Фенимора Купера.
Филипсон в своих «Воспоминаниях» характеризовал
убыхов как самое воинственное племя Западного Кавказа,
которое всегда готово было выставить образцовый военный
отряд, отчаянно бившийся впереди горских войск в серьез-
ных военных сражениях, а в случае отступления самоотвер-
женно прикрывавший их в арьергарде. Так, об отряде убы-
хов, численностью около 4 тысяч человек, посланных мед-
жлисом в 1861 году на помощь к абадзехам на северный
склон Западного Кавказа и проявивших в боях с русскими
войсками необыкновенное мужество, самоотверженность и
героизм, один из царских генералов с удивлением сообщал:
«Убыхи потеряли убитыми до 60 человек из лучших фами-
лий. Несмотря на этот относительно чувствительный урон,
убыхи вновь принесли присягу действовать еще с большей
настойчивостью и дабы не ослаблять себя, не подавать мало
охочим повода к отлучкам, они решили вопреки народному
обычаю не отправлять в землю свою ни убитых, ни раненых.
Затем, в самых сильных выражениях с угрозой непримири-
мой вражды, потребовали от джигетов немедленной высыл-
ки 2000 человек. Очевидно было, что противу войск графа
Евдокимова, решающих, можно сказать, судьбы Кавказа,
соединились одушевленные беспримерным единомыслием
все живые силы непокорных земель»1.
Несмотря на обычно сравнительную малочисленность,
убыхские отряды отличались высокими боевыми качества-
ми. Выступая чаще всего в пешем строю, убыхи завоевали
себе славу самой «лучшей в горах пехоты»2.
Как видим, военная организация убыхов была основа-
на на патриархальных началах. Выборы предводителя, де-
1 ЦВИА, оп. 286, св. 333, д. №12а, л. 26.
2 Ф. Щербина. Указ, соч., с. 261.
112
чение на отряды по родам или общинам, своеобразная орга-
низация снабжения - все это подтверждает примитивную
структуру убыхского войска и весьма напоминает военную
организацию древних германцев, ирокезов и других племен,
о которых говорил Энгельс в своей известной работе «Про-
исхождение семьи». Именно этой патриархальностью может
быть объяснена та сплоченность, упорство, единство, безза-
ветная храбрость и героическое самопожертвование, кото-
рым отличались убыхи, тесно связанные между собой ро-
доплеменной общностью.
Эта социальная специфика убыхского общества, види-
мо, в значительной степени определившая и своеобразный
национальный характер убыхов, была основной причиной
их упорства и стойкости, непримиримости и храбрости в
оорьбе за свою независимость в течение всей Кавказской вой-
ны. А когда перед убыхами была поставлена царским пра-
вительством ультимативная задача переселения из горных
аулов на Кубанскую равнину или эмиграция в Турцию, все
убыхи, как единое целое, решительно снялись с родных мест
в считанные дни, чтобы навсегда покинуть Кавказ.
Кроме набегов на соседние адыгские и западноабхаз-
кие племена убыхи предпринимали и дальние походы. Так
несмотря на жестокое поражение более чем тысячного убых-
кого отряда, совершившего поход в Абхазию летом 1825
года под предводительством Сааткерея Берзека, когда весь
отряд был уничтожен абхазами, а предводитель убит, в кон-
це сентября того же года убыхи вместе с абадзехами и затем
хримкнувшими к ним кабардинцами участвовали в большом
набеге на богатое село Солдатское на реке Малке, куда они
пробрались по водораздельному Кавказскому хребту через
верховья Кубани и, спустившись по долине одного из прито-
ков Малки, 29 сентября обрушились внезапно на мирное се-
ление.
В результате этого набега, несмотря на преследование,
горцам удалось захватить огромную добычу: большие стада
крупного рогатого скота, много пленных и практически без-
наказанно вернуться прежним путем, пройдя через засне-
женные хребты. Поражает не только трудность и смелость
этого набега, но и его значительная дальность - до 400 км.
23 января 1842 г. более чем шеститысячный отряд гор-
цев (абадзехов, шапсугов и убыхов), во главе с Хаджи-Берзе-
8 Заказ 026
113
ком, перейдя через замерзшую реку Кубань, напал на стани-
цу Васюринскую, где в это время базировалась часть Тен-
гинского полка. Переправившись через Кубань у Изрядного
поста, горский отряд в стройном порядке, с распущенными
значками двинулся на станицу Васюринскую. С воинствен-
ными криками нападавшие с трех сторон повели стремитель-
ную атаку на станицу. С севера и востока ударила конница, а
с юго-востока двинулись пешие горцы.
Это нападение горцев было с большим трудом отбито
тенгинцами и казаками. Нападавшим удалось проникнуть
лишь на окраины станицы Васюринской и захватить в плен
несколько человек.
Отступив от Васюринской, эта же группа горцев во гла-
ве с Хаджи-Берзеком сосредоточилась за рекой Белой, уси-
лилась за счет темиргоевцев и бжедухов и готовилась к но-
вым набегам.
Для предотвращения возможных новых разоритель-
ных нападений со стороны этого отряда генерал-лейтенант
Засс решил предпринять встречный поход для усмирения
горцев, чтобы совершить широко практиковавшийся им зах-
ват и разорение мирных черкесских аулов.
Засс выступил 3 февраля из станицы Ладожской с отря-
дом, состоявшим из трех батальонов пехоты, двух тысяч ка-
заков и с десятью орудиями. Карательный отряд в одну ночь
прошел около 70 верст, переправился через р. Лабу по льду,
а через р. Белую вброд и разорил несколько аулов, захватив
и угнав множество лошадей, крупного рогатого скота и ба-
ранты.
Давно не испытывали горцы таких поражений, и на не-
сколько месяцев перестали тревожить своими нападениями
линейные укрепления и станицы. Сводный отряд Берзека
распался, убыхи в этот раз без добычи и пленных вернулись
в свои аулы.
В своих военных набегах убыхи и причерноморские
шапсуги пользовались морским путем, используя большие
гребные лодки - галеры, а в первой половине XIX века бога-
тые убыхские старшины имели свои суда и вели оживлен-
ную торговлю с Турцией; в период же блокады Черномор-
ского побережья Кавказа русской военной эскадрой убыхи
продолжали контрабандную торговлю и иногда вступали в
схватки с русскими кораблями.
114
Галеры богатых убыхских старшин могли взять до 140
человек экипажа и имели артиллерийское вооружение. Были
случаи, когда вооруженные пушками убыхские галеры напа-
дали на русские военные корабли, крейсировавшие вдоль Чер-
номорского побережья Кавказа и препятствовавшие контра-
бандной турецкой торговле, в том числе еще процветавшей
до этого времени работорговле. Так, в 1837 г. русское военное
судно «Глубокий» было атаковано в море несколькими гале-
рами и спаслось лишь благодаря бегству. В 1846 году корвет
«Пилад» и бриг «Паламед» вблизи Вардане вели безуспеш-
ный морской бой с несколькими убыхскими галерами.1
Дюбуа де Монпере, путешествуя в 1833 году на русском
военном корабле вдоль берега Черного моря, упоминал, что
у черкесов залива Мамай, где имелся одноименный аул, было
две большие галеры, на каждую из которых они могли поса-
дить до 120 человек; здесь находилось главное убежище чер-
кесских (убыхских) пиратов.
Побывавший в 1672 году в Западной Грузии француз-
ский путешественник Жарден был свидетелем морского на-
бега черкесов и абхазов на Мингрелию.2
В первой половине XIX века шапсуги, убыхи и джигеты
на своих небольших лодках скрытно входили в устье Бзыби
и, оставив их в лесу, совершали набеги на близлежащие се-
чения.
В 1835 году джигеты и убыхи совершили нападение на
Гагринскую крепость с трех сторон: с севера (по Гагринско-
му карнизу), из ущелья реки Жоеквары и 150 человек на
галерах наступали со стороны моря. Дьячков-Тарасов пи-
шет, что «убыхи и джигеты не в первый раз пускали в ход
свою флотилию: в начале 1834 года горцы на нескольких
галерах подплыли к Пицундскому укреплению с намерени-
ем вырезать гарнизоны и ограбить храм»3.
У Айвазовского И.К., плававшего на десантных судах
вместе с Лазаревым М.П. и Раевским Н.Н. вдоль Черномор-
1 М.В. Покровский. «Русско-адыгейские торговые связи». Май-
коп, 1957 г., с. 88.
2 Ж. Жарден. «Путешествие по Закавказью 1672-1673 гг.».- Тиф-
лис, 1902 г., с. 143.
3 А.Н. Дьячков-Тарасов. «Гагры и их окрестности». ЗКОРГО,
кн. XXIV. Тифлис, 1904 г., с. 65.
115
ской береговой линии в конце тридцатых годов прошлого
века, имелась картина под названием «Лодка черкесских
пиратов», экспонировавшаяся вместе с другими картинами
художника на Парижской выставке в 1843 году и удостоен-
ная награды.
Еще Аристотель в своих заметках в «Политике» ука-
зывал на разбойничий образ жизни ахеян и гениохов, насе-
лявших Черноморское побережье Кавказа в раннеантичное
время.
Их пиратская активность была чрезвычайно велика
и представляла опасность в пределах всего Черного моря.
Боспорский царь Эвмел, по сообщению Диодора, вел борь-
бу с пиратами, среди которых также названы ахеяне и ге-
ниохи.
Пиратство на Черном море в течение многих столетий
было одним из важных источников рабства начиная с ан-
тичного времени и вплоть до начала XIX века. Оно имело
постоянное влияние на черноморскую торговлю, нарушая
экономические связи и торговые коммуникации. В резуль-
тате этого, а также труднодоступности территории прояви-
лась своего рода законсервированность западнокавказско-
го Причерноморья сначала от античного влияния, а в по-
следующем и от других воздействий цивилизации.
Наиболее подробно описал античных пиратов Черного
моря Страбон; он свидетельствует о морском разбое, кото-
рым жили обитавшие на восточном берегу Черного моря
южнее Синдики (Анапы) племена ахеян, зихов и гениохов.
Для своих разбойничьих нападений они пользовались срав-
нительно небольшими узкими и легкими ладьями, вмещав-
шими от 25 до 30 вооруженных воинов. Греки назвали такие
ладьи камарами, которые выделывались (выжигались) из
стволов гигантских буков.
Ввиду отсутствия естественных стоянок и гаваней они
на плечах уносили свои лодки в леса и прятали до следующе-
го выхода в море. Образуя флотилию из камар, они напада-
ли на купеческие суда или города соседних стран и таким
образом господствовали над морем.1
1 БДИ, №4, 1947, с. 213-214.
116
6. ЭЛЕМЕНТЫ БЫТА, КУЛЬТУРЫ И ХОЗЯЙСТВА
Поселения и жилища
Патриархальные формы социального быта причерно-
морских горцев определяли и характер их поселений. Горо-
да здесь отсутствовали вовсе, в местных языках не было
даже такого термина. Для большинства видов поселений у
черноморских шапсугов применялся термин «куадж», у
убыхов - «хуа» (гуа, куа).
Группы семей, связанных родством, селились в местах,
удобных в хозяйственном и оборонительном отношениях.
Усадьбы отстояли друг от друга на определенных расстоя-
ниях. Каждый дом стоял особняком и окружался большим
двором, садом и пашнями. Причерноморские аулы не похо-
дили на обычные селения. Они представляли собой цепочки
усадеб, тянувшихся обычно вдоль реки. Так, селение Фагуа
в начале XIX века было разбросано по долине реки Дагомыс
примерно на протяжении 18 верст.1
Аул Лохотх (ныне Красно-Александровский) тянулся по
течению реки Аше начиная от Черного моря на десятки ки-
лометров и состоял из 9 соединившихся поселений, каждое
из которых было населено отдельным родом. Каждый род
слагался примерно из двадцати больших семей по 30 60 че-
ловек в каждой.
По данным черноморско-шапсугской этнографической
экспедиции 1951 года, аул Шахачей илиШахечю (ныне Кич-
май) протягивался от устья реки Шахе вверх по ее течению
до 40 км, вплоть до Ажуйских ворот, и состоял из цепочки
поселений, также населенных отдельными родами; при этом
на правобережье Шахе преобладали шапсугские роды, а на
левобережье - убыхские.
Дюбуа де Монпере, исследовавший Черноморское побе-
режье Кавказа в 1833 г., приводит следующее описание при-
черноморских горцев:
«Черкессия... не имеет ни городов, ни местечек, ни на-
стоящих селений. Уже при первом взгляде на этот край мож-
но убедиться, что он богат лесами. Каждый черкес, стремясь
^.Фелиции. «Черкесы-адыге и западнокавказские горцы»Ека-
ринодар, 1884 г., с. 22.
117
жить уединенно в своем владении, выбирает подальше от
соседа место для жилья, стараясь расположить его среди
нескольких прекрасных деревьев, так часто встречаемых
в этой стране, и вместе с тем вблизи леса, где его семья мог-
ла бы укрепиться в случае нападения врага. Дом деревян-
ный или из плетенки, обмазанный глиной, крыша из до-
сок, покрытых соломой и укрепленных кольями - вот их
жилица... Кольчуги, луки, стрелы и другое всевозможное
оружие... - вот единственное украшение на стенах... Не-
прочная изгородь из ветвей деревьев, окружающая усадь-
бу, единственная защита от всех нападений... Черкес под-
нимает целину вокруг своего жилища и сеет просо или пше-
ницу, с большой заботливостью стараясь сохранить
гирлянду деревьев вокруг своего поля для того, чтобы за-
щитить его и напитать влагой...»1
Все постройки причерноморских горцев делались из
плетня, обмазывались глиной и крылись соломой или ка-
мышом. При этом постройки богатых отличались от пост-
роек бедных лишь большими размерами и сравнительной
чистотой, сохраняя в существенных чертах тот же харак-
тер. Никогда - по крайней мере, в позднее историческое вре-
мя - черкесы не делали построек из камня. Еще Интериано
в XVI столетии отмечал, что зихи (черкесы) не имеют ни од-
ного поселения, укрепленного стенами. «Их дома сделаны
из соломы, камыша и дерева, большим стыдом было бы для
князя или дворянина построить себе крепость или дом с ка-
менными стенами, потому что это показало бы боязнь и не-
способность уберечься и защититься»2.
Обычная усадьба причерноморских горцев состояла из
трех дворов, обнесенных общей оградой, с одними воротами
со стороны дороги и несколькими перелазами или калитка-
ми в зависимости от надобности. На главном дворе централь-
ное место занимала всегда унна - жилище, которое ставится
боком к наружному входу во дворе с улицы. В этом же дворе
находились и все хозяйственные постройки: пекарня, курят-
ник, плетеные амбары для хранения зерна, в одном из углов
навес для сельскохозяйственной утвари.
‘Фредерик Дюбуа де М о н п е р е . Указ, соч., с.41.
2 А. Миллер. «Черкесские постройки», материалы по этнографии
России. Под ред. Ф.К. Волкова, том II, С.-П., 1914 г., с. 59.
118
119
Черкесские хозяйственные постройки в районе Сочи. Фонды СМК
К главному двору примыкал скотный двор с сараем и
плетеными яслями для корма и двор-хамыш для молотьбы
и просушки сена. Оба эти двора сообщались воротами с глав-
ным двором, проходов же в наружной ограде не имели. Рас-
положение дворов и построек в черкесской усадьбе имело
свои причины, связанные со своеобразием устройства само-
го жилища. Сакля состояла из двух половин с двумя отдель-
ными входами: для мужчин и для женщин. Соответственно
с этим располагались и хозяйственные постройки. Ближе к
мужской половине находились наружные ворота и вход на
сенной двор; со стороны же женской половины находились:
пекарня, курятник, амбары и вход на скотный двор.
Кроме перечисленных построек, почти каждая семья
имела отдельно стоящую постройку специально для приема
гостей. Эта постройка, носившая название хачеш, хаджичиж
или кунацкая, располагалась на видном месте перед двором,
часто обносилась особым плетнем и имела небольшой дворик.
Для женатого сына также строилась отдельная хижина
в одну комнату, обычно несколько сзади сакли. В этой хи-
жине молодожены жили до полного выделения и постройки
собственной усадьбы.
Очаг располагался в одном из углов сакли, иногда при-
мыкал к перегородке, разделявшей мужскую и женскую по-
ловины. Огонь раскладывался на глинобитном полу и, что-
бы не загорелась стена сакли, в этом месте делалось утолще-
ние глиняной обмазки. Над очагом подвешивался медный
или чугунный котел на железной или деревянной цепи, ук-
репленной на потолочной балке. Дымарь делался плетеным
одновременно со стенами жилища, имел круглое или четы-
рехугольное сечение.
Кверху дымарь постепенно сужался и выходил над кры-
шей невысокой трубой, которая у причерноморских горцев
часто прикрывалась двускатным деревянным навесом.
Внутри весь дымарь смазывался глиной, а снаружи только
снизу, а также часть трубы, выходившая наружу.
Непосредственно у очага устраивалась низкая глино-
битная кровать-диван, укрепленная по сторонам досками.
Потолка и чердачного помещения в саклях никогда не
делали. На потолочные балки клали плетеные из лозы щиты,
на которых хранились копченый сыр и хлеб. Для развеши-
вания оружия и упряжи в стены сакли забивали колышки.
120
121
Кунацкая у черкесов. Рисунок Тетбу де Мариньи. 1820 г. Фонды СМК-о-ф-1767 г.
Пол в сакле всегда делался глинобитным и сверху смазывал-
ся глиной, перемешанной с навозом. Вдоль стен у пола уст-
раивалась небольшая ступенька из глины для того, чтобы
внутрь жилища не проникала вода.1
Обычное жилище (сакля) в причерноморском убыхском
ауле, по описанию Белля, долгое время проживавшего в до-
лине Субаши (Шахе), представляло собой хижину с соломен-
ной крышей, покоящейся на крепких столбах, переплетен-
ных внутри и снаружи и поверх плетня обмазанных глиной
и выбеленных белой или скорее бледно-зеленой глиной. Пол
также глиняный, всегда тщательно выметенный, и в тече-
ние дня несколько раз поливался водой. В одном из углов
комнаты находился очаг, состоящий из круглой выемки в
полу, над которой подвешена полукруглая воронка шири-
ной в 5 футов (до 1,5 м) в поперечнике на нижнем конце, че-
рез которую в отверстие в крыше выходил дым.2
А.В. Верещагин в 1870 году побывал у джигетов обще-
ства Арт в долине Кудепсты и оставил описание черкесской
сакли южного типа («пацха»): «... Сакли и вообще построй-
ки черкесов миниатюрны и скорее походят на наши шала-
ши, нежели на жилые постройки. Все вообще постройки у
черкесов делаются плетневые, вроде наших изгородей, но
работа плетневая у черкесов чиста и прочна, так как по плет-
ню никакой промазки ни снаружи ни внутри не делается.
Постройки кроются или разного рода дранью, или же стеб-
лями кукурузы. Сакли имеют одну только входную дверь:
окон и потолка нет. В одном из углов сакли, сквозь крышу,
проходит опрокинутая плетневая четырехугольная ворон-
ка, заменяющая собой печь и трубу; под этой воронкой раз-
водится огонь, и здесь же готовится пища. В смежном с во-
ронкою углу делается нечто вроде низких нар; это место по-
четное кунацкое, на которое нас приглашали садиться...»3
Сохранилось описание И.О. Ореховым случайно уцелев-
шей от пожаров 1864 г. убыхской сакли на месте крупного
аула, сожженного убыхами при их выселении и находивше-
гося на поляне Убых в верховьях р. Ац (левый приток р. Со-
1 А. М и л л е р . Указ, соч., с. 71.
2 Д.С. Белль. Указ, перевод, с. 25.
3 А.В. Верещагин. «Путевые заметки по Черноморскому округу».-
Москва, 1874 г., с. 80.
122
чи). «Постройка состояла из двух комнат: одной простор-
ной с лавками у стен и с очагом, бывшей вероятно кунацкой
или гостиной какого-нибудь узденя; другой, поменьше - с
тахтою и привешенными к потолку полками, имевшей, ка-
жется, назначение спальни. В кунацкой, под лавками, сто-
яло несколько совсем новых крашеных сундуков, окованных
железом и обитых медными гвоздиками... Кровля нашей и
большинство прочих саклей была тесовая, низко спущенная
к земле, так что оставляла снаружи проход, закрытый от
дождя. Вместо окон были четырехугольные отверстия, зак-
рывавшиеся ставнями. Стены сакли плетеные, смазанные
глиною»1.
В обстановке постоянных межплеменных военных стол-
кновений причерноморские горцы никогда не строили свои
жилища из камня. Необходимость частого ухода при угрозе
нападения вглубь гор способствовала строительству легких
домов турлучного типа, возведение которых не требовало
больших затрат труда и времени и которые без особого со-
жаления покидались горцами.
Аулы чаще всего назывались по имени местных рек и
рочищ, часто по имени близлежащих гор или священных
)ощ, где отправлялись культы различных божеств. Иногда
улы назывались по фамилиям живших в них знатных ро-
дов.
В аулах не было улиц, постройки были разбросаны бес-
орядочно на различных уровнях местного рельефа. Сооб-
щение между соседними аулами осуществлялось по руслам
рек, через перевалы, по горным тропам, иногда делались про-
еки. Вокруг аулов, на всех сколько-нибудь удобных участ-
ках склонов, располагались поля, обработка которых велась
почти полностью вручную. Лишь в днищах долин имелись
пахотные поля. В непосредственной близости от аулов рас-
юлагались родовые кладбища, почитаемые могилы, а так-
ие священные рощи и деревья.
Описанный тип планировки аулов сохранился до наше-
о времени в ряде горных шапсугских аулов Большого Сочи.
)т основной улицы - дороги во все стороны расходятся кри-
ые и узкие переулочки. Дома разбросаны без всякой опре-
1 И.О. Орехов. «По южную сторону Западного Кавказа». Военный
борник, 1869 г., №11, с. 172.
123
деленной системы: некоторые из них выходят фасадом, дру-
гие боком или задней стороной на улицу, от которой иногда
их отгораживает традиционный плетень. Иногда за линией
домов, примыкающих к улице, расположены еще дома, со-
единенные с дорогой узенькими переулочками или просто
тропинкой, проходящей между усадеб. Внутренность усадеб,
по старой традиции, иногда оборачивается плетнем на от-
дельные участки.
Особенностью архитектуры жилых и хозяйственных по-
строек современных шапсугских аулов Лазаревского райо-
на г. Сочи является широкое использование дерева и возве-
дение построек на деревянных столбиках, или реже на кам-
нях, что делается для устранения в помещениях сырости. В
соответствии с традициями старой архитектуры дома часто
строятся удлиненной формы с характерным устройством
двух дверей и внутренним расположением комнат. Но раз-
деление дома на мужскую и женскую половины уже практи-
чески не существует.
В отношении населенных мест, дворов, жилищ и хозяй-
ственных построек, по словам Л.И. Лаврова, у убыхов не
было чего-то специфического, резко отличного от соответ-
ствующих видов материальной культуры адыгейцев и абха-
зов. Разбросанность дворов была характерна для всего по-
бережья. Огораживание частоколом до сих пор распростра-
нено в Черноморской Шапсугии и Абхазии. Турлучные дома
с тесовой или дранковой крышей, с глиняным полом, навес
перед домом, очаг, - все это также является типичным для
старой Шапсугии и Абхазии. Там же встречаются как одно-
этажные, так и двухэтажные дома. Полную тождествен-
ность абхазским и адыгейским представляют собой также
амбары и загоны.1
Священные рощи и деревья
Культ священных деревьев, рощ и лесов в различных
формах проявляется у большинства племен и народов зем-
ного шара на определенных ступенях их развития. Этот
культ основывался на склонности первобытного человека
объяснить себе все явления окружающей природы теми же
1 Л.И. Лавров. «Этнографический очерк убыхов...», с. 11-12.
124
побуждениями, которые руководят его собственными дей-
ствиями и поступками; культ этот представлял множество
оттенков и переходов от признания в дереве особой души до
чистого символизма.1
Из истории распространения христианства известно,
что его проповедники, опасаясь внезапной ломкой старых
верований и обрядов возбудить против себя население, при-
бегали к компромиссным действиям, стараясь сделать пе-
реход к новой религии постепенным и безболезненным. При
этом христианские кресты водружались в местах языческих
капищ, языческие божества приурочивались к христианс-
ким святым, языческим обрядам и празднествам давались
христианские толкования. Народ, привыкший в течение ве-
ков почитать известные священные для него места и совер-
шать там моления и обряды, продолжал по-прежнему свое
пилигримство к старой святыне и постепенно примирялся с
новыми верованиями, с новыми толкованиями значения
старых обрядов.
Культ священных деревьев и рощ был известен у при-
черноморских племен с древнейших времен. Об этом упоми-
нают античные и средневековые источники. Почти в неиз-
менном виде этот культ сохранялся до середины XIX века,
лишь незначительно трансформируясь под влиянием хрис-
тианской и мусульманской религий. Еще в древнеармянс-
ких источниках имеются описания культа деревьев у пле-
мен, населявших восточное побережье Черного моря.2
Броневский в начале XIX века описал культ священных
деревьев (дубов) у сочинских абазин: «Они соблюдают отлич-
ное уважение к старым дубам, и всякое колено имеет у себя
таковой дуб на примете. В известные дни, наипаче перед на-
чинанием какого-либо важного дела, как то перед походом
против неприятеля, они становятся хороводом вокруг свя-
щенного дерева, втыкают в него саблю и другие (вещи) и от-
правляют обряды, за коими следует пир»3. У адлерских джи-
гетов такое священное дерево - огромный дуб, называвший-
1 В.Г. Вейденбаум. «Кавказские этюды» .- Тифлис, 1901 г., с. 69.
2 А.М. Меликсет-Бек . «Вопросы этнографии Грузии в древнеар-
мянских источниках»,- Тбилиси, 1949 г., с. 17.
3 С. Броневский. «Новейшие географические и исторические из-
вестия о Кавказе», ч. 1, Москва, 1823 г., с. 322-323.
125
Жертвоприношение кресту в священной роще в местности Пшада. Рисунок Тетбу де Мариньи.
Фонды СМК
ся Лиашь-ныхя (святыня долины Лиашь), находился на пра-
вобережье устьевой части долины реки Мзымты, непосред-
ственно на берегу моря, и оказался в полосе военных дей-
ствий при высадке десанта русских войск в 1837 году. Пози-
ции вокруг священного дерева были укреплены джигетами
системой завалов и окопов.
Почти в каждой долине Черноморского побережья Кав-
каза имелись священные деревья и рощи, где отправлялся
культ различных местных божеств, но при обязательном на-
личии и почитании крестов. По этому поводу Вейденбаум
пишет: «Уже одна многочисленность священных рощ и по-
чти полное отсутствие христианских храмов по черкесско-
му побережью доказывают, что почитание священных рощ
предшествовало введению христианства, и что проповедь
этого последнего или велась недостаточно энергично, или
продолжалась очень недолго, успев только внушить населе-
нию уважение к кресту, воздвигнутому среди рощ и лесов,
на местах языческих алтарей. Но затем население, предос-
тавленное самому себе, продолжало жить по-прежнему со
своими старыми верованиями и даже самому символу хрис-
тианства придало значение алтаря языческих божеств»1.
Интересные сведения о верованиях причерноморских
горцев сообщает Люлье, проживший среди них несколько
лет. По его свидетельству, жители морского побережья и гор-
ных ущелий не имели определенных религиозных понятий,
но верили в единство высшего существа - создателя вселен-
ной. Символ креста, имевшийся во всех заповедных рощах
и лесах, свидетельствовал о том, что христианская вера
была водворена среди горцев не столько силой оружия, сколь-
ко моральным влиянием сильного народа, с которым они
были в частых сношениях, так как, судя по орографическо-
му положению, трудно представить, что завоеватель мог
когда-либо проникнуть в неприступные горы этой части Кав-
каза. Христианство среди причерноморских горцев распро-
странилось в период расцвета Абхазского, а затем Грузин-
ского царств в VII-XII вв. Грузинское влияние в насажде-
нии христианства на Западном Кавказе подтверждается самим
названием креста - «джур», бытовавшим у черкесов. Джур -
это измененное грузинское название креста - «джвари».
1 В.Г. Вейденбаум. Указ, соч., с. 74,
127
В священных рощах не было каких-либо особых строе-
ний для молебствий. Все обряды совершались под сенью ве-
ковых деревьев. К каждой священной роще причислялось
определенное число семейств, родов или общин. Кресты, из-
готовленные обыкновенно из дерева (дуба, бука) ставились
на видных местах в роще или вешались на наиболее старых
и почитаемых деревьях.
В каждой роще почитались одно или несколько различ-
ных божеств. Из них наиболее известными были: Созерис
(покровитель хлебопашцев), Ахин (покровитель рогатого
скота), Мезитх (божество леса и охоты), Зейгутх (покрови-
тель наездников), Тлепш (покровитель кузнецов, бог желе-
за и оружия), Мерием (покровительница пчеловодства, св.
дева Мария) и целый ряд других божеств, считавшихся по-
кровителями различных жизненно важных для горцев со-
бытий и явлений.
У всех шапсугов больше всего почиталась Тхамахинс-
кая священная роща, находившаяся в урочище Адыхеко
(верховья реки Шебш, правого притока реки Афипс). Роща
находилась среди живописной местности, занимала отдель-
ную пологую возвышенность, а состояла из вековых лип и
чинар, высотою до 30 м и более и в диаметре более одного
метра. Шапсуги собирались в этой роще для принесения
молитвы Мезитху (богу лесов) и Тлепшу (богу железа и ору-
жия). В жертву этим богам приносили баранов и вешали на
столетние деревья в старину мечи, кольчуги, шлемы, а в но-
вейшее время разноцветные тряпки. Приношения сопровож-
дались просьбами к божествам об удаче перед военными по-
ходами, благодарностью за удачные свершения, просьбами
о выздоровлении больных. Существовало поверие, что при-
своившего себе что-либо из жертвенных вещей постигала му-
чительная смерть. Деревья рощи считались неприкосновен-
ными: верили, что отрубленный сук лишает жизни свято-
татца; срубленное дерево влекло за собой уничтожение всей
его фамилии, а истребленная роща - истребление всего пле-
мени, которому она принадлежала.
Восприняв мусульманство весьма поверхностно, совер-
шая намазы и посещая мечети, горцы продолжали прино-
сить жертвы Мезитху и клясться Тлепшем. И лишь в завер-
шающий период Кавказской войны, когда мусульманство
закрепилось на Западном Кавказе на мюридистской основе,
128
уважение горцев к священным рощам уменьшилось. По
1ародному постановлению шапсугов, зажатых в горах рус-
скими войсками и нуждавшихся в землях, Тхамахинская
роща была пожертвована под посевы. До этого она пользо-
валась уважением у всех западно-кавказских племен.
В конце 1863 года русские войска истребили остатки
рощи для постройки редута.1
На Черноморском побережье Кавказа, в пределах совре-
менного Большого Сочи, по различным историческим источ-
никам, известно большое число священных деревьев и рощ,
местами сохранявшихся еще в первой половине текущего
столетия.
Верещагин в своем путешествии по Черноморскому по-
бережью Кавказа в 1870 году наблюдал много священных
рощ, обычно вблизи покинутых убыхских аулов, в долинах
рек Шахе, Буу и др.2
На поляне Кбааде (совр. Красная Поляна) в середине
XIX века имелись две священных вековых пихты, вокруг
которых располагались каменные памятники и надгробные
павильоны старинного черкесского кладбища. Под сенью
этих пихт 21 мая (2 июня) 1864 года наместник Кавказа при-
нял парад русских войск и был совершен торжественный мо-
лебен по поводу окончания Кавказской войны.
Имеются сведения, что причерноморские шапсуги, оби-
тавшие между бассейнами рек Туапсе и Шахе, почитали свя-
щенным местом урочище Хан-Кучий, где и совершали бого-
служение. Посреди рощи находилась могила с памятником;
в ней, по преданию, был похоронен человек, который делал
много добра ближним, известен был в народе своей храбро-
стью, умом и, дожив до глубокой старости, был убит громом,
что, по верованиям черкесов, было божественным снисхож-
дением.
Вообще места, в которых поражались молнией люди,
животные или деревья, становились священными. Поражен-
ный громом старик был княжеского рода, звали его Кучий,
но так как у шапсугов под влиянием крымских татар и но-
гайцев князь именовался часто «хан», то и священная роща
с могилой старца получила название Хан-Кучий. Сейчас не-
1 В.Г. Вейденбаум. Указ, соч., с. 77-78.
2 А. В.Верещагин. Указ, соч., с. 96.
9 Заказ 026
129
известно точное местонахождение этой священной рощи.
Наиболее вероятно, что эта роща с памятником находилась
на приморской террасовой возвышенности, между долина-
ми Шахе и Матросской щели. Именно здесь при высадке де-
санта Раевского в 1839 году русские войска обнаружили боль-
шой могильный памятник, а в устье Шахе священную рощу
Тагапх, защищая которые, убыхи и шапсуги оказали отча-
янное сопротивление. Перед боем они поклялись все умереть,
но не допустить осквернения святыни.
Священные рощи и деревья пользовались у причерно-
морских горцев большим уважением и одновременно служи-
ли местом массовых праздников и сборным пунктом для на-
родных собраний. В путевых заметках Верещагина описано
священное дерево, называвшееся русскими поселенцами
«кунацким» и сохранявшееся в долине реки Сочи, выше
Пластунских ворот, до начала XX века. Дерево это, представ-
лявшее род серебристого тополя, известного под названием
белолистки, стояло на обширной поляне, на левом берегу
реки Сочи, в 11 км от ее устья. Ствол дерева, по измерениям
Верещагина, на высоте 1,75 м от земли, имел в округлости
12,5 м (в диаметре 4 м); окружность дерева у корня 14,0 м (в
диаметре 4,5 м).
Внутри дерево было почти пустым, только посередине
ствола стояла сердцевина столбом толщиною не более 0,8 м.
Снаружи же дерево казалось вполне свежим и было покры-
то густой листвой.1
По рассказам оставшихся на Черноморском побережье
горцев, под этим древним деревом сочинские убыхи во главе
с Хаджи Берзеком Керантухом в конце марта 1864 года со-
шлись на последнее народное собрание, где приняли траги-
ческое для убыхского народа решение покинуть Кавказ и
выселиться в Турцию.
Главным убыхским божеством, почитавшимся также у
шапсугов и джигетов, был Ахин, покровитель рогатого ско-
та. Ахин, по народному представлению, был существом весь-
ма сильным и потому заслуживающим особого почета. Со-
хранилось предание, согласно которому адлерские джиге-
ты напали на убыхов окрестностей священной Ахиновой
рощи, находившейся в верховьях реки Шахе. Роща состо-я- 2
2А.В.Верещагин . Указ, соч., с. 41, 52, 54.
130
та из огромных вековых деревьев, на которых было развеша-
но старое заржавевшее оружие. У Вейденбаума имеется упо-
минание о священной пихтовой роще около бывшего Бабуко-
ва-аула, на возвышенном месте, окруженном р.р. Шахе, Ажу
и Буший, обнаруженной в 1868 году Комиссией по исследова-
нию земель на северо-восточном берегу Черного моря.1 2 Види-
мо это и была Ахинова роща. Предание повествует, что зах-
ватив пленных, джигеты на одном из привалов предались уве-
селению и заставили плясать своих пленниц. Одна из них,
будучи беременна, просила оставить ее в покое, но победите-
ли не послушались. Тогда она воскликнула со слезами: «О
Ахин! Поневоле пляшу!». Божество явилось на помощь и по-
карало победителей. Один из них, бывший родом из фамилии
Цсбе общества Арт, обратился с мольбой к божеству Ахину,
попросив пощадить его и вернуть домой, за что обещал через
каждые три года пригонять к священной Ахиновой роще ко-
рову для жертвы. С тех пор это стало своеобразным традици-
онным праздником шествия Ахиновой коровы.
По варианту легенды в изложении Дубровина, Ахинова
корова проходила «через места, известные под именем Цзу-
жи (Чужи - Кудепста - В.В.), Чеккофи (?) и Хамишь-тчей
(Хамыш-Хоста - В.В.), а потом переходила через Сфеши
(Сочи - В.В.) и вступала в убыхское поселение Сшаше. Здесь
корова останавливалась у двора рода Чземух (Чизма - В.В.)
и отдохнув снова вступала в путь... Дальнейший путь... жер-
твы лежал через общество Ордане (Вардане - В.В.), где стар-
шина из рода Зейфш (Дзейш - В.В.) принимал ее... и прово-
дил жертву через общество Десчен (устье р. Бзыч — В.В.).
Далее шествие двигалось до места жертвоприношения, на-
зываемого Ахинитхачек - священная Ахиновая роща»2.
Ахину молились перед походами и набегами, просили у него
победу и клялись, что добьются победы и добычи. Вино было
постоянным спутником празднеств, посвященных Ахину.
Под священными деревьями Ахиновой рощи сохранял-
ся постоянно огромный ковш, наполненный вином. Тут же
постоянно находился огромный старинный котел, в кото-
ром варилось мясо жертвенной коровы. По окончании при-
готовления пищи мясо делилось на части, разносилось по
'В. Г. Вейденбаум. Указ, соч., с. 80.
2Н.Дубровин. Указ, соч., с. 37.
9 131
132
Жертвоприношение у черкесов. Рис. Тетбу де Мариньи. 1820 г.
Фонды СМК-В-Ф-1005/2
домам и, как особая святыня, давалось каждому домочад-
цу, не исключая и младенцев, которым также клали мясо в
рот. Кожа, голова и ноги принесенной жертвы зарывались в
землю на месте жертвоприношения.
По собранным Ж. Дюмезилем сведениям среди убыхов
в Турции, еще в тридцатые годы Ахын - покровитель жи-
вотноводства - был у них наиболее почитаемым божеством.
Убыхи представляли Ахына в виде могучего скотовода с па-
стушеским посохом в руках.
Он мог перепрыгивать с горы на гору. По сохранившим-
ся преданиям Ахын считался прародителем убыхов.
А. Дирр, указывая на близость доисламских верований
убыхов к верованиям адыгов и абхазов, свидетельствует, что
убыхам в Турции в начале XX века был известен культ бо-
жества Мезытха, покровителя охоты и лесов.1
Общий с адыгейцами у убыхов был и культ покровите-
ля кузнечного ремесла Тлепша, считавшегося также покро-
вителем воинов и охотников.
Американский ученый Месарош, изучавший убыхский
язык в Турции в начале тридцатых годов 20 века, отмечал, что
национальным божеством у убыхов считался Уашхва (Уаш-
хуа), бог грома и молнии. В середине пятидесятых годов Дюме-
зиль уже приводит однозначный перевод Уашхва - просто бог.
В убыхско-немецком словаре А.М. Дирра имеется тер-
мин аббе в значении аллах или бог. В доисламские времена
Аббе у убыхов было одним из местных божеств.
Характерно, что один из притоков р. Кичмай называет-
ся Абба. Возможно, что именно здесь находилось святили-
ще или священная роща, где поклонялись этому божеству.
Интересно отметить, что академик Н. Марр связывал убых-
ского Аббе (Уоббе, Вобье) с названием сванского божества
Воб, мегрельским названием пятницы Воби-шхъа и абхаз-
ским богом грозы - Афы.2
Белль в 1838-1839 гг. наблюдал на убыхском побере-
жье многочисленные праздники креста. При этом каждый
1 А.М. Дирр. «Божества охоты и охотничий язык у кавказцев». Тру-
ы III съезда русских естествоиспытателей и врачей в г. Тифлисе, IV.-
Гифлис, 1916 г., с. 145.
2 Н.Я. Марр . «О религиозных верованиях абхазов». Христианский
осток, т. 4, вып. 1.- Петроград, 1915 г., с. 129.
133
крест почитался в один из специальных дней. Поэтому праз-
дников было столько, сколько крестов. Церемонии представ-
ляли собой смесь христианства с другими верованиями.
Каждая приходившая на праздник в священную рощу семья
приносила с собой стол и провизию. В жертву на этих празд-
нествах приносились несколько коз (в зависимости от коли-
чества людей). В момент жертвований зажигали факелы, ко-
торые держали у изголовья жертв и у креста.
В небольшом удалении от креста ставились столы и все
проходящие мимо снимали шапки; но никто не подходил к
кресту, за исключением 3-4 лиц, громко произносящих мо-
литвы. Они призывали божество отвратить от них войну (рус-
ские войска уже начали высадку десантов на побережье), бо-
лезни и другие несчастья и просили послать им богатую жер-
тву и счастье. Приближаясь к кресту и произнося молитву,
один из них держал в одной руке кусок мяса, взятый им со
стола, а в другой - бокал, полный национального напитка
шуат, а затем то и другое раздавалось всем собравшимся.
Белль осмотрел священную рощу с крестами рода Ауб-
ла, находившуюся на горе Батарейке в Сочи, м в одном из
своих дневников приводит следующее описание: «Меня про-
водили на вершину высоты, командующей над Навагинским
фортом, к месту, святость которого была отмечена несколь-
кими разбросанными могилами. Как я заметил позднее, это
местечко лежит на расстоянии полуверсты от укрепления...
Здесь я добрался до предмета моего любопытства. Он (крест)
свешивался с ветви огромного старого дуба, к которой он был
прикреплен железным подхватом... Эта интересная релик-
вия несомненное доказательство, что здесь когда-то господ-
ствовало христианство... Кресты были назначены для при-
ема жертвований, которые заботливо оставляли там до тех
пор, пока они не превращались дождем и ветром в лохмо-
тья. Некоторые лоскуты указывали на то, что пожертвова-
ния были сделаны еще не так давно»1.
Убыхами сохранялся почти в первозданном виде огром-
ный лесной массив на приморских террасовых возвышен-
ностях в междуречье Мамайка (Псахе) - Сочи. Пространство
между этими двумя пунктами волнообразно, неровно, а воз-
вышенности покрыты великолепным буковым и дубовым
1 Д.С. Белль. Указ, перевод, с. 486.
134
135
Старинный железный крест и убыхская пушка, обстреливающая Навагинское укрепление, на горе
Аублаанырхта (г. Батарейка) в местности Саше. Рисунок Д.С.Белля. 1838 г. Фонды СМК.
лесом, который постепенно спускается к юго-востоку, где
Саше впадает в море»1.
Прямых указаний о священности этого лесного масси-
ва в исторических источниках мы не находим. Но известно,
что в северо-западной части этого заповедного леса в 1861
году был построен комплекс административно-религиозных
зданий знаменитого убыхского парламента (меджлиса). Та-
кие необычные для причерноморских горцев крупные пост-
ройки, предназначавшиеся для периодического сбора выбор-
ных старшин со всего Западного Кавказа и проведения здесь
массовых народных собраний, являвшихся выражением
живучести военно-демократических традиций, могли быть
возведены только в традиционных местах массового палом-
ничества, каковыми являлись большие священные рощи.
Только требованиями неприкосновенности священных
рощ можно объяснить тот факт, что, несмотря на густую
заселенность долин рек Сочи и Псахе, этот благоприятный
во всех отношениях для жизни участок приморских терра-
совых возвышенностей был необитаем. Белль сообщает
лишь об одном небольшом ауле Гассан-бея, судя по описа-
нию располагавшегося в долине современной балки Муси-
на-Пушкина. Отдельные вековые деревья этого заповедного
леса сохранялись до середины текущего столетия. Так, на
территории санатория им. В.И. Ленина, непосредственно
ниже главного корпуса, еще в пятидесятые годы стояли два
огромных дуба, возраст которых превышал двести лет.
Широко известны сохранившиеся до сих пор священные
дубы в Аибге, священный раскидистый дуб в долине р. Кич-
май. И в других местах на территории Большого Сочи встре-
чаются отдельные дубы или их группы, возраст которых
определяется в несколько сот лет.
Христианство, распространявшееся на Кавказе в сере-
дине века и особенно в VII-XII вв., т.е. в период расцвета
Абхазского и затем Грузинского царств, довольно своеобраз-
но воспринималось кавказскими горцами, поклонявшими-
ся в своих лесных святилищах древним языческим богам.
Почти не меняя состава языческого Пантеона, они приспо-
сабливались к новой вере путем перенесения имен христи-
анских святых на свои божества.
1 Там же, с. 436.
136
Христианский Георгий Победоносец, поражающий
змея, более всего импонировал воинственным горцам и был
воспринят как языческий бог солнца, побеждающий мрак,
бог добра, ниспровергающий зло. Христианская богоматерь
св. дева Мария преобразовалась у западнокавказских гор-
цев в языческую богиню Мэрием - покровительницу пчело-
водства и плодородия.
В древности среди всех кавказских народов широко был
распространен культ Солнца и, несмотря на значительные
различия языков, корни слов, обозначающих общеизвест-
ных богов, могут быть обнаружены в языках разных наро-
дов, значительно удаленных друг от друга.
В Осетии имеются местность, селение, гора и знамени-
тый ледник с наименованием Цей и там же древнее языче-
ское святилище. В переводе с осетинского цей означает «свя-
щенный», а у соседних вайнахов (чечены и ингуши) цъе оз-
начает «огонь». Огонь же у всех народов почитался как
частица солнца на земле.
В этой связи небезынтересно отметить, что по-убыхски
огонь «мадзе», по-абазински «мце», а по-абхазски «а-мца». В
этой связи может быть предложен следующий вариант разбо-
ра этимологии всемирно известного топонима Мацеста. В кор-
несуффиксе ста утеряно п (Кудепста, Сочипста, но Хоста, Ма-
цеста); пс - «вода» на адыгейских наречиях, локативный суф-
фикс та абхазского происхождения придает уже значение
«ущелье, долина». Первоначально эта река носила название
Мызы, Мысы или Мысуа (долина запахов). Затем было извест-
но название Мацепсе, с последующей абхазской интерпрета-
цией как Мацепста и, наконец, современное название - Мацес-
та. После всех этих трансформаций, общесмысловой перевод
данного топонима будет «долина огненной воды». Несомнен-
но, что источник «огненной воды», целебные свойства кото-
рой были известны горцам с древних времен, и сама пещера,
из которой вытекал этот источник, были почитаемым священ-
ным местом как для убыхов, так и для окружающих племен.
Внешний облик
Постоянная готовность к войне, набегам и участие в них
выработали из убыхов-мужчин сильных, мужественных и
ордых воинов.
137
Убыхи были высокого роста, крепкого телосложения, с
правильными чертами лица и с открытым смелым взгля-
дом; движения их легкие, быстрые и свободные, свидетель-
ствовали о силе и необыкновенной ловкости. Хотя к концу
изнурительной Кавказской войны одежда убыхов и не отли-
чалась богатством, тем не менее общий вид их был очень
хорош, и если бы они носили европейский костюм, то были
бы чрезвычайно красивы и статны.1
Дюбуа де Монпере приводит следующее описание при-
черноморских горцев (включая убыхов): «Черкес морских
берегов довольно высок ростом, строен станом и тонок в та-
лии; непрестанно стараясь еще более усилить вид красоты,
он затягивает себя кожаным поясом, его походка грациозна
и легка, его голова овальной формы, по образцу магометан
он бреет голову, но оставляет усы и отпускает свою черную
негустую бороду; черны его глубокосидящие глаза; его не-
длинный тонкий нос - довольно правильной формы; костяк
челюсти длинен и ясно выражен... в лицах черкесов (есть)
сходство с изображениями на памятниках Пантикапеи»* 2.
Большой знаток горного Черноморья Ю.К. Ефремов пи-
сал: «Убыхи... Стараюсь представить себе этих людей, гово-
рящих на совсем особом языке, отличном от черкесских и
ныне исчезнувшем с лица земли. Черные бороды... Остроко-
нечные шапки... Статные фигуры, тонкие «осиные» талии.
Идеалом считалось, если под поясом убыха, легшего на бок,
могла пробежать кошка»3.
Хорошо знавший горцев Бестужев-Марлинский писал:
«Наружность их величава... черкесы отличаются гордою
осанкой. Ступит ли, станет ли - это модель Аякса или Ахил-
леса... Все обнаруживает силу и свободу...»4
«Часто на собраниях меня поражает большое количе-
ство красивых мужчин, - пишет Белль в своих дневниках об
убыхах общества Вардане. - Характерность их черт состо-
ит в высоком росте, широкой груди, дородных плечах, ма-
ленькой ноге и живых черных глазах. Здесь можно со спра-
'А. Фонвилль. Указ, соч., с. 10.
2Фредерик Дюбуа де М о н п е р е . Указ, соч., с. 44.
3Ю.К. Ефремов. «Тропамигорного Черноморья».- Москва, 1963 г.,
с. 84.
4 А. Бестужев-Марлинский. ПСС, ч. 1, СПб, 1838 г., с. 150.
138
Черкешенка. Рисунок по мотивам описаний Ф.Ф.Торнау горской
девушки из Ахчипсу (верховья Мзымты). Фонды СМК.
139
ведливостью сказать, что человек благороднейшее творение
и этим может гордиться это княжество»1.
Торнау восторженно пишет о красоте женщин и деву-
шек, встреченных им в долине Мзымты, в Ачипсу. Особенно
поразила его красота дочери хозяина, у которого Торнау ос-
тановился на ночлег: «Сдав лошадь, мы вошли в кунацкую,
в которой слуги суетились, расстилая для нас ковры, подуш-
ки, и разводили в очаге огонь. В этом отдаленном уголке гор
существовал еще патриархальный обычай, по которому
дочь хозяина обязана умывать ноги странников; но и тут,
впрочем, обычай этот удержался в виде одной наружной фор-
мальности. Когда мы уселись на приготовленных для нас
местах и сняли обувь, в кунацкую вошла молодая девушка,
с полотенцем в руках, за которою служанка несла таз и кув-
шин с водой. В то мгновение, когда она остановилась передо
мною, кто-то бросил в огонь сухого хворосту, и яркий свет,
разлившийся по кунацкой, озарил девушку с ног до головы.
Никогда я не встречал подобной изумительной красоты, ни-
когда не видал подобных глаз, лица, стана; я смешался, за-
был что мне надо делать и только глядел на нее. Она покрас-
нела, улыбнулась, и молча наклонившись к моим ногам,
налила на них воды, покрыла полотенцем, и пошла к друго-
му исполнить свою гостеприимную обязанность. Между тем
свет становился слабее, и она скрылась в дверях тихо, плав-
но, подобно видению; более я ее не видал»2.
По описанию Торнау, черкесский женский костюм чрез-
вычайно живописен. Поверх широких, к низу суженных
шаровар, без которых не найдешь женщины на востоке, но-
сится длинная белая рубашка, разрезанная на груди, с ши-
рокими рукавами и небольшим стоячим воротником. Талия
стягивается широким поясом с серебряной пряжкой. Сверху
рубашки надевается яркого цвета шелковый бешмет с рука-
вами выше локтя, полуоткрытым на груди и украшенный
продолговатыми серебряными застежками. Маленькие
ножки затянуты в красивые сафьяновые чевяки, обшитые
галуном. На голове круглая шапочка, обложенная серебря-
ным галуном, повитая белой кисейной чалмой с длинными
концами, падающими за спину. Волосы распущены по пле-
1 Д.С. Белль. Указ, перевод, с. 36.
2Ф.Ф. Торнау. Указ, соч., ч. 2, с. 38-39.
140
Черкесский женский костюм. Фонды СМК
141
чам. Под рубашкою девушка носит так называемый пша-каф-
тан (девичий кафтан), представляющий собой кожаный, хол-
щевый или матерчатый корсет, со шнуровкой впереди и дву-
мя гибкими деревянными пластинками, сжимающими обе
груди, так как у черкесов тонкая талия и неполная грудь со-
ставляли первое условие девичьей красоты. Черкесские де-
вушки росли свободно до двенадцати или четырнадцати лет и
лишь после этого им одевали пша-кафтан, переменявшийся
по мере того, как девушки росли и развивались. С помощью
этого корсета достигалась неимоверно тонкая талия. При
выходе замуж пша кафтан, составляющий непременную при-
надлежность девушки, снимался; женщины от него были со-
вершенно избавлены. Если многие народы Кавказа прежде
очень рано выдавали девушек замуж, то черкесы, напротив,
оберегали их от замужества лет до двадцати и поэтому жен-
щины у них сохранялись очень долго. Черкешенки были очень
целомудренны и, несмотря на предоставлявшуюся им свобо-
ду, редко впадали в ошибку. С ранней молодости все их мечты
и желания были направлены к одной цели: выйти замуж за
бесстрашного воина и чистыми попасть в его объятия.1
Народные праздники
На одном из народных праздников убыхов общества
Вардане, состоявшемся в верховьях долины реки Лоо осе-
нью 1863 года после большого собрания, Фонвилль наблю-
дал танцы убыхских девушек и в своих записках приводит
красочные описания виденного им: «Танцовщицы эти, дер-
жа в руке по фуляру, с необыкновенной грацией махали плат-
ками, изгибаясь всем станом в такт довольно монотонного
напева, исполняемого всеми присутствовавшими. Напев
этот весьма оригинальный, сопровождался битьем в ладо-
ши. Все достоинство танцев девушек заключалось в том, что
они показывали при этом всю прелесть их форм и необыкно-
венную гибкость их стройных талий. Все девушки были кра-
сивой наружности, а некоторые - просто красавицы. Руки
почти у всех у них - верх совершенства, что же касается блес-
ка их больших глаз, разрисованных по восточным обыча-
ям, то нет возможности выразить пером всю силу этого блес-
1Ф.Ф.Торнау. Указ, соч., ч. 2, с. 130-131.
142
ка. В первый раз мне пришлось видеть вблизи черкешенок,
и я должен сознаться, что нашел в них именно все то, о чем
давно уже читал и слушал. Костюм у черкешенок еще более
возвышает их прелести. Они носят голубые платья, которых
талия застегивается на груди серебряными бляхами; затем
широкая юбка, спереди открытая и цветные широкие турец-
кие панталоны, спускающиеся до лодыжек; их руки, покры-
тые рубашечными рукавами из красного или желтого шел-
ка, проходят в отверстия рукавов платья, а эти последние,
разрезанные по всей длине их, болтаются вокруг стана. Пла-
тье, панталоны, рубашка - весь костюм украшен самыми
причудливыми арабесками из серебра. На головах девушки
носят высокие остроконечные шапочки; волосы заплетают-
ся в три косы, из которых одна висит сзади, на спине, две же
другие выставляются вперед и спускаются до пояса, сделан-
ного из красного сафьяна и усеянного разными серебряны-
ми бляхами и другими украшениями; наконец, ноги обуты в
полусапожки разных цветов»1.
Замужние женщины не принимали участия в танцах и
любовались празднеством с особых мест для них назначен-
ных, одеты они были точно также, как и девушки, вся раз-
ница заключалась в большой белой вуали, которая покры-
вала всю их фигуру, кроме глаз.
Как видим, народное искусство убыхов было представ-
лено оригинальными танцами, музыкой, своеобразными
песнями. Нам неизвестны мотивы и содержание убыхских
песен, не сохранилось никаких сведений об убыхских музы-
кальных инструментах.
Л .И. Лавров считает, что быт и культура убыхов, по всей
видимости, не имели существенных отличий от быта и куль-
туры окружавших их адыгских и абхазских племен.2
Обязательным элементом убыхского праздника была
джигитовка, в которой участвовала исключительно моло-
дежь. «Праздник начинался тем, что один всадник с зеле-
ным значком в руке скакал, преследуемый сотнею своих то-
варищей, старавшихся вырвать у него из рук флаг. Всадник
кидался во все стороны небольшого плато, на котором мы
находились, и употреблял всевозможные уловки, чтобы со-
1 А. Фонвилль. Указ, соч., с. 14.
2 Л.И. Лавров. «Этнографический очерк убыхов...», с. 23.
143
хранить у себя трофей. Несмотря, однако, на все увертки и
изменения направлений, значок был у него отнят, и похити-
тель, в свою очередь, делался предметом всеобщего пресле-
дования. Забава эта продолжалась довольно долго, и мы с
особенным интересом следили за скакавшими, которые с нео-
быкновенной ловкостью и грацией управляли на всем скаку
своими маленькими, живыми и чрезвычайно красивыми ло-
шадками. Особенно ловкие эволюции вызывали целый гром
рукоплесканий присутствовавших, и к концу игры мы заме-
тили, что к толпе, исключительно состоявшей вначале из
молодежи, присоединилось несколько стариков с седыми бо-
родами, привлеченных всеобщим одушевлением. Во время
этой джигитовки, всадники время от времени стреляли в
воздух, так что в продолжение целого дня слышна была бес-
прерывная пальба»1.
Военный быт убыхов отразился и на характере народ-
ных праздников, иногда превращавшихся в импровизиро-
ванные военные сражения, в которых участвовали почти все
присутствовавшие на празднике: «... После обеда танцы во-
зобновились. Угощение, видимо, восстановило силы пиро-
вавших, и танцы приняли характер еще более оживленный,
чем до обеда; на этот раз к танцевавшим девушкам присое-
динились и мужчины. Все принимавшие участие в танцах, и
мужчины, и женщины, взявшись за руки, вытянулись в одну
длинную линию; затем подпрыгивая и подпевая в такт, они
начали выделывать самые эксцентричные курбеты. В то же
время несколько мужчин, сев на лошадей, отъехали на не-
большое расстояние и бросились оттуда стремительно во весь
скач на линию танцевавших, намериваясь разорвать ее, но
танцевавших защищала толпа пеших, бывших почти в том
же числе, как и всадники; пехотинцы эти, вооруженные ду-
бьем, встречали нападавших всадников, ударяя палками по
мордам лошадей, и, таким образом, препятствовали разры-
ву линии. Вся эта свалка сопровождалась невыразимым
шумом, еще более усилившимся ружейными залпами, кото-
рые было замолкли на время обеда, но теперь снова возобно-
вились с необычайным постоянством.
Лошади становились на дыбы; отраженные всадники с
необыкновенной яростью снова бросались в атаку; наконец
А. Фонвилль. Указ, соч., с. 14.
144
see это смешалось, спуталось, - шум, крик и общее смяте-
ние.
Каждую минуту мы были в страхе, что вот-вот линия
удет прорвана и несколько танцовщиц будут раздавлены;
1ичуть не бывало. Несмотря на значительное увеличение
числа всадников, несмотря на новый маневр их с более вер-
ным шансом прорвать линию, состоявший в том, что они раз-
делились на несколько партий, им все таки не удалось дос-
тигнуть своей цели. Дивертисмент этот, немножко страш-
ный, впрочем, продолжался довольно долго, и невероятное
дело - при этом не было ни одного несчастного случая»1.
Эта, так называвшаяся, «игра в палки» выливалась в
живую картину искусной и в то же время забавной военной
потехи, в которой каждый мог показать свою ловкость, силу,
доблесть и умение управлять лошадью. У убыхов и шапсу-
ов была поговорка: «Кому не страшно в день такой игры,
гот не устрашится и в битве».
В адыгском героическом эпосе (нартские сказания) име-
ется описания борьбы шуратлес (или шуилес), буквально
значающей «пеший - конный». Этот вид борьбы был при-
нят у эпических богатырей. Нарты, одни пешие, другие вер-
ом на конях, становились друг против друга. Конные нар-
ы должны были прорваться через строй пеших, вооружен-
ных шестами.
Поединки
В большой моде у причерноморских горцев, особенно в
убыхской среде, были поединки. Наездники, получившие
известность и славу, искали себе достойных соперников, при
встрече с которыми находили предлог к ссоре и затем всту-
пали в единоборство. Поединок часто приводил к смерти од-
ного из противников, потому что победитель во всяком слу-
чае, мог поступить с побежденным как с убитым, т.е. снять с
него оружие и одежду. Поединки происходилии всегда вер-
хом, потому что сражаться пешим считалось предосудитель-
ным. Оба противника слезали с коней, только в том случае,
если они от ран не могли держаться в седле. В черкесской
поэзии выражение «слезть с лошади» было равнозначно вы-
1 А. Фонвилль. Указ, соч., с. 15.
10 Заказ 026
145
ражению «кончить свое поприще, или умереть». К середине
XIX века такие поединки были уже редкими.
У Дубровина имеется описание одного из таких поедин-
ков, который произошел между абадзехским князем Али-
беем М., бывшим абреком, а затем ставшим сотрудников и
проводником русских отрядов, и убыхским дворянином Бер-
зеком Керантухом, отправившимся с отрядом убыхов в оче-
редной набег на Лабу. Берзек Керантух, убыхский дворянин
старого покроя, искатель приключений, знал о связи Али-
бея с русскими, стал его за это обвинять и вызвал на поеди-
нок. Али-бей, настолько же известный своей храбростью,
как и Берзек, отказался от поединка, говоря, что не поды-
мет руку на своего единоверца-магометанина. Тогда Берзек
Керантух, приказал своей свите окружить Али-бея, сам бро-
сился на него, заставил спешиться, завладел его оружием,
лошадью и всем, что у него было. Конвой, сопровождавший
Али-бея, хотя и не уступал числом отряду Берзека, но по
обычаю не считал вправе вмешиваться в это дело, так как
отказавшись от поединка, Али-бей признал себя побежден-
ным и передался в руки Берзека. Покрытый стыдом, Али-
бей сел на лошадь одного из своих подвластных и уехал в
свой аул. С тех пор он потерял всякое уважение у черкесов.1
Почитание старших
Торнау писал, что черкесы, храбрые по природе и с дет-
ства привыкшие бороться с опасностью, в высшей степени
пренебрегают самохвальством. Самые смелые джигиты (мо-
лодцы) отличаются у них необыкновенной скромностью: го-
ворят тихо, никогда не хвалятся своими подвигами, готовы
каждому уступить место и замолчать в споре, зато в деле они
совершенно перерождаются и на действительное оскорбле-
ние отвечают оружием с быстротою мысли, без угроз, без
крику и брани.* 2
Находясь в ауле Гассан-бея (междуречье Мамайка - Сочи)
Белль познакомился с сыном хозяина, красивым двенадца-
тилетним мальчиком-юношей, блестяще побеждавшим в
скачках. Белль пишет: «Этот молодой дворянин и я стали
'К. Дубровин. Указ. соч. с. 41.
2Ф.Ф.Торнау. Указ, соч., ч.П, с. 127.
146
орошими друзьями, но не разу не удалось мне заставить его
вдеть со мной на диване, даже и тогда, когда никого не было;
ак глубоко заложено в них уважение к старшим...»1
«...В разговоре, в обращении, в движениях, - словом,
о всем видна в черкесах их природная живость. Эти люди с
ивым характером, народ пылкий и увлекающийся по пер-
ому впечатлению, - писал Верещагин об остававшихся еще
1870 г. в долине Кудепсты джигетах общества Арт.2
Белль, долгое время проживший у убыхов общества Вар-
ане и имевший возможность наблюдать их в повседневном
ыту, сообщал в своих письмах-дневниках, что никакое ти-
тулование в разговоре с убыхами не употребляется, даже слу-
и обращаются к своим господам почти фамильярно, назы-
ают их по имени, за стол садятся наряду с членами семьи, и
месте с тем всегда соблюдают должное уважение. Когда вхо-
ит кто-нибудь из старших или богатый влиятельный чело-
ек, то каждый делает движение, чтобы встать. Если входит
тарик, то все встают и стоят до тех пор, пока он не сядет.3
Сельское хозяйство .
Основными занятиями населения Большого Сочи были
тгонное скотоводство, земледелие, садоводство. Подсобную
роль в их хозяйстве имели пчеловодство, охота и ремесла.
Развито было как бортничество (сбор меда диких пчел), так
и пасечное пчеловодство.
Убыхи и шапсуги-гои занимались разведением шелко-
ичных червей и изготовлением шелка для собственного по-
требления.4
Многовековой опыт жизни в субтропиках, где в низин-
ных заболоченных местах свирепствовала малярия, застав-
лял селиться убыхов и джигетов на возвышенных, продува-
емых ветрами и освещаемых солнцем склонах и на высоких
приморских террасовых возвышенностях и местных водо-
разделах. Для посевов использовали земельные участки,
располагавшиеся на склонах гор, и получали на них хоро-
1 Д.С.Белль . Указ, перевод., с. 36.
2 А. В. Верещагин . Указ, соч., с. 80.
3 Д .С. Б е л л ь . Указ, перевод., с. 37.
4 Л.И. Лавров. «Этнографический очерк убыхов», с. 14.
10*
147
шие урожаи различных полевых культур. Наиболее интен-
сивное земледелие было развито в приморской полого-хол-
мистой и низкогорной полосе. По свидетельству В. Д. Скоря-
гина здесь «не увидишь ни одного клока земли, доступного к
обработке, который остался бы в запущении. Горы изреза-
ны до самых вершин шахматами пашней»1.
Убыхи выселялись в Турцию в очень короткие сроки, в
течение двух недель, им было предоставлено ограниченное
число судов и они могли взять с собой только самые необхо-
димые вещи. Все остававшееся в аулах имущество и сакли
большей частью были сожжены, скот уничтожен, пасеки ра-
зорены, многие фруктовые деревья вырублены. Но и то, что
осталось и увидели через десятилетие русские, армянские,
греческие и другие переселенцы, появившиеся на Черномор-
ском побережье, свидетельствовало о довольно высокой куль-
туре земледелия, садоводства и скотоводства, формировав-
шихся в течение многих столетий.
Сочинские горцы возделывали в основном кукурузу, про-
со, в меньшей степени, пшеницу, ячмень, овес, и также лен,
коноплю. И, несмотря на большие трудности и примитивную
обработку горных почв, они получали хорошие урожаи воз-
делываемых культур. Посевы этих культур производились в
основном на пологих склонах небольшими площадями, в не-
сколько десятин; причем в первые 2-3 года после раскорчев-
ки лесов сажалась кукуруза, а в последующие годы - пшени-
ца, ячмень, овес, просо.2 Народной селекцией были выведены
скороспелые семена сельскохозяйственных культур, отли-
чавшиеся выносливостью к местные невзгодам.
Преобладал мотыжный способ земледелия, особенно в
горной Убыхии, плугом чаще пользовались в прибрежной
полосе.
«Недавнее присутствие трудолюбивого населения за-
метно было на каждом шагу, среди лесистой горной местно-
сти, изрезанной тропинками и узкими арбяными дорогами.
В долинах, в ущельях и скатах гор зеленели нивы, зеленели
1 В.Д. Скорягин. «Заметки о Кавказе». «Отечественные записки» -
1862 г., май, с. 313.
2 И.Н. Розин. «Сельское хозяйство Сочинского округа до Великой
Октябрьской социалистической революции».// В кн. «Доклады Сочин-
ского отдела географического общества СССР». Выпуск 2, 1971 г., с.6.
148
ни и на вершинах, заставляя удивляться терпению горца, с
оторым он очищал несколько десятин земли от деревьев.
Вокруг нив, прилегающих к лесам, виднелись невысо-
кие плетни, устраиваемые для защиты посевов от диких сви-
ней»1.
Остатки таких полей (поляны в лесу) до сих пор встре-
1аются в долинах Аше, Псезуапсе, Шахе, Сочи, Хосты,
Мзымты.
«На склонах очень много хлебородных участков, кото-
рые еще в то время (1867г.) местами были засеяны оставав-
шимися в лесах хакучинцами кукурузой и гоми. Поля эти
находились в самых неприступных местах, которые с перво-
го раза могут показаться совершенно невозможными для об-
работки. Нахождение хозяйственных посевов на подобных
крутизнах, заставляло нас верить рассказам многих бывав-
ших здесь прежде офицеров, сообщавших нам, казалось как-
будто невероятными, разные сведения о хозяйстве горцев;
многие из них говорили, что горы эти когда-то сверху донизу
были покрыты прекрасными полями, и что горцы всегда име-
ли большой запас хлебов, и при удобном случае доставляли к
морскому берегу и сбывали турецким торговцам»2.
Для повышения урожайности своих полей сочинские
орцы в качестве удобрения использовали золу и навоз жи-
вотных. Несмотря на ограниченность земельных участков
и сравнительно низкую культуру земледелия, они оставля-
ли истощенные участки земли после снятия урожая незасе-
янными на несколько лет под сенокос или пастбище. Выра-
ботался своего рода севооборот. Сначала по целине сеяли
просо или кукурузу, затем два года подряд - озимую пшени-
цу, и затем вновь запускали землю или же засевали еще год
яровым хлебом. Отдых земле давали 1-3 года, и запускали
под траву на 5-10 лет. Иногда на четвертый год цикла высе-
вался особый сорт проса (чыш), семена которого способство-
1 Н.Л. Каменев. «Несколько слов о колонизации Западного Кавказа
вообще и Псекупского полка в особенности».// «Кубанская войсковая ве-
домость», 1867 г., № 39.
2И.Хатисов,А. Ратиньянц. «Отчет комиссии по исследованию
земель на Северо-Восточном берегу Черного моря, между реками Туапсе
и Бзыбью».// «Записки Кавказского общества сельского хозяйства». -
Гифлис, 1867 г., с. 25.
149
вали восстановлению структуры почвы, уничтожению сор-
няков, тем самым увеличивали урожай.
А.В. Верещагин в 1873 году наблюдал хорошо возделан-
ные поля кукурузы, гоми и пшеницы по всему левобережью
Кудепсты, где еще жили джигеты общества Арт, и очень лес-
тно отзывался об их земледелии: «Черкесы - мастера обра-
щаться и со своими полями: те места, которые они обрабаты-
вают, мудрено кому-либо обработать; они лепятся большею
частью на возвышенных скатах, на которых казалось бы и
сама обработка невозможна. Конечно обработка на таких
местах производится ими только ручная, но эта работа так
тщательна, что черкесы, по отзывам, и прежде не знали не-
урожаев. Орудия для обработки самые обыкновенные и свое-
образные, но они отличаются прочностью, так как хорошо
наставлены... Пшеница убирается женщинами серпом, но он
так мал, что похож скорее на детскую игрушку. Все полевые
произведения черкесы перерабатывают у себя дома; водяных,
ветряных мельниц они не знают, а размол производят на руч-
ных жерновах, величиной в диаметре до 8 вершков. Замеча-
тельно хорошо они выделывают крупу из гоми»1.
На равнинных местах производилась пахота с использо-
ванием волов или буйволов. По описанию Белля, убыхи доли-
ны р. Дагомыс пахали, применяя плоские дугообразные со-
шники, которые лишь взрыхляли землю. При этом рукоятки
плуга были почти перпендикулярны к поверхности земли и
такие короткие, что пахарь не мог приложить много силы.2
Причерноморские убыхи, шапсуги и джигеты оберега-
ли от вырубок леса, непосредственно прилегавшие к берего-
вой линии и защищавшие их сады и поля от воздействия гу-
бительных туманов и холодных зимне-весенних морских
ветров, особенно в период цветения фруктовых деревьев.
При использовании под сельскохозяйственные культу-
ры склонов, на которых при ливнях могли происходить ин-
тенсивные размывы плодородного слоя почв, горцы произ-
водили искусственное террасирование.
Несмотря на обилие осадков на территории обитания
убыхов, у них применялось и орошаемое земледелие, иногда
в комплексе с террасированием склонов.
1 А.В. Верещагин. Указ, соч., с. 81.
2 Д.С. Б е л л ь . Указ, перевод., с. 45.
150
При помощи простых, но оригинальных ирригацион-
ных систем вода из горных родников, ручьев и речек по спе-
циальным канавам, а иногда и подвешенным деревянным
желобам поступала на земельные участки. Подверженные
затоплению и заболачиванию участки земель горцы дрени-
ровали отводными канавами. «Они проводили по скатам во-
доотводные канавы, укрепляя их в более крутых местах кам-
нями. Канавы эти - с некоторыми боковыми ответвления-
ми, служили в то же время дренажем самой почвы, весьма
склонной к заболачиванию. Следы этих канав я находил не
раз... В особенности часто и накрест изрезаны этими кана-
вами низменные поляны, подверженные наводнениям»1.
Для собственного потребления возделывались такие
огородные культуры, как лук, чеснок, красный перец, тык-
ва, помидоры, свекла, бобы, красный перец, горох и др. Та-
баководство имело также ограниченное развитие, только
для собственного потребления.
По свидетельству ряда исследователей середины XIX
века, шапсуги, убыхи и джигеты имели табуны лошадей и
много скота (коров, овец, коз), отличавшегося малым рос-
том, большой выносливостью и нетребовательностью в ухо-
де и корме.
Шерсть овец и коз широко использовалась для выделы-
вания бурок, башлыков, шапок, войлока, сукна.
Из-за недостатка собственных пастбищ убыхи часто пе-
регоняли стада для выпаса на северный склон Главного хреб-
та, в землю дружественных им абадзехов. Зимой скот кор-
мился на приморских пастбищах. Для этого выделялись спе-
циальные заболоченные участки в днищах долин, где пахота
была невозможна. Здесь же обычно находились весенние па-
стбища и сенокосы. Но в малярийный период (с июля по сен-
тябрь) убыхи покидали эти места. На это время они отгоня-
ли скот на альпийские летние пастбища, туда же переселя-
лась значительная часть жителей. Возвращались убыхи с
летних пастбищ в свои аулы в октябре.
Верещагин отмечал, что у причерноморских черкесов в
большом почете были козы - наиболее любимое их живот-
ное, не считая, конечно, коня. Из козьего молока приготав-
'Н.Клинген. «Основы хозяйства в Сочинском округе», СПб, 1897 г.,
с. 49.
151
ливался особого рода прокопченный сыр, который мог очень
долго храниться, что весьма важно по местным условиях
влажного и теплого климата.1
В хозяйстве убыхов, как и соседних горских племен,
очень большое значение имело садоводство. Сады распола-
гались в основном в пологохолмистой и низкогорной полосе
на высотах до 800-900 м над уровнем моря. Наибольшее рас-
пространение имели яблони, груши, персики, айва, инжир,
выращивались также слива, алыча, гранат, шелковица,
орех-фундук, грецкий орех.
В диком виде в лесах побережья сплошными массивами
и сейчас произрастает каштан, широко распространен был
раньше также в диком виде грецкий орех.
У западнокавказских горцев многими исследователями
отмечен был прекрасный обычай, отправляясь весной в ок-
ружающие леса, брать с собой черенки культурных сортов
плодовых деревьев и прививать их на диких фруктовых де-
ревьях, в результате чего в горах на больших территориях
сформировались лесо-сады, остатки которых сохранились
местами и до наших дней.
Большие территории в Убыхии были заняты фрукто-
выми садами в долинах рек Хоста, Кудепста, среднего и вер-
хнего течения реки Шахе. В приморской полосе фруктовы-
ми садами славилось общество Вардане (долины рек Буу,
Хобза, Лоо). У дружественных убыхам горных абазин - ме-
довеевцев - общинные сады простирались по среднему тече-
нию долины р. Мзымты, особенно в районе поляны Кбааде
(Красная поляна).
По свидетельству некоторых источников (журнал «Си-
яние» за 1872 г.) садоводство у убыхов было возведено в ре-
лигиозный догмат. Согласно их вере, только тот, кто поса-
дил не меньше 50 деревьев, мог рассчитывать попасть в рай.2
По данным И. Клингена и ряда других исследователей
второй половины XIX века, сочинские горцы имели обшир-
ные виноградники. Особенно обширные общественные план-
тации виноградников располагалась вдоль (восточного) ле-
вого пологого берега долины р. Сочи, где они тянулись вдоль
берега на полторы версты (свидетельство Белля).
1 А.В. Верещагин. Указ, соч., с. 81.
2В.Пачулия. Указ, соч., с. 53-54.
152
Много винограда произрастало в приустьевой части до-
лины р. Шахе, в Дагомысе, в долине реки Чемитоквадже, а
также в низовьях долин рек Буу и Хобза.
Даже через десятилетие после переселения убыхов в Тур-
цию в районе поселка Вардане новые поселенцы собирали
винограда на 3000 ведер вина. Толщина отдельных кустов
винограда достигала здесь 15 см в диаметре, и с таких кус-
тов собирали до 30 пудов винограда.
Виноград культивировался по системе «маглари», ког-
да лозы винограда пускаются на деревья, а уход за ними осу-
ществляется путем периодического омолаживания, для чего
кусты стягиваются с деревьев и обрезаются почти у основа-
ния.
Вино делали самым первобытным способом. Выкапы-
вали яму в земле, обмазывали ее глиной и затем обжигали,
разложив в ней огонь. Виноград топтали ногами в этой яме
и после того как сок перебродит, вычерпывали молодое вино
и хранили его в глиняных кувшинах, зарытых в землю.
Пища
Белль приводит описание завтрака, поданного гостям в
семье убыха среднего достатка в одном из субашинских аулов
(долина Матросской щели): «Сначала подали сладкий пирог
и молока, затем, в чистом деревянном корытце на четырех
ножках большое блюдо толстой пасты (просяная каша -
В.В.); деревянная ложка была воткнута посередине, паста
была облита соусом из молока, масла, грецких орехов и ис-
панского перца.
Вокруг пасты (так как тарелки здесь отсутствуют) на
корытце лежали куски вареного козла. Затем следовала
большая миска с виноградным сиропом и водой, которую мне
предложили, как средство, способствующее перевариванию
жирного мяса. Затем следовала миска с пастой, смешанной
с молоком, а после, подана еще большая чашка густого со-
уса из козлятины и бобов»1.
Приведенное описание относится к началу 1838 года,
когда приморские убыхские общества доживали последние
месяцы своего благополучного существования, но уже на-
1 Д.С. Белль. Указ, перевод., с. 30.
153
ходились в напряженном ожидании высадки десантов рус-
ских войск.
В записках Фонвилля имеется описание торжественного
обеда, устроенного Измаилом Баракаем по поводу приезда
европейских эмиссаров в Убыхию осенью 1863 г.: «... Когда
наступила обеденная пора, к нам явилась целая процессия
невольников, одни несли воду для омовения, как это припи-
сывалось кораном, другие разостлали на полу циновки и ков-
ры, предлагая нам сесть на них. Весь этот церимониал испол-
нялся при освещении факелами из смолистого дерева. На не-
большом столе, поставленном перед нами, находилась
какая-то белая масса, нечто вроде каши, приготовленной из
проса, в середине этого торта было отверстие, наполненное
красноватым соусом. Ни вилки, ни ножи не употреблялись
горцами. Когда мы покончили с кашею, нам подали большую
деревянную миску с козьим бульоном, в котором были распу-
щены зерна маиса и положено не мало-таки индейского пер-
цу. Обед этот был великолепный и мы нисколько не сомнева-
лись в том, что на этот раз нас угощали с необычайной роско-
шью. Впоследствии мы в этом вполне убедились, потому что
исключая самых больших празднеств и церемоний нам ни-
когда не предлагали такого роскошного угощения»1.
Изнурительная многолетняя война, неуверенность послед-
них лет в ее исходе, ожидание возможного выселения с родных
земель привели к упадку сельскохозяйственного производства
в стране. В результате занятости почти всего мужского населе-
ния в войне многие поля были заброшены, продуктов питания
стало недоставать. Абадзехи, зажатые русскими войсками в
верховьях долин северного склона, сами голодали и оказать
помощь продуктами, как прежде, не могли.
Торговля и работорговля
При натуральном и полунатуральном хозяйстве убыхи
в небольших размерах вели с турецкими купцами торговлю
во многих прибрежных пунктах: в устье Шахе, в Вардане, в
устьях рек Дагомыс, Псахе, Сочи и Хоста. Особенно славил-
ся убыхский порт Мамай в устье Псахе. Часть товарообмена
шла через Туапсе, Геленджик и Анапу на севере Черномор-
‘А.Фонвилдь. Указ, соч., с. 11.
154
Азовские казаки, отбивающие у турецких контрабандистов черкешенок, отвозимых на фелюгах в
Турцию. С картины художника Глуховцева. Фонды СМК-В-ф-1023/2.
155
ского побережья Кавказа, а также через Адлер. Ввозились
шелковые и хлопчатобумажные ткани и изделия из них, сук-
но, холст, тафта, порох и свинец, оружие, соль, медь и мед-
ная посуда, косы, серпы, топоры и ряд других товаров.
На продажу шло зерно, включая кукурузу, шерсть, сук-
но грубой выделки, бурки, шкуры крупного рогатого скота
и диких животных, а также овец и коз.
Довольно много вывозилось меда и воска одомашненных
и диких пчел. У убыхов, как и у соседних с ними абазинских
племен долины р. Мзымты, пчеловодство было хорошо раз-
вито и пользовалось большим почетом. Пасеки располагались
на приусадебных участках, в общественных садах, в лесах и
на высокогорных лугах. Собирался также мед диких пчел.
Разбойничьи набеги убыхов на соседние и дальние пле-
мена Кавказа давали им много пленных и значительные до-
ходы в работорговле вплоть до середины XIX века. Большой
знаток этнографии Кавказа Ад. Берже писал о работоргов-
ле, в течение многих столетий процветавшей на Западном
Кавказе: «Пленопродавство, неизменный спутник грабежей
и набегов, вошло в нравы и обычаи горских народов и рас-
пространилось даже на собственных детей...»1
Лишь в период существования на Черноморском побе-
режье Кавказа линии русских крепостей (1837-1854 гг.) и
одновременного крейсирования вдоль берегов кораблей Чер-
номорской эскадры удалось в значительной мере заглушить
процветавшую на Западном Кавказе работорговлю, но пол-
ностью она не прекратилась. Контрабандные турецкие суда
в ночное время причаливали к берегу в отмеченных свето-
выми сигналами (кострами) безопасных местах, обычно в
устьях рек, где суда могли быть вытащены на сушу и укры-
ты в береговых зарослях. Выгрузив свои товары и загрузив
«живой товар», контрабандисты в одну из следующих но-
чей при попутном ветре покидали кавказский берег.
В особенно больших масштабах работорговля осуществ-
лялась у убыхов, и значительно меньше у причерноморских
шапсугов. Живой товар у убыхов был основным продуктом
сбыта, добывавшимся в многочисленных грабительских и
воинских набегах. Многие убыхи продавали в Турцию в со-
1 Ад . Берже . «Выселение горцев с Кавказа» // Русская старина,
1822 г., т. XXXIII, январь, с. 271.
156
Торговля рабами на берегу Черного моря. С картины художника Глуховцева
Фонды СМК-В-ф-1024/2
157
стоятельные семьи своих сестер или дочерей, под видом вы-
дачи замуж за большой выкуп (калым). В результате значи-
тельная прослойка убыхов имела родственников в Турции,
что сыграло определенную роль в последний год Кавказской
войны при решении вопроса: переселиться на Кубань или в
Турцию. Из-за примитивности способа производства рабов
в убыхских хозяйствах содержали относительно мало. Счи-
талось более выгодным сбывать их в Турцию и взамен полу-
чать необходимые товары.
В период блокады Черноморского побережья Кавказа рус-
скими военными крейсерами одним из способов контрабанд-
ной работорговли было использование права на паломниче-
ство в Мекку. Под этим видом, например, джигетские работор-
говцы вывозили из Адлера в Турцию на продажу плененных
женщин и детей, как членов своих семей и, возвращаясь на-
зад, привозили приобретенные этой продажей товары.
Рабы были главным предметом экспорта на восточном
берегу Черного моря с древнейших времен. Об этом имеют-
ся свидетельства целого ряда античных авторов.
Рабыни-девушки вывозились в Турцию для гаремов ту-
рецких вельмож, а рабы-мужчины поступали на пополне-
ние янычар и в трапезундские медные рудники.
Посредниками в торговле с Турцией являлись купцы-
профессионалы из турок, армян и лазов. Многие из них на
Черноморском берегу Западного Кавказа имели собственные
дома и склады. К середине XIX века появились торговцы и
из среды убыхов, которые сами совершали на собственных
суднах торговые рейсы в Турцию. Торговля в самой Убыхии
осуществлялась посредством натурального обмена. При
этом условной мерой счета при торговых сделках служила
голова крупного рогатого скота.
Внутренний обмен производился главным образом меж-
ду горной Убыхией и приморскими обществами. Горные
убыхи поставляли мед, фрукты, рабов в обмен на продукты
земледелия. Торговля через горную Убыхию велась и с абад-
зехами, большей частью поставлявших убыхам продукты
земледелия, главным образом хлеб. Через убыхов шел к
абадзехам также поток турецких товаров, и в обратном на-
правлении - рабы.1
1 Л. И. Лавров. «Этнографический очерк убыхов», с. 16.
158
III. ОЧЕРКИ ИСТОРИИ БОЛЬШОГО СОЧИ
ПЕРИОДА КАВКАЗСКОЙ ВОЙНЫ
1. НАЧАЛО ПОКОРЕНИЯ ЗАПАДНОГО КАВКАЗА
По условиям заключенного в 1774 году Кучук-Кайнар-
джийского мирного договора, Турция была вынуждена при-
знать Черное море свободным для плавания русских судов и
к России отошли крепости Керчь иЕникале.
Чтобы сохранить свои позиции на Западном Кавказе,
Турция с помощью французских военных инженеров возво-
дит в 1781 г. в районе современной Анапы сильную крепость,
оснащенную по последнему слову военной техники. Опира-
ясь на новую крепость, получившую название Анап-кале,
турецкое правительство поставило задачу сплотить всех за-
паднокавказских горцев и направить их на борьбу против
России. Крепость Анап-кале приобрела решающее значение
после заключения между Россией и Турцией мирного дого-
вора 1783 г., по которому река Кубань была признана гра-
ицей между владениями России и Турции и вдоль нее была
организована Кавказская кордонная линия и расселены ку-
рени Черноморского (бывшего Запорожского) казачьего вой-
ска. Одновременно Анап-кале служила самым крупным на
Западном Кавказе торговым центром, через который ады-
гейские князья и дворяне сбывали свой живой товар, добы-
вавшийся в беспрестанных межплеменных войнах и граби-
тельских набегах, и получали взамен от турецких купцов
предметы роскоши, оружие, порох, ткани и другие необхо-
димые товары. Рядовые горцы вели через Анап-кале обыч-
ную меновую торговлю продуктами своего производства
(мед, воск, сушеные фрукты, войлочное сукно и др.).
Несмотря на четкое определение границ между Россией
и Турцией, западнокавказские горцы, считавшиеся номи-
159
нально турецкими подданными, вовсе не признавали влас-
ти Турции. Горские князья и старшины ни с кем не желали
делить своей власти и их стремление к независимости всегда
горячо поддерживалось массой свободолюбивых и воин-
ственных горцев.
После организации по правобережью Кубани поселений
Черноморского казачьего войска, началось естественное ин-
тенсивное сближение Прикубанских адыгов с русскими путем
оживленной меновой торговли в Екатеринодаре и ряде погра-
ничных станиц. Адыги часто пользовались медицинской по-
мощью русских врачей, госпитализировались в военных и
гражданских лазаретах. Особенно широкой популярностью
пользовался Геленджикский лазарет, куда приходили даже
женщины-горянки, что вообще было необычно для обществен-
ного быта горцев. В сороковые годы XIX века по просьбе гор-
ских общин во многих аулах были проведены прививки оспы.
Генерал - губернатор южной России А. Ришелье, рези-
денция которого находилась в Одессе, еще в самом начале
XIX века представил царскому правительству проект мир-
ного покорения западнокавказских горцев путем вовлече-
ния их в торговлю. Через три десятилетия к этой же идее
вернулся начальник Черноморской береговой линии гене-
рал Н.Н. Раевский. Ришелье считал, что постоянные набеги
черкесов на русские военные поселения кордонной линии
связаны не столько с природным воинственным духом гор-
цев, к тому же имевших возможность избегнуть наказания в
своих недоступных горах, сколько от тех бедствий, которые
они испытывали, будучи зажатыми в своих горах кордон-
ными линиями. В результате, при почти неразвитой внут-
ренней торговле, они не имели возможности сбывать свои
продукты производства, охоты, пчеловодства, сбора лесных
фруктов и орехов. Для развития торговли на Черноморском
побережье были привлечены иностранные коммерсанты.
Генуэзец Скасси предложил свой проект, который пре-
дусматривал заинтересовать горцев заниматься промыш-
ленностью и торговлей вместо торга рабами, одновременно
внушая им мысль о превосходстве России.
Французский коммерсант Гамба посетил Кавказское по-
бережье в начале XIX века и также представил царскому
правительству проект о развитии торговли с горцами (пре-
имущественно лесом).
160
В 1817 году царским правительством был утвержден
проект генуэзского коммерсанта Скасси, который был ут-
вержден в должности попечителя торговли с черкесами и аб-
хазами. Первые дружеские и коммерческие сношения Скас-
си начал с натухайским князем из Пшады Мехмет-Индер-
оглы. При содействии князя были открыты два торговых
учреждения: одно в Пшаде, другое в Геленджике, в распоря-
жение Скасси была предоставлена небольшая торговая фло-
тилия из 15 парусных судов. Сподвижником Скасси был
француз Тетбу де Мариньи, командовавший одним из судов
флотилии, оставивший после себя ценные описания истори-
ко-этнографической обстановки того времени на Северо-За-
падном Кавказе.
К сожалению спекулятивные операции Скасси вскоре
подорвали начинавшуюся мирную торговую колонизацию
Черноморского побережья Кавказа, когда горцы уже нача-
ли чувствовать преимущества мирных торговых сношений
с русскими вместо постоянной военной напряженности, не
всегда безопасных грабительских набегов, трудности сбыта
рабов в Турцию и невысокого качества товаров, получаемых
взамен от турецких купцов. Скасси был отдан под суд за хи-
щения и спекуляцию, но несмотря на частичное оправдание
и помилование, начатое дело было загублено и царское пра-
вительство перешло к насильственным мерам покорения
западнокавказских горцев.
Генерал Раевский, по долгу службы проводивший реши-
тельные военные действия в 1837-1839 гг. при высадке де-
сантов русских войск и занятии плацдармов для строитель-
ства военных укреплений на Черноморском побережье Кав-
каза, в дальнейшем ставил задачу мирного сближения
русских с горцами путем организации при укреплениях ме-
новой торговли и снабжения горцев необходимыми для их
жизни промышленными и продовольственными товарами.
Тем самым он надеялся парализовать влияние Турции и Ан-
глии на горцев Западного Кавказа и искоренить постыдную
работорговлю, лишавшую адыгов цвета их молодежи.
Раевский, осуждая официальную политику царского
правительства в решении «Кавказского вопроса» исключи-
тельно насильственными мерами, был противником жесто-
ких карательных экспедиций во внутренние земли Черкес-
сии, которыми так славился небезызвестный генерал Засс,
11 Заказ 026
161
уничтожавший целые аулы и опустошавший цветущие до-
лины по левобережью Кубани в ответ на набеги горцев на
кордонные станицы. Он подчеркивал, что нужно отличать
частные разбои от общих нападений и не мстить целым пле-
менам за вину нескольких лиц, которых «племена эти не в
состоянии удержать от разбоев».
Раевский рекомендовал не производить опустошений в
Черкесских землях, принимать больных горцев в лазареты
и вообще оказывать по отношению к горцам только мирные
и дружелюбные действия. Раевский стоял на позиции нала-
живания прочных экономических связей России с Кавка-
зом, а укрепления Черноморской береговой линии рассмат-
ривал не только как военные форпосты, но и как опорные
пункты для развития торговли. Раевский постоянно подчер-
кивал, что «бесполезное кровопролитие надо заменить мир-
ными средствами», которые улучшат состояние края и сбли-
зят горцев с русскими. Он призывал и сам активно участво-
вал в борьбе против контрабандной английской и турецкой
торговли. Раевский считал необходимым ликвидацию фео-
дальной раздробленности и насаждение гражданского бла-
гоустройства в Западном Закавказье и выдвигал проекты о
развитии ряда технических культур, о поощрении торгово-
го земледелия. Сам завез из своего Гурзуфского имения на
Черноморское побережье Кавказа высокосортные виноград-
ные лозы и ряд других технических культур и экзотических
растений и деревьев, в том числе им были завезены саженцы
тюльпановых деревьев, из которых была образована аллея
у Головинского форта (до настоящего времени здесь сохра-
нилось лишь одно тюльпановое дерево.)
За короткое время (1838-1841 гг.), наряду с созданием
путем высадки десантов цепочки русских крепостей на Чер-
номорском побережье Кавказа, Раевский в своих дальней-
ших попытках мирного экономического сближения русских
с горцами добивался в ряде случаев определенных успехов,
однако такая его деятельность не нашла поддержки со сто-
роны царского правительства и в начале 1841 года он был
отстранен от должности начальника Черноморской берего-
вой линии.
Еще в конце XVIII века интенсивное сближение горцев с
русскими обеспокоило турецкое правительство и на Запад-
ный Кавказ зачастили турецкие эмиссары, напоминавшие
162
горцам об их подданстве Турецкому султану, внушавшие им
убеждение в могуществе Турции и разжигавшие вражду к
России.
В ходе русско-турецкой войны 1806-1812 гг. турецкое
правительство сделало первую серьезную попытку поднять
орцев Западного Кавказа против России. По распоряжению
из Константинополя в конце 1807 года анапский паша ра-
зослал наиболее влиятельным адыгейским князьям и убых-
ским старшинам подарки и воззвания, в которых он призы-
вал производить нападения на военные казачьи поселения
Кавказской кордонной линии. Однако эти попытки привели
юлько к нескольким мелким пограничным столкновениям.
В 1815 году турецкие эмиссары призвали горцев к набе-
гам на русские поселения и к овладению Екатеринодаром.
Создавшуюся напряженную обстановку русское правитель-
тво ликвидировало определенными дипломатическими ша-
ами, заставив Турцию на время отказаться от подобных под-
трекательских действий. Готовясь к войне 1828-1829 гг.,
1урецкое правительство послало на Западный Кавказ не-
колько партий военных эмиссаров и мусульманских свя-
ценников, перед которыми была поставлена задача любой
ценой сколотить блок адыгейских племен для массовых вы-
туплений против России. Для общего руководства в осуще-
ствлении этой цели в Анапу прибыл чрезвычайный полно-
мочный хаджи Хасан-Паша, который должен был привести
к присяге на верность Турции все адыгские племена. Опира-
ясь на группу адыгских князей и дворян и на мусульманское
духовенство, Хасан-Паша добился покорности некоторых
племен, где были посажены духовные судьи (кадии) и на ко-
торые была возложена подать - десятина.
Однако наиболее крупное племя Западного Кавказа -
шапсуги - категорически отказались принять присягу и
даже выступили против Хасан-Паши с оружием в руках, в
результате последний вынужден был бежать в Анапу. А мас-
са бжедухского крестьянства в начале 1828 года объявила
себя свободными людьми, не признающими над собой дво-
рянской и княжеской власти. Бжедухи создали специальный
народный совет из представителей различных аулов, объя-
вивший об отказе от всяких повинностей. И только согла-
сившись на серьезные уступки, горские феодалы смогли по-
давить это народное движение.
и* 163
В результате турецкое правительство не достигло по-
ставленной цели поднять западнокавказские племена про-
тив России в начавшейся новой русско-турецкой кампании
1828-1829 гг. Для военных действий против русских войск
у Анапы собрался всего лишь пятитысячный отряд горцев,
который серьезного участия в боях не принимал, а вскоре
горцы вообще разбрелись по своим аулам.
Основная масса горцев во время военных действий ос-
тавалась равнодушной к политическим распрям и не соби-
ралась воевать с русскими. И несмотря на то, что турки выс-
лали к закубанским адыгам военный отряд с десятью оруди-
ями для действий против Кавказской кордонной линии,
сколько-нибудь серьезных военных действий здесь не было.
После заключения Адрианопольского мирного договора,
по которому Турция уступила России права на Черноморское
побережье Кавказа началось планомерное завоевание Запад-
ного Кавказа. Адрианопольским мирным договором, заклю-
ченным Россией и Турцией 2 (14) сентября 1829 г., закончи-
лась русско-турецкая война 1828-1829 гг. Согласно этому
договору Турция, потерпев поражение на море и на суше, вы-
нуждена была признать Грецию независимым государством,
предоставить Молдавии, Валахии и Сербии широкое внутрен-
нее самоуправление; к России переходили устье Дуная и вос-
точная часть Черноморского побережья от устья реки Кубань
до укрепления Св. Николая; за русскими подданными под-
тверждалось право свободной торговли во всех частях Турец-
кой империи; проливы Дарданеллы и Босфор объявлялись
открытыми для торговых судов всех стран.
Вскоре после подписания Адрианопольского мира Ни-
колай I в рескрипте главнокомандующему на Кавказе гене-
ралу И.Ф.Паскевичу дал установку на «усмирение навсегда
горских народов или истребление непокорных». В соответ-
ствии с этой директивой граф Паскевич осенью 1829 года
разработал план покорения Черноморского побережья Кав-
каза. При этом первоочередной задачей было установление
прямого сухопутного сообщения между Сухум-кале и Ана-
пой. Турецкая крепость Анап-кале была взята штурмом еще
в 1828 году отрядом князя Меньшикова при содействии Чер-
номорского флота. Попытка осуществить намеченное меро-
приятие была сделана летом 1830 года экспедиционным от-
рядом генерал-майора Гессе.
164
В конце июля 1830 года отряд численностью до 2000
штыков и сабель был собран в Сухум-кале и после этого
часть его была направлена морем для высадки десанта в Гаг-
рах, а остальные двинуты по берегу моря от Сухум-кале че-
рез Лыхны в Пицунду.
Действия этой так называемой «Абхазской экспедиции»
из-за слабого знания местных географических условий и се-
рьезного сопротивления горских племен ограничились за-
нятием Гагр, Пицунды и Бомбор, где были возведены воен-
ные укрепления. Из-за ожесточенного сопротивления сад-
зов-джигетов и пришедших им на помощь убыхов, дальше
Гагр русские войска не смогли продвинуться. И вопрос сто-
ял уже не о продвижении дальше на север Черноморского
побережья Кавказа, а об удержании любой ценой занятых
позиций в Абхазии в обстановке постоянных военных набе-
ов убыхов и джигетов.
Обычный путь военных походов убыхов в Абхазию про-
ходил вдоль берега Черного моря, в обход труднопроходи-
мого Гагринского карниза, названного французским путе-
шественником и ученым геологом и этнографом Дюбуа де
Монпере кавказскими «Фермопилами», так как несколько
хороших стрелков могли легко здесь держать оборону. Убы-
хи и другие горцы Северо-Западного Кавказа пользовались
древними тропами, обходившими Гагринский карниз, обры-
вавшийся к морю, по ближайшим водоразделам и спускав-
шимися по ущелью реки Жоэкваре.
Еще в IV-V вв. н.э. в устье р. Жоэквары была построена
крепость, которая по свидетельству византийского истори-
ка Прокопия Кесарийского защищала абазгов от нападений
со стороны воинственных племен Северо-Западного Кавка-
за. Крепость одновременно закрывала узкий проход по Гаг-
ринскому карнизу и выход из Жоэкварского ущелья. Это
было мощное оборонительное сооружение, но оно неодно-
кратно разрушалось при набегах и затем вновь восстанав-
ливалось.
Остатки крепости были использованы при устройстве
нового укрепления русских войск после неудачного прове-
дения Абхазской экспедиции 1830 года. В дальнейшем ук-
репление служило для защиты от нападений убыхов и джи-
гетов, набеги которых не прекращались в течение всей мно-
голетней Кавказской войны.
165
Для облегчения защиты крепости в 1841 году по прика-
зу генерала Муравьева лес, покрывавший склоны Жоэквар-
ского ущелья, был вырублен и в теснине самого ущелья как
форпост была возведена сторожевая башня, которая долж-
на была оградить Абхазию от вторжения в нее убыхов.
В Жоэкварской операции по расчистке ущелья от леса
и в строительстве башни принимал участие лицейский друг
и секундант на дуэли А.С. Пушкина командир батальона Тен-
гинского полка подполковник Данзас, в это время служив-
ший в Гагринской крепости. В отличие от других крепостей,
возведенных в период Кавказской войны на Черноморском
побережье Кавказа и уничтоженных бурными событиями и
временем, Гагринская крепость достаточно хорошо сохра-
нилась, а внутри нее реконструирован древний храм, памят-
ник раннего христианства IV-VI вв., в котором оборудован
музей старинного абхазского оружия.
До Абхазской экспедиции 1830 года убыхи не имели се-
рьезных военных столкновений с русскими войсками за ис-
ключением стычек во время грабительских набегов на ук-
репления и станицы Кубанской кордонной линии. Именно у
Гагринской теснины они впервые показали свою военную
мощь, помогая джигетам в защите их земель. Несмотря на
то, что территория Убыхии находилась еще на значитель-
ном расстоянии от места развернувшихся военных действий
(около 100 км), убыхское дворянство во главе с мощным
кланом Берзеков, предвидя прямую угрозу своей независи-
мости, немедленно выставило крупный боевой отряд, сыг-
равший решающее значение в боях под Гаграми.
Не прошло и месяца после занятия Гагр русскими войс-
ками, как в августе 1830 года убыхские отряды вместе с джи-
гетами предприняли несколько отчаянных штурмов нового
укрепления, ставшего преградой для прямых набегов в Аб-
хазию и Мингрелию.
Вероятно именно с этого времени, а не с 1825 года, как
утверждал С.Т. Званба, убыхи вынуждены были произво-
дить свои походы на юг, проходя сначала значительный путь
вдоль Главного Кавказского хребта и лишь затем спускались
в долины Абхазии для грабежа мирных селений.
Осенью того же 1830 года отряды убыхов пришли на по-
мощь шапсугам, натухайцам и абадзехам, пытавшимся за-
хватить и уничтожить построенные этим же летом войска-
166
ми генерала Эммануэля Георгиевске-Афипское и Алексеев-
ское укрепления.
В период с 1831 по 1836 гг. мы почти не находим сведе-
ний об убыхах в официальных русских документах, так как в
это время русское командование не предпринимало сколько-
нибудь серьезных наступательных операций на Черноморс-
ком побережье Кавказа, ограничиваясь лишь обороной Гаг-
ринского укрепления на юге и Анапы и Геленджика на севе-
ре. И лишь начиная с 1837 г., когда на Черноморском побе-
режье Кавказа, по приказу Николая I, начинается сооруже-
ние фортов и укреплений Черноморской береговой линии,
русские войска вплотную сталкиваются с упорным сопротив-
лением убыхов всяким попыткам захвата их земель или тер-
ритории соседних с ними племен, или принижения их поли-
тического влияния на соседние племена. И это сопротивле-
ние не ослабевало в течение последующих 27 лет до последних
дней Кавказской войны, т.е. до марта 1864 года.
Царским правительством были предприняты меры к раз-
общению западнокавказских племен, многим горским кня-
зьям, дворянам и старшинам были присвоены офицерские
звания и назначены пенсии, с некоторыми племенами были
заключены мирные договоры.
Однако планы быстрого покорения Западного Кавказа,
разработанные Паскевичем, оказались неосуществимыми.
Сопротивление горцев приняло народный характер, воен
ные действия не напугали их, а только разожгли природный
воинственный дух. Сменивший вскоре Паскевича на долж-
ности главнокомандующего генерал Эммануэль также не до-
бился сколько-нибудь заметных успехов в осуществлении
планов быстрого покорения Западного Кавказа. Многие
представители горской верхушки под напором народных
масс отказывались от офицерских должностей и пенсий и
вставали во главе народного сопротивления за независи-
мость своих земель.
В 1834 году во главе корпуса, который должен был вы-
ступить против горцев Западного Кавказа, был поставлен
генерал Вельяминов, находившийся в распоряжении ново-
го главнокомандующего Кавказским корпусом барона Ро-
зена. С этого времени начал осуществляться особый план,
заключавшийся в том, чтобы шаг за шагом завоевывать тер-
риторию Черкессии, изолировать горцев войсковыми кор-
167
донными линиями, которые пересекали бы их страну в раз-
личных направлениях, отрезать им возможность помощи
со стороны других кавказских племен, а также Турции и ряда
европейских государств (в основном Англии).
Первая экспедиция под командованием самого генера-
ла Вельяминова состоялась в сентябре 1834 г., ее целью было
ознакомиться с местностью, расположенной между рекой
Кубанью и Геленджиком и выбрать самый надежный, удоб-
ный и легкий путь между этой крепостью и Кавказской во-
енной линией. До этого времени единственный путь в Гелен-
джик лежал морем; доставка снабжения была трудна и за-
висела от времени года. Экспедиция продолжалась 10 дней,
войска продвигались с большой осторожностью, вслед за
ними двигались 300 повозок, нагруженных продовольстви-
ем и материалами для Геленджикского гарнизона.
Вторая экспедиция, произведенная в 1835 г., ставила
задачу расчистить и расширить дорогу, которая была откры-
та в предыдущем году. В этом году войсками были возведе-
ны крепости по реке Абин (Абинское укрепление) и на реке
Адагум (укрепление Св. Николая) и заняты позиции в Дообе
(южная часть Цемесской бухты), так как планами командо-
вания в дальнейшем намечались овладение Суджук-Кале и
организация здесь базы Черноморского флота.
Третья экспедиция началась в мае 1836 г. Были произ-
ведены разведывательные операции в Пшаду и в Суджук-
Кале. Прежде чем начать экспедицию, генерал Вельяминов
обнародовал воззвание к причерноморским горцам, в кото-
ром он предлагал покориться России и исполнять условия
Адрианопольсксго договора. При проведении экспедиции
этого года русские войска понесли большие потери. Войска
продвигались через ущелья, преодолевая сопротивление
горцев, устраивавших во всех удобных местах засады. Было
убито около 20 офицеров.
2. АНГЛИЧАНЕ НА ЧЕРНОМОРСКОМ ПОБЕРЕЖЬЕ
КАВКАЗА
Несмотря на отказ Турции, согласно Адрианопольско-
му договору, от своих прав на Черноморское побережье Кав-
каза, протурецкая пропаганда среди горцев не прекраща-
168
тась. А с середины тридцатых годов XIX века и Англия на-
чинает принимать активное участие в решении Кавказского
вопроса, поставив задачу остановить дальнейшее продвиже-
ние России на восток.
Особую роль в деле подрыва начавшегося мирного по-
корения Западного Кавказа сыграл известный натухайский
князь Сефер-Бей. В юности он был выдан соплеменниками
русским властям в качестве аманата (заложника), получил
образование в Одесском Ришельевском лицее, затем служил
юнкером в егерском полку, дезертировал и бежал в Турцию,
где достиг высокого служебного положения. В течение трид-
цати лет он активно проводил подрывную работу среди гор-
цев против России, послушно выполняя инструкции турец-
кого правительства и английского посольства в Константи-
нополе. Во время русско-турецкой войны 1828-1829 гг.
Сефер-Бей находился на Западном Кавказе, приложил мно-
го усилий, чтобы поднять горцев против России. После за-
ключения мирного Адрианопольского договора он вновь
уехал в Константинополь и отсюда через своих агентов про-
должал агитацию горцев, призывая их к новой войне с Рос-
сией. По требованию русского правительства он был выслан
из Константинополя в Базарджик, но своей подрывной дея-
тельности не прекратил.
В дальнейшем все англичане, направлявшиеся через
Турцию на Черноморское побережье Кавказа, получали кон-
сультации и рекомендательные письма от Сефер-Бея к наи-
более влиятельным адыгейским князьям, дворянам и убых-
ским старшинам.
Англичане в этот период вели среди причерноморских
шапсугов и убыхов пропаганду в пользу Турции, одновре-
менно обещая им поддержку английского правительства.
Английскую разведку Западный Кавказ интересовал также
как рынок сырья и сбыта английских товаров. Англичане
внимательно следили за политическими событиями на За-
падном Кавказе и приложили немало усилий для срыва мир-
ных переговоров горцев с русскими.
Так, в июне 1836 года представители убыхов, шапсугов,
натухайцев, абадзехов и джигетов сошлись близ урочища
Вардане на большое собрание, на котором предполагалось
принять решение о вступлении под покровительство России.
Во время собрания неожиданно появились два англичанина
169
и вручили старшинам от имени английского короля знамя и
мнимую грамоту с обещанием покровительства Англии и
Египетского паши. Это был первый приезд известного анг-
лийского разведчика Джеймса Станислава Белля с одним из
своих помощников. Вмешательство Белля сорвало попыт-
ку горцев вступить в мирные переговоры с Россией. Белль
предложил собранию направить депутатов от шапсугов, на-
тухайцев, абадзехов, убыхов и джигетов в Константинополь.
Тут же образованное временное правительство этих племен
прибыло в Константинополь в августе 1836 года. Находив-
шийся в ссылке в Базарджике Сефер-Бей сумел встретиться
с горскими делегатами и заверил их, что будущей весной при-
будет с войсками на Черноморское побережье Кавказа.
Вскоре вслед за Беллем на черкесские берега прибыл,
высадившийся в районе Гагр, новый английский развед-
чик - корреспондент газеты «Morning Chronicle» Лонгворт,
который также привез грамоты, убеждавшие горцев не по-
коряться России с обещанием им военной помощи. Садзы-
джигеты очень доверчиво отнеслись к Лонгворту и с эскор-
том из почетнейших старшин сопровождали его к Геленд-
жику, где соединились обе депутации, Лонгворта и Белля.
Затем на Черноморском побережье Кавказа появился
первый секретарь английского посольства в Константино-
поле Уркварт, развернувший бурную агитацию среди шап-
сугов и убыхов к общему восстанию против русских с обе-
щаниями военной помощи европейских держав.
В конце мая 1837 года Белль во второй раз прибыл на
берега Западного Кавказа, а вслед за ним снова появился и
Лонгворт, а также посланник Сефер-Бея Наго-Измаил. Белль
и Лонгворт по заданию английского правительства начали
тщательное и планомерное изучение Черноморского побе-
режья Кавказа в экономическом, военно-стратегическом и
политическом отношениях. Их дневники дают первое систе-
матическое освещение внутреннего и внешнего положения
западнокавказской Черкесии и Убыхии. Белль составил под-
робный перечень продуктов животноводства, земледелия и
охоты. Им же описаны ископаемые богатства района, обсле-
дованы минеральные источники. В дневниках Белля мы
находим ценные сведения по исторической географии, этно-
графии и топонимике Черноморского побережья Кавказа;
он оставил оригинальные описания убыхских военных пред-
170
водителей, возглавлявших движение сопротивления запад-
нокавказских горцев.
Свой авторитет и влияние Белль и Лонгворт поддержи-
вали постоянными обещаниями военной помощи со сторо-
ны Англии и Турции. Одновременно, в предвидении высад-
ки десантов русских войск, они консультировали горцев о
наиболее вероятных местах высадки и при возведении на них
защитных береговых завалов и окопов.
В результате всех этих провокационных действий в Ге-
ленджик, где базировался экспедиционный отряд генерала
Вельяминова, явилась делегация шапсугов, натухайцев и
убыхов, заявившая об отказе вести мирные переговоры, так
как «король английский взял на себя посредничество меж-
ду ними и русскими». Однако все попытки англичан создать
постоянное ополчение из западнокавказских горцев потер-
пели неудачи. Генерал Раевский по поводу этого сообщал,
что «несмотря на старания англичан горцы не могли иметь
на долгое время несколько тысяч войск в постоянном сборе;
средства к его существованию скоро истощались, а способов
к их подвозу не было». Горцы расходились по своим аулам.
Привыкшие к кратковременным военным набегам, целью
которых были захват пленных для работорговли или скота
и других продуктов питания, они никак не могли воспринять
необходимость долгое время быть вдали от своих родных
аулов и выдерживать дисциплину регулярного ополчения.
Стремясь использовать воинственный дух горцев для
сопротивления исторически развивавшейся русской экспан-
сии на Кавказе, англичане пытались парализовать влияние
русских и торговлю с ними горцев и обеспечить свободный
доступ английских товаров на Черноморское побережье Кав-
каза.
Летом 1836 года русским крейсером у берегов Черкесии
была задержана английская шхуна «Виксен» с контрабанд-
ным оружием для горцев. В английской и европейской печа-
ти по этому поводу появилась серия статей, обличавших Рос-
сию в нарушении свободного плавания в Черном море. В
Лондоне в «Portfolio» - периодическом органе министерства
иностранных дел в июле 1836 г. была опубликована декла-
рация Черкессии о ее независимости, а на прилагавшейся
карте, редактированной самим лордом Пальмерстоном, Чер-
кесия была обозначена как независимая страна.
171
Осенью 1837 года на английском двухмачтовом судне,
нагруженном военными припасами, к берегам Кавказа при-
были еще два военных английских разведчика: капитан
Морринг и лейтенант Иддо. Установив связи с Беллем, ос-
новная база которого находилась в Убыхии, в урочище Вар-
дане, и собрав нужные сведения, они вернулись в Констан-
тинополь, а лейтенант Иддо отправился далее в Англию, на-
груженный образцами серы, свинцовых и других металличе-
ских руд, найденных в горах Западного Кавказа, что очень
заинтересовало правящие и деловые круги Англии. На анг-
лийском судне «Роберт» на Западный Кавказ, через Самсун,
срочно была отправлена группа английских военных инже-
неров, снабженных в Турции рекомендательными письма-
ми Сефер-Бея к адыгейским князьям и убыхским старши-
нам. Одновременно была организована постоянная постав-
ка к черкесским берегам больших партий военного
снаряжения. В условиях карантинной блокады Черномор-
ского побережья Кавказа русскими крейсерами (в конце
двадцатых годов из Турции на Западный Кавказ была зане-
сена чума, унесшая около четверти населения), военные гру-
зы с английских кораблей на Анатолийских берегах пере-
гружались на контрабандные турецкие суда. У Белля в Сам-
суне была зафрахтована эскадра из шести таких судов,
которые отправлялись вечером из Самсуна при хорошем
ветре и достигали Кавказского берега на следующую ночь.
Позже, в 1839 году, по запросу Белля из Англии на За-
падный Кавказ были отправлены несколько артиллерийс-
ких орудий и группа артиллерийских унтер-офицеров для
обучения горцев стрельбе из них.
При высадке десантов русских войск и строительстве
крепостей на Черноморском побережье в 1837-1839 гг. Белль
находился среди убыхов и шапсугов и как военный специа-
лист проявил активную деятельность, особенно при выборе и
оборудовании артиллерийских позиций для пушек, достав-
ленных горцам контрабандным путем и захваченных ими в
сражениях с русскими войсками. А при осаде Навагинского
укрепления в устье р. Сочи в мае 1839 г. Белль сам руководил
обстрелом крепости перед началом штурма ее убыхами.
Англичане в своей подрывной деятельности на Запад-
ном Кавказе использовали также польских эмигрантов, ко-
торые надеялись, подняв горцев против России, ослабить ее
172
и добиться независимости Польши. После польского восста-
ния 1830-1831 гг. Николай I отменил польскую конститу-
цию и ввел оккупационный режим. Согласно «Органическо-
го статута» Польша объявлялась неотъемлемой частью Рос-
сийской империи, сейм был ликвидирован; ранее
существовавшая самостоятельная армия, поддерживавшая
восставших, была распущена, а ее личный состав включен в
части русской армии, в том числе 2000 военнослужащих быв-
шей польской армии зачислялись на Черноморский флот.
Однако, обнаружив крепостных у «свободолюбивых горцев»
и встречая караваны живого товара в колодках, отправляе-
мого в Турцию, поляки в большинстве случаев с глубоким
разочарованием в своей миссии покидали Западный Кавказ.
О происках англичан среди горцев и покровительстве
ими контрабандной торговли у берегов Западного Кавказа
генерал Раевский писал: «... Компания английских купцов
в Трапезунде участвует или, по крайней мере, покровитель-
ствует сей торговле, как выгодному сбыту своих товаров.
Торговля с восточными берегами снабжала невольниками
всю Турецкую империю, работниками - трапезундские мед-
ные рудники и женами - восточные гаремы. Чем сильнее
меры к прекращению сей торговли, тем более, с увеличени-
ем риска, увеличиваются и барыши; это дошло до того, что
турецкие контрабандисты сознаются, что если из 10 судов
они потеряют 9, то последнее окупает всю потерю. Крейсер-
ство военных судов опасно, потому что на пространство бо-
лее 500 верст только 2 порта.
Контрабандисты же, отправляясь из Анатолии на Коз-
лов, Феодосию или Керчь и пользуясь темнотою ночи, при
первом попутном ветре поворачиваются к восточному бере-
гу. По горам огни служат им маяками; судно о своем прибы-
тии извещает выстрелами, черкесы сбегаются и поспешно
его выгружают, потом вытаскивают его на берег и покрыва-
ют ветвями или, стянув судно в русло реки, просверливают
дыру и потопляют его, чтобы оно не могло быть разбито ар-
тиллерией военных кораблей. Для возвращения в Анатолию
контрабандисты выкачивают из затопленных судов воду, за-
тыкают дыры, мигом нагружают суда и ночью, при попут-
ном ветре, скрываются в море от наших крейсеров... Во всех
гаремах горцы и контрабандисты имеют связи, а последние
выдают себя даже мучениками за веру. Они доставляют гор-
173
цам средства существовать независимо от нас, они поощря-
ют сбыт русских пленных и угрожают нашим областям втор-
жением чумы. Но не тут еще конец делу: в случае преследо-
вания нашими крейсерами, контрабандисты, во избежание
наказания, привязывают балластовые камни на шею рус-
ским пленным и бросают их в море. Бежавшие из плена под-
тверждают это, говоря, что суда, нагруженные русскими не-
вольниками, которые, не достигнув Анатолии, были пресле-
дуемы, возвращались опять к восточному берегу, но уже без
невольников. Это сведение еще раз подтверждается следую-
щим: много контрабандных судов, особенно сначала, было
схвачено нашими крейсерами, на них находили товары, гор-
ских дев, но никогда русских пленных...»1
3. ВОЕННЫЕ ДЕЙСТВИЯ НА АДЛЕРСКОМ МЫСУ
В 1837 году
Десантные операции по занятию плацдарма для строи-
тельства военного укрепления на Адлерском мысу были на-
мечены на лето 1837 года. В отличие от других пунктов Чер-
номорского побережья Кавказа, где намечалось создание во-
енных укреплений, долина Мзымты и прилегающие районы
предварительно уже были разведаны в 1835 году русским
офицером поручиком Генерального штаба Федором Федоро-
вичем Торнау, собравшим ценные сведения по топографии
района о наличии дорог и троп, составе и численности насе-
ления, о существующих оборонительных сооружениях.
Адлерская низменность в то время носила название «до-
лина Лиешь», со стороны моря она закрывалась полосой гу-
стого леса, перед которым находился длинный завал, проч-
но сложенный из огромных деревьев, камней и глины. Пра-
вый фланг завала упирался в вековой лес, тянувшийся
дальше до подножия гор. На прилегающих возвышенностях
располагался целый ряд горских аулов: Керека, Абаха, Бан-
ши, Учуга, Хышха, Кота и Джанхота, составлявших полу-
круг, перед которым лежала совершенно ровная и откры-
тая местность. К северу от плоского Адлерского мыса вид-
нелся темный профиль горы, далеко выдвинувшийся в море
1 Архив Раевских, том III, 1910 г., с. 51-54.
174
Русские укрепления на восточном берегу
Ч.ерТСОёО МОрЯ (S скобках - даты основания).
175
и очертаниями своими разительно напоминавший гигант-
ского алигатора. Это был современный мыс Видный, в пери-
од описываемых событий носивший название мыс Зенги, а в
древности названный греками из Милета, основавшими
здесь свои фактории, мысом Геркулес, на котором (или вбли-
зи которого) по преданиям был сооружен храм Геркулеса.
Долина Лиешь была заселена садзами-джигетами.
Пользуясь равнинными условиями, которых почти лише-
ны были другие горские племена, джигеты успешно занима-
лись хлебопашеством, развито было у них скотоводство,
были табуны лошадей. Жители долины Лиешь были извест-
ны среди соседних племен своей зажиточностью.
Предвидя высадку десанта русских войск, горцы устро-
или целый ряд завалов непосредственно на берегу моря к се-
веру от устья реки Мзымты на протяжении двух с полови-
ной километров. Один из самых крупных завалов защищал
многовековой священный дуб «Лиаш-ныхя», находивший-
ся на берегу моря в 1800 метрах к северу от устья Мзымты.
По свидетельству Торнау, вдоль берега моря проходила до-
рога, а через устье Мзымты существовал брод, весьма удоб-
ный для переправы в мелководье.
Торнау рекомендовал для занятия русским десантом
мыс Адлер как один из важнейших стратегических пунк-
тов побережья. Осмотрев широкую открытую местность за
мысом и основываясь на том, что «горцы дерутся упорно
только там, где им их отступление совершенно обеспече-
но», Торнау советовал сделать высадку прямо против зава-
ла, «несмотря на его крепкий вид, и держаться сколько можно
дальше от леса, лежавшего на его правом фланге»1. В 1837
году во время проведения десантной операции на Адлерс-
ком мысу, Торнау находился в плену у черкесов; сам он не
мог принять участия в подготовке операции, а имевшиеся
в его докладной записке рекомендации, по непонятной при-
чине не были использованы. Вместо того чтобы прямо ата-
ковать завал, против него открыли с моря канонаду, а де-
сантные войска направили в лес, предполагая отвлечь гор-
цев от настоящего пункта высадки, или разделить, по
крайней мере, силы. Но все вышло наоборот. Горцы от огня
морской артиллерии скрылись в лесу, и направленные туда
1 Ф.Ф. Торнау. Указ, соч., ч. II, с. 53.
176
десантные войска встретили в нем всю массу отступившего
и численно превосходившего противника.
В самых невыгодных условиях для русских войск в не-
проходимом лесу завязалось сражение, победа в котором
стоила больших жертв. При этом, как известно, был убит и
известный писатель-декабрист А.А. Бестужев-Марлинский.
Подготовка десанта на Адлерский мыс происходила в
Сухум-кале под начальством корпусного командира барона
Розена и генерала Симборского. К 3 июня на рейде Сухумс-
кой бухты выстроилась Черноморская эскадра под командо-
ванием контр-адмирала Эсмонта. В состав эскадры вошли
фрегаты «Штандарт», «Агатополь», «Анна» и «Архипелаг»,
корвет «Ифигения», бриги «Полукс» и «Аякс», шхуны «Го-
нец» и «Вестовой». Эскадру сопровождали девять вспомога-
тельных транспортных судов. В этот же день десантные вой-
ска были посажены на суда и эскадра направилась к мысу
Адлер и прибыла туда 6 июня.1 В состав десантных войск, на-
считывавших до 4 тысяч человек, под начальством генерала
Вольховского, вошли следующие воинские подразделения: 8
рот Грузинского, 6 рот Тифлиского, 6 рот Мингрельского пол-
ков, рота Кавказского саперного батальона с шестнадцатью
легкими орудиями, а также Гурийская, Имеретинская и Мин
грельская милиция. В составе Грузинского полка находился
декабрист Александр Александрович Бестужев Марлинский,
один из талантливых русских писателей.
Бестужев плыл на фрегате «Анна», на котором распола-
гался штаб отряда и находились сам барон Розен и началь-
ник штаба генерал Вольховский. Переведенный в 1829 году
по его просьбе из сибирской ссылки на Кавказ в действующую
трмию, Бестужев служил в различных частях в Ставропо-
лье, Дагестане, Грузии, побывал в Геленджике, Кутаиси, Гаг-
рах, участвовал в карательной экспедиции в Дал и Цебельду.
Разжалованный в солдаты, несмотря на беззаветный ге-
роизм, храбрость и военную доблесть, проявленные им в
многочисленных сражениях, Бестужев смог дослужиться
только до звания прапорщика. На все представления его к
наградам высокое начальство налагало запрет. Несмотря на
1 Описание десантной операции шестого-седьмого июня 1Н37 года на
Адлерском мысу приводится по материалам С. Эсадзе «Покорение Запад-
гого Кавказа».- Тифлис, 1914 г., с. 43-45.
2 Заказ 026
177
Александр Александрович Бестужев-Марлинский.
Копия Н.А.Бестужева с автопортрета А. А.Бестужева. 1833 г.
178
неблагоприятные условия, Бестужев продолжал на Кавка-
зе свою творческую деятельность. В своих художественных
и, в определенной степени, приключенческих произведени-
ях, Бестужев приводил и достоверные этнографические све-
дения о многих народах Кавказа, одновременно критикуя
иностранных авторов, поверхностно и часто неверно писав-
ших о Кавказе, обращал внимание ученых на необыкновен-
ное богатство и многообразие жизни кавказских народов и
призывал к их изучению. «Слова нет, - писал Бестужев, -
чрезвычайно любопытно читать о новооткрытой на Кавка-
зе божьей коровке и невиданном доселе репейнике... все это
необходимо в области науки; но для человека самое нужное,
самая поучительная статья есть человек, и нам бы хотелось
лучше знать настоящие нравы, обычаи, привычки горцев,
нежели играть в жмурки с древними Меланхленами и спо-
рить происходят ли Бжедухи от Страбоновых Скептухов...»1
Ни громкая слава писателя, ни его отвага не спасли Бе-
стужева от преследований царской охранки, поставившей
цель уничтожить его физически. Постоянно гонимый, изну-
ренный военными походами и измученный болезнями, в де-
кабре 1836 года Бестужев написал прошение Новороссий-
скому генерал-губернатору графу Воронцову о предоставле-
нии возможного перевода «в какой-либо полк, в рядах
которого можно положить голову с честью». Эта отчаянная
просьба Бестужева была удовлетворена и он был прикоман-
дирован к Грузинскому гренадерскому полку, участвовав-
шему в боях с западнокавказскими горцами. Перед боем 7
июля, находясь на фрегате «Анна» и предчувствуя свою ги-
бель, Бестужев написал духовное завещание, в котором рас-
порядился своим очень небогатым наследством и распро-
щался с матерью, родными и друзьями.
После совещания с адмиралом Эсмонтом, генерал Ро-
зен, осуществлявший общее командование операцией, от-
правил вдоль берега шхуну, на которой находился подпол-
ковник Нордстрем с отрядом разведчиков. В задачу развед-
ки входило рекогносцировочное обследование берега и
выбор места высадки десанта. При приближении шхуны к
береговой полосе долины Лиешь горцы, скрывавшиеся за за-
1 Бесту же в - М ар л и нс к и й . «Рассказ офицера, бывшего в плену
у горцев» // «Русские повести и рассказы», ч. 8,- М., 1834, с. 183.
12* 179
180
Диспозиция судоб у мыса .Адлер при Высадке десанта. 7 июля 1837 г.
Рисунок с копии ЦГАВМФ, ср. 2S3, <3.4oio, л. Ьз.
валами и в окопах открыли сильный ружейный огонь. Развед-
ка ограничилась осмотром береговых позиций со стороны моря
с дальней дистанции. 7 июля эскадра приблизилась к выбран-
ному для высадки десанта участку берега, располагавшемуся
непосредственно к северу от устья реки Мзымты, и выстрои-
лась вдоль берега в боевую линию протяженностью до 3,5 км.
Немедленно были спущены все гребные суда и началась
посадка на них первой части десанта. Одновременно с кораб-
лей был открыт ураганный артиллерийский огонь, который
в значительной степени разрушил завалы и окопы и заставил
горцев отхлынуть от береговой полосы и скрыться в лесной
массив на правобережье долины Мзымты. Когда шлюпки
подошли к берегу на картечный выстрел, с них был открыт
огонь по берегу из фольконетов; при этом остававшиеся, еще
в окопах и за завалами горцы спешно покинули свои позиции
и скрылись в лесу. В одной из шлюпок первого рейса десанта
был Бестужев со своими стрелками; находясь в должности
прапорщика, он командовал стрелковым взводом 2-ой гре-
надерской роты Грузинского полка.
Генерал Вольховский, сойдя с первой частью десанта,
составленного из 4-го батальона Мингрельского полка и
сводного отряда милиции, занял опушку леса. Пользуясь гу-
стым лесом, горцы приблизились к русской цепи и завязали
сильную перестрелку.
Группа вызвавшихся охотников, под руководством из-
вестного на Кавказе своей храбростью капитана Альбранта,
бросилась в лес на скрывавшихся там горцев. В составе этой
группы был Бестужев, а также начальник Имеретинской
милиции подполковник князь Церетели. Под стремительным
натиском этой ударной группы горцы отступили до ближай-
шего аула. Для получения дальнейших приказаний Альбрант
послал Бестужева с двумя солдатами к берегу моря в распо-
ложение штаба начальника отряда. Выполнив поручение и
получив новое распоряжение генерала Вольховского, Бесту-
жев с теми же солдатами возвращался через густые заросли
леса к Альбранту, как вдруг наткнулся на группу горцев, от-
крывших по ним стрельбу. Бестужев был ранен двумя пуля-
ми в голову и в ногу. Не успели сопровождавшие солдаты под-
нять его на руки, как набежавшие горцы шашками изрубили
всех троих. Тело Бестужева, несмотря на тщательные поис-
ки, не было найдено, а описанные подробности, по поручению
181
начальника отряда были выяснены несколько позднее «мир-
ным черкесом» Гассан-Беем у горцев, участвовавших в этом
бою. Через несколько дней в бою за один из ближних аулов
был убит убыхский мулла, у которого был обнаружен пер-
стень, принадлежавший Бестужеву и пистолет, владельцем
которого также был, по опознанию многих, Бестужев.
Со вторым рейсом десанта прибыли новые войска. Сна-
чала три роты Мингрельского полка, бросившись на помощь
к Альбранту, в рукопашном бою остановили перешедших
было в наступление горцев. Затем подоспели еще пять рот
Тифлисского полка и вытеснили остатки горцев из леса.
После высадки остальной части десанта генерал Сим-
борский с батальоном Грузинского полка, с горными пуш-
ками и саперной ротой двинулся вдоль берега моря к устью
реки Мзымты для занятия лагеря на участке, намеченном
для строительства укрепления. Небольшие скопления гор-
цев, начавших было их обстреливать, были разогнаны кар-
течными выстрелами из горных пушек и скрылись в лесу. К
месту лагеря начали стекаться и все остальные войска и пос-
ле детального осмотра оно было окончательно назначено для
устройства нового военного укрепления.
О занятии Адлерского мыса барон Розен доносил в Пе-
тербург: «Высочайшее указание приведено мною в точное
исполнение: мыс Адлер, служивший для большей части оби-
тателей северной покатости Кавказа привольным местом к
произведению деятельной торговли с турками и других, вред-
ных для нас, сношений, занят нашими войсками без значи-
тельной потери...» И затем перечислялись убитые офицеры:
Мингрельского егерского полка штабс-капитан князь Тума-
нов и подпоручик Мищеко, Черноморского линейного № 10
батальона прапорщик Бестужев, Грузинского линейного
№ 4 батальона прапорщик Запольский, Мингрельского
ополчения (милиции) урядник князь Пхеидзе. Потери рядо-
вых не указывались.
18 июня 1837 года началось строительство укрепления,
которое первоначально получило название «Святого духа»,
а в последствии было переименовано в Константиновское в
честь Великого князя Константина. Укрепление было воз-
ведено непосредственно на правом берегу реки Мзымты, в
ста с лишним метрах от берега моря и имело в плане форму
правильного Пентагона с пятью выдающимися бастионами.
182
Лагерь отряда барона Розена на мысе Адлер после высадки десанта в июне 1837 г,
Фонды СМК-О-ф-1598
184
Диаметр крепостного двора внутри Пентагона достигал 100
метров, бастионы выступали до 25 метров; на каждом бас-
тионе были установлены три крепостных орудия. Орудий-
ным картечным обстрелом поражалось все окружающее
крепость прилегающее пространство.
Укрепление «Святого духа» было практически неприс-
тупным. Лесные заросли вокруг него были вырублены и гор-
цы не имели возможности подобраться к нему незаметно. В
ночное время специально натренированные сторожевые со-
баки, привезенные из Гагринского укрепления, также не по-
зволяли приблизиться противнику к крепости незамечен-
ным. На берегу моря, напротив крепости у временного при-
чала был возведен блокгауз для хранения лодок и обеспе-
чения безопасной доставки грузов с кораблей. На поймен-
ной террасе между восточной и южной стенами крепости и
руслом реки Мзымты гарнизон постоянно обрабатывал ого-
роды, высаживая овощи.
Укрепление «Святого духа» было одним из сильнейших
на Черноморском побережье Кавказа и, несмотря на нео-
днократные его штурмы убыхами и джигетами, не было ими
захвачено. В конце Кавказской войны в укреплении находи-
лись артиллерийские склады русских войск. В современном
Адлере на территории бывшего укрепления, в зеленом скве-
ре установлен памятник с бронзовым барельефом А.А. Бес-
тужева-Марлинского.
4. ЗАНЯТИЕ ПЛАЦДАРМА И ЗАЛОЖЕНИЕ ФОРТА
В УСТЬЕ РЕКИ СОЧИ
Проведение операции по занятию опорного пункта к се-
веру от Константинопольского (Адлерского) мыса было на-
значено на апрель 1838 года и поручено десантному отряду
генерал-майора Симборского.1 Сборным пунктом регуляр-
ных войск, вверенных г.-м. Симборскому, явилась крепость
Сухум-Кале. Уже первого апреля войска были в сборе. В сле-
дующие два дня к имевшимся судам на сухумский рейд при-
1 В очерке использованы данные из журнала военных действий и ра-
портов генерал-майора Симборского. АСМК, отдел дорев. прошлого,
д. №31.
185
были линейные корабли: «Императрица Екатерина 2-я»,
«Иоанн Златоуст» и «Чесма», а еще через два дня пароход «Кол-
хида». Кроме указанных кораблей в состав десантного флота
вошли: фрегат «Бургас», бриг «Меркурий», фрегат «Энос», кор-
вет «Месемврия», транспорт «Ахиола», прибывшие в Сухум-
кале несколько раньше. К 6 апреля к отряду присоединилась
Имеретинская, Гурийская и Мингрельская милиция.
С целью подробного ознакомления с рельефом морского
берега расположением населенных пунктов и определения пред-
стоящего места высадки десанта Симборский совершил двух-
дневное рекогносцировочное плавание на пароходе «Колхида»
вместе с командующим десантной эскадрой контр-адмиралом
Артюковым. В результате были собраны сведения о количестве
населения и его готовности к оборонительным действиям и точ-
но было определено место для высадки десанта в устье реки Сочи,
на ее левом берегу. Выбор этот был не случайным. Во-первых,
благоприятным оказался рельеф этой местности; во-вторых,
долина реки Сочи была одним из наиболее населенных и эконо-
мически развитых районов побережья, имевшего тесные связи
с Турцией и ведшего с ней оживленную торговлю.
В дневнике Белля мы находим красочные описания доли-
ны реки Сочи и прилегающих окрестностей. Из аула Гассан-бея,
находившегося на возвышенности (г. Виноградная, район совре-
менного пансионата «Нева»), в котором Белль жил некоторое
время в 1837 году, открывалась великолепная панорама. На
северо-западе лежали холмы, покрытые деревьями. Исполин-
ские буковые леса и полоска моря сверкали в ярком золоте сол-
нца. На юго-востоке лежала долина Зутши1 с ее серебряным по-
током, ее роскошными пастбищами, ее плодовыми деревьями и
аулами. На конусообразный холм (г. Ахун - В.В.), находивший-
ся по ту сторону Зутши, Беллю указали как на границу адыгов
или черкесов (Белль не отделял убыхов от черкесов - В.В.) и
сказали о том, что в противоположной стороне от Зутши нахо-
дится холодный источник, сильно насыщенный серой (первое
упоминание о мацестинских источниках - В.В.).2
Весной 1838 года, перед высадкой на сочинский берег
десанта русских войск, Белль проживал в одном из аулов в
долине р. Сочи, в 4-5 км от ее устья, и оставил нам следующее
1 Зутша - турецкое наименование реки Сочи.
2 Д. С. Б е л л ь . Указ, перевод., с. 48.
186
ее описание: «Долина Сочи длиной около 5-6 миль, шириной
около мили с привлекательными возвышенностями по обеим
сторонам... Через нее извивается широкая речка среди бога-
тых лугов, только что начинающих покрываться дикими кра-
сивыми цветами и украшающими ее еще более фруктовыми
деревьями: яблонями, грушами, грецкими орехами, причем
последние такие стройные, статные, каких я еще никогда не
видел. Но больше всего меня поразил холм на западной сторо-
не, который почти на протяжении мили покрыт одним из тех
сплошных виноградников, которые я уже несколько раз опи-
сывал, а вокруг одиноких деревьев вилась спирально гигант-
ская лоза. Этот виноградник, как и остальные, без всякой заго-
родки и является общим достоянием соседей... В середине до-
лины еще разбросаны четыре больших аула, а несколько
других выглядывают из местных холмов, окружающих ее...
Вход со стороны берега (моря) хорошо защищен старой сте-
ной, оставшейся от старой крепости... Вся местность представ-
ляла собой бесподобную сельскую красоту»1.
Долина реки Сочи, имевшая развитую экономическую
базу (обширные сельскохозяйственные угодья, богатые сады и
виноградники), являлась важным стратегическим пунктом на
всем убыхском побережье от Хосты до Шахе и представляла
большой интерес для существования будущего укрепления и
поселка. Кроме того, в долине реки Сочи находились резиден-
ции (родовые аулы) двух главных предводителей: Хаджи-Бер-
зека, возглавлявшего горных убыхов, и Аубла Али-Ахмета,
имевшего влияние на приморские убыхско-абазинские обще-
ства. Предполагалось, что склонив их к покорности путем со-
здания на их землях сильного военного укрепления, можно
было рассчитывать на успешное развитие мирных торгово-
экономических отношений с местным населением.
В 10-12 километрах от устья реки, на месте современ-
ного села Пластунка находился большой убыхский аул Му-
тыхуасуа, один из родовых аулов многочисленного дворян-
ского рода Берзеков и главная резиденция прославленного
предводителя убыхов Хаджи-Берзека Адагва-ипа (Догому-
ков, Докум-оку).2 Хаджи-Берзек долгие годы до самой смер-
1 Д. С. Б е л л ь . Там же, с. 435.
2 Адагва-ипа - по абхазским источникам, Догомуков - в русских воен-
ных документах, Докум-оку - в дневнике Белля.
187
ти (умер весной 1845 года в возрасте 85 лет) возглавлял по-
чти все военные выступления убыхов против русских войск и
грабительские набеги на соседние дальние племена, а в отдель-
ные периоды вставал во главе объединенных сил западнокав-
казских горцев. По свидетельству Белля род Берзеков заклю-
чал до 400 дворянских семей, каждая из них владела от 5 до
20 крепостными семьями, все мужчины которых были воо-
ружены. Каждый из дворян мог выставить отряд из 150 воо-
руженных людей.1 Таким образом, только одни Берзеки, в
зависимости от которых находилось не более половины гор-
ных убыхских обществ, могли одновременно выставить от-
ряд воинов численностью в пять-шесть тысяч человек.
Хаджи-Берзек, в молодости считавшийся самым храб-
рым воином в Убыхии, до последних дней своей жизни отли-
чался неукротимой энергией, необыкновенной храбростью
и в бою всегда находился на самых трудных участках. По
свидетельству Белля, хорошо знавшего Хаджи-Берзека, пос-
ледний имел 18 ранений, а при штурме Гагринского укреп-
ления у него была прострелена грудь. Он отличался необык-
новенной пылкостью характера и неподкупностью, был
ярым мусульманином и очень усердно исполнял религиоз-
ные обряды. «В своей еде он очень воздержан и никогда не
пьет крепких напитков, которым так легко предаются жи-
тели этой местности, когда сходятся разные люди к вечер-
ней трапезе; он не враг веселья, но я все же много раз заме-
чал, как его приход обуздывал веселье, даже веселье его вер-
ных друзей, потому что они все его очень уважают»2.
Хаджи-Берзек был не только опытным военным пред-
водителем, но и энергичным общественным деятелем. Пер-
вым поняв, что Россия легко покорит разрозненные запад-
нокавказские горские вольные общества, он через год пос-
ле создания русского укрепления на Сочинском берегу
явился одним из самых активных организаторов первого
объединенного конгресса причерноморских племен (шап-
сугов, убыхов, джигетов и медозюев), обитавших в преде-
лах современного большого Сочи, наиболее видные пред-
ставители которых собрались в начале июля 1839 года в
местности Течь близ Адлера (правобережье приустьевой ча-
1 Д.С. Белль. Указ, перевод, с. 513.
2 Д.С. Белль. Указ, перевод, с. 782.
188
сти долины реки Псоу). На этом конгрессе была сделана по-
пытка создать учреждение постоянного судебного трибу-
нала и провести национальную присягу всех племен. Пред-
полагалось все побережье от Туапсе до Гагр разделить на 9
областей, с избранием от каждой 40 старшин, которые в
пределах своей области обладали бы полной силой судеб-
ной власти, пресекая всякие отношения с русскими, ули-
чая и наказывая изменников, воров и других преступни-
ков. Практически это была первая организованная попыт-
ка сплочения разрозненных причерноморских вольных
обществ в условиях активизировавшейся российской экс-
пансии. И сочинские убыхи, имевшие наиболее дисципли-
нированную и боеспособную военную организацию во гла-
ве с Хаджи-Берзеком, возглавили это движение. Белль, быв-
ший участником конгресса в Гече, пишет о Хаджи-Берзеке:
«Хаджи, высокий старик с приятными манерами, с остры-
ми беспокойными серыми глазами, стоявший во главе всех
жителей этой части страны, был главным оратором...»1
Белль утверждал, что генерал Раевский, бывший в этот
период начальником Черноморской береговой линии, назна-
чил 1000 рублей серебром за голову Хаджи-Берзека. В до-
казательство этого утверждения к своему дневнику Белль
приложил письмо с печатью и подписью Раевского, которое
якобы распространялось среди горцев.
Детальное сличение подписи и печати на этом письме с
имеющимися в русских архивах образцами показали, что
подпись оказалась поддельной, а печать неразборчивая и к
штабу Раевского отношения не имеет. Во всяком случае сча-
стье сопутствовало Хаджи-Берзеку, никто из убыхов «не
стал покушаться за объявленную награду на голову этого
черкесского Вашингтона»2.
Прибрежные убыхские общества имели в значительной
степени смешанный этнический состав: наряду с основной
массой убыхов здесь проживали адыги-шапсуги, имевшие
распространение к северу от Дагомыса, и садзы-джигеты
(абазины), смешанно жившие с убыхами в приморской по-
лосе к югу от Сочи. В прибрежной полосе проживало также
небольшое число турок, которые вели торговлю с горцами и
1 Д.С. Белль. Указ, перевод, с. 436.
2 Д.С. Белль. Указ, перевод, с. 730.
189
оказывали на местных жителей значительное влияние в от-
ношении исполнения обрядов магометанской религии.
Наибольшее влияние на приморские убыхские общества
оказывал местный владелец князь Аубла Али-Ахмет, аул
которого - Сочипсы - был расположен на левобережье при-
устьевой части долины реки Сочи и протягивался от Ареды,
где жил одноименный джигетский род, до современного мик-
рорайона «Заречный». Ф.Ф. Торнау, посетивший Али-Ахме-
та в 1837 году, менее чем за год до основания Навагинского
укрепления, пишет: «Облагу1 был от Бзыба до Шахе самый
значительный владелец и, подобно Гасан-бею Абхазскому
(Михаилу Шервашидзе - В.В.), ревностный мусульманин и
покровитель турок, имевших в Сочипсах постоянный склад
товара. Дом его, окруженный частоколом, стоял на краю се-
ления, расположенного вдоль реки Сочи и закрытого со сто-
роны моря густым лесом. Влияние турок у него в доме и на
жителей селения было весьма заметно: намаз творился пра-
вильно, в урочные часы, и к молитве призывал мулла...»2
Белль, знавший Али-Ахмета в течение продолжительно-
го времени, приводит нам следующие сведения, видимо более
достоверные, характеризующие Али-Ахмета и обстановку в
Сочи за несколько дней до высадки десанта русских войск: «В
Сочи происходил большой спор по поводу снятия некоторых
старинных крестов, из которых три особенно почитаемых.
Один висит на дереве, а два другие стоят. Кроме того есть еще
много других крестов железных и несколько позолоченных. В
общем народ желает, чтобы они были удалены из боязни, что
они могут попасть в руки русских, которые вследствие этого
могут заявить претензии на эту страну, как исповедующую
христианство. Между тем, как вождь Махмет Али-Бей (Аубла
Али-Ахмет - В.В.), который пьет слишком много вина, никог-
да не совершает магометанских молитв и находится под подо-
зрением в желании склонить страну к старой вере, протестует
против осквернения, которое совершится удалением старых
знаков веры их предков. Он предлагает их защищать там, где
они стоят и отдал приказание, чтобы их не трогали»3.
1 Ф.Ф. Торнау называет Али-Ахмета как Облагу, в русских же воен-
ных документах мы везде встречаем «Аубла Али-Ахмет».
2Ф.Ф. Торнау. Указ, соч., с. 50.
3 Д.С. Белль. Указ, перевод, с. 453.
190
Еще в 1835 году Торнау, находившийся тогда в Абхазии
и еще не посетивший Сочи, сообщает об Али-Ахмете, что
«племя Саше ему повинуется, хотя и не во всех случаях; осо-
бенно влияние его упало с того времени, как туземцы, неиз-
вестно по какой причине, его стали подозревать в тайных
сношениях с русскими...»1
Белль, наблюдавший дискуссию на законодательном
конгрессе приморских племен в местечке Течь в июле 1839
года, сообщает, что Али-Ахмет был почти изгнан с конгрес-
са, так как заявил о необходимости покориться России, ви-
димо опасаясь, что его владения первыми пострадают при
возобновлении военных действий. Хаджи-Берзек приложил
много усилий, чтобы нейтрализовать возникшие было на
конгрессе пораженческие настроения. Видимо Аубла Али-
Ахмет был гибким и достаточно прозорливым человеком.
Он представлял невозможность сопротивления могуще-
ственной России и, не желая разорения своих аулов, в мае
1841 года первым изъявив покорность, вместе со своим пле-
менем Саше вошел в состав джигетского приставства и под-
чинился владетелю Абхазии Михаилу Шервашидзе. Тем са-
мым Аубла Али-Ахмет противопоставил себя остальным
убыхским предводителям.
Такой нам раскрывается приблизительно своеобразная
обстановка в долине реки Сочи накануне высадки здесь де-
санта русских войск. Хаджи-Берзек, уверенный в недоступ-
ности своих горных аулов, не проявлял особого беспокойства
о месте очередной высадки десанта русских войск; в то же вре-
мя Аубла Али-Ахмет, стоявший на более гибких позициях,
хотя и приготовился к обороне, но видимо не был сторонни-
ком крайне ожесточенного сопротивления, опасаясь за со-
хранность своих прибрежных, родовых владений. Как отме-
чает Белль, все сопротивление убыхов высадке русского де-
санта и возведению крепости носило в основном стихийный
характер народного выступления за свою независимость.
Чтобы дезориентировать сочинских убыхов в отноше-
нии места высадки десанта, Симборский совершил свое раз-
ведочное плавание значительно севернее устья реки Сочи,
делая остановки в устьях рек: Псахе (Мамайка), Буу (Варда-
не), Шахе и в ряде других пунктов вплоть до Пшады. Как
1 Г.А. Дзидзария. Указ, соч., с. 106.
191
выяснилось впоследствии, этот маневр дал свои результа-
ты, так как убыхи, не будучи уверенными в точном месте
высадки русских войск, вынуждены были готовиться к обо-
роне и в долине Сочи, и на Мамайке, и в Вардане, и в устье
р. Шахе (Субаши), рассредоточив таким образом свои силы
на тридцатикилометровом участке побережья. При этом ос-
новная часть убыхов собралась на Мамайке, в 5 км к северу
от устья Сочи. Именно здесь убыхи считали наиболее веро-
ятной высадку десанта русских войск. Белль, находивший-
ся в это время среди убыхов, в своем дневнике описывает до-
вольно мощное оборонительное укрепление, возведенное по-
перек устья долины р. Псахе у самого берега моря и
состоявшее из восьми брустверов. Каждый из брустверов
представлял собой двойной ряд крепких столбов, врытых в
землю и плотно переплетенных; пространство между ними
было заполнено камнями и землей, а сверху наложены боль-
шие деревья, чтобы защищать головы стрелков. Местами
были вырыты углубления, чтобы воины могли стоять; пе-
ред ними были устроены блоки в виде бруствера с проделан-
ными отверстиями для ружей.1 Штурм с моря такого укреп-
ления мог дорого обойтись русским войскам.
Восьмого апреля войска, собравшиеся в Сухум-Кале, на-
чали загрузку десантных судов, а на следующий день при-
были из Одессы на Сухумский рейд еще три зафрахтован-
ных купеческих корабля для одновременной переброски де-
сантных войск на сочинский берег. К отряду присоединилась
милиция абхазского владетеля Михаила Шервашидзе. Де-
сятого апреля из Тамани было доставлено сено для лошадей
и скота, предназначенного для питания отряда после высад-
ки на берег, так как нельзя было рассчитывать на продоволь-
ствие на месте будущего плацдарма. У горцев было твердое
правило: никогда не вступать в коммерческие сделки с не-
приятелем.
Весь день одиннадцатого апреля был занят посадкой де-
сантного отряда на суда. Только в двенадцать часов ночи суда
снялись с якоря и при попутном ветре двинулись из Сухум-
ской бухты к северу.
В состав десантного отряда Симборского входили сле-
дующие войсковые части: два батальона Мингрельского
1 Д.С. Белль. Указ, перевод, стр. 47.
192
1 3 Заказ 026 193
4. с. ХараЗпь „&хатБри.на.'
S’. а._ , Неелю. "
3. <?._ „ Злоупоуст”.
6. {..Фрегат* Бургас
2. 8— «__„Э«.ОС ”
7 : $,Т<ор1етп „Лесел.£ри»"
1. /Бриг. „Меркурии”,
8 . к.транспорт ^х-иола'',
9 'Х. ПарассоЗ „ Колхида ”
5. ЗаВал.
М. Предполагаемо»
место Зля укрепления.
Я З/ули.
& RcLjHR,mH.uKU.
Дороги.
m о гоо ‘юн воем.
Диспозиция- суда!) па Сочинском рейде (Сучали}при ёысадке десанта иапреля fS3.gr.
Рисунок с копии ЦГАВМ<р ф.г4з1 у.4аег л. /й.
егерского полка, три батальона Эриванского карабинерно-
го полка, первая рота Кавказского саперного батальона, гор-
ная батарея, а также Абхазская, Имеретинская, Гурийская
и Мингрельская милиция.
Двенадцатого апреля эскадра достигла Константинов-
ского (Адлерского) мыса, но из-за отсутствия ветра была вы-
нуждена оставаться здесь до следующего утра.
Ранним утром тринадцатого числа эскадра продолжи-
ла свое плавание и в три часа дня встала на якорь против
устья реки Сочи, выстроившись в боевой порядок в полуки-
лометре от берега. Немедленно началась посадка первой ча-
сти десанта на гребные суда, сгруппировавшиеся за флагман-
ским кораблем.
В это время на берегу происходило усиленное передви-
жение большого числа (до пяти тысяч) пеших и конных убы-
хов, в ожидании штурма заполнивших все удобные для обо-
роны береговые позиции. Весь берег был усеян завалами низ-
менной части устья реки Сочи вдоль моря (по свидетельству
Белля) проходила полуразрушенная стена старой крепости,
дополнительно также укрепленная завалами. Все население,
способное носить оружие, спешно собралось из ближайших
окрестностей к устью реки Сочи. Убыхи, занявшие оборону
в устье р. Псахе (Мамайка), заметив, что корабли эскадры
выстраиваются в боевой порядок, предшествующий высад-
ке десанта и помня маневр, совершенный русскими войска-
ми на Адлерском мысу, когда десант был высажен севернее
места бомбардировки, не решились сразу бросить свои по-
зиции. И лишь при виде начавшегося штурма в сторону Сочи
спешно отправился отряд молодых убыхов, прибывший туда
через час, когда плацдарм на берегу уже был занят русски-
ми войсками.
К началу высадки десанта убыхи вывезли вглубь доли-
ны р. Сочи и в соседние долины из приморских аулов всех
женщин, детей и стариков с домашним скарбом, скот угна-
ли в горы. Белль пишет, что эвакуация началась за несколь-
ко дней до высадки десанта и не только из устья р. Сочи, но и
из других приморских пунктов, где ожидалось нападение.
По свидетельству того же Белля, среди убыхов царил высо-
кий боевой дух, они были уверены в неприступности своих
гор, считали свою страну настолько труднопроходимой, что
не боялись попытки внедрения в нее 100000 русских войск.
194
Однако они очень опасались устройства на берегу русских во-
енных фортов, которые могли отрезать Убыхию от Турции.
В три с половиной часа дня был отдан сигнал открыть
огонь с военных судов по береговым завалам, усеянным убы-
хами. Большинство завалов на месте предстоявшей высад-
ки были разрушены мощным артиллерийским огнем морс-
ких орудий. Находившиеся за ними убыхи после первых же
метких выстрелов начали отступать вглубь долины реки
Сочи. Под прикрытием орудийного огня в четыре часа дня
первая часть десантных войск в количестве 1600 человек
была уже на берегу и сходу устремилась на плоскую высоту
(где сейчас находятся маяк и церковь), находившуюся спра-
ва от места высадки и являвшуюся окончанием широкой тер-
расовидной поверхности, тянувшейся к югу до 3 км и лишь в
одном месте, в полуверсте от места высадки, прорезанной
оврагом. Это был турецкий овраг, ныне почти полностью
засыпанный; в устье Турецкого оврага сейчас находится
большой концертный зал.
Несмотря на отчаянное сопротивление убыхов, собрав-
шихся во множестве в этом пункте, часть этой плоской вер-
шины и ее склон к реке Сочи были быстро заняты русскими
войсками.
Убыхи, разогнанные с берега артиллерийским огнем и
отхлынувшие вглубь долины и за Турецкий овраг, начали
приходить в себя. Подошли новые подкрепления из ближай-
ших аулов. В это же время подоспел отряд молодых убыхов
с Мамайки. Новые толпы убыхов спустились с ближайшей
горы (ныне г. Батарейка), где было родовое кладбище и свя-
щенная роща местного владетеля - князя Аубла Али-Ахме-
та, и здесь же на огромном старом дубе висел жертвенный
крест - один из свидетелей господства христианства на по-
бережье в средние века. Именно при движении в этом направ-
лении десантные войска встретили наиболее яростное сопро-
тивление, так как, по свидетельству Белля, Аубла Али-Ах-
мет приказал до конца защищать «святое место».
Под стремительным напором усилившихся убыхов Аб-
хазская милиция, занявшая было «маячную» плоскую гор-
ку вблизи берегового обрыва, была отброшена и скатилась к
устью реки. Однако третья карабинерная рота Мингрельс-
кого егерского полка удержала здесь свои позиции, успела
поднять сюда одно горное орудие и не позволила убыхам про-
13*
195
должать наступление. Седьмая и восьмая егерские роты вы-
двинулись вперед и вверх по пологому склону возвышенно-
сти в направлении к подножию горы Батарейка (до места
нынешнего дворца пионеров), вели сильную перестрелку с
убыхами, засевшими по всему залесенному приморскому
склону горы Батарейки. Здесь же в егерских цепях находи-
лась Гурийская и Имеретинская милиция. Общее командо-
вание цепями, двигавшимися в этом направлении, осуще-
ствлял капитан Плац-Бек Кокум.
Левый фланг наступающих войск, проходивший вдоль
русла реки Сочи, прикрывался девятой егерской ротой. В
этот момент второй батальон Мингрельского егерского пол-
ка только что высадился на берег со второй частью десанта,
состоявшего из полутора тысяч человек, и выстраивался в
боевую колонну.
Видя трудное положение войск правого фланга, едва
удерживавших занятые позиции от яростных атак и силь-
ного обстрела со стороны убыхов, генерал-майор Симборс-
кий, находившийся уже на берегу, немедленно отправил в
бой две роты второго батальона и взвод горной артиллерии,
а вслед за ними и остальные две роты этого батальона.
Однако, несмотря на подоспевшую помощь, третья ка-
рабинерная рота была несколько оттеснена от подножия
горы Батарейки, при этом вынужденно было оставлено одно
горное орудие, застрявшее между деревьями и попавшее в
руки убыхов. Находившийся при орудии офицер морской ар-
тиллерии Змиев и несколько солдат, обслуживавших ору-
дие, с геройским самоотвержением отстаивали орудие, но
убыхи огромной толпой накинулись на них и всех изрубили.
Для завершения занятия всей плоской поверхности тер-
расовидной возвышенности, на которой были разбросаны
белые домики аула князя Аубла Али-Ахмета, Симборский
отправил еще две роты Эриванского карабинерного полка с
двумя легкими орудиями. Все дальнейшие атаки убыхов во
всех направлениях были отбиты. Войска расположились би-
вуаком на занятой территории, выдвинув сторожевые охра-
нения со стороны реки Сочи, подножия горы Батарейки и
Турецкого оврага. Все боевые действия этого дня длились
три часа. Потери русских войск составили: убитыми - 1 офи-
цер и 30 рядовых, ранеными - 5 офицеров и 172 рядовых.
Все убитые были похоронены в одной братской могиле на
196
левом берегу реки Сочи, на месте современного южного скве-
ра, зажатого в треугольнике между Курортным проспектом,
началом ул. Горького и гостиницей «Москва», напротив
бывшей аптеки Лордкипанидзе.1
14 апреля на корабле «Иоанн Златоуст» наиболее тяже-
ло раненые солдаты и офицеры в количестве 115 человек были
направлены в Бомборский (близ с. Лыхны) госпиталь. В чис-
ле раненых офицеров были лейтенант Хомутов, лейтенант
Ключников, юнкера Фролов, Мартин и унтер-офицер Саблин.
У убыхов потери в этом бою были гораздо больше. В силу
существовавших у горцев неписанных воинских законов они
не оставляли противнику своих убитых, вынося их тела с
поля боя, чтобы передать родственникам для погребения в
родной земле. И в этом бою, только из-за стремительности
продвижения русских войск, убыхи не успели вынести всех
погибших, оставив на месте 20 убитых. В плен попало три
раненых убыха, из которых двое вскоре умерли от ран.
На рассвете следующего дня вершины ближайших возвы-
шенностей по обе стороны долины реки Сочи были вновь усея-
ны вооруженными убыхами. Толпы пеших и конных горцев
двигались по правому водораздельному хребту (г. Виноград-
ная) со стороны Мамайки, спускаясь к устью р. Сочи и сосредо-
точиваясь на правобережной пологой клинообразной возвы-
шенности (район современного парка и санатория «Ривьера»).
Это прибывали многочисленные убыхские отряды, занимав-
шие оборону в устье реки Псахе (Мамайка), где они ожидали в
полной уверенности высадки десанта русских войск.
Весь этот день десантный отряд располагался на заня-
тых 13 апреля позициях и расчищал от леса как захвачен-
ный плацдарм, так и прилегающие участки на с клоне горы
Батарейка, вдоль левого берега реки Сочи и на левом склоне
долины, где скрывались убыхи, имевшие возможность пря-
мого обстрела расположившихся на ровном незащищенном
месте русских войск. Одновременно команды солдат-рубщи-
ков начали заготовку лесоматериалов для строительства ук-
репления.
1 В 1906 году на месте братской могилы Сочинским городским обще-
ственным управлением на средства, собранные жителями г. Сочи, был
установлен временный памятник русским воинам, павшим при штурме
сочинского берега.
197
Русский лагерь у р, Сочи. Рисунок Д.С.Белля. 1838 г.
Убыхи продолжали беспокоить стрелковые цепи, под-
ковой развернувшиеся вокруг занятого плацдарма, и напа-
дать на резервные охранения, выдвинутые за пределы лаге-
ря для защиты солдат-рубщиков.
С десантных кораблей шла ускоренная выгрузка мате-
риалов и продовольствия, но усилившееся волнение моря
уже в полдень прервало связь между лагерем десантных
войск и кораблями эскадры.
Пятнадцатого апреля войска продолжали очищать бли-
жайшие окрестности от леса, колючек и лиан, служивших
убыхам отличной засадой; началась раскорчевка на уже оп-
ределенной для постройки форта территории. Весь этот день,
убыхи, занимавшие соседние возвышенности, вели пере-
стрелку с русскими цепями, постепенно расширявшими
плацдарм и вместе с командой рубщиков очищавшими ок-
рестности от засад. В результате, к шестнадцатому апреля
убыхи были оттеснены от лагеря десантного отряда на рас-
стояние до двух выстрелов, что позволяло широко развер-
нуть саперам работы по возведению форта. В первой поло-
вине дня шестнадцатого апреля в лагерь прибыл посланник
от князя Аубла Али-Ахмета с просьбой выдать жителям
аула Сочипсы тела их убитых родственников и обменять
пленных. Дав на это согласие, Симборский попросил послан-
ника передать Аубла Али-Ахмету приглашение приехать
самому в русский лагерь для переговоров и получения пись-
менного условия о принесении местными племенами покор-
ности России. Однако полученные во время беседы с послан-
ником ответы и сведения не давали на это большой надеж-
ды. Было лишь выяснено, что убыхи понесли большой урон
убитыми и ранеными в первый день сражения при захвате
русскими войсками плацдарма. Посланник сообщил также,
что предводители и старшины ближних и дальних обществ
собираются на большое военное совещание для выработки
плана дальнейших совместных действий.
Семнадцатого апреля русский лагерь посетил известный
своей доблестью Керантух Берзек, племянник предводителя
убыхов Хаджи-Берзека. Керантух Берзек прибыл от общества
убыхов, проживавших в 10-15 км от моря в расширении доли-
ны реки Сочи, где сейчас находится с. Пластунка. Цель его при-
езда была та же, что и у посланника Аубла Али-Ахмета - он
просил выдать тела убитых в бою убыхов их родственникам.
199
Керантух подтвердил, что убыхи действительно орга-
низуют большой сбор горцев и ожидают представителей со-
седних племен с тем, чтобы дать взаимную клятву не вхо-
дить с русскими ни в какие дружественные сношения, не
продавать им и не покупать у них ничего; и чтобы клятва
была нерушимой, взять обоюдно аманатов (заложников).
Керантух Берзек заявил, между прочим, что убыхи, джи-
геты, шапсуги предвидят, конечно, необходимость поко-
риться России, но в настоящее время они не чувствуют себя
доведенными до крайности и надеются, что какое-либо бла-
гоприятное для них обстоятельство отдалит это время, а
может быть и вовсе оставит их в том положении, в каком
они находятся сейчас. Он также подтвердил сведения о боль-
ших потерях со стороны убыхов в бою тринадцатого апре-
ля. Уезжая из лагеря Керантух сказал, что он лично с се-
мейством и родными собирается в Абхазию к своему свой-
ственнику, князю Шервашидзе, владетелю Абхазии, так
как находится здесь в тяжелых враждебных отношениях
(как кровник) с одним из сильных приморских абазинских
родов. Генерал Симборский предложил Керантуху Берзе-
ку взять и прочитать в своих родовых аулах воззвание, из-
лагавшее условия, на которых убыхи могли бы подчинить-
ся русской власти. Керантух согласился. Вскоре генерал
Симборский получил ответ на свое воззвание, выдержки из
текста которого приводятся ниже. Убыхи писали: «...Вы
говорите, что по Адрианопольскому миру земля наша вам
отдана; но это несправедливо: мы с незапамятных времен
ничьими рабами не были; неужели впредь ими будем?...
Решительный ответ был таков: мы не станем вам ни на во-
лос повиноваться... оставьте крепости, находящиеся в чер-
кесской земле, перейдите за Кубань, и мы туда ходить не
станем... Тогда, если захотим, то будем жить с вами в друж-
бе... В письме вашем Вы просили выдачи от нас аманатов и
хотите поставить начальника над нами.., кто над нами на-
чальник и кто может давать нам приказания? Тем ли Вы
возгордились, что овладели на берегу моря клочком земли
величиной с рогожу. Более мы к Вам переговорщиков по-
сылать не будем, и Вы не посылайте...»
23 апреля десантные войска торжественно отметили
закладку крепости и Кавказский саперный батальон под ру-
ководством капитана Гернежа приступил к ее постройке.
200
Новой крепости было дано название Александрия, так
как этот день совпал с днем рождения императрицы Алек-
сандры. Однако не прошло и года как форт получил новое
название. НачальникЧерноморской береговой линии гене-
рал Н.Н. Раевский дал указание переименовать новое укреп-
ление в Навагинское в память одноименного полка, активно
участвовавшего в десантных операциях на Черноморском
побережье Кавказа, хотя этот полк не был в составе десанта,
штурмовавшего Сочинский берег. При этом Раевский, види-
мо, воспользовался тем, что между Новороссийском и Гелен-
джиком в это время уже было возведено одноименное укреп-
ление; именно, на месте поселка Кабардинка существовал
уже форт Александрия.
24 апреля, то есть на другой день после закладки крепо-
сти, русские войска неожиданно подверглись такому ожес-
точенному штурму со стороны убыхов, что первоначально
были выбиты со своих позиций и сброшены вниз к реке, но
затем с огромным трудом вновь заняли свое укрепление.
Положение высадившегося десанта, в условиях полной
блокады плацдарма противником со стороны суши, оказа-
лось очень трудным. Только со стороны моря он был неуяз-
вим благодаря высокому (до 15 метров) и отвесному морско-
му берегу. Если смотреть в сторону моря, то справа от кре-
пости, ниже довольно крутого спуска (нынешний маячный
спуск по ул. Москвина) в районе главного здания морского
вокзала находилась прибрежная полоса устья реки Сочи, не
выходившая из сферы действия убыхов. Слева крепость ог-
раничивалась оврагом (позже получившим название Турец-
кого), заросшим лесом, колючками и лианами и всегда заня-
тым убыхами. Наконец, сзади, почти перпендикулярно к
занятому десантом плато возвышалась поросшая лесом гора
(г. Батарейка), занятая, как следует из рапорта Симборско-
го, убыхскими стрелками.
9 мая, когда работы по возведению крепости были в са-
мом разгаре, с близлежайшей возвышенности (г. Батарей-
ка) по лагерю русских войск был сделан выстрел и шести-
фунтовое ядро почти долетело до устраиваемого люнета.
Русские артиллеристы открыли ответный огонь из шести
крепостных орудий. Убыхи не отвечали в течение двух ча-
сов, а затем с горы снова начался обстрел снарядами разной
величины. Как сообщает Белль в одном из своих дневников,
201
из орудия, которое было захвачено убыхами при первом от-
ступлении русского десанта, стрелял сам неукротимый Хад-
жи-Берзек с несколькими помощниками.
Подполковнику Тбилисского егерского полка Радкевичу
было приказано отбить у убыхов орудие. Он немедленно вы-
ступил из крепости с тремя ротами, сотней абхазской мили-
ции и двумя горными орудиями и, несмотря на сильный встреч-
ный обстрел, штурмом взял вершину горы Батарейка. Но убы-
хи уже успели оттащить орудие на значительное расстояние.
После часового преследования орудие было отбито и убыхи
рассеялись в окрестных оврагах. Однако на обратном пути ко-
лонне Радкевича с захваченным орудием пришлось отразить
неоднократные нападения ожесточившихся убыхов с флангов
и на арьергард вернулись с большими для них потерями.
Ожесточенность и смелость убыхов в этих схватках
были необыкновенными: даже в числе нескольких человек
они кидались с шашками в руках в середину русской пехоты
и погибали под штыками.
Сильным штормом на море ночью 30 мая, т.е. через пол-
тора месяца после высадки десанта напротив устья реки Сочи
(у современного причала маломерных судов морского пор-
та - напротив кафе «Якорь»), было выброшено военное суд-
но «Варна», тотчас же атакованное находившимися в заса-
де в прибрежных зарослях убыхами. Для спасения экипажа
«Варны» из крепости срочно выступили несколько рот пе-
хоты и батальон стрелков, которые, отогнав убыхов от суд-
на, сняли с него весь экипаж,-наиболее ценные материалы,
оборудование и благополучно вернулись в крепость.
Этим же штормом было выброшено другое военное суд-
но - корвет «Мессемврия» в двух километрах южнее крепо-
сти, в районе современного приморского парка имени Фрун-
зе. Ввиду значительной удаленности от крепости положение
здесь оказалось очень тяжелым. Спасти экипаж «Мессемв-
рии» оказалось труднее и дороже, чем занять плацдарм для
крепости на Сочинском берегу. Спасательному отряду, вы-
шедшему из крепости к гибнущему судну, пришлось с огром-
ным трудом продвигаться вдоль берега в условиях штормо-
вого волноприбоя и в постоянных ожесточенных стычках с
убыхами на всем двухкилометровом пути и обратно. В ре-
зультате этой операций из строя выбыло 211 человек, из них
55 было убито.
202
203
Гибнущий корабль. Репродукция с картины И.К. Айвазовского
М.П. Лазарев в письме А.А. Шестакову от 1 сентября 1838
года писал об этом событии: «...Конечно мы потеряли доволь-
но много через крушение при Туапсе и Сочи... Суда сорваны с
якорей не во время высадки, а гораздо после. Заняв берег, не-
обходимость заставляет судам нашим посещать те места и снаб-
жать всем нужным. Им следовало бы сняться задолговремен-
но и отойти от берега, но обстоятельства были таковыми, что
они не могли этого сделать. 30 мая был у них штиль, и крупная
зыбь валила от SW, т.е. прямо на берег. Зыбь эта была верным
признаком крепкого с моря ветра, но маловетрие вступить под
паруса не дозволяло.., около полдня при жестоком шквале от
SW ветер вдруг скрепчал и начал усиливаться с неимоверной
скоростью... ветер и волнение, постепенно все усиливаясь, к
полуночи достигли высшей степени, и пеньковые канаты один
после другого перервало, а цепные, которые выдержали, дрей-
фовали с якорей. Потерпели крушение на двух рейдах под Ту-
апсе и при Сочи... фрегат «Варна», корвет «Мессемврия», бриг
«Фемистокл», тендера «Луч» и «Скорый», транспорт «Ланте-
рон» и новый, выписанный из Англии, пароход «Язон»; кроме
сего, выброшено на берег зафрахтованных купеческих судов
при первом укреплении - 8 и при последнем - 6... кроме 4 офи-
церов, потонуло 70 человек... Но... мы не унываем, а напротив
того, закладываем вновь суда вместо потерпевших крушение...
Ческесские берега красивы, но безопасного пристанища не
имеют. Фрегаты и корветы разбиты вдребезги, и видны одни
только днища...»1
В записке лейтенанта Н.Н. Сущева, описавшего укреп-
ления Черноморской береговой линии, о последствиях штор-
ма 30-31 мая 1838 года в районе Сочи мы находим следую-
щее: «На рейде стояли 60-пушечный фрегат «Варна», 24-
пушечный корвет «Мессемврия» и 7 купеческих судов... В
десятом часу заметили, что одно двухмачтовое судно дрей-
фует, и через несколько минут оно было выброшено между
устьем Сочи и возводимым укреплением. Скоро после того и
остальные 6 купеческих судов были выкинуты неподалеку
одно от другого и от укрытия, но люди все спасены отрядом
под командою лейтенанта Скоробогатова. Фрегат и корвет
стояли; однако частым показанием фальшфейеров извеща-
ли о близкой опасности. Вскоре сближение этих огней с бере-
1 М.П. Лазарев. Документы, т. II док. №48, с. 467-468.
204
гом не оставляло ни малейшего сомнения, что оба судна
сильно дрейфуют. В первом часу ночи огни «Мессемврии»,
отдаляясь постепенно к стороне Константиновского мыса,
совсем скрылись. Вслед за тем фрегат «Варна» был выбро-
шен в двух кабельтовых ниже последнего купеческого суд-
на. Через час узнали от выплывшего матроса, что в двух вер-
стах от фрегата за мысом Соча-Бытх выкинут на берег кор-
вет «Мессемврия»1.
Фрегат «Варна» и корвет «Мессемврия», выброшенные
на берег и разбитые штормом, были разграблены убыхами
и сожжены. Часть экипажа с корвета вместе с лейтенантом
Зориным, непожелавшим бросить больных матросов, были
захвачены в плен и надолго уведены в горы.
В 15 километрах к северу от устья реки Сочи этим же
штормом было выброшено на берег купеческое судно «Ни-
колай». Команда судна во главе со шкипером, скрываясь
днем от убыхов в прибрежных ущельях, благополучно дос-
тигла сочинского лагеря.
Первая крепость русская в земле убыхов была заложена
на месте занятого плацдарма на левом возвышенном берегу
реки Сочи непосредственно против ее устья. В то время река
Сочи впадала в море в районе современного здания морского
вокзала. Территория крепости охватывала платообразную воз-
вышенность, ограниченную с юга Турецким оврагом, с юго-
запада (со стороны моря) - крутым береговым уступом, с севе-
ро-запада и севера - левым приустьевым довольно крутым
склоном долины р. Сочи; восточная граница крепости прохо-
дила в 20-50 м южнее современного Курортного проспекта.
Форт имел форму неправильного четырехугольника,
при этом восточный фронт, обращенный в сторону гор, имел
бастионную оборону; фронт со стороны Адлерского мыса,
выходивший к Турецкому оврагу, состоял из длинного фаса,
оборонявшегося с фланга и с ближнего бастиона; фронт, па-
раллельный морскому берегу, состоял из короткого фаса и
турбастиона и, наконец, фронт, обращенный к реке Сочи,
имел часть турбастиона, два фаса и длинную ломанную кур-
тину, обороняемую двумя флангами.
Кроме того, для лучшего обстреливания настильным
ружейным огнем морского берега и охранения казачьих ло-
1 М.П. Лазарев. Документы, том II.- М., 1955, док. №508, с. 627.
205
Кабагинское укрепление 5 1838 году.
го ГО 0 20 40 60 м
ЦГИА Груз. ССР, (р-1686,
оп.1, д. 17S1, л.1 копия.
206
док (азовских баркасов), принадлежавших крепости и слу-
живших для связи с приплывавшими кораблями, близ при-
стани был устроен блокгауз на 25 человек. Кроме секретов,
выставлявшихся в ночное время вне укрепления, генерал-
майором Симборским было дано указание держать несколь-
ко специально обученных сторожевых собак, которые бы
первыми оповещали о приближении противника и выгоня-
ли из засад затаившихся горцев. Успешный опыт использо-
вания сторожевых собак к этому времени уже имелся в Гаг-
ринском укреплении.
На фасах и бастионах форта было установлено 12 ору-
дий и 4 орудия было в резерве в средней части укрепления,
последние были направлены дулами к реке Сочи, вероят-
ность нападения откуда считалась наибольшей.
К концу июля 1838 года Кавказский саперный баталь-
он с помощью войск закончил оборудование форта. В самом
центре его долго сохранялись развалины круглого, похоже-
го на храм каменного здания, сложенного из дикого камня,
который позже пошел для сооружения фундамента церкви.1
Со стороны устья реки Сочи была построена трехярус-
ная каменная башня, сложенная из привезенного на воен-
ных транспортах Керченского известняка, с отверстиями
для бойниц в каждом ярусе. Остальные стены крепости
были возведены из деревянных брустьев, кольев, перепле-
тенных хворостом, с последующей засыпкой землей. Поз-
же, в октябре 1841 г., к востоку от форта на горе Батарейка
было начато строительство небольшой оборонительной
двухярусной башни, которая должна была лишить убыхов
возможности вести артиллерийский обстрел укрепления.
Но башню не достроили и заменили ее блокгаузом с неболь-
шим гарнизоном. Однако в последствии блокгауз был ос-
тавлен из-за постоянных нападений убыхов, каждый раз
блокировавших малочисленный гарнизон и грозивших ему
полным уничтожением.
По завершении строительства форта в нем был остав-
лен гарнизон численностью до 400 человек, а остальные вой-
ска вывезены в Сухум-Кале.
1 Крепостная церковь была деревянной, современная церковь строи-
лась уже в конце XIX века, при этом использовался Керченский раку-
шечник из крепостных сооружений.
207
an. 1, 3. 1876, л. 1 Копия.
208
Вновь созданный форт со стороны суши был полностью
блокирован убыхами и с ближайшими береговыми крепос-
тями, существовавшими к этому времени (Адлерской или
«Святого духа», Гагринской и Сухум-Кале), связь была толь-
ко морским транспортом, доставлявшим свежих людей и
припасы.
Положение оставшегося гарнизона было очень тяже-
лым. Уже через месяц из четырехсот чеховек 100 заболело
и 5 умерло. При этом следует учесть, что в климатическом
отношении на всем побережье Сочинский форт отличался
наиболее благоприятными условиями, так как он был рас-
положен на возвышенном месте по сравнению с другими ук-
реплениями, организованными в низменных болотистых
местах, пораженных малярией.
Укрепление просуществовало в подобных условиях це-
лый год, в течение которого происходили многочисленные
мелкие стычки с противником при вылазках из крепости.
Лишь 9-го октября 1839 г. ночью убыхи предприняли сме-
лую и неожиданную атаку. В дневниках Белля приводится
описание этого нападения, которое было подготовлено убы-
хом Османом из Вардане, собравшим отчаянных молодых
убыхских воинов в количестве около 300 человек. Отряд раз-
делился на части. Приступ начался в полночь. Группа моло-
дых убыхов около 60 человек во главе с Османом, не приме-
няя лестниц, забралась на земляные валы со стороны устья
Турецкого оврага по его крутому правому склону. Нападе-
ние было настолько неожиданным, что убыхи зарубили всех
артиллеристов, находившихся на посту у пушек; при этом
лишь пять или шесть человек из нападавших получили ра-
нения. В этот же момент со стороны реки Сочи оставшиеся
убыхи тоже двинулись на штурм и, когда большая их масса
заполнила крепостной ров и начала взбираться на валы, ка-
нониры с фаса и бастиона успели сделать несколько губи-
тельных выстрелов картечью вдоль рва. При этом сразу же
было убито 25 убыхов и столько же ранено. Гарнизон отсту-
пил к восточному бастиону под защиту казарм. Но убыхи,
имея полную возможность для захвата всей крепости, не сде-
лали этого; они бросились грабить захваченные склады с
провизией, однако узнав о больших потерях и не получив
поддержки, убыхи вынуждены были вскоре отступить. Ког-
да они в беспорядке покидали форт, русские канониры вновь
14 Заказ 026
209
открыли по ним огонь из бастионных орудий и потери напа-
давших значительно увеличились. После этого сражения,
стоившего обеим сторонам больших потерь, убыхи на дол-
гое время оставили Навагинское укрепление в покое.
20 и 21 мая 1839 года убыхи вновь предприняли попыт-
ку взять Навагинское укрепление. За несколько дней до это-
го в долине Сочи у Пластунских ворот было большое собра-
ние убыхов, готовившихся к походу на адлерских джигетов,
чтобы принудить их прекратить сношения с русскими. На
это собрание прибыл англичанин Белль, в своем выступле-
нии он снова обнадежил убыхов близкой и непременной по-
мощью султана и Англии и заявил, что уже получил письмо
о следовании флота и войск. Находившийся и без того на гра-
ни разоблачения, Белль распустил слух, что египетский
паша вошел с войском в Грузию и уже взял там несколько
крепостей. Горцы с обычным легковерием приняли это из-
вестие. Собрание убыхов в Сочи значительно увеличилось и
Белль сумел уговорить их сделать открытое нападение на
русскую крепость в устье Сочи.
20 мая убыхи затащили на гору Батарейку три орудия,
поставили за гребнем высоты в заранее приготовленных уг-
лублениях и сделали в этот день по форту около 50 выстре-
лов. До полуторатысяч убыхов дважды бросались на штурм
укрепления, но под ружейным и артиллерийским огнем не
смогли подойти ко рву ближе ста метров и каждый раз отка-
тывались с большими потерями.
На другой день убыхи сделали до 20 выстрелов из пу-
шек. Из крепости виден был человек в европейской одежде,
ходивший по горе от орудия к орудию и распоряжавшийся
стрельбой. Это был Белль. Убыхи сделали в этот день еще
несколько неудачных попыток штурмом взять крепость.
Удачным выстрелом из крепости ядро попало в жерло 12-
фунтового орудия убыхов и полностью вывело его из строя.
Это обстоятельство и большие потери в людях заставили
убыхов прекратить осаду крепости.1
В 1840 году, когда убыхи и шапсуги взяли штурмом по-
чти все русские укрепления на побережье, Навагинский
форт долгое время не подвергался нападениям, несмотря на
то, что соседом его был прославленный предводитель убы-
1 М.П. Лазарев. Документы, т. II, док. №438, с. 516.
210
хов и объединенных сил западнокавказских горцев преста-
релый, но неутомимый Хаджи-Берзек, участвовавший со
своими воинами в штурмах и взятии Лазаревского, Велья-
миновского (Туапсе) и Михайловского (Архипо-Осиповка)
укреплений. Связано это было с тем, что Навагинское ук-
репление в 1840 году было наиболее мощным фортифика-
ционным сооружением на всей Черноморской береговой ли-
нии. Хаджи-Берзек, возглавлявший восстание причерно-
морских горцев двинулся на захват сначала более слабых
укреплений, надеясь, что их взятие и разрушение укрепит
воинский дух восставших, после чего намеревался уже объе-
диненными силами штурмовать и Навагинский форт.
В конце марта 1864 года Даховский отряд генерала Гей-
мана, пройдя через прибрежную Убыхию, занял бывший
форт Навагинский, который наряду с другими укрепления-
ми был оставлен русскими войсками в начале Крымской вой-
ны в 1854 году.
Перед началом Крымской войны Навагинский форт был
одним из лучших укреплений Черноморской береговой ли-
нии. Расположенный на живописном месте, отлично отстро-
енный, он имел великолепный вид. Внутри Форта были доб-
ротные здания, церковь, купол которой, как маяк, виднел-
ся издалека, все свободное пространство было занято садом.
При занятии в 1864 году Навагинского форта Даховс-
кий отряд застал здесь лишь развалины: от крепостных зда-
ний остались одни стены; батареи и башни были разруше-
ны, однако крепостная стена сохранилась почти полностью.
В развалинах форта солдатами Даховского отряда были най-
дены 13 старых испорченных крепостных орудий. Крепост-
ная стена была, насколько возможно, исправлена. На месте
Навагинского форта был организован военный пост, кото-
рый вскоре получил название Даховского поста в честь Да-
ховского отряда, завершившего покорение Убыхии.
В своих воспоминаниях П . Невский в статье «Закубан-
ский край в 1864 году» приводит следующее описание раз-
валин Навагинского форта:
«...Укрепление было прекрасно отстроено. Оно состоя-
ло из каменной ограды с бойницами и башен двухярусной
обороны. Башни полуразрушены, но стена сохранилась хо-
рошо; от каменных крепостных зданий и церкви остались
почти одни фундаменты. Подле крепости, на берегу, стояли
14*
211
в два ряда балаганы с разной рухлядью, а в особенности с
водкой и другими заманчивыми напитками; подле них шум-
но толпился военный люд, а потому уединенные развалины
крепости казались весьма оживленными».1
Даховский военный пост со временем вырос в Дахов-
ский посад, явившийся ядром будущего города Сочи.
В 1873 году А.В. Верещагин осматривал Даховский
пост и в своих путевых заметках оставил следующее его
описание: «... От Даховского укрепления теперь остались
только полуразрушенные стены, бастионы, казармы и по
средине площади круглое здание, без купола и крыши, быв-
шее прежде церковью; все здания были выстроены ;из Кер-
ченского известкового камня. До 1871 года здесь находил-
ся штаб квартиры Кавказского линейного № 2-го батальо-
на,который перешел к Алеку, а построенные им деревянные
здания заняты теперь лазаретом, помещением доктора и
нестроевой команды; в полуразрушенных, но несколько ис-
правленных, каменных казармах помещается казачий
пост... Морской пейзаж с места укрепления принадлежит
к лучшим в этом роде, и если Даховское укрепление не бу-
дет со временем расстраиваться, то нет сомнения, на этом
месте, в недалеком может быть будущем, будет красовать-
ся какой-нибудь замок, утопающий в зелени парка с раз-
ными южными культурами...»2
Материал крепостных сооружений и крепостной стены
(Керченский известняк-ракушечник) был с течением време-
ни разобран на различные стройки. Так, из него была постро-
ена, в основном, новая каменная церковь, действующая ныне,
и двухэтажный жилой дом священника. Этот дом сохранил-
ся до нашего времени, он стоит непосредственно за комплек-
сом «Каскада» в окружении более поздних пристроек.
От крепостной стены сохранился небольшой фрагмент
во дворе поликлиники на переходе улицы Москвина (Маяч-
ный спуск) в улицу Орджоникидзе, напротив церкви. В этом
фрагменте стены хорошо виден сводчатый верх крепостных
ворот, от которых шел спуск к береговому блокгаузу.
1 «Кавказ», 1868 г., № 97.
2 А. В. Верещагин. Указ, соч., с. 38,39.
212
5. ВЕЛЬЯМИНОВСКОЕ УКРЕПЛЕНИЕ В УСТЬЕ ТУАПСЕ
Утром 12 мая 1838 года I и II эскадры Черноморского
флота, состоявшие из кораблей «Силистрия», «Адриано-
поль», «Императрица Екатерина», «Султан Махмуд», «Па-
мять Евстафия», «Чесма» и «Иоанн Златоуст», фрегатов
«Агатополь», «Тенедос», «Штандарт» и «Браилов», брига
«Фемистокл», тендера «Луч», пароходов «Северная звезда»,
«Громоносец» и присоединенного на переходе к черкесским
берегам брига «Меркурий», прибыли к устью Туапсе и вы-
строившись в 800 метрах от берега, бросили якоря.
Во главе объединенной эскадры был сам адмирал М.П.
Лазарев, под его руководством готовилась вся десантная опе-
рация. На должность главного командира Черноморского
флота Михаил Петрович Лазарев вступил в октябре 1833 г.,
находясь в полном расцвете дарования и творческих сил.
Позади были три кругосветных путешествия, героический
поход в Антарктиду с Белингсгаузеном, решительная побе-
да над Турецким флотом в Навагинском сражении, несмот-
ря на то, что Черноморский флот к этому времени находил-
ся в упадке. Международные отношения потребовали его вос-
становления, создания портов и опорных баз.
С присущей ему энергией Лазарев смог в короткий срок
реорганизовать Черноморский флот, сделав его грозной си-
лой, встревожившей Европу. В период его командования во
флоте царил идеальный порядок, железная дисциплина; ко-
рабли новой конструкции отличались высокими боевыми
качествами и имели роскошный внешний вид. Лазаревым
были заложены прочные основы жизненной силы Черномор-
ского флота на все последующие времена.
В составе Черноморского флота к 1850 году насчитыва-
лось более 200 вымпелов, в том числе 16 линейных кораб-
лей, 8 фрегатов, 13 военных и 14 портовых пароходов. Ла-
заревым был издан первый русский атлас Черного и Азов-
ского морей, а затем и русская карта Средиземного моря.
Лазарев воспитал целую плеяду выдающихся русских мо-
ряков, таких, как Нахимов, Корнилов, Путятин, Истомин,
Шестаков, Лесовский, Бутаков. Позднее лучшим предста-
вителем Лазаревской школы был адмирал С.О. Макаров.
Лазарев был инициатором реконструкции флота на ос-
нове парового двигателя, сам разрабатывал проекты, сна-
213
Михаил Петрович Лазарев. Репродукция с портрета маслом работы
А.Брюллова
214
чала колесного, а потом и винтового парохода. Предвидя, что
пароходы скоро вытеснят парусные корабли, он предприни-
мает меры по обеспечению их каменным углем. Для этой цели
он командирует капитан-лейтенанта Матюшкина в Донбасс
для ознакомления с угольными копями и отбора образцов угля
из разных шахт. Донецкий уголь был признан отличным топ-
ливом для начавших поступать во флот пароходов. В период
командования Лазарева Черноморским флотом особое внима-
ние было уделено им во второй половине тридцатых годов во-
енным десантным операциям у Кавказских берегов и строи-
тельству укреплений Черноморской береговой линии.
Сразу же после заключения Адрианопольского мирно-
го договора 1829 года, по которому Черноморское побере-
жье Кавказа отходило к России, Турция и Англия разверну-
ли активную подстрекательскую деятельность среди горцев
Западного Кавказа за вовлечение их в борьбу против России.
Только в одном 1830 г. к берегам Кавказа контрабандным
путем прибыло из Турции до двухсот турецких и англий-
ских судов с военными грузами. В этих условиях перед Ла-
заревым стояли задачи: реорганизация службы крейсеров
вдоль всего Кавказского побережья от Анапы до Турецкой
границы, беспощадная борьба с контрабандистами и рабо-
торговцами, изучение побережья и высадка десантов в стра-
тегических пунктах побережья с последующим строитель-
ством на занятых плацдармах военных укреплений. За 4
года (1836-1839 г.г.) на Черноморском побережье Кавказа
было высажено восемь крупных десантов, пятью из кото-
рых командовал Лазарев.
Десантные действия предъявляют к их руководителю
особо повышенные требования. Военно-морская история со-
хранила много примеров полного истребления десантных
отрядов при малейшей оплошности со стороны командова-
ния. Здесь необходимо совмещать в себе опыт моряка с опы-
том сухопутного командира, что встречается на практике
очень редко. И в этом отношении оказалось очень действен-
ным содружество адмирала Лазарева, командовавшего Чер-
номорским флотом, с генералом Раевским, назначенным
начальником отряда десантных сухопутных войск. Это со-
дружество, перешедшее затем в личную дружбу, принесло
свои плоды при создании укреплений Черноморской берего-
вой линии путем высадки десантов с моря.
215
Николай Николаевич Раевский. Гравюра. 1821 г.
216
Николай Николаевич Раевский, сын известного героя
Отечественной войны 1812 г. генерала Н.Н. Раевского, по-
лучил домашнее воспитание под руководством своей матери
Софьи Алексеевны, внучки М.В. Ломоносова. В возрасте 10
лет был зачислен подпрапорщиком в Орловский пехотный
полк. В Отечественную войну 1812 г. был на фронте с отцом
и участвовал во всех боях вплоть до взятия Парижа. Живя в
Царском селе, подружился с лицеистом А.С. Пушкиным, эта
дружба поддерживалась многие годы.
В 1823 году был произведен в полковники. Имел близ-
кие, даже родственные отношения со многими декабриста-
ми (его две сестры были замужем за декабристами: Екате-
рина - за М.Ф. Орловым и Мария - за декабристом С.Г. Вол-
конским). Н.Н. Раевский и его брат Александр были
арестованы в 1826 году по делу декабристов, но за неимени-
ем улик следственная комиссия освободила их. Отличился в
Турецкую и Персидскую кампании 1826-1829 годов, за что
был произведен в генерал-майоры. Вскоре был обвинен в
сношениях с сосланными на Кавказ декабристами и отстра-
нен от командования Нижегородским драгунским полком.
До 1837 года жил в своем имении в Гурзуфе на южном берегу
Крыма, занимался ботаникой. В 1837 году вышел из опалы,
был назначен начальником первого отделения, а с 1838 года
и всей Черноморской береговой линии, и вновь смог про-
явить свои блестящие военные способности, энергию и зна-
ния. И здесь он опекал ссыльных декабристов: Н.И. Лоре-
ра, А.Н. Одоевского, М.М. Нарышкина, Н.А. Загорецкого и
др. В своих взаимоотношениях с горцами Раевский проявил
гуманность, добивался развития с ними широких экономи-
ческих связей. Большую заботу проявлял Раевский о солда-
тах русской армии. Прогрессивные мероприятия Раевского
не нашли поддержки со стороны царских властей, что зас-
тавило его в 1841 году выйти в отставку. В 1843 г. в возрасте
всего 42 лет он умер.
Первоначально, по приказу Николая I, намечавшаяся
охранная береговая линия из цепочки укреплений, крепо-
стей и фортов должна была соединиться вдольбереговой до-
рогой. Но сооружение дорог в условиях, когда горы почти
вплотную подступали к морю, было делом чрезвычайно труд-
ным и дорогостоящим. Громоздкий и убыточный способ со-
оружения сплошного пути М.П.Лазарев предложил заме-
217
нить путем высадки десантов с моря непосредственно с мес-
та возведения крепостей.
Высадку десантных войск в Туапсе проводил сам М.П.
Лазарев. Все у него было заранее рассчитано и взвешено до
мельчайших подробностей. Каждый офицер и матрос нахо-
дились на местах и в точности знали свои обязанности. Осо-
бое внимание уделил Лазарев вопросу, как распределены
грузы в трюмах кораблей, чтобы не было никаких задержек
при их выгрузке. Все это было ново и на многие года опере-
дило практику иностранных флотов, где десанты большей
частью велись стихийно, без определенного плана, с ненуж-
ной беготней и суетой.
Перед высадкой десанта адмирал Лазарев с генералом
Раевским и со свитой начальников десантных частей на па-
роходе «Северная звезда» совершили рекогносцировочное
плавание вдоль берега и уточнили на местности движение
частей десантируемых войск и контуры плацдарма. С мо-
мента прибытия эскадры на берег отовсюду стекались зна-
чительные толпы горцев. Окрестные залесенные возвышен-
ности также были ими заполнены. Определить число приго-
товившихся к отпору горцев не представлялось возможным.
Морской берег в устье реки Туапсе был довольно ров-
ным и открытым, а далее по долине видны были почти сплош-
ные рощи лиственного мелколесья. Жилищ нигде не было
видно. Горцы давно знали о предстоящей высадке русских
войск и за несколько дней начали собираться в устье Туапсе.
Когда флот накануне 2 мая подходил к берегу, видны были
толпы пеших и конных в разных местах, по горам горели
сигнальные огни, а ночью берег осветился кострами на даль-
нее расстояние.1
По сигналу с флагманского корабля немедленно были
спущены все гребные суда и на них посажены войска перво-
го рейса. После сигнала: «начать бой», по первому выстрелу
с корабля «Силистрия» эскадра открыла огонь по берегу из
250 орудий и продолжала бомбардировку четверть часа.
Артиллерийским огнем горцы были отогнаны от берега
до полукилометра, лишь часть их осталась на самом берегу,
позади вала, нанесенного морским прибоем, в местах, уси-
ленных завалами по окраине густого леса, завалы эти тяну-
1 М.П. Лазарев. Документы, том II.- М,1955, док. № 384, с.430.
218
Диспозиция судобу ТПуапсе при бисадке десанта !Ыая1838г.
Рисунок с копии. ЦГЛВМф, ср.гяз, 3.4353, л.е4.
219
лись поперек долины от устья реки Туапсе до возвышения
на правом берегу.
После прекращения артиллерийского обстрела по дан-
ному сигналу гребные суда с десантными войсками дружно
двинулись к берегу. Этот момент запечатлен на известной
картине И.К. Айвазовского «Десант генерал-майора Н.Н. Ра-
евского в Туапсе 12 мая 1838 г.», хранящейся в Эрмитаже.
Эта большая картина признается одним из лучших произве-
дений Айвазовского, бывшего тогда еще молодым живопис-
цем, только начавшим входить в славу и тщательно испол-
нявшим свои произведения. Лазарев и Раевский пригласи-
ла Айвазовского принять участие в десантных операциях на
Кавказском берегу и запечатлеть боевые действия на полот-
не. Айвазовский с радостью принял предложение и был за-
числен на флагманский корабль «Силистрия».
Все гребные суда были разделены на два отделения: пер-
вое, составлявшее правый фланг, под командой капитана I
ранга Серебрякова, и второе, составлявшее левый фланг, под
командой начальника штаба флота капитан-лейтенанта
Корнилова.
Гребные суда двинулись к берегу двумя стройными ли-
ниями
Первым рейсом перевозилось 3050 человек, б легких ору-
дий и 4 горных орудия. В первый рейс вышли 1,2 и 3 батальо-
ны Тенгинского и 1 и 2 Навагинского пехотных полков. В это
же время из Геленджика на бриге «Меркурий» и на транспор-
те «Чапман» прибыли три роты 4 Черноморского линейного
батальона. Высаженные на баркасы этих судов, они вышли
на берег в одно время с первым рейсом. Подходя к берегу, суда
первой линий сделали несколько выстрелов картечью из ка-
ронад, находившихся на носах судов, и подняли весла. Суда
второй линии вошли в интервалы между ними, и войска с гром-
ким «ура!» бросились в воду и вышли на берег.
Генерал Раевский в своем обычном костюме, т.е. в руба-
хе с открытой грудью, в шароварах, с шашкой через плечо
опередил гребные суда на вельботе и первый ступил на берег.
Войска первого рейса высадились в 500-метровой поло-
се к подножию возвышенности, находящейся между рекой
Псештиш (р. Паук) и Екатерининской балкой.
Быстро построившись, второй батальон Тенгинского
полка, составлявший авангард, выслал вперед стрелков и
220
м Десант генерал-майора Н.Н.Раевского в Туапсе 12 мая 1838 года. Репродукция с картины
к И.К. Айвазовского
под командой полковника фон Бринка колонной быстро по-
шел в атаку на возвышенность, стремясь воспользоваться тем,
что отступившие под артиллерийским огнем горцы не успели
еще вернуться. Немедленно вслед за ним двинулся первый ба-
тальон того же полка под командой полковника Ольшевского.
На правом фланге двигался второй батальон Навагинского
полка под начальством полковника Полтинина. Остальные два
батальона - 3-й Тенгинского и 1-й Навагинского полков под
командой генерал-майора Лингена, составляя главную колон-
ну, остались для выгрузки и прикрытия 6 легких и 4 горных
орудий, после чего тронулись вслед за авангардом.
При занятии ближайшей возвышенности горцы, скры-
вавшиеся в густом лесу и кустарниках, начали перестрелку
с наступавшими войсками, которые вскоре усилились , осо-
бенно на левом фланге.
Быстрыми действиями оттеснив горцев и заняв высоты
и второй завал, устроенный на водоразделе между Екатери-
нинской балкой к рекой Туапсе, авангард и правое прикры-
тие остановились.
Все это время выстроенные в линию напротив устья
реки» Туапсе пять баркасов азовских казаков1 под коман-
дой подполковника Гана обстреливали из фальконетов лес
между завалом и рекой Туапсе, не позволяя горцам, собрав-
шимся на левом берегу, переправиться на правую сторону,
чем было обеспечено право прикрытие наступавших войск.
Полковник Ольшевский, не дождавшись подвоза ору-
дий, приказал ударить в барабаны и тенгинцы с криком
«ура!» начали приступ горы.
1 Азовские казаки - из числа запорожских казаков, бежавших в 1775
году в Турцию, не пожелавшие мириться с уничтожением Запорожской
сечи. Эти казаки во время русско-турецкой войны в 1828 году под предво-
дительством последнего кошевого атамана О.М. Гладкого перешли опять
на сторону русских войск и приняли активное участие в боевых действи-
ях против турок. После окончания войны эти казаки были поселены на
северо-западном побережье Азовского моря, откуда и получили наимено-
вание азовских. В 1833 году Гладкий был произведен в полковники и
назначен наказным атаманом. В 1837 г. из части азовских казаков было
сформировано 10 команд (в каждой по 20 казаков) для прибрежного крей-
серства и обслуживания гарнизонов Черноморских береговых укрепле-
ний. Команды азовских казаков несли службу на плоскодонных, так на-
зываемых азовских лодках (баркасах), вооруженных Фальконетами, име-
ли двойной наряд сменных команд и сменялись через каждые три года.
222
Горцы встретили их дружным ружейным залпом и, ког-
да тенгинцы поднялись к опушке леса, бросились на них в
шашки, но были встречены штыками, и завязалась руко-
пашная схватка. Горцы несли огромные потери, но дрались
отчаянно, стремясь успеть вынести тела убитых. Опроки-
нутые тенгинцами, они откатились на соседнюю высоту.
Менее чем через два часа войска второго рейса тоже были
на берегу.
Несмотря на сопротивление горцев, войска без значи-
тельных потерь выдвинулись на намеченные рубежи, туда
же была подтянута артиллерия. Все окрестные высоты были
уже заняты, горцы не решались идти в открытое наступле-
ние, продолжая лишь перестрелку.
Левое прикрытие полковника Ольшевского выдвину-
лось в разгаре наступления дальше намеченного рубежа и
потому начало отступать под прикрытием цепи стрелков.
Ободренные этим горцы бросились вслед занимать оставлен-
ную высоту. Перестрелка резко усилилась, это грозило от-
ходившим по крутому склону русским цепям значительным
уроном. Ольшевский повернул цепи назад и его батальон с
барабанным боем и с криком «ура!» снова в штыковой атаке
занял высоту. Горцы вторично с потерями были отогнаны
на соседнюю высоту. Затем, под прикрытием поставленных
правее и позади орудий, полковник Ольшевский отвел свой
батальон до заданного рубежа. В продолжение всего этого
времени три черноморских казачьих полка делали позади
войск засеку по всей окружности лагерного места. К пяти
часам вечера горцы начали удаляться от позиций русских
войск, перестрелка вскоре прекратилась. Заняв все выгод-
ные высоты на правобережье реки Туапсе, десантный отряд
в 8 часов вечера расположился лагерем, уже обнесенным со
всех сторон высокой засекой.
На следующий день 13 мая войска очищали лагерную
территорию от леса и кустарников и усиливали ими засеку.
Горцы в значительных силах появлялись перед авангардом
и на правом фланге.
В 2 часа дня в лагерь прибыли двое горских старшин
для выкупа тел и обозрения лагеря. Чтобы расположить их
к себе, Раевский приветливо их принял, показал лагерное
расположение, выразил уважение к их храбрости, но поста-
рался убедить, что против русского оружия им не устоять. В
223
224
e p
200
0
I
t
5
4
мн Лесгяо Высадки
Расположение Войск Во Время дейст&ия.
l^oantaxbDtt. ТПенеинсхоеа полка..
1~^агпалъон НаВагинсхозо полка.
& батальон ГПенецнсхово полка.
3 роты Черномор. Линеин. jT-4 Оатал.
2й батальон Шекеикскоео полка..
Сводный J^Lopcicou баталзон.
2'батальон НаВаеынскоео полка.
Резерв А^батал. Т^енгин., 3 “а 4^ ба тал.
Навагинскоео полкоВ.
Зайал ГорцеВ*
w\ Засека^ за которое Войска располо-
жились на коу.лбо.
6
?
8
План окрестностей места высадки десанта, при ГПуапсе 12мая 1338г.
Рисунок с копии. ЦГАВМФ'ергзз, <?.44/<9, л. 13.
отношении выкупа тел убитых в сражении горцев Раевский
заявил, что не торгует мертвыми телами и возвратил их без
выкупа. Перечисляя выгоды, которые горцы будут иметь,
покорясь России, он говорил, что с них не будут взыскивать-
ся подати, у прибрежных крепостей будут заведены базары,
где свободно будет продаваться все им необходимое.
14 мая на левобережье Туапсе на расстоянии пушечного
выстрела собрались большие толпы горцев. Часть из них под-
кралась к лагерной засеке на ружейный выстрел, их пули до-
летели в лагерь и контузило нескольких солдат. Полковник
Полтинин двинул против них навагинцев и сводный морской
батальон и занял всю нижнюю часть долины реки Туапсе до ее
русла, прижатого к левому борту долины. Под прикрытием
этих войск саперы занялись вырубкой леса и постройкой но-
вой засеки. Отступавшие и рассеявшиеся горцы со всех сторон
продолжали обстрел, конные их группы много раз наскакива-
ли на русских стрелков, стоявших в передней цепи и каждый
раз отгонялись ружейным и пушечным огнем. Потери горцев
были значительны, они не переставали поднимать и уносить
своих убитых и раненых. В полдень все работы прекратились,
засека была окончена; горцы, постепенно прекратив пере-
стрелку, разбрелись по своим аулам.1
В рапорте Николаю I об успешной высадке десанта в ус-
тье реки Туапсе М.П. Лазарев сообщал: «...необыкновенный
успех занятия означенного места, причем убитых нижних
чинов только 2 и раненных: обер-офицеров 2 и нижних чи-
нов 8 человек, по всей справедливости приписать должно,
во-первых, действию артиллерии с флота, очистившей весь
берег от засевшего там неприятеля, принужденного бежать
в горы за черту выстрелов, во-вторых, быстрой высадкой
войск, коих в первый рейс свезено при 6 орудиях более 3 тыс.
человек, и, в-третьих, распоряжениям генерал-майора Ра-
евского, подкрепленным совершенным знанием войсками
вверенного ему отряда образа здешней горной войны и блис-
тательной храбрости этих войск, с которой они вытеснили
черкес из засад и тем завершили дело»2.
1 События 12-14 мая 1838 года изложены с использованием данных
Н.Н. Раевского. См. М.П. Лазарев. Документы, Т.П, док. № 387, с. 434-
439.
2 М.П. Лазарев. Документы, Т.П, док. № 385, с. 433.
15 Заказ 026
225
В ночь с 30 на 31 мая разыгравшимся жестоким штор-
мом были выброшены на берег несколько судов эскадры в
том числе бриг «Фемистокл», тендера «Луч» и «Скорый»,
транспорт «Лонжерон» и только что полученный из Англии
пароход «Язон», а также 8 зафрахтованных купеческих су-
дов. При этом крушении судов в Туапсе погибли три офице-
ра и 46 нижних чинов, преимущественно с парохода «Язон».
До первых чисел июля 1838 года войска занимались ус-
тройством и оборудованием новой крепости. 5 июля прибы-
ла Черноморская эскадра и последующие два дня произво-
дилась погрузка на военные и зафрахтованные суда.
Эскадра с десантными войсками двинулась к северу для
занятия следующего плацдарма в устье реки Шапсухо.
9 июля перед погрузкой войск на военные суда была про-
ведена панихида об умерших от болезней и ран в Туапсе и о
генерал-лейтенанте Вельяминове, в честь которого был на-
зван форт.
Александр Александрович Вельяминов - один из про-
грессивных генералов русской армии, выделявшийся своим
умом, многосторонним образованием, твердым характером.
Г.И. Филипсон писал о нем: «... Его убеждения построились
на творениях энциклопедистов и вообще писателей конца
XVIII века... с властями держал себя самостоятельно... не
было и нет другого, кто бы так хорошо знал Кавказ, как
А.А. Вельяминов... как в военном деле, так и в мирной ад-
министрации это был самобытный и замечательный дея-
тель».1 А.А. Вельяминов, стремясь смягчить участь переве-
денных из Сибири на Кавказ ссыльных декабристов, разжа-
лованных в солдаты, опекал их, обращался с ними «учтиво,
ласково и не делал никакого различия между ними и офице-
рами».2
29 февраля 1840 года горцы, воодушевленные удачным
взятием форта Лазарева в устье Псезуапсе, совершили вне-
запное ночное нападение на Вельямановское укрепление в
устье Туапсе. Гарнизон форта был захвачен врасплох. Гор-
цы почти без сопротивления ворвались в офицерские флиге-
ля и казармы первой роты; захватив ружья и пистолеты,
рубя шашками сопротивлявшихся, перевязали полусонный
й Г.И. Филипсон. Воспоминания.- М, 1885, с. 111,113.
п Там же, стр. 115.
226
гарнизон. В это время вторая рота успела выстроиться и вста-
ла под ружье в ожидании ротного командира; не имея руко-
водства, солдаты не знали, на что решиться. Наконец, видя,
что толпы горцев, проникших в крепость, увеличиваются, не
дождавшись офицера, солдаты бросились в ожесточенную
атаку, но силы были слишком неравные, большинство полег-
ли под шашками, лишь необолыпая группа до 20 человек от-
ступила с фельдфебелем в блокгауз и заперлась там.
Горцы, разграбив укрепление, окружили блокгауз и по-
требовали сдачи. Им в ответ были только выстрелы. Тогда
горцы обложили блокгауз хворостом и подожгли его. Пла-
мя охватило здание. Солдаты долго сохраняли героическое
молчание. Несколько голосов кричало: «Умрем братцы, но
не сдадимся». Однако не все оказались способны на такой
самоотверженный подвиг. Несколько человек, стоявшие
перед дверьми блокгауза, увидев его объятым пламенем,
отворили их и сдались первые, но тут же были изрублены
саблями. Остальных перевязали и отвезли в горы,-
В письме от 27 марта 1940 года А.С. Меньшикову о зах-
вате горцами форта Вельяминовского М.П. Лазарев сообща-
ет: «... при овладений черкесами форта Вельяминовского
Навагинская гренадерская рота, за несколько дней в оное
высаженная для подкрепления гарнизона, защищалась до
последней крайности и вся легла на месте, исключая только
15 человек. При этом деле сборище черкес было, как гово-
рят, до 7 тысяч, которые, несмотря на то, что 700 из них
было убито и очень много раненых, превосходным числом
взяли, наконец, верх и укреплением овладели»1.
10 мая этого же года высадкой нового десанта Раевский
вновь занял Вельяминовское укрепление. Найденные в фор-
те останки 141 человека из бывшего гарнизона бали торже-
ственно захоронены.
Инженером-полковником Постельсом был срочно со-
ставлен новый проект Укрепления Вельяминовского. С
транспортных судов сгрузили новую крепостную артилле-
рию, заранее заготовленные строения и палисад, полугодич-
ный запас продовольствия для одной тысячи человек гарни-
зона и на 7 тысяч человек десантных войск на период строи-
тельства крепости (на 2,5 месяца). В устье Туапсе были
1 М.П. Лазарев . Документы, т. II, док. №458, с. 548.
15*
227
оставлены три батальона Пражского полка, третий пеший
казачий полк, команда саперов и крепостная артиллерия
под командой генерал майора Осипова; остальные войска 21
мая отплыли с эскадрой для высадки десанта на Псезуапсе
для восстановления форта Лазарева.
Лейтенант Н.Н. Сущев в своей записке об укреплениях
Черноморской береговой линии оставил следующее описание
вновь отстроенного Вельяминовского укрепления (по состо-
янию на1847 год): «... Новое прекрасное укрепление воздвиг-
нуто на том же месте. Башни и блокгаузы обстреливают его и
отстоят от вала на ружейный выстрел. 18 орудий защищают
самое укрепление, кроме того, в каждой башне находится по
два, а в блокгаузе по одному орудию. Гарнизон состоит из 800
человек линейных батальонов, девяноста артиллеристов и 18
казаков. Здесь сохраняются запасы артиллерийские для всех
укреплений второго отделения, лежащих ниже Туапсе.
Прочное и хорошее устройство укрепления и сильный
гарнизон его недоступны для горцев. Несколько раз в послед-
нее время, изнуренные голодом или подстрекаемые подо-
сланными от Шамиля, черкесы собирались многочисленны-
ми толпами на высотах, окружающих Туапсе но никогда не
подходили за линию пушечного выстрела, потому что май-
ор Крылов, комендант укрепления, не жалеет картечи и ядер
и держит строго соседей. Гарнизон имеет свой скот, луга и
безопасно отправляет отделение на работу и рубку леса. Вы-
сокое положение Вельяминовского укрепления весьма спо-
собствует и сохранению здоровья гарнизона, и в этом отно-
шении оно имеет большие преимущества перед другими по-
селениями по береговой линии»1.
Форт Вельяминовский располагался на небольшой плос-
кой возвышенности, вблизи берега моря, на правобережье до-
лины р. Туапсе. В нем были постройки для гарнизона (сол-
датские казармы, офицерские дома, лазарет, кухня и т.п.).
Три блокгауза были внутри крепости и четыре за его стенами
на расстояниях от 160 до 300 м; выше на горе, на расстоянии
пушечного выстрела была построена каменная башня. С
нижней стороны укрепления был устроен небольшой, но хо-
роший сад, вдоль спуска к морю и внутри укрепления тяну-
лись аллеи тополей. В начале Крымской войны в 1854 году
1 М.П. Лазарев. Документы, т. И, док. №508, с. 623.
228
229
Русское укрепление у р. Туапсе (форт Вельяминовский). Рисунок Д.С.Белля. 1838 г.
Вельяминовский форт, как и другие укрепления береговой
линии, из-за невозможности их оборонять, был взорван, гар-
низон эвакуирован. Десять лет спустя, 23 февраля 1864 года,
Даховский отряд русских войск нашел на месте форта толь-
ко его следы. В разных местах вокруг форта были найдены
16 старых чугунных испорченных крепостных орудий. На
развалинах бывшего форта Вельяминовского войсками Да-
ховского отряда был возведен пост Вельяминовский, вокруг
которого со временем начал формироваться поселок (посад),
а затем и город Туапсе.
6. ОСНОВАНИЕ ГОЛОВИНСКОГО УКРЕПЛЕНИЯ
В УСТЬЕ РЕКИ ШАХЕ
В 1839 году отряду генерала Раевского, состоявшему из
8 батальонов Тенгинского и Навагинского полков, двух рот
саперов, двух полков пеших черноморских казаков (пласту-
нов) и с 24 орудиями, была поставлена задача высадкой де-
сантов с моря занять плацдармы в устьях рек Шахе и Псезу-
апсе и построить на них укрепления.
Двадцать третьего апреля из Севастополя в Керченский
пролив прибыла вторая эскадра Черноморского флота во
главе с самим адмиралом Лазаревым. В состав эскадры вхо-
дили линейные корабли «Императрица Екатерина», «Па-
мять Евстафия», «Адрианополь», «Султан Махмуд», «Си-
листрия» и фрегат «Штандарт». В ближайшие дни к эскад-
ре присоединились фрегаты «Агатополь», «Тендос»,
«Бургас», «Браилов», бриг «Меркурий», пароход «Север-
ная звезда», тендер «Легкий» и яхта «Орианда».
К этому времени в Темрюке уже было зафрахтовано де-
вять купеческих судов, которые загружались инструментом
и материалами для строения укреплений, лошадьми, рабо-
чими волами, телегами, фуражом, порционным скотом (для
питания войск) и прочим необходимым оборудованием. Суда
Симферопольской провиантской комиссии с двухмесячным
продовольствием также были готовы к отплытию с флотом.1
1 События с 23 апреля по 3 мая 1839 г. излагаются с использованием
выписок из журнала Н.Н. Раевского о высадке десанта в устье реки Суба-
ши. См. М.П. Лазарев, документы, т. II, док. №443, с. 504-507.
230
По прибытии эскадры оставалось только разместить
войска по кораблям и нагрузить военные транспорты артил-
лерией, снарядами и палатками, но двухдневный морской
прибой задержал эту погрузку.
Наконец, 28 апреля войска были перевезены на кораб-
ли и флот при попутном ветре вышел из Тамани через Кер-
ченский пролив в Черное море. Штили, противные ветры и
сильное течение вдоль восточного берега задержали эскад-
ру и она прибыла к устью реки Шахе к пяти часам после по-
лудня 2 мая. Для высадки было уже поздно, и всю ночь ко-
рабли держались в море под малыми парусами, напротив
устьев Шахе и Субаши (Матросская щель).
Осведомленные заранее о месте десанта, заметив при-
ближающийся флот, окрестные убыхи и шапсуги со всех сто-
рон начали стекаться к этому пункту. Ночью на протяже-
нии трех километров прибрежная полоса близ устья Шахе и
окрестные возвышенности были унизаны огнями стороже-
вых костров.
Декабрист Н.И. Лорер в своих «Воспоминаниях» пишет:
«На этот раз Раевский вносил русское оружие в землю Убы-
хов, племя самое воинственное, и по всему заметно было, что
нам недешево достанется это святое место, как самые горцы
его называют»1.
С рассветом эскадра подошла к берегу. Пароход «Северная
звезда» заблаговременно разместил корабельные и фрегатские
буйки на указанной диспозиции и военные суда, подходя к бере-
гу, при глубинах около 6 сажней бросали якоря каждый на свой
буек. Став на якорь, эскадра немедленно по сигналу с флагман-
ского корабля спустила все гребные суда и на них начали разме-
щаться десантные войска. Начальник сухопутных войск Н.Н.
Раевский на пароходе «Северная звезда» приблизился как мож-
но ближе к берегу для обозрения местности и определил направ-
ление каждой части войск для первоначального занятия берега
и рубежи, до которых должны были действовать войска. При
этом было принято решение вести выселку и военные действия
с максимально возможной быстротой.
Местность, намеченная для занятия десантом и возве-
дения укрепления, представляла большие трудности. Доли-
1 Н.И. Лорер. «Воспоминания», год двенадцатый // «русский ар-
хив», 1-И-1874,с. 644.
231
на Шахе окружена в устье утесистыми возвышенностями,
действие артиллерии сильно ограничивалось из-за того, что
местность чрезвычайно изрыта и густо поросла огромными
деревьями, так что ядра морской артиллерии, ударяя в де-
ревья, оставались в них без вреда для неприятеля. Только
опытность и храбрость солдат и офицеров в предстоявшем
бою могли избавить от значительных потерь. Маневрирова-
ние войск по долине ограничивалось тем, что переход с од-
ного берега на другой был очень труден из-за поднявшегося
уровня воды в реке. Белль пишет, что убыхи называют эту
реку Шако, а чаще Маавьэ, что значит «река крови», пото-
му что не проходит ни одного года, чтобы здесь кто-нибудь
не утонул при переправе, так как это одна из самых широ-
чайших и бурных рек берега.1
Узкая долина реки Кодеж (или Субаши - на военных кар-
тах, позже - Матросская щель) представляла еще большие
трудности для ведения военных действий. Она почти вся была
покрыта массой высоких деревьев, обвитых могучими виног-
радными лозами. Подножия склонов долины были частью
обработаны, покрыты фруктовыми деревьями и чудесным
ковром трав и диких цветов. Домов в долине не было видно,
они прятались группами в ее глубине за лесом; шедшая не-
сколько лет война заставила удалиться людей от берега.
С кораблей было видно, как быстро сгущались пешие
толпы убыхов на берегу; до тридцати начальников разъез-
жали среди них верхом. Поднявшееся солнце осветило нео-
бычайную картину: на равнине, под вековыми дубами свя-
щенной рощи Тагапх до 500 вооруженных убыхов стояли
на коленях и перед ними мулла в белой чалме. Воины моли-
лись, прося дать им силы на предстоящую борьбу и давая
клятву до последнего защищать священную землю. Инте-
ресно, что эта молитва во имя Аллаха происходила в древ-
ней священной роще, в которой справлялись первобытные
культы в смеси с Христианством и с жертвенными приноше-
ниями. Только перед фактом очевидной опасности турецкие
муллы могли решиться, а народ позволить им эту молитву в
древней языческой роще.
М.П. Лазарев в письме капитан-лейтенанту в отставке
А.И. Веревкину от 16 июня 1839 г. сообщал о высадке де-
1 Д.С. Белль. Указ, перевод, с. 483.
232
лиКил_ парохоЭлб. и_ --
Диспозиция судоВ между устьями рек Су Ваши и Шахе
при ёы. садке десанта Злая 1333 г.
(ЦСАВМср, ср. 1.9, д. ISi, л. 5Э. Рисунок с копии).
233
сайта в устье реки Субаши: «Черкесы видны были, собрав-
шиеся в числе 3 тыс. человек, стоявших на коленях (и меж-
ду ними 7 муфтий) и молящихся о даровании им смелости и
успеха в отражении неверных врагов. Как ни трогательны
были сцены эти, но надобно было делать то, за чем пришли»1.
Некоторое время огонь с судов не прерывал этой необыч-
ной молитвы. Наконец, войска и артиллерия первого десант-
ного рейса погрузились на гребные суда и адмирал М.П. Лаза-
рев поднял сигнал: «Начать бой». Все военные корабли откры-
ли по берегу сильный артиллерийский огонь, продолжавшийся
непрерывно в течение четверти часа. После окончания артпод-
готовки матросы взбежали на ванты и дружным криком «ура!»
приветствовали сухопутные войска. С гребных судов им отве-
чали тем же. Это было сигналом плыть к берегу.
Гребными судами командовал капитан 2-го ранга Кор-
нилов, на правом фланге ему помогал капитан-лейтенант
Панфилов, а на левом - капитан-лейтенант Иванов. Греб-
ные суда, построенные в две линии в шахматном порядке,
стройно двинулись к берегу усиленной греблей, стреляя из
орудий, находившихся на баке каждого баркаса передней ли-
нии. Подойдя к берегу первая линия баркасов подняла весла
и вторая линия тут же вошла в интервалы и десантники с
громким «ура!» одновременно выскочили на берег.
На правом фланге десантной линии, напротив устья
Шахе, одновременно двинулись к берегу три азовских бар-
каса с казаками-пластунами, вооруженных пушками, под
командой войскового старшины Дьяченко.
Они сходу открыли огонь по толпам убыхов, скопив-
шихся в гуще деревьев в самом устье р. Шахе и двигавшим-
ся в долину с возвышенного левого берега, чем значительно
ослабили этот фланг обороны убыхов.
Войска первого десантного рейса состояли из пяти бата-
льонов, каждый численностью в 600 человек. При этом вто-
рой батальон Тенгинского полка с двумя горными орудия-
ми составил передовое прикрытие под командой генерал-
майора Капустина.
Третий батальон тенгинцев с одним горным орудием под
командой генерал-майора Ольшевского составил левое при-
крытие, а первый батальон Навагинского полка под командой
1 «Русский архив», кн. 3, 1883 г., с.386.
234
Высадка десанта у речки Шахе 3 мая 1839 года. Репродукция с картины И.К. Айвазовского
полковника Полтинина - правое прикрытие. Резерв был со-
ставлен из третьего батальона Навагинского полка и сводного
батальона (две роты тенгинцев и две роты навагинцев) с осталь-
ной артиллерией под командой подполковника Вылазкова.
Под сильным огнем морской артиллерии убыхи оста-
вили прибрежные окопы, которыми они укрепили все про-
странство между устьями рек Субаши и Шахе. Окопы эти
были давно приготовлены, на возвышенных местах они
представляли собой глубокие рвы, а на низменных местах
состояли из двойного плетня с натрамбованной в середине
землей. Убыхи отступили в ближайшие залесенные возвы-
шения и овраги.
Едва войска первого десантного рейса успели выстроить-
ся на берегу и выгрузить два горных орудия, а передовое
прикрытие выслать стрелков с резервами, как из ближай-
шего леса и от подошвы возвышенности, находившейся от
берега в полукилометре, на приустьевую равнину долины
р. Шахе, усеянную изредка большими деревьями, хлынула
огромная масса убыхов числом более 1000 человек и молча,
без выстрелов, понеслась на передовое прикрытие. Впереди
всех бежали несколько мулл в белых чалмах. И вдруг, со
страшным визгом и гиком убыхи дерзко бросились на пере-
довую цепь тенгинцев генерал-майора Кашутина. Под этим
натиском передовая цепь прикрытия начала отходить. Ми-
нута была критическая. Но генерал Кашутин бросился в
штыки со своим батальоном навстречу отчаянному неприя-
телю, а орудия, прикрывавшие колонну, брызнули карте-
чью и умерили пыл атаки убыхов.
Генерал Раевский с первым десантом вышел на берег со
своей свитой, которая засуетилась и заколебалась в момент
решительной атаки убыхов, но сам Раевский хладнокровно
курил трубку и, пуская спокойно дымок, давал необходимые
короткие распоряжения. Н.И. Лорер, участвовавший в этом
сражении вместе с декабристами А.И. Одоевским, М.М.
Нарышкиным и Н.А. Загорецким, пишет в «Воспоминани-
ях»: «Я и весь отряд любовались на своего нового начальни-
ка Н.Н. Раевского. Высокий, стройный, в шарфе и с шаш-
кою через плечо, стоял он серьезно перед рядами войска, ко-
торое готовился вести к победе. В цвете лет, с черными
волосами, лежавшими на красном его воротнике, и в синих
236
очках, Раевский на всех произвел хорошее впечатление; в
фигуре его была какая-то гордость и отвага...»1
В разгар этой первой ожесточенной схватки третий ба-
тальон Навагинского полка, под командой полковника Тай-
ского, заблаговременно двинувшийся из резерва, появился
на равнине из чащи леса и ударил в штыки во фланг насту-
павшим убыхам с барабанным боем и с криком «ура!». Од-
новременно, по приказанию командира Навагинского пол-
ка полковника Полтинина, майор Германе с третьей резерв-
ной Навагинской мушкетерской ротой бросился в атаку
вслед за полковником Танским. Убыхи приостановились, на-
чали отстреливаться и подались назад. Их стремительная
атака была сорвана, но охваченные с двух сторон они отча-
янно бились в рукопашной схватке, спокойно и организован-
но отступая шаг за шагом.
Матросы с гребных судов вслед за капитаном 2-го ранга
Корниловым, капитан-лейтенантом Панфиловым и Ивано-
вым, флигель-адъютантом Глазенапом и другими морски-
ми офицерами, не желая оставаться в стороне от этого оже-
сточенного сражения, бросились на помощь в ряды сухопут-
ных русских войск.
Между тем на левом фланге разгорался не менее ожесто-
ченный бой. Огромная толпа убыхов лавиной хлынула с зале-
сенной возвышенности, разделявшей долины рек Шахе и Су-
баши, стремясь занять террасовидное возвышение, вдающее-
ся в море, на котором были их главные оборонительные рвы и
завалы, а также почитаемый всеми окрестными горцами древ-
ний надгробный памятник (священная могила Хан-Кучий).
Однако, известный своим мужеством и военной распо-
рядительностью генерал-майор Ольшевский, командовав-
ший левым прикрытием, вовремя заметил это новое наступ-
ление убыхов и с батальоном тенгинцев подполковника Хлю-
пина быстро занял приморское возвышение и устремился
навстречу спускавшимся с горы убыхам. Завязалась силь-
ная перестрелка. Выгодная позиция, занятая Ольшевским
и возможность использовать подвезенные к этому времени
два легких орудия, позволили ему остановить наступление
убыхов и на этом участке сражения, а затем и оттеснить их к
окружающему лесу.
1 Н.И. Л о р е р . Указ, соч., с. 390.
237
Теперь уже теснимые с трех сторон, убыхи, однако, не
бежали, а медленно отступали по равнине, прикрываясь
двойной цепью. Одновременно новые толпы их волнами вы-
ходили из залесенного ущелья, уносили или заменяли уби-
тых и раненых.
В это время к берегу вторым десантным рейсом приста-
ли остальные войска, артиллерия и сводный морской бата-
льон. Сводный пехотный батальон подполковника Данзаса
сходу направился в бой для усиления авангарда, который во
главе с генерал-майором Кашутиным и полковником Пол-
тининым продолжал отважно наступать по шахинской рав-
нине на основные силы убыхов, отступавших с необыкно-
венной медлительностью, и тем самым создававших воз-
можность уносить своих убитых и раненых, к которым они
сбегались и дрались с еще большим ожесточением, что сто-
ило и русским войскам больших потерь.
Дойдя до намеченного рубежа (район современного ав-
тодорожного моста) на участке сужения долины р. Шахе,
войска овладели прилегающими возвышенностями и пре-
кратили преследование неприятеля. После двухчасового
упорного боя сражение было выиграно.
Убыхи сделали было еще одну попытку атаковать. Про-
должая сильную перестрелку, они большой толпой броси-
лись на резерв, прикрывавший орудия у подножия горы.
Штабс-капитан Щербина, командовавший батареей, подпу-
стив их на близкое расстояние, открыл огонь картечью. Ко-
мандовавшие резервом поручики Рыков и Можаров смело
ударили в штыки и отбросили наступавших; при этом оба
офицера были тяжело ранены.
После этого убыхи ограничились одной перестрелкой,
но продолжали ее упорно с окрестных возвышенностей, осо-
бенно в долине Субаши.
Айвазовский, находившийся с Лазаревым и Раевским
на линейном корабле «Силистрия», с войсками второго рей-
са отправился на берег. Все его вооружение состояло из пис-
толета и портфеля с бумагой и рисовальными принадлеж-
ностями. Он вместе со сводным морским батальоном поспе-
шил к месту боевых действий. Но вот ранен черкесской пулей
навылет в живот приятель художника мичман Н.П. Фриде-
рикс. Не найдя поблизости фельдшера, Айвазовский оказы-
вает первую помощь раненому, отвозит его на корабль и
238
немедленно возвращается обратно. Но сражение уже затиха-
ет, перестрелка почти прекратилась, лишь изредка звучат оди-
ночные выстрелы. В своих воспоминаниях, опубликованных
в журнале «Русская старина» за 1878 год Айвазовский следу-
ющим образом описывает картину угасающего после бурных
событий дня: «...Берег, озаренный заходящим солнцем, лес,
далекие горы, флот, стоящий на якоре, катера, снующие по
морю, поддерживают сообщение с берегом... Миновав лес, я
вышел на поляну; здесь картина отдыха после недавней боевой
тревоги: группы солдат, сидящие на барабанах офицеры, тру-
пы убитых и приехавшие за уборкой их черкесские подводы.
Развернув портфель, я вооружился карандашом и принялся
срисовывать одну группу. В это время какой-то черкес бесце-
ремонно взял у меня портфель из рук, понес показывать мой
рисунок своим. Понравился ли он горцам - не знаю; помню
только, что черкес возвратил мне рисунок выпачканным в
крови... Этот «местный колорит» так и остался на нем, и я дол-
гое время берег это осязаемое воспоминание об экспедиции...»
Плодом участия Айвазовского в экспедиции при высад-
ке десанта у реки Шахе 3 мая 1839 г. явилась одна из луч-
ших его картин «Высадка в Субаши».
В продолжение боя два черноморских пеших казачьих
полка устраивали засеку из поваленных деревьев вокруг про-
странства, намеченного для лагеря. К шести часам вечера
засека была готова и войска расположились за нею лагерем.
Потери русских войск в этот день составили: убитыми -
три офицера, ранеными - шесть офицеров, убитых и умерших
от ран солдат и матросов - 17, раненых - 111 человек. Итого
всего выбыло из строя 9 офицеров и 128 солдат и матросов.
Генерал-лейтенант Раевский, подводя итоги проведенной
операции за этот день в «Журнале действий Главного отряда
на восточном берегу Черного моря», подчеркнул проявлен-
ную воинскую доблесть генерал-майоров Кашутина и Оль-
шевского, полковника Полтинина, подполковников Тайско-
го и Лебединского и майора Германса. Особо Раевский отме-
тил заслуги обер-квартирмейстера отряда подполковника
Генерального штаба Филипсона, отвечавшего за согласован-
ность всех действий десантных частей отряда и проявившего
блестящий пример храбрости и разумной распорядительно-
сти, результатом чего явились весьма малые потери в столь
ожесточенном сражении.
239
Ракович в своем описании военных действий Тенгинс-
кого полка отмечает огромное хладнокровие и неустраши-
мость, проявленные в этом бою командиром батальонов
Хлюпиным и Данзасом»1.
Константин Карлович Данзас был другом Пушкина по
лицею, секундантом на его трагической дуэли и свидетелем
последних минут жизни великого поэта. В силу своего пря-
молинейного характера из-за ссоры с начальством в начале
1839 года Данзас был переведен из Санкт-Петербургской ин-
женерной команды в Тенгинский полк. Это был человек ред-
кой храбрости и хладнокровия, что сразу же проявилось в
его первом бою в составе Тенгинского полка при высадке в
устье Шахе, где он проявлял чудеса храбрости. С подвязан-
ной раненой рукой он постоянно находился впереди своего
батальона. Открытый и прямодушный характер Данзаса
сразу же привлек к нему всех. Офицеры и рядовые полюби-
ли его беззаветно и после отчаянного боя шутя звали его
«маршал Субаши»2. Генерал Раевский, готовя позже наград-
ные списки, особо отозвался о храбрости подполковника
Данзаса, подпоручика Голынского, фельдфебеля Михаила
Игнатьева и унтер-офицера Феликса Ордынского, бывшего
профессора Виленского университета, сосланного за учас-
тие в движении декабристов.
Сразу же по завершении боя, но еще во время сильной пе-
рестрелки, к Раевскому явились убыхские старшины с просьбой
о выкупе своих убитых, оставшихся на территории, занятой
русскими войсками. Во главе убыхской делегации были Биар-
слан Берзек и Тюльпар, представители наиболее известных
дворянских убыхских фамилий общества Субешх (Субаши).
Как и в прошлый раз Раевский объявил им, что не торгует мер-
твыми и возвращает их безвыкупно. По существующему с дав-
них пор обычаю, идя на бой горец дает своему брату по оружию
клятву умереть вместе или вынести тело павшего товарища
для погребения его в родной земле. Неисполнение обета влечет
1 Р а к о в и ч . Указ, соч., с. 184.
2 К сожалению Данзас, несмотря на свои выдающиеся способности, не
имел большого успеха на службе, благодаря своему острому языку и пря-
молинейному характеру. В 1856 году он перевелся из армии чиновником
в Петербург и тогда же вышел в отставку в чине генерал-майора. По сви-
детельству Н. Лорера, он умер в 1870 году в такой бедности, что был похо-
ронен за счет казны (Ракович.Указ, соч., с. 185).
240
за собой посрамление и клятвопреступник обязан содержать
все семейство убитого. Поэтому отдача тел безвыкупно внуша-
ет горцам благодарность и доверие.
Старшины с большой горестью обнаружили среди уби-
тых двух своих главных предводителей и пожелали взять
их немедленно, а за остальными на другой день обещали при-
слать арбы. Ободренные поступком и вниманием Раевско-
го, убеждавшего их покориться России, чтобы не приносить
своему народу многочисленные страдания, старшины ста-
ли откровеннее. Они говорили об огромных своих потерях,
но точного числа убитых и раненых не могли сказать. Свое
необыкновенное ожесточение в защите устья Шахе они
объяснили тем, что здесь с древних времен существовала
священная роща Тагапх, т.е. священный лес. Здесь совер-
шались языческие обряды и происходили народные совеща-
ния. Именно потому при виде русского флота, приготовив-
шегося к высадке десантных войск, убыхи и шапсуги произ-
несли на утренней молитве клятву умереть до последнего,
но недопустить «неверных» до осквернения святыни.
В этой связи следует вспомнить слова академика Дубро-
вина, призывавшего русское военное командование на Кав-
казе избегать жестоких методов ведения войны и массовых
репрессий, изучать особенности социального строя северо-
кавказских племен и на этой основе осуществлять колони-
зацию Кавказа преимущественно мирным путем. «Тот, кто
стал бы отрицать необходимость изучения народного харак-
тера, пусть объяснит, почему, например, черкесы один лес
отстаивали отчаянно, дрались с необыкновенною храбро-
стью, ложились поголовно под русскими штыками, а дру-
гой не защищали вовсе»1.
В устье Шахе убыхи и шапсуги отстаивали две святыни:
древнюю рощу Тагапх и священный могильный памятник,
известный у черкесов под названием «Хан-Кучий», распо-
лагавшийся на приморской террасовой возвышенности,
между долинами Шахе и Субаши.
В последующие дни с 4 по 11 мая продолжалась пере-
стрелка, войска расчищали занятые позиции от леса, вели
*11. Дубровин. «История войны и владычества русских на Кавка-
зе», т. I, «Очерк Кавказа и народов его населяющих», книга I, Кавказ,
СПб, 1871 г., с. 10.
16 Заказ 026
241
242
Головинское укрепление д 1взз году.
on. 1, д. /згг, л. 1. копия.
заготовку лесоматериалов для строительства крепости. Не-
сколько раз толпы убыхов, выбегая из лесу, с визгом броса-
лись в разных местах к засеке, но встреченные картечью и
ружейным огнем с той же быстротой возвращались назад,
унося своих убитых и раненых.
12 мая была проведена торжественная закладка нового
форта и на следующий день начались крепостные работы.
Все последующие дни происходили мелкие стычки и пе-
рестрелка войск с убыхами, постоянно находившимися в ок-
ружающем лагерь лесу. Особенно тяжелым был день 27 мая,
когда три батальона выступили из лагеря для прикрытия
рубщиков леса. Сначала войска попытались переправиться
на левый берег реки Шахе, но из-за высокого уровня воды ре-
шено было выступить в сторону высокой горы, покрытой гу-
стым лесом, разделяющей долины рек Шахе и Субаши. Три-
надцать раз убыхи бросались с шашками в отчаянные атаки
на временные засеки, за которыми расположились русские
войска, охранявшие рубщиков леса. Убыхи понесли большие
потери, но и русские потеряли 14 человек убитыми, 34 - ра-
неных, из них двое - офицеры. Десять часов подряд удержи-
вали навагинцы и тенгинцы эти отчаянные натиски убыхов.
И вновь Н.Н. Раевский отмечает в «Журнале военных дей-
ствий» за 27 мая храбрость и отличную распорядительность
подполковника Данзаса, а также майора Германса, подпору-
чиков Михайловского и Голынского. Вскоре были собраны
сведения, что, по всей вероятности, в день высадки десанта и
в боях 2 7 мая при занятии водораздела между реками Шахе и
Субаши, убыхи и шапсуги потеряли около 800 человек, в том
числе 32 человека важнейших старшин.
На следующий день, двадцать восьмого мая, убыхи, уз-
нав о неудачной попытке русских войск переправиться на-
кануне через р. Шахе, собрались на ее левом берегу в боль-
шом количестве и притащили туда пушку.
В 10 часов утра, по первому выстрелу горцев, генерал-
майор Ольшевский с тремя батальонами тенгинцев и нава-
гинцев двинулся к месту переправы в 200 метрах от устья
р. Шахе. Для устройства переправы заблаговременно были
подвезены козлы временных пристаней, азовские баркасы,
снасти с мелких судов и канаты с брига «Телемак». Под при-
крытием огня артиллерии, генерал-майор Ольшанский при-
близился к главному рукаву реки и бросился с батальоном на
16*
243
другую сторону. Люди, схватясь за руки, повзводно перешли
выше пояса быстрый поток. Левый берег был быстро занят и
переправа обеспечена. При первом движении русских войск
убыхи увезли свое орудие и толпой бросились к месту пере-
правы, но оказать большого сопротивления не успели.
В двух километрах выше по течению в это время начал
переправу посланный из лагеря батальон полковника Хлю-
пина, с тем, чтобы занять противоположную высоту, с кото-
рой убыхи стреляли из орудия. Войска приступили к выруб-
ке леса, но оказалось, что не лес, а само местоположение за-
нятой позиции составляло надежное прикрытие для орудия.
Оно было установлено за высоким гребнем в большой выры-
той яме, обставленной внутри и покрытой сверху огромны-
ми деревьями. Орудие стреляло через узкое отверстие в бру-
ствере в направлении русского лагеря. Сам гребень состав-
лял естественный бруствер, а после выстрела орудие
откатывалось в углубление, где его безопасно заряжали. Та-
кое устройство батареи и сама работа показывали, что это
не изобретение убыхов. Вскоре были получены сведения от
лазутчиков, что англичанин Белль распоряжался этой ра-
ботой и находился здесь среди убыхов со дня высадки рус-
ских войск на шахинский берег.
К концу июня крепость в устье Шахе была почти закон-
чена и оснащена вооружением. Оставалось устроить еще обо-
ронительные линии, соединявшие крепость с прибрежным
блокгаузом. Возведение форта на шахинской низменности
представляло большие затруднения. Грунт в долине Шахе
оказался малопригодным для устройства брустверов и одер-
новки рвов и других сооружений. Под тощим слоем иловатой
растительной земли везде был галечник и крупный песок,
поэтому дерн приходилось заготовлять и приносить издале-
ка. При этом грунтовые воды оказались только на полметра
ниже поверхности земли. Все это еще на несколько дней за-
держало войска для окончания фортификационных работ.
Вечером третьего июля 1839 года перед устьем Шахе
показалась Черноморская эскадра для снятия войск с бере-
га и проведения следующей десантной операции в устье
р. Псезуапсе. Крепость, заложенная в устье реки Шахе, по-
лучила название Головинского форта.
Летом 1840 года убыхи совершили необыкновенно отча-
янную попытку захватить Головинское укрепление. Партия
244
убыхских всадников, численностью до 2000 человек, собра-
лась скрытно в балке, отстоящей в километре к северо-восто-
ку от укрепления. Убыхи, изучившие распорядок жизни гар-
низона, знали, что днем крепостные ворота бывают откры-
тыми. В полдень два десятка всадников выскочили из-за
возвышенности со стороны устья Субаши (Матросская щель)
и во весь опор бросились по берегу моря мимо одного из блок-
гаузов к крепостным воротам. По счастливой случайности,
воинский начальник форта приказал только перед этим запе-
реть ворота. Удальцы рассчитывали, вскочив в укрепление,
произвести замешательство среди гарнизона, а в это время
конная партия должна была сделать открытое нападение.
Увидев невозможность ворваться в укрепление через ворота,
всадники направили лошадей к западному фасу укрепления
и заставили их сделать отчаянный скачок через ров, на дне
которого были установлены заостренные палисады. Лошади
не смогли перепрыгнуть через ров и напоровшись на палиса-
ды, были проткнуты ими, а отчаянные убыхи в то же мгнове-
ние бросились на эскарп и вскочили на бруствер. Все это было
сделано с невероятной стремительностью, но гарнизон успел
приготовиться к отражению атаки. Смельчаки были заколо-
ты штыками, а начавшаяся затем атака всей партии убыхов
была легко отражена картечными выстрелами.1
В конце июля 1844 года убыхи, подстрекаемые эмисса-
рами Шамиля на Западном Кавказе - Сулейманом-Эффенди
и Хаджи-Бекиром, дали клятву уничтожить Головинский
гарнизон и с молодой луной, как с новым счастьем, по мусуль-
манскому верованию, собрались в количестве до 7 тысяч че-
ловек и окружили форт. Комендант форта Янчин за неделю
до того был извещен лазутчиками о готовившемся нападении
и со свойственным ему хладнокровием заявил, что «всегда
готов побить горцев». В ночь ожидавшегося нападения ар-
тиллеристы стояли у батарей, а резерв под ружьем, но несмот-
ря на это, нападение было совершено неожиданно. Ночь была
темная с ветром, что было в пользу убыхов, и они начали
штурм смело и с небывалой для них тактикой.
Первая партия в числе 500 человек совершенно тихо
подползла под самый вал. Чуть начало светать, раздалось
несколько выстрелов, и столько же часовых легло на валу.
1 Г.И. Филипсон. «Воспоминания».- Москва, 1885 г., с. 249.
245
Голо&ипское укрепление б is4t году
ЦГИА Груз. ССР, Ф/686,
on. /, д. <823 , л, < . Копия,
246
Потом точный залп убыхов с одной стороны укрепления поло-
жил на месте до половины артиллеристов, вслед за тем меткий
беглый огонь с другого фаса согнал остальных с вала и расстро-
ил резерв... В это мгновение масса убыхов поднялась и с виз-
гом вбежала на валы, ударила в шашки по резерву и, рассеяв
его, бросилась на грабеж в цейхгауз, магазины и церковь. Вслед
за ними новые толпы убыхов поднимались на валы.
Однако Янчин успел быстро собрать и построить грена-
деров, офицеры остановили бегущий резерв. Живой стеной,
тесно сомкнутыми рядами двинулись гренадеры в штыковую
атаку вслед за майором Янчиным. Ничто не могло устоять
перед ними. Толпами отбрасывали гренадеры убыхов в ров,
смешивая их со вновь подходящими и преследовали беглым
огнем. Группа азовских казаков бросилась в сабельную атаку
против убыхов, занятых грабежом и застигнутых уже в ссо-
рах между собой за добычу. Удалось быстро завладеть вновь
орудиями, которыми неприятель не только не воспользовал-
ся, но и забыл о них, увлекшись грабежом. Среди нападав-
ших произошло замешательство. Прогнанные за вал, убыхи
вновь пошли на приступ, но картечь откинула их еще с боль-
шим уроном. Оставив около 100 тел в укреплении и гораздо
больше кругом вала, они еще целые сутки продолжали отча-
янное наступление. Но гарнизон был в полной боевой готов-
ности отразить новые нападения. На следующий день к ус-
тью Шахе подошел линейный корабль «Силистрия», выслал
сильный вспомогательный десант в укрепление, открыл свои
батареи и выдвинул 42 орудийных жерла. В этой обстановке
горцы в тот же день разошлись по своим ущельям.
В ноябре 1846 года убыхи и шапсуги, собравшись в ко-
личестве до 8 тыс. человек, снова предприняли решитель-
ный штурм головинского укрепления, но опытный гарни-
зон его, состоявший уже из 600 человек и возглавлявшийся
новым комендантом полковником Банковским, отважно от-
разил это нападение и теперь уже надолго отбил охоту у убы-
хов к подобным бесцельным предприятиям.1
В марте 1864 года Даховский отряд генерала Геймана
вышел на границу Убыхии и занял бывший Головинский
форт в устье реки Шахе. Оставленный гарнизоном в 1854
году, в начале Крымской войны (1853-1956 гг.), за прошед-
1 М.П. Лазарев. Документы, т. II, док. 508, с. 626.
247
шее десятилетие он пришел в полный упадок. В сохранности
оставались только стены крепости; башни на углах разру-
шены, ров местами завален. Две отдельные башни: одна на
берегу моря, прикрывавшая пристань, и другая у реки, на
месте забора воды для гарнизона, также были в разрушен-
ном состоянии. От прежних великолепных садов, распола-
гавшихся между крепостью и берегом моря, не осталось и
следа. Исчезли роскошные виноградники, от аллеи тюльпан-
ных деревьев, посаженных Н.Н. Раевским, оставалось одно
дерево, сохранившееся и до нашего времени.
В разных местах, внутри бывшего форта и за его стена-
ми, были найдены семь старых чугунных орудий, непригод-
ных для использования.
Даховским отрядом был восстановлен крепостной ров,
устроены укрепленные ворота, на местах разрушенных ба-
шен были возведены батареи. На месте бывшего форта был
организован пост Головинский, где после ухода Даховского
отряда остался небольшой гарнизон.
7. ДЕСАНТ В ПСЕЗУАПСЕ
Утром шестого июля 1839 года, несмотря на сильный
волноприбой, войска, закончившие строительство Головинс-
кого укрепления в устье реки Шахе, начали грузиться на де-
сантные суда Черноморской эскадры, и вся эта операция бла-
гополучно закончилась лишь к 8 часам вечера, но большие
трудности при этом представились при погрузке артиллерии.
Во время погрузки в лагерь приехала группа горцев,
спросивших у Раевского, где теперь будет следующая высад-
ка русских войск. Раевский по-рыцарски открыто объявил
им, что войско высадится в устье реки Псезуапсе, и даже пред-
ложил им тут же посмотреть план будущей крепости со все-
ми подробностями. Ночью подул ветер с берега; эскадра сня-
лась с якоря и в восемь часов утра 7 июля была уже напро-
тив устья реки Псезуапсе, долина которой, выходя к морю,
заканчивается низменным мысом.1
1 События 7 июля 1839 года описаны с использованием данных Н.Д.
Раевского о военных действиях отряда сухопутных войск и эскадры Чер-
номорского флота при высадке десанта в устье реки Псезуапсе. АСМК,
отдел дорев. прошлого, д. №36, копия.
248
Контр-адмирал Хрущев со свойственной ему решитель-
ностью приказал бросить якорь в 300 метрах от берега на
заранее определенные буйками места. Вместе с эскадрой при-
были суда со строительными заготовками для возведения
форта и двухмесячным продовольствием для отряда.
В составе эскадры Черноморского флота при высадке
десанта в устье Псезуапсе были корабли «Иоанн Златоуст»,
«Императрица Екатерина II», «Память Евстафия», «Адри-
анополь», «Султан Махмуд» и «Силистрия», фрегаты «Те-
недос» и «Браилов», бриг «Меркурий», фрегат «Агато-
поль», крейсировавший у абхазских берегов, тендер «Спеш-
ный», пароходы «Колхида» и «Громоносец».
Корабли выстроились вогнутой линией вокруг мыса для
более удобного обстрела места предстоящей высадки. Тот-
час же спустили гребные суда и началась посадка первого
десантного рейса. Все гребные суда находились под коман-
дой капитана 1-го ранга Григорьева; его помощником на пра-
вом фланге был капитан 2-го ранга Вульф, на левом - капи-
тан-лейтенант Панфилов.
Пока шла погрузка на гребные суда, Раевским со штабом
и начальником десантных частей на пароходе «Колхида» ре-
шил осмотреть берег и уточнить план предстоящей операции.
Устьевая часть долины реки Псезуапсе оказалась об-
ширнее всех занятых до сих пор на Черноморском берегу,
исключая долину Лиешь в устье Мзымты. Все окрестные
горы были доступными и сплошь обработаны, пахотные
места кое-где разделены небольшими перелесками. Широ-
кое пространство обработанной земли почти до самых вер-
шин свидетельствовало о том, что долина Псезуапсе населе-
на значительно больше других долин побережья.
В долине Псезуапсе, и далее к югу, до Шахе, проживало
могучее шапсугское общество Гои, или Гоайе, соседнее с убы-
хами и дружественное им, а в низовьях Шахе находившееся
с ними и в тесных родственных связях. В военных походах
гои зачастую участвовали вместе с убыхами и находились
под их покровительством. Несмотря на тяжелые потери в
шахинском сражении, убыхские отряды уже были в устье
Псезуапсе и, предупрежденные Раевским о месте высадки,
организовывали местных шапсугов-гоев к обороне берега.
Река Псезуапсе, как и сейчас, текла в то время, прижав-
шись к левому берегу долины. Расширенное устье было за-
249
росшим густым лозняком, переплетенным диким виногра-
дом и колючками.
Абхазский князь Биаслан Инал-ипа, бывший несколько
раз в Псезуапсе, сообщал Раевскому, что вдоль берега моря,
за полосой галечникового пляжа на протяжении километра
идет довольно глубокое русло, не имеющее стока в море. Это
русло образовано горной речкой, выходящей на равнину к
северу от устья р. Псезуапсе (старица-рукав р. Псезуапсе). Лес
и густой кустарник, растущие вдоль этого болотистого русла,
представляли значительное препятствие для высадки войск
на правом берегу Псезуапсе. На правобережной приустьевой
возвышенности, в районе современной церковной горки, тол-
пились большие массы горцев, среди них было много конных.
По всем открытым окрестным горам также видны везде были
толпы горцев, стягивавшихся со всех сторон к обширной пра-
вобережной равнине. Сообщенные убыхами местным шапсу-
гам сведения о месте предстоящего десанта, а также линия
расположения кораблей убеждали горцев, что русские войс-
ка высадятся на правобережном мысу. Однако, учитывая
трудность высадки войск в этом месте и значительное скоп-
ление здесь горцев, генерал-лейтенант Раевский вместе с ге-
нерал-майором Коцебу, назначенным командовать авангар-
дом десанта, приняли решение высадиться на левом берегу
реки и, дождавшись там всех войск и артиллерии, перейти на
правый берег, где намечено было заложить крепость. Мест-
ность на левом берегу для высадки десанта была выгоднее,
горцы не ждали здесь русских, они скопились на правобере-
жье. Перейти же на левый берег, несмотря на наличие хоро-
ших бродов по всей реке им было бы чрезвычайно трудно под
артиллерийским огнем эскадры.
Указав начальникам всех десантных частей направле-
ния движения на местности, Раевский вернулся на «Колхи-
де» на флагманский корабль «Силистрия». Горцы еще на-
ходились в заблуждении о месте высадки, так как гребные
суда еще по первому распоряжению оставались'выстроен-
ными напротив правобережной части долины Псезуапсе.
Решено было, что гребные суда без перегруппировки, с
места немедленно примут направление к югу, в сторону ле-
вобережной части долины. Этому способствовал и подняв-
шийся с северо-запада ветер. Предполагалось, что гребные
суда, исполнив такое движение, очистят пространство пе-
250
ред левым флангом кораблей, которые смогут после этого
открыть по берегу огонь.
Войска первого рейса состояли из следующих частей: в
авангард под командой генерал-майора Коцебу входил третий
батальон Тенгинского полка с двумя горными орудиями; в со-
ставе правого прикрытия под начальством генерал-майора
Кашутина находился третий батальон Навагинского полка, с
двумя легкими орудиями, левое прикрытие под командой ге-
нерал-майора Ольшевского состояло из сводного батальона
(две роты четвертого Навагинского и две роты четвертого Тен-
гинского батальонов) также с двумя легкими орудиями. Глав-
ная колонна из второго батальона Тенгинского и первого бата-
льона Навагинского полков была поручена владетелю Абха-
зии генерал-майору князю Михаилу Шервашидзе.
Когда гребные суда с войсками выстроились в исходное
положение, по сигналу с Флагманского корабля «начать
бой» эскадра открыла по берегу свой смертоносный огонь и
продолжала его четверть часа. Толпы черкесов, скопивших-
ся на правобережье, рассыпались по окрестным оврагам.
Гребные суда усиленной греблей двинулись к левому берегу
Псезуапсе. Тендер-бот «Часовой» под командой мичмана
Десятого и четыре азовских баркаса под командой войско-
вого старшины Дьяченко стали перед самым устьем реки на
полуружейный выстрел и картечью с пушек, установленных
на баках, препятствовали переходу горцев на левый берег.
Начавшийся ветер развел волнение и первый рейс де-
сантных войск пристал к берегу в бурунах. Войска выстрои-
лись без замешательства в боевой порядок по разноцветным
флагам, заранее приготовленным.
Генерал-майор Коцебу немедленно выдвинулся с аван-
гардом вперед к лесу и, заняв его, прикрыл выгрузку артил-
лерии. Одновременно правое и левое прикрытия заняли свои
места. Когда все орудия первого рейса и команда, назначен-
ная для их обслуживания, были выгружены, Коцебу двинул-
ся к горе, возвышавшейся над низменным местом высадки.
Подножие горы было крутым и покрыто густым лесом; в нем
скрывались толпы горцев, которых огонь морских артил-
лерий не допустил переправиться на правый берег.
Из-за усилившегося волнения произошла непредвиден-
ная задержка второго десантного рейса. Если обычно между
выгрузкой первого и второго рейсов проходило полтора часа,
251
то здесь до полной выгрузки артиллерии прошло более че-
тырех часов. А без артиллерии, в соответствии с намечен-
ным планом действий, отряд не мог начинать переправу на
правый берег.
Вышедший на берег со вторым рейсом сводный морс-
кой батальон под командой капитана 2-го ранга Метлина не-
медленно отправился помочь авангарду, не ожидая выгруз-
ки остальных войск второго рейса.
До выгрузки второго рейса войска первого, численно-
стью 2500 человек, вынуждены были долгое время занимать
огромное пространство. Это обстоятельство привело горцев
в недоумение; полагая, что русские войска останутся на ле-
вом берегу, большая их масса потянулась туда большим об-
ходом, чтобы избежать артиллерийского огня, продолжав-
шегося с левого фланга линии кораблей.
В это время генерал майор Коцебу, получив в подкреп-
ление Сводный морской батальон, после небольшой пере-
стрелки занял вершину горы, господствовавшей над левобе-
режьем. Это окончательно ввело горцев в заблуждение. Уви-
дев русские войска на вершине горы и убедившись, что
именно на левом берегу будет заложена новая русская кре-
пость, значительная часть горцев, остававшихся еще на пра-
вобережье, стремглав поспешила тем же обходом за реку и к
горе, занятой русскими войсками.
Генерал-майор Коцебу, поставив два горных орудия на
уступе горы со стороны реки, заставил горцев делать еще
больший обход. Оставив здесь правый берег долины, изну-
ренные жарой и усталостью густые толпы их спешили в гору
и были уже посередине склона, когда войска авангарда Ко-
цебу вдруг быстро отступили по приморскому склону горы,
к ее подножию. Не понимая, что происходит, горцы взобра-
лись на вершину горы, не встретив никакого сопротивления
и не найдя там никого.
В это время генерал-майор Ольшевский со Сводным су-
хопутным батальоном под командой подполковника Данзаса
и двумя легкими орудиями быстро переправился через устье
реки, занял намеченную для лагеря и будущей крепо-сти по-
зицию, и начал делать вокруг нее засову. Вслед за батальо-
ном Данзаса переправился Сводный морской батальон.
Горцы, поняв свою тактическую ошибку, спешно нача-
ли спускаться с горы, чтобы вклиниться между войсками,
252
переправившимися на правый берег и остававшимися еще
на левом. Навстречу им срочно был послан владетель Абха-
зии Михаил Шервашидзе со вторым батальоном Тенгинско-
го полка с двумя орудиями под командой подполковника Вы-
ласкова. Ружейным и орудийным огнем спускавшиеся с горы
толпы горцев были остановлены. Остававшаяся на левом бе-
регу часть десантного отряда быстро собралась и по общему
сигналу войска двинулись за реку на уже занятый плацдарм.
Видя, что весь отряд переходит на правобережье доли-
ны Псезуапсе, толпы горцев бросились с горы тем же даль-
ним обходом снова на правый берег, только что ими покину-
тый. Изнуренные усталостью и обозленные, они подбегали
небольшими группами и поодиночке к занятой русскими вой-
сками позиции на правом берегу и завязывали перестрелку
с батальонами Ольшевского. Но здесь из-за засеки моряки и
пехотинцы встретили их градом пуль и картечью. В одном
месте, где засека не была еще закончена, горцы пытались
прорваться в лагерь, но тенгинцы капитана Карниловича
встретили их отважно в штыки и принудили отступить.
Толпы горцев вновь собирались в большой массе на пра-
вобережной возвышенности. Генерал-майор Коцебу со сво-
им батальоном двинулся в их направлении через лес и кус-
тарник и остановился, раскинув цепи, на расстоянии кар-
течного выстрела от возвышенности. Горцы, несмотря на
свою многочисленность и неудобство занятой батальоном
Коцебу позиции, не предпринимали встречного выступле-
ния, продолжая только перестрелку.
В помощь батальону Коцебу был послан Сводный мор-
ской батальон. Разрозненные группы горцев, остававшиеся
на равнине, были оттеснены моряками к возвышенности. В
это время из состава морского батальона был кантужен лей-
тенант Бефани и тяжело ранен штабс-капитан Тенгинского
полка Гриневич, известный всему отряду своей храбростью.
Операция по занятию плацдарма для новой крепости в
устье Псезуапсе была закончена. Но перестрелка еще долго
продолжалась, пока войска устраивали засеку по всей ок-
ружности лагеря.
За весь этот день, кроме одного контуженного и двух ра-
неных офицеров, был убит один рядовой, ранено двенадцать,
контужено три. Столь необыкновенно малые потери при та-
кой крупной операций явились результатом большой опыт-
253
ности десантных войск, умелого руководства войсками со
стороны генерала Раевского и весьма подвижной тактики,
примененной им в сложных, быстро менявшихся обстоя-
тельствах и событиях этого дня, когда даже неблагоприят-
ный момент (задержка из-за усилившегося волнения моря
высадки второго рейса десанта) был им умело использован
для дезориентации противника.
В последующие дни десантные войска занимались выруб-
кой леса вокруг лагеря, чтобы исключить возможность вне-
запных нападений со стороны горцев. Одновременно велась
заготовка лесоматериалов для строительства укрепления.
Почти ежедневно происходили мелкие стычки с горцами. Се-
рьезное столкновение произошло 30 августа, когда первый и
третий батальоны Тенгинского полка и второй батальон На-
вагинского полка, под начальством полковника Филипсона,
выступили для занятия высот напротив левого фланга линии
русских войск. Горцы не ожидали этого внезапного нападе-
ния и поэтому почти не оказали сопротивления. Вершина бли-
жайшей возвышенности (район современной улицы Парти-
занской) была быстро занята тенгинцами, которые, устроив
засеку, прикрыли рубщиков леса из Навагинского полка. Но
уже через час к засеке начали стекаться толпы горцев и завя-
залась жаркая перестрелка. Пользуясь высокой травой, де-
сятка два горцев незаметно подползли почти к самой цепи и
тут были замечены; подпрапорщик Вырглыковский, сделав
выстрел, убил одного из них, в то же самое время рядовой
Архип Осипов (позже со всей ротой был переведен в Михай-
ловское укрепление) с криком «ура!» бросился вперед и сво-
им примером увлек цепь; большинство горцев были переко-
лоты, остальные скрылись в зарослях леса.1
В составе десанта в Псезуапсе участвовал и поэт-декаб-
рист Александр Иванович Одоевский. Сосланный на вечное
поселение в Сибирь за участие в восстании на Сенатской пло-
щади, Одоевский в августе 1837 года был переведен рядо-
вым в Кавказский корпус, а в 1839 году был прикомандиро-
ван к 4-му батальону Тенгинского полка, участвовавшему в
десантных операциях в устье Шахе, а затем в устье Псезуап-
се. Преследуемый и гонимый, подобно Бестужеву и другим
декабристам, посланным на Кавказ царским правитель-
1 Р а к о в и ч . Указ, соч., с. 187.
254
Александр Иванович Одоевский. Миниатюра на кости работы
И.П.Фридрица (1823-1825 годы) •
255
ством в порядке милости и в надежде на их гибель в боях с
горцами, Одоевский находился в тяжелом моральном состо-
янии. В своих «Воспоминаниях» Григорий Иванович Филип-
сон, исполнявший обязанность начальника штаба у Н.Н. Ра-
евского, пишет, что находясь еще в лагере только что занято-
го плацдарма в устье Шахе, он «пошел навестить князя
Одоевского... Я нашел его в горе: он только что получил изве-
стие о смерти своего отца, которого горячо любил. Он гово-
рил, что порвалась последняя связь его с жизнью, а когда уз-
нал о готовящейся серьезной экспедиции, обрадовался и ска-
зал решительно, что живым оттуда не воротится... Он был в
таком положении, что утешать его или спорить с ним было
бы безрассудно... Вечером я узнал, что князь Одоевский уп-
росил своего полкового командира перевести его задним чис-
лом в 3-й батальон, назначенный в дело.1 Филипсону стоило
большого труда уговорить Одоевского от его затеи погибнуть
в бою. Горячие убеждения Филипсона в бессмысленности та-
кой гибели тронули Одоевского. «Он дал мне слово беречь свою
жизнь. Это глупо недоразумение нас еще более сблизило, и я с
особенным удовольствием вспоминаю часы, проведенные в
беседе с этою светлою, поэтическою и крайне симпатическою
(так в оригинале - В.В.) личностью. Этих часов было немно-
го. Через месяц, когда мы были уже в Псезуапсе, я должен
был ехать с Раевским на пароходе по линии и зашел к Одоев-
скому проститься. Я нашел его на кровати, в лихорадочном
жару. В отряде было множество больных лихорадкою; жара
стояла тропическая. Одоевский приписывал свою болезнь
тому, что накануне начитался Шиллера в подлиннике на
сквозном ветру через поднятые полы палатки».2 Когда Фи-
липсон через две недели вернулся из своей поездки, Одоевско-
го в живых уже не застал. Одоевский умер 15 августа 1839
года. На его могиле на берегу моря был установлен большой
деревянный крест, окрашенный в красный цвет. По свидетель-
ству того же Филипсона, когда после взятия горцами форта
Лазарева в феврале 1840 года, новым русским десантом в мае
того же года укрепление в устье Псезуапсе было вновь занято,
могила Одоевского оказалась разрушенной, в дальнейшем ее
местонахождение было забыто.
1 Г.И. Филипсон. Указ, соч., с. 202.
2 Там же, с. 203.
256
В современном курортном поселке Лазаревское, в не-
большом тенистом сквере, вблизи берега моря, установ-
лен памятник Александру Ивановичу Одоевскому с над-
писью «Из искры возгорится пламя» - выдержкой из его
знаменитого стихотворения - ответа на послание А.С.
Пушкина «Во глубине сибирских руд»... Трагической
смерти поэта М. Ю. Лермонтов посвятил свое стихотворе-
ние «Памяти А.И. Одоевского», в котором имеются сле-
дующие строки:
«...Любил ты моря шум, молчанье синей степи -
И мрачных гор зубчатые хребты...
И вкруг твоей могилы неизвестной
Все, чем при жизни радовался ты
Судьба соединила так чудесно:
Немая степь синеет, и венцом
Серебряным Кавказ ееобъемлет;
Над морем он, нахмурясь, тихо дремлет,
Как великан склонившись над щитом,
Рассказам волн кочующих внимая,
А море Черное шумит не умолкая».
Закончив постройку укрепления в устье реки Псезуап-
се, получившего вскоре название Лазаревского форта, в
честь адмирала М.П. Лазарева, генерал Н.Н. Раевский от-
плыл с войсками на судах Черноморского флота в Анапу,
оставив в гарнизоне укрепления четвертую мушкетерскую
роту Тенгинского полка и 100 казаков под начальством ка-
питана Марченко. • . .
На реке Мескачи, на участке между Анапой и Новорос-
сийском, генерал Раевский заложил 18 октября еще одно
укрепление, названное в честь его Раевским, гарнизоном в
нем была оставлена шестая мушкетерская рота Тенгинско-
го полка, остальные войска ушли на зимние квартиры на Ку-
бань.
В результате экспедиции 1839 года было завершено ус-
тройство черноморской береговой линии, начальником ко-
торого был назначен Н.Н. Раевский, бывший в чине генерал-
майора, а за успешные боевые действия десантов, получив-
ший чин генерал-лейтенанта.
< Черноморская береговая линия отрезала горцев Запад-
ного Кавказа от морского сношения с Турцией, сыграла боль-
17 Заказ 026 257
шую роль в борьбе с работорговлей и вообще контрабандной
торговлей Турции и Англии, в том числе оружием, но одно-
временно это принесло большие лишения причерноморским
племенам, почти лишившимся возможности получать из
Турции жизненно необходимые для людей соль, хлеб, ткани
и т.п. Засушливый 1839 год выдался на побережье неуро-
жайным, к тому же, стремясь в кратчайшие сроки склонить
горцев к покорности, военное царское командование запре-
тило продажу хлеба из кордонных укреплений береговым
горцам.
В обстановке активизировавшейся агитации турецких и
английских эмиссаров, постоянно подстрекавших горцев к на-
падению и уничтожению береговых укреплений, это привело в
начале 1840 года к восстанию причерноморских племен.
Созданные на скорую руку и еще слабо оснащенные и
недооборудованные укрепления береговой линии, разбросан-
ные по всему побережью и изолированные друг от друга, не
в состоянии были оказать серьезного сопротивления. Сухо-
путные сообщения между укреплениями вообще отсутство-
вали. Два раза в год сюда доставляли провиант на кораблях,
иногда заходили крейсеровавшие вдоль берега корабли Чер-
номорской эскадры, чтобы забрать больных малярией, цин-
гой и другими болезнями.
С наступлением зимних месяцев вообще прекращалось
всякое сообщение. При нападениях горцев укрепления мог-
ли рассчитывать только на свои силы, почти без всякой на-
дежды на помощь извне. В укреплениях было много больных,
не хватало хины. Питание солдат было явно недостаточное.
Из-за нахождения в постоянной осаде со стороны горцев, гар-
низоны в этот период почти не имели возможности занимать-
ся земледелием и возделывать огородные культуры.
Шапсуги и убыхи, держа гарнизоны в осаде и стремясь
измотать их силы, заставляли по нескольку раз ночью вы-
бегать на бруствер в одной рубашке и по целым часам на-
прасно ожидать нападения, которое обыкновенно они про-
изводили, измучив сперва гарнизоны ночными тревогами,
продолжавшимися иногда целыми месяцами. Такое посто-
янное напряжение физических и моральных сил еще боль-
ше подтачивало здоровье людей.
Сторожевая служба солдат в береговых укреплениях
была бы несравненно тягостнее, если бы в гарнизонах не со-
258
держали огромных дрессированных собак, умевших обна-
ружить подкрадывавшихся к укреплению или прятавших-
ся в засадах горцев. Особенно ценны были эти собаки в ноч-
ной караульной службе, давая сигналы о приближавшемся
противнике. При вылазках гарнизона из укрепления соба-
ки бежали впереди охранения и своевременно обнаружива-
ли засевшего в лесу противника. Это был один из первых
опытов использования сторожевых собак для караульной
службы в Кавказской армии.1
Движение причерноморских племен в конце 1839 года
возглавили убыхи. В разных местах побережья собрались
около 35-40 тыс. шапсугов, натухайцев, убыхов, пришли к
ним на помощь и абадзехи. Предводитель убыхов Хаджи-Бер-
зек Адагва-ипа постарался придать этому движению горцев
характер военной организации: каждое племя с особенным
значком составило отдельную дружину, подразделенную по
аулам на сотни, пятидесятки и десятки. На всечеркесском
съезде в местности Течь, близ Адлера, в 1839 году Хаджи-Бер-
зеку удалось создать, хотя и временный, союз причерномор-
ских племен и убедить предводителей других племен в необ-
ходимости быстрейшего уничтожения русских береговых
крепостей. Большую помощь ему оказали в этот момент анг-
лийский эмиссар Белль, обещавший помощь европейских
держав и активно начавшие действовать турецкие муллы,
которые предвещали доверчивым горцам, что сороковой год
должен быть годом торжества мусульманства над крестом.
В условиях существовавшего в первый период после воз-
ведения русских крепостей узаконенного по инициативе
Н.Н.Раевского торгового обмена, горцы свободно проника-
ли в укрепления, замечали слабые пункты обороны и виде-
ли бедственное положение гарнизонов.
Поляки, дезертировавшие из русских войск в знак про-
теста против угнетения царизмом их родины, научили гор-
цев во время штурма закидывать фашинами рвы укрепле-
ний и влезать на валы и палисады при помощи длинного
шеста с крючком. Одежда, обувь и оружие горцев также были
прекрасно приспособлены к такому способу ведения войны.
Первое укрепление, на которое обрушились шапсуги и
убыхи, был форт Лазарева. В гарнизоне форта находилась
1 Р а к о в и ч . Указ, соч., с. 199.
17*
259
четвертая мушкетерская рота Тенгинского полка, в составе
трех офицеров (капитана Марченко - командира роты и двух
прапорщиков, братьев Сидоровых) и 160 человек нижних
чинов.
В укреплении находился также прапорщик саперного
батальона Бурачков с небольшой командой мастеровых, про-
должавших заниматься фортификационными работами, и
хорунжий Чернобаев с двенадцатью азовскими казаками,
охранявшими блокгауз с баркасами, расположенный на бе-
регу моря, на расстоянии ружейного выстрела от форта.
В Лазаревском укреплении было восемь морских ору-
дий старого типа, так как крепостные орудия своевременно
не были доставлены. Валы вокруг крепости после сильных
ливней и разлива реки Псезуапсе были полуразмыты и для
усиления обороноспособности по дну рвов саперами были до-
полнительно поставлены рогатки.
За несколько дней до штурма из Геленджика было при-
слано подкрепление из 30 человек, что несколько облегчило
гарнизону несение караульной службы.
В записке лейтенанта Н.Н. Сущева, писавшего об укреп-
лениях Черноморской береговой линии, мы находим следу-
ющее сообщение: «...Комендант его (Лазаревского укрепле-
ния - В.В.) находился в коротких сношениях с одним из бли-
жайших черкесских князей (Шоген-Муса - В.В.) и часто
принимал его к себе. В начале февраля комендант пригла-
сил его на гарнизонный праздник. Во время пира он ходил с
ним по укреплению. Князек воспользовался этим случаем,
чтоб сосчитать число штыков в казармах, и так как было
много больных и ружья их убраны, то на лицо сказалось не
более 200 штыков... Князь... собрал немедленно до 3000 гор-
цев и через три дня сделал ночное отчаянное нападение на
форт Лазарева...»1
Ранним утром 7 февраля 1840 года, когда едва только
начало светать, весь гарнизон был еще объят сном и только
16 человек часовых бодрствовали на валах. Горцы подполз-
ли со всех сторон к укреплению, соблюдая необычайную ти-
шину, обманувшую часовых. В тот момент, когда дежурный
барабанщик вышел из казармы и начал бить утреннюю
зарю, в нескольких шагах от вала поднялась большая масса
1 М.П. Лазарев . Документы, т. II, док. 508, с. 624.
260
горцев и, молча бросившись на часовых, начали их рубить
шашками. Раздалось несколько тревожных криков... один,
другой выстрел. Барабанщик тотчас же переменил темп и
ударил тревогу. Гарнизон проснулся; все офицеры и солда-
ты выбежали на площадку перед гауптвахтой, не успев
одеться, но захватив оружие. Горцы тем временем уже ов-
ладели тремя фасами, но, видя готовность гарнизона к от-
пору, остановились и расположились за турами. Фас, обра-
щенный к морю, где находился выход из укрепления, не был
еще занят горцами, артиллеристы и часть Тенгинцев броси-
лись туда к двум чугунным и одному медному орудиям, с
трудом повернули их вовнутрь укрепления и успели сделать
пять выстрелов картечью по скоплениям горцев. В то же
время солдаты, выбежавшие из казарм, разделившись на
три группы с криком «ура!» бросились на фасы, занятые гор-
цами. Эта смелая атака была встречена метким залпом, ско-
сившим большинство нападавших. Оставшиеся начали от-
ступать, горцы выскочили из-за туров, хлынули большой
массой вслед за ними и перешли в рукопашную. Гарнизон,
несмотря на свою малочисленность, дрался отчаянно, но под
яростным напором явно превосходившего противника от-
ступил к третьей батарее. В это время капитан Марченко,
захватив на гауптвахте человек десять, с шашкой наголо
бросился на горцев, горсть оставшихся солдат ринулась за
ним и штыками и выстрелами вытеснила ворвавшихся гор-
цев из крепости и сбросила их с валов.Но успех этой отчаян-
ной, подобной взрыву атаки, был минутным. Новые толпы
горцев хлынули через бруствер и ворвались в укрепление.
Капитан Марченко вынужден был отступить к западному
фасу, к блокгаузу, но наткнулся здесь на новую толпу горцев
и был изрублен на куски. Оставшиеся в живых 15 солдат,
раненые унтер-офицер Рантон и прапорщик Федоров были
схвачены и обезоружены.
Штурмовавшие проникли в казармы, изрубили всех
больных и забрали амуницию. Другие бросились к порохо-
вому погребу и начали выносить бочонки с порохом и патро-
ны. Все крепостные орудия были свалены в ров и засыпаны
землей. Вытащив за пределы укрепления добычу, выведя
пленных и вынеся тела своих убитых, они подожгли все, что
не могли унести с собой и ушли с добычей и пленными в горы.
Части пленных впоследствии удалось бежать, в том числе
261
рядовому Комаревскому, рассказавшему об описанных под-
робностях трагедии форта Лазарева.1
В записке лейтенанта Сущева Н.Н. имеется следующее
описание форта Лазарева после взятия и сожжения горцами
его: «Ужасную картину представляла нам внутренность ук-
репления при вторичном занятии его в мае того же года. Стро-
ения выжжены, срыты и одни изуродованные и обезглавлен-
ные трупы падшего гарнизона оставлены были на страшных
развалинах...»2
Форт Лазарева был восстановлен заново, хорошо укреп-
лен и оснащен крепостной артиллерией. Гарнизон был зна-
чительно усилен, он был составлен из двух рот линейного
батальона, 50 артиллеристов с 12 орудиями и 13 казаков.
После вторичного занятия форта Лазарева у горцев были вы-
куплены все пленные, захваченные ими на береговой линии.
Пленных было до 25 человек, за каждого горцы потребова-
ли по пять пудов соли. Пленные не жаловались на жесто-
кость в обращении с ними; под строгим надзором они слу-
жили в саклях горцев работниками; они жаловались на силь-
ный голод, от которого все исхудали до предела.
При вторичном занятии форта 22 мая 1840 года десант-
ными войсками’собравшиеся толпы горцев были отогнаны
от берега сильным огнем морской артиллерии и оказали со-
противление при высадке десанта.
В конце Кавказской войны, 4 марта 1864 года, Дахов-
ский отряд русских войск под командованием генерала Гей-
мана почти без сопротивления достиг устья реки Псезуапсе и
занял бывший форт Лазарева. Полуразрушенные остатки
форта представляли собой почти квадратное в плане укреп-
ление с длиной каждого фаса до 200 метров. Форт распола-
гался на правом берегу Псезуапсе, в полукилометре от берега
моря, на середине широкой поляны. Стены форта были в дос-
таточно хорошей сохранности. Разрушены были оборони-
тельные башни и большинство внутренних строений крепос-
ти. Башни располагались на двух диагональных углах, резко
выступавших в северном и южном направлениях. На двух
других углах крепости были оборудованы батареи. Пристань
на берегу оборонялась особой башней. Внутри крепости сто-
яло несколько сводчатых и простых каменных зданий.
1 Р а к о в и ч . Указ, соч., с. 203, 204.
2 М.П. Лазарев. Документы, т.П., док. №508, с. 624.
262
В целом форт Лазарева был лишь несколько изменен-
ной копией Головинского форта, отличавшегося незначи-
тельно расположением внутрикрепостных сооружений.
Войсками Даховского отряда бывший форт Лазарева
был приведен в порядок, восстановлены крепостные ворота
и участки разрушенных стен. Форт был переименован в пост
Лазаревский и в нем поставлен небольшой гарнизон.
8. СОБЫТИЯ В УБЫХИИ В 1840-1841 гг.
В результате десантных операций русских войск в 1837-
39 гг. на территории Убыхии оказываются два сильных во-
енных укрепления - Головинское в устье Шахе и Навагин-
ское в устье Сочи и еще два в непосредственной близости от
границ Убыхии - Лазаревское в устье Псезуапсе и «Святого
духа» на Адлерском мысу в устье Мзымты. Создание этих
береговых русских крепостей увеличило реальную угрозу
вторжения во внутренние районы Убыхии, куда еще никог-
да за всю историю страны не ступала нога противника. Од-
новременно береговые укрепления и русские военные крей-
серы оборвали связи с турецкими контрабандистами и по-
чти полностью лишили возможности убыхов, во-первых,
сбывать основной предмет их экспорта - рабов и невольниц,
захватывавшихся в набегах на соседние племена, Абхазию
и станицы Кубанской кордонной линии, и, во-вторых, полу-
чать из Турции необходимые товары и оружие. Поэтому не-
удивителен тот ожесточенный отпор, который встретили
русские войска при высадке десантов на земле Убыхов и в
последующий период существования возведенных крепо-
стей, находившихся в постоянной блокаде. В результате со-
здалась такая обстановка, что русское командование вынуж-
дено было постоянно пополнять гарнизоны береговых ук-
реплений, таявших в оборонительных боях в условиях
постоянной осады и от болезней (малярия, цинга и др.) Пла-
нировавшиеся вылазки из укреплений внутрь страны ока-
зались практически невозможными. Все усилия сводились
уже в основном не к продвижению вперед, а к удержанию
занятых береговых пунктов.
Сравнительно легкое овладение фортом Лазарева при
штурме 7 февраля и Вельяминовским укреплением 29 фев-
263
раля 1840 г. произвело на шапсугов и убыхов сильное впе-
чатление. Уверившись в своих силах, 10 марта они в боль-
шом числе подступили к форту Головинскому. Начальник
гарнизона успел сообщить командованию о грозящей опас-
ности и просил прислать подкрепление. Немедленно на па-
роход «Могучий» в Анапе была посажена седьмая мушке-
терская рота тенгинцев в составе 113 человек, и к вечеру 13
марта высажена в устье реки Шахе.
Несмотря на прибытие в крепость подкрепления, убыхи
предложили начальнику гарнизона сдаться добровольно, на-
помнив об участи, постигшей форт Лазарева, но получили
категорический ответ, что следующие посланцы будут пове-
шены, а форт будет защищаться до последнего. Всю ночь гар-
низон провел на валах, исправляя повреждения и ставя по
дну рва палисады и рогатки. В 11 часов вечера убыхи попы-
тались было скрытно подползти к укреплению, но обнару-
женные сторожевыми собаками были отогнаны картечным
выстрелом артиллерии. В два часа ночи они уже открыто про-
извели нападение на восточный фас и бастион № 3, где были
расположены тенгинцы. После часовой ожесточенной схват-
ки убыхи отступили со значительными потерями.
Потерпев эту временную неудачу у Головинского фор-
та, собравшиеся отряды убыхов и шапсугов ринулись вновь
на север к укреплению Михайловскому, находившемуся на
месте современного поселка Архипо-Осиповка, в устье реки
Булан. Укрепление Михайловское считалось наиболее мощ-
ным фортификационным сооружением на всем Черномор-
ском побережье Кавказа.
В донесении от 3 апреля 1840 года Г.И. Филипсон сооб-
щал М.П. Лазареву о захвате горцами Михайловского ук-
репления следующее: «... 22 числа прошлого месяца взято
горцами укрепление Михайловское... В укреплении Михай-
ловском было 2 роты Черноморского линейного №5 (ныне
6) батальона, 6-ая мушкетерская рота Тенгинского и 6-ая
мушкетерская рота Навагинс^ого полков. Воинским началь-
ником был штабс-капитан Лико, офицер храбрый и распо-
рядительный. Гарнизон имел 480 здоровых и 20 слабых,
всего 500 человек под ружьем; дух как офицеров, так и ниж-
них чинов был отличный, съестных и боевых припасов в из-
лишестве. Сделаны были распоряжения к упорной защите
укрепления. Линия огня оного имела до 540 саж. длины, фи-
264
гура продолговатая, растянутая на 200 саж. Воинский на-
чальник сделал вокруг порохового погреба в северо-восточ-
ном углу перерез, вооружив его 3 орудиями, чтоб защищать-
ся там, если даже неприятель ворвется в укрепление.
Как говорят и лазутчики, один выбежавший и один вы-
купленный солдаты (последние оба изранены), горцы 20 и
21 марта давали знать через переговорщиков, что возьмут
укрепление на другой день, и два раза присылали сказать,
что атака отложена до другого дня. Гарнизон был в полной
готовности.
22 марта, когда совершенно рассветало, толпы горцев
хлынули мгновенно из ущелий с восточной стороны прямо
на укрепление. Первый приступ был отбит, неприятель по-
терпел большой урон от картечи. Потом еще два раза горцы
возобновляли нападение; толпы их беспрестанно увеличи-
вались. После сделалось известно, что их было до 20 тыс. В
продолжение трех часов не умолкала канонада, гарнизон
тоже терял людей от ружейного огня, наконец, последний
отчаянный напор горцев заставил гарнизон отступить в ре-
дут. Воинский начальник приказал загвоздить орудия, за-
жег провиантские бунты, сомкнул остатки гарнизона в ко-
лонну и отступил в редут. Толпы горцев ворвались в укреп-
ление и скоро наполнили оное. Упорная защита редута
продолжалась, наконец, последние три орудия замолкли,
слышна была одна ружейная пальба. Воинский начальник
поставил надежных людей к пороховому погребу, дал им
заряженные гранаты и приказал зажечь и бросить их в окно
погреба, когда в редуте останется слишком мало людей.
Толпы горцев теснили более и более редут; задний били и
рубили своих передних; большая часть горцев были пьяны. В
редуте осталось человек 10 гарнизона, остальные были уби-
ты и ранены. Тогда исполнено отчаянное приказание воин-
ского начальника, - пороховой погреб взлетел на воздух и по-
хоронил под развалинами горсть храбрых защитников.
Выбежавший из плена казак, взятый в блокгаузе, рас-
сказывает, что перед взрывом замолкла ружейная пальба,
слышны были только крики горцев, которые стеснились в
укреплении и, сверх того, усыпали всю долину вокруг оно-
го. Взрыв был ужасен: до 200 пуд. пороху было в погребе, не
считая чиненых гранат. После взрыва, говорит казак, не-
большие кучки горцев выбежали из укрепления в разные
265
стороны; остальные там и погибли. Бревна погреба разме-
тало сажен на 200. Когда казака вели в плен мимо укрепле-
ния, то он видел огромные груды черкесских тел, а ров ук-
репления был ими завален. Лазутчики сказывают, что при
переходе через ров, на дне коего были набиты в досках гвоз-
ди, человек 300 или погибли на гвоздях или были ими изу-
родованы. Вот все, что известно доселе об этом подвиге»1.
Через несколько месяцев бежавшие из плена и выкуп-
ленные участники обороны Михайловского укрепления рас-
сказали подробности разыгравшейся здесь трагедии. В се-
редине марта командиру гарнизона Михайловского укреп-
ления капитану Лико сообщили о падении Лазаревского, а
затем и Вельяминовского укреплений. Лико собрал на воен-
ный совет офицеров и солдат-ветеранов; было решено кре-
пость не сдавать ни при каких обстоятельствах, а в случае
невозможности удержать укрепление - в самый последний
момент взорвать пороховой погреб и нанести неприятелю
максимальный урон. Взорвать погреб вызвался рядовой
Тенгинского полка, участник Турецкой и Персидской ком-
паний Архип Осипов. И когда штурмовавшие укрепление
горцы прорвали оборону и окружили остатки гарнизона в
редуте, устроенном у порохового погреба, Архип Осипов
сдержал свое слово. С горящим факелом он пробрался в по-
роховой погреб и взорвал его.
В 1876 г. на месте этого трагического события был со-
оружен памятник - огромный чугунный крест с надписью
на пьедестале: «Рядовому Архипу Осипову, погибшему во
славу русского оружия 22 марта 1840 года в укреплении
Михайловском». На месте бывшего Михайловского укреп-
ления в 1864 году была основана станица Вуланская, в 1889
году переименованная в Архипо-Осиповскую. Первыми по-
селенцами были кубанские казаки.
Успеху восстания убыхов и причерноморских шапсугов
в начале 1840 года способствовала развернувшаяся еще с
1837 года активная деятельность англо-турецких эмиссаров
и контрабандистов, поставлявших горцам оружие и боепри-
пасы, распространявших среди них слухи о скорой новой
войне между Турцией и Россией и обещавших им военную
помощь со стороны Турции и европейских держав. Харак-
1 М.П. Лазарев. Документы, Т.П, док. № 468, с. 561-562.
266
терно, что в этом же 1840 году в Чечне произошло восста-
ние, а в Дагестане вновь начал усиливаться Шамиль, потер-
певший было поражение в 1839 г. под Ахульго. Однако в этот
период борьба за независимость на Западном и Восточном
Кавказе сколько-нибудь тесных связей не имела. Целый ряд
официальных русских военных документов свидетельству-
ет о ведущей роли убыхов в выступлениях причерноморс-
ких племен в 1840 г. против российской экспансии.
Военный министр граф Чернышев, получив известие о
разгроме нескольких укреплений Черноморской береговой
линии, 12 апреля 1840 г. приказывает командующему От-
дельным Кавказским корпусом «немедленно направить ка-
рательную экспедицию в землю убыхов... жечь и уничто-
жать их посевы, жатву и запасы». Генерал Раевский в ра-
порте Чернышеву от 16 июля 1840 г. пишете необходимости
«более решительно действовать против убыхов», и далее со-
общает: «Мы едва можем защищать Абхазию, пока убыхи в
связи с джигетами. Из этого следует необходимость прину-
дить сих последних к немедленной покорности, а потом объе-
диненными силами джигетов и Абхазии, поддержанными
нашими войсками, действовать решительно против убы-
хов »1.
Однако к маю 1840 г. восстание горцев южного склона
Западного Кавказа пошло на убыль. Уничтожив ближайшие
русские береговые укрепления, шапсуги и натухайцы посчи-
тали, что обеспечили независимость своих аулов и общин.
Их боеспособность и смелость уменьшались по мере удале-
ния от родных мест. Шапсуги северного склона и абадзехи
вообще почти не поддержали восстания.
В мае 1840 г. путем новых десантных операций русски-
ми войсками вновь были заняты Вельяминовское и Лазарев-
ское укрепления. Причем из последнего была отправлена
карательная экспедиция по долине реки Псезуапсе, в резуль-
тате которой было сожжено 13 шапсугских аулов общества
гоев с уничтожением всех виноградников и насаждений.
При вторичном занятий десантными операциями ук-
репления Черноморской береговой линии были восстанов-
лены, усилены, гарнизоны увеличены, сформированы 4 ба-
тальона подвижного резерва, улучшено довольствие всех
1 ЦВИА, ВУА, д. № 6422, л. 1-5.
267
войск и устройство санитарной части. В распоряжение на-
чальника Черноморской береговой линии была передана
целая эскадра, состоявшая из 4 пароходов, 6 военных транс-
портов и 40 азовских баркасов, вооруженный каждый вось-
мифунтовой каронадой. Сверх того всегда готова была ока-
зать помощь береговым крепостям русских войск крейси-
ровавшая вдоль берегов эскадра Черноморского флота.
Не рассчитывая более на шапсугов и натухайцев, убыхи
стремятся обеспечить себе поддержку на юго-востоке и пы-
таются привлечь к восстанию садзов-джигетов, ахчипсув-
цев, аибгинцев, дальцев и цебельдинцев. 17 октября 1840 г.
Раевский сообщает: «Цебельдинцы подстрекаются убыха-
ми... В Абхазии часть народа готова восстать против владе-
теля и присоединиться к убыхам».1
Осенью 1840 г. Хаджи-Берзек с 2500 убыхами и ахчип-
совцами захватывает устье Бзыби и одновременно посылает
гонцов к дальцам в Кодорское ущелье. Однако дальнейшим
решительным действиям Хаджи-Берзека в Абхазии помеша-
ли противоречия с другими представителя убыхской племен-
ной знати во главе с предводителем сочинских убыхов Аубла
Ал и-Ахметом, стремившимся к примирению с русскими.2 В
этом походе Хаджи Берзек ограничился опустошением Цан-
дрипша, наказал тем самым цандрипшских князей за их
вступление в русское подданство незадолго перед этим. Но
угроза нападения убыхов на Абхазию продолжает сохранять-
ся; об этом свидетельствует рапорт генерала Раевского воен-
ному министру от 23 ноября 1840 года: «По собранным мною
сведениям, убыхи с единомышленниками своими обратятся
нынешнюю зиму не на 1-отделение (Черноморская береговая
линия была разделена на 2 отделения: 1-ое от Анапы до Нава-
гинского укрепления и 2-ое от Навагинского до Ингура - В.В.),
а на Абхазию... Все заставляет думать, что Хаджи-Берзек
преимущественно обратится на Абхазию, где он не найдет
сопротивления, где ожидает его надежда взволновать край
против нас, а во всяком случае добыча гораздо богаче, чем в
укреплении, хотя мы можем надеяться на преданность Вла-
1 ЦВИА, ВУА, д. № 6392, л.1 2.
2 Аулы Аубла Али-Ахмета находились в устье Сочи и были под посто-
янной угрозой нападения русских войск со стороны Навагинского укреп-
ления.
268
детеля Абхазии, но есть часть народа, которая готова вос-
стать против него и присоединиться к убыхам. Вторжение
Хаджи-Берзека будет сигналом восстания Абхазии, Цебель-
ды, Самурзакани, восстания, которое остановится только на
границах Мингрелии, Имеретии и подвергнет разорению ту
и другую. Тогда что будет стоить вновь покорение Абхазии,
Цебельды и Самурзакани... Десятилетие спокойствия не дол-
жно вводить нас в заблуждение, тогда мы еще не занимали
восточного берега, тогда еще занятием Субаши и Сочи в зем-
ле убыхов мы их не вооружили против себя...»1
Раевский просит военного министра усилить абхазские
гарнизоны еще одним линейным батальоном и одновремен-
но расположить в Новороссийском укреплении Тенгинский
пехотный полк, как резерв береговой линии для оказания
экстренной помощи укреплениям, против которых возмож-
ны в предстоящую зиму новые выступления горцев.
Просьба, изложенная Раевским в рапорте военному ми-
нистру была удовлетворена. Абхазские гарнизоны Сухума,
Гагр, Бомбор и других укреплений были усилены. В конце
декабря 1840 г. против восставших дальцев была двинута
карательная экспедиция под начальством полковника Му-
равьева2. В январе 1841 года дальские повстанцы были раз-
громлены, все жители выселены, а жилища их и запасы
сожжены. Часть отряда Муравьева, состоявшая из трех рот
Тенгинского полка была двинута в сторону Бзыби для пре-
дотвращения помощи дальцам со стороны убыхов, так как
в это время авангарды убыхов, обойдя Гагринское укреп-
ление по горным тропам, действительно концентрирова-
лись в Бзыбском ущелье.
1 ЦВИА, ВУА, д. №6392, л. 10 11.
2 Муравьев-Амурский Николай Николаевич (1809-1881) в 1827г. за-
кончил Пажеский корпус, участвовал в русско-турецкой войне 1828-
1829гг. Затем служил адъютантом у реакционного генерала Головина.
Из-за рутины строевой службы в 1833 г. вышел в отставку и пять лет жил
в деревне. В 1838 году вернулся на военную службу. В 1840 году был
назначен начальником второго отделения черноморской береговой линии,
был на Кавказе в чине генерал-майора. С 1847 года был генерал-губерна-
тором в Иркутске и Енисейске, а затем и всей Восточной Сибири. Уделял
серьезное внимание изучению природных ресурсов Дальнего Востока, Кам-
чатки, Сахалина, содействовал экспедиции Г.И. Невельского к устьям
Амура и острову Сахалину.
269
В середине февраля 1841 г. отряд убыхов, численно-
стью около 1000 человек, под командованием Берзека Керан-
туха, (племянника Хаджи-Берзека - В.В.) совершил глубо-
кий рейд по Бзыбской Абхазии, опустошил селение Отхары,
принадлежавшее владетелю Абхазии князю Михаилу Шер-
вашидзе. На обратном пути 20 февраля этот отряд атаковал
Гагринское укрепление, но был отбит орудийным огнем.1
Одновременно убыхи держат в осаде береговые укрепле-
ния, к тому времени восстановленные повторными десантны-
ми операциями после захвата горцами (Лазаревское, Велья-
миновске, Михайловское) или усиленные (Навагинское, Го-
ловинское и «Св. Духа»). В начале 1841 г. командир
Отдельного Кавказского Корпуса генерал Головин доносил во-
енному министру: «Между укреплениями Лазарева и Голо-
винским имеют они несколько орудий, к которым приучают
артиллеристов с намерением бомбардировать оба эти укреп-
ления. Между фортами Головинским и Навагинским горцы в
довольно значительном сборе и беспрестанно выстрелами
тревожат по ночам как то, так и другое укрепления...»2
В 1841 году убыхи и шапсуги продолжали свои нападе-
ния на береговые укрепления. Почти все эти нападения воз-
главлял неутомимый Хаджи-Берзек, хотя и достигший уже
80-летнего возраста, но заряжавший всех своей неукроти-
мой энергией.
В начале января 1841 года Хаджи-Берзек, собрав отряд
численностью до 2000 человек, подступил к восстановлен-
ному Вельяминовскому укреплению, но при штурмах 5 и 8
января потерпел наудачу. Тогда, усилив отряд до 3000 че-
ловек, он направил часть этих войск грабить селения в Аб-
хазии, а сам 9 февраля ринулся на форт Лазарева. 12 и 13
февраля убыхи и шапсуги произвели стремительные атаки
и были близки к захвату укрепления, но благодаря стойко-
сти и мужеству гарнизона были отбиты с большим уроном.
Захватив в прошлом году орудия в разгромленных ук-
реплениях, Хаджи-Берзек надеялся их теперь использовать
в новых нападениях. Пороха и снарядов у горцев также было
достаточно. Искусно замаскировав свои орудия на окружа-
ющих залесенных высотах, убыхи постоянно держали На-
1 ЦВИА, ВУЛ, д. №6392, л.93.
2 Там же.
270
вигинское и Головинское укрепления в осаде, в результате
до предела утомленные гарнизоны вынуждены были круг-
лые сутки находиться в состоянии постоянной готовности к
отражению нападения.
В апреле 1841 года под влиянием владетеля Абхазии
князя Михаила Шервашидзе феодальная верхушка джиге-
тов (князья Хамыш, Течь, Цанба, Чуу и др.) выразили по-
корность русской администрации на Кавказе и на террито-
рии Джигетии было образовано так называемое джигетское
приставство, вошедшее в состав Абхазии. Первым приста-
вом был назначен С.Т. Званба, оставивший нам оригиналь-
ный труд «Зимние походы убыхов в Абхазию» - один из не-
многих источников об этом своеобразном народе. Джигет-
ское приставство простиралось от Гагр до Хосты и это
внезапное вклинивание новых российских владений к самым
границам приморской Убыхии было для самих убыхов яв-
лением в общем-то неожиданным. К тому же сочинский вла-
детель Облагу Али-Ахмет также тяготел к сближению с Аб-
хазией и, находясь под огнем батареи Навагинского укреп-
ления, в любой момент мог принять русское подданство.
Хаджи-Берзек решил предпринять карательные меры
против джигетов, чтобы снова склонить их на свою сторону.
Узнав о готовящемся нападении, джигеты обратились за по-
мощью к Муравьеву, который не замедлил направить уси-
ленный отряд к укреплению «Св. Духа». Внезапное появле-
ние русского отряда на границе убыхской земли произвело
на убыхских предводителей большое впечатление и они, что-
бы остановить дальнейшее движение отряда в создавшейся
обстановке, пошли на переговоры с русской военной адми-
нистрацией на Кавказе.
Определенную роль при этом сыграл Михаил Шерва-
шидзе, находившийся в близких отношениях с самим Хад-
жи-Берзеком; в детстве он воспитывался в семье Хаджи-Бер-
зека и согласно родовому обычаю аталычества, считался его
названным сыном.
Первая встреча убыхских предводителей во главе с Хад-
жи-Берзеком с новым начальником Черноморской берего-
вой линии генералом Анрепом состоялась 9 мая 1841 г. в
укреплении «Св. Духа». Встреча происходила в присутствии
Михаила Шервашидзе, Каца Маана и ряда других абхаз-
ских феодалов. В ходе переговоров среди убыхских делега-
271
тов выявились резкие разногласия. Предводитель сочинс-
ких убыхов Облагу Али-Ахмет, владения которого прости-
рались между устьями рек Сочи и Хоста, был сторонником
мира с русскими и выразил желание немедленно «принести
покорность», приняв русское подданство. Его противника-
ми были «убыхи из Вардане и из окрестностей укрепления
Головинского, которые поддерживали закоренелую вражду
своих соплеменников».1 Хаджи-Берзек и его племянникБер-
зек Керантух в этот период также были готовы к капитуля-
ции перед Россией, хотя во время официальных перегово-
ров не высказывались об этом.
Генерал Анреп сообщает, что Берзек Керантух «дал мне
и владетелю Абхазии слово за себя и за дядю, что у убыхов
не будет такого сборища, которое могло бы быть опасно по-
корившимся. Вообще керантух показался мне человеком за-
мечательным и могущим в последствии быть для нас весьма
полезным»2.
Эти переговоры закончились 12 мая 1841 г., когда Ауб-
ла Али-Ахмет принес присягу на верность «престолу рос-
сийскому», а остальные убыхские делегаты разъехались,
возмущенные его поступком.
Приведение к покорности джигетов и прибрежных со-
чинских убыхов настолько обрадовало Николая I, что он по-
жаловал генералу Анрепу «всемилостивейший рескрипт»,
полковника Муравьева произвел в генерал-майоры, Михаи-
ла Шеваршидзе наградил орденом святой Анны первой сте-
пени, а всем присягавшим князьям и дворянам распорядил-
ся выдать денежные подарки...3
Наметившаяся сдача убыхского руководства перед рус-
ской военной администрацией на Кавказе вызвала массовые
протесты среди убыхов, высказанные на прошедших бурных
народных собраниях и свидетельствовавшие еще о силе пат-
риархальной народной демократии. В очередном рапорте ге-
нерала Анрепа от 30 мая 1841г. сообщается: «20 мая убы-
хи, собравшись в значительном числе, арестовали покорив-
шихся князей Аубла-Ахмета и Зураба Хамыша и сверх того
несколько других лиц, имевших с нами переговоры, в быт-
1 Рапорт генерала Анрепа от 25 мая 1841 г. ЦВИА, ВУА, д. №6435, л. 12
2 Там же.
3 ЦВИА, ВУА, д. №6435, л.23-27.
272
ность мою в укреплении Святого Духа. Между сими после-
дними были: Хаджи-Берзек, племянник его Керантух и Му-
рад, житель долины Вардане, известный между убыхами
своею храбростью. Князья Аубла Ахмет и Зураб Хамыш
были вынуждены отречься от принесенной ими присяги и
тогда только освобождены из-под ареста. Задержание Хад-
жи-Берзека продолжалось недолго, и он тотчас же начал де-
лать распоряжения о сборе всех убыхов для действия про-
тив покорившихся джигетов»1.
Таким образом, опасаясь окончательно потерять авто-
ритет в глазах убыхов, Хаджи-Берзек вынужден был нару-
шить тайное свое обещание, данное им Михаилу Шервашид-
зе, и вновь возглавил сопротивление убыхов. Одновременно
он начал оживленные переговоры с шапсугами и абадзеха-
ми об образовании союза западнокавказских племен к под-
готовке нового восстания.
Представители абадзехов, убыхов и шапсугов собрались
летом 1841 года на реке Пшехе в урочище Меакопы (совр.
Майкоп), принесли взаимную присягу и после долгих пере-
говоров и обсуждений издали дефтер, предписывавший:
строгое выполнение шариата, прекращение всяких сноше-
ний с русскими. Были определены штрафы и наказания за
содействие русским, предусматривалось давать всем беглым
и выходцам из России убежище. К дефтеру была приложена
присяга о взаимной защите племен и запрете вести отдель-
ным племенам самостоятельные переговоры с русскими.
Однако этот закон не мог иметь сколько-нибудь действен-
ной силы, так как он опирался, в основном на шариат, в то
время как основная масса населения Западного Кавказа
была слабо привержена к мусульманству, за исключением
княжеско-дворянской прослойки. А в Убыхии в этот период
вообще мусульманство исповедовалось только в прибреж-
ной полосе и то в сложной смеси с пережитками дохристиан-
ских верований и с остатками средневекового христианства.
Еще во время переговоров на Пшехе убыхи пытались
привлечь шапсугов и абадхезов к выступлению против дис-
лоцированного на Адлерском мысу карательного отряда ге-
нерала Муравьева, но опустошительные операции генерала
Засса на левобережье Кубани и боязнь шапсугов каратель-
1 ЦВИА, ВУА, д. №6435, л.42.
18 Заказ 026
273
ных экспедиций со стороны усилившихся гарнизбнов бере-
говых укреплений, воспрепятствовали наметившемуся но-
вому военному объединению западнокавказских племен.
Тогда убыхи попытались собственными силами взять штур-
мом Навагинское укрепление, предварительно бомбардиро-
вав его из шести имевшихся в их распоряжении пушек. Уже
в середине июля они начали устанавливать свою артилле-
рию на виду гарнизона: делать лафеты и устраивать амбра-
зуры на горе против форта (ныне гора Батарейка). Убыхи
полностью блокировали Навагинское укрепление со сторо-
ны суши, так что лазутчики не могли туда проникнуть и гар-
низон находился в неведении о планах дальнейших действий
противника. С каждым днем толпы вооруженных убыхов
вокруг укрепления увеличивались. По полученным Мура-
вьевым сведениям, Хаджи-Берзек в случае неудачи штурма
Навагинского укрепления намеревался напасть на Гагрин-
ский отряд, слабость которого ему была известна.
Чтобы отвлечь внимание и силы убыхов от Навагинско-
го укрепления, Муравьев с двумя батальонами Тенгинского
полка в числе 700 человек вышел из Гагр и береговой доро-
гой прибыл в укрепление «Св. Духа» на Адлерский мыс. 22
июля к нему были доставлены на кораблях остальные два
батальона Тенгинского полка, имевших в строю 600 чело-
век. Войска продвинулись на 4 километра к западу от укреп-
ления «Св. Духа», но из-за страшной одурманивающей жары
не смогли двигаться дальше и вернулись обратно в долину
Мзымты. Муравьев принял решение переправить войска к
Навагинскому форту морем и потребовал срочно из Сухуми
все наличные плавсредства.
Утрем 29 июля со стороны Навагинского укрепления
послышалась сильная канонада. Муравьев тотчас же поса-
дил на имевшийся пароход одну роту Тенгинского полка и
вместе с нею отправился на помощь к осажденным. Как толь-
ко на сочинском рейде показался пароход, Хаджи-Берзек
направил все орудийные выстрелы на гребные суда, приняв-
шие на себя войска десанта. Однако убыхская артиллерия
не причинила вреда тенгинцам и они с песнями и барабан-
ным боем, при радостных криках осажденного гарнизона,
вступили в ворота укрепления. Помощь подошла очень сво-
евременно, убыхи собрались в громадном количестве и жда-
ли только результатов артиллерийской подготовки, которая
274
велась довольно удачно (сказались результаты инструкторс-
кой деятельности Белля и других английских эмиссаров, а
также польских дезертиров). В результате артиллерийского
обстрела форт потерпел значительные повреждения. Одна из
гранат попала в зарядные ящики и взрывом был разрушен
передовой блокгауз, от другой гранаты загорелись покрытые
рогожами мучные склады. С большими усилиями возникшие
пожары были потушены. Наконец, ответным обстрелом ба-
тарей Навагинского укрепления к полудню убыхские амбра-
зуры были сильно повреждены и Хаджи-Берзек вынужден
был совершенно прекратить огонь. В этот день гарнизон ук-
репления потерял 5 человек убитыми и 18 ранеными.
Штурма ожидали ночью и гарнизон готовился к отпору.
К вечеру на судах еще прибыли войска из укрепления «Св.
Духа». Но на рассвете все увидели, что толпы убыхов разош-
лись и все их орудия увезены. По донесению Муравьева, при
высадке тенгинцев, действиях при обстреле укреплений убы-
хами, тушении пожаров и подготовке к отражению штурма
особое мужество, хладнокровие и распорядительность про-
явил подполковник Тенгинского полка Данзас.1
После неудачи при Навагинском укреплении убыхи ушли
в свои горы, но продолжали воздействовать на другие племе-
на, угрожали джигетам, что полностью разрушат их аулы,
если они присоединятся к русским. Хаджи-Берзек перед мно-
гочисленным собранием поклялся, что сбреет бороду и наде-
нет женское платье, если хотя одного русского («гяура») про-
пустит на свою землю. Под воздействием убыхов продолжа-
ли волноваться шапсуги и натухайцы. Учитывая создавшееся
положение, генерал Анреп доказал военному министру Чер-
нышеву необходимость скорейшего осуществле- ния намечен-
ной карательной экспедиции в землю убыхов, приводя дово-
ды о том, что проведение экспедиции на следующий год будет
осуществляться в значительно более трудных условиях но-
вого сплочения убыхов с соседними племенами и возможно
обойдется для Росии потерей Джигетии.
Экспедиционный отряд двинулся в Убыхию из устья
р. Мзымты вдоль берега моря, предпочтя эту дорогу намечав-
шейся ранее более трудной и втрое длиннее горной дороге по
долине Мзымты и далее по одному из левых притоков р.Сочи.
'Ракович . Указ, соч., с.263.
18*
275
Убыхские стратеги, предвидя это направление движения
войск, перегородили береговую полосу множеством завалов,
высотою в рост человека, из срубленных деревьев, колючих
кустарников, громадных камней и земли. Отсутствие прибоя
и возможность иметь поддержку с кораблей делали этот путь
более благоприятным, по сравнению с горной дорогой, прохо-
дившей через многочисленные враждебные убыхские аулы.
8 октября, в 2 часа ночи, отряд тихо тронулся в путь.
Сопровождавшая эскадра под командованием контр-адмира-
ла М.Н. Станюковича, в составе фрегата «Агатополь» и ко-
рабля «Три иерарха», буксируемых пароходами «Боец» и
«Могучий», а также шхуны «Смелая», тендера «Нырок»,
бригов «Меркурий» и «Телемак» и баркасов азовских каза-
ков, поплыла параллельно берегу, держась на картечный
выстрел от колонны войск.
До диспозиции назначены были два батальона в аван-
гард под начальством генерал-майора Муравьева, а арьер-
гардпод начальством подполковника Данзаса и в правое при-
крытие под начальством полковника Хлюпина, в то время
уже командира Тенгинского полка. Остальные войска были
в колонне, под начальством гвардии капитана Лауница, ко-
торый в то время уже произведен был в полковники, но при-
каз не застал его в живых. Владетель Абхазии генерал-май-
ор Михаил Шервашидзе командовал своей милицией, насчи-
тывавшей до 2000 человек.
Первый переход в 13 верст до реки Хамыш (Хоста) вой-
ска сделали почти без выстрелов. За Хостой на горах были
встречены первые завалы. Морская артиллерия открыла по
ним огонь, а 4-й батальон тенгинцев, под командой капита-
на Корзуна, был послан в тыл позиции убыхов. Убыхи, не-
смотря на неожиданность нападения с тыла, вступили в оже-
сточенный рукопашный бой. И только помощь Брестского
полка, бросившегося с фронта в штыковую атаку, сломила
убыхов, рассыпавшихся по лесу.
Главная колонна продолжала двигаться вдоль берега,
преодолевая один завал за другим. Как только открывался
огонь с кораблей по завалам, убыхи покидали их, прячась в
ближайшие складки местности и в окружающий лес, ожи-
дая русского «ура!», которое служило также для них сигна-
лом: они производили залп из ружей и с ответными криками
«Алла!» бросались с шашками во встречную атаку.
276
Диспозиция при следовании действующего отряда, из Адлера д Сочи £~Юоктября ^г.
Рисунок с копии флаезпанскоео журнала командира зскадры Черноморского флота
контр-адмирала Jrt.H. Стакюхобиъа о содействий продвижению сухопутны ос &ойск
от мыса Адлера до укрепления Н.аЁаеинскоео (ЦГЛВМф, д.5137^ л. 4б$с&).
LL7,
При входе в долину реки Агура и при овладении /ее пра-
вым приустьевым склоном (в районе современного между-
народного молодежного лагеря «Спутник»), произошла оже-
сточенная перестрелка. Решительной штыковой атакой
убыхи были выбиты с этой позиции первым батальоном Тен-
гинского полка и абхазской милицией. В одной из схваток
этого боя был убит и бывший профессор Виленского универ-
ситета участник декабристского движения Феликс Ордынс-
кий. Непрерывный бой и невыносимая духота утомили вой-
ска и на следующий день отряд выступил только в полдень.
На правом берегу Агуры вновь было встречено сопротивле-
ние убыхов. Новые завалы при дальнейшем продвижении
войск были встречены на подходе к долине реки Мызы (Ма-
цесты). За завалами виднелось множество убыхов. После
первого же залпа морских орудий большинство убыхов спеш-
но укрылись в ближайшем лесу. После окончания обстрела
гвардии капитан Лауниц со сводным батальоном бросился в
атаку на завалы и в рукопашном бою окончательно выбил
оттуда остатки убыхов. Бой продолжался по всему левому
склону долины реки Мацесты, покрытому частыми завала-
ми, и продолжался до полной темноты. Истомленные войс-
ка отдыхали на отбитых позициях.
После второго дня боев в долине Агуры русские войска
потеряли 150 человек убитыми и ранеными.
В конце второго дня похода стало известно, что в тылу
отряда, в долине Хосты скопилось до восьми тысяч джиге-
тов. Лазутчики сообщали, что джигеты пока не были наме-
рены действовать против русских войск; но они не скрыва-
ли, что если убыхи начнут побеждать, то они преградят вой-
скам дорогу к отступлению и соединятся с убыхами.
На следующий день утром отряд встретил жестокое со-
противление на правом берегу Мацесты, где было множество
завалов и огромное количество защищавших их убыхов. Ге-
нерал Анреп в донесении об этом бое позже сообщал: «Веро-
ятно, немногим на Кавказе удалось слышать такой баталь-
ный огонь убыхов, какой они открыли по всей линии, преж-
де чем бросаться в шашки». Это была излюбленная тактика
убыхов. Осыпав градом пуль батальоны Виленского и Бело-
стокского полков, убыхи ринулись в атаку, но, наткнувшись
на штыковую контратаку русских войск, они дрогнули и в
беспорядке стали отступать, неся большие потери. В эту кри-
278
тическую для них минуту из леса ближайшей горы высту-
пил сам Хаджи-Берзек с пятью тысячами свежих сил. На-
чавшие было отступать и своим завалам убыхи остановились
и затем вся их огромная масса молча, без выстрела, рину-
лась снова в атаку на Виленский и Белостокский полки.
Позже в своих «Воспоминаниях Филипсон писал: «Нет
сомнения, что они опрокинули бы их в море, но судьба и тен-
гинцы спасли дело»1. Третий и четвертый батальоны тенгин-
цев, взяв часть крайних завалов, выдвинулись настолько впе-
ред, что очутились в тылу всех сил Хаджи-Берзека. Майор
Хромов, заметив критическое положение атакованных убы-
хами полков левого фланга, поспешно занял правый борт уз-
кой и глубокой балки и открыл во фланг и тыл главных сил
убыхов убийственный батальный огонь. Поражаемые с трех
сторон и не имея возможности через глубокий овраг бросить-
ся на тенгинцев, убыхи смешались и начали отступать.
Виленцы и Белостокцы, воспользовавшись этим насту-
пившим переломом, перешли в наступление и преследовали
убыхов с пол версты.
Впоследствии говорили, что Хаджи-Берзек еще раз хо-
тел повести в атаку убыхов, но никто ему уже не повиновал-
ся. Старый опытный воин, насчитывавший много удач в
боях, увидел свое дело проигранным и покинул позиции, от-
правившись в свой родовой аул Мутыхуа, находившийся в
среднем течении долины реки Сочи (на месте современного
села Пластунка).
При дальнейшем движении экспедиционного отряда
русских войск убыхи хотя и оказывали сопротивление, но
настолько неупорное, что войска продвигались почти безос-
тановочно и к 7 часам вечера вошли в долину реки Сочи к
Навагинскому укреплению, около которого и разбили об-
ширный лагерь. Позже, через лазутчиков, было выяснено,
что убыхам в этих упорных боях помогали отряды ахчип-
сувцев, проживавших в верховьях реки Мзымты.
В рапорте А.И. Чернышеву от 11 октября 1841 года ге-
нерал И.Р. Анреп сообщал о результатах карательной экс-
педиции: «... вчера вверенный мне отряд прибыл в укрепле-
ние Навагинское. Этот переход продолжался 3 суток, кото-
рые ознаменовались рядом бесчисленных подвигов. Убыхи
1 Г.И. Филипсон. Указ.соч., с. 264.
279
были все в сборе и под предводительством Хаджи-Берзека
отчаянно оспаривали каждый шаг. Они все были твердо уве-
рены, что невозможно отряду пройти через узкое дефиле,
продолжающееся сряду на 28 верст и на каждом шагу защи-
щенное прочными завалами в несколько рядов. Оказалось,
что этот проход возможен русским войскам при помощи бо-
жьей и с содействием флота. Наша потеря значительна, но
неприятель потерял еще более. Вчера после отчаянной ата-
ки на наше правое прикрытие Хаджи Берзек оставил сбори-
ще, сказав: «...теперь деритесь кто хочет, я еду домой»...
Все войска покрыли себя славой в этом достопамятном
трехдневном бою: новые войска дрались как старые, старые
рвались, чтобы их перещеголять. Милиция, особенно име-
ретинская, мингрельская и гурийская, была везде, где была
упорная драка...
Теперь мы в сердце земли убыхов и можем располагать
нашими действиями на местности более доступной...»1
Однако карательная экспедиция вглубь Убыхии не была
продолжена, поход отряда Муравьева ограничился берего-
вой полосой от Адлерского мыса до устья Сочи с разрушени-
ем лишь нескольких приморских аулов, жители которых бе-
жали в горы.
Большие потери экспедиционного отряда (более 500 че-
ловек), утомленность, плохое санитарное состояние отряда
и множество больных заставили генерала Анрепа прекра-
тить дальнейшее продвижение вглубь убыхской земли. В по-
следующие дни при работах по усилению Навагинского ук-
репления, вырубке лесов вокруг него и строительстве баш-
ни на горе Батарейка, напротив форта, положение отряда
усугубилось потерей в многочисленных стычках с убыхами
еще 100 человек убитыми и ранеными.
Несмотря на незавершенность карательной экспедиции,
значительная часть убыхской племенной знати встала на ка-
питулянтские позиции. Генерал Анреп сообщал о событиях
ранней весны 1842 г. следующее: «... живущие по рекам
Шахе, Субаши и окрестным долинам дворяне главной меж-
ду убыхами фамилии Берзек неоднократно приезжали в ук-
репление Головинское и просили представить их главному
начальнику для объявления покорности его императорско-
1 М.П. Лазарев. Документы, Т.П док. №500, с. 603-604.
280
му величеству со всеми их подданными. Время было бурное,
и ген. Муравьев не съезжал с парохода, но к нему немедлен-
но явились значительнейшие из тех дворян - Эдик и Мату
Берзеки, которые уже готовы были ехать с сею целью в Аб-
хазию на казачьем баркасе.
Убеждаясь в искренности этих людей, просивших принять
их покорность на тех же основаниях, как таковая принята
была от джигетов, генерал-майор Муравьев назначил им со-
браться в долине реки Шахе, близ укрепления Головинского...
Жители окрестных долин были в сборе недалеко от укрепле-
ния, а 27 февраля Убыхские дворяне: Шеулех-уко Амищук-
Берзек, Хапеш-уко Эльбуз-Берзек, Шеулек-уко Эдик-Берзек и
Шуей-уко Мату Берзек присягнули за себя и за своих подвлас-
тных на вечное подданство великому государю...»1
В результате этих переговоров и по условиям присяги,
Берзеки получили определенную автономию, их владетель-
ные права над Субашинскими и Шахинскими общинами не
ущемлялись, они были ограничены только в проведении
внешней политики. Царское правительство рассматривало
этот акт как первую ступень в покорении убыхов, сохранив-
ших еще достаточно высокую боеспособность, и надеялось,
опираясь наБерзеков, успешно завершить покорение Запад-
ного Кавказа.
Сразу же после получения известия о присяге Берзеков,
Николай I «пожаловал» каждого из них в поручики и «пове-
леть соизволил произвести сим офицерам жалованье по 200
рублей серебром в год и сверх того выслать им эполеты... за
особые услуги нашему Правительству»2.
Расчеты царского правительства в отношении Берзеков
начали оправдываться.
Генерал Анреп в очередном рапорте сообщал, что «по-
ведение новых подданных государя императора превзошло
все мои ожидания... Хаджи-Берзек через нарочного дал мне
знать, что он желает иметь со мной свидание»3.
Влияние Берзеков с этого времени резко падает среди
массы убыхов. Даже наиболее популярный военный пред-
водитель убыхов Хаджи-Берзек, хотя и не присягнувший
1 ЦВИА, ВУА, д. №6470, л.6-7.
2 Там же, л.12.
3 Там же, л.25.
281
официально царской России, значительно теряет свой авто-
ритет. Из-за весьма преклонного возраста (Хаджи-Берзеку
было уже более 80 лет) и понимания бессмысленности со-
противления маленького убыхского народа могучей Россий-
ской империи, Хаджи-Берзек отрекается от политической и
военной деятельности и отправляется на второе богомолье в
Мекку. Вскоре после возвращения из паломничества Хад-
жи-Берзек внезапно умирает в своем родовом ауле Мутыхуа
(совр. пос. Пластунка). В течение многих лет Хаджи-Берзек
стоял во главе убыхской военной и политической организа-
ции, он пользовался авторитетом не только среди убыхов,
но и среди племен всего Западного Кавказа. И после Хаджи
Берзека военно-политическое руководство продолжало ос-
таваться в руках дворянского рода Берзеков. Уже вскоре
после смерти Хаджи-Берзека во главе убыхского сопротив-
ления встал его племянник Берзек Керантух, который оста-
вался на этом посту в течение более двадцати лет, до самых
последних дней Кавказской войны.
9. МЮРИДИЗМ В УБЫХИИ. МАГОМЕТ-ЭМИН
Победы воинствующего мюридизма в Дагестане и Чеч-
не в середине сороковых годов XIX века обусловили его рас-
пространение и на Западном Кавказе. Мюридизм, имевший
теократическую основу, получил популярность в массе низ-
ших слоев горского населения благодаря своей идее всеоб-
щего равенства. Особенно популярной почвой для мюридиз-
ма служили патриархально демократические горские общи-
ны, сохранившиеся почти в классической форме в Убыхии.
Несмотря на то, что ислам среди убыхов, как и среди
адыгов и абхазов, начал распространяться еще с середины
XVIII века, мусульманская религия не получила широкого
распространения, закрепившись в основном лишь в среде
горской родовой знати. Проповеди турецких и крымских
мулл оставались чуждыми основной массе населения, в сво-
их религиозных воззрениях придерживавшихся смеси хри-
стиантства и первобытных культов.
Более или менее прочно ислам начал восприниматься
убыхами только начиная с конца тридцатых - начала соро-
ковых годов на популярной мюридистской основе, принесен-
282
ной с Восточного Кавказа, из Дагестана и Чечни, проповед-
никами «газавата - священной войны против России, при-
сылавшимися Шамилем на Западный Кавказ.
Первым официальным эмиссаром Шамиля на Западном
Кавказе был наиб Хаджи - Магомет, прибывший к абадзе-
хам в 1842 году. Чтобы изолировать Прикубанские племена
от русского влияния, он решил заставить их переселиться в
горы, но получил решительный отпор. Попытка Хаджи-
Магомета объединить западнокавказские племена под зна-
менем «газавата» ему также не удалась; и только внезапная
смерть спасла его от гнева Шамиля.
В 1845 году на Западном Кавказе появились два новых
посланника Шамиля: Сулейман-эффенди и его помощник
Хаджи-Бекир. Шамиль поставил перед ними задачу создать
из западнокавказских горцев крупное воинское соединение
и перебросить его в Чечню и Дагестан на помощь войскам
Шамиля. По всем горским обществам было разослано воз-
звание Шамиля, согласно которому каждый аул должен был
выставить определенное количество всадников в полном во-
оружении. Однако всадники на сборные пункты не явля-
лись, а большинство горских общин вообще отказались об-
суждать воззвание Шамиля. Сулейману-эффенди с трудом
удалось сколотить небольшой отряд, с помощью которого
он пытался силой принудить горцев выступить на помощь
Шамилю, но получил решительный отпор и собранные им
силы разбрелись по своим аулам. Не выполнив поручение
Шамиля по организации вспомогательного отряда и опаса-
ясь его гнева, Сулейман-эффенди сдался в плен русским.
Несмотря на неудачные попытки наибов Шамиля объе-
динить адыгов и убыхов, именно в этот период активизиро-
вались военные действия убыхов в полосе береговых укреп-
лений, гарнизоны которых находились под постоянной уг-
розой нападения. В июле 1844 года около 6000 убыхов и
шапсугов-гоев штурмом пытались взять Головинское укреп-
ление и Лазаревское. Весной 1845 года убыхи внезапным
штурмом чуть было не взяли Навагинское укрепление. В при-
казе по Отдельному Кавказскому корпусу от 3 февраля
1847 г. было отмечено, что за 1846 год по Черноморской бе-
реговой линии было 88 сражений, из них наибольший про-
цент падал на Головинское и Навагинское укрепления, рас-
полагавшиеся на территории Убыхии.
283
В январе 1846 года убыхи собрались совершить боль-
шой набег на Абхазию. Начальник Черноморской береговой
линии генерал Будберг в рапорте главнокомандующему на
Кавказе графу Воронцову от 25 февраля 1846 г. сообщал:
«В конце января в укреплении Навагинском получены были
сведения от лазутчиков и от окрестного жителя капитана
Аубла Ахмета, что вблизи укрепления в селе Джембулата
Берзека составлен большой сбор горцев разных племен с на-
мерением вторгнуться в Абхазию и по пути сделать покуше-
ния против укреплений «Святого Духа» и «Пицунды»1.
После получения этого предупреждения русское коман-
дование предприняло необходимые мобилизационные дей-
ствия и убыхи были вынуждены отказаться от намечавше-
гося набега. Но в июле 1846 года они в течение 12 дней дер-
жали в осаде Головинское укрепление, предпринимая один
штурм за другим.
В середине 1846 года Шамиль предпринимает давно за-
думанный им поход в Кабарду, обладание которой помогло
бы ему объединить горцев Дагестана и Чечни с адыгейскими
и убыхско-джигетскими племенами Западного Кавказа для
совместной борьбы с Россией и обеспечить выход на Черно-
морское побережье, с тем, чтобы иметь прямую связь с Тур-
цией, а через нее и с европейскими державами. Надеясь на
удачу в Кабарде, Шамиль наметил продвинуть свои войска,
вплоть до Екатеринодара, ожидая здесь поддержку абадзе-
хов, не раз направлявших к нему в Дагестан своих делегатов
с просьбой прислать к ним правителя - наиба, а затем, пе-
рейдя Главный хребет, вступить в Убыхию и выйти на берег
Черного моря. В этом походе Шамиля сопровождали 10 наи-
более видных наибов, в том числе Хаджи-Мурат. Шамиль
ожидал добровольного присоединения к нему кабардинцев,
но здесь его постигло горькое разочарование. Кроме феодаль-
ного рода Анзоровых к нему почти никто не присоединился.
Царские власти, хотя и были напуганы этим неожиданным
демаршем Шамиля, сумели провести необходимые мобили-
зационные действия, и Шамиль вынужден был покинуть
Кабарду и вернуться в Дагестан.
В 1848 году на реке Адагум состоялся очередной объе-
динительный съезд западнокавказских горцев, на котором
1ЦВИА, ВУА, д. № 6470, л.98.
284
собрались представители абадзехов, шапсугов, убыхов и на-
тухайцев. Совещание продолжалось в течение целого года (с
февраля 1848 г. по февраль 1849 г.) вплоть до прибытия на
Западный Кавказ наиба Шамиля Магомет-Эмина (Мухам-
мед-Амина). Совещание пришло к соглашению предоставить
народному собранию власть над народом и учредить адми-
нистрацию и земскую полицию. Такая структура правления
была предложена причерноморским шапсугом (родом из
Псезуапсе) Бесленеем Абатом, совершившим поездки в Тур-
цию и Египет, где он имел возможность ознакомиться с ад-
министративным устройством этих государств.
Для поддержания власти старшин в их распоряжение
предоставлялись конные муртазаки (стражники), содержав-
шиеся за счет налогов со всего населения. Однако, свободо-
любивым горцам новая система правления пришлась не по
душе, уже вскоре они отвергли ее, муртазаки были изгнаны
из горских обществ. И жизнь в горных аулах по-прежнему
проходила с соблюдением выработанных веками неписан-
ных законов и правил Кавказского адата.
Самым активным проповедником мюридизма на Запад-
ном Кавказе явился Магомет-Эмин, присланный Шамилем
в конце 1848г. Магомет-Эмин был известен в Дагестане под
своим настоящим именем Магомет Асиялов (по имени его
матери - Асин). Шамиль же дал ему прозвище «верный» (по-
арабски - Амин) и с тех пор за ним закрепилось имя Маго-
мет-Эмин. По отзыву самого Шамиля, Магомет-Эмин не от-
личался большими способностями как правитель, но был
очень храбрым и набожным наибом, преданным Шамилю.
Приезд Магомет-Эмина на Западный Кавказ совпал с пе-
реброской сюда из Турции большой группы мусульманского
духовенства, с которой Магомет-Эмин установил тесную связь
и развернул энергичную пропаганду, призывая горцев немед-
ленно начать войну против русских. Не разрывая связи с гор-
ской знатью, Магомет-Эмин в то же время проводит ряд ме-
роприятий по освобождению низших и средних слоев населе-
ния от феодальных повинностей. Тем самым он добился
признания своей власти у абадзехов, бжедухов и натухайцев.
Но шапсуги оказали ему сопротивление, так как они не могли
воспринять его воинствующий мусульманский фанатизм,
проявившийся в беспощадной борьбе с остатками христиан-
ства, в сильной степени сохранившегося у шапсугов.
285
Магомет-Эмин — наместник Шамиля на Западном Кавказе,
предводитель черкесских племен с 1848 по 1959 годы
286
Достигнув к началу Крымской войны (1853-1955 гг.)
определенных успехов в проповеди газавата на северном
склоне Западного Кавказа, Магомет-Эмин переносит свою
деятельность в Убыхию и Джигетию, где его мероприятия
находят поддержку как со стороны ст аршинной верхушки,
так и в массе свободного населения.
3 октября 1852 года Магомет-Эмин с двухтысячным от-
рядом убыхов вторгнулся в землю джигетов. Начальник
Черноморской береговой линии, извещенный об этом, не-
медленно прибыл с резервом в укрепление «Святого Духа» и
4 октября выслал вверх по реке Мзымте отряд численно-
стью 740 человек с двумя орудиями под командованием май-
ора Бибикова.
5 октября эти войска встретились с отрядом Магомет-
Эмина в четырех километрах от укрепления «Святого Духа»
(в районе современного села Молдовка) и вступили с ними в
бой. После ожесточенной схватки убыхи лишились более 20
человек убитых и нескольких раненых из лучших фамилий
и на другой день еще до рассвета разошлись по своим аулам.
Со стороны русских войск был убит один унтер-офицер, ра-
нено 19 человек нижних чинов и контужен майор Бибиков.1
Осенью 1852 года, после получения указания из Кон-
стантинополя, Магомет-Эмин на большом собрании горцев
объявил о неизбежности новой войны между Россией и Тур-
цией и призвал их выступить с оружием в руках на стороне
Турции. В марте 1853 года по всему Западному Кавказу было
обнародовано воззвание Магомет-Эмина, в котором извеща-
лось о близком разрыве мирных отношений между Россией
и Турцией. Одновременно Магомет-Эмин обратился к фран-
цузскому императору Наполеону Ш с посланием, в котором
просил оказать помощь ему и шейху Шамилю в борьбе про-
тив русских. Отвозивший это послание хан Оглы был при-
нят в Константинополе самим султаном, произведен в офи-
церы и ему было дано обещание о присылке турецких войск
на восточный берег Черного моря.
Султан высоко оценил деятельность Магомет-Эмина по
мобилизации горцев Западного Кавказа против России, он
прислал ему диплом на почетное звание паши и парадную
одежду с двумя орденами, усыпанными бриллиантами. Де-
1 «Кавказ», 1852, № 71.
287
ятельность Магомет-Эмина в этот период среди убыхов и
абадзехов оценивалась Турцией не менее высоко, чем проис-
ки Сефер-бея среди натухайцев и шапсугов. А в октябре 1853
года Сефер-бей даже прислал из Константинополя воззва-
ние к горцам Западного Кавказа, в котором убеждал всех по-
виноваться Магомет-Эмину.
Определенный успех, достигнутый Магомет-Эмином в
распространении мюридизма среди убыхов, был обусловлен
поддержкой старшинско-дворянской верхушки в лице таких
видных деятелей как Измаил Дзиаш (Измаил Баракай) и
Хаджи-Берзек Керантух, представлявших наиболее много-
численные и знатные дворянские фамилии. Средним и низ-
шим слоям населения Убыхии импонировали демагогиче-
ские обещания наиба о полной свободе и независимости всем
членам горских обществ. Следует подчеркнуть, что Маго-
мет-Эмин довольно настойчиво и умело внушал горским мас-
сам мысль, что шариат «устанавливает равенство между
всеми мусульманами».
Обосновавшись в Убыхии, Магомет-Эмин построил в до-
лине Вардане (р. Буу) крепость, которая однако просуще-
ствовала недолго и была сожжена повстанцами. Именно в
Убыхии Магомет-Эмин нашел поддержку в тот тяжелый мо-
мент, когда ему выразили непокорность даже абадзехи, в свое
время настойчиво просившие Шамиля прислать им наиба,
и когда был разрушен шапсугскими повстанцами во главе с
Хамызом Кобле лагерь Магомет-Эмина на реке Шебш.
Укрепившись в Убыхии и восстановив свои утерянные
было позиции на северном склоне Западного Кавказа с по-
мощью духовенства и дворянства, Магомет-Эмин направля-
ет свои действия в сторону Абхазии. Прежде всего, с помо-
щью убыхов Магомет-Эмин оказывает давление с угрозой
вторжения на садзов-джигетов, еще в 1840 году присягнув-
ших на верность России и вошедших в состав Абхазии Джи-
гетским правительством. Несмотря на предпринятые рус-
ским командованием меры, Магомет-Эмину удается устано-
вить свою власть над большей частью Адлерской Джигетии.
Для закрепления своего влияния и насаждения мюри-
дизма в Убыхии, Джигетии и причерноморской Шапсугии
Магомет-Эмин производит массовое уничтожение крестов в
священных рощах, где горцы совершали в течение многих
веков свои религиозные обряды и празднества, а взамен стро-
288
19 Заказ 026
ит мечети. Среди свободолюбивых горцев, не привыкших к
столь бесцеремонным действиям, эти мероприятия Магомет-
Эмина вызвали массовые недовольства, выразившиеся в ко-
нечном итоге в восстании и уничтожении всех мечетей с вос-
становлением крестов в священных рощах. Была уничто-
жена при этих выступлениях и крепость Магомет-Эмина в
Вардане, бывшая его опорным лагерем в Убыхии.
Во время пребывания Магомет-Эмина среди убыхов и
причерноморских шапсугов насаждавшиеся им мусульман-
ские священники-эффенди уверяли народ, что они будто бы
нашли в коране пророчество, по которому горцы никогда не
будут подвластны русским, если будут защищать свою неза-
висимость, молиться и уважать духовенство. Возлагая боль-
шие надежны на неприступность залесенных гор, но и не от-
рицая могущества России, они говорили: «Мы знаем, что
русские богаты и пользуются житейскими удобствами. Бог
им дал мир, но они гяуры и будут все в аду; мы бедны, но
мусульмане - и рай наш. Жизнь эта коротка - не променяем
блаженства будущей, вечной на удобства проходящие»1.
Под влиянием убыхов очень незначительное распрост-
ранение получил мюридизм среди жителей Ахчипсу, а так-
же дальцев и цебельдинцев. Распространить идеи мюридиз-
ма и газавата в Абхазии Магомет-Эмину не удалось, несмот-
ря на неоднократные попытки убыхов прорваться через
Гагринскую теснину во внутренние районы Абхазии.
Несмотря на слабость позиций Магомет-Эмина на тер-
ритории причерноморских племен, выступивших против его
решительных мер по насаждению мюридизма, общим ре-
зультатом его деятельности в Убыхии явилось закрепление
мусульманства на восточном берегу Черного моря, усиле-
ние влияния Турции среди горцев и признание ими султана
главой мусульманского мира.
Но своей основной задачи - поднять горцев против рус-
ских во время Крымской войны - Магомет-Эмину не удалось
выполнить.
С началом Крымской войны все гарнизоны Черномор-
ской береговой линии были в 1854 году эвакуированы, а ук-
репления взорваны, так как защита их при возможности
двойного блокирования (горцами - со стороны суши и анг-
1 Н.Д у б р овин. Указ, соч., с. 33.
290
ло-французской эскадрой с моря) была практически невоз-
можной. В результате, в течение трех лет Крымской войны
убыхи и причерноморские шапсуги не имели непосредствен-
но перед собой русских войск, посчитали, что Россия уже
более никогда не посягнет на их независимость и оставались
глухими к призывам Магомет-Эмина выставить боевые от-
ряды для военных действий вдали от их родных мест.
Проповеди Магомет-Эмином мюридизма среди адыгов
и убыхов находили очень слабую поддержку, а у большин-
ства горцев вызвали враждебность против него. В одном из
писем к Шамилю Магомет-Эмин писал:«Передаю тебе по-
корнейшую мою просьбу:мне нужны помощники из членов
учения тарикат; по крайности один шейх - мюршид и один
ученый кадий, потому что здешние улемы и ученики нуж-
даются в преподавателях духовных и юридических. Еще
нужны 2 или 3 наиба и с ними до 30 человек мюридов даге-
станских, ибо край этот довольно обширен и в нем с малым
числом проповедников нельзя приобрести желаемого нрав-
ственного влияния. Я же своим одиночеством от этого не-
достатка много теряю. Да и возможно ли одному управить-
ся с народом, где за исключением крестьян одних вольных
более 100 тыс. семейств...»1.
В своих письмах Шамилю Магомет-Эмин жаловался,
что не может найти мюридов среди черкесов, так как те из-
за своей необузданной вольности и связанности между собой
узами родства и дружбы вовсе не привержены к идеям мю-
ридизма. Власть Магомет-Эмина была значительно ограни-
чена среди горцев Западного Кавказа. Единолично он не мог
решать ни один сколько-нибудь серьезный вопрос, особенно
вопросы войны и мира. На это всегда требовались согласие и
санкции собрания горских старшин.
Не достигнув сколько-нибудь заметных результатов в
распространении идей газавата у горцев Черноморского по-
бережья Кавказа во время Крымской войны, в конце 1856
года Магомет-Эмин отправляется из Убыхии в Константи-
нополь, откуда вскоре возвращается в сопровождении двух
английских офицеров, именовавших его пашой и оказывав-
ших ему генеральские почести, что вызвало негодование его
старого соперника Сефер-бея, незадолго до этого (в ноябре
1 ЦВИА, ВУА, д.№ 35-692, л.125
19*
291
1856 г.) разбитого войсками Филипсона в районе Новороссий-
ска и вынужденного скрываться в Неберджаевской долине.
Соперничество Магомет-Эмина и Сефер-бея за влияние
на горцев Западного Кавказа вскоре дошло до вооруженных
столкновений, наиболее крупное из которых произошло в
январе 1857 года вблизи Туапсе. В этом сражении сын Се-
фер-бея Карабатыр, командовавший натухайдами, разбил
войска Магомет-Эмина, собранные из шапсугов, абадзехов
и убыхов. С остатками своих войск Магомет-Эмин ушел в
землю абаздехов и оттуда продолжал возбуждать убыхов к
выступлениям против русских войск, вновь вступивших в
1857 году в Абхазию.
В апреле месяце 1857 года убыхи совершают набег на вла-
дения абхазских князей Инал-ипа - селение Колдохвары, а в
мае атакуют десантный отряд русских войск, занявший по-
кинутое во время Крымской войны Гагринское укрепление.
В начале июня 1857 года в районе Адлера собралось до 5000
убыхов и джигетов с тремя медными орудиями для очередно-
го штурма Гагринского укрепления. Во главе сводного отря-
да стояли Хаджи-Берзек Керантух и Измаил Дзиаш. Однако
перед самым выступлением убыхи узнали о недавней тайной
поездке племянника Хаджи-Берзека Керантуха в Сухуми,
предложившего свои услуги русскому командованию. «Это
возбудило крайнее негодование на всех Берзеков, которые со-
бирают партии, чтобы казаться смелыми и предприимчивы-
ми старшинами, и в то же время приводят людей под беду,
находясь в тайных сношениях с русскими. Для наказания
меньшого Хаджи-Берзека и вместе с тем для овладения бога-
тыми подарками, которые будто бы он привез из Сухума, ско-
пище отправилось грабить его имущество, что и было испол-
нено. Затем никакого уже согласия восстановить было невоз-
можно и скопище окончательно разошлось по домам, оставив
предприятие на Гагры неисполненным»1.
После победы над войсками Магомет-Эмина Сефер-бей
объявил, что он получил распоряжение Турецкого прави-
тельства объединить всех горцев Западного Кавказа для об-
щих действий против русских и что из Турции будет послан
вспомогательный отряд. И действительно в Константинопо-
ле из авантюристов различных национальностей был сфор-
1 ЦВИА.ВУА. Д.№ 6668, л.ЗО
292
мировая отряд, высадившийся в феврале 1857 года в устье Ту-
апсе и обосновавшийся возле бывшего Вельяминовского укреп-
ления. Во главе отряда стоял известный всей Европе авантю-
рист венгр Бания (Бандья), он же Магомет-бей, присвоивший
себе громкий титул главнокомандующего «европейскими вой-
сками на Кавказе». Карл Маркс в статье «Предатель в Черке-
сии» пишет, что после подавления восстания Кошута, при ко-
тором Бандья состоял в качестве одного из руководителей вен-
гров, он находился в эмиграции в Англии, затем состоял на
службе у прусского и у французского правительства в качестве
шпиона, затем, пользуясь покровительством Англии, отпра-
вился в Черкесию, которая якобы должна добиться независи-
мости, которую она никогда не теряла. 1
Вместе с Бандья в Туапсе высадились двести военных
инструкторов различных специальностей , наиболее видную
роль из них играли поляк Лапинский, венгр Браун и англи-
чане Истервельс и Гомер. В марте 1857 года «легион» пере-
шел из Туапсе в Адербиевское ущелье, находящееся в не-
скольких километрах к юго-востоку от Геленджика, где
были устроены склады военного снаряжения и жилые поме-
щения. Именно в этот период в Геленджике возобновилась
работорговля, почти уничтоженная в сороковых годах дей-
ствиями М.П. Лазарева, организовавшего Черноморскую бе-
реговую линию русских укреплений и крейсирование кораб-
лей Черноморской эскадры.
Баниа и Лапинский развили среди горцев активную де-
ятельность, заверяя их, что европейские державы и Турция
сделают все для создания на Западном Кавказе «самостоя-
тельного» горского государства во главе с туземным князем,
который будет признавать русского императора своим про-
тектором, но не будет нести никаких повинностей.
Кандидатом на престол «владетельного князя Черкес-
сии» был назначен Сефер-бей, который, прибыв в сопровож-
дении свиты из горских старшин в Геленджик, принял вер-
ховное командование над «европейскими силами и произ-
вел смотр легиона». Обиженный Магомет-Эмин, пригла-
шенный на эти «торжества» и для согласования планов сво-
их действий с «верховным командованием», отказался при-
быть в Геленджик. Тогда Сефер-бей отправил Баниа на Псе-
1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., изд. 2 е, 1958, т. 12, с. 171 172.
293
купе, где в это время находился Магомет-Эмин, для перегово-
ров о совместных действиях; однако Магомет-Эмин отказал-
ся от всех предложений, не желая ни с кем делить власть и
восприняв выдвижение Сефер-бея как узурпацию своих прав.
20 июня 1857 года отряд под командованием генерала
Филипсона внезапным ночным десантом с моря овладел бе-
реговой батареей в Геленджике, где в это время располага-
лась большая часть «европейского войска». Дисциплина в
«легионе» была низкой, часовые спали и нападение явилось
неожиданным. Лапинский при первых же выстрелах позор-
но бежал в Адербиевский лагерь. Видевшие это горцы пря-
мо заявили Лапинскому, что он трус, бросивший их на про-
извол судьбы.
В сентябре 1857 года русским командованием была про-
ведена новая смелая десантная операция в устье р. Туапсе, в
результате которой были уничтожены многочисленные
складские помещения с английскими и турецкими товара-
ми. Между руководителями европейского легиона начался
разлад. Баниа и Сефер-бей один за другим обращались с лич-
ными посланиями к Александру II, прося создать на Запад-
ном Кавказе черкесское государство. Лапинский обвинил за
это Баниа в измене, арестовал и судил его, а сам объявил себя
главнокомандующим «европейскими войсками на Кавказе».
Но авантюризм этого предприятия начал проявляться уже
слишком явно, в отряде Лапинского началось массовое де-
зертирство. Сефер-бей ударился в беспробудное пьянство,
уединившись в одном из аулов вблизи Анапы. В апреле 1858
года, предчувствуя конец своих авантюр, Магомет-Эмин и
Сефер-бей сделали попытку к объединению своих сил, но пос-
ле восьмидневных переговоров не пришли ни к какому со-
глашению.
После провала авантюры Баниа и Лапинского турецкое
правительство в конце 1853 года послало к Магомет-Эмину
своего официального представителя Омер-бея с письмом,
призывавшим к новой борьбе с русскими и с заверениями
скорой военной помощи.
В марте 1859 года в ответ на это послание Магомет-Эмин
написал верноподданническое письмо в Константинополь,
но уже через несколько месяцев после окончательного раз-
грома в середине 1859 года сил Шамиля и его пленения, Ма-
гомет-Эмин счел более благоразумным сдаться русским вла-
294
стям, приведя с собой 2000 абадзехских всадников, что дол-
жно было символизировать принесение всеми абадзехами
(около 100 тыс.) покорности России.
Александр II, довольный сдачей в плен последнего наиба
Шамиля, очень благосклонно лично принял Магомет-Эми-
на, назначил ему пожизненную пенсию в размере трех тысяч
рублей в год и разрешил выехать для проживания в Турцию.
Перед отъездом в Турцию Магомет-Эмину разрешили
встретиться с Шамилем, находившимся в почетной ссылке
в Калуге. Шамиль принял Магомет-Эмина довольно холод-
но; и у Руновского, наблюдавшего эту встречу, создалось впе-
чатление, что Шамиль не ценил и не любил этого наиба, не-
смотря на его личную преданность Шамилю.
Деятельность Магомет-Эмина в Турции носила двой-
ственный характер; он занимался интригами среди кавказ-
ских эмигрантов, одновременно заверяя теперь уже царское
правительство в своем верноподданничестве и выпрашивая
у него дополнительные, кроме пенсии, подачки.
10. НОВЫЙ ЭТАП ВОЙНЫ НА ЗАПАДНОМ КАВКАЗЕ.
УБЫХСКИЙ ПАРЛАМЕНТ
После взятия русскими войсками Гуниба и пленения
Шамиля в августе 1859 года закончилось покорение Восточ-
ного Кавказа. Главнокомандующий Кавказской армией
князь Барятинский издал свой знаменитый по краткости
приказ: «Гуниб взят. Шамиль в плену. Поздравляю Кавказ-
скую армию», весьма неудачно уподобляясь (после тридца-
тилетней войны) Цезарю, который в своем победоносном
блиц-походе в Малую Азию сообщил в Рим: «Пришел! Уви-
дел! Победил!».
Царскому правительству представилась возможность
перебросить с Восточного Кавказа на Западный крупные во-
инские подразделения из находившейся в Дагестане и Чечне
двухсоттысячной русской армии. После подавления сопро-
тивления горцев Восточного Кавказа многие племена север-
ного склона Западного Кавказа начали «присягать на вер-
ность России». Еще в мае 1859 г. «принесли покорность бже-
духи, в июле прекратили сопротивление темиргоевцы,
махошевцы, беслинеи , шахгиреи и ряд других мелких ады-
295
гейских и североабазинских племен. 20 ноября сдался Ма-
гомет-Эмин и временно признали свою покорность абадзе-
хи. В январе 1860 года прекратила сопротивление и начала
выселяться в Турцию большая часть натухайцев. Но часть
натухайцев и шапсугов оставалась под влиянием Карабаты-
ра, который после смерти своего отца Сефер-бея в декабре
1859 года и сдачи в плен Магомет-Эмина единолично воз-
главил горцев крайнего Запада Кавказа и заявил, что будет
продолжать борьбу с русскими.
В мае 1861 года из Константинополя на Черноморское
побережье Кавказа к шапсугам и убыхам прибыло посольство,
состоявшее из трех лиц. Это были: капитан Турецкой службы
Смель (по происхождению - убых), эфенди Гасан (по проис-
хождению - шапсуг) и один английский офицер. Эти эмисса-
ры, присоединившись к Карабатыру и согласовав свои действия
с убыхским меджлисом, распространили среди западнокавказ-
ских горцев воззвание с призывом к объединению всех племен
к совместному вооруженному выступлению против России,
чтобы принудить ее признать независимость Черкесии. Одно-
временно обещались покровительство и поддержка «Черкес-
ского государства» со стороны Англии и Турции.
Командующий войсками только что образованной Ку-
банской области и наказной атаман Кубанского казачьего
войска генерал Евдокимов разработал и представил Алек-
сандру II в 1860 году план военных действий для заверше-
ния покорения Западного Кавказа. Основной смысл этого
плана заключался в рассечении территории горских племен
казачьими кордонными линиями и постепенным заселени-
ем казачьими станицами всей территории Западного Кавка-
за с предварительным выселением всех горских племен на
равнины или же принуждением их удалиться в Турцию.
Именно в этот период вновь активизировалась подстре-
кательская деятельность Англии , Франции и Турции, заин-
тересованных в затягивании Кавказской войны, занимавшей
большую часть русских войск.
Под угрозой надвигавшейся потери своей независимо-
сти убыхи, абадзехи и шапсуги послали в середине 1860 года
своих наиболее видных представителей в Сочи, где после
двухнедельных дебатов 13 июня было принято решение о со-
здании военного союза этих племен и учрежден «черкесский
парламент» - меджлис, названный «Великим свободным за-
296
седанием». Вся территория союзных племен делилась на 12
административных округов; было принято решение о введе-
нии общей системы налогов и создании постоянного ополче-
ния (от каждых 100 дворов выставлялось 5 вооруженных
всадников).
В каждом из округов назначались муфтии и кадии (су-
дьи), а также мухтар (старшина). В состав меджлиса вошли
15 наиболее видных горских старшин, в большинстве убыхи.
В их числе выделялись Измаил Дзиаш (Измаил Бара-
кой), Хаджи Хоша Шахисли (Хаджи Бабуков) и Хаджи-Бер-
зек Керантух (Хаджи Догомуков); последний в этот период
играл наиболее выдающуюся роль, его часто называли убых-
ским Шамилем. Делопроизводство в меджлисе велось на
арабском языке.
В постройке комплекса зданий меджлиса приняли уча-
стие, кроме убыхов, джигеты, ахчипсувцы, аибгинцы и шап-
суги-гои. Каждый двор должен был поставить по две доски
определенного размера. Здания суда, мечети и кунацких (го-
стиниц) были возведены на левом склоне долины р. Псахе
(Мамайка), близ Сочи. Все эти постройки, «прикрытые лег-
кими возвышенностями, от берега удалены не более чем на
версту.1 Меджлис, совмещавший гражданскую и религиоз-
ную власти, развернул интенсивную пропаганду «газавата»
священной войны, мобилизовав для этой цели всех мусуль-
манских священников. Наряду с заключением военного со-
юза абадзехов, шапсугов и убыхов во главе с последними,
горные общества Аибги, Ахчипсу, Псху и Цебельды, нахо-
дившиеся в тесных родственных связях, также образовали
свой фамильный оборонительный союз и дали взаимные
клятвенные заверения бороться до конца за независимость
своих горных обществ. Против восставших псхувцев в авгу-
сте 1860 года была направлена карательная экспедиция. Од-
новременно для предотвращения вспомогательных выступ-
лений со стороны садзов и убыхов на сочинское побережье
был высажен десант. В течение 6 дней здесь были разорены
многие прибрежные аулы, жители которых вынуждены
были скрыться в глубине горных долин.
На северном склоне Западного Кавказа в июле 1860 года
войска генерала Евдокимова, состоявшие в это время из 70
1 ЦВИА; оп. 286, св. 233, д.12, л.28 об.
297
батальонов, драгунской дивизии, 20 казачьих полков и 100
орудий, двинулись на абадзехов. В Хамкетский лагерь, где
базировался штаб Евдокимова, прибыла делегация абадзех-
ских старшин с просьбой прекратить начавшееся наступле-
ние русских войск на их земли. Старшины ссылались на то,
что вместе со сдачей в плен Магомет-Эмина они «принесли
покорность царю» и хотят жить в мире. В ответ им было за-
явлено, что абадзехи первыми нарушили договорные усло-
вия, вступив в военный союз с убыхами и шапсугами и те-
перь должны принять новые общие для всех горцев требова-
ния - выселиться на Кубанскую равнину или в Турцию.
Встревоженный этим новым ультиматумом, меджлис сроч-
но посылает своих представителей в Тифлис к наместнику
Кавказа князю Барятинскому. В состав делегации вошли:
от абадзехов - Гассан Бидхев (Гассан Хайдер), от убыхов -
Хаджи-Берзек Керантух и от шапсугов - Ислам Тхаушев. В
виду отсутствия в это время в Тифлисе Барятинского, деле-
гация явилась к командующему армией генералу князю Ор-
белиани, который подтвердил условия ультиматума и в зак-
лючение объявил, что Александр II в скором времени при-
будет на Кавказ и сможет лично выслушать их просьбы.
Действительно осенью 1861 года император России при-
был на Западный Кавказ. II сентября он высадился в Тама-
ни и здесь к нему явилась большая депутация горцев, покляв-
шихся в вечном подданстве России и просивших лишь об од-
ном, чтобы их не выселяли из тех мест, где они родились и
где жили их отцы и деды. На их просьбу царь ответил, что
сделает все возможное, и это было воспринято горцами как
согласие. Но уже через несколько дней, 16 сентября 1861 г.
когда в лагерь Абадзехского отряда, в котором находился
Александр II, прибыла горская делегация в составе 50 чело-
век, возглавляемая Хаджи-Берзеком Керантухом, и изло-
жила просьбу принять всех горцев Западного Кавказа в рус-
ское подданство, Александр II выставил горцам ультиматив-
ные требования. Подтверждая свою покорность, Хаджи-
Берзек Керантух передал царю письменное прошение с
просьбой о неприкосновенности их земель. Однако в ответ
он услышал жестокое решение самодержца, чтобы уже в бли-
жайший месяц абадзехи приготовились к переселению на Ку-
банскую равнину, где получат земли в вечное владение и со-
хранят свое народное устройство, или же к выселению в Тур-
298
299
Прием императором Александром II депутаций черкесских племен в лагере Абадзехского отряда
в 1861 году. С картины Т.Горшельда
цию. Озлобленные делегаты, разъехавшись по горным аулам,
разнесли эту жестокую весть по всему Западному Кавказу,
вызвав гнев и ненависть горцев. На одном из очередных засе-
даний убыхского меджлиса в Сочи было принято решение
отправить специальное посольство в Константинополь, Па-
риж и Лондон с просьбой о «заступничестве». Делегацию воз-
главил один из наиболее видных убыхских старшин, предво-
дитель убыхов Вардане, Измаил Дзиаш (Измаил Баракай).
Поело предварительного согласования с Турцией и Англией
делегация отправилась из Сочи в июне 1862 года. Это убых-
ское посольство везло в Лондон петицию с просьбой о военной
помощи в борьбе против России. В это время в Лондоне раз-
вернул активную деятельность так называемый «Черкесский
комитет», призывавший правительство Англии к защите
«независимости Черкесии». Однако из-за сложной междуна-
родной обстановки британское правительство отказалось от
официальной поставки оружия меджлису. Убыхскую делега-
цию постигло горькое разочарование. Не имея даже средств
на обратную поездку, она вынуждена была обратиться за по-
мощью к «Черкесскому комитету». Желая как-то затушевать
неудачу в Лондоне, после прибытия делегации из Европы в
Константинополь, Измаил Дзиаш огласил манифест, распро-
странив его среди уже многочисленных черкесов-эмигрантов,
в котором напыщенно заявил, что все государства мира по-
могут освобождению их отечества.
Но горцам вскоре стали известны истинные результаты
миссии посольства убыхского меджлиса. Большая часть
старшинской верхушки, поняв, что сколько нибудь серьез-
ной помощи от Англии и Турции (учитывая опыт прошлого)
ожидать не приходится, начала переходить на капитуляци-
онные позиции, делая тайные запросы царскому правитель-
ству и военной администрации на Кавказе о возможности
заключения мира и вхождении в состав Российской импе-
рии автономным районом. Сам Измаил Дзиаш также был
настроен обратиться непосредственно в Санкт-Петербург.
В этот период убыхам и другим западнокавказским гор-
цам, вошедшим в военный союз, возглавляемый меджлисом,
был нанесен большой моральный ущерб. Уже через несколь-
ко дней после отъезда убыхского посольства из Сочи в Кон-
стантинополь, 19 июня 1862 года Кутаисский генерал-губер-
натор Колюбакин высадил в устье Сочи десант, который дол-
300
жен был отвлечь часть убыхских войск с Кубанской линии,
куда они были направлены в количестве 5 тысяч по реше-
нию меджлиса по оказанию помощи абадзехам, теснимым
войсками Евдокимова. Этот же десант во время каратель-
ной экспедиции в долину р. Псахе (Мамайка) сжег только
что отстроенные здания убыхского меджлиса, располагав-
шиеся в километре от устья р. Псахе у подножия левого скло-
на долины, на месте главных корпусов современного сана-
тория «Ставрополье». После этого заседания меджлиса про-
ходили в ауле Мутыхуа в среднем течении долины р. Сочи
(ныне село Пластунка).
Создание убыхского парламента (меджлиса) в решаю-
щий период войны на Западном Кавказе было большим дос-
тижением в социальном развитии гррцев. Под угрозой поте-
ри независимости убыхи сделали отчаянную попытку пре-
одолеть племенную разобщенность и разрозненность
выступлений, используя проверенный Шамилем лозунг « га-
завата» . Но все социальные реформы меджлиса, основанные
на административном делении территории союзных племен,
не смогли преодолеть родоплеменной замкнутости горских
обществ, заботившихся в основном только о собственной не-
зависимости.
11. ОКОНЧАНИЕ КАВКАЗСКОЙ ВОЙНЫ
НА ЧЕРНОМОРСКОМ ПОБЕРЕЖЬЕ
К концу лета 1863 года почти весь северный склон За-
падного Кавказа от Анапы до Туапсе был уже занят русски-
ми войсками путем оттеснения адыгов к Главному Кавказ-
скому хребту, а затем к морю, вынуждая их к дальнейшему
выселению в Турцию. Горцы, пожелавшие остаться на Кав-
казе, расселялись в низменных долинах Лабы, Белой и вдоль
левобережья Кубани. В это время вновь активно разворачи-
вается англо-турецкая агитация среди шапсугов и убыхов.
Магомет-Эмин, находившийся в Турции и проводивший
двойственную политику, также развернул провокационную
деятельность. Он присылал из Константинополя письма с
просьбами и требованиями приостановить выселение гор-
цев с Западного Кавказа с обещаниями присылки турецких
войск. В результате массовое переселение горцев приоста-
301
новилось в ожидании решительных событий. Предводитель
убыхов Вардане Измаил Баракай Дзейш в августе 1863 г.
доставил из Константинополя на пароходе с баржею группу
европейских авантюристов, новые нарезные орудия и много
военного имущества, что значительно подняло воинствен-
ный дух убыхов.
В это же время на побережье высаживается группа эмиг-
рировавших ранее абадзехских старшин с новыми инструк-
циями Магомет-Эмина и с обещаниями скорого прибытия в
Убыхию самого Магомет-Эмина. «В ожидании возвращения
Магомет-Эмина, убыхи устраивают мекхеме (народное со-
вещательное собрание - В.В.) собирают старшин для приве-
дения всего в порядок к его приходу...»1
К августу 1863 года абадзехи были прижаты русскими
войсками к Главному Кавказскому хребту и оттеснены в вер-
ховьях рек северного склона; они начали вести переговоры и
переселяться в Турцию. Но подстрекаемые убыхами боль-
шинство абадзехов все же колебалось. Вскоре русскими войс-
ками была занята вся долина реки Пшиш, построено укреп-
ление Гойтх и занят перевал по направлению с верховьев
Пшиша на Туапсе. После этого абадзехи окончательно отка-
зались от сопротивления и им был дан срок выселиться в Тур-
цию или в долину реки Лабы до 1 февраля 1864 года. Вся мас-
са оставшихся абадзехов скопилась в долине реки Псекупса;
но и здесь, занятые войною, они не успели к осени вспахать
землю. Поэтому большинство абадзехов посчитали един-
ственно возможным средством не умереть с голоду - высе-
литься в Турцию, где им обещались все «блага земные». Но
выход к морю им был закрыт убыхами и причерноморскими
шапсугами. К благоразумному решению не покидать Кавказ
и переселиться на Лабу пришла лишь часть абадзехов.
Высадившаяся в августе 1863 года группа военных инст-
рукторов - авантюристов различных национальностей (в том
числе француз Фонвилль, опубликовавший позже свои запис-
ки-дневники с ценными этнографическими сведениями), обо-
сновалась у предводителя убыхов Вардане Измаила Баракая.
Иностранцы начали заверять горцев, что скоро им на помощь
придут войска европейских держав, которые объявят России
1 С. Духовский. «Даховский отряд на южном склоне Кавказских
гор в 1864 году», СПб, 1864 г., с. 147.
302
войну. Вскоре из Лондона убыхам была поставлена большая
партия скорострельных револьверов, которые в это время толь-
ко начали приниматься на вооружение и в самой Англии. Все
эти действия на некоторое время вновь вдохновили горцев,
надеявшихся еще на сохранение своей независимости.
Учитывая сложившуюся обстановку на Западном Кав-
казе, внутреннее положение в самой России и ожидание но-
вых столкновений с Турцией и европейской коалицией, цар-
ское правительство принимает решение о завершении Кав-
казской войны в кратчайшие сроки, к весне 1864 года. Перед
русскими войсками была поставлена задача нанести удар по
горцам южного склона Западного Кавказа (причерноморским
шапсугам и убыхам) и тем самым открыть путь абадзехам к
выселению в Турцию. К этому времени под ударами Джуб-
гинского и Адагумского отрядов русских войск северо-запад-
ная Шапсугия уже перестала существовать. Остальная непо-
коренная часть шапсугов, проживавших к югу от Туапсе, и
убыхи в большинстве своем находились в растерянности.
Старшинская верхушка понимала, что слухи об иностранной
помощи мало имеют под собой оснований, они помнили, что
Турция и Англия в течение трех десятилетий неоднократно
обещали военную помощь, но кроме разовых присылок ору-
жия, дело дальше не двигалось. Покорение могущественных
абадзехов, на которых в свое время делали ставку как на ос-
новную силу Западного Кавказа Шамиль и Магомет-Эмин,
еще более склонило большинство горских старшин к прекра-
щению бессмысленного сопротивления. Чтобы спасти горные
общества от разорения и не проливать более напрасно крови,
они заблаговременно начали входить в сношения с русскими
военными властями. И только в Убыхии сохраняла свое вли-
яние, в основном среди молодежи, сильная военная партия
во главе с Хаджи-Берзеком Керантухом, способная мобили-
зировать значительную частъ боеспособного населения.
Военные действия русских войск на южном склоне За-
падного Кавказа были возложены на Даховский отряд под
командованием полковника, а с января 1864 года, генерал-
майора Геймана. Наступление предполагалось сначала в ян-
варе, но из-за сильных морозов, а также ожидания полного
выселения абадзехов, которым был дан срок 1 февраля, от-
ряд перешел через перевал в районе Гойтха только 20 фев-
раля. Даховский отряд был составлен из 13,5 батальонов с
303
шестью горными орудиями, саперной роты, трех сотен ку-
банских казаков, двух сотен кабардинской милиции и двух
эскадронов драгун. Переход русских войск через Гойтхский
перевал в долину Туапсе проходил в тяжелейших условиях
необычно снежной зимы. Первый лагерь русских войск был
разбит вечером 20 февраля в долине р. Туапсе, при впадении
в нее р. Чилипсы. «Вечером этого же дня в лагерь явились
старшины окрестных шапсугов с изъявлением полной по-
корности... Старшины просили дозволить им беспрепят-
ственный проезд к берегу моря и отправление в Турцию»1.
По мере дальнейшего движения отряда вниз по долине
р. Туапсе шапсуги не оказывали никакого сопротивления. С
разных сторон навстречу русским войскам выезжали депу-
тации местных старшин с изъявлениями покорности. Лишь
отдельные группы горцев, вышедших из подчинения стар-
шин, иногда обстреливали с ближайших высот двигавшие-
ся колонны русских войск.
Ночью 22 февраля в русский лагерь прибыл наиболее
влиятельный из приморских шапсугских старшин Хаджи
Каспулат-Сау, аул которого располагался недалеко от устья
р. Туапсе, на ее правом берегу. Явившись к генералу Гейма-
ну, Каспулат-Сау заявил, что приморские шапсуги прино-
сят полную покорность России, и просил дать им возмож-
ность с семьями и имуществом беспрепятственно погрузить-
ся на суда и отплыть в Турцию.
Бывший форт Вельяминовский в устье р. Туапсе был
захвачен практически без сопротивления. На его развали-
нах войска возвели военный пост того же названия, и в нем
был оставлен небольшой гарнизон. По всей долине реки Ту-
апсе от устья до Гойтха также было устроено несколько по-
стов, послуживших основой для будущих поселений.
В устье реки Туапсе Даховский отряд простоял с 23 фев-
раля до 4 марта 1864 года. Описание террасовых прибреж-
номорских возвышенностей междуречья Туапсе - Макопсе
мы находим в дневниках Белля, свидетельствующего о гус-
той заселенности этой территории и ее значительной сельс-
кохозяйственной освоенности. «Эта плодородная земля
была разделена на участки, на которых убиралась кукуру-
за, турецкий хлеб, здесь находились также другие хлебные
1С. Духовский. Указ, соч., с. 169.
304
злаки... и богатый сбор винограда. Многочисленные высо-
коствольные деревья - между ними много было орехов -
были разбросаны по всей равнине и были все увешаны боль-
шими виноградными лозами...»1
В этот период изъявили покорность и готовность к вы-
селению в Турцию шапсуги из Макопсе, от них прибыла де-
легация во тлаве с наиболее видными старшинами: Хум-Аль
Карзачий, Саид-Гирей, Хаджи-Карзачий и др. Однако боль-
шинство причерноморских шапсугов под давлением неукро-
тимых убыхов колебались, занимали выжидательную пози-
цию. «Убыхи, последнее непокоренное племя, пределов ко-
торого до сих пор (имеется в виду последний период
Кавказской войны - В.В.) не касалось русское оружие, под-
стрекали оставшихся шапсугов. Как народ более промыш-
ленный, умный, убыхи по возможности силились удержать
перед собой стену из соседних племен. Они... грозились убить
Хаджи Каспулата и умереть все до единого, а не пустить рус-
ских в свою землю. Небольшие партии убыхов бродили по
шапсугской земле»2.
1 марта к генералу Гейману явились старшины из густона-
селенных долин рек Шепси, Макопсе и Аше и просили разреше-
ния отправиться в Тифлис с ходатайством разрешить им остать-
ся в родных аулах и чтобы до их возвращения из Тифлиса рус-
ские войска не занимали их земли. Однако генерал Гейман дал
им явно нереальный для поездки в Тифлис ультимативный срок,
заявив, что до 7 марта их жилища останутся неприкосновенны-
ми, но чтобы до этого времени они уже собрались на берегу моря
и были готовы к выселению в Турцию.
28 февраля Гейман со штабом на шхуне «Псезуапсе» про-
извел морскую рекогносцировку побережья вплоть до Сочи.
«Горцы, особенно убыхи, видя идущий вдоль берега паро-
ход, массами высыпали к морю. Они все еще не теряли на-
дежды, что к ним придет на помощь какое-то иностранное
войско. Видно было, как в устьях всех рек собирались тол-
пы. Многие влезали на стены бывших фортов»3.
4 марта войска двинулись вдоль берега моря, без сопро-
тивления дошли до устья реки Псезуапсе и заняли бывший
1 Д.С. Белль. Указ, рукописи, перевод, с. 41 7.
2 С. Духовский. Указ, соч., с. 186.
3 Там же, с. 188.
20 Заказ 026
305
форт Лазарева. Навстречу войскам выходили толпы поко-
рившихся шапсугов во главе со своими старшинами и про-
сили до истечения срока (7 августа) не трогать их аулов, се-
мейств и имущества, что впрочем исполнялось войсками и
без этих просьб. На местах, назначенных пунктами сборов
переселенцев, отряд уже встречал толпы горцев.
Как только войска расположились бивуаком в устье Псе-
зуапсе, в долине показалась масса всадников. Это были пред-
ставители могущественного шапсугского подразделения Гои
или Гоайе, соседнего и, в определенной степени, родственно-
го убыхам. Шапсуги-гои проживали по низовьям Псезуапсе
и Шахе и в междуречье этих долин. Во главе процессии был
известный старшина Заурбек, отличавшийся статностью и
красотой. Шапсуги слезли с коней, приблизились к генера-
лу Гейману и выразили свою полную покорность русским
войскам. «На многих шапсугах ярко горели широкие галу-
ны нарядных черкесок и блестело облитое серебром и золо-
том дорогое оружие»1.
Из форта Лазарева 5 марта генерал Гейман отправил убы-
хам письмо на арабском языке, в котором потребовал немед-
ленно выдать всех русских пленных и безоговорочно в ближай-
шие дни приготовиться к переселению в Турцию или на Кубан-
скую равнину. Пункты сбора для переселявшихся в Турцию
были определены: в устье Шахе, у Вардане и в устье Сочи.
После покорений абадзехов и полной капитуляции шап-
сугов, большинство убыхов понимали, что их сопротивление с
оружием в руках может привести народ к полному разорению.
Но заявлять гласно о необходимости покориться без боя никто
не решался: это противоречило понятиям убыхов о самолю-
бии и чести. Большая часть убыхов молча выжидала дальней-
шего развития событий. Убыхская молодежь, воспитанная в
духе превосходства над соседними племенами, была настрое-
на очень воинственно. Молодые убыхи составляли опору воин-
ствующей партии, собиравшей силы для решительного отпо-
ра русским войскам. Во главе этой партии стоял опытный и
энергичный предводитель Хаджи-Берзек Керантух.
Из всех убыхских предводителей (старшин) наиболее
влиятельными к концу Кавказской войны были три пред-
ставителя дворянского рода Берзеков; Хаджи Керантух До-
1 С. Духовский. Указ, соч., с. 195.
306
гомуков, Хаджи Алим-Гирей Бабуков и Эльбуз-бек Хапакх,
а также представитель дворянского рода Дзиаш, Измаил Ба-
ракай.
Хаджи Керантух, имея непосредственное влияние на
горных убыхов долин рек Сочи, Псахе и Дагомыс, одновре-
менно стоял во главе всех убыхских войск, а при совмест-
ных выступлениях убыхов, шапсугов и абадзехов возглав-
лял часто и союзные войска. Хаджи Бабуков возглавлял гор-
ные убыхские общества в верхнем течении густонаселенной
долины реки Шахе. Эльбуз Хапакх был наиболее опытным
и влиятельным старшиной субашинского общества низовь-
ев Шахе и окрестных мелких долин. Измаил Баракай имел
большое влияние на наиболее населенное убыхское общество
Вардане. В молодости он служил в Турецкой армии, имел в
Турции много родственников. Это он возглавлял посольство
убыхского меджлиса в Лондон в 1861 г., а в 1863 году при-
вез в Убыхию группу европейских авантюристов, нарезные
орудия и много военного снаряжения.
Предводитель смешанного убыхско-джигетского насе-
ления сочинского побережья, Али-Ахмет Аубла в течение
всей Кавказской войны стоял на капитулянтских позициях,
почти не участвуя в движении сопротивления, а в последние
годы войны даже тайно информировал русское военное ко-
мандование о намечавшихся выступлениях убыхов.
6 марта, во второй половине дня, в лагерь на Псезуапсе
приехали 15 убыхских старшин, представлявших субашин-
ское общество низовий Шахе и ближайших мелких долин,
которые в случае наступления русских войск первыми дол-
жны были испытать силу русского оружия. Во главе стар-
шинской делегации были: Эльбуз Берзек Хапакх и Хаджи-
Берзек Бабуков.
Эльбуз Берзек был невысокого роста, с подвижным энер-
гичным лицом и с рыжей бородой с проседью, одна нога у
него была ранена и он сильно хромал, ходил обычно в сопро-
вождений двух невольников. Хаджи Бабуков, седой старик
с благообразной физиономией; было заметно, что он забо-
тится о своей внешности - он носил великолепную тунику из
русского сукна и красивую астраханскую шапочку, подби-
тую шелком.
Генерал Гейман принял убыхов очень холодно, говорил
с ними надменно и с издевками. Старшины просили дать им
20*
307
три месяца на подготовку к выселению. Еще раньше лазут-
чики сообщили генералу Гейману, что эта делегация убы-
хов прибудет не для изъявления покорности, а для перего-
воров с целью выторговать максимально возможную отсроч-
ку. Они надеялись дотянуть до лета, когда будет больше
возможностей для оборонительной войны, в которой убыхи
намеревались добиться почетных условий капитуляции и
разрешения остаться жить на своей земле, подобно горцам
Дагестана и Чечни. Повторив свои ультимативные требова-
ния о немедленном выселении убыхов и заявив, что он отка-
зывается от любых переговоров, Гейман отвернулся и поки-
нул место встречи. «Картина переговоров была необыкно-
венно эффектная; группа почетных убыхов, и впереди их
хромые от русских пуль Эльбуз и еще какой-то старик, была
весьма живописна. В осанке, во взгляде каждого читались
яркими буквами сознание полного достоинства и необуздан-
ная свобода. Ни капли унижения, ни капли боязни. Между
тем было ясно, что такие минуты, может быть, в первый и
последний раз у них в жизни. Видно было, что они задеты за
самую слабую струну - за самолюбие. Гордые и богатые, за-
литые (так в оригинале - В.В.) в галуны и серебро убыхи
вынуждены были признать себя гласно бессильными»1.
После отъезда оскорбленных убыхских старшин остал-
ся один Хаджи Бабуков, который от имени своих горных об-
ществ верховьев реки Шахе принес заверения в полной по-
корности и ввиду удаленности своих аулов просил удлинить
ему срок выхода к морю на сборный пункт переселенцев. Хад-
жи Бабуков попросил также позволения отправить через Бе-
лореченский перевал в Кубанские станицы для продажи ка-
закам большей части имущества своих аулов. При этом он
рассказал о кратчайшем пути в горную Убыхию из Вардане.
6 марта кончился срок, назначенный для выселения
шапсугов. По долинам рек были посланы колонны войск для
очищения территории от оставшегося населения.
Колонна подполковника фон Клюгенау в составе пятнад-
цати стрелковых рот выжгла аулы по низовым притокам
реки Аше. Если в аулах заставали жителей, то их предвари-
тельно выводили вместе с имуществом. Многие шапсуги,
видя движение отряда, бежали с семьями в горы. Местами
1 С. Духовский. Указ, соч., с. 284—285.
308
они слабо сопротивлялись, отстреливаясь. За три дня колон-
ны войск выжгли почти дочиста все аулы между морем и
средними течениями крупных рек (Туапсе, Аше, Псезуап-
се), а по малым рекам - до верховьев. Оставлены были для
переселенцев только аулы, ближайшие к морю и к местам
сбора и ожидания отправления в Турцию. Огромные толпы
шапсугов с имуществом скопились на берегу моря в устьях
рек, в ожидании Турецких судов.
Наиболее густое население причерноморской Шапсугии
размещалось в средних течениях рек Псезуапсе, Аше и Ту-
апсе и по их крупным притокам, отличавшимся плодород-
ными горными почвами. В котловинах, где эти реки слива-
лись со своими притоками, можно сказать, был аул на ауле.
Долины малых приморских рек Шапсугии: Дедеркой, Ма-
копсе, Шепси и др. также были населены густо. Аулов здесь
было меньше, но почти все они были крупными. На простран-
стве между береговым хребтом и морем аулы встречались
на приморских террасовых возвышенностях только там, где
горы значительно отступали от берега.
О густоте населения в причерноморских долинах свиде-
тельствует тот факт, что только за один день 12 марта ко-
лонной русских войск подполковника фон Клюгенау в доли-
не реки Аше было уничтожено более ста аулов.1
После капитуляции шапсугов, не оказавших практиче-
ски никакого сопротивления русским войскам, дальнейшее
сопротивление убыхов было совершенно бессмысленным. О
возможности такой ситуации убыхских предводителей еще
весной 1859 года предупреждал владетель Абхазии Михаил
Шервашидзе, к которому за советом о дальнейших действи-
ях приезжала убыхская делегация во главе с Хаджи-Берзе-
ком Керантухом.
Остановка русских войск в устье Псезуапсе и последую-
щее движение колонн назад в сторону Туапсе и вверх по до-
линам рек для очищения территории от оставшихся шапсу-
гов, было понято многими убыхами, в основном, молодежью,
как отступление русских от убыхской земли. И хотя стари-
ки утверждали в неверности таких рассуждений, возбужден-
ная молодежь стояла на своем. Были организованы сборы
убыхских войск, которые должны были выйти навстречу
'С. Духовский. Указ, соч., с. 292.
309
русским. Молодые убыхи говорили, что может быть русские,
собравшись с силами и сунутся к нам, но мы не допустим их и
до границы убыхской земли. Со всей Убыхии «собралось все,
что было готово к войне, все что искало войны»1.
На помощь убыхам прибыл отряд ахчипсувцев, с которы-
ми еще год назад был заключен военный союз. Хотя лазутчи-
ки сообщали генералу Гейману об огромном сборе убыхских
войск, был сформирован лишь отряд молодежи, численность
которого вряд ли превышала три тысячи человек. Взрослые
опытные воины в этом явно авантюрном предприятии участво-
вать отказались. Отряд перед выступлением дал клятву уме-
реть поголовно, но не допустить русских пройти к Шахе. Но к
несчастью молодых убыхов собравшийся отряд оказался без
опытного предводителя. Эльбуз Хапакх, Хаджи Бабуков и
Измаил Баракай уже отказались от сопротивления и готовили
свои общества к выселению в Турцию. Глава же воинствую-
щей партии убыхов Хаджи-Берзек Керантух уже несколько
недель находился в отъезде, в Абхазии, куда он отправился за
очередным советом к Михаилу Шервашидзе.
В это время европейские авантюристы, которых опекал
Измаил Баракай, понимая очевидность своей миссии, заня-
ли выжидательную позицию и приготовились к отъезду с
Кавказа. Они погрузили на турецкую кочерму четыре при-
везенных ими орудия и военное имущество. Одно наиболее
тяжелое нарезное орудие системы Армстронга с военными
принадлежностями было сброшено в воду реки Лоо в районе
аула Измаила Баракая. Впоследствии это орудие было под-
нято русскими войсками и отправлено на артиллерийский
склад в Адлер. В состав собравшегося боевого убыхского от-
ряда никто из европейских эмиссаров не вошел; великолеп-
но понимая создавшуюся обстановку, они предвидели неиз-
бежность поражения отряда.
Пока у убыхов не было орудий, они надеялись только на
собственные силы и дрались отчаянно. Когда же у них по-
явились пушки, убыхи возложили на них свои надежды и
посчитали, что теперь можно самим быть уже более осто-
рожными и не к чему лезть вперед с прежней смелостью.
После того как Измаил Баракай привез иностранцев с
орудиями, влияние его среди убыхов значительно возросло,
1С. Духовский. Указ, соч., с. 296.
310
к нему переметнулась даже часть сторонников Хаджи-Бер-
зека Керантуха. В результате обострилась уже имевшаяся
враждебность между этими двумя наиболее видными убых-
скими предводителями. И без того ослабшие к концу Кав-
казской войны силы убыхов разделились на две почти враж-
дебные партии. Партия Измаила Баракая стояла почти на
капитулянтских позициях, выжидая лишь наиболее удоб-
ного момента и выгодных условий сдачи русским.
Воинствующая партия Керантуха, опиравшаяся на мо-
лодых убыхских воинов, готова была драться до конца. Но
даже в партии Измаила Баракая европейские авантюристы
не были в особенном почете. Подтянутые, стройные с гордой
осанкой убыхи с едкой иронией смеялись над не внушавшей
уважения наружностью большинства пришельцев, над их
невзрачным личным оружием, плохими лошадьми и некра-
сивой ездой верхом. «Нет, нет - говорили про них - это не
джигиты, не наездники». Но лучше всего положение при-
шлых европейцев в Убыхии характеризовалось тем, что ге-
нералу Гейману несколько раз предлагали принести головы
всех их за 300 рублей серебром.1
Фонвилль, находившийся в составе этой группы евро-
пейских эмиссаров, в своих заметках отмечал, что когда они
уже отплывали на турецкой кочерме из Вардане в Турцию,
то ненависть находившихся на судне убыхов-эмигрантов
была к европейцам так велика, что он уже не надеялся ос-
таться в живых. А при приближении русского крейсера (к
счастью не ставшего их преследовать) он понял по взглядам
убыхов, что сейчас будет сброшен в море с грузом на шее.2
17 марта в лагере Даховского отряда на Псезуапсе
было получено известие, что собравшиеся убыхские вой-
ска начинают занимать позиции в береговой полосе меж-
дуречья Шахе - Псезуапсе. 18 марта вся масса убыхов,
приготовившихся к сопротивлению, сосредоточилась на
выгодной позиции вблизи моря в пяти километрах к югу
от Псезуапсе, у устья небольшой речки Годлик (руч. Вол-
конский). На левом приустьевом склоне долины этой реч-
ки располагался черкесский аул и непосредственно выше
его на террасовидной поверхности находились развалины
1 С. Д у ховск ий . Указ, соч., с. 297.
2 А. Фонвилль. Указ, соч., с. 38.
311
средневековой крепости, остатки стен которой сохрани-
лись и до нашего времени.
Описывая эту местность, Белль свидетельствует, что
«прибрежные возвышенности от Годлика до Чухукта высо-
ки, разнообразны и густо покрыты лесом; а в ущельях и на-
горных частях их сторон возвышаются многочисленные
аулы, белые домики которых среди цветущих фруктовых
деревьев и местечек с блестящей зеленой поверхностью, при-
ветливо выделяются на темном фоне лесной чащи. Уютность
многих кладбищ, богато украшенных и засаженных куста-
ми, производят особое впечатление...»1
От самых стен крепости в сторону гор на большом простран-
стве был густой каштановый лес. В покинутом ауле и в развали-
нах крепости убыхи устроили завалы. В этот же день русские
войска выступили из лагеря на Псезуапсе и подошли к долине
реки Годлик. Генерал Гейман осмотрел позиции, занятые убы-
хами. Там царило оживление, толпы убыхов и ахчипсувцев пе-
редвигались между завалами, заканчивая рассредоточение.
Видны были несколько белых значков, вокруг которых груп-
пировались, видимо, отряды различных горских обществ.
Ознакомившись с позициями убыхов, Гейман приказал
одному из батальонов левой колонны двинуться вниз по до-
лине р. Годлик и начать наступление на убыхские позиции
справа, а остальным войскам подполковника Клюгенау про-
должать двигаться в обход по горным тропам.
Подполковнику Солтану, командовавшему Самурским
стрелковым батальоном, двигавшемся по берегу моря, было
приказано при первых же выстрелах спешить береговой до-
рогой к позициям убыхов.
С фронта должны были начать наступление севасто-
польские и бакинские стрелки, в резерве у них оставались
2-й и 3-й батальоны севастопольского полка.
Взвод горных орудий, открывший пальбу с правого скло-
на долины р. Годлик, возвестил о начале сражения. Нача-
лось движение колонн в указанных направлениях, откры-
лась перестрелка и начальник Даховского отряда генерал
Гейман приказал начать атаку по фронту.
Севастопольские и бакинские стрелки под командой ка-
питана Козелкова, сбросив ранцы на правобережной возвы-
1 Д.С. Белль. Указ, перевод, с. 417.
312
шенности долины р. Годлик с криком «ура!» ринулись вниз,
прямо в аул. Майор Щелкачев с батальоном Кабардинского
полка одновременно атаковал позиции убыхов справа. Убы-
хи слабо обороняли аул, быстро отступив наверх к завалам
на развалинах крепости и открыли оттуда сильный огонь.
Севастопольские стрелки, не задерживаясь в ауле, схо-
ду полезли наверх на завалы. Две роты стали заходить в тыл
убыхской позиции, две роты - с фланга. Им на помощь подо-
шел второй батальон. Артиллерия обстреливала позиции
убыхов через головы наступавших войск. Убыхи с гиками
бросались навстречу в шашки и делали залп за залпом. Но
видя, что русские войска, явно преобладавшие над ними, в
количественном отношении, могут их окружить, убыхи не
выдержали и начали поспешно отступать. Это слишком явно
противоречило обычной убыхской тактике медленного от-
ступления с одновременным ожесточенным сопротивлени-
ем неприятелю. Видимо, сказалось отсутствие опытных, ис-
пытанных в боях воинов старших поколений, а также их
главного предводителя Хаджи-Берзека Керантуха. Вскоре
отступление стало походить на бегство, чего убыхи вообще
никогда не допускали. Севастопольцы и кабардинцы броси-
лись им вслед, но крайнее утомление войск не позволило ве-
сти преследование далеко. Войска остановились на занятых
высотах вокруг развалин крепости.
Атака русских войск была так стремительна, что в ауле
на развалинах крепости убыхами было оставлено более двад-
цати тел, много бурок и других вещей. Главные силы убы-
хов отступали вдоль моря, меньшая их часть, загнанная
вглубь каштанового леса, миновав его, отдельными толпа-
ми и группами потянулась через горы к юго-востоку, в сто-
рону среднего течения реки Шахе.
Потери русских в этом бою составили: убитых - семь
человек нижних чинов и поручик Севастопольского полка
Гавронский - один из лучших офицеров Даховского отряда.
Ранено было 14 человек нижних чинов (5 тяжело и 9 легко)
и один офицер, командир пятой стрелковой роты Севасто-
польского полка поручик Ивановский, который до конца
сражения оставался в строю.
Подполковник Солтан с самурцами подошел к убыхс-
ким позициям, когда бой уже кончился. Его задержала раз-
борка завалов из баркасов, устроенных убыхами на берего-
313
вом пути. По всей видимости, убыхи ожидали, что русские
войска будут двигаться только вдоль берега моря.
Колонна подполковника Клюгенау спешила зайти в тыл
отступавшим убыхам. Сначала человек 200 хакучей, неиз-
вестно откуда появившихся, завязали было с нею перестрел-
ку, но вскоре скрылись в направлении гор, уходя в свои не-
приступные ущелья. Убыхи и ахчипсувцы отступили так
быстро, что отрезать им дорогу оказалось невозможным.
Вслед отступавшим их толпам было лишь пущено несколь-
ко гранат.
Сбив убыхов с их позиции, головные части русских войск
продолжали движение к юго-востоку. Первому батальону
Черноморского полка было приказано подобрать убитых и
раненых. Для прикрытия его движения от возможных вы-
лазок горцев в цепь раскинуты были два батальона. Тела
убитых при Годлике поручика Гавронского и семи солдат
были погружены на баркасы, отвезены в Псезуапсе и похо-
ронены в развалинах угловой башни (ближней к морю) фор-
та Лазаревского. Это были одни из последних жертв много-
летней кавказской войны.
На ночлег войска стянулись к устью реки Чухукт, рас-
положенной в восьми километрах к юго-востоку от Псезуап-
се, почти на половине пути до Шахе.
Таким образом, первая попытка убыхов задержать на-
ступление Даховского отряда кончилась для них весьма не-
удачно.
Переселенцы-шапсуги, собравшиеся в таборы у берега
моря, держались во время сражения в стороне и потому рус-
ские войска их не тронули. Во многих местах у берега моря
стояли уже нагруженные турецкие кочермы, ожидавшие
лишь попутного ветра для отплытия в Турцию.
Как только штаб Геймана расположился на Чухукте, к
нему явились с изъявлением покорности местные шапсугс-
кие старшины. В то же время от Эльбуза Хапакха, главного
старшины убыхов, живших в низовьях Шахе, было получе-
но письмо, в котором он и писавший письмо Исхак-эфенди
признавали покорность своих аулов, готовность выйти с се-
мействами к морю, но не ранее как с приходом русских войск
к реке Шахе, так как опасались репрессий со стороны осталь-
ных убыхов. В конце письма Эльбуз просил не считать их
виновными в оказанном у Годлика сопротивлении русским
314
войскам убыхами и ахчипсувцами. Гейман тотчас же ото-
слал Эльбузу ответное письмо, в котором обещал ему свое
милосердие и прибыть на Шахе через два дня.
19 марта ожидалось новое сражение. Говорили, что убы-
хи поклялись, если не умрут все на первой позиции, у разва-
лин крепости, встретить русских на второй, перед самой гра-
ницей Убыхии, в долине Чемитоквадже, расположенной в
трех километрах севернее Шахе. Чтобы сломить ожидавше-
еся новое сопротивление убыхов, войска были приведены в
боевую готовность. Уже был пробит сбор и войска колонна-
ми вытягивались в движение, когда к генералу Гейману при-
были несколько посланных накануне лазутчиков. Они сооб-
щили, что убыхи и ахчипсувцы после вчерашнего пораже-
ния, когда они потеряли более 60 человек убитыми,
разошлись по своим аулам, разнеся эту печальную весть по
всей Убыхии, чем еще более увеличили в народе поражен-
ческие настроения и убедили в бессмысленности дальнейше-
го сопротивления.
Еще в Чухукте к русским войскам присоединились не-
сколько десятков конных шапсугов во главе со своими стар-
шинами, изъявившими готовность вступить в военные дей-
ствия против убыхов, под постоянным влияниемм и гнетом
которых они находились многие годы. В долине Чемитоквад-
же навстречу войскам выехали несколько убыхских старшин
в сопровождении полусотни всадников. Это были представи-
тели ближайших к Шахе Субашинских обществ. Заметно
было, что у убыхов значительно поубавилось спеси. Вслед за
ними из леса виходили с покорностью все новые группы убы-
хов. Так что при подходе к форту Головинскому свиту генера-
ла Геймана, состоявшую из сотни кубанских казаков, сопро-
вождали уже более 300 конных шапсугов и убыхов.
Не встретив сопротивления в устье Шахе, войска разби-
ли лагерь вокруг развалин форта Головинского; войскам
было объявлено два дня отдыха.
19 марта вечером было получено сообщение, что Хад-
жи-Берзек Керантух возвратился из Абхазии. Он еще не знал
о результатах сражения при Годлике. Проезжая через об-
щество Саше, занимавшее береговую полосу в междуречье
Сочи — Хоста, Керантух говорил народу, что настала пора
дать русским отпор и призывал всех браться за оружие и
готовиться к обороне. Однако уже вскоре, не успев еще дое-
315
хать до своего аула Мутыхуа, он, наконец, получил известие
о поражении убыхов при Годлике.
Взбешенный, он выходил из себя, приказывал участво-
вавшим в сражении немедленно собраться снова и прикла-
дывал все усилия, чтобы увеличить массу горцев, готовых к
новому сражению.
«Извещенный о прибытии Даховского отряда в устье
Шахе, Керантух стал уверять всех, что до наступления лета
русские войска не вступят на убыхскую землю, а летом еще
что-то Бог даст»1.
Европейские авантюристы вместе с Баракаем после сра-
жения 18 марта при Годлике собирались было отплыть из
Вардане в Турцию, но узнав об энергичных мобилизацион-
ных действиях Керантуха, приостановились, ожидая даль-
нейшего развития событий.
В середине дня 20 марта в русский лагерь на Шахе при-
был Эльбуз Хапакх в сопровождении нескольких почетных
старшин из низовий Шахе. Они подтвердили, что весь убых-
ский народ растерялся. Страх, наведенный решительным
поражением при Годлике, распространялся по всем горным
аулам, надежды на сохранение независимости ни у кого уже
не осталось. Воинствующая партия Керантуха расшаталась
и его мобилизационные усилия не находили поддержки.
Молодежь, проученная при Годлике, слушалась его неохот-
но. Богатая старшинская верхушка вообще отказалась от
войны и многие, в том числе Хаджи Бабуков, начали выво-
дить своих подданных к берегу моря. Наконец, несколько
сот прибрежных семейств, понимая, что каждый лишний
день войны может принести только кровопролитие, наняли
турецкие кочермы и поспешно отправились за море.
Эльбуз и явившиеся с ними старшины говорили, как вели-
ки последствия от того, что Хаджи-Берзек Керантух опоздал
прибыть и возглавить убыхов в сражении при Годлике, в ре-
зультате разбитые наголову войска молодых убыхов, разбе-
жавшись по всей Убыхии, посеяли всюду панику. Эльбуз уве-
рял, что если русские войска сейчас же вступят в Убыхию, то
падение ее неизбежно, и просил не откладывать наступление.
Оценив создавшуюся благоприятную для русских войск
ситуацию, генерал Гейман намеревался было немедленно
1 С. Ду х о вс к и й . Указ, соч., с. 304.
316
двинуться вперед вверх по Шахе в горную Убыхию. Но про-
веденная разведка ущелья р. Шахе подтвердила еще ранее
полученные от Хаджи Бакукова сведения, что в военное вре-
мя этот путь чрезвычайно труден. Более удобный путь в гор-
ную Убыхию проходил из Вардане. Дальнейшей подробной
разведкой и расспросами жителей низовий Шахе было вы-
яснено, что основная масса убыхского населения была скон-
центрирована в прибрежной полосе междуречья Шахе -
Сочи, где был слабо расчлененный рельеф и мягкий благо-
датный климат. Здесь проживало и наиболее богатоей насе-
ление обществ Хизе и Вардане. Аулы здесь тянулись почти
сплошной полосой по долинам небольших рек и невысоким
водоразделам. Далее в горы число аулов резко уменьшалось
и они были разбросаны по неприступным ущельям. Следо-
вательно, заняв прибрежное пространство от низовий Шахе
до низовий Сочи, можно было наверняка рассчитывать, что
отрезанные от берега моря горные убыхи вряд ли в состоя-
нии будут долго продержаться.
Не желая более терять время, генерал Гейман 21 марта
приказал немедленно навести через реку Шахе пешеходный
мост. Место для устройства моста (кладни на козлах) было
выбрано в километре от устья, где река текла тогда четырь-
мя рукавами.
22 марта, рано утром началась переправа войск. Было
время сильных дождей и река поднялась, поэтому перепра-
ва затянулась на целый день. Как только последний баталь-
он оказался на левом берегу поднявшейся реки, паводком
была снесена середина моста. Из-за медленной переправы и
непогоды отряд отошел в этот день от Шахе не более чем на
четыре километра и расположился на ночевку в устье реки
Хаджипс (Якорная щель). Склоны долины здесь были по-
крыты богатыми фруктовыми садами. Утром 23 марта вой-
ска выступили тремя колоннами. Первая колонна в составе
четырех батальонов и двух орудий под командованием под-
полковника Клюгенау и вторая колонна того же состава под
командованием полковника Позена двигались по возвышен-
ностям параллельно берегу моря; третья колонна в составе
четырех батальонов со всем обозом под начальством подпол-
ковника Лутохина была направлена вдоль берега моря.
Ночь с 23 на 24 марта войска провели в лагере, разби-
том на реке Лоо, в обществе Вардане. Все многочисленные
317
аулы этого общества были сожжены; в числе их уничтожен
и аул Баракая, где были убежище и арсенал европейских
авантюристов.
Аул Измаила Баракая располагался на левобережье до-
лины р. Лоо, в 7—8 км от ее устья, и, как и большинство убых-
ских аулов, состоял из дюжины низеньких домов, располо-
женных без всякой симметрии внутри ограды, запертой не-
проницаемыми заборами. Несколько толстых полисадников
разделяли эту ограду на отделения, представляя своего рода
систему баррикад. В каждом ауле, непосредственно у ворот
ограды находилась гостиница (кунацкая).1
В ауле Баракая, когда туда прибыли русские стрелки,
догорали зажженные убыхами шесть деревянных лафетов
от увезенных орудий. Сами иноземные пришельцы, и с ними
Измаил Баракай Дзейш, как только узнали о переправе рус-
ских войск через Шахе, отчалили от кавказского берега.
После боя 18 марта русские войска нигде не встречали
сопротивления. Убыхи с семьями выходили к берегу моря,
готовясь к выселению. Во многих местах нагружались ту-
рецкие кочермы.
24 марта войска беспрепятственно вышли к устью реки
Дагомыс, где и остановились на ночлег.
У Белля имеется следующее описание долины р. Даго-
мыс: «Мы приехали к реке Терампсе, самой большой реке
после Зубеш (Субаши - Шахе - В.В.). Она оказалась слиш-
ком глубокой, чтобы можно было переправиться через ее ус-
тье. Поэтому мы покинули морской берег и поехали лесом
вдоль ее течения. Здесь вскоре мы насладились красивейшим
ландшафтом. Это была небольшая, но богатая долина, в се-
редине которой поднимались конусообразные холмы (гора
Успенка и др., разделяющие Западный и Восточный Даго-
мыс - В.В.).
Многие из прилегающих гор имели те же самые или еще
более причудливые формы. Они все были покрыты больши-
ми лесами. Издали блестели снеговые вершины целого ряда
гор. Эта равнина, ее река, и ее холмы составляли вместе та-
кое чудесное произведение природы, которое с трудом мог-
ла бы передать кисть художника.2
1 А. Фонвилль. Указ, соч., с. 11.
2 Д.С. Белль. Указ, перевод, с. 45.
318
Вечером 24 марта Хаджи-Берзек Керантух выслал к гене-
ралу Гейману в Дагомысский лагерь русских войск несколько
видных старшин и почетных убыхов и просил через них позво-
ления прибыть самому. Через некоторое время из глубины
ущелья показалась группа конных убыхов, все в бурках и баш-
лыках. Они медленно подъезжали к лагерю. Приблизившись
к Гейману, гордый и величественный Керантух молча просто-
ял несколько секунд. - Здравствуй, Хаджи, - сказал началь-
ник отряда, - очень рад с тобой познакомиться.
- А я, по правде сказать, не очень рад знакомству с то-
бой, - отвечал тот.
- Ты, я слышал, хотел быть у меня, да ведь вы, убыхи,
больно спесивы: так я сам первый приехал.1
- От таких гостей нам очень, очень невесело, - отвечал
Керантух.
- Что же скажешь? С чем ты приехал сейчас? - спросил
генерал.
- Мы желаем оставить нашу землю... хотим ехать в Тур-
цию; нам нужно собрать имущество, продать скот.
- А чем же вам кормить войска, которые приедут на по-
мощь из-за моря? - с издевкой спросил генерал.
- Какие войска теперь! - со злостью проговорил гордый
горец.2
Усилившийся дождь заставил стороны прекратить этот
разговор. Все двинулись к ставке Геймана, слезли с коней и
беседа возобновилась уже в палатке.
Хаджи-Берзек Керантух от имени убыхского народа
изъявил полную покорность и был готов исполнить любые
распоряжения русской военной администрации.
Некогда гордый и сильный предводитель убыхов, иног-
да возглавлявший и всех горцев Западного Кавказа, перед
которым дрожали целые племена, теперь просил как мило-
стыни несколько дней срока для выселения.
В полдень 25 марта Даховский отряд без единого выст-
рела занял бывший форт Навагинский в устье реки Сочи.
1 Хаджи-Берзек Керантух в последние годы Кавказской войны пись-
менных сношений с начальством Кубанской области не имел, но несколь-
ко раз через своих людей передавал генералу Гейману о своем желании
вести переговоры.
2 С. Духовский. Указ, соч., с. 313.
319
Войска расположились обширным лагерем вокруг бывшего
форта.
По поступавшим сведениям убыхи ускоренно готовились
к выселению. В лагерь отряда каждый день приезжали стар-
шины от разных обществ и изъявляли полную свою покор-
ность русским. 26 марта, к концу дня, прибыла депутация
джигетов, возглавляемая Рашидом Течь, который обратил-
ся к Гейману со следующим заявлением: «Мы джигеты; мы
народ вольный; никогда ни с кем открыто не воевали и ни-
когда некому не подчинялись. Теперь мы видим, что все кру-
гом нас покоряется русским, и мы уже считаем землю нашу
собственностью российского императора. Услышав, что ты
здесь, генерал, мы приехали к тебе спросить приказание: как
ты скажешь, так и будет. Дозволишь оставаться, не скроем,
это будет особенно приятно; прикажешь выселяться вместе
с другими мусульманами, уйдем в Турцию»1.
2 апреля в Сочинский лагерь прибыл наместник Кавка-
за брат царя Александра II Великий князь Михаил. В ожи-
даний его прибытия в Сочи собрались старшины всех изъя-
вивших покорность племен. Были здесь Заурбек, Керантух,
Бабуков, Эльбуз, Рашид Течь и с ними огромные толпы их
приближенных. Была проведена торжественная церемония
принятия представителей всех изъявивших покорность пле-
мен, которые выражали готовность исполнить все приказа-
ния с единственной просьбой дать им возможность пересе-
литься в Турцию, как страну ближе им известную, чем те
земли, которые им предлагались для поселения на Кубани,
вдоль берега Азовского моря под надзор кубанских казаков.
Наместник согласился на их просьбы и дал «месяц сро-
ку для того, чтобы они могли приготовиться к переселению
и выйти на берег со своими семействами... что по истечении
месяца, со всеми, кто не исполнит этого требования, будет
поступлено как с военнопленными, для чего и будут к тому
времени присланы новые войска»2.
К этому времени большая часть шапсугов уже пересе-
лилась в Турцию; остальные почти все без исключения выш-
ли из гор на морской берег и под наблюдением русских войск
жили во временных таборах, ожидая судов для переезда.
'С.Духовский, Указ, соч., с. 318.
2 Там же, с. 325.
320
Многие убыхские общины, снявшись с насиженных мест со
всем имуществом также перешли на берег моря, уничтожив
сами свои аулы.
После отъезда из Сочи 4 апреля 1864 года наместника
Кавказа войска сразу же приступили к устройству убыхс-
кой кордонной линии и прибрежного поста этой линии - по-
ста Кубанского.
Кордонную линию было намечено провести через центр
убыхской земли от устья Дагомыса вверх по этой реке до ее
истоков, потом через перевал на среднее течение Шахе и да-
лее левым, а затем правым берегом Шахе до аула Бабукова.
Устройством убыхской кордонной линии предусматрива-
лось: открыть сообщение с северным склоном и Хамышкин-
ским отрядом через Белореченский перевал, связаться на-
прямую со штаб-квартирой в Гойтхе и, главное, принудить
убыхов, особенно живущих ближе к перевалу, ускорить вы-
ход к морю и переселение в Турцию или на Кубань.
Учитывая недолговечность устраиваемой кордонной ли-
нии (до очищения территории от горцев), дорога вдоль линии
устраивалась не капитальная, а вьючная, при этом была ис-
пользована старинная горская тропа. Как только войска дви-
нулись вдоль кордонной линии в горы, вся масса убыхов хлы-
нула к морю. Когда же было закончено устройство постов по
Дагомысу, на всем пространстве по верховьям береговых рек
(Ходжипс, Веранда, Детляшха, Буу, Хобза, Лоо, Нижи, Бит-
ха) в обществах Хизе и Вардане не осталось ни одного челове-
ка, а когда были возведены посты на Шахе, то же самое было
в горной Убыхии по среднему течению реки Шахе.
В короткое время, за две недели, были возведены боль-
шинство намеченных постов кордонной линии: Кубанский —
в устье р. Дагомыс, Догомуковский - в трех с небольшим ки-
лометрах от Кубанского на левом берегу Дагомыса Восточно-
го; Эль-Мурзинский - также на левом берегу, в четырех ки-
лометрах выше Догомуковского, близ аула убыхского стар-
шины Эль-Мурзы; Каскадный - в трех километрах выше Эль
Мурзинского; Убыхский - в двух с половиной километрах от
Каскадного; Высокий - на водоразделе между Дагомысом и
Шахе, в пяти километрах от Убыхского поста; Шахинский -
на левом берегу Шахе и Вербный на правом берегу Шахе в
трех километрах выше моста через реку. Намечалось далее
по Шахе заложить еще два поста: Трущобный и Бабуков-
21 Заказ 026
321
ский, но из-за необыкновенной труднодоступное™ аула Ба-
букова, войска не смогли сразу продвинуться по теснине уще-
лья между правобережными притоками Шахе, реками Бзыг
(Бзныч) и Ажу. В первую очередь удалось пройти теснину
лишь небольшой команде из нескольких десятков человек во
главе с самим генералом Гейманом. Им навстречу вышли не-
сколько десятков вооруженных убыхов, которые были пора-
жены появлением русских. Они не могли прийти е себя, не
верили, что в это время года, при высокой воде в реке, русские
войска могли пройти к ним через Ажуйскую теснину.
Поздно вечером 13 апреля, когда Гейман с небольшим
отрядом расположился на ночевку в устье Ажу, было полу-
чено известие, что с северной стороны Главного хребта, с вер-
ховьев Пшехи, к аулу Хаджи-Бабукова подходит отряд ге-
нерала Граббе и что сам Хаджи-Бабуков, никак не ожидая
наступления русских войск со стороны моря, уже несколько
дней назад выехал навстречу Пшехскому отряду, чтобы, за-
ранее изъявив свою покорность, предотвратить разорение
своих аулов.
На следующий день 14 апреля в котловине, окружен-
ной снеговыми хребтами, у аула Бабукова состоялась встре-
ча войск Даховского и Пшехского отрядов во главе с генера-
лами Гейманом и Граббе.
В отличие от остальных аулов Убыхии, аул Хаджи-Ба-
букова не был уничтожен русскими войсками, так как здесь
намечалось разместить линейный батальон. Аул находился
на правом склоне долины р. Шахе, при впадений в нее пра-
вобережного притока р. Бсюк, и состоял из разбросанных в
беспорядке хижин, приютившихся в тени садов. Среди них
заметно выделялся новый, двухэтажный деревянный дом с
тесовой крышей самого Хаджи-Бабукова.
В верхнем этаже находились жилые комнаты убыхско-
го старшины, оклеенные дешевыми разнокалиберными обо-
ями, в спальной стояла широкая кровать с балдахином, увен-
чанным короной. Комнаты освещались окнами, в которые
были вставлены рамы со стеклами. Вокруг верхнего этажа
устроена была сплошная галерея. Нижний этаж строения
занимали конюшни и кладовые.1
Ш.Невский. « Закубанский край в 1864 году». // «Кавказ», 1868 г.,
№97.
322
15 апреля отряд генерала Геймана вернулся к посту
Убыхскому и затем, перевалив в бассейн Сочи, двинулся к ее
устью. По дороге войска сожгли все встретившиеся аулы, в
том числе большой аул Хаджи-Берзека Керантуха, находив-
шийся на месте современного села Пластунки. В это время в
долине Сочи ни одного убыха уже не осталось, все они собра-
лись у моря, грузились на турецкие кочермы, которое почти
ежедневно отчаливали от берега. Но толпы людей на берегу
были огромными и, чтобы ускорить их отправление в Тур-
цию, по договоренности между турецким в русским прави-
тельством, в конце апреля начали прибывать русские и ту-
рецкие военные пароходы, экипажам которых было дано
указание перевозить горцев бесплатно. Парохода в несколь-
ко часов загружались и отплывали, но число переселенцев
было очень велико и, как военным пароходам, так и турец-
ким кочермам пришлось совершить не один рейс.
Еще 1 апреля в сочинский лагерь прибыла делегация
старшин общества Ахчипсу с верховьев Мзымты, которая
принесла свою покорность российскому престолу, хотя рус-
ские войска были еще далеки от их аулов.
Кавказская война практически была закончена, но ко-
лонны войск продолжали движение в намеченных в начале
года направлениях.
Псхувский отряд генерала Шатилова, состоявший из 27
рот пехоты, сотни милиции и четырех горных орудий, дол-
жен был двигаться от Гагр на Аибгу, а после занятия ее на-
правиться в Ахчипсу. Ахчипсувскому отряду генерала Свя-
тополк-Мирского, сформированному в Кутаисском генерал-
губернаторстве, предначертано было, высадившись десантом
в устье Мзымты, двигаться вверх по долине этой реки. Мало-
Лабинский отряд генерала Граббе должен был от истоков
р. Малой Лабы перейти через Главный хребет в районе Псе-
ашхо и спуститься на южный склон в долину Мзымты. Мало-
Лабинский отряд состоял из шести батальонов пехоты, двух
сотен казаков и сотни милиции с двумя горными орудиями.
И, наконец, часть Даховского отряда в составе пяти батальо-
нов, сотни казаков и команды милиции с двумя горными ору-
диями во главе с генералом Гейманом должна была из доли-
ны Сочи перевалить в долину Мзымты в районе Чвежипсе.
Встреча всех отрядов намечалась на землях медовеев-
ского общества Ахчипсу на обширной поляне Кбааде (Губа-
адва - по Г.А. Дзидзарии).
21*
323
Торнау оставил нам яркое описание среднего течения
долины реки Мзымты, где находились поселения общества
Ахчипсу: «Кавказ богат красотами природы, но я помню
мало мест, которые могли бы равняться по живописному
виду с долиною Мдзимты. Пролегая на расстояний 35 верст,
от главного хребта до гребня Черных гор (хр. Ахцу-Кацир-
ха - В.В.), идущему параллельно морскому берегу, она ог-
раничивается с двух сторон рядами высоких неприступных
скал, защищающих Ахчипсу с севера и юга. В этой глубо-
кой котловине течет быстрая Мдзимта, образующая бесчис-
ленное множество водопадов. По обе стороны реки раскида-
ны купы домов и хижин, окруженных темною зеленью са-
дов, виноградниками, посевами кукурузы, проса, пшеницы
и свежими бархатными лугами. По мере удаления от бере-
гов, постройки и обработанные участки земли заменяются
вековыми леса которые окаймляют бока гор, упирающиеся
в красноватые зубчатые скалы... Они (жители Ахчипсу -
В.В.) не богаты скотом, мало имеют пахотной земли; но зато
пользуются изобилием фруктов: персиков, абрикосов, груш
и яблок, превосходящих величиной и сочностью все подоб-
ные плоды, какие можно встречать в других местах по бере-
гу Черного моря. Горы покрыты каштановыми деревьями,
дающими пропитание большей части бедного населения, у
которого очень часто не достает пшена и кукурузы. Жители
сушат каштаны на зиму и, разварив потом в воде, едят их с
маслом или молоком. В Ахчипсу имеется отличный мед, до-
бываемый от горных пчел... Этот мед... весьма дорого це-
нится турками, от которых... выменивают необходимые им
ткани исключительно на мед, воск и на девушек»1.
Первым в долину Мзымты спустился отряд генерала
Граббе, не встретив на своем пути сколько-нибудь серьезно-
го сопротивления, за исключением небольшой стычки еще
на северном склоне Главного хребта, когда в перестрелке с
горцами были убиты два солдата и проводник. Уже 2 мая
отряд Граббе прибыл на поляну Кбааде. Отряд генерала Ша-
тилова, перебравшись по вьючной тропе через Гагринский
карниз, 25 апреля вышел к устью р. Псоу и двинулся вверх
по ее долине. 7 мая в теснине р. Псоу, в 15 км от ее устья,
русские войска встретили упорное сопротивление аибгинцев.
1 Ф.Ф. Торнау. Указ, соч., с. 39-40.
324
Выждав, когда колонна войск втянется в ущелье, горцы на-
чали сбрасывать с прилегающих скал огромные камни и
бревна. При этом отряд понес значительные потери: были
убиты двенадцать человек нижних чинов и один офицер, ра-
нено - 70 человек нижних чинов и четыре офицера.
Натолкнувшись на упорное сопротивление аибгинцев,
отряд Шатилова задержался в теснине Псоу на четыре дня.
И лишь когда на помощь со стороны Мзымты подошли вой-
ска Ахчипсувского отряда Святополк Мирского и ударили в
тыл аибгинцам, последние, не ожидавшие этого нападения,
рассеялись по горам. После этого отряд Шатилова быстро
продвинулся вверх по Псоу, захватил и разорил все аулы по
правобережью Псоу и 19 мая, пройдя через Аибгинский хре-
бет, также вышел к поляне Кбааде.
Наместник Кавказа князь Михаил Николаевич прибыл в
лагерь Ахчипсувского отряда у нижней теснины Мзымты 5 мая.
Дальше отряд продвигался с большими трудностями, сооружая
вьючные тропы, и прибыл на поляну Кбааде лишь 20 мая.
После поражения 12 мая аибгинцы изъявили полную
покорность и спешно начали переселяться в Турцию, вскоре
вслед за ними последовала и большая часть ахчипсувцев, не
оказавших русским никакого сопротивления.
День 21 мая (2 июля по новому стилю) 1864 года был
провозглашен датой окончания всей Кавказской войны и по
этому поводу на поляне Кбааде (ныне Красная поляна) были
проведены соответствующие церемонии: торжественный
молебен и парад войск в присутствии наместника Кавказа
Великого князя Михаила Николаевича. Образованное на по-
ляне Кбааде солдатское поселение, по настоянию свиты Ве-
ликого князя, тогда же получило название Романовен или
Царская Поляна. Современное название Красная Поляна
этому месту дали уже последующие поселенцы, ставрополь-
ские греки. Их первые ходоки прибыли сюда осенью, когда
поляна была почти сплошь покрыла увядавшим красно-бу-
рым папоротником.
Кавказская война окончилась, основная масса горцев
южного склона Западного Кавказа выселилась в Турцию,
большие их группы еще оставались на Кавказском берегу в
устьях крупных рек в ожидании судов.
Но в горах, особенно в верховьях рек Аше, Псезуапсе и
Шахе, куда еще не доходили колонны русских войск, скры-
325
вались большие группы горцев различных племен (шапсугов,
убыхов, абадзехов), а также беглых казаков и солдат царской
армии. Они образовали в горах вольные общества, получив-
шие у соседних племен название «хакучи» и жившие своей
особенной изолированной жизнью. Хакучи часто совершали
разбойничьи набеги на соседние общества. Слово «хакуч» в
середине XIX века было синонимом слова «абрек».
Для ликвидации этих вольных обществ наместник Кав-
каза приказал сформировать особые карательные отряды
войск в составе 12 стрелковых рот и сотни казаков. Для блоки-
рования со стороны Главного хребта, с целью предотвраще-
ния перехода горцев на северный склон, в верховьях рек Пшиш
и Пшеха были выставлены усиленные временные посты.
Карательные отряды прочесывали все доступные доли-
ны рек, выгоняя остатки горцев к берегу моря. В ряде слу-
чаев войска встретили серьезное сопротивление. Так, в до-
лине р. Наужи (правобережный приток в верховьях р. Аше)
карательный отряд в течение трех дней вел бой с большой
группой горцев, скрывавшихся здесь с семьями. Горцы по-
теряли много убитых, раненых и пленных и рассеялись по
горам, но затем начали выходить к морю и присоединяться
к переселенцам.
12. ВЫСЕЛЕНИЕ ГОРЦЕВ С ЧЕРНОМОРСКОГО
ПОБЕРЕЖЬЯ КАВКАЗА
В течение всей многолетней Кавказской войны турец-
кие проповедники внушали горцам, что могущественный
султан, верховный представитель ислама, вместе с европей-
скими державами не допустит, чтобы Россия овладела Кав-
казом, и что кавказские мусульмане всегда найдут поддер-
жку, а если нужно, то и приют в «земле обетованной», т.е. в
Турецкой империи.
Сразу же после окончания Крымской войны (1865 г.)
турецкое правительство разработало мероприятия для при-
влечения мусульманского элемента России на территорию
Турецкой империи. Особую ставку Турция делала на запад-
нокавказских горцев, как наиболее воинственное и боеспо-
собное население, которое она рассчитывала использовать
в предстоящих новых военных столкновениях с Россией. По
326
переселенческим условиям эмигрантам определялись зна-
чительные льготы. Им обещались большие наделы земель,
освобождение от налогов, ссуды для постройки жилищ и при-
обретения скота. Для агитации к переселению в Турцию
было привлечено все мусульманское духовенство, которое
применило богатый опыт религиозной демагогии, чтобы
убедить различные слои горского населения, что во всех слу-
чаях уход в единоверную Турцию для них более благоприя-
тен, чем переселение в низменные районы Кубани.
Проповеди турецких эмиссаров возымели свое действие
и первые партии горцев Западного и Северного Кавказа на-
чали переселяться в Турцию еще в 1858-1859 гг. Это были в
основном северные абазины, ногайцы, кабардинцы, чечен-
цы и дагестанцы. В 1860 г. поток переселенцев приостано-
вился, в 1861 г. многие эмигранты начали возвращаться на
Кавказ, так как вместо обещанных льгот, они терпели в Тур-
ции голод и лишения.
Царское правительство не препятствовало эмиграции
кавказских горцев в Турцию, считая, что тем самым оно из-
бавится от значительной массы «беспокойного и мятежно-
го» населения. Но и официального разрешения на выселе-
ние до 1862 г. также не было. Переселенчество горцев в Тур-
цию совершалось под предлогом паломничества в Мекку,
для чего выдавались соответствующие паспорта. Поэтому в
период 1858-1862 гг. многие горцы, испытав в Турции нуж-
ду и лишения, могли возвратиться на Кавказ как подданные
России, если еще не истек срок визы и их паспорта сохраня-
ли действие. И лишь с мая месяца 1862 г. вошло в силу после
«высочайшего утверждения» постановление царского пра-
вительства, подготовленное так называемым «Кавказским
комитетом», которое не только разрешало выселение гор-
цев в Турцию, но и предполагало полное очищение террито-
рии Западного Кавказа от аборигенного населения, с высе-
лением его либо на равнины Кубани под надзор кубанского
казачества, либо в Турцию, о чем с последней было заключе-
но соответствующее соглашение.
Издавая это постановление, царизм стремился очистить
от непокорных туземцев земли Западного Кавказа с тем, что-
бы колонизовать затем эту территорию выходцами из Рос-
сии и расширить владения кубанского казачества. Одновре-
менно ставилась цель избавиться от непокорных горцев, ко-
327
торые в случае новых военных столкновений с Турцией и ев-
ропейской коалицией вновь могли выступить на их стороне.
Этим постановлением царское правительство только
подстегнуло уже начавшееся выселение западнокавказских
горцев, которое, помимо активной протурецкой агитации,
было подготовлено и сложившимся к тому времени социаль-
но-экономическим положением в горских общинах. Горцы
в массе своей страдали от недостатка земель в горах Кавказа
и потому им особенно импонировали обещания крупных
наделов плодородных земель в Турции.
Отмена в России крепостного права в 1861 г. убедила гор-
скую социальную верхушку, что только уход вместе со свои-
ми крепостными и рабами в пределы Турецкой империи по-
зволит им сохранить прежние владетельные права и продол-
жать эксплуатировать своих подвластных. Наиболее дально-
видная дворянско-старшинская верхушка западнокавказ-
ских горцев выселилась со своими рабами и крепостными за-
благовременно в 1861-1862 гг. и тем самым избежала траге-
дии поспешного махаджирства 1864 г. При этом многие дво-
ряне получили высокие военные и административные долж-
ности, а значительной части переселенцев этой волны эмиг-
рации были выделены обещанные наделы хороших земель.
Это обстоятельство в последний год Кавказской войны также
послужило дополнительным стимулом к массовому пересе-
лению причерноморских горцев в Турцию.
Большую роль в переселенческом движении убыхов и
причерноморских шапсугов сыграли их старшины, многие
из которых имели в Турции родственников. Вообще причер-
номорские горцы более, чем другие горцы Кавказа, имели
развитые торгово-экономические связи с Турцией, так как
через черноморские пункты в течение веков шли потоки ра-
бов и гаремного товара в Турецкую империю.
Имевшие большую силу еще в середине XIX века общин-
но-родовые отношения внутри горских общин, все члены ко-
торых находились в тесной зависимости друг от друга, ког-
да все действия людей подчинялись решениям общинных
сходок (народных собраний), также повлияли на массовость
переселенческого движения. В критические моменты по-
следних месяцев Кавказской войны, после принятия народ-
ными собраниями решения о выселении в Турцию, с обжи-
тых веками мест снимались целые аулы, общины и племе-
328
на. Старшинская верхушка, усилившаяся во время длитель-
ной Кавказской войны и образовавшая своего рода военную
знать, приобрела к этому времени на народных собраниях
решающие права и, пользуясь этим, иногда силой заставля-
ла своих соплеменников переселиться в Турцию.
В Убыхии указанные обстоятельства проявились с осо-
бенной силой. Влияние убыхских старшин-предводителей
к концу войны было столь сильным, что их волевыми дей-
ствиями на народных собраниях всех обществ было приня-
то единое решение о выселении в кратчайшие сроки всего
убыхского народа в Турцию. Практически никому не было
позволено остаться на Кавказе, т.е. покинув горы, перейти
на кубанскую низменность. Есть кое-какие свидетельства,
что имелся тайный сговор между верхушкой знати убыхов и
царской Россией. С одной стороны, проигранная Кавказ-
ская война лишала всяких надежд на прежний уклад жиз-
ни, по крайней мере знать убыхов.С другой стороны, России
было не выгодно иметь на приграничной зоне неблагонадеж-
ный, непокорный народ, а поэтому убыхам было предложе-
но переселиться. А знать убыхская не хотела оставаться без
своих подданных, которым было очень тяжело покидать
родные места, многие с удовольствием остались бы, но это
была опасная тенденция не выгодная ни одной из сторон.
Многим удавалось какое-то время скрываться в горах после
насильственного переселения. Но выжить в таких условиях
было практически невозможно, оставаясь вне закона и не
имея возможности вести обычный сельскохозяйственный
уклад жизни. Тем не менее, имеются сведения, что в разных
адыгейских аулах междуречья Лабы и Белой, после спада
эмиграции 1864 г., были зарегистрированы 13 убыхских се-
мейств (общим числом до 80 человек), а на Черноморском
берегу у села Головинского, т.е. на месте прежнего обита-
ния, сохранились еще 40 убыхских дворов1.
Далее известно, что отмеченные 13 убыхских семейств,
по неизвестным причинам были выселены в Костромскую
губернию, где следы их теряются. Неясна причина, по кото-
рой 40 дворов убыхов были оставлены вблизи устья р. Шахе.
Русское военное командование в тот период было настроено
против убыхов очень решительно и не давало им никаких
1 СМОМПК, 1891, вып. XII, с.1
329
снисхождений. Есть основания полагать, что сведения об
упомянутых в архивных документах 40 убыхских дворах
являются ошибочными. В других материалах говорится о
40 дворах шапсугов-хакучей, переселенных с гор в долину
Шахе после окончания Кавказской войны. И сейчас в ауле
Большой Кичмай проживает группа семей шапсугов, кото-
рые считают, что их предками были Хакучи.
Со времени выхода Даховского отряда русских войск к
устью Туапсе (конец февраля 1864 г.), в ожидании новой
волны переселенцев, к Кавказскому берегу прибыло мно-
жество турецких судов, которые за определенную плату (по
договоренности) перевозили горцев в окрестности Самсуна
и Трапезунда.
«Страна представляла крайне плачевный вид: черкесы,
расположившиеся на берегу моря, с нетерпением дожида-
лись своей очереди к отплытию. Отчаяние и безнадежность
так овладели этими несчастными, что им и в голову не при-
ходило себе устроить на берегу шалаши, чтобы скрыться от
непогоды. Единственная мысль, одно желание, их занимав-
шее, - это поскорее отправиться в Турцию; до всего осталь-
ного им не было никакого дела, все дни они проводили в том,
что взбирались на прибрежные утесы и оттуда криками и
разными знаками манили к себе всякое показавшееся в море
судно. Снег начинал уже таять и это еще более увеличивало
их нетерпение; они хорошо понимали, что как только сой-
дет снег, русские не замедлят сюда явиться, эта мысль отни-
мала у них последнюю энергию...
Как только выходил на берег турецкий капитан, горцы
окружали его и каждый спешил условиться в цене о перевоз-
ке его и его семейства; затем вечером, если ветер был попут-
ный, каик спускался в море. Все договорившиеся с капита-
ном размещались на судне и, главным образом, старались
поскорее выйти в открытое море, чтобы успеть за ночь прой-
ти линию русских крейсеров. Черкесы так торопились уез-
жать в Турцию, а турки до такой степени жадны и корысто-
любивы, что суда обыкновенно нагружались, что называет-
ся, доверху; 300 или 400 человек наполняли пространство,
на котором в обыкновенное время помещалось от 50 до 60
человек. Вся провизия, которую горцы брали с собой, состо-
яла из нескольких горстей пшена и нескольких бочонков
воды; плавание в открытом море иногда продолжалось от 5-ти
330
до 6-ти дней и в таком-то положении и с таким запасом про-
визии этим несчастным приходилось совершать переезд
столь гибельный и столь опасный.
Когда поднималась непогода на море, каики, нагружен-
ные так, что вода достигала до самых краев, не могли дер-
жаться в море и тонули. Те, которые были лучше устроены
или менее нагружены, при волнении подвергались такой
сильной качке, что несчастные пассажиры бились и давили
друг друга. В хорошую же погоду - новые муки приходилось
испытывать переселенцам: безветрие задерживало их пла-
вание и они предавались тогда на жертву всем ужасам го-
лодной смерти»1.
Изнуренные переездом, голодом и болезнями, горцы
принесли с собой на турецкие берега тиф, оспу и другие эпи-
демические заболевания, так легко зарождающиеся от ни-
щеты и лишений. Напуганные этим, турецкие власти распо-
лагали эмигрантов в карантинные лагеря, где их выдержи-
вали иногда по несколько месяцев, окружив плотным
кольцом войск. Смертность в этих лагерях была необычай-
но высока. Так первые 12000 горцев, прибывшие в Трапе-
зунд в начале зимы, к марту месяцу почти все умерли.
И.Дроздов, участвовавший в походе Пшехского отряда в
феврале 1864 г. по очищению верховьев Псекупса и долины
Туапсе от остатков горцев, писал: «Поразительное зрелище
представлялось глазам нашим по пути: разбросанные трупы
детей, женщин, стариков, растерзанные, полуобъеденные со-
баками; изможденные голодом и болезнями переселенцы, едва
поднимавшие ноги от слабости, падавшие от изнеможения и
еще заживо делавшиеся добычею голодных собак. Живым и
здоровым некогда было думать об умирающих; у них и самих
перспектива была неутешительнее; турецкие шкиперы, из
жадности, наваливали, как груз, черкесов, выбрасывали лиш-
них за борт при малейшем признаке болезни. Волны выбрасы-
вали трупы этих несчастных на берега Анатолии. Едва ли по-
ловина отправившихся в Турцию прибыла к месту. Такое бед-
ствие и в таких размерах редко постигало человечество...».2
А. Фонвилль, бежавший из Вардане вместе с другими
европейскими авантюристами при подходе русских войск,
1 А. Фонвилл ь. Указ. Соч., с. 36 37.
2И. Дроздов . Указ, соч., с. 456-457.
331
332
Эпизод гибели черкесов-переселенцев в Аче-Кале (Турция). С картины художника Глуховцева.
Фонды СМК-В-ф-1008/1
высадился в конце марта 1864 г. на малоазийском берегу в
районе Аче-Кале, где уже находились десятки тысяч абадзе-
хов и шапсугов, прибывших еще зимой и куда начали при-
бывать большие партии убыхов. Находясь среди них в ожи-
дании визы, А.Фонвилль наблюдал постигшее этот народ ли-
шение. Несмотря на суровость сезона, люди жили во
временных лагерях под прикрытием оливковых деревьев,
не имея никакой провизии. Турецкие власти выдавали им
столь мало провианта, что его не хватало даже детям.
«Они разделились по племенам, по долинам и каждое
семейство избрало себе особое дерево, возле которого оно и
сложило свой скудный скарб: несколько небольших деревян-
ных ящиков с одеждой и кожаные мешки с несколькими гор-
стями пшена - вот в чем заключалось все их богатство. Одни
рубили дрова для костров, другие строили из ветвей шала-
ши, молодые женщины носили воду, приготовляли на ночь
из моху и сухих листьев постели и кормили грудью детей;
большие глаза их, с лихорадочным выражением, были пол-
ны слез и сквозь длинные белые покрывала видны были их
бледные, вытянутые лица, на которых утомление от переез-
да и лишений оставили глубокие следы. Старухи хлопотали
около огня, некоторые из них, сидя на корточках варили
просо, которое они каким-то чудом сохранили у себя. Нако-
нец дети играли и плясали, восполняя тем всю эту плачев-
ную, грустную обстановку.
При закате солнца, крики муэдзинов призывали верных
к молитве; мужчины, совершив омовение, собирались каж-
дый около священника своего племени, разобувались, рас-
стилали свои плащи на земле и становились в ряд, лицом к
Мекке. Их энергичные лица, длинные бороды, их костюмы -
все это необыкновенно гармонировало с грандиозной дико-
стью всей обстановки, и, признаюсь, я был глубоко тронут
видом этих людей с воздетыми к небу исхудалыми руками.
Красноватый отблеск заходящего солнца, освещая всю эту
картину, придавал ей какой-то зловещий характер.
Муэдзин произносил гнусливым голосом стихи из Ко-
рана, все ему вторили хором и в то же время падали ниц; при
каждом движении их сабли, кинжалы, карабины произво-
дили какой-то внушительный, воинственный шум. Чувство-
валось, что этот могучий народ, который если и был побеж-
ден русскими, тем не менее он отстаивал свою страну сколь-
333
ко мог, и что, во всяком случае, в нем не было недостатка ни
в храбрости, ни в энергии.
После молитвы хоронили мертвых; четыре человека не-
сли их на своих плечах и за каждым умершим следовало его
семейство; женщины при этом шли несколько позади, испус-
кая страшные крики. Это, что называется они оплакивали
умерших. Я слышал уже это оплакивание на Кавказе, но в
Аче-Кале было столько умиравших, что эти «концерты» дош-
ли до невыносимых размеров; раздирающие души вопли эти
отдавались эхом по окрестным горам. Погребальная процес-
сия медленно достигала заранее избранного места; мертвый
опускался в могилу головою в сторону гробницы пророка;
могилу засыпали землей и сверху на нее накладывали огром-
ный камень; после этого все провожавшие возвращались;
женщины, собравшиеся вокруг огней, рвали на себе волосы,
били себя в лицо и грудь, испуская вопли, между тем как муж-
чины сидели поодаль совершенно неподвижными и немыми» Ч
Переселение горцев в Турцию вызывало настоящий
ажиотаж и без того в широких масштабах существовавшей
коммерции гаремных поставок живого товара. Неудовлет-
воряясь закупкой девушек и женщин в прибрежных пунк-
тах, турецкие работорговцы проникали в отдаленные аулы
и там выискивали и закупали особенно ценный товар.* 2
Царский консул в Трапезунде Мошнин сообщал, что
доведенные до отчаяния свирепствовавшими в переселен-
ческих лагерях голодом и болезнями, горцы-мужчины с охо-
той шли в формировавшиеся добровольческие отряды для
турецкой армии, а чтобы развязать себе руки и спасти от
голода женщин и детей, продавали их. Работорговцы, пользу-
ясь безвыходным положением горцев, закупали по низким
ценам женщин и детей, а затем выгодно сбывали в городах
еще обширной тогда Турецкой империи. И все это происхо-
дило в Турции, несмотря на официальное запрещение рабо-
торговли с 1858 года. Турецкая гаремная система требова-
ла большого числа невольниц, которые во всех случаях об-
ходились дешевле, чем свободные женщины, за которых
'А, Фонвилль. Указ, соч., с. 40-41.
2 М. Покровский. (Диверсионная деятельность иностранных аген-
тов на Западном Кавказе после окончания Крымской войны). Кубань, Крас-
нодар, 1953, № 13, с. 238.
334
требовались большие выкупы не считая расходов на свадеб-
ные торжества.
Европейский наблюдатель Феликс Канитц, находивший-
ся в Турции в период максимума переселенческого движения
западнокавказких горцев и бывший свидетелем их неимовер-
ных бедствий и расцвета гаремной работорговли, отмечал,
что если до 1864 года «прекрасные черкешенки продавались
не менее чем за 50.000 пиастров за душу, то вследствие силь-
ного наплыва их на рынках и крайней нужды продавцов цена
на них резко понизилась»1. И здесь же Канитц приводит вос-
торженное описание красоты черкесских женщин: «посреди
всего этого скопища человеческих бедствий и страданий выс-
тупала еще ярче, рядом с гордой осанкой и наружностью, с
выражением сознания своего достоинства мужчин, волшеб-
ная ослепительная красота черкесских женщин. Кто поже-
лал бы увидеть в действительности идеал классической женс-
кой красоты, который представлялся ему во сне или созда-
вался в его воображении по античным первообразам, или же
кто захотел бы узнать, почему султаны, ханы и все турецкие
вельможи не жалеют никаких средств для пополнения своих
гаремов дочерьми Кавказа, тот может отправляться в чер-
кесские поселения Балкан, но пусть они не теряют времени,
т.к. все благородство этой красоты скоро исчезнет под гнетом
нужды и тяжелой работы»2.
В монографии Г.А. Дзидзарии «Махаджирство и про-
блемы истории Абхазии XIX в.» (Сухуми, 1975 г.), посвя-
щенной переселенческому движению кавказских горцев в
прош-лом веке, собраны многочисленные и интересные све-
дения по этому вопросу, строго базирующиеся на историчес-
ких документах. Но приводимые в этих документах цифры,
характеризующие как общее количество выселившихся в
Турцию кавказских горцев, так в особенности по разным
племенам, весьма разноречивы. Вероятно, наиболее досто-
верны данные из доклада комиссии по делу о переселении
горцев в Турцию от 18 февраля 1865 г. согласно которому с
Западного Кавказа в течение 1863-1864 годов в Турецкую
империю переселилось около 470 тыс. человек, оставлены
1 Ф. Канитц. /Дунайская Болгария и Балканский полуостров./
СПб, 1876, с. 350
2 Там же, с. 349
335
на Черноморском побережье Кавказа и размещены на левобе-
режье Кубани 4600 человек. Известно также, что еще в 1861-
1862 годах на левобережье Кубани были переселены бжедухи
(до 15 тыс. человек), а затем в междуречье Лабы и Белой рассе-
лилось смешанное горское население различных племен, от-
казавшееся эмигрировать в Турцию. При этом общее количе-
ство адыгов, оставшихся на Западном Кавказе определялось
цифрой от 70 до 100 тыс. человек. С Запдного Кавказа высели-
лись (кроме указанных ниже цифр по убыхам, джигетам и
шапсугам) все натухаевцы - около 60 тыс. человек, большин-
ство абадзехов - 85 тысяч из 100, проживавших здесь в сере-
дине XIX века, а также ряд мелких адыгейских и абазинских
племен северного склона Западного Кавказа.
По данным Фелицина к началу 70-х годов адыгейское
население Кубанской области имело следующий численный
состав:1
Бжедухи — 15263
Абадзехи — 14666
Кубанские
кабардинцы — 11631
Бесленеевцы — 5875
Шапсуги — 4983
Темиргоевцы — 3140
Егерухаевцы — 1678
Махошевцы — 1475
Мамхеговцы — 887
Хатукаевцы — 606
Натухайцы — 175
Хакучи — 87
Итого: 60460
В 1887 г. царское правительство попыталось призвать
оставшихся на Кавказе адыгов в армию для отбывания во-
инской повинности, что вызвало с их стороны бурные про-
тесты и даже бунты; это движение возглавили абадзехи из
'Фелиции Е. Статистические таблицы народонаселения в Кубан-
ской области за 7 лете 1871 по 1877гг. «Сборник сведений о Кавказе» т.7.
Тифлис, 1880, с. 568-569
336
аула Хакуринохабль. В результате обязательная воинская
повинность была заменена денежным налогом. Происходив-
шими событиями вновь воспользовалась турецкая агентура
и начала проводить среди горцев кампанию по выявлению
желающих выселиться в Турцию. 7 ноября 1889 года импе-
ратор санкционировал это новое переселение и в 1890 году
жители семи аулов в числе 9153 чел. выехали в Турцию.
Царские генералы, осуществлявшие решение Комитета
Министров, принятое в 1862 году и «разрешившее» горскому
населению Западного Кавказа выселяться в Турцию, были по-
ражены масштабами переселенческого движения. Уже в 1865
году царское правительство осознало свою ошибку и вскоре от-
менило это постановление. А наместник Кавказа Великий князь
Михаил, проявив запоздавшее благоразумие, предпринял оп-
ределенные действия к ограничению выселения еще до отмены
постановления, когда турецкое правительство ходатайствова-
ло о разрешении дополнительного переселения в Турцию около
2500 семейств, оставшихся на Кавказе абадзехов и шапсугов.
Высокопоставленные военные круги России осознали, что вы-
селение большой массы воинственных и озлобленных против
России горцев ведет к пополнению и усилению турецкой армии.
Неблаговидную роль в осуществлении решения Комитета Ми-
нистров сыграли представители кавказской военной админист-
рации, в том числе генерал Гейман, слепо и с жестким усердием
выполнявшие инструкции и способствовавшие выселению гор-
цев Западного Кавказа в Турцию. Многие горцы колебались и
готовы были перейти на Кубань, но ультимативные скроки и
жестокости царских генералов, наряду с активной агитацией
турецких и европейских эмиссаров, склонили большинство гор-
ского населения к переселению в Турецкую империю.
Неподготовленность турецких властей к приему, разме-
щению и питанию сотен тысяч кавказских эмигрантов, эпи-
демии и голод, злоупотребление местной турецкой админист-
рации, огромная смертность - все это убедило многих гор-
цев в необходимости возвращения на Кавказ. Они открыто
стали выражать свое недовольство турецким властям, ко-
торые обращались с ними как с военнопленными, и хлопо-
тать через русское посольство в Константинополе и местных
консулов о возврате на свою Родину. Но царское правитель-
ство и военные власти на Кавказе решительно отклоняли
многочисленные ходатайства больших групп горцев о воз-
22 Заказ 026
337
вращении в Россию и с применением военных средств вмес-
те с турецкими пограничными войсками не пропускали их
через границу, хотя многие горцы готовы были поселиться
где угодно, вплоть до Сибири, и на любых условиях, согла-
шаясь иногда даже сменить вероисповедание.
Верховный главнокомандующий на Кавказе генерал
Орбелиани заявил о нежелательности водворения на старом
месте горцев-эмигрантов, потерявших имущество и возвра-
тившихся нищими, что по его мнению было крайне опасно,
так как могло увеличить грабежи и разбои на Кавказе.
Несмотря на официальные отказы царского правитель-
ства причерноморским горцам на их прошения о возвраще-
нии на Кавказ, многие их них, собрав последние средства,
подкупали экипажи турецких судов и, высаживаясь на кав-
казском берегу, расходились по горным долинам, избегнув
казачьи посты, располагавшиеся лишь в отдельных пунк-
тах побережья. В отдельных случаях русские консульства в
Трапезунде и Самсуне все же способствовали возвращению
отдельных групп горцев на Кавказ. Так, у головинских шап-
сугов, проживающих в низовьях Шахе, сохранились семей-
ные предания, что их предки выселялись в Турцию вместе с
убыхами. Тогда шапсуги жили на правом берегу Шахе, а убы-
хи - на левом. Но большинство шапсугов были в родствен-
ных связях с убыхами. Шапсуги понимали язык убыхов -
возможно, что убыхи низовий Шахе говорили в то время
уже не на убыхском языке, а на шапсугском наречии.
По мере продвижения русских войск (Даховского отряда
генерала Геймана), большая группа шахинских шапсугов с се-
мьями продвигались к югу, и в Адлере сели на турецкий ко-
рабль. Ехали в трюме, набитом людьми. Высадились в Трабзо-
не, а оттуда их перевели в лагерь, в болотистую местность, где
почти все вымерли. Осталось только 20 семей, которые попро-
сили русского консула разрешить им вернуться на Родину.
Высадились в районе Сухуми и берегом добирались до своих
родных мест в устье Шахе. Когда прибыли сюда, от радости
устроили большой праздник, потом переселились в двух
аулах: 13 дворов в Большом Кичмае и 6 дворов в Малом Кич-
мае, а до выселения жили в Старом (Верхнем Кичмае).1
1 Сведения сообщены жителем пос. Головинка Хушт Шабаном Ма-
метовичем.
338
339
Группа черкесских предводителей в Турции. Снято в Константинополе в 1881 году. Слева-направо:
Заноко Карабатыр — натухайский князь, Хаджи Хануко Салатчери, Хаджи Тугуруг Заурбег — вождь
псезуапсинских шапсугов-гоайе, далее четыре брата Шхапли — убыхские куашха с низовьев Шахе.
Фонды СМК-О-ф-1671
Переселенческие лагеря западнокавказских горцев на
турецких берегах Черного моря, после того как количество
населения в них уменьшилось чуть ли не вдвое от массовых
эпидемических заболеваний и голода, к концу 1864 года
были все же ликвидированы турецкими властями, опреде-
лившими, наконец, место для поселения горцев. Для предот-
вращения возможных массовых возмущений свободолюби-
вых кавказских горцев, они были расселены во всех концах
тогда еще огромной Турецкой империи: на Балканах, в Егип-
те, Сирии, Месопотамии, Иордании, Ливане и на террито-
рии самой Турции, где им были предоставлены для освоения
большей частью малоплодородные земли. На подвластных
Турции землях балканских славян горцев селили среди хри-
стианского населения в линиях военных поселений, по типу
казачьих станиц, кордонных линий на Северном Кавказе.
Несмотря на активно проводившуюся в течение длитель-
ного периода ассимиляционную политику турецких властей,
по данным института этнографии им. Н.Н. Миклухо-Маклая
АН СССР, ровно через столетие после переселения горцев За-
падного Кавказа в пределы Турецкой империи, в странах
Ближнего Востока общая численность населения, подтвер-
дившего при переписях свою адыгейскую (черкесскую) наци-
ональность, составила около 160 тыс. человек; из них в Тур-
ции - 105 тыс.; в Сирии - 25 тыс.; Иордании - 20 тыс.; в Ира-
ке-8 тыс.;1 Имеются также сведения о проживании в Турции
10 тыс. абазин - это потомки переселившихся в Турцию абха-
зов (абхазов в Турции и Египте издавна называли «абаза») и,
возможно, частично потомки сад зов-джигетов.
Трагична судьба большинства горцев Западного Кавка-
за, которые по стечению жестоких обстоятельств и бурных
событий середины прошлого века были вынуждены поки-
нуть родную землю и уйти в Турцию. Свидетель переселен-
ческого движения Адольф Берже с большой горечью писал:
«Полумиллионное население из многих племен, разного кор-
ня, со своеобразными этнографическими особенностями, с
самобытным строем внутренней и общественной жизни по-
кинуло родные горы, в которых пережило длинный ряд ве-
ков и рассеялось по разным провинциям Европейской и Ази-
атской Турции, где частично погибло от трудностей пересе-
1 Атлас народов мира.- М., 1964.
340
ления и других условий жизни, частью смешалось с разно-
родными племенами на местах нового водворения. Филоло-
гия, этнография, география и история утратили в этом бо-
гатые средства разъяснить много важных вопросов в минув-
шей жизни человечества...»1. В этом отношении особенно
невосполнимы для этнографии полное выселение с сочинс-
кого побережья убыхов и их совершенная ассимиляция в
Турции с потерей самобытного оставшегося очень слабо изу-
ченным языка и соответственно с преданием забвению куль-
турных богатств этого народа.
Переселение убыхов происходило очень быстро и до-
вольно организованно, по сравнению с абадзехами и шапсу-
гами, которые в ненастное зимнее время подолгу ожидали
прибытия турецких судов. Предприимчивые убыхские пред-
водители заранее зафрахтовали большое число турецких
судов. В это же время русские и турецкие военные власти
предоставили для переселения убыхов и еще оставшихся на
берегу причерноморских шапсугов военные пароходы. В ре-
зультате уже через три недели после официального принесе-
ния покорности в конце апреля 1864 года на обширной тер-
ритории южного склона Западного Кавказа в междуречье
Шахе — Хоста убыхов практически не осталось. Точное чис-
ло убыхского населения, переселившегося в Турцию, неиз-
вестно, но рассмотрение и сопоставление различных источ-
ников позволяет утверждать, что к моменту выселениия
убыхов на Черноморском побережье Кавказа проживало не
менее 45 тысяч человек, но и вряд ли более 50 тысяч. Убыхи
расселились в Турции в пределах малоазиатского полуост-
рова, образовав поселение в районе Бандырмы близ Бурсы
и в районе Измита на побережье Мраморного моря, в районе
Самсуна на Анатолийском побережье Черного моря, в райо-
не Аданы на побережье Мерсинского залива Средиземного
моря, на Усунском нагорье и в ряде других пунктов Анато-
лии.
Убыхи переселялись целыми аулами и обществами во
главе со своими старшинами. Убыхи общества Вардане во
главе с Измаилом Баракаем высадились в районе Трапезун-
да, образовали здесь смешанные переселенческие лагеря
1 Ад.П. Берже . Выселение горцев с Кавказа. «Русская старина»,
1882, XXXIII, январь, с. 161
341
вместе с шапсугами и претерпели наибольшие лишения и не-
взгоды. В течение нескольких месяцев, находясь в каран-
тинной блокаде, они испытали все ужасы переселенческой
трагедии. Почти половина горцев в карантинных лагерях
погибла от болезней и голода. Значительно больше повезло
350 убыхским семействам (более 2 тыс. чел.), сопровождав-
шим Хаджи-Берзека Керантуха, которому за «особые за-
слуги» были выделены удобные земли в районе Родосто на
берегу Мраморного моря. Трагедия переселения убыхов в
Турцию, их горестные скитания по чужой земле и исчезно-
вение этого гордого свободолюбивого народа в результате ас-
симиляции ярко и с использованием исторических докумен-
тов описаны в замечательной книге известного абхазского
народного поэта и писателя Баграта Васильевича Шинку-
бы «Последний из ушедших» (Москва, 1976).
Из 150-тысячного племени шапсугов ушли в Турцию
около 140 тысяч, в том числе с Черноморского побережья
Кавказа в пределах территории Большого Сочи (от Магри
до Шахе), эмигрировали около 60 тысяч шапсугов. Остались
лишь отдельные небольшие шапсугские аулы в долинах наи-
более крупных рек побережья.
Общее количество шапсугского населения в пределах
Большого Сочи сейчас составляет около 10 тысяч человек.
В тридцатые годы текущего столетия на территории Лаза-
ревского района был организован Шапсугский автономный
район Адыгейской автономной области.
Джигетские (садзские) общества южных абазин, насе-
лявшие участок побережья от Хосты до Гагр и насчитываю-
щие вместе с медовеевцами около 25 тысяч человек, высе-
лились сразу же вслед за убыхами в мае-июне 1864 года.
Лишь около 500 человек (80 семейств) джигетов остались в
пределах абхазской Джигетии и были расселены в долине
Гагрипша. Приведенные цифры о выселении аборигенного
населения с Черноморского побережья Кавказа позволяют
сделать заключение, что в пределах современной террито-
рии Большого Сочи проживало к концу Кавказской войны
около 130 тысяч горцев, в том числе около 50 тысяч убы-
хов, до 60 тысяч шапсугов и до 20 тысяч джигетов (включая
медовеевцев).
А.В. Верещагин во время своего первого путешествия в
1870 году по Черноморскому побережью Кавказа описыва-
342
ет многочисленные постройки джигетов, живописно разбро-
санных по всему левобережью Кудепсты. «Выше построек,
почти до самой вершины хребта, все пространство занято
посевами кукурузы, гоми и частью пшеницы»1. Следователь-
но, джигеты общества Арт, по крайней мере часть их, в пе-
реселение 1864 года не были вовлечены и эмигрировали поз-
же. Как отмечал А.В.Верещагин, они оставались жить в сво-
их аулах, но были очень стеснены в передвижении. Любой
выезд за пределы аула должен был согласовываться у мест-
ного пристава.
Тот же Верещагин, обследовав в 1873 году пустовавшую
уже почти десять лет долину реки Сочи, отмечал в путевых
заметках: «...Видно, что черкесы любили эту местность,
имели тут довольно густые поселки, устраивали сады и име-
ли значительные запашки; начиная от ворот у Алека, по все-
му низовью реки Агуа и далее через Ажек, до реки Уушхи,
почти вся местность очищена от леса, который остался...
только в верховьях Агуа, Сочи, в ущелье Ац и на северном
склоне Алека.2 И на всей этой территории не проживало ни
одного человека. Прошло более ста лет, но и сейчас весь бас-
сейн долины реки Сочи выше села Пластунского площадью
до 30 кв. км остался практически необитаемым. Небольшие
поселения хуторского типа, образованные в конце 19-го
века, в большинстве своем перестали существовать. Только
туристские группы да рыболовы-любители посещают эти
безлюдные места.
С.Духовский, бывший военным корреспондентом при
Даховском отряде генерала Геймана, в мае 1864 года, побы-
вав на вершине горы Ахун, носившей в то время название
Охун, составил горестное описание виденной им картины
обезлюдевшего пространства в междуречье Сочи-Хоста:
«Необыкновенное зрелище представляет вновь покоренный
край... видно множество чудных долин, хребтов гор, рек и
речек; среди старых, похожих на лес фруктовых садов то
там, то здесь следы бывших жилищ. Но все это было мертво,
нигде ни души. Местами свежие всходы хлебов еще свиде-
тельствовали о недавнем присутствии населения; но боль-
шею частью пахотные поля заброшены и заглохли. Только
1 А.В. Верещагин. Указ, соч., с. 80.
2 Там же, стр. 36.
343
обрезки стеблей прошлогодней кукурузы указывали, что и
здесь некогда жили и работали люди. Не хотелось верить,
что на громадном пространстве, насколько видит глаз,
сверху высокой горы, не было никого; между тем это было
так и все живописные виды и роскошные дары богатой при-
роды - обезжизненные и невольно производили на зрителя
впечатление... тяжелое и грустное»1.
13. ЭТНИЧЕСКИЙ СОСТАВ НАСЕЛЕНИЯ БОЛЬШОГО СОЧИ
К КОНЦУ XIX ВЕКА
В течение пяти лет после окончания Кавказской войны
и выселения горцев территория Большого Сочи и прилегаю-
щие соседние горные территории Западного Кавказа оста-
вались практически незаселенными. Лишь в береговой по-
лосе и по долинам некоторых рек были организованы в 1864
году небольшие военные посты русских войск: Лазаревский
(в устье Псезуапсе), Головинский (в устье Шахе), Кубанский
(в устье Дагомыса), Даховский (в устье Сочи), Адлерский (в
устье Мзымты) и временные военные посты и кордоны по
долинам крупных рек. В горах продолжали скрываться раз-
розненные группы горцев, не пожелавшие выселиться ни на
Кубань, ни в Турцию.
В Путевых заметках по Черноморскому побережью Кав-
каза за 1873 год Верещагин отмечал в долинах рек Шахе и
Буу многочисленные еще сохранившиеся сакли убыхов и
многосвященных рощ. А в глухих залесенных ущельях вер-
ховьев реки Шахе и ее притоков во временных поселениях
жили небольшие группы черкесов, которые были настоль-
ко смелы, что делали вылазки к береговым постам и угоня-
ли лошадей, принадлежавших казакам.2
В 1869 году по специальному указу правительства, как
начало колонизации покоренного края, было организовано
12 селений: Аибга, Ахштырь, Александровское (ныне Крас-
ноалександровское), Божьи Воды (ныне Марьино), Елиза-
ветпольское (ныне Шаумян), Красное, Лесное (верховья Ку-
депсты), Навагинское, Перевальное, Пластунское, Садовое,
’С. Духовский. Указ, соч., с. 342.
2 А.В. Верещагин. Указ, соч., с. 96.
344
Хамышки.1 К этому времени уже существовали (с 1865 г.)
Ахштырское и Пластунское поселения. Первыми поселен-
цами здесь были отставные солдаты, матросы, казаки Шап-
сугского пешего берегового батальона и переселенцы с Ку-
банской равнины. В этих первых 12 поселениях насчитыва-
лось до 5 семейств. В приморских поселениях обязательно
располагалось по нескольку семейств матросов Черномор-
ского флота, так как ввиду отсутствия сухопутных путей со-
общения предполагалось интенсивное развитие прибрежно-
го судоходства. В первое время поселенцы получали посо-
бие и провиант. Многие поселенцы, прожив некоторое время
в тяжелых условиях малярийных субтропиков, не выдер-
живали и покидали побережье.
В этот же период (1866-1871 годы) часть причерномор-
ских шапсугов, выселенных в 1864 году на левобережье Куба-
ни, была возвращена на Сочинское побережье и расселена в пре-
делах современного Лазаревского района Большого Сочи в не-
скольких существующих и поныне аулах. Это аулы: Наджиго в
долине Макопсе; Шхафит, Красноалександровский и Малый
Псеушхо в долине Аше, им. Кирова (Тхахепш - «Божьи воды»)
в среднем течении Псезуапсе, Большой Кичмай и Нижнее Шахе
в долине Шахе. В ауле Большой Кичмай были поселены и шап-
суги-хакучи, ранее обитавшие в верховьях Псезуапсе. В аулы
долины реки Шахе вернулось из Турции несколько десятков се-
мей местных шапсугов, эмигрировавших в 1864 году. В несколь-
ких километрах к северу от Туапсе, в долине реки Агой сохра-
нился один из наиболее крупных шапсугских аулов Черномор-
ского побережья Кавказа - это аул Куйбышевка (раньше
Карповка). Часть шапсугов была возвращена с Северного Кав-
каза в долину р. Псебе (левый приток р. Нечепсухо).
В 1987 году черноморских шапсугов, проживавших
между Туапсе и Сочи, насчитывалось 1938 человек.2 Село
Навагинское было основано на левобережье долины реки
Сочи в четырех километрах от ее устья. Первыми поселен-
цами были немцы (22 семейства) и русские (2 семейства).
1 «Сто лет со времени основания 12 черноморских селений». Кален
дарь знаменательных и памятных дат по Краснодарскому краю на 1989
год,- Краснодар, 1969 г.
2 Всероссийская перепись 1897 г., т. XX, Черноморская губерния,
тетр. 2, с. 38.
345
В 1878 году Верещагин обследовал долину реки Сочи, в
том числе и район села Пластунского, образованного в 1869
году на правом плоском берегу реки в 12 км от устья. Здесь
были поселены семьи казаков-пластунов - участников Кав-
казской войны. На левом террасированном высоком берегу
долины реки Сочи, напротив села Пластунка, тогда распо-
лагалась штаб-квартира 2-го Кавказского линейного бата-
льона, до 1871 года базировавшегося на территории прежне-
го Навагинского укрепления. Верещагин отмечал, что хотя
Пластунская котловина и имела «небольшой кругозор, но
она вообще представляет приятный вид, достаточно покры-
та лесом и черкесскими садами и вообще обладает многими
хорошими условиями для заселения»1. В селении Пластун-
ском в период с 1881 по 1886 год поселилось 57 семейств гру-
зин и имеретин, и в последующий период с 1886 по 1894 год
еще 23 семьи. В это же время грузино-имеретинские поселе-
ния были образованы в долинах Мамайки (Псахе) и Хлудов-
ского ручья.
В с. Лазаревское в период с 1869 по 1873 год были посе-
лены 43 семьи малоазийских греков. В районе Красной По-
ляны, остававшейся необитаемой в течение 14 лет после
окончания Кавказской войны, в конце 70-х годов XIX века
поселились 36 семей греков, ранее проживавших в Ставро-
польской губернии.
Первые партии армян-беженцев прибыли из Турции в
Сочинский округ в 1883 году. В последующие годы было еще
несколько потоков армянских переселенцев из Турции и
Сирии, бежавших от преследований фанатичных турецких
мусульман. Так, в село раздольное в девяностых годах нача-
ли прибывать армяне-беженцы из Турции. Поток этих бе-
женцев не прекращался в последующие годы; особенно мно-
го переселенцев-армян было в 1905 году и в годы первой им-
периалистической войны.
Армяне составляли большинство христианского насе-
ления Малой Азии и одну пятую часть жителей всей азиат-
ской Турции. Их насчитывалось до 2 миллионов человек. Ту-
рецким правительством почти официально пропагандиро-
валось очищение страны от немусульманского населения,
вплоть до его физического уничтожения. Фанатичные тур-
1 А.В. Верещагин. Указ, соч., с. 37.
346
ки-мусульмане зверствовали над армянским населением,
грабили хозяйства армян, убивали людей. Дикости и вар-
варству в истреблении людей не было предела.
Бегство армянского населения в Россию спасло эту на-
цию от полного истребления. Значительная часть армян-
беженцев расселялась на Черноморском побережье Кавка-
за, в том числе на территории Большого Сочи. В большин-
стве случаев армянские поселения организовывались на
месте старых убыхских, абазинских, шапсугских и натуха-
евских аулов. Произошло своего рода взаимное переливание
людских масс: мусульмане-горцы переселились в Турцию, а
из Турции на их место заселились христиане-армяне, греки,
казаки-некрасовцы. Армянские беженцы расселялись в низ-
когорной полосе. Они оказались наиболее приспособленны-
ми из всех переселенцев к жизни в сочинских низкогорных
субтропиках, так как уже имели навыки горного земледе-
лия и смогли быстро наладить свои хозяйства.
Молдаване, выходцы из Кишеневской губернии, рассе-
лялись в районе Адлера, основав селения Молдовка (48 се-
мей), Веселое (98 семей) и Пиленково (79 семей).
Эстонские переселенцы образовали два селения: Эстон-
ку (возле Адлера) и Эсто-Садок вблизи Красной Поляны.
Третье эстонское селение возникло в 1885-1886 годы в бас-
сейне реки Псоу, на ее левом берегу, уже в пределах совре-
менной Абхазии.
В 1872 году из Каменец-Подольской области прибыли
поляки, расселившиеся на территории нынешнего Раздоль-
ненского сельсовета. Здесь же в семидесятых годах посели-
лись белорусы, выходцы из Киевской и Каменец-Подольской
губерний.
В 1897 году в Кудепсте, в Верхней и Нижней Николаев-
ке, поселились русские, украинцы, белорусы. В 1911 году
из Турции в Сочинский округ переселилось 160 семей-некра-
совцев, потомков донских казаков-старообрядцев, участни-
ков Булавинского восстания, бежавших в начале XVIII века
в Турцию от преследований. Некрасовцы образовали в Со-
чинском округе селения Игнатьевку, вблизи устья рек
Шахе и Морлинский, вблизи Адлера.
К 1886 году, то есть через 22 года после начала колони-
заторской деятельности, на Черноморском побережье Кав-
каза было образовано всего 56 поселений с 10 тысячами
347
жителей обоего пола.1 В пределах Сочинского округа к 1886
году было устроено 20 новых поселений; из них 17 были «ино-
родческими», часто со смешанным населением различных
национальностей: греков, армян, молдаван, эстонцев, нем-
цев, имеретин, чехов, поляков, турок, адыгов-шапсугов и др.,
и только три селения состояли из русских поселенцев.
В приложении к этнографической карте Черноморской
губернии, составленной в 1900 году Е.Кондратенко* 2, приво-
дится следующий национальный состав и численность насе-
ления Черноморского побережья Кавказа:
1. Русские - 20265
2. Греки - 5583
3. Черкесы - 2052
4. Армяне - 1305
5. Молдаване - 1038
6. Имеретинцы - 975
7. Чехи - 826
8. Поляки - 333
9. Турки - 254
10. Эстонцы - 175
11. Грузины - 52
12. Французы - 19
Таким образом, к началу XX века население южного
склона Западного Кавказа, до 1864 года достигавшее 300000
человек, составляло всего лишь 33000 человек и имело очень
пестрый национальный состав. При этом большинство на-
селенных пунктов располагалось в узкой прибрежно-мор-
ской полосе. Огромные территории низко- и среднегорья, ра-
нее густо населенные аборигенным населением, оставались
пустынными.
В 1874 году пост Даховский был преобразован в посад
Сочи, для организации которого Александр II выделил 400
десятин земли. Но практическое устройство посада началось
лишь с 1881 года при активном участии А.В.Верещагина,
возглавившего инициативную группу (товарищество) по ос-
воению Сочинского побережья.
В 1888 году, по данным Г.Вейденбаума, в Даховском
посаде официально числилось 98 душ обоего пола. В 1894
'Доброхотов . Черноморское побережье Кавказа. 1916, с. 20
2 АСМК, дело № 15.
348
году Сочи посетил министр земледелия А.С.Ермолов, обра-
тивший внимание правительства на отмеченный еще Вей-
денбаумом факт, что в почвенном и климатическом отноше-
нии Сочи принадлежит к лучшим пунктам восточного бере-
га Черного моря. Уже в следующем 1895 году в Сочи прибыл
член Государственного совета Н.С.Абаза, возглавивший ко-
миссию по устройству Черноморского побережья Кавказа.
В составе комиссии работали такие видные ученые того вре-
мени как А.И. Воейков и Ф.И. Пастернацкий. С окончанием
строительства шоссейной дороги Новороссийск - Сухуми
(1891-1895 годы) приток поселенцев на Сочинское побере-
жье значительно усилился, в основном за счет выходцев с
Кубани, Дона и из центральных губерний России.
Г.А. Гордон свидетельствует, что в 1902 году главную
массу людей, собравшихся у сочинского причала, составля-
ли армяне, турки, персы (иранцы) и греки, одетые в свои
яркие национальные костюмы. В целом же побережье того
времени, и особенно горные районы, представляло собой
малонаселенную местность, еще почти не освоенную, хра-
нившую следы обитавших здесь черкесских племен, сравни-
тельно недавно покинувших эти места после ожесточенной,
кровопролитной и бессмысленной войны. «Помимо русских,
число которых в самом начале (XX) века составляло мень-
шинство населения, в Сочи и его окрестностях жили отдель-
ными общинами, сохраняя свой язык, обычаи, одежду и ве-
рования, турки, иранцы, греки, грузины, немцы, эстонцы,
молдаване, армяне. Жили дружно, никакой национальной
розни между ними не отмечалось, если не считать некото-
рой замкнутости каждой отдельной группы. Очень многие у
них были иностранными подданными...»1
1 К.А. Гордон. Сочи и сочинцы в начале XX века. (Воспоминания
старожила), 1975, с. 94
349
ИСПОЛЬЗОВАННАЯ ЛИТЕРАТУРА
АБРАМОВ Я. Кавказские горцы,- Краснодар, 1927.
АБЦЕДАРИЙ Искатели приключений в среде на- селения Западного Кавказа. Кубан- кие областные ведомости. 1874, №№ 17-24.
АГАФИЙ О царствовании Юстиниана. М.-Л., 1953.
АЛЕКСЕЕВ В.П. Происхождение народов Кавказа. Краниологические исследования.- М., 1974.
АНЧАБАДЗЕ З.В. Вопросы истории Абхазии в книге П. Ингороква «Георгий Мерчуле - грузинский писатель X века».— «Тр. Абхаз, ин-та языка, литера- туры и истории», вып. 27,- Суху- ми, 1956.
Архив РАЕВСКИХ Атлас народов мира. БАШЕНОВ Н. Том. III. СПб., 1910. у М., 1964. Пятидесятилетие покорения Кав- каза и окончания Кавказской вой- ны.-Тифлис, 1914.
БЕЛЛЬ Д.С. Дневник о пребывании в Черкесии в течение 1837, 1838 и 1839 гг. (В переводе З.Ф. Троицкой с немецко- го и французского). АСМК, отдел дорев. прошлого, дд. №№ 46-48.
БЕРЖЕ А. Выселение горцев с Кавказа. «Рус- ская старина», 1882, т.XXXIII, январь.
БЕРЖЕ А. Краткий обзор горских племен на Кавказе. Кавказский календарь на 1858 год,- Тифлис, 1901.
350
БГАЖБА Х.С.
БРАШИНСКИЙ И.Б.
БРОНЕВСКИЙ С.
БРУН Ф.
ВАРГАС-де-БЕДЕМАР А.
ВАСЮКОВ С.
ВЕЙДЕНБАУМ В.Г.
ВЕРЕЩАГИН А.В.
ВОЛКОВА Н.Г.
ВОЛКОВА Н.Г.
ВОРОНОВ Ю.Н.
ВОРОНОВ Ю.Н.
Всеобщая история.
Всероссийская перепись 1897.
ГАН К.Ф.
ГЕНКО А.Н.
Некоторые вопросы этнонимики и
топонимики Абхазии. Труды Абх.
НИИ языка, литературы и исто-
рии, вып. 27.- Сухуми, 1956.
Понтийское пиратство. ВДИ, № 3;
1973.
Новейшие географические и исто-
рические известия о Кавказе. Ч. I.-
М., 1823.
Путешествие турецкого туриста
вдоль по восточному берегу Черно-
го моря. ЗООИД, 1875, т. IX.
Записки Кавказского общества
сельского хозяйства. 1867, №№ 3
и 4.
Край гордой красоты, СПб, 1902,
с. 128.
Кавказские этюды.-Тифлис, 1901.
Путевые заметки по Черноморско-
му округу,-М., 1874.
Этнический состав населения Се-
верного Кавказа в XVIII - начале
XIX века.-М., 1974.
Этнонимы и племенные названия
Северного Кавказа.- М., 1973.
Археологическая карта Абхазии.—
Сухуми,1969.
Древности Сочи и его окрестнос-
тей.-Краснодар, 1979.
Т. I.-M., 1956.
Т. XX. Черноморская губерния.
Опыт объяснения кавказских гео-
графических названий. СМОМПК,
1909, вып. X.
О языке убыхов. Известия АН
СССР, VII серия, отд. гуманитар-
ных наук, № 3.- Л., 1928.
351
ГЛАВАНИ
КСАВЕРИА
ГОЛУБЕВ П.М.
ДЗИДЗАРИЯ Г.А.
ДЗИДЗАРИЯ Г.А.
ДИРР А.М.
ДИРР А.
ДИРР А.
ДОБРОХОТОВ О.П.
ДРОЗДОВ И.
ДЮМЕЗИЛЬ Ж. ,
НАМИТОК А.
ДЮМЕЗИЛЬ Ж.
ДЮМЕЗИЛЬ Ж.
ДЮМЕЗИЛЬ Ж.
ДРОЗДОВ И.
Описание Черкесии. 1724. СМОМПК,
1893. Вып. XVII.
Исторические и памятные места
Сочи. Доклады Сочинского отдела
географического общества СССР.
Вып. I. Л., 1968.
Махаджирство и проблемы истории
Абхазии XIX столетия.- Сухуми,
1975.
Ф.Ф. Торнау и его Кавказские ма-
териалы XIX века.- М., 1976.
Современные названия Кавказских
племен. СМОМПК, 1909, вып. X.
Список имен СМОМПК, 1915. Вып.
X-IV.
Язык убыхов. Грамматические на-
броски. Тексты. Убыхско-немец-
кий словарь.- Лейпциг, 1928 (на
нем. языке).
Черноморское побережье Кавказа.
Справочная книга.- Петроград,
1916.
Последняя борьба горцев на Запад-
ном Кавказе. Кавказский сборник,
Т. II.- Тифлис, 1877.
Убыхские рассказы. Журнал «Ази-
атик». Париж, 1955, 1956 (на
франц, яз.).
Убыхские сказки. Журнал «Этноло-
гия» . X.- Париж, 1957(на франц, яз.).
Убыхские этюды.- Париж, 1959
(на франц, яз.).
Доклады Сочинского отдела геогра-
фического общества СССР.
Вып. I.-Л. 1968; вып. П, Л., 1971.
Последняя борьба горцев на Запад-
ном Кавказе. Кавказский сборник.
Т. II.-Тифлис, 1877.
352
ДУБРОВИН Н. Черкесы (адыге). Материалы чер- кесского народа. Вып. I,- Красно- дар, 1927.
ДУХОВСКИЙ с. Даховский отряд на южном склоне Кавказских гор в 1864 году. СПб, 1864.
ДЬЯЧКОВ-ТАРАСОВ А.Н. Абадзехи (историко-этнографиче- ский очерк). ЗКОРГО.- Тифлис, 1902.
ДЬЯЧКОВ-ТАРАСОВ А.Н. Гагры и их окрестности. ЗКОРГО, кн. XXIV.- Тифлис, 1904.
ДЮБУА де МОНПАРЕ ФРЕДЕРИК ЕФРЕМОВ Ю.К. Путешествие вокруг Кавказа. Т. I.— Сухуми, 1937. Тропами горного Черноморья.- М., 1963.
ЗАГАЙНЫЙ С.А. Происхождение названий некото- рых населенных пунктов Красно- дарского края. Доклады Сочинско- го отдела Географического обще- ства СССР. Вып. I.- Л., 1968.
ЗАХАРОВ С.Т. О населении 27 полка «Кубанские войсковые ведомости», 1867, №42.
ЗВАНБА С.Т. Зимние походы убыхов в Абхазию. Этнографические этюды.—Сухуми, 1955.
ЗУБОВ П. Картины Кавказского края. Ч.П. СПб, 1834.
ИВАНОВА М.И., ГОЛУБЕВ П.М. Находки в Лоо. «Советская архи- ология», № 3, 1961.
ИНАЛ-ипа Ш. Абхазы. Историко-этнографиче- ские очерки.-Сухуми, 1960.
ИНАЛ-ипа Ш. Вопросы этно-культурной истории абхазов.-Сухуми, 1976.
ИНАЛ-ипа Ш.Д. Локализация племени убыхов и его некоторые этнические особенно- сти. «Материалы сессии, посвящен- ной итогам археологических и эт-
23 Заказ 026
353
нографических исследований 1964 года в СССР. (Тезисы докладов)», Баку, 1965.
ИНАЛ-ипа Ш.Д. Страницы исторической этногра- фии абхазов (материалы и исследо- вание).-Сухуми, 1971.
История СССР. Под ред. М.В. НЕЧКИНОЙ.- М., 1940.
История СССР с древнейших времен до конца XVIII века. Под ред.
Б.А. РЫБАКОВА.- М., 1975.
КАМЕНЕВ Н.Л. Несколько слов о колонизации За- падного Кавказа вообще и Псекуп- ского полка в особенности. «Кубан- ская войсковая ведомость», 1867, №39.
КАНИТЦ Ф. Дунайская Болгария и Балканский полуостров. СПб., 1897.
КЛИМОВ Г.А. Новое в изучении убыхского язы- ка. Труды Абхазского института языка, литературы и истории, XXX.- Сухуми, 1959.
КЛИНГЕН И. Основы хозяйства в Сочинском ок- руге. СПб., 1897.
БОГРЯНОРОДНЫЙ К. Об управлении государством. Изве- стия Гос. Академии истории мате- риальной культуры.-М.-Л., 1934, вып. 91.
КОКОВ Дж.Н. К постановке вопроса о черкесской топонимике на Черноморском и Азовском побережьях. УЗКБГУ, вып. VII.- Нальчик, 1960.
КОКОВ Дж. Заметки по топонимике. УЗКБ- НИИ. Т. XX. Серия филологиче- ская.-Нальчик, 1964.
КОСВЕН М.О. Материалы по истории этнографии Кавказа в русской науке. Кавказ- ский этнографический сборник. Вып. I. М., 1955.
354
КОТЕЛЕВЕЦ Е.С
КОЧЕНОВСКИЙ
КРУПНОВ Е.И.
КРУПНОВ Е.И.
ЛАВРОВ Л.И.
ЛАВРОВ Л.И.
ЛАВРОВ Л.И.
ЛАВРОВ Л.И.
ЛАЗАРЕВ М.П.
ЛАТЫШЕВ В.В.
ЛЕКВИНАДЗЕ В
ЛИЧКОВ А.С.
ЛОПАТИНСКИЙ
ЛЮЛЬЕ А.Я.
!. История основания города Сочи,
1925.
Д.И. Сочи, СПб., 1913.
. Древняя история Северного Кавка-
за.- М., 1960.
Киммерийцы на Северном Кавказе.
Древние племена и народности Кав-
каза.- М.-Л., 1958.
Абазины (историко-этнографичес-
кий очерк). Кавказский этнографи-
ческий сборник. Вып. I.-M., 1955.
Классовое расслоение и племенное
деление абазин в XVIII-XIX веках.
«Советская этнография», № 4,
1948.
О происхождении народов северо-
западного Кавказа. Сборник мате-
риалов по истории Кабарды.—
Нальчик, 1954.
Этнографический очерк убыхов.
УЗАНИИ, 1968. т. VIII. Этногра-
фия.
Документы, т. IL- М., 1955.
Известия древних писателей о Ски-
фии и о Кавказе. ВДИ. Серия ста-
тей за 1947, 1948 и 1949 гг.
. А. По поводу римских крепостей Вос-
точного Причерноморья. СННГ,
Х1:1, 1965.
Очерки из прошлого и настоящего
Черноморского побережья Кавка-
за.- Киев, 1904.
Л. Заметка о народе адыге вообще и
кабардинцах в частности.
СМОМПК, 1891, вып. XII.
Черкесия. Историко-этнографичес-
кие статьи.-Краснодар, 1927.
23*
355
МАРКС К. и ЭНГЕЛЬС Ф. Соч., изд. 2-е, 1958, т. 12. Преда- тель в Черкесии.
МАРКОВИН В.И. Дольмены Западного Кавказа.- М., 1978.
МАРК-ОВИН В.И. Культура племен Северного Кавка- за в эпоху бронзы (II тыс. до н.э.). Материалы и исследования по ар- хеологии СССР, № 93, 1960.
МАРЛИНСКИЙ Рассказ офицера, бывшего в плену у горцев. Русские повести и расска- зы. Ч. 8.-М., 1934.
МАРР Н.Я. Кавказские племенные названия и местные параллели.- Петроград, 1922.
МАРР Н.Я. К вопросу о названиях рек Сибири в освещении яфетической теории.- «Изв. АН СССР», № 5-6, Л. 1926.
МАРР Н.Я. Сухуми и Туапсе. Кимерский и скифский вклады в топонимику Черноморского побережья. Избран- ные работы. Т. 5.- М.-Л., 1935.
МАРР Н.Я. 0 религиозных верованиях абха- зов. «Христианский Восток». Т. IV, вып. I.- Петроград, 1915.
МЕДУНОВ С. МЕЛИКИШВИЛИ Г.А. Слово об отдыхе.- М., 1973. К истории древней Грузии.— Тбили- си, 1959.
МЕЛИКЕТ-БЕК А.М. Вопросы этнографии Грузии в древ- неармянских источниках.— Тбили- си, 1949.
МЕЛИХОВ А.Н. Памятники эпохи бронзы в Крас- ной Поляне. Материалы по архео- логии Северного Причерноморья. Вып. I.- Одесса, 1957.
МЕСАРОШ Ю. Убыхский язык. Чикаго, 1934 (на англ. яз.).
МИЛЛЕР А. Черкесские постройки. Материалы по этнографии России. Под ред.
356
Ф.К. ВОЛКОВА. Том. И. С.-П., 1914.
МОСКВИЧ г. Путеводитель по Кавказу. СПб, 1913.
МУРЗАЕВ Э. М. Очерки топонимики,-М., 1974.
МУРЗАЕВЫ Э. и В. Словарь местных географических терминов.-М., 1959.
НАРТЫ Адыгский героический эпос, - М., 1974.
НАРТЫ НЕВСКИЙ П. Кабардинский эпос.- М., 1957. Закубанский край в 1864 году. «Кавказ», 1868, № 97.
НИКОНОВ В.А. Краткий топонимический сло- варь.- М., 1966.
НОВИЦКИЙ Географо-статистическое обозре- ние земли, населенной народами адыхе. Тбилисские ведомости, 1829, № 22.
НОГМОВ Ш.Б. История адыгейского народа, со- ставленная по преданиям кабар- динцев.-Нальчик, 1958.
ОСТРОВСКИЙ Б. Лазарев. Серия биографий. Жизнь замечательных людей.-М., 1966.
ОРЕХОВ И.О. По южному склону Западного Кав- каза. «Воен, сб.», 1869, № 11.
Очерки истории Адыгеи. Под. ред. С.К. БУШУЕВА.- Майкоп,
1957.
ПАЧУЛИЯ В.П. Абхазия. Историко-культурный очерк.-Сухуми, 1976.
ПАЧУЛИЯ В. Черноморское побережье Кавказа, М., 1971.
ПЕЙСОНЕЛЬ М. Исследование торговли на черкес- ско-абхазском берегу Черного моря в 1750-1762 годах. (В изложении Е.К. ФЕЛИЦИНА).- Краснодар, 1927.
357
ПОКРОВСКИЙ м. Диверсионная деятельность ино- странных агентов на Западном Кавказе после окончания Крымс- кой войны. «Кубань».-Краснодар, 1953, № 13.
ПОКРОВСКИЙ м.в. Иностранные агенты на Западном Кавказе в первой половине XIX века. «Кубань».- Краснодар, 1952, № 11.
ПОКРОВСКИЙ м.в. Русско-адыгейские торговые свя- зи.-Майкоп, 1957.
ПОТТО В.А. Утверждение русского владычества на Кавказе. Т. III, ч. II.- Тифлис, 1904.
ПРОКОПИЙ из Кесарии РАКОВИЧ Война с готами.- М., 1950. Тенгинский полк на Кавказе. 1819-1846.- Тифлис, 1900.
РЕШЕТОВ Ю.Г. Природа земли и происхождение человека.- М.-Л., 1966.
РОЗИН И.Н. Сельское хозяйство Сочинского округа до Великой Октябрьской Со- циалистической революции. Док- лады Сочинского отдела географи- ческого общества СССР. Вып. II. Л., 1971.
СИЗОВ В.И. Восточное побережье Черного моря, МАК. П.-М., 1889.
Сказания о нартах - эпос народов Кавказа.- М., 1969.
СКОРЯГИН В.Д.
СМИРНОВ Н.А.
СМИРНОВ Н.А.
СМОЛЕНСКИЙ С.
СТАЛЬ К.Ф.
Заметки о Кавказе. «Отечествен-
ные записки»,1862, май.
Мюридизм на Кавказе.-М., 1963.
Политика России на Кавказе в
XVI-XIX веках. М., 1958.
Воспоминания кавказца. «Воен-
ный сборник», 1874, № 9.
Этнографический очерк черкесско-
го народа. Кавказский сборник.-
Тифлис, 1900, т. XXI.
358
ТОРНАУ Ф.Ф.
УСЛАР П.К.
ФАДЕЕВ А.В.
ФАДЕЕВ А.В.
ФАДЕЕВ А.В.
ФЕЛИЦИН Е.
ФЕЛИЦИН Е.
ФИЛИППЕНКО И.Ф.
ФИЛИПСОН Г.И.
ФОГТ X.
ФОНВИЛЛЬ А.
ХАТИСОВ И. и
РАТИНЬЯНЦ Л.
ЦХОМАРИЯ Б.Д.
Воспоминания Кавказского офице-
ра.- М., 1864.
О языке убыхов. Этнография Кав-
каза. Языкознание. Абхазский
язык. Отд. И,- Тифлис, 1887.
Мюридизм как орудие агрессивной
политики Турции и Англии на Се-
веро-Западном Кавказе в XIX сто-
летии. Вопросы истории, 1951,
№9.
Становление племен Западного
Кавказа. Труды АбНИИКа. Т. L-
Сухуми, 1934.
Убыхи в освободительном движе-
нии на Западном Кавказе. Истори-
ческий сборник. Ч. М.-Л., 1935.
Статистические таблицы народона-
селения в Кубанской области за 7
лете 1871-77 гг. Сборник сведений
о Кавказе, Т. 7.- Тифлис, 1880.
Черкесы-адыге и западнокавказ-
ские горцы.-Екатеринодар, 1884.
На Лазаревском взморье.- Красно-
дар, 1957.
Воспоминания.- М., 1885.
Словарь убыхского языка. Осло,
1963 (на норв. яз.).
Последний год войны Черкесии за
независимость 1863-1864. Из за-
писок участника - иностранца.-
Краснодар, 1927.
Отчет комиссии по исследованию
земель на Северо-Восточном берегу
Черного моря, между реками Туап-
се и Бзыбью. «Записки Кавказско-
го общества сельского хозяйства».—
Тифлис, 1867.
Красная поляна. - Краснодар ,1973.
359
ЧОМАЕВ К.И.
ШАКИРБАЙ Г.З.
ШАРДЕН Ж.
ШИНКУБА Б.В.
ЩЕРБИНА Ф.
ЭНГЕЛЬС Ф.
ЭНГЕЛЬС Ф.
ЭСАДЗЕ С.
ЮРЧЕНКО П.Д.
Дореволюционные черты психоло-
гии горских народов Северного
Кавказа. Вопросы национальной
психологии.-Черкесск, 1972.
Значение основы-кэа-в топонимии
Абхазии.- в кн.: «Этнография
имен».- М., 1971.
Путешествие по Закавказью в
1672-1673 гг.- Тифлис, 1902.
Последний из ушедших.-М., 1976.
История Кубанского казачьего вой-
ска. Екатеринодар. Т. 1,1910, т. И,
1913.
Горная война прежде и теперь. Из-
бранные военные произведения.
Т. I.- М., 1940.
Происхождение семьи, частной
собственности и государства.- М.,
1948.
Покорение Западного Кавказа.-
Тифлис, 1914.
Некоторые данные из истории раз-
вития садоводства в субтропиче-
ской зоне Краснодарского края.
Доклады Сочинского отдела геогра-
фического общества СССР, вып. II.
Л., 1971.
360
ТЕРМИНОЛОГИЧЕСКИЙ СЛОВАРЬ
АМУНИЦИЯ — совокупность предметов, составляющих сна-
ряжение военнослужащего.
АНАТОЛИЯ - основная часть Турции, расположенная на по-
луострове Малая Азия.
АТАЛЫК - воспитатель (тюрк.). Обычай аталычества был
широко распространен на Кавказе, преимущественно у привилеги-
рованных сословий. Сразу после рождения мальчик отдавался вос-
питателю-аталыку, а девочка — кормилице. Аталык и кормилица
получали все права кровного родства.
АРЕАЛ - территория распространения какого-либо явления.
АФФИКС - не употребляемый отдельно словообразующий эле-
мент, присоединяемый к основе и изменяющий ее значение: суффикс,
префикс.
АШЕЛЬСКАЯ КУЛЬТУРА - археологическая культура древ-
него палеолита. Примерная древность ашельской культуры 400—100
тыс. лет.
БАК - носовая часть верхней палубы корабля.
БАНКЕТ (в укреплениях) - насыпь за высоким бруствером для
помещения на ней стрелков, стреляющих из-за бруствера.
БАСТИОН - пятиугольное укрепление, возводившееся в углах
крепостной ограды для обстреливания местности впереди и вдоль
крепостных стен или рвов перед ними.
БАРКАС - самая большая шлюпка (14-22-весельная).
БЛОКГАУЗ - деревянная, глинобитная или каменная построй-
ка, приспособленная для обороны небольшим отрядом.
БРУСТВЕР - земляная насыпь, прикрывающая укрепленную
позицию или окоп.
БРИГ - быстроходное двухмачтовое военное судно с прямыми
парусами, предназначенное для разведывательной и посыльной
службы. Имел открытую батарею из 16-28 пушек.
361
ГАЗАВАТ - священная война; от арабского слова «газв» - по-
ход, набег, нашествие; отсюда «гази» — воин, завоеватель, борец за
дело ислама.
ГАЛЕРА - гребное судно.
ГИДРОНИМ - название водного объекта: ручья, реки, озераи т.п.
ДЖЕГУНАКО - букв, «играющий»; народный певец, испол-
нявший произведения фольклора и свои собственные.
ДЕФИЛЕ - от «дефилирование» - прохождение торжествен-
ным маршем, строем, рядами.
ДЕФТЕР - указ, постановление.
ДИАЛЕКТ - территориальная разновидность какого-либо язы-
ка, отличающаяся местными особенностями.
ЕДИНОРОГ - корабельное оружие, род длинной гаубицы, имев-
шее калибр 19,6-15,2 см и длину канала ствола в 14,2 калибра.
ИСЛАМ - мусульманская религия; в буквальном переводе с
арабского: предание себя в покорность аллаху.
КАБЕЛЬТОВ - 1) мера длины, служащая для измерения в море
сравнительно небольших расстояний, равная 185,2 м; 2) трос тол-
щиной от 6 до 13 дюймов.
КАДИЙ, КАДИ - в мусульманских странах судья, осуществля-
ющий судопроизводство на основе мусульманского права (шариата).
КАРРОНАДА - самая легкая и короткая чугунная пушка боль-
шого калибра (до 15,1 см), стрелявшая небольшим зарядом на близ-
кие дистанции.
КОРАБЛЬ ЛИНЕЙНЫЙ - наиболее крупное военное судно па-
русного флота, трехмачтовое; корабль имел от 64 до 135 пушек и до
800 человек команды. В морских сражениях действовал в боевой
линии (строй кильватерной колонны), отсюда и получил название.
КОРАН - священная религиозно-законодательная книга ислама.
КОРВЕТ - трехмачтовое военное парусное судно с открытой
батарейной палубой с 20-30 пушками. Предназначалось для раз-
ведки, посыльной службы и крейсерных операций.
КОЧЕРМА - одномачтовая 6-8-весельная большая лодка, упот-
реблявшаяся для прибрежного плавания турками и горцами Черно-
морского побережья Кавказа.
362
КУНАЦКАЯ - отдельное помещение (дом или комната) для
гостей.
КУРЕНЬ - на Украине - шалаш, сторожка, сельский жилой
дом; в Запарожском казачьем войске — подразделение, приблизитель-
но равнозначное полку.
КУРТИНА - участок крепостной ограды обычно прямолиней-
ного очертания, соединяющий обращенные друг к другу части двух
соседних бастионов и образующий вместе с ними бастионный фронт.
ЛЮГЕР - малое военное судно.
МАГАЗИН — склад в порту, крепости для хранения имущества.
МЕДЖЛИС - Великое народное собрание, так раньше назы-
вался турецкий парламент; убыхи переняли это название.
МЕЗОЛИТ - эпоха каменного века, переходная между палео-
литом и неолитом. Для мезолитической культуры характерны ми-
ниатюрные каменные орудия-микролиты. Эпоха мезолита датиру-
ется XI-VIII тыс. до н.э.
МЕТАТЕЗА - перестановка звуков в слове; например, в рус-
ской транскрипции этноним гурзин стал звучать как «грузин»; в
топонимике Большого Сочи: Азмыч вместо Амзыч.
МИКРОЛИТЫ — мелкие каменные орудия, получившие широ-
кое распространение в эпоху мезолита, употреблялись в качестве
наконечников стрел или вставлялись в пазы костяных или деревян-
ных орудий, образуя кремневое лезвие.
МУСТЬЕРСКАЯ КУЛЬТУРА - наиболее поздняя эпоха древ-
него палеолита, следует за ашельской культурой, датируется ориен-
тировочно 50-30 тыс. до н.э.
МУФТИЙ - у мусульман высшее духовное лицо, облеченное
правом выносить решения по религиозно-юридическим вопросам.
МУРТ АЗАК - стражник.
МУХАДЖИРСТВО (МАХАДЖИРСТВО) - переселение в стра-
ну правоверных; происходит от хаджра - переселение пророка Му-
хаммеда с последователями (мухаджирами) из Мекки в Медину в
622 г., объявленном первым годом мусульманского летоисчисления
(хиджры).
МУЭДЗИН - представитель низшего мусульманского духовен-
ства.
363
МЮРИД - в мусульманских странах человек, желающий по-
святить себя исламу, овладеть основами мистического учения-су-
физма.
МЮРИДИЗМ - учение, получившее распространение на Кав-
казе в 20-60 гг. XIX века в период национально-освободительного
движения.
МЮРШИД (ШЕЙХ) - учитель мистического мусульманского
учения суфизма.
НАИБ - представитель власти, управляющий областью на тер-
риториях Северного Кавказа, подвластных Шамилю в период Кав-
казской войны.
НАМАЗ - молитвы и ритуальные действия у мусульман, совер-
шаемые пятикратно в течение дня в строго определенное время.
НЕОЛИТ - новый каменный век, эпоха позднейшего каменно-
го века, характеризуется использованием исключительно кремне-
вых, костяных и каменных орудий и широким распространением
глиняной посуды. Датируется неолит VI-IV тыс. до н.э.
ОБСИДИАН — однородная стекловатая вулканическая порода,
обычно темных тонов, с раковистым режущим изломом.
ОРГАНИЧЕСКИЙ СТАТУС - конституционный статут Коро-
левства Польского 1832 г., введенный после подавления польского
восстания 1830-31 гг. вместо конституции 1815 г.
ОРОНИМЫ - названия объектов рельефа: гор, вершин, долин,
склонов, ущелий, оврагов.
ПАЛЕОЛИТ — древний каменный век, первая из двух основных
эпох каменного века. Начало палеолита свыше 2 млн. лет назад,
конец палеолита 12—10 тыс. лет.
ПАКГАУЗ - складское помещение закрытого типа, предназна-
ченное для краткосрочного хранения грузов на пристанях.
ПАСТА - крутая пшенная каша, сваренная без соли и часто
заменявшая хлеб.
ПАТРОНИМИЯ - названия по именам предков, например, все
отчества.
ПАША - турецкий генерал, управитель области.
РЕСКРИПТ — в монархических государствах акт монарха, ад-
ресованный определенному должностному лицу.
364
СЕМАНТИКА - значения слов; например, семантически близ-
ки топонимы Большого Сочи: Бзыбь и Псоу, Хоста и Хобза.
СТАДИЙ - мера длины в древней Греции; аттический стадий
равнялся 178 м.
СУБСТРАТ - 1) этнический - предшествовавшее (более древ-
нее) население данной территории; 2) языковый - языков предше-
ственников, отдельные черты которого отразились в языке, сменив-
шем его.
СУННА - священное предание, пример деятельности пророка
Мухаммеда и первых трех халифов, получившее признание в каче-
стве обычая. Сунниты — сторонники сунны.
ТЕНДЕР - небольшое одномачтовое парусное военное судно
типа катера (50-60 т), вооруженное 10-12 пушками малого калиб-
ра, имеющее далеко выдающийся вперед горизонтальный бушприт;
применялось для посылочной и разведочной службы.
ТЕОКРАТИЯ - форма государства, в котором как политиче-
ская, так и духовная власть сосредоточены в руках духовенства (цер-
кви).
ТРАВЕРЗ - направление, перпендикулярное курсу судна или
его диаметральной плоскости.
ТРАНСКРИПЦИЯ - 1) написание; 2) передача иноязычного
слова средствами другого языка.
ТУРЫ - цилиндрической формы корзины без дна, наполняе-
мые землей; возводились при различных военно-инженерных рабо-
тах.
УЛЕМЫ - высшее сословие мусульманских законоведов и бо-
гословов, в руках которых находились все религиозные учреждения,
судопроизводство и школы.
ФАЛЬКОНЕТ - артиллерийские орудия небольшого калибра
(45-100 мм), применялись во флоте на гребных судах, стреляли свин-
цовыми ядрами.
ФАС — прямолинейный участок крепостной ограды или поле-
вого укрепления с определенным направлением огня.
ФАШИНА - перевязанный пучек хвороста цилиндрической
формы, применявшийся при саперных работах, а также для устрой-
ства проходов через крепостные рвы при штурме.
365
ФОРМАНТ - некорневая морфема, входящая в состав слова; то
же, что аффикс.
ФОРТ - отдельное крупное (долговременное или временное) сом-
кнутое укрепление. Первые форты в России были построены под ру-
ководством Петра I впереди крепости Кронштадт на расстоянии даль-
ности артиллерийского огня. В период Кавказской войны форты яв-
лялись военно-экономическими форпостами России на Кавказе, на
их базе формировались последующие поселения.
ФРЕГАТ - трехмачтовое парусное военное судно, второе по ве-
личине после линейного корабля, но превосходящее последнее по
скорости; имело в двух батарейных палубах (открытой и закрытой)
до 60 орудий. Предназначалось для крейсерской и разведочной служ-
бы, конвоирования своих траспортов; принимало также участие в
бою линейных сил.
ХАДЖИ - совершивший паломничество (хадж) в двенадцатый
месяц мусульманского календаря в город Мекку на поклонение «свя-
щенному» камню Кааба и в город Медину к гробу Магомета; прибав-
ляется к имени.
ЦЕЙХГАУЗ - военный вещевой склад.
ЧЕКТЫРМА - турецкое легкое одно- или двухмачтовое торго-
вое судно грузоподъемностью до 50 тонн.
ШАРИАТ - религиозный закон, обязательный для всех мусуль-
ман (суннитов и шиитов), основан на коране.
ШИИТЫ - мусульмане, не признавшие Сунну и считающие Али
(четвертого халифа) первым законным преемником пророка и имамом.
ШХУНА (ШКУНА) - парусное судно, имеющее две или три на-
клоненные назад мачты с косыми парусами.
ЭНЕОЛИТ - переходный период от эпохи неолита к бронзовому
веку. В эпоху энеолита медные орудия применялись наряду с камен-
ными, однако каменные орудия преобладали.
ЭТИМОЛОГИЯ — 1) происхождение слова; 2) отрасль языко-
знания, изучающая происхождение слова и его родственные связи.
ЭТНОНИМ - наименование племени, народности или нации.
ЯЛ - небольшая короткая и широкая шлюпка; имеет от 2 до 8
весел.
ЯХТА - небольшое парусное военное судно, использовавшееся
в качестве посыльного, а также прогулочное и спортивное судно.
366
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ
АКАК - Акты, собранные Кавказской археологической комиссией.
АСМК - Архив Сочинского музея краеведения.
ВДИ - Вестник древней истории.
ВУА - Военный ученый архив.
ГАКК - Государственный архив Краснодарского края.
ЗКОРГО - Записки Кавказского отдела Русского географического
общества (Тифлис).
МАК - Материалы по археологии Кавказа.
ПСС - Полное собрание сочинений.
САНГ - Сообщения Академии Наук Грузинского ССР (Тифлис).
СМОМПК — Сборник материалов для описания местностей и племен
Кавказа (Тифлис).
УЗКБГУ - Ученые записки Кабардино-Балкарского государствен-
ного университета (Нальчик).
УЗКБНИИ - Ученые записки Кабардино-Балкарского научно-иссле-
довательского института языка, литературы и истории
(Нальчик).
УЗАНИИ - Ученые записки Адыгейского научно-исследовательско-
го института языка, литературы и истории (Майкоп).
ЦВИА - Центральный военно-исторический архив СССР (Москва).
ЦГАВМФ - Центральный государственный архив Военно-морского
флота (Москва).
ЦГИА - Центральный государственный исторический архив СССР
(Ленинград).
ЦГИАГ - Центральный государственный исторический архив Гру-
зинской ССР (Тбилиси).
367
СПИСОК ИЛЛЮСТРАЦИЙ
1) Этнический состав населения территории Большого Сочи в
середине XIX века.
2) Предводители черкесских племен. 1830-1840 годы.
Слева - Керзек Шрухко Тугут - глава шапсугов района Макопсе-
Аше; в центре - Хаджиоко Махмед — абадзехский князь; справа — Вор-
дежоко Дзепш - предводитель убыхов общества Вардане. Фонды СМК
3) Типы абазин. Фото конца XIX века. Из книги «Народы Кав-
каза», Т, М., 1960.
4) Рабы в горской усадьбе. Фонды СМК-О-л-1731/1.
5) С.Т.Званба. Линогравюра В.Делба. 1969 г. Из книги Г.А.
Дзидзария «Декабристы на Кавказе».
6) Молодой абхазский князь Михаил Шервашидзе и его ата-
лык - Хаджи-Берзек Докум-Оку - предводитель горных сочинских
убыхов в период с 1830 по 1845 годы. Фонды СМК В-ф-1003/1.
7) Совещание черкесских вождей в Сочи в 1839-1840 годы. Вто-
рой слева - абхазский феодал из Бзыби Кац Маан; третий - Аубла
Ал и-Ахмет - предводитель сочинских приморских убыхов; четвер-
тый (в центре) - Хаджи-Берзек Докум-Оку - предводитель сочинских
горных убыхов; пятый — Чавуш Кхан Маршания из Цебельды; юно-
ша справа — воспитанник Хаджи-Берзека. Фонды СМК-О-ф-1455/2.
8) Законодательный конгресс в местности Течь (правобережье
Псоу) в июле 1839 г. Рисунок Д.С.Белля. Фонды СМК.
9) Черкесские хозяйственные постройки в районе Сочи. Фонды СМК
10) Кунацкая у черкесов. Рисунок Тетбу де Мариньи. 1820 г.
Фонды СМК-о-ф-1767 г.
11) Жертвоприношение кресту в священной роще в местности
Пшада. Рисунок Тетбу де Мариньи. Фонды СМК.
12) Жертвоприношение у черкесов. Рис. Тетбу де Мариньи.
1820 г. Фонды СМК-В-Ф-1005/2.
368
13) Старинный железный крест и убыхская пушка, обстрели-
вающая Навагинское укрепление, на горе Аублаанырхта (г. Бата-
рейка) в местности Саше. Рисунок Д.С.Белля. 1838 г. Фонды СМК.
14) Черкешенка. Рисунок по мотивам описаний Ф.Ф.Торнау
горской девушки из Ахчипсу (верховья Мзымты). Фонды СМК.
15) Черкесский женский костюм. Фонды СМК.
16) Азовские казаки, отбивающие у турецких контрабанди-
стов черкешенок, отвозимых на фелюгах в Турцию. С картины ху-
дожника Глуховцева. Фонды СМК-В-ф-1023/2.
17) Торговля рабами на берегу Черного моря. С картины ху-
дожника Глуховцева. Фонды СМК-В-ф-1024/2.
18) Русские укрепления на восточном берегу Черного моря (в
скобках — даты основания).
19) Александр Александрович Бестужев-Марлинский. Копия
Н. А.Бестужева с автопортрета А. А.Бестужева. 1833 г.
20) Диспозиция судов у мыса Адлер при высадке десанта 7 июля
1837 г. Рисунок с копии ЦГАВМФ, ф. 283, д. 4010, л. 49.
21) Лагерь отряда барона Розена на мысе Адлер после высадки
десанта в июне 1837 г. Фонды СМК-О-ф-1598.
22) Укрепление «Святого духа» в 1841 г. Рисунок с копии
ЦГИА Груз. ССР, ф. 1686, on. 1, д. 1907, л. 1.
23) Диспозиция судов на Сочинском рейде (Сучали) при высад-
ке десанта 13 апреля 1838 г.
24) Русский лагерь у р. Сочи. Рисунок Д.С.Белля. 1838 г.
25) Гибнущий корабль. Репродукция с картины И.К. Айвазов-
ского.
26) Навагинское укрепление в 1838 году.
27) Навагинское укрепление в 1843 году.
Рисунок с копии ЦГИА Груз. ССР, ф. 1686, on. 1, д. 1876, л. 1.
28) Михаил Петрович Лазарев. Репродукция с портрета маслом
работы А. Брюллова.
29) Николай Николаевич Раевский. Гравюра. 1821г.
30) Диспозиция судов у Туапсе при высадке десанта 12 мая 1838
года. Рисунок с копии ЦГАВМФ, ф. 283, д. 4959, л. 64.
24 Заказ 026
369
31) Десант генерал-майора Н.Н.Раевского в Туапсе 12 мая 1838
года. Репродукция с картины И.К. Айвазовского.
32) План окрестностей места высадки десанта при Туапсе 12
мая 1838 г.
1-1-й батальон Тенгинского полка
2-1-й батальон Навагинского полка
3 - 3-й батальон Тенгинского полка
4-3 роты Черноморского линейного батальона № 4
5 - 2-й батальон Тенгинского полка
6 - сводный морской батальон
7 - 2-й батальон Навагинского полка
8 - резерв: 4-й батальон Тенгинского, 3-й и 4-й батальоны
Навагинского полков
9 - завалы горцев
10 — засека, за которой войска расположились на ночлег
Рисунок с копии ЦГАВМФ, ф. 283, д. 4418, л. 13
33) Русское укрепление у р. Туапсе (форт Вельяминовский).
Рисунок Д.С.Белля. 1838 г.
34) Диспозиция судов между устьями рек Субаши и Шахе при
высадке десанта 3 мая 1839 года. Рисунок с копии ЦГАВМФ, ф. 19,
д. 194, л. 59
35) Высадка десанта у речки Шахе 3 мая 1839 года. Репродук-
ция с картины И.К.Айвазовского
36) Головинское укрепление в 1839 году. Рисунок с копии
ЦГИА Груз. ССР, ф. 1686, on. 1, д. 1822, л. 1
37) Головинское укрепление в 1841 году. Рисунок с копии
ЦГИА Груз. ССР, ф. 1686, on. 1, д. 1823, л. 1.
38) Александр Иванович Одоевский. Миниатюра на кости ра-
боты И.П.Фридрица (1823-1825 годы).
39) Диспозиция при следовании действующего отряда из Адле-
ра в Сочи 8-10 октября 1841 г.
40) Магомет-Эмин - наместник Шамиля на Западном Кавказе,
предводитель черкесских племен с 1848 по 1959 годы.
370
41) Борьба черкесских племен против распространения рели-
гии ислама. С картины художника Глуховцева. Фонды СМК-В-ф-
1007/1.
42) Прием императором Александром II депутаций черкесских
племен в лагере Абадзехского отряда в 1861 году. С картины Т. Гор-
шельда.
43) Эпизод гибели черкесов-переселенцев в Аче-Кале (Турция).
С картины художника Глуховцева. Фонды СМК-В-ф-1008/1.
44) Группа черкесских предводителей в Турции. Снято в Кон-
стантинополе в 1881 году. Слева-направо: Заноко Карабатыр - на-
тухайский князь, Хаджи Хануко Салатчери, Хаджи Тугуруг Заур-
бег - вождь псезуапсинских шапсугов-гоайе, далее четыре брата
Шхапли — убыхские куашха с низовьев Шахе. Фонды СМК-О-ф-1671.
24*
371
В. Ворошилов
ИСТОРИЯ УБЫХОВ
(Очерки по истории и этнографии Большого Сочи с древнейших времен
до середины. XIX века)
Техн, редактор Т.А. Балаева
Корректор А.А. Алибердова
Подписано в печать 17.03.2006 г. Бумага писчая. Формат бумаги 60x84/16.
Способ печати офсетный. Гарнитура «Школьная». Усл.печ.л. 21,86.
Заказ № 026. Тираж 1000.
Отпечатано в ОАО «Афиша»,
г. Майкоп, ул. Пионерская, 268. т. (8772)52-23-92.