Альбертас
 Лауринчюкас
 ВРАТА
СТРАХА

Альбертас
Лауринчюкас
 ВРАТА
СТРАХА
 МОСКВА
ИЗДАТЕЛЬСТВО
ПОЛИТИЧЕСКОЙ  ЛИТЕРАТУРЫ
1982

66.3(7США)
 Л28
 Лауринчюкас  А.
 Л28  Врата  страха.—  М.:  Политиздат,  1982.—  287  с.,  ил.
 Альбертас  Лауринчюкас  —  известный  литовский  писатель  и
публицист.  Он  знаком  советскому  и  зарубежному  читателю  по
книгам  очерков  и  пьесам.  А.  Лауринчюкас  несколько  лет  работал
в  США  корреспондентом  газет  «Сельская  жизнь»  и  «Москоу
ньюс».  Настоящая  книга  —взгляд  советского  журналиста  в  лицо
сегодняшней  Америки.
 Автор  книги  —  лауреат  литературной  премии  имени  А.  Н.  Тол¬
стого.  Международный  союз  журналистов  наградил  его  медалью
Юлиуса  Фучика.
 ,08040000000—186
 1  079(02)—82  222-82
 66.9  (7США)
32(73)
 ©  ПОЛИТИЗДАТ,  1982  г.

Америка  —  большая  и  полная  контрастов  страна.  При
знакомстве  с  нею  возникает  больше  вопросов,  нежели
звездочек  на  ее  государственном  полосатом  флаге.
 В  переполненной  до  краев  железобетонной  чаше  в  сто-
лице  Мексики  бушевал  ураган  людских  страстей  —  только
что  юный  и  стройный  матадор  элегантным  ударом  закон¬
чил  свой  бой  с  быком,  чьи  рога  были  остры,  словно
иглы.  Могучее  животное  лежало  на  песке  у  ног  победите¬
ля,  и  струя  горячей  крови  окрасила  в  алый  цвет  песок
арены.
 Однако  коррида  еще  не  закончилась.  Своей  очереди
продемонстрировать  искусство  корриды  ждали  и  другие
матадоры...
 Распахнулись  ворота,  и  на  арену  выбежал  новый  бык.
Он  на  секунду  остановился,  утянул  подрагивающими
ноздрями  воздух  и  ринулся  вперед.  Его  острые  рога  иска¬
ли  жертву.
 Матадор,  вышедший  на  очную  ставку  с  быком,  может
победить,  может  и  проиграть.  Но  бык,  попавший  на  арену
корриды,  никогда  не  выходит  отсюда  живым.  Таковы  пра¬
вила  корриды.
 Ворота,  через  которые  быков  выпускают  на  роковую
арену,  называют  вратами  страха.  Для  прошедших  чррез
них  обратного  пути  не  существует.
 Рядом  со  мной  сидел  молодой  мужчина.  Он  привлек
мое  внимание  тем,  что  не  реагировал  на  происходящее  на
арене  столь  бурно,  как  остальные,  а  иногда  прикрывал  ру¬
кой  глаза.
 —  Вы  не  мексиканец  и  не  испанец,  не  так  ли?  —  обра¬
тился  ко  мне  молодой  человек.
 3

—  Даответил  я.—  Я  советский  журналист.  А  вы?
 —  Я  американец,—  сказал  он,  протянув  мне  руку,
чтобы  представиться.  Но  в  эту  минуту  многотысячная
публика  бурно  прореагировала  на  смелый  шаг  нового
матадора,  и  ураган  звуков  унес  слова  моего  нового  знако¬
мого.
 Когда  бык  был  повержен,  врата  страха  вновь  распах¬
нулись,  и  на  арену  выбежал  еще  один  бык.
 —  А  мне  удалось  избежать  подобного,—  сказал  мой  со¬
сед,  глядя  на  меня.
 Я  не  понял  смысла  его  слов.  Заметив  это,  он  объяснил:
 —  Меня  посылали  воевать  во  Вьетнам,  а  мне  хотелось
жить.  Поэтому  не  оставалось  ничего  другого,  как  покй-
нуть  свою  страну.  Здесь  живу  уже  более  десяти  лет.
 В  железобетонной  чаше  снова  взорвалась  бомба  люд¬
ских  страстей.  Когда  коррида  закончилась,  людская  мас¬
са  зашевелилась.  Мы  расстались,  и  я  больше  никогда  не
встречал  этого  американца.
 Однако  слов  его  не  забыл.
 В  1981  году  я  еще  раз  побывал  в  стране,  которой  пра¬
вит  мистер  Доллар.  Я  снова  убедился,  что  через  врата
страха  проходят  почти  все.
 Страх  преследует  американца  от  рождения  до  самой
смерти  повсюду  —  на  улице,  на  работе,  в,  супермаркете  и
даже  дома.  Это  страх  за  свое  будущее,  страх  потерять  ра¬
боту  и  очутиться  на  улице,  страх  за  невыплаченные  долги
по  кредиту  за  дом  и  автомашину,  страх  за  свою  жизнь,
страх  за  старость,  страх,  внушаемый  ежедневно  радио,
печатью,  телевидением,  перед  угрозой  нападения  «потен¬
циального  противника»...

ЧЕЛОВЕК  —
 НЕ  КУСТАРНИК
АКАЦИИ
 Большинство  рода  человеческого
вовсе  не  родилось  с  седлами  на
своих  спинах;  кучка  избранных
тоже  не  родилась  в  сапогах  со  шпо¬
рами  и  не  предназначена  божьим
соизволением  ездить  на  людях.
 Томас  Джефферсон
 Титулы  весьма  полезны.  Они  застав¬
ляют  нас  знакомиться  со  многими
личностями,  которые  иначе  оста¬
лись  бы  затерянными  среди  мусора.
 Генри  Шоу,
американский  сатирик
 Когда  я  впервые  прилетел  в  Нью-Йорк  и  на  аэродроме
увидел,  как  таможенный  чиновник,  вежливо  прищурив
глаза,  заглядывал  в  открытые  дорожные  сувдки>  путешест¬
венников,  как  он,  добродушно  улыбаясь,  засовывал  руки
по  локоть  в  чемоданы  с  нашими  вещами,  у  меня  мелькну¬
ла  мысль:  а  не  является  ли  этакое  «добродушие»  характер¬
ной  чертой  среднего  американца?
 Направляясь  из  аэропорта  в  город  и  разглядывая  бес¬
конечные  вереницы  мчащихся  и  стоящих  по  обочинам
машин,  я  снова  задумался:  в  стране,  где  столь  много  авто¬
мобилей,  трудно  представить  себе  среднего  гражданина  не
за  рулем.
 В  гостинице  нас  с  молниеносной  быстротой  обслужил
портье.  Подхватив  левой  рукой  зелененькую  долларовую
бумажку,  он  правой  любезно  протянул  нам  ключи  от  номе¬
ра,  приговаривая  при  этом:  «Спасибо,  большое  спасибо».
«Оперативность  в  работе,—  подумал  я,—  вот,  вероятно,
неотъемлемая  черта  среднего  американца».
 Спустя  несколько  дней  я  считал,  что  наиболее  харак¬
терные  свойства  среднего  американца  уже,  что  называет¬
ся,  у  меня  в  кармане  и  вскоре  я  смогу  не  спеша,  как  фи¬
лателист,  разглядывающий  в  лупу  редкую  почтовую  мар¬
ку,  проанализировать  и  оценить  его.  Полученный  синтети¬
ческий  и  обобщенный  образ  среднего  американца  следует
затем  лишь  творчески  перенести  на  всех  остальных  амери¬
канцев.  Старинная  поговорка,  что  узнать  человека  чужой
 5

страны  труднее,  чем  заглянуть  в  сейф,  не  имея  ключей,
казалась  мне  в  те  дни  плоской  и  бессмысленной.
 Однако  вскоре  твердая  решимость  найти  и  изучить
среднего  американца  уступила  место  неуверенности,  а
после  четырех  с  половиной  лет  пребывания  в  Америке  я
уже  твердо  знал,  что  термин  «средний  американец»  —  это
выдумка,  такая  же  призрачная,  как  цветы,  нарисованные
морозом  на  оконном  стекле.  Понятие  «средний  америка¬
нец»  создали  боссы  капиталистического  мира  для  защиты
своих  интересов.  Как  невозможно  слепить  глиняный  гор¬
шок  без  глины,  так  нельзя  сделать  «среднего  американ¬
ца»  без  статистики.  За  время  моего  второго  пребывания  в
этой  стране  дяди  Сэма  я  окончательно  убедился  в
своей  правоте.
 Статистикой,  словно  мечом,  орудуют  пропагандисты
«американского  образа  жизни».  С  помощью  статистики
хитроумные  слуги  капитала,  словно  в  океане,  топят  люд¬
ские  беды  и  отчаяние,  муки  и  нужду,  оставляя  для  обозре¬
ния  лишь  сверкающую  гладь  поверхности.
 Проповедники  «американского  образа  жизни»  обраща¬
ются  со  статистикой,  как  с  куропаткой  на  вертеле.  Они
подставляют  ее  огню  тем  боком,  который,  с  их  точки  зре¬
ния,  еще  недостаточно  подрумянился.
 О  магнате  нефтяной  промышленности  Поле  Гетти,  ког¬
да  он  был  жив,  в  американской  печати  писали  сравнитель¬
но  мало:  такова  его  воля.  Имея  в  кармане  свыше  миллиар¬
да  долларов  и  контролируя  капитал  в  десять  раз  больший,
этот  гражданин  США  куда  богаче  Генри  Форда,  Нельсона
Рокфеллера  и  других  прославленных  миллиардеров.  И  хо¬
тя  Поль  Гетти  не  любил,  чтобы  о  нем  писали,  я  все  же
осмелюсь  использовать  его  особу  для  определения  некото¬
рых  средних  статистических  данных.
 Мысленно  перенесемся  в  Вест-Сайд  —  один  из  районов
Нью-Йорка,  где  живет  множество  людей,  не  имеющих  ни
работы,  ни  хле.ба,  ни  будущего.  Допустим,  что  в  одном
только  квартале  этого  района  живет  тысяча  бедняков.  При¬
бавим  к  ним  Поля  Гетти  с  его  миллиардами  долларов.
Выведем  среднее  и  получим  сногсшибательную  цифру:  в
мире  появится  сразу  тысяча  новых  миллионеров,  но...
только  на  бумаге.
 Трудно  установить,  насколько  точны  статистические
данные  о  том,  что  брюки,  в  которых  ходят  миллионеры,  в
среднем  на  20  процентов  дешевле,  чем  те,  что  носят  швей¬
цары,  и  тем  не  менее  в  непролазной  чаще  статистики  есть
 6

показатели,  не  вызывающие  сомнений»'  Нельзя  не  верить,
что  в  этой  стране  в  результате  автомобильных  катастроф
каждые  шесть  минут  погибает  человек,  что  из  Нью-Йорка
в  течение  суток  рассылается  в  среднем  21  миллион  писем,
что  расходы  на  рекламу  составляют  в  год  более  100  долла¬
ров  на  душу  населения.  Нет  оснований  не  верить  цифрам
о  средней  стоимости  телевизора,  о  среднем  урожае  куку¬
рузы,  средней  годовой  температуре  и  т.  д.
 Средние  данные  и  используются  для  сотворения  обра¬
за  среднего  американца,  чтобы,  приукрасив  и  принарядив
его,  выставить  в  ослепительной  витрине  для  всеобщего
обозрения,  радостно  приговаривая  при  этом:  «Полюбуй¬
тесь,  до  чего  хорош  «американский  образ  жизни»!»
 Если  американец  входит  в  дверь  и  видит,  что  сзади
идет  другой  человек,  он  никогда  просто  не  отпустит  дверь,
а  тотчас  передаст  ручку  идущему  сзади.  В  магазинах  про¬
давец  благодарит  покупателя  не  только  тогда,  когда  тот
покупает  что-нибудь,  но  и  когда  покупатель,  перебрав  го¬
ру  товаров,  уходит,  так  и  не  открыв  кошелька.  В  лифте  вы
редко  встретите  мужчину  в  шляпе,  если  в  кабине  находит¬
ся  женщина.  Разве  американцы  не  вежливы?  И  эти  же
самые  американцы  ни  в  автобусе,  ни  в  метро  не  уступят
место  женщине,  даже  если  она  с  маленьким  ребенком  или
беременна.  Днем  в  городе  можно  увидеть  полицейского,
который,  остановив  поток  машин,  под  руку  переводит  че¬
рез  мостовую  едва  двигающуюся  старушку,  а  в  сумерках,
когда  никто  не  видит,  этот  же  полицейский  по  всем  прави¬
лам  джиу-джитсу  даст  в  челюсть  любому  гражданину,
который  не  сразу  подчинится  распоряжению  представите¬
ля  власти.  Когда  же  этот  полицейский  ведет  себя  как  сред¬
ний  американец  —  днем  или  ночью?
 В  магазинах,  закусочных  —  повсюду,  где  надо  под¬
няться  по  лестнице  или  пройти  по  неровному  месту,  висят
таблички  с  надписью:  «Смотрите  под  ноги!»  Чтобы  вы
случайно  не  споткнулись,  заботятся  и  украшенные  галу¬
нами  служители,  которые  предупреждают  об  опасности.
Нигде  в  мире  я  не  видел,  чтобы  клиента  так  обхаживали,
так  пеклись  о  том,  чтобы,  не  дай  бог,  с  ним  не  приключи¬
лось  какого-нибудь  несчастья,  как  в  Америке.
 У  всякого  дерева  есть  корни,  а  у  каждого  явления  —
свои  причины.  По  законам  США,  если  человек,  пересту¬
пивший  порог  магазина  или  поднимающийся  в  автобус,
споткнулся  и  сломал  ногу,  он  может  возбудить  судебное
дело  против  владельца  магазина  или  автобусной  компании
 7

по  оплате  всех  расходов  на  лечение  и  по  временной  поте¬
ре  трудоспособности.  Разумеется,  рядовому  американцу,  с
которым  произошел  несчастный  случай,  нелегко  выиграть
дело  в  суде.  Но  страх,  что  всякий  такой  процесс  грозит
карману,  заставил  владельцев  завести  вежливый  обслужи¬
вающий  персонал  только  для  того,  чтобы  в  случае  судебно¬
го  разбирательства  иметь  оправдание:  «Мы  предупрежда¬
ли,  чтобы  клиент  был  осторожен,  но  он  не  слушал.  Теперь
мы  за  случившееся  не  отвечаем».
 В  настоящее  время  почти  все  владельцы  ресторанов,
гостиниц,  магазинов,  кинотеатров,  танцевальных  залов  за¬
страхованы.  Поэтому  американец  должен  обращаться  с
претензиями  уже  не  к  владельцу  заведения,  а  к  страховой
компании,  которой  владелец  ежегодно  отчисляет  немалую
сумму.
 Боязнь,  что  несчастный  случай  может  привести  к  ни¬
щете,  заставляет  американцев  страховать  все,  что  только
возможно.  Фермер  страхует  пшеницу  от  пожара,  боксер  —
руки  от  перелома,  певица  —  горло  от  простуды,  жена  —
мужа  от  смерти,  торговец  страхуется  от  фальшивых  де¬
нег,  которые  ему  могут  всучить,  и  т.  д.
 Владельцы  магазинов,  ресторанов,  гостиниц  не  случай¬
но  платят  страховым  компаниям  огромные  суммы.  Ведь  в
этой  стране  существуют  тысячи  способов  разбогатеть.
Среди  них  и  такой:  человек,  потеряв  надежду  сколо¬
тить  состояние,  решается  застраховать  свою  ногу  в  не¬
сколько  тысяч  долларов  и  через  некоторое  время  созна¬
тельно  провоцирует  несчастный  случай.  Лишившись  ноги,
он  получает  страховку.  Если  такая  заранее  обдуманная
«продажа»  ноги  произойдет  в  магазине,  купальне,  автобу¬
се  или  в  другом  месте,  владелец  которого  не  имеет  соответ¬
ствующего  страхового  полиса,  то  страховая  компания,  за¬
страховавшая  ногу,  через  суд  потребует  с  владельца  стра¬
ховую  сумму.
 Говорят,  американцы  за  каждую  услугу  берут  деньги.
Это,  разумеется,  правда,  но  тоже  не  всегда.  Когда  амери¬
канский  журналист  Джон  Рид,  рискуя  своей  свободой,
распространял  среди  американского  народа  произведения
Владимира  Ильича  Ленина,  когда  Сакко  и  Ванцетти,  бо¬
рясь  за  дело  рабочего  класса,  шли  навстречу  своей  гибели,
когда  докеры  порта  Сиэтл  отказались  грузить  пароходы
для  контрреволюционных  банд  Колчака,  когда  сегодня
коммунисты  США  борются  за  мир  и  права  граждан  —  пи
один  из  них  не  думал  и  не  думает  о  личном  обогащении.
 8

Я  хотел  было  спросить  американца,  посвятившего  свою
жизнь  борьбе  за  свободу  и  социальный  прогресс,  почему
он  не  избрал  иной,  более  легкий  путь,  но  не  посмел.  Раз¬
ве  спросишь  у  матери,  почему  она  приносит  себя  в  жерт¬
ву  детям?
 Америка  энергично  борется  за  нравственность.  На  нью-
йоркском  пляже  даже  трех  —  пятилетние  девочки  обяза¬
ны  надевать  купальные  костюмы,  в  противном  случае  ро¬
дителей  подвергают  штрафу  в  15  долларов.  И  одновремен¬
но  в  этой  стране  не  преследуют  тех,  кто  продает  отврати¬
тельные  порнографические  издания  или  заманивает  прохо¬
жих  в  непотребные  ночные  клубы.  Где  же  излишек  и  где
нехватка  нравственности  и  как  тут  установить  среднее?
 В  капиталистическом  мире  говорят,  что  артист  может
прославиться,  спев  партию  в  миланском  оперном  театре
«Ла  Скала»,  а  разбогатеть  —  пройдя  по  сцене  «Метрополи-
тен-опера»  в  Нью-Йорке.  Американские  любители  музыки
порой  долгими  часами  простаивают  в  очередях,  пока  им
удастся  за  30—50  долларов  приобрести  билет  в  этот  театр.
У  некоторых  американцев  иные  музыкальные  вкусы.  Од¬
нажды  я  видел,  как  ньюйоркцы  запрудили  Бродвей:  в
витрине  огромного  ресторана  проводился  всемирный  кон¬
курс  пианистов  на  наиболее  долгую  беспрерывную  игру
на  фортепьяно.  Более  трех  суток  плясали  по  клавиатуре
пальцы  калифорнийца  Липса.  Его  поили  черным  кофе,  че¬
сали  ему  бока  и  спину  жесткими  щетками.  Когда  он  нако¬
нец  установил  новый  мировой  рекорд  и  свалился  со  стула,  в
витрине  немедленно  зажглась  неоновая  реклама,  извещав¬
шая,  что  на  следующей  неделе  здесь  состоится  всемирный
фестиваль  гитаристов,  играющих  ногой.  Америка  аплоди¬
рует  не  только  Вану  Клиберну  и  Юджину  Орманди!
 Посетив  однажды  некоего  чикагца,  владельца  наряд¬
ной  виллы,  считающего  себя  интеллигентом,  я  заметил  у
него  в  комнате  рояль  и  осведомился,  кого  он  больше  лю¬
бит  —  Шопена  или  Моцарта.  Вежливо  извинившись,  хозя¬
ин  попросил  меня  разъяснить,  кого  или  что  я  имел  в  ви¬
ду  —  новую  бейсбольную  «звезду»  или  европейскую  марку
телевизора.
 Каждый  месяц  я  ездил  из  Нью-Йорка  в  Вашингтон.
Иногда  автомобилем,  но  чаще  всего  поездом.  С  Пенсиль¬
ванского  вокзала,  расположенного  почти  в  центре  Нью-
Йорка,  поезда  в  столицу  США  уходят  почти  ежечасно.
 Большущие  часы  на  Пенсильванском  вокзале  показы¬
вают,  что  через  несколько  минут  в  Вашингтон  отходит
 9

«Конгрессмен».  Если  улицы  свои  американцы  всего  лишь
нумеруют,  то  поездам  дают  весьма  пышные  названия:
«Конгрессмен»,  «Сенатор»,  «Дипломат»  и  др.  Купив  билет,
прохожу  через  автоматически  открывающиеся  двери,  спу¬
скаюсь  по  железным  ступеням  на  подземный  перрон  и,
войдя  в  вагон,  занимаю  свое  место.  Билет  вкладываю  в
кармашек  на  спинке  расположенного  впереди  сиденья  —
это  для  того,  чтобы  кондуктор  мог  его  проверить,  не  тре¬
вожа  пассажира.
 Мы  тронулись  тихо,  без  сигнала.  В  вагоне  было  всего
несколько  человек.  Поезд  вынырнул  из  туннеля,  и  я  гля¬
дел  в  окно  на  удаляющиеся  каменные  громады  Нью-Йорка,
на  болото,  через  которое  мы  проезжали,  на  сплетение  же¬
лезнодорожных  мостов.  Возникло  естественное  желание
перекинуться  хоть  несколькими  словами  с  сидящим  на¬
против  мужчиной.  Есть  такие  фразы,  которые  годны  всег¬
да  и  при  всех  обстоятельствах.
 —  Сегодня  превосходный  день,—  начал  я.
 —  Вы  совершенно  правы,—  ответил  мужчина  и  умолк.
 Добрых  полчаса  спустя  он  взглянул  на  меня  вторично
 и  на  этот  раз  улыбнулся.  Я  счел  это  сигналом,  что  он  уже
готов  поддерживать  простой  человеческий  разговор,  кото¬
рый  возникает,  когда  обстоятельства  сводят  совершенно
незнакомых  людей  на  несколько  часов  в  вагоне  поезда,  и
невольно  вспомнил  свою  родину,  где,  еще  не  проехав  и,
семафора,  ты  уже  многое  знаешь  о  своих  попутчиках.
 —  Через  четыре  часа  будем  в  Вашингтоне,—  снова  об¬
ратился  я  к  улыбающемуся  соседу.
 —  Вы  совершенно  правы,—вежливо  ответил  он  и
устремил  глаза  в  окно,  где  со  скоростью  60  миль  в  час
пробегали  металлические  конструкции  нефтеочиститель¬
ного  эавода.
 Разговор  не  клеился.  Все  в  вагоне  молчали.  Молчали
полчаса,  час,  два.  Молчали  все  время,  пока  мы  ехали  до
Вашингтона.
 Но  не  всегда  американцы  неразговорчивы.  В  Гайд-
парк,  где  родился,  рос  и  похоронен  президент  Соединенных
Штатов  Франклин  Рузвельт,  стекаются  толпы  экскурсан¬
тов.  Здесь  открыт  мемориальный  музей.  Я  тоже  побывал  в
рабочей  комнате  Франклина  Рузвельта,  видел  на  его  сто¬
ле  флажки  государств,  боровшихся  против  гитлеровской
Германии,  среди  них  и  советский.  Посетители  весело  сме¬
ялись,  разглядывая  глиняную  копилку,  изображавшую
свинью  с  головой  Гитлера.  На  ней  было  написано:  «Копи
 10

для  победы».  Эту  копилку  в  годы  второй  мировой  войны
подарил  президенту  рабочий  из  Сан-Франциско.  Но  аме¬
риканцы  предпочитают  больше  времени  проводить  не  в
этой  комнате,  а  в  спальне  президента  и  в  его  ванной.
Я  слышал,  как,  собравшись  в  ванной,  практичные  амери¬
канцы  обменивались  впечатлениями:
 —  Узковата.
 —  Мыло  некуда  положить.
 —  И  ужасно  глубокая.
 —  Эмаль  слишком  темная.
 У  них  не  было  ни  малейшего  намерения  оскорбить  то¬
го,  кто  жил  в  этом  здании.  Они  лишь  хотели  продемонстри¬
ровать  свою  способность  давать  оценку  быту.  Ну  разве
американцы  неразговорчивы?  Однако  вернемся  к  поискам
среднего  американца.
 Может  быть,  средние  американцы  одеты  в  форменное
платье?  Вообще  американцы  любят  форму.  Форм  в  этой
стране  много.  Форма  полицейского  отличается  от  одежды
служителя  «Армии  спасения»,  одеяние  католического  свя¬
щенника  —  от  формы  почтового  чиновника.  Свою  форму
носит  большая  часть  частных  школ  и  добровольных  по¬
жарных  обществ.  Не  введена  форма  только  для  сыщиков
Федерального  бюро  расследований.
 Много  американцев  сейчас  в  военной  форме.  И  она  не
однообразна.  Морского  пехотинца  не  спутаешь  с  воздуш¬
ным  десантником,  а  моряка  —  с  летчиком.  Не  носит  форму
в  американской  армии  только  верховный  главнокомандую¬
щий  —  президент.
 В  пестроте,  форм  найти  среднего  американца  так  же
нелегко,  как  в  толпе  штатских.  Я  был  знаком  с  нескольки¬
ми  полисменами  —  из  тех,  кто  постоянно  стоял  поблизости
от  нашего  дома,  но  ни  один  из  них.  не  признавался  в  том,
что  он  —  средйий  полицейский.  Довелось  мне  вступить  в
разговор  и  со  служащими  пожарной  команды.
 —  Есть  у  вас  средний  пожарник?  —  спросил  я  совер¬
шенно  серьезно.
 В  ответ  раздался  дружный  смех.  Все  приняли  мои  сло¬
ва  за  шутку.
 —  Один  у  нас  был,  но  и  тот  погиб  в  прошлом  году,
когда  гасил  средний  пожар,—  остроумно  ответили  мне.
 Не  нашел  я  ни  среднего  почтового  служащего,  ни  сред¬
него  железнодорожника,  хотя  у  них  слово  «средний»  в  че¬
сти:  есть  и  среднего  размера  конверты  и  средней  мощно¬
сти  паровозы.
 И

Искать  среднего  американца  в  армейской  форме  мне  не
довелось.  Я  побоялся,  что  это  было  бы  неправильно  поня¬
то  разведывательной  службой.
 Вообще  в  США  есть  немало  географических  мест  и
областей  жизни,  от  которых  иностранцам,  а  особенно  со¬
ветским  гражданам,  разум  и  логика  рекомендуют  держать¬
ся  на  почтительном  расстоянии.  Именно  по  этой  причине
я  не  искал  среднего  американца  ни  на  полигонах,  ни  на
военно-морских  судах,  ни  среди  «зеленых  беретов».  Но  я
и  так  знаю,  что’  найти  среднего  американца  в  военной  фор¬
ме  невозможно.  И  в  самом  деле,  кто  средний  солдат  и
средний  американец  —  тот,  кто,  цинично  улыбаясь,  сеет
своим  автоматом  смерть?  А  может,  средний  тот,  кто,  из¬
насиловав  женщину  в  Федеративной  Республике  Герма¬
нии,  на  суде  утверждает,  что  акта  насилия  не  было  бы,
если  бы  женщина  уважала  американскую  военную  форму
и  не  сопротивлялась?  Трудно  назвать  средним  американ¬
цем  юношу,  который  был  осужден  за  то,  что  публично
сжег  повестку  о  призыве  в  армию,  но  еще  труднее  —  гене¬
рала  Пентагона,  который  настаивает  на  том,  что  запреще¬
ние  химического  оружия  было  бы  тяжелым  ударом  для
армии  США,  «защищающей  свободный  мир».
 Однажды  мы,  группа  советских  журналистов,  путеше¬
ствуя  по  южным  штатам,  решили  подкрепиться  —  закусить
сосисками  с  булочкой.  Это  блюдо  американцы  почему-то
называют  «горячими  собаками».  Оно  весьма  популярно  в
Америке  и  уступает,  может  быть,  одному  лишь  яблочному
пирогу,  который  в  каждом  городе  делается  по-разному  и
все  же  нигде  не  теряет  своей  главной  особенности:  он  вы¬
пекается  округлой  формы  и  подается  на  стол  разрезанным
на  восемь  частей.  Когда  вы  усаживаетесь  за  длинный  стол,
кельнерша  с  быстротой  молнии  ставит  перед  каждым  по
стакану  воды  со  льдом  и  только  после  этого  принимает  за¬
каз.  Так  заведено  по  всей  Америке.
 Когда  мы  съели  «горячих  собак»,  выпили  по  чашке
ароматного  колумбийского  кофе  и  расплатились  с  сидя¬
щей  у  входа  кассиршей,  к  нам  вдруг  обратилась  почтенно¬
го  возраста  женщина:
 —  Вы,  случайно,  не  турки?
 —  Нет,—  ответили  мы  все  трое  в  один  голос.  ,
 —  Очень  жаль,—  огорчилась  женщина.
 Эти  слова  она  выговорила  с  такой  грустью,  что  нам
стало  жаль,  что  мы  не  турки.
 12

—  Мы  понимаем  ваше  разочарование,  но  ничем  не  мо¬
жем  помочь,—  сказал  кто-то  из  нас.
 —  А  откуда  вы?  вдруг  Заинтересовалась  старушка,
и  В'  ее  глазах  засветилась  надежда.
 —  Из  Советского  Союза.
 —  Еще  лучше!  —*  Она  радостно  всплеснула  руками  и,
ухватив  двоих  из  нас  за  рукав,  застрекотала:  —  Не  отка¬
житесь  посетить  наш  дом.  Доставьте  нам  такую  честь.
В  муниципалитете  нам  обещали  прислать  на  этой  неделе
трех  инженеров-турок,  которые  должны  приехать  в  наш
город,  но  их  все  нет  и  нет.  У  мужа  сейчас  отпуск.  Он  за¬
кончил  курс  лекций  в  колледже,  и  ему  было  бы  чрезвы¬
чайно  приятно  выпить  с  вами  чашечку  кофе  в  нашем  саду.
 Так  мы  нежданно-негаданно  попали  в  дом  незнакомого
профессора  математики.  Он  угостил  нас  апельсиновым  со¬
ком  и  все  советовал  насладиться  прохладой  тенистого  са¬
да.  Профессор  рассказал  последние  события:  вчера  его
сибирская  кошка  принесла  трех  котят,  а  позавчера  соседей
постигло  несчастье:  сгорело  убежище,  построенное  на  слу¬
чай  атомной  войны.
 —  Хорошо,  что  наша  Пузи  спала  во  время  пожара,  а
то  ведь  это  могло  отразиться  на  новорожденных,—  встави¬
ла  жена  профессора.
 —  Вы,  конечно,  знаете,  что  завтра  начинается  «меж¬
дународная  неделя  кошек»,—  продолжал  профессор.—
Это  очень  важное  событие.  Только  в  нашей  стране  двад¬
цать  один  миллион  кошек.  Большая  часть  их  занята  по¬
лезным  делом:  они  борются  с  мышами.  Всего  четырнад¬
цать  процентов  кошек  лежит  на  перинах  и  бездельничает.
Для  кошек-работниц  эта  неделя  будет  отпуском.  В  этом  и
заключается,  по  сути  дела,  цель  «недели  кошек».  В  неко¬
торых  штатах  есть  хороший  закон:  кошек  нельзя  выбра¬
сывать  на  улицу.
 С  уст  профессора  слетали  и  слетали  все  новые  и  новые
истории  о  котах,  и  постепенно  прохлада  тенистого  сада
показалась  нам  удушливым  зноем.
 Профессор  похлопал  меня  по  плечу  и  объявил:
 —  Общество  любителей  кошек  нашего  города  не  имеет
никаких  претензий  к  Советскому  Союзу,  потому  что  вы
запускали  в  космос  не  котов,  а  собак.  Вы  —умные  люди,
а  ваши  сибирские  коты  —  лучшие  в  мире.
 Мы  расстались  дружески.  Прощаясь,  пожелали  ему,
чтобы  его  котята  выросли  здоровыми.
 —  Теперь  этого  нелегко  достичь:  люди  взрывают  атом¬
 13

ные  бомбы,  а  кошки  бегают  по  траве,  на  лапки  попадают
радиоактивные  частицы.
 —  Значит,  надо  требовать  прекращения  испытаний  и
запрещения  атомного  оружия,—  не  вытерпел  кто-то  из  нас.
 —  Ну  вот,  это  уже  политика,  а  я  политикой  не  занима¬
юсь,—  сразу  отмахнулся  профессор.
 Можно  ли  по  этому  профессору  судить  о  среднем  аме¬
риканце?
 В  здании  ООН  есть  специальная  доска  объявлений,  на
которой  указаны  адреса  американцев,  приглашающих  в  те
или  иные  дни  посетить  их  дом.  Большая  часть  служащих
ООН  и  аккредитованных  тут  журналистов  охотно  пользуют¬
ся  таким  гостеприимством,  чтобы  поближе  познакомиться
с  американцами.  Один  раз  мы  отправились  по  объявлению,
вывешенному  на  доеке,  и  очутились  в  стеклянном  домике
грушевидной  формы  у  побережья  Атлантического  океана.
Эта  «груша»  со  всем  движимым  и  недвижимым  имущест¬
вом  принадлежала  банковскому  служащему  Норту.  Словно
опытный  гид,  он  показал  нам  все  до  блеска  вылизанные
углы  и  закоулки  дома,  не  пропустив  даже  туалета,  чисто¬
той  которого  американцы  гордятся  не  менее,  чем  своей
машиной.
 После*  такой  экскурсии  хозяин  занялся  приготовлени¬
ем  коктейлей.  В  это  время  пришла  сестра  мистера  Норта  с
мужем.  Вскоре  в  руках  у  женщин  были  бокалы  со  смесью
вермута  и  виски  —  «манхэттен»,  а  мужчины  получили  так
называемую  «кровавую  Мери»  —  смесь  водки,  томатного  и
лимонного  сока.  Американцы  так  мастерски  сбивают  кок¬
тейли,  что  мне  всегда  казалось,  будто  все  граждане  США
прошли  специальные  курсы  по  их  изготовлению.  Вскоре
хозяйка  увела  свою  гостью  в  подвальное  помещение,  где
был  оборудован  настольный  теннис.  Обе  оказались  страст¬
ными  поклонницами  этого  вида  спорта.
 Не  успели  женщины  скрыться  в  проеме  дверей,  веду¬
щих  в  подвальное  помещение,  как  мистер  Норт  прищурил
глаз  и,  прижав  палец  к  губам,  прошептал:
 —  Вы  не  слышали  последний  анекдот?  Нет?  Муж  при¬
ходит  в  родильный  дом,  где  лежит  его  жена.  Врач,  уви¬
дев  его,  не  может  скрыть  удивления:  «Вы  белый,  и  ваша
жена  белая,  а  родился  у  вас  знаете  кто?  Негритенок!»  —
«Я  не  виноват,—  оправдывается  «счастливый»  отец.—
Я  все  время  предупреждал  жену,  чтобы  она  не  пила  столь¬
ко  черного  кофе!»
 Мистер  Норт  откинулся  на  стуле  в  припадке  неудер¬
 14

жимого  хохота.  Прыснул  и  муж  его  сестры.  Этот  баналь¬
ный  анекдот  мы  слышали,  вероятно,  с  год  назад  по  те¬
левидению,  его  передавали  по  радио.  А  для  мистера  Нор¬
та  он  все  еще  был  «последним»!  Надо  полагать,  что  этой
«новинкой»  он  и  впредь  будет  развлекать  гостей,  которые
посетят  его  по  приглашению,  вывешенному  на  доске  в
здании  ООН.
 Когда  вернулись  женщины,  гостеприимные  хозяева  ра¬
створили  дверь  в  столовую.  Стол  был  уставлен  яствами,  но
не  было  видно  ни  одной  бутылки:  напитки  остались  в  дру¬
гой  комнате,  там,  где  мы  пили  коктейли.  У#  американцев
такая  традиция:  питье  с  едой  несовместимы.  В  барах  не
едят,  а  в  закусочных  вам  не  подадут  и  рюмки  вина.
 Кофе  мы  пили  в  библиотеке.  Из-за  книжных  полок,
которыми  были  заставлены  все  четыре  стены  просторной
комнаты,  доносились  звуки  музыки.  Разговор  направлял
хозяин.  Полчаса  речь  шла  об  автомобилях,  новых  покрыш¬
ках,  сортах  бензина  и  его  стоимости,  до  тех  пор,  пока
хозяйка,  словно  мяч  в  игре,  не  подхватила  беседу  и  не
направила  ее  по  новому  руслу.  Теперь  вместо  октанов
горючего  не  менее  живо  обсуждалась  калорийность
пищи.  Решался  вопрос,  что  полезнее  для  пищеварения:
вареные  яйца  или  яичница,  почему  следует  употреблять
не  сливочное  масло,  а  маргарин,  чего  не  надо  есть  бере¬
менным.
 Весь  этот  почти  часовой  разговор  между  хозяевами  и  их
родственниками  был  настолько  «увлекателен»,  что  я  про
себя  последними  словами  обругал  доску  объявлений  в  зда¬
нии  ООН,  приведшую  меня  в  это  «занимательное»  место.
Твердо  решив  прервать  беседу  о  калориях,  которые  необ¬
ходимы  каждому  организму,  я  подошел  к  книжной  полке
и  попробовал  достать  томик,  на  корешке  которого  прочёл:
«Э.  Хемингуэй.  Опасное  лето».  Потянул  раз,  еще  раз,
но  книга  не  двинулась  с  места.  Вежливо  улыбаясь,  я  бро¬
сил  вопросительный  взгляд  на  мистера  Норта.  Он  ответил
неопределенной  улыбкой.  Я  потянул  сильнее  —  и  поднял  с
места  сразу  20  или  30  стоявших  в  ряд  томиков.  Все  вместе
они  оказались  настолько  легкими,  что  я,  растерявшись,
выпустил  книги  из  рук.  Они  упали  на  пол  с  деревянным
стуком.  И  тут  я  наконец  понял:  это  были  не  книги,  а  лишь
бутафория!  Значит,  мы  пили  кофе  не  в  библиотеке,  а  на
складе  искусно  расписанных  деревяшек!  И  мне  стало  по¬
нятно,  почему  вся  наша  беседа  носила  такой  откровенно
деревянный  привкус.
 15

.  Хоть  разговор  и  был  пустым  и  гулким,  как  выдолблен¬
ное  дерево,  но  хозяин  наш  все  же  обладал  одному  ему  при¬
сущими  особенностями  и  чертами  характера.  Такого  чело¬
века  мне  до  того  дня  встречать  не  приходилось  и,  надеюсь,
не  придется  в  будущем.  Но  разве  можно  именно  этому  че¬
ловеку  повесить  на  грудь  бирку  с  пометкой:  «Средний  аме¬
риканец»?
 .  Возвращаясь  домой,  я  радовался,  что  есть  американцы,
которые  покупают  не  деревянные  муляжи,  а  настоящие
книги,  и  в*  немалом  количестве.  Ведь  в  США  выпускается
много  различных  книг,  и  в  их  числе  произведения  замеча¬
тельных  сынов  американского  народа  —  Уильяма  Фолкне¬
ра,  Теодора  Драйзера,  Джека  Лондона,  Роберта  Фроста,
Эрнеста  Хемингуэя,  Марка  Твена  и  многих  других  талант¬
ливых  писателей.  Я  хорошо  понимал,  что  деревянные
книжки  на  полках  нашего  гостеприимного  хозяина  —  это  и
Америка,  но  и  не  Америка,  что  настоящих  книг  в  этой
стране  все  же  больше,  чем  деревянных.
 Американцы  —  народ  необыкновенно  практичный,  хо¬
тя  употребляют  удивительно  непрактичную  и  страшно  не¬
удобную  систему  мер  и  весов.  Их  практичность  выросла  и
воспиталась  в  неустанной  борьбе  за  жизнь,  за  доллар.  Они
превосходно  понимают  пользу  хорошего  сервиса  и  даже
подводят  под  это  научную  базу.  Более  200  учреждений  в
стране  занимаются  вопросами  усовершенствования  труда,
50  школ  ведут  подготовку  специалистов  в  этой  области.
Почти  во  всех  университетах  читается  специальный  курс
по  управлению  и  организации  труда.
 Фирмы  приглашают  специалистов,  которые,  глубоко  и
всесторонне  изучив  процесс  производства  и  управления,
вносят  свои  предложения  по  усовершенствованию.  Такие
специалисты  работают  с  хронометром  в  руке.  Предложе¬
ния  их,  даже  если  они  на  первый  взгляд  кажутся  не  слиш¬
ком  существенными,  после  внедрения  всегда  дают  боль¬
шую  экономию  времени  и  средств.  «И  в  маленькой  голове
может  родиться  большая  и  полезная  идея!»  —любят  пов¬
торять  американцы.
 Во  многих  учреждениях  США  нет  машинисток.  К  сто¬
лу  с  пишущей  машинкой  подходит  каждый,  кому  надо
что-нибудь  напечатать.  Стенографистки  есть  «только  у  ди¬
ректоров  крупных  фирм  и  компаний.  Секретарши  —  это
не  просто  служащие  без  специальности,  а  работники  высо¬
кой  квалификации,  получившие  специальную  подготовку.
 В  крупных  государственных  учреждениях  служащие
 16

располагаются  обычно  в  больших  залах,  а  не  в  отдельных
кабинетах.  Только  высшие  чиновники  сидят  в  отдельных
кабинетах  со  стеклянной  дверью,  дабы  всем  видно  было,
на  месте  ли  начальник,  а  начальник,  не  выходя  из  комна¬
ты,  мог  бы  наблюдать  за  своими  подчиненными.
 В  учреждениях  никогда  не  бывает  очередей,  так  как
все  посетители  строго  соблюдают  время,  назначенное  им
заранее.  Если  перед  визитом  в  учреждение  вы  позвонили
туда  по  телефону  и  узнали,  что  вас  примут  в  10  часов
25  минут,  то  можете  быть  уверены,  что  именно  так  и  бу¬
дет.  Опоздаете  —  пеняйте  на  себя.  Американцы  знают,  что
с  человеком,  который  вчера  сказал  «да»,  а  сегодня  «нет»,
не  стоит  иметь  дела.
 Американские  служащие  просто  не  могут  позволить  се¬
бе  роскошь  плохо  работать:  за  малейшую  оплошность  их
немедленно  увольняют.  Никакие  оправдания  и  споры  тут
не  помогут,  потому  что  главный  арбитр  и  работодатель  —
один  и  тот  же  человек.
 Вы  редко  услышите  в  США  о  заседаниях.  Все  вопросы
решаются  сразу,  не  сходя  с  места,  при  помощи  телефона.
В  какое  бы  учреждение  вы  ни  позвонили,  можете  быть
уверены,  что  нужный  вам  человек  находится  на  своем  ме¬
сте.  Если  по  каким-либо  важным  причинам  его  не  окажет¬
ся,  ответит  секретарша,  которая  всегда  вежливо  и  привет¬
ливо  сообщит,  куда  следует  обратиться  в  данном  случае,
или  даст  исчерпывающе  точный  ответ,  когда  будет  нужный
вам  человек  и  когда  следует  ему  звонить.  По  телефону,
не  ступив  ни  шагу  за  порог  комнаты,  в  США  можно  ре¬
шить  самый  сложный  вопрос.  Получив  какой-либо  доку¬
мент,  американский  служащий  не  подошьет  его  в  «дело»,
а  внимательнейшим  образом  прочтет  и  тут  же  даст  ему  ход.
 Американцы  работают  как  автоматы,  но  никогда  ни  на
минуту  не  опаздывают  к  обеденному  столу.  Те,  у  кого  нет
времени  пойти  в  кафе,  тут  же,  на  месте,  разворачивают
бутерброды  и  наливают  себе  из  термоса  чашку  кофе...
 Гардеробщик  в  ресторане,  увидев,  что  вешалка  на  ва¬
шем  пальто  держится  недостаточно  крепко,  непременно
пришьет  ее,  прежде  чем  вернуть  вам  пальто.  Для  эконо¬
мии  времени  в  парикмахерской  выполняются  сразу  три
процедуры:  парикмахер  бреет  вас,  одновременно  мани¬
кюрша  обрабатывает  ваши  ногти,  а  негр-чистильщик  наво¬
дит  глянец  на  обувь.
 «Бери  вещь  сегодня,  а  уплатишь  завтра!»  —завлекают
плакаты  в  магазинах.  Любой  товар  американец  может  при-
 2  Заказ  2053
 17

обрести  в  долг.  И  часто  люди  думают,  что  покупать  вещи
в  рассрочку  выгодно,  хотя  анализ  расчетных  книжек  по
отпуску  товаров  в  кредит  показывает  как  раз  обратное.
При  помощи  кредита  американца  обирают  вдвое:  он  пла¬
тит  более  высокую  цену  за  тот  же  товар  да  еще  большие
проценты  за  кредит.  И  все  же  американцы  так  привыкли
к  этому,  что  считают  существование  без  кредита  просто
немыслимым.
 Встретив  даже  очень  близкого  своего  друга,  америка¬
нец  не  пригласит  его  тут  же  к  себе  домой,  а  договорится  о
том,  где  и  когда  они  встретятся  в  следующий  раз.  В  гости
приглашают  только  заранее.  Договорившись  о  дне  и  часе,
обе  стороны  тут  же  фиксируют  это  в  своих  записных
книжках.  Бели,  скажем,  3  января  вы  условились,  что
21  января  в  6  часов  вечера  к  вам  придут  ваши  друзья,  мо¬
жете  быть  уверены,  что  по  прошествии  18  дней  ровно  в
6  часов  вечера  раздастся  звонок  и  ваши  друзья  предстанут
перед  вами.  Опоздания  недопустимы.  Если  по  каким-
либо  важным  причинам  намеченная  встреча  не  может  со¬
стояться,  об  этом  заранее  следует  предупредить  по  теле¬
фону.
 В  Америке  не  принято  обильно  угощать  и  еще  менее
принято  уговаривать  вас  во  что  бы  то  ни  стало  отведать
того,  что  поставлено  на  стол.  Поздно  не  засиживаются,  а
когда  такое  случится,  считается  в  порядке  вещей,  если
хозяин  напомнит  гостям,  что  ему  завтра  рано  на  работу.
 Я  имел  случай  убедиться,  что  американцы  неустанно
борются  за  доброе  имя  своей  фирмы.
 На  время  моего  пребывания  в  США  у  меня  был  заклю¬
чен  договор  с  телеграфным  агентством  «Радио  корпорейшн
оф  Америка».  Фирма  выдала  мне  удостоверение,  на
основании  которого  я  мог  в  любом  пункте  этого  агентства
передать  телеграмму,  а  счета  раз  в  месяц  пересылались  мне
на  дом.
 Однажды  мне  надо  было  передать  срочную  телеграм¬
му,  но  поблизости  не  было  ни  одного  пункта  «моего»  теле¬
графного  агентства.  Пришлось  идти  в  агентство  «Вестерн
юнион»,  конкурирующее  с  «Радио  корпорейшн  оф  Амери¬
ка».  Не  очень-то  приятно.  Но  служащий  «Вестерн  юнион»,
взглянув  на  удостоверение  и  выслушав  мои  объяснения,
тут  же  приветливо  улыбнулся  и  объявил:
 —  Мы  с  величайшим  удовольствием  поможем  вам,  ми¬
стер.  Поможем,  потому  что  «Вестерн  юнион»  помогает
всегда  и  всем...
 18

Примерно  так  же  поступают  и  служащие  авиационных
компаний.  Они  охотно  согласятся  обменять  вам  билет,
оказать  любую  услугу  пассажиру,  даже  если  билет  приоб¬
ретен  в  другой,  конкурирующей  компании.
 Чем  дольше  я  жил  в  Соединенных  Штатах  Америки,
чем  больше  встречался  с  американцами,  тем  больше  убеж¬
дался  в  том,  что  выделять  из  них  среднего  —  затея  безна¬
дежная.  Но  вдруг  однажды...
 Было  солнечное  утро.  С  вечера  пошел  дождь,  а  ночью
дул  ветер  со  стороны  Атлантического  океана.  Я  поднялся
на  Эмпайр  стейт  билдинг,  чтобы  оттуда  полюбоваться  па¬
норамой  города.  Это  здание  недавно  потеряло  свою  славу  —
сейчас  в  Нью-Йорке  выше  всех  поднялся  Центр  междуна¬
родной  торговли  на  берегу  Гудзона.  Нью-Йорк  весьма  «це¬
ломудренный»  город.  Он  не  любит  оставаться  нагим  и  всег¬
да  старается  натянуть  на  себя  покрывало  непроницаемого
тумана,  которое  ткут  ему  трубы  заводов  и  фабрик,  прости¬
рающиеся  за  Гудзоном  болота  и  несколько  миллионов  ав¬
томобилей,  снующих  по  улицам.  Нью-Йорк  невозможно
увидеть  сверху,  если  с  вечера  не  было  дождя  и  ночью  не
дул  ветер  с  Атлантики.
 Крыша  Эмпайр  стейт  билдинг  окружена  металлической
оградой  с  загнутыми  внутрь  острыми  концами.  Такую  ог¬
раду  поставили  после  того,  как  некоторые  люди  стали  де¬
лать  свой  последний  и  самый  решительный  шаг  в  жизни  с
высоты  102-го  этажа.
 Небоскребом-гигантом  гордится  поистине  каждый  нью-
йоркский  житель.  И  действительно,  это  удивительнейшее
создание  ума  и  рук  человеческих.  1  мая  1931  года  прези¬
дент  Гувер,  направляясь  на  заседание  конгресса,  нажал
кнопку,  и  на  расстоянии  225  миль  от  Белого  дома,  где  он  в
тот  момент  находился,  вспыхнул  электрический  свет  и
пришли  в  движение  многочисленные  лифты.  Сначала  аме¬
риканцы  не  доверяли  выстроенному  ими  самими  велика¬
ну,  вес  которого  превышает  365  тысяч  тонн,  поэтому  неко¬
торое  время  более  трети  его  полезной  площади  пустовало.
Но  позже  каждая  клеточка  гиганта  была  заполнена  жиль¬
цами.
 Нет  человека,  посетившего  Нью-Йорк,  который  не  стре¬
мился  бы  забраться  на  крышу  Эмпайр  стейт  билдинг.
Здесь  побывали  десятки  миллионов  людей.  И  все  они  —  и
те,  кто  его  строили,  и  те,  кто  взбирались  на  крышу  из
праздного  любопытства  или  с  другими,  печальными,  целя¬
ми,—  отличались  друг  от  друга  и  материальным  своим  по¬
 19

ложением,  и  своими  мечтами,  и  трудами,  своими  слезами
и  радостями.  Ни  один  не  был  похож  на  другого,  ни  одного
нельзя  было  назвать  средним  американцем,  как  никого
нельзя  назвать  просто  средним  человеком!
 Я  стоял  и,  прижавшись  лицом  к  решетке,  пожирал  гла¬
зами  впечатляющую  картину:  подо  мной  бурлил  город-
гигант.
 Внизу  кипела  жизнь.  Там  шли,  ехали,  стояли  люди.  Они
ели,  покупали,  продавали,  любили,  ненавидели,  погибали
и  рождались.  Сверху  они  казались  муравьями,  копошащи¬
мися  на  дне  глубокого  ущелья.  Кто  из  них  богат^  кто  бе¬
ден,  кто  мужчина,  а  кто  женщина,  кто  еще  ребенок,  а  кто
согбенный  старик  —  с  такой  высоты  отличить  было  невоз¬
можно.  И  вдруг  у  меня  мелькнула  мысль:  ведь  все  они  там,
в  ущелье,  средние  американцы!
 Но  этого  открытия  мне  хватило  ровно  до  тех  пор,  пока
я  не  спустился  с  крыши  и  вновь  не  попал  в  шумный  люд¬
ской  водоворот.  Тысячи  недавно  виденных  мной  средних
американцев  исчезли,  вместо  них  по  улице  шли,  ехали,
спешили  люди  —  старые  и  молодые,  богатые  и  бедные,
веселые  и  печальные,  мужчины  и  женщины.
 Нет,  никому  не  удастся  создать  образ  среднего  амери¬
канца  —  эту  ширму  для  прикрытия  контрастов  и  язв  ка¬
питалистического  мира.  Люди  не  декоративный  кустарник
акации,  которому  при  йомощи  садовых  ножниц  можно  при¬
дать  любую  форму.  В  Америке  нет  среднего  американца,
как  нет  в  России  среднего  русского,  а  в  Литве  —  среднего
литовца,  как  нет  в  мире  средней  матери,  среднего  преда¬
тельства,  средних  слез.
 В  Лос-Анджелесе,  Диснейленде  я  видел  плакат,  на  ко¬
тором  были  написаны  слова  Генриха  Гейне:  «Каждый  че¬
ловек—  это  мир,  который  с  ним  рождается  и  с  ним  уми¬
рает.  Под  каждой  могильной  плитой  лежит  всемирная
история».  Я  не  знаю,  кто  и  почему  здесь  написал  такие
слова,  но  они  заставляют  задуматься.

ПРОДАВЕЦ
 СМЕХА
 Человек  должен  быть  радостен  или
грустен; 	довольство  —■  тепленькая
 похлебка  для  чревоугодников  и  соп¬
ляков.
 Юджин  О’Нейл,
американский  драматург
 Человек  отличается  от  всех  других
созданий  способностью  смеяться.
 Надпись
 на  могиле  неизвестного
 В  Нью-Йорке,  на  шумном  Бродвее,  я  часто  встречал
человека  с  пустыми  рукавами  пиджака.  Он  продавал  су¬
вениры  с  подвешенного  на  грудь  лотка.  На  спине  у  него
был  прикреплен  плакатик  с  надписью:  «Продаю  смех.  По¬
купайте  только  у  меня  —  ведь  я  воевал  за  вас  во  Вьет¬
наме».
 Кое-кто  из  прохожих  останавливался,  покупал  за  два
доллара  «кулек  смеха»  и  тут  же  испытывал  его.  Стоило
только  потянуть  за  тесемку,  и  из  кулька  раздавался
громкий,  поистине  сатанинский  смех.  В  эту  минуту  каза¬
лось.,  что  смеется  не  только  пестрый  Бродвей,  не  только
огромный  каменный  Нью-Йорк,  но  и  вся  Америка.
 В  одном  американском  журнале  был  напечатан  портрет
генерала,  опоздавшего  вручить  раненному  во  Вьетнаме
солдату  почетную  награду.  С  застывшим,  словно  камен¬
ным,  лицом,  угрюмый  генерал  возлагает  холодную  тяже¬
лую  медаль  на  голую,  остывшую  грудь  умершего  солдата.
Рядом  стоит  сестра  милосердия,  и  по  щекам  ее  катятся
слезы.
 Мне  показалось,  что  плачет  не  только  эта  медсестра
на  фотоснимке,  но  и  все  американские  матери:  ведь  сол¬
дат  погиб,  не  защищая  свою  родину,  а  грабя  и  убивая  дру¬
гих  далеко  от  своей  родины.
 За  те  годы,  что  я  прожил  в  США,  я  видел  не  только  сле¬
зы  и  слышал  не  один  смех.  Я  вблизи  заглянул  в  лицо  ка¬
питализма  атомного  века  и  увидел  и  впечатляющие  ре¬
зультаты  труда  талантливого  народа,  и  глубокие,  словно
траншеи,  прорезающие  поля  сражений,  морщины  противо¬
речий  и  недугов.  Об  Америке  можно  много  узнать  не  толь¬
ко  путешествуя  по  этой  стране.
 21

В  детстве  меня  мучило  желание  сосчитать,  сколько  же
на  свете  солнц,  если  каждое  утро  на  востоке  встает,  а  по¬
том  исчезает  за  линией  горизонта  на  западе  новое  свети¬
ло...  Я  мечтал,  когда  вырасту,  отправиться  на  поиски
осколков  солнца  —  ведь  оно  к  вечеру  падает  с  неба  и  не
может  не  разбиться!  Я  даже  знал,  в  какой  стране  надо
искать  эти  осколки:  она  называется  Америкой.  И  .еще
знал,  что  в  этой  стране  все  ломается,  потому  что  наш  без¬
рукий  сосед,  который  из  Литвы  поехал  в  США,  потом  вер¬
нулся  обратно,  то  и  дело  повторял:  «Америка  сломала
мою  жизнь».
 В  мечтах  я  переплывал  бесчисленные  моря  и  океаны
и  попадал  в  Америку;  мне  явственно  представлялась  кар¬
тина,  как  я  брожу  среди  раскаленных  кусков  солнца,  ра¬
зыскиваю  руку  нашего  соседа  и  осколки  его  разбитой
жизни.
 Потом  я  слышал  и  в  книгах  читал,  будто  американцы
не  могут  простить  европейцам  того,  что  именно  они  откры¬
ли  Америку,  а  не  наоборот...  Что  американцы  ездят  в
автомобилях...  Любят  коктейли...  Восторгаются  русским
балетом...  Что  они  убивают  своих  лучших  президен¬
тов...  Богобоязненны.;.  Трудолюбивы...  Обладают  чувством
юмора...
 Эти  детские  представления  и  все,  что  я  слышал  и  чи¬
тал  об  Америке,  вспомнились  мне  под  гул  реактивного
самолета,  который  нес  меня  в  эту  страну.
 Подтвердится  ли  то,  что  я  читал  и  слышал  об  Аме¬
рике?
 Америка  —  страна  большая,  созданная  крепкими,  жи¬
листыми  руками  смелого,  энергичного  народа,  который
пришел  сюда  через  моря  и  океаны.  Одни  покинули  родную
землю,  потому  что  им  грозила  опасность  умереть  с  голо¬
ду*  другие  бежали  от  уготованной  им  петли,  третьи  уст¬
ремились  в  Америку,  ослепленные  золотым  миражем,  на¬
деясь  на  легкое  и  быстрое  обогащение.  Умелые  руки
людей  превратили  сталь  и  бетон  в  гигантские  небоскребы
и  легкие  мосты,  в  хитросплетения  линий  подземной
железной  дороги,  а  из  привезенной  в  сердцах  пересе¬
ленцев  мечты  о  новой  родине  и  тяги  к  свободе  родилась
упорная,  до  сих  пор  не  прекращающаяся  борьба  за  свои
права.
 Американец  —  это  продукт  переплавки  множества  на¬
ций  в  огромном  котле,  и  все  же  он  не  создан  по  единой
химической  формуле.  Один  парижанин  хвалился:  «Вы  мо¬
 22

жете  равдеть  американца  догола,  оставив  только  очки,—
мне  и  этого  будет  достаточно,  чтобы  распознать,  что  он  —
американец».  Это,  конечно,  преувеличение,  и  все  же  аме¬
риканского  солдата  в  разных  частях  света  узнают  подчас
не  по  документам  и  форме,  а  по  его  поведению.
 Как  у  всякого  народа,  у  американцев  есть  свои,  при¬
сущие  только  им  черты.  В  первый  же  день  моего  первого
приезда  в  Соединенные  Штаты  Америки  я  убедился,  что
американцы  любят  улыбаться.
 Управляющий  гостиницей  «Кембридж»  —  подстрижен¬
ный  под  ежика  молодой  человек  в  клетчатом  пиджаке  —
кланялся  и  улыбался.
 —  О,  вы  из  Советского  Союза!  Очень  приятно!  У  нас
живет  еще  несколько  таких  семей.  Работают  в  ООН.  Вы
будете  себя  чувствовать  как  дома.  Рекомендую  не  брать
номер  в  нижних  этажах:  вверху  не  слышен  уличный  шум,
меньше  пыли.  Предлагаю  две  комнаты  и  кухню  с  электри¬
ческой  плитой.  Советую  с  окнами  на  86-ю  стрит:  широкая
улица  и  слева  открывается  вид  на  Гудзон.  Телефон  есть,
телевизор  получите  напрокат.  Прошу  вас  осмотреть.  Мы  к
вашим  услугам.
 Управляющий  кЬротко,  ясно  и  вежливо  объяснил  нам
все,  что  мы  хотели  узнать,  вручил  ключи  от  номера  и  дал
в  качестве  провожатого  белозубого,  улыбающегося  негра.
Поднимаясь  в  лифте,  моя  дочь,  задрав  голову,  следила,  как
на  табло  зажигались  и  гасли  сигналы  с  указанием  этажа.
При  этом  она  считала  вслух:
 —  Раз,  два,  три,  четыре...
 После  цифры  «12»  появился  14-й  этаж.
 —  А  почему  нет  тринадцатого?  —  удивленно  спросила
меня  дочь.
 Негр,  по-видимому,  знал  все  языки  на  свете,  в  том  чис¬
ле  и  литовский,  особенно  если  на  нем  говорят  дети,  и
потому,  вертя  на  пальце  ключ,  тут  же  дал  объяснение:
«13»  очень  плохое  число!  В  хороших  домах  Америки  нет
13-го  этажа,  13-го  номера  квартиры,  хорошие  театры  не
ставят  13-го  ряда,  13-го  кресла.  У  нас  в  гостинице  нет
13-го  этажа,—значит,  это  хорошая  гостиница!»
 Отпирая  дверь,  он  неожиданно  рассмеялся:
 —  Я  родился  в  семье  тринадцатым,  но  мне  никто  не
говорит,  что  я  четырнадцатый...
 И  он  снова  улыбнулся.
 Комнаты,  которые  нам  показали,  были  устланы  зеле¬
ным  ковром.  На  невысоких  столиках,  на  подоконниках,  на
 23

полу  —  лампы.  Зато  под  потолком  не  видно  ни  одной.  Та¬
кова  мода.
 —  А  где  кухня?
 Негр  отворил  дверь  в  крохотную  темную  комнатушку.
Там  стоял  холодильник  и  на  маленьком  металлическом
столике  —  электрическая  плитка.  Даже  одному  человеку
было  трудно  повернуться.
 Когда  мы  снова  спустились  вниз,  управляющий  встре¬
тил  нас  все  той  же  радушной  улыбкой.  Улыбалось  все  его
лицо,  улыбались  глаза,  даже  ежик  волос  на  его  голове,
казалось,  улыбался.
 Американцы  стараются  улыбаться  все  без  исключе¬
ния.  Даже  бандит,  приставив  револьвер  к  груди  кассира
банка,  сначала  улыбается  и  только  потом  предлагает  ссы¬
пать  в  подставленную  шляпу  всю  имеющуюся  наличность.
Кассир  тоже  улыбается,  но  одновременно  незаметно  на¬
жимает  ногой  под  столом  потайную  кнопку  сигнала  тре¬
воги.  После  этого  вторично  улыбается  и  покорно  вывора¬
чивает  в  подставленную  шляпу  содержимое  кассы.  Один
только  полицейский  иногда  позволяет  себе  улыбаться  с
опозданием.  Но  ему  простительно:  ведь  грабитель  ждать
не  станет.  Потому  полицейский  должен  прежде  всего  за¬
щелкнуть  на  нем  наручники  и  лишь  затем  улыбнуться.
Улыбки  в  Америке  разных  сортов,  и  одна  из  них  обяза¬
тельная,  служебная.
 Концерн  продовольственных  магазинов  «Эй  энд  Пи»
объявил,  что  тот,  кто  заметит  в  любом  из  магазинов  кон¬
церна  неулыбающегося  продавца,  может  немедленно  по¬
лучить  премию  в  один  доллар.
 Но  улыбка  —  это  еще  далеко  не  все.  Американцы  лю¬
бят  и  посмеяться.  Некоторые  из  них  утверждают,  что  по¬
пулярнейшая  в  США  поговорка:  «Каждый  американец
может  стать  президентом»  звучит  не  совсем  правильно.
Следовало  бы  ее  уточнить:  «Каждый  американец,  кото¬
рый  умеет  смеяться,  может  стать  президентом».
 Но,  как  это  ни  странно,  так  любящие  смех  американ¬
цы  позволили  министерству  юстиции  США  в  1952  году
запретить  Чарли  Чаплину  въезд  в  страну.  Всемирно  из¬
вестный  король  смеха  заявил  в  день  своего  75-летия:
«Американцы  поистине  любят  юмор  и  блистательно  дока¬
зали  это,  запретив  мне  возвращение  в  США».
 Американцы  смеются  легко,  без  малейшего  усилия,  со¬
вершенно  механически,  как  бы  по  привычке.  Точно  так
же,  как  по  привычке  мужчины  в  Америке  держат  руки  в
 24

карманах  брюк,  а  американки,  разговаривая,  стараются
показывать  зубы.  Будучи  людьми  практичными  и,  главное,
прекрасно  зная  цену  медицинского  обслуживания,  амери¬
канцы  стремятся  всеми  возможными  способами  укреплять
свое  здоровье,  в  том  числе  и  смехом,  памятуя  из  советов
врачей,  что  смех  —  функция,  полезная  для  организма.
В  Америке  можно  выучиться  смеяться  на  специальных
курсах  в  самые  короткие  сроки.  Опытные  педагоги
умеют  научить  «веселью»  даже  самых  унылых  людей.  На
помощь  приходят  всевозможные  сборники  анекдотов  и
тысячи  других  книжонок,  в  которых  самым  дотошным
образом  анализируется  и  разбирается  (с  надлежащими
примерами  и  пояснениями),  когда  и  над  чем  следует  сме¬
яться.
 Смех,  вообще-то  говоря,  никогда  никому  не  вредил.
И  тем  не  менее  американский  смех  иногда  удивляет,  а
иной  раз  даже  раздражает.  Большинство  американских
кинофильмов  основано  на  комических  трюках  самого  низ¬
кого  пошиба.  Трюки  эти  кажутся  новому  человеку  вовсе
не  веселыми,  а  какими-то  обязательными  и  потому  утом¬
ляют.
 Видел  я  в  этой  стране  и  таких  людей,  у  которых  не
только  смех,  но  даже  простая  человеческая  улыбка  давно
и  безвозвратно  стерлась  в  борьбе  с  вечной  нуждой
и  отчаянием.  Смех  и  слезы,  точно  так  же  как  нужда
и  преуспевание,  ходят  по  Америке  парами,  -словно
близнецы.
 В  этой  стране  есть  районы,  где  смех  умолк  навеки.
Если  и  услышишь  здесь  редко-редко  смех,  то  это  не  приз¬
нак  веселья,  а  смех  сквозь  слезы.
 —  Вижу,  что  наши  комнаты  вам  понравились,—  заго¬
ворил  управляющий.—  Всего  двести  тридцать  девять  дол¬
ларов  в  месяц.  Электричество,  горячая  вода,  пылесос  и  хо¬
лодильник  бесплатно.  Мелких  паразитов  нет.  Если  вам  все
же  удастся  обнаружить  таковых,  отель  выплачивает
премию.
 В  Нью-Йорке  все  грандиозно:  небоскребы,  мосты,  авто¬
мобили,  даже  бусы  на  шее  у  женщин.  Огромными  разме¬
рами  отличаются  и  паразиты  этого  города.
 Жители  стремятся  вывести  их  всевозможными  хими¬
ческими  средствами.  Слабые  особи  не  выдерживают  борь¬
бы  с  человеком  и  погибают,  но  по  принципу  естественного
отбора  остаются  в  живых  наиболее  сильные  и  стойкие.
Постепенно  люди  начали  усиливать  концентрацию  ядов.
 25

И  снова  самые  сильные  выстояли.  Один  телекомментатор
высчитал,  что  если  борьба  с  насекомыми  и  дальше  будет
развиваться  с  таким  же  успехом,  то  через  72  года  тракто¬
ры  на  фермах  вполне  можно  будет  заменить  тараканами...
 У  дверей  гостиницы  ждало  такси,  в  котором  находил¬
ся  наш  багаж.  Счетчик  неумолимо  отсчитывал  центы.
 Управляющий,  улыбаясь,  ждал  ответа.
 —  Согласны,—  сказал  я,  и  губы  у  меня  раздвинулись:
улыбка  —  вещь  заразительная.
 Йтак,  я  обосновался  в  «Кембридже»,  где  и  прожил
11  месяцев.
 В  «Кембридже»  было  два  лифта.  Один  —  для  постояль¬
цев,  другой  —  для  обслуживающего  персонала  и  негров-
уборщиков.
 Внизу,  против  лифта,  за  высокой  конторкой  день  и  ночь
стоял  один  из  служащих  гостиницы.  Он  принимал  и  выда¬
вал  ключи,  получал  плату  за  комнаты,  раздавал  почту  и
частенько  давал  справки  по  телефону.  На  этажах  дежур¬
ных  нет,  только  внизу  у  дверей  стоит  швейцар.  Жалованья
от  хозяина  гостиницы  он  не  получает  и  зарабатывает  на
жизнь  чаевыми  —  за  то,  что  закроет  за  вами  дверь,  вызо¬
вет  такси  или  поднесет  чемодан.  Таков  порядок  почти  во
всех  гостиницах  Америки.  В  холле  старый  мужчина  про¬
дает  газеты,  журналы,  шоколад,  жевательную  резинку.
Тут  же  стоит  аппарат,  наливающий  за  соответствующее
количество  центов  ту  или  иную  порцию  кока-колы,  и  теле¬
фон-автомат  в  стеклянной  будочке.  Вы,  конечно,  можете
разговаривать  по  телефону  и  из  своей  комнаты,  но  все
равно  за  каждый  разговор  надо  платить  отдельно.
 Для  того  чтобы  поселиться  в  гостинице,  в  США  не
требуется  никаких  документов.  Достаточно  написать  на
карточке  вашу  фамилию,  профессию  и  откуда  прибыли.
Паспорта  у  вас  не  спросят:  в  Америке  их  вообще  нет.  Люди
получают  паспорта  только  в  том  случае,  если  выезжают
за  границу.  А  иногда  и  не  получают.
 Основным  личным  документом  в  американском  каждо¬
дневном  быту  является  удостоверение  на  право  вождения
автомобиля  или  регистрационная  карточка  с  номером  ма¬
шины.  В  штате  Оклахома,  например,  для  того  чтобы  за¬
регистрировать  брак,  достаточно  всего-навсего  предъявить
удостоверение  рыболова-любителя.  Если  учесть,  что
оформление  свидетельства  на  право  ловли  или  регистра¬
ция  машины  производятся  ежегодно,  документы  эти  прак¬
тически  не  так  уж  невинны,  как  может  показаться  с  пер¬
 26

вого  взгляда.  По  этим  документам  полиции  значительно
легче  держать  людей  под  контролем,  чем  при  наличии
паспортов,  выдаваемых  на  долгий  срок.
 Без  товарищеской  помощи  советских  журналистов,  уже
работавших  в  Америке,  мне,  впервые  очутившемуся  в
Нью-Йорке,  было  бы  не  так-то  просто  преодолеть  барьеры
чужого  и  весьма  сложного,  с  дополнительными  препятст¬
виями  на  каждом  шагу  административного  уклада.
 —  Прежде  всего  сделай  три  основные  вещи,—  убеж¬
дали  меня  товарищи,—  отдохни,  не  спеши  и  аккредитуйся.
 Сначала  я  подумал,  что  мои  коллеги  смеются  надо
мной.  Но  это  была  не  шутка.  Отдохнуть  в  Нью-Йорке  —
трудно,  не  спешить  —  еще  труднее,  а  на  то,  чтобы  аккре¬
дитоваться,  надо  убить  массу  времени  и  терпения.
 На  посланный  в  госдепартамент  официальный  доку¬
мент  я  сравнительно  быстро  получил  ответ  из  Вашингто¬
на.  В  конверте  были  письмо  и  довольно  объемистая  книж¬
ка.  Мне  рекомендовалось  ознакомиться  с  ее  содержанием,
то  есть  с  теми  правилами,  которые  следует  соблюдать  нам,
советским  журналистам,  находясь  в  США.
 На  основании  постановления,  принятого  конгрессом,
советские  журналисты  обязаны  регистрироваться  в  мини¬
стерстве  юстиции  США  как  «агенты  иностранного  госу¬
дарства»,  со  всеми  вытекающими  отсюда  последствиями
и  ограничениями.  Два  раза  в  год  необходимо  отчитываться
во  всех  наших  доходах  и  расходах,  указывая,  сколько  за
истекшее  время  истрачено  денег  на  питание,  на  одежду,
какую  сумму  составили  расходы  на  транспорт  и  прочие
затраты,  когда,  сколько  и  откуда  получено  денег.
 Большей  частью  государственные  учреждения  США
не  жалуют  советских  журналистов.  Только  один  дом  на
Лексингтон-авеню  всегда  гостеприимно  распахивает  для
нас  свои  тяжелые  двери  —  это  налоговое  бюро.  При  оплате
налогов  следует  заполнить  анкету  с  огромным  количеством
вопросов.  Ни  один  самолет,  ни  один  корабль,  отбывающий
на  другой  континент,  не  примет  на  борт  советского  жур¬
налиста,  пока  тот  не  предъявит  соответствующего  доку¬
мента  о  том,  что  рассчитался  с  этим  учреждением.  Таков
закон.  Мы  обязаны  три  года  хранить  копии  всех  наших
статей,  даже  переписку,  и  по  первому  требованию  предъ¬
являть  их  представителям  властей.  Агенты  Федерального
бюро  расследований  могут  в  любое  время  затеять  такую
проверку,  и  мы  должны  подчиниться.  Таких  обязательных
условий  для  советских  журналистов  сотни,  и  за  несоблю¬
 27

дение  хотя  бы  одного  из  них  американский  суд  может
присудить  нарушителя  к  пяти  годам  лишения  свободы,
к  штрафу  в  10  тысяч  долларов  или  к  тому  и  другому  од¬
новременно.
 За  исключением  некоторых  районов  Нью-Йорка,  нам
разрешалось  ездить  в  любом  направлении,  но  только  в  ра¬
диусе  25  миль,  считая  от  памятника  Колумбу,  который
считается  официальным  центром  города.  Не  знаю,  какую
честь  хотел  оказать  госдепартамент  открывателю  Америки,
привязав  к  его  памятнику  невидимой  нитью  длиной  в
25  миль  всех  советских  журналистов,  но  всякий  раз,
проходя  мимо  бронзовой  фигуры,  я  ощущал  потребность
принести  свои  извинения  и  объяснить,  что  мы  здесь,
собственно,  ни  при  чем,  что  это  всего  лишь  подарок
чиновников  XX  века  тому,  кто  в  XV  столетии  открыл  Но¬
вый  Свет.
 Значительная  часть  территории  Соединенных  Штатов
Америки  вовсе  закрыта  для  советских  дипломатов  и  жур¬
налистов,  и  вообще  поехать  куда-либо  в  стране  дяди  Сэма
мы,  советские  работники  печати,  могли  только  по  особому
разрешению  госдепартамента.  Разрешение  надо  запраши¬
вать  за  48  часов,  точно  указав  предполагаемый  маршрут,
цель  поездки,  каким  транспортом  будешь  пользоваться,
где  намерен  остановиться  на  ночлег,  кто  из  членов  семьи
отправляется  с  тобой  и  какого  возраста  дети.
 Когда  я  позже  рассказывал  обо  всех  этих  «порядках»
рядовым  америкаццам,  они  покачивали  головой,  недовер¬
чиво  улыбаясь.
 Понадобилось  три  недели,  пока  я  смог  выполнить  все
формальности  и  стал  «полноправным»  советским  журна¬
листом  на  американской  земле:  аккредитовался  в  пресс-
центре  ООН,  открыл  текущий  счет  в  банке.
 Надо  признать,  что  последнее  было  легче  всего.  Я  сде¬
лал  это  буквально  походя.
 Неподалеку  от  нью-йоркского  отделения  ТАСС  нахо¬
дится  одна  из  контор  «Чейз  Манхэттен  банк»,  одним  из
управляющих  которого  является  Дэвид  Рокфеллер.
 Я  толкнул  вращающуюся  дверь  и  очутился  в  длинном
и  высоком  помещении.  Слева  от  меня,  вдоль  всей  комна¬
ты,  за  довольно  высоким  —  по  грудь  человеку  —  барьером
работали  банковские  служащие.  К  ним  подходили  люди:
молча  протягивали  какие-то  бумаги  и  так  же  молча  опу¬
скали  что-то  в  карманы.  В  помещении  было  тихо,  только
слышался  шорох  бумаг  да  иногда  звон  мелкой  монеты.
 28

Американский  банк  представлялся  мне  совсем  иначе*
Я  думал,  он  выглядит  так  же,  как  изображают  его  сами
американцы  в  приключенческих  фильмах:  кассир  восседа¬
ет  за  железной  решеткой,  а  по  залу  и  коридору  бродят  ги¬
гантского  роста  полисмены.
 Заметив,  должно  быть,  мой  растерянный  вид,  ко  мне
подошел  одетый  в  штатское  широкоплечий  молодой  чело¬
век  с  могучими  бицепсами  и  вежливо  осведомился,  что  я
ищу.
 —  Я  хотел  бы  открыть  текущий  счет.
 —  Нет  ничего  легче,  сэр,—  улыбнулся  вежливый  здо¬
ровяк  и  проводил  меня  через  всю  комнату  к  одному  из
служащих.  (Позже  я  заметил,  что  таких  могучих  молодых
парней  в  штатском  в  банке  было  несколько...)
 —  «Чейз  Манхэттен  банк»  будет  вашим  самым  пре¬
данным  другом,—  заверил  меня  служащий  в  белоснежной
сорочке  и  с  блестящим  от  частого  употребления  электри¬
ческой  бритвы  подбородком.  Он  был  без  пиджака.  Да  и
не  он  один.  Как  правило,  пиджаки  всех  американских
служащих  в  рабочее  время  находятся  не  на  плечах  своих
владельцев;  а  на  вешалке.
 Я  вручил  привезенный  с  собой  чек,  назвал  свой  адрес
и  спустя  несколько  минут  был  уже  обладателем  текущего
счета  в  банке.  Все  время,  пока  я  находился  в  Америке,
второго  числа  каждого  месяца  банк  аккуратнейшим
образом  присылал  мне  учтенные  чеки  и  точнейшие
сведения  о  состоянии  моих  финансов.  Банки  США  выра¬
ботали  буквально  ювелирную  технику  обслуживания
клиентов.
 На  служащего  «Чейз  Манхэттен  банк»  не  произвел
впечатления  чек,  выписанный  в  Москве,  не  удивило  его
и  то,  что  я  не  пожелал  при  своем  основном  счете  завести
еще  и  дополнительный  —  для  долларов,  специально  сэко¬
номленных  на  рождественские  подарки.  Поразила  его
только  моя  фамилия.
 —  Сократите,—  доброжелательно  посоветовал  он.—
Сэкономите  время,  избежите  массу  всяких  нелепостей.
 Впоследствии  мне  не  раз  доводилось  слышать  такой
совет  —  когда  я  снимал  квартиру,  когда  покупал  машину.
Американцы  —  люди  практичные,  и  в  данном  случае  они
желали  мне  только  добра.  Да  это,  пожалуй,  и  вполне  объ¬
яснимо.  Ведь  фамилию  надо  не  только  называть,  но  еще
и  произнести  по  буквам,  так  как  в  английском  языке  мно¬
гое  произносится  совсем  не  так,  как  пишется.
 29

Выходя  из  банка  с  новой  чековой  книжкой  в  кармане,
я  у  дверей  машинально  глянул  на  часы:  все  вместе  отняло
у  меня  17  минут.  Нет  никакого  сомнения  в  том,  что  посло¬
вица  «Время  —  деньги»  родилась  не  где-нибудь,  а  именно
в  американском  банке.
 Американцы  не  любят  носить  при  себе  деньги.  Они
предпочитают  всюду  рассчитываться  чеками.  Привыкнуть
к  системе  чеков  сначала  было  трудновато.  Нам  казалось
странным,  что  американка,  купившая  в  лавчонке  стеклян¬
ные  бусы  за  полтора  доллара,  не  платит  наличными,  а
выписывает  чек  на  эту  сумму.  Даже  за  бензин  в  придо¬
рожных  колонках  американцы  стараются  платить  не  налич¬
ными,  а  кредитными  талонами.  В  конце  каждого  месяца
все  фирмы  почтой  направляют  в  банк  принятые  ими  в
уплату  чеки,  и  банки  производят  по  ним  окончательный
расчет.  Даже  заработную  плату  американцы  получают  в
форме  чеков,  которые  посылаются  рабочему  или  служа¬
щему  прямо  на  дом  —  никакой  подписи  в  ведомости  не
надо.  И  хотя  деньги  занимают  в  жизни  американца  глав¬
ное  место,  никто  никогда  не  поинтересуется,  сколько  за¬
рабатывает  его  сосед.  Это  невежливо.
 Чековая  книжка  —  вещь  чрезвычайно  удобная:  нет
опасности,  что  деньги  потеряются  или  у  тебя  их  вытащат.
Мода  на  чеки  в  Америке  не  проходит,  и  породило  ее  кро¬
ме  удобства,  вне  всякого  сомнения,  еще  одно,  присущее
каждому  американцу  желание:  чтобы  ежемесячно  нара¬
стали  проценты.  Неважно,  велик  ли  процент,  важно»  что
процент  идет.
 Наибольшую  выгоду  от  системы  чеков  имеют,  разуме¬
ется,  сами  банки.  В  их  руках  практически  все  свободные
средства  граждан  Соединенных  Штатов.  Правда,  за  это
банки  производят  для  них  бесплатно  все  операции  по  уче¬
ту  чеков  да  еще  платят  до  5  процентов  в  год.  Но  зато  и
банк  не  держит  деньги  в  своих  сейфах,  а  пускает  их  в  обо¬
рот  и  за  это  уже  берет  с  тех,  кто  пользуется  кредитом,
определенный  процент  годовых.
 В  Нью-Йорке  множество  гостиниц.  Масса  людей  живет
в  них  постоянно.  Особенно  любят  жить  в  гостиницах  по¬
жилые  американцы,  у  которых  есть  счет  в  банке  и  воз¬
можность  существовать  на  проценты  с  капитала.  Из  та¬
ких  постоянных  жильцов  состояла  и  добрая  половина
постояльцев  «Кембриджа».  Собираясь  группами,  они  день-
деньской  проводили  в  холлах,  наблюдая  жизнь  из  глуби¬
ны  своих  мягких  кресел.
 30

Из  наших  окон  кроме  Гудзона  была  видна  красно-ко¬
ричневая  стена  противоположного  дома.  Все  окна  плотно
затянуты  шторами.  Нью-Йорк  —  не  Голландия,  где  даже
по  вечерам  не  занавешивают  ярко  освещенных  окон,  что¬
бы  каждый  прохожий  мог  наблюдать  быт  обитателей  квар¬
тиры.  Нью-Йорк  прячется  за  шторами  —  и  тяжелыми
портьерами,  и  легкими  занавесками,  прозрачными  и  не
пропускающими  солнца  жалюзи.  Окна  открываются,  как
в  вагоне,—  задвигаются  вверх  или  вниз.  В  большинстве
своем  стекла  пыльные,  закопченные.  Даже  самые  чисто¬
плотные  хозяева  вынуждены  терпеть  грязные  стекла,  так
как  в  городе  принят  закон,  запрещающий  населению  мыть
окна  снаружи.  Производить  эту  операцию  имеют  право
только  работники  одной  определенной  фирмы,  а  их  надо
специально  вызывать  и  довольно  дорого  оплачивать.  Мой¬
щики  прикрепляют  себя  к  окнам  специальными  ремнями
и  расхаживают  по  стене,  как  жуки.
 Включаю  радиоприемник.  Передают  последние  изве¬
стия.  Хотя  в  Соединенных  Штатах  несколько  десятков  ты¬
сяч  радиостанций,  почти  все  они  передают  известия  в  одно
и  то  же  время  —  каждый  час  по  пяти  минут,  а  некото¬
рые  —  каждые  полчаса.  Радиостанции  находятся  в  част¬
ных  руках  и  приносят  доход  благодаря  рекламе  и  объяв¬
лениям.
 Композиторы  сочиняют  для  рекламных  фирм  специ¬
альные  песни,  а  поэты  пишут  стихи,  в  которых  воспевают¬
ся  необыкновенные  достоинства  кофе,  корсетов,  зубной
насты  и  других  столь  же  необходимых  предметов.  Эти
песни  поют  самые  популярные  певцы,  стихи  читают  луч¬
шие  актеры  —  реклама  приобретает  силу,  противиться
которой  трудно.  Если  по  радио  и  телевидению,  в  газетах
день  и  ночь  повторяется  одно  и  то  же  название  сигарет,
оно  так  навязнет  в  зубах,  что,  когда  приходишь  в  мага¬
зин,  с  языка  невольно  соскальзывает  опостылевшее  назва¬
ние,  вдолбленное  всеми  видами  рекламы.
 Мы  спускаемся  на  станцию  метрополитена.  Подзем¬
ные  пути  сообщения  проложены  во  многих  городах  мира.
Нью-йоркское  метро  одно  из  самых  старых:  его  строи¬
тельство  началось  в  конце  XIX  века.  За  год  здесь  пере¬
возят  1,5  миллиарда  жителей.  Но  этому  метро  принадле¬
жит  и  еще  один  мировой  рекорд  —  рекорд  по  грязи  и  запу¬
щенности.  Туннели  метро  проложены  неглубоко:  иной  раз
идешь  по  улице  и  ощущаешь  под  ногами  содрогание  зем¬
ли  —  это  проносятся  поезда  подземки.  Кое-где  линии  мет¬
 31

ро  выходят  на  поверхность,  иногда  поднимаются  даже  над
крышами  домов.  Вагоны  30—40-летнего  «возраста»  гремят
и  грохочут  без  снисхождения  к  нервам  прохожих.
 Метро  в  Нью-Йорке  работает  круглосуточно,  поэтому
бездомные  покупают  билет  и,  растянувшись  на  лавках  ва¬
гонов,  проводят  ночь  в  непрерывном  движении.  Никто  не
тревожит  их.  Американская  демократия  последователь¬
на:  она  не  мешает  бедняку  нуждаться,  а  голодному  —  го¬
лодать.
 Мы  вышли  из  метро  возле  Таймс-сквера,  который  аме¬
риканцы  именуют  величайшим  в  мире  перекрестком.  Хотя
вечер  еще  не  настал,  Бродвей  и  42-я  стрит  были  залиты
неоновым  светом  реклам.  Нас  рьяно  призывали  покупать,
покупать,  покупать  все,  что  только  создано  руками  чело¬
века.  Реклама  предлагала  приобрести  самые  душистые  в
мире  сигареты,  самые  большие  в  мире  бриллианты  и  са¬
мые  маленькие  во  вселенной  шариковые  ручки.  Реклама
напоминала,  что  на  донорском  пункте  можно  продать
свою  кровь,  а  в  «Глазном  банке»  —  даже  свои  глаза.
 Под  рекламой  сидела  аккуратно  причесанная  женщи¬
на  и  играла  на  аккордеоне.  А  рядом  стояла  жестяная  ба¬
ночка,  и  иногда  прохожие  бросали  в  нее  мелкую  монету.
Женщина  играла,  низко  опустив  голову,  словно  внима¬
тельно  вчитывалась  в  надпись  на  урне:  «Бросайте  мусор
сюда,  чтобы  на  улице  было  чисто».
 А  что  надо  делать,  чтобы  «было  чисто»  не  только
на  улицах,  но  и  Ъ  душе  каждого  жителя  этого  огромного
города?

САМЫЙ  БОЛЬШОЙ
СПЕКТАКЛЬ  В  МИРЕ
 Американское  правительство  —  это
управление  народом,  с  помощью
народа,  кв  интересах...  босса.
 Остин  О'Мэлли,
американский  писатель
 Наша  внешняя  политика  —  это  от¬
крытая  книжка,  как  правило  че¬
ковая.
 Уилл  Роджерс,
американский  актер
и  писатель-юморист
 Американец  любит  рано  ложиться  спать  и  рано  вста¬
вать.  Традиция  эта  нарушается  только  раз  в  четыре
года  —  накануне  президентских  выборов.  В  эти  дни  каж¬
дый  вечер  ораторы,  восхваляющие  кандидатов  республи¬
канской  и  демократической  партий,  но  вечерам  «взбира¬
ются  на  бочку»,  площади  и  скверы  становятся  шумными,
газеты,  радцо  и  телевидение  из  кожи  вон  лезут,  чтобы
подробнее  проинформировать,  что  происходит,—  и  аме¬
риканцы  теряют  свое  обычное  спокойствие.
 Так  было  и  во  время  предвыборной  кампании  в
1980  году,  и  во  время  инаугурации  (церемонии  вступле¬
ния  на  пост)  новоизбранного  президента.
 20  января  1981  года  столица  США  Вашингтон  выгля¬
дела  на  редкость  нарядной.
 Бывший  голливудский  актер  Рональд  Рейган,  избран¬
ный  президентом  США,  решил  превратить  церемонию
инаугурации  в  грандиознейший  в  истории  страны  спек¬
такль.  Если  четыре  года  назад  приход  к  власти  Джимми
Картера  обошелся  казне  в  4  миллиона  долларов,  то  сейчас
было  израсходовано  8  миллионов  долларов.  Такое  расто¬
чительство  осудили  даже  самые  завзятые  любители  гран¬
диозных  зрелищ.  Своего  мнения  но  этому  поводу  не  вы¬
сказал  лишь  Джимми  Картер,  ибо  в  глубине  души  созна¬
вал  и  свою  вину  —  за  годы  его  президентства  цена  дол¬
лара  упала  так  низко,  как  не  падала  никогда.
 Джимми  Картер  в  1977  году  после  торжественных  це¬
ремоний  у  Капитолия  направился  в  Белый  дом  пешком.
Рональд  Рейган  поехал  в  роскошном  лимузине.  Респуб-
 3  Заказ  2053
 33

ликанцы  преисполнились  гордостью  —  наконец-то  в  сто¬
лицу  вернулась  торжественность,  вытесненная  серостью
Картера.
 Соединенные  Штаты  Америки  были  созданы  более
200  лет  назад.  Рональд  Рейган  —  сороковой  президент
США.
 То,  что  Джимми  Картер  прошел  пешком  от  Капито¬
лия  к  Белому  дому,  призвано  было  произвести  на  милли¬
оны  телезрителей  потрясающее  впечатление  —  теперь  в
кресле  президента  Америки  будет  восседать  не  только  пред¬
ставитель  демократической  партии,  но,  главное,  демокра¬
тичный  человек.  Когда  Джеймс  Эрл  Картер  включился  в
предвыборную  борьбу  за  сенаторское  кресло  в  штате
Джорджия,  один  адвокат  посоветовал  неопытному  поли¬
тику:
 —  Людям  на  митингах  трудно  скандировать  ваше  имя.
Лучше  называть  себя  Джимми.
 Совет  адвоката  не  помог.  Джимми  Картер  на  выборах
в  сенат  Джорджии  потерпел  поражение.  Однако  вдруг
выяснилось,  что  его  противник  получил  больше  голосов,
нежели  в  штате  проживало...  избирателей.  Судебный  про¬
цесс  выиграл  Джимми  Картер.  Таким  было  начало  его  по¬
литической  карьеры.  Привыкнув  менять  свое  имя,  он  впо¬
следствии  так  же  обращался  и  со  своими  обещаниями  и
убеждениями.
 Рональд  Рейган  начал  политическую  карьеру,  еще  бу¬
дучи  голливудским  киноактером.  В  1966  году  оп  был  из¬
бран  губернатором  Калифорнии.  Два  года  спустя  он  по¬
пытался  выдвинуть  свою  кандидатуру  на  президентский
пост  от  республиканской  партии,  но  оказался  побежден¬
ным  Р.  Никсоном.  В  1970  году  он  вновь  был  избран  гу¬
бернатором  Калифорнии.  В  1976  году  Рейган  предпринял
повторную  попытку  стать  президентом  США,  но  вынуж¬
ден  был  уступить  Дж.  Форду.  Наконец,  в  1980  году  он  до¬
бился  выдвижения  своей  кандидатуры  на  пост  президента
от  республиканской  партии  и  одержал  победу  на  выборах.
 В  важнейших  пунктах  церемонии  были  установлены
38  цветных  кинокамер,  которые  позволили  американцам
увидеть  такие  детали  грандиозного  спектакля,  без  лице¬
зрения  которых  многие  граждане  этой  страны  могут  по¬
чувствовать  себя  неполноценными,  подобно  почитателям
аллаха,  не  посетившим  Мекку.
 Американцы  увидели  генерала  Омара  Брэдли,  коман¬
довавшего  военным  парадом,  и  юные  лица  солдат.  Генерал
 34

был  обременен  ношей  88  прожитых  лет  (он  скончался
весной  1981  года)  и  «пятью  звездами»,  а  участвовавшим
в  параде  солдатам  было  не  больше  19  лет.  Это  долж¬
но  было  показать,  что  вновь  избранный  шестидесятй-
девятилетний  президент  ориентируется  на  молодежь.
Однако  не  всем  было  понятно,  почему  он  ориентируется
на  молодых  людей  в  солдатской  форме  и  с  оружием  в
руках...
 Молодые  солдаты  прошагали  мимо  «квадрата  проте¬
рта».  Так  называют  клочок  земли  в  парке  Лафайет.  Здесь
могут  собираться  критически  настроенные  американцы  и
под  охраной  полиции  протестовать  против  всего,  что  про¬
исходит  вокруг.  Но  может  ли  этот  «квадрат  протеста»  йме-
стить  миллионы  амерйканцев,  критически  настроеппых
против  нынешней  политики  правящих  сил?
 В  1980  году  в  витринах  книжных  магазинов  появились
мемуары  бывшего  президента  США  Гарри  Трумэна.
В  рекламных  целях  они  наделены  интригующим  назва¬
нием  —  «Не  для  печати.  Личный  архив  Гарри  Тру¬
мэна».
 Как  известпо,  в  1952  ^оду  президентом  США  был  из¬
бран  генерал  Эйзенхауэр.  Победивший  на  выборах,  но  еще
не  приступивший  к  исполнению  своих  обязанностей,  но¬
вый  президент  зашел  к  президенту,  укладывающему
чемоданы  и  собирающемуся  покинуть  Белый  дом.  Этой
встрече  Гарри  Трумэн  посвятил  несколько  страниц  своих
мемуаров.  Желая  продемонстрировать  свое  благородство
и  щедрость,  бывший  президент  предложил  будущему  пре¬
зиденту  три  висевшие  на  стенах  картины  —  подарепный
ему  правительством  Мексики  портрет  национального  ге¬
роя  этой  страны  Идальго,  подаренные  правительством
Аргентины  портрет  Сан-Мартина  и  правительством  Ве¬
несуэлы  —  портрет  Симона  Боливара.
 Генерал  Эйзенхауэр  отказался  от  этих  даров.  Он  согла¬
сился  лишь  на  то,  чтобы  в  Белом  доме  остался  глобус,
который  семь  лет  назад  Трумэну  преподнес...  Эйзенхауэр.
Это  произошло  во  Франкфурте-на-Майне,  где  президент
США  остановился  по  дороге  на  Потсдамскую  конферен¬
цию.  Некоторые  президенты  США,  привыкнув  дарить
Друг  другу  глобусы,  теряют  чувство  реальности  и  начина¬
ют  думать,  что  могут  так  же  обращаться  с  народами,  госу¬
дарствами  и  даже  континентами.  Так  поступал  и  тридцать
девятый  президент  США  Джимми  Картер.
 Из  состояния  истерического  транса  Картер  вышел
 35

лишь  4  ноября  1980  года,  узиав  окончательные  результа¬
ты  выборов.
 Накануне  президентских  выборов  1980  года  журнал
«Тайм»  провел  опрос  общественного  мнения  американцев.
Выяснилось,  что  43  процента  сторонников  Рейгана  будут
голосовать  за  этого  кандидата  только  потому,  что  желают
голосовать  против  Картера.  34  процента  сторонников
Дж.  Картера  поддерживают  его  кандидатуру  только  пото¬
му,  что  не  желают  видеть  в  Белом  доме  Р.  Рейгана.
61  процент  почитателей  «независимого»  кандидата  Джона
Андерсона  заявили,  что,  голосуя  за  «независимого»,  они
продемонстрируют  свою  враждебность  к  Джимми  Кар¬
теру  и  Рональду  Рейгану.  Следовательно,  на  выборах
1980  года  решающую  роль  сыграли  голоса  не  тех,  кто  был
«за»,  а  тех,  кто  был  «против».
 На  президентских  выборах  1976  года  демократ  Джим¬
ми  Картер  одержал  верх  над  республиканцем  Джераль¬
дом  Фордом.  О  его  победе  телезрителям  было  сообщено
утром  следующего  дня  —  в  3  часа  30  минут.  Тогда  борьба
была  переменчивой  и  напряженной.  На  сей  раз  телезрите¬
ли  узнали  о  поражении  Картера  в  день  выборов  —  в  8  ча¬
сов  30  минут  вечера.  Услышав  эту  весть,  Дж.  Картер  про¬
изнес:
 —  Четыре  года  назад,  став  президентом  США,  я  обе¬
щал  американцам  никогда  не  лгать.  Вот  почему  я  обязан
сказать  правду  и  сейчас  —  проигрывать  на  выборах  очень
больно...
 Действительно  ли  он  за  четыре  года  своего  президент¬
ства  говорил  американцам  только  правду?
 Во  время  выборов  Картер  обещал  уменьшить  военные
расходы.  Затем  он  всемерно  увеличивал  бюджет  Пента¬
гона.  Обещал  ликвидировать  угрозу  ядерной  войны.  Став
президентом,  он  всячески  раздувал  огонь  военной  истерии,
создал  так  называемую  «новую  ядерную  стратегию»,  сабо¬
тировал  ратификацию  подписанного  Договора  ОСВ-2.
Обещал  приостановить  инфляцию,  ликвидировать  нищету.
Произошло  обратное.
 Во  время  предвыборной  кампании  сторонники  Карте¬
ра  стремились  показать  своего  кумира  иным,  нежели  оп
был  четыре  года  назад.  Тогда  американцев  привлекал  про¬
стоватый  фермер  в  джинсах  с  неизменной  несколько  на¬
ивной  улыбкой.  Теперь  следовало  сделать  Картера  опыт¬
ным  дипломатом,  дальновидным  государственным  деяте*
лем.  Его  пропагандисты  неустанно  трубили  о  политической
 36

неопытности  Р.  Рейгана,  использовали  каждую  его  ошиб¬
ку  на  выборах,  в  том  числе  то,  что  он  забыл  фамилию  пре¬
зидента  Франции,  что  Индонезию  порой  называл  Индо¬
китаем.  Можно  ли  осуждать  человека  за  то,  что  он  в  не¬
привычной  обстановке  перепутал  государства,  забывает
фамилии  их  руководителей?  Многие  избиратели  простили
ему  эти  «ошибки».  Главное,  чтобы  он  не  забывал,  что  в  его
руках  сконцентрирована  власть  президента  страны,  рас¬
полагающей  ядерным  оружием.  Неправильное  использо¬
вание  этой  власти  грозит  человечеству  гибелью.  Победить
на  выборах  хоть  и  очень  трудно,  все  же  легче,  нежели
после  выборов  управлять  страной.
 На  своей  первой  пресс-конференции  в  Вашингтоне  пре¬
зидент  Р.  Рейган  отрекся  от  подписанного  в  1979  году  в
Вене  президентом  Картером,  но  не  ратифицированного  в
Капитолии  Договора  ОСВ-2.  Чтобы  этот  «сильный»  поли¬
тический  жест  был  более  эффектным,  он  приказал  коман¬
дованию  стратегической  авиации  США  приступить  к
крупнейшим  в  ее  истории  военным  маневрам  «Глоубл
шилд-81»,  а  своему  представителю  на  мадридской  встрече
сделать  заявление,  что  США  не  поддерживают  идею  созы¬
ва  конференции  по  разрядке  и  разоружению  в  Европе.
Американский  дипломат,  выполнивший  волю  хозяина  Бе¬
лого  дома,  оказался  со  своей  враждебной  позицией  в  зале
заседаний  в  одиночестве...
 Президент  Р.  Рейган  с  первых  же  дней  повторяет  слова
бывшего  президента  Картера  о  мнимой  «советской  воен¬
ной  угрозе»...
 На  последних  выборах  победу  одержал  не  только  кан¬
дидат  республиканцев  на  пост  хозяина  Белого  дома,  но  и
ряд  членов  республиканской  партии,  претендовавших  на
места  в  Капитолии.  После  26-летнего  перерыва  республи¬
канская  партия  вернула  доминирующее  положение  в  се¬
нате.  Сейчас  там  заседают  53  сенатора-республиканца  и
46  сенаторов-демократов.  В  палате  представителей  демо¬
краты  лишились  33  мест.  Несмотря  на  то  что  они  еще  рас¬
полагают  здесь  большинством  голосов  —  243  места  из
435,—  их  политический  голос  значительно  ослаб.  Под  ку¬
полом  Капитолия  укрепились  позиции  «ястребов».  Неко¬
торые  «голуби»  лишились  мандатов  конгрессменов.
 Пришедшая  к  власти  в  США  республиканская  админи¬
страция  Рейгана  с  первых  дней  взяла  жесткий  милита¬
ристский  курс.  Военный  бюджет  ежегодно  увеличивается.
 37

Газета  «Вашикгтоп  пост»  пишет,  что  в  последующие
пять  лет,  то  есть  с  1982  по  1986  год,  американцы  израс¬
ходуют  на  военные  нужды  1,5  триллиона  долларов.  В  век
освоения  космоса  люди  привыкли  к  астрономическим  циф¬
рам.  Эти  цифры  отражают  агрессивность  Пентагона  и  Бе¬
лого  дома.
 Как  будут  использованы  эти  большие  суммы,  изъятые
из  карманов  американцев?  Будут  производиться  крылатые
ракеты,  новые  межконтинентальные  ракеты,  нейтронное
и  химическое  оружие,  военные  корабли  и  т.  д.
 Жизнь  —  лучший  учитель,  хотя  и  не  все  желают  у  нее
учиться.  В  последнее  время  все  правительства  США  тер¬
пели  крах.  Президент  Линдон  Джонсон  довел  страну  до
трагедии  вьетнамских  джунглей.  Президента  Ричарда
Никсона  попросили  из  Белого  дома,  как  обвиняемого  по
печально  прославившемуся  «уотергейтскому  делу».  На
выборах  потерпел  поражение  Джеральд  Форд.  Позорно
рухнул  и  политический  карточный  домик  Джимми
Картера.
 Какая  судьба  ждет  нового  президента?  Это  во  многом
будет  зависеть  от  его  действий.
 Бывает,  что  в  столице  США  за  всю  зиму  ни  разу  не
выпадает  снег,  но  каждую  весну  белым  снегом  покрыва¬
ются  вишневые  деревья,  растущие  на  берегах  Потомака.
Этот  снег  не  тает  в  самых  горячих  лучах  солнца,  но  спустя
несколько  дней  осыпается  под  сильным  порывом  ветра.
В  эти  апрельские  дни  в  Вашингтон,  на  праздник  цветения
вишни,  съезжаются  победительницы  конкурсов  красоты
из  всех  50  штатов  США.  Вслед  за  красавицами  валом  ва¬
лят  толпы  любопытных.  Пестрый  праздничный  парад  на¬
полняет  шумом  улицы  города,  а  на  берегу  Потомака,  там,
где  стоит  памятник  Т.  Джефферсону,  происходит  торжест¬
венное  венчание  «мисс  Америки»  —  самой  красивой  де¬
вушки  США  этого  сезона.
 Каменный  Джефферсон  спокойно  и  величественно  взи¬
рает  с  пьедестала  на  толпу,  приветствующую  новую  «мисс
Америку»,  но  в  застывших  чертах  его  лица  ясно  читается,
что  человек  этот  не  верит,  будто  девушка  с  очаровательным
личиком  и  фигуркой,  соответствующей  трем  обязательным
нормативам  (в  бедрах,  талии  и  бюсте),  может  вернуть  на¬
роду  то,  что  утеряно  по  вине  нерадивых  государственных
мужей.
 38

Вишыи  были  привезены  на  берег  Потомака  в  1912  году
из  Японии.  Дни  цветения  3  тысяч  вишневых  деревьев  —
большой  традиционный  праздник  вашингтонцев,  который
не  отмечался  лишь  однажды  —  после  нападения  японских
милитаристов  на  Пёрл-Харбор  в  1941  году.
 Весну  любят  везде,  а  в  Вашингтоне  особенно,  потому
что  после  нее  в  столицу  США  приходит  не  живительное,
а  изнуряющее  жаркое  лето.  Город  лежит  в  низине,
д  летнде  ветры  не  могут  выдуть  из  него  ни  жары,  ни
сырости.
 Первой  столицей  США  был  Нью-Йорк,  позже  ее  пере¬
несли  в  Филадельфию.  Когда  выбирали  место  для  новой
столицы,  основное  внимание  было  сосредоточено  на  гео¬
графическом  положении  города,  о  климатических  особен¬
ностях  тогда  не  подумали.  Так  и  случилось,  что  выбран¬
ное  по  карте  место  оказалось  одним  из  самых  сырых  и
знойных  на  территории  США.  С  1800  года,  когда  Вашинг¬
тон  стал  столицей  США,  жители  его  не  перестают  задавать
вопрос:  не  ошиблись  ли  те,  кто  планировал  новую  столи¬
цу,  выбрав  для  нее  именно  это  место?
 По  данным  переписи  1950  года,  на  территории  столи¬
цы  США  проживало  802  178  человек.  С  каждым  годом  ко¬
личество  жителей  в  Вашингтоне  уменьшается.  Уменьша¬
ется  потому,  что  люди  состоятельные  стараются  жить  по¬
дальше  от  города  и  приезжают  на  службу  в  автомобилях.
Зато  в  городе  буквально  с  каждым  днем  увеличивается
количество  черных  американцев.  Они  работают  дворника¬
ми,  лифтерами,  уборщиками,  рассыльными  и  т;  д.
 Вашингтон  —  единственный  город  в  стране  и  в  целом
мире,  который  не  имеет  своего  управления.  Мэром  города
считается  президент  США.  Функции  муниципального  со¬
вета  исполняет  конгресс  США.  Город  относится  к  Феде¬
ральному  округу  Колумбия,  который  не  входит  в  состав
пи  одного  штата.
 Вашингтон  —  красивый  и  нарядный  город.  В  нем  мно¬
го  тенистых  парков,  замечательных  построек.  Когда  прохо¬
дишь  по  центральным  улицам  города,  может  прийти  в  го¬
лову,  что  рекламные  издания  туристских  фирм  пишут
только  правду  об  Америке  и  что  все  проповедники  «аме¬
риканского  образа  жизни»  абсолютно  не  грешат  против
истины,  утверждая,  что  рог  материального  изобилия  на¬
ходится  сегодня  в  руках  дяди  Сэма.  Но  осторожно,  турист!
Если  ты  не  сделаешь  шага  в  сторону  от  маршрута,  у  тебя
возникнет  подозрение,  что  Драйзер  лгал,  утверждая,  что
 39

в  США  есть  миллионы  полуголодных,  моря  нищеты  и  озе¬
ра  слез.
 В  зеленом,  как  сад,  Вашингтоне  много  небольших  пло¬
щадей,  к  которым,  словно  лучи,  сходятся  по  шестью-во¬
семь  улиц.  На  этих  площадях  установлены  памятники  ге¬
нералам  войны  за  независимость  и  гражданской  войны  в
Америке.  Если  конь  стоит  на  трех  ногах,  значит,  генерал
погиб  на  поле  брани,  если  на  всех  четырех  —  всадник  умер
в  своей  собственной  постели.  Все  понятно  и  ясно.  Зато  на
Арлингтонском  национальном  кладбище  никак  не  разбе¬
решь,  кто  погиб,  защищая  родину,  а  кто  в  войне  за  пора¬
бощение  других  народов.
 Кладбища  в  Америке  очень  похожи  на  города.  Между
могилами  —  асфальтированные  улицы,  по  которым  мож¬
но  ездить  на  автомобиле.  Улицы  эти  снабжены  названиями
и  даже  указателями  движения.  Надгробия  выстроены
словно  миниатюрные  домики  без  окон,  и  даже  могильные
ямы  роют  с  помощью  экскаватора.
 Чтобы  попасть  из  центра  Вашингтона  на  Арлингтон¬
ское  кладбище,  надо  проехать  мимо  Белого  дома.  Дорога
ведет  через  роскошный  луг,  на  котором  воздвигнут  мону¬
мент  первому  президенту  США  —  Джорджу  Вашингтону.
555  ступеней  ведут  к  этому  монументу,  который  стоил
1  187  710  долларов  31  цент.
 На  Арлингтонском  кладбище  много  акров  прекрасной
земли,  покрытой  зеленым  бархатом  травы,  за  которой  сле¬
дят  и  которую  поливают  и  подстригают  специальными  ма¬
шинами.  На  ровном  зеленом  фоне  четкими  четырехуголь¬
никами  выделяются  каменные  надгробия  —  словно  мол¬
чаливый  парад  каких-то  странных  упавших  звезд.  Сердце
Арлингтонского  кладбища  —  могила  Неизвестного  солда¬
та,  возле  нее  круглосуточно  несут  караул  два  воина  с  ав¬
томатами  в  руках.  Так  чтят  память  павших.
 Были  времена,  когда  великие  американцы  —  Вашинг¬
тон,  Джефферсон,  Линкольн  и  другие  —  звали  свой  народ
на  борьбу  против  английского  колониализма,  против  ра¬
сизма  Конфедерации  южных  штатов.  Австрийский  канц¬
лер  Меттерних  в  припадке  раздражения  однажды  сказал:
«Где  бы  только  ни  вспыхнула  революция,  американцы
тут  как  тут.  Они  оплакивают  революционеров,  испытав¬
ших  горечь  поражения,  и  аплодируют  тем,  кто  одержива¬
ет  победы».  Сегодня  Пентагон  сам  посылает  американцев
в  другие  страны  для  подавления  революций,  для  удушения
борьбы  за  свободу  и  социальный  прогресс.  Отряды  морской
 40

пехоты  своими  коваными  башмаками  топчут  лозунги  сво¬
боды,  равенства  и  независимости,  с  которыми  в  свое  время
буржуазия  пришла  к  власти.  Теперь  эти  же  лозунги  вы¬
зывают  у  нее  панический  страх.
 В  Америке  служащих  прозвали  «белыми  воротничка¬
ми»,  потому  что  на  работу  они,  как  правило,  ходят  в  бе¬
лых  рубашках.  «Синие  воротнички»  заняты  физическим
трудом.  В  центре  Вашингтона  преобладают  «белые  ворот-
пички».  Трудно  отыскать  в  мире  еще  один  город,  где  было
бы  так  много  государственных  служащих,  как  в  Вашинг¬
тоне.  Мужчины  гладко  выбриты,  весьма  представительны,
с  бесстрастными  лицами.  Секретарши,  кассирши,  стеногра¬
фистки  удивительно  похожи  на  выставленные  в  витринах
магазинов  нарядные  манекены.
 Сколько  лет  женщине,  определить  почти  невозможно.
Косметика,  пластические  операции,  подтягивание  кожи
собьют  с  толку  любого;  диета  сохраняет  фигуру,  высокие
каблуки  и  высокое  качество  париков  скрывают  прочие  при¬
меты  старости.
 Женщины  старше  27  лет  в  Америке  имеют  право  не
указывать  в  избирательных  списках  свой  возраст,  поэто¬
му  большинство  из  них  на  вопрос  о  возрасте  отвечают:
больше  27-ми.  Некоторые  американцы  делают  из  этого  вы¬
вод,  что  дочери  их  страны  сумели  завоевать  весьма  серьез¬
ные  права.  В  большинстве  штатов  законы  в  мелочах  снис¬
ходительны  к  женщинам.  Это  результат  исторического
развития:  было  время,  когда  женщин  в  этой  стране  было
значительно  меньше,  чем  мужчин.  И  хотя  эти  снисходи¬
тельные  законы  существуют,  тем  не  менее  фактов  дискри¬
минации  женщин  куда  больше,  чем  привилегий,  которые
им  предоставлены.  Американки  получают  меньшее  вознаг¬
раждение,  чем  мужчины,  даже  когда  выполняют  ту  же
самую  работу;  очень  мало  женщин  —  научных  работников,
почти  никто  не  занимает  ответственных  государственных
должностей.  Я  слышал  шутку,  что  у  женщины  больше  шан¬
сов  сохранить  уважение  к  себе,  поскольку  у  нее  нет  шан¬
сов  быть  избранной  в  конгресс.  США  —  одна  из  пемногих
стран  мира,  где  женщины  до  сих  пор  не  уравнены  по  кон¬
ституции  в  правах  с  мужчинами.
 Довольно  часто  мне  доводилось  ездить  из  Нью-Йорка
в  Вашингтон.  Когда  подъезжаешь  к  столице,  издали  ви¬
дишь  высокий  купол  Капитолия.  Однажды  я  заметил,  что
государственный  флаг  США  над  Капитолием  до  половины
приспущен.  Это  американцы  чтили  память  умершего  се-
 41

иатора.  Но  всегда  ли  опи  достаточно  уважают  свой  флаг?
Американцы  вывешивают  его"  всюду,  где  нужно  й  не  нуж¬
но.  В  течение  круглого  года  американский  флаг  болтае¬
тся  над  огромным  количеством  гостиниц,  ночных  клубов,
кабаре;  флаги  цепляют  у  въезда  в  гараж,  их  таскают  с
собой  проповедники,  произносящие  на  улицах  речи  в  за¬
щиту  бога;  отштампованное  на  бумажках  изображение
государственного  флага  США  тысячами  разбрасывают  из
окон,  когда  в  город  с  победой  возвращается  бейсбольная
команда.  Американский  флаг  с  отпечатанным  на  нем
портретом  президента  подают  в  ресторанах  в  качестве  сал¬
феток.
 Каждый  законопроект  в  США  должен  сначала  по¬
пасть  в  Капитолий,  быть  утвержден  сенатом  и  палатой
представителей,  затем  подписан  президентом  и  санкцио¬
нирован  Верховным  судом  США.  Только  потом  он  всту¬
пает  в  действие.  Иной  раз  бывает,  что  принятый  закон
долгие  годы  не  имеет  юридической  силы,  пока  в  Верхов¬
ном  суде  США  большинством  голосов  не  решат,  что  закон
этот  не  противоречит  конституции.
 Принять  какой-нибудь  более  или  менее  прогрессивный,
диктуемый  жизнью  закон  в  этой  стране  не  легче,  чем  в
Вашингтоне  летом  дождаться  прохладного  дуновения  ве¬
терка.
 Американцы  понимают,  какое  огромное  значение  име¬
ли  бы  законы,  дающие  федеральным  властям  право  хотя
бы  в  общих  чертах  контролировать  вопросы  обучения  в
школах,  которые  в  настоящее  время  решаются  в  каждом
штате  по-своему.  В  стране  нет  общих  программ,  даже  для
начальной  школы.  Технические  кадры,  кадры  медицин¬
ских  работников,  ученых  готовятся  в  стране  исходя  не  из
государственных  интересов,  а  на  основании  требований  и
пожеланий  различных  заинтересованных  в  определенном
доходе  групп  людей.  Ассоциация  американских  врачей,
убедившись,  что  медицина  —  один  из  лучших  видов  биз¬
неса,  создала  барьеры,  преодолеть  которые  могут  только
состоятельные  молодые‘люди.  По  воле  большого  бизнеса
под  куполом  Капитолия  гибнет  целый  ряд  прогрессивных
законопроектов.
 Принимая  иди  отметая  тот  или  иной  закон,  за  него
или  против  голосуют  сенаторы,  но  думают  за  них  те,  кто
не  присутствует  в  этот  момент  в  зале  заседаний.  Они  «ра-
бдтают»  не  в  зале,  а  в  коридорах  (по-английски  «лобби»).
Этих  людей  так  и  называют  лоббистами.  Лоббисты  не  яв¬
 42

ляются  служащими  ии  Капитолия,  ни  Белого  дома.  Они
хорошо  знают  сенаторов  и  конгрессменов,  отлично  усвои¬
ли  особенности  их  характеров,  их  наклонности.  Еще  лучше
знакомы  они  со  всеми  винтиками  и  пружинами  государ¬
ственного  аппарата,  всеми  его  дырами  и  прорехами.
 Деятельность  лоббистов  не  видна,  но  весьма  ощутима.
Их  называют  «третьей  палатой».  Похожие  на  изысканно
одетых  угрей,  эти  люди  за  соответствующее  вознагражде¬
ние  выполняют  задания  отдельных  фирм,  корпораций  и
финансовых  групп.  Если  конгрессмены  —  это  кирпичи,  из
которых  сложено  здание  Капитолия,  то  лоббисты  —  его
железобетонные  опоры.  Говорят,  в  Вашингтоне  около
2  тысяч  лоббистов,  а  это  значит,  что  у  каждого  конгрес¬
смена  есть  по  меньшей  мере  три  опекуна.  «У  семи  нянек
дитя  без  глазу»  —  учит  пословица.  Но  зачем  глаза  конгрес¬
смену,  которого  монополисты  для  того  и  выбрали,  чтобы
он  вовремя  закрывал  их?
 Для  слаженной  работы  сената  и  палаты  представите¬
лей  создано  более  300  всевозможных  комитетов  и  подко¬
митетов.  Список  административных  служащих  Капитолия
очень  длинный.  Часть  этих  людей  работает  добросовестно,
зато  остальные  всю  свою  энергию  и  способности  употреб¬
ляют  только  на  то,  чтобы  затянуть,  а  то  и  вовсе  замари¬
новать  предлагаемые  к  решению  вопросы.  Пример  служа¬
щим  подают  сами  конгрессмены  и  сенаторы.  Хотя  одни
из  них  —  демократы,  а  другие  —  республиканцы,  но  по
своим  убеждениям  они  различаются  примерно  так  же,  как
оптимистически  настроенные  пессимисты  от  пессимисти¬
чески  настроенных  оптимистов.  Убеждения  свои  они  ме¬
няют  чаще,  чем  их  жены  меняют  туалеты.  Финансовые
группировки  закупили  большую  часть  голосов  сенаторов  и
конгрессменов  еще  до  того,  как  они  стали  государствен¬
ными  мужами.  Деликатные  американцы  не  говорят,  что
конгрессмены  подкуплены,  они  говорят,  что  некоторые  из
них...  действительно  выбраны.  Ни  в  палате  представителей,
ни  в  сенате  нет  ни  одного  рабочего  или  мелкого  фермера.
 '  Иной  раз  в  конгрессе  создается  такая  обстановка,  что
группировка,  настроенная  против  какого-либо  законопро¬
екта,  составляет  меньшинство.  Понимая,  что  при  нормаль¬
ном  ходе  голосования  оно  проиграет,  это  меньшинство
прибегает  к  узаконенной  конституцией  обструкции.
 Когда  на  повестку  дня  сената  был  вынесен  проект  о
предоставлении  минимальных  гражданских  прав  неграм,
сенаторы  —  исполнители  воли  белых  расистов  решили
 43

провалить  этот  проект  бесконечными  речами.  Разделив¬
шись  на  три  группы  по  шесть  человек,  они  разработали
график,  по  которому  каждой  группе  надо  было  каждые
третьи  сутки  без  перерыва  говорить  с  трибуны  до  тех  пор,
пока  поднявшаяся  после  отдыха  новая  группа  не  сменит
выступавших.
 Те  же,  кто  боролся  за  принятие  проекта  закона,  дол¬
жны  были,  в  свою  очередь,  все  время  держать  в  зале  со¬
ответствующее  количество  сенаторов  —  в  противном  слу¬
чае  вопрос,  обсуждаемый  на  заседании,  считался  бы  исчер¬
панным  и  проект  закона  не  был  бы  даже  поставлен  па
голосование.  Таким  образом,  важнейшие  проблемы  жизни
страны  превращаются  в  обычные  мыльные  пузыри,  кото¬
рые  надувают  до  тех  пор,  пока  они  не  лопнут.
 Для  того  чтобы  произносить  длинные  речи,  большого
таланта  не  требуется.  Пока  хватает  физических  сил,  ора¬
торы  болтают  о  высокой  ответственности,  налагаемой  па
них  депутатскими  обязанностями;  об  ответственности  пе¬
ред  богом  и  перед  людьми;  о  превосходстве  «американско¬
го  образа  жизни»  и  т.  д.  Когда  эта  тема  кажется  им  исчер¬
панной,  они  просто  принимаются  читать  Библию  или  ста¬
рую  газету.  Самая  длинная  речь,  произнесенная  в  сенате,
продолжалась  24  часа  18  минут  13  секунд.  Будет  ли  побит
этот  рекорд  —  трудно  предсказать.
 И  Капитолий  и  Белый  дом  на  какие-то  определенные
часы  превращаются  в  музей,  и  их  заполняют  туристы.
В  Капитолии  им  демонстрируют  любопытный  акусти¬
ческий  эффект: 	человек,  сидящий  в  определенном
 месте,  может  слышать  все,  что  говорится  в  зале  да¬
леко  от  него.  Уверяют,  что  раньше  правящая  партия
таким  образом  узнавала  о  тайных  переговорах  лидеров
оппозиции.
 Туристы  выходят  из  дворцов  в  приподнятом  настрое¬
нии,  словно  побывав  в  стране  чудес:  ведь  они  своими  гла¬
зами  видели  комнаты,  где  работают  президент  и  сенаторы,
коридоры,  по  которым  ходят  министры,  любовались  кар¬
тинами,  повесить  которые  распорядилась  сама  госпожа
президентша.  Теперь  им  кажется,  что  они  действительно
знают,  каким  образом  руководит  страною  их  правитель¬
ство.
 Но  разве  простой  американец  может  разобраться  в
том,  чего,  по  собственному  признанию  Гарри  Трумэна,  он
не  смог  понять  даже  за  несколько  лет  своего  президент¬
ства?
 44

В  Капитолии  меня  больше  всего  поразили  вывешеп-
ные  в  коридорах  и  залах  небольшие  дощечки  с  черной
стрелкой  и  надписью:  «В  убежище».  Выходя  из  Капито¬
лия,  простой  американец  унесет  в  сердце  гнетущую
мысль:  если  уж  конгрессменам  и  сенаторам  так  ясно  ука¬
зан  путь  в  убежище  на  случай  воздушной  тревоги,  то  что
же  остается  делать  ему?
 В  свое  время  в  правительственных  сферах  США  много
споров  вызвал  вопрос  о  государственном  гербе.  Одни  хо¬
тели,  чтобы  он  символизировал  борьбу  и  могущество,  дру¬
гие  —  и  в  их  числе  Томас  Джефферсон  и  Бенджамин
Франклин  —  чтобы  герб  стал  символом  мира.  По  предло¬
жению  Чарльза  Тома  был  достигнут  компромисс:  в  лапы
орла  с  одной  стороны  была  вложена  оливковая  ветвь,  а  с
другой  —  13  боевых  стрел.  Голова  орла  была  символически
повернута  в  сторону  оливковой  ветви.
 Но  в  1952  году  президент  Трумэн  неожиданно  объявил
потрясающую  новость:  на  новой  эмблеме  США  орел  дол¬
жен  смотреть  не  на  оливковую  ветвь,  а  на  стрелы.  Конг¬
рессу  было  предложено  повернуть  голову  орла.
 Ранее  сделанные  гербы  не  были  уничтожены,  потому
что  многие  американцы  ценят  их  больше  новых.  Так  и
осталось.  Теперь  на  государственной  эмблеме  США  орел
иногда  смотрит  в  одну,  иногда  в  другую  сторону.
 На  дощечку  с  надписью  «В  убежище»  смотрят  не  толь¬
ко  посетители  Капитолия,  но  и  все  высеченные  из  мра¬
мора  президенты,  бюсты  которых  стоят  в  просторных  за¬
лах.  К  сожалению,  на  их  застывших  лицах  нельзя  прочи¬
тать,  кто  поддерживает  милитаристские  планы  современ¬
ного  правительства,  а  кто  осуждает  их.
 В  Америке  все  неуклонно  дорожает:  горячие  сосиски  и
холодный  оранжад,  машины  новых  марок  и  мебель  про¬
шлого  века,  кресло  в  театре  и  место  на  кладбище.  Подоро¬
жали  и  места  для  желающих  попасть  в  Белый  дом  или
Капитолий.
 Первым  президентом  США  был  Джордж  Вашингтон.
На  этот  ответственный  пост  его  избирали  дважды:  в  1789
и  1792  годах.  По  окончании  второго  четырехлетнего  срока
Вашингтон  заявил,  что  отказывается  выставлять  свою  кан¬
дидатуру  на  следующих  выборах.  Это  был  прецедент  для
утверждения  неписаной  традиции,  что  президентом  в
США  одно  и  то  же  лицо  может  быть  не  более  чем  два
срока  подряд.  Традиция  эта  была  впервые  нарушена  толь¬
ко  в  сложных  условиях  второй  мировой  войны,  когда
 45

Франклин  Рузвельт  стал  президентом  в  третий,  а  затем
в  1944  году  переизбран  в  четвертый  раз  подряд.
 После  его  смерти  был  принят  уже  закон  о  двукратном,
и  не  более,  избрании  одного  и  того  же  лица  президентом.
 Итак,  президенты  США  сменяют  один  другого,  но  тот,
кто  стоит  за  их  плечами  и,  по  существу,  определяет  и
направляет  действие  всего  государственного  аппарата,
остается.  Это  господин  Капитал,  ведущий  весьма  риско¬
ванную  игру  судьбами  всего  американского  народа.
 Господин  Капитал  упрямо  и  настойчиво  борется  за  тр,
чтобы  его  власть  не  была  ограничена  никакими  сроками
и  условиями.
 Выборы  президента  происходят  каждый  високосный
год  в  первый  вторник  после  первого  понедельника  ноября.
Это  —  серьезное  политическое  событие  в  стране.  Во  время
шумной  предвыборной  кампании  обнажаются  все  контра¬
сты  в  жизни  огромной  страны,  явственнее  проступают  все
политические  и  социальные  противоречия.
 Выборная  кампания  состоит  из  двух  этапов.  Первый
этап  кончается  съездами  демократической  и  республикан¬
ской  партий.  На  съездах  обе  партии  выдвигают  своих
кандидатов  на  посты  президента  и  вице-президента.  В  эти
дни  завершается  борьба  внутри  партий  и  начинается  пред¬
выборный  бой  между  партиями.
 В  США  уже  давно  существует  так  называемая  двух¬
партийная  система,  суть  которой  заключается  в  том,  что¬
бы  обеспечить  бессменное  пребывание  у  кормила  власти
крупному  капиталу.
 Демократическая  партия  оформилась  в  1828  году.  У  ее
истоков  в  конце  XVIII  века  стоял  Томас  Джефферсон.
 Республиканская  партия  организовалась  в  1854  году
из  партии  вигов  и  так  называемых  федералистов.  Пока  у
власти  нах‘одидс%  Авраам  Линкольн,  она  выступала  с
прогрессивными  лозунгами  —  требованием  освобождения
негров  и  аграрных  реформ.
 Демократы  избрали  своей  эмблемой  осда,  а  республи¬
канцы  —  слона.  И  хотя  символизирующая  мудрость  эмбле¬
ма  демократов  сильно  отличается  от  эмблемы  республи¬
канцев  (слон  означает  силу),  обе  партии  добросовестно
проводят  политику,  диктуемую  им  крупным  капиталом.
 По  конституции  президентом  США  может  быть  каж¬
дый  гражданин  не  моложе  35  лет,  родившийся  на  терри¬
тории  США  и  проживший  в  стране  не  менее  14  лет.  Граж¬
дане,  родившиеся  на  кораблях,  плававших  за  пределами
 46

территориальных  вод  США,  уже  не  могут  быть  избраны
президентами.  Каждый  американец,  говорится  в  кон¬
ституции,  не  ограниченный  вышеуказанными  пункта¬
ми,  может  выставить  свою  кандидатуру  на  выборах  и
стать  хозяином  Белого  дома.  Но  в  жизни  это  выглядит
иначе.
 Съезды  демократической  и  республиканской  партий,
предшествующие  выборам,  проходят,  по  существу,  по  од¬
ному  образцу.  Они  начинаются  с  молитвы,  после  чего  весь¬
ма  условно  одетые  «звезды»  Голливуда  исполняют  пат¬
риотические  песни.  В  то  время,  когда  читаются  доклады,
делегаты  в  зале  курят,  прогуливаются,  спорят,  делают
бизнес.  Трибуна  живет  сама  по  себе,  аудитория  —  сама
по  себе.  Заседания  начинаются  поздним  вечером  и  иногда
затягиваются  до  утра.  В  зале  людно  только  в  то  время,  ког¬
да  происходит  выдвижение  кандидатов.  Тогда  поднима¬
ется  невообразимый  шум.  Делегаты  встают,  долго  во  все
горло  скандируют  фамилию  кандидата,  топают,  размахи¬
вают  портретами,  даже  пританцовывают  на  месте  от  воз¬
буждения.
 Если  возникает  необходимость  выяснить  и  решить  ка¬
кой-нибудь  процедурный  вопрос  в  порядке  ведения  засе¬
дания,  председательствующий  предлагает  делегатам  кри¬
чать  «да»  или  «нет».  Дважды  раздается  раскат  грома.
Тот,  который  кажется  громче,  и  побеждает.  Но,  отдавая
свои  голоса  за  того  или  иного  кандидата,*  депутаты  не
имеют  права  делать  это  вслух.  Их  мнение  излагает  глава
делегации  штата,  он  и  отдает  голоса  своих  делегатов
тому  кандидату,  который  победил  на  первичных  выборах
в  этом  штате.
 Известный  американский  журналист  Рестон  писал:
«Можно  твердо  сказать,  что  нигде  и  никогда  не  услышишь
за  такое  короткое  время  такого  количества  глупостей  и
нигде  не  увидишь  такого  количества  умных  людей,  несу¬
щих  чепуху,  как  на  спектакле,  который  разыгрывается
каждые  четыре  года».
 Иногда  ни  один  из  претендентов  во  время  съезда  не
получает  большинства  голосов.  В  таких  случаях  кандида¬
том  в  президенты  становится  какое-нибудь  совершенно  не¬
известное  лицо.  Американцы  называют  это  «выехать  на
черной  лошадке».
 В  свое  время  были  «теоретики»,  которые  утверждали,
что  все  величайшие  события  в  мире  определяются  волей
или  влиянием  женщин.  Удачи  и  поражения  Франции  они
 47

связывали  с  именами  мадам  Помпадур  и  Ментенон.  При
этом  ссылались  на  Гомера,  который  объяснял  возникно¬
вение  Троянской  войны  стремлением  обладать  Еленой
Прекрасной.  Такое  утверждение  не  привилось  в  истори¬
ческой  науке,  но  еще  и  сегодня  многие  серьезные  аме¬
риканцы  утверждают,  что  судьбу  президентского  кресла
могут  решить  женщины-избирательницы.  Поэтому  прези¬
денты  включают  в  избирательную  кампанию  своих  жен  и
сестер,  тещ  и  дочерей  и  даже  гувернанток.
 Я  видел  торжественное  вступление  Джона  Кеннеди
на  пост  президента,  которое  состоялось  20  января  1961  го¬
да.  Председатель  Верховного  суда  США  принял  от  избран¬
ного  президента  присягу,  которую  он  дал,  держа  руку
на  Библии.  Потом  раздался  21  орудийный  залп,  и  Джон
Кеннеди  стал  правомочным  президентом  США.
 Рфициально  пригласительный  билет  на  торжество  сто¬
ил  100  долларов,  но  фактически  его  стоимость  была  много
выше.  Итальянцы  говорят:  «Увидеть  Неаполь  —  и  можно
умереть».  Богатые  американцы  утверждают,  что  умирать
нельзя  до  тех  пор,  пока  не  побываешь  на  торжестве
вступления  президента  на  свой  пост.
 В  ночь  на  20  января  выпал  обильный,  до  сих  пор  еще
не  виданный  в  Вашингтоне  в  таком  количестве  снег.  Тем¬
пература  упала  тоже  до  цифры,  еще  не  встречавшейся
местным  работникам  службы  погоды.  Вечером  снова  по¬
валил  снег.  Автомобили  на  улицах  застревали.  ,На  бал
съезжались  в  модных,  теплых  «кадиллаках»  дамы  с  обна¬
женными  плечами.  Ставшие  бессильными,  машины  от¬
чаянно  буксовали,  не  в  силах  сдвинуться  с  места,  по  рас¬
крашенным  лицам  дам  катились  злые  слезы  всех  цветов
и  оттенков.  Дамы  были  слишком  изысканно  одеты,  чтобы,
выйдя  из  машины,  пешком  добираться  до  Капитолия,  и
слишком  горды,  чтобы  воспользоваться  предложенными
шоферами  куртками.
 Еще  в  конце  1960  года,  когда  Кеннеди  уже  был  избран,
но  еще  не  приступил  к  исполнению  президентских  обязан¬
ностей  и  отдыхал  в  Палм-Биче,  на  одной  из  дорог  непо¬
далеку  от  этого  места  был  задержан  человек,  в  машине
которого  оказалось  несколько  ящиков  динамита  и  взры¬
ватели.  Он  признался,  что  намеревался  совершить  поку¬
шение  на  Кеннеди.  Арестованный  был  препровожден  в
психиатрическую  больницу.
 Это  был  первый  случай,  но  не  последний.  Как  прави¬
ло,  всех  покушавшихся  считали  психически  неполноцен¬
 48

ными  и  отправляли  в  соответствующие  лечебные  заве¬
дения.
 22  ноября  1963  года  американцы  узнали,  что  прези¬
дента  смертельно  ранила  пуля  убийцы.  Люди  мира  расце¬
нили  это  убийство  как  террористический  акт  реакции.
 История  покушений  на  американских  президентов  пе¬
стра.  За  все  время  на  их  жизнь  покушались  девять  раз.
Четыре  раза  —  успешно.  Джон  Кеннеди  не  первый  прези¬
дент  США,  ставший  жертвой  убийцы.  Авраама  Линколь¬
на  в  1865  году  убил  в  театре  Форда  артист  Джон  Бутс.
Убийце  удалось  бежать,  но  через  12  дней  он  был  настигнут
и  застрелен.
 В  1881  году  президент  Джеймс  Гарфильд  готовился
отбыть  в  отпуск,  но  на  перроне  его  настигла  пуля  без¬
работного  Гвито.  Убийца  был  повешен.
 В  1901  году  в  городе  Буффало  во  время  посещения
панамериканской  выставки  к  президенту  Уильяму  Мак¬
Кинли  подошел  анархист  Чалгош.  Он  выстрелил  в  прези¬
дента  в  тот  момент,  когда  последний  протянул  ему  руку.
Чалгош  окончил  жизць  на  электрическом  стуле.
 Четвертым  был  Джон  Кеннеди.
 В  день  выборов  пресс-центр  ООН  организовал  посе¬
щения  иностранными  журналистами  некоторых  избира¬
тельных  пунктов.
 Американцы  уже  не  пользуются  бюллетенями.  Изби¬
ратель,  войдя  в  кабину,  должен  нажать  рукоятку.  Машина
сконструирована  так,  что  дважды  нажать  рукоятку  один
и  тот  же  человек  не  может.  Результаты  голосования  меха¬
нически  подсчитываются  и  немедленно  передаются  в  цент¬
ральный  счетный  пункт.
 В  Америке  президентские  выборы  не  являются  прямы¬
ми.  Хотя  и  говорится,  что  избиратели  голосуют  за  своего
кандидата,  но  частенько  случается,  что  голос  их  «исчезает
без  звука».  Избиратели  выбирают  только  так  называемых
«электоров»,  которых  в  каждом  штате  столько,  сколько  у
этого  штата  представителей  в  сенате  и  в  палате  предста¬
вителей.  Бывали  случаи,  когда  кандидат,  собрав  абсолют¬
ное  большинство  голосов,  все  же  не  делался  президентом,
так  как  его  конкурент  набирал  больше  «электорных  голо¬
сов»,  то  есть  голосов  выборщиков.  Механика  очень  проста:
все  голоса  выборщиков  достаются  тому  кандидату,  который
получил  в  своем  штате  большинство  голосов.
 В  ночь  на  6  июня  1968  года  меня  разбудил  телефон¬
ный  звонок.  В  трубке  раздался  голос  моего  коллеги  жур-
 4  Заказ  2053
 49

палиста: 	«Совершено 	покушение  на  Роберта  Кеннеди.
 Включите  телевизор».
 Я  включил  телевизор  и  посмотрел  на  часы.  Было
3  часа  27  минут  утра.  На  экране  телевизора  появились
виды  Лос-Анджелеса,  гостиницы  «Амбассадор»,  зала  этой
гостиницы.  17  минут  назад  здесь  прозвучало  восемь  ре¬
вольверных  выстрелов.  Убийцу  задержали.  Его  схватил
человек  из  личной  охраны  Роберта  Кеннеди  Джонсон,  чем¬
пион  по  десятиборью  на  Олимпийских  играх  в  Риме.
 В  огромном  зале  толпилось  и  суетилось  несколько  сот
человек.  Они  собрались  сюда,  чтобы  поздравить  Роберта
Кеннеди,  прибывшего  в  Калифорнию  для  участия  в  пре¬
зидентской  избирательной  кампании,  которая  приобретала
все  больший  размах.  Поздно  вечером  5  июня  стало  ясно,
что  Роберт  Кеннеди  победил  на  первичных  выборах  в  двух
штатах  —  Южной  Дакоте  и  Калифорнии.  Но  ночной  вы¬
стрел  убийцы  перечеркнул  эту  победу.
 Тело  Роберта  Кеннеди  из  Лос-Анджелеса,  где  он  умер,
не  приходя  в  сознание,  было  доставлено  в  Нью-Йорк  само¬
летом.  Убитого  Роберта  Кеннеди  сопровождали  три  вдо¬
вы  —  его  жена,  вдова  Джона  Кеннеди  и  вдова  Мартина
Лютера  Кинга.  Мужья  всех  этих  трех  женщин  стали  жерт¬
вами  того  страшного  общественного  и  политического
климата,  который  царит  в  США  и  сегодня.  Я  увидел  этих
несчастных  женщин  в  Нью-Йорке  у  гроба  покойного
Роберта  Кеннеди.  В  их  глазах  я  увидел  американскую  тра¬
гедию  наших  дней.
 В  то  время,  когда  самолет  летел  из  Лос-Анджелеса  в
Нью-Йорк,  тогдашний  президент  США  Л.  Джонсон  высту¬
пал  в  Белом  доме  перед  телевизионными  камерами  и  го¬
ворил  о  том,  что  следует  полностью  осудить  существую¬
щие  в  США  законы,  допускающие  не  только  свободную
продажу  и  покупку,  но  даже  и  пересылку  по  почте  огне¬
стрельного  и  холодного  оружия.  Он  заявил,  что  только  эа
прошедший  год  было  совершено  50  тысяч  вооруженных
ограблений.  44  тысячи  человек  пострадали  от  вооружен¬
ных  грабителей,  6500  человек  были  убиты.
 Тогда  было  подсчитано,  что  за  год  в  США  продается
около  2  миллионов  единиц  огнестрельного  оружия.  Пре¬
зидент  весьма  энергично  требовал  от  конгрессменов  и  гу¬
бернаторов  штатов  принятия  всех  мер  для  исправления
положения.  У  тех,  кто  слышал  эти  слова,  могло  создаться
впечатление,  что  единственная  причина  всех  трагических
событий,  случившихся  за  последние  годы  в  США,  та,  что
 50

граждане  этой  страны  могут  свободно  покупать  и  прода¬
вать  оружие.  Достаточно  всего  лишь  принять  закон  о  за¬
прещении  такой  торговли  —  и  все  сразу  изменится.
 —  В  одной  лишь  Калифорнии  в  собственности  населе¬
ния  насчитывается  двести  пятьдесят  тысяч  винтовок,  и  в
этом  наша  беда,—  утверждал  один  комментатор.
 Громкие  речи  о  необходимости  принятия  закона  о  кон¬
троле  над  оружием  нужны  для  того,  ч^обы  отвлечь  вни¬
мание  американцев  и  общественное  мнение  всего  мира  от
основных  причин  политического  гангстеризма  в  США.
Известно,  что  в  Соединенных  Штатах  огнестрельное  ору¬
жие  продается,  как  у  нас  книги,  а  пули  —  как  конфеты.
Известно  также,  что  это  играет  большую  роль  в  создании
атмосферы  террора  и  страха.  Но  оружие  начинает  стре¬
лять,  только  попав  в  руки  человека.
 —  Мы  должны  регистрировать  наши  автомобили  и  ве¬
лосипеды,  а  винтовки  почему-то  регистрировать  не  обяза¬
тельно,—  удивлялся  один  из  моих  соседей  по  дому  в
Нью-Йорке.
 И  тем  не  менее  регистрация  еще  не  спасает  автомобиль
•от  катастрофы.  Зарегистрированные  дома  тоже  не  гаран¬
тированы  от  пожара.
 Когда  в  стране  столько  оружия  гуляет  по  рукам,  созда¬
ется  положение,  при  котором  американцы  вечерами  бо¬
ятся  выйти  в  парк,  а  в  дневное  время  пустить  незнакомого
человека  в  квартиру.
 Однажды  в  моей  квартире  прозвенел  звонок.  Я  подошел
к  двери  и  открыл  ее.  Стоявший  за  дверью  был  немало
удивлен.
 —  Почему  вы  не  заглянули  в  «глазок»,  почему  не
спросили,  что  мне  нужно?  —  удивленно  допрашивал  меня
пришедший  швейцар  этого  дома  и  предупредил,  чтобы  в
будущем  я  был  осторожнее.
 У  входа  в  дом,  где  я  жил,  день  и  ночь  стоял  полицей¬
ский.  Я  поинтересовался,  почему  здесь  установлено  по¬
стоянное  дежурство.  Он  ответил,  что  владелец  дома  хочет
гарантировать  безопасность  своих  жильцов.
 В  Америке  совершенствуется  техника  по  защите  от
пуль  бандитов  и  террористов.  В  Массачусетском  техноло¬
гическом  институте  создана  ткань  для  одежды,  которую  не
пробивает  пуля,  выпущенная  из  стандартного  полицейско¬
го  пистолета.  Одежду  из  этой  ткани,  которая  называется
«Кевлар»,  йосдт  многие  политические  деятели.  Ее  рекла¬
мировал  .  перед  своим  очередным  вояжем  на  Ближний
 51

Восток  Генри  Киссинджер.  В  костюме  из  «Кевлара»  иг¬
рал  в  гольф  президент  Джеральд  Форд.  Нынешний  вице-
президент  страны  Джордж  Буш  также  не  отрицает,  что
совершает  утренние  моционы  в  пуленепробиваемой
одежде.  Американская  пресса  писала,  что  многие  высо¬
кие  гости-  и  должностные  лица  прибыли  на  торжества
инаугурации  президента  Рональда  Рейгана  в  костюмах,
сшитых  из  «Кевлара».  Не  подлежит  сомнению,  что  разви¬
вающаяся  скоростными  темпами  цивилизация  будет  со¬
вершенствовать  не  только  огнестрельное  оружие,  но  и
средства  защиты  от  него.  Однако  американцам  от  этого
не  легче.  Их  не  могут  успокоить  данные  о  волшебных
свойствах  «Кевлара»,  ибо,  как  сообщил  в  1981  году
журнал  «Юнайтед  Стейтс  ныос  энд  Уордл  рипорт»,  в
США  каждые  2,6  секунды  совершалось  преступление  —
грабежи,  убийства,  изнасилования,  кражи,  похищения
и  т.  д.
 Их  волнует  не  только  убийство  бывшего  короля  битл-
зов  Джона  Леннона,  но  и  то  обстоятельство,  что  22  047
камер  в  тюрьмах,  расположенных  в  одном  только  штате
Нью-Йорк,  переполнены  до  такой  степени,  что,  дабь*
поместить  нового  преступника,  необходимо  освободить
пойманного  ранее.
 65  тысяч  убийств  в  течение  года  —  это  огромная  циф¬
ра,  и  у  американцев  есть  все  основания  соблюдать  осто¬
рожность.  Настоящая  причина  этих  преступлений  кроет¬
ся  в  самом  сердце  «американского  образа  жизни».  Сегод¬
ня  американцам  нелегко  разобраться,  что  морально,  а  что
нет.  Убийство  мирных  жителей  во  Вьетнаме  официальная
пропаганда  преподнесла  как  патриотический  долг  каждо¬
го  гражданина  Америки.  Безжалостное  уничтожение  сво¬
его  конкурента  называется  хорошей  инициативой;  дея¬
тельность  кино,  телевидения  и  издательств,  пропаганди¬
рующих  ограбления  и  убийства,  называется  свободой
печати  и  слова;  укрывательство  военных  преступников
второй  мировой  войны  —  американским  гостеприимством.
 В  ту  ночь  три  телестанции  работали  без  перерыва,  не
передавали  даже  коммерческих  объявлений.  Репортеры
один  за  другим  сообщали  последние  известйя,  интервью
со  свидетелями  происшедшего.  За  окном  начало  светать,
все  яснее  вырисовывались  контуры  небоскребов  —  насту¬
пало  утро.
 На  экранах  телевизоров  показали  мужчину,  который
был  ранен  вместе  с  Робертом  Кеннеди.  Корреспондент
 52

телекомпании  Эй-Би-Си  рассказал,  что  раненый  —  его
коллега,  он  находился  в  Далласе  ближе  всех  к  Джону
Кеннеди  в  то  время,  когда  раздался  роковой  выстрел.
Тогда  он  первым  сообщил  о  смерти  президента.  Сейчас
раненый  журналист  довольно  улыбался  —  ему  удалось
снова  прославиться,  хотя  и  довольно  дорогой  ценой.
 Мне  довелось  быть  свидетелем  трех  избирательных
кампаний  в  США.  В  1960  году  я  видел  слезы  жены  Ри¬
чарда  Никсона,  потерпевшего  поражение  на  выборах,
а  в  1968  и  1972  годах  —  ликование  всей  его  семьи,  когда
он  дважды  стал  хозяином  Белого  дома.  Я  слышал  гром¬
кие  предвыборные  выступления  в  разных  залах  и  на  съез¬
дах  партий  демократов  и  республиканцев  Г.  Хэмфри  и
Н.  Рокфеллера,  Дж.  Кеннеди  и  Р.  Никсона,  Э.  Стивенсо-
 Ю.  Маккарти,  многих  других  политических  деятелей.
Их  слова  мне  напоминали  уже  давно  проигранную  пла¬
стинку.  Но  в  США  есть  люди,  которые  свято  верят  во  все
это.  Не  все  американцы  потеряли  веру  в  демократию  сво¬
ей  страны.
 Однажды  в  телепередаче,  подготовленной  крупной  ав¬
томобильной  фирмой  в  рекламных  целях,  репортер  зада¬
вал  вопросы  группе  детей.  Собственно  говоря,  он  задавал
всем  один  и  тот  же  вопрос:  «Что  бы  ты  сделал,  если  бы  у
тебя  был  миллион  долларов?»  Заранее  наученные,  дети
тоже  отвечали  примерно  одинаково,  во  всяком  случае
каждый  говорил,  что  обязательно  приобрел  бы  автомо¬
биль  той  самой  марки,  макет  которой  был  выставлен  тут
же,  в  студии.  Но  один  кудрявый  мальчуган  ответил  не¬
сколько  неожиданно:
 —  Если  бы  у  меня  был  миллион,  я  бы  выбрал  такого
президента,  который  каждому  американцу  дал  бы  по
миллиопу.  Тогда  сразу  раскупили  бы  все  автомобили.
 —  Столь  блестящий  ответ  мальчика,—  поспешил  зая¬
вить  репортер,—  дает  все  основания  предполагать,  что
когда  он  подрастет,  то  обязательно  будет  избран  прези¬
дентом.
 —  Но  ведь  у  меня  нет  миллиона!  —  несколько  уди¬
вился  мальчик.
 Мечта  кудрявого  двенадцатилетнего  мальчугана  о  пре¬
зиденте,  который  бы  дал  каждому  американцу  по  милли¬
ону,  другими  словами,  сделал  бы  людей  ни  от  кого  не  за¬
висимыми,—  это  не  пустая  мальчишеская  выдумка,  если
задуматься  —  она  полна  глубокого  и  горького  смысла...

и  ДРУГ,
И  ВРАГ
 Когда  мы  скользим  по  тонкому
льду,  наше  спасение  в  быстроте.
Ралф  Эмерсон,  американский
философ  и  писатель
 Катастрофы  случаются  не  потому,
что  ездят  слишком  быстро,  а  пото¬
му,  что  не  умеют  вовремя  остано¬
виться.
 Из  размышлений  одного
американского  автомобилиста
 Мы  выехали  из  Нью-Йорка  накануне  Ьавог  Дау  (Дня
тРУДа)-  В  1899  году  капиталисты,  сговорившись  с  про¬
дажной  профсоюзной  верхушкой,  объявили,  что  первый
понедельник  каждого  сентября  будет  нерабочим  днем.
Новый  «праздник»  был  выдуман  для  того,  чтобы  подор¬
вать  популярность  Первого  мая.  Рабочим  предлагалось  в
этот  день  совершать  поездки  за  город,  гулять,  развле¬
каться  и  славить  капиталистов,  без  которых  —  так  следо¬
вало  понимать  —  не  было  бы  ни  свободного  понедельника,
ни  хлеба,  ни  автомобиля.
 В  этот  день  движение  по  американским  дорогам  еще
более  напряженное,  чем  обычно.  Радио,  телевидение  и
печать  поднимают  невероятный  шум,  объявляя  прогноз
погоды  и  предстоящих  автокатастроф.  Как  это  ни  странно,
последний  прогноз  всегда  более  точен,  чем  прогноз  пого¬
ды.  На  основании  этого  прогноза  в  1970  году  в  Ьавог  <1ау
должно  было  погибнуть  530  человек,  погибло  же  514.
 Откуда  такая  точность?  В  каждом  беспорядке  есть  свой
порядок.  Судьба  миллионов  людей,  сидящих  за  рулем,  за¬
висит  от  совершенно  определенных  условий  —  состояния
дороги  после  дождя,  видимости  в  случае  тумана,  техниче¬
ского  совершенства  автомобиля,  особенностей  эксплуата¬
ции  того  или  иного  участка  пути  и  т.  д.  Учитывая  все
это,  специалисты  по  прогнозам  в  области  автокатастроф
с  помощью  теории  вероятности  с  достаточной  степенью
точности  предсказывают  количество  смертных  случаев.
 Чтобы  вырваться  из  Нью-Йорка,  нам  предстояло  спу¬
ститься  в  туннель  Линкольна,  который  проложен  по  дну
 54

реки  Гудзон.  Прежде  чем  въехать  в  него,  пришлось  не
менее  получаса  прождать  в  огромной  очереди,  потому
что  машин  было  великое  множество,  а  движение  в  тунне¬
ле  всего  двухрядное.
 Выбрались  кое-как  из  спертого  воздуха,  насыщенного
бензинным  перегаром,  и  снова  остановка,  на  этот  раз  воз¬
ле  «толла».  «Толл»  —  ворота  на  дороге,  где  служащие
взимают  плату  за  проезд  через  туннель.
 —  Бпуе  саге1и11у!  Правь  осторожно!  —  напутствовал
нас  дежуривший  в  будке  полицейский,  приняв  деньги,  ж
которые  я  протянул  ему  через  окно  машины.
 Уплатить  возле  «толла»  можно  и  просто  опустив  ме¬
лочь  в  железный  ящик-автомат.  Бросаешь  монеты,  и  вме¬
сто  красного  сигнала  перед  тобой  зажигается  зеленый.
Остается  только  нажать  на  педаль  и  следовать  дальше.
Если  кто-нибудь  попытается  проехать  не  уплатив,  мгно¬
венно  взвоет  сирена,  моторизованный  полисмен  бросится
в  погоню,  и  инцидент  будет  разбираться  уже  в  суде.
 «Толл»  ни  для  кого  не  дёлает  исключений.  Когда  мы
выезжали  пз  туннеля,  радио  как  раз  сообщало,  что  по¬
жарная  команда  Луисвилла  выразила  коллективный  про¬
тест,  так  как  пожарные,  торопившиеся  к  месту  пожара,
застряли  возле  выезда  с  Кентуккской  автострады.  Пока
они  спорили,  пока  уплатили  деньги,  дом  сгорел.  «Снача¬
ла  плати,  потом  спеши»  —  таков  железный  закон  на  ав¬
тострадах  США.
 Наша  машина  поднималась  по  вырубленной  в  скалах
дороге,  вьющейся  по  правому  берегу  реки  Гудзон.
Несколько  поворотов  —  и  мы  оказались  у  въезда  на
автостраду  Нью-Джерси  Тернпайк.  Служители,  вытянув
руки  из  окошечек  в  будках,  раздавали  билетики,  на  кото¬
рых  было  отмечено,  когда  и  по  какой  дороге  вы  въехали
на  автостраду.  Возле  каждого  съезда  с  автострады  также
расположены  «толлы»,  и  служители,  взглянув  на  билет,
берут  соответствующую  мзду  за  проезд.
 —  Бпуе  сагеКШу!  Правь  осторожно!  —  мило  улыбну¬
лась  служительница  «толла»,  протянув  билет,  за  который
яг  сворачивая  с  этой  автострады  возле  Балтимора,  упла¬
тил  2  доллара  80  центов.
 Слова  «йпуе  сагеКШу»  в  стране,  где  в  результате  ав¬
токатастроф  погибает  за  год  в  среднем  40  тысяч  человек,
постепенно  вытесняют  общепринятое  «Всего  доброго».
 Основную  смертность  в  Соединенных  Штатах  Амери¬
ки  дают  заболевания  сердечно-сосудистой  системы.  Рак
 55

занимает  второе  место.  Его  превосходительство  господин
Автомобиль  стоит  на  третьем  месте  по  числу  уносимых
им  человеческих  жизней.
 В  борьбу  за  безопасность  движения  на  американских
дорогах  включились  даже  страховые  компании.  Почти
вплотную  один  к  другому  вдоль  дороги  высятся  красоч¬
ные  щиты:
 «Тот,  кто  мешает  виски  с  бензином,  пусть  помнит,
что  этот  коктейль  ведет  прямо  на  тот  свет».
 «Не  спешите:  ваша  смерть  от  вас  не  убежит».
 Можно  подумать,  что  машины  мчатся  по  дорогам
США  с  невероятной  скоростью:  ведь  там  превосходные
дороги,  а  у  автомобилей  мощные  моторы.  Но  это  не  так.
Наибольшая  разрешенная  скорость  в  США  —  60—70  миль
в  час.  С  водителями,  которые  превышают  эту  скорость,
жестоко  борются  полиция  и  радарная  система.  Но  на  раз¬
ных  дорогах  различные  пределы  скорости.  И  только  в
Нью-Йорке,  для  того  чтобы  увеличить  пропускную  спо¬
собность  улиц,  до  отказа  забитых  транспортом,  разреша¬
ют  ездить  с  любой  скоростью.
 Не  ограничены  в  быстроте  передвижения  полиция,
«скорая  помощь»  и  гоночные  автомобили,  особенно  те,
которые  участвуют  в  гонках  «на  столкновение».  Для  это¬
го  построены  специальные  треки,  особые  автомобили,
рассчитанные  на  катастрофу  и  обитые  изнутри  металлом,
чтобы  при  столкновении  с  другой  машиной  или,  скажем,
с  деревом  они  не  расплющивались  в  лепешку.  Гонщики
привязывают  себя  ремнями  к  сиденьям.  После  того  как
автомобиль  взлетает  на  воздух  и,  несколько  раз  перевер¬
нувшись,  снова  хлопается  на  дорогу,  они  отстегивают
ремни,  выбираются  из  кабины  и  приветствуют  зрителей.
Молодежь  и  подростки  топают  ногами  от  восторга,  вопят
и  с  нетерпением  ожидают  новых  катастроф.
 С  автокатастрофами  на  дорогах  борются  не  только
страховые  компании.  Даже  служители  церкви  убеждают
свою  паству  не  торопиться  в  объятия  всевышнего.  По
радио  священнослужители  советуют  всем  путешествую¬
щим  обязательно  перекреститься  перед  тем,  как  сесть  за
руль,  а  в  машине  установить  миниатюрную  статую  свя¬
той  девы.  Не  жаждут  лишних  жертв  и  те,  кто  производит
виски.  Поэтому  их  реклама,  прикрепленная  к  автобусам,
рекомендует  в  первую  неделю  сентября  пить  только  ви¬
ски  «Учительское».  Профсоюз  шоферов,  заботясь  о  своих
подопечных,  призывает  их  во  время  Ьавог  Дау  днем  и
 56

ночью  ездить  с  включенными  фарами,  что  предупреждает
водителей  встречного  транспорта  об  особой  опасности,
которая  грозит  в  этот  день.  Всячески  заботятся  о  своих
потребителях  и  те,  кто  производит  жевательную  резинку.
Они  даже  выбросили  в  эфир  трескучую  песенку  о  тех,  кто
уснул  за  рулем,  а  проснулся  уже  в  «мире  ином»;  «если
хочет  водитель  не  спать,  надо  «Пеперминт»  в  пути  же¬
вать».
 Американцы  очень  любят  путешествовать.  Правда,  за
все  надо  платить,  но  ведь  тому,  кто  пустился  в  путь,  луч¬
ше  уплатить  за  предоставленные  удобства,  чем  сберечь
цент  и  потерять  все  удовольствие  от  поездки.
 Зайдя  в  туристскую  фирму  за  справкой,  американец
в  короткий  срок  получает  исчерпывающую  информацию.
 Скажем,  американский  служащий,  не  располагающий
собственной  машиной,  решил  проделать  двухнедельное
путешествие  через  весь  континент  —  от  Нью-Йорка  до
Сан-Франциско.  В  туристской  конторе  он  заявляет  о  сво¬
ем  желании.  Причем  он  хочет  не  только  проехать  по  пря¬
мому  маршруту,  но  и  посетить  те  или  иные  интересую¬
щие  его  места,  лежащие  примерно  по  пути.  Ему  тут  же
сообщают,  в  какую  приблизительно  сумму  обойдется  та¬
кая  поездка.  Если  клиент  располагает  необходимой  сум¬
мой,  он  оставляет  свой  адрес  или  телефон,  и  ему  буквально
через  несколько  часов  доставляют  детально  разработан¬
ный  план  маршрута,  в  котором  не  только  точно  указаны
все  цены,  но  и  время  рассчитано  до  получаса.  Через  день-
другой,  выяснив,  когда  заказчик  намерен  отправиться
в  путь,  фирма  вручает  ему  билеты  на  все  виды  транспор¬
та,  которыми  он  будет  пользоваться  по  пути,—  будь  то
поезд,  пароход  или  самолет  —  с  заранее  забронированны¬
ми  местами,  а  также  список  и  адреса  гостиниц,  где  путе¬
шествующий  будет  останавливаться.  Места  там  также,
конечно,  забронированы.  Если  где-либо  на  протяжении
трассы  нет  общественного  транспорта  того  или  иного
вида,  фирма  предупредит  заранее,  где  и  в  какое  время  вас
будет  ждать  автомобиль,  кому  и  где  вы  должны  сдать  его,
когда  проедете  определенный  вашим  маршрутом  отрезок
пути.
 Нет  ничего  удивительного,  что  каждый  в  США,  кто
может  себе  позволить  провести  отдых  в  туристской  по¬
ездке,  делает  это  с  удовольствием!
 Автострада  Нью-Джерси  Тернпайк  —  широкая  и  ров¬
ная,  как  бильярдный  стол.  Спидометр  показывает  70  миль
 57

в  час.  Из  соображений  безопасности  хотелось  бы  немного
сбросить  скорость,  но  ехать  медленнее  соседних  «фордов»,
«шевроле»,  «кадиллаков»  и  других  машин  справа  и  слева,
спереди  и  сзади  тоже  опасно.  Самое  главное  —  войти  в
ритм  движения  и  придерживаться  его.  Само  собой  разуме¬
ется,  если  «тинейджер»  (так  в  Соединенных  Штатах  Аме¬
рики  называют  парнишек  от  13  до  20  лет)  держит  одной
рукой  руль  автомобиля,  а  другой  крепко  обнимает  сидя¬
щую  едва  ли  не  на  коленях  у  него  девицу,  надеяться,  что
ритм  движения  будет  сохранен,—  дело  безнадежное.  Надо
опасаться  и  "тех,  на  чьи  плечи  давит  бремя  лет,  а  нос  осед¬
лан  двумя  парами  очков.  И  все  же  большая  часть  несчаст¬
ных  случаев  происходит  не  по  вине  водителей.  Незначи¬
тельного  технического  дефекта  в  машине  при  скорости
70,  миль  в  час  вполне  достаточно  для  катастрофы.
 Особенно  опасны  «цепные»  катастрофы.  В  Калифор¬
нии,  возле  города  Санта-Ана,  налетели  одна  на  другую  и
смешались  в  страшный  клубок  151  автомашина.  57  из
них  пришлось  сразу  же  с  места  катастрофы  отправить
на  кладбище  автомобилей.  За  неделю  до  нашего  путе¬
шествия  во  время  тумана  произошла  ужасная  ката¬
строфа  возле  туннеля  Линкольна,  где  расшиблись  14  гру¬
зовиков.
 «Цепных»  катастроф  можно  избежать,  если  ехать  на
достаточной  дистанции  от  идущей  впереди  машины,  но
американцы,  которые  в  жизни  стараются  держаться  как
можно  дальше  друг  от  друга,  садясь  в  машину,  вдруг
почему-то  сбиваются  в  стаи,  как  перелетные  птицы  в  осен¬
нем  пебе.
 После  катастрофы  американец,  если  он  еще  в  состоянии
это  сделать,  сообщает  о  случившемся  страховой  компа¬
нии.  Служащие  компании  расследуют  обстоятельства
происшествия,  определяют  размеры  убытка  и  выплачи¬
вают  деньги.  На  первый  взгляд  кажется,  что  больше  все¬
го  страдают  от  катастроф  страховые  компании.  В,  дейст¬
вительности  это  далеко  не  так.  Дела  страховых  компаний
в  настоящее  время  идут  куда  лучше,  чем  банков.  Ка¬
питалиста,  который  делает  свой  бизнес  на  страховке,  не
обманешь.  Компания,  выплатив  компенсацию  по  несча¬
стью,  в  следующем  году  поднимает  страховой  сбор  таким
образом,  чтобы  в  течение  ближайшего  года  вернуть  вы¬
плаченные  доллары,  да  еще  с  лихвой.  Если  американец,
получив  компенсацию  от  одной  фирмы,  решит  в  будущем
застраховаться  в  другой  компании,  его  и  там  не  застраху¬
 58

ют  дешевле,  потому  что  страховые  фирмы  находятся  в
контакте  между  собой.
 Но  зачем  писать  о  катастрофах,  пока  мы  благополуч¬
но  мчимся  по  дороге  среди  совершенно  исправпых  машин,
в  которых  сидят  живые  люди!  Утро  солнечное  и  жаркое.
Сентябрь  здесь  еще  не  осень.  Первая  половина  этого
месяца  подчас  самое  жаркое  время  года.  Поэтому  и  заня¬
тия  в  школах  начинаются  только  с  16  сентября.  По  сто¬
ронам  дороги  проносятся  выкрашенные  в  яркие  цвета  до¬
мики  фермеров,  особенно  контрастные  на  фоне  окружаю¬
щей  природы,  уже  подернутой  золотыми  красками  осени.
Высоко  в  небо  устремились  силосные  башни,  и  рядом  с
ними  ползающие  по  полю  тракторы  кажутся  трудолюби¬
выми  муравьями.  Когда  надо  снимать  урожай,  фермеры
не  признают  никаких  праздников,  никаких  воскресений.
 Но  мимо  проносятся  не  только  ухоженные  усадьбы,  об¬
работанные  поля.  Попадаются  и  заброшенные,  запущенные
дома,  в  которых  свободно  гуляет  ветер.  К  таким  усадьбам
ведут  не  гладкие  асфальтированные  дороги,  а  заросшие
травой  тропинки.
 Вдоль  автострады  Нью-Джерси  Тернпайк  сравнитель¬
но  немного  рекламных  щитов.  Едешь  как  будто  не  по
Америке.  Ведь  реклама  —  это  бизнес,  а  право  рекламиро¬
вать  и  делать  свой  бизнес  на  этой  автостраде  откуплено
компанией  гостиниц  и  ресторанов  Говарда  Джонсона  и
авторемонтной  и  заправочной  фирмой  «Сити  сервис».  Эти
две  компании  вполне  удовлетворяют  путешествующего
американца,  обеспечивая  ему  на  всем  пути  горячие  со¬
сиски  и  бензин.
 В  США  все  железные  дороги  принадлежат  частным
компаниям,  а  автомобильные  —  федеральным  либо  город¬
ским  властям.
 —  Давайте  остановимся,  хоть  на  полчаса  вытянем
ноги,  отдохнем,  полежим  в  тени  на  траве,—  предложил
один  из  наших  попутчиков,  как  только  мы  свернули  с
автострады  Тернпайк  на  более  незначительную  дорогу,
за  проезд  по  которой  не  надо  было  платить.
 Он  совсем  недавно  приехал  в  Соединенные  Штаты
Америки  и  впервые  путешествовал  по  стране.  Такое,  как
будто  разумное,  предложение  прозвучало  в  американских
условиях  так,  будто  вам  предложили  раскрыть  дверцу
летящего  самолета  и  выйти  прогуляться...  по  облакам.  На
протяжении  всего  пути,  чуть  не  на  каждом  дереве,  на
заборах,  на  придорожных  столбах  —  всюду,  где  только
 59

возможно,  прикреплены  небольшие  белые  картонные
щитки,  на  которых  значится:  «Частная  собственность.
Вход  запрещен».
 —  Давайте  остановимся,  побродим  по  речушке.  Ведь
текущая  вода  не  может  принадлежать  одному  челове¬
ку,—  настаивал  наш  спутник.
 Но  в  этой  стране  не  только  лесная  тень  и  проточная
вода,  но  и  берега  океана  принадлежат  частным  лицам.
Попробуй  ступить  туда,  где  обозначено:  «Частная  собст¬
венность»,  без  разрешения  хозяина  —  придется  предстать
перед  судом.
 Из  Нью-Йорка  мы  направились  к  югу,  в  сторону  Бал¬
тимора,  от  Балтимора  повернули  на  запад,  а  спустя  еще
полчаса  устремились  прямо  на  север.  Мы  покинули  авто¬
страду  Нью-Джерси  Тернпайк,  и  теперь  наш  путь  про¬
легал  по  дорогам,  за  которые  не  надо  было  платить.  До¬
роги  эти  весьма  извилисты  и  значительно  уже,  чем  круп¬
ные  автострады;  по  обочинам  почти  беспрерывно  пест¬
реют  рекламы  различных  фирм,  мелькают  закусочные,
заправочные  станции,  гостиницы,  мотели  —  все  то,  что
делает  американские  дороги  настолько  похожими  одна  на
другую,  что,  если  бы  на  каждой  не  стоял  номер,  легко
было  бы  заблудиться.
 Мы  обратили  внимание  на  то,  что  американцы  тща¬
тельно  ухаживают  и  в  большом  порядке  содержат  свои
дома,  участки  и  те  отрезки  дороги,  которые  ведут  от  про¬
езжего  пути  к  дому.  Постоянно  подсчитывая  с  каранда¬
шом  в  руке,  что  выгодно  и  что  невыгодно,  что  имеет
смысл,  а  что  нет,  они  пришли  к  выводу,  что  ровные  й  со¬
держащиеся  в  хорошем  состоянии  дороги  и  ухоженные
дворы,  хорошие  лестницы  в  домах  сохраняют  не  только
деньги,  по  и  здоровье.
 Американец,  как  правило,  не  разбивает  вокруг  дома
сад,  зато  он  щедро  сеет  вокруг  своего  жилища  траву,  ко¬
торую  дважды  в  неделю  подстригает  и  шесть  раз  в  неде¬
лю  поливает.  Зелено-золотистые  ковры,  расстеленные
вокруг  ярко  выкрашенных  домиков,  кое-где  расцвеченные
подстриженным  на  разный  манер  и  асимметрично  выса¬
женным  декоративным  кустарником,—  такой  пейзаж  со¬
провождал  нас  на  всем  протяжении  дороги.  В  этой  стране
вы  редко  встретите  ограду.  Только  очень  богатые  виллы
и  старинные  парки,  а  также  тюрьмы  и  психиатрические
лечебницы  окружены  высокими  заборами  с  крепкими  же¬
лезными  воротами.
 60

По  вечерам  возле  домов  зажигаются  факелы,  которые
держат  пестро  раскрашенные  гипсовые  негритята.  Они
освещают  номер  дома  и  фамилию  владельца.
 Почтальон  не  заносит  письма  и  газеты  в  дом,  а,  едва
сбавив  скорость  машины,  забрасывает  почту  в  ящик,  ко¬
торый  установлен  у  самой  дороги.  Возле  многих  домов
па  видном  месте  на  столбе  или  другой  подставке  красу¬
ется  простое  колесо.  Для  американцев  оно  является  сво¬
еобразным  символом.  В  давние  времена  пришельцы  из
Старого  Света,  завоевывая  континент  и  подавляя  сопро¬
тивление  индейцев,  стремились  на  запад  странны,  пользу¬
ясь  самым  надежным  по  тем  временам  видом  транспор¬
та  —  огромными  повозками,  влекомыми  несколькими  ло¬
шадьми.  Теперь  колеса,  снятые  со  старинных  повозок  и
свежевыкрашенные,  занимают  почетные  места  и  вполне
заменяют  американским  женщинам  садики  с  георгинами,
лилиями  и  тюльпанами.
 Подражая  традиции  на  свой  лад,  некоторые  компании,
торгующие  бензином,  выставили  возле  своих  заправочных
станций  прикрепленные  к  столбам  старые  автомобильные
покрышки.
 В  начале  этого  века  Форд  бросил  лозунг:  «Я  произво¬
жу  автомобили  не  для  того,  чтобы  люди  смотрели  на  них,
а  для  того,  чтобы  их  покупали».  Сначала  автомобили  со¬
стязались  с  каретами.  В  1902  году  полиция  оштрафовала
первого  «бешеного  водителя»,  который  превысил  скорость
10  миль  в  час.  В  те  годы,  если  машина  портилась,  ее  та¬
щили  в  гараж  лошади,  а  бензин  продавали...  в  аптеках.
 Постепенно  автомобиль  совершенствовался,  а  седали¬
ща  американцев  делались  все  шире  и  шире  от  пользова¬
ния  им.  И  тем  не  менее  познания  американца  об  авто¬
мобиле  остались  почти  на  том  же  уровне,  что  и  в
1892  году,  когда  Генри  Форд  выехал  из  своей  мастерской
па  улицы  Детройта  на  первом  в  Соединенных  Штатах
Америки  автомобиле.  Есть  американцы,  которые,  проси¬
дев  за  рулем  по  15—20  лет,  еще  и  сегодня  не  знают,  как
сменить  покрышку,  как  исправить  самое  пустячное  по¬
вреждение.
 В  многомиллионном  Нью-Йорке  все  операции,  связан¬
ные  с  выдачей  водительских  прав,  осуществляет  одпо-
единственное  учреждение,  и,  надо  сказать,  оно  справля¬
ется  со  своим  делом.  Придя  за  правами,  вы  прежде  все¬
го  должны  заполнить  анкету,  которая  уточнит,  были  ли
у  вас  раньше  права  на  вождение  машины,  если  да,  то
 61

когда  и  за  что  отняты,  здоровы  ли  вы,  а  если  нет,  то  ког¬
да^  чем  и  как  долго  болели.  После  этого  надлежит  подой¬
ти  к  кассе  и  заплатить  за  теоретический  экзамен,  сдавать
который  можно  в  любое  время.  Экзаменатор  сидит  за
длинным  столом  и,  не  произнося  ни  единого  слова,  одно¬
временно  экзаменует  10—20  человэк.  Я  получил  карточ¬
ку  с  десятью  вопросами,  на  которые  следовало  отвечать
только  «да»  или  «нет».  При  этом  не  надо  ничего  писать,
а  только  заштриховать  соответствующее  окошечко  против
вопроса.  Экзаменатор,  взяв  карточку,  накладывает  на  нее
соответствующий  картонный  трафарет  и,  проверив,  со¬
впадают  ли  затушеванные  клеточки  с  вырезанпыми  в  тра¬
фарете  отверстиями,  мгновенно  определяет  правильность
ответа.  Потом  он  ставит  свою  подпись  на  анкете  и  воз¬
вращает  ее  вам.  Если  анкета  не  возвращена,  следователь¬
но,  вы  не  выдержали  экзамена,  и  уплаченные  деньги  про¬
пали.
 После  экзамена  по  теории  переходите  к  следующему
служащему,  который  определяет,  знакомы  ли  вы  с  прави¬
лами  уличного  движения  и  различаете  ли  цвета.
 Далее  вы  заполняете  два  экземпляра  удостоверения
шофера-ученика.  Один  экземпляр  остается  у  чиновника,
а  на  другом  он  ставит  печать  и  вручает  его  вам,  после  чего
вы  получаете  право  в  течение  полугода  управлять  маши¬
ной,  если  рядом  с  вами  сидит  полноправный  водитель.
Если  за  это  время  вы  не  сдадите  экзамен  по  практическо¬
му  вождению  автомобиля,  ваше  удостоверение  теряет  силу,
и  уплаченные  деньги  опять  же  потеряны.
 Отдельной  медицинской  комиссии  не  существует.
Различаете  ли  вы  цвета,  уже  проверено,  а  другие  дефек¬
ты,  препятствующие  вождению,  устанавливает  полицей¬
ский,  который  сидит  рядом  с  вами  за  рулем  во  время
практического  экзамена.
 Прежде  чем  сдавать  окончательный  экзамен  по  прак¬
тической  езде,  надо  снова  внести  определенную  сумму.
Рядом  с  вами  садится  полицейский  автоинспектор,  и  вы
едете  по  его  команде:  вперед,  назад,  повернуть,  остано¬
вить  машину,  поставить  ее  в  соответствующее  место  и
т.  д.  Мой  экзаменатор  вылез  из  машипы,  не  проронив  ни
звука  сверх  обязательных  команд.
 —  Выдержал?  —  поинтересовался  я.
 —  Не  знаю,—  равнодушно  ответил  инспектор.
 Ответ  я  получил  по  почте:  на  четвертый  день  пришло
извещение,  что  мне  надлежит  дополнительно  уплатить
 62

еще  столько-то  долларов.  Это  меня  обрадовало:  следова¬
тельно,  экзамен  выдержан.  Когда  деньги  были  внесены,
оставалось  только  вновь  заполнить  два  экземпляра  удо¬
стоверения,  из  которых  один  опять  остался  у  чиновника,
а  другой  был  скреплен  печатью.  Это  и  был  весьма  важ¬
ный  в  США  документ  —  удостоверение  на  право  вожде¬
ния  машины.
 ...На  огромной  скорости  нас  обогнал  полицейский.  Он
гнался  за  нарушителем  правил  движения.  На  некоторых
участках  скорость  движения  проверяется  при  помощи
радарных  установок,  и  тот,  кто  превысил  дозволенную
норму,  в  скором  времени  будет  иметь  честь  познакомить¬
ся  с  полицейским  здесь,  на  дороге,  а  позже  вновь  встре¬
титься  с  ним  в  суде.  Полицейские  штрафа  не  взимают.
Они  только  выписывают  вам  повестку  в  суд,  указывая
сразу  день  и  час  судебного  заседания.  Там  судья  при  уча¬
стии  полицейского  выясняет,  насколько  виноват  води¬
тель,  и  назначает  соответствующий  штраф.  Судья  может
и  оправдать,  но  практически  этого  почти  никогда  не  слу¬
чается.  Если  обвиняемый  не  признает  своей  вины,  судья
за  лишнюю  трату  времени  и  желание  увильнуть  от  нака¬
зания  может  удвоить  сумму  штрафа  и  после  этого  так  же
спокойно  спрашивает,  признает  ли  нарушитель  себя
виновным?  Человек,  знакомый  с  правилами  судопроиз¬
водства  в  США,  обычно  не  вступает  в  споры  и  сразу  во
всем  признается.  На  упрямцев  судья  накладывает  двой¬
ной,  тройной,  а  если  надо,  то  и  десятикратный  штраф.
Полицейский  проигрывает  в  суде  крайне  редко.
 В  Америке  водительские  права  есть  почти  у  всего
взрослого  населения  страны.  Но,  как  это  ни  странно,
больше  всего  любят  сидеть  за  рулем  машины  женщины,
и  мужчины  охотно  уступают  им  это  место:  одни  —  потому,
что  хотят  отдохнуть,  другие  не  в  состоянии  вытерпеть
непрестанных  поучений,  которыми  засыпают  их  спутни¬
цы.  Давать  советы  считает  для  себя  совершенно  необхо¬
димым  каждая  уважающая  себя  американка:
 —  Скорее!
 —  Медленнее!
 —  Обгони!
 —  Зачем  обгоняешь!
 И  мужчины  прислушиваются.  Не  только  прислуши¬
ваются,  а  еще  и  благодарят  за  совет.  Таких  советчиц
обычно  называют  «шоферы  вторых  сидений».  Для  них
выпускаются  даже  специальные  удостоверения.  Подчас
 63

муж,  не  вытерпев,  передает  руль  жене.  Проходит  некото¬
рое  время  и,  немного  остыв,  он  и  сам  начинает  давать  не
менее  благоразумные  советы...
 «Приветствуем  вас  с  прибытием  в  Пенсильванию»  —
эти  слова,  написанные  золотыми  буквами  на  синем  щите,
встретили  нас  у  въезда  в  штат.  Административный  центр
этого  штата  —  Гаррисберг;  его  лозунг  —  «Чистота,  свобо¬
да,  независимость»;  цветок  штата  —  горный  лавр;  дере¬
во  —  можжевельник;  птица  —  тетерев;  краски  —  синяя  и
золотая;  песня  —  еще  не  установлена;  самое  популярное
название  этого  штата  —  «Главный  штат».
 За  нашей  спиной  остался  штат  Мэриленд,  администра¬
тивный  центр  —  Аннаполис;  лозунг  —  «Слова  —  женские,
поступки  —  мужские»;  цветок  —  нарцисс;  птица  —  балти¬
морский  орел;  песня  —  «Мэриленд  мой,  Мэриленд»;
популярное  прозвище  —  «Штат  свободы».
 Все  50  американских  штатов  имеют  своих  птиц,  свои
деревья,  свои  цветы,  свои  песни  и  популярные  прозвища,
точно  так  же,  как  и  своих  губернаторов,  свои  законы  тор¬
говли  спиртным,  своих  автомобильных  воров.
 Боясь,  что  «имущество  на  четырех  колесах»  в  одну
ночь  может  стать  собственностью  другого,  американцы,  как
правило,  страхуют  свои  автомобили.  Застраховать  авто¬
мобиль  можно  от  аварии,  от  пожара,  от  кражи  и  т.  д.
Иногда  создается  такое  положение,  что  страховая  сумма
превышает  цену  уже  немало  послужившего  и  порядком
разболтанного  автомобиля.  И  тогда  у  сообразительного
американца  нет-нет  да  и  возникнет  идея  как-нибудь  по¬
ловчее  стукнуть  на  дороге  свою  машину  о  другую,  но  так,
чтобы  сильнее  пострадала  не  чужая  машина,  а  его  собст¬
венная.
 Поэтому,  когда  я  увидел  в  зеркале,  что,  покачиваясь
на  разболтанных  колесах  и  словно  принюхиваясь  к  мо¬
ему  «шевроле»,  за  мной  неотступно  следует  облупленный,
с  выбитыми  фарами  «додж»,  я  постарался  оставить  меж¬
ду  собой  и  им  как  можно  большее  расстояние.
 Еще  несколько  витков,  еще  несколько  остановок  воз¬
ле  красных  светофоров,  и  участившийся  лес  рекламы  по
обе  стороны  дороги  предупредил  нас  о  приближении  Гар¬
рисберга,  где  нам  предстояло  провести  ночь.
 Было  еще  светло,  и  мы  могли  не  спеша  выбрать  лю¬
бой  из  находящихся  в  границах  города  мотелей  или  гости¬
ниц.  Гостиницы  отличаются  в  Америке  от  мотелей  приб¬
лизительно  так,  как  сосиски  от  сарделек,  и  все  же  путе-
 64

шествующему  на  машине  мотель  предоставляет  больше
Удобств.  Мотели  обычно  расположены  на  окраинах  горо¬
да,  непосредственно  возле  дороги,  и  чаще  всего  строятся
в  один  этаж,  с  тем  чтобы  путник  мог  подъехать  на  своей
машине  к  дверям  своей  комнаты,  которая  выходит  прямо
на  улицу.  Возле  больших  мотелей  строят  плавательные
бассейны,  кафе  и  рестораны.  Иногда  мотели  состоят  из
небольших,  в  одну  или  две  комнаты,  домиков,  располо¬
женных  чуть  поодаль  один  от  другого.  Американцы  лю¬
бят  ночевать  в  таких  миниатюрных  отдельных  домиках.
Эта  любовь  порождена  горячим  желанием  каждого  аме¬
риканца  обладать  собственным  домиком.  А  тут  он  за  50—
80  долларов  получает  ключ  и  становится  на  всю  ночь  как
бы  собственником  небольшого  дома  с  самым  модернизи¬
рованным  душем  и  устоявшимся  запахом  старых  ковров.
 Мотель  можно  выбрать  еще  по  дороге,  основываясь
на  объявлениях  огромных,  ярко  раскрашенных  реклам¬
ных  щитов,  которые  сообщат  вам,  что  через  столько-то
миль,  у  самой  дороги,  в  самом  тихом  на  этой  вселенной
местечке  вас  ждет  самый  удобный  в  Соединенных  Шта¬
тах  Америки  мотель  «Майский  цветок»,  с  самым  совер¬
шенным  во  всей  Америке  обслуживанием,  новейшими
марками  телевизоров  и  душами.  Если  по  каким-либо  при¬
чинам  вам  не  нравится  «Майский  цветок»,  можно  вы¬
брать  другой  мотель,  например  «Хвост  белой  лошади»,  из
которого  открывается  лучший  в  мире  вид  на  лес  и  где
ковры  настланы  «от  стены  до  стены»,  а  в  кровать  вмон¬
тированы  пальцы  для  искусственного  массажа.
 Все  мотели  в  Гаррисберге  сообщали,  что  они  либо  луч¬
шие,  либо  самые  дешевые,  либо  наиболее  современные,
или  самые  уютные  в  мире.  Поэтому  выбрать  место  для
ночлега  нам  было  бы  нелегко.  Хорошо,  что  помог  госде¬
партамент,  который,  видимо,  предвидел,  с  какими  труд¬
ностями  может  столкнуться  советский  журналист,  и  взял
за  правило  точно  отмечать  район  города,  где  следует  ос¬
тановиться  на  ночлег.  Первый  попавшийся  мотель,  кото¬
рый  встретился  в  указанном  нам  районе,  рекламировался
как  славящийся  широчайшими  в  мире  окнами.
 Владелец  мотеля  был,  по  всей  вероятности,  весьма
скромен,  ибо  забыл  упомянуть  в  своей  рекламе,  что  все
помещения  в  его  владениях  пропитаны  непередаваемым  и
неистребимым  запахом  мышей.  Когда  нам  удалось  рас¬
пахнуть  отвратительно  заскрипевшие  рамы,  ветер  унес
частичку  этой  нерекламированной  примечательности,  вто¬
 5  Заказ  2053
 65

рую  часть  за  ночь  вдохнули  мы,  а  третью  пришлось  оста¬
вить  следующим  посетителям.
 Наутро  мы  поднялись  рано.  Уплатив  за  ночлег  и  вы¬
пив  по  чашке  кофе,  снова  пустились  в  путь.  Все  амери¬
канцы,  путешествующие  на  автомобиле,  •  выезжают  на
рассвете,  а  отдыхают  в  самое  жаркое  время  —  в  середине
дня.  Чтобы  позавтракать,  мы  остановились  у  «столовой»,
где  путешественников  обслуживают  прямо  в  автомобилях,
протягивая  в  окошко  специальные  портативные  столики  с
расставленными  на  них  стандартными  американскими
блюдами:  яичница  с  салом,  два  ломтика  подсушенного
хлеба,  кусочек  мармелада.  Масла  американцы  употреб¬
ляют  очень  мало.  Они  утверждают,  что  от  масла  повыша¬
ется  количество  холестерина  в  крови.
 Американцы  едят  трижды  в  день.  Завтрак,  ленч  и
обед.  Ленч  бывает  обычно  между  двенадцатью  и  часом.
Он  состоит  из  фруктов,  сосисок,  бутербродов  и  кофе.  Обе¬
дают,  вернувшись  с  работы,  между  шестью  и  семью  ве¬
чера.  Кофе  американцы  пьют  бессчетно,  когда  попало  и
где  попало.  Не  подстегивающий  себя  таким  кофейным
кнутом,  американец  быстро  скисает,  становится  нетрудо¬
способным  и  раздражительным.
 За  те  годы,  что  я  прожил  в  Нью-Йорке,  мне  ни  разу
не  попалось  испорченное  яйцо,  червивое  яблоко  или  не¬
свежее  масло,  но  в  то  же  время  я  ни  разу  не  съел  ни  од¬
ного  вкусного  свежего  яйца  или  не  обмазанного  в  целях
сохранности  каким-то  специальным  жиром  огурца  или
помидора.
 Окончив  завтрак  и  сунув  руку  в  карман  за  мелочью,
чтобы  расплатиться,  я  обнаружил  там  ключ  от  комнаты
мотеля,  где  мы  провели  ночь.  Сам  ключ  был  невелик,  но
к  нему  была  на  ремешке  прикреплена  сравнительно  боль¬
шая  дощечка,  на  которой  значился  адрес  мотеля  и  сооб¬
щалось,  что  если  вы  забыли  вернуть  ключ,  то  можете  бро¬
сить  его  в  любой  почтовый  ящик.  Владельцы  гостиниц  и
мотелей  уже  давно  заключили  соглашение  с  почтовым
ведомством  о  том,  что  опущенные  в  почтовый  ящик  клю¬
чи  доставляются  по  указанному  адресу.  Итак,  найдя  поч¬
товый  ящик  и  опустив  туда  ключ,  я  снова  влился  в  бес¬
конечный  поток  машин,  который  то  быстрее,  то  медлен¬
нее  двигался  все  вперед  и  вперед.  По  другую  сторону  до¬
роги,  за  белой  чертой,  разделяющей  ее  на  две  половины,
точно  такой  же  поток  машин  плыл  в  противоположную
сторону.
 66

Одну  американку  во  время  экзамена  на  получение  во¬
дительских  прав  спросили:  зачем  лужна  эта  широкая  бе¬
лая  полоса  посреди  дороги?  Ничтоже  сумняшеся,  она  за¬
явила,  что  черта  эта  предназначена  для  велосипедистов.
В  ее  словах  есть  даже  какой-то  резон,  потому  что  вообще
по  американским  дорогам  велосипедистам  ездить  негде.
Да  и  пользуются  велосипедами  только  студенты  —  для
того  чтобы  перебраться  из  одного  университетского  зда¬
ния  в  другое.
 В  последнее  время  в  связи  с  энергетическим  кризи¬
сом  ситуация  изменилась:  появились  на  улицах  и  вело¬
сипедисты,  и  кое-где  велосипедные  дорожки.
 Путешествующему  по  Соединенным  Штатам  на  ав¬
томобиле  часто  не  надо  даже  вылезать  из  машины.  В  ма¬
шине  он  может  не  только  позавтракать,  пообедать,  но  и
посмотреть  фильм  на  специальных  киноплощадках,  кото¬
рые  американцы  называют  «драйвз-ин».  Такие  кинопло¬
щадки  создаются  в  городах  неподалеку  от  больших  до¬
рог.  На  огороженном  пространстве  установлены  гранди¬
озные  экраны.  Не  вылезая  из  машины,  платите  возле
ворот  деньги,  а  потом  отыскиваете  себе  удобное  место,
чтобы  поставить  машину.  Фильм  смотрите  через  стекло,  а
звук  доносится  из  специального  динамика,  который  вам
тут  же  просовывают  в  окно  машины.
 Дорога  была  забита  машинами.  Они  плыли,  словно
весной  льдины  по  реке.  Создавалась  полная  иллюзия,  что
вся  Америка  на  колесах:  богатые  —  в  «кадиллаках»  са¬
мых  архаических  форм,  зажиточные  —  в  «Меркуриях»,
«линкольнах»  новейшей  марки,  кто  победнее  —  в  «вали-
антах»,  «понтиаках»,  «корветах»  и  других  уже  вышедших
из  моды  машинах,  а  бедняки  —  в  обвязанных  веревками
подобиях  машин  с  облупившейся  краской,  выбитыми
стеклами,  помятыми  боками  и  крыльями,  фирму  их  не  су¬
мел  бы  определить  даже  сам  Генри  Форд.
 На  площади  возле  бензоколонки,  куда  мы  свернули,
чтобы  заправиться,  стоял  «форд»,  из  тех,  что  мы  видели
в  первых  фильмах  Чарли  Чаплина,  а  рядом  с  ним  «роллс-
ройс»  ценой  в  50  тысяч  долларов,  такой,  какие  произво¬
дятся  только  по  индивидуальным  заказам  и  с  гарантией
на  25  лет.  Обе  машины  стояли  рядом,  и  все-таки  взоры
собравшихся  были  устремлены  не  на  роскошный  «роллс-
ройс»,  а  на  «форд»  выпуска  1913  года.  Спицы  в  колесах
этой  машины  были  еще  деревянные!
 Владелец  реликвии,  посасывая  сигарету,  ерошил  гу¬
 67

стые  бакенбарды  и  охотно  рассказывал  собравшимся,
как  ему  удалось  купить  редкий  автомобиль.  Любопытство
журналиста  толкнуло  и  меня  к  этому  чуду  техники  с  де¬
ревянными  спицами  в  колесах.  Всячески  демонстрируя
свое  дружелюбие,  владелец  бакенбард  и  «форда»  выта¬
щил  двумя  пальцами  из  кармана  жилета  визитную  кар¬
точку  и  вручил  ее  мне.  На  ней  значилось:  «Владелец  ком¬
пании  «Грей  лайн»  В.  Е.  Кросс».  Тут  же  он  пояснил,  что
счастлив  быть  обладателем  «форда»  выпуска  1913  года,
но  не  оставляет  мечты  приобрести  «локомобиль»  1902  года
либо  «калмер»  1909-го.
 Многие  американцы  страстно  увлекаются  предметами
старины.  За  доллары  они  перетащили  в  свои  музеи  из-за
Атлантического  океана  чуть  ли  не  целые  кварталы  Древ¬
него  Рима,  Афин,  сфинксы  из  Египта.  По  дороге  из  Ныо-
Йорка  к  Ниагаре  я  насчитал  не  менее  сотни  лавчонок  с
вывеской  «Античность».  Здесь  точно  так  же,  как  и  в  круп¬
ных  антиквариатах  больших  городов  (особенно  много  их
па  3-й  авеню  в  Нью-Йорке),  можно  купить  позеленевшие
медные  подсвечники,  изъеденные  молью  ковры,  потер¬
тые  седла  и  прочий  хлам,  идущий  под  многообещающим
названием  «старина».  Если  бы  не  существовало  моды  на
старинные  вещи,  то  практичные  американцы  наверняка
бы,  ни  секунды  не  колеблясь,  выбросили  все  содержимое
таких  лавчонок  в  мусорные  ящики.
 В  одной  из  лавчонок  с  очередной  надписью  «Антич¬
ность»  продавец  с  жирными  руками,  заложенными  за
лямки  подтяжек,  потея  от  усердия,  уверял  нас,  что  мы
никогда  не  простим  себе,  если  не  приобретем  у  него  кро¬
вать,  которая  стояла  в  тайных  покоях  мадам  Помпадур  и
на  которую  допускались  лишь  самые  близкие  фавориты
этой  знаменитой  особы.  Когда  мы  все-таки  отказались  от
кровати,  он  предложил  нам  скамеечку  Наполеона.  Скаме¬
ечка  была  особенно  ценна  тем,  что  французский  импера¬
тор  каждое  утро  не  менее  чем  десять  минут  стоял  на  ней
левым  коленом,  вынашивая  при  этом  планы  завоевания
России  и  Индии.
 Такую  же  скамеечку  Наполеона  я  видел  позже  еще
не  раз;  а  кроватей  Помпадур  было  такое  великое  множе¬
ство,  что,  казалось,  эта  дама,  получив  разрешение  госу¬
дарственного  департамента,  совсем  недавно  проезжала  по
той  же  дороге,  что  и  мы,  ночуя  при  этом  не  в  мотелях,  а
непосредственно  в  лавчонках,  торгующих  древностями.
 Дорога  шла  через  горы.  Кое-где  голые  каменистые
 68

вершины  напоминали  Кавказ.  «Осторожно,  впереди  райоп
горных  обвалов!»  —  предупреждали  надписи.
 То  тут,  то  там  в  стороне  от  дороги  виднелись  кладбища
автомобилей.  До  сих  пор  не  могу  понять,  почему  горы  ста¬
рых,  разбитых,  исцарапанных  и  проржавевших  автомоби¬
лей  называют  кладбищами.  Кладбище  —  это  место,  где
хоронят,  к  которому  относятся  бережно,  с  уважением.
А  здесь  ничего  подобного  —  привозят,  сбрасывают  в  кучу
и  оставляют  на  волю  дождя  и  ветра.  В  этих  ржавеющих
грудах  иногда  похоронены  и  неплохие  автомобили.  Одна
из  причин,  по  которой  американец  старается  приобрести
себе  новую  машину,—  та,  что  американские  автомобили
маловыносливы.  Владельцы  заводов  так  рассчитывают
прочность  и  толщину  металлических  частей  в  каждой  ма¬
шине,  что  после  нескольких  лет  эксплуатации  у  человека
неизбежно  возникает  желание  приобрести  новую,  не  тре¬
бующую  постоянного  ремонта  машину,  потому  что  ремон¬
тировать  старую  в  этой  стране  почти  то  же  самое,  что  на¬
чать  ходить  по  врачам.
 Юлий  Цезарь  в  дневное  время  запретил  движение  лю-
богр  колесного  транспорта  в  центре  Рима.  Этим  он  заслу¬
жил  всяческое  уважение  римлян.  Жители  крупных  горо¬
дов  США  с  величайшей  радостью  встретили  бы  подобный
указ,  но  сегодня  добиться  порядка  на  улицах  больших
городов  США  не  смог  бы  и  сам  Цезарь.  Слишком  большое
количество  машин  забило  улицы  и  переулки  городов.
В  центре  Нью-Йорка,  если  ты  спешишь  и  не  хочешь  опоз¬
дать  по  важному  делу,  не  вздумай  сесть  в  такси,—  только
пешком!
 Найти  в  городе  свободное  место,  чтобы  поставить  ма¬
шину,  тоже  грандиозная  проблема.  В  Нью-Йорк  прибыла
из  Советского  Союза  молодежная  делегация.  Мне  захоте¬
лось  показать  кое-кому  из  знакомых  членов  делегации,
как  и  где  я  живу.  И  едва  только  в  напряженном  расписа¬
нии  дня  обнаружился  кое-какой  просвет,  я  посадил  друзей
в  машину,  и  мы  направились  к  моему  дому.  Увы,  40  минут
мы  безнадежно  искали  место,  где  бы  ее  поставить,  да  так
ни  с  чем  и  вернулись  в  гостиницу.
 Для  экономии  места  стали  возводить  многоэтажные
гаражи.  Кое-где  попросту  сносят  трех-  четырехэтажные
дома  и  вместо  них  разбивают  площадки  для  стоянки  авто¬
мобилей.  Этот  бизнес  дает  хороший  доход.  В  переулках  па
расстоянии  примерно  в  корпус  машины  друг  от  друга
стоят  вмурованные  в  мостовую  металлические  штанги  с
 69

автоматами,  в  которые  вы  можете  бросить  монеты.  Тут  же
в  автомате  включаются  часы.  По  прошествии  получаса  или
часа  указатель  срабатывает,  и,  если  владелец  автомобиля
не  успевает  бросить  монеты,  ему  приходится  платить
штраф.  Таких  автоматов  на  улицах  США  больше  2  мил¬
лионов.
 '  Есть  в  Нью-Йорке  места,  где  автомобиль  можно  поста¬
вить  на  улице  бесплатно.  Но  и  здесь  возникают  трудно¬
сти,  потому  что  трижды  в  неделю  ранним  утром  улицы
чистят.  Это  значит,  что  владелец  автомобиля  должен  на
это  время  перевести  свою  машину  на  какую-нибудь  другую
стоянку.  Если  правило,  общее  для  всех,  кем-то  нарушено,
на  ветровом  стекле  автомобиля-нарушителя  сразу  появля¬
ется  белая  или  зелёная  квитанция  с  вызовом  в  суд  для  уп¬
латы  штрафа.
 Американцы  бегут  из  городов  и  стараются  жить  в  при¬
городах,  как  можно  дальше  от  пыли  и  шума,  там,  где  зем¬
ля  дешевле  и  воздух  чище.
 С  утра  и  после  работы  магистрали,  мосты  и  туннели
Нью-Йорка  забиты  автомобилями.  Ускорить  движение  не
могут  ни  полиция,  ни  вертолеты,  которые  сверху  высмат¬
ривают  наиболее  свободные  дороги  и  объявляют  по  радио,
как  и  где  выехать  на  свободный  путь.
 В  1906  году  трамвай,  влекомый  четырьмя  лошадьми,
двигался  по  центру  Нью-Йорка  со  средней  скоростью
8  миль  в  час.  Сегодня,  когда  в  автомобилях  установлены
моторы  в  75,  150  и  даже  250  лошадиных  сил,  они  могут
проехать  по  центру  города  со  средней  скоростью  не  боль¬
ше  6  миль  в  час,  а  в  Лос-Анджелесе,  где  наиболее  густая
в  мире  сеть  автомобильных  дорог,  средняя  скорость  с  утра
и  в  послерабочее  время  не  превышает  5  миль  в  час.
 Ввиду  того  что  в  городах  становится  все  меньше  места
для  стоянки  автомобилей,  стало  уменьшаться  количество
покупателей  в  магазинах.  Тогда  владельцы  перебросили
их  в  загородные  местности,  где  земля  стоит  значительно
дешевле.  За  городом  возле  больших  магистралей  теперь
Строятся  целые  городки  магазинов  с  гигантскими  заасфаль¬
тированными  площадками  для  стоянки  автомобилей.
 Такие  торговые  центры,  где  магазины  тянутся  один  за
другим,  разбросаны  по  всей  стране  на  расстоянии  30—50
миль  один  от  другого.  Здесь  американец  может  купить
мясо  и  мыло,  чулки  и  средство  для  выведения  крыс,  мо¬
локо  и  сыр  и  другие  товары,  необходимые  в  каждодневном
быту.
 70

Граждане  США  весьма  практичны  и  экономны.  В  то
время  как  муж  увеличивает  доходы  семьи  в  своем  офисе,
жена  старается  уменьшить  расходы  семьи  по  дому.  Она
выискивает  в  газете,  где  и  какой  товар  продается  сегодня
по  пониженной  цене.  Потом  усаживается  в  автомобиль  и
направляется  в  путь  для  того,  чтобы  вечером  за  обеденным
столом  похвалиться,  что  она  сэкономила  на  рубашке  мужу,
па  бутылках  оливкового  масла  и  на  двух  фунтах  мяса.
 Муж,  медленно  пережевывая  мясо,  про  себя  считает
центы,  сэкономленные  женой,  а  после  этого  быстро  при¬
кидывает  расходы.  Но  разве  можно  сказать  заботливой
жене,  к  каким  выводам  он  пришел  с  помощью  такой  про¬
стой  бухгалтерии?  Можно,  конечно,  но  говорить  не  стоит,
потому  что  каждый  американец  знает  твердый  и  неруши¬
мый  закон  семейной  жизни:  муж  должен  зарабатывать,  а
жена  —  экономить.  Пока  существует  общая  цель,  семья
нерушима.
 Заводчики  тоже  стараются  строить  новые  предприятия
подальше  от  города.  В  связи  с  тем  что  заводы  возникают
теперь  в  местах,  где  земля  дешевле,  сильно  страдают  же¬
лезнодорожные  компании,  которые  в  настоящее  время  и
без  того  агонизируют.  Владельцам  заводов  значительно  вы¬
годнее  перевозить  грузы  на  машинах,  потому  что  не  надо
осуществлять  погрузку  и  выгрузку  вагонов.  Место  для
будущего  предприятия  компания  определяет  не  в  зависи¬
мости  от  того,  где  гуще  население,  а  от  того,  где  дешевле
земля:  всем  известно,  что  рабочие  все  равно  найдутся  —
они  приедут  на  работу  на  автомобиля*.  Фабрикант  ставит
возле  своего  предприятия  бензоколонку  и  ремонтную  стан¬
цию  и  получает  от  этого  еще  и  дополнительную  прибыль.
Сегодня  американский  рабочий,  не  обладая  собственными
транспортными  средствами,  не  может  продать  ни  свою  ра¬
бочую  силу,  ни  свои  способности.  Автомобиль  в  Америке
перестал  быть  предметом  комфорта,  он  стал  своего  рода
канатом,  который  связывает  воедино  полную  противоре¬
чий  экономику  этой  страны.
 Для  того  чтобы  купить  автомобиль,  в  магазин  направ¬
ляется  вся  семья.  Но  функции  распределяются  следующим
образом:  муж  выписывает  чек,  а  жена  показывает  паль¬
цем,  за  какой  автомобиль  платить.  Богатая  американка
подбирает  себе  автомобиль  под  цвет  волос  —  как  новую
шляпу,  поэтому  проектировщики  следят,  чтобы  автомоби¬
ли  были  прежде  всего  привлекательны  и  удобны  для  жен¬
щины.  Частенько  слышал  я  в  США,  что  если  автомобиль
 71

определяет  экономическую  жизнь  США,  то  американки
определяют  судьбу  автомобиля.
 ...Наша  машина  все  бежала  вперед,  покрывая  милю  за
милей.  Мы  ехали  прямо  на  север.  Теперь,  свернув  на  авто¬
страду  и  заплатив  «толлу»  соответствующую  сумму,  мы
повернули  на  запад  и  прибавили  скорость.
 Нас  снова  обогнала  полицейская  машина.  Если  поли¬
ция  спешит,  значит,  что-то  неладно.  Так  и  оказалось.  Пе¬
ревернутая  машина  загородила  один  из  рядов  автострады,
и  теперь  ехавшие  в  три  ряда  автомобили  должны  были
срочно  перестраиваться  в  два.
 Двухколесный  прицеп  от  мощного  «форда»  тоже  лежал
на  боку,  в  стороне  от  дороги,  а  сама  машина  выглядела  как
перевернутый  на  спину  жук  —  с  поднятыми  кверху,  еще
бессильно  вращающимися  колесами.  Смешанный  с  кровью
бензин  ручейком  тек  по  краю  автострады.
 Мы  тихо  проехали  мимо  и,  словно  нарочно,  в  то  жо
мгновение  услышали  по  радиоприемнику  в  машине  сооб¬
щение:  на  автостраде  №  169  за  несколько  минут  до  этого
тоже  произошла  авария.  Погибло  трое,  а  общее  число
жертв  на  этот  час  ЬаЬог  йау  уже  достигло  трехсот.  «Смер¬
ти  можно  избежать,—  тараторил  диктор,—  еоли  вы  привя¬
жете  себя  к  сиденьям  патентованными  ремнями  Крейсле-
ра...»
 А  насколько  увеличится  количество  убитых,  когда  от¬
кроют  дверцу  перевернутого  прицепа,  мимо  которого  мы
проехали,  ведь  в  нем  были  люди?  Были  ли  они  привязаны
к  сиденьям  ремнями  Крейслера?
 —  Бпуе  сагеГиИу!  Правь  осторожно!  —  звучали  в  ушах
уже  десятки  раз  слышанные  слова.

ПОЗОР
XX  ВЕКА
 Если  демократия  ограничивает  пра¬
ва  людей  в  зависимости  от  цвета
кожи,  расы  или  достояния,  она  но
может  быть  совершенной.
 Уильям  Дюбуа
 Суд  Линча  всегда  служил  средством
защиты  —  только  не  для  белых  жен¬
щин,  а  для  прибылей!
 Уильям  Уайт,
американский  писатель
 В  Соединенных  Штатах  есть  зоны,  которые  не  только
пе  отмечены  на  картах,  но  и  не  обозначены  на  местности
какими-либо  знаками,  в  том  числе  дорожными.  У  них  нег
постоянных  границ,  но  зато  есть  своя  специфика.  В  шта¬
тах  Нью-Мексико  и  Аризона  многие  места  напоминают
Мексику.  Южная  часть  штата  Луизиана  поистиие  фран¬
цузская  зона.
 В  США  есть  ирландские,  литовские,  еврейские,  немец¬
кие,  китайские  и  другие  зоны.  И  это  подтверждают  назва¬
ния  местностей,  архитектура  домов  и  еще  кое-какие  ха¬
рактерные  черточки.  Некоторые  из  них  занимают  большие
площади,  другие  —  едва  ли  несколько  городских  кварта¬
лов.  Как  бы  долго  пи  переплавлялись  нации  в  большом
многонациональном  котле  Соединенных  Штатов,  отдель¬
ные  группы  населения  сохраняют  свои  особые  черты.  Аме¬
риканское  общество  в  этом  отношении  не  похоже  на  ров¬
но  подстриженные  лужайки  городских  парков,  которые
можно  видеть  повсюду.
 Особенно  резко  отличаются  те  зоны,  где  живут  амери¬
канцы  с  черной  кожей.  Эти  американцы  уже  испытали  на
себе  все  прелести  «американского  образа  жизни»,  раньше
всех  поняли,  что  представляет  собой  столь  широко  рекла¬
мируемая  американская  демократия.  Выделить  эти  зоны,
когда  совершаешь  путешествие  по  таким  штатам,  как  Луи¬
зиана,  Миссисипи,  Алабама,  Теннесси,  Джорджия,  нетруд¬
но.  И  именно  в  этих  штатах,  более  чем  где-либо  в  других
местах  Америки,  ощущаешь  грань,  разделяющую  белых  и
черных.
 73

Мы  бродили  по  узеньким  улочкам  маленьких  городов,
таких,  как  Батон-Руж,  расположенный  на  берегу  Мисси¬
сипи,  в  штате  Луизиана.  Наблюдали  тяжелый  труд  сель¬
скохозяйственных  рабочих  на  плантациях  хлопка,  табака
и  сахарной  свеклы/  Разговаривали  с  самыми  различными
людьми,  встречавшимися  в  пути  и  мотелях.
 Наиболее  примечательным  местом  по  пути  нашего
следования  был  город  Таскалуса.  Этот  небольшой  городок
широко  известен  тем,  что  здесь  расположен  национальный
штаб  ку-клукс-клана,  где  в  то  время  жил  Роберт  Шел¬
тон  —  «великий  маг»  американских  объединенных  кланов.
Въехав  в  городок,  я  остановил  автомобиль  и  спросил  пер¬
вого  встречного,  где  живет  «великий  маг».
 —  Спросите  у  негров,  они  лучше  знают,—  с  видимым
безразличием  ответил  тот.
 Я  не  понял,  чего  в  его'  словах  было  больше  —  нежела¬
ния  отвечать  или  ненависти  к  неграм.
 Адреса  Роберта  Шелтона  не  смог  указать  нам  и  поли¬
цейский  на  перекрестке.  Но,  как  всегда,  помогла  телефон¬
ная  книга.  Правда,  Робертов  Шелтонов  в  ней  было  три.
На  первый  телефонный  звонок  откликнулась  безутешная
вдова.  По  другому  телефону  нам  с  недоумением  пожало¬
вались,  что  все  почему-то  звонят  именно  сюда  в  поисках
«мага»,  хотя  он  никогда  здесь  не  проживал.  Третий  номер
вообще  не  отвечал.
 Служащая  мотеля,  где  мы  остановились,  удивилась
моему  вопросу:
 —  Разве  вы  не  знаете,  что  Роберт  Шелтон  находится
в  заключении?
 Я  знал,  что  в  1965—1966  годах  деятельность  ку-клукс-
клана  расследовала  специальная  комиссия  конгресса,  соз¬
данная  по  указанию  президента  Джонсона.  Тогда  «вели¬
кий  маг»  был  приговорен  к  одному  году  тюремного  заклю¬
чения  и  штрафу  в  тысячу  долларов.  Но  уже  в  то  время  в
печати  сообщалось,  что  исполнение  приговора  было  отло¬
жено.
 —  Если  у  вас  важное  дело,  я  могу  узнать  у  шерифа,  в
какой  тюрьме  принимает  Роберт  Шелтон,—  любезно  пред¬
ложила  она.
 Однако  идти  на  свидание  с  «великим  магом»  в  тюрьму
у  меня  не  было  желания.
 —  Странно,  ведь  американские  газеты  любят  сенса¬
ции,—  сказал  я.—  Разве  на  известие  о  том,  что  Роберт
Шелтон  арестован,  они  никак  не  откликнулись?
 74

—  Вы  белый  человек  и  должны  понять,  что  арест  Ро¬
берта  Шелтона  —  это  большое  поражение  и,  больше  того,
большое  бесчестье  для  нас,  белых.  Это  своего  рода  победа
негров.  Стоит  ли  писать  об  этом  в  газетах?'
 За  весь  период  существования  ку-клукс-клана  деятель¬
ность  этой  террористической  организации,  на  черной  сове¬
сти  которой,  прикрытой  белыми  капюшонами,  жизни  ты¬
сяч  ни  в  чем  не  повинных  людей  и  слезы  и  муки  миллио¬
нов,  расследовалась  государством  только  два  раза.  После
проверки  в  20-х  годах  общественность  страны  узнала  сен¬
сационные  вещи.  Выяснилось,  что  членами  ку-клукс-кла¬
на  были  один  член  Верховного  суда  США,  губернатор  Ин¬
дианы,  несколько  членов  конгресса  и  другие  видные  го¬
сударственные  мужи.  Разразился  скандал.
 Комиссия,  которая  под  давлением  общественности  рас¬
следовала  деятельность  ку-клукс-клана  несколько  лет  на¬
зад,  наученная  горьким  опытом  прошлого,  постаралась  не
публиковать  фактов,  которые  бы  компрометировали  «аме¬
риканский  образ  жизни».  Комиссия  подготовила  специ¬
альный  законопроект,  ограничивающий  деятельность  ку-
клукс-клана.  Но  этот  законопроект  не  был  внесен  в  офи¬
циальный  вестник  конгресса,  на  деле  террористическая  ор¬
ганизация  никак  не  пострадала.  «Великий  маг»  был  осуж¬
ден,  но  санкции  были  отложены  на  неопределенное  время.
 Почему  так  произошло,  понять  нетрудно.  Комиссия
имела  возможность  убедиться,  что  в  настоящее  время
ку-клукс-клан  основной  своей  задачей  считает  борьбу  с
коммунизмом.  Было  бы  более  чем  нелогичным  предпола¬
гать,  что  правительственные  органы  США  станут  прини¬
мать  радикальные*  меры  против  какой-либо  организации
(независимо  от  характера  ее  деятельности),  если  она  бо¬
рется  с  коммунизмом.
 Вечером  в  тот  же  день  в  фойе  мотеля  я  смотрел  по  те¬
левизору  какую-то  комедию.  По  совпадению  речь  в  ней
шла  тоже  о  ку-клукс-клане.  Герои  пьесы  в  белых  капю¬
шонах  готовились  к  очередному  террористическому  акту.
Один  из  них,  видимо  новичок,  не  имел  представления  о
том,  как  вести  себя  в  подобный  случаях.  Он  все  время  по¬
падал  в  комические  ситуации,  заставляя  сидевших  в  фойе
безудержно  хохотать.  Когда  покушение  было  уже  подго¬
товлено,  его  участники  присели  отдохнуть  и  стянули  с  го¬
ловы  капюшоны.  Каков  же  был  их  ужас,  когда  они  уви¬
дели  под  капюшоном  новичка  лицо  негра.  Растерявшись
на  какое-то  мгновение,  они  бросились  на  свою  жертву*

В  этот  момент  «негр»  сорвал  с  лица  маску,  и  все  убеди¬
лись,  что  он  белый.  «Ведь  можно  попасть  в  тяжелую  си¬
туацию,—  объяснил  он  другим  клановцам,—маска  негра,
капюшон,  подумал  я,  мне  могли  бы  помочь».
 Клановцы  дружно  загоготали.
 Реален  или  нет  сюжет  этой  комедии,  трудно  судить,  но
настроение  находившихся  в  фойе  мотеля  людей  заметно
поднялось.
 Конечно,  не  все  члены  клана  и  сочувствующие  ему  за¬
нимаются  ночными  погромами.  Есть  и  такие,  кто,  скром¬
но  сидя  в  тиши  своих  кабинетов,  снабжает  его  деньгами.
Так,  например,  на  хорошем  счету  у  куклуксклановцев
был,  сейчас  уже  покойный,  нефтяной  магнат  Хант  и  дру¬
гие  миллионеры,  которые,  кто  тайно,  а  кто  и  явно,  делают
все,  чтобы  в  США  число  белых  капюшонов  не  уменьша¬
лось.  Ежегодно  в  форме  членских  взносов  и  пожертвова¬
ний  в  кассы  ку-клукс-клана  поступает  около  4—5  милли¬
онов  долларов.
 Поскольку  суды  Линча  и  горящие  кресты  не  совсем
соответствуют  духу  времени,  ку-клукс-клан  ищет  новые,
более  .изощренные  формы  террора.  Среди  них  не  послед¬
нее  место  занимают  выстрелы  снайперов,  автомобильные
«катастрофы»,  «падения»  из  окон  и  т.  п.
 Не  секрет,  что  в  настоящее  время  на  территории  Сое¬
диненных  Штатов  на  автономных  началах  действуют  око¬
ло  20  региональных  отделений  ку-клукс-клана.  Некоторые
из  них  зарегистрированы  как  спортивные,  охотничьи  или
какие-либо  другие  общества.  Основой  клана  являются
ячейки  —  клаверны,  насчитывающие  от  10  до  250  чело¬
век.  Клаверны  объединены  в  графства,  а  графства  —  в
провинции,  которыми  руководят  «великие  титаны».  Самое
крупное  объединение  клана  —  региональное.  Руководят
этими  объединениями  «великие  драконы»,  которые  подчи¬
няются  только  «великому  магу».
 На  следующий  день  мы  покинули  Таскалусу  и  напра¬
вились  в  штат  Теннесси.  По  вьющейся  серпантином  доро¬
ге  поднялись  в  горы  Камберленда.  Природа  там  так  хоро¬
ша,  что  мы  решили  на  один  день  прервать  путешествие  и
отдохнуть.  Поэтому  в  первом  же  мотеле,  который  встре¬
тился  нам  в  пути,  мы  и  остановились.  Здесь  имелся  вели¬
колепный  плавательный  бассейн,  на  «берегу»  которого  в
шезлонге  и  на  надувных  матрацах  загорали  отдыхающие,
в  бассейне  с  серьезными  лицами  плескались  малыши  и
шумно  резвились  взрослые.  Вода  была  удивительно  голу¬
 76

бой.  Казалось,  будто  кусочек  неба  оторвался  и  наполнил
эту  бетонную  чашу.
 —  Вы  знаете,  почему  здесь  такая  голубая  вода?  —
спросил  меня  расположившийся  рядом  мужчина  в  огром¬
ных  темных  мотоциклетных  очках.
 —  По-моему,  вода  обычно  голубая  во  всех  бассей-
пах,—  ответил  я.
 —  Вода  кажется  голубой,  потому  что  дно  бассейна
выкрашено  голубой  краской,—  пояснил  он  мне.—  Но  если
вы  присмотритесь,  то  под  краской  вы  различите  контуры
черных  крестов.
 —  А  что,  владелец  мотеля  очень  религиозный  человек?
 —  Ну  что  вы,  кресты  здесь  появились  совсем  по  дру¬
гой  причине.  В  прошлом  году  хозяин  мотеля,  услышав  о
решении  правительства  ликвидировать  расовое  разделе¬
ние,  разрешил  здесь  остановиться  негритянской  семье.
Вечером,  когда  все  ушли  спать,  маленькие  негритята  при¬
бежали  сюда  купаться.  Кто-то  из  белых  постояльцев  за¬
метил  это.  И  вот  ночью  пришла  группа  молодых  людей  с
аквалангами  и  исчертила  дно  бассейна  черными  креста¬
ми.  Хозяину  пришлось  пораскинуть-  мозгами,  чтобы  при¬
крыть  совершенный  им  грех.  Вот  он  и  красит  теперь  регу¬
лярно  дно  бассейна  голубой  краской,  но  следы  черных
крестов  все  равно  проступают,  зато  хозяин  поумнел.  Ког¬
да  возле  мотеля  останавливаются  негры,  он  сразу  объяв¬
ляет,  что  все  места  заняты.
 —  Вы,  вероятно,  хорошо  разбираетесь  в  негритянской
проблеме?  —  осведомился  я.
 —  Такой  проблемы  вообще  нет,  ее  кто-то  выдумал  и
старается  раздуть.  Существует  проблема  белых  амери¬
канцев,  и  она  становится  все  более  сложной,  потому  что
цветным  дают  волю,  которая  им  не  положена.
 Я  сообразил,  с  кем  имею  дело...
 —  Куда  вы  направляетесь?  —  спросил  он.
 —  В  Нью-Йорк.
 —  А  откуда  следуете?
 —  Тоже  из  Нью-Йорка.
 —  О,  большое  путешествие  по  Америке.  А  в  Пыолас-
ки  вы  были?  —  не  унимался  разговорчивый  сосед.
 ...Я  посещал  этот  городок  и  раньше.  Тогда  один  мест¬
ный  журналист  не  без  гордости  рассказывал  мне,  что
в  1866  году  именно  здесь  небольшая  группа  военных  соз¬
дала  тайный  кружок  для  борьбы  за  «сохранение  традици¬
онного  образа  жизни  в  южных  штатах»,  потерпевших  пора¬
 77

жение  в  гражданской  войне.  Свой  кружок  они  тогда  на¬
звали  искаженным  греческим  словом  «круг»,  «собрание».
Этот  кружок  и  стал  основой  современного  ку-клукс-клана.
 В  настоящее  время  в  США  ку-клукс-клан  насчитыва¬
ет  10  тысяч  членов.  Но  было  время,  когда  эта  организация
была  более  многочисленной.  В  начале  XX  века_в  ней  со¬
стояло  до  4  миллионов  человек.  Однако  ее  могущество  оп¬
ределяется  не  количеством  членов,  а  влиянием  сил  реак¬
ции,  которые  направляют  ее  действия...
 Мой  сосед  по  пляжу,  не  дождавшись  от  меня  ответа  на
свой  вопрос,  продолжал:
 —  Если  вы  не  были  в  Пьюласки,  обязательно  поез¬
жайте.  Этот  город  для  каждого  американца  значит  не
меньше,  чем  Мекка  для  араба.  Не  посетить  Пьюласки  —
это  все  равно  что  сидеть  на  берегу  Ганга  и  не  омочить
ноги  в  его  священных  водах.
 —  Мне  туда  не  по  пути,—  отозвался  я.
 —  Я  вам  откровенно  скажу,  что  думаю.  Мы,  белые
американцы,  все  более  теряем  патриотические  чувства,  и
черные  этим  умело  пользуются.  Разве  не  позор,  что  наш
Роберт  Шелтон  сидит  в  тюрьме?  Разве  вы,  белокожий  че¬
ловек,  не  стыдитесь  этого?
 Выражение  моего  лица,  видимо,  не  понравилось  ему.
 —  Теперь  я  вас  понял,—  продолжал  белый  расист,—
у  вас  только  кожа  белая.  Но  у  вас  нет  чувства  ответствен¬
ности  за  будущее  белых  людей  на  нашем  континенте.
Когда  черные  захватят  все  позиции,  тогда  будет  уже  позд¬
но.  Вы  только  подумайте,  «великий  дракон»  объединенно¬
го  клана  Джорджии  Келвин  Крейг  выставил  свою  канди¬
датуру  в  сенат  и  не  прошел!  А  ведь  мы  могли  бы  иметь
своего  представителя  в  Капитолии.  Вот  так  же,  из-за  от¬
сутствия  должной  степени  сознательности,  не  стал  пре¬
зидентом  и  Барри  Голдуотер,  а  это  очень  плохо.  Ведь  они
оба  утверждали,  что  для  того,  чтобы  сохранить  в  Амери¬
ке  здоровую  атмосферу,  на  городок  с  населением  в  25  ты¬
сяч  жителей  достаточно  иметь  пятерых  смелых  мужчин!
 —  А  что  вы  имеете  в  виду  под  «здоровой  атмосфе¬
рой»?  —  спросил  я.
 —  У  людей  должно  быть  чувство  страха.  Демократия
без  этого  может  стать  жертвой  черных  мошенников  и  ком¬
мунистов.  Увы,  коммунисты  сейчас  в  некоторых  отноше¬
ниях  стали  даже  опаснее  черных.  Они  ведь  уже  один  раз
почти  что  правили  Америкой.
 —  Когда?  —  удивился  я.
 78

—  Ас  1933  по  1945  год,  когда  президентом  был  Фрап-
клип  Рузвельт.
 —  Но  ведь  Рузвельт  был  представителем  крупного  ка¬
питала.
 Мне  стало  противно,  и  я  оборвал  разговор.  После  ми¬
нуты  молчания  мой  собеседник  все-таки  продолжал:
 —  А  может  быть,  и  вы  коммунист?
 •  Я  помедлил,  а  потом  в  свою  очередь  сказал:
 —  Может  быть,  вам  будет  интересно  узнать,  что  вы
разговаривали  с  советским  журналистом?
 Мой  сосед  буквально  подскочил  с  места.
 —  И  вы,  наверное,  нацишите  о  нашей  беседе?
 —  Обещаю  вам  это  сделать,—  ответил  я.
 —  Тогда,  пожалуйста,  не  забудьте  написать,  что  я
коммунистов  не  боюсь,—  сказал  он  как-то  напыщенно.
 Я  обещал  и  это,  хотя  не  мог  понять,  почему  те,
кто  пугает  других,  часто  сами  говорят  о  собственном
страхе...
 Когда  мы  утром  уезжали  из  мотеля,  я  забыл  напол¬
нить  бензином  баки  нашего  «форда»,  и  поэтому  он  вско¬
ре  остановился  и,  несмотря  на  все  мои  усилия,  не  дви¬
гался  с  места.  К  счастью,  мы  остановились  в  тени  боль¬
шого  дерева.  Пришлось  заняться  хичхайкерством,  то  есть
голосовать  на  дороге,  прося  если  не  подвезти,  то  хотя  бы
поделиться  бензином.
 Приближался  полдень,  становилось  все  жарче.  Мимо
пролетали  машины  разных  цветов  и  марок,  их  вели  моло¬
дые  и  старые  мужчины  и  женщины,  но  никто  из  них  но
хотел  затормозить  возле  нас.
 И  вот  наконец  вдали  послышался  треск  мотоцикла.  По
дороге  мчались  сразу  три  мотоциклиста.  Обрадовавшись,
я  замахал  им  обеими  руками.  Послышался  визг  тормозов,
и  три  негра  остановились  возле  нас.  На  головах  у  них
были  синие  шлемы,  на  плечах  куртки  из  искусственной
кожи,  на  ногах  ковбойские  штаны.  Мы  объяснили  им  свое
бедственное  положение.
 —  Боюсь,  наш  бензин  вам  не  подойдет,  он  ведь  чер¬
ный,—  пошутил  один.
 —  А  разве  мотоциклы  заливают  другим  бензином?  —  в
тон  шутке  ответил  я.
 —  У  негров  черная  кожа,  черная  кровь  и  черное  серд¬
це.  Почему  у  них  должен  быть  светлый  бензин?
 Мы  почувствовали  себя  весьма  неловко.
 —  Не  беспокойтесь,  черный  бензин  гораздо  лучше,  чем
 .  79

белый.  Шутки  в  сторону.  Бензина  у  нас  достаточно,  и  мы
вам  поможем.
 Все  было  сделано  очень  быстро.  Я  включил  мотор  и  с
радостью  почувствовал,  что  машина  снова  на  ходу.
 —  Сколько  я  вам  должен?
 —  Черный  бензин  не  продается.  Номер  вашей  машины
свидетельствует,  что  вы  из  Нью-Йорка.  Так  вот,  передай¬
те  привет  Эмпайр  стейт  билдинг.  Мы  уже  слышали,  что
его  верхушка  все  более  темнеет,  потому  мы  и  приветству¬
ем  его.
 Я  начал  кое-что  понимать.  Разговор  заинтересовал
меня,  и  я  решил  продолжить  его:
 —  У  меня  есть  хорошие  яблоки.  Правда,  они  не  чер¬
ные,  а  желтые,  но,  может  быть,  вы  отведаете  их.
 Негры  тоже  заулыбались.  Все  принялись  за  яблоки,  и
настроение  улучшилось.
 —  Мы  здесь  стояли  более  получаса,  и  никто  не  оста¬
новился,  чтобы  помочь  нам,—  сказал  я.—  И  вот  наконец  в
джунглях  Луизианы  нам  помогли.
 —  Негры  злы,  когда  их  преследуют,—  заметил  один
из  мотоциклистов.—  А  в  нашей  стране  негров  преследуют
часто.  Теперь,  когда  у  черных  граждан  США  иссякло  тер¬
пение  и  они  вышли  на  улицы,  требуя  защиты  своих  че¬
ловеческих  прав,  белые  расисты  отнесли  эти  действия  к
разряду  уголовных  преступлений.  Более  того,  они  все
уголовные  преступления  стараются  приписать  людям  с
черной  кожей.  Теперь  все  громко  говорят  о  беспорядках,
возникающих  по  вине  черных,  и  совершенно  не  хотят  за¬
мечать  преступлений  белых.  Белая  Америка  не  боится
беспорядков  вообще,  она  боится  только  беспорядков,  яко¬
бы  вызываемых  черными.  Белый  убийца  и  грабитель  для
американцев  гораздо  более  привлекателен,  чем  молодой
негр,  требующий  для  себя  права  учиться  в  университете.
 Молодой  человек  хотел  еще  что-то  сказать  и,  казалось,
был  доволен  тем,  что  мы  его  слушаем.  Но  друзья  остано¬
вили  его:
 —  Хватит  тебе  жаловаться.  Ты  думаешь,  поймут  тебя?
 Разговор  оборвался.  Мотоциклы  снова  затрещали,  ре¬
бята  уехали.
 Конечно,  далеко  не  все  американцы,  у  которых  белая
кожа,  расисты.  В  то  же  время  не  все  американцы  с  чер¬
ной  кожей  испытывают  на  себе  проявления  белого  расиз¬
ма.  Встречаются  и  белые  американцы,  ставшие  жертвами
черного  расизма.  Но,  к  сожалению,  подавляющее  болыыин-
 80

ство  расистов  имеет  белую  кожу.  «У  всех  людей  тень  од¬
ного  цвета»  —  гласит  африканская  поговорка.  Расизм  не
делается  лучше  оттого,  что  он  практикуется  людьми  чер¬
ной,  белой  или  желтой  кожи.  У  расизма  нет  цвета.  Прог¬
рессивного  расизма  не  существует,  как  не  существует
прогрессивного  империализма  или  мирного  милитаризма.
 По  приезде  в  Нью-Йорк  я  получил  письмо,  в  котором
некий  Артур  Гаррис  извещал  меня,  что  правительство
Новой  Африканской  Республики  решило  открыть  свое
консульство  в  Бруклине,  на  Гопкинс-авеню,  125,  и  что  он
назначен  консулом.  Сначала  я  подумал,  что  это  какое-то
недоразумение,  потому  что  не  слышал  о  существовании
такого  государства.
 Но,  дочитав  письмо  до  конца,  узнал,  что  Новую  Аф¬
риканскую  Республику  должны  образовать  пять  южных
штатов  США  --  Луизиана,  Миссисипи,  Алабама,  Джорд¬
жия  и  Южная  Каролина.  «Правительство»  этой  республи¬
ки  намерено  предъявить  правительству  США  счет  за  те
убытки,  которые  понесли  негры,  привезенные  сюда  из
Африки.
 Кое-кто  пытается  увидеть  корни  теперешних  волнений
американских  негров  только  в  том  тяжелом  прошлом,  ко¬
торое  им  пришлось  пережить.  Безусловно,  нельзя  отри¬
цать,  что  этот  фактор,  оказавший  немаловажное  влияние
на  жизнь  американских  негров,  действует  и  сегодня.  При¬
нудительное  переселение  африканцев  в  Новый  Свет,  раб¬
ские  цепи,  унижение  и  бесправие  наложили  свою  печать
на  весь  уклад  их  жизни  и  в  какой-то  мере  определили
способы  их  борьбы  и  сопротивления  насилию.
 В  большинстве  голливудских  фильмов,  посвященных
второй  мировой  войне,  американские  негры-солдаты  изо¬
бражены  в  виде  веселых  поваров  или  неунывающих  ин¬
тендантов.  Конечно,  это  ни  в  коей  мере  не  соответствует
действительности.  Негров  посылали  на  самые  ответствен¬
ные  и  тяжелые  участки  войны.
 ...В  США,  как  известно,  регулярно  проводятся  конкур¬
сы  красавиц.  В  конкурсе  могут  участвовать  девушки,
имеющие  все  цвета  кожи,  кроме  черного.  Иначе  говоря,
негритянские  девушки  не  имеют  права  участвовать  в  этих
конкурсах.  Теперь  уже  можно  сказать  —  не  имели.  «Чер¬
ный  цвет  кожи  нисколько  не  хуже  других»,—  объявили
борцы  за  негритянские  права.
 И  вот  в  то  время,  когда  восемнадцатилетняя  студент¬
ка  университета  Юдит  Форд  была  пазвана  королевой  кра¬
 6  Заказ  2053
 81

соты  1969  года,  в  Атлантик-Сити  состоялся  конкурс  чер¬
ных  красавиц.  Здесь  впервые  в  истории  США  была  выбра¬
на  черная  королева  красоты  —  девятнадцатилетняя  сту¬
дентка  Мэрилендского  колледжа  Сандра  Вильямс.
 —  Я  со  страхом  думаю;  что  наступит  день,  когда  нег¬
ры  решат  выбрать  своего  президента,—  заявил  мне,  ком¬
ментируя  конкурс  черных  красавиц,  один  профессор  фи¬
лософии  университета  в  штате  Теннесси.
 У  борьбы  черных  американцев  за  свои  элементарные
человеческие  права  нет  четкой  линии  фронта.  Но  чтобы
разглядеть  ее,  не  нужно  специальных  оптических  прибо¬
ров.  Особенно  ярко  проявляется  она  в  южных  штатах  и
в  районах  больших  городов  Севера  и  Запада  США,  густо
населенных  неграми.
 Правительство  США  неоднократно  создавало  специ¬
альные  комиссии,  чтобы  расследовать  причины  негритян¬
ских  волнений.  В  условиях  современной  Америки  соз¬
дать  такую  комиссию  все  равно  что  пытаться  выяснить,
почему  весной  тает  снег.  И  все-таки  комиссия,  работав¬
шая  под  председательством  губернатора  штата  Иллинойс
Отто  Кернера,  и  другие  вынуждены  были  прийти  к  заклю¬
чению,  что  в  США  существует  белый  расизм  и  что  он  —
основная  причина  непрекращающихся  негритянских  вол¬
нений.  Этот  расизм  имеет  глубокие  корни  —  убеждение
белого  человека  ъ  своем  превосходстве  над  чернокожим.
Белые  американцы  никогда  не  поймут,  отмечается  в  вы¬
водах  комиссии,  а  американские  негры  никогда  не  смогут
забыть,  что  именно  белое  общество  несет  ответственность
за  создание  негритянских  гетто.
 —  Знаете  ли  вы,  какая  судьба  постигла  негра  Чарль¬
за  Дрю,  который  открыл  плазму  крови?  —  спросил  меня
врач-негр  в  штате  Джорджия.—  Благодаря  ему  теперь  спа¬
сают  тысячи  и  тысячи  людей.  Сам  же  он  умер  в  городе
Атланта  на  пороге  больницы,  потому  что  после  автомо¬
бильной  катастрофы  его,  как  негра,  отказались  принять  в
больницу  для  белых.
 —  Мы  родились  в  униформе,—  с  болью  сказала  мне
одна  учительница-негритянка,—  Эта  униформа  —  наша  ко¬
жа.  Отсюда  и  все  проблемы.
 Однажды  мне  довелось  читать  ежемесячную  газету
«Мул  и  40  акров».  Название  газеты  не  случайно.  Когда  в
1862  году  была  объявлена  Прокламация  об  освобождении,
негритянским  семьям,  работавшим  на  плантациях  южных
штатов,  федеральное  правительство  обещало  безвозмезд¬
 82

но  выдать  по  одному  мулу  и  40  акров  земли.  Обещание  это
так  и  осталось  обещанием,  потому  что  против  него  резко
выступили  крупные  землевладельцы  и  капиталисты.  Ло¬
зунг  «Мул  и  40  акров»  стал  поэтому  символом  несбыточ¬
ных  надежд.
 Для  чего  и  кому  понадобилось  в  США  оживить  уже
давно  умерший  лозунг,  который  выражал  более  ста  лет  на¬
зад  не  только  мечту  формально  освобожденных  негров,  но
и  глубочайшую  их  трагедию?  Чего  достиг  бы  сегодня
негр,  получив  40  акров  земли  и  мула  в  придачу?  Какое  бу¬
дущее  ожидало  бы  негритянских  детей,  есйи  бы  они  учи¬
лись  только  на  те  пожертвования,  которые  им  обещает  га¬
зета  «Мул  и  40  акров»?
 «Американский  образ  жизни»  —•  это  понятие  уже
давно  имеет  хождение  не  только  в  США,  но  и  далеко  за  их
пределами.  Значительно  позже,  по  аналогии,  родилось  но¬
вое  понятие:  «американский  образ  смерти»,  хотя  звучит
это  не  так  хорошо.  Жизнь  у  всех  людей  разная,  но  послед¬
ний,  заключительный  ее  аккорд  —  смерть  --  для  всех  оди¬
наков.  Но,  может  быть,  у  американцев  это  не  так?
 Этот  новый  термин  не  упал  с  неба.  Его  породил  «аме¬
риканский  образ  жизни».  Я  убедился  в  этом,  побывав  во
Флориде  и  посетив  кладбище  в  городке  Форт-Пий.  Это
кладбище  прославилось  потому,  что  контсра  его  отказа¬
лась  хоронить  здесь  двадцатилетнего  солдата-негра  Пон-
декстера  Вильяма,  погибшего  во  Вьетнаме  и  доставленно¬
го  на  родину  в  герметически  закрытом  алюминиевом  гро¬
бу.  Эта  могила  имеет  печальную  историю.
 Получив  известие  о  смерти  сына,  мать  пришла  в  отчая¬
ние.  На  помощь  ей  поспешила  добрая  знакомая  —  пожи¬
лая  белая  женщина,  активная  участница  борьбы  за  мир.
Она,  чтобы  избавить  безутешную  мать  от  хлопот,  предло¬
жила  место  на  кладбище  Хилкрест,  незадолго  до  этого
приобретенное  ею  для  себя.  Мать  погибшего  созвонилась
с  администрацией  кладбища,  и  было  -назначено  время  по¬
хорон.  Однако,  когда  в  конторе  выяснили,  кого  именно
будут  хоронить,  последовал  телефонный,  звонок  с  объясне¬
нием,  что  похороны  состояться  не  могут,  так  как  это  клад¬
бище  только  для  белых.
 Друзья  уговорили  родственников  погибшего  возбудить
дело  против  администрации  кладбища  в  федеральном
суде.
 Судье  нелегко  было  вынести  решение.  Похожее  дело,
слушавшееся  в  1955  году  в  федеральном  суде  штата  Ка-
 83

лифорния,  черные  проиграли.  Судья  там  объяснил,  что
кладбище  не  является  «местом  общения  населения»  и  по-"»
тому  законы,  принятые  в  стране  для  упразднения  сегре¬
гации,  на  кладбище  не  распространяются.  Во  Флориде  си¬
туация  была  более  сложной.  Здесь  дело  касалось  солдата,
погибшего  на  войне.
 —  Солдатом  он  был,  покуда  был  жив,—  шумели  в  га¬
зетах  расисты.—  А  теперь  он  только  покойник  с  черной
кожей.
 Но  у  матери  солдата  оказался  дельный  адвокат.  Он
отыскал  документ  конгресса  США  от  1886  года,  в  ко¬
тором  говорится,  что  при  заключении  сделок  и  договоров
у  негров  и  у  белых  совершенно  одинаковые  права.
 —  Поскольку  мать  Пондекстера  Вильяма  по  телефону
заключила  контракт  с  администрацией  кладбища,  он  дол¬
жен  быть  там  похоронен,—  настаивал  адвокат.
 Только  после  долгих  лет  федеральный  судья  Майами
Уильям  Мертенс  объявил  окончательное  решение  суда:
Пондекстер  Вильям  должен  быть  похоронен  на  кладби¬
ще  для  белых.
 Чтобы  добраться  из  Нью-Йорка  в  Вашингтон  па  авто¬
мобиле,  надо  часть  пути  проделать  по  дороге  №  40.  Это
широкая,  ровная  автострада,  обсаженная  деревьями,  с  вы¬
крашенными  в  яркие  цвета  бензоколонками  и  маленьки¬
ми  ресторанчиками.  По  этой  дороге  из  Нью-Йорка  в  Ва¬
шингтон  и  обратно  постоянно  ездят  иностранные  дипло¬
маты.  Все  тут  как  будто  создано  для  того,  чтобы  поддер¬
жать  безоблачное  настроение.  Когда  вы  платите  за  про¬
езд  через  мост,  туннель  или  просто  за  отсчитанные  спидо¬
метром  мили,  одетый  в  сверкающую  униформу  служащий
вежливо  благодарит  вас  и  приветливо  улыбается.  Когда
вы  останавливаетесь  у  бензоколонки,  чтобы  залить  бензи¬
ном  бак,  а  сами  в  это  время  забегаете  в  ресторан  выпить
чашку  кофе,  вы  находите  по  возвращении  не  только  выпи¬
санный  счет  и  до  блеска  вымытую  машину,  но  обязатель¬
но  улыбающегося  служащего,  который,  видимо,  из  одних
лишь  гуманных  побуждений  предлагает  вам  приобрести
подушку  «Экстра»,  на  которой  весьма  удобно  сидеть.
 Однажды,  проезжая  по  пресловутой  сороковой,  я  об¬
наружил,  что  у  меня  спустила  камера.  Как  выяснилось
вскоре,  была  виновата  не  дорога,  а  торговец  в  Нью-Йорке,
который  всучил  мне  заклеенную  камеру  вместо  новой.
Поблизости  не  было  ремонтной  станции,  и  поэтому  я  ре¬
шил  своими  силами  заменить  колесо  запасным.  Работая,
 84

я  скоро  почувствовал,  что  день  необыкновенно  жаркий,  п,
когда,  забывшись,  смахнул  вымазанной  в  машинном  мас¬
ле  рукой  капли  пота  со  лба,  вдруг  услышал  веселый  смех
остановившегося  неподалеку  негра:
 —  Плохи  ваши  дела!  Ведь  теперь  вас  до  самого
Вашингтона  никто  не  пустит  в  ресторан:  вы  черпы,  как
негр.
 Подойдя  к  машине,  где  сидела  жепа  негра  и  четверо
детей,  я  поинтересовался,  какая  у  него  беда,  так  как  ма¬
шина  стояла  с  открытым  капотом.
 —  Ничего,  моя  тарахтелка  еще  держится.  Я  открыл
капот,  потому  что  на  этой  дороге  останавливаться  можно
только  в  случае  аварии.  Мы  проголодались,  а  для  любой
закусочной  у  дороги  у  нас  слишком  черная  кожа.  Что  же
прикажете  делать?
 Его  сын  с  огромными,  как  сливы,  глазами,  высунув  го¬
ловенку  в  окно,  успокоил  меня:
 —  Не  бойтесь,  вас  пустят  в  ресторан.  Вы  ведь  не  на¬
стоящий  негр.
 «Сороковую  надо  вспахать  и  засеять  кукурузой,—
доказывал  американский  журналист  своим  африкан¬
ским  собратьям  по  перу,  выпив  в  баре  ООН  несколько
коктейлей  подряд.—  Она  компрометирует  нашу  демо¬
кратию».
 Если  бы  трактором  и  плугом  можно  было  перепахать
все  недоразумения,  возникающие  в  сфере  международных
отношений  из-за  расовой  дискриминации,  то,  право  же,
Белый  дом  давным-давно  взялся  бы  за  эту  работу!
 Направляясь  как-то  из  Ричмонда  в  Дарем,  группа  совет¬
ских  журналистов,  в  числе  которых  был  и  я,  остановила
машину  возле  ветхого  домишка,  из  которого  тут  же,  как
горох,  один  за  другим  посыпались  маленькие  негритята.
В  дверях  показался  отец  и  позвал  детей  в  дом.  Только
позже,  узнав,  кто  мы  такие,  он  извинился  и  объяснил:
«Живем  у  дороги,  со  всякими  людьми  приходится  сталки¬
ваться.  Недавно  остановился  автомобиль,  и  сидевший  в
нем  мужчина  попросил  моего  мальчика  протереть  ветро¬
вое  стекло.  Когда  мальчонка,  выполнив  просьбу,  протянул
руку  за  мелочью,  владелец  машины  плюнул  ему  в  лицо  и
уехал».
 Редактор  негритянского  журнала  «Кэролайн  тайме»
Гюйс  Остин  пригласил  нас  к  себе  домой  и  познакомил  с
женой  —  учительницей  негритянской  школы.  Оба  гордят¬
ся  тем,  что  в  их  доме  когда-то  ночевал  Поль  Робсон.  «Три
 85

процента  жителей  нашего  города,—  сказал  Остин,—  нег¬
ры.  Они  работают  на  самых  тяжелых  работах  и  получают
самое  низкое  вознаграждение.  На  фабриках  и  заводах,  где
есть  профсоюзные  организации,  они  тоже  разделены  по
расовому  признаку:  профсоюз  для  белых  и  профсоюз  для
черных.  Мы  энергично  боремся  за  свои  права,  но  это  не¬
легко,  потому  что  некоторые  профсоюзные  лидеры  поддер¬
живают  расистов».
 В  особенно  трудных  условиях  находятся  негры  южных
штатов.
 В  штате  Южная  Каролина,  на  дороге  №  9,  я  заметил
негра,  шедшего  за  плугом.  Я  остановился  и  заговорил  с
ним.  Через  несколько  минут  подбежала  женщина  с  кри¬
ком:  «Не  мешайте  моему  цветному  работать!»  Негр  скло¬
нил  голову  ниже,  чем  мул  в  упряжке,  и  снова  взялся  за
рукоятку  плуга.  Тогда  я  заговорил  с  женщиной.  Она  ока¬
залась  болтливой  и  рассказала,  что  негр  обрабатываем  ее
землю  исполу;  что  в  прошлом  году  была  засуха  и  урожай
погиб,  а  у  этого  негра  девять  детей,  и  опи  бы  умерли  с  го¬
лоду,  если  бы  она  не  дала  ему  зерна.  Теперь  он  ее  посто¬
янный  должник  и  привязан  к  ее  земле.  Он  не  в  состоянии
вернуть  долг,  а  не  отдав  долг,  не  может  уехать,  так  как
ему  грозит  тюрьма.  И  таких  негров-рабов  в  южных  шта¬
тах  США  тысячи.
 Бойт-стрит  в  городе  Монро  прославилась  на  весь  мир.
Здесь  негры  воздвигли  баррикады  перед  бандитами  ку-
клукс-клана.  Зайдя  в  первый  же  дом  на  этой  улице,  я  на¬
шел  в  темной  комнатушке  старушку  негритянку  и  двух
молодых  людей.  Сначала  они  испугались,  но,  узнав,  кто  я,
разговорились.
 —  У  нас  есть  суды,—  говорила  старушка,—  но  нет
правды.  У  нас  много  тюрем,  но  в  них  сидят  невинные
люди,  а  преступники  гуляют  на  свободе.  Расисты  застре¬
лили  на  улице  негра-прохожего,  отца  пятерых  детей,  Тан-
дербрука.  Хотя  известно,  из  какого  дома  стреляли,  ви¬
новный  так  и  не  найден.  А  расисты  через  две  недели  вы¬
стрелили  еще  в  одного  негра.  Прибыла  полиция  и,  вместо
того  чтобы  броситься  искать  преступника,  арестовала  ра¬
неного.  Столкновения  и  судебные  процессы  не  утихают  в
городке  и  по  сей  день.
 Закатилось  солнце.  На  небе  вспыхнули  звезды  —  од¬
новременно  для  всех:  и  для  негров,  и  для  белых.  Вечер
был  душный.  Через  открытое  окно  издали  доносилась  пе¬
чальная  мелодия  песни  «Настал  вечер,  черный,  как  я».
 86

Старушка  подвела  меня  к  двери  и  показала  отверстие,
пробитое  пулей:
 —  Вчера  вечером  эту  же  песню  пела  моя  внучка,  вот
тут,  на  пороге,  возле  открытой  двери.  Вдруг  промчался  ав¬
томобиль,  и  оттуда  раздался  выстрел.  К  счастью,  мимо.
Внучка  всю  ночь  после  этого  плакала.  И  не  от  страха.
А  потому,  что  ее  молодое  сердце  против  тех  несправедли¬
востей,  которые  она  видит  вокруг.
 ...В  Северной  Каролине,  в  небольшом  городке  Монро,
мы  зашли  к  врачу-негру  Альберту  Пери.  Возле  его  крова¬
ти  я  заметил  ружье.  Хозяин  перехватил  мой  взгляд:
 —  Это  ружье  предназначено  только  для  защиты.
 Голос  врача  звучал  твердо,  лицо  было  серьезно.
 —  Рассказать  вам  о  себе?  Хорошо.  Но  раньше  мне  бы
хотелось  рассказать  вам  о  Роберте  Вильямсе,  который
вынужден  был  искать  убежища  за  границей,  «деле  о  по¬
целуях»  и  еще  кое-какие  городские  новости.  После  этого
вам  сразу  станет  понятно,  почему  в  штатах  Алабама,  Мис¬
сисипи  и  других  тюрьмы  не  вмещают  негров,  почему  на
демонстрацию  против  расизма  вместе  со  взрослыми  выхо¬
дят  дети,  почему  пламя  борьбы  пылает  везде,  где  только
стоят  хижины  дяди  Тома.
 Лето  в  тот  год  было  невыносимо  жаркое.  Солнце  без¬
жалостно  калило  землю,  и  жители  городка  не  знали,  как
спастись  от  зноя.  Белые  дети  не  вылезали  из  купален,  но
черным  вход  туда  был  запрещен.  Законы  сегрегации  здесь
тверже,  чем  бетонные  плиты  тротуаров.  Негритянские
дети  должны  были  купаться  там,  где  течение  опасно.
В  конце  концов  утонуло  несколько  ребятишек.  Рыдания
матерей  переполнили  чашу  терпения.  Хотя  черные  и  зна¬
ли,  что  в  городе  есть  штаб  куклуксклановцев,  они  тем  не
менее  устроили  демонстрацию  на  городской  площади,
требуя  разрешить  черным  покупать  продукты  в  магази¬
нах,  где  их  покупают  белые,  открыть  для  черных  вход  в
парки  и  купальни.  Узнав  об  этом,  белые  расисты  с  воин¬
ственными  криками  устремились  к  центру  города.  Ослеп¬
ленные  звериной  ненавистью,  они  набросились  па  демон¬
странтов.  Пролилась  кровь.  Жертвы  мирной  демонстра¬
ции  обратились  за  помощью  в  полицию.  Но  полиция  в
этой  стране  не  защищает  бесправных.  И  тогда  жители  пе-
гритянского  гетто  вспомнили  слова  их  руководителя  Ро¬
берта  Вильямса,  что  ненависть  расистов  можно  одолеть,
только  объединив  свои  силы.  Когда  разнесся  слух,  что
ночью  куклуксклановцы  готовятся  к  походу  в  негритян¬
 87

ские  кварталы,  в  сумерках  на.одной  из  улиц  выросла  бар¬
рикада,  у  которой  встали  те,  кто  намеревался  на  силу  от¬
ветить  силой.
 Подлецы  смелы  только  перед  слабыми.  Узнав  о  барри¬
кадах,  расисты  струсили,  и  налет  не  состоялся.  Но  в  ноч¬
ной  темноте  к  баррикаде  подъехал  белый  из  другого  горо¬
да,  спутавший  дорогу.  Защитники  баррикады  попросили
его  выйти  из  машины  и  объяснить,  как  он  оказался  в  этом
районе.  Этого  было  достаточно  для  защитников  «амери¬
канской  справедливости».  Полиция  признала,  что  негры
осуществили  похищение  белого,  и  в  городе  начались  по¬
вальные  аресты.  Руководителю  сопротивления  Роберту
Вильямсу  удалось  бежать  из  штата  и  найти  политическое
убежище  за  границей,  но  нескольких  молодых  людей
упрятали  за  решетку,  и  им  грозит  пожизненное  заклю¬
чение.
 Рассказывая  эту  историю,  Альберт  Пери  был  внешне
спокоен,  и  только  нервно  подрагивающие  пальцы  выда¬
вали  его  волнение.  Он  встал,  несколько  раз  прошелся  по
комнате  и  продолжал:
 —  Они  хотели  террором  сломить  нашу  волю.  Но  про¬
считались.  Мы  создали  специальный  комитет  защиты
жертв  по  делу  Монро.  Штаб  его  находится  в  Нью-Йорке.
В  Соединенных  Штатах  есть  три  сорта  законов:  одни  —
для  белых,  другие  —  для  негров,  третьи  —  для  того,  чтобы
белые  могли  угнетать  негров.  Вот  вам  пример.  Не  так
давно  в  нашем  городе  возникло  так  называемое  «дело  о
поцелуях».  Два  мальчугана-негра  —  шестилетний  Ганно¬
вер  Томпсон  и  восьмилетний  Фузи  Симпсон  —  были  суди¬
мы  за  то,  что  поцеловали  в  щеку  шестилетнюю  белую  де¬
вочку  Зизи  Маркус.  Обоих  присудили  к  пребыванию  в  ис¬
правительной  колонии  до  двадцати  одного  года.  В  какой
еще  стране  вы  найдете  закон,  по  которому  шестилетнего
мальчика  осудили  бы  на  пятнадцать  лет  тюрьмы  за  то,  что
он  поцеловал  шестилетнюю  девочку?!
 Теперь  я  уже  смотрел  не  на  лицо  говорившего,  а  толь¬
ко  на  его  могучие,  словно  высеченные  из  черного  мрамо¬
ра  руки.  Они  были  олицетворением  не  только  привычной
боли  и  протеста,  но  и  твердой  уверенности  в  том,  что
именно  им,  этим  рукам,  предстоит  сломать  «три  сорта»  за¬
конов.
 Жители  городка  ценят  умелые  руки,  талант  и  эпергию
доктора.  Но  когда  расисты  Монро  убедились,  что  молодой
негритянский  врач  не  падок  па  доллары  и  не  собирается
 88

предавать  дело  своего  народа,  они  организовали  провока¬
цию,  и  Альберт  Пери  очутился  на  восемь  месяцев  за  тю¬
ремной  решеткой.  Воспользовавшись  этим,  врачебная  ко¬
миссия  лишила  его  прав  медицинской  практики  в  городе
и  предместье.  Теперь  он  вынужден  ежедневно  ездить  на
работу  за  70  миль.  Если  бы  Пери  сегодня  увидел  на  ули¬
це  Монро  умирающего  и  оказал  ему  помощь,  он  снова
оказался  бы  за  решеткой.
 Разве  могут  руки  этого  человека  не  сжиматься  в
кулаки!
 По  во  время  своих  поездок  по  стране  я  видел  и  другие
руки.  В  Дареме,  где  32  процента  жителей  —  негры,  сви¬
репствует  безработица  и  процветают  храмы  божьи.  У  од¬
них  только  негров  здесь  до  40  церквей.  Пастор  Миль  Фи¬
шер,  представляясь  нам,  сразу  объявил  себя  защитником
страдающих  негров.  Он  пожаловался,  что  расисты  сжига¬
ют  даже  церкви  для  черных.
 —  Почему  же  церкви?
 —  Потому  что  человек  не  любит  человека,—  объяснил
пастор.—  По  придет  время,  и  бог  согреет  все  сердца.  Са¬
мое  главное  —  одним  не  поднимать  руку  на  других.
 —  А  почему  же  расисты  поднимают  руку  на  черных?
 —  Без  воли  божьей  и  волос  не  упадет  с  головы  чело¬
века.—  Пастор  молитвенно  сложил  руки.
 Руки  этого  пастора,  сторонника  непротивления,  толь¬
ко  цветом  кожи  походили  на  руки  доктора  Пери.
 В  США  около  27  миллионов  черных  американцев.
Сколько  рук  сжато  в  кулаки  и  сколько  поднято  для  молит¬
вы  —  сказать  трудно.  Ясно  только  одно:  число  первых  с
каждым  днем  растет,  число  вторых  уменьшается.
 В  одной  брошюре  для  туристов,  изданной  в  Виргинии,
с  гордостью  говорится  о  том,  что  в  этом  штате  жил
Чарльз  Линч,  именем  которого  называются  кровавые  рас¬
правы  расистов  над  ни  в  чем  не  повинными  неграми.
 Суды  Линча  занимают  в  истории  США  примерно  та¬
кое  же  место,  как  инквизиция  в  Европе.  Разница  лишь
в  том,  что  инквизиция  действовала  в  средние  века,  а  суды
Линча  живут  еще  и  сегодня.  Журнал  «Факт»  сообщил,  что
только  с  1900  по  1955  год  в  Америке  линчевано  1797  нег¬
ров.  Разумеется,  в  это  число  не  входят  те,  кто  был  просто
убит  из-за  угла.
 В  одном  из  своих  выступлений  Мартин  Лютер  Кинг,
борец  за  человеческие  и  гражданские  права  черных,  гово¬
рил:  «...в  нашей  стране  не  будет  покоя  до  тех  пор,  пока
 89

нам  не  предоставят  те  же  права,  что  и  белым...  Мы  не  ос¬
тановимся  на  пути  борьбы  до  тех  пор,  пока  нас  будут
ранить  надписи  «Только  для  белых»,  пока  негры  из  Ала¬
бамы  не  получат  права  голосовать,  а  негры  из  Нью-Йор¬
ка  —  за  кого  голосовать.  Борясь  против  белых  расистов,
мы  не  должны  считать  своими  врагами  всех  белых,  пото¬
му  что  в  большинстве  случаев  их  судьба  —  паша  судьба,
их  будущее  —  наше  будущее.  В  наш  век  космонавты  уже
побывали  за  пределами  Земли  —  в  космосе.  У  нас  задачи
куда  более  скромные.  Мы  хотим  жить  на  земле  там,  куда
нас  до  сих  пор  не  пускали...»
 Несколько  лет  назад  я  наблюдал  демонстрацию  чер¬
ных  американцев,  участники  которой,  завидев  отряд  поли¬
цейских,  направлявшихся  к  ним,  опускались  на  колени
для  молитвы,  выражая  таким  образом  свой  протест  про¬
тив  насилий.  Теперь  подобных  сцен  уже  не  встретишь.
Негры  подняли  брошенный  в  них  камень  и  не  собираются
сдаваться  без  борьбы.
 Некоторые  негры  не  в  состоянии  правильно,  с  классо¬
вых  позиций  оценить  положение.  С  детства  видя,  что  фаб¬
рикант,  полицейский,  владелец  ресторана  —  все,  кто  бо¬
гат  и  кто  угнетает  их,—  люди  белой  кожи,  они  подчас  не
замечают  разделения  белых  на  классы  и  всех  их  считают
виновниками  своих  бед.  Эти  настроения  использует  уже
давно  существующая  в  США  организация  «черных  му¬
сульман».
 Организацию  эту  создал  некий  араб,  появившийся  в
Детройте  в  1930  году.  Он  объявил  себя  пророком  аллаха
в  Америке,  назначил  своим  наместником  негра  Пула  из
Джорджии,  а  сам  куда-то  исчез.  Пул  в  свою  очередь  объя¬
вил  себя  «наместником  Магомета»  и  провозгласил  негров
высшей  расой  на  земле.
 По  его  фантастической  теории,  негры  жили  сначала  на
Луне,  потом,  спустившись  на  Землю,  составили  первых  ее
обитателей.  Позже  от  черных  людей  произошли  «белые
дьяволы».  Они  захватили  власть  з  свои  руки  и,  сделав
чернокожих  рабами,  привезли  многих  скованными  на  аме¬
риканскую  землю.
 «Наместник  Магомета»  разъезжал  по  стране,  произно¬
сил  речи,  собирал  мзду,  воздвигал  мечети  и,  кстати,  выст¬
роил  себе  роскошный  дом  в  Чикаго,  обнесенный  крепкой
оградой  и  охраняемый  гигантскими  псами.
 Сначала  черный  расизм  как  религиозное  течение  едва
теплился,  но  затем  активизировал  свои  действия.  Он  апел-
 90

дирует  к  наиболее  угнетаемым  слоям  негритянского  насе¬
ления,  к  тем,  кто  слепо  ненавидит  все,  что  их  окружает.
«Черные  мусульмане»  выпускают  газету  «Говорит  Маго¬
мет»,  в  которой  доказывают,  что  судьба  мира  в  руках  ал¬
лаха  и  в  недалеком  будущем  волею  аллаха  белые  рабы
будут  служить  людям  черной  кожи.
 В  специальных  мусульманских  школах  Детройта  и  Чи¬
каго  учатся  сотни  людей.  Они  изучают  арабскую  письмен¬
ность.  Даже  в  Нью-Йорке  у  «черных  мусульман»  есть
свой  печатный  орган  и  штаб.  Движением  этим  в  Нью-Йбр-
ке  некоторое  время  руководил  Малькольм  Икс.  Почему  он
назвал  себя  Иксом?  Белые,  некогда  вылавливая  негров  в
Африке  и  доставляя  их  в  кандалах  на  американскую  зем¬
лю,  лишили  их  свободы  и  собственных  имен.  Имена  куп¬
ленным  рабам  давали  их  владельцы.  Вот  почему  вождь
«черных  мусульман»  величал  себя  Иксом.  Малькольм
Икс  утверждал,  что  неграм  ни  к  чему  бороться  за  общие
школы,  рестораны  и  магазины,  что  отмена  сегрегации  и
равноправие  могут  испортить  чернокожее  население
страны.  Он  требовал,  чтобы  неграм  отдали  три  четверти
территории  южных  штатов,  чтобы  оттуда  выселили  всех
белых.
 Но  очень  скоро  лидер  «черных  мусульман»  понял  бес¬
смысленность  всей  этой  затеи  и  начал  вслух  высказывать
свои  сомнения  в  необходимости  «черного  мусульманства».
Как  раз  в  это  время  Малькольм  Икс  опубликовал  авто¬
биографию,  в  которой  рассказал  много  правды  о  жули¬
ке  —  «наместнике  Магомета»,  о  его  неблаговидных  махи¬
нациях.  Это  не  понравилось  руководителям  других  экст¬
ремистских  организаций,  и  они  отстранили  его  от  руко¬
водства.  Тогда  Малькольм  Икс  отправился  в  Африку  «за
благословением».  Посетив  несколько  африканских  госу¬
дарств,  он  создал  новую,  отдельную  организацию  —  «Един¬
ство  американцев  и  африканцев».  Его  лидерство  и  тут
продолжалось  недолго:  в  феврале  1965  года  во  время  од¬
ного  из  выступлений  на  митинге  оратора  настигла  пуля
террориста.  Черные  расисты,  так  же  как  и  белые,  исполь¬
зуют  все  средства  для  достижения  цели.
 Какая  же  разница  между  белым  и  черным  расиз¬
мом?
 Все  расисты,  независимо  от  цвета  кожи,  похожи  друг
па  друга  как  две  капли  воды.  Один  негр-учитель  сказал
мне:  «Черный  расизм  порожден  белым  расизмом.  Они  не
близнецы,  это  отец  с  сыном.  И  произошло  это  только  по¬
 91

тому,  что  в  нашей  стране  с  большим  опозданием  провоз
дится  в  жизнь  линкольновская  Прокламация  об  освобожу
дении.  Это  опоздание  принесет  американскому  народу
еще  много  горя».
 У  расизма  нет  родины,  нет  цвета,  нет  запаха,  но  ра¬
сизм  —  это  страшный  яд,  который  составной  частью  вхо¬
дит  в  «американский  образ  жизни».
 Во  всех  больших  городах  Америки,  где  живет  значи¬
тельное  количество  негритянского  населения,  есть  негри¬
тянские  районы.  В  Нью-Йорке  это  Гарлем,  в  Чикаго  —
Саут-Сайд,  в  Лос-Анджелесе  —  Уоттс  и  т.  д.  Это  настоя¬
щие  негритянские  гетто;  летом  тут,  как  правило,  немы¬
слимая  духота  и  пыль,  здмой  —  холод  и  сырость.  «Все¬
вышний  никогда  не  предполагал,  что  белая  и  черная  расы
будут  жить  в  условиях  социального  равенства.  А  то,  чего
не  хотел  создатель,  не  смогут  сделать  и  люди».  Слова  эти
произнес  в  штате  Южная  Каролина  сенатор  Д.  Бернс.
Когда  слышишь  или  читаешь  подобные  высказывания  го¬
сударственных  деятелей  США,  понимаешь,  кто  и  в  каких
целях  создал  в  США  негритянские  гетто.
 125-ю  стрит  в  Нью-Йорке  называют  негритянским
Бродвеем.  На  этой  улице  по  вечерам  слепит  глаза  рекла¬
ма,  здесь  много  больших  магазинов  и  маленьких  кабаре,
мрачных  церквей  и  тайных  притонов.  Улица  довольно  ши¬
рока,  и  все  же  на  ней  всегда  тесно.  Легковые  машины,
грузовики,  ручные  тележки  —  все,  что  на  колесах  и  может
катиться,—  плотно  забивают  магистраль,  которая  выходит
на  очень  большой  и  очень  современный  мост  Трайборо
через  Ист-Ривер.  Множество  самых  разнообразных  запа¬
хов  вырывается  из  дверей  дешевых  столовых,  овощных
лавочек,  поднимается  вместе  с  тучами  мух  над  отбросами,
лежащими  вдоль  тротуаров  на  всем  протяжении  улицы.
К  «букету»  гарлемских  «ароматов»  прибавляются  и  запа¬
хи  отработанного  бензина,  и  пары  алкоголя  из  брошенной
бутылки  из-под  джина,  и  запах  пота,  который  выжимает
из  черных  спин  знойная  духота  улицы.
 В  обе  стороны  от  125-й  стрит  расползаются  совсем
узенькие  улицы.  Они,  как  опавшими  листьями,  усеяны
ржаво-коричневыми,  старыми  консервными  банками,  жал¬
кими  останками  автомобилей  устаревших  марок,  обрывка¬
ми  журналов  и  газет.  Днем  в  этих  кучах  копошатся  дети,
а  ночью  безраздельно  властвуют  крысы.  По  вечерам  люди
из  каменных  мешков  вылезают  на  улицу,  чтобы  насла¬
диться  единственным,  что  здесь,не  стоит  денег,—жалким
 92

подобием  свежего  воздуха.  На  ступеньках  усаживаются
дряхлые  старики,  высушенные  чахоткой  молодые  люди,  в
духоте  вечера  мучаются  беременные  женщины.
 Американцы  —  удивительные  мастера  сбивать  коктей¬
ли.  Джин,  коньяк,  ром  и  прочие  «благородные»  напитки
они  умеют  смешивать  в  самых  разнообразных  дозах  и  са¬
мыми  разнообразными  способами.  В  ресторане,  где  «па
чай»  принято  оставлять  не  меньше  трех  долларов,  вам  при¬
готовят  коктейль,  в  котором  все  составляющие  его  напит¬
ки  удивительно  красиво  располагаются  слоями  соответст¬
венно  весу  и  сочетанию  красок.
 Примерно  таким  же  образом  все  американское  обще¬
ство  разделено  на  слои  соответственно  цвету  кожи  и  весу
денежного  мешка.  Принудительное  разделение  людей  име¬
ет  определенное  название,  которое  нельзя  спрятать  под
пологом  рассуждений  о  свободе  и  правах  человека.  Назва¬
ние  это  —  расизм.  А  в  переводе  на  всем  понятный  язык  —
позор  XX  века.
 —  Тюрьмы,  железные  решетки  и  расизм  для  капитали¬
стической  действительности  характерны  так  же,  как  де¬
ревья  и  цветы  для  сельского  пейзажа,—  сказал  однажды
мне  видный  американский  писатель  и  журналист,  сейчас
уже  покойный,  Джозеф  Норт.
 Мы  беседовали  с  ним  в  гостинице  «Хилтон»  в  Нью-
Йорке.  Здесь  собрались  общественные  деятели,  журнали¬
сты  и  друзья  Генерального  секретаря  Компартии  США
Гэса  Холла,  по  случаю  шестидесятилетнего  юбилея  этого
славного  сына  американского  народа.  За  несколько  дней
до  этого  в  Нью-Йорке  была  арестована  Анджела  Дэвис,  и,
естественно,  разговор  то  и  дело  возвращался  к  этому.  Го¬
ворили  о  законах  в  США,  о  справедливости,  об  аресте,
потрясшем  все  слои  общества.
 —  Нью-йоркский  суд  и  губернатор,—  говорил  Дж.
Норт,—  разумеется,  поспешат  выдать  эту  смелую  девуш-
ку-коммунистку  в  руки  калифорнийской  полиции,  а  там
ей  грозит  газовая  камера.  Реакция  в  нашей  стране  сдела¬
ет  все,  чтобы  это  дело  было  использовано  в  целях  разжига¬
ния  антикоммунистической  истерии.
 Дело  Анджелы  Дэвис,  смелой  коммунистки,  бывшей
преподавательницы  университета  в  Сан-Франциско,  долж¬
но  было  послужить  решающим  ударом  по  прогрессивной
мысли.  Размах  был  широкий,  но  результат  неожиданный:
в  защиту  жертвы  судебного  произвола  выступили  не  толь¬
ко  коммунисты.  Агентам  полиции  было  куда  легче  аре¬
 03

стовать  и  бросить  в  тюрьму  Анджелу  Дэвис,  чем  аресто¬
вать  и  упрятать  за  решетку  свободную  мысль.
 В  тот  вечер  Генеральный  секретарь  Компартии  США
Гэс  Холл  говорил  коротко.  Он  предложил  собравшимся,
вместо  того  чтобы  выступать  с  речами,  взять  каждому  по
листку  бумаги  и  написать  Анджеле  Дэвис  в  тюрьму.  Не¬
которое  время  в  зале  было  тихо,  только  шелестела  бума¬
га.  Потом  письма  собрали.  Их  было  много.  Выбрали  спе¬
циальных  людей,  которые  должны  были  отвезти  письма  в
тюрьму  и  передать  их  непосредственно  в  руки  Анджелы
Дэвис.
 Есть  две  Америки.  Одна  пишет  законы,  позволяющие
бросать  за  решетку  борцов  за  права  народа,  другая  посы¬
лает  брошенным  за  решетку  слово  ободрения  и  привета.
 И  как  тут  не  припомнить  слова  замечательного  амери¬
канского  писателя  О’Генри:  «Тюрьмы  могли  бы  быть  по¬
лезны  обществу,  если  бы  общество  лучше  отбирало,  кого
поместить  туда».

ТОМАГАВК
ИЛИ  ТРУБКА  МИРА!
 Вы  можете  дурачить  часть  народа
все  время;  вы  можете  дурачить
весь  народ  некоторое  время;  но
нельзя  дурачить  все  время  весь
народ.
 Авраам  Линкольн
 Настоящая  свобода  —это  не  только
привилегия  пользоваться  свободой
собственной,  но  и  не  попирать  сво¬
боду  других.
 Надпись  над  сувенирной  лавкой
индейцев  в  резервации  штата
Колорадо
 В  Аппалачских  горах,  возле  церквушки,  священником
в  которой  был  ипдеец,  я  увидел  поросший  мхом  постамент
с  водруженной  на  него  старой,  проржавевшей  пушкой.
 —  Это  —  памятник  индейцам,  павшим  в  первой  миро¬
вой  войне.  Они  сражались  в  рядах  американской  армии,—
объяснил  мне  невысокий  пожилой  священник.
 —  И  сколько  их  погибло?
 —  Четверо.
 Некоторое  время  мы  молча  рассматривали  памятник.
 —  Индейцев  уничтожают  не  большие  мировые  войны,
а  большое  хищничество  и  грабительство  белых  пришель¬
цев,—сказал  индейский  священнослужитель.—Но  вы  это¬
го  не  можете  понять.
 —  Почему?  —  удивился  я.
 —  Вы  —  белый...
 —  Я  бы  хотел  посетить  резервацию,—попросил  я  в
тот  день  у  индейского  священника.
 —  Я  предлагаю  вам  одновременно  убить  двух  зайцев:
посетить  Ниагарский  водопад  и  расположенную  неподале¬
ку  резервацию.
 Я  охотно  согласился.
 С  высоты  160  футов  с  грохотом  низвергается  огромная
масса  воды  —  6  миллионов  литров  в  секунду.  Это  Ниагар¬
ский  водопад,  шум  которого  слышен  на  расстоянии
20  миль.  Над  водопадом  висит  белая  шапка  из  мельчай¬
ших  капелек  воды.
 Ниагара  не  произвела  на  меня  того  впечатления,  кото¬
 95

рого  я  ждал.  Я  был  несколько  разочарован,  как  бываешь
иной  раз  разочарован  в  человеке,  встречи  с  которым
ждешь  слишком  долго.
 Василек,  кусочек  дерева,  отшлифованный  песком,  во¬
дой  и  временем,  ветка  сосны,  прикрытая  пушистым  сне¬
гом,  подчас  производят  большее  впечатление,  чем  вечно¬
белые  вершины  Альп.  Зеркально  гладкая  поверхность
моря  бывает  приятнее  глазу,  чем  волны  девятибалльного
шторма.
 Закутавшись  в  желтые  водонепроницаемые  плащи,  на¬
тянув  специальные  башмаки  на  войлоке,  чтобы  не  сколь¬
зить,  мы  спустились  вниз,  на  скалу  Ветра,  и  с  головой  оку¬
нулись  в  облако  влажного  тумана,  стоящего  над  водопа¬
дом.  После  этого  поднялись  на  обзорную  вышку  и  оттуда
смотрели,  как  река  —  широкая  синяя  лента  воды  —  падает
вниз  и  превращается  в  кипящую  белую  пену.  И,  снова
облачившись,  на  этот  раз  в  черные  прорезиненные  плащи,
мы  сели  в  лодки  и  поплыли  по  реке  ниже  водопада,  чтобы
осмотреть  его  снизу.
 Я  ощущал  мощь  водопада,  видел  его  красоту,  но  все
это  не  волновало  меня.  Восторг  вызвало  не  удивительное
явление  природы,  а  созданные  руками  людей  высокие,  не¬
обыкновенно  легкой  формы  металлические  обзорные  выш¬
ки,  поражала  строгость  форм  гидроэлектростанции  и  пере¬
брошенного  через  реку  легкого  металлического  моста,  по¬
хожего  издали  на  застывшего  в  прыжке  тигра.  Вот  это
действительно  ниагарские  чудеса!  Для  того  чтобы  создать
водопад,  природе  понадобились  миллионы  лет,  а  человек
подчинил  его  своей  воле  за  несколько  лет.
 В  1901  году  сорокатрехлетняя  учительница  Анна  Тей¬
лор  из  штата  Мичиган,  оставшаяся  после  смерти  мужа
без  работы  и  средств  к  существованию,  решила  привлечь
к  себе  внимание  общественности,  забравшись  в  бочку  и
спустившись  вместе  с  водопадом  в  бездну.  Толпа  людей
собралась  посмотреть,  как  бочка  со  смелой  вдовой  свалит¬
ся  с  высоты  160  футов.  Но  в  последний  момент  владелец
бочки,  поняв,  что  он  продал  вдове  не  просто  бочку,  а  гроб,
и  испытывая  угрызения  совести,  возвратил  уплаченные
ему  деньги.  Плача  от  злости,  женщина  поклялась,  что  все
равно  никому  не  удастся  преградить  ей  дорогу  к  славе.
Она  приобрела  другую  бочку,  забралась  в  нее  и  попросила
перерубить  веревку,  которой  бочка  была  привязана  к  де¬
реву  над  водопадом.
 Люди,  затаив  дыхание,  смотрели,  как  течение,  легко
 96

играя  своей  ношей,  вынесло  бочку  на  гребень  водопада  и
проглотило  ее.  Но  вскоре  она,  как  пробка  в  кипящем  кот¬
ле,  выскочила  из  воды  уже  внизу  и  потихоньку  попдыла
вниз  по  течению.  Через  17  минут  бочка  была  выловлена
и  открыта.
 —  Ведьма,  а  не  баба!  —  всплеснул  руками  матрос,  пе¬
реплывший  все  моря  и  океаны,  когда  Анна  Тейлор  выка¬
рабкалась  из  своей  «посудины  славы».
 Однако  Анна  Тейлор  лишь  прославилась,  но  не  разбо¬
гатела.  Умерла  она  в  приюте  для  престарелых,  всеми  за¬
бытая,  без  цента  в  кармане.
 Десять  лет  спустя  подвиг  учительницы  успешно  повто¬
рил  Роб  Лич.  После  этого  он  продавал  открытки  со  своим
изображением,  но  этого  бизнеса  хватило  ненадолго.  Через
некоторое  время  он  прыгнул  с  парашютом  в  самый  кратер
водопада,  но  произошло  недоразумение:  ветер  отнес  смель¬
чака  на  кукурузное  поле,  где  он  и  был  как  следует  избит
за  причиненный  хозяйке  ущерб.
 Преодолеть  бешеную  силу  падающей  воды  пробовали  и
другие,  но  не  столь  удачно.
 Рекорд,  сам  того  не  желая,  поставил  9  июля  1960  года
семилетний  мальчик  Роджер  Вулард.
 В  этот  день  он  с  сестрой  и  одним  юношей  отправился
покататься  на  весельной  лодке  по  реке  Ниагара.  Лодка
перевернулась,  истечение  понесло  всех  троих  к  водопаду.
Девушку  и  молодого  человека  удалось  вытащить,  а  маль¬
чугана  засосало  в  кратер  и  бросило  с  высоты  160  футов  в
кипящую  пропасть.  Но  произошло  чудо:  мальчик  уцелел.
 Выслушав  все  эти  занимательные  истории  и  вдоволь
насмотревшись  на  водопад,  мы  вернулись  в  город  Ниага-
ра-Фолс  и  остановились  отдохнуть  в  гостинице  «Ниагара».
 У  Ниагары  все  «ниагарское».
 Съев  в  ресторане  «Ниагара»  жаркое  «ниагара»,  мы  вы¬
шли  пройтись  по  ярко  освещенной  Ниагара-стрит.  Здесь
каждая  витрина,  каждый  луч  рекламы  предлагает  вам  ку¬
пить,  зайти,  развлечься.  По  всей  Америке  идет  грандиоз¬
ная  борьба  за  покупателя,  за  клиента,  за  потребителя.  Эта
борьба  ведется  безостановочно  и  охватывает  все  сферы
жизни.
 Зазывай,  завлекай,  работай  локтями,  отпихивай  ближ¬
него  своего  —  иначе  не  устоишь  на  скользком  льду  борьбы
за  существование  и  тебя  затопчут.  И  предприимчивые
дельцы  обратили  на  службу  наживы  все  и  вся,  вплоть  до
индейцев  —  некогда  основного  населения  материка.
 7  Заказ  2053
 97

Некоторые  буржуазные  социологи  утверждают,  что  ин¬
дейцы  тупы,  пассивны,  не  сумели  приспособиться  к  но¬
вым  условиям  и  окружению,  понять  его.  Мол,  именно  эти
черты  и  предопределили  их  теперешнее  положение.  «Ин¬
дейцы  не  умеют  делать  бизнес»,—  настаивают  белые  аме¬
риканцы,  но  сами  держат  индейцев  в  закрытых  резерва¬
циях;  их  обвиняют  в  невежестве  и  сами  же  закрывают  им
путь  в  науку;  с  презрением  говорят  о  том,  что  индейцы
вырождаются,  но  не  считают  необходимым  обеспечить  их
куском  хлеба.
 Индейцы  не  бывают  директорами  банков  и  не  сидят  в
креслах  конгрессменов;  в  лучшем  случае  они  продают  в
крохотных  лавчонках  на  Ниагара-стрит  мелкие  сувениры
или  сваривают  металлические  конструкции  нью-йоркских
небоскребов.
 На  одной  из  центральных  улиц  города  Ниагара-Фолс
в  витрине  магазина  сидит  на  скамеечке  белый  человек  и
спокойно  чистит  ружье.  За  его  спиной  изображено  окно,
а  за  окном  темная  ночь.  Но  вот  за  стеклом  окна  показы¬
вается  черноволосая  голова  индейца,  разукрашенная  цвет¬
ными  перьями.  В  руке  у  него  томагавк  —  топор  войны,
и  по  всему  видно,  что  он  подкрался  сюда,  чтобы  убить  бе¬
лого  человека.
 Я  смотрел  и  думал:  зачем  все  это  сделано?  Как  вдруг
какой-то  малыш  лет  пяти,  которого  вела  за  руку  мать,
взглянув  на  витрину,  отчаянным  голосом  закричал:  «Ин¬
деец!  Бей  его!»
 И  в  то  же  мгновение  индеец,  словно  испугавшись  дет¬
ского  крика,  исчез,  но  только  для  того,  чтобы  через  не¬
сколько  минут  снова  показаться  в  окне.  И  то  же  самое
повторяется  часами,  неделями  и,  наверно,  годами.  Не  уста¬
вая,  чистит  свое  ружье  белый  человек,  и  так  же  неустанно
подкрадывается  к  нему  индеец,  чтобы  убить  его.  Если  бы
у  этой  сделанной  из  дерева  и  бумаги  куклы  было  живое
сердце,  она  бы  от  всей  души  порадовалась,  что  ей  надо
всего  лишь  чистить  ружье,  а  не  стрелять  в  краснокожего
местного  жителя  —  индейца,  как  это  делали  первые  белые
на  американской  земле.  Углубленная  в  свою  бесконечную
работу,  кукла  не  слышит,  как  шумит  Ниагарский  водопад.
Не  слышит,  как  агенты  туристских  фирм  надоедливо  пред¬
лагают  прохожим  свои  услуги  —  повести  их  в  Ниагарский
форт,  построенный  в  1726  году  и  видевший  стычки  индей¬
цев  с  французами,  французов  с  англичанами  и  англичан  с
индейцами.  Она  не  слышит  шума  реки,  на  протяжении

5  миль  закованной  в  подземный  туннель  и  вращающей
турбины  гидроэлектростанции.  Не  слышит  и  жалоб  индей¬
цев,  живущих  в  безысходной  нужде  здесь  же,  неподалеку
от  Ниагары,  в  Тускарорской  резервации.
 Поскольку  кукла-человек  ничего  не  слышит,  не  знает
она  и  переходящей  из  уст  в  уста  древней  индейской  ле¬
генды.  Когда  мы  подъехали  к  Ниагарскому  водопаду  и
купили  за  несколько  долларов  билеты,  нам  выдали  чер¬
ные  прорезиненные  плащи,  на  которых,  как  и  на  борту
лодки,  были  вытеснены  слова:  «Девушка  —  облако».  Эти
слова,  возрожденные  к  жизни  туристским  бизнесом,  взяты
из  индейской  легенды.
 Давно,  очень  давно,  когда  сочная  трава  возле  Ниагары
еще  не  была  вытоптана  сапогом  белого  пришельца,  здесь
жили  индейцы  племени  сенека.  Каждую  осень  в  благодар¬
ность  за  богатый  урожай  они  приносили  в  жертву  водопа¬
ду  девушку.  Ранней  весной  красавица  Венона  полюбила
храброго  воина  Утреннюю  Звезду.  Они  решили  поженить¬
ся,  когда  придет  осень.  Они  забыли,  что  в  праздничные
дни  урожая  одну  из  девушек  выбирают  для  жертвы  богам.
Когда  наступил  этот  день,  Венона  вместе  с  другими  де¬
вушками  преклонила  колени  перед  старейшинами  племе¬
ни.  Один  из  воинов  выстрелил  из  лука,  и  стрела,  вернув¬
шись  с  голубого  неба,  до  половины  вонзилась  в  землю.
И  тут  все  увидели,  что  ближе  всех  к  роковой  стреле  ока¬
залась  коленопреклоненная  Венона.  Боги  избрали  ее.  По¬
слушная  воле  богов,  Венона  с  улыбкой  на  устах  принесла
себя  в  жертйу,  и  потому  еще  и  сегодня  все  люди  с  чистым
сердцем  на  заходе  солнца  могут  видеть  ее  немеркнущую
красоту  в  облаке  водяных  брызг,  висящих  гигантской
шапкой  над  грохочущим  водопадом...
 «Какая  страшная  легенда,  как  жестоки  индейские  обы¬
чаи!»  —  громко  возмущалась  бледнолицая  американка.
 Принесение  девушки  в  жертву  богам  —  это  безусловно
жестокий  обычай.  Но  его  в  какой-то  мере  можно  оправ¬
дать  тем,  что  индейцы  в  то  время  не  понимали  происхож¬
дения  сил  природы,  и  могучий  водопад  казался  им  страш¬
ным,  требующим  жертв  боГом.  Смерть  Веноны,  в  понима¬
нии  индейцев,  давала  жизнь  и  счастье  другим.  Но  как
оправдывает  бледнолицая  американка  современное  прине¬
сение  в  жертву  огромного  количества  индейцев  другому
богу,  не  тому,  что  живет  в  водопаде,  а  тому,  что  располо¬
жился  на  центральной  улице  города  Ниагара-Фолс  в  рос¬
кошном  доме,  на  дверях  которого  написано:  «Фёрстбанк»?
 99

Как  жестоко  и  безжалостно  приносятся  сегодня  в  жерт¬
ву  этому  богу  американские  индейцы,  нетрудно  убедиться,
посетив  расположенную  недалеко  от  водопада  Тускарор-
скую  резервацию.
 Индейцы  США  живут  в  настоящее  время  в  199  резер¬
вациях,  которые  разбросаны  на  небольших  участках  по
26  американским  штатам.  Во  всем  мире  слово  «резерва¬
ция»  понимается  как  заповедник  —  кусок  земли,  специ¬
ально  выделенный,  чтобы  сохранить  в  неприкосновенности
флору  и  фауну  на  этом  участке.  Американские  белые  ра¬
систы  решили  таким  же  способом  «сохранить»  индейцев.
Резервации  возникли  в  1871  году,  когда  правительство
США  подписало  с  представителями  индейцев  договор,  по
которому  в  «вечную»  коллективную  собственность  индей¬
цам  было  отдано  137  миллионов  акров  земли.  Для  индей¬
цев  отвели  самую  скверную  землю,  на  которую  их  еще  до
этого  согнали  белые  колонизаторы.  И  тем  не  менее,  когда
в  этой  неплодородной  земле  были  найдены  нефть,  камен¬
ный  уголь  и  другие  природные  богатства,  под  давлением
частного  капитала  американское  правительство  в  1887  го¬
ду  отменило  прежний  закон  и  издало  новый,  по  которому
земля,  принадлежащая  индейцам,  может  быть  разделена
между  членами  племени  и  каждый  индеец  вправе  продать
свой  участок.  Только  за  последующие  40  лет  индейцы  ли¬
шились  63  процентов  своих  земель.
 Жизнь  индейцев  в  резервациях  похожа  на  жидкий  ды¬
мок  угасающего  костра,  медленно  уплывающий  сквозь
дыру  в  крыше  вигвама.  Средняя  продолжительность  жиз¬
ни  здесь  37  лет.  Туберкулез  у  индейцев  встречается  в  во¬
семь  раз  чаще,  чем  у  других  жителей  США,  детская  смерт¬
ность  в  три  раза  выше,  чем  смертность  белых  детей.  Сей¬
час  в  Соединенных  Штатах  Америки  живет  около  одного
миллиона  индейцев,  а  ведь  когда-то  им  принадлежал  весь
континент!
 Индейские  резервации  США  и  судьба  их  населения  от¬
даны  в  руки  министерства  внутренних  дел.
 Газета  «Чикаго  трибюн»  напечатала  статью  своего  ва¬
шингтонского  корреспондента  о  бедах  пяти  представите¬
лей  индейского  племени  крау,  прибывших  из  резервации
штата  Монтана  в  столицу  США.
 Мне  довелось  побывать  в  этом  штате.  Там  прекрасно
растет  пшеница,  а  богатый  урожай  получают  не  только
благодаря  машинам  и  химии,  но  с  помощью  почти  даровой
индейской  рабочей  силы.
 ЮС

У  индейских  племен  этой  резервации  в  результате  вся¬
ческих  ухищрений  была  отнята  принадлежавшая  им  зем¬
ля.  После  долгих  судебных  разбирательств  индейцам  за
отобранную  землю  была  присуждена  денежная  компенса¬
ция  из  государственных  средств.  И  хотя  это  решение  было
подтверждено  высшими  судебными  инстанциями,  финан¬
совые  учреждения  отказались  выполнять  предписание  су¬
да.  Тогда  индейцы  послали  своих  представителей  во  главе
с  вождем  племени  к  министру  внутренних  дел  США.  Эта
история  и  попала  на  страницы  «Чикаго  трибюн».
 «После  долгих  просьб  мы  попали  к  министру,—  цити¬
рует  чикагская  газета  слова  вождя,—  но,  когда  мы  ему
рассказали  о  своих  бедах  и  попросили  выплатить  причи¬
тающиеся  племени  деньги  —  очень  ничтожную  сумму,—
министр  вдруг  вскочил  со  стула,  сердито  закричал,  что  мы
не  получим  ни  одного  цента,  и  выставил  нас  за  дверь».
 После  этого  индейские  представители  обошли  множе¬
ство  других  инстанций  —  и  все  с  тем  же  результатом.  Их'
уверяли,  что  присужденные  деньги  будут  выплачены  в
виде  исправленных  дорог,  вновь  построенных  стадионов
и  т.  д.
 «Зачем  нам  футбольные  поля,  если  нам  нечего  есть?»  —
жаловались  индейцы.
 Вышеуказанная  статья  была  напечатана  на  первой  по¬
лосе  и  озаглавлена  «Пять  голодных  индейцев  хотели
скальпировать  министра».  Индейцам,  конечно,  не  нужен
был  скальп  министра  внутренних  дел  США.  Слово
«скальп»  появилось  на  страницах  газеты  только  потому,
что  жадной  до  сенсаций  буржуазной  печати  понадобился
кричащий  заголовок.  А  мне  слово  «скальп»  напомнило
читанные  еще  в  детстве  романы  Карла  Мая  из  жизни
индейцев.  Я  тогда  представлял  себе  индейцев  какими-то
неземными  существами,  которым  не  надо  ни  есть,  ни
Спать,  которым  не  бывает  ни  холодно,  ни  больно  даже  то¬
гда,  когда  их  привязывают  к  столбу  пыток.  Пожив  в  Со¬
единенных  Штатах  Америки,  читая  книги  и  периодиче¬
скую  печать,  посещая  кино,  я  подметил  другую,  но  тоже
явную  тенденцию  —  изображать  индейцев  жуликами,  гра¬
бителями,  убийцами.
 Американская  пропаганда  в  один  голос  твердит,  что
белые  пришельцы  всей  душой  любят  индейцев,  а  вот  крас¬
нокожие,  мстительные  и  злобные,  загасили  трубку  мира  и
вырыли  между  собой  и  белыми  пропасть  войны.
 Правда,  индейцы  подняли  томагавк.  Но  они  это  сдела¬
 101

ли  только  потому,  что  белые  пришельцы  приставили  им
к  груди  ружья.  Индейцы  вынуждены  были  защищать  свою
землю,  свою  свободу.
 Для  того  чтобы  оправдать  свои  расистские  действия,
белые  фальсифицируют  историю.
 В  школьных  учебниках  приводится  множество  всяких
былей  и  небылиц,  рассказывающих  о  бедах  и  тяготах  при¬
бывших  на  американский  континент  «первооткрывателей».
А  самое  страшное,  подчеркивается  всюду,—  это  кровожад¬
ные  индейцы,  которые  нападали  на  бедных  белых  и  унич¬
тожали  их  своими  отравленными  стрелами.
 В  Ниагарском  туристском  маршруте  один  из  наиболее
рекламируемых  объектов  —  так  называемая  Чертова  ска¬
ла.  Здесь  в  1763  году  индейцы,  защищая  свою  свободу,
убили  70  английских  солдат.  В  Соединенных  Штатах  Аме¬
рики  немало  и  других  столь  же  прославленных  мест.  Но
может  быть,  следовало  бы  таким  же  образом  почтить  и  те
места,  где  белые  колонизаторы  не  десятками,  а  тысячами
уничтожали  основное  население  материка,  причем  не  стре¬
лами,  а  пулями  и  порохом?  К  сожалению,  вы  можете  прой¬
ти  всю  Америку,  от  Атлантического  до  Тихого  океана,  от
гор  Калифорнии  до  просторов  Великих  озер,  и  нигде  не
найдете  подобного  памятника.
 Белые  пришельцы  были  не  столь  наивны,  чтобы  не  по¬
стараться  стереть  кровавую  память  о  себе.
 В  условиях  расовой  дискриминации  индейцы  США  не
могли  включиться  в  общую  жизнь  народа,  не  имели  воз¬
можности  развивать  свою  культуру,  сохранять  народные
традиции.
 Северные  штаты  страны  как-то  постигла  засуха.  Что¬
бы  выпросить  у  неба  немного  влаги  для  иссушенной  солн¬
цем  земли,  ученики  Эльмирской  школы  во  главе  с  учите¬
лем  Лоренцо  Эйре  в  течение  нескольких  дней  подряд  тан¬
цевали  индейский  «танец  дождя».  Описывая  этот  факт,
который  лучше  всяких  объяснений  характеризует  уровень
преподавания  в  американской  школе,  газета  города  Буф¬
фало  принялась  доказывать,  что  в  Соединенных  Штатах
Америки  уделяют  большое  внимание  охране...  индейских
обычаев  и  культуры.
 И  действительно,  почти  в  каждом  городишке  Америки
есть  лавчонки,  торгующие  индейскими  медными  украше¬
ниями,  вырезанными  из  дерева  статуэтками  Доброго  духа,
пестрыми  разноцветными  перьями  для  украшений.  Но  раз¬
ве  это  может  служить  показателем  процветания  индейской
 102

национальной  культуры?  Большая  часть  таких  сувениров
сделана  на  фабриках  и  не  имеет  ничего  общего  с  индей¬
ским  народным  искусством.  Это  не  более  как  обычный
бизнес.  Я  купил  в  Ниагара-Фолсе  индейский  томагавк  и
вдруг  обнаружил  клеймо:  «Майе  т  1арап»  («Сделано  в
Японии»).  Торговые  фирмы  заказывают  теперь  индейские
сувениры...  в  Японии,  Гонконге  —  всюду,  где  рабочая  сила
дешевле,  чем  в  Америке.
 Белые,  расисты  в  южных  штатах  линчуют  негров,  если
те  осмеливаются  войти  в  автобус,  предназначенный  для
белых,  но  они  ничуть  не  возражают  против  того,  чтобы
негры  защищали  честь  США  в  спортивных  соревнованиях,
на  олимпиадах.  Нечто  похожее  произошло  и  с  индейцами.
Заперев  индейцев  в  резервации  и  почти  лишив  их  средств
к  существованию,  белые  вдруг  «обнаружили»  у  индейцев
огромные  способности  к  выполнению  чрезвычайно  опас¬
ной,  трудной  и  ответственной  работы  —  сварке  металли¬
ческих  конструкций  гигантских  небоскребов.
 Небоскреб  строится  не  сразу.  Сначала  вверх  карабка¬
ются  индейцы  и  сваривают  металлические  конструкции,
за  ними  идут  белые  рабочие  с  кирпичом  и  стеклом,  еще
позже  поднимают  ковры,  пылесосы,  и  только  после  того,
как  лифты  доставят  наверх  сейфы,  телефоны  и  служителей
в  белоснежных  воротничках,  можно  считать  небоскреб  го¬
товым.
 —  Почему  вы  соглашаетесь  выполнять  такую  опасную
работу?  —  спросил  я  однажды  индейца  из  племени  ироке¬
зов,  с  которым  разговорился  во  время  обеденного  перерыва
на  строительстве  56-этажного  небоскреба  на  42-й  стрит.
 —  Медленная  смерть  в  резервации  ничем  не  лучше
быстрой  смерти  при  падении  с  лесов,—  ответил  мне  ра¬
бочий.
 За  время  пребывания  в  Америке  мне  довелось  побывать
в  нескольких  резервациях,  в  том  числе  и  в  Северной  Каро¬
лине,  где  в  то  время  проживало  5200  индейцев  племени
чироки.  Была  весна,  все  кругом  цвело,  над  головой  кача¬
лись  усыпанные  цветами  ветви  яблонь,  и  мы,  не  уставая
восхищаться  красотой  природы,  медленно  поднимались  по
извилистой  дороге  в  Аппалачские  горы.
 Сначала  мы  остановились  в  торговом  центре  резерва¬
ции.  Здесь  сияли  лампы  неонового  света,  сверкали  крылья
лакированной  статуи  Доброго  духа,  блестели  украшения
на  голове  и  на  груди  индейцев.
 Тут,  на  торговом  «пятачке»,  индейцы  продают  тури¬
 103

стам  за  доллары  все,  что  только  может  быть  продацо.
Украсив  голову  цветными  перьями,  обувшись  в  мокасины,
с  луком  в  руке,  полным  колчаном  стрел  за  спиной  и  за¬
ученной  улыбкой  на  лице  индейцы  медленно  прохажива¬
ются  по  улице  и  ждут,  пока  кто-нибудь  нацелит  на  них
свой  фотоаппарат.  Не  бесплатно,  конечно.  Уплатите  дол¬
лар,  и  вам  изобразят  перед  объективом  все,  что  вы  поже¬
лаете.
 Чуть  в  стороне  от  дороги  на  цементной  площадке  вы¬
строены  вигвамы.  Хоть  они  и  не  настоящие,  а  сколочены
из  фанеры  и  выкрашены  масляной  краской,  они  манят
глаз  туриста.  Тут  же  рядом  в  ржавой  железной  клетке
сидит  медведь.  Потеряв  всякую  надежду  на  свободу,  а  с
ней  и  интерес  к  существованию,  он  забился  в  угол  и  пре¬
доставляет  зрителям  разглядывать  его  свалявшуюся
шерсть.
 Индеец  танцует.  Он  танцует  медленно,  с  серьезным  ли¬
цом.  Все  его  движения  —  это  движения  бесконечно  уста¬
лого  человека.  Впечатление  такое,  будто  он  рассказывает
историю  своего  народа,  повествует  о  его  трагической
судьбе.
 Предполагается,  что  индейцы  пришли  из  Азии,  через
Берингов  пролив.  К  тому  времени,  когда  на  континент
высадились  первые  европейцы,  индейцы  жили  разобщен¬
но,  разделившись  на  многие  племена  и  родовые  общины.
Они  говорили  на  разных  языках  и  вели  примитивный  и
весьма  своеобразный  образ  жизни.  У  них  были  свои  обы¬
чаи,  свои  боги,  свои  традиции.  Больше  всего  на  свете  они
любили  свободу,  родную  страну  и  уважали  человеческое
достоинство.
 Индейцы  не  знали,  что  такое  железо,  а  ружье  считали
олицетворением  Злого  духа.  Но  железо  и  порох  в  руках
пришельцев  из  Европы  сделали  куда  больше,  чем  мог  бы
сделать  Злой  дух.  Пришельцы  были  безжалостны  и  знали
одну  истину:  «Хороший  индеец  —  это  мертвый  индеец».
 ...Смертельно  уставший,  обливающийся  потом  индеец
закончил  свой  печальный  танец  и  остановился  в  центре
кружка  глазевших  на  него  туристов,  жадно  глядя  на
жидкий  ручеек  монет,  падающих  в  поставленную  на  зем¬
лю  пустую  консервную  банку...
 Отойдите  от  торгового  центра  резервации  на  несколько
миль,  и  покажется,  что  вы  вернулись  на  несколько  веков
назад.  Здесь  уже  нет  неонового  света,  здесь  жизнь  пред¬
станет  перед  вами  такой,  какова  она  есть  в  резервации.
 104

Ведь  резервация  —  это  своего  рода  американский  лагерь
смерти.
 Прижавшись  боком  к  скале,  застыла  в  своей  ужасаю¬
щей  нищете  сколоченная  из  досок  лачуга.  Где  яркие  перья,
где  составленные  у  стены  копья,  где  лук  со  стрелами  и
медвежьи  шкуры,  где,  наконец,  ожерелья  из  зубов  диких
зверей,  что,  судя  по  книгам,  служат  обязательным  украше¬
нием  каждой  индеанки?  Ничего  этого  нет  и  в  помине.  Все
это  вы  найдете  только  в  книгах  или  за  доллары  в  лавчон¬
ках,  вытянувшихся  вдоль  дороги.
 Возле  лачуги  копошились  в  пыли  две  курицы,  соба¬
чонка  и  несколько  ребятишек.  На  камне  сидела  женщина.
Ее  плечи,  казалось,  бессильно  опустились  под  невидимым,
но  тяжким  грузом.  Окна  лачуги  забиты  досками,  а  желез¬
ная  печурка  немилосердно  дымит.
 —  Мой  сын  в  лесу,—  проговорила  старуха  и  махнула
рукой  в  сторону  дороги,  поднимавшейся  в  гору.
 Дорога  вывела  нас  на  порубку.  Двое  низкорослых  ко¬
ренастых  мужчин  с  жесткими  черными  волосами  грузили
лес.  На  заводах  автоматы  дешевле  рабочих  рук,  в  резер¬
вациях  —  наоборот.
 Индейцы  были  неразговорчивы.  Взглянув  на  мой  кино¬
аппарат,  они,  видно,  решили,  что  я  заблудившийся  ту¬
рист.  Я  объяснил  им,  что  приехал  из  Советского  Союза.
 Глаза  моих  собеседников  загорелись  любопытством.
 —  Правда  ли,  что  в  Москве  нет  резерваций  для  индей¬
цев  и  не  линчуют  негров?
 —  Правда  ли,  что  Добрый  дух  дал  коммунистам  клю¬
чи  от  неба?
 —  Правда  ли,  что  русские  придумали  атомный  тома¬
гавк,  но  зарыли  его  в  землю?
 Я  был  для  них  не  только  белый,  я  был  еще  и  советский,
и  они  воспользовались  случаем,  чтобы  пожаловаться  на
свои  беды:
 —  Белые  забрали  у  нас  картофель  и  табак,  а  нам  при¬
везли  огненную  воду.  Она  отнимает  силы,  от  нее  все  бо¬
лезни...  Для  себя  они  проложили  железные  дороги,  по¬
строили  города,  а  нас  заперли  в  резервации.  Но  всему
приходит  конец.  Добрый  дух  и  нам  назначит  день  правды.
 По  индейскому  обычаю  друзья  раскуривают  трубку
мира,  а  между  врагами  выкапывается  томагавком  пропасть
войны.  Первых  пришельцев  из  Европы  индейцы  встрети¬
ли  трубками  мира.  Только  позже,  когда  колонизаторы  на¬
чали  безжалостно  угнетать  и  грабить,  туземцы  вынужде¬
 105

ны  были  поднять  томагавки,  чтобы  защитить  свою  жизнь
и  свободу.  Но  борьба  оказалась  неравной.  Пропасть  вой¬
ны,  которая  пролегла  между  индейцами  и  белыми  по  вине
колонизаторов,  поглотила  некогда  многочисленные  пле¬
мена  исконных  владельцев  материка,  будущее  и  свободу
индейского  народа.  Пришельцы  погасили  трубки  мира,  от¬
няли  у  индейцев  томагавк.  Но  с  этим  индейцы  не  могут
смириться.
 „.Ночью  над  Большим  каньоном  прошел  дождь  и  смыл
с  деревьев,  травы  и  асфальта  толстый  слой  пыли.  Все  во¬
круг  выглядело  как  на  только  что  отреставрированной
картине  —  засветились  новые  краски,  выступили  незамет¬
ные  ранее  детали.
 После  завтрака,  пока  в  утренних  солнечных  лучах  про¬
сыхала  вымоченная  за  ночь  дождем  палатка,  мы  пошли
прощаться  с  Большим  каньоном.  Во  многих  местах,  там,
где  открываются  глазу  особенно  захватывающие  виды  и
глубины  каньона,  для  отдыха  и  наблюдений  оборудованы
площадки.  Мы  пришли  к  площадке,  которая  в  туристи¬
ческих  маршрутах  называется  «Взгляд  на  пустыню».
 Перед  нами,  сколько  хватал  глаз,  распростерлась  пу¬
стыня.  В  лучах  раннего  солнца  она  была  похожа  на  фан¬
тастическое  застывшее  море.  Волны  его  отливали  крас¬
ным.  Поверхность  его  сверкала  золотом,  но  не  было  оно
золотым.  У  него  не  было  ни  определенного  цвета,  ни
берегов.  Пожалуй,  это  напоминало  радугу,  сорванную  с
небес  индейскими  богами  и  брошенную  на  берега  Литл*-
Колорадо.  Индейцы  называют  этот  край  «Цветной  пу¬
стыней».
 Мы  направлялись  в  резервацию  племени  навахо,  и
наш  путь  лежал  через  эту  пустыню.  Последний  раз  взгля¬
нули  туда,  где  удивляет  своим  покоем  Большой  каньон,
но  наши  мысли  были  уже  неспокойны,  и  извилистой  до¬
рогой  мы  спустились  с  высоких  берегов  каньона  в  глу¬
бины  цветной  сказки.  Фантастические  виды  захватывали
дух,  но  пыль,  поднимаемая  нашей  машиной,  немилосерд¬
но  раздирала  горло,  и  мы  ехали  молча.  Дождь  прошел
только  над  Большим  каньоном;  а  эти  места  —  совсем  ря¬
дом  с  ним  —  редко  видят  благословенную  влагу.  Пестрая,
вся  в  каких-то  раскрошенных  обломках,  пустыня  была
похожа  на  огромный  город,  в  незапамятные  времена  раз¬
рушенный  странным  землетрясением.
 106

Примерно  через  час  пути  перед  нами  возник  ярко  раз¬
малеванный  щит  со  словами:  «Добро  пожаловать  на  зем¬
лю  навахо!»  За  время  путешествия  подобных  надписей
встречалось  немало,  но  они  воспринимались  обыденно.
К  вежливости  человек  привыкает  быстрей,  чем  к  грубо¬
сти.  Однако  на  этот  раз  приветствие  взволновало:  нога
невольно  сильней  нажала  на  педаль,  и  машина  рвану¬
лась  вперед.  Когда  через  мгновение  щит  остался  позади,
мы  ехали  уже  по  территории  резервации  навахов  —  са¬
мой  большой  индейской  резервации  Соединенных  Шта¬
тов.  Площадь  ее  —  50  тысяч  квадратных  миль.  Здесь  жи¬
вет  100  тысяч  индейцев  племени  навахо.  Вокруг  была  все
та  же  сухая  пестрая  земля,  все  так  же  щекотала  горло
пыль,  но  мы  были  уже  на  другой  земле,  среди  других
людей.  А  другими  они  были  потому,  что  у  них  другая
история  и  другая  судьба.
 Навахи  живут  там,  где  земля  скупа  на  свои  дары  че¬
ловеку.  Зато  здесь  с  избытком  суровой  красоты.  Ее  не
надо  искать,  она  всюду.  Достаточно  взглянуть  на  Солнце¬
закатный  кратер  или  увидеть  окаменевшую  фантазию  леса
или  опускающееся  на  западе  солнце,  и  ты  на  всю  жизнь
запомнишь.  эти  места  —  так  много  красоты  в  природе  и
так  много  страданий,  трагизма  в  жизни  людей.
 Автомобилей  по  дороге  встречалось  не  так  уж  много,
но  зато  здесь  мы  гораздо  чаще,  чем  в  других  местах,  об¬
гоняли  пешеходов.  То  были  индейцы:  женщины  в  длин¬
ных  юбках  всех  оттенков  красного  цвета  и  мужчины  в
ярко-синих  рубашках  и  широкополых  мексиканских  шля¬
пах.  У  многих  мужчин  с  угрюмыми  лицами  волосы  были
заплетены  в  косу,  перевязанную  лентой.  Они  не  оборачи¬
вались  в  нашу  сторону.
 Километрах  в  десяти  от  границы  резервации  мы  на¬
ткнулись  на  небольшую  группу  людей.  Прямо  на  дороге
были  установлены  ткацкие  станки.  За  ними  сидели  жен¬
щины  и  ткали  покрывала.  Чуткая  душа  индейца,  гибкие
пальцы  переносят  в  ткань  гаммы  цветов  окружающего
их  мира.  Несколько  готовых  покрывал  лежали  тут  же,  и
на  них  красовались  этикетки  с  ценой.  Ткачих  не  покида¬
ет  надежда,  что  проезжающий  мимо  турист  купит  прямо
со  станка  снятое  покрывало.  Эти  ткачихи  днем  ткут,  а
вечером  бредут  к  отдаленным  от  дороги  домам,  где  их
ждут  близкие  с  немым  вопросом:  продала  ли  то,  что  вы¬
ткала?
 Проехав  Камерон,  мы  повернули  на  89-ю  автостраду,
 107

ведущую  прямо  на  север,  а  оттуда  —  на  первый  же  уз¬
кий  извилистый  проселок,  петляющий  меж  невысоких
холмов.
 С  этого  проселка  мы  свернули  на  другой,  потом  взя¬
ли  немножко  в  сторону.  Шоссе,  как  нам  казалось,  было
где-то  совсем  рядом.  Но,  оказывается,  мы  заблудились
среди  бесконечных,  похожих  друг  на  друга  холмов.  Да¬
леко  перед  нами  торчали  две  скалы;  серый  цвет  их  кон¬
трастировал  с  окружающей  пестротой.
 На  одном  из  холмов  стояло  какое-то  строение  округ¬
лых  форм,  слепленное  из  серой  земли.  Крыша  его  напо¬
минала  купол  обсерватории.  Потом  такие  -дома  стали
встречаться  чаще.  Ни  в  одном  не  было  окон,  вместо  двери
зидла  дыра,  чаще  всего  затянутая  таким  же  покрывалом,
которое  мы  видели  на  станках  индеанок  у  дороги.  Такие
домики  индейцы  называли  хоганами.  Навахи  между  собой
живут  очень  дружно,  однако  хоганов  рядом  не  строят.
Этим  они  отличаются  от  африканцев,  которые  и  в  джун¬
глях  и  в  саванне  строятся  тесными  деревушками.
 Мы  решили  спросить  дорогу  в  первом  же  хогане.  Нас
встретил  оглушительный  собачий  лай.  Показался  коре¬
настый  широкоплечий  парень  и  палкой  разогнал  собак.
 —  Кто  вы  такие  и  зачем  явились?  —  спросил  он  по-
английски.
 —  Мы  заблудились  и  не  можем  выбраться  на  магист¬
ральную  дорогу.
 —  Держите  вон  к  той  серой  скале,—  посоветовал  нам
индеец,  показав  в  сторону  двух  скал.
 —  Но  ведь  они  обе  серые!  —  Мы  были  в  недоумении.
 —  Вот  уж  нет!  Вы,  белые,  плохо  различаете  краски.
Поезжайте  в  сторону  той  скалы,—показал  он.—Только
не  стремитесь  достигнуть  цели  кратчайшим  путем.  Путе¬
шествие  по  этой  местности  похоже  на  поиски  правды:  не
прямая  дорога,  а  извилистая  приводит  к  цели.
 Сквозь  дверное  отверстие  один  за  другим  вылезли  ре¬
бятишки.  За  ними  вышла  пожилая  женщина.  Она  что-то
сказала  на  языке  навахо.
 —  Она  просит  вас  зайти  в  дом,  быть  гостями,—пере¬
вел  юноша.
 Лицо  женщины  было  испещрено  глубокими  и  мелки¬
ми  морщинами.  Когда  мы  приняли  ее  предложение,  она
улыбнулась,  и  стало  видно,  что  у  нее  совершенно  нет
зубов.
 —  Это  мои  внуки,—сказала  она  через  переводчика,
 108

показывая  на  кучу  детей.—  Половина  из  них  посещает
школу.  Они  будут  большими  людьми,  потому  что  умеют
читать.
 Поступь  старой  женщины  была  величава  —  казалось,
она  вводит  нас  не  в  хоган  без  окон,  а  во  дворец.
 Внутри  был  полумрак.  На  земляном  полу  в  очаге  ды¬
мились  головешки.  В  крыше  над  очагом  зияло  отверстие,
в  него  заглядывало  небо.  А  по  ночам,  наверное,  сквозь  эту
дыру  смотрит  луна.  Никакой  мебели,  лишь  на  полу  раз¬
бросаны  овечьи  и  козьи  шкуры.  Тянуло  чадом  и  кисло
пахло  овчиной.
 Резервация  навахов  находится  на  высоте  примерно
одной  мили  над  уровнем  моря.  Поэтому  хотя  днем  и  при¬
пекает  солнце,  ночью  достаточно  холодно.  Зимой  даже
выпадает  снег.
 Мы  вышли  наружу  и  полной  грудью  вдохнули  чистый
воздух.  Собаки  не  лаяли.  Видимо,  они  понимали,  что  те‘
кого  хозяева  приглашают  в  дом,  не  враги  этого  дома.  От
близлежащего  холма,  где  стоял  такой  же  хоган,  медленно
шел  в  нашу  сторону  старый  индеец.  Ветер  развевал  его
длинные  черные  волосы,  и  это  придавало  ему  сходство  с
бедуином,  бредущим  по  пустыне.
 —  К  нам  в  гости  идет  врач  и  художник,—  пояснил
юноша  и,  поймав  мой  удивленный  взгляд,  сказал:  —  У  нас
это  одна  профессия.
 Я  немало  читал  о  навахах,  об  их  художественных  спо¬
собностях,  особенно  в  изготовлении  керамики.  Изготов¬
ленные  ими  горшки,  вазы  оригинальны.  Знал,  что  индей¬
цы  этого  племени  отличаются  еще  рисунками  на  песке,  но
не  представлял,  что  это  такое.  Теперь  же  выяснилось,  что
этот  неторопливо  шагающий  бедуин  и  представляет  собой
такого  рода  художника.
 —  Да  хранят^вас  добрые  духи!  —  произнес,  подойдя,
старик.—  Зачем  вы  прибыли  сюда?
 Старик  говорил  на  языке  навахо,  а  парень  переводил.
 —  Мы  заблудились.
 —  Не  все  духи  сводят  человека  с  пути,  некоторые  и
помогают  ему,—  медленно  выговорил  старик.—  Я  могу
вам  посодействовать  в  том,  чтобы  к  вам  обратили  свой
взгляд  добрые  духи.  Я  исцелитель  и,  рисуя  на  песке,  об¬
щаюсь  с  ними.
 —  Нельзя  ли  нам  взглянуть  на  ваши  рисунки?
 —  Сегодня  я  еще  ничего  не  рисовал:  никому  не  нужна
была  моя  помощь.
 109

—  Пусть  ваши  рисунки  помогут  нам  выбраться  на
правильную  дорогу.
 —  Идем,—  бросил  старик,  и  мы  послушно  зашагали
за  ним.
 Мы  вышли  на  ровную  площадку,  где,  прикрытые  об¬
ломками  досок  и  разной  ветошью,  виднелись  кучки  раз¬
ноцветного  песка.  Старый  индеец  сел  на  корточки  и  взял
в  руки  по  горсти  песку  из  двух  кучек.
 —  Сейчас  светит  солнце,  потому  я  буду  делать  днев¬
ной  рисунок,—  пояснил  он,  и  струйки  цветного  песка  по¬
текли  между  его  пальцев.
 Он  работал  сосредоточенно,  словно  ничего  не  видел
и  не  слышал  вокруг  себя.
 —  Есть  два  рода  рисунков,—  пояснил  молодой  инде¬
ец.—  Одни  делают  па  восходе  солнца  и  уничтожают  к  за¬
кату.  Другие  создают  в  те  часы,  когда  солнце  прячется
за  горизонт,  и  они  живут  до  зари.  Глядя  на  рисунок  в  лу¬
чах  солнца  или  в  свете  луны,  врач  предсказывает  людям
будущее,  дает  добрые  советы,  лечит  от  болезней.
 Постепенно  под  руками  художника  возникло  солнце,
какая-то  странная  птица  и  длинная  волнистая  линия.
Окончив  работу,  старик  взглянул  на  нас.
 —  Такова  ваша  судьба,—  объявил  он  многозначи¬
тельно.
 Картина  выглядела  как  ковер,  вышитый  пестрыми  нит¬
ками.
 —  Вы  найдете  дорогу,  если  поедете  в  ту  сторону,
куда  сейчас  падают  ваши  тени,  и  если  уплатите  за
рисунок,  который  я  для  вас  сделал,—  объявил  нам  ху¬
дожник.
 Мы  рассчитались  со  старым  индейцем  и  направились
к  автомобилю.
 —  Не  обижаетесь,  что  он  вас  обманул?  —  спросил,
прощаясь,  молодой  индеец.
 —  Мы  сами  этого  пожелали,—  успокоил  я  парня.—
Хотели  увидеть  рисунок  на  песке  и  увидели  его.
 Петляя  среди  невысоких  холмов  и  не  упуская  из  поля
зрения  серую  скалу,  мы  ехали  в  ту  сторону,  куда  падали
наши  тени,  и  скоро  выбрались  на  автомагистраль.
 —  А  старый  индеец  не  обманул  нас,—  сказал  кто-то
в  машине,  и  все  мы  весело  рассмеялись.
 ...Когда  намечались  границы  четырех  штатов  —  Ари¬
зоны,  Нью-Мексико,  Юты  и  Колорадо,  администраторы
в  столице  США  взяли  линейку  и  прочертили  их  на  карте
 110

двумя  перпендикулярными  линиями.  Точка  пересечения
линий,  перенесенная  с  карты  на  местность,  стала  своего
рода  географической  достопримечательностью.  Это  —
единственное  место  во  всей  стране,  где  под  прямым  углом
граничат  четыре  штата.
 Поэтому  понятно,  что,  проезжая  резервацию  навахов
по  дороге  №  164,  мы  не  могли  не  свернуть  на  несколько
сот  ярдов  влево  и  не  остановить  «форд»  у  очень  низкого,
но  имеющего  федеральное  значение  монумента  в  честь
этой  местности.
 Возле  бетонного  параллелепипеда  —  монумента  на
стыке  границ  —  фотографировалась  какая-то  американ¬
ская  семья.  Человек  привык  видеть  монументы  выше
человеческого  роста.  У  таких  и  фотографироваться  легко.
А  здесь  даже  самый  маленький  член  семьи  был  выше
этого  бетонного  литья  большого  значения.  Как  тут  не
сфотографироваться.  Вот  они  и  фотографировались,  ме¬
няясь  местами.  Аппарат  переходил  из  рук  в  руки,  но  на
каждом  снимке  кто-нибудь  из  членов  семьи  отсутство¬
вал  —  ведь  кто-то  должен  был  снимать!
 —  Сам  бог  послал  вас  сюда!  —  обрадовался  вспотев¬
ший  владелец  камеры.—  Надеюсь,  вы  не  откажетесь  по¬
мочь  нам  увековечить  семью  в  полном  составе?
 —  Как  приятно  встретить  белых  людей  на  «диком
Западе»!  —  любезно  продолжила  разговор  его  супруга.
 —  Еще  приятнее,  что  вы  из  Нью-Йорка,  как  и  мы,—
говорила,  глядя  на  номер  нашего  автомобиля,  намного
переросшая  своих  мать  и  отца  дочь.
 —  В  резервации  мы  видели  много  индейцев,  и  мне  их
стало  жаль,—  сказала  женщина.—  Половина  их  детей
умирает,  еще  не  начав  ходить.  Индейцы  живут  в  страш¬
ной  нищете,  и  не  каждый  имеет  что  поесть.
 —  Это  потому,  что  они  очень  непрактичны,—  не  со¬
гласился  муж.
 Мы  отщелкали  несколько  кадров;  хозяин  аппарата  в
знак  благодарности  нашей  камерой  снял  на  фоне  мону¬
мента  и  нас.  Потом  достал  из  багажника  несколько  банок
пива.  Впечатления,  видно,  переполняли  его.
 —  Ну  как  вам  здесь?  —  спросил  он  нас  и,  не  дожи¬
даясь  ответа,  заговорил  сам:  —  Будь  я  индейцем,  я  по¬
ставил  бы  здесь,  где  мы  сейчас  стоим,  ресторан  с  окнами
на  все  четыре  стороны,  сделал  бы  четыре  двери,  и  все
выходили  бы  в  разные  штаты.  Кто  не  захотел  бы  отобе¬
дать  в  таком  ресторане?  Белые  оставляли  бы  здесь  свои
 111

доллары,  а  индейцы  делались  бы  Рокфеллерами  и  морга-
нами.
 Семья  была  пристрастна  не  только  к  фотографирова¬
нию,  но  и  к  разрешению  общественных  проблем,  поэтому
нам  так  и  не  удалось  включиться  в  разговор.
 —  Если  все  так  просто,  отчего  бы  тебе  самому  не  за¬
няться  этим  бизнесом?  —  поинтересовалась  дочь.
 —  Здесь  резервация  племени  навахо,  она  захватывает
часть  земли  нескольких  штатов.  Это  же  государство  в  го¬
сударстве!  Здесь  только  индейцы  имеют  все  права.  Бе¬
лые  здесь  подвергаются  дискриминации.  Знаете,  здесь
такое  отношение  к  белым...—  Он  махнул  рукой.
 —  Мне  кажется,  отец,  ты  напрасно  ругаешь  индей¬
цев,—  вмешался  в  разговор  сын.
 —  А  кто  их  ругает?  Разве  я  сказал,  что  они  плохие
люди?  —  так  и  подскочил  отец.—  Просто  они  слишком
упрямы  и  чересчур  вцепились  в  свои  обветшалые  тра¬
диции.
 —  А  какими  они  должны  были  бы  быть,  по  твоему
мнению?  —  спросил  сын.
 —  Более  лояльными  по  отношению  к  белым,  и  они
должны  постараться  приноровиться  к  действительности.
 —  Что  значит  «более  лояльными»?  Значит,  в  стари¬
ну,  когда  белые  высадились  на  континенте,  индейцам
следовало  добровольно  пойти  в  рабство  и  работать  на
сахарных  и  хлопковых  плантациях?
 —  И  это  было  бы  счастьем  и  для  них  и  для  Аме¬
рики,—  отозвался  отец.—  Прежде  всего,  не  нужно  было
бы  привозить  на  эту  землю  рабов  из  Африки.  Так  что  не
было  бы  у  нас  сегодня  негритянской  проблемы.  И  кроме
того,  поработав  некоторое  время  под  руководством  белых,
индейцы  научились  бы  вести  хозяйство,  а  позже  стали
бы  полноправными  гражданами  Америки.
 —  Но  ведь  это  мы  у  индейцев,  а  не  они  у  нас  научи¬
лись  выращивать  картофель,  помидоры,  табак,—  вмеша¬
лась  дочь.
 —  Одним  картофелем  и  табаком  цивилизации  не  соз¬
дашь,  а  поработав  с  белыми,  через  некоторое  время  они
и  сами  стали  бы  приличными  фермерами,—  упорствовал
отец,—  и  вдобавок  настоящими  американцами.
 —  Вы  имеете  в  виду  ассимиляцию?  —  спросил  я.
 —  Да.  Американский  народ  —  продукт  ассимиляции
многих  народов.  Индейцы  не  пожелали  примириться  с
логикой  истории.  Они  пожалели,  если  можно  так  выра¬
 112

зиться,  свою  кровь,  чтобы  создать  человека,  которого  мы
теперь  называем  американцем.  Они  хотели  остаться  не¬
прикосновенными  —  за  это  история  теперь  и  наказы¬
вает  их.
 —  Тогда  почему  вы  не  хотите  ассимилироваться  с
неграми?  —  спросил  я.
 Мой  вопрос  оказался  для  него  столь  неожиданным,
что  он  посмотрел  на  меня  такими  глазами,  какими  смот¬
рят  на  человека,  упавшего  с  неба.
 —  Извините,—  произнес  он,—  я,  наверное,  ослышал¬
ся.  Что  вы  сказали?
 Я  повторил  вопрос.
 —  А  я  считал,  что  разговариваю  с  серьезным  чело¬
веком,—  махнул  он  рукой.
 Несколько  лет  назад,  находясь  в  резервации  племени
чироков,  я  слышал,  как  один  турист-американец,  подойдя
к  информационной  будке,  спросил,  где  можно  увидеть
столбы  пыток,  к  которым  индейцы  привязывали  хри¬
стиан  и,  радостно  танцуя,  любовались  их  муками.  Оп
весьма  был  удивлен,  когда  узнал,  что  такие  столбы  стоят
только  в  воображении  некоторых  писак  с  богатой  фанта¬
зией.  Тогда  он  попросил  показать  хотя  бы  ножи,  кото¬
рыми  индейцы  скальпировали  своих  врагов.
 Упомянутый  турист  был  одним  из  многих  жертв  тен¬
денциозной  пропаганды.
 Бытующая  кое-где  поговорка  о  том,  что  история  пом¬
нит  только  победителей,  которых,  как  известно,  не  судят,
в  США  оправдывается  безупречно.  Но  индейцы  пере¬
стают  воспринимать  прошлое  в  такой  трактовке.
 Белые  утверждают,  что  язык  индейцев  примитивен.
Навахи  называют  сахар  «сладкой  солью»,  а  для  обозна¬
чения  дней  недели  у  них  есть  только  одно  слово  —  «вос¬
кресенье».  Понедельник  называется  «днем  после  воскре¬
сенья»,  суббота  —  «днем  перед  воскресеньем».  Примерно
по  этому  же  принципу  именуются  и  другие  дни.  В  языке
навахо  нет  и  бранных  слов.  Зато  в  их  языке  только  для
обозначения  оттенков  красного  цвета  —  122  слова!  На¬
вахи  обходятся  без  заимствований,  говоря  на  своем  языке
не  только  об  автомобилях,  но  и  о  кибернетике.  Язык
индейцев  очень  образный.  Сейчас,  после  упорной  борьбы,
в  своей  резервации  навахи  на  родном  языке  издают  га¬
зету.  В  резервации  открыт  колледж,  в  котором  преподают
на  языке  навахо.
 Навахи  называют  себя  «дине»,  то  есть  людьми.  Нава¬
 8  Заказ  2053 	113

хами  их  назвали  испанцы,  потому  что  они  всегда  носили
ножи.  Но  нож  не  всегда  орудие  нападения,  он  служит
средством  защиты  или  добывания  пищи.  Навахи  очень
дружелюбны  и  ценят  товарищество.
 Долгое  время  многие  утверждали,  что  навахи  не  уме¬
ют  строить  нормальных  домов,  потому  и  живут  в  безокон¬
ных  хоганах.  Путешествуя  по  резервации,  я  видел  не
только  хоганы,  но  и  современные  дома,  не  отличающиеся
от  тех,  что  находятся  за  пределами  резервации.  У  дорог,
которые  пересекают  резервации,  много  автозаправочных
станций.  Они  принадлежат  крупным  компаниям,  но  ра¬
ботают  здесь  индейцы.  В  моторе  автомобиля  индеец  раз¬
бирается  ничуть  не  хуже,  чем  любой  нью-йоркский  ме¬
ханик.
 На  второй  день  пути  по  резервации  навахов  мне  до¬
велось  побывать  в  гостях  у  одного  индейца.  Хозяин  —
довольно  зажиточный  человек,  он  живет  в  современном
доме.  Тем  не  менее  рядом  с  коттеджем  он  построил  хоган
и  летние  месяцы  проводит  в  нем.  Он  показал  мне  кол¬
лекцию  старинных  денег.  На  многих  старинных  банкно¬
тах  и  монетах  США  изображен  индеец  с  томагавком  или
стрелами  —  дикий,  враждебный.
 Но  не  только  в  коллекциях  нумизматов  можно  найти
следы  истории  индейцев  США.  Многие  реки,  озера,  де¬
ревни  этого  материка  носят  индейские  названия.  Не  все
они  легко  выговариваются  и  записываются,  но  все  поэ¬
тичны  и  осмысленны.  Индейские  названия  носят  даже
25  штатов,  в  том  числе  и  Аризона,  в  котором  мы  сейчас
побывали.
 В  гостях  мы  задержались,  и  наступил  вечер.  На  го¬
ризонте  садилось  солнце,  вдали  темнела  какая-то  мрач¬
ная  крепость.  Равнина  вокруг  поросла  жесткой,  высох¬
шей  травой.
 —  Завтра  будет  ветрено,—  сказал  хозяин,  глядя  на
багряное  небо,—  не  понимаю,  зачем  овец  гонят  в  горы.
 Мы  посмотрели  в  ту  сторону,  куда  глядел  он,  но  не
увидели  ни  овец,  ни  людей,  которые  гнали  их.
 —  Где  же  овцы?  —  поинтересовались  мы.
 —  У  белых  зрение  не  так  остро,  слух  и  обоняние  еще
слабее,  а  все-таки  индейцам  даже  и  в  голову  не  прихо¬
дит  считать  белых  низшей  расой,—  усмехнулся  хозяин.
 —  Не  все  белые  виноваты  в  тех  обидах,  которые  на¬
несли  вашему  народу,—  сказал  я.
 —  Это  верно,—  согласился  он.—  Люди  на  земле  по¬
 114

хожи  на  многоцветную  радугу.  Некоторые  ее  цвета  пере¬
ходят  один  в  другой,  но  все  же  не  сливаются  —  иначе  бы
не  было  радуги.  Индейцы  составляют  в  этой  радуге  опре¬
деленную  полосу,  и  никому  не  удастся  стереть  ее.
 Индейцы  не  могут  говорить  без  сравнений,  а  все
сравнения  находят  в  природе,  с  которой  органически
сплетена  их  жизнь.  Из  соседнего  дома  донеслась  песня.
 —  Это  песнь  о  заходящем  солнце,—  пояснил  хозяин.—
Солнце  должно  слышать,  что  человек  любит  его  и  ожи¬
дает  завтра  его  восхода.
 По  большей  части  индейские  песни  очень  древние.
В  беге  времени  многие  из  них  изменились,  но  дух  ста¬
рины  сохранился.  Песни  индейцев  не  имеют  ничего  об¬
щего  ни  с  ритмами  музыки  негров,  некогда  привезенных
из  Африки,  ни  с  мелодичными  ковбойскими  песнями,  ни
с  мелодиями  века  транзисторов.  Они  сохранились,  не  по¬
теряв  своего  своеобразия  и  красоты,  как  неизменными
остаются  розы,  преобразуемые  руками  садовника.  Садов¬
ник  может  изменить  цвет,  запах,  форму  цветка  или  ку¬
старника,  но  розы  всегда  останутся  розами,  их  никогда
не  спутаешь  с  георгинами.
 За  горами  медленно  скрылось  солнце.  Постепенно  за
окном  затихла  песня.  Из  глубин  неба  спускалась  на
землю  темнота.  Пришло  время  прощаться.
 —  Белые  предлагают  нам  цивилизацию,  весьма  по¬
хожую  на  неоновый  свет  —  светит,  но  не  греет,—  сказал
хозяин,  глядя  на  рекламные  огни  мотеля  в  той  стороне,
куда  лежал  наш  путь.
 —  Мы  не  стремились  изобрести  свой  индейский  авто¬
мобиль  с  колесами  на  крыше,—  продолжал  хозяин,—  но
у  нас  не  должны  отнимать  право  сохранить  наш  цвет
кожи,  наш  язык  и  наши  обычаи.  Нам  предлагают  покинуть
резервации,  получить  работу  в  городах  и  экономически
догнать  другие  группы  населения.
 Другие  предлагают  иной  рецепт:  они  утверждают,  что
индейцы  от  рождения  не  способны  быть  членами  совре¬
менного  общества,  и  потому  единственный  выход  для
пас  —  упрямо  держаться  за  резервации.
 —  Какой  же  путь,  по-вашему,  лучше?
 —  Ни  тот,  ни  другой,—  ответил  он.—  Разве  индейцы
не  люди?
 Унижение  порождает  настойчивость,  мука  —  самолю¬
бие,  несправедливость  высекает  искры  борьбы.

ДВА  ЧАСА
В  ПЕНТАГОНЕ
 Страх  —  вот  то  единственное,  чего
мы  должны  страшиться.
 Франклин  Рузвельт
 Первая  панацея  для  плохо  управ¬
ляемой  страны  —  валютная  инфля¬
ция,  вторая  —  война;  обе  приносят
временное  процветание,  обе  прино¬
сят  окончательную  гибель.
 Эрнест  Хемингуэй
 Если  смотреть  вниз  с  самолета,  который,  поднимаясь
с  аэродрома  Нейшнл,  делает  круг  над  столицей  США,  то
между  рекой  Потомак  и  Арлингтонским  кладбищем  ви¬
дишь  как  бы  растянутую  на  зеленом  ковре  паутину,  со¬
тканную  из  жирно  прочерченных  нитей  строений  и  тон¬
ких  автомобильных  магистралей.  Это  —  Пентагон.
 Пентагон  вблизи  —  это  неживая  маска,  прикрываю¬
щая  лицо  страшной  военной  машины.  Для  того  чтобы
заглянуть  в  это  лицо,  недостаточно  просто  растворить
массивные  двери  в  здание  Пентагона  и  пройти  по  его
просторным  коридорам.  Надо  перелистать  страницы  исто¬
рии  не  только  США,  но  и  других  стран,  где  побывали
американские  солдаты.
 На  Арлингтонском  кладбище  белые  памятники.  Не¬
много  дальше,  на  другом  берегу  Потомака,  высятся  па¬
мятники-монументы  президентам  США:  Джорджу  Ва¬
шингтону,  Томасу  Джефферсону,  Аврааму  Линкольну.
По  соседству  с  ними  зимой  и  летом  белеют  стены  Белого
дома.  Только  весной  белоснежная  президентская  рези¬
денция  как  будто  тускнеет:  на  берегу  Потомака  цветет
японская  вишня.
 Здание  Пентагона  тоже  светлое,  но  ему  далеко  до  бе¬
лизны  Белого  дома.  И  у  Пентагона,  и  у  Белого  дома  оди¬
наковые  тени.  Однако  есть  тени  и  другого  сорта.  Они
существуют  и  в  солнечный  день,  и  темной  ночью,  хотя
их  нельзя  увидеть  ни  простым  глазом,  ни  через  электрон¬
ный  телескоп.  Густым  покрывалом  они  укрывают  здание
 116

Пентагона,  и  под  их  покровом  злые  силы  готовят  страш¬
ные  преступления  против  людей  и  планеты  Земля.
 На  том  месте,  где  сейчас  расположено  здание  Пента¬
гона,  раньше  было  болото.  Жители  Вашингтона  сбрасы¬
вали  сюда  мусор,  ржавые  холодильники,  устаревшие  ав¬
томобили.  В  годы  второй  мировой  войны  правительство
США  приняло  решение  построить  на  месте  свалки  дво¬
рец  министерства  обороны.  В  1941  году  в  «чертово  дно»
(так  называли  это  место  окрестные  жители)  была  вбита
первая  из  41  492  железобетонных  свай  и  опрокинут  пер¬
вый  самосвал  с  землей.  Строительство  продолжалось  два
года  —  невиданно  короткий  срок.
 Пентагон  занимает  92  акра  (1  гектар  =  2,5  акра)
земли.  В  центре  находится  площадь,  которую  пятиуголь¬
ником  опоясывает  здание.  Каждый  из  его  пяти  углов
соединен  с  центром  блоками.  Из-за  своей  формы  построй¬
ка  и  получила  название  «Пентагон»  "(по-гречески  —  «пя¬
тиугольник»  ).
 Литература,  предназначенная  для  туристов,  утверж¬
дает,  что  в  этом  здании  телефонных  аппаратов  больше,
чем  в  городе  с  полумиллионным  населением.  Если  бы  вы
захотели  пройти  по  всем  коридорам  Пентагона,  вам
пришлось  бы  отшагать  26,5  километра.
 Здание  Пентагона  занимает  сравнительно  небольшое
пространство  между  Арлингтонским  кладбищем  и  бере¬
гом  Потомака.  Но  невидимая  его  паутина  опоясала  почти
весь  капиталистический  мир,  спустилась  глубоко  под
воды,  поднялась  в  воздушные  пространства.
 В  Пентагоне,  как  и  в  Белом  доме,  двери  в  определен¬
ные  дни  недели  открываются  для  всех  туристов,  в  том
числе  и  для  иностранных  корреспондентов.
 Переехав  по  Арлингтонскому  мосту  через  Потомак  и
сделав  несколько  поворотов,  мы  оказались  на  огромной,
залитой  бетоном  автомобильной  стоянке.  На  четырех  от¬
крытых  стоянках  в  Пентагоне  может  одновременно  пар¬
коваться  10  тысяч  автомобилей.  Разумеется,  часть  авто¬
мобилей  с  наиболее  ответственными  чиновниками  не
выезжает  на  площадь  —  они  ныряют  под  землю,  где  рас¬
положены  специальные  гаражи.
 Было  очень  жарко,  и  мы  обрадовались,  когда  откры¬
лись  двери  для  туристов  и  мы  попали  в  атмосферу  искус¬
ственной  прохлады.
 В  широких,  залитых  неоновым  светом  коридорах  было
значительно  спокойнее,  чем  я  предполагал.  Медленными
 117

шагами  проходили  задумавшиеся  генералы,  их  обгоняли
негпы,  развозившие  на  беззвучных  электровозах  почту,
католический  священник  в  длинной  черной  сутане  соби¬
рал  непослушных  детишек,  тоже  пришедших  на  экс¬
курсию.
 От  гида  мы  узнали,  что  в  Пентагоне  6  тысяч  комнат,
26  тысяч  военных  чинов  и  гражданских  служащих,  что
военная  и  гражданская  почта  присылает  и  отсылает  за
день  в  среднем  130  тысяч  писем  и  посылок,  что  в  кафе,
расположенных  в  здании  Пентагона,  одновременно  могут
позавтракать  4  тысячи  человек.
 Мы  узнали  еще  много  цифр  и  фактов.  Но  гиды  не
сказали  нам,  какие  планы  разрабатывают  штабы  отдель¬
ных  родов  войск,  что  скрывается  в  подземельях  Пента¬
гона.  Они  не  могли  этого  сказать,  потому  что  сами  о  том
не  знают.
 Посетителям  Пентагона  разрешается  прокатиться  на
подземном  поезде,  рельсы  которого  пролегают  под  зда¬
нием,  но  они  не  могут  спуститься  в  лабиринты,  распо¬
ложенные  ниже  подземной  железнодорожной  трассы.
 Аккредитованные  при  Пентагоне  корреспонденты  во¬
енных  изданий  США  пишут,  что  в  расположенном  на
втором  этаже  коридоре  №  9  находятся  кабинеты  началь¬
ников  штабов  армии,  авиации  и  морского  флота.  Они  еще
пишут,  что  вся  работа  начальников  штабов  проходит
глубоко  под  землей,  куда  из  официальных  кабинетов  ве¬
дут  специальные  лифты.  Заседания  проводятся  в  залах,
которые  называются  национальными  центрами  военного
руководства.  В  помещениях,  где  сидят  начальники  шта¬
бов,  находятся  пульты  управления.  Отсюда  по  радио¬
телефонам  и  другим  средствам  связи  можно  связаться  с
расположенным  в  любой  части  земного  шара  военным
подразделением  США.  Этими  средствами  связи  пользу¬
ется  и  президент  США.
 Те,  кто  работает  в  Пентагоне,  могут  неделями  не  вы¬
ходить  на  улицу.  Здесь  заготовлены  огромные  запасы
продовольствия,  конденсированного  кислорода  и  всего,
что  необходимо  человеку  для  того,  чтобы  работать  и
жить.  Печать  США  пишет,  что  в  Пентагоне  кроме  види¬
мых  этажей  есть  еще  и  подземные.  Пишет  и  о  том,  что  под¬
земный  Пентагон  растет  и  совершенствуется.
 Пентагону  принадлежит  более  половипы  всей  собст¬
венности  федерального  правительства  Соединенных  Шта¬
тов.  Только  лишь  на  территории  США  Пентагон  владеет
 118

31  миллионом  акров  земли.  Ее  не  пашут  и  не  боронят.
Здесь  растет  не  пшеница  и  не  кукуруза,  а  находятся
казармы,  аэродромы,  полигоны  для  испытания  нового
оружия.  Мощь  Пентагона  —  это  не  только  военные  аэро¬
дромы,  ракеты  и  авианосцы,  но  и  сложная,  хитро  органи¬
зованная  пропагандистская  машина,  пульс  которой  ощу¬
щается  в  США  на  каждом  шагу.
 Пентагон  —  это  государство  в  государстве,  город  в
городе.  Но,  попав  в  эти  длинные,  с  округлыми  колоннами
коридоры,  человек  может  забыть,  где  он  находится.
Большими  буквами  на  колоннах  значится:  «Торговый
центр».  Надпись  следует  читать  сверху  вниз,  а  когда
взгляд,  следуя  за  буквами^  доходит  до  навощенного  пар¬
кета,  то  помещение  кажется  более  подходящим  для  тан¬
цевального  зала.  И  гид,  словно  закрепляя  эту  иллюзию,
рассказывает  о  том,  что  Пентагон  только  для  того,  чтобы
обеспечить  армию  США  музыкальными  инструментами,
израсходовал  за  год  1,6  миллиона  долларов.  Многие  аме¬
риканцы  не  представляют  себе  армию  без  духового
оркестра.  Несколько  духовых  оркестров  есть  и  у  служа¬
щих  Пентагона.  И  все  же  танцев  в  этом  коридоре  не  бы¬
вает.  Они  происходят  в  других  помещениях  —  залах  и
ресторанах.  Не  бывает  здесь  и  торжественных  парадов.
Здесь  только  торгуют.
 По  обе  сторопы  коридора  —  множество  магазинов,
торгогвых  учреждений,  кафе.  Молодые,  нарядные  офи¬
циантки  предлагают  вам  кофе,  яблочный  пирог  и,  ко¬
нечно,  сосиски.  Они  помогают  военным  подобрать  ремень
или  новую  марку  бритвы.  Свои  магазины  и  отделения
имеют  в  Пентагоне  десятки  наиболее  крупных  торговых
компаний  США.  Все  они  работают  рядом,  под  одной
крышей.  В  здании  Пентагона  можно  купить  женское
пальто,  пишущую  машинку  и  даже  детскую  пеленку  од¬
норазового  пользования.
 В  системе  министерства  обороны  находится  и  так  на¬
зываемое  управление  международной  безопасности.  Функ¬
ции  этого  управления  —  торговля  оружием  с  зарубеж¬
ными  странами.  Два  столетия  назад,  когда  американцы
поднялись  на  борьбу  против  английских  колонизаторов,
правительство  США  предприняло  энергичные  шаги,  что¬
бы  закупить  и  привезти  из  других  стран  как  можно
больше  оружия.  Сегодня  правительство  этой  страны  —
крупнейший  в  мире  экспортер  оружия.  На  ее  долю  при¬
ходится  более  50  процентов  мировой  торговли  оружием.
 119

Вышеупомянутое  управление  действует  независимо  о*
конгресса  и  пользуется  определенной  автономией  и  в
министерстве  обороны.  Оно  более  могущественно,  чем
любая  комиссия,  заседающая  под  сводами  Капитолия.
По  данным  газеты  «Вашингтон  пост»,  за  экспорт  оружия
в  1980  году  США  получили  около  15  миллиардов  дол¬
ларов.
 Создатели  конституции  США  проявили  немалую  про¬
зорливость,  ограничивая  в  своих  законах  претензии  во¬
енных  на  верховную  власть  в  стране.  Президент  США
должен  быть  обязательно  лицом  штатским.  Правда,  из
40  президентов  некоторые  были  генералами,  но  они  при¬
шли  в  Белый  дом  не  из  генеральных  штабов,  а  уже  из
отставки.  Президент  одновременно  является  и  верховным
главнокомандующим.  Этим  подчеркивается  приоритет
гражданской  власти  над  военной.  По  конституции  США
объявлять  войну  и  ассигновать  средства  на  военные  нуж¬
ды  может  только  конгресс.  Несмотря  на  то  что  буржуа¬
зия  содержит  армию  для  защиты  своих  интересов,  дол¬
гое  время  в  стране  влияние  военных  на  жизнь  государ¬
ства  было  невелико.  Все  выглядит  так,  как  будто  и  теперь
влияние  генералов  Пентагона  на  жизнь  страны  и  дейст¬
вия  правительства  не  должно  быть  решающим.  Этого  и
добивались  в  свое  время  творцы  конституции  США.  Увы,
сегодня  все  это  может  вызвать  лишь  горькую  улыбку.
 В  одном  из  коридоров  Пентагона,  посещаемых  тури¬
стами,  на  стене  висит  портрет  дяди  Сэма.  С  седой  бород¬
кой,  в  звездной,  как  американский  флаг,  шляпе.  И  на
нем  те  же  цвета,  что  и  на  флаге,—  синий,  белый,  крас¬
ный.  Смотрит  дядя  Сэм  на  проходящих,  указывает  на
каждого  пальцем  и  говорит:  «Ты  мне  нужен!»
 Он  ведет  себя  так  не  только  в  Пентагоне,  но  и  по  всей
Америке.  Кто  прислушается  к  голосу  дяди  Сэма,  направ¬
ляется  в  небольшие  стеклянные  будочки,  которые  обяза¬
тельно  есть  в  каждом,  даже  самом  маленьком,  городе,  и
заключает  контракт  на  оплачиваемую  службу  в  армии
или  военно-морском  флоте.
 Дядю  Сэма  в  США  все  хорошо  знают,  хотя  никто  ни¬
когда  его  не  видел.
 Родился  дядя  Сэм  в  небольшом  городке  Портленде,  в
штате  Мэн.  Там  многие  годы  добросовестно  выполнял
обязанности  государственного  контролера  по  мясу  некий
Сэм  Уилсон.  Проверив  качество  окорока  или  туши,  он
ставил  на  нее  синюю  печать  «118».  Все  его  клиенты  зна¬
 120

ли,  что  эти  две  буквы  соответствуют  первым  буквам  в
словах  «11ш1е<1  81а1ез»  (Соединенные  Штаты).  И  все  же
нашелся  один,  который  спросил:
 —  Что  означают  эти  две  буквы?
 —  Это  значит,  что  мясо  проверил  11псе1  8аш  (дядя
Сэм),—  ответил  контролер  Сэм  Уилсон.
 Ответ  этот  многим  понравился  и  попал  даже  на  стра¬
ницы  газет.  Вскоре  появился  и  портрет  дяди  Сэма.  С  тех
пор  прошло  более  150  лет,  но  дядя  Сэм  нисколько  не  по¬
старел.  В  Белом  доме  сменяются  президенты,  в  Капито¬
лии  —  конгрессмены  и  сенаторы,  на  Уолл-стрите  —  бан¬
киры,  в  Пентагоне  —  генералы.  Не  сменяется  в  Соеди¬
ненных  Штатах  только  дядя  Сэм.  Он  правит  страной,
призывает  идти  в  армию.
 Наиболее  могущественная  сила,  обладающая  решаю¬
щим  влиянием  в  американской  жизни,  в  экономике  стра¬
ны  и  ее  политике,—  это  разросшийся  до  гигантских  мас¬
штабов  так  называемый  военно-промышленный  комплекс.
 У  этого  термина  есть  своя  история.  Как  выяснилось,
«создал»  его  Малькольм  Мос,  составитель  речей  для  быв¬
шего  президента  Эйзенхауэра.  Этот  термин  Малькольм
Мос  вписал  в  прощальную  речь  президента.  17  января
1961  года,  за  три  дня  до  инаугурации  вновь  избранного
президента  Джона  Кеннеди,  речь  Эйзенхауэра  была  опуб¬
ликована  в  американской  печати.  Пробыв  восемь  лет
хозяином  Белого  дома,  он  за  эти  годы  кое-что  понял  и,
видимо  желая  оправдаться  в  тех  неудачах,  которые  пре¬
следовали  его  в  последние  годы  руководства  страной,  в
своем  письме  сказал  американцам  немного  больше,  чем
в  таких  случаях  принято.
 «Такой  гигантский  альянс  военных  мощностей  и  во¬
енной  промышленности,—  писал  Эйзенхауэр,—  это  нечто
новое  в  истории  США...  Мы  должны  остерегаться,  чтобы
военно-промышленный  комплекс  —  намеренно  или  не¬
преднамеренно  —  не  приобрел  недопустимого  влияния...
Упомянутые  факторы  могут  представить  опасность  для
наших  свобод  и  демократических  процедур...»
 Те  туристы,  которые  посещают  Пентагон,  чтобы  свои¬
ми  глазами  увидеть  военно-промышленный  комплекс,
испытывают  разочарование.  Военно-промышленный  ком¬
плекс  слишком  велик,  чтобы  уместиться  в  здании  Пента¬
гона.  И  жизнь  в  этом  пятиугольном  дворце  очень  сложна.
 Милитаризм  —  не  выдумка  генералов  Пентагона.  Гер¬
мания  под  властью  Гитлера  была,  пожалуй,  наиболее  ха¬
 121

рактерным  государством  такого  типа.  Захватив  ключевые
посты  в  Японии,  милитаризм  нанес  удар  американцам  в
Пёрл-Харборе.  Сегодняшние  столпы  милитаризма  в  США
хотя  и  помнят  о  результатах  второй  мировой  войны,  но
не  делают  из  этого  правильных  выводов.
 Президенты,  приходившие  в  Белый  дом  после  Эйзен¬
хауэра,  все  больше  ощущали  силу  военно-промышленного
комплекса.  Это  показывают  и  выросший  до  астрономиче¬
ских  цифр  военный  бюджет,  и  необъявленные  войны,  ко¬
торые  ведет  Америка,  наконец,  военная  истерия,  которую
подняла  администрация  президентов  Джимми  Картера  и
Рональда  Рейгана.
 Все  фирмы  и  компании,  заключающие  контракты  с
Пентагоном,  стремятся  как  можно  больше  заработать.
В  свое  время  изобретатели  самолета  братья  Райт  заклю¬
чили  с  военным  корпусом  США  договор  на  постройку  «ле¬
тательной  машины»,  делающей  40  миль  в  час.  За  это  они
должны  были  получить  25  тысяч  долларов.  В  другом  дого¬
воре  были  зафиксированы  новые  условия:  если  скорость
самолета  окажется  больше,  то  за  каждые  2  мили  конструк¬
торы  получают  дополнительно  по  5  тысяч  долларов.  И  на¬
оборот,  если  скорость  окажется  меньшей,  соответствующие
суммы  вычитаются  с  братьев  Райт.
 Такой  договор  принес  братьям  немало  выгоды,  так  как
их  «летательная  машина»  значительно  превышала  проект¬
ную  скорость.  Но  не  проиграли  и  заказчики:  вооруженные
силы  США  получили  машины  лучшего  качества,  чем  они
рассчитывали.
 Теперь  договоры  другие.  Их  заключают  не  отдельные
люди,  а  компании-гиганты.  И  суммы  в  этих  договорах  про¬
ставляются  совсем  иные.  Наиболее  жирные  куски  отхваты¬
вают  в  Пентагоне  самые  мощные  и  крупные  корпорации  —
«Боинг»,  «Дженерал  дайнэмикс»,  «Грумман»,  «Локхид»,
«Макдонелл  Дуглас»,  «Рокуэлл  интернэшнл»  и  «Юнайтед
текнолоджиз».
 В  нескольких  милях  от  Пентагона  расположился  Капи¬
толий.  Под  его  величественным  куполом  довольно  часто  со¬
бираются  для  заседаний  две  комиссии  сената  и  две  —  па¬
латы  представителей.  Они  обсуждают  и  выдвигают  предло¬
жения  по  военным  вопросам  и  вопросам  вооружения.
 Генералы  становятся  президентами  компаний,  а  прези¬
денты  компаний  —  министрами  и  их  заместителями.  Труд¬
но  различить,  где  начинается  и  где  кончается  путь  многих
боссов  военно-промышленного  комплекса.  Одно  несомнен¬
 122

но:  одной  ногой  они  стоят  на  лафете  пушки,  а  другой  —  на
банковском  сейфе.
 Генералы  живут  и  активно  действуют  во  всех  концах
Соединенных  Штатов  Америки  не  потому,  что  им  не  хва¬
тает  места  в  обширных  помещениях  Пентагона.  Они  слу¬
жат  одному  богу  —  военно-промышленному  комплексу.  То,
чего  не  может  сделать  генерал  в  Пентагоне,  сделает  ушед¬
ший  в  отставку  друг  за  его  пределами.  Чего  не  достигнет
бывший  генерал,  ныне  бизнесмен,  добьется  бывший  гене¬
рал,  ныне  конгрессмен.
 В  начале  1952  года  президент  США  Трумэн  своей  ру¬
кой  составлял  черновик  ультиматума  Советскому  прави¬
тельству.  «Это  означает  тотальную  войну,—  писал  Тру¬
мэн.—  Это  означает,  что  Москва,  Санкт-Петербург,  Мук¬
ден,  Владивосток,  Пекин,  Шанхай,  Порт-Артур,  Дайрен,
Одесса,  Сталинград  и  все  промышленные  предприятия  в
Китае  и  Советском  Союзе  будут  уничтожены».
 В  1979  году  в  ежегодном  докладе  министра  обороны
США  конгрессу  есть  такие  слова:  «Важно,  чтобы  мы  по¬
стоянно  сохраняли  возможность  нанести  непоправимый
ущерб  Советскому  Союзу,  включая  разрушение  как  мини¬
мум  200  главных  городов  Советского  Союза».
 3  февраля  1981  года  министр  обороны  Уайнбергер  на
пресс-конференции  сказал:  «Модернизация  ядерных  сил
театра  военных  действий  с  использованием  нейтронной
бомбы...  принадлежит  к  числу  вопросов,  которые  нам  пред¬
стоит  рассмотреть...  Возможности,  которые  это  оружие  от¬
крывает  в  плане  укрепления  ядерных  сил  театра  военных
действий,  настолько  велики,  что  мы,  весьма  вероятно,  за¬
хотим  их  использовать».
 Президенты  США  приходят  и  уходят,  а  антисоветизм,
насаждаемый  военно-промышленным  комплексом,  оста¬
ется.
 В  одном  из  коридоров  Пентагона  я  заметил  мусорный
ящик,  на  боку  которого  была  приклеена  небольшая  бу¬
мажка  с  надписью:  «Янки,  убирайтесь  домой».  Как  попал
сюда  этот  широко  известный  всему  миру  призыв?  Может
быть,  его  привез  в  Пентагон  как  не  очень  приятный,  но  вы¬
разительный  сувенир  какой-нибудь  полковник  из  зоны
Персидского  залива,  Италии  или  Японии?  А  может  быть,
тот,  кто  прилепил  бумажку  на  ящик,  хотел  только  пошу¬
тить?  Но  на  шутку  никто  не  откликнулся.
 —  Если  янки  уже  гонят  и  из  Пентагона,  то  куда  же  им
тогда  деваться?  —  бросил  кто-то  саркастическую  реплику.
 123

Никто  не  может  объяснить  историю  возникновения
этого  популярного  слова  «янки».  Оно  употреблялось  еще
до  того,  как  началась  война  за  независимость.  Тогда  так
называли  жителей  северо-восточной  части  —  Новой  Анг¬
лии.  Позже,  в  годы  гражданской  войны,  южане  начали  на¬
зывать  «янки»  всех  американцев,  воевавших  на  стороне
Севера.  В  их  лексиконе  это  слово  носило  уничижительный
характер.  Не  установлена  и  этимология  слова  «янки».
Одни  утверждают,  что  оно  родилось,  когда  в  эти  места
прибыли  первые  голландцы,  которые  варили  много  сыра,  и
потому  их  называли  «янки»,  что  означает  «сырный  Ян».
Другие  доказывают,  что  это  слово  пустили  в  оборот  при¬
шельцы  из  Шотландии,  на  языке  которых  это  слово  озна¬
чало  «ловкий,  всюду  поспевающий».  Третьи  находят  ко¬
рень  этого  слова  в  языке  местных  индейцев.
 ...Гремя  подковками  на  каблуках,  к  мусорному  ящи¬
ку  подошел  дежуривший  в  коридоре  патруль.  Один  из
патрульных  сорвал  приклеенную  бумажку  и  бросил  ее
в  ящик.  Сорвать  бумажку  с  мусорного  ящика  в  Пентаго¬
не  куда  легче,  чем  с  заборов,  опоясывающих  военные
базы  США,  разбросанные  почти  по  всему  капиталистиче¬
скому  миру.
 Находившись  по  до  блеска  натертым  и  залитым  неоно¬
вым  светом  коридорам,  все  устали,  внимание  притупилось.
Вместе  с  группой  туристов  и  я  повернул  к  выходу.  Возле
массивных  дверей  стояли  тот  же  военный  полицейский  и
симпатичная  служащая,  дававшая  туристам  первые  пояс¬
нения.
 Я  с  удовольствием  вдохнул  настоящий,  не  кондициони¬
рованный  воздух.  В  синем  небе  по  направлению  к  Арлинг¬
тонскому  кладбищу  удалялась  стая  птиц.  Пронизанный
солнцем  простор  заполнил  шум  авиамотора.  Над  бетониро¬
ванной  площадкой  для  автомашин  пробежали  серые  тени.
Подняв  голову,  я  увидел  длиннокрылый  пассажирский  са¬
молет  «Боинг-707».  Он  готовился  вот-вот  сесть  на  аэродро¬
ме  Нейшнл.  Прямо  над  нашей  головой  повис  отчаянно  ре¬
вущий  вертолет.  Вот  он  опустился  на  площадку.  По  трапу
сошли  несколько  человек  в  военной  форме.
 На  звуки  самолетов  совершенно  не  реагировал  только
стоявший  у  центрального  входа  Джеймс  Форрестол.  Брон¬
зовый  бюст  бывшего  хозяина  Пентагона  и  мраморный  пье¬
дестал  под  ним  были  равнодушны  ко  всему:  и  к  шагам  ге¬
нералов  по  серой  бетонной  дорожке,  и  к  реву  самолетов.
 124

Бывший  министр  обороны  США  Джеймс  Форрестол  в
1949  году  выбросился  из  окна  военного  госпиталя.  В  гос¬
питаль  он  попал  после  того,  как  его  видели  бежавшим  по
улице  с  криком:  «Русские  идут,  русские  идут!  Они  здесь!
Я  видел  русских  солдат!».  Ему  поставили  бюст  у  входа  в
Пентагон.  «За  заслуги  в  укреплении  национальной  безо¬
пасности  и  преданность  своему  делу»  —  гласит  надпись  на
пьедестале.
 Возле  бюста  остановилась  семья  американцев  —  муж,
жена  и  четверо  детей.  Глава  семьи,  уважительно  разгля¬
дывая  бронзовое  лицо  Форрестола,  его  твердо  сжатые  ме¬
таллические  губы,  обратился  к  детям:
 —  Этот  человек  для  нас,  американцев,  герой  и  пример.
 —  Папа,  а  почему  он  выскочил  в  окно?  —  спросил  сын.
 —  У  него  были  очень  тяжелые  обязанности...  Он  за¬
щищал  нашу  страну.
 —  Тогда  почему  другие  не  прыгают  в  окно?  —  вмеша¬
лась  в  разговор  девочка  с  усыпанным  веснушками  личи¬
ком.
 —  Это,  Дженни,  мужской  разговор,  а  тебе  я  куплю  но¬
вую  куклу.
 Одни  выходят  из  Пентагона  удовлетворенные,  счастли¬
вые  и  даже  гордые.  У  других  на  лицах  следы  недоумения
и  беспокойства.  Эти,  видимо,  стараются  понять  не  только
то,  что  они  видели,  но  и  то,  чего  им  не  показали...
 Я  посмотрел  на  свои  часы  —  экскурсия  по  коридорам
Пентагона  длилась  два  часа.

БОМБЫ
 ЗАМЕДЛЕННОГО
 ДЕЙСТВИЯ
 Преступление  и  наказание  растут
на  одном  стебле.
 Ралф  Эмерсон
 Самая  болезненная  рана  та,  которая
никогда  не  заживает.
 Индейская  поговорка
 Лужайка  была  сплошь  покрыта  телами  стариков,  де¬
тей  и  женщин.  Они  лежали  сраженные  пулями  на  сочной
зелени  тропиков.  Американские  солдаты  ушли.  Остались
только  жители  поселка,  своими  телами  укрывшие  сырую,
пропитанную  кровью  землю,  чтобы  она  не  стонала...
 Эту  страшную  сцену  во  вьетнамской  деревне  Сонгми
зафиксировал  американский  фотокорреспондент  Рон
Хеберл.
 На  моем  столе  лежит  номер  журнала  «Ныосуик».
С  его  обложки  и  смотрит  на  меня  эта  фотография.  В  нее
вмонтирован  портрет  лейтенанта  армии  США  Уильяма
Колли.
 Парадный  мундир,  аккуратно  завязанный  галстук,  бле¬
стящий  козырек  фуражки.  Лицо  человека,  вполне  доволь¬
ного  собой.  Чуть  прищуренные,  устремленные  вдаль
глаза.  Поза  такая,  какую,  верно,  принимает  капитан
корабля,  когда  на  горизонте  показывается  долгожданный
берег...
 3  апреля  1971  года  многих  американцев  потрясло  ус¬
лышанное  по  радио  известие  о  том,  что  президент  Никсон
принял  решение  освободить  из  заключения  лейтенанта-
убийцу  Уильяма  Колли,  которого  военный  трибунал  в
Форт-Беннинге  за  тяжкое  военное  преступление  осудил  к
пожизненному  заключению.
 Лейтенант  американской  армии  Уильям  Колли  обвинял¬
ся  в  убийстве  102  мирных  жителей  деревни  Сонгми.  Во
время  суда  ему  и  его  защитникам  удалось  уменьшить  эту
цифру.  Приговор  военного  трибунала  был  вынесен  за  убий¬
ство  только  22  человек.  Среди  жертв  оказался  и  облачен¬
 126

ный  в  ритуальное  одеяние  священник,  и  ребенок,  которого
Уильям  Колли  своими  руками  бросил  в  ров  и  расстрелял.
 После  совершенного  американские  солдаты  погрузи¬
лись  в  вертолет  и  покинули  Сонгми,  а  на  влажной,  раска¬
ленной  тропическим  солнцем  земле  осталось  лежать  около
500  трупов  детей,  стариков  и  женщин.
 Если  бы  шесть  членов  военного  трибунала  голосовали  в
гот  день  единодушно,  то  лейтенант  Колли  был  бы  пригово*
рен  к  высшей  мере  наказания  —  расстрелу.  Но  этого  не
произошло.  Он  был  осужден  на  пожизненное  заключение,
лишение  воинского  звания  и,  разумеется,  воинского  жалот
ванья  и  всех  привилегий.  Из  зала  суда  осужденный  был
препровожден  в  тюрьму,  а  его  дело  по  закону  Автоматиче¬
ски  было  направлено  в  военный  апелляционный  суд,  а  за¬
тем  и  в  высшие  судебные  инстанции.  Если  бы  даже  эти
высшие  инстанции  подтвердили  приговор  трибунала  в
Форт-Беннинге,  убийца  Колли  все  же  мог  бы  быть  выпу¬
щен  на  волю  «под  честное  слово».
 Адвокат  Колли  Джордж  Латимер  объявил  представи¬
телям  печати  после  вынесения  приговора  в  Форт-Беннин¬
ге,  что  приговор  этот  —  тяжелейший  удар  не  только  по
Соединенным  Штатам  Америки  и  их  военному  престижу,
не  только  лично  для  лейтенанта  Колли  и  для  него  как  для
адвоката,  но  и  для  всех  представителей  американского
правосудия.
 —  Те,  кто  выучили  лейтенанта  Колли  убивать  и  прика¬
зали  ему  убивать,  сами  позже  осудили  его  за  убийство.
Где  же  здравый  смысл?  Где  логика?  Где  справедли¬
вость?  —  говорил  адвокат.
 Приговор  трибунала  по  делу  лейтенанта  Колли  взвол¬
новал  американскую  общественность.
 Гитлеровский  нацизм  оставил  миру  Орадур,  Лидице,
Пирчюпис;  американский  империализм  дал  миру  Сонгми.
Обращенная  в  пепел  и  зверски  расстрелянная  вьетнамская
деревня  —  это  не  единственный  след  преступлений  амери¬
канской  военщины  в  Индокитае.  Обильные  тропические
дожди  быстро  смывают  кровь  с  земли  маленьких  деревень,
но  никакой  дождь  не  в  состоянии  смыть  следы  крови  с
рук  тех,  кто  ее  пролил.  Убийство  в  Сонгми  —  это  лишь
страничка  в  черной  книге  «подвигов»  американской  воен¬
щины  в  Юго-Восточной  Азии.
 Нет  сомнения  в  том,  что  Уильям  Колли  виновен.  Но  да¬
леко  не  он  один.  Виновны  генералы  Пентагона,  виновны  и
боссы  монополий.  Виновны  и  президенты  США,  которые
 127

начали  и  развивали  варварское  вторжение  оккупантов  в
свободолюбивый  Вьетнам.
 Когда  на  процессе  Уильяма  Колли  было  установлено,
что  ряд  лиц,  принадлежащих  к  командному  составу  армии,
непосредственно  повинны  в  расстреле  мирных  жителей
Сонгми,  следовало  ожидать,  что  и  к  американским  воен¬
ным  преступникам  будут  применены  дух  и  буква  процес¬
сов  в  Нюрнберге  и  Токио.  Увы,  дело  с  самого  начала  полу¬
чило  совершенно  другое  направление.
 «Нарушение  международных  соглашений  следует  рас¬
сматривать  как  преступление,  невзирая  на  то,  кто  их  нару¬
шает  —  Германия  или  США...»  —  говорил  во  время  Нюрн¬
бергского  процесса  главный  прокурор  американской  деле¬
гации  Роберт  Джексон.
 Эти  слова,  которые  в  то  время  выражали  официальную
точку  зрения  правительства  США,  современные  хозяева
Америки  и  генералы  Пентагона  запрятали  в  сейф  и  на¬
крепко  заперли.
 В  предисловии  к  учебнику  истории  для  американских
школ  есть  такие  слова:  «Историю  творят  все,  но  заносят
в  нее  только  победителей».
 Быть  может,  позор  американских  убийц  начался  в  ка¬
зармах,  когда  новичков  обучали,  как  надо  при  помощи
хлыста  и  палки  допрашивать  взятого  в  плен  врага?  Или
тогда,  когда,  получив  в  руки  автомат,  он  выпустил  первую
очередь  по  незнакомым  и  опасным  джунглям,  даже  не
зная,  есть  ли  там  люди  или  нет?
 Можно  заглянуть  и  еще  дальше,  в  глубь  веков,  и  пред¬
ставить  себе,  что  путь  в  Сонгми  начался  еще  в  те  далекие
дни,  когда  на  рынках  Нового  Орлеана  белые  плантаторы
приобретали  черных  рабов,  привезенных  из  Африки,  и
разрешали  своим  собакам  разрывать  тех,  кто,  не  выдержав
адских  условий  жизни,  пытался  спастись  бегством.
 Никто  не  получает  такого  количества  советов,  как  аме¬
риканцы.  Разнообразные  учреждения,  организации,  част¬
ные  лица  и  государственные  мужи  по  всевозможным  пово¬
дам  и  без  них  24  часа  в  сутки  советуют  людям,  что  они
должны  купить,  что  есть,  как  одеваться,  куда  поехать  и  с
кем,  как  похудеть,  разбогатеть  или  стать  уважаемым  че¬
ловеком.  Надлежит  только  выполнять  все  эти  советы  —
и  ты  можешь  быть  уверен,  что  никогда  не  попадешь  в  беду.
А  если  и  попадешь,  то  очень  скоро  скажешь  ей  «гуд  бай».
 128

Если  ты  будешь  слушаться  советов,  то  не  заболеешь.
А  если  заболеешь,  то  очень  быстро  поправишься.  Ты  ни¬
когда  не  поседеешь,  не  облысеешь,  не  постареешь,  будешь
всегда  молод,  весел,  привлекателен,  любим  женой  и  ува¬
жаем  по  службе.  У  тебя  будут  деньги  и  друзья.  Наконец,
ты  станешь  президентом  Соединенных  Штатов,  а  в  худ¬
шем  случае  —  губернатором  какого-нибудь  штата.
 Советы  поступают  к  американцам  из  газет  и  журналов,
их  вещают  по  радио,  с  экранов  телевизоров,  они  взбирают¬
ся  на  самые  высокие  дома,  спускаются  в  подземные  стан¬
ции  метро,  путешествуют  по  почте,  бегут  по  телефонным
проводам.
 Те,  кто  дает  эти  мудрые  советы,  люди  весьма  терпи¬
мые:  им  совершенно  безразлично,  каково  ваше  вероиспове¬
дание,  какого  цвета  ваша  кожа,  где  вы  работаете  и  сколько
вам  лет.  Даже  за  самый  ответственный  совет  —  как  стать
миллионером  —  авторам  не  надо  платить  ни  цента.  Они  не
обижаются  и  в  том  случае,  когда  неразумные  слушатели
не  внемлют  их  советам  и  потому  не  достигают  счастья.
 Поскольку  я  жил  в  этой  стране,  советы  не  миновали  и
меня.  Один  из  таких  советов  прибыл  ко  мне  в  виде  синей
открытки,  на  которой  наискосок  большими  красными  бук¬
вами  было  написано:  «Совершенно  секретно»,  а  в  углу
скромно  приютилась  крохотная  надпись:  «Если  вы  хотите
прочесть  эту  секретную  рекомендацию,  окуните  открытку
в  воду».  Я  послушался  совета.  И  через  несколько  секунд
на  открытке  выступили  ранее  невидимые  слова:  «Есть
очень  простой  способ  сделаться  финансовым  тузом:  надо
только  открыть  свой  счет  в  банке  «Франклин  Сейвингс».
Наиболее  удобное  для  вас  отделение  банка  находится  на
углу  Бродвея  и  63-й  стрит».
 Вероятно,  подобные  же  открытки,  которые,  правда,  не
надо  было  окунать  в  воду,  в  свое  время  приглашали  аме¬
риканцев  не  в  банк,  а  к  развязыванию  спланированной
Вашингтоном  агрессии  в  Юго-Восточной  Азии.  На  этих
открытках  были  написаны  звонкие,  долженствовавшие  под¬
нять  боевой  дух  американцев  слова:  «На  вас  возложена
богом  и  судьбой  высокая  миссия  приостановить  шествие
коммунизма  по  всему  миру».
 На  углу  Бродвея  и  61-й  стрит  в  насыщенное  перегаром
бензина  небо  устремилось  весьма  современное  тринадцати¬
этажное  здание.  Отлитые  из  металла  буквы  объявляют,
что  оно  принадлежит  «Американскому  библейскому  цент¬
ру».  Те,  кто  работают  в  этом  здании,  не  ограничиваются
 9  Заказ  2053
 129

лишь  распространением  и  толкованием  Библии,  они  зани¬
маются  также  и  пропагандой  искусства.  В  огромной  светя¬
щейся  витрине  на  фоне  Ёиблии  выставлено  произведение
художника  из  Индии,  названное  «Крест  жизни».  Произве¬
дение  это  состоит  из  порядком  обгоревшего  деревянного
столба  высотой  примерно  метра  в  два  с  половиной  и  пере¬
крещивающего  его  гипсового  слепка  сломанной  ноги,
К  этому  своеобразному  кресту  заржавелой  колючей  про¬
волокой  прикреплены  пустая  бутылка  из-под  джина,  зано¬
шенная  кожаная  перчатка,  колода  карт,  деформированная
в  катастрофе  никелированная  фара  от  автомобиля,  патрон¬
ная  лента,  штык  и  несколько  долларовых  банкнотов.  Тут
же  лежат  стальные  наручники  для  преступников  и  еще
целый  ряд  предметов,  которые  в  глазах  художника  явля¬
ются  важными  атрибутами  быта  и  духовной  жизни  совре^
менного  человека.
 —  Такой  крест  все  мы  носим  сегодня  в  жизни,—  сказа¬
ла  при  мне  одна  пожилая  американка  своей  подруге,  ко¬
торая  никак  не  могла  понять  не  только  смысла  выставлен¬
ного  произведения,  но  и  значения  отдельных  предметов.
 —  Почему,  собственно,  я  должна  нести  такой  крест,
если  мой  муж  никогда  в  жизни  не  пил  джина,  не  играл  в
карты  и  не  держал  в  руках  штыка,—  продолжала  возму¬
щаться  ее  спутница.
 Этот  горестно-недоуменный  вопрос  «почему»  американ¬
цы  сейчас  все  чаще  задают  друг  другу,  видя,  как  неуклон¬
но  растут  цены  на  товары,  как  дорожают  квартиры,  как  из¬
мученные  нищетой  и  расизмом  люди  идут  в  поход  за  свои
права  и  за  кусок  хлеба.  «Почему?»  —  спрашивают  они  и
настойчиво  ищут  ответа  на  свой  вопрос.
 Страшные  эпизоды  вьетнамской  войны  американцы
ежедневно  смотрели  по  телевизору.  Горящие  дома,  плачу¬
щие  возле  трупов  убитых  матерей  дети,  взлетающие  в  воз¬
дух  обломки  орудий,  грохот  выстрелов  —  все  это  приходи¬
ло  в  квартиры  американцев  «свеженьким»,  потому  что  те¬
левизионные  компании  пользуются  теперь  услугами
системы  искусственных  спутников  Земли.  Хотя  американ¬
цы  видели  только  самую  малую  часть  того,  что  делали  в
Юго-Восточной  Азии  до  зубов  вооруженные  их  сыновья  и
братья,  тем  не  менее  перед  ними  с  каждым  днем  все  более
прояснялась  трагическая  картина  того,  что  там  происходи¬
ло.  Только  лишь  на  территории  Северного  Вьетнама  с  аме¬
риканских  бомбардировщиков  было  сброшено  бомб  больше,
чем  Соединенные  Штаты  Америки  потратили  во  время  вто¬
 130

рой  мировой  войны  на  всей  тихоокеанской  территории.
Только  в  одном  Северном  Вьетнаме  этот  смертельный  груз
уничтожил  десятки  городов,  тысячи  деревень.  Воздушные
пираты  разрушили  огромное  количество  больниц,  лишили
жизни  тысячи  женщин  и  детей.
 Соединенные  Штаты  Америки  превратили  землю  Вьет¬
нама,  Лаоса  и  Камбоджи  в  полигон  для  испытания  нового
оружия.  Чтобы  убить  или  ранить  одного  вьетнамца,  требо¬
валось  100  тысяч  пудь.  Пуля  стоит  от  5  до  10  центов  шту¬
ка.  Следовательно,  убийство  одного  вьетнамца  из  стрелко¬
вого  оружия  обходилось  налогоплательщикам  от  3  до  10
тысяч  долларов.  Такие  данные  я  прочитал  в  американской
печати.  Пентагон  проверял  здесь  на  практике  большую
часть  своих  новых  средств  массового  поражения  —  напал¬
мовые  и  фосфорные  бомбы,  отравляющие  химические  ве¬
щества  и  газы,  самолеты  и  танки  новой  конструкции.  Те,
которые  начали  проводить  эту  страшную  «научную  рабо¬
ту»,  не  подумали  о  том,  какие  следы  оставит  весь  этот
ужас  в  сознании  самих  американцев.  Оружие  массового
поражения  отметило  смертью  огромные  пространства  зем¬
ли  не  только  во  Вьетнаме.  Этот  яд  достиг  и  американской
земли,  проник  в  души  и  сознание  тысяч  американцев  и
вершит  свою  медленную  работу.
 Я  хочу  рассказать  историю  двух  американских  юно¬
шей.  Им  было  по  девятнадцать.
 Люциус  Райт  спешил  домой  по  улицам  Чикаго.  Был  хо¬
лодный  зимний  день.  Ветер  с  озера  Мичиган  острыми  иг¬
лами  впивался  в  тело.  Год  назад  Люциус  вернулся  из
Вьетнама.  Там  он  подорвался  на  мине.  Ранение  было  тя¬
желым.  Десять  дней  Люциус  лежал  без  сознания.  Когда
пришел  в  себя,  не  увидел  ни  лиц  врачей,  ни  потолка  боль¬
ничной  палаты.  Юноша  не  мог  произнести  ни  слова.
 Медицина  делает  чудеса.  Через  полгода  Люциус  снова
начал  видеть,  научился  говорить.  Еще  через  полгода  он  на¬
чал  посещать  курсы,  стремясь  приобрести  какую-нибудь
специальность.  Сейчас  он  как  раз  и  возвращался  с  заня¬
тий.  Войдя  в  станцию  метро,  он  прижался  к  горячим  ра¬
диаторам.  Через  несколько  минут  должна  была  подойти
его  девушка,  а  дальше  они  поедут  вместе.  Но  девушка  опа¬
здывала:  видимо,  в  городе  опять  нарушился  график  авто¬
бусного  движения.  Юноша  начал  нетерпеливо  оглядывать¬
ся.  У  него  кружилась  голова.  Тогда  он  вытащил  из  кар¬
мана  полученную  сегодня  утром  в  больнице  ветеранов
войны  коробочку  с  лекарством  и  проглотил  таблетку.  В  это
 131

время  вошли  двое  полицейских,  потребовали  повернуться
к  стене  и  поднять  руки.
 —  Что  вы  здесь  делаете,  негр?  —  спросил  полицей¬
ский,  вынимая  из  его  кармана  коробочку  с  пилюлями.
 Люциус  после  ранения  во  Вьетнаме  еще  не  научился
быстро  говорить.
 —  Я  жду  здесь  девушку,—  ответил  он  наконец,  но  в
это  время  на  руках  у  него  уже  защелкнулись  наручники.
 —  Вы  торгуете  пилюлями?
 —  Нет,  я  их  сам  употребляю.
 Рослые  полицейские  втолкнули  арестованного  негра  в
машину.
 —  Откуда  вы  получаете  эти  пилюли?  —  спросили  у
него  в  полицейском  участке.
 —  Меня  обеспечивает  лекарствами  больница  ветера¬
нов,—  ответил  юноша  и  показал  регистрационную  карточ¬
ку.—  Вот  телефон,  можете  позвонить.
 Полицейский  не  стал  утруждать  себя  и  препрово¬
дил  арестованного  в  камеру.  На  следующий  день  сестра
Райта  освободила  его  до  суда  из  тюрьмы  под  денежный
залог.
 Позже  состоялся  суд  и  все  выяснилось.  Когда  был
объявлен  оправдательный  приговор,  юноша  взялся  за  го¬
лову  и  горько  разрыдался.
 —  Чего  ты  плачешь,—успокаивала  его  сестра,—ведь
тебя  оправдали!
 —  Да,  оправдали,—  сказал  юноша,—  но  какой  ценой!
 ...Кейт  Франклин  был  призван  в  армию  в  1969  году.
 Через  год  он  вернулся  из  Вьетнама  в  кратковременный
отпуск.  Отправляясь  снова  на  фронт,  он  оставил  родите¬
лям  запечатанный  конверт,  прося  не  вскрывать  его,  поку¬
да  он  жив.
 Мать,  плача,  спрятала  конверт  и  сказала:
 —  Ты  скоро  вернешься,  и  мы  вместе  посмеемся  над
твоим  письмом.
 Через  год  родителям  сообщили,  что  их  сын  убит  на
поле  сражения.
 Они  вскрыли  конверт.
 «Дорогие  мама  и  папа,  я  чувствовал,  что  пе  вернусь,  и
хочу  сказать  вам,  что  я  всегда  был  против  этой  отврати¬
тельной  войны  и  лицемерия  Вашингтона,—  писал  сын.—
Когда  вы  будете  читать  это  письмо,  меня  уже  не  будет  в
живых.  Останется  только  вопрос  —  не  погиб  ли  я  напрас¬
но?  Я  с  уверенностью  могу  ответить:  да,  напрасно.
 132

Война  унесла  мою  жизнь  и  тысячи  других  жизней.  Я  не
мог  избрать  другой  судьбы,  потому  что  судьбу  мою  опре¬
делило  наше  правительство.
 Сейчас,  когда  меня  уже  нет  в  живых,  я  убедительно
прошу  вас  выполнить  мою  последнюю  волю:  расскажите
людям  Америки  обо  мне,  расскажите  всю  правду  тем,  кто
еще  не  высказал  своего  отношения  к  этой  войне.
 Расскажите  им,  что  их  молчание  помогает  дальнейше¬
му  ведению  войны,  и  моя  смерть  не  будет  напрасной,  если
они,  узнав  о  моей  судьбе,  сделают  все,  чтобы  эта  война
кончилась,  война,  которая  приблизила  мою  смерть  и
смерть  тысяч  таких  же  юношей,  как  я».
 В  Америке  любят  рекорды  и  цифры.  В  некоторых  теат¬
рах  Бродвея  на  самом  видном  месте,  у  входа,  ежедневно
вывешивались  статистические  данные  о  погибших  во
Вьетнаме  американцах.  Однажды,  зайдя  в  театр,  я  уви¬
дел,  что  рядом  с  цифрой  «34262»  кто-то  приклеил  надпись:
«А  знаете  ли  вы,  что  в  США  только  лишь  в  автомобильных
катастрофах  за  год  гибнет  42  000  человек?»  Это,  видимо,
сделал  кто-нибудь  из  сторонников  милитаристской  поли¬
тики  Пентагона  и  Белого  дома.  Когда  я  выходил  из  теат¬
ра,  надписи  уже  не  было,  но  свою  роль  она  успела  сы¬
грать.  Привыкшие  к  сухим  цифрам  американцы  иной  раз
не  задумываются  над  тем,  что  за  ними  скрывается.
 Иногда  страдания  и  муки  одного  человека  оказывают¬
ся  более  впечатляющими,  чем  страницы  сухой  статисти¬
ки.  Но,  говоря  о  преступлениях  американского  империа¬
лизма  во  Вьетнаме,  нельзя  обойти  и  статистику.
 Почти  все  американцы  знают,  что  от  сброшенных  над
Хиросимой  и  Нагасаки  атомных  бомб  погибло  более  чет¬
верти  миллиона  людей,  но  не  все  они  ясно  представляют
себе,  что  все  это  значит  на  практике.  Понять  это  им  ме¬
шает  то,  что  с  1812—1814  годов  ни  один  иностранный  сол¬
дат  с  оружием  в  руках  не  перешагнул  границ  этой  стра¬
ны;  ни  один  американский  ребенок,  ни  одна  мать  не  были
убиты  сброшенными  на  их  землю  бомбами.  Ужасы  войны
для  американцев  старательно  лакирует  хитрая  буржуаз¬
ная  пропаганда:  все  —  сгоревшие  города,  сбитые  самоле¬
ты,  пролитую  кровь  и  раненых  солдат  —  она  переводит  на
доллары.  Многие  американцы  довольно  точно  знали,
сколько  стоит  один  день  войны  во  Вьетнаме.  Вспоминаю,
как  один  мой  знакомый  американец  критиковал  прави¬
тельство  за  то,  что  оно  не  стремится  удешевить  день  войны
хотя  бы  на  10  центов...
 133

Его  образ  мыслей  понять  нетрудно,  если  вспомнить,
что  во  время  первой  и  второй  мировых  войн  Соединенные
Штаты  Америки  благодаря  военным  заказам  избавились
от  безработицы,  подняли  заработную  плату  рабочим.  В  то
время  как  в  разных  странах  земного  шара  текли  реки
крови,  большая  часть  американских  семей  ликвидировала
долги  и  даже  сделала  накопления.  Только  эта,  вьетнам¬
ская,  война  нанесла  ощутимый  удар  по  их  карману.
 Институты  по  формированию  общественного  мнения,
находящиеся  под  опекой  Пентагона,  доказывают,  что  вой¬
на  в  широком  смысле  этого  слова  явление  не  такое  уж  от¬
рицательное,  так  как  она  двигает  вперед...  науку  и  технику.
 Однажды  я  решил  поздравить  моего  друга-американ-
ца,  послав  ему  открытку  с  каким-нибудь  символом  мира.
Открыток  в  витрине  магазина  было  выставлено  великое
множество,  на  все  случаи  жизни.  Но  нужной  мне  открытки
не  оказалось.
 —  Хочешь  мира  —  готовься  к  войне,—  сказал  мне  про¬
давец.—  Купите  с  изображением  взрыва  атомной  бомбы.
 Я  удивленно  посмотрел  на  него.  Чисто  выбритое  лицо,
белоснежный  воротничок,  а  в  водянистых  глазах  один
лишь  бизнес.
 —  Да,—  подтвердил  он.—  Атомная  бомба  —  это  сим¬
вол  мира.  Она  помогла  нам  осилить  японских  милитари¬
стов.
 —  Сброшенные  вами  атомные  бомбы  —  это  позор  ве¬
ка,—  парировал  я.
 —  Мы  первыми  ее  создали,  первыми  должны  были  ее
и  испытать.  И  в  конце  концов,  мы  испытали  ее,  защищая
свою  страну.
 Так  рассуждает  не  только  этот  продавец  открыток,  но
и  многие  другие  американцы.  Так  думают  те,  мозги  ко¬
торых  забиты  буржуазной  пропагандой.  Если  раньше  ува¬
жающий  себя  американец,  пригласив  к  себе  гостя,  гово¬
рил  с  ним  только  о  доходах,  автомобиле  и  кухне,  то  те¬
перь  разговор  неизбежно  заходит  о  войне.  Стараясь  ни  в
коем  случае  «не  вмешиваться»  в  политику,  американцы
говорят  не  об  определенной  войне,  а  о  войне  абстрактной,
о  войне  «вообще».
 Наша  машина  въехала  в  обсаженную  каштанами
аллею  мотеля  и  остановилась  рядом  с  другими,  такими  же
запыленными.  Хозяин  приветливо  нам  улыбнулся,  спро¬
сил^  какие  мы  предпочитаем  коктейли.  ^
 134

Нас  познакомили  с  другими  гостями.  Среди  них  оказа¬
лось  много  врачей.  Когда  гости  уселись  в  удобные  кресла
в  тени  каштанов,  разговор,  как  обычно,  начался  с  автомо¬
билей.  Потом  кто-то  обмолвился  об  удобствах  воздушного
сообщения.  Одни  были  за  воздушные  гиганты,  скорость
которых  превышает  скорость  звука,  другие  —  за  передви¬
жение  только  на  велосипедах.  Отсюда  мысли  собравшихся
устремились  в  космос,  достигли  Луны,  а  затем,  без  види¬
мых  затруднений,  и  Марса.
 —  Марс  —  планета  войны.  А  почему  нет  планеты
мира?
 —  Планета  мира  —  это  Земля,—  сказал  хозяин.
 Все  громко  рассмеялись.  Это  был  парадокс.  Хозяин
изобразил  на  лице  смущение.
 —  Планета  мира  —  это  ваш  дом!  —  решил  исправить
положение  один  из  гостей.
 —  А  почему  вы  думаете,  что  «война»  —  это  понятие
отрицательное,  а  «мир»  —  положительное?  —  спросил  один
из  врачей,  удобно  растянувшись  в  кресле  и  бросив  пест¬
рый  пиджак  на  траву  у  своих  ног.
 —  Потому  что  война  —  это  война...
 —  Ну  а  пирог  —  это  пирог.  Но  нельзя  же  за  это  осуж¬
дать  его.  Я  согласен  с  этим  англичанином  Андрески  и  на¬
шим  соотечественником  генералом  Джорджем  Паттоном,
которые  считают,  что  война  —  это  высочайшее  и  весьма
полезное  испытание  для  человека.
 —  Ну  разве  станет  генерал  Паттон  осуждать  войну,
если  это  его  профессия?
 —  А  зачем  вообще  осуждать  войну  и  военных,  если
она  во  все  времена  была  и  будет  двигателем  цивилизации
и  прогресса?
 В  этом  обществе  врачей,  видимо,  никто  не  предпола¬
гал,  что  их  товарищ  выскажет  такую  точку  зрения.  А  он,
потягивая  коктейль,  продолжал:
 —  Война,  а  не  мир  была  самым  верным  поводырем  че¬
ловека  к  вершинам  сегодняшней  цивилизации.  Почти  вся
зафиксированная  история  людей  —  это  история  войн.  Кто-
то  подсчитал,  что  со  дня  рождества  Христова  на  один  мир¬
ный  год  приходится  пять  лет  войны.
 —  Но  уж  сам-то  Христос  был  за  мир!
 —  За  это  его  и  распяли.  Надо  было  ему  собрать  своих
апостолов  и  начать  войну.  Он  бы  большего  добился.
 —  В  моем  доме  не  критикуют  религию  и  правительст¬
во,—  улыбаясь,  заметил  хозяин,  х
 135

—  Защищая  войну,  я  нахожусь  на  стороне  правитель¬
ства!  —  Гость  в  пестром  пиджаке  поклонился  хозяину  и
продолжал:  —  Если  бы  человек  не  вытесал  топор  и  не
швырнул  его  во  врага,  он  бы  до  сих  пор  бродил  в  джунг¬
лях  среди  зверей  и  боялся  за  свою  жизнь...  Только  войны,
сначала  мелкие,  а  потом  огромные,  сделали  человека  мо¬
гучим.  Вы  мне  не  верите?  Войны  научили  человека  обще¬
ственной  организации.  Победу  одерживали  те,  кто  были
лучше  организованы.  Войны  привили  нам  понимание  де¬
мократии:  воинская  дисциплина  не  считается  с  титулами
и  привилегиями,  перед  приказом  командира  все  равны.
Война  создала  промышленность.  Индустриализация  на¬
чалась  в  тех  государствах,  которые  вели  крупные  войны  и
владели  миром.  Война  развила  и  науку.  Первая  мировая
война  дала  танк,  который  позже  стал  трактором  и  буль¬
дозером.  Вторая  мировая  война  дала  ракеты,  реактивные
моторы,  которые  позже  выросли  в  космические  корабли.
Атомная  бомба  превратилась  в  атомную  электростанцию.
И  наконец,  война  развивает  искусство,  литературу.  Разве
появился  бы  шедевр  Гомера,  если  бы  не  было  Троянской
войны?
 Врач  говорил  и  говорил.  Другие  слушали.  Никто  его  не
прерывал.  Когда  он  кончил,  воцарилась  тишина.
 —  Вы  говорили  очень  интересно,—  сказал  его  сосед,—
но  неубедительно.
 —  Пожалуйста,  выскажитесь  с  большей  убедительно¬
стью,—  ответил  врач.
 —  Сын  моего  брата  погиб  во  Вьетнаме,—  только  и  от¬
ветил  тот.
 Все  почувствовали  себя  неловко.  Положение  спас  хо¬
зяин:
 —  Бефы  будем  жарить  там,  под  деревьями,—  сказал
он,  и  все  поднялись  с  кресел.
 Я  до  сих  пор  не  знаю,  говорил  ли  тот  врач  о  прогрес¬
сивной  роли  войны  искренне  или  в  насмешку  над  теми,
кто  думает  подобным  образом,  но  одно  ясно:  бомбы,  ко¬
торые  американцы  сбросили  на  чужие  земли,  рвутся  на  их
собственной  земле.

СТАЛЬ  И  МУСКУЛЫ
 Нет  такого  американца,  у  кото¬
рого  бы  ничего  не  было:  у  одних
есть  деньги,  у  других  —  надежда
добыть  их,  а  у  третьих  —  обломки
несбывшихся  надежд.
 *Нъю  уорлд  ревъю»
 Одна  половина  человечества  состоит
из  людей,  которые  имеют  что  ска¬
зать,  но  не  могут,  а  другая  —  из
людей,  которым  нечего  сказать,  но
они,  не  умолкая,  говорят  об  этом.
Роберт  Фрост
 Мы  находились  в  шахте  номер  7  «Кристофер  и  К0»,  в
штате  Западная  Виргиния.  Эта  шахта  принадлежит  круп¬
нейшему  в  США  угольному  объединению  «Питсбург  (кон-
солидейшн)  коул».
 —  Углубились  под  землю  на  триста  метров!  —  крикнул
мне  прямо  в  ухо  молодой  инженер  Луис  Мерфи,  остановив
вагонетку,  в  которой  мы  проехали  по  подземному  лаби¬
ринту  не  менее  10  миль.
 Стальные  когти  комбайна,  вгрызающиеся  Ц  пласт  ка¬
менного  угля,  производили  такой  адский  шум,  что,  каза¬
лось,  содрогались  не  только  подпорки  шахты  и  железные
рельсы,  по  которым  бегут  вагонетки,  не  даже  300-метро¬
вый  пласт  земли,  который  висел  над  головой.  Рабочие  не
разговаривали.  Они  молча  обслуживали  гудящий  от  напря¬
жения  комбайн.  Лица  их  были  черны  как  уголь,  который
они  добывали.  Блестели  только  глаза  да  зубы.
 Тьму  прорезали  лучики  света  от  электрических  фона¬
риков,  укрепленных  на  шлемах  углекопов.  Размельченная,
отсвечивающая  жирным  блеском  масса  угля  плыла  по  кон¬
вейеру  и  падала  в  вагонетки.  Вскоре  ее  поднимут  на  по¬
верхность,  и  после  многих  миллионов  лет  она  снова  уви¬
дит  дневной  свет.
 Мы  добрались  до  этой  шахты,  поднимаясь  по  серпан¬
тинной  дороге  в  Аппалачские  горы.  Горы  эти,  протянув¬
шиеся  по  территории  восьми  штатов  с  юга  на  север,  уже
захватила  своим  буйствам  весна.  Но  торжественная  и  на¬
 137

рядная  красота  природы  совершенно  не  соответствовала
той  нищете,  которую  мы  увидели  вокруг.
 Когда-то  в  Аппалачские  горы  высылали  преступников,
здесь  скрывались  и  люди,  которым  грозила  тюрьма.  Сна¬
чала  они  вырубали  и  продавали  замечательный  белый  дуб,
бук  и  другие  ценные  породы  деревьев.  Потом  начали  ко¬
выряться  в  земле  и  нашли  здесь  неисчислимые  богатства
в  виде  каменного  угля.  В  годы  первой  мировой  войны  в
горы  была  проложена  линия  железной  дороги,  и  внезапно,
как  всегда  бывает  в  Америке,  возник  невероятный  эконо¬
мический  бум.  Он  продолжался  недолго  —  всего  одно  рабо¬
чее  поколение.  Чем  выше  влезешь,  тем  больнее  падать  —
так  произошло  и  с  экономикой  Аппалачского  района.  Впро¬
чем,  не  только  этого  района.  Такова  была  судьба  всей  уг¬
ледобывающей  промышленности  США.
 В  середине  XIX  и  начале  XX  века  поезд  экономики
этой  страны  приводили  в  движение  черная  металлургия  и
строительство  железных  дорог.  Для  этого  требовалось  мно¬
го  каменного  угля.  Он  давал  70—90  процентов  всей  энер¬
гии.  В  1918  году  был  установлен  первый  рекорд  по  добы¬
че  угля  —  615  миллионов  тонн  в  год.  Вскоре  удельный  вес
каменного  угля  в  энергетическом  балансе  уменьшился.
Второй  рекорд  был  установлен  в  1947  году  —  624  миллио¬
на  тонн.  Затем  на  первое  место  уверенно  вышли  нефть  и
природный  газ.  Использование  нефти  возрастало  одновре¬
менно  с  ростом  автомобильной  промышленности.  В  1970  го¬
ду  уголь  составлял  лишь  четвертую  часть  в  энергетиче¬
ском  балансе.  США  постоянно  увеличивают  импорт  нефти
из  других  стран.  В  1980  году  почти  половину  израсходо¬
ванной  американцами  нефти  составляла  импортная.  Миро¬
вой  энергетический  кризис,  порожденный  хищническими
действиями  нефтяных  компаний  и  политическими  и  воен¬
ными  авантюрами  в  районе  Ближнего  Востока  и  других
частях  света,  стимулировал  рост  угольной  промышленно¬
сти  в  США.  Сейчас  каменный  уголь  вновь  обретает  уте¬
рянные  ценность  и  достоинство.  Разработаны  проекты  по
превращению  «черного  золота»  в  бензин  и  природный  газ.
В  1983  году  вступит  в  строй  первый  такой  завод,  который
будет  перерабатывать  6  тысяч  тонн  каменного  угля  в  сут¬
ки.  Экономисты  подсчитали,  что  до  2000  года  на  реконст¬
рукцию  и  строительство  угольных  шахт  будет  израсходо¬
вано  55  миллиардов  долларов.
 Буржуазная  пропаганда  утверждает,  что  «черное  золо¬
то»  ждет  блестящее  будущее.  Однако,  несмотря  на  то  что
 138

добыча  каменного  угля  в  Аппалачах  возросла,  жизнь  угле¬
копов  по-прежнему  остается  черной,  словно  уголь,  кото¬
рый  они  добывают.
 В  разные  периоды  у  американцев  были  на  языке  и  вол¬
новали  их  разные  слова:  «колонизация»,  «прогибишд»
(«сухой  закон»),  «механизация»  и  т.  д.  Сегодня  одно  из
наиболее  часто  склоняемых  и  вызывающих  самые  чер¬
ные  мысли  —  слово  «автоматизация».  Автоматы  заменяют
людей  и  весьма  повышают  производительность  труда.
 Капиталисты  превосходно  разбираются  в  преимущест¬
вах  автоматизации.  Стальные  мускулы  и  электронные  моз¬
ги  работают  без  отдыха  и  никогда  не  устают.  Им  не  надо
каждую  неделю  выплачивать  зарплату.  Автоматы  не  объ¬
единяются  в  профсоюзы  и  не  устраивают  забастовок.
Преимущества  автоматизации  понятны  и  рабочим,  они  не
глупее  капиталистов.  Но  трудящимся  известна  и  другая
сторона  автоматизации:  когда  на  фабриках  монтируются
автоматы,  это  значит,  что  большая  часть  рабочих  будет
выставлена  за  ворота.  Автоматизация  в  условиях  капита¬
лизма  отнимает  хлеб  у  миллионов  тружеников  и  их  семей.
 В  районе  Хазарда  рабочие  взрывали  динамитом  не  пла¬
сты  каменного  угля,  а  новое  оборудование.  Некоторые
несознательные  американские  рабочие,  как  это  было  не¬
когда  и  в  Европе,  обращают  свой  гнев  не  на  истинную
причину  неблагополучия,  а  на  ни  в  чем  не  повинные  ма¬
шины  и  автоматы.  Такие  выступления,  конечно,  харак¬
терны  вовсе  не  для  всего  рабочего  класса  США.
 Некоторые  буржуазные  идеологи,  стремясь  помочь  про¬
стой  кирке  в  ее  борьбе  против  угольного  комбайна,  реко¬
мендуют  на  некоторое  время  приостановить  автоматиза¬
цию  шахт.  Другие,  чтобы  не  увеличивать  количества  без¬
работных,  предлагают  укоротить  рабочую  неделю,  соответ¬
ственно  уменьшив  и  заработки  шахтеров.  Это  было  бы  во¬
истину  соломоновым  решением,  но  только  если  бы  с  умень¬
шением  заработка  можно  было  бы  сократить  количество
ртов  в  семье,  понизить  цены  на  хлеб,  на  квартиру,  плату
за  медицинскую  помощь.
 Мы  спустились  в  шахту  номер  7  по  приглашению  ди¬
рекции,  которая  хотела  «поразить»  нас  чудесами  амери¬
канской  техники.  Шахта  была  действительно  превосходно
механизирована  и  работала  с  полной  нагрузкой.  Комбайн
методично  вгрызался  в  угольный  пласт  и  продвигался  впе¬
ред.  Чтобы  не  отстать  от  комбайна,  рабочим  приходилось
двигаться  в  том  же  темпе.  Но  каждый  ли  шахтер  США  в
 139

силах  поспевать  за  техникой?  Глядя  на  комбайн,  я  при¬
помнил  наш  вчерашний  визит  в  другую  шахту,  которая
была  антиподом  той,  что  мы  посетили  сегодня.
 Попали  мы  туда  совершенно  случайно.  Проезжая  по
окраинам  города  Моргантаун,  мы  заметили  разбросанные
тут  и  там  лачуги  и  отслужившие  свой  срок  автобусные  ку¬
зова.  Снятые  с  колес,  они  стояли  прямо  на  земле  и  при¬
влекли  внимание  тем,  что  из  некоторых  труб,  пропущен¬
ных  в  окна,  вился  дымок.  Мы  остановили  машину.  У  лю¬
дей,  живущих  в  этих  хижинах,  были  потухшие  глаза,  а  на
лицах  детей  мы  не  разглядели  ни  лучика  обычного  дет¬
ского  оживления.  Вскоре  узкая  дорога  вывела  нас  за  город.
Решив  возвратиться,  мы  свернули  на  извивающийся  у  под¬
ножия  горы  узенький  проселок  и  притормозили  возле  вы¬
сокого,  худого,  измученного  человека,  чтобы  справиться  о
дороге.  Он  копошился  возле  кучи  угля.  Разговорились,  и
новый  знакомый  пригласил  нас  осмотреть  его  шахту.
У  подножия  горы  стояла  избушка,  за  ней  паслась  лошадь,
вокруг  были  разбросаны  заржавевшие  куски  железа  и
останки  старых  автомобилей,  а  узкая  колея  вела  в  туннель.
Вход  был  перегорожен  цепью,  на  которой  болтался  жел¬
тый  лоскут  с  надписью:  «Опасно».
 Когда  мы  вошли  в  туннель  и  побрели  вглубь,  хозяин
начал  свой  рассказ:
 —  У  меня  есть  один  помощник.  Вон,  вы  видели,  он
пасется  сейчас  за  домом.  Я  эапрягаю  его  в  вагонетку,  и  он
вытаскивает  из  шахты  уголь,  добытый  моими  руками.
 Еще  несколько  шагов,  и  мы  оказались  у  конца  участка
Бродерика  —  так  звали  владельца  шахты.  Здесь  не  было
могучего  комбайна,  и  в  угольной  пыли  покоилась  обыкно¬
венная  кирка.  С  ее  помощью  Бродерик  за  день  добывает
7  тонн  каменного  угля.
 Потом  он  позвал  нас  в  свой  дом,  состоящий  из  одной
комнаты.
 —  Это  только  комната  у  меня  одна,  а  так  я  привык
иметь  всего  по  два,—  пошутил  хозяин.
 В  углу  на  полу  лежало  два  шахтерских  шлема,  две
электрические  батарейки.  В  середине  комнаты  расположи¬
лись  две  печурки  под  каменный  уголь,  стояло  два  стула.
Пары  не  было  лишь  у  ружья,  стоявшего  в  углу  у  кро¬
вати,  да  у  самого  Бродерика,  пятидесятитрехлетнего  холо¬
стяка.  В  молодости  он  был  коммивояжером,  в  годы  войны
служил  во  флоте,  после  войны  работал  продавцом,  рабо¬
чим  на  бензостанции  —  и  нигде  не  смог  «выбиться  в
 140

люди»,  как  он  говорит.  Тогда  он  приобрел  на  распродаже
23  акра  горной  земли,  надеясь  позже  продать  ее  и  на  этом
заработать.  Но  и  этот  «бизнес»  не  удался.  Тогда  он  купил
кирку  и  начал  долбить  гору.  Уже  14  лет  как  он  является
владельцем  этой  «шахты».  В  Америке  их  называют  «со¬
бачьими  дырами».
 Одинокие  люди  порой  предаются  размышлениям,  порой
опускаются.  Мистер  Бродерик  в  своем  одиночестве  и  веч¬
ном  непосильном  труде  приближался  ко  второму  состоя¬
нию,  но  не  желал  в  этом  признаться.
 —  Люди  живут  в  мире,  словно  волки,—  объяснил  он.—
Так  и  точат  зубы  друг  на  друга.  Волки  есть  крупные,  есть
мелкие.  Я  слабый  волк  и  все-таки  стараюсь  одолеть  со¬
седа.
 —  Какие  перспективы  у  вашей  шахты?  —  спросили
мы  его.
 —  Почему  комар  жужжит?  —  вопросом  на  вопрос  от¬
ветил  Бродерик.—  Это  он  учится  разговаривать.  Так  и  я.
Придет  срок  —  я  еще  заговорю.
 Владельцы  «собачьих  дыр»  выдерживают  конкуренцию
монополий,  располагающих  самой  современной  техникой,
прежде  всего  потому  что  они  не  вкладывают  в  свои  шахты
никакого  капитала,  им  не  нужны  никакие  машины.  По¬
нятно,  что  условия  работы  в  таких  «дырах»  тяжелейшие  и
заработок  весьма  невелик.
 Рабочие  шахты,  которую  мы  посетили,  принадлежат  к
довольно  сильному  профсоюзу  шахтеров.  Несколько  лет
назад  профсоюз  построил  в  окрестностях  шахты  номер  7
центр  медицинской  и  социальной  помощи.  Директор  этого
центра  встретил  нас  испуганным  взглядом,  протянул  дро¬
жащую  руку  и  почему-то  надел  пиджак,  хотя  это  вовсе
не  принято  в  американских  учреждениях.  Позже  он  не¬
сколько  успокоился,  а  когда  мы  уходили,  признался  нам,
что  до  сих  пор  ему  не  доводилось  видеть  ни  одного  совет¬
ского  человека.
 Рассказав  о  деятельности  своего  учреждения,  директор
подарил  нам  на  прощание  брошюрку.  На  обложке  ее  были
напечатаны  отрывки  из  писем  нескольких  шахтеров,  кото¬
рых  постигло  несчастье.  «Мне  сломало  обе  ноги,  и  потому
я  больше  не  могу  работать.  У  меня  трое  детей,  но  я  не  в
силах  обеспечить  их  молоком»,—  писал  один.  «Меня  иска¬
лечил  обвалившийся  пласт,  после  чего  я  был  парализован.
Теперь  я  самый  несчастный  человек  в  мире.  Не  можете  ли
вы  помочь  мне?»  —  писал  другой.  Примерно  так  же  звуча¬
 141

ли  отрывки  и  из  других  писем,  написанных  людьми,  пока¬
леченными  в  шахте,  а  теперь  страдающими  от  нужды  и
болезней.  В  брошюре  говорилось,*что  с  1906  по  1945  год  в
американских  шахтах  погибло  79  тысяч  240  человек.
К  сожалению,  мне  нигде  не  удалось  получить  статистиче¬
ских  сведений  о  том,  сколько  шахтеров  нашли  могилу  в
американских  шахтах  за  последние  годы.
 В  городе  Уинстон-Сейлем  мне  довелось  побывать  на
одной  из  крупнейших  в  США  сигаретных  фабрик,  дирек¬
тор  которой  похвалялся,  что  фабрика  его  славится  тремя
достоинствами:  автоматизацией  производства,  качеством
продукции  и  чудесными  отношениями  между  администра¬
цией  и  рабочими.  С  первыми  двумя  утверждениями  ди¬
ректора  вполне  можно  было  согласиться,  а  что  касается
отношений  между  дирекцией  фабрики  и  рабочими,  то  здесь
нужно  внести  оговорку:  рабочим  этой  фабрики  запрещено
вступать  в  профсоюзы.  Прежде  чем  принять  человека,  ди¬
рекция  требует  письменного  обязательства  об  отказе  во
время  работы  на  фабрике  от  членства  в  каком-либо  проф¬
союзе.
 Душистые,  нравящиеся  женщинам  сигареты  произво¬
дятся  на  этой  фабрике  самыми  современными  автоматами,
привезенными  из  Франции  и  ФРГ.  Надо  заметить,  что  на
многих  модернизированных  предприятиях  США  стоят  им¬
портные  машины  и  оборудование.  Директор  фабрики  лю¬
безно  водил  нас  по  светлым  цехам,  гордо  демонстрировал
до  блеска  натертые  полы  и  попутно  утверждал,  что  проф¬
союз  —  это  организация  уже  отжившая  и  потому  рабочие
сами  от  нее  отказываются.  Показав  на  негритянку  и  бе¬
лую  работницу,  стоявших  рядом  у  одного  автомата,  он  по¬
яснил:
 —  У  нас  нет  расовой  дискриминации.  Они  работают  у
одного  автомата  и  едят  в  одной  столовой.
 Однако,  проходя  по  коридору,  мы  увидели  надпись  на
двери  туалета:  «Только  для  белых»  и  дальше:  «Только  для
негров».
 —  Мы  не  виноваты,—  оправдывался  директор.—  Тако¬
вы  законы  штата,  и  мы  должны  соблюдать  их.
 Расисты  создают  одни  законы,  крупные  капиталисты  —
другие,  но  они  вполне  дополняют  друг  друга.
 Рабочие  этого  предприятия  не  объединяются  в  проф¬
союзы  не  потому,  что  не  хотят  этого,  а  потому,  что  не  раз¬
решает  фабривднт.  А  что  ждет  американского  рабочего  на
старости  лет?  Рассчитывать  на  пенсию  по  старости  мужчи*

ны  могут  не  раньше  65,  а  женщины  —  62  лет.  Но  получа¬
ют  пенсию  только  те,  кто  сперва  долгие  годы  выплачивал
в  пенсионный  фонд  определенную  часть  своей  заработной
платы.
 Особенно  утонченно  ведется  ограбление  американских
рабочих  с  помощью  налоговой  системы.  Налоги,  словно
тень,  ни  на  минуту  не  оставляют  американца.
 Я  знал  американца,  у  которого  семья  состояла  из  пяти
человек  и  который  был  счастливым  обладателем  постоян¬
ной  работы.  Жизнь  заставила  его  подсчитать  с  каранда¬
шом  в  руке  не  только  каждый  доллар,  но  и  каждый  цент
своего  бюджета.  Вот  некоторые  цифры  из  его  записной
книжки:  53  процента  зарплаты  уходит  на  квартиру  и  оп¬
лату  налогов,  9  процентов  —  на  транспорт,  а  на  оставшие¬
ся  деньги  он  должен  прокормить  семью  и  купить  одежду,
причем  все  это  также  облагается  дополнительными  нало¬
гами.
 Рядовому  американцу  постоянно  вбивают  в  голову,  что
налоги  идут  в  пользу  страны  и  тем  самым  служат  для  его
же  блага.  Разве  это  не  похоже  на  сценку  из  фильма  Чап¬
лина,  в  которой  грабитель,  раздевая  свою  жертву,  объясня¬
ет  ей,  что  делает  это  для  ее  же  пользы,—  мол,  так  легче
будет  идти  домой.
 Хотя  налоги  по  закону  должны  платить  все  и,  разуме¬
ется,  соответственно  своим  доходам,  монополии  и  крупные
капиталисты  всякими  способами  обходят  закон.  Одним  из
способов  является  так  называемая  благотворительность  —
создание  фондов  для  развития  науки  и  искусств.  Деньги,
внесенные  в  этот  фонд,  засчитываются  как  уплаченный
налог.  Люди,  которые  получают  помощь  из  этого  фонда,
обязаны  быть  благодарны  капиталисту,  а  ведь  средства,  из
которых  составляют  эти  фонды,  отняты  у  них  же  самих,
ибо  им  пришлось  выплачивать  налог,  который  не  внес  в
казну  владелец  фонда.
 Склоны  Аппалачских  гор,  в  глубине  которых  скрывают¬
ся  огромные  богатства,  украсила  весенняя  зелень.  Исто¬
ченные  ветрами  скалы  и  белые  цветы  были  немыми  сви¬
детелями  безжалостной  борьбы.  Правда  тут  борется  про¬
тив  лжи,  голодные  —  за  кусок  хлеба,  умирающие  в  шах¬
тах  —  за  мгновение  жизни,  за  глоток  воздуха.  Те,  кто  дер¬
жит  в  мускулистых  руках  кирку  или  управляет  мощным
комбайном,  борются  против  тех,  кому  принадлежат  эти
комбайны.
 Чикаго  долгое  время  славился  своими  бойнями:  они
 143

росли  вместе  с  городом,  а  город  в  свою  очередь  рос  вместе
с  бойнями.  Владельцы  боен  с  гордостью  повторяли,  что  у
них,  мол,  зря  не  пропадет  ни  одна  свиная  щетинка  —  так
хорошо  поставлено  дело.  Даже  предсмертный  визг  свиней
один  ловкий  владелец  бойни  записал  на  пластинки  и  по¬
пытался  сбыть.  Увы,  тогда,  в  начале  века,  такая  музыка  в
США  еще  не  имела  спроса.  Но  сегодня  лицо  Чикаго  опре¬
деляют  уже  не  бойни,  и  владельцы  их  настроены  весьма
минорно.  Что  случилось?  Грусть  вызвана  резким  ухудше¬
нием  свиного  бизнеса.  Эта  отрасль  промышленности  чах¬
нет  в  Чикаго,  словно  дуб,  корни  которого  подкапывают  те
нее  неблагодарные  свиньи.  Практичные  американцы  под¬
считали,  что  для  кармана  куда  полезнее  забивать  свиней
на  месте,  вместо  того  чтобы  подвергать  их  долгому  и  уто¬
мительному  путешествию  в  Чикаго,  от  которого  они  за¬
метно  теряют  в  весе.  И  вот  с  каждым  годом  все  меньше
свиней  пользуется  железнодорожным  транспортом...
 По  всей  Америке  много  избытка,  но  много  и  нужды.
В  городе  боен  и  стали  —  как  раньше  назывался  Чикаго  —
эти  контрасты  особенно  резки.  В  северном  и  западном
районах  города  на  многие  мили  тянутся  кварталы  трущоб
и  нищеты.  Едешь,  едешь,  и  кажется,  что  ты  никогда  не
достигнешь  берега  человеческой  нужды.  А  когда  возвра¬
щаешься  на  Лейкшор-драйв,  где  с  одной  стороны  дышит
прохладой  озеро  Мичиган,  а  с  другой  стоят  роскошные
дворцы  мясных  королей  и  князей  стали,  расположились
палаццо  баронов  от  торговли,  начинаешь  понимать,  во  что
это  обходится  трудящимся.
 В  Чикаго  находится  самая  длинная  в  мире  улица,  са¬
мый  большой  в  США,  железнодорожный  узел,  где  сходит¬
ся  21  крупная  магистраль  и  аэродром  О’Хара,  который
принимает  и  выпускает  наибольшее  в  мире  количество  са¬
молетов  в  день.  В  Чикаго  существует  замечательный  сим¬
фонический  оркестр  и  несколько  прославленных  музеев.
Однажды  'в  Чикаго  я  зашел  в  корреспондентский  пункт
рабочей  газеты,  расположившейся  на  восьмом  этаже  ста¬
рого,  облупившегося  дома.  Первые  этажи  таких  домов  из-
за  дороговизны  могут  себе  позволить  арендовать  только
финансово  крепкие  организации.  Из  окна  виднелись  вол¬
ны  озера  Мичиган  и  глубоко  почитаемое  всеми  трудящи¬
мися  место  —  площадь  Хеймаркет.  Этого  названия  вы  не
найдете  сейчас  ни  на  одной  карте  туристских  фирм,  нет
его  ни  в  справочниках  официальных  учреждений,  ни  в
списке  исторических  мест.  И  тем  не  менее  эту  площадь
 144

знают  все,  кто  хранит  память  о  крови,  пролитой  трудящи¬
мися  в  борьбе.
 1  мая  1886  года  прервали  работу  и  выставили  пикеты
около  40  тысяч  человек.  Они  требовали  введения  восьми¬
часового  рабочего  дня,  потому  что  вынуждены  были  рабо¬
тать  более  60  часов  в  неделю.
 3  мая  возле  бойни  «Маккормик»  собралось  6  тысяч  ра¬
бочих.  Они  предъявили  протест  против  объявленного  фаб¬
рикантом  локаута.  Прибыло  200  полицейских.  В  ход  по¬
шли  пули  и  слезоточивые  газы.  Были  убитые  и  раненые.
 На  следующий  день  на  Хеймаркете  состоялась  массо¬
вая  демонстрация  протеста  против  зверств  полиции.  Под¬
купленный  полицией  провокатор  бросил  бомбу.  В  резуль¬
тате  взрыва  погибло  семь  полицейских  и  четыре  рабочих.
Полиция  открыла  огонь.  Реакционные  газеты  в  один  голос
требовали: 	«Рабочим 	—  пули,  а  их  вождям  —  петлю».
 5а  решетку  посадили  руководителей  забастовки.  Летом
1887  года  начался  суд,  который  продолжался  40  дней.
Бомба,  брошенная  провокатором,  была  основным  обвине¬
нием,  и  вожаки  рабочих  были  приговорены  к  смертной
казни.
 Один  из  приговоренных,  Альберт  Парсонс,  на  суде  до¬
казал,  что  капиталисты  заранее  заплатили  100  тысяч  дол¬
ларов  за  смертный  приговор.  Неудивительно,  что  подку¬
пленные  судьи  приговорили  рабочих  к  смерти.  Весь  мир
протестовал  против  решения  суда,  и  тем  й$  менее  И  но¬
ября  1887  года  Аугуст  Спайс,  Георг  Энжел,  Адольф  Фи¬
шер  и  Альберт  Парсонс  были  повешены.
 Демонстрация  1  мая  1886  года  —  родоначальница  меж¬
дународного  праздника  трудящихся  —  Первого  мая.
 Власти  осудили  и  убили  невинных,  но...  по  закону.
Законы  в  США  защищают  тех,  в  чьих  руках  сила.  Прав¬
да,  в  штате  Орегон  существует  один  закон,  защищающий
права  рабочих.  Его  всячески  рекламирует  долларовая
печать:  в  этом  штате  работодатель,  увольняя  работницу  со
своего  предприятия,  не  имеет  права  обзывать  ее  при  этом
«старым  мешком».  Если  он  допустит  такую  грубость,  то
суд  немедленно  присудит  ему  выплатить  уволенной  ком¬
пенсацию  по  безработице.  «Этот  закон  —  большая  победа
рабочих,  потому  что  заставляет  работодателей  соблюдать
вежливость»,—  писала  газета  «Чикаго  трибюн».  И  дейст¬
вительно,  стоит  «пожалеть»  капиталистов:  их  поставили
поистине  в  невыносимые  условия  —  выгоняя  рабочих  за
ворота,  они  должны  сохранять  на  лице  вежливую  улыбку!
 10  Заказ  2053
 145

В  Чикаго,  недалеко  от  того  места,  где  в  1886  году  зем-
ля  обагрилась  кровью  бесстрашных  борцов,  в  залитой  не¬
оновым  светом  витрине  антикварной  лавчонки  выставлена
плеть  с  короткой,  обитой  медными  гвоздями  рукояткой;
Здесь  же  видна  надпись:  «Приобретите  историческую  ре¬
ликвию!  Неслыханная  дешевка!  Всего  3  доллара  98  цен¬
тов!  Этой  плетью  100  лет  назад  были  засечены  двое  рабо¬
чих  бойни  —  участники  забастовки».
 Я  не  удивился,  что  такая  плеть  продается  в  антиквар¬
ной  лавке:  бизнесмены  неразборчивы  в  том,  чем  торговать
и  на  чем  наживаться.  Не  удивила  меня  и  ужасная  рекла¬
ма:  там,  где  все  меряется  на  деньги,  можно  увидеть  вещи
и  пострашнее.  Но  из  чего  исходил  хозяин  лавчонки,  когда
устанавливал  цену?
 В  эту  минуту  у  витрины  остановился  молодой  человек,
одетый  в  комбинезон  строителя.  Еще  мгновение  —  и  он
распахнул  дверь  лавки.  Через  окно  я  видел,  как  продавец
вынул  из  витрины  плеть,  а  юноша  —  из  кармана  несколь¬
ко  долларов.  Выйдя  из  лавки  и  заметив,  что  я  наблюдал
сцену,  он,  словно  оправдываясь,  произнес:
 —  Я  купил  ее,  чтобы  никто  не  вздумал  снова  торговать
этой  реликвией.  Не  им  определять  цену  рабочей  крови.
 Плеть,  которую  я  видел  в  Чикаго,  далеко  не  послед¬
няя.  В  США  они  в  ходу  и  теперь.  Правда,  в  настоящее
время  они  сделаны  не  из  кожи  и  у  них  нет  обитых  медны¬
ми  гвоздиками  рукояток.  Это  плети  условные,  и  тем  не
менее  они  существуют.  Их  удары  постоянно  ощущают  на
себе  несколько  миллионов  безработных,  тысячи  ежегодно
разоряющихся  фермеров,  миллионы  негров.
 «Каждый  американец  —  маленький  капиталист»,—  не
моргнув  глазом,  утверждал  Генри  Форд.
 «Американский  рабочий  класс  не  идет  и  не  пойдет  по
тому  пути,  который  указывают  ему  Маркс  и  Ленин»,—  до¬
казывал  бывший  председатель  американских  профсоюзов
Джордж  Мини.
 Заявления  этих  «деятелей»  напоминают  поступки  ма¬
лышей,  когда  они,  став  в  кружок  и  закрыв  глаза  ладоня¬
ми,  кричат:  «Найди  меня!»  За  исчезновение  классов  в
Америке  они,  видимо,  выдают  тот  факт,  что  ни  в  американ¬
ском  сенате,  ни  в  палате  представителей  нет  ни  одного
депутата  от  рабочих  или  мелких  фермеров.
 Я  не  смог  бы  найти  ни  единого  примера,  чтобы  под¬
твердить  столь  рекламируемую  солидарность  между  рабо¬
чими  и  буржуазией  США,  ибо  таковой  не  существует.
 146

Борьба  трудящихся  в  Америке  необычайно  тяжела  не
только  потому,  что  они  живут  в  цитадели  капитализма,
но  и  потому,  что  их  всячески  стараются  опутать  паути¬
ной  неверия  в  свои  силы  лидеры  желтых  профсоюзов.
На  бойнях  Чикаго  долгое  время  использовали  специаль¬
но  натасканных  баранов,  которые  вели  за  собой  каждое
вновь  прибывающее  стадо.  Овцы  покорно  шли  за  вожака¬
ми  в  помещение,  из  которого  уже  никогда  ни  одна  из  них
не  выходила  живой.  Только  первого,  «ученого»  барана  вы¬
пускали  в  противоположную  дверь,  чтобы  он  через  неко¬
торое  время  привел  новое  стадо.  Примерно  таким  же  обра¬
зом  капиталисты  пытаются  с  помощью  подкупленной  вер¬
хушки  профсоюзов  обмануть  рабочий  класс.  Но  они  забы¬
вают,  что  рабочие  не  овцы.
 Я  не  могу  забыть  нищету  в  Аппалачских  горах,  мисте¬
ра  Бродерика  и  плеть  из  Чикаго.  Я  не  знаю  ни  имени,  ни
фамилии  человека,  который  купил  ее  за  3  доллара  98  цен¬
тов,  но  в  ушах  у  мепя  до  сих  пор  звучат  его  слова:  «Я  ку¬
пил  ее,  чтобы  никто  не  вздумал  снова  торговать  этой  ре¬
ликвией...»

ГОРЬКИЙ  ХЛЕБ
 Унижающий  другого  унижает  и
меня.
 Уолт  Уитмен
 Никакая  нация  не  может  достичь
процветания,  пока  она  не  осознает,
что  пахать  поле  —  такое  же  достой¬
ное  занятие,  как  и  писать  поэму.
Букер  Вашингтону
американский  общественный
деятель
 Министерство  сельского  хозяйства  США  в  Вашингтоне
расположено  в  грандиозном  здании,  где  насчитывается
4844  комнаты,  а  протяженность  коридоров  —  13  кило¬
метров.
 В  лабораториях  этого  министерства  были  разработаны
способы,  как  лучше  сохранять  апельсиновый  сок  и  выра¬
щивать  грейпфруты,  как  добиться,  чтобы  ткани  не  са¬
дились  при  стирке,  как  получить  дешевый  пенициллин.
Теперь  ученые  министерства  заняты  выведением  такого
вида  растений,  которые  не  потребляли  бы  азот,  а,  наобо¬
рот,  сами  выделяли  его  в  почву.  Здесь  делается  немало
важных  и  нужных  дел.
 В  министерство  плывут  и  десятки  тысяч  писем  с  самы¬
ми  разнообразными  вопросами:  как  лучше  откармливать
гусей,  в  какую  почву  сеять  сорго,  когда  сажать  фасоль,—
да  разве  перечислишь  все  темы!  Служащие  специального
отдела  заняты  тем,  чтобы  оперативно  и  по  возможности
исчерпывающе  отвечать  на  эти  вопросы.
 Один  служащий  рассказал  мне,  что  в  министерство
пришло  письмо,  автор  которого  просил  сообщить  ему',  где
можно  подешевле  приобрести  надгробный  камень,  чтобы
рассказать  на  нем  о  бедно  прожитой  жизни.  И  это  пись¬
мо,  право  же,  было  не  самым  трагичным  из  всех...
 В  Белтсвиле,  научно-исследовательском  сельскохозяй¬
ственном  центре  США,  который  расположен  неподалеку  от
Вашингтона,  на  стене  одного  из  зданий  высечены  слова  из¬
вестного  американского  ученого  Некса:  «Если  человек
только  слышит,  он  может  усомниться,  если  он  только  ви¬
 148

дит,  он  еще  может  сомневаться,  но  если  человек  сделал
что-то  своими  руками,  он  больше  не  сомневается».
 Эти  слова  особенно  значимы  для  тех,  кто  работает  на
земле,  для  кого  вопросом  жизни  является  при  минималь¬
ной  затрате  труда  получить  максимальное  количество  про¬
дукции.
 Мне  несколько  раз  довелось  посетить  Айову  —  один  из
штатов  с  наиболее  развитым  сельским  хозяйством.
 Плодородная  земля  Айовы,  прекрасный  климат  и  тру¬
долюбивые  руки  фермеров  сделали  этот  штат  центром  про¬
изводства  зерна  и  мяса  в  США.  Да  и  как  могло  быть  ина¬
че,  объяснили  мне  патриоты  своего  штата,  ведь  на  индей¬
ском  языке  слово  «Айова»  означает  «благословенная
земля».
 В  Айове  около  3  миллионов  жителей,  но  за  год  тут  вы¬
ращивают  20  миллионов  голов  свиней.  На  полях  Айовы
преобладает  кукуруза,  и  ей  оказываются  поистине  коро¬
левские  почести.  Не  случайно  здесь  народные  песни  о  ку¬
курузе  так  же  распространены,  как  в  России  —  о  березе,
в  Литве  —  о  борзом  коне,  не  случайно  замечательный  аме¬
риканский  поэт  Генри  Лонгфелло  в  своей  поэме  «Песнь  о
Гайавате»  пазвал  кукурузу  «другом  человека».
 Фермеры,  р  которыми  нам  приходилось  встречаться,
охотно  показывали  свое  хозяйство  и  подробно  рассказыва¬
ли,  как  им  удалось  добиться  тех  или  иных  успехов.  Они
гостеприимно  угощали  традиционной  чашкой  кофе,  а
иногда,  если  разговор  затягивался,  и  обедом,  причем  надо
сказать,  что  на  фермах  обеды  куда  вкуснее  —  из  свежих,
не  пролежавших  бог  знает  сколько  в  холодильнике  мяса,
яиц,  масла...
 Американцы  —  практичные  люди  не  только  в  своем
повседневном  труде,  но  даже  в  приеме  гостей.  В  большин¬
стве  случаев  фермеры,  которые  угощали  нас  завтраками
или  обедами,  организовывали  прием  так,  что  каждый  сам
шел  в  кухню  и  сам  накладывал  из  стоящих  на  маленьком
огне  кастрюль  то,  что  ему  больше  по  вкусу.  Это  весьма
разумно:  чего  не  хочешь,  не  станешь  есть,  и  отказываться
не  придется,  да  и  хозяйку  беспокоить  не  нужно.  Каждый
обед  начинался  традиционным  стаканом  холодной  воды,  в
которой  плавали  кусочки  льда,  но  это  нисколько  не  охлаж¬
дало  атмосферу.
 Фермеры  все,  как  один,  жесточайшие  враги  шаблон¬
ного  ведения  хозяйства  и  борются  с  этим  шаблоном  ничуть
не  меньше,  чем  с  сорняками  на  своих  полях.  Они  категори¬
 149

чески  отрицают  стандарт  в  ведении  хозяйства  и  даже
свою  гордость  —  кукурузу  сеют  только  там,  где  она  безус¬
ловно  дает  хороший  урожай  и  найдет  сбыт.  Один  фермер
говорил  мне,  что  так  наладил  систему  удобрения  полей,  что
уже  17  лет  выращивает  на  одном  и  том  же  поле  кукурузу
и  постоянно  снимает  высокий  урожай.  А  когда  мы  через
несколько  дней  посетили  другого  фермера,  который  в  этом
же  штате  также  выращивает  кукурузу,  мы  услышали  от
него  нечто  совсем  другое.
 На  одной  и  той  же  площади  он  сажает  кукурузу  только
два  года  подряд,  а  на  третий  засевает  поле  люцерной.  Ког¬
да  она  созревает,  фермер  выпускает  на  это  хорошо  огоро¬
женное  поле  индюков  и  подвозит  птице  концентрирован¬
ные  корма.
 —  Индюки,—  похвастался  он,—  удобряют  мои  ку¬
курузные  поля,  и  на  транспортировку  удобрений  я  не  тра¬
чу  ни  одного  цента.
 В  штате  Висконсин  фермер  Бис  утверждал,  что  его
бизнес  по  продаже  яиц  идет  успешно  потому,  что  он
построил  модернизированные  компактные  курятники,  а
его  сосед  доказывал,  что  простые  и  дешевые  курятники,
устроенное  в  старых  коровниках,  экономичнее  и  дешевле,
чем  строительство  новых,  модернизированных.  И  в  данном
случае  оба  фермера  правы,  потому  что  оба  смотрят  с  точки
зрения  специфических  условий  своего  хозяйства.  В  США
каждая  экономически  крепкая  и  дающая  прибыль  ферма
использует  ту  организацию  труда  и  те  агротехнические  ме¬
тоды,  которые  ей  наиболее  подходят,  в  зависимости  от  ме¬
стных  климатических  условий,  структуры  пашни,  финансо¬
вых  возможностей  хозяина,  профиля  производства  и  конъ¬
юнктуры  рынка.
 Значительная  роль  в  повышении  урожайности  принад¬
лежит  химии.  Химические  препараты  помогают  американ¬
ским  фермерам  снижать  себестоимость  яиц,  мяса,  молока,
выращивать  более  высокие  урожаи.  Широкое  использова¬
ние  химии  в  садоводстве  и  огородничестве  предохраняет
деревья  и  растения  от  паразитов,  а  фрукты  и  овощи  —  от
порчи.
 Однако  везде  и  всегда  ли?
 «Для  людей,  живущих  на  этой  планете,  весна  всегда
была  возрождением  природы,  пением  птиц  и  цветением
трав.  Но  теперь  в  некоторых  местах  США  весна  стала
таинственной  и  непонятно  тихой:  из-за  безоглядного  упо¬
требления  химикалиев  пропали  певчие  птицы.  Яды,  кото¬
 150

рые  человек  употребляет  для  борьбы  с  насекомыми-вреди-
телями,  убили  и  птиц  в  поднебесье,  и  рыбу  в  водах,  зарази¬
ли  и  землю,  которая  кормит  нас...»  Так  начинается  книга
американки  Рахиль  Карсон,  которая  называется  «Умолк¬
шая  весна».  Автор  книги,  известная  популяризатор  естест¬
венных  наук,  много  лет  тщательно  собирала  материал  об
использовании  химикатов  в  Америке  и  потом  написала
свою  страшную  книгу.  Когда  книга  вышла,  вокруг  нее  под¬
нялась  настоящая  буря.  Крупнейшие  книжные  издательст¬
ва  предлагали  автору  заключить  повторные  контракты  на
выход  в  свет  ее  работы.  Одни  хвалили  ее  за  смелость,  за  то,
что  она  не  побоялась  сказать  правду  вслух,  другие  осужда¬
ли  и  пе  верили.  Но  не  оказалось  никого,  кто  сумел  бы
опровергнуть  факты.
 Хвалили  ее  за  то,  что  она  посмела  сказать  вслух  то,
р  чем  уже  давно  думают  многие.  А  ругали  —  будто  бы
за  необъективность,  тенденциозность,  за  то,  что  автор...
«хочет  остановить  прогресс»...
 Такие  обвинения  автора  книги  «Умолкшая  весна»  явно
необоснованны,  потому  что  она  ничего  пе  выдумала,  она
только  защищала  свой  тезис  —  «человек  не  должен  нару¬
шать  равновесия  в  природе».  Все  факты  для  своей  книги
она  брала  из  жизни.  Р.  Карсон  пишет:  «Эту  книгу  я  посвя¬
щаю  А.  Швейцеру,  который  сказал,  что  человек  лишен
возможности  предвидеть  будущее  и  контролировать  свои
действия,  он  погибнет  вместе  с  разрушенной  планетой...»
 Можно  удивляться  столь  безнадежному  пессимизму  пи¬
сательницы,  но  надо  учесть,  что  она  —  американка*  что  все
факты  для  своей  книги  она  брала  из  окружающего  ее  мира.
Пессимизм  писательницы  не  позволил  ей  увидеть  и  огром¬
ной  пользы,  которую  приносит  американцам  химия  и
ее  применение  в  жизни,  особенно  в  области  сельского  хо¬
зяйства.
 Мне  пришлось  быть  при  том,  как  один  фермер,  показы¬
вая  свой  склад  удобрений  и  гербицидов,  поспорил  с  сыном.
Отец  утверждал,  что  без  применения  химикатов  урожаи
уменьшились  бы  в  два  раза,  а  сын  его  доказывал  —  что  в
три  раза.  Разве  этот  пример  не  говорит  о  той  роли,  которую
играет  химия  в  сельском  хозяйстве  США,  как  она  помогает
фермерам  увеличивать  урожаи.  Хороших  результатов  до¬
биваются  американцы,  применяя  химические  препараты
в  садоводстве,  огородничестве,  животноводстве.
 Но  как  убедительно  доказывает  Р.  Карсон  в  своей  кни¬
ге,  применение  химии  в  сельском  хозяйстве  имеет  и  дру¬
 151

гую  сторону.  Автор  книги  утверждает:  когда  в  производ¬
стве  химикатов  отсутствует  контроль,  когда  в  результате
бешеной  рекламы  яды  употребляются  безрассудно,  те  же
с^мые  химикаты,  которые  могли  бы  при  других  обстоя¬
тельствах  приносить  пользу,  становятся  опасным  и  ковар¬
ным  врагом  человека.
 В  штате  Калифорния  крупные  садоводческие  фермы
очень  широко  применяют  препарат  органического  фосфата
парейшн.  Только  в  этом  одном  штате  его  расходуют
больше  3  миллионов  килограммов  в  год.  Этого  количества
было  бы  достаточно,  чтобы  отравить  людей  в  десять  раз
больше,  чем  сейчас  живет  на  всем  земном  шаре.  Через  не¬
которое  время  после  обработки  растений  этим  препаратом
его  ядовитость,  как  и  других  препаратов,  уменьшается,  но
совсем  не  исчезает.  В  местности  Риверсайд,  в  штате  Кали¬
форния,  тяжело  заболели  и  были  отправлены  в  больницу
11  наемных  работников,  которые  собирали  урожай  апель¬
синов.  Заболевание  было  вызвано  препаратом  парейшн,
которым  за  две  недели  до  этого  были  обрызганы  апельси¬
новые  деревья.  Заболевших  лечат  врачи,  одетые  в  спец¬
одежду,  а  наемные  батраки  собирают  зараженные  ядом
фрукты  голыми  руками.
 В  Соединенных  Штатах  действует  закон,  запрещающий
употреблять  при  производстве  продуктов  питания  так  на¬
зываемые  канцерогенные  (стимулирующие  раковую  бо¬
лезнь)  химикалии.  Ученые  доказали,  что  синтетический
стильбестроль,  или  так  называемый  «биологический  дина¬
мит»,  вызывает  раковые  заболевания.  Еще  в  1947  году  был
принят  закон,  запрещающий  употреблять  стильбестроль  в
мясной  промышленности.  Но  закон  этот  был  сформулиро¬
ван  так,  что  всякий,  кому  это  на  руку,  обходит  его.  И  до
сегодняшнего  дня  стильбестроль  применяется  для  уско¬
ренного  откорма  скота.
 В  США  весьма  распространена  окраска  продуктов  пи¬
тания.  Некоторые  краски  вредны  для  здоровья  человека.
Но  это  менее  всего  волнует  компанию  «Юнайтед  фрут»,
охватившую  своими  щупальцами  почти  весь  американский
континент.  В  погоне  за  прибылью  плоды  снимают  недозре¬
лыми,  потом  их  закладывают  в  наполненные  специальным
газом  камеры,  где  они  три-четыре  дня  «доходят».  После
такой  процедуры  фрукты,  разумеется,  теряют  свой  нату¬
ральный  цвет  и  аромат.  Но  после  химической  обработки
они  вновь  обретают  и  свой  «натуральный  запах»,  и  пре¬
лестные  яркие  краски.  Плоды  заворачиваются  в  пропитан-
 152

пую  химикалиями  бумагу,  а  во  все  краски  и  средства  для
консервирования  входят  как  составная  часть  дифенил  и
другие  ядовитые  вещества,  которые,  как  утверждают  вра¬
чи,  медленно,  но  весьма  вредно  действуют  на  печень,  желч¬
ный  пузырь  и  щитовидную  железу.
 Мукомольные  компании  используют  так  называемую
химическую  отбелку  муки.  От  этого  в  муке  пропадает  ви¬
тамин  А  и  около  70  процентов  витамина  В.
 Мичиганский  университет  находится  в  очаровательном
уголке.  Несколько  лет  назад  над  185  акрами  университет¬
ской  земли  еще  звенели  песни  малиновок,  раздавались  тре¬
ли  соловья.  Зоологи  университета  Д.  Уоллес  и  Д.  Менер,
стремясь  победить  болезнь,  поразившую  голландский  вяз,
обрызгали  деревья  специальными  химикалиями.  Осенью
листья,  осыпавшиеся  с  деревьев  на  землю,  достались  на
корм  различным  жукам  и  червям  —  обитателям  садов.
Склевав  этих  отравленных  химикалиями  насекомых,  отра¬
вились  все  певчие  птицы  округи.  Они  погибли  в  тяжких
конвульсиях.
 «Умолкнувшие  весны»  приходят  в  США  вовсе  не
потому,  что  был  открыт  ДДТ,  не  потому,  что  химия  все
шире  входит  в  быт.  Певчих  птиц  заставляют  умолкнуть
не  химия  и  не  человек,  а  капиталистический  способ  про¬
изводства,  который  в  погоне  за  прибылями  не  щадит  ни¬
чего.
 Профессор  генетики  в  университете  Северной  Дакоты
говорил:
 —  Мы  хотим  «поймать  бога  за  бороду».  И  это  нам
удается!
 На  опытных  полях  и  в  лабораториях  американские  уче¬
ные  уже  добились  больших  успехов.
 Во  всех  странах  есть  ученые-теоретики  и  ученые-прак¬
тики.  Одни  творят  в  тиши  своих  кабинетов;  они  мало  свя¬
заны  с  жизнью.  Другие,  как,  например,  профессор  Вискон-
синского  университета  Нил,  с  которым  я  познакомился  во
время  одной  из  поездок  по  стране,—  противники  такой  ка¬
бинетной  науки.
 —  У  меня  тоже  превосходный  кабинет.  Его  площадь  —
двадцать  акров,  и  над  ним  нет  крыши,—  посмеялся  он,
усаживая  нас  в  свою  машину.—  Скоро  вы  увидите  мой  ка¬
бинет.
 Этот  профессор-селекционер  работает  над  выведением
гибрида  кукурузы.  Он  даже  не  читает  лекций  в  универси¬
тете,  а  занимается  со  студентами  на  своем  опытном  участ¬
 153

ке.  Штат  Висконсин  —  крупный  поставщик  сельскохозяй¬
ственных  продуктов  США.
 Автомобиль  остановился  возле  опытного  поля,  и  про¬
фессор  повел  нас  прямо  в  колышущееся  море  кукурузы.
Стебли  уже  пожелтели,  но  листья  все  еще  зеленые.  Глаза
невольно  ищут  золотые  початки,  но  их  не  видно,  потому
что  каждый  обвязан  белым  бумажным  мешком  с  какими-
то  цифрами  и  буквами.
 В  сельском  хозяйстве  США  прогресс  механизации  и
усовершенствования  уборочных  работ  идет  в  двух  направ¬
лениях.  Техники  все  вррмя  создают  все  более  совершен¬
ные  машины,  а  на  помощь  им  приходят  селекционеры,  до¬
биваясь,  чтобы  и  растения  в  свою  очередь  облегчали  рабо¬
ту  комбайнов.  Так,  например,  в  Калифорнии  на  опытных
полях  университета  Беркли  я  видел  комбайн  для  уборки
помидоров.
 В  то  время,  когда  инженеры  работали,  селекционеры
стремились  вывести  вид,  при  котором  помидоры  на  кусте
созревали  бы  приблизительно  в  одно  время,  а  стебли  их  лег¬
ко  и  ровно  лежали  на  земле.
 Наука  творит  чудеса.  Но  у  жизни  свои  законы.  Профес¬
сор  Нил  работает,  чтобы  людям  легче  было  жить,  а  создан¬
ные  его  руками  «добрые  духи»  не  в  каждые  закрома  несут
достаток.  В  капиталистическом  обществе  только  тот,  у  кого
есть  деньги,  может  поставить  на  службу  себе  достижения
науки.  Выведенный  Нилом  новый  гибрид  кукурузы  сделал
богатых  фермеров  еще  богаче.  Но  он  нисколько  не  облегчил
бедственного  положения  тех  фермеров,  которые  уже  стояли
па  пороге  разорения.
 Возвращаясь  с  опытного  поля  профессора  Нила  в  универ¬
ситет,  мы  попросили  его  остановиться  по  пути,  чтобы  пого¬
ворить  с  мужчиной  и  женщиной,  силосовавшими  люцерну.
У  Фриды  и  Роберта  Мейер  3  коровы,  200  голов  птицы,  и  они
поставили  на  откорм  30  телят.  В  хозяйстве  управляются
сами.  У  них  есть  трактор,  а  всю  остальную  технику  берут
взаймы  у  сына.  Сейчас  обоим  уже  за  шестьдесят,  но  они  не
могут  себе  позволить  перестать  работать.  Руки  у  них  огру¬
белые,  одежда  жалкая,  лица  изможденные.
 —  Если  мы  не  будем  работать,  мы  лишимся  земли,—
сказал  муж.
 —  Отдохнем  после  смерти,—  утешала  себя  женщина.
 —  Работать  надо  много,  а  иметь  мало,  дабы  не  возгор¬
диться,—  это  муж  прибег  к  помощи  Библии.
 Я  не  рискнул  даже  опросить  у  них,  используют  ли  они
 154

последние  достижения  сельскохозяйственной  науки  и  тех¬
ники.  Ветхое  жилище,  развалившаяся  силосная  башня  и
побледневшее  от  усталости  лицо  Роберта  Мейера  достаточ¬
но  выразительно  говорили  об  обстоятельствах  их  жизни.
Мы  попрощались,  пожелали  им  удачи,  здоровья  и  но
лишиться  своей  земли.  Пожимая  мне  руку,  жена  фермера
сказала:
 —  Не  гневите  бога,  не  посылайте  человека  на  Луну.  Я
знаю,  почему  ваша  коммунистическая  страна  первой  пос¬
лала  человека  в  космос:  разведать,  где  там  обитает  бог,  и
уничтожить  его.
 —  Кто  вам  это  сказал?  —  удивился  я.
 —  А  наш  толкователь  Библии.  Он  все  знает...
 Этот  толкователь  прекрасно  понимает,  что,  где  нищета,
там  и  темнота,  и,  значит,  легче  добиться  успеха.  Когда  ви¬
дишь  потухший  взгляд  семьи  Мейер,  когда  слышишь  их
«философские»  рассуждения,  не  возникает  никаких  сомне¬
ний,  кто  говорит  их  устами.
 Во  время  поездок  мне  удалось  познакомиться  с  работой
шести  университетов.  Бросалась  в  глаза  их  тесная  связь  с
сельскохозяйственной  практикой.  Университеты,  готовящие'
сельскохозяйственные  кадры,  уделяют  в  своих  программах
особое  внимание  практическим  занятиям.  Студенты  обяза¬
ны  много  работать  в  опытпых  хозяйствах.  Если  какой-либо
университет  не  имеет  возможности  на  практической  работе
проверить  и  подготовить  специалиста  в  той  или  иной  об¬
ласти,  то  студентов  отправляют  на  год-два  в  другое  учебное
заведение,  а  потом  он  возвращается  в  свой  университет.
 В  штате  Небраска  мы  посетили  богатого  фермера  Глена
Люса.  Я  обратил  внимание  на  то,  что  у  фермера  удивитель¬
но  мягкие  и  белые  руки.  Это  мне  показалось  странным.  У
входа  в  дом  Люса  возвышалось  врытое  в  землю  древко,  на
котором  развевался  государственный  флаг  США.  Несколь¬
ко  дальше  виднелись  стойла,  из  которых  доносилось  мыча¬
ние.  Хозяин  встретил  нас  во  дворе.  В  нескольких  шагах  за
его  спиной,  вытянувшись,  сидел  в  седле  его  слуга,  готовый
а  любое  мгновение  выполнить  малейшее  приказание  хозя¬
ина.  Я  не  вытерпел  и  подошел  к  слуге.  Он  сказал,  что  до¬
волен  своей  жизнью.  Уже  25  лет  этот  человек  —  Ральф  Ку-
тез  —служит  своему  хозяину.  «Когда  у  меня  была  земля,
были  и  заботы,—  говорил  он.—  А  теперь  мне  хорошо.  Все
мои  заботы  вместе  с  землей  перешли  моему  хозяину».  «Без¬
заботная  жизнь»  не  позволила  Ральфу  Кутезу  создать
семью,  руки  его  от  непрерывной  физической  работы  стали
 155

похожи  на  клещи,  усталость  согнула  спину.  А  вот  Глен
Люс,  который  вместе  с  землей  Кутеза  приобрел  все  его  за¬
боты,—  обладатель  мягких  рук  и  неограниченного  права
решать  судьбу  своего  слуги.
 Можно  только  удивляться  лакейскому  образу  мыслей
Ральфа  Кутеза.  Сейчас  ему  нравится  быть  зависимым  и  ни¬
щим,  но  ведь  он  не  родился  таким.  Его  сделала  таким  среда,
в  которой  он  живет,  жестокая  действительность,  безжало¬
стно  ломающая  человеческие  судьбы.
 Все  земли  средней  части  Соединенных  Штатов  Америки
изрезаны  бетонными  лентами  автострад  и  асфальтиро¬
ванными  дорогами,  которые  делят  посевные  площади  на
почти  правильные  квадраты.  Из  окна  самолета  земля  здесь
кажется  грандиозной  шахматной  доской,  тесно  заставлен¬
ной  фигурами  —  силосными  башнями,  комбайнами  и  дру¬
гими  машинами.  Но  если  в  шахматы  играют  двое  и  побеж¬
дает  тот,  чей  мозг  острее,  то  на  шахматной  доске,  которую
составляют  фермерские  поля  Америки,  царит  только  один
игрок  —  господин  Монополистический  капитал.  Он  сам  иг¬
рает,  сам  побеждает.  Все  остальные  —  это  только  фигуры,
которые  он  переставляет:  кого  хочет  —  поднимет,  кого  хо¬
чет  —  сбросит  со  счетов.
 В  штате  Небраска  мы  посетили  слет-выставку  юных  жи¬
вотноводов,  которую  устроила  молодежная  организация
«4Н».  Эта  молодежная  организация  выбрала  своей  эмбле¬
мой  четырехлистный  клевер,  а  название  составила  из
первых  букв  четырех  слов: 	голова,  сердце,  рука  и
 здоровье  (все  эти  слова  по-английски  начинаются  с  бук¬
вы  «Н»).
 Над  выставкой  полоскался  в  воздухе  большой  плакат  со
странной  надписью:  «Акс-ар-бен».
 —  Это  название  выставки,  —  объяснил  наш  гид,  но
смысла  этого  слова  он  тоже  не  знал.  На  помощь  ему  при¬
шел  паренек,  продававший  программы.
 —  Прочтите  задом  наперед,  —  посоветовал  он  нам.
 Получилось  слово  «Небраска»,  то  есть  название  штата,
 в  котором  происходила  выставка.  Кому  и  зачем  пришло  в
голову  таким  образом  назвать  так  хорошо  организованное
и  полезное  мероприятие  —  трудно  сказать.
 Девушки  и  юноши  привезли  на  выставку  выращенных
ими  быков,  коров,  овец,  свиней  и  с  нетерпением  ждали  оце¬
нок  комиссии.  Молодежь  тут  же  мыла  свиней,  расчесыва¬
ла  специальными  щетками  шерсть  на  баранах,  подрезала
телятам  копыта.  Все  мечтали  о  медалях...  Получить  медаль
 156

чрезвычайно  важно,  потому  что  цена  на  премированный
скот  сразу  поднимается.  И  надпись  предупреждала:  «Про¬
давать  животное  можно  только  через  час  после  вручения
медали».  Такие  выставки  и  конкурсы  вдохновляют  моло¬
дежь  на  то,  чтобы  выбрать  себе  какую-нибудь  сельско¬
хозяйственную  специальность.
 Сельскохозяйственные  выставки  в  Соединенных  Шта¬
тах  Америки  организуются  не  для  развлечения,  а  чтобы  де¬
лать  деньги.  Все  то,  что  демонстрируют,  тут  же  стремят¬
ся  продать.  Такова  основная  цель  организаторов  выставки.
И  фермеры  приезжают  на  выставку  не  для  того,  чтобы  по¬
глазеть,  а  для  того,  чтобы  купить.  Разглядывая  новый  ком¬
байн,  фермер  подсчитывает,  какую  он  ему  может  дать  при¬
быль,  сколько  нужно  будет  взять  взаймы  у  банка,  чтобы
приобрести  его,  сколько  процентов  надо  будет  платить  по
займу,  какое  количество  рабочей  силы  сэкономит  новая  ма¬
шина  и  сколько  это  ему  даст  в  переводе  на  доллары.  Никто
так  много  не  считает  в  США,  как  фермеры.  Если  бы  они  не
считали,  они  бы  погибли,  хотя  тысячи  из  них  погибают,
даже  несмотря  на  самые  тщательные  подсчеты.
 С  выставки  мы  прошли  за  ограду,  где  должны  были  на¬
чаться  соревнования  лучших  ковбоев  США  —  родео.  На
площадку  одновременно  выпускают  бычка  и  всадника.  По¬
следний  должен  с  помощью  лассо  поймать  бычка  и,  соско¬
чив  с  коня,  спутать  ему  ноги.  Победил  ковбой  из  Аркан¬
заса,  который  произвел  эту  операцию,  требующую  высо-.
кого  мастерства,  за  10  секунд.  Затем  участники  соревно¬
вания  по  очереди  садились  на  лошадь,  в  подпругу  которой
вделаны  острые  наконечники  и  которая,  естественно,  изо
всех  сил  старается  сбросить  всадника.  Победил  тот,  кто
больше  продержался  на  лошади.
 Глядя,  как  наездники  слетают  со  спины  взбешенного
животного,  я  вдруг  подумал,  что  нечто  подобное  происхо¬
дит  сейчас  и  в  сельском  хозяйстве  США.  Крупный  капи¬
тал,  как  взбесившаяся  лошадь,  сбрасывает  в  пропасть  од¬
ного  за  другим  фермеров,  как  ни  стремятся  они  удержать¬
ся  в  седле.  Уцелеть  суждено  немногим.
 Особенно  трудно  удержаться  на  земле  тем,  у  кого  чер¬
ная  кожа.  Лишившись  земли  и  крова,  они  пошли  в  батраки
к  своим  более  крепким  соседям  или  превратились  в  бродя¬
чую  рабочую  силу.
 На  основании  первой  всеобщей  переписи  населения,  ко¬
торая  проходила  в  1790  году,  94,9  процента  всего  населе¬
ния  страны  проживало  в  сельской  местности.  Сомнительно,
 157

чтобы  кто-нибудь  мог  предположить  тогда,  что  не  пройдет
и  200  лет,  как  все  в  корне  изменится.
 Разговоры  о  том,  что  американцам  некуда  девать  из¬
лишки  продовольственной  продукции,  звучат  как  свадеб¬
ный  танец,  который  вдруг  заиграли  на  похоронах.
 Как  это  ни  странно,  но  в  современных  условиях  США
избыток  сельскохозяйственной  продукции  тяжелым  грузом
давит  на  плечи  налогоплательщиков,  потому  что  излишки
эти  находятся  не  на  кухнях  у  трудящихся,  а  гноятся  на
арендуемых  правительством  складах.  Миллионы  же  аме¬
риканцев  недоедают.
 «Быть  рабом  и  голодать  в  стране,  где  все  голодны  и
носят  оковы,—  это  одно.  Но  совсем  иное  —  голодать  и  быть
рабом  в  стране,  которая  на  весь  мир  трубит  о  своем  богат¬
стве  и  свободе»,—говорил  американский  писатель  Джеймс
Болдуин.
 В  Америке  есть  запущенные,  не  тронутые  рукой  чело¬
века  земельные  площади,  на  которых  раньше  выращивал¬
ся  урожай.  По  закону  о  «консервации  земель»  фермеры  от¬
дали  эти  площади  земельному  банку  и  теперь  не  имеют
права  не  только  сеять  на  них,  но  даже  пасти  там  скот.
И  за  эту  «консервацию»  они  получают  от  банка  соответст¬
вующее  денежное  вознаграждение.
 Получается  американский  парадокс.  Во  имя  благопо¬
лучия  фермеров  проводится  политика  высоких  цен,  рабо¬
чие  дорого  платят  еще  дополнительные  налоги  для  того,
чтобы  на  складах  организованным  образом  гнили  горы
зерна.  Политика  высоких  цен  нисколько  не  помогает  мел¬
ким  и  средним  фермерам.  Сейчас  в  американском  сель¬
ском  хозяйстве  растет  и  число  обнищавших  и  число  фер-
меров-миллионеров.  Только  растет  неравномерно.
 В  самом  центре  Сакраменто,  столицы  Калифорнии,  в
окружении  пышной  зелени  стоит  Капитолий.  В  одном  из
залов  дворца  висит  картина,  на  которой  увековечено  собы¬
тие,  совершившееся  10  мая  1868  года  —  день,  когда  в  по¬
лотно  вновь  проложенной  Трансконтинентальной  желез¬
ной  дороги  (от  берегов  Тихого  до  Атлантического  океана)
был  забит  последний  костыль.  Сделан  он  был  из  чистого
золота.  По  окончании  торжества-возле  золотого  костыля
была  выставлена  охрана.  Конец  всей  этой  истории  оказался
весьма  печальным:  через  несколько  дней  охрану  нашли
мертвой,  а  золотой  костыль  бесследно  исчез.
 Кто  совершил  это  преступление,  ■уак  и  не  установили,
но  пошли  упорные  слухи,  что  костыль  был  тайно  возвра¬
 159

щен  тем,  кто  его  изготовил  (надо  полагать,  за  соответст¬
вующее  вознаграждение).
 Историю  эту  я  вспомнил,  слушая  по  радио  бесконечные
советы  фермерам  не  впадать  в  панику  от  временных  не¬
удач,  а  в  случае  нехватки  средств  обращаться  за  помощью
к  банкам.
 Инициаторы  строительства  Трансконтинентальной  же¬
лезной  дороги,  затевая  комедию  с  золотым  костылем,  ви¬
димо,  заранее  знали,  что  он  вернется  обратно  в  их  руки.
Точно  так  же,  предлагая  попавшим  в  беду  фермерам  зай¬
мы,  банки  твердо  уверены,  что  затраченные  средства  тем
или  иным  способом  вернутся  в  их  сейфы.
 В  стране  дяди  Сэма  банки  уже  давно  опутали  своей
сетью  сельское  хозяйство.  Они  не  только  дерут  с  кредито¬
ров  большие  проценты,  но  диктуют  им,  какие  и  где  приоб¬
ретать  сельскохозяйственные  машины,  кому  продавать
урожай.  За  послушание  фермеры  получают  скидку,  кото¬
рая  в  конечном  счете  тоже  оказывается  выгодной  банку.
А  когда  наступает  трагический  момент  и  фермер  уже  не  в
состоянии  продолжать  платежи  по  своим  обязательствам,
представитель  банка  без  всякого  снисхождения  трижды
опускает  на  аукционе  деревянный  молоток,  сразу  внося
абсолютную  ясность  в  положение  и  без  остатка  развеивая
иллюзии  должника-идеалиста.
 Мощность  машин  не  случайно  измеряют  количеством
лошадиных  сил.  Когда-то  лошадь  была  основным  источни¬
ком  энергии  при  любой  работе.  Фермеры  штата  Небраска
даже  создали  комитет  по  сбору  денег  для  установления
памятника  символической  лошади,  без  которой  вообще  не
существовало  бы  Соединенных  Штатов  Америки.  И  это  не
просто  чудачество,  а  отражение  истории.  В  1850  году  из
всей  энергии,  использованной  для  нужд  сельского  хозяй¬
ства,  на  долю  машин  приходилось  всего  6  процентов,  на
долю  людей  —  15  процентов.  Остальные  79  процентов  ра¬
бот  выполняли  лошади.  В  настоящее  время  на  долю  лошади
приходится  всего  один  процент  затрачиваемой  в  сельском
хозяйстве  энергии,  люди  берут  на  себя  3  процента  и
96  процентов  энергии  падает  на  долю  машин.  И  все  же  не
правы  те,  кто  думает,  будто  в  Соединенных  Штатах  ло¬
шадь  можно  увидеть  только  в  цирке.  Путешествуя  по  стра¬
не,  я  нередко  встречал  человека,  шагающего  за  лошадьми
(иногда  за  волом  или  мулом).  Чаще  всего  это  были  люди,
которые  бились  на  крохотном  кусочке  еще  уцелевшей  у
них  земли,  и  ,руки  этих  людей,  сжимавшие  рукоятку  плу¬
 159

га,  были  словно  корневища  —  грубые,  мозолистые,  скрю¬
ченные.
 Возможно,  в  будущем  какой-нибудь  оригинал  америка¬
нец  вздумает  поставить  памятник  первому  трактору,  став¬
шему  символом  окончания  эпохи  непродуктивного  ведения
хозяйства.  Может  быть,  но  пусть  тот,  кто  будет  ставить
памятник,  не  забудет,  что  именно  с  помощью  трактора  вы¬
росло  на  ниве  американского  сельского  хозяйства  древо
монополистического  капитала,  которое,  глубоко  пустив
корни,  мешает  теперь  дальнейшему  развитию  этого  же
хозяйства.
 На  полях  США  трудится  около  2  миллионов  сезонных
рабочих.  Большая  их  часть  не  имеет  постоянного  места
жительства.  Весной  они  целыми  семьями  передвигаются  с
юга  на  север,  продавая  свою  рабочую  силу  сначала  на  па¬
хоте,  потом  на  севе,  позже  на  уборке.  А  затем,  осенью,  на
дребезжащих,  громыхающих  предках  современных  автомо¬
билей  они  возвращаются  на  юг,  к  теплу,  чтобы  с  нового
года  начать  новое  «восхождение»  на  север.  Дети  таких
бродяг  не  учатся  в  школе,  они  вообще  не  знают  детства,  с
шести-семилетнего  возраста  становясь  работниками,  по¬
мощниками  в  тяжком,  изнурительном  труде.  Не  один  из
них  родился  буквально  в  борозде...
 Этих  обездоленных  не  защищают  никакие  законы.  Для
них  не  установлено  минимума  заработной  платы,  не  суще¬
ствует  определенной  продолжительности  рабочего  дня,
они  не  имеют  права  на  пособие  по  безработице.  На  дорогах
перед  их  глазами  постоянно  пестрит  реклама,  предлагаю¬
щая  апельсиновый  сок,  цветные  телевизоры,  усовершен¬
ствованные  маникюрные  приборы  для  собак,  билеты  на
поездку  в  Гонолулу,.но  они  даже  не  поднимают  глаз  на
крикливые  плакаты,  хорошо  зная,  что  это  не  для  них.
Их  заработка  едва  хватает  на  хлеб  насущный...
 В  течение  всей  поездки  по  долине  реки  Сакраменто  я
чувствовал  себя  так,  будто  попал  в  теплицу.  На  просторах
долины  выращиваются  цитрусовые  и  другие  нежные
фрукты.  Живительная  влага  поступает  с  помощью  ирри¬
гационной  системы  со  снежных  вершин  окружающих  до¬
лину  гор.  Это  истинный  рай,  но  только  для  тех,  у  кого  есть
деньги.  А  вытягивать  последние  силы  у  того,  кто  трудит¬
ся  за  кусок  хлеба,  и‘безжалостно  эксплуатировать  здесь
умеют  не  хуже,  чем  в  других  местцх  страны.
 Город  Фресно  жители  называют  «столицей  изюма»  (во
Фресно  и  его  окрестностях  производится  три  четверти
 160

всего  количества  изюма  США).  В  пригороде  нам  попалась
навстречу  группа  молодых  людей,  устало  тащившихся  по
каменистой  дороге.  Пылью  пропиталось,  кажется,  не  толь¬
ко  их  платье,  но  и  каждая  пора  лица.  Усталые,  с  погасши¬
ми  глазами,  они  несли  на  спине  все  свое  имущество  —
тощие  рюкзаки  с  привязанными  к  ним  алюминиевыми
кружками  и  мисками.  Чтобы  наполнить  эти  миски,  моло¬
дые  люди  —  видимо,  мексиканцы,  так  как  между  собой  они
разговаривали  по-испански  —  и  плелись  от  хозяйства  к
хозяйству  в  поисках  работы.
 Мексиканские  рабочие  —  «чиканос»  —  составляют  в
этих  местах  значительный  процент  всей  наемной  силы.
Живется  им  настолько  худо,  что  они  соглашаются  рабо¬
тать  за  гроши,  чем,  естественно,  вызывают  недовольство
местных  рабочих.  Крупные  хозяева,  разумеется,  спешат
этим  воспользоваться.  Количество  свободной  рабочей  силы
настолько  велико,  что  хозяева  часто  нанимают  рабочих  не
на  все  время  сева  или  уборки,  а  на  почасовую  оплату,  что
выгодно  им  и  уменьшает  и  без  того  ничтожный  заработок
рабочего.
 В  столице  штата  Айова  на  одной  из  церквей  вращается
освещенный  неоновыми  лампами  крест,  маня  путника  пе¬
реступить  порог  растворенных  дверей.  Еще  совсем  недав¬
но  слуги  господа  бога  утверждали,  что  крест  —  символ
незыблемости  на  земле,  а  в  сегодняшней  Америке  он  уже
вращается/  Глядя  на  этот  крест,  мистер  Лестер,  у  которого
раньше  была  своя  ферма,  а  теперь  работает  в  захудалом
кафе,  вспоминая  прошлое,  голосом  куда  более  холодным,
чем  то  мороженое,  которое  он  подает,  сказал:  «Мне  еще
повезло:  лишившись  земли,  я  хоть  получил  работу  —  про¬
даю  мороженое,  а  мой  сосед  угодил  в  чикагскую  богадель¬
ню  для  безработных.  Жизнь  не  стоит  на  месте,  она  вертит¬
ся,  как  тот  крест».
 Жизнь  американских  фермеров  и  вообще  сельское  хо¬
зяйство  этой  страны  никак  нельзя  сравнить  со  светящим¬
ся  крестом,  спокойно  вращающимся  на  вышке.  «Вы  хоти¬
те  знать,  что  такое  кризис  для  фермера?  Если  обычно  мы
ходим,  затянув  потуже  пояса,  то  во  время  кризиса  нам  и
затянуться  нечем...»  —  писала  газета  «10.  С.  фарм  ньюс».
 11  Заказ  2053

золото
 И  ЗАКОНЫ
СЧАСТЬЯ
 В  каждой  жизни  должпо  быть  не¬
много  дождливой  погоды.
 Генри  Лонгфелло
 Жизнь  человека  полна  счастья  —
главным  образом  потому,  что  он
вечно  ожидает,  что  она  скоро  будет
такой.
 Эдгар  По
 Впереди  опускалось  огромное  красное  солнце,  и  ехать
через  пустыню  было  трудно.  Жирная  поверхность  асфаль¬
тированной  дороги  блестела,  и  в  лобовом  стекле  автомоби¬
ля  прыгали  зайчики.
 Появились  огромные  железные  щиты,  стоявшие  по  обе
стороны  дороги.  Правый  предназначался  для  нас.  «При¬
ветствуем  прибывающих  в  штат  Невада!»—гласила
надпись,  выведенная  на  нем  крупными  яркими  буквами.
Левый  —  для  едущих  в  противоположном  направлении:
«Добро  пожаловать  в  штат  Юта!»
 Оба  щита  прострелены  пулями  разного  калибра.
В  этих  местах  некоторые  американцы  любят  стрелять  из
едущего  автомобиля  по  зверьку,  пробегающему  в  пустыне,
в  повисшего  в  небе  ястреба,  а  если  нет  живой  цели,  то  в
дорожные  знаки.  На  африканском  континенте  охотникам
строго  запрещено  стрелять  из  едущего  автомобиля.  В  шта¬
те  Невада  таких  законов  нет.
 Щит  с  надписью  «Приветствуем  прибывающих  в  штат
Невада!»  прострелили,  вероятнее  всего,  не  охотники.  Впро¬
чем,  кто  бы  они  ни  были,  огнестрельное  дело  они  знают
хорошо.  Все  пули  в  самом  центре  щита.
 Всю  дорогу  через  пустыню  Большого  Соленого  озера
мы  проехали  без  остановок.  Дорога  была  ровная,  достаточ¬
но  широкая  и  разделена  посередине  белой  линией.  На  дол¬
гом  пути  не  повстречалось  ни  одного  автомобиля.  Правда,
это  не  совсем  точно.  Один  все-таки  видели  —  он  лежал
около  дороги  вверх  колесами.  Разбитые  автомобиле  всегда
вызывают  какое-то  неприятное  чувство.  Но  на  этот  раз  по¬
терпевший  аварию  автомобиль,  вернее,  его  останки  мы  вос¬
 162

приняли  несколько  иначе,  потому  что  он  напомнил,  что
здесь  все-таки  ездят  люди.  Вскоре  заметили  и  совсем  но¬
вый  «шевроле»,  стоящий  возле  артезианского  колодца.
Мужчина  и  подросток  обливали  водой  раскаленный  мотор.
Поздоровались  с  ними,  как  давно  не  видевшиеся  друзья.
В  пустыне  люди  через  несколько  часов  начинают  нуждать¬
ся  в  обществе  себе  подобных  гораздо  более,  чем  в  любом
населенном  месте.
 —  Ночуйте  в  Монтелло,—  посоветовал  мужчина.—  По¬
обедаете  в  моем  ресторане,  переночуете  в  мотеле  моей  же¬
ны,  проверите  автомобиль,  а  с  восходом  солнца  опять  в  до¬
рогу.  Утро  вечера  мудренее.
 К  Монтелло  подъехали,  когда  уже  темнело.  Через  этот
городок,  раскинувшийся  в  пустыне,  шла  одна-единствен-
ная  дорога  и  одна  железнодорожная  линия.  Здесь  был  один
ресторан,  один  мотель,  одна  бензоколонка,  а  по  хорошо
освещенной  улице  лениво  ковыляла  единственная  собака.
На  низенькой  скамеечке  возле  бензоколонки  сидел  мужчи¬
на.  Он  наполнил  бензином  наши  баки,  протер  стекла  ма¬
шины  и  вежливо  осведомился,  не  нужно  ли  отнести  чемо¬
даны  в  мотель.
 —  Спасибо,  мы  поедем  дальше,—  сказал  я  и  при  этом
подумал,  что  не  подходим  для  этого  городка,  где  всего  по
одному,  а  нас-то  ведь  трое.
 —  Счастливого  путешествия,—  пожелал  мужчина.—
До  Уэлса  порядочный  кусок  дороги.  Если  приЦется  остано¬
виться,  не  отходите  в  сторону.  В  пустыне  есть  скор¬
пионы.
 Поблагодарив,  мы  пустились.в  путь.  Через  час  впереди
заметили  огни:  подъезжали  к  магистральному  шоссе  №  80,
по  которому  предстояло  ехать  до  Сан-Франциско.
 Солт-Лейк-Сити  для  советских  журналистов  закрыт.
Поэтому  пришлось  сделать  порядочный  круг:  объехать
Большое  Соленое  озеро  с  севера  и  пересечь  пустыню  Боль¬
шого  Соленого  озера.  Там,  где  сливались  две  дороги,  стоял
большой  двухэтажный  мотель,  разбрызгивая  во  все  сторо¬
ны  яркие  неоновые  огни.  Он  и  находящиеся  по  обе  сторо¬
ны  две  бензозаправочные  станции,  по  сути  дела,  составля¬
ли  и  город,  и  деревню,  и  центр  всей  округи,  который  на
географической  карте  значился  как  Оазис.
 Как  только  выехали  на  магистральное  шоссе  и  увидели
множество  автомобилей,  по  которым  так  стосковались  за
день,  нас  покинуло  чувство  одиночества.  Вскоре  показался
и  Уэлс.
 163

Штат  Невада  беден  дарами  природы.  Из  110  690  квад¬
ратных  миль  площади,  реки  и  озера  занимают  всего  869
миль.  Городок  Уэлс  получил  свое  название  от  источника
на  склоне  холма.  Раньше  у  этого  источника  останавлива¬
лись  все,  кто  верхом  и  на  повозках  совершал  путешествие
с  востока  на  запад  страны,  по  долине  реки  Гумбольдт.  Те¬
перь  здесь  люди  останавливаются  не  для  того,  чтобы  по¬
пить  воды  из  источника  или  набрать  ее  в  дорогу.  Несколь¬
ко  десятков  мотелей,  ресторанов  и  игорных  домов  изрядно
приглушили  славу  источника.
 Если  взглянуть  на  городок  сверху,  то  покажется,,  что
оп  распят  на  большом  кресте,  который  составляют  две  пе¬
ресекающиеся  дороги  —  №  80  и  №  93.  Быть  может,  по¬
этому  над  единственной  в  городке  церковью  мормонов  во¬
обще  нет  креста.  В  эту  церковь  люди  ходят  по  утрам,  а  по
вечерам  они  славят  другого  бога.
 Получив  номер  в  мотеле,  мы  вышли  поужинать  и  погу¬
лять.  Хотя  было  довольно  поздно,  центральная  улица  была
весьма  оживленна  и  освещена  так  ярко,  что  можно  было  без
труда  читать  газету.  На  тротуарах  играли  дети,  обнявшись
бродили  молодые  влюбленные,  а  мимо  то  и  дело  проноси¬
лись  автомобили.  Уэлс  не  был  похож  на  другие  американ¬
ские  города  таких  скромных  масштабов,  где  обычно  рано
ложатся  спать.
 Вошли  в  ресторан  и  сели  за  столик.  На  нем  кроме  со¬
лонки  и  горчичницы,  вправленных  в  железную  рамку,  и  в
достаточной  степени  захватанного  меню  находилась  еще
серебряная  тарелка,  на  которой  были  разложены  бланки
и  правила  игры  в  «Кен».  Зачеркнув  соответствующую  кле¬
точку  бланка  и  записав  сумму,  вы  можете  сдать  его  вместе
с  деньгами  в  кассу  и,  если  вам  повезет,  выиграть.
 Официантка,  принимая  заказ,  любезно  напомнила,  что
в  том  случае,  если  будем  играть  в  «Кен»,  появится  возмож¬
ность  подняться  из-за  этого  стола  более  богатыми.
 —  Каждый  человек  должен  надеяться  на  свою  судьбу
и  дерить  в  нее,—  добавила  она.
 В  ожидании  заказа  невольно  принялись  смотреть  по
сторонам.  В  этом  же  зале  за  ажурным  занавесом  стоял  вы¬
сокий,  массивный  стол,  вокруг  которого  на  крепких  стуль¬
ях  сидело  несколько  мужчин,  игравших  в  карты.  Лица  их
были  сосредоточенны  и  непроницаемы,  как  будто  они  де¬
лали  бог  весть  какую  ответственную  работу.
 В  середине  зала  рядами,  словно  солдаты,  выстроились
тяжелые  металлические  автоматы-рулетки.  Возле  них  на¬
 164

ходились  играющие.  У  одного  ^из  автоматов  стояла  женщи¬
на.  Левой  рукой  она  впихивала  в  прорезь  монеты,  а  правой
нажимала  на  никелированную  рукоятку.  Сразу  начинали
вертеться  пять  рулеток,  и  счастье  женщины  зависело  от
того,  какое  выпадало  сочетание  цифр.  Иногда  внутри  авто¬
мата  что-то  начинало  трещать  и  пощелкивать,  и  в  малень¬
кий  лоток  под  рукояткой  с  шумом  высыпались  деньги.
Но  чаще  всего  автомат,  проглотив  очередную  монету,
молчал.
 Женщина  не  считала,  сколько  монет  выпадало  в  лоток.
Дрожащими  пальцами  вынимала  одну  монету  за  другой
и  всовывала  их  в  ненасытную  глотку  машины.  Наконец
она  почувствовала,  что  больше  не  осталось  ни  одной  мо¬
неты.
 Сердито  стукнув  своим  слабым  кулаком  по  автомату,
громко  крикнула:  «Мелких!»  К  ней  тотчас  подошла  рослая
девица  с  сигаретой  в  зубах,  с  тяжелой  кожаной  сумкой  че¬
рез  плечо.  Взяла  из  рук  проигравшейся  бумажные  деньги
и  отсыпала  ей  горсть  мелочи.  Женщина  продолжила  игру.
Казалось,  она  ничего  не  видела  и  не  слышала.  Иногда  обе¬
ими  руками  ласково  гладила  холодный  металл  автомата.
Но  он  не  имел  сердца.  Жадно  проглотил  все  монеты,  толь¬
ко  что  выданные  женщине,  и  остался  равнодушным  даже
и  тогда,  когда  женщина,  вконец  проигравшись,  злобно
пнула  его  ногой.  Теперь  она  направилась  к  выходу.
 В  зале  ресторана  пахло  деньгами.  Этот  запах  каждый
входивший  сюда  ощущал  не  только  обонянием,  но  и  всей
кожей,  вероятно,  потому,  что  большая  часть  тех,  кто  сюда
ходит,  уже  давно  страдает  болезненным  пристрастием  к
звону  монет  и  шороху  банкнотов.  Эти  звуки  расширяют  их
зрачки,  вызывают  влекущие  видения,  парализуют  разум  и
возбуждают  воображение.  От  всего  этого  в  зале  казалось
душно.  Поспешно  поужинав,  мы  вышли.  На  улице  было
прохладно.
 Азартные  игры  на  деньги  —  своего  рода  наркомания,
которая  все  больше  распространяется  в  США.  Об  этом  го¬
ворят  всюду,  кроме  Невады.  Здесь  же  игра  на  деньги  ста¬
ла  таким  же  обычным  явлением,  как  игра  в  гольф  или
рыбная  ловля.
 То,  что  пришлось  увидеть  и  услышать  в  городе  Уэлсе,
было  лишь  прологом  к  той  драме,  которая  разыгрывается
на  огромных  просторах  штата  Невада.  Никто  не  помнит,
когда  состоялась  премьера  этой  драмы,  никто  не  знает  ее
авторов  и  режиссеров.  Но  спектакль,  в  котором  участвуют
 165

живые  люди  и  звонкие  монеты,  пользуется  большим  успе¬
хом.
 Огромные  расстояния,  высокие  горы,  голые  пустыни,
ветры  и  жара  не  доставляют  приезжающим  в  штат  Невада
большого  удовольствия.  Но  звон  денег  слышен  издалека,
и  поэтому  в  Лас-Вегас  и  другие  города,  где  процветают
азартные  игры,  словно  мусульмане  в  Мекку,  стекаются
владельцы  с  окружающих  ранчо  и  банкиры  из  Нью-Йорка,
хиппи  из  Сан-Франциско  и  миллионеры  из  Хьюстона,  мо¬
ряки  из  Портленда  и  служащие  из  Вашингтона.  Сюда  при¬
езжает  множество  людей  и  из  других  стран  мира.  Все  они
надеются  легко  разбогатеть.  Но  все  здесь  свершается  по
«законам  счастья»,  которое  в  карманах  огромного  количе¬
ства  людей  проделывает  зияющие  дыры,  но  никогда  не  об¬
ходит  владельцев  бизнеса  азартных  игр.
 И  все-таки  одним  только  звоном  денег  в  эти  городки
Невады  людей  не  заманишь.  Организаторы  большого  биз¬
неса  находят  все  новые  и  новые  средства  завлечь  сюда  как
можно  больше  посетителей.  Поначалу  борьба  идет  за  чело¬
века,  а  не  за  деньги.  Деньги  приходят  только  вместе  с  че¬
ловеком.  Владельцам  игорных  домов  гораздо  выгоднее
иметь  тысячу  клиентов  с  5  долларами,  чем  одного  с  5  ты¬
сячами  долларов.  Этот  один,  оставив  свои  5  тысяч,  может
больше  сюда  и  не  приехать,  а  постоянная  клиентура  —  это
основа  доходности  игорных  домов.
 В  городе  Уиннемакка  возле  игорного  дома  на  тротуаре
были  разостланы  ярко-красные  ковры.  На  них  изображены
крупные  стрелки;  они  указывали  на  дверь,  за  которой  лю¬
ди  упрямо  стремились  стать  богатыми.  Для  американцев,
привыкших  ходить  и  ездить,  подчиняясь  ярким  путевым
знакам,  нелегко  противостоять  указателю,  нарисованному
на  красном  ковре.  Игорный  дом  «Приют  пустыни»  в  Лас-
Вегасе  рекламируется  даже  в  «Нью-Йорк  тайме  мэгэзин»,
хотя  журнал  выходит  весьма  далеко  от  этих  мест.
 В  городе  Рино,  самом  «большом»  в  мире  из  числа  ма¬
леньких  тородов,  по  улицам  расхаживают  пестро  одетые
клоуны,  которые  заговаривают  с  детьми  и  взрослыми,
охотно  фотографируются  с  ними,  а  потом  вручают  пригла¬
шения  развлечься  в  ночном  клубе,  поплавать  в  бассейне,
вкусно  поужинать  в  ресторане  или  просто  посмотреть,  как
работают  казино.
 Держатели  бизнеса  азартных  игр  жалуются,  что  сохра¬
нить  старых  и  тем  более  привлечь  новых  клиентов  нелегко.
Популярный  эстрадный  певец  Фрэнк  Синатра  за  недель¬
 166

ную  программу  выступлений  в  одном  из  крупнейших  ноч¬
ных  клубов  Лас-Вегаса,  вмещающем  до  тысячи  человек,
требовал  100  тысяч  долларов.  Можно  себе  представить,  ка¬
ковы  же  доходы  владельцев  ночных  клубов,  которые  пла¬
тят  кумирам  такие  деньги!  В  Лас-Вегасе  все  измеряется
необычными  масштабами  —  прибыль  и  убыток,  счастье  и
разочарование,  ценность  денег  и  мечты  о  возможностях.
 Около  2  тысяч  лет  назад  римский  поэт  Ювенал  писал,
что  толпе  нужны  хлеб  и  зрелища.  Владельцы  игорных  за¬
ведений  в  Лас-Вегасе  предлагают  людям  зрелища  и...  дол¬
лары.  О  хлебе  в  этом  городе  никто  не  говорит.  Читая  мест¬
ные  газеты,  слушая  радио,  смотря  телепередачи,  можно
подумать,  что  все  женщины  этого  города  денно  и  нощно
танцуют  в  кабаре,  а  мужчины  играют  в  азартные  игры,  что
они  не  едят  и  не  спят...
 Хозяин  мотеля  в  Уэлсе,  узнав,  что  мы  из  Советского
Союза,  стал  необычайно  приветлив.  Утром  он  поинтересо¬
вался,  как  спали,  предложил  кофе,  спросил,  хорошо  ли
работает  мотор  машины,  и  посоветовал  не  слишком  быстро
ехать.  Он  помог  уложить  чемоданы  в  автомобиль,  а  на  про¬
щание  спросил:
 —  Могу  ли  я  объявить  в  городской  газете,  что  в  моей
гостинице  останавливался  советский  журналист  с  семьей?
Это  было  бы  прекрасной  рекламой  для  меня.  Могу  ли  я  к
этому  добавить,  что  в  моем  мотеле  вам  понравилось,  что  вы
хорошо  выспались,  что  утром  вы  себя  чувствовали  лучше,
чем  вечером?
 —  Пожалуйста,—ответил  я,  хотя  при  этом  подумал,
что  после  путешествия  через  пустыню  все  кровати  пока¬
жутся  мягкими,  а  мотели  уютными.
 А  когда  почти  выехали  из  мотеля,  хозяин  снова  оклик¬
нул  и  попросил  остановиться.
 —  Чтобы  ваше  путешествие  было  счастливым,—  ска¬
зал  он,—  я  хочу  подарить  вашей  дочери  этот  серебряный
доллар.
 Серебряные  доллары  в  США  уже  давным-давно  не  вы¬
пускают,  и  поэтому  они  приобрели  некоторую  символиче¬
скую  силу.  Американцы  теперь  по  разным  поводам  дарят
их  своим  друзьям.
 —  Серебряный  доллар  приносит  счастье*  потому  что  не
влезает  в  прорезь  ни  одного  автомата,—  добавил  хозяин
мотеля  и  долго  махал  на  прощание  рукой.
 Серебро  издавна  употреблялось  повсюду  вместо  бумаж¬
ных  денег.  Несколько  столетий  на  американском  конти¬
 167

ненте  господствовал  серебряный  талер.  Он  явился  прото¬
типом  современного  американского  доллара.  В  1792  году
конгресс  США  постановил,  что  американский  доллар  дол¬
жен  содержать  371,25  грана  серебра  или  24,65  грана  золо¬
та  (1  гран  равен  0,0648  грамма).  Было  установлено  также,
что  серебро  в  15  раз  дешевле  золота.  В  1878  году  конгресс
обязал  правительство  купить  у  владельцев  серебряных
разработок  большое  количество  этого  металла  и  выпустить
бумажные  деньги,  которые  в  любой  момент  можно  было  бы
обменять  на  серебро.  Так  появились  бумажные  доллары  с
надписью  «Сертификат  серебра»,  которые  оставались  в
обращении  до  24  июня  1968  года,  когда  правительство  вы¬
купило  их  у  населения,  уплатив  двойную  цену  чистым  се¬
ребром.
 В  связи  с  увеличением  употребления  серебра  в  разных
практических  сферах  жизни,  особенно  в  электротехнике  и
в  производстве  фотофильтров  (нитрат  серебра),  притом,
что  добыча  серебра  развивалась  далеко  не  столь  скорыми
темпами,  цена  на  него  все  более  возрастает.  Люди  начали
собирать  и  больше  не  пускать  в  оборот  серебряные  моне¬
ты  достоинством  в  10  и  25  центов,  потому  что  цена  на  се¬
ребро,  из  которого  они  были  сделаны,  значительно  превы¬
шала  их  меновую  стоимость.  А  с  1964  года  эти  монеты
уже  начали  делать  из  меди  и  никеля.
 С  1879  по  1933  год  в  Соединенных  Штатах  золото  было
единственным  официальным  мерилом  ценности  доллара.
Но  золото  как  форма  денег  тоже  подверглось  некоторым
ограничениям.  С  1934  года  на  внутреннем  рынке  доллар
уже  более  не  меняют  на  золото.  До  марта  1968  года  суще¬
ствовал  закон,  по  которому  циркулирующие  в  стране  де¬
нежные  знаки  на  25  процентов  обеспечивались  золотом.
Но  в  марте  1968  года  обязательное  золотое  обеспечение
доллара  было  отменено.  Теперь,  когда  американские  день¬
ги  —  металлические  и  бумажные,—  циркулирующие  на
внутреннем  рынке,  больше  не  имеют  твердой  связи  с  дра¬
гоценными  металлами  и  американцы  не  могут  поменять
банкноты  на  золото  или  серебро,  раздались  голоса,  что  та¬
кое  положение  кончится  финансовым  кризисом.  Такие
кризисы  неизбежны  в  капиталистическом  обществе,  но
причина  их  зависит  не  от  формы  денег.  Все  деньги  —  золо¬
тые,  серебряные  или  бумажные  —  хороши  до  тех  пор,  пока
экономическая  жизнь  в  стране  идет  нормально,  пока  со¬
храняется  доверие  к  экономике  страны.  Но  бури  и  колеба¬
ния  переживают  не  только  ценные  бумаги,  но  и  товары,  в
 168

том  числе  серебро  и  золото.  Если  бы  исполнилась  мечта
золотоискателей  и  они  бы  нашли  такое  количество  золота,
чтобы  его  можно  было  выкапывать  и  возить  вагонами,  то
вера  в  этот  металл  поколебалась  бы  точно  так  же,  как  и
вера  в  бумажные  деньги.  Когдд  доллары  на  внутреннем
рынке  стали  в  буквальном  смысле  этого  слова  бумажными,
один  конгрессмен  попытался  успокоить  американцев:  «Вы
теперь  не  имеете  права  поменять  доллар  на  золото  или  се¬
ребро,  зато  у  вас  никто  не  отнимал  права  поменять  бан¬
кнот  с  неугодным  вам  номером  на  другой,  номер  которого
вам  больше  нравится».
 Свое  путешествие  мы  продолжали  по  той  дороге,  по  ко¬
торой  еще  в  1841  году  проследовала  на  повозках  в  Кали¬
форнию  с  Восточного  побережья  большая  группа  пересе¬
ленцев.  Но  в  наше  время  такое  путешествие  осуществить
куда  легче.  Мотор  машины  работал  безотказно,  поэтому
мы  даже  не  заметили,  как  доехали  до  Карлина,  в  окрест¬
ностях  которого  находятся  крупнейшие  в  стране  золотые
копи.
 Свернув  с  магистрального  шоссе  вправо,  оказались  в
маленьком  городке,  который  ничем  не  отличается  от  дру¬
гих  таких  же  городков  штата.  Зашли  в  кафе  позавтракать.
Рядом  за  столиком  сидели  двое  мужчин.  Они  горячо  спо¬
рили,  правы  ли  владельцы  копей,  которые  требуют,  чтобы
рабочие,  переносящие  слитки  эолота,  через  каждые  два
дня  сжигали  в  печах  свои  рукавицы  и  через  каждые  две
недели  свою  спецодежду.
 —  Разумеется,  они  поступают  правильно,—  утверждал
один.—  Золото,  которое  прилипает  к  перчаткам,  куда  доро¬
же  самих  перчаток.
 —  Выдумки,—  не  сдавался  второй.
 —  Вовсе  не  выдумки,  компания  знает,  как  делать
деньги.
 —  Но  и  они  иногда  ошибаются.
 —  Интересно,  когда  они  купили  у  тебя  за  две  тысячи
долларов  участок  земли  и  теперь  добывают  там  на  миллио¬
ны  долларов  золота,  они,  наверное,  не  ошиблись?
 История  «невидимого  золота»,  которое  было  обнаруже¬
но  в  окрестностях  Карлина,  относится  к  1961  году.  Золото
здесь  было  найдено  не  в  виде  россыпей,  а  в  виде  пыли,
настолько  мелкой,  что  она  остается  невидимой  простому
глазу.  Поэтому  и  разработки  были  названы  «Копи  неви¬
димого  золота».
 До  сих  пор  в  штате  Невада  добывается  золото,  правда
 169

немйого.  Соединенные  Штаты  в  прошлом  более  бурно,  чем
другие  страны,  переживали  золотую  лихорадку,  а  сейчас
по  добыче  золота  они  уступают  Южно-Африканской  Ре¬
спублике  и  Канаде.  Катастрофически  опустошаются  под¬
земные  хранилища  Форт-Нокса,  где  в  1949  году  находи¬
лось  22  тысячи  тонн,  или  две  трети  всех  золотовалютных
запасов  капиталистического  мира.  В  то  время  его  стои¬
мость  исчислялась  в  24,6  миллиарда  долларов.  Много  жел¬
того  металла  Соединенные  Штаты  израсходовали  на  вы¬
полнение  функций  мирового  жандарма,  которые  они  при¬
своили  себе,  не  спрашивая  на  это  ни  у  кого  разрешения.
 Жители  Невады  стремятся  добраться  до  глубин  земли
не  только  в  поисках  золота,  серебра  и  других  драгоценных
металлов.  В  этом  штате  Комиссия  по  использованию  атом¬
ной  энергии  производит  подземные  испытания  ядерного
оружия.  Накануне  рождества,  когда  американцы  поздрав¬
ляли  друг  друга  открытками  и  памятными  подарками,  Ко¬
миссия  по  использованию  атомной  энергии  поздравила
всех  граждан  страны,  взорвав  на  глубине  1800  метров  в
100  километрах  на  северо-запад  от  Лас-Вегаса  бомбу  мощ¬
ностью  в  миллион  тонн  тринитротолуола,  то  есть  в  50  раз
более  мощную,  чем  бомба,  сброшенная  на  Хиросиму  в  кон¬
це  второй  мировой  войны.  Сотрясение  земли,  вызванное
взрывом,  люди  ощутили  на  расстоянии  до  250  километров
от  места  взрыва.
 Журналистам,  которым  разрешено  было  наблюдать
взрыв  с  расстояния  в  12  миль,  было  сообщено,  что  радиа¬
ция  здесь  уже  не  представляет  опасности.  Но  на  самом  де¬
ле  это  не  так.  «Если  в  Неваде  не  будут  прекращены  ядер-
ные  взрывы,  наш  штат  в  будущем  прославится  как  штат
наиболее  высокой  радиоактивности»,—  писала  газета  «Не¬
вада  Стейт  джорнел».  В  том,  чтобы  этого  не  произошло,  за¬
интересованы  все  те,  кто  вкладывает  свои  капиталы  в
«легкую  промышленность»  этого  штата  —  заведения  для
азартных  игр  и  их  неизбежные  спутники:  ночные  клубы,
рестораны,  кабаре,  мотели,  гостиницы  и  т.  д.
 В  те  дни,  когда  мы  путешествовали  по  дорогам  этого
штата,  газеты  писали,  что  специальная  научная  комиссия
начала  готовить  материал  для  правительства  США,  в
котором  доказывается,  что  происходящие  на  территории
штата  Невада  подземные  испытания  ядерного  оружия
уже  причинили  большой  вред.  Комиссия  требует  пре¬
кратить  взрывы  атомных  и  водородных  бомб  на  террито¬
рии  Невады.
 170

—...  Эта  дорога  ведет  в  золотые  копи,—показав  рукой
па  север,  где  вдалеке  темнели  горы,  объяснил  местный
житель.—  Но  посторонним  туда  проезд  запрещен.
 Такое  препятствие  не  слишком  огорчило,  так  как  у  нас
был  свой  план  путешествия.  Правда,  дорога,  по  которой
пришлось  ехать,  была  не  столь  широка,  как  дорога  к  ко¬
пям,  но  все  же  привела  нас  во  владения  одного  золотоиска¬
теля.
 А  встретили  его  совершенно  случайно.  По  плану  ночев¬
ка  предстояла  в  Юнионвилле.  На  карте  он  был  отмечен
возле  дороги  №  80.  Городок  этот  для  остановки  был  выбран
еще  в  Нью-Йорке  с  расчетом,  что  он  находится  в  горах,  а
также  красив  и  уютен.  Но,  купив  в  Неваде  более  подроб¬
ную  карту,  мы  убедились,  что  этот  городок  отделен  от  до¬
роги  №  80  непроезжей  и,  видимо,  непроходимой  грядой  гор.
Попасть  в  него  можно  было  только  боковой  дорогой,  кото¬
рая  шла  за  грядой  гор,  параллельно  основной.  Туда  мы  и
свернули  возле  Милл-Сити  (мельничного  городка),  хотя
не  только  мельниц,  но  и  ни  одной  лачуги  в  окрестпостях
не  было  видно.
 Вскоре  кончился  асфальт.  Колеса  автомобиля,  впервые
за  все  путешествие,  запрыгали  по  гравию.  Мелкие  каму¬
шки  энергично  забарабанили  по  днищу  машины.  При
полном  безветрии  за  машиной  тянулся  желтый  шлейф  гу¬
стой  пыли.  По  дороге  не  встретилось  ни  автомобиля,  ни  по¬
возки,  ни  живого  человека.  Слева  темнели  высокие  холмы,
справа  тянулась  каменистая  земля,  которая  на  горизонте
сливалась  с  небом.  Впереди  над  широкой  равниной  висел
белый  туман.
 Через  горы  шла  одна  эта  дорога,  и  ничего  не  остава¬
лось,  как  безропотно  довериться  ей.  Делая  замысловатые
петли,  она  вела  все  выше  и  выше.  Высоту  стал  чувствовать
даже  мотор  автомобиля.  Наконец  появился  заброшенный
домик,  который  стоял  на  берегу  высохшей  речки.  Такие  же
домики  виднелись  и  поодаль.  По  карте  и  спидометру  уста¬
новили,  что  прибыли  в  Рочестер  —  «город  призраков».  Так
на  западе  Америки  называют  городки,  которые  построили,
а  потом  бросили  золотоискатели.  В  Неваде  их  немало.
 Возле  дома  стоял  автомобиль  без  колес  и  стекол.  Зар¬
жавелыми  фарами  он  смотрел  на  сухое  каменистое  дно  ре¬
ки.  Вокруг  вся  земля  была  изрыта:  когда-то  люди  искали
эдесь  желтый  металл.  Решили  посмотреть,  как  выглядит
заброшенный  дом  внутри.  Когда  приоткрыли  дверь,  она
заскрипела  так,  словно  где-то  заплакал  ребенок.  В  квмна-
 171

те  ие  было  ни  стола,  ни  очага,  но  там  был  человек!  Он  си¬
дел  в  углу  на  скамье  и  чинил  башмак.
 —  Кто  вы  такие?  —  спокойно  спросил  он.
 —  Путешественники.  Остановились,  чтобы  посмот¬
реть...  Рочестер.
 —  В  Рочестере,  кроме  меня,  нет  ни  одной  живой  души.
А  вы  что,  ищете  золото?
 —  Нет,  ищем  дорогу  номер  80  и  ночлег.
 —  Здесь  ночевать  не  стоит.  Водятся  привидения.
 —  Вы  их  не  боитесь?
 —  Я  уже  привык  к  ним...
 Мужчина  с  давно  не  бритым  лицом  был  одет  в  кожаные
штаны  и  толстый  шерстяной  свитер.  Его  лицо  и  руки  были
такого  же  цвета,  как  окружавшая  нас  земля.  У  стены  во¬
зле  ложа,  сооруженного  из  нескольких  автомобильных  си¬
дений,  стояла  винтовка.
 —  Мы  не  хотели  вам  помешать,—  попытался  я  оправ¬
даться.
 —  Если  вы  действительно  не  ищете  золото,  то  вам  не¬
зачем  спешить.  Я  угощу  вас  кофе.  Зовите  меня  Гарри.
 Мужчина  поднялся,  отложил  в  сторону  недочиненный
башмак  и  босиком  зашлепал  в  противоположный  угол  ком¬
наты,  где  стояло  нечто  похожее  на  керосинку.  Он  снял  с
нее  кастрюлю  и  поставил  кофейник.
 —  Садитесь,—  предложил  он.
 Но  сесть  было  не  на  что.  Заметив  наше  недоумение,  хо¬
зяин  сказал,  что  принесет  с  улицы  скамейку.
 В  комнате  запахло  кофе.
 —  Ну  как  ваши  поиски?
 —  Неужели  вы  думаете,  что  настоящий  золотоискатель
скажет  вам  правду?—рассмеялся  в  ответ  Гарри.—  На
жизнь  добываю.
 —  У  вас  есть  семья?—  поинтересовалась  моя  жена.
 —  Нет,  семья  мешала  бы  мне  искать  золото.  Золото  ни¬
когда  не  показывается  сразу  двум  людям.
 —  Но  разве  и  жене  обязательно  надо  искать  золото?
 —  А  на  что  она  тогда  нужна?
 У  Гарри,  как  у  всякого  золотоискателя,  была  своя  фи¬
лософия.
 —  Довольны  ли  вы  своей  жизнью?
 —  Не  совсем...  Она  могла  бы  быть  подлиннее.  Можно
было  бы  найти  больше  золота.
 —  А  разве  золото  —  единственная  цель  человеческой
жизни?
 172

—  Нет.  Оно  —  средство  для  достижения  цели.
 —  А  какой  цели?
 —  Иметь  как  можно  больше  золота.  На  земле  его  мно¬
го,  только  надо  уметь  его  найти.  Один  раз  мне  повезло,  и  я
нашел  много.  Сразу  стал  богатым.
 Глаза  Гарри  блеснули,  голос  стал  глуховатым.
 —  Тогда  вы  были  счастливы?  —  спросила  жена.
 —  Богатство  не  приносит  счастья.  Но  скажу  откровен¬
но:  быть  богатым  лучше,  чем  быть  бедным.
 —  А  что  вы  сделаете,  если  опять  найдете  много  золота?
 —  Куплю  судно  и  буду  плавать  по  морям  и  океанам.
Мне  страшно  надоела  земля...
 В  США  доводилось  встречать  шахтеров,  которые  в  оди¬
ночку  примитивным  образом  добывают  каменный  уголь.
Доводилось  встречать  и  одиночек-нефтедобытчиков.  Источ¬
ники,  из  которых  они  получают  по  нескольку  ведер  нефти
в  сутки,  называют  «дикими  кошками».  Их  можно  увидеть
в  Калифорнии,  Аризоне  и  в  Нью-Мексико.  Вспомнилось,  с
какой  гордостью  эти  кустари-одиночки  показывали  свое
«оборудование».  Сейчас,  разговаривая  с  одиночкой-золото-
искателем,  я  сгорал  от  любопытства:  каким  образом  рабо¬
тает  он?  Однако  дочь  опередила:
 —  Покажите,  пожалуйста,  как  вы  находите  золото?
 Гарри  впился  глазами  в  девочку.  Потом  взглянул  на
 меня  и  рассмеялся:
 —  А  вы  говорили,  что  приехали  сюда  не  искать  золото.
 Было  ясно,  что  он  не  собирается  показывать  свои  «ко¬
пи».  Впрочем,  владельцы  «собачьих  дыр»  и  «диких  кошек»
тоже  вряд  ли  показали  бы  свое  «дело»,  если  б  кусочек  ка¬
менного  угля  или  капля  нефти  представляли  такую  же
ценность,  как  золото.
 Было  заметно,  что  после  вопроса  моей  дочери  располо¬
жение  к  нам  Гарри  сразу  угасло.  Мы  вышли  на  улицу.
Солнце  приближалось  к  вершинам  гор.  Ночь  в  горах  всегда
приходит  неожиданно.  Ночевать  в  Рочестере  не  хотелось.
Да  и  негде  было.

БЕССОННИЦА
 Если  хочешь  крепко  спать,  возьми
с  собой  в  постель  чистую  совесть.
Бенджамин  Франклин
 ...Из  теорий  болезни  хороша  лишь
та,  что  одновременно  предлагает  и
лечение.
 Ралф  Эмерсон
 В  США,  в  этой  богатой  стране,  люди  боятся  врачей.
 Почему  это  происходит,  я  понял,  когда  у  меня  вдруг
заболела  печень  и  мне  пришлось  посетить  офис  врача-
терапевта  на  71-й  стрит.  Дверь  мне  открыла  белоснежная
сестра-секретарша.  Выяснив,  что  я  не  собираюсь  сегодня
же  отдавать  богу  душу,  она  назначила  визит  на  следую¬
щий  день.
 Когда  явился  в  условленное  время,  я  не  застал  ника¬
кой  очереди.  Врач,  улыбаясь  самым  приветливым  обра¬
зом,  пригласил  меня  в  кабинет.  Все  стены  комнаты  были
увешаны  разнообразными  дипломами,  золотыми  меда¬
лями,  удостоверениями.  Все  эти  регалии,  застекленные  и
взятые  в  рамки,  должны  были  поразить  пациента  и  убе¬
дить  его,  что  он  правильно  выбрал  именно  этого  врача,
а  не  какого-нибудь  другого.  В  соседней  комнате  была  обо¬
рудована  рентгенолаборатория  и  стояла  еще  какая-то  ме¬
дицинская  аппаратура.
 За  визит,  рентгенограмму  и  рецепт  личная  секретарша
доктора  получила  с  меня  чек  на  180  долларов.  Когда  я
вышел  на  улицу,  мне  показалось,  что  стало  легче  не
только  моему  карману,  но  и  утихла  боль  в  боку.  Теперь
понятно,  почему  американцы  стараются  обходиться  без
врачей.
 От  врача  следовало  зайти  в  аптеку.  Под  стеклом  кра¬
сиво  разложен*^  нарядные  флакончики,  коробочки,  тю¬
бики.  Здесь  можно  получить  все,  что  угодно:  жидкость
для  отращивания  волос,  фруктовые  экстракты,  употребле¬
ние  которых  продлевает  жизнь,  таблетки,  которые  дают
необыкновенный  прилив  сил,  и  массу  всяких  других  «чу¬
 174

додейственных»  эликсиров  и  пилюль.  Однако  сверкающая
лысина  аптекаря  и  изможденный  вид  его  супруги,  стояв¬
ших  за  прилавком,  развенчивают  веру  в  волшебное  зелье.
 Взяв  у  меня  рецепт  и  пробежав  его  глазами,  аптекарь
принялся  извиняться,  что  в  настоящий  момент  у  него  нет
такого  лекарства,  но  если  я  буду  так  любезен  подождать
несколько  минут,  то  лекарство  будет  доставлено.  Он  вы¬
крикнул  какое-то  магическое  слово,  и  неизвестно  откуда
появившийся  мальчонка,  схватив  мой  рецепт,  с  быстротой
молнии  исчез  за  дверью.  Пока  его  не  было,  аптекарь  на
пишущей  машинке  приготовил  этикетку  для  той  баночки,
с  которой  через  несколько  минут  ворвался  обратно  в  ап¬
теку  запыхавшийся  мальчуган.
 —  Вот  вам  и  лекарство,—  поклонился  аптекарь.
 Я  заплатил  за  врученную  мне  баночку  10  долларов.
Бросив  взгляд  на  этикетку,  я  обратил  внимание,  что  на
ней  вместо  описи  состава  лекарства  стоит  только  много¬
значная  цифра.
 —  Зачем  вам  рецепт,  когда  на  баночке  проставлен  ре¬
гистрационный  номер?  —  объяснил  мне  аптекарь  в  ответ
на  мой  вопросительный  взгляд.—  В  будущем,  когда  вам
понадобится  лекарство,  вы  придете  к  нам  и  сообщите
только  номер.  Лекарство  будет  немедленно  изготовлено.
 Пытаясь  все-таки  заполучить  обратно  рецепт,  который
обошелся  мне  в  180  долларов,  я  пустился  на  хитрость:
объявил,  что  через  некоторое  время  уезжаю  в  другой
город.
 —  Ну  и  что?  —  Аптекарь  был  сама  любезность.—  Со¬
общите  только  ваш  адрес,  и  лекарство  будет  немедленно
выслано.  Мы  не  оставляем  наших  больных  в  беде.
 Рецепт  я  так  и  не  получил  и,  значит,  уже  не  мог  при¬
обрести  лекарство  ни  в  какой  другой  аптеке.  Так  созда¬
ется  клиентура.
 Производство  лекарств  и  их  продажа,  отданные  в  руки
частных  компаний,  подчинены  двум  противоречивым  си¬
лам:  с  одной  стороны,  конкуренция  заставляет  компании
изыскивать  и  производить  все  новые  и  новые  медицин¬
ские  препараты  и  таким  образом  двигает  вперед  медицин¬
скую  науку  и  производство.  Но,  с  другой  стороны,  меди¬
цинские  препараты,  бесполезное,  а  подчас  и  вредное  ле¬
карство  волею  корпорации  и  рекламы  завоевывают  рынок
и  приносят  немало  вреда.
 Американские  газеты  много  писали  о  каких-то  чудо¬
действенных  машинах  производства  фирмы  «Элисо»,  при
 175

помощи  которых  излечивают  все  —  от  гриппа  до  рака.  За
короткий  срок  было  продано  более  5  тысяч  машин,  по
8350  долларов  каждая.  Рекламировали  волшебную  маши¬
ну  специально  нанятые  «больные»,  которые  будто  бы  в
течение  нескольких  часов  с  ее  помощью^  окончательно
«излечивались».  Однако  шарлатанство  фирмы  было  разо¬
блачено.  После  нескольких  месяцев  судебного  разбира¬
тельства  ей  запретили  производить  машины  со  звучным
названием  «микродинометр».
 Согласно  закону,  принятому  в  1938  году,  лекарства  не
могут  поступать  в  продажу  без  разрешения  администрации
продовольствия  и  медикаментов.  Но  в  законе  есть  пункт,
по  которому  проверка  медикаментов  должна  быть  произ¬
ведена  в  течение  60  дней.  Если  администрация  не  укла¬
дывается  в  эти  сроки,  то  переданные  на  проверку  лекар¬
ства  считаются  принятыми.
 Частные  фирмы,  как  это  неоднократно  докладывали
конгрессу  ответственные  медицинские  работники,  иногда
подкупают  врачей  и  получают  от  них  фиктивные  реко¬
мендации,  восхваляющие  целебные  свойства  тех  или  иных
новых  медикаментов.
 —  Наша  организация  является  лучшим  доказательст¬
вом  того,  как  бессильно  учреждение,  если  оно  находится
не  в  руках  частного  владельца,  а  состоит  в  ведении  госу¬
дарства,—  объяснил  мне  служащий  администрации.
 —  Не  хотите  же  вы  сказать,  что  даже  контроль  над
продовольствием  и  медикаментами  следовало  бы  поручить
частным  фирмам?  —  удивился  я.
 —  Разве  вы  еще  не  успели  убедиться,  как  превосход¬
но  работают  у  нас  авиационные  линии?  А  ведь  они  все
находятся  в  частном  владении,—  увернулся  служащий  от
прямого  ответа.
 Вряд  ли  нужно  писать  о  том,  что  бы  произошло,  если
бы  государственный  контроль  —  этот  единственный,  хотя
и  слабый,  барьер  для  шарлатанов  и  дельцов  от  медици¬
ны  —  был  снят  и  перед  бизнесменами  открылась  прямая
дорога  к  торговле  человеческим  здоровьем  и  жизнью.
 Основные  фирмы,  производящие  медикаменты  и  даю¬
щие  почти  всю  фармацевтическую  продукцию,  объедине¬
ны  в  ассоциацию  фармацевтического  производства.  Дей¬
ствуя  рука  об  руку  с  американской  ассоциацией  врачей,
они  составляют  могучую  силу.
 И  все  же,  несмотря  на  то  что  медицина  в  США  превос¬
ходный  бизнес,  в  этой  огромной  стране  не  хватает  врачей.
 176

Основная  причина  недостаточного  количества  врачей  со¬
стоит  в  том,  что  студенту  медицинского  института  курс
обучения  стоит  около  15  тысяч  долларов.  А  это  под  силу
далеко  не  многим.
 Величайшим  достижением  США  пропагандисты  «аме¬
риканского  образа  жизни»  считают  существование  органи¬
заций  по  охране  здоровья  типа  «Синий  щит»,  «Синий
крест»  и  им  подобных.  Они  оказывают  бесплатную  меди¬
цинскую  помощь  тем,  кто  является  их  членами.  «Бесплат¬
ная»  медицинская  помощь  выражается  в  том,  что  все
члены  названных  «синих»  обществ,  основанных  на  ком¬
мерческих  началах,  обязаны  постоянно  платить  огромные
членские  взносы.
 Иногда  американцы  ночью  вызывают  полицию,  и  по¬
лицейские  отвозят  больного  в  клинику.  Почему  же  забо¬
левший  обращается  в  полицию,  а  не  в  органы  здравоох¬
ранения?  Во-первых,  потому  что  полиция  отвозит  боль¬
ного,  то  есть  располагает  транспортом,  а  во-вторых,  ее
вызов  ничего  не  стоит.  Но  иногда  не  помогает  и  полиция...
Однажды,  навещая  в  больнице  своего  американского  дру¬
га  Роюса  Мизара,  я  поднимался  в  лифте  вместе  с  поли¬
цейскими;  они  держали  носилки,  на  которых  лежала  жен¬
щина.  А  через  20  минут  я  увидел,  как  полицейские  та¬
щили  носилки  вниз:  в  ту  больницу  женщину  не  приняли
даже  от  полицейских.
 Выполняя  эту  несколько  неожиданную  для  них  функ¬
цию,  полицейские  приобрели  немалую  практику,  поэтому
неимущие  американки,  чувствуя  приближение  родов  и
зная,  что  не  смогут  оплатить  больницу,  вызывают  поли¬
цейского.  Прибывшему  блюстителю  порядка  ничего  дру¬
гого  не  остается,  как  принять  новорожденного.  Роды  при
участии  полиции  почти  ничего  не  стоят.  Поскольку  такие
случаи  в  последнее  время  участились,  при  полицейских
школах  введены  специальные  курсы  акушерства.
 Правда,  в  США  есть  больницы,  принадлежащие  феде¬
ральным  властям,  в  них  лечение  бесплатное.  Но  тот,  кто
раз  воспользовался  этим  бесплатным  лечением,  второй  раз
уже  не  решается  на  такой  эксперимент.  Для  того  чтобы
попасть  в  эту  больницу,  надо  не  иметь  ничего:  ни  имуще¬
ства,  ни  здоровья,  ни  сбережений,  ни  работы.  Эти  больни¬
цы  всегда  переполнены,  и  получить  здесь  место,  даже
с  помощью  полиции,  очень  трудно.
 Я  посетил  одну  из  таких  больниц  —  Белевью,  находя¬
щуюся  неподалеку  от  здания  ООН  в  Нью-Йорке.  Выясни¬
 12  Заказ  2053
 177

лось,  что  бесплатно  здесь  держат  больного  только  пять
суток.
 Однажды  художпик-декоратор  Голливуда  Бернард
Филиппе  отправился  в  больницу  «Норт»,  чтобы  забрать
супругу  с  новорожденным  сыном.  Ребенок  был  здоров,
жена  счастлива,  и  настроение  у  главы  семьи  было  пре¬
восходное.  Но  радость  оказалась  преждевременной:  у  Фи-
липпса  не  хватило  50  долларов,  чтобы  уплатить  за  боль¬
ницу.
 —  Ребенка  получите  тогда,  когда  принесете  долг,—
объявили  счастливому  отцу.
 Выведенный  из  равновесия  родитель  решил  выручить
своего  ребенка  силой.  Не  удалось.  Тогда  он  обратился  в
суд.  Пока  тянулся  процесс,  счет  за  содержание  сына  в
больнице  все  увеличивался.  Суд  решил,  что  сын  принад¬
лежит  отцу.
 —  Но  я  не  для  того  обращался  в  суд!  —  горячился
отец.—  Я  хочу,  чтобы  он  был  у  меня  дома!
 История  эта  получила  огласку  только  потому,  что  она
произошла  в  Голливуде.  Тысячи  таких  историй  остаются
никому  не  известными.
 Древнеримский  врач  Гален  в  своем  труде  по  вопросам
медицины  подчеркивал,  что  оказание  помощи  больному  и
страждущему  —  это  обязанность  каждого  человека,  долг
его  совести.  Хотя  в  медицинских  колледжах  США  изуче¬
нию  медицины  Галена  уделяется  немалое  внимание,  но
этот  тезис  в  курсах  лекций  или  умалчивается,  или  вос¬
принимается  по-фарисейски.
 Замечательный  русский  хирург  Н.  И.  Пирогов  сказал:
«Лучшая  операция  —  это  когда  можно  обойтись  без  опе¬
рации».  В  Америке  говорят  так:  «Лучшее  лечение  —  это
когда  можно  обойтись  без  врача».
 «Ни  один  народ  не  страдает  так  от  бессонницы,  как
наш,  52  процента  американцев  не  в  состоянии  уснуть  без
снотворного»,—  утверждает  .известный  американский  нев¬
ропатолог  Брок  Брауэр.  Не  случайно  американцы  за  обе¬
дом,  за  чашкой  кофе  или  даже  на  банкете  никогда  не  ми¬
нуют  трех  тем:  автомобиля,  процесса  пищеварения  и...
борьбы  с  бессонницей.
 В  США  принято  по  утрам  приветствовать  друг  друга,
прибавляя  при  этом  стандартный  вопрос:  «Как  выспа¬
лись?»  Я  всегда  старался  избегать  этого  вопроса,  так  как
знал,  что  мне  грозйт  опасность  застрять  на  довольно  про¬
должительное  время,  выслушивая,  как  прошла  ночь  у  со¬
 178

беседника,  сколько  мучений  протерпел  он  и  как  был  счаст¬
лив,  когда  паконец  уснул.
 В  чем  причина  бессонницы  граждан  США?  На  этот
вопрос  ответить  нелегко.  Когда  человек  ложится  вечером
в  кровать  с  чувством  неуверенности  в  завтрашнем  дне;
когда  у  пето  и  ночью  в  ушах  звенят  дразнящие  слова  о
том,  как  легко  в  Америке  заработать  миллион,  а  тем
временем  его  стережет  за  порогом  безработица;  когда
он  знает,  что  жене  скоро  рожать,  а  для  этого  надо
иметь  несколько  сот  долларов,—  в  такой  обстановке,  без
сомнения,  трудно  погрузиться  в  естественный,  освежаю¬
щий  сон.
 Но  Америка  не  была  бы  страной  «широких  возмож¬
ностей»,  если  бы  в  такой  ситуации  сразу  не  возникли
десятки  фирм,  производящих  снотворное.  В  магазинах,
торгующих  медикаментами,  и  в  простых  аптеках  амери¬
канец  может  приобрести  «сонную  маску»,  специальные
пробки,  чтобы  затыкать  уши,  специальные  подушки,
шторки  для  глаз,  успокаивающие  лекарства  и  оборудо¬
вание  для  снотворных  ванн,  подбородкодержатели,  согре¬
вательные  приборы  для  головы,  вибраторы  различной  час¬
тоты  и  сортов,  патефонные  пластинки  с  записями  «усып¬
ляющей»  музыки,  маски,  вызывающие  зевоту,  пальцы  для
автоматического  массажа  и  множество  других  механиче¬
ских  средств  от  бессонницы.
 Фирма  «Акварест  компани»  организовала  массовое
производство  специальных  камер  с  определенным  давле¬
нием  и  биохимической  средой,  с  воздухом,  нагретым  до
температуры  человеческого  тела,  массажем  и  т.  д.  Ди¬
ректор  фирмы  Кларк  Камерун  утверждает,  что  в  такой
камере,  колеблющейся  в  такт  человеческому  дыханию,
достаточно  провести  три  часа,  чтобы  почувствовать  себя
полностью  отдохнувшим.
 «Это  революция  в  науке  о  сне!»  —  похвалялся  дирек¬
тор,  но  жена  его  проболталась  журналистам,  что  сам  изо¬
бретатель  «сокращенного  сна»  ни  разу  еще  не  пробовал
отдыхать  в  сконструированном  им  сооружении,  а  выез¬
жает  ежедневно  в  свою  загородную  виллу,  где  спит  с  на¬
стежь  открытыми  окнами  в  нормальной  постели.
 Многие  американцы  лечатся  от  бессонницы  так  назы¬
ваемым  ночным  колпаком.  Они  просто-найросто  выпива¬
ют  стакан  вина  или  виски  перед  тем,  как  лечь  в  постель.
К  этому  средству  прибегают  как  мужчины,  так  и  жен¬
щины.
 179

И  все  же  бессонница  —  это  мелочь  по  сравнению  с  тем,
как  широко  распространены  в  США  психические  заболет
вания.  10  процентов  американцев  зарегистрированы  как
люди  с  нарушениями  психики.
 Однажды  я  ехал  в  Нью-Хейвен,  чтобы  навестить  зани¬
мавшегося  в  Йельском  университете  друга.  Поезд  отошел
от  Центрального  вокзала  точно  по  расписанию  и,  пром¬
чавшись  по  длинному  туннелю,  пробитому  в  гранитной
скале,  вырвался  на  простор  уже  в  пригородах.  Хлынувший
в  широкие  окна  яркий  дневной  свет  затмил  лампы,  горев¬
шие  под  потолком  вагона.  Пассажиры  устроились  ноудоб-
нее,  глубже  затянулись  дымом  сигар  и  сигарет,  и  мне  по¬
казалось,  что  в  этой  сгустившейся  атмосфере  особенно
громко  прозвучали  выкрики  разносчика,  предлагавшего
апельсиновый  сок  и  какие-то  датские  булки.
 На  изменившуюся  обстановку  не  реагировала  только
одна  пассажирка  —  сидевшая  против  меня  девушка,  углу¬
бившаяся  в  чтение  брошюры  «Умственная  норма  —  I,  II,
III».  Только  перевернув  последнюю  страницу,  она  с  удо¬
вольствием  пояснила:  «Прочла  от  начала  до  конца,  так
как  собираюсь  сдавать  экзамены  на  право  вождения  авто¬
мобиля».
 Какая  связь  между  водительскими  правами  и  этой
брошюркой?  Оказалось,  чтобы  получить  водительские
права,  надо  ответить  на  ряд  самых  разнообразных  вопро¬
сов,  и  в  том  числе  обязательный  вопрос  о  душевных  забо¬
леваниях.
 Первые  слова,  которые  я  услышал,  включив  в  Нью-Хей¬
вене  радио  в  номере  гостиницы,  был  призыв  жертвовать
в  пользу  благотворительных  организаций,  опекающих
душевнобольных.  Кроме  того,  как  вскоре  выяснилось,  в
Нью-Хейвене  в  этот  день  как  раз  началась  «неделя  ду¬
шевного  здоровья».
 Какую  цель  преследуют  американские  официальные
органы  здравоохранения  и  разные  другие  организации,
непрерывно  напоминая  населению,  что  каждый  десятый
человек  в  Америке  —  душевнобольной,  непонятно.  А  ме¬
жду  тем  эту  атмосферу  постоянного  запугивания  исполь¬
зуют  в  своих  целях  люди  злой  воли.  Несколько  лет  назад
один  совершенно  здоровый  сотрудник  прогрессивной  га¬
зеты  был  насильно  водворен  в  психиатрическую  больницу.
Как  это  случилось?  Желая  завладеть  домом,  который  был
записан  на  имя  мужа,  жена  при  участии  дочери  написала
в  полицию,  что  глава  семейства  является  умалишенным.
 180

Такого  письма,  по  действующим  в  Нью-Йорке  законам,
вполне  достаточно,  чтобы  человек  был  упрятан  в  психи¬
атрическую  лечебницу.  И  если  бы  не  энергичные  усилия
работников  редакции,  сомнительно,  удалось  ли  ему  выка¬
рабкаться  оттуда.  Пробыл  он  в  больнице  всего...  месяц,
но  ведь  надо  иметь  исключительно  крепкие  нервы,
чтобы,  находясь  среди  умалишенных,  доказать  тем,  кто
в  течение  нескольких  недель  проводил  над  ним  всяче¬
ские  эксперименты  и  исследования,  что  он  совершенно
здоров.
 Но  лучше  предоставим  рассказать  об  этой  печальной
проблеме  самим  американцам.
 Газета  «Нью-Йорк  уорлд  телеграмм  энд  Сан»  дала  сво¬
ему  корреспонденту  Мишелю  Моку  на  первый  взгляд
странное  задание:  притворившись  больным,  проникнуть  в
психиатрическую  лечебницу  и  дать  оттуда  репортаж.  Ми¬
шель  Мок  владеет  пятью  языками,  во  время  войны  слу¬
жил  в  разведке  —  вообще  человек  бывалый.  Итак,  два  со¬
трудника  редакции  сообщили  полиции,  что  Мишель  Мок
объявил  себя  сыном  восемнадцатилетней  «звезды»  экрана
Мишель  Триоло,  и  на  основании  этого  сообщения  он  без
долгих  проволочек  был  препровожден  в  психиатрическую
больницу  Кингса.  Там  он  всерьез  взялся  за  дело.  Персо¬
нал  больницы  не  мешал  ему  весь  день  делать  какие-то
записи,  так  как  предполагалось,  что  в  этом  суть  его  поме¬
шательства.
 Окончив  свою  работу,  Мишель  Мок  обратился  к  врачу,
объяснил,  с  какой  целью  проник  в  больницу,  и  попросил
освободить  его.
 Врач  снисходительно  улыбнулся  и  похлопал  его  по
плечу:
 —  Журналист...  Ну,  это  еще  довольно  невинно.  Ни¬
чего  удивительного.  У  нас  уже  есть  четыре  Наполеона,
Аттила  и  даже  два  сына  Иисуса  Христа...
 Мишелю  Моку  все  же  удалось  вырваться  на  свободу,
и  он  опубликовал  ряд  интересных  репортажей.  Больница,
описанная  М.  Моком,  включает  22  многоэтажных  корпуса,
в  которых  за  каменными  стенами  и  зарешеченными  окнами
содержится  57  650  душевнобольных.  Это  целый  город  ума¬
лишенных.
 Появление  репортажей  Мока  совпало  с  докладом  ко¬
миссии  по  изучению  состояния  душевных  заболеваний  за
последние  пять  лет.  В  документе,  направленном  комис¬
сией  сенату,  говорилось,  что  условия  жизни  в  227  госу¬
 181

дарственных  больницах  для  душевнобольных  скорее  по¬
хожи  на  тюремные,  чем  на  больничные.  Указывалось,  что
в  больницах  не  хватает  персонала,  что  палаты  страшно
переполнены.  Комиссия  требовала,  чтобы  правительство
приняло  «решительные  меры  к  улучшению  медицинской
работы  по  лечению  умственных  расстройств»,  и  выдвинут
л  а  целый  комплекс  предложений.  Там  есть  сотни  дейст¬
вительно  дельных  мыслей  о  том,  как  лечить  больных
и  ухаживать  эа  ними,  но  нет  основного:  как  добиться
того,  чтобы  в  стране  сократился  рост  психических  забо¬
леваний.
 Эмигранты,  переплывшие  Атлантический  океан,  обла¬
дали  не  только  стальными  мускулами,  но  и  твердой  волей,
которую  позже  закалили  в  непрестанной  борьбе  и  опас¬
ностях.  Новый  континент  признавал  только  решительных
и  здоровых  людей  —  больным  здесь  нечего  было  делать,
и  потому  происходил  естественный  отбор.  Кто  же  вино¬
ват,  что  теперь  в  стране,  только  по  официальным  данным,
имеется  около  20  миллионов  человек  с  больной  психикой?
Какие  причины  привели  потомков  здоровых  и  закаленных
людей  в  стены  психиатрических  больниц?  «Ково  бог  хо¬
чет  наказать,  у  того  отнимает  разум»  —  гласит  старинная
поговорка.  Но  она  совершенно  неприменима  к  тем  10  про¬
центам  американцев,  которые  страдают  умственным  рас¬
стройством:  разум  у  них  отнял  не  господь  бог,  а  совре¬
менный  уклад  капиталистического  общества.
 Как-то  раз,  когда  я  шел  по  50-й  стрит  Нью-Йорка,  раз¬
дался  вой  полицейских  машин,  и  в  то  же  мгновение  было
перекрыто  все  движение.  Вооруженные  специальным  сна¬
ряжением  рабочие  подняли  крышку  канализационного
колодца  и  вытащили  оттуда  какой-то  пакет.  Полиция  яви¬
лась  сюда  по  анонимному  телефонному  звонку,  извещав¬
шему,  что  в  этом  месте  спрятана  «адская  машина»,  кото¬
рая  в  скором  времени  должна  взорваться.  Когда  рабочие
раскрыли  пакет,  в  нем  оказалось...  несколько  кирпичей.
 Это  была  очередная  насмешка  над  нью-йоркской  поли¬
цией,  которая  уже  в  течение  нескольких  лет  не  могла  пой¬
мать  и  обезвредить  человека,  систематически  устраивав¬
шего  взрывы  в  будках  телефонов-автоматов,  на  станциях
метро  и  в  выгребных  ямах  при  помощи  самодельных  «ад¬
ских  машин».  От  этих  бомб  замедленного  действия  погиб¬
ли  десятки  людей,  сотни  получили  увечья.  Наконец
удалось  поймать  маньяка.  На  суде  он  объявил,  что  нахо¬
дится  в  состоянии  войны  со  всем  обществом,  поскольку
 182

это  общество  сделало  его  несчастным.  Он  был  приговорен
к  пожизненному  заключению.  Но  когда  этот  безумец  был
упрятан  за  решетку,  в  Нью-Йорке  вновь  раздались  взры¬
вы:  видимо,  появились  новые  «борцы»  против  общества...
 По  всей  стране  систематически  проводятся  вызываю¬
щие  невероятное  нервное  напряжение  «воздушные  тре¬
воги».  Однажды  такая  «тревога»  застала  меня  в  помеще¬
нии  нью-йоркского  отделения  ТАСС.  Здесь  день  и  ночь
стучат  телетайпы  разных  телеграфных  агентств.  Когда
завыли  сирены,  телетайп  Юнайтед  Пресс  Интернэшнл
вдруг  передал  телеграмму  следующего  содержания:  «Меж¬
континентальные  ракеты  и  бомбардировщики  противника
готовят  удар  по  Америке.  Целью  врага  являются  100  круп¬
нейших  центров  страны».  И  все  это  было  только  «невин¬
ным  упражнением».  Успокоив  читателя,  что  вышеприве¬
денная  телеграмма  является  всего  лишь  частью  програм¬
мы,  приготовленной  на  случай  настоящей  воздушной  тре¬
воги,  те  же  самые  шутники  продолжали: 	«Погибло
 30  миллионов  американцев,  но  о(;тавшиеся  в  живых  в  со¬
стоянии  продолжать  военные  действия».
 Во  время  тревоги,  о  которой  я  рассказываю,  останови¬
лись  машины,  погасли  экраны  телевизоров,  в  школах  пре¬
рвались  занятия,  опустели  улицы.  Движение  было  разре¬
шено  только  специализированным  военным  машинам  и
полиции.  Последней  было  вменено  в  обязанность  немед¬
ленно  применять  строжайшие  меры  к  тем,  кто  не  желает
обращать  внимание  на  выдумки  истерических  поджигате¬
лей  войны  и,  махнув  рукой  на  все  сигналы,  осмелится
высунуть  голову  в  окно,  чтобы  убедиться,  что  небо  чисто
и  опасность  только  померещилась  тем,  кто  страдает  ма¬
нией  атомной  войны.
 Через  несколько  дней  состоялся  суд.  Лица,  не  выпол¬
нившие  правил  «по  сигналу  воздушной  тревоги»,  были
приговорены  к  штрафам  и  разным  срокам  тюремного
заключения.
 Еще  сильнее  действует  на  психику  американцев  «кок¬
тейль»,  который  специалисты  этого  дела  смешивают  на
треть  из  военного  психоза  и  на  две  трети  из  религиозного
фанатизма.
 Однажды  в  городе  Бенсон  (штат  Аризона)  вдруг  ис¬
чезли  32  члена  действовавшей  здесь  религиозной  секты.
Полиция  и  родственники  долго  не  могли  напасть  на  их
след.  Наконец  пропавших  разыскали:  они,  оказывается,
втайне  от  других,  выстроили  себе  убежище,  в  котором  и
 183

скрылись.  Руководитель  секты  Глин  Скотт  отказался  под¬
чиниться  требованию  шерифа  выйти  из  убежища  и  объ¬
явил,  будто  он  слышал  голос  с  неба,  который  возвестил
ему,  что  близится  «страшный  час»  и  им  надлежит  укрыть¬
ся  в  убежище,  дабы  остаться  на  земле  «последними  аме¬
риканцами».
 Меня  познакомили  с  профессором  химии,  автором  серь¬
езных  трудов  в  этой  области.  Профессор  был  известен
среди  студентов  еще  и  как  автор  любительских  фильмов
из  жизни  диких  зверей  и  птиц.  Особенно  профессор  гор¬
дился  своим  фильмом  о  совятах  и  тем,  что  он  сам,  чтобы
заснять  этот  фильм,  много  ночей  скрывался  в  лесной
чаще.
 —  Как  вы  относитесь  к  тому,—  спросил  я  его,—  что
ваши  студенты  осуждены  на  тюремное  заключение  за  от¬
каз  спускаться  во  время  «воздушных  тревог»  в  убежище?
 —  Это,  конечно,  подавление  личной  свободы,—  ответил
мне  профессор,—  но  я  всегда  доказываю  студентам,  что
лучше  тратить  свободное  время  на  то,  чтобы  снимать
фильм  о  совятах,  чем  ввязываться  в  политику.
 —  Разве  протест  против  военной  истерии  —  это  толь¬
ко  политика?  Разве  это  одновременно  не  борьба  за  здо¬
ровые  нервы  американских  граждан,  за  их  спокойствие?
 —  Нег  зато  за  фильмы  о  совятах  никого  не  сажают  в
тюрьму,—  заключил  уважаемый  профессор.  Он  помолчал,
а  потом  добавил:  —  Кроме  того,  такие  фильмы,  пожалуй,
лучшее  лекарство  от  бессонницы...
 В  Америке  не  от  хорошей  жизни  в  течение  года  кон¬
чают  жизнь  самоубийством  от  25  до  30  тысяч  человек.
А  это  значит,  что  каждые  24  минуты  один  житель  США
по  собственному  желанию  уходит  из  жизни,  а  еще  семеро
пытаются  это  сделать,  но  остаются  в  живых.
 Газета  «Дейли  ньюс»  открыла  на  своих  страницах  дис¬
куссию,  как  бороться  с  этим  явлением.  Один  из  читате¬
лей  предложил  наказывать  самоубийц,  другой  выразил
сомнение,  принесет  ли  это  кому-либо  пользу,  так  как
трудно  было  йы  изобрести  наказание  для  человека,  ли¬
шившего  себя  жизни.  Третий  утверждал,  что  бороться
с  самоубийствами  не  следует,  так  как  они  являются  пока¬
зателем  роста  цивилизации  и  развития  человеческого
интеллекта.  Не  знаю,  может  ли  кто-нибудь,  в  том  числе
и  редакция  «Дейли  ньюс»,  объяснить  истинные  причины
столь  большого  количества  самоубийств,  но  на  страницах
газеты  я  объяснений  не  нашел.  Зато  газета  поместила
 184

похвальное  слово  Диане,  дочери  бывшего  британского
премьер-министра  Черчилля,  которая  долгие  годы  зани¬
малась  меценатством  в  учреждении,  боровшемся  с  само¬
убийствами.  Возможно,  это  произвело  бы  еще  большее
впечатление,  если  бы  через  неделю  та  же  газета  не  вы¬
нуждена  была  сообщить  о  том,  что  сама  Диана...  нало¬
жила  на  себя  руки.
 И  в  самой  Америке  есть  филантропы,  проявляющие  за¬
боту  о  том,  чтобы  люди  не  кончали  жизнь  самоубийст¬
вом.  Один  из  них,  Гарри  Уоррен,  живет  в  Нью-Йорке.
Ему  можно  позвонить  по  телефону.  Гарри  Уоррен  уна¬
следовал  от  отца  небольшое  учреждение  под  названием
«Анонимный  самоубийца».  Номер  телефона  этого  учреж¬
дения  рекламируется  в  газетах  для  тех,  кто  решил  покон¬
чить  с  собой,  но  перед  этим  захочет  вдруг  рассказать  по
телефону  о  своих  мучениях.  Утверждают,  что  Гарри  Уор¬
рен  спас  много  жизней.  Нетрудно  догадаться:  те,  кто  еще
хотят  посоветоваться,  далеки  от  самоубийства.  Желание
рассказать  о  своих  заботах  и  обидах  весьма  свойственно
человеческой  натуре.
 Оценить  деятельность  конторы  Гарри  Уоррена  невоз¬
можно:  если  он  спас  хотя  бы  одну  жизнь,  он  уже  про¬
делал  бесценную  работу.

КУЛЬТУРА
И  СОВЕСТЬ
 Если  вы  хотите,  чтобы  ваши  совре¬
менники  признали  вас  великим,  по¬
старайтесь  быть  ненамного  более
великим,  чем  они.
 Амброз  Бирс,
американский  сатирик
 Природа  никогда  не  ошибается;
если  она  порождает  дурака,  значит,
она  этого  хочет.
 Генри  Шоу
 Каждый  класс  создает  свою  культуру,  у  каждого  клас¬
са  —  своя  мораль.  И  нигде  вы  не  увидите  такой  глубокой
пропасти  между  культурой  и  моралью  разных  классов,
как  в  Америке,  потому  что  нигде  в  другой  стране  нет
столь  глубокой  пропасти  между  классами.
 XIX  век  дал  Менделеева,  Эдисона,  Рентгена,  Пастера
и  многих  других  титанов  ума  и  духа.  Их  открытия  в  боль¬
шинстве  случаев  были  встречены  современниками  до¬
вольно  спокойно,  так  как  тогда  никто  еще  не  мог  сказать,
что  практически  дадут  периодическая  система  элементов
Менделеева  и  рентгеновские  лучи.
 Атомная  бомба,  полет  Гагарина  в  космос,  шаги  чело¬
века  и  движение  лунохода  по  Луне  и  другие  события  сов¬
ременности  волнуют  людей  куда  больше,  чем  любые  до¬
стижения  науки  или  шедевры  литературы  и  искусства
прошлого.  Кое-кто  заговорил  даже  о  том,  что  техника  не
оставила  в  жизни  места  поэзии,  музыке,  живописи,  что
следует  махнуть  рукой  на  созданные  гениями  человече¬
ства  духовные  ценности  и  начать  жизнь  по  новому,  атом¬
ному  стандарту.  Каков  же  этот  стандарт  культурной  жиз¬
ни,  столь  рьяно  пропагандируемый  капиталистами?
 Современный  правящий  класс  Америки  не  столь  при¬
митивен,  как  господствующие  круги  гитлеровской  Герма¬
нии,  один  из  заправил  которой  откровенно  заявил,  что  при
одном  лишь  слове  «культура»  ему  хочется  схватиться  за
револьвер.  Совсем  наоборот.  Хозяева  золотых  мешков  на
каждом  перекрестке  кричат  о  том,  что  они,  и  только  они,
 186

настоящие  поборники  и  покровители  культуры.  Но  если
поглубже  заглянуть  в  то,  как  формируется  стандарт  аме¬
риканской  культурной  жизни,  станет  совершенно  ясно,
что  «культура»,  если  можно  так  назвать  ее,  интересует
их  ровно  настолько,  насколько  она  может  послужить  ин¬
тересам  бизнеса.
 Но  это  не  та  культура,  которой  по  праву  гордятся  не
только  американцы,  но  и  прогрессивные  люди  всего  мира.
Об  этой  американской  культуре,  давшей  миру  в  прошлом
замечательных  писателей,  художников,  музыкантов,  сла¬
вящейся  и  сегодня  именами  любимых  миром  артистов,
певцов,  поэтов  и  художников,  давным-давно  позаботились
и  заботятся  истинные  сыны  и  дочери  американского  на¬
рода  —  талантливые  и  честные,  от  всего  сердца  желающие
добра  своему  народу.  В  Америке,  как  и  в  других  капи¬
талистических  странах,  существуют  две  культуры:  куль¬
тура  правящего  класса  и  та  культура,  которую  создают
талантливые  люди,  не  торгующие  своей  совестью  и  твор¬
чеством.
 Американцы  хорошо  умеют  конденсировать  молоко.
Это,  безусловно,  показатель  уровня  цивилизации.  Но  они
начали  конденсировать  Байрона,  Шиллера  и  Достоев¬
ского.
 «Зачем  утомляться,  читая  «Илиаду»  или  «Одиссею»,
если  все,  что  там  сказано,  можно  узнать  за  20  минут»,—
утверждают  издатели  таких  сокращенных  книжонок,
умудрившиеся  в  томик,  содержащий  всего  250  страниц,
втиснуть  все  произведения  Бальзака,  Толстого  и  Гёте.
 Конденсированное  молоко  можно  разбавить  водой.  Что
добавить  в  сокращенные  издания  классиков  мировой  ли¬
тературы  (объемом  по  100—150  странйц  на  все  творчество
писателя),  которыми  наводнили  американский  рынок  из¬
датели  «Ридерс  дайджест»?
 Летом  в  Нью-Йорке  на  сцене  Сентрал-парка  под  от¬
крытым  небом  каждый  вечер  идут  чрезвычайно  впечат¬
ляющие  постановки  трагедий  Шекспира.  На  фоне  небо¬
скребов  страдают  Гамлет,  король  Лир,  гибнут  Джульетта
и  Офелия.  Сомнительно,  чтобы  театр  этот  собрал  такое
количество  зрителей,  как  теперь,  если  бы  в  нем  препод¬
носились  выжимки  из  замечательных  трагедий.  К  сча¬
стью,  в  Америке  далеко  не  все  увлекаются  «Ридерс  дай¬
джест»  —  продуктом  конденсированной  культуры;  есть  и
огромное  количество  по-настоящему  талантливых,  чест¬
ных,  преданных  своему  делу  художников,  творчество  ко¬
 187

торых  полюбил  американский  народ,  да  и  все  человече¬
ство.
 Американцы  справедливо  гордятся  своим  замечатель¬
ным  Бостонским  симфоническим  оркестром,  и  все  же  я
видел  в  Нью-Йорке  у  дирижерского  пульта...  робота!  Же¬
лезное  детище  цивилизации  XX  века  размахивало  своей
единственной  деревянной  рукой,  на  груди  у  него  вспы¬
хивали  разноцветные  огоньки,  по  сигналу  которых  орке¬
странты  вступали  и  подчеркивали  оттенки.  Все  было  как
обычно.  Никто  из  музыкантов  не  знал  только  одного:  что
играет  его  сосед.  Дело  в  том,  что  для  этого  концерта  пар¬
тию  каждого  инструмента  в  оркестре  писал  другой  ком¬
позитор.
 «Куда  приведет  народ  такое  могучее  развитие  циви¬
лизации  и  такое  катастрофическое  падение  культуры?»  —
озабоченно  спрашивают  некоторые  американцы.
 США  —  самая  богатая  в  мире  капиталистическая  стра¬
на.  Она  производит  немнущиеся  рубашки,  возводит  самые
высокие  в  мире  дома.  Но  может  ли  эта  цивилизация,  под¬
чиненная  законам  и  интересам  капиталистического  обще¬
ства,  создать  человеку  полноценную  и  светлую  жизнь?
Обеспечить  высокий  уровень  культуры?
 Охарактеризовать  цивилизацию  куда  легче,  чем  куль¬
туру.  Превосходные  музеи,  удобные  читальни,  большие
концертные  залы  с  талантливыми  исполнителями  —  это
еще  не  культура.  Культура  —  это  постоянный  и  повсе¬
местный  процесс  духовной  жизни  и  духовного  общения
людей.
 Кто  гордится  нью-йоркским  культурным  центром,  но  не
интересуется  бегающими  по  Гарлему  и  не  имеющими  воз¬
можности  посещать  школы  малышами,  тот  понимает
культуру  только  как  товар,  который  может  быть  куплен
или  продан.  И  рваная  рубашка  ребенка  —  это  культура,  и
булка  с  колбасой,  на  которую  он  смотрит  голодными  гла¬
зами,—  культура  и,  наконец,  улица,  где  он  проводит  весь
день,  тоже  культура,  потому  что  человек  должен  распо¬
лагать  условиями  для  того,  чтобы  жить,  чтобы  развивать
эту  самую  культуру...
 В  первое  мое  пребывание  в  США  «в  гости»  к  амери¬
канцам  приехало  гениальное  творение  Леонардо  да  Вин¬
чи  —  «Мона  Лиза».  Во  Франции  ее  упаковали  в  специ¬
ально  сделанный  нетонущий  контейнер,  в  котором  под¬
держивалась  постоянная  температура  плюс  17°С  и  влаж¬
ность  48  процентов.  Шедевр  застраховали  на  100  мил-
 188

лиоыов  долларов.  Так  замечательная  картина  Леонардо
да  Винчи  прибыла  в  Вашингтон.
 Загадочная  улыбка  Моны  Лизы  покорила  американцев.
 Но  картина  еще  лежала  р  трюме  парохода,  а  в  США
Моца  Лиза  уже  продавала...  автомобили.  Со  страниц  жур¬
налов  и  газет  она,  по-прежнему  загадочно  улыбаясь,
предлагала  американцам  «форды»,  «шевроле»  и  «кадил¬
лаки».  В  те  дни  в  аптеках  можно  было  приобрести  вак¬
цину  от  полиомиелита  с  изображением  Моны  Лизы  на
коробочке.  Объединение  парикмахеров  объявило  конкурс
на  прическу  «а-ля  Мона  Лиза».  «Покупайте  перчатки  с
изображением  Моны  Лизы!»  —  надрывалась  от  крика  вез¬
десущая  реклама.
 После  торжественного  открытия  экспозиции  Нацио¬
нальная  галерея  в  Вашингтоне  распахнула  свои  двери  для
публики.  Через  месяц  «Мону  Лизу»  перевезли  в  нью-
йоркский  Метрополитен-музей.  В  США  много  музеев,  но
очереди  возле  них  —  явление  весьма  редкое.  Для  того
чтобы  посмотреть  шедевр  Леонардо  да  Винчи,  я  выстоял
в  очереди  более  полутора  часов.
 Люди  делились  впечатлениями.
 —  Второй  раз  стою  в  очереди.  Вчера  засмотрелась
на  моряка  из  охраны,  а  когда  опомнилась,  было  уже
поздно,  толпа  увлекла  меня,  и  я  увидела  только  уголок
картины.
 —  Ей  очень  пошли  бы  бусы...
 Далеко  не  все  американцы  таковы.  Я  встретил  мно¬
жество  людей,  которые  по-настоящему  любят  и  ценят  ис¬
кусство,  прекрасно  разбираются  в  нем.  Эти  люди  тоже
стояли  в  очереди,  но  говорили  они  совсем  о  другом:
 —  Сикейрос  объявил  в  тюрьме  голодовку!
 —  Когда  же  его  отпустят  на  свободу?
 —  Рокуэлл  Кент  подарил  советскому  народу  коллек¬
цию  из  девятисот  своих  работ.  За  это  журнал  «Джорнэл
америкен»  обозвал  его  предателем.
 —  Какой  же  он  предатель?  Ведь  он  подарил  свои  ра¬
боты  еще  в  1953  году  музею  во  Франкфорте.  Но  когда  во
времена  Маккарти  художника  вызвали  в  комиссию  но
расследованию  антиамериканской  деятельности,  музей
вернул  ему  все  картины.  Что  оставалось  делать  Кенту?  Он
и  подарил  свои  картины  стране,  в  которой  по-настоящему
ценят  искусство.
 Когда  очередь  по  широкой  лестнице  Метрополитен-
музея  поднялась  наверх,  послышался  вежливый,  но  весь¬
 189

ма  настойчивый  голос  гида,  который  повторял:  «Благо¬
дарим  вас,  что  вы  не  стоите  на  месте.  Благодарим,  что  вы
проходите  вперед».
 И  люди  не  останавливались  ни  на  минуту.  Если  бы
не  этот  конвейерный  принцип,  вряд  ли  успели  бы  1077  ты¬
сяч  американцев  за  один  месяц  увидеть  улыбку  Моны
Лизы.
 Не  меньший  шум  в  Америке  был  поднят  по  поводу
другого  шедевра  классического  искусства  —  картины
Рембрандта  «Аристотель,  размышляющий  над  бюстом
Гомера».
 Эту  картину  дядя  Сэм  не  взял  напрокат  у  Европы,  а
купил,  уплатив  рекордную  сумму  —  2  миллиона  300  тысяч
долларов.
 Попасть  на  аукцион  картин  в  Парк-Бернет  было  почти
невозможно.  Я  едва  пробрался  туда  при  помощи  своего
удостоверения  иностранного  журналиста.  После  того  как
были  проданы  семь  каких-то  малозначительных  картин,
пришла  очередь  Рембрандта.  Начальную  цену  —  1  мил¬
лион  долларов  —  перескочили  моментально.  Барон  Туссен
из  Швейцарии  сдался  на  сумме  1  миллион  800  тысяч;
богатая  вдова  миссис  Скейт  отступила  после  1  миллиона
900  тысяч.  Осталось  два  конкурента:  музей  города  Клив¬
ленда  и  нью-йоркский  Метрополитен-музей.  Представи¬
тель  Кливленда  объявил,  что  его  следует  считать  сдав¬
шимся  после  того,  как  он  перестанет  поднимать  вверх
свой  золотой  карандашик.  Покупатель  из  нью-йоркского
музея  сообщил,  что  сигналом  сдачи  будет  момент,  когда
он  снимет  руку  с  лацкана  пиджака.  Цена  увеличивалась.
Напряжение  возрастало.  Кажется,  можно  было  расслы¬
шать,  как  стучит  кровь  в  жилах  взволнованной  толпы.
Когда  была  объявлена  цифра  «2  миллиона  300  тысяч»,  зо¬
лотой  карандашик  больше  не  поднялся.  Победа  оста¬
лась  за  нью-йоркским  музеем.  Собравшиеся  в  зале  аук¬
циона  были  настолько  возбуждены,  что  не  могли  даже
аплодировать.  Газеты  писали,  что  победитель  еще  не¬
сколько  дней  после  этого  разгуливал  по  городу,  положив
руку  на  лацкан  своего  пиджака.
 Нет  сомнений,  что  «Аристотель»  Рембрандта  —  это
художественное  произведение  огромной  ценности.  Трудно
назвать  истинную  его  стоимость,  но  американцы  это  сде¬
лали:  2  миллиона  300  тысяч  долларов!  Любуясь  в  Метро¬
политен-музее  «Аристотелем»,  я  вместе  с  тем  задумался:
действительно  ли  в  современной  Америке  доллар  стал
 190

единственным  и  универсальным  мерилом  ценности  про¬
изведения?
 Метрополитен-музей  в  Нью-Йорке,  вашингтонская  На¬
циональная  галерея,  музей  Родена  в  Филадельфии  и  мно¬
гие  другие  музеи,  известные  во  всем  мире,  располагают
бесценными  сокровищами.
 Вход  почти  во  все  музеи  США  бесплатный.  Есть  та¬
кие  музеи,  где  посетитель  может  взять  напрокат  науш¬
ники  и  получить  объяснения  по  радио.  Отчасти  это  удоб¬
но.  В  зале  не  ходят  толпами  экскурсанты,  не  звучит  ме¬
шающий  другим  голос  гида,  но  техника  и  механизация  в
области  искусства  все-таки  дело  тонкое,  и  их  не  так  легко
применить,  как  в  строительстве  или  в  сельском  хозяй¬
стве.  Сомнительно,  можно  ли  сы/рать  Бетховена  на  элек¬
трической  гитаре,  и  вряд  ли  стихи,  созданные  электрон¬
ной  машиной,  будут  когда-нибудь  волновать  сердца.
 Вооружившись  наушниками,  я  вынужден  был  доволь¬
но  резво  перебегать  от  одной  картипы  к  другой,  согласно
ходу  объяснений  невидимого  гида.  Отстать  нельзя:  про¬
пустишь  одну-две  картины  —  потеряешь  ориентировку  и
уже  потом  не  сумеешь  следовать  дальше  по  той  нити,
которую  протянул  своими  объяснениями  невидимый  дик¬
тор.  Если  что-нибудь  неясно,  разумеется,  не  спросишь.
Посетитель  получает  только  то,  что  ему  выдается.
 Живя  в  США,  я  однажды  прочел  в  газете,  что  минув¬
шей  ночью  в  городе  Олбани  загорелся  дом  тогдашнего
губернатора  штата  Нью-Йорк  Нельсона  Рокфеллера.  Фо¬
тографы  зафиксировали,  как  сползал  со  второго  этажа  по
лестнице  в  ночном  белье  усам  владелец  виллы,  как  из  дру¬
гой  половины  дома  спасалась  госпожа  губернаторша,  ре¬
портеры  рассказали  читателям  о  том,  как  проводились
спасательные  работы  в  той  части  дома,  где  находились  при¬
надлежащие  владельцу  замечательные  творения  Рембранд¬
та,  Ван  Дейка,  Гойи  и  других  европейских  классиков.
 Шгодите,  скажет  читатель,  тут,  вероятно,  ошибка.
Ведь  Рокфеллер  был  известен  как  почитатель  и  покрови¬
тель  абстрактного  искусства!  Ведь  в  Нью-Йорке  ему  при¬
надлежал  прославившийся  на  весь  мир  Музей  современ¬
ного  искусства.  Объективы  фотографов  были  на  этот  раз
действительно  объективны.
 В  Рокфеллер-центре  была  открыта  роскошная  новая
гостиница,  первый  этаж  которой  похож  на  музей  или
картинную  галерею.  Интерьер  выполнен  очень  интересно,
но  тут  не  найдешь  и  тени  абстракционизма.  Опять  про¬
 191

тиворечие?  Нисколько.  Большой  бизнес  широко  распахи¬
вает  двери  перед  таким  искусством,  которое  делает  ему
прибыль.
 По  законам  США  средства,  которые  капиталисты  вкла¬
дывают  в  учреждения  науки,  культуры  и  искусства,  но
облагаются  налогом.  Поэтому  капиталисту  иной  раз  вы¬
годнее  пожертвовать  доллары  на  развитие  науки  и  куль¬
туры,  чем  отдать  их  в  государственную  казну.  Отсюда  и
щедрость  Рокфеллеров  к  музеям.  Располагая  своими  му¬
зеями  и  своими  «специалистами»  в  области  абстрактного
искусства,  они  владеют  рычагами,  с  помощью  которых
могут  поднять  или  сбить  цены  на  работы  художников,  а
вот  это  уже  дает  непосредственную  прибыль.
 В  погоне  за  популярностью  капиталисты  используют
любые  возможности.  Одни  делаются  покровителями  сирот¬
ских  домов,  другие  —  основателями  церквей,  третьи  опе¬
кают  бродячих  кошек  и  т.  д.  Рокфеллеры  взяли  на  себя
шефство  над  «новым  американским  искусством».  Я  видел
многих  американцев,  которые  были  твердо  убеждены  в
том,  что  искусство  в  США  существует  только  благодаря
Рокфеллерам  и  другим  меценатам.
 Музей  современного  искусства  находится  на  53-й  стрит
Нью-Йорка.  Первые  шесть  этажей  здания  глухие,  затем
два  этажа  сплошные  окна  и  высоко  поднятая  крыша.
Внутри  просторно,  превосходное  освещение,  и  есть  даже
сад,  где  посетители  могут  отдохнуть,  одновременно  рас¬
сматривая  скульптурные  работы.
 В  зале  выставлены  произведения  многих  известных
художников.  Экспонируется  здесь  и  зачинатель  абстрак¬
ционизма  Василий  Кандинский,  который,  как  утверждают
теоретики  нового  искусства,  в  1910  году  дал  миру  первое
произведение  абстрактной  живописи.
 Если  музей  Рокфеллера  является  Меккой  абстракцио¬
низма,  то  Мединой  его  безусловно  надо  считать  музей
Гуггенхейма  на  5-й  авеню.
 Это  здание  —  творение  известного  американского  архи¬
тектора  Франка  Райта  —  любопытно  уже  само  по  себе.
Кажется,  будто  дети,  играя  в  кубики,  соревновались,  кто
из  них  построит  самый  забавный  дом.  В  этом  строении
модернизм  и  примитивизм  подали  друг  другу  руки.  Та¬
кова  была  предсмертная  воля  миллионера  Соломона  Гуг¬
генхейма.  Несмотря  на  непривычный  внешний  вид  музея,
внутри  здесь  все  превосходно  приспособлено  и  для  экс¬
позиции  и  для  обозрения.
 192

Лифт  поднимает  вас  на  пятый  этаж.  Затем,  осматри¬
вая  картины,  вы  постепенно,  по  спирали  спускаетесь  вниз.
Лестниц  нет.
 Но  никогда  и  ни  при  каких  условиях  не  следует  забы¬
вать  о  чувстве  меры.
 В  музее  Рокфеллера  в  Нью-Йорке  экспонировались
картины  французских  художников.  На  47-й  день  выстав¬
ки,  когда  ее  посетило  уже  более  16  тысяч  человек,  к  од¬
ной  из  картин  вдруг  подошли  служители,  сняли  ее  и,
перевернув  вверх  ногами,  повесили  снова.
 —  Наконец  правда  восторжествовала,—  облегченно
вздохнула  мисс  Герберт,  которая  целую  неделю  билась,
пока  доказала,  что  одна  из  картин  по  сравнению  с  ката¬
логом  репродукций  повешена  вверх  ногами.
 Сначала  она  сообщила  об  ошибке  дежурному  по  залу.
 —  Ни  вам,  ни  мне  не  известно,  где  верх,  а  где  низ;
по-моему,  и  сам  художник  не  знал  этого,—  успокоил  ее
дежурный.
 —  Если  вы  купите  эту  картину,  я  с  удовольствием
переверну  ее  так,  как  вам  угодно,—  заверил  упрямую
посетительницу  заведующий  секцией.
 Директор  тоже  не  сразу  согласился,  но  в  конце  кон¬
цов  сдался.
 После  этого  инцидента  американская  художница  Лор-
ри  Банкер  запатентовала  свое  изобретение  —  устройство
для  развешивания  картин  на  специальных  осях,  с  тем
чтобы  зрители  могли  поворачивать  произведение,  как  им
вздумается.
 Однажды  группа  молодых  нью-йоркских  художников
пригласила  меня  на  открытие  их  выставки.  Когда  я  под¬
нялся  на  второй  этаж  и  вошел  в  помещение,  мне  в  пер¬
вую  минуту  показалось,  что  я  попал  не  по  адресу.  Стены
комнаты  напоминали  разбитые  проселочные  дороги,  по
которым  прошли  танки.
 —  Не  успели  закончить?  —  осторожно  осведомился  я,
уголком  глаза  оглядывая  помещение,  в  котором  было  вы¬
ставлено  нечто  непонятное.
 —  Вы  не  лишены  чувства  юмора,—  неопределенно  от¬
ветил  мне  один  из  организаторов  высевки,  получая  с
меня  3  доллара  за  билет.
 Позже  я  узнал,  что  стены  помещения  были  сначала
такими,  как  обычно,  но  устроители  выставки  привели  их
в  соответствие  со  своими  произведениями  при  помощи
долота  и  кирки.
 13  Заказ  2053
 193

После  официального  открытия  выставки  состоялся
концерт  старинной  музыки.  Нелепо  изуродованные  стены
и  старинная  музыка  должны  были,  по  мнению  организа¬
торов  выставки,  создать  тот  эффект,  который  повлечет  за
собой  поток  долларов  в  кассу.  Но  этого  не  произошло.
Выставка  пустовала  и  через  некоторое  время  тихо  и  не¬
заметно  закрылась.  Делать  на  современном  искусстве  дол¬
лары  может  в  Америке  только  тот,  у  кого  много  долларов.
 Не  все  галереи  на  Медисон-авеню  терпят  крах.  Многие
процветают  и  приносят  своим  владельцам  неплохой
доход.
 Бели  выехать  из  Нью-Йорка  не  в  часы  «пик»,  когда
дороги  забиты,  можно  добраться  до  Нью-Рошелла  за  час.
Земля  здесь  очень  дорога,  зато  воздух  чист  от  пыли  боль¬
ших  городов  и  глаз  ласкают  приветливые  виллы,  утопаю¬
щие  в  зелени.  В  Нью-Рошелле  могут  жить  только  те,  у  кого
в  кармане  тоненькие,  но  всемогущие  чековые  книжки.
Черного  американца  здесь  встретишь  лишь  в  форме  слуги,
шофера  или  швейцара.
 Проезжая  по  одной  из  улиц,  я  обратил  внимание  на  то,
что  вокруг  пустыря,  огороженного  забором,  толпится  на¬
род.  Остановил  машину  и  полюбопытствовал,  что  проис¬
ходит.  Оказалось,  что  проводится  конкурс  на  лучшую
картину.  Победителя  ждал  приз  в  500  долларов.  Темой
художник  мог  выбрать  все,  что  ему  вздумается,  кроме
обнаженной  натурщицы,  так  как  жена  устроителя  кон¬
курса  —  женщина  целомудренная  —  поставила  это  непре¬
менным  условием.  Я  несколько  раз  обошел  вокруг
ограды,  надеясь  заговорить  с  кем-нибудь  из  художни¬
ков,  но  мне  это  не  удалось.  Все  работали  напряженно,
спешили.
 Наконец  один  из  рисовавших,  утомившись,  присел  тут
же,  на  краю  тротуара,  и  вынул  из  кармана  бутерброд.
 —  Я  журналист,—  довольно  нескромно  представился
я.—  Могу  ли  я  побеспокоить  вас?
 —  Выйдет  ли  ваша  газета  до  вечера?  —  вопросом  на
вопрос  ответил  художник.
 Я  понял:  ему  неважно,  что  именно  о  нем  напишут,
лишь  бы  написали  до  того,  как  будет  объявлен  победи¬
тель.
 Когда  я  через  полгода  проезжал  то  же  самое  место,
я  увидел  уже  не  забор  и  художников,  а  новое  здание
банка,  выстроенное  по  последнему  слову  современной
моды,  и  десятки  автомобилей  перед  ним.  Я  не  знаю,  по¬
 194

лучил  ли  приз  тот  художник,  но  одно  я  знаю  твердо:
в  выигрыше  при  всех  условиях  остался  владелец  банка.
Свои  500  долларов  он  давно  и  с  лихвой  вернул.  Проходя
мимо  места,  где  совсем  недавно  стоял  расписанный  худож¬
никами  забор,  каждый  увидит  не  забор,  а  новенькое  зда¬
ние  банка,  на  стене  которого  красуется  броская  надпись:
«В  нашем  лице  вы  найдете  отца,  мать  и  девятерых  доб¬
рых  братьев».
 Множество  художников  собирается  весной  и  осенью
на  улицах  района  Гринвич-Виллидж  в  Нью-Йорке.  Только
в  одном  этом  городе  живет  и  работает  30  тысяч  худож-
ников-профессионалов.
 Весной  и  осенью  по  давно  установившейся  традиции
буквально  тысячи  художников  заполняют  Гринвич-Вил¬
лидж  —  район  Вашингтон-сквера  и  прилегающие  улицы.
Здесь  прямо  на  улицах  организуют  своеобразные  откры¬
тые  выставки.  Что  породило  эту  традицию?  Может  быть,
Монмартр  в  Париже?  А  может,  избыток  художников  и
отсутствие  у  них  денег  и  возможности  снять  помещения
для  выставок?  Если  Монмартр,  то  Нью-Йорку  это  явно
не  удалось.  Монмартр  неповторим,  как  неповторимы  его
старые  невысокие  дома,  делающиеся  в  эти  дни  подрам¬
никами  и  рамами  для  картин,  хлопанье  откупориваемых
бутылок,  доносящееся  из  каждого  кабачка,  мелодичная
французская  песенка;  неповторимы  раскачивающиеся  па
ветру  фонари,  перерезанные  пополам  белыми  ремнями
портупей  невысокие  полицейские,  приветствующие  каж¬
дую  поднимающуюся  в  гору  машину.  Монмартр  застав¬
ляет  вас  задуматься,  хотя  надпись  на  стене  кафе  зовет:
«Оставь  голову  дома,  возьми  с  собой  только  сердце».  Моп-
мартр  своего  рода  сердце  Парижа.  Его  можно  проклинать
и  превозносить,  о  нем  можно  молчать,  но  его  нельзя  по¬
вторить.
 Выставка  в  Нью-Йорке  превосходит  выставку  на  Мон¬
мартре  и  по  количеству  экспонатов,  и  по  составу  зрите¬
лей,  и  по  резкости  контрастов  —  точно  так,  как  сам  Нью-
Йорк  превосходит  Париж  по  высоте  зданий,  влажности
воздуха  и  замусоренности  улиц.
 Гринвич-Виллидж  —  одно  из  самых  популярных  мест
в  Нью-Йорке,  не  считая  Таймс-сквера.  Этот  район  зани¬
мает  примерно  одну  квадратную  милю.  Здесь  много  узких
улиц,  старых  домов,  театров,  ночных  клубов,  ресторанов,
магазинов  и  магазинчиков.  Над  всем  районом,  в  котором
живет  более  50  тысяч  человек,  господствует  величествен-
 195

нал  арка,  построенная  в  честь  первого  американского
президента  Джорджа  Вашингтона.  А  вокруг  нее  сквер  с
тенистыми  деревьями,  вздохами  влюбленных  и  раскорм¬
ленными  псами  на  поводках.
 По  субботам  и  воскресеньям,  когда  окрестные  улицы
битком  забиты  картинами,  автомобилями,  прохожими  и
продавцами  мороженого,  вокруг  фонтана  в  сквере  соби¬
рается  молодежь,  любящая  музыку  и  песню.  Здесь  она
чувствует  себя  свободнее,  чем  дома.
 Солнце  было  уже  в  зените,  и  в  сквере  стало  душно.
Один  из  молодых  людей  сбросил  рубашку  и  башмаки;  де¬
вица  с  длинными,  распущенными  по  плечам  волосами
забрела  по  колени  в  цементированный  бассейн  фонтана.
Ее  примеру  тут  же  последовал  юноша  с  редкой,  словно
выщипанной  бороденкой,  бледный,  облаченный  в  тяжелый
черный  дождевик.  Ухватившись  за  руку  девушки,  он
уселся  прямо  в  воду,  посидел  несколько  минут  и,  осве¬
жившись,  поднялся.  Потом,  хлюпая  мокрыми  ботинками,
медленно  побрел  куда-то  через  сквер,  оставляя  за  собой
мокрую  полосу.  Постоянные  посетители  сквера  не  обра¬
тили  на  эту  сцену  никакого  внимания.  Девица  молча  пле¬
лась  следом.  Но  недолго.  Ее  подхватил  под  руку  какой-то
длинный  как  жердь  черный  американец.  Он  затянул  на¬
родную  песню,  девица  подхватила.  Скоро  вокруг  них  со¬
бралась  группа  поющих...
 На  улицах  тысячи  картин.  Они  развешаны  на  за¬
борах  и  стенах,  расставлены  на  земле.  Каждый  художник
хочет  продать  свое  произведение.  И  каких  только  направ¬
лений  в  искусстве  вы  здесь  не  встретите!  Настоящий  Ва¬
вилон.  Тут  не  только  разные  направления,  но  и  разные
формы,  жанры,  техника.  А  покупателей  немного.  Значи¬
тельно  больше  любопытных  зевак.  Правда,  есть  худож¬
ники,  которые  и  у  зевак  умеют  вытянуть  доллар-другой.
У  тех,  кто  рисует  лучше,  выстраиваются  даже  небольшие
очереди.
 Художники,  которым  уже  удалось  выкарабкаться  из
ямы  безызвестных,  не  привозят  сюда  своих  работ.  Если
слава  их  раздута  с  помощью  доллара,  это  опасно.  Здесь
она  может  лопнуть  как  мыльный  пузырь.
 Художники  вынуждены  целый  день  проводить  возле
своих  картин,  чтобы  не  пропустить  покупателя,  убивают
время  кто  как  может.  Одни  играют  в  шахматы,  устроив¬
шись  на  краю  тротуара,  другие  закусывают  или  потяги¬
вают  оранжад.  Иногда  вспыхивают  споры,  решаются  из¬
 196

вечные  проблемы  жизни,  любви  и  смерти.  Иной  раз  под¬
слушаешь  и  оживленный  разговор:
 —  У  каждого  художника  должен  быть  свой  стиль,
свой  почерк.  Только  бездарность  видит  все  чужими  гла¬
зами,  без  подсказки  не  в  состоянии  создать  ни  одного  про¬
изведения.  Я  за  разнообразие  стилей  в  искусстве  —  ведь
в  лесу  все  деревья  зеленые,  и  все  разные.  Искусство  дол¬
жно  быть  разнообразным,  как  лес,—  горячился  молодой
художник  с  густой  бородой,  возле  которого,  держа  его  под
руку,  стояла  хорошенькая  блондинка.
 —  Только  в  таком  лесу  и  можно  отдохнуть,—  поддер¬
живала  она  его.
 —  Одного  разнообразия  мало,—  прервал  ее  мужской
голос.—  Искусство  должно  волновать,  должно  будить  чув¬
ства.
 —  Не  это  важно,  искусство  прежде  всего  должно  быть
понятным,—  вмешался  третий.
 —  А  вот  тут  вы  ошибаетесь.  Человека  всегда  влечет
непонятное.  Когда  все  ясно,  притупляется  внимание.
Художник,  у  которого  в  картине  все  легко  понять,  нано¬
сит  искусству  удар  ножом  в  спину.
 —  А  я  полагаю,  что  художнику  надо  дать  во  всем
абсолютную  свободу.  Вот,  например,  он,—  молодой  чело¬
век  с  густой  бородой  ткнул  пальцем  в  полотно,  на  котором
были  изображены  какие-то  черточки  и  пятна,—  в  своих
работах  символически  изобразил  недостижимость  свобо¬
ды,  к  которой  человек  стремится,  которой  все  жаждут,
но  не  могут  достичь,  потому  что  в  каждодневном  нашем
бьгту  —  одни  только  компромиссы  да  ограничения.
 —  А  может,  на  той  картине  не  символ  свободы,  а  сим¬
вол  тюремной  решетки?  —  подлил  масла  в  огонь  один  из
художников.
 —  Не  надо  отрицать  новое.  Оно  имеет  свое  будущее,—
терпеливо  доказывал  чернобородый.—  Новое  рождается
от  слияния  искусства  с  последними  достижениями  науки.
Оно  является  выражением  эйнштейновского  понимания
вселенной,  неевклидовой  геометрии  Лобачевского,  психо¬
анализа  Фрейда  и  философии  Ницше  и  Шопенгауэра.
 В  разговор  включалось  все  больше  людей.
 —  У  философии  и  искусства  разные  задачи!
 —  Почему  разные?
 —  Художник  не  должен  делать  всеобщих  философских
обобщений.  Ему  достаточно  отобразить  мельчайшую  долю
вселенной  или  жизни.
 197

—  Хорошо,  пусть  бы  абстракционисты  и  отражали
частичку  жизни,  но  ведь  они  уже  дошли  до  абсурда!
 —  А  жизнь  продолжает  развиваться!  Как  же  быть?
Нет,  видно,  искусство  есть  только  там,  где  наличествует
внутренняя  правда,  а  правда  всегда  побеждает  ложь.
 —  Всякое  искусство  теми  или  иными  средствами  отра¬
жает  существование  человека  во  вселенной.  Следователь¬
но,  искусство  сегодня  отражает  существование  человека
в  XX  веке.
 —  Господа,  минутку  терпения,—  снова  привлек  к
себе  внимание  чернобородый  зачинщик  разговора,  все
еще  крепко  держа  за  руку  блондинку.—  Я  еще  не  кончил.
Если  в  науке  всегда  надо  обращать  внимание  на  окру¬
жающую  среду  и  в  зависимости  от  нее  изменять  условия,
то  почему  в  искусстве  должны  существовать  вечные,  слов¬
но  отлитые  из  бетона  гробы,  формы?  Если  итальянец
Микеланджело  сотворил  в  свое  время  библейского  Моисея
в  реалистической  форме,  то  почему  современный  Джузеп¬
пе  Сантомазо,  изображая  пестроту  космического  мира,  не
Может  прибегнуть  к  абстрактной  форме  выражения?
 —  Абсурд.
 —  Почему  вы  не  хотите  быть  терпимы  к  тому,  чего
не  понимаете?  Ведь  согласны  же  вы,  что  для  одних  бушую¬
щее  море  —  это  могучая  сила,  ибо  вода  и  камень  точит,  а
другие  воспринимают  бурю  как  выражение  бессилия  —
ведь  все-таки  берег  остается  на  месте,  а  волне,  даже  самой
могучей,  приходится  откатываться  обратно.  У  абстракцио¬
низма  есть  еще  достаточно  динамита  для  развития,  пото¬
му  что  основной  установкой  его,  повторяю,  является  тре¬
бование  свободы.
 —  Свобода  никогда  не  может  быть  абстрактной.  А  не
можете  ли  вы  объяснить,  как  произошло,  что  ряд  самых
ценных  произведений  мировой  культуры  был  создан  в
неволе?
 —  Как  это  понять?
 —  Замечательные  зодчие,  создавшие  памятники  индий¬
ского,  китайского  и  персидского  искусства,  были  рабами;
создатели  Пантеона  строили  по  приказу  императора;  ма¬
стера  Возрождения  зависели  от  кардиналов  и  князей.
Прошлое  доказывает,  что  произведение  искусства  может
быть  создано  и  без  наличия  безусловной  свободы...  Я  пред¬
ложил  бы  компромисс:  кому  нравится  лес  —  пусть  идет  в
лес;  кому  поле  —  пусть  гуляет  по  полю.  Да  вы  ведь  не
согласитесь..,
 198

—  Почему?
 —  Да  потому,  что  вам  ни  в  лесу,  ни  в  поле  места  нет  —
не  признаете  вы  настоящую  красоту  природы.  Вам,  пок¬
лонникам  модернизма...—  молодой  художник  задумался,—
вам  бы  только  в  болото,  чтобы  грязью  очи  залепило,—  за¬
кончил  он  энергично  и  довольно  зло,  а  стоявшая  рядом
блондинка  громко  чмокнула  его  в  щеку  за  славную  отпо¬
ведь.
 —  Но  позвольте,  молодой  человек,—  возмутился  до  сих
пор  молчавший  очевидец  спора.—  Ведь  еще  вчера  вы  вой
на  том  углу  защищали  противоположную  позицию?
 Молодая  пара  переглянулась.  Бородач  не  на  шутку
рассердился,  и  блондинка  решила  быть  откровенной:
 —  Мой  жених  изучает  софистику.  Сейчас  он  готовится
к  экзаменам.  А  здесь  всегда  можно  попрактиковаться  в
полемике...
 Стоит  ли  удивляться  тому,  что  серьезный  спор  об  ис¬
кусстве  кончился  так  несерьезно?

«РЫЦАРИ»
 АНТИКОММУНИЗМА
 Я  верю,  что  человек  не  только  вы¬
терпит  все—-человек  победит!
Уильям  Фолкнер
 Мы  не  можем  ожидать,  что  от  дес¬
потизма  к  свободе  нас  перенесут  на
перине.
 Цена  свободы  —  вечная  бдитель¬
ность.
 Томас  Джефферсон
 «Индейское  лето»  неожиданно  было  нокаутировано
немыслимой  духотой  —  такою,  какую  старожилы  не  при¬
поминали  лет  сорок.  В  тот  день  термометры  показывали
в  Нью-Йорке  40°  в  тени.  Ночью  температура  опустилась
до  25°,  но  сильная  влажность,  смешанная  с  городской
пылью,  дымом  и  бензинным  перегаром,  не  принесла  столь
ожидаемого  облегчения.  Между  прочим,  специалисты
подсчитали,  что  нью-йоркские  трубы  ежедневно  выбра¬
сывают  в  воздух  тысячи  тонн  различных  отравляющих
веществ,  так  что  откуда  взяться  в  Нью-Йорке  чистому
воздуху!
 В  эти  дни  люди  внимательно  прослушивали  все  свод¬
ки  погоды,  но  синоптики,  словно  сговорившись,  не  обеща¬
ли  ничего  хорошего.
 Врачи  рекомендовали  тем,  у  кого  слабое  здоровье,  по¬
меньше  двигаться  и  дышать  только  через  нос.  Кто  мог  —
тот  весь  день  напролет  держал  включенной  установку  для
кондиционирования  воздуха.  Но  для  этого  нужно  было
много  электроэнергии,  и  ее  начало  не  хватать.
 Несколько  дней  подряд  по  всем  радиостанциям  пере¬
давались  специальные  объявления,  что  компания  «Кон-
солидейтед  Эдисон»,  снабжающая  Нью-Йорк  электричест¬
вом,  вынуждена  на  8  процентов  уменьшить  напряжение
в  сети.  Начали  медленнее  ползти  вверх  лифты,  бледнее
светиться  электрические  лампочки,  недоставало  энергии
и  для  кондиционирования  воздуха.
 Подобный  кризис  переживал  не  только  Нью-Йорк,  но
и  многие  другие  города  на  восточном  побережье  США  —
 200

Филадельфия,  Балтимор,  Вашингтон  и  др.  В  столице
США  на  протяжении  двух  часов  совсем  не  было  света,
даже  в  Капитолии.
 Вечерами,  когда  жара  несколько  ослабевала,  элект¬
рическая  компания  благодарила  по  радио  население,  эконо¬
мившее  электроэнергию  и  тем  помогавшее  избежать  еще
более  тяжелого  положения.  В  те  дни  увеличилась  смерт¬
ность  среди  пожилых  людей,  возросло  количество  автока¬
тастроф  на  перекрестках  и  автострадах.
 В  дни  непривычной  для  осенней  поры  в  Нью-Йорке
жары  и  сырости  дежуривший  у  здания  Эмпайр  стейт  бил-
динг  полицейский  Келвин  Рейли  в  час  ночи  рапортовал
своему  штабу,  что  с  неба  падают  мертвые  птицы.  Кое-кто
счел  этот  рапорт  несерьезным.  Однако  рано  утром  нью¬
йоркцы  на  5-й  авеню,  на  34-й  и  35-й  улицах  увидели  множе¬
ство  мертвых  птиц.  На  место  происшествия  подоспели
представители  общества  защиты  животных.  Вместе  с  поли¬
цейским  они  подобрали  466  птичьих  трупов  тридцати  раз¬
ных  видов.  Еще  штук  полтораста  птиц  были  только  оглу¬
шены.  Специалисты  констатировали,  что  пернатые  сби¬
лись  с  обычного  пути  своего  осеннего  перелета.  В  ту  ночь
город  окутывали  тяжелые  тучи  —  для  экономии  энергии
были  ослаблены  постоянно  горящие  на  102-м  этаже  зда¬
ния  предупредительные  огни.  Поэтому  ведомые  ошибоч¬
ным  инстинктом  птицы  разбивались  о  стены  каменного
великана.
 Погода  изменилась  внезапно.  Дохнул  ветер,  хлынул
обложной  дождь,  и  невыносимая  жара  вместе  с  каплями
влаги  впиталась  в  землю.  Люди  ожили.  Засверкали  золо¬
тистые  краски  осени,  началось  спасительное  «индейское
лето».
 Однако  политический  климат  меняется  по  иным  зако¬
нам.  Его  легко  испортить  и  значительно  труднее  испра¬
вить.  Все  честные  люди  Америки  с  беспокойством  следили
за  рискованными  шагами  и  истерическими  действиями
официальных  лиц  Вашингтона.  Они  не  хотят  быть  похо¬
жими  на  заблудившихся  и  разбившихся  о  здание  Эмпайр
стейт  билдинг  птиц.
 В  Филадельфии  я  познакомился  с  учительницей,  кото¬
рую  уволили  с  работы.
 —  За  что?  —  спросил  я.
 —  Ученик  спросил  у  меня,  что  делали  русские  солда¬
ты,  когда  американцы  во  время  второй  мировой  войны
открывали  в  Европе  второй  фронт.  Я  сказала,  что  к  это¬
 201

му  времепи  советские  солдаты  уже  освободили  свою  тер¬
риторию  и  приближались  к  Берлину.
 —  Но  ведь  так  и  было!
 —  Конечно,  все  это  правда,  но  меня  за  эту  правду
уволили  с  работы.  Мне  сказали,  что  я  принижаю  автори¬
тет  американского  солдата.
 Эта  учительница  была  отстранена  от  работы  в  годы
разгула  маккартизма.  Она  писала  уйму  объяснений,  заяв¬
лений.  Ничего  не  помогло.  Директор  школы  сказал:  «Вы
хорошая  учительница,  но  школа  наша  государственная,  и
мы  не  можем  допустить,  чтобы  вы  морально  калечили
детей...  Поищите  себе  работу  в  частной  школе».
 Но  и  в  частной  школе  для  нее  не  нашлось  места.  Учи¬
тельница  истории  нашла  себе  работу  в  мастерской,  где
делали  декоративные  пуговицы.
 —  Я  иногда  радуюсь,  что  меня  уволили  из  школы,—
говорит  она.—  С  того  времени  я  поняла,  что  нас  окружает
страшный,  великолепно  отлакированный  обман.
 Она  стала  активным  борцом  за  мир,  сын  ее,  публично
сжегший  в  годы  агрессии  во  Вьетнаме  повестку  с  призы¬
вом  на  вб'енную  службу,  вынужден  был  скрываться  в  Ка¬
наде.
 Не  всех  учителей  истории  в  США  увольняют  с  рабо¬
ты.  Некоторых  награждают  медалями.  Поэтому,  если
маленькие  американцы  в  школе,  а  иной  раз  и  моло¬
дежь,  получившая  высшее  образование,  утверждают,  что
гитлеровскую  военную  машину  уничтожили  на  полях
сражений  Европы  американские  танки,  а  на  Востоке  —
американская  свиная  тушенка,  этому  удивляться  не
следует.
 Институты  по  формированию  общественного  мнения,
находящиеся  под  опекой  правящих  кругов,  доказывают,
что  война  в  широком  смысле  этого  слова  явление  не  та¬
кое  уж  отрицательное,  так  как  она  двигает  вперед...  науку
и  технику.
 —  С  помощью  кремня  была  высечена  искра,  а  война
дала  расцвет  научной  мысли,—  сказал  мне  один  собесед¬
ник.
 Человек,  с  которым  я  разговаривал,  был  работником
министерства  сельского  хозяйства  США.
 —  Может  быть,  вы  еще  скажете,  что  война  двигает
вперед  и  сельское  хозяйство?  —  Я  был  уверен,  что  он  пой¬
мет  мою  иронию.  Но  я  ошибся.
 —  Конечно,—  совершенно  серьезно  ответил  он.—  Во
 202

время  войны  наше  сельское  хозяйство  выкарабкалось  из
кризиса.
 Во  второй  мировой  войне  погибло  более  50  миллионов
человек  и  десятки  миллионов  получили  ранения  и  увечья.
Как  поворачивается  язык,  зная  эти  цифры,  утверждать,
что  война  двигает  вперед  цивилизацию?
 Обсуждая  проект  нового  герба  страны  социализма,
Владимир  Ильич  Ленин  отверг  эскиз,  где  в  герб  входило
изображение  меча.  Мир  он  объявил  основой  политики
Советского  Союза.  Еще  в  1922  году  советская  делегация
на  Генуэзской  конференции  по  указанию  Ленина  предло¬
жила  всеобщее  разоружение.  Наше  правительство  при¬
держивается  этой  политики  до  сегодняшнего  дня,  не  теряя
при  этом  бдительности  и  находясь  в  полной  боевой  готов¬
ности,  для  того  чтобы  молниеносно  ответить  на  любой
акт  агрессии.
 Через  несколько  дней  после  того,  как  над  Хиросимой
и  Нагасаки  взорвались  сброшенные  американцами  атом¬
ные  бомбы,  врач,  лечивший  японскую  актрису  Мидору
Нака,  записал  в  своем  дневнике:  «Сегодня  умерла  самая
красивая  женщина  Японии;  за  короткое  время  она  прев¬
ратилась  в  безволосое,  беззубое,  отвратительное  существо.
Она  умерла,  уверенная  в  том,  что  ее  убило  взорвавшееся
солнце...  Но  солнце  продолжает  светить.  Что  же  взор¬
валось?»
 Такая  запись  могла  возникнуть  лишь  потому,  что  пра
вительство  императорской  Японии  скрывало  от  народа,
что  на  Хиросиму  и  Нагасаки  сброшены  атомные  бомбы
 Правительство  США  щедро  наградило  тех,  кто  выпол¬
нял  «операцию»  в  Хиросиме  и  Нагасаки.  Но  есть  вещи,
которые  нельзя  оплатить  никакими  деньгами.  Хоть  и  с
опозданием,  но  у  одного  из  участников  атомного  нападе¬
ния,  пилота  Клода  Изерли,  заговорила  совесть,  и  он  пуб¬
лично  заявил,  что  является  «одним  из  страшнейших  в
мире  убийц».
 Покойный  Мартин  Лютер  Кинг  сказал  в  свое  время:
«Я  предвижу,  что  со  временем  негритянские  гетто  вполне
могут  стать  своего  рода  концентрационными  лагерями.
Чем  больше  будет  протестов  и  демонстраций,  тем  больше
будет  и  репрессий.  Одновременно  все  отчетливее  становит¬
ся  опасность,  что  наше  общество  под  влиянием  крайне  пра¬
вых  сил  станет  фашистским».
 С  каждым  годом  число  «ультраправых»  организаций
в  США  растет,  а  их  деятельность  становится  все  более
 203

реакционной.  Не  без  их  старания  в  Культурном  центре
Нью-Йорка  была  открыта  выставка...  чертежей  Гитлера.
Посетив  ее,  я  узнал,  что  организаторы  выставки  позаим¬
ствовали  все  экспонаты  из  личного  архива  военного  пре¬
ступника  Альберта  Шпеера,  выпущенного  из  тюрьмы.
 В  архитектурных  проектах,  порожденных  манией  ве¬
личия  самого  страшного  из  убийц  XX  века,  не  было  ниче¬
го,  кроме  гигантомании.  В  зале  выставки  под  стеклом  стен¬
да  была  торжественно  развернута  вышедшая  в  США
книга  «Третий  рейх  изнутри».  Ее  написал  друг  Гитлера
Альберт  Шпеер.
 По  проекту  Гитлера,  демонстрировавшемуся  на  выстав¬
ке,  в  Берлине  должен  был  быть  воздвигнут  грандиозный
комплекс:  «Большой  зал»  и  «Триумфальная  арка».  Под
сводами  этого  здания  предполагалось  разместить  150  ты¬
сяч  человек.  Замыслы  Гитлера  по  возведению  триумфаль¬
ных  арок  на  костях  уничтоженных  им  людей  были  разру¬
шены.  Но  бацилла  фашизма  в  мире  до  сих  пор  еще  не
уничтожена.
 Почти  в  то  же  время,  когда  состоялась  в  Нью-Йорке
пресловутая  выставка,  на  полках  книжных  магазинов
США  появилась  любопытная  книжонка  «Дневник  воен¬
ных  лет»  Чарльза  Линдберга.  Она  весьма  широко  коммен¬
тируется  еще  и  сегодня.  Автор  ее  прославился  в  1927  году,
совершив  перелет  из  Нью-Йорка  в  Париж.  Первым  в  исто¬
рии  человечества  перелетев  Атлантический  океан,  он  стал
мировой  знаменитостью.  Видимо,  привлеченные  этим,
гангстеры  в  Америке  похитили  сына  отважного  пилота  и
убили  его.  После  этого  несчастья  Чарльз  Линдберг  переб¬
рался  в  Европу.  В  1938  году  в  фашистской  Германии
Герман  Геринг  от  имени  Гитлера  вручил  Чарльзу  Линд¬
бергу  почетную  медаль.  Вернувшись  вскоре  в  США,  Линд¬
берг  развернул  широкую  кампанию  с  целью  помешать
президенту  Франклину  Рузвельту  включиться  в  борьбу
против  гитлеровской  Германии.  Свои  мысли  он  излагал  в
различных  журналах,  и  эти  его  статьи  легли  в  основу
упомянутой  книги.  Линдберг  действовал  рука  об  руку  с
теми,  кто  стремился  направить  всю  ударную  силу  фашиз¬
ма  против  Советского  Союза.  В  своей  книге  он  утвержда¬
ет,  что  вторую  мировую  войну  проиграли  не  Германия  и
Япония,  а...  Соединенные  Штаты  Америки,  что  его  родина
в  настоящее  время  находится  в  более  тяжелом  положении,
чем  тогда,  когда  она  вступила  в  войну  против  нацизма  с
Европе.
 204

Думается,  что  это  «положение»  не  нуждается  в  ком¬
ментариях.  Даже  газета  «Нью-Йорк  тайме»  в  редакцион¬
ной  статье,  озаглавленной  «Кто  выиграл  войну?»,  вынуж¬
дена  была  написать:  «Никто  не  может  представить  себе,
как  выглядел  бы  сегодня  мир,  если  бы  нацистское  прави¬
тельство,  располагая  ядерным  оружием,  владело  Европой
от  Ла-Манша  до  Урала,  а  милитаристская  Япония  господ¬
ствовала  в  районе  Тихого  океана  до  самых  Гавайских
островов.  После  окончания  войны  население  даже  побеж¬
денных  стран  живет  свободнее  и  зажиточнее,  чем  в
1939  году.  Кто  выиграл  войну?  Нет  сомнения,  ее  выигра¬
ло  человечество...»
 Официально  и  легально  действующая  в  США  нацист¬
ская  партия  уже  не  первый  год  отравляет  воздух  страны
своим  ядовитым  дыханием.
 Когда  в  США  была  создана  нацистская  партия,  ее
фюрер  Джордж  Рокуэлл  объявил  на  пресс-конференции,
что  настоящий  руководитель  этой  партии  —  лицо,  имею¬
щее  билет  №  1.  Он  отказался  назвать  фамилию  этого
лица,  но  намекнул,  что  это  «богатый  и  влиятельный  граж¬
данин  США».  Напомним,  что  и  у  Гитлера  были  крепкая
опора  и  покровители.
 Фашисты  разъезжают  по  стране,  организуют  «ударные
отряды»,  готовятся  к  новой  «чистке»  мира.  В  своей  книге
«На  этот  раз  весь  мир»,  посвященной  Гитлеру,  Д.  Рокуэлл
пишет:  «Будучи  открытым,  воинствующим  нацистом,
нацистом  до  конца...  со  свастикой,  штурмовиками  и  дек¬
ларацией  о  намерении  пропустить  через  газовые  камеры
евреев-предателей,  я  положу  конец  вонючему  заговору
молчания».
 Джордж  Рокуэлл  начал  свою  политическую  карьеру  в
октябре  1958  года,  приняв  участие  в  организации  поджо¬
га  синагоги  в  городе  Атланта  (штат  Джорджия).  После
этой  «удачной»  акции  он  принялся  искать  богатых  покро¬
вителей,  согласных  финансировать  его  дальнейшую  дея¬
тельность.  Несколько  богатых  расистов,  среди  которых
ведущую  роль  играл  балтиморский  миллионер  Джеральд
Эрроусмит,  помогли  ему  создать  так  называемый  нацио¬
нальный  комитет  «по  освобождению  Америки  от  евреев  и
негров».  На  деньги  Эрроусмита  был  куплен  дом  в  приго¬
роде  Вашингтона  —  Арлингтоне.  Туда  свезли  типограф¬
ское  оборудование  и  материалы,  необходимые  для  созда¬
ния  базы  фашистского  движения  в  США.  Очень  скоро  в
местном  отделении  банка  был  открыт  счет,  а  национала
 205

ный  комитет  переименован  в  американскую  нацистскую
партию.  В  1967  году  она  была  переименована  в  «нацио¬
нал-социалистскую  партию  белых».
 Иногда  в  долларовой  печати  появляются  заметки  о
том,  что  в  фашистскую  партию  США  вступают  умственно
отсталые,  гомосексуалисты  и  прочие  отбросы  общества.
Без  сомнения,  в  этом  есть  элемент  правды  —  среди  аме¬
риканских  фашистов  немало  и  таких.  Но  пишется  все  это
в  буржуазной  печати  с  единственной  целью  —  отвлечь
внимание  общественности  от  угрозы,  которую  представ¬
ляет  собой  фашизм  как  политическое  явление.
 После  убийства  Рокуэлла  многие  считали,  что  движе¬
ние  американских  нацистов  погибнет.  Но  этого  не  прои¬
зошло.  Определенные  силы  в  Вашингтоне  былд  заинтере¬
сованы  в  активизации  деятельности  фашистских  молодчи¬
ков.  Их  деятельность  направляется  против  прогрессивного
движения.  В  этом  они  идут  в  одном  ряду  вместе  с  реак¬
ционерами  всех  мастей.
 —  Почему  правительственные  органы.  вашей  страны
не  считают  фашистские  отряды  государственно  опасными
и  в  то  же  время  всячески  преследуют  Коммунистическую
партию  США,  которая  ведет  борьбу  только  за  справедли¬
вость  и  добро?  —  спросил  я  однажды  одного  весьма  влия¬
тельного  человека  в  Вашингтоне.
 Мой  собеседник  был  человеком  достаточно  порядоч¬
ным,  чтобы  не  пытаться  выдать  черное  за  белое,  и  ответил
без  уверток:
 —  Наше  правительство  делает  то,  что  ему  нужно,  а
не  то,  что  логично.
 На  финансирование  деятельности  фашистов  какими-то
тайными  путями  плывут  средства  из  самых  различных
банков.  Только  в  сказках  разбойники  и  головорезы  ходят
в  лохмотьях  и  выглядят  свирепо.  Фашистские  головорезы
Америки  второй  половины  XX  века  не  только  превосход¬
но  одеты,  выбриты  и  надушены,  но  лица  их  украшает
даже  добродушная  улыбка.
 Коран  американских  фашистов  —  «Голубую  книгу»  на¬
писал  Роберт  Уэлч  —  бостонский  банкир  и  карамельный
король.  В  1958  году  Уэлч  передал  «сладкий»  бизнес  своим
ближним,  и  его  потянуло  на  остренькое.  Он  стал  законс¬
пирированным  вождем  фашистской  организации  «Обще¬
ство  Джона  Бёрча».  Так  же  как  и  Гитлер,  который
идеальным  примером  для  своей  банды  считал  шизофрени¬
ка  Хорста  Весселя,  Роберт  Уэлч  решил  найти  для  своих
 206

дружков  американского  идола.  Из  нескольких  кандида¬
тур  он  остановился  на  Джоне  Бёрче,  именем  которого  и
назвал  свое  общество.
 Выброшенный  в  юности  из  нескольких  школ  и  став¬
ший  к  концу  второй  мировой  войны  агентомч  охранки
США,  Джон  Бёрч  оказался  «по  делам  службы»  в  Китае.
Его  там  очень  быстро  разоблачили  и  расстреляли.  Роберт
Уэлч  не  без  умысла  назвал  Бёрча  «первой  жертвой  Аме¬
рики  в  третьей  мировой  войне».
 Уэлч  старается  ни  в  чем  не  уступать  Гитлеру.  Если
тот  написал  «Майн  кампф»,  то  этот  состряпал  «Голубую
книгу»;  если  Гитлера  называли  фюрером  (вождем),  то
Уэлч  величает  себя  фаундером  (основателем);  если  Гит¬
лер  пробрался  к  власти  с  антикоммунистическими  лозун¬
гами,  то  и  американский  фаундер  свой  главный  удар  нап¬
равляет  против  коммунистов.
 Фашизм  —  спутник  капитализма  и  империализма  и
его  продукт  —  проявляется  в  самых  разнообразных  фор¬
мах  и  уже  давно  нашел  себе  поклонников  на  американ¬
ской  земле.  В  то  время,  когда  в  Германии  инженеры,
облаченные  в  коричневые  рубашки,  ломали  голову  над
тем,  как  спроектировать  более  совершенные  печи  для  сож¬
жения  живых  людей,  в  самой  развитой  капиталистической
стране  мира  куклуксклановцы,  накинув  белые  балахоны,
линчевали  негров,  не  применяя  при  этом  никакой  техни¬
ки.  После  второй  мировой  войны  черные  силы  Уолл-стри¬
та  одну  руку  протянули  недобитым  гитлеровцам  в  Запад¬
ной  Германии,  а  другой  передали  вожжи  террора  в  своей
стране  сенатору  Маккарти,  который  вошел  в  историю
США  под  кличкой  «охотник  за  ведьмами».
 Вожди  средневекового  католицизма,  стремясь  укре¬
пить  церковь,  создали  орден  иезуитов,  в  который  отби¬
рались  специально  подготовленные,  наиболее  ловкие  и
хитрые  служители  всевышнего.  Самозваные  спасители
американского  народа  пользуются  средневековыми  мето¬
дами:  они  формируют  для  борьбы  с  прогрессивными  си¬
лами,  с  коммунистами  отряды,  которые  вооружены  са¬
мыми  современными  видами  техники.  Радио  и  лимузины,
телевизор  и  превосходно  сшитые  костюмы,  книга  и  даже
обольстительная  улыбка  —  таково  далеко  не  полное  во¬
оружение  современных  иезуитов.  Сегодня  в  США  так  и
шныряют  «рыцари»  всевозможных  мастей,  клянущиеся
одолеть  коммунизм  и  на  каждом  шагу  разбрасывающие
ядовитые  семена  антикоммунизма.  Я  слышал,  как  один
 207

такой  «борец»,  зайдя  в  кафе,  заказал  чашку  крепкого...
антикоммунистического  кофе.
 Было  бы  наивно  предполагать,  что  антикоммунизм  —
это  всего  лишь  бизнес,  акции  которого  в  настоящее  время
находятся  на  подъеме,  и  потому  за  него  хватаются  наи¬
более  ловкие  дельцы.  Антикоммунизм  —  краеугольный
камень  политики  правительства  США.  В  некоторых  шко¬
лах  этой  страны  введены  лекции  на  тему  о  том,  что  такое
коммунизм  и  как  надо  вести  борьбу  с  ним.  Написано  и
издано  даже  несколько  специальных  учебников.
 Антикоммунистические  учебники  выпущены  на  хоро¬
шей  бумаге,  с  иллюстрациями,  привлекательны  на  вид.
Здесь  внешняя  красота  призвана  скрыть  ложь,  клевету  и
софистику,  которыми  с  первого  до  последнего  слова  про¬
питаны  страницы  учебников.
 Авторы  этих  книг  всячески  стремятся  вбить  в  голову
детям  и  юношеству,  что  единственно  справедлива  и  хоро¬
ша  та  система,  которая  узаконивает  частную  собствен¬
ность  и  частную  инициативу  в  предпринимательстве,  что
«коммунизм  —  это  злейший  враг  людей  и  его  необходимо
ликвидировать».
 В  книге  «Что  вы  должны  знать  о  коммунизме  и  поче¬
му?»  говорится:  «Задумался  ли  ты  когда-нибудь  над  тем,
во  сколько  обходится  коммунизм  каждой  американской
семье?  Спроси  об  этом  отца,  и  ты  узнаешь,  что  большая
часть  его  доходов  уходит  на  уплату  федеральных  налогов.
Таким  образом,  почти  треть  налогов  вашей  семьи  —  это
дополнительные  расходы  на  коммунизм.  Миллионы  дол¬
ларов  стоят  пушки,  ракеты,  корабли  и  самолеты  для  за¬
щиты  нашей  страны  и  ее  союзников.  Все  это  вооруже¬
ние  производится  для  того,  чтобы  наш  свободный  мир
устоял,  если  коммунисты  на  него  нападут.  Вскоре  и  вы,
дети,  начнете  платить  свою  долю  налогов  для  борьбы
с  коммунизмом».  Из  таких  «перлов»  составлен  весь
учебник.
 Антикоммунисты  солидаризуются  с  расистами.  В  уста¬
ве  ку-клукс-клана  записано:  «Америку  открыл  вовсе  не
Христофор  Колумб,  похожий  на  негра,  а  на  492  года
раньше  синеглазый  ариец  Лейф  Эриксон».  Антикоммуни¬
сты  не  возражают  куклуксклановцам,  наоборот,  они
даже  добавляют,  что  негры  более,  чем  белые,  склонны  к
коммунизму.
 Стремясь  придать  своим  аргументам  больший  вес,
антикоммунисты  начали  фальсифицировать  даже  слова
 208

одного  из  замечательных  американцев  —  Авраама  Лин¬
кольна:  «Вы  не  можете  сделать  сильным  слабого,  ослабляя
сильного»;  «Вы  не  можете  воспитывать  братства  между
людьми,  поощряя  классовую  борьбу»;  «Вы  не  можете  по¬
строить  благополучие,  не  разрешая  добиваться  прибылей».
Антикоммунисты  утверждают,  что  эти  цитаты  взяты  из
выступлений  и  статей  Линкольна.  Но  он  не  говорил  этих
слов,  и  их  нет  в  его  сочинениях.  Ему  принадлежат  другие
слова:  «Капитал  —  это  всего  лишь  плод  работы,  и  он  не
смог  бы  существовать,  если  бы  работа  не  существовала  до
пего»;  «Я  противник  рабства.  Если  рабство  справедливо,
то  тогда  вообще  нет  ничего  справедливого  на  свете».
 Линкольн  не  был  коммунистом,  но  он  был  честным
человеком  и  чувствовал  пульс  времени  и  событий.  Вот  по¬
чему  и  понадобилось  антикоммунистам  фальсифициро¬
вать  его  высказывания.
 14  Заказ  2053

ИМПЕРИЯ  ГРЯЗИ
 Человека  можно  уничтожить,  но  его
нельзя  победить.
 Эрнест  Хемингуэй
 Обитатели  нашей  страны  обладают
тремя  неописуемо  драгоценпыми  со¬
кровищами:  свободой  слова,  свобо¬
дой  совести  и  благоразумной  осто¬
рожностью  в  пользовании  ими.
 Марк  Твен
 «Дайте  мне  три  дня,  и  я  подарю  вам  богатейший
край»,—  умолял  Христофор  Колумб  экипаж  «Санта  Ма¬
рии»,  который  после  двухмесячного  плавания  требовал  по¬
вернуть  назад.  Моряки  согласились,  и  Колумбу  повезло:
они  увидели  берег.
 «Дайте  мне  три  месяца,  и  я  превращу  американцев  из
индифферентных  обывателей  в  самых  горячих  патрио¬
тов»,—  говорил  Херст,  когда  его  «газетная  империя»  на¬
ходилась  в  самом  расцвете.
 Херст  сказал  не  то,  что  думал.  А  думал  он  примерно
следующее:  «Дайте  мне  три  месяца,  и  я  окончательно  за¬
путаю  и  утоплю  своих  соотечественников  во  лжи».  Поня¬
тия  «патриотизм»  и  «индифферентность»  не  менее  туман¬
ны  в  устах  Херста,  чем  библейские  истины,  поэтому  он
похож  не  на  Колумба,  а  на  того  знаменитого  знатока  Биб¬
лии,  который  умеет  с  помощью  трех  цитат  доказать,  что
бога  нет,  а  с  помощью  четырех  —что  святая  дева  была
дочерью  Христа.
 И  все  же  отрицать  огромное  влияние  долларовой  печа¬
ти  на  формирование  сознания  американца  и  его  настрое¬
ний  было  бы  так  же  безграмотно,  как  пытаться  нарисо¬
вать  панораму  Нью-Йорка  без  небоскребов.
 Однажды,  разговаривая  со  студентом  Колумбийского
университета,  я  спросил,  что,  по  его  мнению,  является
гарантией  так  называемых  американских  свобод.
 —  Печать,—  немедленно  ответил  он.
 Слова  «печать»  и  «свобода»  буржуазная  пропаганда
пытается  связать  в  единый  неразрывный  узел.  В  школь¬
 210

ных  учебниках  ясно  и  недвусмысленно  говорится,  что  аме¬
риканскую  конституцию  защищает  Верховный  суд  США,
а  права,  зафиксированные  в  конституции,  гарантируются
печатью.
 —  Мы  можем  писать  в  газете  все,  что  мы  пожелаем,—
похвалялся  один  американский  журналист.
 —  У  нашей  печати  нет  цензуры,—  объяснил  мне  кор¬
респондент  «Нью-Йорк  тайме»,  аккредитованный  при
ООН.
 —  Мы  разрешаем  людям  читать  все,  что  они  только
пожелают,—  подчеркивал  ответственный  работник  Инфор¬
мационного  агентства  в  Нью-Йорке.
 Предоставим  слово  фактам.
 Живя  в  Нью-Йорке,  я  заказал  несколько  периодиче¬
ских  изданий  из  Москвы  и  Вильнюса.  Процедура  достав¬
ки  газет  была  следующая:  сначала  мне  вручали  повестку,
в  которой  сообщали,  что  на  мой  адрес  из  Советского  Союза
прибыла  коммунистическая  литература;  почтовое  агентство
осведомлялось,  выражаю  ли  я  желание,  чтобы  эта  литера¬
тура  была  мне  доставлена.  Повестку  следовало  заполнить
и  вернуть  на  почту,  иначе  издание  не  достигнет  адресата.
По  действующим  в  США  законам  такой  порядок  суще¬
ствует  не  только  для  иностранных  корреспондентов,  но  и
для  всех  американцев.  И  без  объяснений  ясно,  для  какой
цели  выдумана  вся  затея  с  повестками.  Объявить,  что  он
желает  получить  коммунистическую  литературу  в  Соеди¬
ненных  Штатах  Америки  может  себе  позволить  либо  лицо,
экономически  совершенно  независимое,  либо  человек  ис¬
ключительного  мужества  и  воли.  Но  как  может  американ¬
ский  служащий  или  рабочий  не  быть  зависимым  от  ка¬
питалиста,  на  фабрике  или  в  конторе  которого  он  рабо¬
тает?
 Один  учащийся  ричмондской  средней  школы  спросил
у  меня,  правда  ли,  что  советского  космонавта  Юрия  Гага¬
рина  привязывали  в  ракете  к  сиденью,  чтобы  он  не  смог
убежать  из  Советского  Союза.
 —  Кто  выдумал  такую  чепуху?  —  опешил  я.
 —  Я  читал  об  этом  в  газетах  и  хочу,  чтобы  вы  мне
прямо  ответили  на  мой  вопрос,  а  не  выкручивались,—  со¬
вершенно  серьезно  повторил  желторотый  юнец.
 Организм  человека  привыкает  к  яду,  и,  чтобы  поддер¬
живать  его  в  том  же  состоянии,  надо  все  время  увеличи¬
вать  дозу.  И  действительно,  долго  и  обдуманно  надо  было
отравлять  сознание  читателей  «Дейли  ньюс»,  чтобы,  без
 211

риска  скомпрометировать  себя,  напечатать  статью,  утвер¬
ждающую,  что  на  каждого  советского  гражданина  с  мо¬
мента  его  рождения  партийный  комитет  заводит  личное
дело,  в  которое  заносятся  все  хорошие  и  плохие  поступ¬
ки  ребенка.
 Не  вся  американская  печать  прибегает  к  грубой  лжи.
«Нью-Йорк  тайме»  действует  более  обдуманно.  В  этой  га¬
зете  не  встречается  таких  статей,  которые  печатаются,
например,  в  «Дейли  ньюс»,  о  том,  что  советские  люди  но¬
сят  обувь  только  зимой,  а  все  лето  ходят  босиком.  На  стра¬
ницах  «Нью-Йорк  тайме»  не  пытаются  категорически  от¬
рицать  успехов  социалистических  стран.  И  тем  не  менее
«Нью-Йорк  тайме»  не  была  бы  буржуазной  газетой,  если
бы  она  из  фактов,  явно  неблагоприятных  для  капитализма,
не  сделала  выводов,  чернящих  идею  социализма.
 Мне  довелось  встречать  не  одного  американца,  который
искренне  верит,  что  со  свободами  только  в  США  действи¬
тельно  все  о’кей.  Однажды,  незадолго  до  выборов  мэра  го¬
рода  Нью-Йорка,  служащий  гаража,  в  котором  я  держал
свою  редакционную  машину,  принялся  хвастать:
 —  Американцы  не  равны  между  собой,  но  у  всех  граж¬
дан  США  одинаковые  права.  Вот,  например,  я  могу  выйти
на  улицу  и  кричать,  что  мэр  нашего  города  болван  и  боль¬
шой  дурак.  Такие  же  слова  я  могу  сказать  и  о  губернато¬
ре,  и  даже  о  президенте.  И  так  может  поступить  любой,
кто  захочет.
 —  Если  вы  так  думаете  о  ваших  государственных  му¬
жах,  то  вы,  конечно,  должны  идти  на  улицу  и  кричать.
Но  я  вам  посоветую  лучше  сделать  другое:  зайдите  в  свою
контору  и  тихонько,  на  ушко,  скажите  вашему  боссу,  что
он  идиот.
 —  Ас  какой  стати  я  стану  это  делать?  —  удивил¬
ся  собеседник.—  У  меня  есть  жена,  дети,  и  я  не  хочу
терять  работу.  Да  и  вообще  свобода  нужна  только  в  поли¬
тике.
 Спорить  с  ним  не  было  смысла.
 Погорланить  в  Америке  действительно  можно.  Погор¬
ланить  можно  и  против  частной  собственности.  Но  аме¬
риканский  журналист,  если  он  честен  и  не  хочет  подчи¬
ниться  власти  доллара,  должен  ступить  на  тернистый  путь
борьбы.  На  этом  благородном  пути  он  непременно  рис¬
кует  лишиться  и  свободы,  и  средств  к  существованию.
 Однажды  в  комнату,  отведенную  в  здании  ООН  для
советских  журналистов,  вошла  весьма  самоуверенная  де¬
 212

вица.  Она  заявила,  что  является  корреспонденткой
«Юнайтед  Стейтс  ныос  энд  Уорлд  рипорт»  и  попросила
нас  ответить  ей  на  кое-какие  вопросы  политического  ха¬
рактера.  Мы  согласились,  но,  зная,  что  этот  журнал  не¬
сколько  месяцев  назад  грубо  и  бесстыдно  исказил  отве¬
ты  одного  видного  советского  дипломата,  поставили  ей
условие,  чтобы  перед  опубликованием  наши  ответы  были
даны  нам  для  проверки.
 —  О’кей,—  согласилась  девица.—  Это  будет  сделано.
 —  Вы  напрасно  заранее  обещаете,—  заметил  один  из
наших  журналистов.—  Лучше  позвоните  предварительно
своему  шефу  и  получите  его  согласие  на  это.
 Не  сомневаясь  в  согласии  шефа,  девица  бросилась  к
телефону  и  набрала  нужный  номер.  Уже  через  две  мину¬
ты  от  ее  энтузиазма  не  осталось  и  следа.  Видимо,  шеф  от¬
казал  ей.
 Это  только  один  из  многих  примеров  «свободы»  бур¬
жуазной  печати.
 Когда  в  США  еще  не  существовало  радио  и  телевиде¬
ния,  газеты  и  журналы  были  единственными  источниками
информации  в  стране.
 С  1920  года  в  борьбу  за  оперативность  известий  всту¬
пило  радио.  В  1941  году  у  печати  появился  еще  один  кон¬
курент  —  телевидение.  Любители  бейсбола  и  скачек  и  те,
кто  внимательно  следят  за  событиями,  происходящими  в
мире,  уже  не  должны  были  бежать  в  киоск  и  покупать
газету.  Радио  и  телевидение  отняли  у  газет  огромную
часть  дохода.
 В  газетном  бизнесе  происходят  те  же  процессы,  ка¬
кие  наблюдались  в  промышленности,  на  транспорте,  в
сельском  хозяйстве:  более  сильные  пожирают  более  сла¬
бых.
 В  настоящее  время  тон  в  печати  задают  пять  гигант¬
ских  газетных  концернов:  Скриппс—Говарда,  Маккор¬
мик  —  Паттерсона,  Херста,  Найта  и  Хыоза.  По  количеству
контролируемых  ими  газет  на  первом  месте  стоит  концерн
Скриппс—Говарда.  Бывший  король  желтой  прессы  Херсг
оказался  на  третьем  месте.
 Однако  в  США  есть  газеты,  которые  даже  самые  могу¬
чие  боссы  не  могут  ни  задушить,  ни  купить.
 Не  только  американцам,  но  и  всему  миру  известна  из¬
даваемая  в  США  газета  «Дейли  уорлд»,  которая  в  тяже¬
лейших  условиях  настойчиво  борется  за  дело  рабочего
класса  этой  страны.
 213

К  сожалению,  многие  владельцы  печатных  киосков,
боясь  бойкота  хозяев  желтой  прессы,  не  берутся  прода¬
вать  прогрессивные  издания,  а  если  и  продают,  то  только
знакомым,  вытаскивая  их  из-под  прилавка.  Таких  киос¬
ков,  в  которых  можно  приобрести  любое  издание,  очень
немного,  и  в  Нью-Йорке  их  можно  сосчитать  по  пальцам.
 Американские  журналисты  весьма  гордятся  своей  опе¬
ративностью.  Сначала  я  поражался:  каким  образом  фото¬
репортеры  успевают  так  быстро  прибыть  на  место  и  дать
фотоснимки  катастроф,  ограбленных  банков,  пожаров,  из¬
насилованных  женщин  и  других  событий  в  самых  разных
концах  огромного  города?  Откуда  действительно  такая  опе¬
ративность?  Постепенно  я  разобрался  в  этой  системе.
 Весь  Нью-Йорк  разделен  на  определенные  полицей¬
ские  зоны,  по  которым  непрерывно  разъезжают  радиофи¬
цированные  машины  с  двумя  дежурными  полицейскими.
Получив  сигнал,  они  немедленно  устремляются  в  соответ¬
ствующем  направлении.  Репортеры  крупнейших  газетных
или  телеграфных  агентств  либо  разъезжают  вместе  с  по¬
лицейскими,  либо,  в  свою  очередь,  располагают  радиофи¬
цированными  машинами,  из  которых  могут  принять  дава¬
емое  полицией  сообщение  о  происшествии,  начавшемся
пожаре  или  каком-либо  другом  «сенсационном»  событии.
 У  нью-йоркских  репортеров,  как  и  у  иностранных  жур¬
налистов,  есть  специальные  удостоверения,  дающие  им
право  проникнуть  к  месту  любого  события,  катастрофы
или  даже  стихийного  бедствия.  Получая  такое  удосто¬
верение,  корреспондент  как  бы  берет  на  себя  ответствен¬
ность  за  все,  что  может  с  ним  приключиться  на  месте  ка¬
тастрофы  или  стихийного  бедствия.
 Гоняясь  за  оперативностью,  американские  журнали¬
сты  частенько  становятся  посмешищем  в  газетах  всего
мира.  Так  случилось  с  описанием  последнего  путешествия
Дага  Хаммаршельда  по  Африке-  В  то  время,  когда  остан¬
ки  генерального  секретаря  ООН  уже  лежали  под  иско¬
реженными  обломками  разбившегося  самолета,  газеты
США  отпечатали  его  речь,  произнесенную  на  обеде  в  том
городе,  куда  ему  так  и  не  суждено  было  долететь.  Весь¬
ма  живо  были  описаны  встречи  к  тому  времени  уже  по¬
гибшего  Хаммаршельда  с  населением  города  и  даже  при¬
ведены  беседы,  основным  содержанием  которых  было  пре¬
дание  анафеме  коммунистов.
 На  первых  страницах  американских  газет  частенько
свергаются  правительства,  вспыхивают  восстания,  а  на
 214

следующий  день  та  же  газета,  но  уже  на  последней  стра¬
нице  и  мелким  шрифтом  деликатно  сообщает,  что  «факты
не  подтвердились».  И  никто  не  станет  выражать  протест
по  поводу  такой  дезинформации.
 Однажды  иммиграционные  власти  США  потребовали
от  нас,  советских  журналистов,  чтобы  мы  дали  отпечатки
пальцев.  Мы,  естественно,  отказались  от  этой  унижающей
человеческое  достоинство  процедуры.  Основываясь  на
этом,  иммиграционные  власти  отказали  нам  в  продлении
виз.
 —  Ничего  не  можем  поделать.  Таково  указание  госде¬
партамента,—заявил  нам  служащий  иммиграционного
бюро  в  Нью-Йорке.—  Но  мы  еще  обсудим  этот  вопрос,—
пообещал  он.
 «Вопрос»  обсуждался  несколько  месяцев.  И  все  это
время  мы  жили  «на  нелегальном  положении».  Каждую
минуту  нас  могли  выслать  из  страны,  как  не  имеющих  со¬
ответствующих  документов.
 Постоянные  наглые  обыски  в  квартире,  осуществляе¬
мые  в  наше  отсутствие  служащими  соответствующих  ор¬
ганов,  вывели  нас  из  себя,  и,  следуя  примеру  тогдашнего
корреспондента  «Правды»  Бориса  Стрельникова,  я,  уез¬
жая  на  несколько  дней,  оставил  на  видном  месте  записку
такого  содержания:  «Господа,  выполняющие  свои  обязан¬
ности  в  то  время,  когда  в  квартире  никого  нет,  прошу  вас
не  сорить  в  комнате  и  не  бросать  на  пол  окурки.  В  про¬
тивном  случае  вынужден  буду  сообщить  вашему  началь¬
ству,  что  вы  грубо  работаете».
 Предупреждение  подействовало,  но  ненадолго.
 Однажды,  вернувшись  с  женой  и  дочерью  из  поездки,
мы  снова  обнаружили  в  квартире  невероятный  беспоря¬
док:  из  шкафов  и  ящиков  были  выброшены  все  вещи,  с
книжных  полок  скинуты  па  пол  книги,  все  разбросано.
Там,  где  стояла  фотоаппаратура,  осталось  пустое  место.
 Я  сразу  же  вызвал  полицию.  Полицейские  составили
подробный  протокол,  но  посоветовали  вызвать  агентов
ФБР,  чтобы  они  помогли  разобраться  в  этом  деле.
 —  Вы  нашли  дверь  в  квартиру  неповрежденной?  —
осведомился  юркий  детектив  в  штатском.
 —  Дверь  была  заперта,  и  никаких  повреждений  на
ней  незаметно.
 —  Вещи  были  разбросаны  по  комнате?
 —  Да,  разбросаны.
 —  А  где  находилась  фотоаппаратура?
 215

Я  указал  место.
 —  Вы  скоро  получите  все  обратно.  В  Америке  воров
ловят  самыми  совершенными  способами...
 Увы,  способы  способами,  а  вещи  я  так  и  не  получил
обратно.  У  меня  осталось  впечатление,  что  вся  эта  кража
была  не  что  иное,  как  «самая  совершенная»  в  своем  роде
инсценировка...
 Однажды,  читая  газету  «Дейли  ньюс»,  я  узнал,  что
американцы,  все  до  единого...  капиталисты.
 Памятуя,  что  «Дейли  ньюс»  —  это  детище  херстовского
концерна  —  только  и  держится  на  выдуманных  сенсаци¬
ях,  я  не  обратил  особого  вниманий  на-столь  парадоксаль¬
ное  утверждение.  Но  несколько  позже  ту  же  самую  мысль,
только  выраженную  несколько  иначе,  я  прочитал  на
страницах  куда  более  серьезного  издания  —  «Крисчен  сай-
енс  монитор».
 «Капиталисты  в  нашей  стране  живут  всюду:  и  в  го¬
роде,  и  в  деревне,  и  в  любом  местечке,—  писала  газета.—
Это  шофер,  который  везет  вас  в  гостиницу,  мальчик,  ко¬
торый  помогает  вам  поднести  багаж,  парикмахер,  кото¬
рый  вас  бреет...  все  они...  капиталисты».
 Чтобы  обосновать  свое  утверждение,  газета  сообщала,
что  большинство  американцев  владеют  акциями  и  поэто¬
му  наравне  с  крупнейшими  финансовыми  магнатами  уча¬
ствуют  в  получении  прибылей.  А  у  кого  есть  акции  —
тот  уже  капиталист.
 Утверждение,  что  каждый  американец  капиталист
или,  во  всяком  случае,  богатый  человек,—  это  не  только
выдумка  одной-двух  газет,  а  очередной  хитро  задуман¬
ный  пропагандистский  трюк.
 Хозяева  печати  ставят  журналистам  только  одно  тре¬
бование:  собрать  и  подать  материал  так,  чтобы  он  служил
общей  тенденции  издания.  Среди  американцев  был  весь¬
ма  популярен  следующий  анекдот:  журналист  встречает
бегущего  из  редакции  коллегу  и  спрашивает  его,  куда  тог
спешит.  Следует  ответ:  «Сегодня  напечатали  мою  статью,
бегу  проверить  факты».  Теперь  эта  шутка  уже  не¬
популярна.  Кому  нужно  терять  время  на  проверку  фактов,
если  за  это  время  можно  написать  еще  что-нибудь,  столь
же  неправдоподобное!
 «Заметка  о  том,  что  бандит  украл  двухлетнего  ребенка
и  требует  за  него  выкуп,  теперь  уже  не  удивит  читате¬
ля,—  инструктировал  своих  журналистов  Херст.—  Нам
нужны  материалы  о  том,  что  двухлетний  ребенок  украл
 216

бандита.  Если  вы  не  можете  найти  такой  материал,  зна¬
чит,  вы  плохо  работаете  и  я  зря  плачу  вам  деньги».
 Основной  доход  долларовой  печати  —это  объявлении.
Благодаря  объявлениям  газеты  выходят  по  80—120  стра¬
ниц,  а  воскресный  выпуск  «Нью-Йорк  тайме»  со  всеми
приложениями  достигает  600  страниц.  Большая  часть  этих
страниц  (60—70  процентов  площади)  заполнена  рекламой.
А  уж  остальная,  увы,—  описанием  различных  слащавых
и  «страшных»  историй  или  неправдоподобными  сенсаци¬
онными  сообщениями.  Для  буржуазной  печати  сенсация
необходима  как  воздух.
 —  Что  бы  произошло,—  спросил  я  однажды  американ¬
ского  журналиста,—  если  бы  в  мире  внезапно  исчезли  все
скандальные  истории?
 —  Обанкротилось  бы  70  процентов  американских  из¬
дателей,—  немедленно  ответил  он.
 Другой  журналист,  стоявший  рядом,  усомнился:
 —  Вряд  ли.  У  нас  умеют  сделать  сенсацию  из  ничего.
 Сообщения  о  туалетах  жен  президента  и  вице-прези¬
дента,  о  том,  что  миллионеры  ходят  в  заштопанных  брю¬
ках,  попадают  в  печать  не  случайно.  Они  должны  убедить
американцев  в  том,  что  их  печать  действительно  свободна
и  независима.
 —  Хотите  посмотреть  на  горы  золота?  —  спросили
меня  однажды.
 Услышав  такое  предложение,  я  вспомнил  одного  при¬
ятеля,  который,  возвратившись  из  зарубежной  страны,
долго  потом  сожалел,  что  пропустил  случай  увидеть  им¬
ператора.  Хоть  золото  и  не  император  —  количество  его  в
мире  не  уменьшается,  а  увеличивается,—  подстегиваемый
журналистским  любопытством,  я  решил  не  повторить
ошибки  своего  приятеля  и  отправился  в  нью-йоркский
федеральный  банк.
 В  рядовых  банках  США,  где  жители  производят  мел¬
кие  денежные  операции,  обычно  стоят  один-два  воору¬
женных,  одетых  в  форму  или  в  штатское  полицейских.
Я  предполагал,  что  уже  в  этом  хранилище  золота  я  встре¬
чу  по  меньшей  мере  роту  военных  и  если  не  замаскиро¬
ванные  танки,  то  хотя  бы  пулеметы.  К  моему  удивлению,
за‘  массивной  дверью  стоял  всего  один  человек  в  штатском.
Каждого  входящего  он,  словно  шилом,  пронизывал  на
редкость  колючим  взглядом.
 —  Это  феномен,—  объяснил  мой  спутник.—  Он  с  од¬
ного  взгляда  запоминает  человека  в  лицо.  Когда  принима¬
 217

ют  нового  сотрудника  или  увольняют  кого-нибудь,  доста¬
точно  только  показать  его  этому  охраннику.  Больше  ни¬
чего  не  требуется.  Нескольким  тысячам  служащих  этого
банка  при  входе  на  работу  не  надо  предъявлять  пропус¬
ков.  Если  в  помещение  попытается  проникнуть  кто-либо
посторонний,  феномен  специальным  сигналом  сообщит  об
этом  остальным  охранникам,  которых  здесь  вполне  доста¬
точно,  только  их  никто  не  видит.
 Мы  шли  по  мрачным  коридорам  банка,  спускались
вниз,  снова  шли  по  каким-то  коридорам  и  наконец  через
стальную  дверь  толщиной  два  с  половиной  метра  проник¬
ли  во  «дворец  Али-Бабы».  За  стальными  решетками  нахо¬
дилось  несколько  штабелей  двух-,  трехметровой  высоты,
сложенных  из  кирпичей...  золота.  Издали  они  были  похо¬
жи  на  те,  что  каждый  из  нас  видит  на  стройках.
 —  Перед  нашими  глазами,—  торжественно,  словно
начиная  проповедь,  заговорил  мой  спутник,—  находится
золото  стоимостью  во  много  миллионов  долларов.  Большая
часть  его  принадлежит  иностранным  государствам,  кото¬
рые  доверили  его  хранение  нам.  Для  американского  золо¬
та  построено  хранилище  Форт-Нокс,  в  горах.
 Золото,  как  и  всякий  металл,  холодно,  но  у  многих  лю¬
дей  оно  вызывает  жестокую  горячку,  заставляет  чаще
вздыматься  грудь,  нарушает  кровообращение,  а  иногда
приводит  и  к  разрыву  сердца.
 Два  человека,  которые  охраняли  горы  золота  здесь,
внизу,  отделенные  от  внешнего  мира  массивной  дверью,  а
от  золота  —  стальными  решетками,  не  были  вооружены.
Вооружены  только  те,  кто  золота  не  видит.  Лица  людей,
охраняющих  федеральный  банк,  напоминали  мне  лица
фанатиков  в  святилищах  Бенареса  в  Индии.  Высушенные
солнцем  и  голодом,  те  люди  были  твердо  убеждены,  что  у
стен  святилища  они  ближе  к  вечному  блаженству.  Дума¬
ют  ли  эти  сытые  и  рослые  мужчины,  проводящие  боль¬
шую  часть  дня  под  землей,  что  тускло  поблескивающая
рядом  с  ними  гора  золота  —  это  божество?  Может  быть,  они
и  не  задают  себе  этого  вопроса,  но  в  современной  Америке
нет  более  могущественного  бога  и  более  злого  дьявола,  чем
золото.
 Монополистический  капитал  —  это  гидра,  у  которой*  не
только  множество  голов,  но  и  множество  сердец.  Сердце
ее  —  это  банк,  а  кровь  —  золото.  Там,  где  этой  крови  скап¬
ливается  больше,—  там  процветание,  где  нехватка  —  на¬
чинается  анемия,  атрофия.
 218

Долгое  время  наиболее  ритмично  билось  сердце  той
гидры,  что  расположилась  на  земле  Америки.  Ей  удавалось
в  огромных  количествах  перекачивать  к  себе  золото  из
других  стран.  Но  за.  последние  годы  большое  количество
драгоценного  металла  покинуло  землю  дяди  Сэма.
 Требуются  большие  расходы  на  содержание  военных
баз  США,  расположенных  по  всецу  земному  шару.  А  еще
прибавьте  средства  на  шпионаж,  диверсии  и  черную  про¬
паганду!
 Ненормально  разбухший  военный  бюджет  породил  де¬
фицит,  а  его  красивыми  словами  не  прикроешь.
 '  Печать  США  пестрит  всевозможными  советами,  каким
образом  правительство  США  должно  исправить  свои  по¬
шатнувшиеся  финансовые  дела,  но,  увы,  еще  Вольтер  гово¬
рил,  что  о  деньгах  гораздо  легче  писать,  чем  добыть  их.
 Служитель,  который  водил  меня  по  банку,  был  не¬
обыкновенно  говорлив.  Придерживая  нервно  дергающееся
левое  веко,  он  не  умолкал  ни  на  минуту.
 —  Большинство  людей,—  трещал  он,—  половину  своей
жизни  убивают  на  то,  чтобы  достать  денег  взаймы,  а  вто¬
рую  половину  стараются  увильнуть  от  необходимости
вернуть  долг.  Ведь  всем  известно,  что  самый  большой  ва¬
куум  в  мире  —  это  карман:  еще  никому  не  удавалось  на¬
бить  его  доверху.
 —  Довольны  ли  вы  своей  работой  в  этом  «дворце  зо¬
лота»?  —  поинтересовался  я.
 —  Деньги  не  делают  человека  счастливым,  но  успока¬
ивают  нервы,—  ушел  от  прямого  ответа  мой  провожатый  и
продолжал  сыпать  несвязными  афоризмами  на  тему  о
золоте:—  Если  человек  спит  на  деньгах  —  он  скупец;  если
он  сорит  деньгами  —  он  просто  растяпа.  Если  не  хочет
денег  —  он  лентяй,  а  если  стремится  только  к  деньгам  —
паразит;  если  после  его  смерти  другие  воспользуются  его
деньгами,—  значит,  он  не  умел  жить...
 Раскрылась  очередная  тяжелая  дверь,  и  мы  вошли  в
огромную  комнату.  На  столах  лежали  груды  долларов.
Все  доллары  США  одинаково  зеленого  цвета  и,  конечно,
стандартного  формата,  но  в  кучках  были  доллары,  почти
не  отличавшиеся  от  настоящих,  однако  не  имевшие  ни¬
какой  ценности.
 В  Америке  трудно  найти  такую  область  жизни,  где  бы
не  стремились  подменить  человеческие  руки  автоматом,  и
тем  не  менее  деньги  в  банках  считают  только  вручную.
И  фальшивые  монеты  и  банкноты  вытаскиваются  из  сб-
 219

щей  кучи  тоже  вручную.  Здесь  трудятся  превосходные
специалисты  этого  тонкого  дела.  А  работы  им  хватает.
В  течение  года  из  обращения  изымается  приблизительно
около  6  миллионов  фальшивых  долларов.
 Американцы  панически  -  боятся  фальшивых  денег.
В  магазине,  если  вы  подаете  бумажку  в  50  долларов,  кас¬
сир  обязательно  попросит  извинения  и  пойдет  проверить
ее  к  своему  начальнику.  В  небольших  лавчонках  стодол¬
ларовые  бумажки  вообще  не  принимают,  а  если  у  вас  и
примут  такую  купюру,  то  просят  подождать  и  бегут  раз¬
менять  в  ближайший  банк.  Некоторые  владельцы  магази¬
нов  застрахованы  от  фальшивых  денег,  поэтому  берут  бу¬
мажки  не  проверяя.  Но  страхование  стоит  дорого,  и  таких
владельцев  немного.
 Служащий  банка  проводил  меня  до  двери  и,  не  пере¬
ставая  говорить,  подал  на  прощание  кончики  потных
пальцев.  «Если  человек  хочет,  чтобы  после  смерти  о  нем
вспомнили,  он  либо  должен  оставить  в  банке  много  денег,
либо  не  оплатить  своих  долгов,—поучал  он  меня  и  вдруг
переменил  тему:—О,  у  вас  много  золота.  Ваша  страна
коммунистическая  и  потому  умная,  но,  владея  большими
количествами  золота,  вы  не  создали  ни  одного  миллионе¬
ра!  Тут  вы  явно  отстаете.  А  у  нас  в  стране  миллионером
может  стать  каждый.  Самый  легкий  путь  для  этого  —
биржа.  Вон  та  самая  биржа!»  —И  он  указал  рукой  ка
стоящее  по  соседству  с  федеральным  банком  унылое,  не¬
взрачное  здание.
 Нью-йоркскую  фондовую  биржу  я  посетил  только  через
несколько  месяцев,  в  тот  день,  когда  там  разразился  по¬
жар.  Горело  не  здание,  не  пачки  зеленых  банкнотов,  а
сбережения,  мечты  и  чаяния  нескольких  миллионов  лю¬
дей,  и  сгорели  они  без  дыма  и  пламени.
 Для  американцев  биржа  долгое  время  была  почти  тем,
что  для  индусов  Ганг.  Верующий  индус,  отправившись  к
«святой»  реке  и  совершив  омовение  в  ее  водах,  уверен,
что  немедленно  обретает  вечное  блаженство,  разумеется,  в
мире  ином.  По  утверждению  апологетов  «американского
образа  жизни»,  рядовой  американец,  придя  на  биржу  и  ку¬
пив  акции,  обеспечивает  себе  не  только  моральное,  но  и
материальное  блаженство  на  этом  свете.  Он  становится
владельцем  фабрик,  земли,  железных  дорог  и  других  бо¬
гатств,  а  кто  владеет  богатствами,  тот  владеет  и  страной.
Ну  а  теперь  уж  совсем  нетрудно  сделать  вывод,  что  ка¬
питалистический  строй  в  США  при  помощи  акций  провра-
 220

тился  в  «народный  капитализм».  Акции,  видите  ли,  унич¬
тожили  классы  и  классовую  борьбу.
 «Американские  миллиардеры,—  писал  В.  И.  Ленин  в
своем  «Письме  к  американским  рабочим»,  —  были  едва  ли
не  всех  богаче  и  находились  в  самом  безопасном  геогра¬
фическом  положении.  Они  нажились  больше  всех.  Они
сделали  своими  данниками  все,  даже  самые  богатые,  стра¬
ны.  Они  награбили  сотни  миллиардов  долларов.  И  на  каж¬
дом  долларе  видны  следы  грязи...  На  каждом  долларе  сле¬
ды  крови...»
 Миллионы  легковерных  американцев  не  раз  имели
возможность  проверить  на  практике,  что  значит  «народный
капитализм».  Проверить  и  понять.  Но  понимали  они  это
уже  после  того,  как  бывали  ограблены.  Их  грабили  не
злобные  гангстеры  в  ночной  тьме,  а  прекраснодушные
изобретатели  «народного  капитализма»  при  дневном  све¬
те,  на  глазах  у  всех.
 Попасть  на  фондовую  биржу,  когда  там  происходил
«пожар»,  мне  помогло  удостоверение,  выданное  иност¬
ранным  журналистам.  Балкон,  предназначенный  для  зри¬
телей,  переполнен.  Взгляды  всех  прикованы  к  установ¬
ленному  в  углу  зала  огромному  светящемуся  экрану,  но
которому  пробегают  сокращенные  названия  корпораций  и
за  ними  цифры,  фиксирующие  курс  акций  данной  корпо¬
рации  в  настоящий  момент.  Когда  курс  начал  катастро¬
фически  падать,  я  вдруг  заметил  женщину  с  поднятой
рукой  и  услышал  душераздирающую  мольбу:  «Боже,  по¬
милуй  мои  акции».  Но  бог,  который  живет  на  Уолл-стрите,
внемлет  лишь  голосу  тех,  кто  имеет  право  подписывать
миллионные  чеки.
 Слово  «биржа»  происходит  от  латинского  слова  «бур¬
са»  —  кошелек.  Этим  словом  во  Фландрии,  в  городе  Брюг¬
ге,  называлась  площадь,  на  которой  еще  в  XV  веке
собирались  купцы  и  производили  торговые  сделки.  Есть
два  рода  бирж:  торговая  и  фондовая.  На  фондовой  бирже
продаются  и  покупаются  различные  ценные  бумаги.
В  США  —  19  фондовых  бирж,  и  самая  большая  из  них  —
в  Нью-Йорке.  Здесь  производится  85  процентов  всех  опе¬
раций  с  акциями  в  США,  здесь  решаются  судьбы  не
только  отдельных  людей,  но  целых  корпораций,  а  иног¬
да  и  правительства.
 Каждая  акция  продается  и  покупается  за  ту  или  иную
цену,  которая  и  называется  курсом  акции.  Чем  большую
прибыль  дает  акция,  чем  больше  дивиденд  —  тем  выше  ее
 221

курс.  Величина  дивиденда  зависит  от  общей  прибыли  того
или  иного  предприятия.  Во  время  экономического  расцве¬
та  курс  акций,  как  правило,  повышается,  а  в  годы  депрес¬
сий  —  понижается.  Часто  случается,  что  в  одно  и  то  же
время  акции  одних  фирм  повышаются,  а  других  —  пада¬
ют.  Это  зависит  от  экономической  конъюнктуры  и  от  об¬
щего  политического  климата  в  стране.  Когда  в  США  нача¬
лась  истерика  со  строительством  подземных  противоатом¬
ных  бомбоубежищ,  сразу  резко  подскочил  курс  акций  той
корпорации,  которая  занималась  этим  бизнесом,  и  одно¬
временно  упали  акции  домостроителей.
 На  нью-йоркской  фондовой  бирже  ежедневно  продается
и  покупается  от  3  до  5  миллионов  акций.  Если  почему-
либо  продано  больше,  возникает  биржевая  паника,  начина¬
ется  падение  курса.  В  «черную  пятницу»  29  октября
1929  года  было  продано  М>  миллионов  акций.  Соединенные
Штаты  Америки,  а  за  ними  и  весь  капиталистический
мир  охватил  жестокий  экономический  кризис.
 Когда  с  балкона  биржи  я  смотрел  в  зал,  казалось,  что
там,  внизу,  гигантский  муравейник,  растревоженный  са¬
погом  случайного  прохожего.  Правда,  бегать  в  зале  кате¬
горически  запрещено,  после  того  как  два  обезумевших
дельца,  мчась  из  разных  концов,  столкнулись  на  бегу
лбами,  да  так,  что  больше  им  уже  никогда  не  пришлось
интересоваться  курсом  акций.  Зато  теперь  по  залу  пере¬
двигаются  при  помощи  спортивной  ходьбы:  очень  быстро
работая  локтями  и  почти  не  сгибая  колен,  однако  не  пере¬
ходя  на  бег.  Служащие  биржи  —  маклеры  —  сами  не  про¬
дают  и  не  покупают  акций,  они  только  выполняют  заказы
клиентов.  Для  заключения  сделок  все  корпорации  пользу¬
ются  их  услугами.  На  бирже  —  1300  маклеров.  Получить
такое  место  очень  трудно.  В  том  году  цена  на  него  под¬
нялась  до  150  тысяч  долларов.  Это  выгодная  должность,
ведь  маклер  никогда  не  проигрывает.  Он  получает  свой
процент  от  сделок  независимо  от  того,  производит  он  опе¬
рации  с  падающими  в  цене  или  высоко  стоящими  ак¬
циями.
 На  полу  росли  горы  бумаги.  Безостановочно  работали
1800  телефонов.  На  стене  светящееся  табло  —  передавали
курс  акций,  но  никто  не  следил  за  ними:  впервые  с  1929
года  аппараты  отстали  от  темпов  купли-продажи.
 Разумеется,  с  падением  курса  акций  реальные  эконо¬
мические  ценности  не  потеряли  своей  стоимости  ни  на
один  цент.
 222

После  очередного  «пожара»  на  бирже  печать  США  на
некоторое  время  перестала  публиковать  статьи  о  том,  как
при  помощи  акционерных  обществ  прийти  к  «народному
капитализму»,  и  заполнила  образовавшиеся  пробелы  на
своих  страницах  исследованием  причин,  породивших
«черный  понедельник».  Но  ненадолго.  Очень  скоро  разде¬
тых  и  ограбленных  американцев  снова  принялись  вели¬
чать  «капиталистами».
 «Народный  капитализм»  выступал  в  роли  «голого  ко¬
роля»  уже  не  раз.  Американцы  не  верят  пропаганде,  гро¬
могласно  вещающей,  что  все  жители  Соединенных  Шта¬
тов  Америки  —  капиталисты.  Не  верят  по  той  простой
причине,  что  многие  из  них  живут  в  каждодневной  нужде
и  борьбе  за  кусок  хлеба.  И  все  же  большинство  продолжа¬
ют  верить  в  акции  —  самую  грубую  бутафорию  «народно¬
го  капитализма».
 Акция  для  американца  —  это  далекий  берег  надежды,
обещающий  рай  на  земле  в  виде  больших  денег.  Акция,
как  и  билет  на  скачках,  может  когда-нибудь  дать  и  выиг¬
рыш.  Как  же  не  верить  в  нее?
 Когда  американец  приобретает  акцию,  он,  сам  того  не
замечая,  одновременно  теряет  способность  объективно  и
трезво  оценивать  некоторые  явления  жизни.
 В  Чикаго  я  познакомился  с  одним  весьма  трезво  рас¬
суждающим  американцем.  Он  гневно  осуждал  милитари¬
стскую  политику  правительства,  но  в  тот  день,  когда  он
узнал,  что  правительство  Перу  национализировало  в  сво¬
ей  стране  все  предприятия  компании  «Стандард  ойл»,  его
словно  подменили.
 —  Какое  право  имеет  правительство  Перу  отнимать
имущество,  принадлежащее  мне?  —  возмущался  он.
 —  Но  ведь  это  вовсе  не  ваше  имущество,—  напом¬
нил  я.
 —  Но  у  меня  есть  акции  «Стандард  ойл»,—  выходил
из  себя  мой  знакомый.—  Значит,  правительство  Перу  об¬
воровало  меня!
 Мирный  по  натуре,  вежливый  благодаря  воспитанию,
демократичный  соответственно  моде,  американец  вдруг
теряет  все  свои  качества  и  делается  крикливым,  сварли¬
вым,  злобным,  чуть  он  услышит,  что  кто-то  посмел  по¬
куситься  на  его  акции.
 Как  только  заходит  разговор  об  уменьшении  гонки
вооружений,  американцы  —  владельцы  акций  военных
компаний  оказываются  перед  дилеммой:  требовать  ли
 223

мира,  чтобы  не  погиб  сын  соседа,  призванный  в  армию,  и
соответственно  требовать  прекращения  гонки  вооружений
или  поддерживать  милитаристскую  политику,  чтобы  не
похудели  хранящиеся  в  его  кармане  акции  военной  про¬
мышленности.  Увы,  не  всегда  в  сознании  американцев  по¬
беждает  доброе  начало.
 Выходя  из  здания  биржи,  я  вспомнил  слова,  опублико¬
ванные  в  одной  американской  газете:  «Люди,  которые
грабят  банки,  называются  бандитами,  а  как  назвать  тех,
кто,  сидя  в  банке,  грабит  людей?»
 Однажды,  когда  мы  плыли  через  Атлантический  океан,
нам  довелось  сидеть  в  ресторане  за  одним  столом  с  семьей
американского  банкира.  Сначала  беседа  не  вязалась.  Но
дня  через  два  банкир  заказал  бутылку  шампанского  и  вы¬
разил  желание  «откровенно  побеседовать».
 —  Моя  жена,—  начал  он  этот  разговор,—  узнав,  что
мы  будем  сидеть  за  одним  столом  с  советскими  людьми,
очень  испугалась  и  даже  хотела  просить,  чтобы  нас  пере¬
садили.  Только  веселый  смех  вашей  дочери  успокоил  ее.
 —  Газеты  утверждают,—  пыталась  оправдаться  его
жена,—  что  коммунисты  хотят  нас  уничтожить.
 Бедные  люди!  Сосредоточив  в  своих  руках  газеты,  ра¬
дио  и  телевидение,  прислужники  капитала-клевещут  на
Советский  Союз  и  обливают  грязью  идеи  социализма,  а  по¬
том  сами  становятся  жертвами  ими  же  сочиненной  лжи  и
уже  не  знают  покоя...
 В  Вашингтоне,  в  Клубе  национальной  печати,  в  стену
вмурованы  матрицы  американских  газет  начала  XX  века
с  сообщениями  о  важнейших  событиях  того  времени.
В  одной  из  заметок  обсуждается,  почему  командующий
вооруженными  силами  Конфедерации  генерал  Ли  сдался
генералу  Гранту.  «Если  бы  для  основных  90-миллиметро¬
вых  пушек  форта  генерала  Ли  не  прислали  120-миллимет¬
ровые  снаряды,  он  бы  еще  мог  сопротивляться»,—  писал
историк.  Боссы  долларовой  печати  не  повторяют  ошибки
генерала  Ли.  Свои  пушки  лжи  они  заряжают  снарядами
соответствующего  калибра-  Но,  увы,  снаряды  эти  часто
отскакивают  от  цели  и  поражают  тех,  кто  послал  их.

ямы
 У  греха  много  орудий,  но  ложь  —
это  рукоятка,  которая  подходит  к
любому  из  них. 	-
 бливер  Холмз,
американский  писатель
 Кость,  брошенная  собаке,  не  есть
милосердие;  милосердие  —  это  кость,
поделенная  с  собакой,  когда  ты  го¬
лоден  не  меньше  ее.
 Джек  Лондон
 После  живительного  «индейского  лета»  в  двери  Ныо-
Йорка  неожиданно  постучалась  суровая  зима,  ветер  с  Ат¬
лантики  принялся  безжалостно  прочесывать  город  с  восто¬
ка  на  запад.  Из  подземных  туннелей  сквозь  выходящие  на
улицы  решетки  вырывались  клубы  теплого  воздуха  и,  тут
же  обращаясь  в  пар,  обволакивали  бесконечные  вереницы
машин.  Казалось,  что  улица  горит.  Промозглая  сырость
пробиралась  сквозь  легкие,  не  приспособленные  к  зиме
пальто  американцев,  заставляя  их  ускорить  шаг.
 На  34-й  стрит  возле  дверей  одного  из  самых  больших  в
мире  магазинов  —  «Мейзи»  стоит  дед-мороз.  Он  одет  в  про¬
сторный  красный  халат,  подпоясанный  зеленым  кушаком,
а  его  нейлоновая  борода  не  боится  ни  мокрого  снега,  ни  зло¬
го  ветра.  Он  стоит  возле  ящика  для  пожертвований  и  безо¬
становочно  звонит  в  медный  колокольчик.  Песня  колоколь¬
чика  сливается  с  шумом  уличного  движения  и  растворяет¬
ся  в  нем*  как  растворяется  человек  в  многоликой  толпе.
На  улице  холодно  и  неуютно.
 Было  утро,  и  широкий  тротуар  перед  «Мейзи»  едва
вмещал  спешащую  толпу.  Я  видел,  как  мать,  державшая
за  руку  ребенка,  сунула  ему  в  кулачок  монету,  а  малыш,  в
волнении  перепутав  все  на  свете,  подбежал  к  ящику  для
пожертвований  и  опустил  туда  вместо  денег  рукавичку.
Дед-мороз  погладил  ребенка  по  голове  и  пробормотал
стандартное  «Нарру  СЬпз^таз»  («Счастливого  рож¬
дества»).
 Из  года  в  год  видя  деда-мороза,  стоявшего  все  в  том  же
одеянии  на  том  же  самом  месте,  прохожие  привыкли  к
 15  Заказ  2058
 225

нему  и  почти  не  замечали.  Сборщику  пожертвований  тоже
надоела  пестрая  и  в  то  же  время  одноликая  толпа  и,  под¬
няв  глаза,  он  глядел  вверх  на  небоскребы.  Вдруг  он  Фак
энергично  потряс  свой  колокольчик,  что  проходившая  мимо
женщида  вздрогнула.  Он  смотрел  на  две  черные  точки  —
людей,  которые,  забравшись  в  люльку,  на  огромной  высоте
чистили  окна  небоскребов.  По  небу  проплывало  облачко,  и
деду-морозу  вдруг  показалось,  что  грандиозный  дом  начал
клониться,  падать  и  сейчас  придавит  не  только  тех  людей
в  люльке,  но  и  его  самого...
 Глядя  на  этого  старика  с  нейлоновой  'бородой,  словно
сошедшего  с  рождественской  открытки,  вслушиваясь  в
звон  колокольчика,  я  вспомнил  стихотворение  поэта
Р.  Смита,  который  утверждал,  что  колокольчик  поет  свою
песню  для  небоскребов,  для  железных  мостов  и  для  мачт
отплывающих  кораблей,  а  не  для  людей.  Да  потому,  что
человек  —  «ненужный  придаток  каменной  симфонии  Нью-
Йорка».
 И  все-таки  это  не  так.  Дед-мороз  собирает  пожертвова¬
ния  не  для  небоскребов,  а  для  людей.
 На  улицах  Нью-Йорка  холодно  не  только  людям,  но  и
собакам.  Но  не  у  всех  собак  собачья  жизнь.  Те,  которые
ходят  со  своими  хозяевами  по  5-й  авешо,  одеты  в  попонки.
 Рикки  выпустили  из  тюрьмы  на  прогулку,  но  рядом  с
ним  шагал  охранник...  Рикки  прекрасно  понимал  безвы¬
ходность  своего  положения  и  потому  шел,  низко  опустив
голову.  Недавно  суд  приговорил  его  к  смертной  казни,  и
решение  это  было  подтверждено  окружным  судом.  Адво¬
кат  Рикки  упрямо  карабкался  по  всем  ступеням  кассаци¬
онной  лестницы.  Дело  оказалось  в  верховном  суде  штата
Виргиния,  но  и  здесь  пятью  голосами  против  четырех
смертный  приговор  был  утвержден.  Верховный  суд  США
отказался  пересматривать  дело.  Оставалась  одна  надежда:
Рикки  мог  помиловать  губернатор  штата.  Но  и  тут  надеж¬
ды  было  мало,  потому  что  убийца  был  схвачен  на  месте
преступления..  Несколько  свидетелей  видели,  как  он,  Рик¬
ки,'  в  паре  с  еще  одним,  неопознанным  и  скрывшимся,
псом  напали  на  овцу  и  растерзали  ее.  Рикки  угодил  в  руки
полицейских,  и  на  его  морде  были  найдены  следы  овечьей
шерсти.
 На  столе  губернатора  штата  Виргиния  росла  груда  пи¬
сем,  моливших  подарить  псу  жизнь.  «Уже  целую  неделю
мы  на  уроках  вместе  с  учителями  обсуждаем  судьбу  Рик¬
ки...»  —  так  начиналось  коллективное,  письмо  учащихся
 226

одной  из  школ.  Оно  было  написано  на  меловой  бумаге,  пе¬
ревязано  национальной  ленточкой  и  даже  спрыснуто  оде¬
колоном.
 Губернатор  был  склонен  подарить  Рикки  жизнь.  При¬
ближались  выборы,  и  милосердие,  проявленное  в  отноше¬
нии  собаки,  могло  дать  ему  дополнительные  голоса.  Одна¬
ко  его  ограничивала  статья  закона  за  номером  27/097,
в  которой  совершенно  недвусмысленно  говорилось:  «...если
собака  становится  убийцей  в  стаде,  она  должна  быть  унич¬
тожена...»
 И  все-таки  не  всюду  в  США  законы  столь  жестоки.
 В  Питсбурге,  дожив  до  72  лет,  умерла  мисс  Ида  Кей-
перс.  Все  свое  состояние  она  завещала  Обществу  по  рас¬
пространению  гуманизма  с  условием,  что  после  ее  смерти
это  общество  предаст  смерти  и  торжественно  похоронит
двух  ее  собак  —  ирландских  сеттеров  Брикланд  и  Бечи.
 Когда  содержание  завещания  стало  известно  общест¬
венности,  дети  и  женщины  принялись  писать  сенаторам
письма.  Владелец  одного  магазина  по  продаже  собак  объ¬
явил,  что  он  готов  без  веяного  вознаграждения  кормить
Брикланд  и  Бечи  до  самого  их  смертного  часа,  лишь  бы
приговор  не  был  приведен  в  исполнение.  Местная  газета
напечатала  передовую,  в  которой  предлагалось  внести  со¬
бак  в  специальный  список,  куда  уже  занесены  наиболее
крупные  деревья,  высаженные  на  площадях  города,  ска¬
лы,  с  которых  открывается  великолепный  вид,  и  прочие
местные  достопримечательности.  Объединенное  общество
ирландцев  рекомендовало  адвоката,  который  должен  был
безвозмездно  защищать  собак  на  суде;  знаменитая  в  Нью-
Йорке  исполнительница  стриптиза  Келли,  владелица  50
собак,  предложила  без  музыки  донага  раздеться  перед  су¬
дом,  если  это  сможет  спасти  жизнь  Брикланд  и  Бечи.
 Как  сложилась  дальнейшая  судьба  столь  прославив¬
шихся  собак,  я  не  знаю.  Возможно,  победили  сентименты,
и  тогда  внакладе  осталось  общество,  которому  были  заве¬
щаны  деньги,  а  может  быть,  победила  буква  закона  и  собак
торжественно  похоронили  на  специальном  собачьем  клад¬
бище.  А  таких  в  США  немало.
 В  районе  Нью-Йорка  недалеко  от  Уайтплейна  на  высо¬
ких  железных  воротах  написано:  «Кладбище  Харлстей-
ла  —  для  собак.  Основано  в  1896  году».  Поднявшись  по  ак¬
куратно  подметенной  дорожке,  отгороженной  от  глаз  любо¬
пытных  прохожих  густой  стеной  туи,  я  увидел  ряды  лю¬
бовно  и  красиво  оформленных  могил.  Здесь  много  белых
 227

мраморных  памятников,  цветов,  много  зелени  п  солнца,
которого  иногда  так  недостает  в  городских  районах,  насе¬
ленных  беднотой.  Возле  одной  маленькой  могилки  возвы¬
шалась  даже  статуя  какого-то  святого  с  крестом  в  руке.  У
отдельных  могил  развевался  в  воздухе  государственный
флаг  США  как  яркое  свидетельство  любви  американцев  к
четвероногим.
 «Всю  жизнь  он  прожил  как  настоящий  джентль¬
мен»,—  было  высечено  на  одном  памятнике,  где  красова¬
лось  изображение  довольно  злобной  бульдожьей  морды.
«Спи  спокойно.  Мы  скоро  встретимся  вновь!»  —  обещала
своему  четвероногому  другу  некая  мисс  Дороти  Крепе.
 Для  живых  собак  в  американских  магазинах  отведены
специальные  отделы,  где  на  полках  лежат  расфасованные
и  витаминизированные  блюда.  «Собачьи  закуски»  нарядно
упакованы  и  даже  украшены  веточками  яблоневого  цвета,
мадоннами  Рафаэля  и  портретами  кинозвезд.  Единствен¬
ное,  что  внешне  отличает  собачью  еду  от  человечьей,—
это  цена.  Пища  для  четвероногих  несколько  дешевле.  Один
человек,  прибывший  в  США  из  лагеря  для  перемещенных
лиц  в  Западной  Европе,  вдруг  узнал,  что  в  течение  трех  ме¬
сяцев  ел  консервы,  предназначенные  для  собак.  Возмущен¬
ный,  он  подал  в  суд  на  владельца  магазина.
 —  Я  не  понимаю,  чем  клиент  недоволен?-—  удивлялся
на  суде  адвокат,  защищавший  интересы  владельца  магази¬
на.—  Ведь  всем  известно,  что  консервы  для  собак  достаточ¬
но  витаминизированы,  что  мясо  там  без  костей  и  что,  глав¬
ное,  они  дешевле  консервов  для  людей.  Многие  нуждаю¬
щиеся  употребляют  эти  консервы  в  пищу  для  себя  и  своих
детей.
 В  Соединенных  Штатах  Америки  к  началу  1979  года
насчитывалось  32  миллиона  зарегистрированных  собак,  28
миллионов  кошек  и  20  миллионов  разнообразных  птиц,  со¬
державшихся  в  клетках.  Ежегодно  в  ноябре  широко  отме¬
чается  «неделя  кошек»,  но  собакам  в  Америке  все-
таки  живется  лучше.  Может  быть,  только  коровам  да
обезьянам  в  Индии  уделяется  больше  внимания,  чем  соба¬
кам  в  Америке,  но  там  это  делается  из  религиозного  фана¬
тизма,  а  в  стране  дяди  Сэма  —  из  чистой  собакомании.  По¬
словицы  «Собачья  жизнь»,  «Голоден  как  собака»,  «И  соба¬
ке  того  не  пожелаешь»  следует  употреблять  в  Америке
весьма  осторожно,  потому  что  они  далеко  не  всегда  соот¬
ветствуют  действительности.
 Американец  имеет  право  завещать  все  свое  имущество
 228

любому  животному,  поэтому  в  США  есть  собаки-миллио¬
неры.  Родственники  могут  отнять  это  имущество  у  собаки,
если  они  докажут,  что  составитель  завещания  был  не  в
своем  уме.  А  как  это  докажешь,  если  автор  завещания  уже
покоится  в  земле?
 Однако  Америка  слишком  большая  и  пестрая  страна,
чтобы  даже  столь  развитое  увлечение  могло  хоть  немного
заслонить  все,  что  составляет  так  называемый  «американ¬
ский  образ  жизни».  Поэтому  прекратим  разговор  о  собаках
и  вернемся  к  дедам-морозам.
 Не  всех  дедов-морозов,  «работающих»  в  Нью-Йорке,
старят  накануне  рождества  у  входа  в  большие  магазины.
Другие  ходят  из  улицы  в  улицу,  из  дома  в  дом.  Они  мно¬
гое  видят,  многое  знают,  но  не  имеют  права  рассказать  о
том,  что  знают,—  их  наняли  для  того,  чтобы  звонить  в  ко¬
локольчик  и  собирать  пожертвования.
 Во  всем  мире  подарок  члену  семьи  или  доброму  дру¬
гу  —  знак  любви  и  глубокого  уважения.  В  Америке  эту
прекрасную  традицию  захватил  в  свои  лапы  и  довел  до  па¬
радокса  большой  бизнес.
 Уже  в  конце  ноября,  словно  по  мановению  волшебной
палочки,  меняется  облик  ныо-йоркских  витрин.  В  них  по¬
являются  различной  величины  деды-морозы.  Хозяева  ма¬
газинов  вкладывают  им  в  руки  детские  шапки,  мужские
воротнички,  женские  чулки,  а  реклама  кричит:  «Покупай¬
те,  покупайте,  покупайте!..»  И  люди  покупают.  Покупают
на  последние  центы.
 Каких  только  магазинов  нет  в  Соединенных  Штатах
Америки!  Они  различаются  не  только  товарами,  не  только
помещениями,  характером  обслуживания  и  ценами,  но  и
тем,  кто  их  посещает:  богачи  или  бедняки,  белые  или  нег¬
ры,  мужчины  или  женщины;  разлйчаются  магазины  еще  и
тем,  кто  обслуживает  покупателя:  владелец,  автомат  или
покупатель  обслуживает  себя  сам.  Даже  гениальный  Лин¬
ней,  сумевший  классифицировать  столь  разнообразную
мировую  'флору  и  фауну,  почувствовал  бы  себя  совершенно
бессильным,  если  бы  ему  надо  было  ввести  классификацию
в  американской  торговле.
 В  США  весьма  популярны  так  называемые  10-центовые
магазины.  Название  их  родилось  из  того,  что  раньше  в  них
продавались  товары  не  дороже  чем  по  10  центов.  Здесь
можно  было  купить  всевозможные  бытовые  мелочи:  паке¬
тик  гвоздей,  стакан,  губную  помаду,  подковки  на  каблуки,
заплату  для  брюк,  которую  не  надо  пришивать,  а  достаточ¬
 229

но  только  пригладить  утюгом,  корм  для  канареек  и  т.  д.  С
повышением  цен  эти  мелочи  подорожали,  и  теперь  в  таких
магазинах  можно  приобрести  и  100-долларовые  изделия:
машину  для  стрижки  газонов,  рабочий  комбинезон,  фен
для  сушки  волос  и  т.  д.  И  все-таки  владельцы  магазинов
не  спешат  снять  с  вывесок  старое  название.
 На  58-й  улице  расположен  магазин,  в  котором  заказы¬
вают  себе  платья,  корсеты,  шляпы  и  туфли  только  сенаторы
и  их  жены,  конгрессмены  и  их  дети,  миллионеры  и  их  лю¬
бовницы.  В  этот  магазин  не  считает  для  себя  зазорным  за¬
ехать  перед  рождеством  даже  сама  президентша.
 Здесь  взяты  на  учет  все  имеющиеся,  бывшие  и  даже
возможные  в  перспективе  данные  о  клиентах:  цвет  волос  и
глаз,  рост,  вес,  объем  бедер  и  груди,  форма  и  размер  ноги,
размер  воротничка  и  т.  д.  Располагая  такой  исчерпываю¬
щей  таблицей,  специалисты  с  быстротой  молнии  устанав¬
ливают,  что  более  всего  пойдет  той  или  иной  особе.  В  этот
магазин  даже  не  обязательно  заходить  самому.  Жене  како¬
го-нибудь  нефтяного  короля,  нежащейся  под  солнцем  Фло¬
риды,  достаточно  позвонить  по  телефону  и  сообщить,  что
на  следующий  вечер  ей  нужно  новое  выходное  платье.  Ма¬
газин  вовремя  доставит  любое  платье  хоть  на  край  света.  И
в  самом  деле,  почему  бы  нет?  У  миллионера  хватит  долла¬
ров,  чтобы  оплатить  прихоть  своей  супруги.
 В  маленьких  магазинчиках  за  прилавком  стоят  обычно
сами  хозяева.  Если  зайдешь  в  такой  магазин  перед  рожде¬
ством,  выйти,  не  купив  ничего,  почти  невозможно.  И  не  по¬
тому,  что  так  уж  хороши  товары,  а  потому,  что  продавец
всю  свою  силу  убеждения  тратит  на  то,  чтобы  уговорить
вас  приобрести  что-нибудь.  Это  своего  рода  виртуозы  тор¬
говли.  Ваше  сопротивление  они  побеждают  наглым  восхва¬
лением  своих  товаров  и  необычайной,  поистине  лакейской
угодливостью.  Они  неустанно  благодарят  вас  за  все:  за  то,
что  вы  зашли  в  магазин,  за  то,  что  попросили  показать  то¬
вар,  и  даже  за  то,  что  вы  его  не  купили,—  и  все  это  из  бо¬
язни  растерять  клиентуру. 	*
 ...Дед-мороз  стоял  у  витрины  магазина,  которая  изнут¬
ри  сплошь  была  заклеена  рекламой.  Витрина  убеждала  ку¬
пить  что-нибудь  именно  тут,  в  этом  магазине,  и  притом  по
удешевленным  ценам.  Если  бы  эти  рекламные  объявления
обладали  руками,  они  быстро  втаскивали  бы  прохожих  в
магазин,  вытягивали  из  их  карманов  кошельки,  а  из  них
доллары.  С  пустыми  руками  из  такого  магазина  не  уйти.
Обязательно  вынесешь  кучу  красиво  упакованной  чепухи.
 230

Англичане  говорят:  ч<Я  не  настолько  богат,  чтобы  поку¬
пать  дешевые  вещи».  Эту  пословицу  надо  почаще  вспо¬
минать,  заходя  в  американские  магазины  удешевленных
товаров.
 Главная  забота  дельцов  торгового  бизнеса  —  продать
под  рождество  товары,  залежавшиеся  на  складах.  Они  де¬
лают  все  возможное,  чтобы  все  новые  и  новые  изделия  пере¬
правлялись  из  магазинов  в  квартиры  американцев,  а  отту¬
да  —  на  свалку.  «Изделие  должно  обладать  прочностью
только  до  той  минуты,  пока  покупатель  выплатит  вам  его
стоимость»,—  откровенно  признался  один  крупный  про¬
мышленник.
 Приехав  в  Нью-Йорк,  я  был  удивлен  большим  количе¬
ством  вывесок,  извещавших  о  срочной  распродаже  в  ряде
магазинов  ввйду  тог-о,  что  через  месяц  эти  магазины  за¬
крываются.  Но  проходил  месяц,  два,  год,  а  магазины  все
продолжали  торговать  под  той  же  вывеской.
 Американцы,  уже  знакомые  с  принципом  торговли  по
удешевленным  ценам,  стараются  обойти  стороной  витрины,
украшенные  яркими,  зазывающими  рекламами.  Они  куда
больше  ценят  импортные  товары,  которые,  как  правило,
практичнее  и  сделаны  с  большим  вкусом.  В  Америке  поль¬
зуются  широким  спросом  японские  радиоприемники  на  по¬
лупроводниках,  итальянские  шерстяные  изделия,  англий¬
ские  туфли,  французское  вино  и  многое  другое.
 Очень  популярны  в  Америке  и  Вги§-з1оге,  или,  по¬
просту  говоря,  аптеки.  Здесь  можно  купить  все,  начи¬
ная  с  аспирина  и  порнографического  романа  Генри  Мил¬
лера  и  кончая  резиновыми  охотничьими  сапогами.  Мне  ка¬
жется,  что  без  Вги^-з1оге  американцы  просто  не  могли  бы
жить.  Зайдя  в  такую  аптеку,  я  присел  к  продолговатому
столику  и  заказал  чашку  кофе.  Все  здесь  блестело  никелем
и  лаком.  Обслужили  меня  с  поистине  американской  быст¬
ротой.  Можно  только  удивляться,  в  каком  темпе  работают
в  ресторанах  и  кафе,  да  и  не  только  в  них  —  в  любых  аме¬
риканских  учреждениях.  Создается  впечатление,  что  все
работающие  находятся  между  собой  в  ссоре:  во  время  ра¬
боты  они  никогда  не  разговаривают  друг  с  другом  и  все
внимание  отдают  обслуживанию  клиента.
 В  аптеке  было  много  покупателей.  Возле  двери  непре¬
рывно  звонил  медный  колокольчик,  ему  вторил  звон  кас¬
сового  аппарата.  Люди  покупали,  покупали,  покупали.  Не
покупать  перед  рождеством  невозможно.  Не  имеет  значе¬
ния,  что  после  рождества  не  будет  ни  цента  на  жизнь.  Ува-
 231

знающий  себя  американец  должен  купить  подарок  каждо¬
му  члену  своей  семьи,  всем  родным  и  близким.  Кроме  того,
надо  еще  одарить  почтальона,  врача,  лифтера  и  т.  д.  По¬
купку  вам  заворачивают  в  цветную  бумагу  и  перевязыва¬
ют  цветными  лентами.
 Я  знал  двух  довольно  бедных  сестер,  которые  ежегодно
перед  рождеством  посылали  одна  другой  по  чеку  на  10
долларов.  Обе  были  довольны:  выполнен  подарочный  риту¬
ал,  и  притом  почти  без  всяких  расходов  —  тратиться  при¬
ходилось  только  на  почтовый  перевод.
 Важной  частью  рождественского  бизнеса  являются  по¬
здравительные  открытки.  Каждая  американская  семья  вы¬
сылает  перед  праздником  в  среднем  до  100  открыток,  а  все¬
го  в  почтовые  ящики  попадает  в  эти  дни  до  3  миллиардов
поздравлений.  Эта  лавина  в  какой-то  мере  даже  парализу¬
ет  нормальную  работу  почты.
 Почта  в  жизни  американца  выполняет  чрезвычайно
важную  функцию:  она  во  многом  облегчает  быт  и  помога¬
ет  экономить  время.  В  этой  стране  есть  хороший  обычай:
получив  письмо,  не  засовывать  его  в  ящик,  а  отвечать  на
него  тотчас.  Если  вы  через  день-два  не  получили  ответа
на  ваше  письмо,  значит,  произошло  нечто  чрезвычайное.
Почтальоны  развозят  корреспонденцию  на  машинах,  ино¬
гда  на  двухколесных  велосипедах,  впереди  которых  укреп¬
лен  огромный  ящик.  Почти  всегда  почта  работает  точно  и
оперативно.  В  Америке  самые  важные  документы,  даже
заграничные  паспорта,  шоферские  удостоверения  и  пр.,
пересылаются  простой  почтой.  Удостоверения,  выдаваемые
полицией  иностранным  журналистам,  я  ежегодно  получал
по  почте.  Услугами  почты  американцы  пользуются,  поку¬
пая  книги,  патефонные  пластинки  и  даже  беря  напрокат
револьверы.  Почта  —  друг  американца,  она  облегчает  его
жизнь,  но  бывают  случаи,  когда  услугами  ее  пользуются
и  любители  легких  заработков.  В  Нью-Йорке  была  рас¬
крыта  группа  мошенников,  которые  направляли  по  адресу
только  что  умерших  различные  недорого  стоящие  товары,
упакованные,  как  рождественские  подарки.  Еще  не  опра¬
вившись  от  горя,  родственники  безропотно  оплачивали  по¬
сылки.
 Несколько  дедов-морозов  стояло  даже  возле  здания
ООН.  Они  собирали  пожертвования  и  у  дипломатов.  Я  за¬
метил,  как,  проходя  мимо  такого  сборщика,  растерянно
улыбался  представитель  одного  из  африканских  государств:
ему,  видно,  нелегко  было  понять,  почему  самое  богатое  в
 232

мире  государство  собирает  пожертвования  у  тех,  кого  само
долгие  годы  обирало...
 Одно  из  ведомств  ООН,  изучающее  вопросы  продоволь¬
ствия  и  сельского  хозяйства,  подготовило  и  распространи¬
ло  среди  журналистов  окемы  и  карты,  показывающие,
сколько  в  каждой  стране  рождается  людей,  сколько  умира¬
ет  и  сколько  они  потребляют  продовольствия.  Если  под¬
считать,  то  в  мире,  на  площади,  закрашенной  черной  крас¬
кой  —  что  означает  голод,—  проживает  миллиард  людей;
это  —  население,  которое  не  имеет  минимального  количе¬
ства  продовольствия,  необходимого  для  поддержания  здо¬
ровья  и  существования.  Среди  журналистов,  аккредитован¬
ных  в  ООН,  эти  карты  сразу  получили  название  «карт  го¬
лода».
 В  те  дни,  когда  ведомство  ООН  готовило  «карту  голо¬
да»,  журнал  «Инкуаейрер»  сообщил  своим  читателям,  что
за  последнее  пятилетие  в  США  родилось  27  940  близнецов,
2511  тройняшек  и  24  женщины  родили  по  четверо  детей.
 Вопрос  о  росте  населения  земного  шара  интересует  не
только  демографов  из  ООН.  В  западном  мире  он  горячо  об¬
суждается  на  конференциях,  конгрессах  и  в  разных  солид¬
ных  изданиях.  Журнал  «Ньюсуик»  напечатал  рисунок,
изображающий  земной  шар,  со  всех  сторон,  словно  пчела¬
ми,  облепленный  людьми.  Их  так  много,  что  некоторые,
словно  капли  воды  из  переполненного  сосуда,  падают  куда-
то  в  пространство.  «Если  темпы  роста  населения  земного
шара  не  снизятся,—  пишет  журнал,—  то  через  600  лет  на
каждого  жителя  земного  шара  придется  всего  лишь  по
1  квадратному  ярду  земли.  В  3500  году  вес  людей  сравня¬
ется  с  весом  земного  шара,  а  в  6000-м  их  масса  устремится
в  космос  со  скоростью  света...»
 Те,  кто  подсчитывает,  сколько  еще  лет  может  просуще¬
ствовать  человечество,  неоригинальны.  Это  всего  лишь  но¬
вый  вариант  теории  английского  священника  Т.  Мальтуса,
в  1798  году  объявившего,  что  прирост  населения  в  мире  пре¬
вышает  рост  средств  существования.  Согласно  его  теории,
причиной  нужды  и  голода  является  не  капитализм,  не  экс¬
плуатация,  а  сами  трудящиеся,  количество  которых  растет
в  геометрической  прогрессии.
 Мне  в  свое  время  довелось  участвовать  в  работе  Все¬
мирного  конгресса  по  вопросам  продовольствия  в  Вашинг¬
тоне,  на  который  съехалось  3  тысячи  ученых  со  всего  мира.
С  речью  на  открытии  конгресса  выступил  президент  США
Эйзенхауэр.  Он  похвалялся  тем,  что  американцы  произво¬
 233

дят  очень  много  продуктов  сельского  хозяйства,  но  умол¬
чал,  что  на  складах  гниют  горы  зерна,  а  миллионы  жите¬
лей  его  страны  ложатся  спать  на  голодный  желудок.  Он
привел  датскую  пословицу,  что  от  одной  свечи  можно  за¬
жечь  другую,  не  погасив  первую,  и  пообещал  с  помощью
свечи  «американского  изобилия»  накормить  все  другие  на¬
роды.  После  президента  США  выступил  профессор  из  од¬
ной  азиатской  страны.  Он  подчеркнул,  что  наиболее  ярко
горит  та  свеча,  которую  зажигают  сами  народы  своим
стремлением  жить  свободно.  Если  бы  на  всем  земном  шаре
из  брони  танков  были  бы  сделаны  лемехи,  сказал  он,  а
сами  танки  были  переоборудованы  в  тракторы,  то  можно
было  бы  досыта  накормить  10  миллиардов  человек.
 Если  бы  это  действительно  было  сделано  и  всеми  бла¬
гами  могли  пользоваться  те,  кто  их  производит  своими  ру¬
ками,  то  и  в  самой  богатой  капиталистической  стране
деду-морозу  не  пришлось  бы  просить  пожертвований.
 ...А  теперь  из  холодного  Нью-Йорка,  где  звенят  коло¬
кольчики  деда-мороза,  перенесемся  в  ту  часть  Америки,
где  никогда  не  выпадает  снег.
 Новый  Орлеан,  куда  мы  прилетели  самолетом,  распо¬
ложен  в  дельте  реки  Миссисипи,  в  нескольких  десятках
миль  от  ее  впадения  в  Мексиканский  залив.  Я  знал,  что
город  основан  французскими  колонистами,  считался  в  те¬
чение  некоторого  времени  административным  центром
Луизианы.
 Тех  нескольких  часов,  которые  мы  все-таки  провели
в  Новом  Орлеане,  хватило  только  на  то,  чтобы  убедиться,
что  город  этот  действительно  необыкновенно  интересен  и
весьма  отличается  от  других  американских  городов.  В  ар¬
хитектуре  его  куда  больше  архаики,  чем  современного  мо¬
дернизма,  а  в  лицах  жителей  нетрудно  подметить  черты
самых  различных  рас.
 Мы  ехали  по  узкой,  но  прямой  улице  к  сердцу  фран¬
цузского  квартала  города  —  Джексон-скверу  и  аллее  Пи¬
ратов.  Некогда  сухопутные  и  морские  разбойники  делили
здесь  в  тени  деревьев  награбленное  добро,  торговались
колонисты,  приобретая  белых  рабов  и  негров,  доставлен¬
ных  португальскими  и  испанскими  кораблями  из  Африки.
В  этом  сквере  были  заключены  сотни  сделок,  без  труда
заработано  много  денег  и  продано  жизней  —  и  друзей,  и
врагов...  Теперь  под  вековыми  деревьями  художники  пи¬
шут  и  тут  же  продают  свои  картины.  Получают  они  за
них,  правда,  куда  меньше,  чем  когда-то  купец  за  негра  или
 234

белого  раба...  Мартышка  развлекает  туристов,  прибывших
со  всех  концов  земного  шара.  Облысевшие  джентльмены
за  несколько  долларов  нанимают  старинные  —  не  ранее
XVII  века  —  кареты,  усаживают  в  них  своих  молоденьких
жен,  а  может  быть,  любовниц,  чтобы  не  спеша  проехаться
по  улицам  и  полюбоваться  тем,  от  чего  следовало  бы  от¬
вернуться.  Кучера-негры  в  высоких  черных  цилиндрах  и
фраках,  с  белоснежными  шейными  платками  и  такими  же
белоснежными  зубами,  восседая  на  высоких  передках  ка¬
рет,  чувствуют  себя  явно  лучше,  чем  мы  в  нашей  огром¬
ной,  широкой  машине.  Едем  медленно:  улица  неширока,
а  переулки  настолько  узки,  что,  если,  выходя  из  дверей,
сделать  шаг  чуть  пошире,  рискуешь  оказаться  прямо  на
середине  дороги,  под  колесами  автомобиля.  Один  раз  при¬
шлось  остановить  машину:  на  улице  лежала  девушка.  Что
заставило  ее  лечь  здесь?  То  ли  болезнь,  то  ли  слабость,  а
может  быть,  алкоголь,—  это  узнают  чиновники  учрежде¬
ния,  куда  ее  доставят  блюстители  общественного  порядка.
 Мы  приходим  к  выводу,  что  удобнее  знакомиться  с  этим
районом  без  машины.
 Центр  французского  квартала  —  Бурбон-стрит.  Здесь
бог  и  черт,  взявшись  за  руки,  трудятся  круглые  сутки.
Днем  сюда  приезжают  туристы  полюбоваться  сохранив¬
шимися  с  XVIII  века  металлическими  опорами  террас  и
решетками  балконов,  причудливыми  фонарными  столбами
с  подвешенными  на  них  старинными  светильниками.  Хо¬
хоча,  читают  «остроумные»  надписи  на  стенах.  «Если  бы
тяжким  трудом  можно  было  заработать  много  денег,  мулы
владели  бы  всеми  богатствами  США»,—  утверждает  одна
надпись,  сделанная  мелом  на  какой-то  двери.  «Убийца
к  вашим  услугам.  Звонить  по  телефону...»  —  значилось  уг¬
лем  на  стене.  Может,  все  это  и  развеселило  бы  нас,  если
бы  мы  только  что  не  прочли  в  газете,  что  пойманный  вче¬
ра  молодой  человек  убил  восьмидесятилетнюю  старуху,
что  вооруженные  бандиты  угнали  машину  вместе  с  двумя
пассажирами  и,  раздев  догола,  выбросили  их  далеко  за
городом.
 На  улице  Святой  Анны  полицейская  машина  затормо¬
зила  настолько  внезапно,  что  в  воздухе  запахло  паленой
резиной  покрышек.  Из  зеленой  машины  выскочили  два
рослых  полицейских  с  расстегнутыми  кобурами  и  исчезли
в  дверях  одного  из  домов.  Было  слышно  лишь  ворчание
невыключенного  мотора,  да  на  протянутой  между  двумя
окнами  второго  этажа  веревке  громко  хлопало  на  ветру
 235

белье,  вывешенное  для  просушки.  Пока  полицейские  на¬
водили  наверху  порядок,  ветер  сбросил  с  веревки  один  из
белых  кусков  ткани,  и  он  распластался  на  тротуаре  между
автомобилем  и  дверью.  Выйдя  из  дому,  полицейские  не
обошли  упавший  предмет,  а  прошагали  прямо  по  нему
своими  черными,  до  блеска  начищенными  ботинками,  ос¬
тавляя  на  выстиранном  белье  грязные  следы.  Мне  вдруг
почудилось,  что  они  топчут  не  кусок  белой  ткани,  а  натру¬
женные  венские  руки,  которые  стирали  его,  как  до  глянца
начищенный  сапог  капиталистического  строя  топчет  все
чистое,  человеческое,  святое...
 Настоящая  жизнь  в  этом  районе  начинается  только  с
наступлением  темноты.  Тогда  открываются  двери  десят¬
ков  ночных  клубов,  баров  и  притонов.  Изнутри  доносится
звон  бокалов,  стук  кастаньет  и  пьяные  голоса  мужчин,
явившихся  полюбоваться,  как  раздеваются  донага  тан¬
цующие  на  буфетной  стойке  девицы.  На  двери  одного  из
баров  приколота  копия  банкнота.  На  ней  красными  черни¬
лами  выведено:  «Это  мои  последние  деньги,  которые  я  тра¬
чу  на  медленных  лошадей,  быстрых  женщин  и  вино».
В  маленьких  ночных  притонах  делается  большой  бизнес.
Здесь  покупается  и  продается  честь,  юность,  душа  и  тело.
Владельцы  этих  злачных  уголков,  дающих  прибыль  один
к  ста,  не  живут  в  этом  квартале.  Темные  залы,  стройных
танцовщиц  и  мужчин  с  крепкими  бицепсами,  которые,
стоя  в  дверях  увеселительных  заведений,  буквально  за
локти  втаскивают  прохожих  внутрь,  они  арендуют  на  свои
доллары.  В  этих  ямах  буржуазного  мира  тысячи  людей
оставляют  не  только  свои  сбережения,  но  и  надежды,  не
только  настоящее,  но  и  будущее.  Те,  в  чьих  руках  нахо¬
дятся  эти  золотые  жилы,  без  сомнения,  растят  детей,  во¬
дят  их  по  воскресеньям  в  церковь  и  с  детства  приучают
к  тому,  что  святая  святых  в  мире  —  частная  собственность
и  право  на  наживу.  Не  признаваясь  в  том,  из  каких  зло¬
вонных  ям  черпают  свои  богатства,  они  цинично  твердят
о  своем  благородстве  и  еще  циничнее  требуют  этого  благо¬
родства  от  других.  Ямы  Нового  Орлеана  уже  давно  тре¬
вожат  и  волнуют  честных  американцев.  Их  видели  и  воз¬
мущались  ими  Марк  Твен  и  Уолт  Уитмен,  ОТенри  и  Эд¬
гар  По.  Последний  посвятил  не  одну  строку  несчастным
женщинам  французского  квартала.  Но  может  быть,  все,  о
чем  он  писал,  относится  только  к  прошлому?
 Передо  мной  лежит  одна  из  нью-орлеанских  газет  за
тот  день,  когда  мы  бродили  по  французскому  кварталу.
 236

Здесь  напечатана  статья  «Проституция  —  это  зло  номер
один».  В  статье  цитируются  слова  прокурора  Гарольда
Килла:  «За  несколько  лет  своей  работы  я  убедился,  что
зло  номер  один  в  нашем  районе  —  это  проституция,  а  не
азартные  игры.  Проверки,  проведенные  в  баре  Джизеба,
таверне  «Большая  скала»,  в  отеле  «Сосны»  и  в  других  мес¬
тах,  показывают,  что  проституция  принимает  все  более
широкий  размах,  и  особенно  среди  подростков.  Наказание
за  нее  до  смешного  мало.  Да  и  доказать  что-нибудь  в  суде
почти  невозможно.  Но  более  всего  меня  поражает  неже¬
лание  духовенства,  судебных  органов  и  гражданских  ор¬
ганизаций  ликвидировать  эту  проблему».
 Кое-кто  называет  проституцию  самой  древней  профес¬
сией  в  мире,  хотя  ее  скорее  следовало  бы  называть  самой
трудно  заживляемой  в  мире  язвой.
 В  некоторых  штатах  США  проституция  разрешена  за¬
коном,  точно  так  же,  как  демонстрация  кинофильмов,  про¬
дажа  патефонных  пластинок,  церковная  служба.  Там,  где
торговля  женским  телом  официально  запрещена,  она  осу¬
ществляется  нелегально.  Женщин,  которые  предлагали  бы
свои  услуги  прямо  на  улицах,  в  Америке  почти  не  встре¬
тишь.  В  большинстве  случаев  они  располагаются  в  кок¬
тейль-холлах  или  салунах,  где  коротают  время  за  бокалом
пива.  Таких  женщин  называют  «пикап-гелз»  («девица  на
выбор»),  а  тех,  что  можно  вызвать  по  телефону  (есть  и
такой  способ),—  «кол-гел»  («девица  по  вызову»).
 «Я  ненавижу  проституцию,  в  каких  бы  формах  она  ни
проявлялась.  Но  это  миллионный  бизнес,  и  потому  его  не
так  легко  уничтожить...»  —  такими  словами  начинается
вышедшая  в  Нью-Йорке  книга  «Секс,  проституция  и  биз¬
нес».
 Один  американец,  высоко  оценив  логику  автора,  совер¬
шенно  откровенно  заявил:
 —  Прежде  чем  обречь  проституцию  на  уничтожение,
следует  серьезно  призадуматься  над  тем,  что  основой  на¬
шего  процветания  является  частная  собственность,  кото¬
рая  неизбежно  порождает  конкуренцию.  В  конкурентной
борьбе  за  рамки  морали  не  выходит  ничто,  лишь  бы  биз¬
нес  двигался  вперед.  Для  привлечения  покупателей,  кли¬
ентов,  заказчиков  используются  самые  различные  сред¬
ства,  в  том  числе  и  секс.  Кстати,  эта  форма  по  сравнению
с  другими  —  как  атомная  бомба,  лежащая  в  витрине  ма¬
газина  среди  игрушечных  пистолетов.  Ведь  было  бы  аб¬
сурдом  осудить  директора  фабрики  за  то,  что  он  органи¬
 237

зует  для  своих  клиентов  поездку  на  лоно  природы.  Так
почему  же  нужно  осуждать  его  за  то,  что  он  иной  раз
размещает  своих  гостей-клиентов  в  гостинице,  куда  для  их
развлечения  уже  заранее  приглашены  и  также  заранее
оплачены  девицы?
 Не  стоит  удивляться  циничности  этих  соображений.
Лошадь  и  всадник  по-разному  воспринимают  мир.
 По  данным  министерства  здравоохранения  США,  в
стране  около  2  миллионов  жителей  болели  или  болеют  си¬
филисом,  2  тысячи  сифилитиков  с  соответствующими  по¬
следствиями  этой  болезни  поступают  ежегодно  в  психиат¬
рические  лечебницы.
 В  паре  с  отвратительным  бизнесом  на  торговле  чело¬
веческим  телом  шагает  и  порнографическая  литература.
Выходят  десятки  разрешенных  порнографических  журна¬
лов,  сотни  желтых  книжонок,  а  за  последнее  время  завое¬
вали  популярность  производство  и  выдача  напрокат  корот¬
кометражных  порнографических  фильмов.
 Когда  мы  медленно  брели  по  одной  из  узких  улиц  фран¬
цузского  квартала,  три  дюжих  полицейских  вывели  из  како¬
го-то  дома  молодых  людей.  Ввалившиеся  щеки,  увядшие
лица,  глаза,  горящие  каким-то  болезненным  восторгом,—
выглядели  они  омерзительно.  Еще  один  полицейский  вы¬
толкнул  из  дверей  здоровенного  мужчину  в  расстегнутой
рубашке.  На  руках  у  него  были  защелкнуты  наручники.
 —  Поймали  торговца  наркотиками  на  месте  преступ¬
ления!  ■—  услышал  я  в  толпе,  окружавшей  полицейских.
 Фантастические  доходы  вдохновляют  спекулянтов  на
изыскание  самых  совершенных  средств  конспирации,  на
завязывание  и  закрепление  связей  в  высших  финансовых
и  чиновничьих  кругах,  на  то,  чтобы  заручиться  поддерж¬
кой  в  гангстерском  мире.  Бороться  с  торговцами  наркоти¬
ками  чрезвычайно  трудно.  За  огромные  суммы  они  нани¬
мают  владельцев  или  капитанов  самолетов  и  кораблей,  а
иногда  и  дипломатов,  чтобы  те  в  своих  дипломатических
неприкосновенных  чемоданах  провозили  в  страну  яд,  ко¬
торый  одним  приносит  миллионные  прибыли,  а  других
сталкивает  в  пропасть  отчаяния  и  безнадежности.
 В  Соединенных  Штатах  Америки  действуют  специаль¬
ные  бюро  борьбы  с  наркоманией.  Агенты  этих  бюро  кон¬
тролируют  все  порты  и  аэродромы  страны.
 В  годы  «сухого  закона»  не  один  из  ныне  процветаю¬
щих  американцев  сделал  себе  состояние  на  торговле  алко¬
гольными  напитками.  Борьба  с  продавцами  алкоголя
 238

велась  весьма  поверхностно  и  не  могла  дать  серьезных  ре¬
зультатов.  В  конце  концов  пришлось  просто-напросто  от¬
менить  «сухой  закон».  Но  что  делать  теперь  с  наркома¬
нией?
 По  статистическим  данным,  в  США  зарегистрировано
около  5  миллионов  алкоголиков.  Тысячи  находятся  на  из¬
лечении  в  психиатрических  клиниках.  Но  ведь  все  в  ста¬
тистический  отчет  не  впишешь,  тем  более  что  это  явление
до  некоторой  степени  похоже  на  айсберг:  на  поверхности
видна  только  небольшая  его  часть.
 Против  алкоголизма  борется  и  организация,  называе¬
мая  «Анонимные  алкоголики»,  или  сокращенно  «А.А.»,
отделения  которой  разбросаны  по  всей  стране.
 В  узкой  улице  я  увидел  на  двери  одного  из  домов  .вы¬
веску  «А.А.».  Не  сдержав  любопытства,  зашел  внутрь.
В  небольшом  прокуренном  помещении  стояли  скамьи,  по¬
хожие  на  те,  что  стоят  в  костелах,  и  на  них  восседало  де¬
сятка  два  пожилых  мужчин  и  женщин  с  потными  лицами.
Все  здесь  напоминало  костел,  только  на  столе,  который  за¬
менял  алтарь,  стояло  несколько  чашек  с  кофе  и  тарелка  с
печеньем.  В  углу  кто-то  терзал  разбитое  пианино.  Стены
были  украшены  множеством  изречений: 	«Мы 	всегда
 любим  тех,  кто  восторгается  нами,  но  не  всегда  любим
тех,  кем  восторгаемся  мы  сами»;  «Только  те  споры  кон¬
чаются  хорошо,  которые  происходят  в  уме  одного  челове¬
ка»  и  т.  п.
 Один  мужчина  поднялся  со  скамьи  и  вышел  вперед.
 —  Мое  имя  Джон,  и  я  алкоголик,—  начал  он.—  Сегод¬
ня  у  нас  есть  возможность  познакомиться  с  двумя  наши¬
ми  коллегами,  которые  дали  согласие  посетить  наше  со¬
брание  и  поделиться  с  нами  историей  своей  жизни.
 Поднялся  приземистый,  с  отекшим  лицом,  сизо-крас¬
ным  —  видно,  от  неумеренного  употребления  коктейлей  —
носом  мужчина.
 —  Я  работал  на  металлообрабатывающем  заводе...—
заговорил  он  заикаясь.—  Выпивал  тайком  от  жены.  Запа¬
сы  спиртного  хранил  в  старой  детской  коляске  во  дворе.
Однажды  соседские  детишки  куда-то  укатили  эту  коляс¬
ку  вместе  с  моим  добром.  Под  горячую  руку  вздул  одного
из  парнишек  и  за  это  угодил  в  тюрьму.  Работу  я  потерял,
а  жена  ушла  от  меня...
 Сначала  люди  слушали  его  молча,  потом  начали  по¬
смеиваться.
 —  История  ваша  совсем  не  трагична,  а  скорее  смеш-
 239

па!  —  вмешалась  какая-то  женщина.—  Ваша  жена  сама
ушла,  а  меня  муж  выгнал!
 Поднялся  спор:  что  лучше,  уйти  самому  или  чтобы
тебя  выгнали?  В  углу  снова  забарабанили  на  пианино.
Под  шумок  кто-то  стал  наполнять  кофейные  чашки  ви¬
ски...  В  комнату  вошел  молодой,  но  жирный,  как  откорм¬
ленный  гусак,  мужчина  с  Библией  в  руках.  Он  откашлял¬
ся,  готовясь  начать  проповедь.  Я  не  выдержал  и  вышел  на
улицу.  Здесь  я  с  жадностью  вдохнул  свежий  воздух.
 Не  сразу  Рим  строился,  не  сразу  возникли  и  «пропа¬
сти»  в  этом  «Париже  на  Миссисипи».  Американец  Андре
Кейджюн  описывает  такой  случай.  В  1831  году  один  из
могущественных  граждан  Луизианы,  крупный  землевла¬
делец  Макден  узнал,  что  в  Новый  Орлеан  прибыл  Авраам
Линкольн,  впоследствии  ставший  президентом  США.  Ма¬
кден  пригласил  Линкольна  на  невольничий  рынок  на  Ко¬
ролевской  улице.  Удачно  продав  негров,  он  приказал
подняться  на  помост  шестнадцатилетней  китаянке.  Когда
за  нее  была  предложена  сумма,  явно  не  удовлетворявшая
Макдена,  он  подскочил  к  рабыне  и,  разорвав  на  ней  одеж¬
ду,  воскликнул:  «Разве  такая  красота  не  стоит  больше¬
го?»  Не  выдержав,  Линкольн,  размахнувшись,  ударил
Макдена  и  убежал  с  аукциона.  Трудно  сказать,  какую
роль  сыграл  этот  случай  в  окончательном  решении  вели¬
кого  сына  американского  народа  во  что  бы  то  ни  стало  до¬
биться  ликвидации  рабства,  но  только  через  31  год,  после
тяжкой  борьбы  ему  удалось  добиться  закона  об  освобож¬
дении  рабов.
 Мы  побывали  на  Королевской  улице.  Через  100  лет
после  отмены  рабства  никто  здесь  открыто  не  сдирает  с
рабынь  одежду.  Сегодня  капиталисты  нашли  новую,  со¬
ответствующую  уровню  цивилизации  XX  века  форму.  Те¬
перь  девушки-«рабыни»  невидимыми  цепями  прикованы
к  сейфам  владельцев  ночных  притонов.  Они  танцуют  на
буфетных  стойках  и  срывают  с  себя  одежды  сами,  не  под
свист  бича,  а  под  завывание  механизированного  стереофо-,
нического  джаза.  Я  видел,  как  из  бара  вышел  весьма  со¬
лидного  вида  господин  с  женой,  двумя  сыновьями  студен¬
ческого  возраста  и  дочкой.  Этой  семье  так  понравились
развлечения  в  ночном  баре,  что  смех  их  разносился  по
всей  улице.  Дочь  шла  позади  и  двигалась  так,  словно  у
нее  одеревенели  ноги.  Глаза  ее  казались  какими-то  бес¬
смысленно  застывшими  —  может  быть,  от  коктейля,  а  мо¬
жет,  от  всего  виденного,  от  того,  что  творилось  вокруг.
 240

В  угаре  ночного  кабака  она,  быть  может,  разглядела  ут¬
вержденное  законом  унижение  человека,  но  сомнительно,
поняла  ли  она,  что,  глядя  на  вихляющих  бедрами  обна¬
женных  девиц,  она  смотрела  в  обнаженное  лицо  капита¬
листической  действительности.  А  может,  я  ошибаюсь?  Мо¬
жет,  взгляд  девушки  застыл  не  от  отвращения  к  увиден¬
ному,  не  от  презрения  к  такой  жизни,  а  просто  от  пресы¬
щения?  Кто  знает...
 Мы  шли  по  улице,  населенной  неграми  и  мулатами.
Изможденные,  сломленные  годами  и  немощью  старики  си¬
дели  на  ступеньках  убогих  жилищ.  Немало  окон  было  за¬
бито  листами  картина,  заделано  обломками  досок.  Когда
мы  проходили  мимо  одного  из  таких  домов,  вдруг  отодви¬
нулась  занавеска  из  потрепанной  мешковины,  видимо  за¬
менявшая  дверь,  и  из-за  нее  показалась  девчурка  лет  пя-
ти-шести.  Жалобным  голосом  она  произнесла:  «Здравст¬
вуйте,  господа.  Вы  знаете,  что  моя  мама  очень  больна?»
Этой  малышке  был  известен  закон,  по  которому  просить
милостыню  строжайше  запрещено,  вот  она  и  не  просит,  а
просто  сообщает,  что  мама  больна...  О  том,  что  за  этой
дверью  из  мешковины  разыгрывается  трагедия,  говорили
яснее  слов  глаза  девчурки  —  печальные,  молящие,  болез¬
ненно  воспаленные.  До  сих  пор,  когда  я  хочу  оживить  в
цамяти  Кеннел-с’грит,  прелесть  ее  архитектурных  ансамб¬
лей,  будто  отлитые  из  стекла  и  алюминия  здания  в  совре¬
менном  стиле,  мне  заслоняют  всю  эту  красоту  печальные,
молящие  глаза  девочки.
 Кто  подаст  ей  руку,  чтобы  помочь  выкарабкаться  из
пропасти  нищеты  и  отчаяния?  Кто  охранит,  убережет  от
того,  чтобы  она  не  скатилась  в  другую  пропасть,  еще  бо¬
лее  страшную?
 ...А  в  Нью-Йорке  холодно,  дует  злой  ветер.  И  все  же
он  не  может  заглушить  звон  500  колокольчиков  дедов-мо¬
розов.  Нет,  эти  колокольчики  звенят  не  для  небоскребов,
сколько  бы  ни  твердили  об  этом  тысячи  новомодных  поэ¬
тов.  Они  звенят  и  не  для  заточенной  в  тюрьму  овчарки
Рикки.  Колокольчики  поют  для  людей,  которые  построи¬
ли  этот  город  и  теперь  живут  в  тени  его  небоскребов.
 У  меди  нет  сердца  и  нет  чувств,  она  равнодушна  ко
всему  окружающему  и  послушна  только  тому,  в  чьих  ру¬
ках  она  находится.  Разве  виноват  медный  колокольчик,
что  его  звоном  кое-кто  пытается  прикрыть  неравенство
и  пропасть  между  людьми.
 16  Заказ  2053

сколько
 ВО  ФЛОРИДЕ
АЛЛИГАТОРОВ
 В  реках  и  плохих  правительствах
наверху  плавает  самое  легковесное.
Бенджамин  Франклин
 У  мира  есть  свои  победы,  их  не
меньше,  чем  у  войны,  но  ему  не
приходится  ставить  столько  памят¬
ников.
 Кин  Хаббарду
американский  писатель-
юморист  и  карикатурист
 Самая  большая  в  США  компания  по  скупке  и  продаже
земель  прислала  мне  приглашение  принять  участие  в  бан¬
кете,  который  должен  был  состояться  в  Майами  в  зале
отеля  «Лексингтон»  и  посвящался  400-летию  высадки  пер¬
вых  колонистов  на  полуострове  Флорида.
 Участников  банкета  угощали  флоридскими  фруктами,
им  вручали  великолепно  подготовленное  информационные
издания  о  прошлом  и  настоящем  этого  края,  показали  до¬
кументальные  фильмы.  Мы  узнали,  что  первыми  на  этот
полуостров  высадились  испанцы.  Хуан  Понсе  де  Леон,  воз¬
главлявший  экспедицию,  сошел  на  берег  ясным  солнечным
утром  1513  года  и  был  буквально  ослеплен  обилием  и  яр¬
костью  цветов,  которые  предстали  его  взору.  Отсюда  и  на¬
звание  —  Флорида.
 Позже  на  эту  землю  прибыли  многие  семьи  бежавших
из  Франции  гугенотов.
 Король  Испании  Филипп  II,  боясь,  что  пришельцы  из
Франции  могут  представлять  собой  опасность  для  направ¬
лявшихся  из  Панамы  караванов,  транспортировавших  зо¬
лото  и  серебро,  послал  во  Флориду  адмирала  Педро  Мен-
денеза.  6  октября  1565  года,  высадившись  со  своим  вой¬
ском  на  берег,  он  перебил  спокойно  живших  невдалеке  от
берега  гугенотов  и  в  течение  трех  дней  основал  местечко
Сан-Аугустин,  которое  считается,  самым  старым  поселе¬
нием  колонистов  на  территории  США.
 Поначалу  меня  немного  удивило  то,  что  столь  значи¬
тельное  юбилейное  торжество  компания  по  скупке  и  про¬
 242

даже  земель  организует  с  несвойственным  американцам
значительным  опозданием.  Однако  во  время  приема  выяс¬
нилось,  что  все  эти  торжества  были  только  ширмой  для
того,  чтобы  заинтересовать  как  можно  больше  людей  по¬
ездкой  во  Флориду.
 У  этого,  как  и  у  многих  других  американских  штатов,
есть  и  другое  наименование  —  Солнечный  луч.  Это  славное
название  довольно  точно  отражает  характерные  особенно¬
сти  Флориды.  В  городке  Сент-Питерсберге,  который  вырос
на  берегу  Мексиканского  залива,  редакция  ежедневной  га¬
зеты  много  лет  подряд  бесплатно  распространяла  среди
населения  свое  издание  в  тот  день,  когда  во  время  печа¬
тания  газеты  солнце  было  закрыто  облаками.  Поддержать
такую  традицию,  которая  продолжалась  целых  50  лет,  не
составляло  для  редакции  больших  финансовых  затрудне¬
ний.  Бесплатно  раздавать  газету  приходилось  не  чаще  чем
 4—5  раз  в  год.
 Штат  Флорида  имеет  форму  револьвера  и,  если  не  счи¬
тать  Гавайских  островов,  является  самой  южной  террито¬
рией  США.  Во  Флориде  30  тысяч  озер  и  1711  рек.
 Приглашенные  на  торжество  гости  узнали  не  только
интересные  факты  о  прошлом  Флориды,  о  ее  сегодняшнем
дне  и  планах  на  будущее,  но  и  получили  ценные  советы:
как  стать  счастливым  при  помощи  покупки  земли  в  этом
вечно  зеленом,  солнечном,  золотисто-апельсиновом  краю.
 Еще  совсем  недавно  Флорида  ассоциировалась  только  с
солнечными  берегами,  непроходимыми  болотами  и  оби¬
тавшими  в  них  аллигаторами.  Сегодня  этот  штат  знает
весь  мир  еще  и  потому,  что  отсюда  начали  свое  путешест¬
вие  первые  люди,  вступившие  на  Луну.  По  Флориде  ги¬
гантскими  шагами  движется  цивилизация  XX  века  и  аме¬
риканский  бизнес.  За  последние  20  лет  этот  штат  сделал
в  своем  развитии  шаг,  который,  пожалуй,  превышает  его
успехи  за  предыдущие  380  лет.
 Организаторы  приема  в  отеле  «Лексингтон»  почти  убе¬
дили  всех,  что  Флорида  —  это  едва  ли  не  райский  уголок
на  земле,  где  стоит  лишь  посадить  доллар,  как  из  него
сразу  начинает  вырастать  гигантское  дерево  удачи,  с  ко¬
торого  потом  только  поспевай  снимать  урожай.
 Не  собираясь  покупать  во  Флориде  землю,  я  отправил¬
ся  познакомиться  с  этим  краем.
 Из  Нью-Йорка  во  Флориду  мы  ехали  машиной  и  до¬
стигли  цели  на  пятый  день  пути.  Закаленные  автомобили¬
сты,  направляясь  по  тому  же  пути  по  великолепной  ав¬
 243

тостраде  и  покрывая  расстояние  в  1330  миль,  добираются
из  Нью-Йорка  до  Майами  за  два  дня.  Но  мы  не  торопи¬
лись,  ехали  медленно,  часто  сворачивая  с  основной  авто¬
страды  и  делая  большие  крюки.
 Флорида  —  это  наиболее  быстро  растущий  район  отды¬
ха  и  развлечений  в  Америке.  Словно  грибы  после  дождя,
на  солнечных  берегах  растут  большие  и  малые  мотели,
отели,  рестораны,  увеселительные  комплексы.
 Во  Флориде  всегда  тепло,  но  лучше  всего  здесь  зимой.
В  это  время  года  сюда  съезжаются  богачи  из  разных  го¬
родов  Соединенных  Штатов  Америки.  Убегая  от  жестоких
ветров,  морозов  и  снега,  они  нежатся  в  лучах  субтропиче¬
ского  солнца,  закаляются  в  соленых  волнах  Атлантическо¬
го  океана  или  плавают  в  бассейнах,  где  нет  опасности,  что
в  пятку  вдруг  вцепится  акула.
 Прямая  как  струна  аллея  Аллигаторов,  разрезая  Боль¬
шое  Кипарисовое  болото,  пересекает  полуостров,  тянется
от  приютившегося  на  берегу  Мексиканского  залива  город¬
ка  Нейплс  до  Форт-Лодердейла,  набережные  которого  омы¬
ваются  волнами  Атлантического  океана.  Свое  название
автомагистраль  получила  потому,  что  в  давние  времена
здесь,  в  непроходимых  болотах,  водилось  множество  алли¬
гаторов,  кожа  которых  ценится  высоко.
 Звучные  названия  дороги  и  болота  нисколько  не  соот¬
ветствовали  однообразию  окрестностей.  По  дороге  мы  не
увидели  ни  одного  аллигатора  и  ни  одного  кипариса.  По
обе  стороны  стояла  высокая  трава  и  колыхалась  трясина.
Мы  совсем  уж  было  потеряли  надежду  увидеть  что-либо
интересное,  когда  вдруг  на  дороге  перед  машиной  заше¬
велилось  нечто  длинное  и  явно  живое.
 —  Змея!
 —  Нет,  аллигатор!
 Автомобиль  заскрипел  тормозами,  остановился,  дал
задний  ход.  Выскочив,  мы  увидели  не  змею,  и  не  аллига¬
тора,  а  какую-то  странную  длинную  белесую  рыбину,  пере¬
ползавшую  дорогу.  Она  помогала  себе  хвостом  и  плавни¬
ками.
 Пока  мы  разглядывали  это  странное  существо,  позади
нас  выстроилась  целая  череда  автомобилей,  и  ползущую
рыбу  теперь  наблюдала  толпа  людей.
 —  Это  самый  большой  враг  ■флоридской  рыбы,—  вне¬
запно  заявил  один  мужчипа.—  Ее  необходимо  убить.
 —  Что  это  вы  такой  храбрый?  —  немедленно  отклик¬
нулся  другой.
 244

—  Мы  приехали  во  Флориду  отдыхать,  а  не  спорить.
Л  убить  рыбу  мы  вам  не  позволим,—  энергично  вступилась
одна  из  женщин.  Ее  поддержали  другие.  Тогда  человек,
предложивший  убить  ползущую  рыбину,  начал  горя¬
читься:
 —  Да  знаете  ли  вы,  что  эта  пакость  —  таиландский
сом?  Несколько  лет  назад  парочка  таких  рыбин  выпрыг¬
нула  из  аквариума  и  начала  размножаться  во  Флориде  с
ужасающей  быстротой.  Таиландские  сомы  жрут  любую
рыбу  и  никого  не  боятся.  Даже  пираньи  с  Амазонки!  По¬
кончат  с  рыбой  в  одном  месте,  потом  перебираются  даль¬
ше.  Таиландских  сомов  уничтожают,  но  их  число  не
уменьшается.  Там,  куда  они  добираются,  иочезает  рыба.
Их  не  боятся  только  аллигаторы.
 Такому  хищнику  нет  снисхождения!  —  раздались
воинственные  голоса.
 —  Убить  ее,  убить!
 Но  было  уже  поздно.  Белесая  рыбина  соскользнула  с
дороги  и  скрылась  в  зарослях  высокой  травы.
 Одно  время  в  Австралии  с  необыкновенной  быстротой
начали  плодиться  кролики.  Кто-то  предсказывал,  что  в
конце  концов  весь  континент  погибнет  от  острых  зубов
маленьких  грызунов.  Но  предсказание  не  сбылось.  Не  по¬
гибнет  и  Флорида  от  таиландского  сома,  как  бы  хищен  он
ни  был.
 Рыба  во  Флориде  начала  исчезать  задолго  до  того,  как
из  аквариума  выпрыгнула  пара  таиландских  сомов.  В  по¬
следнее  время  количество  рыбы  возле  Флориды  уменьша¬
ется  катастрофически  быстро.  И  все  же,  когда  ползающая
белесая  рыбина  забралась  на  территорию  индейской  ре¬
зервации  племени  семинолов,  индейцы  не  испугались  ее.
Они  принялись  охотиться  на  незнакомого  врага,  и  вскоре
таиландский  сом  зашипел  на  сковородках.
 К  сожалению,  во  Флориде  действуют  силы  более  мо¬
гучие,  чем  ползающая  рыба.  И  именно  эти  силы  траги¬
чески  уничтожают  не  только  флору  и  фауну  этого  краси¬
вейшего  уголка  земного  шара.
 Недалеко  от  аллеи  Аллигаторов  живет  индейское  пле¬
мя  семинолов.  Они  до  сегодняшнего  дня  не  признают  пра¬
вительства  США,  потому  что  когда-то,  многие  годы  на¬
зад,  не  подписали  акта  капитуляции.
 Еще  150  лет  назад  почти  вся  земля  Флориды  принад¬
лежала  индейцам  племени  семинолов.  Теперь  они  живут
в  нескольких  небольших  резервациях  в  жалких  лачугах,
 245

крытых  порыжелой  от  времени  травой.  Летом  1970  года
после  юридических  сражений,  продолжавшихся  более
20  лет,  суд  присудил  выплатить  индейцам  12  347  500  дол¬
ларов  за  землю,  отнятую  у  них  правительством  США.  Шь
лучить  по  полдоллара  за  акр  земли  семинолы  не  согласи¬
лись  и  потребовали  350  миллионов  долларов.  Между
прочим,  именно  такую  сумму  правительство  США  в  свое
время  без  колебаний  преподнесло  удравшим  с  Кубы  реак¬
ционерам.
 Беды  индейцев  во  Флориде  начались  в  1816  году,  когда
туда  вторглись  войска  генерала  Эндрю  Джексона,  чтобы
наказать  местных  жителей,  которые  давали  приют  убе¬
гающим  из  Алабамы  и  Джорджии  черным  рабам.
 В  1819  году  правительство  США  купило  Флориду  у
Испании  за  5  миллионов  долларов.  «Флорида  никогда  не
принадлежала  Испании,—  возражают  семинолы,—  поэтому
американцы  не  имели  права  покупать  ее».
 Дважды  —  в  1823  и  1832  годах  —  семинолы  поднимали
восстание,  но  оба  раза  безуспешно.  После  этого  их  насиль¬
но  депортировали  в  штат  Оклахому.  150  наиболее  упря¬
мых  повстанцев  не  сдались  и  укрылись  в  непроходимых
джунглях  Флориды.  Из  многолюдного  племени  семино-
лов  сегодня  осталось  едва  5  тысяч  человек.  Половина  их
живет  в  Оклахоме,  другая  половина  —  в  резервациях  Фло¬
риды.  Они  видят  пролетающие  над  головой  реактивные
самолеты,  знают,  что  неподалеку  от  них  расположен  кос¬
модром,  с  которого  в  небеса  стартуют  ракеты.  Стоя  на
земле,  усеянной  осколками  прошлого,  они  слышат  звуки  и
видят  огни  современной  цивилизации.
 Флорида  всегда  славилась  солнечным  небом,  пышной
субтропической  растительностью  и...  болотами.  Солнце  на
полуострове  осталось  таким  же  жарким,  как  и  было,
а  вот  площади  заболоченных  земель  уменьшаются  с
каждым  днем.  Десятки  и  сотни  разнообразных  каналов
вбирают  в  себя  изобилие  воды,  и  там,  где  еще  вчера
были  болота,  появляются  обширные  пастбища,  на  кото¬
рых  уже  не  встретишь  земноводного,  но  зато  пасется
скот.
 На  аллее  Аллигаторов  мы  встретили  несколько  шагав¬
ших  по  обочине  индейцев,  но  не  увидели  ни  одного  алли¬
гатора.  Желание  посмотреть  отмирающих  земноводных
привело  нас  на  дорогу,  которая  соединяет  Форт-Лодердейл
с  озером  Окичоби.  С  одной  стороны  дороги  на  всем  ее  про¬
тяжении  идет  канал  метров  12  шириной.  Между  асфаль¬
 246

том  и  лентой  воды  высятся  деревья.  Их  стволы  не  дадут
зазевавшемуся  автомобилисту  «искупаться»  в  теплой  бо¬
лотной  воде.  Некий  Сесил  Клеменс  купил  возле  этой  доро¬
ги  16  акров  земли  и  создал  ферму,  где  начал  разводить
не  кур  и  не  уток,  не  коров  и  не  овец,  а  аллигаторов.
Въехав  на  территорию  фермы,  мы  приобрели  за  доллар
право  осмотреть  ее  питомцев,  кожа  которых  в  конце  кон¬
цов  обратится  в  дамские  сумочки  и  туфли,  в  мужские  ко¬
шельки  и  ремни.
 —  Двадцать  лет  я  охотился  на  аллигаторов,  а  теперь
начал  их  выращивать,—  сказал  мистер  Клеменс.
 Фермер  кормит  своих  воспитанников  мукой  из  костей
крупного  рогатого  скота,  добавляя  в  них  минеральные  ве¬
щества  и  витамины.  Свой  бизнес  мистер  Клеменс  начал,
купив  в  штате  Луизиана  362  аллигатора  и  перевезя  с
Ямайки  200  молодых  крокодилов.  Аллигаторы  и  крокоди¬
лы  на  витаминизированном  корме  почувствовали  себя  сов¬
сем  не  плохо  в  каналах  и  запрудах  фермы.  Подросшие
самки  отложили  в  гнезда  яйца,  из  которых  через  66  дней
вылупилось  потомство.  Аллигаторы  очень  тщательно
ухаживают  за  своим  гнездом  и  заботливо  оберегают  но¬
ворожденных,  чего  не  делают  другие  земноводные,  пре¬
доставляя  эту  работу  солнцу,  теплому  песку  или  болотной
тине.
 Аллигаторы  и  их  родичи  крокодилы  —  последние  сох¬
ранившиеся  из  царивших  на  земле  200  миллионов  лет  на¬
зад  могучих  земноводных.  В  мире  много  видов  крокоди¬
лов,  а  аллигаторов  только  два:  один  живет  в  Китае,  дру¬
гой  —  на  южных  землях  Соединенных  Штатов  Америки
от  берегов  Атлантики  до  реки  Рио-Гранде.
 За  год  аллигатор  вырастает  на  30  сантиметров.  Эти
земноводные  не  любят  путешествовать  и  долгие  годы  жи¬
вут  на  одном  и  том  же  месте.  Недавно  ученые  во  Флориде
произвели  опыт.  Несколько  аллигаторов  положили  в  ящи¬
ки  и  увезли  в  разные  стороны  на  расстояние  25  миль.
Через  некоторое  время  все  увезенные  собрались  па
старом  месте.  Эту  их  оседлость  и  умение  найти  свою
«квартиру»  используют  охотпики.  50  лет  назад  все  южное
побережье  США  до  реки  Рио-Гранде  так  и  кишело  аллига¬
торами.  Теперь  их,  исключая  Флориду,  уже  нигде  боль¬
ше  нет.
 —  Если  мне  удастся  мой  бизнес,—  говорил  нам  хо¬
зяин  фермы,—  я  сразу  убью  двух  зайцев:  разбогатею  и
спасу  аллигаторов  Флориды  от  уничтожения.
 247

—  А  почему  вам  может  не  удаться  ваш  бизнес?  —  по¬
интересовались  мы,  хорошо  зная,  как  дорого  ценится  кожа
аллигаторов.
 —  На  прошлой  неделе  губернатор  штата  Флорида  из¬
дал  закон,  запрещающий  продавать  вещи,  сделанные  из
крокодиловой  кожи.  Такой  же  закон  уже  существует  и  в
штате  Нью-Йорк.  Боюсь,  что  никто  теперь  не  станет  по¬
купать  моих  зверей.
 —  Но  ведь  вы  не  охотник  на  аллигаторов,  а  выращи¬
ваете  их.
 —  Да,  конечно,—  ответил  хозяин  фермы.—  Но  ведь  на
их  коже  не  написано,  что  она  содрана  именно  с  цивилизо¬
ванного,  а  не  дикого  аллигатора!
 В  США  аллигаторы,  несмотря  на  то  что  находились
под  охраной  полиции  и  закона,  уничтожались  весьма  энер¬
гично.  Чем  строже  наказывали  браконьеров,  тем  дороже
становилась  крокодиловая  кожа.  Именно  по  такому  же
принципу  в  саваннах  Африки  почти  не  осталось  львов,  в
горах  Калифорнии  —  орлов.
 В  1942  году  конгресс  США  принял  решение  прорыть
судоходный  канал  километров  300  длиной,  который,  пе¬
ререзая  полуостров  Флорида,  соединил  бы  Атлантический
океан  с  Мексиканским  заливом.  Было  ассигновано
210  миллионов  долларов,  и  в  1965  году  Армейский  инже¬
нерный  корпус  США  начал  земляные  работы.
 Наличие  канала,  перерезающего  полуостров,  укороти¬
ло  бы  для  судов  путь  из  Атлантического  океана  в  Мекси¬
канский  залив.  Но  с  появлением  канала  прекратится  по¬
ступление  пресной  воды  из  Северной  Флориды  к  югу,
в  сторону  национального  парка  Эверглейдс.  Кроме  того,
в  самый  центр  полуострова  начнет  поступать  соленая
океанская  вода.  Ученые  предупредили,  что  с  прорытием
канала  природа  Флориды.  начнет  умирать  медленной
смертью.
 Однако  защитникам  природы  пришлось  столкнуться  с
могущественным  и  сильно  вооруженным  противником.  Ар¬
мейский  инженерный  корпус  США  —  ведомство,  практи¬
чески  не  подлежащее  критике.
 Штаб  Армейского  инженерного  корпуса  расположен  в
Вашингтоне.  За  полтора  века  своего  существования
Армейский  инженерный  корпус  возвел  немало  плотин,
но  еще  больше,  отмечает  американская  печать,  нанес
вреда  природе  страны.  Армейский  инженерный  корпус,
писали  газеты,  осуществляет  слишком  дорого  стоящие
 248

проекты.  Чем  больше  проект,  тем  больше  средств  от¬
пускается  на  его  осуществление  из  кармана  налогопла¬
тельщика.
 Корпусу  поручается  выполнение  таких  работ,  которые
американское  правительство  не  может  доверить  частным
фирмам.  Так,  например,  этот  корпус  осуществляет  пере¬
возку  опасных  и  ядовитых  грузов.
 Защитникам  национального  парка  Эверглейдс  во  Фло¬
риде  удалось  одержать  победу.  Этот  национальный  парк,
расположенный  в  южной  части  полуострова,  занимает  пло¬
щадь  в  1401000  акров  (1  акр  равняется  0,4  га)  и  являет¬
ся  гордостью  американских  хранителей  природы.  Невзи¬
рая  на  уничтожающие  естественную  природу  шаги
цивилизации,  в  этом  субтропическом  уголке  сохранилось
много  естественной,  не  тронутой  рукой  человека  флоры
и  фауны.
 «В  воде  хорошо  живется  рыбе,  но  в  ней  погибают  ор¬
лы»  —  примерно  так  звучит  в  переводе  поговорка  индейцев
племени  семинолов.  Смысл  ее  должны  были  бы  помнить
те,  кто  занимается  проблемами  охраны  природы.
 На  песчаный  берег  Флориды,  неподалеку  от  Форт-
Пирса,  из  теплых  волн  океана  неожиданно  выбросилась
небольшая  стая  китов.  Береговая  охрана  и  служащие  уч¬
реждений  по  охране  природы  прилагали  все  усилия,  что¬
бы  столкнуть  погибавших  в  агонии  животных  обратно  в
воду.  Но  к  величайшему  их  изумлению,  отправленные  об¬
ратно  в  океан  киты,  едва  придя  в  себя,  снова  выкидыва¬
лись  на  берег,  оставались  на  песке  и  погибали,  не  делая
никаких  попыток  спастись.  Таким  образом,  за  один  депь
покончили  самоубийством  сразу  125  китов.
 По  беспроволочному  телеграфу  вдоль  побережья  сра¬
зу  разнесся  слух:  киты  выбрасывались  на  берег  и  гибли,  как
мученики  в  песках  Сахары,  этим  предупреждая  людей  о
каком-то  надвигающемся  трагическом  событии.  Отдыхаю¬
щие,  у  которых  нервы  оказались  послабее,  начали  скла¬
дывать  чемоданы.
 Французский  писатель  Робер  Мерль  нечто  подобное
описал  в  своей  книге  «День  дельфинов».  Он  рассказывал
от  имени  фоторепортера,  который  будто  бы,  прибыв  на
побережье  и  увидев  выбросившихся  из  воды  дельфинов,
обратился  к  одному  из  них,  владевшему  английским  язы¬
ком.  На  вопрос  репортера,  почему  киты  и  дельфины  ино¬
гда  выбрасываются  на  берег,  чтобы  умереть  там,  образо¬
ванной  дельфин  ответил:
 249

—  Тем,  кто  умирает  на  суше,  после  Смерти  не  придет¬
ся  жить  в  воде.
 —  Если  я  вас  правильно  понял,—  сказал  репортер,—
то  земля  для  обитателей  водных  глубин  является
небом?
 —  Да,—  подтвердил  дельфин.
 —  А  человек,  верно,  представляется  вам  богом?
 Но  на  этот  вопрос  дельфин  не  ответил.
 Человек,  сумевший  создать  современную  цивилизацию,
безусловно,  является  сейчас  богом  на  своей  планете.  Но
если  он  не  будет  координировать  и  контролировать  свои
действия,  то  может  превратить  эту  планету  в  землю  аго¬
нии  и  вымирания.  Такая  мысль  не  дает  покоя  всем,  кто
заботится  не  только  о  том,  чтобы  сохранить  на  нашей  пла¬
нете  аллигаторов,  но  и  людей  тоже.
 Американцы  говорят:  если  ты  устал,  поезжай  во  Фло¬
риду  —  фрукты  укрепят  твой  организм,  прибрежный  пе¬
сок  успокоит  нервы,  ласковые  волны  океана  смоют  уста¬
лость  и  заботы.  Но  в  дни,  когда  я  был  во  Флориде,  нер¬
вничать  начали  и  те,  кто  постоянно  может  «укреплять  свое
здоровье»,—  жители  Флориды.  Они  тревожно  поглядывали
на  волны  Атлантики,  в  которых  через  несколько  дней
должен  был  быть  захоронен  весьма  опасный  «покойник»  —
контейнеры,  начиненнв^е  нервным  газом.
 Известия  о  перевозке  нервного  газа  по  железной  доро¬
ге,  перегрузке  его  на  корабли  и  предстоящем  затоплении
взволновали  не  только  рядовых  американцев,  но  и  чинов¬
ников,  занимающих  высокие  посты.  Вопрос  обсуждался  в
Капитолии,  по  всей  стране.
 Тем  не  менее  смертоносный  груз,  несмотря  на  проте¬
сты,  был  погребен  на  дне  океана  в  450  километрах  от
Флориды.
 Путешествуя  на  автомобиле  по  США,  мне  довелось
проезжать  в  штате  Юта  недалеко  от  того  места,  где  от
действия  нервного  газа  погибло  6400  овец.  Мы  заночева¬
ли  в  мотеле  по  соседству  с  Большим  Соленым  озером.  Ут¬
ром  хозяин  мотеля,  узнав,  что  мы  собираемся  подъехать
поближе  к  озеру,  сказал:
 —  Там  все  мертво  и  не  на  что  смотреть.
 —  Мы  как  раз  и  хотим  посмотреть,  как  выглядит  ме¬
сто,  где  соль  уничтожила  все  живое.
 —  Если  не  прекратят  испытаний  оружия,  американ¬
цам  скоро  не  придется  далеко  ездить  для  этого,  выми¬
рающих  районов  будет  полно  повсюду.  Ведь  вы,  на¬
 250

верное»  слышали  об  испытаниях  нервного  газа  в  нашем
штате?
 Об  этом  случае  писали  и  в  печати.  На  полигоне  в  шта¬
те  Юта  самолет,  летевший  на  высоте  50  метров,  рассеял  бо¬
лее  1200  литров  нервного  газа.  Ветер  отнес  газ  в  сторону,
и  уже  на  следующий  день  выяснилось,  что  от  него  по¬
гибло  6400  овец.
 —  Если  поедете  по  дороге  номер  89,  то  как  раз  попа¬
дете  туда,  где  были  отравлены  овцы.  Это  примерно  в  ста
километрах  к  юго-западу  от  Солт-Лейк-Сити.  Представьте
себе,  что  бы  случилось,  если  бы  ветер  в  тот  день  по¬
дул  не  на  юг,  а  на  север.  Пришлось  бы  хоронить  не  овец,
а  людей.
 В  журнале  «Рэмпартс»  было  опубликовано  письмо  аме¬
риканца,  в  котором  тот  рассказывал,  как  стал  «морской
свинкой»  в  руках  тех,  кто  производит  бактериологическое
и  химическое  оружие.  Автор  письма  узнал,  что  есть  воз¬
можность  избежать  военной  службы:  для  этого  необходи¬
мо  добровольцем  вступить  в  так  называемый  корпус
«Операции  в  белых  халатах».
 «...Восемнадцать  месяцев  в  Форт-Детрике,  в  штате  Мэ¬
риленд,  я  был  подопытной  «морской  свинкой»,—писал
этот  американец.—  Нас  проинформировали,  что  серия  опы¬
тов  продлится  не  больше  21  дня  и  что  нам  будут  платить
ва  каждую  пинту  (0,47  литра.—  Авт.)  крови.  Мы  уже  при¬
выкли  к  тому  времени  отдавать  свою  кровь  для  исследо¬
ваний,  поэтому,  ожидая  нового  эксперимента,  совершенно
не  волновались...  Утром  мы  узнали,  что  на  этот  раз  нам
будет  сделана  инъекция  какого-то  вещества.  Врач  корпуса
медицинской  службы  сам  ввел  иглу  шприца  мне  в  вену
и  объявил,  что  вскоре  последует  реакция...  Через  час  на¬
чались  страшные  головные  боли.  Как  будто  кто-то  старал¬
ся  просверлить  мой  череп...  Боли  прошли  ^ерез  четыре
часа,  а  силы  вернулись  только  через  три  недели».
 Сегодня  все  больше  и  больше  американцев,  которые  го¬
рячо  и  искренне  включились  в  борьбу  против  загрязнения
окружающей  среды,  задаются  вопросом,  почему  прави¬
тельство  США  не  только  не  уменьшает,  а,  напротив,  на¬
ращивает  производство  смертоносных  химических  и  бак¬
териологических  веществ.
 Я  видел  во  Флориде  мноро  церквей.  Они  невелики  и
современны  по  архитектуре.  Практичные  американцы  во
второй  половине  XX  века  страдают  гигантоманией  только
тогда,  когда  с  ее  помощью  можно  заработать  доллары.  Вы¬
 251

сокие  церкви  прибылей  не  приносят.  Куда  более  огромны,
чем  церкви,  здешние  здания  банков,  страховых  компаний,
роскошных  отелей.
 Каждое  утро  Форт-Лодердейл  просыпается  от  звона
колоколов.  Они  звучат  ежечасно,  а  по  воскресеньям
устраиваются  даже  концерты  колокольной  музыки.  Цер¬
ковь  изобретательна,  думал  я,  слушая  перезвон,  и  не¬
устанно  ищет  все  новые  пути  к  душе  человека.  Но  вскоре  я
узнал,  что  музыка  колоколов  звучит  не  с  церковной  ко¬
локольни,  а  с  башни  банка  «Атлантик  федерал  сейвинг».
Каждый  день,  каждый  час  банк  звоном  своих  колоколов  на¬
поминает  живущим  в  окрестностях  о  своем  существова¬
нии,  призывает  пользоваться  его  услугами,  зовет  вклю¬
читься  в  охоту  за  долларами,  обещает  радости,  но  прино¬
сит  разочарования,  рекламирует  богатство,  но  сталкивает
в  пропасть  нужды,  пробуждает  надежды,  но  приводит  к
полному  неверию  в  завтрашний  день.

РАЗВЕ  ЖИЗНЬ  —БИЗНЕС!
 N
 Банкир  —  это  человек,  одалживаю¬
щий  вам  зонтик,  когда  ярко  светит
солнце,  и  отбирающий  его  в  тот
самый  момент,  когда  начинается
дождь.
 Марк  Твен
 Под  кучей  денег  может  быть  погре¬
бена  человеческая  душа.
 Натаниель  Готорн
 Египетские  фараоны  строили  пирамиды.  Они  делали
это  не  потому,  что  любили  геометрические  фигуры,  а  по¬
тому,  что  хотели  остаться  жить  в  веках,  навечно  сохра¬
нить  свой  след  на  земле.
 Фараоны  XX  века,  построившие  в  Нью-Йорке  небо¬
скребы,  отрицают,  что  следуют  по  стопам  египетских  фа¬
раонов.  И  аргументы  их  воистину  вески:  пирамиды-де
предназначались  для  мертвых,  а  Рокфеллер-центр  —  для
живых;  мумии  в  саркофагах  лежат  в  немой  тишине,  а  в
районе  небоскребов  нет  покоя  ни  днем  ни  ночью.
 Сижу  на  скамейке,  смотрю  по  сторонам:  бьет  прозрач¬
ная  струя  воды  из  разинутого  рта  металлической  рыбы;
бесконечным  потоком  идут  мимо  меня  люди.  Лица  разные,
но  все  они  какие-то  невыразительные,  ничего  не  проч¬
тешь  на  них.  «Американский  образ  жизни»  учит  с  детст¬
ва  надевать  маску.
 В  одном  из  штатов  мне  однажды  довелось  присутство¬
вать  на  съезде  владельцев  ресторанов.  Разглядывая  сидев¬
ших  передо  мной  дельцов,  я  изумился:  можно  было  поду¬
мать,  что  они  глядят  на  эстраду,  а  не  обсуждают  весьма
важные  для  них  денежные  вопросы.  Волнение  и  степень
заинтересованности  выдавало  только  нервное  подрагива¬
ние  рук.
 В  Америке  нельзя  показать,  что  ты  слаб,  что  попал  в
беду  или  остался  без  денег.  Мне  почти  не  приходилось
встречать  американца,  который  признался  бы  в  том,  что
сосед  богаче  его.  А  сказать  такую  вещь  американцу  в  гла¬
за  было  бы  верхом  бестактности.
 253

Выглядеть  благополучна,  делать  вид,  что  у  тебя  в  кар¬
мане  куча  долларов,  необходимо  в  обществе,  где  всем  пра¬
вят  деньги.  Стоит  тебе  показать,  что  ты  обессилел  —  а  это
то  же  самое,  что  обеднел,—  и  пропало  уважение,  тебя
отшвырнут,  сомнут,  затопчут.
 Надеть  маску  —  что  ж,  это  не  так  уж  трудно.  Особенно
женщине.  Ну  что  может  рассказать  лицо  американки,  об¬
работанное  косметологом-чародеем,  который  и  подрежет,
и  подтянет  кожу,  так  что  семидесятилетняя  бабуся,  когда
она  сидит  за  столом,  спрятав  руки,  сойдет  за  девушку,
едва  окончившую  колледж.  Ну  а  мужчина  может  спрятать
свой  возраст  за  темными  очками.
 Еще  Эзоп  говорил,  что  язык  дан  человеку,  чтобы  пря¬
тать  его  мысли.  В  Америке  полон  смысла  был  бы  другой
вариант  этой  максимы:  лицо  дано  человеку,  чтобы  укры¬
вать  от  посторонних  взглядов  его  внутренний  мир.
 Правда,  тех,  кто  умеет  владеть  лицом,  выдает  поход¬
ка.  Тут  воистину  не  скроешь  ни  своих  бед,  ни  радостей.
Походка  человека,  как  это  ни  парадоксально,  весьма  мно¬
гозначительна,  да  притом  еще  и  интернациональна:  чтобы
понять  ее,  не  надобно  ни  слов,  ни  переводчиков.  Как  от¬
личается  походка  человека,  идущего  в  «Чейз  Манхэттен
банк»,  чтобы  взять  там  свои  деньги,  от  походки  человека,
который  направляется  туда  с  просьбой  о  кредите!
Как  просто  отличить  шаги  человека,  идущего  на  работу,
от  поступи  безработного,  который  бродит  в  поисках
заработка!
 Сидевший  рядом  со  мной  мужчина  в  пестром  пиджаке
поднялся  с  места  и  медленно  направился  к  водруженной
па  пьедестале  глыбе  полированного  гранита.  Покуда  он
сидел,  мне  казалось,  что  человек  этот  утомлен  шумом  и
суетой  большого  города  и  присел  отдохнуть,  чтобы  потом
поспешить  дальше  по  своим  делам.  Но  стоило  ему  сделать
несколько  шагов,  и  я  сразу  понял:  этот  человек  не  знает,
как  убить  время.  По  всему  видно,  он  не  беден  —  верно,
есть  свой  счет  в  банке  и  можно  жить  на  проценты  с  капи¬
тала  —  и  потому  у  него  одна  забота:  беречь  себя,  прод¬
лить  свою  жизнь,  как  можно  дольше  владеть  временем,
которое  он  не  знает,  куда  девать.  Он  и  ступал  соответст¬
венно:  ставил  ноги,  словно  в  вату,  двигался  медленно  и
плавно.
 Подойдя  вплотную  к  гранитной  глыбе,  «пестрый  пид¬
жак»  начал  читать  покрытые  позолотой  буквы.  Но  над¬
пись  не  произвела  на  него,  видимо,  никакого  впечатления,
 254

и  он  направился  дальше  все  тем  же  осторожным,  разме¬
ренным  и  ленивым  шагом.
 Следом  за  «пестрым  пиджаком»  возле  меня  зацокали
каблучки.  Девушка  остановилась  и  нагнулась,  чтобы  раз¬
глядеть  надпись.  Талию  ее  так  туго  стягивал  черный  ко¬
жаный  поясок,  что  мне  показалось,  она  сейчас  перело¬
мится.  Пробежав  глазами  высеченные  на  граните  слова,
она  подняла  свое  бледное  личико  к  вершинам  небоскребов,
словно  пытаясь  прочесть  там  то,  чего  не  нашла  на  камне,
потом  так  же  бездумно  нырнула  носом  в  сумочку  и,  вы¬
тащив  пудреницу,  принялась  наводить  красоту...
 Почему  «золотые  слова»  и  подпись  Джона  Рокфеллера
под  ними  не  производят  впечатления  на  американцев?
 Да  и  что  это,  наконец,  за  надпись?
 Джон  Рокфеллер,  основатель  семейной  «империи
Рокфеллеров»,  перечитав  то  место  в  Библии,  где  господь
бог  с  горы  Синай  возвестил  через  Моисея  людям  свои  «де¬
сять  заповедей»,  позавидовал  всевышнему  и  решил  не  от¬
ставать.  Он  изрек  и  запечатлел  на  камне  десять  пунктов
своего  морального  кодекса,  которые  должны  были  поко¬
рить  американцев,  а  потом  и  все  человечество,  раскрыть
перед  ними  мир  «твердых»  моральных  убеждений,  заста¬
вить  поверить  в  то,  что  они  могут  существовать  спокойно
до  тех  пор,  пока  в  мире  не  перевелись  Рокфеллеры.  Для
этого  надо  было  прежде  всего  сделать  Вид,  что  он  уверовал
сам,  и  потому  свой  кодекс  Рокфеллер  назвал  «Я  верую»
и  распорядился  утвердить  его  в  сердце  своей  «империи».
 «Верую,  что  всякое  право  налагает  ответственность,
всякая  возможность  обязывает,  а  каждая  собственность
рождает  чувство  долга».
 «Верую,  что  на  земле  не  дано  человеку  полного  сча¬
стья  —  лишь  остановка  на  пути  к  иной,  прекрасной
жизни».
 «Верую,  что  воздержание  обязательно  для  человека».
 «Верую  в  святость  обещания:  надо,  чтобы  слово  чело¬
века  было  так  же  ценно,  как  денежный  залог».
 Не  стану  утомлять  читателя  остальными  «верую»  Рок¬
феллера,  к  которым  американцы  привыкли,  как  к  грохоту
надземки,  как  к  бензиновой  гари;  они  их  воспринимают
как  очередную  блажь  денежного  мешка,  могущего  себе  все
позволить.  А  ведь  это  не  просто  блажь.  Нет,  Джон  Рокфел-
лер-старший  был  одним  из  самых  умных  и  дальновидных
представителей  американского  монополистического  капи¬
тала.
 255

Еще  Бальзак  писал,  что  денежные  тузы,  словно  пауки
в  Сапке.  Каждый  изо  всей  мочи  стремится  выбраться  на-»
ружу  по  спинам  других.  Кому  это  удастся,  тот  умнее
других,  сильнее  других  и  страшнее  других.  Именно  таким
был  Джон  Рокфеллер.  Он  сумел  создать  могучую  финан¬
совую  империю  и  перед  смертью  поделил  все  между  пятью
сыновьями.  Каждый  из  них  должен  был  приумножать  и
растить  ту  долю,  которая  была  ему  оставлена.
 Свои  десять  «верую»  Рокфеллер  возвестил  миру,  ко¬
нечно,  не  только  для  того,  чтобы  их  от  нечего  делать  чи¬
тали  прохожие.  Нет,  у  него  были  совсем  другие  цели.  Он
прекрасно  понимал,  что  у  всякого,  кто  посетит  его  «импе¬
рию»,  будут  все  основания  задуматься:  почему  одни  вла¬
деют  небоскребами,  а  другие  —  только  стоптанными  бо¬
тинками,  почему  маленькие  Рокфеллеры,  еще  лежа  в
пеленках,  уже  миллионеры,  а  прочие  люди  получают  в  на¬
следство  не  только  горькую  нужду  в  настоящем,  но  и  чер¬
ную  безнадежность  в  будущем.
 Чтобы  у  людей  не  возникало  таких  беспокойных  мыс¬
лей,  и  приказал  Рокфеллер  высечь  на  граните  свой  «сим¬
вол  веры».  Хитрец,  он  словно  бы  отвернул  от  двери  обыч¬
ную  ручку  и  прибил  ее  к  потолку.  Теперь,  чтобы  открыть
дверь,  которая  находится  перед  самым  носом,  он  предла¬
гает  человеку  взглянуть  наверх  —  там  поискать  ключ  от
двери  и  замок,  на  который  заперта  его  судьба...
 Я  поднялся  со  скамьи  и  по  нескольким  ступеням  ка¬
менной  лестницы  вышел  на  коротенькую  улицу.  На  ней
нет  светофора,  нет  и  знаков,  регулирующих  уличное  дви¬
жение.  У  этой  улицы  нет  даже  названия.  Но  и  безымян¬
ная,  она  достаточно  известна,  потому  что  принадлежит
Рокфеллерам.  Поскольку  они  утверждают,  что  любят
ближних,  как  самих  себя,  и  даже  больше,  они  разрешают
ходить  по  этой  улице  всем,  кто  бы  ни  пожелал.  Только  на
всякий  случай,  для  памяти,  раз  в  год  улицу  запирают  с
обоих  концов:  а  вдруг  забудут,  что  ^  она  частная  собст¬
венность?
 Еще  сравнительно  недавно  на  50-й  стрит  между  6-й  и
 5-й  авеню  возвышалась  церковь.  Однажды  я  увидел,  что
ее  начали  разрушать:  она  мешала  расширению  центра.
Снести  дом  божий  было  не  так-то  просто,  хотя  акт  этот
и  был  освящен  служителями  церкви:  стены  храма  были  же¬
лезобетонные  и  не  поддавались...
 Воспользоваться  динамитом  невозможно,  не  из  страха
разгневать  богов,  а  из  боязни  повредить  соседние  здания.
 256  •

Но  ведь  разрушать  все-таки  легче,  чем  строить,  и  очень
скоро  на  месте  церкви  уже  высилась  груда  развалин.  Уни¬
чтожение  храма,  пожалуй,  тяжелее  всех  переживал  без¬
рукий  итальянский  тенор,  который  каждый  вечер,  стоя  на
другой  стороне  улицы,  пел  неаполитанские  песни.  Глухая
стена  церкви  служила  ему  превосходным  резонатором,
усиливавшим  звучание  уже  давно  утраченного  голоса.  Дер¬
жался  он  гордо  и  прямо,  этот  нищий  певец,  но,  когда
склонялся,  чтобы  поднять  брошенные  к  его  ногам  центы,
было  ясно  видно,  как  каждый  раз  в  поклоне  надламыва¬
лась  его  гордость.  Вместе  с  церковью  исчез  и  певец.  На¬
шел  ли  он  еще  одну  резонирующую  стену?..
 Едва  только  убрали  развалины  храма  божьего,  как  на
том  же  месте  начались  работы  по  возведению  храма  дру¬
гому  богу.  Только  на  месте  алтаря  в  новом  храме  должен
был  возвышаться  сейф.
 Строительную  площадку  обнесли  забором,  примерно
на  высоте  человеческого  роста  в  досках  проделали  окна,
через  которые  видно,  как  могучие*  машины  стальными
челюстями  вгрызаются  в  грунт,  как  закладывается
фундамент  будущего  здания.  Но  что  за  странная  идея
проделывать  окна  в  заборе,  огораживающем  стройку?
Чья  она? 	^
 В  учебнике  английского  языка  Диксона,  по  которому
занимаются  на  курсах  при  Организации  Объединенных  На¬
ций,  рассказана  следующая  история.
 В  один  прекрасный  летний  день  1929  года  Джон  Рок¬
феллер,  прогуливаясь,  любовался  тем,  как  быстро  разра¬
стается  его  «империя».  Сердце  миллионера  таяло  от  во¬
сторга.  Да  и  как  же  иначе,  он  ведь  и  сам  признавался,  что
не  знает  большего  наслаждения,  чем  считать  дивиденды!
А  если  растет  и  ширится  центр  «финансовой  империи»,
значит,  будет  что  считать.  Может  быть,  уже  в  тот  день  у
него  родилась  большая  идея  преподнести  миру  свой  «сим¬
вол  веры»?  Рокфеллер  проходил  вдоль  забора,  за  которым
велась  закладка  фундамента  очередного  гиганта,  и  вдруг
почувствовал  непреодолимое  желание  посмотреть,  что
происходит  за  забором.  Миллионер  не  стал  искать  во¬
рота,  а  просто  заглянул  в  щель  между  досками.  Видимо,
увиденное  настолько  понравилось  ему,  что  он  не
отходил  от  щели  до  тех  пор,  пока  на  плечо  ему  не  легла
чья-то  рука.  Подошедший  потребовал  отойти  от  забора.
Миллионер,  желая  приятно  удивить  нахала,  спокойно  по¬
яснил:
 17  Заказ  2053
 257

—  Я  —  Рокфеллер.
 —  А  я  —  президент  США  и  требую,  чтобы  вы  выпол¬
няли  законы.  Вы  не  имеете  права  смотреть  на  то,  что  про¬
исходит  за  чужим  забором.
 На  другой  же  день  Рокфеллер  приказал  проделать  во
всех  заборах  вокруг  новостроек  окна,  чтобы  прохожий  мог
наслаждаться  зрелищем  становления  «империи  доллара»  и
при  этом  не  нарушать  закона.
 Сколь  благороден  Рокфеллер:  узкую  щелку  в  досках  он
превратил  в  широко  распахнутое  окно!
 Сколь  чуткое  сердце  бьется  в  груди  Рокфеллера:  он
разрешает  всем,  даже  безработным,  любоваться,  как  воз¬
водится  фундамент  его  «империи».
 Сколь  скромен  Рокфеллер:  об  этом  своем  благородном
и  патриотическом  поступке  он  даже  не  просил  сообщать  в
газеты,  а  те,  кто  все-таки  включили  сей  примечательный
факт  из  его  биографии  в  учебники  английского  языка,  сде¬
лали  это  без  разрешения!
 И  сколь  он,  вдобавок  ко  всему,  гуманен:  даже  не  рас¬
сердился  на*газетчиков  и  авторов  учебников!
 Именно  потому  он,  видно,  и  считает  себя  вправе  высечь
на  граните  и  покрыть  позолотой  слова:  «Верую,  что...  вся¬
кая  возможность  обязывает...»
 В  тени  воздвигнутого  на  углу  51-й  стрит  и  авешр  Аме¬
рик  тридцативосьмиэтажного  небоскреба  стоит  газетный
киоск.  В  будке  сидит  слепой  продавец.  Стены  киоска  из¬
нутри  и  снаружи  сплошь  увешаны  разнообразными  жур¬
налами.  С  их  обложек  красавицы  стреляют  в  прохожих,
полуодетые  женщины,  в  самых  соблазнительных  позах
возлежа  на  сверхмодных  ложах,  демонстрируют  свои  пре¬
лести;  взывают  о  помощи  полузадушенные  чьими-то  воло¬
сатыми  руками  дети.  Но  голые  женщины,  бандиты  и  по¬
лузадушенные  дети  в  это  время  дня  взывают  к  прохожим
только  с  обложек  дешевых  изданий.  На  улице  кипит
жизнь.  Никто  не  прижимает  к  вашему  виску  дула  писто¬
лета,  не  слышно  криков  о  помощи.  Люди  подходят  к  киос¬
ку,  берут  газеты  и  добросовестно  отдают  слепому  продав¬
цу  причитающиеся  с  них  центы.
 Я  тоже  купил  газету  и  тут  же  имел  случай  еще  раз
убедиться,  сколь  последовательны  и  принципиальны  стол¬
пы  буржуазного  общества  в  борьбе  за  правое  дело:  глава
епископальной  церкви  в  Филадельфии  Джозеф  Каус  по¬
лучил  от  английского  министра  финансов  чек  на  6  фун¬
тов  8  шиллингов  1  пенс  за  порчу  церковного  имущества  и
 258

неэтичное  поведение  английских  солдат  в  доме  божьем  в
годы  войны  за  независимость  Америки.  Эту  компенсацию
«бедная»  церковь  высудила  у  министра  финансов  другой
страны  после  двухсотлетнего  судебного  разбирательства!
Справедливость  восторжествовала!
 Мои  размышления  прервал  агент  туристского  бюро,  об¬
служивающего  Рокфеллер-центр.  Он  предложил  приобре¬
сти  билет  на  очередной  тур  осмотра  центра  с  группой  ту¬
ристов  и  гидом.  Там,  где  туристы  собирались  перед  нача¬
лом  поездки,  как  полагается,  помещалось  бюро  находок.
Рассеянные  здесь  найдут  по  окончании  тура  забытые  в
автобусе  перчатки,  зонтики,  фотоаппараты.  В  углу  сирот¬
ливо  ожидала  кого-то  даже  детская  коляска.  «У  нас  ца¬
рит  честность,  в  которую  верит  и  сам  Рокфеллер»,—  тор¬
жественно  объявила  служительница  пункта,  возвращая
юноше  забытый  им  фотоаппарат.
 Посмотрев  на  лежащие  в  витрине  бюро  находок  уже
далеко  не  новые  женские  перчатки,  я  вспомнил  киоск  со
слепым  продавцом,  которого  никто  не  обманывал,  прочи¬
танную  в  газете  победную  заметку  о  выплаченном  долге
двухсотлетней  давности,  и  в  памяти  всплыла  нашумевшая
в  Америке  история  негра  Дугласа  Джонсона  из  Кали¬
форнии.
 Дуглас  Джонсон  ехал  в  поисках  работы  и  нашел  на
дороге  набитый  доверху  брезентовый  мешок.  Вернувшись
домой,  он  развязал  его  и  обнаружил  ?  нем  240  тысяч  дол¬
ларов.  Такое  количество  денег  сразу  он  видел  только  в
кинофильмах.  Отец  троих  детей,  Джонсон,  конечно,  пони¬
мал,  что  эти  деньги  избавят  его  от  нужды  и  забот  и  сде¬
лают  на  всю  жизнь  состоятельным.  Но  он  был  честным
человеком  и  поступил  так,  как  всегда  внушал  и  своим  де¬
тям:  не  твое  —  не  бери;  нашел  —  верни.  Он  позвонил  в
полицию,  и  через  несколько  минут  богатство  навсегда
ушло  из  дома  Джонсона.
 Найденный  им  мешок  каким-то  образом  выпал  из  ма¬
шины,  в  которой  фирма  «Бринке»  перевозила  свою  кассу.
За  возвращенные  деньги  фирма  вручила  Джонсону  неко¬
торую  сумму  в  качестве  премии.  Честный  человек  радо¬
вался:  на  время  он  выпутался  из  финансовых  затруднений,
а  кроме  того,  как  ему  казалось,  заслужил  всеобщее  ува¬
жение.  Увы,  скоро  радость  сменилась  горьким  разочаро¬
ванием.  Если  находка  денег  была  счастливым  случаем  в
его  жизни,  то  их  возврат  —  только  первым  шагом  в  цени
разнообразных  неприятностей.
 259

.Джонсон  начал  получать  письма,  авторы  которых  вся¬
чески  издевались  над  его  поступком.  Дети  его  возвраща¬
лись  из  школы  заплаканные:  и  их  там  высмеивали  на  вся¬
кие  лады,  комментируя  «глупость»,  которую  совершил  их
отец.  Жена  не  могла  носа  высунуть  из  жалкой  лачуги:
тотчас  собирались  соседи  и  сочувственно-издевательски
принимались  уговаривать  женщину  приобрести  новый
особняк  и  взять  всех  соседей  в  услужение.  Когда  Джонсон
отправлялся  на  поиски  работы,  ему  постоянно  отвечали
одно  и  то  же:  на  что  тебе  работать,  ведь  ты  нашел  чет¬
верть  миллиона.
 Семья  оказалась  в  катастрофическом  положении.  Сын,
не  выдержав  нервного  напряжения,  убежал  из  дому.
Жена  окончательно  слегла.  Чтобы  избавиться  от  насме¬
шек  окружающих,  Джонсонам  пришлось  переехать  в  дру¬
гой  штат  и  переменить  фамилию.  Странно  расплатилось
буржуазное  общество,  воспитанное  на  «символах  веры»
Рокфеллера,  с  честным  человеком:  В  самом  деле,  если  бы
он  попытался  ограбить  машину  с  деньгами  и  попался,  его
поступок  был  бы  всем  понятен  и  подходил  бы  под  привыч¬
ные  категории.  А  так  он  оказался  в  положении  «гадкого
утенка».
 В  буржуазном  обществе  слова  «честность»,  «совесть»
и  их  оценка  существуют  в  совершенно  определенных  пре¬
делах.  Покуда  они  не  выходят  за  рамки  утерянной  пер¬
чатки  или  даже  детской  коляски,  все  в  порядке.  Но  даль¬
ше...  дальше  это  уже  не  честность,  а  просто  ротозейство
или  чудачество.  Недаром  в  Америке  говорят:  кто  украл
болт  от  рельса  —  того  за  решетку,  а  кто  сумел  присвоить
всю  дорогу  —  того  в  кресло  директора  банка.
 В  Соединенных  Штатах  Америки  ежегодно  с  большим
шумом  проходят  всемирные,  всеамериканские,  в  отдель¬
ных  штатах,  а  иногда  даже  в  отдельных  городах  конкур¬
сы  королев  красоты  по  любому  поводу  и  самыми  разно¬
образными  организациями.  Ежегодно  королеву  красоты
избирают  хозяева  пивоваренных  заводов,  компании  по
производству  плавленых  сыров,  консервированной  рыбы,
железнодорожные,  автобусные,  сигаретные  и  прочие  кон¬
церны.  Изображения  победительниц  сразу  же  появляют¬
ся  на  этикетках  товаров,  на  рекламных  изданиях.  Во  вре¬
мя  антрактов  в  театрах  и  на  концертах  их  проводят  напо¬
каз  через  сцену,  демонстрируют  с  эстрады  ресторанов  и
кафе.  Все  это  вовсе  не  для  того,  конечно,  чтобы  востор¬
гались  девичьей  красотой.  Это  все  та  же  реклама.  Жад¬
 260

ные  до  зрелищ  американцы  придут  в  ресторан  или  кон¬
цертный  зал,  выпьют  больше  пива  «Рейнгольд»,  выкурят
больше  «Лаки  страйк».
 С  первой  страницы  газеты,  которую  я  купил  у  слепого
продавца,  призывно  улыбались  шесть  девушек  сразу:  по¬
бедительницы  очередного  конкурса  красоты,  подобного
которому  еще  не  бывало  в  мире.  В  Детройте  прошел  кон¬
курс  на  соискание  звания  первой  красавицы  противо¬
атомных  бомбоубежищ.  Этот  конкурс  организовала  всего-
навсего  фирма  консервированных  продуктов.  Используя
очередную  военную  лихорадку,  она  рассчитывала  сбыть
побольше  своей  продукции.
 В  Рбкфеллер-центре  расположен 	огромный  театр
 «Рейдио-Сити»  на  6200  мест.  Здесь  демонстрируются
кинофильмы  и  американские  «шоу»  —  программы  типа
варьете.
 Войти  в  театр  и  выйти  из  него  можно  в  любое  время.
Шум  в  зале  не  доносится  до  сцены  и  не  мешает  исполни¬
телям,  так  как  все  звуки  тонут  в  необыкновенно  толстом
и  пушистом  ковре.  Но  не  этот  ковер  в  четверть  гектара
величиной  является  основной  достопримечательностью
театра,  а  кордебалет  «Роккет»,  в  котором  102  девушки
подобраны  с  такой  абсолютной  идентичностью,  что  их  от¬
личает  только  цвет  глаз.  Все  фигуры,  как  одна,  будто  вы¬
литы  по  одной  форме.  102  улыбки  и  204  совершенно  оди¬
наковых  обнаженных  ноги  разжигают  такие  страсти,  что
их  не  в  силах  поглотить  и  грандиозный,  неправдоподобно
толстый  ковер.
 В  то  время,  когда  102  улыбки  уже  начали  свой  сеанс
«воодушевления»  шеститысячной  толпы,  у  входа  в  театр
остановились  два  человека.
 Один  из  них,  вполне  прилично  одетый  молодой  человек,
нес  прибитый  к  шесту  кусок  картона,  на  котором  было
написано:  «Я  хочу  учиться  в  колледже  и  потому  обраща¬
юсь  к  тем,  кто  учиться  не  хочет,  но  у  кого  есть  лишние
доллары  и  доброе  сердце».
 Этот  наивный  юноша  с  детства  слышал,  что  Америка  —
страна  широких  возможностей,  и  полагал,  видимо,  что
чудаки  с  добрым  сердцем  и  карманами,  набитыми  золо¬
том,  встречаются  в  Нью-Йорке  на  каждом  шагу.  Мимо
непрерывным  потоком  шли  люди,  но  никто  не  останавли¬
вался,  никто  не  спешил  перекладывать  доллары  из  своего
кармана  в  карман  молодого  человека.  Иногда  в  руку  юно¬
ши  опускали  мелочь  —  цент-другой.  У  этих  людей,  види¬
 261

мо,  действительно  доброе  сердце,  но  далеко  не  полный
карман  долларов.
 Второй  стоял  в  тени  огромного  здания  и  не  только  ни¬
чего  не  просил  у  людей,  но,  наоборот,  очень  охотно  оделял
всех  проходящих  мимо  тем,  что  имел  сам.  Придерживая
одной  рукой  древко  с  американским  флагом,  другой  он
протягивал  прохожим  сильно  потрепанную  Библию.  Это
был  один  из  многочисленных  воинов  «Армии  спасения»  —
рьяный  спасатель  человеческих  душ.
 —  Братья  во  Христе!  —  приподнимаясь  от  усердия
даже  на  цыпочки,  взывал  к  прохожим  уличный  проповед¬
ник:  —  Говорю  вам,  у  человека  есть  только  два  пути;  либо
в  благословенный  рай,  либо  в  царство  дьявола...
 Кто-то  выкрикнул,  не  замедляя  шага:
 —  Есть  еще  один  путь!
 —  Петля,  которую  дьявол  накидывает  на  шею  чело¬
века,  чтобы  завлечь  его  в  ад,  свита  из  золота,—  продолжал
проповедник,  не  обратив  ни  малейшего  внимания  на  реп¬
лику.—  Братья  во  Христе!  Не  позволяйте  блеску  золота
ослеплять  вас.  Внемлите  одному  лишь  голосу  божьему,  и
он  вознаградит  вас  на  небесах.
 Прохожие  почти  не  обращали  внимания  на  проповед¬
ника,  а  он,  как  заигранная  пластинка,  все  повторял  и
повторял  одно  и  то  же.
 —  Люди,  живущие  в  нашей  свободной  стране,—  про¬
должал  гудеть  проповедник,—  сумеют  избегнуть  лап  сата¬
ны,  если  все  они  по-братски  возьмутся  за  руки...
 —  Волосы  стрижем  за  семьдесят  пять  центов,  а  боро¬
ды—за  один  доллар,—ворвался  в  гудение  проповедника
резкий  тенорок  какого-то  полинявшего  старичка  с  боль¬
шим  фаперным  щитом  за  плечами.  На  щите  крупными
буквами  значился  адрес  парикмахерской.
 —  Братья,  сомкните  ряды  вокруг  сердца  Христова,  и
вы  будете  счастливы,—  поучал,  упрашивал,  умолял  про^
поведник.
 —  Господа,  посетив  нашу  парикмахерскую,  вы  сэконо¬
мите  полдоллара  и  вкусите  радость  жизни,—  не  сдавался
брадобрейный  агент.
 Ни  тот  ни  другой  не  верили  своим  словам,  точно  так  же
как  не  верило  им  большинство  прохожих.
 Рокфеллер-центр  велик,  он  занимает  более  42,5  акра
(около  5  гектаров).  В  одном  из  зданий  за  широкими  окна¬
ми  зеркального  стекла  видны  сидящие  за  полированными
столами  служащие  авиакомпании  «Иетерн  эйрлайнс».  Под¬
 262

тянутые  и  нарядные,  как  куклы  в  магазине  «Гимбедс»,  они,
приятно  улыбаясь,  иной  раз,  сами  того  не  ведая,  вручают
вам  вместе  с  билетом  на  самолет  и  путевку  в  столь  восхва¬
ляемое  проповедником  царство  божье.
 В  Соединенных  Штатах  Америки  иногда  вдруг  проис¬
ходя!  загадочные  авиационные  катастрофы.  Самолет  не¬
ожиданно  взрывается  в  воздухе  —  и  спросить  не  с  кого!
Обычно  в  таких  случаях  среди  погибших  оказывайся
люди,  застраховавшие  свою  жизнь  на  очень  крупную  сум¬
му.  После  катастрофы  сумма  эта,  естественно,  перекочевы¬
вает  в  карман  к  близким  погибшего.
 Виновник  катастрофы  над  Колорадо  был  найден,  су¬
дим  и  приговорен  к  казни  на  электрическом  стуле.  На  суде
он  признался,  что,  уговорив  мать  застраховать  свою  жизнь
на  37  тысяч  долларов,  вложил  в  ее  дорожную  сумку  пор¬
тативную  бомбу.
 После  одной  из  катастроф,  в  которой  погиб  известный
адвокат  из  Вестпорта  Генри  Френк,  печать  вскоре  сооб¬
щила,  что  жена  адвоката,  застрахованного  на  887  тысяч
долларов,  явилась  в  агентство,  чтобы  получить  страховую
премию.  А  через  несколько  дней  выяснилось,  что  Генри
Френк  жив  и  где-то  скрывается.  Он  ухитрился  в  послед¬
нюю  минуту  посадить  в  сщкодет  вместо  себя  своего  по¬
мощника,  вручив  ему  не  только  свой  билет,  но  и  портфель
С  документами  и  бомбой.
 В  основном  здании  Рокфеллер-центра  на  четвертом
этаже  расположилось  нью-йоркское  отделение  телеграфно¬
го  агентства  Асеошиэйтед  Пресс.  В  целях  рекламы  у  входа
в  здание,  прямо  на  улице,  установлен  телетайп,  прикры¬
тый  стеклянным  колпаком.  На  бесконечной  бумажной  лен¬
те  днем  и  ночью  без  передышки  отстукиваются  последние
новости  со  всех  концов  земного  шара.  В  дни  каких-либо
значительных  событий  у  телетайпа  собирается  толпа,  по¬
тому  что  последние  новости  здесь  можно  узнать  на  не¬
сколько  минут  раньше,  чем  по  радио,  и  на  несколько  часов
раньше,  чем  из  специальных  выпусков  газет.  Хотя  в  тот
день  не  играла  ни  одна  из  знаменитых  бейсбольных
команд,  в  мире  было  сравнительно  спокойно  и  курс  ак¬
ций  на  бирже  колебался  в  пределах  нормы,  у  телетайпа
все  же  толпился  народ.  Вскоре  и  я  вместе  с  собравшимися
прочитал,  что  папа  римский  разрешил  католическим  свя¬
щенникам  заменить  пуговицы  на  рясах  застежками  «мол¬
ния»,  что  служащий  банка  в  Миннесоте,  спасаясь  от  пре¬
следовавшего  его  козла,  вынужден  был  запереться  в  будке
 263

телефона-автомата,  а  директор  банка,  не  приняв  во  вни¬
мание  сложности  обстоятельств,  уволил  служащего  за  на¬
рушение  дисциплины.
 Медленно  бреду  дальше.  Нестерпимая  духота  сжимает
грудь,  нечем  дышать.  Громады  небоскребов  словно  плы¬
вут,  покачиваясь  в  знойном  мареве.  Мостовая  так  раска¬
лилась,  что,  кажется,  выплесни  на  нее  воду  —  и  она  тут
же  превратится  в  облако  пара.
 Кажется,  не  страдают  от  духоты  только  бронзовый  Про¬
метей,  который  спустился  в  Рокфеллер-центр,  чтобы  пода¬
рить  людям  то,  что  он  украл  у  богов  и  за  что  был  навеки
прикован  к  скале.
 Творцы  американской  рекламы  постоянно  изучают
свойства  человеческой  психики,  настроения  людей,  хорошо
знают  вкусы  и  потребности  населения  и  потому  работают
весьма  изобретательно.
 Не  счесть  видов  и  жанров  рекламы.  Есть,  скажем,  рек¬
лама  «научная».  Выглядит  она  так:  фирма,  торгующая
мылом,  выпускает  широковещательные  и  кричащие  пла¬
каты,  уснащенные  самыми  сложными  формулами  или  ме¬
дицинскими  терминами  в  доказательство  того,  что  именно
этот,  а  не  другой  сорт  мыла  произведен  по  последнему  слову
науки  и  техники.  Диаграммы,  математические  подсчеты  и
процентные  выкладки  тоже  немаловажная  часть  рекламы
такого  рода.
 Другой  сорт  рекламы  рассчитан  на  извечное  влечение
одного  пола  к  другому:  «Хотите  ли  вы,  чтобы  мужчины  по¬
жирали  вас  глазами?  Корсет  нашей  фирмы  обеспечит  сто¬
процентный  успех»;  «Поцелуй  ваш  покажется  особенно
сладким,  если,  вы  будете  употреблять  зубную  пасту
«Сноу»...  И  так  далее.  И  мужчины  покупают  пасту,  а  жен¬
щины  —  корсеты!
 Еще  один  вид  рекламы:  «Дети  болеют  рахитом,  потому
что  не  употребляют  яблочный  джем  «Ред  эппл».  Хотите
ли  вы,  чтобы  у  вас  были  рахитичные  дети?»  Или:  «Что  мо¬
жет  быть  отвратительнее  для  мужчины,  чем  расплывшая¬
ся,  бесформенная  женщина.  А  этого  легко  избежать  при
помощи  наших  пилюль...»  Посмотришь  дома  на  своего  ре¬
бенка,  покажется  на  секунду,  что  он  бледнее,  чем  обыч¬
но,—  и  ноги  сами  несут  покупать  яблочный  джем.  А  что
уж  говорить  о  полнеющих  матронах!
 Для  рекламы  характерна  пестрота,  навязчивость,  крик¬
ливость  —  и  не  всегда  логика.  Но,  как  это  ни  странно,  ни¬
кто  и  не  требует  от  рекламы  логики.  Если  вам  изо  дня  в
 264

день  вдалбливают  в  голову  преимущество  тех  или  иных
предметов,  вы,  даже  понимая  несерьезность  рекламных
воплей,  в  силу  привычки  выговорите  в  магазине  название,
которое  успело  навязнуть  у  вас  в  зубах.
 И  еще  одно  любопытно:  американцы  уже  не  могут
обойтись  без  рекламы.  Право,  без  нее  они  не  знали  бы,
что  пить,  что  есть,  куда  идти  вечером  и  как  для  этого
одеться.
 Центр  производства  американской  рекламы  находится
в  Нью-Йорке  на  Медисон-авеню.  Здесь  расположено
50  рекламных  фирм,  обслуживающих  радио  и  телевидение,
рекламные  отделы  всех  крупнейших  газет  и  журналов.
Здесь  же  держат  свои  конторы  и  десятки  более  мелких
рекламных  компаний,  обслуживающих  более  половины
всей  американской  промышленности.
 Обращает  на  себя  внимание,  что  за  последние  годы
мощный  аппарат  рекламы  направлен  уже  не  только  на
пропаганду  новых  подтяжек  или  стиральных  машин,  но  в
значительной  степени  на  формирование  мировоззрения
американских  граждан,  в  основном  молодежи,  на  их  мо¬
рально-политическое  воспитание.
 К  области  формирования  психики  относятся  и  весьма
распространенные  в  США  анкеты  и  опросы.  Такие  опросы
обычно  называются  «изучением  общественного  мнения».
Часто  их  затевают  коммерческие  организации  в  целях  биз¬
неса.  Результаты  опроса  они  продают  заинтересованным
фирмам  или  публикуют  в  печати.  «Изучение  общественно¬
го  мнения»  таким  способом  имеет  самые  разнообразные
виды  и  формы  и  охватывает  широкий  круг  вопросов,  на¬
пример:  слушаете  ли  вы  радио  и  какие-предпочитаете
программы;  какие  вы  больше  любите  яйца  —  вареные  или
яичницу;  что  вы  видите  во  сне  чаще  всего  и  чем  отлича¬
ются  ваши  сны,  когда  вы  лежите  на  спине,  от  снов,  кото¬
рые  вы  видите,  лежа  на  боку.
 Ученикам  101-й  нью-йоркской  школы  был  задан  такой
весьма  общий  вопрос:  «Чего  бы  вы  хотели?»  Некоторые
ответы  публиковались  в  газете  «Нью-Йорк  тайме».
 «Я  бы  хотел  иметь  лошадь,  но  это  только  мечта,  потому
что  у  моего  отца  негде  держать  даже  собаку»,—  писал
один.
 «Я  мечтаю,  чтобы  бабушка  перестала  наконец  целовать
меня:  терпеть  не  могу  женщин»,—  жаловался  другой.
 Но  далеко  не  у  всех  учащихся  такие  невинные  же¬
лания.
 265

«Я  хочу  быть  военным.  Когда  вырасту,  вступлю  в  ар¬
мию  и  буду  убивать  людей!»  Многообещающе  для  уче¬
ника  шестого  класса,  не  правда  ли?  Трудно  сказать,  кто
заронил  в  голову  мальчугана  такую  мысль,  а  еще  труднее
угадать,  что  выйдет  из  такого  ученика.
 А  вот  пожелание  учащегося  седьмого  класса:  «Я  бы
хотел,  чтобы  вся  земля  была  уничтожена  и  всему  насту¬
пил  конец».
 Грустное,  должно  быть,  настроение  было  у  учителей
этой  школы,  когда  они  прочли  такое.  Ведь  не  случайно
четырнадцатилетний  мальчик  мечтает  о  всеобщем  уничто¬
жении.  Видно,  на  такую  мысль  навело  его  то,  что  он  по¬
стоянно  слышит,  видит  и  ощущает  вокруг  себя.
 Однажды  я  гулял  в  парке  Риверсайд-драйв.  Отдыхаю¬
щих  было  много:  ньюйоркцы  старались  использовать  пос¬
ледние  погожие  дни  ранней  осени.  Было  тепло,  но  с  де¬
ревьев  уже  облетали  листья.  Санитарный  департамент  го¬
рода,  надеясь  получить  дополнительные  средства  для
оплаты  сезонных  рабочих,  вычислил,  что  с  деревьев,  ра¬
стущих  на  территории  Нью-Йорка,  опадает  за  осень
67  тысяч  тонн  листьев.
 В  парке  стайка  ребятишек  играла  с  красно-желтыми
листьями.  Внезапно  раздался  рев  мотора,  и  залитую  солн¬
цем  лужайку  заслонила  какая-то  тень.  Мать,  со  скамьи
наблюдавшая  за  ребенком,  инстинктивно  подняла  голову.
На  самолете,  что  кружил  над  городом,  большими  желты¬
ми  буквами  было  выведено:  «Любитель  войны».  Самолет
скрылся,  но  на  лице  матери  осталась  тень  озабочен¬
ности.
 Нет,  не  приближение  зимы  волновало  жителей  города,
не  груз  в  67  тысяч  тонн  давил  на  гранитные  плечи  гигант¬
ской  скалы,  на  которой  расположен  Нью-Йорк,  не  подня¬
тый  ветром  мусор  и  обрывки  газет  закрыли  солнце.
 —  Мамочка,  ты  знаешь,  что  у  нас  в  школе  сделали
под  землей  «комнату  смерти»?  —  спросила  семилетняя
Бетси,  вернувшись  домой  из  начальной  школы  города  Або
в  штате  Нью-Мексико.
 Мама  не  нашла  подходящих  слов  для  объяснения,  хотя
и  знала,  что  под  школой  устроено  бомбоубежище  на  слу¬
чай  воздушной  тревоги.  Знала  она  и  другое:  если  в  это
убежище  соберутся  все  школьники  сразу,  они,  возможно,
спасутся  от  бомбы,  но  уж  наверняка  погибнут  от  недо¬
статка  воздуха.
 —  Когда  начнут  падать  бомбы,  ты  придешь  за  мной  в
 266

школу?  —  так  и  не  дождавшись  ответа  от  матери,  приня¬
лась  Бетси  атаковать  отца.
 Будучи  как-то  в  гостях  в  одной  милой  американской
семье,  я  слышал,  как  мать,  пытаясь  оторвать  от  телеви¬
зора  своего  девятилетнего  сына,  уговаривала:  «Джонни,
может  быть,  довольно  на  сегодня,  ты  уже  успел  посмот¬
реть  больше  десяти  убийств!»  На  что  сын  упрямо  твердил:
«Ну  подожди,  мамочка,  подожди,  ведь  до  сих  пор  были
ужасно  неинтересные  убийства...»
 Буржуазный  социолог  США  Говард  Уитмен  утвержда¬
ет,  что  до  14  лет  всякий  молодой  американец  успевает  в
среднем  увидеть  на  экране  около  13  тысяч  убийств.  «Аме¬
риканское  телевидение  —  это  сокращенный  курс  превра¬
щения  человека  в  животное»,—утверждает  он,  и  не  без
оснований.
 Однажды  моя  дочь,  которой  тогда  было  всего  шесть
лет,  задала  мне  вопрос:  «Папа,  а  почему  здесь,  в  Америке,
по  телевизору,  если  дядя  встречается  с  тетей,  они  целу¬
ются,  а  если  дядя  с  дядей  —  обязательно  стреляют?»
 Что  следовало  сказать  ей?  Интересно,  как  на  такой
вопрос  ответят  своим  детям  американцы?
 Американская  молодежь  очень  скоро  узнаёт,  что  в  их
стране  доллар  —  это  божество,  которому  все  поклоняются,
которого  все  алчут,  за  которое  ведется  неустанная  борьба.
И  так  же  неустанно  молодежи  вдалбливают,  что  при  же¬
лании  заработать  деньги  в  Америке  проще,  чем  вбить
гвоздь  в  сливочное  масло.
 В  этой  стране,  мол,  доллары  ходят  рядом  с  люДьмп
по  улицам,  дремлют  на  скамейках  скверов,  толпятся  в  пе¬
реполненных  вагонах  подземки,  жарятся  на  солнце  вме¬
сте  с  отдыхающими,  взмывают  вверх  и  опускаются  вниз
в  лифтах  небоскребов.  Человек  должен  только  не  лениться
и,  проявив  нужную  изворотливость,  суметь  положить  эти
доллары  в  карман.  Весь  этот  приятный  процесс  американ¬
цу  всячески  стараются  облегчить  добросердечные  советчи¬
ки,  наводнившие  книжные  прилавки  брошюрами:  «Как
стать  миллионером»,  «Только  протяни  руку  —  и  миллион
твой»,  «Зачем  ты  бежишь  от  доллара?»  и  пр.  «В  Америке
нет  денег  только  у  лентцев  и  ротозеев,—  утверждают  эти
«советчики».—  Только  растяпы  и  сони  могут  пропустить
случай  разбогатеть  в  один  момент».
 Американец,  который  ничего  не  коллекционирует  или
не  принадлежит  к  какому-нибудь  клубу,  не  пользуется  ува¬
жением.  В  Америке  полно  коллекционеров.  Одни  собирают
 267

монеты,  другие  —  пуговицы,  третьи  —  засушенные  кры¬
лышки  бабочек,  жучков,  наконец,  лягушечьи  лапки  или
еще  что-нибудь.
 Люди  со  сходными  интересами,  особенно  молодежь,
объединяются  в  клубы.  Широко  известна  Ассоциация  ни¬
зеньких  американцев,  в  которую  принимают  только  тех,
чей  рост  не  превышает  146  сантиметров.  Клуб  близне¬
цов  —  название  говорит  само  за  себя;  в  Ассоциацию  лы¬
сых,  естественно,  принимают  только  мужчин,  да  и  то
лишь  после  того,  как  проверкой  установлено,  что  они  и
вправду  начисто  лишены  растительности  на  голове.  Весь¬
ма,  популярен  Клуб  старых  холостяков.  Если  члену  тако¬
го  клуба  вдруг  придет  охота  жениться,  он  должен  в  ка¬
честве  штрафа  внести  в  кассу  клуба  довольно  крупную
сумму,  после  чего  его  с  позором  вычеркивают  из  списков.
Есть  и  Общество  редкой  крови  —  оно  объединяет  тех,  у
кого  после  анализов  выявляется  редкий  состав  крови.
Члены  этого  клуба  по  крайней  мере  могут  спасти  друг
другу  жизнь,  если  один  из  них  попадет  в  положение,  при
котором  срочно  требуется  переливание.
 —  Сейчас  я  покажу  вам  памятник  нашим  морякам,—
сказал  директор  Чикагского  института  науки  и  индустрии,
провожая  меня  во  двор  музея.
 Я  рассчитывал  увидеть  постамент,  какие  мне  довелось
встречать  во  многих  городах  и  исторических  местах  США.
Увы,  никакого  памятника  во  дворе  музея  не  оказалось.
Директор  показал  рукой  вправо.  Там,  поднявшись  над  во¬
дой,  -  удобно  расположилась  немецкая  подводная  лодка.
На  ее  корпусе  белыми  буквами  было  выведено  И-505«
 «Армия  США  выиграла  семь  войн,  и  после  каждой  из
них  в  разных  местах  было  воздвигнуто  немало  памятни¬
ков,—  объяснял  директор.—  Но  моряки  почему-то  были
обижены,  хотя  их  вклад  в  победу  в  первой  и  второй  миро¬
вых  войнах  очень  велик.  Немецкий  подводный  флот  за  обе
войны  потопил  9500  различных  наших  судов  общим  водо¬
измещением  35  миллионов  тонн.  Вместе  с  ними  на  дно
Атлантики  ушло  55  тысяч  американцев.  И  все  же  битва
с  немецкими  подводными  лодками  в  Атлантическом  оке¬
ане  была  выиграна  общими  усилиями  союзников.  Для
того  чтобы  почтить  героизм  погибших,  было  решено  экспо-
пировать  в  этом  музее  настоящую  немецкую  подводную
лодку».
 Через  узкий  проход  мы  спустились  в  лодку.  Там  все
сохраняется  так4  как  было  в  годы,  когда  командир  лодки
 268

Лонг,  выполняя  указания  гитлеровского  штаба,  топил  в
Атлантическом  океане  каждое  встречное  судно.
 Но  однажды  лодке  И-505  не  повезло.  Это  случилось
4  апреля  1944  года  в  боях  у  берегов  Африки.  Лодку  уда¬
лось  засечь,  а  позже  захватить  в  полной  исправности.  По
военному  уставу  она  должна  была  погибнуть,  но  не
сдаться.  Но  этого  не  случилось...
 Командование  военно-морского  флота  США,  получив
в  свои  руки  столь  ценный  трофей,  молчало.  На  подводной
лодке  было  много  документов  и  совершенно  новой  техни¬
ки.  Команда  лодки  была  изолирована  в  засекреченном  ла¬
гере  на  Бермудских  островах,  а  участвовавшие  в  захвате
лодки  американские  моряки  дали  присягу,  что  не  произне¬
сут  ни  слова  о  ее  захвате  до  особого  распоряжения.
В  ставке  гитлеровского  командования  до  конца  войны  так
и  не  узнали,  что  их  новейшая  подводная  лодка  оказалась
в  руках  врага,  и  это,  разумеется,  дорого  обошлось  над¬
водному  флоту  нацистов.  Американцы  расшифровали
засекреченный  шифр  и  получили  возможность  читать
распоряжения  всему  подводному  флоту  гитлеровской
Германии.
 Стальное  нутро  акулы  гитлеровского  флота  ежедневно
посещает  много  народу.  Некоторые  стараются  увековечить
свое  имя  карандашом  или  красками  на  стенах.  Другие  это
делают,  оставляя  записи  в  книге  для  посетителей.
 «Хорошо,  что  эта  лодка  была  захвачена.  Слава  нашему
президенту».  Под  этой  надписью  расписалась  Джейн  из
Сан-Франциско.
 Ниже  следует  несколько  иная  надпись:  «Надо  было
захватить  не  немецкую,  а  русскую  лодку!  Позор  нашему
президенту,  который  не  знал,  кто  наш  враг,  а  кто  друг».
Под  этой  надписью  имя  неразборчиво.
 Знал  ли  человек,  сделавший  эту  запись,  правду  о  вто¬
рой  мировой  войне?  Знал  ли  он,  кто  тогда  с  кем  воевал  и
во  имя  чего  велась  война?  Эта  мысль  возникла  у  меня,  по¬
тому  что  мне  довелось  познакомиться  с  данными  Инсти¬
тута  общественного  мнения  Гэллапа.  Эти  данные  были
опубликованы  после  проведения  опроса  американских  сту¬
дентов.
 На  вопрос,  против  кого  воевала  армия  США  во  второй
мировой  войне  в  Азии,  99  процентов  студентов  ответили:
«Против  Японии».  Но  на  вопрос,  против  кого  воевала  ар¬
мия  США  в  Европе,  ответы  были  разные.  45  процентов
считали,  что  против  Германии,  38  процентов  сообщили,  что
 269

они  точно  не  знают,  а  17  процентов  были  уверены,  что
война  велась  против...  Советского  Союза.
 Такие  ответы  заставляют  задуматься.  Может,  амери¬
канская  молодежь  не  любит  истории  и  не  знакома  с  ее
фактами,  а  может,  за  этим  кроется  что-то  совсем  другое?
 Я  встречал  в  США  много  прекрасных  молодых  лю¬
дей  —  высокообразованных,  страстно  любящих  науку,  тя¬
нущихся  к  знаниям  и  свету,  молодых  рабочих  и  фермеров,
тяжким,  но  честным  трудом  зарабатывающих  свой  хлеб.
Они  не  склонили  голову  перед  долларом  и  стали  на  путь
актирной  борьбы  за  мир,  прогресс,  против  расовой  дискри¬
минации.  Это  люди  большой  души  и  высокого  мужества.
 Первомайский  митинг  в  Юнион-сквере  начался  после
окончания  рабочего  дня.  Когда  я  подошел,  там  уже  бук¬
вально  яблоку  негде  было  упасть,  а  участники  митинга
все  прибывали.  Они  несли  плакаты  и  щиты  с  лозунгам^,
требовали  мира,  работы  и  демократических  свобод.
 Я  разговорился  с  молодым  рабочим.
 —  На  первомайские  митинги  я  хожу  с  девятилетнего
возраста,—  рассказал  он  мне.—  Тогда  меня  брал  с  собой
отец.  Его  больше  нет:  чахотка  съела.  Теперь  я  хожу
сюда  сам.
 Мимо  нас  пробирались  какие-то  мужчины.  Они  вни¬
мательно  оглядывали  собравшихся,  изредка  щелкали  за¬
творами  фотоаппаратов.
 —  Это  агенты  Федерального  бюро.  Они  делают  много
фотографий,  а  потом  предъявляют  их  хозяевам  предприя¬
тий.  Если  кто  из  хозяев  узнает  своего  —  увольняет...  Но
ничего,  Нью-Йорк  —  город  большой,  всех  не  сфотографи¬
ровать.
 В  одном  нью-йоркском  кафе  я  видел  на  стене  надпись:
«Жизнь  не  только  свадьбы  да  крестины,  но  и  довольно
опасный  бизнес».
 Разве  жизнь  —  бизнес?

О  ЧЕМ  НАПОМИНАЕТ
ГОЛУБАЯ  ЛЕНТОЧКА
 Самая  легкая  дорога  —та,  что  по¬
зади.
 Надпись  у  Ниагары
 Я  думаю,  что  истинное  открытие
Америки  еще  впереди.
 Томас  Вулф
 Самолет  ИЛ-62  оторвался  от  бетонной  полосы  аэропор¬
та  Даллес.  Внизу  растворились  прикипевшие  к  зеленой
вешней  земле  контуры  Капитолия,  Белого  дома,  Пентагона
и  других  зданий  столицы  США.  Радио  воздушного  лайне¬
ра  передало  следующее  сообщение:
 —  Уважаемые  пассажиры,  наш  самолет,  летящий  по
маршруту  Вашингтон  —  Москва,  опаздывает  на  три  с  по¬
ловиной  часа  не  по  вине  Аэрофлота.  Самолет  задержали
агенты  Федерального  бюро  расследований  и  сотрудники
иммиграционных  органов.  Если,  прилетев  в  Москву,  вы
обнаружите  растерзанные  чемоданы  и  пропавшие  вещи,
просим  предъявить  претензии  органам  власти  США...
 То,  что  мы  услышали,  сидя  в  удобных  креслах  самоле¬
та  и  удаляясь  от  Вашингтона,  не  было  для  нас  новостью,
ибо  не  только  экипаж  самолета,  но  и  мы,  пассажиры,  толь¬
ко  что  пережили  это  в  аэропорту  Даллеса.
 Во  время  регистрации  билета  в  аэропорту  я  попро¬
сил  место  у  окна,  не  предчувствуя,  что  вскоре,  еще  не
поднявшись  в  воздух,  увижу  совершенно  неожиданное
зрелище.
 Рослый  подтянутый  мужчина  средних  лет  стоял  у  ав¬
томатически  открывающихся  стеклянных  дверей  и  разго¬
варивал  сам  с  собой.  Это,  разумеется,  не  был  какой-нибудь
выбитый  из  колеи  безработный,  а  сотрудник  соответствую¬
щего  ведомства  с  вмонтированной  в  одежду  радиоаппара¬
турой.  Вначале  я  не  придал  этому  факту  значения  —  ведь
вся  сегодняшняя  Америка  напоминает  огромный  рентге¬
новский  экран,  на  котором  виден  каждый  шаг  человека  не
 271

только  в  магазине,  банковской  конторе,  на  улице,  но  и  в
собственной  кухне.  Под  предлогом  борьбы  с  преступностью
в  стране  ведется  массовое  и  тщательное  просвечивание
людей.
 Нас  посадили  в  вагончик,  который  должен  был  доста¬
вить  к  самолету.  Дверь  закрылась,  но  вагончик  не  сдви¬
нулся  с  места.  Что  произошло?  Я  видел  через  стеклянную
дверь  снующих  взад  и  вперед  американцев.  В  узкую  щель
приоткрытых  дверей  проник  слух,  что  в  одном  из  чемода¬
нов  обнаружено  оружие,  поэтому  проверяют  багаж  всех
пассажиров.
 —  Везу  три  бутылки  виски.  Не  разобьют?
 —  А  у  меня  в  чемодане  подарок  внуку  —  индейский
лук  со  стрелой.
 —  Разве  не  знаете,  что  оружие  везти  нельзя?  Может,
из-за  этого  нас  и  задержали?
 В  моем  кармане  лежал  вечерний  выпуск  «Вашингтон
стар».  Прочитал  заметку  о  терроре  в  Атланте.  Найден
еще  один,  двадцать  седьмой  по  счету,  мертвый  негритян¬
ский  мальчик...  Одна  женщина  попросила  пить.  Жажду
почувствовали  и  другие  пассажиры.  Нас  выпустили  в  зал
аэропорта.  Вернулся  второй  вагончик,  доставивший  часть
пассажиров  к  самолету,  в  котором  хозяйничали  американ¬
ские  агенты.
 Служащий  Аэрофлота  сообщил,  что  нас  покормят  за
счет  Аэрофлота  в  кафе  аэропорта.  Продвигаться  вперед
черепашьими  темпами  в  очереди  было  приятнее,  нежели
стоять  неподвижно  на  месте.
 Стали  поговаривать,  будто  американцы  намереваются
надолго  задержать  самолет.  Кое-что  нам  было  известно,
строились  всевозможные  догадки.
 Некоторые  факты  из  истории  похищения  нашего  само¬
лета  стали  известны  лишь  позднее,  когда  в  Москве  и  Ва¬
шингтоне  состоялись  пресс-конференции  со  свидетелями
событий.
 Американская  печать  вначале  сообщила,  что  из  совет¬
ского  самолета  были  изъяты  три  ящика  с  «приборами  обо¬
ронного  назначения».  Во  время  захвата  самолета  были
конфискованы  запасные  части  навигационных  систем,  при¬
обретенные  ранее  и  привезенные  для  гарантийного  ремон¬
та.  Кстати,  согласно  действующим  законам,  этими  систе¬
мами  обязаны  пользоваться  советские  пассажирские  са¬
молеты,  направляющиеся  в  США.  Газета  «Нью-Йорк
тайме»,  проверив  факты,  сообщила,,  что  упомянутое  обо¬
 272

рудование  было  приобретено  у  компании  «Норден  сис¬
теме»  по  выданным  властями  лицензиям.  Это  подтвердило
и  министерство  торговли  США.  Служащие  таможни  меж¬
дународного  аэропорта  Вашингтона  заблаговременно  про¬
верили  груз  и  дали  разрешение  на  его  погрузку  в  самолет...
Однако  в  то  время  мы,  пассажиры  самолета,  еще  не  знали
этого.  В  голову  лезли  разные  мысли.
 «Америка  дала  мировой  цивилизации  небоскребы,  ав¬
томобили  и  жевательную  резинку»,—  вспомнились  слова
одного  знакомого  американца.
 Из  50  самых  высоких  домов  мира  45  стоят  на  земле
США.  Долгое  время  поражал  головокружительный
102-этажный  Эмпайр  стейт  билдинг  высотой  в  1250  футов
(1  фут  =  30,48  сантиметра).  Недавно  этого  каменного  нью-
йоркского  рекордсмена  затмил  выросший  неподалеку  от
набережной  Гудзона  Центр  международной  торговли  в
110  этажей.  На  этот  гигант  высотой  1353  фута,  оцененный
в  5  миллиардов  долларов,  мы  поднялись  на  быстроходном
лифте  за  57  секунд.  Заходило  солнце,  и  виден  был  окра¬
шенный  в  розовые  тона,  изрезанный  гранями  небоскребов
горизонт.  Какими  ничтожными  казались  под  ногами  дру¬
гие  нью-йоркские  великаны!  Как  могуч  человек,-  умеющий
создавать,  подобные  творения!  Однако  сейчас  и  Центр
международной  торговли  лишился  короны  самого  высоко¬
го  дома.  В  Чикаго  небо  рассекает  насчитывающий  109  эта¬
жей,  но  высотой  в  1450  футов  Сирс-билдинг.
 А  как  обстоят  дела  со  вторым  изобретением  американ¬
цев  —  автомобилем?  Каждый  пятый  американец  связан  с
производством  или  обслуживанием  автомашин.  Они  за¬
прудили  улицы,  породили  энергетический  кризис.  Но  не¬
ожиданно  американский  автомобиль  оказался  нокаутиро¬
ванным  на  рынке  его  японским  собратом.  За  последние
три  года  производство  автомобилей  в  США  сократилось  на
30  процентов.  Только  в  1980  году  четырехколесная  инду¬
стрия  Детройта  понесла  убытки  в  4  миллиарда  долларов.
200  тысяч  рабочих  потеряли  работу.  В  то  же  время  еже¬
дневно  в  американских  портах  с  японских  судов  разгру¬
жается  по  6  тысяч  «тойот»,  «датсунов»,  «мазд»  и  «хонд».
Японские  автомобили  оккупировали  ^23  процента  амери¬
канского  рынка.  Ведется  война  без  пушек  и  атомрых  бомб.
Автомобильные  короли  Детройта  утверждают,  будто  япон¬
ские  автомобили  пользуются  большим  спросом  только  по¬
тому,  что  потребляют  меньше  бензина.  Это  правда,  но  они
умалчивают,  что  у  американцев  имеются  серьезные  пре¬
 18  Заказ  2053
 273

тензии  к  компаниям  Форда,  Крейслера  и  «Дженерал  мо¬
торе».  Нормальная  конкурентная  борьба  явно  невыгодпа
дяде  Сэму.  Существуют  два  выхода:  или  принять  меры  по
ограничению  импорта,  или  совершенствовать  производст¬
во  автомобилей  в  стране.  Первый  вариант  ухудшил  бы
японо-американские  отношения,  а  второй  вряд  ли  возмо¬
жен,  так  как  автомобильная  промышленность  Японии  не
стоит  на  месте.
 Глубокие  потрясения  переживает  и  третье  «американ¬
ское  изобретение»  —  жевательная  резинка.
 «Ренессанс  жевательной  резинки!»  —  такую  пропитан¬
ную  оптимизмом  рекламу  я  видел  в  вагонах  нью-йоркско¬
го  метро.
 Купив  новый  «Пеперминт»,  я  обнаружил  в  массе  кап¬
лю  густой  жидкости  с  приятным  вкусом  и  запахом.  Она,
очевидно,  и  положила  начало  ренессансу  жевательной
резинки.  Сейчас  в  США  миллионы  натуральных  и  искус¬
ственных  зубов  вновь  с  большим  азартом  жуют  мягкую  и
неубывающую  массу.
 Сидя  в  душном  вагончике  в  аэропорту  Даллес,  я,  воз¬
можно,  не  думал  бы  о  небоскребах,  автомобилях  и  жева¬
тельной  ревинке,  если  бы  у  меня  на  коленях  не  лежал  но¬
мер  «Вашингтон  стар»  со  статьей,  утверждающей,  что
нынешняя  администрация  США  не  сама  избрала,  а  вы¬
нуждена  проектировать  свою  внутреннюю  и  внешнюю  по¬
литику,  глядя  на  мир-сквозь  призму  «советской  угрозы».
Этот  непрестанно  повторяемый  миф  и  напомнил  мне  же¬
вательную  резинку.  Подобная  жевательная  резинка  с  кап¬
лей  дегтя  внутри  действительно  переживает  в  США  бум.
 Одйи  сначала  думают,  а  потом  говорят.  Другие  сначала
говорят,  а  потом  думают.  Государственный  секретарь
США  А.  Хейг  в  первой  же  своей  публичной  речи  обвинил
Советский  Союз  в  поддержке  мирового  терроризма.  Это  его
безответственное  заявление  было  встречено  с  удивлением
даже  в  ЦРУ.  Однако  спецслужба  получила  указание  под¬
готовить  документ,  подтверждающий  слова  А.  Хейга.
Доклад  получился  настолько  неубедительным,  что  госде¬
партамент  отклонил  его.  Затем  такое  же  задание  было
поручено  разведке  Пентагона.  И  у  нее  ничего  не  получи¬
лось.  Пе  нашла  фактов.  Тогда  за  дело  взялся  националь¬
ный  совет  по  разведке.  Но  и  его  постигла  неудача.  И  в  это
трудное  для  госсекретаря  США  время,  когда  ему  не  суме¬
ли  помочь  три  главные  разведывательные  организации
страны,  на  помощь  пришла  никому  не  известная  Клер
 274

Стерлинг  со  своей  309-страничной  книгой  «Сеть  террора».
Эта  книга  лжи  и  клеветы  писалась  лихорадочно  и  издана
одновременно  в  США,  Англии,  Франции,  Италии,  Мекси¬
ке,  Испании  и  других  странах.  У  книги  16  разделов,  а  у
ее  автора  —  ни  грамма  совести.  Мадам  Стерлинг  затуше¬
вала  все  жуткие  террористические  акты  и  преступления
фашистов  и  правых  экстремистов  в  разных  местах  пла¬
неты.
 У  всех  религий  есть  свои  священные  писания.  Теперь
такое  писание  получила  и  новая  администрация  США.  Его
часто  цитирует  А.  Хейг.  «Сеть  террора»  я  видел  в  киоске
печати  в  аэропорту  Даллес.  Она  была  безмолвным  свиде¬
телем  позорных  действий  американских  органов  власти
по  отношению  к  нам  —  пассажирам  задержанного  само¬
лета  ИЛ-62.  Однако  об  этом  в  следующем  издании  книги
наверняка  не  будет  сказано  пи  слова...
 Кстати,  я  обнаружил  в  этой  книге  фамилию  знакомого
журналиста,  лауреата  литературной  премии  имени  А.  Тол¬
стого  Виталия  Кобыша.  Стерлинг  пишет,  что  Кобыш
14  июля  1978  года  во  Франции  встретился  с  руководите¬
лями  действующей  в  Испании  террористической  органи¬
зации  басков  с  целью  гальванизации  ее  деятельности.
Возвратившись  в  Москву,  я  спросил  у  своего  друга
Виталия,  знает  ли  он,  что  о  нем  пишет  Клер  Стерлинг.
 —  Знаю,—  усмехнулся  он.—  Жаль  только,  что  она
сама  не  знает,  что  пишет.  Во-первых,  июль  1978  года  я
провел  в  Москве,  во-вторых,  за  всю  свою  жизнь  не  встре¬
чал  ни  одного  баска,  в-третьих,  во  Франции  я  бывал  лишь
десять  лет  назад...
 В  Вашингтоне  к  отелю  «Хилтон»  подъезжает  множе¬
ство  туристов.  Американцы  желают  собственными  глаза¬
ми,  а  не  с  экрана  телевизора  увидеть  то  место,  где  было
совершено  покушение  на  их  президента.  Они  из  уст  гида
узнают,  что  в  тот  роковой  вечер  Джон  Хинкли  за  две  се¬
кунды  выпустил  шесть  пуль,  которые  попали  в  четверых,
что  ранившая  Рональда  Рейгана  пуля  отскочила  от  лиму¬
зина,  что  супруга  президента  в  то  время  находилась  в
Лос-Анджелесе  и  видела  террористический  акт  по  теле¬
визору,  что  пистолет,  из  которого  стрелял  Джон  Хинк¬
ли,—  западногерманского  производства,  что  в  1980  году
США  импортировали  из-за  границы  298  689  единиц  стрел¬
кового  оружия...
 Ие  всех  туристов  привлекают  видевшие  трагические  со¬
бытия  стены  отеля  «Хилтон».  Некоторые  с  раннего  утра
 275

стоят  возле  Белого  дома.  Тот,  у  кого  хватает  терпения  в
солнцепек  черепашьим  шагом  ползти  вперед,  3  часа  спустя
попадает  в  резиденцию  президентов  США.  Мне  повез¬
ло  —  в  очереди  у  самых  ворот  Белого  дома  я  увидел  виль¬
нюсцев  —  Аушру  Стасюнайте,  Раймондаса  Катилюса  и  По-
виласа  Стравинскаса.  Они  предложили  присоединиться  к
ним.  Мог  ли  я  отказаться?
 В  Белом  доме  мне  доводилось  бывать  и  раньше,  когда
здесь  жили  Дуайт  Эйзенхауэр,  Джон  Кеннеди,  Линдон
Джонсон.  Менялись  президенты,  неизменным  оставался
дворец.  Мы  остановились  у  сквера,  названного  именем
Кеннеди.  Американцы  обменивались  впечатлениями.
 —  Когда,  наконец,  будет  установлен  подлинный  убий¬
ца  Кеннеди?
 —  Никогда!
 —  Но  ведь  у  нас  есть  Федеральное  бюро  расследо¬
ваний!
 —  Поэтому  мы  и  не  знаем  и  не  узнаем  правды!
 ,  Терроризм  —  постоянный  спутник  американской  жиз¬
ни.  Джон  Кеннеди,  Роберт  Кеннеди,  Мартин  Лютер  Кинг,
Джон  Леннон  —  это  лишь  несколько  жертв  страшного  тер¬
рора.  Корни  этих  преступлений  следует  искать  не  на
освещенной  неоновыми  огнями  рекламы  поверхности  об¬
щественной  жизни,  а  значительно  глубже.
 Когда  в  Риме  было  совершено  покушение  на  папу
Иоанна  Павла  II,  телекомментатор  Эн-Би-Си  обратился
к  вице-президенту  США  Дж.  Бушу  с  просьбой  сказать,
что  надо  делать,  чтобы  остановить  страшную  волну  тер¬
роризма,  охватившую  мир.
 —  Не  знаю,—  ответил  он.
 Трудно  поверить  в  искренность  его  слов.  Сами  амери¬
канцы  опубликовали  документы,  доказывающие,  что  Цент¬
ральное  разведывательное  управление  активно  участво¬
вало  в  убийстве  национального  героя  Конго  Патриса  Лу-
мумбы,  в  фашистском  перевороте  в  Чили  и  в  уничтожении
там  тысяч  невинных  людей,  организовало  попытки  убить
Фиделя  Кастро.  Дж.  Буш  был  директором  ЦРУ,  поэтому
больше  других  знает,  почему  в  Соединенных  Штатах  Аме¬
рики  нашли  теплое  пристанище  и  надежную  защиту  во¬
енные  преступники,  бежавшие  на  Запад  с  оккупированных
«третьим  рейхом»  территорий,  почему  покровительствуют
воздушным  пиратам  Бразинскасам,  совершившим  уголов¬
ное  террористическое  преступление  в  советском  самолете.
Вице-президент  США  не  может  не  знать,  что  терроризм
 276

па  нашей  планете  не  утихнет  до  тех  пор,  пока  государст¬
венная  политика  США  будет  строиться  на  провокациях
и  терроризме.
 Когда  у  Альберта  Эйнштейна  спросили,  каким  ору¬
жием  люди  будут  пользоваться  в  третьей  мировой  войне,
он  ответил:
 —  Не  знаю.  Но  если  она  произойдет,  то  в  четвертой
мировой  войне  люди  будут  пользоваться  каменными  то¬
порами.
 Думать  о  будущем  человечества  обязаны  все.  Те,  в
чьих  руках  большая  сила,  обязаны  испытывать  большое
чувство  ответственности.
 Когда  в  Вашингтоне  были  вынуждены  перейти  от
конфронтации  к  переговорам,  в  международной  жизни
произошло  немало  позитивных  изменений.  С  крыши  зда¬
ния,  возведенного  в  годы  «холодной  войны»,  закапала
вода,  поливая  пробившиеся  ростки  надежды.
 Но  всех  ли  это  радовало?  Политические  «ястребы»  со¬
бирались  с  силами,  готовились  к  реваншу.  Прошло  десять
лет,  и  лозунг  конфронтации  вновь  вернулся  в  Белый  дом.
Практическое  выражение  этого  —  ход  переговоров  об  огра¬
ничении  ядерных  вооружений  в  Европе,  раздувание  воен¬
ного  бюджета.
 Министр  торговли  США  Малькольм  Болдридж  издал
директиву,  как  усовершенствовать  язык  служебных  бумаг,
как  избежать  бюрократических  штампов.  Директива  тре¬
бует,  чтобы  служащие  писали  коротко,  как  Эрнест  Хемин¬
гуэй,  и  образно,  как  Зани  Грей.  Последний  упомянут  не
случайно.  Кто  не  знает  его  героев  в  широкополых  шля¬
пах?  Министра  торговли  Болдриджа  многие  называют
«ковбоем  из  Коннектикута»  не  только  потому,  что  ему
нравятся  герои  Зани  Грея,  но  еще  и  потому,  что  он  укра¬
сил  свой  кабинет  седлами  и  скульптурами  на  темы  «дико¬
го  Запада».  Ковбоемания  охватила  Капитолий  и  Белый
дом...  Конгрессмен  Клинт  Робертс  из  штата  Северная  Да¬
кота  гордится  сходством  с  ковбоем  Мальборо...  Под  сеныо
широкополой  шляпы  начинается  возрождение  чувства  соб¬
ственного  достоинства  американцев...  Только  высокие  са¬
поги  могут  помочь  народу  выбраться  из  трясины,  в  кото¬
рую  он  угодил...  Политические  ковбои  не  ориентируются
на  инстинкты  стада...
 Эти  слова  я  выписал  из  «Вашингтон  стар»,  которую  я
читал,  сидя  в  вагончике  и  дожидаясь  завершения  истории,
напоминающей  времена  ковбоев  «дикого  Запада».
 277

Слово  «ковбой»  образовано  из  двух  слов:  «ков»  —  коро¬
ва,  «бой»  —  мальчик.  Американский  пастух  отличается  от
пастушка  из  романа  «Проданные  годы»  Ю.  Балтушиса
тем,  что  он  не  бегает  босиком  за  коровами,  а  носит  высо¬
кие  сапоги  и  широкополую  шляпу.  Впоследствии  слово
«ковбой»  приобрело  обобщающий  смысл,  символ  смелого
и  готового  на  все  мужчины.  Сейчас  оно  в  американской
печати,  на  телевидении  и  в  повседневном  языке  подчас
превосходит  даже  слово  «доллар».
 В  Вашингтоне  трудно  найти  магазин  одежды,  в  кото¬
ром  не  продавались  бы  широкополые  шляпы,  дискотеку,
где  не  было  бы  ковбойских  песен,  столовую,  в  которой  не
подавалось  бы  жаркое  «Дикий  Запад».
 Ковбойскому  буму  содействовал  и  сам  Рональд  Рейган.
Он  иногда  расхаживает  по  Белому  дому  в  огромных  са¬
погах,  подпоясавшись  широким  ремнем  с  большой  бле¬
стящей  бляхой.  Сладкие  голоса  утверждают,  что  он  и  сей¬
час,  стоит  лишь  ему  захотеть,  прекрасно  сыграл  бы  роль
главного  героя  «Дня  Долины  смерти».  В  Вашингтоне  я
побывал  в  ресторане,  где  меня  вежливо  обслужили  «ков¬
бои».  К  их  широким  ремням  были  прикреплены  револь¬
веры,  разумеется  ненастоящие,  как  и  само  ковбойское  дви¬
жение.
 Для  возврата  к  источнику  патриотизма  старых  времен
недостаточно  приобретенной  в  магазине  шляпы.
 Бороться  с  модой  бессмысленно,  ибо  любая  мода  не¬
долговечна.  Мода  начинается,  словно  торнадо,  и  через  не¬
которое  время  угасает,  словно  пламя  костра.  Важнее,  как
человек  мыслит,  а  не  какую  шляпу  носит.  МысляЬще
американцы  опасаются,  как  бы  ковбойский  авантюризм
надолго  не  обосновался  под  сводами  Белого  дома.
 Сотрудник  Федерального  бюро  расследований  Уильям
Рудман,  руководивший  в  аэропорту  Даллес  «ковбоями»,
пытавшимися  спутать  крылья  самолета  ИЛ-62,  заявил
сотрудникам  советского  посольства,  что  он  «выполняет
приказ  сверху».  Сотрудник  госдепартамента  Д.  Фишер
признал,  что  все  это  было  совершено  с  ведома  госдепар¬
тамента.
 Когда  этот  террористический  акт  завершился  конфу¬
зом,  исполняющий  обязанности  пресс-секретаря  Белого
дома  мистер  Спике  свалил  всю  вину  за  события  в  между¬
народном  аэропорту  Вашингтона  на  таможенную  службу.
«Эта  акция,—  заявил  он,—  не  имеет  никакой  связи  с  на¬
шей  внешней  политикой».
 278

Не  имеет  ли?  Неужто  мистер  Спике  ие  знает,  от  кого
зависит  ясное  или  облачное  небо  международной  жизни?
Самолет  по  международным  соглашениям  является  экстер¬
риториальной  зоной,  на  которую  нет  доступа  сотрудникам
другого  государства  без  обоюдной  договоренности.  К  сча¬
стью,  наш  самолет  был  захвачен  американцами  всего  на
три  с  половиной  часа.  Но  меняет  ли  это  суть  дела?  Если
грабители  успевают  ограбить  банк  не  за  три  часа,  а  за  три
минуты,  преступление  с  точки  зрения  закона  не  приобре¬
тает  смягчающих  вину  обстоятельств...
 ...Наш  самолет  удалялся  от  столицы  США.  Монотонно
гудели  реактивные  моторы  лайнера.  Мысль  человека  летит
быстрее  самолета.  Времени  было  достаточно,  и  мои  мысли
летели  как  белокрылые  птицы.  Наша  планета,  которую
люди  назвали  Землей,  небольшая,  но  очень  неспокойная.
Это  особенно  чувствуется  в  наши  дни,  когда  силы  реакции
нагло  атакуют  позиции  социализма,  прогресса,  гуманизма.
 Древние  мастера,  отливая  из  меди  колокола,  выдумыва¬
ли  и  распространяли  какую-нибудь  легенду  и  верили:  чем
шире  она  распространится,  тем  дальше  будет  слышен  ко¬
локольный  звон.  Сегодня,  преследуя  злые  цели,  подобным
образом  поступают  пропагандисты  империализма,  распро¬
страняя  злые  легенды  о  мнимых  нарушениях  прав  чело¬
века  в  Стране  Советов,  о  мнимой  советской  угрозе.
 Империалисты  Запада  лихорадочно  производят  не
только  снаряды  с  химическими  и  бактериологическими
зарядами,  но  и  снаряды  лжи  и  клеветы.  Этими  снарядами
усиленно-  обстреливается  и  земля  Советской  Литвы.  Ле¬
генды  могут  быть  красивыми  и  белокрылыми.  Ложь  всегда
черная,  даже  когда  ее  сочиняют  в  Белом  доме.
 Американский  конгрессмен  из  штата  Иллинойс  Хайт
предложил  проект  резолюции  о  ежегодном  праздновании
дня  прибалтийцев.  Это  грубое  вмешательство  в  дела  ли¬
товского,  латышского  и  эстонского  народов.  Нужно  обла¬
дать  большой  наглостью  и  не  иметь  ни  грамма  совести,
чтобы  говорить  от  имени  других  народов,  не  видя  уого,  что
творится  в  собственной  стране,  игнорировать  и  факты,  и
историю.  Не  в  те  колокола  бьете,  господа!  А  мы  историю
не  забыли.  Для  нас  она  слышится  в  колоколах  Хатыни,
IX  форта  в  Каунасе  и  в  победном  салюте  в  Москве.
 30-е  годы,  когда  в  Германии  закисали  фашистские
дрожжи  и  нацисты  в  коричневых  рубашках  формулирова¬
ли  свою  черную  мизантропию,  я,  подобно  многим  другим
журналистам  Советской  Литвы,  был  еще  ребенком.  Лишь
 279

позже  узнал,  что  тогда  была  запрограммирована  наша
судьба:  литовский  народ,  как  и  другие  народы  Европы,
должен  был  испариться,  словно  капля  дождя,  брызнувшая
на  раскаленный  камень.
 Откроем  еще  одну  страницу  книги  истории.  В  1895  году
в  Вильнюс  приезжал  Владимир  Ильич  Ульянов,  чтобы
установить  связь  с  социал-демократическими  группами,
дабы  литовский  народ  вместе  с  русским  и  другими  наро¬
дами  поднялся  на  революционную  борьбу.  И  трудящиеся
моей  республики  после  установления  Советской  власти
первый  памятник  на  своей  земле  воздвигли  Ленину.  Когда
же  был  разгромлен  фашизм,  на  зеленом  холме  близ  Криж-
кальниса  каменная  женщина  на  вечные  времена  подняла
дубовую  ветвь  —  символ  благодарности  литовского  народа
советскому  воину-освободителю.  А  фашизму  был  постав¬
лен  памятник  позора  —  это  Нюрнбергский  процесс  и  при¬
говор  военным  преступникам.
 Эти  поучительные,  как  сама  жизнь,  события  я  вспом¬
нил,  когда  в  редакцию  гавоты  «Тиеса»,  где  я  работаю,  из
Парижа,  Брюсселя  и  Лондона  етали  приходить  письма  в
фирменных  конвертах  «Эмнисти  интернэшнл»  («Между¬
народная  амнистия»),  авторы  которых  пишут,  будто  в  Со¬
ветской  Литве  нарушаются  права  человека.  Возможно,
«защитники  прав  человека»  перепутали  адреса?
 Ведь  подобные  письма  следовало  бы  отправить  в  Ва-
ши1  гтон  и  Преторию,  в  Сантьяго  и  Сан-Сальвадор,  где
действительно  цинично,  без  зазрения  совести  попираются
элементарные  права  человека!  Увы,  это  не  ошибка,  а  про¬
думанная  атака  центров  идеологических  диверсий  запад¬
ного  мира.
 Человек  может  прожить  без  пищи  несколько  недель,
без  воды  —  несколько  дней,  без  воздуха  —  несколько  де¬
сятков  секунд.  Не  знаю,  сколько  времени  может  просуще¬
ствовать  физически  здоровый  человек  без  мыслей,  но  обще¬
известно,  что  существует  смерть  не  только  физической,  но
и  духовной  жизни.  Какая  из  них  страшнее,  сказать  трудно.
Лиши  человека  способности  мыслить,  и  его  не  станет.
К  этому  стремятся  буржуазная  пропаганда,  ее  система
средств  массовой  информации.
 Кто  не  слыхал  о  докторе  Айболите?  Удивительный
доктор  —  искренний  друг  и  защитник  ребят  и  зверят  во
всех  бедах  и  несчастьях.  Однако  мало  кому  известно,  что
прототипом  этого  литературного  героя  Корнею  Ивановичу
Чуковскому  послужил  живший  в  Вильнюсе  доктор  Тимо¬
 280

фей  Осипович  Шабад.  Это  был  человек,  пользовавшийся
огромной  любовью  и  уважением  многих  и  многих  обездо¬
ленных  и  обиженных.  Бедняков  он  лечил  бесплатно.  21  ок¬
тября  1905  года  царские  сатрапы  расстреляли  на  улицах
Вильнюса  мирную  демонстрацию  трудящихся.  Доктор  Ша¬
бад  смело  встал  на  сторону  людей,  борющихся  за  свои  пра¬
ва.  Через  несколько  дней  он  был  арестован  и  брошен  в
Лукишкскую  тюрьму,  где  познакомился  с  известным  ре¬
волюционером  Мечиславом  Козловским.  Во  время  револю¬
ционных  боев  1918—1919  годов  Шабад  оказывал  медйцин-
скую  помощь  борцам  за  Советскую  власть  в  Литве.  Его
любили  пе  только  взрослые,  но  и  дети.  Они  приносили  ему
на  лечение  больных  собак,  кошек,  голубей.
 Корней  Чуковский,  много  раз  еще  до  революции  при¬
езжавший  в  Вильнюс,  обычно  останавливался  у  доктора
Шабада.  В  письме,  написанном  5  апреля  1967  года  из  Пе¬
ределкина  вильнюсскому  историку  Владиславу  Бикуличу,
Корней  Иванович  вспоминал:  «В  Вильнюсе  (тогдашней
Вильне)  я  познакомился  с  доктором  Шабадом.  Он  пригла¬
сил  меня  поселиться  у  него.  Семья  была  прекрасная,  очень
радушная...»
 Когда  гитлеровские  оккупанты  убивали  в  Литве  детей,
доброго  Айболита  —  доктора  Шабада  —  уже  не  было  в  жи¬
вых:  он  умер  в  1935  году.  В  память  о  нем  перед  детской
лечебницей  в  одном  из  районов  Вильнюса,  на  Антакальни-
се,  был  установлен  бюст  с  надписью:  «Большой-друг  де¬
тей  —  доктор  Т.  О.  Шабад».  Больничный  сторож  в  первые
дни  оккупации  спрятал  этот  бюст  от  фашистов  и  сохранил
его.
 Находясь  на  журналистской  работе  в  США,  я  познако¬
мился  с  сотрудником  газеты  «Нью-Йорк  тайме»,  фамилия
которого  тоже  была  Шабад,  рассказал  ему  эту  историю  и
поинтересовался,  не  является  ли  прототип  Айболита  его
родственником.  Американский  журналист  подтвердил,  что
его  родные  действительно  жили  в  Вильнюсе  и  один  из  них
был  известным  врачом.
 —  Не  следует  ли  вам,—  спросил  я  его,—  хотя  бы  из
уважения  к  памяти  удивительного  вильнюсского  доктора
Айболита,  рассказать  американским  читателям  о  тех,  кто
помогал  оккупантам  уничтожать  людей  в  Вильнюсе,  а  сей¬
час  нашел  приют  в  США?
 —  Им  не  будет  от  этого  ни  жарко,  ни  холодно:  в  нашей
стране  у  них  есть  влиятельные  покровители,—  ответил  он.
 Цинизм  американского  империализма  беспределен.  Ра¬
 281

кеты  с  ядерными  боеголовками,  которые  они  собираются
разместить  в  Европе,  они  назвали  именем  Першинга.  От¬
куда  ведет  начало  это  название  смертоносных  ракет?  Рас¬
кроем  книгу  преступлений  империализма.  Там  мы  найдем
имя  американского  генерала  Джона  Джозефа  Першинга.
Это  он  в  1886  году  в  рядах  войск  агрессоров  воевал  в  Мек¬
сике,  это  он  в  1890  году  участвовал  в  карательной  опера¬
ции  против  индейского  племени  близ  Вундед-Ни.  Затем  бес¬
чинствовал  на  Кубе,  на  Филиппинах,  снова  в  Мексике.  Вот
какое  имя  дал  Пентагон  ракетам,  которые  должны  навлечь
на  Европу  смертельную  опасность.
 В  то  же  время,  когда  советский  космонавт  Герман  Ти¬
тов,  возвратившийся-  с  космической  орбиты,'  гостил  в  Сое¬
диненных  Штатах  Америки,  я  работал  корреспондентом
газеты  «Москоу  ныос»  в  Нью-Йорке  и  был  очевидцем  того,
с  каким  искренним  уважением  и  сердечностью  встречали
его  американцы.  Одна  жительница  Нью-Йорка  спросила  у
него:
 —  Кому  принадлежит  космое?
 Герман  Титов  улыбнулея  и  ответил:
 —  Людям  и  звездам.
 Недавно  мне  довелось  побывать  в  древнем  русском  го¬
роде  Калуге,  в  котором  Константин  Эдуардович  Циолков¬
ский  проектировал  человеку  дорогу  в  космос.  В  этом  горо¬
де  находится  впечатляющий  Музей  космонавтики.  Во  вре¬
мя  осмотра  его  экспозиции  я  невольно  остановился  у  одно¬
го  экспоната.  Экипажи  кораблей  «Аполлон»  и  «Союз-19»
подарили  музею  изданную  в  1914  году  книгу  К.  Циолков¬
ского  «Исследование  мировых  пространств  реактивными
приборами».  На  обложке  —  автографы  советских  космо¬
навтов  Леонова  и  Кубасова  и  американского  астронавта
Стаффорда,  оставленные  ими  во  время  совместного  косми¬
ческого  полета  в  июле  1975  года.
 Внутренний  мир  каждого  человека  равнозначен  космо¬
су,  и  в  нем  достаточно  места  для  светлого  гуманизма  и  кра¬
соты,  для  благородной  дружбы  и  сотрудничества.
 Хочется  повторить  несколько  перефразированный  мною
упомянутый  вопрос,  который  американка  задала  Герману
Титову: 	_
 —  Кому  принадлежит  наша  планета?
 И  ответить:
 —  Нам,  нашим  детям  и  внукам.
 В  мире  никогда  не  было  и  не  будет  слишком  много  цве¬
тов  и  детского  смеха.
 282

Наш  самолет  на  пути  из  Вашингтопа  в  Москву  при¬
землился  на  канадской  земле,  в  аэропорту  на  острове
Ньюфаундленд,  чтобы  пополнить  запасы  горючего  и  сме¬
нить  экипаж.  Вновь  поднявшись  в  воздух,  ИЛ-62  на  высоте
10  тысяч  метров  со  скоростью  950  километров  летел  в  на¬
правлении  восхода  солнца,  поэтому  ночь  прошла  очень
быстро.  Для  пассажиров  ИЛ-62  сутки  были  на  семь  часов
короче.  Так  мы  рассчитались  за  удлинившиеся  на  семь  ча¬
сов  сутки  во  время  полета  из  Москвы  в  Вашингтон.
 Как  рассчитаются  органы  власти  США  за  потерянные
и  испорченные  нам  часы  на  аэродроме  Даллес?
 Когда  колеса  самолета  коснулись  посадочной  полосы
аэропорта  Шереметьево  и  дрожь  корпуса  лайнера  вернула
меня  от  раздумий  к  реальности,  когда  я  всем  телом  ощу¬
тил  инерцию  тормозящего  самолета  и  в  круглое  окошко
увидел  самолеты  разных  авиакомпаний  мира,  я  подумал:
что  произошло  бы,  если  бы  с  американским  самолетом  в
Москве  поступили  так,  как  с  нашим  в  Вашингтоне?  Нетруд¬
но  себе  представить,  какой  шум  подняла  бы  долларовая
пропаганда.  Наконец,  что  произошло  бы,  если  бы  во  всех
аэропортах  мира  органы  власти  начали  бы  вести  себя  так,
как  американцы  в  аэропорту  Даллес?
 В  московском  аэропорту  я  получил  свой  чемодан,  пере¬
вязанный  голубой  ленточкой.  Американцы  подобным
образом  перевязывают  новогодние  подарки.  Ленточка
была  очень  прочной.  Чтобы  разрезать  ее,  нужен  острый
нож.  Перевязанными  оказались  все  чемоданы  пассажиров,
проверенные  американскими  агентами.  Я  сохраняю  голу¬
бую  ленточку.  Это  своеобразный  сувенир.

В  канун  1982  года  президент  США  Рональд  Рейган  с
помощью  аппарата  дистанционного  управления  зажег  из
Белого  дома  установленную  поблизости  рождественскую
елку  высотой  в  32  фута.  По  утверждению  американской
печати,  президент  вынужден  был  воспользоваться  дистан¬
ционным  управлением  из  соображений  безопасности.  Ког¬
да  вспыхнули  тысячи  разноцветных  лампочек,  президент
США  огласил  традиционные  пожелания  мира  всем  амери¬
канцам.  За  несколько  дней  до  того,  как  засияла  празднич¬
ная  елка  и  заискрился  фейерверк  слов  президента  о  мире,
конгресс  США  одобрил  предложенные  Белым  домом  ассиг¬
нования  в  1982  году  на  военные  нужды  более  200  милли¬
ардов  долларов,  а  несколько  дней  спустя  Р.  Рейган  при¬
нялся  сыпать  угрозы  по  адресу  польского  и  советского
народов,  объявил  о  принятии  по  отношению  к  ним  дискри¬
минационных  мер.
 В  те  дни,  когда  фашизм  в  Италии  наносил  удары  демо¬
кратии,  Муссолини  говорил:  «Мир  —  это  красиво,  но  пуш¬
ки  и  самолеты  —  еще  красивее».  В  Вашингтоне  не  столь
откровенны.
 Фашисты  превратили  спокойный  испанский  городок  в
руины.  Художник-антифашист  Пабло  Пикассо  воздвиг  его
жертвам  нерушимый  памятник  —  создал  картину  «Герни¬
ка».  Пабло  Пикассо  осудил  войну  и  фашизм.  Созерцая  эту
картину,  я  вспомнил  сожженную  вместе  с  жителями  де¬
ревню  Пцрчюпис  в  моей  родной  Литве.  Возле  еще  не
остывшего  пепла  офицер  вермахта,  руководивший  опера¬
цией,  цинично  заявил:  «Теперь  в  этой  деревне  воцарятся
мир  и  покой».  О  каком  покое  он  говорил?  Палачи,  произ¬
нося  слово  «покой»,  имели  в  виду  покой  кладбища  и  мол¬
чание  пепла.
 284

Миру  известно  еще  одно  произведение  Пабло  Пикас¬
со  —  «Голубь  Мира».  Голубь  Мира  уже  много  лет  летает
по  свету  с  благородной  миссией,  напоминает  человечеству
трагедию  Герники.  Творческий  гений  человечества  всегда
сильнее  демона  уничтожения.
 Отец  Пабло  был  художником.  Двенадцатилетний  маль¬
чик  помогал  отцу  выполнять  заказы  —  мастерски  прири¬
совывал  голубям  лапки.  Мог  ли  кто-нибудь  тогда  предпо¬
лагать,  что  много  лет  спустя  он  подарит  участникам  Все¬
мирного  конгресса  сторонников  мира  голубя  Мира?  Это  про¬
изошло  в  1949  году,  когда  в  Европе  еще  кровоточили  раны
второй  мировой  войны,  а  империалисты  Запада  вновь  на¬
чали  бряцать  оружием.
 «Герника»  и  «Голубь  Мира»  словно  два  крыла  птицы,
несущие  гуманистическую  мысль  человека  над  изборож¬
денной  окопами  планетой  людей.  Произведения  искусства
активно  борются  за  мир.  «Герника»  —  это  ненависть  к  на¬
силию,  фашизму,  поджигателям  войны.  «Голубь  Мира»  —
это  надежда,  вера  в  человеческий  разум.  Пабло  Пикассо
верил,  что  мир  может  одолеть  войну,  прогресс  —  реакцию.
Если  бы  художник  не  верил  в  это,  он  в  возрасте  63  лет  не
вступил  бы  в  коммунистическую  партию.
 Известного  датского  художника-коммуниста  Херлуфа
Бидструпа  я  впервые  встретил  в  Германской  Демократи¬
ческой  Республике,  на  слете  сторонников  мира.  Он  нари¬
совал  в  моем  блокноте  две  человеческие  руки.  На  одной
написал:  «Копенгаген»,  на  другой  —  «Вильнюс».  Две  со¬
единенные  дружеским  рукопожатием  руки  образовали
контуры  взмывающего  ввысь  голубя.  Рисуя  голубя,  Бид¬
струп,  подобно  Пабло  Пикассо,  выраэ/сает  свои  убеждения,
гуманистическую  позицию.
 Произведение  литовского  скульптора  Юозаса  Микена-
са  «Первые  ласточки»  экспонировалось  в  парке  скульптур
всемирной  выставки  «ЭКСПО-67»  в  Монреале.  Птицы  спо¬
койно  парят  в  поднебесье,  когда  землю  не  терзают  взрывы
бомб.  Возле  скульптуры  всегда  толпились  люди.  Они  ви¬
дели  в  произведении  искусства  воплощение  эпохи  покоре¬
ния  космоса  и  атома.  «Первые  ласточки»  Юозаса  Микена-
са  не  похожи  ни  на  «Гернику»,  ни  на  «Голубя  Мира»,
однако  выражают  те  же  идеалы  человека.
 Человечество  мечтало  о  мире,  зиждящемся  на  свободе
и  равенстве  народов.  Его  идеалы  изложены  в  документах
съездов  КПСС,  в  Конституции  нашей  страны.  За  мир,
 285
 /

свободу  и  социальную  справедливость  борются  сегодня
прогрессивные  люди  всего  мира.
 Слово  «мир»  звучит  как  «свобода»,  как  «мать».  Но  так
оно  звучит  лишь  в  устах  людей,  любящих  свободу  и  мать.
 Выдающийся  русский  художник  Репин  утверждал,  что
руки  —  второе  лицо  человека.
 Гениальный  Гойя  особенно  дорожил  картинами,  на  ко¬
торых  он  рисовал  человеческие  руки.  Самые  дорогие  руки
сегодня  —  это  те,  что  защищают  голубя  Мира,  сдержи¬
вают  близоруких  политиканов,  тянущихся  к  ядерной
бомбе  и  мировому  господству.
 Некоторые  американские  социологи  подсчитали,  что  в
связи  с  неудержимым  ростом  численности  населения  на¬
шей  планеты  мир  погибнет  13  ноября  (в  пятницу)
2026  года.  Во  избежание  всеобщей  катастрофы  необходимо
якобы  приостановить  рост  населения  планеты.  Войны,  ока¬
зывается,  могут  продлить  существование  человечества...
 Так,  к  счастью,  думают  не  все  американцы.  В  1981  году
в  Москве  цроходила  IV  конференция  общества  дружбы
«СССР  —  СшА»,  на  которой  я  присутствовал  как  делегат
от  Советской  Литвы.  Прибывший  из  Калифорнии  амери¬
канец  сказал:
 —  Дружба  и  сотрудничество  еще  не  разрушили  ни  од¬
ного  города,  не  уничтожили  ни  одной  цивилизации.  Лучше
быть  активными  в  борьбе  за  мир  сегодня,  нежели  радио¬
активными  —  завтра.
 В  Чикаго  открылся  первый  в  США  Музей  мира,  в  ко¬
тором  экспонируются  произведения  литературы  и  искус¬
ства,  исторические  документы.  Экспонаты  волнуют  и  по¬
трясают.
 Помню  слова  одного  американского  педагога:
 —  Надо  вычеркнуть  слово  «война»  из  всех  издаваемых
в  мире  учебников,  и  с  войной  будет  покончено  навсегда.
 Разрушают  города  и  убивают  людей  не  слова,  а  люди,
вооруженные  винтовками  и  бомбами,  танками  и  пушками.
Однако  слово  может  удержать  занесенную  руку  с  ору¬
жием.
 Война  начинается  в  сознании  людей.  Мир  также  начи¬
нается  в  сознании  людей.
 Человеку,  чтобы  стать  более  умным,  не  обязательно
пройти  через  врата  страха,

СОДЕРЖАНИЕ
 ЧЕЛОВЕК-НЕ  КУСТАРНИК  АКАЦИИ 	 5
 ПРОДАВЕЦ  СМЕХА 	   21
 САМЫЙ  БОЛЬШОЙ  СПЕКТАКЛЬ  В  МИРЕ 	 33
 И  ДРУГ,  И  ВРАГ 	 54
 ПОЗОР  XX  ВЕКА 	’ 	 73
 ТОМАГАВК  ИЛИ  ТРУБКА  МИРА? 	 95
 ДВА  ЧАСА  В  ПЕНТАГОНЕ 	 116
 БОМБЫ  ЗАМЕДЛЕННОГО  ДЕЙСТВИЯ 	126
 СТАЛЬ  И  МУСКУЛЫ 	 137
 ГОРЬКИЙ  ХЛЕБ 	148
 ЗОЛОТО  И  ЗАКОНЫ  СЧАСТЬЯ 	 162
 БЕССОННИЦА 	  . 	. 	. 	. 	174
 КУЛЬТУРА  И  СОВЕСТЬ 	 186
 «РЫЦАРИ»  АНТИКОММУНИЗМА 	200
 ИМПЕРИЯ  ГРЯЗИ 	210
 ЯМЫ 	 225
 СКОЛЬКО  ВО  ФЛОРИДЕ  АЛЛИГАТОРОВ 	242
 РАЗВЕ  ЖИЗНЬ  —  БИЗНЕС? 	253
 О  ЧЕМ  НАПОМИНАЕТ  ГОЛУБАЯ  ЛЕНТОЧКА 	271

АЛЬБЕРТАС
 ЛАУРИНЧЮКАС
 ВРАТА  СТРАХА
 В  книге  использованы
фотоиллюстрации,  взятые
из  американской  прессы.
 Заведующий  редакцией  А.  В.  Никольский
Редактор  Н.  В.  Попов
Младший  редактор  Т.  К.  Сперанская
Художник  Н.  И.  Суслов
Художественный  редактор  Е.  А.  Андрусенко
Технический  редактор  Н.  К.  Капустина
 ИЁ  №  3381
 Сдано  в  набор  12.02.82.  Подписано  в  печать  04.06.82.
А11810.  Формат  84x108732-  Бумага  типографская
N9  1.  Гарнитура  «Обыкновенная  новая».  Печать
высокая.  Условн.  печ.  л.  16,8.  Условн.  кр.-отт.  19,1.
Учетно-изд.  л.  17,41.  Тираж  200  тыс.  экз.  Заказ  2053.
Цена  80  коп.
 Политиздат.  125811,  ГСП,
 Москва,  А-47,  Миусская  пл.,  7.
 Ордена  Ленина
типография  «Красный  пролетарий».
 103473,  Москва,  И-473,  Краснопролетарская,  16.

По  какой  дороге  ты  идешь,  Америка?

«Права  человека»  по-американски
 ШгШ

Протестует  черная  Америка

Вдали  от  шумных  магистралей

В  стране

Что  сильнее:  штык  или  слово?

Молодость  без  улыбки

повезло

Когда  делать  нечего

Не  только  продаю,  но  и  читаю
 Устал

А  что  за  этой  парадной  лестницей?

Под  мостом

Здесь  заблудиться  трудно

После  того,  как  убили  отца

«  Колесо  счастья»
 Сильный  мира  сего

Азарт

Смелость

Пожар  в  Нью-Йорке

Каждый  надеется

Уличная  сценка

Вход  в  метро  Нью-Йорка

Когда  в  городе  жарко

Люди  и  камень

Портрет  за  10  минут  за  10  долларов
 Репетиция

Подорожание  бензина  его  не  волнует

Купят  ли?

Реклама

Рождественский  дед-мороз

Протестующая  Америка

Э|
 ♦
 115
 4\
 1
 X
 4Г"
 г
 9Н
 I
 А
 4
 >
 .  «
 >
 *  «
 ~  4
 л
 вда
 1*ч  »  «'
 [»у»«-

80  коп.
 знншншмн
 о.
 &
 1
 со
 о
 и
 Г  °-
 <  го
 Издательство
 политической
 литературы