В защиту диалектического материализма - Аксельрод-Ортодокс Л.И.

Предисловие к «Философской эволюции Маркса» Г. В. Плеханова
Беспросветная путаница или диалектика наизнанку
Коренные вопросы диалектического материализма
Автор: Аксельрод-Ортодокс Л.И.
Теги: философия диалектика социализм диалектический материализм государственное издательство
Год: 1928
Похожие
Введение в философию диалектического материализма
Диалектический и исторический материализм
Диалектика в природе. Сборник 5. Механика новейшего похода на диалектический материализм
Диалектический и исторический материализм. Часть 1. Исторический материализм.
Текст
                    Л. И. АКСЕЛЬРОД-ОРТОДОКС
В ЗАЩИТУ
ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО
МАТЕРИАЛИЗМА
★
ПРОТИВ СХОЛАСТИКИ
ГОСУДАРСТВЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО
МОСКВА — ЛЕНИНГРАД
1 * 9 * 2 * 8

ОТПЕЧАТАНО
В 1-й ОБРАЗЦОВОЙ
ТИПОГРАФИИ ГИЗА.
Москва, Пятницкая, 71.
Главл. А - 13192. С 30.
Гиз №25521. Зак. №740.
Тир. 3000.

ПРЕДИСЛОВИЕ
В третий раз в истории русского марксизма мы стоим перед
философской ревизией. Родоначальником философского ревизио¬
низма в области марксистского мировоззрения были так называе¬
мые «легальные марксисты» девяностых годов, вставшие в обла¬
сти философии на точку зрения Канта. Отвергая решительно
материализм, они соединяли Маркса с Кантом, приняв за основу
исторического материализма критическую гносеологию. Механи¬
ческое соединение Маркса с Кантом вскоре распалось, и великий
философ, идеолог буржуазии конца XVIII столетия и начала
XIX — Кант — вытеснил идеолога пролетариата — Маркса. Пе¬
чальный конец этих ревизионистов всем известен.
Вторая ревизия определилась опять-таки механическим сое¬
динением исторического материализма с эмпириокритицизмом.
Господствовавшая в ту эпоху в Западной Европе эмпирио-крити¬
ческая философия сошла со сцены. Это течение рассеялось как-то
незаметно и в нашей русской мысли.
В настоящее время, как сказано, мы имеем новую разновид¬
ность по сути дела также механического соединения диалектиче¬
ского материализма с гегельянством. Это соединение является тем
более опасным для марксизма, что последний действительно свя¬
зан исторически с философией Гегеля. Эта историческая преем¬
ственная связь дает полную возможность под знаком диалекти¬
ческого материализма протаскивать сознательно и бессознатель¬
но абсолютный идеализм гениального немецкого мыслителя.
Дело в том, что вошедшая в диалектический материализм диа¬
лектика Гегеля связана теснейшим образом с мистическими и аб¬
солютно-идеалистическими основами этой системы. Отделить здо¬
ровое зерно от всей шелухи — задача чрезвычайно трудная.
Поэтому, признав необходимым для изучения Маркса предвари¬
тельное изучение Гегеля, Деборин и деборинцы, не будучи в со¬
стоянии справиться с этой трудной задачей, попали в плен к Ге¬
1*

4	ПРЕДИСЛОВИЕ
гелю, удаляясь все более и более от материалистических основ
диалектического материализма.
Задачей этого сборника является с одной стороны по возмож¬
ности — подвергнуть критике деборинскую беспросветную пута¬
ницу, а с другой — показать, что диалектический материализм
ничего общего не имеет с метафизикой, будь то метафизика Спи¬
нозы, Гегеля или какого-нибудь другого мыслителя* Но тут я
уже слышу грозные, жуткие голоса, поющие хором: «Как, она
против Гегеля, против диалектики. Не нужно, следовательно, изу¬
чать Гегеля и т. д. и т. п.».
Нет. Я и мои единомышленники как раз и именно за диалек¬
тику. Но, как это отмечено в предлагаемом сборнике, за диа¬
лектику (марксистскую, конкретную, научную, истинно-материа-
листическую. Диалектический метод есть продукт тысячелетнего
исторического развития, он вытекает, следовательно, из всего
опыта человечества. Суб’ективная диалектика, т. е. диалектиче¬
ское мышление, есть отражение диалектического движения об’-
ективного окружающего нас мира. Она — продукт опыта челове¬
чества, и именно потому, что она — продукт опыта, она является
методом для исследования бытия, действия и предвидения будущей
действительности. Далее, следует ли изучать Гегеля? Конечно,
следует, но за Гегеля нужно приняться, лишь обладая предвари¬
тельной основательной марксистской и общефилософской под¬
готовкой. Такая подготовка должна дать возможность критиче¬
ского преодоления гегелевской метафизики. При этом необхо¬
димом условии изучение Гегеля может сильно способствовать
развитию диалектического мышления.
В противном случае, т. е. когда берутся изучать Гегеля без
должной подготовки, — происходит то, что и произошло у нас
фактически: вместо преодоления гегелевского абсолютного идеа¬
лизма и извлечения из системы философа принципов диалектики,
получилось возрождение дурного гегельянства, сильно напоминаю¬
щего тот тип гегельянства, который Энгельс так едко высмеивает
* Как видно из этого сборника, еще до дискуссии с деборинцами,
в 1924 г., я в общих чертах указала на то, что у нас «подчас совер¬
шенно ясно выступает облеченная в марксистскую терминологию
старая отвлеченная схоластика». (См. мое предисловие к лекции Пле¬
ханова о «философской эволюции Маркса».)

ПРЕДИСЛОВИЕ	5
в своей рецензии на «Критику политической экономии» К. Маркса
(см. в этом сборнике вторую речь).
Деборин и деборинцы явно приписывают себе заслугу в деле
ознакомления .русской мысли с философией Гегеля. Это реши¬
тельно не так. В действительности, нет ни одной страны, кроме
Германии, где бы философия Гегеля играла такую огромную роль,
как у нас в России. Живая философская мысль в России фактиче¬
ски развивалась на общественной арене (в противоположность
Германии, наши университеты в области развития философской
мысли почти что ничего не дали). Самое выдающееся влияние на
русскую общественную идеологию во всех ее формах имел Гегель.
Из гегельянства исходили славянофилы и западники. Учение Ге¬
геля оказало огромное влияние на утопический социализм, начиная
Герценом и кончая Чернышевским, хотя тут же мы прибавим, что
последние, преодолев Гегеля, перешли к Фейербаху*.
Далее — диалектика Гегеля, уже претворенная в диалектиче¬
ском материализме, выступает, быть может, даже наиболее ося¬
зательно и наиболее ярко в нашей марксистской мысли. Но
разница между всеми указанными формами влияния Гегеля и
гегельянством деборинской «школы» — та, что в предыдущих
течениях общественной мысли гегельянство наполнялось тем или
другим общественным содержанием, выражалось в высоко-талант¬
* В эту эпоху отношение Чернышевского к Гегелю высказано в
предисловии Чернышевского к 3-му изданию «Эстетических отноше¬
ний искусства к действительности»: «Он (т. е. Чернышевский. — Л. А.)
был знаком с русскими изложениями системы Гегеля, очень неполными.
Когда явилась у него возможность ознакомиться с Гегелем в подлин¬
нике, он стал читать эти трактаты. В подлиннике Гегель понравился
ему гораздо меньше, нежели ожидал он по /русским изложениям.
Причина состояла в том, что русские последователи Гегеля изла¬
гали его систему в духе левой стороны гегелевской школы. В подлин¬
нике Гегель оказывался более похож на философов XVII века и даже
на схоластиков, чем нового Гегеля, каким являлся он в русских изло¬
жениях его системы. Чтение было утомительно по своей явной беспо¬
лезности для сформирования научного образа мыслей. В это время
случайным образом попалось желавшему сформировать себе такой
образ мыслей юноше одно из главных сочинений Фейербаха. Он стал
последователем этого мыслителя; и до того времени, когда житейские
надобности отвлекли его от ученых занятий, он усердно перечитывал
и перечитывал сочинения Фейербаха.

6
ПРЕДИСЛОВИЕ
ливой форме, между тем как теперешнее возрождение Гегеля
отличается противоположным «качеством», схоластической пу¬
стотой и полнейшей бездарностью.
Теперь два слова о помещенном в этом сборнике докладе:
«Коренные вопросы диалектического материализма».
Этот доклад был прочитан 19 декабря 1927 г. в театре им.
Мейерхольда. Об этом докладе и о прениях помещен довольно
странный отчет в I книге «Под знаменем марксизма» 1928 г.
Мой доклад продолжался 1 час 20 минут. В «Под знаменем марк¬
сизма» доклад изложен на двух с половиной страничках, без
моего просмотра, зато с большой обстоятельностью изложены
речи противников. Приходится заметить по этому поводу, что
такое поведение редакции вряд ли соответствует элементарной
литературной этике. Я, ведь, хоть убейте, придерживаюсь про¬
стых законов права и нравственности.
Но это мимоходом. Помещенный мною в этом сборнике доклад
значительно расширен, но расширение касается не принципов, а
аргументации. Затем — вместо заключительного слова — я вклю¬
чила в текст возражения, сделанные мне Каревым, и их критиче¬
ское рассмотрение. В заключение несколько слов о дальнейших
упражнениях Деборина на этические темы.
В 1 книге «Под знаменем марксизма» за 1928 г. Деборин
продолжает свой обвинительней акт, направленный против моего
«ревизионизма». В этой статье, занимающей 44 страницы, по су¬
ществу не прибавлено ни одной новой мысли к тому, что выска¬
зано в предыдущей. Деборин развивает и «углубляет» свою основ¬
ную точку зрения в этике, состоящую, как уже знает читатель,
в отрицании каких бы то ни было об’ективносуществую-
щ и х нравственных норм. Как в предыдущей, так и в этой статье
Деборин смешивает вечную истину с об’ективной
истиной и, смешивая эти два совершенно различных поня¬
тия, он критикует об’ективную истину с точ¬
ки зрения критики вечной истины. В этом во¬
просе он стоит на точке зрения всех критиков марксизма, вы¬
шедших из кантианской школы. Смешивая эти совершенно раз¬
личные понятия, наши критики ставили нам в упрек полную не¬
возможность выводить нравственные нормы на основе историче¬
ского материализма и вопиющие по их мнению противоречия
ПРЕДИСЛОВИЕ	7
между причинным об’яснением истории и социалистическим иде¬
алом. Мы вели борьбу против этой точки зрения, в частности мне
пришлось главным образом подвергать критике эти именно весьма
для нас, марксистов, важные, существенные возражения (важные
и существенные не потому, что они состоятельны, а потому, что
их необходимо опровергнуть). В доказательство сказанного по¬
зволю себе сослаться на «Философские очерки».
Злостный критик марксизма Кистяковский рассматривал
этику (марксизма с той же совершенно точки зрения, как и Де¬
борин. Вот что я отвечала Кистяковскому: «господин Кистяков¬
ский написал длинные, длинные статьи (см. «Жизнь» за май-июнь
1910 »г. «Категории необходимости и справедливости при исследо¬
вании социальных явлений»), основанием которых служит смеше¬
ние этих двух понятий (об’ективной истины с вечной истиной.—
Л. А.) Там доказывается весьма «обстоятельно», что
Марксова теория, основывающаяся на учении об эволюции, не
выдерживает критики с точки зрения вечной истины, так как
вечная «истина находится в противоречии с принципом эволюции.
Удивительное открытие! Что эволюция противоречит вечной исти¬
не— это знает каждый эволюционист, точка отправления кото¬
рого есть критика вечных истин. Эволюция потому и есть эволю¬
ция, что она не признает вечных истин. Но, когда Кистяковский
занимался этой тавтологией, ему мерещилось другое, так же, как
и г. Бердяев, он смешал вечность истины с ее о б’ е к т и в-
н о с т ь ю, а, смешав эти два понятия, он убедился, что эволюция
исключает всякую об’ективную истину» *.
Из этого следует, во-первых, что Деборин защищает совер¬
шенно те же самые положения, что г.г. Бердяев и Кистяковский
и, во-вторых, что я в эпоху писания «Философских очерков» при¬
держивалась того взгляда, что существуют о б’ е к т и в-
ные нравственные нормы, в отличие от амора¬
лизма, с одной стороны, и метафизического
абсолютизма — с другой. Другими словами в этом во¬
просе, как и во всех остальных, я стояла и продолжаю стоять на
твердой почве диалектического материализма.
АВ ТОР.
* «Философские очерки», стр. 118—119, изд. 4-е.

ПРЕДИСЛОВИЕ К „ФИЛОСОФСКОЙ ЭВОЛЮЦИИ МАРКСА"
Г. В. ПЛЕХАНОВА*
Найденная в архиве Г. В. Плеханова лекция, посвященная фи¬
лософской эволюции Маркса, отличается, само собой разумеется,
глубоким интересом. В известном смысле эта лекция появится
в печати весьма своевременно: вопросы философии .марксизма
сосредоточивают на себе в настоящее время особенное внимание.
Теория диалектического материализма является в наши дни гос¬
подствующим философским мировоззрением. Но, наряду с полез¬
ной работой в этой области, мы видим, к сожалению,, различного
рода фальсификации и упрощения марксизма до неузнаваемости,
до превращения этой сложной и глубокой теории в полную ее
противоположность. Подчас совершенно ясно выступает перед
нами облеченная в марксистскую терминологию старая отвлечен¬
ная схоластика. С одной стороны, оставляется в стороне конкрет¬
ный реальный «базис», и вся мысль тонет в бесплодной и бессо¬
держательной метафизической абстракции, а с другой, — устра¬
няется сложная надстройка и тонкая связь с «базисом», и вместо
грандиозного здания получается один только фундамент. В таких
случаях очень полезно еще и еще раз представить образец истин¬
ного мастера, архитектора-творца, который искусно справлялся
со всем многоэтажным зданием во всем его целом.
В трактате об искусстве великий автор «Войны и мира» ил¬
люстрирует силу и сущность настоящего художника на одном
весьма тонком и весьма удачном примере. Толстой рассказывает
там, как однажды ученик Брюллова нарисовал картину, остав¬
шись ею совершенно довольным. Но Брюллов, окинув взглядом
произведение ученика, взял кисть и слепка коснулся ею там и тут
полотна. Картина мгновенно совершенно преобразилась, все в
ней приняло плоть и кровь и зажило полной жизнью. Заметив
* Посмертная рукопись незаконченной лекции. Напечатана во вто¬
ром сборнике «Группы освобождения труда» 1924 г.

ПРЕДИСЛОВИЕ К ЛЕКЦИИ Г. В. ПЛЕХАНОВА	9
это чудодейственное преображение, ученик воскликнул: «Но ведь
вы чуть-чуть коснулись ее!» «Да, — ответил Брюллов, — в области
художественного творчества «чуть-чуть» и составляет существо
дела» *. Это глубоко справедливое замечание творца-художника
характеризует как нельзя лучше способность и уменье обра¬
щаться с диалектическим методом. В творчестве Плеханова вот
это именно «чуть-чуть» имело решающее значение: оно удер¬
живало от крайностей, которые всегда превращают живую кон¬
кретную диалектику в сухую, бездушную и скучную метафизику,
т. е. в ее собственную противоположность.
В этой лекции Плеханов устанавливает путь философского
развития Маркса. Маркс совершил свою философскую эволюцию
от метафизики Гегеля, через философию Фейербаха, завершив
ее своим собственным диалектическим материализмом. Тут,
кажется, нет ничего нового: эти стадии развития давно известны
читателям. Тем не менее, «чуть-чуть» Брюллова нашло себе пол¬
ное применение в той характеристике, которую дает ей Плеханов.
Центральная мысль Плеханова заключается, как увидит чита¬
тель, в том, что Маркс в своей философской эволюции идет от
абстрактного к конкретному, от метафизики к
строго научному мышлению. Завершение этого пути
диалектическим материализмом определяет собою характер и со¬
держание пройденных промежуточных стадий. Само искание
Маркса вытекало не из академической мертвой любознательности,
а являлось отчетливым следствием начавшегося революционного
движения политической мысли, которому Маркс отдается со всей
страстью и свойственными его гению силой и решительностью.
«Причины борьбы, — пишет Плеханов, — с Бруно Бауэром и его
единомышленниками были общественно-политические. Эти гос¬
пода видели в политической борьбе чартизма и французско-про¬
летарской массы поверхностное, философски необоснованное и
не глубокое движение. Они хотели спасти общество помощью
своей критической мысли, витавшей высоко над действитель¬
ностью. И Маркс не перестает их преследовать скорпионами и
бичами своей иронии, беспощадно разоблачая их комическое са¬
* Не имея под рукой книги Толстого «Об искусстве», цитирую»
на память, но уверена в точности передачи.

10
В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
момнение и полное непонимание конкретной исторической дей¬
ствительности».
В этом периоде борьбы и критики гегельянства приходит на
помощь Марксу и Энгельсу философия Фейербаха.
Резкая и бурная критика идеализма Гегеля, решительное про¬
тивопоставление абсолютному самосознанию мышления человека
увлекает Маркса, который сам1 находится в периоде разрыва
с Гегелем. Фейербах содействовал, таким образом, полному пре¬
одолению «пьяной спекуляции». «Вот почему, — пишет Плеха¬
нов, — Энгельс мог говорить о своем и Марксовом знакомстве
с Фейербахом, как о решительном моменте их философского раз¬
вития, как о разрыве с прошлым, или, употребляя его собственное
выражение, как об акте самоосвобождения».
Влияние Фейербаха является, таким образом, с точки зрения
Плеханова, необходимым1 и в то же время превзой-
денным звеном в философии эволюции основателей диалекти¬
ческого материализма.
Само собою разумеется, что некоторые элементы из филосо¬
фии Фейербаха вошли в диалектический материализм1. Такими
элементами являются общая материалистическая основа и логиче¬
ская критика идеализма. Если бы из философии Фейербаха ни¬
чего не вошло в мировоззрение Маркса-Энгельса, фейербахиан¬
ство вообще не могло бы считаться промежуточной стадией.
«Фейербаховский человек был ему (Марксу. — Орт.) симпатичен,
как противовес гегелевскому подчинению живого че¬
ловека мертвой абстракции». Но в дальнейшем раз¬
витии фейербаховский антропологический гуманизм сделался для
Маркса в свою очередь новой абстракцией.
Тонко различая все стадии развития философской эволюции
Маркса, Г. В. Плеханов как бы тревожно предостерегает от пре¬
увеличения значения и чрезмерной оценки элементов гегелианства
и фейербахианства для марксизма.
Диалектический материализм представляет собой синтез, а не
эклектический конгломерат вошедших в него и в то же время
превзойденных элементов. Идеалистическая диалектика Гегеля,
как и «конкретно^абстрактный» человек Фейербаха фактически
превзойдены в теории диалектического материализма. «Весь
путь, — заключает Г. В. Плеханов характеристику философской
ПРЕДИСЛОВИЕ К ЛЕКЦИИ Г. В. ПЛЕХЭНОВА	И
эволюции Маркса-Энгельса, — представляет три этапа: первый
этап — абстрактно-гегелевское самосознание, второй этап — кон¬
кретно-абстрактный человек Фейербаха, третий и последний
этап — реальный человек, живущий в реальном классовом об¬
ществе, в определенной общественно-экономической обстановке».
Совершенно ясно, что общественный человек, каким его видит и
определяет исторический материализм, и идеалистическая диалек¬
тика Гегеля, преображенная в корне материализмом, являются со¬
вершенно новыми категориями. Поэтому анализ гегелевой си¬
стемы и философии Фейербаха с точки зрения их роли и значения,
как стадии в процессе развития диалектического материализма,
требует самой строгой, самой тщательной и самой тонкой кри¬
тики. Рассмотрение же этих стадий без надлежащей критики
должно неизбежно привести к искажению диалектического мате¬
риализма и легко может положить начало возрождению этих
пройденных и превзойденных стадий.
В заключение еще два слова: в предлагаемой вниманию чита¬
телей лекции Г. В. Плеханова заслуживает особого внимания опре¬
деление философии, гласящее: «Философия есть систе¬
ма синтетических идей, соединяющих сово¬
купность человеческого опыта на достигну¬
той в данную эпоху ступени интеллектуаль¬
ного и общественного развития. Короче: фи¬
лософия есть синтез познанного бытия дан¬
ной эпохи». (Разрядка моя.) *.
Это определение будет нами рассмотрено в «Красной нови»,
в «Очерках по историческому материализму», там и тогда, когда
речь будет итти о предмете, задачах и целях философии с точки
зрения диалектического материализма.
* Эта научная формулировка предмета философии будет подверг
гнута анализу в моей работе по историческому материализму.

СПИНОЗА И МАТЕРИАЛИЗМ *
Эта статья является расширенным предисловием, приложе¬
нием к новому изданию «Основных BOinpocoB марксизма» Г. В.
Плеханова. Темой ее служит вопрос об отношении спинозизма
к материализму, или вернее будет сказать, раз’яснение^об’ясне-
ние теологического элемента, или, как выразился Плеханов,
«теологического привеска», в системе Спинозы. Эту оговорку
я делаю, исходя из того соображения, что рассмотрение материа¬
листических мотивов философии Спинозы может быть предметом
солидного, об’емистого труда. Тут же прибавлю, что полный ана¬
лиз одного теологического момента также потребовал бы очень
много места. Я поэтому ограничусь тем, что постараюсь наме¬
тить путь, по которому следует итти исследователю этого во¬
проса для его полного уяснения.
I.
В «Основных вопросах марксизма» Г. В. Плеханов опреде¬
ляет материализм — в смысле его исторической преемственно¬
сти, — как разновидность спинозизма. Это определение отноше¬
ния системы Спинозы к материализму сопровождается, однако,
вескими и значительными оговорками. Эти оговорки, при вдум¬
чивом и внимательном к ним отношении, ясно указывают на то,
что, с точки зрения Плеханова, все мировоззрение Спинозы во
всем его целом нельзя считать последовательно выдержанным,
т. е. свободным от противоречий, материализмом.
Между тем, в настоящее время все более и более распро¬
страняется и крепнет, повидимому, взгляд на систему Спинозы,
как на строго-последовательный, выдержанный с начала и до
конца, материализм. В подтверждение этого ошибочного взгляда
* Напечатано в «Красной нови», VII, 1925.

СПИНОЗА И МАТЕРИАЛИЗМ
13
делаются обычно ссылки на отношение Плеханова к спинозизму,
причем совершенно упускают из виду сделанные Плехановым суще¬
ственные оговорки. Такого рода неясности и недоразумения дол¬
жны быть по возможности устранены, ибо правильною оценкой
предшественников диалектического материализма определяется в
значительной степени правильность понимания этого последнего.
Начнем наше рассмотрение приведением выдержки из «Ос¬
новных вопросов марксизма», в которой речь идет об отношении
Фейербаха к философии Спинозы. Она гласит: «В 1843 г. он (т. е.
Фейербах.—Л. А.) в своих «Grundsätze» очень тонко заметил, что
пантеизм есть теологический материализм, отрицание теологии,
остающееся на теологической точке зрения. В этом смешении
материализма с теологией заключалась непоследовательность
Спинозы, не помешавшая ему, однако, найти «правильное», по
крайней мере для своего времени, выражение для материалисти¬
ческих понятий новейшей эпохи». Поэтому Фейербах называет
Спинозу «Моисеем новейших свободных мыслителей и материа¬
листов» (Werke, II, S. 291). В 1847 г. Фейербах спрашивает: «Чем
же оказывается при внимательном рассмотрении то, что Спиноза
логически или метафизически называет субстанцией, а теологи¬
чески— богом?» И на этот вопрос он категорически отвечает:
«Не чем иным, как природой». Главный недостаток спинозизма
он видит в том, что «антитеологическая сущность природы при¬
нимает у него вид отвлеченного, метафизического существа».
Спиноза устранил дуализм бога и природы, так как об’явил дей¬
ствия природы действием бога. Но именно потому, что действия
природы являются в его глазах действиями бога, бог остается у
него каким-то отдельным от природы существом, лежащим в ее
основе. Бог представляется суб’ектом, природа предикатом. Фи¬
лософия, окончательно освободившаяся от богословских преданий,
должна устранить этот важный недостаток правильной по своему
существу философии Спинозы. «Долой это противоречие! — вос¬
клицает Фейербах. — Не Deus sive natura, но aut Deus, aut natura
есть природа истины» (Werke, II, S. 350).
Оценка, сделанная Фейербахом, системы Спинозы выражена
здесь, в общем, с ясностью, не оставляющею никаких сомнений.
В системе Спинозы, с точки зрения Фейербаха, живут какие-то
остатки теологии. Вполне очевидно также и отношение Плеха¬
14	В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИЭЛИЗМА
нова к этому вопросу, так как Плеханов цитирует Фейербаха в
полном согласии с оценкой, которую дает этой системе Спинозы
знаменитый немецкий материалист.
Остановимся на этой оценке. Итак, Фейербах, а вслед за
Фейербахом также и Плеханов, видели в учении Спинозы важное
и серьезное противоречие. Корень этого противоречия лежит в
теологизировании природы. «Антитеологическая сущность при¬
роды принимает у него (у Спинозы. — Л. А,) вид отвлеченного ме¬
тафизического существа». Фейербах преодолел это противоречие
очень просто тем, что отказался от всякой метафизической сущ¬
ности, сделав основой своей философии действительность при¬
роды без всяких теологических примесей и метафизических
покровов. Что же собственно оказалось для Фейербаха неприем¬
лемым в философии Спинозы? Иначе выражаясь, что предста¬
влялось ему теологическим в ней? Неужели только слово «бог».
Из приведенных слов Фейербаха совершенно очевидно, что, по его
убеждению, слово «бог» имеет в системе Спинозы какое-то соот¬
ветствующее определенное содержание. Ибо, как справедливо го¬
ворит Г. В. Плеханов, излагая мысль Фейербаха, «именно потому,
что Спиноза об’явил действия природы действиями бога, бог
остается у него каким-то отдельным от природы существом, ле¬
жащим в ее основе». Ясно, следовательно, что, согласно Фейер¬
баху и Плеханову, в системе Спинозы бог не просто заимство¬
ванное из теологии слово, но термин, имеющий свое определен¬
ное содержание. Каково же это содержание?
В замечательной 7-й главе «Теологико-политического трак¬
тата» Спиноза, определяя историко-филологический метод иссле¬
дования Библии, замечает: «Следует принять во внимание то об¬
стоятельство, что чьи-нибудь слова возможно тем легче истолко¬
вать, чем точнее мы знаем житье и бытье их автора» *.
* В. de Spinoza, Opera, ed. Bruder, v. III, p. 108.— Выражение
<житье-бытье», взято мною из немецкого перевода Штерна (wie er
liebte und lebte); оно не вполне точно передает слова латинского ори¬
гинала <genium et ingenium», зато вполне соответствует общему смыслу
контекста. У Спинозы, непосредственно перед приведенной фразой, го¬
ворится о необходимости для понимания литературного произведения
изучать vitam, mores ас studia autoris, т. е. жизнь, нравы и занятия
автора.

СПИНОЗА И МАТЕРИАЛИЗМ
15
Это методологическое правило, ставшее частью общего ме¬
тода исторического материализма, должно быть применено в деле
выяснения слова «бог» в системе Спинозы.
Жизнь и духовное развитие Спинозы резко отличается
от жизни и духовного развития мыслителей христианских на¬
родов. Мыслители, вышедшие из христианской среды, не пережи¬
вали таких внутренних потрясающих драм, какие пережива¬
лись мыслящими людьми, вышедшими из ортодоксального
еврейства.
Христианские народы обладают собственной территорией,
собственной государственностью, собственной национальной куль¬
турой. Вследствие этого, христианская религия, несмотря ни на
что, должна была делать и делала уступки противоположным ее
внутренней сущности научным стремлениям. Как сильны бы ни
были религиозные традиции, религиозное воспитание и выросшее
на этой почве религиозное чувство в христианском мире — эти
элементы все же смягчались и растворялись в общем потоке
исторической культуры: в науке, в искусстве, в политике и т. д.
В силу этого, у христианских мыслителей уживались более или
менее мирно религиозные традиции с противоречащими этим тра¬
дициям научными стремлениями и культурными задачами данной
эпохи. Этот психологический индивидуальный компромисс был
в то же время .отражением компромисса, который подсказывался
требованием господствующих в экономической жизни прогрес¬
сивных классов, — сохранить религиозные верования, с одной
стороны, и содействовать движению научной мысли, с другой. Ко¬
нечно, великие философы христианского вероисповедания, осно¬
воположники и двигатели научной критической мысли, нередко
подвергались, как это хорошо известно, жестоким преследова¬
ниям. «Святая» инквизиция, например, в своей трогательной за¬
ботливости о спасении душ христиан, деятельно и энергично ду¬
шила мысль и ее творцов. Но внешние гонения, какою жесто¬
костью они бы ни отличались, не могут в сильных натурах
вызывать внутренних трагических конфликтов, т. е. конфликтов
в области мировоззрения.
Иначе обстоит дело с новаторами, выходившими из еврей¬
ской среды. Еврейский народ лишен в продолжение тысячелетий
собственной территории, собственной государственности и, вслед¬
16	в ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
ствие этого, собственной национальной культуры в обширном
смысле этого слова. Являясь иностранцем, прежде всего «чужим»
конкурентом на социально-экономическом поприще у всех на¬
родов, он систематически подвергается гонениям и изоляции, под
влиянием которых он сам себя все более и более изолировал,
противополагая себя, свой быт, свое духовное наследие жизни,
Оыту и культуре своих гонителей. Поставленный всеми народами
в положение отщепенской секты, еврейский народ, в высокой сте¬
пени культурный в смысле духовных запросов, культивировал и
свято охранял остатки своего умственного и нравственного раз¬
вития, своего исторического прошлого. Таким историческим
остатком являлась религия. Еврейская религия, сама по себе, по
своим догматам, наиболее реалистичная из всех религиозных уче¬
ний, способная к компромиссам с требованиями действительно¬
сти, — все более и более застывала и костенела вследствие изо¬
ляции еврейского народа. Религиозное мировоззрение оставалось
фактически единственным национальным началом, об’единившим
национальное духовное сознание, т. е. единственной формой на¬
циональной идеологии *. И так как наука, искусство, политика,
литература являются благами культуры христианского мира, т. е.
мира, враждебного еврейству, то ортодоксальное еврейство вос¬
питало в себе религиозную ненависть ко всем этим культурным
ценностям. Культурные ценности мирского характера были про¬
возглашены запретным плодом, лишь способным отвлекать от
веры предков и препятствовать истинному служению богу. Слу¬
жение же богу являлось единственной, главной и высшей идеоло¬
гической целью земного существования. Земные блага, как богат¬
ство, чувственные наслаждения и — слава, не отвергаются еврей¬
ской религией. Еврейская религия чужда, по существу своему,
аскетизма. Но все эти блага сохраняют лишь тогда смысл и зна¬
чение и признаются религиозным учением, когда ими пользуются
умеренно, рассматривая их, как средство к служению богу, а не
как самоцель.
* Чрезвычайно интересно по этому поводу замечание Спинозы:
«Еврейский народ, — говорит мыслитель, — потерял всю орнаментику
и все украшения (что неудивительно после того, как он претерпел
столько поражений и преследований); у него сохранились только не¬
многие отрывки языка и литературы» (Opera, v. III, р. 113).

СПИНОЗА И МАТЕРИАЛИЗМ
17
В недрах этой идеологии получил свое первое духовное вос¬
питание Спиноза. Его готовили в раввины, и совершенно оче¬
видно, что на гениального юношу возлагались огромные надежды.
Религиозное воспитание пустило глубокие корни в восприимчи¬
вой, чуткой и поэтической душе мыслителя. Этим же религиоз¬
ным чувством обвеяны все произведения Спинозы, несмотря на
строго рационалистический и геометрический метод аргумента¬
ции. Видно и чувствуется, что культ Иеговы, в котором воспи¬
тался Спиноза, прочно овладел трогательно поэтической душой
великого философа. Центральная мысль иудаизма, что цель жизни
и высшее верховное благо есть служение и любовь к богу, не
оставила мыслителя-атеиста. Она, эта же мысль, в другой форме и
по существу с другим содержанием, стала завершающим аккор¬
дом в его рационалистической системе, принявши вид amoris dei
intelectualis.
Несмотря на свою мягкую, глубоко лирическую натуру Спи¬
ноза, как метко выразился о нем Фейербах, — «характер». Он —
строгий, беспощадный и, в то же время, олимпийски-спокойный
аналитик, не останавливающийся на полдороге в деле критики
и искания истины.
Благодаря сложившимся сравнительно благоприятным со¬
циально-политическим условиям Голландии эпохи Возрождения,
Спиноза сталкивается с возникающими широкими научными за¬
дачами этой великой исторической эпохи. Главной отличитель¬
ной чертой мышления Возрождения является критика религиоз¬
ного мировоззрения и зарождение современного естествознания.
Мистическим формам мышления естественно противопоставляет¬
ся мышление математическое, которое в XVII столетии достигает
весьма высокой степени в лице Декарта, Гоббса, Лейбница, Нью¬
тона и других. Строгость и точность математического анализа
является образцом дпя искания истины во всех областях знания
и метод математики — образцовым методом. Значение матема¬
тики, как образцового методологического мышления, особенно
ярко проявилось в системах Декарта, Гоббса, Лейбница и Спи¬
нозы.
Критическая мысль Спинозы движется в двух направлениях.
С одной стороны, он подвергает критике все прошлое религиоз¬
ное мировоззрение своих предков. С другой,.он стремится, путем
2 Л. И. Аксельрод. В защиту диалектического материализма.
18	В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
анализа, установить метод исследования истины. Результаты пер¬
вой его работы изложены им1 в «Тео логико-политическом трак¬
тате». Проблемой же метода занимается «Трактат об очищении
интеллекта». Главная цель, которую ставит себе Спиноза в этом
«Трактате», это — определение того, что является высшим бла¬
гом. Но для того, чтобы найти это высшее благо, необходимо
очистить интеллект от всех видов заблуждения. «Трактат об
очищении интеллекта» занимается исследованием и установле¬
нием критерия истины, которая и является для Спинозы наивыс¬
шим благом.
Определяя сущность метода, Спиноза говорит: «Хорошим
методом будет тот метод, который показывает, как должен быть
направляем дух (mens) согласно норме данной истинной идеи (ad
datae verae ideae normam)» * Метод, следовательно, берет свое
начало в первой предпосылке, согласно которой ведется исследо¬
вание. Выражаясь словами Гегеля, в полученном результате
должно заключаться начало, исходный пункт, или, что одно и то
же, исходная предпосылка. Если мы, диалектические материали¬
сты, утверждаем, что сознание определяется бытием, то правиль¬
ное применение этого методологического принципа должно при¬
вести к тому, что во всякой форме сознания, какой сложностью
она бы ни отличалась, должно быть вскрыто бытие. Для Спинозы
исходной идеей, в которой должен брать начало правильный ме¬
тод, является ясная и отчетливая или, что одно и то же, адэкват-
ная идея. Но самая ясная и самая отчетливая идея имеет своим
об’ектом субстанцию или бога. Душа же человека обладает этой
адэкватной идеей. «Человеческая душа имеет адэкватное позна¬
ние вечной и бесконечной сущности бога», — гласит теорема 47
второй части «Этики». Это познание бога и является для Спи¬
нозы основным источником истины: «все идеи, поскольку они от¬
носятся к богу, истинны» (теорема 32 второй части).
Далее. Раз метод исследования истины берет свое начало в
субстанции и раз все мировое целое представляет собою ее же
необходимые модификации, то совершенно ясно, что, с точки зре¬
ния Спинозы, философская система может быть развита и обос¬
нована строго математическим путем. Отсюда вытек геометри-
«Трактат об очищении интеллекта», пер. Половцовой, стр. 89.
СПИНОЗА И МАТЕРИАЛИЗМ	19
ческий метод обоснования и способ доказательств основных
положений, который мы видим в «Этике» и который был подго¬
товлен «Трактатом об очищении интеллекта» *
II.
Как уже сказано выше, другое направление критической
мысли философа нашло свое выражение в «Теологико-политаче-
ском трактате». «Теологико-политический трактат» есть в одно
и то же время и личная интимная исповедь великого человека, и
научно-историческая критика Библии и религии вообще. Эта на¬
учно-историческая критика священного писания приводит Спи¬
нозу к тому важному, в истории впервые высказанному выводу,
что религия есть историческая категория, обусловленная главным
образом историко-социальными причинами. Для иллюстрации
исторической мысли Спинозы в области об’яснения религиозной
идеологии приведу из «Теологико-политического трактата» сле¬
дующую выдержку, в которой речь идет о центральном нравствен¬
ном велении нагорной проповеди: «Кто ударит тебя в правую
щеку твою, обрати к нему другую». «Для того, чтобы понять, —
говорит Спиноза, — истинный смысл этого нравственного требо¬
вания, мы должны обратить внимание на то, кто это говорил, к
кому это было обращено и в какое время это было сказано. Это
сказал Христос не в качестве законодателя, издающего законы,
дающего законы, но как учитель-проповедник, так как он хотел
исправлять не столько внешние действия людей, сколько их ду¬
ши. Эти слова были обращены к людям, которые жили в раз¬
вращенном государстве (in republica corrupta), в котором спра¬
ведливость была совершенно попрана и гибель которого он
предвидел в близком будущем. Совершенно то же самое, чему
* Вся груда доказательств, которая так старательно и так педан¬
тично приводится Половцовой в пользу того, что mos geometricum
является лишь формой изложения, не выдерживает, на наш взгляд, ни
малейшей критики. Внутренняя сущность всей системы Спинозы свиде¬
тельствует о противоположном. Все терминологические и филологи¬
ческие исследования, которые даются Половцовой, имеют свое значе¬
ние, но то именно, что она стремится доказать, не доказано по той
простой и естественной причине, что этого доказать невозможно.
2*

20	В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
Христос здесь учит, предвидя скорую гибель государства, учцл
также Иеремия во время первого разрушения Иерусалима, т. е.
при аналогичных исторических условиях *.
Это нравственное правило, составляющее сущность христи¬
анского непротивления, является, следовательно, с точки зрения
Спинозы, выражением и отражением упадочного состояния го¬
сударства. Оно возникает при определенных «исторических ус¬
ловиях», которыми оно и определяется. Наоборот, когда госу¬
дарственная жизнь находится в нормальном состоянии, такое
правило, согласно Спинозе, представляет собою прямую проти¬
воположность морали, т. е. становится безнравственным. Так,
мы читаем дальше: «Так как пророки учили этому (непротив¬
ленческому правилу. — Л. А.) только во времена подавленности,
и нигде это правило не издавалось в качестве закона, и, напро¬
тив того, Моисей (который писал не во время подавленности,
но — и это следует заметить — стремился создать упорядоченное
государство. — Л. А.) провозгласил «о ко за ок о», хотя и он
строго осуждал месть и ненависть к ближнему, — то отсюда с
ясностью следует, из одних только основ священного писания,
что упомянутое учение Христа и Иеремии о непротивлении
(de toleranda iniuria et impiis in omnibus concedendo) имеет ме¬
сто только в тех странах, где справедливость попрана, и только
во времена угнетения, но ни в коем случае не в упорядоченном
государстве. В упорядоченном государстве, в котором справед¬
ливость защищается, каждому, кто стремится к справедливости,
вменяется в обязанность публично заявлять судье о совершенных
несправедливостях (смотри Левит, 51) не из мести (смотри Ле¬
вит, 19, 17—18), но с целью защиты справедливости и законов
отечества и для того, чтобы не поощрять злых в их
действиях» **.
Мы видим таким образом с полной ясностью, что две си¬
стемы морали, освященные религией, рассматриваются Спинозой-
как идеологии, выросшие на социально-исторической почве.
Систематическая и последовательная критика религии при¬
водит Спинозу, прежде всего, к тому важному и плодотворному
* В. de Spinoza, Opera, ed. Bruder, vol. III, p. 110.
** Ibidem, p. 110.

СПИНОЗА И МАТЕРИАЛИЗМ	21
выводу, что религиозные воззрения являются исторической
категорией.
Далее, в процессе критики той же религии, развертывается
постепенно и обнаруживается с естественной неизбежностью
фикция трансцендентной целесообразности. Основные положе¬
ния и исходные пункты критики трансцендентной целесообраз¬
ности, намеченные в «Трактате об очищении интеллекта» и
более развитые в «Теологико-политическом трактате», прини¬
мают в «Этике» полную и законченную форму. Представляет
особый интерес метод этой критики, который везде упирается
в реализм и носит исторический характер, хотя местами про¬
являются и рационалистические обороты. Поистине замечательны
в «Этике» страницы, посвященные об’яснению происхождения
трансцендентной телеологии. Приведем наиболее характерную
из них.
«Так как они (люди.—Л. А.), — рассуждает философ,—
находят в себе и вне себя немало средств, весьма способству¬
ющих осуществлению их пользы, как-то: глаза для зрения, зубы
для жевания, растения и животных для питания, солнце для ос¬
вещения, море для выкармливания рыб и т. д., то отсюда и про¬
изошло, что они смотрят на все естественные вещи, как на
средства для своей пользы. Они знают, что эти средства ими
найдены, а не приготовлены ими самими, и это дает им повод
верить, что есть кто-то другой, кто приготовил эти средства
для их пользования. В самом деле, взглянув на вещи, как на
средства, они не могли уже думать, что эти вещи сами себя
сделали таковыми. Но по аналогии с теми средствами, которые
они сами обыкновенно приготовляют для себя, они должны бы¬
ли заключить, что есть какой-то или какие-то правители при¬
роды, одаренные человеческой свободой, которые обо всем оза¬
ботились для них и все создали для их пользования. О харак¬
тере этих правителей, так как они никогда ничего не слыхали
о нем, они должны были судить по своему собственному. Вслед¬
ствие этого они и предположили, что боги все устраивают для
пользы людей, дабы люди были к ним привязаны и воздавали им
высочайшие почести»1 *
* «Этика», пер. Иванцова, стр. 53—54.

22	В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
Из этого и дальнейшего анализа чисто материалистических
причин возникновения телеологии следует для Спинозы тот не¬
сомненный вывод, что главным содержанием религии, как тако¬
вой, является высшая сверх’естественная целесообразность, воз¬
никшая вследствие того, что причины были приняты за
средства, а результат — за наперед поставлен¬
ную цель. Отсюда следовало дальше, что бог есть целепола-
гатель, сотворивший мироздание по заранее определенному и
предначертанному плану, и что вселенная управляется божест¬
вом наподобие того, как мельница управляется мельником
(образ Новалиса).
Анализ и критика религии ведут Спинозу шаг за шагом к
систематическому отрицанию и полному разоблачению всей те¬
ологической мифологии. Бог теологов есть не более как сово¬
купность человеческих свойств, каждое из которых возведено
на степень абсолюта. Все то, что теологи приписывают богу, со¬
ставляет свойства природы и, в частности, человека и челове¬
чества. Это антропоморфическое понимание вселенной должно
быть отброшено раз и навсегда. Бог, как творец и целеполага-
тель, есть сплошное возмутительное и позорящее человеческий
разум противоречие. Нет никакого бога вне вселенной.
Формулируя окончательные выводы системы Спинозы, Фей¬
ербах говорит: «Если мы примем то положение, что вне бога
нет ни вещей, ни мира, то тем самым для нас нет уж никакого
бога вне мира» *. В этой правильной формулировке Фейербаха
необходимо подчеркнуть тот момент, что вещи и мир у Спи¬
нозы все же находятся в боге. Этот оборот мысли у Спинозы
опять-таки отмечен не вскользь, а является общим взглядом
немецкого материалиста на пантеизм еврейского мыслителя. Для
ясности приведу из Фейербаха еще и следующее место, касаю¬
щееся того же вопроса. Оно гласит: «Пантеизм, это — теологи¬
ческий атеизм, теологический материализм, отрицание теологии,
но на почве самой теологии, ибо он превращает материю, отри¬
цание бога, в предикат или атрибут божественной сущности; но,
превращая материю в атрибут бога, он тем самым об’являет ее
* Л. Фейербах, Сочинения, Госиздат, 1923, том I, стр. 92, пер.
С. Бессонова.

СПИНОЗА И МАТЕРИАЛИЗМ	23
божественной сущностью» *. Эта характеристика пантеизма
Спинозы (речь здесь идет о системе Спинозы. — Л. А.), несо¬
мненно, очень тонкая, очень глубокая, а, главное, вполне соот¬
ветствующая действительности. Определяя материю, как атрибут
бога, Спиноза тем самым придал ей божественный характер.
Это ясно, как солнечный день. Тем не менее, нельзя остано¬
виться на этом выводе, а следует, исходя из этого вывода, итти
тем же путем анализа для того, чтобы открыть сущность обо¬
жествления природы в системе нашего мыслителя. Тем самым
мы снова возвращаемся к вышепоставленному вопросу: что та¬
кое бог, или же тождественная богу субстанция?
Из предыдущего изложения мы знаем, что исследование
проблемы метода дало в результате критерий истины, который
свелся к ясности и отчетливости познания. Образцом ясности
и отчетливости служило для Спинозы господствовавшее в то
время математическое мышление. С другой стороны, критика
религии привела философа к полному и решительному отрица¬
нию сверх’естественной целесообразности и целеполагателя, т. е.
к безусловному отрицанию бога-творца, стоящего вне вселенной.
Эти две струи мысли слились в один общий центр, сущность
которого состоит в том, что все во вселенной должно рассма¬
триваться с точки зрения необходимой закономерности, по¬
скольку мы стремимся к истинному, адэкватному познанию. Раз
была критически отброшена трансцендентная телеология, а с
ней вместе отвергнут целеполагатель, — вселенная представилась,
как causa sui, как причина самой себя, как абсолютная само¬
довлеющая необходимость, как самостоятельное и единственное,
ничем не обусловленное и, что одно и то же, никем не сотво¬
ренное существо.
В сфере явлений, рассматриваемых с точки зрения всеоб¬
щей мировой необходимой связи, нет целей; везде и во всем
господствует строгая и неумолимая причинность. Не существует,
например, цели в том, что кратчайшее расстояние между двумя
точками есть прямая или что сумма углов треугольника равна
двум прямым. Но как то, так и другое составляет непреложную
необходимость. Каждое отдельно взятое явление в порядке все¬
* Л. Фейербах, цит. соч., стр. 93.

24	В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
ленной может существовать или не существовать, но если оно
существует, то оно необходимым образом представляет собою,
с одной стороны, следствие предшествующего ряда явлений, а,
с другой стороны, причину последующего ряда. Ряды же явле¬
ний продолжаются до бесконечности, так как то, что является
причиной в одном отношении, представляет следствие в другом,
и наоборот. Следовательно, под углом зрения мирового целого,
каждое явление и каждый ряд явлений обусловлены общей ми¬
ровой непреложной и необходимой закономерной связью. То,
что человек и человечество называют целью, есть идея жела¬
емой ценности (будь то из области материальной или духовной
культуры), к достижению которой стремится отдельная личность
или та или другая группа личностей, объединенная общими инте¬
ресами. Как .в индивидуальной, так и в общественно-историче¬
ской жизни существуют, действуют и сохраняют свое полное
значение цели и целесообразность. Но, при ближайшем об’ек-
тивно-научном рассмотрении, все цели, каким характером и ка¬
ким содержанием они бы ни отличались, вызваны и строжайшим
образом обусловлены законом механической причинности; а
отсюда следует, что сама целесообразность есть не
что иное, как разновидность механической
причинности. Очевидно, таким образом, что закон абсо¬
лютной необходимости, то есть строжайшая закономерность,
проникающая собой все явления, есть в системе Спинозы
высший верховный закон, управляющий всей вселенной.
Вот этот верховный абсолютный закон и
есть субстанция или, что одно и то же, бог
Спинозы*.
* В истории философии распространено убеждение, что система
Спинозы и ее исходный пункт — учение о субстанции — явились крити¬
ческим продолжением философии Декарта. Такое об’яснение происхо¬
ждения философии Спинозы не соответствует истине. В этом вопросе
я вполне разделяю взгляд Геффдинга, который пишет: «Картезианцем
он (Спиноза. — Л. А.) никогда не был, хотя произведения Декарта (на¬
ряду с еврейской теологией и схоластическими произведениями и, мо¬
жет быть, также с произведениями Бруно) оказали на него сильное
влияние. Он читал и также воспользовался некоторыми мыслями Бэ¬
кона и Гоббса> (Учебник истории новой философии, Госиздат, стр. 64).
Там же, на стр. 65, Геффдинг определяет субстанцию Спинозы как

СПИНОЗА И МАТЕРИАЛИЗМ
25
Что это именно так, можно подтвердить как отдельными
местами из «Этики», так и всем построением системы. Но в
статье, рамки которой в сравнении с темой по необходимости
ограничены, нет возможности вдаваться во все подробности ар¬
гументации. (Детальное рассмотрение этого вопроса, как уже
сказано в предисловии, может быть предметом об’емистого про¬
изведения.) А поэтому ограничусь приведением одного места из
«Этики», имеющего непосредственное отношение к сделанному
выводу. В схолии (толковании) к знаменитой седьмой теореме
второй части «Этики» мы читаем: «Субстанция мыслящая и
субстанция протяженная * составляют одну и ту же субстан -
цию, понимаемую в одном случае под одним атрибутом, в дру¬
гом под другим. Точно так же модус протяжения и идея этого
модуса составляют одну и ту же вещь, только выраженную двумя«
способами... Так, например, круг, существующий в природе, и
идея этого круга, находящаяся также в боге, есть одна и та же
вещь, выраженная различными атрибутами. Так что, будем ли
мы представлять природу под атрибутом протяжения, или под
атрибутом мышления, или под каким-либо иным атрибутом, мы
во всех случаях найдем один и тот же порядок, иными словами,
одну и ту же связь причин, т. е. что те же самые вещи следуют
друг за другом. И если я сказал, что бог составляет, например,
причину идеи круга, только поскольку он есть вещь мыслящая,,
а причину круга, только поскольку он есть вещь протяженная,,
то это только потому, что формальное бытие идеи круга может
быть понято лишь через другой модус мышления как через
свою ближайшую причину, этот, в свою очередь, через третий
и так до бесконечности, так что, если вещи рассматриваются
как модусы мышления, то и порядок всей природы или связь
причин мы должны выражать лишь посредством атрибута мыш¬
ления; если же они рассматриваются, как модусы протяжения,
то и порядок всей природы должно выражать лишь посредством
атрибута протяжения. То же самое относится и к другим атри¬
бутам. Так что в действительности бог составляет при¬
«начало закономерности всего сущего». Это по существу верное опре¬
деление обосновывается Геффдингом при помощи не совсем ясной
аргументации, способной набросить некоторую тень на об’ективный
характер закономерности в системе Спинозы.
* «Субстанция» употребляется здесь вместо термина «атрибут».

26	В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
чину всех вещей, как они существуют в себе, в силу того,
что он состоит из бесконечно многих атрибутов» *. Мы видим
таким образом, что два известных, взятых Спинозой из эмпи¬
рической действительности, атрибута — протяжение и мышление,
так же, как и (предполагаемые им неизвестные атрибуты, выра¬
жают собою одну и ту же связь и один и тот же порядок.
Общим же началом, как для известных атрибутов, так и для
неизвестных, является закономерность.
Проникнутый до глубины своего существа глубоко вкоре¬
нившимся религиозным чувством1, Спиноза окрашивает им,
этим религиозным чувством, высший верхов¬
ный закон мирового порядка.
Полемизируя открыто и скрыто против трансцендентной те¬
леологии и теологии, философ противопоставляет религиозному
антропоморфическому мировоззрению свое мировоззрение, на¬
сквозь проникнутое благоговейным преклонением перед беско¬
нечной силой и бесконечным могуществом мирового порядка.
Бог теологии, это — не более как совокупность противополож¬
ных, друг друга исключающих человеческих свойств, тем более
противоречивых, что каждое из них доведено- до абсолютной
степени. Это — противоречие и нелепейшее существо, которое,
если бы существовало в действительности, не должно было вну¬
шить ни одному строго мыслящему человеку ни малейшего
уважения. Напротив, истинно религиозное чувство и настоящее
благоговейное преклонение вызывает мировая стальная связь,
безусловная необходимость, неумолимый порядок, властвующий
надо всеми и во всем, проникая собою всю вселенную, все ми¬
ровые явления без всякого исключения.
Тут — сила, тут — величие, тут — бесконечное могущество,
Это — истинный бог Спинозы.
Так именно определилось мировоззрение Спинозы во всел!
творчестве его великого последователя и гениальнейшего миро¬
вого поэта Гете. В диалоге с Гретхен, Фауст, развивая, как
известно, мировоззрение самого Гете, характеризует в поэтиче¬
ской форме пантеизм Спинозы. На вопрос Гретхен, верит ли он
в бога, Фауст отвечает:
* Этика, пер. Иванцова, стр. 71—72, разрядка моя.

СПИНОЗА И МАТЕРИАЛИЗМ	27
Ich glaub an Gott?
Magst Priester oder Weise fragen
Und ihre Antwort scheint nur Spott
Ueber den Frager zu sein *.
Тут с ясностью выступает спинозистская критика теологии
и идеалистической метафизики. Но что ж такое бог? Он:
Der AHumfasser,
Der Allerhalter
Fasst und erhält er nicht
Dich, mich, sich selbst?
Wölbt sich der Himmel nicht da droben
Liegt die Erde nicht hier unten fest?
Und steigen, freundlich blickend,
Ewige Sterne nicht herauf?
Schau’ich nicht Aug’in Auge dir,
Und drängt nicht alles
Nach Haupt und Herzen dir,
Und webt in ewigem Geheimniss,
Unsichtbar, sichtbar, neben dir?
Erfüll davon dein Herz, so gross es ist,
Und wenn du ganz in dem Gefühle selig bist,
Nenn’es dann wie du willst,
Nenn’s Glück! Herz! Liebe! Gott! **.
* Я верю в бога?
Священников ты спросишь, мудрецов,—
У них тебе ответ всегда готов:
Но весь -ответ их, как рассудишь строго,
Окажется насмешкой над тобой.
(Пер. Холодковского.)
** Он, вседержатель
И всехранитель,
Не обнимает ли весь мир —
Тебя, меня, себя?
Не высится ль над нами свод небесный?
Не твердая ль под нами здесь земля?
Не всходят ли, приветливо мерцая,
Над нами звезды вечные? А мы
Не смотрим ли друг другу нежно в очи,
И не теснится ль это все
Тебе и в ум, и в сердце,
И не царит ли, в вечной тайне.

28	В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
И Фауст кончает:
Ich habe keinen Namen datüi! *.
Высшее начало, для которого Гете не имеет названия, опре¬
деляется здесь, как вечный порядок природы, согласно которому
все ее части и все ее проявления занимают свое место и нахо¬
дятся во взаимной гармонии. Суб’ективная сторона — взаимная
любовь Фауста с Гретхен — является здесь иллюстрацией прояв¬
ления того же об’ективного миропорядка. Точно так же, как
небо, земля, звезды находятся в строго определенной связи, точ¬
но так же проникнуты тем же порядком их любовные взгляды и
охватывающее их обоих чувство.
Гете осторожнее Спинозы: он даже не решается назвать этот
миропорядок богом. Как великого ученого, об’ективного исследо¬
вателя, Гете увлекает в системе Спинозы спокойный об’ективный
метод об’яснения природы. Но, как поэт и художник, он воспри¬
нимает космический вечный порядок эстетически, художественно.
Религиозно-созерцательное чувство Спинозы принимает у Гете
форму чувства эстетически-созерцательного.
III.
Возвратимся к Спинозе. Что же, значит, в душе Спинозы все
же существовал бог, который нашел свое отражение и в его си¬
стеме? — Нет, от бога теологии не осталось в учении мыслителя
ни следа. Это фантастическое создание разрушено в самом осно¬
вании. На место акта творения поставлена causa sui. Спиноза был
глубоко убежденным атеистом. Но, с другой сторо¬
ны, благодаря глубоко вкоренившейся психически-религиозной
настроенности, оставшейся от прежнего благоговейного поклоне¬
ния богу-творцу, философ перенес это р е л и г и о< з н о е
чувство преклонения на mi и ров ой порядок..
И зримо, и незримо вкруг тебя?
Наполни же все сердце этим чувством
И, если в нем ты счастье ощутишь, —
Зови его, как хочешь:
Любовь, блаженство, сердце, бог!
(Пер. Холодковского.)
* У меня нет имени для этого.

СПИНОЗА. И МАТЕРИАЛИЗМ	29
Следствием этого религиозного преклонения
явилась изоляция и отрыв мирового порядка,
т. е. закономерности вселенной, от самой все¬
ленной. Религиозное чувство гипостазировало в самостоятель¬
ную сущность, закономерность, которая по существу не может
быть оторвана от вселенной. Религиозное чувство со¬
здало таким образом из антирелигиозного на¬
чала отвлеченное существо, окрашенное рели¬
гией. А потому тысячу раз прав Фейербах, говоря, что у Спино¬
зы мы имеем «отрицание теологии, но на почве самой теологии».
Оставшаяся в наследство от религиозного прошедшего, «тео¬
логическая почва», в форме религиозного чувства приведшая к
отрыву закономерности в природе от самой природы, оказала
серьезное, существенное и решающее влияние на главные исход¬
ные предпосылки системы. Этот роковой отрыв, вылившийся в ги-
постазирование и превращение закономерности в субстанцию или
«бога», разлучил материю и мышление, превра¬
тив их в самостоятельные и обособленные атри¬
буты и лишив их таким образом внутренней
причинной живой связи*. Поэтому в онтологическом,
а также, неизбежно, и в гносеологическом смысле учение Спи¬
нозы в основных предпосылках являет собою неподвижный и
безысходный параллелизм.
(Но, несмотря на неподвижный характер основных онтологи¬
ческих предпосылок и вопреки этим предпосылкам, несравненно
большее влияние на весь ход мыслей системы оказал полный и ре¬
шительный разрыв с теологией, с творцом-богом и со сверх-
опытной целесообразностью. Благодаря последовательному кри¬
тическому отрицанию сверх’опытной целесообразности и не ме¬
нее последовательному обоснованию механической закономерно¬
сти, система Спинозы насквозь проникнута подлинным ма¬
териализмом. Строго материалистическим является в ней
* Хотя атрибуты — материя и мышление — представляют собою
две стороны одной и той же субстанции, но они остаются независи¬
мыми друг от друга, так как «ни тело не может определять душу к
мышлению, ни душа не может определять тело ни к движению, ни к
покою, ни к чему-либо другому (если только таковое существует)*
(теорема 2 третьей части «Этики»).

30
В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
теория дознания там, где Опиноза исходит из /принципов меха¬
низма. Строго (материалистическим характером отличается также,
и еще в большей степени, все обоснование теории происхождения
нравственности, к которой большинство идеалистических мысли¬
телей относится высокомерно, называя ее (презрительно «физи¬
кой нравов».
Упомянутая выше знаменитая седьмая теорема второй части
«Этики»: «По(рядок и связь идей те же, что порядок и связь ве¬
щей» — развертывается в этой важнейшей части «Этики» в чи¬
сто материалистическом значении. Параллелизм, утверждаемый
этой теоремой, постепенно испаряется, по мере того как развер¬
тывается необходимая, подсказываемая механическим принципом
зависимость души от тела. Тело оказывается на первом месте,
душа на втором, причем душа целиком обусловливается телом.
Так 13 теорема второй части гласит: «Об’ектом идеи, составляю¬
щей человеческую душу, служит тело, иными словами, извест¬
ный модус протяжения, существующий в действительности (ак¬
туально), и ничего более». А далее, в схолии к этой теореме
утверждается с полной решительностью, что «никто не будет в
состоянии адэкватно и отчетливо понять единство души и
тела, если наперед не приобретет адэкватного познания о нашем
теле». Совершенно очевидно, что философ по существу оставляет
точку зрения параллелизма и становится недвусмысленно на ма¬
териалистическую почву. Ибо единство души и тела познается от¬
четливо лишь при условии, если предварительно, или, как выра¬
жает Спиноза, «наперед» «адэкватно» познано тело. Почему же,
спрашивается, должно быть познано тело «наперед»? Ведь с точки
зрения параллелизма, единство души и тела может быть познано
лишь при условии одновременной данности процессов
души и тела. (Я здесь оставляю в стороне сложный вопрос о том,
возможно ли вообще одновременное познание связи и порядка в
двух атрибутах, т. е. возможен ли параллелизм, как таковой. На
мой взгляд, параллелизм вообще не выдерживает критики, так как
по существу он устраняет время. Но это между прочим.) Вполне
очевидно, что только что отмеченное требование Спинозы пред-
двари тельного познания тела имеет в данной связи вполне
материалистический характер, так как познание указанного
единства ставится в зависимость от предварительного
СПИНОЗА И МАТЕРИАЛИЗМ
31
а дэкв а т ног о познания тела. Процесс познания происходит
таким образом, во-первых, не одновременно, во-вторых,
первичным оказывается познание тела. А вот и дру¬
гое яркое место того же материалистического значения. «Чем
какое-либо тело способнее других к большему числу одновремен¬
ных действий или страданий, тем душа его способнее других к
одновременному восприятию большего числа вещей; и чем более
действия какого-либо тела зависят только от него самого и чем
менее другие тела принимают участие в его действиях, тем спо¬
собнее душа его к отчетливому пониманию» *. То же самое гла¬
сит 14-я теорема 2-й части: «Человеческая душа способна к вос¬
приятию весьма многого, и тем способнее, чем в большее
число различных состояний может приходить ее тело» (Раз¬
рядка моя.—Л. А,), Эти строки, думается, не нуждаются ни в ка¬
ких дальнейших пояснениях. Материалистическое содержание их
налицо. Не мешает, во всяком случае, прибавить и подчеркнуть еще
раз, что приведенные выдержки отнюдь не носят случайный ха¬
рактер и что во всех частях «Этики», где речь идет о теории
познания, психологии и теории происхождения нравственности,
т. е. в главных ее частях, — параллелизм испаряется, и четко
выступает материалистический принцип, как господствующий.
А поэтому опять-таки был прав Фейербах, когда, определив фи¬
лософию Спинозы, как «теологический материализм», восклик¬
нул: «Долой это противоречие: не Deus sive natura**, но aut
Deus aut natura *** есть природа истины».
IV.
Пойдем дальше.
За столетие до Фейербаха великий и смелый родоначальник
материализма XVIII века, Ламеттри, выразил свое отношение к
Спинозе кратко, но весьма отчетливо. Отношение это чрезвы¬
чайно почтительное, проникнутое искренней признательностью,
но в то же время вполне критическое. Ламеттри прежде всего
подвергает критике взгляд Спинозы на мышление, как на атрибут
вселенной. «Сотни и сотни раз было доказано, — говорит Ла-
* «Этика», пер. Иванцова, стр. 82.
** «Бог или природа» (отождествление бога и природы).
*** «Или бог, или природа».

32	В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
меттри, — 1) что мышление есть не более как случайная моди¬
фикация нашего чувственного начала и что оно, следовательно,
не является мыслящей стороной вселенной (partie pensante de
l’univers), 2) .что не сами внешние вещи представляются душе,
но только некоторые свойства их, отличные от самих этих ве¬
щей, вполне относительные и произвольные, и что, наконец,
большая часть наших ощущений или наших идей до такой сте¬
пени зависят от наших органов, что они немедленно же меняются
вместе с последними». Итак, ясно, что с точки зрения Ламеттри
мышление является продуктом взаимодействия человека и при¬
роды и, следовательно, в известной степени обусловлено челове¬
ческой организацией. Это значит, далее, что мышление возникает
на определенной ступени биологического развития, являясь, вы¬
ражаясь словами Энгельса, высшим продуктом организованной
материи. Ясно, следовательно, что с точки зрения Ламеттри, как
и согласно всех материалистов, мышление не представляет со¬
бою вечного и неизменного атрибута вселенной.
Затем Ламеттри, считая Спинозу атеистом, в полном зна¬
чении этого слова, сравнивает, тем не менее, его атеизм с
лабиринтом Дедала: «так много в нем извилистых ходов и пово¬
ротов». Что же касается онтологии Спинозы, то Ламеттри отме¬
чает их сходство с учением элеатов, указывая, таким образом,
на метафизическую неподвижность системы. Но, после всех сде¬
ланных критических замечаний, Ламеттри усиленно подчеркивает,
что, «согласно учению Спинозы, человек есть настоящий авто¬
мат, — машина, подчиненная самой строгой необходимости, вле¬
комая стремительным фатализмом, подобно кораблю, влекомому
течением воды». И заключает эту характеристику знамени¬
тый материалист полным своим согласием в этом важнейшем
для него пункте со Спинозой: «Автор сочинения «Человек-маши¬
на», — говорит Ламеттри, — написал свою книгу как бы нарочно
для защиты этой печальной истины» *.
Мы видим, таким образом, что, во-первых, Ламеттри, не со¬
глашаясь с одним из основных положений Спинозы, что мышле¬
ние является атрибутом вселенной, т. е., отвергая параллелизм,
* Oeuvres philosophiques de La Mettrie, Berlin-Paris, 1796, tome I,
p. 261—262.

СПИНОЗА И МАТЕРИАЛИЗМ
33
находит в то же время, что учение Спинозы о человеке является
последовательно материалистическим учением, ибо он отожде¬
ствляет точку зрения Спинозы в этом пункте со своей собствен¬
ной материалистической точкой зрения; во-вторых, что Ламет-
три подчеркивает главным образом детерминизм Спинозы, кото¬
рому он следовал в своем материалистическом учении и который
нашел себе точное выражение в самом заглавии его наиболее из¬
вестного сочинения («Человек-машина»). Отсюда также ясно, что
в детерминизме Ламеттри справедливо видел одну из главных
основ материализма.
Наиболее серьезное и наиболее решающее влияние Спиноза
оказал на «Систему природы» Гольбаха. Эта замечательная бла¬
городная книга, насквозь проникнутая, вопреки нелепым обви¬
нениям в безнравственности со стороны идеалистических истори¬
ков, глубоким человеколюбием, — является истинным манифе¬
стом революционной буржуазии. Все ее содержание направлено
преимущественно против господствовавшего духовенства и всех
форм религиозного мышления, рассматриваемого знаменитым ма¬
териалистом, как идеология всех видов угнетателей. «Система
природы» носит общественный характер. Эта книга ведет энер¬
гичную революционную борьбу против религиозного неба и его
фантастических обитателей, во имя блага, счастья и просвеще¬
ния человечества. В отличие от Спинозы, Гольбах является стро¬
го последовательным материалистом. Субстанция есть
материя, а мышление — ее свойство. Но, оставляя
в стороне это отличие, мы ясно видим сходство с системой Спи¬
нозы во всем методе критики телеологии и в по¬
следовательной защите закона механической
причинности. Главным предметом нападения и тщатель¬
ного, я бы сказала, субтильного анализа в «Системе природы»
служит трансцендентная телеология и связанная с ней идея бога
и идея творения. И ведется этот критический анализ, как и у
Спинозы, на почве строго последовательного и выдержанного де¬
терминизма. Главные выводы этой критической работы концен¬
трированы в одном поистине замечательном месте этой -превос¬
ходной книги, которое должно быть приведено целиком:
«Из всего сказанного, — читаем мы в «Системе природы»,—
можно заключить, что названия, которыми люди обозначали дей-
3
Л. И. Аксельрод. В защиту диалектического материализма.
34	В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
ствующие в природе скрытые /причины и их различные следствия,
представляют всегда лишь необходимость, рассматриваемую под
различными углами зрения. Мы нашли, что порядок, это—не¬
обходимая цепь причин и следствий, связь и совокупность кото¬
рой мы видим или воображаем, что видим, и которая нравится
нам, когда она соответствует нашему существу. Мы видели точно
так же, что беспорядок, это — необходимая цепь причин
и следствий, которую мы считаем неблагоприятной или несоот¬
ветствующей нашему существу. Разумом была названа необ¬
ходимая причина, вызывающая необходимым образом цепь явле¬
ний, обозначаемых словом1 порядок. Божеством была на¬
звана необходимая и невидимая причина, приводящая в действие
природу, в которой все совершается согласно необходимым и не¬
изменным законам. Судьбою или роком была названа необ¬
ходимая связь неизвестных причин и следствий, наблюдаемых
нами в этом мире; словом случай были обозначены действия,
которых мы не могли предвидеть или же необходимую связь ко¬
торых с их причинами мы не знаем. Наконец, умственными
и моральными способностями были названы необходимые
действия и модификации организованного существа, приводи¬
мого в действие, как было предположено, каким-то непонятным
агентом, отличным от его тела и названнным душою» *.
В этой глубокой и ясной формулировке раскрывает философ
закономерность и все те ее виды и проявления, которые дают
повод человеку не понимать ее, причем само это
непонимание также совершается закономерным образом, вытекая
из того, соответствуют ли, или не соответствуют природному
стремлению человека к самосохранению те или другие явления и
законы явлений. С этой общей точки зрения человеческие заблу¬
ждения так же закономерны, как и все остальное. Тем не менее
они могут и должны быть рассеяны тогда, когда человек поймет
принцип закономерности, охватывающий все явления, без всякого
исключения, в том числе самого человека со всем его так назы¬
ваемым внутренним миром. Религиозное же мировоззрение, а так¬
же метафизические системы культивировали, с точки зрения
Гольбаха, как и согласно учению Спинозы, антропоморфический
* «Система природы», перев. Юшкевича, 1924, стр. 272.

СПИНОЗА И МАТЕРИАЛИЗМ
35
взгляд на мир. Этот «последний заключается в том, что человеку
приписывается свободная воля и свободный разум, т. е. что ч е-
ловек не рассматривается под углом законо¬
мерной необходимости. Этот ложный взгляд на чело¬
века и на его якобы свободные действия был перенесен на все
мироздание, которое стало рассматриваться, как результат сво¬
бодных действий подобных человеку, но более могущественных
существ. Ясное и отчетливое понимание этого заблуждения сни¬
мет повязку с глаз человека, и он, наконец, поймет законы окру¬
жающего, законы своего собственного существа и их взаимную
неразрывную связь.
Ламеттри в качестве врача и естественника стремился глав¬
ным образом проложить дорогу биологии, психологии и меди¬
цине, отлично понимая в то же время, что эти отрасли знания
могут быть поставлены на правильный научный путь лишь при
условии общего материалистического мировоззрения. Гольбах же
будучи последователем Ламеттри, расширяет свою задачу и ста¬
рается создать общую идеологию материализма, охватывающую
все формы жизни. Вследствие этого, Спинозовская система от¬
разилась в «Системе природы» более разносторонне и с гораздо
большей полнотой, чем у Ламеттри.
Отражая рационализм эпохи со всеми ее революционными
стремлениями, Гольбах убежден в том, что правильное понима¬
ние мировой закономерности вообще и законов человеческой при¬
роды, в частности, должно привести к справедливому обществен¬
ному порядку и к счастью человека и человечества. Эти же самые
выводы сделал за 100 лет до того Спиноза из своего последователь¬
ного детерминизма. Так, например, в заключение второй части
«Этики» мы читаем: «Это учение (т. е. учение о строгой мировой
закономерности. — Л. А.\ — говорит Спиноза, — способствует
общественной жизни тем, что оно учит никого не ненавидеть,
не презирать, не насмехаться, ни на кого не гневаться, никому
не завидовать, учит, сверх того, каждого быть довольным своим
и готовым на помощь ближнему не из женской сострадательно¬
сти, пристрастия или суеверия, но единственно по руководству ра¬
зума, именно сообразно с требованиями времени и обстоятельств,
как я покажу в третьей части. Наконец, это учение немало спо¬
собствует также и общественному устройству, уча, каким образом
3*

36	В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
— 	—————■■■■,	г —
должно управлять и руководить гражданами, — а именно так,
чтобы они не несли ига рабства, а свободно делали то, что
лучше» *.
В этих резюмирующих положениях Спиноза, так же, как и
его последователь Гольбах, полемизирует против представителей
теологии и идеалистической метафизики, которые, начиная с
Платона, не переставали критиковать материализм за его, якобы,
устранение нравственных идеалов, вытекающих, по их мнению,
из признания свободной моральной воли и трансцендентных нрав¬
ственных оценок. С точки зрения материализма и об’ективной
закономерности, — утверждали они, — нет возможности устана¬
вливать различие между добродетелью и пороком, преступлением
и героическим подвигом, короче, между добром и злом. Словом,
без признания свободной моральной воли, невозможна нравствен¬
ность, а тем самым невозможна, следовательно, и общественная
жизнь. Спиноза опрокидывает эти положения вверх дном. При¬
знавая вместе со всеми идеалистами факт существования идеалов,
различие между добром и злом, безусловную общественную целе¬
сообразность как идеалов, так и нравственных оценок, он рас¬
сматривает эти необходимые категории, как результат той же
закономерности. Наоборот, объективный взгляд на человека и его
действия ведет к справедливой и снисходительной оценке всех че¬
ловеческих действий, а из всего учения следует, что исправление
как человека, так и общества возможно не путем бессильного
нравственного негодования, а при помощи тех мер воздействия
и противодействия, которые вытекают из познания причин воз¬
никновения антиморальных и антиобщественных поступков.
Эти положения, выведенные из принципа детерминизма, при¬
мененные к общественной действительности, перешли целиком от
Спинозы к французским материалистам.. Центральная револю¬
ционная мысль французских материалистов, выразившаяся в наи¬
более радикально-общественной форме у Гельвеция, мысль, отме¬
ченная, подчеркнутая и принятая Марксом, что человек есть про¬
дукт обстоятельств и что, следовательно, изменение и совершен¬
ствование нравственной природы человека обусловливается изме¬
нением этих обстоятельств, представляет, с одной стороны, ре¬
* «Этика», пер. Иванцова, стр. 138—139.

СПИНОЗА И МАТЕРИАЛИЗМ
37
зультат критики врожденных идей, совершенной Локком, а с дру¬
гой, —- дальнейшее развитие последовательного детерминизма
Спинозы.
Но во избежание односторонности следует отметить, что в
вышеприведенных выдержках из «Этики», в которых мы видели
правильную оценку детерминизма, как истинно общественного и
гуманного начала, мы замечаем в то же время пассивный фата¬
листический уклон, выразившийся, между прочим, в весьма важ¬
ном замечании, что детерминизм «учит, сверх того, каждого быть
довольным своим». Другими словами, полное понимание причин¬
ной необходимости явлений должно усмирять стремление к изме¬
нению своего положения. Такое спокойствие духа, приобретен¬
ное под влиянием полного сознания необходимости, есть внутрен¬
няя свобода. Этот взгляд на отношение свободы к необходимо¬
сти выразился с еще «большей определенностью в 6-й теореме 5-й
части «Этики», где мы читаем:
«Поскольку душа познает вещи, как необходимые, она имеет
тем большую власть над аффектами, иными словами, тем менее
страдает от них». А затем следует пояснение, гласящее: «Чем
больше это познание (именно, что все вещи необходимы) про¬
стирается на единичные вещи, которые мы воображаем отчет¬
ливее и живее, тем больше бывает эта власть души над аффекта¬
ми, что свидетельствует также и опыт. -В самом деле, мы видим,
что неудовольствие вследствие потери какого-либо блага утихает,
как скоро человек, потерявший его, видит, что это благо никоим
образом не могло быть сохранено. (Мы видим также, что никто
не жалеет о ребенке, что он не умеет говорить, ходить, умоза¬
ключать, и, наконец, сколько лет живет, как бы не зная о самом
себе. Но, если бы большая часть людей рождалась взрослыми и
только некоторые —• детьми, тогда каждый сожалел бы о детях,
так как тогда смотрели бы на детство, не как на вещь естествен¬
ную и необходимую, а как на недостаток или погрешность при¬
роды. Можно было бы указать и много другого в этом роде».
Этими чрезвычайно остроумными примерами Спиноза стре¬
мится доказать, что свобода обусловливается полным и безуслов¬
ным признанием' необходимости. Вообще, это положение совер¬
шенно бесспорно. Но у Спинозы оно имеет фаталистический от¬
тенок. Сосредоточив главное свое внимание на внутренней сво¬
38
В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
боде, Спиноза приходит к тому заключению, что сознание абсо¬
лютной закономерности должно вести к полному душевному спо¬
койствию даже в случаях самых страшных потрясений, будь они
личного или общественного характера. С его точки зрения, по¬
знание причин страдания устраняет страдание и приводит к бла¬
женству. Так, в схолии к 18-ой теореме 5-й части «Этики» мы
читаем: «Могут возразить, что, познавая бога как причину всех
вещей, мы тем самым видим в нем и причину неудовольствия. На
это я отвечу, что, поскольку мы познаем причины неудоволь¬
ствия, оно перестает быть состоянием пассивным, т. е. перестает
быть неудовольствием; а потому также, поскольку мы познаем
бота как причину неудовольствия, мы подвергаемся удоволь¬
ствию».
Итак, познание причин страдания является, по учению Спи¬
нозы, активным деятельным началом и как активное, деятельное
начало оно: 1) устраняет пассивность, причиняемую имагинатив-
ным, т. е. неясным и неадекватным, познанием, а 2) оно, это истин¬
ное познание, доставляет наслаждение, так как в нем проявляется
деятельность бесконечного интеллекта. Свобода и блаженство при¬
обретаются, таким образом, путем полного постижения необхо¬
димости и сознательного подчинения этой последней. Подтвержде¬
нием этой важной мысли должны служить приводимые факты, как,
например, факт нашего совершенно спокойного отношения к то¬
му, что дети являются на свет беспомощными.
Из всех предпосылок, рассуждений и приводимых примеров
следует с полной логической принудительностью, что мы должны
для нашей свободы, для нашего блаженства и во имя нашего ду¬
шевного спокойствия относиться ко всем отрицательным явле¬
ниям нашей жизни с стоическим равнодушием, так как они строго
обусловлены причинностью и с этой точки зрения ничем не от¬
личаются от факта беспомощности детей. А потому возникает
вопрос: не тождественен ли детерминизм с фатализмом, иначе
говоря, не правы ли индетерминисты, не перестающие утверждать,
что учение детерминизма уничтожает волю к активной деятель¬
ности; а если это не так, если индетерминисты ошибаются, то
где кроется ошибка Спинозы? Ошибка Спинозы состоит главным
образом в том, что свобода человека понимается им в смысле уче¬
ния стоиков, в смысле так называемой внутренней свободы. Вся
СПИНОЗА И МАТЕРИАЛИЗМ
39
борьба для достижения свободы и блаженства переносится исключи¬
тельно в суб’ект. Деятельность в противоположность принципу
пассивности провозглашается формой проявления бесконечного
интеллекта, раскрывающегося в познании необходимости и
успокаивающегося на этом адэкватном познании. Результат
этой внутренней духовной деятельности сводится в конце
концов к пассивному созерцанию мировой действительности. Со¬
вершенно иначе обстоит дело с отношением свободы и необхо¬
димости с точки зрения диалектического материализма. Согласно
диалектическому материализму отношение свободы и необходи¬
мости заключается в познании необходимости, — т. е. в по¬
знании законов природы и истории и воздействии на природу и
на историю на основании познания этих законов. Учет и знание
этих законов, т. е. сознание необходимости, гаранти¬
рует положительный результат действия и воздействия, усиливая
и укрепляя тем1 самым стремящуюся действенную волю. Дости¬
жение же цели в смысле приобретения и увеличения власти над
окружающим миром-, т. е. над силами природы и общественными
отношениями, и есть свобода/. Коротко: свобода у Спи¬
нозы сводится в конечном итоге к господ¬
ству интеллекта над аффектами, т. е. над тем,
что принято называть чувственным миром че¬
ловека; свобода в учении диалектического
материализма заключается в достигнутых
результатах творческой активной деятель¬
ности, изменяющей и подчиняющей среду, ко¬
торой определяется внутренний мир лично¬
сти и ее свободы. В первом случае познание необходи¬
мости ведет индивидуума к пассивному внутреннему созерцанию,
во втором случае познание необходимости обусловливает собою
активную деятельность, направленную к изменению внешней дей¬
ствительности, условиями которой определяется индивидуальная
свобода.
Далее. Сосредоточив все свое философское внимание на; вну¬
тренней «стоической свободе», отождествленной с познанием ми¬
ровой необходимости, Спиноза естественно приходит к завершаю¬
щему пункту системы — к amor dei intellectualis. Истинное, т. е.
адэкватное, познание, свобода и высшее блаженство совпадают.

40	В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
Окончательное достижение этого идеала сводится в последнем
итоге к (полному растворению индивидуальности. (Начиная со сво¬
боды и совершенствования индивидуальности, мыслитель закан¬
чивает требованием растворения и уничтожения этой последней
в божестве.
Против этого окончательного вывода Спинозовской системы
тонко и хорошо возразил Шеллинг. Шеллинг говорит: «Едва ли
мог бы какой-нибудь мечтатель удовлетвориться мыслью быть по¬
глощенным бездной божества, -если бы он всегда не ставил на ме¬
сто божества свое собственное «я»; едва ли мог бы какой-нибудь
мистик мыслить себя уничтоженным, если бы он субстратом своего
уничтожения опять-таки не мыслил свое собственное «я». Эта не¬
обходимость всегда мыслить себя, которая являлась на помощь
всем мечтателям, пришла на помощь и Спинозе. Созерцая себя
расстворенным в абсолютном об’екте, он все же созерцал самого
себя. Он не мог мыслить себя уничтоженным без того, чтобы в то
же время не мыслить себя существующим *. В этих прекрасных
замечаниях Шеллинг обнаруживает с глубиной, тонкостью и клас¬
сической простотой, что идеал мистицизма — абсолютное преодо¬
ление конкретной личности, — во-первых, недостижим, а, во-вто¬
рых, если бы мистик и мог его достигнуть, он не нашел бы в нем
искомой свободы и искомого блаженства. Ибо разве полное погло¬
щение «бездной божества» не есть рабство?
Окончательный этический результат всей
системы строго обусловлен ее началом, т. е. ото¬
ждествлением мировой закономерности с бо¬
жеством. На мировую закономерность было перенесено рели¬
гиозное чувство и благоговейное, чисто религиозное пре¬
клонение перед ней, как перед божеством. Отсюда следовало', что
вместо того, чтобы познать законы природы
для того, чтобы подчинить ее себе и тем самым
достигать возможной свободы, — законы при¬
роды познаются с целью сознательного и спо¬
койного примирительного подчинения им. Вме¬
шательство религиозного чувства привело неизбежно к религиоз¬
но-мистическому выводу, и детерминизм в важнейшем вопросе об
* Philosophische Briefe über Dogmatismus und Kriticismus, S. 167—168.

СПИНОЗА И МАТЕРИАЛИЗМ
41
отношении свободы к необходимости принял свойственный рели¬
гиозному мышлению фаталистический характер.
Но и тут, три этом конечном выводе, приходится также сде¬
лать оговорку, а именно, что последовательно логическое завер¬
шение «Этики» в духе пассивного стоицизма и рационалистиче¬
ской мистики имеет значение лишь в отношении мудреца. Только
исключительные натуры, личности, одаренные внутренней интел¬
лектуальной силой, в состоянии взойти на высшую ступень адэ-
кватного познания и обрести истинную свободу и полное бла¬
женство. Достижение этой вершины так же «трудно», как и «ред¬
ко», гласит конец «Этики». Обычная же нравственность боль¬
шинства человечества берет свое начало в эгоизме и обусловли¬
вается всецело и без всякого остатка материальными земными
интересами. И философ, оставаясь верным своему об’ективно-на-
учному методу исследования, т. е. детерминизму, рассматривает
и исследует основные человеческие аффекты без всякого их раз¬
личия, беспристрастно, точно так, как геометрические фигуры.
Вмешательство в область анализа человеческих нравов, негодо¬
вание и сентиментальное морализирование по поводу тех или
иных форм поведения человека подвергаются едкой, но спокой¬
ной иронии. Суб’ективный метод, или, что одно и то же, метод
оценок, способен лишь затемнять истинные причины нравствен¬
ного поведения и, следовательно, навсегда заслонить от нас при¬
роду важнейших для нас явлений жизни. Каждому марксисту из¬
вестно, что этот научный об’ективный метод проникает собою
все мировоззрение Маркса-Энгельса, начиная с общих философ¬
ских предпосылок и кончая социально-политическими выводами
и принципами тактики в области политической деятельности.
V.
Мы видели, как религиозное начало в виде религиозного чув¬
ства придало Спинозовскому детерминизму фаталистический от¬
тенок и привело в конечном результате к мистическому завер¬
шению системы. Но, с другой стороны, строго проведенный детер¬
минизм сделал систему во многих и главнейших пунктах мате¬
риалистической. На некоторые важные элементы материализма
было указано выше. Теперь будет не лишнее обратить внимание
42	В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
на один важный элемент материалистического мышления фило¬
софа, на главный (принцип государства.
«Политический трактат» Спинозы является, в общем и це¬
лом, рационалистическим произведением. Подобно всем своим со¬
временникам, .писавшим о государстве, ему чужда идея развития
общественно-государственной действительности. Ему неизвестны
об’ективно-материалъные условия, лежащие в основе обществен¬
ного целого. Классовая структура, содержание классовых проти¬
воречий и классовая борьба остаются совершенно скрытыми от
его взора. Поэтому его план государства не охватывает всех форм
реальных соотношений сил. Исходным пунктом является для
него не конкретный общественный человек, а абстрактная мета¬
физическая природа человека, не общественные классы, а инди¬
видуум. Вследствие этого, все построение представляется, в об¬
щем и целом, абстрактным^ и упрощенно рационалистическим.
Но, несмотря на общую рационалистическую концепцию, Спиноза
строит все свое государственное законодательство, исходя из м а-
териальных интересов. Так, например, везде, где речь
идёт о создании того или другого важного и ответственного госу¬
дарственного института, философ рекомендует класть в его основу
экономическую заинтересованность членов дан¬
ного института. При избрании высшего совета государства необ¬
ходимо, по убеждению философа, руководствоваться следующими
основными мотивами: «Так как, — пишет Спиноза, — с челове¬
ческой (природой дело обстоит так, что всякий ищет своей част¬
ной пользы с величайшим усердием и считает самыми справедли¬
выми права, которые необходимы для сохранения и приумножения
его имущества, а интересы другого защищает постольку, посколь¬
ку он уверен, что тем самым упрочивается его собственное иму¬
щество, то необходимо, значит, избирать таких советников, част¬
ные дела и выгоды которых зависели бы от общего благосостоя¬
ния и мира всех *. А вот и другое характерное место, в котором
Спиноза излагает свои соображения о том, каким образом воз¬
можно избежать ненужных войн (вообще же, принципиально, Спи¬
ноза войны не отрицает): «Доходы сенаторов должны быть та¬
* Спиноза, Политический трактат, русск. перев. Ставского, под
ред. Спекторского, 1910, стр. 91.

СПИНОЗА И МАТЕРИАЛИЗМ	43
ковы, чтобы для них было больше пользы от мира, чем от войны;
и поэтому с товаров, идущих из государства в другие страны
либо из других стран в государство, им должна быть пред¬
назначена одна сотая или пятидесятая часть. Мы не можем ведь
сомневаться, что таким образом, насколько возможно, они
будут защищать мир и никогда не будут стараться навлечь
войну» *.
Этой материалистической мыслью проникнут весь «Полити¬
ческий трактат», из которого можно было бы привести много
мест такого- же содержания. Но достаточно, думается, и приве¬
денных. Из этих же мест ясно видно, что гарантию справедли¬
вого ведения государственных дел Спиноза видит не в моральных
качествах государственного деятеля, а в его имущественной за¬
интересованности, ибо «всякий... считает самыми справедливыми
права, которые необходимы для сохранения и приумножения его
имущества». Если перевести это на марксистский язык, это зна¬
чит, что правовое сознание индивидуума обусло¬
вливается имущественным бытием. Та же самая
мысль проведена, как видит читатель, и во второй выдержке, где
речь идет о таком важном вопросе, как сохранение мира: войну
можно предотвратить не посредством проповеди человеколюбия,
а при помощи материальной заинтересованности представил елей
государства в сохранении мира. Как уже отмечено, материализм
принимает здесь рационалистический оборот благодаря общей ин¬
дивидуалистической, а не классовой точке зрения; но принци¬
пиальное направление мыслей остается материалистическим. А
поэтому можно сказать без всякого преувеличения, что везде там.
где Опиноза является исследователем, он стоит на твер¬
дой материалистической почве, т. е. везде упорно ищет материаль¬
ной основы явлений и находит ее постольку, посколь¬
ку позволял уровень знания его эпохи. Этому ме¬
тоду философ следует с полным сознанием правильности его. Бла¬
годаря общей детерминистической концепции для него материя
как в космическом смысле, так и в смысле общественно-истори¬
ческом не представляет собою чего-то греховного, а является по
сути дела равноправным атрибутом с мышлением. Отсюда — его
* Спиноза, Полит, трактат, стр. 91.

44	В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
спокойное, об’ективное, истинно-научное отношение ко всем »про¬
явлениям действительности, модусами какого из атрибутов они
бы ни были. Отсюда же следовало его знаменитое -правило: не
плакать, не смеяться, а понимать.
Не лишнее будет в данной связи вспомнить по понятным при¬
чинам забытые идеалистическими историками весьма красноре¬
чивые строки, в которых философ с большой отчетливостью вы¬
разил свое отношение как к материализму, так к идеализму. В
письме к Бокселю Спиноза пишет: «Платон, Аристотель и Со¬
крат не пользуются в моих глазах большим авторитетом. Я силь¬
но удивился бы, если бы вы сослались мне (для доказательства
существования привидений, о которых шла речь в письме Боксе-
ля. — Л. А,) на Эпикура, Демокрита, Лукреция или какого-нибудь
другого из атомистов и защитников атомистической теории. Но
я не вижу ничего удивительного в том, что люди, измыслившие
какие-то таинственные свойства (qualitates occultas), специфиче¬
ские виды (species intentionales), субстанциальные формы и ты¬
сячу других подобных нелепостей, сочинили также духов и приви¬
дений и готовы были верить всяким бабьим сказкам. Но всем
этим они еще более выдвинули значение Демокрита, славе кото¬
рого они так завидовали, что решились предать сожжению все
его книги, с таким успехом распространявшиеся. Наконец, если вы
верите всему, что говорят эти люди, то на каких основаниях отвер¬
гаете вы чудеса небесной девы и всех святых, о которых писало
столько известнейших философов, теологов и историков, что я мог
бы насчитать их вам по сту на каждого, признающего привидения!*
Оценка, данная здесь основателям идеализма и материализма,
не нуждается в пространных пояснениях. Сущность классического
идеализма, трансцендентные идеи Платона и трансцендентные
формы Аристотеля уподобляются презрительно бабьим сказкам.
Философские учения творца идеализма приравниваются к вере в
«чудеса небесной девы и всех святых». Напротив, авторитетами
своими мыслитель считает основоположников -материализма —
Демокрита, Эпикура и Лукреция. От них Спиноза ведет свою фи¬
лософскую родословную.
* Переписка Б. де Спинозы, пер. Гуревич, под ред. Волынского,
СПБ. 1891, стр. 359.

СПИНОЗА И МАТЕРИАЛИЗМ	45
Центр тяжести системы Спинозы составляет единство ми¬
роздания. Вытекающие из принципа единства мироздания основ¬
ные положения суть: 1) отрицание акта творения, творца и тран¬
сцендентной телеологии; 2) признание единственным и универ¬
сальным методОхМ исследования механической причинности. Эти
основные положения, проникающие собой систему Спинозы, род¬
нят эту систему как со старым, так и с новым — диалектиче-
скихм — материализмом.

НАДОЕЛО!*
Надоело. Количество перешло в качество. Решительно ни
с того, ни с сего, без всякого повода стали появляться в «Под зна¬
менем марксизма» выпады против меня. Вначале робкие, затем
все смелее и смелее и по качеству и по количеству. Обвинение
тяжкое: я вдруг оказалась «ревизионистской» в марксистской
философии. Теперь в каждом номере, без всякого исключения,
повторяют эту клевету и родоначальники ее, и последователи.
Подобно знаменитой исторической старухе, которая притащила
свое полено на костер еретика, Дмитриевы и Розановы тащут
свои поленья на воображаемый ими костер. Но между доблест¬
ной старухой и Дмитриевыми и Розановыми есть разница: там
можно было сказать и согласно свидетельству истории было ска¬
зано: sancta simplicitas! В отношении же Дмитриевых и Розано¬
вых правильна лишь вторая половина: простота-то простота,
только далеко не святая. Костер соорудили, прежде всего, по
поводу моей «ереси» в оценке философии Спинозы. Я не считаю
субстанцию Спинозы материей; ergo, я «ревизионистка». Почему
так? Потому, что Спиноза рассматривался Плехановым, с точки
зрения всех учеников Деборина, как последовательный материа¬
лист. Во-первых, если бы я в этом пункте, действительно расхо¬
дилась с тем или другим марксистом-классиком, то разве такое
расхождение можно считать «ревизионизмом»? А как быть на¬
пример, с этой точки зрения, с оценкой тех мыслителей, о кото¬
рых классики марксизма ничего не успели сказать? Если считать
«ревизионизмом» различия в оценке того или другого част¬
ного явления, то совершенно ясно, что для последователей
марксизма ничего не оставалось бы, как повторять и повторять
беспрестанно и томительно скучно — то, что сказано было ма¬
* Напечатано в «Красной нови», III, 1927.

НАДОЕЛО	47
стерами. Иначе говоря, живая, вечно-творящая теория диалекти¬
ческого материализма должна была бы превратиться в мертвя¬
щую религиозную догматику.
Все это, разумеется, выражаясь языком Глеба Успенского,
«сумасшедшие пустяки», и всякий мало-мальски мыслящий
марксист это понимает. Подозреваю, что понимают это и Вайн¬
штейн, и Чучмарев, и Дмитриев, и Розанов, и tutti quanti. Но суть
дела в том, что «простота» их — далеко не святая.
Далее по существу.
Совершенно не верно, что Плеханов считал Спинозу после-
дователыным материалистом и что субстанция Спинозы рас¬
сматривалась, им, как материя. Всегда и везде, где только Плеха¬
нов касается Спинозы, он говорит о «теологическом привеске»,
повторяя формулировку Фейербаха и соглашаясь с ней. А тео¬
логический привесок есть привесок, заставивший Фейербаха
исправить и переделать Спинозу в том смысле, что не Deus
s i v е Natura, как это имеет место у Спинозы, но aut Deus
aut Natura *. И вот что говорит Плеханов о Спинозе в предисло¬
вии к Введению Деборина: «Еще в 1843 году Фейербах высказал
совершенно основательное убеждение в том, что учение Спи¬
нозы было выражением материалистических понятий новейшей
эпохи. Конечно, и Спиноза не избежал влияния своего времени.
Его материализм был, по замечанию Фейербаха, одет в тео¬
логический костюм. Но важно было то, что им, во вся¬
ком случае, устранялся дуализм духа и природы. Если природа
называется у Спинозы богом, то одним из атрибутов его бога
является протяженность. В этом и состоит «коренное
отличие спинозизма от идеализма» (разрядка Плеханова). Что
же сказано здесь Плехановым? Сказано ясно и отчетливо, что
Спиноза является выразителем материалистической мысли его
эпохи и что материалистический характер в его учении о суб¬
станции или о боге состоит в том, что субстанции или богу при¬
писывается атрибут протяженности, т. е. материи, и что, следо-
вательно, тем самым*, его учение отличается от идеализма, с точ¬
ки зрения которого материя не может по существу считаться
равноправной с духом, как это имеет место у Спинозы, ибо, как
* Не «бог или природа», но «или бог, или природа».

48
В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
известно, согласно идеализму за материей не признается никакой
действительности. В этом именно смысле учение Спинозы
о субстанции, даже совершенно независимо от других, чисто-
материалистических элементов системы мыслителя, являлось под¬
линным прогрессом в направлении к материализму. Плеханов
рассматривает субстанцию Спинозы с точки зрения подлинно-
исторической. В приведенной краткой формулировке Плеханов,
как и Фейербах, рассматривает спинозовское учение под углом
эпохи и с точки зрения того звена, которое оно составляет
в истории материализма. Наши же «диалектики» совершают
обычно свои оценки не с диалектической точки зрения, а с чисто
метафизической и механической. Они рассматри¬
вают то или иное учение прошедшего не как выражение эпохи
и, следовательно, не как звено в историческом развитии, а путем
простого механического сравнения его с марксистской филосо¬
фией.
Раз в отношении Спинозы Фейербахом и Плехановым при¬
менен термин «материалист», то все остальные пояснения, как,
напр., «материалист своей эпохи» или слова «теологический при¬
весок», или же категорическое и правильное утверждение Плеха¬
нова, что материализм Спинозы заключается в том, что богу он
приписывает атрибут протяженности,— словом, все те вычеты
из материализма Спинозы, которые делают Спинозу для нашего
времени непоследовательным материалистом, отбрасываются
«философами» из «Под знаменем марксизма», и Спиноза оказы¬
вается в их руках материалистом на все 100%, если даже не
больше. А тот, кто не коверкает текстов Фейербаха и Плеха¬
нова и текста самого Спинозы, тот провозглашается «ревизио¬
нистом». И какой абсурд утверждать, что субстанция Спинозы
есть материя. Признать ее материей, значит конструировать
такое странное существо: субстанция есть материя, один ее
атрибут — материя, другой атрибут — мышление; а сверх того
у этой же субстанции, — по Спинозе, — предполагается еще
бесконечное число прочих бесконечных атрибутов.
Послушаем насчет сущности субстанции одного весьма ком¬
петентного свидетеля. Этот свидетель родился в 1632 году в Ам¬
стердаме. Имя его — Барух или Бенедикт. Фамилия — Спиноза.
И вот этот самый Спиноза, который — увы! — является винов¬
надоело!	49
ником моего «ревизионизма», писал в письме к Ольденбургу
в конце 1675 года следующие, неприятные для моих обвинителей
строки:
«Я считаю, что бог есть, так сказать, имманентная, а не
потусторонняя причина всех вещей. Все в боге и богом движется;
это я говорю, хотя несколько в ином смысле, вместе с Павлом
и, может быть, со всеми старыми философами, и даже, я решился
бы сказать, вместе со всеми древними иудеями — насколько мож¬
но судить по некоторым, во многих отношениях, искаженным
преданиям. Однако же, если некоторые читатели полагают, что
Теологико-политический трактат исходит из мысли о то»
д е с т в е бога и природы (причем под природой под¬
разумевается какая-то масса или вещественная
материя), то они совершенно заблуждаются» *.
' Думаю, что взгляд Спинозы на то, что его субстанция не
есть материя, выраженный с такой ясностью и такой категорич¬
ностью, не нуждается ни в каких комментариях. Тут же должна
сделать следующую оговорку:
В этой краткой заметке я не стану заниматься разбором
философических курбетов Вайнштейна, Чучмарева, Дмитриева.
Критике этой «организованной путаницы» ** посвящена обстоя¬
тельная статья одного моего компетентного в этом вопросе
товарища, которая в свое время появится в печати, если к тому
не представится об’ективных препятствий. Моя же цель в данной
заметке — ответить, по возможности, кратко, на новый выпад
против меня и все по поводу моего понимания Спинозы. В послед¬
нем номере «Под знаменем марксизма» помещена библиография
литературы о Спинозе с вступительной заметкой т. Я. Розанова.
* Переписка Спинозы, пер. Гуревич-Волынского, стр. 146—147.
Deum enim rerum omnium causam immanentem ut dicunt, non vero tran-
seuntem statuo. Omnia, inquam, in Deo esse et in Deo moveri cum Paulo
affirmo, et forme etiam cum Omnibus antiquis philosophis, licet alio modo;
et auderem etiam dicere, cum aut iquis omnibus Hebraeis quantum et
quibusdam traditionibus, tametsi multis modis adulteratis, coniicere licet.
Attamen quod quidem putant, tractatum theologico-politicum coniti, quod
Deus et natura (per quam massam quandam sive materiam corpoream
intelligunt) unum et idem sint, tota errant via.
** Это остроумное выражение, сказанное по другому случаю, при¬
надлежит Гросман-Рощину.
4 Л. И. Аксельрод. В защиту диалектического материализма.

50	В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
Эта заметка, выражаясь философским языком,—наподобие мо¬
нады Лейбница, отражает в концентрированном виде путаницу
всех остальных моих почтенных «критиков», а потому я и оста¬
навливаюсь именно на ней. В означенной заметке т. Розанов
выражает свою большую тревогу по поводу того, что я «увы!»
(«увы» принадлежит т. Розанову) встала на путь «ревизио¬
низма». Грозными признаками этого «ревизионизма» является
все та же моя оценка Спинозы. Тов. Розанов цитирует следую¬
щие строки Плеханова: «Спиноза, несмотря на теологическую
оболочку его основной философской идеи, должен быть отнесен
к материалистам». «Плеханов в этом вопросе — пишет т. Роза¬
нов — собственно лишь развил ту точку зрения, которую в свое
время выдвинул Энгельс в Анти-Дюринге и «Диалектике при¬
роды», причислив Спинозу к «блестящим представителям диалек¬
тики», пытавшимся «вслед за французскими материалистами
об’яснить мир из него самого».
Давайте, читатель, разберем это. Во-первых, Плеханов,
говоря о материализме Спинозы, тут же, как мы видели даже
из цитаты т. Розанова, делает, как и всегда, весьма существен¬
ную оговорку, что философии Спинозы свойственна теологиче¬
ская оболочка, при этом следует напомнить еще раз, что, по
Плеханову, эта самая теологическая оболочка обусловливалась
эпохой, как и материализм Спинозы, который тоже был выраже¬
нием своего времени. Во-вторых, ссылка на то место из Анти-
Дюринга, где Энгельс причисляет Спинозу к «блестящим пред¬
ставителям диалектики», не имеет ни малейшего отношения
к тому, что я писала о Спинозе, ибо я не отрицала и не отрицаю
диалектического элемента в системе великого мыслителя. Это
с одной стороны. С другой, разве элементы диалектики в системе
какого-нибудь философа определяют собою данного философа,
как последовательного материалиста? Если бы это было так, то
не только Гегель, но и Плотин были бы материалистами в самой
высокой степени *.
* Впрочем, диалектика Гегеля уже была признана на страницах
«Под знаменем марксизма» материалистической диалек¬
тикой. Можно ожидать, что наши «ортодоксы» доберутся и до пло-
тиновского «материализма».

надоело!	51
В-третьих, мысль Энгельса, что Спиноза об’яснял мир «из
него самого», высказана мною в инкриминируемой мне статье *,
еще раньше, чем вышла в свет «Диалектика природы» Энгельса,
что могу подтвердить хотя бы заключительными выводами моей
статьи, гласящими:
«Центр тяжести системы Спинозы составляет единство
мироздания. Вытекающие из принципа единства мироздания основ¬
ные положения суть: 1) отрицание акта творения творца и
трансцендентной теологии (это и значит, т. Розанов, объ¬
яснять мир из него самого); 2) признание единственным и уни¬
версальным методом исследования механической причинности
(механической в смысле отрицания трансцендентной телеологии).
Эти основные положения, проникающие собой систему Спинозы,
роднят эту систему как со старым, так и с новым — диалекти¬
ческим — материализмом».
Что же, есть тут противоречие с Энгельсом или Плехано¬
вым? Думаю, что никакого противоречия тут нет, и что, наобо¬
рот, я шла по пути Энгельса, хотя и не была еще знакома с его
«Диалектикой природы».
Нельзя как-то не отметить еще одного курьеза в приведен¬
ной выдержке из заметки т. Розанова, а именно, что Спиноза
«вслед за французскими материалистами об’яснял мир из
него самого». Эта фраза приписывается т. Розановым Энгельсу.
Энгельс, следовательно, если верить цитате т. Розанова), считал
Спинозу последователем французских материалистов. Полагаю,
что это, по всей вероятности, корректурная ошибка в заметке
т. Розанова. Но возможно, что это просто небрежное отноше¬
ние Розанова к списыванию цитат. Ибо т. Розанову, судя по
корявости всей его заметки, в конце концов, решительно все
равно, точна ли цитата, взятая из Энгельса, или даже кто кому
предшествовал: Спиноза французским материалистам, или, на¬
оборот, французские материалисты Спинозе, — только бы я
оказалась — «увы!» («увы» принадлежит т. Розанову)—«реви¬
зионисткой» *♦.
* «Спиноза и материализм», «Красная новь», 1925 г., сентябрь.
** На самом деле, у Энгельса сказано так: «Нужно считать огром¬
ным достоинством и честью тогдашней философии, что она не подда¬
4*

52	В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
Перехожу теперь к главному обвинению. По категорическо¬
му заявлению т. Розанова, выходит, что я изменила свой взгляд
на философию Спинозы, а посему я вступила на путь «ревизии»
марксистской философии. Во-первых, надо сказать, что трудно
себе даже представить такой нелепый взгляд со стороны марк¬
систа на то, что такое ревизионизм. Мы все, старые марксисты,
под ревизионизмом отнюдь не понимали собственное умствен¬
ное развитие того или иного марксиста и критическое отношение
к тем или иным своим взглядам, касающимся того или другого
частного явления. Наоборот, диалектический материализм
настоятельным образом требует критики и самокритики. Так
что, если бы я даже в том или другом отношении и изменила
свой взгляд на систему Спинозы, то отсюда абсолютно не сле¬
дует, что я отказалась от того или другого принципа диалекти¬
ческого и исторического материализма. Говорить об этом прямо
даже стыдно: до такой степени все это элементарно. Это —
вообще. В частности же, я осталась при том же взгляде на Спи¬
нозу, который мною был высказан 20 и 25 лет тому назад.
Тов. Розанов пишет:
«В свое время т. Л. Аксельрод считала систему Спинозы
«последовательно-продуманным мировоззрением гениального мы¬
слителя», базирующимся на материалистической основе и с осо¬
бенной четкостью и глубиной выраженным в замечательной фор¬
муле Спинозы о том, что порядок и связь идей соответствует
порядку и связи вещей. Тогда же т. Аксельрод жаловалась, что
истинная философская сущность спинозизма «искажалась и иска¬
жается идеалистическими историками»; ныне — увы! (вот оно
это «увы», которое упомянуто выше и которое, как видите, при¬
надлежит т. Розанову. — Л, А.) — т. Аксельрод своей интер¬
претацией спинозизма в духе «неподвижного параллелизма», про-
лась влиянию ограниченной точки зрения тогдашнего естествознания,,
что она — начиная от Спинозы и кончая великими французскими
материалистами — настойчиво пыталась об’яснить мир из него самого,
предоставив детальное оправдание этого естествознанию будущего».
(Архив, II, стр. 161. Разрядка моя.) Странно, что у наборщика, так не¬
вероятно исказившего это место, — если предположить, что это ошибка
наборщика, — оказалась такая «творческая» фантазия!

надоело!
53
шупыванием присущего якобы спинозизму разрыва между ат¬
рибутом материи о т атрибута мышления (увы, безграмотно. —
Л. А.) вольно или невольно вернулась ( т. е. становится, надо было
сказать, но т. Розанов — увы — неточно выражается. —
Л. А.) на точку зрения отвергнутых ею прежде идеалистических
историков».
Скучно, необыкновенно скучно заниматься опровержением
‘безграмотно формулированных обвинений. (С грамотным обвини¬
телем иметь дело всегда веселее.) Автор приведенной цитаты
выдергивает отдельные фразы, искажая смысл высказанных мною
положений как раньше, в моих прежних произведениях, так и
теперь, в инкриминируемой мне статье. В своей манере цити¬
ровать т. Розанов, как и другие мои обвинители, следует способу
-старого некрасовского цензора, который исправлял статьи пи¬
сателей, как известно, таким образом:
Если ты написал: «равнодушно
Губернатора встретил народ»,
Исключу я три буквы — «ра-душню»
Выйдет... что же—три буквы не в счет.
Да удручающе скучно, но делать нечего. Итак, что же я
писала о Спинозе в том месте моих «Очерков», на которое ука¬
зывает т. Розанов. Вот что: «Материалистами были: Демокрит,
Эпикур, Гассенди, Гоббс, Спиноза, Гольбах, Гельвеций, Ла^мет-
три, Л. Фейербах, Маркс, Чернышевский и другие крупные люди».
В отношении Спинозы делается примечание с ясной целью вы¬
делить Спинозу из этого ряда и указать на те именно элементы,
которые можно признать материалистическими. Вот это при¬
мечание:
«Здесь, разумеется, не место входить в подробности системы
Спинозы. Грандиозное, последовательно продуманное мировоз¬
зрение гениального мыслителя до такой степени искажалось и
искажается идеалистическими историками и комментаторами, что
восстановление его точного, истинного смысла требует в настоя¬
щее время специальной обширной работы. Ограничимся здесь
лишь указанием на то, что в основу учения Спинозы положен
строго проведенный принцип механической
причинности. Полное же отрицание телеологии и безуслов¬
54	В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
ное признание принципа механической причинности является д у-
ш о й материализма. Думаем также, что приведенные ниже места
из «Этики» с достаточной ясностью обнаруживают материали¬
стическую сущность действительного спинозизма» ♦.
Итак, еще раз — в отношении материализма Спинозы де¬
лается весьма значительная оговорка. Всякий грамотный и добро¬
совестный читатель поймет, что строгая последовательность Спи¬
нозы относится к последовательному проведению принципа ме¬
ханической причинности и полному и последовательному отри¬
цанию трансцендентной телеологии. Эти элементы я считала и:
продолжаю считать душой материализма.
Что же касается моего мнения об искажении Спинозы
идеалистическими историками, то и от него я отнюдь не отка¬
зываюсь и придерживаюсь его и в настоящее время. Идеалисти¬
ческие историки, например, отрицали атеизм Спинозы, выдвигая
на первый план мистические стороны его учения, игнорировали
его глубокую историко-материалистическую критику трансцен¬
дентной телеологии и т. д. Словом, действительно, искажали истин¬
ную природу спинозизма. Но тут же должна признаться, что не
в меньшей степени искажается в настоящее время система Спи¬
нозы нашими «воинствующими» «материалистами», действую¬
щими не путем критической мысли, а дальнобойными орудиями,,
сразу разрушающими все теологические привески мыслителя
XVII века.
Для истинного развития марксистского материализма, иска¬
жения последнего толка не менее вредны, если даже не более, чем
искажения первой формации. Признание Спинозы последователь¬
ным материалистом делает возможным и обратное: признание
марксиста последовательным спинозистом. А так как в действи¬
тельности спинозизм не есть последовательный материализм, то
пропаганда спинозизма является пропагандой урезанного мате¬
риализма, пропаганда, которая начинается с урезывания мате¬
риализма и заканчивается полным отрицанием и «глубокомыслен¬
ным» преодолением материализма, как такового.
Приведу весьма внушительный и весьма поучительный при¬
мер. В своей известной книге: «Суб’ективизм и индивидуализм в
* «Философские очерки», изд. 4-е, стр. 76.
надоело!	55
общественной философии», Бердяев, отступая от марксизма,
писал: «Мы склонны думать, что Маркс и Энгельс были скорее
спинозистами, чем материалистами» (стр. 116). Итак, Бердяев,
отказываясь от материализма и не желая еще разорвать с марк¬
сизмом, провозглашает Маркса и Энгельса спинозистами, с ко¬
торыми он может солидаризироваться. Ясно, таким образом, что
провозглашение Маркса и Энгельса спинозистами являлось круп^
ным шагом по направлению от материализма к идеализму.
Усмотрев опасность для развития марксистской философской
мысли в одновременном искажении и материализма, и спино¬
зизма, я и решила написать статью, в которой поставила себе
задачей более подробно выявить и выяснить истинные элементы
материализма в системе Спинозы, т. е. те элементы, которые
вошли в философию диалектического материализма, и указать на
те принципы в системе великого мыслителя, которые должны
быть критически отвергнуты. Моя точка зрения на Спинозу ни¬
каким изменениям не подверглась.
Еще в 1901 году, в моей статье против Бердяева, напечатан¬
ной в Штутгартской «Заре», в редакцию которой входил Плеха¬
нов, я писала: «Господин Бердяев, танцуя с легкостью балерины,
по всем областям человеческой мысли, соединяет Марксову
теорию с платоновским «необузданным идеализмом» и с хри¬
стианско-мистической частью (познаваемая любовь
к богу — amor dei intellectualis) в учении Спинозы» *. Как видит
читатель, я уже в 1901 г. признавала мистический элемент
в системе Спинозы, и Плеханов не возражал против такого при¬
знания, не возражал по той причине, что отлично понимал зна¬
чение «теологического привеска».
И затем, в моих «Философских очерках», там, где речь идет
об определении материи, говорится следующее: «Монизм, при¬
знающий одно философское начало, не может дать этому началу
определение. Именно по этой причине Спиноза, который наибо¬
лее глубокомысленно подошел к этому вопросу (здесь имелось в
виду полное и исчерпывающее определение основного нача¬
ла.— Л. Д.), определил исходный пункт познания, суб¬
станцию, как causa sui». «Реальность материалистов — материя
* «Философские очерки», изд. 4-е, стр. 123.

56
В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
дана нам в опыте и познается нами посредством ее свойства и ее
действий на наши чувства восприятия» (стр. 82, изд. 3). Как же
выражается в этой выдержке мое отношение к субстанции Спи¬
нозы: отождествляется ли она с материей или не отождест¬
вляется с ней? Человек грамотный, в буквальном смысле этого
слова грамотный, ответит на этот вопрос отрицательно: — не
отождествляется. Заслуга Спинозы, согласно сказанному здесь,
состоит в том, что он исходный пункт, как таковой, субстанцию
рассматривал, как causa sui. Говоря вышецитированными словами
Энгельса, мир должен быть об’яснен «из самого себя». Эта мысль
перешла к французским материалистам, а потому и говорится в
приведенной выдержке, что реальность материалистов, материя,
не может быть и не нуждается в об’ясняющей причине, лежащей
вне ее самой. Это значит, что от Спинозы к матери¬
алистам перешел принцип causa sui, но не
содержание самой спинозовской субстанции.
Ибо тут же подчеркивается, что субстанция материалистов есть
материя. По существу же, в этом месте «Философских очер¬
ков» проводится опять-таки та же самая мысль, которую я к
своему удовольствию прочитала осенью 1925 года в «Диалектике
природы» Энгельса.
И далее в инкриминируемой же мне статье, из которой мои
обвинители состряпали, можно сказать, ритуальное дело, на¬
писано: «Упомянутая выше знаменитая 7-я теорема 2-й части
«Этики» — «порядок и связь идей те же, что и порядок и связь
вещей» — развертывается в этой части «Этики» в ч и‘с т о-
материалистическом значении» («Красная новь»,
1925, № 7, стр. 157). Разница между трактовкой вопроса в
«Очерках» и в статье заключается лишь в том, что в «Очерках»
взят результат анализа, т. е. взята теорема в там значении, как
она развивается во 2-й части «Этики», где она, как сказано и в
статье, имеет материалистическое значение; в
статье же, где вообще вопрос проанализирован более или менее
детально, показано, что материалистическое значение этой
теоремы стоит б противоречии к утверждаемому Спинозой
равноправию и взаимной независимости атри¬
бутов протяжения и мышления. Самое малейшее добросовестное
отношение к содержанию, моей статьи должно было избавить от
надоело!
57
подобного рода искажения. И я, серьезно говоря, думаю, что
т. Розанов, несмотря на полное отсутствие в его голове фило¬
софской мысли, — отсутствие, проявленное даже в маленькой
разбираемой нами заметке,— мог понять, что никакого противо¬
речия между «Очерками» и статьей нет. Но дело в том, что
Т; Розанов поставил себе в обязанность во что бы то ни стало
отыскать в моих работах «ревизионизм». Опять припоминается
усердие некрасовского цензора, который хвастался:
— Например, Вальтер Скотт или Купер —
Их на веру иной пропускал,
Но и в них открывал я «канупер».
(Так он вредную мысль называл.)
Мысли мои искажаются прямо по обязанности. Отвергающие
в теории категорический императив, эти почтенные авторы руко¬
водствуются в своей практике по отношению ко мне основным
правилом нравственной философии Канта: «du kannst, denn du
sollst» (ты можешь, потому что ты должен).
Заканчивая эту заметку, должна огорчить моих обвини¬
телей. Несмотря на мою любовь к ним и на их неукоснительное
внимание ко мне, я им не сделаю удовольствия: ревизионисткой
не стану. Наоборот, как мои теоретические занятия, так и мои
наблюдения над практической действительностью все более и
более подтверждают для меня справедливость диалектического и
исторического материализма. Моим любезным обвинителям ни¬
чего, поэтому, не остается, как следовать старому испытанному
правилу: «Calomniez, calomniez, quelque chose en restera toujours»
(Клевещите, клевещите, кое-что из «клеветы все же останется).
Post scriptum. — Когда эта заметка была уже закончена, ко
мне попал в руки второй выпуск «Летописей марксизма», в ко¬
тором помещена заключительная речь т. А. Деборина, произне¬
сенная на дискуссии в Институте научной философии и напеча¬
танная под оригинальным заглавием — «Наши разногласия». Эта
речь искажает все мои выступления на дискуссии до невероятной
степени. (Не избежали этой участи также и речи других высту¬
павших товарищей.) Истинность этого моего заявления подтвер¬
58
В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
ждается существующими протоколами заседаний Института
научной философии, в которых основные мысли моих трех речей
зафиксированы секретарями. Эти речи будут своевременно
опубликованы, и тогда читатель сможет сам убедиться в справед¬
ливости моих слов. Не могу, однако, обойти молчанием одно прямо
изумительное, мне непонятное искажение. Можно сердиться на
своего противника до самой крайней степени. Можно при этом
чувствовать свое сердитое бессилие. Но при всем том нельзя не
сохранить известной меры. На стр. 19 упомянутых «Наших разно¬
гласий» т. Деборин пишет: «Но т. Аксельрод непростительно,
когда она, со свойственной ей самоуверенностью и сознанием
«превосходства» над нашими единомышленниками, с апломбом
заявляет, что мысль — это скопище электронов». Прежде всего,
я утверждаю, и ни на минуту не сомневаюсь в правильности этого
моего утверждения, что сам т. Деборин знает, что это его обви¬
нение не соответствует истине ни в малейшей степени. Ему очень
хорошо известно, что так определять (мышление я не могу.
Электроны были мною упомянуты на дискуссии по следующему
поводу и следующим образом. В своей речи т. Стэн воскликнул
приблизительно так: «неужели же моя голова с ее свойством мыс¬
лить есть собрание электронов?», на что я ответила: «Если чело¬
веческая голова с ее свойством мыслить является совокупностью
электронов, то это во всяком случае более утешительно, нежели
в том случае, если бы она была божьим созданием, ибо в первом
случае этот часто никуда не годный аппарат может с течением
времени усовершенствоваться, между тем если бы голова чело¬
веческая была созданием божиим, тогда пиши пропало». — Вот
в какой связи шла у меня речь о «скопище электронов».
Оставляю теперь в стороне этот полемический эпизод, хотя
он не лишен некоторого серьезного смысла. Приведу несколько
выдержек из одной моей печатной работы, которые ясно покажут
всякому читателю (т. Деборину доказывать не надо: он и сам
знает), до какой степени искажены мои взгляды на мышление
в этом, взятом т. Дебориным в кавычках, выражении, которое —
повторяю — мною не было сказано и не могло быть сказано.
Вот что я, например, писала по поводу «условных рефлексов»:
«Учение об условных рефлексах призвано раскрыть тайну
мышления. «Сложная реакция животных — гласит строго об’-
надоело!
59
ективно обоснованный вывод Павлова — могла бы рассматри¬
ваться в суб’ективном мире, как субстрат элементарного мышле¬
ния». Тут (продолжаю я) .материализм торжествует величайшую
победу. Но не следует тем не менее забывать, что от физических
условий, вызывающих слюнную реакцию животного, до мышле¬
ния и метода исследования Павлова — дистанция немалых раз¬
меров»... «Величайшим заблуждением и пагубнейшим упрощением
великой проблемы познания является отождествление
всего сложного содержания мышления с его элементарными фор¬
мами проявления». И это сказано не только о «скопище электро¬
нов», но и о слюнной реакции! И дальше у меня там же говорится:
«Представим себе, что мозг моего ближнего обнажен и что я,
в качестве исследователи, наблюдаю деятельность нервных
центров как раз в то мгновение, когда он испытывает известное
впечатление. И что же? При этом идеальном для познания усло¬
вии, я бы все же узнала лишь движение, причиняющее
ощущение моего ближнего, но не получила бы ни малейшего
представления о внутреннем состоянии, т. е. о его переживании,
другими словами, таковое оставалось бы для меня покрытым
густым, непроницаемым туманом'».
Спрашивается теперь, похоже это на придуманную для моего
посрамления нелепую комбинацию слов: «мышление есть скопище
электронов»? Ответ, думается мне, вполне ясен. И приведенные
только что выдержки «взяты не из моих произведений, написан¬
ных 20 и 25 лет тому назад и удостоившихся высочайшего одо¬
брения т. А. Деборина, но из предисловия к книжке т. Д. Рахмана
«Джон Локк», написанного в 1924 году.
В «Наших разногласиях» до такой степени все перепутано,
что мысли одного оратора - приписываются другому. Так, напри¬
мер, по вопросу об определении класса т. Н. И. Бухарина цити¬
ровал т. Варьяш. Между: тем, как ссылка на т. Бухарина при¬
писывается т. Дебориным мне, причем это мое мнимое цити¬
рование изображается в такой изящной и изысканной форме:
«Л. И. Аксельрод попыталась ухватиться за фалды т. Буха¬
рина». А Деборин старается, повидимому, строго следовать сво¬
ему глубоко-эстетическому правилу полемики, высказанному им
в его статье «Новый поход против марксизма» («Летопись
марксизма», I) и гласящему, что «самое вкусное» блюдо, как
60	В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
известно, нуждается в щепотке перцу» (например, мороже¬
ное. — Л. А.).
В заключение, не могу не выразить удивления по поводу
того, что т. Д. Б. Рязанов позволил, в качестве ответственного
редактора «Летописей марксизма», печатать в этом органе за¬
ключительное слово дискуссии, выражающее собою не resume, а
являющееся полемическим и грубо-полемическим ответом на
речи ораторов, без помещения этих речей. Впрочем, это должно,
по всей вероятности, служить оправданием архи-исторического
характера названия журнала: «Летопись марксизма».

ОТВЕТ НА „НАШИ РАЗНОГЛАСИЯ" А. ДЕБОРИНА *
ПРЕДИСЛОВИЕ
Предлагаемые вниманию читателя две речи были сказаны на
дискуссии, имевшей место в Институте научной философии в мар¬
те, апреле и мае 1926 года. Дискуссия возникла по следующему по¬
воду. Был прочитан доклад т. Германа о философии Бергсона.
В прениях по этому докладу обнаруживались, чем дальше, тем
больше назревшие уже сравнительно давно разногласия в корен¬
ных философских вопросах марксизма. Надо сказать, что на за¬
мечаемые мной несомненные отклонения от диалектического ма¬
териализма со стороны Деборина и его учеников я смотрела, как
на беспощадную .путаницу понятий, в которой все более и более
запутывается Деборин по мере того, как он стремится разрешить
философские проблемы диалектического материализма. Одним
словом, замечая несомненные уклоны и отклонения от принципов
диалектического материализма, я все же полагала, что сознатель¬
ного и принципиального ревизионизма здесь нет, а есть опасная
путаница, которая может иметь результатом критику марксизма,
т. е. отказ от нашего миросозерцания. Вследствие этого, когда
Деборин в первом своем выступлении на упомянутой дискуссии
важно и с видом Юпитера заявил, что имеется резкий и определен¬
ный раскол двух групп, из которых одна, возглавляемая им, орто¬
доксом-Дебориным, представляет собой ортодоксальный марксизм,
а другая, к которой я принадлежу, является группой ревизионист¬
ской, — яс своей стороны заявила, что такого оформленного ра¬
скола я пока не вижу, ибо путаница понятий, составляющая сущ¬
ность «направления» так называемой деборинской школы, не мо¬
жет считаться философским* течением. Но затем, в ходе дискус¬
сии, я малочпо-малу пришла к заключению, что путаница полу¬
* Помещено в «Красной нови», V, 1927.

62
В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
чила свое оформление, и что во всей этой путанице ‘преобладаю¬
щей сущностью являются идеалистические мотивы и чисто-идеа¬
листическая критика не «механического материализма», а мате¬
риализма как такового. Вследствие этого, как это будет видно
из нижеследующих речей, я в свою очередь сделала соответствую¬
щее заявление о действительном существовании двух групп, при¬
числив Деборина и его учеников к ревизионистскому напра¬
влению.
В заключение всей дискуссии т. Деборин произнес громо¬
вую, весьма обширную и, скажу прямо, весьма демагогическую
речь. Эту свою речь он напечатал под заглавием «Наши разногла¬
сия» во 2-м номере «Летописей марксизма». Как уже мною заме¬
чено в post scriptum’е к моей статье «Надоело!» в 3-й книжке
«Красной нови» за текущий год, речь Деборина представляет
собой сплошное чудовищное искажение высказанных мною, а
также и другими товарищами, мыслей. Надеюсь, что всякий вдум¬
чивый и добросовестный читатель убедится в правильности этого
моего утверждения, если он даст себе труд прочесть нижеследую¬
щие мои речи и сопоставить их с упомянутыми «Нашими разно¬
гласиями» т. Деборина.
Помимо сплошного искажения, заключительная речь Дебо¬
рина являет собою прямо изумительный образец путаницы поня¬
тий и полной философской беспомощности. Распутывать от на¬
чала до конца эту путаницу не стану, даже при предположении, что
его ученики не преминут обвинить меня в непонимании философ¬
ского глубокомыслия их учителя.
В старом еврейском быту существовал обычай, по которому,
когда мать жениха приезжала смотреть невесту, последней давали
необычайно запутанный моток ниток, который она должна была
распутывать в присутствии всех ее окружающих. Этим своеобраз¬
ным приемом испытывалось терпение невесты. Я, увы, давным-
давно вышла из возраста невесты и за такое терпение жениха не
жду. А потому остановлюсь только на некоторых наиболее важ¬
ных примерах деборинской «диалектики»,.
Деборин возводит на нас весьма и весьма тяжкое обвине¬
ние, — обвинение в том, что мы отказываемся от классовой тео¬
рии Маркса. В связи с этим обвинением тянется такая путаная
нить, что чрезвычайно трудно выбрать существенное и вообще
ОТВЕТ НА «НАШИ РАЗНОГЛАСИЯ» А. ДЕБОРИНА
63
разобрать все то, что без толку наворочено на тех страницах,
где говорится об этом обвинении. Я, собственно говоря, теряюсь
и не знаю, откуда начать. Начнем, однако, со следующего. В своих
удручающе скучных и по существу бессодержательных статьях
под заглавием: «Энгельс и диалектика в биологии», в которых,
кстати сказать, из людлинной биологии нет ни слова, Деборин
делает попытку установить различие между конкретным и отвле¬
ченным понятием. В этом, по необходимости кратком, предисло¬
вии у меня нет возможности подвергать критике все наворочен¬
ное там Дебориным. Нет у меня также возможности подвергнуть
здесь анализу различие между метафизическим понятием и поня¬
тием, как его понимает диалектический материализм. Это про¬
блема сложная и тонкая, требующая особого обширного исследо¬
вания. И выполнение такого исследования возможно лишь путем
к о н к р е т .н о-и сторическим, а не пустыми схоластиче¬
скими скучными рассуждениями. Говоря о диалектике и по суще¬
ству о конкретных процессах и явлениях диалектического разви¬
тия, Ленин совершенно справедливо замечает, что «правильность
этой стороны содержания диалектики должна быть про¬
верена историей науки». К этому справедливому за¬
мечанию Ленина я прибавлю, что — не только историей науки,
но и историей философии и в частности историческим развитием
метафизики. Но все это — между прочим.
А теперь попробуем разобраться в деборинских обвинениях.
Характеризуя понятие общественного класса, как конкретное по¬
нятие, Деборин, как это мною цитировано в моей третьей речи,
писал: «К. Маркс... впервые показал, что общественный класс
существует, движется и изменяется, переживает историю, ро¬
ждается, борется и умирает, что общественный класс, словом, —
не отвлеченное понятие^ ас живое коллективное существо». Пре¬
жде всего приходится отметить то обстоятельство, что все опре¬
деления, приведенные здесь и приписываемые Марксу, как его
открытия, были известны еще Аристотелю, который в своей «По¬
литике» с полной определенностью говорит о классах, как о со¬
циальных группировках, определяемых своим отношением к иму¬
ществу. Не говорим уже об историках времен реставрации, у ко¬
торых классовая теория получает значительное развитие. Заслуга
и великая заслуга Маркса в этом пункте лежит совершенно в
64	в ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
другом, а именно как раз в конкретизации этого поня¬
тия, т. е. понятия класса.
На приведенную только что цитату из Деборина мы, возра¬
жая ему, указывали на отвлеченность и пустоту даваемого им
определения общественного класса. А с другой стороны, указыва¬
лось, например Варьяшем, что такое несоциологическое
определение класса, исходящее к тому же из понятия о каком-то
собирательном «животном» и о «животном вообще», напоминает
средневековый реализм понятий. По поводу этих возражений Де¬
борин в своем заключительном слове разразился длиннейшей де¬
магогической филиппикой, которая гласит так: «В связи с вопро¬
сом о реальности вида, мимоходом, между прочим,
желая подчеркнуть точку зрения марксизма, я и говорю, что по¬
добно тому, как Дарвин установил вид, как реальный факт, на
основе теории эволюции, так и марксизм рассматривает обще¬
ственный класс, как реальность, как реальный факт, на основе
исторической эволюции. Вид есть, само собой разумеется, биоло¬
гическая категория. Общественный же класс — категория социо¬
логическая. Но как вид, так и класс составляют реальность, а не
«идею».
Но в каком смысле вид — реальность? Вот тут начинается
полное непонимание нашими противниками этого -вопроса. Если
бы нашелся такой дурак, который сказал бы, что вид существует
в форме индивида, одного экземпляра, что вид есть индивидуаль¬
ность или что класс существует в виде отдельного лица класса,
то это был бы средневековый реализм. Но когда я 'говорю, что
класс есть к о л л е к т ив, — а я так именно и говорю, — что
это есть живой коллектив, то я спрашиваю: как можно- против
этого спорить?
Я говорю дальше: это — живой коллектив, который борется,
развивается и т. д.; поэтому я вас спрашиваю: что же рабочий
класс — разве он не возник при определенных общественных
условиях или не живет как целое, не борется как класс,
как коллектив? По-моему, это факт, против которого спорить
нельзя.
Марксизм учит, что вся предыдущая история есть не что
иное, как история борьбы классов (в классовом обществе); по¬
этому, если вы говорите, что классов не существует, что класс толь¬
ОТВЕТ НА «НАШИ РАЗНОГЛАСИЯ» А. ДЕБОРИНА
65
ко понятие, только абстракция, то выходит, что эта самая аб¬
стракция устраивает и забастовку в Англии и революцию в Рос¬
сии, — и прочее. Стало быть, с вашей точки зрения, класс — это
идея, которая существует только в голове. Но это чистейший
идеализм, будто идея устраивает забастовки, захватывает власть
в свои руки и прочее *
Тут, что ни строчка, то ошибка и чудовищное искажение
мыслей противника, за исключением двух-трех элементарных по¬
ложений, хорошо известных даже нашим современным пионерам,
и за исключением той философской остроты, что идея устраивает
забастовки. Вот это последнее положение не лишено основатель¬
ности и подлинной реальности: бывают такие головы, в которых
идеи и мышление бастуют, и притом весьма длительно и весьма
упорно.
Итак, прежде всего, Деборин старается смягчить свою преж¬
нюю формулировку понятия класса тем, что он «мимоходом
и между прочим, желая подчеркнуть точку зрения марк¬
сизма», дал выше цитированное определение класса, как «жи¬
вого коллектива». Но, считая, повидимому, не вполне удовлетво¬
рительным такое определение, он все-таки торжествующе спра¬
шивает: а чем же это неверно, что класс есть живой коллектив?
Этого, само собой разумеется, никто не оспаривает, не станет
этого оспаривать даже буржуазная идеалистическая социология.
Но ведь Деборин стремится к конкретизации понятий, а потому
я опрашиваю, в свою очередь: чем отличается деборинское опре¬
деление класса от определения, скажем, муравейника, улья, стада,
курятника или, наконец, даже отдельного живого индивидуума,
который тоже есть живой коллектив? Не отличается реши¬
тельно ничем. В том-то и дело, что Деборин не имеет ни малей¬
шего представления о том, что означает с точки зрения марксизма
конкретное понятие. Как сказано мною выше, входить в полный
анализ этого сложного вопроса1 я лишена возможности, но поста¬
раюсь выяснить Деборину, чем именно характеризуется Марксово
определение класса как конкретного понятия, что в данной связи
и требуется.
Единство и реальная связь класса обусловливается его общест¬
венно-хозяйственной функцией, и эта именно общественно-хозяй-
* «Летопись марксизма» II, стр. 67.
5 Л. И. А к с е л ь'р о д. В защиту диалектического материализма.
66
В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
ственная функция данного класса и составляет его цементирующее
начало, как коллектива. Но это общее определение относится к
классу вообще, т. е. ко всем общественным! классам одинаково.
Дальнейшая конкретизация понятий класса касается отдельных
классов, и тут Марксом указываются те общественно-экономиче¬
ские основы, которые составляют связующий элемент того или
другого конкретного класса. Каждый, следовательно, обществен¬
ный коллектив, образующий собою класс, покоится на почве, если
можно так выразиться, определенной, об’ективно-существующей
социально-экономической базы, являющейся «основой о б’е к т и в-
ной связи данного коллектива, т. е. общественного класса.
Вследствие этого, коллектив, т. е. в данном случае класс, пред¬
ставляет собою не механическое скопление людей, вроде, напр.,
случайной толпы, а реальное о б’е к т и в н о е единство.
Так обстоит дело с конкретизацией понятия класса в
смысле отличия класса от всяких других видов живых коллек¬
тивов.
Следовательно, реальность и конкретное содержание поня¬
тия класса заключается в об’ективно-существующей
связи между индивидами. Об’ективная же связь эта
определяется производственными отношениями. Понятие класса
есть, таким образом, не априорно-привнесенная суб’ектом кате¬
гория для об’единения этих индивидуумов в целостное единство,
как это вытекает из учения «Канта, а также не отвлеченное фор¬
мальное понятие, составляющееся на основании сходства и раз¬
личия индивидуальных признаков, а, наоборот, понятие конкрет¬
ное, отражающее об’ективную сущность класса. Со¬
знание определяется бытием, действительным бытием
основы, цементирующей индивидов в класс.
Основа же эта состоит в общественно-производственных отно¬
шениях.
По Деборину, открытие Маркса в учении об общественных
классах состоит в том, будто Маркс «впервые показал, что об¬
щественный класс существует, движется и изменяется, пережи¬
вает историю, рождается, борется и умирает, что общественный
класс, словом, — не отвлеченное понятие, а живое коллективное
существо». Стало быть, конкретность «понятия общественного
класса, которую впервые открыл Маркс, состоит, по глубокомы-
ОТВЕТ НА «НАШИ РАЗНОГЛАСИЯ» А. ДЕБОРИНА
67
елейному мнению Деборина, в том, что класс существует, дви¬
жется и т, д., и, именно благодаря этим чисто-биологическим при¬
знакам, понятие класса перестало быть отвлеченным. Я же утвер¬
ждаю, с полным убеждением, что я следую методу Маркса, что
перечисленные Дебориным признаки по отношению к понятию об¬
щественного класса представляют собою именно отвлечен¬
ные определения, лишенные всякого конкретного классо¬
вого содержания. Деборин утверждает далее, что это открытие
Маркса вытекает из принципа «исторической эволюции». И это
не совсем верно. С точки зрения исторической эволюции рассма¬
тривает классы и Герберт Спенсер и вообще все буржуазные со¬
циологи. Что Марксова теория стоит на точке зрения историче¬
ской эволюции, это просто трюизм'. В действительности, конкрет¬
ное определение класса, как и все общественно-исторические ка¬
тегории, как в своей статике, так и в своей динамике, черпает
все свое содержание из исторического материализ¬
ма, т. е. опять-таки из конкретизации содержания
исторического процесса. И в этом-то и состоит великое бессмерт¬
ное открытие Маркса, а не в той глубокомысленной истине, что
класс «существует, движется и т. д.». И далее Деборин и дебо-
ринцы кричат, как известно, со всех крыш о «качестве». Но там,
где действительно нужно применять категорию качества, там этой
категории у них нет как нет. Отличие общественного класса от
биологической формации состоит именно в его обществен¬
ном1 качестве. Всякая данная конкретность и заключается
в своем специфическом качестве.
Но в «Наших разногласиях» Деборин, под влиянием возра¬
жений, сделанных ему, вносит поправку. Он пишет: «Я не зани¬
мался в своей работе вопросом, как складывается класс, какова
форма связи между членами класса, — это вопрос особый; я хо¬
тел только подчеркнуть, что класс является не только поня¬
тием, и не только а г г регатом индивидов, а коллективом,
реальным коллективом, живым, целым. Если вы. вспомните учение
Маркса о классе, — а это есть целое учение, — если вы вспо¬
мните, что Маркс говорит, что, пока класс состоит из раздроблен¬
ных отдельных единиц, он еще не класс в настоящем смысле слова,
что тогда он только «класс в себе», что этот класс в себе разви¬
вается до «класса для себя» и т. д.
5*

68
В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
Сделанная здесь поправка характерна тем, что вносится но¬
вая ошибка, ошибка, обнаруживающая полное непонимание Марк¬
совой теории классов. Класс в себе, по Марксу, вовсе не состоит
в том, что бродят по белому свету «раздробленные отдельные
единицы», а класс в себе состоит в том, что класс не сознает себя,
как класс; что же касается реальной сущности класса, его об’ек-
тивной основы, как коллектива, об’единенного той или другой
общественно-хозяйственной функцией, то класс как реальность
существует на всех стадиях своего развития, также следовательно
и на стадии «класса в себе»: класс не мог бы впоследствии стать
классом для себя, т. е. сознавать свою классовую природу, если бы
он не был реальным единством, т. е. классом на своей первой
стадии.
Итак, полагаю, что достаточно высказанных критических за¬
мечаний для того, чтобы читателю было ясно, до какой степени
путает Деборин благодаря длительной забастовке, вернее, отсут¬
ствию истинно марксистских идей в его голове.
Перехожу к следующему пункту. Совершенно исказив вы¬
сказанную в моей речи мысль о том, что «один научный факт
важнее дюжины пустых рассуждений», Деборин победоносно пи¬
шет: «Если вы перенесетесь из отвлеченных сфер философии на
грешную землю и войдете в ту классовую борьбу, которая кипит
вокруг нас, и скажете: факты, факты, факты, а теории нет, то
вы этим самым марксизм похерите. Тогда останутся одни гнусные
факты. Но ведь факты должны быть освещены теорией». Я, стало
быть, твержу: факты, факты, факты и отрицаю значение теории.
Прежде всего, является вопрос, для кого собственно пишет эти
строки Деборин? Кто ему поверит, что я отрицаю теорию? Пове¬
рить ему в этом могут лишь те, которые не читали ни одной моей
строчки. Но я более чем уверена, что те, которые меня не читают,
не читают и Деборина. Несмотря на всю вздорность деборинского
обвинения, тут все же проскальзывает его схоластика, т. е. не¬
брежное, пренебрежительное отношение к фактам, которые все
без всякого исключения являются для него а priori «гнусными».
Я же, каюсь, питаю очень большое уважение к фактам, и всегда
глубоко сожалею, что не в состоянии накопить и охватить столько
«гнусных» фактов, сколько их требует марксистская теория.
В этом своем уважении к фактам я также следую методу Маркса

ОТВЕТ НА «НАШИ РАЗНОГЛАСИЯ» А. ДЕБОРИНА	69
и глубоко научным стремлениям этого гениального мыслителя.
Вот что, например, пишет Маркс Энгельсу: «Так как практика
лучше всяких теорий (вот-то ревизионист! — Л. А.), то я прошу
тебя описать мне во всех подробностях (на примерах) метод, как
в вашем предприятии ведутся дела с банкирами, и т. д. Стало быть,
во-первых, приемы при закупке (хлопок и т. д.) (Вот гнусный
•факт! — Л. А.), только поскольку это касается способов ведения
денежных дел, счета, время требования по ним и т. д. Пункт- вто¬
рой: при продаже, расчетные отношения с вашими поку¬
пателями, с вашим лондонским корреспондентом. Третье: отно¬
шения и операции с вашим банкирам в Манчестере» *.
Вот как относился Маркс к «гнусным» фактам-. Следовало ли
из этого, что Маркс отрицал теорию? Само собой разумеется,
что это нелепый вопрос. Но следовало лишь то, что всякая диа¬
лектика марксизма есть диалектика материалистическая, имею¬
щая своей основой и своим содержанием1 «гнусные» факты при¬
роды и «гнусные» факты истории.
Далее в своем обвинительном заключительном слове Деборин
говорит, повторяет и подчеркивает, что1 я являюсь противницей
диалектики. Доказательством в пользу этого тяжкого обвинения
служит ему, во-первых, тот факт, что /все ревизионисты начинают
свое отступление от марксизма квази-^критикой диалектики; во-
вторых, мое обвинение его, Деборина, и его учеников в схола¬
стике.
Что ревизионисты, действительно, начинают свою измену
марксизму с нелепых нападок на диалектику, — это верно. Но я
полагаю, что из этого никоим образом нельзя сделать вывода о
том, что я являюсь противницей’ диалектики и вступаю на путь
ревизионизма. Такого рода выводы Щедрин называл «косвенными
уликами». В данном случае Деборин просто- спекулирует на том,
что при помощи сопоставления имен Струве, Бернштейна и Ак¬
сельрод, т. е. меня, является возможным внушить читателю то,
что ему желательно внушить, рассчитывая) на ассоциацию по
смежности. В действительности же, я уверена, что всякий вдум¬
чивый читатель, оказывающий внимание моим последним рабо¬
там, ясно видит, что я в этих работах, как и в прежних своих со-
* Маркс и Энгельс, Письма, перевод Адоратского, стр. 187.

70
В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
чинениях, руководствуюсь, по мере моих сил и разумения, диалек¬
тическим методом. Правда, я не повторяю и не склоняю во (всех
падежах слово «диалектика». Но я очень хорошо помню слова
из евангелия, которые приводились в аналогичных случаях Пле¬
хановым: «Не всякий тот, кто говорит: «господи, господи!», попа¬
дет в царство небесное». Переведя это изречение на наш язык,
это значит, что не всякий, кто твердит: «диалектика, диалекти¬
ка», способен диалектически мыслить. Деборин и деборинцы пи¬
шут без конца о необходимости выработки формально-диалекти¬
ческого метода. Но до сих пор эти намерения остаются без всяких
результатов. Хлопоты Деборина и деборинцев о судьбах диалек¬
тики мне очень напоминают полемический оборот Писарева в его
споре с Антоновским. Последний, оспаривая реализм Писарева,
все обещался опровергнуть его. По этому поводу Писарев писал,
что Антоновский поступает обратно пушкинским словам. У Пуш¬
кина, — писал Писарев, —• сказано: «еду, еду, не свищу». Анто¬
новский же свистит, свистит, да не едет. Вот я и думаю, что и
Деборин с его «школой» могли написать в качестве эпиграфа
к своим статьям по диалектике: «Свищу, свищу, но не еду».
Деборин пишет все в тех же «Наших разногласиях»: «Под
видом борьбы с неогегельянством и схоластикой так называемой
деборинской школы на самом деле ведется борьба против марк¬
сизма». Деборин видит борьбу против диалектики и против марк¬
сизма в том, что его писания квалифицируются мною и моими
товарищами как схоластика. А мы., например, держимся того
взгляда, что Деборин глубоко ошибается, когда считает себя диа¬
лектиком. Квалифицировать деборинское «философствование»,
как схоластику, это не значит вести борьбу против диалектики
и вообще против марксизма, а совершенно наоборот: эта именно
квалификация выступает на защиту подлинного диалектического
материализма. Еще раз, нам и в голову не приходит в какой бы
то ни было форме, и с какой бы то ни было стороны, и в какой
бы то ни было степени подвергать критике диалектику, т. е.
марксистскую, материалистическую диалектику, но деборинская
схоластика должна быть разоблачена во имя диалектики и во имя
подлинного марксизма. Когда Маркс подвергал критике «диалек¬
тику» Прудона, обнаружив, что «диалектика» эта не что иное,
как метафизика, то разве Маркс боролся против диалектики?

ОТВЕТ НА «НАШИ РАЗНОГЛАСИЯ» А. ДЕБОРИНА	71
Наоборот, он выступал на защиту своего диалектического
метода.
«Л. И. Аксельрод, — пишет Деборин, — в своем выступлении
советовала нам заниматься разработкой этики и эстетики. Она
сказала, что нет необходимости в разработке методологии марк¬
сизма, ибо метод разработан. А вот система, действительно, не
разработана. Остается заняться поэтому этикой и эстетикой».
«Никому не возбраняется заниматься чем угодно, даже этикой и
эстетикой. Но ведь мы говорим а тех задачах, которые выдви¬
гаются перед нами современной эпохой». Так. Во-первых, как это
видно из моей речи, я вовсе не говорила о том, что не следует
заниматься разработкой метода, а только возражала против того
утверждения, будто метод нами не разрабатывался. Во-вторых,
я не говорила о том, что не разработана система, ибо не считаю
возможным создание марксистской законченной системы. Но гово¬
рила, что перед нами стоит задача разработки важных идеологи¬
ческих областей этики и эстетики, — областей, к которым! Дебо¬
рин, как видно из цитат, относится свысока, пренебрежительно,
хотя милостиво разрешает заниматься кому-угодно «даже» этими
областями. Маркс в своем «Введении к критике политической
экономии» считал необходимым остановиться на проблеме искус¬
ства, т. е. на эстетике, указав при этом на сложность и важное
значение этой проблемы. Маркс, повидимому, предчувствовал ми¬
лостивое разрешение на то Деборина. Плеханов много лет и много
труда посвятил вопросам искусства; надо полагать, что и он по¬
лучил на то разрешение от Деборина. Но Деборин суров к такого
рода «баловству». Он стоит на страже современной эпохи, по¬
свящая всю свою деятельность актуальным и жгучим задачам,
которые выдвигаются перед нами нашим бурным временем. Одним
из таких жгучих и актуальных вопросов является, например, изло¬
жение диалектики Канта. О жгучей актуальности этой задачи
пишет, например, Энгельс в «Диалектике природы»: «Изучать
диалектику у Канта было бы без нужды утомительной и неблаго¬
дарной работой с тех пор, как в произведениях Гегеля имеется
обширная энциклопедия диалектики, хотя и развитая с совершенно
ложной исходной точки» *. Если уж, следовательно, действительно
* «Архив Маркса и Энгельса», II, стр. 131.

72	В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
заниматься изложением диалектики, то для этого требуется, как
совершенно справедливо замечает Энгельс, критическая раз¬
работка имеющейся в искаженном -виде диалектики Гегеля. Иначе
говоря, диалектика должна получить содержание совре¬
менной науки. Простая же передача некоторых общеиз¬
вестных гегелевских положений лишена всякого серьезного зна¬
чения. «Гегелевская диалектика, — говорит Энгельс в той же
«Диалектике природы», — так относится к рациональной
диалектике, как теория теплорода к механической теории тепло¬
ты, как теория флогистона к теории Лавуазье» *.
Деборин же считает актуальной задачей не только пересказывать
общие положения гегелевской диалектики, но также заниматься
«утомительной и неблагодарной работой» по
изложению предшественников Гегеля в области диалектики—'Кан¬
та и Фихте. Другими словами, он преподносит читателю фло¬
гистон, считая эту свою «марксистски-ортодоксальную» дея¬
тельность актуальнейшей и насущной задачей дня. Само собой
разумеется, что мы отнюдь не против теоретического рассмотре¬
ния развития диалектики, даже в ее чисто-логической и идеоло¬
гической форме. Но такая задача, если она разрабатывается без
всякого следа исторической связи, как это имеет место в статьях
Деборина, уже, во всяком случае, не может считаться первейшей
и жгучей задачей современной эпохи.
Перейду в заключение к главному пункту обвинения—к моей
статье от 1916 г. «О простых законах права и нравственности».
Эта статья является главным и, вернее, единственным орудием
борьбы в руках моих «критиков» против меня. Развитые в дан¬
ной статье взгляды марксистской этики Деборин и деборинцы
отождествляют с теорией нравственности Канта. Я, — говорят
они, — примыкаю в области теории нравственности -к учению о
категорическом императиве. Не стану подробно останавливаться
на этом бессмысленном и нелепом обвинении. Мои обвинители
обнаруживают либо недобросовестность, либо полное непонима¬
ние марксистской и кантианской этики. Взгляды на марксистскую
этику, развитые в инкриминируемой мне статье, высказаны во
всех моих прежних работах, но при рассмотрении различных
* «Архив Маркса и Энгельса», II, стр. 133.

ОТВЕТ НА «НАШИ РАЗНОГЛАСИЯ» А. ДЕБОРИНА
73
сторон этой сложнейшей проблемы. Делать нападки на статью
«О проблемах идеализма», написанную для штутгартской «Зари»
и прошедшую через редакцию Плеханова и Ленина, конечно, не¬
удобно, а потому стали придираться к статье «О простых законах
права и нравственности». Питаю полную уверенность в том, что
если добросовестный читатель даст себе труд вдумчиво и вни¬
мательно прочесть эту статью, то он придет к полному убеж¬
дению, что в ней нет и атома кантианства.
Тем не менее, на формулированном Дебориным обвинении в
«Наших разногласиях» остановиться вкратце необходимо. Дебо¬
рин выбрал и цитирует самое «к р и м и н а л ь н о е» место этой
моей статьи, делая, как он уверен, «убийственный» для меня вы¬
вод. Вот это место: «Несмотря на классовую этику и на относи¬
тельный характер права и нравственности, человечество вырабо¬
тало за свою долгую общественно-историческую жизнь общие
нормы взаимного существования. Эти общие нормы, проникая
собою всю нашу жизнь, стали такими же незамет¬
ными для простого глаза функциями обще¬
ственного организма, как физиологические
функции — организма индивидуального» (разряд¬
ка Деборина). И далее: «Там, где существует хоть какая-нибудь
связь между двумя лицами, там присутствует Сократ, т. е. там мы
имеем налицо об’ективную нравственную норму. Это имеет место
и в том тривиальном случае, когда этой связью является простая
торговая сделка. Если акт продажи и покупки точно соответ¬
ствует целям продавца и покупателя, то этот акт совершен со¬
гласно об’ективной нравственной норме. Без признания и подчи¬
нения этим «простым законам права и нравственности» немы¬
слимо человеческое существование».
По поводу этого, как сказано, «криминального» положения
Деборин торжествующе пишет: «Я не могу останавливаться на
политическом смысле этой кантовой моральной философии. Ска¬
жу только, что если рабочий продает свою рабочую силу предпри¬
нимателю, то эта «торговая сделка» совершается, по мнению
т. Аксельрод, согласно об’ективной нравственной норме... Ком¬
ментарии излишни», — кончает свой политический вывод побе¬
доносный Деборин. Нет, совсем не излишни. Ибо откуда, спраши¬
вается, следует, что акт продажи и покупки рабочей силы соответ¬
74
В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
ствует, согласно высказанным мною положениям, об’ективной
нравственной норме? Для того, -чтобы сделать такое уничтожаю¬
щее для меня заключение, Деборин должен был, хотя бы для при¬
личия, фальсифицировать приведенную им цитату и выбросить из
нее фразу: «если акт продажи и покупки точно
соответствует целям1 продавца и покупателя».
Очевидно без лишних комментариев, что лишь при
отсутствии этой фразы возможен подобный к ан т и а н-
с к и й вывод. Если же эту фразу вычеркнуть нельзя, тогда мно¬
гозначительный, убийственный вывод попадает, как говаривал
Плеханов, мимо Сидора в стенку. Ибо акт продажи и покупки
рабочей силы в капиталистическом обществе соответствует
целям только капиталиста, но отнюдь не целям
рабочего. Очевидно, стало быть, что акт продажи и покупки рабо¬
чей силы совершается, согласно приведенной Дебориным цитаты,
вопреки об’ективной нравственной норме. Нравственное негодо¬
вание против эксплоатации рабочей силы капиталистами, прони¬
кающее собою, кстати сказать, все труды всех наших классиков
марксизма, имеет своей об’ектив/ной основой
это именно несоответствие со всеми вытекающими
из него последствиями. Сделанный Дебориным вывод из приведен¬
ной цитаты,— действительно убийственный, только не для меня,
а для Деборина. Он подтверждает и подчеркивает лишний раз
полную непростительную логическую неряшливость Деборина и,
более того, его поверхностное и, если можно так выразиться,
чисто-терминологическое усвоение основных положений марк¬
сизма и противоположного марксизму кантианства. Раз гово¬
рится об об’ективной нравственной норме, стало быть, налицо
кантианство. Такой оборот может, кроме всего, легко выручить
из всех затруднений, так как он дает возможность пустить в ход
демагогическую угрозу. Этим именно негодным- оружием Деборин
пользуется в «Наших разногласиях» весьма широко.
И еще два слова. Из произнесенных мною на дискуссии трех
речей я предлагаю вниманию читателя лишь две последние, ввиду
того, что заключительное слово Деборина направлено именно и
только против этих речей, и, кроме того, первая речь, и с моей
точки зрения, не стоит в такой тесной связй с предметом «Наших
разногласий».

ОТВЕТ НА «НАШИ РАЗНОГЛАСИЯ» А. ДЕБОРИНА
75
НЕКОТОРЫЕ ОСНОВНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ФИЛОСОФИИ МАРКСИЗМА
ВТОРАЯ РЕЧЬ
(13 апреля 1926 г.)
Товарищи, присутствовавшие здесь на предыдущем заседании,
согласятся с тем, что характеристика, данная тов. Дебориным
моему выступлению на заседании 23 марта, выражаясь философ¬
ским языком, неадэкватна. Деборин формулировал следующие три
пункта, являющиеся, по его мнению, предметом дискуссии: меха¬
нический материализм, диалектика и фрейдизм. Откуда взялись
эти три пункта, это, собственно говоря, неизвестно. Но пойду
дальше. Деборин утверждает, что я отказываюсь от диалектики.
На этом остановлюсь позже. Пока — несколько слов о дискус¬
сии, возникшей специально по вопросу о философии Бергсона.
По поводу доклада тов. Германа о Бергсоне А. Богданов вы¬
сказался в том смысле, что критиковать Бергсона следует, опи¬
раясь на факты положительной науки, а не заниматься простым
рассуждательством. И мне Деборин ставит в упрек, что я в этом
пункте солидаризировалась с Богдановым, причем слово «рассу-
ждательство» отождествляется Дебориным с философией. Таким
образом, Деборин обвиняет меня в отказе от философии.
Прежде всего я должна сказать, что и А. Богданов не ото¬
ждествлял «рассуждательство» с философией. А, с другой сто¬
роны, я не боюсь заявить, что один факт из области науки важ¬
нее, чем дюжина пустых рассуждений. Но тут же мною было ска¬
зано, что философию Бергсона нельзя разбить при помощи одних
только фактов из области естествознания, а необходимо подверг¬
нуть критике• с философской стороны. При этом мною
были указаны приемы и методы философской критики.
Деборин здесь уверяет, что я свела философию к выводам по¬
ложительных наук, и что я, следовательно, отказываюсь от фило¬
софии. Послушаем, что пишет сам Деборин о философии. «Умо¬
зрительные элементы, — говорит Деборин, — вытесняются все
больше чисто-научными, и мировоззрение в целом приобретает
ныне более научный характер. Философия обнаруживает тенден¬
цию к слиянию с наукой. Значительная доля чисто философских
вопросов поглощена уже в настоящее время положительными на¬
уками. Конечно, и в наше время имеется достаточно метафизиков,
76	В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
предполагающих, что важнейшие проблемы философии могут быть
разрешены чисто-умозрительным путем. Но надо сказать, что и
они обычно опираются на результаты положительных наук. В пер¬
вом томе «Книги для чтения» мы приводим двенадцатую книгу
из «Метафизики» Аристотеля, чтобы показать, как этот великий
мыслитель древности бьется над вопросом о сущности вещей, пред¬
полагая разрешить его умозрительным способом. А, между тем,
этот вопрос разрешается ныне «экспериментальным путем». Ме¬
тафизика давно уже вытеснена физикой» *.
Видите, товарищи, как Деборин определяет философию. Я
сейчас не имею возможности останавливаться на этом предмете,
но скажу, что с таким определением я не согласна, ибо оно, дей¬
ствительно, устраняет самостоятельный, характер философских
проблем. С моей точки зрения, существует и должна существовать
философия марксизма.
Деборин далее старался уверить, что у старых марксистов
разрабатывалось по преимуществу мировоззрение, и не разраба¬
тывался диалектический метод. Этот пробел взялся заполнить Де¬
борин. Им и его учениками разрабатывается в наши дни диалекти¬
ческая методология. До них же занимались лишь материализмом,
как мировоззрением. Из этой ложной предпосылки Дебориным де¬
лается весьма многозначительный, но не менее ложный вывод, а
именно, что материализм стал в наши дни механическим. В этом
ут верждении Деборина видны все его схоластические приемы мысли.
В действительности, дело обстоит как раз наоборот. Метод
у нас разрабатывается всегда и прежде всего, но с той разницей,
что он всегда и неизменно применялся к исследованию
конкретной действительности. Вся Великая борьба
Маркса и Энгельса со всеми родами и видами буржуазной и мелко¬
буржуазной идеологии велась при помощи диалектического
метода, и все результаты, ими достигнутые, насквозь про¬
никнуты этим методом. И вся борьба, которую Плеханов вел с
народниками, народовольцами, велась опять-таки с тем же могу¬
чим орудием диалектического метода. То же самое
относится к Ленину и др. В этой борьбе метод разрабатывался на
конкретной почве и в неразрывной связи с мировоззрением, ибо
* «Книга для чтения по истории философии», т. I, стр. 5—6.

ОТВЕТ НА «НАШИ РАЗНОГЛАСИЯ» А. ДЕБОРИНА
77
метод в этом широком смысле слова обусловливается
самим мировоззрением. Кто делает -подобный разрыв
между методом и мировоззрением, тот имеет весьма слабые пред¬
ставления как о методе, так и о мировоззрении.
Все теперешние изыскания в области метода могут быть без
всякого ущерба брошены в редакционную корзину. Так, по край¬
ней мере, поступила бы с ними штутгартская «Заря».
Приведу здесь всем известные места из Маркса и Энгельса
об их отношении к гегелевской диалектике и о преобразовании
ими этой диалектики в диалектику материалистическую. Места
эти хотя и всем известны, но повторить их в данном случае не¬
обходимо.
«Конечно, — пишет Маркс, — способ изложения не может
с формальной стороны не отличаться от способа исследования.
Исследование должно детально освоиться с материалом, проана¬
лизировать различные формы его- развития, проследить их внут¬
реннюю связь. Лишь после того, как эта работа закончена, может
быть надлежащим образом- изложено действительное движение.
Раз это удалось, и жизнь материала получила свое идеальное от¬
ражение, то на первый взгляд может показаться, что перед нами
априорная конструкция.
Мой диалектический метод не только в корне
отличен от гегелевского, но представляет его прямую пр о-
тивоположность. Для Гегеля процесс мысли, который он
под названием идеи превращает даже в самостоятельный суб’-
ект, есть демиург (творец) действительности, представляющей
лишь его внешнее проявление. Для меня, наоборот, идеальное
есть не что- иное, как переведенное и переработанное в чело¬
веческой голове материальное».
В этой краткой формулировке отношения Маркса к Гегелю,
как это ясно видно, диалектический метод Маркса определяется
как прямая противоположность гегелевскому диа¬
лектическому методу. При этом, по Марксу, в противоположность
Деборину, метод неразрывно связан с общим мировоззрением и
вытекает из этого последнего. Ибо говоря, что для Гегеля процесс
мысли под названием идеи есть демиург действительности, в то
время как с точки зрения диалектического материализма, наобо¬
рот, идеальное есть не что иное, как переведенное и переработан¬
78
В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
ное в человеческой голове материальное, — Маркс имеет в виду
здесь неразрывную связь метода с мировоззрением: подобно тому
как для Гегеля исходным пунктом и мировоззрения и метода
была идея и ее движение, так для Маркса таким исходным
пунктом является материя и ее диалектическое движение.
В первой части приведенной цитаты из Маркса, где речь
идет о способе изложения и способе исследования, Маркс опять-
таки подчеркивает материалистический характер своего метода.
Диалектический метод должен быть орудием познания дей¬
ствительности, но диалектика не навязывается действительности,
не предписывает своих формальных законов об’ективной действи¬
тельности, а, наоборот, в самой действительности вскрывает эти
законы. И сам Гегель, несмотря на свой абсолютный идеализм,
несравненно более эмпиричен, чем «ортодоксальный» и «воин¬
ствующий» диалектический 1материалист Деборин. Благодаря своему
историзму и принципу развития, Гегель вынужден реализо¬
вать свой метод при помощи конкретных областей. А поэтому мы
имеем все же у Гегеля не совсем абстрактные категории диалек¬
тики, но применение ее, хотя и в идеалистическом аспекте, к
конкретному материалу: философии истории, истории философии,
философии права, религии, искусства и т. д. Как раз эта именно
сторона, т. е. внимательное отношение к исторической действи¬
тельности и (местами глубокое в нее проникновение, и сделали
Гегеля в известном смысле родоначальником материалистической
диалектики.
Задача марксистов по отношению к гегелевской диалектике
состоит, следовательно, в основательной критической ее перера¬
ботке; другими словами, марксисты должны следовать тем про¬
граммным положениям по этому вопросу, которые высказаны Мар¬
ксом и Энгельсом. Маркс и Энгельс никогда и ни при каких усло¬
виях не аргументировали диалектикой, опираясь только на ее
формальные стороны. Энгельс доказывал, что триада, развернутая
в «Капитале» Маркса, была для Маркса не д о в о д о м, а вы¬
водом из анализа конкретных капиталистических отношений.
В подтверждение сказанного прочтем в «Анти-Дюринге» характе¬
ристику конкретной диалектики:
«Я должен не только отрицать, но также затем отрицать это
отрицание. Следовательно, первое отрицание я должен произвести
ОТВЕТ НА «НАШИ РАЗНОГЛАСИЯ» А. ДЕБОРИНА
79
таким образом, чтобы было или стало возможным второе отри¬
цание. Но как этого достигнуть? Это смотря по особой
природе каждого отдельного случая. Если я
размолол ячменное зерно или раздавил насекомое, то я хотя и
совершил первый акт отрицания, но сделал невозможным второй.
Для каждой категории предметов имеется, таким образом, особый,
ему свойственный, способ такого отрицания, чтобы из него полу¬
чилось развитие; точно так же и для каждой категории предста¬
влений и понятий. В исчислении бесконечно-малых отрицание
происходит иначе, чем в восстановлении положительной степени
из отрицательных корней. Этому приходится на¬
учиться, как и всему прочему. Зная только, что
ячменный колос и исчисление бесконечно-малых обнимаются по¬
нятием «отрицание отрицания», я не смогу ни успешно вырастить
ячмень, ни диференцировать и интегрировать, точно так же, как
знание одних только законов определения тонов в зависимости
от измерения струн не дает мне возможности играть на скрипке.
Ясно, однако, что при таком отрицании отрицания, которое со¬
стоит в детском занятии попеременно ставить а, а затем его вы¬
черкивать, или попеременно утверждать о розе, что она есть
роза и что она не есть роза, — что при таком занятии не выяс¬
нится ничего, кроме глупости того, кто предпринимает подобную
скучную процедуру».
С большой глубиной и ясностью и со свойственным Энгельсу
остроумием выражена здесь одна из основных мыслей диалекти¬
ческого материализма, что диалектика только тогда получает
свое истинное значение, когда она кровно и неразрывно связана
с конкретным содержанием, и что в каждой отдельной области
она, именно вследствие различия конкретного содержания, полу¬
чает различные формы своего проявления. А поэтому если ко
всем областям подойти с общими абстрактными формулировками:
«отрицание отрицания», «тезис — антитезис — синтез», то, как
справедливо отмечает Энгельс, ничего нельзя сделать ни в одной
области. Такого рода формальное понимание диалектики есть не
более, как возрождение старой метафизики.
В этом именно духе высказывается Маркс в своем- замеча¬
тельном письме к Энгельсу по поводу Лассалевской книги «Ге¬
раклит Темный». В этом письме Маркс ставит Лассалю в упрек
80
В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
его чисто-формальное применение диалектики к исследуемому
предмету. Прежде всего, Маркс отмечает некритическое отноше¬
ние Лассаля к гегелевской диалектике. «Еще меньше приходит ему
( т. е. Лассалю) в голову, — пишет Маркс, — высказать хоть одну
критическую «мысль по поводу диалектики». Далее, заключая из
одного примечания Лассаля, что этот последний «собирается в
своем1 втором великом творении изложить почгегельянски полити¬
ческую экономию», Маркс продолжает: «Он тогда горьким опы¬
том убедится, что одно дело при помощи критики
довести науку до такой степени, чтобы ее
можно было изложить диалектически, а дру¬
гое дело применить готовую отвлеченную
систему логики к одним лишь предчувствиям
(Ahnungen — намекам) подобной системы?.
С достаточной ясностью, не требующей никакйх особых по¬
яснений, высказана здесь мысль Маркса, осуждающая с резкой
суровостью попытку орудовать формальной диалектикой, приме¬
няя ее, если можно так выразиться, извне, и по существу оставляя
действительность в стороне. Это и есть старые метафизические
приемы, о чем непосредственно вслед за приведенными словами
говорит сам Маркс: «Как я тебе писал уже по поводу его первого
письма, старо-гегельянцы и филологи должны быть очень доволь¬
ны, найдя в молодом человеке, считающемся великим революцио¬
нером, столь старомодную сущность».
Вот эту же самую «старомодную сущность» возрождает у
нас Деборин, но, само собой разумеется, без тени лассалев-
ского таланта.
Вспомянем для примера деборинские статьи о диалектике.
Вот, например, обширнейшая статья о диалектике Фихте. И что
же? Есть ли в этой статье хоть одно критическое замечание,
которое бы исходило из марксистской диалектики? Я утверждаю,,
что нет. Но зато и сама фихтевская диалектика тоже искажена.
У Фихте диалектика имеет свой идеалистический смысл. Процесс
познания изображается у Фихте диалектически, с точки зрения
диалектического развития суб’ективного сознания. Марксисту тут
следовало бы показать, что этот процесс сознания, как выра¬
жается Маркс, есть «не что иное, как переведенное и перерабо¬
танное в человеческой голове материальное»; и показать надо
ОТВЕТ НА «НАШИ РАЗНОГЛАСИЯ» А. ДЕБОРИНА
81
было бы конкретно, развернуто. У Деборина же такой критики
нет и следа. Более того, в этой, якобы, диалектической статье
нет ни фихтеанского содержания, ни марксистского. И, несмотря
на кажущееся разнообразие и на действительное множество слов,
выражений и философских терминов, мы тут путешествуем по
чеховской степи, не встречая на пути ни одной конкретной вещи
и ни одной живой мысли. Это не живая диалектика, а «старомод¬
ная сущность».
Меня Деборин упрекает в том, что я назвала Гегеля метафи¬
зиком. Странный упрек. Кто же в этом когда-либо сомневался?
Из того факта, что Деборин в своих хрестоматиях не сделал ни
малейшей попытки подвергнуть критике метафизические и даже
телеологические моста из тех отрывков, которые там приводятся,
отнюдь не следует, что Гегель не был метафизиком.
Перехожу теперь к некоторым другим' замечаниям моих оп¬
понентов.
Мне чрезвычайно понравилась не лишенная остроумия речь
Троицкого. В некотором смысле она напоминает мне танец Сало¬
меи под семью покрывалами. Снимая одно за другим свои покры¬
вала, Троицкий постепенно обнаруживал свое намерение обвинить
меня в «ревизионизме» на основании исторической необходимо¬
сти такового. Доказательства в пользу моего ревизионизма по су¬
ществу, разумеется, совершенно отсутствовали, так как их неот¬
куда добыть. Это нелепое намерение очень напомнило мне эпи¬
зод с Плехановым, —• эпизод, имевший место, если не ошибаюсь,
в 1901 году. Помню, как на одном собрании выступали какие-то
молодцы, обвинявшие Плеханова в измене революции. Замечу,
между прочим, что из этих обвинителей ни один не остался в
марксистах. Плеханов воскликнул: «Вы хотите повесить меня,
как бешеную собаку, но раньше докажите, что собака бешеная».
То же самое я могу сказать по поводу обвинения меня в ревизио¬
низме.
Меня здесь спрашивают: согласна ли я во всем с Варьяшем?
Конечно, не во всем. Лейбниц говорил, что нет двух абсолютно
одинаковых листьев на дереве, ибо если бы они были абсолютно
одинаковы, то был бы только один лист. Пародируя это глубоко¬
мысленное изречение, скажу, что если бы все марксисты обо всем
думали и рассуждали абсолютно одинаково, то во всем мире был
6	Л. И. Аксельрод. В защиту диалектического материализма.
82	В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
бы только один марксист. Но вопрос этот имеет, повидимому,
другое значение, а именно, признаю ли -я лично1 ошибки в произ¬
ведениях Варьяша? Признаю. Но у тов. Деборина ошибок несрав¬
ненно больше, чем у тов. Варьяша, и это мое утверждение я могу
доказать на основании многочисленных мест из писаний Деборина.
А пока вот вам следующий многозначительный пример. В преди¬
словии к первому тому «Книги для чтения по истории философии»
можно прочесть длинное и скучное, спутанное рассуждение об
исходном пункте философии, заключительным результатом кото¬
рого является следующее положение: «Высшая точка зрения долж¬
на исходить из единства суб’екта и об’екта». Это исходное поло¬
жение есть не более, как известная принципиальная координация
Авенариуса, ибо и с точки зрения Авенариуса нет суб’екта без
об’екта и нет об’екта без суб’екта. С нашей же материалистиче¬
ской точки зрения, исходной точкой в познании является о б ’ -
е к т, который мыслится существующим вне всякого со¬
знания и независимо от него*
У товарища Деборина можно найти и махизм, и кантианство,
и — чаще всего— эклектизм, и тем не менее, если меня
спросят, марксист ли Деборин, я отвечу: да, марксист, но
очень плохой.
В заключение следующее. Вся ваша, так называемая, школа
выступает против меня с различными, абсолютно ничем необосно¬
ванными, обвинениями. И вот я, прежде всего, спрашиваю: кто
вас сделал такими компетентными экспертами? Чья тень вас
усыновила? Должна сказать, что вот уж года два ко мне обра¬
щаются со всех сторон с вопросами, почему я не реагирую на
статьи из «Под знаменем марксизма». Признаюсь, что начинать
эту борьбу мне было, чрезвычайно неприятно и даже более чем
неприятно.
Вы всех*поголовно обратили в «ревизионистов»: Семковского,
Степанова и других и, наконец, принялись и за мою милость.
Всех сразили, всех отлучили. Остался один Деборин и его уче¬
ники. Было бы несравненно полезнее и лучше, если бы вы, ученики,
а среди вас есть способные люди, вместо того, чтобы заниматься
отлучением от марксизма или выдачей аттестатов на ортодоксаль -
* Более подробно этот пункт развивается в следующей речи.

ОТВЕТ НА «НАШИ РАЗНОГЛАСИЯ» А. ДЕБОРИНА	83
ность, последовали бы тому совету, который Плеханов в свое
время дал Бернштейну: «Zurük in Studierzimmer!» *.
ТРЕТЬЯ РЕЧЬ
(11 мая 1926 г.)
Начну с частных замечаний, с обороны. На мое предыдущее
выступление ответил пелый ряд ораторов. Все содержание моей
речи они свели к нулю. Я как будто занималась исключительно
нападками на личности. Я спрашиваю: неужели же я, в продолже¬
ние полуторачасовой речи, занималась личными нападками?
В действительности, это, конечно, не так. В действительности, я
личностей не касалась, а речь шла о статьях, о философских ра¬
ботах моих молодых противников. Правда, в известном смысле,
всякая литературная работа является до некоторой степени ча¬
стью личности. Но раз личность выступает перед публикой, она
дает себя, если угодно, на растерзание. Я говорила о штутгарт¬
ской «Заре», о редакционной корзине этого журнала, и заметила,
что значительная часть философских статей из «Под знаменем
марксизма», если представить себе, что они были бы направлены
в этот журнал, не увидели бы света и пошли бы в корзину. По
поводу этого моего убеждения, тов. Дмитриев советовал в своей
речи бросить мою статью «Спиноза и материализм» также в кор¬
зину. Я, в отличие от моих оппонентов, на это не обиделась: ведь
не меня же хотят бросить в корзину.
Мне ставят, далее, в вину упрек, направленный мною против
молодежи, пишущей в «Под знаменем марксизма», в том, что у
нее нет достаточного марксистского стажа, подчеркивая при этом,
что я, мол, обрушиваюсь как бы вообще против молодежи за то,
что она молода. О, нет, я не упрекаю молодежь за молодость!
В этом я ей только могу позавидовать. Я говорю лишь, что они
слишком рано стали вождями марксизма и недостаточно компе¬
тентны для того, чтобы выдавать аттестаты на звание ортодок¬
сального марксиста.
Настоящую полемику в стенах Института начала не я, но
мои противники. Войну об’явил Деборин, охарактеризовав меня
* Назад в учебную комнату!

84
В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
в своей речи как ревизионистку и позитивистку. Вот, где начало
войны, хотя эта война все равно когда-нибудь да разразилась бы:
она была столь же неизбежна, как война империалистическая.
Перехожу теперь к сделанным мне, якобы по существу, воз¬
ражениям. Тов. Луппол утверждал в своей речи, что я в 1917 году
стала на точку зрения кантианства. Кантианство он усмотрел в
моей статье «О простых законах нравственности и права». В дей¬
ствительности, в этой статье, как и во всех моих работах, дана
критика кантианства, именно — критика категорического импе¬
ратива. Приведу некоторые выдержки, подтверждающие правиль¬
ность этого моего утверждения. Вот что говорится в статье об
этике Канта: «Кантово учение о нравственности, изложенное,
главным образом, в «Критике практического разума», предста¬
вляет собою в своем целом прямую противополож¬
ность этике марксизм а»... А за этим' у меня следует
раз’яснение и критика категорического императива. Указывается
на то, что завершение кантовского нравственного закона имеет
место в потустороннем интеллигибельном мире. А далее я пока¬
зываю, каким образом, в противоположность кантовской концеп¬
ции, нравственное долженствование выводится из общественных
отношений; другими словами, что нравственный долг вытекает из
социального бытия. Позволю себе привести еще одну выдержку из
той же статьи:
«Коренной недостаток философа (т. е. Канта — Л. А.) — не¬
достаток, богатый множеством ошибочных метафизических вы¬
водов, заключался в том, что, идя метафизически-абстрактным
путем, он совершенно игнорировал роль общественных отноше¬
ний, на которое дурно или хорошо опирались Гоббс, Локк и
французские материалисты. Он не видел того, что нет решитель¬
но никакой необходимости, ни теоретической, ни практической,
предполагать источником нравственного сознания сверхопытный
миропорядок.
Происхождение нравственного долга об’ясняется с совершен¬
ной очевидностью и без всякого остатка общественной жизнью,
а, во-вторых, также стремлением к самосохранению индивидуума
в тех случаях, когда долг восстает против разрушительных изли¬
шеств. Правила, выражающие собой нравственный закон: «Посту¬
пай так, чтобы твой поступок мог стать нормой общего поведе¬
ОТВЕТ НА «НАШИ РАЗНОГЛАСИЯ» А. ДЕБОРИНА
85
ния», или знаменитое правило: «Поступай так, чтобы всегда ува¬
жать человеческое достоинство как в твоем собственном лице,
так и в лице всякого другого человека, и чтобы всегда относиться
к личности, как к цели, а никогда только как к средству», — оба
эти правила, как вообще все нравственные заповеди, известные
человечеству, указывают на их общественный источник.
Вопреки учению метафизиков, утверждающих, что познание
добра и зла — сверхопытного происхождения, Робинзон на своем
острове отлично установил эти категории. Удачная охота или
удачная рыбная ловля были добром; напротив, неудачные пред¬
приятия воспринимались, как зло. Но, при всей возможной ге¬
ниальности этого гордого и одинокого обитателя необитаемого
острова, он не мог создать правила: поступай так, чтобы твой
поступок стал нормой общего поведения, — категорический импе¬
ратив во всех своих разветвлениях и со всеми своими правилами
и нормами есть вполне ясный и вполне очевидный продукт
общественно-исторического развития. И, как таковой, он —
действительно существующий факт, имеющий реальное зна¬
чение».
Так именно я писала в своей статье. И что тут антимарк¬
систского? Но меня, повидимому, обвиняют в том, что я вообще
признаю нравственный долг, как существующий факт. Но отри¬
цание этого факта прямо противоречило бы действительности.
Вот,напр.,простые и очевидные факты этого порядка из непосред¬
ственно окружающей нас действительности. Коминтерн говорит,
напр., в своих воззваниях, о долге русских рабочих помочь
своим бастующим английским товарищам. ВКП требует выполне¬
ния долга от всех членов партии и исключает из партии за
те или другие нарушения этого долга. Отрицать долг в этом именно
смысле — значит стоять не на марксистской точке зрения, а на
ницшеанской, т. е. явным образом буржуазной. Мы не ницшеанцы
и не аморалисты, т. е. не идеологи буржуазии, проповедующие
сверхчеловека.
Перехожу теперь к вопросу о Спинозе. Мой тяжкий грех, с
точки зрения моих противников, заключается в том, что я рас¬
сматриваю субстанцию Спинозы, как источник закономерности.
С точки зрения моих оппонентов бог или субстанция Спинозы,
это — природа, тождественная с материей. Другими словами, суб¬
86	В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
станция, это — материя. Но послушаем самого Спинозу: «Я счи¬
таю, что бог есть, так оказать, имманентная, а не потусторонняя
причина всех вещей. Все в боге и богом движется: это я говорю,
хотя в несколько ином смысле, вместе с Павлом, и, может быть,
со всеми старыми философами, и даже,— я решился бы -сказать,—
вместе со всеми древними иудеями, насколько можно судить по
некоторым, во многих отношениях искаженным, преданиям. Одна-
коже, если некоторые читатели полагают, что «Теологико-поли-
тический трактат» исходит из мысли о тождестве бога
и природы (причем -под природой подразумевается какая-то
масса или вещественная материя), то они совершенно за¬
блуждаются».
Вот что говорит сам Спиноза о своей субстанции. На этом
вопросе я больше останавливаться не буду.
Далее, в моей статье «Почему мы не хотим итти назад»,
направленной против Бердяева и написанной в 1901 году, я пи¬
сала, что в системе Спинозы имеется христианско-мистический
элемент — amor dei intellectualis (интеллектуальная любовь к
богу). Против этого моего утверждения не возражали ни Плеха¬
нов, ни Ленин — редакторы «Зари», где была помещена моя
статья.
Дмитриев обвиняет меня в «богостроительстве». Ход его мы¬
слей, как видите, следующий: я признаю у Спинозы религиозное
чувство, которое философ перенес на идею закономерности. Но
религия без анимизма, — рассуждает Дмитриев, — невозможна.
А раз я признаю религиозное чувство без анимизма, то я «бого-
строительница». Тут отвечать не приходится. Этот силлогизм на¬
поминает мне другой подобный силлогизм. Один анекдотический
мудрец рассуждал так: человек похож на хромого портного, по¬
хож тем, что человек живет, живет и умирает; также и хромой
портной: живет, живет, и тоже умирает.
А вот и второе обвинение Дмитриева. В своей статье о Спи¬
нозе я характеризую мыслителя, с одной стороны, как поэтиче¬
скую натуру, а с другой стороны, как личность с сильным харак¬
тером. Это, по мнению Дмитриева, — безысходное противоречие.
Ясно, что в голове «диалектика» Дмитриева поэтическое настрое¬
ние и сила воли не могут никак сочетаться в одном индивидууме.
Для него либо Офелия, либо Чингисхан.

ОТВЕТ НА «НАШИ РАЗНОГЛАСИЯ» А. ДЕБОРИНА
87
Другой мой противник — Сапожников — встал здесь в гор¬
дую позу Цицерона и стал восклицать: «О, Катилина, долго ли ты
будешь злоупотреблять моим терпением!»... Катилина, это, ра¬
зумеется,— я. Вина же моя—в том, что ничего не писала и не
пишу против Фрейда. Мое молчание должно, по убеждению Са¬
пожникова, свидетельствовать о моем «ревизионизме», т. е. в
данном случае, о моей приверженности к учению Фрейда. Это
обвинение напоминает мне щедринского помпадура, который на¬
ловчился особенным образом определять крамолу: «ежели молчит,
стало быть вредные мысли в голове».
Следующее обвинение: почему я не реагировала на «Диалек¬
тику природы» Энгельса. Читала я эту книгу на Кавказе прошлым
летом. До меня дошли отрывочные слухи о возникшей по поводу
этой книги полемике. Следовательно, я не была в достаточной
[мере ориентирована и в содержании, и в смысле полемики. Про¬
должался, поводимому, поход против философии. Я была готова
выступить на защиту философии и начала уже обдумывать статью
на тему: «Предмет, задача и цель философии диалектического
материализма». Но, ознакомившись затем с полемикой, возник¬
шей по поводу «Диалектики природы» Энгельса, я пришла к убе¬
ждению, что у противников Деборина отрицания философии нет,
если не считать за философию писания тех, кто, ничего1 не зная
в естествознании, морочат голову естественникам.
Перехожу к следующему вопросу, к вопросу о том, что такое
«механический материализм», и какие пункты «механического
материализма» подверглись нами критике. Главным образом, мы
видели недостатки «механического материализма» в отсутствии
принципа исторического развития, в игнорировании связи между
явлениями, в крайнем рационализме, в идеалистическом1 об’ясне-
нии истории, в механической теории эволюции, рассматриваю¬
щей развитие, в сущности, не как развитие, а как механический
количественный рост, т. е. в непонимании или нежелании понять
необходимости скачков как в природе, так и в обществе, что в
общем вытекает из непризнания принципа п р о т и в о р е-
ч и я, как движущей силы процесса эволюции.
В отношении современного естествознания наша критика от¬
носилась преимущественно к философски-гносеологическим по¬
строениям философствующих естествоиспытателей. Мы указывали
88
В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
на противоречия между их научными приемами исследования и
их общим мировоззрением, оказывающим вредное влияние на их
исследования. Мы, например, критиковали качественную физику
Дюгема и тому подобных «качественников», возвращающихся к
физике Аристотеля. То же самое делал Ленин в своей книге «Ма¬
териализм и эмпириокритицизм», где, главным образом, ука¬
зывает на противоречие, которое существует между фак¬
тическим естествознанием и гносеологией махистов и эм¬
пириокритиков.
Деборин считает, что Плеханов, делая свое критическое за¬
мечание по поводу взгляда Энгельса на механический материа¬
лизм XVIII века, высказался не совсем уверенно и «случайно».
Вот, что говорит'Плеханов: «Можно заметить, пожалуй, что и
химия, и биология, в конце концов, сведутся, вероятно, к молеку¬
лярной механике» (8-е примечание к «Людвигу Фейербаху» Эн¬
гельса). В этих словах Плеханова выражается не неуверенность,
а необходимая научная осторожность. Плеханов был серьезный
ученый и тщательно следил за результатами современного ему
естествознания. В приведенной выше цитате Плеханов имеет в
виду общее направление современного естествознания. Но Пле¬
ханов,— подчеркивает Деборин, — сказал об этом один только
раз. Пусть так. Но если даже это сказано только один раз,
то следует принять во внимание не количество, а качество. Каче¬
ство же заключается в том1, что Плеханов делает это примечание
в отношении к мысли Энгельса. Ас каким пиэтетом Плеха¬
нов относился к Энгельсу, это, я думаю, всем известно. Я уверена
поэтому, что, решившись на такое критическое замечание, Пле¬
ханов следовал пословице: «семь раз мерь, один раз режь», т. е.
действовал не «случайно», а с полным сознанием своей ответствен¬
ности за сказанное.
Та критика, направленная против «механического материа¬
лизма», которая ведется в произведениях Деборина и его учени¬
ков, сводится фактически к (возрождению качественной физики.
Такой качественный «материализм» я считаю чистейшим мисти¬
цизмом и метафизикой. Посмотрим, что говорил Ленин по этому
поводу: «Мир есть движущаяся материя,—пишет Ленин, — и за¬
коны движения этой материи отражает механика по отношению
к медленным движениям, электромагнетическая теория — по от¬
ОТВЕТ НА «НАШИ РАЗНОГЛАСИЯ» А. ДЕБОРИНА
89
ношению к движениям быстрым». И далее: «'Разрушимость атома,
неисчерпаемость его, изменчивость всех форм материи, ее дви¬
жения всегда были опорой диалектического материализма. Все
грани в природе условны, относительны, «подвижны»... То же са¬
мое говорит и Гегель в своей «Энциклопедии» («Натурфилосо¬
фия», § 286), где он подчеркивает тот недостаток современного
ему естествознания, что оно разгораживает элементы, фиксирует
их рассудочно, как особые замкнутые сущности, и на место дей¬
ствительного исследования предметов и процессов ставит ничего
не значащие слова, являющиеся только преградой к истинному
пониманию единства природы и, следовательно, к познанию ее
законов. С точки же зрения самого Гегеля, отдельные элементы
(отдельные, ни на что не сводимые качества, как сказал бы Де¬
борин) должны растворяться один в другом. Совершенно согла¬
шаясь с этой мыслью Гегеля, я совершенно согласна также с
речью, сказанной здесь тов. Тимирязевым. По существу дела, он
защищал диалектический материализм против виталистов-«ка-
чественников».
Здесь, далее, говорят о какой-то «диалектической причинно¬
сти». Такая категория мне неизвестна. Я знаю что есть телеология
и есть механическая причинность. Телеология имеет своим источ¬
ником сверхопытную, по существу, божественную цель или пред¬
определенный божественный план, который и развертывается в
природе и истории. Механическая же причинность исключает вся¬
кое внемировое начало и объясняет мир из него самого. Под «диа¬
лектической же причинностью» можно понимать разве только
сверхопытную телеологию. Согласно этому именно пониманию
механической причинности я писала в «Философских очерках»,
что душою материализма является механическая причинность,
т. е. отрицание всякого сверхмирового начала. И это мое утвер¬
ждение не встретило никаких возражений со стороны Плеханова,
Ленина и даже самого Деборина.
В прошлый раз я цитировала Деборина, указав эмпириокри-
тический исходный пункт в его теории познания (см. предисло¬
вие). Вайнштейн, возражая мне, утверждал, что в том же самом
духе высказывался и Плеханов в «Основных вопросах марксизма».
Вайнштейн, следуя Деборину, очень плохо разбирается в этом во¬
просе, смешивая два различных понятия: исходный пункт позна¬
90
В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
ния, который является об’ектом, и представление, которое
есть единство об’екта и суб’екта. Вайнштейн цитирует из¬
вестное место из Плеханова, который -следует Фейербаху, и при¬
водит формулировку последнего: «Точкой отправления истинной
философии должно служить не «я», а «я» и «ты». Только эта
точка отправления дает возможность притти к правильному по¬
ниманию отношения между мышлением и бытием, суб’ектом и
об’ектом. Я есмь я для меня самого и в то же время «ты» для дру¬
гого. Я — суб’ект и в то же время об’ект». Что же это значит?
Это значит, что сам суб’ект мыслится, как об’ект, и входит, как
часть, в общий об’ективный мир, который и является исходным
пунктом познания. Эту же мысль высказывает Плеханов в другой
форме, в предисловии к деборинскому «Введению»: «Кто отпра¬
вляется от о б’е к т а, у того создается — если только он имеет
способность и отвагу мыслить последовательно — одна из разно¬
видностей материалистического миросозерцания». Вот что говорит
Плеханов по этому важнейшему пункту. Что же пишет Деборин?
Вот что: «Высшая точка зрения (в познании. — Л. А,) должна
исходить из единства суб’екта и об’екта».
Эта «высшая точка зрения» есть действительно высшая точка
зрения, и потому она, на самом деле, не может быть исходным
пунктом. Определяя исходный пункт познания, как единство суб’¬
екта и об’екта, Деборин смешивает исходный пункт нашей гносео¬
логии с нашим взглядом на взаимоотношения суб’екта и об’екта.
Взгляд Фейербаха и Плеханова, утверждающий, что исходным
пунктом является не «я», а «я» и «ты», означает, что «я» должно
рассматриваться вместе с тем и как об’ект, т. е. рассматриваться
так, каким оно представляется другому суб’екту. Ибо то, что для
меня суб’ективно, то для другого об’ективно, и наоборот. Так что,
вместе взятые; оба члена составляют один и тот же об’ект, кото¬
рый и предшествует всякому познанию и который в конечном
счете находится вне всякого сознания. Иными словами, исход¬
ной точкой познания является об’ективный действи¬
тельный im и р, в котором мыслится заключенным также и
познающий суб’ект. С другой же стороны, суб’ект, отрывая себя в
своих мыслях от об’екта, мыслит себя именно как суб’ект, т. е.
как нечто противостоящее об’екту, в который он, однако, — как
уже сказано, — сам входит.

ОТВЕТ НА «НАШИ РАЗНОГЛАСИЯ» А. ДЕБОРИНА
91
Так обстоит дело с исходным* пунктом познания в его общей
форме. Что же касается содержания взаимоотношения суб’екта и
об’екта, то тут дело обстоит следующим образом: так как наше
представление, полученное от воздействия на наш организм пред-
метов об’ективной действительности, не тождественно с самой
этой действительностью, как вследствие ограниченности познаю¬
щего суб’екта и его суб’ективных форм познания, так и вследствие
неисчерпаемости об’ективного мира (Энгельс), то наше предста¬
вление об об’екте являет собою результат взаимодействия об’екта
с суб’ектом, и потому выражает собою не тождество, но лишь
единство суб’екта и об’екта.
Таким образом, если исходным пунктом1 познания делают не
об’ект, т. е. не об’ективно существующий вне суб’екта мир, а
единство суб’екта и об’екта, то это значит, что исходный пункт
являет собой не об’ект в выше определенном смысле (о котором
справедливо говорят Фейербах и Плеханов), а исходным пунктом
служит именно эта «высшая точка зрения» Деборина, т. е. пред¬
ставление. Выражая эту «высшую точку зрения» Деборина
термином Авенариуса, можно сказать, что тут мы имеем не что
иное, как пресловутую «принципиальную к о о р д и н а-
цию». Ибо если исходный пункт есть единство суб’екта и об’екта,
то ясно, что нет суб’екта без об’екта и нет об’¬
екта без суб’екта.
Лишним будет, пожалуй, прибавить, что гносеология Авена¬
риуса, основой которой является «принципиальная координация»,
не раз, как известно, подвергалась в нашей литературе обстоя¬
тельной критике с точки зрения ее полного противоречия с на¬
учной мыслью.
Перехожу к самому важному пункту: к проблеме диалектики,
или, вернее, не к самой проблеме, а к различным взглядам на
отношение диалектического материализма к диалектике Гегеля.
И тут мне приходится, к сожалению, констатировать, что, пови-
димому, действительно имеется налицо две группы: одна из них
может рассматриваться как родоначальница неогегельянства, дру¬
гая же остается на старой ортодоксальной марксистской пози¬
ции. Тут же необходимо сказать, что первая группа занимается,
по существу, простым пересказом положений Гегеля, без всякого
к ним критического отношения. Как же, спрашивается теперь,
92
В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
поступали Маркс и Энгельс, когда выдвигали те или иные (прин¬
ципы гегелевской диалектики? Там, где они применяют некото¬
рые основные принципы гегелевской диалектики, нет ни одного,
решительно ни одного места, где бы они, подчеркивая свое заим¬
ствование диалектики у великого немецкого идеалиста, не подвер¬
гали бы в то же время критике гегелевский идеализм. К цитатам,
приведенным в предыдущей речи, прибавлю еще следующую, до¬
вольно обширную выдержку из чрезвычайно интересной и глубо¬
косодержательной рецензии Энгельса на «К критике политической
экономии» Маркса.
«Со времени смерти Гегеля, — пишет Энгельс, — вовсе не
делалось попыток развить какую-нибудь науку в ее соб¬
ственной, присущей ей внутренней связи.
Официальная школа Гегеля усвоила себе из диалектики своего
учителя умение обращаться лишь с простейшими знаниями, что
она и применяла повсюду сплошь и рядом со смешной нелов¬
костью. Все наследие Гегеля ограничилось для этой школы чис¬
тым шаблоном, с помощью которого строилась всякая те¬
ма, и списком слов и оборотов, годных только для того, чтобы во¬
время их вставить там, где нехватает мыслей и по¬
ложительных знаний. В результате получилось, как ска¬
зал один боннский профессор, что эти «гегельянцы ниочемне
имели понятия, но писать могли обо всем».
Пока остановимся на этом и опросим', прежде всего, почему
собственно возможно, на основании философии Гегеля, писать обо
всем, не зная ничего? Это прежде всего возможно по той основ¬
ной и главной причине, что диалектика является, действительно,
основным, общим и всепроникающим законам как природы, так и
истории. Мы имеем четыре главных формы изменения: простое
становление, изменение, развитие и прогресс.
Все эти главные формы или категории изменения вызываются и
сопровождаются внутренними, имманентными, противоречивыми
моментами. И вот, благодаря универсальности закона диалектики,
является возможность говорить обо всем, ничего не зная, гово¬
рить в абстрактных терминах, придавая ученую видимость полной
бессодержательности. Наблюдая этот процесс, можно сказать, что
никто не может так хорошо и так тщательно скрыть свое неве¬
жество, как абстрактный философ.

ОТВЕТ НА «НАШИ РАЗНОГЛАСИЯ» А. ДЕБОРИНА
93
Но прочту дальше Энгельса из той же рецензии. Энгельс пи¬
шет: «Вопрос, как обращаться с наукой? С одной стороны, име¬
лась гегелевская диалектика в той совершенно отвле¬
ченной форме, в которой оставил ее после
себя Гегель. С другой стороны, обычный, снова сделав¬
шийся модным, по существу вольфовский, метафизический метод,
руководясь которым буржуазные экономисты писали свои бес¬
связные толстые книги. Этот последний метод так был разбит тео¬
ретически Кантом и особенно Гегелем, что только леность и от¬
сутствие другого простого метода делали возможным его практи¬
ческое дальнейшее существование. С другой стороны, гегеле в-
скийметод в той форме, в какой он нахо¬
дился, был совершенно негоден. Он быт по
существу своему идеалистическим (метод,
имейте в виду, а не только система.— Л. Д.), а здесь требовалось
развитие миросозерцания, которое было бы более материалистич¬
ным, чем все предыдущее. Он (т. е. гегелевский метод — Л. А.) ис¬
ходил из чистого м ы ш л е н и я, а здесь надо1 было исходить
из самых упрямых ф а к т о в. Метод, который, по соб¬
ственному признанию, «из ничего через ничто пришел к ничему»,
был в таком виде здесь не у места. Несмотря на это, из
всего наличного логического материала это была единственная
вещь, от которой можно было по крайней мере начать. Этот
метод не подвергался критике и не был превзойден».
И дальше: «Ни один из противников великого диалектика не
мог пробить брешь в гордом здании этого метода. Он заглох, по¬
тому что школа Гегеля не умела к нему приступиться. Прежде
всего, надо было, следовательно, подвергнуть гегелевский
метод основательной критике» (разрядка везде
моя. — Л. А.),
Эти выдержки, как видите, замечательно характерны и глу¬
боко содержательны. В этой сжатой и яркой формулировке отно¬
шения к гегелевской диалектике Энгельсом выражены следующие
положения: 1) что сам диалектический метод, как он проявляется
в системе Гегеля, насквозь идеалистичен; 2) что, несмотря на идеа¬
листический характер гегелевского метода, метод этот является не
только идеалистическим искажением действительности, но вместе
с тем представляет собою также и отражение ее подлинного дви¬
94
В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
жения; 3) что, следовательно, этот идеалистический гегелевский
метод должен быть подвергнут основательной критике
с целью освобождения его от искажений, явившихся результатом
заключающегося в нем идеалистического начала, и с целью при¬
менения его формальных принципов к изучению действительно¬
сти, поскольку сама эта действительность, как в областтГприроды,
так и в области истории, представляет собою д иа'л е к т и ч е-
ский процесс; 4) что именно потому, что диалектика долж¬
на иметь, как утверждает Энгельс, исходным пунктом «упорные
факты», она будет плодотворным методом1 только в том случае,
если при помощи ее будут рассматриваться все отдельные области
в их своеобразии, и, наконец, 5) что диалектика,
взятая в ее совершенно отвлеченном виде,
ведет неизбежно к пустой и бессодержатель¬
ной схоластике.
Что же делают наши «диалектики»? Выполняют ли они
эти требования? —• Ничуть не бывало. Гегелевские положения
даже не излагаются, ибо изложить — значит исходить из какой-
нибудь общей центральной мысли, что все же представляет собою
некоторую ценность. Гегель точнее: некоторые общие его положе¬
ния и термины просто повторяются и пересказываются. Но этот
пересказ не остается, тем не менее, без влияния. Влияние же это до
крайности вредное, отрицательное. Некритическое применение
идеалистических положений Гегеля приводит Деборина к пустой
отвлеченности в самых конкретных вопросах. Так, например, Де¬
борин, выражая свою солидарность с Иосифом Диогеном, приво¬
дит следующую цитату из этого последнего: «До Дарвина нам бы¬
ли известны только живущие отдельно экземпляры животных,
животное вообще существовало лишь как отвлеченное понятие.
Но со времени Дарвина мы узнали, что не только отдельные эк¬
земпляры, но и животное вообще является живым существом. Это
собирательное животное существует, движется и изменяется, пе¬
реживает историю, представляет собою организм, состоящий
из многих членов... Он показал нам, что собирательное животное
представляет собою не мертвое отвлеченное понятие, а движу¬
щийся проц е с с, лишь скудную картину которого да¬
вало нам до сих пор наше познание». Дальше уже следует соб¬
ственная самостоятельная мысль Деборина. Деборин пишет: «То
ОТВЕТ НА «НАШИ РАЗНОГЛАСИЯ» А. ДЕБОРИНА
95
же самое мы можем сказать и относительно Карла Маркса (что
собственно «то же самое»? — Л, А,), который впервые показал,
что общественный класс существует, движется и изменяется и
переживает историю, рождается, борется и умирает, что обще¬
ственный класс, словом, — не отвлеченное понятие, а живое
коллективное существо» («Под знаменем марксизма» 1926 г.,
№ 1—2).
«Животное вообще» оставим здесь в покое. В данном случае
меня интересует определение класса. Что это собственно озна¬
чает, что класс есть живое существо, которое рождается, суще¬
ствует, движется, изменяется, умирает и т. п.? Чем собственно от¬
личается такое определение класса от определения какого-угодно
животного? Это определение есть не более, как механиче¬
ское перенесение понятия организма из области биологии в об¬
ласть социологии. И это выдается за диалектику! По Марксу, мы
знаем, что класс, это — категория социальная, и, как социальная
категория, класс определяется общественными отношениями про¬
изводства. Мы знаем, что каждый отдельный класс характеризует¬
ся особенным, ему присущим об’ективно-общественным содержа¬
нием. Маркс в конце III тома «Капитала» дает, как известно, сле¬
дующее определение существующим- основным классам современ¬
ного капиталистического общества; рабочий класс определяется
заработной платой, класс капиталистов — прибылью и класс
землевладельцев — поземельной рентой. Из этого Марксова опре¬
деления класса следует, что с изменением производственных отно¬
шений меняется вся классовая конъюнктура, а с радикальным пе¬
реворотом в социалистическом смысле отмирает все классовое об¬
щество.
‘Что же, я спрашиваю теперь, вытекает из определения
класса, даваемого Дебориным? Ровно ничего не вытекает. И
ничего -не вытекает по той простой причине, что деборинское
определение является чистейшей абстракцией, не включающей
в себе ни одного признака из конкретного содержания обще¬
ственного класса.
Далее, меня спрашивают, следует ли читать Гегеля? — Сле¬
дует, но с умом и с умением отличить плодотворное зерно диалек¬
тики от идеалистической софистики. Но итти слепо за Гегелем и
рабски подчиняться его абсолютному духу не следует. Наши «диа¬
96
В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
лектики» становятся на путь нового ревизионизма. В прошедшем
мы, как известно, имеем две формы ревизионизма: первая форма
заключалась в соединении марксизма с философией Канта; вторая
форма соединила Маркса с Авенариусом1 и Махом. Теперь же при¬
шли к Гегелю, точнее: к гегелевскому идеализму. И, как тогда, так
и теперь нас, ортодоксальных марксистов, остающихся на старых
позициях, упрекают в «упрощенстве». Старые песни. Идеалисты
всегда пугали этим страшным словом: упрощение, и, надо сказать,
с большим успехом, ибо кому же не лестно быть глубокомыслен¬
ным. Но истинная глубина заключается в изучении и понимании
действительности. Приведу для иллюстрации схоластики
деборинцев первый попавшийся факт. Баммель глубокомысленно
пишет: процесс познания идет от незнания к знанию. Вот и ди¬
алектика: не правда ли, глубокомысленно? А главное, весьма поучи¬
тельно. Ясно, что такой «диалектикой» не сказано ровно ничего.
Требуется действительная глубина и знание фактов, чтобы всерь¬
ез показать, как совершается процесс познания в историческом
развитии.
В «Диалектике природы» Энгельс говорит о зачаточных фор¬
мах познания, указывая поистине глубокомысленно на то, что
разбитие ореха было началом1 анализа. Для такого положения,
действительно, требуется подлинная гениальная проницательность.
Обычному уму, привыкшему повторять общие отвлеченные поло¬
жения, вычитанные в посредственных книжках, и в голову не при¬
дет, что такое тривиальное действие, как разбитие ореха, может
быть началом анализа или актом познания.
Деборин говорит, напр.: целесообразность снимается
причинностью. Это звучит шикарно и вполне по-гегелевски. Но
такая терминология ни к чему не обязывает и ни на какие вопро¬
сы не наталкивает. Другое дело, если мы скажем: целесообразность
есть разновидность причинности. В этом- случае возникает немед¬
ленно целый ряд конкретных вопросов, а именно: какая разновид¬
ность, каков ее источник и т. д.?
Стэн спрашивает: неужели моя голова с ее мышлением есть
только совокупность электронов? Чем же, спрашиваю я в свою
очередь, было бы лучше, если бы голова с ее мышлением была
божиим созданием? В первом случае есть надежда на то, что
этот, часто никуда негодный, аппарат, может быть с течением вре¬
ОТВЕТ НА «НАШИ РАЗНОГЛАСИЯ» А. ДЕБОРИНА	97
мени усовершенствован. Если же это — божье создание, тогда
пиши — пропало.
Тот же тов. Стэн упрекал современное естествознание в том,
что оно чуждо синтетической мысли. Где же синтез? — воскли¬
цал он много раз. Смею ответить на этот вопрос: синтез в аэро¬
плане, в радиоприемнике и вообще во всех великих практических
результатах современной естественной науки. Смею так ответить
потому, что я не забываю великого правила Маркса, что об’яс-
нить мир можно так или иначе, но самое важное — это изме¬
нить его.
В заключение, я подчеркиваю самым решительным образом,
что я и мои сторонники — диалектики, и диалектику мы будем
защищать, но диалектику материалистическую. Мы — за филосо¬
фию, и ее мы будем защищать, но философию (материалистиче-
скую. Философия для меня — я присоединяюсь к формуле Плеха¬
нова — есть синтез идей, опирающийся на результаты естество¬
знания и обществоведения данной эпохи. Прибавлю к этой фор¬
мулировке прежде всего, что такой синтез есть философия именно
данной эпохи, и что в этом синтезе естественно заключаются
элементы дальнейшего его развития. Вот эта именно формули¬
ровка марксистской философии долж^на быть разработана, что
является очень нелегким делом. Вместо этого же у нас идут назад
к Гегелю, что является делом бесплодным и, как всякое беспло¬
дие, чрезвычайно вредным.
У нас сейчас Гегеля сделали марксистом для того, чтобы, в
конце концов, самим стать гегелианцами. Поэтому я еще и еще
раз подчеркиваю: мы — ортодоксальные марксисты, а вас всех
рассматриваем как неогегельянцев.
И еще одно слово. Происходившая в этих стенах полемика
произвела, вероятно, тягостное впечатление на присутствовавшую
здесь молодежь. Но, товарищи, тут огорчаться нечему. Марксизм
от этих споров не пострадает. Марксизм будет жить, хотя бы мы
все тут перессорились. В настоящее время марксизм торжествует
свою победу как в практической жизни, так и в науке, которая
вынуждена, сознательно или бессознательно, становиться на точку
зрения диалектического материализма.
Л. И. Аксельрод. В защиту диалектического материализма.

БЕСПРОСВЕТНАЯ ПУТАНИЦА, ИЛИ ДИАЛЕКТИКА
НАИЗНАНКУ
I.
Направленная против меня статья Деборина * замечательна
как по содержанию, так и по форме. В общем же она замеча¬
тельна тем, что во всей литературе нашей общественной мысли
(черносотенная литература не в счет) нет такого произведения.
Деборин органически неспособен отличить литературную поле¬
мику от жаргона Сухаревки. С искренним и глубоким отвраще¬
нием приступаю к разбору этого тупого пасквиля. Делаю это, по¬
винуясь, с одной стороны, общественным мотивам, точнее долгу
марксиста, с другой стороны — настойчивому желанию моих това¬
рищей единомышленников, считающих необходимым реагировать
на этот пасквиль. Подвергать подобной критике деборинский спо¬
соб, с позволения сказать, аргументации — это истинно адская
мука. Гейне охарактеризовал полемику одного своего противника
следующими словами: «Самым лучшим во всей статье является
хорошо известная манера выхватить из разнороднейших произ¬
ведений автора изувеченные фразы и так соединить их, чтобы
приписать автору какое угодно мнение или отсутствие всякого
мнения. Эта манера, конечно, не нова, но зато очень удобна, так
как задетый автор не имеет возможности сделать опровержение,
не написав целых фолиантов для доказательства того, что одна
из приведенных фраз имела юмористический характер, другая,
хотя и была серьезна, но относилась к предыдущей фразе, кото¬
рая придавала ей ее истинное значение, что далее следующие
одна за другой фразы вырваны не только из своей логической,
но и хронологической связи, чтобы извлечь из них несколько
кажущихся противоречий, но что именно эти противоречия и до¬
казывали бы величайшую последовательность, если бы принять
* «Ревизионизм под маской ортодоксии». («Под знаменем мар¬
ксизм?», 9, 1927 г.).

БЕСПРОСВЕТНАЯ ПУТАНИЦА, ИЛИ ДИАЛЕКТИКА НАИЗНАНКУ 99
во внимание хронологическую последовательность, обстоятель¬
ства и условия времени». (Цитирую по Мерингу «Мировая лите¬
ратура и пролетариат», стр. 178—179). Вот этой именно не но¬
вой, но зато очень удэбной манерой пользуется А. Деборин и
пользуется грубо, назойливо, крикливо и с напыщенной, неесте¬
ственной важностью подлинного, настоящего parvenu.
Но к сути дела. Последуем за нашим 'почтенным а1втором и
начнем наш анализ с частных его утверждений. А. Дебо¬
рин приводит следующие строки из моего открытого письма, по¬
мещенного во втором номере «Диалектика природы». «Голослов¬
ное и недобросовестное утверждение, что я возглавляю группу,
состоящую из махистов-фрейдистов и пр., является сплошным,
мягко выражаясь, вымыслом, преследующим единственную цель —
дискредитировать серьезных и ответственных товарищей, стоящих
на точке зрения диалектического материализма. Мои товарищи
имеют и суб’ективную и об’ективную возможность доказать
истинность этого моего утверждения». «Эти строки, — пишет
А. Деборин, — нашего серьезного и ответственного товарища
(как видите, читатель, эпитеты «серьезный и ответственный», при¬
мененные мною в отношении моих товарищей-единомышленников,
А. Деборин на глазах у читателя употребляет так, как будто я
сама себя величаю серьезным и ответственным товарищем и затем
жонглирует ими на протяжении всей статьи) являются, мягко вы¬
ражаясь, лживым публичным заявлением» *. Почему же, спраши¬
вается, квалификация моих товарищей является лживым публич¬
ным заявлением? По той простой причине, что А. Деборин ведет
с ними, т. е. с моими единомышленниками, борьбу, провозглашая
их механистами, фрейдистами и махистами. Это логика папы, не
допускающего возможности другой логики, кроме логики церкви.
А если я, например, придерживаюсь того кощунственного убежде¬
ния, что мои товарищи-единомышленники более последователь¬
ные и более серьезные диалектические материалисты, чем А. Де¬
борин,— почему высказанное мною это убеждение является «лжи¬
вым публичным заявлением»? Потому, очевидно, что А. Деборину
нужны, до-зарезу нужны механисты, фрейдисты, махисты и во¬
обще ревизионисты, в противном случае, он лишается лестного
* «Ревизионизм под маской ортодоксии», стр. 6.
7*

100	В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
звания борца за ортодоксальный марксизм и, следовательно, при¬
ятных лавров победителя на этом фронте первостепенной важно¬
сти. Вкус у А. Деборина недурной, этого оспаривать не стану.
Всячески уверяя читателя, что моя статья «Ответ А. Деборину на
наши разногласия» в майской книге «Красной нови» лишена вся¬
кого содержания, А. Деборин подтверждает эту свою оценку
статьи моим якобы собственным признанием правильности этой
оценки. А. Деборин пишет: «И вот в «Предисловии» сам автор
отказывается от конкретного разбора наших взглядов, что не ме¬
шает ему постоянно повторять о нашей беспомощности и нашей
путанице. Так, Л. Аксельрод пишет: «Помимо духовного * иска¬
жения (мною взглядов Л. Аксельрод. — А. Д.), заключительная
рёчь Деборина являет собою прямо изумительный образец пута¬
ницы понятий и полной философской беспомощности. Распутывать
от начала до конца эту путаницу не стану, даже при предположе¬
нии, что его ученики не приминут обвинить меня в непонимании
философского глубокомыслия их учителя». Далее следует какой-то
еврейский анекдот, который должен прикрыть действительное
непонимание Аксельрод основных проблем марксизма». Я сама, —
подчеркивает А. Деборин, — признаюсь, что не распутываю его
путаницы и ограничиваюсь одним еврейским анекдотом. В ци¬
тате вот тут же сказано ведь, что я не стану распутывать пута¬
ницы от начала до конца, а это значит, что часть путаницы
я все же берусь распутывать. А в этой весьма неприятной для
А. Деборина части путаницы я обнаружила, что А. Деборин не
знал конкр.етной сущности общественного класса и что
по этой уважительной причине писал чистокровный вздор о том,
что такое класс в себе. Это действительно анекдот, но не еврей¬
ский, а просто-напросто скверный анекдот. Великий маэстро
марксизма, борец, стоящий на страже ортодоксии, ведущий не¬
устанную, бесстрашную борьбу со всеми еретиками, ревизиони¬
стами, фрейдистами, махистами, механистами и прочей вражьей
ратью марксизма, и, увы, не знает конкретного содержания обще¬
ственного класса! Ведь это воистину скверный анекдот!
* «Ревизионизм под маской ортодоксии», стр. 7. Это — опечатка.
Вместо «сплошного» напечатано «духовного». Деборин меня ловит на
опечатке и ставит победоносно восклицательный знак

БЕСПРОСВЕТНАЯ ПУТАНИЦА, ИЛИ ДИАЛЕКТИКА НАИЗНАНКУ 101
Не вполне соответствует также марксисту-философу спуты¬
вать представление с исходным пунктом теории познания, кото¬
рый, согласно диалектическому материалу, есть об’ект.
На эту непозволительную путаницу было указано в одной из
моих речей, напечатанных в «Красной нови», повидимому в той
как-раз речи, о которой Деборин говорит, что я себе противоре¬
чила от начала до конца, вызвав возмущение большинства при¬
сутствовавших. О всех этих неприятных для Деборина вещах нет
ни слова в его пасквиле.
После этих предварительных замечаний перейдем к главным
обвинениям и «убедительным доказательствам» моего «ревизио¬
низма». Подражая «Святому семейству» или «Анти-Дюрингу»,
Деборин дал названия всем главам своей статьи, причем одни огла¬
вления должны меня уничтожить окончательно. Эти сногшиба-
тельные оглавления могут все же принести некоторую пользу
Деборину. Статью ведь вряд ли кто-либо прочтет от начала до
конца, а, пересмотрев оглавления, читатель может вынести неко¬
торые хотя бы и смутные намеки на что-то меня уничтожающее.
Последуем за нашим автором.
Первый пункт обвинения, озаглавленный «Спиноза и душа
материализма», сводится (увы, трудно точно сказать к чему это
сводится!) прежде всего к тому, что я изменила свой взгляд на
систему Спинозы и тем самым вступила на путь ревизии теории
Маркса и Энгельса, т. е. марксизма, как такового. Остановимся
на этом пункте.
Деборин повествует: «Но вот что писала Аксельрод о Спи¬
нозе, когда она не считала еще нужным выступить со своей «кри¬
тикой» материализма» (заметьте, читатель, что критика Спинозы
уже подменивается критикой материализма. — Л. А,) *.
«Чтобы совсем покончить с косвенными нападками мате¬
риализма, считаем нелишним тут же сказать нашим противни¬
кам, что наши предки и наши учителя совсем уж не были такими
умственными плебеями, какими стараются их изобразить совре¬
менные идеалисты. Материалистами были Демокрит, Эпикур,
Гассенди, Гоббс, Спиноза (разрядка моя. — А. Д.), Гольбах,
Гельвеций, Ламеттри, Людвиг Фейербах, Маркс, Энгельс, Черны¬
* «Ревизионизм под маской ортодоксии», стр. 9.

102	В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
шевский и другие крупные люди». А в специальном примечании,
посвященном Спинозе, сказано следующее: «Грандиозное, п о-
следовательно продуманное мировоззрение
(разрядка моя. — А. Д.) гениального мыслителя до такой степени
искажалось и искажается (de te fabula narratur! — можем мы
ныне сказать по адресу нашего Ортодокса. — А, Д.) идеалисти¬
ческими историками и комментаторами, что восстановление его
точного, истинного смысла требует в настоящее время специаль¬
ной обширной работы. Ограничимся здесь лишь указанием на то,
что в основу учения Спинозы положен строго проведенный
принцип механической причинности. Полное же
отрицание телеологии и безусловное признание принципа меха¬
нической причинности являются душой материализма». («Фи¬
лософские очерки», 4-е изд., 1925 г., 76 стр.).
После приведенной цитаты из «Философских очерков» Де¬
борин продолжает: «Оставляя в стороне неправильное определе¬
ние «души материализма» (я пока тоже оставляю в стороне этот
вопрос. — Л. А.), о чем будет речь впереди (у меня об этом тоже
будет речь впереди. — Л, А.), мы здесь обращаем только вни¬
мание читателя на то, что Ортодокс в своих «Философских
очерках» характеризует систему Спинозы, как последова¬
тельно продуманное материалистическое миро¬
воззрение, причисляя великого мыслителя к плеяде знаменитых
в истории мысли материалистов» *.
Приходится отметить, что слово «материалистическое» при¬
бавлено и даже подчеркнуто Дебориным при
повторении цитированной мысли, у меня же сказано, как это
сейчас видел читатель из приведенной Дебориным же цитаты,
«последовательно продуманное мировоззрение», причем совершен¬
но ясно сказано также, что последовательность относится к прин¬
ципу механической причинности. Права ли я или нет в том, что
механическая причинность является душой материализма, но п о д-
менивание слов, да тут же на глазах у читателя, имеет,
если не ошибаюсь, соответствующий термин в картежной игре.
Далее Деборин цитирует мое толкование теоремы: «порядок
и связь идей соответствуют порядку и связи вещей», подчерки-
* «Ревизионизм под маской ортодоксии», стр. 10.

БЕСПРОСВЕТНАЯ ПУТАНИЦА, ИЛИ ДИАЛЕКТИКА НАИЗНАНКУ 103
вая мое материалистическое толкование этой теоремы и ссылку
на соответствующую схолию «Этики». Общее заключение Де¬
борина гласит: «Мы видим, таким образом, что Аксельрод счи¬
тала Спинозу последовательным материалистом, во-первых, по¬
тому, что в основу своей системы он кладет принцип механи¬
ческой причинности, составляющей якобы душу материализма,
во-вторых, потому, что с точки зрения Спинозы материя пред¬
шествует духу, сознание обусловливается бытием, и, в-третьих,
потому, что субстанция Спинозы, действительное бытие, как
говорит далее Аксельрод на той же странице, для Спинозы есть
не что иное, как реальная природа» *.
Сущность всей этой формулировки мы распутаем впослед¬
ствии, а пока отметим следующий изумительный оборот Дебо¬
рина. По поводу сделанной мною сноски, гласящей, что Спиноза
может быть причислен к материалистам на том основании, что
в его системе проводится последовательно принцип механической
причинности, Деборин пишет:
«Но всякий грамотный читатель, ознакомившийся с цити¬
рованными нами местами, убеждается, что существенные «ого¬
ворки» Аксельрод имеют целью подчеркнуть сугубо мате¬
риалистический характер системы Спинозы, а не ограничить ее
«теологическим костюмом» и пр. **.
А я вот, например, думаю, вместе с грамотным читателем,
что это примечание, наоборот, имеет целью ограничить
спинозовский материализм. Ведь ясно, что поставив Спинозу в
ряду других материалистов, я считала необходимым выделить его
и подчеркнуть, что материализм Спинозы я усматриваю в данном
определенном принципе в отличие от других названных мате¬
риалистов, по отношению к которым не приходится делать ни¬
каких оговорок. Но Деборин, как мы видели, толкует оговорку,
как особое усиление материализма Спинозы. Нелепость этого
толкования должна быть совершенно очевидна, ибо принцип ме¬
ханической причинности присущ в совершенно одинаковой сте¬
пени Гоббсу, Гольбаху, Гельвецию, Ламеттри и вообще всем
материалистам без всякого исключения. Сделанная оговорка по
* «Ревизионизм под маской ортодоксии»х стр. 10, 11.
** Там же, стр. 13.

104 В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
отношению к системе Спинозы, ясное дело, имела своей целью
показать, почему я причисляю Спинозу к материалистам, не¬
смотря на то, что его учение отличается от поставленных с ним
в одном ряду материалистов. По Деборину же выходит, наоборот,
что эта оговорка имела своей целью подчеркнуть сугубый
материализм Спинозы. Явная нелепость, ибо о каком «сугубом
материализме» может итти речь? Я не знаю такого «сугубого ма¬
териализма».
Приводя обширнейшие выдержки из «Философских очер¬
ков», долженствующие доказать, что я считала Спинозу последо¬
вательным материалистом, Деборин пропускает, однако, самое
главное, а именно, что нигде в «Философских очерках» н е
сказано, что субстанция есть материя.
А сказано вот что. Там, где речь идет об определении мате¬
рии, читатель может прочесть следующие строки: «Мы видим,,
таким образом, что монизм, признающий одно философское на¬
чало, не может дать этому началу определения. Именно по этой
причине Спиноза, который наиболее глубокомысленно подошел
к этому вопросу, определил исходный пункт познания —
субстанцию, как causa sui. Самостоятельное, т. е. единое,
вечное, бесконечное бытие не может иметь определения вне его
самого. Реальность материалистов — материя — дана нам в опыте
и познается нами посредством ее свойств и ее действий на наши
чувства восприятия» *.
Это место приводится /мною в статье «Надоело!». Там же я
пишу: «Как же выражается в этой выдержке мое отношение к
субстанции Спинозы? Отождествляется ли она с материей или
не отождествляется с ней? Человек грамотный, в буквальном
смысле этого слова грамотный, ответит на этот вопрос отрица¬
тельно: не отождествляется. Заслуга Спинозы, согласно сказан¬
ному здесь, состоит в том, что он исходный пункт, как таковой,
субстанцию, рассматривал, как causa sui. Говоря вышецитирован-
ными словами Энгельса «мир должен быть об’ясней из са¬
мого себя». Эта мысль перешла к французским мате¬
риалистам, а потому и говорится в приведенной выдержке, что
реальность материалистов — материя — не нуждается в об’ясняю-
* «Философские очерки», стр? 82, изд. 3.

БеСПРОСВЕТНАЯ ПУТАНИЦА, ИЛИ ДИАЛЕКТИКА НАИЗНАНКУ 105
щей причине, лежащей вне ее самой. Это значит, что от Спи¬
нозы к материалистам перешел принцип causa
s u i, но отнюдь не содержание самой с п и н о з о в-
ской субстанции, ибо тут же подчеркивается, что суб¬
станция материалистов есть материя. По существу же, в
этом месте «Философских очерков» проводится та же самая
мысль, которую я к своему удовольствию прочитала осенью
1925 г. в «Диалектике природы» Энгельса» *.
Цитированные места Дебориным добросовестно про¬
пускаются. Пропущено также и следующее место из «Философ¬
ских очерков» (повторение опять-таки «в «Надоело!»), которое
гласит: «Еще в 1921 году в моей статье против Бердяева, напеча¬
танной в Штутгартской «Заре», в редакцию которой входил
Плеханов, я писала: «Господин Бердяев, танцуя с легкостью ба¬
лерины по всем областям человеческой мысли, соединяет Марксову
теорию с платоновским «необузданным идеализмом» и с хри¬
стианско-мистической частью — познавательной лю¬
бовью к богу (Amor Dei intellectualis в учении Спинозы)».
Пропустив и это место, Деборин победоносно пишет: «Как раз
у Аксельрод нигде в «Философских очерках» нет в отношении
Спинозы оговорки ни насчет материализма «своей эпохи», ни
насчет «теологического привеска», ни насчет понятия «бога»
и пр.» **. Что касается отсутствия в «Очерках» оговорки
насчет «материализма своей эпохи», то я, говоря в общем очень
кратко о Спинозе и отнюдь не рассчитывая на то, что исказите ли
марксизма перевернут все вверх дном, ограничилась указанием
на материалистические стороны учения Спинозы. Тем не менее,
относительно «теологического привеска» ведь сказано и сказано
определенно и решительно. Разве указание на христианско-
мистическую часть в учении Спинозы, за которую
цеплялся не без основания Бердяев, не есть указание на теологи¬
ческий привесок? Кажется, что эта оговорка весьма солидного
свойства. Уверяя читателя, что я радикально изменила взгляд на
систему Спинозы, высказанный в «Философских очерках», Де¬
борин повторяет при каждом искажении моей мысли, что я
* «Красная новь», стр. 178, март 1927 г.
** «Ревизионизм» и т. д., стр. 12.

106	В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
«л г у». Я спрашиваю теперь читателя, прав ли Деборин в этом
своем утверждении? Полагаю, что для всякого должно быть ясно,
что это его утверждение, выраженное в «остроумной» полеми¬
ческой форме, не соответствует истине ни в малейшей степени.
Деборин, далее, указывает и подчеркивает различие между моими
«Очерками» и статьей «Спиноза и материализм» в вопросе об
отношении сознания к бытию. Посмотрим, что сказано мною
в инкриминируемой мне статье. Сказано: «Но, несмотря на непод¬
вижный характер основных онтологических предпосылок и во¬
преки этим предпосылкам, несравненно большее влияние на весь
ход мыслей системы оказал полный и решительный разрыв с тео¬
логией, с творцом-богом, со сверхопытной целесообразностью.
Благодаря последовательному критическому отрицанию сверх¬
опытной целесообразности и не менее последовательному обосно¬
ванию механической закономерности система Спинозы насквозь
проникнута подлинным материализмом»* А затем
следует та же самая 7-я теорема, которая в этой статье получила
еще более широкое толкование именно в духе зависимости со¬
знания от бытия. Деборин же, игнорируя в полемиче¬
ских целях все неподходящие мысли для его
главной цели, пишет без зазрения совести, что в этой
статье я целиком примыкаю к толкованию идеалистических исто¬
риков философии системы Спинозы. Пусть читатель сам судит,
кто из нас, выражаясь «полемическим» стилем Деборина, лжет.
II.
Вопрос о механическом понимании мира мы пока оставим
в стороне, а сейчас перейдем ко второму обвинению, состоящему
в том, что в понимании содержания субстанции Спинозы я реви¬
зую взгляд на субстанцию Энгельса, Плеханова и Ленина, кото¬
рым, как уверяет Деборин, и он, разумеется, как подлинный и
безупречный ортодокс, примыкает всецело. Начнем этот наш ана¬
лиз с ныне здравствующего маэстро, с самого Деборина.
В своем «Введении в философию диалектического мате¬
риализма» А. Деборин, касаясь Спинозы, пишет:
* «Спиноза и материализм», стр. 157.

БЕСПРОСВЕТНаЯ ПУТАНИЦА, ИЛИ ДИАЛЕКТИКА НАИЗНАНКУ 107
«Мыслящая субстанция Декарта низводится Спинозой на
степень атрибута, т. е. подчиненного элемента (Фило¬
софски безграмотно выражено. Атрибут — не подчиненный эле¬
мент.— Л. А.), она становится предикатом единой субстанции
наряду с протяжением. Спиноза говорит о Декарте, что он «пред¬
ставлял себе дух настолько различным от тела, что он как
для об’яснения связи обоих, так и для об’яснения самого духа не
мог указать какой-либо единой причины» ит. д.
Отсюда, очевидно, следует, что, по мнению Спинозы, дух не
настолько различен от тела, чтобы для об’ясне¬
ния взаимной связи тела и духа следовало прибегать к каким-то
мистическим qualitates occultae. Система Спинозы есть, стало
быть, в сравнении с учением Декарта, шаг вперед по направлению
к материалистическому монизму». («Введение»,
58—59 стр., разрядка везде Деборина).
Ясно, следовательно, как дважды два четыре, что в тот пе¬
риод, когда вышло его «Введение и т. д.», Деборин не счи¬
тал субстанцию Спинозы материей, ибо, если
бы субстанция рассматривалась им как материя, тогда система
Спинозы была бы в его глазах последовательным материализмом,
а не «шагом вперед в направлении к монистическому мате¬
риализму». Не менее ясно' из приведенной выдержки также и то,
что, с точки зрения Деборина того времени, атрибут протяжения
означал атрибут -материи, как это вытекает из следующих строк
нашего сурового обвинителя: «Оба они (и Г-обс и Спиноза. — Л. А.)
рассматривают тело и душу, протяжение и мышление, как атри¬
буты единой субстанции». Очевидно, следовательно, что тело и
протяжение так же тождественны, как и душа и мышление. Об’-
являя в настоящее время субстанцию Спинозы материей, Д е б о-
рин явно изменил свой взгляд на субстанцию
Спинозы. Он, Деборин, себе противоречит, но не я, так как
я никогда не считала субстанцию Спинозы материей. Такое вздор¬
ное и нелепое толкование мне и в голову не приходило. Что Де¬
борин вдруг и неожиданно по какой-то таинственной причине
изменил свой взгляд на субстанцию Спинозы, имеются и другие
неопровержимые доказательства.
В 1923 г. книгоиздательство «Материалист» издало две
статьи Фейербаха: «Предварительные тезисы к реформе фило¬
108
В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
софии» и «Основоположения философии будущего». Эти статьи
вышли под заглавием: «Принципы материалистической теории
познания» и с предисловием Деборина, как всегда, необычайно
пространным. Запомните, читатель, заглавие этой книжки:
«Принципы материалистической теории познания».
Кстати сказать, эти две статьи Фейербаха, как бы они ни
были ценны для материализма, не могут, разумеется, ни в коем
случае являться для нашего времени «принципами материалисти¬
ческой теории познания». В этих статьях Фейербаха имеются там
и тут элементы его антропологизма и связанные с антропологиз¬
мом отголоски идеалистической философии истории, оказываю¬
щие несомненное влияние и на его гносеологию. Словом, положе¬
ния, развитые в этих статьях Фейербаха, не могут быть признаны
без весьма значительных критических оговорок принципами со¬
временного диалектического материализма. Но это между про¬
чим; в данном контексте нас интересует вопрос об отношении
Деборина к системе Спинозы в 1923 г.
В предисловии к этим статьям Деборин, излагая своими сло¬
вами мысли Фейербаха, развитые в этих статьях, становится це¬
ликом, без малейшего остатка на точку зрения Фейербаха. Нет
нигде ни одной оговорки, ни одного критического замечания.
Следовательно, все сказанное в этих статьях Фейербаха о Спи¬
нозе разделяется безоговорочно и Дебориным и, казалось бы, как
сказал Ленин, «всерьез и надолго». Очевидно также само собою,
что оценка, данная Фейербахом субстанции Спинозы в этих
статьях, входит составной частью в «принципы материалисти¬
ческой теории познания». Иначе говоря, взгляд Фейербаха на
субстанцию и атрибуты Спинозы разделяется «воинствующими
материалистами», которые издали эту книжку под этим ответ¬
ственным заглавием.
Посмотрим же теперь, что писал Фейербах о Спинозе. «С п и-
н о з а — подлинный основоположник современной спекулятивной
философии, Шеллинг — ее восстановитель, Г егель — ее
завершитель». Следовательно, с точки зрения Фейербаха, а стало
быть, и с точки зрения «принципов материалистической теории
познания» и согласно убеждению Деборина, учение Спинозы явля¬
ется исходным пунктом или даже основанием немецкого абсолют¬
ного идеализма. Далее: «Положение Спинозы: «Материя есть
БЕСПРОСВЕТНАЯ ПУТАНИЦА, ИЛИ ДИАЛЕКТИКА НАИЗНАНКУ 109
атрибут субстанции (разрядка Фейербаха!—Л. А.)—не выража¬
ет ничего больше, как то, что материя есть субстанциальная боже¬
ственная сущность».
«Спиноза сделал материю атрибутом субстан¬
ции, но не как принцип страдания, а именно потому, что она
не страдает, что она — единая, неделимая, бесконечная, что она
имеет именно те же определения, как противоположный
ей атрибут мышления, словом, потому, что она — абстракт¬
ная материя, материя без материи, подобно тому как
сущность гегелевской логики есть сущность природы и человека,
но без сущности, без природы, без человека».
Итак, материя, по Фейербаху, есть в системе Спи¬
нозы атрибут субстанции. Это во-первых. Во-вторых —
материя формально ничем не отличается от противоположного ей
атрибута — мышления, она — чистейшая абстракция. А вот и
еще одно место: «философия тождества отличалась от спинозов-
ской только тем, что мертвое, флегматичное суще¬
ство субстанции она одушевила духом идеализма».
Итак, по Фейербаху и, стало быть, с точки зрения
Деборина 1923 г. материя есть атрибут субстан¬
ции. К тому же эта самая субстанция получает в этих
«принципах материалистической теории познания» чисто идеа¬
листическое толкование. Субстанция Спинозы не являлась,
таким образом, четыре года тому назад основой диалектического
материализма и с точки зрения Деборина.
Что же пишет теперь Деборин в его тупом пасквиле против
меня? Он пишет следующее:
«Марксизм вместе с Спинозой учит, «что мысль и протя¬
жение не что иное, как два атрибута одной и той же субстан¬
ции». Аксельрод высмеивает это положение, фальсифицируя при
этом Спинозу путем подмены понятия протяжения поня¬
тием материи.
Так, она говорит, что Спиноза разлучил атрибуты ма¬
терии и мышления. Но у Спинозы нет атрибута мате¬
рии (разрядка Деборина. — Л. А.), как это известно каждому
школьнику (как это жаль, что Фейербах не учился философии у
наших школьников! — Л. А.). Материя для Спинозы в отли¬
чие от Декарта не исчерпывается протяжением.

ПО В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
Об этом Спиноза говорит вполне определенно: «Вы спрашиваете
меня, — пишет он, — можно ли из понятия протяжения а priori
доказать разнообразие вещей. Полагаю, что я уже достаточно
ясно доказал, что это невозможно. Поэтому-то я и говорю, что
Декарт неудачно определил материю как про¬
тяжение, ибо она должна рассматриваться как атрибут, вы¬
ражающий собою вечную и бесконечную сущность» (Спиноза,
Переписка, 387—8 стр.) *.
Факт приведения этой выдержки из письма Спинозы являет¬
ся, деликатно выражаясь, следствием потустороннего разума не
в метафизическом, конечно, смысле. Согласно вышеприведенной
цитаты из статьи Деборина моя «фальсификация» Спинозы и мар¬
ксизма состоит в том, что я ошибочно считаю материю атрибу¬
том субстанции. Что же говорит цитата из письма Спинозы?
В ней сказано: «Поэтому-то я и говорю, что Декарт неудачно
определил материю как протяжение, ибо она должна рас¬
сматриваться как атрибут, выражающий собою веч¬
ную и бесконечную сущность» **. Мы видим, таким образом, что
цитата, приведенная с целью обнаружить мою
«ф а л ь с и ф и к а ц и ю», подтверждает, наоборот,
м о ю м ы ель, — да не .мою, конечно, а всех тех, кто имеет
хотя бы малейшее представление об «Этике», — что материя есть
атрибут субстанции и что, стало быть, субстанция не
есть материя. Встает небезынтересный вопрос: почему Деборин
приводит цитату против самого себя и в пользу своего против¬
ника? Ход ошибочной и туманной мысли Деборина таков: тре¬
буется во что бы то ни стало доказать «ревизионизм» Аксель¬
род. Деборин и хватается за что попало, авось на грех из палки
выстрелишь. Ухватился наш стрелок за субстанцию Спинозы.
Субстанция Спинозы, — решил он в противоречие с своим преж¬
ним взглядом на субстанцию, — есть материя; но ведь у Спи¬
нозы материя есть атрибут, как это совершенно ясно и много¬
кратно выражено в «Этике» да и в приведенной для моего
уничтожения цитате. Сметливый Деборин нашел выход. В первых
определениях «Этики» Спиноза констатирует два атрибута,—
* «Ревизионизм» и т. д.» стр. 27. Разрядка Деборина.
** Разрядка моя.

БЕСПРОСВЕТНАЯ ПУТАНИЦА, ИЛИ ДИАЛЕКТИКа НЗИЗНАНКУ 111
атрибут протяжения и атрибут мышления. Но в силу дальнейшего
развития учения и по буквальному смыслу терминов атрибут
протяжения совпадает с атрибутом материи. Иначе говоря, это
один и тот же атрибут. Серьезно говоря, стыдно приводить со¬
ответствующие места из «Этики», но ничего не поделаешь, и по¬
тому откроем книгу и прочтем хотя бы следующую схолию к XV
положению первой части «Этики». «Они (речь идет о людях антро¬
поморфического мировоззрения. — Л. А.) совершенно устраняют
из божественной природы телесную или протяжен¬
ную субстанцию»*
Телесность и протяженность, следовательно, отождествляется.
О тождестве протяжения и материи ясно и четко свидетельствует
7-я теорема 2-й части «Этики», в которой определяется связь
двух атрибутов. Теорема, как известно, гласит: «Порядок и связь
идей то же, что и порядок и связь вещей». Ясно, таким образом,
что в этом важном положении сопоставляются атрибут материи
с атрибутом мышления. Но Деборин, наподобие мольеровского
врача, поневоле выслушивавшего сердце направо, «изменил все
это». Первое определение в «Этике» атрибута материи выра¬
жено термином протяжение, отсюда Деборин делает в
интересах полемики временное, можно сказать, заключение, что
«у Спинозы нет атрибута материи, как известно каждому школь¬
нику». Каждому школьнику, конечно, вообще ничего не известно
из системы Спинозы, но возможно, что какой-нибудь школьник,
случайно прочитавший первые две страницы «Этики», мог за¬
ключить, что нет атрибута материи, а есть лишь атрибут протя¬
жения. Но это между прочим. По существу деборинская комбина¬
ция весьма проста. — Нет атрибута материи, а есть атрибут про¬
тяжения, следовательно, субстанция есть материя, что и требо¬
валось доказать Деборину. Доказательства в защиту такого
серьезного вывода прямо изумительные: они сводятся к одной
цитате из письма Спинозы, а в цитате сказано совер¬
шенно противоположное тому, что требова¬
лось доказать. Является невольно вопрос, что побудило
Деборина приводить цитату против своих собственных утвержде¬
ний и в прямую пользу его противника?
* Русск. пер. В. И. Модестова. Разрядка моя. — Л. А.

112	В ЗАЩИТУ ДИАЛеКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
Пювидимому вот что: стремясь отделить атрибут протяжения
от материи у Спинозы, Деборин соблазнился словами в приведен¬
ной цитате: «Поэтому-то я и говорю, что Декарт неудачно опре¬
делил (материю, как протяжение». Руководствуясь, как всегда,
«внешностью», Деборин обрадовался и поспешил заключить, что у
самого Спинозы протяжение и материя суть различные понятия, и
на радостях не обратил внимания на дальнейшее развитие мысли:
«ибо она (т. е. материя. — Л. А.) должна рассматриваться как
атрибут, выражающий собою вечную и бесконечную сущность».
В действительности, Спиноза отнюдь не отрывает протяже¬
ние от материи. А на вопрос: «можно ли из понятия
протяжения а priori доказать разнообразие
вещей — Спиноза отвечает отрицательно. Ибо с точки зрения
Спинозы из атрибута рассматриваемого в самом
себе, напр. из бесконечного протяжения,
вообще не может быть выведено разнообразие вещей. Разнообра¬
зие вещей выводится Спинозой из субстанции, о чем гласит са¬
мая важная, по заявлению самого Спинозы, 16 теорема I часта
«Этики». Теорема гласит: «Из необходимости боже¬
ственной природы должно вытекать беско¬
нечное множество вещей (т. е. все, что может под¬
падать бесконечному разуму) бесконечными спосо¬
бами* Декарту ставится в упрек его дуализм, отрыв матери¬
альной субстанции, или, что, по Спинозе, означает, материального
атрибута (из которого невозможно вывести разнообразие вещей)
от субстанции, из которой выводится это разнообразие. А потому
и гласит заключительная фраза: «Ибо она (материя) должна рас¬
сматриваться как атрибут, выражающий собою вечную и беско¬
нечную сущность».
Не разобравшись в подлинном смысле приведенной цитаты,
ухватившись за первую ее половину и упу¬
стивши из виду вторую ее половину, опровер¬
гающую его голословное утверждение, что у
Спинозы нет атрибута материи, Деборин победоносно пишет:
«Аксельрод по обыкновению своему отделывается и от этой про¬
блемы величественным презрением, ибо положительного изложе-
* «Этика», руоск. пер. Модестова.

БЕСПРОСВЕТНАЯ ПУТАНИЦА, ИЛИ ДИАЛЕКТИКА НАИЗНАНКУ 113
ния своего понимания субстанции и взаимоотношения мышле¬
ния и материи мы, разумеется, у нее не находим. Она, выражаясь
ее языком, «действуя дальнобойными орудиями, сразу разру¬
шает» весь спинозовакий материализм, а вместе с ним и мате¬
риализм марксистский» *.
Неправда, что я разрушаю «в е с ь» спинозовский мате¬
риализм, в чем читатель легко может убедиться из статьи «Спи¬
ноза и материализм», помещенной в этом же сборнике и послу¬
жившей источником деборинских обвинений; неправда, что раз¬
рушение спинозовского материализма есть вместе с тем и отказ
от марксистского материализма, наоборот, нормальное логическое
мышление диктует диаметрально противоположный вывод. — Раз
я рассматриваю Спинозу как непоследовательного материа¬
листа, сама оставаясь на материалистической позиции, ста¬
ло быть, я отстаиваю неурезанный и последовательный ма¬
териализм. Тот или другой взгляд на субстанцию Спи¬
нозы остается в границах истории философии и отнюдь
не может определить собою ревизионизм или орто¬
доксальный марксизм.
Вот общий итог сказанного. Итак, приходится констатиро¬
вать: 1), что материя у Спинозы является атрибутом суб¬
станции, а не самой субстанцией, 2) что Дебо¬
рин до самого последнего времени, касаясь учения Спинозы, не
утверждал, что субстанция есть материя, и что наоборот, как мы
видели во «Введении», он писал о теле и душе, как о модусах
двух атрибутов, т. е. атрибута материи и атрибута мышления.
Следовательно Деборин радикально изменил свой взгляд на во¬
прос о сущности субстанции Спинозы и на отношение спинозизма
к материализму. Стало быть, его теперешний взгляд на систему
Спинозы противоречит его прежнему взгляду **.
* «Ревизионизм» и т. д., стр. 27. Разрядка Деборина.
** Впрочем, Деборин может себя «утешить»: на той же странице
«Введения», где он рассматривает систему Спинозы как «шаг вперед по
направлению к материалистическому монизму», он вдруг, совершенно
неожиданно, сам себе противоречит и называет эту систему «закон¬
ченным и цельным материалистическим монизмом». Но ведь, как видно
из нашего изложения, такого рода путаница —неоспоримый атрибут
«философского» творчества Деборина.
8
Л. И. Аксельрод. В защиту диалектического материализма.

114
В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
Что же касается моего отношения к учению Спинозы, то оно
осталось по существу своему таким же, каким оно было в период
писания «Очерков».
Повторяю и подчеркиваю, что я нигде не писала
и не могла писать, что субстанция Спинозы—
материя. Не могла писать по той простой причине, что я
и в то время занималась внимательным изучением «Этики». А
тот, кто серьезно прочтет «Этику», не может утверждать та¬
кой удивительный абсурд.
Разница есть лишь в одном. В то время, когда писались
«Философские очерки», мы, т. е. Плеханов и я (Ленин еще не пи¬
сал по философии), были совершенно одиноки и окружены в пол¬
ном смысле слова ярыми, бешеными противниками материализма.
Нам ставили в упрек односторонность, вульгарность, догматич¬
ность, упрощенность материализма, нам говорили, что с мате¬
риалистической точки зрения совершенно невозможно вывести
какие бы то ни было духовные ценности высшего порядка, что
социалистический идеал не может быть основан с точки зрения
исторического материализма, что из материализма вытекает пол¬
ное отрицание нравственных и эстетических ценностей, а чтобы
нас окончательно посрамить, нам ставили на вид, что подлинные
великие мыслители были идеалисты и что мы, следовательно, ни¬
щие духом, порожденные убожеством и плоскостью мысли всех
наших родоначальников и всех наших предшественников. Совер¬
шенно естественно, что, ведя борьбу за наше мировоззрение, мы
указывали нашим противникам, — помимо аргументации по суще¬
ству— и на то, что, как говорится в цитате из «Очерков» (см.
выше), наши предки не были такими умственными плебеями мысли,
какими их изображают наши враги. Спиноза же, несо¬
мненно, стоит в ряду материалистов по сво.е-
му учению об единстве мира, по своей исчер¬
пывающей критике трансцендентной телео¬
логии и отрицанию акта творения, короче,
по своему общему механическому пониманию
мира. В то время в зависимости от условий борьбы мы, т. е.
Плеханов и я, выдвигали материалистические элементы в учении
гениального еврейского мыслителя, — отмечая в то же время
теологический привесок.

БЕСПРОСВЕТНАЯ ПУТАНИЦА, ИЛИ ДИАЛЕКТИКА НАИЗНАНКУ 115
Но, обратив внимание в последнее время на едва заметные
тенденции у Деборина и его учеников к возрождению старой ме¬
тафизики на основе учения Спинозы или, точнее, к полному ото¬
ждествлению спинозизма и марксизма, я сочла своей обязанностью
выступить с критическим раз’яснением теологического привеска и
его связи с системой великого мыслителя. Влияние статьи «Спи¬
ноза и материализм» меня вполне удовлетворяет. Статья содей¬
ствовала более скорому выявлению явно метафизических идеали¬
стических стремлений Деборина.
III.
Приступая к анализу достопримечательной главы, носящей
убийственное для меня заглавие: «Ортодокс и сионистская фило¬
софия истории», я искренне сожалею, что не верую в бога.
Если бы я была верующим человеком, я бы предварительно по¬
молилась всевышнему и просила бы у него дать мне силу и терпе¬
ние для распутывания этой «перепутаницы». Но бога в самом
деле не существует, новым доказательством его небытия для меня
служит то важное 'обстоятельство, что, если бы он существовал,
он бы не мог быть таким злым, чтобы в такой высокой степени
обидеть Деборина. Так что, ничего не поделаешь, мой атеизм
прочен, и приходится приступить к анализу этой замечательной
главы без божьей помощи.
Выдергивая отдельные фразы и искажая
их с мг ы с л, выбрасывая существенную часть аргументации, за¬
темняя при этом ругательствами смысл моего об’яснения того,
почему Спиноза назвал свою субстанцию богом, — Деборин вслед¬
ствие всей этой великолепной операции противопоставляет одно
обобщение другому и ругается всласть по1 поводу моих якобы про¬
тиворечий и отступлений от марксистского об’яснения истории.
Деборин цитирует из моей статьи следующие строки:
«Жизнь и духовное развитие Спинозы резко отличаются от
жизни и духовного развития мыслителей христианских народов.
Мыслители, вышедшие из христианской среды, не переживали та¬
ких внутренних потрясающих драм, какие переживались мысля¬
щими людьми, вышедшими из ортодоксального еврейства старого
времени. Христианские народы обладают собственной террито¬
рией, собственной государственностью, собственной национальной
8*

116	В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
культурой. Вследствие этого религия, несмотря ни на что, должна
была делать и делала уступки противоположным ей научным
стремлениям». По поводу этих строк Деборин, прежде всего, ко¬
нечно, выругавшись, торжествующе пишет: «Никакой классовой
борьбы на протяжении истории «христианских народов» не имело
места. Ни в какой связи с развитием производительных сил и
производственных отношений эволюция «научных стремлений» и
религиозных представлений не находится. Вся история сводится
нашим «Ортодоксом» к конфликту между религией и «науч¬
ными стремлениями». В основе же этого конфликта ле¬
жит территория, государственность и национальная культура» *.
Прошу читателя серьезно вдуматься в эти фокусы. Я спра¬
шиваю, из чего следует, что вся история «сводится Ортодоксом
к конфликту между религией и научными стремлениями»? Из
творческого воображения Деборина. Моя задача заключалась в
том, чтобы об’яснить, почему еврейские мыслители, вышедшие из
ортодоксальной среды, переживают драматический душевный
конфликт при разрыве с религиозным мировоззрением в отличие
от христианских мыслителей, которые таких внутренних
конфликтов на религиозной почве не переживали. Задача, следо¬
вательно, специальная, так сказать, частная. Для ее разрешения
требуется определить, найти различие, которое существовало
между условиями общественной среды, в которой развивались
христианские мыслители, и условиями социальной обстановки,
где совершалось развитие еврейских мыслителей ортодоксального
толка. Одними и теми же производственными отношениями опре¬
делялась и та и другая среда, так как лишенные собственной тер¬
ритории евреи живут в чужих европейских государствах. Также
и классовой борьбой обусловливалось развитие и тех и других.
Следовательно, как сказано, нужно найти различие. Различие это
сводится в последней инстанции к отсутствию территории у еврей¬
ского народа. Тем не менее классовая борьба мною не забыта.
Разрешите, читатель, привести следующую обширную вы¬
держку из моей статьи. Извиняюсь за размеры ее, но раз возво¬
дится на меня обвинение в сионизме, то, делать нечего,
приходится принимать меры защиты, хотя, серьезно говоря, мне
* «Ревизионизм» и т. д., стр. 14. Разрядка Деборина.

БЕСПРОСВЕТНАЯ ПУТАНИЦА, ИЛИ ДИАЛЕКТИКА НАИЗНАНКУ 117
думается, что Деборину вряд ли кто поверит. Но на всякий слу¬
чай. Вот эта выдержка:
«Как сильны бы ни были религиозные традиции, религиозное
воспитание и выросшее на этой почве религиозное чувство в хри¬
стианском мире, эти элементы все же смягчались и растворялись
в общем потоке исторической культуры: в науке, в искусстве, в
политике и т. д. В силу этого у христианских мыслителей ужива¬
лись более или менее мирно религиозные традиции с противоре¬
чащими этим традициям научными стремлениями и культурными
задачами данной эпохи. Этот психологический индивидуальный
компромисс был в то же время отражением ком¬
промисса, который подсказывался требова¬
нием господствующих в экономической жизни
прогрессивных классов — сохранить религи¬
озные верования, с одной стороны, и содей¬
ствовать движению научной мысли, с другой.
Конечно, великие философы христианского вероисповедания,
основоположники и двигатели научной критической мысли, не¬
редко подвергались, как это хорошо известно, жестоким пресле¬
дованиям. «Святая» инквизиция, например, в своей трогательной
заботливости о спасении душ христиан, деятельно и энергично
душила мысль и ее творцов. Но внешние гонения, какою жесто¬
костью они бы ни отличались, не могут в сильных натурах вы¬
зывать внутренних трагических конфликтов, т. е. конфликтов в
области мировоззрения».
Разбив эту цитату на клочки, Деборин не цитирует тех
строк, в которых речь идет о классовой борьбе. Это, очевидно,
для последовательного построения моей «сионистской» фило¬
софии истории. В известном смысле наш философ-монист пре¬
следует весьма определенную, «единую» цель. Доказательством
моего сионизма служит даже моя сионистическая терминология,
вернее, термин «трагические конфликты». Оказывается, со¬
вершенно неожиданно для всякого образованного читателя, что
Аристотель, напр., был сионистом, что весьма удивительно еще и
потому, что в те времена существовало еврейское государство.
Как читатель увидит из статьи «Спиноза и материализм», я
стараюсь выяснить основную причину изоляции евреев, имевшей
своим следствием оторванность от общей культуры и тот не-

118	В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
сомненный факт, что религия стала единственной национальной
идеологией, ставшей в свою очередь причиной дальнейшей изоля¬
ции. Основной причиной этого исторического факта является в
последнем счете отсутствие собственной территории, государства
и национальной культуры у евреев. Самой высшей целью, идеалом
этой религиозно-национальной идеологии было служение богу. По
этому поводу Деборин пишет: «Если верить нашему Ортодоксу, то
еврейский народ на протяжении своей многовековой истории
только то и делал, что кормился молитвами господу богу» *.
Трудно сказать, что собственно думал Деборин, когда писал
эти нелепые строки. Неужели он мог предположить, что чита¬
тели, интересующиеся вопросом и знающие мои произведения, не
поверят своим собственным глазам, а поверят пустословию, ко¬
торое, повидимому, должно означать остроумие. Что, с моей
точки зрения, еврейский народ не жил молитвами, совершенно
ясно из приведенной Дебориным из моей же статьи цитаты, в
которой сказано черным по белому: «Являясь чужим конкурен¬
том на социально-экономическом поприще у чужих народов
(еврейский народ. — Л. А.) подвергался гонениям, изоляции
и так далее».
Итак, совершенно очевидно, что евреи не кормились молит¬
вами и не были конкурентами христианской церкви, а соперни¬
чали на социально-экономическом поприще.
Далее наш «философ», продолжая искажать мою мысль, пи¬
шет: «Противоречие между христианским миром и миром еврей¬
ским состоит в том, что первый — обладатель наук, искусств,
литературы и пр., а второй — обладатель «наиболее реалистич¬
ного из всех религиозных учений». Разве крепостное крестьян¬
ство не владело всеми благами наук, искусств, философии и пр.?
Ведь ему совершенно чужда была религиозная идеоло¬
гия— не правда ли, читатель?»**.
Мне приходится еще раз здесь подчеркнуть, что я не писала
трактата о различии между христианскими и еврейским народами,
а речь шла исключительно о том, что еврейскому мыслителю, вы¬
шедшему из ортодоксальной среды, несравненно труднее преодо-
* «Ревизионизм» и т. д., стр. 16.
** «Ревизионизм» и т. д., стр. 16. Разрядка Деборина.

БЕСПРОСВЕТНАЯ ПУТАНИЦА, ИЛИ ДИАЛЕКТИКА НАИЗНАНКУ 119
леть старое религиозное мировоззрение и традиции и приоб¬
щиться к культуре, чем христианскому мыслителю. Как раз
это, я более чем уверена, очень хорошо изве¬
стно самому Деборину.
Затем, причем тут собственно крепостные крестьяне? Что
крепостное крестьянство не владело наукой, искусством и т. д.,
это я знаю, кое-что об этом читала. Но какое отношение это
имеет к данному вопросу? Повидимому, вот какое. Деборин делает
вид, что он имеет дело с сионистом. Сионисты обычно утверждали,
что никакой класс, никакое сословие не испытывало таких стра¬
даний, как еврейский народ. Мы в опоре с ними всегда указывали
на рабство, крепостное !крестьянство и т. д. А Деборин стал те¬
перь в позу великого маститого революционера и воюет со мною,
как с сионисткой. Насколько это умно и убедительно, пусть су¬
дит читатель. Далее следует ряд мелких искажений. Так, напри¬
мер, Деборин пишет: «Можно в самом деле подумать, что этот
«термин» (термин «бог». — Л. А.) является «изобретением»
Спинозы?» *.
Спрашивается, почему это можно подумать? Я в статье ста¬
раюсь выяснить, почему Спиноза назвал свою субстанцию богом
и что этот термин остался не без последствий для системы. Это,
видно, до такой степени справедливо, что оказало влияние на
самого Деборина, так как в статье «Спинозизм и марксизм» он пи¬
шет, что «терминология также имеет свою логику» **.
К числу признаков моего «сионизма» относится еще мой
«реверанс» в отношении к еврейской религии, о которой мною
сказано, что она по существу более реалистична, чем, скажем,
христианская религия. Достаточно, казалось бы, вспомнить, что
еврейская религия чужда подлинно аскетических элементов, сы¬
гравших такую огромную роль в христианском мире (отсутствие
в еврейской религии целибата, признание брачного развода и пр.).
Теперь остановимся на основном доказательстве моего
«сионизма».
Оно состоит в том1, что я объясняю особенность
исторической судьбы еврейского народа от-
«Ревизионизм» и т. д., стр. 16. Разрядка Деборина.
«Летописи марксизма», III, стр. 12.
120	В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
сутствием территории. В этом кроется, по просвещен¬
ному мнению Деборина, мое сионистское объяснение истории
евреев.
К моему счастью, имеются две мои статьи, напечатанные в
«Искре» и направленные против националистического уклона
«Бунда». Эти статьи напечатаны: одна из них, под заглавием
«Открытое письмо еврея к евреям», была помещена в 52 номере
«Искры», а вторая под заглавием «Несколько слов в ответ това¬
рищу Б-ву», не вспомню точно, — в 54 или в 55 № того же органа.
(Обе статьи вышли отдельной брошюрой в 1906 г. под общим за¬
главием «К национальному вопросу».) Обе статьи прошли, следо¬
вательно, через редакцию Плеханова. Вот что я писала в этих
статьях:
«Лишенный территории, самостоятельных прочных источни¬
ков существования, еврейский народ был обречен историческими
условиями выступать повсюду случайным и очень опасным конку¬
рентом. Торговля и все сопряженные с нею роды деятельности
стали почти единственным занятием скитающегося почти по всем
государствам «вечного жида». Деньги сделались для него не
только источником материального существования, но и един¬
ственным средством, защиты своего нравственого достоинства.
Шейлок горд своими дукатами, между прочим, потому, что он
может с их помощью отомстить Антонию. Естественно, что этот
чужой вечный конкурент на экономическом поприще становится
все более и более ненавистным. Как в частной жизни мешающий
нам человек раздражает нас всяким своим, даже совершенно не¬
винным движением, так и в исторической сфере вызывает презре¬
ние и преследование целое племя, когда оно является серьезным
конкурентом в борьбе за существование. Убедительным доказа¬
тельством того, что антогонизм не есть следствие неизменного*
психологического начала, может служить тот факт, что обще¬
ственное и государственное отношение к евреям подвергалось
различным изменениям. Даже в Испании, где, как известно, евреи
наиболее терпели от жестоких преследований, бывали периоды,
когда им жилось сносно» *. А в другой статье той же «Искры»
* Надо заметить, что сионизм об’яснял судьбы евреев психологи¬
ческими расовыми различиями между, как выражались сионисты, юда-
БЕСПРОСВЕТНАЯ ПУТАНИЦА, ИЛИ ДИАЛЕКТИКА НАИЗНАНКУ 121
я писала: «Вследствие жестоких и бессердечных гонений, которым
подвергался этот скитающийся по всем странам народ, он возвел
в религиозную догму отрицательное отношение ко всей культуре
и всей науке, которые выработаны его гонителями, враждебными
ему народами. Рассматривая свое пребывание среди чужих наро¬
дов, как третье пленение, еврейство не должно, согласно нацио¬
нально-религиозному учению, принимать участие в общественной
и политической жизни чужой страны. Настоящее национальное
еврейство ждет своего избавителя, мессию, который поведет
еврейский народ в обетованную землю. Вполне очевидно, таким
образом, что еврейство лишь тогда всецело примыкает к европей¬
ской культуре, когда окончательно расстается с своим нацио¬
нальным верованием». («К национальному вопросу», стр. 12 —
20 — 21). Совершенно очевидно1 для каждого, что развитые здесь
мысли высказаны в статье «Спиноза и материализм».
Мы видим, таким образом, что мое «сионистическое» об’ясне-
ние исключительности судьбы еврейского народа, или, как его на¬
зывает Деборин, «белиберда», было одобрено известным «сиони¬
стом» Плехановым. Справедливость требует заметить, что Плеха¬
нов быть может изменил бы свой взгляд на об’яснение причин
изоляции еврейского народа, если бы поучился историческому
материализму у Деборина.
IV.
Вернемся к нашей теме по существу. Охарактеризовав мое
об’яснение, почему Спиноза назвал свою субстанцию богом, как
об’яснение сионистическое, Деборин дает подлинно «марксист¬
ское» об’яснение обожествлению Спинозой субстанции. Он пишет:
«Но как об’яснить термин «бог» в системе христианских
мыслителей? Ведь этот «термин» играет существенную роль
измом и христианством. Причина гонения на евреев лежит, по их мне¬
нию, в различной природе еврейского и христианских народов, но
отнюдь не в отсутствии территории. Поэтому сионисты в спорах с нами
старались доказать, что никакое общественное устройство, даже социа¬
листическое общество, не в состоянии уничтожить антисемитизм и го¬
нения на евреев. Отсюда для них следовало, что еврейский народ дол¬
жен для своего спасения обрести собственную территорию. Стало быть,
не отсутствие территории являлось для сионистов причиной антисеми¬
тизма, а расовые особенности.

122	В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
в концепциях многих мыслителей всех времен и в частности
в XVII веке, т. е. в ту эпоху, когда жил Спиноза» ♦.
Серьезно говоря, вопрос поставлен так нелепо, что затруд¬
няешься, с какой стороны к нему подойти. Под этим вопросом,
однако, скрывается туманная, как всегда, мысль А. Деборина, что
между учением Спинозы и философскими системами мыслителей
всего Ренессанса нет никакого существенного различия. Все мы¬
слители эпохи Возрождения отождествляют, по» компетентному
убеждению А. Деборина, природу с богом.
Выругав меня всесторонне — в этом отношении А. Деборин
первоклассный «диалектик», — А. Деборин берется глубокомы¬
сленно объяснить не по «сионистичеюки», а по «»марксистски» слож¬
ную идеологию эпохи Ренессанса вообще и сущность системы
Спинозы в частности. Он говорит:
«Одним из существенных пунктов системы Спинозы явля¬
ется вопрос о термине «бог», а также вопрос об отождествле¬
нии понятий бога и природы. Но надо быть совершенно
несведущим в области истории философии человеком, чтобы
не знать, что это отождествление составляет «стиль» эпохи
Возрождения и до некоторой степени нового времени. Этот
«стиль» эпохи является результатом или, вернее, идеологиче¬
ским отражением стремлений нарождающейся буржуазии реаби¬
литировать природу, подняв ее на высоту «божеств а».
Что эта тенденция являлась выражением классовой борьбы и раз¬
вития производительных сил сначала в итальянских городах —
республиках, а позже и в Англии, в Голландии и пр. — это ясно
само собою. (Это верно, но само собой отнюдь не ясно. — Л, А.).
Буржуазные идеологи выдвинули еще до Спинозы, в противовес
средневековому миросозерцанию, права природы и лич¬
ности, как ее части. Но старые понятия продолжают
обычно свое существование, несмотря на то, что в них вливают
новое содержание. Форма консервативнее со¬
держания и отстает в своем развитии от последнего. Чрез¬
вычайно благодарной задачей для исследователя является выясне¬
ние конкретного содержания того или иного по-
* «Под знаменем марксизма», книга 9, статья «Ревизионизм»
и т. д., стр. 17.

БЕСПРОСВЕТНАЯ ПУТАНИЦА, ИЛИ ДИАЛЕКТИКА НАИЗНАНКУ 123
нятия или формы в различные исторические периоды. Эволю¬
ция понятий также является отражениемборь-
бы классов и развития общественных отношений.
В эпоху Ренессанса в понятие бога и природы представи¬
телями прогрессивных классов, идеологами буржуазии вклады¬
вается другое содержание, чем представителями феодализма,
помещиками. Грубо формулируя это отношение, можно сказать,
что в свете феодально-религиозного миросозерцания природа
поглощается богом, являясь его творением и будучи лишена вся¬
кой самостоятельности, находясь всецело в зависимости от в о-
л и бога, подобно тому как крепостное крестьянство является
собственностью господ и находится всецело в их власти. Бур¬
жуазия отстаивает самостоятельность, автоном¬
ность природы, растворяя в ней «бога». В этой
борьбе мы имеем целый ряд переходных ступеней: сначала бог
и природа противостоят друг другу, как самостоятельные сущ¬
ности, далее природа подчиняет себе бога, отождествляя себя
с ним, и, наконец, эта божественная форма или скорлупа
делается, по мере революционизирования буржуазии, совершенно
излишней и вредной (французский материализм). Само собою
разумеется, что мы здесь только грубо-схематически намечаем
этот путь развития» *.
Итак, в противоположность «сионистическому» об’яснению мы
получили здесь подлинно-марксистское истолкование и притом не
только одного момента—значение слова «бог» в системе Спинозы
(обожествление природы), а всей философии Ренессанса. В этом
об’яснении имеются слова «производственные отношения», «клас¬
совая борьба», «феодализм» и «буржуазия», но нет одной ме¬
лочи, нет указания на конкретную связь между производствен¬
ными отношениями, классовой борьбой и философскими течения¬
ми эпохи Возрождения. Вполне понятно, что в статье, которая
к тому на добрых 95% заполнена ругательствами, нет возмож¬
ности указывать связь между производственными отношениями и
классовой борьбой и их идеологическими отражениями, но тогда
не зачем всуе орудовать марксистской терминологией. В своей
«Диалектике природы» Энгельс замечает, что если материалист
«Ревизионизм» и т. д., стр. 17, 18. Разрядка Деборина.
124
В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
ничего не может сказать о том или другом явлении природы,
кроме того, что оно в последнем1 счете об’ясняется молекуляр¬
ным движением материи, то ему лучше замолчать. Вот и А. Де¬
борину следовало бы лучше замолчать, чем повторять марксист¬
скую терминологию, стряпая «грубую схему» и придавая ей, при
помощи повторения этой терминологии, марксистский вид. Схема
же, состряпанная А. Дебориным, не только груба (это бы еще
куда ни шло), а просто-напросто не соответствует действитель¬
ности ни в малейшей степени. Деборин с большим апломбом
утверждает, что «надо быть совершенно несведущим в области
истории философии, чтобы не знать, что это отождествление
(т. е. отождествление бога с природой. — Л. А.) составляет «стиль
эпохи Возрождения и до некоторой степени нового времени».
Звучит важно и решительно, но мало убедительно. Для защиты
своей «грубой схемы» нашему хорошо осведомленному историку
философии надлежало бы назвать хотя 3—4 влиятельные фило¬
софские системы эпохи Возрождения, в которых отождествлялась
бы природа с богом. И тогда мы — люди темные — охотно поучи¬
лись бы у нашего маэстро истории философии. Но в том-то и
дело, что А. Деборин лишен возможности сделать указание на
подобного рода философские системы. В противном случае он
не преминул бы подтвердить свои подлинные познания в истории
философии фактами. Суть дела в том, что А. Деборин лишен воз¬
можности сделать указание на философские системы, кроме си¬
стемы Спинозы и отчасти философии Джорджано Бруно, которые
могли бы послужить подтверждением его «грубой схемы». В дей¬
ствительности вся огромная эпоха Ренессанса, обнимающая собою
три столетия, нашла свое философское выражение в различных
философских учениях, представляющих разные оттенки и различ¬
ные направления мысли. Схема Деборина есть самая
непростительная, самая грубая шаблониза-
ция и упрощенство, избавляющие от критического
анализа сложнейших явлений исторической действитель¬
ности.
На самом деле общим в главных философских системах
эпохи Возрождения является двойственная истина. Этот факт
бросается в глаза и не подлежит никакому сомнению. Идеологи
нарождающейся революционной буржуазии стремились сорвать

БЕСПРОСВЕТНАЯ ПУТАНИЦА, ИЛИ ДИАЛЕКТИКА НАИЗНАНКУ 125
с природы темные покровы, в которые ее окутывала всевластная
католическая церковь. Но богу и религии отводилась тем н)е
менее самостоятельная территория. Учение о двойственной исти¬
не, присущее почти что всем выдающимся философским' систе¬
мам, являлось довольно осязательным отражением и выражением
классовой борьбы буржуазии против феодализма.
Двойственная истина наложила свой отпечаток и на искус¬
ство Возрождения. В области искусства учение о двойственной
истине нашло свое воплощение в своеобразном синтезе идей хри¬
стианства с возрожденным эллинизмом. Мысль о значении двой¬
ственной истины и ее обусловленности классовым содержанием в
эпоху Ренессанса развита более или менее подробно в моих «Фи¬
лософских очерках». Несколько лет спустя после появления «Фи¬
лософских очерков» я прочла с большим удовлетворением под¬
тверждение ее справедливости в «Введении к диалектическому
материализму» А. Деборина. Деборин, стало быть, в эпоху его
«Введения» не придерживался изложенной в разбираемой нами
статье «грубой схемы».
Так-то обстоит дело с неукоснительной устойчивостью воз¬
зрений А. Деборина. Можно и позволительно, разумеется, изме¬
нить свой взгляд на идеологию Ренессанса, оставаясь добрым
марксистом, если об’яснение этой идеологии дается с точки зре¬
ния диалектического материализма. Но новый взгляд требует
соответствующего «нового обоснования, от которого в статье
А. Деборина нет и следа. Впрочем, один «марксистский» аргу¬
мент в защиту новой «грубой схемы» имеется. Деборин, как мы
видели, пишет:
«Грубо формулируя, — рассуждает Деборин, — это отноше¬
ние (т. е. отношение бога к природе. — Л. А.), можно сказать,
что в свете феодальнофелигиозного миросозерцания природа
поглощается богом, являясь его творением и будучи лишена вся¬
кой самостоятельности, находясь всецело в зависимости от
воли бога, подобно тому, как крепостное крестьянство является
собственностью господ и находится всецело в их власти. Бур¬
жуазия отстаивает самостоятельность, автоном¬
ность природы, растворяя в ней бога».
Как видите, читатель, отразившееся в философских тече¬
ниях отношение бога к природе об’ясняется с гениальной просто¬
126
В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
той. Предшествующая Ренессансу полная зависимость природы от
бога была отражением полной зависимости крепостного крестьян¬
ства от господствующих феодалов. Борьба же революционной
буржуазии против феодальной зависимости находит себе опять-
таки непосредственное отражение в растворении бога в природе.
Просто, хорошо, глубокомысленно, как это подобает марксист¬
скому диалектику. Когда читаешь премудрое об’яснение разби¬
раемого нами явления, невольно встает вопрос, почему, напри¬
мер, в античной Греции, социально-экономическую основу кото¬
рой составляло рабство, мы видим полное восторженное покло¬
нение природе, культ тела во всех его видах и проявлениях?
Даже боги, даже весь греческий Олимп есть не более, как олице¬
творение грозных и великих сил природы. Ведь жители Олимпа
обладают всеми качествами, которыми только природа в состоя¬
нии наградить свои творения.
Там, следовательно, природа не находилась ни в крепостной,
ни в рабской зависимости от богов. Спрашивается далее, почему
же греческая религиозная идеология не отражала в себе
зависимости рабов от рабовладельцев? Разве отношения рабовла¬
дельцев к рабам покоились на большей степени свободы, чем отно¬
шения феодалов к крепостным крестьянам? Отрицательный ответ
вполне очевиден. Тут, можно сказать, действительно каждому
школьнику известно или, по крайней мере, должно быть известно,
что максимальной формой поглощения человека человеком было
отношение рабовладельца к рабу.
Итак, об’яснение идеологии Ренессанса имущественными
классовыми отношениями не так просто, как это мыслится или
точнее пишется А. Дебориным. Данное Дебориным об’-
я с н е н и е является точной копией «м а р к с и з м а»
бессмертного Шулятикова, которого, как казалось,
навсегда похоронил Плеханов. Но «суздальский» марксизм яв¬
ляется, как видно1, весьма живучей категорией. А раз эта кате¬
гория живет, то не мешает напомнить отповедь, данную Пле¬
хановым суздальским марксистам. Подвергая едкой критике вы¬
ведение Шулятиковым высших форм идеологии непосредственно
из классовых отношений, Плеханов писал: «Что разделение
общества на классы имеет решающее влияние на ход его умст¬
венного развития, — это не подлежит ни малейшему сомнению.

БЕСПРОСВЕТНАЯ ПУТАНИЦА, ИЛИ ДИАЛЕКТИКА НАИЗНАНКУ 127
И так же мало подлежит сомнению то обстоятельство, что
разделение общества на классы вызывается «в последней инстан¬
ции» (выражение Энгельса) его экономическим развитием». Но
одно дело — влияние, а другое дело — непосредствен¬
ное отражение. Кроме того, оказать, что экономическое
развитие общества обусловливает собой «в последней инстанции»
все остальные стороны его развития, значит признать, — именно
этими тремя словами «в последней инстанции» — наличие мно¬
гих других промежуточных «инстанций», каж¬
дая из которых влияет на все прочие. Таким образом, полу¬
чается, как видите, весьма сложная система сил*, при исследо¬
вании которой «суздальская» простота не может ничего дать,
кроме самых комичных результатов» **.
Такой же точно «суздальской простотой» отличается схема
Деборина и об’яснение, данное в этой схеме, отождествлению
Спинозой бога и природы. Весьма интересно, например, было бы
услышать ответ Деборина на вопрос, какими причинами вызвано
различие между системой Спинозы и философией Гоббса и
Локка, которые являются современниками великого еврейского
мыслителя и также выразителями стремлений революционной бур¬
жуазии. Но в том-то и дело, что перед просвещенным взором
нашего философа-марксиста исчезают все различия, сглажи¬
ваются, вернее, покрываются густым туманом все оттенки мысли,
образуя одно туманное пятно, представляющее собой «суздаль¬
скую» схему. Социальная психология, индивидуальная психоло*-
гия и вообще все общественно-исторические силы, о которых
говорит Плеханов в только что приведенной цитате, не прини¬
маются Дебориным в расчет. Он их игнорирует по той простой
причине, что он вообще не в состоянии и не при¬
вык пользоваться марксистским методом,
как орудием исследования. Сделанная мною попытка
об’яснить значение бога в системе Спинозы на основании со¬
циальной психологии, обусловленной специфическим социальным
положением еврейства, показалась Деборину сионистическим
* Схему этих сил формулировал Плеханов в «Основных вопросах
марксизма». Сочинения Плеханова, т. XVIII, стр. 231.
** Сочинения Плеханова, т. XVIII, стр. 144.

128
В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
объяснением; Сионизм был усмотрен в слове «территория» и в
элементе национальной психологии. Деборин определяет указа¬
ние на национальный момент в психологии Спинозы как «с и о-
мистическую белиберду».
К великому огорчению Деборина оказывается, что и Энгельс
в об’яснении идеологии не упускал из виду момент национальной
психологии. Так, например, одним из моментов в
об’я с н*е нии консервативного завершения ге¬
гелевской системы Энгельс считает нацио¬
нальную психологию великого идеалиста.
«Впрочем, — пишет Энгельс, — специфической формой этого вы¬
вода (что абсолютная идея находит свое полное осуществление
в прусской монархии. — Л. А.) мы обязаны тому обстоятельству,
что Гегель был немец и, подобно своему современнику Гете,
порядочный филистер».
Если, следовательно, этот вывод, сделанный Гегелем,
был выражением классовых отношений современной ему Герма¬
нии, то его специфический оттенок явился, согласно Энгельсу,
следствием того, что Гегель был немец и, как другой немец —
Гете, — был филистер.
Необходимо затем отметить и подчеркнуть, что в моей статье
«Спиноза и материализм» система Спинозы отнюдь не обгоняется
во всем ее целом судьбами еврейской истории. В ней подчерки¬
ваются главные стремления и задачи Ренессанса, что, разумеется,
оставлено без внимания Дебориным. Вот что написано -в моей
статье:
«Благодаря сложившимся сравнительно благоприятным со¬
циально-политическим условиям Голландии эпохи Возрождения,
Спиноза сталкивается с возникающими широкими научными
задачами этой великой исторической эпохи. Главной отличитель¬
ной чертой мышления Возрождения являются критика религиоз¬
ного мировоззрения и зарождение современного естествознания.
Мистическим формам мышления естественно противопоставляется
мышление математическое, которое в XVII столетии достигает
весьма высокой степени в лице Декарта, Гоббса, Лейбница, Нью¬
тона и др. Строгость и точность математического анализа являет¬
ся образцом для искания истины во всех областях знания, и метод
математики — образцовым методом. Значение математики, как
БЕСПРОСВЕТНАЯ ПУТАНИЦА, ИЛИ ДИАЛЕКТИКА НАИЗНАНКУ 129
образцового методологического мышления, особенно ярко про¬
явилось в системах Декарта, Гоббса, Лейбница и Спинозы» *.
Перейдем теперь к некоторым другим характерным частно¬
стям деборинской полемики.
Деборин приводит цитату все из той же моей статьи «Спи¬
ноза и материализм», в которой я стараюсь выразить религиозное
отношение Спинозы к мировому порядку, который противопоста¬
вляется мыслителем антропоморфическому богу. Эта выдержка,
которую читатель может прочесть здесь же в сборнике, заканчи¬
вается следующими строками:
«Истинно-религиозное чувство и действительное благоговей¬
ное преклонение вызывает мировая связь, безусловная необходи¬
мость, неумолимый порядок, властвующий над всеми и во всем,
проникающий собою всю вселенную, все мировые явления без вся¬
кого исключения. Тут сила, тут величие, тут бесконечное могу¬
щество, и это истинный бог Спиноз ы».
По поводу этих, казалось бы, совершенно естественных обо¬
ротов мысли или, точнее, изображений настроения Спинозы Де¬
борин пишет:
«Какой неподдельный пафос нашелся у нашего автора для
«истинного бога Спинозы». Боюсь, как бы Аксельрод невзначай
сама не стала поклоняться «истинному богу» **.
Что за бессмысленная демагогическая игра словами! «Истин¬
ный бог» Спинозы согласно этой же выдержке есть мировая
закономерность, мировой порядок: стало быть, «истинный бог»
вовсе не бог — это во-первых; во-вторых, в цитируемой Дебори¬
ным фразе выражено не мое отношение к богу Спинозы, а от¬
ношение мыслителя. Но в вину ставится мне мой пафос, повиди-
мому, пафос к слову бог! Со стороны Деборина я такой
упрек вполне понимаю. А. Деборину абсолютно непонятно, каким
образом можно, излагая чужую мысль и проникая в чужое на¬
строение, углубиться в то и другое и стараться проникнуть в
лабораторию мыслителя. Деборин, ведь, сам никогда, в сущности,
не занимается подлинным изложением данной философской си¬
* «Спиноза и материализм», «Красная новь», сентябрь 1925,
стр. 148.
** «Ревизионизм» и т. д., стр. 34. Разрядка Деборина.
9 Л. И. Аксельрод. В защиту диалектического материализма.

130	В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
стемы, требующим сосредоточения на центральной мысли. Он не
излагает, а «перетаскивает», списывает, и вместо изложения
принципов излагаемого им мыслителя в их внутренней связи,
исходя из центральной мысли этого последнего Деборин с гре¬
хом пополам склеивает одну страницу с другой.
Ну и довольно об этом истинно нелепом пассаже.
В заключение этой главы остановимся еще на одной частно¬
сти. Провозглашая меня «механисткой», Деборин обратил свой
проницательный философский взор в сторону моего литератур¬
ного прошлого, и оказалось, что мое механическое понимание
нашло свое выражение и в «Философских очерках» и в брошюре
«О проблемах идеализма» (спрашивается, почему же я только в
настоящее время стала ревизионисткой, если так?). Оставляя пока
в стороне вопрос о моем механическом миропонимании (об этом,
как уже сказано, речь ниже), приведем следующее, прямо изуми¬
тельное, место из статьи Деборина. Деборин пишет: «Раз в свое
время не возражали против аксельродовских «тонкостей» Плеха¬
нов, Ленин и «даже сам Деборин», то отсюда якобы следует, что
все были с нею во всем согласны. Никто тогда не предвидел, что
Аксельрод эти свои частные ошибки возведет в систему. Из
прежних писаний Аксельрод можно привести и другие перлы (о
перлах ниже. — Л. А.), которые резали ухо марксиста, которые
были противны всему духу марксизма; тем не менее они до поры
до времени не должны были служить причиной для разрыва еди¬
ного материалистического1 фронта» *.
Это изумительно бесцеремонное, чтобы не сказать больше,
об’яснение невольно напоминает собой слова бессмертного Ива¬
на Александровича: «Там у нас вист свой составился: министр
иностранных дел, французский посланник, немецкий посланник и
я»**. Но сравнения в сторону. А серьезно говоря, даже не понять,
как может этот человек осмеливаться писать, что он, Плеханов и
Ленин видели мои частные ошибки в «Философских очерках» и
в брошюре «О проблемах идеализма?» и, видя их, оставляли их
в стороне, не желая разрывать со мною материалистический
фронт. Какое наглое обращение с хронологией! Где был Дебо¬
* «Ревизионизм» и т. д., стр. 20, 21.
** Гоголь, Ревизор.

БЕСПРОСВЕТНАЯ ПУТАНИЦА, ИЛИ ДИАЛЕКТИКА НАИЗНАНКУ 131
рин, и кто знал о нем, когда я (писала статьи в «Заре» и статью
о двойственной истине?
Ни Плеханов, ни Ленин в то время и представления не имели,
что на белом свете существует такой индивидуум! Все мои статьи,
помещенные в «Философских очерках», были прочитаны Плехано¬
вым и прочитаны не (раз, как это, между прочим, будет видно
из подготовляемой к печати переписки -моей с Плехановым (от¬
зывы Плеханова об этих же моих работах доставят, вероятно,
Деборину много' неприятных минут). Статья же «О проблемах
идеализма», в которой Деборин усматривает мое согласие с
Булгаковым (и об этом ниже), была написана специально для
4 номера штутгартской «Зари», рукопись читалась Плехановым
и Лениным. Четвертый номер «Зари», вследствие различных при¬
чин, не увидел света, а моя статья «О проблемах идеализма»
вышла нелегальным изданием в типографии «Искры». Весьма
возможно, что всего этого Деборин даже не знает, так как
он стоял в стороне от революционного социал-демократи¬
ческого движения, существовал, можно сказать, в качестве со¬
чувствующего, хотя, повторяю, в то время никто не подозревал
о существовании такого индивидуума даже в качестве сочувст¬
вующего.
Точно не могу теперь припомнить, в 1904 или 1905 году я
рекомендую (в Берне) Иоффе — нынешнего А. Деборина — Пле¬
ханову, как молодого человека, интересующегося философскими
вопросами и симпатизирующего материализму. А в конце 1906 г.
я, уже будучи в России, опять-таки рекомендую и весьма уси¬
ленно Деборина в письме к Плеханову (это будет видно из моей
переписки с Плехановым) в качестве сотрудника для плеханов¬
ского журнала «Современная жизнь». Из этой фактической
справки читатель легко может увидеть, что триумвират, соста¬
вленный Дебориным и состоящий, якобы, из Плеханова, Ленина
и его, Деборина и, якобы, видевший мои ошибки, есть плод прият¬
ного воображения для Деборина. Если я в настоящее время дей¬
ствительно что-либо ревизую, то это мои рекомендации. Могу
утешиться лишь мыслью, выраженной в словах Пушкина:
Какая б ни была вина,
Ужасно было наказанье!
9*

132
В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
Наказание воистину ужасно. Деборин посеял и расплодил
путаницу и схоластику, отравляющие головы молодого поколе¬
ния. Эта путаница и эта схоластика проповедуются, наполняя
собою наши журналы. Под видом диалектики стряпается самый
неприглядный эклектизм, преобладающей струей которого явля¬
ется трусливый идеализм вообще и витализм в частности. Это те¬
чение остановило и задержало подлинное, серьезное развитие
марксистской мысли.
Да, наказание воистину ужасно.
Но возвращаюсь к вышеприведенной цитате, гласящей, что
со мною не хотели рвать материалистический фронт.
Серьезно говоря, Деборину не следовало так зарываться и
нападать на «Философские очерки», как и на другие мои про¬
изведения, напечатанные, когда жил Плеханов. О «Философских
очерках», как это хорошо известно всем читающим Плеханова,
Плеханов высказался в печати не однажды и 'всегда в одних и
тех же лестных для меня выражениях, а главное не находил
в них никаких ошибок. «Все места, выписанные А. Дебо¬
риным и рассматриваемые им как противоречащие диалектиче¬
скому материализму, находятся в тех (самых статьях, которые
печатались в органе, выходившем под редакцией Плеханова и
Ленина.
Бели бы они, следовательно, не разделяли ту или другую
мысль, то одно из двух: либо мне пришлось бы ее выкинуть, либо,
если бы я ее отстаивала во что бы ни стало, они -могли сделать
соответствующее редакционное -примечание. Я ведь не пользова¬
лась абсолютной властью на материалистическом фронте, ко¬
торую нельзя было ограничить. Приведу весьма убедительное
доказательство в пользу моего утверждения. К моей статье (о
книге Бердяева) «Почему мы не хотим итти назад» я послала
post-scriptum по поводу появившейся, после отправления в ре¬
дакцию рукописи моей статьи, статьи Бердяева, еще убедитель¬
нее подтвердившей мой взгляд на разрыв Бердяева с марксизмом.
Этот post-scriptum показался слишком резким части редакции,
вследствие чего он не был напечатан. И любопытнее всего, что за
напечатанье этого post-scriptum’a стояли Плеханов и Ленин. Вот
что пишет по этому поводу Левин Плеханову: «Я остался в мень¬
шинстве со своим «за». Не понравились им1 (части редакции. —

БЕСПРОСВЕТНАЯ ПУТАНИЦА, ИЛИ ДИАЛЕКТИКА НАИЗНАНКУ 133
Л. А.) и примечание насчет романтической любви (Видно, какой-
то полемический оборот. Мне теперь неизвестно' какой, так как
р. s. у меня не сохранился. — Л. А.) и общий характер добавле¬
ния. А, по-моему, оно коротко, резко, ясно и дельно обрезало
сего господина (Бердяева. — Л. А.), особенно заключительные
стихи хороши» *. Итак, некоторые члены редакции нисколько
не боялись разрывать со мною материалистический фронт, не¬
смотря на поддержку моего p.-s. Плехановым и Лениным. Спра¬
шивается теперь: почему Плеханов и Ленин печатали мои
статьи без -всяких примечаний оставляя такие места, которые,
по уверению Деборина, резали ухо нашему авторитетному марк¬
систу? Очень просто, по- той очевидной причине, что нет в моих
статьях таких мыслей, которые бы резали уши Плеханова и
Ленина, а что касается Деборина, то это дело другое. Ело уши,
повидимому, иного рода.
V.
Наш великий «диалектик» открывает противоречие в моей
статье «Спиноза и материализм» в том, что, с одной стороны, я
считаю Спинозу атеистом, а с другой, признаю религиозное чув¬
ство, «христианско-мистическую часть» в 5-й части «Этики». Он
пишет: «говорить о мистических элементах в учении Спинозы —
ведь значит утверждать в полном согласии с идеалистами, что
спинозизм вовсе не атеистическая система, или, во
всяком случае, утверждать, что спинозизм непосле¬
довательный атеизм. А между тем Аксельрод постоян¬
но утверждает, что Спиноза — последовательный атеист. Такова
«критическая мысль» нашего критического автора» **.
А. Деборин—начетчик, оперирующий большей частью мар¬
ксистскими общими положениями и цитатами. Но ему память
изменяет как раз там, где его можно бить смертным боем,
именно цитатами.
Изменила ему память и в этом случае. Ведь всякий читав¬
ший «Людвиг Фейербах» Энгельса, наверное помнит, что Энгельс
считает Фейербаха последовательным атеистом и материалистом,
* Группа «Освобождение труда», сборник № 4, Госиздат, 1926.
** «Ревизионизм» и т. д., стр. 33.

134	В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
и тем не менее Энгельс ставит в упрек Фейербаху его религию.
Считая нужным (подвергать эту религию критике, Энгельс пишет:
«Действительный идеализм Фейербаха выступает наружу тотчас
же, как мы подходим к его этике и философии религии.
Фейербах вовсе не хочет упразднить религию, он хочет
пополнить ее. Сама философия должна быть поглощена религией».
Далее Энгельс цитирует Фейербаха: «Периоды человечества от¬
личаются один от другого лишь переменами в религии. Данное
историческое движение только тогда становится могучим, когда
оно овладевает человеческим сердцем. Сердце не только форма
религии: нельзя сказать, что религия должна быть также и в серд¬
це, оно — сущность религии» *. И Энгельс продолжает, как ска-j
зано, свою »критику фейербаховской религии. Что же — Энгельс
с точки зрения Деборина вращается в .'противоречии, признавая
Фейербаха последовательным атеистом и нападая в то же время
на его религию? Такова, должен сказать Деборин, «критическая
мысль» «критического» Энгельса.
Итак, точно таким же противоречием грешил Энгельс, ка¬
ким грешу и я.
Моя марксистская совесть совершенно спокойна. А Деборин,
как только возьмется за исследование того или другого пред¬
шественника марксизма, он оказывается последовательным в том
лишь смысле, что каждым предшественник Маркса и Энгельса
становится в его руках марксистом на все сто процентов. Так,
например, и Фейербах оказался у него прямо-таки марксистом.
Происходит это оттого, что Деборин руководствуется не кри¬
тическим марксистским мышлением, а простым (повторением того
или другого общего положения диалектического материализма.
Так он поступает с каждым отдельным1 положением, отрывая
его от общего контекста и увеличивая его, наподобие извест¬
ного армянского анекдота, все увеличивающего в десять раз.
Если Спиноза—атеист, стало быть, ни в одной части его уче¬
ния невозможны мистические проявления. Если Фейербах —
предшественник Маркса и Энгельса и 'признан ими как матери¬
алист, стало быть, он — марксист. А затем еще раз — Энгельс
грешит тем же грехом, что и я. И досталось бы Энгельсу от
* Ф. Энгельс, «Людвиг Фейербах», III.

БЕСПРОСВЕТНАЯ ПУТАНИЦА, ИЛИ ДИАЛЕКТИКА НАИЗНАНКУ 135
Деборина. Впрочем, это в шутку, а всерьез досталось бы Де¬
борину от Энгельса. Если, впрочем, Энгельс удостоил бы внима¬
нием А. Деборина.
Трагедия смерти великих людей не в том, что обрывается их
жизнь, а в том, что они лишены возможности остановить своих
жалких эпигонов, искажающих их учения!
Перейдем теперь к самому сногсшибательному доказатель¬
ству моей «ревизии» марксизма. Касаясь этого пункта, прихо¬
дится привести длинную и изумительную, как увидит сейчас чи¬
татель, по своей нелепости, цитату из Деборина. Boit она:
«Если бы мы согласились с Аксельрод, что субстанция Спи¬
нозы есть закономерность, то мы бы систему Спинозы к мате¬
риалистическим ни в коем случае не причисляли. Но
Аксельрод ставит Спинозу рядом с Гольбахом, Демокритом, Мар¬
ксом, об’являя его великим материалистом и отрицая в то же вре¬
мя, что его субстанция имеет что-либо общее с материей. Что
же это за материализм без материи? Удивительно
«тонка» и «гибка» философская мысль нашего Ортодокса! — Не
потому ли так цепко ухватились за эту «тонкую» и «гибкую»
мысль Bice бывшие и настоящие махисты, что она вполне соответ¬
ствует их «мысли», что наш Ортодокс, задравши, правда, перед
нами нос *, капитулировал окончательно перед идеализмом, пе¬
ред своими бывшими идейными противниками. Мы ниже будем
иметь еще случай показать, как ныне идейно солидаризуется с
Аксельрод А. А. Богданов, выступая вместе с ней единым фрон¬
том против нашей позиции, против ортодоксального марксизма.
Аксельрод, отступая по всей линии от плехановского и
энгельсовского понимания спинозизма и материализма, имеет
смелость облыжно, без каких-либо доказательств, писать, будто
мы коверкаем текст Плеханова. Но пусть она прямо ичестно
заявит, разделяет она позицию Плеханова и Энгельса в вопросе
о понимании субстанции Спинозы или нет? Ведь не сможет
же даже она при всей ее смелости ответить на этот вопрос утвер¬
дительно. Плеханов и Энгельс потому именно и считали марксизм
«родом спинозизма», что для них так же, как и для Спинозы,
«мысль и протяжение не что иное, как два атрибута одной и той
* Деборин воспевает меня почти что в стихах.

136	В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
же субстанции», как пишет Плеханов. Эту мысль повторяет Пле¬
ханов неоднократно, видя в ней сущность спинозизма. Стало
быть, Плеханов, как и Энгельс, отзыв которого о Спинозе приве¬
ден Плехановым в его статье: «Бернштейн и материализм», не
могли не понимать под субстанцией материю. Мы целиком1 со¬
гласны с Энгельсом и Плехановым, отстаивая и посильно защи¬
щая их позицию» *.
Давайте, читатель, разберем вместе эту, выражаясь слагом
Деборина, белиберду, долженствующую, — заметьте, читатель,—
служить главным обвинением меня в ревизионизме.
Согласно этим рассуждениям я являюсь ревизионисткой ма¬
териализма, точнее подвергаю материализм критике на том осно¬
вании, что не считаю субстанцию Спинозы материей. Я спраши¬
ваю еще раз, во-первых, почему же тот или другой взгляд на
субстанцию Спинозы должен означать измену материализму?
Казалось бы, наоборот, раз я считаю Спинозу непоследователь¬
ным материалистом на том' основании, что не считаю его суб¬
станцию материей, и раз я подвергаю критике субстанцию с
точки зрения материализма, то совершенно ясно*, что я,
наоборот, твердо стою на материалистической позиции. Но Де-
борин, как всегда, впутывает один вопрос в другой, одно поло¬
жение в другое, затуманивает такой великолепной манерой
подлинные мысли своего противника.
Так, вдруг впутывается »положение, что, если субстанция Спи¬
нозы не материя, то нельзя считать Спинозу материалистом.
Я же отрицаю, что субстанция Спинозы есть материя, и тем не
менее причисляю его к материалистам. На этот вопрос у меня
есть ответ как в статье «Спиноза и материализм», так и на пре¬
дыдущих страницах данной статьи. А теперь посмотрим, что пи¬
шет Деборин одновременно с статьей, направленной против меня
(в статье «Спинозизм и марксизм» в № 3 «Летописи марксизма»).
Заканчивая эту статью, Деборин говорит:
«Однако самое отождествление Спинозой бога и природы,
об’яснимое историческими условиями, совершенно неприемлемо
для нас (неужели? — Л. А.) и должно быть отвергнуто, ибо-
терминология также имеет свою логику».
* «Ревизионизм» и т. д., стр. 22, 23. Разрядка Деборина.

БЕСПРОСВЕТНАЯ ПУТАНИЦА, ИЛИ ДИАЛЕКТИКА НАИЗНАНКУ 137
Тут не мешает мимоходом повторить, что моя статья оста¬
лась не без влияния на Деборина. Любопытно только знать,
какова эта «логика» и в чем она выразилась в вопросе об
отождествлении Спинозой бога и природы. Но это> между
прочим.
Дальше Деборин цитирует Фейербаха в пояснение своей
мысли, что в настоящее время было бы неприемлемо отождествле¬
ние бога с природой.
«Там (цитирует Деборин Фейербаха), где бог отождествляется
с природой или природа с богом, там нет ни бога, ни природы,
а есть только мистическое двусмысленное существо, как выра¬
жается Л. Фейербах. По существу же, по внутреннему своему
смыслу мировоззрение Спинозы носит натуралистический, мате¬
риалистический и атеистический характер».
Итак, субстанция Спинозы есть «двусмысленное мистическое
существо», и, тем не менее, система Спинозы, «по внутреннему
своему смыслу, носит натуралистический, материалистический и
атеистический характер». Спрашивается: как согласовать это
утверждение с вышеприведенной выдержкой, что материалисти¬
ческой можно считать систему Спинозы только в том случае>
если субстанцию рассматривать как материю. Вопрос Деборина
(что же это за материализм без материи?) мы можем на основа¬
нии последней его статьи обратить к нему самому.
Философствовать таким безответственным образом может
позволить себе только «власть имущий». Тут невольно приходят
на память слова Иисуса Христа (для равновесия реверанс в
сторону христианской религии!). «Царство мое не от мира
сего», — может сказать и Деборин.
Затем великолепный полемический выпад, что ма1хисты и про¬
чие еретики, т. е. не согласные с Дебориным, ухватились за
мысль о субстанции Спинозы как закономерности, тоже является
полной бессмыслицей. Вочпервых, среди моих единомышленников
нет никаких махистов, во-вторых, приходится еще раз подчерк¬
нуть, что тот или иной взгляд на субстанцию
Спинозы не имеет ни малейшего отношения
к ревизии диалектического материализма.
Но Деборин придал этому делу иной оборот. Плеханов и Эн¬
гельс, по его уверению (а в начале статьи присоединен и Ле-

138	В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
нин), рассматривали субстанцию Спинозы как -материю.
Рассмотрим, так ли это.
Деборин старается убедить читателя в том, что я отступила
от традиционного взгляда -марксистов на систему Спинозы и, от¬
ступивши от этой традиции, я занимаюсь оплошным искажением
взглядов на эту систему Маркса, Энгельса, Плеханова, Ленина и
всех материалистов, предшественников марксизма Гольбаха, Ла¬
меттри, Фейербаха и др. И, изменив традиционному отношению
к системе Спинозы, я тем самым отказываюсь от основных фило¬
софских принципов диалектического материализма. Кроме того,
нет у меня мужества признать «честно» разногласие с Плехано¬
вым по вопросу о содержании системы Спинозы, а потому я иска¬
жаю взгляд на этот (предмет Плеханова, даже «издеваюсь» над
основоположником русскою марксизма. Как бы ни было это
скучно, приходится развязывать узел противоречий Деборина,
разъяснять и обнаруживать путаницу и непонимание Дебориным,
в каком смысле (Плеханов квалифицировал диалектический мате¬
риализм, как род спинозизма. Прежде всего рассмотрим отноше¬
ние к системе Спинозы -Маркса и Энгельса. Впервые мы встре¬
чаем имя Спинозы в «Святом семействе». Привожу имеющиеся
места из этого произведения. Мы там читаем:
(«Французское просвещение, а в особенности французский
материализм XVIII столетия представляет собою не только борь¬
бу против существующих политических учреждений, религии, тео¬
логии, но также открытую, ясно выраженную борьбу против ме¬
тафизики XVII столетия и против всякой вообще метафизики,
против метафизики Декарта, Мальбранша, Спинозы и Лейбница.
Философия была противопоставлена метафизике подобно
тому, как Фейербах при своем первом решительном выступле¬
нии против Гегеля противопоставил трезвую философию опьянен¬
ной спекуляции» *.
Ясно, таким образом, что Маркс и Энгельс противопоста¬
вляют французский материализм метафизике вообще и в частно¬
сти метафизике Спинозы. Система Спинозы, следовательно, яв¬
ляется с точки зрения Маркса и Энгельса метафизической систе-
* «Литературное наследие Маркса и Энгельса», II, руоск. пер.,
книгоиздательство «Освобождение Труда», 1908 г., стр. 265—266.

БЕСПРОСВЕТНАЯ ПУТАНИЦА, ИЛИ ДИАЛЕКТИКА НАИЗНАНКУ 139
мой, которая была преодолена французским (материализмом по¬
добно тому, как Фейербах подверг научной критике идеалисти¬
ческую систему Гегеля. Само собой очевидно, что сделать отсюда
вывод, что 'субстанция Спинозы (рассматривалась Марксом и Эн¬
гельсом как материя, мог бы разве только Деборин.
В другом месте, отмечая заслуги Пьера Бейля, авторы «Свя¬
того семейства» пишут: «Он (Пьер Бейль. — Л. А) подверг
поэтому критике все историческое развитие метафизики, он
стал ее историком' для того, чтобы написать историю ее смер¬
ти. Он, по преимуществу, опровергал Спинозу и
Лейбница». И из этого думается, невозможно заключить, что
Маркс и Энгельс рассматривали субстанцию Спинозы как мате¬
рию или что Спиноза являлся в их глазах последовательным
материалистом.
Система Спинозы поставлена в ряд метафизических систем,
которые должны были быть преодолены новой философией, фило¬
софией научной, материалистической.
В «Анти-Дюринге» Энгельс говорит, что в системе Спинозы
имеются блестящие образцы диалектики. Но, как мы знаем, диа¬
лектика присуща многим1 идеалистическим системам и даже ре¬
лигиозным мировоззрениям' и .прежде всего системе Гегеля. А
субстанция в системе Гегеля ведь, как известно, не есть мате¬
рия, а как раз напротив того, абсолютный дух. Насквозь про¬
никнута диалектикой и система Плотина, которая, кстати ска¬
зать, не осталась без влияния на систему Гегеля.
Далее в «Диалектике природы», на которую Деборин ссы¬
лается с особенным акцентом, Энгельс пишет:
«Нужно считать огромным достоинством и честью тогдаш¬
ней философии, что она не поддалась влиянию ограниченной
точки зрения тогдашнего естествознания — что она, начиная с
Спинозы и кончая великими французскими материалистами —
настойчиво пыталась объяснить мир из него самого, предоставив
детальное оправдание этого естествознанию будущего» *.
Что же сказано здесь Энгельсом? Сказано, что заслуга Спи¬
нозы заключается в критическо)М устранении трансцендентных
начал, из которых идеализм всегда исходил в деле объяснения за¬
* «Архив К. Маркса и Ф. Энгельса». Книга вторая, стр. 161.

140	В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
конов природы, и что результат этой критики перешел от Спи¬
нозы к французским материалистам. Если бы Энгельс (рассматри¬
вал субстанцию Спинозы как материю, то он в сопоставлении
Спинозы с французскими материалистами не стал бы подчерки¬
вать causa sui, как переходное звено, а прямо сказал бы, что
Спиноза является родоначальником материализма. Кроме того
это сопоставление Спинозы — в смысле близости последнего к
материализму — с материалистами мы встречаем единственный
раз в «Диалектике природы». В «Людвиге Фейербахе» Энгельс,
определяя линию развития материализма в новой философии,
берет за исходный пункт материализма не систему Спинозы, а фи¬
лософию Гоббса *, что, разумеется, более соответствует действи¬
тельности, так как Гоббс был последовательным материалистом
без всяких оговорок.
Итак:, ни у Маркса, ни у Энгельса мы не
встречаем« ни одной фразы, ни одного слова и
ни одного намека, которые могли бы дать по¬
вод предполагать, что основатели диалекти¬
ческого материализма считали Спинозу по¬
следовательным материалистом. Наоборот, по¬
скольку речь идет в «Святом семействе» о Спинозе, его система,
как мы видели, получает резкую оценку, -вследствие неподвиж¬
ного метафизического характера субстанции. Поэтому уверения
Деборина, что Маркс и Энгельс рассматривали систему Спинозы
как последовательный материализм! и »субстанцию как материаль¬
ную сущность, являются сплошным, прямо удивительным вымы¬
слом. Утверждая такое «оригинальное» положение, Деборин
обязан был бы подкрепить его определенными данными, но Дебо¬
рин не делает даже такой попытки подкрепить какой бы то ни
было ссылкой на тексты истинность своего! «открытия».
А в таких случаях ссылки на тексты и приведение соответ¬
ствующих цитат — вещь необходимая. Но Деборин, вообще люби¬
тель цитат, в данном случае изменил предмету своей привязан¬
ности. Впрочем есть одна ссылка, которая начинается, разу¬
меется, с обвинения меня в искажении мысли наших классиков.
Деборин пишет: «Аксельрод, отступая по всей линии от плеха¬
* «Людвиг Фейербах», стр. 326, VIII т.

БЕСПРОСВЕТНАЯ ПУТАНИЦА, ИЛИ ДИАЛЕКТИКА НАИЗНАНКУ 141
новского и энгельсовского (Маркса Деборин тут милостиво оста¬
вил в покое) понимания спинозизма и материализма, имеет сме¬
лость облыжно, без каких-либо доказательств писать, будто мы
коверкаем текст Плеханова. Но пусть она прямо и честно
заявит, 'разделяет она позиции Плеханова и Энгельса в вопросе
о понимании субстанции Спинозы или нет? Ведь не сможет
же даже она, при всей ее смелости, ответить на этот вопрос утвер¬
дительно. Плеханов и Энгельс (потому именно и считали марксизм
«родом спинозизма», что для них так же, как и для Спинозы,
«мысль и протяжение не что иное, как два атрибута одной и той
же субстанции», как пишет Плеханов. Эту мысль повторяет Пле¬
ханов неоднократно, видя в ней сущность спинозизма. Стало
быть, Плеханов, как и Энгельс, отзыв которого о Спинозе при¬
веден Плехановым в его статье «Бернштейн и материализм», не
могли не понимать под субстанцией материю. Мы целиком со¬
гласны с Энгельсом и Плехановым, отстаивая и посильно защи¬
щая их позицию» *.
Мы видим, таким образом, что Энгельсу приписывается
взгляд на субстанцию Спинозы как на материю на том един¬
ственном основании, что он сказал Плеханову, что мысль
и протяжение не что иное, как два атрибута одной и той же суб¬
станции и что, стало-быть, утверждая это положение, Энгельс
н е мог н е понимать субстанции иначе, чем как материю.
А затем Плеханов, приведя слова Энгельса в согласии с по¬
следним, также, разумеется, не мог не понимать субстанции
иначе, чем1 как материю. А почему собственно нельзя мыслить
иначе и т. д.? Строя все свое важнейшее утверждение на этой
«солидной» основе, А. Деборин должен был показать, почему имен¬
но они т. е. Энгельс и Плеханов, «не могли не понимать» и т. д.,
но от таких доказательств нет и следа. Остается один голый
довод в защиту важного тезиса. «Они не могли не по¬
нимать» и т. д.
Изумительное, (прямо непостижимое легкомыслие и полная
бесшабашность в обращении с серьезными вопросами. Стыдно!
Стыдно перед врагами марксизма — они не пере¬
велись и в СССР, —которые такое легкомысленное обращение
* «Ревизионизм» и т. д., стр. 22, 23.

142
В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
с системой Спинозы и с отношением к ней Энгельса и Пле¬
ханова не запишут на счет Деборина. Нет, что им Деборин!
Они будут пользоваться такими легкомысленными «способами»
аргументации для того, чтобы компрометировать марксистов-
исследователей.
А. Деборин строит свою «концепцию» отношения диалекти¬
ческого материализма к спинозизму исключительно, как мы ви¬
дели, на приведенных Плехановым словах Энгельса (следует за¬
метить, что статья против Бернштейна, в которой напечатано
это место, была известна Деборину и до написания «Введения»
и т. д. Является вопрос, почему он тогда упустил из виду спи¬
нозистский характер диалектического материализма). Плеханов
писал не однажды, что диалектический материализм есть разно¬
видность спинозизма. Это так. Но Деборин, как это подобает
истинному «диалектику», вырывает отмеченное положение из
всего контекста мысли Плеханова, превращая на основании этой
операции Плеханова в подлинного спинозиста.
Для того, чтобы себе отдать отчет в истинном значении
этого положения, необходимо прежде всего хорошенько уяснить
себе, в каком смысле, в какой связи, против каких взглядов и
против каких утверждений противников была сделана ссылка на
сказанные Плеханову слова Энгельса.
В действительности истолкование этого положения и пони¬
мание его истинного содержания важны лишь 'при том условии,
если выяснить возражения Бернштейна против материализма
Маркса и Энгельса.
/Плеханов цитирует следующее место из Бернштейна: «Чи¬
стый или абсолютный материализм точно так же спиритуалисти-
чен, как и чистый или абсолютный идеализм. Оба просто пред¬
полагают, хотя и с различных точек зрения, что мышление и бы¬
тие идентичны. В конце концов они отличаются лишь способом
выражения». Вся статья Плеханова «Бернштейн и материализм»
направлена по существу 'против этого положения. Целым рядом
выписок из французских материалистов Плеханов доказывает, что
философский материализм, как он выразился в произведениях
французских материалистов, никогда не отождествлял мышление
с бытием. В частности же в отношении философии Маркса и
Энгельса, которая главным образом интересовала Плеханова, как
БЕСПРОСВЕТНАЯ ПУТАНИЦА, ИЛИ ДИАЛЕКТИКА НАИЗНАНКУ 143
и нас, о таком* отождествлении и речи быть не может. Мышле¬
ние, обусловленное материальными процессами, вызванное этими
последними, представляет собою новое явление, не тождествен¬
ное с материальным процессом, причиняющим мышление, совер¬
шенно так же, как общественная идеология, всегда обусловлен¬
ная производственными отношениями, не представляет сама по
себе производственных отношений. В этом именно смысле и
только в этом Плеханов понимает марксизм как разновидность
спинозизма. Разновидность, а не спинозизм, как та¬
ковой, представляет собой эта точка зрения, по истолкованию
Плеханова, потому, что мышление обусловлено причинно-мате¬
риальными процессами. Мышление, как таковое, не тождественно с
материальным процессом, вызвавшим его, как это имеет место
у вульгарных материалистов. Но, с другой стороны, в отличие от
спинозизма мышление строго обусловлено материальными про¬
цессами и не может существовать и быть понято с а м' о ч е-
р е з себя, как мы это видим в системе Спинозы, признаю¬
щей равноправие и безусловную независимость друг от друга
всех атрибутов (не следует забывать, что субстанции Спинозы
присуще бесконечное количество бесконечных атрибутов).
Иначе говоря, с точки зрения Спинозы мышление является
вечным, не возникшим неизменным, всегда самому себе равным
атрибутом, совершенно независимым от атрибута ма¬
терии. Оно, следовательно, никакими причинами не
вызывается и таким’ образом не может быть об’яснено ма¬
териальным атрибутом. Согласно же диалектическому материа¬
лизму мышление, хотя и представляет собою своеобразное явле¬
ние, не тождественное с материальными про¬
цессами, его вызывающими, тем не менее при¬
чиняется этими материальными процессами и
этими же процессами оно, следовательно, об’ясняется, так как
вне их, независимо от них оно не существует.
Плеханов так именно и формулирует свою точку зрения:
«Опыт показывает, — пишет Плеханов, — что психические
явления вызываются известными физико-химическими (физиологи¬
ческими) явлениями в нервной ткани. «В наши дни, конечно,
никто из знакомых с делом и знающих факты не усомнится в
том, что основы психологии заключаются в физиологии нервной
144	В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
системы», — говорит Гексли. «Так называемые действия духа
представляют собою совокупность мозговых функций, и явления
сознания составляют результат деятельности мозга» (цитата из
Гексли. — Л. А.), И Плеханов продолжает: «Таким образом, если
б мы сказали вместе со Спинозой, что мысль и материя представ¬
ляют собою два различных атрибута одной и той же субстанции,
то мы должны были бы в то же время признать, что первый из
этих атрибутов обнаруживается лишь благодаря второму. Это
решительно ни в чем не противоречило бы выводам современной
науки *.
Тут, думается мне, все ясно до последней степени, ясно, в
каком смысле Плеханов понимает диалектический материализм
как род спинозизма, ясно также, к великому огорчению Дебо¬
рина, что с точки зрения Плеханова, материя предста¬
вляет собою атрибут субстанции у Спинозы, а не суб¬
станцию, ибо, как видит читатель, написано черным по белому,
что мысль и материя представляют в системе
Спинозы два различных атрибута. Что, с точки зре¬
ния материалиста Плеханова, материя есть субстанция,
а не атрибут, этого доказывать не приходится. Материя есть
субстанция, а мышление, повторяем, не атрибут в спино-
зовском смысле, а свойство материи. Эта важнейшая
основная мысль повторяется Плехановым неоднократно.
Не следует оперировать отдельными местами и отдельными
выражениями автора, оказанными им в различное время и напра¬
вленными против различных противников, когда в зависимости от
критики данного противника выдвигается та или иная сторона
общего мировоззрения. Необходимо следовать общему мировоз¬
зрению, методу и духу данного учения, вникнуть в общую мысль
данного автора. Деборин же, как низкопробный схоласт, буквоед,
выхватил отдельное положение, т. е. сказанные Энгельсом слова
Плеханову, и, воодушевленный к тому же великими полемическими
целями, решил строить диалектический материализм на основе
учения Спинозы о субстанции и об отношении к ней атрибутов.
Но так как диалектический материализм признает материаль¬
ность субстанции, то Деборин, недолго думая, провозгласил суб¬
* Сочинения Плеханова, т. X, стр. 168—169.

БЕСПРОСВЕТНАЯ ПУТАНИЦА, ИЛИ ДИАЛЕКТИКА НАИЗНАНКУ 145
станцию Спинозы материей и стал утверждать, что так именно
мыслили свою субстанцию сам1 Спиноза и все решительно ма¬
териалисты— Гольбах, Ламеттри, Маркс, Энгельс, Плеханов и
Ленин, —не приводя никаких доказательств в защиту своего
великого построения ни из системы Спинозы, ни из произведений
всех перечисленных авторов материалистов. Что касается Марк¬
са, Энгельса, Плеханова, то мы видели, что в их произведениях
нет ничего похожего на бесцеремонные и безответственные утвер¬
ждения Деборина. Почтенный автор утверждает, что так именно
рассматривали субстанцию Спинозы, кроме Маркса1, Энгельса,
Плеханова — Ленин, Гольбах, Ламеттри и другие. Каково было
отношение к субстанции Спинозы, Маркса, Энгельса и Плеха¬
нова— мы видели. Что касается Ленина, то, насколько помнится,
у Ленина о Спинозе вообще ничего нет, кроме слова «Спиноза»
и вопросительного знака в скобках. Нельзя же, как мне ка¬
жется, вопросительный знак истолковывать в том смысле, что
Ленин считал субстанцию Спинозы материей.
В «Системе природы» Гольбаха подчеркивается атеизм Спи¬
нозы и не больше. Ламеттри высказал несколько критических за¬
мечаний отрицательного свойства по адресу субстанции Спинозы,
как читатель это может видеть из выдержки, приведенной в
статье «Спиноза и материализм». Мы видим, таким образом, что
все упомянутые Дебориным мыслители и не
думали утверждать, будто субстанция Спи¬
нозы есть материя. И, если Деборин решился на это
утверждение, он, как сказано, должен был привести соответствен¬
ные цитаты. Он же величественно ограничился одной лишь цита¬
той из Плеханова, которая, как мы видели, приводит слова Эн¬
гельса, в которых нет ни малейшего намека на то, что субстанция
Спинозы есть материя. Из этой цитаты Деборин делает глубоко¬
мысленный вывод, что Энгельс и Плеханов не могли не понимать
субстанцию иначе, чем — материю. А затем, и это самое главное,
Деборину следовало доказывать свой взгляд на субстанцию на
основании «Этики» Спинозы.
«Этика» Спинозы существует в природе, и систему великого
мыслителя мы узнаем не по каким-то отдаленным преданиям, а на
основании его напечатанных сочинений, имеющихся в библиоте¬
ках, и прежде всего из «Этики». Если у Деборина нет экземпляра
10 Л. И. Аксельрод. В защиту диалектического материализма.

146	В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
«Этики», то я могла бы ему одолжить свой и даже с соответ¬
ствующими отметками!
Ведь прямо изумительно, что Деборин не приводит из
«Этики» Спинозы ни одной теоремы, ни одной схолии, и во¬
обще ровно ничего в защиту своего открытия. Серьезно
говоря, мне не верится, что Деборин «всерьез и надолго» при¬
нимает субстанцию Спинозы за материальную сущность. Не
верится потому, что-, как мы видели, в своем1 «Введении» он опре¬
деляет систему Спинозы как «шаг вперед по направлению к
материалистическому монизму» *. Во-вторых, потому, что 4 года
тому назад Деборин солидаризировался с Фейербахом, который
был очень далек от признания субстанции Спинозы материей.
В-третьих, потому, что и в настоящее время, заканчивая статью
«Спинозизм и марксизм», Деборин опять-таки в полном согласии
с Фейербахом цитирует: «Там, где бог отождествляется с при¬
родой или природа с богом, там нет ни бога, ни природы, а есть
только мистическое, двусмысленное существо». Субстанция
Спинозы оказывается таким образом в ста¬
тье, направленной против меня, материей, а
в другой, одновременно напечатанной ста¬
тье «мистическим двусмысленным существом».
(Повторяю это место не по неряшливости, а для того, чтобы чита¬
тель его хорошенько помнил.) Такова «диалектика» нашего ма¬
эстро.
VI.
Далее. Материалистический характер системы Спинозы я
усматриваю, как это видно из статьи «Спиноза и материа¬
лизм», в отрицании акта творения, в критическом полном раз¬
рушении трансцендентной телеологии и в вытекающем отсюда
признании единства мира. Деборин и в этих моих определениях
усматривает законченный ревизионизм. Он торжествующе пи¬
шет: «Во-вторых (во-первых речь шла в пятидесятый раз о мни¬
мых моих разногласиях с Плехановым по вопросу об отношении
* Кстати, если Плеханов был таким спинозистом, каким теперь
его изображает Деборин, то спрашивается, почему он не снабдил это
место в «Введении», которое он редактировал, соответствующим при¬
мечанием?

БЕСПРОСВЕТНАЯ ПРТАНИЦА, ИЛИ ДИАЛЕКТИКА НАИЗНАНКУ 147
к спинозизму. — Л. А.), она подсовывает читателю такое опре¬
деление материализма, под которое могут быть подведены все
виды позитивизма и даже идеализма, но которое исключает
материализм Маркса и Энгельса, т. е. диалектический
материализм. Все это может показаться читателю чем-то
невероятным и чудовищным, но это факт, от которого не отде¬
латься нашему «Ортодоксу» никакими анекдотами. Общественный
смысл аксельродовского определения материализма сводится к
переброске моста между пролетариатом и буржуазией, к такому
расширению понятия материализма, которое делало бы возмож¬
ным об’единить под одной крышей марксистов, позитивистов, ма¬
хистов и вообще идеалистов» *.
Мне, следовательно, приходится отразить обвинение в том,
что, считая главным признаком материализма критическое от¬
рицание существования бога и трансцендентной телеологии, я тем
самым «перебрасываю мост от пролетариата к буржуазии»,
об’единяя под одной крышей «марксистов, позитивистов, махистов
и вообще идеалистов». Оставляя в стороне полную безграмотность
«посторения этого моста» (под одной крышей могут поместиться
люди различных философских направлений, напр. в поезде
железной дороги), могу противопоставить этому обвинению
имеющуюся, на мое счастье, цитату из Энгельса. В «Люд¬
виге Фейербахе» Энгельс пишет: «Философы разделились на
два больших лагеря, сообразно тому, как отвечали они
на этот вопрос (то есть на вопрос об отношении мышле¬
ния к бытию. — Л. А.),
Те, которые утверждали, что дух существует прежде при¬
роды и которые, следовательно, так или иначе признавали со¬
творение мира, — а у философов, напр. у Гегеля, сотворение
мира принимает еще более нелепый и запутанный вид, чем у пра¬
воверных христиан, — составили идеалистический лагерь. Те же,
которые основным началом считали природу, примкнули к раз¬
личным школам материализма. Ничего другого и не заключают
в себе выражения: идеализм и материализм, взятые в их перво¬
начальном смысле. И только в этом смысле они здесь
и употребляются. Мы видели, какая путаница выходит в
* «Ревизионизм» и т. д., стр. 19.
10*

148	В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
тех случаях, когда им приписывается какое-либо другое
значение» *.
Итак, согласно Энгельсу, главным отличи¬
тельным признаком всех видов и разновид¬
ностей идеализма служит, в конечном резуль¬
тате, необходимость признания сотворения
мира высшим существом или богом. Главным же
признаком материализм а—о трицание акта тво¬
рения и трансцендентной телеологии. А если у
Гегеля акт сотворения отсутствует, то происхождение мира пред¬
ставляется у этого философа еще более запутанным и нелепым.
Итак, с точки зрения Деборина, Энгельс «об’единил под
одной крышей марксистов, позитивистов, махистов и вообще
идеалистов» и тем самым «перебросил мост от пролетариата
к буржуазии».
Выставляя против меня вышеприведенное возражение, Де¬
борин, как видно из цитаты, торжествовал окончательную и
полную победу. Ревизионизм оказался налицо, ибо, поселив
под одной крышей марксистов, позитивистов и прочих идеали¬
стов, я перебросила мост от пролетариата к буржуазии — сло¬
вом, единая крыша оказалась мостом, а этот мост в свою оче¬
редь должен был служить позорным столбом, у которого ока¬
зался «злополучный Ортодокс». Для Деборина, следовательно,
было ясно, что тут уж невозможно «отмахнуться никаким
анекдотом». Но, увы, все же мы имеем дело с анекдотом. Ибо
тут мы можем сказать словами Деборина: «Все это может по¬
казаться читателю чем-то невероятным и чудовищным, но это
факт», т. е. факт, что Деборин не понял одного
из важнейших положений Энгельса. И, не поняв
его, обвинил соо1снователя диалектического материализма в реви¬
зионизме.
В связи с энгельсовским определением идеализма и мате¬
риализма остановимся на самом важном пункте нападения Де¬
борина. На том пункте, который стоит в центре борьбы Деборина
с так называемыми «механистами».
* Плеханов, т. VIII, стр. 324—325. «Людвиг Фейербах» Энгельса
помещен в указанном томе соч. Плеханова.

БЕСПРОСВЕТНАЯ ПУТАНИЦА, ИЛИ ДИАЛЕКТИКА НАИЗНАНКУ 149
Более подробно будет развита наша, т. е. материалистиче¬
ская, точка зрения в помещенном в этом сборнике докладе «О
коренных вопросах диалектического материализма». Здесь же
вкратце укажем на следующее.
С тех пор, как была всерьез поставлена проблема об’яс¬
нения законов природы, существуют фактически две точки зре¬
ния—‘идеалистическая и материалистическая. Идеализм исходил,
как совершенно справедливо определяет Энгельс, из акта творе¬
ния и трансцендентной телеологии. Материализм, отрицая акт
творения и трансцендентную телеологию, стремился об’яснить
мир из него самого.
Первый великий материалист — Демокрит, — исходя из опы¬
та и наблюдения и преследуя упорно и настойчиво чисто научные
цели, отбросил всю существовавшую в его время метафизику и
религию, весь фантастический потусторонний мир, став на твер¬
дую почву об’яснения явлений природы, исходя из фактов окру¬
жающего действительного мира вещей. Анализируя и синтезируя
вещи так, как они нам даны в опыте, Демокрит приходит к об¬
щему и необходимому предположению о существовании частиц
материи. Полное познание законов движения этих частиц есть
истинный путь к познанию и объяснению разнообразия окру¬
жающего мира явлений. Это общее мировоззрение Демокрита
и названо механическим. Механическим оно считается на том
лишь основании, что оно не прибегает для об’яснения явлений
мирового порядка к устроителю, к организатору, еще иначе —
к целеполагателю или, как выражается Энгельс, к акту
творения.
В великом деле об’яснения явлений природы уже первый
философ материализма считал акт творения и сверхопытную
целесообразность не только излишним предположением, но и
величайшим препятствием для подлинного понимания великих
законов мировой реальной действительности.
Современная положительная наука не стоит, разумеется, на
точке зрения демократической атомистики, она не пользуется,
например, крючками Демокрита, при помощи которых атомы
соединялись, но общий принцип механического миропонимания
сохраняет для материалиста, т. е. для человека, стоящего на твер
дой почве научного познания, свое полное значение.

150	В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
В этом именно смысле Энгельс устанавливает различие ме¬
жду идеализмом, так или иначе признающим акт творения, и
материализмом, отвергающим такое мировое начало, подчерки¬
вая при этом — на зло Деборину, — что «ничего другого и
де заключает в себе выражение — идеализм и
материализм, взятые в их первоначальной
форме». Ту же самую мысль мы читаем в одном еще неопу¬
бликованном фрагменте Плеханова: «Вся история науки
в ее борьбе с религией есть история борьбы
механического об’яснения с антропоморфиче¬
ски м» *. 'Что же — отказываются Энгельс и Плеханов в ци¬
тированных положениях от диалектики? Противоречат ли эти
положения диалектике? Они, действительно, противоречат диа¬
лектике, но диалектике идеалистической, той диалектике, кото¬
рая так или иначе покоится на трансцендентной телеологии. А у
Гегеля трансцендентное начало принимает, говоря словами Эн¬
гельса, «еще более нелепый и запутанный вид». Что же касается
диалектического материализма, то, напротив того, механическое
миропонимание в вышеуказанном смысле составляет основу его.
Ибо диалектический материализм есть прежде всего
материализм.
Тем самым мы подошли к другому деборинскому искаже¬
нию моей мысли, искажению, которое имеет своей задачею убе¬
дить читателя в том, что я отказываюсь от диалектики. Это
искажение является прежде всего следствием деборинского от¬
ступления от материалистического миропонимания и его тепе¬
решней приверженности к гегелевой системе как таковой. Я,—
утверждает Деборин, — исключила даже понятие материи, приз¬
нав душой материализма механическое миропонимание. Прежде
всего приходится сказать по этому поводу, что выражение:
«механическое миропонимание является душой материализма»
находится в «Философских очерках», статьи которых читал
Плеханов не раз, и, хотя Деборин и утверждает, что он, Пле¬
ханов и Ленин видели мои ошибки, но не желали разрывать со
мной единый материалистический фронт, но ведь это утвержде¬
* «Искусство с точки зрения материалистического об’яснения
истории», лекция Г. В. Плеханова.

БЕСПРОСВЕТНАЯ ПУТАНИЦА, ИЛИ ДИАЛЕКТИКА НАИЗНАНКУ 151
ние просто-напросто является приятным и утешительным вымы¬
слом для Деборина. В действительности, нападая на этот
важный пункт моих «Очерков», Деборин, который все время
клянется Плехановым, подвергает критике и Плеханова. Но это
между прочим. В связи же с общим «контекстом» деборинских
обвинений спрашивается: почему я «материалистка без материи»?
Потому, во-первых, что я душой «материализма» считаю меха¬
ническое миропонимание в отличие от телеологического; «душа»
же занимает, по уверению Деборина, в моем понимании матери¬
ализма место материи. Странный оборот! Совершенно ясно для
каждого не полемизирующего со мною читателя, что слово
«душа» употребляется здесь в метафорическом смысле, так как
механическое миропонимание исключает веру в «мировую душу»;
более того, это миропонимание ведет борьбу против всех видов и
родов сторонников и защитников мировой души. Наоборот, оста¬
тки мировой души воскресают в теперешних взглядах Деборина,
обучающего биологов трусливому витализму.
Но я не признаю субстанцию Спинозы материальной сущ¬
ностью и в то же время причисляю Спинозу к материалисти¬
ческой линии развития философии. Мне думается, что этот
пункт совершенно достаточно выяснен в моей статье «Спи¬
ноза и материализм». К тому же необходимо прибавить и под¬
черкнуть, что и Фейербах, характеристику субстанции которого
мы видели выше, все же, несмотря на эту характеристику, счи¬
тал Спинозу «Моисеем материализма». И Фейербах был совер¬
шенно прав: ибо Фейербах действительно рассматривал систему
Спинозы не с точки зрения формальной логики «или-или», а ста¬
вил ее в связь с историческим развитием философской мысли.
В статье «Спинозизм и марксизм» Деборин, соглашаясь с фейер-
баховской формулировкой субстанции Спинозы, что она «есть
только мистическое двусмысленное существо», заканчивает, как
мы это видели выше, статью словами: «По существу же, по вну¬
треннему своему смыслу мировоззрение Спинозы носит натура¬
листический, материалистический и атеистический характер» *.
Совершенно очевидно, что оценка системы Спинозы, данная здесь
Дебориным, ничем не отличается от характеристики спинозов-
* «Летописи марксизма», III, стр. 12.

152
В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
ского материализма, сделанной в моей статье «Спиноза и ма¬
териализм». Ясно, что из этой оценки Деборина никоим обра¬
зом невозможно заключить, что субстанция есть материя, ибо,
если бы она рассматривалась как материя, тогда Спиноза
определялся бы как материалист, а система его как материали¬
стическая система, без всяких оговорок: «по существу, уже по
внутреннему смыслу» и т. д. Ведь бессмысленно же сказать о фи¬
лософской системе Гоббса, что она «по существу, по внутреннему
смыслу носит характер — натуралистический, материалистиче¬
ский и атеистический». Бессмысленно по той простой причине, что
система Гоббса — материалистическая в полном значении этого
определения. Таким образом, оценивая в «Летописях марксизма»
систему Спинозы указанным образом, Деборин становится таким
образом на точку зрения «материализма без
материи». Но зато в статье, направленной против меня, Де¬
борин пишет: «Если бы мы не считали субстанцию материей, мы
бы не причислили Спинозу к материалистам». Пусть читатель сам
судит о философствовании Деборина, о его последовательности,
об его чувстве ответственности и его теоретической совести. Да¬
лее Деборин утверждает, что в моем признании механической при¬
чинности обнаруживается незнание различия между материализ¬
мом и теорией Авенариуса и Маха. И это обвинение с ясностью
показывает полное непонимание Дебориным ни той, ни другой кон¬
цепции в ее коренных основах. Сущность учения Маха,
и Авенариуса как раз и состоит в отрица¬
нии о б’ е к т а и в отрицании механической
причинности, рассматриваемых ими совершенно справед¬
ливо как неразрывные категории. И внешний об’ект и причинная
связь об’являются эмпириокритицизмом материалистической ме¬
тафизикою. Отбрасывая об’ект и механическую причинность, эм¬
пириокритицизм становится на точку зрения «чистого опыта»,
т. е. чистого описания данных элементов ощущения. Этот пункт я
именно подвергала критике в моих статьях, направленных против
философии Авенариуса и Маха. Механическое понимание мира
самым решительным образом отвергается эмпириокритиками. Бо¬
лее того — они ведут борьбу против него, как против «м а т е-
риалистической метафизики». Следовательно, в кри¬
тике механического миропонимания не я, а Деборин становится
БЕСПРОСВЕТНАЯ ПУТАНИЦА, ИЛИ ДИАЛЕКТИКА НАИЗНАНКУ 153
на точку зрения эмпириокритицизма. Деборин далее не считает
достаточным признаком материализма отсутствие телеологии на
том основании, что эмпириокритицизм также отвергает транс¬
цендентную телеологию и, стало быть, с моей точки зрения, дол¬
жен быть причислен к материалистическим системам. И тут при¬
ходится сказать, что Деборин очень плохо разобрался в эмпирио-
критической гносеологии. Как Мах, так и Авенариус, изгоняя те¬
леологию сознательно-критически, пользуются ею
бессознательно и не критически. Как у Маха,
так и у Авенариуса телеологическим моментом является принцип
экономии мышления, имеющий своей задачей об’единение элемен¬
тов ощущения в об’екты и всего опытного, разрозненного содер¬
жания в единое целое. Поскольку же представители этого гносео¬
логического течения критически отвергают всякое трансцендент¬
ное существование, рассматривая это последнее как пережиток
анимизма, они примыкают к материализму, в чем их неоднократно
упрекала идеалистическая критика. Поэтому, формулируя
общий вывод из сделанного мною анализа эмпириокрити¬
цизма, я писала: «Все более и более одерживающая победу мате¬
риалистическая психология превратилась в головах метафизиков
и фанатических врагов философского материализма в метафи¬
зическую систему, которую можно назвать с полным логическим
правом суб’ективным материализмом. В этом
смысле эмпириокритическая метафизика действительно явля¬
ется в некотором роде новой разновидностью, и потому
утверждение последователей чистого опыта, что исповеду¬
емое ими мировоззрение отличается и от идеализма и от
материализма, не лишено основания. Против философского ма¬
териализма эмпириокритическая философия выдвигает весь запас
идеалистической аргументации. В идеализме же она подвергает
критике идеалистическую психологию и связанный с последней
сверхопытный миропорядок и трансцендентную телеологию. Как
чисто философское течение, эмпириокритический своеобразный
эклектизм отражает в себе победу, одержанную материализмом,
с одной стороны, и упорное враждебное отношение к победи¬
телю— с другой»*.
* «Против идеализма», стр. 238, 2-е изд.

154	в ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
Но доя «диалектика» Деборина не существует нескольких
сторон предмета, он всегда видит одну только сторону, а что
сверх того, то от лукавого, т. е. от «механического».
В своем1 неутомимом стремлении доказать мой «ревизио¬
низм» он далее отождествляет мой взгляд на материализм со
взглядом Булгакова. Булгаков рассматривал материалистическую
философию как механическое миропонимание, и, так как и я
считаю ■механическое миропонимание «душой материализма»,
стало быть, я по существу солидарна с Булгаковым. Глубоко¬
мысленная параллель! Согласиться с критиком материализма в
том, что материализм есть материализм, значит, по мнению
Деборина, стать на точку зрения критика.
В действительности не я, а Деборин становится на точку
зрения Булгакова, так как Булгаков, подобно Деборину и дебо-
ринцам, рассматривает мышление во всех его формах и разно¬
видностях как особое самодовлеющее явление в
мировом порядке, как особое «качеств о», абсолют¬
но не сводимое на материальные процессы и потому возникающее
из трансцендентных начал. Деборин и деборинцы пока отвергают
трансцендентные начала, обнаруживая этим лишь свою непосле¬
довательность. Эта непоследовательность будет со временем
исправлена более последовательными адептами этого течения.
VII.
Остановимся теперь на вопросе о положительной основе
деборинского «диалектического материализма». Деборин пишет:
«Мы утверждаем вместе с Энгельсом и Плехановым лишь
одно, а именно: что субстанция Спинозы есть п р и р о-
д а, что в переводе на современный язык означает материю и
что протяжение и мышление суть два атрибута
одной и той же субстанции, т. е. той же материи.
Нам такая материалистическая интерпретация спино¬
зизма представляется единственно мыслимой и правильной» *.
Оставляя в стороне эту в философском смысле безграмот¬
ную формулировку, разберемся в сущности этого положения
* «Ревизионизм» и т. д., стр. 38—39. Разрядка Деборина.

БЕСПРОСВЕТНАЯ ПУТАНИЦА, ИЛИ ДИАЛЕКТИКА НАИЗНАНКУ 155
Деборина. Прежде всего приходится заметить еще раз, что Эн¬
гельс и Плеханов здесь решительно не при чем, как это следует
из всего предыдущего изложения. А Деборин, стало быть, само¬
стоятельно стал на точку зрения субстанции Спинозы, сделав
ее исходным пунктом диалектического материализма. Допустим
на минуту, что субстанция Спинозы — материя, которой при¬
сущи два атрибута: протяженность и мышление. Спрашивается,
во-первых, куда девалось движение и что оно
такое: атрибут или модус? Если атрибут — тогда субстанция-
материя имеет три атрибута — протяженность, мышление и дви¬
жение; если остаются два атрибута, как это провозглашает Дебо¬
рин, тогда движение — модус, а если оно модус, то оно1 есть не
более как случайное (в спинозовском смысле) проявление мате¬
рии. По Спинозе, движение есть бесконечный модус, не являясь
атрибутом. Как же, спрашиваю я еще раз, смотрит Деборин на
этот предмет? Никак не смотрит! «Диалектик-материалист» не
счел даже нужным задуматься над вопросом о движении, которое,
как должно быть известно всем мало-мальски мыслящим мате¬
риалистам, в особенности диалектикам, является немаловажной
категорией в деле осуществления диалектического процесса вооб¬
ще и в деле образования вещей в частности. Во-вторых, если мы¬
шление является атрибутом в том значении, как это понимает
Спиноза, а вместе с ним и Деборин, то как же быть с развитием?
Что в системе Спинозы отсутствует развитие во времени,
что с точки зрения учения этого великого мыслителя природа
не имеет истории, этого, кажется, не станет отрицать и Де¬
борин. В чем же, спрашивается, кроются метафизический ха¬
рактер и источник неподвижности в этом именно смысле в
системе Спинозы? Вся метафизическая сущность и вся невоз¬
можность обоснования принципа развития в учении Спинозы
заключаются именно в том, что все атрибуты субстанции опре¬
делены и даны как абсолютные вечные сущности,
никогда не возникающие и никогда не исчезаю¬
щие. Атрибут мышления, как это известно каждому, хоть мало-
мальски знакомому с «Этикой» Спинозы, подобно всем как изве¬
стным, так и неизвестным атрибутам, никогда не возникает и
никогда не исчезает, т. е. существует как вечная и неизменная
субстанция. В подтверждение того, что диалектический матери¬
156	В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
ализм рассматривает мышление наподобие Спинозы, как вечный
атрибут, Деборин пишет:
«Энгельс видит недостаток механизма (как и материализма
XVIII века) в том, что он не может выбраться из абстрактной
необходимости и благодаря этому также случайности. Для него
тот факт, что материя развивает из себя мыслящий человече¬
ский мозг, — чистая случайность, хотя и необходимо обусло¬
вленная шаг за шагом там, где она происходит. В действитель¬
ности же в природе материи заключено то, что она
приходит к развитию мыслящих существ, и поэтому такое раз¬
витие совершается необходимым образом всегда, когда имеются
налицо соответствующие условия (поэтому не необходимо по¬
всюду и всегда)» *.
Что же сказано здесь Энгельсом об отношении мышления
к материи? Сказано определенно и отчетливо, что «в природе
материи заключено то, что она приходит к развитию мыслящих
существ» и что это ее свойство находит свое проявление при
известных определенных условиях. Разве тут есть хоть
что-нибудь подобное атрибуту мышления у Спинозы, который
(атрибут) абсолютен и, стало быть, исключает даже вопрос о ка¬
кой бы то ни было зависимости от каких-либо условий и о воз¬
можности его исчезновения и возникновения. Собственно1 говоря,
об этом даже стыдно писать. Но вот приводится Дебориным' и
другая цитата в подтверждение все той же нелепой мысли. Дебо¬
рин пишет **:
«В другом месте Энгельс подчеркивает: «что материя во
всех своих превращениях остается вечно одной и той же, что
ни один из ее атрибутов не может погибнуть, и что поэтому
с той же самой железной необходимостью, с какой она некогда
истребит на земле свой высший цвет—мыслящий дух,—она
должна будет его снова породить где-нибудь в другом месте и
в другое время».
И в этой выдержке не сказано ничего другого, кроме того,
что в самой материи заложена способность развить из себя
* Деборин, «Ревизионизм под маской ортодоксии», стр. 28, с ци¬
татой из «Диалектики природы» Энгельса, стр. 81.
** Там же, стр. 28—29 с цитатой из «Диалектики природы»,
стр. 177.

БЕСПРОСВЕТНАЯ ПУТАНИЦА, ИЛИ ДИАЛЕКТИКА НАИЗНАНКУ 157
мышление при надлежащих для его появления условиях, точнее
говоря, в зависимости от форм и условий ее собственного раз¬
вития, так как нелепо говорить о каких-то внешних условиях,
раз материя является единственной реальностью. Итак, из вто¬
рой выдержки так же ясно, как 2X2 = 4, что мышление, с
точки зрения Энгельса, ничего общего не имеет с атрибутом
мышления у Спинозы. Более того, оно представляет собой пря¬
мую противоположность спинозовскому атрибуту. У Спинозы
атрибут мышления не возникает и не исче¬
зает; согласно же приведенным выдержкам
из Энгельса, мышление возникает и подвер¬
жено исчезновению. Иначе говоря, там мы
имеем дело с чисто метафизическим постро¬
ением, тут с диалектическим процессом. Став
на точку зрения спинозизма в его учении о субстанции и ат¬
рибутах, Деборин отказывается от самой основы диалек¬
тического материализма и возвращается к метафи¬
зике XVII столетия. Но с другой стороны, он исправляет и
дополняет, разумеется без соответствующего серьезного раз¬
вития мысли, метафизическую неподвижность учения Спинозы ди¬
алектикой Гегеля. Намеченный путь — ясный, исторически испы¬
танный. Он идет от субстанции Спинозы к саморазвивающемуся
абсолютному духу Гегеля. Нехватает только посредствующих
звеньев — философии Фихте и Шеллинга. Но они могут быть, ко¬
нечно, заполнены. Деборин не дает себе, разумеется, отчета в том,
что он копирует немецкий абсолютный идеа¬
лизм. Поставив себе совершенно непосильную задачу развития
философии диалектического материализма, не будучи в состоянии
сделать в этой области что-либо самостоятельное, он пошел н а-
з а д к предшественникам Маркса и Энгельса. Занялся Фейерба¬
хом, стал фейербахианцем, провозгласив замечательный тезис,
что «марксизм является продолжением фейербахианизма» *. От
Фейербаха перешел к Гегелю, и диалектический материализм ока¬
зался по существу гегельянством плюс слово «материя». Вернув¬
шись затем к Спинозе, провозгласил субстанцию Спинозы исход¬
ной точкой диалектического материализма.
* А. Деборин, «Людвиг Фейербах», стр. 360.

158	В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
А теперь мы «приглашаем Деборина на основе субстанции
Спинозы построить диалектический материализм «more geo-
metrico».
VIII.
Деборин пишет: «Л. Аксельрод выступает с огульными
отрицательными оценками моих писаний и писаний моих едино¬
мышленников» *. Что касается «единомышленников», то мы их
оставим в покое. В подтверждение моей оценки писаний Деборина
были приведены мною весьма веские доказательства. В статье
«Ответ Деборину на «Наши разногласия», которая, как уверяет
Деборин, состоит из одного еврейского анекдота, я, как
уже упомянуто выше, показала незнание Дебориным конкрет¬
ного содержания общественного класса. А в одной из моих ре¬
чей обнаружена его путаница в исходном пункте материалисти¬
ческой теории познания. Доказательства солидные! Последнее
касается одной из основных проблем философии диалектического
материализма, а первое —одной из важнейших проблем мате¬
риалистического об’яснения истории. Но для Деборина это, по-
видимому, недостаточно, а потому постараемся удовлетворить
его требованию и остановимся на некоторых других пунктах из
других его работ.
В своей статье «Спинозизм и марксизм» Деборин пишет:
«Все учение Спинозы проникнуто бодрой жизнерадостностью
и отвращением ко всему тому, что направлено к порабощению
человека и к подавлению его естественных влечений и страстей.
Наслаждайся жизнью сам и давай наслаждаться ею другим лю¬
дям*— вот девиз Спинозы». В этой характеристике Спинозы
Деборин не оригинален, он имеет предшественника. В рассказе
«Свадьба» Чехова, кюгда к одному персонажу — Апломбову —
обратились с вопросом, почему он не танцует, он ответил: «Я вам
не (какой-нибудь Спиноза, чтобы водить ногами кренделя». (Цити¬
рую Чехова на память).
В доказательство этой апломбовской характеристики Спи¬
нозы Деборин мог сослаться на всю 4-ю часть «Этики», в которой
речь идет «о человеческом рабстве или о силе аффектов». Спи¬
* «Ревизионизм» и т. д., стр. 6.

БЕСПРОСВЕТНАЯ ПУТАНИЦА, ИЛИ ДИАЛЕКТИКА НАИЗНАНКУ 159
ноза говорит о подчинении человека своим страстям, которое и
рассматривается им как рабство. Эта глава начинается следующим
положением: «Человеческое бессилие в деле умерения и сдержи¬
вания аффектов я называю рабством, ибо человек, преданный
аффектам, не располагает собою, а находится во власти случая
до такой степени, что часто вынужден бывает следовать худшему,
хотя и видит лучшее для себя».
Или же 3-е положение 5-й части, гласящее: «Аффект, кото¬
рый есть страсть, перестает быть страстью, как только мы соста¬
вим о нем ясное и отчетливое мнение. «Коротко говоря, страсти и
аффекты, согласно «Этике» Спинозы, должны преодолеваться
путем выяснения их причин». Этот путь и ведет в послед¬
нем счете к третьему и высшему способу познания, который есть
интеллектуальная и познавательная любовь к богу, другими сло>-
вами к растворению личности в божестве. И потому Спиноза
говорит в положении 27-м 5-й части: «Из этого третьего рода
познания проистекает высшее довольство души, какое только*
возможно».
Вот к чему сводится жизнерадостность и оптимизм Спинозы.
Не правда ли, это очень далеко от девиза: «наслаждайся
жизнью сам и давай наслаждаться другим людям». Но свою заме¬
чательную формулировку «девиза» Спинозы Деборин стремится
подтвердить следующими словами философа:
«Мудрецу следует, говорю я, поддерживать и восстанавливать
себя умеренной и приятной пищей и питьем, а также благово¬
ниями, красотою зеленеющих растений, красивой одеждой, музы¬
кой, играми и упражнениями, театром и другими подобными
вещами, которыми каждый может пользоваться без всякого вреда
другому».
Все эти, с точки зрения Деборина, великие и бурные страсти,
как посещение театра, музыка, приличная одежда и наслаждение
зеленым лугом, являются, по Спинозе, средствами для до¬
стижения высшей цели — слияния своего' духовного существа с
богом *.
Эти замечания и ссылки на Спинозу сделаны нами исключи¬
тельно для людей, не знающих Спинозы, ибо у человека, мало-
* См. «Трактат об очищении интеллекта», стр. 66.

160
В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
мальски посвещенного в систему этого мыслителя, деборинская
формулировка может вызвать только гомерический хохот. Не¬
обходимо здесь также отметить, что этот знаменитый девиз, ко¬
торый, по мнению Деборина, сближает Спинозу с Марксом, так
же чужд марксизму, как и Спинозе, хотя с совершенно различных
точек зрения. Согласно марксистскому мировоззрению нет ника¬
кой возможности в классовом обществе наслаждаться жизнью,
имея в своем распоряжении одну лишь абстрактную уверенность,
что ты никому не можешь помешать и тебе никто не помешает.
Пролетарию, лишенному материальных условий наслаждения
жизнью, нисколько не легче от уверенности капиталиста в том,
что последний никому не мешает наслаждаться жизнью. Такие
изречения Деборина ясно показывают, до какой степени он вну¬
тренне далек от подлинно' (Марксистской мысли, ибо я нисколько
не сомневаюсь, что ему не раз пришлось читать у наших класси-
ков-марксг.стсЕ злую насмешку над таким мещанским «девизом».
Но прочитанное не удержалось в его памяти по той причине, что
марксистское мышление для него нечто совершенно внешнее, не-
переработанное и, если угодно, не выстраданное (над последними
словами Деборин, конечно, грубо посмеется; тем хуже для него!).
Возвращаюсь снова к приведенной цитате из Спинозы. Ци¬
тата Спинозы заканчивается выражением уверенности в том, что
перечисленными благами «каждый может пользоваться без вся¬
кого вреда другому». Деборин и с этим согласен, сближая эту под¬
линно-буржуазную мысль с марксистским мышлением. Ведь
должно быть ясно для каждого марксиста, что выраженная Спи¬
нозой уверенность в том, что каждый может пользоваться этими
благами, подразумевает под словом «каждый» в той или иной
степени обеспеченного буржуа, ибо пролетариат и крестьянство
той эпохи, да и не только той эпохи, но и нашей — в капитали¬
стическом обществе — не имеют такой легкой возможности слу¬
шать хорошую музыку, посещать приличные театры и т. д. От
проницательного взора нашего маэстро марксизма все эти пу¬
стяки ускользают. В своем неутомимом стремлении
сблизить Спинозу с Марксом, он протаскивает
в приведенной выдержке взгляд Спинозы, ко¬
торый является типичным выражением бур¬
жуазной идеологии и мещанского благополу-
БЕСПРОСВЕТНАЯ ПУТАНИЦА, ИЛИ ДИАЛЕКТИКА НАИЗНАНКУ 161
ч и я голландской буржуазии того исторического периода, так
ярко изображенного в искусстве того времени, и выдает его за
идеологию современного пролетариата.
Написав эти строки, я вспомнила обвинения Деборина осо¬
бого порядка. Он пишет, что считая Спинозу непоследовательным
материалистом, я задаюсь «целью дискредитировать Спинозу».
Странно было бы с моей стороны преследовать такую корыстную,
можно сказать, цель. Ведь ясно, что Спиноза является моим кон¬
курентом, устранение которого могло бы развязать мне руки. Но
это в шутку. Серьезно говоря, подлинной дискредитацией вели¬
кого мыслителя является возрождение тех его взглядов, которые
были выражением его эпохи. Если бы Спиноза жил в наше время,
он бы не был спинозистом. Я полагаю, что подлинное уважение и
настоящее преклонение перед мыслителем далекого исторического
прошлого требует объективной исторической оценки его миро¬
воззрения.
В произведениях Спинозы действительно имеются замеча¬
тельные мысли историко-материалистического характера. На эти
мысли Спинозы мною было указано в моих статьях «О проблемах
идеализма» и «Спиноза и материализм». Но этими указаниями
эта часть в произведениях бпинозы далеко, разумеется, не была
исчерпана. Касаясь сейчас мимоходом этой темы и желая пока¬
зать, что в мои намерения не входит дискредитировать Спинозу,
отмечу следующую поистине замечательную мысль философа:
мы читаем в 4-й части «Этики»: «Деньги представляют в сокра¬
щенном виде все вещи. От этого происходит, что образ денег
обыкновенно наиболее занимает душу толпы, так как она не мо¬
жет вообразить какой-либо вид радости иначе, как в сопровожде¬
нии денег, как причины».
В «Капитале» Маркса мы находим развитие той же мысли,
выраженной, конечно, в соответствующих эпохе экономических
терминах. Маркс пишет:
«Вместе с возможностью удерживать товар, как меновую
стоимость или меновую стоимость, как товар — пробуждается
жажда золота. С расширением товарного обращения растет
власть денег, этой абсолютно общественной формы богатства,
всегда находящейся в состоянии боевой готовности. «Золото —
удивительная вещь! Кто обладает им, тот господин всего, чего он
11 Л. И. Аксельрод. В защиту диалектического материализма.
162
В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
захочет. Золото может даже душам открыть дорогу в рай».
(Колумб в письме с Ямайки 1503 г.)
Так как по внешности денег нельзя и узнать, что именно
превратилось в них, то в деньги превращается все».
Глубокая мысль Спинозы, что «деньги представляют собою
в сокращенном» виде асе вещи», и что «поэтому с образом денет
связаны все радости», обнаруживает глубокое проникновение
мыслителя в экономическинсоциальную действительность и со¬
циальную психологию. В этом отношении тип мышления Спи¬
нозы родственен типу мышления Маркса. Но как раз этой сто¬
роны сходства Дебориным совершенно не отмечено. Наоборот, он
отмечает сходство мышления Спинозы и Маркса там, где господ¬
ствует полное различие. Так, все в той же статье «Спинозизм и
марксизм» отождествляется марксистское об’яснение происхо¬
ждения государства с теорией общественного договора, которой
придерживался Спиноза, разделяя эту рационалистическую тео¬
рию вместе с Гоббсом и другими мыслителями Возрождения.
Словом, небольшая статейка Деборина показыва¬
ет с поразительной ясностью его непонимание
истинной природы марксизма и его полную не¬
способность пользоваться марксистским ме¬
тодом, когда дело касается конкретного о б щ е-
с т в е н н о - и с т о р и ч е с к о г о явления. Остановимся еще
на одном примере философствования А. Деборина. В статье
«Диалектика у Канта» А. Деборин, касаясь вопроса о критерии
истины, пишет:
«Целью познания является истина. Под истиной мы понимаем
такое суждение, содержание которого совпадает с действитель¬
ностью. Это соответствие с действительностью мы можем устано¬
вить посредством сравнения — сравнения содержания суждения
с тем, что имеет место в действительности. Уже отсюда можно
сделать вывод, что практика -имеет решающее значение и для
чисто теоретико-познавательного решения проблемы. Мы по¬
стоянно сопоставляем и сравниваем наши суждения с действитель¬
ностью. Но что такое действительность? Это составляет
один из основных вопросов теории познания. Действительность
дана нам в восприятии. Все то, что мы видим, слышим, осязаем
и пр., составляет тот действительный мир, который нам противо¬
БЕСПРОСВЕТНАЯ ПУТАНИЦА, ИЛИ ДИАЛЕКТИКА НАИЗНАНКУ 163
стоит и который подлежит познанию. Но познавать мир, позна¬
вать действительность — значит создавать себе о нем правильные
понятия, представления и суждения, в коих мы снова находим
ту же действительность. Суждения, понятия истинны, если они
согласуются с действительностью, данной непосредственно в вос¬
приятии. Стало быть истиной мы называем это соответствие, поз¬
нание же состоит в правильном отображении этого действитель¬
ного мира. Познание есть процесс, есть активное отношение наше
к действительности, которую мы стремимся постигнуть. Резуль¬
тат этой деятельности выражается в истине, которая составляет
цель познавательной деятельности» *.
Попытаемся разобрать эту «классическую» философскую ти¬
раду, которая, надо заметить, ставит и разрешает проблему пер¬
востепенной важности, проблему критерия истины. Целью позна¬
ния, возвещает наш философ, является истина. Я полагаю, что
для всякого хоть мало-мальски мыслящего марксиста должно
быть ясно без всяких комментариев, что такая формули¬
ровка цели познания есть подлинный заправ¬
ский старый идеализм. Говорю «старый», потому что
ни один современный идеалист, стоящий на уровне знания на¬
шей эпохи, не согласится с такой формулировкой. Утилитар¬
ный в общем: значении этого понятия характер познания вы¬
ступает с такой выпуклостью в наше время, что, пожалуй,
даже просвещенные теологи не станут разделять такой фор¬
мулировки. Деборин, разумеется, сможет сослаться на другое
какое-нибудь место, где он говорит противоположное, но из этого
следует лишь то, что нигде и ни в чем он не в состоянии свести
концы с концами. В данном контексте он дает такую формули¬
ровку, потому что ищет критерия истины, т. е. другими словами
потому, что на данной странице целью его искания является
истина. А для того, чтобы ее найти, он должен отыскать тожде¬
ство, сходство или соответствие действительности с содержанием
суждения о ней.
«Под истиной мы понимаем такое суждение, содержание ко>-
торого совпадает с действительностью». Это не вполне верно, так
* «Диалектика у Канта», стр. 30. «Архив К. Маркса и Ф. Энгель¬
са». Книга первая. Разрядка Деборина.
11*

164
В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
как можно высказать истину и в отрицательном ее значении, т. е.
что нечто не совпадает с действительностью. «Это соответствие
с действительностью мы можем установить посредством сравне¬
ния содержания суждения с тем, что имеет место в действитель¬
ности. Уже отсюда можно сделать вывод, что практика имеет
решающее значение для чисто теоретико-познавательного реше¬
ния проблемы».
Спрашивается, откуда следует этот вывод? Следует из того,
как гласит текст, что истина устанавливается на основании срав¬
нения. Сравнение, следовательно, и выдается здесь за практиче¬
ский критерий. Спрашивается, разве все виды и разновидности
идеалистических критерий истины, не имеющие ничего общего
с практикой, не пользуются моментом сравнения? Пользуются.
Ведь ясно, как дважды два четыре, что само понятие «критерий
истины» имеет своей исходной точкой момент сравнения. Ста¬
рый идеалистический критерий, устанавливающий истину на осно¬
вании ясности и очевидности данного, также сравнивает ясные и
очевидные представления с неясными и смутными. Факт сравне¬
ния, следовательно, никоим образом не указывает на практиче¬
ский об’ективный критерий истины. Сделанный Дебориным вывод,
что критерий истины сводится к практике,—совершенно неожидан¬
ный, не вытекающий никоим образом из предыдущего рассужде¬
ния, но сделан этот вывод по той причине, что Деборин просто
вспомнил о марксистском критерии истины.
«Мы постоянно сопоставляем и сравниваем наши суждения
с действительностью. Но что такое действительност ь»?
Что это вопрос серьезный, понимает сам Деборин. Он го¬
ворит:
«Это составляет один из основных вопросов теории позна¬
ния». Посмотрим, как гласит ответ на этот основной вопрос.
«Действительность», — отвечает Деборин, — «дана нам в вос¬
приятии. Все то, что мы видим, слышим, осязаем и пр., составляет
тот действительный мир, который нам противостоит и который
подлежит познанию». Итак, действительность есть все то, что мы
слышим, осязаем и пр., т. е. то, что дано нам в восприятии.
Чем же в таком случае отличается понятие действительности
А. Деборина от понятия действительности эмпириокритицизма?
Отличается лишь тем, что Авенариус и Мах, исходя из суб’ектив-
БЕЗПРОСВЕТНАЯ ПУТАНИЦА, ИЛИ ДИАЛЕКТИКА НАИЗНАНКУ 165
ных предпосылок, все же до известной степени последователь¬
ные мыслители, а Деборин путаник. Подобно тому, как впу¬
тывается практический критерий истины, никоим образом не
вытекающий из понятия сравнения, так и в данном обороте
мысли вклиниваются слова: «который нам противостоит и кото¬
рый подлежит познанию». Ибо из того, что мир нам дан в вос¬
приятии, не следует никоим образом, что он противостоит нам
как независимая от нашего восприятия действительность. Беркли,
как известно, отвергал противостоящий нам материальный мир на
том именно основании, что наш опыт состоит из восприятий, или,
выражаясь словами Деборина, что «действительность дана нам
в восприятии». Суть всей путаницы в том, что Деборин факти¬
чески не выходит за пределы восприятия и вращается внутри суб’¬
екта, оперируя исключительно суб’ективно-идеалистическими и
позитивистскими определениями. Он сравнивает восприятие с
суждением, а поэтому далее повторяет все одно и то же. «Сужде¬
ние, понятие, истины, если они согласуются с действительностью,
данной непосредственно восприятию». Запертый, как в крепости,
в пределах суб’екта, он никак не может найти выход к действи¬
тельности- Совершенно неожиданно гласит общий его вывод: «Ста-
ло-быть, истиной мы называем это соответствие (т. е. восприятия
с суждением — Л. А.), познание же состоит в правильном отобра¬
жении этого действительного мира. Познание есть процесс, есть
активное отношение наше к действительности, которую мы стре¬
мимся постигнуть. Результат этой действительности выражается
в истине, которая составляет цель познавательной деяельности».
Читая всю эту тираду, нельзя не заметить, что если читать
ее от конца до начала — выйдет то же самое. Приглашаем чита¬
теля проделать этот опыт. А теперь по существу. По существу
же дело обстоит так, что Деборин лишен всякого пред¬
ставления об исходном пункте материалисти¬
ческой гносеологии и вследствие этого он решительно
не понимает различия между исходной точкой гносеологии всех
видов суб’ективизма, с одной стороны, и материализма, с дру¬
гой. Субъективизм делает своей исходной точкой именно не¬
посредственно данное восприятие. Так же поступает Деборин,
воображая, что вставленное им слово «действительность» отли¬
чает материалистическую точку зрения от суб’ективно^идеа-
166
В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
диетической. Но Деборин ошибается. Суб’ективный идеализм и
теория Маха и Авенариуса утверждают решительно то же самое.
Эти направления также не отрицают существования в нашем вос¬
приятии действительности. Более того, они, подобно Беркли, не
отвергают того факта, что действительность е с т ь, но она есть
и существует для нас лишь постольку, поскольку она дана в вос¬
приятии. Ничего другого не оказано А. Дебориным в разбираемой
нами тираде. И подобно тому, как все роды суб’ективизма не в со¬
стоянии добиться критерия истины, оставаясь на почве сравне¬
ния между собою суб’ективных данных, так и Деборин, сравнивая
восприятие с суждением, топчется на месте и, повторяя одно и то
же, возвращается ни с чем к своему исходному пункту. Действи¬
тельность дана в восприятии, восприятие сравнивается с сужде¬
нием, в котором мы находим ту же действительность. Таков окон¬
чательный результат всего беспомощного и бесплодного рассуж¬
дения. Зато всему рассуждению придается материалистическая и
марксистская видимость. Видимость эта получается, во-первых,
вследствие того, что совершенно незаконным образом, вне всякой
связи с предшествующим положением вставляется фраза: «дей¬
ствительный мир, который нам противостоит»; во-вторых, потому
что таким же неожиданным образом вклеиваются слова: «прак¬
тика имеет решающее значение и для чисто теоретико-познава¬
тельного (решения проблемы», в-третьих, вторгается также ни
с того, ни с сего положение: «познание есть процесс, есть актив¬
ное отношение к действительности». Все три положения не на¬
ходятся решительно ни в какой связи с основным гносеологиче¬
ским исходным1 пунктом Деборина, что: действительность нам дана
в восприятии и что истина устанавливается путем1 сравнения вос¬
приятия с суждением. Напротив того, все три (марксистские поло¬
жения находятся в полном противоречии к гносеологической ис¬
ходной точке, что действительность дана в восприятии.
На самом деле, исходным пунктом материалистической гно¬
сеологии является прежде всего обоснование того положения, что
внешний мир противостоит познающему суб’екту и составляет
причину нашего восприятия. Этот исходный пункт обуславливает
собою критерий истины, состоящий в том, что суждение соответ¬
ствует действительному реальному противостоящему предмету,
причиняющему наше восприятие. Отсюда же вытекает дальше,
БЕСПРОСВЕТНАЯ ПУТАНИЦА, ИЛИ ДИАЛЕКТИКА НАИЗНАНКУ 167
что указанное сравнение совершается путем воздействия на про-
тивостоящий действительный предмет и возможного его преобра¬
зования или какого бы то ни было воздействия на него, согласно
познанным его законам и законам познающего суб’екта. В этом
смысле и только в этом можно рассматривать познание «как ак¬
тивное отношение наше к действительности. Словом, исход¬
ный п ункт марксистской гносеологии — пр оти¬
востоящий и существующий независимо от вос¬
приятия и сознания об’ект, а не восприятие,
как это имеет место у Деборина.
Не понимая внутреннего смысла этого положения, Деборин
путает. Путаница состоит из суб’ективистского исходного пункта
и механически прицепленных марксистских фраз.
Выбранная нами тирада не случайное явление, не плод уста¬
лости или поспешности. Нет, эта п у т а н и ц а х а р а к т е р н а
для писания Д е б о р и н а, она выражает его сущность, всю
природу его странного мышления. Во всем1, решительно,
во всем, что написано Дебориным, мы видим
то же явлени е—а нтимарксистское, чуждое мар¬
ксистской мысли содержание соединяется с
марксистской фразой *, придающей антимарк¬
систскому содержанию 'марксистскую внеш¬
ность.
Полагаю, что на этот раз приведенных примеров для дока¬
зательства моей отрицательной оценки философских писаний Де¬
борина достаточно. Если же Деборин все же удовлетвориться ими
не может, то при случае можно привести и другие аналогичные
примеры. Одна, например, статья «Диалектика у Канта» .пред¬
ставляет собою такой неисчерпаемый источник беспросветной
путаницы, что разбор этой статьи потребовал бы целого фолиан¬
та. Чтобы совсем покончить с первой статьей Деборина, направ¬
ленной против меня, о с т а н о в и м ся вкратце еще на одном и
последнем, пункте, ставящем мне в обвинение позитивизм и даже
признание трансцендентных начал. Пункт этот следующий.
В моей статье о «Проблемах идеализма» я писала:
* Некоторое исключение составляет «Введение в диалектический
материализм». Но в этой книжке Деборин, в сущности, повторяет по-
.ложения, высказанные в марксистской литературе до него.

168 В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
«На этот вопрос (о возникновении сознания.—Л, А.), кото¬
рый в то же время является и возражением, материалистическое
учение всегда отвечало, что происхождение сознания в его м е-
тафизическом смысле оно и не берется об’яснять, но что
неразрешимость этого вопроса в смысле последних причин
всего сущего нам нисколько не мешает познать законы со¬
знания, его [реальное содержание, условия его развития и его связь
с материальными процессами как внутренними, так и внеш¬
ними» *. Это место представляло собою возражение, направлен¬
ное против Булгакова, обвинявшего диалектический материализм^
в метафизике. По поводу этого моего возражения Деборин пишет:
«Как понимать происхождение сознания в его «метафизиче¬
ском смысле»? Разве Аксельрод не становится здесь на точку
зрения сверхопытной сущности, недоступной познанию? Она пря¬
мо об’являет «последние причины всего сущего» непознаваемыми
и говорит о неразрешимости (т. е. принципиальной не¬
познаваемости. — А. Д.) вопроса о происхождении сознания, свя¬
зывая этот вопрос с недоступными, непознаваемыми «последними
причинами всего сущего».
Аксельрод, наверное, считает и этот свой тезис «шедевром»
марксистской мысли — она ведь пишет только шедевры, — а
между тем ее формулировка вопроса о «последних причинах всего
сущего» и о неразрешимости вопроса в «метафизическом
смысле» проникнута не только позитивистским агно¬
стицизмом, но здесь невольно мелькают перед глазами чита¬
теля «призраки» из сверхопытного мира»
Что касается вопроса о том, пишу ли я шедевры,—это к
делу не относится ни в какой мере. А по существу дело гак
обстоит, что Деборин совершенно не понял смысла сказанного
мною в этой выдержке. Сущность всего сказанного в ней заклю¬
чается в словах «в метафизическом смысле», напра¬
вленных против обвинения Булгаковым диалектического материа¬
лизма в метафизике. Сущность метафизики состоит в том, что
она, метафизика, всегда выходила за пределы человеческого опы¬
та и человеческого мышления. Вследствие этого, вопросы, постав¬
* «Против идеализма», стр. 31. Разрядка моя.
** «Ревизионизм» и т. д., стр. 21.

БЕСПРОСВЕТНАЯ ПУТАНИЦА, ИЛИ ДИАЛЕКТИКА НАИЗНАНКУ 169
ленные метафизикой, лишены всякого конкретного содержания,
имея своим предметом так называемое «чистое мышление», т. е.
серьезно говоря, не мышление, а иллюзию
мышления.
Материализм вообще, и диалектический материализм в осо¬
бенности, исключает беспредметное мышление. Вследствие этого,
с точки зрения диалектического материализма, вопросы, выходя¬
щие за все пределы человеческого опыта и человеческого мышле¬
ния, являются просто-напросто бессмысленно и незаконно поста¬
вленными вопросами. В этом смысле высказывается, напр., Маркс
в своей подготовительной работе к «Святому семейству»:
«Сам твой вопрос (о возникновении природы и человека. —
Л, А.) — продукт абстракции. Спроси себя, каким образом ты
приходишь к этому вопросу; спроси себя: не продиктован ли
этот вопрос такой точкой зрения, на которую я не могу дать от¬
вета, ибо она совершенно неправильна. Спроси себя: существует
ли для разумного мышления это поступательное движение, как
таковое. Когда ты спрашиваешь о сотворении природы и че¬
ловека, то ты абстрагируешь от человека и от природы. Ты при¬
нимаешь их небытие и все же хочешь, чтобы я доказал тебе
их бытие. Я говорю тебе: откажись от своей абстракции, и ты
откажешься от своего вопроса».
По существу в приведенных строках Маркса сказано реши¬
тельно то же самое, что выражено и в моей криминальной вы¬
держке. Так что Деборин мог бы сказать и по поводу этих поло¬
жений Маркса, что и тут мелькают позитивизм и «признаки
сверхопытного мира», так как и, по Марксу, научное познание
исходит из факта существования человека и природы, а всякий
вопрос о возникновении природы или даже человека (о возникно¬
вении как таковом) является следствием отрыва от природы и
от человека — т. е. человеческое мышление выходит тут за
пределы опыта, имея деЛо со своим собственным пустым, беспред¬
метным1, формальным мышлением *.
* А в «Диалектике природы» (стр. 271) Энгельса мы читаем истин¬
но ревизионистские строки. Говоря, что спинозовская субстанция есть
causa sui, которая «прекрасно выражает взаимодей¬
ствие» (субстанция Спинозы, по Энгельсу, не материя, стало
быть, как это видно из этого определения), и что принцип взаимодей¬
170 В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
Совершенно ясно, что возникновение человека в пределах
самой природы, как и возникновение самой природы, точно так
же, как и возникновение сознания в тех же самых пределах —
познаваемы и возможность познания их не подлежит никакому
сомнению. Но возникновение вообще, как таковое, вы¬
ходит за пределы человеческого, как выражается Маркс, разум¬
ного мышления. Позитивизм и призраки трансцендентного мира
тут, разумеется, ни при чем. Деборин оперирует этими терми¬
нами, выставляя их в качестве возражений, во-первых, потому,
что он поставил себе целью обвинить меня в ревизионизме.
А главным образом по той причине, что) он и в данном слу¬
чае не понимает подлинного различия между
диалектическим материализмом, с одной сто¬
роны, и п о з и т и в и з м о м и идеализмом — с другой,
мысля это различие чисто формально. Ко всему сказанному я
считаю нелишним прибавить еще следующее. То место, на осно¬
вании которого Деборин глубокомысленно отождествил мою точку
зрения с точкой зрения Булгакова, а также вышецитированные
строки взяты из статьи «О проблемах идеализма». Но как уже
выше отмечено, эта статья была предназначена для 4-го номера
«Зари» и была прочитана Плехановым и Лениным. К моему удо¬
вольствию, им»еется отзыв Плеханова об этой работе. В письме
Плеханова, написанном непосредственно после второго с’езда,
Плеханов пишет: «Мне все время мешают написать вам подроб¬
ное письмо. Завтра у вас будет Литвинов (ныне зам. т. Чичерина).
Он вам об’яснит многое. Статья ваша превосходна. Ha-днях бу¬
дет набираться».
Речь идет о статье «О проблемах идеализма», доказатель¬
ством чего служит тот простой факт, что в это 'время мною ни¬
чего другого не печаталось и что эта именно статья «О проблемах
идеализма», о которой Плеханов пишет, что она сдана в набор,
вышла осенью 1903 г. как раз после с’езда. Как известно, Пле¬
ханов и Ленин, как на с’езде, так и после с’езда, в течение неко¬
ствия в «универсальном» его значении является истинной causa finalis
вещей, Энгельс заключает: «М ы не можем п о йтидальше по¬
знания этого взаимодействия, ибо позади -него нет
ничего познаваемого», и снова мелькают перед глазами Де¬
борина призраки из потустороннего мира.

БЕСПРОСВЕТНАЯ ПУТАНИЦА, ИЛИ ДИАЛЕКТИКА НАИЗНАНКУ 171
торого времени были солидарны с общими решениями с’езда.
Статья моя, следовательно, сдавалась в набор и с согласия Ленина.
Небезынтересно отметить в качестве подтверждения того, что
письмо написано непосредственно после II с’езда, — сообщение
Плеханова о том, что «завтра у вас будет Литвинов и объяснит
вам многое». Литвинов, действительно, приезжал в Берн для под¬
робной информации обо всем, происшедшем на с’езде.
Итак, ни Плеханов, ни Ленин, с которыми Деборин беспре¬
станно подчеркивает свою солидарность, не усматривали тожде¬
ства моей точки зрения с Булгаковым, не видели в приведенном
месте о происхождении сознания ни позитивизма, ни призраков
из трансцендентного1 мира.
IX.
«Только тогда (в коммунистиче¬
ском обществе.—Л. А.) возможна и
будет осуществлена демократия,
действительно полная, действитель¬
но без всяких из’ятий. И только то¬
гда демократия начнет отмирать
в силу того простого обстоятель¬
ства, что, избавленные от капитали¬
стического рабства, от бесчислен¬
ных ужасов, дикостей, нелепостей,
гнусностей, капиталистической экс-
плоатации, люди постепенно п р и-
выюнут к соблюдению элементар¬
ных, веками известных, тысячеле¬
тиями повторявшихся во всех про¬
писях правил общежития, к соблю¬
дению их без насилия, без прину¬
ждения, без подчинения, без осо¬
бого аппарата для принужде¬
ния, который называется государ¬
ством».
Ленин, Собр. соч., т. XIV, стр.
369. («Государство и революция».)
Если в статье в 9-й книжке «Под знаменем марксизма» кри¬
тика. моего «ревизионизма» представляет собою первый «худо¬
жественный набросок», состоящий главным образом из руга¬
тельств и искажений, среди которых мелькает тень Спинозы, то
172	В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
в статье из 12-го номера, состоящей также из ругательств и ис¬
кажений, мой «ревизионизм» получает совершенно законченное
оформление на основании моего «кантианства» в области этики.
Тут мой «ревизионизм» выступает чем-то вроде абсолютной
идеи Гегеля — завершение деборинской логики. Я оказалась со¬
лидарной — увы! —с Бердяевым по всей линии. Приходится за¬
няться и этим вздором. Статья начинается таким утверждением:
«С некоторых пор Аксельрод стала усиленно заниматься пропо¬
ведью морали. Для выяснения ее нынешних взглядов на проблему
морали позволим себе привести некоторые выдержки из ее преж¬
них работ. Читатель убедится, что и в этом вопросе Аксельрод
ныне отошла от своих прежних взглядов» *.
Нельзя прежде всего не отметить полную неправду заявле¬
ния, что я будто бы «усиленно занимаюсь проповедью морали».
Читатель, незнакомый с моей деятельностью, может легко на
основании этого категорического заявления, поставленного
в начале статьи, подумать, что я стала на путь толстовства
или же преобразилась в баронессу Сутнер, проповедывав-
шую пасифизм, и что я занимаюсь писанием романов вроде «До¬
лой оружие».
Все это, конечно, сущие пустяки. Дело идет все о той же
статье «О простых законах права и нравственности», напечатан¬
ной в 1916 г. Взгляды, высказанные в этой статье, сближают
меня, согласно утверждениям Деборина, с мистицизмом Бердяева.
Для доказательства моей «измены» марксизму Деборин не ограни¬
чивается собственной аргументацией, а прибегает к такому до¬
воду, который, по его мнению, должен окончательно подтвер¬
дить его обвинение. Деборин пишет: «Аксельрод усвоила за по¬
следнее время совершенно недопустимый прием: свои ошибки она
взваливает на плечи «третьих лиц» (почему на третьих, а не на
вторых?). Этими «третьими лицами» в данном случае явля¬
ются Плеханов и Ленин. Оказывается, что развитые ею кан¬
тианские взгляды на этику, которые она постоянно вели¬
чает марксистскими взглядами, разделялись и Лениным,
ибо все, что она писала в статье «О простых законах права и
* «Ревизионизм» и т. д., п-родолж. («Под знаменем марксизма»*
1927, № 12), стр. 5. Разрядка Деборина.

БЕСПРОСВЕТНАЯ ПУТАНИЦА, ИЛИ ДИАЛЕКТИКА НАИЗНАНКУ 173
нравственности», высказано во всех прежних ее работах и в осо¬
бенности в статье «О проблемах идеализма», написанной для
штутгартской «Зари» и прошедшей через редакцию Плеханова и
Ленина». Но так как делать нападки на статью, прошедшую через
редакцию Плеханова и Ленина, неудобно, то деборинцы стали при¬
дираться к статье «О простых законах права и нравственности».
«Таким образом, наш автор перелагает ответственность за свои
кантианские взгляды на этику не только на Плеханова, но и на
Ленина. Как же после этого не возмущаться аксельродовскими
приемами?» (См. «Ревизионизм» и т. д., стр. 9.).
Разберем этот трюк бульварного фельетониста. Я, говорит
Деборин, усвоила себе непозволительную привычку взваливать
мои ошибки на «третьих лиц». Из чего же это следует? Следует,
как гласит сама цитата^ из того, что, по моему мнению, взгляды
на этику, высказанные мною в брошюре «О проблемах идеа¬
лизма», которая прошла через редакцию Плеханова и Ленина,
выражены мною и в инкриминируемой мне статье «О простых за¬
конах права и нравственности», и что, следовательно, если взгля¬
ды в последней статье должны быть зачислены «по ведомству ре¬
визионизма», то ревизионистскими являются тождественные с
ними взгляды на тот же предмет в «О проблемах идеализма»,
одобренные редакцией, в которой принимали участие Плеханов и
Ленин. К этому моему высказыванию я совершенно естественно
прибавила то, как опять-таки гласит цитата, что брошюра «О
проблемах идеализма» не подвергается нападению, повидимому,
по той причине, что она была прочитана редакторами: Плехано¬
вым и Лениным. Совершенно ясно для всякого разумного' человека,
что я не сваливаю на других лиц ответственность за мои
«ошибки», а что сделанным указанием мною подчеркиваются два
положения: первое — что взгляды на марксистскую этику, выра¬
женные в брошюре «О проблемах идеализма», те же, что и в
статье «О простых законах права и нравственности», во-вторых,
что Деборин и деборинцы не решаются нападать на брошюру
«О проблемах идеализма» по той причине, что она прошла через
редакцию Плеханова и Ленина. Прошу читателя вдуматься в со¬
держание самой выдержки, и, вдумавшись, он выведет то же самое
заключение. Считаю, однако, здесь нужным приба¬
вить, что за свои взгляды я несу сама всю ответ-
174	В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
с т в е нн ос ть. Согласно общей мысли выдержки Деборин дол¬
жен был доказать, что взгляды на этику, высказанные в брошю¬
ре «О проблемах идеализма», существенно отличаются от точки
зрения, развитой на тот же предмет в статье «О простых законах
нравственности и права». Только в этом случае он бы имел право
обвинять меня в «непозволительном приеме», да и то сомнитель¬
но. Но Деборин насчет подлинных доказательств весьма без¬
заботен. У него перо само фантазирует и фантазирует не без
цели и !не без умысла, а цель и умысел заключались в следую¬
щем. Продолжая вышеприведенную выдержку, Деборин пишет:
«Ведь Аксельрод превосходно знает, что Ленин не был согласен
с ней, что он резко протестовал против фальсификации Аксель¬
род взглядов Маркса и Энгельса. Чтобы не быть голословным,
приведем хотя бы одну (было бы интересно видеть и остальные
цитаты из Ленина против меня; насколько помню, таких не
имеется. — Л, А,) цитату из Ленина. Вот что он писал по поводу
попытки навязать марксизму этический идеализм Канта: «Дело»
занимает нагло шовинистскую и реформистскую позицию.
Стоит взглянуть на то, как госпожа Ортодокс
фальсифицирует Маркса, подводя его посред¬
ством умолчаний под союз с Гинденбургом
(с «философскими» обоснованиями, не шутите!)... Стало1 быть>
Ленин вполне определенно квалифицирует Аксельрод. Казалось
бы, всякий другой -на месте Аксельрод не стал бы ссылаться на
согласие с ним Ленина. Но то «всякий другой», а не Аксельрод, ко¬
торая имеет смелость писать, а ее друзья печатать: «Я же, как
была, так и остаюсь на почве ортодоксального диалектического
материализма» *.
Приведенная из Ленина цитата, по мнению Деборина, а быть
может, даже независимо от его мнения, должна служить полным
неопровержимым доказательством моегр1 ревизионизма. Но Дебо¬
рин ошибается, ибо читатели бывают разные: мыслящий и чест¬
ный читатель, осведомленный в истории партийной полемики,
сразу поймет, что резкая характеристика, данная Лениным, от¬
носится не к моим философским марксистским убеждениям, а вы¬
звана острым моментом партийной политической борьбы.
* «Под знаменем марксизма», -стр. 9, № 19, 1927.

БЕСПРОСВЕТНАЯ ПУТАНИЦА, ИЛИ ДИАЛЕКТИКА НАИЗНАНКУ 175
Ленин с неменъшей резкостью и неоднократно выступал про¬
тив Плеханова. И такие выступления нисколько не помешали Ле¬
нину усиленно рекомендовать изучение теоретических и философ¬
ских сочинений основоположника русского марксизма. Кроме
Маркса и Энгельса, которые никогда не вступали друг с другом
в политическую борьбу, нет решительно ни одного марксиста,
так или иначе действовавшего на практической почве, который
не подвергался бы со стороны того или другого марксиста в.
острые моменты борьбы подобного рода обвинениям.
Исключением в этом смысле может считаться лишь один Де-
борин по той -простой и очевидной причине, что он никогда не
играл никакой роли в партийной жизни. Тут можно сказать сло¬
вами Щедрина: '«Если ты ничего не сделаешь, то тебе за это
и ничего не будет». Я выражаю полную свою уверенность в том,
что, если бы Ленин воскрес и прочел бы все то, что пишет Дебо¬
рин, он пришел бы в ужас.
К большому огорчению Деборина у меня имеются подлин¬
ные документальные доказательства- того, как ко мне относился
Ленин в 1920 г., т. е. четыре года спустя после напечатания
статьи «О простых законах и т. д.». Случайно узнав в 1920 г. о
плохом состоянии моего здоровья, Ленин посылает телеграмму
в Тамбовский губисполком (я тогда жила в Тамбове) с запросом,,
в чем я нуждаюсь, в какой форме можно было бы мне ока¬
зать помощь, и тут же Ленин ставит вопрос о «возможном,
использовании ее сил». Я полагаю, что- если бы Ленин про¬
должал считать меня ревизионисткой, шовинисткой и т. д., он
бы, во-первых, не интересовался моей личностью, а, во-вто¬
рых — и это главное — не выражал бы желания пользоваться
моими силами, т. е. привлечь меня к работе- Через две недели
получилась телеграмма от Ленина на мое собственное имя *.
Вот, многоуважаемый маэстро, как ко мне относился Ленин..
Пойдем дальше. Деборин делает обширные выписки из моих преж¬
них статей, в которых я подвергала критике категорический
императив Канта, а, с другой стороны, следуют также выдержки
из все той же криминальной статьи «О простых законах права
* Находящиеся до сих пор у меня подлинники упомянутых здесь
ленинских телеграмм будут мною переданы Институту Ленина.

176	В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
и нравственности», в которой я якобы изменила свой взгляд на
этику основателя критицизма. Как бы это ни было скучно, быть
может, не только' мне, но и читателю, мне приходится также
оперировать цитатами из моих статей. Вот что я писала в этой
статье:
«Кантово учение о нравственности, изложенное главным об¬
разом в «Критике практического разума», представляет собою
в своем целом прямую противоположность этике марксизма. Ка¬
тегорический императив, этот внутренний суровый судья, есть —
согласно определению философа — чистая абсолютно свободная
нравственная воля, не имеющая никаких ,причинных точек сопри¬
косновения с реальной действительностью. Более того, истинное
содержание категорического императива заключается в его отри¬
цательном отношении к человеческим потребностям, влечениям,
страстям и вообще к инстинкту самосохранения. Как коренное
противоречие с животной, т. е. природной, сущностью человека,
категорический императив никогда не реализуется в пределах
земного бытия.
Категорический императив составляет поэтому только фор¬
мальный нравственный закон, который существует в сознании че¬
ловеческого рода, как основа нравственных оценок, остается не¬
подвижным идеалом, осуществлению которого препятствует гре¬
ховная человеческая природа (das rabicale Böse, как ее называет
Кант). Нравственный закон необходимо предполагает свободу,
бессмертие и бога, т. е. сверхчувственный миропорядок. Свобо¬
ду — так как повелительная заповедь этого закона: «ты мо¬
жешь, потому что должен» — предполагает возможность подчи¬
нения себя как природного существа себе как нравственному
существу; бессмертие — потому что в этом мире такое подчи¬
нение неосуществимо; бога—потому что только он, как власти¬
тель чувственного и сверхчувственного миров, один в состоянии
устранить то коренное противоречие, которое существует между
греховной телесной природой и безусловным требованием чистой
нравственной воли» *. Кажется, сказано с достаточной ясностью,
что категорический императив есть формаль¬
ный абсолютный н р а в с т в е н н ы й закон и, как т а-
* «Дело», № I, 1916, стр. 46.

БЕСПРОСВЕТНАЯ ПУТАНИЦА, ИЛИ ДИАЛЕКТИКА НАИЗНАНКУ 177
к о в о й, не может ни в коем случае быть претво¬
ренным и примененным к реальной действи¬
тельности.
Но так как, с точки зрения исторического материализма, т. е.
с подлинно научной точки зрения, ни одна идеалистическая мета¬
физическая концепция не возникает без реальных общественных
оснований, то и категорический императив Канта вызван обще¬
ственными реальными отношениями.
Реальные причины, вызвавшие категорический императив,
двоякого свойства — его волевой элемент был отражением рож¬
дающейся воли выступившей на арену истории свежей и бодрой,
полной еще сил, молодой германской буржуазии, в то же время
в нем чувствуется влияние великой французской революции, ко¬
торой, как известно, Кант сочувствовал.
Во-вторых, Кант в своем категорическом императиве форму¬
лировал существующие в человеческом обществе нравственные
нормы, являющиеся продуктом общественной жизни. Исходя из
метафизических основ, Кант ищет абсолютное определение этики
и абсолютный нравственный закон. Вследствие этого он превра¬
щает в абсолютное метафизическое существо реальные нрав¬
ственные категории, имеющие историческое и общественное зна¬
чение и являющиеся продуктом общественного развития. Если бы
категорический императив, как и все метафизические системы
идеалистов, не имел никаких реальных корней и оснований, яв¬
лялся бы абсолютно оторванным от всякой действительности, то
идеализм был бы совершенно прав в своем утверждении, что эти
основы лежат где-то за пределами этой действительности, в тран¬
сцендентных регионах.
Вот именно эта мысль высказана по существу в статье «О про¬
стых законах права и нравственности». Деборин же не понял, о
чем идет речь. Одна из основных черт метафизики
заключается в том, что она одну сторону дей¬
ствительности превращает в абсолют, проти¬
воречащий другим ее сторонам, которые низво¬
дит на низшую ступень.
Именно это произошло с кантовским учением об этике. Стре¬
мясь определить этическое начало в его чистом виде, Кант нахо¬
дит противоречие между нравственностью и человеческой при-
12
Л. И. Аксельрод. В защиту диалектического материализма.
178
В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
родой. Отсюда нравственность — абсолютный закон, проти¬
воречащий всей реальной действительности. Этого. Деборин
не понял.
Деборин всегда берет одну сторону, умножает ее на 10 и
полученное произведение противопоставляет другой какой-ни¬
будь стороне, упрекая победоносно в противоречии того, кто ви¬
дит обе стороны и их взаимную связь. Коротко, он — м е т а-
физик, несмотря на то, что вечно твердит о
диалектике. Перехожу теперь к вопросу по существу, к
вопросу о том: имеется ли действительно противоречие между
тем, что мною писалось раньше, до статьи 1916 г., и мыс¬
лями, выраженными в этой «криминальной» статье. Деборин
на протяжении всей своей статьи, ловя меня на якобы про¬
тиворечиях, указывает на то, что я в (Предыдущих статьях,
там, где речь идет о категорическом императиве, рассматриваю
этот последний как метафизический формальный закон. А разве
в инкриминируемой статье выражен другой взгляд? Решительно
нет, как это ясно видно из вышеприведенной цитаты.
В этой статье рассмотрен вопрос с новой стороны, не больше.
Статья «О простых законах права и нравственности» была, как
известно, вызвана полемической статьей Мартова против Плеха¬
нова. Плеханов писал-: «Вы знаете, что я не кантианец и не
люблю опираться на Канта. Но, когда речь закодит о простых
законах нравственности и права, нельзя иногда не вспомнить о
«Критике практического разума». По поводу выраженной здесь
совершенно ясной и ни в коем случае не противоречащей мар¬
ксизму мысли Плеханова, Мартов под влиянием исключительно
политических устремлений этой бурной эпохи сосредоточил свое
внимание на термине «категорический императив», об’явив Пле¬
ханова кантианцем, упрекая его в том (как меня Деборин), что
Плеханов изменил марксизму. Это обстоятельство и заставило
меня написать названную статью с целью показать, что простые
законы нравственности и права существуют и что эти существую¬
щие законы являлись одной из основ кантовского метафизиче¬
ского построения.
Посмотрим теперь, что мною писалось об этике в упомяну¬
той уже статье «О проблемах идеализма». На стр. 41 второго из¬
дания там сказано следующее:

БЕСПРОСВЕТНАЯ ПУТАНИЦА, ИЛИ ДИАЛЕКТИКА НАИЗНАНКУ 179
«Наблюдая, как практически во всей истории человечества
проявлялись альтруистические действия, полагая, с другой сторо¬
ны, что человек, как существо, стремящееся к самосохранению,
эгоист от природы, великие идеалисты задавались вопросом о про¬
исхождении альтруистических чувств, которые, на первый взгляд,
находятся в полном противоречии с инстинктом самосохране¬
ния.
Чуждые идее общественного развития, не будучи,
следовательно, в состоянии об’яснить альтруизм путем историче¬
ской общественной эволюции, великие идеалисты переносили
источник альтруизма по ту сторону действительного мира.
Таким образом, ясно, что предполагаемое противоречие
между нравственным долженствованием и действительным бы¬
тием имело своим исходным пунктом противоположность
между альтруизмом и эгоизмом. Великие идеалисты,
метафизики приходили, следовательно, к дуализму нравственно¬
сти и действительности только потому, что они
брали за основу этики альтруиз м».
Серьезный и вдумчивый читатель сразу поймет, что в этой
выдержке сказано по существу то же самое, что и в статье
«О простых законах права и нравственности».
А теперь бросим взгляд на то, что мною писалось о категори¬
ческом императиве после моей «кантианской», «ревизио¬
нистской» статьи. Извиняюсь перед читателем за продолжитель¬
ные выдержки из моих же произведений, но ничего не поделаешь,
приходится прибегать к этому способу. Вот что я писала о ка¬
тегорическом императиве в 4-м примечании к I тому сочинений
Фейербаха (русского издания).
«Категорический императив Канта, о котором главным
образом идет речь у Фейербаха, представляет собою весьма
сложное явление в истории развития идеологии.
Анализировать его здесь в целом не место (см. «Философ¬
ские очерки» и «Прорыв идеализма»). Но оставляя в стороне ме¬
тафизический характер категорического императива, также от¬
ражающий, конечно, общественное бытие, и внимательно при¬
сматриваясь к социальной психологии, отраженной в этом нрав¬
ственном учении, становится до поразительное™ очевидным,
что первоначально и непосредственно суровый, как бы совершен¬
12*

180	В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
но оторванный от действительности, требующий стального стои¬
ческого самообладания, категорический императив выражает со¬
бою не что иное, как нравственную психологию немецкого цехо¬
вого мастера и немецкого купца. Автономия воли, ригоризм,
крайняя жесткость категорического императива — это непре¬
клонная и упорная воля немецкого, начинающего жить истори¬
чески класса буржуазии эпохи Канта. Некоторые историки фи¬
лософии усматривают в категорическом императиве элементы
протестантизма. Это совершенно верно. Лютеровское «da steh’
ich und kann nicht anders» (тут я стою и не могу иначе) внятно
слышится в настойчивом и повелительном требовании категори¬
ческого императива: Du kannst, denn du sollst (ты можешь, по¬
тому что должен). Но сближение категорического императива
с протестантизмом отнюдь не противоречит нашей мысли о со¬
циально-психологическом содержании категорического импера¬
тива. Ибо и протестантизм был ярким идеологическим выраже¬
нием трезвых требований и настойчивых стремлений молодого,
исполненного воли к жизни и к власти класса буржуазии» *.
Так я писала о категорическом императиве после 1916 г.—
в 1923 г. И что же сказано в приведенных строках? Опять-таки,
сказано ясно и определенно, что категорический императив, как
таковой, является формальным и абсолютным метафизическим
законом; и что этот закон, как и всякий метафизический закон,
представляет собою одностороннее обобщение
определенной реальности, возведенной в аб¬
солют и в качестве абсолюта противореча¬
щей той же реально ст и, т. е. своей собствен¬
ной основе.
Кроме того и отдельные моменты кантовой этики были
ясным выражением общественной действительности эпохи Вели¬
кой французской революции. В этом смысле я писала в своих
«Философских очерках»:
«Нравственное повеление считать чело¬
века не только средством, но и целью, яв¬
ляется идеологическим выражением замены
феодализма наемным рабочим трудом». А за¬
* Том I сочинений Фейербаха, стр. 333—334.

БЕСПРОСВЕТНАЯ ПУТАНИЦА, ИЛИ ДИАЛЕКТИКА НАИЗНАНКУ 181
тем был подвергнут мною критическому рассмотрению и полному
отрицанию категорический императив в моем очерке, напечатан¬
ном в 1924 г., посвященном критике исторической теории Рик-
керта, которая, как известно, построена на категорическом
императиве и отчасти на «Критике способности суждения».
Заключительные слова этого очерка гласят: «В общем и целом,
можно сказать, что теория Виндельбанда-Риккерта являет собою
тонкую софистическую и весьма путаную защиту буржуазного
индивидуализма и буржуазных культурных ценностей, которая
освящается и окропляется святой водой категорического импера¬
тива». — Мы видим, таким образом, что на протяжении значи¬
тельного периода времени, мне приходилось высказываться там
и тут о категорическом императиве Канта. С виду, на поверх¬
ностный взгляд, может казаться, что я себе противоречу, ибо
категорический императив то является идеологическим выраже¬
нием молодой германской буржуазии, вступающей на истори¬
ческий путь, то он отражает отмену феодальных прав и эпоху
Великой французской революции, то представляет собою обоб¬
щение простых нравственных законов, возведенное в метафизиче¬
ский постулат. Но это только кажется именно при поверхностном
взгляде. В действительности, тут нет ни малейшего противоречия,
а есть более или менее разностороннее рассмотрение основных
принципов этики Канта, говорю — более или менее потому, что
полностью этика Канта критически не исчерпана.
Во всех приведенных моментах подчеркивается везде, как
это видел читатель, что категорический императив, как абсо¬
лютная нравственная воля, оторван совершенно от
всякой общественной исторической действи¬
тельности, а с другой стороны, указывается на то, что
источником его является та же действи¬
тельность, от которой он был оторван. Ины¬
ми словами, критика категорического императива сделана мною,
с марксистской точки зрения, т. е. с той единственно возможной
научной точки зрения, что все формы идеологии являются отра¬
жением общественной жизни, а не априорного начала, как об
этом учил Кант.
Вернемся теперь к вопросу о существовании простых зако¬
нов нравственности. Существуют или не существуют простые.
182	В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
законы нравственности и права? Деборин отвечает на этот во¬
прос категорическим отрицанием, выдавая это отрицание за
подлинную марксистскую этику. Я же продолжаю оставаться на
своей позиции, несмотря на то, что Деборин вторично подчерки¬
вает необходимость отказа от этой точки зрения. Деборин тре¬
бует примеров в защиту этой моей позиции. Затрудняюсь насчет
примеров: бывают случаи, когда трудно выбрать примеры именно
потому, что их бесконечное количество, ибо, как сказано в той
же инкриминируемой мне статье, человеческое обще¬
ство не могло бы просуществовать и двух
дней при отсутствии элементарных нрав¬
ственных законов. Разве ЦКК и советская юстиция
не руководствуются такими простыми законами нравственности
и права? Руководствуются. Пусть попробует Деборин отрицать
этот факт и обвинять эти инстанции в ревизионизме. Кроме того
мы очень часто встречаем в советской и партийной печати
статьи этического содержания, направленные к защите простых
законов нравственности и требующие их исполнения. О таких
законах очень часто пишут товарищи Солъц, Ярославский и дру¬
гие. Или вот что, например, пишет Д. Б. Рязанов в своей инте¬
ресной статье: «Маркс и Энгельс о браке и семье»:
«Много еще потребуется усилий, чтобы справиться с гнусным
наследием прошлого. И самым гнусным его пережитком является
проституция, эта отвратительнейшая форма эксплоатации чело¬
века. Посмотрите, что делается вокруг нас, в государстве, где
власть находится в руках пролетариата. Острое чувство горечи
и стыда охватывает каждого из нас, когда на десятом году проле¬
тарской революции мы все еще видим картину глубокого унижения
женщины, вынужденной продавать свое тело и душу, чтобы жить.
Только коммунизм, уничтожая без остатка частную соб¬
ственность со всей ее идеологией, уничтожая все социальные
разделения внутри общества, приведет к полной победе человеч¬
ности над всяким зверством — к полному освобождению жен¬
щины» *.
С точки зрения нашего грозного судьи в этой выдержке
бьет, можно сказать, источник ревизионизма. Тут и моральная
* «Летопись марксизма», III, стр. 35.

БЕСПРОСВЕТНАЯ ПУТАНИЦА, ИЛИ ДИАЛЕКТИКА НАИЗНАНКУ 183
оценка, ибо говорится о «гнусном наследии», тут и протест про-
тив нарушения простых законов нравственности, тут и нрав¬
ственное негодование, потому что сказано: «острое чувство го¬
речи и стыдя охватывает и т. д.». Тут сказано даже, что жен¬
щина «продает душу» (цитируя из моей статьи о Спинозе слова
«в душе Спинозы», Деборин ставит убийственный для меня воскли¬
цательный знак). Словом, товарищ Рязанов должен быть записан
в ревизионисты с точки зрения Деборина. Что же! Весьма воз¬
можно, что в ближайшем будущем Деборин выступит с громовой
статьей против тов. Рязанова, Сольца, Ярославского с тем же
обвинением в ревизионизме. Будем ждать.
Любопытнее всего, что Деборин, если будет последователен,
может возбудить тот же процесс против самого себя. Деборин
пишет, — что' я на одной странице солгала трижды. Я имею все
основания догадываться, что этот полемический ход не имел
своей целью внушить читателю уважение и доверие к моей лич¬
ности, а наоборот, имел ясное намерение дискредитировать мою
нравственную личность. Он в одном месте даже спрашивает: можно
ли после этого доверять Ортодоксу? В чем же, спрашивается, мо¬
мент дискредитирования? Ясное дело в том, что я, по ув1ерению
Деборина, отступаю от нравственной нормы, которая, повиди-
мому, повелевает не лгать. Деборин, следовательно,
сам того не подозревая, исходит из нрав¬
ственных норм. Но Деборин, конечно, возразит мне,
что бывают случаи, когда необходимо солгать во имя того или
другого блага. Бывают. Кант, став на абсолютную точку зре¬
ния, утверждал, что нельзя солгать даже и в том случае, когда
ложь может спасти человеческую жизнь. Это, разумеется, не¬
верно, и по поводу этого абсолютного положения Якоби спра¬
ведливо возразил, что суббота для человека, а не человек для
субботы. Иначе говоря, нравственная истина для людей, а не
люди для нравственной истины. Упомянутое нравственное пра¬
вило Канта вытекало, как уже сказано, из абсолютного мета¬
физического содержания категорического императива. Нрав¬
ственность, которая должна служить и служит необходимой
функцией во взаимоотношениях людей, оказалась оторванной от
этих отношений и тем самым превратилась в собственную свою
противоположность, т. е. оказалась безнравственной, на что
184
В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
справедливо указал Г егель. Всякая нравственная
норма может и должна быть нарушена тогда,
когда это нарушение ведет к ее расшире¬
нию и более прочному утверждению, т. е.
когда ее нарушение ведет к реализации тех общественных це¬
лей, возникновением которых она вызвана. Нравственная
норма, следовательно, нарушается и не на¬
рушается в одно и то же время. Мы, револю¬
ционеры, с большим удовлетворением уклонялись от истины на
допросах жандармского управления. Но эта ложь имела своею
целью в конечном счете торжество тех идеалов, осуществление
которых должно было реализовать нравственные нормы высшего
порядка, т. е. такой общественный строй, в котором ложь
стала бы излишней.
В своем открытом письме в сборнике «Диалектика природы»
я, упомянув о простых законах нравственности, сослалась на
Энгельса, не 'приводя, за неимением места, цитат. Деборин пишет
решительно, что я не имела права опираться на Энгельса, так
как Энгельс, с его точки зрения, защищал совершенно иной
взгляд на нравственность.
Приведем ту же цитату из Энгельса, которую приводит Де-
борин и которую я имела в виду, когда сослалась на «Анти-
Дюринг»:
«Мы отвергаем всякую попытку навязать нам какую-либо мо¬
ральную догматику в виде вечного, окончательного, отныне неиз¬
менно нравственного закона, под тем предлогом, что и нравствен¬
ный мир имеет свои непреходящие принципы, которые стоят выше
истории и национальных различий. Напротив, мы утверждаем,
что всякая нравственная теория до сих пор являлась результа¬
том, в конечном счете, данного экономического положения об¬
щества. А так как общество до сих пор развивалось в классовых
противоположностях, то нравственность всегда была классовой
нравственностью: либо она оправдывала господство и интересы
господствующих классов, либо, когда класс угнетенный стано¬
вился достаточно сильным, она выражала возмущение против
этого господства и защищала будущие интересы угнетенных.
Что при этом в общем и целом в нравственности, как и во всех
прочих отраслях человеческого познания, происходит прогресс,
БЕСПРОСВЕТНАЯ ПУТАНИЦА, ИЛИ ДИАЛЕКТИКА НАИЗНАНКУ 185
в этом нельзя сомневаться. Но еще и теперь мы не вышли за
пределы классовой нравственности. Нравственность, стоящая
выше классовых противоречий и всяких воспоминаний о них,
станет возможной при такой степени развития общества, когда
не только устранится противоположность классов, но вместе
с тем1 изгладится ее след в практической жизни» *.
Разберем эту цитату, которая, по весьма уверенному заявле¬
нию Деборина, должна окончательно обнаружить мою анти¬
марксистскую позицию в области этики и полную несостоятель¬
ность моей ссылки на Энгельса в этом вопросе.
Итак, что же говорится в этой выдержке? Прежде всего
отвергается вечный и абсолютный нравственный закон, т. е. от¬
вергается абсолютный характер нравственных норм, подвергнутый
критике также и мною в той же самой статье, являющейся источ¬
ником моего «ревизионизма».
Следовательно, тут полная солидарность в
моей критике категорического императива
со всем сказанным здесь Энгельсом. Далее, Эн¬
гельс утверждает, что «всякая нравственная теория до сих
пор являлась результатом в конечном счете данного эконо¬
мического положения общества». И это положение подчерки¬
вается мною в той же статье. Бесспорно для меня также и то,
что «нравственность всегда была классовой нравственностью,
либо она (нравственность) оправдывала господство и интересы
господствующих классов, либо, когда класс угнетенный становился
достаточно сильным, она выражала возмущение против этого
господства и защищала будущие интересы угнетенных». Это
очевидно для всякого марксиста. Но дальше следует такое по¬
ложение, которое также очевидно для всякого марксиста, но ко¬
торого не видит Деборин и не понимает его значения. А именно:
«Что при этом в общем и целом в нравствен¬
ности, как и во всех прочих отраслях че¬
ловеческого познания, происходит прогрес с,—
в этом нельзя сомневаться». Что это значит —
«в общем и целом происходит прогресс нравственности»? Это
значит, что на протяжении общественно-исторической жизни
* «Анти-Дюринг», 1918, стр. 84.

186
В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
человечества, несмотря на классовую нравственность, и более
того — благодаря самой классовой борьбе, совершался прогресс
в области нравственности, как и во всех остальных отраслях
познания или, что одно и то же, культурных ценностей.
Если стать на точку зрения Деборина, который рассматри¬
вает нравственность, как замкнутую обособленную категорию
идеологии каждого отдельного класса, которая, следовательно,
окончательно и бесследно погибает, когда на¬
ступает господство другого класса, тогда о прогрессе нравствен¬
ности в общем и целом не может быть и речи. Давая такой обо¬
рот классовой точке зрения, «диалектик» Деборин ста¬
новится в этом вопросе, как и в о всех
остальных вопросах, на точку зрения чисто¬
метафизического релятивизма. Релятивизм также
бывает метафизическим. В действительности, некоторые нрав¬
ственные нормы жизни, скажем, античной Греции также вошли в
современную нравственную культуру, как плуг, топор и молот
вошли в современную технику, как атомистика Демокрита вошла
в современные электронные теории, диалектика Гераклита — в
современную диалектику, утопический социализм Платона — в
современный научный социализм, аналитика Аристотеля — в со¬
временную логику, поэтика Аристотеля — в современную теорию
искусств, элементы греческой философской мысли — в современ¬
ный диалектический материализм и т. д. и т. д. Это именно есть
диалектическое рассмотрение развития всех идеологических
форм, в том числе и нравственности. Вот тут как раз следовало
Деборину вспомнить о Гегеле — об его главной заслуге, заклю¬
чающейся в подлинном понимании исторического процесса.
В данном случае приходится спросить Деборина — куда же де¬
вался принцип снимания или, как этот гегелевский термин пере¬
водится Плехановым, «схоронения»?
Согласно глубокой и справедливой мысли
Энгельса, классовые противоречия и клас¬
совая борьба, см'ена господства классов, ве¬
дут к прогрессу нравственности и познания,
т. е. эти ценности все более и более 'объективируются, что и
означает, что в общем1 и целом совершался прогресс. Но вполне
об’ективная значимость, т. е. подлинная общечеловеческая нрав¬
БЕСПРОСВЕТНАЯ ПУТАНИЦА, ИЛИ ДИАЛЕКТИКА НАИЗНАНКУ 187
ственность, возможна «при такой степени развития общества,
когда не только устранится противоположность классов, но
вместе с тем сгладится ее след в практической жизни». Мы ви¬
дим, таким образом, что, во-первых, Энгельс не отрицал факта
существования нравственных норм, во-вторых, что в
истории человечества совершался нравственный про¬
гресс, в-третьих, что Энгельс не отвергал, а, наоборот, при¬
знавал и подчеркивал факт существования нравственного
идеала, который будет осуществлен полностью в социалисти¬
ческом обществе. Деборин же смотрит на классовые противоре¬
чия и классовую борьбу как на уличную драку, от которой у ее
«деятелей» не остается ничего, кроме синяков под глазами, пола¬
гая при этом, что он стоит на точке зрения Энгельса. А вот и
другая цитата из Энгельса в статье Деборина, которая, разу¬
меется, также имеет своей целью дать обоснование моему
«ревизионизму».
Энгельс пишет: «Какая нравственность проповедуется нам
в наши дни? Прежде всего христианско-феодальная, унаследован¬
ная от старой религиозной эпохи, которая, в свою очередь, прин¬
ципиально делится на католическую и протестантскую, причем
опять-таки нет недостатка в дальнейших подразделениях от
иезуитско-католической и ортодоксальной протестантской до
слабо обоснованной морали. Одновременно с этой моралью фи¬
гурирует современно-буржуазная нравственность, а рядом с ней
пролетарская мораль будущего; таким образом, прошедшее, на¬
стоящее и будущее в наиболее передовых странах Европы вы¬
двинули на сцену три большие группы одновременно и парал¬
лельно существующих теорий нравственности. Какая же из них
верна? Ни одна, если иметь в виду абсолютно окончательное их
значение; но, конечно, та мораль обладает наибольшим коли¬
чеством элементов, обещающих ей продолжительную устойчи¬
вость, которая в данную эпоху выражает точку зрения буду¬
щего, т. е. в данный момент — мораль пролетарская. Если же
каждый из трех классов современного общества (феодальная ари¬
стократия, буржуазия и пролетариат) имеет свою особую мо¬
раль, то из этого можно сделать тот вывод, что люди созна¬
тельно или бессознательно черпают свои нравственные воззрения
в последнем счете из практических условий их классового поло¬
188	В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
жения, т. е. экономических отношений, обусловливающих собою
производство и обмен продуктов» *.
Все сказанное здесь Энгельсом не может служить ни в ма¬
лейшей степени опровержением того, что сказано мною. Ибо
против чего восстает здесь Энгельс? Совершенно ясно, что речь
идет о вечных законах нравственности, кото¬
рые я отвергаю на каждой странице разбираемой статьи.
Из всей цитаты следует лишь то, что нравственность носит
относительный характер, обусловлена социально-экономическими
отношениями данной эпохи. Кроме того, речь идет здесь у Эн¬
гельса о нравственных идеалах определенных классов, а не об
элементарных нормах нравственного поведения, которые, как
видно было из предыдущей цитаты, все же в общем и целом
прогрессируют.
Что же касается нравственного идеала, то наиболее об’ек-
тивным содержанием отличается мораль пролетариата по той
причине, что эта «мораль» обладает наибольшим количеством
элементов, обещающих ей продолжительную устойчивость. Ибо
она «в данную эпоху выражает точку зрения будущего». Одним
словом, и тут, как и выше, утверждается Энгельсом прогресс
нравственных идеалов, совершающийся в полной зависимости от
«экономических отношений, обусловливающих собою произ¬
водство и обмен продуктов». Но существуют, по Энгельсу, нрав¬
ственность и прогресс этой идеологической общественной
функции.
В своем неутомимом стремлении показать мое отступление
от теории нравственности Энгельса Деборин пишет:
«Кстати о теории двух лиц. Аксельрод конструирует, подобно
Дюрингу, теорию нравственности из «простейших элементов»
общества’, из двух индивидов. «Там, где существует хоть какая-
нибудь связь между двумя лицами, там существует Со¬
крат», и т. д. Но такова именно была конструкция Дюринга,
которую Энгельс подверг такой жестокой критике. «Итак, —
писал Энгельс, — господин Дюринг разлагает общество на про¬
стейшие его элементы; причем оказывается, что простейшее
общество состоит, по крайней мере, из двух индивидов. Затем
* «Анти-Дюринг», стр. 83.

БЕСПРОСВЕТНАЯ ПУТАНИЦА, ИЛИ ДИАЛЕКТИКА НАИЗНАНКУ 189
над этими двумя об’ектами господин Дюринг оперирует «аксио¬
матически», и в результате этого получается следующая мораль¬
ная основная аксиома: «две человеческие воли, как таковые,
совершенно равны между собой, и одна не может пред’явить дру¬
гой никаких положительных требований» и т. д. *. Далее следует
критика Энгельсом положений Дюринга».
Сравнение моей мысли с положением Дюринга о простейших
элементах общества в количестве двух лиц прямо чудовищно. На
самом деле у меня сказано, как это видно из Дебориным же при¬
веденных моих слов, что там, где существует связь между
двумя лицами, там имеется налицо тот или другой нравственный
момент. Связь, стало быть, берется как существующая, обуслов¬
ленная не нравственным началом, а обществен¬
ной связью, которая сводится в последнем счете к социаль¬
но-экономическим отношениям данного общества, данного класса,
данной группы и т- д. Деборин же переворачивает
все вверх дном и утверждает, что, с моей точки зрения,
как с точки зрения Дюринга, два лица являются простейшим эле¬
ментом общества, и из их отношения выводятся все общественные
отношения. Полная нелепость деборинского сравнения моей мысли
с теорией происхождения нравственности Дюринга, я полагаю,
вполне очевидна для всякого мало-мальски мыслящего читателя.
Но для полной ликвидации моего «ревизионизма» в этом пункте
сошлюсь на аналогичные мысли, высказанные известным после¬
дователем Дюринга — К. Марксом. Касаясь вопроса о взаимоот¬
ношениях полов и выражая свое глубокое возмущение по поводу
приравнивания половой потребности к другим первым потребно¬
стям, Маркс говорит: «Предмет удовлетворения первой потребно¬
сти—только об’ект, предмет удовлетворения второй—человек, су¬
щество, действующее и страдающее, существо общественное» **.
Итак, сточки зрения Маркса, там1, где существует
отношение человека к человеку, там присут¬
ствует нравственный элемент. Ибо удовлетворение
половой потребности совершается двумя лицами. Если б это было
сказано не Марксом, а мною, Деборин сделал бы вывод, что я
* «Анти-Дюринг», стр. 20.
** «Летопись марксизма», III, стр. 20.

190	В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
делаю основой общества семью и половые отношения. Все сход¬
ство1 моей мысли с дюринговским построением морали заклю¬
чается лишь в том, что в обоих случаях фигурируют два лица.
Если бы я нелепым образом взяла в пример трех лиц, тогда не
последовало бы этой остроумной критики. А вот и самый кри¬
минальный пункт. Деборин цитирует мои слова:
«Что нравственное сознание свойственно
человеческому роду — это факт бесспорный. Не¬
сомненно также для всякого, умеющего читать в собственной
душе, что нравственный долг идет вразрез с нашими природными
стихийными влечениями и что исполнение этого долга сопро¬
вождается часто тоном неудовольствия. Ясно и то, что нрав¬
ственное долженствование носит повелитель¬
ный характер» *. Следует «критический» комментарий к
этому месту:
«Подобно всем этическим идеалистам, Аксельрод исходит из
отвлеченного нравственного сознания, якобы свойственного чело¬
веческому роду. Мало того, нравственный долг идет враз¬
рез ** с природными стихийными влечениями. Но ведь это же
тютелька в тютельку *** совпадает с тем, чему учил
Кант в области этики» ****.
Самый главный «криминал» в этой цитате, на основе кото¬
рого мой взгляд «тютелька в тютельку» совпадает с тем, чему
учил Кант в области этики, это слова: «нравственное сознание
свойственно человеческому роду». Мне кажется, что содержа¬
ние всей статьи, которая от начала до конца оперирует со¬
циально-экономическими отношениями и везде противопо¬
ставляет трансцендентной телеологии этики Канта — социальную
целесообразность этики Маркса, с достаточной ясностью и убе¬
дительностью говорит о том, в каком смысле сказаны эти слова.
Они, ясное дело, имеют то значение, что общественному человеку
свойственны нравственные понятия. Вырвать из контекста эти
слова и придираться к ним — просто стыдно.
* Разрядка Деборина.
** Разрядка Деборина.
*** Разрядка моя.
:*** «Ревизионизм» и т. д., стр. 28. «Под знаменем марксизма»,
1927, кн. XII.

БЕСПРОСВЕТНАЯ ПУТАНИЦА, ИЛИ ДИАЛЕКТИКА НАИЗНАНКУ 191
Выражаю полную уверенность, что Деборин сам великолепно
понимает, что эти слова употребляются мною н е в идеалисти¬
ческом1 смысле, т. е. н е в том смысле, что существуют врожден¬
ные нравственные идеи или априорные формы. А теперь о
конфликте между естественными влечениями индивидуума и
нравственным долгом. Этот конфликт существует. Не видеть и
не понимать его может только Деборин. Но конфликт этот
не обусловлен, как полагает Кант, абсолютной метафизической
противоположностью между греховной природой и априорной
моральной волей, а определяется конфликтом между обще¬
ственными задачами и требованиями коллектива, с одной сто¬
роны, и стремлениями индивида к самосохранению, с другой.
Источником нравственного долга является требование коллек¬
тива, требования же коллектива и общественные задачи не
всегда совпадают со стремлениями индивидуума, ето страстями
и его влечениями. Разве коммунистка-мать, посылавшая сына
на гражданскую войну, не стояла перед таким, конфликтом?
Разве террорист-революционер, видевший .перед собою смерт¬
ную казнь, не знал этого' конфликта? Разве бедняк стачеч-
ник-рабочий, принимавший участие в стачке и пострадавший
от нее, не испытывал момента борьбы между непосредствен¬
ными личными интересами и задачами и интересами своего класса
и т. д. до бесконечности? Этот конфликт между долгом, вы¬
текающим, как сказано, из интересов общественного коллектива,
и интересами отдельной личности составляет в разных формах и
различных проявлениях основу большинства трагических кол¬
лизий, ставших главным содержанием трагедий, начиная с антич¬
ного мира до наших дней...
Вот этот именно конфликт, имеющий реальную, точнее со¬
циальную, основу, был возведен Кантом в метафизический
дуализм.
Совершенно чуждый социологических об’яснений, Кант по¬
шел путем Платона. Эгоизм личности был с этой идеалистической
точки зрения результатом греховной 'природы, а нравственный
долг, вытекающий из общественных отношений, рассматривался,
как проявление интеллигибельного мира, царства нравственных
целей. Кант, следовательно, брал фактически существующее
отношение, существующий конфликт между долгом, диктуемым
192 В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
общественными задачами, и стремлениями индивидуума, пресле¬
дующими эгоистические цели. Факты действительны, но об’ясне¬
ние ошибочное, метафизическое. Задача марксизма в этом во¬
просе, как и во всех проблемах, заключается не в том, чтобы
отрицать действительные факты, лежащие в основе идеологии, а
в том, чтобы дать им научное об’яснение, если следовать методу
диалектического и исторического материализма. Это именно об’¬
яснение дается мною в инкриминируемой статье, в которой, повто¬
ряю, и атома нет кантианства, как такового. Ибо кантиан¬
ство заключается не в констатировании фак¬
та существования нравственного долга и его
конфликта с индивидуальными влечениями,
а состоит в метафизическом об’яснении этих
фактов.
Деборин пишет: «Аксельрод повторяет за Кантом, что
«нравственный долг идет вразрез с нашими природными
стихийными влечениями». Так пишет человек, считающий себя
марксистом. Но вот и д е а л и с т-Гегель резко возражал про¬
тив такого нелепого утверждения. Гегель считает необходи¬
мым строить свою этику на основе человеческих влечений.
Он даже говорит о диалектике влечения и наклонностей.
Ближайшее содержание воли образуют влечения и склонно¬
сти. Но эти влечения, как выражается Гегель, сами стано¬
вятся «влекущими», теснят друг друга, мешают друг другу, и все
хотят получить удовлетворение. «Нравственный долг» и «при¬
родное влечение» составляют метафизические противополож¬
ности только с точки зрения антидиалектического мышления. На
самом же деле диалектика влечений, интересов, страстей нераз¬
рывно связана с «нравственным долгом» *.
Спрашивается: против кого направлено это возражение и
в чем оно состоит? Оно направлено против кантовского
дуализма, согласно которому нравственный долг есть, как выше
сказано, проявление потустороннего нравственного миропорядка
и поэтому составляет прямую противоположность к природным
влечениям. Где же я утверждала нечто подобное? Ведь в той же
самой статье «О простых законах нравственности и права» изла-
* «Ревизионизм» и т. д. Там же, стр. 31.

БЕСПРОСВЕТНАЯ ПУТАНИЦА, ИЛИ ДИАЛЕКТИКА НАИЗНАНКУ 193
гается кантовский дуализм и отвергается, как это видно из вы-
шецитированного места. Приведенные же слова: «нравственный
долг идет вразрез с нашими природными стихийными влече¬
ниями» выражают, следовательно, ту же самую мысль, кото¬
рая выражена Гегелем в приведенных Дебориным мыслях. Ибо
что здесь говорит Гегель? Он говорит, что происходит борьба
страстей, что влечения теснят друг друга, мешают друг другу и
все хотят получить удовлетворение, что нравственный долг и
природные влечения составляют противоположность только
с точки зрения антидиалектического мышления и т. д. Стало
быть, и по Гегелю есть борьба между нрав¬
ственным долгом и индивидуальными влече¬
ниями. Само собою разумеется, что нравствен¬
ный долг, обусловленный общественными мо¬
тивами, сам становится влечением и страстью.
В противном случае он бы никогда не мог найти никакого
осуществления в реальной действительности. У Канта он не
осуществляется по той именно причине, что не может стать
влечением и страстью. Разница между Кантом и Гегелем в
данном случае заключается в том, что Гегель эти борющиеся
силы сводит к одному корню, лежащему в самой действи¬
тельности. Кант же, в качестве дуалиста, переносит долг в
потусторонний мир, благодаря чему нравственный долг и «при¬
родные влечения представляют собой абсолютные противопо¬
ложности.
Я снова спрашиваю: где и когда я выражала эту именно дуа¬
листическую точку зрения? Нигде и никогда. Мой «г р е х»
заключается лишь в том, что я не оперирую
формальными пустыми понятиями, а стараюсь
по мере сил и возможности найти основу
этих понятий в реальной общественной дей¬
ствительности.
В об’яснении существующего и по Гегелю конфликта между
нравственным долгом и индивидуальными влечениями человека
Деборин вращается, хотя и в диалектических, но в чисто фор¬
мальных понятиях. Сама диалектика тоже может превратиться
в формалистику, коль скоро она не проникает в действительное
содержание предмета исследования. Деборин только и делает, что
13 Л. И. А к с е л ь р о д. В защиту диалектического материализма.

194
В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
оперирует формулами: «А есть А и не А» или, говоря словами
Энгельса «роза есть роза и не роза». Этим же самым схо¬
ластическим способом он разрешает все диалекти¬
ческие противоречия этических категорий и весьма дово¬
лен собой. В действительности, разбираемый нами конфликт
состоит, как это уже упомянуто вскользь выше, в несовпа¬
дении интересов личности и интересов общества или данного
класса. В классовом обществе этот конфликт, основанный на
классовых противоречиях и на жестокой индивидуальной борьбе,
вытекающей из классовых же противоречий, на чисто анархи¬
ческой стихийной жизни, так велик, что он подал повод к дуализ¬
му в области этики. Уничтожение этого конфликта возможно лишь
при полном совпадении интересов личности с интересами всего
общества. Другими словами, в обществе, где будут уничтожены
классы и классовые противоречия, т. е. в социалистическом об¬
ществе.
Эту проблему, как и все проблемы, можно разрешить только
при помощи диалектики, но, как всегда, диалектика долж¬
на быть вскрыта в самой действительности.
А когда диалектика оторвана от действитель¬
ности, она становится такой же метафизикой,
как и кантовский категорический императив,
она превращается в чистейшую схоластику,
сохраняя диалектическую видимость. Дальней¬
шие ссылки Деборина на критику Гегеля кантовского кате¬
горического императива не имеют ни малейшего отношения
к моим работам, так как утверждение, что я примыкаю к
кантовскому категорическому императиву, есть, выражаясь на
этот раз просто, наглое и бессовестное утверждение. Дебо¬
рин до такой степени уверовал в свой непререкаемый авто¬
ритет, что ему представляется вполне возможным1 убедить
всех в том, что я действительно кантианка. Он думает, что
стоит ему раскрыть зонт —и дождь пойдет. Но всемогущ
Деборин, что и говорить, но все же не до такой степени, как
это ему кажется. Деборин так далеко зашел в своих недобро¬
совестных утверждениях, что соединил меня с Бердяевым (все это
на основании статьи 1916 г. Удивляюсь, почему великий орто-
докс-Деборин раньше не реагировал на мой бердяевский реви¬
БЕСПРОСВЕТНАЯ ПУТАНИЦА, ИЛИ ДИАЛЕКТИКА НАИЗНАНКУ 195
зионизм) *. Деборин приводит длиннейшую цитату из Бердяева,
общий смысл которой заключается в том, что социалистические
идеалы, вытекающие из исторической необходимости, требуют
нравственной санкции, т. е. оценки, источником которой является
в последнем счете потусторонний категорический императив.
Деборин утверждает, что я стою на той же точке зрения, и вот
на каком солидном основании:
Он пишет: «Увы! Капитулировав перед Бердяевым, Аксель¬
род ныне (т. е. со времени войны) сама стала на точку зрения
необходимости дополнения марксизма кантианством. Причинное
об’яснение исторических и общественных явлений, — пишет
она, — не снимает нравственной ответственности. Несмотря на
классовую этику и относительный характер права и нравствен¬
ности, человечество выработало общеобязательные об’ективные
нравственные нормы.
Стало быть мы имеем тут то троякое «обоснование», какого
требовал Бердяев: об’ективно-научное, суб’ективно-классовое
* На этот вопрос может быть только один ответ: ему тогда и в
голову не приходило искать у меня ревизионистских взглядов. Можно
сказать, что даже наоборот — я от нашего маэстро удостоилась высо¬
чайшей похвалы за свою последовательную ортодоксальную линию.
Вот доказательство: в январе 1926 г. исполнилось 25-летие моей лите¬
ратурной марксистской деятельности. По случаю этого моего юбилея
Деборин прислал мне поздравительное письмо, которое было прочи¬
тано на банкете председателем банкета т. П. С. Коганом. В этом письме
Деборин пишет: «Вся ваша литературная деятельность была посвящена
защите философии марксизма от всевозможных попыток ее извраще¬
ния. Ваши ценные философские работы, на которых в значительной
части воспитывается и нынешнее молодое поколение, сыграли огром¬
ную роль в деле распространения правильных ортодоксальных взгля¬
дов на диалектический материализм в мрачную эпоху царизма. По¬
звольте пожелать вам много сил и здоровья для дальнейшей плодо¬
творной работы на поприще философии марксизма». Это письмо под¬
писано 18 января 1926 г. Ровно через два месяца после этой
лестной для меня аттестации развернулась известная дискуссия в Ин¬
ституте научной философии. В сделанных мною замечаниях по поводу
прочитанного доклада о философии Бергсона Деборину, повидимому,
почудился намек на его проповедь трусливого витализма. На следую¬
щем заседании Деборин разразился речью, в которой без всяких ого¬
ворок сделал меня ревизионистской. Пусть судит читатель о том, на¬
сколько можно доверять марксистскому авторитету Деборина.
13*

196	в ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
(или психологическое) и об’ективно-этическое» *. Разберем эту
премудрость. Что, собственно говоря, сказано в первых строч¬
ках моей цитаты? Сказано, по сути дела, против Бердяева, что
причинное об’яснение исторических и общественных явлений не
уничтожает нравственной оценки и не снимает нравственной от¬
ветственности, т. е. что и ответственность и нравственная оценка
должны и могут об’ясняться той же исторической причинностью.
Но Деборин не задумывается, разумеется, бесстыдно обвинить меня
во всяких фальсификациях и изменениях моих взглядов и т. д.
Вот что я, например, писала в статье, посвященной критике исто¬
рической теории Риккерта, напечатанной в 1924 г., т. е. после
войны.
Вот эти строки:
«Материалистическое понимание истории
признает, конечно, оценки и не отвергает
об’ективных норм, но и те и другие выво¬
дятся им из действительного исторического
бытия, часть которого они составляют».
Как бы то ни было неприятно Деборину, но фактически на
точку зрения Бердяева и всех критиков марксизма, начиная
с школы суб’ективной социологии до всех современных кантиан¬
цев, имеющих то или другое отношение к критике марксизма,
становится он, Деборин, а не я. Дело в том, что критика
марксизма, вышедшая так или иначе из кантианства, старалась
доказать, что причинное об’яснение истории, т. е. исторический
материализм, не имеет возможности дать обоснование своему
социалистическому идеалу, так как момент долженствования,
т. е. социалистический, заключающий в себе оценку, идеал, не
может быть, с их точки зрения, следствием причинного об’яснения
исторических явлений, ибо< с точки зрения причинности не суще¬
ствует различия между тем или другим общественным порядком.
Отвергая эту точку зрения, мы старались доказать, что при¬
чинное об’яснение не исключает оценки, т. е.
установления различия между теми или другими общественными
формами, и что сами идеалы и оценки определяются той же
* «Ревизионизм под маской ортодоксии», «Под знаменем мар¬
ксизма», 1927, XII, стр. 26.

БЕСПРОСВЕТНАЯ ПУТАНИЦА, ИЛИ ДИАЛЕКТИКА НАИЗНАНКУ 197
социально-исторической причинностью, иначе говоря, что идеа¬
лы и оценки являются частью самого истори¬
ческого бытия. Деборин же отбрасывает, как это видно
из всего хода его замечательной мысли, оценку, становясь на
точку зрения критиков марксизма.
Далее в этих же моих строках сказано, что причинное
об’яснение явлений не снимает нравственной ответственности.
Что же — с точки зрения Деборина нет никакой общественной
ответственности? Да, с точки зрения общего мирового порядка
действия героя-мученика, как и действия последнего негодяя, ве¬
личайшие жертвы революционера и низкое предательство
одинаково причинно обусловлены. И с этой точки зрения не суще¬
ствует никакой ответственности, но ведь общество одних увеко¬
вечивает памятниками, а других карает общественным презре¬
нием и судом. Что же, есть оценка и ответственность или нет?
Очевидно есть. Где же корни этого явления? Очевидно, в обще¬
ственной действительности. Обо всех этих вещах Деборин не
дает себе труда подумать. Для него все становится ясным, как
только приходит в голову «А есть А и не А». Проблема раз¬
вития, оценки, ответственности и идеалов представляет собою
одну из сложнейших и труднейших проблем исторического
материализма, и рассматриваться она должна поистине диалек¬
тически, т. е. на основе конкретной, исторической социальной
действительности. Зазубренные формулы из логики Гегеля тут
делу не помогут, а, совершенно наоборот, лишь отрежут путь
к подлинному исследованию. Кстати сказать, сам Гегель, как
известно, оперировал огромным эмпирическим материалом во¬
преки своему идеализму. Его именно заслуга в том, что он обра¬
щал серьезнейшее внимание на действительность. И как раз в
вопросе о нравственности Гегель правильно выводил долженство¬
вание из бытия, оценку, ответственность из социальных отно¬
шений. Гегель, следовательно, не отвергал этих категорий, а
старался об’яснить их. Его известная формула в этом вопросе
гласит: «Что разумно — то действительно, и что действи¬
тельно — то разумно». В применении к вопросам этики это
значит, что человеческие и нравственные идеалы действительны.
Являясь продуктом закономерной действительности, они в свою
очередь становятся действительностью. Деборин же отрицает
198
В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
нравственную оценку, нравственную ответственность, нравствен¬
ные идеалы, полагая при этом, что он защищает марксистское
мировоззрение. Эти взгляды Деборина ярче всего свидетель¬
ствуют об его полном незнании развития марксистской мысли.
Как раз вопрос об отношении действительности к идеалу зани¬
мает большое место в русской общественности и социалисти¬
ческой мысли. В частности, цитированные формулы Гегел!я раз¬
бирались и комментировались Плехановым в вышеуказанном
смысле, т. е. в том смысле, что эта формула не отрицает суще¬
ствования идеалов, а заключает в себе об’яснение их действи¬
тельных основ. Гегельянец же Деборин видит у Гегеля, выражаясь
словом Маркса, его а posteriori.
Деборин, отвергая нравственную ответственность и оценку,
становится не только на почву критиков, вышедших так или,
иначе из кантианского ревизионистского лагеря, а примыкает
в своем понимании марксистской этики ко всем злым нападкам,
которые делались теологами и всеми реакционерами и мрако¬
бесами на материализм. Материалист, утверждали такие критики,,
лишен всех источников нравственности и может стать канни¬
балом. Покойный профессор Введенский учил на своих лекциях,
что материалист, отрицая всякие нравственные нормы, может
зарезать своего собственного ребенка и приготовить из него
котлеты. Высмеивая факт существования нравственных норм с
точки зрения якобы диалектического материализма, сам Деборин
поддерживает эту карикатуру. Он, сам того не замечая, стано¬
вится на точку зрения Смердякова (все дозволено) и «импера-
тив» Смердякова выдает за марксистскую теорию нравствен¬
ности.
Скрытая исходная точка зрения Деборина в его критике,
как в критике этой стороны марксизма всеми критиками-
идеалистами, заключается в м е та ф и з ич ес к о м требова¬
нии от нравственной нормы. Нравственная норма должна быть
абсолютной, вечной, в противном случае ее не существует. Это
и есть метафизический формальный подход к нравственной
норме, но не диалектический. Нравственная норма существует,
но вместе с тем она и нарушается. Более того — факт ее нару¬
шения и ответственность за это нарушение доказывают ее су¬
ществование, а не несуществование.

БЕСПРОСВЕТНАЯ ПУТАНИЦА, ИЛИ ДИАЛЕКТИКА НАИЗНАНКУ 199
Но наш поборник диалектики изменяет диалектике, а
диалектика ему. Безнадежный роман у Деборина с
диалектикой!
Возвращаюсь опять к вышеприведенной цитате. «Несмотря
на классовую этику и относительный характер права и нрав¬
ственности, человечество выработало общеобязательные об’-
ективные нравственные нормы».
Оказывается, что это место истолковывается в духе Бер¬
дяева. А почему? Потому, что тут признается об’ективный эти¬
ческий момент. Я, следовательно, признаю об’ективно «этическое»,
и Бердяев признает. А потому ставьте знак равенства между
моим воззрением и бердяевским. Как везде и во всем, так и в
этом пункте Деборин обнаруживает свое «внешнее» усвоение
вещей. Суть же иная. С точки зрения Бердяева, об’ективно-
нравственные нормы не могут быть следствием исторического
развития, а потому представляют собой категории трансцендент¬
ного миропорядка. Я же, в полную противоположность Бердяеву,
утверждаю, что нравственная норма есть продукт историко¬
общественного развития. Я, следовательно, стою на точке зре¬
ния исторического материализма, а Бердяев на идеалистической
и мистической почве. Более того, согласно историческому мате¬
риализму, результат общественно-исторического развития в
форме нравственной нормы, как и все идеологические категории,
превращается метафизиком (в данном случае Бердяевым) в поту¬
стороннее метафизическое бытие.
Итак, не я капитулирую перед Бердяевым, а
капитулирует Деборин, прикрываясь, как все¬
гда, крикливыми фразами, взятыми из маркт
с и с т с к о й литературы, из которых он выбрасы¬
вает зерно и орудует оставшейся шелухой.
Гегель очень хорошо оказал, что всякую содержательную си¬
стему можно превратить в полную ее противопложность, опе¬
рируя ее формальными принципами. Деборин блестяще оправды¬
вает это положение Гегеля.
А теперь несколько слов о признании Плехановым своего
кантианства. Деборин пишет о Плеханове: «Он не прибегал к
мелким передержкам или к плутовству в целях сокрытия своих
взглядов. Плеханов не стал вилять, когда пришел к мысли, что
200	В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
признание нравственного закона Канта диктуется «жизненными
экономическими интересами пролетариата».
«Аксельрод же, защищавшая позицию Плеханова в этом во¬
просе, тем не менее утверждает, что ее точка зрения с кантиан¬
ством ничего общего не имеет» *.
По существу дела, Деборин клевещет на Плеханова, уверяя
читателя, что Плеханов стал на точку зрения кантианской этики
и мужественно признавался в этом.
Мы уже выше цитировали слова Плеханова, но в этой связи
повторим их еще раз. Вот они:
«Вы знаете, что я не кантианец и не люблю опираться на
Канта. Но, когда речь заходит о простых законах нравствен¬
ности и права, нельзя иногда не вспомнить о «Критике практи¬
ческого разума».
Стало быть, Плеханов ясно и четко го¬
ворит о том, что он — не кантианец. Что же, и
Плеханов, следовательно, прибегал к мелкому мошенничеству?
Очевидно, что к не позволительным приемам прибегает, об’являя
Плеханова кантианцем со времени начала войны, Деборин, а Пле¬
ханов, действительно, был мужественный революционер, лич¬
ность, руководствовавшаяся законами нравственности. А потому,
если бы он стал кантианцем, то так и сказал бы: «отныне я —
кантианец». А раз Плеханов заявляет категорически, что «я не
кантианец», то, стало быть, он остался противником кантиацства.
Весьма возможно, что в данной связи Деборин вспомнит по¬
ложение Маркса, что не следует верить характеристике идеоло¬
гии человека, которую он дает сам себе. Но полагаю, что Плеха¬
нову можно поверить в характеристике его мировоззрения. Ибо
он лучше и точнее, чем Деборин, мог определить различие между
кантианством и диалектическим материализмом.
Перейдем к заключительным словам этой цитаты, где опять-
таки моя точка зрения отождествляется с бердяевской на том
основании, что для Бердяева все классовое есть суб’ективное или
психологическое. Это отождествление прямо чудовищно. Вы¬
сказанный мною взгляд на историческое развитие об’ективных
норм прямо противоположен взгляду Бердяева. С точки зрения
* «Ревизионизм» и т. д., «Под знаменем марке.», 1927, XII, стр. 8.

БЕСПРОСВЕТНАЯ ПУТАНИЦА, ИЛИ ДИАЛЕКТИКА НАИЗНАНКУ 201
Бердяева, как и с точки зрения суб’ективных социологов, вся¬
кая форма идеологии, являвшаяся результатом развития данного
класса, рассматривалась как суб’ективная категория, лишенная
всякого об’ективного значения. Отсюда следовало, что об’ектив-
ные нормы, в данном случае нормы нравственности, представляют
собой продукт чего-то потустороннего. Так именно решал во¬
прос Бердяев. Что же касается суб’ективных социологов, то они
в этом вопросе останавливались на полдороге, рассматривая
идеал как суб’ективную категорию. Марксизм же стоит на
диалектической точке зрения, рассматривает классы не как аб¬
солютные обособленные метафизические категории, а как
единство противоположностей. А потому сама классовая борьба
на протяжении исторического развития вырабатывает во всех
областях знания и действия об’ективные категории.
Потому-то Энгельс, говоря о классовом характере нрав¬
ственности, считает нужным заметить и подчеркнуть: «Что при
этом, в общем и целом, в нравственности, как и .во всех прочих
отраслях человеческого познания, происходит прогресс — в этом
нельзя сомневаться» *.
Ничего большего не сказано в моей цитате, которую при¬
водит Деборин, не обративший внимания на важнейшее положе¬
ние Энгельса.
Далее, в моем открытом письме, помещенном в сборнике
«Диалектика природы», я писала: «Эти общие законы обяза¬
тельны также для пролетариата, но обязательны лишь
постольку, поскольку они не противоречат
классовым революционным задачам этого
последнего».
По этому поводу Деборин пишет:
«Это маленькое «отступление» перед натиском противника
внесло большое расстройство в логику нашего автора. В самом
деле, как же это так выходит, что общеобязательные
законы, без признания и подчинения которым немыслимо
человеческое существование, как писала Аксельрод, вдруг оказы¬
ваются необще обязательным) и. Общеобязатель¬
ные законы не обязательны, когда приходят в противо-
* «Анти-Дюринг», 1918, 84 стр.

202 В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
речие с классовыми и революционными задачами пролетариата.
Но ведь это именно и значит, что общеобязательных законов
нравственности и права не существует» *.
В этом остроумном рассуждении верно лишь, если можно
так выразиться, принципиальное утверждение, а именно, если
капитулировать перед Д е б о р и н ы м, то легко на¬
жить расстройство логики. А по существу же Дебо*-
рин и тут выявил свое метафизическое формальное мышле¬
ние. Если общеобязательная нравственная норма при данных
определенных условиях данной эпохи (как это везде мною
подчеркивается) может быть нарушена, следовательно, ее не
существует. Иначе говоря, нормы существуют или не су¬
ществуют, общеобязательны абсолютно, или совсем не
обязательны, как рассуждает всякий метафизик. Для того,
чтобы это стало ясно Деборину, приведу несколько примеров.
Первый пример: в обществе, основанном на частной соб¬
ственности, существует как нравственная, так и юридическая
общеобязательная норма, запрещающая воровство. Этой норме
должны подчиниться все индивидуумы без различия классов. Тем
не менее эта норма нарушалась при определенных обстоятель¬
ствах революционной партией, считавшей возможным и целе¬
сообразным похищение материальных ценностей для определен¬
ных революционных целей. Но эти акты могли совершаться лишь
при условии специальных постановлений тех или других партий¬
ных инстанций. Индивидуум, т. е. отдельный член партии, каким
бы авторитетом и доверием он бы ни пользовался, не имел права
на свой собственный личный страх присваивать чужое имущество
для партийных целей. Кроме того, существовало и другое ограни¬
чение — присваивать можно было с революционной целью лишь
казенное имущество, но не имущество частного лица. Мы видим,
таким образом, что существующая об’ективная норма, обуслов¬
ленная институтом частной собственности, проявляется и в ее
отступлениях, проявляется в том отношении, что индивидууму
красть запрещается.
Второй пример: изнасиловать женщину запрещается абсо¬
лютно по той причине, что это индивидуальный акт, который
* «Ревизионизм» и т. д., «Под знам. марке.», 1927, XII, стр. 12.

БЕСПРОСВЕТНАЯ ПУТАНИЦА, ИЛИ ДИАЛЕКТИКА НАИЗНАНКУ 203
ни при каких условиях не может стать общественно-целесообраз¬
ным. Или, быть может, Деборин думает, что и в этом отношении
допустимо отступление от нормы? Существуют, следовательно,
и абсолютные нравственные нормы для культурного человечества,,
нормы, которые выработаны на протяжении человеческой жизни.
Все дело в том, что великий диалектик Деборин становится на
метафизическую точку зрения, рассматривая общеобязательные
об’ективные нормы как абсолютные. Хитрый Деборин, исходя из
своего метафизического абсолютного мышления, может, пожалуй,
возразить, что с уничтожением института частной собственности
падает норма, запрещающая воровать, или с уничтожением
мужчины и женщины падает 'норма, запрещающая 'изнасиловать
женщину. Против этого я спорить не буду. Но зато безусловное
правило, что 2X2 = 4, вопреки утверждениям Гуссереля, что
это вечная истина, тоже упадет с исчезновением человечества и
земной планеты.
Итак — общественная нравственная норма,,
вызванная и обусловленная данными реаль¬
ными социальными отношениями, существует
и обязательна до тех пор, пока сохраняются
эти отношения. Она падает с уничтожением
этих отношений. Нарушение же ее опреде¬
ляется общественной целесообразностью, ве¬
дущей к изменению существующего обще¬
ственного порядка для торжества высшего
общественного строя, которым будет опре¬
деляться новая форма нравственности. Тем.
не менее и старая форма нравственности не исчезает бесследно.
Элементы ее входят в общий культурный прогресс человечества,
о котором говорит Энгельс в вышеприведенной цитате из «Анти-
Дюринга». На бердяевской точке зрения стоит именно Деборин.
Далее Деборин звонко ругается за то, что я будто бы упрекаю
его в фальсификации цитаты из моей статьи. Тут происходит
нечто поистине умопомрачительное.
Деборин, повидимому, на меня так зол, что со злости не в
состоянии прочесть, что у меня написано и что он цитирует.
Дело в следующем: Деборин приводит огромную выдержку
все из той же .моей статьи, делая по обыкновению, убийственный

204	В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
для меня вывод. Этот убийственный из деборинских выводов выте¬
кает, с моей точки зрения, вследствие того, что Деборин оставил
без внимания одну чрезвычайно важную фразу, разрушающую
весь этот 'вывод.
По поводу того, что он упустил из виду эту фразу, я пишу
в статье «Ответ Деборину на «Наши разногласия»: «Деборин
должен был, хотя бы для приличия, фальсифицировать приведен¬
ную им цитату и выбросить из нее фразу и т. д.».
Я спрашиваю — есть тут обвинение в фальсификации? Ска¬
зано ли здесь, что Деборин действительно выбросил фразу для
того, чтобы сделать данный вывод? Ведь как раз наоборот, ска¬
зано совершенно ясно, что он должен был «хотя бы для
приличия» фальсифицировать, а вовсе не то, что он в дей¬
ствительности фальсифицировал.
Что же пишет Деборин по этому поводу? Вот что:
«Утверждение Аксельрод рассчитано на то, что читатель
«Красной нови» обязательно проявит умственную лень и не
потрудится заглянуться на 29 стр. «Летописей марксизма» (книга
2-’я), где мною приводится цитата из ее статьи полностью, в неуре¬
занном виде. Сам Аксельрод цитирует именно эту страницу из
моей статьи и все же не останавливается перед тем, чтобы бро¬
сить мне обвинение в извращении ее цитаты. Пусть читатель убе¬
дится собственными глазами» *.
Тут чувствуется истинный неподдельный пафос. Деборин, по-
видимому, искренне обрадовался, что на этот раз может выру¬
гаться на воображаемом им основании. Но полагаю, что для
читателя как раз ясно, что все это обвинение Деборина безгра¬
мотно и просто глупо.
В самом деле — фраза, где вставлено слово «фальсифика¬
ция», выражена в сослагательной форме. Кроме того, Деборин
тут же заявляет, что его цитату из моей статьи я привожу пол¬
ностью. Следовательно, для читателя ясно, что фальсификации нет.
Деборин же, на том основании, что я полностью привожу его
цитату, усугубляет обвинение во лжи. Иными словами, я сама
показываю, что Деборин не фальсифицирует, и в то же время
будто бы утверждаю, что он фальсифицирует.
* «Ревизионизм» и т. д., «Под знам. марке.», 1927, XII, стр. 18, 19.

БЕСПРОСВЕТНАЯ ПУТАНИЦА, ИЛИ ДИАЛЕКТИКА НАИЗНАНКУ 20S
Тут же Деборин упрекает меня и в другом преступлении —
что я рассчитываю на лень читателя, который не прочтет его-'
статьи, откуда эта цитата взята мною.
Но вместе с тем он заявляет, что цитату я привожу пол¬
ностью, так что ясно, что его упрек в моей спекуляции на лень
читателя опять-таки лишен смысла.
Говоря серьезно, Деборин на протяжении всей своей статьи
не перестает третировать мою нравственную личность.
Так, например, повторяются подлинные обвинения нрав¬
ственного характера. Я фальсифицировала Спинозу, фальсифи¬
цировала Энгельса, фальсифицировала Плеханова, я лгу
на одной странице даже трижды, я лгу публично (когда не признаю
его противников механистами), я лгу бесстыдно (как сказано в
только что приведенной цитате), я скрываю свои убеждения и т. д.
Ясно, что это не полемика, это просто-напросто
оскорбления личности, за которые по существу дела
следовало бы призвать к товарищескому или даже к советскому
суду. Но этим я в данное время заниматься не стану. Не стану
по той причине, что литературная физиономия Деборина выясни¬
лась для меня с полной четкостью. Лишенный всех данных 'идей¬
ного борца, Деборин ведет воображаемую им борьбу чем попало.
Вместо резкости у него самая непозволительная грубость, вместо
полемического остроумия — оскорбление личности 'Противника,
вместо темперамента — мелкая злоба, вместо силы убеждения —
крикливая фраза и грубая демагогия. Поняв эту литера¬
турную физиономию, я оставляю эти оскорбле¬
ния без внимания. Небезынтересно будет отметить в
деборинской статье следующее место. Деборин говорит: «Каюсь,
грешный человек: меньше всего я занимаюсь проповедью мо¬
рали; в моих семинариях общественные и исторические явления
действительно не оцениваются с точки зрения «простых законов
права и нравственности»: за такой вредный «уклон» я готов
держать ответ перед любой компетентной инстанцией. Зато мы
можем быть вполне спокойны, что Аксельрод скрупулезно взве¬
шивает на аптекарских весах кантовского «категорического
императива» все общественные и исторические явления» *.
* «Ревизионизм» и т. д., «Под знам. марке.», 1927, XII, стр. 26.

206	В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
И я, грешный человек, в моих семинариях общественные и
исторические явления не объясняю с точки зрения простых зако¬
нов права и нравственности.
А что касается нравственной оценки, то отнюдь не следует
марксисту пренебрегать ею. Когда мне приходилось и приходится
в моих занятиях касаться так или иначе социалистического идеала
человечества, я, грешная, не могу удержаться от выражения вы¬
сокой оценки этого идеала. Или, когда речь заходит об эксплюа-
тации человека человеком, пролетариата буржуазией, я также не
в состоянии упустить из виду отрицательную оценку этого со¬
циального явления. И за этот мой «уклон» я также готова дер¬
жать ответ перед любой компетентной марксистской инстанцией.
Ничего не поделаешь, десятилетия социалистической 'пропаганды
выработали вредный «кантианский» уклон.
В заключение остановимся на конечном выводе Деборина,
формулирующем отношение марксистской этики к действитель¬
ности. Деборин торжественно и с большим под’емом заканчивает
статью следующими строками:
«Само собою разумеется, что конкретное разрешение
Гегелем' проблемы, в смысле признания, например, государства
нравственным универсумом, об’ективным царством нравственности,
мы в корне отвергаем. Но нельзя не признать, что в критике эти¬
ческого суб’ективизма и индивидуализма, кантовского морализма
и в противопоставлении последнему об’ективных общественных
форм и отношений, в которых кристаллизуется «нравственность»
данной эпохи, что в учении примата об’ективной действительно¬
сти над идеалами, коллектива над индивидуумом, содержания над
формой, бытия над долженствованием Гегель дал много ценного.
Маркс и Энгельс в основном примыкают к методологическим взгля¬
дам Гегеля, продолжая дальнейшую разработку их на основе ма¬
териалистического понимания истории»*.
Опасаясь, повидимому, обвинения в гегельянстве, Деборин от¬
вергает Гегеля там, где принципиально Гегель совершенно
прав. В вопросе о признании государства нравственным универсу¬
мом заблуждение Гегеля заключалось в том, что таким нравствен¬
ным универсумом провозглашалась им прусская монархия и вооб¬
* «Ревизионизм» и т. д., «Под знам. марке.», 1927, XII, стр. 33.

БЕСПРОСВЕТНАЯ ПУТАНИЦА, ИЛИ ДИАЛЕКТИКА НАИЗНАНКУ 207
ще государство как таковое. Но по существу Гегель безусловно
прав — в своем признании — в противоположность потусторон¬
нему нравственному универсуму Канта, — что ареной, где нра¬
вственность находит свое осуществление, является человеческий
коллектив» *.
И в этом случае Деборин прошел мимо содержания учения Ге¬
геля о нравственности.
Важно и значительно, однако, в этом заключительном аккор¬
де рассуждение Деборина о принципах нравственности — что о б ’-
ективная действительность стоит выше идеала.
С этой точки зрения объективная капиталистическая действитель¬
ность стоит выше социалистического и коммунистического идеала,
империалистическая объективная действительность — выше, или,
как выражается Деборин, имеет примат над будущим международ¬
ным социалистическим и коммунистическим братством человече¬
ства. В этих этических выводах Деборина сказалась как нельзя
более четко вся мещанская природа его мышления и его полное
непонимание сущности научного социализма.
* Следует здесь заметить, что по Гегелю государство есть боже¬
ственная идея, как она существует на земле.

КОРЕННЫЕ ВОПРОСЫ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО
МАТЕРИАЛИЗМА
I.
Я избрала темой сегодняшней беседы коренные вопросы диа¬
лектического материализма, выделив те вопросы, которые я счи¬
таю коренными. Моей задачей является, следовательно, поскольку
это возможно в одном докладе, выяснить основную философскую
линию диалектического материализма, исходя из ее коренных
начал. Задача, стало быть, такова — определить, что мы пони¬
маем под материализмом, с одной стороны, что мы понимаем под
диалектикой — с другой и что такое диалектический материа¬
лизм, как таковой. В нашей марксистской литературе ма¬
териализм и идеализм определяется следующим образом. Возьмем
определение Плеханова. Оно гласит: «материализм есть
прямая противоположность идеализму. Идеа¬
лизм стремится об’яснить все явления природы, все свойства мате¬
рии теми или иными свойствами духа. Материализм поступает
как раз наоборот. Он старается об’яснить психические явления
теми или другими свойствами материи, той или другой орга¬
низацией человеческого или вообще животного тела. Все те
философы, в глазах которых первичным фактором является м а-
терпя, принадлежат к лагерю материалистов; все же те,
которые считают таким фактором дух, — идеалисты. Вот
все, что можно сказать о материализме вообще, о «материализме
в общефилософском смысле», так как время возводило на его основ¬
ном положении самые разнообразные надстройки, которые прида¬
вали материализму одной эпохи совершенно иной вид сравни¬
тельно с материализмом — другой. Материализм и идеализгл
исчерпывают важнейшие направления философской мысли».
В общем и Плеханов, в этом своем определении, следует
мысли Энгельса, который главными и основными философскими те¬
чениями также считает материализ1и и идеализм, все же осталь¬
КОРЕННЫЕ ВОПРОСЫ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА 209
ные философские направления рассматривает как разновидности
надстройки над этими обеими коренными концепциями. Для боль¬
шей ясности приведем известную формулировку Энгельса. Опре¬
деляя сущность философской мысли в новой философии, как отно¬
шение мышления к бытию, Энгельс пишет в «Людвиге Фейербахе»:
«Философы разделились на два больших лагеря, сообразно тому,
как отвечали они на этот вопрос (об отношении мышления к
бытию, — что означает отношение мышления к материи, так как
Энгельс в качестве материалиста понимал под бытием материю. —
Л. А.), Те, которые утверждали, что дух существовал прежде
природы, которые, следовательно, признавали сотворение мира, а
у философов, например, у Гегеля — сотворение мира принимает
еще более нелепый и запутанный вид, чем у правоверных христиан,
составили идеалистический лагерь; те же, которые основным на¬
чалом считали природу, примкнули к различным школам мате¬
риализма. Ничего другого и не заключают в себе выражения: идеа¬
лизм и материализм, взятые в их первоначальном смысле. И только
в этом смысле они здесь и употребляются. Ниже мы увидим,
какая путаница выходит в тех случаях, когда им приписывается
какое-либо другое значение».
Что, собственно, означает это определение? Внутренний его
смысл заключается в следующем: признать, что дух
существовал до природы, значит, что при¬
рода создана кем-то сознательно, по опре¬
деленному плану. Материализм же, отрицая
творца, не признавая акта творения и исклю¬
чая, следовательно, всякий предшествующий
природе и развертывающийся в ней план, ис¬
ходит из самого факта существования при¬
роды и изучает ее законы, исходя из самой
природы. Иначе говоря, в первом случае мы имеем систему
теологическую или телеологическую, что одно и то же по
внутреннему существу, — во-втором — механическую или, иначе
говоря, причинную. («Механическую», стало быть, не в смысле
перенесения законов механики на все явления и процессы при¬
роды, а в смысле противопоставления телеологи¬
ческому мировоззрению, как это следует из формули¬
ровки Энгельса.)
14 Л. И. Аксельрод. В защиту диалектического материализма.

210
В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
Уже на заре теоретического естествознания выявляются с до¬
статочной отчетливостью два направления в вышеуказанном зна¬
чении. Такими направлениями являются строго выдержанное ма¬
териалистическое учение Демокрита и идеалистическое или
дуалистическое (всякий идеализм по существу в конечном счете
ведет к дуализму) Анаксагора.
Демокрит первый формулирует задачу и метод познания при¬
роды с строго научной точки зрения. Научная же точка зрения
состоит по Демокриту в полном и абсолютном устранении так на¬
зываемых потусторонних сил, отрицании акта творения божества
ми или божеством. Законы природы должны и могут быть поняты
исключительно на основании опыта и наблюдений. На основании
опыта и наблюдений, характерные примеры которых даются
в имеющихся фрагментах, — Демокрит приходит к общим онто¬
логическим предположениям, что существуют атомы, последние,
абсолютно неделимые и чувственно невоспринимаемые частицы,
обладающие минимальным количеством качеств, без которых не¬
мыслимо и количество. (Замечу, мимоходом, что, с точки зре¬
ния материализма, вообще не существует ни¬
чего абсолютно бескачественного. Абсолютной
бескачественностью отличается только дух идеалистов. Для того,
чтобы дух идеалистов проявил себя в качественной форме, он
должен вступить в тайную связь с грешной материей.) Атомы
Демокрита качественны, они различаются между собой по форме,
по тяжести, по величине- Атомам присуще движение. Из этих
вечнодвижущихся частиц слагаются все окружающие нас вещи.
Опыт и наблюдение учат нас, что вещи образуются без всяких
устроителей. Основой законов природы является причина и
следствие, а не средство и цель. Когда Демо¬
криту ставили на вид, что все мироздание, рассматриваемое с
этой точки зрения, представляет собою не более, как случайность,
случайность потому, что само мироздание остается как бы без
причины, — Демокрит на это отвечал, что подлинное познание
должно иметь дело с тем, что есть. Отказывался ли Демокрит
от предположения непосредственно невоспринимаемых нашими
чувствами, т. е. постижимых одним лишь мышлением элементов?
Конечно, нет. Атомы Демокрита, как известно, чувственно невос-
принимаемы. Но эти невоспринимаемые элементы явились в ы в о¬
КОРЕННЫЕ ВОПРОСЫ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА 211
дом из воспринимаемых элементов, выводом,
который обратно — служил онтологической предпосылкой, и в то
же время научной гипотезой, без которой невозможно
об’яснение чувственно воспринимаемого в опыте. Характер онто¬
логических предпосылок с точки зрения материализма опреде¬
ляется, следовательно, во-первых, тем, что они вытекают из эмпи¬
рических данных, и во-вторых, так как они вытекают из эмпи¬
рических данных, они должны быть доведены до того minimum’a,
который подсказывается уровнем знания данной эпохи и без
которого невозможно понимание законов
природы и об’яснение ее явлений. Так именно по¬
ступал Демокрит, следуя своей выдержанной материалистической,
строго-научной теории.
Противоположного взгляда придерживался, как уже сказано,
Анаксагор. Основные задачи Анаксагора такие же, как Демокрита.
Его философская мысль также направлена на отыскание основных
начал и сущности законов природы. И, как натур-философ, он,
подобно Демокриту, также приходит к необходимости признания
материальных частиц. Но качественность этих частиц так же
бесконечна, как бесконечно их количество. Другими словами, ка¬
ждая бесконечно-малая частица представляет собою особое к а-
ч е с т в о. Эти качественно различные бесконечно малые части¬
цы организуются в предмет при помощи высшего духовного на¬
чала. — «Нус». Итак, формулируя кратко, учение Анаксагора
сводится к тому, что вещи слагаются из бесконечного количества
ни к чему не сводимых качеств путем вмешательства
сверхчувственной сознательной силы. Анаксагор является поэтому
родоначальником идеалистической натурфилософии. Можно ска¬
зать, что в общем и целом, начиная с Аристотеля, — который,
заметьте, все же отдавал должное Демокриту, рассматривая
этого последнего как философа, наиболее глубоко проникшего
в тайны природы, — все философы метафизики-идеалисты, всклю-
чая сюда и Гегеля, считали фактически своим родоначальником
Анаксагора, противополагая «высшую точку зрения Анаксагора
примитивному мировоззрению Демокрита».
Начиная с Анаксагора принципиальное отрица¬
ние возможности сведения разнообразия
качеств к единой материальной реальности
14*

212
В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
неизбежно приводит к признанию сверх-
опытного теологического начала, являюще¬
гося источником единства и закономер¬
ности.
Материализм, как и идеализм не стояли на месте. Оба на¬
правления философской мысли совершали свое развитие- В ча¬
стности материализм имеет свою солидную историю, обусловлен¬
ную ростом и развитием положительного знания.
Все более и более прогрессирующее естествознание внесло
существенные изменения в теорию Демокрита. Тем не менее сов¬
ременные научные исследования отнюдь не уничтожили демокри¬
товского атома. Напротив физика и химия, признавшие реаль¬
ность атома и применяющие с таким блестящим успехом атоми¬
стическую теорию, идут твердым шагом по пути великого1 мате¬
риалиста. Современные физики и химики показали, что атом—
тело, состоящее из электронов, которые быть может также не
являются последними элементами. Но каким бы изменениям ни
подвергался материализм, механическое миропонимание, отвер¬
гающее все виды идеализма и теологии и считающее принци¬
пиально возможным познать законы природы путем все
большего и большего сведения разнообразия качеств к общему
материальному началу, было и остается до сих пор основой
материализма. Эта основа об’единяет всех истинных
материалистов, начиная Демокритом и кончая материалистами
наших дней. И тот, кто отказывается от механического понима¬
ния природы в этом смысле, тот перестает быть ма¬
териалистом. Когда я сказала слово «механическое», пе¬
редо мною сейчас же восстали страшные призраки наших фило¬
софских рецензентов. Ведь наши рецензенты— наподобие ста¬
туи командора — хватают мертвой рукой за горло авторов, не¬
согласных с «диалектиком» Дебориным. Но страшен сон, да ми¬
лостива философия диалектического материализма. Как бы ни
злились философские рецензенты, философский мате¬
риализм Маркса и Энгельса стоит в своей
основе на точке зрения страшного механи¬
ческого материализма, понимаемого в указанном об¬
ще-философском значении. Если бы это не было так, то Маркс
и Энгельс не считали бы своими ближайшими родоначальниками
КОРЕННЫЕ ВОПРОСЫ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМЕ 213
французских материалистов, не говорили бы о них с таким
восторгом и не питали бы к ним того пиэтета, который мы
встречаем у них везде, где речь идет о французском ма¬
териализме.
Это, конечно, между прочим — в качестве побочного доказа¬
тельства. Но, считая своей основой механический материализм,
повторяю и подчеркиваю: в вышеуказанном значе¬
нии * — Маркс и Энгельс обогатили его диалектикой, философ¬
ски заимствованной у Гегеля, а конкретно продиктованной об¬
щим историческим, экономическим и поли¬
тическим развитием западно-европейских
стран, в особенности ростом и развитием про¬
летариата и его борьбой против эксплоати-
рующих классов-
Остановлюсь теперь на некоторых главных руководящих
принципах диалектики, которые были заимствованы Марксом и
Энгельсом у Гегеля. Тут же необходимо оговориться, что излагать
здесь полностью Гегелеву диалектику нет, разумеется, ни малей¬
шей возможности. Я, поэтому, ограничиваюсь изложением лишь
нескольких основных моментов, которые представляются мне са¬
мыми существенными.
Гегель подверг глубокой, сильной и тонкой критике абсо¬
лютизм формальной логики. Формальная логика справедливо
поставлена в неразрывную связь с метафизикой и метафизическим
методом мышления и методом исследования. Одна из важнейших
сторон метафизики состоит в том, что ис¬
тиной она считает лишь то, что вечно и не¬
изменно. Всему тому, что подвергается изменению, что возни¬
кает и что исчезает, невозможно приписать истинного бы¬
тия. Исторически этот взгляд имеет свои корни в анимизме, где
он проявляется в неразвернутой, бессознательной фор¬
ме. Согласно анимизму подлинно вечное существование приписы¬
вается неумирающему духу. Но это, конечно, только корни. В
дальнейшем развитии эта мысль находит себе всестороннее разви¬
тие во всех формах и разновидностях идеалистических и рели¬
* Рецензенты будут, конечно, орудовать термином «механиче¬
ский» и выбросят .истинный смысл развиваемого здесь понятия.

214
В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
гиозных воззрений, обусловленных различными социальными от¬
ношениями. Но, с другой стороны, и обычный поверхностный жи¬
тейский опыт также заставляет думать, что истинно вещь
существует в ее неизменном виде, другими сло¬
вами, непосредственно в обычном опыте воспринима¬
ются вещи в их статическом состоянии, а не в динамическом, в
их бытии, а не в их становлении. Когда утверждается, что та
или другая вещь изменилась, то этим хотят сказать, что она
перестала быть сама собой. Такой взгляд на вещи может быть
назван метафизическим. Метафизическим, потому что в действи¬
тельности такого абсолютного тождества никогда не существует.
Поэтому-то Энгельс, следуя диалектической мысли Гегеля, коротко
и справедливо формулирует один из тезисов познания: «м е т а-
физика — наука о вещах, а не о движениях».
Вот это именно метафизическое рассмотрение явлений окружаю¬
щего мира находит свое отражение в абсолютизме фор¬
мальной логики, которую Гегель подверг критическому анализу.
Из сказанного ясно следует, что в центре метафизического мыш¬
ления стоит закон тождества.
Закон тождества утверждает, что а равняется а, что данная
вещь есть данная законченная, самодовлеющая
вещь. Такое утверждение Гегель считает совершенно бессодер¬
жательной тавтологией и в конечном счете даже невозможной,
ибо констатирование тождества предполагает скрытым образом
признание различия- Утверждать, что каждая вещь есть данная
обособленная вещь, значит отрезать ее от всех остальных вещей.
Если бы в мире существовала одна только вещь, не могло бы воз¬
никнуть представления об ее тождестве, не могло бы также воз¬
никнуть мысли о математической единице, ибо для того, чтобы
возникла мысль об единице, должно существовать по крайней ме¬
ре два предмета. Следовательно, тождество пред¬
полагает различие. Тождество и различие
представляют единство противоположностей.
Формулируя опять-таки положение Гегеля, Энгельс пишет: «Факт,
что тождество содержит в себе различие, выражен в каждом
предложении, где сказуемое неизбежно отлично от подле¬
жащего. Лилия есть растение, роза — красна: здесь либо в подле¬
жащем, либо в сказуемом имеется нечто такое, что не покры-

КОРЕННЫЕ ВОПРОСЫ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА 215
вается сказуемым или подлежащим. Само собой разумеется, что
тождество с собою имеет уже заранее необходимым до¬
полнением отличие от всего прочего»*.
Отсюда следует, что все вещи всего окружающего мира долж¬
ны нами мыслиться во взаимной связи. Однако эта
сторона диалектики проявляет себя в пространстве, дру¬
гими словами в сосуществовании одновременности вещей.
Второй важный принцип диалектики, стоящий в связи с толь¬
ко что развитым пунктом, это диалектическое развитие в о
времени, т. е. подлинное развитие, которое мы называем про¬
цессом. Процессы же, с точки зрения диалектики Гегеля, а
также Маркса и Энгельса, совершаются путем развития, внутрен¬
ней борьбы взаимно-проникающих противоположностей, причем
каждая исчезающая стадия в процессе развития проявляет себя в
новой стадии или, как говорит Гегель, «не исчерпывается своей
целью, но заключается в процессе развития. Результат не есть
истинно целое, истинно целым является результат вместе с его
процессом развития».
Тут же следует заметить, что диалектика проявляет себя раз¬
лично — в одном и том же процессе на различных стадиях разви¬
тия. Исходный пункт — единство, следующи й—
единство противоположностей, третья фа¬
за — борьба противоречий, разрушающая един¬
ство, причем появляется новая форма, пред¬
ставляющая собою результат победы одной из
борющихся противопожностей над другой.
Третье положение, которое опять-таки, повторяю, прихо¬
дится изложить чрезвычайно схематически — следующее. С точки
зрения формальной логики или метафизического мышления всякое
утверждение, любой закон либо верен, либо ошибочен. С точки
зрения Гегелевой диалектики такое «или — или» само ошибочно.
С точки зрения формальной логики данная философская система,
или данная гипотеза истинна, либо ошибочна. Согласно Гегелев¬
ской и Марксовой диалектики нет такой метафизической пропасти
между противоположными утверждениями. Вот несколько приме¬
ров. Соответственно формальной логике система Птоломея была
* «Диалектика природы», стр. 15.

216
В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
ошибочна, согласно взгляду Гегеля эта система должна быть рас¬
смотрена под углом зрения развития науки. Таким образом в про¬
тивоположность утверждению формальной логики, — она была
ошибочна и неошибочна. Почему? Потому что система Птоломея
покоилась на принципе движения планет. Общий принцип движе¬
ния планет послужил исходным пунктом системы Коперника и
вошел, следовательно, в эту систему, как момент ее собственного
развития. Без системы Птоломея, без принципа движения, невоз¬
можна была бы система Коперника, которая видоизменяет или
отрицает систему Птоломея, следуя тому же общему принципу-
По Гегелю, это называется «снимание» (Aufhebung). «Снимается»
ошибочный момент, обусловленный уровнем знания эпохи, когда
возникла данная теория, и сохраняется то, что было в этом прин¬
ципе верного, согласно условиям и уровню знания нового вре¬
мени. Толчком и исходной точкой является не только истина,
но и заблуждение, если последнее стоит в связи с исти¬
ной. Другой пример: Эмпедокл, древний мыслитель, пришел к
заключению, что все вещи слагаются из четырех элементов. Та¬
кими элементами являлись для него земля, огонь, вода и воздух.
Вещи слагаются из этих элементов на основании точно определен¬
ных пропорций. Разумеется, современная химия не стоит на
точке зрения Эмпедокла. Тем не менее, общий принцип элементов
и пропорциональных взаимоотношений составляет принципиаль¬
ную основу современной химии. Эмпедокл считается вследствие
этого с полным правом отцом современной химии. А вот еще
третий пример из области философии истории. Боссюэт, рели¬
гиозный мыслитель XVII века, делает первую попытку установить
и раскрыть историческую закономерность. С точки зрения Бос-
сюэта, история человечества не представляет собою совокупность
отдельных, не связанных между собою, событий, а является связ¬
ным процессом, события которого отличаются полной необходи¬
мостью, и весь этот исторический процесс есть осуществление
заранее определенного божественного плана. Мы, конечно, не
придерживаемся этого религиозного взгляда на историю челове¬
чества, но общая мысль Боссюэта, что история не есть совокуп¬
ность случайных событий, а проникнута закономерной необходи¬
мостью, сохранилась в современной научной, марксистской фи¬
лософии истории.

КОРЕННЫЕ ВОПРОСЫ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА 217
Четвертый главный принцип диалектики — это переход коли¬
чества в качество и обратно качества в количество. Этот принцип
и представляет собою по существу сущность процессов развития.
Переход из количества в качество и из качества в количество яв¬
ляет собою скачок.
Все эти отмеченные принципы диалектики вошли, как ска¬
зано выше, в общее мировоззрение Маркса и Энгельса, являясь
методом исследования.
Не имея решительно ни малейшей возможности входить здесь
в рассмотрение вопроса об отношении системы Гегеля к диалек¬
тическому материализму, т. е. подвергать здесь критике абсолют¬
ный идеализм, я вкратце считаю необходимым ответить на во¬
прос о том, как, в какой мере, в каком смысле пользуется ди¬
алектический материализм гегелевским методом-
Что такое метод? Метод есть система формальных принци¬
пов, вытекающих из общего мировоззрения и выведенных на
основании опыта. Эта система принципов служит обратно ору¬
дием дальнейшего исследования. Диалектические принципы, выра¬
ботанные Гегелем, представляют собою результат наблюдений и
опыта как в области естествознания, так и в области исто¬
рии. Этот результат нашел свое выражение в законченной
форме в указанных и неуказанных выше диалектических
положениях.
Являясь орудием исследования, диалектика служит в то же
время и орудием действия. Сам по себе взятый, вся¬
кий метод, и в том числе метод диалектиче¬
ский, представляет собою систему чисто
формальных категорий. В качестве орудия исследо¬
вания, диалектика дает ключ к раскрытию содержания вещей, про¬
цессов и всех форм становления и изменения, иначе говоря, ди¬
алектика представляет собою в ее главных основах подлинный
исторический метод, согласно которому вещи, явления
и процессы могут быть постигнуты с постижением их возникно¬
вения и истории развития. Согласно диалектическому материа¬
лизму — диалектика получает только тогда подлинное истин¬
ное значение, когда при ее помощи, как метода, охваты¬
вается и раскрывается действительность и ее законы — во всех
отдельных областях. Те же самые диалектические принципы в
218
В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
каждой отдельной области раскрывают совершенно другое со¬
держание и имеют другое значение. Поэтому как Маркс, так и
Энгельс вполне справедливо, формулируя свое отношение к диа¬
лектике Гегеля, замечают, что диалектические принципы не дол¬
жны быть навязаны действительности, как это часто имеет
место у идеалиста Гегеля, а, наоборот, диалектика дол¬
жна быть вскрыта в самой действитель¬
ности.
Диалектика, когда она не является ору¬
дием исследования, т. е. методом, оставаясь
чем-то самостоятельным и оторванным от
всякого конкретного содержания, превра¬
щается в чистейшую схоластику, которой мож¬
но играть с таким же совершенно успехом, с каким играли схо¬
ластики силлогизмами Аристотеля. В этой оторванной изолиро¬
ванной форме она ничем не отличается от любой метафизики,
ибо твердить без всякого содержания, что
все изменяется, также бесплодно, как утвер¬
ждение, что все — неизменно. Приведу один очень
яркий и весьма поучительный пример в подтверждение только
что высказанных мыслей. Недавно мне пришлось слышать, что
кое-кто из молодежи пришли к отрицанию социализма на осно¬
вании господствующей у нас диалектики. Этот «оригинальный»
вывод — отрицание социализма — базируется на следующем «диа¬
лектическом» рассуждении. Соответственно учению диалектики
все существующее как в природе, так и в истории существует и
получает свое прогрессивное развитие путем противоречий. Про¬
тиворечия, следовательно, являются главной движущей силой про¬
гресса. Отсюда следует, что, раз социалистическое общество бу¬
дет основано на социальной гармонии, раз исчезают противоре¬
чия и борьба классов, которыми, согласно марксизму, обуслов¬
лены все формы идеологической и духовной борьбы, должно, сле¬
довательно, прекратиться всякое развитие, всякий прогресс — и
социалистическое общество будет представлять собой застой и
вырождение- Эти выводы совпадают по существу с теорией Ниц¬
ше, с нашумевшими философско-историческими изысканиями
Шпенглера, которые также исходили из принципа борьбы, из
принципа противоречивого характера исторического развития. Яв¬
КОРЕННЫЕ ВОПРОСЫ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА 219
ляясь диалектиками в формально-диалектическом
смысле, эти идеологи буржуазии оправдывали этой формаль¬
ной диалектикой буржуазный порядок, рассматривая его
как абсолютную ценность. Спрашивается, каким спо¬
собом, какими методами, какой аргументацией возможно обна¬
ружить ошибочность и несостоятельность такого рода выводов.
Метод этот — конкретная марксистская диалек¬
тика, раскрывающая содержание противоречий, имеющих мес¬
то в капиталистическом обществе, и вместе с тем обнаруживаю¬
щая перспективы форм жизни в социалистическом строе. Исклю¬
чительно такой конкретный анализ приведет к должным резуль¬
татам, т. е. к результатам, опрокидывающим абстрактное рассу¬
ждение, выведенное из абстрактной формальной диалектики и
имеющее, тем не менее, ясное реальное значение как защита
буржуазного порядка. Наши «диалектики» пустили в ход в дан¬
ном затруднительном случае — таинственное слово «качество».
Социалистическое общество, сказали бы они, будет отличаться
другим качеством — вот каков был бы их ответ. Это, конечно,
так, но для того, чтобы такое утверждение стало убедительным,
требуется показать, из каких элементов образуется это новое ка¬
чество. Если же это не сделано, тогда слово «качество» либо во¬
обще ничего не говорит, либо же оно сводится к Риккертов-
ской трансцендентной ценности-
Формальные принципы диалектики, сами
по себе взятые, т. е. употребляемые нев ка¬
честве методологического орудия исследо¬
вания конкретной действительности, превра¬
щаются неизбежным образом в чистейшую
схоластику. Под общие диалектические формальные прин¬
ципы могут быть подведены какие угодно процессы. Этот именно
взгляд на формальную диалектику проводится блестяще и с боль¬
шой глубиной Марксом в его полемике с Прудоном. Руководству¬
ясь чисто формальными категориями диалектики, Прудон пытался
построить социальную философию, назвав ее «философией ни¬
щеты». Маркс обнаружил всю бесплодность, всю бессодержатель¬
ность построения Прудона на формальных элементах философии
Гегеля, и с полной точностью назвал произведение Прудона «ни¬
щетой философии».

220
В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
И в нашей русской социалистической мысли ярко обозначи¬
лись две формы влияния Гегелевой диалектики. Взятая в чисто¬
формальном виде она оказывала влияние на утопические идеи,
взятая же в качестве метода исследования действительности она
послужила могучим орудием в борьбе со всеми утопическими те¬
чениями социалистической мысли. И таким орудием она являлась
исключительно потому, что она служила методом исследования
процессов русской общественной действительности. Иначе говоря,
диалектика была вскрыта, а не навязана.
Как уже сказано выше, у меня нет возможности подвергнуть
полному критическому анализу существующее глубокое различие
между тем, как выразилась диалектика в системе Гегеля, и тем,
какое значение она получила в диалектическом материализме.
Коротко же приходится сказать следующее. Гегель, несмотря на
разработанную им диалектику, несмотря на то, что диалектиче¬
ские принципы почерпнуты им главным образом из действитель¬
ности, несмотря на то, что он сам с большим уважением отно¬
сится к эмпирии, он в качестве абсолютного иде¬
алиста оставался на протяжении всей сво¬
ей жизни метафизиком, и его система, исхо¬
дящая из метафизических начал, естествен¬
но преобразовывала саму диалектику на ме¬
тафизический лад.
В этом именно смысле характеризует Энгельс .диалектику Ге¬
геля в «Диалектике природы». Вот что говорит там Энгельс: «Два
философских направления: метафизическое с неизменными кате¬
гориями, диалектическое (Аристотель и в особенности Гегель) с
текучими; доказательства, что эти неизменные противоположно¬
сти основания и следствия, бытия и сущности не выдерживают
критики, что анализ показывает наличие одного полюса уже in
писе в другом, что в определенном пункте один полюс переходит
в другой, и что вся логика развивается лишь из этих движущихся
вперед противоположностей. Это у самого Гегеля мистично, ибо
категория является у него чем-то предсуществующим, а диалек¬
тика реального мира — ее простым отблеском. В действительно¬
сти происходит наоборот: диалектика головы — только отраже¬
ние форм движения реального мира как природы, так и истории»*.
* «Диалектика природы», стр. 5.

КОРЕННЫЕ ВОПРОСЫ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА 221
Тот факт, что категории являлись предсуществующими на¬
чалами, а действительность — лишь отблеском, ставил диалек¬
тику вверх ногами. Мистические предсуществующие ка¬
тегории были в глазах Гегеля, наподобие идей у Платона, реаль¬
ностью, между тем как действительность рассматривалась как
иллюзия. А поэтому движение формальных понятий является по
Гегелю развертывающейся, подлинной действительностью.
Идеализм есть по существу абстракция
от действительности, абстракция, превра¬
щенная обратно в действительность. Абстракция
никогда не в состоянии охватить всего многообразия и богатства
содержания явлений природы и явлений истории. Провозгла¬
шая себя подлинной действительностью, аб¬
страктная форма этой последней, т. е. идеа¬
лизм, не может дать подлинной диалектики.
Гегель — идеалист, и потому, несмотря на его разработку диалек¬
тики, он не избежал общей участи всех идеалистов. И у него, как
и во всех идеалистических системах, бедная и тощая абстракция
рассматривается как подлинная мировая реальность, а истинная
действительность — как одна лишь видимость. В силу этого и сама
диалектика у Гегеля превращается в большинстве случаев в игру
абстрактных понятий.
II.
В полную противоположность гегелевскому обще-философско¬
му построению, диалектический материализм исходит из того не¬
однократно повторяемого нашими классиками общего положения,
что истинной реальностью являются противостоящие нам пред¬
меты, воспринимаемые нашими чувствами. Соответственно этому
основному принципу, все наше познание исходит из
опыта и покоится на опыте. Диалектический ма¬
териализм от начала до конца эмпиричен.
Когда произношу слово «эмпиричен», передо мною снова встают
грозные тени наших великих «диалектиков». Энгельс, делая за¬
писи, готовя материал для обширной, повидимому, работы, назвал
одного гениального человека «индуктивным ослом», чем напугал
и оттолкнул от эмпирики всех ослов, смешавших, кстати сказать,
индукцию с эмпиризмом и уверяющих на основании смешения
222
В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
этих понятий, что диалектический материализм превращается в
вульгарный механический материализм, коль скоро он строит свое
научно-философское здание на основе эмпирии. Наши «диа¬
лектики» не отдают себе ни малейшего от¬
чета в том, что такое научный эмпиризм.
Дело в том, что следует отличить несколько видов эмпиризма.
Существуют: 1) эмпиризм вульгарный, практический в обще¬
житейском значении; 2) эмпиризм суб’ективно-идеалистический,
3) эмпиризм скептический, 4) так называемый эмпиризм мисти¬
ческий; 5) эмпиризм научный, исторически и философски обо¬
снованный.
Первый вид эмпиризма, эмпиризм практический, составляет
основу житейской практики всякого живущего и действующего
человека.
Каждый человек обладает гораздо большим количеством зна¬
ний, вытекающих «из гнусных фактов» (выражение Деборина), чем
это подозревает какой-нибудь наш «диалектик». Поскольку прак¬
тически действующий человек достигает определенных результа¬
тов, он знает вещи, взаимную их связь и обладает, таким образом,
весьма солидным количеством выведенных из практики правил.
Вульгарной житейская эмпирика считается потому, что ее об’ем
узок, что она лишена научных обобщений и научных выводов,
другими словами, потому что весь накопленный опыт не проверен
критически, что он совершается бессознательно- Тем не менее,
эта практическая деятельность, основанная на «бессознательном»
опыте, предшествует, согласно диалектическому материализму,
теоретической научной мысли. «В начале было дело» повторяли
почти все наши классики слова гетевского Фауста.
Философский скептический эмпиризм, самым тонким обосно-
вателем которого является Юм, состоит в абсолютном отрицании
возможности дать теоретическое обоснование закону
причинности. Взаимная и необходимая связь вещей, являющаяся
'основой и источником закономерности, подвергается полному
сомнению. В конечном счете это течение приводит к принципу
вульгарной практики, иначе говоря, скептический эмпиризм, на¬
чиная из тонкого анализа опыта и настойчивого требования его
теоретического обоснования, приходит вследствие своих скепти¬
ческих предпосылок к грубому и вульгарному эмпиризму.

КОРЕННЫЕ ВОПРОСЫ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА 223
Далее, под влиянием роста и развития положительного зна¬
ния, на опыт начали опираться всякие мистические течения вплоть
до самой пошлой формы мистики, спиритизма.
Не вспомню сейчас в какой именно книге мне пришлось чи-
тать, как один спирит, занимаясь вызыванием духов, уверял, что
он также руководствуется строго и неукоснительно опытом, ста¬
раясь всегда проверять действительность и адэкватность духов.
«Когда является мне дух и называет себя духом Аристотеля, —
заявлял гордо этот «экспериментатор», — то я ему не верю на
слово: кто его знает, а, может быть, он дух отставного солдата.
Я проверяю это самым основательным образом, — утверждал ду¬
ховидец». Каким способом этот «эмпирик» добивался научной,
истины, трудно, конечно, сказать. На помощь в свидетели призы¬
вался, должно быть, еще один дух.
Существует весьма солидное произведение, написанное круп¬
ным ученым. Я имею в виду «Многообразие религиозного опыта»
У. Джемса. В этой книге собраны верования, настроения, дейст¬
вия экстатиков, истериков и так называемых святых, которые
воспринимали все фантомы, как подлинную реальность. Для этих
людей все эти восприятия имели, конечно, значение их опыта.
Кроме всех трех указанных форм опыта, есть, как сказано-
выше, научный опыт. Разработка и развитие научного
опыта во всем его об’еме с точки зрения диалектического мате¬
риализма представляет собою самую важную, самую сложную и
самую трудную задачу. Эта задача охватывает ряд проблем, из.
которых на первый план выдвигаются проблема реальности, как
она проявляется в опыте, проблема причинности, проблема крите¬
рия истины, проблема о первичных предпосылках опыта, вопрос,,
в какой мере допустимы необходимые с точки зрения диалекти¬
ческого материализма онтологические предпосылки, проблема от¬
ношения сознания и материи и т. д., и т. д. Все эти проблемы трак¬
туются критически, т. е. с точки зрения опыта, начиная с Локка
и Юма и кончая всеми гносеологическими исследованиями новей¬
шего времени. Но во всей этой литературе, несмотря на то, что
в ней дано много ценного, в смысле проблематики и анализа, мы
видим в большей или меньшей степени идеалистические и даже
религиозные принципы, часто разрушающие чисто научные по¬
ложения, имеющиеся в этих же работах. Только диалектический
224
В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
материализм, окончательно разорвавший со всеми идеалистиче¬
скими традициями, со всеми религиозными предрассудками и став¬
ший на твердую почву научного опыта, может дать подлинно-на¬
учную теорию познания или теорию опыта и общее философское
мировоззрение, научно обоснованное. Диалектический материа¬
лизм имеет эту возможность благодаря, во-первых, тому, что он
материализм, во-вторых, благодаря диалектическому методу, ко¬
торый является могучим орудием как в деле критики всех идеа¬
листических форм мышления (составляющей первое и необходи¬
мое условие для построения строго-научной теории), так и
для разработки положительного материалистического со¬
держания.
Во всей нашей марксистской философской литературе, ко¬
нечно, имеются элементы как критики идеализма, так и матери¬
алистические принципы, намеченные в положительной форме. Но
систематического развития философии диалектического матери¬
ализма до сих пор все же не существует. В этом именно
отношении деборинцы не только не подви¬
нули дело вперед, но пошли назад, провоз¬
гласив идеалистическую диалектику Гегеля,
т- е. диалектику со всеми ее мистическими
формами, марксистской философией.
Возвратимся теперь к принципу научного эмпиризма. Юм
опровергал возможность теоретического обоснования всеобщно¬
сти и необходимости на том основании, что опыт ничего не в со¬
стоянии утверждать относительно будущих закономерностей. На
основании опыта мы знаем лишь прошедшее и то не в смысле не¬
обходимости осуществленной причинной связи явлений. Все формы
предвидения будущего покоются поэтому на вере.
Кант, стремясь спасти научный опыт, рассматривал, как из¬
вестно, всеобщность и необходимость как результат действия
априорных форм познания, вернувшись по существу к старой иде¬
алистической метафизике, смягчив и урезав ее основные прин¬
ципы. Кант в сущности вернулся к тем предпосылкам опыта, ко¬
торые Юмом были подвергнуты критическому сомнению. Кант не
преодолел юмовский скептицизм.
Преодолевает юмовский скептицизм диалектический матери¬
ализм, выдвигая против него практическую деятельность в обшир¬
КОРЕННЫЕ ВОПРОСЫ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА 225
ном значении этого понятия, т. е. в смысле воздействия на окру¬
жающую природу и видоизменения ее, согласно познанным ее
законам.
В частности, утверждение Юма, что убеждение в повторности
связи явлений в будущем есть следствие веры, может быть опро¬
вергнуто и следующими соображениями теоретического харак¬
тера. Дело в том, что эта наша уверенность в повторности связи
явлений представляет собою прежде всего следствие отрица¬
тельного момента. Если мы несколько или много раз
воспринимали данную связь между а и Ь, мы не мыслим е е
и н а ч е, как именно в данной форме. Юм определяет этот мо¬
мент как привычку, лишенную теоретической основательности.
Но что такое привычка? В обычном житейском значении мы го¬
ворим о привычке, подразумевая бессознательный непроверенный
опыт. Но, когда речь идет о гносеологических предпосылках опы¬
та, то неправомерно ссылаться на привычку, ибо такая ссылка,
скрывает в себе смешение проверенного опыта с
непроверенным опытом, причем на основа¬
нии непроверенного опыта, т. е. привычки,
опровергается теоретическая возможность
обоснования научного опыта. Дикарь (и не только
дикарь, а преобладающее большинство человечества) ставит часто
в связь явления, ничего общего между собою не имеющие. И на
основании этих фантастических связей слагается привычка мыс¬
лить их как необходимость, всеобщность. Юм и последова¬
тели его скептицизма отвергают возможность
подлинной об’ективной причинности на ос¬
новании существующих фантастических свя¬
зей явлений, предполагая в то же время
скрытым образом отвергаемую им действи¬
тельную причинность. Во-вторых, не верно, что все
прошедшее состоит сплошь и исключительно из прошедших мо¬
ментов. Всякий прошедший момент был в свое
время и будущим моментом. Накопление опытов
прошедшего, каждый из которых был и будущим, создает
уверенность в повторении. И чем больше количе¬
ство опытов, тем сильнее эта уверенность в повторении данных
связей явлений в будущем.
15 Л. И. А к с е л ь р о д. В защиту диалектического материализма.

226
В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
Ограничусь этими краткими замечаниями, далеко, разуме¬
ется, не исчерпывающими вопроса о теоретическом обосновании
всеобщности и необходимости на материалистическом фундаменте.
С точки зрения диалектического материализма всестороннее обо¬
снование основных принципов научного опыта возможно лишь на
конкретном материале. Факты и анализ их из этнологии и исто¬
рии науки, истории религии (история религии должна обнаружить
характер фантастических связей явлений и их причинную обу¬
словленность), психологии, истории естествознания вообще и
технологии в частности должны служить главным источником в
деле обоснования теории научного опыта. Короче, теория
опыта может и должна быть основана на дан¬
ных опыта.
Против моего понимания научных основ диалектического ма¬
териализма выступил т. Карев с весьма бурными и бойкими воз¬
ражениями. Приходится остановиться на них и привести весьма
обширную выдержку (как у Деборина, так и у деборинцев трудно
выбрать цитату, которая заключала бы в себе точное выражение
мысли. У них всегда следуют в спутанном виде различные и разно¬
родные утверждения). Вот что говорит т. Карев:
«Прежде всего несколько слов относительно отношения диа¬
лектики к эмпирии. Совершенно верно, что диалектический ма¬
териализм стоит на эмпирической точке зрения в том смысле, что
содержание нашего знания он рассматривает, как имеющее своим
источником опыт, но при этом нужно понимать, какое значение
в постановке опыта и в обработке данных опыта играет мышление
и какого рода эмпиризм признавался основоположниками марк¬
сизма, в каком отношении этот эмпиризм стоит к тому эмпи¬
ризму, на почве которого стояли идеалистические эмпирики, кон¬
чая Юмом, подготовившие кантианство, и к тому эмпиризму, ко¬
торый до сих пор господствует во многих областях естествозна¬
ния. Энгельс говорил, что Гегель выше очень многих и даже всех
индуктивных ослов, вместе взятых, а именно потому, что он воз¬
носился над тем эмпиризмом, который не умел перейти от част¬
ного к общему. В чем заключается отличительная черта рацио¬
нального эмпиризма, на почве которого стоит диалектиче¬
ский материализм? Вопрос о возможности установления законов,
всеобщности и необходимости их, разрешается не тем путем, ка¬
КОРЕННЫЕ ВОПРОСЫ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА 227
ким, исходя из рассмотрения Юма, хотела итти докладчица. Диа¬
лектический материализм рассматривает общие понятия не как
нечто лишь суб’ективное, чему ничто не соответствует в действи¬
тельности, а как отражение того общего, что в ней имеется. На
это стремились возразить (возражение это принадлежит Струве,
по этой же линии пытался критиковать марксизм Зомбарт), что
марксизм в данном случае впадает в средневековый реализм, что
Маркс, признавая, что общие понятия соответствуют некой реаль¬
ной действительности, таким образом, приходит к гипостазирова-
нию общих понятий и становится на почву гегелевского идеализ¬
ма. На самом же деле упражнения Струве, все возражения Зом-
барта и их современных подголосков не выдерживают никакой
критики, так как средневековые схоластики считали, что поня¬
тия либо предшествуют вещам, либо обитают в них,
мы же считаем, что общие понятия, создаваемые нашим мышле¬
нием, представляют лишь отражение того общего, что есть в са¬
мих вещах»! *.
Во всей этой тираде что ни положение, что ни фраза — то
полное философское невежество, четко показывающее, что т. Ка¬
рев не имеет ни малейшего представления даже о тех понятиях,
которые здесь им употребляются. Так, опыт берется в готовом
виде, мышление также в готовом виде, опыт есть «источник со¬
держания знания», мышления, повидимому — форма. Опыт, сле¬
довательно, по Кареву, сам по себе лишен формальных свойств и
т. д. Вся эта хлесткая философическая фразеология ясно показы¬
вает, что т. Карев ни одной проблемы не продумал по существу, но
как человек, обладающий легкостью восприятия, нелишенный спо¬
собностей, нахватался верхов и смешивает обычные, ходячие, го¬
товые понятия с коренными философскими, главным образом, гно¬
сеологическими предпосылками. Тем не менее, в этой вульгарной
тираде деборинщина отразилась ясно и отчетливо. Но последуем
за аргументацией т. Карева.
Диалектический материализм, уверяет т. Карев, учит нас, что
содержание нашего познания имеет своим источником опыт и
обработку данных опыта мышлением. Но т. Карев не имеет ни
малейшего представления о том, что опыт требует своего обо¬
* «Под знаменем марксизма», 1928, № 1, стр. 215.
15*

228	В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
снования и что мышление с точки зрения диалектического ма¬
териализма не существует отдельно и оторванно от опыта.
Не зная или не понимая этого важнейшего положения, т. Карев
устанавливает различие между эмпиризмом, «на почве которого
стояли идеалистические эмпирики, кончая Юмом, подготовившие
кантианство, и тем эмпиризмом, который до сих пор господствует
во многих областях естествознания», и эмпиризмом, лежащим в
основе диалектического материализма. Разница между двумя ро¬
дами эмпиризма состоит, по Кареву, в том, что первый род эмпи¬
ризма отвергает мышление, а второй род мышление признает.
Ведь это — шутовство! Разве идеалистические эмпирики Юм,
Кант и кантианцы не признают роли мышления? Ведь именно Кант
стремился об’единить эмпиризм с рационализмом или, как это
следует из рассуждения т. Карева, рационализировать
опыт. Ведь вся ошибка Канта заключалась в том, что он оторвал
форму опыта от содержания опыта, априорные формы от чувст¬
венности, откуда и вытек безысходный дуализм и по существу
вся трансцендентная * надстройка, превращенная в основу всего
опыта. Тов. Карев берет кантовский дуализм только, конечно, в
самой вульгарной его форме, приписывая его диалектическому
материализму. Но этот вульгарный дуализм представляет собою
по Кареву нечто вроде переходного момента от Канта к Гегелю
(в данном же заключительном слове). В дальнейшем он стано¬
вится на точку зрения полного законченного идеализма. Замеча¬
тельнее всего в этом обороте мысли т. Карева важное и поучаю¬
щее утверждение, что не следует марксисту (т. Карев всерьез
взялся обучать меня марксизму) исходить в вопросе о причин¬
ности из Юма, так как «линия, идущая от Юма, подготовляет кан¬
тианство и ведет к тому эмпиризму, который до сих пор господ¬
ствует» и т. д. (читатель, вероятно, не забыл, что сам т. Карев
встал на точку зрения Канта), а по вопросу о всеобщности необ¬
ходимости, т. е. о теоретическом обосновании опыта, необходимо
исходить непосредственно из Гегеля. Вопрос, уверяет т- Карев,
о возможности установления законов всеобщности и необходимо¬
сти «разрешается не тем путем, каким, исходя из рассмотрения
* Кантовские трансцендентальные условия опыта свелись к
трансцендентной сущности.

КОРЕННЫЕ ВОПРОСЫ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА 229
Юма хотела итти докладчица». Мое счастье, что т. Карев обучает
марксизму во всех пунктах, а равно и в этом, не только меня,
но и Энгельса. Посмотрим, что пишет Энгельс в «Диалектике
природы» о причинности, признание об’ективного существования
которой составляет основу всеобщности и необходимости.
Итак, прочтем, что говорит Энгельс о причинности: «При¬
чинность (так и озаглавлено это место. Л. А,). Первое, что
нам бросается в глаза при рассмотрении движущейся материи —
это взаимная связь отдельных движений, отдельных тел между
собой, их обусловленность друг другом. Но мы
находим не только то, что за известным движением следует дру¬
гое движение, мы находим также, что мы в состоянии воспроиз¬
вести определенное движение, создав условия, при которых оно
происходит в природе; мы находим даже, что мы в состоянии
вызвать движения, которые вовсе не встречаются в природе (про¬
мышленность), по крайней мере, не встречаются именно в таком
виде, и что мы можем придать этому движению определенные
заранее направление и размеры. Благодаря этому, бла¬
годаря деятельности человека и создается предста¬
вление о причинности, представление о том, что одно дви¬
жение есть причина другого. Правда, одно правильное чере¬
дование известных естественных явлений может дать начало
представлению о причинности — теплота и свет, получаемые от
солнца, — но здесь нет настоящего доказательства, и в этом
смысле Юм со своим скептицизмом был прав, когда говорил, что
правильно повторяющееся post hoc никогда не может обосновать
propte hoc. Но деятельность человека дает возможность про¬
верки причинности. Если, взявши зажигательное зеркало, мы
концентрируем в фокусе солнечные лучи и вызываем ими такой
эффект, какой дает обыкновенный огонь, то мы доказываем этим,
что от солнца получается теплота. Если мы вложим в ружье по¬
рох, капсюлю и пулю и затем выстрелим, рассчитывая на известный
заранее по опыту эффект, то мы должны быть в состоянии просле¬
дить во всех его деталях весь процесс зажигания, сгорания, взры¬
ва от внезапного превращения в газы, давления газа на пулю. И
в этом случае скептик не в праве уже утверждать, что из прош¬
лого опыта не следует вовсе, будто и в следующий раз повторится
то же самое. Действительно, иногда случается, что не повторяется

230	В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
того же самого, что капсюля или порох отказываются служить,
что ствол ружья разрывается и т. д. Но именно это доказы¬
вает причинность, а не опровергает ее, ибо при каждом подобном
отклонении от правила можно, произведя соответствующее иссле¬
дование, найти причину этого: химическое разложение капсюли,
сырость и т. д. пороха, поврежденность ствола и т. д., так что
здесь собственно производится двойная проверка причинности».*
Не приходится извиняться перед читателем за обширные раз¬
меры этой выдержки, наоборот, приглашаю читателя вникнуть в
ее серьезное содержание. Разберем ее и посмотрим, соответст¬
вует ли хоть что-нибудь в определении причинности Энгельса
тому, о чем с такой «легкостью мысли» трактует Карев, обви¬
няя меня в ревизионизме, в отсталости и т. д. Во-первых, надо
сказать и особо подчеркнуть, что в вопросе о причинности, т. е.
об основе всеобщности и необходимости, Энгельс исходит из
скептицизма Юма, что по авторитетному мнению т. Ка¬
рева не следует делать марксисту. С точки зрения Энгельса Юм
прав и непреодолим, если оставаться на исключительно созер¬
цательной позиции. Диалектический материализм преодолевает
скепсис Юма путем введения человеческой деятельности.
«Деятельность человека дает возможность проверки при¬
чинности». Затем, как видел читатель, следует ряд интересных и
поучительных примеров. Замечательна также и та высказанная
здесь мысль, что отклонение от причинной связи, которое может
иметь и имеет место в практической деятельности, не отвергает
закона причинности, а, напротив, ведет к открытию причины
этого отклонения- Отклонение, с одной стороны,
расширяет сферу п ри чинных связей, указы¬
вая на причину отклонения, а с другой, — яв¬
ляется критерием правильности того при¬
чинного ряда, от которого данное явление
отклонено, с третьей стороны, познание причины
отклонения ведет к познанию общего источ¬
ника закономерности. Далее — коренной основой вза¬
имной причинной связи явлений Энгельс считает дви¬
жение материи: «эта взаимная связь отдельных движений,
* «Диалектика», стр. 23, 25.

КОРЕННЫЕ ВОПРОСЫ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА 231
отдельных тел между собой, их обусловленность друг
другом».
Сделанное мною выше возражение против Юма относительно
нашей уверенности в будущей повторности на том осно¬
вании, что все прошедшее состоит из накопления будущих момен¬
тов, не противоречит практическому критерию, на который ука¬
зывается здесь Энгельсом, но, как и другие высказанные мною
соображения против скепсиса, является лишь дополнением.
Далее на этой же странице Энгельс опять опровергает т. Карева.
Мы читаем: «Естествоиспытатели и философы до сих пор совер¬
шенно пренебрегали исследованием влияния деятельности челове¬
ка на его мышление. Они знают, с одной стороны, только природу,
а с другой, — только мысль. Но существеннейшей первой основой
человеческого мышления является изменение природы
человека (разрядка Энгельса), а не одна природа, как та¬
ковая, и разум человека развивался пропор¬
ционально тому, как он научался изменять
природу»*.
Итак, по Энгельсу, человеческое мышление и
разум возникают и развиваются в процессе
опыта, т. е. в процессе действия природы на
человека и обратного действия человека на
природу. Мышление, следовательно, неотрыв¬
но от опыта, в противоположность тому, о чем поучает
нас т. Карев, ставший на дуалистическую точку зрения, выдавая
ее победоносно' и смело за диалектический материализм. В опро¬
вержение этого нашего вывода т. Карев может сказать,
что он не остается на этой позиции, ибо дальше поучает нас тов.
Карев: «диалектический материализм», рассматривает общие по¬
нятия не как нечто лишь суб’ективное, чему ничто не соответ¬
ствует в действительности, а как отражение того об¬
щего, что есть в самих вещах. Итак, общие по¬
нятия являются отражением того общего, которое
находится в самих вещах. Так, по уверению т. Карева, решает
проблему всеобщности и необходимости диалектический мате¬
риализм. Для доказательства моего ревизионизма Карев уверяет
* «Диалектика природы», стр. 23, 25, разрядка моя.

232
В ЗАЩИТУ ДИАЛ-ЕКТИЧЕКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
тут же, что Зомбарт и Струве ставили в упрек Марксу и Энгельсу
это именно решение вопроса, определяя это решение, как схола¬
стическое. Карев, соединяя меня со Струве и Зомбартом, возра¬
жает: «На самом же деле упражнения Струве, все возражения
Зомбарта и их современных подголосков не выдерживают ни¬
какой критики, так как средневековые схоластики считали, что
понятия либо предшествуют вещам, либо обитают в
них; мы же считаем, что общие понятия, создаваемые нашим мыш¬
лением, представляют лишь отражения того общего, что есть в
самих вещах» (разрядка Карева).
Прежде всего — Кареву следовало бы доказать, что по Марксу
и по Энгельсу общие понятия являются отражением того
общего, что есть в самих вещах. Но приводить доказательства в
защиту своих утверждений по такому важному и основному
вопросу т. Карев считает излишним и хорошо делает, так как
Маркс и Энгельс, как и все теоретики марксизма, были далеки от
признания понятия как «отражения того общего, что есть в
самих вещах». Согласно подлинному определению Маркса отвле¬
ченное мышление и, стало быть, отвлеченное общее понятие есть
переведенное и переработанное в челове¬
ческой голове материальное. «Переведенное и
переработанное» не является «отражением того,
что есть в самих веща х». А затем, как в «Святом се¬
мействе», Маркс вместе с Энгельсом, так и в «Диалектике при¬
роды» Энгельса прямо и непосредственно высмеивается взгляд на
отвлеченное понятие, как на отражение подлинной
реальности. Понятие «п л о д» не является отражением
реальности плода как сущности и понятие «животно е»
не отражает животного вообще- И первое и второе
отвлеченные понятия представляют собою абстракцию, полу¬
ченную на основании общих свойств плодов и
общих свойств индивидов животного царства.
Отвлеченному понятию соответствует, таким
образом, об’ективно общее свойство, но не
сущность. В первом случае мы имеем дело с материали¬
стическим определением отвлеченного понятия, во втором —
с идеалистическим или схоластическим. Опреде¬
ление Марксом и Энгельсом отвлеченного понятия опровергает
КОРЕННЫЕ ВОПРОСЫ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА 233
полностью легкомысленное и безответственное толкование Каре¬
вым сущности отвлеченного понятия в учении основателей диалек¬
тического материализма. Приписываемый т. Каревым взгляд Мар¬
ксу и Энгельсу на содержание понятий есть возрождение
схоластики, возродившей в свою очередь метафизику Ари¬
стотеля. Тов. Карев понял «реальность» схоластики как понятие.
Тов. Карев странным образом отождествляет критику схо¬
ластического реализма с самим реализмом. Критика схо¬
ластики утверждала, и совершенно справедливо, что то, что схо¬
ластическая философия определяла как реальность, есть не более
как об’ективированное понятие. Смешав критику с подлинным
учением схоластики, т. Карев полагает, уверяя читателя, что схо¬
ластика так-таки учила тому, что «понятия либо предшествуют
вещам, либо обитают в них». Такая формулировка уче¬
ния схоластики опровергала схоластическое
учение о реальности, но отнюдь не выра¬
жала его сущности. Здесь т. Карев, быть может, вспомнит
школьное разграничение схоластического «реализма», с одной сто¬
роны, и схоластического концептуализма и номинализма, с дру¬
гой. Но концептуализм и номинализм тем именно и характери¬
зуются, что отвергают «общие сущности» реализма, обра¬
щаясь к «понятию» и к «имени». Понятия с точки зрения этих
учений отнюдь не предшествуют вещам и не «обитают» в них, а
появляются «после» вещей. В связи с этим учением и насту¬
пает внутренний кризис схоластики. Во всяком случае именно
т. Кареву следовало бы помнить, что схоластика не исчерпывается
реалистической формой. Относясь столь пренебрежительно к роли
и значению индукции, т. Карев естественно' признает самодов¬
леющее познание из общих понятий, отражающих «н е п о-
средственно то общее, что есть во всех в е-
щ а х», но он тем самым, разумеется, разрывает со всяким эм¬
пиризмом, в корне изменяя философским и методологическим
основам диалектического материализма.
Очень хорошо, что после ряда уловок Карев все-таки вы¬
нужден признать «общее, что есть во всех вещах», отражающееся
в понятии. Что же это за общее и чем оно отличается от того
общего, которое «обитает» в самих вещах? Неужели Карев ду¬
мает, что замена словечка «о б и т а е т» словечком «е с т ь»
234
В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
поможет ему скрыть свой возврат к вульгаризованному и иска¬
женному им воззрению схоластиков? Так как мы уже знаем, что
средневековые реалисты имели в виду реальность вовсе
не общих понятий, а об’ективных сущностей, нам остается лишь
констатировать реальность трогательной «общности в са¬
мих вещах» между схоластикой и «диалектическим материализ¬
мом» т. Карева и всеми «диалектиками». Ведь Карев в
данном случае с большой определенностью выражает общую точку
зрения своей «школы».
В подтверждение своей схоластики Карев ссылается на
статью Энгельса «Естествознание в мире духов». Путаница
в этих рассуждениях Карева прямо изумительна. В чем сущность
статьи Энгельса? Отрицает ли она, что источником всего нашего
познания является опыт? Решительно нет. Понимать Энгельса та¬
ким именно образом значит исказить подлинное содержание этой
статьи и обнаружить в то же время абсолютное незнание Каревым
философии диалектического материализма. Остановимся вкратце
на этой статье Энгельса.
В блестящей и остроумной форме Энгельс рассказывает о
грубом суеверии и весьма наивном мистицизме некоторых изве¬
стных и крупных естествоиспытателей. Эти естествоиспытатели,
являясь большими специалистами в своей области, верили в духов,
вызываемых спиритами. Эта наивная вера об’ясняется Энгельсом—
и совершенно справедливо —отсутствием выработанного общего
материалистического научного миросозерцания. С одной стороны,
лишенные этого общего миросозерцания и, с другой, стоящие по¬
этому на точке зрения «чистого эмпиризма», такого рода ученые
принимают всякое явление за эмпирический факт, вследствие ли
гипноза, вследствие ли предвзятого мнения, или благодаря обоим
моментам, вместе взятым. Данный ученый, скажем, наш известный
русский химик Бутлеров, видит «духа». Он его видит, а потому
рассуждает «эмпирически». Раз я его вижу, — следовательно, он
существует. Вот эту эмпирику Энгельс называет «чистой эмпи¬
рикой», т. е. эмпирикой, критически непроверенной. Совершенно
естественно, что Энгельс в этой же статье, подвергая критике
мнимые факты «видения духов», вскрывает шарлатанство, с од¬
ной стороны, а с другой — факт гипноза- и суеверия и тем самым
опровергает действительность явления этих духов. Что же, спра¬
КОРЕННЫЕ ВОПРОСЫ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА 235
шивается, является критерием в руках Энгельса для обнаружения
суеверия и заблуждения упомянутых в этой статье естествоиспы¬
тателей? Критерием является друг ой опыт, опыт
действительный, критически проверенный,
на основании всего научного исторического опыта. Вспо¬
мним теперь одно место из вышеприведенной выдержки, где Эн¬
гельс говорит, что для каждого отклонения от общего правила
можно, произведя соответствующее исследование, найти соответ¬
ствующую причину, и следовательно, расширить об’ем познанной
закономерности. Действительный опыт вскрывает причину этого
уклонения, т. е. в данном случае причину того, почему ученые ве¬
рили в спиритизм, указывая на ту или другую ненормальность,
вследствие которой явления, порождаемые по тем или иным при¬
чинам чистым воображением, принимаются за существующие вещи.
Каким образом устанавливаются вообще такие критерии — это
вопрос, на который надеюсь в другом месте дать посильный ответ.
Однако, что же имел в виду здесь Энгельс? По Кареву вот что:
Энгельс, по мнению Карева, исправляет опыт мышлением, которое
представляет «отражение того общего, что есть в самих вещах».
Приписывая эту схоластическую точку зрения Энгельсу, Карев пи¬
шет: «Об’яснение этого (веры естествоиспытателей в духов.—Л. А.)
Энгельс видит в их ограниченном вульгарном эмпиризме. Исходя из
этого вульгарного эмпиризма, многие естествоиспытатели счи¬
тают, что, исходя из научно-эмпирической точки зрения, мы мо¬
жем говорить лишь об отдельном, единичном. Наши общие поня¬
тия не имеют реальной значимости, и поэтому для того, чтобы пре¬
одолеть спиритизм, естествоиспытатель должен в каждом
данном случае вскрыть подлог или обман»*. Ничего по¬
добного Энгельс не утверждает и не может утверждать, ибо вся
«философия» Карева ни на йоту не может
опровергнуть спиритизма. И в самом деле — вду¬
майтесь, читатель — «мышление есть отражение того общего, что
есть в самих вещах». Верящий в спиритизм убежден в реальности
своего понятия духов. Ведь это тоже «общее понятие» и также
относится к мышлению, а потому как раз по Кареву и вы¬
ходит, что понятие духов соответствует р е-
* «Под знаменем марксизма», 1928, № 1, стр. 215, разрядка Карева.

236	в ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
а л ь н ос т и. Карев, исходя из своей схоластической
позиции, может смело заняться верчением столов с таким же успе¬
хом, с каким он занимался у Деборина по философии диалекти¬
ческого материализма.
А теперь посмотрим, каковы источнйки и корни общего ми¬
ровоззрения согласно воззрению Энгельса, как они выразились
именно в «Диалектике природы». Раскрывая сущность гегелевских
определений рассудка и разума, Энгельс пишет:
«Это гегелевское различение, согласно которому только ди¬
алектическое мышление разумно, имеет известный смысл. Нам
общи с животными все виды рассудочной деятельности: индук¬
ция, дедукция, следовательно, также абстракция
(родовое понятие четвероногих и двуногих); анализ неизве¬
стных предметов (уже разбивание ореха есть начало анализа);
синтез (в случае проделок животных) и в качестве со¬
единения обоих экспериментов (в случае новых препятствий и
при незнакомых положениях). По типу все эти методы, т. е. все
известные обычной логике средства научного мышления вполне
одинаковы у человека и у высших животных. Только по степени
развития соответственного метода они различны. Основные черты
метода одинаковы у человека и у животного и приводят к одина¬
ковым результатам, поскольку оба оперируют или довольствуются
только этими элементарными методами. Наоборот, диалектиче¬
ская мысль, именно потому, что она предполагает исследование
природы самих понятий, — свойственна только человеку, да и
последнему лишь на сравнительно высокой степени развития
(буддисты и греки), и достигает своего полного развития только
значительно позже, в современной философии; несмотря на это1
колоссальны результаты уже у греков, во многом предвосхитив¬
ших работу научного исследования».*
Ясно, что по справедливому мнению Энгельса рассудочная
деятельность животных, совершенно тождественная, как мы это
видели из цитаты, со всеми рассудочными формами деятельности
человека, получает свое развитие на почве опыта, и в этом отно¬
шении мышление человека ничем не отличается от мышления его
«низших братьев» из животного царства. Различие по Энгельсу
* «Диалектика природы», стр. 57, 59.

КОРЕННЫЕ ВОПРОСЫ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА 237
возникает там, где начинается анализ самих рассудочных форм,
иначе говоря на той стадии развития, где мышление начинает
контролировать само себя. Вот эта именно форма
высшей интеллектуальной человеческой деятельности и есть ра¬
зум. Но в чем же, собственно, заключается содержание разума?
С точки зрения Энгельса (как и Гегеля), контролируя рассудочные
формы, соответствующие относительному покою вещей, разум
постигает процессы, связи вещей и формы их развития. Поэтому
разум становится критиком односторонности рассудочных форм,
отражающих вещи в их покое, а не в их движении. Следовательно,
разум в его подлинном значении диалекти¬
чен. Спрашивается дальше, под влиянием каких условий по¬
является и совершает свое развитие эта высшая, только челове¬
ку принадлежащая способность? Ответ Энгельса на этот важней¬
ший вопрос дан в следующих строках: «Естествоиспытатели и
философы до сих пор совершенно пренебрегали исследованием
влияния деятельности человека на его мышление: они знают, с
одной стороны, только природу, а с другой — только мысль, но
существеннейшей и первой основой человеческого мышления явля¬
ется как раз изменение природы человеком, а
не одна природа, как таковая, и разум человека развивался про¬
порционально тому, как он научался изменять природу» *.
Это воззрение является специфическим
вкладом Маркса и Энгельса в общефилософ¬
ское мышление. В этом пункте кроется в значительной
степени различие между диалектикой Маркса и Энгельса и иде¬
алистической диалектикой Гегеля. Для Гегеля вся диалектика эм¬
пирической действительности является отблеском разума, абсо¬
лютного духа, т. е. абсолютного разума, существующего вне че¬
ловеческой головы, по существу, следовательно, сверхэмпириче¬
ского начала. Согласно же диалектическому материализму «суб’-
ективная диалектика (диалектическое мышление) есть только
отражение господствующего во всей природе движения путем
противоположностей, которые обусловливают жизнь природы сво¬
ими постоянными противоречиями и своим конечным переходом
друг в друга, либо в высшие формы» **. Постигаются же диалекти¬
* Диалектика природы», стр. 25.
** Там же, стр. 61.

238	в ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
ческие процессы как в природе, так и в истории разумом, кото¬
рый сам есть продукт диалектического разви¬
тия как природы, так и истории.
Итак, вся суб’ективная диалектика отражает об’ективную
диалектику, постигаемую путем опыта. Коротко говоря, диалекти¬
ческий материализм покоится на опыте; он, как сказано, от на¬
чала до конца эмпиричен, ибо одно из двух: либо философское
мышление есть продукт трансцендентных миров, либо результат
земного существования. Короче, либо небесная, либо
земная эмпирика, вырастающая на почве общественной
борьбы как с природой, так и на арене общественно-историчес¬
кой деятельности.
Кареву приходится выбирать, и он, невидимому, инстинктив¬
но склонен к первому решению задачи. Он приближается к схо¬
ластике, так как мышление противопоставляется им опыту, пред¬
ставляя собой согласно внутреннему смыслу его заявлений с а-
модовлеющую категорию.
Дальше т. Карев нагромождает здесь такие вещи, которые
вообще не имеют никакого отношения к докладу, он сравнивает
мою формулировку диалектики с формулировкой Богданова (ведь
у наших «диалектиков» насчет критерия истины очень слабо, но
критерий заблуждения есть — это Богданов), придирается к слову
«сила», которое, кстати сказать, при изображении процессов ди¬
алектики употребляется и Энгельсом; словом, наворачивает изряд¬
ное количество слов, имеющих единственной целью аплодисменты.
Всю эту демагогию и все демагогические сравнения оставляю в
стороне и перехожу к следующему положению своего доклада.
Деборинцы, подобно всей господствующей современной мета¬
физике, утверждают, что явления жизни представляют собою осо¬
бое новое качество, несводимое и, следовательно, необ’яснимое
физико-химическими процессами. В этой своей премудрости они
видят главное различие между диалектическим и механическим
материализмом.
Между органическим и неорганическим миром устанавлива¬
ется полный разрыв, и этот разрыв называется диалектикой.
Наука до настоящего времени бессильна в достаточной степени
об’яснить явления жизни научно-материалистическим методом.
Телеология и метафизика, как всегда, так и в настоящее время,.
КОРЕННЫЕ ВОПРОСЫ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА 239
строят свои трансцендентные здания на этой именно отрицатель¬
ной основе. Мистик Джемс, исходя из такой же «диалектики»,
утверждал, что наше познание есть капля в море невежества.
Очень возможно, скажем мы, но из этого не следует, что исход¬
ным пунктом познания должно служить море невежества. Несрав¬
ненно рациональнее поступить наоборот, взять за точку отправ¬
ления каплю нашего познания. Деборинцы же странным и совер¬
шенно неожиданным образом берут за основу диалектики отрица¬
ние возможности сведения явлений жизни к физико-химическим
процессам. Такая изумительная проповедь от¬
рицает одним взмахом и диалектику и ма¬
териализм. Диалектика отрицается, во-первых, потому, что
разрывается всякая связь между органиче¬
ской и неорганической природой, во-вторых, потому,
что не признается один из принципов диалекти¬
ки: принцип перехода определенного количе¬
ства определенных качеств в другое качество.
Само собой разумеется, что подвергается также отрицанию
материализм, так как материализм в последней инстанции все
«сводит» к материи и движению. Деборинцы же,
ставшие на ту точку зрения, что явления жизни несводимы к ма¬
териальным процессам, признают тем самым какую-то новую
силу, помимо материальной. По существу они, сле¬
довательно, примыкают к витализму, хотя и
весьма трусливому. Впрочем, необходимо прибавить, что
витализм и в буржуазной идеологии значительно смягчен под
влиянием успехов современного естествознания.
Деборин и деборинцы стали усердно обучать биологов — ди¬
алектике. Дело хорошее. Отчего бы и нет! Философы диалекти¬
ческие материалисты должны развитием своего метода делать
указание частным областям науки, если последние уклоняются от
истинно-научного пути и приходят поэтому к несоответствующим
результатам. Но для того, чтобы взять на себя такую ответствен¬
ную задачу, необходимо знать основательно и конкретно
ту область науки, на которую философы имеют в виду оказать
влияние- Если биологи, вследствие того, что они не пользуются
диалектикой, не приходят к должным результатам, то следует
указать конкретно, где именно и в каких пунктах и на
240	В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
каких стадиях своих исследований они совершают ошибки бла¬
годаря отсутствию диалектического метода. Во всех писаниях
Деборина и деборинцев нет и следа от такого, казалось бы, эле¬
ментарного, само собою разумеющегося требования. Все их вы¬
сокомерные наставления биологам невольно напоминают того
анекдотического солдата, который хвастался тем, что он умеет
говорить по-французски. Когда же его просили произнести фран¬
цузское слово, он ответил, указывая на стол: «по-русски это
•стол, а по-французски не так». (Деборин наверное, опять скажет,
что я аргументирую только анекдотами. Не моя вина в том, что
почти каждое «новое» положение этой «школы» вызывает в моей
памяти веселый анекдот.) Следует, однако, сказать, что, под вли¬
янием критики этого «французского языка» со стороны против¬
ников деборинщины диалектических материалистов, деборинцы по¬
немногу отступили, но далеко не совсем. В$т что тот же Карев
возражал мне на мой упрек деборинцам в витализме:
«Докладчица заявила, что принципиально отрицать возмож¬
ность полного об’яснения всех явлений органической жизни фи¬
зико-химическими процессами это не материализм и не диалек¬
тика. Она забыла добавить, — замечает Карев ядовито, — что не
материалистом и не диалектиком об’является ею прежде всего
никто иной, чем Фридрих Энгельс». Энергично и решительно. Но
беда в том, что Карев возражает именно Энгельсу. Он говорит:
«Жизнь является результатом развития неорганической природы,
возникает на определенной ступени ее развития. Никто из диалек¬
тиков этого не отрицает с того времени, когда, в результате
осложненного движения материи, возникла некоторая новая, бо¬
лее высокая форма, эта-форма, ее развитие и движение не мо¬
гут быть об’яснены только физико-химиче¬
ским анализом*, разложением на физико-химические
компоненты, а должны быть об’яснены и синтетически, поняты,
как результат исторического развития и синтеза».
Эти отвлеченные, как всегда у Карева, утверждения отнюдь
не являются защитой деборинцам от упрека в витализме. И в дан¬
ной приведенной цитате все же есть элемент, и весь¬
ма солидный, витализма. Явления жизни, думает Ка-
* Разрядка моя.

КОРЕННЫЕ ВОПРОСЫ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА 241
рев, должны быть об’яснены исторически, путем нарастающего
синтеза, а не только физико-химическими про¬
цессами. Выходит, таким образом, что кроме физико-хими¬
ческих процессов в историческом развитии природы существуют
какие-то другие силы, которые должна вскрывать биология исто¬
рическим путем. Ясно, да это прямо и сказано, что кроме физико-
химических процессов имеются, по Кареву, какие-то другие силы.
А теперь приведем несколько выдержек из Энгельса, от которого
я, по компетентному мнению Карева, отступаю.
«То, что Гельмгольц, — пишет Энгельс, — говорит о бесплод¬
ности всех попыток создать искусственно жизнь, ребячески на¬
ивно. Жизнь — это форма существования белковых тел, суще¬
ственным моментом которой является постоянный обмен
веществ с окружающей их внешней приро¬
де й и которая прекращается вместе с прекращением
этого обмена веществ, ведя за собой разложение бел¬
ка. И у неорганических тел может происходить подобный обмен
веществ, который и происходит фактически повсюду, так как по¬
всюду происходят, хотя бы и очень медленным образом, химиче¬
ские действия. Но разница заключается в том, что в случае не¬
органических тел обмен веществ разрушает их, в случае же орга¬
нических тел он является необходимым условием их су¬
ществования. Если когда-нибудь удастся составить химическим
образом белковые тела, несомненно обнаружат явления жизни и
будут совершать, — как бы слабы и недолговечны они ни были —
обмен веществ.
«Но, разумеется, подобные тела должны в лучшем случае
обладать формой самых грубых монер, вероятно, даже еще более
низкими формами—и, конечно, не формой организмов, которые
успели уже диференцироваться в течение тысячелетнего разви¬
тия, обособили оболочку от внутреннего содержимого и приняли
определенный, передающийся по наследству вид. Но до сих пор,
пока наши знания о химическом составе белка находятся на те¬
перешнем их уровне, до тех пор, пока мы еще не можем думать об
искусственном создании белка, т. е., вероятно, в течение ближай¬
ших ста лет, — смешно жаловаться, что все наши попытки и т. д.
не удались» *.
* «Диалектика п/рироды», стр. 49—51.
Л. И. Аксельрод. В защиту диалектического материализма.

242	В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
В чем же центр всего рассуждения Энгельса? Центр лежи г
именно в том, что познание явлений жизни обусловливается зна¬
нием химического состава белка. Исторический момент играет,
разумеется, свою роль, развитие, совершившееся тысячелетиями,
как выразился Энгельс, ставит нас на огромное расстояние от воз¬
никновения явлений жизни, для познания которой необходимо,
в известном смысле, подойти с исторической точки зрения. То есть
требуется познание условий совершившегося процесса. Но следует
ли из этого, что в основе всего развития лежат какие-то другие
начала, кроме физико-химических процессов? По Энгельсу, от¬
нюдь не следует и даже наоборот — в качестве диалектического
материалиста Энгельс утверждает как в «Диалектике природы»,
так и в «Анти-Дюринге», что вся история природы, что
переход от неорганического к органическо¬
му обусловливаются различными формами
движения материи. Карев же в понятие нарастающего
синтеза вкладывает понятие какой-то новой, неведомой силы, по¬
мимо материи и движения. Вот и еще одно место из
«Диалектики природы».
«Физика должна была или могла оставить без рассмотрения
живое органическое тело, химия же находит только при иссле¬
довании органических соединений настоящий ключ к истинной
природе наиважнейших тел, с другой стороны, она составляет
тела, которые встречаются только в органической природе. Здесь
химия приводит к органической жизни, и она поднялась доста¬
точно далеко вперед, чтобы убедить нас, что она одна об’яснит
нам диалектический переход к организму» *. Ко всему сказанному
необходимо прибавить, что исследование состава и структуры
белка с тех пор, ’как были написаны эти строки, пошло далеко
вперед. Работы в этой области Эмиля Фишера относятся к на¬
чалу нашего столетия. Энгельс предвидел и в фило¬
софском смысле предвосхитил не «диалек¬
тику» Деборина, а ход развития положитель¬
ного знания. Итак, спрашивается, кто отступает от Эн¬
гельса — я или товарищ Карев? Ответ на этот вопрос, ду¬
мается, ясен.
«Диалектика природы», стр. 9.

КОРЕННЫЕ ВОПРОСЫ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА 243
III.
Замечательные мысли, высказанные Энгельсом о случайности
и необходимости, послужили совершенно непонятным образом на¬
шим горе-диалектикам к невероятным с точки зрения диалекти¬
ческого материализма выводам. Они, можно сказать,
перевернули вверх дном диалектическое раз¬
решение Энгельсом вопроса об отношении
так называемой случайности к необходимо¬
сти. Стремясь к установлению всеобщей закономерности и к
выведению общеобязательных законов, Энгельс ставит в упрек
естествоиспытателям их обычный метафизический взгляд на слу¬
чайность и необходимость, как на абсолютные противоположные
категории.
«Какая-нибудь вещь, — характеризует Энгельс взгляд
естествоиспытателей, — какое-нибудь отношение, какой-нибудь
процесс либо случаен, либо необходим, но не могут быть и тем
и другим. Таким обр., оба существуют бок о бок в природе; в по¬
следней заключаются всякого рода предметы и процессы, из кото¬
рых одни — случайны, другие—необходимы, причем важно только
одно — не смешивать их между собой». «При этом, — продол¬
жает свою характеристику метафизических приемов в естество¬
знании Энгельс, — в свою очередь низшая группа (признаков —
Л. А.) рассматривается как случайная по сравнению с высшей».
Итак, с одной стороны, следуя метафизическому принципу,
естествоиспытатели, по справедливому мнению Энгельса, проти¬
вопоставляют случайные явления необходимым, с другой стороны,
оценивают случайные категории как низшие, а необходимые как
высшие, а затем об’являют необходимое единственно достойным
научного интереса, а случайное — безразличным для науки. Это
означает, продолжает Энгельс, следующее, а именно: «То, что
можно подвести под законы, что, следовательно, знают, то
интересно, а то, чего нельзя подвести под законы, чего, следова¬
тельно, не знают, то безразлично, тем можно пренебречь.
Но при такой точке зрения прекращается всякая наука, ибо за¬
дача ее ведь в том, чтобы исследовать то, чего мы не знаем. Легко
видеть, что это — такого сорта наука, которая выдает за есте¬
ственное то, что она может об’яснить, сводя непонятное ей к
16*

244
В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
сверх’естественным причинам. При этом по существу дела совер¬
шенно безразлично, назову ли я причину непонятных явлений
случаем или богом. Оба эти названия явля¬
ются лишь выражением моего незнания, и
Поэтому не относятся к ведению науки. На¬
ука перестает существовать там, где теряет силу необходимая
связь». Казалось бы, что все, сказанное здесь Энгельсом до такой
степени ясно, что ни в малейшей степени не могло подать повода
к утверждению того, по существу, как это трактует Энгельс, р е-
лигиозного взгляда, что случайность является чисто об’-
ективной категорией. Но ввиду прямо невероятной путаницы, го¬
сподствующей в писаниях «диалектиков» в этом вопросе, прихо¬
дится раз’яснять сами по себе совершенно ясные мысли Энгельса.
Как вполне очевидно из всех только что приведенных рассужде¬
ний, Энгельс называет случайными те явле¬
ния, которые фактически не познаны, и ста¬
вит в упрек естествоиспытателям, что они
непознанные явления называют «случайны¬
м и», считая их на этом именно основании недостойными науч¬
ного познания. Но так как непознанные явления существуют, то
естествоиспытатели, отказываясь от подлинно научного об’¬
яснения их причин, выходят за пределы науки, давая этим явле¬
ниям религиозно-мистическое истолкование, ибо, вполне справед¬
ливо полагает Энгельс, «совершенно безразлично, назову ли я
причину непонятных явлений случаем или богом».
Еще раз: по Энгельсу естествоиспытатели называют слу¬
чайными те явления, которые не подведены под общий
закон. Стало быть для Энгельса «случайность» есть явление
непознанное, т. е. неподведенное под общий з а-
к о н. Иными словами, естествоиспытатели считают случайность
об’ективной категорией, Энгельс же суб’ективной.
Рассматривая случайность как об’ективную категорию, есте¬
ственники, которых имеет в виду Энгельс, отказываются от позна¬
ния их и от подведения их под общий закон. Отсюда следует
дальше, что так называемые «случайные» явления могут и
должны быть сведены к общему закону. По Кареву
же, как и по уверению всех деборинцев, случайность есть укло¬
нение от общей линии закономерности. Слу¬
КОРЕННЫЕ ВОПРОСЫ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА 245
чайность — говорят они — причинно обусловлена. Но эта обу¬
словленность особого порядка, а потому не сводится к общей за¬
кономерности и, как уклонение от общей закономерности, слу¬
чайность, как таковая, об’ективна. Такая постановка
и такое решение вопроса ведут прямым путем
к вере в чудеса.
Что такое чудо? Чудо есть явление, представляющее собою
уклонение от общей закономерности. Но чудо, возразит Карев,
не мотивируется причинностью. Это неверно. Каждое чудо моти¬
вируется. Дева Мария, например, родила святым духом, потому
что по ряду своих достоинств отличалась от всех девиц еврей¬
ского народа. Иисус Христос накормил тремя хлебами две тысячи
человек потому, что он был сын божий. Моисей расколол Чермное
море, ибо был посланником божиим, для спасения своего народа.
Все эти явления причинно обусловлены, только этот ряд причинно¬
сти, подобно каревскому, отличается от общей зако¬
номерности, составляя особый ряд, представ¬
ляющий собой «о б ’ е к т и в н у ю» случайность.
Очень характерен и пример, приводимый Каревым в доказа¬
тельство замечательного тезиса школы. «Вождь революции, — го¬
ворит Карев, — В. И. Ленин родился в Симбирской губернии в
семье директора народных училищ, учился там, в определенном
месте провел свою жизнь до того, как начал участвовать в ре¬
волюционном движении и т. д.».
«Детерминировано ли было все это? Да, конечно. Детермини¬
ровано было в том смысле, что здесь проявления какой-нибудь
свободы воли, телеологического процесса не было. Однако, если
вы сравните ту закономерность, которая имела место в рождении
В. И. в Симбирске, в отсталой крестьянской губ., в семье интелли¬
гента с общей линией развития и с той ролью, которую он играл в
революционном движении, то одного рода эти обе закономерно¬
сти или нет? Это будут разного рода закономерности» *.
Краткий смысл всей этой поистине замечательной тирады
тот, что рождение вождя революции в отсталой губернии пред¬
ставляет собой отклонение от общей закономерности. Общая за¬
кономерность по Кареву имеет только тогда в данном случае ме¬
* «Под знаменем марксизма», 1928, кн. 1, стр. 218—219.
16**

246
В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
сто, когда вождь революции рождается в передовом культурном
центре. Хороша диалектика, нечего сказать! Наш «учитель» ди¬
алектики Карев становится на точку зрения закона тождества,
гласящего в этом случае, что в отсталой губернии должны рож¬
даться обязательно отсталые люди, в противном случае начинается
другой ряд закономерности, который по Кареву невозможно под¬
вести под общий закон. Всякое дальнейшее исследова¬
ние замыкается; т. Карев в этом своем примере твердит
как раз то же самое, в чем Энгельс упрекает естествоиспытателей.
А вот мне думается, что, согласно марксовской диалектике, не¬
обходимо исследовать вопрос о том, не содействует ли при изве¬
стных определенных условиях отсталость окружающей среды раз¬
витию революционной мысли. Конечно, если бы вождь рево¬
люции родился в среде бушменов или кафров, тогда мы имели бы
дело с «другим рядом» закономерности, т. е. с чудом. А потому
такого рода «об’ективная случайность» исключается. Но Симбир¬
скую губернию населяли и населяют не дикие племена, а культур¬
ные люди. Симбирская губерния не особое государство, до кото¬
рого не доходили бы результаты культурной революционной мыс¬
ли, которые сосредотачивались в центрах- В. И. Ленин, как тут
же заявляет т. Карев, родился и получил свое воспитание в куль¬
турной семье, учился в гимназии, читал книги и т. д. и т. д.
Возможно ведь, что при таких именно условиях более спо¬
койная жизнь провинции, доставлявшая больше досуга, больше
возможности чтения, размышления и т. д., могла в большей сте¬
пени содействовать развитию общественно-революционной теоре¬
тической мысли, нежели шумный, рвущий человека на части центр.
Конечно имея в виду одаренность и возможность получения соот¬
ветствующей литературы и связи с культурными центрами. Факт
тот, что наши главные общественные деятели как раз вышли из
провинции: Белинский родился в Чембарском уезде, Пензенской
губ., Чернышевский — в Саратове, Писарев — в селе Знаменке,
Орловской губ., Бакунин — в Торжке, Тверской губ., Михайлов¬
ский— в Калужской губ., Плеханов родился в помещичьей Там¬
бовской губернии и был сыном помещика. Словом, эти «об’ектив-
ные случайности» лишний раз наталкивают на вопрос об условиях
влияния среды на воспитание того или другого идеолога- Эта проб¬
лема должна быть исследована во всех своих видимых отклоне¬
КОРЕННЫЕ ВОПРОСЫ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА 247
ниях и результаты должны быть подведены под общую закономер¬
ность. В частности же в отношении В. И. Ленина приходится под¬
черкнуть, что его брат — Александр Ульянов был, как известно,
революционером, казненным русским правительством, что оказало
несомненное влияние на революционное воспитание Ленина. Не
замыкаясь в оторванном от общей закономерности ряде так на¬
зываемой Каревым «об’ективной случайности», мы открываем
одно важное явление: влияние мученика-революционера на ре¬
волюционное развитие Ленина и т. д.
Карев, как и все те естественники, о которых говорит Эн¬
гельс в вышеприведенной выдержке, об’являет неисследованные
явления об’ективной случайностью, т. е. таким явлением, которое
невозможно подвести под общий закон. Ясно, повторим мы слова
Энгельса, «что при такой точке зрения прекращается всякая на¬
ука, ибо задача ее ведь в том, чтобы исследовать то, чего мы не
знаем». Ибо, как говорит дальше Энгельс, «наука пере¬
стает существовать там, где теряет силуне-
обходимая связь».
Вышеприведенная критика Энгельсом понятия случайности
относилась по существу к индетерминистам, ибо индетерминизм в
том и состоит, что считает возможным отклонение от
общей закономерности, другими словами в призна¬
нии «об’ективной случайности».
Противоположностью индетерминизму является, по справед¬
ливому воззрению Энгельса, фатализм. Во избежание каких бы
то ни было недоразумений (хотя они, разумеется, неизбежны, ибо
что и как ни пиши — все равно деборинцы исказят истинный
смысл сказанного; т. Карев своими способами полемики очень
напоминает В. Чернова) приведем обширную выдержку из Энгельса.
«Противоположную позицию занимает детерминизм, пере¬
шедший в естествознание из французского материализма и рас¬
считывающий покончить со случайностью тем, что он вообще
отрицает ее. Согласно этому воззрению, в природе господствует
лишь простая, непосредственная необходимость. Что в этом стру¬
чке пять горошин, а не четыре или шесть, что хвост этой собаки
длиною в пять дюймов, а не длиннее или короче на одну линию,
что этот клеверный цветок был оплодотворен в этом году пче¬
лой, а тот — нет, и притом этой определенной пчелой и в это
248	в ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
определенное время, что это определенное, унесенное ветром семя
львиного зуба взошло, а другое нет, что в прошлую ночь меня
укусила блоха в 4 часа утра, а не в 3 или в 5, и притом в правое
плечо, а не в левую икру — все это факты, которые вызваны
неизменным сцеплением причин и следствий, связаны незыблемой
необходимостью, и газовый шар, из которого возникла солнечная
система, был так устроен, что эти события могли произойти толь¬
ко так, а не иначе. С необходимостью этого рода мы все еще не
выходим из границ теологического взгляда на природу. Для науки
совершенно безразлично, назовем ли мы это, вместе с Августином
и Кальвином, извечным решением божиим, или, вместе с турками,
кисметом, или же назовем необходимостью- Ни в одном из этих
случаев не может быть речи об изучении причинной цепи, ни в
одном из этих случаев мы не двигаемся с места. Так называемая
необходимость остается простой фразой, а благодаря этому и
случай остается тем, чем он был. До тех пор, пока мы не можем
показать, отчего зависит число горошин в стручке, оно остается
случайным; а оттого, что нам скажут, что этот факт предвиден
уже в первичном устройстве солнечной системы, мы не подвига¬
емся ни на шаг дальше» *.
И в этой выдержке мы видим по существу ту же самую
мысль, которая была выражена в предыдущей. Фатализм сходится
с индетерминизмом в том основном пункте, что и то и другое
учение отрезывает путь к исследованию.
Согласно фатализму, все решительно явления заранее пред¬
определены, и, следовательно, не поддаются никакому изучению,
ибо та высшая воля, которой они определялись, нам неизвестна,
а, следовательно, причинная цепь, являясь по существу продуктом
произвола высшей воли, не может быть нами постигнута. Вслед¬
ствие этого все явления представляются, несмотря на их видимую
необходимость, совершенно случайными, случайными именно по¬
тому, что мы не в состоянии их постичь. Случайно, следовательно,
опять-таки, то, чего причины мы не можем знать. Стало быть,
случайность есть суб’ ективная категория.
В конечном счете обе противоположно¬
сти: фатализм и индетерминизм сводятся к
* «Диалектика природы», стр. 191, 193.

КОРЕННЫЕ ВОПРОСЫ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА 249
общему положению — в обоих случаях допу¬
скается над’эмпирическая воля, другими сло¬
вами, такой источник закономерности, ко¬
торый не может быть нами исследован.
Заканчивая этот доклад-статью, считаю необходимым ска¬
зать следующее. Тов. Карев уверяет, что мы, диалектические ма¬
териалисты, выступали несколько времени тому назад против
диалектики с обвинением в том, что диалектики-де слишком много
занимаются Гегелем. Но затем, уверяет дальше Карев, после по¬
явления конспекта о Гегеле Ленина, «Диалектики природы» Эн¬
гельса и новых статей Плеханова, «наши противники не рискуют
более выступать с огульным отрицанием Гегеля» *.
Трудно подобрать слова для характеристики такого заявле¬
ния. Это утверждение Карева представляет
собою полное и абсолютное издевательство
над истиной. Так могут писать «люди-поденки», не чув¬
ствующие завтрашнего дня, люди, для которых печатное слово
ничто, писатели, которые издеваются над своим читателем и
в конце концов над самим собой. И в самом деле — есть ли у меня
хоть одна работа, в которой я бы не руководствовалась диалекти¬
ческим методом? В большинстве моих статей есть ссылки на Ге¬
геля, везде подчеркивается, что диалектический материализм
заимствовал диалектику из системы гениального немецкого иде¬
алиста. Среди моих работ имеются две, специально посвященные
диалектике. Одна носит заглавие: «Теория стоимости и диалекти¬
ческий материализм», в ней теория стоимости, насколько мне
известно, впервые подвергнута анализу с точки зрения диалек¬
тики, другая носит заглавие: «Диалектика и действенность».
Карев это знает. Ведь он о моей деятельности даже написал статью
в Большой советской энциклопедии. Все мои статьи, в том числе
только что указанные, Карев, разумеется, читал. А если знает, а
если читал, то почему же он обманывает читателя, который, быть
может, их не знает и не читал их. Частичным ответом на этот
вопрос может служить то обстоятельство, что мы, диалек¬
тические материалисты, пользуемся диалек¬
тикой Гегеля так. и в такой мере, как ею
* «Под знаменем марксизма», 1928, кн. 1, стр. 215.

250	В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
пользовались основатели диалектического ма¬
териализма: мы берем из нее «рациональное зерно» и от¬
брасываем всю мистическую ветошь.
Карев напомнил, например, о новых статьях Плеханова. Мож¬
но подумать, что в недавно опубликованных статьях Плеханов
выступает гегельянцем в большей мере, чем в других его работах.
Разумеется, ничего подобного. Как во всех работах, так и в этих
статьях Плеханов подчеркивает абсолютный идеализм
Гегеля, с одной стороны, и марксистскую диалектику,
стоящую на строго эмпирической почве, с
другой. До какой степени Плеханов был осторожен в вопросе об
отношении марксизма к Гегелю, может послужить доказательством
следующее обстоятельство, носящее биографический характер.
К моей статье «Двойственная истина в современной немецкой
философии» мне вздумалось поставить эпиграфом слова Гегеля:
«Истинной теодицеей является наука». Я, разумеется, имела
в виду подчеркнуть этим эпиграфом силу и величие науки. По по¬
воду этого моего эпиграфа Плеханов мне пишет (в письме от
1905 г.) следующее: «Эпиграф из Гегеля я советую Вам выбросить.
Для Гегеля наука была теодицеей. Это понятно. Наука в последнем
счете изучала абсолютную идею. А абсолютная идея была богом.
Но именно потому Фейербах делал — и вполне основательно —
Гегелю тот упрек, что у него философия превращается в спеку¬
лятивную теологию. Мы, материалисты, должны уметь избежать
этого упрека».
Карев и все его единомышленники-деборинцы идут быстрым
шагом к теодицее, выражаясь проще — к поповщине, отступая
тем же шагом от диалектического материализма. Его главное по¬
ложение, которое противопоставлялось им высказанным мною
взглядам, гласящее, что «общие понятия, создаваемые нашим мыш¬
лением, представляют лишь отражения того общего, что есть
в самих вещах», — является основанием онтологиче¬
ского д о к а з а т ельства бытия божьего во всех
моментах этого пресловутого доказательства.
Ибо сущность онтологического доказательства бытия божьего сво¬
дится к тому, что раз существует понятие бога, то этому поня¬
тию соответствует подлинная реальность, т. е. б о г.

ОГЛАВЛЕНИЕ
Стр.
Предисловие 	 3
Предисловие к «Философской эволюции Маркса» Г. В. Плеханова . .	8
Спиноза и материализм	  12
Надоело!	 46
Ответ на «Наши разногласия» Деборина	 61
Беспросветная путаница или диалектика наизнанку	 98
Коренные вопросы диалектического материализма	208

ГОСУДАРСТВЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО
МОСКВА — ЛЕНИНГРАД
ДИАЛЕКТИЧЕСКИЙ МАТЕРИАЛИЗМ
(К СОВРЕМЕННОЙ ФИЛОСОФСКОЙ ДИСКУССИИ)
★ ★ ★
И. СТЕПАНОВ
ДИАЛЕКТИЧЕСКИЙ МАТЕРИАЛИЗМ
И ДЕБОРИНСКАЯ ШКОЛА
Стр. 160.	Ц. 1 руб.
★ ★ ★
И. СТЕПАНОВ
ИСТОРИЧЕСКИЙ МАТЕРИАЛИЗМ
И СОВРЕМЕННОЕ ЕСТЕСТВОЗНАНИЕ
Стр. 78.	Ц. 40 коп.
★ ★ ★
А. ДЕБОРИН
ДИАЛЕКТИКА И ЕСТЕСТВОЗНАНИЕ
15 п. л.
★ ★ ★
СТОЛЯРОВ
НА ФИЛОСОФСКОМ ФРОНТЕ
8 п. л.
★ ★ ★
А. ВАРЬЯШ
ЛОГИКА И ДИАЛЕКТИКА
30 п. л.

ГОСУДАРСТВЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО
МОСКВА — ЛЕНИНГРАД
Н. И. БУХАРИН
ТЕОРИЯ ИСТОРИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
Популярный учебник марксистской социологии.
Изд. 5-е, стереотипное
С приложением статьи: „К постановке проблем теории
исторического материализма“
Стр. 390.	Ц. 1 руб., в/п. 1 р. 30 к.
★ ★ ★
И. В. РАЗУМОВСКИЙ
КУРС
ТЕОРИИ ИСТОРИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
Изд. 2-е, перераб. и доп.
Стр. 535.	Ц. 3 р. 50 к.
Содержание. Марксизм как мировоззрение и обще¬
ственная теория. Основные предпосылки марксистской
методологии. Диалектический материализм. Материалисти¬
ческая диалектика. Экономический баланс общественной
жизни. Общественные классы и политическая надстройка.
Общественное бытие и общественное сознание Развитие
общественных формаций и пролетарская революция.
Очерк развития теории. Рекомендуемая литература.

2 p. 50 н.
ГОСУДАРСТВЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО
МОСКВА — ЛЕНИНГРАД
К н и г и
Л. И. АКСЕЛЬРОД-ОРТОДОКС
ПРОТИВ ИДЕАЛИЗМА
Критика некоторых идеалистических течений философской мысли.
Сборник статей.
Изд. 2-е.
Стр. 278.	Ц. 1 руб.
* ★ ★
ФИЛОСОФСКИЕ ОЧЕРКИ
Ответ философским критикам исторического материализма.
Изд. 4-е.
Стр. 232.	Ц. 1 р. 75 к.
★ ★ ★
ЭТЮДЫ И ВОСПОМИНАНИЯ
Стр. 61.	ц. 35 к.
ПРОДАЖА ВО ВСЕХ МАГАЗИНАХ ГОСИЗДАТА
И. Аксельрод-Ортодокс-В ЗАЩИТУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА