Украинское движеніе, как современный этапъ Южнорусскаго сепаратизма - Щеголевъ С.Н.

Автор: Щеголевъ С.Н.

Теги: история россии национализм сепаратизм украинофильство

Год: 1912

Похожие

Современная война. Томъ I. Основы современной войны

Введение в современную эстетику

Древніе и современные софисты

Имя Руси въ домонгольскую пору

Текст

УКРАИНСКОЕ ДВИЖЕНІЕ,
КАКЪ СОВРЕМЕННЫЙ ЭТАПЪ
ЮЖНОРУССКАГО СЕПАРАТИЗМА.
ж
КІЕВЪ
1912.
Складъ изданія:
въ книжномъ магазинѣ Л. Идзиковскаго—Кіевъ.
Учрежденія и лица, выписывающія нѣсколько экземпляровъ
и адресующія свои требованія автору (Кіевъ, Трехсвятитель-
ская, 9), пользуются льготными условіями.
КІЕВЪ.
Типографія Т-ва И. Н. Кушнеревъ и К°, Караваевская, № 5.
1912.
и
Вѣщія
слова.
Ыіе Лоіс іезі ЛоЬгге сгис сііа Оргугпу, іггеЬа
о піеі тцсігге тузіес. ТггеЬа гогегпатас со ]е] ііоЬге-
ео, со Леуо ггоЫс, сгет ]е] рота^ас, сгет згкойгіс.
(Ліііап Оипаіеіѵзкі).
Рйг баз Ѵоік ізі баз Везіе еЬеп посН риі репир.
(Зеап-Раиі РісМег).
Ѵе 8ѵогпо8Іі а дебпоіё ]езі гіѵоі, ѵ гогбгоЬепі
зтгі. То ріаіі ѵ роііііскёт і Іііегагпіт ойіеби гагоѵеп.
(Рг. Раіаску).
Завважыпе, даты любы,
Коли вы въ згоди та укупи,
Нихто ничого вамъ не вдіе;
Въ розладъи-жъ будете, то и витромъ васъ розвіе.
(Т. Згьньковскій).
ІТп рауз епѵаИі реиі 8е геіеѵег, таіз ип рауз бі-
ѵізё боіі тоигіг.
----- (Регкіи).
Ке пои8 рагіег раз бе сез гесопзіііиііопз бе па-
ііопаіііёз, диі пе зопі, аи /опб, ди’шіе гёіго§габайоп.
(Ріегге ЗозерН Ргоікііюп).
Всякая мысль о федеративномъ для Россійскаго
государства устройствѣ отвергается совершенно,
яко пагубнѣйшій вредъ и величайшее зло; избѣгать
надлежитъ всего того, что посредственно или не-
посредственно, прямо или косвенно, открыто или
потаенно къ таковому устройству государства ве-
сти бы могло.
(Пестель. „Русская Правда").
ѴЛг чѵоііеп ^епі§ег егИоЬеп
ІМ /ІеІ88І§ег ^еіезеп зеіп.
Ье$8Іп§.
Сопіепі, і/ Иепсе ІИ’ипіеагп’сі
Іігеіг ‘ѵѵапів тау ѵіечѵ,
Тке Іеат’сі ге/іесі оп чѵНаІ
Ье/оге бгеу кпею.
Роре.
Подъ южнорусскимъ сепаратизмомъ или отще-
пенствомъ мы разумѣемъ попытки ослабить или
порвать связь, соединяющую малорусское племя
съ великорусскимъ. По тѣмъ средствамъ, помощью
которыхъ сепаратисты стремятся къ достиженію -
своей цѣли, мы можемъ различатъ сепаратизмъ
политическій (государственная измѣна гетмановъ
Выговскаго и Мазепы) и культурно-этнографическій
или украинофильскій (Максимовичъ, Костомаровъ и,
пожалуй, Кулишъ).
Въ началѣ 60-хъ годовъ прошлаго вѣка укра-
инофильствю было перенесено въ Карпатскую Русъ,
гдѣ пріобрѣло руссофобскую окраску. Въ концѣ 80-хъ
годовъ провозглашена была въ зарубежномъ Львовѣ
доктрина объ изолированности культурно-полити-
ческихъ интересовъ малорусскаго племени и о пол-
ной его самобытности. Чтобы углубить пропози-
тивную отчужденность этого племени отъ осталь-
ной Руси, для него придумали имя украинскаго на-
рода, а территоріи 'съ преобладающимъ малорус-
скимъ населеніемъ присвоили названіе Украины, вос-
пользовавшись для эпіого совершенно произвольно
узкимъ географическимъ терминомъ весьма опре-
дѣленнаго содержанія Украинофилы галіщкіе купно
съ южнорусскими выработали планъ культурне-
политическаго объединенія всѣхъ частей „украин-
скаго" народа въ автономную единицу—Соборную
(т. е. объединенную) Украину.
Сепаратисты новой культурно - политической
марки отвернулись съ презрѣніемъ отъ этнографи-
ческаго украинофильства, окрестили свою идеологію
„украинствомъ", пропаганду свою называютъ „укра-
инскимъ движеніемъ", а своихъ единомышленниковъ—
„сознательными украинцами". Партизаны украин-
ства принесли въ 1905 году въ Россію вырабаты-
ваемый ими для малороссовъ особый книжный (укра-
инскій) языкъ. Языкъ этотъ „сознательные укра-
инцы" примѣняютъ въ качествѣ орудія борьбы про-
тивъ роста русской (школьной и внѣшкольной) куль-
туры въ средѣ южнорусскаго населенія, въ надеждѣ
вытѣснить постепенно эту культуру на Югѣ Рос-
сіи и водворить новую культуру-—украинскую.
Изученію идеологіи украинскаго движенія и его
эволюціи мы предпосылаемъ эскизъ культурно-исто-
рической жизни малорусскаго племени и краткій
обзоръ отжившихъ фазъ южнорусскаго сепаратизма.
Главную задачу нашу составляетъ попытка
сгруппировать и систематизировать свѣдѣнія- о
работѣ дѣятелей и сторонниковъ украинскаго дви-
женія за послѣднее семилѣтіе въ предѣлахъ Россіи.
Намъ пришлось имѣть дѣло исключительно съ сы-
рымъ матерьяломъ, разбросаннымъ въ современной
VII
періодической и неперіодической печати, отечествен-
ной и закордонной. Случайность нѣкоторыхъ нахо-
докъ и вѣроятность недосмотровъ не дали, быть
можетъ, нашей работѣ той архитектонической
стройности и пропорціональности отдѣльныхъ ча-
стей ея, какая представлялась желательной. Авторъ
будетъ, поэтому, весьма признателенъ тѣмъ чи-
тателямъ, которые придутъ ему на помощь, въ ин-
тересахъ общественныхъ, —сообщеніемъ объективно
изложенныхъ фактическихъ данныхъ и указаніемъ
на пробѣлы и дефекты въ его трудѣ вообще, чѣмъ
предохранятъ его отъ ошибокъ въ послѣдующихъ
публицистическихъ работахъ, посвященныхъ изуче-
нію той же темы.
Сергѣй Щеголевъ.
1 октября 1912 года.
Кіевъ.
Важнѣйшія корректурныя погрѣшности.
(Исправленная редакція).
26 11 сн. польскихъ
63 13 св. самого
83 3 „ 1848
112 2 сн. народа44
132 16 „ выбросить запятую
133 9-10 св. благослови44
135 17 сн. пропагандировать
140 Ю „ выбросить запятую
145 3 „ результаты
155 7 „ выбросить запятую
6 „ сектантства
158 ю-п „ Еиззіаші
8 „ выбросить запятую
159 1 я территоріальной
170 И „ году
176 5 св. будить
185 1 я употребляли
8 „ читателямъ
191 18 „ издательства
229 19-20 „ грамматикой
237 16 „ геометрическое
243 5 сн. „сибирскаго44
259 4 „ * Гильдебрандтъ
262 14 св. Французскіе
278 10 сп. Каневъ
280 17 св. „Прибалтійскій
282 18 сн. читальня
286 15 св. Томашевскій не чи
306 2 сн.
307 2 „
319 20 св.
323 5 сн.
345 12 „
359 10 „
я 4 „
361 14 „
366 19 „
373 13 св.

287
293
301
305
9 сн.
1 св.
7 „
тать
Грушевскій, Тома-
шевскій
неисчерпаемо
приходится
Союза,
начальство"

374 2 сн.
» 1 я
377 19 „
18 „
382 6-7 „
398 11 св.
400 19 „
406 14 сн.
408 11 „
409 13 „
419 2 „
424 17 св.
434 22 сн.
447 5 св.
„ 21 сн.
460 3-4 „
468 17-18 „
19 „
4 св.
3 сн.
16 св.
4 „
1 „
2 сн.
7 „
478
480
492
493
508
538
543
548
облагораживаетъ
выбросить запятую
того же
кіевлянъ
дѣлежемъ
по отношенію
ассимиляція
программы44
инородцевъ
опубликованномъ
приказалъ
висѣвшіе
пресса
о. М.
наглядныхъ
другихъ,
„украинскихъ"
учителями
ассигновало
годъ
театръ
пасомыхъ
Гкгаіпае
народа.
мастерскія
2 <І2Іе]6хѵ
уменьшило
движеніе
деклараціи
свѣдѣній
публицистамъ,
признакамъ,
у су мниться
резервуаромъ
года,
Глава I.
Малорусское нарѣчіе и его говоры.
Русскія племена и ихъ говоры. Русскій языкъ. Появленіе мало
русскаго нарѣчія. Его особенности.
Восточная вѣтвь славянства, извѣстная подъ названіемъ
русской, дѣлится нынѣ на три племени: бѣлорусское, велико-
русское и южнорусское; южноруссы въ предѣлахъ Россіи
называются малороссами, въ Австро-Венгріи же буковин-
цами, угроруссами и галичанами (бывш. Червоная Русь).
Всѣ эти русскія племена составляютъ, по удачному выра-
женію акад. Корша, тріединый русскій народъ х). Племена,
на которыя дѣлилась Русь на зарѣ своей исторіи, были,
какъ извѣстно изъ лѣтописей, болѣе многочисленны, но
говоры этихъ племенъ всѣ принадлежали одному древне-
русскому языку, который знаменитымъ ученымъ Ягичемъ
разсматривается, какъ сумма всѣхъ этихъ говоровъ или
разнорѣчій (діалектовъ); таково же мнѣніе и громаднаго
большинства русскихъ лингвистовъ: Соболевскаго, Цыпина,
Срезневскаго, Колосова, Флоринскаго, малоросса Потебни и
недавно скончавшагося малоросса-украинофила Житецкаго2).
Послѣдній, по аналогіи съ историческимъ развитіемъ дру-
гихъ индоевропейскихъ языковъ, признаетъ для всѣхъ рус-
скихъ нарѣчій общерусскій моментъ3) и разумѣетъ подъ
Общерусскимъ языкомъ (или русскимъ праязыкомъ) всю
совокупность элементовъ и формъ, лежащихъ въ основѣ
всѣхъ русскихъ нарѣчіи, съ единствомъ лексики (т. е. корне-
слова),^ синтаксиса и, отчасти, морфологіи, но при извѣстномъ
азнообразіи въ фонетикѣ (звукахъ). Отъ этого общерусскаго
языка (продукта природы) Житецкій отличаетъ древнерус-
<жш языкъ (продуктъ исторіи) 4). По Соболевскому »), дѣле-
2
ніе древнерусскаго языка на говоры, до нѣкоторой степени
совпадало съ дѣленіемъ русскаго народа на древнія племена.
Отдѣльную группу говоровъ составляли говоры кривичей (сло-
венъ); это весьма родственные между собою говоры новгородскій,
псковской и полоцко-смоленскій. Первый нынѣ, кромѣ новгородской
губ., распространился почти во всей сѣверной полосѣ Россіи; терри-
торія двухъ остальныхъ очень ограниченна.
Среднерусскій говоръ—говоръ вятичей и ихъ колонистовъ на
обоихъ берегахъ верхней Волги—является родоначальникомъ совре-
меннаго великорусскаго нарѣчія; онъ раздѣлился на почти тожде-
ственные говоры сѣверные или окающіе (сохраняющіе неударяемое О)
и южные или акающіе (замѣняющіе неударяемое О черезъ А или
другіе звуки).
Старый западнорусскій или бѣлорусскій говоръ—говоръ древ-
нихъ дреговичей—былъ нѣкогда чрезвычайно близокъ къ средне-
русскому говору.
Древній кіевскій говоръ—говоръ полянъ —нынѣ, пови-
димому, исчезнувшій, оставилъ всего четыре авторитетныхъ
памятника XI—XIII вѣка. Если судить по Помяннику Кіево-
Печерской лавры (1480—1591), состоящему изъ длиннаго
ряда собственныхъ именъ и имѣющему яркія особенности
южно-великорусской фонетики, то можно думать (Соболев-
скій), что въ Кіевѣ даже въ началѣ XVI вѣка, слышался
говоръ болѣе или менѣе близкій къ южно-великорусскимъ
акающимъ говорамъ. Тоже подтверждаетъ и акад. Шахма-
товъ, говоря, что древнѣйшіе южнорусскіе говоры относи-
лись къ среднерусской группѣ и, притомъ, къ той ея части,
которая вошла позднѣе въ составъ великорусскаго нарѣчія б).
О древнемъ переяславско- черниговскомъ говорѣ — говорѣ
сѣверянъ—ничего опредѣленнаго нельзя сказать. Можно
лишь упомянуть, что авторъ Несторовой лѣтописи видѣлъ
въ сѣверянахъ племя родственное съ новгородскими криви-
чами („сѣверо отъ словенъ“), что малороссы XVII вѣка видѣли
въ коренныхъ жителяхъ Чернигова „московскихъ" людей.
Потомковъ сѣверянъ Соболевскій наиболѣе склоненъ видѣть
въ сильно акающихъ жителяхъ брянскаго уѣзда орловской
и путивльскаго уѣзда курской губерніи 7).
Галицко-волынскій говоръ, т. е. говоръ дулѣбовъ-волы-
нянъ, — предокъ современнаго малорусскаго нарѣчія. Не-
многочисленныя фонетическія особенности этого говора, какъ
можно судить по древнимъ памятникамъ, сближали его съ
говорами бѣлорусскимъ, полоцко-смоленскимъ и даже новго-
родскимъ 8).
Главныя звуковыя особенности русскаго языка, свойственныя
всѣмъ его современнымъ вѣтвямъ или нарѣчіямъ, блестяще подтвер-
ждаютъ единство языіф и служатъ его характернымъ отличіемъ отъ
всѣхъ западнославянскихъ и южнославянскихъ языковъ. Сюда отно-
сятся: отсутствіе носовыхъ гласныхъ, смягченіе зубныхъ согласныхъ
въ „ж“ и ,.ч“ (видѣть, хотѣть), появленіе послѣ губныхъ мягкаго ,.л“
вмѣсто (люб]ю—люблю) и выпаденіе „д“ передъ „л“ и „н“ (шѳдлъ,
вяднути). Самую же важную особенность русскаго языка составля-
ютъ нѣкоторыя формы такъ наз. полногласія, гдѣ вмѣсто древне-
русскихъ звуковыхъ сочетаній „ар“, „ал“, иер“, соотвѣтствующихъ
церковно - славянскимъ „ра“, „ла“, „ре“, появились и удержались
въ русскомъ языкѣ сочетанія „оро“, „оло“ и „ере“ (борода, голова,
берегъ9).
Въ древнѣйшую эпоху говоры южнорусскіе, среднерусскій и
запа дно или бѣлорусскій были почти тождественны. Послѣ того какъ
всѣ они претерпѣли исчезновеніе глухихъ („ъ“ и ,,ь“), въ говорѣ га-
лицко-волынскомъ наступило образованіе долгихъ гласныхъ „о“ и
„е“; оно свойственно также западно-славянскимъ языкамъ польскому
и чешскому. Въ слѣдующей стадіи (къ XIV вѣку) въ значительной
части галицко - волынскаго говора эти долгія гласныя, а также
гласная „ѣ“, превратились въ ,,і“ и „у“ (пічь, кунь). Такимъ обра-
зомъ произошло обособленіе двухъ частей русскаго языка, юго-за-
падной и сѣверо - восточной, иначе говоря—окончательное образо-
ваніе нарѣчія малорусскаго, съ одной стороны, и другихъ болѣе
сѣверныхъ нарѣчій, съ другой; эти послѣднія къ XIV—XV вѣку
сложились въ три группы: окающую сѣверно-великорусскую (изъ
говоровъ древняго новгородскаго и части среднерусскаго), акающую
южно- великорусскую (сюда вошла другая часть среднерусскаго и
смоленско-полоцкій говоры) и акающее бѣлорусское нарѣчіе (гдѣ
мягкія „д“ и „т“ перешли въ „дз“ и „ц“ 10). Ту же основную мысль
кратко формулируетъ и акад. Шахматовъ, говоря, что общерусскій
языкъ распался на восточнорусскія (откуда говоры великорусскіе и
бѣлорусскіе) и западнорусскія нарѣчіяп). Ближайшее родство ма-
л©русскаго нарѣчія съ великорусскимъ установлено и II. Лавров-
скимъ 12).
Общія черты сближаютъ между собою русскія нарѣчія
настолько, что сходство ихъ другъ съ другомъ замѣчается
даже предубѣжденнымъ глазомъ. Давно замѣчены черты
общія нарѣчіямъ бѣлорусскому и малорусскому, что давало
даже нѣкоторымъ лингвистамъ поводъ включать первое въ
составъ второго. Близость южно-великорусскаго и бѣлорус-
скаго нарѣчій столь велика, что не требуетъ никакихъ до-
казательствъ. Точно также давно обращено вниманіе на то
4
обстоятельство, что сѣверная-часть несомнѣнно малорусскихъ
говоровъ ближе стоитъ, по фонетикѣ, къ сѣверновелико-
русскимъ окающимъ говорамъ, чѣмъ, напр., къ украинскому
и галицкому говорамъ своего же малорусскаго нарѣчія.
Чтобы схема диссеминаціи русскаго языка стала болѣе на-
глядной, остается сказать еще нѣсколько словъ о террито-
ріальныхъ границахъ главнѣйшихъ русскихъ нарѣчій 13).
Южновеликорусское нарѣчіе, которымъ говорили жители сра-
внительно небольшой области между верховьями Волги, Дона и
Донца, съ XVI вѣка стало двигаться на востокъ по Волгѣ и на югъ
къ морямъ Азовскому и Каспійскому. Въ лицѣ одного изъ своихъ
говоровъ—московскаго—оно легло въ основу нашего современнаго
книжнаго языка.
Сѣверно-великорусское нарѣчіе распространилось къ XVI вѣку
на сѣверъ Европейской Россіи, а съ покореніемъ Казанскаго цар-
ства продвинулось въ Приуралье и Сибирь
Бѣлорусское нарѣчіе съ XVI вѣка почти не измѣняло своихъ
границъ. Можно указать лишь на распространеніе его въ нынѣшнюю
черниговскую губернію, гдѣ „литовское" нарѣчіе (какъ его тогда
окрестили) стало слышаться, вѣроятно, не ранѣе начала XVII вѣка.
Малорусское нарѣчіе первоначально занимавшее большой уголъ
между Чернымъ моремъ, Дунаемъ и Карпатами и еще до XVI вѣка
расширявшееся въ своихъ предѣлахъ, въ этомъ столѣтіи значи-
тельно подвинулось къ востоку и югу и заняло земли отъ Днѣпра
до Дона и побережья Чернаго моря.
Мнѣнія почти всѣхъ ученыхъ о возрастѣ малорусскаго
нарѣчія близки между собою. Украинофилъ Житецкій гово-
ритъ, что нарѣчіе это, по преимуществу,—историческое и
стало типичнымъ лишь нѣсколько вѣковъ, при чемъ въ XII-
XIII вѣкѣ явились лишь главныя черты малорусскаго вока-
лизма и); происходя съ великорусскимъ нарѣчіемъ изъ одного
общаго источника, малорусское нарѣчіе диффенцировалось
лишь съ эпохи татарщины, а современную фонетику оно
получило съ XV—XVII вѣковъ 15). Проф. Срезневскій, акад.
Коршъ и польскій публицистъ Л. Василевскій (ГІлохоцкій)
относятъ появленіе малорусскаго нарѣчія къ XIII—XIV вѣ-
камъ, при чемъ оба послѣдніе склоняются только къ позд-
нѣйшей датѣ 16).
Въ общемъ малорусскомъ нарѣчіи рѣзче всего выдѣ-
ляются два поднарѣчія сѣверно-малорусское и южно-мало-
русское (украинско-галичское). Первое наблюдается въ сѣ-
верныхъ уѣздахъ губерній волынской, кіевской, полтавской
5
п черниговской и въ южныхъ уѣздахъ губерній минской и
гродненской, а также въ Холмщинѣ (части люблинской и
сѣдлецкой губерній). Южномалорусское поднарѣчіе зани-
маетъ всю остальную часть малорусской этнографической
территоріи въ Россіи, а за рубежемъ—сѣверо - западную
Буковину 17). Въ говорахъ Галичины, какъ установлено акад.
Шахматовымъ, встрѣчаются рядомъ сѣверно-малорусскія и
южно-малорусскія черты 18). Совершенно аналогичное явленіе
наблюдается и въ Угорской Руси: коренной чистый говоръ
находится здѣсь въ ближайшемъ родствѣ съ сѣверно-мало-
русскимъ поднарѣчіемъ хотя въ отдѣльныхъ діалектахъ
наблюдаются и особенности поднарѣчія южно-малорусскаго 19).
Крайне важно то обстоятельство, что сѣверно-малорус-
скіе говоры представляютъ изъ себя промежуточныя звенья
между тремя вѣтвями русскаго народа; большинство этихъ
говоровъ, какъ доказано акад. Шахматовымъ,—въ сущности
говоры бѣлорусскіе или частью южно-великорусскіе, под-
вергшіеся сильному малорусскому вліянію 20). Слѣдовательно,
и зарубежные южпоруссы являются, по языку, одинаково
близкими всему русскому народу, а не одной какой-либо его
вѣтви, и имя Руси должно быть роднымъ и дорогимъ каж-
дому потомку нашего великаго народа, Явленія, наблюдае-
мыя въ языкѣ, совпадаютъ и съ историческими данными:
достаточно, для примѣра, вспомнить о колонизаціи (въ X—
XI вѣкѣ) Кіевскаго княжества „отъ словенъ, чуди, кривичей
и вятичей“ 21), бѣлорусскую колонизацію средняго Приднѣ-
провья (въ XVI вѣкѣ)22) и бѣлорусскую же колонизацію
Угорской Руси дружиной литовско-русскаго князя Коріато-
вича (въ XIV вѣкѣ), который привелъ съ собою изъ своей
вотчины (Новогрудка Литовскаго) если не 400 тысячъ эми-
грантовъ, какъ увѣряютъ нѣкоторые ученые, то во всякомъ
случаѣ не менѣе нѣсколькихъ тысячъ семей 23).
Русскій народъ издревле обладалъ громадной ассимиляціон-
ной силой24). Инородческая финская кровь, входившая въ обиліи въ
въ теченіе многихъ вѣковъ и входящая даже доселѣ въ великорус-
ское племя, не сдѣлала русскихъ сѣверянъ ни финнами, ни финнорус-
сами, какъ увѣряютъ даже въ наши дни, со словъ печальной памяти
Франца Духинскаго (воспитанника уніатской школы въ Умани), нѣ-
которые легковѣрные иностранцы. Кромѣ нѣсколькихъ словъ, суще-
ствующихъ въ окраинныхъ сѣверныхъ и восточныхъ великорусскихъ
6
говорахъ и чуждыхъ русскому книжному языку, финны не внесли
въ русскій языкъ ничего25). Отъ эпохи татарскаго ига и великорус-
скія, и отчасти южнорусскія нарѣчія почти не пострадали ни въ фо-
нетикѣ, ни въ морфологіи, унаслѣдовавъ лишь кое-что изъ лекси-
ческаго матеріала (отсюда, напр., малорусскія слова: бугай, кавунъ,
тютюнъ, килимъ, люлька, баламутъ, булава, чумакъ)26). Однако. ГІ. Жи-
тецкій опредѣленно указываетъ, что языкъ южноруссовъ подвер-
гался даже переворотамъ 27). Историкъ М. Грушевскій напоминаетъ
о законѣ, по которому языкъ претерпѣваетъ измѣненія отъ ассими-
ляціи даннымъ племенемъ инородцевъ28). Для южноруссовъ законъ
этотъ, дѣйствительно, могъ имѣть мѣсто, ибо здѣсь ассимиляція
происходила при весьма неблагопріятныхъ для славянскаго эле-
мента условіяхъ. Южно-русскія княжества окружены были (въ IX—
ХП вѣкѣ) съ юга полукольцомъ кочевыхъ тюрко-иранскихъ племенъ:
половцевъ или кумановъ,печенѣговъ, черкасовъ, торковъ, турпіевъ, бе-
рендѣевъ; еще южнѣе обитали, оттиснутые кочевниками къ Черному
морю, южно-русскія племена тиверцевъ и улучей (по Шахматову,
участвовавшихъ въ твореніи южномалорусскихъ нарѣчій)29). Въ ХП—
XIII вѣкѣ мы видимъ въ степяхъ довольно многочисленныхъ рус-
скихъ кочующихъ „бродниковъ", которые умѣли уживаться съ кочев-
никами-азіатами30). Къ югу отъ Кіева непосредственно за р. Росью—
въ Поросьѣ—возникли въ XI вѣкѣ цѣлыя слободы, заселенныя на-
половину русскими, наполовину торгами 31). Съ появленіемъ у южнаго
рубежа Руси, въ XI вѣкѣ, хищныхъ половцевъ русскіе князья, ради
политическихъ соображеній, часто вступали въ кровное родство съ
половецкими ханами (Мстиславъ Галицкій, Святополкъ Изяславичъ,
Юрій Суздальскій, Владиміръ Сѣверскій)32). Вѣроятно не отставалъ
отъ князей въ такихъ бракахъ, хотя и не интересуясь политикой,
народъ, у котораго даже сложилось знаменательное присловье о
„красныхъ дѣвкахъ половецкихъ". Подъ давленіемъ татарскимъ (въ
XII—XIII в.) толпы полуобрусѣлыхъ инородцевъ, бродниковъ и, быть
можетъ, тиверцевъ вдвигались въ южнорусскую черту осѣдлости з3).
Отъ этихъ народовъ и народцевъ остались на память потомству
названія ихъ старыхъ поселковъ: село Печенѣжинъ въ В. Галичинѣ;
три села Половецкихъ въ кіевской и волынской губерніяхъ), Тор-
чилъ и Торковъ въ подольской губерніи, а также Торчица, Кума-
новка, Черкассы, Бердичевъ (изъ Берѳндичевъ), Турбовъ (изъ Тур-
піевъ) и мѣстечко Дашевъ—всѣ кіевской губерніи; послѣднее назва-
ніе происходитъ отъ туранскихъ корней БазЪ-оху, что значитъ ка-
менный городокъ34). Любопытно, что между прозвищами „мирныхъ11
(осѣдлыхъ) половцевъ встрѣчаются совершенно тождественныя по
конструкціи съ современными малорусскими фамиліями (Кѵнячукъ.
Билюкъ) 35).
Наконецъ, названіе русскаго (?) племени гуцуловъ, живущихъ
въ Карпатахъ, восточной Галичинѣ и Венгріи, производится поль-
скимъ историкомъ А. Яблоновскимъ 36) отъ корня ІІ2, входившаго
7
бъ названіе нѣкоторыхъ торкскихъ кочевыхъ племенъ. Интересно
отмѣтить, что гуцулы, имѣющіе нынѣ значительную примѣсь мол-
даванской крови, отъ другихъ сосѣднихъ русскихъ племенъ отли-
чаются наружностью, обычаями и нарядами: кустарная выдѣлка ими
украшеній изъ бусъ технически идентична съ образцами издѣлій
изъ жемчуга въ древнемъ Египтѣ37).
Послѣ всего сказаннаго невольно напрашивается пред-
положеніе, что перевариваніе степныхъ инородцевъ южно-
руссами не должно было пройти для послѣднихъ столь же
гладко, какъ ассимилированіе великороссами финновъ на
сѣверѣ. Уже переходъ русскихъ „бродниковъ*' и, вѣроятно,
тиверцевъ на полукочевую жизнь обнаруживаетъ ту, по
меньшей мѣрѣ, нестойкость культуры, тотъ недостатокъ
національнаго пепсина, которые могли дѣлать ассимиляцію
склонной на компромиссы. Могъ явиться промежуточный
южно-русскій жаргонъ, который при позднѣйшихъ этногра-
фическихъ сдвигахъ привелъ къ малорусскому нарѣчію съ
его удлинненными гласными, напоминающими протяжную
рѣчь жителей Востока.
Въ послѣдующіе вѣка (XIV—XX) малорусское нарѣчіе
подвергалось многочисленнымъ и многостороннимъ влія-
ніямъ, способствовавшимъ дробленію его на діалекты и из-
мѣненіямъ въ лексикѣ и морфологіи. Соприкосновеніе мало-
русскаго нарѣчія съ другими нарѣчіями русскаго языка,
привело къ тому, что въ настоящее время существуютъ
даже діалекты малорусско-бѣлорусскіе и малорусско-велико-
русскіе 38).
Въ заключеніе приводимъ схему отличій, существую-
щихъ между современными малорусскимъ и великорусскимъ
нарѣчіями, составленную извѣстнымъ академикомъ И. В. Яги-
чемъ. Пользуемся для этой цѣли выдержкой изъ статьи кіев-
скаго проф. Т. Д. Флоринскаго, давшаго въ 1900 году на
столбцахъ „Кіевлянина" мѣткую и правдивую отповѣдь на
притязанія южнорусскихъ сепаратистовъ В. Антоновича и
В. Науменка.
„Фактъ принадлежности великорусскаго и малорусскаго нарѣ-
чій къ одной лингвистической единицѣ уже самъ по себѣ свидѣтель-
ствуетъ объ ихъ взаимной близости. Этого факта не отрицаютъ проф.
Антоновичъ и г. Науменко, но они настаиваютъ, что при всемъ томъ
малорусское нарѣчіе по отношенію къ великорусскому представляетъ
8
многочисленныя, существенныя, значительныя отклоненія — фоне-
тическія, морфологическія, синтаксическія и лексическія". Но ни тотъ,
ни другой критикъ не указываетъ ближе, въ чемъ состоятъ эти от-
клоненія. Вотъ я и представлю перечень всѣхъ характерныхъ осо-
бенностей малорусскаго нарѣчія по сравненію съ великорусскимъ,
при чемъ для этой цѣли воспользуюсь одной из ь новыхъ работъ
авторитетнаго ученаго, котораго мои почтенные оппоненты не запо-
дозрятъ ни въ незнаніи, ни въ пристрастіи, и котораго они стремятся,
кажется, пока безуспѣшно, записать въ свои союзники. Я разумѣю
статью академика Ягича „Еіпі^е ВігеіИга^еп" въ XX т. „Агсіііѵ Гііг
81аѵ. РЫ1". Заимствую отсюда (стр. 33—34) списокъ малорусскихъ
отклоненій, ограничиваясь (ради доступности изложенія) приведеніемъ
примѣровъ безъ научныхъ объясненій.
Малорусское нарѣчіе.
1. вітер, ліс (і вм. ѣ).
2. ніс, нарід, біб (і вм. о)
3. лід, мід (і вм. ё).
4. бик, язик, мило, крити (и вм. ы).
5. бути, був (у вм. ы).
6. твердое е, і: несу, беру, тихо про-
износятся безъ смягченія согласныхъ:
нэсу, бэру, тыхо.
7. мягкіе суффиксы ьць, ьця, ѵця:
отецъ—вітця, вівця, рукавица.
8. Сохраненіе слога ый, ій въ проти-
воположность великорусск. ой, ей:
дорогий, крутый—крутий, пий, шия,
крию (крыю), мию (мыю).
9. ір вм. оръ и рн (ры) вм. ро: гірло,
задрижати, задрыжаць, яблычка.
10. г звучитъ придыхательно, какъ
лат. Н: голова (какъ бы Іюлова).
11. в иногда звучитъ, какъ краткое у:
унук.
12. дж вм. ж: уроджай, меджа.
13. Переходъ к, г, х, въ ц, з, с, въ окон-
чаніяхъ: руцѣ (руці), человѣцѣ (чоловіці),
порозѣ (порозі), торосѣ (горосі).
14. Сохран. зват. пад.: куме, жоно.
15. Дательн. пад. не только на у, но
и на—ови: лісови, человікови.
16. Неопредѣл. наклон.—ти: знати, пи-
сати. Но возможно и ть.
17. Оконч. 1 л. мн. ч.— мо (рядомъ съ—
мъ): будемо.
18- Будущее время не только съ буду,
но также съ—иму (му) знати-му.
Великорусское нарѣчіе.
вѣтеръ, лѣсъ.
носъ, народъ, бобъ.
ледъ, медъ.
быкъ, языкъ, мыло, крыть.
быть, бывъ.
несу, беру, тихо.
отецъ—отца, овца, рука-
вица.
дорогой, крутой, пей, шея.
! крою, мою.
горло, задрожать, яблочка.
голова.
внукъ.
урожай, межа,
рукѣ, человѣкѣ,
горохѣ.
кумъ, жена.
лѣсу, человѣку.
знать, писать.
будемъ.
буду знать.
порогѣ.
9
Вотъ и всѣ фонетическія и морфологическія особенности мало-
русскаго языка, признаваемыя въ наукѣ за наиболѣе характерныя.
Что касается лексическихъ особенностей, то онѣ теряются въ массѣ
словъ общихъ обоимъ языкамъ и притомъ, какъ признаетъ самъ
г. Науменко, не имѣютъ существеннаго значенія при рѣшеніи вопроса
о выработкѣ новаго литературнаго языка. Въ синтаксическомъ же
отношеніи малорусскій языкъ не представляетъ существенныхъ от-
клоненій отъ великорусскаго'* 39).
Изъ тринадцати первыхъ (фонетическихъ) пунктовъ
Ягича пункты 1—3 и 8—9 легко приводятся къ одному зна-
менателю, не чуждому, между прочимъ, и нѣкоторымъ вели-
корусскимъ діалектамъ (новгородской губ.); пункты 4, 6, 7
и 10—12 почти вкладываются въ понятіе „произношенія
(выговора)4*, а нѣкоторые—очень нестойки (Украина, Вкраина).
Изъ пяти морфологическихъ пунктовъ, пунктъ 14 (о зва-
тельномъ падежѣ) относится къ исчезающимъ церковно-сла-
визмамъ (Боже, Господи и т. п,), а остальныя особенности,
какъ архаизмы, также постепенно вытѣсняются общерус-
скими формами или употребляются съ ними рядомъ. По
пункту 16 (о неопредѣленномъ наклоненіи) такимъ примѣ-
ромъ можетъ служить написанный на Подгорскомъ діалектѣ
малорусскаго нарѣчія революціонный гимнъ поэта Франка:
„Не пора
За тирановъ пролить свою кровь,
И любитад того, що нашъ людъ обдира".
Примѣчанія къ главѣ I. *) Прик. Русь. 1911. № 10. Переписка
акад. Ѳ. Е. Корша съ „Укр. Наук. Товар.“ во Львовѣ.—2) Флоринскій Т
Малорусскій яз. и укр.-рус. литерат. сепаратизмъ. СПБ. 1900 9—12
и 14.—Ч Неретц В. „Павло Житецький. До ювілею діяльности“ За-
писки Укр. Науков. Товар. въ Кіиві. Кн. II. Киів. 1908 17 — < Житеп
кій И. Очеркъ звуковой истор. малорус. нарѣч. Кіевъ’. 1876 35—36 -
°) Соболевскій А. Лекиш по исторіи русск. яз. Изд 4 М ’і9П7 чд
38.-«) Онъ же. Ор. сі(. 284. Чтенія О-ва Нестора Лѣтоп Кіевъ.' ІЧ1ІГ
Кн. 21, вып. III. Шахматовъ А. Жури. Мин. Нар Пр Т XXXI етп і
) Соболевскій. Ор. сіі. 34-38.-•) Шій.-») ьЖт Дд-зз -
1-4 и 279 —285.—п) Шахматовъ А. Жур.1 Мин Нар Проёв. Т.“:
’ѴКЖ- М?н- йарж5р00%Т?,'''1' ст₽' 263“
г. я»
к^ѵ. іЭІГЛТгТ бС ______
вапьВТ У Ѵѵт'ѵМіпІ,/ ІІар- ПР
варь. 1. ХХХІѴ-а. 558.—2°) Ж
стр. 272.—12
235.-18) Соболевскій. Ор. сіі. 279 -285“-«Г&итецгій1 ОчепкъР'чвѵк7
«"и 258ОР"ЛьіТ₽?ССЧо'Ь Р арѢЧ,ІЙ,' Стр' 46 11 272. —1:'> ІЪІсі. &?.
п 208,—’6) ІЬнІ. Стр 19. Рада. 1911. №’25 (Рѣчь Кппптч м, Обпі
і-лав\У;льгУРьт). \\ авііелѵзкі (Б). Пкгаіпа і зргамга икгаііізка. Кга-
№ 25 (Рѣчь Корша въ Общ.
. I Іх ГѴ 1ЛКТ і \А/ П 01 I Алхгп Ігі / I \ ІТ • -і , . -1 т
17. г. аѵ ---&іиа і зргахѵа пкгапізка.
-Щ Ьрокг. и Эфр. Словарь. Т. XXXVI. 486.—Шах-
......'О°в. 1899. № 4.—”’) Брокг. и Эфр. Сло-
“9 Жур Мин. Нар. Просв. Т. XXIX, стр. 1.—
осв. 1899. № 4—19
10
2>) Грушевський (М.). Історія Украіни-Руси. Т. I, 208.-^) ДаЫополѵ-
чкі (А). Ріепіа. ЛѴагзг. 1910. Т. 1, 45—47 —^ Яа-Пптта. Я*йр.т™™ .
иость. Вып. 4. Почаевъ. 1907, л х
Брокг. и Эфр. Т. XXXI\ -а. Стр. 558.
) Де-Витте. Дѣйствитель-
ность Вып. 4. Почаевъ. 1907, стр. 4. Житецкій. Ор. сіі. Стр. 286.
Брокг. и Эфр. Т. ХХХІѴ’-а. Стр. 558.—’Э ЛаЪІополѵзкі Ор. сіі. 104—5.—
25) Соболевскій. Ор. сіі. Стр. I.—26) Барвиньскій. (О.). Огляд істор.
Укр.-руск. літерат. Львів. 1910. X. Соломкинъ (С. Д.). 3 чебникъ ту-
рецко-татарск. языка. Кіевъ. 1911. 22-41.—27) Житецкій. Ор. сіі. 50.—
28) Грушевський (М.). Історія Укр.-Ру си. Т. 1,48.—2:') Жури. Мин. Нар.
Просв. 1899, № 4.—30) Грушевський (М.). Ор. сіі. 210.—31) Де-Витте.
Борьба Руси со степью. Почаевъ. 1909, стр. 7.—32) Грінченко (Б.).
Оповідання з старовини. Киів. 1911, 43. Де-Витте. Ор. сіі. 7, 11, 23 и
46.—33) Грушевський (М.). Історія Укр.-Руси. Т. I. 10. ЛаЪІополѵзкі. Ор.
сіі. 33—35.—34) ІЪі(і. Стр. 35 и 171. Грушевський (М.). Ілюстр. Істор.
Укр. Кіевъ. 1911, 483. ~35) Де-Витте. Ор сіі. 39.—36) ЗаЪІопохѵзкі. Ор.
сіі. 14.—37) УѴазіІелѵзкі. Ор. сіі. 8іг. 10. Брокгаузъ и Эфронъ. Сло-
варь. Т. ХѴШ, 947. НаЪегІапсІі (М.). Б'агі гизіідие еп Аиігісйе. ,,8іи-
(1іо“. Рагіз. 1911. Р. 19.—38) ЛѴавіІехѵзкі. Ор. сіі. 8іг. 13.—39) ..Кіевля-
нинъ". 1900, № 302.
р. сіі. 7, 11, 23 и
)ія ? кр.-гуси. 1.1, ю. ЛаЫополѵзкі. Ор.
171. Грушевський (М.). Ілюстр. Істор.
ітте. Ор сіі. 39.—36) ЗаЪ1опо\ѵзкі. Ор.
Глава II.
Южная Русь подъ Литвой и Польшей. Книжный
южнорусскій языкъ.
Паденіе южнорусскихъ княжествъ. Литовскій режимъ и польское
иго. Козачество. Возсоединеніе Руси. Роль западнорусскаго
языка въ созданіи общерусской культуры.
Къ половинѣ XIV вѣка удѣльныя княжества южнорус-
скія, подъ вліяніемъ внутреннихъ усобицъ и татарскихъ
разгромовъ утратили всякую связь съ новымъ Влади міро-
Суздальскимъ центромъ и дошли до полной государствен-
ной дезорганизаціи. Отсюда былъ одинъ лишь шагъ до
утраты самостоятельности. Въ 1360 г. литовскій князь Оль-
гердъ присоединилъ къ Литвѣ Черниговское княжество,
чрезъ 3 года—Подолію и Кіевскую землю, а въ 1377 г.—
Волынь; въ 1386 г. превратилась въ польскую провинцію
Галицкая Русь. Литовско-русское государство уже въ на-
чалѣ XV в. послѣ сейма въ Городлѣ, открывшаго широкое
поле для окатоличенія высшихъ классовъ, стало въ лицѣ
многочисленныхъ русскихъ православныхъ бояръ какъ ма-
лорусскаго, такъ и бѣлорусскаго происхожденія—тяготѣть
къ Москвѣ и искать у нея помощи. Это обстоятельство, не
входившее въ разсчеты бояръ-католиковъ (ополячившихся),
ускорило заключеніе между Литвой и Польшей люблинской
3 ніи 1569 г., по которой вся Литовская Русь превратилась
фактически въ рядъ польскихъ провинцій г). Къ тому вре-
мени на южномъ рубежѣ Подольской, Кіевской и Чернигов-
ской земель или, но старинной административной термино-
логіи, воеводствъ образовались для отпора частымъ набѣ-
гамъ крымскихъ татаръ, полувоенные поселки, а кое-гдѣ и
крѣпостцы. Вооруженные люди, защищавшіе эту окраину
и ли украину польскаго государства, называли себя коза-
12
ками подобно военнымъ пограничникамъ московскаго госу-
дарства, поселенія коихъ (при Іоаннѣ Грозномъ) тянулись
отъ г. Темникова (нынѣ тамбовской губерніи) до г. Рыльска
и Путивля2). Въ обоихъ случаяхъ названіе „козакъ “ поза-
имствовано, очевидно, у татаръ, у которыхъ козаками назы-
валось рядовое войско въ противоположность высшему воен-
ному разряду—уланамъ 8). Религіозный и экономическій
гнетъ со стороны поляковъ вызвалъ въ Южной Руси рядъ
бунтовъ, руководимыхъ православнымъ южнорусскимъ ко-
зачествомъ и извѣстныхъ подъ назв. козацкихъ войнъ. Не
прошло и ста лѣтъ отъ люблинской уніи, какъ предводи-
телю Козаковъ, гетману Богдану Зиновію Хмельницкому
удалось освободить фактически восточную половину Южной
Руси отъ польскаго владычества. Ссылаясь на историческій
авторитетъ М. Драгоманова, мы можемъ констатировать съ
удовольствіемъ то обстоятельство, что въ это время въ юж-
номъ козачествѣ была достаточно пробуждена національная
сознательность, что государственный идеалъ ихъ былъ мо-
нархическій, а потому Хмельницкому было не трудно въ
1654 г. на Переяславской радѣ начать возсоединеніе Южной
Руси съ остальной Русью—Русью Московской.
Первыя попытки Козаковъ возсоединиться съ Москвой отно-
сятся (какъ указываетъ М. Грушевскій) еще къ 1625 г. Нужно ду-
мать, что кровное родство свое съ великороссами многіе козаки соз-
нали незадолго предъ тѣмъ, когда во время Московскаго между-
царствія участвовали въ рядахъ польской арміи въ походахъ
1605—8 гг.
Присяга Хмельницкаго Царю Восточному была, какъ
справедливо говоритъ Драгомановъ, актомъ не только нату-
ральнымъ, но и вполнѣ національнымъ тѣмъ болѣе, что
этой присягѣ предшествовала массовая эмиграція южнорус-
совъ изъ-подъ Польши въ Московскія земли 4). Къ сожалѣ-
нію, часть Южной Руси (Русь Галицкая) находится за на-
шимъ рубежомъ доселѣ, Волынь и Подолія вошли въ со-
ставъ русскаго государства лишь по 2-ому раздѣлу Полыни
(1793 г.); царю же Алексѣю Михайловичу удалось удержать
за собой па югѣ лишь воеводства Черниговское и Кіевское
(по рр. Днѣпръ и Ирпень). Эти возсоединенныя земли вошли
въ титулъ русскаго государя подъ именемъ „Малыя Россіи".
Терминъ „Малороссія4* мы встрѣчаемъ впервые въ 1335 г.
13
въ одной грамотѣ галицко-волынскаго князя Юрія I, гдѣ
онъ титулуетъ себя, какъ сіпх іоііие Киззіае Міпоііз. Кон-
стантинопольскіе патріархи въ томъже XIV’ вѣкѣ подъ име-
немъ „г, Мглра 'Рсоаіа" разумѣли всю Южную Русь въ про-
тивоположность Великой Руси—Московской. Самый терминъ
„Россія" мы встрѣчаемъ въ грамотѣ византійскихъ импера-
торовъ X вѣка, въ которой они титулуютъ великаго князя
Кіевскаго Владиміра „княземъ Россіи" (ураррата про; тсѵ
аруоуса 'І’іозіа;) 5).
Еще въ XIV вѣкѣ книжный языкъ древней Руси (въ
Галичѣ, Кіевѣ, Новгородѣ, Владимірѣ и Москвѣ) былъ
одинъ6); въ основу его легъ, по понятнымъ причинамъ,
церковно-славянскій (старо-болгарскій) языкъ (Ламанскій и
Житецкій). Ламанскимъ доказано даже, что многіе южно-
русскіе памятники XVI и XVII вѣковъ писаны на томъ же
языкѣ, на какомъ писали тогда въ Москвѣ, Новгородѣ, Во-
логдѣ и на Поморьи 7). Малорусское нарѣчіе дальше устнаго
народнаго обихода не поднималось и не имѣло ни письмен-
ности, ни оффиціальнаго (государственнаго) значенія 8). Ста-
рые западно-русскіе памятники (акты Литовской Руси) мор-
фологически нисколько не отличались отъ всѣхъ древне-
русскихъ памятниковъ 9).
Западно-русскій актовый языкъ заключалъ, однако, въ
себѣ много малоруссизмовъ (въ томъ числѣ элементовъ сѣ-
верно-малорусскихъ поднарѣчій) и бѣлоруссизмовъ, изъ
коихъ первые преобладали въ XIV вѣкѣ, а послѣдніе—въ
XV вѣкѣ 10). Полонизмы въ западно-русскомъ книжномъ
языкѣ появились съ половины XVI вѣка (отъЛюблинской уніи);
въ Галицкомъ воеводствѣ они появились, конечно, гораздо
раньше (XV в.) и въ значительн оболыиемъ количествѣ п).
Къ половинѣ XVII в. книжный языкъ западной Руси,
подъ вліяніемъ польско-латинской школы и моментовъ об-
щественно-политическаго характера, подвергся довольно
рѣзкой полонизаціи какъ въ лексикѣ, такъ и въ морфоло-
' іи, подчиняясь даже вліянію латинскаго синтаксиса; не
мало южнорусскихъ писателей перешло тогда совсѣмъ на
польскій языкъ 12).
В ь приложеніи А читатель найдетъ нѣсколько отрывковъ изъ
западно-русскихъ памятниковъ XV-XVII вѣка.
1-1
Возсоединеніе Кіева (крупнаго научнаго центра) и во-
сточной половины Малороссіи съ Великой Россіей было и
началомъ возсоединенія западно-русскаго книжнаго языка
съ восточно-русскимъ и постепеннаго сліянія ихъ въ одинъ
общерусскій языкъ. Хотя антинаціональность русской госу-
дарственной политики доходила до того, что еще въ XVIII
вѣкѣ читались на польскомъ языкѣ многія лекціи даже въ
Харьковской коллегіи, т. е. тамъ, гдѣ и кости польской не
было 13), тѣмъ не менѣе западно-русскій языкъ хирѣлъ и
исчезалъ, растворяясь въ общерусскомъ руслѣ.
Явленіе это было вполнѣ естественнымъ; сквозь выды-
хавшіеся латинизмы и полонизмы въ книжномъ языкѣ Южной
Руси блисталъ, какъ самоцвѣтный камень, здоровый русскій
корень. По возсоединеніи Малороссіи съ Россіей двинулись
на сѣверъ сперва въ Москву, а потомъ и на берега Невы,
ученые питомцы Кіевской Академіи, славнаго разсадника
просвѣщенія на нашемъ югѣ; пришли они, не какъ ино-
странцы, а какъ родные братья; понятною москвичамъ рѣчью
заговорили они о плодахъ западной науки; какъ пчелы не-
сутъ медъ въ соты роднаго улья, такъ приносили они пи-
тательные соки въ созидаемую русскимъ книжнымъ людомъ
русскую книжную рѣчь. Извиняясь предъ читателями за
терминологію—„8иі ^епегів" львовскаго профессора М. Гру-
шевскаго („украинца Соборной Украины1*), мы не можемъ
отказать себѣ въ удовольствіи—подтвердить его же соб-
ственными словами родство между Южной и Московской
Русью. „Центромъ украинской культуры, по словамъ г. Гр.,
и послѣ перехода восточной Украины подъ верховенство
Москвы попрежнему оставался Кіевъ; во второй половинѣ
XVII вѣка и первыхъ десятилѣтіяхъ XVIII онъ былъ источ-
никомъ просвѣщенія и для Московскаго государства. От-
сюда выходили піонеры культуры, насаждавшейся москов-
скимъ правительствомъ и духовенствомъ, отсюда шла книж-
ность и образцы школьной организаціи, и въ общемъ укра-
инская ученость, оказала весьма замѣтное воздѣйствіе на
подъемъ культурной жизни Москвы" 14). „Во времена Доро-
шенко и Мазепы, говоритъ г. Грушевскій, украинцы были
первыми учителями въ Московщинѣ, пересаживая туда прі-
обрѣтенія украинской культурной жизни, а въ Петровскую
15
эпоху почти всѣ высшія духовныя должности въ Москов-
щинѣ заняли украинцы—питомцы Кіевской академіи — и
даже заводили было сперва по московскимъ школамъ укра-
инскій выговоръ “ 15). „Московская славяно-греко-латинская
академія основана и ведена была питомцами Кіевской; ими же
составленъ былъ и Петровскій „Духовный Регламентъ“ 16)
Тотъ же историкъ подчеркиваетъ значеніе, какое имѣла
южнорусская наука XVII в. на развитіе ^письменности и
культуры Московскаго государства к).
Съ меньшимъ тщеславіемъ, но съ еще большей откровен-
ностью рисуетъ судьбу южнорусск. книжнаго языка украино-
филъ П. А. Кулишъ. По его словамъ, когда Южная Русь, или
какъ обыкновенно ее называютъ, Малороссія, присоедини-
лась къ Сѣверной или Великой Россіи, умственная жизнь
на сѣверѣ тотчасъ оживилась притокомъ новыхъ силъ съ
юга, и потомъ Южная Русь постоянно уже принимала самое
дѣятельное участіе въ развитіи сѣвернорусской литературы.
Извѣстно каждому, сколько малороссійскихъ именъ запи-
сано въ старыхъ лѣтописяхъ русской словесности. Люди,
носившіе эти имена, явились на сѣверъ съ собственнымъ
языкомъ, каковъ бы онъ ни былъ чистый южнорусскій или,
какъ утверждаютъ нѣкоторые, полу-польскій, живой народ-
ный или черствый академическій,—и ввели этотъ язикъ въ
тогдашнюю русскую словесность, какъ рѣчь образованную,
освоенную съ обще-европейской наукою и способную вы-
ражать ученыя и отвлеченныя понятія. Природные москвичи
оставили языкъ своихъ разрядныхъ книгъ и грамотъ для
этой рѣчи, и въ Россійскомъ государствѣ, мимо народнаго
сѣверно- и народнаго южно-русскаго языковъ, образовался
язикъ, составляющій между ними средину и равно понят-
ный обоимъ русскимъ племенамъ 18).
Вь одобренномъ для галицк. школъ учебникѣ литературы
А. Ьарвинскаго мы находимъ категорическое утвержденіе,
чю перенесеніе съ половины XVII ст. просвѣщенія и науки
въ Московщину было для кіевскихъ ученыхъ тѣмъ болѣе лег-
кимъ, что они писали подобно тому, какъ и въ Москвѣ въ
эпоху, языкомъ, созданнымъ на Руси на церковно-сла-
вянскомь фундаментѣ 1Э). Тотъ же педагогъ украинскаго ла-
геря не скрываетъ, что южнорусская литература и наука
16
имѣли значительное вліяніе на Московскую Русь еще съ
конца XVI и начала XVII вв., а именно произведеніями
Зизанія, Смотрицкаго, Копыстенскаго и Петра Могилы. Съ
половины же XVII в., особливо послѣ возсоединенія лѣво-
бережной Украйны съ Московщиной, кіевская наука устрои-
лась въ Москвѣ, какъ дома, и продолжала тамъ развиваться.
Въ концѣ XVII в. переселяются на сѣверъ кіевскіе ученые
Епифаній Славинецкій, Симеонъ Полоцкій, Димитрій Ростов-
скій, Феофанъ Прокоповичъ и Стефанъ Яворскій (галича-
нинъ родомъ); они создаютъ въ Москвѣ постоянный кру-
жокъ, въ которомъ концентрируется наука и литературная
дѣятельность того времени20). Украинофилъ П. Житецкій
на столбцахъ „Извѣстій" нашей Академіи Наукъ заявилъ
въ 1907 г., что въ исторіи созданія литературнаго русскаго
языка онъ различаетъ три главныхъ этапа: петровскій, ели-
заветинскій и екатериненскій, при чемъ сущностью перваго
является, главнымъ образомъ, дѣятельность малорусскихъ
писателей, призванныхъ Петромъ В. на сѣверъ; по слѣдамъ
кіевскихъ ученыхъ пошелъ (позднѣе) и Ломоносовъ, заим-
ствовавшій русскую грамматическую терминологію изъ
южнорусской грамматики Мелетія Смотрицкаго21). II это
нисколько не должно удивлять насъ, ибо Ломоносовъ самъ
былъ, повидимому, питомцемъ Кіевской академіи 22), а въ
XVIII вѣкѣ въ академіи этой, несмотря на отдаленность ея
отъ общерусскихъ литературныхъ центровъ, появляются
произведенія, мало чѣмъ отличающіяся отъ сѣвернорусскихъ,
какъ ода Левандовскаго и гимны Иринея Фальковскаго 23).
По словарю Змѣева, „Русскіе врачи-писатели- (гдѣ говорится
объ ученыхъ естествоиспытателяхъ вообще) изъ 129, на-
считанныхъ имъ въ XVIII вѣкѣ русскихъ ученыхъ, значится
воспитанниковъ южныхъ учебныхъ заведеній 96, а сѣвер-
ныхъ только 33. Наиболѣе—24—было изъ уроженцевъ Чер-
ниговской губерніи, издревле служащей связующимъ зве-
номъ трехъ русскихъ народностей. Натуралисты должны
были тогда прокладывать первые пути для научной мысли,
изобрѣтать терминологію, писать учебники, составлять сло-
вари. Заслуга въ этомъ отношеніи малорусскихъ ученыхъ
въ XVIII вѣкѣ гораздо выше, чѣмъ великорусскихъ 24)-
17
Весьма недвусмысленно и поучительно мнѣніе о воздѣйствіи
Юга на Сѣверъ покойнаго Львовскаго профессора Огоновскаго, уче-
ника Миклошича и защитника идеи самостоятельности малорусскаго
языка. Вотъ что говоритъ этотъ малорусскій филологъ, хорошо зна-
комый не только со своимъ роднымъ нарѣчіемъ, но и съ русскимъ
литературнымъ языкомъ: „Лексическій и грамматическій матеріалъ
русинскаго (т. е. малорусскаго) языка былъ въ XVIII и XIX ст.
такъ поглощенъ московскимъ нарѣчіемъ, что новый языкъ принялъ
даже названіе русскаго11... „Богатые запасы языка малорусской націи
въ теченіе двухъ послѣднихъ столѣтій были систематически эксплуа-
тируемы въ пользу московскаго нарѣчія“ к).
По мнѣнію украипофила Т. Зѣньковскаго, и нашъ русскій кан-
целярскій языкъ („языкъ законовъ", по выраженію II. Струве) выра-
ботанъ обѣими вѣтвями русскаго народа сообща. „Московска канце-
лярска мова, говоритъ Зѣньковскій,—помалу выробилась зъ спиле-
ныхъ макароничныхъ маглюваннивъ Украинцивъ та Москаливъ"2б)- Вы-
раженіе „макароничны маглювання" означаетъ жаргонныя уклоне-
нія то въ одну, то въ'другую сторону: „маглювати"—двигать взадъ
и впередъ бѣльевой катокъ.
Такимъ образомъ, судьба южнорусскаго книжнаго языка,
выразившаяся въ ассимиляціи его съ книжнымъ велико-
русскимъ, была почтенна и продуктивна: это была смерть
сѣмени, попавшаго въ благопріятную почву и принесшаго
добрый плодъ.
Примѣчанія къ главѣ II. Ц УѴазіІехѵвкі. Ор. сіі. 81г. 51.—2) Каѵѵ’ііа
Салѵгоіівкі. Въ журналѣ „Кпв". Ідѵб\ѵ. 1911, № 1. 8іг. 36—45.—3) Береж-
ковъ. „А. Ф. Шафонскій и его трудъ". Нѣжинъ. 1910, стр. 112.—4) Дра-
гомановъ (М.). Листа на Украйну. Коломия. 1894. Стр. 7 и 34. Грушев-
скій (М.). Очеркъ истор. укр. народа. СПБ. 1911. Стр. 226.—5) Грушев-
ський (М.). Історія Украіни-Руси. Т. 1. Львів. 1904. Стр. 1 и 442 —
6) Записки укр. наук. товар. въ Киіві. 1908. Кн. I, 19. ІІеретцъ (по
Петрину).—7) ІЬіает. Кн. II, 71—2.—8) баЪІопохѵзкі. Ор. сіѣ I. 20 —
Карскій (Е ). Журналъ Мин. Нар. Просв. Т. ХХХІ.-&) Барвинскій.
Ор сіі. XXXV. Житецкій. Ор. сіі. 279—280. Импер. Акад. Наѵк
Т°™нѣ12чтлсн- малЯ₽’ 1910> 9.-11) Барвинскій. (
‘7 О же‘ —13) .Драгоман. Листа. Сір.
Наукъ. Ор. сіН 10. Житецкій Ор. сіі. 359. Каретниковъ
^ѵРтКНлДіаттт ИСТ0?тлИ ^ыта монастырскихъ крестьянъ на
)• 11—12, 31 и 53 —
зд. 3-е. СПБ. 1911.
Кіевъ. 1911.
Кіев-Львів.
ир ,н, АЛА», лштецкіи. ор. сп. 2/у—280. Импер. Акад. Наукъ. Объ
?ѵѵгНѣ12((ТпСН- малпр* 1910’ 9.-11) Барвинскій.' Ор. сіі.
*7 ) Же' .Драгоман. Листа. Стр. 88.
Акад. Наукъ. Ор. сіН 10. Житецкій Ор. сіі. 359. Каретниковъ
С. М. Волынская губернія. Кременецъ. Изд. 2-е, стр. 103—4. Фотин-
і КІИ ѵ. л. ѵіспли Ндь исторіи мыта монастыо
Волыни въ XVII—XVIII вв. Житоміръ. 1910 С
О Грушевскій (М.). Очеркъ ист. укр. народа.
Йр- ІлюстРована Історія Украіни.
1910 4Ки~іѵ і7^63А ЛитеР.7Науков. Вістник.
190?’ 2 о) Т-о' ОГС 2 РУшевскій. Освобожденіе Россіи. С1ІБ.
339-ЧгЮ Р'19?2 п 158.-'8) Кулишъ ГІ. Черная Рада. СПБ. 1899. Стр.
п/ ало,— ) Барвіньскии. Огляд істориі ѵко -оѵскоі літератури.
Львовъ. 1910. Стр. ЬХХХІ.-») Тамъ жі'СтрЖѵ и ЬХХхѴ-
2
18
2і) Записки Укр. Наук. украіни.ВСтрН464. Пекарскій. Исторія
22) Грушевський. Петровъ Н. Очеркъ изъ исторіи украин.
"ХѴШУВ'’Шевъ84!^ Стр. 130)-) Значеніе
29б).-2«) Зіньківський Т. Писання. Кн. II. Львів. 18УЬ. ьтр. уѵ.
Глава III.
Южнорусскій сепаратизмъ дошевченковскаго
періода.
Выговскій. Мазепа. Полуботокъ. Полетика. Худорба. Капнистъ.
Кн. Яблоновскій. Ржевусскій и Падурра.
Съ момента возсоединенія лѣвобережной Малороссіи и
Кіева съ русскимъ государствомъ и до нашихъ дней поль-
ское правительство, а позднѣе польскіе политическіе дѣятели
и публицисты не переставали мечтать о реваншѣ подобно
тому, какъ французскіе націоналисты мечтаютъ нынѣ объ
Эльзасъ-Лотарингіи. Нужды нѣтъ, что число поляковъ даже
въ правобережной Малороссіи не превышало зѴз—4°/0, а въ
лѣвобережной даже не достигало 1%, тогда какъ въ Лота-
рингіи около 15% населенія считаютъ своимъ роднымъ язы-
комъ французскій; нужды нѣтъ, что Малороссія сама отло-
жилась отъ польской короны и сама пожелала принести
присягу русскому государю; поляки употребляли всѣ уси-
лія и не брезгали никакими способами въ стремленіи отко-
лоть Малороссію отъ ростущей не по днямъ, а по часамъ
русской монархіи. Попытки ихъ базировались, разумѣется,
не на массѣ мирнаго населенія, которое радо-радехонько
было, что освободилось отъ гнета папизма, а на буйномъ
козачествѣ, которое въ годы анархіи привыкло своевольни-
чать х), и которому трудно было сразу успокоиться подъ
строго-бюрократическимъ московскимъ режимомъ.—Однако,
рядовое козачество стояло слишкомъ близко къ простому
народу, чтобы увлечься ненавистными для народа польскими
идеалами, и лишь отдѣльные честолюбцы изъ козацкихъ
старшинъ и ихъ потомковъ откликались на привабливаніе
польскихъ дипломатовъ.
Войску козацкому или Запорожскому, постоянный воен-
ный лагерь котораго („сѣчь") находился на Днѣпрѣ ниже
пороговъ, русскій государь даровалъ въ 1654 году, прини-
мая населеніе Малороссіи въ русское подданство, большія
привиллегіи не только экономическаго, но и политическаго
характера; гетману, напр., было даже дано право принимать
иностранныя посольства (кромѣ польскаго и турецкаго).
Насъ мало интересуетъ сходство этихъ привиллегій съ преж-
ними домогательствами козачества предъ польскимъ прави-
тельствомъ; важнѣе всего то обстоятельство, что предоста-
вленіе козакамъ тѣхъ или иныхъ правъ было актомъ по-
жалованія и милости, а не договора 2). Ближайшее будущее
показало всю непригодность и опасность такого государ-
ственнаго эксперимента. Уже въ 1658 году козацкій гетманъ
Выговскій, польскій шляхтичъ, заключилъ въ Гадячѣ тай-
ный договоръ съ эмиссарами польскаго короля объ отпаде-
ніи Малороссіи отъ Россіи и объ образованіи изъ трехъ
воеводствъ (Брацлавскаго, Кіевскаго и Черниговскаго) псе-
вдо-автономнаго „Великаго Княжества Русскаго" во главѣ
съ гетманомъ, назначаемымъ Польшей съ правами сенатора
на варшавскихъ сеймахъ. Вожделѣнія Выговскаго и пре-
данныхъ ему старшинъ и ополяченной шляхты (Сулимы,
Лободы, Нечаи, Гловацкіе, Хмелецкіе, Мрозовицкіе) не со-
гласовались съ экономическими интересами козачества, не
говоря уже о крестьянствѣ, а потому не нашли для своего
осуществленія благопріятной почвы 3). Попытка Выговскаго
не удалась: народъ „клялъ его“4), а гетманъ жегъ и разо-
рялъ цѣлые города (Полтаву, Лубны, Гадячъ, Глуховъ).
Польскій клевретъ потерялъ булаву и бѣжалъ къ польскому
королю, отъ котораго получилъ въ награду званіе государ-
ственнаго сенатора и платоническій титулъ воеводы Кіев-
скаго. Къ началу XVIII в. Малороссія стала успокаиваться
подъ ферулой талантливаго администратора гетмана Ма-
зепы-Колединскаго. Иванъ Мазепа воспитывался при дворѣ
польскаго короля Яна-Казиміра, окончилъ образованіе за-
границей. Сдѣлавшись гетманомъ Малороссіи, Мазепа сни-
скалъ полное довѣріе Императора Петра I. Громадное тще-
славіе его, выражавшееся, напр., въ томъ, что онъ украшалъ
фронтоны созидаемыхъ храмовъ, рядомъ съ христіанскими
21
эмблемами, изображеніемъ своего герба 5), было, казалось,
удовлетворено: достигнувъ зенита власти на своей родинѣ,
онъ въ то же время былъ кавалеромъ русскаго ордена, да-
ваемаго „за вѣру и за вѣрность", онъ носилъ на груди
крестъ Андрея Первозваннаго „патрона всей земли русской".
Но въ этой груди таилось сердце измѣнника. Мазепа былъ
человѣкомъ польской культуры, и „какъ волка ни корми,
а онъ глядитъ въ лѣсъ". На порогѣ полтавскаго боя Мазепа
заключилъ тайные договоры съ польскимъ королемъ Ста-
ниславомъ Лещинскимъ и со шведскимъ завоевателемъ
Карломъ XII. По этимъ актамъ, вся Малороссія съ Кіевомъ,
Сѣверщина съ Черниговомъ и Смоленскъ присоединялись
къ Польшѣ, Мазепа же становился властителемъ воеводствъ
полоцкаго и витебскаго съ титуломъ князя и на правахъ,
сходныхъ съ правами герцога курляндскаго. Отъ тѣхъ ко-
зацкихъ старшинъ, коимъ Мазепа „довѣрился", текстъ дого-
вора былъ скрытъ, а цѣлью его указывалось освобожденіе
Малороссіи отъ московской власти и образованіе изъ нея
самостоятельнаго государства6). Мазепа далъ Карлу 1500
своихъ реестровыхъ Козаковъ и вызвалъ изъ Сѣчи 3000 за-
порожцевъ съ кошевымъ Костемъ Гордіенко во главѣ.
Полтавская викторія рѣшила судьбу и польской затѣи,
и измѣнника гетмана. Мы, однако, позволимъ себѣ, еще
нѣсколько остановиться на дѣятельности Мазепы въ виду
того „національнаго" ореола, которымъ окружается имя Ма-
зепы со стороны „украинскихъ" сепаратистовъ. Современ-
ный австро-славянскій историкъ М. Кордуба (буковинецъ),
относящійся въ своей монографіи о Мазепѣ весьма благо-
склонно къ послѣднему, приходитъ къ выводу, что „Мазепа
никогда не былъ національнымъ героемъ" 7). По остроумному
замѣчанію писателя Ф. М. Уманца (малоросса), „Мазепа и
его измѣна были необходимы для провѣрки дѣйствитель-
наго настроенія парода" 8). „Гетманъ Мазепа", говоритъ его
біографъ проф. Костомаровъ, „держался только могуще-
ствомъ московской власти; для малороссіянъ это былъ поль-
скій панъ, . . . и всегда было много такихъ, которые
были бы рады, если бы только узнали, что царь его смѣ-
няетъ . . . При такомъ настроеніи народныхъ умовъ и
чувствованій неудивительно, что, какъ только стало извѣ-
22
сотымъ, что Мазепа отступилъ къ шведской сторонѣ, не-
пріязненной царю, такъ тотчасъ же послѣдовали челобит-
ныя, заявлявшія о преданности малороссіянъ московскому
престолу и, притомъ, не только изъ того края, гдѣ уже
находились великороссійскія ратныя силы, но и изъ такихъ
полковъ, гдѣ ихъ еще не было, слѣдовательно, нельзя при-
знавать ихъ только дѣйствіемъ страха“ 9). Выводы другого
историка - украинофила А. М. Лазаревскаго сводятся къ
тому, что „Мазепа имѣлъ въ виду протекторатъ Полыни;
народъ былъ равнодушенъ къ идеѣ независимой Малороссіи
и видѣлъ въ совершавшихся событіяхъ лишь старшинскую
затѣю, но и старшина относилась къ замыслу Мазепы несо-
чувственно". „Если бы Мазепа (и Карлъ) побѣдили подъ
Полтавой,—говоритъ покойный французскій писатель де-
Вогюэ,—то Мазепа лишь создалъ бы „вторую Польшу",
управляемую безпорядочной олигархіей; это государство Ко-
заковъ чрезъ нѣсколько дней распалось бы или было бы
подѣлено сосѣдями"10). Архи-украинофилъ М. Драгомановъ
относительно національно-сознательныхъ элементовъ мало-
русскаго народа говоритъ очень недвусмысленно, что „отъ
самого митрополита Іова Борецкаго (начало XVII вѣка) вся
малорусская интеллигенція, въ томъ числѣ и козацкая, кла-
нялась царямъ восточнымъ, какъ своимъ заступникамъ;
Мазепа послѣдней эпохи и его сподвижники (Орликъ и
Кость Гордіенко) были исключительными явленіями, да не
слѣдуетъ забывать и того,—подчеркиваетъ Драгомановъ,—
что Гордіенка сами его товарищи запорожцы - эмигранты
избили до полусмерти и хотѣли отдать царскому уряду".
Что рядовое козачество ни во время возсоединенія, ни позд-
нѣе никакой автономіи не желало, подтверждаетъ и поль-
скій публицистъ Л. Василевскійп). Въ мартѣ прошлаго
года кіевская „украинська" газета „Рада" (№№ 40, 57 и 61),
въ статьяхъ о закрѣпощеніи малорусскаго крестьянства,
приписываемомъ обычно украинофилами Императрицѣ Ека-
теринѣ II (Указъ 3 мая 1783 г.), откровенно призналась, что
„нѣкоторые гетманы старались, заботясь объ обогащеніи
себя и старшинъ, завести на Украйнѣ крѣпостное право на
московскій ладъ; но наиболѣе стремился къ этому гетманъ
Мазепа со своими родичами и козацкими старшинами. Ма-
23
зепа практиковалъ широко роздачу козацкихъ земель на
вѣчность козацкимъ старшинамъ, изъ коихъ создалъ особый
аристократическій классъ,—который носилъ названіе бун-
чуковыхъ товарищей. Народъ не только видѣлъ и понималъ
планы гетмана Мазепы и старшинъ, но и испытывалъ все
это на своей шкурѣ и ненавидѣлъ его до такой степени,
что имя Мазепы превратилъ въ бранное слово".
Полагаемъ, что этими краткими выдержками историче-
скій формуляръ гетмана можетъ считаться достаточно на-
мѣченнымъ.
Не можемъ не упомянуть о смѣхотворномъ парадоксѣ Львов-
скаго проф. М. Грушевскаго, который, въ расчетѣ на легкомыслен-
ную довѣрчивость читающей публики, выступилъ, въ началѣ насто-
ящаго года, съ печатнымъ пасквилемъ на Богдана Хмельницкаго,
уличая послѣдняго, по поводу дипломатическихъ переговоровъ со
шведами, въ антимосковскомъ сепаратизмѣ и выставляя Мазепу лишь
слабымъ подражателемъ Хмельницкаго. Допуская, что Богданъ былъ
не столько сознательнымъ, сколько стихійнымъ орудіемъ возсоеди-
ненія Малороссіи, невозможно не видѣть во всѣхъ его дѣйствіяхъ и
начинаніяхъ сепаратизма антипольскаго въ противуположность анти-
московскому сепаратизму полонофила Мазепы, который, „былъ воспи-
танъ въ польскихъ обычаяхъ и считалъ польское государственное
устройство наилучшимъ" 12).
Послѣ паденія Мазепы гетманство просуществовало
фактически 25 лѣтъ. При Скоропадскомъ (1708—1722) уч-
реждены были въ Малороссіи русскимъ правительствомъ
судная канцелярія и малороссійская коллегія; послѣдняя
являлась контрольнымъ органомъ надъ козацкимъ самоу-
правленіемъ. Новый „наказный" гетманъ Павелъ Полуботокъ,
вызванный въ столицу, подалъ Петру петицію отъ имени
старшины, гдѣ содержалось ходатайство о возстановленіи
прежняго управленія. Благородный Императоръ выслалъ
въ Малороссію одного изъ своихъ довѣренныхъ людей Ру-
мянцева, съ порученіемъ произвести опросъ, желаютъ ли
козаки великороссійскихъ полковниковъ и (нововведенныхъ)
учрежденій, или же солидаризуются съ петиціей Полуботка,
а также—произвести разслѣдованіе по жалобамъ о злоупо-
требленіяхъ старшинъ козацкихъ. Такимъ образомъ, ревизія
эта имѣла главною цѣлью получить нѣчто въ родѣ плебисцита
отъ козачества о его дѣйствительныхъ- нуждахъ и жела-
ніяхъ. Полуботокъ, узнавъ о миссіи Румянцева, поступилъ,
24
какъ вѣроломный интриганъ. Онъ тайно выслалъ изъ Пе-
тербурга въ Малороссію инструкціи о томъ, какъ держать
себя относительно этой ревизіи и какіе давать отвѣты.
Продѣлка была раскрыта, а такъ какъ одновременно обна-
ружились чинимыя гетманомъ народу притѣсненія, то раз-
гнѣванный государь велѣлъ предать его суду; Полуботокъ,
однако, суда не дождался и умеръ въ мѣстѣ предваритель-
наго заключенія 13).
Павла Полуботка смѣнилъ, послѣ четырехлѣтняго пе-
рерыва, Даніилъ Апостолъ (1727—1734). Затѣмъ, админи-
страція Малороссіи олицетворялась новымъ коллегіальнымъ
„правленіемъ". Правда, съ 1750 по 1764 г. гетманство, въ
лпцѣ гр. Кирилла Разумовскаго, было возобновлено, но но-
сило уже чисто бутафорскій характеръ. Постепенно Мало-
россія въ административно-судебномъ отношеніи уравнива-
лась съ прочими областями Имперіи. Такую нивеллировку
можно только привѣтствовать какъ съ государственно-пра-
вовой точки зрѣнія, такъ и ради насущнѣйшихъ интере-
совъ малорусскаго крестьянства. Привиллегіи, полученныя
Хмельницкимъ и старшинами на Переяславской радѣ, опи-
рались не на исторической традиціи, а на моментѣ времен-
ной удачи Козаковъ въ борьбѣ съ Польшей. Большинствомъ
этихъ привиллегій козаки пользовались „безъ году недѣлю",
доведя страну до состоянія весьма близкаго къ анархіи.
Уже первыя десятилѣтія по „возсоединеніи" показали, что
козацкіе старшины, подобно древнимъ преторіанцамъ, жили
въ атмосферѣ политическихъ интригъ, крамолы, сутяжни-
чества и клеветы; они эксплуатировали народъ и стреми-
лись къ автономной олигархіи для удовлетворенія своихъ
аппетитовъ и своего тщеславія.
Параллельно съ уничтоженіемъ привиллегій, козацкая
шляхта превращалась въ русскихъ дворянъ и обзаводилась
приличнымъ числомъ крѣпостныхъ душъ, что ее съ судь-
бою и примиряло. Находились, однако, и во второй половинѣ
XVIII вѣка, поклонники малорусской автономіи. Чернигов-
скій помѣщикъ Г. А. Полетика, выступилъ въ 1765 г. въ
Петербургѣ, предъ комиссіей о сочиненіи новаго уложенія,
съ проектомъ политическаго устройства Южной Россіи,
основаннымъ будто бы на старыхъ королевскихъ грамотахъ,
25
козацкихъ привиллегіяхъ и законахъ. Для мотивированія
своего проекта Полетика составилъ меморіалъ яко бы на
основаніи доставленнаго ему знаменитымъ писателемъ архі-
епископомъ Георгіемъ Конисскимъ текста лѣтописи подъ
названіемъ „Исторія Руссовъ или Малой Россіи". Въ насто-
ящее время наукой доказано 14), что эта исторія была напи-
сана, вѣроятно, самимъ Полетикой съ ясной политической
тенденціей представить козачество и весь малорусскій на-
родъ, какъ автономную единицу, которая съ Литвой, Поль-
шей и, наконецъ, Россіей соединялась и должна быть сое-
динена на основахъ „свободные со свободными, равные съ
равными". Несомнѣнно подложными являются въ этой лѣ-
тописи грамоты польскихъ королей Владислава отъ 1434 г.
и Стефана Баторія отъ 1576 г., а также универсалъ Хмель-
ницкаго отъ 28 мая 1648 г. (фальсификація титула гетмана).
Меморіалъ Полетики не былъ взятъ комиссіей въ уваженіе,
а „Исторія Руссовъ" была „передѣлана" его сыномъ (пи-
томцемъ Виленскаго университета) и въ началѣ XIX вѣка
распространилась въ писанныхъ копіяхъ среди малорус-
скаго дворянства. На „Исторіи Руссовъ" базировались также
авторы исторіи Малороссіи: Бантышъ-Каменскій (1822 г.) и
Маркевичъ (1840), чѣмъ значительно обезцѣнивается науч-
ное значеніе этихъ трудовъ; Драгомановъ, по крайней мѣрѣ,
прямо называетъ „Исторію Руссовъ" политическимъ пам-
флетомъ 15).
Изъ переписки А. Ѳ. фонъ-деръ-Бригена съ извѣстнымъ декаб-
ристомъ Рылѣевымъ видно, что, кромѣ „Исторіи Руссовъ", существо-
вала еще рукописная исторія, сочиненная Худорбой „очень вольно
и противъ русскаго правительства". Худорбы—черниговскіе дворяне
„изъ польской шляхты" 16).
Въ 1775 году была уничтожена организація Запорож-
ской Сѣчи, а въ 1783 году раскассированы козачьи полки,
установленъ рекрутскій наборъ и воспрещены переходы
крѣпостныхъ отъ одного помѣщика къ другому. Послѣднее
обстоятельство вдохновило юнаго литератора Капниста на-
писать извѣстную „Оду на рабство": авторъ выступаетъ го-
рячимъ малорусскимъ патріотомъ и вспоминаетъ прежнюю
свободу Малороссіи. По мнѣнію Драгоманова, однако, эта
ода, плодъ не исторически-національной, а абстрактно-евро-
пейской почвы п). Въ 1791 г. тотъ же Капнистъ ѣдетъ въ
26
Берлинъ и, именуя себя уполномоченнымъ своихъ соотече-
ственниковъ (малороссіянъ), обращается къ прусскому канц-
леру Герцбергу съ вопросомъ, могутъ ли его земляки, до-
веденные до крайняго отчаянія тираниіей русскаго прави-
тельства, разсчитывать на помощь Пруссіи, чтобы сбросить
русское ярмо и возстановить старый козацкій строй 18). Ди-
пломатъ Герцбергъ, извѣстный иниціаторъ перваго раздѣла
Польши, былъ незыблемымъ сторонникомъ прусско-русскаго
сближенія, а потому отвѣтилъ Капнисту категорическимъ
отказомъ. Ближайшее будущее показало всю безпочвенность
самозванной авантюры Капниста, инспирированной, быть
можетъ, его друзьями изъ польскихъ помѣщиковъ кіевской
губерніи, по выбору коихъ онъ въ 1785—7 г. состоялъ
кіевскимъ губернскимъ предводителемъ дворянства. Пред-
принятое въ концѣ XVIII вѣка Императоромъ Павломъ,
въ общей реакціи предшествующему царствованію а, быть
можетъ, и подъ вліяніемъ министра-украинофила бывшаго
кіевскаго полковника Безбородко, частичное возстановленіе
старыхъ учрежденій гетманщины было встрѣчено малорус-
ской интеллигенціей, уже отвыкшей отъ нихъ, очень хо-
лодно 19). Малорусское простонародье тогда еще менѣе, чѣмъ
теперь, можно было считать причастнымъ къ государствен-
ной жизни, но мнѣніе его о порядкахъ при занятой внут-
ренними раздорами козацкой старшинѣ отлилось въ пре-
красномъ присловьи: „Паны дерутся, а у хлопцевъ чубы
болятъ".
Свѣжая рана, нанесенная Польшѣ оторваніемъ отъ нея
въ 1793 г. Кіевщины, Подоліи и Волыни, направляла въ
XIX вѣкѣ политическія мечты польскихь патріотовъ къ
надеждѣ на реваншъ. Пропагандой идеи „Вольной Руси”
особенно усердно занимался на грани XIX вѣка князь Ав-
густа Яблоновскій. Благодаря своей щедрости, онъ былъ
популяренъ среди простого люда, прозвавшаго его „княземъ
Миколою". Въ 1812 году польскій генералъ Сокольшщкій
совѣты валъ Наполеону идти съ арміей не прямо на Москву,
а на Кіевъ; проектъ не снискалъ одобренія. Когда Наполе-
онъ былъ предъ Смоленскомъ, другой польскій генералъ,
князь Іосифъ Понятовскій опять предложилъ ему выслать
часть арміи въ Малороссію и поднять тамошнее малорус-
27
ское населеніе. Наполеонъ воспротивился и этому плану.
Князь, въ порывѣ патріотизма, палъ на колѣни и просилъ
дать ему 100 тысячъ войска, обѣщая завоевать Малороссію.
Императоръ вспылилъ и пригрозилъ князю разстрѣляніемъ.
Тогда (да и тогда ли только) среди поляковъ существовало
убѣжденіе, что Россію легче всего побѣдить, если у нея
будетъ отнята Малороссія 20). Пристегнувшись къ тріумфаль-
ной колесницѣ корсиканца, поляки дали ему 53 тысячи
пѣхоты и 30 тысячъ кавалеріи 21); планы Понятовскаго кло-
нились, такимъ образомъ, къ повторенію похода Карла XII
и къ поискамъ новыхъ мазепинцевъ.
Въ 1824 году представитель польскаго „Патріотическаго
Союза" князь Яблоновскій велъ дѣятельные переговоры съ
южнорусскими декабристами 22). Въ началѣ 1825 г. состоялся
въ Житомірѣ съѣздъ польскихъ и русскихъ заговорщиковъ,
йодъ именемъ „славянскаго собранія". Изъ русскихъ были
здѣсь, въ числѣ прочихъ, Сергѣй и Ипполитъ Муравьевы-
Апостолы и поэтъ Рылѣевъ. Въ этомъ засѣданіи полякъ
Ѳома Падурра доказывалъ необходимость „для дѣла общей
свободы" возстановить независимость Малороссіи, изъявивъ
готовность въ такомъ направленіи вести пропаганду въ на-
родѣ, напоминая ему его прежнюю „козацкую славу". Всѣ
присутствовавшіе и поляки, и русскіе—одобрили эту мысль.
За выполненіе ея принялся помѣщикъ-украинофилъ Вац-
лавъ Ржевусскій, называвшій себя „атаманомъ Ревухой";
вмѣстѣ съ Падуррой онъ принялся за распространеніе среди
южнорусскаго населенія мысли о независимости Малороссіи.
Позднѣе онъ основалъ въ Саврани „школу лирниковъ"; къ
составляемымъ Падуррою тенденціознымъ пѣснямъ Ржевус-
скій сочинялъ музыку; когда ихъ лирники были подготов-
лены, они пустили ихъ въ народъ; туда же пошелъ и самъ
Падурра съ лирою въ рукахъ. Дальнѣйшая судьба Падурры
невѣдома, Ржевусскій же погибъ во время польскаго мятежа
1831 г., примкнувъ къ повстанцамъ со своими 220 „козаками"
(распропогандированными малороссами)23).
Поведеніе декабристовъ на Житомірскомъ съѣздѣ 1825 года не
было, повидимому, согласовано со взглядами Пестеля, считавшагося
главой декабристскаго движенія. Въ его „Русской Правдѣ", по край-
ней мѣрѣ, содержится слѣдующій категорическій тезисъ: „Постано-
вляется кореннымъ закономъ Россійскаго государства, что всякая
28
мысль о федеративномъ для него устройствѣ отвергается совершенно,
яко пагубнѣйшій вредъ и величайшее зло; избѣгать надлежитъ всего
того, что посредственно или непосредственно, прямо или косвенно, от-
крыто или потаенно къ таковому устройству государства вести бы
могло" 24).
Польская работа на нивѣ южнорусскаго фракціоннаго
націонализма или сепаратизма замѣтна на всемъ протяженіи
XIX вѣка; не заглохла она и поднесь. Съ ея пріемами мы
будемъ постепенно знакомиться въ слѣдующихъ главахъ
настоящаго труда.
Примѣчанія къ главѣ III. Ц Кулишъ П. А. Соч. и письма. Т. 5.
Кіевъ. 1910.18. Втор, паг.-2) „Рада44 №206. 1911. Нольде. Очерки русск.
государственнаго права. СПБ. 1911. См. также „Укр. Жизнь". Москва.
1912. 11. Стр. 63.—3) Записки Укр. Наук. Товар. Т. VIII. Стр. 11—12 и
23. ЛѴазіІехѵзкі. Ор. сіі. 81г. 37. Біріизкі (XV.). 8х1ас1ііа па Юкгаіпіе.
Кгакбхѵ. 1909. 8іг. 54.—4) Акты Ю.-З. Россіи. Т. IV, 71. -5) Пантюховъ.
Значеніе антропологическихъ типовъ въ русской исторіи. Кіевъ, 1909.
50.—6) Брокгаузъ и Эфронъ. Словарь. СПБ. 1896. Т. XVIII, 358—9.—
’) М. КогаиЪа. Оіѳ Ба§е <Іег Ѵкгаіпѳ ипй сііе Роіііік Магераз ѵог сіег
ЗсЫасйі Ъеі Роііахѵа. Викоѵ/іпег Розі. 1909. № 2724.—8) Пантюховъ.
Ор. сіі. Стр. 50.—9) Костомаровъ. „Мазепа44. Стр. 345—7.—10) Кіевск.
Стар. 1898, № 6 и 1899. № 2. М. сіе Ѵо^ііё. Тгоіз сігашез йе Гітізѣоіге
бе Низзіе. Магѳрра. Рагіз 1911. Р. 241.—Щ Драгомановъ (М.). Ор. сіі.
Стр. 28—9. АѴазіІехѵзкі (Б.). Ор. сіі. Стр. 37.—12) „Укр. Жизнь". Москва.
1912. II. Стр. 19. Ш Стр. 90. „Літ.-Паук. Вістн.44. 1912. I. Стр. 98.—
13) Грушевскій (М.). Очеркъ исторіи укр. народа СПБ. 1911. Стр. 341—
342.-’14) Иконниковъ. Опытъ русской исторіографіи. Т. 11. Кн. II.
Кіевъ. 1908. 1618—1650. Василенко И. 11. Кіевск. Стар 1894. № 11.
Стр. 247—9. Костомаровъ. „Порядокъ44. 1881. № 7. Максимовичъ. Соч. I.
297 316. Франко (1в.). Нарис. істор. укр.-рус. літератури. Львів.
1910. 98—101.—15) Иконниковъ. Ор. сіі. 1596. „Кіевлянинъ44. 1910, № 173.
Провоц. укр. автономіи. Лапо\ѵзкі (Б.). Бпіхѵегзуіеі Сііагколѵзкі. Кга-
ко\ѵ. 1911. 8іг. 17—18. Драгомановъ (М.). Ор. сіі. II.—16) Масловъ (В.П.).
Литературная дѣятельность К. Ѳ. Рылѣева. Кіевъ. 1912. Стр. 264.—
17) Онъ же. Ор. сіі. 9.—13) Грушевскій (М.). Освобожденіе Россіи и
украинскій вопросъ. СПБ. 1907, 19—20. „Літ.-Наук. Вістн.44. 1904. I.
Стр. 6 (втор, пагин.). ПетЪііізкі (В.). „Ргге^ІцД Роізкі44. Кгаколѵ. 1896.
Т. III.—19) Грушевскій М. Ор. сіі. 43. Онъ же. Іл. Іст. Укр. Кіевъ.
1911, 512. Біршзкі (XV.). Ор. сіі. 8іг. 56.—а0) Де-Витте. Дѣйствитель-
ность. Вып. 8. Почаевъ. 1909. 5.—21) Александренко (В. И.). Европей-
скія державы и Польша. Жури. Мин. Юст. 1908. VI.—22) Брокгаузъ и
Эфронъ. Словарь. СПБ. 1896. Т. 23, 118.—23) Де-Витте. Ор. сіі. 6—7.-
2|) Пестель (П. И.). „Русская Правда. Наказъ временному верховному
правленію44. СПБ. 1906. Стр. 23.
і. Костомаровъ, „порядокъ . і»оі. /. Максимовичъ, Соч. 1.
Франко (1в.). Нарис. істор. укр.-рус. літератури. Львів.
31.—15) Иконниковъ. Ор. сіі. 1596. „Кіевлянинъ4'. 1910, № 173.
Глава IV.
Южнорусскій сепаратизмъ отъ Шевчѳнка до
1861 года.
„Разговоръ Малороссіи съ Великороссіей". Котляревскій. Харь-
ковцы. Масонство и поляки. Кирилло - Мефодіевцы. Кулишъ.
Шевченко. Костомаровъ. Хлопоманы. Мирославскій и „Золотая
Г рамота“.
На зарѣ XIX вѣка среди малороссовъ появился рядъ
любителей, писавшихъ болѣе или менѣе удачныя литера-
турныя произведенія на родномъ нарѣчіи. Собственно, уже
съ XVIII вѣка могутъ быть отмѣчены такія попытки въ видѣ
интермедій и виршей (поздравительныхъ, шуточныхъ, лю-
бовныхъ), но спросъ на такую литературу былъ невелика,,
а лексическій ея багажъ крайне бѣденъ.
Въ царствованіе императрицы Екатерины II стали появляться,
параллельно съ упадкомъ интереса къ интермедіямъ, политическіе
памфлеты. Изъ такихъ памфлетовъ, по содержанію своему, чрезвы-
чайно интересенъ „Разговоръ Великороссіи съ Малороссіей14, появле-
ніе котораго проф. Петровъ относитъ къ 70 гг. ХѴШ столѣтія (Очерки
изъ истор. укр. литер. XVII и XVIII вв. Стр. 402—8). Въ разговорѣ
Малороссія разсказываетъ свою исторію и перечисляетъ заслуги,
оказанные ею русскому народу и государству и дающія ей право на
нѣкоторую автономію. Малороссія ведетъ свой родъ отъ древнихъ
козаровъ (хозаръ) и разсказываетъ, что она сначала управлялась сво-
ими вождями, потомъ подчинилась польскимъ королямъ и. наконецъ.
добровольно отдалась подъ власть россійскихъ государей’ Послѣдо-
вательная исторія Малороссіи ведется только съ 1506 г. съ гетман-
ства Леслава Лянцкоронскаго. За нимъ слѣдовали: Венжикъ Хмель-
ницкій, Свирговскій, Богданко, Шахъ и Конашевичъ. Всѣ эти гет-
маны дѣйствовали въ согласіи съ поляками и имѣли общіе съ ними инте-
ресы Большая часть историческихъ свѣдѣній, заключающихся въ
ілпгпѴі ' ’ заимствована авторомъ изъ „Краткаго описанія Мало-
пс Г>С1,П ’ еоставленнаг° анонимомъ въ 1734 г., съ нѣкоторыми до-
ін іп.іми изъ другихъ источниковъ. Судя по интерпретаціи проф.
30
Петрова, мы склонны заключить, что тенденціозное начало истори-
ческой части памфлета съ опредѣленныхъ лицъ обнаруживаетъ въ
авторѣ либо симпатіи къ полякамъ, либо польское вліяніе; не менѣе,
если не болѣе тенденціозное допущеніе о различномъ этнографиче-
скомъ корнѣ для малороссовъ и великороссовъ дѣлаетъ „Разговоръ"
прототипомъ историческихъ гипотезъ поляка Духпнскаго и нашего
современника, львовскаго профессора Грушевскаго; съ сущностью и
тенденціей второй гипотезы мы ознакомимся въ дальнѣйшемъ изло-
женіи. Здѣсь напомнимъ только, что историкъ ХА ‘111 в Ригельманъ.
въ своей „Лѣтописной Повѣсти о Малой Россіи" (I. 3'. укорялъ ма-
лорусскихъ казаковъ въ сочиненіи своей родословной отъ народовъ
Роксоланскихъ, Скифовъ и Кпмвровъ. ибо они—козакп „хотятъ себя
усильно представить, яко бы и до нынѣ были подлинно по тѣмъ древ-
нимъ народамъ вольные и и» къ кому не принадлежащіе".
Продолжателемъ малорусскихъ виршей явился II. П.
Котляревскій, авторъ ф„Оды до князя Куракина" и „Пере-
лицованной Енеиды", для которой онъ воспользовался гото-
вой канвой и даже стихотворной формой русской „Энеиды
на изнанку” Осипова; въ своихъ драматическихъ опытахъ—
„Наталкѣ Полтавкѣ” и, особенно, „Москалѣ-чаривникѣ"—
(подражаніе русской пьесѣ Курганова) онъ продолжаетъ, въ
юмористическихъ роляхъ, традицію малорусскихъ интерме-
дій” ’)• Въ виду того, что Котляревскому предоставляется
позднѣйшими, да и нынѣшними украинофилами 2) амплуа
отца ..новой" малорусской (украинской) литературы, необхо-
димо отмѣтить, что языкъ его „Энеиды“ богатъ русскими
лексическими позаимствованіями и не свободенъ отъ рус-
скихъ какъ этимологическихъ, такъ и синтаксическихъ
подмѣсей3). Недаромъ Шевченко называлъ презрительно
эту пьесѴ „смѣховиной на московскій ладъ" 4). Самъ Котля-
ревскІІГсмотрѣлъ на свои малорусскія произведенія, какъ
на „баловство", чѣмъ, вѣроятно, и объясняется то обстоя-
тельство, что „Энеида" увидѣла типографскій станокъ по-
мимо желанія автора 5). Подражателями Котляревскаго были
харьковскіе поэты: В. Масловичъ, помѣщавшій съ 1816 года
малорусскія стихотворенія въ имъ же издаваемомъ сатири-
ческомъ журналѣ „Харьковскій Демокритъ" и П. П.Гулакъ-
Артемовскій (студентъ харьковскаго университета, впослѣд-
ствіи ректоръ его), печатавшій съ 1818 года плоды своей
малорусской музы въ харьковскомъ же періодич. органѣ
краинскій Вѣстникъ". Большую популярность пріобрѣла
31
басня Гулака „Панъ та собака", представляющая передѣлку
двухъ стихотвореній польскаго писателя Красицкаго (Рап
і ріе8“ и „Рап піе дѵагі зіи^і"). Поступивъ въ число сту-
дентовъ харьковскаго университета, Гулакъ-Артемовскій
одновременно занялъ тамъ въ 1818 году преподавательскую
кафедру польскаго языка и польской литературы. Польскій
духъ былъ тогда въ харьковскомъ университетѣ очень слы-
шенъ: до 1831 года тамъ были профессора-поляки: Дани-
ловичъ, Криницкій, Балицкій, Александръ Мицкевичъ, 1 а-
лицкій, Станиславскій и Ильдефонсъ Коссовъ. Попечителемъ
округа состоялъ 12 лѣтъ графъ Северинъ Потоцкій, другъ
Чарторійскаго и пріятель декабристовъ, имѣвшій столкно-
венія и со Свят. Синодомъ, и съ Сенатомъ, и ратовавшій
за введеніе въ Россіи парламентарнаго строя. Какъ увѣ-
ряетъ польскій писатель Л. Яновскій, въ началѣ царство-
ванія Александра I „въ Харьковѣ и Полтавѣ у нѣкоторыхъ
ожили планы отдѣленія лѣвобережной Малороссіи отъ Рос-
сіи', планы эти нашли себѣ выраженіе въ полтавской ма-
сонской ложѣ „Любовь къ истинѣ", гдѣ игралъ замѣтную
роль (творецъ „Энеиды") Котляревскій 6).
Въ полтавской масонской ложѣ, основанной въ 1818 г. и за-
крытой по Высочайшему повелѣнію въ 1819 г., управляющимъ ма-
стеромъ былъ М. Н. Новиковъ, правитель канцеляріи извѣстнаго ма-
лороссійскаго генералъ-губернатора князя Н. Г. Волконскаго, при-
нявшаго фамилію Репнина и покровительствовавшаго позднѣе поэту
Т. Шевченкѣ. Въ томъ же 1818 г. основана была въ Кіевѣ масон-
ская ложа „Соединенныхъ Славянъ", предшествовавшая тайному де-
кабристскому обществу съ тѣмъ же названіемъ. Однимъ изъ почет-
ныхъ членовъ этой ложи былъ декабристъ князь С. Г. Волконскій,
братъ упомянутаго генералъ-губернатора. Самою характерною чертою
кіевской ложи было желаніе объединить масоновъ, принадлежавшихъ
къ двумъ главнымъ славянскимъ народамъ: русскому и польскому.
Знакомъ этой ложи былъ крестъ; на крестѣ была надпись на поль-
скомъ языкѣ: „іеііповс зіохѵіапэка", которая свидѣтельствуетъ о зна-
чительномъ количествѣ въ ложѣ членовъ-поляковъ и которая объ-
ясняется также и тѣмъ, что, хотя ложа состояла въ управляемомъ
изъ Петербурга союзѣ Астреи, но работала по системѣ „Великаго
Востока" Варшавы. Число лицъ, вносившихъ пожертвованія въ кіев-
скую ложу, доходило во время контрактовъ (т. е. кіевской ярмарки;
до тысячи человѣкъ. Ораторомъ, затѣмъ „мастеромъ стула" и, на-
конецъ, почетнымъ членомъ ея былъ кіевскій губернскій маршалъ
(предводитель дворянства) Густавъ Олизаръ 7).
32
Въ правобережной Малороссіи само правительство рус-
ское, въ первой четверти прошлаго столѣтія, способствовало
возникновенію псевдо-націонализма или національнаго пар-
тикуляризма постановкою просвѣщенія на антигосударст-
венныхъ началахъ. Въ 1803 г. образованъ былъ Виленскій
учебный округъ изъ 8 губерній (виленской, витебской, грод-
ненской, минской, могилевской, кіевской, подольской и Во-
лынской), т. е. областей присоединеніяхъ отъ Польши при
раздѣлахъ послѣдней. Попечителемъ этого округа до 1823
года состоялъ личный другъ Императора Александра І-го
князь Адамъ Чарторійскій, совмѣщавшій эту должность въ
первые 4 года сперва со званіемъ помощника государствен-
наго канцлера, а потомъ съ должностью министра иностран-
ныхъ дѣлъ. Политическій формуляръ этого выдающагося
польскаго политика таковъ. Въ 1792 году онъ участвовалъ
(въ рядахъ польской арміи) въ военныхъ дѣйствіяхъ про-
тивъ русскихъ, послѣ чего бѣжалъ въ Англію; узнавъ о
возстаніи Костюшки, онъ хотѣлъ возвратиться на родину, но
въ Брюсселѣ, по распоряженію австрійскихъ властей, былъ
арестованъ и, такимъ образомъ, лишенъ возможности при-
нять участіе въ возстаніи. Въ 1805 году Чарторійскпмъ былъ
оффиціально выработанъ планъ возстановленія польско-ли-
товскаго государства въ политической уніи съ Россіей;
въ 1815 г. этотъ „попечитель учебнаго округа" участвовалъ
въ Вѣнскомъ конгрессѣ въ качествѣ негласнаго защитника
отъ Великаго Герцогства Варшавскаго; во время польскаго
мятежа 1830 г. мы видимъ его уже президентомъ револю-
ціоннаго ржонда. Изо всего этого видно, что Виленскій учеб-
ный округа, находился съ 1803 по 1823 г. въ „надежныхъ11
рукахъ. Ближайшимъ просвѣтителемъ правобережной Ма-
лороссіи былъ другъ попечителя Тадеушъ Чацкій, состояв-
шій съ 1803 года до смерти (въ 1813 г.) визитаторомъ (ре-
визоромъ) училищъ въ губ. кіевской, подольской и ВОЛЫН-
СКОЙ. Училищный уставъ, выработанный Чацкимъ при уча-
стіи извѣстнаго польскаго террориста Гугона Коллонтая8),
былъ въ 1805 году Высочайше утвержденъ; въ томъ же
году состоялось открытіе классической гимназіи въ г. Кре-
менцѣ, переименованной въ 1819 году въ лицей. О націо-
нальномъ характерѣ этого \ чрежденія можно судить по тому,
33
что оно притягивало въ свои стѣны польскую учащуюся
молодежь изъ Австріи и Пруссіи, а въ 1831 году, корда
полученъ былъ указъ о закрытіи лицея, тамъ не нашли ни
одного ученика: всѣ ушли въ повстанцы 9).
Изъ среднеучебныхъ заведеній Юго-Западнаго края
непослѣднее мѣсто принадлежало въ ту эпоху базиліан-
скому (уніатскому) училищу въ г. Умани кіевской губерніи.
Въ немъ учителя—поляки учили, что Россія—за Днѣпромъ,
а здѣсь Украина, населенная особой вѣтвью польскаго на-
рода—украинской 10). Одинъ изъ учениковъ этого училища,
ополяченный малороссъ Духинскій, выступилъ (какъ мы
упоминали въ 1 главѣ) сѣ цѣлой „научной" гипотезой, спле-
тенной изъ польскихъ политическихъ мечтаній. —По утвер-
жденію Духинскаго, „москали" (великоросы) не принадле-
жатъ къ славянскому и даже къ арійскому племени, а со-
ставляютъ наравнѣ съ монголами отрасль племени туран-
скаго и напрасно присваиваютъ себѣ имя русскихъ, которое
принадлежитъ по справедливости только малороссамъ и
бѣлоруссамъ, близкимъ къ полякамъ по своему происхо-
жденію. По Духинскому, естественная граница туранскаго
племени—Днѣпръ, Двина и „рѣчки Финляндіи"; интересъ
арійской Европы требуетъ возстановленія славянскаго поль-
скаго государства, которое охватило бы родственныя поля-
камъ племена мало-и бѣлоруссовъ. Гипотеза эта одно время
принималась, какъ нѣчто твердо установленное, значитель-
ной частью западноевропейской литературы, а среди поль-
ской интеллигенціи ученіе Духинскаго встрѣчено было прямо
съ восторгомъ п). Если такой цвѣтокъ, возросшій на почвѣ
уманской базиліанской софистики, волновалъ въ 60-хъ го-
дахъ патентованныхъ ученыхъ, то для мѣстнаго юношества
въ 30—40-хъ годахъ подобныя бредни могли въ той или
другой своей части, если не цѣликомъ, казаться неотрази-
мыми аксіомами. Конечно, не всѣ, увлекавшіеся украйно-
фильствомъ, стояли на польской точкѣ зрѣнія. Къ этногра-
фическому и литературному украинофильству сочувственно
относились въ Россіи, съ одной стороны, романтики славя-
нофильскаго оттѣнка, что дало поводъ менѣе дальновиднымъ
наблюдателямъ опредѣлять украинофильство, какъ „мало-
русское славянофильство"; съ другой стороны, на сторону
3
34
ѵкраинофильства сталъ въ концѣ 40-хъ гг. нарождающійся
русскій соціализмъ. Извѣстное тайное общество петрашев-
цевъ стремившееся перестроить Россію на соціалистическихъ
началахъ, не выработало опредѣленнаго плана преобразова-
нія Россіи, но, разрабатывая программу своихъ дѣйствій, пред-
полагало опираться на инородческіе сепаратизмы и дѣйство-
вать рука объ руку съ финляндскими, прибалтійскими, си-
бирскими, польскими и малороссійскими сепаратистами 12).
Наиболѣе видными изъ старшихъ представителей
ѵкраинофильства были Костомаровъ, Шевченко и Кулишъ.
Въ 1846 г. оии образовали тайный панславистскій республи-
канскій кружокъ подъ имен. Кирилло-Мефодіевскаго брат-
ства и въ основу программы положили федерацію автоном-
ныхъ славянскихъ штатовъ, изъ числа коихъ назовемъ:
1) бѣлорусскій, 2) польскій (этнографич. Польша), 3) запад-
ный малороссійскій (часть Галиціи и Юго-западный край ।
и 4) восточный малороссійскій. Кромѣ Россіи, предполага-
лось пригласить также Чехію, Болгарію и Сербію. Всѣ сто-
лицы (въ томъ числѣ Петербургъ и Москва) упраздняются.
Сеймъ собирается въ Кіевѣ, гдѣ резиденція и президента
республики. Россію предполагалось раздѣлить на 14 частей,
не считая автономной Польши. По оцѣнкѣ М. Грушевскаго,
братство ('иначе „Кружокъ Шевченка") противопоставляло
самодержавному режиму идею свободной славянской феде-
раціи, это было возобновленіемъ федеративныхъ идей ..Со-
единенныхъ Славянъ" 1820-хъ годовъ („Славянское Собра-
ніе* въ Житомирѣ), но съ тою существенною поправкою,
что принципъ національной федераціи проводился теперь и
внутри восточнаго Славянства 13). Пасъ интересуетъ, ко-
нечно, не самый проектъ дѣлежа Россіи, а та эволюція
„ѵкраинофильства , которая повела его на путь политиче-
скихъ комбинацій во вкусѣ варшавскаго Народнаго Ржонда.
Болгарія и Сербія были за тридевять
болѣе тѣсныхъ, чѣмъ нынѣ, і ‘
славянской федераціи предполагалось сдѣлать
тогда еще непокоренный. Практически дѣло сводилось.
/ КЬ /келанію дать автономію Польшѣ и состряпать
тайнаго рт-11-1, малоРоссійскихъ штата. При ликвидаціи
ц. ка пострадали болѣе прямодушные Костома-
земель; Чехія въ
нѣмецкихъ объятіяхъ; членомъ
. и Кавказъ,
35
ровъ и Шевченко; Кулишъ съумѣлъ выйти почти сухимъ
изъ воды. Личность каждаго изъ этихъ трехъ дѣятелей
заслуживаетъ нѣкотораго вниманія съ нашей стороны.
Принадлежность Шевченка къ братству, оспариваемая частью
его біографовъ, нынѣ окончательно доказана Семѳвскимъ (см. „Рус-
ское Богатство*. 1911. V—VI).
Кулишъ, количественно весьма плодовитый малорусскій
писатель, въ началѣ 40-хъ гг. учительствовалъ на Волыни
въ Луцкѣ и Ровно, городахъ чисто польской культуры; по
переходѣ на службу въ Кіевъ, онъ очень близко сошелся
съ польскими писателями Свидзинскимъ, Пуликовскимъ, а
главное,—съ Мих. Грабовскимъ, сильно повліявшимъ на
національно-политическіе взгляды Кулиша.
Грабовскій, питомецъ Уманской базиліанской школы, былъ, по
воззрѣніямъ, предтечею Духпнскаго и твердилъ направо и налѣво
о правѣ „украинскаго люда" на автономію. Для сближенія поляковъ
съ малороссами собирался издавать въ Кіевѣ газету „81о\ѵіаиіи“, но
не получилъ на это дозволенія.
Угодничество предъ поляками, развившееся у Кулиша
послѣ продолжительнаго пребыванія (въ качествѣ русскаго
администратора) въ Варшавѣ, онъ проявлялъ открыто, ко-
нечно, лишь за кордономъ—въ Галиціи; въ Россіи же, по
цензурно-карьернымъ соображеніямъ, объявлялъ себя сто-
ронникомъ единенія Малороссіи съ остальной Россіей: такъ,
въ 1844 г., наканунѣ устройства Кирилло-Мефодіевскаго
Кружка, онъ писалъ: „Малороссія скоро сольется съ Россіей
въ одно тѣло—и слава Богу“ 14). Кулишъ называлъ себя
только „литературнымъ” малорусскимъ сепаратистомъ, но
въ своихъ литературно-историческихъ трудахъ позволялъ
себѣ чисто политическіе пріемы: такъ, въ своемъ малорус-
скомъ сборникѣ „Украина*, изданномъ въ 1843 г., онъ по-
мѣстилъ малороссійскія думы изъ „Запорожской Старины*
Срезневскаго, при чемъ дѣлалъ въ текстѣ думъ измѣненія,
дополненія и цѣлыя вставки ,5) тенденціозно-политическаго
характера, принаровленныя къ политическому памфлету
„Исторія Руссовъ“ (см. гл. III). Изъ дальнѣйшихъ его ли-
тературно-политическихъ упражненій можно упомянуть со-
ставленіе „Граматки** (малорусскаго букваря), введеніе въ
употребленіе своего правописанія („кулишовки"), коимъ
искусственно рылся ровъ между малорусской и русской
36
книгой, а также (весьма слабые) переводы на малорусское
нарѣчіе западноевропейскихъ классиковъ (Шекспира, Бай-
рона, Шиллера, Гейне и Гете). Къ этой же категоріи работъ
относится переводъ Библіи (Новый Завѣтъ и нѣкоторыя
книги Ветхаго Завѣта). Переводъ появился во Львовѣ „на
русько-украинской мовѣ" (какъ значится на обложкѣ) и
блещетъ вульгаризмами и многочисленными полонизмами;
такъ напр. высоко-поэтическое библейское выраженіе „Да
уповаетъ пзраиль на Господа" переведено у него чрезъ кар-
рикатурное „Хай дуфае Сруль на ІІаиа“ 16). Подъ старость,
Кулишъ, разочаровавшись въ дружбѣ съ поляками, высту-
паетъ уже, повидимому, окончательно противъ нихъ и въ
1885 г. приступаетъ къ печатанію драматической трилогіи
(„Байда„Сагайдашный" и „Царь Наливай"), въ которой
открещивается отъ своихъ политическихъ прегрѣшеній и
горячо ратуетъ за единство южной и сѣверной вѣтвей рус-
скаго народа. Такъ одинъ изъ героевъ автора (гетманъ)
высказываетъ пожеланіе, чтобы „Кіевъ обнялся съ Москвой,
какъ Русь съ Русыо“, и обѣщаетъ, что онъ „сольетъ двѣ
Руси въ одну властительную Русь"; другое дѣйствующее
лицо (козакъ) увѣрено, что у .малороссовъ съ великороссами
„однѣ и тѣ же радости и печали, одно спасеніе, какъ одни
и грѣхи", и приглашаетъ „Русь соединиться съ Русью и
стоять крѣпко за честь и славу Земли Русской" 17). Такая
двойственность и даже многогранность политическаго сгесіо
Кулиша мало, однако, дѣлаетъ ему чести и мало уясняетъ
настоящіе контуры его политической физіономіи. Да и не
такъ ужъ эта физіономія интересна. Повидимому, Кулишъ
былъ политическимъ агитатором'Ь въ душѣ, но, при всей
блудливости, отличался трусостью и, часто якшаясь съ по-
ляками, усвоилъ привычку загребать жаръ чужими руками.
Въ теченіе ряда лѣтъ роль такого орудія въ его рукахъ
игралъ другой кирилло-мефодіевецъ- поэтъ Тарасъ Шев-
ченко.
Малороссійскія стихотворенія талантливаго народнаго
кобзаря Тараса извѣстны, болѣе или менѣе, всему русскому
читающему обществу, среди котораго онъ и раньше, и те-
перь насчитываетъ многочисленныхъ поклонниковъ и ночи-
37
тателей; и намъ думается, что къ такому отношенію есть
вполнѣ достаточныя основанія, которыя будутъ намъ по-
нятны, если мы оцѣнимъ языкъ и форму его поэтическихъ
произведеній.
Другъ и литературный опекунъ Шевченка Кулишъ
даетъ о поэзіи его такой отзывъ. „Малороссійскіе стихи
Шевченка ближе нашихъ народныхъ пѣсень и ближе всего,
что писано по-малороссійски, подходятъ къ языку велико-
русскому, не переставая въ тоже время носить чистый ха-
рактеръ украинской рѣчи. Тайна этого явленія заключается,
можетъ быть, въ томъ, что поэтъ, неизъяснимымъ открове-
ніемъ прошедшаго, которое сказывается вѣщей душѣ въ
настоящемъ, угадалъ ту счастливую средину среди двухъ
разрознившихся языковъ, которая была главнымъ условіемъ
развитія каждаго изъ нихъ. Малороссіяне, читая его стихи,
и удивляясь пересозданію въ нихъ своего языка и близости
его формъ къ стиху пушкинскому, не чувствуютъ однакожъ
того непріятнаго разлада, какимъ поражаетъ ихъ у всякаго
другаго писателя заимствованіе словъ, оборотовъ или кон-
струкціи изъ языка иноплеменнаго. Напротивъ, здѣсь чув-
ствуется прелесть, которая не имѣетъ ничего себѣ подоб-
наго ни въ одной славянской литературѣ. Какъ бы то ни
было, но несомнѣнно, что поэтъ нашъ, черпая одной рукой
содержаніе своихъ плачей, пѣснопѣній и пророчествъ изъ
духа и слова своего племени, другую простираетъ къ сокро-
вищницѣ духа и слова сѣвернорусскаго; только у него свой
доступъ къ ней и свой путь къ ея тайнамъ. Его не останавли-
ваетъ искусственная оболочка литературныхъ произведеній
русскихъ поэтовъ. Сквозь безчисленныя варіаціи слова, поро-
жденныя ненародными вліяніями, онъ видитъ слово русское
въ его родномъ складѣ рѣчи и овладѣваетъ имъ по праву
кровнаго родства съ сѣверно-русскимъ племенемъ. Но въ
тоже время чудесный инстиктъ, свойственный только вели-
кимъ поэтамъ, заставляетъ его брать изъ другого языка
только то, что составляетъ общую собственность того и дру-
гого племени. Вотъ почему языкъ его стихотвореній богаче,
нежели у всѣхъ его предшественниковъ; вотъ почему этотъ
языкъ выражаетъ понятія общечеловѣческія и, будучи со-
вершеннѣйшимъ органомъ малороссійскаго ума, чувства и
38
вкуса, больше понятенъ для велпкороссіянъ, нежели наши
народныя пѣсни и сочиненія другихъ (малорусскихъ) писа-
телей" 18). Къ тому же, въ существѣ дѣла, выводу пришелъ
въ 1862 г. извѣстный ученый украинофилъ II. Житецкій,
по словамъ котораго поэзія Шевченка является наслѣдіемъ
прошлаго и свидѣтельствомъ настоящаго. Какъ далекое
прошлое, когда малорусская народность еще не отдѣлилась
отъ общаго славянскаго рода, такъ и то прошлое, когда она
составляла одно цѣлое съ великорусской,—все это вошло въ
поэзію Шевченка, какъ въ одинъ общій и широкій потокъ 19).
Современный украинофилъ проф. Сумцовъ (велико-
россъ), признавая литературное значеніе лишь за юноше-
скими произведеніями Шевченка, вошедшими въ его сбор-
никъ „Кобзарь" (1840 г.), говоритъ 20), что языкъ „Кобзаря"
это малорусскій языкъ въ его историческомъ развитіи.
Главная трудность изученія поэзіи Шевченка заключается
въ томъ, что она насквозь пропитана народностью; крайне
трудно, почти невозможно опредѣлить, гдѣ кончается мало-
русская народная поэзія, и гдѣ начинается личное творче-
ство Шевченка. Изъ народно-поэтическихъ мотивовъ Шев-
ченка г. Сумцовъ перечисляетъ: 1) малорусскія народныя
пѣсни, приводимыя иногда цѣликомъ, часто вкрапленныя
въ видѣ отзвуковъ, подражаній или передѣлокъ; 2) народ-
ныя преданія, сказки, пословицы и поговорки; 3) повѣрья
и обычаи; 4) художественные образы изъ народной поэзіи
(о смерти, долѣ и недолѣ) и 5) народно-поэтическіе символы
и сравненія 2])- Та же мысль выражена была еще въ 1860 г.
извѣстнымъ нашймъ критикомъ И. А. Добролюбовымъ. По-
явленіе стихотвореній Шевченка, говоритъ онъ, интересно
не только для пристрастныхъ поклонниковъ малорусской
литературы, но и для всякаго поклонника истинной поэзіи.
Его произведенія интересуютъ насъ независимо отъ стараго
спора о томъ, возможна ли малорусская литература пли
нѣтъ: споръ этотъ касается книжной, цивилизованной лите-
ратуры, —назовите ее, какъ хотите, но во всякомъ случаѣ
литературы искусственной, а стихи Шевченка отличаются
именно тѣмъ, что въ нихъ нѣтъ ничего искусственнаго ’*)•
Никто не откажется признать, говоритъ Добролюбовъ въ
ДРі і омъ мѣстѣ аз), народную поэзію Малороссіи: къ этой
39
именно поэзіи нужно отнести и стихотворенія НІевченка.
На вечерѣ въ память НІевченка, устроенномъ въ февралѣ
1911 г. .Литературнымъ ‘Пондомъ въ Петербургѣ, г. Славин-
скій также подчеркнулъ въ своей рѣчи 24) то обстоятельство,
что Шевченко въ своихъ стихахъ говорить языкомъ, обра-
зами и метафорами, которыя всѣ можно найти въ народ-
ныхъ думахъ п пѣсняхъ.—Наконецъ, въ болгарскомъ жур-
налѣ „Славянскій гласъ", за 1911 г. появилась статья С.
Чилингирова і3) о произведеніяхъ НІевченка, преимуществен-
но романтическихъ въ переводѣ на болгарскій языкъ; по
мнѣнію референта, болгарскому читателю особенно полюби-
лась форма стихотвореній НІевченка— народная и непосред-
ственно-простая.
Учитывая все вышеизложенное, мы поймемъ безъ объ-
ясненій и доказательствъ утвержденіе проф. Дашкевича 2С),
что малорусскій языкъ НІевченка понятенъ всѣмъ русскимъ,
и подпишемся подъ протестомъ недавно утеряннаго нами
критика и публициста А. М. Скабичевскаго противъ пере-
водовъ стихотвореній НІевченка на русскій языкъ, ибо Ска-
бичевскій справедливо считалъ произведенія НІевченка
общимъ достояніемъ всего русскаго народа 27). Не слѣдуетъ,
кстати, упускать изъ виду, что Шевченко и русскую лите-
ратуру, и ея творцовъ (Жуковскаго, Соловьева, Аксакова)
называлъ родными („нашими").
Что же дѣлалъ Шевченко, когда подъ перо его проси-
лись выраженія, труднопередаваемыя или непередаваемыя
вовсе при помощи малорусскаго нарѣчія? Въ первомъ слу-
чаѣ онъ пополнялъ свой лексическій запасъ, съ тонкимъ
художественнымъ чутьемъ, словами церковно-славянскаго и
литературнаго русскаго языка; во второмъ—онъ прямо пере-
ходилъ на послѣдній. Украинофилъ II. Понятенко подсчиталъ
недавно28), что на русскомъ языкѣ (но его терминологіи „ве-
ликорусскомъ") Шевченко написалъ количественно чуть ли
не больше, чѣмъ по-малорусски (у него „на украинскомъ
языкѣ"), причемъ на русскомъ языкѣ опъ писалъ во всѣхъ
родахъ словесности: и поэмы, и повѣсти, и драмы. По очень
обстоятельной работѣ Ю. Тиховскаго, мы можемъ составить
и перечень русскихъ литературныхъ произведеній ІІІев-
ченка. Въ 1841 г, имъ написаны повѣсть въ стихахъ „Слѣ-
40
пая", драма „Никита Гайдай" и историческая мелодрама
„Невѣста"; къ 1842 г. относится написаніе драмы „Данило
Рава", къ 1843 г.—драмы „Назаръ Стодоля"; въ 1844—6 гг.
написана повѣсть „Наймичка"; въ 1845 г.—повѣсть „Вар-
накъ". Къ этому же періоду относятся его разсказы на рус-
скомъ языкѣ: „Художникъ", „Музыкантъ", „Прогулка" и
друг. 29). Такимъ образомъ вся русская беллетристика Шев-
ченка написана имъ до сдачи его въ солдаты (до „ссылки").
Съ 1853 г. онъ принялся въ ссылкѣ за веденіе дневника на
русскомъ языкѣ, но эта работа на имя литературной можетъ
претендовать весьма мало. О мотивахъ, побудившихъ Шев-
ченка, въ лучшее пятилѣтіе своего творчества (1841—6 гг.),
испытывать свои силы на русской литературной нивѣ, су-
ществуютъ весьма несхожія мнѣнія. Наиболѣе вѣроятнымъ
представляется авторитетное (для даннаго вопроса) утвер-
жденіе извѣстнаго украинофила М. Драгоманова, которое мы
приводимъ дословно: „Шевченко не имѣлъ мысли непремѣнно
создавать отдѣльную украинскую литературу, ибо онъ пи-
салъ свои повѣсти по русски, также писалъ даже свой
дневникъ, сценарій къ „Стодолѣ" и т. п.; видимо, Шевченко
выбиралъ себѣ языкъ болѣе легкііі и болѣе подходящій для
даннаго случая, а не думалъ непремѣнно создавать особую
самостоятельную литературу и языкъ" 30).
Рѣзкимъ диссонансомъ звучитъ легкомысленный полемическій
выпадъ по этому вопросу современнаго дѣятеля украинской партіи
въ Россіи г. Ефремова. „Враги украинской литературы, пишетъ этотъ
талантливый и обычно весьма осторожный публицистъ, постоянно
тыкали и тычутъ намъ въ глаза русскими произведеніями нашего
кобзаря, выдвигая ихъ въ качествѣ доказательствъ, что ему было
почти все равно, на какомъ языкѣ ни писать, ибо, молъ, наиболѣе
интимныя свои произведенія, какъ дневникъ, или такія крупныя вещи,
какъ повѣсти, онъ писалъ порусски". „Положимъ теперь, продолжа-
етъ г. Ефремовъ,—по выясненіи въ біографіи Шевченка многихъ тем-
ныхъ пунктовъ, мы смѣло можемъ предоставить всякимъ „астроно-
мамъ", въ родѣ, напр., г. Флоринскаго, доказывать изо всей силы-
что ихъ солнце вокругъ нихъ вертится; фактъ же навсегда останется
фактомъ и никакими аргументами (!) не вытравятъ его изъ нашего
сознанія, что почти всѣ русскія произведенія Шевченка (въ томъ
числѣ и дневникъ) написаны въ ссылкѣ, въ рабствѣ, когда писать
украинскою мовой ему было запрещено" 31). Помимо вопроса о дне-
вникѣ, который мы охотно отдаемъ г. Ефремову на истолкованіе, во
всемъ остальномъ его увѣренія совершенно, какъ мы видѣли, расхо-
41
дятся съ истиной: всѣ литературные опыты Шевченка на русскомъ
языкѣ написаны имъ до ссылки, добровольно и. повидимому, съ цѣлью
расширенія круга читателей, какъ и русскія статьи самого г. Ефре-
мова (сотрудника „Русскаго Богатства"). Такимъ публицистамъ-
„украинцамъ" можно лишь посовѣтовать поменьше поддаваться
партійному гипнозу и поменьше „вертѣться" предъ своимъ партій-
нымъ „солнцемъ". *
Въ лингвистическомъ отношеніи изъ русскихъ произве-
деній Шевченка интересна, судя по отзыву изъ украино-
фильскаго лагеря 32), мелодрама „Невѣста", гдѣ художе-
ственно изображенъ малорусскій быт ь XVI I вѣка народнымъ
великорусскимъ нарѣчіемъ, но съ полнымъ сохраненіемъ
оборотовъ роднаго малорусскаго языка. Здѣсь Шевченко,
этотъ общепризнанный художникъ слова, выступаетъ въ
роли новатора и ассимилятора различныхъ народныхъ на-
рѣчій обширной русской родины, въ каковой роли плодо-
творно работали до него Прокоповичъ и Яворскій, Ломоно-
совъ и Капнистъ, а послѣ него безсмертный II. В. Гоголь,
который, по словамъ проф. Кадлубовскаго, развилъ и углу-
билъ всѣ прекрасные и здоровые элементы старинной мало-
русской литературы, но не ограничился этимъ, а, какъ от-
мѣчено проф. Флоринскимъ, ввелъ въ русскій языкъ много
малорусскихъ словъ и оборотовъ; по увѣренію „Рады", въ
„языкѣ Гоголя не меньше, пожалуй, украинскаго элемента,
чѣмъ великорусскаго" 33). Развитію аналогичной созидатель-
ной дѣятельности Шевченка на нивѣ русскаго просвѣщенія,
а задатки къ этой дѣятельности у него несомнѣнны, помѣ-
шали окружающая его среда и, главное, дефекты въ обра-
зованіи и начитанности. Не будь этихъ дефектовъ, кто знаетъ,
повторимъ мы слова украинофила г. Тиховскаго, что сталось
бы съ Шевченкомъ, если бы его русскія произведенія ока-
зались такими же удачными, какъ и малорусскія, быть мо-
жетъ Украина потеряла бы его (какъ своего пѣвца) на-
всегда 34).
Этого не сталось. Русскія произведенія Шевченка, въ об-
щемъ, слабы. Но и къ малорусской поэзіи его нельзя
предъявлять, внѣ предѣловъ народной лирики, особенно вы-
сокихъ требованій. У насъ (малороссовъ), говоритъ М. Дра-
гомановъ, кое-кто любитъ приравнивать Шевченка къ Пуш-
кину и Лермонтову и высоко ставить его либеральность и
42
демократизмъ его мыслей; но въ поэзіи однѣхъ мыслей мало-
а нужна и безукоризненная форма; по формѣ же поэмы
НІевченка отстоятъ отъ пушкинскихъ и лермонтовскихъ
такъ, какъ отстоитъ набросанная на скорую руку поэма
малообразованнаго, хотя и талантливаго человѣка отъ тща-
тельной работы человѣка высокообразованнаго; намѣренія
НІевченка остались далеко выше ихъ выполненія. Причи-
ною—общая н литературная необразованность поэта 85). Мы
никакъ не можемъ, поясняетъ Драгомановъ, признать ІПев-
ченка закопченнымъ поэтомъ образованнаго общества. Это
былъ только матеріалъ великаго поэта. Поэтому Шевченко
не можетъ заставить образованныхъ малороссовъ, даже укра-
инофиловъ, не признавать Пушкина и Лермонтова родными
для себя поэтами. Пойдите въ малорусскія семьи и посмо-
трите, могутъ ли тамъ родители, даже украинофилы, дать
своимъ дѣтямъ литературное образованіе на одномъ Шев-
ченкѣ безч> Пушкина и Лермонтова? И не судите строго
этихъ родителей, ибо на свѣтѣ есть интересы и кромѣ этно-
графическаго патріотизма36). Другъ НІевченка П. Кулишъ,
спустя годъ послѣ смерти Тараса, далъ ему оцѣнку „поэта
великаго, но не достигшаго полной зрѣлости таланта, не
достигшаго полной гармоніи между мыслью, принадлежащею
современному просвѣщенію общества, и вдохновеніемъ, со-
ставляющимъ его собственное достоинство" 37).
По содержанію своему насъ интересуютъ изъ произве-
деній Шевченка лишь такія, гдѣ онъ проявлялъ провинці-
альный малорусскій патріотизмъ или политическій южно-
русскій сепаратизмъ (въ сепаратизмѣ литературномъ онъ
никогда грѣшенъ не былъ). Есть много основаній думать, что
Шевченко при сочиненіи тенденціозныхъ произведеній жилъ
въ значительной степени чужимъ умомъ. Такъ малорусскій
писатель Гребенка выправлялъ для печати первое изданіе
„Кобзаря" (въ 1840 г.) и особенно много потрудился надъ
„Тарасовой могилой" 38). Позднѣе И. Кулишъ, по его собствен-
ному признанію, передѣлалъ такія крупныя пьесы НІевченка,
какъ „Наймычка", „Назаръ Стодоля" и „Неофиты"; въ про-
изведеніяхъ этихъ Кулишъ „додѣлывалъ недодѣланное"; еіне
болѣе важному (спеціально тенденціозному) искаженію под-
вергъ Кулишъ „Посланіе НІевченка къ Основьяненку", став-
13
шее нынѣ боевымъ лозунгомъ украинской партіи; отдавая
въ печать въ 1860 г. автобіографію Шевченка, Кулишъ вста-
вилъ туда чуть ли не цѣлыя страницы тенденціозной отсе-
бятины зв). Кулишъ старался развивать и облагораживать
Шевченка, пріучалъ его любить малороссійскія думы, имъ же
Кулишомъ фальсифицированныя40); неудивительно, что на
произведеніяхъ Шевченка отражается и излюбленная Кули-
шомъ „Исторія Руссовъ" псевдо-Конисскаго 41). Въ настоящее
время, конечно, не представляется возможнымъ вылущить
Шевченка хотя бы изъ-подъ Кулишевскихъ наслоеній, но
характерна уже самая уступчивость и безпомощность поэта,
который позднѣе („въ ссылкѣ") жаловался, „що дався ппд-
дуриты и писавъ за чужою намовою вирши поганы" 42).
Не была свободна поэзія Шевченка и отъ польскихъ
вліяній и даже воздѣйствій. Покойнымъ Кіевскимъ профес-
соромъ II. П. Дашкевичемъ было доказано, что поэзія Шев-
ченка ранняго періода находится въ тѣснѣйшей связи съ
польской литературой, съ произведеніями, особенно револю-
ціонными: Мицкевича, Чайковскаго, Залѣсскаго и Гощин-
скаго. Вліяніемъ нѣкоторыхъ польскихъ писателей онъ скло-
ненъ объяснять „антимосковское“ настроеніе Шевченка. По
мнѣнію польскаго публициста Василевскаго, политическіе
стихотворные памфлеты „Сонъ“ и „Великій Лехъ", а также
многія мелкія стихотворенія Шевченка написаны подъ оче-
виднымъ вліяніемъ мицкевичевскихъ „Дзядовъ" и „Книгъ
пилигримства" 43). Не слѣдуетъ забывать, что наканунѣ поль-
скаго возстанія 1831 г., шестнадцатилѣтнимъ юношей, Шев-
ченко проживалъ въ Вильнѣ и Варшавѣ, гдѣ воспріимчивое
воображеніе его впитывало, какъ губка, революціонныя на-
строенія польской молодежи: ненависть къ „Москвѣ*, къ
царской власти вообще, а въ частности къ Императору Ни-
колаю Павловичу. Семевскій также склоненъ думать, что не-
нависть къ русскому правительству должна была поддер-
живаться въ Шевченкѣ нѣкоторыми произведеніями Мицке-
вича, которыми онъ зачитывался, какъ, напр., „ІЭгіайу"; эта
мысль косвенно подтверждается тѣмъ, что отправившійся
заграницу въ 1847 году членъ кирилло-меѳодіевскаго обще-
ства Савичъ передалъ въ Парижѣ Мицкевичу, но поруче-
нію Шевченка, его поэму „Кавказъ"44). Читая „думы“ Шев-
44
ченка, поражаешься близостью ихъ формы къ „думамъ"
польскихъ поэтовъ; для сравненія достаточно прочесть „Думу
Людгарды“ Францишка Карпинскаго (1741—1825), „Подоль-
скую Думку" Мавриція Гославскаго или „думку" Генриха
Яблонскаго (1818—1869), изъ которой мы позволяемъ себѣ,
для примѣра, привести пару строфъ":
АѴДоз зегсіесгпа йишка ріупіе
Таш то.] а іейупа,
А па іеі іат Гкгаіпіе
Маіка і госігіпа.
Мііа Цзкпо раігху \ѵ роіе
Сгагпеті осгута:
Ризіа (1го§а па Росіоіе
Апі хѵіезсі гнета!
Вглосъ сердечна думка плыне
Тамъ моя едина,
А на тѳй тамъ Украинѣ
Матка и родзнна.
Мила тенскно патшн въ поле
Чарнеми очима:
Пуста дрога на Подоле,
Ани вѣсци нима.
Переводъ считаемъ излишнимъ, ибо приводимъ отры-
вокъ для показанія формы стиха.
Въ февралѣ 1911 года варшавскій журналистъ Чеславъ
Янковскій опубликовалъ въ „Варшавскомъ Курьерѣ" инте-
ресную монографію подъ названіемъ „Кобзарь Украины".
Излагая біографію Шевченка, онъ обращаетъ вниманіе на
1857, г. когда поэтъ жилъ въ Новопетровскомъ фортѣ. Тамъ
Шевченко познакомился и сдружился со-ссыльными поля-
ками Сѣраковскимъ, Желиховскимъ (Антоній Сова) и Бро-
ниславомъ Залѣсскимъ. Можно думать, говоритъ г. Янков-
скій, что это знакомство вызвало рѣшительный поворотъ въ
идеяхъ и взглядахъ Шевченка па взаимоотношенія между
польской и малорусской народностями. Такъ, въ поэмѣ „Гай-
дамаки" онъ прославлялъ Гонту и Желѣзняка, какъ націо-
нальныхъ богатырей, изображалъ „ляховъ" причиной всѣхъ
бѣдъ Украйны. Со времени же пребыванія въ Новопетров-
скомъ фортѣ, въ лирѣ Шевченка уже нѣтъ такихъ тоновъ;
напротивъ, онъ высказываетъ въ своихъ произведеніяхъ
негодованіе по адресу Хмельницкаго за то, что тотъ потя-
нулъ Украйну на Востокъ, а не на Западъ. Эти выводы
г, Янковскаго подтверждаютъ въ общихъ чертахъ Л. Васи-
левскій и харьковскій профессоръ Сумцовъ. Популярный
польскій публицистъ Горжковскій утверждаетъ даже (мы
оставляемъ это утвержденіе всецѣло на его отвѣтственности),
будто „Т. Шевченко въ письмахт> къ Б. Залѣсскому высмѣ-
ивалъ и вышучивалъ малорусскій языкъ и глумился надъ
45
этимъ языкомъ" (кшіаі 8І§, сігмчі, згусігіі г^гука Визіпблѵ") 45).
Такимъ образомъ, поэзія Т. Шевченка состояла подъ
троннымъ польскимъ давленіемъ: непосредственно, чрезъ
II. А. Кулиша и чрезъ подражаніе польскимъ образцамъ.
Третій членъ Кирилло-Меѳодіевской троицы, знамени-
ты іі историкъ-этнографъ Н. И. Костомаровъ былъ самымъ
талантливымъ и наиболѣе порядочнымъ изъ всей этой ком-
паніи. Сынъ великоросса и малороссіянки онъ совмѣстилъ
въ себѣ любовь къ обѣимъ вѣтвямъ русскаго народа. При-
вязанность къ малорусской народности, какъ говоритъ онъ
въ своей автобіографіи, едва ли не впервые была возбуж-
дена въ немъ чтеніемъ гоголевскихъ „Вечеровъ на хуторѣ"
и „Тараса Бульбы". Потомъ Костомаровъ принялся за
малорусскія пѣсни и думы, изданныя Максимовичемъ, и
выучилъ ихъ на нзусть, хотя малороссы потѣшались надъ
его выговоромъ. Въ 1840 году, имѣя 23 года отъ роду, онъ
издалъ сборникъ собственныхъ малорусскихъ стихотвореній,
которыя скорѣе слѣдуетъ назвать опытами выворачиванія
русскаго языка на малорусскій ладъ, примѣромъ чего мо-
гутъ служить приводимыя строфы:
Не намъ, Боже, розгадаты
Небесны глаголы;
Суди, Боже, нашу долю,
Та по Твоій воли.
Свиты, зоре, на всю землю,
Поки солнце зійде,
Поки Божій день на землю
Красотворный ирійде.
' -X- *
Насъ неволя, наша доля,
На свитъ породыла,
Подражныла свободою,
Тай не вдовольныла.
Свитять зори якъ свитылы
И будуть свитыты,
А мы на ихъ надивывшись,
Ляжемъ въ землю тлиты.
Въ Харьковскомъ университетѣ, который до 1831 г.
обслуживался профессорами и русскими, и польскими46),
46
Костомаровъ сошелся въ студенческіе годы съ украинофи-
лами Квиткой и Гулакъ-Артемовскимъ. Въ 1843—4 г., бу-
дучи учителемъ Ровенской гимназіи (на Волыни), онъ сбли-
зился съ польскими націоналистами, которые всячески ста-
рались приручить юнаго историка-украинофила. Въ это
время Костомаровъ очень увлекался сочиненіями Мицкевича
и могъ декламировать нѣкоторыя его произведенія наизусть.
Особой любовью его пользовались „О/ласіу"; позднѣе, при
обыскѣ, у него нашли неоконченную рукописную копію
этого произведенія Мицкевича. Въ 1846 г. Костомаровъ очень
часто видѣлся со старикомъ-полякомъ Зеновичемъ, бывш.
проф. Кременецкаго лицея, мечтавшимъ о всеславянской
республикѣ. Наконецъ, Семевскимъ недавно опубликовано
содержаніе составленной Костомаровымъ „Книги Бытія укра-
инскаго народа". Это—неизвѣстная доселѣ рукопись, хра-
нящаяся въ архивѣ департамента полиціи. Это—своего рода
философія исторіи, написанная подъ сильнымъ вліяніемъ
„книги польскаго народа и польскаго пилигримства" Миц-
кевича; Семевскій прекрасно выясняетъ это вліяніе чрезъ
сравненіе обоихъ трудовъ.
Перейдя въ Кіевъ на кафедру русской исторіи, Костома-
ровъ вошелъ въ общеніе съ Кулишемъ и другими украино-
филами. Въ качествѣ романтика-панслависта онъ былъ од-
нимъ изъ иниціаторовъ Кприлло-Мефодіевской затѣи, но
въ украинофильствѣ онъ долго вертѣлся среди теоретиче-
скихъ научныхъ гипотезъ, и Кулишу, вѣроятно, не безъ труда
удалось передѣлать его въ политическіе сепаратисты; за та-
кую умѣренность Кулишъ даже корилъ Костомарова кличкой
иноплеменника47). Многолѣтняя научная и публицистическая
дѣятельность Костомарова посвящена была защитѣ гипотезы
объ исторической самобытности малорусскаго племени; от-
стаивая этотъ тезисъ, онъ увлекался партійными соображе-
ніями и доходилъ иногда до научнаго абсурда: такъ, напр.,
онъ хотѣлъ увѣрить всѣхъ, что малорусское народное міро-
воззрѣніе совершенно самостоятельно, игнорируя доказан-
ное наукой положеніе объ иммиграціи въ Малороссію вѣро-
ваній, сказокъ и символики изъ чужихъ странъ48); дѣлая
ложные выводы изъ чужихъ филологическихъ наблюденій,
онъ считалъ Новгородъ на Волховѣ малорусской колоніей 4Э-
47
Въ 1861 года Костомаровъ опубликовалъ сочиненіе
„Двѣ русскія народности1*, которое является евангеліемъ
южнорусскаго сепаратизма по оцѣнкѣ какъ поклонниковъ,
такъ и противниковъ этого движенія 50). Впрочемъ, и этой
статьей, и другими своими трудами по исторіи Костомаровъ
причинялъ украинофиламъ при своей жизни и до настоя-
щаго дня гораздо больше огорченій, чѣмъ радостей. „Двѣ
русскія народности" сливались, въ глазахъ Костомарова,
въ высшее національное, „единство русскаго народа**. Дѣля
русскую исторію на періоды, онъ отъ Кіевскаго періода
переходилъ къ Владимірскому и московскому, что съ точки
зрѣнія современной украинской партіи является страшной
ересью; въ своихъ характеристикахъ малорусскаго племени
Костомаровъ неоднократно подчеркиваетъ его неспособность
къ политической жизни и высказываетъ увѣренность, что
возсоединеніе Малороссіи съ Россіей закончило навсегда
самостоятельную политическую карьеру Малороссіи. Совре-
менный украинскихъ дѣлъ мастеръ проф. М. Грушевскій
укоряетъ Костомарова и за то, что онъ, работая надъ исто-
ріей козаччины, не становился на точку зрѣнія „украин-
скихъ интересовъ": рѣзко осуждалъ Хмельницкаго за его
переговоры съ Турціей послѣ 1651 г. и неуважительно от-
зывался о гетманахъ Выговскомъ, Дорошенкѣ и Мазепѣ,
говоря, что масса козачества не шла „за этими господами,
когда они являлись противниками и врагами царя". Не
одобряетъ г. Грушевскій Костомарова и за то, что послѣд-
ній объясняетъ позицію малорусскихъ народныхъ массъ
„инстинктивнымъ чувствомъ “, повелѣвавшимъ всегда и при
каждомъ случаѣ держать сторону русскаго правительства51).
Впрочемъ, и въ глазахъ гг. Грушевскихъ, Костомаровъ заслу-
живаетъ снисхожденія. Такъ, подъ вліяніемъ личныхъ счетовъ съ
правительствомъ, возбранившимъ ему съ 1862 г. доступъ къ универ-
ситетскимъ каѳедрамъ, обиженный эксъ-профессоръ, въ припадкѣ
временнаго неистовства, разражается пасквилемъ на двухсотлѣтнюн>
дѣятельность русскаго правительства въ Южной Россіи. Мы разу-
мѣемъ появившееся въ въ 1860 году заграницей его „письмо къ из-
дателю Колокола", гдѣ Костомаровъ, закусивъ удила, требуетъ для
Малороссіи самостоятельности, присоединеніе лѣвобережной Мало-
лоссіи къ Россіи называетъ дьявольскимъ дѣломъ, поставившимъ
малороссовъ на московскій эшафотъ подъ московскій кнутъ и пе-
тербургскую пушку; въ концѣ письма Костомаровъ обѣщаетъ, что
18
малорусская народность освободится изъ-подъ ига „ненасытной та-
тарско-нѣмецкой московщины“ (стр. 17, 25—27 и 36-37; цитир. по
Львовскому изданію 1902 г,). Письмо это врывается рѣзкимъ диссо-
нансомъ въ длинную серію историческихъ трудовъ Костомарова; не
хотѣлось бы думать о покойномъ профессорѣ гак ь низко, ч гобы
объяснять эту разницу исключительно цензурной безнаказанностью
письма (несомнѣнно имѣвшей извѣстное вліяніе въ данномъ случаѣ),
и едва ли не ближе къ истинѣ будетъ предположить, что письмо
явилось результатомъ временнаго разлитія карьерной желчи.
Дружба съ поляками была у Костомарова преходя-
щимъ эпизодомъ юности, и онъ въ своихъ письменныхъ
трудахъ стоялъ около сорока лѣтъ на публицистической
стражѣ противъ польскихъ претензій на Западную Русь;
характерно, что безсмертная національная пьеса Глинки
„Жизнь за Царя" была его любимой оперой.
Въ юности Костомаровъ дѣлалъ жалкія попытки пере-
реводить на малорусскій языкъ чужихъ классиковъ (Бай-
рона). Затѣю эту онъ скоро оставилъ, исходя изъ тѣхъ
справедливыхъ соображеній, что русскій языкъ знакомъ
малорусской интелигенціи не хуже, чѣмъ родное малорус-
ское нарѣчіе. Съузилъ онъ впослѣдствіи и взглядъ на ма-
лорусское печатное слово, признавая его жизнеспособность
лишь въ качествѣ подлитературы русскаго языка, пригод-
ной, по его выраженію, „для домашняго обихода" 52). Статьи
свои онъ писалъ исключительно по русски и созданіе ли-
тературнаго малорусскаго языка признавалъ вредной уто-
піей 53).
Правительственныя репрессіи, примѣненныя въ 1847 г.
къ дѣятелямъ Кирилло-Мефодіевскаго кружка, какъ къ
республиканцамъ и украинофиламъ, прервали болѣе, не-
жели на 10 лѣтъ, видимые признаки украинофильскаго
движенія и въ Кіевѣ, и въ столицѣ. Въ правобережной Ма-
лороссіи продолжалась, однако, неустанно подпольная поль-
ская пропаганда южнорусскаго сепаратизма. Украинофиль-
скія увлеченія въ Польшѣ обязаны были своимъ появле-
ніемъ тому же романтизму, который содѣйствовалъ разви-
тію украинофильства среди русскихъ; пищу же себѣ они
находили въ чисто практическихъ соображеніяхъ: посѣять
сперва литературную, а вслѣдъ затѣмъ и политическую
49
рознь между всею Русью и тою ея частью, которая еще
такъ недавно пресмыкалась у ногъ польской шляхты. Еще
въ 1835 г. среди польскихъ эмигрантовъ въ Парижѣ воз-
никъ для возстановленія Полыни кружокъ „Братство наро-
довой службы", въ программу котораго входила, между
прочимъ, борьба съ православіемъ и соединеніе поляковъ
со всѣми другими славянскими народами, расположенными
къ свободѣ. Къ этой партіи принадлежали: Янскій, Цѣлин-
скііі (уроженецъ Волыни), Семененко (католикъ, сынъ пра-
вославнаго гвардейскаго офицера, женатаго на полькѣ),
Адамъ Мицкевичъ, Владиміръ Терлецкій и др. Душою этого
кружка былъ сначала Янскій. Кружокъ Янскаго и Мицке-
вича (какъ его обыкновенно называли) нашелъ вскорѣ по-
кровителей и въ Западной Руси. Члены его особенно инте-
ресовались возникновеніемъ малорусской литературы. Миц-
кевичъ льстиво называлъ малорусскій языкъ самымъ пріят-
нымъ для слуха языкомъ и считалъ Украйну „землей не-
разгаданныхъ предназначеній, посредницей между Польшей
и Россіей". Особенно стоялъ за этнографическую и полити-
ческую самостоятельность Малороссіи Семененко, надъ ко-
торымъ подшучивали, называя его изобрѣтателемъ „новаго
русскаго народа". Въ кружкѣ кіевскихъ украпнофиловъ
въ 40-хъ годахъ ходилъ по рукамъ малорусскій переводъ
одного сочиненія Мицкевича, въ которомъ слово „Польша"
замѣнялось словомъ „Украйна", и послѣдняя представля-
лась порабощенною „москалемъ"; изъ этого видно, что па-
рижскій кружокъ имѣлъ вліяніе и на искаженіе этногра-
фическихъ понятій въ Малороссіи.
Рядомъ съ этимъ шла своеобразная эволюція среди
польскихъ писателей Западной Руси. Тѣ поляки, которые
происходили изъ полонизованной западно-русской аристо-
кратіи и шляхты и не вполнѣ утратили связь съ массой
населенія, объявляли себя (въ большинствѣ случаевъ—ли-
цемѣрно) принадлежащими къ малорусской народности.
Ноиболѣе видными представителями польской украинской
школы были Антонъ Мальчевскій, Северинъ Гоіцинскій и
Богданъ Залѣсскій; послѣдній недвусмысленно называлъ
себя сыномъ „матки Украйны и отчизны Польши". Вѣро-
ятно въ силу такого двойного родства Залѣсскій во время
4
50
мятежа 1831 г. получилъ въ Варшавѣ почетный титулъ
„посла отъ Таращанскаго повѣта Украйны" (кіевской гу-
берніи). Но поводу смерти НІевченка Залѣсскій предсказы-
валъ, что Малороссія тогда лишь будетъ счастлива, когда
поляне придпѣпровскіе побратаются съ привислянскими
полянами. Историкъ польской литературы Третякъ харак-
теризуетъ поэзію Б. Залѣсскаго, какъ „продолженіе ста-
рыхъ попытокъ къ политическому и религіозному братанію
разноплеменныхъ элементовъ былой Речи Посполитой". По
мнѣнію Третяка, эти попытки можно назвать „третьей уніей—
поэтической" 54).
Украинофильство польскихъ писателей соединялось съ
чисто-польской точкой зрѣнія на прошлое малорусской на-
родности; они останавливались на тѣхъ моментахъ, когда
она дѣйствовала заодно съ поляками. Козакъ польскихъ
украинофиловъ былъ козакъ на службѣ у Речи Посполитой.
Увлеченіе малорусской народностью и козачествомъ создало
среди поляковъ политическое направленіе такъ наз. „коза-
кофильство" или „хлопоманію". Это было демократическое
теченіе, особенно развившееся среди польской молодежи
передъ послѣднимъ польскимъ возстаніемъ. Въ 1851 году
польскимъ эмигрантомъ Михаиломъ Чайковскимъ, приняв-
шимъ исламъ и извѣстнымъ болѣе подъ именемъ Садыка-
паши, была въ Турціи сдѣлана попытка возстановленія За-
порожской Сѣчи, съ тѣмъ же польско-козацкимъ оттѣнкомъ,
какой носили козаки въ произведеніяхъ польско-украинской
школы. Возстановленная сѣчь, должна была, по мысли Чай-
ковскаго, служить возрожденію Польши. Въ войну 1853—6 г.
Могаммедъ-Садыкъ Чайковскій боролся со своими „козаками”
въ турецкихъ рядахъ противъ Россіи 55).
Въ началѣ шестидесятыхъ годовъ усилились со сто-
роны поляковъ попытки разжечь въ юго-западной Руси
украинофильское движеніе для использованія его въ своихъ
польскихъ цѣляхъ. Готовясь къ мятежу, поляки усердно
культивировали южно-русскій сепаратизмъ, ибо знали свое
слабосиліе и разсчитывали руками и боками малороссовъ
побороть Россію и возстановить Польшу. Повстанческій ге-
нералъ М ярославскій взывалъ къ единомышленникамъ по-
лякамъ: „Бросимъ пожаръ и бомбы за Днѣпръ и Донъ, въ
51
сердце Россіи. Пускай уничтожать ее. Раздуемъ ненависть
и споры въ русскомъ народѣ. Русскіе будутъ рвать себя
собственными когтями, а мы будемъ рости и крѣпнуть". Въ
Малороссіи же, преимущественно правобережной, распро-
странялись поляками прокламаціи, трактовавшія о совмѣ-
стныхъ судьбахъ „историческаго трилистника" (Полыни.
Литвы и Западной Руси). Любопытно, что, обѣщая малорос-
самъ превратить обитаемую ими территорію въ самостоя-
тельное государство „отъ Кавказа до Карпатъ", польскій
Ржондъ Пародовый былъ съ поляками откровеннѣе и про-
водилъ мятежъ подъ лозунгомъ „возстановленія Полыни отъ
моря (Балтики) и до моря (Чернаго)44, что означало для ма-
лороссовъ не автономію, а оккупацію 56). Приглашая мало-
россовъ принять участіе въ мятежѣ, поляки полностью по-
вторяли зады изъ устава кирилло-мефодіевцевъ. Польша
предлагала, говоритъ польскій историкъ Равита-Гавронскій,
не одну лишь надежду, а обязательство устроиться съ Ма-
лороссіей на федеративныхъ началахъ. Для умовъ безпри-
страстныхъ, хладнокровныхъ, благоразумныхъ и предусмо-
трительныхъ союзъ съ поляками представлялся единствен-
нымъ якоремъ спасенія (Малороссіи), единственнымъ спосо-
бомъ—занять въ Европѣ политическое положеніе; мы звали
малороссовъ бороться (противъ Россіи), думая найти среди
нихъ людей, понимающихъ, что Западную Русь въ объ-
ятіяхъ съ Россіей и въ одной съ нею межѣ ждетъ неиз-
бѣжная погибель 57). Въ 1863 г. одинъ изъ такихъ „пони-
мающихъ44 кіевлянъ-украинофиловъ, въ самый разгаръ мя-
тежа, находясь подъ живымъ впечатлѣніемъ распростра-
няемой въ Западной Руси поляками „Золотой Грамоты44,
помѣстилъ во львовской прессѣ восторженную статью, гдѣ
онъ отъ имени малороссовъ позволилъ себѣ сказать слѣ-
дующее: „Въ жизни Западной Руси „Золотая Грамота44 сы-
грала огромную роль: документъ этотъ, какъ въ главныхъ
пунктахъ, такъ и въ деталяхъ, всегда будетъ тѣмъ бази-
сомъ, коимъ поляки будутъ руководствоваться во всѣхъ
вопросахъ въ отношеніи Западной Руси; онъ будетъ на вѣки
свидѣтельствомъ, что польскій Народовый Ржондъ призналъ
національную самобытность южноруссовъ и всѣ ихъ права,
а также даровалъ (?) народу южнорусскому всѣ обіцествен-
ныя и политическія права, за которыя этотъ народъ боролся
цѣлыя столѣтія“ 58).
Такое поразительное подхалимство, да еще въ знакъ
признательности за обѣщаннаго журавля въ небѣ, не дѣ-
лаетъ большой чести анонимному украинофилу, если тако-
вой былъ живымъ, а не мифическимъ лицомъ. Зналъ ли
этотъ благодарный украинофилъ, что еще въ 1861 году,
популярный варшавскій поэтъ Кипріанъ Норвидъ отказы-
вался признавать малороссовъ за славянское племя? Въ
гимнѣ Норвида „Йуйодѵіе роізсу г. 1861“, написанномъ въ
честь еврейской молодежи, участвовавшей въ варшавскихъ
уличныхъ демонстраціяхъ 27 февраля и 8 апрѣля 1861 г.
имѣются такія строки:
„Почтенный народъ. Хвала твоимъ сынамъ,
Которые не испугались монгольско-черкасской бури
И вмѣстѣ съ нами защищали Бога Моисеевъ (зіс) 59).
Изъ бранныхъ эпитетовъ, первый относится къ вели-
короссамъ (въ глазахъ польскаго „ученаго4* Духинскаго
представляющимъ помѣсь славянъ съ татарами), а второй—
къ потомкамъ днѣпровскаго козачества (начало коему, будто,
положили тюрки-черкассы).
Польскія заигрыванія съ малороссами кончились для
поляковъ, какъ извѣстно, плачевно. Народъ самъ принялся
усмирять польскій мятежъ, да и украинофилы отъ поля-
ковъ отвернулись, чему могло быть нѣсколько причинъ.
Украинофилы, зная настроеніе крестьянской массы, могли
предвидѣть провалъ польской затѣи; могли они и бояться
данайскихъ даровъ, зная, по опыту своихъ предковъ, цѣну
польскимъ обѣщаніямъ и посуламъ; не чувствовали они,
наконецъ, симпатій къ польскимъ помѣщикамъ и за тѣ до-
носы, коими послѣдніе засыпали русское правительство по
поводу соціалъ-демократической пропаганды лѣвыхъ укра-
инофиловъ въ селахъ. Нѣкоторымъ показателемъ настроенія
кіевскихъ круговъ можетъ служить очень популярная въ
1862 году довольно грубая пародія на извѣстный польскій
національный гимнъ Фелпнскаго (1816 г.). Авторомъ этого
стихотворенія молва считала украинофила В. Б. Антоновича.
„Ріезгі роЬо2па роізка раігуоіусгпа, 2 г. 1862 2 Кцоѵѵа*.
Во2е, соз Роізкз рггбг іак (Цц^іе Іаіа
Сіегріаі па гіеті, па піезгсгезсіе зчѵіаіа,
53
Соз рггег піц, кагаі Еиз і Бкгаіпе,
8ргохѵайгі1 па паз озіаіпіа гиіп$ ‘
Рггесі ТЧѵе оііагге гапозіт Ыа^апіе,
О а] .ІеІ сгетрг^йгеі озіаіпіе зкопапіе.
(МуЪу газ Роізка 2пб\ѵ зі§ йгѵл^пас сЬсіаІа,
АЪу па Кизі гпохѵи рапохѵаіа,
Ргозіт Сі§ Рапіе ротіезгаз ]е) згукі,
АЪу г Ц тузіц рггерасйа па лѵіекі,
Йозс ІИ2 \ѵ іут сеіи гапозіт Ыа^апіе
Иа] зе] сгетргеДге] озіаіпіе зкопапіе".
„Боже, столь долгіе годы терпѣвшій на землѣ Польшу
на всеобщую бѣду, каравшій ею Западную Русь и Украйну
и доведшій насъ до крайняго бѣдствія, возносимъ предъ
Твоимъ алтаремъ молитву дай ей поскорѣе послѣдній ко-
нецъ (гибель).
А если Польша захочетъ снова подняться (двинуться),
чтобы снова хозяйничать въ Западной Руси, то просимъ
Тебя, Господи, спутай ея планы, чтобы она послѣ этой
мысли пропала навѣки; будетъ уже намъ возносить объ
этомъ молитвы: дай ей поскорѣе послѣдній конецъ“ 60).
Если бы мы предполагали, что политиканствующіе по-
ляки послѣ такихъ комплиментовъ махнутъ на малороссовъ
рукой и оставятъ ихъ въ покоѣ, то мы обнаружили бы пол-
ное незнакомство съ исторіей польско-русскихъ отношеній.
Покоряясь необходимости, поляки лишь переносятъ, послѣ
1863 г., свой главный штабъ „коварства и любви" къ мало-
россамъ на цѣлыхъ полстолѣтія въ зарубежный Львовъ, но
и оттуда, съ береговъ Пелтвы, не перестаютъ слѣдить за
берегами Днѣпра.
Примѣчанія къ главѣ IV. О Франко (И.). Брокгаузъ и Эфронъ.
ХБІ. 308. АѴазіІехѵзкі (Б.). Ор. сіі. 66. Петровъ Н. Очерки изъ исторіи
украинской литературы XVII и Х\ Ш вѣковъ. Кіевъ. 1911. Стр. 531.—
2) Импер. Акад. Наукъ. Объ отмѣнѣ стѣсн. малорусск. печатнаго
слова. СПБ. 1910. Стр. ІО.—3) Барвинскій. Ориз сіі. Стр. СХХХѴ —
4) Ефремов (С.). Шевченко й украінське письменство. Киів. 1907.
Стр. 14.—ь) УѴазіІелѵзкі (Е.) Ор. сіі. 8іг. 66. Грушевський. Ілюстр. істо-
рія Украіни. Стр. 522.—О Йапо'ѵѵзкі (Б.). Ппіхѵегзііѳі Сйагколѵзкі. Кга-
кбѵѵ. 1911. 81г. 2. 48. 49, 128, 130, 134. 142 и 149.—7) Семевскій (В-)-
„Русское Богатство". 1911. V. Стр. 98-100. „Русск. Стар.“. 1878. 1.
Стр. 187.-8) шильдеръ (II. К.). „Императоръ Александръ Первый .'
Г. И. СПБ. 1897. Стр. 106 и 279. Брокгаузъ и Эфронъ. 'Г. XXX' Ш.
Стр. 447.—Ѣ ІЬі<1. Т. XVII. 861.—10) Стороженко (А. В.). „Кіевлянинъ-.
1911. № 320.—11) Брокгаузъ и Эфронъ. Т. XI. Стр. 251.—12) Коробка (Н).
54
Брокгаузъ и Эфронъ. XXXIV. 638. Сидоровъ (А.),
просъ й идея федерал. въ Россіи". М. 1912. Стр. 27.—
^Инородческій во-
ІЙ.).'Про старі часй на , Украіни. СПБ. 1907. 165—6. Онъ-же. „Освобож^
Россіи". Стр. 46—7. „Світло“. 1910. IV. 23—4. „Рада“. 1911. № і-Й‘
14) АѴазіІелѵзкі. Ор. сік. 8кг. 76
<
ріі украінсько-рускоі літератури.
(II. А.). Ор. сік. г. 4. Кіевъ. 19
(П. А.). Черная Рада. СПБ. 1899. Послѣсловіе. Стр. 36О-?362.-??
19) „Основа". 1862. № 3. Стр.
новъ (Н.). Брокгаузъ и Эфронъ. 1903. ~Т. XXXIX? Стр. 356.—21) Дфф
/ 22 | ( * ЛгтАі слтт гт тттопг 1 Л-Тгі-гчтгт I I ті тттгѵх гт/Ч ТТЛ ТТтт -
Вістн
236.—24
скій(Т.). Малор. языкъ и укр.-русск. литерат. сепаратизмъ. СПБ. 1900.
й) „Рада". 1911. № 47.—29) „Украінська
„Рідний Край". 1912. X» 4. Стр. 2.—
Г ▼ • тт • Г* -« ГЧ —
Світло". 1910. IV. 23—4. „Рада". 1911. № Ізз’
• и 113.—15) Групіевський (Олександеръ)
3 сорокових годов. Львів. Стр. 14 и 24.—1Ь) Франко (I.). Нарис істо?
Львів. 1910. Стр. 177.—17) Кулишъ
. сік. Т. 4. Кіевъ. 1910. Стр. 300, 335, 339 и 364.-18) Кулишъ
~ 1899. Послѣсловіе. Стр. 360—362.—
„Русскій патріотизмъ".—20) Сум-
ГГЧ ТГХГЛГТХТ л мг лч V
) „Современникъ". 1860 Мартъ. Цитирую по „Літ?-Наук
". 1911. Окт. 66.—23) „Народное Чтеніе". 1860. Кн. II. Стр. 229—
) „Рада". 1911. № 63.—25) „Рада". 1911. № 246.-26) Флорин-
Стр. 56.—27) „Рада". 1910? № 297. Твори Т. Шевченка. Изд. Яковѳнка.
СПБ. 1911. Кн. II. Стр. 191 и 236.—„Рада". 1911. № 47.—29) „Украінська
Хата". 1910. № 1. Стр. 34—36? „Рідний Край". 1912. № 4. Стр. 2.—
ж) Драгомановъ (М.). Листа на Наддніпр. Украіну. Коломия. 1894.
Стр. 44.—31) Ефремов (С.). Шевченко й укр. письменство. Киів 1907.
краінська Хата". 1910. № 1. Стр. 34—35.—83) Сбор-
никъ Истор.-Филолог. Общества. Нѣжинъ. '
тт—: члчп тт < л < \ /-ТЧ__: /т
1911. № 268.—34) „Украінська Хата". 1910. № 1.
-31) Ефре
-32) „У
1911. Т. VII (Зап. Наук.
Товар. Львів. 1912. II. 194). Флоринскій (Т.). Ор. сік. Стр. 55. „Рада"
Стр. 46.—35) Драго-
мановъ (М.) Листа.’Стр. 107.—36) ІЪій. Стр. 108.—37) Кулишъ (И.).
Украииофиламъ. Зап. укр. наук. товар. въ Киіві. 1911. Кн. ѴШ. Стр.
75.—38) Конисскій (А. Я.). „Жизнь Шевченка". Одесса. 1898. Стр. 145.—
39) Иллюстр. прилож. къ „Новому Времени". № 12069 отъ 17 октября
1909. Эварницкій (Д. И.). Матеріалы къ біографіи Шевченка. Екате-
ринославъ. 1909.—40) Кулишъ (II. А.). Сочиненія и письма. Т. III.
Кіевъ. Стр. 66.—41) Ефремов (С.). Шевченко й украин. письменство.
Стр. 12.—42) Евшан (М.). „Украінська Хата". 1911. II. Стр. 86.—43) Да-
шкевичъ (Н. II.). Отзывъ о сочиненіи проф. Петрова. СПБ. 1888. Стр.
170—185. ѴѴазіІехѵзкі <Б). Ор. сік. 8кг._ 74 —44рСемевскій (В ). „Русское
Богатство". 1911. V. 107 и 116
новъ (Н.). Брокгаузъ и <
зкі М. Ргхе§? . ’
125.—46) ДѴазіІёлѵзкі (Ь.)
. сіѣ. 8кг. 78. Сум-
тр. 356.—Сгогйкохѵ-
тЛ--’ ' 1Л”7. 8кг.
) Групіевський (М.). Укр.
51) ІЪісІ. Стр. 223 и 225
Вып. 8. ІІочаевъ. _____
317. „Рада". 1911. № 292. Тгекіак (!•)•
----- _ — - н
I
. XXXIV. “Стр. 636-
) А. Волынецъ. Украинофильская уто-
103.—57) Кадѵіка Оахѵгоііэкі (Рг.).
58) ІЬій. Стр. 305—306. „Мета •
и 116.—46) \Ѵа8І1е\ѵзкі. Ор.
Эфронъ. 1903. Т. XXXIX. С'
Ідсі кчѵезку] зрогпусЬ о Ензі. ХѴісі. 3. І\гакб\ѵ. 1877. 8кг.
ііелѵзкі (Ь.). Ор. 811. 8кг. 66.—47) Групіевський (М.). Укр.
історіографія і М. Костомаровъ. Літ.-Наук. Вістник. 1910. V. Стр. 217.
Семевскій. (В.). „Русское Богатство". 1911. V. Стр. 103—104. Записки
Наук. Товар. імені Шевченка. Львів. Т. СѴІ. 1911. Кн. VI. Стр 205.—
48) „Украінська Хата". 1910. Кн. IV. Стр. 28.—4і)) Групіевський (М.)-
Ор. сік. Стр. 221— 3°) ІЪісЕ Стр. 223.—51) ІЪісІ. Стр. 223 и 225.—52) „Світло"-
Киів. 1910. Кн. IV. Стр. 25 и 29.—53) Флоринскій (Т.). Ор. сік. Стр. 48.—
54) Де-Витте. Дѣйствительность. Вып. 8. ІІочаевъ. 1909. Стр. 24.
„Бхіеппік Кті'охѵзкі". 1911. №
„Воініап Хаіезкі". 2усіе і роехуа. Кгакбхѵ. 1911 (по „Літ.-Наук. Вістн"-
1912. II. Стр. 164).—53) Брокгаузъ и Эфронъ. Т.
637 и Т. ХХХѴШ. Стр. 373.—56 ’ ~
пія. „Кіевлянинъ". 1911. Стр.
1863 па Кп8І“. Блѵ6\ѵ. 1902. 8кг. 300—301.—: ,_____ „
1863. Значеніе кіевскаго университета для украинскаго народа. Стр-
27.—59) Веіха (\Ѵ.). Оісхухпа \ѵ ріезпіасЪ роекбхѵ роізкісіі-
р. 208.—60) Валѵіка Сахѵгбпекі (Рг.). „Вок 1863 па Кп8І“. Стр.
ГВѢстникъ юго-западной и западной Россіи". 1863. Ноябрь. Стр- 1Э,)‘
1912. II. Стр. 164).—55) Брок
637 и Т. ХХХѴШ. Стр. 373.
Южнорусскій сепаратизмъ 1861—1900 гг.
„Основа“. „Метелики". Воскресныя школы. Юго-Западный отдѣлъ
географическаго общества. Драгомановъ. Ограниченія 1876 года.
Украинскій легіонъ для Герцеговины. Петербургскій „кружокъ
тринадцати1*. Малорусскіе театръ и беллетристика. „Кіевская Ста-
рина“. Антоновичъ и его школа.
Въ половинѣ прошлаго столѣтія вся масса малорусскаго
народа, по выраженію извѣстнаго украинофила Стешенка,
двигалась, хотя и медленными шагами, къ сліянію въ одно
цѣлое съ великорусской частью Россіи; первою опасностью
для этой эволюціи явилась кучка малорусской интеллиген-
ціи—„мефодіевцы" ’). Послѣ разгрома „братства" мефодіевцы
почти совсѣмъ притихли, но, преимущественно, по обстоя-
тельствамъ, отъ нихъ независѣвшимъ. На разсвѣтѣ реформъ
александровскаго царствованія кружокъ воскресаетъ въ Пе-
тербургѣ, но, вмѣсто панславистскаго федерализма, пропо-
вѣдуетъ малорусское народничество, а въ первую очередь
стремится къ школьному и внѣшкольному просвѣщенію ма-
лороссовъ не на русскомъ языкѣ, а на малорусскомъ нарѣ-
чіи. Извѣстные уже намъ Кулишъ и Костомаровъ издаютъ
въ столицѣ партійный ежемѣсячникъ „Основу", просуще-
ствовавшій съ января 1861 г. по сентябрь 1862 г.; статьи
въ журналѣ печатались, какъ по малорусски, такъ и на
русскомъ литературномъ языкѣ. Въ „Основѣ" помѣщено
было много стихотвореній Шевченка (умершаго въ февралѣ
1861 г.); тамъ же появились полемическія статьи Костомарова,
направленныя противъ русскихъ историковъ-этнограф^ь
(„Двѣ русскія народности") и противъ польской этногрг^Ц
ческой гипотезы Духинскаго („Отвѣтъ на выходки газеты
„Сгав"). Усердными сотрудниками „Основы" были юные
56
кіевскіе украинофилы Чубинскій и Антоновичъ; послѣду
помѣстилъ въ журналѣ за январЫ862 г. свою „Исповѣдью
отреченіе отъ польской національности. По мнѣнію проф
М. Грушевскаго, журналъ явился выразителемъ тѣсной
связи украинства (украинофильства) съ тогдашнимъ осво-
бодительнымъ движеніемъ Россіи, съ настроеніемъ прогрес-
сивнаго великорусскаго общества2). Это далеко не такъ:
руководящія статьи многоглаголиваго Кулиша дышали
самымъ безнадежнымъ обскурантизмомъ: онъ призывалъ
интеллигенцію уподобиться образу (малорусскаго) просто-
людина; онъ доказывалъ, что въ Малороссіи экономическое
положеніе народа такъ идеально хорошо, что не нуждается
въ улучшеніи; онъ ратовалъ противъ „чугунокъ", которыя-
де народу совершенно не нужны 3). Вмѣсто чугунки онъ
задумалъ въ 1861 г. облагодѣтельствовать малорусскихъ
крестьянъ оффиціальнымъ изданіемъ „Положенія 19 Фев-
раля" на малорусскомъ нарѣчіи. Хлопоты Кулиша (имѣв-
шаго связи) увѣнчались успѣхомъ, и 15 марта 1861 г. вос-
послѣдовало Высочайшее разрѣшеніе на переводъ. Лико-
ваніе въ украинофильскомъ лагерѣ было большое и, конеч-
но, по причинамъ принципіальнымъ, ничего общаго съ
интересами крестьянства не имѣющимъ. Работа закипѣла:
Кулишъ, при сотрудничествѣ Костомарова, Маркевича, Бѣ-
лозерскаго и друг., выработалъ (т. е. сочинилъ) юридическую
терминологію. Въ апрѣлѣ отпечатаны были корректурные
листы первыхъ 114 §§ „Положенія" и представлены, чрезъ
канцелярію Государственнаго Совѣта, на одобреніе послѣд-
няго 4). Обнаружилось немедленно, что потуги иниціаторовъ
этого дѣла представляются „покушеніемъ съ негодныя11
средствами". Вмѣсто непонятныхъ крестьянину юридиче-
скихъ терминовъ и другихъ выраженій оффиціальнаго
(русскаго текста), которые могъ ему легко растолковать
любой мѣстный интеллигентъ (священникъ,мир. посредникъ)
въ малорусскомъ „перекладѣ" кишмя-кишѣли и полонизмы,
и исковерканные руссизмы, смыслъ которыхъ составлялъ
О|креть изобрѣтателей и ни для какой степени грамотности
ателя малоросса не могъ быть вразумительнымъ. Пол$
XX СООІвѢтс™енное разъясненіе отъ секретаря ГосуДОР'
иаго Совѣта, Кулишъ долженъ былъ отказаться 0
своего смѣлаго, по фантастическаго плана заговорить къ
народу новыми и въ тоже время понятными словами. Ра-
бота осталась незаконченной. Недавно она была воспроизве-
дена въ „Кіевской Старинѣ" 5), гдѣ любители юмористики
могли съ нею ознакомиться.
Судьба „Основы" была также печальна: просущество-
вавъ менѣе двухъ лѣтъ, журналъ прекратился и, притомъ,
какъ указываетъ украинофилъ Франко, „не отъ злоключе-
ній, а отъ истощенія силъ" 6). Кромѣ журнала, предназна-
ченнаго для интеллигенціи, украинофилы занялись въ Пе-
тербургѣ и въ Кіевѣ изданіемъ популярныхъ брошюрокъ
на малорусскомъ нарѣчіи, которыя они называли „метели-
ками" (мотыльками). За 8 мѣсяцевъ 1861 г., судя по помѣ-
щенному въ „Основѣ" отчету, изъ складовъ, устроенныхъ
въ 25 малорусскихъ городахъ и мѣстечкахъ, распространено
было болѣе 12 тысячъ экз. такихъ брошюръ. Нѣкоторые
украинофилы, съ сумкою на плечахъ, ходили изъ села въ
село и продавали, а то и даромъ раздавали эти брошюры.
Въ 1859—60 гг. появились и малорусскіе школьные учеб-
ники: букварь Шевченка, граматка Кулиша и „щотныця"
(арифметика) Конисскаго. Тогда же появились во многихч>
городахъ Малороссіи воскресныя школы, гдѣ преподаваніе
велось диллетантами, преимущественно, изъ учащейся мо-
лодежи; сюда немедленно присосались украинофилы и,
пользуясь свободой преподаванія, повели его на малорус-
скомъ нарѣчіи. Въ 1861 г. появились воскресныя школы съ
малорусскимъ преподаваніемъ и въ нѣкоторыхъ селахъ
(Полтавской губ.)6). Въ 1862 г. петербургскій комитетъ гра-
мотности возбуждаетъ предъ правительствомъ ходатайство
о введеніи въ народныхъ школахъ всей Малороссіи препо-
даванія на мѣстномъ нарѣчіи 7). Вопросъ становится мод-
нымъ. Петербургскіе украинофилы нашли энергичнаго за-
щитника своихъ вожделѣній въ лицѣ министра народнаго
просвѣщенія А. В. Головнина, который, стоялъ за допущеніе
малорусскаго преподаванія во всѣ низшія школы Юга Рос-
сіи. Съ цѣлью (соотвѣтственнаго) подготовленія народныхъ
учителей была въ Кіевѣ открыта ..Временная педагогическая
школа", въ которой большинство преподавателей состояло
изъ тѣхъ же студентовъ, что работали и въ воскресныхъ
58
школахъ. Параллельно со школою организовалось въ Кіевѣ
„Общество Друзей Народачлены котораго бесѣдовали
другъ съ другомъ только по-малорусски 8). Въ числѣ этихъ
студентовъ былъ и М. Драгомановъ, изъ позднѣйшихъ ста-
тей котораго мы узнаемъ, что школа эта не только ,Не
жахалась" (не боялась) малорусской рѣчи, но даже отпеча-
тала на казенный счетъ малорузскія басни („Байки") Глѣ-
бова 9). Вѣроятно, къ этому періоду относится и разсылка
по распоряженію Начальника Юго-Западнаго Края, десяти
тысячъ малорусскихъ букварей по сельскимъ школамъ 10).
Неудивительно, что аппетиты украинофиловъ разыгра-
лись: нѣкоторые изъ нихъ стали добиваться введенія мало-
русскаго языка втэ школы на Югѣ Россіи уже не какъ
вспомогательнаго, а какъ главнаго. Министръ Головнинъ
шелъ и этому преступному требованію на встрѣчу, но честь
народнаго просвѣщенія была спасена другими вѣдомствами.
На благословеніе Св. Синода представленъ былъ малорус-
скій переводъ Евангелія, исполненный инспекторомъ нѣ-
жинскаго лицея Ф. Морачевскимъ; Синодомъ переводъ былъ
посланъ для оцѣнки и заключенія, между прочимъ, въ
Кіевъ—новому генералъ-губернатору Анненкову и епископу
калужскому Іакову. Владыка донесъ, что считаетъ малорус-
скій переводъ излишнимъ при наличности русскаго пере-
вода, вразумительнаго и для малороссовъ. Генералъ Аннен-
ковъ призналъ самую затѣю „опасной и вредной" потому,
что существованіе особой малорусской литературы, дозво-
леніе которой вытекаетъ изъ дозволенія Св. Писанія на ма-
лорусскомъ языкѣ, повлечетъ за собою отторженіе Малорос-
сіи отъ Россійской державы п). Послѣдняя фраза отзыва
(цитируемая нами не по первоисточнику) звучитъ, правда,
нѣсколько категорично, но по логикѣ и государственной
прозорливости это не казенная отписка, а золотыя слова.
Св. Синодъ, съ митрополитомъ Исидоромъ во главѣ,
благословенія на обнародованіе труда Морачевскаго не далъ.
Вопросъ этотъ оказался чреватт» и другими послѣдствіями.
Мысль, высказанная Анненковымъ, не осталась подъ спу-
домъ, и 20 января 1863 года состоялось Высочайше одобрен-
ное распоряженіе министра внутреннихъ дѣлъ Валуева о
пріостановкѣ печатанія книгъ религіозныхъ, популярно-на-
59
учныхъ и учебныхъ на малорусскомъ языкѣ, такъ что при-
мѣненіе этого языка оказалось разрѣшеннымъ лишь для
изящной словесности. На протестъ со стороны украинофиль-
ствующаго Головнина Валуевъ пишетъ (въ іюлѣ 1863 г.),
что, по его мнѣнію, замыслы малороссовъ (склонныхъ къ
литературному сепаратизму) не только совпадаютъ съ на-
мѣреніями поляковъ, но и чуть ли не вызваны польской
интригой 12). Въ упомянутомъ распорядительномъ циркулярѣ
Валуева (по цензурному вѣдомству) высказывается подозрѣ-
ніе, что украинское движеніе инспирируется „политическими
замыслами Польши" и базируется на „сочиняемомъ" нѣко-
торыми малороссіянами такъ называемомъ украинскомъ
языкѣ 13).
Въ томъ же 1863 г. послѣдовало запрещеніе малорус-
скаго преподаванія въ народныхъ школахъ. Относительно
воскресныхъ школъ и „Временной педагогической школы"
выяснено было, что тамъ подъ видомъ просвѣщенія шла
пропаганда южно-русскаго сепаратизма нерѣдко рядомъ съ
сѣяніемъ революціонныхъ-демагогическихъ идей. Послѣд-
нее направленіе чрезъ учителей сельскихъ школъ грозило
распропагандированіемъ темнаго крестьянства въ смыслѣ
агитаціи за классовую борьбу съ помѣщиками. Этотъ кренъ
влѣво со стороны педагоговъ-украпнофиловъ вызвалъ боль-
шое смятеніе среди помѣщиковъ правобережной Украины-
тогда исключительно поляковъ: въ 1861 г., наканунѣ своего
возстанія, они стали раскрывать правительству глаза на
размѣры и характеръ украинофильскаго движенія; благодаря
ихъ доносамъ, нѣкоторые изъ особенно лѣвыхъ дѣятелей
воскресныхъ школъ, какъ украинофилы Конисскій, Чубин-
скін, были изъяты изъ обращенія и отправлены въ
ссылку. Такой неожиданный (временный) поворотъ въ так-
тикѣ поляковъ относительно украинофиловъ-демаготовъ, въ
сущности, нисколько не удивителенъ: здѣсь ставилась на
карту ихъ—поляковъ—собственная безопасность, а также
ускользала надежда на пробужденіе въ крестьянахъ симпа-
тій къ подготовлявшемуся тогда польскому мятежу.
Послѣ правительственныхъ „ѵеіо“ и репрессій 1863—
гг. литературное украинофильство, даже въ дозволенной
( сллетристической) области, находилось въ спячкѣ до 1870 г.
60
Что сравнительно не очень грозныя мѣропріятія цраіч
тельства противъ украинофиловъ могли вызвать такой семи'
лѣтній застой въ литературѣ,—Франко14) склоненъ объясни^'
только слабохарактерностью вожаковъ движенія и недоСТа’
точной разработкой основныхъ его идей.
Украинофильство, однако, не замерло, а лишь при.
таилось и, приспособляясь къ новому правительственному
курсу приняло новыя формы. Кіевская громада" (такъ на-
зывалъ себя организованный г. Михальчукомъ 15) кружокъ
украинофиловъ, преимущественно студентовъ и педагоговъ,
сплотившихся на аренѣ воскресныхъ и „педагогической"
школъ) обнаружила въ своей средѣ къ началу 70-хъ гг.
нѣсколько талантливыхъ партизановъ, которые, запасшись
научными дипломами, посвятили весь животъ свои защитѣ
и пропагандѣ гипотезы-теоріи польскаго эмигранта Духин-
скаго въ той ея части, которая отрицала у малороссовъ об-
щность происхожденія съ великороссами, а въ рѣчи мало-
россовъ—родственную близость съ великорусскимъ языкомъ,
т. е. „громадяне" ученые стремились доказать самобытность
малорусскаго племени и его „языка". Сплотились вокругъ
этого знамени профессора исторіи В. Антоновичъ (изъ опо-
ляченной малорусской семьи) и М. Драгомановъ, филологи
Житецкій и Михальчукъ, а также вернувшійся изъ ссылки-
этнографъ Чубинскій (авторъ революціоннаго гимна „Ще не
вмерла Украина"). Послѣдній, по порученію русскаго гео-
графическаго общества, организовалъ съ 1869 г. этнографи-
ческую экспедицію по всей правобережной Малороссіи и со-
бралъ матеріалъ, средактированный для печати географи-
ческимъ обществомъ при живѣйшемъ участіи Костомарова:
съ 1873 г. кіевская громада основала, очевидно по иниціа-
тивѣ Чубинскаго, „Юго-Западный отдѣлъ" упомянутаго гео-
графическаго общества, гдѣ Чубинскій занялъ мѣсто сперва
секретаря, а потомъ—вице предсѣдателя. Отдѣлъ издавалъ и
„Записки" (на русскомъ, конечно, языкѣ). Отдѣлъ, нося вы-
вѣску научнаго учрежденія, былъ, въ сущности, генера-іь
нымъ штабомъ политическаго украинофильства. По отьр°
венной ревеляціи Франка (мы умышленно беремъ показанія,
по возможности, изъ украинофильскаго лагеря), кіевсю
5 краинофильство этого періода не было заключено въ тѣсны
61
рамки партикулярныхъ усилій кабинетныхъ ученыхъ: оно
развивалось въ болѣе или менѣе живой связи съ прогрес-
сивными и либеральными элементами русскими и польскими',
явилась настоятельная необходимость осмыслить партійную
дѣятельность, дать ей широкую программу 16). Молодой ма-
гистръ М. Драгомановъ ѣдетъ (въ 1870 г.) въ Австрію въ
научную командировку на средства, отпущенныя универси-
тетомъ. Во Львовѣ онъ группируетъ молодежь и основываетъ
политическій украинофильскій кружокъ (радикальную пар-
тію) съ рѣзкой соціалистической окраской; устанавливаетъ
онъ также связь между львовской прессой и публицистами
кіевской „громады", не имѣвшими возможности вести открыто
свою агитацію и искавшими за кордономъ газетнаго поля
для изложенія своихъ вожделѣній. О пропагандѣ Драгома-
нова, напугавшей австрійское правительство, много писалось
и въ краковскихъ, и въ вѣнскихъ газетахъ; это не помѣ-
шало, однако, Драгоманову, по возвращеніи изъ „научной"
командировки, спокойно продолжать въ кіевскомъ универ-
ситетѣ лекціи исторіи. Рядомъ съ учеными трудами, которые
онъ велъ совмѣстно съ проф. Антоновичемъ, Драгомановъ
выступилъ въ русской прессѣ съ рядомъ рѣзкихъ публи-
цистическихъ статей, которыя лишили его въ 1876 году
профессуры; въ томъ же году онъ покинулъ предѣлы
Россіи навсегда. Дѣло въ томъ, что въ Вѣнѣ стали пе-
чатать (для подпольной пропаганды въ Россіи) малорус-
скія соціалистическія брошюры популярнаго характера;
русскимъ правительствомъ установлена была связь между
этой литературой и дѣятелями кіевской „громады*. „Юго-
Западный отдѣлъ" своеобразныхъ „географовъ* былъ за-
крытъ, а малорусская печать была подвергнута, по указу
18-го мая 1876 года, строгимъ и весьма цѣлесообразнымъ
ограниченіямъ.
Недюжинная личность и кипучая дѣятельность М. Дра-
гоманова оставила рѣзкіе слѣды на украинофильскомъ дви-
женіи, а потому платформа этого политика-публициста за-
служиваетъ нѣкотораго вниманія. Драгомановъ былъ съ
юныхъ лѣтъ до могилы соціалистомъ - федералистомъ. Въ
1872 г. онъ еще стоялъ на почвѣ славянофильства и реко-
мендовалъ (статья въ „Вѣстникѣ Европы“) славянскую фе-
дерацію для борьбы съ нѣмецкимъ „Бгаіщ пасѣ Озіеп" п).
Крупную помѣху для такой федераціи онъ видѣлъ, однако,
въ русской государственной централизаціи; отсюда логиче-
ски вытекали постулаты его о политической автономіи Польши,
Литвы, Бѣлоруси, Малороссіи, и т. д.18). На украинофиль-
ство, въ смыслѣ національномъ, онъ смотрѣлъ лишь, какъ
на реальную базу своей пропаганды. Такъ, въ концѣ 60-хъ
годовъ онъ, идя по стопамъ педагоговъ Ушинскаго и Водо-
возова, отстаивалъ націонализацію малорусской низшей
школы будто бы по чисто педагогическимъ соображеніямъ 19),
но уже въ 1877 г., сидя въ Женевѣ, раскрылъ свои карты,
п доказалъ, что націонализація народныхъ училищъ мало-
русскихъ необходима для федераціоннаго распада Россіи, для
уничтоженія единства и сплоченности русскаго народа, какъ
великодержавной единицы въ Европѣ20). Автономію націо-
нальную безъ политической самостоятельности онъ считалъ
абсурдомъ, а для завоеванія политической автономіи совѣ-
тывалъ малороссамъ войти въ союзъ съ „недержавными на-
ціями" въ Россіи; эту мысль онъ, по его собственному за-
явленію, высказывалъ на протяженіи двадцати лѣтъ не разъ
и даже пробовалъ ее реализовать, напр., изданіемъ брошюры
на бѣлорусскомъ языкѣ, попыткой сблизиться съ литовцами
и т. п. 21). Драгомановъ, по тѣмъ же соображеніямъ, много
способствовалъ также примиренію съ поляками Антоновича
и другихъ кіевскихъ украинофиловъ, стараясь сгладить
между ними тренія, образовавшіяся въ періодъ 1861—3 гг.22).
Съ цѣлью ускоренія распада Россіи онъ рекомендовалъ мало-
русскимъ автономистамъ не брезгать и поисками политиче-
скихъ союзниковъ въ чужихъ странахъ 23). Націоналистиче-
ское (этнографическое) украинофильство Драгомановъ пре-
зиралъ, какъ принадлежащее къ разряду „теорій, дожива-
ющихъ свой вѣкъ въ средѣ болѣе отсталыхъ народовъ Ев-
ропы или, лучше сказать, вч> средѣ болѣе отсталыхъ круговъ
ихъ интеллигенціи" 24). Въ чувствахъ и интересахъ націо-
нальныхъ украинофиламъ, по убѣжденію Драгоманова, без-
полезно искать руководящихъ идей для общественной ра-
боты культурной, политической и соціальной, и украинское
движеніе не можетъ имѣть серіознаго общественнаго значе-
нія, пока не станетъ на политическую почву. „С’езі а ргепйге
63
оп а Іаіззег", какъ говорятъ французы: это нужно такъ и
знать и не дурить ни себя, ни другихъ“ 25).
Со своимъ, нужно признаться, чисто академическимъ безпри-
страстіемъ, прямолинейный Драгомановъ рисуетъ украинофиламъ ту
благодѣтельную роль, какая выпала на долю русскаго правительства
въ строеніи историческихъ судебъ Малороссіи и какая была правильно
оцѣнена малороссами въ свое время. Если мы посмотримъ, говоритъ
онъ, на старшихъ малорусскихъ писателей XIX вѣка по Стороженко
включительно, то увидимъ, что они прославляютъ московскій урядъ
за войны съ турками, татарами и поляками и хвалятся службой
малороссовъ въ русской арміи въ борьбѣ съ этими, а потомъ и дру-
гими націями; достаточно сказать, не заходя очень далеко, что отъ
самаго митрополита Іова Борецкаго вся малорусская интеллигенція,
въ томъ числѣ и козацкая, кланялась царямъ восточнымъ, какъ сво-
имъ заступникамъ. Московское царство, поясняетъ Драгомановъ,
выполняло и наши національныя задачи, съ тѣхъ поръ какъ исторія
сложилась такъ, что мы сами для себя не могли ихъ выполнять;
такими задачами были освобожденіе нашего края отъ ига татарско-
турецкаго и отъ подданства польскаго. „Я прошу кого угодно, ирони-
чески восклицаетъ женевскій эмигрантъ, представить себѣ культур-
ную Украйну съ набѣгами татаръ за ясыремъ (на Полтавщинѣ это
было еще въ 1739 году), съ турками въ Азовѣ и на лиманахъ, безъ
Одессы, Таганрога и т. д.... А если такъ, то нужно же признать,
что московское царство все-таки выполнило элементарную географиче-
ски-національную задачу Украйны" 26)
Пропаганда политическаго украинофильства требовала
большихъ расходовъ. Въ первую поѣздку Драгомановъ по-
везъ изъ Кіева нѣсколько тысячъ рублей, пожертвованныхъ
двумя малорусскнми-меценатами; на эти деньги устроена
была во Львовѣ (1872 г.) типографія, легшая въ основаніе
„Товаріства имени Шевченка"; въ 1876 г. Драгоманову, при
выѣздѣ изъ Россіи, вручена была болѣе крупная сумма,
собранная кіевскими украинофилами на изданіе партійныхъ
брошюръ (въ Вѣнѣ) и партійнаго журнала „Громада" (въ
Женевѣ). Одинъ изъ участниковъ складчины, недавно скон-
чавшійся кіевскій педагогъ Я. Н. Шульгинъ отдалъ на это
цѣло все свое состояніе—около 12000 рублей 27).
Смѣлый размахъ соціалистической пропаганды не на-
шелъ, по тѣмъ или инымъ причинамъ, поддержки въ кіев-
скихъ украинофильскихъ кругахъ, и женевская „Громада"
вскорѣ зачахла (ввозъ ея былъ воспрещенъ и въ Россію, и
въ Австрію). Проповѣдь политическаго украинофильства
нашла себѣ зато горячихъ партизановъ въ Галиціи. Въ Ма-
64
лороссіи драгомановцы не могли открыто возглашать о
своихъ идеяхъ и работали подпольнымъ путемъ28). Подъ
конецъ своей политической карьеры М. Драгомановъ почти
отсталъ отъ украинофильства и приблизился къ доктринѣ
соціалистовъ-анархистовъ 29).
Закономъ 18 мая 1876 г. наложены были на малорус-
скую письменность слѣдующія ограниченія:
1) воспрещенъ ввозъ малорусскихъ книгъ и брошюръ
изъ-за границы;
2) воспрещено печатаніе и изданіе въ Имперіи мало-
русскихъ произведеній и переводовъ, кромѣ а) историче-
скихъ документовъ и памятниковъ (съ соблюденіемъ право-
писанія подлинниковъ) и б) произведеній изящной слове-
стности (безъ отступленій отъ общепринятаго русскаго пра-
вописанія) и
3) воспрещены малорусскія представленія и чтенія, а
также слова при нотахъ.
Указъ 1876 г., подтвердившій и развившій правила
1863 г. 30), явился планомѣрнымъ государственнымъ актомъ,
стремившимся удержать малорусскую письменность въ воз-
можной близости къ малорусской народной рѣчи (гдѣ ея
сфера обращенія была природной) и воспрепятствовать ис-
кусственному введенію въ эту письменность неологизмовъ
и употребленію правописанія, отличающагося отъ изучае-
маго въ государственной школѣ. Примѣненіе этого закона
могло, дѣйствительно, обезпечить многочисленнымъ мало-
русскимъ діалектамъ успѣшный ходъ постепенной ассими-
ляціи съ роднымъ русскимъ государственнымъ языкомъ.
Ассимиляція эта, конечно, не могла быть остановлена поту-
гами украинофильства, но все же болѣе или менѣе ими
тормозилась. Къ сожалѣнію, система, принятая правитель-
ствомъ, не была имъ проводима съ достаточной послѣдова-
тельностью. Въ октябрѣ 1881 г. снятъ былъ запретъ съ ма-
лорусскихъ спектаклей и чтеній и разрѣшено печатаніе
малорусскихъ словарей. Вопросъ о словаряхъ возникъ
вслѣдствіи желанія украинофила Костомарова образовать
при Академіи Наукъ фондъ на премированіе такихъ слова-
65
рей. Допущенія малорусскихъ чтеній и спектаклей добива-
лись два южныхъ генералъ-губернатора: харьковскій кн.
Дондуковъ-Корсаковъ и кіевскій М. II. Чертковъ, при чемъ
послѣдній, исходя въ своей докладной запискѣ отъ хода-
тайства о допущеніи къ обращенію въ Россіи сборника ма-
лорусскихъ пѣсень, напечатаннаго въ Лейпцигѣ, перешелъ
на защиту малороссовъ отъ подозрѣній въ сепаратизмѣ и
на доказательства возможности полнаго снятія ограниченій
съ малорусскихъ литературныхъ произведеній 31). Кіевская
молва приписывала авторство этой записки проф. В. Анто-
новичу, который съ 1863 г. по 1880 г. состоялъ при началь-
никѣ края съ откомандированіемъ для занятій въ коммиссію
для разбора древнихъ актовъ. Вредъ отъ такихъ „некоор-
динированныхъ движеній* русской государственной поли-
тики, забывающей сегодня то, что вчера еще казалось уста-
новленнымъ принципіально, самъ по себѣ великъ, но онъ
еще болѣе усугублялся отъ различныхъ снисхожденій и
поблажекъ, а также отъ различнаго толкованія ограничи-
тельныхъ правилъ (иногда приближавшагося къ попусти-
тельству) со стороны отдѣльныхъ органовъ правительствен-
ной власти 82). По совершенно непонятнымъ причинамъ, пра-
вила 1876 и 1881 гг. не были оффиціально опубликованы,
что придавало появленію ихъ оттѣнокъ какой то таинствен-
ности и робкой нерѣшительности.
Такъ или иначе, ограниченія 1876 г. произвели на
украинофиловъ ошеломляющее впечатлѣніе. Большинство
путей для пропаганды, повидимому, заграждалось. Кіевскіе
украинофилы рѣшили отыграться на международномъ полѣ
и, придравшись къ герцеговинскому возстанію, рѣшили
послать въ Герцеговину вспомогательный „украинскій44 ле-
гіонъ.—Тѣхъ многочисленныхъ добровольцевъ, которые ѣхали
на Балканскій полуостровъ изъ Малороссіи и Новороссіи
въ качествѣ обыкновенныхъ русскихъ людей, кіевская „гро-
мада44 игнорировала и желала выступить автономно отъ
имени будущей автономной Украйны. Описаніе этого фарса
мы предоставляемъ перу того громадянина, который состо-
ялъ полководцемъ легіона: переводя его разсказъ, не мѣ-
о
66
няемъ и стиля, сперва ходульно-приподнятаго, затѣмъ по-
нижающагося по закону нисходящей прогрессіи.
„То были незабвенныя времена великой культурной работы та-
кихъ знаменитыхъ дѣятелей, какъ проф. Антоновичъ, Драгомановъ
Чубинскій; то были времена, когда центръ кіевской „громады" состо-
ялъ исключительно изъ людей, увѣковѣчившихъ потомъ свое имя
литературной, научной или политической работой. И украинская моло-
дежь, воспитанная такими исполинами духа, такими сознательными
патріотами, лелѣяла въ своемъ сердцѣ опредѣленный политическій
идеалъ—общую всеславянскую федерацію".
Рѣшивъ ѣхать добровольцемъ, авторъ воспоминаній оповѣстилъ
„громаду" о своемъ намѣреніи.
„Вечеромъ собрались громадяне въ квартирѣ Драгоманова, и
на этомъ совѣщаніи предложено было организовать цѣлый отрядъ
украинцевъ - добровольцевъ, который бы подъ моимъ предводитель-
ствомъ ѣхалъ въ Герцеговину. Тутъ же сдѣлали первую денежную
складчину на это дѣло: по 100 руб. съ каждаго громадянина. На слѣ-
дующій же день приступили къ дѣлу организаціи отрядовъ. Нѣкото-
рые изъ кіевлянъ взялись вербовать охотниковъ между мѣстной
молодежью, другіе надѣялись вызвать знакомыхъ изъ провинціи.
Дебагорій-Мокріевичъ взялся набрать волонтеровъ въ Одессѣ. Я. тѣмъ
временемъ, поспѣшилъ въ полтавское имѣніе, чтобы привести въ
порядокъ домашнія дѣла. Къ моему возвращенію въ Кіевъ, пріѣхать
изъ Одессы и Мокріевичъ. Ему удалось захватить всего одного до-
бровольца, но самъ онъ, по болѣзни, не могъ ко мнѣ присоединиться.
Дѣло организаціи кіевскаго отряда шло не лучше. На весь Кіевъ
нашлось только шесть охотниковъ; все это, однако, были „нелегаль-
ные" люди и мечтали лишь о томъ, чтобы какъ-нибудь удрать за
границу" з3).
Послѣ неудачнаго смотра своихъ активныхъ патріоти-
ческихъ силъ, „легальные" громадяне отказались на цѣ-
лыхъ 15 лѣтъ отъ закордонной политики и занялись исклю-
чительно политикой внутренней, которая сводилась, въ сущ-
ности, къ раздуванію огонька на жертвенникѣ украино-
фильства, чтобы искорками отъ него потѣшать свое само-
любіе и приманывать къ своему толку прямыхъ и косвен-
ныхъ партизанивъ изъ окружающей южнорусской интелли-
генціи, а главное—полуинтеллигенціи.
Изъ появившейся недавно въ печати посмертной статьи инже-
нера М. К. Васильева мы узнаемъ, что въ средѣ малорусской уча-
щейся молодежи Петербурга существовалъ конспиративный „кружокъ
тринадцати", называвшій себя „группою украинскихъ соціалистовъ-
федералистовъ". Существовалъ онъ съ 1883 г. по 1890 годъ и можетъ
быть разсматриваемъ, какъ носитель идеаловъ кирилло-меѳодіевцевъ
67
и кружка „Основы". Кружокъ находился подъ сильнымъ вліяніемъ
М. Драгоманова, дававшего ему руководящія указанія изъ-за кор-
дона и получавшаго отъ кружка деньги на высылку революціонной
литературы. Изъ программы кружка (довольно обширной) интересенъ
§ 7 А, который гласитъ: „Какъ украинцы, какъ народность безправ
пая въ культурномъ отношеніи, мы не представляемъ себѣ нашего
освобожденія безъ такого же освобожденія польской, литовской, бѣло-
русской, латышской народности, безъ освобожденія кавказскихъ на-
родностей и огромной массы инородческихъ племенъ"... Въ экономи-
ческомъ отношеніи программой рекомендуется пропаганда соціали-
заціи промышленныхъ предпріятій и земли. Благопріятнымъ для
такой пропоганды факторомъ программа считаетъ „распространеніе
въ народѣ сектантскихъ ученій, умѣнье укрывать это распространеніе
отъ зоркихъ глазъ полиціи и духовенства", О терминѣ „Украина"
кружокъ имѣлъ довольно сбивчивое понятіе: въ той же программѣ
„Украина" то фигурируетъ, какъ часть Малороссіи, сопоставляемая
напр., съ ГІодоліей, то отожествляется со всею Малороссіей 34).
Однимъ изъ любимыхъ средствъ украинофильской про-
паганды съ послѣдней четверти прошлаго столѣтія сдѣла-
лись малорусскіе спектакли. Еще въ 50-хъ годахъ минув-
шаго вѣка, по Малороссіи разъѣзжала польская труппа,
Жураховскаго и Молотковскаго, имѣвшая въ своемъ составѣ\
и малороссовъ, а въ репертуарѣ малорусскія пьесы Квитки, ['
Ващенка-Захарченка и Котляревскаго; пьеса послѣдняго'і
„Наталка Полтавка" ставилась чаще другихъ. Въ 1863 г.
членъ кіевской „громады" недоучившійся студентъ Кропив-
ницкій попадаетъ въ херсонскую губернію, гдѣ вмѣстѣ съ
канцелярскимъ писцомъ Тобилевичемъ (по сценѣ Карпенко-
Карый) устраиваетъ малорусскіе спектакли сперва въ г.
Бобринцѣ, а позднѣе въ г. Елисаветградѣ. Большое вліяніе
на малорусскихъ аматоровъ въ Бобринцѣ имѣлъ украино-
филъ А. Конисскій, который, отбывъ ссылку въ Вологдѣ,
проживалъ съ 1866 г. нѣкоторое время въ Бобринцѣ 35). Въ
1872 г. организовался кружокъ „сознательныхъ" дѣятелей
для постановки малорусскихъ спектаклей въ Кіевѣ; во главѣ
кружка стали личные друзья проф. Антоновича малорусскій
поэта, и драматургъ М. Старицкій и юный композиторъ II.
Лысенко:,°). Кіевская „громада" составляла добровольную
клаку па малорусскихъ спектакляхъ и всѣми силами рекла-
мировала труппу въ обществѣ. Въ 1876 г. по 1881 г. дѣя-
68
тельность малорусскихъ труппъ была возбранена закономъ.
Въ 1881 г. возникла на Югѣ Россіи труппа Ашкаренко, а
съ 1883 г. воскресла труппа Старицкаго, выдвинувшая та-
лантливыхъ исполнителей Заньковецкую, Садовскаго, Сак-
саганскаго и упомянутаго выше Кропивницкаго :і7). Въ 1884 г.
часть кіевской учащейся молодежи, распропагандированной
въ достаточной мѣрѣ мѣстными педагогами - „громадинами
произвела бурную украинофильскую демонстрацію на мало-
русскомъ спектаклѣ; въ результатѣ явилось, по иниціативѣ
начальника края генерала Дрентельна, изгнаніе малорус-
скаго театра изъ губерній волынской, кіевской, подольской,
полтавской и черниговской; запрещеніе малорусскихъ спек-
таклей въ этомъ раіонѣ было снято лишь десятью годами
позднѣе 38). Насколько цѣлесообразно было „ѵеіо“, наложен-
ное на малорусскіе спектакли генераломъ Дрентельномъ,
можно видѣть изъ той оцѣнки, какую даютъ своему театру
украинофилы. Украинскій театръ, по словамъ С. Ефремова,
становится крупнымъ факторомъ въ дѣлѣ пробужденія „на-
ціональной сознательности" общества39). Могучимъ сред-
ствомъ украинофильской пропаганды называетъ малорус-
скую сцену и Л. Василевскій, по мнѣнію котораго многіе
писатели и общественные дѣятели, благодаря театру, всту-
пили на путь національной работы; для другихъ малорос-
совъ, оторванныхъ жизнью отъ родного края, малорусскій
театръ замѣнялъ, до извѣстной степени, отсутствовавшую
публицистику 40).
Съ русской государственной точки зрѣнія остается
лишь пожалѣть, что административный остракизмъ мало-
русскаго театра простирался не на весь Югъ Россіи, а на
5 губерній, и что онъ былъ лишь временнымъ.
Правилами 1881 г. сюжеты малорусскихъ пьесъ были
поставлены въ извѣстныя рамки. Къ представленію разрѣ-
шались только пьесы, гдѣ выводились дѣйствующія лица
изъ народа, и запрещались всѣ произведенія, гдѣ выводи-
лись лица изъ интеллигенціи (такъ называемыя „сюртуч-
ныя" пьесы); не пропускались цензурою и пьесы со сколько-
нибудь замѣтною національно-политической окраской. Эти
ограниченія, которыя къ эпохѣ „свободы слова" (1906 г.)
постепенно ослабѣвали, украинофилъ М. Грушевскій назы-
69
ваетъ „безконечно капризными требованіями" 41). Если г.
Грушевскій, по тактическимъ соображеніямъ, притворяется
непонимающимъ сути закона и умышленно закрываетъ глаза
па его смыслъ, то мы считаемъ своей обязанностью назвать
эти „капризы* ихъ настоящимъ именемъ,—именемъ госу-
дарственной самоохраны: для „сюртучныхъ" персонажей
украинофилы-драмодѣлы должны ковать сотни несуществу-
ющихъ „украинскихъ* словъ, должны создавать новый
„украинскій языкъ*, ибо на малорусскомъ нарѣчіи ни одинъ
интеллигентъ діалоговъ не поведетъ. Пропаганда же искус-
ственнаго „украинскаго языка* являлась и является крае-
угольнымъ камнемъ національно-политическаго сепаратизма.
Ішіе іга,—отсюда гнѣвъ гг. Грушевскихъ.
Наиболѣе плодовитыми поставщиками пьесъ для малорусскаго
театра въ послѣдней четверти прошлаго столѣтія были, кромѣ Ста-
рицкаго, упомянутые уже Кропивницкій и Тобилевичъ.
М. Старицкій написалъ около двухъ десятковъ драматическихъ
пьесъ. При очень небольшомъ талантѣ, онъ отличался большой
развязностью въ ковкѣ неологизмовъ, настолько своеобразныхъ, что
сами украинофилы отъ нихъ нерѣдко открещивались 42).
М. Кропивницкій, на пьесахъ котораго выѣзжали долгіе годы
всѣ малорусскія труппы, не былъ, по словамъ украинофила Сриблян.
скаго, хорошимъ драматургомъ; его произведенія неудовлетвори-
тельны во всѣхъ отношеніяхъ. Кропивницкаго слѣдуетъ несомнѣнно
признать отцомъ „украинско-театральнаго" юмора, въ основѣ кото-
раго лежитъ шаржъ. Такъ, популярная пьеса „Невольникъ"—очень
скверная передѣлка прекрасной поэмы Шевченка. Полная фальшь
глядитъ изъ каждой строки. Юмору полно, но такого, что хоть носъ
затыкай. „Гопакъ" танцуется безо всякой надобности непосредственно
послѣ слезъ; вся пьеса—продуктъ художественнаго убожества. Въ
шуточной опереткѣ „Пошились у дурни", за исключеніемъ сноснаго
перваго дѣйствія, нѣтъ ни характерности, ни типовъ, ни человѣче-
скаго языка. Въ опереткѣ много пѣнія, при чемъ „вирши“ просто
стыдно читать 43).
Изъ произведеній Тобилевича, наиболѣе талантливаго изъ этой
троицы, можно отмѣтить драму „Наймычка" и комедію „Мартынъ
Боруля". Остальное—тенденціозно въ квадратѣ: Тобилевичъ, по убѣж-
деніямъ, былъ не только украинофилъ, но и соціалъ-революціонеръ.
Государственную службу секретаря въ уѣздной полиціи онъ оставилъ
по 3-му пункту, ибо былъ изобличенъ въ изготовленіи фальшивыхъ
паспортовъ для странствовавшихъ по селамъ „народовольцевъ 44).
Малорусскія труппы разъѣзжали въ 80-хъ и 90-хъ гг.
по всѣмъ градамъ Россіи. Въ погонѣ за популярностью,
70
онѣ старались подладиться подъ низменные вкусы толпы и
приналегали на танцы, пѣніе, грубый комизмъ и картины
пьянства. Это создало на малорусскій театръ своеобразную
моду, хотя въ репертуарѣ его преобладали пьесы съ „гопа-
комъ и горилкой"—такъ наз. „гопакедіи“ 45). Воспитатель-
ное значеніе малорусскаго театра было безусловно отрица-
тельное, тѣмъ не менѣе въ началѣ настоящаго вѣка, число
труппъ доходило уже до десятка. Современная „украин-
ская сцена будетъ предметомъ нашего сужденія въ дру-
гомъ мѣстѣ.
Малорусская беллетристика за тридцатилѣтіе (1876—
1906 г.) развивалась въ предѣлахъ Россіи вяло и имѣла
ограниченный кругъ читателей—партизановъ украинофиль-
ства. Тенденціозные беллетристы и украинофилы - публи-
цисты, по цензурнымъ условіямъ, оказались на родинѣ
лишенными слова и печатались (какъ это мы узнаемъ въ
слѣдующей главѣ) за кордономъ—во Львовѣ. Отношеніе
малорусскихъ беллетристовъ къ полякамъ и къ польскимъ
претензіямъ на Западную Русь было неровнымъ. Въ повѣ-
сти Ивана Нечуй-Левицкаго „Причепа" подчеркивается па-
разитарная роль польскаго элемента въ Юго-Западномъ краѣ;
поэтъ-украинофилъ П. Грабовскій (псевдонимъ Павло-Грабъ),
родомъ подолянинъ и человѣкъ русской культуры, призы-
ваетъ своихъ соотечественниковъ малороссовъ совмѣстно съ
поляками бороться противъ великороссовъ (,,вороновъ" и
„исчадій ада") и противъ цѣлости русскаго государства 46).
Языкъ украинофиловъ беллетристовъ былъ тѣмъ болѣе
дикимъ и произвольнымъ, чѣмъ болѣе удалялись они по-
добно драматическимъ авторамъ сюртучныхъ пьесъ отъ
бытописанія крестьянства и мелкаго мѣщанства. Если у
беллетриста хватало примитивной честности на то, чтобы дер-
жаться малорусской народной рѣчи, не прибѣгая къ „ковкѣ"
новыхъ „украинскихъ словъ“, то получался удивительный
результатъ: они писали по-русски на малорусскій ладъ.
Мы уже отмѣчали это явленіе у Костомарова; теперь приве-
демъ по нѣсколько строфъ изъ малорусскихъ стихотвореній А. Я. Ко-
нисскаго (1839—1900) и харьковца Я. И. Щеголева, автора сборниковъ
..Ворскла" (1883 г.) и „Слобожанщина"; второго поэта проф. Сумцовъ,
кстати, хвалитъ47) за „внѣшнюю красоту языка“, а современный
„украинецъ0 г. Шаповалъ категорически утверждаетъ 48) о Щеголевѣ,
71
что онъ „украинску мову знавъ такъ добро, якъ бы й кожному зъ
насъ годилось знаты“.
Стихотвореніе Щеголева „Неволя" начинается такъ:
„Дайте мини коня мого,
Дайте вороного,
Пустить меие, пустить мене
Въ поле на дорогу.
Я уздою золотою
Коня загнуздаю,
Витромъ буйнымъ пронесуся
До ридиого краю".
А вотъ образецъ поэзіи Конисскаго:
„Не призывайте всуе Бога,
Не призывайте вы Христа,
Не оскверняйте вы Святого,
Животворящого хреста.
Христосъ носивъ винець терновый.
Святую кровь свою проливъ,
Своею смертію святою
Народъ зъ неволи иску пивъ “ 49).
Въ погонѣ за быстрымъ обогащеніемъ пакгауза мало-
русской литературы украинофилы нерѣдко прибѣгали къ
переводамъ съ чужихъ языковъ, не считаясь ни съ ничтож-
нымъ спросомъ на такія произведенія, ни съ необходимо-
стью сочинять новыя слова, непонятныя даже ближайшему
кружку единомышленниковъ переводчика. О переводныхъ
потугахъ II. Кулиша и юноши Костомарова мы уже упоми-
нали. Переводами съ польскаго и русскаго (!) языка зани-
мался въ 70-хъ гг. безталанный поэтъ М. Старицкій, а въ
90-хъ годахъ и позднѣе много переводовъ съ нѣмецкаго,
драмъ и комедій (Шиллера, Ибсена, Гауптмана и Зудерма-
на) сдѣлано супругами Б. и М. Гринченко.
По мѣрѣ облегченія цензурныхъ стѣсненій, стали по-
являться сборники-альманахи („Рада", „Степъ", „Нива",
Складка"), гдѣ, кромѣ беллетристики, проскальзывали и
статейки популярно - научнаго характера. Съ 1882 г. въ
Кіевѣ началъ издаваться на русскомъ языкѣ ежемѣсячный
журналъ „Кіевская Старина", посвященный южно-русской
исторіи, археологіи и этнографіи. Иногда въ этомъ изданіи,
просуществовавшемъ почти 25 лѣтъ, помѣщались весьма
цѣнныя монографіи выдающихся мѣстныхъ профессоровъ
(В. С. Иконникова, Н. П. Дашкевича), но это были лишь
оазисы среди тенденціозной украинофильской стряпни
Подборъ матерьяла дѣлался какъ будто и въ интересахъ
науки, но лишь постольку, поскольку выводы авторовъ Не
противорѣчили партійнымъ заданіямъ украинофильства;
статьи, удобныя въ партійномъ смыслѣ, помѣщались не-
рѣдко, не взирая на литературные и научные дефекты, и.
наоборотъ,—беззастѣнчивая редакція позволяла себѣ накла-
дывать руку на статьи извѣстнаго ученаго проф. Н. II. Пе-
трова, научная статья котораго о вертепныхъ драмахъ на-
печатана была, по его словамъ, „въ значительно измѣнен-
номъ видѣ“ 50). Сказанное относится особенно къ редактор-
ству Ф. Лебединцева (1882—1887 г.), изобличеннаго еще въ
60-хъ годахъ въ украинофильской пропагандѣ на Холмской
Руси, и къ редакторству В. Науменка, ученика и ревност-
наго почитателя профессоровъ Антоновича' и Драгоманова.
Редакціонный комитетъ „К. Старины безсмѣнными руко-
водителями котораго былъ самъ Антоновичъ и его другъ
филологъ П. Житецкій, служилъ цитаделью для кіевскихъ
„громадянъ“, но была у нихъ и лабораторія, откуда попол-
нялись кадры украинофильства новыми работниками. Такой
лабораторіей служили безнаказанно долгій рядъ лѣтъ при-
ватные курсы (южнорусской исторіи), которые проф. Анто-
новичъ читалъ для молодежи въ своей частной квартирѣ.
Собирались тамъ немногіе изъ его университетскихъ слу-
шателей, а также гимназисты и, особенно, семинаристы
старшихъ классовъ. Допускалась молодежь на эти сборища
съ большимъ выборомъ и осторожностью, обставлялись они
извѣстной конспиративностью, но преданіе о нихъ жи-
ветъ по сей день въ средѣ заслуживающихъ довѣрія мѣст-
ныхъ старожиловъ. Изъ „слушателей“ Антоновича болѣе
выдающіеся попадали на кафедры, какъ талантливый про-
фессоръ Д. Багалѣй (въ Харьковѣ), профессоръ М. Грушев-
скій (сперва въ Кіевѣ, потомъ во Львовѣ); другіе (какъ
В. Науменко) сѣяли просвѣщеніе въ среднеучебныхъ заве-
деніяхъ, третьи становились пастырями духовными, публи-
цистами, народными учителями. Такая диссемииація укра-
инофильства дѣлаетъ много чести проповѣдническому таланту
Антоновича и свидѣтельствуетъ о его высокой осмотрптель-
73
ности, позволившей ему дослужиться до высокихъ чиновъ
и орденовъ (съ пенсіей на придачу), между тѣмъ какъ го-
раздо менѣе его вредный для Россіи другъ его М. Драго-
мановъ давно уже пасъ швейцарскихъ козъ и болгарскихъ
телятъ.
По словамъ друга Антоновича, покойнаго филолога П. Житец-
каго, они оба еще въ началѣ 60-хъ годовъ частенько бывали на Ко-
жемякахъ (одна изъ бѣднѣйшихъ частей г. Кіева) и много тамъ ра-
ботали среди мѣщанства, при чемъ „Антоновичъ читалъ мѣщанамъ
лекціи по исторіи" 51).
Проф. Багалѣй, получившій харьковскую кафедру въ
1883 г., посѣялъ въ этомъ городѣ новыя зерна украинофиль-
ства и, совмѣстно съ великороссомъ проф. Сумцовымъ, па-
шетъ умѣло почти 30 лѣтъ эту заглохшую было съ 60-хъ
годовъ ниву. Если мы условимся работу украинской партіи
называть, ради краткости выраженія, украинизаціей, то можно
сказать, что эти почтенные жрецы науки не сидѣли въ
Харьковѣ, сложа руки. Они украинизировали историко-фи-
лологическое общество при университетѣ, внесли хорошую
закваску въ мѣстное общество грамотности и, состоя много
лѣтъ безсмѣнными гласными городской думы, сплотили тамъ,
повидимому, вокругъ себя прочное и послушное партій-
ное ядро.
О профессорѣ М. Грушевскомъ, ересіархѣ современнаго
украинскаго движенія, рѣчь будетъ впереди; здѣсь мы от-
мѣтимъ только, что по его историческимъ печатнымъ рабо-
тамъ можно судить о характерѣ приватныхъ курсовъ покой-
наго Антоновича, коихъ интерпретацію работы эти, внѣ
всякаго сомнѣнія, представляютъ.
Педагога В. II. Науменко мы застаемъ въ 1904 году
предсѣдателемъ кіевскаго общества грамотности (закрытаго
въ 1908 году за прегрѣшенія 1906 года). Обществу этому
украинизироваться не было нужды: оно сразу было зало-
жено на соотвѣтствующемъ фундаментѣ; всѣ усилія обще-
ство направило на устройство библіотекъ „Павленковскаго*
типа въ селахъ кіевской губерніи, куда старалось напра-
влять и малорусскія популярныя брошюры.
Количество этихъ брошюръ росло на книжномъ рынкѣ
изъ года въ годъ; примѣняясь къ цензурнымъ условіямъ,
издатели въ 80-хъ годахъ прикрывали различныя темы (ме-
74
дицинскія, сельскохозяйственныя и т. п.) беллетристической
формой. Въ 90-хъ годахъ эта предосторожность во мно-
гихъ случаяхъ уже оказалась излишней. Смыслъ правилъ
1876 г. былъ призабытъ; правила казались мертвымъ фор-
мализмомъ, и агенты правительства все чаще и чаще до-
пускали отступленія отъ нихъ.
Въ 1896 г. разрѣшено было министромъ внутреннихъ
дѣлъ „С.-Петербургское благотворительное общество для
изданія дешевыхъ и общеполезныхъ книгъ". Начало дѣя-
тельности этого общества, здравствующаго и доселѣ, очер-
чено, не безъ нѣкоторой ироніи по адресу русскаго прави-
тельства, нѣкіимъ В. Доманицкимъ въ рефератѣ, доложен-
номъ на съѣздѣ украинской партіи во Львовѣ. Въ уставѣ
общества, говоритъ Доманицкій, стояло, что „общество из
даетъ для малорусскаго народа одобренныя цензурою, де-
шевыя и доступныя по языку и изложенію книги"; слѣдо-
вательно, хотя объ украинскомъ языкѣ нельзя было и
упоминать, но, придравшись къ выраженію „доступныя по
языку", общество начало издавать книги на украинскомъ
языкѣ и съ 1899 г. издало ихъ 56 названій въ 665 тыс.
экземпляровъ (за 10 лѣтъ). Большинство брошюръ (49)—
популярно-научныя. Изъ этихъ 56 книжекъ, продолжаетъ
Доманицкій, десять одобрены министерствомъ земледѣлія
и государственн. имуществу для низшихъ школъ земледѣлія
и садоводства, а нѣкоторыя изданія тѣмъ же министерствомъ
субсидировались, и это—еще въ концѣ 90-хъ гг., когда и
не мерещилось о какихъ-либо льготахъ •-). Что добавить къ
этому ехидному злорадству референта, кромѣ повторенія
извѣстныхъ царственныхъ словъ: „Всуе законы писать, если
ихъ не исполнять".
По словамъ галпцкаго писателя Франка53), министерство земле-
дѣлія игнорировало по данному вопросу протесты министра народ-
наго просвѣщенія.
Съ 1898 г. (въ столѣтнюю годовщину выхода въ свѣтъ
Энеиды Котляревскаго) студенческая „громада" кіевскаго
университета занялась книгоиздательствомъ на украинскомъ
языкѣ подъ фирмою „Вік". Въ началѣ 90-хъ годовъ, анало-
гичное дѣло велъ въ Черниговѣ энергичный и работоспособ-
ны’,! Б. I ринченко, который раньше издалъ нѣсколько бро*
шюръ въ Харьковѣ; тамъ Гринченка смѣнили сперва
И. Хоткевичъ. а потомъ харьковское общество грамотности м).
Съ 1887—8 гг. южнорусскіе украинофилы слились со
своими единомышленниками въ Галиціи въ одну полити-
ческую украинскую “ партію подъ знаменемъ „Соборной
Украины", послѣ чего съ обѣихъ сторонъ послѣдовало въ
1893 1905 г. нѣсколько политическихъ выступленій. Исто-
рія происхожденія украинской партіи требуетъ предвари-
тельнаго ознакомленія съ культурной жизнью Червовой
Руси въ XIX вѣкѣ.
Примѣчанія къ главѣ V. *) Зап. Наук. Тов. в Киіві. 1908. Кн. II,
1<>. -) Грушевскій (М.). „Освобожденіе Россіи". СНВ. 1907, стр.
Ь — Основа 1861. Кн. I. стр. 316—317. Кн. XI, стр. 127.—4) Русова С.
..' вітл-г*. Февраль 1911. стр. 36—37.—Б) Франко (Пв.). Брокгаузъ-Эф-
ронъ. Т. ХЕІ. стр. 314.—6) Русова С. Ьосо сіі., стр. 37-41.—7) Грушев-
скій (Мі. Очеркъ исторіи укр. народа. СПБ. 1911, стр. 430.—О Записка
академіи наукъ. СПБ 1910, стр. 15—16. Бірігізкі (\Ѵ). Ор. сіі. зіг. 66—
67. Русова. Світло. Ноябрь 1911, стр. 43,—9) Она же. „Світло". Декабрь
1910. стр. 32.—"') Она же. „Світло". Февраль 1911, стр. 38.—11) Записка
академіи наукъ. Стр. 17.—12)ІЪі(1еш. Стр. 16.—13) Грушевскій М. Очеркъ
исторіи укр. народа. Стр. 432. Онъ же. Украинство въ Россіи. СПБ.
1906, стр. 10.—’«) Франко (Ив.). Ьосо сіі. Т. ХЕІ, стр. 314*—,Б) ..Рада1*.
1912. Лі 84.—"’) Франко. Босо сіі., стр. 318.—17) \Ѵазі1е5Ѵзкі (Б). Ор.
сііаі, зіг. 126.—18) Драгомановъ (М). Народні школи на Украдні. Же-
нева. 1877, стр. 2, 3, 55, 59, 82 и 98.—19) Брокгаузъ-Эфронъ. Т. XI,
стр. 90.—м) Драгомановъ (М.). Народні школи. Стр. 7. 9. 24. 32, 102.
108 и 145.—21) Онъ же. Листи на Наддніпрянску Украйну. Коломна.
1894, стр. 77—78.—22) ѴѴазіІедѵзкі (Б.). Ориз сіі., зіг. 124—23) Драго-
мановъ. Листи. Стр. 85.—24) ІЪійетп. Стр. 197.—25) ІЬкІетп. Стр. 67 и 90.—
ІЪісіет. Стр. 28, 29 и 32—27) Рада. 1911, № 259—28) УѴазіІехѵзкі (Б).
Ор сіі., зіг. 132.—29) Франко (Ів.). Молода УкраТна. Львів. 1910, стр. 20.—
Грушевскій М. Украинство въ Россіи. СПБ. 1906, стр. 14.—31). За-
писка академіи наукъ. Стр. 21— 22.—32) АѴазіІехѵзкі (Б.). Ор. сіі., зіг.
139.—і::) Яновський (В.). Спогади волонтьора. Літ.-Наук. Вістн. 1911.
ѴП- ѴПІ, стр. 92—93,—:!4) „Зап. Наук. Т-ва им. Шѳвч.“. Львів. 1912,
кн. II, стр. 147—157.—”) Ефремовъ (С). Рада. 19Ю, № 199 и 1911, А? 81.
’) Стеценко (К). Рада. 1911, № ІО.—37) ІЬісІет.—38) Грушевскій (М.)
Освобожденіе Россіи. Стр. 24.—39) Рада. 1911. № 81.—"’) АѴазіІедѵзкі.
Ор. сіі., зіг. 136 и 138—139.—п) Босо сіі.—*2) Украіньска Муза. Кіевъ.
1909, стр. 353—354.—43) Укр. Хата. 1910, № 12, стр. 763—764 и 1911, № 9,
стр. 407.—44) Ефремовъ. Рада. 1910, № 199.—4Б) АѴазіІѳхѵзкі (Б). Ор. сіі.,
•‘Иг. 137.—46) Граб (II.). „Пролісок", поезіі. Львів. 1903, стр. 10, 40—
41, 72- 73 и 78.—47) Сумцовъ (Н.). Брокгаузъ-Эфронъ. Т- ХЕ. стр. 89.—
’З „Село" 1910, № 23.—49) Укр. Муза. Стр. 224 и 278. Сравни также
-Кіевлян." 1910, X» 204 (фельетонъ).—60) Петровъ Н. И. Очеркъ истор.
Укр.-литер. XVII и XVIII вв. Кіевъ. 1911, стр. 512.—51) „Рада", 1912,
№ 55. —52) Перш. укр. просв.-економічн. конгрес. 1909 р. Львів. 1910,
стр. 86.—53) Франко (Ів.). Молода У краТна. Стр. 60.—54) „Рада‘ 1911,
Хе 265.
Глава VI.
Галицкорусское народничество съ 1834 года по
1887 годъ.
Русскіе въ Австро-Венгріи. Восточная Галиція послѣ паденія
Польши. Каноникъ Могильницкій. ,.Русская троица'*. ..Головная
Рада“. „Соборъ рускій“. „Святоюрцы". Украинофилы и наро-
довцы. Общество имени Шевченка и Львовская ,,Просвита'\
Драгомановъ и Кулишъ во Львовѣ.
Прикарпатская Русь входитъ въ составъ Австро-Вен-
герской монархіи; русскіе занимаютъ тамъ восточную Гали-
цію, сѣверо-западную часть Буковины и сѣверовосточную
часть Венгріи по западныхъ склонамъ Бескидскихъ Кар-
патъ (угроруссы). Послѣдніе, повидимому, никогда не играли
замѣтной политической роли, со вторженіемъ мадьяръ въ
Панионію вскорѣ подпали подъ ихъ власть и съ X вѣка
вполнѣ утратили свою самостоятельность. Герцогство Буко-
вина въ средніе вѣка было главною ареною исторіи Молда-
віи и ея центромъ. Подъ именемъ Буковины область эта
упоминается въ XV вѣкѣ въ договорѣ между Польшей и
Венгріей. Въ началѣ XVI вѣка Буковина (со всей Молда-
віей) перешла къ Турціи. Въ русско-турецкую войну 1769 г.
Буковина была занята русскими, а 6 лѣтъ спустя усту-
плена Турціей Австріи. Съ 1786 г. по 1849 г. она въ адми-
нистративномъ отношеніи составляла часть Галиціи, послѣ
чего выдѣлена въ особую единицу. Галиція досталась Ав-
стріи въ 1772 г. отъ Польши по „первому раздѣлу “ Речй
Посполитой. Русское населеніе Буковины почти сплошь
православное; угроруссы и русскіе галичане (червонорус ь’
принадлежатъ къ греко-уніатскому вѣроисповѣданію. На-'14
ваютъ себя галичане и буковинцы—русинами, угрорус( 1,1
руснаками; языкъ свой зовутъ русскимъ; термины ,,РУтеН'
77
скій“ и „русинскій" придуманы нѣмцами и поляками (пер-
вый отъ латинск. „гиНіепиз"—„русскій").
Высшіе классы населенія восточной Галиціи (о ней
именно и будетъ рѣчь) къ концу XVIII вѣка были ополя-
чены. Остались вѣрны русской народности только мелкіе
ремесленники, крестьяне и сельское духовенство. Къ сожа-
лѣнію низшее духовенство дошло въ это время до крайней
степени невѣжества. Епископы, за плату, посвящали въ
священники людей еле-грамотныхъ. Съ такими, единствен-
ными притомъ, представителями народа шляхта обращалась
подчасъ не лучше, чѣмъ съ крѣпостными: въ помѣщичьемъ
домѣ обыкновенно сажали „попа" за отдѣльный столъ; по
отношенію къ нимъ примѣнялось тѣлесное наказаніе. Со
своей стороны, одичавшіе священники подчасъ приставали
къ разбойничьимъ шайкамъ и вмѣстѣ съ ними грабили паству.
Императоръ Іосифъ II не былъ расположенъ къ поля-
камъ и стремился улучшить положеніе русскаго населенія
Галиціи. Въ 1783 году, онъ учредилъ во Львовѣ духовную
(уніатскую) семинарію, а въ слѣдующемъ году и универ-
ситетъ съ богословскимъ факультетомъ (преподаваніе ве-
лось по нѣмецки). Въ 1787 году императоръ велѣлъ читать
для русскихъ галичанъ всѣ лекціи по философіи и бого-
словію на „отечественномъ" языкѣ. Не имѣя никакихъ свя-
зей съ общерусскими традиціями и за полнымъ отсутствіемъ
своего книжнаго (литературнаго) языка, галицко-русскіе
ученые силились преподавать и писать на церковнославян-
скомъ языкѣ; первыми русскими преподавателями были
(нетронутые полонизаціей) угрорусы Иванъ Земанчикъ и
Петръ Лодій.
Съ 1790 г. снова усиливается антинародное настроеніе
интеллигенціи; польскій языкъ, польскій лоскъ являются
внѣшними выраженіями благородныхъ „шляхетскихъ" взгля-
довъ. Высшее уніатское духовенство, руководимое Римомъ,
поощряло эту полонизацію; оно само настолько ополячи-
лось, что, когда въ 1808 г. преподаваніе на русскомъ языкѣ
во львовскомъ университетѣ было прекращено, то некому
было хлопотать о возстановленіи этой важной для корен-
наго населенія края прерогативы. Постепенно іезуитско-
шляхетское направленіе стало охватывать и низшее духо-
78
веиство, и уніатская церковь окончательно подпала вліянію
Рима и іезуитовъ.
Первые проблески дремавшей національной идеи обна-
ружились въ г. Перемышлѣ, гдѣ каноникъ Иванъ Могиль-
ницкій, ревнуя о народной грамотѣ, пытался въ 1816 году
основать научно-просвѣтительное общество съ цѣлью обра-
зованія простого народа; это общество, одобренное прави-
тельствомъ, не вошло въ жизнь вслѣдствіи интригъ поля-
ковъ и базиліанъ, оклеветавшихъ въ Римѣ его иниціато-
ровъ. Вскорѣ австрійская администрація всецѣло перешла
на сторону поляковъ. Галицкій намѣстникъ нѣмецъ Ганеръ,
подъ вліяніемъ латинскаго епископа (поляка) Анквича ре-
комендуетъ замѣнить употреблявшуюся тогда (до 1850 г.)
при печатаніи русскихъ книгъ кириллицу польскимъ абе-
цадломъ. Здѣсь, конечно, играли исключительную роль опа-
сенія, питаемыя правительствомъ по поводу возможнаго
культурнаго сближенія червоноруссовъ съ остальнымъ рус-
скимъ народомъ. Еще въ началѣ XIX столѣтія оффиціаль-
ный австрійскій историкъ Энгель горячо полемизировалъ
съ русскимъ генераломъ Тутолминымъ, отстаивавшимъ
единство русскаго племени. Теперь, противъ проекта Анк-
вича-Ганера, базированнаго на утвержденіи, будто червоно-
русскій языкъ—нарѣчіе польскаго, возсталъ каноникъ Мо-
гильницкій и въ пространномъ рефератѣ доказалъ ложность
этого взгляда. Вторая безуспѣшная попытка пропаганды
латинской азбуки относится къ 1835 г. и принадлежитъ пп-
сателю-галичанину Іосифу Лозинскому, послѣдователю сла-
вяновѣдовъ чеха Добровскаго и словинца Копитара (рус-
софоба).
Группа духовенства, сплотившаяся вокругъ Могиль-
ницкаго, была очень немноголюдна; прочіе священники бы-
стро ополячивались и въ началѣ XIX вѣка обращались къ
народу уже исключительно съ польскими проповѣдями.
Русскіе клирошане Бродовичъ и Левинскій пишутъ по
польски свои мемуары, свидѣтельствующіе о живомъ чув-
ствѣ національной обособленности отъ поляковъ; польскій
же языкъ употребляетъ и такой горячій русскій патріо'гЪ’
какъ Перемышльскій епископъ Іоаннъ Снѣгурскій. Причини'
всему этому были: съ одной стороны, отсутствіе мѣстной
79
письменности при забвеніи старой русской литературы и
при оторванности червоноруссовъ отъ общенія съ прочимъ
русскимъ міромъ; съ другой стороны,—обаяніе близкой и
понятной польской литературы, пышно расцвѣтавшей именно
послѣ политическаго паденія Польши.
Эпоха такъ наз. славянскаго возрожденія (1820—1830 г.)
коснулась, однако, въ концѣ концовъ и Галиціи, гдѣ она у
поляковъ совпала съ подготовкою мятежа 1831 г. (львовскіе
тайные кружки Шайнохи и Хлендовскаго), а у русскихъ
проявилась въ борьбѣ противъ полонизма, въ попыткахъ
отмежевать духовные интересы своего племени отъ польской
культуры. Люди зрѣлаго ума, далекіе отъ политики (черво-
норуссы Діонисій Зубрицкій и Іосифъ Левицкій) работали
надъ постепеннымъ переносомъ на галицкую почву обще-
русскаго языка и письменности; усилія икъ, впрочемъ, со-
провождались весьма скудными результатами, такъ какъ
работа происходила при крайне неблагопріятныхъ усло-
віяхъ, да и въ собственныхъ письменныхъ трудахъ они въ
20-хъ гг. не могли еще отказаться сами отъ польскаго язы-
ка. Львовская русская молодежь—воспитанники семина-
ріи—пошла инымъ путемъ. Въ ея средѣ возникъ въ началѣ
30-хъ годовъ кружокъ, съ Маркіаномъ [Пашкевичемъ, Яко-
вомъ Головацкимъ и Иваномъ Вагилевичемъ во главѣ, по-
ставившій своею цѣлью борьбу противъ ополяченія русской
народности чрезъ созданіе литературы на мѣстномъ народ-
номъ языкѣ. Такія стремленія можно, конечно, отчасти объ-
яснять обычной горячностью молодаго возраста, желаніемъ
немедленно противопоставить польской культурѣ, такое
оружіе, какое у этой молодежи имѣлось, такъ сказать, подъ
руками. Однако, мы полагаемъ, что не одна поспѣшность
побудила юныхъ реформаторовъ пренебречь готовой сокро-
вищницей общерусскаго книжнаго слова. Львовская моло-
дежь русскаго кружка зачитывалась польскими поэмами
Богдана Залѣсскаго, Мальчевскаго и Гощинскаго х), т. е.
поэтовъ „украинской школы “ и впитывала оттуда еще съ
большей легкостью, чѣмъ впослѣдствіи Костомаровъ и Ку-
лишъ,—ложныя идеи о самобытности родственнаго галича-
намъ малорусскаго народа, съ нарѣчіемъ котораго боль-
шинство діалектовъ Галицкой Руси весьма схожи. Въ 1834 г.
80
вышеупомянутые главари русскаго кружка (ихъ прозвали
„русской троицей") составили небольшой альманахъ „Зоря",
отпечатанный, въ переработанномъ видѣ подъ пазв. „Ру.
салка Днѣстровая", лишь въ 1837 г. въ Венгріи. Изданіе
по своему содержанію—совершенно невинное (лояльное до
сервилизма): нѣсколько сочиненныхъ „троицей" стихотворе-
ній, нѣсколько статеекъ литературнаго и историческаго со-
держанія, попытка перевода Евангелія на народное нарѣчіе
и—самая цѣнная часть сборника—интересная коллекція на-
родныхъ пѣсень. Въ альманахѣ примѣнена была новая ор-
фографія: этимологическое правописаніе (свойственное цер-
ковно-славянской и русской письменности) замѣнено было
фонетическимъ, основаннымъ на принципѣ „пиши, какъ го-
воришь". Творцомъ фонетики въ славянской письменности
былъ сербскій писатель Букъ Караджичъ (1787—1864), и
кружокъ Шашкевича лишь подражалъ ему. И Караджичъ,
и юные львовскіе реформаторы дѣйствовали сходно: они
преграждали своей литературѣ возможность въ первомъ
случаѣ,—сближенія, а, во второмъ,—слитія съ самой бога-
той и близкой славянской литературой—русской. Къ обѣ-
имъ реформамъ правописанія мы можемъ примѣнить оцѣнку
А. Н. Пыпина, который о фонетикѣ Караджича отозвался,
что „весь ея смыслъ въ стремленіи къ обособленію, къ рѣз-
кому заявленію своей индивидуальности".
Справедливость требуетъ указать, что Шашкевичъ не былъ
первымъ піонеромъ созданія литературы на мѣстномъ народномъ
языкѣ. Иниціаторомъ нужно признать польскаго революціонера Кас-
пара Ценглевича, который въ 1830 г. сочинялъ для галицкаго кре-
стьянства стихи на одномъ изъ мѣстныхъ діалектовъ 2).
Попытка кружка Шашкевича, встрѣченная львовской
цензурой непріязненно, не имѣла послѣдователей, и народ-
ническое направленіе галицкой письменности почти заглохло
до 1848 г., когда оно вызвано было къ жизни толчкомъ
извнѣ—инспираціей центральнаго правительства, отношенія
котораго съ поляками временно испортились. Въ 30-хъ и
40-хъ годахъ постепенно росло въ Галиціи сознаніе кров-
наго родства мѣстнаго населенія и его рѣчи съ русскимъ
народомъ и русскимъ книжнымъ языкомъ; талантливымъ
апостоломъ такого сближенія былъ нашъ знаменитый исто-
рикъ М. Погодинъ, посѣтившій Львовъ въ 1835, 1839 и 1842 г.
81
Еще большее значеніе имѣло, несомнѣнно, прохожденіе
чрезъ Галицію въ 1849 г. русской арміи (венгерскій походъ),
когда народъ услышалъ родную и понятную для него рус-
кую рѣчь. Если бы не упомянутое давленіе австрійскаго
правительства, то русская культура пустила бы въ Галиціи
корни гораздо глубже, нежели это случилось на дѣлѣ.
. Судя но отчету проф. Погодина (представленному ми-
нистру народнаго просвѣщенія въ 1842 г.), австрійское пра-
вительство еще въ началѣ 40-хъ гг. интересовалось приви-
тіемъ украинофильскихъ идей въ Галиціи, какъ противовѣса
и русской, и польской культурѣ3). Въ 1846 г. уніатскій
епископъ львовскій Григорій Яхимовичъ представилъ вѣн-
скому правительству докладную записку о просвѣщеніи
русскаго населенія въ Галичинѣ; въ томъ же году появи-
лась въ Лейпцигѣ на нѣмецкомъ языкѣ брошюра Як. Го-
ловацкаго (впослѣдствіи русскаго патріота). Головацкій
совѣтовалъ австрійскому правительству опираться въ Га-
личинѣ на русскій (рутенскій) народъ, какъ самый надеж-
ный въ государственномъ отношеніи элементъ. Какъ Яхи-
мовичъ, такъ и Головацкій стояли на точкѣ зрѣнія
южнорусскаго партикуляризма (малорусскаго сепаратизма),
предлагая Австріи, вмѣсто вѣчно—бунтующихъ поляковъ,
употребить червоноруссовъ (рутеновъ), какъ политическое
орудіе противъ Россіи: по ихъ мнѣнію, Галицкая Русь
могла бы, въ видахъ австрійской политики вліять на рус-
скихъ малороссовъ 4).
У епископа Яхимовича была полная атрофія національнаго
чувства. Въ 1849 г., на вѣнскомъ епископскомъ съѣздѣ, онъ и I. Ле-
вицкій пресмыкались предъ нѣмецкой культурой и отрицали куль-
турныя нужды своего народа, говоря, что „національность есть
остатокъ язычества, ибо разноязычіе есть послѣдствіе грѣха".
Въ 1848 г. польская шляхта въ Галиціи приняла уча-
стіе въ венгерскомъ революціонномъ движеніи, имѣвшемъ
цѣлью раздробленіе монархіи. Червонорусскій народъ, во
главѣ со своимъ духовенствомъ и немногочисленной на-
рождающейся интеллигенціей, отличался глубокой консер-
вативностью и безупречной лояльностью. Этимъ воспользо-
вался тогдашній намѣстникъ Галиціи, нѣмецъ графъ Ста-
діонъ, который создалъ во Львовѣ „Головную (южно) русскую
Гаду**, какъ точку опоры въ борьбѣ правительства съ по-
6
82
ляками 5). Рада эта, въ которой участвовало много уніатовъ-
канониковъ изъ монастыря св. Юрія, получила прозвище
„святоюрской"; по минованіи въ ней надобности въ 1851 гФ)
она со своими 34 филіальными отдѣленіями была закрыта
правительствомъ, примирившимся съ поляками. За свое
трехлѣтнее существованіе Рада напортила полякамъ много
крови. Радѣ поручено было, по Высочайшему повелѣнію,
вводить въ народныя и среднія училища „рутенскій" пре-
подавательскій языкъ; учреждена была во львовскомъ уни-
верситетѣ кафедра этого языка; повелѣно было печатать на
томъ же (червонорусскомъ) языкѣ „Вѣстникъ законовъ“ и
требовать отъ галицкихъ чиновниковъ знанія народнаго
языка 6).
Застигнутые врасплохъ такими „великими и богатыми
милостями", галицко-русскіе дѣятели, до тѣхъ поръ упо-
треблявшіе польскій языкъ, были поставлены въ крайне
затруднительное положеніе. Русскаго литературнаго языка
они, за малыми исключеніями (историкъ Зубрицкій), не
знали, да и опасались по понятнымъ мотивамъ о „полити-
ческой благонадежности44; пи одинъ изъ мѣстныхъ діалек-
товъ не былъ достаточно развитъ для передачи отвлечен-
ныхъ и сложныхъ понятій. Начинаются долгіе споры по
вопросу о книжномъ языкѣ. Часть „святоюрцевъ" призна-
вала себя принадлежащей къ единому нераздѣльному рус-
скому племени „отъ Карпатъ до Камчатки"! другая часть
опредѣляла границы своего племени Дономъ и Карпітами
и считала малорусское племя самостоятельной народностью.
Первые старались пользоваться общерусскимъ литератур-
нымъ языкомъ, прибавляя по собственному вкусу и разу-
мѣнію церковно-славизмы и мѣстные народные обороты:
вторые (украинофилы), избѣгая умышленно русскихъ словъ
и оборотовъ, вырабатывали какую-то неудобоваримую смѣсь
изъ мѣстной народной рѣчи, нѣмецкихъ и большаго коли-
чества польскихъ словъ, при чемъ послѣднія брались обык-
новенно въ искаженномъ видѣ. Обѣ партіи, впрочемъ, схо-
дились на томъ, что „мужицкій" языкъ малопригоденъ ДлЯ
ихъ цѣлей.
Поляки сперва собирались объявить непримирую войЮ
Русской Радѣ и ея творцу графу Стадіону, который, 11,1
83
ихъ словамъ, изобрѣлъ галицкихъ русиновъ, а раньше—де
ихъ тамъ вовсе не было 7). Встрѣтясь съ представителями
Рады лѣтомъ того же 1748 г. на славянскомъ съѣздѣ въ
Прагѣ, поляки увидѣли, что русскіе готовы добиться отдѣ-
ленія восточной (русской) Галиціи въ отдѣльную админи-
стративную единицу съ отдѣльнымъ сеймомъ; чтобы пред-
отвратить это грозное для себя событіе, польскіе делегаты
(князья Сапйга, Любомірскій и Дзѣдушицкій) заключили
съ русскими делегатами Рады блокъ на началахъ признанія
полной равноправности обѣихъ народностей8). Главнымъ
инспираторомъ польско-русскаго соглашенія былъ прибыв-
шій изъ Франціи во Львовъ польскій эмигрантъ Генрихъ
Яблонскій, родомъ изъ Малороссіи, хорошо знакомый съ
тогдашнимъ украинофильскимъ движеніемъ. Онъ убѣждалъ
поляковъ, что они неразумно поступаютъ относительно га-
личанъ и что вмѣсто того, чтобы отрицать ихъ національ-
ность, лучше прививать у нихъ сознаніе національной
отдѣльности отъ великороссовъ для солидарной дѣятельно-
сти противъ Россіи. Образовалась партія „Соборъ Рускій“
изъ польскихъ помѣщиковъ и нѣкоторыхъ галичанъ, име-
новавшихъ себя „Оепіе Кпіѣепі, паііопе Роіові“ (свящ.
Онуфрій Криницкій, Иванъ Вашневичъ и др.). Партія вы-
пустила въ 1848 г. возваніе и 9 номеровъ газеты „Опем'пук
Кпзкіѣ Газета, печатавшаяся на народномъ нарѣчіи, но ла-
тинскимъ алфавитомъ, проповѣдывала борьбу противъ Рос-
сіи; между прочимъ она выступила съ такимъ ооевымъ
національнымъ гимномъ:
„Мы съ ляхами, ляхи съ нами,
II въ прахъ вража сила".
Польско-русская партія и ея газета не нашли себѣ
сторонниковъ. Всѣ сословія стояли на сторонѣ „Русской
Рады“. По закрытіи послѣдней, русская интеллигенція во
Львовѣ сплотилась вокругъ основанныхъ Радою просвѣти-
тельнаго издательства „Галицко-Русской Матицы“ и „Народ-
наго Дома“ съ его библіотекой-читальней, собственной
газетой „Зоря Галицка“ и собственной типографіей. На-
ціональная жизнь галичанъ дремала: пріобщеніе къ русской
культурѣ преслѣдовалось; рекомендуемое правительствомъ
„рутенство“ и поляками „украинофильство“ не находило
84
себѣ почвы, за отсутствіемъ собственнаго книжнаго языка.
Преподаваніе въ среднихъ школахъ, содержимыхъ „свято-
горцами “, происходило по-нѣмецки, „пока (мѣстный) русскій
языкъ не созрѣетъ", какъ поясняли они въ своихъ объяс-
неніяхъ по этому вопросу 9).
Въ 50-хъ годахъ значительная часть галицко-русской
интеллигенціи проникается стремленіемъ къ общерусской
письменности, просвѣщенію и наукѣ і0). На первый планъ
выдвигается кружокъ Зубрицкаго; появляются на русскомъ
языкѣ „Русская Антологія“, „Семейная библіотека", жур-
налъ „Лада", а также историческіе труды самого Зубриц-
каго и молодого ученаго Петрушевича; послѣдній, изъ страха
предъ правительственными репрессіями, вставлялъ въ свой
русскій текстъ нѣкоторыя церковно славянскія слова и объ-
являлъ, что онъ пишетъ не по русски, а на прарусскомъ
(древне-русскомъ) языкѣ. Въ руки кружка Зубрицкаго пе-‘
решла и „Зоря Галицка“; часть изданій кружка печаталась
„Галицко-Русской Матицей" п).
Въ 1858 г., при намѣстникѣ Галиціи графѣ Агенорѣ
Голуховскомъ, поляки снова объявили войну русскому про-
свѣщенію. Во ЛЬВОВСКОМЪ институтѣ им. Оссолинскихъ, этой
польской Академіи Наукъ, составлена была записка о за-
мѣнѣ кириллицы и русской гражданской азбуки въ галиц-
ко-русской письменности латинскимъ алфавитомъ. Кромѣ
членовъ института въ составленіи записки принимали уча-
стіе русскій ренегатъ Чернявскій, польскій эмигрантъ (изъ
Западной Руси) Кавинскій и іезуитъ Баваровскій — дядя
намѣстника12). Въ Вѣнѣ, по настояніямъ Голуховскаго,
выработанъ былъ въ 1859 г. чиновникомъ чехомъ проектъ
этой реформы, состоявшій во введеніи почти безъ измѣненія
чешскаго правописанія, слѣдовательно, несоотвѣтствующія
отчасти планамъ польскаго института 13). Всѣ усилія на-
мѣстника заставить галицко-русское населеніе принять ла-
тинскую азбуку разбились, однако, о протесты галичанъ. Въ
концѣ года Голуховскій получилъ въ Вѣнѣ портфель ми-
нистра внутреннихъ дѣлъ и занялъ постъ премьера; немед-
ленно издано было оффиціальное распоряженіе, которое
предписывало всѣмъ государственнымъ учрежденіямъ іа*
лиціи употреблять въ русскомъ письмѣ латинскую азбуку 14
С/
85
Австро-польская интрига не имѣла успѣха и на этотъ разъ:
въ Вѣну посыпались петиціи, заговорила пресса, и цирку-
ляръ былъ отмѣненъ.
Въ слѣдующемъ 1860 году Голуховскій предпринялъ
походъ и противъ русскаго языка. Подъ давленіемъ могу-
щественнаго министра, уніатскій митрополитъ Литвиновичъ,
искренній поборникъ русскаго просвѣщенія и врагъ латин-
ства, вынужденъ былъ разослать по всѣмъ епархіямъ па-
стырское посланіе противъ употребленія священниками въ
проповѣдяхъ и при „преподаваніи Закона Божія" „велико-
русскихъ “ выраженій, такъ какъ, по словамъ этого любо-
пытнаго документа, „оно привело бы католическій и вѣрно-
подданный галицко-русскій народъ къ непосредственному
духовному общенію съ народомъ, который враждебно отно-
сится къ католической церкви и къ составу нашего общаго
(съ поляками) отечества" 14).
Въ началѣ 60-хъ гг. австрійское правительство и по-
ляки получили, въ своей борьбѣ противъ русскаго движенія
въ Галиціи, неожиданную помощь съ востока. Въ 1861—2 гг.
во Львовѣ появились книжки петербургской „Основы", ма-
лорусскіе разсказы М. Вовчка, „Кобзарь" Шевченка и дру-
гія мелкія произведенія русскаго украинофильскаго рынка.
Въ Галиціи объявился и свой талантливый народный поэтъ,
буковинецъ Федьковичъ. Началось слѣпое подражаніе кіев-
скимъ украинофиламъ, увлеченіе воскресными школами,
малорусскими (якобы популярными) брошюрами и т п. Мо-
лодежь складывалась въ кружки—„громады", распѣвала
думы о козачествѣ, а часть ея мечтала даже о самостоятель-
ной козацкой республикѣ. Юноши щеголяли въ козацкомъ
платьѣ, при чемъ, никогда не видѣвъ настоящихъ Козаковъ,
копировали ливрею панскихъ лакеевъ (гайдуковъ или ко-
зачковъ). Вообще галицкими украинофилами того времени
перенималась, на скорую руку, идеологія кіевской „громады":
тоска по былой славѣ, мечты о самостоятельной не то „сѣчи",
не то „гетманіи", сладкія надежды па политическую „особ-
ность" и независимость. Увлеченіе козачествомъ было тѣмъ
болѣе смѣшно и дико, что? исторія Червоной Руси совер-
86
шенно козачества не знала. Въ вопросѣ о языкѣ галицкіе
украинофилы совершаютъ каррикатурный скачокъ. Бросаютъ
свои прежнія заботы о мѣстномъ нарѣчіи, такъ какъ это до
языкъ „хлоповъ", и пытаются писать на малорусскомъ на-
рѣчіи (довольно отличномъ отъ діалектовъ галицко-рус.
скихъ)—безспорно потому только, что это былъ языкъ „бла-
городный, на которомъ говорило когда-то гетманство* і&)
Такимъ образомъ, „малорусскій" языкъ кіевскихъ и харь-
ковскихъ писателей былъ на галицкой почвѣ явленіемъ
искусственнымъ и наноснымъ.
Мода, однако,- великій двигатель. Появляются украино-
фильскіе журналы: „Вечерницы", „Мета" („Цѣль") и „Нива“
(1862—64). Даже органъ русской партіи „Слово", подавлен-
ный авторитетомъ петербургскаго профессора Костомарова,
перепечатываетъ изъ „Основы" его программную статью
„Двѣ русскія народности" и допускаетъ на столбцы свои
нѣсколько малорусскихъ статей, написанныхъ фонетикой
(кулешовкой). Послѣ 1863 г. во львовской прессѣ стали пе-
чататься многіе русскіе украинофилы (въ томъ числѣ Ку-
лишъ и Конисскій), о чемъ мы упоминали въ своемъ мѣстѣ,
но появились публицисты и иного сорта—польскіе эмигран-
ты, жалкіе актеры мятежа 1862—63 гг., проникнутые злобой
и ненавистью къ Россіи и примкнувшіе къ „громадамъ" въ
Галиціи, чтобы вести антирусскую пропаганду. Одинъ изъ
нихъ Паулинъ Свѣнцицкій (онъ же Стахурскій)16) основалъ
во Львовѣ въ 1865 г., на польскія деньги, малорусскій жур-
налъ „Зіоіо" („Село"), печатавшійся латинской абецедоіі и
имѣвшій цѣлью впречь галицкихъ укреинофиловъ въ поль-
ское ярмо. Самъ редакторъ, избравшій себѣ малорусскій
псевдонимъ „Павло Свій“, выливаетъ въ газетѣ ушатами
брань на великороссовъ. Вотъ, напр., образцы изъ его драмы
„Катерина" 17).
Одинъ малороссіянинъ жалуется, что „пропала славна
краина—клятый москаль орудуе", и кончаетъ припѣвомъ:
„Эй вы, запорожцы,
Славный молодцы,
Годи спочиваты.
Вороженышвъ хмара
На Украйну впала
Треба погуляты".
87
Другой малороссъ также за словомъ въ карманъ не
лѣзетъ:
„Гей, москалю, бисывъ сыну,
Чортова дытыно.
Погубывесь ты свитъ цилый,
Дилу Украину.
Черезъ тебе тяжко въ свити,
Ой лиха година.
Черезъ тебе плаче й стоне
Маты—Украина.
Маты наша, ридна маты,
За що терпышь муки,
За що скуты кайданами
Вольны твои руки..."
Свѣнцицкому, по словамъ Франка 45), принадлежитъ честь изоб-
рѣтенія термина „украинско-рускій" для суммарнаго обозначенія
малорусской и червонорусской вѣтвей русскаго народа, чтобы под-
черкнуть ихъ взаимное тождество и солидарность въ противопоста-
вленіи съ великороссами и бѣлоруссами.
Украинофилы-галичане, называвшіе себя „народовца-
ми“, нападали въ своихъ изданіяхъ на Россію не хуже по-
ляковъ, т. е. плясали подъ ихъ дудку. Сотрудникъ „Вечер-
ницъ", поэтъ Ксенофонтъ Климковичъ въ стихотвореніяхъ,
посвященныхъ памяти Т. Шевченка, изложилъ цѣлую по-
литическую программу. „Если малороссъ", говоритъ Клим-
ковичъ, „считаетъ себя русскимъ человѣкомъ, то этимъ онъ
отдаетъ себя врагу на поруганіе: москали топчутъ на Украйнѣ
правду и свободу, но пусть боятся малороссовъ: придетъ
Божій судъ, и когда-нибудь малороссы отъ Карпатъ до
Кавказа сотворятъ такія поминки, что будетъ памятно вну-
камъ и правнукамъ; Тарасъ пѣлъ не напрасно, и Украйна
воскреснетъ" 19).
Въ прозѣ Климковичъ прямо выступаетъ въ роли
польскаго холопа. „Малороссы", по его убѣжденію, „долж-
ны протестовать противъ тождества съ москалями, ибо ма-
лорусскій народъ имѣетъ на Востокѣ Европы свою особую
миссію-, западные славяне (разумѣй—галичане и поляки)
вмѣстѣ съ малороссами начнутъ борьбу противъ сѣвернаго
опекуна и отбросятъ его на востокъ... къ Пекину" 20).
Въ унисонъ съ Климковичемъ грозно пророчествуетъ
и другой основатель „Вечерницъ" Владиміръ Шашкевичъ
(сынъ Маркіана). „Славянская Австрія", какъ онъ полагаетъ,
88
должна отбросить Москву на Сѣверъ, ибо Москва—опаснѣй-
шій и грознѣйшій врагъ прочихъ славянъ: она хуже Турціи
гнететъ братніе славянскіе народы
Въ 1868 г. эти самые господа, вмѣстѣ съ поэтомъ Федь-
ковичемъ и другими „народовцами“, основали во Львовѣ
существующее и доселѣ просвѣтительное общество, назвавъ
его „ Просвитой “ („Просвѣщеніемъ"). Просвита имѣетъ за-
дачей изданіе популярныхъ книгъ и брошюръ, организацію
библіотекъ-читаленъ по селамъ. Получивъ отъ своихъ фун-
даторовъ хорошую антирусскую закваску, она вѣрно при-
держивается старыхъ лозунговъ и доселѣ. Съ нѣкоторыми
ея изданіями мы познакомимся ниже. Но мы можемъ и сей-
часъ отмѣтить одно характерное обстоятельство. Приведен-
ныя нами цитаты изъ „творовъ" Климковича и В. Шашке-
вича покажутся многимъ современнымъ читателямъ безум-
нымъ бредомъ или случайной поэтической вольностью за-
рвавшихся юныхъ-писакъ. Между тѣмъ, заимствованы онѣ
изъ изданія львовской „Просвиты", имѣвшаго мѣсто въ
1911 г., причемъ „Просвита “ выдаетъ авторамъ такой атте-
статъ отъ себя: „Климковичъ вразъ (вмѣстѣ) зъ Володимі-
ромъ Шашкевичемъ... приготовили грунтъ до далыпой,
успішнійшой роботы на народнымъ поли" 2І).
Въ половинѣ 60-хъ годовъ ко всей культурной шумихѣ
у галичанъ прибавилась и внутренняя политическая борьба.
По новой австрійской конституціи, Восточная Галичина по-
лучила областной сеймъ. Вѣнское правительство, желая
создать для себя прочное конституціонное большинство и
опираясь на дворянство и крупную буржуазію, стало за-
искивать предъ поляками; галичане, съ установленіемъ вы-
борныхъ институцій, были рѣшительно и безповоротно по-
лякамъ пожертвованы („АѴіг ІіаЬеп іііпеп біе Кпіііепеп
бріеН“—слова австрійскаго министра Гербста): въ сеймѣ
галичане оказались въ подавляющемъ меньшинствѣ (они
продолжаютъ и по сей депь оставаться тамъ на этой безпо-
мощной позиціи). Конституціонныя гарантіи дали, однако,
возможность сторонникамъ общерусской культуры открыто
сплотиться въ такъ иаз. русскую партію, которую поляки
89
прозвали москвофильской или руссофильской, а украийо-
филы — „кацапской". Органъ русской партіи „Слово" въ
1866 г. опубликовалъ рядъ статей (Дѣдицкаго) въ защиту
полнаго единства всѣхъ, не исключая и галицкой, вѣтвей
русскаго народа. Чадъ козакофильства къ этому времени
уже нѣсколько разсѣялся, и ^усскаяТпартіяГсразу^ оказалась
въ большинствѣ, которое росло непрерывно и на всемъ
протяженіи 70-хъ годовъ. Русское движеніе возбудило боль-
шую тревогу въ другихъ лагеряхъ. Возвратившійся на
постъ намѣстника Галиціи гр. Голуховскій, на раздобытую
изъ Вѣны субсидію, основалъ въ 1867 г. во Львовѣ газету
„Русь", какъ органъ полонофильской фракціи „народов-
цевъ",—подъ редакторствомъ ополяченнаго галичанина Лав-
ровскаго и при дѣятельномъ сотрудничествѣ Владиміра
Шашкевича. Походъ противъ русской партіи, предпринятый
этой оффиціозной газетой, не имѣлъ успѣха, и „Русь" че-
резъ годъ прекратила свое существованіе. Въ томъ же
1867 г. появился во Львовѣ самъ апостолъ украинофильства
Пантелеймонъ Кулишъ; онъ основалъ умѣренно-украино-
фильскій журналъ „Правду", влачившій до 1880 г. весьма
жалкое существованіе. „Правда" поставила своей задачей
склонить русскую партію къ союзу съ народовцами для
совмѣстнаго отпора польскому засилью. Народовцы отвер-
нулись отъ „Правды" за отсутствіе въ ней брани по адресу.
Россіи; русская партія, въ свою очередь, не могла базиро-
ваться на Костомаровской ереси о двухъ русскихъ народ-
ностяхъ, которую „Правда" поддерживала.
Въ 1868 г. поляки нанесли русской партіи крупный и
чреватый послѣдствіями ударъ, проведя чрезт> школьный
областной совѣтъ (исключительно польскій по своему соста-
ву1) возобновленіе закона о преподаваніи въ низшихъ шко-
лахъ па народномъ нарѣчіи. Эту подачку они бросили на-
родовцамъ, чтобы блокироваться съ ними противъ русской
партіи, предупредить проникновеніе вч^ школьное препода-
ваніе русскаго языка и поддержать въ Галиціи украино-
фильство, какъ питомникъ для милаго полякамъ украино-
фильства на русской территоріи. Народовцы охотно шли на
соглашеніе съ польскими хозяевами области и получили
прозвище „мягкихъ", русской же партіи достался эпитетъ
а учрежденное ею
антагонистъ
твердыхъ", т. е. непримиримыхъ. Изолированное положе-
ніе дало этой партіи вѣру въ свои силы, а учрежденное ею
въ 1875 г. ..Общество имени М. Качковскаго"—антагонистъ
львовской Просвиты — пріобрѣло большую популярность
въ селахъ:
Душою русской партіи былъ талантливый популяризаторъ и
кооператоръ свящ. Наумовичъ. Его дѣятельности обязаны своимъ
существованіемъ почти всѣ читальни, возникшія въ Галиціи между
1871—78 гг. Вообще изъ 160 читалень, основанныхъ по селамъ за
этотъ восьмилѣтній періодъ, только шесть было устроено народов-
цами. Просвита за первое пятилѣтіе своего прозябанія имѣла только
двухъ членовъ крестьянъ, тогда какъ въ „Обществѣ Качковскаго" въ
первые же три года (1875—77) было 1645, 4791 и 6123 члена—преиму-
щественно крестьяне.
Народовцы, — какъ партія экзотическая, жизненный
пульсъ которой искусственно муссировался отчасти поля-
ками, а преимущественно русскими украинофилами, были,
очевидно, чужды народу и нисколько не заботились о на-
родномъ благосостояніи. Одинъ изъ самыхъ видныхъ дѣяте-
лей этой партіи Сушкевичъ (польскій блюдолизъ) цинично
заявлялъ, что, если „хлопу" дать землю, то онъ „ляже пидъ
грушкою" и ничего не будетъ дѣлать. Въ концѣ 70-хъ гг.,
когда русскіе дѣятели были разогнаны и терроризованы
правительствомъ, а учрежденія русской партіи подверглись
репрессіямъ, даже и въ это время, при отсутствіи конкур-
ренціи, народовцы не проявили никакой культурной дѣя-
тельности и, по общему признанію галичанъ, все по селамъ
„заснуло сномъ блаженнымъ".
Въ своихъ литературныхъ произведеніяхъ народовцы,
признававшіе въ принципѣ права живой народной рѣчи,
употребляли бе іасію невѣроятную смѣсь малорусскихъ, ла-
тинскихъ и польскихъ словъ. Даже такой истинный поэтъ,
какъ Федьковичъ, сталъ писать совершенно слабыя веіци,
когда подчинился вліянію украинофильства 22). Въ 1873 г-
онъ совершенно разочаровался въ „Просвитѣ", однимъ изъ
основателей которой ему судилось быть, ушелъ въ свои
юры и замкнулся въ своемъ гуцульскомъ діалектѣ.
а краинофильству, какъ явленію въ Галиціи безпочвеи
ному, грозило культурное банкротство и смерть отъ хуД°
сочія, подъ недвусмысленнымъ давленіемъ общественна!'
91
мнѣнія народовцы, въ началѣ 70-хъ годовъ, отказались даже
въ своихъ изданіяхъ отъ фонетической кулишовки и пе-
решли къ (прежнему) этимологическому правописанію 23).
Гастроли русскихъ украинофиловъ въ Галичину во
второй половинѣ прошлаго столѣтія, за исключеніемъ упо-
мянутой уже неудачной поѣздки П. Кулиша въ 1864 г.,
носили во всѣхъ случаяхъ, при всемъ ихъ—казалось бы
случайномъ характерѣ,—полонофильскую окраску.
Въ 1864 г. начальникъ Холмской учебной дирекціи,
украинофилъ Ф. Лебединцевъ (впослѣдствіи основатель и
редакторъ журнала „Кіевская Старина") былъ командиро-
ванъ начальствомъ во Львовъ для вербовки на службу въ
Холмщину галицкихъ уніатскихъ дѣятелей, которые могли
бы помочь русскому правительству въ борьбѣ съ латиниза-
ціей и полонизаціей населенія. Количественно вербовка, ко-
нечно, удалась, но Лебединцевъ, заботясь, по словамъ его
біографа24), о возрожденіи русской народности въ Холмщи-
нѣ, „соблюдалъ уваженіе къ мѣстному народному языку"
и, вѣроятно, поэтому прихватилъ изъ Галиціи на русскую
службу и украинофиловъ 25). А такъ какъ галицкіе украи-
нофилы той эпохи отличались „мягкостью" къ полякамъ (о
чемъ упомянуто выше), то Холмщина подверглась своеобраз-
нымъ „обрусительно - педагогическимъ“ экспериментамъ.
Украинофильская клика эта вмѣстѣ съ ея директоромъ была
разогнана лишь въ 1866—71 гг.
Первое посѣщеніе Львова М. Драгомановымъ въ 1870 г.
вылилось въ попытку оторвать отъ русской партіи болѣе
радикальные (склонные къ соціализму) элементы и внушить
имъ ограничиться распространеніемъ русской литературы
(исключительно либеральнаго пошиба) лишь въ средѣ Га-
лицкой интеллигенціи, а для „просвѣщенія народныхъ массъ
употреблять малорусскую письменность. Такъ образовалась
въ половинѣ 70-хъ гг. „радикальная" партія, во главѣ съ
)Ив. Франко и Мих. Павликомъ (главарями русскаго сту-
денческаго кружка „Другъ"); эта партія, въ ущербъ рус-
скому дѣлу, шла систематически на сближеніе съ польски-
ми демократическими слоями и съ лѣвымъ крыломъ га-

92
личанъ - народовцевъ, съ которымъ она впослѣдствіи (въ
90-хъ гг.) слилась.
Изъ Львова въ Кіевъ Драгомановъ пріѣхалъ, какъ мы
видѣли, парламентеромъ примиренія „Кіевской громады* съ
поляками Западной Руси и апологетомъ автономіи Польши
въ цѣляхъ политическаго распада Всероссійской монархіи.
Кіевская „громада* завязываетъ съ этихъ поръ, при
посредствѣ Драгоманова, правильную корреспонденцію со
львовскими лидерами народовцевъ и закладываетъ тамъ въ
1873 г., по всѣмъ правиламъ стратегіи, антирусскую фор-
тецію, именуемую „Обществомъ имени Шевченка". Въ сущ-
ности это было тенденціозное издательское предпріятіе рус-
скихъ украинофиловъ, вынесенное, по цензурнымъ сообра-
женіямъ, за кордонъ. На кіевское предложеніе откликну-
лось 9 щародовцевъ, между которыми болѣе видную роль
играли Качала, Е. Огоновскій и Романчукъ. Возникло об-
щество на русскіе рубли (вклады кіевлянки Милорадовичъ
и полтавца Жученко). Средствъ этихъ было настолько до-
статочно, что общество сразу обзавелось своей типографіей,
поставивъ своей задачей, содѣйствовать изданію книгъ на
малорусскомъ („украиньско-руськомъ") языкѣ. Въ первые
20 лѣтъ дѣятельность общества ограничивалась довольно
узкими рамками. Она состояла почти исключительно въ ма-
теріальной поддержкѣ нѣкоторыхъ періодическихъ изданій
(особенно журнала „Правда* до его первой смерти въ
1880 г.), затѣмъ въ изданіи своего журнала „Зоря" и въ
печатаніи отдѣльныхъ сочиненій 26). Между послѣдними осо-
бенно обильны были тенденціозные труды профессора „русь-
кой мовы“ Емельяна (Омелька) Огоновскаго. Сверстникъ и
подражатель кіевскаго филолога-украинофила П. Житецкаго,
онъ отличался гораздо меньшей талантливостью и, парал-
лельно,—большей плодовитостью; въ его произведеніяхъ
меньше научности, но больше партійной дисциплины. Тен-
денція его имѣла цѣлью обосновать отдѣльность и самосто-
ятельность малорусскаго нарѣчія („языка"), къ діалектамъ
(поднарѣчіямъ) котораго онъ имѣлъ смѣлость причислятъ
между прочимъ, и всѣ бѣлорусскіе говоры.
Въ 1880 г. на львовской культурно-политической сценѣ
появляется снова П. Кулишъ и на сей разъ уже въ роли
93
польскаго наймыта; на деньги польскихъ пановъ онъ изда-
етъ малорусскій альманахъ „Крашанку" („Писанку“), по-
священный памяти Шевченка и Мицкевича и имѣющій за-
дачей примирить Червоную Русь съ полонизаторскимъ ре-
жимомъ. На тѣ же средства предполагалъ Кулишъ изда-
вать во Львовѣ полонофильскую газету „Хуторъ", но хо-
лодность, съ какою народовцы встрѣтили „Крашанку",
убила газету „Хуторъ", такъ сказать, въ зародышѣ; пат-
ріархъ украинофильства не умѣлъ попасть въ тонъ новымъ
теченіямъ и покинулъ Галицію, чувствуя себя въ полити-
ческомъ отношеніи прижизненно сданнымъ въ архивъ 27).
На всѣ примирительные шаги со стороны русскихъ
украинофиловъ, поляки отвѣтили въ началѣ 80-хъ гг. но-
выми ковами противъ галичанъ; они начали самый рѣши-
тельный подкопъ подъ національное существованіе Карпат-
ской Руси, пытаясь посредствомъ реформы іезуитами бази-
ліанскаго ордена перевоспитать въ своемъ духѣ черное ду-
ховенство, чтобы впослѣдствіи имѣть преданную интересамъ
латинства уніатскую іерархію. Сеніоръ ордена „Змартвых-
встанцевъ", извѣстный историкъ Калина сообразилъ, что
многовѣковыя попытки подчинить Востокъ, полонизуя его,
должны быть признаны неудачными; слѣдуетъ попробовать
перехватить украинофильское движеніе (начиная съ Гали-
ціи и продолжая Западной Русью) и перевоспитать это дви-
женіе въ духѣ римско-католическомъ. Съ этой цѣлью Ка-
лина завелъ семинарію спеціально для дѣтей бѣдныхъ ру-
синовъ (ср. рѣчь епископа Пелеша въ 1885 г.).
Примѣчанія къ главѣ VI. *) Арабажинъ. Брокгаузъ-Эфр. Т. VII.
стр. 914.—2) Евшанъ (М.). Літер.-Наук. Вістн. 1911, XI, стр. 303. АѴа-
8І1е\ѵ8кі (Ь.). Ор. сіѣ, зіг. 98.— 3) Де-Витте (Е.). Дѣйствительность.
Вып. 8. Почаевъ. 1909, стр. 31.—4) ІЪісіет Стр. 22.—5) \Ѵазі1е\ѵзкі (Ь.).
Ор. сіѣ, зіг. 96.-6) Де-Витте Ор. сй.,стр. 31-32.-7) Групіевський (М.).
Ілюстр. істор. Укр. Киів. 1911, стр. 530.—8) Арабажинъ. Брокг.-Эфр.
Т. VIII, стр. 916. —9) ХѴазіІеѵѵзкі (Г.). Ор. сіѣ, зіг. 98-99.-*°) Франко
Ив. ХЫ’ стр- 313--п) Барвіньский (О.). „Огляд".
Стр. СЬѵС—Переписка ун. митроп. Литвиновича. Де-Витте. Ор»
сй., стр. 54.—13) ХѴааіІелѵвкі (Ь.). Ор. сіѣ, зіг. 99—100.—Щ Де-Витте.
Ор. сіѣ, стр. 74—75.—*5) Арабажинъ. Ьос. сіѣ, стр. 918.—'О Де-Витте.
94
Львів. 1910
Ор. сіі., стр. 77.—17) „8іо1о“. 1865. Выпускъ IV, ।
18) Франко (Ів.). Нарис істо
167.—19) Твори Л. ГлТбова, ............ „ ----
1911, стр. 319, 325, 331-332.—ІЫД. Стр. 400, 410 и 427.
Стр. 288.—22) Арабажинъ. Ьос. сіі., стр. 919—920.—
Ор сіі., зіг. 108.—24
25) \\азііехѵзкі (Ь.). Орнз сіі., ±ѵм.— у 'і'лѵрппѵд.ш
стр. 96—97.—27) Франко (Ів.). Брокг.-Эфронъ. Т. ХЫ. стр. 321. \Ѵойі
Іехѵзкі. Ор. сіі., зіг. 122.
стр. 102 — 103 и'іік
Р- укр.-русск. літерат Львів. 1910, Стп'
К. Климковича и 13. Шашкевнча пЛЛ
41(1 и 497 ±2
3) АѴазіІехѵзкі 1 ,
) Сумцовъ. (Н.). Брокг.-Эфронъ. Т. XVII, стр. 4ьГ ’
Ориз сіі;., зіг. 103.—26) Флоринскій (Т) Ор. Сц
Глава VII.
Апостолъ ,,Кіевской Громады“ во Львовѣ. Новый
языкъ и реформа исторіи.
Угода Антоновича-Бадени. „Правда11. Кіевское королевство. На-
уковое товариство. Діалекты Галичины. Украинско-рускій языкъ
Проф. Грушевскій во Львовѣ. Его историческіе труды. Львовскія
научныя ,,3аписки“.
Въ концѣ 80-хъ гг. для Галиціи, выражаясь словами
польскихъ публицистовъ, появились признаки „новой эры"
политической и культурной. Состоялось соглашеніе („угода")
поляковъ съ галичанами-народовцами при несомнѣнномъ
участіи австрійскаго правительства. Иниціатива этой „угоды"
принадлежала кіевскимъ украинофильскимъ кругамъ, кіев-
ской „Громадѣ“, мозгомъ которой являлся проф. В. Антоно-
вичъ. Послѣдній разочаровался въ наличныхъ плодахъ своей
украинофильской, почти тридцатилѣтней пропаганды и при-
шелъ къ заключенію, что подпольное украинофильство на
Югѣ-Россіи чахнетъ подъ широкимъ потокомъ общерусской
культуры; отсюда явился логическій выводъ сдѣлать ареной
открытыхъ выступленій и систематической публичной про-
повѣди сосѣднюю Галицію. Имѣя связи съ польской ари-
стократіей Юго-Западнаго края, Антоновичъ вступилъ, при
ея посредствѣ, въ переговоры съ правящими сферами Га-
лиціи; переговоры имѣли цѣлью формальное соглашеніе
между галиційскими властями и партіей неродовцевъ, под-
держиваемыхъ Антоновичемъ и его единомышленниками *).
Съ формальной стороны обнаружили тенденцію уступить
партіи народовцевъ и австропольскіе магнаты; они согла-
шались признать себя принадлежащими къ этой партіи
подъ условіемъ, что она откажется отстаивать экономическіе
интересы крестьянства, станетъ въ вопросахъ религіозныхъ
96
на римско-католическую почву, а въ вопросахъ національно-
политическихъ на почву федераціи народностей бывшей
„исторической Польши“2). Насколько близко соприкасалась
„римско-католическая почва" съ національно-политическими
вопросами можно видѣть изъ энциклики папы Льва XIII къ
польскимъ епископамъ; „согласно исторіи" папа говоритъ
въ ней „о племени южнорусскомъ, какъ объ интегральной
части польскаго народа" 3).
Органомъ, имѣющимъ подготовить почву для предсто-
ящей „угоды" является воскрешенная съ 1887 г., послѣ
семилѣтняго небытія,—„Правда". Это анонимное изданіе,
редакторомъ котораго былъ А. Барвинскій, объявляетъ
войну русской литературѣ, какъ „порожденію дикой, на
половину азіатской культуры", а также клеймитъ своимъ
презрѣніемъ все великорусское племя, которое „Правда“
(солидарно съ гипотезой Духинскаго) считаетъ не славян-
скимъ, а финскимъ, неспособнымъ къ культурѣ и лишен-
нымъ чувства справедливости. „Правда" подымаетъ стягъ
ультранаціональнаго шовинизма, объявляя всѣхъ съ нею
несогласныхъ врагами „Руси-Украины", т. е. Галиціи и
Южной Россіи4). Параллельно съ руссофобскими тенден-
ціями „Правда" неуклонно поддерживала централистическій
курсъ вѣнскаго правительства на почвѣ прочнаго соглаше-
нія съ поляками, подъ которыми разумѣлись почти исклю-
чительно польскіе магнаты 5).
Долгое время никто (изъ непосвященныхъ) не могъ
опредѣлить, на какія деньги и отъ имени какой группы
выходитъ этотъ органъ. Первоначально народовцы отнеслись
къ нему отрицательно. Въ 1889 г., наканунѣ выборовъ въ'
рейхсратъ, вполнѣ выяснилось, что „Правда"—выразитель-
ница аристократическихъ тенденцій польской группы, имѣ-
ющей вѣсъ въ правительственныхъ сферахъ. Собственными
силами народовцы не имѣли шансовъ попасть въ рейхсратъ-
Тогда вышеупомянутая группа, черезъ намѣстника Галиціи
польскаго графа Казиміра Бадени, предложила народов-
цамъ соглашеніе въ духѣ „Правды"; взамѣнъ было пообѣ-
щано нѣсколько формальныхъ уступокъ и 6 депутатскихъ
креселъ въ парламентѣ. Народовцы не поколебались поити
на такую сдѣлку, хотя ею объявлялись „врагами отечества
97
и члены русской партіи, и радикалы, и вообще всѣ, кто не
признавалъ себя вѣрнымъ сыномъ римско-католической цер-
кви, сторонникомъ національной особности „украинско-русь-
кого“ племени и врагомъ Россіи. Въ этомъ смыслѣ и было
сдѣлано заявленіе въ засѣданіи Львовскаго сейма лидеромъ
народовцевъ Романчукомъ, который въ программной рѣчи
(январь 1890 г.) заявилъ, что галичане стоятъ на почвѣ го-
сударственной (австрійской) лояльности и вѣрности костелу
и что они хотятъ работать рука объ руку съ согражданами-
поляками. По существу дѣла это соглашеніе сразу не отли-
чалось искренностью съ обѣихъ сторонъ. Сферы правитель-
ственно-шляхетскія надѣялись, при помощи народовцевъ,
сдавить демократическія теченія въ населеніи Галиціи. Гла-
вари же народовцевъ (получившихъ кличку „барвинчиковъ“
или „ново-эристовъ") разсчитывали на содѣйствіе правитель-
ства при выборахъ, на разгромъ русской партіи (по ихъ
терминологіи „москалефиловъ" или „кацаповъ") и на рядъ
пріобрѣтеній культурнаго и экономическаго характера6).
Обѣ стороны сходились на искренней ненависти къ рус-
скому государственному организму.
Извѣстный Галицкій публицистъ Ив. Франко (не изъ лгуновъ)
даетъ своеобразное освѣщеніе польскимъ мотивамъ вызвать вторично
къ жизни „Правду", воскрешеніе которой онъ датируетъ 1888 годомъ.
Начинаетъ онъ издалека. Во второй половинѣ 80-хъ годовъ отношенія
Германіи къ Россіи были натянуты, и Бисмаркъ сталъ готовиться
къ борьбѣ съ Россіей (заключеніе секретнаго тройственнаго союза).
Одновременно онъ основалъ колонизаціонный фондъ для изгнанія
поляковъ-помѣщиковъ изъ Восточной Пруссіи и Познани. Черезъ
своихъ услужливыхъ публицистовъ Бисмаркъ началъ указывать поль-
ской шляхтѣ дорогу на Востокъ: на Волыни де и въ Малороссіи
поляки могутъ пріобрѣтать имѣнія по дешевой цѣнѣ; польская на-
ція имѣетъ тамъ непререкаемыя права, а при благопріятныхъ обсто-
ятельствахъ, сильная Германія ничего не имѣла бы противъ того,
если бы на Днѣпрѣ возникло самостоятельное кіевское королевство
подъ польскимъ скипетромъ. Какъ ни фантастиченъ и даже ребяч-
ливъ можетъ показаться подобный проектъ, но Франко напоминаетъ,
что проектъ былъ инспирированъ Бисмаркомъ и, слѣдовательно, могъ
прикрывать собою другой болѣе реальный планъ. Нѣкоторые поляки,
дѣйствительно, обратили свои взоры на Востокъ, но натолкнулись
на новый, изданныя при генералъ-губернаторѣ Дрентельнѣ, законъ
противъ роста польскихъ латифундій въ краѣ. Поляки попробовали
юіда вс і у пить въ соглашеніе съ украинофилами. Переговоры велись
вь КіевЬ, большинство украинофиловъ прекратили, однако, участіе
98
въ переговорахъ въ самомъ началѣ таковыхъ, и къ соглашенію съ
поляками пришла лишь небольшая группа (кіевскихъ украинофиловъ).
Въ числѣ послѣднихъ былъ и Конисскій, который осенью 1888 года
пріѣхалъ во Львовъ на амплуа редактора „Правды", пригласивъ въ
сотрудники Франка, Павлика и Драгоманова. То обстоятельство, что
„Правда" основывается на польскія деньги, Конисскій отъ сотруд.
никовъ скрылъ, но они скоро замѣтили, что „дѣло что-то нечисто1*.
Франко пересталъ сотрудничать послѣ того, какъ высмѣялъ въ одной
статьѣ идею кіевскаго королевства, ибо замѣтилъ, что статья его
хотя и была напечатана, но Конисскому весьма не понравилась.
Вскорѣ Конисскій передалъ редакторство А- Барвинскому, а самъ
возвратился въ Кіевъ 7).
Кіевскіе режиссеры галицкихъ маріонетокъ-новоэри-
стовъ приступили немедленно къ использованію тѣхъ „куль-
турныхъ “ подачекъ, какія Украина-Русь выпрашивала себѣ
отъ австро-польскихъ покровителей. Уже въ февралѣ того
же 1890 г., по иниціативѣ Антоновича и К° и по ихъ на-
стоянію, члены дремавшаго львовскаго „Общества имени
Шевченка" приступили къ работамъ по реорганизаціи его
въ „научную институцію"; необходимость реформы мотиви-
ровалась желаніемъ превратить общество впослѣдствіи въ
„руско-украинскую" академію наукъ. Къ названію его рѣ-
шили прибавить эпитетъ „Научное", разбить его на нѣ-
сколько научныхъ секцій и приступить, какъ можно ско-
рѣе, къ изданію научнаго журнала. Новый уставъ, съ вы-
шеуказаннымъ измѣненіемъ названія, былъ утвержденъ въ
1892 г., но еще до реорганизаціи общества приступлено
было къ изданію научныхъ „Записокъ" его. Первый томъ
былъ составленъ въ 1891 г., главнымъ образомъ въ Кіевѣ-,
средства на изданіе дали также „земляки изъ Украйны",
весьма заинтересованные этимъ дѣломъ, по свидѣтельству
проф. М. Грушевскаго8). Съ 1892 г. общество раздѣлилось
на три отдѣленія—филологическое, историко-философское и
естественно - математико - медицинское; къ сотрудничеству
приглашались на ряду съ болѣе опытными писателями и
дебютанты.
Въ связи съ этимъ, вѣроятно, сталъ вырабатываться, обычай,
что изъ малороссійскихъ центровъ, и прежде всего изъ Кіева, стали
высылать ежегодно „на Громадскій коштъ" двухъ—трехъ молодых ь
людей въ 1 аличину—„набираться патріотическаго духу" 9)-
Въ 1894 г. при Львовскомъ университетѣ открыта была.
99
кафедра исторіи Южной Руси, „съ преподаваніемъ на русь-
ко-украинскомъ языкѣ"; это нововведеніе было также слѣд-
ствіемъ соглашенія между кіевской громадой и австрійскими
поляками 10); кафедра была предоставлена русскому поддан-
ному и питомцу кіевскаго университета (любимому ученику
Антоновича) Михаилу Сергѣевичу Грушевскому.
Въ чемъ состояли порученія, данныя г. Грушевскому
кіевской громадой при откомандированіи его во Львовъ, не
трудно догадаться по его дѣятельности въ Галиціи: проф.
Грушевскій занялся: 1) созданіемъ книжнаго „украинско-
рускаго" языка, 2) реформой южнорусской (украинско-
руской) исторіи и 3) созданіемъ новой „украинско-руской"
политической партіи.
За выработку украинско-рускаго языка принялось
„Научное общество имени Шевченка", въ предсѣдатели
коего г. Грушевскій попалъ фактически съ перваго же года
своего пребыванія во Львовѣ. Имѣя своимъ заданіемъ эво-
люціонировать вплоть до украинско-руской академіи наукъ,
Общество ни однимъ изъ готовыхъ языковъ не могло вос-
пользоваться, ибо въ результатѣ получилась бы нѣмецкая,
русская или польская академія, во всякомъ случаѣ не та-
кая академія, какая предрѣшена была кіевскими фундато-
рами и благотворителями Общества. Оставалось выдумать
такой языкъ, который бы обслуживалъ территорію „отъ
Тиссы до Кубани". „Записки" научнаго общества, а съ
1898 г. и основанный г. Грушевскимъ во Львовѣ-же мѣсяч-
никъ „Літературно - Науковий Вістник" имѣли половину
сотрудниковъ (если не болѣе) изъ Россіи, а половину на
мѣстѣ въ Галиціи. Казалось бы естественнымъ, въ виду
всего вышесказаннаго, поставить на первую очередь заботу
о нуждахъ малороссовъ (большинства) и подчинить такому
постулату интересы галичанъ (меньшинства). Реформаторы,
однако, справедливо опасались приближенія къ литератур-
ному общерусскому языку, которое, идя параллельно со
школьной и соціальной культурой народа, превратило бы
всю работу новыхъ просвѣтителей въ ребяческую и без-
плодную затѣю. Отлично учитывая это обстоятельство, львов-
100
скіе новаторы приналегли на червонорусское нарѣчіе, а
для выраженія сложныхъ и отвлеченныхъ понятій черпали
полной рукой изъ польскаго и (изрѣдка) нѣмецкаго язы-
ковъ. Галицкой интеллигенціи польскій языкъ и теперь зна-
комъ прекрасно, а 20 лѣтъ назадъ былъ извѣстенъ еще
лучше, и съ этой стороны пародированіе не представляло
трудностей; кстати и многіе діалекты живой червонорусской
народной рѣчи богаты полонизмами и, отчасти, германиз-
мами. Работы педагогическаго персонала среднихъ и низ-
шихъ школъ, обреченныхъ съ бо-хъ годовъ австрійскимъ
правительствомъ на эксперименты съ преподаваніемъ па
„народномъ“ нарѣчіи, не могли подготовить маломальски
систематизированнаго матеріала, ибо чуть ли не въ каж-
домъ староствѣ (уѣздѣ) вырабатывался своеобразный школь-
ный жаргонъ, инспирированный мѣстнымъ діалектомъ и
мало корригируемый учебниками, которые не удовлетво-
ряютъ и посейчасъ самой снисходительной критикѣ. Въ
1894 г. М. Драгомановъ, характеризуя педагогическую ли-
тературу львовской „Просвиты“, соглашался признать за
этой литературой лишь локальное (галицкое) значеніе п).
Лингвистика Галичины мало изучена, но весьма инте-
ресна. Всѣ говоры Галиціи П. Житецкій подводитъ подъ че-
тыре главныхъ діалекта „Подгорскій, гуцульскій, лемковскій
и бойковскій"; послѣдніе два онъ склоненъ, впрочемъ, счи-
тать за разновидности одного діалекта. Лемки, занимающіе
сѣверозападный форпостъ Червовой Руси, теряютъ свою
индивидуальность и языкъ отъ ассимиляціи съ поляками
(они частію усвоили себѣ даже несвойственное русскимъ
говорамъ неподвижное „польское" удареніе) и, особенно,—
со словаками; и названіемъ-то своимъ лемки обязаны ча-
стицѣ „лемъ“—только (словацкое „Ьеп"), которою изоби-
луетъ ихъ разговорная и поэтическая рѣчь. По обѣимъ
сторонамъ Днѣстра тянется центральный галицкій діалектъ
подгорскій, легшій въ основу „украинско-рускаго" искус-
ственнаго языка; къ Западу и Югу онъ граничитъ съ гу-
цульскимъ и бойковскимъ діалектами, а съ Востока въ Га-
лицію врывается діалектъ подольскій (по Головацкому—по-
дольско-волынскій), который слышенъ въ раіонахъ Золочева,
Теребовли, Тернополя и даже подъ Львовомъ 12).
101
Еще въ первой главѣ (стр. 5) нами, со словъ акаде-
мика Шахматова, указано было, что въ говорахъ Галичины
встрѣчаются рядомъ сѣверномалорусскія и южномалорусскія
черты, и что первыя изъ нихъ являются историческимъ
мостомъ къ говорамъ бѣлорусскимъ и южно-великорусскимъ.
Еще болѣе опредѣленно высказывается по этому поводу
современный сотрудникъ М. Грушевскаго М. Вознякъ 13):
по его убѣжденію, даже въ первой половинѣ XVII в. всѣ
говоры Галичины принадлежали къ сѣверно-малорусскому
поднарѣчію, и лишь во время козацкихъ войнъ туда при-
внесены были южно-малорусскіе элементы. Г. Вознякъ ду-
маетъ даже, что это обстоятельство вызвало возникновеніе
новыхъ говоровъ въ Галиціи; такой тезисъ страдаетъ, по
нашему мнѣнію, преувеличеніемъ. Вліяніе козацкихъ похо-
довъ сводилось къ проникновенію въ Галицію козацкихъ
думъ, продуктовъ южно-мадорусскаго поднарѣчія (въ ча-
стности такъ наз. украинскаго діалекта). Объ этомъ подна-
рѣчіи извѣстный галицкій филологъ Головацкій говоритъ,
дѣйствительно, что оно распространилось вмѣстѣ съ думами
по всей Галичинѣ, при чемъ, однако, горцы (гуцулы, бойки
и лемки), хотя и поютъ козацкія пѣсни по украинскому
(южномалорусскому) выговору, но въ пѣсняхъ лирическихъ
и обрядовыхъ сохраняютъ свое мѣстное нарѣчіе14).
О поразительной близости червонорусскихъ мѣстныхъ нарѣчій
къ общерусскому языку можно судить, напр., по записанной двѣсти
лѣтъ назадъ въ Галичинѣ и опубликованной въ 1895 г. проф. М. Гру-
шевскимъ народной пѣснѣ „О комарѣ*', гдѣ комаръ, смертельно ра-
ненный, дѣлаетъ распоряженіе: „Коли я буду вмирати, кажѣт (при-
кажите) мою дружину зобрати** (собрать); о будущей своей могилѣ
комаръ мечтаетъ: „Коли будутъ козаки ѣхати, мене будутъ споми-
нати—тутъ лежитъ комарище, славній нашъ козачище** 15_). Въ выс-
шей степени характерно, что слово „дружина** употреблено въ этой
пѣснѣ въ общерусскомъ значеніи, а не въ малорусскомъ (дружина—
одинъ изъ двухъ супруговъ).
Учеными твердо установлено (П. Житецкій), что и въ
діалектѣ подгорскомъ, и въ горскихъ діалектахъ (гуцуль-
скомъ, лемковскомъ и родственномъ съ ними угорскомъ)
сохранились примѣты древняго звукового строя (звуковые
архаизмы). Кромы того, въ горскихъ діалектахъ очень много
архаизмовъ морфологическихъ: прошедшее описательное
„ишовъ быхъ“ (шелъ), старинный творительный падежъ мно-
102
жественнаго числа „зъ волы (съ волами), этоіо рода арха-
измы сохранились и въ позднѣйшемъ галицкомъ діалектѣ
(подгорскомъ): такъ, во всей Галиціи распространено отдѣ-
леніе мѣстоимѣнія „ся“ отъ глагола („ся бою“), энклитиче-
скія формы мѣстоимѣній („ми, ти, си") и т. п. Изъ ряда та-
кихъ наблюденій Житецкій приходитъ къ выводу, что Галиц-
кіе говоры и малорусское нарѣчіе („украинскій говоръ“)
развивались изъ общихъ древнѣйшихъ основъ, но незави-
симо другъ отъ друга 16).
Горскіе діалекты, защищенные природой отъ иноязыч-
ныхъ вліяній, интересны и въ лексическомъ отношеніи.
Легко убѣдиться, что здѣсь народъ сберегъ, почти на про-
тяженіи тысячелѣтія многія древне-русскія слова, утерян-
ныя современной малорусской рѣчью, но сохранившіяся,
болѣе или менѣе неизмѣнно, въ нарѣчіи великорусскомъ.
Вотъ, напр., словарный матеріалъ гуцульскаго діалекта (покут-
скаго говора) изъ сборника разсказовъ изъ народнаго быта, принад-
лежащихъ перу современныхъ „украинскихъ писателей" Стефаника,
Семанюка и Мартовпча. Такія древне-русскія формы какъ „бервено"
(бревно), „борзо" (быстро), „жасно" (ужасно), „звизда" (звѣзда), „ле-
бедила" (лебезила), „леліяти" (лелѣять), „пильно" (пыльно), „хамутъ"
(хомутъ) и „черлено" (красно)—милы и дороги каждому русскому
уху и сердцу, хотя снабжены (отъ издателя сборника) переводомъ
на современный „украинско-рускій" языкъ. А вотъ образцы словъ,
сохранившихся въ гуцульскихъ горахъ не хуже, чѣмъ на берегахъ
Волхова или Москвы-рѣки: „войско, дублена (кожа), ждали, непод-
вижно, нетерпѣливый, студено, судорожно, также, тихонько, форо-
стина, хоромы, чувства"17)... Древне-русское слово „паполома", озна-
чающее у современныхъ гуцуловъ покрывало на покойникѣ, можетъ
служить ключемъ къ „темному мѣсту" древнерусскаго памятника
„Слово о полку Игоревѣ" — „и на траву ему зѳлену паполому
постла",--ибо тамъ какъ разъ говорится о смерти юнаго князя; сох-
ранился у гуцуловъ и тотъ звукъ („о"), который у нашихъ предковъ
изображался при помощи твердаго знака 18). Богатый матеріалъ
древнерусскаго словеснаго багажа у гуцуловъ собранъ въ трудѣ
В. Гнатюка „Народные разсказы о разбойникахъ" 19).
Въ приложеніяхъ И и III помѣщаемъ образцы карпатскихъ на'
родныхъ пѣсень и канцелярскаго языка современныхъ угроруссовъ
При наличности такихъ, правда, стирающихся еже-
годно архаизмовъ народной рѣчи въ Карпатской Руси, стре-
мленіе послѣдней къ русскому слову, русской наукѣ и рУс"
ской культурѣ должно быть признано природнымъ и даже
инстинктивнымъ, а отнюдь не навѣяннымъ извнѣ и не сл\'
103
чайнымъ; можно заушать, оплевывать и душить это дви-
женіе, какъ это дѣлаютъ австрійскіе нѣмцы, поляки и пар-
тія Грушевскаго, но объяснять его „русскими рублями"
было бы филологическимъ невѣжествомъ. Мы повѣримъ сло-
вамъ поляка-руссофоба графа Тарковскаго, что до 1860 г.
книжный языкъ галичанъ впитывалъ въ себя „множество
словъ и выраженій чисто-россійскихъ" 20). Повѣримъ мы и
руссофобу - галичанину Томашевскому, когда онъ на „со-
борно-украинскомъ" конгрессѣ 1909 г. жаловался на Лем-
ковщину, которая, со своимъ горскимъ діалектомъ, является
неприступной „москвофильской" твердыней для „украин-
скихъ" политическихъ и культурныхъ организацій 21). Лем-
ковщина, какъ мы уже упоминали, частично ословачивается
и ополячивается, т. е. денаціонализуется, но къ „украинско-
руской мовѣ" симпатій все-таки не обнаруживаетъ; ея
дѣти, за отсутствіемъ молока русской матери, питаются
грудью кормилицы, но отворачиваются отъ искусственной
питательной смѣси, фабрикуемой съ 1891 года по руско-
украинскому рецепту.
Рецептъ изготовленія руско - украинскаго языка до-
вольно сложенъ. Въ основаніе его, какъ упомянуто было
выше, положенъ Подгорскій діалектъ, говоры котораго на-
иболѣе засорены польскими и нѣмецкими словами. Подмѣсь
малорусскихъ діалектовъ—подольско-волынскаго и украин-
скаго, къ чему многочисленные сотрудники львовскихъ из-
даній изъ Россіи были весьма склонны, допускалась съ боль-
шими предосторожностями: каждое малорусское слово или
фраза, въ коихъ замѣчаемы были общерусскіе признаки въ
фонетикѣ, лексикѣ, морфологіи или синтаксисѣ, либо бра-
ковались, либо подвергаемы были калѣченію. Охотнѣе всего
руско-украинскіе реформаторы перекраивали на свой ладъ
готовыя польскія слова и черезъ 15 лѣтъ (къ 1906 г.) пре-
вратили свой языкъ, быть можетъ и неожиданно для самихъ
себя, въ польско-галицкій жаргонъ.
Многія малорусскія слова, очень ходкія на Югѣ Россіи, не по-
пали въ украииско-рускій языкъ изъ-за того, что предпочтены были
ихъ галицкіе синонимы; иногда впрочемъ, такія малоруссизмы бы-
ваютъ допускаемы, но съ обязательной интерпретаціей ихъ для га-
лицкой интеллигенціи при помощи подгорскаго діалекта. Такими
чуждыми „украинско - рускому" уху словами оказываются, напр.,
104
ворины* (заборъ), „годованецъ" (питомецъ), „котюга" (песъ), „ме.
режка" (узорная вышивка), ,.намено“ (имя), „окипъ" (окопъ), „ремству-
ваты" (нарекать), „рядноа (полотно), „царинка (сѣножать), „ялывникъ"
(методой гулевой скотъ) и даже такія архималорусскія выраженія,
какъ „у борозну" и „у пидруку" (направо и налѣво) 22).
Послѣ 1906 года центромъ издательской дѣятельности
М. Грушевскаго и его сотрудниковъ сдѣлался Кіевъ. Число
полонизмомъ осталось въ фабрикуемомъ языкѣ почти преж-
нее, но увеличилась пестрота кованныхъ словъ. Приходится
постоянно наталкиваться на произволъ отдѣльныхъ писате-
лей, а также на различія въ языкѣ ихъ, обусловливаемыя
происхожденіемъ каждаго писателя и степенью знакомства
его съ тѣмъ или инымъ говоромъ южнорусской народной рѣчи.
Такими же чертами отличается и научный украинско-рускій
языкъ, начало созданію котораго положено Львовскимъ „Научнымъ
Обществомъ имени Шевченка". Единства въ языкѣ отдѣльныхъ со-
трудниковъ „Записокъ" не замѣчается: каждый пишетъ на свой ладъ,
но обязательно подъ руссофобскимъ флагомъ. Поэтому всѣ они запол-
няютъ свою рѣчь чужими, преимущественно польскими пли—рѣже—
нѣмецкими выраженіями и неологизмами самаго пестраго чекана.
Украинскія слова заимствуются, главнымъ образомъ, изъ польскаго
языка. Образцами переноса неизмѣненныхъ польскихъ словъ могутъ
служитъ самое названіе общества (Наукове Товариство), а также
слова: часопись (журналъ), штука (искусство), складачъ (наборщикъ),
аркушъ (листъ бумаги), вплывъ (вліяніе), вйдмо (призракъ), згбла
(совсѣмъ), половинный (половинный), уставичный (безпрестанный).
Нерѣдки слегка измѣненныя польскія слова: книгарня ікзіс^агпіа),
пріемне вражинне (рггузетпе уѵгагепіѳ), потягъ (росіа§), видродженне
(осігосігепіе), варунокъ (\ѵагипек), вынятокъ (\ѵу)аіек), попудъ (рореД).
потваръ (роілѵагг), скутокъ (зкиѣек) и т. д. Вотъ, напр., цѣлая фраза
изъ одной статьи проф* Грушевскаго. Обращаясь къ украинцамъ,
онъ говоритъ, что имъ „поінрибна тыльки діяльнисть, витрнвалнопь.
поважанье до себе й до свого народу“. Въ переводѣ на польскій языкъ
эта „украинская" фраза звучала бы такъ: „роігхеЬпа іуіко дгіаіаіпозс,
ноуігѵоаіо^с, ромахапіе до зіеЫе і до зіѵе^о пагода-. Морочитъ ли г. Гру-
шевскій въ своихъ попыткахъ писать на „родномъ" языкѣ только
читателей или и себя вмѣстѣ съ ними, судить не беремся. Приво-
димъ также отрывокъ изъ открытаго письма на двухъ языкахъ
(польскомъ и украинскомъ), помѣщеннаго вождемъ украинской ради-
кальной фракціи въ Галиціи д-ромъ К. Триліовскимъ въ 1906 г. въ
краковскомъ журналѣ „Кгуіука" 23).
Лак коіозаіпіе зхкосіха зргалѵіе
розіедц, зрга\ѵіе згеггепіа киі-
Іигу іе... оЬш’2а)асе згукапу,
Як кольосально шкодять справі
поступу, справі ширеня куль-
тури те... обурюючі шикани,
105
Іак па рггукіасі гакаг (позгепіа)
оскпак зісгохѵусЪ, ргге^іасіохѵа-
піе га росйосіу і і. (і., па кібге
икгаіпзкі пагбсі \ѵе хѵзсіюсіпф
Оаіісуі іезі пагахопу.
от як на приклад закази відзнак
січових, переслі'дуване за похо-
ди і т. ин., на які украі'нський
народ е наражений у східній
Галичині.
Очень откровенную оцѣнку украинско-руской научной
терминологіи далъ въ 1907 г. самъ М. Грушевскій. Есть у
пасъ, говоритъ онъ, научная и школьная терминологія, со-
зданная, преимущественно, на галицкой почвѣ, созданная
въ значительной своей части на скорую руку и не всегда
умѣлыми руками; благодаря этому, въ ней много сору, кото-
рый раньше или позже долженъ быть выметенъ.
Очевидно, профессоръ въ умѣлости своихъ рукъ не сомнѣва-
ется. Далеко не раздѣляетъ его мнѣнія польскій писатель Равита-
Гавронскій, который объ украинско-руской мовѣ въ историческихъ
трудахъ г. Грушевскаго далъ недавно, хотя и мягкій, но неособенно
похвальный отзывъ. „Языкъ этотъ, по мнѣнію польскаго критика, но-
ситъ слѣды спѣшной работы. Дѣло въ томъ, что народный говоръ,
которымъ пользовался Шевченко, вполнѣ соотвѣтствовалъ лирической
и патріотической поэзіи, выражающей несложные рефлексы народной
души, но для писанія исторіи онъ былъ негоденъ; и вотъ въ послѣд-
нее двадцатилѣтіе (1891—1911) мы замѣчаемъ страшную спѣшку въ
сочиненіи новыхъ словъ и въ приспособленіи этого говора для на-
учныхъ сочиненій путемъ иноязычныхъ позаимствованій и фабрика-
ціи неологизмовъ; въ результатѣ—международная лингвистическая
мозаика, разящая ухо шероховатымъ и тяжелымъ слогомъ" 24).
Записки львовскаго „общества им. Шевченка" уже съ
1892 г. стали помѣщать статьи съ такъ наз. фонетическимъ
правописаніемъ, и одновременно-же Общество совмѣстно со
львовск. педагогичн. товариствомъ возбудило ходатайство
предъ правительствомъ о введеніи фонетики въ школы и оф-
фиціальныя изданія. Среди галицкой интеллигенціи вопросъ
этотъ поднялъ цѣлую бурю; большинство (русская партія)
стояли за „историческое" (этимологическое) правописаніе.
Взгляды меньшинства, т. е. народовцевъ, энергично защи-
щались ихч> лидерами—Смаль-Стоцкимъ и Гардеромъ. Угода
съ поляками принесла и здѣсь пользу народовцамъ 25); поль-
скіе дѣятели похлопотали въ Вѣнѣ, и съ 1895 г. фонети-
ческая орфографія признана министерствомъ нар. просвѣ-
щенія за оффиціальное правописаніе для Галиціи и Бу-
ковины.
106
Читающая публика съ трудомъ переваривала переходъ па фо-
нетику (и на новый украинско - р\ скій языкъ). Такъ, публицистъ
Франко разсказываетъ, что номера журналовъ и газетъ, вводящихъ
упомянутыя новшества, нерѣдко возвращались въ редакціи съ над-
писями подписчиковъ: „Чи сказывея?4'—Не смійте мени присылать!
такой огиднои макулатуры.—„Возвращается обратнымъ шагомъ къ
умалишеннымъ'4. Ядовито аттестуетъ фонетику въ галицкомъ письмѣ
и полякъ-руссофобъ Воринскій, называя ее чудовищнымъ покуше-
ніемъ на законы лингвистики ?6).
Ходатайства о фонетикѣ мотивировавы были не столь-
ко научными и педагогическими соображеніями, сколько
политическими’, между послѣдними прямо указывалось, что
для Галицкой Руси „и лучше, и безопаснѣе не пользоваться
тѣмъ самымъ правописаніемъ, какое принято въ Россіи".
Цѣль домогательствъ была достигнута: литература на но-
вомъ языкѣ обзавелась своимъ правописаніемъ. Но сторон-
ники этой реформы, повидимому, въ свое время не поду-
мали о томъ, какія грустныя послѣдствія она должна имѣть.
Фонетическое правописаніе внесло расколъ въ малорусскую
литературу Галичины и Буковины, такъ какъ многіе па-
тріоты и ученыя общества отказались принять фонетику и
продолжаютъ печатать малорусскія книги (назначаемыя для
простого народа) старымъ этимологическимъ правописаніемъ.
Наконецъ, правописная реформа сдѣлала вообще книжную
малорусскую рѣчь менѣе понятной для тѣхъ галичанъ, бу-
ковинцевъ и угро-руссовъ, говоры которыхъ представляютъ
характерныя звуковыя отличія отъ подгорскаго діалекта,
лежащаго въ основѣ литературнаго языка. Такую путаницу
въ литературное дѣло Зарубежной Руси внесла правопис-
ная реформа, вызванная въ данномъ случаѣ не требованія-
ми книжнаго языка, а нездоровой политической тенденціей 27)-
Еще въ половинѣ 70-хъ гг. кіевскій украинофилъ ГІ. Житецкій.
касаясь галицкой орѳографической распри между партіей русскаго
единенія и украинофилами, характеризуетъ очень мѣтко подкладку
этого спора; попутно онъ, въ качествѣ патентованнаго руссофооа
(въ рамкахъ цензуры), шлетъ этимологистамъ укоры, которые, при
безпартійной оцѣнкѣ, являются высокой похвалой. Защитники этимо-
логическаго правописанія (въ Галиціи), говоритъ Житецкій, ставятъ
„ы“ и „и" тамъ, гдѣ этого требуетъ славянское словопроизводство,
раздвигая орѳографическія рамки до той широты, которая грозитъ
народной рѣчи (по крайней мѣрѣ, на письмѣ) потерей всякой пнди
вндуа.іъности. Очевидно, эти ученые трудятся надъ постройкой га
107
кого дома, въ которомъ могли бы помѣститься не только русскія, но
и другія славянскія нарѣчія. Другіе же, наоборотъ, идутъ, повиди-
мому, въ противоположную сторону, отстаивая фонетическое начало
въ правописаніи, но и эта фонетика имѣетъ какой-то странный видъ.
Вооружаясь противъ этимологическаго направленія, защитники фо-
нетики, подъ вліяніемъ литературныхъ образцовъ украинскаго говора
(діалекта), въ которомъ нѣтъ широкаго „ы“, утверждаютъ, что и въ
галицкомъ говорѣ нѣтъ „ы“, и потому всюду пишутъ „и“. Это тоже
своего рода этимологія, подсказанная борьбою литературныхъ партій
и ни въ какомъ случаѣ неумѣстная въ наукѣ о языкѣ въ интересахъ
которой мы рѣшились стать независимо отъ литературныхъ увлече-
ній, возстановляя ,,ыл сообразно съ дѣйствительной фонетикой Галиц-
кихъ разнорѣчій (діалектовъ) 28).
Споры, предшествовавшіе введенію фонетическаго пра-
вописанія въ Галиціи, не предвѣщали ничего добраго даль-
нѣйшей судьбѣ этой реформы. Пятнадцатилѣтній юбилей
ея введенія показалъ полный развалъ этой ненаучной аван-
тюры. Научный педагогическій журналъ „Наша Школа",
издаваемый педагогическими обществами—львовской „Учи-
тельской Громадой" и черновецкимъ „товариществомъ име-
ни Сковороды, въ январѣ 1911 г. помѣстилъ статью „По
вопросу объ орѳографіи въ Галиціи", гдѣ рисуетъ очень
безотрадную для народной грамотности картину. „Въ одной
лишь Галичинѣ", говоритъ журналъ, „не считая россійской
Украйны, употребляется теперь цѣлыхъ четыре, болѣе или \
менѣе различныхъ въ своей основѣ, варіанта украинской
орѳографіи, которые, смѣшиваясь и переплетаясь между
собой, даютъ цѣлую скалу дальнѣйшихъ орѳографическихъ
нюансовъ, вводя въ литературу и прессу всеобщую пута-
ницу, а у нашей публики получается въ результатѣ незна- \
ніе нашего правописанія". Авторъ статьи негодуетъ и умо-
ляетъ „украинскія" культурныя институціи и организаціи
„по цей ипотойбикъ кордону" устранить господствующую
нынѣ „галиматью".
Предсѣдатель „наукового товариства11 М. Грушевскій
еще въ 1907 г. констатировалъ тѣ же факты, но ограни-
чился обращеніемъ къ публикѣ съ толстовской заповѣдью
о непротивленіи злу. Мы имѣемъ, развязно заявилъ онъ,
нѣсколько варіантовъ правописанія; каждый изъ нихъ
имѣетъ свои хорошія и дурныя качества. Пусть же всякій
изъ насъ придерживается такой орѳографіи, какая ему
108
болѣе нравится; всѣ онѣ могутъ преспокойно существовать
рядомъ нѣкоторое время, пока, благодаря большей объеди-
ненностп п толерантности, которая вырабатывается общей
позитивной работой, а не придирками („передираннемъ")
и тщеславнымъ соперничествомъ („амбитнымъ суперниц-
твомъ“),—не згладятся постепенно всѣ эти, въ сущности,
незначительныя различія 30).
Гг. Грушевскіе не хотятъ сознаться, что „устранить
галиматью“ можно лишь тогда, когда наука не будетъ по-
рабощаться политикой, и когда письменное слово будетъ
раскрѣпощено отъ фонетическаго политиканства.
Какъ мы уже упоминали, проф. М. Грушевскій поста-
вилъ другой своей задачей реформировать южнорусскую
исторію. Если созданіе украинско-рускаго языка возложено
было кіевской громадой на коллегіальную львовскую инсти-
туцію, лишь руководимую г. Грушевскимъ, то заботы о ре-
формѣ исторіи ввѣрены были предсѣдателемъ кіевской
громады, историкомъ В. Антоновичемъ, непосредственно са-
мому М. Грушевскому, который и талантливостью и партій-
ной энергіей, по меньшей мѣрѣ, не уступалъ своему руко-
водителю и былому наставнику. Задача сводилась не только
къ тому, чтобы доказывать самобытность украинско-рускаго
(южнорусскаго) народа и отдѣльность его отъ другихъ рус-
скихъ племенъ (бѣлоруссовъ и великороссовъ), но и къ
провозглашенію его возможно большей абсолютной древно-
сти и относительнаго старшинства (надъ прочими русскими
племенами), его, наконецъ, гегемоніи (военной и культур-
ной) надъ этими племенами въ прошломъ. Такъ именно
представлялъ себѣ южнорусскую историческую схему не-
посредственный предшественникъ Грушевскаго Антоновичъ,
который отъ себя отклонялъ честь ея опубликованія, ибо
считалъ это дѣломъ преждевременнымъ 31); мотивировалась
эта преждевременность, по свидѣтельству самого М. Гру-
шевскаго 32), возможностью громадныхъ пробѣловъ изъ-за
недостаточности матеріала и т. п. Мы думаемъ, что для
проф. Антоновича роль задерживающихъ моментовъ, не го-
воря уже объ утерѣ юношескаго задора, могли играть так-
же—многолѣтняя забота о своей педагогической и цензур-
ной благонадежности, а равно и упадокъ потенціальной
109
энергіи въ зависимости отъ возраста. Отъ случайныхъ слу-
шателей „приватныхъ “ курсовъ Антоновича, не попавшихъ
почему-либо въ число его послѣдователей и партизановъ,
мы слышали, что во Львовскихъ историческихъ трудахъ
Грушевскаго они впослѣдствіи узрѣли полное воспроизве-
деніе подпольной проповѣди стараго кіевскаго историка.
По занятіи львовсжой кафедры М. Грушевскій подра-
жаетъ Антоновичу и въ тактикѣ: кромѣ университетскихъ
лекцій и практическихъ занятій въ историческомъ семина-
ріи, онъ ведетъ съ „избранными", у себя на дому, „Зішііа
ргіѵаІЛ88іпіа“; отсюда вышли люди, которыхъ можно было
посылать въ археографическія экспедиціи по архивамъ Кра-
кова, Москвы, Кіева, Варшавы и Петербурга83), не опасаясь,
что они привезутъ что-нибудь не подходящее.
Въ 1898 г. проф. Грушевскій выпустилъ первый томъ
своей „Исторіи Украины-Руси“, содержащій около 40 печ.
листовъ, напутствуя этотъ трудъ девизомъ „Познайте
(увѣсьте) истину, и истина освободитъ вы“, позаимствован-
нымъ у кирилло-мефодіевцевъ, у которыхъ этотъ девизъ
красовался на печати братства. Эмблема эта въ предисло-
віи М. Грушевскаго многознаменательна: она предупреждаетъ
читателя, что авторъ принадлежитъ къ продолжателямъ и
защитникамъ южно-русской федералистической идеи, и что
онъ пишетъ свое сочиненіе для практическихъ (партійныхъ)
цѣлей. До половины 1912 г. такихъ томовъ выпущено уже
семь, и исторія доведена до первой четверти XVII столѣтія.
Въ качествѣ исторіографа „Украины-Руси“ М. Гру-
шевскій уже въ заглавіи, не считаясь съ данными истори-
ческой науки, выступилъ съ совершенно произвольной тер-
минологіей.
По мѣткому отзыву польскаго историка Ф. Равиты-Гавронскаго,
г. Грушевскій игнорируетъ то обстоятельство, что не было никогда
государства, которое бы именовалось Украиной-Русыо; этимъ онъ
заявляетъ историческія претензіи и къ Россіи, и къ Австріи, и къ
былой Речи-Посполитой; такая тенденція смѣшна, преждевременна,
необоснована и расходится съ истиной. Желая импонировать объ-
емомъ своего труда, авторъ началъ свою исторію чуть ли не отъ
Адама. Онъ притягиваетъ на сцену скифовъ, невровъ, меланхтоновъ,
актовъ, готовъ, алановъ, будиновъ, фракійцевъ и хозаръ; чуть ли не
всѣ эти бродячіе народы и народцы обрисовываются какъ „щирые
украинцы" пли, по крайней мѣрѣ, какъ предки послѣднихъ. Дойдя
110
до временъ историческихъ, историкъ принимается совершенно серь-
езно за исторію Украины-Руси, хотя со временъ Карамзина (да и
раньТпѳ бывали смѣльчаки), каждый историкъ категорически утвер-
ждалъ, что та эпоха была началомъ исторіи современной Россіи. Въ
смѣшное положеніе ставитъ себя человѣкъ, который съ великимъ
трудолюбіемъ старается свить веревку изъ песку, дѣлаетъ это съ
серьезнѣйшей миной, но не замѣчаетъ, что изъ этого ничего не вы-
ходитъ; такъ и въ данной работѣ нѣтъ пропорціональности между
размахомъ и результатами; давать мелкимъ предметамъ названіе
великихъ не создастъ величія, а трудолюбивый подборъ датъ и фак-
товъ еще не есть исторія 34).
Краеугольнымъ камнемъ исторіи г. Грушевскаго яв-
ляется тезисъ, будто кіевское государство (княжескій періодъ),
его законы, бытъ и культура были созданіемъ не русской,
а „украинской" національности, а у великорусской народ-
ности эти законы и культура являются лишь рецепціей по-
добно тому, какъ культуры византійская или польская были
рецепціями въ жизни украинскаго народа. Началомъ исто-
рической эпохи для своего украинскаго (или украинско-
рускаго) народа, профессоръ принимаетъ IV вѣкъ нашей
эры зб); появленіе княжеской власти въ Кіевѣ относитъ къ
началу ѴІП вѣка или къ еще болѣе ранней эпохѣ :!6). Араб-
скіе и византійскіе писатели IX—X вв. подъ Русью разу-
мѣли, по его предположенію, украинское государство, столицей
коего—украинскій городъ Кіевъ (1.345-6). Нетрудно догадаться,
какая скромная роль отграничивается въ исторіи бѣлорус-
самъ и великороссамъ при такомъ украинскомъ имперіа-
лизмѣ автора. Излагать содержаніе вышедшихъ 7 томовъ
исторіи мы считаемъ неблагодарной задачей, но не можемъ
не упомянуть, что на самый безпристрастный глазъ этотъ
эксцентричный трудъ не можетъ не показаться тенденціоз-
нымъ, несвободнымъ отъ предвзятыхъ идей и не особенно
дружнымъ съ логикой.
Желая подѣлиться нѣкоторыми своими впечатлѣніями,
вынесенными отъ прочтенія „Исторіи Украины-Руси“, мы
ограничимся, въ интересахъ времени и мѣста, лишь первымъ
томомъ этого сочиненія.
На стр. 268 авторъ констатируетъ, что кіевская земля горазД'
бѣднѣе денежными кладами IX—X вѣка, чѣмъ новгородская. Изъ
этого обстоятельства, которое могло зависѣть отъ многихъ причину
(напр., отъ меньшей расхищаемое™ кладовъ или отъ болѣе умѣла)"
111
ихъ сокрытія), г. Грушевскій дѣлаетъ выводъ (аД таіогеш Цкгаіпае
Догіат), что кіевская „держава" балансировала свой вывозъ импор-
томъ заграничныхъ художественныхъ издѣлій и „экзотическихъ про-
дуктовъ^, а. слѣдовательно, жила болѣе культурной жизнью, чѣмъ
Новгородъ.
На стр. 288—89 рѣчь идетъ о человѣческихъ жертвоприноше-
ніяхъ у руссовъ—кіевлянъ въ IX вѣкѣ по языческому ритуалу, о
чемъ упоминаетъ Ипатьевская лѣтопись (дважды), арабскій писатель
Ибнъ-Русте и византійскій историкъ Левъ-Діаконъ. Казалось бы,
дѣло—ясное: былъ грѣхъ; но г. Грушевскому очень горько признать
за культурными „украинцами" такую не совсѣмъ культурную по-
вадку, и онъ посвящаетъ цѣлую страницу софистикѣ. Одно лѣто-
писное свидѣтельство не имѣетъ значенія, ибо не указываетъ „кон-
кретныхъ фактовъ"; другое, хотя и приводитъ конкретный фактъ, но
таковой могъ быть придуманъ при дальнѣйшей литературной оора-
боткѣ лѣтописи; Ибнъ-Русте, вѣроятно, ошибается, ибо у арабскаго
путешественника Ибнъ-Федлана есть совершенно аналогичное пока-
заніе, но касающееся вовсе не руссовъ, а (волжскихъ) болгаръ; на-
конецъ, свидѣтельство Льва-Діакона и подавно представляется г. 1 ру -
шевскому сомнительнымъ, ибо оно упоминаетъ объ иной мотиви-
ровкѣ жертвоприношеній. Все это нагорожено даже не для отрица-
нія, а для установленія „непевности" (недостовѣрности) извѣстій объ
„украинскомъ" варварствѣ.
На стр. 354—355 профессоръ, со словъ лѣтописи, разсказы-
ваетъ о покореніи въ IX вѣкѣ варягами новгородскихъ славянъ, кри-
вичей и финновъ; фактъ этотъ кажется ему сомнительнымъ (стр. 357),
но допустимымъ. Какъ, однако, варяги попали въ Кіевъ'? У профес-
сора-патріота по этому поводу не можетъ быть двухъ мнѣній: такъ
какъ въ Кіевѣ съ IV’ вѣка сидѣли могущественные украинскіе князья,
то Кіевъ былъ непобѣдимъ, а князья милостиво принимали варяговъ
къ себѣ на службу.
На стр. 358 мы узнаемъ изъ „Житія Стефана Сурожскаго" о
военной экспедиціи на южный берегъ Крыма, куда „прійде рать ве-
лика русская изъ Новаграда, князь Бравлинъ силенъ зѣло". Дати-
руя это событіе началомъ IX вѣка или концомъ VIII вѣка, профес-
соръ, которому непремѣнно хочется, чтобы такая великая рать была
украинской, пересаживаетъ гипотетично (стр. 365) зѣло сильнаго
князя Бравлина на кіевскій столъ (послѣ фантастическаго Олега №-1
и передъ Аскольдомъ); неудобныя слова „изъ Новаграда" г. Грушев-
скій голословно признаетъ „позднѣйшей вставкой", хотя во всемъ
остальномъ текстѣ Житія не находитъ „слѣдовъ позднѣйшей ре-
дакціи".
На стр. 363 Диру не разрѣшается быть убитымъ одновременно
съ Аскольдомъ, и лѣтописное сказаніе опорачивается лишь на томъ
основаніи, что Аскольда похоронили въ одной части г. Кіева, а мо-
гила Дира указана въ другой.
112
На стр. 366—67 проф. Грушевскій отбрасываетъ лѣтописную
традицію („Повѣсти временныхъ лѣтъ“) о сгруппировати земель
„руськоі держави", т. е. украинскаго государства. По его мнѣнію,
составитель повѣсти не только располагалъ слабыми свѣдѣніями по
этому вопросу, но и дошелъ до „полнаго абсурда", утверждая, будто
Олегъ за три похода (883—85 гг.) могъ покорить украинское племя
сѣверянъ и свободолюбивыхъ украинцевъ—древлянъ (съ радимичами
на придачу). Совершенно невозможно понять, сколькими походами
Олега г. Грушевскій согласился бы удовлетвориться.
Партизаны г. Грушевскаго скорбятъ37), что „Исторія
Украины-Руси“ не нашла доселѣ русскихъ рецензентовъ и
критиковъ; скорбимъ объ этомъ и мы, но думаемъ, что
трудъ забронированъ отъ русской любознательности ужас-
нымъ самобытнымъ языкомъ автора. Изъ любезности къ
нѣмцамъ и, быть можетъ изъ благодарности къ Бисмарку
за проектъ кіевскаго королевства, профессоръ выпустилъ
часть своего труда въ нѣмецкомъ переводѣ; результатомъ
былъ хвалебный отзывъ извѣстнаго отрицателя русской на-
ціональной культуры, берлинскаго проф. Брикнера. Польскій
историкъ Равита-Гавронскій, не взирая на свое руссофоб-
ство, обвиняетъ г. Грушевскаго въ субъективности, дове-
денной до крайнихъ предѣловъ, вслѣдствіе чего описываемые
(факты и событія пріобрѣтаютъ очень часто характеръ фан-
тазіи на историческія темы, а ихъ интерпретація перехо-
дитъ либо въ публицистику, либо въ подчиненіе исторіи
политикѣ и современному соціальному укладу, не стоящимъ
съ прошлымъ въ какой-либо связи 38).
При всей своей талантливости и эрудиціи г. Грушевскій не
свободенъ отъ мегаломаніи, которая выражается у него въ неува-
женіи къ признаннымъ научнымъ авторитетамъ. Такъ, объ акаде-
микѣ Шахматовѣ онъ говоритъ въ одномъ случаѣ, что его мнѣніе
голословно или покоится на весьма слабыхъ основаніяхъ, а въ дру-
гомъ, что его аргументы совершенно слабы, а поправка (лѣтописи)—
произвольна. Еще болѣе хлестко отзывается г. Грушевскій о покой-
номъ русскомъ профессорѣ М. П. Погодинѣ, награждая знаменитаго
историка-археолога эпитетомъ человѣка мраниченнаго („обмежений
чоловік")39).
Для популяризаціи своихъ идей г. Грушевскій выпу-
стилъ въ 1902 г. на русскомъ языкѣ „Очеркъ исторіи
украинскаго народа (вышедшій въ 190(5 г. 2-мъ, а въ 1911 г.
3-мъ изданіемъ), въ 1907 г.—популярную брошюру „Пр°
113
стары часы на Украйни" и въ 1911 г. иллюстрированную
„Исторію Украины"—на украинскомъ же языкѣ.
Большинство рецензентовъ „Очерка", кромѣ казанскаго про-
фессора Д. И. Корсакова, отдавая должное эрудиціи автора и его
трудолюбію, не находятъ возможнымъ согласиться съ кардиналь-
ными выводами его. Въ „Вѣстникѣ Европы" помѣщена была благо-
пріятная и дружественная рецензія И. Житецкаго, который, однако,
говоритъ ясно и опредѣленно, что тезисъ г. Грушевскаго о созданіи
„украинской національностью" кіевской государственности и куль-
туры высказанъ черезчуръ рѣшительно и смѣло, чтобы не сказать
болѣе, гі связать этотъ тезисъ съ выводами многихъ серьезныхъ
.русскихъ изслѣдователей (напр., Ключевскаго или Милюкова)—совер-
шенно невозможно40).
Самъ Грушевскій сознается, что, выпуская свой „Очеркъ",
онъ ожидалъ болѣе рѣзкой оппозиціи, нежели это послѣдо-
вало 41). Случилось нѣчто иное: „Очеркъ", гдѣ изложеніе
популярно и аргументація отсутствуетъ, былъ удостоенъ
отличія со стороны Императорской Академіи Наукъ; г. Гру-
шевскому за 2-е изданіе „Очерка" была выдана, по рецензіи
Д. Корсакова, Уваровская премія42); невѣдомо, по какимъ
побужденіямъ, рецензентъ втиснулъ въ свой отзывъ востор-
женный панегирикъ украинскому „литературно - научному"
языку, проведя параллель между Котляревскимъ, Шевченко
и Грушевскимъ, съ одной стороны и Ломоносовымъ, Пуш-
кинымъ и Карамзинымъ, съ другой; такой скачокъ „съ
больной головы на здоровую", если и не тревожитъ тѣни
Карамзина, то лишь потому, что мертвые „срама не имутъ“.
Благожелательность критики дала г. Грушевскому не
только возможность, но и право презрительно глядѣть на
всѣхъ русскихъ историковъ, дерзающихъ признавать Кіев-
скій княжескій періодъ общерусскимъ; она-же дала случай
г. Грушевскому самодовольно воскликнуть: „Сколько поте-
ряла историческая наука вслѣдствіи такого непониманія
связи и цѣлости историческаго развитія!" 43).
Въ „Очеркѣ" попадаются интересныя странички. Такъ, на стр.
29 сказано, что „тюркская колонизація Руси была въ ХШ вѣкѣ увле-
чена монгольскимъ вихремъ и вернулась въ степи, не успѣвъ асси-
милироваться съ украинскимъ населеніемъ и не оставивъ никакихъ зна-
чительныхъ слѣдовъ въ украинскомъ этническомъ типѣ"; на стр. 13,
между тѣмъ, читателю было сообщено, что украинская народность
формировалась въ вѣчномъ сосѣдствѣ съ тюрками. На стр. 329 насъ
поучаютъ, что „поступокъ Мазепы и его товарищей (подъ Полтавой)
8
1 14
былъ раздѵтъ русскимъ правительствомъ и не заключалъ въ себѣ
ничего особеннаго, и, въ дѣйствительности, эта „измѣна (ковычки
не наши) дискредитировала централистическую политику правитель-
ства, безъ конца испытывавшую терпѣніе даже самыхъ невзыска-
тельныхъ представителей украинской старшины и украинскаго на-
селенія вообще" (мы полагаемъ, что. будь г. Грушевскій эльзасцемъ
и опубликуй аналогичныя разсужденія въ I ерманіи, онъ, еще ранѣе
отличія отъ Академіи Наукъ, получилъ бы повѣстку отъ прокурора).
Укажемъ также на пару недоумѣнныхъ мѣстъ въ „Иллюстри-
рованной Исторіи". На стр. 249 книги изображенъ заглавный листъ
львовской грамматики 1591 г. съ надписью „Грамматика доброгла-
голиваго эллино-словенскаго языка. Совершеннаго искуства осми
частей слова. Ко наказанію многоименитому россійскому роду". •
М. Грушевскій аттестуетъ эту грамматику, какъ „греческо-?/краин-
скую“; допустимъ, что украинская культура безпредѣльна (по мѣсту
и во времени), но тогда при чемъ же тутъ „россійскій родъ", и по-
чему галицкій ученый г. Вознякъ, опираясь на мнѣнія филологовъ-
таличанъ Загурскаго, Лепкаго и Студинскаго, называетъ эту книгу
„учебникомъ" греческаго языка, составленнымъ на церковно-славян-
скомъ языкѣ44). Сопоставимъ, кстати, что печатана эта книга въ
1591 году, составитель же ея Елассонскій (въ Фессаліи) митропо-
литъ Арсеній провелъ вмѣстѣ съ константинопольскимъ патріархомъ
болѣе года (1588—1589) въ Москвѣ, гдѣ, очевидно, и ознакомился съ
церковно-славянскимъ языкомъ. На стр. 65—66 и 68—69 книги г. Гру-
шевскаго цитируются, подъ видомъ подлинныхъ былинъ (Владимі-
рова цикла), рифмованныя передѣлки ихъ или, лучше сказать, под-
дѣлки подъ какую-то славяно-малорусскую рѣчь. Мы отлично по-
нимаемъ, что подлинный языкъ русскаго былиннаго эпоса непрія
текъ гг. Грушевскимъ, какъ живой укоръ и обличеніе ихъ гипоте-
тичныхъ доктринъ, но удобно ли давать вмѣсто подлиннаго текста
свой кустарный суррогатъ подъ фигурой умолчанія и, притомъ, на-
зывая эти образцы то былинами, то пѣснями, т. е. тѣмъ, что будто бы
когда-то пѣлось?
Наша характеристика работъ Грушевскаго и К° по
созданію украинско-русскаго языка и таковой же исторіи,
была бы неполна безъ краткаго обзора двадцатилѣтней дѣя-
тельности львовскаго „научнаго общества" и развитія изда-
ваемыхъ имъ „Записокъ“ и проч. изданій.
Дѣятельность „общества" до 1900 г. получила справед-
ливую оцѣнку въ книгѣ проф. Флоринскаго („Малорусскій
языкъ и „украінсько-руський" литер. сепаратизмъ". СПБ-
1900 г. Стр. 101 110), откуда мы и почерпнемъ нѣкоторыя дан-
ныя и авторитетныя соображенія. По личному знакомству с ь
115
большинствомъ изданій „общества" мы находимъ отзывъ
г. Флоринскаго въ высокой мѣрѣ снисходительнымъ.
Подъ руководствомъ г. Грушевскаго „научное общество"
получило новую организацію, которая, по мысли предсѣда-
теля, должна облегчить превращеніе этого учрежденія въ
Академію Наукъ; такъ, при секціяхъ образованы особыя
коммиссіи—археологическая, этнографическая и медицин-
ская. Издательская дѣятельность расширилась: кромѣ упо-
мянутыхъ „Записокъ" и „Вѣстника", выходятъ спеціальные
„Сборники" отдѣльныхъ секцій и др. изданія. Денежныя сред-
ства „Общества" также весьма увеличились за время предсѣ-
дательства г. Грушевскаго. Къ ежегодной субсидіи отъ сейма
и отъ австрійской казны присоединяются довольно значитель-
ныя пожертвованія, притекающія изъ Южной Россіи.
До 1900 г. всѣхъ изданій было выпущено около 80 то-
мовъ; большая часть ихъ относится къ изученію южно-рус-
скаго народа въ историческомъ, лингвистическомъ и этно-
графическомъ отношеніяхъ. Наибольшую цѣну имѣютъ тѣ
статьи, которыя содержатъ не изслѣдованіе научныхъ во-
просовъ, а сырой матерьялъ. Значительное количество то-
мовъ содержатъ переводы съ общерусскаго языка на
„украинско-рускій“ сочиненій русскихъ историковъ—Анто-
новича, Дашкевича, Драгоманова, Иловайскаго, Костомарова,
Линниченка и др. Наконецъ, въ 50 томахъ „Записокъ" зна-
чительную и, притомъ, лучшую часть составляютъ обзоры
и пересказы содержанія ученыхъ сочиненій и изданій, вы-
шедшихъ на русскомъ языкѣ.
Что касается другихъ болѣе общихъ отраслей знанія, то имъ
посвящено такъ мало изданій, а въ „Запискахъ" отводится такъ
мало мѣста, что просто смѣшно говорить о самостоятельной разра-
боткѣ „Обществомъ" такихъ наукъ, какъ медицина, математика,
естествознаніе, право. Десятокъ, другой мелкихъ статеекъ и сообще-
ній по частнымъ вопросамъ этихъ наукъ имѣютъ значеніе вывѣски
для „Общества", какъ нѣкое оправданіе фикціи о высокомъ развитіи
„украинско-руской" культуры.
Главными работниками и самыми плодовитыми вклад-
чиками въ изданіяхъ „Общества" являются два лица —
М. Грушевскій и И. Франко. Рядомъ съ ними можно назвать
еще 8—10 лицъ, труды коихъ имѣютъ болѣе или менѣе на-
учный характеръ.
116
Относительно ученой подготовки остальныхъ сотрудниковъ и
достоинства ихъ произведеній можно сказать піиіаііь гпиіапсііз—
тоже самое, что сказалъ про новѣйшихъ малорусскихъ беллетри-
стовъ одинъ изъ галицко-русскихъ писателей. Это—„не писатели,
не поэты, даже не литературные люди, а просто политическіе
солдаты, которые получили приказаніе: сочинять литературу, писать
вирши по заказу, на срокъ, на фунты. Вотъ и сыплются, какъ изъ рога,
изобилія, безграмотныя литературныя произведенія, а въ каждомъ
изъ нихъ „ненька Украйна" и „клятый москаль" водятся за чубы*.
Дѣятельность „научнаго общества" стоитъ слишкомъ
далеко отъ насущныхъ нуждъ галицко-русскаго народа и
потому пользуется съ его стороны весьма малой поддержкой;
скромна и правительственная субсидія; все дѣло зиждется
на болѣе или менѣе значительныхъ пожертвованіяхъ, при-
сылаемыхъ изъ Россіи.
Въ настоящее время число томовъ „Записокъ" перева-
лило (въ 1912 году) за сотню, но содержаніе ихъ качествен-
наго прогресса не обнаруживаетъ. Съ 1906 г. сотрудники
изъ Россіи почти перестали появляется на столбцахъ За-
писокъ: въ Кіевѣ основано свое „Украінське Наукове Това-
риство" съ печатнымъ органомъ, а партизаны-харьковцы рабо-
таютъ въ „Сборникахъ" своего Историко-Филологическаго Об-
щества. Еще въ 1902 г. М. Грушевскій писалъ во львовской
газетѣ „Діло“, что онъ получилъ изъ Россіи 50 тыс. рублей
на партійныя нужды45), но въ послѣдніе годы о притокѣ
пожертвованій изъ Россіи что то неслышно, и „Общество",
кажется, начинаетъ переживать денежныя затрудненія. Бу-
дучи со дня своего основанія чуждымъ Галиціи, оно послѣ
перенесенія части своей дѣятельности обратно въ Россію,
вступило въ періодъ вялости и застоя.
Научность красуется попрежнему въ заголовкѣ „За-
писокъ"; въ дѣйствительности же ихъ редакція держитъ
обычныя научныя традиціи въ загонѣ, на черномъ дворѣ.
Такъ, въ началѣ 1910 г. редакціей „Записокъ" было объяв-
лено, что изъ украинскихъ> періодическихъ изданій будутъ
указываться, за отсутствіемъ другихъ библіографическихъ
указателей, всѣ статьи независимо отъ того, имѣютъ ли
онѣ научный интересъ. Въ трехъ книжкахъ „Записокъ" за
первое полугодіе 1910 г. это правило проводилось настолько
успѣшно, что изъ 330 отзывовъ болѣе половины приходи-
117
лось на изложеніе содержанія газетныхъ статеекъ совер-
шенно эфемернаго и безцвѣтнаго пошиба.
Библіографы — обозрѣватели львовскихъ „Записокъ“—
всегда неизмѣнно благосклонны въ своихъ отзывахъ о „За-
пискахъ Наукового Товариства въ Кіевѣ", и о перенесен-
номъ въ Кіевъ своемъ старомъ собратѣ: „Лит. Науковомъ
Вістникѣ“; нужно добавить, что и оба кіевскіе украинскіе
журнала отплачиваютъ львовскому собрату тѣмъ же. Помимо
мотивовъ партійной дисциплины, это обстоятельство полу-
чаетъ особый привкусъ, если мы примемъ во вниманіе, что
и кіевскій „Вѣстникъ", и львовскія „Записки" редактиру-
ются однимъ и тѣмъ же лицомъ— профессоромъ М; Грушев-
скимъ, который состоитъ постояннымъ сотрудникомъ и кіев-
скихъ „Записокъ*.
Замѣчательно то единодушіе, съ какимъ сотрудники львов-
скихъ „Записокъ" (беремъ на удачу тотъ же 1910 годъ) хвалятъ въ
рецензіяхъ статьи своего „хозяина", помѣщенныя въ обоихъ кіев-
скихъ изданіяхъ. „Онъ (М, Грушевскій) сдѣлалъ очень хорошую оцѣнку
дѣятельности даннаго лица" (I. 180); „путевыя впечатлѣнія его имѣ-
ютъ немалый интересъ для широкой публики" (III. 203); „статьи его
продолжаютъ приковывать вниманіе читателя.... освѣщаютъ факты и
явленія нашей жизни всегда хорошо и талантливо.... въ двухъ стать-
яхъ онъ проявляетъ въ критикѣ большой темпераментъ и быстрый
анализъ.... третья статья написана настолько живо, что напоминаетъ
вдохновенную рѣчь.... нѣкоторыя изъ статей по значенію,—не скоро-
преходящи" (III. 241); „имъ написанъ очень хорошій обзоръ" (ІЪісІ).
Отъ этого подобострастія услужливыхъ поддужныхъ М. Гру-
шевскаго не далеко ушли и ихъ отзывы о научныхъ и публицистиче-
скихъ статьяхъ А. Грушевскаго (брата редактора): „Дуже цикавый
нарисъ—любопытный очеркъ“ (I. 186); „цикава статья" (II. 229); „обсто-
ятельный комментарій.... матеріалъ использованъ всесторонне и полно"
(III. 224).
Мы не сомнѣваемся, что всѣ эти таланты имѣются у
обоихъ братьевъ и проявляются ими; относительно М. Гру-
шевскаго мы сами подписались оы подъ такими рецензіями
обѣими руками. Но ему не слѣдовало бы давать своимъ
сотрудникамъ такой свободы дѣйствій, какая можетъ набра-
сывать на редактора тѣнь саморекламы. Идя по этому пути,
можно приблизиться къ типу библіографическихъ указате-
лей гг. Сойкина, Тузова и Брилліантова.
Любопытно, что еще въ концѣ 1896 года галицкій публицистъ
г. Маковей, въ особомъ циркулярномъ письмѣ къ „русько-украин-
118
скимъ письменникамъ", горячо рекомендовалъ способъ взаиморасхва-
ливанія для поднятія престижа писателей въ глазахъ публики. „Если
мы желаемъ собственнаго прогресса—писалъ этотъ практикъ жи-
тейскій.—то мы должны организовать корпорацію, основанную не на
уставахъ, а на пониманіи собственнаго интереса; никто не позабо-
тится о насъ, если мы сами будемъ недоцѣнпвать себя и свой трудъ:
будемъ говорить и писать о своихъ трудахъ подобно тому, какъ мы
говоримъ и пишемъ о дѣятельности нашихъ политиковъ; нужно за-
интересовать собою публику". Отъ Ив. Франка г. Маковей получилъ
публичную отповѣдь. „Если писатели",—поучаетъ ветеранъ львовской
публицистики,—станутъ говорить и писать о своихъ работахъ (оче-
видно другъ о другѣ), то это не только не приведетъ къ цѣли, но
даже и не очень-то желательно: вѣдь тогда весьма легко превра-
тить корпорацію литераторовъ въ кружокъ взаимнаго обожанія, а по-
путно войти во вкусъ пустой рекламы и самохвальства"46). Мы ви-
димъ, къ сожалѣнію, что сѣмена г. Маковея упали въ кружкѣ, ютя-
щемся подъ сѣныо львовскаго „Научнаго Общества", не на камени-
стую почву. Чтобы не возвращаться къ „Науковому Товариству им.
Шевченка" во Львовѣ, упомянемъ, что осенью 1911 года М. Грушев-
скій началъ въ своемъ „Літературно-Науковомъ Вістникѣ" агита-
цію о приданіи обществу титула „Украинской Академіи Наукъ".
Если бы мы уповали, что нашъ слабый голосъ будетъ услышанъ
австрійскимъ правительствомъ, то мы выступили бы съ проектомъ
о переименованіи Общества въ „Академію соборно-украинской чистой
и прикладной политики", но подъ тѣмъ непремѣннымъ условіемъ,
чтобы г. Грушевскій пріютилъ у себя и отдѣленіе для „білоруси-
нов", ибо на спеціальную „Бѣлорусскую Академію Наукъ", объ
отсутствіи которой г. Грушевскій также вздыхаетъ47), наше прави-
тельство, пожалуй, не такъ-то скоро соберется.
Примѣчанія къ главѣ VII. *) ХѴазіІехѵзкі. Ор. сіі. 8іг. 143.—2) Ара-
бажинъ. Босо сіі. Стр. 921.—3) АѴогуіізкі (Е). „Роіасу а Кизіпі". Кга-
кбхѵ. 1903. 8іг. 4—4) Арабажинъ. Б. сіі.—5) УѴазіІѳхѵвкі. Ор. сіі. 8іг.
144,—в) іЬісІепі. Арабажинъ. Босо сіі. Стр. 921.—7) Франко (Ів.). Мо-
лода Украіна. Стр. 47—49.—8) Грушевський (М.). Літ.-Наук. Вістн.
1911. XI. Стр. 287. „Рада". 1911. № 270.—”) Франко. Ор. сіі. Стр. 50.—
10) ХѴазіІехѵзкі (Б). Ор. сіі. 8іг. 147.—11) Драгомановъ. Листи. Стр.
130.-12) Житецкій. (П.). Ор. сіі. 336—37 и 339. Лавровскій (ГІ-). Жур.
Мин. Нар. Просв. 1859. VI. 227. Грушевський (М.). Історія Укр.-Руси.
Т. I, Стр. 196.—,3) Записки Науков. Т-ва ім. Шевченка. 1911. Кн. 2
(Лит.-Наук. Вістн. 1911. VII—ѴШ. 243).—’4) Головацкій. Розправа о
языцѣ южнорусск. Львовъ. 1849. Стр. 39.—1Й) Франко (Ив.). Этюды
объ укр. нар. пѣсняхъ. Зап. Наук. Т-ва ім. Шевченка. 1910—,6) Жи-
тецкій (П.). Ор. сіі. Стр. 282.—17) Вибрані твори укр. письменства.
Т. 5. Коломия. 1910. Стр. 1— 75.-18) „Рада". 1910.' № 215—*9) Ьтпо-
графічн. Збірник. Т. XXVI. Львів. 1910.—20) Татподѵзкі (81.). О Кию
і Вийіпасй. Кгакб\ѵ. 1891. 8іг. 50.—21) Перший укр. просв.-економичн.
конгрес. 1909 р. Львів. 1910. Стр. 107.—22) Вибрані твори укр. пись>ь
119
Т. 5. Стр. 5- 46,—23) Флоринскій (Т.). Ор. сіі. Стр. 115—122. Сторо-
женко (А.).. Происхожд. п сущность украинофильства. Кіевъ. 1912.
Стр. 43. „Літ.-Наук. Вістн.“. 1905. I. Стр. 57. „Кгуіука". Кгаколѵ. 1906.
Т. II. 8іг. 184—186.—24) Грушевський (М.). Про укр. мову. Киів. 1907.
Стр. 21. Нахѵііа-Сауѵгоіізкі. 8\ѵіаі 81одѵ. 1911. V. 355—6. -25) АѴазіІехѵ-
зкі. Ор. сіі. 8іг. 145.—26) Франко (Ів.). „Молода Украіна". Стр. 37. АѴо-
гуіізкі (Е). Роіасу а Низіпі Кгакохѵ. 1903.81г. 18 —27) Флоринскій (Т.).
Ор. сіі. Стр. 113—15.—28) Житецкій (II.). Ор. сіі. Стр. 338.—29) Світло.
1911. Мартъ. Стр. 68.—30) Грушевський (М.). Про укр. мову. Стр. 21.—
31) „Рада". 1910. № 286.—32) ІЪій. № 285.-33) ІЪій. № 287.-34) Кахѵііа-
Оахѵгоіізкі (Гг.). Ор. сіі. 8іг. 337—339 и 354.—35) Грушевський (М.).
Історія Украіни-Руси. Т. I. Львів. Изд. 1904. Стр. 15.—36) ГЫсІет. Стр.
352.—37) „Рада". 1910. № 286.—38) Калѵііа. Ор. сіі. Стр. 340 и 344.—
39) ІЪісІ. Стр. 341. „Історія“. Стр. 152 и 563.—40) „Рада“. 1910. № 286.
—41) Грушевскій (М.). Освобожденіе Россіи. Стр. 161.—42) „Рада“. 1910.
№ 156.—43) Грушевскій (М.). Освобожденіе Россіи. Стр. 162.—44,) Воз-
няк (М.). „Граматика Л. Зизанія з 1596 р.“. Львів. 1911. Стр. 9.—
45) Де-Витте (Е.). Дѣйствительность. Вып. 9. Стр. 83.—46) Франко (Ів.).
„Молода Украіна". Стр. 139—140.—^7) „Літ.-Наук. Вістн.“. 1911. XI.
Стр. 287.
Глава
VIII.
Организація партіи „Соборной Украины".
Галицкіе націоналъ-демократы. Эволюція украинофиловъ въ „укра-
инцевъ". Соборноукраинство или украинскій ирредентизмъ. Сѣчи
и Сокола. Лѣвыя фракціи украинской партіи. Экономическій се-
паратизмъ (программа Бачинскаго).
Соглашеніе галичанъ-народовцевъ съ поляками, заду-
манное Антоновичемъ (а по мнѣнію Франка, и Бисмаркомъ),
подготовленное львовской „Правдой “ и провозглашенное въ
1890 году, уже къ половинѣ 90-хъ годовъ расползлось по
швамъ благодаря всяческимъ польскимъ неправдамъ. Пер-
выя разочарованія принесла полякамъ парламентская три-
буна въ Вѣнѣ, гдѣ галичане, вопреки наказу польскаго
„коло“ (клуба)—„не смѣть свое сужденіе имѣть", то и дѣло
выходили изъ повиновенія польской дирижерской палочкѣ;
во-вторыхъ, поляки неумѣренно тянули галичанъ къ лати-
низаціи уніатской церкви. Въ 1897 году, во время новыхъ
парламентскихъ выборовъ, въ польскомъ (правительствен-
номъ) лагерѣ оказался только „новоэристъ“ Барвинскій съ
нѣсколькими сторонниками („штабъ безъ арміи"). Остальная
галицкая интеллигенція дѣлилась на четыре партіи: прибли-
зительно равныхъ по силѣ народовцевъ (украинофиловъ) и
русскихъ (руссофиловъ), а также радикаловъ, разбившихся
послѣ смерти Драгоманова (въ 1895 году) на кружки, и
нарождающихся соціалъ-демократовъ (соціалистовъ). Русская
партія и народовцы держались въ политикѣ сходнаго бур-
жуазно-консервативнаго направленія; на этой почвѣ между
ними состоялось антипольское, слѣдовательно—оппозиціонное
правительству соглашеніе, и предвыборную кампанію обѣ
партіи провели въ блокѣ. Графъ Бадени опрокинулъ весь
олокъ системою неслыханнаго террора: раздались выстрѣлы,
121
полилась крестьянская кровь, зазвенѣли кандалы, и тюрьмы
наполнились сотнями галичанъ-избирателей; къ этому при-
соединились подкупъ, подлоги и другія злоупотребленія :).
Рузультатомъ было то, что въ парламентъ отъ Галиціи по-
пали лишь поляки, да полдесятка непопулярныхъ въ на-
родѣ „барвинчиковъ" (новоэристовъ).
Сближеніе народовцевъ съ русской партіей, смѣнившее
неудачную угоду ихъ съ поляками, стало, послѣ „кровавыхъ
Баденіевскихъ выборовъ" (1897 г.), какъ-будто крѣпнуть’2),
и грозило въ близкомъ будущемъ и кружку М. Грушев-
скаго, и стоящей за его спиной кіевской громадѣ весьма
вѣроятными сюрпризами. Лучшія, болѣе молодыя силы рус-
ской партіи не хотѣли мириться съ пассивностью стариковъ
(„рутенцевъ"), считавшихъ червоноруссовъ за особое племя
„рутеновъ"; молодежь открыто признавала своихъ земляковъ
за часть единаго русскаго народа, принялась за изученіе
литературнаго русскаго языка, стала пропагандировать его
въ публицистикѣ 8). Кружокъ М. Грушевскаго, вся антирус-
ская дѣятельность котораго въ Галиціи покоилась на насаж-
деніи въ народныхъ школахъ „украинско-рускаго" языка
и сохраненіи тамъ фонетики, отлично понималъ, что союзъ
реформирующейся русской партіи съ народовцами опасенъ
и украинско-рускому языку, и школьной фонетикѣ—двумъ
китамъ, легшимъ въ основаніе платформы г. Грушевскаго
и его единомышленниковъ. Слѣдовательно, вопросъ о рас-
торженіи союза народовцевъ съ русской партіей былъ
вопросомъ жизни и смерти для дѣла г. Грушевскаго. Бли-
жайшія событія подсказали ему необходимость исканія но-
выхъ путей для застрахованія своего дѣла отъ гибели.
Въ 1898 году южнорусскіе украинофилы отпраздно-
вали въ Кіевѣ столѣтній юбилей со дня появленія въ пе-
чати первыхъ трехъ выпусковъ „перелицованной" „Энеиды",
назвавъ его юбилеемъ литературнаго возрожденія Украйны
и стараясь придать этому празднованію возможно больше
шуму и огласки; широкіе круги малорусской интелли-
генціи отнеслись, однако, къ юбилею довольно холодно.
Параллельно организованы были юбилейные демонстраціи
кружкомъ Грушевскаго во Львовѣ; здѣсь приняли въ нихъ
участіе не консерваторы-народовцы, а радикалы драгома-
невской складки, что придало этому выступленію явственно
антирусскій характеръ. -Впрочемъ, уже въ приглашеніяхъ
г. Грушевскаго („головы" юбилейнаго комитета), посланныхъ
въ громадномъ количествѣ экземпляровъ въ Россію, сооб-
щалось, что „украинско-рускій народъ, второй по числен-
ности въ славянщинѣ и обаженный исторіей, поднимается
изъ своего униженія" Въ отвѣтъ на эти широковѣщатель-
ныя приглашенія, по смыслу которыхъ литературный
юбилей Котляревскаго былъ превращенъ въ политическую
демонстрацію, были получены привѣтствія изъ десяти мѣ-
стностей Россіи, между прочимъ отъ черниговской губернской
земской управы и трехъ ученыхъ учрежденій: отдѣленія
русскаго языка и словесности академіи наукъ, харьковскаго
университета и харьковскаго-же историко-филологическаго
общества 4).
Львовскій юбилей Котляревскаго, слабо поддержанный наро-
довцами, обнаружилъ предъ г.~ Грушевскимъ всю непрочность поли-
тическаго положенія его кружка; отраженіе состоянія унынія и коле-
баній мы находимъ въ его „Очеркѣ исторіи укр. народа*', гдѣ г.
Грушевскій отрицаетъ даже значеніе событія, взятаго предлогомъ
для юбилея. „Несмотря на громкій успѣхъ Энеиды", говоритъ онъ,
„мы не видимъ, чтобы она вызвала какое-либо литературное движе-
ніе уже однимъ своимъ появленіемъ, хотя и встрѣчаются отдѣльныя
произведенія, навѣянныя ею. Павловскій, составитель первой грам-
матики малорусскаго (по ложному отождествленію Грушевскаго—
украинскаго) языка, изданной черезъ 20 лѣтъ послѣ появленія Эне-
иды, все еще называетъ этотъ языкъ „исчезающимъ нарѣчіемъ".
Впервые то, что можно уже назвать „украинскимъ" литературнымъ
движеніемъ, видимъ мы въ концѣ втораго десятилѣтія XIX вѣка, и
то не на родинѣ Котляревскаго—въ Полтавѣ, а внѣ границъ старой
Гетманщины: въ столицѣ Слободской Украйны—Харьковѣ"5). Другое
разочарованіе испытано было г. Грушевскимъ въ 1899 г., когда пред-
сѣдательствуемому имъ Львовскому „Обществу" не удалось добиться
права публично оглашать на кіевскомъ археологическомъ съѣздѣ
рефераты на украпнско-рускомъ языкѣ. Относительно допущенія
такихъ докладовъ послѣдовалъ сперва со стороны русскаго прави-
тельства категорическій отказъ, смѣнившійся потомъ новымъ распо-
ряженіемъ, въ силу котораго члены львовскаго „Общества" получали
разрѣшеніе читать рефераты на своемъ языкѣ, но это разрѣшеніе
было обставлено такими ограниченіями, которыя въ сущности имѣли
значеніе отрицательнаго рѣшенія вопроса. „Общество" уклонилось
вовсе отъ участія въ съѣздѣ, ибо для него гвоздемъ затѣи было
именно оффиціальное признаніе украинско-рускаго языка тѣмъ го-
сударствомъ, для развала котораго этотъ языкъ сочинялся и преД'
123
назначался. Позднѣе, на археологическіе съѣзды въ Екатеринославѣ
и Черниговѣ мова проникла явочнымъ порядкомъ6).
Въ концѣ 1898 г. кіевская громада пробовала спасти
положеніе кружка Грушевскаго, склонивъ поляковъ въ Га-
лиціи къ новому сближенію съ украинофилами-народовцами.
Съ этой цѣлью украинофилы торжественно отпраздновали
въ Кіевѣ юбилей поэта Мицкевича 7); шагъ этотъ оказался
безплоднымъ, и уже съ 1899 г. М. Грушевскій принялся за
организацію новой политической партіи въ Галичинѣ, кото-
рая приняла имя національно-демократической 8),
Складъ новой партіи легче всего опредѣлить по ея
первому президіуму, куда вошли 8 народовцевъ („ро-
манчукисты“), 1 „барвинчикъ", 3 радикала (въ ихъ числѣ
Ив. Франко); предсѣдателемъ партійнаго бюро до 1904 года
состоялъ самъ М. Грушевскій. Въ программу партіи вхо-
дили: борьба съ поляками въ Галиціи за равноправіе, пол-
ный непримиримый разрывъ съ „руссофилами“ и, наконецъ,
унаслѣдованіе заповѣди Драгоманова о содѣйствіи федера-
тивнымъ и автономическимъ стремленіямъ въ Южной
Россіи.
Уже въ организаціонную программу партіи внесенъ г. Грушев-
скимъ такой фундаментальный тезисъ: „Нашимъ идеаломъ должна
быть независимая Русь-Украина, въ которой бы всѣ части нашей
націи соединились въ одну современную культурную державу, мы
(поэтому) будемъ среди россійскихъ украинцевъ поддерживать такія
стремленія, которыя ведутъ къ преобразованію россійской державы
изъ самодержавной и централистической въ державу конституціонно-
федералистическую, основанную на автономіи народностей" 9).
Авторъ „Исторіи Украины-Руси“ отбросилъ съ 1900 г.
въ своей терминологіи слова „Русь“ и „Рускій", исходя
изъ тѣхъ, соображеній, что каждый галичанинъ-интеллигентъ,
записывающійся въ ряды враговъ Россіи, долженъ изгнать
изъ памяти и рѣчи всякіе остатки старинной номенклатуры
(у народа въ Галиціи эти слова трудно-искоренимы и бере-
гутся пока, какъ святыня). Такимъ образомъ, г. Грушевскій
ввелъ терминъ Украина (вмѣсто прежнаго Украина—Русь)
для всей территоріи, гдѣ живетъ въ Европѣ южнорусское
племя: Малороссіи, Новороссіи, Галичины съ Буковиной и
горской Руси. Само собою разумѣется, что украинскимъ
г. Грушевскій сталъ звать и тотъ украинско-рускій языкъ,
124
который вырабатывался подъ эгидой Львовскаго „научнаго
общества". Лозунгомъ г. Грушевскаго явилось литературное
культурное и политическое возрожденіе того гипотетиче-
скаго украинскаго народа, который еще съ IV вѣка управ-
лялся, будто бы, своими украинскими князьями; Польша и
Россія были, съ его точки зрѣнія, въ равной мѣрѣ узур-
паторами украинской государственности и поработителями
„украинцевъ". О русской культурѣ онъ писалъ (въ 1898 г.),
что ею „обличье Украины нынѣ загрязнено и обезображено,
но настанетъ свѣтлый, прекрасный день, когда на украин-
ской землѣ не будетъ врага-супостата". Украинцами или
„все-украинцами" 10) назвалъ г. Грушевскій и всѣхъ послѣдо-
вателей идеи „украинскаго ирредентизма", къ какой бы
политической фракціи (отъ клерикаловъ до соціалъ-демо-
кратовъ включительно) они ни принадлежали: ихъ всѣхъ
долженъ цементировать идеалъ объединенной („Соборной")
Украины.
Очень жаль, что произвольная и ненаучная эволюція партійной
клички загрязнила и опошлила такія милыя для каждаго русскаго
уха и опоэтизированныя Пушкинымъ слова, какъ Украйна, украин-
скій; неудобство еше болѣе возрастаетъ отъ того, что политиканы
прикрываются даже не этнографическимъ, а довольно узкимъ геогра-
фическимъ терминомъ (вѣдь Кубанская область и Бессарабія не-
Украйна). Но приходится ограничиться констатированіемъ факта,
притомъ не единичнаго: было, вѣдь, въ Парижѣ время, когда такой
чисто геометрическій терминъ, какъ „Іез Ъотігопіаіез" синонимиро-
валъ непристойность. Съ другой стороны можно порадоваться тому,
что имя Святой Великой Руси не фигурируетъ болѣе на знамени
изувѣровъ ея четвертованія.
Слова „украинофилъ" и „украинофильство" съ 1900 г. не только
отброшены партизанами украинства, но и звучатъ въ ихъ устахъ,
какъ порицаніе, какъ пренебрежительная кличка для сторонниковъ
культурнаго южнорусскаго возрожденія, не связываемаго съ полити-
ческой автономіей малорусскаго племени. Культурно-національные
запросы украинства (въ Россіи), по словамъ М. Грушевскаго, такъ
тѣсно и органически связаны съ общественно-политическими, что
невозможно выдѣлить ихъ, не обрекая на захуданіе; съ концомъ де-
вяностыхъ годовъ паденіе культурничества стало очевиднымъ: млад
шія поколѣнія отвернулись отъ этого „украинофильства", и это имя
пріобрѣло въ ихъ устахъ характеръ отрицательный, какъ обозначь
піе несерьезнаго и поверхностнаго отношенія къ украинству ’)•
Радикальный (драгомановскій) ферментъ облегчилъ пру
никновеніе въ новую партію идеи изъ закордонной об'
125
ласти, идеи политической независимости Соборной Украины,
при чемъ идея эта отодвигаетъ у націоналъ-демократовъ на
задній планъ иные мѣстные интересы и нужды 12). Каза-
лось бы, что такое стремленіе заниматься чужими дѣлами,
можетъ повредить жизнеспособности партіи; вышло наоборотъ;
украинскій ирредентизмъ ставится и вѣнскимъ правитель-
ствомъ, и поляками въ крупную заслугу галицко-украип-
ской партіи (націоналъ-демократамъ и ихъ лѣвому радикаль-
ному крылу), и партія эта крѣпнетъ съ каждымъ годомъ.
Къ полякамъ она относится, какъ къ воюющей сторонѣ, при
чемъ не всегда придерживается легальныхъ способовъ борьбы. Со-
вершенно законныя и, повидимому, продуктивныя ея требованія со-
провождаются иногда эксцессами, а иногда вертятся въ чертѣ пар-
тійнаго эгоизма. Агитація среди крестьянъ противъ польскихъ и
еврейскихъ помѣщиковъ привела въ 1902 г. къ ряду сельскихъ бун-
товъ и аграрныхъ убійствъ. Борьба съ поляками за мандаты въ
сеймѣ и парламентѣ сопровождалась террористическимъ актомъ,
отнявшимъ жизнь у намѣстника Галиціи. Домагательства отдѣль-
наго „украинскаго" университета во Львовѣ не считаются съ тѣми
воспитательными и просвѣтительными учрежденіями, гдѣ дается
народу русская, а не спеціально-украинская культура. Послѣдней
тактикѣ нечего, впрочемъ, удивляться: большинство въ представи
тельныхъ учрежденіяхъ всегда и вездѣ не хочетъ считаться съ мень-
шинствомъ и любитъ говорить и дѣйствовать отъ имени цѣлой націи.
Польскіе націоналисты обвиняютъ украинскую партію
въ Галиціи въ антисоціальности (анархизмѣ), а свѣтскихъ
членовъ ея даже въ атеизмѣ13). Казалось бы, что отзывъ
изъ вражескаго лагеря можетъ страдать преувеличеніями;
къ сходному, однако, заключенію приводитъ насъ и М. Гру-
шевскій. По его словамъ, галицкая литература и общество
теперь (1863—1907) въ ускоренномъ темпѣ проходятъ стадіи
развитія украинской общественной мысли, отъ наивнаго
козакофильства къ романтическому, потомъ болѣе реальному
народничеству и, наконецъ, къ соціалистическимъ и ради-
кально-прогрессивнымъ направленіямъ І4). Невѣдомо, какая
стадія украинскаго движенія обрушится на многострадаль-
ную Галичину при дальнѣйшихъ метаморфозахъ этого
движенія?
Если бы галицкое украинство было самодовлѣющей ве-
личиной, то оно вызывало бы наше соболѣзнованіе и интересъ
126
не болѣе, чѣмъ, напр., мадьяризація Угорщины или ослова-
чиваніе карпатской Лемковщины. Но элементъ ирредентиз-
ма заслуживаетъ болѣе рачительнаго изученія. Чтобы осво-
бодить себя отъ обвиненій въ преувеличенной оцѣнкѣ
украинскаго движенія за близкимъ кордономъ, послушаемъ
его дѣятелей и почитателей. „Значеніе, вѣсъ и неоцѣнимая
роль Галичины въ общей украинской жизни,—говоритъ М.
Грушевскій,—заключается въ томъ, что вгь этой галицкой
кузнѣ куется культурное орудіе для всей соборной Украины;
галичанщина не давала великой Украинѣ Шевченка спокой-
но заснуть на теплой украинофильской печкѣ, тревожила
тѣнями національныхъ героевъ ея сонъ и изобличала по-
пытки украинскихъ лидеровъ замѣнить украинство—украи-
нофильствомъ, употребленіе украинскаго языка—его изуче-
ніемъ (штудированіемъ) и работу для народа — работою о
народѣ (этнографіей4*)15). Связь съ Галичиной, продолжаетъ
г. Грушевскій, служитъ (для Южной Россіи) очень важнымъ
брустверомъ противъ всякихъ попытокъ понизить національ-
ный уровень украинства, противъ низведенія его до под-
собной роли рядомъ съ русской культурой и русской лите-
ратурой, къ роли, напр., популяризаторскаго средства или
предмета домашняго обихода. Г. Грушевскій даже грозитъ,
что, при отчужденіи отъ Галичины, малороссы лишатъ себя
высшихъ формъ культуры надолго (ему не хотѣлось-бы
сказать „навсегда") 16). По словамъ современной кіевской
украинской газеты „Рада", Галичина сыграла въ исторіи
украинскаго движенія ту роль, что служила резервуаромъ,
гдѣ могли вырабатываться украинскія силы, гдѣ закалялся
національный духъ; Галичина, кромѣ того, всегда будетъ
для Украины „политической рекомендаціей въ глазахъ дру-
гихъ народовъ" 17). Львовская газета „Діло" увѣрена, что
Галичина будто Провидѣніемъ предназначена къ тому, чтобы
стать тѣмъ Пьемонтомъ, который несъ бы закордоннымъ
землякамъ возрожденіе 18).
На рецепты для „возрожденія" Южной Руси галицкіе
радикалы не скупились и ранѣе національной обработки
ихъ г. Грушевскимъ. Писатель Ив. Франко является авто-
ромъ гимна „Не пора", гдѣ малороссы призываются „пере-
стать служить москалямъ и не щадить жизни въ упорномъ
127
бою, чтобы завоевать Украйнѣ свободувъ другой пѣснѣ
Франко поетъ, что Украйна отъ Дона до Сана и Буга полна
ренегатовъ, но народъ украинскій встряхнетъ Кавказомъ,
опояшется Карпатами, прокатитъ по Черному Морю кличь
свободы и почувствуетъ себя хозяиномъ въ своемъ домѣ и
на своемъ полѣ 19). Франко въ недавнемъ трудѣ своемъ,
называетъ Полтавскій бой „погромомъ Украины“, но утѣ-
шаетъ себя тѣмъ, что „автономныя козацкія традиціи ве-
дутъ къ новому возрожденію всего украинскаго народа“
Подголосокъ Франка галичанинъ Павликъ еще въ 1886 г.
приглашалъ обрусѣвшую малорусскую интеллигенцію „воз-
стать и, порвавъ цѣпи, освободить Украйну и родной на-
родъ отъ рабства—подданства* 21).
Въ 1904 г. буковинскій поэтъ Ярычевскій, выражая увѣренность,
что на Украйнѣ подросли новые орлята, вѣрные лозунгамъ Тараса,
и что воскресаетъ украинскій козакъ, призываетъ Украйну встать
на великое дѣло борьбы и. устилая путь жертвами, стремиться къ
великой цѣли—ирредентной Украйнѣ22). Въ 1905 г. и 1906 г., въ смут-
ное время на Руси, галицкіе „украинчики" захлебываются отъ не-
цензурной брани по адресу русскаго государства, а потому плоды
ихъ вдохновенія неудобоцитируемы. Въ 1907 г. поэтъ Карманскій
называетъ Великороссію „лукавымъ злодѣемъ и палачемъ“, выска-
зывая пожеланіе, чтобы „въ жилахъ украинцевъ проснулась кровь
Желѣзняка"?3), а его пріятель В. Пачовскій посвящаетъ спеціальный
пасквиль русскому гербу. Тотъ же В. Пачовскій опубликовалъ въ
19.11 г. историческую трагедію о руссофобѣ гетманѣ Дорошенкѣ; въ
ней авторъ грозитъ Россіи, что противъ нея „встанетъ изъ руины
новый Дорошенко новой Украины, который, подобно орлу, распуститъ
надъ Украиной крылья" ’24). Другой Пачовскій (Михаилъ), въ учеб-
никѣ по исторіи литературы, называетъ Богдана Хмельницкаго па-
лачемъ Украйны, а Мазепу идеальнымъ гетманомъ25). Въ 1910 г.
молодой поэтъ Голубецъ, издаетъ стихотвореніе въ честь Шевченка,
гдѣ рекомендуетъ малороссамъ „встряхнуться отъ Кубани до Кар-
патъ, возстать и сбросить ярмо"26). Соціалъ-демократъ Зализнякъ
въ агитаціонной брошюрѣ 1910 г. убѣждаетъ россійскихъ украин-
цевъ „завоевать національную самостоятельность и освободиться отъ
чужого ярма"27).
Послѣдовательно и систематически занялась южнорус-
скими дѣлами львовская „Просвита*, члены которой стре-
мятся къ просвѣщенію галицкаго народа въ духѣ партіи
Грушевскаго и, разумѣется, на сквернѣйшемъ полуполь-
скомъ жаргонѣ, пущенномъ -въ обращеніе подъ кличкой
украинскаго языка. Изъ изданій „Просвиты “ мы упомянемъ
128
лишь о нѣкоторыхъ. Въ 1904 г. ею выпущенъ учебникъ по
исторіи „Украины-Руси“ А. Ьарвинскаго (въ распростра-
ненномъ и краткомъ видѣ); великороссы (по Духинскому—
Грушевскому) не признаются здѣсь славянскимъ племенемъ, а
финскимъ („чудью")—съ примѣсью русиновъ (украинцевъ),
и русскимъ малороссамъ рекомендуется сближеніе только
съ галичанами; актъ возсоединенія Малороссіи съ Москвой
въ маломъ изданіи совершенно замалчивается, а въ боль-
шомъ переданъ въ искаженномъ видѣ 28). Въ народномъ ка-
лендарѣ „Просвиты" на 1910 г. составители не хотятъ опи-
сывать полтавскихъ торжествъ 1909 г., ибо „у нихъ сердце
щемитъ и болитъ при одномъ воспоминаніи объ этомъ", ибо
„это былъ юбилей 200-лѣтняго издѣвательства надъ украин-
скимъ народомъ"; календарь съ удовольствіемъ отмѣчаетъ,
что въ Галиціи день полтавскаго юбилея былъ въ нѣкото-
рыхъ мѣстахъ посвященъ чествованію памяти- Мазепы29)
(первый сигналъ къ этимъ манифестаціямъ былъ данъ еще
въ 1908 г. вѣнскимъ украинскимъ клубомъ „Січ"). Въ пу-
теводителѣ по Кіеву „ Просвитан восхваляетъ Мазепу и гро-
зитъ Россіи отпаденіемъ Малороссіи80). Въ изданной „Про-
свитою" брошюрѣ о гетманѣ Мазепѣ измѣна его называется
„борьбой за святое дѣло", а самъ измѣнникъ именуется
„благодѣтелемъ своего народа" 31). Календарь Просвиты на
1911 годъ сожалѣетъ, что малороссы не поняли своего ве-
ликаго гетмана Мазепу и не поддержали его въ борьбѣ
противъ россіянъ—своихъ вѣчныхъ враговъ', причемъ одинъ
изъ поэтовъ календаря пророчествуетъ, что великая Сѣчь
воскреснетъ отъ Дону до Карпатъ. Наконецъ, календарь
Общества на 1912 годъ поучаетъ галичанъ, что „Россія—
царство рабства для украинскаго народа", и приглашаетъ
ихъ (галичанъ) вмѣстѣ съ братьями (малороссами), стоять,
не щадя живота и не пугаясь мученій и кандаловъ, за воз-
вратъ Украйнѣ святой свободы 32).
Въ послѣдніе годы проповѣдь украинскаго ирредентизма рас-
пространяется и въ православной Буковинѣ, гдѣ народъ доселѣ свято
чтилъ свои русскія традиціи. Такъ, въ народномъ календарѣ „Това
риш“ на 1911 г., изданномъ буковинской „Селянской Кассой", Украина
и бывшая столица украинскаго государства Кіевъ (гербъ г. Кіева
красуется на обложкѣ книги) призываются къ освобожденію отъ мос-
ковскаго ярма33). Въ анонимной брошюрѣ 1908 г., посвященной па-
129
мяти Шевченка, авторъ приглашаетъ буковинцевъ выручать мало-
россовъ, ибо „Москаль сдираетъ съ Украйны послѣднюю сорочку"34).
Брошюра „Русини а Москали" (съ польскимъ союзомъ „а" вмѣсто
„и" въ заголовкѣ) предназначена для простонародья; изъ нея мы
узнаемъ, что есть на свѣтѣ „четыре отдѣльныхъ народа": 1) русины-
украинцы, 2) бѣлоруссы, 3) новгородцы и 4) москали; повѣствуетъ
брошюра и о томъ, что „днѣпровское козачество возникло для защиты
украинцевъ отъ москалей", и что, „Украйну нужно освободить отъ
московской наглости" з5).
Въ 1910 году кандидатомъ украинской партіи въ Га-
лиціи Лагодинскимъ была опубликована рѣчь, произнесен-
ная на предвыборномъ собраніи; ораторъ приглашаетъ гали-
чанъ „организовать возстаніе малороссовъ въ Россіи, чтобы
пробить окно въ великой.... тюрьмѣ народовъ" 86). Осенью
1911 года членъ вѣнскаго парламента Сѣнгалевичъ произ-
несъ, при открытіи памятника писателю Маркіану Шашке-
вичу на его родинѣ, предъ толпой делегатовъ и селянъ
публичную рѣчь, представляющую, такъ сказать, квинтъ-
эссенцію ирредентизма. Украинцы, по словамъ оратора,
стоятъ теперь исполинской толпой въ тридцать милліоновъ,
оживленные однимъ огненнымъ лозунгомъ „Свободная Укра-
ина". Огонь разгорается по всей Украинѣ... у всѣхъ есть
непреклонная вѣра въ будущность народа во всеукраинской
совокупности и объединеніи. Кончая рѣчь, ораторъ призы-
ваетъ идти неустрашимо въ освободительный бой.
Членъ вѣнской палаты депутатовъ и профессоръ
львовскаго университета Днѣстрянскій, въ рѣчи на партій-
номъ митингѣ въ м. Куликовѣ (въ Галиціи) 15 октября
1911 года, заявилъ, что „украинцы" стремятся съ помощью
австрійскаго правительства, исправить ошибку великаго
Богдана, именно—оторвать Украину отъ москалей и осно-
вать свое особое украинское королевство 37).
Нашъ длинный, однообразный и скучный перечень
цитатъ былъ бы неполонъ безъ упоминанія о литературѣ
для подростающаго поколѣнія. Украинская партія, увле-
ченная сѣяніемъ политической лжи и соблазна, не только
не щадитъ дѣтской души, но и съ особенной готовностью
стремится заполнять эти чистыя скрижали. Такъ, въ повѣсти
для юношества галичанина Веигжина сообщается, что 30-ти
милліонный украинскій народъ—въ рабствѣ; молодежь при-
130
зывается порвать цѣпи для освобожденія матери Руси-Укра-
ины; по адресу же Россіи содержится угроза, что послѣдо-
ватели Драгоманова и Тараса соберутся подъ знамя Укра-
ины для борьбы противъ врага38). Сборникъ для дѣтей,
содержащій стишки Франца Ваковскаго, наполовину запол-
ненъ политикой:
„На Украинѣ, на берегахъ Днѣпра, народъ тоскуетъ, ибо его
свободу давятъ враги". Поэтъ жаждетъ увидѣть Украйну свободной;
она, бѣдная, теперь въ цѣпяхъ; надъ нею глумится и свирѣпствуетъ
врагъ, ея дѣти погибаютъ въ рабствѣ и т. д., но съ Тарасовой мо-
гилы раздастся пѣснь святой свободы, и народъ воспрянетъ отъ
безсилія39).
Съ этими стихами „для дѣтей“ вполнѣ гармонируетъ
и изданная въ Галиціи для дѣтей біографія писателя Сте-
фаника. Анонимная составительница брошюрки (судя по
признакамъ полтавско-харьковскаго говора—наша соотече-
ственница) сообщаетъ читателямъ, что „украинцы докажутъ
міру, что они не хуже другихъ народовъ съумѣютъ доби-
ваться своихъ правъ; они воспрянутъ духомъ, и оживетъ
покинутая и всѣми забытая Украина, которая находится
въ чужихъ лапахъ, и которую теперь сосѣдъ запрягаетъ
въ ярмо 40).
Если мы условимся, для большей ясности изложенія,
подъ именемъ украинской партіи разумѣть всѣхъ сторон-
никовъ соборно-украинскаго ирредентизма по обѣ стороны
русско-австрійскаго рубежа, а политическія дѣленія внутри
Галиціи именовать фракціями, то намъ не трудно будетъ
убѣдиться, что такая номенклатура справедлива и по суще-
ству. Вокругъ украинской доктрины сплотились не только
націоналъ-демократическая и радикальная фракціи (умѣрен-
ные соціалисты), но и значительная часть соціалъ-демократи-
ческой фракціи (собственно, соціалистовъ-революціонеровъ);
въ 1911 году отъ націоналъ-демократовъ откололось правое
(клерикальное) крыло и сложилось въ новую фракцію хри-
стіанскихъ соціалистовъ, которая сохранила прежнія симпа-
тіи къ украинскому движенію, но еще не успѣла проявить
себя въ чемъ-либо.
И націоналъ-демократы, и радикалы являются вѣрными
сынами украинской партіи. Мы уже познакомились съ ихъ
131
способами пропагаторскаго воздѣйствія на интеллигенцію и
грамотный людъ Галиціи (чрезъ сельскія читальни „Про-
свиты"). Вербовка прозелитовъ украинскаго ирредевтизма
среди неграмотныхъ сельскихъ массъ производится обѣими
фракціями сходнымъ путемъ: радикалы организуютъ по-
жарно-гимнастическія „Сѣчи", а націоналъ-демократы закла-
дываютъ сокольскіе кружки (по чешско-польскому образцу).
Первыя „Сѣчи" въ Галиціи появились въ 1900 г. (одно-
временно съ выступленіемъ проф. Грушевскаго на полити-
ческую арену); черезъ 10 лѣтъ такихъ товариществъ имѣ-
лось около 600, преимущественно въ юго-восточныхъ уѣз-
дахъ Галиціи (Тернопольскомъ и Сокальскомъ) и па Буко'
винѣ, т. е. вдоль русской границы. Просвѣтительныхъ цѣлей
сѣчевыя товарищества не преслѣдуютъ (по уставу они не
имѣютъ даже библіотекъ), но и пожарно-гимнастическимъ
дѣломъ не ограничиваются: Сѣчи созданы съ тою цѣлью,
чтобы „будить въ крестьянствѣ національную сознательность44
въ соборно-украинскомъ (антирусскомъ) духѣ. Уже названіе
товариществъ должно напоминать о козацкихъ запорож-
скихъ традиціяхъ (и искупать, добавимъ мы, старые грѣхи
козачества, прикосновеннаго къ пожарамъ совсѣмъ съ об-
ратной стороны). Изъ козацкой же старины заимствованы
названія должностей въ галицкихъ Сѣчахъ (кромѣ „учителя
справъ44— гимназіарха). Во главѣ каждой Сѣчи стоятъ „ко-
шевой атаманъ", „эсаулъ44, „писарь44, „скарбникъ44; затѣмъ
при каждой Сѣчи имѣются „хорунжій44 и „сурмачъ";
въ многолюдныхъ селахъ сѣчевики раздѣляются на „четы"
(взводы) съ „четарями" во главѣ. Каждый сѣчевикъ обязанъ
имѣть (для смотровъ и парадовъ) широкіе „козацкіе44 ша-
ровары, гуцульскій „топорикъ" за поясомъ и широкую ма-
линовую ленту чрезъ плечо. Хорунжій несетъ впереди
отряда знамя малиноваго же или краснаго цвѣта 41).
Всѣ „Сѣчи", черезъ своихъ кошевыхъ атамановъ, подчинены
атаманамъ уѣзднымъ („повѣтовымъ"), а послѣднее составляютъ
„Главный сѣтевой комитетъ"; атаману комитета присвоено ношеніе
золоченой булавы.
Не однѣми лишь кличками Сѣчи проводятъ въ своихъ
членовъ идеи ирредентизма. На общіе сборы сѣчевиковъ
132
являются всегда ораторы (ооычно изъ студентовъ), которые
разсказываютъ о запорожской Сѣчи, ея славѣ и ея концѣ
натаскивая слушателей въ желательномъ направленіи. Ту
цѣль имѣютъ и специфически-національныя торжества, мар-
шировка и парады. Въ результатѣ сѣчевики пріучаются къ
дисциплинѣ, взаимной солидарности, а также пропитываются
идеями демократическаго федерализма, а въ частности иде-
ями соборно-украинской „свидомости" (сознательности).
Будучи дѣтищемъ радикальной фракціи, Сѣчи обычно являются
въ селахъ скопищемъ оппозиціонныхъ элементовъ противъ обще-
ственнаго строя или мѣстныхъ порядковъ (и непорядковъ). На этой
почвѣ Сѣчь часто свиваетъ свое гнѣздо и въ селахъ съ чисто-рус-
скимъ національнымъ сознаніемъ, которое въ такихъ случаяхъ, не
имѣя себѣ достаточной опоры или поддержки, быстро заполняется
соборно-украинскими сказками и бреднями43).
Не отрицая полезной роли Сѣчей, какъ вольно-пожар-
ныхъ дружинъ, мы должны констатировать то обстоятель-
ство, что пожарное дѣло является въ данномъ случаѣ лишь
фономъ для тканья украинскихъ узоровъ, и, поэтому, М. Гру-
шевскій вполнѣ правъ, называя сѣчевыя товарищества поли-
тическими народными клубами 44). Въ народномъ календарѣ
„Запорожецъ", на 1910 годъ, изданномъ радикальной пар-
тіей, народъ призывается создать народоправную украин-
скую республику; для этой цѣли всѣ „потомки запорожцевъ
сѣчевиковъ должны бороться противъ русскаго.... и вести
Украину по заповѣдямъ Мазепы", чтобы „добиться ея само-
стоятельности отъ р. Сана, до р. Дона" 45). Календарь, оче-
видно, лишь резюмируетъ ту программу, какую развиваютъ
предъ сѣчевиками упомянутые ораторы.
Еще лучше запоминаются сѣчевиками сочиненныя для нихъ
политическія пѣсни для хорового исполненія во время маршировки,
упражненій и парадовъ. Въ одной пѣснѣ („Ще не вмерла Украина"
Чубинскаго) сѣчевики укоряютъ Богдана (Хмельницкаго) за то, что
онъ отдалъ Украину поганымъ москалямь, и обѣщаютъ положить
головы, лишь бы вернуть ея славу. Въ „Оѣчевомъ маршѣ" Лебеде-
вой они собираются „съ дерзкой отвагой создать свободную, само-
стоятельную Украину". Въ „Сѣчевомъ маршѣ" Зализняка воспѣвается
будущая „новая заря козацкой славы" для всей Украины „отъ р- Тиссы
до Кубани". Популяренъ въ пѣсенникахъ для сѣчевиковъ и анти-
русскій гимнъ Ивана Франка („Не пора") 46).
О Сокольскихъ обществахъ въ Галиціи и БуковйН »
организуемыхъ націоналъ-демократами, мы можемъ сказать
133
очень мало. Они отличаются отъ Сѣчей только всесослов-
ностыо и болѣе прививаются въ городахъ и мѣстечкахъ со
средними школами; въ свою программу они часто также
включаютъ пожарное дѣло. Насколько далеки отъ чистой
гимнастики эти организаціи, показываетъ, напр., популярный
въ Галиціи „Сокольскій гимнъ" соч. Иванцомъ. „Пробудись,
батько нашъ Днѣпръ,—поютъ соколы,—разлейся громомъ
по всѣмъ степямъ..., мы идемъ въ бой дружными рядами...
Прими,—Украина, наши труды, борцевъ, витязей благо-
слови 47). Весьма поучительно знамя львовскаго „Сокола-
Батька", имѣющаго болѣе 700 филіальныхъ отдѣловъ въ Га-
личинѣ. При маршировкахъ и всякихъ парадахъ оно тор-
жественно проносится по люднымъ улицамъ Львова... Эм-
блемы этого знамени воспроизведены во львовской газетѣ
„Вісти з Запорожа" (за 1911 г.), которая является спеціаль-
нымъ органомъ гимнастическихъ обществъ. На одной сто-
ронѣ знамени красуется гербъ Галиціи (левъ на скалѣ) съ
надписью „Все вперед", а на другой гербъ кіевскаго вое-
водства временъ Речи-Посполитой (архистратигъ Михаилъ
съ двумя опущенными мечами); подъ кіевскимъ гербомъ
подпись „Борітеся. Поборете". Какая гимнастика имѣется
тутъ въ виду, нетрудно, кажется, догадаться.
Такой же двойной гербъ (изъ кіевскаго Архангела и галицкаго
Льва) присвоенъ въ настоящемъ году, съ разрѣшенія австрійскаго
(!) правительства, по сообщенію „Рады", украинскому товариству пе-
дагогичному во Львовѣ48).
Галицкіе соціалъ - демократы, въ теоріи космополиты
чистѣйшей воды, выступили еще въ мартѣ 1899 года съ
публичной программой украинскаго ирредентизма (на Берн-
скомъ съѣздѣ). „Они знаютъ, что въ Австріи живетъ лишь
часть украинскаго народа, а за кордономъ значительное
большинство его терпитъ національное безправіе, а потому
они, украинскіе соціалъ-демократы, домогаются національной
свободы для своей націи, чтобы объединенный и освобожден-
ный украинскій народъ сталъ въ ряду народовъ въ каче-
ствѣ равноправнаго члена". Въ партійной пѣснѣ Галицкихъ
соціалъ-демократовъ есть куплетъ: „Двинется и наша родина,
одна, сильная, свободная Украина" 49).
134
Революціонная украинская партія основана была во
Львовѣ въ 1900 году, слѣдовательно, одновременно съ по-
явленіемъ первыхъ „Сѣчей" въ I алиціи. Партія эта изда-
вала во Львовѣ газету „Гасло" (1901—1903 гг.) и популяр-
ную газету „Селянин" (съ 1902 г.), въ которой велась заба-
стовочная агитація; кромѣ „Селянина", партія издавала и
брошюры, „переправивъ" изъ Львова въ теченіе 1903 года
и начала 1904 года пятьдесятъ пудовъ своей „литературы"
въ Южную Россію. Въ 1902 году члены партіи стояли во
главѣ крестьянскихъ безпорядковъ въ полтавской и харь-
ковской губерніяхъ. Въ концѣ 1905 г. революціонная укра-
инская партія устроила во Львовѣ съѣздъ, на которомъ
приняла національную программу („автономіи Украины"), а.
къ своему названію прибавила эпитетъ „соціалъ-демократи-
ческой". Въ 1906 году украинская соціалъ-демократическая
революціонная партія издавала въ Петербургѣ политическій
ежемѣсячный журналъ „Вільну Украіну" 50).
Въ 1909 г. эта партія почти распалась, но съ осени 1910 года
реорганизовалась снова и издаетъ во Львовѣ газеты „Волю" и „Паш
Голое". Въ 1911 г. одинъ изъ лидеровъ партіи заявилъ, что ея бли-
жайшія задачи въ Южной Россіи заключаются въ національной
(украинской) обработкѣ городского денаціонализованнаго (обрусѣв-
шаго) пролетаріата 51).
Наряду съ энтузіастами школы М. Грушевскаго, рядящи-
мися въ „національные" козацкіе шаровары, нашелся въ Га-
лиціи писатель Ю. Бачинскій (соціалъ-демократъ), который,
исходя изъ экономическихъ соображеній, предсказывалъ рас-
падъ Европейской Россіи на три отдѣльныя политическія
единицы: восточную „великорусскую" (съ московско-ярослав-
скимъ промышленнымъ центромъ), юго-западную „украин-
скую" (съ харьковскимъ промышленнымъ центромъ) и сѣ-
веро-западную „польскую" (съ Варшавой и Лодзью). Поли-
тическую самостоятельность Украины Бачинскій базируетъ
исключительно на экономическихъ моментахъ, ибо онъ не
видитъ у малорусскаго населенія Россіи сколько-нибудь за-
мѣтно развитаго сознанія своей національной самобытности
или же отдѣльности („відрубности") своего языка. Велико
русскій промышленный раіонъ долженъ бороться противъ
135
сильнѣйшаго польскаго, а слабѣйшій южный („украинскій")
противъ обоихъ предыдущихъ 52).
Отъ такого политическаго раздѣла Россіи на 3 части (съ та-
моженными границами) наиболѣе, по Бачинскому, выиграла бы „Ук-
раина"; для Польши раздѣлъ былъ бы гибельнымъ, такъ какъ опа
утеряла бы всѣ свои рынки, отъ сохраненія которыхъ зависитъ все ея
культурное развитіе. Съ дальнѣйшимъ ростомъ капитализма въ Рос-
сіи Бачинскій предвидитъ борьбу великорусской буржуазіи про-
тивъ засилья польскаго капитала, а вслѣдъ затѣмъ борьбу украин-
ской (въ территоріальномъ смыслѣ) буржуазіи противъ эксплуатаціи
польской и великорусской; жизненные интересы Польши заставятъ
ее тогда охранять и отстаивать политическое единство Россіи (съ не-
отъемлемой Польшей на придачу). Интересы Украины говорятъ про-
тивъ дружбы ея съ поляками (равносильной для Украины эконо-
мическому самоубійству). Уже и теперь (1900 г.), благодаря поль-
скому (и великорусскому) капиталу, экономическое и культурное
развитіе Украины (Юга Россіи) парализовано; великорусская про-
мышленность отграничена отъ польской, во крайней мѣрѣ, желѣзно-
дорожными тарифами, украинская—лишена и этой защиты. Послѣ
превращенія Россіи въ конституціонное государство, Украина должна
добиваться политической самостоятельности; такими „украинскими
патріотами" должны сдѣлаться всѣ обыватели Малороссіи и Ново-
россіи безъ различія національности °3).
Г. Бачинскій даетъ „сознательнымъ украинцамъ“ так-
тическіе совѣты: добиваться, рука объ руку съ остальной
революціонной Россіей, превращенія Россіи въ конституціон-
ное государство, а у себя, на югѣ, пропогандировать идею
политической самостоятельности Украины; идея эта не должна
исключительно опираться на національную самобытность
украинскаго народа, ибо такая самобытность ничего еще не
доказывала бы. Нужно подчеркивать противорѣчіе экономи-
ческихъ интересовъ Украины и остальной Россіи, тогда укра-
инская идея пріобрѣла-бы нѣкоторое реальное содержаніе 54).
Предоставимъ экономистамъ оцѣнивать продуктивность
программы г. Бачинского и справедливость его предпосы-
локъ. Трудъ его содержитъ, во всякомъ случаѣ, рядъ кон-
кретныхъ предостереженій для русской Польши и указы-
ваетъ безпристрастно на безсмысленность національнаго
украинскаго движенія безъ политической программы и на
чисто служебную роль, которую политическая программа
ему можетъ отмежевать.
Въ недавнее время въ Запискахъ кіевскаго „Ыаукового Това-
риства" опубликована работа г. Стасюка, оперировавшаго надъ же-
136
лѣзнодорожной статистикой. Работа носитъ названіе „Экономическія
отношенія Украины къ Великороссіи и Польшѣ" и представляетъ
попытку изолировать экономическіе интересы Юга Россіи (именуе-
маго „Украиной" и даже „территоріей Украины"). Главнѣйшіе вьь
воды г. Стасюка, близкіе къ тезисамъ Бачинскаго, таковы:
1) На заграничномъ рынкѣ Украина и Великороссія являются
конкуррентами.
2) Зависимость Великороссіи отъ Украины, главнымъ образомъ
въ томъ, что Украина—самый большой и выгодный рынокъ для про-
дуктовъ великорусской обрабатывающей промышленности; въ вопросѣ
о свободной торговлѣ и протекціонизмѣ Украина и Великороссія
всегда будутъ находиться въ противныхъ лагеряхъ.
3) Взаимоотношенія Украины и Польши имѣютъ тотъ же ха-
рактеръ, какъ взаимоотношенія Украины и Великороссіи ®б).
2) ІЪіЗехп.—3) ІЪійет. Зіг. 146.—4) Флоринскій Ор. сіі. Стр. 130—131.—
5) Грушевскій (М.). Очеркъ. Стр. 425—426.—6'
инство въ Россіи. Стр. 26. Флоринскій
„Рада"
Зіг. 147 и 151—153.—’ЧЬійет. 8іг. 153. . . .
шевський (М.). Украінсько-руське літер. відродженне. Стр. 88 и 107—
108 (изъ Літ.-Наук. Вістн. 1898 г.); онъ же. Літ.-Наук. Віст. 1910, I,
54.—11) Онъ же. Освобожденіе Россіи. Стр. 53.—*2) Ьачинский (Ю.).
Украіна Іггесіеіііа. Изд. 2. Львів, 1900, стр. 184.—13) ХѴогупзкі (Е.).
Роіасу а Нивіпі. Зіг. _9.—’4) Грушевскій. Освобожденіе. Стр. 50.—
. 1910, № 255. —1Э) Крушель-
Поезія". Коломия. Стр. 48, 237
Изд. 2. Льв в. 1911, стр. 3—6 и 255.—
Примѣчанія къ главѣ VIII. 4) ’ѴМазіІѲ'ѵѵзкі (Б.). Ор. сіі., зіг. 148,—
6) Грушевскій (М.). Укра-
въ Россіи. СтрГ 26. Флоринскій (Т.). Ор. сіі. Стр. 134—149.
, 1912, № 44.—7) ІЪісіеіп. 1911, № 161.—8) ѴѴазііехѵзкі (Б.) Ор. сіі.
„Діло". 1899, № 288.—10) Гру-
родженне. Стр. 88 и ни—
108 (изъ Літ.-Наук. Вістн. ~1898 г.); онъ же. Літ.-Наук. Віст. 1910, I,
54.—11) Онъ же. Освобожденіе Россіи. Стр. 53.—*2) Ьачинский (К).).
Украіна Іггесіеіііа. Изд. 2. Львів, 1900, стр. 184.—13) ХѴогуіізкі (Е.).
Роіасу а Кизіпі. Зіг. 9.—’4) Грушевскій. Освобожденіе. Стр. 50.—
15) Онъ же. Літ.-Наук. Вістн 1910, I, 46—48 —16) ІЪісІепъ Стр. 52—53.—
17) „Рада". 1911, №№ 233 и 236.—І8) „Діло". 1910, № 255.-19> Крушель-
ницкій (А.). „Іван Франко. Поезія". Коломия. Стр. 48, 237 и 253.
Франко „Давне й нове". Изд. 2. Льв в. 1911, стр. 3—6 и 255.—
Онъ же. Нарис історіі укр.-рус. літерат. Львів. 1910, стр. 76.—
21) Павлик (М.). „Тарасъ Шевченко й Гал. Укр." Львів. 1911, стр. 24.—
22) Яричевский (С.). „Пестрі Звуки". Чернівці. 1904, стр. 100, 117 и
127—128—23) Карманський (П.). Молода Муза, II. Львів. 1907, стр. 3 и
6—18.—24) Пачовський (В.). Молода Муза. IV. Львів. 1907, стр. 42-45.
Онъ же. „Сонце руіни", трагедія. Жовква—Киів. 1911, стр. 193и 209.-
26) Пачовський (М ). Укр.-рус. письменство. Львів. 1909, стр. ХШ и 123—
125.—2б) Голубець (Микола). Поезіі. Львів. 1910, стр. 60—61.—2 ) Залі-
зняк (М.). Рос. Украіні й іі відроджене. Львів. 1910, стр. 69—
Піііо~Гз образками). СтрТ 27 и 36—39.—2У) Календар тов-ства „Про-
ѵ Львові на р. 1910, стр. 154.—30) „Просвітні Листки", р. 1909,
г - -- -'-.-бі) Будзи-
:і2) Календар
Тоже на р. 1912, стр.^29 и
Чернівць 1908, стр 47—48.-
. „Гром. Голосу", ч.
памяти М. Шашкевича •
„Прикарп. Русь . 19 •
„Сонце руіни", трагедія. Жовква—Киів. 1911, стр. 193и2О9.-
, ький (М). Укр.-рус. письменство. Львів. 1909, стр. ХШ и 123—
125.-26) Голубець (Микола). Поезіі. Львів. 1910, стр. 60—61.—2) Залі-
зняк (М.). Рос. Украіні й іі відроджене. Львів. 1910. стр. 69—71.-
28) Барвіньский (0.). Істория Украіни-Руси. Львів. 1904, стр. 17 и 10-
ТМ44-~ . кч ЪП тт ОД_ОП _29\ т< а тгптт тгап тлп-РФПЯ 1100"
світа" ;
ч. 26, стр. 18 и 23. „Січ", альманах. Львів. 1908, стр. 331
новський (В.). „Гетьман Мазепа". 1909, стр. 30 и 46
тов. „Просвіта" на р. 1911, стр. 2 и 11. г-----, -
50.—33) „Товариш", нар. календ. на р. 1911. Чернівці. Стр. 180и34(к
34) В память роковин смерти Т. Шевч. Чернівці. 1908, стр 47—48.
-35) Русини а Москали. Збірка статей. Чернівці. 1901. стр. 14. 21,
44.—зб) Лагодинський (М.). Промова. Библ. г'г'п'г Глттгшѵ". ч. _
Львів. 1910, стр. 28.-37) „Для пошанов. пах
клад гімназиі в Буску. Львів. Стр. 11—15; « „,ТІ1тть
№№ 609 и 613.—38) Венгжин (М.). „3 житя гімназіястів". Перемыш
1907. стр. 20—21 и 31.зэ) Коковський (Ф.). „Малим другамъ”. шрі
137
1909, стр. 6—7, 9 и II.—40) А—евська. „Мужицька дитина—Василь Сте-
фаник“. 1911, стр. 15—16.—4Ч Заклинській (С.). „Сучасна січь“. Укр.
Хата. 1910, X, стр. 633—634 и 636.-42) ІЪій. Стр. 635.-43) ІЪпіет.—
44) Грушевскій (М.). Освобожд. Россіи. Стр, 117—„Запорожецъ
календар для народа на р. 1910. Коломия. 1909, стр. 37, 50—51, 58,
60—61, 75—76 и 88.—46) Січовий сыііванник. Коломия. 1908. Пісні до
походу і до вправ. Львів. 1911.—47) ІЬійет. Стр. г.—48) „Рада“ 1912,
№ 161.—49) „Робітничий календар на р. 1911. Львів. Стр. 5 и 39.—
50) ІЪісІет. Стр. 60—бЗ.Календар „Просвіта* на р. 1910, стр. 92—93.—
51) ІЬійеш. Стр. 64—65.—52) Бачинський (Ю.). Ор. сіі. Стр. 93—96.—
53) ІЫйет. Стр. 100—102 и 158—160.—м) ІЬійепі. Стр. 174—176.—55) Зап.
укр. наук. т-ва. ѴШ, 88—100 и IX. 86—120.
Глава IX.
Смутное время на Руси.
Академическій сборникъ. Записка Академіи Наукъ. Украинское
Евангеліе. Революціонная пресса. Политическая программа М. Гру.
шевскаго. Украинство въ высшей, средней и низшей школѣ. Бла-
гословеніе Святѣйшаго Синода. Дѣятельность Бориса Гринченка.
Въ концѣ V главы нашего очерка мы упоминали о
партизанахъ Грушевскаго въ Россіи. Здѣсь дѣятельность
украинской партіи носила подпольный характеръ, а отры-
вочныя публицистическія выступленія (въ русской прессѣ)
писались, разумѣется, лишь эзоповскимъ языкомъ.
Въ предреволюціонномъ 1903 г. украинская партія сдѣ-
лала смотръ своимъ силамъ въ Полтавѣ при открытіи па-
мятника Котляревскому; присутствовали тамъ и гости изъ
Львова, преимущественно изъ дѣятелей „Научнаго Обще-
ства" и „ Просвиты “. Рѣчи ораторовъ были рѣзко подернуты
соборно-украинской дымкой; апплодировала толпа, состояв-
шая, преимущественно, изъ земскаго третьяго элемента
(учителей, статистиковъ), распропагандированнаго доморо-
щенной и привозной подпольной литературой. Получилась
антирусская демонстрація, что и требовалось доказать ]).
Въ 1904 г. М. Грушевскій одерживаетъ, выражаясь фи-
гурально, безкровную побѣду надъ цитаделью русской куль-
туры и пробиваетъ въ стѣнѣ цитадели, не безъ содѣйствія
со стороны ея гарнизона, внушительную брешь. Второе от-
дѣленіе Императорской Академіи Наукъ предприняло изда-
ніе „Сборника статей по славяновѣдѣнію", къ участію въ ко-
торомъ пригласило не только русскихъ, но и иностран-
ныхъ, славянскихъ и иныхъ ученыхъ. Статьи рѣшено было
принимать и печатать на русскомъ языкѣ, но если авторы
того пожелаютъ—на одномъ изъ слявянскихъ, или роман-
139
скихъ и германскихъ наиболѣе распространенныхъ языковъ.
Изданію приданъ былъ юбилейный характеръ, сборникъ
долженъ былъ дать „возможно полное и вѣрное представле-
ніе о томъ, что завѣщано первымъ вѣкомъ славяновѣдѣнія
новому столѣтію". И вотъ, въ вышедшемъ осенью 1904 года
первомъ выпускѣ появились три статьи г. М. I рушевскаі о
на вырабатываемомъ, по его же почину, во Львовѣ украин-
ско-рускомъ языкѣ, посвященныя реформѣ русской исторіи
по методу Духинскаго, видоизмѣненному профессоромъ Гру-
шевскимъ 2).
По мнѣнію нашего кіевскаго славяновѣда, проф- Флоринскаго,
статьи эти совершенно не подходятъ къ сборнику и могутъ, вызвать
недоумѣніе у многихъ читателей. Напечатаны онѣ на украинско-
руськомъ языкѣ съ сохраненіемъ принятаго львовской литератур-
ной партіей своеобразнаго фонетическаго правописанія. Повидимому,
авторъ статей (прекрасно владѣющій русской литературной рѣчью)
заботился въ данномъ случаѣ о томъ, чтобы познакомить болѣе или
менѣе широкій кругъ русскихъ ученыхъ съ новымъ языкомъ и пра-
вописаніемъ и, путемъ помѣщенія образцовъ этого языка въ озна-
ченномъ изданіи, способствовать легализаціи этого правописанія и
языка. Правильность этого предположенія подтверждается тѣмъ, что
(партійная) „украинско-руськая" печать въ Галичинѣ поспѣшила
истолковать появленіе статей г. Грушевскаго въ Сборникѣ, какъ до-
казательство признанія со стороны пашей Академіи за указаннымъ
языкомъ правъ языка науки и высшей образованности для всего ма-
лорусскаго племени. Въ такомъ же смыслѣ оцѣнивается появленіе
названныхъ статей въ Россіи нѣкоторыми позднѣйшими докладными
записками и статьями, касавшимися вопроса объ отмѣнѣ циркуля-
ровъ, ограничивающихъ печатаніе книгъ на малорусскомъ нарѣчіи3).
Недостатокъ мѣста не позволяетъ намъ познакомить читателя
іп ехіепзо съ отзывомъ проф. Флоринскаго о данныхъ статьяхъ г. Гру-
шевскаго по существу. Г. Грушевскій, не опираясь на историческія
свидѣтельства, тенденціозно приписываетъ „украінско-руськой на-
родности" созданіе кіевскаго государства и кіевской образованности.
Между тѣмъ, въ періодъ возникновенія и развитія кіевскаго госу-
дарства не было въ древней Руси ни великоруссовъ, ни малоруссовъ
ни тѣмъ менѣе „украинцевъ", какъ этнографическихъ разновидно-
стей; въ ея составъ вошли многочисленныя „русскія" племена, кое-
въ чемъ различавшіяся между собой въ своихъ говорахъ, но гово-
рившія одинаковымъ языкомъ, не носившимъ діалектическихъ при-
«3^- К°ТОРЬІЯ ' гали характерными для будущаго малорусскаго
наръчія
1 ’ь ’лвРядоваго „недоумѣвающаго читателя" статей г. Гру-
^п^”Каі° ВЬ °РНикѣ, каждый долженъ остановиться предъ слѣду-
ющей дилеммой:
140
I) Если Академія Наукъ признавала языкъ статей г. Грушев-
скаго за новый славянскій языкъ зпі ^епегіз, то она стала въ про-
тиворѣчіе съ программой Сборника, куда былъ открытъ доступъ
только наиболѣе распространеннымъ языкамъ; вѣдь украинско-ру-
скій языкъ даже у себя на родинѣ въ Галиціи не признается зна-
чительной частью образованнаго общества и чуждъ народной массѣ.
2) Если же Академія Наукъ признавала этотъ языкъ за мало-
россійскій, то, допуская печатаніе статей безъ соблюденія общерус-
скаго (этимологическаго) правописанія, она завѣдомо вступала на
путь нарушенія дѣйствовавшихъ правилъ о печати (Высочайшее по-
велѣніе 18—30 мая 1876 г. по продолженію 8 октября 1881 г.).
Будемъ ли мы считать шагъ 2-го отд. Акад. Наукъ просто не-
закономѣрнымъ дѣяніемъ, или признаемъ его литературно-полити-
ческимъ попустительствомъ, либо, наконецъ, случайнымъ недосмо-
тромъ, ясно одно, что опубликованіе Сборника съ такимъ содержи-
мымъ было вступленіемъ ученаго учрежденія на путь, несоотвѣт-
ствующій государственнымъ интересамъ.
Легализація въ Россіи „украинскаго“ языка и фоне-
тики въ 1904 г., въ виду объявленной вскорѣ свободы пе-
чати, не имѣла практическаго значенія (ибо примѣръ учре-
жденія, не связаннаго цензурой, не могъ служить самъ по
себѣ прецедентомъ); принципіальное значеніе этого шага,
въ виду тогоавторитета, какимъ пользуется каждая Акаде-
мія Наукъ въ глазахъ своего народа, было и велико, и,
какъ мы ниже убѣдимся, чревато послѣдствіями; Академія
Наукъ, притомъ, проявила не заботу объ охранѣ, а наклон-
ность къ расточенію того „наслѣдства11, которое было „остав-
лено ей первымъ вѣкомъ ученаго славяновѣдѣнія".
Не можемъ не упомянуть о курьезной подробности. Редакто-
ромъ Сборника былъ ординарный академикъ В. И.Ламанскій (71 года
отъ роду), который въ пору расцвѣта своихъ силъ (въ 1864 г,) вы-
ступилъ въ „Отечественныхъ Запискахъ“ со статьями, гдѣ намѣчалъ
задачу славянскаго объединенія подъ покровомъ русскаго языка,
какъ общаго литературнаго языка всего славянства, (разумѣемъ
статьи: „Сербія и южно-славянскія провинціи Австріи*' и „Національ-
ности итальянская и славянская въ политическомъ и культурномъ
отношеніяхъ").
Въ 1904 году проф. М. Грушевскій оставляетъ, какъ
мы упоминали, политическую арену во Львовѣ; его дири-
жерская палочка переносится въ Россію, гдѣ онъ въ слѣ-
дующее трехлѣтіе (1905—7 г.) проводитъ—въ Кіевѣ и Пе-
тербургѣ—больше времени, чѣмъ во Львовѣ. Въ концѣ 1904 г.
въ Кіевѣ инсценируется юбилей _ малорусскаго беллетриста.
141
Нечуй-Левицкаго; украинская партія стягиваетъ свои силы
изъ Харькова и друг. мѣстъ и превращаетъ торжественное
засѣданіе въ дѣловой митингъ; здѣсь выносится цѣлый рядъ
резолюцій, собираются подъ ними подписи и избирается
депутація къ предсѣдателю комитета министровъ, графу
С. Ю. Витте для возбужденія ходатайства о предоставленіи
свободы малорусскому печатному слову. Почти одновремен-
но партійные кружки Харькова и Одессы шлютъ о томъ же
въ комитетъ министровъ докладныя записки; аналогичное
ходатайство предъ правительствомъ возбуждено было и со
стороны извѣстнаго намъ „С.-Петербургскаго благотвори-
тельнаго общества для изд. дешевыхъ и общеполезныхъ
книгъ", а также нѣкоторыми отдѣльными вожаками украин-
ской партіи, вылѣзавшей тогда изъ подполья и формиро-
вавшей свои кадры 5).
По тогдашнимъ временамъ, это не было вовсе труднымъ дѣ-
ломъ: оппозиція противъ всѣхъ современныхъ порядковъ стала мо-
дой; многіе приставали къ украинскому движенію, не какъ къ тако-
вому, а какъ къ удобному случаю поговорить и пошумѣть на тему
о всяческихъ свободахъ. Интересуясь политической (демонстратив-
ной) стороной вопроса, объ историческихъ гипотезахъ и филологи-
ческихъ тезисахъ неофиты украинства мало думали, имъ могли и
не довѣрять, но, въ психологическихъ условіяхъ данной эпохи, на
шумъ и вопли шли охотно, воображая, что двигаютъ колесницу про-
гресса.
Благопріятныя для домогательствъ украинской партіи
резолюціи вынесли въ 1904 г. осеннія сессіи нѣкоторыхъ
южныхъ уѣздныхъ земскихъ собраній (по школьному вопро-
су), одесская городская дума, пара сельско-хозяйственныхъ
обществъ Юга (одно съ 60% членовъ поляковъ), а также
кіевское и харьковское общества Грамотности и кіевское
педагогическое общество. Нѣсколько позднѣе публикуется
въ кіевскихъ газетахъ (оппозиціоннаго толка) коллективная
записка партизановъ украинства подъ назв. „О нуждахъ
украинскаго слова", и новый терминъ появляется явочнымъ
порядкомъ въ русской прессѣ.
Такія ходатайства возбуждаемы были предъ правительствомъ
и раньше. Одна серія ихъ (въ томъ числѣ отъ черниговскаго уѣзд-
наго и херсонскаго губернскаго земствъ) относится къ 1880 г., т. е.
совпала съ кіевской докладной запиской генерала Черткова (о кото-
рой мы говорили въ V главѣ). Другая серія ходатайствъ послѣдо-
1 12
вала непосредственно за выступленіемъ М. Грушевскаго въ 1900 г.
на поле практической (политической) дѣятельности во Львовѣ; сюда
относятся резолюціи 1901 года (агрономическаго съѣзда въ Москвѣ
и сельско хозяйственныхъ обществъ миргородскаго и полтавскаго
уѣздовъ), а также рядъ ходатайствъ и резолютивныхъ постановле-
ній 1902 г.: сельско-хозяйственныхъ комитетовъ борзенскаго (черни-
говской губ.), новомосковскаго (екатеринославской губ.) и полтав-
скаго, а также экономическаго совѣта при черниговскомъ губерн-
скомъ земствѣ; въ ананьевскомъ сельско-хозяйственномъ комитетѣ
вопросъ этотъ былъ поднятъ издателемъ популярныхъ брошюръ
Е. Чикаленко (съ 1906 г. издающимъ въ Кіевѣ оппозиціонный органъ
на украинскомъ языкѣ ,,Раду“)6).
По Высочайше утвержденному 21 января 1905 г. поло-
женію предсѣдательствуемаго графомъ Витте комитета ми-
нистровъ поручено было министрамъ народнаго просвѣщенія
и внутреннихъ дѣлъ, по предварительномъ сношеніи съ
Академіею Наукъ, кіевскимъ и харьковскимъ университе-
тами и начальникомъ Юго-Западнаго Края,—пересмотрѣть
законы объ ограниченіи печатанія книгъ на малорусскомъ
нарѣчіи и свои заключенія, вмѣстѣ съ соображеніями озна-
ченныхъ лицъ и учрежденій, внести па разсмотрѣніе коми-
тета министровъ. Соотвѣтственное извѣщеніе министра на-
роднаго просвѣщенія отъ 30 января того-же года на имя
Августѣйшаго Президента Академіи было заслушано конфе-
ренціей послѣдней и передано на разсмотрѣніе въ особо-
образованную коммиссію 7), что могло послѣдовать, очевидно,
не ранѣе начала февраля 1905 г.; къ тому-же сроку дошли
и запросы центральнаго правительства въ провинцію (Харь-
ковъ и Кіевъ). Между тѣмъ, уже въ половинѣ февраля того-
же 1905 года, графъ Витте, принимая въ Петербургѣ пов-
торную депутацію отъ украинской партіи, завѣрилъ ее, что
всѣ ограниченія съ малорусскаго печатнаго слова будутъ
вскорѣ сняты вмѣстѣ съ новымъ закономъ о свободѣ печати.
Такое, повидимому, предвзятое мнѣніе графа нашло себѣ
вскорѣ подтвержденіе и по существу вопроса въ томъ об-
стоятельствѣ, что отвѣты изъ Кіева, Харькова и отъ Ака-
деміи оказались благопріятны отмѣнѣ Правилъ 1876 и 1881 г.;
тѣмъ не менѣе, однако, комитетъ министровъ, разсматривая
этотъ вопросъ въ срединѣ 1905 г. (по полученіи затребован-
ныхъ отвѣтовъ), призналъ отмѣну „преждевременной" и лишь
24 ноября 1905 года, съ изданіемъ закона о свободѣ печати,
143
вытекавшаго изъ манифеста 17 октября, всѣ препятствія и
ограниченія противъ распространенія въ Россіи произведе-
ній печати на малорусскомъ нарѣчіи и на украинскомъ
языкѣ пали. Одновременно съ украинскимъ языкомъ полу-
чила, явочнымъ порядкомъ, право гражданства въ Россіи и
фонетика львовскаго „Научнаго Общества".
Коммиссія Академіи Наукъ по вопросу „объ отмѣнѣ
стѣсненій малорусскаго печатнаго слова" образована была
изъ семи лицъ: зоолога В. В. Заленскаго, археолога А. С-
Лаппо-Данилевскаго, оріенталиста С. Ф. Ольденбурга и бо-
таника А. С. Фаминцыиа, а также трехъ спеціалистовъ по
славянской или славяно-русской филологіи: Ф. Ф. Форту-
натова, его ученика А. А. Шахматова и Ф. Е. Корта (пред-
сѣдателя Коммиссіи). По характеру предшествующихъ на-
учныхъ работъ и занятій двухъ послѣднихъ академиковъ,
естественнѣе всего допустить предположеніе, что имъ должна
быть приписана заслуга разработки вопроса и выработки
доклада въ конференцію Академіи, легшаго въ основаніе
отвѣта послѣдней на запросъ комитета министровъ (редак-
торомъ „Записки“ былъ, повидимому, г. Коршъ).
Докладъ академической коммиссіи отпечатанъ былъ въ Россіи на
правахъ рукописи и сдѣлался достояніемъ читающей публики лишь
въ 1910 году, будучи изданъ анонимнымъ издателемъ, благодаря лю-
безному „разрѣшенію Академіи Наукъ". Во Львовѣ эта докладная
записка была издана еще въ 1905 г. „Научнымъ Обществомъ имени
Шевченка1* въ переводѣ на украинскій языкъ подъ именемъ „Рефе-
рата**, съ предисловіемъ проф. М. Грушевскаго. Коммиссія называетъ
свою записку результатомъ всесторонняго изученія вопроса и присо-
вокупляетъ, что во время своихъ занятій она получила нѣсколько
цѣнныхъ сообщеній, которыми она, однако, успѣла воспользоваться
лишь настолько, чтобы вставить въ свою записку ссылки на нихъ
въ соотвѣтствующихъ мѣстахъ, но, находя въ этихъ сообщеніяхъ
много важнаго матеріала, признала полезнымъ присоединить ихъ къ
Запискѣ въ видѣ приложеній. Въ русскомъ изданіи 1910 г. эти при-
ложенія не помѣщены, со Львовскимъ же переводомъ Записки опу-
бликовано было 6 приложеній, принадлежащихъ перу г-жи Русовой
и гг. Леоитовича, Лотоцкаго, В. Науменко, Русова и Саладилова.
Записка коммиссіи, при своемъ довольно значительномъ
объемѣ, отличается не во всѣхъ частяхъ своихъ полной убѣ-
дительностью, по поводу чего мы не можемъ, при всемъ
144
глубокомъ уваженіи къ авторитету ея авторовъ, не выска-
зать нѣсколько скромныхъ соображеній.
Записка утверждаетъ (стр. 13), что въ 40-хъ годахъ
прошлаго вѣка „южнорусская вѣтвь русскаго народа созна-
ла себя, какъ этнографическую величину, особую отъ вѣтви
сѣверной", которая тутъ-же называется „господствующей
частью русскаго племени". Такое положеніе, по меньшей
мѣрѣ, страдаетъ обобщеніемъ; вѣдь малорусская интелли-
генціи не была тогда настолько малочисленной, чтобы мнѣ-
ніе десятка—другого украинофиловъ можно было принимать
за мнѣніе всей (интеллигентной) Малороссіи. Не менѣе не-
ожиданнымъ является и положеніе о политическомъ господ-
ствѣ великорусской вѣтви надъ другими вѣтвями русскаго
народа въ XVIII и XIX вѣкѣ: участіе малороссовъ въ упра-
вленіи страной (судъ и администрація), въ законодательствѣ,
въ командованіи арміей и флотомъ и въ складываніи куль-
турныхъ богатствъ (въ области наукъ, искусствъ и литера-
туры) не уступало (бе щге и сіе Іасіо) участію великороссовъ.
На стр. 14, Записка ставитъ въ вину ограниченіямъ
1863 г. „ненаступленіе полнаго расцвѣта малорусской пись-
менности во всѣхъ родахъ, выработки единаго малорусскаго
литературнаго языка, осмысленнаго первоначальнаго обуче-
нія малорусскаго простаго народа посредствомъ родной его
рѣчи"... Мы сохраняемъ многоточіе подлинника, ибо, если
мы попробуемъ логически мыслить дальше, то упремся въ
дилемму. Вѣдь, если-бы вся малорусская интеллигенція при-
нялась за выработку такого языка, то первоначальныя мало-
русскія школы уже не удовлетворяли-бы (безъ средней и
высшей школы) всеобщимъ потребностямъ; а, если-бы часть
интеллигенціи захотѣла идти и вести за собою народъ по
прежнему общерусскому пути, то культура народа превра-
тилась бы въ скачки съ болѣе трудными препятствіями,
чѣмъ въ Галиціи, гдѣ значительная часть культурныхъ силъ
тратится на взаимную борьбу между украинской и русской
партіями.
На страницѣ 16 записки мы читаемъ, что въ 1859 г-
„нѣкоторые изъ украинофиловъ добивались даже введенія
малорусскаго языка въ украинскія школы уже не какъ
вспомогательнаго, а какъ главнаго, и въ поддержку этимъ
145
требованіямъ въ журналѣ министерства народнаго просвѣ-
щенія (при министрѣ Головнинѣ) была напечатана статья
Лавровскаго о самостоятельности малорусскаго языка44. Съ
формальной точки зрѣнія записка права, но, сіе Тасіо, вы-
воды Лавровскаго можно назвать медвѣжьей услугой для
украинофиловъ. „Въ малорусскомъ нарѣчіи44, говоритъ Лав-
ровскій, „встрѣчаемъ свойства, общія съ другими нарѣчіями,
по сравнительному количеству и степени развитія которыхъ
можемъ болѣе или менѣе вѣрно опредѣлить и отношеніе
малорусскаго нарѣчія къ родственнымъ. Принимая въ со-
ображеніе это количество и степень развитія свойствъ об-
щихъ, нимало не затрудняясь, должны сказать, что нарѣчіе
малорусское стоитъ въ ближайшемъ родствѣ съ великорус-
скимъ. Дѣйствительно, въ системѣ звуковъ, болѣе всего
подверженныхъ разнообразію въ замѣнѣ по различнымъ на-
рѣчіямъ, малорусское и великорусское представляютъ един-
ство', даже многіе и изъ тѣхъ звуковъ, которые отличаются
отъ звуковъ литературнаго языка русскаго, находятъ опра-
вданіе въ родствѣ съ великорусскимъ нарѣчіемъ по различ-
нымъ его говорамъ. Тоже самое можно сказать и относи-
тельно склоненія и спряженія: система въ томъ и другомъ
для обоихъ нарѣчій совершенно одинакова', если и встрѣ-
чаемъ въ малорусскомъ особыя формы, то онѣ не развились
самобытно въ немъ, независимо отъ великорусскаго, а толь-
ко прочнѣе удержались отъ старины нѣкогда общей и для
великорусскаго нарѣчія и, для нѣкоторыхъ особенностей, /
старины недалекой" 8). Не знаемъ, какъ себя чувствовали
украинофилы эпохи Головнина послѣ такой „апологіи44, но
не сомнѣваемся, что нынѣшняя украинская партія школы
М. Грушевскаго благодарностью къ г. Лавровскому за его
выводы проникнута быть не можетъ.
На стр. 18, Академія Наукъ устанавливаетъ, что къ
1863 г. малорусскій языкъ „уже испыталъ себя на всѣхъ
поприщахъ44. Такая аттестація, даже въ примѣненіи къ тѣмъ
немногимъ поприщамъ, на которыхъ малороссы, дѣйствитель-
но, испытали свои силы, вѣрна лишь постольку, поскольку
рѣчь идетъ объ испытаніи, ибо результаты послѣдняго
нельзя, какъ мы увидимъ, причислить къ удовлетворитель-
нымъ.
146
По мнѣнію авторовъ Записки (стр. 23), „употребленіе
общерусскаго, т. е. на самомъ дѣлѣ великорусскаго, правопи-
санія въ малорусскихъ текстахъ есть вообще затѣя не-
исполнимая, потому что правописаніе неизбѣжно подчиняется
фонетикѣ14. Догматическій тонъ этой фразы показался намъ
сразу убѣдительнымъ, но потомъ мы вспомнили объ удиви-
тельныхъ несообразностяхъ, имѣющихъ мѣсто въ Галиціи:
русская партія, пользуясь народной рѣчью въ популярныхъ
брошюрахъ, печатаетъ ихъ уже болѣе 50 лѣтъ „неисполни-
мымъ" этимологическимъ (великорусскимъ, если угодно)
правописаніемъ; народовцы добивались фонетики по сообра-
женіямъ, ничего съ наукой общаго не имѣющими, вводили
ее подъ защитой административнаго кулака, а теперь, бла-
годаря этой „неизбѣжной" фонетикѣ, имѣютъ дѣло съ нѣ-
сколькими варіантами правописанія; съ 1906 г. тѣмъ же
испытаніямъ подвергаютъ своихъ читателей и наши украин-
цы. Относительность „неизбѣжности" и „исполнимости" ста-
нетъ намъ тогда лишь понятной, если мы вспомнимъ фор-
мулу проф. Булича о томъ, что „всѣ системы правописанія
имѣютъ только практическое, а не научное значеніе" 9), и
коммиссія поступила бы болѣе всесторонне, если бы затро-
нула, хотя слегка, и практическую сторону вопроса (у насъ
о ней рѣчь будетъ въ другомъ мѣстѣ).
На стр. 25 Записки имѣется ссылка на работы акаде-
мика А. И. Соболевскаго, которую мы приводимъ параллельно
съ подлинными словами послѣдняго во введеніи къ лекціямъ
по исторіи русскаго языка:
„Южнорусскіе памятники
древней нашей письменности
XI и XII вѣковъ, какъ впервые
доказано нашимъ почтеннымъ
сочленомъ академикомъ А. И.
Соболевскимъ, представляютъ
рядъ типическихъ особенностей
малорусской рѣчи: изъ нихъ
можно съ увѣренностью заклю-
чить о значительномъ удаленіи
южнорусскихъ (малорусскихъ)
говоровъ какъ отъ средне-рус-
скихъ, такъ и отъ сѣверно-рус-
скихъ уже въ періодъ дотатар-
скій“. (Зап. Ак. Н.).
„Если есть полное основаніе
видѣть въ современномъ рус-
скомъ языкѣ одинъ языкъ, то
о единствѣ древнерусскаго язы-
ка, напр., Х[ в., когда различіе
между русскими говорами, какъ
будетъ показано ниже, не было
сколько-нибудь значительнымъ,—
не можетъ быть даже и во-
проса".
(Соболевскій А. И. Лекціи по
исторіи русскаго языка. Изд. 4.
Москва 1907 г. Стр. 2).
147
Вопросъ объ XI вѣкѣ остается скорѣе, повидимому,
открытымъ, чѣмъ разрѣшеннымъ.
Касаясь (стр. 25—26) русскаго литературнаго языка,
Записка признаетъ: 1) что „въ XVII вѣкѣ его наводнили
особенности малорусской книжной рѣчи"; 2) что „вліяніе
малорусскихъ писателей и ученыхъ дѣятелей XVII и XVIII
вв. на московскую образованность отразилось на русскомъ
литературномъ языкѣ", 3) что—„наносное малорусское про-
изношеніе не чуждо языку Ломоносова и Сумарокова". За-
писка, однако, утверждаетъ, что усилія великихъ русскихъ
писателей все болѣе сближали книжный языкъ съ народ-
нымъ, и это направленіе уже въ концѣ XVIII и началѣ
XIX в. сдѣлало нашъ литературный языкъ вполнѣ велико-
русскимъ, и нашу (современную) литературную рѣчь, рѣчь
образованныхъ классовъ и письменности всѣхъ родовъ, должно
признать вполнѣ великорусскою". Въ этомъ тезисѣ заклю-
чено маховое колесо механизма всей Записки; безъ этого
тезиса большинство дедуктивныхъ построеній ея было-бы
не только поколеблено, но и стало бы совершенно невозмож-
нымъ. Между тѣмъ, не трудно убѣдиться, что данный те-
зисъ далеко не является безспорной аксіомой. Проф. В. И.
Ламанскій (защитникъ украинофиловъ) заявилъ, что русскій
литературный языкъ, „по своему происхожденію и образо-
ванію, есть общее достояніе Великой, Малой и Бѣлой Руси;
мысль о немъ, какъ будто онъ есть чисто великорусскій,
есть мысль ложная" 10. Проф. А. С. Будиловичъ, характе-
ризуя русскій „образованный** языкъ, констатируетъ, что
„взаимодѣйствіе всѣхъ областныхъ разнорѣчій въ выработкѣ
этого языка составляетъ важное его преимущество передъ
другими, имѣющими болѣе узкую діалектическую почву;
правда, количество вкладовъ въ общій языкъ, сдѣланныхъ
съ XVIII вѣка разнорѣчіями великорусскими, несравненно
больше, чѣмъ со стороны разнорѣчій малорусскихъ, благо-
даря чему и самый типъ нашего языка, значительно ближе
къ первымъ, чѣмъ къ послѣднимъ; но эта близость не до-
ходитъ до тождества и не исключаетъ важности услугъ,
оказанныхъ оощему языку бѣлоруссами и малоруссами: они
имѣютъ вслѣдствіе того полное право называть этотъ языкъ
плодомъ и своихъ усилій на поприщѣ общественно-литера-
148
тѵрномъ" п). Очень краснорѣчиво и убѣдительно высказы-
вается за „ общерусскость “ нашего книжнаго языка проф.
Т. Д. Флоринскій12). Въ концѣ второй главы настоящаго
труда мы ознакомились съ аналогичнымъ мнѣніемъ украино-
филовъ II. Кулиша и II. Житецкаго (см. стр. 15—16). Та-
кимъ образомъ, тезисъ, выставляемый Запиской, является, по
меньшей мѣрѣ, весьма и весьма спорнымъ.
На стр. 28 Записка сообщаетъ намъ, что „разговорный
языкъ украинской интеллигенціи сталъ съ начала XIX вѣка
письменнымъ языкомъ". Изъ исторіи литературы извѣстно,
что первыя произведенія малорусской письменности XIX в.
созданы харьковскимъ кружкомъ: Масловичемъ (1816 г.),
Гулакъ-Артемовскимъ (1818 г.) и Квиткой (30-е годы), а
также, что всѣ эти произведенія написаны простонародной
рѣчью. Неужели Записка предполагаетъ, что вся малорус-
ская интеллигенція выше народнаго говора не подымалась?
Вѣдь это равносильно было-бы признанію отсутствія у нея
новыхъ понятій и потребностей, что привело-бы насъ и
къ отрицанію существованія этой интеллигенціи.
По мнѣнію авторовъ Записки (стр. 31), „малорусской
письменности необходима прежде всего свобода: свободное
развитіе въ лучшемъ случаѣ выработаетъ одинъ общій для
всѣхъ Малорусовъ литературный языкъ, въ худшемъ—Ма-
лорусы, не сознавъ духовнаго своего единства, погубятъ
свою письменность въ безплодныхъ несогласіяхъ и раздо-
рахъ; такъ же смотримъ мы (Ак. II.) и на вопросъ о мало-
русскомъ правописаніи: если жизнь создастъ единство ма-
русскаго языка и письменности, она-же выработаетъ един-
ство и въ-письмѣ". Сейчасъ въ 1912 г. мы склоняемъ главу
не менѣе, чѣмъ склоняли ее авторы Записки 1905 г., предъ
лозунгами „свободы и равенства". Если-бы вопросъ ограни-
чивался только интересами части южнорусской интеллиген-
ціи, такъ или иначе ею понимаемыми, то мы примирились-
бы и съ попраніемъ ею лозунга „братстваи. Но, въ данномъ
случаѣ, рѣчь идетъ о поползновеніяхъ на просвѣщеніе на-
рода (школой, книгой, чтеніями), о прививкѣ ему какои-ю
культуры, находящейся въ стадіи зарожденія (іи зіаіи паз-
сепбі). Такіе эксперименты низводятъ этотъ народъ въ луч-
шемъ случаѣ до положенія экспериментируемаго животнаЮ,
149
а въ худшемъ—способны вести его къ духовной отсталости,
а, слѣдовательно, и къ экономической простраціи. Что ка-
сается до фонетики, то ея сосуществованіе рядомъ съ госу-
дарственнымъ (этимологическимъ) правописаніемъ является
угрозой для элементарной грамотности на Югѣ Россіи:
ми л'ктк сі?тк, но не ксл на поль.^", сказалъ апостолъ Па-
велъ, сжившійся съ идеалами „свободнаго“ римскаго граж-
данина.
На стр. 34 Записка проникается свѣтлымъ оптимиз-
момъ. „Свободное развитіе малорусской литературы, — про-
рочествуетъ она,—содѣйствовало бы братскому единенію
Южной Россіи со всей остальной, и Украйна все болѣе про-
никалась бы общерусскими идеями, общерусскими стремле-
ніями". Основывается это предположеніе на томъ убѣжденіи,
что „у малорусской литературы не было и не могло быть
какихъ бы то ни было спеціальныхъ, чуждыхъ великорус-
ской (!) литературѣ интересовъ". Мы не намѣрены останав-
ливаться сейчасъ на этомъ вопросѣ: свободное развитіе
малорусской литературы въ Россіи за шестилѣтіе 1906 —
1911 г. обнаруживаетъ, какъ мы это увидимъ въ слѣдую-
щихъ главахъ, симптомы далеко не утѣшительные для под-
крѣпленія академическаго прогноза.
Касаясь (стр. 36—37) Закона 1876 о разрѣшеніи печа-
танія „по малорусски" произведеній изящной словесности,
а также историческихъ документовъ и пямятниковъ, Записка,
страннымъ и непонятнымъ образомъ, допускаетъ объедине-
ніе подъ терминомъ „малорусскій языкъ" трехъ совершенно
различныхъ понятій. Въ эту рубрику зачисляетъ она, во-
первыхъ, книжный языкъ Западной Руси, развившійся на
древней общерусской основѣ, воспринимавшій въ XIV—
XVII вв. малоруссизмы, бѣлоруссизмы и полонизмы, оста-
вившій много документовъ и съ XVIII вѣка, отчасти вытѣс-
ненный московскою книжною рѣчью, отчасти растворившійся
въ ней. Во-вторыхъ, малороссійскимъ языкомъ Записка на-
зываетъ (и совершенно справедливо) литературную обработ-
ку (или воспроизведеніе) народныхъ малорусскихъ говоровъ,
начиная отъ виршей и интермедій XVII—XVIII вѣка и про-
должая произведеніями Котляревскаго, Квитки, Шевченка,
Кулиша и друг. (до 1876 г.); языкъ виршей и интермедій,
150
равно какъ и языкъ „Кобзаря“ Шевченка запечатлѣлъ гово-
ры нынѣшняго Юго-Западнаго Края и, отчасти, Подгорскій
діалектъ Червовой Руси; плеяда — Котляревскій, Квитка,
Кулишъ—разрабатывала, преимущественно, говоры Полтав-
щины и Харьковщины. Къ малорусскому же языку причи-
сляетъ Записка и тотъ „украинско-рускій" языкъ, кото-
раго во время изданія закона 1876 года еще не существо-
вало, который является гибридной формой между галицко-
подгорскимъ діалектомъ и польскимъ языкомъ; формироваться
этотъ новоявленный языкъ началъ систематически съ 90-хъ
годовъ прошлаго столѣтія стараніями Львовскаго „Научнаго
Общества". Перенося тѣ упреки, которыя дѣлаются „нѣкото-
рыми публицистами—и не одними публицистами"—языку
львовской марки, на языкъ документовъ и памятниковъ
Западной Руси, Записка очень легко находитъ поводъ
обвинять этихъ публицистовъ „въ невѣжественномъ или
злостномъ измышленіи “. Единственнымъ для провинив-
шихся публицистовъ утѣшеніемъ было то, что обвиненіе
было не публичное, а пропечатанное „на правахъ руко-
писи".
На стр. 37—38 Записка пытается оправдать законность
фонетическаго правописанія въ малорусской письменности;
авторовъ Записки удивляетъ запретъ „писать віра, ліс,
вмѣсто вира, лисъ, если і— русская буква {міръ), уди-
вляетъ ихъ также, почему малорусскій звукъ и, не смягча-
ющій предшествующей согласной, предложено изображать
черезъ и, а не и?“ Для возможно краткаго отвѣта, предпо-
ложимъ, что сельскій школьникъ ознакомился въ первомъ
году ученія съ фонетикой, а со второго года приступитъ къ
изученію этимологическаго „великорусскаго" правописанія;
возьмемъ и обратный примѣръ: малороссу, обученному гра-
мотѣ въ русской школѣ современнаго типа, продаютъ и
дарятъ брошюры на украинскомъ языкѣ. Если такой мало-
россъ не открестится отъ фонетики, а школяръ не сбѣжитъ
изъ школы, то его скромный культурный багажъ будетъ
построенъ на зыбкой почвѣ орфографическихъ компромис-
совъ. Фонетика въ малорусской книгѣ допустима въ Россіи,
безъ опасенія причинить вредъ и культурный ущербъ *іа
лограмотному крестьянину, лишь въ томъ случаѣ, есЛЙ
151
найдено будетъ возможнымъ изгнать этимологическое право-
писаніе изъ русской книги. До тѣхъ поръ фонетика въ Рос-
сіи и есть, и будетъ, независимо отъ ея теоретической
обоснованности, средствомъ противъ грамотности, т. е. фак-
торомъ антикультурнымъ.
На стр. 41 Записки находимъ перечень около трехъ десятковъ
великорусскихъ словъ, обозначающихъ „предметы обиходнаго употре-
бленія слова эти взяты для образца, чтобы показать „непонятность
или малопонятность для Малоруса великорусскихъ книгъ, посвящен-
ныхъ изложенію даже самыхъ элементарныхъ свѣдѣній". Не отри-
цая лексическихъ особенностей малорусской рѣчи сравнительно
съ народной великорусской рѣчью или съ русскимъ книжнымъ язы-
комъ, мы отмѣтимъ то обстоятельство, что различія эти тонутъ
въ массѣ тождественныхъ или весьма сходныхъ лексическихъ эле-
ментовъ (Богъ, вода, волосъ, дорога, земля, лугъ, небо, нога, огонь,
поле, рука, сани, сонъ^ сынъ и т. д.). Обращаясь къ приведеннымъ
Академіею образцамъ, мы убѣждаемся, что болѣе четверти ихъ (8 изъ
29) попало въ 1907 году въ премированный Академіею словарь укра-
инскаго языка Б. Гринченка, при чемъ нѣкоторыя (клѣть, колодезь,
омшеникъ, подволока и телѣга) съ небольшими фонетическими измѣ-
неніями (клить, колодязь, омшаникъ, пидволока и телига), а осталь-
ныя (лобъ, мельникъ и меринъ)—въ неизмѣненномъ видѣ, при чемъ
слова лобъ и меринъ употребляются даже въ народныхъ поговоркахъ,
а слово мельникъ встрѣчается почти въ каждомъ малорусскомъ се-
леніи, какъ фамильное прозвище. Изъ другихъ примѣровъ, давае-
мыхъ Запиской, необходимо коснуться словъ: кукушка, лошадь и на-
сѣдка; они не могутъ быть чуждыми малорусскому уху при налич-
ности у малороссовъ словъ: кукукаты (куковать), лоша (жеребенокъ)
и насидокъ (насиженное яйцо). Въ результатѣ, по крайней мѣрѣ,
11 образцовъ (изъ 29) малопригодны въ качествѣ доказательства за-
щищаемой Запискою мысли.
Записка производитъ, мѣстами, впечатлѣніе труда, не свобод-
наго отъ редакціонныхъ недосмотровъ. Такъ, на стр. 14 говорится о
намѣреніи Польши въ концѣ 50-хъ годовъ XIX вѣка освободиться
отъ русскаго ига: если нельзя было обойтись безъ этого, не вполнѣ
объективнаго термина, то, казалось бы, можно было сдѣлать сни-
схожденіе для русскихъ читателей включеніемъ слова иго въ ко-
вычки. Еще оригинальнѣе вторгшійся въ Записку (на стр. 16) не-
ожиданный полонизмъ: французскій священникъ дѣйствующее лицо
въ французской комедіи извѣстнаго французскаго драматурга Бо-
марше оказывается, судя по Запискѣ русскихъ академиковъ, ксендзомъ.
Академія Наукъ, „ознакомившись съ докладомъ Ком-
миссіи", санкціонировала за нашимъ русскимъ книжнымъ
языкомъ имя великорусскаго, согласилась со всѣми осталь-
ными тезисами коммиссіи, а, по поводу ограниченій мало-
русскаго печатнаго слова въ 1863 г., 1876 и 1881 г., сдѣ-
лала категорическій выводъ, что „въ настоящее время эти
правительственныя распоряженія служатъ источникомъ силь-
наго и вполнѣ естественнаго недовольства образованныхъ
слоевъ малорусскаго населенія Россіи". Если мы предполо-
жимъ, что въ 1905 году „цѣнные документы", поступившіе
въ распоряженіе Академіи, и могли давать поводъ къ такому
(въ сущности чисто предположительному) выводу, то нынѣ
(въ 1912 г.) мы имѣемъ возможность освѣтить нѣсколько
иное взаимоотношеніе малорусскихъ образованныхъ слоевъ.
„Украинское движеніе, по словамъ публициста украинской
партіи г. Срибляпскаго, не можетъ основываться на соот-
ношеніи общественныхъ силъ, а (лишь) на своемъ мораль-
номъ правѣ: если оно будетъ прислушиваться къ большин-
ству голосовъ, то должно будетъ закрыть лавочку,—боль-
шинство противъ него“ 13). Очевидно, что и въ 1905 г. сила
недовольства малорусской интеллигенціи измѣрялась нашимъ
научнымъ учрежденіямъ лишь по силѣ шума, поднятаго
украинской партіей.
Послѣдовательность требовала бы, чтобы Академія съ 1905 г.
именовала свое II Отдѣленіе „Отдѣленіемъ", по меньшей мѣрѣ „двухъ
русскихъ языковъ" (великорусскаго и украинскаго), разъ само „Отдѣ-
леніе русскаго языка" признало, что такого языка нѣтъ.
Еще съ 1900 г. въ собственность Академіи Наукъ по-
ступилъ малорусскій переводъ Четвероевангелія, сдѣланный
первоначально въ половинѣ прошлаго вѣка Морачевскимъ
(см. гл. V) и передѣланный позднѣе филологомъ-украино-
филомъ П. Житецкимъ. Въ концѣ 1900 г. Академія, заслу-
шавъ докладную записку акад. Корша, поддержанную се-
кретаремъ II Отдѣленія акад. Шахматовымъ, признала жела-
тельнымъ издать этотъ переводъ и вступила въ переписку
съ первоприсутствующимъ Св. Синода, митрополитомъ с.-пе-
тербургскимъ; но послѣдній рѣшительно воспротивился пе-
чатанію перевода. Спустя пять лѣтъ, конъюнктура измѣни-
лась. Заручившись ходатайствомъ епископа подольскаго
Парфенія 14), Академія Наукъ успѣла испросить благосло-
веніе Свят. Синода и вошла въ началѣ 1905 г. съ предста-
вленіемъ въ комитетъ министровъ о желательности изданія
1 53
этого перевода, выставляя однимъ изъ мотивовъ то обстоя-
тельство, что „украинцы горячо жаждутъ читать слово Бо-
жіе на родномъ языкѣ"; въ половинѣ февраля 1905 г. во-
просъ о печатаніи перевода былъ рѣшенъ благопріятно въ
комитетѣ, а къ концу мѣсяца воспослѣдовало и Высочайшее
соизволеніе 15). Редакторство изданія поручено было епископу
Парфенію: помогали ему „свѣдущія лица“ изъ К.-ГІодоль-
ска, Кіева и Москвы, а въ Петербургѣ Академія Наукъ
организовала для этого даже особую коммиссію16).
Въ К, Подольскѣ помощниками еп. Парфенія по редактированію
перевода были свящ. Стиранкевичъ и Сѣцинскій и педагоги духов-
наго вѣдомства Бычковскій, Неселовскій и Савкевичъ; изъ Кіева,
кромѣ покойнаго II. Житецкаго, давалъ совѣты и указанія г. Левиц-
кій. Коммиссія при Академіи Наукъ организовалась, подъ предсѣда-
тельствомъ акад. А. А. Шахматова, въ составѣ академиковъ II. К.
Коковцева, Ф. Е. Корша и II. Ф. Фортунатова; въ ея работахъ при-
нимали участье: о. Д. Падалка, Ф. К. Волкъ, II. Я. Стебницкій.
А. И. Лотоцкій, А. А. Русовъ, II. М. Саладиловъ и М. А. Славинскій
(гг. Лотоцкій, Русовъ и Славинскій являются видными дѣятелями
украинскаго движенія). Коммиссія контролировала исправленный еп.
Парфеніемъ переводъ со стороны филологической и орфографической;
ея указаніями пользовался преосвященный редакторъ при оконча-
тельной выработкѣ текста перевода 17).
Малорусское Евангеліе печаталось въ московской сино-
дальной типографіи въ двухъ параллельныхъ текстахъ (сла-
вянскомъ и малорусскомъ); первые экземпляры появились
въ 1906 г., а Евангеліе отъ Іоанна въ началѣ 1911 г. Заго-
ловокъ изданія гласилъ; „Господа нашего Іисуса Христа
святое Евангеліе на славянскомъ и малорусскомъ языкахъ.
Святе евангеліе словянською і украінською мовою".
Въ 1909—10 гг. отпечатано въ той же типографіи, но
по заказу британскаго библейскаго общества, малорусское
евангеліе отъ Луки безъ параллельнаго славянскаго текста;
въ заголовкѣ фигурируетъ лишь выраженіе „украінською
мовою". За 1906—10 гг. малорусское Евангеліе выпущено
изъ типографіи въ числѣ 129000 экз. 18).
Евангеліе переведено на довольно чистый полтавскій
діалектъ; благодаря свободѣ отъ лексическихъ полонизмовъ
и сохраненію многихъ церковно-славянскихъ словъ, текста,
его, въ очень многихъ мѣстахъ, понятенъ, почти въ равной
мѣрѣ великороссу и малороссу. Въ этомъ обстоятельствѣ
154
заключается и достоинство, и недостатокъ изданія: общепо-
нятность текста для простолюдина свидѣтельствуетъ о той
заботливости, съ какою редакція оберегала текстъ перевода
отъ польско-жаргонныхъ новшествъ, создавшихъ такъ наз.
украинскій книжный языкъ; близость же перевода къ сла-
вянскому и общерусскому тексту показываетъ, ѵісе ѵетза,
что все это предпріятіе, въ выполненіе коего часть сотруд-
никовъ вложила наилучшія намѣренія и похвальную энер-
гію, далеко не вызывалось сколько-нибудь серьезной необ-
ходимостью. Если въ 1863 г. Св. Синодъ (вполнѣ справед-
ливо) призналъ русскій переводъ Четвероевангелія вразу-
мительнымъ для малорусскаго простолюдина, то теперь, по-
лустолѣтіемъ позже, когда и русская грамотность, и рус-
ская культура сблизили малоросса съ книжною рѣчью, не
можетъ быть сомнѣнія въ томъ, что грамотный малороссъ
легко пойметъ русскій переводъ Евангелія. Не можетъ быть
также никакого сомнѣнія, что фонетическое правописаніе,
примѣненное въ изданіи малорусскаго перевода, является,
по соображеніямъ, высказаннымъ въ этой же главѣ, факто-
ромъ вреднымъ и опаснымъ, вносящимъ очевидную пута-
ницу въ юные и неокрѣпшіе Побѣги той живительной гра-
мотности, какую и правительство, и земства насаждаютъ,
не щадя затратъ, на Югѣ Россіи.
Бѣглый просмотръ нѣкоторыхъ главъ Евангелія отъ Луки (изд.
1909 г.) показалъ намъ, что слѣдующія изданія его, кромѣ изгнанія
фонетики, нуждаются въ исправленіи дефектовъ языка. Крупныя
ошибки противъ малорусской лексики, морфологіи и синтаксиса весьма
многочисленны. Для примѣра укажемъ лишь на нѣсколько словъ и
выраженій. По малорусски нельзя сказать „зрадувався духъ Мій
въ Бози“ (1. 47), ибо тогда мѣсто радости переносится на второе суще-
ствительное; нельзя сказать, прыйшовъ Духомъ" (II. 27), ибо это рав-
носильно выраженію „пришелъ мигомъ"; нельзя сказать „славячи"
(V*. 25 и XVII. 15), а „славлячи"; не говорятъ „инше-жъ“ іѴШ. 8) и
..выличитысь“ (VIII. 43), а—„ще инше" и „зличитысь"; слово „жниво"
(X. 2) употребляется лишь въ множ, числѣ—„жнива" (жатва); нельзя
сказать (въ русскомъ смыслѣ) „витаѳ въ васъ" (XVII. 21), ибо У ма-
лороссовъ это глаголъ не средняго залога, а дѣйствительнаго, и
означаетъ не „витать", а приглашать, привѣтствовать; слово „розд>
мувалы" (XXIV. 4) нельзя употреблять въ смыслѣ недоумѣнія (Ра3
думья), ибо оно у малороссовъ означаетъ отказъ отъ принятаго р '
шенія; нѣтъ слова „приближившись" (XXIV. 15), а нужно сказать
„наближившись"; вмѣсто „спасты" (XXIV. 21) нужно сказать „Да'ГЬІ
1 55
спасення", ибо первая форма означаетъ скармливаніе подножнаго
корма; русскому „разглядѣть" соотвѣтствуетъ малорусское „розды-
вытыся", а не „розглядиты" (XXIV*. 39); смиренныхъ можно не „пид-
няты“ (1. 52), какъ предметъ упавшій, а „пиднесты у гору" или „пид-
выситы"; слово „господа" (II. 7) соотвѣтствуетъ не узкому понятію
обитель, а обозначаетъ все хозяйство; слово „умовляючи" (III. 18)
соотвѣтствуетъ понятію уговаривать, а не поучать или утѣшать;
славянское выраженіе „камыкъ горящъ" (горящая сѣра) передано
однимъ словомъ „сирка" (XVII. 29), что дѣлаетъ величественную
картину вовсе не любопытной; неологизмъ „прожирство" (XXI. 34)
не можетъ быть употребленъ въ смыслѣ объяденія, ибо глаголъ
„прожерты" обозначаетъ лишь актъ проглатыванья. Въ Евангеліи
отъ Іоанна (XV. 13) допущено невозможное въ малорусскихъ нарѣ-
чіяхъ сочетаніе; „Бильшои циеи любови" вмѣсто „билыпои одъ циеи“.
Въ переводѣ встрѣчаются неоднократно причастныя формы глагола,
да еще въ прошедшемъ времени напр. „знайты загинувше"; по спра-
ведливому замѣчанію малорусской писательницы 0. Пчилки, такія
формы совсѣмъ не свойственны малорусскому языку ’9).
Являясь по редактированію малорусскаго перевода, очевидно,
уполномоченнымъ отъ Св. Синода лицомъ, еп. Парфеній свѣрялъ ре-
дактируемый малорусскій текстъ „съ древними греческимъ и латин-
скимъ переводами, а также съ новѣйшими: русскимъ, нѣмецкимъ,
польскимъ и друг.; кромѣ того, для возстановленія правильности
евангельскаго текста, необходимо нужно было пользоваться свято-
отеческими разъясненіями этого текста и экзегетическими работами
нашихъ русскихъ духовныхъ писателей"20). Такую работу можно,
конечно, только привѣтствовать, но она не сопровождалась, повиди-
мому, одновременными исправленіями (измѣненіями) славянскаго и
русскаго текста, съ которыми новый малорусскій текстъ, въ такомъ
случаѣ, не идентиченъ. Принимая во вниманіе наличность на Югѣ
Россіи болѣе 2 милліоновъ новобантистовъ (штундистовъ), съ высо-
кимъ процентомъ грамотныхъ въ ихъ средѣ, мы легко поймемъ, что
малорусское Евангеліе можетъ попасть и въ ихъ руки; въ пользу
этого предположенія говоритъ и то кокетничанье, съ какимъ украин-
ская партія, какъ будетъ сказано ниже, относится къ новобаптистамъ.
Такъ какъ, съ другой стороны, нельзя предполагать, чтобы русскій
и славянскій тексты Евангелія, глубоко чтимые народомъ, были вы-
тѣснены изъ селъ малорусскимъ Евангеліемъ, то при наличности
различій между этими текстами, возможны значительныя затрудне-
нія при выполненіи духовенствомъ церковноучительскихъ и миссіо-
нерскихъ трудовъ противъ сектанства, возможенъ мотивированный
соблазнъ православныхъ сектантами.
Резюмируя предшествующія страницы, мы видимъ, что
многогранная иниціатива Академіи Наукъ, выразившаяся
въ составленіи Записки, въ допущеніи въ академическій
Сборникъ статей М. Грушевскаго на украинскомъ языкѣ,
156
въ содѣйствіи появленію украинскаго Евангелія и въ лега-
лизаціи фонетическаго правописанія въ Россіи, имѣла мѣсто
на протяженіи одного полугодія (осень 1904 г.—весна 1905 г.).
Для украинской партіи, о существованіи которой Академія
могла и не подозрѣвать, научная санкція украинофильства
оказалась какъ нельзя болѣе кстати.
Весна 1905 г. была благопріятна для формирующейся
украинской партіи въ Россіи и въ политическомъ отноше-
ніи. Революціонное или такъ наз. освободительное движеніе
вылилось въ бурномъ московскомъ съѣздѣ „Союза осво-
божденія “ (мартъ), гдѣ между другими вопросами былъ
поднятъ національно-инородческій вопросъ.
Съѣзды городскихъ и земскихъ дѣятелей (сентябрь и ноябрь
1905 г.) въ Москвѣ и съѣздъ „федералистовъ" (19—21 ноября 1905 г.)
въ Петербургѣ мало любопытны въ виду ихъ психопатологической
митинговой окраски.
Мартовскій съѣздъ призналъ необходимымъ проводить
въ сознаніе всего населенія принципъ полнаго равноправія
всѣхъ народностей и ихъ права на культурное и полити-
ческое самоопредѣленіе и развилъ это понятіе самоопредѣ-
ленія народностей въ требованіе децентрализаціи государ
ствениаго устройства Россіи, съ предоставленіемъ отдѣль-
нымъ народностямъ, заселяющимъ опредѣленныя части го-
сударственной территоріи,—права на автономію на основа-
ніяхъ, устанавливаемыхъ особымъ органическимъ статутомъ.
Сознавая, однако, что понятіе національнаго равноправія и
необходимости культурнаго и общественнаго самоопредѣле-
нія національностей не достаточно ясно и опредѣленно соз-
наются широкими кругами населенія Россіи, стоящими внѣ
сферы такихъ національныхъ стремленій, упомянутый съѣздъ,
возложилъ на своихъ сочленовъ обязанность проводитъ въ со-
знаніе всего населенія этогъ принципъ признанія за на-
родностями Россіи права на самоопредѣленіе 21).
На съѣздѣ, какъ извѣстно, выступали автономисты
польскіе, еврейскіе и проч. Голосъ немногочисленныхъ
представителей украинской партіи, говорившей отъ имени
малорусскаго народа, но безъ его вѣдома, заглушался ДрУ'
гими болѣе громкими и болѣе увѣренными голосами. Укра*
157
инцы пытаются одновременно поднять свой голосъ въ рус-
ской прессѣ. Извѣстный (въ послѣдніе годы) публицистъ
украинской партіи Ив. Стешенко печатаетъ въ мартѣ 1905 г.
статью въ одесскихъ „Южныхъ Запискахъ", гдѣ онъ тре-
буетъ для Украины сперва націонализаціи школы, суда,
церковной проповѣди и театра, потомъ независимости, но
и самую независимость г. Стешенко считаетъ лишь пере-
ходной ступенью къ единенію Украины 22). Въ апрѣлѣ—
августѣ 1905 г. помѣщаетъ рядъ (русскихъ) статей въ пе-
тербургскомъ „Сынѣ Отечества" проф. М. Грушевскій; ла-
вируя вокругъ цензорскаго карандаша, онъ провозглашаетъ
„неотложную необходимость коренной перестройки Россіи...
въ этой перестройкѣ должны найти свое разрѣшеніе ея
національные вопросы, въ томъ числѣ и украинскій" 23).
Осенью 1905 г. въ Лубиахъ Полтавской губ. появилась
первая газета на украинскомъ языкѣ „Хлібороб", предназ-
наченная для крестьянъ и сѣявшая смуту; почти каждый
номеръ газеты подвергался конфискаціи; послѣ пяти номе-
ровъ газета прекратила свое существованіе. Въ декабрѣ
1905 г. въ Полтавѣ сталъ выходитъ еженедѣльникъ „Рідний
Край". Съ начала 1906 г. въ Харьковѣ издавались короткое
время газеты „Слобожанщина", „Порада" и „Народная Га-
зета", а въ Кіевѣ—газета „Громадська Думка" и ежемѣсяч-
ный журналъ „Нова Громада". Осенью 1906 г., послѣ адми-
нистративной ревизіи, многіе изъ состава редакціи „Гром.
Думки" оказались въ тюрьмѣ, а газета была пріостановлена;
черезъ нѣсколько мѣсяцевъ стала выходитъ въ Кіевѣ су-
ществующая доселѣ газета „Рада" 24).
Первымъ періодическимъ изданіемъ въ Россіи на малорусскомъ
нарѣчіи былъ юмористическій журналъ „Помыйница", издававшійся
въ Кіевѣ II. Житецкимъ въ 1860-хъ годахъ.
Съ эпохой „освободительнаго" движенія совпадаетъ появленіе
періодическихъ изданій на украинскомъ языкѣ во многихъ городахъ’.
Одессѣ („Народна Справа", „Вістн"), Екатеринославѣ („Добра ІІо-
рада“, „Запороже"), Могилевѣ-Подольскомъ, Москвѣ и Петербургѣ,
гдѣ въ первомъ полугодіи 1906 г. выходила революціонная „Вільна.
Украіна" (о ней уже была рѣчь!, а съ мая по августъ издавались
два органа украинской партіи: руководимый, повидимому, г. М. Гру-
шевскимъ еженедѣльникъ на русскомъ языкѣ „Украинскій Вѣстникъ"
и газета для простонародья „Наша Дума"; первый издавался „укра-
инскимъ политическимъ клубомъ44, а вторая должна была играть
I 58
отдѣльной брошюрой самую
одобреннаго Академіею Наук'
роль лейбъ-органа „украинской громады при первой Государствен-
ной Думѣ. Позднѣе „украинская громада11 изъ числа членовъ второй
Государственной Думы издавала народную газету подъ названіемъ
„Рідна Справа11—„Вісти з Думі“.
За исключеніемъ „Рады" и переведенныхъ въ Кіевъ
изъ Полтавы „Рідн. Края11 и изъ Могилева-Подольскаго
газеты „Світова Зірниця", каковыя 3 изданія прожили до
сихъ поръ, вся остальная украинская пресса напоминала
своей недолговѣчностью мыльные пузыри. Часть изданій
погибла недобровольно, остальныя прекратились за отсут-
ствіемъ средствъ и подписчиковъ 25).
Въ 1907 году украинская партія въ Кіевѣ прекратила изданіе
журнала „Кіевская Старина11 и замѣнила его ежемѣсячникомъ „Укра-
іна“, который въ 1908 году преобразовался въ „Записки Укр. Науков.
Товариства11.
Насъ не интересуетъ содержаніе большинства украин-
скихъ періодическихъ изданій эпохи освободительнаго дви-
женія; въ лучшемъ случаѣ это крикливые соціалъ-демокра-
тическіе листки, а то и просто революціонная макулатура
чисто эфемернаго значенія. Глава украинской партіи и ру-
ководитель украинскаго движенія проф. М. Грушевскій,
въ теченіе 1906— 1907 г. опубликовалъ систематическую про-
грамму партіи отчасти на столбцахъ петербургскаго „Укра-
инскаго Вѣстника11 и кіевской „Рады1126), отчасти отдѣль-
ными брошюрами и сборниками на русскомъ и украин-
скомъ языкахъ; часть сборниковъ посвящена перепечаткѣ
газетныхъ статей. Съ этимъ „аль-кораномъ“ украинства
необходимо ознакомиться настолько, насколько позволяетъ
мѣсто.
Въ качествѣ „русскаго11 человѣка, проф. М. Грушевскій помѣ-
стилъ въ 1906 году въ франкфурскомъ сборникѣ „Шізвеп иЪег Еизс-
Іапсі („Русскіе о Россіи11), изданномъ нѣкіимъ I. Мельникомъ, статью
подъ названіемъ „Малороссы11 („Чіе Кіеіпгпзееп11); какъ весь сборникъ,
такъ и эта статья бичуютъ Россію немилосердно. Статья, г. ГрУ'
шевскаго въ значительно измѣненномъ видѣ появилась потомъ и въ
Россіи.
Вт> маѣ 1906 г. М. Грушевскій выпускаетъ въ свѣтъ
хлесткую главу изъ своего,
„Очерка исторіи укр. народа •
Украинское общество,—читаемъ мы здѣсь,—можетъ найти
гарантіи свободнаго національнаго экономическаго и куль
159
турнаго развитія лишь въ автономіи, обнимающей всю
украинскую территорію, т. е. мѣстности съ преобладающимъ
украинскимъ населеніемъ Россіи; для украинской народ-
ности все другое, кромѣ національной автономіи, не можетъ
быть ничѣмъ большимъ, какъ переходными формами, эта-
пами въ движеніи украинской народности къ возможности
самоопредѣленія 27).
Въ свѣжихъ статьяхъ г. Грушевскаго свѣжѣетъ и по-
литическій вѣтеръ. Украинцамъ и всѣмъ друзьямъ освобо-
дительнаго движенія онъ совѣтуетъ твердо помнить, что отъ
координированія общественныхъ и политическихъ задачъ
освободительнаго движенія съ національными это движеніе
только выиграло бы въ силѣ притяженія, въ напряженности
и прочности. Въ вопросѣ національнаго равноправія,—до-
бавляетъ профессоръ, очевидно, для невѣрующихъ въ его
„Исторію Украины-Руси“,—не должны имѣть мѣста отмѣтки
культурности, сознательности, исторической давности и
дипломатической обоснованности 28).
Нужно ли пояснять, что подъ „національнымъ равноправіемъ"
здѣсь разумѣется наданіе украинскому языку правъ государственно-
областнаго языка’?
Украинскій народъ, по мнѣнію г. Грушевскаго, ждетъ
отъ своей интеллигенціи, чтобы она создала для него усло-
вія культурнаго и политическаго существованія, но укра-
инскій вопросъ г. Грушевскій разсматриваетъ, какъ инте-
гральную часть національнаго вопроса вообще, а реформу
украинскихъ земель—какъ часть общей проблемы пере-
устройства Россіи на началахъ національно-территоріаль-
ной автономіи, ибо безъ превращенія Россіи въ свободный
союзъ народовъ немыслимо... обновленіе ея... ибо „старый
стягъ православія, самодержавія и народности (?) по-
гнилъ* 29).
Вѣрные завѣтамъ украинскаго освободительнаго движенія,--
говоритъ отъ имени украинской партіи профессоръ,- выдвинувшаго
федеративный принципъ, какъ основаніе будущаго устроенія отно-
шеній политическихъ и національныхъ, и неизмѣнно проводившаго
вГО, начиная СЪ ТаКЪ Называемаго КИриллО-МѲѲОДІѲВСКаГО братства,
мы признаемъ федеративныя формы наиболѣе совершеннымъ спосо-
бомъ сочетанія государственнаго союза съ интересами.... развитія
національной жизни, но въ настоящемъ настаиваемъ на осуществле-
ніи принципа національно-территоральной автономіи, какъ одного изъ
160
основаній новаго государственнаго устройства. Сообразно этому
территорія съ преобладающимъ украинскимъ населеніемъ должна
быть выдѣлена изъ нынѣшнихъ административныхъ подраздѣленій...
и должна получить общіе органы областнаго законодательства и са-
моуправленія, руководимые народнымъ представительствомъ въ видѣ
украинскаго сейма. Спеціальными законами должна быть устранена
всякая централизація и въ области церковнаго управленія, также
искусственная перетасовка этнографическихъ элементовъ въ арміи,
и созданы такія условія, чтобы отбываніе военной службы происхо-
дило какъ можно ближе къ родинѣ или постоянному мѣстопребыва-
нію солдатъ, а не въ далекихъ краяхъ. Г. Грушевскій требуетъ вве-
денія украинскаго языка среди украинскаго населенія въ народную
школу, какъ языка преподованія, а въ школу среднюю и высшую—
украинскихъ дисциплинъ, какъ предметовъ преподаванія 30).
Въ широкомъ проведеніи принципа національно-терри-
торіальной и областной автономіи Г. Грушевскій видитъ
.залогъ сохраненія единства Россіи. Обѣщая такое „марга-
риновое" единство, онъ поясняетъ, что, если разумѣть един-
ство, какъ внутреннюю, присущую самому составу госу-
дарства силу тяготѣнія и сцѣпленія, то такого единства
Россійская имперія до сихъ поръ не имѣла: подневольное
де существованіе, охраняемое арміею штыковъ и нагаекъ,—
какое же это единство. Тюрьма народовъ, инсинуируетъ про-
фессоръ, можетъ сохранить своихъ жильцовъ, лишь пока
заперта и охраняется; въ ней нѣтъ добровольныхъ жителей.
Тотъ механическій конгломератъ, читаемъ мы дальше, ли-
шенный всякаго внутренняго сцѣпленія и сдерживаемый
лишь внѣшнею силою, какой представляла собою старая
Россія, можно удержать въ единствѣ, при подавленіи на-
ціональной и областной жизни его составныхъ частей, только
системою принудительнаго подавленія, „предупрежденія и
пресѣченія". Г. Грушевскій грозитъ, что отодвиганіе на
задній, далекій планъ разрѣшенія національнаго вопроса
не можетъ не вызвать среди угнетенныхъ народностей Рос-
сіи, составляющихъ большинство ея населенія,—безпокой-
ства и недовольства, грозящихъ нарушить тѣсное единеніе
областей и народностей въ борьбѣ съ общимъ врагомъ и
напряженіе ихъ энергіи въ творческой работѣ надъ созда-
ніемъ новаго политическаго, экономическаго и обществен-
наго строя 31).
Снисходительно предоставляя Россіи наслаждаться един-
161
ствомъ по новому рецепту, г. Грушевскій къ русскому на-
роду относится безо всякаго милосердія. По его вердикту,
сохраненіе единства русскаго народа, точнѣе—созданіе та-
кого единства, никогда не существовавшаго въ прошломъ,
путемъ приведенія украинской народности (и бѣлорусской)
къ великорусскому знаменателю, является теперь еще болѣе
безнадежнымъ, чѣмъ какимъ могло представляться въ эпоху
первыхъ запрещеній малорусскаго слова 32).
Такова программа—минимумъ, предъявляемая задор-
нымъ профессоромъ всей русской интеллигенціи. Съ мало-
россами, дрессированными уже до степени пониманія „укра-
инской мовы“, г. Грушевскій гораздо искреннѣе, и въ его
партійныхъ статьяхъ на украинскомъ языкѣ, опубликован-
ныхъ въ началѣ 1907 г., ясно звучатъ минорныя нотки. Онъ
увѣряетъ, правда, что „на россійской Украинѣ національ-
ное украинское чувство не умерло и не хочетъ умирать“,
но онъ съ досадой констатируетъ, что „оно не проявляется
въ жизни замѣтно и сильно"; онъ проклинаетъ данный мо-
ментъ за то, что „украинство и по отмѣнѣ закона 1876 г.
живетъ подзаконною жизнью, не пользуясь благодатью кон-
ституціоннаго режима онъ досадуетъ на украинскую пар-
тію за то, что она „не оцѣниваетъ важности момента, кото-
рый повелѣваетъ украинскому народу объединяться и орга-
низовываться въ великое національное тѣло, собирая воедино
все, что можетъ быть организовано для украинскихъ на-
ціональныхъ цѣлей на прогрессивно-демократическихъ на-
чалахъ" 33).
Въ качествѣ опытнаго политика г. Грушевскій отлично
понималъ, что вожделѣнія украинской партіи должны стол-
кнуться съ противодѣйствіемъ со стороны государственнаго
организма, онъ видѣлъ уже признаки этого противодѣй-
ствія. Чтобы партія не утратила вѣры въ своихъ лидеровъ,
онъ защищаетъ незыблемость главнаго лозунга—свободы
Украйны. Теперь, пишетъ профессоръ въ іюнѣ 1906 года,
когда возставшій народъ разбиваетъ двери всероссійской
бастиліи, тюремщики поднимаютъ крикъ, пугая народъ
тѣмъ, что, въ случаѣ ея разрушенія, готовы разбѣжаться
всѣ эти заключенныя „княженія и царства", „покоренные
народы", и эти крики, дѣйствительно, вызываютъ извѣстное
162
впечатлѣніе среди массъ, столько вѣковъ воспитанныхъ
въ упоеніи своего „господства". Представители „покоренныхъ
народовъ^ отвѣчаютъ увѣреніями, что они вовсе не замыш-
ляютъ удирать изъ дома предварительнаго заключенія, въ
которомъ содержались до сихъ поръ, и останутся вѣрными
единству и нераздѣльности Россіи. Такія заявленія повто-
ряются въ послѣднее время на разные лады какъ со сто-
роны угнетенныхъ народностей, такъ и сочувствующихъ
имъ представителей русскаго общества, увѣряющихъ, что
эти народности отнюдь не хотятъ выйти изъ состава Россій-
скаго государства и не выйдутъ, что онѣ дорожатъ един-
ствомъ Россіи и т. д. Я думаю, однако, поучаетъ г. Гру-
шевскій, что эти увѣренія, въ какихъ бы сильныхъ и го-
рячихъ выраженіяхъ они не предлагались, не имѣютъ ни
для кого особой убѣдительности. Во-первыхъ, завѣренія
отдѣльныхъ представителей не могутъ считаться за ѵох
рорпіі; во-вторыхъ, увѣренія, хотя бы и клятвы на канда-
лахъ, которыя даются невольниками предъ выпускомъ ихъ на
свободу, не внушаютъ никогда особаго довѣрія. Жизнь идетъ
и развивается и своею стихійною силою беретъ верхъ надъ
трактатами и формулами, будутъ ли они сочинены бюро-
кратическими дипломатами или вождями, выдвигаемыми въ
моменты народныхъ движеній. Полная самостоятельность
и независимость является послѣдовательнымъ, логическимъ
завершеніемъ запросовъ національнаго развитія и самоопре-
дѣленія всякой народности, занимающей опредѣленную
территорію и обладающей достаточными задатками и энер-
гіей развитія 34).
Намъ совѣстно было бы воспроизводить римскую цитату укра-
инскаго демагога, кощунственно ссылающагося на „ѵосеш рори!і“,
если бы мы не были увѣрены, что подъ запорожскими усами автора
играла, во время написанія этихъ словъ, традиціонная усмѣшка
римскаго авгура.
Событія показали, какъ мы убѣдимся, что тирада г.
Грушевскаго объ „увѣреніяхъ" оказалась пророческой, но
лишь для тактики современныхъ лидеровъ украинской пар-
тіи въ Россіи и ихъ подголосковъ.
163
Еще съ 1905 года украинская партія опубликовала
въ Россіи на русскомъ языкѣ „Записку о нуждахъ украинской
школы", гдѣ пропагандировала украинизацію южнорусской
школы въ смыслѣ введенія „украинскихъ доктринъ" (языка,
исторіи, исторіи литературы) въ курсъ высшихъ и сред-
нихъ учебныхъ заведеній (съ учительскими институтами) и
преподаванія на украинскомъ языкѣ въ народныхъ учили-
щахъ 85). Записка была сочувственно встрѣчена и поддер-
жана революціонной частью студенчества, а потому и дви-
женіе, вызванное этой запиской, нашло свое отраженіе глав-
нымъ образомъ въ высшихъ учебныхъ заведеніяхъ.
Живо и образно рисуетъ поведеніе „украинскаго" студенче-
ства въ 1905—1907 гг. бывшій питомецъ кіевскаго университета (нынѣ
львовскій публицистъ) И. Зализнякъ. Украинскіе студенты, судя по
его аттестаціи, со всѣмъ усердіемъ принялись за революціонную ра-
боту среди украинскаго народа и очень много сдѣлали для пробуж-
денія въ немъ національнаго сознанія и сознанія необходимости борьбы
за автономію Украины; кромѣ того, „наилучшіе" изъ нихъ помогали
украинскимъ крестьянамъ бороться противъ пановъ, а украинскимъ
рабочимъ—противъ капиталистовъ. Не меньше сдѣлали они и въ
самихъ университетахъ—но вопросу „объ украинскихъ каѳедрахъ" 36).
Резолюціи въ пользу „украинскихъ кафедръ" приняты
были осенью 1905 г. сходками студентовъ „украинцевъ" сперва
петербургскаго, а потомъ новороссійскаго университетовъ.
Вскорѣ, однако, всѣ университеты были закрыты на цѣлый
годъ, и лишь осенью 1906 г. украинское студенчество во-
зобновило свои домагательства, коимъ предшествовали ана-
логичныя ходатайства харьковской, черниговской и полтав-
ской городскихъ думъ въ совѣты трехъ университетовъ
Юга Россіи. Застрѣльщиками оказались, на этотъ разъ, кіев-
скіе студенты; кромѣ малороссовъ, въ этой агитаціи прини-
мали систематическое участіе студенты-поляки 3‘) и семиты
(въ числѣ послѣднихъ убійца статсъ-секретаря Столыпина—
Мордко Богровъ) 38).
Предположеніе, высказанное „Новымъ Временемъ"зэ), о при-
надлежности М. Богрова въ 1911 г. къ украинской партіи представ-
ляется намъ, какъ опирающееся на его поведеніи въ 1906 г. въ дѣлѣ
агитаціи объ украинскихъ каѳедрахъ, не только голословнымъ, но и
празднымъ: въ 1906 г. украинское движеніе, какъ ослабляющее рус-
скую государственность, охотно поддерживалось всѣми оппозиціон-
ными элементами безъ различія національностей и, притомъ, на
многообразныхъ сходкахъ, митингахъ, съѣздахъ и засѣданіяхъ.
164
Участіе студентовъ - поляковъ въ украинскомъ движеніи мы
склонны считать вполнѣ планомѣрнымъ, по тактическимъ и націо-
нальнымъ побужденіямъ. Студенты-поляки одновременно требовали
себѣ польскихъ каѳедръ и для подписи обѣихъ петицій вошли съ
украинцами въ блокъ *°); кромѣ того, необходимо учитывать прин-
ципіально-благопріятное отношеніе польской интеллигенціи къ укра-
инскому движенію.
Кіевская студенческая сходка высказалась за жела-
тельность „украинизаціи всѣхъ трехъ университетовъ, на-
ходящихся на территоріи украинскаго народа", а на первое
время ограничилась подачей ректору петиціи объ учрежде-
ніи кафедръ. украиновѣдѣнія (литературы, исторіи, языка
и права); подъ петиціей, которая побывала еще на нѣсколь-
кихъ студенческихъ сходкахъ, собрано 1 430 подписей. Мѣ-
стная партійная газета печатала коллективныя сочувствен-
ныя студенческимъ домогательствамъ письма, за подписями
преимущественно учениковъ среднеучебныхъ заведеній и
учителей народныхъ школъ, а также крестьянъ и рабочихъ;
всего такихъ подписей было, будто бы, болѣе десяти тысячъ.
Солидарно съ кіевскимъ студенчествомъ выступили съ тре-
бованіемъ учрежденія украинскихъ кафедръ слушательницы
женскихъ курсовъ въ Петербургѣ и Кіевѣ и студенты уни-
верситетовъ въ Харьковѣ, Одессѣ, Петербургѣ и Москвѣ.
Отвѣты получились по всѣмъ петиціямъ отрицательные, а
кое-гдѣ и вовсе не были даны 41).
Публичное выступленіе (въ прессѣ) „сознательныхъ" крестьянъ,
рабочихъ и сельскихъ учителей, инсценированное, несомнѣнно, пар-
тійными агитаторами, все же показываетъ, до извѣстной степени,
что украинская партія обзавелась уже тогда агентами въ глухихъ
медвѣжьихъ углахъ. Выступленія воспитанниковъ средне-учебныхъ
заведеній характерны, какъ коллективный „освободительный" пси-
хозъ, но носятъ въ себѣ ничтожную примѣсь разсудочнаго элемента,
а потому малоинтересны.
Въ январѣ—мартѣ 1907 года выступилъ съ апологіей
студенческихъ притязаній проф. М. Грушевскій, помѣстив-
шій въ своемъ „Літературно-Науковомъ Вістник’ѣ“ ряДъ
статей, развивающихъ горячо и страстно программу систе-
матической украинизаціи трехъ южнорусскихъ универси-
тетовъ.
Студенческія сходки и газетныя демонстраціи, дали
г. Грушевскому поводъ свою первую статью объ украинп
165
заціи университетовъ начать въ побѣдномъ тонѣ. Требова-
ніе украинскихъ кафедръ, восклицаетъ профессоръ, и уни-
верситетскаго преподаванія на украинскомъ языкѣ, съ та-
кой силой проявившееся въ послѣднее время на Украинѣ,
начинаетъ распространяться и вызывать живой интересъ
также въ рабочихъ народныхъ массахъ, въ болѣе созна-
тельныхъ слояхъ украинскаго мѣщанства и крестьянства.
Сравнивъ эту агитацію съ движеніемъ 1901 г. въ Галиціи
въ пользу отдѣльнаго украинскаго университета во Львовѣ,
г. Грушевскій не сомнѣвается, что такія явленія—симптомы
стихійной силы и значенія украинскихъ національныхъ во-
просовъ. Въ Южной Россіи, по его мнѣнію, стремленіе
къ полнотѣ національнаго культурнаго развитія и жизни...
не могло не стать предметомъ стремленій огромнаго украин-
скаго населенія въ Россіи-, и какъ только здѣсь явилась
возможность добиваться вообще чего-нибудь украинскаго,
такъ сейчасъ же выступило требованіе введенія украин-
скаго языка въ высшую школу, а прежде всего преподава-
нія на украинскомъ языкѣ въ университетахъ Украины
предметовъ наиболѣе интересныхъ съ національной точки
зрѣнія (языкъ, литература, исторія)42).
Базируясь на „стремленіяхъ огромнаго украинскаго населенія
въ Россіи", разгаданныхъ, вѣроятно, въ тиши собственнаго ученаго
кабинета, профессоръ предначерталъ и „хартію вольности" для южно-
русскихъ университетовъ; въ ней ровно 20 украинскихъ дисциплинъ
и нѣсколько меньше каѳедръ („12 или сколько бы ихъ не было").
Есть въ этой программѣ и дисциплины „очень важныя", какъ „об-
зоръ политическаго и административнаго строя разныхъ частей
украинской территоріи, входящихъ въ составъ разныхъ государствъ";
предусмотрительно помѣщена украинская дипломатика (!) и наука ро-
зоваго будущаго—„кодифицированное украинское право “.Первое мѣсто
въ ряду университетскихъ дисциплинъ отведено (и не безъ резон-
ныхъ основаній) украинскому языку 43), которому, вѣдь, иначе негдѣ
научиться.
Перечню украинскихъ дисциплинъ, необходимыхъ для южно-
русскаго университета, предпослано г. Грушевскимъ строгое замѣ-
чаніе совѣту новороссійскаго университета, предполагавшему поста-
вить вопросъ о языкѣ преподаванія украинской литературы въ за-
висимость отъ состава аудиторіи („если большинство будутъ соста-
влять украинцы, преподаваніе должно вестись по украински, если
будутъ преобладать не украинцы, преподаваніе будетъ вестись на
великорусскомъ языкѣ"). Если было бы рѣшено, поучаетъ г. Гру-
166

шевскій. ввести преподаваніе украинской литературы по украински’
и нашлось бы для этого извѣстное число слушателей, а другіе зая-
вили бы желаніе выслушать тотъ же курсъ по русски, то никакъ нельзя
ради послѣднихъ пожертвовать украинскимъ курсомъ, хотя бы даже
ихъ было больше, чѣмъ желающихъ слушать лекціи на украинскомъ
языкѣ «). Заканчивая перечень будущихъ украинскихъ дисциплинъ,
г. Грушевскій пророчитъ имъ скорую демократизацію. Въ виду основ-
ного характера украинства, какъ теченія негосударственнаго и въ ос-
новѣ своей глубоко демократическаго,—украиновѣдѣніе, туманно за-
являетъ профессоръ, должно выйти за тѣ границы, въ какихъ дер-
жатся традиціонныя системы университетскихъ дисциплинъ, вырос-
шія на почвѣ государственной жизни“ 4Ь).
Весенній семестръ 1907 г. принесъ новороссійскому
университету первую украинскую ласточку: прив.-доцентъ
А. С. Грушевскій (братъ М. С. Грушевскаго) читалъ тамъ
на украинскомъ языкѣ курсъ украинской литературы.
Осенью 1907 г. курсы той же литературы читались въ Кіевѣ
профф. Лободой и Перетцомъ и въ Харьковѣ проф. Сумцо-
вымъ; послѣдній читалъ, притомъ, свой курсъ на украин-
скомъ языкѣ; кромѣ того, на петербургскихъ высшихъ жен-
скихъ курсахъ читался преподавательницей А. Ефименко
курсъ украинской исторіи. Единичныя попытки эти послѣ
1907 г. оффиціально не возобновлялись, то-ли вслѣдствіе
министерскаго „ѵеіо“, то-ли въ виду „несочувственнаго от-
ношенія со стороны профессорскихъ коллегій44 46). Въ по-
слѣднее время („Рада“ мартъ 1912 г. № 64) находятся въ
украинскомъ лагерѣ фарисействующіе апологеты украини-
заціи южныхъ университетовъ, увѣрящіе будто „удовлетво-
реніе такихъ домогательствъ принесетъ съ собой и расцвѣтъ
россійской (?) науки". Въ настоящій моментъ они требуютъ
весьма немногаго: кафедръ украинскаго языка, исторіи, гео-
графіи, исторіи литературы, исторіи права, экономики и
статистики Украины. Не правда ли, скромно: даже о ди-
пломатикѣ пока умалчиваютъ.
Агитація за украинскія каѳедры въ университетахъ, вокругъ
которой вертѣлись въ 1906—1907 гг. самыя сладкія надежды украин-
ской партіи, сплотила студентовъ-партизановъ украинства въ особые
кружки студенческія громады. Кромѣ изученія украинскихъ Д°к
тринъ по партійному кодексу, большинство студентовъ - громадянь
ставитъ своею задачей распространеніе украинскихъ изданій среД1
населенія Юга Россіи 47).
167
Попытки введенія украинскихъ предметовъ въ курсъ
средней школы носили единичный характеръ. Въ 1906 г.
объявлены были курсы украинскаго языка, литературы и
исторіи при частныхъ гимназіяхъ Славутинской (Каменецъ-
Подольскъ) и Козленко (Кіевъ). Въ Одессѣ учебнымъ окру-
гомъ разрѣшено было открытіе украинской школы при мѣ-
стной „Просвитѣ“ (просвѣтительномъ обществѣ); учредители,
однако, не согласились на затребованныя измѣненія въ про-
граммѣ и школы не открыли. Курсы украинскаго языка
разрѣшено было включить въ программу одесской частной
женской гимназіи Малиновской и одесской же мужской про-
гимназіи Ковальчука. Въ женской гимназіи разрѣшеніе
вовсе не было использовано, а г. Ковальчукъ принимался
самъ за преподаваніе украинскаго языка, потомъ сталъ без-
успѣшно искать преподавателя и въ концѣ концовъ бро-
силъ эту затѣю48). Вѣроятнѣе всего предположить недо-
статокъ сочувствія среди родителей школьной молодежи,
т. е. необезпеченность матеріальной стороны дѣла.
Г. Ковальчукъ ходатайствовалъ предъ министерствомъ о допу-
щеніи преподаванія украинскаго языка по намѣченнымъ имъ руко-
водствамъ. Министерство передало вопросъ въ Округъ, откуда въ
октябрѣ 1907 года получено было увѣдомленіе, что г. попечитель
одесскаго учебнаго округа, предложеніемъ 30 сентября сего года
(1907) за № 18316, допустилъ въ качествѣ учебныхъ пособій въ.
училищѣ при обученіи украинскому (малорусскому) языку нижеслѣ-
дующія книги, изданныя на украинскомъ языкѣ, а именно (слѣдуетъ
перечень 3-хъ книгъ). За разрѣшенными пособіями..... явиться
въ инспекцію (отъ 4 до 6 час.)“ 49).
Въ южнорусскихъ народныхъ школахъ съ 1906 г., по
циркуляру М. Н. П., разрѣшено было учителямъ на уро-
кахъ „употреблять малорусскій языкъ для разъясненія того,
чего ученики не понимаютъ"; циркуляръ этотъ не удовле-
творилъ сторонниковъ украинскаго движенія. Полтавская
городская дума опредѣляетъ завести въ школѣ имени Кот-
ляревскаго преподаваніе на украинскомъ языкѣ. Отставной
морякъ и авторъ „Украинской Исторіи44 Аркасъ (изъ гре-
ковъ) и украинскій драматургъ Кропивницкій открыли
явочнымъ порядкомъ начальныя школы съ преподаваніемъ
по „украинскимъ44 учебникамъ: первый—въ херсонской,
второй—въ харьковской губ. Были такія попытки и въ дру-
168
гихъ мѣстахъ, напр. въ брацлавскомъ уѣздѣ подольской
губерніи, въ полтавской и черниговской губерніяхъ. Вмѣстѣ
съ ликвидаціей освободительнаго движенія было ликвиди-
ровано и это новаторство. Нужно думать, однако, что под-
польнымъ путемъ преподаваніе на малорусскомъ нарѣчіи
или на украинскомъ языкѣ продолжается въ сельскихъ
школахъ кое-гдѣ и доселѣ: такъ, въ 1909 г. оно обнаружено
было въ народномъ училищѣ с. Степашекъ Подольской гу-
берніи 50).
По школамъ духовнаго вѣдомства правильность пре-
подаванія нигдѣ въ „Смутное время" не была, повидимому,
нарушена. Печальнымъ исключеніемъ явилась подольская
епархія, откуда въ сентябрѣ 1906 г. поступило отъ епар-
хіальнаго съѣзда духовенства въ Св. Синодъ ходатайство о
разрѣшеніи „ввести въ начальныхъ приходскихъ школахъ
обученіе всѣмъ предметамъ на украинскомъ языкѣ, а также
ввести въ программу Каменецъ - Подольской семинаріи,
въ качествѣ обязательныхъ предметовъ,—курсы украинскаго
языка, литературы и исторіи51). Кто былъ иниціаторомъ
этой идеи, отрѣзывавшей крестьянству цѣлой губерніи путь
къ русской культурѣ, неизвѣстно, но не слѣдуетъ упускать
изъ виду, что епархіальнымъ преосвященнымъ былъ тогда
горячій украинофилъ епископъ Парфеній (редакторъ мало-
русскаго перевода Четвероевангелія).
Судьба перваго ходатайства намъ неизвѣстна; обога-
щеніе же (условное и необязательное) семинарскаго курса
тремя украинскими дисциплинами было Синодомъ разрѣ-
шено. Въ 1907 г., по новому, вѣроятно, ходатайству Подоль-
скаго епархіальнаго съѣзда, Синодъ, указомъ отъ 12 но-
ября, разрѣшилъ преподавать украинскую грамматику по
школамъ епархіи и украинскій языкъ въ церковно-учитель-
ской школѣ г. Винницы 52). Подолія принадлежитъ къ числу
мѣстностей „угрожаемыхъ по полонизаціи"; если бы школь-
ную дѣтвору, владѣющую малорусскимъ нарѣчіемъ, стали
пріобщать къ культурѣ при помощи артефакта, именуемаго
украинскимъ языкомъ, но являющагося въ дѣйствительное!и
сквернымъ польскимъ жаргономъ, то это былъ бы медленный,
но вѣрный путь къ ополяченію населенія или, по крайні й
мйрѣ, подготовкѣ его для воспріятія польской культуры*
169
Съ переводомъ епископа Парфенія въ тульскую епар-
хію, кошмаръ украинизаціи русской школы въ подольской
губерніи разсѣялся.
По словамъ С. Ефремова, въ 1908 г. имѣли мѣсто въ каменецъ-
подольской семинаріи уроки украинскаго языка, литературы и исто-
ріи. Въ іюнѣ настоящаго года разрѣшеніе, данное Синодомъ на устрой-
ство этихъ уроковъ, имъ же отмѣнено 53).
Съ 80-хъ гг. прошлаго вѣка много ратовалъ за идею
украинизаціи южно-русской школы послѣдователь Драго-
манова, талантливый недоучка Борисъ Гринченко. Вся дѣя-
тельность этой крупнѣйшей личности изъ эпохи формиро-
ванія укр. партіи въ Россіи очень интересна. Въ теченіе
13 лѣтъ (съ 1881 г по 1893 г.) Гринченко перебывалъ сель-
скимъ учителемъ во многихъ школахъ лѣвобережной Ма-
лороссіи и держался вездѣ конспиративной тактики, обри-
сованной уже послѣ его смерти въ воспоминаніяхъ гг. Липы.
Песочинца и Шерстюка 54). Ученикамъ своимъ Б. Гринченко
преподавалъ сразу два языка: русскій (оффиціально) и мало-
русскій (секретно). Для отвода инспекторскаго глаза, уче-
ники дрессировались имъ въ томъ смыслѣ, что давали
отвѣты на томъ языкѣ, на какомъ имъ предлагался вопросъ;
благодаря этому, учитель попадался при ревизіяхъ сравни-
тельно рѣдко. Ученики Гринченка писали по малорусски
диктовку и переложенія, а также образцы писемъ къ род-
нымъ; неукоснительно заводилъ онъ при каждой школѣ от-
дѣльную малорусскую библіотеку. Для преподаванія исторіи
Гринченко пользовался какъ оффиціальными русскими,
такъ и малорусскими учебниками московскаго лубочнаго
изданія, при чемъ и тѣ, и другіе подвергалъ своеобразной
кастраціи: тѣ страницы, откуда ученики могли вынести по-
нятія, неудобныя для яраго автономиста наставника (напр.
о единствѣ и солидарности интересовъ всѣхъ вѣтвей рус-
скаго народа), Гринченко вырѣзалъ, а вмѣсто нихъ вклеи-
валъ фальсифицированный текстъ своего сочиненія, писан-
ный печатными буквами и простеганный соціалъ-демокра-
тической моралью. По такому же кропотливому способу из-
готовлялъ онт и малорусскія хрестоматіи; будучи усерд-
нымъ сотрудникомъ (съ 1888 г.) львовской „Правды", Грин-
170
ченко доставалъ всѣми способами львовскія изданія, откуда
знакомился и съ фонетикой, и съ галицко-украинскими
неологизмами, дѣлясь этими знаніями со своими учениками
Болѣе способныхъ изъ нихъ онъ готовилъ къ педагогиче-
ской карьерѣ: они и сейчасъ (1910 г.) учительствуютъ и,
такимъ образомъ, продолжаютъ на Украйнѣ его дѣло. Кромѣ
школяровъ, Гринченко давалъ читать переработанныя имъ
книги мѣстнымъ крестьянамъ и даже посылалъ ихъ на сто-
рону. Такъ, ученикъ его Яковъ Емченко, попавъ на военную
службу, даетъ полученныя отъ Гринченка книги фельдфе-
белю, а тотъ читаетъ ихъ вслухъ цѣлой ротѣ. Въ 1905—
1906 гг. бывшіе ученики Гринченка принимали большое
участіе въ освободительномъ движеніи, а теперь, по отбытіи
наказанія, занимаются сельской коопераціей. Вели съ Грин-
ченкомъ переписку и учащіеся изъ такихъ школъ, гдѣ онъ
не былъ преподавателемъ, напр. ученики Введенскаго учи-
лища въ Черниговѣ; они благодарятъ его за письмо и шлютъ
ему программу своей литературной вечеринки съ большимъ
количествомъ украинскихъ номеровъ, преимущественно—
стихотвореній самого Гринченка (крайне тенденціозныхъ).
Съ 1893 — 1901 гг. Гринченко, покинувъ вынужденно
педагогическую дѣятельность, устроился на земской службѣ
въ Черниговѣ и за это время издалъ 50 популярныхъ укра-
инскихъ брошюръ въ 200 тысячахъ экз.; много занимался
онъ и публицистикой (въ русской прессѣ). Въ 1906—7 гг.
вышли его „Оповідання з украинск. старовіни“ и (конфи-
скованная) краткая исторія Украины подъ иазв. „Як жив
украінський народ“, а также цѣлый рядъ педагогическихъ
(по платформѣ украинской партіи) брошюръ, изъ которыхъ
брошюрка „Якоі намъ треба школи“ вышла въ 1912 года
третьимъ изданіемъ.
Въ брошюрѣ этой авторъ исходитъ отъ завѣдомо ложныхъ по
сылокъ. Съ 1906 года, по его словамъ, „всѣ манифесты, правитель
ственныя распоряженія и закопы (въ Россіи) печатаются постоянно
(„раз у раз“) въ украинскомъ переводѣ". Авторъ увѣряетъ, чю Л
нѣмцевъ и рабочіе, и господа, и необразованные люди, и образованны®
всѣ говорятъ однимъ нѣмецкимъ языкомъ и ничего не знаютъ о
скомъ и „мужицкомъ" языкахъ; тоже самое мы видимъ У
зовъ, итальянцевъ и другихъ народовъ: вездѣ у каждаго народа е
свой языкъ и на этомъ языкѣ говоритъ весь народъ—-и прпс>>1
171
родье, м образованные люди" (стр. 15—16). Историческія популярныя
брошюры Гринченка составлены по сочиненіямъ Грушевскаго и при-
правлены политическими взглядами школы Драгоманова. Великорос-
совъ Гринченко считаетъ помѣсью украинцевъ съ финнами, а языкъ
ихъ—украинско-финскимъ.
Послѣдніе годы жизни Б. Гринченко провелъ въ Кіевѣ,
гдѣ редактировалъ „Словарь украінськоі мови“ по мате-
ріаламъ, собраннымъ редакціею журнала „Кіевская Старина“;
словарь былъ изданъ въ 1908—9 гг. и представляетъ болѣе
2000 страницъ печати въ двѣ колонны. Академія Наукъ при-
судила редактору словаря вторую костомаровскую премію,
а въ 1908 г. наградила г. Гринченка медалью за составле-
ніе, по ея порученію, рецензіи на сочиненіе А. Н. Малинки
по малорусскому фольклору.
Изъ предисловія къ словарю видно, что редакторъ впадалъ
нерѣдко въ противорѣчія. Опытами словарей научныхъ и техниче-
скихъ (Верхратскаго, Левитскаго и др.) онъ не пользовался, ибо
благоразумно „не желалъ вводить въ свой словарь неологизмы, ко-
торые, въ большинствѣ случаевъ, быть можетъ, не пойдутъ далѣе
словаря, для котораго выдуманы". Съ другой стороны, мы узнаемъ, что
относительно словъ, выработанныхъ самимъ литературнымъ языкомъ,
г. Гринченко держался того взгляда, что внесенію въ словарь под-
лежатъ лить такія изъ нихъ, которыя болѣе или менѣе пріобрѣли
уже право гражданства въ литературномъ языкѣ: во всякомъ случаѣ,
при словахъ, встрѣченныхъ только у одного автора, редакторъ дѣлалъ
объ этомъ отмѣтку. Ясно, что послѣдняя группа словъ вносилась
въ словарь съ достаточной дозой легкомыслія (такихъ словъ въ сло-
варѣ очень много), и самое зачисленіе ихъ въ рубрику „выработанныхъ
самимъ литературнымъ языкомъ" не представляется не только обо-
снованнымъ, но и сколько-нибудь понятнымъ. Есть въ словарѣ по
рядочно жаргоннаго мусора: укажемъ, напр., на слово „однорал",
„одноральскій" (генералъ, генеральскій); варіанты подобныхъ жаргон-
ныхъ словечекъ можно найти въ двухъ любыхъ рядомъ находя-
щихся деревняхъ. Словарь широко открылъ свои двери всѣмъ южно-
русскимъ діалектамъ, не исключая угорскихъ и галицко-горскихъ го-
воровъ, а потому названіе его не соотвѣтствуетъ содержанію: ни о
какомъ конкректномъ „украинскомъ языкѣ" здѣсь не можетъ быть
и рѣчи, предъ нами—сырой матеріалъ и, притомъ, не классифициро-
ранный даже по главнѣйшимъ этнографическимъ областямъ.
Примѣчанія къ главѣ IX. Ц Гпѵптап™» /м \
(Ь°)СОр СсЙР‘ 8Іг Кі8бе^?п₽е ’'П₽0СВІТЬІ“ на Р- ІЭІО. Стр. 92Ра^І8І1е\ѵ8кі
Акад Наѵкъ Пьш86і ггш’^пт славяновѣдѣнію. Изд. 2-го отд.
лкад. паукъ. Вып. I. СПБ. 1904. Стр. 298—332.—») Флоринскій (Т.).
172
Обзоръ новѣйшихъ трудовъ по славяновѣд. XIV. Кіевъ. 1905. Сто
«_9,—і) іьій. Стр. 10—13.—5) Календар „Просьвіта" на р. 1910. Сто
93 —б) Записка Академіи Наукъ. Стр. 40. 7) ІЫФ Стр. 5 6.—8) Жури
Мин. Нар. Просв. 1859. VI. 263—64.—9) Брокгаузѣ и Эфронъ. Т. ХХіѵ'
Стр. 924 -10) Ламанскій В. И. Отеч. Зап. 1864. XI. 187.-“) Будило-
вичъ А. „Общеславянскій языкъ и т. д.“. Т. II. Варшава. 1892. Сто
250.—12) Флоринскій Т. Ор. сіі. 34—41 и 43—44.-13) „Укр. Хата". 19ц.
X. 490.—14і „Рідний Край". 1911. № 19—20. Стр. 10. „Літер.-Науков.
Вістн.". Львів. 1904. VII. Стр. 3 (втор, пагин.).—15) „Кіевская Старина".
1905, кн. Ш, отд. 2, стр. 297.—І6) „Світло". 1911. XI. Стр. 8.—17) „Цер-
ковныя Вѣдомости": 1911. № 43.—18) „Літ.-Наук. Вістн.". 1911. II 320.
„Рада". 1911. № 19.—19) „Рідний Край". 1911. № 19—20. Стр. 12 —
2°) „Церковныя Вѣдомости" Іос. сіі.—21) Грушевскій (М.). Освобожденіе
Россіи. Стр. 68—69.—22) „Южныя Записки". Одесса, № 13 отъ 27-го
марта 1905 г.—23) „Сынъ Отечества". № 50 отъ 14 апрѣля 1905 г.—
241 Календар „Просьвіта" на р. 1910. Стр. 94. „Рада". 1911. № 265.—
25) ѴАазіІелѵвкі (Б.). Ор. сіі. 8іг. 188.—26) „Украинскій Вѣстникъ". 1906.
№№ 1—14. „Рада". 1907. №№ 2—4, 6, 8. 31, 51, 59, 83, 89.—27) Грушев-
скій (М.). Украинство въ Россіи. Стр. 45 и 47.—28) Онъ-же. Освожде-
ніе Россіи. Стр. 10 и 84.—29) ІЪіб. Стр. Ш, V, VI и 275.—,3°) ІЪій. Стр.
88—91. ЗІ) ІЪій Стр. 64—5, 67 и 87.—32) ІЪісі. Стр. 29.—33) Онъ же. Про
укр. мову й укр. справу. Киів. 1907, Стр. 16 и 19.—34) Онъ-же. Осво-
божденіе Россіи. Стр. 60—35) Ефремов (С.). „Світло". 1911, XII. 26 —
36) Календар „Просьвіта" на р. 1910. Стр. 98—99.—37) ѴѴазіІелѵзкі (Б.).
Ор. сіі. 8іг. 191.—38) „Діло". Львів. 1911. № 207.—39) Цитир. по „Южн.
Копѣйкѣ". 1911. № 286.—40) Грушевскій (М.). Освобожденіе Россіи.
Стр. 152.—41) Календар „Просьвіта". на р. 1910. 1. сіі. Ефремов. 1. сіі.
Стр. 26—27.—42) Грушевскій (М.). Освобожденіе Россіи. Стр. 149, 150,
177—178.—43) ІЪісі. Стр. 188—190.-44) ІЪіа. Стр. 187—45) ІЪіа. Стр. 191-
46) Календар „Просьвіта" на р. 1910. Стр. 99. Ефремов. Іосо сіі. „Рада".
1910. № 223. „Світло". 1910. X. Стр. 8.—47) Календар „Просьвіта" на
р. 1910. Іосо сіі.—-48) „Рада". 1906. №№ 8 и 19. Календар „Просвіта"
на р. 1911. Львів. Стр. 249. „Русское Богатство". 1910. Ш. Стр. 105.
„Світло“. 1910. XI Стр. 55—56.—49) „Світло", 1. сіі.—50) ѴѴааіІехѵзкі (Б.).
Ор. сіі. Стр. 191. „Украін. Хата". 1909. II. Стр. 89. „Дніпрові ХвилГ.
1911. № 11. Календар „Просвіта" на р. 1911. Стр. 249. „Рада". 1910.
№ 273.—51) „Рада", Іосо сіі.—52) Записки Укр. Наук. Т-ва въ Киіві.
1908. Кн. I. Стр. 95. Грушевський М. Про укр. мову и укр. школу,
Киів. 1912. Стр. ІО.—53) „Русское Богатство". 1910. III,Стр. 104. „Рада".
145-~-54) «Украін. Хата". 1910. V. Стр. 316—17. „Світло". 1910.
IX. Стр. 11. 1911. I. Стр. 35 и 38-39.
Глава X.
Пресса украинской партіи въ Россіи.
Украинскіе журналы и газеты. Украинскіе отдѣлы въ русской
прессѣ. „ІІкгаіпізсііе РипсІ8СІіаи“. „Украинская Жизнь". Тенден-
ціозная литература. Популярныя брошюры. „Кобзарь" Шевченка.
Сочиненія Кулиша и Аркаса. Исторіи украинской литературы.
Проповѣди Димитрія Ростовскаго. Географія Украины. Карты.
Національный колеръ. Украинскіе буквари и грамматики.
Украинская партія создала въ Россіи для своихъ цѣ-
лей рядъ періодическихъ изданій, организовала нѣсколько
книгоиздательствъ, а сверхъ того пользуется гостепріим-
ствомъ многихъ русскихъ газетъ и журналовъ, помѣщая
статьи либо на русскомъ языкѣ (игЪі еі огЪі), либо на укра-
инскомъ языкѣ въ особомъ отдѣлѣ (для привлеченія прозе-
литовъ). Въ началѣ настоящаго 1912 г. партія основала въ
Москвѣ свой органъ на русскомъ языкѣ подъ названіемъ
„Украинская Жизнь"; наконецъ, интересы партіи обслужи-
ваются систематически вѣнскимъ ежемѣсячнымъ органомъ
„Пкгаіпізсііе Кипсівсѣаи" и спорадически двумя инородче-
скими газетами, выходящими въ Петербургѣ.
Періодическая печать въ Россіи на украинскомъ языкѣ
насчитываетъ нынѣ 12 органовъ; изъ нихъ 5 журналовъ и
5 газетъ выходитъ въ Кіевѣ и по одной газетѣ въ Екате-
ринославѣ и Харьковѣ („Дніпрови Хвіли" и „Сніп"). Всѣ
изданія печатаются фонетическимъ правописаніемъ.
Наиболѣе распространеннымъ органомъ является еже-
дневная газета „Рада“, выходящая съ конца 1906 г. (пер-
вымъ редакторомъ ея былъ Б. Гринченко) и именующая
себя внѣпартійно - прогрессивнымъ изданіемъ. По составу
сотрудниковъ она явилась прямымъ продолженіемъ соціалъ-
революціонной „Громадской Думки", погибшей насиль-
ственной смертью; приспособляясь къ обстоятельствамъ вре-
174
мени, „Рада" заняла средину между соціалъ-демократиче-
скимъ и лѣвымъ констуціонно-демократическимъ направле-
ніями. О переименованіи „Громадской Думки въ »Радуи
львовская пресса говорила открыто.
Знаменательно, что въ апрѣлѣ 1911 года, судя по газетной за-
мѣткѣ, „арестовано и подвергнуто административной ссылкѣ нѣ-
сколько украинцевъ—въ томъ числѣ редакторъ „Літер.-Науковаго
Вістника" Сергѣй Веселовскій и редакторъ газеты „Рада'' Валентинъ
Галевичъ; въ оффиціальномъ сообщеніи это названо арестомъ конфе-
ренціи украинскихъ соціалъ-демократовъ"г). О политическомъ сге<іо
перваго редактора „Рады" было сказано выше.
„Газета наша, говоритъ о своемъ органѣ редакція, ста-
ралась охватывать всѣ проявленія украинской жизни, осо-
бенно здѣсь у насъ—на россійской Украинѣ, отстаивала
насущныя потребы нашего народа: прежде всего—нужду въ
національной школѣ съ роднымъ языкомъ-, великое значеніе
„Рады" въ томъ, что она объединяла въ одно цѣлое („в одну
громаду") сторонниковъ украинскаго возрожденія, разбро-
санныхъ по широкой южнорусской („руській") землѣ и дер-
жала ихъ всѣхъ въ курсѣ нашей національной жизни" ’).
Добавимъ къ этой автобіографіи газеты, что „Рада" пропи-
тана систематическимъ юдофильствомъ и очень склонна къ
политическому блоку съ русскими поляками; къ южнорус-
скому православному духовенству, поскольку оно не вхо-
дитъ въ ряды „сознательныхъ украинцевъ", газета немило-
стива; къ вопросамъ религіознымъ она вполнѣ индиффе-
рентна, но не прочь, ради краснаго словца, попугать рус-
скую церковь римскимъ папой.
Такъ, въ маѣ 1911 года, „Рада", по узко-партійнымъ соображе-
ніямъ, писала, не краснѣя, завѣдомую неправду, будто „унія съ Ри-
момъ находитъ для себя на Югѣ Россіи все больше и больше сто-
ронниковъ среди украинскихъ интеллигентныхъ классовъ и даже
въ простомъ народѣ". Въ настоящемъ году она занялась исторіей
Кубанскаго козачества, которую изображаетъ очень своеобразно-
„На протяженіи полувѣка,—говоритъ „Рада,—козакамъ приходилось
защищать свой край не только отъ чечни, но и отъ поползновеній чу-
жаго государства россійскаго, которое по временамъ останавливало
свой, быть можетъ, черезчуръ благосклонный взглядъ на хлѣбород*
ныхъ кубанскихъ поляхъ"3).
„Рада“ издается, главнымъ образомъ, на средства одноі"
херсонскаго помѣщика-мецената. Число платныхъ подписчи
ковъ ея опредѣлить трудно, ибо часть экземпляровъ, несо
175
мнѣнью, разсылается безденежно. Первый номеръ ея отпе-
чатанъ былъ (15 сентября 1906 г.)—въ 3000 экз.; черезъ
годъ число печатаемыхъ экземпляровъ было 2100, къ концу
прошлаго года поднялось до 4000, а. нынѣ понизилось до
3500 экз.
Въ концѣ 1910 года „Рада" испытывала денежный кризисъ и
циркулярнымъ письмомъ „къ подписчикамъ и лицамъ сочувствую-
щимъ" 4) просила о матеріальной поддержкѣ, между прочимъ, пу-
темъ бенефицій; въ первыхъ номерахъ за 1911 и 1912 гг. редакція
благодаритъ „за обѣщанія, частью уже выполненныя, помогать ей
хотя бы изъ послѣднихъ рессурсовъ (хоча б із останніх засобів),
за непосредственную помощь сотрудничествомъ и деньгами". Въ
циркулярномъ своемъ письмѣ редакція заявляетъ, что „украинскій
литературный языкъ только лишь вырабатывается и еще не успѣлъ
приспособиться къ народному11, а потому проситъ подписчиковъ, знаю-
щихъ только народное нарѣчіе, не смущаться, если для нихъ языкъ
газеты непонятенъ; редакція сознается, что и сотрудники ея сами
лишь „учатся писать на своемъ языкѣ" 5).
Въ 1907—1908 гг. въ Кіевѣ выходила на украинскомъ
языкѣ еженедѣльная газета „Слово", предназначенная для
городского пролетаріата и ведшая проповѣдь классовой
борьбы; не говоря о другихъ причинахъ, газета была не-
долговѣчна уже вслѣдствіе своего худосочія. Съ 1909 года
большинство ея сотрудниковъ перекочевало въ украинскую
газету для крестьянъ и рабочихъ „Село", переименовав-
шуюся съ 1 марта 1911 г. въ „Засів". Въ „Селѣ" („Засів’ѣ")
принималъ „ближайшее участіе проф. М. Грушевскій" 6),
поэтому направленіе газеты соборно-украинское, но съ рѣз-
кимъ соціалъ-демократическимъ душкомъ, доходящимъ
иногда до восхваленія анархіи.
У газеты три главныхъ задачи: внушить читателю-малороссу,
что онъ живетъ не въ Россіи, а на Украинѣ, и потому русскіе инте-
ресы долженъ считать для себя чуждыми; внушить ему, что спать
и лежать на боку грѣшно, пока Украина еще не самостоятельна;
наконецъ, дискредитировать въ глазахъ крестьянина и рабочаго
всякое начальство, какъ элементъ варварскій и несправедливый. Хро-
ника газеты раздѣляется на 4 рубрики: „Изъ жизни державы (окра-
инные вопросы, напр., финляндскій и польскій), „На Украинѣ", „Въ
Россіи" и „Заграницей"; такимъ образомъ редакція 'старается втис-
нуть Россію, какъ понятіе, въ тѣсныя этнографическія рамки терри-
торіи, издавна заселенной великорусскимъ племенемъ, т. е. хочетъ
вернуть Россію, хоть на бумагѣ, къ границамъ Московскаго ^вели-
каго княжества7).
1 76
За три мѣсяца до переименованія „Села44 въ „Засів44
г. М. Грушевскій изложилъ въ „Селѣ14 свое редакціонной
ргоіебзіоп (іе Гоі: увеличивать число „сознательныхъ укра-
инцевъ44, сообщать читателямъ, какъ люди въ разныхъ стра-
нахъ достигаютъ лучшаго строя, и будитъ крестьянство и
рабочій классъ.... къ свободѣ; попутно онъ, какъ факти-
ческій редакторъ, жалуется на слабую подписку и на де-
фициты. Лѣтомъ нынѣшняго года „Засів“ просилъ „допо-
моги у заможнаго громадянства“, ибо „собственные кошты
исчерпаны“ 8).
Газета „Слово14 печаталась въ 1500 экз., „Село44—въ 2500 экз.,
а. „Засівъ44 въ настоящее время даетъ тиражъ 1500 до 2000 экз. Часть
экземпляровъ „Села44 получалась въ селахъ безплатно, очевидно въ
качествѣ рекламы-пропаганды9).
Въ 1906 году въ уѣздномъ городѣ подольской губерніи
Могилевѣ стала выходить на украинскомъ языкѣ народная
еженедѣльная газета „Світова Зірниця" (Утренняя Звѣзда).
Издавалась она на деньги польскихъ помѣщиковъ (рггег
82Іас1іі$ роізкд.)10). Черезъ три года редакція перекочевала
въ с. Пеньковку проскуровскаго уѣзда подольской губерніи,
а съ марта 1911 г. изданіе перешло въ Кіевъ. Тиражъ ея
не превышаетъ 500—600 экз. п). Газета посвящаетъ часть
статей сельской коопераціи, часть—беллетристикѣ изъ на-
роднаго быта. Языкъ нѣкоторыхъ статей близокъ къ народ-
ному и содержитъ много словъ книжныхъ общерусскихъ;
другія статьи засорены коваными словами по львовскому
рецепту. Направленіе газеты націоналъ - демократическое
(въ смыслѣ партикулярнаго націонализма), но безъ политиче-
скихъ воплей.
Редакторомъ-издателемъ газеты состоитъ Іоакимъ Августино-
вичъ Волошиновскій; принадлежалъ ли онъ къ числу ея фундато-
ровъ, неизвѣстно, но въ концѣ 1911 года онъ крѣпко жаловался на
грозящій существованію изданія хроническій дефицитъ12).
Появленіе въ послѣдніе годы, особенно на правомъ бе-
регу Днѣпра, значительнаго числа крестьянскихъ сельско-
хозяйственныхъ обществъ послужило для украинской пар-
тіи толчкомъ къ сознанію новой еженедѣльной народной га-
зеты „Рілля44. Выходитъ она съ осени 1910 г. подъ редак-
торствомъ г. Архипенка, издававшаго раньше крошечный
листокъ по пчеловодству на украинскомъ языкѣ. „РіллЯ
177
половину статей посвящаетъ агрономіи, а остальныя боевому
украинскому націонализму со злобными выступленіями про-
тивъ общерусской культуры и общерусскаго слова. Изданіе
печатается пока въ 1200 экз., но по своему публицистиче-
скому задору обѣщаетъ занять почетное мѣсто въ ряду
мѣстныхъ органовъ украинской партіи.
Одинъ изъ старшихъ собратовъ „Рілли“ привѣтствовалъ ее,
при ея возникновеніи, въ качествѣ добраго авгура, и желалъ ей
„полнаго успѣха, ибо такія газет/ы, какъ „Рілляи, дѣлаютъ двойную
работу, помогая и экономическому развитію народа и росту его на-
ціональной сознательности 13).
Еженедѣльная газета „Рідний Край", возникшая въ Пол-
тавѣ въ бурные дни (конецъ 1905 г.), по переносѣ въ Кіевъ
стала понемногу отставать отъ политики, осмѣлилась помѣ-
стить пару статеекъ, гладящихъ евреевъ противъ шерсти,
и стала превращаться въ интересный анахронизмъ, пріоб-
рѣтать привкусъ добраго стараго украинофильства (до-
кулишовской эпохи). Съ одной стороны, существованіе
у этой газеты подписчиковъ служитъ доказательствомъ, что
„этнографическое" украинофильство еще не совсѣмъ вы-
мерло въ Россіи; съ другой стороны, мы опасаемся, что
весьма рѣдкіе экземпляры уцѣлѣвшихъ украинофиловъ скоро
можно будетъ пересчитывать по пальцамъ, а это обстоятель-
ство не вѣщаетъ „Рідному Краю* долгихъ дней.
Газета печатается въ 800 экз. и запаздываетъ часто съ вы-
пускомъ номеровъ въ свѣтъ. Если бы не фонетическій маскарадъ
буквъ, то многіе разсказы въ ней (изъ народнаго быта) можно было
бы читать не безъ удовольствія; по чистотѣ языка она, въ этихъ
случаяхъ, стоитъ на недосягаемой для другихъ украинскахъ орга-
новъ высотѣ.
Левіафанъ украинской журналистики, мѣсячникъ „Лі-
тературно-Науковий Вістник* насчитываетъ уже 15-й годъ
жизни; съ 1898 года онъ издавался во Львовѣ, а въ 1907 г.
перенесенъ въ Кіевъ.
Переносъ изданія близокъ по времени къ тому періоду, когда
редакторъ изданія надѣялся получить каѳедру украинской исторіи
въ Кіевѣ и вообще дѣлилъ свое время между Россіей (Петербургъ,.
Кіевъ) и Галиціей, съ ущербомъ для послѣдней.
По отзыву „Рады", довольно мѣткому, „Вістник" -это
второй (послѣ нея) главный органъ общественной („громад-
ськоі“) украинской мысли и вмѣстѣ съ тѣмъ самый важ-
12
178
ііый центръ литературнаго украинскаго движенія „по обох
боках кордону" (панукраинскаго). „Рада" причисляетъ этотъ
журналъ къ главнымъ политическимъ украинскимъ орга-
намъ, потому что „хотя онъ не является выразителемъ ка-
кого-либо отдѣльнаго направленія (въ смыслѣ политической
фракціи. С. Щ.), но онъ издается подъ редакторствомъ и
при главномъ участіи проф. М. Грушевскаго—дѣятеля такого
масштаба, который самъ имѣетъ значеніе и вліяніе не мень-
шее, чѣмъ цѣлая партія" 14). Въ этой характеристикѣ надле-
житъ лишь замѣнить выраженіе „общественная мысль" сло-
вомъ „партійная". Характеристика, однако, не полна. „Віст-
ник" является, прежде всего, изданіемъ ученическимъ и
учебнымъ (на манеръ „Писемъ" Туссенъ - Лангеншайдта).
Такое пародоксальное, на первый взглядъ, положеніе не-
трудно доказать. Каждый новый сотрудникъ долженъ быть
оцѣниваемъ г. Грушевскимъ по степени усвоенія имъ гото-
выхъ нормъ украинскаго языка (львовской марки) и по
степени талантливости въ ковкѣ новыхъ словъ и оборотовъ
съ возможнымъ удаленіемъ отъ русскихъ образцовъ (въ сто-
рону латино-польскихъ); такъ какъ вся „догматика" укра-
инскаго языка обрѣтается въ изданіяхъ, редактируемыхъ
г. Грушевскимъ, то объ ученической роли сотрудниковъ
„Вістника" едва ли можно спорить. Роль „Вістнпка” для
публики, прежде всего и главнѣе всего, учебная: журналъ
пытается пріучить ухо и мозгъ „широкаго" читателя къ сло-
вамъ и терминамъ изо всѣхъ областей знанія и мышле-
нія, увидавшимъ свѣтъ въ неудобочитаемыхъ „Запискахъ"
украинскихъ научныхъ обществъ. Это обстоятельство осо-
бенно важно по отношенію къ читателямъ изъ лѣвобереж-
ной Малороссіи и Новороссіи, гдѣ полное незнакомство
съ польскимъ языкомъ не можетъ не служить камнемъ пре-
ткновенія къ пониманію, а, тѣмъ болѣе, къ усвоенію „лите-
ратурнаго® украинскаго языка.
Приводимъ заголовки нѣсколькихъ статей
11 гг.: „Борьба за идею прогресса", ,
ловѣка", „Новые взгляды на роль ферментовъ",
* европейскаго равновѣсія", „Прагматизмъ";
нія", „Реализмъ и идеализмъ въ литературѣ",
государственности", іа также характеристики
Гамеуна, Киплинга, Ленау, Ломброзо и 1__
" „Вістника" за 1910—
„Вопросъ о происхожденіи че-
", „Новыя колебанія
, „Проблема воздухоплава-
У, „Соціологія началъ
гшш Ванга, Бичеръ - Стоу
Шпильгагена. Д;ІЯ к^ѣь
179
добавимъ, что редакція, выступая съ подобнымъ багажемъ, прима-
ниваетъ къ своей кассѣ крестьянъ и рабочихъ, предлагая имъ скидку
въ 25% съ подписной цѣны.
Въ 1907 г. „Литер. Науков. Вістник“ печатался въ 2000
экз., а нынѣ въ 1912 г. тиражъ его достигаетъ 2200 экз.;
изъ нихъ въ 1911 году 1100 экз. высылалось во Львовъ, 56
экз. расходилось между кіевскими подписчиками, а 714 экз.—
между иногородними (въ Россіи). Изъ высланныхъ за кор-
донъ экземляровъ на удовлетвореніе подписчиковъ шло 800,
а остальные 300 составляли резервъ львовскаго склада 15).
Такимъ образомъ, число подписчиковъ журнала во всей Со-
борной Украинѣ близко къ 1500.
Въ смыслѣ финансированія изданія нужно исключить изъ этого
числа экземпляры обмѣнные и безплатные, разсылаемые учрежде-
ніямъ украинской партіи и русскимъ учрежденіямъ, поддерживаю-
щимъ украинское движеніе. На свое матеріальное положеніе жур-
налъ не жаловался, но въ февралѣ 1911 года редакторъ помѣстилъ
принципіальную статью, въ которой требуетъ отъ общества мораль-
ной и матеріальной поддержки всѣмъ украинскимъ изданіямъ.
Литературно-научный журналъ ,.Украінська-Хата“ вы-
ходитъ съ 1909 года, тоненькими мѣсячными книжками
въЗх/2—4печ.листа. Соборную Украину журналъ исповѣдуетъ,
именуетъ себя національно-прогрессивно-демократическимъ,
но политикой мало занимается, а увлекается литературнымъ
модернизмомъ. Обслуживается журналъ молодыми силами,
а такъ какъ молодежи свойственна искренность, то онъ яв-
ляется иногда сушимъ „евіапі ІеггіЪ1е“ для ортодоксаль-
ныхъ жрецовъ украинскаго движенія. Такъ, въ 1910 г. „Укр.
Хата44 помѣстила поучительную статью г. Сриблянскаго подъ
назв. „Украинская пресса и публика44. Составивъ „скорбный
листъ44 для этой прессы, авторъ оказываетъ несомнѣнную
услугу всѣмъ, кто интересуется украинскимъ движеніемъ
въ Россіи.
Матеріальная необезпеченность, говоритъ г. Сриблянскій, ве-
детъ въ настоящее время украинскую прессу прямо къ гибели; ра-
зумѣется, въ этомъ наилучшій показатель упадка національной идеи
въ (малорусскомъ) обществѣ; если бы меня, продолжаетъ авторъ,
увѣряли въ ростѣ движенія, въ стремленіи къ (національному) воз-
рожденію. то я для опредѣленія размѣровъ этого движенія задался
бы прежде всего вопросомъ, каково положеніе литературы и. въ осо-
бенности, повременныхъ изданій. Такое изслѣдованіе въ сферѣ укра-
инскаго литературнаго движенія даетъ результаты, поражающіе
180
автора своимъ отрицательнымъ характеромъ и свидѣтельствующіе
объ отсутствіи въ (малорусской) публикѣ интереса къ своей прессѣ’
подписка на украинскіе органы печати до жалкаго ничтожна. Под-
писчики раздѣляются на нѣсколько категорій. Наибольшую, самую
важную и самую идейную группу составляютъ подписчики „сѣвер-
наго полюса“, которые существуютъ въ мечтахъ редактора и изда-
теля*); затѣмъ нужно упомянуть о тиражѣ безплатныхъ экземпля-
ровъ для собственныхъ сотрудниковъ, который весьма солиденъ, такъ
какъ „украинцы^ всѣ—писатели. Часть изданія расходится въ обмѣнъ
съ русскими, польскими, своими же украинскими и иными органами.
Много находится подписчиковъ, которые просятъ высылать изданіе
или пробный номеръ безплатно, обѣщая выслать причитающуюся
сумму въ непродолжительномъ времени; часто, однако, этотъ растя-
жимый срокъ превращается въ безконечность. Нерѣдко различные
библіотеки, кружки и общества (какъ, напр., студенческіе) просятъ, во
имя матери-Украйны, во имя культуры и прогресса, о безплатной вы-
сылкѣ изданія; поступаютъ такія просьбы и отъ политическихъ ссыль-
ныхъ, и удовлетвореніе этихъ просьбъ является необходимостью,
какъ жертва для родного края. Послѣднюю категорію составляютъ,
наконецъ, платные подписчики, но такихъ немного: ихъ взносами, по
выраженію проф. М. Грушевскаго, не окупишь и бумаги для изда-
нія. Съ компетентностью этого признанія нельзя не считаться.
То обстоятельство, что украинскія періодическія изданія все-
таки держатся и не желаютъ „опускаться па дно“, г. Сриблянскій
объясняетъ исключительно матеріальной поддержкой состоятельныхъ
людей—меценатовъ, по его терминологіи.
Въ статьѣ г. Српблянскаго мы находимъ весьма цѣнный и, по-
видимому, объективный матѳрьялъ по характеристикѣ мѣстныхъ укра-
инскихъ публицистовъ. Касаясь вопроса о контингентѣ лицъ, рабо-
тающихъ въ украинскихъ періодическихъ изданіяхъ, онъ подчерки-
ваетъ малое число этихъ лицъ. Некому реагировать на всѣ проявле-
нія жизни и вести это дѣло съ талантомъ, чтобы удовлетворить за-
просамъ читателя. Въ нѣсколькихъ органахъ вы встрѣчаете статьи
одного и того же лица какъ за его подписью, такъ и подъ псевдо-
нимами. Съ другой стороны, такой сотрудникъ не имѣетъ никакой
спеціальности, онъ долженъ быть спеціалистомъ по всѣмъ вопро-
самъ. Нѣтъ ничего удивительнаго, что часто одинъ и тотъ же госпо-
динъ пишетъ: стихотворенія, передовицы, критику, драматическія
произведенія, популярныя брошюры, совѣты по сельскому хозяй-
ству, полемизируетъ съ русскою печатью, даетъ отчеты о засѣда-
ніяхъ Государственной Думы, читаетъ рефераты и корректуру- Такая
ненормальная дѣятельность влечетъ очень быстро мозговое переуто-
мленіе. Бываетъ, что субъектъ поработаетъ сполгода, да и скроется
*) Не вполнѣ ясно, что разумѣетъ здѣсь г. Сриблянскіи, 113^
контекста видно, однако, что для редакціонной кассы эти подписи»'
совершенно безполезны.
181
бозъ вѣсти, не подыскавъ себѣ замѣстителя. Тогда редакція хва-
таетъ перваго подвернувшагося безработнаго земляка, усаживаетъ
за (редакціонный) столъ и вводитъ въ кругъ такой дѣятельности,
какой онъ отродясь не нюхалъ, вводитъ въ сферу газетно-журналь-
ной работы и заставляетъ дѣлать то, чего онъ никогда не дѣлалъ.
Такъ бываетъ часто: сегодня онъ—человѣкъ съ улицы, а завтра—
украинскій журналистъ. Впрочемъ, дѣятель украинской прессы и
литературы получаетъ и гонораръ нищенскій; поэтому на амплуа
украинскаго газетнаго работника не пойдетъ ни одинъ мало-мальски
обезпеченный человѣкъ, а идутъ лишь безработные и неопытные
люди, эксъ-студенты, сельскіе эксъ-учителя и иные неудачники.
Другую ахиллову пяту украинской прессы, по мнѣнію г. Сри-
блянскаго, которое мы готовы подписать обѣими руками, составля-
етъ языкъ, на которомъ она издается. Ежедневная, весьма пестрая
газетная дѣятельность не даетъ возможности отнестись къ языку
съ достаточнымъ вниманіемъ. Приходится оперировать съ тѣмъ, что
когда-либо слышалъ въ деревнѣ или вычиталъ изъ беллетристики,
а этого для газеты или журнала такъ мало, что не хватитъ терми-
новъ (словъ) даже для маленькаго фельетона.
Попробуемъ нѣсколько поразобраться въ тезисахъ и дезидера-
тахъ г. Сриблянскаго.
„Украинская" національная идея не прививается ко вкусамъ
читателя-малоросса или, по туманному выраженію г. Сриблянскаго,
находится въ упадкѣ; поэтому интересъ къ украинской прессѣ отсут-
ствуетъ Число органовъ этой печати значительно, но сотрудниковъ,
которыми являются всѣ сознательные украинцы, не хватаетъ; даже
за редакторскій столъ садятся поэтому диллетанты безъ знаній и
опыта, неудачники и недоучки, безработные и гастролеры съ улицы,
которымъ некуда дѣться.
Языкъ газетныхъ и журнальныхъ статей „кованный"; онъ не
можетъ удовлетворить читателей, знакомыхъ съ красивой малорус-
ской рѣчью (а тѣмъ болѣе, полагаемъ, незнакомыхъ съ нею); для
выраженія многихъ понятій не хватаетъ словъ, а въ другихъ слу-
чаяхъ существующія слова незнакомы писателямъ.
Почти всѣ сознательные украинцы состоятъ сотрудниками
мѣстныхъ органовъ своей печати и, въ качествѣ сотрудниковъ, по-
лучаютъ даровые экземпляры изданія; безплатно же, ради цтълей по-
литическаго распропрагандгірованія, шлются эти изданія политиче-
скимъ ссыльнымъ, уроженцамъ юга Россіи (а иногда, прибавимъ мы.
и въ народныя школы). Изъ всего тиража „украинскихъ11 періодиче-
скихъ изданій на удовлетвореніе „настоящихъ" платныхъ подписчи-
ковъ идетъ такое ничтожное количество экземпляровъ, что собира-
емой подписной платой не окупаются и расходы по пріобрѣтенію
бумаги для печатанія органа 16).
Къ этой безжалостной характеристикѣ „украинскихъ
письменниковъ" со стороны ихъ же собрата мы можемъ до-
182
бавить, что сама украинская пресса деморализуетъ своихъ
литераторовъ, закрывая глаза, на качественную сторону ихъ
работы и требуя отъ нихъ, во чтобы то ни стало, количест-
венной продуктивности. „Нынѣшній историческій (!) мо-
ментъ,—говоритъ „Рада44, требуетъ отъ украинской литера-
туры большой литературной продукціи, ибо украинская
интеллигенція, которая съ каждымъ днемъ растетъ и уве-
личивается численно, должна имѣть свою достаточно об-
ширную литературу" 17).
Тиражъ „Украіньской Хаты" не превышаетъ 500 — 600 экз.; жур-
налъ, по собственному признанію, переживаетъ хроническій денеж-
ный кризисъ, не взирая на то, что всѣ сотрудники работаютъ въ
изданіи безъ гонорара 18).
Украинскій педагогическій журналъ „Світло44 („Освѣще-
ніе*4) началъ выходить, ежемѣсячными брошюрами съ сен-
тября 1910 г. и печатается въ 800 экз.; фактическимъ ре-
дакторомъ его былъ (до октября 1911 г.) секретарь „Рады14,
бывш. народный учитель Г. П. Шерстюкъ, юридически не
обладавшій законнымъ для редактора цензомъ въ виду своего
политическаго прошлаго. Въ программу свою журналъ по-
ставилъ пропаганду „просвѣщенія" па украинскомъ языкѣ
и всѣхъ практическихъ способовъ для проведенія этого ново-
введенія въ жизнь. Всѣмъ намъ извѣстно,—писала „Рада"
въ ноябрѣ 1911 г.,—насколько нуженъ намъ этотъ журналъ:
онъ объединяетъ проводниковъ народнаго просвѣщенія учи-
телей и указываетъ имъ путь къ настоящему просвѣщенію
нашего люда. Хотя новый журналъ,—говорила о немъ „Рада"
въ другомъ мѣстѣ,—поставилъ своей задачей служить исклю-
чительно педагогическимъ цѣлямъ, но сталось такъ, что онъ
принялъ болѣе широкій характеръ, печатая статьи и на
иныя темы украинской культурно-національной жизни 19).
Редакція журнала и сотрудники его несутъ свой трудъ оез-
платно20).
Статьи „Світла“ по партійно - національнымъ вопро-
самъ—не хуже и не лучше статей „Рады44 и „Засіва". ГЬмъ
не менѣе мы склонны считать журналъ „Світло44 наиболѣе
вреднымъ изъ всѣхъ органовъ украинской партіи въ І?°с< не-
построенная на софизмахъ критика современной южнорУ'
ской школы и программа ея украинизаціи лишены и ь Д
кости, и доказательности; но журналъ стремится иоііос
183
въ руки народнаго учителя, человѣка не всегда, съ доста-
точно-глубокимъ критеріемъ и опытностью. Отнимая у учи-
теля вѣру въ святость выполняемаго долга, онъ толкаетъ
его на путь подпольнаго служенія антигосударственной
культурѣ.
Вторая книжка журнала (за октябрь 1910 г.) конфискована су-
домъ за статью „Приватна діяльність“ (Приватная дѣятельность»,
призывавшую къ организаціи тайныхъ школъ съ преподаваніемъ на
украинскомъ языкѣ и по украинскимъ учебникамъ.
Дѣтскій журналъ „ Молода Украина ", издаваемый
съ 1908 г. при газетѣ „Рідний Край'*, исходитъ изъ того-же
преступнаго положенія, что и журналъ „Світло"; цѣлью обоихъ
изданій является желаніе отстранить юное малорусское по-
колѣніе отъ русской книги. Въ родителяхъ этого поколѣнія
такая затѣя нашла себѣ вполнѣ справедливую оцѣнку: за
время съ 1908 по 1911 г. число подписчиковъ „Молодой
Украины" не превышало 3—4 десятковъ 21).
Любопытно, что, не взирая на ничтожную подписку, „Молода
Украина" печатается въ 1000 экз.; по слухамъ, нами не провѣрен-
нымъ, номера ея разсылаются по сельскимъ школамъ Юга безплатно.
О „Запискахъ" украинскаго научнаго общества въ Кіевѣ,
олицетворяющихъ 9О°/0 его дѣятельности, мы поговоримъ
при разсмотрѣніи послѣдней.
Кромѣ перечисленныхъ 10-ти изданій, выходящихъ
въ Кіевѣ, украинская пресса недавно сдѣлала еще два прі-
обрѣтенія.
Съ декабря 1910 г. выходитъ въ Екатеринославѣ двух-
недѣльная газета „Дніпрові Хвилі". Изданіе это предназна-
чено для народа 22) и издается подъ редакціей г. Котова
при дѣятельномъ участіи мѣстнаго профессора Д. I. Эвар-
ницкаго.
Юному журналу не чужда любовь къ поэзіи. Самъ редакторъ
воспѣваетъ екатеринославскую, то-бишь „украинскую" зиму. „Ахъ
родная зима,—вздыхаетъ г. Котовъ,—въ состояніи ли ты развѣять
своимъ величіемъ скорбь несчастнаго (нищаго) народа'? Ты одѣла
бѣлымъ покровомъ могилы борцовъ за правду и честь и протянула
руку мщенія на тѣхъ еудей, которые ихъ судили”. Послѣ такой „укра-
инской исторіи", сотрудникъ даетъ народу этнографическія поясне-
нія (въ прозѣ); уже на 12-мъ году жизни онъ зналъ, что „малороссы
отдѣльный народъ, а Украйна есть край, порабощенный сперва поля-
ками, а потомъ Московщиной. Проф. Эварницкій, въ очень слабень-
184
кихъ виршахъ, воспѣваетъ могилу I. 1- Шевченка или, точнѣе го-
воря, Тарасовы „чистыя, святыя и глубокія думы о несчастной, го-
ремычной, безталанной ненькѣ-УкраинЬ ).
Насколько „Дніпрові Хвилі" въ Екатеринославѣ про-
никнуты пессимизмомъ, настолько бодръ и оптимистиченъ
новый украинскій еженедѣльникъ „Сніп“, выходящій съ і
января 1912 г. въ Харьковѣ и предназначенный „для интел-
лигенціи". Въ первомъ номерѣ помѣщено новогоднее при-
вѣтствіе отъ редакціи, которое мы приводимъ почти цѣли-
комъ. но, разумѣется безъ фонетической орфографіи:
„Зъ Новымъ Рокомъ здоровимо тебе, народе украинскій. И спо-
конвику любе тоби побажанье приносимо: нехай на твоихъ лапахъ,
паче шире золото, пшениця й усяка пашныця красуется, а по тво-
ихъ хатахъ счаслива доля хай усмихается. Нехай якъ макъ про-
цвитаѳ твое жиноцтво, а мицны левы—пытается чоловицтво. Съ Но-
вымъ Рокомъ тебе здоровимо, тай хочемо тоби въ дарунокъ при-
несть! нашъ „Снипъ". Не лёхко набраты на цилый спинъ щирого
збижья. Важки наши жнива, и тяжко збираты колосья. Гей, заросла
наша пива терномъ, та шепшиною, та бодячьемъ. Скризь по ній ку-
киль та шкидливый бурьянъ розплодився. Лыше де-не-де колосокъ
пшенышный буяе. Дбало збиратимемъ мы оти колоски, зъ нашои Лю-
бови перенесло зробимъ и цилый снипъ золотого колосья навяжемо.
Коли-жъ у Снопи и кукиль трапится, не здивуйте: жнемо, що батьки
посіялы. Правда, тыльки на снипъ спромогаемося, але зъ снопивъ
складаются копы, а зъ кипъ—скирты" 24).
Каждый, кто знакомъ съ малорусскимъ нарѣчіемъ,
признаетъ въ этой статейкѣ замѣчательную чистоту и ме-
лодію малорусской рѣчи. Причина очень проста: эта статья
написана не по украински а на чистомъ народномъ нарѣчіи,
и, какъ жемчужное зерно, отличается отъ остальнаго мате-
ріала газеты, предподнесеннаго на самомъ настоящемъ „ли-
тературномъ украинскомъ языкѣ".
Такъ, на той же первой страницѣ мы находимъ въ „украин-
скомъ" текстѣ такія словечки, какъ: благоговіння, істнування, ко-
ристування, поява, часопись, відсталий, культивувати и, наконецъ,
архаическое Січѳнь, что должно замѣнить собою въ устахъ украинца
вульгарное имя мѣсяца января.
У краинская партія выступаетъ противч> русской прес-
сы съ опредѣленной враждебностью и призываетъ къ бой-
коту ея. Харьковскій корреспондентъ „Рады" увѣренъ, что
„украинцы не нуждались бы въ русскихъ газетахъ, если бы
185
употрябляли на поддержку своихъ газетъ тѣ деньги, какія
ими (украинцами) тратятся на выписку безсовѣстныхъ про-
грессивныхъ общерусскихъ газетъ; вѣдь наши земляки въ Га-
лиціи не поддерживаютъ газетъ польскихъ"... Далѣе дает-
ся совѣтъ не давать русскимъ газетамъ заработка на объ-
явленіяхъ, однимъ словомъ развивается программа полнаго
бойкота русской прессы. Одобряетъ такой бойкотъ и редак-
ція „Рады", вмѣняя своимъ читателемъ въ „обязанность
уклоняться отъ оказыванія поддержки русской прессѣ" 25).
Русская пресса не обидчива и не злопамятна. Она
даетъ у себя пріютъ статьямъ, написаннымъ на украинскомч>
языкѣ. Такъ, харьковское сельско-хозяйственное общество
выпускаетъ свой органъ „Хлѣборобъ" въ двухъ отдѣльныхъ
изданіяхъ—русскомъ и украинскомъ. Попадаются статьи на
украинскомъ языкѣ среди русскаго текста въ кіевскихъ
органахъ ,-,Наше Дѣло" (журналъ по коопераціи) и „Огни"
(соціалдемократическая кликуша), въ „Газетѣ Гадячскаго
Земства" (полтавской губерніи), въ земскомъ еженедѣль-
никѣ „Лохвицкое Слово" и въ симферопольской газетѣ
„Тавричанинъ" (особый отдѣлъ подъ заголовкомъ „Украін-
цям"). Въ 1906—7 гг. статьи на украинскомъ языкѣ помѣ-
щались въ „Газетѣ", издаваемой кіевской губернской управой
по дѣламъ земскаго хозяйства. Наконецъ, не отстала отъ
моды и далекая Чита: въ 1910 г. тамъ стала выходить еже-
дневная газета „Думы" съ тремя текстами русскимъ, украин-
скимъ и монгольскимъ.
Осенью 1911 г. возникъ въ г. Екатеринодарѣ русскій юмори-
стическій листокъ „Кубанецъ" съ отдѣломъ на украинскомъ языкѣ;
этотъ отдѣлъ просуществовалъ, однако, въ журналѣ недолго, а
въ февралѣ настоящаго года прекратилъ свое существованіе и самъ
листокъ. Въ началѣ 191і г. „Кружокъ натуралистовъ при кіевскомъ
политехническомъ институтѣ" выпустилъ первую книжку русскаго
трехмѣсячника ^Природа Украйны" съ двумя статьями на украин-
скомъ языкѣ, обнаруживавшими тенденцію „Кружка"—вырабатывать
украинскую терминологію по чистому и прикладному природовѣдѣ-
нію для популяризаціи на Украйнѣ агрономіи и другихъ дисциплинъ.
Изданіе на первомъ выпускѣ пріостановилось, и дальнѣйшая его
судьба гадательна. Отмѣтимъ, что выпускъ печатался не только свѣ-
дома, по и постановленію Совѣта профессоровъ института"•
186
Для точнаго перечисленія русскихъ газетъ и журна-
ловъ, сочувствующихъ украинскому движенію въ его совре-
менной формѣ, у насъ нѣтъ достаточныхъ информацій, и мы
ограничимся лишь указаніемъ на тѣ періодическіе органы,
которые сознательно защищаютъ украинскую партію и ея
кардинальные псевдонаучные тезисы.
Изъ корреспонденціи покойнаго Б. Гринченка (1902 г.) мы уз-
наемъ, что этотъ крупный лидеръ украинской партіи рекомендовалъ
своимъ единомышленникамъ „помѣщать въ россійскихъ газетахъ
статьи объ украинскомъ движеніи", считая такія статьи „дѣломъ
весьма полезнымъ"26). Нужно думать, что сотрудники партійной
украинской прессы, гдѣ ихъ трудъ рѣдко и скудно оплачивается,
съ двойною охотой принимаются за платныя статьи по партійному
вопросу въ общерусской прессѣ постольку, поскольку послѣдняя
изъявляетъ желаніе пользоваться ихъ услугами.
Изъ столичной прессы наиболѣе тяготѣютъ къ украин-
скому движенію газеты „Рѣчь" и „Современное Слово",
имѣющія у себя особый отдѣлъ „Изъ украинской жизни",
а также журналъ ..Русское Богатство", руководимый В. Г.
Короленко и помѣстившій, напр., въ мартовской книжкѣ за
1910 г. не одну лишь апологію, а цѣлый манифестъ украин-
ской партіи на 40 страницахъ за подписью С. Ефремова.
Въ 1911 г. одновременно появились въ „Вѣстникѣ Европы"
п въ „Историческомъ Вѣстникѣ" хвалебныя рецензіи на
„Исторію украинской литературы" вышеупомянутаго г. Ефре-
мова (съ этимъ тенденціознымъ трудомъ мы познакомимся
при обозрѣніи украинскихъ учебниковъ). Педагогическій
журналъ „Школа и Жизнь" обращается съ ультиматумомъ
къ юному выборному земству подольской губ., требуя не-
медленной украинизаціи преподаванія въ народныхъ шко-
лахъ 27). Съ марта 1911 года сталъ проявлять къ украинскому
движенію благожелательное вниманіе журналъ „Славянство",
издаваемый въ Петербургѣ.
Изъ столичной иноязычной прессы защитниками украинской
партіи являются: польскій „Бгіеппік РеіѳгзЬпгэкі" и нѣмецкій „8Ѣ
РеіегзЪ. Негоій"; послѣдній лѣтомъ 1911 г. выступилъ съ требова-
ніемъ спеціальнаго украинскаго университета „для 30 милліоновъ
украинцевъ въ Россіи". Съ конца 1911 года нѣмецкая газета завела
у себя систематическое обозрѣніе успѣховъ украинскаго движенія
въ Россіи. Польскій „Дневникъ" требуетъ на Югѣ Россіи украин-
скихъ школъ низшихъ, среднихъ и высшихъ 28ѣ
187
Изъ современныхъ провинціальныхъ русскихъ газетъ
мы можемъ причислить къ „украинствуюіцимъ" органамъ
полуеврейскую „Кіевскую Мысль" и родственныя ей по
духу „Одесскія Новости", гдѣ „украинскій отдѣлъ" даетъ
пріютъ семиту г. Жаботинскому для систематическихъ вы-
лазокъ противъ русской культуры.
Благодаря малой освѣдомленности съ подоплекой украинскаго
движенія, получаются иногда неожиданныя выступленія лояльной
русской прессы: такъ, въ концѣ 1910 г. редакція „Почаевскихъ Извѣ-
стій" (на Волыни) собиралась издавать для народа газету на мало-
русскомъ нарѣчіи (что для крестьянъ означало бы и санкцію всѣхъ
брошюръ на украинскомъ языкѣ), а въ половинѣ 1911 г. прямоли-
нейная столичная „Земщина" принялась было за пропаганду укра-
инизацій школы и церковно-проповѣднической каѳедры въ южно-
русской деревнѣ29).
Въ 1903 г. украинская партія (главнымъ образомъ ея
львовскіе дѣятели) основала въ Вѣнѣ ежемѣсячный нѣмец-
кій журналъ „ВпИіепіесѣе Веѵпе“, посвятивъ его исключи-
тельно платформѣ „Соборной Украины". Когда глаза нѣмец-
кихъ читателей попривыкли къ партійной терминологіи
журнала, онъ переименовался въ „Цкгаіпізсѣе Випсізсііаи",
(Украинскій Обзоръ), подъ каковымъ именемъ существуетъ
и нынѣ.
На обложкѣ каждой тетради журнала печатается карта Украины
отъ Астрахани и Саратова до Кракова и Люблина30), чтобы нѣмцы
проникались уваженіемъ къ будущей европейской государственной
единицѣ.
Вѣрная своимъ тенденціозно-информаціоннымъ цѣлямъ,
редакція „Цкг. Вшнізсііаіі" разсылаетъ экземпляры своего
журнала въ западно-европейскія „культурныя институціи",
въ редакціи періодическихъ изданій и отдѣльнымъ поли-
тическимъ дѣятелямъ. Сгпйа саѵаі Іарійеш („толцыте и от-
верзется"): въ европейской, преимущественно — нѣмецкой
прессѣ появляются изъ „Пкг. Вшпізсііаи" многочисленныя
перепечатки (и выдержки). Въ результатѣ предпріятія по-
лучилось, что не только германское общественное мнѣніе,
но и германскіе правительственные круги—обратили свое
вниманіе на- новоявленныхъ „украинцевъ", стали называть
ихъ „нѣмецкими друзьями" („(ІеиЬзсІіТгешіаіісѣе")31).
Заслуги „Икг. ВшісІвсЬаіг по просвѣщенію Европы
относительно „украинскаго вопроса", т. е. но. обработкѣ
188
европейскаго общественнаго мнѣнія, подмѣчены газетой
„Радой*32) и по ту сторону Ламанша. Въ Англіи, гово-
ритъ „Рада", не только широкая публика ничего не знаетъ
про какихъ-либо украинцевъ, но также абсолютно невѣже-
ственны въ этомъ вопросѣ круги англійскихъ политиковъ
и журналистовъ; однимъ словомъ, мы (украинцы) для Англіи
не существуемъ, Англія съ нами не считается ни какъ съ дѣй-
ствительной, ни какъ съ потенціальной величиной. Къ удо-
вольствію ,.Рады“, дѣло теперь начинаетъ принимать дру-
гой оборотъ.
Съ нѣкотораго, очень недавняго времени въ англій-
скую прессу стали находить себѣ доступъ „правдивыя"
вѣсти объ Украинѣ. Однажды въ лондонскомъ „Оаііу МаіР,
наиболѣе распространенной газетѣ въ Англіи, проскользнула
неожиданно фраза о существованіи на Востокѣ Европы трид-
цатимилліоннаго народа украинцевъ, при чемъ было выска-
зано предположеніе, что отъ позиціи 30 милліоновъ украин-
цевъ можетъ въ концѣ концовъ зависѣть разрѣшеніе не
только польскаго вопроса, но и всѣхъ другихъ вопросовъ
въ восточной половинѣ Европы. Позднѣе, какъ-то въ эпоху
Полтавскихъ торжествъ (1909 г.), на этотъ разъ уже въ нѣ-
сколькихъ лондонскихъ газетахъ появились передовицы
съ совершенно „справедливой* оиіьнкой этого событія и
съ „вѣрнымъ“ изображеніемъ положенія Украины въ 1909 г.
Благодѣтельнымъ информаторомъ оказался вѣнскій еже-
мѣсячникъ.
Сотрудникъ „Рады* выяснилъ, что издатель „С'кгаішясйѳ
КшісІясііаіГ разсылаетъ свой журналъ по редакціямъ всѣхъ боль-
шихъ лондонскихъ газетъ; сперва на него тамъ мало обращали вни-
манія, потомъ стали бѣгло ого перелистывать, а теперь есть нѣко-
торыя редакціи, которыя внимательно слѣдятъ за каждымъ шагомъ
въ развитіи украинскаго вопроса, пользуясь столь „справедливымъ"
источникомъ.
Симпатіи шведской прессы въ украинской партіи подо-
грѣваются историческими воспоминаніями. Въ двухсотлѣт-
пюю годовщину Полтавской баталіи профессоръ стокгольм-
скаго университета Альфредъ Іенсенъ помѣстилъ въ ціъл°11
серіи шведскихъ газетъ статью подъ заголовкомъ „I кгаіпа ,
въ которой ознакомляетъ шведовъ съ украинскимъ двил<я
ніемъ и его успѣхами. Въ концѣ 1909 года въ Стокгольмѣ
189
вышли въ шведскомъ переводѣ (съ украинскаго подлин-
ника) повѣсти беллетриста М. Коцюбинскаго (черниговца);
четыре шведскія газеты („Хоѵѵкоріп^з ТМпіп^аз", „Ва^епз
Иуѣеіег“, „Зкапзка АПопЫайеі" и „ѲоПашіз АПеІіашіа"), не
ограничившись рецензіями о книгѣ, помѣстили информа-
ціонно-дружественныя свѣдѣнія объ Украинѣ и объ укра-
инскомъ движеніи33).
Упомянутый проф. Іенсенъ выпустилъ, къ двухсотлѣтію Пол-
тавскаго боя, роскошное иллюстрированное изданіе, посвященное
монографіи гетмана Мазепы и переводу на шведскій языкъ пушкин-
ской „Полтавы".
Проявляютъ симпатіи къ работѣ украинской партіи и
наши соціалъ-революціонеры, эмигрировшіе за границу. Из-
даваемый ими въ Парижѣ на русскомъ языкѣ еженедѣль-
никъ „Парижскій Вѣстникъ" сталъ другомъ украинцевъ
послѣ перехода въ маѣ 1911 г. подъ редакторство небезъ-
извѣстнаго Хрусталева-Носаря, нѣкогда грознаго предсѣда-
теля „совѣта рабочихъ депутатовъ" въ Петербургѣ. Этотъ
авантюристъ (уличенный позднѣе въ обворовываніи партій-
ной кассы) проникся благороднымъ стремленіемъ „расши-
рить и углубить достовѣрныя и точныя свѣдѣнія о возрож-
деніи украинскаго народа" и завелъ въ журналѣ отдѣльную
рубрику „изъ Украины" 34).
Такъ, въ № 20 журнала за 1911 г. посвящено Соборной Украинѣ
6 замѣтокъ и большая статья Е. Бачинскаго подъ загл. „Притѣсненія
(чинимыя) украинскому движенію въ Россіи за послѣдніе мѣсяцы"-
Заканчивая обзоръ періодической печати, ведущей или
поддерживающей украинское движеніе въ Россіи, мы имѣ-
емъ возможность отмѣтить появленіе первыхъ шести кни-
жекъ московскаго органа украинской партіи на русскомъ
языкѣ подъ названіемъ „Украинская жизнь"; его возникно-
венію предшествовала еще въ началѣ 1911 г. мотивирован-
ная агитація газеты „Рада" 35).
„Русской интеллигенціи и русской прессѣ необходимо, по мнѣ-
нію „Рады", дать понять, что „хохлы" составляютъ особый народъ
съ собственной исторіей, культурой и языкомъ".
Московскій журналъ констатируетъ „невѣжество рус-
скаго интеллигента въ сферѣ вопросовъ украиновѣдѣнія"
(II, 26) и, разумѣется, обрабатываетъ этого интеллигента, не
стѣсняясь не только заботами объ истинѣ, но и предѣлами
190
здраваго смысла. Уже въ первой книжкѣ журналомъ пре-
подносятся читателю двѣ удивительныя аксіомы:
1) „Просвіты" (въ Россіи)—цѣнный въ государственномъ смыслѣ
факторъ народнаго просвѣщенія (I. 30).
2) Пріобщеніе украинскихъ (малорусскихъ) школьниковъ къ руе.
скому языку при современномъ положеніи школы неосуществимо
(I. 47).
Изъ „Украинской Жизни" мы узнаемъ, будто терминъ
„Украина" принятъ самимъ населеніемъ (I, 25), между тѣмъ
какъ, надѣлѣ, 99°/0 южнорусскаго населенія даже не подо-
зрѣваетъ о существованіи этого термина. Доказывается ли
терминомъ „Поволжье" существованіе „поволжской" націи,
журналъ этимъ не интересуется, но ему очень хочется увѣ-
рить себя и другихъ въ существованіи „украинскаго" народа.
Почему сіе важно? Да потому, что „самосознающій народъ
не можетъ оставаться безъ имени" (I, 26). Такая аргумен-
тація наивна и обидна: она приложима и къ тѣмъ кличкамъ,
какія даются комнатнымъ собачкамъ.
Московскій журналъ наставительно подчеркиваетъ, что „укра-
инская нація состоитъ по преимуществу изъ неимущихъ классовъ"
(V. 17). Предполагается, очевидно, что имущіе классы къ самосозна-
ющимъ принадлежать не могутъ. Въ результатѣ получается удиви-
тельная по нестойкости нація, бытіе которой обусловливается соб-
ственнымъ неблагополучіемъ.
Неизлѣчимо страдая своего рода „національнымъ" пар-
тикуляризмомъ и притомъ, повидимому, въ неизлѣчимой
формѣ, журналъ обнаруживаетъ признаки другого заболѣ-
ванія—расовой слѣпоты.
Славянство, заявляетъ „Укр. Жизнь" съ апломбомъ, никакихъ
общихъ задачъ не имѣетъ" (II. 107).
Полагаемъ, что одной этой фразой очерчивается и фи-
зіономія журнала, и его партійно-эгоистическая платформа.
Къ украинскимъ произведеніямъ неперіодической пе-
чати можно, со всею справедливостью, относить лишь про-
изведенія, опубликованныя на литературномъ украинскомъ
языкѣ. Съ такой точки зрѣнія, мы могли бы отдѣлять отъ
нея какъ литературу на прикрашенныхъ малорусскихъ діа-
лектахъ, такъ и попытки малорусскихъ писателей прошла10
столѣтія (до 1891 г.) выработать изъ этихъ мѣстныхъ Діа
191
лектовъ книжную рѣчь. Послѣдняя задача, однако, предста-
вила бы большія трудности: между старой „украинофиль-
ской “ литературой на малорусскомъ нарѣчіи и новой—на
украинскомъ языкѣ, построенномъ на галицко-подгорскомт»
діалектѣ и пересыщенномъ полонизмами, неизбѣжны про-
межуточныя ступени, а потому мы оставимъ попытки дроб-
ной классификаціи. Къ новѣйшей украинской литературѣ
въ Россіи мы относимъ всѣ произведенія на украинскомъ
языкѣ,. появившіяся съ 1906 года въ предѣлахъ Россіи; по-
давляющее большинство этихъ произведеній написано фоне-
тическимъ правописаніемъ (далеко, однако, не однороднымъ).
За послѣднее шестилѣтіе книгоиздательства украин-
ской партіи свили себѣ гнѣзда въ нѣсколькихъ городахъ,
имѣя средоточіемъ Кіевъ; здѣсь, кромѣ стараго издатель-
ства „Вік", работаютъ теперь фирмы: „Час", „Лан“, „Ранок",
„Хвилі“, „Криница", ,,3оря“, „Театральна Библіотека", „Жит-
тя і Містецтво“, и „Укр.-руська видавнича спілка*, а также
издательство И. И. Самоненка и Е. II. Череповскаго. Въ Пе-
тербургѣ, кромѣ упомянутаго раньше „Благотворительнаго
Общества по изданію дешевыхъ и общеполезныхъ книгъ",
можно указать на В. Яковенка (издателя сочиненій Т. Шев-
ченка). Въ Москвѣ существуетъ издательство „Посредникъ".
На Югѣ Россіи можно назвать фирмы „Дністер" и „Днѣстръ IIй
(въ К.-Подольскѣ), фирму „Струмок" (въЖитомірѣ) и изда-
тельство „Надія" (въ Харьковѣ). Часть брошюръ и книгъ
на украинскомъ языкѣ издаются авторами или ихъ наслѣд-
никами (вдова Б. Гринченка); часть представляютъ оттиски
статей изъ періодическихъ изданій, при чемъ выясняется,
что издательство „Вік" трудно отдѣлимо отъ редакціи „Рады*
а фирму „Життя и Містецтво" можно отождествить съ ре-
дакціей „Украінской Хаты".
Существуетъ и „внѣпартійная" народная (лубочная) литература
на малорусскомъ нарѣчіи, печатаемая съ соблюденіемъ этимологи-
ческаго правописанія; поставщиками ея являются фирмы Сытина и
Сазонова въ Москвѣ, Губанова—въ Кіевѣ и Н. Ефремова въ Одессѣ.
Въ нынѣшнемъ году фирмой Губанова вводится полуграмотная фо-
нетика, не простирающаяся, однако, на заглавіе изданій (напр., сбор-
никъ „Веселый Гуртъ").
Число изданій украинскихъ (включая и всѣ малорус-
скія) въ 1908 г. равнялось 220, въ 1909 г.—191, въ 1910 г.—
192
196; шевченковскій юбилей 1911 г. далъ лишнихъ полсотни
изданіи (242 названія за годъ). Число выпущенныхъ экзем-
пляровъ за 1908—19Н г. колебалось 500 -600 тыс. (въ годъ).
Средняя цѣна экземпляра (по номинальной продажной рас-
цѣнкѣ) колеблется между 20 коп. (1909 г.) и 25 коп. (191 о г.),
не беря въ расчетъ изданій „лубочныхъ" (около 24°/0 всей
продукціи).
Украинская литература, обозначаемая въ оффиціальной „Книж-
ной Лѣтописи" собирательнымъ терминомъ „произведеній на мало-
россійскомъ нарѣчіи", занимала въ Россіи, по числу изданій,
въ 1908—10 гг. восьмое мѣсто (между татарской и французской), а
въ „юбилейный" 1911 годъ догнала татарскую и поднялась на одну
или двѣ ступеньки этой скалы.
Творцомъ украинской исторіи и однимъ изъ фундато-
ровъ украинскаго языка —проф. М. Грушевскимъ украинская
литература характеризуется, какъ „сокъ, мозгъ и нервы
тридцатимилліоннаго украинскаго народа" 36). Ясно, что эти
слова содержатъ не оцѣнку, а поступятъ или благопожела-
ніе; въ нихъ есть и мучительная логика; если украинскій
народъ самобытенъ или стремится къ возстановленію своей
оригинальной самобытности, то литература его, по снятіи
„московскихъ путъ", взлетитъ орломъ и заблеститъ само-
цвѣтными каменьями; даже и на первыхъ порахъ она дол-
жна^дать здоровые ростки и показать восторженному народу
свои свѣжіе, чистые побѣги. Не случись этого, всѣ истори-
ческія и этнографическія гипотезы г. Грушевскаго обнару-
жатъ тотъ зыбкій песокъ, на которомъ они, по увѣренію
польскаго критика (стр. 110), построены.
Послушаемъ, что говорили на эту тему предшественники г. Гру-
шевскаго лѣтъ 30—50 назадъ. .0 малорусской книжной литературѣ
XIX в. П. Житецкій (въ 1861 г.) сказалъ, что оиа—живой и самосто-
ятельный членъ общерусской мысли31). Проф. Н. И. Петровъ выражается
(1880 г.) объ этой литературѣ еще болѣе рѣзко. „Правда,—писалъ
онъ,—въ концѣ ХѴШ вѣка, начинается съ перелицованной Энеиды
Котляревскаго новое, повидимому, литературное движеніе, которое
въ дальнѣйшемъ своемъ развитіи проложило путь новѣйшей украин-
ской литературѣ нынѣшняго XIX вѣка; но 1) это движеніе не есть
что-либо новое и является только непосредственнымъ отзвукомъ пре.
дыдущаго развитія кіевской искусственной литературы ХѴШ вІж<ъ
2) оно подновлено только воздѣйствіемъ на него идей, вкусовъ и пріемѣ ~
сѣверно-русской литера,туры и, потому, несмотря на мѣстный коло
ритъ, большею частію идетъ по слѣдамъ этой послѣдней литера>>иіРь
193
и съ ея словъ повторяетъ только зады; въ этомъ отношеніи украинская.
. і,итератора нынѣшняго (XIX) вѣка не есть какая-либо самостоятель-
ная отрасль общерусской литературы, и потому она должна быть
разсматриваема не отдѣльно сама по себѣ, а въ тѣсной связи съ об-
щерусскою" 38). Прогнозъ Добролюбова (въ „Современникѣ" 1860 г.) не
менѣе рѣшителенъ: малорусская словесность, по его предположенію,
сольется съ русской39).
Намъ скажутъ, что эти отзывы устарѣли и къ совре-
менной украинской литературѣ неприложимы, что проф.
Петровъ въ новомъ изданіи своей книги (1911 г.) уже не
пропечаталъ своего мнѣнія, что цензурный гнетъ не давалъ
украинскимъ литераторамъ ходу и т. д., и т. д.
Замѣтимъ мимоходомъ, что малорусскіе беллетристы никогда
не были въ Россіи стѣсняемы въ своемъ творчествѣ, а современная
тактика проф. Петрова, сотрудника кіевскаго журнала украинской
партіи, не должна казаться удивительной пли неожиданной.
Предположимъ, однако, что приведенныя соображенія
дѣлаютъ новую оцѣнку современной украинской литературы
и ея созидателей необходимой тѣмъ болѣе, что за послѣдніе
2 десятка лѣтъ она росла уже на новыхъ Львовскихъ дрож-
жахъ. Приступимъ къ этой оцѣнкѣ, но воздержимся отъ
собственныхъ сужденій и предоставимъ слово дѣятелямъ и
партизанамъ украинства.
По словамъ спеціалиста по украинскимъ литературнымъ дѣ-
ламъ С. Ефремова, всякій сознательный украинецъ, всякій, кто чув-
ствовалъ хоть искорку симпатіи къ своему родному краю, бралъ
тотчасъ же перо въ руки и становился украинскимъ писателемъ:
писалъ стихи на тему о „ненькѣ Украинѣ", писалъ разсказы о „мень-
шомъ братѣ", писалъ статьи о національныхъ бѣдахъ... Вѣроятно
нигдѣ число писателей не стоитъ въ такой явно-неестественной
диспропорціональности съ числомъ людей вообще сознательныхъ,
какъ въ средѣ украинцевъ. Выраженіе „нація литераторовъ" не по-
кажется гиперболичнымъ, если мы учтемъ процентъ писателей по
отношенію ко (всѣмъ) сознательнымъ украинцамъ. Въ украинскіе
дѣятели можно было очень легко попасть, продолжаетъ г. Ефремовъ:
достаточно написать два—три слабенькихъ стихотворенія, одну—двѣ
повѣсти или нѣсколько замѣтокъ о вопросахъ, не стоющихъ выѣден-
наго яйца; если же человѣкъ создавалъ цѣлый десятокъ стихотво-
реній, то сразу становился нашимъ „извѣстнымъ" и многообѣщаю-
щимъ"... и писатели росли и растутъ у насъ, какъ грибы въ дожд-
ливую пору. Такъ писалъ г. Ефремовъ въ 1909—10 году 40).
Ту же мысль почти перефразировалъ (въ 1910 г.) украинскій
литературный критикъ г. Сриблянскій. Литература,--говоритъ онъ,—
для большинства нашихъ писателей не является средствомъ прояв-
194
лѳнія своего внутренняго „я*, а отождествляется съ патріотизмомъ'
чтобы быть патріотомъ, господинъ X начинаетъ писать по украински'
не зная украинскаго языка. Писателей украинскихъ г. Сриблянскій
дѣлитъ па три категоріи. Въ первую онъ выдѣляетъ нѣсколько еди-
ницъ (напр. Шевченка, Кобылянскую, Коцюбинскаго и Винниченка),
называя ихъ художниками жизни. Ко второй немногочисленной группѣ
принадлежатъ писатели талантливые (Франко, Гринченко), но имѣю-
щіе сильное влеченіе къ соціальнымъ вопросамъ, которымъ и посвя-
щаютъ всю свою дѣятельность; даже самые талантливые изъ нихъ
вступаютъ на путь публицистическаго морализаторства или тенден-
ціознаго изложенія какой-либо соціальной идеологіи. Всѣ остальные
украинскіе писатели, это, такъ наз., литераторы-патріоты. Ихъ за-
дача—воспѣвать любовь къ Украинѣ. Основою у нихъ для этого—
патріотизмъ разныхъ сортовъ: научный, соціальный, историко-архео-
логическій, романтическій, тщеславный („амбиційный"), экономическій
(„промисловий") и т. д. Всѣ эти патріоты пишутъ не потому, чтобы
у нихъ была потребность творить, а потому, что имъ больше ничего
не хочется дѣлать, ибо эта работа кажется имъ самой легкой41).
Въ 1911 году тотъ же г. Сриблянскій далъ оцѣнку современной
украинской литературѣ, предпославъ мѣткую характеристику пар-
тійной украинской интеллигенціи. „Интеллигентъ украинскій—чужой
на Украинѣ: если онъ одѣнетъ синіе шаровары, отъ этого нисколько
не измѣнится его культурный типъ; если онъ заговоритъ яко бы укра-
инскими словами (словами-ублюдками), то это все-таки не будетъ
украинскимъ языкомъ". Это можно,—продолжаетъ г. Сриблянскій,—
отлично наблюдать на нашей „украинской** (ковычки его) литературѣ:
за исключеніемъ нѣсколькихъ именъ (Гулака-Артемовскаго, Квитки,
Гребенки, Шевченка, Кулиша, М. Вовчка, Г. Барвинокъ, Глѣбова,
отчасти Нечуя-Левицкаго и Мирнаго), мы не можемъ назвать ее
украинской въ національномъ значеніи. Это будетъ литература, и
иногда даже хорошая, но не національная. Это будетъ литература
особаго культурнаго типа, который нельзя безъ извѣстныхъ натя
жекъ подогнать („припасувати") къ нашей „національности. Такая
подгонка есть и будетъ не по духу, а по политическимъ мотивамъ. Это-
литература того удивительнаго элемента, который выросъ въ чужой
теплицѣ, а теперь хочетъ акклиматизироваться на украинской почвѣ.
Этотъ элементъ является на Украйнѣ неопредѣленной слизью, кото-
рая дѣлаетъ какія-то движенія, какъ-то существуетъ на поверхности
соціально-крестьянскаго организма, растекается въ разные стороны,
не имѣя ни очертаній, ни формы.
Приведенныя обвиненія современной украинской лито-
ратуры въ ненаціональности не встрѣтили въ украинской
прессѣ возраженій и доселѣ съ нея не сняты. Болѣе того,
одинъ одесситъ-украинецъ (украинофилъ?) Иванъ Лина, вы-
пуская въ началѣ прошлаго года въ свѣтъ „Творы“ (сочи-
195
ненія) своего умершаго пріятеля, заявилъ въ предисловіи
къ книгѣ, что у украинцевъ „нѣтъ собственной литературы
въ широкомъ смыслѣ". Газета „Рада“, рецензируя книгу и
предисловіе, усмотрѣла брошенную г. Липой въ лицо укра-
инской партіи перчатку, по не подняла ее и не попыталась
освѣтить вопросъ по существу, а ограничилась высокомѣр-
нымъ замѣчаніемъ о томъ, что ей странно слышать такія
рѣчи въ 191.1 г., ибо-де теперь судьба украинской литера-
туры не даетъ повода къ какимъ-либо опасеніямъ 4-).
Украинская партія, дѣйствительно, старается съ лихо-
радочной торопливостью проявить себя во всѣхъ отрасляхъ»
литературы, но она плохо считается со своими силами, и
ея попытки носятъ часто игрушечный, каррикатурный ха-
рактеръ. Рядомъ съ приличными стихотворцами Лесей-
Украинкой и Будякомъ (весьма, впрочемъ, тенденціозными)
выступаютъ десятки—съ позволенія сказать—поэтовъ, кро-
хотныхъ „Тарасиковъ**, кропающихъ виршованную маку-
латуру.
Часто украинскіе поэты совершенно неожиданно и некстати
ввертываютъ въ свою лирику тенденціозныя нотки „лубенскаго" пат-
ріотизма. Такъ, проживающій въ Москвѣ поэтъ А. Крымскій (мало-
россъ), описавъ свои любовныя переживанія, торопится вылить на
свое горячее сердце ушатъ украинскаго партикуляризма:
„Намъ пидъ винецъ? Ты жъ московка,
„И расплодю я симыо,
„Де отъ дитей буду чуты
„Мову чужу, не свою“.
Этнографическій „геітаіп" не вяжется не только съ лирикой, но
и съ поэзіей вообще.
Талантливый беллетристъ Коцюбинскій (сильно подра-
жающій нашему Горькому) и еще болѣе талантливый рома-
нистъ Винниченко (на половину уже вернувшійся въ ряды
русскихъ собратій по перу) являются единственными пред-
ставителями современной украинской беллетристики; осталь-
ная же братія—горькая, обидная бездарность.
Увлеченіе „краснымъ письменствомъ", унаслѣдованное „укра-
инцами" атавистически отъ эпохи ограниченій 1876 г., бросаетъ ихъ
на бездарное компиляторство (драмат. произведеній) и на полугра-
грамотные переводы; къ старымъ (львовскимъ) переводамъ съ' рус-
скаго языка (Костомарова, Мордовцѳва и друг.) прибавились подавно
переводы гоголевскихъ „Ревизора", „Женитьбы" и „Тараса Бульбы"
(два варіанта); сверхъ того, растетъ съ каждымъ годомъ число укра-
I 96
янскихъ переводовъ съ нѣмецкаго, французскаго, итальянскаго
испанскаго, англійскаго и польскаго языковъ, а также съ еврейскаго
жаргона. Параллельно съ этимъ, производство популярно-научныхъ
брошюръ приходитъ въ упадокъ (въ 1909 г.—172 тыс. экз.; въ 1910 г.—
-17000 экз.). Объясняется это обстоятельство, быть можетъ, тѣмъ,
что, по признанію „Рады", главнымъ покупателемъ украинскихъ
книгъ является интеллигенція 4а). Перепечатки классиковъ (Шевченка,
Глѣбова, Квитки, Гребенки и т д.) можно было бы назвать дѣломъ
безвреднымъ, если бы онѣ не сопровождались искаженіемъ право-
писанія подлинниковъ, что является варварствомъ по отношенію и
къ авторамъ, и къ публикѣ.
Произведенія современной украинской литературы, бу-
дучи всѣ тенденціозны уже по языку и правописанію, часто
не свободны отъ вредной для темнаго люда соціально-поли-
тической тенденціи; національный партикуляризмъ, прохо-
дящій, какъ извѣстно, красной нитью чрезъ каждое произ-
веденіе украинской печати,. бываетъ часто туда втиснутъ
удивительными способами.
Мы не будемъ касаться тѣхъ законопреступныхъ укра-
инскихъ изданій, которыя были конфискованы судомъ за
соціально-политическую пропаганду и которыя попадаются
въ любой иной литературѣ. Насъ интересуютъ популярныя
брошюры, распространяемыя съ цѣлью политическаго раз-
вращенія народа, но неуязвимыя для уголовнаго кодекса,
благодаря особому умѣнью ихъ авторовъ обходитъ законъ.
Мы ограничимся иллюстраціей издательской дѣятельности
украинско-просвѣтительнаго общества „Просвита" въ г. Кіевѣ,
существовавшаго съ іюля 1906 г. по апрѣль 1910 г., т. е.
около 4 лѣтъ. Кіевская „Просвита" имѣла своими почетными
членами проф. харьковскаго университета Н. С. Сумцова и
нынѣ покойныхъ проф. В. Антоновича и Б. Гринченка (быв-
шаго первымъ ея предсѣдателемъ); она насчитывала свыше
600 дѣйствительныхъ членовъ, въ числѣ коихъ было много
извѣстныхъ именъ 44).
Изъ писателей принимали въ ней участіе: В. Винниченко’
С. Ефремовъ, II. Житецкій, Н. Зализнякъ, О. Косачъ, „Леся-б кра-
ника", В. Науменко, а также дочь и сынъ покойнаго проф. ДРа1°
манова и композиторъ Н. Лысенко; изъ журналистовъ—гг. Веселов-
скій и Гехтеръ (субредактора Лит. Наук. Вістника) и г. Яновскп
(редакторъ „Рады"); научныя силы были представлены московски*
197
профессоромъ А. Крымскимъ, прив.-доц. кіевскаго коммерч. института
А. А. Русовымъ и г. И. Огіенко (проф.-стипендіатомъ кіевскаго уни-
верситета по каеедрѣ русскаго языка); наконецъ, можно упомянуть
о видномъ земскомъ дѣятелѣ К. Тарановѣ 45).
За 4 неполныхъ года дѣятельности кіевской Просвиты
ея издательская коммиссія выпустила въ свѣтъ 34 народ-
ныхъ брошюры въ 164 тыс. экземпляровъ, изъ коихъ до
1 января 1910 г. было распространено продажей и другими
способами около 60 тыс. экз. (въ томъ числѣ продано 45 тыс.
и разослано даромъ 12864 экз.) 46).
Рецензентъ „Літер.-Наук. Вістника“ подчеркнулъ, что „въ своей
издательской дѣятельности кіевская Просвита вовсе не придержива-
лась узкихъ рамокъ ошибочно понимаемаго просвіътительства (просві-
тянства) и, рядомъ съ такими брошюрами, какъ „О громѣ и молніи"
или „О пустыняхъ“, давала много брошюръ на соціально-историче-
скія темы, и брошюры этой послѣдней категоріи рѣзко преобладали
надъ первой категоріей.“ Брошюра о гетманѣ Сагайдачномъ можетъ,
по мнѣнію рецензента, „благопріятствовать пробужденію у читателей
національной сознательности*Брошюра Королева „пропитана демокра-
тическимъ духомъ*. Земельному вопросу, „столь интересному и важ-
ному для украинскихъ крестьянъ", посвящена брошюра „Братп
Гракхи". Хотя рѣчь въ ней идетъ о древнихъ временахъ, но рецен-
зентъ констатируетъ, что „брошюра можетъ много дать матеріала
для пропаганды, соціальной сознательности въ средѣ современныхъ
украинскихъ крестьянъ'4 47).
Вышеприведенная похвала по адресу 2—3 брошюръ
черезчуръ осторожна и кратка. Весною 1910 г. кіевской гу-
бернской администраціей, послѣ изученія части изданій
кіевской Просвиты (12 брошюръ изъ 34), возбужденъ былъ
вопросъ о закрытіи этого учрежденія за вредную издатель-
скую дѣятельность, каковой и былъ въ апрѣлѣ 1910 года
разрѣшенъ губернскимъ по дѣламъ объ обществахъ При-
сутствіемъ утвердительно съ указаніемъ мотивовъ, послу-
жившихъ причиною закрытія. Приводимъ часть этой моти-
вировки дословно.
„Изъ заслушанной Присутствіемъ докладной записки усматри-
вается, что цѣлью реферированныхъ изданій „Просвіт’ы“ является
дискредитированіе монархической власти и пропаганда республикан-
скихъ идей, восхваленіе революціонныхъ и бунтовщическихъ дѣяній,
принципіальный фетишизмъ передъ политическими преступниками,
подрывъ авторитета законодательныхъ и административныхъ орга-
новъ правительства и проповѣдь рѣшенія аграрнаго вопроса по ре-
цептамъ анархистовъ-коммунпстовъ; къ этимъ тезисамъ примыкаютъ:
198
защита антимилитаризма и патріотическаго индифферентизма, отри-
цаніе необходимости религіознаго воспитанія вь народныхъ школахъ
и поднятіе знамени узко-національной автономіи для многочислен-
ныхъ единицъ государственныхъ; изданія протестуютъ противъ
пріобщенія малорусскаго племени къ общерусской культурѣ, назы-
ваютъ это племя лишеннымъ въ Россіи всякихъ человѣческихъ
правъ и мечтаютъ о славянской федеративной республикѣ съ Мало-
россіей въ качествѣ самостоятельнаго члена федераціи"4Я).
Изданія Кіевской Просвиты перешли, по ея закрытіи,
въ собственность петербургскаго „Благотворительнаго Об-
щества по изд. деш. и общепол. книгъ“, старѣйшаго на-
роднаго книгоиздательства украинской партіи въ Россіи.
Общество это издало уже 60 брошюръ, изъ коихъ въ по-
слѣднія 15, изданныя послѣ 1905 г., введено фонетическое
правописаніе. Соціалъ-демократическая тенденція замѣча-
ется, преимущественно, въ брошюрахъ Сегобочнаго, Дома-
иицкаго и отчасти Загирной, но выражена она съ доста-
точной осторожностью. Остальными украинскими книгоизда-
тельствами выпущено популярно-научныхъ брошюръ въ по-
слѣднее шестилѣтіе очень мало.
Изъ кіевскихъ фирмъ „Череповскій" и „Украинскій Учитель" вы-
пустили по 3 такихъ брошюры; фирмою „Лан“ ихъ выпущено 4.
Большинство этнхъ брошюръ посвящено различнымъ отдѣламъ при-
родовѣдѣнія. Въ декабрѣ 1911 г. кружкомъ (громадой) студентовъ-
естественниковъ петербургскаго университета, принадлежащихъ
къ украинской партіи, былъ заслушанъ и одобренъ рефератъ, посвя-
щенный этой отрасли популяризаціи знаній. Выводы—неутѣши-
тельны: „украинскихъ популярно-научныхъ брошюръ—мало, а изъ
имѣющихся большинство очень и очень плохи, а нѣкоторыя прямо
вредны для чтенія, ибо читатель можетъ изъ такихъ брошюръ вы-
нести совсѣмъ ложныя понятія*. Приговоръ этотъ можно признать
вполнѣ справедливымъ.
Перепечатка стихотвореній Т. Шевченка играетъ нынѣ
важную (количественную и, еще болѣе, качественную) роль
въ книжной продукціи украинской партіи въ Россіи. ПІев-
ченка народъ любитъ и цѣнитъ только, какъ лирика, но
это обстоятельство мало интересуетъ украинскую партію»
она умышленно и настойчиво вводитъ во всѣ изданія его
произведеній стихи „нецензурные“ въ политическомъ 11
религіозномъ отношеніи, чѣмъ создаетъ для себя опасность
и возможность коллизій съ уголовными законами. Длй сВС
199
ихъ цѣлей украинская партія цѣнитъ въ ІІІевченкѣ — паскви-
лянта и грязнаго циника; ради такихъ его стихотвореній
она даже пренебрегаетъ тою опасностью, какою грозитъ ея
собственному фундаменту языкъ лучшихъ стихотвореній
Шевченка—лирика, сближающій сотнями струй малорусскую
народную рѣчь съ русскимъ литературнымъ языкомъ. Шев-
ченко нуженъ украинской партіи, какъ картонный полити-
ческій паяцъ (плясавшій иногда подъ антирусскую дудку
своихъ польскихъ друзей); съ сочиненіями Шевченка, по-
этому, соотвѣтственно и распоряжаются.
Кіевскій украинофилъ Я. Демченко утверждаетъ, что „нецен-
зурныя произведенія Шевченка къ печати имъ вовсе не предназна-
чались". Съ этимъ предположеніемъ можно тѣмъ легче согласиться,
что пріятели Шевченка могли бы, при жизни поэта, публиковать его
памфлеты во Львовѣ или Вѣнѣ безъ пропусковъ, чего они не дѣлали.
По словамъ г. Демченка, „право изданія произведеній Шевченка
пріобрѣлъ у наслѣдниковъ покойнаго одинъ выкрестъ, . который
потомъ каждый разъ переуступалъ это право §гаііз украинофиламъ-
юдофиламъ“ 49)г
Наиболѣе полное изданіе „Кобзаря" появилось во Львовѣ
въ 1902 г. Приступая къ первому полному изданію „Коб-
заря" въ Россіи (1907 г.), украинская партія (въ лицѣ осо-
бой издательской коммиссіи) поручила редакцію изданія
видному партійному дѣятелю В. Доманицкому; послѣдній
„свѣрилъ текстъ „Кобзаря" съ собственноручными рукопи-
сями Шевченка, какія гдѣ-либо сохранились, а кромѣ того,
использовалъ и спеціальную литературу по исторіи текста".
Этого мало: изданіе 1908 года (второе) г. Доманицкій снова
редактировалъ, при чемъ снова измѣнялъ (провѣрялъ) текстъ,
воспользовавшись для этой цѣли новыми матеріалами50).
Такая заботливость дѣлаетъ издателямъ и редактору
только честь; она—дѣло полезное и всегда въ такихъ слу-
чаяхъ желательное. Не слѣдуетъ, однако, забывать, что пар-
тійные инстинкты г. Доманицкаго могли лишить его работу
должной объективности, напр., при сравненіи нѣсколькихъ
рукописныхъ (б. м. черновыхъ) варіантовъ текста. Вѣроятно,
мы воздержались бы предъявлять такое голословное обви-
неніе покойному редактору, если бы оно не потеряло своей
голословности, благодаря откровенному голосу изъ украин-
скаго лагеря. ,
200
Извѣстный, вѣроятно, читателю „письменникъ1* М. Сриблянскій
пріоткрываетъ намъ завѣсу надъ процедурой искаженія словъ, а
слѣдовательно, и мыслей поэта. Въ послѣднее время, - разсказываетъ
г. Сриблянскій,—если поютъ, напр. „Ой Днипре. мій Днипре", то за-
канчиваютъ торжественный шевченковскій аккордъ „ни жида, ни
ляха“ словами: „ни турка, ни крымця" или „ни шведа, ни скифа",
а вмѣсто „ніляхетской крови" подставляютъ—„невирнои крови"... Не
понимаю,—добавляетъ г. Сриблянскій,—чѣмъ спеціально провинились
предъ моими компатріотами турки, крымцы пли иные, и ради чего
щадится еврей, полякъ?-Какой изъ этихъ народовъ болѣе намъ
другъ пли врагъ—я не знаю. Въ стихотвореніи „Чигиринъ“ Шев-
ченко сказалъ по адресу этой „знаменитой" гетманской столицы:
„спи-жъ, повитый жидовою" (т. е. „заполоненный еврействомъ11. С. Щ.).
а патріоты Шевченка, творцы его культа, говорятъ: „спи-жъ, повитый
неправдою11. „Ну, тутъ я понимаю,—иронизируетъ г. Сриблянскій,—
неправда—болѣе сильный аргументъ по адресу Чигирина, чѣмъ евреи.
Евреевъ въ Чигоринѣ „пема“, а неправда, навѣрно есть. Это хорошая
поправка (текста) Шевченка. Вотъ только „поправлять11 Шевченка
не слѣдуетъ". Г. Сриблянскій возмущается, что Шевченка препари-
руютъ по своему вкусу, приспособляютъ его къ своимъ интересамъ;
изъ его произведеній дѣлаютъ вывѣски для своихъ лавчонокъ, соз-
даютъ „культъ11 его. Здѣсь -и извращеніе мыслей поэта, и переина-
чиваніе духа его творчества, даже—текста его „Кобзаря11. Придумы-
ваютъ такую отсебятину, отъ которой душу воротитъ, и развѣши-
ваютъ вездѣ грязное тряпье со своими умозаключеніями, а потомъ
собираютъ несвѣдущій „народъ11 на поклоненіе яко бы Шевченку51).
Эта оцѣнка нѣсколько груба, но не преувеличена. Къ со-
ловью Малороссіи украинская партія можетъ подходитъ
только съ партійнымъ искривленнымъ аршиномъ. Желая
широкаго ознакомленія со стороны западноевропейцевъ
съ музой Шевченка (по переводамъ), партія гонится лишь
за одной узкой цѣлью: возбудить у Европы жалость къ Укра-
инѣ 52), забывая, что „слово" Шевченка послѣ 19 февраля
1861 уже потеряло свою злободневность, забывая, что со
своимъ нытьемъ она сама—эта партія ничего, кромѣ жалости,
не заслуживаетъ, ибо пережевываетъ дореформенную, чуть
ли не археологическую жвачку.
Украинскіе дѣятели удивляются,
ченка, съ 1905 г. _
Львова), а съ 1907 г. также свободно продававшійся у насъ въ р)
скихъ изданіяхъ, теперь (съ апрѣля 1911 г,) допускается къ вып
въ свѣтъ, согласно рѣшеніямъ столичной и кіевской судебныхъ
латъ, лишь съ нѣкоторыми купюрами53). Такое удивленіе,
оно искренно, далеко не остроумно. Органы, наблюдающіе въ
_ > что полный „Кобзарь11 Шев'
допускавшійся свободно къ провозу въ Россію (изъ
201
за прессой (учрежденія но дѣламъ печати) и прокуратура отнеслись
къ выпуску въ свѣтъ полнаго „Кобзаря", спустя 46 лѣтъ послѣ
смерти его автора, съ академическимъ хладнокровіемъ, какъ къ изда-
нію. представляющему исторически-бытовой и библіографическій ин-
тересъ. Украинской партіи угодно (или необходимо) было отнестись
къ поэту иначе: она стала систематически выдвигать предъ публи-
кой и распространять среди простаго люда въ копѣечныхъ брошю-
рахъ политическіе памфлеты Шевченка; на страницахъ своихъ изда-
ній, съ подмостковъ любительской сцены, на вечеринкахъ для сель-
скихъ школьниковъ партія цитировала и декламировала съ подчер-
киваніемъ преимущественно тѣ стихотворенія поэта, гдѣ онъ уко-
ряетъ гетмана Богдана за тяготѣніе къ Россіи („Востоку“), а не
къ Польшѣ („Западу";, гдѣ онъ завѣщаетъ малороссамъ оросить берега
Днѣпра вражеской (московской) кровью и т и. При такомъ положе-
ніи дѣла, продолжавшемся 4 года, русскій судъ и администрація не
могли оставаться въ роли „спящихъ красавицъ" и обязаны были
'подвергнуть публикуемый текстъ „Кобзаря" нѣкоторыми (минималь-
нымъ) купюрамъ. Мы увѣрены, что текстъ „Кобзаря", если украин-
ская партія перестала бы имъ пользоваться въ качествѣ орудія по-
литической пропаганды, былъ бы снова возстановленъ „въ грани-
цахъ 1905—8 гг.“, и, наоборотъ, пока партія „Кобзаремъ" злоупотре-
бляетъ, весьма вѣроятна серія дальнѣйшихъ купюръ въ соціально-
политическихъ стихотвореніяхъ Шевченка. При извѣстныхъ обстоя-
тельствахъ это можетъ стать долгомъ суда и администраціи по отно
шенію къ обслуживаемому ими населенію.
Прекрасной параллелью къ вопросу о купюрахъ
въ „Кобзарѣ" Шевченка можетъ служить отношеніе украин-
ской партіи къ произведеніямъ батька украинофильства,
П. Кулиша. Скончавшаяся недавно вдова писателя изда-
вала, подъ редакціей кіевскаго украинофила (не „украинца*4)
г. Каманина, полное собраніе сочиненій покойнаго мужа,
доведенное въ 1.910 г. до V тома. По мнѣнію украинской
партіи, высказанному вмѣсто привѣта этому новому изданію
(гдѣ наряду съ „кулишовкой" и „фонетика" попадается),
„позднѣйшія ошибки и заблужденія Кулиша, какъ извѣ-
стно, въ значительной мѣрѣ затмили его прежнюю славу,
даже понизили его національно-культурныя заслуги"; отсюда
дѣлается и логическій выводъ, что, „не всѣ произведенія
Кулиша заслуживали опубликованія—нѣкоторыхъ не стоило
трогать, чтобы не подымать печальной памяти прошлаго"54).
Заблужденія и ошибки „Горячаго Кулиша" (литературный
псевдонимъ писателя) заключались въ томъ, что онъ, уйдя
изъ - подъ польскаго вліянія, вѣровалъ и исповѣдывалъ
202
„одну властительную Русь съ Москвой и Кіевомъ во вза-
имныхъ объятіяхъ“ (см. главу IV). Учитывая это обстоя-
тельство, мы поймемъ, почему украинцы хотѣли бы продѣ-
лать надъ сочиненіями Кулиша ту же операцію, какую,
ѵісе ѵегва, русское правительство вынуждено примѣнять
къ нѣкоторымъ полуистерическимъ, полухмельнымъ воплямъ
Тараса.
Въ каталогахъ на 1912 г. трехъ крупнѣйшихъ украинскихъ
книжныхъ магазиновъ Юга Россіи (двухъ кіевскихъ и харьковскаго)
мы не находимъ намека на существованіе пяти томовъ полнаго соб-
ранія сочиненій Кулиша; въ рубрикѣ поэзіи показаны лишь непри-
ступныя для народа по цѣнѣ: „Досвітки“ (харьковское изданіе
1899 г.) и „Маруся Богуславка“ (львовское изданіе того же 1899 г.);
въ рубрикѣ драматическихъ произведеній каталоги не упоминаютъ
о Кулишѣ вовсе, хотя его „Драматическая Трилогія “ могла бы съ че-
стью занять мѣсто на малорусской сценѣ, а художественная свя-
точная интермедія „Иродова Морока" („Хлопоты Ирода") имѣетъ всѣ
задатки сдѣлаться любимой пьесой для простонароднаго театра.
Мы упоминали ранѣе, что въ Галиціи украинскій языкъ
введенъ правительствомъ въ качествѣ школьнаго, что и
создало тамъ появленіе ряда руководствъ какъ самого языка,
такъ и по различнымъ наукамъ на этомъ языкѣ. Попытки
изданія такихъ руководствъ и примыкающихъ къ нимъ по-
пулярно-научныхъ брошюръ имѣли и имѣютъ мѣсто также
въ предѣлахъ. Россіи. Какъ одно изъ главнѣйшихъ орудій
пропаганды украинства, изданія эти, несомнѣнно, заслужи-
ваютъ нашего вниманія.
О популяризаціи г. Грушевскимъ въ Россіи своихъ
трудовъ по исторіи Украины мы уже говорили; интерпре-
таторами его идей явились здѣсь Б. Гринченко и А. Ефи-
менко; оба автора ничего новаго въ свой трудъ не внесли.
Въ 1907 г. (если мы не ошибаемся въ датѣ) вышла въ свѣтъ
въ Россіи на украинскомъ языкѣ „Исторія Украины", с0'
ставленная покойнымъ украинофиломъ Аркасомъ; посмерт-
ное изданіе это нынѣ (1912 г.) исчерпано; подлиннаго „Ар
каса“ никто, однако, не читалъ: его, какъ и Тараса ШеВ
ченка, обработалъ все тотъ же В. Доманицкій. ]
Эту „гражданско-патріотическую" заслугу г. Доманицкаі о м
опишемъ словами газеты „Рады", ведущей рѣчь о новомъ изда
203
труда Аркаса. Уже въ первое изданіе аркасовской исторіи Украины.—
говоритъ „Рада*.—вложилъ Доманицкій очень много своей работы,
н, только благодаря этой артели („спилкѣ")—„Аркасъ-Доманицкій**,
получили мы (украинцы) большую популярную цсторію нашего на-
рода. Что касается до второго изданія книги, то Доманицкій хотѣлъ
его сдіъ. іаті> .мощнымъ фундаментомъ украинской національно-полити-
ческой сознательности въ средѣ, широкихъ народныхъ слоевъ; онъ
хотѣлъ дать книгу, которую легко прочелъ бы каждый украинецъ, и
которая, не расходясь съ истиной, сѣяла бы любовь къ своему на-
роду и къ его прошлому. Созвавъ нѣсколькихъ своихъ знакомыхъ.
Доманицкій въ два дня обсудилъ планъ новаго изданія и измѣненія,,
какія слѣдовало бы сдѣлать. Изъ той же статьи „Рады" видно, что
работу свою „онъ успѣлъ дотянуть до смерти Хмельницкаго" “», и
ее оканчивали другіе: второе изданіе печаталось въ Краковѣ съ по-
правками и прибавленіями"6в); оно вышло въ свѣтъ въ январѣ
1912 года подъ назв. „Історія Украіни-Руси".
Ближайшая дисциплина, тѣсно связанная съ истори-
ческой гипотезой М. Грушевскаго и изъ нея отчасти выте-
кающая, это, такъ называемая, исторія украинской литера-
туры. Писатели украинской партіи узурпируютъ подъ укра-
инскій флагъ всѣ древнерусскіе памятники: былины Влади-
мірова цикла, Слово о полку Игоревѣ, Изборникъ Святосло-
вовъ, лѣтопись „Нестора" и т. д. Нетрудно догадаться, что
періодъ отъ Нестора до Котляревскаго весь вертится вокругъ
Кіева, Острога и Львова, и лишь на одну сотню лѣтъ (1453—
1569) украинская литература эмигрируетъ къ бѣлоруссамъ
въ Вильну, чтобы послѣ этой прогулки снова возвратиться
на Югъ. Первая исторія украинской литературы принадле-
житъ перу Е. Огоновскаго, предшественника XI. Грушевскаго
но предсѣдательскому креслу во Львовскомъ научномъ об-
ществѣ. Она появилась въ 80-хъ годахъ, построена была на
партійно-тенденціозномъ фундаментѣ и отличалась грубыми
отклоненіями отъ исторической правды, что указано было
своевременно А. И. Пыпинымъ въ „Вѣстникѣ Европы". По
такой же схемѣ составлены вышедшія недавно во Львовѣ
исторіи украинской литературы А. Барвинскаго и И. Франка;
украинецъ Б. Лепкій издалъ (1910 г.) исторію украинской
литературы дотатарскаго періода, а братомъ XI. Грушевскаго—
А. С. Грушевскимъ опубликована книга о современной укра-
инской литературѣ. Очеркъ („нарис") И. Франка, съ нашей
точки зрѣнія, посвященъ литературѣ доукраинской, ибо до-
ходитъ вплотную до 1890 года, т. е. до той эпохи, которая
204
положила начало выработкѣ украинскаго языка въ изда-
ніяхъ Львовскаго научнаго общества. Наконецъ, лѣтомъ
1911 г. вышла изъ печати въ Петербургѣ построенная на
тѣхъ же панукраинскихъ принципахъ „Історія украінського
письменства“ С. Ефремова. Къ осени того же года первое
изданіе ея разошлость и было выпущено второе.
Научное значеніе, точнѣе сказать—ничтожность всѣхъ
этихъ трудовъ, покоится на тѣхъ же ложныхъ посылкахъ,
на какихъ построена историческая гипотеза М. Грушевскаго,
и возвращаться къ этому вопросу мы не намѣрены. Попытки
„украинскихъ“ авторовъ экспропріировать всю древнерус-
скую литературу и налѣпить на ея памятникахъ украин-
скіе ярлычки, нашли себѣ еще въ 1894 г. оцѣнку въ отзывѣ
проф. М. Драгоманова. „Иногда причисляютъ къ украинской
литературѣ, пишетъ Драгомановъ, старые памятники до-
татарской эпохи; но эти памятники (Несторъ и др.) писаны
были языкомъ старо - болгарскимъ, а не украинскимъ;
къ тому же они очень подкрѣпляютъ „общерусскія* теоріи,
ибо переписывались не меньше въ Новгородѣ и Суздальскомъ
княжествѣ, чѣмъ въ Кіевскомъ, а нѣкоторые только на Сѣ-
верѣ и сохранились. Это вопросъ, съ которымъ нужно быть
весьма осторожнымъ* 56).
Кіевскій профессоръ В. Перѳтцъ, вѣроятно но долгу редактора
„Записокъ укр. наук. т-ва“, садится въ этомъ вопросѣ на двухъ
стульяхъ. Съ одной стороны, онъ (вмѣстѣ съ проф- Никольскимъ,
Истринымъ и Соболевскимъ) признаетъ существованіе древнерусской
(,,староруськоі“) литературы и даже заявляетъ (отъ своего имени),
что эта литература изучена гораздо лучше, чѣмъ украинская: съ дру-
гой стороны, онъ, въ той же статьѣ, отъ подобнаго разграниченія
обѣихъ литературъ согласенъ и отказаться, но дѣлаетъ это въ та-
кихъ туманныхъ выраженіяхъ, что мы предпочитаемъ дать переводъ
потребной цитаты полностью. „Старѣйшій („давнійший'р періодъ
украинской литературы XI—XIV вв., который профессоръ Истринъ,
не безъ основанія, считаетъ „общимъ" и для украинской, и для вели-
корусской литературы, и который (періодъ) начался, по его (г. Петрина'
мнѣнію, только въ половинѣ ХШ вѣка, разработанъ теперь сравни-
тельно не плохо, благодаря многолѣтней работѣ русскихъ („росий-
ських“) ученыхъ"57). Для насъ совершенно непонятно, какъ можеіь
проф. Перетцъ говорить о великорусской литературѣ ХТ—А73
между тѣмъ какъ извѣстно, что терминъ „Великая Руссія" упоіре
блялся на Западѣ Европы (въ примѣненіи къ „Московіи") •І11П ’
съ XV вѣка, а въ Москвѣ встрѣчается впервые въ сочиненномъ кнш
205
ными людьми царскомъ титулѣ-въ 1556 г.; появленіе на Югѣ тер-
мина „Малая Русь“ (какъ антитезы) также не спасаетъ положенія,
ибо оно относится не къ XI. а къ XIV ст. (1305 г.) и не имѣетъ ровно
никакого отношенія ни къ этнографіи, ни къ лингвистикѣ. Но оста-
вимъ этотъ „Ьарзиз". Если проф. Перетцъ, относя начало украинской
литературы къ XI вѣку, считаетъ ее недурно изученной (благодаря,
общности съ русской или „великорусской"), то интересно было бы
знать, что это за украинская литература (родившаяся или неродив-
шаяся?), которую профессоръ въ первой цитатѣ считаетъ плохо
изученной и противуполагаетъ литературѣ древнерусской? Вѣдь,
идя логически по такому пути, оставалось бы принять единственный
выводъ, что пресловутая „великорусская" литература была предше-
ственницей литературы древнерусской.
Очень странное впечатлѣніе получается отъ экскурсовъ
въ исторію литературы, производимыхъ проф. М. Грушев-
скимъ. Въ настоящемъ году имъ выпущена въ свѣтъ работа
подъ названіемъ „Культурно-національный рух на Украіні
въ XVI—XVII віці“. Вотъ что говоритъ объ этой книгѣ ре-
цензентъ журнала „Украіньска Хата“:
„Почтенный авторъ, къ сожалѣнію, нигдѣ не разъясняетъ,
въ чемъ именно проявлялось украинское, а не какое-либо иное культур-
но-національное движеніе въ разсматриваемомъ періодѣ. Онъ, напр.,
упоминаетъ о Евангеліи Тяпинскаго, библіи Скорины, переводѣ тво-
реній Златоуста Курбскимъ, сочиненіи Вишенскаго и т. д., причемъ
выходитъ, будто всѣ эти произведенія въ одинаковой мѣрѣ были
полезны для украинской культуры. Въ дѣйствительности же Курб-
скій писалъ на чистомъ церковно-славянскомъ языкѣ, или скорѣе—
на древне-россійскомъ съ примѣсью нѣкоторыхъ полонизмовъ и ла-
тинизмовъ къ чисто-россійской основѣ; Скорииа былъ бѣлоруссъ и
писалъ на славяно-бѣлорусскомъ языкѣ. Всѣ писатели XVI в., о
какихъ упоминаетъ почтенный авторъ, не противупоставляли языкъ
своихъ работъ языку россійскому"58).
Отсюда вытекаетъ, что „рух“, описанный г. Грушев-
скимъ, былъ отнюдь не украинскимъ по (существу), а экскви-
зитно русскимъ (россійскимъ).
Мы не можемъ злоупотреблять мѣстомъ и разсмотри-
вать всѣ научныя прелести всяческихъ „исторій украинской
литературы", но напомнимъ читателю, съ какимъ неуваже-
ніемъ отнесся г. М. Грушевскій въ своей „Иллюстрирован-
ной Исторіи Украины" (см. гл. VII) къ наидревнѣйшимъ
памятникамъ южнорусской литературы—былинамъ X вѣка,
переведя ихъ на славяно-малорусскій жаргонъ собственнаго
производства. Въ книгѣ Б. Лепкаго мы читаемъ 59), что
206
былины Владимирова цикла „въ своей основѣ" являются
безусловно созданіемъ „украинской поэзіи", и что отъ нихъ
пахнетъ „ароматомъ степейСоглашаясь охотно съ арома-
томъ степей, мы оговариваемся, что отъ былинъ, подправ-
ленныхъ украинизаторомъ г. Грушевскимъ, пахнетъ скорѣе
ароматомъ фальсификаціи. Въ открытіе или изобрѣтеніе'
„дотатарскаго* періода украинской литературы внесъ свою
лепту московскій профессоръ арабской словесности А. Крым-
скій: въ своей „украинской грамматикѣ" (о которой—рѣчь
ниже) онъ указалъ на признаки малорусскаго языка въ такъ
называемыхъ „Сборникахъ Святослава" (1073 и 1076 гг.).
Однако, академикъ Ф. Е. Коршъ въ недавнемъ докладѣ
своемъ, прочтенномъ 25 января 1911 г. въ украинской сек-
ціи московскаго „Общества Славянской Культурыразъ-
яснилъ, что „Святославскіе сборники—памятники болгар-
скаго происхожденія, и поучительно добавилъ, что ему не-
понятно, почему проф. Крымскій принимаетъ находящіеся
въ нихъ болгаризмы за малоруссизмыи. Интересно было бы
также послушать объясненій историка литературы Б. Лей-
ка го, почему надпись на монетахъ великаго князя Влади-
міра „а се е серебро" сдѣлана была по древне-русски (пол-
ногласіе), а не по украински („срібло")? 60).
Остановимся на книгѣ г. Ефремова „Історія украінського
письменства"; состоитъ она изъ 14 главъ съ предисловіемъ:
глава I посвящена „княжеской эпохѣ", а главы V—XIII
трактуютъ объ украинской литературѣ отъ Котляревскаго
до нашихъ дней. Если вѣрить, даже только на половину»
рецензіи г. Дорошенка, появившейся о трудѣ г. Ефремова
въ „Літ. Наук. Вістник’ѣ"61), то придется признать эту книгу,
содержащую 30 печ. листовъ, сплошной и сугубой тенден-
ціей. Мы ограничиваемся лишь главнѣйшими замѣчаніями
украинскаго критика.
Древнюю эпоху г. Ефремовъ разсматриваетъ кратко; ему, ГІ0'
видимому, хотѣлось ее использовать лишь для доказательства ДРев^
ности и непрерывности нашей литературы; наиболѣе онъ интере
суется новой (укр.) литературой эпохи такъ наз. „возрожденія •
здѣсь, однако, авторъ, вмѣсто исторіи литературнаго развитія и на
учнаго изслѣдованія о его причинахъ и о (сопутствующихъ) обсто-
ятельствахъ, даетъ лишь характеристику литературныхъ произведе
ній, пропитанную свойственнымъ ему (автору) публіщистическитъ ' У
207
хомъ. Въ исторіи литературы г. Ефремовъ ничего не хочетъ видѣть,
кромѣ „освободительныхъ идеаловъ*'. По его категорическому утвер-
жденію, освободительная идея должна лечь въ основаніе всякой ли
тературы, стать фундаментомъ для дѣятельности каждаго писателя;
освободительную же идею авторъ конкретно сводитъ на идею на-
ціонально-освободительную, которую и выискиваетъ въ каждомъ лите-
• ратурномъ памятникѣ. Вокругъ этой идеи, по его мнѣнію, вертится
вся украинская литература. Въ погонѣ за доказательствами этого
тезиса г. Ефремовъ даетъ въ неправильномъ освѣщеніи характери-
стики такихъ консерваторовъ, какъ Артемовскій, Бодянскій, Квитка
и друг. Онъ либо не знаетъ нѣкоторыхъ фактовъ, либо ихъ тенден-
ціозно замалчиваетъ. Квитка, напр., о мятежѣ 1831 г. писалъ: „Ляхи
ни зъ чого билыпъ, якъ зъ жиру, показылыся мовъ собаки та здуру
мовъ съ печи, задумали выдбиватыся"62). Метлинскій называетъ
Москву—„матусенькой", а писатель Корсунъ—„нашою пенею" („ма-
терью"), „велыкою пенею съ вѣрными дѣтьми—малороссами". Изъ
литературы литовско-польской эпохи г. Ефремовъ разсматриваетъ
лишь сочиненія, отстаивавшія православіе, а объ авторахъ, защищав-
шихъ унію, умалчиваетъ; не упоминаетъ онъ также о полонофиль-
скомъ и москвофильскомъ (русскомъ С. Щ.) теченіи; вообще, въ изо-
браженіи этой эпохи зависимость труда г. Ефремова отъ „Исторіи"
проф. Грушевскаго прямо бросается въ глаза. Опуская многія другія
замѣчанія критика г. Дорошенка, скажемъ его словами, что книга
0. Ефремова—не исторія украинской литературы, а—-исторія „раз-
витія національной сознательности или освободительно-національной
идеи въ украинской литературѣ".
Рецензентъ „Світла“, желая, вѣроятно, сказать г. Ефремову
крупный комплиментъ, заявляетъ, не обинуясь, что г. Ефремовъ
„проводитъ въ литературѣ туже самую схему, что г. Грушевскій
въ исторіи". Рецензентъ Записокъ Львовскаго науковаго т—ва препод-
носитъ г. Ефремову пилюлю не изъ сладкихъ. „Разумѣется,—гово-
ритъ онъ,—въ Исторіи Ефремова нѣтъ обмана, но зато много той
идеализаціи, которая никогда не замѣнитъ безошибочной научной
правды" ез).
Къ исторіи украинской литературы относится и би-
бліографическая работа А. Титова, изданная въ 1909 г.
въ Москвѣ подъ заглавіемъ „Проповѣди Святителя Димитрія,
Митрополита Ростовскаго, на украинскомъ нарѣчіи". Изъ
благосклонной рецензіи Львовскихъ „Записокъ" достаточно
видны тенденціозные пріемы г. Титова, заключающіеся въ со-
знательномъ искаженіи текста проповѣдей и въ украи-
низаціи библейскихъ цитатъ.
Изданныя проповѣди не являются точной копіей какого-либо
списка, а издатель позволилъ себѣ нѣкоторыя измѣненія. Такъ какъ
цитаты въ нѣкоторыхъ спискахъ приведены по латыни, а въ другихъ
208
совсѣмъ отсутствуютъ, то издатель ввелъ въ текстъ цитаты по одно-
родной и общепринятой („загально пріймленоі“) формѣ м).
Въ 1910 г. издана въ Кіевѣ фирмою „Лан“ книга Львов-
скаго проф. С. Рудницкаго подъ загл. „Коротка географія
Украіни" съ рисунками и картой; сочиненіе обнимаетъ со-
бою физическую географію и составляетъ лишь начало труда.
Представляетъ интересъ не только сама книга, но и отзывы
о ней во львовской газетѣ „Діло" и въ кіевской украинской
прессѣ: „Радѣ", „Світл’ѣ и „Лит. Наук. Вістник’ѣ"; въ по-
слѣднемъ рецензія принадлежитъ перу редактора—проф.
М. Грушевскаго 65).
Издатели ввели географію Рудницкаго въ серію „Популярной
Библіотеки"; съ такой квалификаціей соглашается и г. Грушевскій
въ своихъ пожеланіяхъ „возможно болѣе широкаго распространенія
ея между школьной молодежью и дѣтворой, между крестьянствомъ и
мѣщанствомъи. ,.Світло“ заглядываетъ въ „розовую" даль и выска-
зываетъ увѣренность, что „книгѣ придется долгое время быть у насъ
единственнымъ учебникомъ географіи Украины". Другими словами,
книга рекомендуется всѣмъ сословіямъ и всѣмъ возрастамъ.
Всѣ рецензіи—весьма сочувственныя, но всѣ сходятся
на томъ, что языкъ книги прихрамываетъ. „Популярности
изложенія", — говоритъ „Світло“,—вредятъ употребляемыя
авторомъ безъ поясненій невѣдомыя у насъ кованныя слова
(рістня, далевид. и т. п.)“. Проф. Грушевскій также указы-
ваетъ, какъ на слабую сторону книги, „на нѣкоторыя не-
совсѣмъ подходящія слова, которыя, въ интересахъ понятли-
вости книги—особенно для читателя изъ Россіи, а также
въ интересахъ чистоты языка, слѣдовало бы при новомъ
изданіи замѣнить другими^. „Рада" дѣлаетъ интересныя
признанія, что въ Кіевѣ книгу обрабатывали „редактора".
„Замѣтно,—говоритъ она,—что при редактированіи книги
была сдѣлана попытка нѣсколько сгладгѵть отличія и ра3'
ницу между говорами россійскихъ и галицкихъ украинцевъ,
сдѣлано, однако, все-таки слишкомъ мало, и россійскому
украинцу изложеніе, при всей его живописности, кажется
нѣсколько тяжеловатымъ (трохи важенькимъ)“. Роль кіев
скихъ издателей-редакторовъ описываетъ „Діло“: авторъ
отослалъ изъ Львова въ Кіевъ рукопись и ждалъ корреК
209
турныхъ оттисковъ, но таковыхъ ему не прислали, а черезъ
полгода онъ получилъ книгу въ готовомъ видѣ, но „она была
на столько во всѣхъ отношеніяхъ перекроена (пообкраву-
вана на усі боки), что самъ авторъ перепугался и хотѣлъ
даже отречься отъ авторства: многое было выброшено, кое-
что добавлено*....
Видимъ знакомую картину. Трудъ г. Рудницкаго, при
жизни автора, постигла таже участь, какую испытали въ по-
слѣднее время въ рукахъ украинскихъ литературныхъ „под-
борщиковъ “ произведенія Тараса Шевченка и св. Димитрія
Ростовскаго, „народныя" и „козацкія" думы, и какая, пови-
димому, уготовляется произведеніямъ покойнаго Кулиша.
Анонимные (для публики) издатели, безъ согласія и вѣдома
автора-профессора, урѣзываютъ текстъ, украшаютъ его
отсебятиной и выпускаютъ все это отъ его имени.—Что ка-
сается до перевода словъ со Львовскаго украинскаго языка на
кіевскій украинскій языкъ, то мы не сомнѣваемся въ прак-
тической цѣлесообразности такоіі процедуры, но какое право
имѣетъ г. Грушевскій называть этотъ самообманъ, это „тол-
ченіе воды въ ступѣ"—заботами о чистотѣ языка, очевидно—
гипотетическаго украинскаго? Вѣдь слова, вошедшія въ кни-
гу въ Кіевѣ, могли сдѣлать ее малопонятной въ Галиціи и
для крестьянства, и для слушателей проф. Рудницкаго, и
для него самого (не даромъ же онъ испугался); съ другой
стороны, книга признана украинскими авторитетами мало-
понятной по языку и для нашихъ малороссовъ.
Украинская партія должна была выпустить географію г. Руд-
ницкаго, но крайней мѣрѣ, въ двухъ варіантахъ: во Львовскомъ можно
было бы перевести на польскій языкъ такія встрѣчающіяся въ книгѣ
„русскія" слова, какъ: „простолюд, струі, живописній, окружаючий,
податливий, прісноводний, ріжнородний, розчленяти, з трудом и
незамітно"; въ изданіи кіевскомъ нуждались бы въ переводѣ такія
словечки, какъ „зворотник“ (тропикъ), „набренилости" (?) поземеля (?)„
„парованне" (испареніе), „румошина" (?), „стопище" (?) и „цекот“—„горы
усыпаны цокотомъ" (?). Такихъ примѣровъ можно найти въ книгѣ
сколько угодно.
Обращаясь къ содержанію даннаго учебника физиче-
ской географіи, мы убѣждаемся, что онъ—порожденіе болѣе
политики, чѣмъ науки.
Вотъ, напр., какъ очерчиваетъ преимущество книги Рудницкаго
надъ русской географіей Семенова и Ламанскаго („Полное географи-
' 14
210
ческое описаніе нашего отечества*) рецензентъ „Діла“. Географія
Семенова,—говоритъ онъ.—имѣетъ ту слабую сторону, что „описы-
ваетъ области россійскаго государства не какъ отдѣльныя географи-
ческія единицы (індивіди), а по губерніямъ*. Въ устраненіи такого
непріемлемаго для Соборной Украины обстоятельства и заключается
гвоздь книги г. Рудницкаго.
По пространству, какъ учитъ насъ предисловіе книги,
Украина—больше любой другой европейской державы (за
исключеніемъ одной Россіи) и занимаетъ около 750 кв. верстъ;
ни одинъ изъ европейскихъ народовъ (кромѣ, развѣ, моска-
лей) не занимаетъ такого большаго пространства, какъ на-
родъ украинскій. Львовское эхо-газета „Діло"—подаетъ
реплику: „предъ нами (книга открываетъ) широкіе горизонты:
мы не маленькіе.... мы—великій народъ и т. д.“ Чтобы раз-
дуть размѣры Украины „на удивленіе Европѣ", составители
учебника зачисляютъ, кромѣ Карпатъ, въ „украинскія" горы
также Крымскую Яйлу и Кавказскій хребетъ (стр. 20, 49 и
127) и, притомъ, не сѣверныя предгорья этихъ цѣпей (гдѣ
малороссы дѣйствительно кое-гдѣ сселились), а даже такія
территоріи, какъ наша крымская ривьера пли область, гдѣ
лежитъ юго-западный отрогъ кавказскаго хребта. Седьмая
часть иллюстрацій (9 изъ 6б) изображаетъ такіе „украинскіе"
пейзажи, какъ крымскія горы Ай-Петри, Тепе-Керменъ и
Аю-Дагъ и крымскіе курорты Алупку, Балаклаву и Симеизъ;
кавказскую „Украину" представляютъ виды Военно-Грузин-
ской дороги, Девдоракскаго ледника и величественнаго Эль-
бруса. Къ украинскимъ гаванямъ причислены, кромѣ Одессы,
Севастополь, Новороссійскъ и даже Ялта.
Подражая Эразму Роттердамскому—автору „Похвалы глупо-
сти", г. Грушевскій въ своей рецензіи о книгѣ Рудницкаго говоритъ
съ серьезной миной, что „'иллюстраціи хорошо подобраны и имѣютъ
тѣсную связь съ текстомъ".
Кромѣ украинскихъ морей Чернаго и Азовскаго, на-
звана украинской и часть западнаго побережья Каспійскаго
моря, чѣмъ устанавливается (стр. 8 и 87) двойное сосѣдство
Украйны съ Азіей: съ Закавказьемъ и (интерпретація наша
С. Щ.)—съ персидскими фидаями.
Украипскій народъ пользуется благами независимаго
и самостоятельнаго климата. „Климатъ Украины, говорятъ
г. Рудницкій и К°, настолько однообразенъ (одноцільный)
211
и характеренъ по сравненіи съ иными климатами Европы,
что, напр., у французскихъ ученыхъ употребителенъ уже
въ качествѣ научнаго термина; украинскій климатъ отожде-
ствляется съ понятіемъ климатическаго типа, встрѣчающа-
гося, кромѣ Европы, еще на обширныхъ пространствахъ
Сѣв. Америки".
Приложенная къ книгѣ этнографическая карта „земель, гдѣ
живутъ украинцы" напоминаетъ своими контурами территорію сѣ-
веро-американскихъ Соединенныхъ Штатовъ съ тою лишь разницей,
что заатлантическая Флорида здѣсь приняла, поневолѣ,—горизон-
тальное положеніе и такимъ образомъ дала возможность Украинѣ,
къ удивленію ногайцевъ, прорубить окно къ Каспію; отъ удивленія
застыла и рѣка Кубань: истоки ея на 30—40 верстъ не доходятъ на
картѣ до Азовскаго и Черноморскаго прибрежій. Карта продается и
отдѣльными оттисками.
Въ 1911 г. вышла въ Петербургѣ начальная географія („По-
чаткова географія*') С. Русовой, но ее не хвалятъ и сами украинцы,
говоря, что „по ней географію изучить трудно, особенно малолѣтнему
школьнику"66).
Въ концѣ 1910 года одесское издательство „Дніпро“
выпустило въ свѣтъ „карту земель, гдѣ живетъ украинскій
народъ", составленную Гр. Тысяченкомъ въ форматѣ почто-
вой открытки безъ полей и съ политическими полями. Впе-
чатанная въ свободный уголъ карты статистическая табличка
(по даннымъ 1897 г.) содержитъ перечень 8 губерній, гдѣ
малороссы составляютъ болѣе 5О°/о населенія, 5 губерній,
гдѣ ихъ число колеблется 25—5О°/о, и, наконецъ, 10 губер-
ній съ 3—25°/0 малорусскаго населенія. Красочная дисень
(штриховка) раздѣляетъ на картѣ эти градаціи, но въ по-
слѣднюю группу захватываетъ и тѣ губерніи, гдѣ малороссы
составляютъ одну сотую населенія (1°/0). Мы готовы биться
объ закладъ, что подъ эту и даже высшую норму подойдутъ
всѣ губерніи и области Имперіи, и насъ удивляетъ скром-
ность издателей, которые могли смѣло доводить свою карту
до Ледовитаго и Тихаго океановъ.
Въ слѣдующемъ изданіи карты совѣтуемъ издателямъ испра-
вить еще одну ошибку и „не сгущать краски" (въ буквальномъ
смыслѣ) надъ Черниговской губ., которая должна въ перечнѣ спу-
ститься со второго мѣста на седьмое, ибо имѣетъ малорусскаго на-
селенія не 86% (какъ вычислилъ г. Тысяченко), а 66%.
На. поляхъ карты изображены рядомъ гербы кіевскій
и львовскій. а между ними протянута двуцвѣтная желто-
синяя полоса: по неоднократному толкованію украинской
партіи, эти цвѣта символизируютъ національный флагъ Со-
борной Украины.
Газета „Рада* выступила по этому вопросу съ двумя
статьями подъ общимъ заголовкомъ „Украинский національ-
ный колір“; первая принадлежитъ перу г. Широцкаго, а
вторая реферируетъ журнальную работу Львовскаго про-
фессора С. Томашевскаго въ одномъ изъ галицкихъ журна-
ловъ 67). Оба публициста сходятся на томъ, что „національ-
нымъ цвѣтомъ для украинскаго народа нужно считать тради-
ціонную комбинацію синяго съ желтымъ*. Право украинцевъ
на національную „одзнаку* предполагается очевиднымъ: ука-
зывается на примѣръ древнихъ галловъ и современныхъ
ирландцевъ, и напоминается, что „теперь во всѣхъ стра-
нахъ (?) есть свои національные цвѣта*.
Разногласіе идетъ между сторонниками сине-желтаго, краснаго
и малиноваго цвѣтовъ: каждое мнѣніе имѣетъ своихъ ..теоретиковъ
и защитниковъ'*. Покойный проф. В. Антоновичъ предлагалъ красный
цвѣтъ, но теперь признано, что красное знамя имѣетъ уже свое ин-
тернаціональное п соціалъ-революціонное символическое значеніе, а
потому дѣлать его спеціально украинскимъ національнымъ неспод-
ручно, спорно и т. д. Историческая традиціонность малиноваго цвѣта
(знамена современныхъ радикальныхъ „Сѣчей" въ Галиціи) многими
оспаривается.
Въ пользу сине-желтаго цвѣта приведенъ цѣлый рядъ
мотивовъ:
1) сотенныя хоругви полтавскаго полка шились изъ
. свѣтло-голубаго шелка съ золотистымъ полемъ (для націо-
нальнаго герба) или изъ голубого и желтаго атласа;
2) на козацкихъ знаменахъ, хранимыхъ въ московской
оружейной палатѣ и петербургскомъ эрмитажѣ, имѣются
также комбинаціи желтаго цвѣта съ синимъ;
3) Гонта и его козаки (? С. Щ.) одѣвались въ желтые
жупаны и голубые кунтуши и шаровары;
4) Комбинаціи желтаго и синяго цвѣтовъ можно видѣть
на старыхъ коврахъ и женскихъ плахтахъ (юбкахъ старин-
наго кроя);
5) въ правобережной Малороссіи простой народъ ,УкРа
213
шаетъ фасадъ своихъ хатъ синимъ цвѣтомъ, а тылъ—жел-
тымъ;
6) ни одинъ изъ сосѣднихъ съ украинцами народовъ
не пользуется сине-желтымъ цвѣтомъ въ качествѣ націо-
нальнаго;
7) въ польскую эпоху гербомъ „Руського" воеводства
былъ золотой коронованный левъ на синемъ полѣ; такимъ-
же гербомъ пользовалась львовская земля и г. Львовъ, вѣ-
роятно, по традиціи отъ послѣдняго періода галицко-волын-
ской державы—этой преемницы кіевскихъ традицій, сохра-
нившей государственное бытіе украинскаго народа, и
8) для украинцевъ, какъ націи исторически поздней
(ибо еще не совсѣмъ они и стали націей), наиболѣе исто-
рической эмблемой—является сине-желтый цвѣтъ, такъ какъ
онъ на протяженіи 60 лѣтъ безпрерывно и сознательно
употребляется, австро-угорскими украинцами въ качествѣ
національнаго.
За послѣднія 60 лѣтъ каждая украинская національная мани-
фестація въ Австріи производилась при помощи сине-желтыхъ эмблемъ;
сознаніе національнаго характера этихъ цвѣтовъ пробралось въ ши-
рокія массы, въ самые глухіе углы, даже въ церкви.
Приведенныя разсужденія едва ли оставляютъ мѣсто
сомнѣнію въ томъ, что сине-желтый цвѣтъ, по традиціи отъ
галицко-волынской (яко бы украинской) державы, а также
отъ эпохи гетманщины и гайдамаччины, избранъ украинской
партіей въ качествѣ національнаго символа и лозунга „Со-
борной Украины44. Примѣровъ использованія этихъ цвѣтовъ
при украинскихъ манифестаціяхъ въ Россіи и за кордономъ
легко найти много въ текущей прессѣ; мы ограничимся
лишь нѣсколькими.
Львовскіе корреспонденты кіевскихъ украинскихъ газетъ опи-
сывали 50-лѣтіе со дня смерти поэта Шевченка (26 февраля 1911 года)
въ сходныхъ чертахъ. „Въ центрѣ города,—пишетъ одинъ изъ нихъ,
гдѣ украинскія учрежденія „ІІросвіта“, „Народна торговля", „Трудѣ
„Дністер" имѣютъ свои зданія,... вывѣшены сине-желтые флаги".
„Всѣ украинскія учрежденія,—сообщаетъ другой,—были разукрашены
національными украинскими флагами... Настроеніе праздничное. Весе-
ло рѣютъ сине-желтые флаги"'. „Рада“, описывая костюмы галицкихъ
сѣчевиковъ (см. стр. 131), говоритъ, что старшина носитъ сине-желтыя
(и иныхъ цвѣтовъ) ленты, а предъ кошевымъ несутъ малиновое знамя
съ сине-желтыми лентами 68).
2 14
Въ варшавской „Громадѣ" (украинскомъ клубѣ) 26 февраля
1911 года чествовали память Т. Шевченка публичной вечеринкой:
въ отдѣлѣ живыхъ картинъ на бюстъ поэта „возложенъ былъ вѣ-
нокъ изъ пальмовыхъ вѣтвей съ двумя лентами желтаго и голубаго
цвѣта* съ надписью: „слова твого Украіна повік не забуде“.
Въ г. Ахтыркѣ харьковской губ. 20 августа 1911 г. былъ устроенъ
по частной иниціативѣ концертъ кобзарей-бандуристовъ. „Въ концѣ
концерта устроители поднесли одному изъ артистовъ, при громкихъ
апплодисментахъ публики, большой портретъ Т. Шевченка въ багет-
ной рамѣ, украшенной вѣнкомъ изъ цвѣтовъ; цвѣты были перевиты
желтой и голубой лентой (тесьмой)". „Словомъ,—говоритъ коррес-
пондентъ Рады,—этотъ концертъ былъ нашимъ Ахтырскимъ націо-
нальнымъ праздникомъ". По словамъ журнала „Укр. Жизнь", днямъ
колоса ржи въ Кіевѣ и Полтавѣ нынѣшней весной была придана
нѣкоторая національная окраска. Въ Кіевѣ, напр., продажа колосьевъ
по улицамъ производилась нѣкоторыми студентами и курсистами
въ національныхъ украинскихъ костюмахъ. Многіе имѣли приколо-
тыми на груди значки изъ сине-желтой ленты. Такими же лентами
были перевиты корзинки продавщицъ®9).
Кромѣ прямыхъ указаній на партійный культъ синяго и жел-
таго цвѣта, имѣются указанія и косвенныя. Такъ, кіевская книготор-
говля „Час" выпустила въ февралѣ 1912 г. прейсъ-курантъ кустар-
ныхъ издѣлій, въ числѣ коихъ продаются и ленты упомянутой дву-
цвѣтной окраски („жовтосині стрічкі11) по 50 коп. за аршинъ; лентъ
иныхъ цвѣтовъ въ прейсъ-курантѣ не значится. Мартовская книга
„Літ.-Наук. Вістника" за настоящій годъ, упомянувъ о вѣнкѣ изъ
барвинка (голубые цвѣты) и чернобривцевъ (желтые цвѣты), возло-
женномъ крестьянами 28-го августа 1911 г. на могилу украинца-аги-
татора Доманицкаго, подчеркиваетъ цвѣтъ вѣнка, какъ признакъ
специфической „сознательности" крестьянъ 70).
Возвращаясь къ гайдамацкимъ шароварамъ и женскимъ
плахтамъ, мы легко убѣдимся, что всѣ эти уподобленія при-
тягиваются къ дѣлу „роиг заиѵег Іез аррагепсез". Лидеры
украинства не могутъ не знать, что при католическихъ
польскихъ церемоніяхъ въ Западной Руси фигурируютъ
хоругви сине-желтаго цвѣта, и что таковой цвѣтъ признается
„папскимъ“ 71). Если бы у „украинцевъ“ съ католическимъ
духовенствомъ было даже простое совпаденіе во вкусахъ
при выборѣ цвѣтныхъ эмблемъ, то и къ такому обстоятель-
ству все же подходило бы присловье, что „всѣ дороги ведутъ
въ Римъ".
Въ 1906—7 гг., во время попытокъ со стороны украии
ской партіи „націонализовать" южнорусскую школу, появи-
215
лось на книжномъ рынкѣ сразу шесть „граматокъ“, т. е.
букварей для обученія украинскому чтенію и письму. Два
букваря увидѣли свѣтъ въ Полтавѣ (Базилевича и Черка-
сенка), два—въ Кіевѣ (Гринченка и Норца), одинъ въ Пе-
тербургѣ (Русовой) и одинъ въ Черниговѣ (Неводовскаго).
По отзывамъ украинскихъ спеціалистовъ въ своей-же прес-
сѣ, буквари Неводовскаго, Русовой и Норца грѣшатъ про-
тивъ правописанія (фонетическаго), а въ букварѣ Базиле-
вича орфографія „совсѣмъ искалѣчена"; сверхъ того, г. Ио-
рецъ уличается и въ незнаніи языка, для котораго букварь
имъ составленъ 71).
Одновременно съ украинскими букварями появились
и украинскія грамматики: въ 1906 г,—Залознаго и Тимченка,
въ 1907 году—Шерстюка и проф. Крымскаго (послѣдняя на
русскомъ языкѣ).
Украинская грамматика Залознаго представляетъ компиляцію
галицкаго учебника (Коцовскаго), а потому маловразумительна для
малорусскаго читателя въ Россіи: сверхъ того, она .цромаетъ по части
правописанія 72).
Грамматика украинскаго филолога Е. Тимченка (пока вышла
ея первая часть) вѣрна традиціямъ закордоннаго „Научнаго Общества
имени Шевченка*4: избѣгая русской терминологіи, она бросается
въ объятія польской грамматической терминологіи. Таковы термины:
„речівник“—имя существительное (польск. ггѳсгомгпік), „стосування’4—
склоненіе (зіозочѵапіе), „часівник44—глаголъ (С2азо\ѵпік). „часування"*—
спряженіе (сгазохѵапіе). Послѣдній терминъ можетъ безъ нужды на-
водить учащагося на грустныя ассоціаціи, ибо слово „часування*4 на
обыкновенномъ малорусскомъ языкѣ обозначаетъ предсмертную аго-
нію73}. Мы полагаемъ, что книга Тимченка вполнѣ заслуживаетъ
похвальнаго отзыва отъ Краковской академіи наукъ. Шерстюкъ напи-
салъ украинскую грамматику подъ вліяніемъ учебниковъ проф.
Крымскаго и Залознаго, но обнаружилъ малое уваженіе къ оффиці-
альной грамматической терминологіи въ Галиціи или же недостаточную
заботливость о „чистотѣ украинскаго языка44. Такъ, галицко-украин-
скоѳ слово „приіменникъ44 г. Шерстюкъ замѣнилъ чрезъ русско-
украинское слово „наріччя44, а вмѣсто галицко-украинскаго „прпслів-
ник44 (предлогъ) г. Шерстюку угодно было воспользоваться терми-
номъ „приіменник44 (только-что въ другомъ мѣстѣ забракованнымъ).
Въ результатѣ ровно ничего не получается, кромѣ путаницы 74).
На грамматикѣ г. Крымскаго отразилось замѣтно вліяніе рус-
скаго филолога проф. Брандта; заимствуя у послѣдняго, между про-
чимъ, названія почти всѣхъ падежей, г. Крымскій для винительнаго
падежа придумалъ собственный терминъ „знахіднпй44 („находочный44);
бракуя слово „винительный44, г. Крымскій изощряется въ остроуміи
и выражаетъ недоумѣніе, какая „вина" указывается въ фразѣ „я вижу
лѣсъ1'. Рецензентъ грамматики г. .Крымскаго—г. Огіенко резонно
бьетъ ея автора его же оружіемъ и спрашиваетъ, о какой „находкѣ1*
говорится въ фразѣ „я сломалъ ножъ“? 75).
Изо всѣхъ вышедшихъ въ Рос ’іп учебниковъ украин-
скаго языка заслуживаетъ особаго вниманія руководство
московскаго профессора А. Крымскаго, но не по содержа-
нію, а по „щиту" своему (заголовку). Названіе сен книги:
„Украинская граматика—для учениковъ высшихъ классовъ
гимназій и семинарій Приднгъпровья“. Такая прозорливость
автора свидѣтельствуетъ не только объ отзывчивости его на
наши грядущія государственныя потребности, но и о любви
автора къ своей родинѣ. Попутно разбиваетъ проф. Крымскій
легенду, созданную украинской партіей о единствѣ украин-
скаго языка: изъ географіи Рудницкаго мы можемъ узнать
(стр. 89), что „черноморскія воды Украины собираются, кромѣ
Днѣпра, въ пять крупныхъ рѣкъ, а именно Дунай, Днѣстръ,
Бугъ, Донъ и Кубань"; на очереди, слѣдовательно, рядъ
украинскихъ грамматикъ для аборигеновъ другихъ рѣч-
ныхъ бассейновъ.
Академикъ Шахматовъ, въ научной рецензіи на украинскую
грамматику Крымскаго, подчеркиваетъ беядоказате.'іьные и несоотвѣт-
ствующіе по тону полемическіе выпады автора, направленные про-
тивъ академика Соболевскаго, защищающаго вмѣстѣ съ другими
учеными (между прочимъ—ГІотебней) взглядъ на прежнее общерусское
единство восточно-славянскихъ русскихъ нарѣчій. Критикъ остроумно
уличаетъ г. Крымскаго въ томъ, что онъ, не соглашаясь съ мнѣніемъ
о вышеупомянутомъ быломъ единствѣ, все-таки не могъ мѣстами
въ своей грамматикѣ самъ не высказать этого мнѣнія76). Къ счастью
для самолюбія г. Крымскаго, эта рѣзкая, но заслуженная аттестація
напечатана за границей въ польскомъ научномъ сборникѣ и не имѣла
сколько-нибудь широкой огласки.
Галицко-украинскіе учебники усиленно рекламируются
въ Россіи украинской партіей и показываются на выстав-
кахъ, съѣздахъ и т. п. Мы полагаемъ, однако, что эти ру-
ководства представляютъ для партіи педагогическій бал-
ластъ еще болѣе безполезный (если только это возможно),
чѣмъ учебники мѣстнаго производства. Покойный М. ДРа1°
мановъ въ 1894 г. сказалъ о львовской педагогической ли
тературѣ, что она „не можетъ имѣть значенія для русской
Украины", ибо „языкъ Галицкихъ авторовъ кажется рУс
217
сеймъ украинцамъ тяжелымъ, смѣшаннымъ, часто совсѣмъ
варварскимъ*. Относительно галицкихъ грамматикъ мы имѣ-
емъ и недавній (1911 г.) отзывъ журнала „Світло“, который
полагаетъ, что „лишь у насъ въ Россіи есть кое-какія грам-
матики украинскаго языка, а въ галицкихъ грамматикахъ
берется во вниманіе главнымъ образомъ нарѣчіе галицкое 77).
Изъ приведенныхъ словъ явствуетъ, что украинскій педа-
гогическій журналъ отрицаетъ существованіе соборнаго
украинскаго языка и тѣмъ колеблетъ одинъ изъ крупныхъ
аргументовъ партіи въ пользу украинизаціи южно-русской
школы.
Кто-нибудь можетъ подумать,—писалъ 7 лѣтъ назадъ Ив.
Франко,—что мы (галичане) можемъ быть полезны Украинцамъ
(въ Россіи) нашими школьными учебниками, которые обнимаютъ уже
полный курсъ народной и средней школы. Къ сожалѣнію, нужно
сказать, что эта надежда—напрасна. Наши школьные учебники...
по преимуществу неоригинальны, основаны на устарѣвшихъ педаго-
гическихъ принципахъ, а нѣкоторые такъ далеки отъ уровня совре-
менной науки (напр., по естествознанію), что о непосредственномъ
пользованіи ими въ украинскихъ школахъ Россіи не можетъ быть и
рѣчи" 78). Слова эти являются живымъ укоромъ тѣмъ русскимъ зем-
ствамъ, которыя на выставкахъ премировали эти учебники выдачей
медалей экспонентамъ.
По мнѣнію патентованнаго украинца г. Огіенка, терми-
нологія украинскихъ учебныхъ (и научныхъ) книгъ нахо-
дится въ хаотическомъ состояніи (подобно орѳографіи). У
насъ, говоритъ онъ, что ни писатель, то— свое собственное
правописаніе, что ни ученый, то своя собственная термино-
логія. Приведя многочисленные примѣры неудачныхъ грам-
матическихъ терминовъ, г. Огіенко укоряетъ украинскихъ
филологовъ и за то, что они въ своихъ грамматикахъ ухи-
тряются искажать, ко вреду для дѣла, одинъ и тотъ же
терминъ при помощи перестановки ударенія. Для обозначенія,
напр., единственнаго и множественнаго чиселъ употребля-
ются термины: „однина“ и „множина" (въ грамматикѣ Крым-
скаго), „однйна" и „ множина“ (у Коцовскаго), и наконецъ
„бднина" и „множина*1 (у Смаль— Стоцкаго). Нѣкоторые
грамматическіе термины, какъ „злучка“ (связка), „часо-
слово" (глаголъ), созданы будто для каламбуровъ 79).
218
Резюмируя все изложенное въ настоящей главѣ, мы
можемъ сказать, что изъ періодической прессы болѣе вы-
пуклыми каѳедрами украинской партіи въ Россіи являются
„Вістник* г. Грушевскаго, „Село-3асіви—имъ основанные,
„Рада* и недавно возникшая „Рілля"; органы эти система-
тически кокетничаютъ съ русскими инородцами: поляками,
евреями и т. д. Къ украинству дружественно относятся нѣ-
которые оппозиціонные (преимущественно-юдофильскіе) рус-
скіе органы печати, часть инородческой прессы, а также
шведская печать (еіі таззе). Украинская неперіодическая
печать бѣдна содержаніемъ и идеями, за исключеніемъ
безпрестаннаго жонглированія панъ-украинской идеей, ко-
торую стараются прикрыть „невинной" національно-куль-
турной мантіей. Въ стремленіи къ своей цѣли, украинская
партія въ Россіи проявляетъ рядъ политическихъ пріемовъ:
популяризируетъ львовскую поддѣлку подъ исторію Южной
Руси, подгоняетъ подъ партійную мѣрку исторію литера-
туры, создаетъ фантастическую географію и выпускаетъ
этнографическую карту малорусскаго народа съ политиче-
скими эмблемами. ^Украинцы фальсифицируютъ своего „Коб-
заря", прячутъ подъ спудъ сочиненія П. Кулиша, передѣ-
лываютъ своего историка Аркаса (украинофила). Они охотно
несутъ въ народъ, въ своихъ популярныхъ, брошюрахъ,
идеи радикализма и демагогіи; они предлагаютъ создать
для малороссовъ національную школу, но всѣ попытки ихъ
дать учебныя руководства для этой школы не могутъ под-
няться до сколько-нибудь удовлетворительнаго уровня и,
прежде всего, потому, что болѣе добросовѣстные авторы
замыкаются въ очень узкихъ рамкахъ (какъ проф. Крымскій
въ говорахъ Приднѣпровья), а остальные, не зная мѣстныхъ
говоровъ или не желая изучать ихъ научно, базируются на
закордонныхъ учебникахъ, приспособленныхъ къ галицкому
нарѣчію.
Само собою разумѣется, что галицкіе учебники не ограничи
ваются тѣми полонизмами, какіе уже вросли въ мѣстные народные
говоры, и щедро снабжаютъ свой языкъ полонизмами галицкаго ю
родского жаргона. Воспитанный на такихъ учебникахъ галичанинъ
интеллигентъ производитъ, поэтому, на нашихъ малороссовъ в1іе'1‘г0
лѣніе лингвистическаго гибрида: „говоритъ онъ какъ то чудно,
понять нельзя; не то по польски, не то по русски...“80)-
219
Примѣчанія къ главѣ X. і) „Засів". Кіевъ. 1911. № 8. Стр. 108.
Літ.-Науков. Вістн 1912, I. Стр. 171.—„Рада", 1911, № 2.—3) ІЪіает.
1911. № 118 и 1912. № 160.—4) Лист до нередплатників і прихиль-
ників газ. „Рада".—0) ІЪіает —с) „Рада". 1911. № 2.—7) „Кіевлянинъ".
1910. № 24В—8) „Село". 1911. № 1. „Засів". 1912. № 21.-9' „Засів".
1911. № 3. Стр. 47.—10) АѴа8І1е\ѵ§кі (Б.). Ор. сіі. 188.—11) „Світова Зір-
НИЦЯ“. 1911. № 45.—12) ІЪіает. 4911. №№ 45 и 49.—13) Літ.-Наук. Вістн.
1910. ХП. Стр. 629.-„Рада". 1911. № 2.-15) „Рада". 1910.'Х° 283.—
і«) „Украін. Хата". 1910. VI. Стр. 396—405.—17) „Рада". 1912. № 198.—
18) „Укр. Хата". 1911. X. 497.—») „Світло". 1910. IX. Стр. 5. „Рада".
1911. Х«№ 2 и 249.-20) ІЪіает. № 243.—21) „Рідн. Край". 1910. XII.
№ I.—22) Календ. „Село" на р. 1911. Киів. Стр. 65.—23) „Дніпр. Хвилі".
1910. .Я? 3-4. Стр. 45—47 и 1911. № 10. Стр. 135—36.—24) „Сніп". 1912.
№ I.—25) „Рада". 1910. № 295 и 1911. № 28.-26) „Світло". 1911. IV.
Стр. 23.—2‘) „Рада". 1911.№ 293.-28) „Рада". 1910. Х« 256. 1911. №№ 218
и 277. 1912. Хй 9.—2”) „Рада" 1910. № 267 и 1911. Хй 145.—вд) Сторо-
женко (А. В). Происхожденіе и сущность украинофильства. Кіевъ.
1912. Стр. 52,—31) ІЪіает. Стр. 53. „Рада". 1911. №№ 60 и 175.—32) „Рада".
1911. Хй 115.—33) „Укр. Хата" 1910. № 1. Стр. 79.—34) „Рада". 1911.
Хй 111.—-35) „Рада". 1911. ХйХй 4 и 28.—36) Грушевскій (М.). Освобож-
деніе Россіи. Стр. 113.—37) „Основа". Спб. 1862. Ш. Стр. 20.-38) Пе-
тровъ (Н ). Очерки ист укр. литер. ХѴШ в. Кіевъ. 1880. Стр. 149—
150.—30) „Літ.-Наук. Віст.". 1911. X. Стр. 65.—40) Ефремов (С.)- Серед
сміливих людей". Стр. 67—68.—41) „Укр. Хата". 1910. XI. Стр. 684—
86.—42) ІЪіает. 1911. IX. Стр. 406—7. „Рада". 1911. № 15.-43) ІЪіает.
1911. Хй 192 —44) Звідомлення т-ва Просвіта у Киіві за р. 1909. Стр.
183.—45) ІЬіает. Стр. 187—212.—46) ІЪіает. Стр. 20, 30 и 31.—47) „Літ.-
Наук. Вістн.". 1910. ХП. Стр. 588—90.-48) Звідомлення т-ва Просвіта
у Киіві за р. 1910. Стр. 41.—49) Демченко (Я.). Оклеветаніе Шевченка
нѣкоторыми патріотами. Кіевъ. 1910. Стр. 3—4.—'м) Т. Шевченко.
„Кобзарь". Изд. 2-е. Спб. 1908. Стр. Ш—IV.—51) „Укр. Хата". 1910.
Ш. Стр. 201—206 —52) „Рада". 1910. № 244.—53) ІЪіает. 1912. № 1.—
54) ІЪіает. 1911. № 173.—55) ІЪіает. 1910. № 204.—56) Драгомановъ (М.).
„Листи". Стр. 102.—57) „Зап. Укр. Наук. Тов. в Киіві". Кн. I. Стр.
18—20.—58) „Укр. Хата". 1912. VI. Стр. 363—64,—59) Лепкий (Б.). На-
черк іст. укр. літератури. Коломия. Стр. 43.—60) Цитируемъ по „При-
карпатской Руси". 1911, Хй 609. Лепкий (Б ). Ор. сіі. Стр. 38.—61) До-
рошенко (В.). „Новая істор. укр. літер.". „Літ.-Наук. Вістн.". 1911.
ХП Стр. 473—509.—в2) Сочин. Т. II. Стр. 231 —63) „Світло". 1911. X.
Стр. 40. „Зап. Наук. Тов.“. Львів. 1912. Кн. II. Стр. І96.-64) ІЪіает.
Т. 101. Стр. 183.-'65)„Д ло“. 1910. Хй 281. „Рада". 1910. № 238. „Світло".
1910. XI. Стр. 72—75. „Літ.-Наук. В.". 1910. X. Стр. 195-6.—66) „Світло".
1911. X. Стр. 41.-67) „Рада". 1911. №№ 179 и 196.—68) ІЪіает. 1911.
№ 54 и 1912. № 134. „Засів". 1911. Хй 3.—69) „Рада". 1911. ХйХй 55 и
191. „Укр. Жизнь". 1912. V. 86.-70) „Літ.-Наук. Вістн.". 1912. Ш. Стр.
569.—71) Бородзіч I. „Диви ся, як добре під москалем жити*. Краков.
1912. Стр. 113 и 168.—72) „Украін. Хата". 1911. V—VI. Стр. 357 и 361.
„Світло-. 1911. X, Стр. 31, 33 и 39. „Зап. Укр. Наук: Т-ва в Киіві".
Кн. I. Стр. 11«—73) ІЪіает. Стр. 123.—74) „Світло". 1911. X. Стр 36.—
7Г>) „Зап. Укр. Наук. Т-ва въ Киіві". Кн. 1 Стр. 120.-76) Восгпік Ыа-
чѵізіусгпу. 11. 135- 174.—77) Драгоманов (М.). „Листи". Стр. 130. „Світло".
1911. X. Стр. 42—43.-78) „Літ.-Наук. Вістн.". 1905. IV. Стр. 18 (втор.
пагинаціи).—79) „Зап. Укр. Наук. Т-ва въ Киіві". Кн. I. Стр. 94, 101 и
Г29.-8О) „Рада". 1911. № 19.
Глава XI.
Роль украинскаго языка на Югѣ Россіи.
Русская культура. Этнографія Юга. Непонятность украинскаго
языка. Руссизмы. Терминологія. Неустойчивость украинскаго
языка. Пестрота, ненаучность и непрактичность фонетики. Под-
литературы правансальская и каталонская. Нижненѣмецкій и
фламандскій языкъ. Кельтскіе языки. Безвредность подлите-
ратуръ.
Эволюція львовскаго (украинскаго) книжнаго языка на
южнорусской почвѣ началась въ 1906 году и за послѣднее
шестилѣтіе успѣла уже обнаружить много патологическихъ
симптомовъ. Являясь въ Россіи не предметомъ первой не-
обходимости, а продуктомъ узкаго партійнаго фанатизма,
украинскій языкъ, подобно сырости и плѣсени, можетъ за-
бираться лишь въ щели и прорѣхи русской культурной
постройки; какъ анаэробныя бактеріи, онъ не выноситъ яр-
каго свѣта и хорошаго провѣтриванія, а пробирается въ тем-
ные и беззащитно-невѣжественные углы. Вытѣснить русскую
культуру украинскому языку не по силамъ, но въ мѣстахъ
некультурныхъ этотъ грубый суррогатъ культуры можетъ
быть легко принятъ за чистую монету.
Если мы обратимъ вниманіе не на причастную къ укра-
инскому движенію часть южнорусской интеллигенціи (под-
линной и „такъ называемой^), а на многомилліонный мало-
русскій сельскій людъ, то легко увидимъ, что практическій
смыслъ послѣдняго не менѣе, чѣмъ всѣ привходящія усло-
вія (гдѣ они мало-мальски сносны), влечетъ его въ нормаль-
ное общерусское русло. Современный публицистъ украин-
ской партіи г. И. Стешенко констатируетъ, что уже во вто-
рой четверти прошлаго столѣтія „вся масса украинцевъ
медленно подвигалась къ сліянію съ великорусской частью
Россіи въ одно цѣлое“ ’). „Сближеніе малорусскаго нарѣчія
221
съ говоромъ великорусскимъ44, писалъ въ 1859 г. украино-
филъ И. А. Лавровскій, „вполнѣ уже очевидно въ городахъ,
въ малорусскихъ селеніяхъ, смежныхъ въ великорусскими,
и въ селеніяхъ съ народонаселеніемъ смѣшаннымъ; оно от-
части проникаетъ и въ самую глушь Малороссіи и должно
проникать и проникнуть, если мы примемъ въ соображеніе
обнаруживающуюся къ этому сближенію охоту въ самихъ
простолюдинахъ"-). Въ концѣ прошлаго вѣка покойный проф.
Н. И. Дашкевичъ, знатокъ малорусскаго языка, притомъ
постоянно вращавшійся среди малорусскаго люда, катего-
рически утверждалъ, что (малорусскій) „народъ, становясь
грамотнымъ, чувствуетъ инстинктивное влеченіе къ усвоенію
общерусскаго литературнаго язика и нерѣдко интересуется
болѣе произведеніями на послѣднемъ, чѣмъ малорусскими
книжками44 3). Любопытное признаніе проскользнуло въ но-
вомъ московскомъ журналѣ „Укр. Жизнь44 весною настоящаго
года. „Когда противники украинскаго національнаго воз-
рожденія, говоритъ журналъ, утверждаютъ, что украинскій
крестьянинъ предпочитаетъ украинской книжкѣ русскую,
то это, къ сожалѣнію, не всегда бываетъ ложью"4). Мате-
ріалу для такихъ утвержденій можно извлечь немало и
со столбцовъ украинской прессы; вотъ, напр., нѣсколько
выдержекъ изъ корреспонденцій кіевской „Рады" за время
съ сентября 1910-г. по октябрь 1911 г.
Изъ с. Мутина черниговской губ. пишутъ, что всѣ тамъ гово-
рятъ по малорусски, но малорусская рѣчь начинаетъ понемногу
„портиться кацапскими выраженіями41, особенно это замѣтно среди
молодежи. Въ г. Батуринѣ той же губ. „интеллигенція говоритъ
между собой по русски или на русско-малороссійскомъ жаргонѣ; мо-
лодежь изъ простонародья поетъ” пѣсни московскія—(русскія) или
малорусскія въ переводѣ на русский языкъ". М. Мачухи (въ 10 верстахъ
отъ Полтавы) служило въ 1709 г. временной резиденціей гетмана
Мазепы; теперь въ этомъ „историческомъ44 мѣстечкѣ родной языкъ
переходитъ въ „жаргонъ44: обрусенію (зіс!) способствуютъ мѣстная
интеллигенція, а лѣтомъ дачники изъ Полтавы. Сумской уѣздъ харь-
ковской губ., по словамъ корреспондента „Рады44, этнографически
всецѣло „принадлежитъ къ Украинѣ44; тутъ, однако, московщина пу-
стила свои корни, повидимому, глубоко: московская рѣчь стала гос-
подствующей, къ ней тянутся и панъ, и рабочій, и крестьянинъ.
Человѣкъ, впервые попавшій въ Сумы, никогда не подумаетъ, что
этотъ городъ украинскій, а не московскій: настолько люди тутъ „об-
русѣли44, настолько „отреклись отъ самихъ себя44. Изо всего Сумскаго
222
уѣзда, добавляетъ корреспондентъ, лишь душъ десять выписываютъ
украинскіе газеты и журналы, прочіе же, либо по неграмотности ни-
чего не читаютъ, либо читаютъ исключительно русскую литературу,
какъ „болѣе понятную, чѣмъ малороссійская*. Изъ с. Ново-Дмитровки
Шемахинскаго у. далекой бакинской губ. сообщаютъ „Радѣ" цѣлую
повѣсть. Село это образовалось лѣтъ 40 тому назадъ изъ малорос-
совъ, которые „несли царскую военную службу па Кавказѣ"; теперь
въ немъ 16 дворовъ, но малороссовъ, въ дѣйствительности, только
двѣ семьи, переселившіяся .сюда въ послѣдніе годы изъ Полтавщины;
онѣ и говорятъ по своему, прочіе же—„русскіе" и упомянутыхъ
переселенцевъ называютъ „хахлами". Въ с. Лебединѣ Чигиринскаго у.
кіевской губ. „не только никто не пробуждается въ національномъ
смыслѣ, но скорѣе топчетъ ногами свою національность"; всякій—
„на первый взглядъ и порядочный человѣкъ—разыгрываетъ изъ себя
великоросса и изо всѣхъ силъ старается не обнаружить ни въ чемъ
своей національности". А вотъ картинка съ Волыни, изъ с. Жереб-
ковъ. Люди здѣсь „ревностны къ наукѣ": каждый хозяинъ обяза-
тельно посылаетъ своихъ дѣтей въ мѣстную одноклассную школу,
а то и въ двуклассную школу сосѣдняго мѣстечка. Много молодыхъ
хлопцевъ учится но городамъ въ различныхъ училищахъ, а есть и
такіе, что учатся въ петербургскомъ университетѣ. Крестьяне только
въ послѣдніе годы принялись за образованіе, и село много улучши-
лось... Большинство крестьянъ праздничную гульбу замѣнили чте-
ніемъ газетъ и книгъ; здѣсь выписываютъ до 30 газетъ, исключи-
тельно русскихъ. Изъ села Пасицели херсонской губ. пишутъ „Радѣ",
что открытая при потребительской лавкѣ продажа книгъ идетъ вяло.
Почти всѣ книги на украинскомъ языкѣ, но люди почему то ихъ
неохотно берутъ. Возьметъ человѣкъ книгу въ руки, поглядитъ и
со словами: „Це щось не по нашему", кладетъ ее обратно. Спраши-
ваешь его: „Какъ не по нашему? Вѣдь это—тотъ языкъ, на которомъ
вы сами говорите"! А онъ отвѣчаетъ: „Насъ въ школѣ такъ не учили,
то мы и не понимаемъ"5).
Въ октябрѣ 1910 года на 2-мъ сельско-хозяйственномъ съѣздѣ
въ м. Почаевѣ (на той же Волыни) изъ обмѣна мнѣній между съѣ-
хавшимся сельскимъ духовенствомъ выяснилось, что въ нѣкоторыхъ
приходахъ крестьяне не желаютъ слушать малорусскихъ проповѣ-
дей, считая за обиду для себя предположеніе, будто имъ непонятенъ
правильный русскій языкъ. Одна помѣщица (княжна) роздали мало-
русское Евангеліе; крестьяне, прочитавъ, заявили, что „это написано
какъ бы въ насмѣшку надъ вѣрой христіанской". Нынѣшнимъ лѣ-
томъ редакція харьковскаго „Снопа" опубликовала письмо своею
подписчика, который „извѣрился въ необходимости развивать УкРа'
инскую культуру, ибо... украинскій народъ не хочетъ читать своек
литературы, украинская молодежь поднимаетъ на смѣхъ свой языкь
и національность,... а украинскаго газетнаго языка народъ не пони
маетъ“. „Рада" приводитъ выдержку изъ письма одного
участковаго агронома. „Скажу вамъ,—пишетъ этотъ агрономъ,
223
въ Екатѳринославщинѣ, Херсонщинѣ и Тавріи населеніе говоритъ
почти по русски; украинскія книги здѣсь уже непонятны. Я самъ раз-
давалъ „Розмови про сельске хазяйство", и большинство крестьянъ
возвращало ихъ обратно, высказывая сожалѣніе, что ничего не пони-
маютъ. Обыкновенно просятъ дать книгъ русскихъ'4. Одинъ изъ
подписчиковъ газеты „Засів“ даетъ редакціи совѣтъ „перемѣнить
названіе газеты на „Ранок44 („Утро") или „Промінь Сонця" („Солнеч-
ный Лучъ44), либо на какое-нибудь иное понятное (названіе), ибо
слово „Засів" крестьянамъ не понятно44 6).
Меланхолически обрисовалъ 5 лѣтъ тому назадъ по-
степенное „обрусеніе" крестьянъ въ Малороссіи проф. М. Гру-
шевскій. У крестьянскаго ребенка, говоритъ онъ, малорус-
скій языкъ не культивируется (очевидно, школой), а, напро-
тивъ. „фальсифицируется44, смѣшивается съ элементами
„чужаго44 (очевидно, русскаго языка), и границы между сво-
имъ и „чужимъ" языкомъ сглаживаются. Элементами „ве-
ликорусскаго" языка малорусскіе элементы вытѣсняются,
малорусскій языкъ терпитъ ущербъ и, наконецъ, дѣло (у
крестьянина) доходитъ даже до полной утраты „чувства
языка" (почутья мовы): до того, что уже и малорусскія
(въ подлинникѣ—украинскія) формы, не говоря уже о сло-
вахъ, кажутся странными 7).
Общеизвѣстны культурные моменты, вліяющіе на при-
ближеніе малорусскихъ говоровъ въ Россіи къ говорамъ
великорусскимъ и бѣлорусскимъ (и наоборотъ) и на усвое-
ніе всѣми вѣтвями русскаго народа средняго (общерусскаго)
говора; таковы—школьное и внѣшкольное просвѣщеніе, само-
образованіе, казармы, фабрики (даже тюрьмы), а также от-
хожіе промыслы и вообще путешествія. На этихъ моментахъ
мы останавливаться не будемъ. Считаемъ, однако, не лиш-
нимъ коснуться вопроса объ этнографической физіономіи
русскаго Юга (минуя инородческіе элементы). Изъ 22% мил-
ліоновъ малороссовъ, числившихся въ Имперіи по послѣд-
ней переписи 1897 г., на Малороссію, Новороссію и Пред-
кавказье падало около ів1/^ милліоновъ. Въ Правобережной
Малороссіи, т. е. трехъ губерніяхъ Юго-Западнаго края, было
7% милліоновъ малороссовъ при 400 тысячахъ великорос-
совъ, что соотвѣтствуетъ отношенію 18:1. Въ Лѣвобережной
Малороссіи (губ. черниговская, полтавская и харьковская)
на 6Ѵ5 мил. малороссовъ приходился 1 милліонъ великорос-
221
совъ (отношеніе 6:1). Въ трехъ Новороссійскихъ губерніяхъ
(екатеринославской, херсонской и таврической) сожитель-
ствовали З12 милліона малороссовъ и Р/б мил. великорос-
совъ (отношеніе 3:1). Въ Предкавказьи (губ. ставрополь-
ской и области кубанской) 21.2 милліона русскаго населенія
распредѣлялись между обѣими вѣтвями поровну (отноше-
ніе 1:1). Во всѣхъ перечисленныхъ 10 губерніяхъ и 1 об-
ласти число малороссовъ (1814 мил.) относилось къ числу
великороссовъ (почти 4 мил.), какъ 5:1. Нужно полагать,
что за послѣднія 15 лѣтъ, при громадной малорусской эми-
граціи въ Азію рядомъ съ торгово-промышленнымъ тяготѣ-
ніемъ Великороссіи къ Черному морю, указанное выше от-
ношеніе осталось, по меньшей мѣрѣ, неизмѣннымъ. Неиз-
бѣжное взаимное перебалтываніе „кацаповъ“ съ „хохлами"
и многочисленные смѣшанные браки съ „общерусскимъ"
потомствомъ въ результатѣ и съ гибридными формами рѣчи
въ домашнемъ обиходѣ извѣстны каждому жителю Юга.
Перепись 1897 г. зарегистрировала въ Малороссіи и Новороссіи
169 тыс. пришлыхъ рабочихъ великороссовъ и около 25 тые. бѣло-
руссовъ. Часть такихъ временныхъ иммигрантовъ охотно устраива-
ется здѣсь осѣдло.
Крайне извилистая и длинная линія, проходящая чрезъ
губерніи: гродненскую, черниговскую, курскую, воронеж-
скую и область Войска Доискало и служащая этнографиче-
ской границей малорусскаго племени на сѣверѣ, сильно
вліяла и вліяетъ на мѣстные народные говоры.
Описаніе Черниговскаго намѣстничества (южной половины чер-
ниговской губ. и западной половины губ. полтавской), составленное
знатокомъ „гетманщины" А. ІПафонскимъ въ концѣ XVIII в., содер-
житъ любопытную характеристику населенія, которое авторъ назы-
ваетъ „кореннымъ малорусскимъ народомъ". Малороссійскій языкъ,
пишетъ Шафонскій, есть славянорусскій и различается отъ велико-
русскаго только произношеніемъ и выговоромъ нѣкоторыхъ словъ, а
въ существѣ вся Малая Россія со всею Россійскою Имперіею упот-
ребляетъ одинъ языкъ; примѣчать, однако, должно, что она, такъ,
какъ Великороссія и всѣ въ свѣтѣ государства, имѣетъ мѣстами
разный выговоръ и произношеніе. Территорію намѣстничества авторъ
раздѣляетъ, въ отношеніи нарѣчія и наружнаго вида жителей на три
полосы: первая полоса сѣверозападная, межъ Десною, Ипутыо.
и Днѣпромъ, иначе Полѣсье, „Литва", какъ еще называютъ ее еле
ные обыватели, почти имѣетъ такой же выговоръ, какъ въ
сіи и Литвѣ, народъ въ ней роста небольшаго и лицемъ бѣлою
225
средняя полоса заключается между Десной, Сеймомъ, Сулою по
городъ Лубны, а отъ Лубенъ по г. Кіевъ; въ сей полосѣ самый чистый
малороссійскій языкъ употребляется, который не имѣетъ ни „литов-
скаго" очень мягкаго, ни степного грубаго и тяжелаго выговора;
жители роста средняго, немного выше первыхъ, волосами потемнѣе;
третья полоса восточно-южная, между рѣками Поломъ и Сулою; здѣсь
нарѣчіе твердое и грубое, отъ обѣихъ первыхъ полосъ различное:
„напримѣръ, въ Полѣсьи говорятъ: конь, ножъ, волъ; въ Глуховѣ и
Нѣжинѣ—кунь, нужъ, вулъ, а за Лубнами—кинь, нижъ. вилъ"; въ сей
полосѣ народъ вообще высокаго роста, худощавый, лицемъ смугло-
ватъ. волосомъ темнорусый8).
Тамъ, гдѣ нарѣчія или діалекты соприкасаются, созда-
ются и условія для появленія новыхъ промежуточныхъ го-
воровъ. На нѣкоторыхъ этнографическихъ границахъ, гово-
ритъ М. Грушевскій, какъ, напр., на рубежѣ украинской и
бѣлорусской колонизаціи, украинскіе говоры связаны мало-
замѣтными переходами съ говорами сосѣдей. Еще безпри-
страстнѣе (безъ замалчиванія о „москаляхъ") формулируетъ
ту же мысль украинофилъ Василевскій. На границахъ тер-
риторіи украинско-бѣлорусской и украинско-великорусской,
говоритъ онъ, существуютъ говоры переходного характера,
обладающіе извѣстными признаками обоихъ языковъ 9)-
Если мы вспомнимъ сказанное въ главѣ I о раздѣленіи
малорусскаго нарѣчія на поднарѣчія и діалекты, если учтемъ
различную густоту западныхъ подмѣсей (полонизмомъ и
германизмовъ) къ этимъ діалектамъ, густоту минимальную
на Кубани и въ Донщинѣ и максимальную въ Холмщинѣ и
на Волыни, то мы неизбѣжно сдѣлаемъ выводъ, что для со-
зданія литературнаго малорусскаго языка не хватаетъ не-
обходимой предпосылки—наличности малорусской культуры.
Только рука объ руку съ культурой можетъ данное нарѣ-
чіе развиваться, обогащаться и превращаться въ языкъ.
Въ Восточной Галиціи, странѣ старой польской культуры,
вся малорусская интеллигенція прекрасно владѣетъ поль-
скимъ языкомъ, который ей нуженъ на каждомъ шагу; тоже
можно сказать въ пользу русскаго языка относительно мало-
русскаго интеллигента въ Россіи. Слѣдовательно, всякій
книжный малорусскій (украинскій, если хотите) языкъ бу-
детъ, въ зависимости отъ культурнаго словеснаго багажа
автора, неизбѣжнымъ коверканіемъ либо польскаго, либо
русскаго языка. Выражаясь вульгарно, такое „кованіе" но-
15
226
выхъ словъ при помощи малорусской фонетики и морфо-
логіи является бездарнѣйшимъ лингвистическимъ плагіа-
томъ, весьма близкимъ къ семинарской шуточной латыни.
Литературный малорусскій языкъ въ прозѣ Кулиша, Ста-
рицкаго и въ стихахъ Костомарова, Конисскаго и другихъ
(см. стр. 45 и 71) былъ пародіей русскаго языка. Украинскій
языкъ, фабрикуемый во Львовѣ и вывезенный въ 1906 году
г. Грушевскимъ и К° въ Россію, былъ, есть и будетъ кустар-
ной пародіей языка польскаго. Однако, уже первые публич-
ные шаги этого языка на Югѣ Россіи сопровождались ин-
цидентами, весьма важными въ принципіальномъ смыслѣ.
Предлагая въ 1906 г. на широкихъ просторахъ Южной
Руси и простымъ грамотѣямъ, и „сознательной" интелли-
генціи свою львовскую книжную стряпню, г. Грушевскій
горячо превозноситъ языкъ этихъ издѣлій и заявляетъ,
съ чисто рекламнымъ пошибомъ, будто „украинскій языкъ—
есть культурный органъ одной изъ значительнѣйшихъ на-
родностей Европы, а украинская литература обладаетъ круп-
ными произведеніями высокой культурной цѣнности". Гром-
кая реклама не помогла: уже въ слѣдующемъ году г. Гру-
шевскому пришлось печатно признаться, что со стороны чи-
тателей (какъ украинофиловъ, такъ и „сознательныхъ" укра-
инцевъ) сыплются многочисленные протесты по поводу не-
удобоваримости украинскаго языка. Языкъ этотъ протестанты
часто называютъ „галицкимъ**, „кованнымъ**, „твердымъ",
непонятнымъ ни народу, ни интеллигенціи', читатели него-
дуютъ, какъ можно называть „роднымъ" тотъ языкъ, кото-
рому нужно учиться, и требуютъ перестройки литературнаго
языка на говорахъ Приднѣпровья, чтобы приблизить его
къ языку Шевченка 10).
Редакція „Засіва“, производившая въ нынѣшнемъ году анкету,
получила отъ одного подписчика дружественный, но для соборно-
украинскаго дѣла убійственный совѣтъ—помѣщать въ газетѣ пере-
воды произведеній галицкихъ (украинскихъ) письменниковъ11)-
Профессоръ, какъ пылкій проповѣдникъ украинскаго
ирредентизма, остался по этому вопросу „при особомъ мнѣ-
ніи". Онъ признаетъ, что украинскій языкъ содержитъ вы
раженія не очень удачныя и не вполнѣ подходящія для уха
малоросса, но совѣтуетъ читателю мириться съ этимъ оосго
ятельствомъ, и помнить, что среди денегъ, обращающихся
въ торговлѣ („на рынку") всегда найдется извѣстный про-
центъ монетъ фальшивыхъ, стертыхъ и негодныхъ, но, пока
ихъ терпятъ, онѣ могутъ выполнять свою роль въ обра-
щеніи 12).
Сравненіе не только риторическое, но и удачное по существу;
приходится лишь пожалѣть, что профессоръ не вспомнитъ о бронзо-
выхъ векселяхъ, которые также, вѣдь, играютъ свою роль въ торго-
выхъ оборотахъ. Такой масштабъ болѣе подходилъ бы къ украин-
ской мовѣ, какъ къ органу, обслуживающему „высокія цѣнности".
Профессоръ совѣтуетъ строптивымъ читателямъ для
прочтенія и уразумѣнія украинскихъ статей или книжекъ
„напрягать свое вниманіе, заглядывать въ словарикъ". По-
святивъ почти полтора печ. листа такимъ неубѣдительнымъ
аргументамъ, г. Грушевскій вынужденъ, въ концѣ концовъ,
былъ почти развѣнчать тотъ ореолъ „культурнаго орудія",
которымъ онъ окружалъ украинскій языкъ еще въ 1906 г.
По широкой своей (всё-таки русской, вѣдь) натурѣ онъ, однако,
собирается шапками забросать русскихъ культурниковъ,
изображая послѣднихъ библейскими филистимлянами, а
„сознательныхъ" украинцевъ... Сампсонами. Вотъ переводъ
его ультра-іерихонской тирады.
„Ветхозавѣтная легенда повѣствуетъ о своемъ національномъ
героѣ, что онъ въ пылу гнѣва, не имѣя иного оружія, побилъ тысячи
враговъ ослиною челюстью, которая попалась ему подъ руку. Я ду-
маю, что наши современныя культурныя орудія—литературный и
научный языкъ, терминологія, правописаніе—представляютъ все-
таки нѣчто лучшее той ослиной челюсти. Но, если бы все это было бы.
дѣйствительно, только ослиной челюстью, то и съ этимъ орудіемъ мы
съумѣемъ совершить великіе подвиги на нивѣ культурно-національнаго
возрожденія нашего народа. Иного оружія, иныхъ средствъ мы не
имѣемъ и не будемъ имѣть1113).
Такой аргументъ „отъ Писанія" является нѣсколько
обоюдоострымъ. Съ одной стороны, онъ почти забронировы-
ваетъ украинскій языкъ, отъ предъявленія къ нему какихъ
либо опредѣленныхъ, хотя бы и самыхъ скромныхъ требо-
ваній и защищаетъ его, такимъ образомъ, отъ критики;
съ другой стороны, однако, аргументъ этотъ выдвигаетъ
украинскій языкъ въ качествѣ орудія насилія и тѣмъ, какъ
бы приглашаетъ бороться насильственными мѣрами съ его
пропагандой.
228
Заключать, однако, по „тяжеловѣстностщ языка 0 Н(.
отразимости аргумента г. Грушевскаго было бы ошибочно
Учиться новому языку, лишь какъ снаряду для политической
баллистики, не всякій способенъ и склоненъ. Немногочи-
сленные „Сампсоны" сплотились вокругъ руководимыхъ
г. Грушевскимъ въ Россіи періодическихъ изданій: „Запи-
сокъ" кіевскаго Товариства и „Літ.-Наук. Вістника"; здѣсь
хранятся и, елико возможно, блюдутся львовскіе завѣты
ортодоксальныхъ нормъ украинскаго языка. Остальная пи-
шущая „по-украински" братія, какъ мы уже упоминали
въ VII главѣ, разбрелась, при своихъ лингвистическихъ
упражненіяхъ, въ разныя стороны.
Исполненіе благихъ совѣтовъ г. Грушевскаго является для
большинства физически—неосуществимымъ. Напрягать вниманіе, т. е.
догадываться по контексту о значеніи неизвѣстныхъ словъ, воз-
можно лишь при знаніи польскаго языка, чѣмъ на Югѣ Россіи весьма
немногіе малороссы (кромѣ „юго-западныхъ") могутъ похвастать.
Немногочисленные словари составлены неудовлетворительно, а не-
ологизмовъ не вмѣщаютъ и десятой части.
Въ настоящее время украинская литература въ Россіи
является въ лингвистическомъ отношеніи понятіемъ расплыв-
чатымъ и неопредѣленнымъ. Каждый писатель пользуется
автономіей въ выработкѣ языка и поступаетъ по собствен-
ному вкусу и разумѣнію. На образцы этой работы, какъ
фундамента той „украинской" культуры, которую хотятъ
навязать нашему Югу, мы должны обратить вниманіе.
Въ 1906 г. наивный и чистосердечный украинофилъ
Я. Демченко предостерегалъ своихъ земляковъ отъ нова-
торскихъ увлеченій по выработкѣ новаго литературнаго
языка на скорую руку. Человѣку, писалъ онъ, воспитанному
не на родномъ языкѣ (т. е. не по малорусскимъ учебникамъ),
усвоившему уже чужой (? С. Щ.) стиль, крайне трудно отрѣ-
шиться отъ него и войти въ колею роднаго языка; для этого
нуженъ особый талантъ, и пока такіе таланты не появятся,-
нужно терпѣливо ждать, а не спѣшить уродовать свой языкѣ
Лучше, продолжаетъ г. Демченко, тѣмъ временемъ польза
ваться готовымъ уже русскимъ учено-литературнымъ яз
комъ, чѣмъ формировать новый малорусскій учено-литер
229
турный жаргонъ. Поэтому въ новоявленныхъ малорусскихъ
журналахъ и газетахъ, г. Демченко рекомендуетъ пользо-
ваться обоими языками какъ малорусскимъ, такъ и велико-
русскимъ (зіс). Кто сможетъ писать по малорусски, пусть
пишетъ такъ, а кто не сможетъ, пусть пишетъ по русски.
Ибо, такъ заканчиваетъ г. Демченко свою мысль, исключи-
тельное употребленіе малорусскаго языка, да еще въ сферѣ
газетъ, будетъ способствовать его засоренію и порчѣ 14).
Мы не солидарны съ кардинальными упованіями г. Демченка,
но если сравнить его любовное отношеніе къ малорусской рѣчи
съ анатомической квалификаціей г. Грушевскаго (ослино-челюстной),
то не нужно суда Соломонова, чтобы отвѣтить на вопросъ, кто изъ
этихъ двухъ публицистовъ вправѣ считать малорусскую рѣчь род-
ною, чьи руки должны быть устранены (сіе ]’иге еі сіе Гасіо) отъ вся-
ческаго о ней попеченія.
Если мы начнемъ филологическую экскурсію по юнымъ
плантаціямъ украинской литературы съ произведеній самого
М. С. Грушевскаго, то увидимъ, что ему чуждъ духъ мало-
русскаго слова, и что онъ неособенно друженъ съ грама-
тикой.
Такъ, выраженіе „зайнявъ студіованнемъ" обозначаетъ у него
„занялся изученіемъ", хотя взятый имъ глаголъ имѣетъ въ дѣй-
ствительномъ залогѣ совсѣмъ иное значеніе и требуетъ прямого до-
полненія (въ винительномъ падежѣ). Глаголъ „тямити" (понимать)
профессоръ, не стѣсняясь, употребляетъ въ смыслѣ „помнить". Вы-
раженіе „человѣкъ подходящій (удобный) для украинцевъ" звучитъ
на его жаргонѣ, какъ „пидхожій для", хотя послѣднее слово имѣетъ
лишь значеніе „схожій" и требуетъ сочетанія съ предлогомъ „до".
Г. Грушевскому хочется употреблять слово „представляе" въ рус-
скомъ пониманіи, но онъ забываетъ, что малорусское слово выра-
жаетъ лишь понятіе притворства или исполненія сценической роли.
Слово „причинокъ" означаетъ не „добавленіе" или „вкладъ", какъ
думаетъ профессоръ, а только „причину". Слово „осидокъ", употре-
бленное имъ въ смыслѣ „мѣстопребыванія“, въ дѣйствительности
ровно ничего не обозначаетъ15).
Журналъ „Літер'-Наук. Вістник“, редактируемый г. Гру-
шевкимъ, является трибуной образцоваго украинскаго языка.
Большинство неологизмовъ на его столбцахъ, если исклю-
чить полонизмы, сводится, между тѣмъ, къ бездушному ка-
лѣченію общерусскихъ словъ.
Русскіе слова „тѣнистый, причемъ" и выраженіе „н-да“ ко-
стюмированы въ „тинистый, причимъ и н-такъ“; вмѣсто слова „сопо-
ставленіе- обрѣтаемъ „зиставленне"; слово „бѣгло" превратилось
230
Безгришный"—синонимъ праведника, а не безденеж-
въ „побижно” и т. П. встрѣчаемъ въ журналѣ таків вырщкв
какъ в сіняках”, „утішала” («утѣшала”), .партія лица” („часть
зіономіи"), „шшозійно ніжно” („нѣжно на манеръ мимозы-) а **
грамотности; „зі Сірком”, „зі запорожцем-. Есть однако и неологвз
болѣе колоритные. Такъ, „громовиниѳ евитло” означаетъ „электп,
ческое освѣщеніе"; „коловоритъ песъ" должно соотвѣтствовать „ре
пѳртуару пьесъ", хотя коловоротъ (слово популярное въ каждой (е.
ревнѣ) имѣетъ совсѣмъ другое значеніе. Еще безсмысленнѣе неоло-
гизмы „поступъ" (прогрессъ) и „ посту повецъ" (прогрессистъ): по
малорусскому словообразованію они могутъ обозначать какое угодно
движеніе (во всѣ стороны и даже назадъ), а не исключительно дВи.
женіе впередъ. „
наго человѣка, какъ полагаетъ журналъ 16).
Поищемъ отдыха для глазъ на маленькомъ оазисѣ съ па-
тентованной украинской литературной мовой. Мы разумѣемъ
украинскую брошюру С. Томашевскаго—текстъ къ его-же
Етнографичноі’ карті Угорсько’і Руси"; брошюра напечатана
въ февралѣ 1910 г. въ Петербургѣ „по распоряженію Импе-
раторской Академіи Наукъ". Брошюра, какъ и надписи на
картѣ, „выладжены чистою украинскою мовою" (рецензія
органа г. Грушевскаго). Намъ неизвѣстно, выпущенъ ли
былъ одновременно Академіею и „переводъ" брошюры на
русскій языкъ, и если этого не было сдѣлано, то жаль не
только за представителей ученаго славянскаго міра (неиску-
шенныхъ почему-либо въ прелестяхъ украинской мовы), но
и въ интересахъ (немногочисленной, правда) угро-русской
интеллигенціи, которая, какъ отлично извѣстно даже мадь-
ярскимъ жандармамъ, охотно читаетъ русскія книги, а отъ
украинской литературы недвусмысленно отворачивается.
Вернемся, однако, къ брошюрѣ.
Къ автору брошюры—„извѣстному филологу"—наша
отнеслась, видимо, съ полнымъ довѣріемъ; между тѣмъ языкъ бр°
ппоры является злой пародіей на малорусскія нарѣчія (отъ Карпагь
по Кубань) и опереточнымъ подражаніемъ русскому слову. Что
иое отыщутъ малороссы въ выраженіяхъ: „загальный поглядъ"
взглядъ), „въ дійсности" (въ дѣйствительности), „зображено" (изооР
жено), „цили" (цѣли) или „розмищенне" (размѣщеніе)? ВпРоЧ(\)а
ко всякой новинкѣ можно привыкнуть, а при уступчивости хаРаК и.
можно, какъ гласитъ малорусская пѣсня, принять „гречку" за Аіа*ч
кверно то, что авторъ (на стр. 1-ой) смѣшиваетъ союзы „Щ° тр0-
п „щооь (чтобы), и въ результатѣ получается неправильное 11 0$
еше придаточнаго предложенія („хотіло, що*‘). Скверно, что 04 [Я
и той же страницѣ (3-ей) одно и тоже понятіе выражено различв •
Акадѳмія
231
неологизмами („поривнанне" и „поривнуванне"); наличностью любого
изъ нихъ исключается правильность другого. Удивительнѣе же всего
то, что угро-руссовъ брошюра именуетъ „русинами", между тѣмъ
какъ они сами зовутъ себя „руснаками"; терминъ „русины" или „ру-
тены" изобрѣтенъ поляками и нѣмцами и примѣняется ими лишь
къ русскимъ галичанамъ. Подстрочныя редакторскія замѣтки въ бро-
шюрѣ свидѣтельствуютъ, что Академія Наукъ не только отдавала
этотъ трудъ въ печать, но и читала его17).
Изъ органовъ украинской прессы наиболѣе строгія
требованія чистоты языка и осторожности въ неологизмахъ
мы вправѣ предъявить къ педагогическому журналу „Світло".
Вообразите же себѣ положеніе читателя, который прочелъ
въ журналѣ фразу о комплексахъ „вчуттів, уявлюваннів,
перейманнів, розуміннів и міркуваннів". Словари, разумѣет-
ся,—безсильны. О томъ, что рѣчь здѣсь идетъ о компле-
ксахъ „ощущеній, представленій, воспріятій, понятій и
разсужденій", можно догадаться лишь по счастливой слу-
чайности.
Ставить въ словѣ „моторный" (латинизмъ) удареніе на первомъ
слогѣ не менѣе странно, чѣмъ употреблять слово „голосовый"
въ смыслѣ „звуковой": не всѣ звуки происходятъ отъ голоса18).
Каждый номеръ газеты „Рада" есть іезііпіопіит. раи-
реіѣаНз украинскаго языка. Укажемъ нѣсколько примѣровъ-
Совершенно чужды малорусскому нарѣчію такія выраженія,
какъ „съ тыхъ пиръ" (съ тѣхъ поръ), или слово „неточность" („в сло-
вах богато неточностей"). Недостаточно отъ русскаго нарѣчія „по-
томъ" произвести прилагательное „потомный", чтобы по малорусски
это соотвѣтствовало понятію „слѣдующій". Слово „хозяинъ" не мо-
жетъ имѣть двухъ формъ родит. пад. во множ, числѣ („хозя’ів" и
„хозяТнів"), какъ это допущено въ статьѣ одного автора. „Хропты"
(храпѣть) нельзя передѣлывать въ „хропіть". Слово „світський"
въ смыслѣ „свѣтскій" можетъ у малоросса вызвать лишь улыбку
недоумѣнія, а передъ словомъ „кириня" способны спасовать даже
опытные отгадчики ребусовъ, не говоря уже о лицахъ, уповающихъ
на словари. Недурны также словечки „мірило" („мѣрило", „масштабъ" >
и нарѣчіе „іщѳ" („еще")
Народная газета „Світова Зірниця" отличается полной
безцеремонностію въ изготовленіи неологизмовъ.
Изъ русскаго слова „лишь" она дѣлаетъ яко бы чисто украинское
„лышъ"; слово „любимый" употребляетъ въ смыслѣ „любой"; русскую
глагольную форму „окрѣпнетъ" превращаетъ въ „окріпне", хотя ма-
лороссъ омонимически пойметъ это слово иначе („окріпа—кипятокъ,
а также раст. укропъ). Изъ малорусскаго выраженія „порох зітре“
(соірѳть пыль) газета дѣлаетъ украинское „порохи постиряе", хотя
232
слово „порох" не имѣетъ множ, числа. Терминъ „млекопитающія
животныя" газета изображаетъ чрезь очень краткое, но не весьма
благозвучное слово „сцаки“ 20).
Народная газета „Рілля" хочетъ увѣрить читателей
что всякое яйцо нужно называть „краіпанкой", и что мало-
русское „година" и русское „погода" синонимы 21).
Почему журналъ „Украінська Хата" полагаетъ, что выраженіе
„сидивъ загаданный" должно обозначать „сидѣлъ въ раздумьи", это
секретъ редакціи, которая, вѣроятно затруднилась бы понять выра-
женіе „загадана цина". Какъ объяснить въ фразѣ „проснувся ранокъ,
степъ и гай“ еретическій остракизмъ слова „прокинувся", предоста-
вляемъ отвѣтить редакціи „Рідного Краю" 22).
Удѣлимъ нѣсколько словъ языку отдѣльныхъ работни-
ковъ на нивѣ современной украинской литературы.
Беллетристъ Винниченко могъ бы написать на своемъ украин-
скомъ знамени излюбленное имъ выраженіе „нічого подібного" 23).
Писатель С. Ефремовъ не признаетъ образованія превосходной
степени прилагательныхъ, по малорусской грамматикѣ, черезъ ча-
стицу „най", а пользуется, для этой цѣли великорусскимъ оборотомъ
„самый". Отъ слова „піхви" (ножны) онъ требуетъ, при склоненіи,
отреченія отъ своего корня, ибо пишетъ (въ родит. падежѣ) не „пі-
хов", а „нихов" 24).
Столпъ и краса обоихъ украинскихъ научныхъ журналовъ
(львовскихъ и кіевскихъ „Записокъ") В. Дорошенко отождествляетъ,
къ соблазну читателей, наименованіе бога супружеской любви Ги-
менея со словомъ „гименъ" (узко-анатомическій терминъ изъ половой
сферы) 25).
„Мастеръ"украинскаго слова, поэтъ 0. Олесь, выступилъ недавно
съ (прозаическимъ) переводомъ нѣмецкихъ и арабскихъ сказокъ для
дѣтей. По отзывамъ украинскихъ рецензентовъ, переводъ сдѣланъ
настолько литературно, что „непонятность книги можетъ отбить
у юныхъ читателей охоту къ чтенію на родномъ языкѣ"'. Очевидно
по разсѣянности, свойственной поэтамъ, г. Олесь включилъ въ „род-
ную" рѣчь такія слова, какъ „натоіцак", „мачти", „очевидно", тор-
говецъ"; иныя русскія слова своеобразно украинизированы, напр.
„вітерець", „прохолодный". Арабскаго моряка переводчикъ не хочетъ
склонять по малорусски и пишетъ „Гіндбаду" вмѣстѣ „Гіндбадові"26 >•
Попытку создать что-нибудь на соборно-украинскомъ языкѣ
представляетъ выпущенный въ Кіевѣ весною настоящаго года нѣкоей
М. 1 рушевской переводъ дюжины мелкихъ разсказовъ А. Доде>
нашихъ малороссовъ здѣсь имѣются такіе „москализмы", какъ „преД
ставте сооі", „одушевлюеть ся“ (воодушевляется) и компромиссно
безграмотное выраженіе „над вечером", сложенное изъ русскаго н
рѣчія „вечеромъ" и малорусской формы „надъ вечиръ". Для іа/а“
чанъ, вѣроятно, пріятно прочесть такія словечки, какъ „повнш ьк
(полный!, „гравесонькій" (веселый), „зачаени картачныци" (заРяЯС
233
ныя пушки), „двобишъ" (повидимому—барабанщикъ), „пстругъ" (фо-
рель), „нава" (?>, „бишкокты" (повидимому—абрикосы) и „стрихъ"
(чердакъ). Для иллюстраціи красоты слога и изящества перевода
приведемъ фразу о томъ, какъ мальчики пробрались чрезъ уличную
толпу, расталкивая публику: „зъ помичю попихання, штовхання мы
таки перепихалися“ гт).
Поэтъ Олекса Коваленко пишетъ иногда такія непонятныя
фразы, что украинскіе рецензенты не въ состояніи ихъ расшифро-
вать, напр. первое слово и общій смыслъ двустишія. „Перебійний
любпй промінь ниже радугу пісень"... Поэта Грицька Чупринку сами
украинцы уличаютъ въ неудачныхъ неологизмахъ. Напр., его обѣща-
ніе „заллюсь в передзвонах на лірі“ изъ чисто музыкальной области
переноситъ читателя, благодаря сказуемому „заллюсь", въ сферу со-
страданія къ человѣку, имѣющему „захлебнуться" 28).
Поэтъ и прозаикъ Будякъ въ Галицію за словами не ѣздитъ,
а занимается изготовленіемъ московско-украинскаго соуса; на ряду
съ простыми позаимствованіями, какъ „наряды", „дома", „удирали"»
мы найдемъ жаргонныя прелести въ родѣ „упроголодь", „пирожне".
„переварювали" (о работѣ желудка), а также совершенно враждебныя
малорусскому уху комбинаціи, какъ „къ литу" и „треба необхидно"29).
Переходя отъ писателей, не чуждыхъ талантливости,
къ бездарнымъ горе-письменникамъ, мы погружаемся въ пу-
чину жаргонной малограмотности.
Такъ, у поэтовъ Неприцкаго-Грановскаго и Вдовиченка „Рада"
констатируетъ „безграмотность въ флексіяхъ, неправильность уда-
реній, неглубокое знаніе языка, непонятные неологизмы („кружина",
„памания"), провинціализмъ! и москализмы". Послѣднее отмѣчено и
у поэта Герша Нухимовича Кернера, пишущаго подъ фамиліей Кер-
неренка. Языкъ стихотвореній Н. Михневскаго, появившихся въ свѣтъ
въ настоящемъ году, „Рада" называетъ „языкомъ-калѣкой" съ „непо-
нятными* словами и оборотами и съ „безпорядочнымъ" синтакси-
сомъ, какъ будто авторъ „никогда не училъ грамматики"30).
Беллетристъ Т. Осадчій такъ увлекается политической начин-
кой своихъ произведеній, что совершенно забываетъ о незнакомствѣ
своемъ съ малорусской рѣчью. Языкъ его блещетъ такими перлами,
какъ „незабеспека, наклабучка, одкровеннисть, отвисный, вштиво
(учтиво), на іцотъ, на тощака, роспрощуватися, роспристертися, зни-
стожить, пойняти и вспихае" (вспыхиваетъ). Очень часты у’него:
неправильное согласованіе словъ, образованіе превосходи, степени
прилагательныхъ чрезъ „самый" и употребленіе несвойственныхъ
малорусскому нарѣчію причастныхъ формъ („прямувавшая зъ Крыму
дорога" или „росходившаяся стихія") 31).
Изъ популярныхъ „украинскихъ" брошюръ, появив-
шихся за послѣднее шестилѣтіе, намъ попалась одна, почти
безу прочная по языку; это—брошюра г. Волошиновскаго
234
(ред.-изд. газеты „Світ. Зірниця') подъ назв. „Дріжджі“
(Дрожжи). Написана она на правобережномъ подольско-во-
лынскомъ діалектѣ, и авторъ, вѣроятно, не ожидалъ, что
именно за чистоту языка получитъ нагоняй отъ украинской
критики.
Языкъ книжки, говоритъ „Рада", дѣлаетъ ее весьма доступной
для населенія правобережной Украины, по, съ другой стороны, бу-
детъ служить препятствіемъ къ ея распространенію въ другихъ
мѣстностяхъ нашей страны; но нашему мнѣнію, такія (т. е. народ-
ныя) книжки слѣдовало бы писать промежуточнымъ языкомъ („посе-
редньою мовою“) безъ мѣстныхъ особенностей („локальних відзнак")32).
Другими словами, „Рада" требуетъ, чтобы популярная
литература (для крестьянъ) не пользовалась чистымъ на-
роднымъ нарѣчіемъ. Взглядъ со стороны „демократическаго*
органа самоубійственный.
По наивному заявленію одного органа украинской
прессы, украинскій языкъ журналистики и всякаго рода
научныхъ книгъ и брошюръ не удовлетворяетъ людей, зна-
комыхъ съ красотой нашего простонароднаго языка, языка
пѣсенъ 33). Мы въ правѣ, кажется, послѣ приведенныхъ при-
мѣровъ, распространить подобную сентенцію и на украин-
скую беллетристику, но присовокупимъ, что украинскій
языкъ, уже по искусственности своей, не удовлетворяетъ и
требованіямъ здраваго смысла, практичности и педагогики.
Особенно возмутительно обстоитъ дѣло съ индивидуальнымъ
произволомъ и чисто любительскимъ невѣжествомъ при со-
чиненіи научной и вообще спеціальной терминологіи.
Потуги раздуть значеніе украинскаго языка и доказать его
пригодность—служить орудіемъ во всѣхъ отрасляхъ науки оказы-
ваются, разумѣется, несостоятельными. Напрасно призываетъ органъ
г. Грушевскаго „техниковъ и натуралистовъ идти на выручку фило-
логовъ, этнографовъ и историковъ въ національной украинской ра-
ботѣ" 34). Жалкія попытки создать новую терминологію „въ 24 часа
даютъ продуктъ крайне низкопробный.
Въ 1910 г. кіевское науковое товариство выпустило
въ свѣтъ на украинскомъ языкѣ „Сборникъ* своей „меди-
цинской* секціи, подъ редакціей двухъ врачей, членовъ
товариства 35). Для ознакомленія съ лингвистической физіо-
номіей сборника приводимъ рядъ выдержекъ изъ стальп
235
врача-малоросса, помѣщенной въ газ. „Кіевлянинъ “ 36).
Врачъ-читатель возмущается бьющей въ глаза вздорной
тенденціозностью идеи изданія, неудобопонятностью текста
и малограмотностью сотрудниковъ и редакторовъ сборника.
Вотъ что онъ, между прочимъ, пишетъ:
Неудобоваримость сборника происходитъ отъ загроможденія
его на всемъ протяженіи 120 страницъ пестрой грудой самыхъ рис-
кованныхъ, самыхъ удивительныхъ неологизмовъ.
Вогатая, сама по себѣ, иностранными терминами русская на-
учная литература соблазнила авторовъ на дальнѣйшія смѣлыя вы-
лазки въ этомъ направленіи; укажу, для примѣра, на существитель-
ныя квантитетъ—количество, рурка—трубка и уформуванне— образо-
ваніе, на прилагательное специфичный—удѣльный (о вѣсѣ) и глаголь-
ныя формы импрегноваты—вымочить, занотуваты—отмѣтить, пропону-
ваты — предлагать и экскрецюваты—выдѣлять, а также на глаголъ
варіюваты въ смыслѣ варьировать, хотя во всемъ Юго-Западномъ
краѣ слово это соотвѣтствуетъ понятію бѣситься (полонизмъ).
Богатъ въ сборникѣ запасъ руссицизмовъ, какъ результатъ
школы, гдѣ авторы воспитывались, и той среды, въ которой они вра-
щаются. Здѣсь я отмѣчу, въ первую очередь, рядъ словъ чисто рус-
скихъ, какъ даныхъ (данныхъ), евреи, зачатки, линейный, малокровный,
противодоводъ, прогулки и разряды-, при чемъ редакція сборника, оче-
видно, забыла, что по малорусски даныхъ значитъ купчихъ крѣпо-
стей, а прогулки—переулки. Русифицированіе малорусской „мовы“,
какъ явленіе, въ общемъ, здоровое, можно было бы, впрочемъ, только
привѣтствовать, если бы авторы сборника не прибѣгали, а<1 шадогет
Пкгаіпае §1огіат, къ искусственному калѣченію и, такъ сказать, вы-
ворачиванью суставовъ у русскихъ словъ, что напоминаетъ обраще-
ніе профессіоналовъ-нищихъ съ уворованными дѣтьми.
Къ этой категоріи относятся слова: вдушуванне—вдавленіе, вид-
тинокъ—оттѣнокъ, всысанне—всасываніе, выпяте—выпячиваніе, засо-
рить и выворить—заворотъ и выворотъ, кисійка—кисея, нарва—на-
рывъ, настрій— настроеніе, неростяжнисть—нерастяжимость, осиб-
ность—особенность и твердженне—утвержденіе, а также выраженія:
впродовж5— впродолженіе и пропустывъ—пропустилъ. Кромѣ такихъ
невинныхъ и прозрачныхъ суррогатовъ, встрѣчаются въ книгѣ и
перекраиванія двусмысленныя: дыханне—не дыханіе, а дутье или
вѣяніе: замитно—не замѣтно, какъ полагаетъ авторъ, а сугробисто
(о снѣгѣ); запалинне— не воспаленье, а пылъ; нагній—употреблено
въ смыслѣ нагноенія, а по духу языка должно означать унавоженіе;
середньовичный—средневѣковой, а для малорусскаго уха слышится
понятіе „возмужалый" (чоловпкъ середнього вику).
Третья категорія неологизмовъ, самая многочисленная, отъ рус-
скихъ первообразовъ еще болѣе отклоняется, но и къ украинской
мовѣ (ссылаюсь на словарь Б. Гринченко) также не пристала. Сюда
относятся существительныя: вндпорнисть — сопротивляемость, вка-
236
зъівка—указательный палецъ, видтулына—отверстіе, справа—упражне-
ніѳ, дримивн икъ—раз дражитѳль, науз о уз ѳлъ, нсіх /6. іъ—н акло н ност і ,
небутъ— отсутствіе и плынъ— жидкость, а изъ другихъ частей рѣчи
такія прелести, какъ богато яминный (имѣющій много впадинъ), вид-
водный (отводящій), власновильный (произвольный), долитній (пожилой)
защапывся (ущемился), навпоперечный (читать съ 4-й буквы) и тотоэіс-
ный (тождественный). Слова вышенаведеный — вышеприведенный и
выще-згаданный—вышеупомянутый оба не годны никуда, ибо мало-
россъ сказалъ бы переднійше-згаданный. Наконецъ, встрѣчаются и
таинственныя аггрегаты буквъ, какъ обвія и зовзы долженствующіе,
повидимому, соотвѣтствовать русскимъ словамъ „бинтъ" и „железы".
Удивительна расточительная щедрость авторовъ въ дѣлѣ изо-
брѣтенія „украинскихъ" терминовъ. Хотите имѣть новое слово, по-
лучайте сразу два. Безглазіе (какъ таковое и какъ отсутствіе глаз-
ного яблока) авторы „переводятъ" (употребляю это сказуемое съ умы-
сломъ) чрезъ безочче и безбанче ока, слой (еігаіпт)—чрезъ лустка и
покладъ; но слово лустка обозначаетъ ломоть (отъ разрѣзыванія
хлѣба), а не слой; покладомъ же называется яйцо, подкладываемое
подъ курицу (иногда также—пометъ). Уретру предлагаютъ называть
то сѣнникомъ то сѣчепускомъ, а мышьякъ—то аршинникомъ, то мыши-
номъ, впадая, въ первомъ случаѣ, въ полонизмъ (аіъгепік), а во вто-
ромъ сталкиваясь съ омонимами: мышинымъ каломъ или любымъ
конемъ сѣрой масти. Такая неустойчивость понятна у авторовъ-твор-
цовъ, но едвали извинительна, хотя бы въ лексикологическомъ смы-
слѣ, для редакторовъ изданія.
Послѣдніе примѣры вводятъ насъ въ крайне интересную область
безцеремоннаго использованія готовыхъ малорусскихъ словъ но
въ общенародномъ, а въ желательномъ почему-либо для авторовъ
смыслѣ. Такіе поступки составляютъ уже несомнѣнное злоупотре-
бленіе довѣріемъ читателей, ибо мы вправѣ требовать отъ автора
любой статьи на любомъ языкѣ, чтобы онъ называлъ вещи ихъ соб-
ственными именами, а не шифровалъ ихъ по прихоти или капризу.
Самую богатую жатву даютъ намъ имена существительныя.
Вданне —притворство, употреблено въ смыслѣ „свойства", годуванне—
кормленіе—въ смыслѣ „питанія тѣла“, зиръ—взглядъ- вмѣсто „зрѣнія",
.ш’/ныг{я--статистическое бюро—вмѣсто, „лечебницы", намова- подго-
воръ— вмѣсто „указанія"; обсягъ и обсяжный—объемъ, объемный намъ
предлагаютъ понимать, какъ „емкость" и „объемистый" (!); около-на-
ружность, внѣшность дѣлается, по капризу автора, „областью";
стрякъ—веснушки превращены въ грозный „ракъ“(сапсег); прымитка—
„примѣта", также „намитка" (женск. головы, уборъ), но не „замѣча-
ніе", какъ полагаетъ авторъ статьи; равнымъ образомъ, и скороченув—
укорачиваніе, а не „сокращеніе (пульсація) сердца"; ссавцы—сосуны,
а не „классъ млекопитающихъ животныхъ".
Изъ прилагательныхъ можно указать на: высокій—рослый, вы-
соко находящійся, употребленное въ смыслѣ „значительный";
ный— славный, замѣтный въ смыслѣ „продолжительный"; наступнъі'і
237
дни—предстоящіе дни—превратилось въ „послѣдовавшіе дни"; пидлег-
.іый—затхлый (о мукѣ) или подчиненный - въ „подлежащій (нижеле-
жащій)"; изъ слова опійный—„цѣнный, достойный" выкроено понятіе
„стойкій".
Не менѣе интересны и метаморфозы глаголовъ. Заслуговывать
употреблено въ книгѣ въ смыслѣ „быть достойнымъ", а, между
тѣмъ, означаетъ „заработать, добиться"; зводыты значитъ „обмануть,
сводить внизъ, подымать, портить, истреблять", а въ сборникѣ фигу-
рируетъ въ качествѣ понятія „суммировать", что далеко не одно и
тоже; окошувать значитъ „косить кругомъ (ноля или луга)", а, по мнѣ-
нію врача-украинца, должно обозначать „косо прилегать".
Чтобы закончить этотъ сухой и скучный перечень чѣмъ либо
болѣе веселымъ, я приведу нѣсколько примѣровъ, полныхъ непод-
дѣльнаго, глубокаго комизма. Изъ водныци—приморской ласточки-
самки книга сдѣлала „водянку" (болѣзнь), изъ кружня—паренія
птицъ въ воздухѣ -маленькій „кружокъ" (геометрическое понятіе);
ляпасъ-пощечина, оплеуха, преобразилась въ „ляписъ" (азотно-кис-
лое серебро); михуръ—волдырь (отъ ожога) раздулся въ воображеніи
одного изъ авторовъ до „мочевого пузыря", а поперекъ -поясница,
талія обслуживаетъ понятіе „просвѣта" (поперечника); зроепш — воз-
расты исполняютъ обязанности „сращеній". Злополучному глаголу
вытворяты—чудачить—опредѣлена сборникомъ важная роль отвѣчать
понятію „создавать" или „устраивать", а изъ уголовнаго понятія
обговорити — „оклеветать" вышло скромное „описать". Наконецъ, одинъ
изъ редакторовъ сборника пытается убѣдить насъ, что выраженіе
завчасу гимнастики отвѣчаетъ русскому „въ часы гимнастики"; смѣю
увѣрить почтеннаго коллегу, что нарѣчіе завчасу обозначаетъ лишь
„загодя, заблаговременно" и съ дополнительными словами какъ
въ родительномъ, такъ и въ другихъ падежахъ никогда не сочетается.
Съ грамматикой авторы статей сборника имѣютъ самое поверх-
ностное знакомство.
Весьма обычно неправильное употребленіе суффиксовъ и
флексій. Достатна вмѣсто достатня, зоопатокъ вмѣсто зоопанокъ.
лійковыда вмѣсто лійковата, минучій вмѣсто минущій (скоропереходя-
щій), очный вмѣсто очній (глазной), стовпиковый вмѣсто оповпчраковый,
товщина вмѣсто товщинь, чутко вмѣсто чутно; слово тварыный—жи-
вотный— не можетъ быть произведено отъ тварь—животное, а лишь
отъ тваръ—лицо; прилагательное отъ тварь будетъ твапячій; въ сущ-
ности, само слово тварь употребляется въ смыслѣ „животное" только
въ богословской литературѣ галичанъ (богатой церковио-славизмами),
а у насъ въ Малороссіи_слово это обозначаетъ „грязь, болото, топь".
Хромаетъ № сборникѣ нерѣдко и процессъ словообразованія
изъ корней. Такъ, „десятилѣтіе" будетъ по малорусски десятылитте.
ноо оесятыричче—означало бы „десятирѣчье" (отъ „рѣка"); слову
..р\ ководство" соотвѣтствуетъ малорусское керуванне, а изобрѣтенное
мнимъ изъ авторовъ слово кермуванне могло бы изображать собою
лишь „ремесло кормчаго" (керманыча).
Вмѣсто именъ прилагательныхъ книга рекомендуетъ паль,,,
ваться безбоязненно соотвѣтственными нарѣчіями. Такъ, иар^
вперше. и «дру«, означающія „въ первый, во второй разъ;, употр'Л’
ютея въ -смыслѣ .первичныя" и „вторичныя , нарѣчіе
плохо"—замѣняетъ прилагательное „плохой .
Достается въ зборникѣ и глаголамъ. Роздмухъ употреблено въ
среднемъ залогѣ и въ смыслѣ „опухъ , между тѣмъ ілаголароздміі-
хат/ы нѣтъ вовсе, а есть глаголъ роздмухаты-„р^ѣялъ дуНове.
ніемъ", притомъ употребляемый лишь въ дѣйствительномъ и стра-
дательномъ залогахъ. Глаголъ защемытъіс я, у потребленный въ смыслѣ
„ущемиться", не существуетъ, а есть глаголь защемити „заболѣть
острой болью", имѣющій лишь средній залогъ. Глаголъ видповидаты
редакторъ книги неправильно согласуетъ, вмѣсто дательнаго, съ ви-
нительнымъ падежемъ (Гоѵеапт); онъ же вмѣсто малорусскаго личиты
за потрибне — „считать нужнымъ" говоритъ личиты потрибнымъ, впа-
дая въ страшную ересь чисто-русскаго оборота.
Родъ, число и падежъ именъ существительныхъ, судя по дан-
ной книгѣ,—на пути къ полной анархіи; сему имѣются ясные пред-
вѣстники. Будивля—„строеніе" (въ смыслѣ устройства, расположенія
частей)—существительное средняго рода, а не женскаго, какъ пола-
гаетъ редакторъ сборника; существующій же, съ удареніемъ на пред-
послѣднемъ слогѣ, омонимъ женскаго рода соотвѣтствуетъ русскому
слову’- „зданіе". Слово вага—„грузъ, тяжесть", употребленное въ этомъ
смыслѣ во множественномъ числѣ, ведетъ къ искаженію смысла, ибо
ріпгаі’ная форма этого слова означаетъ „гири" или „разновѣсы".
Слово порожня—„пустота" употребляется у малороссовъ лишь въ кос-
венныхъ падежахъ (напр., въ порожни, порожнею') и никогда въ име-
нительномъ; склоняемый же во всѣхъ падежахъ омонимъ порожня
является, что небезъизвѣстно и редактору книги, эпитетомъ небере-
менной женщины. Словъ рощинъ или розчинъ, долженствующихъ,
по мнѣнію „украинознавцевъ", принадлежать къ мужескому7 роду и
соотвѣтствовать русскому слову7 растворъ (зоіиііо), нѣтъ въ мало-
русскомъ языкѣ, а есть существительное розчина (женскаго рода),
обозначающее закваску для тѣста. Наконецъ, смѣю увѣрить „науко-
вое товариство", что выраженіе мала собака такъ же мило звучитъ
для малорусскаго уха, какъ звучало бы для русскаго—„большой
овца".
Въ 1911 г. тоже науковое товариство издало въ Кіевѣ
„Зоірник природы.-техничн. секціі", еще менѣе удовлетво-
рительный по языку. Не имѣя возможности удѣлять мѣсто
на доказательство сказаннаго, мы покажемъ лишь на одиомѣ
примѣрѣ, какъ стряпаютъ самый настоящій украинскій
языкъ изъ „чужой" московщины. Фраза „дѣланіе (произвоД
ство) растяженія или стискиванія и согнутія (списанія)
изображена „по украински" такъ: „діланне ростягу або сті-
239
сненя і зігнутя". Вѣдь это—не хуже семинарской латыни
добраго стараго времени.
Въ заключеніе покажемъ образцы создаваемой украинской
терминологіи по кооперативному и, вообще, бухгалтерскому дѣлу,
заимствуя ихъ изъ недавно появившейся „популярной брошюры:
„споживнича" (потребительская), „правування" (правленіе), „зміцнення
поворотних засобів“ (усиленіе оборотныхъ средствъ), „дрібязкові ви-
датки (мелкіе расходы), „спільницство" (товарищество) и т. д. Все
это—грубое копированіе русскихъ словъ и фразъ, сдѣланное ради
принципа: „хочъ гирше, абы инше“ 3’).
Въ 1862 г. Пантелеймонъ Кулишъ писалъ объ украино-
филахъ, что „въ отношеніи изученія языка они стоятъ не
выше поверхностныхъ диллетантовъ; немногіе изъ нихъ
изучали памятники народной словесности хотя бы съ тѣмъ
прилежаніемъ, съ какимъ студентъ готовится къ экзамену;
въ изученіи разговорнаго народнаго языка также не замѣтно
у нихъ особенныхъ успѣховъ„Неудивительно послѣ этого",
говоритъ Кулишъ, „что народъ не узнаетъ въ ихъ писа-
ніяхъ своей родной рѣчи, а сословіе образованное видитъ
въ ихъ языкѣ извращеніе общаго письменнаго языка" Те-
перь, черезъ полстолѣтія, положеніе дѣла, если и измѣни-
лось, то лишь къ худшему.
Въ 1910 г. одинъ „украинецъ", выѣхавшій за кордонъ, писалъ
изъ Львова видному харьковскому дѣятелю украинской партіи: „Пе-
рекажи землякамъ, щобъ училися балакати по украинскому, бо, бувши
тутъ на зборахъ (собраніи), чувъ я людей зъ Украины, що по 2—
3 роки живутъ тутъ и ридною мовою балакаютъ дуже кепсько"39).
Хороша ,диідная мова“, если партійный фанатикъ
украинства не можетъ за 2—3 года практическаго изученія
усвоить ее, если львовская Каносса становится для него
чуть-ли не прокрустовымъ ложемъ! Воздѣйствіе этой мовы
на народную аудиторію (въ Кіевѣ) еще рельефнѣе обрисо-
вываетъ качество этого варварскаго язычія.
Въ концѣ 1909 г. одинъ изъ членовъ кіевскаго (прогрессивнаго)
„Общества распространенія просвѣщенія въ народѣ" писалъ въ газ
„К. Мысль», что слушатели народной аудиторіи „не попамаютъ «фо-
штаго языка- что выяснено было обществомъ на опытѣ-предоста-
вленіемъ своей аудиторіи „украинскимъ" лекторамъ40).
Не слѣдуетъ забывать, что между украинскимъ язы-
ком ь кіевскихъ лекторовъ и украинскимъ языкомъ львов-
240
скикъ собраній есть уже и теперь большая разница, Кото.
рая будетъ съ каждымъ годомъ увеличиваться, пока Галиція
будетъ краемъ польской культуры (какъ теперь), а, главное,
пока у насъ всѣ ступени южнорусской школы останутся
‘русскими.
Раньше мы упоминали, что языкъ галицко-украинскихъ учеб-
никовъ (и писателей) кажется русскому малороссу „варварскимъ**
Съ другой стороны закордонный „украинскій" писатель Гнатъ Хот-
кевичъ называетъ „письменниковъ россійской У краины" людьми
„темными и безграмотными (анальфабетами)"41 )• Такіе упреки едва ли
справедливы. Галицкіе украинцы (интеллигенты) выросли на одной
культурной почвѣ, а наши—на другой.
Кіевская „Рада" полагаетъ, что „настанутъ у насъ
(въ Южной Россіи и Галиціи) такія времена, когда всякія
распри о языкѣ прекратятся, когда будетъ одинъ литера-
турный языкъ для всей Соборной Украины, но это уже бу-
детъ языкъ не г. Хоткевича (т. е. галицкихъ письменниковъ)
и не — письменниковъ россійской Украины; пока каждый
дѣлаетъ то, что ему кажется лучшимъ" 42). Трудно рѣшить,
что перевѣшиваетъ въ этой фразѣ: скрытая ли угроза, или
явная наивность. Если каждый будетъ развивать языкъ по
своему вкусу, то всѣ будутъ расходиться, „кто въ лѣсъ,
кто по дрова14, и для будущей Соборной Украины насту-
питъ, еще до рожденія ея, лингвистическій удѣльный пе-
ріодъ и непрерывная филологическая, междуусобная брань.
Въ маленькой Галиціи украинскій языкъ марки Гру-
шевскій и К°, казалось, кристаллизовался въ полупольскій
жаргонъ. Перешагнувъ въ 1906 г. къ намъ, онъ сталъ дро-
биться на варіанты въ зависимости отъ русскихъ жаргонныхъ
примѣсей, и этому дробленію не усматривается въ близкомъ
будущемъ никакихъ препятствій.
Ирредентисты (школа Грушевскаго) стараются блюсти „чистоту
львовско-украинскаго языка, но почва у нихъ ускользаетъ изъ-подъ
ногъ; по крайней мѣрѣ, въ 1910 г. изъ нѣдръ „Записокъ" львовскаго
научнаго товариства раздался робкій, правда, голосъ г. I. СвѣнциП*
каго, не удобнѣе ли „положить въ основу литературнаго украин
скаго языка харьковско-полтавскій діалектъ?"43). Сюда же относится
провинціальная тенденція московскаго украинца А. Крымскаго на
учно легализовать украинско-приднѣпровскій языкъ. Наконецъ, ви
димымъ проявленіемъ филологической анархіи является автоном'
отдѣльныхъ писателей по обогащенію своего литературнаго язык
своими собственными неологизмами.
241
Злѣйшими, хотя и невольными врагами львовско-украин-
скаго языка являются служители украинской музы въ Россіи-
Поэтъ поетъ подобно птицѣ („уѵіе сіег Ѵо^еі зіп^Щ) и, под-
бирая слова и рифмы, либо забываетъ о политикѣ г. Гру-
шевскаго, либо чувствуетъ себя безсильнымъ творить по ея
лингвистическимъ рецептамъ. Образцы литературной мало-
русской музы Костомарова и Конисскаго мы уже приводили.
Подобно этимъ поэтамъ „доукраинскаго" періода (писавшимъ
до изобрѣтенія львовско-украинскаго языка), полны обще-
русскихъ традицій и многіе современные поэты, печатаю-
щіеся въ украинской прессѣ и, вѣроятно, неподозрѣвающіе,
что ихъ работа не подымается выше русско-малорусскаго
жаргона. Широко пользуясь русскимъ лексическимъ мате-
ріаломъ, они стараются спасать свое партикулярно-націо-
нальное самолюбіе щитомъ фонетико-морфологическихъ осо-
бенностей: съ бутофорскими усами и чубомъ они поддѣлы-
ваются „подъ запорожца".
Перепечатываю часть статьи одного моего пріятеля,
помѣщенной въ „Кіевлянинѣ" 2 года назадъ и иллюстрирую-
щей безсиліе современныхъ „украинскихъ“ поэтовъ прибли-
зиться въ языкѣ къ идеаламъ львовскаго и кіевскаго пау-
ковыхъ товариствъ. Авторъ статьи, написанной въ іюнѣ
1910 г., взялъ „на удачуД отрывки изъ полудюжины сти-
хотвореній, помѣщенныхъ въ номерахъ кіевской украинской
прессы за тотъ же іюнь мѣсяцъ, т. е. воспользовался пер-
вымъ попавшимся подъ руку матеріаломъ. Два стихотворенія
написаны харьковцемъ Як. Щеголевымъ (ф 1898 г.); осталь-
ныя 4 принадлежатъ перу здравствующихъ 0. Олеся и
Леевъ-Украинки („звѣздъ" первой величины), а также—
М. Чернявскаго и В. Тарноградскаго. Но уступаю слово
моему пріятелю:
Стихотворенія—весьма различнаго художественнаго достоин
ства; авторы ихъ безусловно культурные русскіе люди, плавно вла-
дѣющіе ритмомъ и метромъ поэтическаго творчества, но они не могли
отыскать въ малорусскомъ языкѣ всѣхъ словъ и оборотовъ для вы-
раженія своихъ мыслей. При внимательномъ разсмотрѣніи отрывковъ
легко убѣдиться, что фразы скомпанованы авторами по русски, а за-
тѣмъ при переносѣ на бумагу отдѣльныя русскія слова' передѣлы-
вались на малорусскій ладъ. Параллельно съ каждымъ отрывкомъ
я привожу русскій прозаическій его переводъ. Вотъ эти шесть
отрывковъ.
16
242
1. Русская тема. „Старые мечи заржавѣли, новыхъ еще не ско-
вали молодыя руки; всѣ мертвые были погребены, а у живыхъ
не боевой учились мы наукѣ".
Украинская рифмованная передача:
„Стары мечи поржавилы,—новыхъ
ПТе не скувалы молодый руки,
Булы похованы вси мертвы, а въ живыхъ
Не бойовои вчилысь мы науки". (Леся-Украинка).
2. Русская тема. „Мы уже послѣднія весла ломали, и далеки
были берега, а надъ нами мупікеты блистали, и смѣялись надъ
нами враги".
Укр. рифм. передача:
„Мы останни вже весла ломалы,
И далеки булы береги,
А надъ нами мушкеты блыщалы,
И сміялыся зъ насъ вороги".
(0. Олесь).
3. Русская тема. „Рыдай, рыдай безкрайное море—и берегъ
пѣной покрывай, и волны, темныя какъ горы, о черныя скалы раз-
бивай. Рыдай... пусть твое рыданье разбудитъ давнишній привѣтъ—
далекихъ дней повѣствованье, забытый сонъ забытыхъ лѣтъ... Пусть
разбудитъ давнее горе, печаль, для которой земля тѣсна... печаль,
неизмѣримую какъ море, какъ ты—холодная глубина...
Укр. рифм. передача:
„Рыдай, рыдай безкрае море—
И берегъ пиною вкрывай,
И хвыли, темный якъ горы,
Объ чорны скели розбивай.
Ридай... нехай твое рыданне
Розбудыть давнишній, привитъ—
Далекихъ днивъ оповиданне,
Забутый сонъ забутыхъ литъ...
Нехай розбудыть давне горе,
Печаль, котрій земля тисна...
Печаль, нозмиряну якъ море.
Якъ ты—холодна глыбина"... (В. Тарноградскій).
4. Русская тема. „Коль въ свой часъ (время) и я умру, и про-
минутъ тысячелѣтья, въ новой жизни (житьѣ) эту старую картину
снова бъ хотѣлъ узрѣть я".
Укр. рифм. передача:
5.
ломила,
тяните!
„Колы въ свій часъ и я умру,
И промынуть тысячелиття,
Въ новымъ житти оцю стару
Картыну бъ зновъ хотивъ узритъ я". (М. Чернявскій).
Русская тема. „Желтая рожь переспѣла, тѣмъ и спину над
даже болитъ; нуте-жъ, нуте косари, недалеко до зари.—П<>'
День заходитъ, солнце сядетъ, кашеваръ треногу наладити
243
надъ огнемъ: сядемъ мы къ котлу, поѣдимъ кулешъ до дна и
отдохнемъ".
Укр. рифм. передача:
„Жовтѳ жито- переспило,
Тымъ и спыну надломило,—
Ажъ болыть;
Нуте жъ, нуте, косари,
Недалеко до зари.—
Потягнить!
День заходитъ, сонце сяде,
Кашоваръ таганъ наладѳ
Надъ огнемъ;
Сядемъ мы до казана,
Поимо кулишъ до дна
Й оддыхнемъ". (Як. Щеголевъ).
6. Русская тема. „Распусти по вѣтру гриву, понесись съ коза-
комъ дорогой, балками, степями и непроходимымъ оврагомъ".
Укр. рифм. передача:
„Роспусты по витру грыву,
Понесыся зъ козакомъ
Шляхомъ, балками, степами,
Непроходнымъ байракомъ“. (Онъ-же).
Въ приведенныхъ шести стихотворныхъ отрывкахъ, на протя-
женіи 40 строкъ, отыскивается 8 нерусскихъ словъ. У Леси-Украинки
(цитата изъ 4 строкъ) есть малорусское слово поховаты (погребать).
У Олеся (также въ 4 строкахъ) всѣ слова русскаго происхожденія.
На 12 строкъ поэзіи В. Тарноградскаго мы находимъ 4 малорусскихъ
слова: хвыля (волна), нехай (пусть), оповиданне (повѣсть) и якъ
(какъ). Въ 4 строкахъ стихотворенія М. Чернявскаго наше вниманіе
останавливается лишь на словѣ оця (эта). Наконецъ, у Як. Щеголева,
мы на 16 строкахъ обрѣтаемъ два малорусскихъ слова: жито (рожь)
и шляхъ (дорога); что касается до встрѣчающихся у него популяр-
ныхъ въ Малороссіи словъ татарскаго ‘происхожденія: байракъ
(оврагъ), казанъ (котелъ) и таганъ (тренога), то наличность ихъ при-
даетъ пѣснѣ правдивый мѣстный (малорусскій) колоритъ, но идти
въ фундаментъ „украинскаго" языка они не могутъ, какъ не могутъ,
напр., слова: „тайга", „пельмени", „тундра", „варнакъ", встрѣчающіяся
въ русскихъ разсказахъ о Сибири, создать языка „сибирскаго.
Вь среднемъ, слѣдовательно, на каждыя пять строчекъ разсматри-
ваема ь стиховъ приходится по одному малорусскому слову, окружен-
ному сонмомъ русскихъ словъ, какъ въ полной ихъ неприкосновен-
ности, такъ и въ малорусско-украинской переработкѣ.
244
Не трудно доказать, что приведенные отрывки не пред.
ставляютъ въ современной украинской поэзіи рѣдкаго или
исключительнаго явленія; мы уоѣждены, что такія стихотво-
ренія свойственны всѣмъ родившимся и неродившимся
украинскимъ поэтамъ, пріобщившимся къ русской культу-
рѣ. Дадимъ еще нѣсколько примѣровъ, придерживаясь,
конечно, обычнаго (не фонетическаго) правописанія.
1.
На рынку въ мистечку
Зійшлася въ усюды ')
Велика громада.
Весела и рада.
На рынку въ мистечку
Стовпы изъ петлею;
Страшный гайдамака
Стоить передъ нею.
Того и радіе ’)
Громада велика,
Що згине сегодня
Отаманъ музыка.
Примѣчанія: О отовсюду; 2) радуется.
2.
Ничъ минае. Не лягаю я;
Цилу ничъ сидивъ безъ сна.
Отъ и ранокъ ’) загоряется.
Я пидходю до викна.
На березу на пожовклую
Снигъ нависнувъ, наче 2) шаль;
Такъ мене мертвечимъ кружевомъ
Оповивъ3) холодный жаль.
Примѣчанія: ’) утро; 2) будто; 3) обвилъ.
3.
И я, и ты—обое знаемъ,
Чого не спится намъ въ ночи.
Чого‘? того, що мы кохаемъ Й
И горимо не живучи.
И я, и ты горимъ окремо2)
Чого-жъ не вкупи3) намъ горитъ?
Чого чекати4) намъ даремно6)?
(Б. Гринченко),
(А. Крымскій),
245
Житте не жде, житте бижить.
И твій, и мій огонь в огнищѣ6)
У купи3) можуть западать,
А де теплійшъ—тамъ снастя ближче.
Ну що це7)? Чого мини чекать? (А. Шаблѳнко).
Примѣчанія: В любимъ; 2) отдѣльно; 3) совокупно; 4) ждать;
5) даромъ; 6) въ кострѣ; 7) это.
4.
Любо на двори. Онъ1) гай2) зачарованый
Слуха, що осинь холодна вертается;
Листъ видъ морозу пожовкъ и зхорованый3)
Тихо на землю съ деревъ осыпаеться.
Тихо въ задуми4) стою я надъ ричкою,
Сонъ тутъ... И рыбка нидѣ не плескочется
Боже, якъ йти мини звидсиль5) не хочеться!
Викъ не розстався-бъ съ чудовою6) ничкою!
(А. Постоловскій).
Примѣчанія: *) Вонъ, вотъ; 2) лѣсъ; 3) хворый; 4) въ раздумьѣ;
5) отсюда; 6) чудною.
5.
Гей, браты! Въ кого серце чистее,
Руки сильны, думка чесная,—
Прокидайтеся ’)!
Встаньте, слухайте всемогущого
Поклику весны!
С йте въ головахъ думы вольніи,
Въ серцяхъ жадобу2) братолюбія,
Въ грудяхъ смиливисть до великого
Бою за добро, счасте й волю всихъ!
Сійте, на пухку3), на живу рылю4)
Впадуть симена думки вашои. (Иванъ Франко).
Примѣчанія: 0 просыпайтесь; 2) жажду; 3) мягкую какъ пухъ;
4) пахотъ.
Ограничиваясь этими примѣрами, мы напомнимъ, что
поэтъ И. Франко—лидеръ укранскихъ ирредентистовъ-рус-
софобовъ; съ 1898 г. по 1905 г. онъ состоялъ однимъ изъ
редакторовъ „Лит. Наук. Вістника"—этой школы и каѳедры
львовскаго украинскаго языка, т. е. галицко-польскаго жар-
гона; долгіе годы онъ работалъ также въ качествѣ польскаго
публициста, и заподозрить его въ незнакомствѣ съ польской
лексикой невозможно. Но Франко—поэтъ талантливый, и
246
перо его органически стремится къ роднымъ звукамъ че-
резъ всѣ тенденціозныя наслоенія па его племенномъ чув-
ствѣ. Здѣсь сказывается русская кость, оправдывая пого-
ворку: „Гони природу въ дверь—она влетитъ въ окно".
Изъ 20 лучшихъ стихотвореній Франка, попавшихъ въ антоло-
гію „Украінська Муза" (Кіевъ, 1909 г.), болѣе половины могутъ слу-
жить подтвержденіемъ нашей мысли; укажемъ, напр., на переводное
съ русскаго стихотвореніе его „У царицы".
Чтобы, елико возможно, уменьшить бросающуюся
въ глаза близость и даже тождество малорусскихъ словъ и
цѣлыхъ выраженій съ великорусскими, партійная литера-
тура зашифровалась, съ австро-польскаго благословенія,
тенденціознымъ фонетическимъ правописаніемъ. Мы уже
говорили объ этой ложно-научной язвѣ въ главахъ VII и IX
(стран. 105—8, 146 и 150—151) по поводу прозябанія этого пра-
вописанія въ Карпатской Руси и медвѣжьихъ пріемовъ въ „За-
пискѣ Академіи Наукъ“, имѣвшихъ цѣлью „научно" аргу-
ментировать пригодность новаго правописанія для южнорус-
ской письменности. Считаемъ нелишнимъ сдѣлать нѣсколько
дополнительныхъ замѣчаній по этимъ вопросамъ.
Въ Галиціи фонетическое правописаніе въ популярную лите-
ратуру имѣетъ слабый доступъ. Такъ, въ 1909 г., по отзыву органа
г. Грушевскаго, издательская дѣятельность львовскихъ „ПросвитьГ
и „Товариства педагогичного" (фоиетикующихъ, разумѣется) была
минимальна: перевѣсъ имѣли „клерикальныя" брошюры вмѣстѣ
съ изданіями Общества Качковскаго и фирмъ Бѣлоуса (въ г. Коло-
міи) и Насальскаго (тамже). Изъ „клерикальныхъ" брошюръ 18 печа-
тано фонетическимъ, а 5 общерусскимъ правописаніемъ; къ послѣд-
нимъ нужно присоединить 23 брошюры Насальскаго и Бѣлоуса и
10 изданій Общества Качковскагои). Такимъ образомъ, двѣ трети
народной литературы зарубежной печатались съ соблюденіемъ
обычнаго (этимологическаго) правописанія.
Догматичность „Записки Академіи Наукъ" совершенно компро-
меттируется, так. обр., заявленіями лидеровъ украинской партіи (и
„науки"), а также трудностью акклиматизированія фонетики на южно
русской почвѣ.
Украинскія газеты, выходящія въ Россіи, не приняли
орѳографіи, выработанной Львовскимъ „Науковымъ“ обще-
ствомъ, и стали примѣнять свою доморощенную „фонетику •
Еще оригинальнѣе поступилъ предсѣдатель львовскаго о
247
щества проф. Грушевскій: настоявъ на введеніи львовскаго
правописанія въ „Запискахъ" кіевскаго „Науков. Товариства"
и продолжая сохранять эту же фонетику въ своемъ „ Лит. Наук.
Вістникѣ“, по переносѣ послѣдняго изъ Львова въ Кіевъ,
г. Грушевскій въ теченіе двухъ лѣтъ (1909 и 1910 гг.)
издавалъ въ Кіевѣ газету „Село", примѣняя „умышленно
орѳографію промежуточную („посереднюю") между тою, ка-
кая употребляется украинскими газетами въ Россіи, и тою,
какой пишутъ въ Галичинѣ въ школахъ и во всякихъ изда-
ніяхъ". Поработавъ такъ своимъ „Селомъ" надъ крестьянами
два года, профессоръ, въ этотъ же промежутокъ времени,
взялъ да и отпечаталъ календарь „Села" галицкимъ право-
писаніемъ. Сдѣлалъ онъ это „нарочно, чтобы читатели
(крестьяне) не привязывались слѣпо къ какой-либо одной
орѳографіи, а разбирались во всякихъ". „Крестьяне не дѣти,
цинично заявляетъ г. Грушевскій, чтобы забавляться ка-
кими-то точками надъ „і“ или—тѣмъ, какъ писать „житте“
или „життя"; совершенно безполезно препираться о томъ,
писать ли „здаеться" или „здаеть ся“, „зявивсь" или
„з’явивсь", „пять", „пьять" или „п’ять", „н'іс“ или
„ніс"; дѣло народнаго просвѣщенія, благосостоянія и разви-
тія—дѣло слишкомъ крупное и важное, чтобы его тормозить
балагурствомъ о словахъ и буквахъ"45).
Послѣ такой безстыдной деклараціи австрійскаго профессора,
сдѣланной на русской территоріи и содержащей проповѣдь педаго-
гическаго сумбура и просвѣтительной анархіи, можно было ожидать,
что авторы „Записки Академіи Наукъ“ выскажутъ порицаніе г. Гру-
шевскому, какъ сѣятелю народной безграмотности, разъяснятъ,
какой именно фонетикѣ должно малорусское правописаніе подчиниться
(разъ Записка признала такое подчиненіе „неизбѣжнымъ") и предо-
стерегутъ южныя земства и аналогичныя имъ организаціи отъ до-
пуска въ народныя читальни и библіотеки безграмотной украинской
прессы. Вѣдь то учрежденіе, къ составу котораго авторы „Записки"
имѣютъ' высокую честь принадлежать, „разрѣшаетъ ученые споры
и сомнѣнія, старается приспособлять полезныя теоріи къ практи-
ческому употребленію и можетъ входить во все, касающееся просвѣ-
щенія" (Уст. Акад. Н. ст. ст. 95, 102 и 104). Къ сожалѣнію, гг. авторы
«Записки" признаютъ за собой, очевидно, только права, но не обя-
занности. Они находятъ болѣе удобнымъ теперь молчать, а интересы
народнаго просвѣщенія остаются беззащитными подъ антикультур-
ными ударами экспериментирующихъ просвѣтителей - недоучекъ,
«наглѣвшихъ подъ защитой авторитетной „Записки".
248
Болѣе общія правила „украинскаго” фонетическаго
правописанія иллюстрируются рядомъ примѣровъ проиЗВо.
шенія (на подражаніи которому зиждется фонетика) и По,
мѣіцаютсявъ заголовкѣ нѣкоторыхъ газетъ и передъ текстомъ
брошюръ. Вотъ копія одного изъ такихъ шаблоновъ:
Читаючи треба вимовляти и як ы рмба=рыба, і як и стм=СИНЬі>
?=йі, й=йив, <?=йе лсое=мойе, е=э те<5е=тебе.
’ Кромѣ остракизма русскаго твердаго знака (замѣняе-
маго въ срединѣ слова апострофомъ) и русской буквы ять,
львовская фонетика шалитъ, какъ видимъ, неостроумно и
не безвредно, мѣняя нѣкоторыя русскія буквы ролями. Такъ
русское „ э “ оборотное украинцы употребляютъ лишь
въ опрокинутомъ видѣ на манеръ греческаго е и, притомъ
для обозначенія мягкаго іотированнаго „е“ (какъ въ словахъ
Ева, двое); русскую-же букву „е“ они употребляютъ для
обозначенія звука „э“, Изгнавъ букву „ы“, украинская фо-
нетика замѣнила её чрезъ „и"; для обозначенія звука „и“
употребляетъ только „і“. Не довольствуясь этимъ, реформа-
торы ввели сугубое „і“—съ двумя точками для обозначенія
іотированнаго „і“ (подобно звуку іі въ началѣ нѣмецкаго
слова (Ліп^ііп^). Русскій звукъ „ё“ украинцы пишутъ че-
резъ „ьо“ (мьод, льод).
Звукъ „г" звучитъ обычно у малороссовъ, какъ въ церк-слав.
словѣ „Господи" (близко къ нѣмецкому Іі); въ тѣхъ рѣдкихъ слу-
чаяхъ, когда „г" звучитъ, какъ въ русскомъ произношеніи (идентично
съ нѣмецкимъ &), украинская фонетика требуетъ придѣлывать къ верх-
ней перекладинѣ печатнаго очертанія буквы „г“ вертикальный зубъ,
какъ у носорога, или же изображаетъ этотъ звукъ комбинаціею „кг“.
Въ мѣстности, гдѣ украинская книжка находится
въ обращеніи рядомъ съ книгами русской и церковно-славян-
ской, фонетическое правописаніе не только можетъ усваи-
ваться съ большими трудностями и недоразумѣніями, но и
породитъ сбивчивыя и туманныя представленія объ общей
і рамотности. Множество словъ русскихъ, при полной тож-
дественности ихъ съ малорусскими, будутъ казаться новыми,
неизвѣстными и чужими. Послѣдніе годы настолько разоча
ровали украинскую партію и просто украинофиловъ въ И’
лесообразности фонетическаго правописанія, что самое су
гцествованіе его признается частью прежнихъ сторонникові
за педагогическій и практическій абсурдъ.
249
Въ 1910 г. харьковскій украинофилъ М. Лободовскій
убѣждаетъ украинскихъ литераторовъ приближаться къ ор-
ѳографіи, преподаваемой въ народныхъ школахъ, „иначе
читатели не. съумѣютъ многихъ словъ и прочесть". Въ та-
кой препаровкѣ они „не узнаютъ своей родной рѣчи" и,
заглянувъ въ книгу, говорятъ: „химерный какой-то языкъ;
цуръ ему такому чтенію!" Бойкотъ твердаго знака (въ сре-
динѣ словъ) и замѣну его апострофомъ г. Лободовскій также
порицаетъ, ибо слово разрывается на двѣ части, и читатель
не можетъ связать ихъ вмѣстѣ. Такое сокращеніе употре-
блялось когда-то въ церковныхъ книгахъ рядомъ съ титлами,
но потомъ отъ него отказались, ибо чтеніе затруднялось.
Г. Лободовскій отстаиваетъ „ъ“ и „ы“ также въ интересахъ
умѣнья читать русское и церковно-славянское письмо. Въ уни-
сонъ съ мнѣніемъ харьковца Лободовскаго звучитъ горячій
вопль одного изъ подписчиковъ газеты „Засіва". „Змінить
мерзеннъьй правопис,—восклицаетъ этотъ подписчикъ,—бо він
страшенно мішае поширюванню нашоі книжки в народ,
в село... Буква „ы“ есть буква свята и ні'чого іі змінювать
на „и"—це ж безтолковщина, „медвѣжья" послуга нашому
людови.,.."46).
у Парализующее вліяніе галицкой фонетики на элемен-
тарное знсіксБГствй съ церкогяіо-славянсжощчте-нтетщщгслѣ-
довательно, и со старинной южнорусской литературой, освѣ-
щено въ прекрасной статьѣ крупнаго лидера украинской
партіи, галичанина Ивана Франка, появившейся въ январѣ
настоящаго года во львовской прессѣ. Къ аномаліямъ на-
шего школьнаго образованія, говоритъ Франко, относится
ужасное небреженіе къ изученію нашей старины, неразрывно
связанному со знаніемъ церковно-славянскаго и древнерус-
скаго языка. Введеніе фонетики, какъ обязательнаго право-
писанія въ галицкихь школахъ, повело несомнѣнно къ тому
что наша молодежь выноситъ изъ средней школы гораздо
меньше знакомства съ древними формами и древней письмен-
ностью нашего народа, чѣмъ прежде Другими словами,
такой знатокъ южнорусской литературы, какъ Франко при-
знаетъ фонетическое писаніе факторомъ антинаціональ-
ным ъ или, правильнЬе сказать, —денаціонализующимъ.
Оі кровенныя признанія находимъ мы вт> журналѣ
250
Украинская Жизнь", новомъ (московскомъ) органѣ уі;
щекой партіи въ Россіи. Въ числѣ причинъ,. препятств^
тихъ распространенію въ народѣ украинской популярно»
литературы, журналъ отводитъ „существенную" роль ф0Не.
тическому правописанію. „Крестьянинъ, прошедшій черезъ
русскую школу и какъ-никакъ усвоившій себѣ въ теченіе
ряда лѣтъ русскую грамоту, встрѣчаетъ несомнѣнныя Зй-
трудненія въ чтеніи украинскаго текста, написаннаго по фо-
нетическому способу, съ нѣкоторыми отличными отъ русскихъ
буквами. Эта (послѣдняя) причина настолько существенна,
что отражается даже на болѣе интеллигентномъ читателѣ,
затрудняя не только процессъ его чтенія, но и самое <?ос.
пріятіе прочитаннаго'" 48).
Ясно, что навыкъ въ чтеніи украинскихъ книгъ, не можетъ
въ свою очередь, не затруднять чтенія книгъ русскихъ. Играетъ
тутъ роль не столько существованіе иныхъ буквенныхъ знаковъ,
сколько различное произношеніе однѣхъ и тѣхъ же гласныхъ
Помимо практической своей непригодности, фонети-
ческое правописаніе, да еще конкуррирующее съ истори-
ческой русской орѳографіей (пока неотмѣненной), является
факторомъ глубоко—антикультурнымъ. Вотъ что писалъ,
еще по поводу „Кулишовки"—этого перваго варіанта мало-
русской фонетики—извѣстный публицистъ Н. II. Гиляровъ-
Платоновъ".
„Кулишовка есть умышленное, нарочитое отреченіе отъ родства
съ современными соплеменниками и съ умственной исторіей пред-
ковъ. Украинофиламъ приходится начинать собою культуру своего
народа. Бѣдные: тѣмъ самымъ они лишаютъ себя умственной бу-
дущности; они будутъ вѣчными недоносками. Это непокорные сыновья,
отдѣлившіеся отъ родовитой богатой семьи и начавшіе самостоятель-
ную жизнь безъ капитала. Имъ не на что избу выстроить. Для са
мыхъ ходячихъ понятій, относящихся къ умственной жизни человѣ
чества, у нихъ нѣтъ выраженія; они вынуждены сочинять; должны
заимствовать, выковывать новые неслыханные термины, ко юры1
по внѣшнему виду какъ будто родные, но еще болѣе непонятны ма
лороссу, чѣмъ обыкновенное русское, по-ихнему москальское сЛ°& ’
потому чю это москальское слово или даже только по мосжальс
написанное, уже ведетъ за собою цѣлый міръ воспоминаній, 0
мающихъ и < современное, и древнее человѣчество, и разомъ, ола
начертаніемъ нѣсколькихъ линій, умственно причащающее къ о
человѣческой культурѣ. Племенной сепаратизмъ въ азбукѣ,-замѣть
даже въ азбукѣ, не только въ языкѣ,-есть племенное умственное •
251
умерщвленіе... Сила въ единствѣ и въ общеніи; въ общеніи единственно'
возможны жизнь и развитіе" 49).
Въ довершеніе всего, фонетическое правописаніе, какъ
явленіе, призванное къ жизни политической гальванизаціей,
уже теперь обнаруживаетъ въ себѣ всѣ признаки трупнаго
разложенія. Въ одной изъ предыдущихъ главъ (стр. 107—8)
мы уже упоминали о рецептѣ М. Грушевскаго „писать каж-
дому такъ, какъ ему нравится“ и о пестротѣ правописанія
въ Галиціи. Въ Южной Россіи рецептъ г. Грушевскаго также
принесъ, съ его легкой руки („Село"), свои результаты.
Если и проскальзываютъ иногда у застѣнчивыхъ филологовъ
препирательства о начертаніи отдѣльныхъ словъ („світ или
„сьвіт", „співати** или „сьпівати" и т. д.), то большинство'
писателей далеко не отличается по части правописанія ри-
горизмомъ; каждый писатель вноситъ въ фонетику индиви-
дуальныя черты, базируясь обыкновенно на знакомствѣ
своемъ съ тѣмъ или инымъ малорусскимъ говоромъ.
Въ сущности говоря, только для отдѣльныхъ говоровъ или
діалектовъ и возможна выработка научно удовлетворительной фоне-
тической орфографіи. Претензіи же львовскихъ „научныхъ" дѣятелей
создать фонетику для раіона отъ Карпатъ до Эльбруса представля-
ютъ, по терминологіи незабвеннаго Кузьмы Пруткова, стремленіе
„объять необъятное".
Приведемъ нѣсколько примѣровъ украинской орѳогра-
фической дезорганизаціи въ изданіяхъ самого послѣдняго
времени. Г. Осадчій признаетъ фонетическое правописаніе
въ принципѣ, но, по разсѣянности, ведетъ войну съ его за-
конами почти на каждой страницѣ своихъ произведеній.
Поэтъ Иванъ Цыба издалъ въ 1911 г., подъ редакціей нѣ-
коего В. Стеновика, книжку своихъ стихотвореній, напеча-
танную „недодержанной" фонетикой (эпитетъ въ ковычкахъ
беру изъ „Рады"). Поэтъ М. Филянскій отпечаталъ въ Мо-
сквѣ, также въ 1911 г., второй томъ стихотвореній; по от-
зыву библіографа „Літ.-Наук. Вістника", г. Филянскій при-
держивается какой-то несуществующей орѳографіи, пред-
ставляющей винигретъ изъ „ярыжки" (этимологич. право-
писанія) и „кулишовки" съ добавленіемъ „антиправописныхъ“
вставокъ. Отъ отдѣльныхъ лицъ (помня пословицу, что
„въ семьѣ не безъ урода*1) перейдемъ къ просвѣтительнымъ
учрежденіямъ. Вотъ предъ нами кіевское идейное издатель-
252
ство Ланѣ поставившее своею цѣлью популярныя изданія
(для крестьянъ) и дѣтскія книги (для школьнаго возраста)
Большинство изданій печатается „галицкой“ фонетикой
отличающейся, слѣдовательно, отъ орѳографіи украинской же
періодической прессы. Но и это не всё. популярная брощю.
ра № 7, составленная г. Гайчукомъ, допускаетъ рядомъ
„прогулка* и „прогулька“, „кипариси" и „кіпариси“ и т. п„
вѣроятно, съ тою цѣлью, чтобы читатели усваивали любое
начертаніе словъ—на выборъ. іоже можно сказать и о бро-
шюрѣ № 9, составленной славнымъ піитою 0. Олесемъ, ко-
торый слова: „камінне, убране, нещасте, каятте* пишетъ,
для разнообразія то съ флексіей на „е“, то съ флексіей
на „я“ 50).
Не лучше современныхъ варіантовъ фонетической орѳографіи
и тѣ способы правописанія („романовка“, „драгомановка" и т. д.),
которые конкурировали съ „кулишовкой" въ послѣдней четверти
прошлаго вѣка. Касаться ихъ мы не будемъ, но упомянемъ, что
съ ними приходится встрѣчаться въ печати и теперь.
Свои замѣчанія по поводу фонетическаго правописанія
мы закончимъ пожеланіемъ, чтобы правительство защитило
деревню, путемъ спеціальнаго законодательства, отъ этой
язвы, могущей только тормозить всякое просвѣщеніе, всякую
грамотность. Тѣ люди, которые изобрѣтали и изобрѣтаютъ
новыя орѳографіи „съ научными цѣлями*, пустъ публикуютъ
результаты свои въ научныхъ же изданіяхъ; кто занимается
этимъ по диллетантизму, отъ нечего дѣлать или по мало-
грамотности, пусть печатается „на правахъ рукописи*. На-
роду же, нуждающемуся прежде всего въ элементарной
грамотности, мы не смѣемъ давать эти „плоды недозрѣлой
науки", ибо иначе мы будемъ этой самой грамотности ста-
вить палки въ колеса. Мы хотѣли бы вѣрить, что всѣ воспи-
татели народа, прямые и косвенные, отъ крохотной школы
грамоты до зданія у Чернышева моста, признаютъ эту не-
хитрую истину, защитятъ Южную Русь отъ новыхъ ванда-
ловъ, посягающихъ на ея юную и неокрѣпшую грамотность,
и скажутъ имъ „руки прочь! “.
Какъ современная украинская партія, такъ и стары*
украинофилы нерѣдко сравнивали и сравниваютъ свои за
253
боты и хлопоты по выработкѣ литературнаго малорусскаго
(гевр. украинскаго) языка съ западноевропейскими литера-
турными движеніями у сѣверныхъ нѣмцевъ, фламандцевъ,
бретонцевъ и провансальцевъ. Это сравненіе употребляется,
именно, для оправданія появленія и существованія южно-
русскаго литературнаго сепаратизма, а, слѣдовательно, и для
заохачиванія южнорусской интеллигенціи къ работѣ на этой
нивѣ. Такое положеніе вопроса не позволяетъ намъ его оста-
вить безъ бѣглаго историко-литературнаго обзора.
Провансальскій языкъ, называемый также языкомъ
„д’окъ“ (1ап§ще (Гос), есть комплексъ діалектовъ южной Фран-
ціи, выработавшихся, параллельно прочимъ романскимъ
языкамъ, изъ романизованныхъ народныхъ говоровъ. Назва-
ніе „провансальскій"—искусственное: древнѣйшіе писатели
(на діалектахъ) обозначали свой языкъ по области („лиму-
зинъ", „пуатвинъ", „гасконь“);терминъ „провансъ" (отъ древ-
ней Ргоѵіпсіа Вотапа) одержалъ верхъ съ ХШ в., какъ
общее обозначеніе населенія, языка и литературы нѣсколь-
кихъ южнофранцузскихъ областей.
Литературную обработку провансальскій языкъ получилъ
въ XI вѣкѣ. Въ основѣ его лежитъ, по мнѣнію нѣкоторыхъ изслѣдо-
вателей, лимузинское нарѣчіе; по мнѣнію другихъ, литературный
языкъ выработался изъ взаимодѣйствія нѣсколькихъ діалектовъ.
Первый извѣстный намъ поэтъ былъ графъ Пуату (см. выше—діа-
лектъ „пуатвинъ").
Провансальская литература, державшаяся исключи-
тельно рамокъ беллетристическаго и преимущественно поэ-
тическаго творчества, достигла художественной обработки
въ рукахъ поэтовъ-трубадуровъ (правильнѣе—тробадоровъ).
Эпоха блестящаго развитія провансальской поэзіи длилась
съ копца XI до начала XIV в., когда въ силу политическихъ
событій измѣнились обстоятельства жизни.
Любопытно, что уже въ концѣ XII вѣка часть трубадуровъ,
въ погонѣ за новизной формы и индивидуализаціей выраженія интим-
ныхъ ощущеній, пользовалась пріемами, во многомъ напоминающими
произведенія современныхъ „декадентовъ". Это явленіе представляется
болѣзненнымъ кризисомъ, указывающимъ, быть можетъ, на внутрен-
нее разложеніе прованс. литературы, независимо отъ внѣшнихъ
неблагопріятныхъ обстоятельствъ.
Поэзія трубадуровъ не усидѣла дома. Уже въ XII в.
многіе изъ нихъ предприняли путешествія въ сосѣднія
254
страны; въ слѣдующемъ столѣтіи движеніе усилилось, и про-
вансальскіе поэты, принятые при разныхъ дворахъ (въ Ита-
ліи, Сициліи, Англіи, Испаніи и т. д.), оказали немаловаж-
ное вліяніе на развитіе друзахъ европейскихъ литературъ.
Въ Италіи „модный" провансальскій языкъ былъ нѣкоторое
время и языкомъ мѣстныхъ поэтовъ; даже Данте, выводя въ своемъ
„чистилищѣ", написанномъ, какъ извѣстно, въ началѣ XIV в., тѣнь
трубадура, влагаетъ въ его уста нѣсколько строфъ по провансальски.
Съ XIV вѣка, по мѣрѣ замиранія провансальской свѣт-
ской беллетристики, стала развиваться провансальская ду-
ховная литература по категоріямъ, однороднымъ въ средніе
вѣка во всѣхъ западно-европейскихъ литературахъ, такъ
что эти произведенія скорѣе входятъ въ составъ обще-евро-
пейской, чѣмъ спеціально провансальской литературы. Это—
тѣ же духовные стихи и гимны, легенды, мистеріи и литур-
гическія драмы. Отъ XIV в. мы имѣемъ 2 мистеріи, а отъ
XV в. около десятка религіозныхъ драмъ. Въ теченіе трехъ
слѣдующихъ столѣтій (XVI—XVIII) провансальское литера-
турное творчество прекратилось и въ этомъ направленіи.
Особенной популярностью въ Провансѣ пользовались входив-
шія въ составъ религіозныхъ драмъ такъ назыв. „ёрйгез Гагсіез"—
вставки на народномъ діалектѣ въ латинскій текстъ драмъ. Эти на-
родныя „ѳріігѳз" были прямыми, хотя и не непосредственными,
образцами занесенныхъ позднѣе изъ Польши въ Западную Русь
малорусскихъ интермедій (см. стр. 29).
Съ началомъ XIX вѣка, въ связи съ общимъ движе-
ніемъ романтизма и возрожденіемъ національностей, возни-
каютъ попытки создать ново-правансальскую литературу;
дѣлать это пришлось путемъ работы надъ главнѣйшими
діалектами. Діалектовъ, послужившихъ для возсозданія ли-
тературнаго языка, насчитываютъ болѣе полудесятка.
Таковы діалекты: лимузинскій, оверньскій, лангедокскій, соб-
ственно провансскій, руергскій и беарнскій, отчасти также—гаскон-
ское нарѣчіе.
Первымъ поэтомъ этого новаго литературнаго движенія
былъ гасконецъ Жанъ Жасменъ, современникъ Тараса Шев
ченка. По его иниціативѣ, состоялись съѣзды сторонниковъ
этого движенія: въ 1852 г. въ Арлѣ и въ 1853 г. въ Эксѣ (Аіх).
Въ 1854 г. въ окрестностяхъ Авиньона кружокъ поэтовъ
южанъ сформировался подъ предсѣдательствомъ іір,)В<111^
сальца Жозефа Руманиля въ литературное оощеелво,
255
ставившее цѣлью воскресить языкъ трубадуровъ; наиболѣе
плодовитымъ и талантливымъ писателемъ оказался самый
юный членъ кружка Фредерикъ Мистраль. Члены органи-
заціи присвоили себѣ имя фелибровъ" 51).
Въ 1861 г. движеніе это перешагнуло Пиренеи и свило
себѣ гнѣздо въ Каталоніи. Кромѣ большой близости старо-
каталонскаго нарѣчія къ провансальскимъ діалектамъ, здѣсь
нашлась готовая почва къ политическому партикуляризму.
Въ XII в. находившійся въ личной уніи съ Аррагонскимъ ко-
ролевствомъ Каталонскій принципатъ (графство) былъ вполнѣ авто-
номенъ; восточная граница его простиралась до р. Роны, захватывая
значительную часть южной Франціи. Въ концѣ XII в. Каталонія до-
билась широкой парламентской конституціи, придавшей ей, по мнѣ-
нію испанскихъ ученыхъ, характеръ республики съ наслѣдствен-
нымъ президентомъ (королемъ Аррагоніи). Соединеніе аррагонскоп
короны съ кастильской привело въ XVII в Каталонію къ борьбѣ про-
тивъ введенія кастильскихъ порядковъ. Каталонцы возставали и
дважды переходили во французское подданство, въ которомъ оста-
вались съ 1640—1659 гг. и съ 1694 по 1697 годъ. Въ 1716 г. Катало-
нія, послѣ кроваваго мятежа, была усмирена коалиціонной фран-
цузско-кастильской арміей, лишилась своего парламента (депутаціи
кортесовъ) и стала рядовой испанской провинціей. Здѣсь, однако,
доселѣ не умерли традиціи былой свободы, и существуетъ органи-
ческая племенная ненависть къ кастильцамъ.
Переживъ въ XVII и XVIII вв. бурные моменты своей
національной исторіи: въ первомъ случаѣ — одновременно
съХмелышччиной, а во второмъ—почти одновременно съ кру-
шеніемъ (йе Тасіо) малороссійскаго гетманства, Каталонія,
въ 60-хъ гг. прошлаго столѣтія (когда наши украинофилы
печатали малорусскіе буквари для сельскихъ школъ) увлек-
лась, въ лицѣ части своей интеллигенціи, движеніемъ фе-
либровъ. Здѣсь стали вырабатывать и^ъ грубаго и негармо-
ничнаго каталонскаго нарѣчія ново-каталонскій языкъ,
подражая Мистралю и Руманнлю, и получили продуктъ,
весьма близкій къ новопровансальскому языку. Въ 1864 г.
ново-каталонскіе дѣятели основали въ Барселонѣ школу
для пропаганды языка, а съ 1873 г. издаютъ также свой
журналъ („ВГЫіоіеса саіаіапа**). Движеніе это не пустило
корней въ народѣ; немногочисленные интеллигенты, остав-
шіеся ему вѣрными, занимаются теперь, преимущественно,
сочиненіемъ лирическихъ и эпическихъ стихотвореній 52).
256
Политико - партикуляристическія стремленія каталон-
скихъ „фелибровъ “ вдохнули федералистическія тенденціи
въ болѣе пылкія и менѣе уравновѣшенныя іоловы изъ со-
става южнофранцузскаго фелибрижа (і’еІіЬті^е). Въ 1876 г
фелибры организовались въ 4 отдѣла; провансальскій, ка-
талонскій, аквитанскій и лангедокскій.
Предсѣдатели отдѣловъ (синдики) со старшинами („таіогаих")
входятъ въ составъ центральнаго органа („консисторіи") изъ 50 чле-
новъ. Общее число фелибровъ было въ то время около 1Ѵ2тысячи53)»
Съ момента сближенія съ каталонскими сепаратистами
литературная продукція французскихъ фелибровъ пошла
по двумъ направленіямъ. Беллетристы и поэты, продолжая
планъ, намѣченный Жасменомъ и Руманилемъ, старались
воскресить языкъ трубадуровъ и печатали свои произведе-
нія, предназначенныя для интеллигенціи, всегда съ парал-
лельнымъ французскимъ переводомъ. Другіе фелибры при-
нялись за популярную литературу, надѣясь конкуррировать
своими газетами и брошюрами съ произведеніями француз-
ской прессы, а, современемъ, вытѣснить послѣднюю съ Юга
Франціи. Мистраль закончилъ въ 1882 г. словарь („Бои
ігезог (іои РеІіЬгі^е"), долженствующій служить какъ бы
нормой ново-провансальскаго языка. Этотъ языкъ, однако,
не пересилилъ разнообразія отдѣльныхъ діалектовъ и гово-
ровъ, и изданія фелибровъ имѣютъ въ народѣ ничтожный
кругъ читателей и весьма малый тиражъ, за исключеніемъ аль-
манаха „Астана ргоиѵеп<?аи“, выпускаемаго ежегодно въ 10
тысячъ экс. и содержащаго популярныя пѣсеньки и жар-
гонные фарсы. На проповѣдь провансальскаго націонализма
народныя массы въ Провансѣ не реагируютъ вовсе и счи-
таютъ себя настоящими французами 54).
Въ концѣ 70-хъ гг., по иниціативѣ нѣсколькихъ педагоговъ,
съ проф. Мишелемъ Бреалемъ во главѣ, подымался вопросъ о вве-
деніи ново-провансальскаго языка, какъ языка преподаванія, въ на-
чальныя школы Юга. Предложеніе это въ педагогическомъ мірѣ
Франціи не встрѣтила никакого сочувствія, а на практикѣ попытки
устройства такихъ школъ разбились о несогласіе обывателей й5)-
Тогда же основанъ былъ вскорѣ прекратившій свое существо-
ваніе журналъ „Бі РаігіагсЬо", пропагандировавшій церковную про-
повѣдь въ деревняхъ на ново-провансальскомъ языкѣ56).
Въ 1872 г. и позднѣе имѣлъ нѣсколько бесѣдъ съ Руманилемь
И другими фелибрами кіевскій профессоръ (позднѣе политическій
251
эмигрантъ) М. Драгомановъ. Партизаны ,іІ.рагоманова нѣкій Лесевичъ
и друг. принимали даже участіе въ фелибрижѣ, которое, вѣроятно,
было схоже съ ролью фелибровъ-каталонцевъ. Нашелся одинъ фе-
либръ-французъ (Ксавье-де-Рикаръ), который въ теченіе трехъ лѣтъ
(1877—1879) выступалъ съ публичной проповѣдью превращенія Фран-
ціи въ федеративное государство, при автономіи Прованса съ само-
стоятельнымъ государственнымъ языкомъ. Голосъ Рикара остался
одинокимъ, а утопичность ого плановъ была высмѣяна всѣми безъ
исключенія органами прессы парижской и мѣстной-провинц'альной57).
Въ настоящее время провансальское движеніе во Фран-
ціи совершенно очистилось отъ всякихъ политическихъ
тенденцій, и ставить его въ параллель съ современными
формами украинскаго движенія (при всей курьезности упо-
мянутыхъ нами случайныхъ хронологическихъ совпаденій)
означало бы колоссальную наивность и лишь подчеркивало
бы абсурдность украинства, оперирующаго на темнотѣ про-
стонародья и неосвѣдомленности южнорусской интеллиген-
ціи въ ея цѣломъ.
Современное провансальское движеніе, въ его литера-
турно-эстетическихъ и археологическихъ формахъ, имѣетъ
много поклонниковъ внѣ предѣловъ Франціи: его съ лю-
бовью изучаютъ лингвисты, ученые и диллетанты въ Гер-
маніи, Швеціи и даже Америкѣ 58).
Для характеристики зарожденія провансальскаго дви-.
женія упомянемъ, что основатель фелибрижа Руманиль былъ,
по отзыву Маріетона, архикатоликомъ, архироялистомъ и
горячимъ французскимъ патріотомъ.
Аполитичность движенія въ южной Франціи видна уже
изъ того, что при народной переписи, имѣвшей мѣсто около
10 лѣтъ тому назадъ (о которой мы располагаемъ свѣдѣ-
ніями), всѣ провансальцы въ числѣ 1.400 тысячъ, владѣющіе
діалектами провансальскаго языка, показали тѣмъ не менѣе
своимъ роднымъ языкомъ—французскій... По мнѣнію компе-
тентныхъ наблюдателей, такое явленіе объясняется, преиму-
щественно, введеніемъ во Франціи всеобщаго обязательнаго
обученія на государственномъ языкѣ.
Современные фелибры и ихъ друзья говорятъ о своемъ
ново-провансальскомъ языкѣ совсѣмъ въ иномъ духѣ, чѣмъ
наши доморощенные гг. Грушевскіе и Ефремовы о своей
украинской мовѣ. Упомянутый нами педагогъ-фантазеръ
17
проф. М. Бреаль былъ увѣренъ, что „школьное преподава-
ніе на провансальскомъ языкѣ можетъ отлично уживаться
съ пропагандой національнаго языка (французскаго), ибо оно
служило бы лишь способомъ классическаго обученія Тоже
подтверждаетъ и извѣстная писательница Э. Аданъ (ш-піе
Е. Айаш), называя провансальскій языкъ предкомъ фран-
цузскаго („1е й’ап<?аІ8 апсезігаі"). Ближайшій сотрудникъ
Мистраля и Руманиля фелибръ Обанель желаетъ пѣть лишь
„во имя величія Франціи', ей всѣ цвѣты, ей вся любовь,
ибо Франція—наша обожаемая мать; фелпбры-поэты Про-
ванса вмѣстѣ съ поэтами Парижа всѣ поютъ для нея!“ 39).
Талантливый поэтъ-фелибръ Феликсъ Гра (Сгтаз) пи-
шетъ пріятелю, уроженцу сѣверной Франціи, о своемъ па-
тріотическомъ чувствѣ:
„Даіте топ ѵіііа&е рійз дпе іоп ѵіііа^е;
Таіте та Ргоѵепсе ріиз цие іа ргоѵіпсе;
Таіте Іа Ргапсе ріиз цие іоиі".
Закончимъ оцѣнку провансальскаго фелибрижа словами
извѣстнаго историка Рамбо, профессора парижской Сорбон-
ны и знатока Россіи, который провелъ свою параллель
между южно-французскимъ и южно-русскимъ сепаратизмами.
„Наши провансальцы", пишетъ профессоръ, „будучи-не менѣе
малороссовъ преданными литературному культу родной рѣчи, пре-
красно понимаютъ вмѣстѣ съ тѣмъ, что возсозданіе Прованса, какъ
независимаго государства, возможно только на развалинахъ Фран-
ціи. Отдѣлить себя особою государственностью отъ Марселя, Тулона,
Ниццы, отъ безпрепятственнаго пути къ Алжиру и Тунису—Фран-
ція, очевидно, не допуститъ, пока она существуетъ. А радикалы укра-
инофильства не догадываются, повидимому, что Одесса, Севастополь,
Ялта—это русскіе Марсель, Тулонъ, Ницца, азіатское же (кавказское)
побережье Чернаго моря—это Алжиръ и Тунисъ Россіи. Надо быть
совершенно лишеннымъ политическаго чутья, чтобы пренебрегать
въ планахъ будущаго такими событіями въ прошедшемъ, какъ Полтав-
ская битла, Наваринское сраженіе, оборона Севастополя и при этомъ
не считаться вовсе съ силой общерусскаго унитаристскаго насло-
енія во всѣхъ мѣстностяхъ Россіи, населенныхъ малороссами. Оно
не менѣе густо, чѣмъ общефранцузскій культурно-патріотическій
пластъ, легшій на области съ провансальскимъ населеніемъ".60)-
Совокупность народныхъ говоровъ сѣверной Германіи
извѣстна подъ общимъ именемъ нижненѣмецкаго языка.
Онъ дѣлится на западное нижне-франкское нарѣчіе (пере-
ходящее въ сосѣднія Бельгію и Нидерланды) и на собствен-
259
но-нижне-нѣмецкіе (или нижне-саксонскіе) діалекты (рІаН-
йеиізсііе). Послѣдніе распадаются на многочисленные (67)
говоры. Появленіе въ сѣверной Германіи съ XVI вѣка лю-
теровой библіи, переведенной на верхненѣмецкій языкъ,
положило здѣсь прочное основаніе литературной гегемоніи
послѣдняго и убило ростки юной нижненѣмецкой литера-
туры (на діалектахъ).
Лексическія отличія „РІаіМепізсЬ’а"отъ верхненѣмецкаго языка,
весьма велики. Приведемъ нѣсколько примѣровъ. Ітте — пчела
(Віепе); Іісѣ-пустой (Іеег); \ѵап—очень (зеііг); Пихѵе—голубь (ТаиЪе);
Всѣар—шкафъ (Бсйгапк); ЪаП—если (\ѵепп) и т. д. Учитывая разли-
чія морфологическія и фонетическія, можно сказать, что народные
нѣмецкіе говоры сѣверянъ и южанъ менѣе схожи между собой, чѣмъ
напр. языки польскій и русскій.
Сѣверъ Германіи не хотѣлъ безъ боя капитулировать
предъ завоевательнымъ движеніемъ верхне-нѣмецкой лите-
ратуры. Имѣли мѣсто неоднократныя попытки выработать
общій для нижне-германскаго населенія литературный языкъ
или же развить для этой цѣли одинъ изъ болѣе крупныхъ
діалектовъ. Ходъ культуры неумолимо разбивалъ, однако,
эти кабинетныя некоординированныя попытки. Въ XIX сто-
лѣтіи произведенія талантливыхъ и плодовитыхъ беллетри-
стовъ (СггоНі, Кепіег) создали обширную аудиторію ин-
теллигентныхъ почитателей нижне-нѣмецкой литературы.
Съ 1852 г. стали появляться многочисленные литературные
кружки по пропагандѣ РіаШеиізсіГа; дѣятельность ихъ объ-
единялась и регулировалась берлинскимъ „Всеобщимъ Сою-
зомъ" („АПе^ешешег РІаНйепізсЬег ѴегЬапй"). По уставу,
союзъ и кружки ставили своею цѣлью „охранить нижне-
нѣмецкій языкъ отъ гибели, какъ разговорную рѣчь,
и обезпечить ему подобающее мѣсто въ литературѣ". Изъ
цѣлаго ряда возникшихъ тогда популярныхъ журналовъ и
газетъ уцѣлѣлъ доселѣ лишь одинъ беллетристическій жур-
налъ „ІЭе ЕекЬоіп" (переименовавшійся съ 1885 г. въ „Ипз
ЕекЬот"), но и онъ теряетъ съ каждымъ годомъ число
своихъ подписчиковъ, а его дефициты покрываются нѣсколь-
кими библіофилами.
Нѣкоторые нѣмецкіе педагоги (Дистервегъ, Рихтеръ, Гильден-
брандтъ и Бургвардтъ) ратовали, въ теоретическихъ статьяхъ, за пре-
подаваніе на мѣстныхъ діалектахъ въ сельской начальной школѣ.
Эти отдѣльные голоса не встрѣтили поддержки ни въ ученомъ мірѣ.
260
ни въ обществѣ. На практикѣ такіе опыты совершенно не привились
не говоря уже объ отсутствіи учебной либо научной литературы на
нижненѣмецкомъ языкѣ. Приспособлять его для этой цѣли никому
тамъ и въ голову не приходитъ 1,1)•
Весьма возможно, что нижненѣмецкому литературному
движенію стали до извѣстной степени на пути и версаль-
скія крестины германской имперіи въ 1871 г. Первое мѣсто
въ ряду причинъ, заставляющихъ нѣмцевъ дорожить общимъ
литературнымъ языкомъ, занимаетъ все-же присущее каж-
дому нѣмцу глубокое національное чувство (самосохране-
нія), выкованное 100 лѣтъ назадъ подъ ударами наполеонов-
ской гвардіи и сливающееся теперь во всенародный нѣмец-
кій хоръ „ОеиІ8сЫап(і ііЪег А11ез!“.
Въ продолженіе послѣднихъ 60 лѣтъ число лицъ, говорящихъ
на нижненѣмецкихъ діалектахъ, неудержимо таетъ: школа, церковь,
казарма являются сами по себѣ могучими орудіями общенѣмецкой
культуры и литературы, но еще болѣе дѣятельными истребителями
діалектовъ являются милліоны экземпляровъ дешевой нѣмецкой га-
зеты, проникающей въ самые захолустные уголки и дѣлающей тамъ
мирныя завоеванія ежедневно.
На ряду съ этимъ—въ маленькой сосѣдней Голландіи, не по-
мышлявшей о какомъ-либо литературномъ партикуляризмѣ, но дол-
гіе вѣка находившейся въ условіяхъ культурно-національной изоли-
рованности отъ родного нѣмецкаго міра, упомянутое нами нижне-
франкское нарѣчіе давнымъ давно превратилось въ самостоятель-
ный литературно-научный (голландскій) нидерландскій языкъ. Въ сво-
емъ развитіи нижне-франкское нарѣчіе вошло во взаимодѣйствіе
съ нижне-саксонскими діалектами (съ востока) и съ нарѣчіемъ фриз-
скимъ (съ сѣверо-запада). Первые зачатки литературнаго нидерланд-
скаго языка замѣчаются уже въ XII в. Въ концѣ XVI в. борьба діа-
лектовъ закончилась рѣшительнымъ превосходствомъ нижне-франк-
скаго нарѣчія, и съ этихъ поръ развитіе нидерландскаго языка идетъ
безостановочно впередъ; въ 1619—1637 гг. на него переведена библія,
и переводъ этотъ оффиціально былъ признанъ церковью. Отмѣтимъ,
кстати, что въ Западной Вестфаліи (находящейся, какъ извѣстно,
въ чертѣ общенѣмецкой культуры) тоже нижне-франкское нарѣчіе
едва прозябаетъ въ глухихъ деревняхъ и ежегодно обогащается (ле-
ксически) за счетъ языка общенѣмецкаго.
Любопытную картину литературнаго сепаратизма „Ііа
два фронта“ представляетъ собою т. наз. фламандское дви
женіе въ Бельгіи (по возрасту—ровесникъ украинофилъ
ству).
Фламандцы составляютъ одну лингвистическую группу съ г
ландцами и даже могутъ считаться представителями голланд^
261
племени и носителями нижне-франкскаго языка въ Бельгіи, гдѣ они
составляютъ 4/т населенія и живутъ въ обѣихъ Фландріяхъ, въ Лим-
бургской и Антверпенской провинціяхъ. Остальное населеніе Бельгіи
состоитъ изъ романскаго племени валлоновъ, говорящихъ на одномъ
изъ сѣвернофранцузскихъ діалектовъ. Различія между фламанд-
скимъ (нижне-франкскимъ) нарѣчіемъ и говорами голландцевъ—чисто
діалектическаго характера. Находясь съ конца XVI в. подъ чужою
властью, послѣдовательно: испанской, австрійской и французской,
отличаясь отъ братняго голландскаго народа религіей, католики-фла-
мандцы стояли вдали отъ голландской культуры и литературы, а
развитіе ихъ языка шло болѣзненнымъ ненормальнымъ темпомъ.
Въ началѣ прошлаго вѣка Наполеонъ I въ присоеди-
ненныхъ къ Франціи бельгійскихъ департаментахъ началъ
систематически преслѣдовать фламандскій языкъ, запретивъ
употребленіе его въ школахъ, судахъ и сношеніяхъ съ ад-
министраціей. Такія мѣры искусственнаго насажденія чу-
жаго (французскаго) языка среди германскаго племени,
напоминающія политику мадьяръ въ Угорской Руси и нѣм-
цевъ въ Великополыпѣ, вызвали, послѣ паденія Наполеона,
здоровое національное движеніе противъ французскаго за-
силья и тяготѣніе къ голландскому печатному слову. Послѣ
событій 1830 года (разрыва Бельгіи съ Голландіей) часть
фламандской интеллигенціи начала, однако, выдвигать мни-
мое свое различіе отъ голландцевъ. Политика бельгійскаго
правительства, со времени созданія (1831 г.) самостоятельной
Бельгіи, поощряла эти зачатки фламандскаго литературнаго
сепаратизма, какъ менѣе опаснаго, чѣмъ тяготѣніе къ род-
ной голландской литературѣ. Съ 1839 г. во главѣ фламанд-
скихъ „націоналистовъ" сталъ дѣятельный вожакъ ЛѴіІІеше.
Борьба съ валлонами тянулось долго, и, наконецъ, въ 1873 г.
равноправность фламандскаго языка съ французскимъ была
признана въ Бельгіи оффиціально, а въ 1886 г. (почти одно-
временно съ началомъ дѣятельности Львовскаго науковаго
товариства въ Галиціи') учреждена была бельгійскимъ пра-
вительствомъ королевская фламандская академія наукъ.
Литературный языкъ, вырабатываемый фламандскими писате-
лями, въ общемъ совпадаетъ съ литературнымъ голландскимъ язы-
комь, хотя въ лексиконѣ и синтаксисѣ сохранены этими писателями
умышленно нѣкоторыя мѣстныя особенности. Фламандская періоди-
ческая пресса и популярная литература не можетъ конкурировать
съ французской литературой и прессой. Часть фламандскихъ писа-
телей пишутъ по французски, даже сдѣлали себѣ міровое имя, какъ
262
Верхарнъ и Метерлинкъ. Писатели же фламандскіе находятся на по-
воду у католической клерикальной партіи, изданія которой имѣютъ
довольно скудный тиражъ и весьма опредѣленный кругъ читате-
лей 62). Несомнѣнно, что при неопредѣленно - долгомъ сохраненіи
европейскаго равновѣсія, фламандская литература можетъ поне-
многу развиваться, при всей искусственности своего зачатія. Еще
вѣроятнѣе, однако, что большинство фламандскаго народа, по за-
кону національнаго тяготѣнія, окажется со временемъ въ объятіяхъ
нидерландской культуры, вкушая и теперь лишь ея разновидность.
Росту фламандской культуры вредитъ и сейчасъ непрекращающаяся
денаціонализація части фламандской интеллигенціи, тяготѣющей
къ французской (валлонской) культурѣ. Послѣднее явленіе очень на-
поминаетъ полонизацію червонорусовъ въ Галиціи.
Францускіе бретонцы—'ближайшіе родичи туземцевъ
британскаго Уэльса—принадлежатъ къ кимврійской вѣтви
кельтскаго племени. Жители Верхней Бретани давно утра-
тили родной языкъ и перешли на французскій. Сельское
населеніе Нижней Бретани—около 1 милліона душъ—сохра
пило еще древнее кельтское нарѣчіе; это такъ наз. „Ьгеіопв
Ьгеіоппапів".
Современный бретонскій языкъ очень мало отличается отъ того,
которымъ написанъ древнѣйшій памятникъ (VI вѣка). Запасъ словъ
кельтійскаго происхожденія соотвѣтствуетъ лишь первобытной сту-
пени культуры; образованные классы должны заимствовать выра-
женія изъ французскаго языка. Послѣ совершеннаго присоединенія
Бретани къ Франціи (въ XVI в.) простонародье съ большимъ упор-
ствомъ держалось своего языка, распѣвало древнія пѣсни и сказа-
нія. Въ томъ же XVI в. напечатано было до 150 драмъ или мистерій
на бретонскомъ языкѣ. Въ XVII в. священники Керодернъ и Мону-
аръ печатали назидательныя брошюры для народа на его родномъ
языкѣ. Въ ХѴ'Ш в., подъ напоромъ французской школы, бретонская
литературная продукція прекратилась.
Начало XIX в. принесло попытки возрожденія бретон-
скаго поэтическаго творчества и опыты литературной обра-
ботки языка. Появились словари и грамматики. Въ 1827 г.
вышелъ изъ печати переводъ библіи. Въ 40-хъ и 50-хъ гг.
прошлаго столѣтія организовался кружокъ бретонскихъ
поэтовъ (т. наз. „клеры"). Позднѣе появились журналы
беллетристическаго содержанія, но разсчитанные на читатели
интеллигента, они имѣли ничтожный тиражъ. Литературное
движеніе это находитъ работниковъ и доселѣ, пишущихъ
263
по-бретонски стихотворенія и новеллы. Занятіе это носитъ
чисто любительскій, отчасти археологическій характеръ и
не въ состояніи возбудить какой-либо интересъ въ просто-
народьи. Крестьянинъ - бретонецъ слишкомъ практиченъ,
чтобы теперь въ XX вѣкѣ повернуться спиной къ могучей
струѣ французской культуры. Число „Ъгеіюпв Ьгеіоппапіз"
уменьшается съ каждой переписью, и въ нѣкоторыхъ де-
ревняхъ они перевелись совсѣмъ.
Украинская партія, въ своихъ литературно-политиче-
скихъ домогательствахъ, любитъ ссылаться также на примѣръ
Шотландіи, Ирландіи и Валлиса (Уэльса). Попытки устано-
вить въ данномъ случаѣ хотя бы частичный параллелизмъ
не могутъ разсчитывать на какой-либо успѣхъ.
Автономныя тенденціи ирландцевъ, получающихъ въ настоя-
щемъ году свой парламентъ, покоятся исключительно на аграрно*
экономической почвѣ, и литературный сепаратизмъ никогда не вы-
ступалъ здѣсь на сцену. Ирландскій языкъ, принадлежащій къ гэль-
ской группѣ кельтскихъ языковъ, не играетъ уже въ странѣ ника-
кой роли: всѣ митинги о „Нотпе-ги1е“ ведутся на англійскомъ языкѣ,
вся пресса—англійская. Число лицъ, говорящихъ только по ирландски
составляетъ всего ѴЛо населенія; около 10° о владѣютъ ирландскимъ
и англійскимъ языками. Съ каждой новой переписью процентъ на-
селенія, знающаго ирландскій языкъ, падаетъ.
Родственный ирландскому гэльскій языкъ въ сѣверной Шот-
ландіи и на Гебридахъ (языкъ Оссіана) пережилъ эпоху своего ли-
тературнаго расцвѣта въ XV в.; послѣ длительнаго періода упадка
литературу эту пробовала оживить, по политическимъ и религіоз-
нымъ соображеніямъ, партія тори (якобитовъ). Число лицъ, владѣю-
щихъ нынѣ гэльскимъ языкомъ, совершенно ничтожно. Мѣстный
шотландскій языкъ (тевтонскаго происхожденія) былъ въ XV и
XVI вв. оффиціальнымъ языкомъ страны и имѣлъ обширную лите-
ратуру (богословскую и историческую); нынѣ онъ употребляется
лишь въ лирической поэзіи. Языкъ этотъ, на которомъ въ XVIII в.
писалъ знаменитый поэтъ Робертъ Бэрнсъ, по отношенію къ англій-
скому языку напоминаетъ народныя малорусскія нарѣчія по отноше-
нію къ русскому; практическаго значенія онъ не имѣетъ. Сомни-
тельна, наконецъ, и возможность литературнаго развитія вымираю-
щихъ языковъ Шотландіи подъ постояннымъ давленіемъ мощной
англійской культуры. Въ дѣлѣ парламентарнаго автономизма при-
мѣръ Ирландіи соблазняетъ, правда, часть шотландскихъ нацона-
лисговъ, но пока они въ подавляющемъ меньшинствѣ: такъ, пети-
264
цію о шотландскомъ ”НоІ^е'1іи1® ^енѣе одной трети. * 72 Д°Пу'
ТаТ°В^"ъ° княжествѣ валлійскомъ (Уэльсѣ), самой дикой гористой
части Англіи, около половины населенія (двухмилліоннаго)-преиму.
щественно горцы-очень привязаны къ родному кимвро-кельтскому
(валлійскому) языку Есть тамъ нѣсколько школъ съ препода,
ваніѳмъ на' валлійскомъ языкѣ, издаются популярныя брошюры и
даже народныя газеты. Упражняется на этомъ языкѣ и нѣсколько
поэтовъ. Съ каждымъ годомъ, однако, англійская рѣчь проникаетъ
все дальше въ эти трущобы, по мѣрѣ чего исчезаютъ и валлійскіе
учебники изъ школъ. Литературный партикуляризм ь 5 эльса зави-
ситъ, кромѣ малокультурное™ населенія, еще отъ самобытности
языка, который столь же мало имѣетъ общаго съ англійскимъ язы-
комъ, какъ, напр., грузинскій или сартскій языкъ съ русскимъ.
Изъ бѣглаго обзора современныхъ западно-европейскихъ
литературныхъ сепаратизмовъ, мы видимъ, что даже тамъ,
гдѣ, какъ у кельтовъ Франціи и Великобританіи, субстра-
томъ является совершенно.самостоятельный и чуждый госу-
дарственному языкъ, онъ не подаетъ надеждъ выработаться
въ литературу, сколько-нибудь заслуживающую вниманія.
О нарѣчіяхъ, родственныхъ государственному языку, наши
западные сосѣди постыдились бы даже подымать вопросъ.
Еще въ XVI в. нѣмцы-южане (по языку верхненѣмцы) на-
зывали верхнесаксонскій языкъ лютеровой библіи чужимъ
„мейссенскимъ" и прилагали къ своимъ изданіямъ книги
словарь „иностранныхъ" словъ; теперь отъ Цюриха до Гель-
голанда, отъ Страссбурга до Риги этотъ языкъ признается
общенѣмецкимъ. Онъ царитъ въ каждой нѣмецкой сельской
школѣ Австріи, Германіи и Швейцаріи, хотя, напр., баварскіе
(верхненѣмецкіе) діалекты болѣе разнятся отъ него, чѣмъ
малорусское нарѣчіе отъ языка русской школы63). Обще*
нѣмецкій языкъ служитъ единственнымъ толмачомъ между
швабомъ и ганноверцемъ, которые иначе другъ друга не
поймутъ м). га г
нрпѵиоиТ(° ниншенЬмецкій языкъ, уступивъ въ литературѣ мѣсто
ѵгнртРппИ-Цк°М" ’ НѲ иоставилъ сѣверныхъ нѣмцевъ въ положеніе
кпокопХ ѵ И недаРжавной націи" (такъ плачутся о малоросса**
крокодилы украинской партіи), можно видѣть хотя бы на жителя**
ихъ ^прр^^1^ Ранденбургскій діалектъ не помѣшалъ имъ на св
ихь пескахъ выпѣстовать Пруссію, построить Берлинъ и играть
265
первую скрипку въ германскомъ имперскомъ концертѣ. Объ этомъ
вопіютъ не только камни, но и враги нѣмцевъ—поляки, которые
признаютъ за бранденбуржцами заслуженныя права на гегемонію
въ Германіи65).
Французскій литературный языкъ, развившійся изъ
діалекта Иль-де Франсъ, не только переварилъ норманскій
языкъ и успѣшно вытѣсняетъ языки бретонцевъ, прован-
сальцевъ и басковъ, не только легко объединяетъ свои 14
крупнѣйшихъ діалектовъ, но и доказалъ свою живучесть,
удержавшись въ судебныхъ учрежденіяхъ острововъ Ла-
манша (Гернси и Джернси), принадлежащихъ британской
коронѣ.
Два десятка діалектовъ объединенной Италіи легко
уживаются подъ литературной кровлей тосканскаго (старо-
флорентинскаго) нарѣчія, имѣя „для домашняго обихода" и
•свои „подлитературы“ (области бытоваго разсказа и поэзіи),
никакихъ дальнѣйшихъ претензій не предъявляющія.
Кастильское нарѣчіе, государственный языкъ Испаніи,
сонной и малокультурной, медленнымъ, но вѣрнымъ шагомъ
приближаетъ къ себѣ и ассимилируетъ родственные діалек-
ты. Такъ, напр., каталонскій языкъ, бывшій въ Аррагоніи
литературнымъ и административнымъ, исчезъ оттуда совер-
шенно; сама Каталонія съ Валенсіей только ждутъ своей
очереди. Надъ пропагандой испанскаго (кастильскаго) языка
работаетъ здѣсь, кромѣ науки и публицистики, также тор-
говопромышленный классъ и большинство интеллигенціи
(не страдающей „пирятинскимъ" или „кобелякскимъ" па-
тріотизмомъ). Полагаемъ, что дѣло стоитъ на вѣрномъ пути.
Доктринерскій ригоризмъ литературнаго новогреческаго
языка, старающагося хранить аттическія нормы, не сулитъ
ему, по нашему мнѣнію, славной будущности. Для народа
онъ сейчасъ полумертвъ, и въ недалекомъ будущемъ греки
должны, изъ своихъ 70 діалектовъ, выработать среднюю
ариѳметическую величину — національный литературный
языкъ.
Будемъ надѣяться, что чувство панэллинизма не допуститъ
грековъ окраинныхъ (Македоніи, Сиріи и т. п ) работать по способу
львовскаго науковаго товариства и вырабатывать свои литературные
языки греко-славянскаго или греко-арабскаго типа.
Обращаясь къ славянскому міру, мы видимъ, что центро-
266
стремительныя тенденціи здѣсь вытекаютъ изъ инстинкта
національной и даже общеславянской аггломераціи. Такъ
въ польской діалектической группѣ держатся крѣпко и
лпкопольское, и силезское, и мазурское нарѣчія; сюда же
(къ польской литературѣ) тяготѣетъ большинство неонѣме-
ченной кашубской интеллигенціи, хотя кашубскій языкъ
стоитъ ближе къ полабскому нарѣчію, а иные ученые счи-
таютъ его даже самостоятельнымъ („поморскимъ") языкомъ.
Сербо-хорватская литература обслуживаетъ (при двухъ
алфавитахъ) сербовъ королевства, венгерскихъ хорватовъ,
далматинцевъ, босняковъ и черногорцевъ, почти объединяя
нарѣчія штокавское, чакавское и кайкавское (названія про-
изошли отъ мѣстоимѣній ,,што“, „ча“ и „кай", соотвѣтству-
ющихъ нашему „что"). Полное объединеніе облегчится устра-
неніемъ одного изъ алфавитовъ, къ чему уже дѣлаются
нѣкоторые шаги.
Многострадальные хорваты (лишенные недавно конституціон-
ныхъ гарантій въ мадьярскомъ королевствѣ) проявили въ прошломъ
столѣтіи актъ высокой національно-политической мудрости. Въ те-
ченіе первой трети вѣка они усердно разрабатывали въ литературѣ
свое „кайкавское“ нарѣчіе, но затѣмъ въ 30-хъ гг., подъ руковод-
ствомъ извѣстнаго дѣятеля иллирства Людевита Гая, отказались отъ
провинціальнаго нарѣчія и перешли, чрезъ далматское нарѣчіе (имѣ-
ющее древнюю литературу), къ общему сербо-хорватскому языку,
который получилъ обработку въ трудахъ Обрадовича и Караджича66).
На томъ же исторически и политически еще болѣе правиль-
номъ принципѣ построена литературная платформа русской партіи
въ Галиціи, борющейся противъ слѣпого провинціальнаго эгоизма
литературно-іюлонизованной украинской партіи.
На вопросъ, нужны ли искусственныя мѣры борьбы
противъ нарѣчій или діалектовъ и противъ литературной
обработки ихъ въ провинціальныя подлитературы, отвѣтъ
можетъ быть лишь отрицательный: культура какъ и про-
мышленность, растетъ не только чрезъ фабричное, но п
чрезъ кустарное (болѣе индивидуальное) производство. ДрУ
гое дѣло, если жрецы той или иной подлитературы, по со
обряженіямъ соціально-политическимъ, будутъ стремиться
къ созданію „государства въ государствѣ"; предоставить
имъ свободу дѣйствій, дать имъ возможность вводить не іи
267
стую инфекцію въ нѣдра темныхъ безпомощныхъ народ-
ныхъ массъ было бы не только государственнымъ (испра-
вимымъ), но и національнымъ (непоправимымъ) бѣдствіемъ,
а, слѣдовательно, и преступленіемъ. Интеллигенція, въ ин-
тересахъ народа, обязана сознательно работать на полѣ
„идейной борьбы44 съ этимъ зломъ, но, пока солнце взойдетъ,
роса очи выѣстъ: культурное воспитаніе народныхъ массъ,
ведомыхъ на ложный путь изученія анемическихъ волапю-
ковъ, должно быть защищаемо и опекаемо отечественнымъ
законодательствомъ и просвѣщенной государственно-куль-
турной арміей народныхъ учителей и популяризаторовъ.
Въ сентябрѣ нынѣшняго года когда настоящая глава
заканчивалась печатаніемъ, извѣстный малорусскій писатель,
74-лѣтній старецъ Иванъ Семеновичъ Нечуй-Левицкій, вы-
пустилъ въ свѣтъ малорусскую брошюру въ 6 печ. листовъ
подъ назв. „Криве Дзеркало украінськоі мови". Брошюра
посвящена нещадному бичеванію современнаго „украин-
скаго" языка и содержитъ немало справедливыхъ упрековъ
по адресу львовскаго товариства и его предсѣдателя, про-
пагандирующихъ этотъ языкъ у насъ въ Малороссіи для
употребленія въ литературныхъ и научныхъ трудахъ. Такъ
какъ многія оцѣнки и характеристики маститаго и компе-
тентнаго украинофила-литератора являются весьма близ-
кими къ высказаннымъ нами въ этой н VII главѣ мыслямъ
и соображеніямъ по поводу эволюціи въ Россіи современ-
наго украинскаго языка (хотя точки отправленія у г. Ле-
вицкаго и у автора настоящаго труда совершенно различны),
то мы считаемъ необходимымъ дополнить настоящую главу
рядомъ выдержекъ изъ его брошюры, пользуясь цифрами
для указанія на страницы послѣдней.
Галицкій книжный языкъ, ввозимый къ намъ въ по-
слѣдніе годы подъ маркой украинскаго, г. Н.-Левицкій
называетъ „тяжелымъ и нечистымъ, сложеннымъ по латин-
скому или польскому синтаксису"; въ основаніе его поло-
женъ „старый галицкій говоръ, переходной къ польскому
языку со множествомъ польскихъ словъ44 (6—7). Это—„Га-
лицкая смѣсь** (41); для нея „передѣлываютъ или прямо-
268
заимствуютъ множество польскихъ словъ*. „Въ галицкомъ
языкѣ есть много словъ съ малорусскими корнями, но со стран-
ными приставками, будто сдѣланными наугадъ или позаим-
ствоваными изъ польскаго языка“ (44). „Въ галицкихъ книгахъ
языкъ полонизованъ“ (81).
„Въ Галичинѣ много понаписывали книгъ, много по-
мѣстили цѣнныхъ статей въ Запискахъ О-ва имени Шевченка,
но всѣ эти изданія и почти всѣ книги написаны несураз-
нымъ, страннымъ и тяжелымъ не языкомъ, а провинціаль-
нымъ говоромъ" (10). Этотъ „диковинный яко бы научный
языкъ" (49) проф. Грушевскій рекомендуетъ украинскимъ
литераторамъ съ такими особенностями правописанія, кото-
рыя являются подражаніемъ правописанію польскому и
сербскому (9). „Галицкая орѳографія-смѣшна, диковинна
и не покоится на какихъ-либо научныхъ основаніяхъ" (34);
и „эту глупость премудрую, эти ребусы зовутъ фонетиче-
скимъ правописаніемъ" (35).
Переходя къ современной украинской прессѣ въ Россіи,
г. Н.-Левицкій останавливается на отдѣльныхъ періодиче-
скихъ изданіяхъ.
Языкъ „Літ.-Наук. Вістника" (за 1910—11 гг.) онъ называетъ
„головоломнымъ, напоминающимъ какую-то чертовщину съ ботвинь-
ей" (16). Газеты „Село" и „Засів" „по языку непригодны ни для
крестьянъ, ни для интеллигенціи"; такія газеты - „ни Богу, ни лю-
дямъ", „ни Богу свѣчка, ни чорту кочерга" (32); ихъ языкъ, это—
„школьныя упражненія, схожія съ каррикатурой на языкъ малорус-
скій" (36). „Крестьяне на деревнѣ слушали „Село", собравшись въ избѣ;
одинъ изъ слушателей выхватилъ номеръ (изъ рукъ чтеца), изорвалъ
его и въ досадѣ сталъ топтать ногами" (28). „Немало неудачныхъ
фразъ и словъ и въ Запискахъ Кіевскаго Т—ва, особенно въ пере-
водныхъ статьяхъ Е. Тимченка" (автора укр. грамматики. С. Щ-).
въ которыхъ онъ заботится не о смыслѣ оригинала, а только о сло-
вахъ" (33). „Сельскіе народные учителя, читая (педагогическій) жур-
налъ „Світло", могутъ наградить себя „оттуда всяческой лингвисти-
ческой дрянью" (55). „Языкъ „Рады" для нашей (малорусской) пуб-
лики вовсе непріемлемъ, ибо онъ смѣшонъ, чуденъ и непонятенъ" (63).
Достается отъ почтеннато украинофила и отдѣльнымъ
„п исьменникамъ “.
„Проф I рушевскій за основаніе своего литературнаго языка,
взялъ не малорусскій языкъ, а галицкій говоръ („говірку") со всѣми
его старинными (? С. Щ.) формами, даже съ нѣкоторыми польскими
падежами; къ этому онъ прибавилъ много польскихъ словъ, какія обычно
269
употребляются галичанами въ разговорѣ и въ книжномъ языкѣ, и
которыхъ есть немало и въ народной рѣчи" (21); „историческіе труды
проф. Грушевскаго смогутъ читать лишь спеціалисты, либо люди
науки, привыкшіе ко всякимъ актовымъ диковиннымъ мовамъ" (22);
его работа (въ смыслѣ языка) торопливо („хапана"), а потому полна
неправильностей и ошибокъ (47). У Леси-Украинки г. Н.-Левицкій отмѣ-
чаетъ привычку употреблять выраженія: „на розі (углу) дома",
„на розі улиці"; „такъ говорятъ по польски" (26). „Языкъ Русовой
(дѣтской писательницы)—нечистый, больше галицкій, чѣмъ малорус-
скій, явно тенденціозный, какъ и языкъ г. Шерстюка (редактора жур-
нала „Світло") и К° (30). О разсказѣ С. Черкасенка для дѣтей
г. Н.-Левицкій даетъ очень любопытный отзывъ. „Все это написано,—
говоритъ онъ,—непедагогично и съ предвзятой тенденціей пріучать
дѣтей и юношество на Украинѣ къ... польскимъ словамъ" (39).
Выводъ относительно современной украин. литературы
въ Малороссіи получается у г. Н.-Левицкаго суровый, но
правдивый. „Г. Грушевскій, по его словамъ, учинилъ та-
кую путаницу, такую смуту („заколот") въ этой литературѣ,
наболталъ такого киселя („джумиги"), что о современномъ
книжномъ языкѣ можно выразиться народнымъ присловьемъ;
что огородъ, то и народъ,—что редакція, то и своя особая
орѳографія гь даже особый языкъ" (66). „Съ такой аммуни-
ціей въ украинскихъ журналахъ и книгахъ украинская
литература далеко впередъ не убѣжитъ, ибо весь этотъ га-
лицкій и польскій грузъ обломитъ нашу телѣгу. На мой
взглядъ этотъ грузъ — просто мусоръ, засоряющій нашъ
языкъ“ (68).
Относительно фонетическаго правописанія „съ тучею точекъ
надъ словами" г. Н.-Левицкій говоритъ, что „г. Грушевскій всѣмъ
сотрудникамъ (своихъ изданій) ставитъ эти точки и передѣлываетъ
(въ ихъ статьяхъ) малорусскія формы рѣчи на галицкія" (48). Воз-
мущаетъ старца и новый обычай „издавать прежнихъ малорусскихъ
авторовъ, прибѣгая къ перелицовыванію языка", что продѣлали и
съ его произведеніями (37).
Украинскимъ редакціямъ въ Россіи г. Н.-Левицкій даетъ дру-
жескій совѣтъ: „непремѣнно переводить на малорусскій языкъ галиц-
кія корреспонденціи" (51). Аттестація для „русько-украінськой мови“
львовскаго т—ва неутѣшительная.
Мы знаемъ, что проф. Грушевскій уже зондируетъ
почву на счетъ производства предсѣдательствуемаго имъ
львовскаго Научнаго О-ва въ чинъ украинской академіи
наукъ (см. стр. 118). Пусть же будетъ ему отрезвляющимъ
предостереженіемч> голосъ ветерана-писателя, состоящаго
270
сь 1890 г. почетнымъ членомъ этого самаго Общества. Не-
годующій крикъ г. II. Левицкаго-не старческое брюзжанье,
а компетентное напоминаніе львовскимъ и кіевскимъ горе
„письменникамъ", что опи даютъ народу не хлѣбъ, а камень.
Примѣчанія къ главѣ XI. О
Примѣчанія къ главѣ XI. 4) „Зап. кр. Наук. Т-ва въ Киіві"
И. 40.—2) Журн. Мин. Нар. Пр. 1859. VI. 225.—3)Дашкевичъ Н. Отзывъ
о сочиненіи г. Петрова. Стр. 229.—4) „Укр- Жизнь". 1912. ПІ. 1ц._
5) „Рада". 1910. №№ 211 и 214. 1911. №№ 40, 61, 127, 135,169 и 238-
Тлг 1 І/-ЧХХГОІТ1 1 СИ А СнІП**
о сочиненіи г. Петрова. Стр. 229.
«М «х«. „Сніп". 1912. №№_22 „Рада". 1912
Літ.-Наук. Вістн.". 1912. VII— ѴШ. Стр. 169.—7) Грушевський М.
.—8) Шафонскій А. Черниговскаго
) „1)2. Кі)0\Ѵ8кі“. 1910. № 315.
152. „;
„Про укр. мову". Киів. 1907. Стр. 15.
намѣстничества топографическое описаніе. Кіевъ. 1851. Стр. 23—5.—
9' АѴазіІехѵзкі (Ь.) Ор. сіі. 8іг. 13. ..........
народа". 1911. Стр. 12.—10) Ойъ же.
1906. Стр. 28. Онъ же.
Стр. 8—9 и 12—13.—и) „Літ.-Наук. Вістн.
шевський М. „Про мову і справу". Стр. ІО.—13) ІЬійет. Стр. 11 и 23.—
14) Демченко. Правда объ украинофильствѣ. Кіевъ. 1906. Стр. 22.—
15) Грушевський (М-). Історія Украіни-Руси. Т. I. Изд. 2-ѳ. Стр. 457.
Его же. Ілюстр. Істор. Укр. Киів. 1911. Стр. 434. ’г:'п -Цо’'ѵ р,лп’"“
1910. IX. Стр. 542 и 1911. ” ‘ '
ПО. 1910. VI И. Стр. 247, 353, 370,"371 и X. Стр. 90
„Рада". 1912. №№ 115 и 181.—17) Етіюгр. карта У
1910
Стр. 18—26,—19) Рада". 1910. №№ 179 и"251; 1911. №№ 3, 92, 111, 149
и 177; 1912. №№ 128 и 137.—2°) „Світ. Зірн.“.
Грушевскій (М.). „Очеркъ ист. укр.
. „Украинство въ Россіи". СПБ.
„Про укр. мову і укр. справу". Киів. 1907.
~ .". 1912. VI. Стр. 540.-12) Гру-
п. шпв. 1911. <дтр. 434. „Літ.-Наук. Вістн.".
XII. Стр. 394. -1®) ІЬійет. 1909. I. Стр. 136 и
і. 1912. IV. Стр. 29.
горськоі Руси. СПБ.
Літ.-Наук. Вістн.“.1910. ѴШ. Стр. 369.—’8) „Світло". 1910. IX.
і
. 1911. №№ 15, 39 и 40;
1912. № 5—21) „Рілля". 1911. № 11. Стр. 312 и 313.—22) „Укр. Хата
Рідн. Край". 1911. № 24. Стр. 7.—23) „Літ.-Наук. В.“
а
1911. Стр. 451. „
1912. Ш. Стр. 454 —-4) ІЬійет. 1911. XII. Стр. 508. „Рада". 1912.”№ 6.—
26) ІЪісІет. 1912. № 80 —26> ІЬійет. 1911. № 265. „Укр. Хата". 1911. IX.
Стр. 436. „Світло". 1911. Ш. Стр. 76—77.—27) „Оповідання Альфонса
Доде". Перекл. М. Грушѳвська. 1912. Стр. 7, 11, 13, 24, 29, 37, 42, 57
и 63.—28) „Літ.-Наук. Вістн.". 1910. X. Стр. 199—200. Чупринка (Г-)-
„Сон-Трава". Киів 1911. Стр. 14.—2а) „Світло". 1912. Ш. Стр. 63. „Рада".
1910. № 232.-30) ІЬійет. 1911. № 260. 1912. № 64. „Укр. Хата". 1910.
№ 1. Стр. 76 и 1912. № Г
„Літ.-Наук. Вістн.". 1911. X. Стр’. 182; „
1912. № 74.-33) „Укр. Хата". 1910. VI. Стр. 383.—34) „Літ.-Наук. Вістн.".
1911. XII. Стр. 617.—з5) „Збірник Медичи. Секц. Укр. Наук. Т-ва в
Киіві". Кн. I. 1910.-з6),, Кіевлянинъ". 1910. № 132.—37) Андрій Старо-
Киів 1911. Стр. 14.—2Э) „Світло". 1912. Ш. Стр. 63. „Рада".
............................• № 64. „Укр. Хата". 1910.
! 3-4. Стр. 237—з1) ІЪійет. 1912. II. Стр. 133;
„Літ.-На'ук. Вістн.". 1911. X. Стр. 182; „Рада". 1912. № 57.—32) ІЬійет-
1912. № 74.—33) „Укр. Хата". 1910. VI. Стр. 383.—34) „Літ.-Наук. Вістн."-
1911. XII. Стр. 617.—з5) „Збірник Медичи. Секц. Укр. Наук. Т-ва в
Киіві". т" г ‘ ??У._
Сенжарівьский. „Товариська самопоміч". Полтава. 191І.— 38Г.,Зап. Укр-
Наук. Т-ва въ Киіві". Кн. ѴШ. Стр. 82—83.—39) „Рада". 1910. № 285-
............................ ‘ ' Стр. 63.—41) „Рада". 1911. № 129.
. Шевченка. 1910. Кн І\’. Стр. 189.
45) „Село". 1910- № 50-
40) Цитир. по „Укр. Хат’ѣ". 1910. I. Стр. 63.
42) ІЬійет.—43) „Зап. Наук. Т-ва им.
44) — ”
’о 57. __з2) ІЬійет
• т т и
421 ІЬійет.—43 ѵ __________ ___________
„Літ.-Наук. Вістн.". 1910. ХІ." Стр. Ш—328.— , ...... „
(М.). „Про укр. мову и укр. школу". Киів. 1912. ^ТР-
іаіп ’о 'Иереідндь поэмы „Марія". Харькову
1910. Стр. 70. „Літ.-Наук. Вістн.". 1912. VII—Ѵ1П. Стр. 169.—47) „Житѳ^
Украинск. Жизнь". 1912 III. Стр. И •
4ІЙ Л°бодовскій (М.). Переглядъ 1 поэмы „Марія". Харьковъ-
1910. Стр. 70. „Літ.-Наук. Вістн.". 1912. VII—ѴШ. Стр. 169.~47)
Львів. 1912. Стр. 13—14.—48) „Украинск. Жизнь". 1912 ПІ. Стр. 1Н-
4а) Цитир. по Стороженко (А.). Ор. сіѣ Стр. 43-49.-80) „Світло". 19П-
ѵт „ іп.п ттт л, р ... 1912. Ш-. Ст^э»4-
„Ропг Іа іегге паіаіе". 1 а1*’
XI. Стр. 77 и 1912. III. Стр. 63. „Літ.-Наук. Вістн. . —
7}?ада". 191ЧЛ 7Ѵ 1912- 50 и 57.—51) Магіеіон (Раиі).
ВіЫ. Рориі. № 97. Р. 257. Раиге (XI.). ~
1910. Р. 209. —52) Раиге. Ор. сіі Р 9ц _зз» и • +
54) ІЪіает. „Укр. Хата“. 1911. VII—упі ДеѴ?п‘ -°+Р' С1ЧР‘ 259~
259.-") Раиге. Ор. сіі. Р. 229-М ІЬіЛ р8,^ ’ рІаИ^ ^Ѵ11' Р-
68) Раиге. Ор. сіі. Р. 226.—59) ІЪіает Р м-2 аоо«* ^Ят 198 ~
„Кіевлянину44. 1911. № 104.—9‘) Огіт’те' лг 2'ріЛм8 Т ? ^итир п°
іеп“. Ьеірхі§. 1910. Зіг. 16—17.—62) Світпп“’%’іп б1?о1аг'
<ГДа Делегаціяхъ—") Йаго'апі ЬІ3іуЬ
сепаратизмъ.’ Стрий2^Н°К1Й алор' языкъ и У»Р--РУС- литер-
Пропаганда украинства въ Россіи.
Просвиты. Клубы. Музык.-драмат. кружки. Студенчество. Кіевское
Науковое Товариство. Харьковское истор.-филологич. общество.
Московское общество славянской культуры. Библіотеки-читальни.
Книжные склады. Сельская кооперація. Тюремныя библіотеки.
Сберегат. кассы. Сцена. Декламація. Кобзари. Народи, чтенія.
Церковная проповѣдь. Юбилеи и поминки. Культъ Шевченка.
Съѣзды. Искусства: живопись, архитектура, музыка.
Законъ 4 марта 19о6 г. о союзахъ и обществахъ далъ
возможность украинской партіи развернуть въ Россіи, пре-
имущественно на Югѣ, цѣлую сѣть собственныхъ органи-
зацій. Главнѣйшими изъ легальныхъ украинскихъ органи-
зацій являются: „просвиты*, клубы, студенческія „громады*
и научныя общества.
Работа украинскихъ „Просвитъ“ въ Россіи, по мнѣ-
нію „украинскаго* публициста М. Зализняка, имѣетъ гро-
мадное значеніе: онѣ воспитываютъ населеніе въ украин-
скомъ національномъ духѣ и пріучаютъ общество къ работѣ
на почвѣ украинства х). Позаимствовавъ отъ львовской
„Просвиты* названіе и подражая ей въ своихъ уставахъ,.
Просвиты у насъ успѣли развить лишь часть своей про-
граммы и проявили въ дѣятельности своей различную интен-
зивность и нѣкоторое, индивидуальное разнообразіе.
По уставу Кіевской Просвиты, послужившему образцомъ для
всѣхъ прочихъ, „Общество ставитъ своей цѣлью содѣйствовать раз-
витію украинской культуры и, главнымъ образомъ просвѣщенію укра-
инскаго народа на его родномъ языкѣ путемъ организаціи библіотекъ,
читалень, кпиготорговель, лекцій, чтеній, курсовъ, спектаклей, а также
путемъ открытія школъ и другихъ просвѣтительныхъ учрежденіи
въ раіонѣ губерніи". У ставъ Житомірской Просвиты оговариваетъ,
кромѣ того, право изданія книгъ, журналовъ и газетъ на украин
скомъ языкѣ, а также устройства выставокъ.
Въ періодъ 1906—8 гг. Просвиты въ Россіи зареги-
стрированы были въ 14 пунктахъ: въ Екатеринодарѣ, Ека-
теринославѣ, Житомірѣ, Каменцѣ-Подольскѣ, Кіевѣ, Мели-
тополѣ, Николаевѣ, Новочеркасскѣ, Одессѣ и Черниговѣ,
въ Грубешовѣ (люблинской губ.) и Сѣдлецѣ, въ Баку и
Владивостокѣ; послѣднимъ двумъ предоставлено было право
открывать отдѣленія по всему Кавказу, Средней Азіи и
Восточной Сибири.
Къ концу 1911 г. изъ этихъ 14 Просвитъ уцѣлѣло 7; закрыты
были администраціей за вредную дѣятельность Кіевская и Одесская,
за отсутствіе дѣятельности—Черниговская; погибли отъ худосочія—
Владивостокская и Екатерииодарская, а отъ причинъ, намъ неизвѣ-
стныхъ.— Сѣдлецкая и Грубешовская.
Кіевская Просвита, сгруппировавшая отборныхъ и опыт-
ныхъ дѣятелей украинской партіи, задавала въ теченіе почти
4 лѣтъ тонъ всему украинскому движенію въ Россіи. Ея за-
крытіе, по словамъ „Рады", очень вредно повліяло на все украин-
ско-просвѣтительное движеніе въ Россіи Кромѣ издатель-
ской дѣятельности, нами уже разсмотрѣнной, кіевская
Просвита устраивала въ городѣ и двухъ его предмѣстьяхъ
украинскія популярныя лекціи и народныя чтенія (по „украин-
ской" беллетристикѣ), а также концерты и изрѣдка—спек-
такли.
Издательская коммиссія Кіевской Просвиты характеризовала
тенденцію общества уже тѣмъ, что основала фондъ имени М. Дра-
гоманова. Средства на изданія притекали и изъ Галиціи: такъ
въ 1909 году Кіевская Просвита получила оттуда пожертвованій
на 1000 руб. 3).
Изъ здравствующихъ Просвитъ первую скрипку играетъ
теперь Екатеринославская, мало заявляющая о себѣ въ са-
момъ городѣ, но успѣвшая открыть нѣсколько отдѣленій
въ ближайшихъ къ Екатеринославу селахъ (Дѣевкѣ, Ена-
кіевѣ, Криничкѣ, Лоцманскомъ, Перещепинѣ), а также
въ с. Мануйловкѣ новомосковскаго уѣзда.
На Екатеринославской выставкѣ 1910 г. былъ кіоскъ мѣстной
Просвиты, гдѣ она выставила украинскіе учебники для низшей и
средней школы, исторію М. Грушевскаго въ 7 томахъ, украинскую
беллетристику и экземпляры 58 украинскихъ періодическихъ изданій:
42 изъ Галиціи и Буковины, 5 изъ галицкихъ колоній въ Америкѣ и
11 изданій, выходящихъ въ Россіи. За выставленные экспонаты
Просвита была награждена большой серебряной медалью *)
274
Вѣроятно, благодаря дѣятельное іи отдѣленій екатерц.
нославской Просвиты, въ пригородныя села вокругъ Ека-
теринослава идутъ десятки экз. украинскихъ газетъ >).
Мануйловская сельская Просвита своею энергичной
дѣятельностью перещеголяла не только свою учредитель-
вицу, но и всѣ другія Просвиты въ I оссіи. Она съ конца
1910 г. помѣщается въ собственномъ зданіи, гдѣ устраиваетъ
украинскіе спектакли, концерты, „семейные вечера для уче-
никовъ низшихъ и среднихъ (?) школъ"; на дѣтской „елкѣ“
1910 г. сельской дѣтворѣ здѣсь было роздано 200 брошюръ,
а на „елкѣ** 1911 г.—300; въ шевченковскую годовщину въ селѣ
никто не работалъ, а просвитяне устроили торжественный
актъ, причемъ залъ былъ украшенъ портретами М. Драго-
манова и Б. Гринченка; Мануйловская сельская Просвита
посылала въ 1911 г. въ Москву на просвѣтительный съѣздъ
своего делегата ратовать за украинизацію народныхъ школъ,
Мануйловскіе просвитяне слушаютъ лекціи на украинскомъ
языкѣ екатеринославскаго профессора г. Эварницкаго, они
издаютъ, наконецъ, иллюстрированныя посткарты.... 6).
Освященіе зданія Мануйловской Просвиты (въ 1910 г.) носило
демонстративный характеръ: были рѣчи предсѣдателя Екатерино-
славской Просвиты (о „торжествѣ украинской народной идеи") и
представителя студентовъ-украинцевъ изъ Варшавы; читались при-
вѣтствія отъ студенческой украинской „Громады" петербургскаго
горнаго института и таковой же петербургскаго политехническаго
(технологическаго?) института, отъ студентовъ кіевскаго коммерче-
скаго института, отъ львовской Просвіт’ы-и отъ многихъ украинскихъ
дѣятелей. Мѣстный священникъ произнесъ поученіе, въ которомъ
вспоминалъ „славныхъ запорожцевъ, которые мощно защищали свой
край и свой народъ", и радовался, что въ потомкахъ проснулся духъ
запорожскаго рыцарства... и выросла фортеція... для борьбы съ тем-
нотою... помощью правдиваго слова". Черезъ годъ, въ концертѣ 10-го
декабря 1911 года, просвитяне снова напомнили сельской аудиторіи
о „Сѣчи", но уже въ болѣе конкретной формѣ—исполненіемъ „Сѣче-
ваго марша", что украинской прессой отмѣчено7).
Гаменецъ-Подольская Просвита насчитывала въ 1911 ь
около полутораста членовъ. Въ 1908 г. она собирала фондѣ
на организацію курсовъ украинскаго языка въ двухклассныхъ
народныхъ училищахъ, но получила для этой цѣли только
500 р. отъ Просвиты же изъ Одессы и упустила время,
какъ „школьная администрація" воспрепятствовала пренр(
275
щенію „принципіальнаго дозволенія" въ фактическое 8). Те-
перь Просвита раздѣляетъ свою дѣятельность, руководимую
въ значительной мѣрѣ духовенствомъ, между устройствомъ
украинскихъ спектаклей или литературныхъ вечеровъ и от-
крытіемъ библіотекъ-читалень съ продажею украинскихъ
книгъ. Въ 1911 г. такихъ читаленъ было 5: въ Каменцѣ-
Подольскѣ и сс. Куничѣ, Щуровцахъ, Иваньковцахъ и Пе-
черѣ. Книжекъ продано было въ 1910 г. на 700 р. Завѣды-
вающими читаленъ состоятъ мѣстные приходскіе настоятели,
которые мало заботятся о соблюденіи устава общества и про-
извольно расширяютъ районъ дѣятельности читаленъ. По
увѣренію „Рады", эти библіотеки обслуживаютъ не только
товарищей-просвитянъ, но и служатъ для всеобщаго поль-
зованіи; этого мало,—книжки изъ этихъ библіотекъ разда-
ются и въ сосѣднія села 9).
Въ 1911 г. К.-Подольская Просвита фигурировала на выставкѣ
въ г. Хотинѣ бессарабск. губ. и за свои экспонаты была награждена
бронзовой медалью 10).
Библіотека - читальня К.-Подольской Просвиты выпи-
сывала всѣ украинскіе журналы и газеты, выходившіе
въ Россіи, 6 львовскихъ періодическихъ изданій и вѣнскій
журналъ „Икгаіпізсііе Випізсѣаи"; изъ русскихъ газетъ
получался только соціалъ-демократическій органъ „Наши
Вѣсти" (свѣдѣнія за 1910 г.).
Сельская читальня въ с. Печерѣ (брацлавскаго уѣзда), руково-
димая мѣстнымъ священникомъ, „поставляетъ отборную умственную
пищу всему окрестному сельскому населенію. Весною 1911 года
устроенъ былъ вечеръ въ память Шевченка съ 40 номерами украин-
скихъ декламацій: исполнителями были дѣти отъ 6 лѣтъ, молодежь
и семейные крестьяне. Лѣтомъ 1911 г. одинъ литературный вечеръ
былъ составленъ изъ 45 номеровъ: декламировала сельская молодежь
и дѣти 8—12 лѣтъ, а на другомъ—въ память Б. Гринченка—былъ
исполненъ траурный маршъ. Мѣстомъ вечеринокъ служитъ или рига
(клуня), или мѣстное волостное правленіе 12).
Житомірская Просвита въ 1910 г. поставила себѣ за-
дачу „основывать частныя народныя библіотеки и жертвовать
книги въ существующія библіотеки; къ концу года разосла но
было въ села около 500 книгъ различнаго содержанія не-
большими сортиментами"13). Въ началѣ 1911 г. Просвита
стала замирать, и общее собраніе имѣло мѣсто въ составѣ
17 Душъ (изъ 169). Осенью, при новомъ предсѣдателѣ (изъ
276
земскихъ служащихъ), работа стала оживляться; увеличу
лось и число членовъ; но въ началѣ 1912 г. глава Просвиты
уличенный въ крупной растратѣ земскихъ денегъ, бѣжалъ
изъ Житоміра 14), а съ апрѣля дѣятельность ея пріостанов-
лена вслѣдствіи состоявшагося (не окончательнаго пока)
постановленія администраціи о ея закрытіи по ст. 6 Закона
4 марта 1906 г.
Новочеркасская Просвита до 1911 г. ограничивалась по-
становкою любительскихъ малорусскихъ спектаклей; полити-
кой не занималась; просвитяне пользовались русскимъ язы-
комъ на засѣданіяхъ и въ театрѣ (внѣ сценическихъ под-
мостковъ). Съ 1911 г. въ составъ членовъ вошло незаконно
нѣсколько студентовъ мѣстнаго политехникума, которые
стараются поставить жизнь общества на украинскій ладъ;
введены періодическія литературныя вечеринки и безплат-
ныя украинскія чтенія въ народной читальнѣ. Финансовое
положеніе Просвиты въ январѣ настоящаго года характери-
зовалось абсолютной пустотой кассы 15).
Мелитопольская Просвита занимается исключительно
продажей книгъ и газетъ на украинскомъ языкѣ. Николаев-
ская Просвита ставитъ въ годъ нѣсколько десятковъ украин-
скихъ спектаклей. О Просвитѣ въ Баку что-то мало слышно:
она устроила украинскую библіотеку, но никто этихъ книгъ
не читаетъ 16).
Дѣятельность „ С.-Петербургскаго Благотворительнаго Общества
по изданію детев. и общеполезн. книгъ", являющагося копіей львовской
„Просвіт’ы" и предтечею Просвиты кіевской, была уже нами раз-
смотрѣна. На Екатеринославской выставкѣ Общество награждено за
выставленные украинскіе учебники малой золотой медалью, а за бро-
шюры по агрономіи медалью серебряной п).
Дѣятельность „ Просвитъ“ и аналогичныхъ организацій,
которыми проявилось украинское движеніе въ Россіи, при-
знана была, еще по указу Правит. Сената отъ 18 іюля 1908 г.
вредной и „могущей вызвать послѣдствія, угрожающія об-
щественному спокойствію и безопасности^.
Покойный Министръ Вн. Дѣлъ Столыпинъ, въ цирку-
лярѣ отъ 20 января 1910 г. на имя губернаторовъ, высь)
зался противъ регистраціи въ Россіи инородческихъ о >
ществъ, имѣющихъ цѣлью узкое національно-политичесю4
самосознаніе. Кь сожалѣнію, циркуляръ объединяетъ въ 11
277
нятіи „инородческихъ“ и всѣ украинскія общества, т. е.
организаціи украинской партіи. Эти общества, несомнѣнно,
—антигосударственны; они стремятся развить центробѣжныя
явленія въ самомъ тѣлѣ русскаго народа, ведутъ проповѣдь
инородческихъ тенденцій въ одной изъ его вѣтвей, а потому
гораздо опаснѣе инородческихъ ассоціацій, работающихъ
только надъ придатками къ русскому народному тѣлу или
даже надъ вкрапленіями въ это тѣло. Дѣятельность украин-
скихъ обществъ должна быть возможно ограничиваема,
съ нею нужно бороться, но нужно помнить, что эти общества
состоятъ изъ русскихъ людей, распропагандированныхъ
„инородчествующими" русскими же агитаторами.
Сопричисленіе украинскихъ обществъ къ инородческимъ выз-
вало бурю сарказма, въ лагерѣ украинской партіи. Проф. М. Гру-
шевскій (самъ—инород чествующій русскій) восклицалъ, что „цирку-
ляръ слѣдуетъ записать золотыми буквами въ исторіи украинскаго
движенія" 18).
Протестуя въ мартѣ—апрѣлѣ 1910 г.. въ рапортѣ на
имя I Департамента Сената, противъ допущенной въ Москвѣ
регистраціи организаціи „Украинская Хата", статсъ-секретарь
Столыпинъ указалъ, что „наше правительство съ XVII сто-
лѣтія постоянно боролось съ движеніемъ, извѣстнымъ
въ наше время подъ именемъ украинскаго и олицетворяю-
щимъ собой идею возрожденія прежней Украйны и устрой-
ство Малорусской Украйны на автономно-національно-терри-
торіальныхъ началахъ". О національно-просвѣтительномъ
флагѣ украинскихъ обществъ г. Столыпинъ начерталъ
въ своемъ рапортѣ золотыя слова'.
„Національное и политическое стремленія настолько
тѣсно связаны между собою въ украинскомъ движеніи, что
разграниченіе ихъ является совершенно невозможнымъ, и
въ нашу государственную задачу, во всякомъ случаѣ, не мо-
жетъ не входить устраненіе всѣхъ подобныхъ обстоятельствъ,
въ особенности искусственныхъ, среди вполнѣ одноплемен-
ныхъ народностей".
Сена і ь соі ласился съ этими доводами и кассировалъ
реі ис грацію 19). Ясно, однако, что существованіе десятковъ
украинскихъ организацій нуждается не въ отдѣльныхъ
„разъясненіяхъ", а въ планомѣрномъ законодательствѣ, отвѣ-
чающемъ инстинкту самосохраненія государства.
278
Русская администрація строга, но отходчива. Циркуляры иногпй
покрываются пылью. Кто можетъ поручиться, что черезъ 2-3 гОда
Мануйловская Просвита и сельская читальня въ Печерѣ не будуп
воспроизведены на Югѣ Россіи въ нѣсколькихъ копіяхъ.
Украинскимъ клубамъ („Громадам") въ Россіи можно
отвести мѣсто рядомъ съ Просвитами, изъ которыхъ многія
живутъ, какъ мы видѣли, отчасти по клубной программѣ.
Задача клубовъ исчерпывается объединеніемъ членовъ (и „ихъ
гостей"), при помощи различныхъ развлеченій, на почвѣ
украинскаго партикуляризма. По справедливому отзыву
органа г. Грушевскаго, украинскіе клубы въ Россіи „сыгра-
ютъ свою роль въ украинскомъ движеніи („відродженню",
собств.—„возрожденіи"), какъ школа организованной работы,
какъ почва для взращиванія національной сознательности
въ элементахъ дотолѣ инертныхъ и безучастныхъ". Къ это-
му можно еще прибавить, что „гдѣ нѣтъ Просвитъ, тамъ
клубы выполняютъ и ихъ задачу" 20).
Украинскихъ клубовъ въ Россіи шесть: въ Кіевѣ, Пе-
тербургѣ, Варшавѣ, Ригѣ, Одессѣ и Харбинѣ.
Заграницей (помимо Галиціи и Буковины) украинскіе клубы
или „громады" существуютъ въ Вѣнѣ и Гамбургѣ; до іюля настоя-
щаго года прозябала также украинская громада и въ Парижѣ.
Къ кіевскому украинскому клубу перешла библіотека
закрытой „Просвиты". Клубъ, находясь въ самомъ центрѣ
украинскаго движенія, имѣетъ около 200 членовъ. Кромѣ
обычныхъ развлеченій, онъ устраиваетъ еженедѣльно лите-
тературныя вечеринки, гдѣ читаются иногда, на ряду съ бел-
летристикой, публицистическіе и научные рефераты. Лѣтомъ
1909 и 1910 гг. клубъ устраивалъ, по весьма доступной для
сторонней публики записи, пароходную прогулку изъ Кіева
въ г. Каневу на поклоненіе могилѣ поэта Шевченка.
Въ нынѣшнемъ году такая прогулка была организована клу*
бомъ даже дважды, а во время лѣтнихъ педагогическихъ курсовЪ
для народныхъ учителей клубъ устроилъ у себя нѣсколько литера
гурныхъ „середъ", на которыя въ качествѣ гостей были пригла1"^1
учителя-курсисты. Рефераты были прочтены на такія темы: »ПР°_
снитный рухъ зъ 60-хъ рокивъ", „На просвитній ниви", „Про пе^Г„°0
гичны журналы', Лкраинска школа и украинскій учитель’ 11 ”
шкильны экскурсіи". Курсистовъ являлось въ клубъ слушать Ре1
рагы по 300 350 душъ въ вечеръ 21). Ясно, что клубъ, въ явное
27 У
рушеніе своего устава, открылъ временные курсы для народныхъ
учителей, имѣющіе цѣлью пропаганду „украинской" культуры и
„украинскаго" просвѣщенія, т. е. совращающіе учителей съ пути ихъ
профессіональнаго долга.
Петербургская „Громада" начала свою дѣятельность
широко: устроила читальню, оборудовала концертный залъ
и давала любительскіе малорусскіе спектакли. Съ конца
1910 г. при клубѣ образовалась педагогическая секція „для
разработки и популяризаціи украинской дошкольной и школь-
ной педагогики14, которая была, бе Гасіо, самостоятельнымъ
учрежденіемъ, состоявшимъ почти исключительно изъ сту-
дентовъ 22).
Изъ намѣченныхъ секціею темъ для рефератовъ можно, напр.,
назвать такія, какъ: 1) Необходимость національной школы; 2) Исто-
рія руссификацги школы на Украинѣ и вліяніе обрусенія на культур-
ность народа; 3) Національно-украинская школа, какъ необходимое
условіе культурности края. Въ одномъ изъ засѣданій, членъ секціи
г. Пастернакъ обрисовалъ многосторонность и силу „обрусительныхъ
моментовъ" на Югѣ Россіи рядомъ со слабостью и вялостью укра-
инскаго движенія, но высказалъ надежду, что дѣло поправимо, и
„призывалъ интеллигенцію, чтобы она сотворила соціальное чудо, про-
явила героизмъ и, наперекоръ всей жизни, всѣмъ обстоятельствамъ,
принималась за украинскую работу" 23).
Въ 1910 г. петербургскій клубъ организовалъ, въ своемъ
помѣщеніи двѣ украинскія выставки', школьныхъ учебниковъ
и популярныхъ брошюръ. Кромѣ того, клубъ устроилъ тор-
жественный публичный актъ въ честь Львовскаго профес-
сора М. Грушевскаго. Осенью 1911 г., по свѣдѣніямъ „Рады",
петербургская „громада" свою дѣятельность пріостановила
(„припинила") 24)
Варшавская „Громада* начала свою дѣятельность
осенью 1910 г.; собственнаго помѣщенія она не имѣетъ,
а абонируетъ на извѣстные дни апартаменты „Русскаго
Уголка'", здѣсь устраиваетъ украинскій клубъ свои вече-
ринки съ чтеніемъ и декламаціей; въ одной изъ комнатъ
идетъ продажа украинскихъ книгъ, и выставлена украинская
пресса Россіи и Галиціи. Бываетъ и чтеніе украинскихъ
научныхъ рефератовъ. На пасхальномъ „дѣтскомъ" вечерѣ
1911 г. предсѣдатель „Громады" проф. Рудниковъ органи-
зовалъ. за свой счетъ, раздачу дѣтямъ украинскихъ кни-
жекъ. Осенью 1911 г. „Громада", совмѣстно со студентами—
280
украинцами и по иииціотивѣ того же профессора, сдѣлала
денежную складчину и переслала сборъ фирмѣ «Украинскій
Учитель” для изданія учебниковъ на украинскомъ языкѣ*
этимъ она почтила „дѣятельность и заслуги умершихъ
дактора педагогическаго журнала „Світло” и другаго украин-
скаго дѣятеля. Еще ранѣе варшавская „Громада” выслала
субсидію Мануйловской Просвитѣ
Рижская Громада, зарегистрирована была въ концѣ
1910 г. при 20 учредителяхъ (въ томъ числѣ г. Маршинскій—
университетскій товарищъ и другъ М. Грушевскаго); въ маѣ
1911 г. число членовъ перевалило за полсотню, но среди чле-
новъ и даже старшинъ очень мало знакомыхъ оъ малорусской
рѣчью, не говоря уже о знакомствѣ съ украинской литера-
турой. Дѣятельность рижскаго клуба выражаетсй въ устрой-
ствѣ литературныхъ вечеринокъ; изрѣдка даются спектакли.
Изъ мѣстной прессы къ украинскому движенію относится
благосклонно Прибалтійскій Край“, а также всѣ нѣмецкіе
и особенно латышскіе органы', одна латышская газета про-
пагандируетъ даже идею украинско-латышскихъ литера-
турныхъ вечеровъ для сближенія обоихъ народовъ 26).
По словамъ „Рады”, крупной демонстраціей для рижской „Гро-
мады” и вообще для „украинства” былъ юбилей общественно-педа-
гогической дѣятельности Ю. А. Галабужскаго, который состоитъ и
старшиной „Громады”. На дневномъ торжествѣ, гдѣ собрался цвѣтъ
рижскаго общества, было прочтено 17 привѣтствій и адресовъ отъ
мѣстныхъ учрежденій. Самыми громкими рукоплесканіями сопро-
вождалось привѣтствіе по - украински отъ „Громады” и отвѣтъ на
него также по-украински (педагога) г. Галабужскаго. На юбилейномъ
вечерѣ прекрасную рѣчь произнесъ профессоръ мѣстнаго политехни-
кума С. Г. Шиманскій—также по украински. Все это произвело на
присутствующихъ большое впечатлѣніе27).
Одесскій украинскій клубъ явился продолженіемъ за-
крытой въ 1910 г. Просвиты, отъ которой унаслѣдовалъ
театральную бутафорію. Клубъ сталъ устраивать спектакли
и литературные вечера съ
рефератами. Въ маѣ 1911 г. оіп
произвелъ довольно дикій національный выпадъ, предста-
вивъ градоначальнику ген. Толмачеву свой годовой отчета
на украинскомъ языкѣ. Подъ такой бравурной внѣшностью
скрывалось, однако, украинское убожество', клубъ,
привлеченія посѣтителей, вводилъ въ украинскія кон-
цертныя программы русскіе номера; въ клубныхъ залахь
281
„украинскій языкъ употребляется лишь нѣкоторыми стар-
шинами и немногочисленной сознательной частью публики".
Въ результатѣ сознательные украинцы откололись и въ на-
чалѣ 1912 г. организовали второй клубъ подъ именемъ
„Украинской Хаты" (музык. драмат. кружка28).
Далекій Харбинскій клубъ окончилъ въ 1911 году свое
существованіе; признаки умиранія наблюдались давно: такъ,
на общее собраніе (въ концѣ 1910 г.) собралось (по третьимъ
повѣсткамъ) всего пять душъ, которыя сами себя и выбрали
въ совѣтъ старшинъ 29).
„Украинскіе громадяне“ иногда пользуются гостепріимствомъ
русскихъ клубовъ. Такъ, въ г. Новомосковскѣ (екатеринославской
губ.) весною 1911 г. они устроили „Шевченкове свято“ въ русскомъ
„Общественномъ Собраніи. Въ антрактахъ (между чтеніемъ, деклама-
ціей и пѣніемъ) шелъ „оживленный говоръ на родномъ языкѣ"; укра-
инскія книги... были распроданы всѣ. Ііу блика, преимущественно, со-
стояла изъ гимназистовъ, гимназистокъ и воспитанниковъ учительской
семинаріи 30).
Въ февралѣ настоящаго года зарегистрованы: украинскій клубъ
въ Благовѣщенскѣ на Амурѣ и украинское „літературно-художньо-
етнографичне товариство“ въ Харьковѣ.
Весьма близко къ клубамъ примыкаютъ украинскіе
музыкально-драматическіе кружки („гуртки"). По имѣю-
щимся у насъ отрывочнымъ свѣдѣніямъ, ихъ можно раздѣ-
лить на городскіе (регистрированные) и сельскіе, легализа-
ція которыхъ представляется весьма сомнительной.
Московскій кружокъ „Кобзарь" открытъ въ январѣ
1911 г. „Рада1* выразила надежду, что онъ, „кромѣ выпол-
ненія своихъ непосредственныхъ задачъ, будетъ объединять
разбросанныхъ на чужбинѣ украинцевъ, что онъ будетъ
для нихъ одновременно и „Украинской Хатой“, т. е. клу-
бомъ. Главными дѣятелями „ Кобзаря “ являются прис. пов.
Хвостовъ и (предсѣдатель кружка) харьковецъ Алчевскій.
Послѣдній, въ рѣчи предъ публичнымъ концертомъ въ но-
ябрѣ 1911 г., обращаясь „къ мѣстной украинской колоніи",
сказалъ: „Мы хотимъ, объединяясь другъ съ другомъ, жить
і ѣми же интересами, какими живетъ сознательная публика
(„громадянство") на Украинѣ. Въ составѣ „Кобзаря" много
учащейся молодежи 81).
282
Полтавскій „Украинскій музыкально - драматическій
кружокъ", имѣющій и просвіътительно-ол<\\ о іворигельныя
задачи, является мѣстнымъ клубомъ украинской партіи.
Полтавское общество „Наянъи (зарегистрированное въ сен-
тябрѣ 1911 г.) и таковой же „малороссійскій кружокъ*
въ г. Лубнахъ (полтавской губ.) ограничиваются, повиди-
мому, любительскими спектаклями. Лубенскій кружокъ далъ
въ 1911 г. 38 украинскихъ спектаклей и концертъ.
Въ началѣ 1911 года образовались украинскіе драматическіе
кружки на островѣ Сахалинѣ и въ г. Тифлисѣ32).
Болѣе серьезное и даже грозное значеніе имѣютъ сель-
скіе драматическіе кружки для постановки украинскихъ
пьесъ. Мы ограничимся лишь нѣсколькими примѣрами.
Въ харьковской губ. такой кружокъ давно уже суще-
ствуетъ въ крупномъ с. Котельвѣ. Въ сс. Пизникахъ, Но-
жинѣ и Солоницѣ полтавск. губ. и въ с. Должикѣ харьк.
губ. украинскіе драматическіе кружки организованы изъ
крестьянской молодежи помѣщиками, а въ с. Малой Пере-
щепинѣ полт. губ.—по иниціативѣ студента. Въ с. Печерѣ
подольск. губ. (гдѣ находится читалня Просвиты) украин-
скія пьесы ставятся спеціальнымъ кружкомъ въ составѣ
учителей, волостного писаря и крестьянъ; въ м. Замѣховѣ
той-же губ. крестьянскій кружокъ, подъ режиссурой учи-
теля, ставилъ въ 1910—11 гг. эти пьесы въ помѣщеніи во-
лостнаго правленія. Такую же роль играли зданія вол. прав-
леній въ нынѣшнемъ году въ м. Черномъ-Островѣ подольск.
губ. и въ с. Бѣлуховкѣ полтавск. губ. Въ с. Сербахъ подольск.
губ. кружокъ любителей возникъ послѣ появленія украин-
ской читальни. Въ Александрійскомъ уѣз. херсонской, губ.
украинскіе драматич. кружки есть въ сс. Жеребцѣ, Гуляй-
Полѣ, Ивановкѣ, Каменкѣ, Конскихъ Раздорахъ и Большой
Михайловкѣ. Можно упомянуть также о деревенскихъ круж-
кахъ въ с. Сурской Михайловкѣ екатеринослав. губ. и въ с.
Спасскомъ Приморской области 33).
Въ августѣ настоящаго года военные писаря устроили укРа
инскій спектакль въ лагеряхъ подъ Кіевомъ; женскія роли играны
были дѣвушками изъ с. Барышполя 34).
283
Студенческіе украинскіе кружки являются политиче-
скими организаціями, идущими въ авангардѣ украинскаго
движенія, „состоятельность котораго признаютъ теперь всѣ,
начиная съ Академіи Наукъ и кончая прогрессивными фрак-
ціями Гос. Думы". Въ іюнѣ 1909 г. во Львовѣ состоялся
съѣздъ украинской молодежи изъ Россіи, рѣшившей „при-
нимать непосредственное участіе въ украинскихъ культурно-
просвѣтительныхъ обществахъ и политическихъ партіяхъ,
установивъ политическій минимумъ для вновь вступающихъ
въ громады членовъ; для нынѣшняго подготовительнаго пе-
ріода молодежь поставила на очередь: занятія украиновѣ-
дѣніемъ и координацію дѣйствій всего украинскаго студен-
чества. Съ этой цѣлью было избрано центральное бюро
съ руководящими директивами, а въ крупныхъ универси-
тетскихъ центрахъ Россіи были образованы информаціонныя
бюро, координирующія дѣйствія разрозненныхъ украин-
скихъ группъ 35).
Увѣренія „Рады“ (1911. 95), будто южнорусское студенчество,
не добившись украинскихъ кафедръ въ Россіи, отчасти перебралось
въ закордонные университеты, предоставляются намъ гиперболиче-
скими; единичные случаи партійнаго фанатизма были (студ. Микола
Зализнякъ).
Украинскіе студенческіе „гуртки" или „громады" про-
являютъ разностороннюю дѣятельность, особенно въ тѣхъ
учебныхъ заведеніяхъ, которыя не состоятъ въ вѣдомствѣ
М. Н. ІІр. Кружки организуютъ украинскія библіотеки-чи-
тальни, читаютъ доклады и рефераты по „украинскимъ дис-
циплинамъ1', устраиваютъ собранія и вечеринки въ память
писателей и дѣятелей украинской партіи.
Наиболѣе оживлена работа кружковъ въ Петербургѣ;
въ началѣ 1911 г. здѣсь пропагандировалась даже идея
„союза украинскихъ землячествъ". Особенной энергіей отли-
чается украинская молодежь въ университетѣ, на Бесту-
жевскихъ курсахъ и въ психоневрологическомъ институтѣ.
Университетскій кружокъ „Украинознавство" существуетъ
5 лѣтъ и составляетъ много рефератовъ; 4 года имъ руко-
водилъ проф. Вольтеръ, а съ 1911 г. въ кружкѣ появился
проф. А. С. Грушевскій (братъ Львовскаго профессора).
Подъ руководствомъ того же А. Грушевскаго основанъ
( ь осени іоіо г. семинарій по исторіи украинской литера-
284
тѵры при Бестужевскихъ женскихъ курсахъ. Студенты
украинцы психо-неврологическаго института, послѣ дол-
гихъ и безплодныхъ попытокъ образовать самостоятельную
„громаду", причемъ число учредителей съ 25 упало до 6 душъ,
организовались въ „подсекцію украинской литературы при
литературной секціи историко-философскаго кружка" въ ин-
ститутѣ. Члены украинской подсекціи, не ограничились
рефератами по литературѣ, а писали „о національности",
„о школѣ" и упорно добивались учрежденія курса исторіи
Украины, ибо они главною цѣлью поставили „создать изъ
себя интеллигентовъ-украинцевъ*’, главнымъ совѣтчикомъ
и инспираторомъ подсекціи, просуществовавшей до конца
прошлаго 1911 г. оказался и здѣсь г. А. Грушевскій. Труда
взялъ на себя г. Грушевскій въ трехъ учебныхъ заведеніяхъ
не мало, ибо новые члены, напр., университетскаго „Украиво-
знавства" совсѣмъ не владѣютъ малорусской рѣчью. Въ тѣхъ
заведеніяхъ, куда агитація А. С. Грушевскаго еще не про-
никла, украинскіе кружки отличаются вялостью, ограничи-
ваются устройствомъ украинскихъ отдѣловъ при общесту-
денческихъ библіотекахъ, да изрѣдка вечеринокъ, а рефера-
ратовъ пишутъ мало. Впрочемъ, иногда пріѣзжаетъ агити-
ровать въ средѣ студенчества и самъ проф. М. Грушевскій;
такъ „С.Петербурська політехиична Громада на общемъ
собраніи 11-го февраля 1912 г. выразила письменную бла-
годарность проф. М. Грушевскому за его „появленіе въ об-
щемъ собраніи громады 4 февраля .1909 г., когда онъ под-
держалъ студентовъ-громадянъ въ ихъ идейныхъ начина-
ніяхъ". Громада „петербургскихъ студентовъ-технологовъ
на вечерѣ, устроенномъ въ декабрѣ 1911 г. въ стѣнахъ ин-
ститута, привѣтствовала прогрессивную, демократическую
польскую молодежь, призывая её къ совмѣстной работѣ',
поляки... отвѣчали рѣчами" 8б).
Кромѣ упомянутыхъ петербургскихъ учебныхъ заведеній, имѣ-
ются свѣдѣнія объ украинскихъ „Громадахъ" у студентовъ-горня-
ковь, путейцевъ и на Стебутовскихъ курсахъ.
Въ Москвѣ довольно многолюдныя „Громады" имѣются
при университетѣ, коммерческомъ институтѣ, высшей тех-
нической школѣ и на высшихъ женскихъ курсахъ, а такял
при сельско - хозяйственномъ институтѣ„для работы н<1
285
Украинѣ". Работаютъ московскіе „кружки" вяло; при ин-
ститутскомъ кружкѣ особая коммиссія занимается придумы-
ваніемъ украинскихъ научныхъ терминовъ з7).
Студенческія украинскія организаціи г. Кіева состоятъ
изъ „гуртка украинознавства" при коммерческомъ инсти-
тутѣ и „агрономичного гуртка" съ „терминологичной ко-
мисіей" при политехникумѣ. Лекціи и рефераты въ по-
слѣднемъ гурткѣ должны, по уставу, читаться „украінською
мовою", хотя громадное большинство членовъ его — великороссы
(всѣхъ членовъ въ 1911 г. числилось около 200); задача
коммиссіи заключается въ обогащеніи украинскаго языка
терминами изъ области естествовѣдѣнія. Занятія агрономіей
не помѣшали кружку послать во Львовъ на юбилей М. Гру-
шевскаго въ 1910 г. поздравительный адресъ, гдѣ юбиляръ
названъ „свѣточемъ праведнаго гнѣва“ 38).
Изъ другихъ студенческихъ украинскихъ организацій
можно назвать „Громаду" при рижскомъ политехникумѣ
организованную покойнымъ профессоромъ Миклашевскимъ,
„гуртки" при варшавскомъ университетѣ и ветеринарномъ
институтѣ, а также „Громады" при томскомъ и юрьевско^мъ
университетахъ и при Демидовскомъ лицеѣ въ Ярославлѣ.
Номинально существуютъ „гуртки" при ново-александрій-
скомъ сельско-хозяйственномъ институтѣ, гдѣ есть украин-
скій отдѣлъ студенческой библіотеки, но пѣтъ на эти книги
читателей, и при владивостокскомъ Восточномъ институтѣ
(гдѣ нѣтъ вовсе членовъ). Больше жизни проявляетъ „Гро-
мада" при харьковскомъ университетѣ: въ день профессор-
скаго юбилея М. Грушевскаго (во Львовѣ) она послала ему
адресъ, какъ „дѣятелю Соборной Украины"; сверхъ того,
„Громада" устами своего референта, проникшагося поэти-
ческой проповѣдью московскаго профессора Крымскаго, вы-
сказалась „противъ смѣшанныхъ браковъ" — украинцевъ
съ великороссіанками з9).
Каникулярное время студенты-громадяне посвящаютъ иногда
работѣ въ родномъ уголкѣ. Такъ, на студенческомъ вечерѣ, свят-
ками 1911—12 г., въ г. Кременчугѣ (полтавской губ.) была органи-
зована продажа украинскихъ книгъ и брошюръ.
По правильной оцѣнкѣ органа М. Грушевскаго, украин-
скія организаціи учащейся молодежи играютъ двойную роль.
286
Непосредственно онѣ вліяютъ на самихъ студентовъ, пре-
вращая ахъ изъ „малороссовъ въ „украинцевъ". Посред-
ственное ихъ вліяніе шире: студентъ - украинецъ песетъ
потомъ пропаганду украинства всюду, куда его заброситъ
судьба—въ деревню, въ служебную корпорацію, въ семью 40).
Украинскихъ или, правильнѣе говоря, „украинствую-
щихъ научныхъ обществъ есть въ Россіи нѣсколько; ста-
рѣйшее находится въ Харьковѣ, но первое мѣсто принад-
лежитъ кіевскому „Украінському Пауковому Говариству1*,
регистрированному въ 1907 г.
Къ началу 1912 г. общество состояло изъ 87 дѣйствительныхъ
членовъ и 1 почетнаго. Въ числѣ членовъ было 13 профессоровъ
(столько удалось намъ насчитать въ алфавитномъ спискѣ состава),
а именно 7 профессоровъ мѣстныхъ (гг. Лобода, Лучицкій, Пѳрѳтцъ,
Петровъ, Павлуцкій, Русовъ и Томашевскій), харьковскій проф. Сум-
цовъ, московскій проф. Крымскій, петербургскій проф. А. Грушевскій,
профессора изъ Галиціи (М. Грушевскій и 0. Колесса) и проф. Смаль-
Стоцкій изъ Буковины 41).
По своему составу, общество можетъ быть названо со-
борно-украинскимъ: на 3/4 оно состоитъ изъ мѣстныхъ чле-
новъ, а послѣдняя четверть приходится на членовъ иного-
родныхъ и закордонныхъ. Соборно-украинскимъ является
общество и по духу: за это ручается имя его предсѣдателя
М. Грушевскаго и научно-политическая физіономія его чле-
новъ. Единокровно кіевское общество со своимъ львовскимъ
старшимъ братомъ (Обществомъ имени Шевченка), имѣю-
щимъ того же предсѣдателя и вдохновителя.
Общество дѣлится на 5 секцій; филологическую, исто-
рическую, статистико-экономическую, естественно-техниче-
скую и медицинскую. Работа Общества проявлялась въ чте-
ніи докладовъ на общихъ научныхъ собраніяхъ и на засѣ-
даніяхъ секцій.
Изъ отчета за 1909 г. мы узнаемъ, что статистико-экономиче-
ская секція (коммиссія) „постановила: выяснить ошибки переписи
1897 года и указать на нихъ центральному статистическому коми-
тету"; дальнѣйшая судьба этого столь громкаго постановленія не-
вѣдома. Перечень рефератовъ показываетъ, что у Общества было
много свободнаго времени; такъ авторъ одного доклада „доказывалъ,
что 88°/0 украинскаго населенія занимается хлѣбопашествомъ, каковое
занятіе можно считать характернымъ для украинской націи" (какъ-
287
будто это обстоятельство нуждается въ доказательствахъ?); авторъ
другаго доклада сдѣлалъ добровольный вкладъ въ англійскую науку
оглашеніемъ характеристики „англійскаго общественнаго дѣятеля и
поэта Мильтона".
Изъ ближайшихъ выступленій общества подготовляется экспо-
нированіе на кіевской выставкѣ 1913 г. діаграммъ роста украинской
литературы.
Органомъ Пауковаго Товариства являются „Записки",
коихъ за 4 года вышло 9 книжекъ; кромѣ того, издано 2
сборника: въ 1910 г.—по медицинѣ и въ 1911г. по естество-
вѣдѣнію и техникѣ.
О языкѣ обоихъ сборниковъ мы говорили въ предшествующей
главѣ. По содержанію медицинскій сборникъ почти космополитиченъ:
въ одной статьѣ авторъ ведетъ читателя въ калужскую губернію-,
южнѣе—къ интересамъ Юга Россіи—украинскій сборникъ не спу-
скается.
„Записки" кіевскаго общества наполняются какъ до-
кладами его членовъ, такъ и другимъ матеріаломъ. Во II
книгѣ „Записокъ" интересна (по языку) небольшая (въ 5
четвертокъ почетно-крупнаго шрифта) статейка академика
А. Шахматова и, по языку же, начало статьи одного изъ ре-
дакторовъ журнала, кіевскаго проф. В. Перетца.
Замѣтка г. Шахматова производитъ впечатлѣніе сквернаго укра-
инскаго перевода съ добропорядочнаго русскаго подлинника. Русскую
мысль автора здѣсь представляютъ, напр., слова: „явно", „очевидно",
„поправок", розположених" и „сказавши"; замѣтимъ, однако, относи-
тельно послѣдняго слова, что дѣепричастная форма несвойственна
южнорусской рѣчи; слово „поправка" употребляется у малороссовъ
исключительно въ смыслѣ „выздоровлѣнія". Весьма неудаченъ, на
стр. 85 и 89, руссизмъ „ряд даних" и „на дані“. Съ первымъ выра-
женіемъ у малоросса сочетается представленіе о купчихъ крѣпо-
стяхъ, а со вторымъ—объ отравѣ („даня"). Руссизмъ (или европе-
измъ) „підсумуемо" (сведемъ итоги) не подходитъ для украинскаго
языка: слово „сумма" въ рѣчь малорусскую проникло? но лишь
въ смыслѣ высоты капитала, а не результата сложенія частей
въ одно цѣлое; съ глаголомъ „сумуемо" малороссъ, притомъ, свыкся,
но по другому „корню". Число такихъ примѣровъ неисчарпаемо, но
мы ограничимся еще лишь двумя словами: „зачерти" (въ смѣслѣ
„почерпнуть") на стр. 92 и „навідила (посѣтила") на стр. 94. Перваго
слова намъ не удалось найти даже въ словарѣ Гринченка, и мы
склонны подозрѣвать здѣсь опечатку, а второе можетъ обозначать
посѣщеніе лишь по отношеніи къ людямъ, а во всѣхъ другихъ слу-
чаяхъ обозначаетъ „узрѣть", „нечаянно или внезапно замѣтить".
На первой полустраницѣ украинской статьи редактора „Запи-
сокъ" г. Перетца читатель можетъ видѣть полдюжины выраженій,
288
напоминающихъ по разстановкѣ словъ греко-римскіе образцы. При.
водимъ эти выраженія въ русскомъ переводѣ. 1) ^Уѳты волна1';
9) энергіи и пылу полный"; 3) „юнаго сердца жарь , 4) „жестокой
дѣйствительности ударамъ"; 5) „искристый дарованія источникъ- и
6» молодаго науки работника". Хотя нѣкоторыя выряжанія (напр.
пятое) напоминаютъ красоты церковно-славянскихъ акафистовъ, но
въ литературной украинской прозѣ всѣ они представляютъ сплошную
вивисекцію языка. Замѣтимъ, кстати, что встрѣчающееся на той же
страницѣ выраженіе „вчена робота" (научная раоога) звучитъ для
малоросса, какъ понятіе о чемъ то „выученномъ" или „вышколенномъ".
Неумѣлая „ковка" словъ, допускаемая „Записками", возмутила
однажды даже дружественную къ нимъ „Раду". Хотя ошибки въ языкѣ,
пишетъ рецензентъ „Рады",—общій недугъ современныхъ украинцевъ, но
и тутъ есть тосіиз іп геЪив, не позволяющій мириться съ такими
выраженіями (въ „Запискахъ"), какъ „надтый"—прилагательное отъ
нарѣчія „надто" (черезчуръ); слово „проява" (привидѣніе) „Записки"
употребляютъ въ смыслѣ „явленіе"42). Присоединяемся къ укору
тѣмъ охотнѣе, что такія „ошибки" въ журналѣ „научнаго" общества
весьма многочисленны.
Украинскій литературно-научный языкъ во многихъ
статьяхъ, помѣщаемыхъ въ кіевскихъ „Запискахъ", засоренъ
полонизмами вольными и невольными не меньше, чѣмъ
языкъ львовскихъ писателей - украинцевъ. Въ первой же
книгѣ „Записокъ" мы наталкиваемся на наивную апологе-
тику этого явленія въ статьѣ кіевлянина г. Огіенка. Поль-
скій и украинскій языкъ, по его мнѣнію, изстари вліяли
другъ на друга, каждый изъ нихъ заимствовалъ слова
У другаго, такъ что теперь относительно множества словъ
мы не въ состояніи сказать, кому они принадлежатъ: наши
ли они, или польскія', эти слова—общія. Такъ и запишемъ,
но оговариваемся, что древнія времена г. Огіенко напрасно
трогаетъ: большая часть полонизмовъ вошла въ искус-
ственно культивируемый „украинскій" языкъ уже за по-
слѣднія 20 лѣтъ.
За 4 года кіевское „Товариство" выпустило вмѣсто обѣщай
ныхъ четырехъ серій „Записокъ"—двѣ серіи. „Рада , г'
^СОРЯ®ТЪ публику „за постыдное равнодушіе къ научнымъ гр)
~~ - „По обыкновенію", говоритъ г. ЕфРеМ°ва
мы желаемъ, чтобы гі у насъ, какъ у людей ^ь'л0’
•у / > А Т-Л X Р
устами г. ЕфРе'
мова,
дамъ на родной почвѣ". „По обыкновенію", говоритъ г. Ефрс>іовЪ
гти*т-Ж-Пг° глаза мы э,селаемъ, чтобы и у насъ, какъ у людей
}1 3,и~не прочь даже прихвастнуть: вотъ, молъ, при слаоЬ' г
< шихъ силахъ мы сдѣлали такъ много, наши научныя обшеС *й
не уступятъ чужимъ академіямъ... За этой показной, демонетра«®
стороной нашей «едчиой наоъ ннчто больше не интерееуеті’
289
Другая „украинская" научная институція харьковское
„Историко-Филологическое Общество^ не только состоитъ
при Императорскомъ университетѣ, но и пользуется для
своихъ публичныхъ засѣданій актовымъ заломъ универси-
тета (субсидируется ли оно казной, намъ не извѣстно). До
1906— 7 г. Общество было весьма симпатичнымъ очагомъ
„этнографическаго украинофильства"; работы Общества,
руководимыя трудоспособными и талантливыми профессо-
рами (изъ современныхъ укажемъ на гг. Багалѣя и Сумцова),
составили крупный вкладъ въ русскую науку. Предсѣдатель
Общества Н. Ф. Сумцовъ, олицетворяющій въ себѣ добрую
половину дѣятельности этого учрежденія, является и круп-
нымъ мѣстнымъ общественнымъ дѣятелемъ: онъ былъ осно-
вателемъ харьковской „Общественной Библіотеки", онъ пи-
салъ и пишетъ популярныя брошюры для мѣстнаго „Обще-
ства Грамотности", онъ, наконецъ, въ качествѣ городского
гласнаго, состоитъ предсѣдателемъ школьной коммиссіи,
Когда вт 1905 г. при М. В. Д. образована была особая ком-
миссія по пересмотру цензурныхъ правилъ о малорусскомъ
печатномъ словѣ, г. Сумцовъ работалъ и здѣсь (также
въ качествѣ предсѣдателя). Въ этотъ періодъ профессоръ
открыто сталъ въ ряды руководителей украинскаго движе-
нія. Когда министерство возбранило ему (въ концѣ 1907 г.)
пропаганду украинскаго языка съ университетской каѳедры,
маститый профессоръ взялся за украинское перо 44).
Историко - Филологическое Общество, имѣющее уже
въ своемъ формулярѣ 18 русскихъ научныхъ сборниковъ,
издаетъ XIX сборникъ пПошанаи (посвященный проф. Сум-
цову) и XX сборникъ „Просвіта“, гдѣ помѣщаетъ статьи
на украинскомъ языкѣ. Въ октябрѣ 1910 года Общество
празднуетъ актомъ научный юбилей проф. Багалѣя. при-
чемъ предсѣдатель о—ва привѣтствуетъ юбиляра на укра-
инокомъ языкѣ\ ни томъ эісе языкѣ читается адресъ
отъ студенческой „Громады" (гдѣ г. Сумцовъ числится по-
четнымъ членомъ)', остальное студенчество отъ присутствія
на этой демонстраціи уклонилось. Вторая демонстрація
не замйдлг.ла послѣдовать за первой; приступая къ ея опи-
санію, мы передаемъ временно слово корреспонденту „Рады".
„Ьываюіь въ парламентахъ великіе дни. Такимъ великимъ
19
290
днемъ, по его экстраординарности для насъ, украинцевъ, назвали бы
мы засѣданіе историко-филологическаго общества при харьковскомъ
университетѣ 22 ноября (1910 г.). Впервыѳ, со дня основанія обще-
ства „Украина", украинская работа и дѣятели украинской литературы,
науки, украиновѣдѣнія и украинской культуры вообще, цѣлый рядъ
этихъ дѣятелей (слѣдуетъ перечень) приковывали вниманіе и ува-
женіе значительнаго круга собравшихся лицъ; будто славныя тѣни
воскресли и заполнили университетскую свѣтлицу, гдѣ обычно про-
исходятъ засѣданія совѣта профессоровъ; напоминая о своихъ слав-
ныхъ дѣяніяхъ, онѣ призывали современное общество къ работѣ".
„Засѣданіе общества было довольно многолюдно; кромѣ про-
фессоровъ и доцентовъ, было немало молодыхъ учителей мѣстныхъ
средне-учебныхъ заведеній".
Первымъ, въ порядкѣ дня, стояло чествованіе памяти
(тайнаго украинизатора южнорусской школы) Б. Гринченка,
котораго „писательская и общественная работа, по мнѣнію
г. Сумцова, настолько важна, что мы обязаны всегда съ по-
чтеніемъ и благодарностью вспоминать его имя". Второй па-
негирикъ г. Сумцова былъ по адресу г. Домапицкаго съ упо-
минаніемъ о его работѣ надъ текстомъ „Кобзаря". Слѣдую-
щая пара вставаній состоялась въ честь драматурговъ Кро-
пивяицкаго и Тобилевича; затѣмъ послѣдовало вставаніе
въ память поляка Юзефа ІОркевича (энергичнаго дѣятеля
украинской партіи въ сквирскомъ у. кіевской губ.). Послѣд-
няя очередь пришлась на долю батька Тараса (дѣло про-
исходило за 3 мѣсяца до шевченковскаго юбилея). По на-
шему мнѣнію, гвоздемъ засѣданія и заііо шогШе прагматизма
была аргументація г. Сумцова (при восхваленіи Шевченка),
представлявшая попытку связать исторію Харькова съ Исто-
ріей Украины Грушевскаго.
„Если Харьковъ", заявилъ профессоръ, „за одно столѣтіе сдѣ-
лался столь замѣтнымъ культурнымъ центромъ, то это сталось по-
тому, что народъ, пришедшій сюда съ праваго берега Днѣпра, при-
несъ съ собою уже значительные культурные задатки и наклон-
ности, а Шевченко въ огненномъ своемъ словѣ воплотилъ и выра-
зилъ и характеръ, и замыслы, и мечты этого народа-страдальца;
поэтому за культурныя пріобрѣтенія Харькова и Харьковщины мы
въ значительной мѣрѣ должны быть благодарны предшествующей
культурѣ, народа украинскаго".
Оказывается, что для развитія Харькова и каразинскій
университетъ (а Каразинъ „украинофиломъ" не былъ), и от-
крытіе подземныхъ богатствъ Донецкаго бассейна, и же-
291
лѣзнодорожная сѣть имѣли лишь второстепенное значеніе;
такъ говорятъ въ „научномъ“ обществѣ.
Разставаясь съ г. Сумцовымъ и его сподвижниками, добавимъ,
что харьковское Историко-Филологическое Общество на всероссійскій
юбилей историка Костомарова 29 марта 1911 г. прислало въ Воронеж-
скую ученую архивную комиссію, гдѣ память Костомарова чествова-
лась публичнымъ актомъ, свое привѣтствіе на украинскомъ языкѣ45).
Въ г. Екатеринославѣ существуетъ съ 1901 г. просвѣ-
тительное „Научное Общество1*, устраивающее въ городѣ
и въ его предмѣстьѣ чтенія (на русскомъ языкѣ) въ народ-
ныхъ аудиторіяхъ; между прочимъ, товарищъ предсѣдателя
об-ва г. Синявскій читаетъ „ежегодно** нѣсколько лекцій
по исторіи Украины; иногда общество уступаетъ даже свою
аудиторію мѣстной Просвитѣ. Отношеніе общества къ украин-
скому движенію еще не опредѣлилось. Къ вопросу, напр.,
о народныхъ чтеніяхъ на украинскомъ языкѣ, правленіе
общества относится благожелательно, но лекціонная коммис-
сія оттягиваетъ осуществленіе этихъ чтеній и держитъ ихъ,
пока въ проектѣ 46). Будемъ надѣяться, что здравый смыслъ
охранитъ это учрежденіе отъ проникновенія украинскаго
авантюризма.
Съ 1908 г. функціонируетъ „Украинское общество содѣйствія
наукѣ, литературѣ и искусству въ Кіевѣ**. Характеръ его дѣятель-
ности почему-то облеченъ таинственностью и замалчивается укра-
инской прессой.
Къ чисто политическимъ клубамъ принадлежитъ от-
крывшаяся въ декабрѣ 1910 г. въ Москвѣ новая организація
украинской партіи, именуемая оффиціально „Украинской
Секціей при Обществѣ Славянской Культуры**. Предсѣда-
телемъ Секціи состоитъ прис. пов. Хвостовъ, изъ членовъ со-
вѣта можемъ упомянуть гг. А. С. Грушевскаго и проф. Крым-
скаго. Корреспондентъ львовскаго „Діла“ и кіевской „Рады“
г. Коломійченко (избранный секретаремъ учредительнаго
собранія Секціи) цитируетъ программныя рѣчи г. Хвостова
и предсѣдателя „Общ. Слав. Культуры** академика Корта.
„Здѣсь**, сказалъ г. Хвостовъ, „украинцы будутъ работать
на культурной украинской нивѣ, будутъ закаляться въ украинскомъ
духѣ („напрямі**), будутъ учить и учиться тому, что долженъ знать
каждый украинецъ; главная цѣль Секціи—объединеніе украинцевъ какъ
въ частности московскихъ, такъ и всѣхъ вообще".
292
Академикъ Коршъ сказалъ, между прочимъ, что „украинцы
чрезъ основаніе Секціи выступили на поле борьбы за ту идею, за. ко-
торую понесли кару еще Костомаровъ и Шевченко... украинцы не
безъ гордости могутъ вспомнить про Кгірилло-Мефодіевекое братство".
Для полноты, вѣроятно, воспоминаній читался, непо-
средственно послѣ рѣчи г. Корша, адресъ отъ польской Сек-
ціи Общества. При добромъ желаніи можно было протянуть
нить воспоминаній и дальше, вплоть до 1610 г., когда по-
ляки купно съ запорожцами засѣли въ Кремлѣ и Китай-
Городѣ, чтобы заводить у насъ новые порядки; но это было
ЗОО лѣтъ тому назадъ; теперь новое время—новыя пѣсни.
Въ мартѣ 1911 г. проф. М. Ковалевскій, на юбилейномъ шев-
ченковскомъ актѣ въ Петербургѣ, также высказалъ мнѣніе, что со-
временныя общества „Славянской Культуры" (въ Москвѣ) и „Сла-
вянской Взаимности" (въ Петербургѣ) имѣютъ, отчасти, ту же за-
дачу, что и Кирилло-Мефодіевское братство.
Къ осени 1911 г. московская „Украинская Секція" уже
сняла общее помѣщеніе со своимъ собратомъ „Кобзаремъ";
очевидно, что связь ея съ „Обществомъ Культуры" будетъ
номинальной, какъ вызванная желаніемъ обойти законъ и
облегчить себѣ регистрацію. Секція намѣрена организовать
рядъ лекцій по „украинскимъ дисциплинамъ"; въ лектора
намѣчены гг. Крымскій, Новинскій, Пичета, Новицкій, Спе-
ранскій и Филянскій. Въ числѣ членовъ Секціи много уча-
щейся молодежи. Болѣе точныхъ свѣдѣній о дѣятельности
Секціи мы не имѣемъ.
На годичномъ собраніи ея, въ ноябрѣ 1911 года, соціалъ-демо-
кратъ г. Петлюра защищалъ два интересныхъ тезиса:
1) „Русская буржуазная интеллигенція никогда не пойметъ
нуждъ украинства и не окажетъ ему активной помощи; на таковую
оно можетъ надѣяться лишь со стороны соціалистической интелли-
генціи".
2) „Украинцы, которые сочувствуютъ идеѣ украинства не орга-
ническимъ, а разсудочнымъ путемъ, являются для насъ (для партіи)
погибшими"47).
Пожелаемъ членамъ московской Секціи, чтобы они по возмож-
ности не чуждались разсудочнаго пути.
Отъ обзора организацій украинскихъ мы перейдемъ
къ разсмотрѣнію тѣхъ способовъ, какими украинская партія
пользуется, употребляя въ качествѣ орудія пропаганды п°'
чатное слово (прессу) и устную рѣчь; какъ въ первомъ»
293
такъ и во второмъ случаѣ партіи приходиться двигаться
различными, иногда весьма окольными путями, дѣйствовать
на людей различнаго культурнаго уровня, на взрослыхъ и
на дѣтей.
Однимъ изъ первыхъ (по важности) способовъ пропа-
ганды и популяризаціи украинской книги и брошюры можно
считать библіотеки и читальни, особенно сельскія, гдѣ кре-
стьянинъ получаетъ доступъ къ книгѣ, не неся денежныхъ
затратъ. На „Библіотечномъ Съѣздѣ", имѣвшемъ мѣсто
въ Петербургѣ въ іюнѣ 1911 г., делегатъ кіевскихъ журна-
ловъ „Світла" и „Літ.-Наук. Вістника" выступилъ съ требо-
ваніемъ, чтобы „всѣ библіотеки и читальни на Украинѣ по-
полняли свои украинскіе отдѣлы или заводили таковые
тамъ, гдѣ ихъ нѣтъ,—для возможно болѣе усерднаго рас-
пространенія украинской книги среди украинскихъ читате-
лей". Заявленіе было награждено рукоплесканіями собранія,
которыя обнаруживаютъ недостаточное знакомство участни-
ковъ съ особенностями языка и правописанія въ предла-
гаемомъ духовномъ товарѣ.
Украинскіе отдѣлы городскихъ библіотекъ на Югѣ Рос-
сіи въ послѣднее время въ нѣкоторыхъ пунктахъ разрослись
и окрѣпли; пополняются они, преимущественно, тенденціоз-
ными произведеніями (Гринченка, Франка, Грушевскаго),
а также текущей украинской періодической прессой.
Наиболѣе привиллегированное положеніе занимаетъ
украинскій отдѣлъ харьковской общественной библіотеки;
существуетъ онъ, вѣроятно, со дня основанія ея (въ 1887 г.),
такъ какъ въ числѣ основателей библіотеки значится проф.
Сумцовъ. Весною 1911 г. мѣстная дума ассигновала на рас-
ширеніе этого отдѣла 300 р. и опредѣлила ежегодно да-
вать на него по 50 р. Въ настоящее время, по свѣдѣніямъ
харьковскаго „Снопа", отдѣлъ этотъ содержитъ свыше 3000
книгъ, а вѣдаетъ имъ (съ 1906 г.) спеціальная „украинская"
библіотечная коммиссія, насчитывающая нынѣ 20 членовъ.
Есть украинскіе отдѣлы и при безплатныхъ библіотекахъ-
читальняхъ харьковскаго „Общества Грамотности" въ трехъ
пригородахъ г. Харькова; подборъ книгъ тамъ „отличный",
и „всякая литературная новинка тотчасъ же покупается" 48).
294
Въ г. Житомірѣ есть украинскіе отдѣлы при городской
и при частной польской библіотекѣ (украинская оибліотека.
мѣстной „Про свиты" наполовину передана въ городскую).
Въ г. Екатеринославѣ „нѣсколько библіотекъ государствен-
ныхъ учрежденій выписываютъ журналъ „Літ.-Наук. Віст-
ник“ 49); свѣдѣній болѣе опредѣленныхъ мы не имѣемъ.
Въ Кіевѣ, по сообщенію мѣстныхъ газетъ отъ 10 февраля
1911г., группою гласныхъ (съ сильнымъ перевѣсомъ въ ней
инородческаго, преимущественно—польскаго элемента) воз-
буждено было ходатайство предъ думой объ отпускѣ средствъ
на устройство особаго украинскаго отдѣла при мѣстной го-
родской публичной библіотекѣ (гдѣ украинскія книги есть
и сейчасъ, но, по мнѣнію докладчиковъ, въ недостаточномъ
количествѣ). Вопросъ, насколько намъ извѣстно, не былъ
обсуждаемъ въ думѣ, но возможность такого заявленія весьма
характерна тѣмъ болѣе, что въ настоящемъ году всѣ 6 глас-
ныхъ, входящихъ въ составъ комитета библіотеки, обнару-
жили, по иниціативѣ предсѣдателя, наклонность украини-
зировать свое дѣтище чрезъ пополненіе новыми періодиче-
скими и неперіодическими украинскими изданіями. Такое
направленіе не встрѣтило, насколько намъ извѣстно, проти-
водѣйствія и со стороны учено-бюрократическаго меньшин-
ства комитета (представителей учебнаго округа, универси-
тета, духовно-учебнаго вѣдомства и губернской администра-
ціи). Послѣдній представитель облеченъ, по уставу, весьма
крупными полномочіями, и остается лишь пожалѣть, что
проявленіе этихъ полномочій не иммобилизирало незаконо-
мѣрныхъ поползновеній со стороны предсѣдателя комитета.
Дѣло въ томъ, что, согласно § 6 устава библіотеки, „пріобрѣ-
теніе книгъ и періодическихъ изданій должно происходить сообразно
цѣли учрежденія русскихъ публичныхъ библіотекъ въ Юго-Запад-
номъ краѣ и въ такомъ направленіи, чтобы библіотека могла слу-
жить разсадникомъ просвѣщенія въ русскомъ духѣ11.
Изъ другихъ городскихъ библіотекъ, имѣющихъ украин-
скіе отдѣлы, мы можемъ упомянуть: Миргородскую полтавск-
гуо., Глуховскую черниговской губ., Александрійскую
сонской губ. и Бердянскую таврич. губ. (устроенную заво
домъ Гревса); кромѣ того, есть украинскіе отдѣлы въ іор°Д
скихъ библіотекахъ Оренбурга и Ташкента.
Въ настоящій перечень попали лишь тѣ библіотеки,, о коихъ
упоминалось въ украинской прессѣ за 1911 г. Въ дѣйствительности,
этотъ списокъ долженъ быть во много разъ длиннѣе.
По украинизаціи земскихъ народныхъ библіотекъ паль-
му первенства можно предоставить харьковскому земству.
До послѣдняго времени земскій каталогъ для пополненія
этихъ библіотекъ содержалъ около 3 десятковъ книжекъ
па украинскомъ языкѣ. Въ декабрьскую сессію 1911 г. харь-
ковское губернское земское собраніе утвердило новый ка-
талогъ съ обширнымъ украинскимъ отдѣломъ и опредѣлило
разослать его, по отпечатаніи, къ уѣздныя управы для поль-
зованія. Исторія созданія этого каталога, а, главное, украин-
скаго отдѣла въ немъ весьма и весьма любопытна.
Лѣтомъ 1911 г. на земскихъ педагогическихъ курсахъ въ Харь-
ковѣ образована была коммиссія по пересмотру каталога для народ-
ныхъ библіотекъ-читалень. Особой подкоммиссіи—украинской—пору-
чено было пересмотрѣть литературу украинскую; въ составъ ея
вошло 30 курсистовъ и курсистокъ (учителей и учительницъ); выра-
ботавъ, подъ руководствомъ г. Т., украинскій отдѣлъ каталога, под-
коммиссія присоединила къ нему объяснительную записку. Опираясь
на журналы Комитета Министровъ за декабрь 1904 г., на „Записку
о цензурѣ книгъ на малорусскомъ языкѣ" харьковскаго универси-
тета, на извѣстную „Записку" академіи наукъ и на „Исторію укра-
инской литературы'1 С. Ефремова, подкоммиссія старается мотивиро-
вать крупные размѣры своего каталога; каталогъ дѣлится на 3 части
(для дѣтей, юношества и взрослыхъ) и предназначается какъ для
крестьянъ, такъ и для сельской интеллигенціи (священниковъ, учите-
лей, фельдшеровъ и проч.). Кромѣ обычныхъ отдѣловъ, украинскій ка-
талогъ вмѣщаетъ школьные учебники и періодическія изданія; кромѣ
книгъ, изданныхъ въ Россіи, есть въ немъ и галицкія книги; не за-
быты и переводы на украинскій языкъ произведеній чужихъ литера-
туръ (въ томъ числѣ русской). Въ своей работѣ украинская подком-
миссія руководствовалась, главнѣе всего „Каталогом книжок для
народнього читаныя", изданнымъ кіевской „Просвитой", а также ре-
цензіями украинской прессы, библіографическими указателями Грин-
ченка и Алчевской и собственными наблюденіями.
Въ ноябрѣ 1911 г. украинскій каталогъ былъ одобренъ цѣли-
комъ особымъ совѣщаніемъ, созваннымъ при харьковской губернской
управѣ изъ гг. завѣдующихъ школьнымъ и внѣшкольнымъ просвѣ-
щеніемъ въ уѣздахъ. Вопросъ о потребности украинскаго каталога
и о включеніи въ него украинскихъ переводовъ съ западно-европей-
< кихь языковъ рѣшенъ былъ совѣщаніемъ въ утвердительномъ
смыслѣ единогласно, а о включеніи переводовъ съ русскаго языка на
украинскій—большинствомъ 10 голосовъ противъ одного. Въ совѣщаніи
принималъ участіе и г. Т.
296
Наконецъ, школьная коммиссія земскаго собраніи (работавшая
при участіи того же г. Т.) одобрила мнѣніе „особаго совѣщанія**
большинствомъ всѣхъ голосовъ противъ двухъ а0).
Корреспондентъ „Рады" назвалъ свое сообщеніе объ
этихъ перепетіяхъ „Еще одной побѣдой" („Ще одна пе-
ремога"). И онъ правъ: съ 1912 г. мы должны признать
харьковскую губернію „угрожаемой по украинству" и, при-
томъ, вдвойнѣ; если пропаганда земствомъ „украинской"
литературы, сама по себѣ, равносильна объявленію войны
русской культурѣ, то рекомендація населенію тенденціоз-
ныхъ произведеній, принадлежащихъ перу крупнѣйшихъ
дѣятелей украинской партіи (М. Грушевскаго, Гринченка,
Доманицкаго, Ефремова, Загирной, Коцюбинскаго, Осадчаго,
Рудницкаго, Русовой, Франка и друг.) является безсозна-
тельнымъ (быть можетъ) расшатываніемъ фундамента рус-
ской государственности. Жутко и страшно становится при
мысли о результатахъ антикультурныхъ мѣропріятій со сто-
роны русскаго земства, но еще грустнѣе—непониманіе имъ
міровыхъ и международныхъ задачъ Россіи.
Оппозицію харьковскимъ земцамъ по украинскому вопросу
представлялъ одинъ лишь предсѣдатель волчанской уѣздной управы.
Между тѣмъ, еще въ маѣ 191.1 г. сообщалось въ прессѣ, что волчан-
ская земская управа „разослала много книжекъ на украинскомъ
языкѣ во всѣ (народныя) библіотеки*’ и организовала при школахъ
украинскія народныя чтенія 51). Если не произошло смѣны предсѣда-
телей, то почему такая разница между словомъ и дѣломъ’?
Тихо и безъ газетной огласки появился въ свѣтъ осенью
1911 г. первый выпускъ „Каталога народныхъ библіотекъ,
учреждаемыхъ сквирскимъ уѣзднымъ земствомъ". Въ этой
брошюркѣ новоиспеченнаго земства (сквирскій уѣздъ вхо-
дитъ въ составъ кіевской губ.) помѣщено 573 названія, изъ
коихъ 63 названія (около 11°/О) приходится на украинскія
изданія (между послѣдними есть произведенія Гринченка,
Загирной, Коцюбинскаго, Осадчаго, Русовой). Когда вспом-
нишь про кіевскую Просвиту, то такъ и кажется, что ДУХЪ
покойницы витаетъ надъ юной сквирской управой.
Среди общаго сѣраго фона попадаются и свѣтлыя мѣста. Іакъ,
въ 1911 г. „одинъ изъ земскихъ библіотекарей въ екатеринослсіссъоі
губ. получилъ увѣдомленіе уѣздной управы, что послѣдняя при
знаетъ выписку для библіотеки книгъ на малорусскомъ язык
излишней" 52).
297
Кое-гдѣ (въ Курскѣ и Томскѣ) существуютъ украин-
скіе отдѣлы желѣзнодорожныхъ библіотекъ. Въ неземскихъ
губерніяхъ украинскія библіотеки носятъ иногда характеръ
частно-благотворительный; напр., въ станицѣ Ясинской чер-
номорской губ. устроена частнымъ лицомъ безплатная би-
бліотека-читальня, насчитывающая нѣсколько сотень книгъ
и получающая 12 періодическихъ изданій; половина книгъ
и 6 газетъ и журналовъ приходится на долю украинской
прессы. Нѣчто аналогичное можно наблюдать и въ хуторѣ
Оржицкомъ полтавск. губ.: въ настоящемъ году тамъ откры-
та для крестьянъ библіотека-читальня, гдѣ болѣе половины
книгъ украинскихъ; много книгъ пожертвовано сюда „кре-
стьянами—сознательными украинцами" 53).
Украинскіе отдѣлы земскихъ книжныхъ складовъ явля-
ются также доступнымъ и дешевымъ источникомъ, откуда
украинское печатное слово идетъ въ деревню. Изъ отры-
вочныхъ газетныхъ свѣдѣній мы видимъ, напр., что харь-
ковское земство въ декабрѣ 1910 г. выписало лишь изъ од-
ного Петербурга (отъ „Благотворительнаго Общества") бо-
лѣе 13.000 украинскихъ брошюръ. Въ черниговской губер-
ніи болѣе замѣтна украинская дѣятельность Новгородъ-сѣ-
верскаго земскаго склада; въ полтавск. губ.—книжныхъ
складовъ гадячскаго и лохвицкаго земствъ.
Земскій книжный складъ въ г. Кременчугѣ (полтавской губ.),
по постановленію уѣздной управы, въ концѣ 1911 г. продажу укра-
инскихъ книгъ пріостановилъ54).
Частныя предпріятія по украинской книготорговлѣ, за рѣдкими
исключеніями, не могутъ быть причислены къ коммерческому типу.
Спеціально украинскіе книжные магазины („книгарни") находятся:
въ Елисаветградѣ, Кіевѣ (2), Одессѣ, Харьковѣ и Полтавѣ, а также
въ мѣст. Воронковѣ (полтавской губ.). Украинскіе кіоски отмѣтимъ
въ гг. Ахтыркѣ (харьковск. губ.), Курскѣ, Мелитополѣ (таврич. губ.)
и Херсонѣ. Украинскіе отдѣлы есть во многихъ русскихъ книготор-
говляхъ Юга Россіи (и столицъ); продаются книги на украинскомъ
языкѣ въ писчебумажныхъ магазинахъ (г. Миргородъ полтавск. губ.).
Особенно крупный оборотъ приходится, повидимому, на украинскую
„книгарню" въ Харьковѣ: несомнѣнно, что здѣсь играютъ роль за-
казы городскихъ и земскихъ учрежденій. Харьковская „книгарня" и
одна изъ кіевскихъ находятся, по слухамъ, въ матеріальной зависи-
мости отъ проф. М. Грушевскаго.
298
Въ г. Королѣ (полтавск. губ.) одинъ изъ „сознательныхъ укра-
инцевъ" выписалъ въ настоящемъ году на 150 руб. украинскаго (тен-
денціознаго) книжнаго товару и поручилъ продажу его мѣстной
книготорговлѣ, которая доселѣ уклонялась отъ выписки украинскихъ
книжекъ, ради ихъ плохаго сбыта, а держала на складѣ лишь болѣе
ходкія малорусскія брошюры, печатаемыя общепринятымъ правопи-
саніемъ 65).
Въ послѣдніе годы южнорусская деревня охвачена по-
токомъ кооперативнаго движенія: потребительскія лавки,
сельско-хозяйственныя общества и ссудо-сберегательныя
товарищества растутъ по селамъ, какъ грибы. Украинская
партія употребляетъ всѣ усилія, чтобы къ этому движенію
примазаться со своимъ товаромъ. Прислушаемся къ ея
голосу.
Въ началѣ 1910 г. проф. М. Грушевскій писалъ: „Тамъ, гдѣ
закрыты дороги къ политической борьбѣ,, къ организаціи и къ агитаціи-
кикъ это мы видимъ нынѣ на Украинѣ россійской, тамъ эти самыя
обстоятельства могутъ заставить общество приняться за экономиче-
скую работу въ кооперативной сферѣ, какъ за единственную дозволен-
ную форму организаціи". Лозунгъ этотъ былъ подхваченъ и разрабо-
танъ „Радой". Въ призывѣ къ „Просвитамъ" газета требуетъ, чтобы
каждая изъ 7 Просвитъ, находящихся въ Россіи, „начала что-либо
дѣлать въ области коопераціи, ибо вліять на психику людей, не обла-
дающихъ національной сознательностью, можно легче всего съ по-
мощью работы на экономическомъ поприщѣ". Можно сказать, гово-
ритъ „Рада", что вялость украинскаго движенія въ Россіи зависитъ
въ значительной мѣрѣ отъ того, что мы не обращаемъ вниманія
на экономическую работу среди нашего народа. Украинское движеніе,
пишетъ „Рада" въ другомъ мѣстѣ, начинаетъ понемногу захваты-
вать и нашу сельскую кооперацію: значительное число украинскихъ
гайѣтъ и книжекъ расходится по кооперативнымъ товариществамъ.
Мы настаиваемъ, поясняетъ газета въ новой статьѣ, на полной націо-
нализаціи не только въ культурной, но также и въ экономической
украинской жизни 6в).
Земскій инструкторъ (г. Несторенко) помѣщаетъ въ украинской
популярной газетѣ „Рілля" статью на украинскомъ же языкѣ (это
само по себѣ знаменательно), въ которой отговариваетъ крестьянъ-
малороссовъ отъ подписки на русскую популярную прессу по коопераціи
(„Хронику учрежденій мелкаго кредита" и „Сплотчпну"). На Украинѣ,
поучаетъ инструкторъ, товариществамъ не „Хроники" и не какой-нп
будь хитрой „Сплотчины" нужно: это все уже отжило свой вѣкъ в
теперь не годится: нужно и необходимо, чтобы у насъ экономическая
и культурная работа стояла на твердомъ національномъ фундаментѣ;
299
если мы всѣ—кооператоры—хорошенько запомнимъ, что мы, прежде
всего,—украинцы, а потомъ уже и кооператоры, и земледѣльцы, и
ремесленники, это будетъ для нашего и культурнаго, и экономиче-
скаго развитія самое лучшее. Изобрѣтательнымъ инструкторомъ
преподносится будущимъ украинцамъ и „новый законъ природы"
(віс), будто нельзя какъ слѣдуетъ добыть себѣ экономической самопо-
мощи, если люди не стоятъ на національной (т. е. украинской) почвѣ&7).
Украинская пресса проникаетъ въ крестьянскіе коопе-
ративы сперва въ видѣ краткихъ летучекъ („метеликовъЛ)-
каменецъ-подольскимъ издательствомъ „Дністер“ и кіевскимъ
полурусскимъ журналомъ „Наше Дѣло" печатаются для кре-
стьянскихъ кооперативовъ украинскіе листки цѣною по 50—
60 коп. за сотню. На кооперативныхъ курсахъ винницкаго
земства (подольск. губ.) фигурируетъ витрина украинскихъ
изданій того же издательства „Дністер“ (между ними и бро-
шюра о шевченковскихъ поминкахъ съ рѣзкой тенденціоз-
ной закваской). Редакторъ основанной на польскія деньги
украинской газетки „Світова Зірниця" ѣдетъ изъ Кіева въ г.
Ямполь подольск. губ. на совѣщаніе инструкторовъ обществъ
потребителей и участвуетъ въ подписаніи протокола, коимъ
совѣщаніе рекомендуетъ обществамъ потребителей выписку
его газеты. На обложкѣ каждаго номера „Світ. Зірниц’ы“
(съ іюля 1911 г.) можно прочесть, что „земскіе инструкторы
обществъ потребителей г. В. (Балта подольск. губ.), г. С.
(ст. Вороновицы той же губ.) и г. 3. (г. Винница той же губ.)
принимаютъ гроши на „Світову Зірницю* 58). При такихъ
условіяхъ подписка на украинскую газету, не говоря уже
о покупкѣ сотнями грошевыхъ „метеликовъ“, обезпечена
въ любой деревнѣ; рекомендація земскаго инструктора вещь
не малая: для крестьянъ онъ, вѣдь,—начальство.
Изъ сельскихъ кооперативовъ подольской губ. намъ извѣстны:
Уладовское общество потребителей, выписывающее 10 экз. украин-
ской газеты; Ялтушковское таковое же, куда идетъ 6 укр. газетъ, и
Стрѣльчинецкое, получающее 3 укр. газеты; русская пресса сюда
ходу не имѣетъ. Въ полтавской губ. сельско-хозяйственное общество
въ с. Диканькѣ выписываетъ 4 украинскія газеты (и двѣ русскія);
таковое же общество въ с. Липовомъ имѣетъ украинскую библіотеку-
читальню; Вороньковская лавка потребителей ведетъ продажу укра-
инскихъ брошюръ и книгъ. Украинскую книжную лавку открыло и сель-
ско-хозяйственное общество с. Рожновки Борзенскаго у. чернигов-
ской губ. Мировское сельско-хозяйств. общество (кіевскаго у. и губ.)
устроило безплатную украинскую читальню гэ).
зоо
Непосредственное вмѣшательство „Просвитъ" въ сель-
скую кооперацію намъ извѣстно лишь въ одномъ случаѣ
и при очень оригинальной обстановкѣ. Мануйловская Про-
свита (екатериносл. губ.) пожелала основать свое общество
потребителей. Сельскій сходъ воспротивился было монополи-
зированію общеполезнаго дѣла этою узкопартійной органи-
заціей, но долженъ былъ уступить подъ давленіемъ земскаго
начальника; лавка „Просвиты" функціонируетъ подъ одной
кровлей съ украинской читальней и книготорговлей 60).
Смирно и безъ приключеній развивалось коопера-
тивное дѣло на Волыни. Въ 1910 г. во главѣ кредитнаго
товарищества въ с. Мпхайловцахъ Острожскаго у. появляет-
ся (или оказывается) небезызвѣстный украинскій писатель
и дѣятель украинской партіи г. Д. Марковичъ, который хло-
почетъ въ Петербургѣ объ учрежденіи въ с. Михайлов-
цахъ „Центральнаго Союза учрежденій мелкаго кредита
Волынской губерніи". Планъ этотъ встрѣтилъ поддержку
(быть можетъ не превышавшую „законнаго содѣйствія") со сто-
роны инспекторовъ мелкаго кредита гг. Нижицкаго и Але-
ксандровича (однофамильца, вѣроятно, недавняго предсѣда-
теля Житомірской Просвиты) и рѣзкія нападки со стороны
извѣстнаго дѣятеля на Волыни архим. Виталія. Мы не знаемъ,
функціонируетъ ли въ с. Михайловцахъ „Центральный союзъ",
но близкое соприкосновеніе г. Марковича съ кооперативами
Волыни не можетъ представляться желательнымъ, ибо оно
равнозначуще съ пропагандой идей украинской партіи
и съ борьбою противъ русской культуры.
Доказательство сказанному мы можемъ почерпнуть изъ кор-
респонденціи „Рады". Борисовское кредитное товарищество Острож-
скаго же уѣзда, отстоящее въ 40 верстахъ отъ Михайловецъ, празд-
новало въ октябрѣ 1911 г. освященіе собственнаго зданія; съѣхалось
много духовенства; собралось много народу. Послѣ молебна и рѣчей
оглашено было привѣтствіе отъ г. Марковича, написанное „гарною
украінською мовою“ и подписанное имъ какъ предсѣдателемъ своеі о
товарищества61)). Изъ этого видно, что г. Марковичъ не стѣсняется
прибѣгать къ публичной демонстраціи своего партійнаго языка (И
правописанія) и „принялся за экономическую работу", лишь какь
за суррогатъ „политической борьбы".
Въ началѣ 1911 г. организующійся Московскій коопе-
ративный банкъ сталъ разсылать свои проспекты и южно-
русскимъ кооперативамъ. Этимъ обстоятельствомъ очень
3 01
была встревожена юная украинская Секція при московскомъ
Слав. Культуры" и обсуждала въ апрѣлѣ проектъ соб-
ственнаго байка на Югѣ-Россіи, который бы объединялъ
исключительно „украинскіе" кооперативы. Страхи секціи
увеличивались вслѣдствіе вступленія многихъ обществъ по-
требителей кіевской губерніи, послѣ банкротства своего
Кіевскаго Союза),—въ Союзъ Московскій. Въ маѣ 1911 г.
„Рада" разразилась передовицей, гдѣ требовала организаціи
украинскаго „краеваго кооперативнаго банка, ссылаясь на
примѣръ.... русской Польши, ибо „пора уже и намъ (украин-
цамъ) перестать жить по московской" (не дурной калам-
буръ!) „указкѣ".
Дуэтъ московской Секціи и кіевской „Рады“ не помѣшалъ
кооперативамъ „украинскихъ губерній" подписаться на половину
акцій московскаго банка, что, по мнѣнію „Рады“, является поддерж-
кой всякихъ чужихъ организацій 62).
Весною 1911 г. газета „Рілля" въ статьѣ „Важное дѣло"
(№ 12) выступила съ проэктомъ „Всеукраинской коопера-
тивно-агрономической газеты" и, разумѣется, только на
украинскомъ языкѣ, „ибо вмѣстѣ съ кооперативной идеей
и за нею по пятамъ идетъ въ деревню еще болѣе могучая
идея—національная, а, слѣдовательно, раздѣлять эти двѣ
идеи было бы большою ошибкой". Откликнулись на этотъ
призывъ весною настоящаго года съѣзды сельскихъ коопе-
раторовъ въ Винницѣ подольской губ., Кіевѣ и Полтавѣ.
Изданіе украинскаго кооперативнаго органа въ Полтавѣ рѣ-
шено утвердительно послѣ горячей агитаціонной рѣчи одного
сельскаго священника и благопріятнаго разъясненія со сто-
роны предсѣдателя съѣзда 63).
Нашъ очеркъ украинскихъ „коопераціонныхъ" потугъ мы по-
зволимъ себѣ закончить каррикатурной картинкой, но не нашего издѣ-
лія. Въ „хроникѣ" № 7 „Рады" за 1911 г. помѣщена слѣдующая за-
мѣтка, переводимая нами цѣликомъ:
„Третье Харьковское кредитное общество закончило выборы
уполномоченныхъ. Избраны въ большинствѣ украинцы; 9-го (января)—
выборы новаго Правленія: есть надежда избрать украинцевъ или лицъ,
симпатизирующихъ украинцамъ“.
Вь 1912 г. надежды оправдались: въ іюнѣ общество помѣстило
въ „Радѣ“ свой мѣсячный балансъ на чистомъ укр. языкѣ.
х Мѣстныя выставки, городскія и сельскія, являются
удобнымъ мѣстомъ для ознакомленія посѣтителей съ экспо-
302
нирѵемой украинской прессой, для сбыта ея и для рекла-
мированія, благодаря получаемымъ отличіямъ. Для насъ,
говоритъ „Рада“, выставки имѣютъ важное значеніе, особ-
ливо, если онѣ устраиваются на территоріи У краины: долж-
ны же мы использовать всякую возможность, чтобы засви-
дѣтельствовать міру о нашемъ существованіи, доказать,
что мы живемъ и развиваемся, что у насъ есть своя куль-
тура] поэтому на всѣхъ выставкахъ мы должны постараться
показать все, что свидѣтельствуетъ о нашей духовной и про-
мышленно-экономической (?) жизни. Въ другой статьѣ „Рада“
подчеркиваетъ, что украинская популярная литература, фи-
гурируя на провинціальныхъ выставкахъ, не только распро-
страняется между крестьянами, но и можетъ дать образцы
лекторамъ, какъ нужно говорить съ народомъ. Газета „Рілля“
не только продаетъ свои номера и брошюры на сельскихъ
выставкахъ, но и раздаетъ ихъ даромъ; хлопоты о допуще-
ніи изданій „Рілли" на выставки берутъ иногда на себя
земскіе служащіе. Такъ, Чигиринскій земскій агрономъ Сѣ-
верцевъ (кіевск. губ.) добивался осенью 1911 г. экспониро-
ванія этой газеты на выставкѣ въ г. Каменцѣ-Подольскѣ,
а также развѣшиванія ея украинскихъ плакатовъ („мете-
ликовъ") по 6 волостнымъ правленіямъ своего участка.
О наградахъ за „украинство“ на екатеринославской выставкѣ
1910 г. мы уже говорили; на выставкѣ въ г. Бахмутѣ (той же губер-
ніи) въ 1911 году сельско-хозяйственныя брошюры на украинскомъ
языкѣ экспонировались безъ конкурренціи со стороны русскихъ из-
даній. На сельско-хозяйственной выставкѣ въ с. Деркачахъ харьков-
ской губ. (1911 г.) покупались изъ украинскихъ изданій даже такія
дорогія, какъ исторія Грушевскаго цѣною въ 2 р. На такой же вы-
ставкѣ 1911 года въ г. Черниговѣ награждены серебряной медалью
украинскія книги кіевской „книгарни“. Наиболѣе многочисленны
свѣдѣнія о выставкахъ 1911 г. въ полтавской губерніи: въ г. Гадячѣ
украинскимъ издательствамъ выдано 2 золотыхъ, 2 серебряныхъ и
2 бронзовыхъ медали; въ г. Лохвицѣ кіевская „книгарня“ получила
похвальный листъ за агрономическія, популярно-беллетристическія
и научныя книги; въ г. Ромнахъ выставка дала украинскимъ изда-
тельствамъ въ 1911 г. 1 золотую медаль, 2 серебряныхъ и 3 брон-
зовыхъ, а въ 1912 г. двѣ медали и похвальный листъ. На выстав-
кахъ 1910 и 1911 гг. въ с Бѣлой-Криницѣ волынской губерніи при
суждены почетные дипломы двумъ кіевскимъ „книгарнямъ“, причем ь
въ 1. ц г. „книгарнЬ было отведено безплатно самое лучшее
выставки. Въ 1910 г. на сельско-хозяйственной выставкѣ, устроенно*
303
кіевскимъ земствомъ въ г. Сквирѣ, фигурировало образцовое крестьян-
ское хозяйство изъ с. Кривого (распропагандированнаго украинскимъ
дѣятелемъ Юзефомъ Юркевичемъ): надписи на всѣхъ экспонируе-
мыхъ предметахъ были сдѣланы на украинскомъ языкѣ. Такія же
надписи красовались на выставкѣ, устроенной весною нынѣшняго
года „обществомъ любителей природы въ г. Николаевѣ; рѣчь идетъ
о части гербарія о—ва, а именно о коллекціяхъ степныхъ и болот-
ныхъ растеній и).
На одесской выставкѣ 1911г. украинская партія вы-
ступила во всеукраинскомъ величій, такъ какъ экспоненты
были не только южнорусскіе, но и галицкіе; тотъ же планъ
лелѣется и относительно будущей кіевской выставки 1913 г.
въ качествѣ демонстраціи соборно-украинской солидарности.
Опуская общеизвѣстные, ставшіе хроническими факты
рызсылки по селамъ земствами и даже врачебными отдѣле-
ніями губернскихъ правленій (напр. кіевскимъ въ 1901—4 гг.)
украинскихъ брошюръ и плакатовъ по эпидеміологіи и ги-
гіенѣ, написанныхъ на пародіи малорусскаго нарѣчія, мы
укажемъ на выступленія украинской партіи на Югѣ Россіи
подъ флагомъ моднаго въ 1911 году „Бѣлаго Цвѣтка", при-
влекавшаго общественную помощь къ дружной борьбѣ съ бу-
горчаткой.
Лѣтомъ 1911. г. продажа „ромашки" въ Полтавѣ сопровожда-
лась раздачей листковъ съ гигіеническими наставленіями. Наставле-
нія были выпущены въ двухъ изданіяхъ: подробномъ—только на
украинскомъ языкѣ-и краткомъ съ половиною экземпляровъ рус-
скихъ и половиною украинскихъ; благодаря базарному дню, въ го-
родѣ было много крестьянъ, и до полудня всѣ украинскіе листки были
розданы. Таже процедура повторена была потомъ съ украинскими
листками па праздникѣ „Бѣлаго Цвѣтка" въ г. Кобслякахъ и г. Лох-
вицѣ полтавской губерніи 65).
Въ послѣдніе годы центральное правительство иногда
само способствуетъ ознакомленію народа на Югѣ съ украин-
скимъ языкомъ. Такъ, по составленному главнымъ тюрем-
нымъ управленіемъ уставу тюремныхъ библіотекъ, въ тако-
выя допускаются, въ мѣстностяхъ съ малорусскимъ населе-
ніемъ, малорусскія книги; въ кіевской, напр. крѣпости
политическіе заключенные не только добились въ 1907—8 гг.
304
реорганизаціи украинскаго отдѣла оибліотеки, но и отчасти
пополняли его книгами, лично имъ принадлежащими. Въ де-
кабрѣ 1911 г. инструкторъ по пчеловодству, командирован-
ный департаментомъ земледѣлія, роздалъ въ одномъ селѣ
харьковской губ. десятка два украинскихъ брошюръ. Въ кон-
цѣ 1910 г. министерство финансовъ разослало, чрезъ госу-
дарственный банкъ, во всѣ сберегательныя кассы Юга для
безплатной раздачи населенію брошюры-рекламы на украин-
скомъ языкѣ о государственномъ страхованіи капиталовъ
п доходовъ. Украинская пресса зло иронизировала по этому
поводу. „Забавно, писало „Село“, что правительство вообще
не признаетъ украинской мовы; когда же она понадобилась
въ его собственныхъ (?) интересахъ, то оно цѣлую книжку
издало на этой „придуманной мовѣ“. „Вотъ вамъ и несуще-
ствующая мова“, говоритъ органъ г. Грушевскаго: „значитъ,
когда нужно притянуть народныя копѣйки, тогда можно
къ народу обращаться и на родной мовѣ" 66).
Брошюра издана подъ назв. „Забезпечення прибут-
ків і капиталівъ державними щадничими (сберегательними)
касамиѣ Помимо принципіальнаго интереса, какой можетъ
представлять печатное слово на украинскомъ языкѣ, иду-
щее въ село отъ имени правительства, данная брошюра
любопытна и въ виду ея выдающейся безграмотности.
Брошюра написана фонетикой, но буквы „и" или „і“ разстав-
лены во многихъ случаяхъ по вдохновенію. Русскія слова очень
рѣдко переняты въ надлежащемъ видѣ (напр., „хворающих"), обык-
новенно же они безъ нужды перекалѣчены („опирація", „чіріз"). За-
мѣтно дикое желаніе вытѣснить общеизвѣстныя въ народѣ назва-
нія учрежденій (казначейство, сберегательная касса) чрезъ закор-
донныя словечки („скарбівня", „щадниця"). Громоздкіе неологизмы—
„закористована особа'1 (заинтересованное лицо“), „по миновѳнню
(по минованіи) и т. д.—чередуются со словами, неудачно взятыми:
„часткові товариства" соотвѣтствуетъ не „частнымъ" обществамъ,
а „частичнымъ"; „зріст"—не возрастъ, а—ростъ; „освічуватыся’* обо-
значаетъ не полученіе образованія („вчитысь"), а освѣщеніе жилаго
помѣщенія; „визначеный капиталъ" (назначенный капиталъ)—варва
ризмъ, ибо малороссъ знаетъ вызначенную (вѣхами) дорогу, слі>Дь
вызначенный (звѣремъ, раненой птицей), о капиталѣ же онъ скаже і ь*
„призначенный". Малороссъ не скажетъ „крупніших", а „билыпихь
Слово „забеспечуе" не согласовано въ правописаніи съ заголовка,
брошюры.
305
Помощь украинскому движенію приходитъ иногда и
отъ нашихъ ученыхъ институцій и притомъ самымъ неожи-
даннымъ образомъ. Весьма симпатичная, полезная и жела-
тельная мысль нашей Академіи Наукъ собрать анкетнымъ пу-
темъ особенности малорусскихъ говоровъ была осуществлена
въ 1910 г. изданіемъ соотвѣтственной программы и „приня-
тіемъ со стороны Академіи мѣръ къ разсылкѣ этой про-
граммы народнымъ учителямъ на Украинѣ чрезъ ихъ учеб-
ное начальство. Такой способъ неудобенъ, по нашему мнѣнію,
такъ какъ многими сельскими педагогами можетъ быть
истолкованъ въ смыслѣ обязательности и даже принудитель-
ности работы, а потому для многихъ превратится въ скуч-
ную оффиціальную отписку (на манеръ реляцій волостныхъ
писарей). Съ другой стороны, по справедливому замѣчанію
„Рады“, такой способъ распространенія анкетной брошюры
долженъ „производить на публику впечатлѣніе, легализуя,
такъ сказать, интересъ учительскаго персонала къ украин-
ской мовѣ“ 67).
Программа Академіи почти вся выполнена, по порученію ея,
нѣкіимъ г. Михальчукомъ еще въ 1899—1900 г.: окончаніе и редакти-
рованіе ея было возложено на московскаго профессора Крымскаго.
Въ изданіи сохранено обычное прежде въ Россіи (этимологическое)
правописаніе малорусскихъ словъ и выраженій. Мы можемъ только
привѣтствовать такое отреченіе со стороны 2-го отдѣленія Академіи
отъ своихъ собственныхъ мнѣній. Вѣдь за 5 лѣтъ до выпуска про-
граммы Академія въ своей „Запискѣ1* (см. главу IX) категорически
заявила, что „употребленіе общерусскаго правописанія въ малорус-
скихъ текстахъ есть вообще затѣя 'неисполнимая, а въ работахъ лин-
гвистическихъ представляется дѣломъ прямо немыслимымъ11.
По устной пропагандѣ на Югѣ Россіи украинскаго
языка, столь чуждаго малорусскому крестьянину и малорус-
скому интеллигенту, украинская партія располагаетъ ме-
дленно-дѣйствующимъ, но вѣрнымъ средствомъ-украинскимъ
театромъ. Къ тому, что сказано было нами по этому по-
воду раньше (въ гл. \), намъ остается, по существу, доба-
вить немного. Посѣтитель украинскихъ спектаклей осва-
ивается съ украинскимъ языкомъ и свыкается незамѣтно
съ претенціозной идеологіей украинства.
Если мы прислушаемся къ голосу украинской прессы
20
306
о современномъ украинскомъ театрѣ, то убѣдимся, что эта
пресса и единодушна, и правдива', дѣтскимъ лепетомъ по-
кажутся намъ, напр., слова кіевскаіо журналиста нѣкоего
г. Чаговца, который увѣряетъ (въ газетѣ „Кіевск. Мысль"),
что „теперь передъ украинскимъ театромъ стоятъ высокія
художественныя задачи". Вопросъ объ украинской сценѣ
лежитъ совершенно въ другой плоскости: украинская пьеса
есть, прежде всего, политическое орудіе. Еще въ XIX вѣкѣ,
говоритъ украинское „Світло", роль нашего театра превы-
сила („переступила") задачу служить чистому искусству,
и онъ сталъ проповѣдывать сознательность и идеалы бу-
дущихъ нашихъ домогательствъ. По мнѣнію органа г. Гру-
шевскаго, высказанному въ январѣ 1912 г., организованный
украинскій театръ является однимъ изъ наиболѣе могучихъ
двигателей украинской національной идеи', будучи истинно-
демократическимъ по составу своего репертуара и по своей
доступности для широкихъ массъ, онъ непосредственно
и посредственно способствуетъ въ высокой мѣрѣ развитію
украинской національной сознательности; хорошимъ испол-
неніемъ идейныхъ украинскихъ пьесъ театръ будитъ въ зри-
теляхъ спящее чувство этой сознательности, а украинская
идейная пьеса пробирается и въ такіе уголки, куда книга
и не могла бы пробраться. „Рада" особенно подчеркиваетъ
важную роль сельской украинской сцены. Въ послѣднее
время, говоритъ газета, въ болѣе крупныхъ деревняхъ орга-
низуются любительскіе кружки, въ нѣкоторыхъ сельскихъ
мѣстностяхъ строятся спеціальныя зданія или же спектакли
устраиваются въ сараяхъ; пусть только явятся здѣсь энер-
гичные люди, пусть появятся новые Старицкіе, и дѣло на-
ціональной сознательности въ деревняхъ разростется много
пышнѣе, чѣмъ это наблюдалось въ городахъ на почвѣ ме-
нѣе подходящей. „Рада" напоминаетъ, что театръ вообще
школа, и этой школы у украинства еще не отняли: ненр'1'
стительный грѣхъ не использовать этой школы, и ее нужн"
использовать. Простая народная рѣчь, говоритъ газета, за
воевываетъ себѣ въ нашемъ театрѣ право господствуюшл1'
языка, языка литературнаго; въ этомъ случаѣ театръ какъ бы
облагораживаетъ народную рѣчь, какъ бы даетъ ей гражДа11
скія права. „Рада" приходитъ къ выводу, что украинскій н<
307
родный театръ имѣетъ всѣ шансы для того, чтобы стать
въ деревняхъ національно-просвѣтительной силой наряду
со школьнымъ обученіемъ на родномъ языкѣ; роль же люби-
тельскихъ кружковъ—сдѣлаться разсадникомъ національной
сознательности 68).
Мы не отрицаемъ наличности идейныхъ пьесъ въ репертуарѣ
украинскаго театра (большинство произведеній Тобилевича, напр.),
но тенденціозность въ нихъ нерѣдко обратно пропорціональна та-
лантливости и даже сценичности. Поэтому мы полагаемъ, что въ по-
стоянныхъ труппахъ систематическая постановка идейныхъ пьесъ,
если и бываетъ, то въ исключительныхъ случаяхъ. Этимъ нисколько
не умаляется то обстоятельство, что всякая пьеса украинской сцены
есть удобное средство для пропаганды украинскаго языка и, потому,
пригодна для цѣлей украинскаго движенія. Если мы познакомимся,
напр., съ репертуаромъ кіевской украинской труппы Садовскаго, са-
мой крупной въ Россіи и наиболѣе прославляемой на столбцахъ пар-
тійной и дружественной прессы, то легко убѣдимся, что этотъ ре-
пертуаръ за послѣднее пятилѣтіе отличался въ значительной мѣрѣ
космополитическимъ характеромъ. Изъ сорока съ лишнимъ пьесъ,
игранныхъ труппой Садовскаго въ періодъ 1907—1911 гг., оригиналь-
ныхъ менѣе половины; изъ 18 переводныхъ драмъ 11—переводы рус-
скихъ пьесъ (Андреева, Гоголя, Островскаго, Чехова и Чирикова);
есть и передѣлки русскихъ или иностранныхъ пьесъ. Собственные
драматурги у украинцевъ есть и теперь, но они еще мельче, чѣмъ
покойные Кропивницкій и Тобилевичъ; такъ бывшій танцоръ „го-
пака" г. Колесниченко и бывшій парикмахеръ г. Суходольскій, ставъ
антрепренерами, пишутъ „гопакедіи" для пополненія собственнаго
репертуара69). Языкъ этихъ пьесъ не однообразенъ, а представляетъ
варіанты различныхъ малорусскихъ говоровъ, приправленныхъ на-
рочитыми „украинскими" словечками.
Изъ тенденціозныхъ пьесъ новѣйшаго репертуара мож-
но указать на историческую мелодрамму „Гетьман Доро-
шенко" Л. Старицкой-Черняховской—апофеозъ не вытанце-
вавшейся, но желанной Соборной Украины. Дорошенко
и ѣиѣѣі—„украинцы" мечтаютъ о томъ, чтобы „столочь въ сту-
пѣ Москву, которая не лучше ляховъ и татарвы". Послу
московскому Дорошенко бросаетъ эпитетъ „негоднаго холо-
паа и разсказываетъ басни о „союзѣ" украинской державы
съ Москвой 70). Пьеса не лишена литературныхъ достоинствъ;
такъ, хорошъ языкъ въ тѣхъ же діалогахъ московскаго посла
съ козаками: поразительная близость вплоть до лексической
тождественности обоихъ нарѣчій нашего языка, выступаетъ
здѣсь мѣстами чрезвычайно ярко.
308
Число украинскихъ труппъ въ Россіи доходитъ до трехъ
десятковъ, большинство изъ нихъ принадлежитъ къ типу
странствующихъ. Кромѣ того, въ послѣдніе годы размножи-
лись любительскіе кружки. Въ Кіевѣ и Харьковѣ сданы
подъ украинскіе спектакли, на льготныхъ условіяхъ, город-
скіе „Народныя Дома"; въ Екатеринославѣ эти спектакли
идутъ на сценѣ „Научнаго Общества*. Осенью 1911 г. въ Харь-
ковѣ было въ одинъ вечеръ (25 сентября) 4 украинскихъ
спектакля: въ театрѣ Бродерова, въ театрѣ общества взаимо-
помощи ремесленниковъ, въ Народномъ Домѣ и въ пред-
мѣстьѣ „Основѣ*; въ маѣ 1911 г. предсѣдатель комитета харь-
ковскаго „Народнаго Дома" привѣтствовалъ украинскую
труппу (любительскую) съ 5-лѣтнимъ юбилеемъ и подчерк-
нулъ значеніе этой работы для Украины. Въ г. Николаевѣ
и его окрестностяхъ, святками 1910 — 11 г., имѣли мѣсто
украинскіе спектакли: 3 въ кружкахъ профессіональныхъ
обществъ, 3 при училищахъ и нѣсколько спектаклей на окре-
стныхъ заводахъ, рудникахъ и по деревнямъ. Въ Кіевѣ лѣ-
томъ 1910 г. конкуррировали двѣ украинскихъ профессіо-
нальныхъ труппы. Въ г. Каменецъ-Подольскѣ мѣстомъ
украинскихъ спектаклей въ 1911 г. былъ театръ попечи-
тельства о народной трезвости 71).
Отмѣтимъ два мелкихъ, но поучительныхъ факта. Въ г. Ста-
роконстантиновѣ (Волынь) лѣтомъ 1911 г. играла труппа Курбскаго,
ставившая украинскія пьесы въ перемежку съ русскими: послѣднія
посѣщались публикою охотнѣе первыхъ72); въ селѣ Мурафѣ подоль-
ской губ. украинскій любительскій театръ сталъ пустовать, когда
еврейская молодежь начала ставить любительскіе спектакли на рус-
комъ языкѣ73).
О симпатіяхъ къ сельскимъ украинскимъ спектаклямъ народ-
ныхъ учителей и польскихъ обывателей мы скажемъ въ другомъ
мѣстѣ.
Если спектакль, хотя бы и любительскій, требуетъ много
расходовъ и приспособленій, то литературно-музыкальные
концерты и вечеринки оборудовать гораздо легче. Эти Раз'
влеченія удаются въ самыхъ глухихъ уголкахъ и при са-
мыхъ посредственныхъ исполнителяхъ. Такіе концерТЬІ
съ украинской декламаціей и съ пѣніемъ романсовъ на украин
скомъ языкѣ устраиваются въ южнорусскихъ граДаХ*
и весяхъ сотнями ежегодно, и мы не можемъ дать ДаЖ<
309
приблизительнаго ихъ подсчета, а тѣмъ болѣе—перечня.
Та часть программы этихъ публичныхъ развлеченій, кото-
рая обнимаетъ малорусскія народныя пѣсни и колоритную
(иногда) музыку, является весьма полезнымъ и заслужи-
вающимъ подражанія начинаніемъ, если, конечно, иниціа-
торы не бойкотируютъ и русскихъ номеровъ. Въ итогѣ по-
лучается разумное развлеченіе просвѣтительнаго характера.
Совсѣмъ иначе обстоитъ дѣло тамъ, гдѣ программа концерта
или вечеринки составлена изъ романсовъ на новоявленномъ
украинскомъ языкѣ и изъ декламацій на томъ же языкѣ,
переплетаясь, для близира, съ нѣскольскими народными
малорусскими пѣснями. Такія увеселенія устраиваются
съ цѣлью пропагандировать „литературный украинскій
языкъ", а, чрезъ подборъ тенденціозныхъ—по содержанію—
декламаціонныхъ номеровъ, дрессировать публику въ духѣ
украинской партіи. Особенно знаменательны такія попытки,
если онѣ принимаютъ систематическій характеръ.
Вотъ одинъ изъ примѣровъ. Въ Ялтушковской Слободѣ подоль-
ской губерніи есть польскій сахарный заводъ, при заводѣ—двухклас-
сная школа церковно-приходскаго типа, а при школѣ давно суще-
ствуетъ большой крестьянскій хоръ. Съ 1908 г. во главѣ хора сталъ
регентъ г. М. и началъ съ 1909 г. давать концерты. Въ 1909 г. одинъ
концертъ состоялся въ залѣ заводской школы, другой—въ Слободѣ.
Въ 1910 г. было дано 2 концерта дома—въ Ялтушковѣ и одинъ въ гор.
Новой-Ушицѣ. Въ 1911 году хоръ насчитывалъ уже 65 душъ и далъ
концерты, кромѣ одного въ своей Слободѣ, также въ городахъ Барѣ,
Летичевѣ и Новой-Ушицѣ и въ селѣ Мурованныхъ-Куриловцахъ. На
1912 г. намѣчены пункты для концертовъ въ городахъ Винницѣ, Жме-
ринкѣ, Могилевѣ, Проскуровѣ и другихъ мѣстахъ. Громоздкія пере-
движенія 65 человѣкъ, часто на повозкахъ и изрѣдка по желѣзной
дорогѣ требуютъ крупныхъ расходовъ, несомнѣнно хорошо оплачи-
вающихся, и работа хора принимаетъ профессіональный характеръ.
Такое культурное явленіе можно было бы горячо привѣтствовать,
если бы не своеобразная программа этихъ концертовъ. По пѣнію она
содержитъ русскій гимнъ, 5 русскихъ пѣсень и 35 украинскихъ но-
меровъ; въ числѣ послѣднихъ находятся: попури изъ 3 украинскихъ
оперъ, пара романсовъ на слова Шевченка, украинскій романсъ „Про-
метей" и лирическія аранжировки Лысенка. Гораздо интереснѣе
декламаціонный репертуаръ этой труппы, именующей себя—скромно-
хоромъ. „Изъ декламацій", пишетъ корреспондентъ украинской га-
зеты, „чаще всего читались: 1) „Разрыта могила" Шевченка, 2) „До
Основяненка" его же, 3), 4) и 5) стихи Самійленка, Франка и неиз-
вѣстнаго автора". Читался также одинъ фельетонъ изъ „Рады".
310
Оставляя въ сторонѣ бездарнаго, но претенціознаго Самійлѳнка и
тенденціознаго Франка, пояснимъ, что помянутый фельетонъ осмѣ-
иваетъ чревоугод е сельскаго духовенства, а оба стихотворенія Шов-
ченка проникнуты непримиримой злобой къ москалю—„лютому врагу“
и наполнены проклятіями по адресу Богдана (возсоединителя Мало-
россіи). Кстати добавимъ, что первое стихотвореніе „Разрыта мо-
гила" (синонимы заголовка „Світе ясный" или „Світе тихий") най-
дено петербургской судебной палатой весною 1911 г., по содержанію,
уголовно-преступнымъ. Добавимъ, что бисовые номера въ программу
не включаются 74).
Вышеприведенная программа, опубликованная „Радой" въ концѣ
1911 г., страдаетъ пропусками. Литературно-вокальный вечеръ хора
12 апрѣля 1911 г. въ Ялтушковской школѣ имѣлъ, въ вокальной части,
извѣстный „Заповіт“ („Завѣщаніе") ЛГевченка; исполненіе этого тра-
диціонно-революціоннаго номера вся публика прослушала стоя. Чи-
тано было также крайне тенденціозное „Посланіе" Шевченка, декла-
мировались... стихотворенія Б. Гринченка. Всѣ эти номера „произ-
вели на публику прекрасное впечатлѣніе; публики была полна школа:
много учителей, учительницъ и всякихъ пановъ изъ мѣстнаго сахарнаго
завода" 75).
Наши замѣчанія по поводу дѣятельности Ялтушков-
скаго крестьянскаго хора могутъ показаться мелочными,
но если мы учтемъ, сколько могло въ томъ же 1911 г. со-
стояться подобныхъ украинскихъ литературныхъ вечеринокъ
на Югѣ Россіи, коихъ устроители уберегли свою программу
оть газетныхъ столбцовъ, то мы не можемъ не призаду-
маться надъ самой допустимостью этихъ „культурныхъ" ак-
товъ. Мы нисколько не винимъ мѣстную администрацію за
пропускъ на эстраду, напр., „Разрытой Могилы" (фигури-
рующей въ опредѣленіи судебной палаты подъ другимъ на-
званіемъ), мы не требуемъ репрессій по адресу регента г. М.,
но мы считаемъ себя въ правѣ спросить, почему театраль-
ная цензура, объемлющая крупныя пьесы, не простирается
на содержимое всякихъ „Чтецовъ" и „Декламаторовъ", пол-
ныхъ политическаго сору, изъ котораго можно всегда со-
ставить потребный тенденціозный букетъ? Почему никто
не позаботится о томъ, чтобы дать провинціальной публикѣ
здоровыя культурныя развлеченія? Вѣдь мы бросаемъ 9 И
публику въ объятія украинской партіи, которая тихо и скро>і
но утилизируетъ крестьянскіе голоса Ялтушковской
боды для антирусской, т. е. противу-государственной
паганды. И эти крестьянскіе юноши и дѣвушки, сами
про-
того
311
не сознавая, позорятъ своими невинными устами Святую
Русь подъ апплодисменты „пановъ изъ завода", почтительно
встающихъ во время пѣнія братоубійственнаго „Заповіт’а“.
Въ теченіе послѣдняго десятилѣтія украинская партія
въ Россіи старается воскресить и насадить культъ кобзарей,
пѣвцовъ народныхъ „думъ" козацкаго періода. Такихъ
„украинскихъ Гомеровъ" можно насчитать около десятка
(Кравченко, Ткаченко, Кучеренко и друг.). Съ кобзой (бан-
дурой) своей они не только толкаются между простымъ на-
родомъ на ярмаркахъ и храмовыхъ праздникахъ, но и по-
являются въ городскихъ концертахъ, занимая иногда своими
номерами половину программы („Вечір украінськоі народньоі
музики" 29 января 1911 г. въ Кіевѣ).
Работа кобзарей, по мнѣнію украинской прессы, имѣетъ боль-
шое значеніе въ смыслѣ національномъ. Кобзари—наилучшіѳ и наибо-
лѣе близкіе къ народу носители украинскихъ историческихъ тради-
цій. Кобзарямъ еще въ большей мѣрѣ, чѣмъ украинской литературѣ
и театру, открыта дорога къ народной душѣ. Къ тому же, кобзарь
можетъ пробраться и туда, куда книгѣ, а тѣмъ болѣе театру путь
закрытъ ’6).
Первый кобзарь, выдвинутый украинской партіей
въ концѣ прошлаго столѣтія,—крестьянинъ черниговской губ.
Пархоменко—былъ въ частыхъ сношеніяхъ съ Б. Гринчен-
комъ, въ періодъ службы послѣдняго въ черниговскомъ
земствѣ (см. конецъ IX главы). У Пархоменка проходили
курсъ другіе кобзари, и его можно считать родоначальни-
комъ современнаго, возродившагося словно по щучьему ве-
лѣнью кобзарства. Вокругъ Пархоменка и его учениковъ
украинская пресса старалась создать, за послѣднія 5 лѣтъ,
шумную рекламу.
По смерти въ 70-хъ годахъ знаменитаго кобзаря, полтавца
Остапа Вересая, кобзарство въ теченіе 20 лѣтъ считалось угасшимъ;
слѣпцы „лирники" не знакомы съ козацкимъ эпосомъ и распѣваютъ
по базарамъ и ярмаркамъ старинные канты религіозно-нравствен-
наго содержанія.
Репутація „народнаго пѣвца" Пархоменка была поко-
леблена еще покойнымъ кіевскимъ профессоромъ Н. Даш-
кевичемъ, который называлъ репертуаръ этого кобзаря фаль-
сификаціею. Проф. Нѣжинскаго института М. Сперанскій
312
написалъ недавно, по поводу Пархоменка, цѣлое изслѣдо-
ваніе подъ назв. „Южнорусская пѣсня и ея носители". Г. Спе-
ранскій выяснилъ77), что Пархоменко поетъ свои украин-
скія думы не по традиціи, а выучилъ ихъ изъ книжекъ.
Точный выводъ проф. Сперанскаго такой: большинство
думъ, исполняемыхъ Пархоменкомъ, „даны ему интеллиген-
тами, разучены имъ потому, что ихъ охотно слушаютъ,
а слѣдовательно и оплачиваютъ тѣ же интеллигенты “. Не
только текстъ думъ Пархоменко выучилъ у интеллигент-
ныхъ представителей украинства, но и музыкальный акком-
паниментъ получилъ отъ нихъ же. Вотъ что мы, между
прочимъ, встрѣчаемъ въ пзслѣдованіи проф. Сперанскаго:
„Дума о Морозенкѣ. Это одна изъ самыхъ рѣдкихъ думъ въ на-
стоящее время въ устахъ пѣвцовъ: она была нами отмѣчена лишь
у Пархоменка. Въ то же время, это лучшій номеръ его по музыкѣ.
Но драгоцѣнность эта сравнительно недавно появилась въ реперту-
арѣ Пархоменка, притомъ изъ книжнаго источника, который можетъ
быть съ достаточной точностью указанъ. По собственному заявле-
нію Пархоменка, текстъ этой думы онъ получилъ отъ нѣжинской
обывательницы А. Ф. Поляковой; получилъ онъ его, по наведен-
нымъ справкамъ, лишь лѣтомъ 1901 года; затѣмъ онъ побывалъ
въ Кіевѣ—у Н. В. Лысенка, между прочимъ, и въ слѣдующее
свое посѣщеніе Нѣжина (осенью того же года) уже пѣлъ думу
съ аккомпаниментомъ, музыку для котораго онъ либо самъ сочи-
нилъ (такъ говорилъ онъ въ первый разъ), либо, вѣрнѣе, полу-
чилъ отъ Н. В. Лысенка (какъ говорилъ онъ въ другой разъ). Но при
этомъ съ первоначальнымъ текстомъ думы произошло нѣчто... послѣ
посѣщенія Кіева онъ пѣлъ думу... съ продолженіемъ, ничего общаго
съ думой о Морозенкѣ не имѣющимъ и также, несомнѣнно, книж-
наго мѣстно-патріотическаго настроенія. Такимъ образомъ, мы имѣемъ
передъ собою продуктъ новѣйшаго производства, популяризируемый при
помощи народнаго пѣвца11.
Изъ приложенныхъ къ изслѣдованію текстовъ думы
о Морозенкѣ видно, что подлинная дума—произведеніе до-
вольно поэтическое—имѣетъ всего 24 стиха и кончается такъ:
„Дывысь теперь, Морозенко, на свою Вкраипу*'.
Фальсификаторы, обрабатывающіе Пархоменка и по-
добныхъ ему „народныхъ пѣвцовъ", приписали къ ДУМ^
еще 22 стиха тенденціозной безвкусицы. Грубая поддѣлка
рѣзко бросается въ глаза. Здѣсь, напримѣръ, встрѣчаются
такіе стихи:
313
„Товклы жъ тебе зо всихъ бокивъ и зо всей силы
И хрещени й не хрещени сусидоньки милы.
Хочъ не хочъ, а довелося увесь викъ воюваты,
И за виру й за родину, за правду стояты.
И стоялы, не внывалы у лыху годыноньку,
И здачи всимъ издавать уснивалы сыны Украины".
Это—якобы народная поэзія. Особенно великолѣпны „на-
родныя" слова: „здача", „внывать" (унывать), выраженія:
„товклы тебе*1, „сусидоньки милы" (иронія) и т. д.
Подобныя грубыя поддѣлки чрезъ „народныхъ пѣв-
цовъ “ распространяются въ народѣ.
Изъ изслѣдованія проф. Сперанскаго видно, что боль-
шую часть своего репертуара Пархоменко получилъ отъ
гг. Гринченка, Лысенка и К°. Такъ, думу „Смерть Богдана
Хмельницкаго*, по признанію самого Пархоменка, онъ полу-
чилъ у Гринченка, а музыку ему подобралъ г. Сластіоновъ;
думу „Ѳедоръ Безродный* получилъ отъ Гринченка, а му-
зыку къ ней—отъ Н. В. Лысенка; думу „Гозакъ Голота* полу
чилъ отъ Гринченка, музыку къ ней—отъ Сластіонова и т. д.
и т. д. Изъ всего „думнаго" репертуара Пархоменка онъ
лишь думу „Бѣгство трехъ братьевъ изъ Азова* разучилъ
у слѣпца Андрея Гойденка, но впослѣдствіи текстъ и этой
думы передѣлалъ по указаніямъ Гринченка.
Мы уже познакомились раньше съ „работами" Б. Грин-
ченка надъ фальсификаціей цѣлыхъ страницъ въ печатныхъ
учебникахъ и книгахъ для народнаго чтенія; здѣсь мы снова
сталкиваемся съ этимъ „ученымъ лауреатомъ нашей Акаде-
міи", но на этотъ разъ въ качествѣ кощунственнаго „творца"
древней народной поэзіи. Ясно, что всѣ эти кобзари являются
(вдвойнѣ слѣпымъ) политическимъ орудіемъ въ рукахъ
призвавшей ихъ къ жизни украинской партіи, а концерты
съ участіемъ такихъ кобзарей (иныхъ нѣтъ) оскорбляютъ
память южнорусскаго козацкаго „лыцарства".
Ни черниговскій фольклористъ г. Гринченко, ни другіе режис-
серы „народныхъ пѣвцовъ“ не проявили въ своихъ дѣяніяхъ боль-
шой оригинальности: они имѣли предшественниковъ. Еще въ IV главѣ
мы познакомились съ тѣми измѣненіями, дополненіями и вставками.
какія дѣлалъ въ 40-хъ годахъ П. Кулишъ въ малороссійскихъ ду-
махъ, собранныхъ И. И. Срезневскимъ и опубликованныхъ въ „За-
порожской Старинѣ" за 1833—1838 гг. Теперь добавимъ, со словъ
314
И. Франка, что о черниговскомъ писателѣ 1850-хъ гг. Андреѣ Щи.
шацкомъ-Иличѣ сохранилось у старожиловъ преданіе, какъ объ
авторѣ нѣсколькихъ поддѣльныхъ думъ о козацкой эпохѣ (до Хмель-
ницкаго), черпавшемъ свое вдохновеніе изъ политическаго памфлета»
именуемаго „Исторіей Руссовъ"- Замѣтимъ, кстати, что многія на-
родныя думы составлялись и въ свое время не безъ участія интел-
лигенціи (школяровъ); объ этомъ свидѣтельствуютъ старѣйшія за-
писи ихъ, относящіяся иногда къ самой эпохѣ Б. Хмельницкаго и
отличающіяся болѣе или менѣе школьнымъ складомъ и характе-
ромъ 78). Въ этихъ случаяхъ, однако, о тенденціозныхъ вставкахъ
и подлогахъ не можетъ быть и рѣчи.
О значеніи народныхъ чтеній, какъ каѳедры для озна-
комленья простонародья съ украинскимъ литературнымъ
языкомъ, распространяться нѣтъ нужды; воспитательное
значеніе чтеній зависитъ также, разумѣется, отъ избранной
темы и отъ (всегда возможныхъ) устныхъ вставокъ лектора.
Систематическій характеръ чтенія принимаютъ, обыкновенно,
лишь въ большихъ городахъ.
Относительно чтеній на украинскомъ языкѣ наиболѣе
усердія приложено въ послѣдніе годы харьковскимъ Обще-
ствомъ Грамотности, существующимъ съ 1886 г. Лекціонная
коммиссія этого общества имѣетъ въ Харьковѣ доступъ
къ 4 лекторіямъ и двумъ тюрьмамъ; коммиссія снабжаетъ
матеріаломъ для чтенія и изготовляемыми ею діапозитивами
для волшебнаго фонаря—120 читалень въ губерніи; по со-
общенію корреспондента „Рады“, харьковская коммиссія,
исходя изъ соображеній, что чтенія, при отсутствіи украин-
скихъ школъ и библіотекъ, играютъ главную роль въ дѣлѣ
„украинскаго просвѣщенія", заводила о чтеніяхъ переговоры
съ Кіевомъ, Екатеринославомъ, Черниговомъ, но на при-
зывъ коммиссіи откликнулась лишь одна Мануйловская
Просвита. Значительная часть чтеній падаетъ на украинскія.
изъ нихъ чаще всего читаются съ волш. фонаремъ: біогра-
фія Б. Гринченка, произведенія его, біографія Шевченка,
произведенія Стороженка.
Въ декабрѣ 1910 года въ Харьковѣ состоялись въ 3 ГІУикга*
украинскія чтенія съ картинами, посвященныя памяти Б. Гринчен _
и предназначенныя для простонародья. Даемъ точный пеРевамЪ
корреспонденціи „Рады" объ одномъ изъ этихъ чтеній, имѣвШ
315
мѣсто въ залѣ реальнаго училища (Гринченко здѣсь обучался, но
курса но окончилъ). Людей (на чтеніе) собралось сотни четыре,
въ ихъ числѣ было много дѣтворы. Оживленный и простой разсказъ
о жизни, работѣ, болѣзни, смерти, похоронахъ и заслугахъ покойнаго
дѣятеля аудиторія слушала съ большимъ вниманіемъ. Замѣтно было,
что слушателей удивляло, какъ это онъ тутъ вблизи родился и
въ этомъ самомъ училищѣ учился, и знаменитъ, какъ дѣятель и пи-
сатель, а они объ этомъ не слыхали и не замѣчали. На чтеніи пока-
зывали портреты Гринченка въ различномъ возрастѣ, школу, гдѣ
онъ учился, его родителей, снимки похоронной процессіи и, нако-
нецъ, славную могилу на кіевскомъ кладбищѣ, покрытую кучей вѣн-
ковъ съ лентами и надписями. Произвела впечатлѣніе оглашенная
предъ слушателями надпись на вѣнкѣ „отъ харьковскаго громадян-
ства“: это было что-то новое, неслыханное. Послѣ біографіи покой-
наго лекторъ прочелъ, также—съ фонаремъ, разсказъ Гринченка
„Без хліба“, который своей печальной фабулой дополнялъ впечатлѣ-
ніе отъ біографіи. Народъ расходился медленно, подъ замѣтнымъ
впечатлѣніемъ услышаннаго.
На лентахъ харьковскаго вѣнка, возложеннаго на гробъ Б. Грин-
ченка, имѣлась цитата изъ его же стихотворенія: „Други любимые,
отдадимъ душу и тѣло за край свой единый. Мы для труда на свѣтъ
народились. Мы для борьбы живемъ".
Апофеозъ партійнаго дѣятеля Б. Гринченка какъ нель-
зя лучше показываетъ, что въ Харьковѣ народно-просвѣ-
тительныя учрежденія захвачены украинской партіей.
Въ предмѣстьи Харькова Основѣ украинскія чтенія устраива-
ются партійной группой подъ фиктивной маркой Попечительства о
народной трезвости 79).
Систематическія украинскія чтенія ведутся, какъ мы
упоминали, нѣкоторыми Просвитами (особенно энергично за-
нималась этимъ бывш. кіевская Просвита въ самомъ городѣ
и двухъ его предмѣстьяхъ). Зимою 1910—11 г. устраивались
еженедѣльныя украинскія чтенія въ народной чайной г. Чи-
гирина кіевской губ., посѣщавшіяся преимущественно окре-
стными крестьянами. Въ Екатеринославѣ за такія чтенія
взялся даже „украинскій кружокъ" союза русскаго народа.
Изъ спорадическихъ случаевъ можно отмѣтить за 1911 годъ
чтеніе на украинскомъ языкѣ въ Полтавѣ (о бугорчаткѣ) и литера-
турное украинское чтеніе въ народной аудиторіи м. Окны подоль-
’ кой губ., а въ февралѣ 1912 года украинское чтеніе въ Херсонѣ,
Устроенное въ Народной Аудиторіи мѣстнымъ обществомъ самообра-
ванія „Вѣстникъ Знанія". Думаемъ, что эти факты не были еди-
шыми и не ограничивались указанными пунктами и губерніями.
При обзорѣ украинофильской дѣятельности южныхъ
316
нашихъ земствъ мы увидимъ, что во многихъ губерніяхъ
украинскія чтенія и лекціи всякихъ инструкторовъ (о чте-
ніяхъ по кооперативному дѣлу уже было упомянуто) весьма
распространены и стали почти зауряднымъ явленіемъ.
Къ такому типу просвѣтительныхъ мѣропріятій относится,
напр., украинская лекція агронома, весною 1911 г. въ станицѣ Кальни-
болотской кубанской области 80).
Еще болѣе важное значеніе, чѣмъ народная лекторія,
имѣетъ для пропаганды украинскаго слова церковная ка-
ѳедра, какъ мѣсто непреложной авторитетности, откуда на-
родъ привыкъ слушать и Слово Божіе, и манифесты своихъ
Монарховъ. Украинская партія не щадитъ усилій для исполь-
зованія этой позиціи для своихъ цѣлей.
Какъ дѣлаются эти дѣла, можно видѣть на конкретномъ при-
мѣрѣ. Осенью 1910 г. „Рада“ оповѣстила передовой статьей своихъ
читателей, что въ г. Конотопѣ черниговской губ. кружокъ прихо-
жанъ, по иниціативѣ одного сознательнаго украинца, рѣшилъ подать
архіерею прошеніе: 1) чтобы въ ихъ церкви проповѣди произносились
на украинскомъ языкѣ; 2) чтобы пасхальное Евангеліе читалось и
по украински; 3) чтобы имъ самимъ дозволено было читать по укра-
ински „Дѣянія" въ Великую Субботу. „Рада“ уже требовала, чтобы
прихожане, въ случаѣ отказа со стороны епископа, обжаловали от-
казъ въ Синодѣ. Чрезъ нѣсколько мѣсяцевъ газетѣ пришлось при-
знаться, что шумъ былъ ею поднятъ преждевременно: иниціатива
сознательнаго украинца не была поддержана прихожанами, и про-
шеніе архіерею не только не подавалось, но даже не нашлось же-
лающихъ его подписывать 81).
Читателю, ознакомившемуся въ предыдущихъ главахъ
съ „просвѣтительной" ролью части духовенства подольской
губерніи, не покажется удивительнымъ, что украинская про-
повѣдь завоевала себѣ въ этой губерніи видное мѣсто.
Въ 1909 г. священниками К. Ванькевичемъ и II. Степанков-
скимъ выпущены въ свѣтъ даже сборники церковнаго ихъ
краснорѣчія на украинскомъ языкѣ (напечатаны фонетикой)-
„Казання" о. Степанківскаго—демократичны не по одному
лишь языку: нѣкоторыя (напр., проповѣдь на одинъ изъ та
больныхъ дней) носятъ тенденціозную соціалъ-демокраіичс
скую окраску. Епископъ Парфеній, стоявшій раньше в
главѣ подольской епархіи, самъ любилъ произносить прош
вѣди на украинскомъ языкѣ, а такіе примѣры легко вызы-
317
ваютъ подражанія. Изъ недавняго прошлаго можно сообщить,
что весною 1911 г. въ александро-невскомъ храмѣ г. Ка-
менца-Подольска, предъ шевченковской панихидой, произ-
несъ слово на украинскомъ языкѣ епархіальный миссіонеръ,
назвавшій Шевченка „столпомъ возрожденія украинскаго
слова". Въ храмѣ было очень людно. Были члены „Просви-
ты", семинаристы и гимназисты. Нужно ли добавлять, что
на Пасху 1911 г. украинское Евангеліе читалось и въ соборѣ,
и въ другихъ храмахъ, и что въ февралѣ 1912 г. украин-
ская проповѣдь снова сопровождала шевченковскую па-
нихиду.
Интересно отмѣтить, что тотъ же епархіальный миссіонеръ
состоитъ членомъ подольскаго „союза націоналистовъ, гдѣ онъ рато-
валъ противъ чествованія памяти Шевченка 82).
Относительно екатеринославской губ. мы отмѣтимъ зна-
менательный фактъ. Екатеринославская „ученая архивная
коммиссія", въ октябрѣ 1911 г. поднесла мѣстному еписко-
пу Симеону (по поводу ухода его въ самарскую епархію)
адресъ, въ которомъ „особливо подчеркивается", что влады-
ка, хотя и великороссъ по происхожденію, былъ сторонни-
комъ украинскаго языка за все время своего пребыванія
въ этой епархіи и разрѣшалъ церковныя проповѣди на
этомъ языкѣ.
Изъ селъ епархіи, гдѣ такое разрѣшеніе примѣняется на прак-
тикѣ, можно указать, напр., на село Рождественку 83).
Любопытна украинская проповѣдь, сказанная на Пол-
тавщинѣ въ 1911 году въ сельской церкви предъ шевченков-
ской панихидой; крестьяне съ церковнаго амвона поуча-
лись, что Шевченко, кромѣ призывовъ къ освобожденію кре-
стьянъ отъ крѣпостной зависимости, боролся въ своихъ
стихотвореніяхъ противъ всякаго насилія однихъ людей надъ
другими и въ этой борьбѣ умеръ; проповѣдь эта произвела
на народъ прекрасное впечатлѣніе. Иное впечатлѣніе про-
извелъ на своихъ прихожанъ весною 1911г. новый священ-
никъ въ с. Покровкѣ бакинской губ.: люди „балакаютъ тамъ
какимъ-то смѣхотворнымъ языкомъ—не то украинскимъ, не
то московскимъ... и очень удивились, когда впервые услыха-
ли отъ своего батюшки украинскую молитву84). Теперь
ужъ, вѣроятно, привыкли...
318
Спѣшимъ оговориться, что мы считаемъ вполнѣ естественнымъ
участіе нѣкоторыхъ малорусскихъ словъ (лексическаго элемента)
въ сельской проповѣди южно-русскаго священника, если онъ ограни-
чивается стремленіемъ къ простонароднымъ оборотамъ рѣчи для ея
удобопонимаемости; насъ возмущаетъ поддѣлка интеллигента подъ
народную фонетику и употребленіе „кованныхъ словъ, непонятныхъ
народу и вводящихъ его въ экзотическую культуру, чуждую и враж-
дебную культурѣ русской. О взглядѣ нашемъ на украинскій пере-
водъ Евангелія мы имѣли случай высказаться раньше.
Украинская партія усвоила себѣ привычку время отъ
времени напоминать о себѣ и объ украинскомъ языкѣ при
помощи демонстративныхъ выступленій, связывая таковыя,
обычно, со смертью своихъ дѣятелей, съ поминками, юби-
леями, различными годовщинами и другими обществен-
ными событіями. Насъ подобныя демонстраціи интересуютъ
постольку, поскольку онѣ помогаютъ росту украинскаго
движенія, либо выясняютъ идеологію партіи и контингентъ
ея друзей.
Объ имѣвшихъ мѣсто въ концѣ прошлаго и началѣ нынѣшняго
столѣтій юбилеяхъ выхода въ свѣтъ „Перелицованной Энеиды“ и
юбилеяхъ писателя Нечуй-Левицкаго и композитора Лысенка, а также
о торжествѣ открытія памятника автору „Энеиды" Котляревскому,
мы уже упоминали.
Весною 1910 г. состоялись въ Кіевѣ похороны умер-
шаго за границей украинскаго дѣятеля и писателя Б. Грин-
ченка, скончавшагося въ итальянскомъ курортѣ. Изъ издан-
ной въ Кіевѣ, подъ редакціей г. С. Ефремова, спеціальной
брошюры („Надъ могилою Бориса Гринченка") мы узнаемъ,
что на гробъ было возложено болѣе полусотни вѣнковъ (изъ
нихъ 48 съ надписями на лентахъ), произнесено было 10 рѣ-
чей, а, сверхъ того, получено распорядительнымъ похорон-
нымъ комитетомъ и опубликовано 116 телеграфныхъ и пись-
менныхъ выраженій соболѣзнованія.
Изъ вѣнковъ интересны: 1) „Борцу за родную школу отъ у^-
телей-украинцевъ въ Кіевѣ" съ текстомъ изъ Апокалипсиса: „Глаго-
лет Дух, да почіють од трудів своі’х, діла бо іх ходять вслідзанизь ,
2) „Украшцу, што зернята прауды сеяу у народзе, думая аб счас^
і аб свабодзе—Беларусы"; 3) „Иіезігийгопети сіяіаіасгохѵі икг<и
зкіети—ргхуіагпі роіасу”—„Неутомимому украинскому дѣятелю <
дружественныхъ поляковъ" и 4) вѣнокъ изъ Львова „отъ общее
319
галицкой Украины"—„Ворцеві завизвіл УкраТни", т. е. ..Борцу за осво-
божденіе Украины*.
Изъ десятка рѣчей было произнесено 7 по украински, одна на
бѣлорусскомъ жаргонѣ и двѣ по польски. Одинъ польскій ораторъ
распространялся о настоящей эпохѣ, „когда отовсюду надаютъ гро-
мовые удары, и ставятся препоны съ цѣлью задержать развитіе на-
ціональныхъ культуръ*. Другой польскій общественный дѣятель
высказалъ украинцамъ пожеланіе, чтобы они „возможно скорѣе уви-
дали осуществленіе своихъ высокихъ стремленій*. Отъ имени „укра-
инскаго студенчества кіевскаго университета и высшихъ женскихъ
курсовъ" дано было обѣщаніе, что „образъ умершаго будетъ для
студенчества вѣчнымъ примѣромъ и т. д.“
Изъ корреспонденціи упомянемъ о письменномъ выраженіи со-
болѣзнованія отъ Академіи Наукъ. Приводимъ его дословно. „Одділ
російськоі мови і словесности Імператорсько'г Академы Наук в засі-
данні 1 мая доручив мені висловити Пауковому Товариству свое
спочуття з приводу тяжкоТ втрати ним члена Бориса Дмитровича
Грінченка, що так багато працював для науки. Предсідательству-
юший“ подг.ись). Почти тождественная телеграмма была получена
отъ того к учрежденія вдовою покойнаго. Изъ студенческихъ
-гуртковъ" откликнулось 18; изъ Камѳнца-Подольска прислали те-
леграммы, кромѣ Просвиты, семинаристы и „подольскіе учителя".
Въ октябрѣ 1910 г. на похоронахъ небезызвѣстнаго
москвича С. А. Муромцева были начаты рѣчи двумя орато-
рами украинской партіи въ Москвѣ. Отъ имени украинской
прессы говорилъ по украински г. Коломійченко и былъ
прерванъ администраціей за неудобопонятность избраннаго
имъ языка. Другого оратора, нѣкоего г. Перфецкаго, адми-
нистрація остановила на половинѣ русской рѣчи, въ кото-
рой онъ доказывалъ, что Холмщиной должна вѣдать не вся
Россія, а Украина, т. е. его партія.
Въ ноябрѣ 1910 г. хоронили въ с. Колодистомъ кіев-
ской г. мѣстнаго уроженца В. Доманицкаго—крупнаго дѣя-
теля украинской партіи, талантливаго крестьянскаго агита-
тора и посредственнаго украинскаго литератора. Онъ былъ
удачнымъ популяризаторомъ по кооперативному дѣлу, со-
ставилъ нѣсколько слабенькихъ брошюръ по агрономіи,
пару-другую тенденціозныхъ популяризацій по этнографіи и
политической экономіи, а также редактировалъ, какъ мы упо-
минали, сочиненія историка х\ркаса и поэта НІевченка.
В. Доманицкій умеръ, подобно Гринченку, заграницей. Хлопоты
украинской партіи о погребеніи его тѣла въ Кіевѣ, т. е. о повтореніи
весеннихъ демонстративныхъ выступленій, не увѣнчались успѣхомъ.
320
На гробъ Доманицкаго возложено было ів вѣнковъ
съ надписями на лентахъ. Кіевскіе студенты-политехники
написали: „знаменитому сыну Украины “ крылатыя слова:
„Гдѣ вѣтеръ гуляетъ, тамъ встаютъ волны". На вѣнкѣ отъ
распропагандированныхъ крестьянъ-односельцевъ имѣлась
надпись: „дорогому совѣтнику, незабвенному учителю, слав-
ному борцу за долю родного народа"85).
Въ 1911 г., кромѣ 50-лѣтней годовщины смерти Т. Шев-
ченка, о чемъ сейчасъ будетъ рѣчь, украинская партія при-
мостилась кое-гдѣ къ празднованію юбилея манифеста 19
февраля 1861 г. Такъ, въ г. Екатеринославѣ, на торжествен-
ныхъ актахъ во всѣхъ среднеучебныхъ заведеніяхъ испол-
нялись номера украинской декламаціи (и пѣнія). Тоже са-
мое было и въ школахъ губерніи: украинская декламація
(и пѣніе) занимали видное мѣсто въ программѣ школьныхъ
празднествъ.
Въ г. Екатеринодарѣ кубанской области сама судьба помогла
въ 1911 г. украинскому движенію. Въ сентябрѣ военное начальство
разослало по всѣмъ станицамъ области историческую пьесу „Козацкіе
Прадѣды", написанную по его заказу (въ ознаменованіе юбилея ко-
зачьяго хора) нѣкіимъ г. Доброскокомъ на украинскомъ языкѣ и
отпечатанную съ соблюденіемъ фонетическаго правописанія („Ко-
зацькі прадіди"). Мѣсяцемъ позже, къ торжеству открытія памятника
въ г. Тамани козаку Антону Головатому, военное начальство рѣшило
перепечатать біографію этого козака, составленную Комаремъ на укра-
инскомъ языкѣ и появившуюся первоначально въ свѣтъ въ 1901 г.—
въ Петербургѣ86). Нѣтъ никакого сомнѣнія въ томъ, что моральное
значеніе такого покровительства украинскому печатному слову—
громадно.
Повторяющееся изъ года въ годъ празднованіе „роко-
винъ“ Шевченка, т. е. годовщины дня его рожденія (25-го
февраля) или дня его смерти (26 февраля), даетъ поводъ
къ устройству многочисленныхъ вечеринокъ, спектаклей,
концертовъ и даже школьныхъ актовъ. Вгь Галиціи этотъ
день посвящается украинской партіей на брань по адресу
Россіи; въ Россіи діапазонъ партіи, примѣнительно къ оо
становкѣ, съуживается и ограничивается стонами отъ имени
„порабощенной и угнетенной украинской націи*. Пользуя'ь
этими поминками, украинская партія навѣшиваетъ на оед
защитнаго поэта, какъ на флагштокъ, свои собственныя вол>
321
делѣнія, свою современную платформу. Называя эти празд-
нества литературными, партія утилизируетъ на нихъ изъ
шевченковской литературы преимущественно тенденціозно-
политическія произведенія, подчеркиваетъ въ нихъ руссо-
фобскія фразы.
Въ 1911 г., по случаю пятидесятилѣтія со дня смерти
Шевченка, украинская партія, произвела въ своей и, отча-
сти, русской прессѣ оцѣнку значенія музы Шевченка для
современнаго украинскаго движенія. Газета „Дніпрові Хвилі“
писала, что праздникъ въ честь Шевченка является одно-
временнымъ праздникомъ украинской идеи, идеи воскре-
шенія народа изъ летаргіи; газета назвала поэта „органи-
заторомъ украинской націи". Журналъ „Світло" взобрался
на украинскія ходули и съ этой головокружительной высоты
кричалъ, что „появленіе преславнаго Шевченка (очевидно—
на литературный свѣтъ) было исключительнымъ явленіемъ
въ исторіи всѣхъ временъ и народовъ". Біографъ поэта, С. Ру-
сова заявила уже конкретнѣе, что „Кобзаремъ" питалось
полстолѣтія украинское движеніе". Еще выше взялъ тонъ
проф. Овсянико-Куликовскій на торжественномъ актѣ ака-
деміи наукъ (27 февраля 1911 г.), назвавъ поэзію Шевчен-
ка „благовѣстомъ будущаго возрожденія Украины" (цити-
руемъ по „Радѣ").
Харьковскій проф. Сумцовъ по случаю юбилея Шевченка тре-
бовалъ (статьею въ газетѣ „Южный Край“) основанія университет-
скихъ каѳедръ по изученію Шевченка, да (кстати ужъ за одно) по-
стройки въ Кіевѣ зданія для постояннаго украинскаго театра87).
Всѣ приведенныя мнѣнія страдаютъ туманностью, не-
искренностью и умалчиваютъ о самомъ главномъ. Украинской
партіи дороги въ поэзіи Шевченка одни революціонные при-
зывы. Это обстоятельство отчетливо подчеркнулъ 5 лѣтъ
назадъ проф. М. Грушевскій. Истиннымъ героемъ поэта, по
словамъ профессора, дѣлается революціонный народъ, то
козачество, которое ставитъ себѣ цѣлью достигнуть такого
общественнаго строя, гдѣ не было бы „ни холопа, ни пана";
болѣе радикальный, чѣмъ его товарищи, Шевченко мечтаетъ
о народномъ возстаніи, которое „вражею злою кровью" омы-
ло бы „оскверненную землю" его родины и превратило бы
раздѣленную рабствомъ однихъ и господствомъ другихъ,
91
322
разъединенную сословными и экономическими привиллегія-
ми украинскую народность—въ „великую, новую, свободную
семью". Если мы вспомнимъ, что революціонно-анархическіе
идеалы Шевченка переплетались въ его произведеніяхъ
съ проповѣдью южнорусской автономіи (злобой и ненавистью
къ Москвѣ), то намъ будетъ ясенъ приписываемый его перу
фундаментъ „возрожденія Украины". Находя въ музѣ Шев-
ченка многочисленные признаки политическаго сепаратизма,
особенно въ тѣхъ случаяхъ, когда эту музу осѣнялъ своими
крылами „бѣлый орелъ", мы тѣмъ менѣе склонны (см. гл.ІѴ)
обвинять поэта въ сепаратизмѣ литературномъ. Литера-
турный культъ Шевченка служитъ для современной укра-
инской партіи лишь прозрачной ширмой, за которой чадитъ
и дымится въ ея кадильницахъ политическій соборно-укра-
инскій фиміамъ. „Рада." въ 1911 г. откровенно заявила, что
всѣ увѣренія, будто Шевченко никогда не былъ сепарати-
стомъ въ политическомъ смыслѣ, она считаетъ за „поддѣл-
ку физіономіи Шевченка^ 88).
Съ 1905 г. производится полтавскиміэ земствомъ и осо-
бымъ комитетомъ при кіевской думѣ сборъ денежныхъ по-
жертвованій на постановку въ Кіевѣ памятника Шевченку.
Доселѣ (средина 1912 г.) собрано сто тысячъ съ лишнимъ.
Постановку предполагалось пріурочить къ 1914 г. (столѣт-
няя годовщина рожденія поэта), но, вѣроятно, дѣло это очень
и очень затянется: послѣ двухъ неудачныхъ конкурсовъ,
комитетъ еще не имѣетъ въ своемъ распоряженіи даже про-
екта будущаго памятника. Въ число членовъ кіевскаго ко-
митета попало нѣсколько видныхъ дѣятелей украинской
партіи, и симпатичное дѣло увѣковѣченія памяти геніаль-
наго народнаго лирика сразу оказалось поставленнымъ на
ненадлежащую дорогу: по селамъ разсылаютъ и, чрезъ сво-
ихъ человѣчковъ, даже расклеиваютъ кое-гдѣ въ сельскихъ
сборныхъ (екатеринославской губ.) плакаты съ весьма тен-
денціозной біографіей поэта на украинскомъ языкѣ; ДлЯ
усиленія средствъ на памятникъ устраиваются во многихь
мѣстахъ литературныя вечеринки съ чтеніемъ тенденці03
ныхъ образцовъ музы Шевченка и съ пріученіемъ публики
къ демонстраціи чрезъ вставанье во время исполненія анги
русскаго „Заповіт’а" и т. п. Сборы на памятникъ, поэтому»
323
-— —
превращаются въ рядъ мелкихъ рычаговъ, споспѣшеству-
ющихъ работѣ украинской партіи въ Россіи, а всякая за-
тяжка съ выборомъ проекта выходитъ для нея полезной.
Остается пожалѣть, что у насъ въ Россіи денежные сборы
на сооруженіе монументовъ могутъ производиться неопре-
дѣленно долгое время, тогда какъ, напр., въ Австріи срокъ
производства подобныхъ сборовъ опредѣляется при самой
выдачѣ правительствомъ разрѣшеній на таковые.
Пресса украинской партіи настолько откровенна, что сама рас-
крываетъ обществу глаза на подоплеку всей украинофильской сви-
стопляски вокругъ вопроса о сборѣ пожертвованій на памятникъ по-
эту. Упомянувъ о представителяхъ кіевской думы и полтавскаго зем-
ства, вошедшихъ въ комитетъ по пріему пожертвованій, „Укр. Жизнь"
добавляетъ, что „въ комитетъ были допущены какъ отдѣльныя лица,
такъ и представители учрежденій и обществъ, внесшихъ опредѣлен-
ную сумму (тысячу руб.) на памятникъ". Это,—по словамъ журнала,—
дало возможность войти въ комитетъ людямъ, для которыхъ памят-
никъ является не простымъ „украшеніемъ города", а дѣломъ огром-
наго идейнаго значенія. „Літ.-Наук. Вістник" видитъ въ пожертвова-
ніяхъ на памятникъ проявленіе симпатій къ украинской, идеѣ. Мы го-
воримъ,—пишетъ журналъ,—„къ украинской идеѣ", а не къ „памяти
Шевченка", ибо въ послѣднее время трудно уже стало различать эти
два понятія. Кто жертвуетъ на памятникъ, тѣмъ самымъ расписы-
вается въ сочувствіи украинской идеѣ—и наоборотъ. Эту истину,—по-
ясняетъ „Вістник",—прекрасно уразумѣли черносотенцы и „націона-
листы", которые не дезъ основаній усматриваютъ въ вопросѣ о па-
мятникѣ Шевченку манифестацію украинской солидарности и созна-
тельности 89).
Лѣтомъ 1909 г., по иниціативѣ львовской „Просвіт‘ы"
состоялся во Львовѣ „Первый украинскій просвѣтительно-
экономическій конгрессъ", который, хотя и не можетъ быть
причисленъ къ прямымъ орудіямъ украинской пропаганды
въ Россіи, но заслуживаетъ упоминанія, какъ саморевизія
партіи Соборной Украины. Изъ отчета, опубликованнаго
устроителями конгресса, видно, что послѣдній былъ очень
многолюденъ (768 участниковъ); гостей изъ Россіи было,
однако, всего 15 душъ: 8 кіявлянъ (Н. Гехтеръ, В. Дома-
ницкій, А. и В. Королевы, 0. Косачъ, К. Поливановъ, Е. Чи-
каленко и В. Щербаковскій), полякъ В. Липинскій (съ Во-
лыни), и г.г. Н. Левитскій (Елисаветградъ), А. Назарьевъ
(Петербургъ), В. Приходько (Кам.-Подольскъ), В. Хрѣнни-
324
ковъ (Екатеринославъ), И. Шрагъ (Черниговъ) и художникъ
И. Северинъ (Югъ Россіи).
Многія лица, приглашенныя изъ Россіи, предпочли излить свои
украинскія чувства при помощи терпѣливой телеграфной проволоки
или дискретной почтовой бумаги. Большинство привѣтствій окра-
шены ирредентизмомъ; болѣе рѣзкія не могутъ быть здѣсь воспро-
изведены по цензурнымъ причинамъ, какъ, напр., привѣты украин-
цевъ изъ Полтавы и г. Глухова черниговской губ.; остальныя че-
резчуръ шаблонны.
Спеціальныхъ своихъ съѣздовъ украинская партія
въ Россіи не пыталась устраивать, да, вѣроятно, не полу-
чила бы на это правительственной санкціи, за полнымъ отсут-
ствіемъ не мотивовъ, а благовидныхъ предлоговъ. Дѣяте-
лямъ партіи оставались попытки заявлять о своемъ суще-
ствованіи на обычныхъ имперскихъ (иногда краевыхъ) съѣз-
дахъ. О выступленіяхъ по педагогическихъ вопросамъ бу-
детъ рѣчь въ слѣдующей главѣ. Теперь мы коснемся при-
готовленій партіи къ легализаціи украинской науки и,
главное, украинскаго языка, на предстоящемъ въ Петербур-
гѣ всеславянскомъ съѣздѣ общественнаго здравоохраненія.
Петербургскій съѣздъ 1912 г. былъ намѣченъ принци-
піально еще участниками софійскаго съѣзда 1910 г. Болѣе
подробно планъ его былъ разработанъ лѣтомъ 1911 г.
въ Краковѣ (во время медицинскаго съѣзда) международнымъ
совѣщаніемъ, гдѣ отъ имени Россіи присутствовали профф.
Бехтеревъ и Ротъ. Первый изъ нихъ познакомилъ собраніе
съ программой петербургскаго съѣзда, долженствующей об-
нимать, между прочимъ, и всю область народнаго просвѣ-
щенія. Судя по помѣщенному во львовской газетѣ „Діло“
отчету о совѣщаніи, членъ его галицкій „украинецъ" д-ръ
Озаркевичъ поднялъ вопросъ, будетъ ли дана (въ Петер-
бургѣ) галицкимъ „украинцамъ" возможность образовать
вмѣстѣ съ уполномоченными (?’) отъ россійской Украины
одну группу, параллельную инымъ славянскимъ народамъ,
съ правомъ говорить публично на украинскомъ языкѣ.
Какъ видимъ, здѣсь снова повторяются домогательства, заяв-
ленныя украинской партіей предъ кіевскимъ археологическимъ съѣз-
домъ 1898 г. (см. гл. ѴШ).
Во избѣжаніе всякихъ недоразумѣній, д-ръ Озаркевичъ
поставилъ требованіе, чтобы „Украина" была приглашена
325
не въ лицѣ лишь однихъ оффиціальныхъ представителей
науки и оффиціальныхъ научныхъ учрежденій, универси-
тетовъ и т. п.—ибо эти учрежденія имѣютъ на „россійской"
Украинѣ „россійскій" характеръ,—но, чтобы были также
отдѣльно приглашены такія организаціи, какъ Украинское
Научное Общество въ Кіевѣ, Просвиты и т. д. Совѣщаніе
согласилось на все это, придавъ своему согласію такую
форму, что присутствующіе (на совѣщаніи) „украинскіе упол-
номоченные" (д-ра Вахнянинъ и Озаркевичъ) признаются за
ядро „украинской группы" и имѣютъ ее пополнить спеці-
алистами („фаховыми людьми") изъ австрійской и россійской
Украины, а потомъ представятъ центральному организаціон-
ному комитету (въ Петербургъ) перечень всѣхъ украинскихъ
организацій, обществъ, редакцій и отдѣльныхъ лицъ, коихъ
надлежитъ .пригласить на съѣздъ.
Указавъ на „руссификацію" южнорусской школы, д-ръ Озарке-
вичъ напомнилъ, что вопросъ объ „украинской" народной школѣ былъ
поднимаемъ и Академіей Наукъ, и въ Государственной Думѣ, а по-
тому выразилъ отъ себя надежду, что и на петербургскомъ съѣздѣ
этотъ вопросъ будетъ затронутъ „украинской делегаціей", которая вы-
несетъ соотвѣтствующія резолюціи. Русскіе профессора отвѣтили, что,
по ихъ мнѣнію, къ принятію такой резолюціи не встрѣчается пре-
пятствій.
Если бы, добавляетъ львовскій органъ украинской партіи, уда-
лось предъ такимъ всеславянскимъ форумомъ достичь успѣха
въ двухъ столь фундаментальныхъ вопросахъ, какъ сплоченіе укра-
инскихъ представителей (?) изъ Австріи и Россіи въ одну національ-
ную украинскую группу и принятіе всѣмъ съѣздомъ резолюцій по во-
просу о народной школѣ въ россійской Украинѣ—да еще въ столицѣ
россійскаго государства,—то это было бы великой моральной побѣдой
нашего національнаго (?) дѣла90).
Такимъ образомъ, еще за годъ до петербургскаго съѣз-
да, уже въ стѣнахъ ягеллонскаго Кракова принялись о рус-
ской одеждѣ метать жребій. Ко времени выхода въ свѣтъ
настоящей книги, эта новая авантюра украинской партіи
пребываетъ въ состояніи потенціальной энергіи, ибо вопросъ
о съѣздѣ пока положенъ подъ сукно.
(Угъ „великаго“ до смѣшнаго разстояніе, какъ извѣстно, неве-
лико. Въ іюнѣ 1911 г. въ г. Кіевѣ (въ помѣщеніи обществен. клуба)
имѣлъ мѣсто съѣздъ подписчиковъ журнала „Вѣстникъ Знанія";
прибыло на съѣздъ, по подсчету „Рады", болѣе 180 душъ; на съѣздѣ
группа „украинцевъ" требовала, чтобы въ журналѣ заведенъ былъ
326
украинскій отдѣлъ, но домогательства эти не дали хорошаго резуль-
тэта Въ томъ же 1911 г., за мѣсяцъ до декабрьскаго всероссійскаго
съѣзда художниковъ въ Петербургѣ, „Рада“ требовала организаціи
на съѣздѣ не яснѣе двѣнавцати украинскихъ секціи по всѣмъ отра-
слямъ искусства; интересно, что, въ числѣ другихъ, намѣчалась сек-
ція охраны днѣпровскихъ пороговъ (вю), шевченковои горы (мог илы
Шевченка подъ Каневомъ) и т. п. Съѣздъ былъ, но ни одна изъ
„украинскихъ" секцій даже не наклюнулась ").
Украинская партія, не органичиваясь созданіемъ укра-
инскаго языка и литературы на этомъ языкѣ, хочетъ дока-
зать существованіе двухъ спеціально „украинскихъ“ отра-
слей искусства: живописи и зодчества. Никто не споритъ,
что Малороссія дала намъ крупныхъ художниковъ; доста-
точно назвать имена Рѣпина, Трутовскаго, Микѣшина, бр.
Маковскихъ, бр. Свѣдомскихъ, Пимоненка и мн. др. Этимъ
обстоятельствомъ дѣятели украинства не удовлетворяются:
они о немъ скорбятъ; имъ нужна такая украинская живо-
пись, которая бы отличалась отъ русской живописи, какъ
день отличается отъ ночи. Предположить существованіе
„украинской*4 живописи въ АП вѣкѣ по Р.-Хр. ничего не
стоитъ, ибо образцы этой живописи не сохранились; не труд-
но назвать „украинской44 живописью, напр., фрески кіевскаго
Софійскаго собора (великокняжескаго періода), разъ г.г. Гру-
шевскіе, Ефремовы и К° называютъ Ярослава Мудраго и
Владиміра Мономаха „украинскими44 князьями, а „Русскую
Правду44 и „Поученіе къ дѣтямъ44 относятъ къ „украинской44
письменности. Доказать существованіе современной „укра-
инской44 живописи (хотя бы въ видѣ какой-нибудь микро-
скопической школы) вещь не легкая. Хочется же партіи
этого не на шутку: „упадокъ (?) украинскаго искусства44,
по признанію украинца г. Сриблянскаго, „это—гибель са-
мого украинства, которое питается искусствомъ, имъ живетъ
и въ немъ собственно проявляется: нѣтъ искусства—нѣтъ
украинства44. Художникъ Жукъ (въ „Радѣ44) требуетъ
устройства соборно-украинской школы, гдѣ бы воспитыва-
лись художники-„украинцы*4; теперь же молодые хлопцы
должны блуждать по чужимъ прихожимъ и чужимъ мастер
327
скимъ. Въ качествѣ пункта для школы онъ рекомендуетъ
Львовъ: въ Кіевѣ такое дѣло не пошло бы потому, что тамъ
есть конкуррентъ — художественное училище съ правами.
Журналъ „Украінська Хата" внушаетъ южнорусскимъ ху-
дожникамъ, что идея (украинизаціи живописи) должна ихъ
сплотить, если не въ интересахъ искусства, то, по крайней
мѣрѣ, на почвѣ національныхъ интересовъ, ибо „стыдно
соваться къ чужому короваю“92).
Весною 1911 г. „Рада", по иниціативѣ романиста Винниченка,
требовала устройства павильона украинской живописи на художествен-
ной выставкѣ въ Римѣ, чтобы выступить предъ Европой самосто-
ятельно, а не въ качествѣ „разновидности"9’).
Первая „украінська артистична вистава" имѣла мѣсто
въ 1903 г. въ Полтавѣ, гдѣ она была пріурочена къ открытію
памятника Котляревскому. Въ 1904 г. такая же выставка
предполагалась въ Черниговѣ, но не состоялась; часть ху-
дожниковъ выставила свои картины въ зарубежномъ Льво-
вѣ. Въ началѣ 1910 г. кіевскій комитетъ по сбору пожерт-
вованій на памятникъ ПІевченку задался мыслью устроить
украинскую выставку въ Кіевѣ; не знаемъ, какъ далеко
простиралась иниціатива комитета; выставка-же состоялась
въ залахъ городского музея и продолжалась съ 10 декабря
1911 г. до 10 января 1912 г. Устройство выставки „Рада"
мотивируетъ потребностью „украинцевъ4* имѣть и видѣть
не только ростъ, но и расцвѣтъ своей культуры, всѣхъ ду-
ховныхъ пріобрѣтеній народа, ибо украинцы имѣютъ духов-
ную жажду жить полною культурною жизнью. Своей куль-
туры украинцы, однако, обнаружили на выставкѣ мало: та-
же „Рада" созналась, что на кіевской выставкѣ, кромѣ нѣ-
сколькихъ рисунковъ на этнографическіе сюжеты, не видно
ничего такого, что создавало бы извѣстную обособленность
отъ чужихъ.
Мѣстные украинофильскіе органы русской прессы—„Кіевская
Почта" и „Кіевская Мысль"—разъяснили кіевскую украинскую вы-
ставку не очень лестно. Первая газета резюмируетъ свои впечатлѣ-
нія словами: „Что имѣлось въ виду, устраивая украіньску артистичну
выставку, едва ли кто съумѣетъ отвѣтить". По словамъ „Кіевской
' Ысли“, въ кружкѣ (украинцевъ) подымался вопросъ, слѣдуетъ ли
на этой выставкѣ объединить художниковъ, чувствующихъ и пере-
дающихъ красоту Украины, независимо отъ ихъ происхожденія, или
5 частниками должны быть только природные украинцы, независимо
328
отъ ихъ произведеній; осуществлено было послѣднее, и, когда
разсматриваешь выставку, то становится яснымъ, почему послѣднее
предложеніе было предпочтено первому—именно потому, что послѣд-
нее вполнѣ и легко выполнимо, а въ первомъ было бы и щекотливо, и
трудно разобраться. Общее впечатлѣніе у газеты таково, что тамъ,
несмотря на обиліе украинскихъ именъ, все же еще не находится
„желаннаго живописца Украины". Спеціальный художественный жур-
налъ „Искусство" раскритиковалъ именно идейную сторону выставки.
Будь это обычная выставка, мы,—пишетъ журналъ,—сказали бы
о ней, что она неудачна и только; но если говорятъ, что это на-
ціонально-украинская, то нужно сказать, что красота и художествен-
ное обаяніе Малороссіи здѣсь не чувствуется94).
Кромѣ области живописи, къ невиннымъ и наивнымъ
проявленіямъ этнографическаго сепаратизма принадлежитъ
стремленіе украинской партіи создать, по щучьему велѣнью,
какой-то особый украинскій архитектурный стиль. При той
шаблонности, какую вносятъ общеевропейскіе образцы въ фа-
сады зданій по городамъ и пригородамъ широкой Матушки-
Руси, всякое естественное проявленіе мѣстнаго или област-
наго индивидуализма можно лишь привѣтствовать. Зданіе,
напр., губернскаго земства въ Полтавѣ—оригинально и мо-
жетъ быть причислено къ достопримѣчательностямъ этого
городка. Но—одинъ въ полѣ не воинъ. Украинская партія
между тѣмъ требуетъ и настаиваетъ на немедленномъ ис-
пользованіи южнорусскими строителеми (учрежденіями и
лицами) какого-то національнаго или украинскаго стиля;
въ этихъ притязаніяхъ больше каррикатурнаго элемента,
чѣмъ основательности.
Въ концѣ 1910 г. „Рада“ помѣстила объ „украинской'* архитек-
турѣ объемистую статью, гдѣ старается сдѣлать это туманное по-
нятіе болѣе конкретнымъ, опираясь на уцѣлѣвшіе въ Малороссіи и
Галичинѣ памятники церковнаго зодчества XVII—XVIII вв. Но мнѣ-
нію сознательныхъ украинцевъ, эти южнорусскія старинныя церкви
являются подходящимъ матеріаломъ для „возрожденія" свѣтски-0
архитектурнаго стиля. „Рада" преподноситъ и рецептъ возрожденіи
изъ харьковской газеты, гдѣ нѣкій г. Бичъ-Лубенскій возрождая]
украинскую архитектуру почти магическимъ способомъ. По мнѣні
г. Бичъ-Лубенскаго, достаточно развернуть какую угодно украи^
скую церковь, изучить ея пропорціи, развить ихъ, обогатить вед
ній бокъ (йіс) орнаментикой, позаимствованной изъ утвари, выиіив
329
мотивовъ иконостасныхъ украшеній,—и дѣло готово: стиль церквей
можно использовать въ цѣляхъ „обывательскаго'1 зодчества. „Рада"
находитъ этотъ способъ слишкомъ кропотливымъ: есть формы цер-
квей, которыя безъ всякаго разворачиванія поддадутся переработкѣ
для цѣлей, такъ наз., гражданской архитектуры. Послѣ такого „іезіі-
шопіі рапрегіаііз", публицистъ „Рады“, вѣроятно—знатокъ разсма-
триваемаго вопроса, раскрываетъ предъ украинцами-архитекторами
болѣе широкіе горизонты и отсылаетъ ихъ къ польскому труду
К. Мисловскаго (ЗМика 1ис1о\ѵа \ѵ ^Роізс^. Глѵбхѵ 1903). Въ этой-де
книгѣ собрано большое количество образцовъ старинныхъ строеній;
тутъ, кромѣ церквей, „есть и костелы, и ратуши, и синагоги, и шля-
хетскіе дома, и даже замки-крѣпости; большая часть этихъ строеній
имѣетъ тотъ же характеръ или стиль, въ какомъ строились украин-
скія церкви"95).
Призадумаемся, что же, въ сущности, предлагаетъ „Рада“?
Начавъ „о здравіи"—съ возрожденія украинской архитектуры, она
тутъ же поетъ „за упокой" возрождаемой. Она предлагаетъ всему
Югу Россіи принять за архитектурный образецъ еврейскія синагоги,
польскія ратуши, шляхетскія дома, костелы... и украинскія церкви,
которыя „имѣютъ тотъ же характеръ или стиль". Такой архитектур-
ный архаизмъ (или, если хотите—полонизмъ) мы, кіевляне, можемъ
наблюдать (на Паньковской улицѣ) въ стилѣ „будынка" г. Грушев-
скаго; зданіе это напоминаетъ нижнимъ своимъ этажемъ шаблонную
захолустную синагогу (съ наружной лѣстницей для дамскаго отдѣ-
ленія), а полнымъ ансамблемъ—не то варшавскій броваръ (пив-
ной заводъ), не то краковскій тюремный замокъ.
Къ свѣдѣнію украинскихъ зодчихъ сообщимъ, что самобыт-
ность стиля наиболѣе типичныхъ древнихъ храмовъ, находившихся
на территоріи Владиміро-Галицкаго княжества, также оспаривается.
По увѣренію украинофила Л. Василевскаго, храмы эти, даже изъ
эпохи, предшествовавшей польской аннексіи, носили явные слѣды
западнаго зодчества96).
Въ послѣднее время проскользнуло въ укр. прессѣ
нѣсколько пессиместическихъ нотокъ объ „украинскомъ"
стилѣ. Газета „Сніп“ даетъ укоризненный отзывъ о полтав-
скомъ земскомъ домѣ—этой Меккѣ всѣхъукраинствующихъ
зодчихъ; возведеніе этой постройки „Сніп“ называетъ „на-
пяливаніемъ украинской свиты или кожуха на ренессанс-
ный планъ". По мнѣнію закордонной „Неділі", украинскій
стиль роскошно развивается („буяе“) лишь въ фантазіи укра-
инскихъ архитекторовъ. По словамъ „Рады", лишь одна
орнаментика на украинскомъ зданіи является самой харак-
терной примѣтой украинскаго стиля: „отнимите ее, и зда-
ніе станетъ сѣрымъ и потеряетъ свою первую стильность-
330
художественностьНа практикѣ, дѣло сводится, слѣдова-
тельно, къ использованію варіантовъ узора южнорусскихъ
„вышивокъ* (справедливо пользующихся высокой художе-
ственной репутаціей).
Генезисъ этихъ знаменитыхъ вышивокъ и другихъ южнорус-
скихъ орнаментовъ (узоровъ), по словамъ парижскаго „8іис1іо“, очень
древенъ (рѣчь ведется этимъ ученымъ журналомъ о Галиціи и Бу-
ковинѣ). Узоры эти ведутъ происхожденіе изъ Восточной Европы;
если ихъ сравнивать съ издѣліями русскими, особенно Юга Россіи
и Финляндіи, то мы тотчасъ увидимъ, что галицкіе узоры лишь про-
дуктъ западныхъ побѣговъ кустарнаго искусства, которое, подъ ви-
зантійскимъ вліяніемъ, развивалось къ Востоку и Юго-Востоку Европы
и представляло смѣсь античныхъ традицій съ элементами варвар-
скими и восточными91). Мы рекомендуемъ украинской партіи отно-
ситься болѣе родственно къ великороссамъ, происходящимъ, по ея
мнѣнію, отъ Чуди: вѣдь украинская орнаментика оказывается сама,
отчасти, финскаго происхожденія.
Заканчивая настоящую главу экскурсомъ въ область
„украинскихъ* искусствъ—живописи и зодчества, мы не мо-
жемъ не упомянуть о маловразумительномъ взглядѣ укра-
инской партіи на южнорусскую музыку. Кто не знаетъ, что
мелодія малорусской пѣсни не только является самымъ дра-
гоцѣннымъ достояніемъ малорусскаго племени, но и прево-
сходитъ въ художественномъ отношеніи, по отзывамъ без-
пристрастныхъ знатоковъ, фольклорныя богатства осталь-
ныхъ славянскихъ племенъ. Новая харьковская газета „Сніп“
отмѣчаетъ также, что эта мелодія легко поддается гармони-
заціи и способна вдохновить композитора на созданіе уди-
вительныхъ перловъ. Достаточно перелистать, говоритъ
„Сніп“, очаровательныя страницы произведеній Римскаго-
Корсакова, Глинки, Мусоргскаго, Сокальскаго, и мы увидимъ,
что могутъ дать чудныя украинскія мелодіи, въ рукахъ
истинныхъ художниковъ, великорусской музыкѣ; поневолѣ
ужасаешься, что украинская народная пѣсня, какъ и укра-
инскій народъ долго будетъ играть унизительную роль,
питая чужія растенія, чужую славу.
Ультра-національное стремленіе украинской партіи создать св<
ихъ специфическихъ виртуозовъ вылилось въ попытку открыть пр _
кіевской музыкальной школѣ Н. Лысенка „каѳедру кобзарства**.
ланіе доброе и весьма симпатичное, но, когда выписали въ Кіевъ
„профессора" Кучеренка (см. стр. 311), то оказалось, что не нашлось
желающихъ оплатить его преподавательскій трудъ. Сейчасъ шко-
лой ведутся переговоры съ другимъ маэстро той же музыкальной
отрасли98).
Мы любимъ малорусскую народную пѣсню, но именно
потому, что мы ее любимъ, мы не можемъ достаточно горя-
чо протестовать противъ той семитской хазуки, которую
„украинцы" на нее дерзаютъ распространять. Руссофобское
изувѣрство, исходитъ ли оно отъ харьковскихъ или кіев-
скихъ глашатаевъ украинства (замѣтка „Снопа" встрѣтила
сочувствіе и въ кіевской „Радѣ“) будетъ всегда отвратитель-
но и антикультурно. Прикосновеніе политики къ чистому
искусству будетъ всегда грязнымъ дѣломъ, возьмутся ли
г.г. Доманицкіе приперчивать Тараса, станутъ ли г.г. Грин-
ченки исправлять и додѣлывать козацкія думы, примется
ли, наконецъ, украинская пресса таскать камни для соору-
женія китайской стѣны между Кобеляками и Москвой.
Примѣчанія къ главѣ XII. Ц Календар „Просвіта" на р. 1910-
Львів. Стр. 101.—2) „Рада". 1911. №8.-3) Звідомлення тов. Просвіта у
Киіві за р. 1909. Стр. 7 и 39.—4) „Рада". 1910. № 239.—5) ЛшД_1911.
№ 52‘—6) ІЪіа. 1910. А» 295. 1911. №№ 5,49, 50, 68,72 и 136 1912. № 5.—
7) ІЪіа. 1910. № 295 и 1911. № 281. „Дніпрові Хвилі". 1911. № 5—6.
Стр. 70—74.--^Д,Літ.-Наук. Вістн.". 1909. I. Стр. 210.—9) „Рада". 1911.
№№ 8, 80 и 111 и 1912. Ш 89 и 101—10) ІЪід. 1911. № 198.—п) ІЪісІ.
№ 80.—1У) ІЬій. №№ 8, 57 и 111. „Засів". 1911. № 24. Стр. 363.—13) ІЬій.
1910. № 280 „Село". 1910. А* 50.—14) „Кіевлянинъ". 1912. № 24.-
15) Рада". 1911. №№ 10, 246 и 280. 1912. № 29.—,6) ІЬій. №№ 11, 60 и
253,-17) „Світло". 1911. X. Стр. 82 -18) „Літ-Наук. Вістн.". 1910. IV.
Стр. 46.—19) „Кіевская Почта". 1911. № 626. „Рада". 1912. № II.—
") Літ-Наук. Вістн". 1909. I 211. „Кіевская Почта". 1912- № 911.—
21) ”Укр. Жизнь". 1912. VII—ѴШ. П0.-^2) „Літ.-Наук. Вістн.". 1912. I.
Стр. 182 и 188. „Рада". 1910. № 261.-23) ІЪіает. 1910. № 292 и 1911.
До 42,—іыа. 1911. № 232.—25) „Рада". 1911. №№ 6, 99, 240 и 278.—
26) ІЬіа 1910. А» 290. 1911. №Аз 124 и 210. 1912. А® 94.—27) ІЪіО. 1911.
Д« 268.—") ІЫа. 1911. №№ 6, 125 и 262.1912. № 10,—29) ІЪіа. 1911. № 6.—
„Дніпр. Хв.“. 1911. № 13—14. Стр. 203.—81) „Літ.-Наук. Вістн.". 1912.
Г Стр. 188. „Рада". 1911. №№ 25 и 263.—32) „Дніпр. Хв.“. 1. сіі. Стр 202.
„Літ.-Наук В.“. 1912. I. Стр. І85.-33) „Рада". 1911. АеА® 21, 68,124,126,158,
159, 178 и 284. 1912. А«А« 80 и 145. „Засів". 1912. № 20,—34) „Рада".
1912. Л’» 189.—35) „Студенч. Мысль". Кіевъ. 1911. А» 7. „Студенч. Жизнь".
Москва. 1910. А& 41-17.-86) „Рада". 1910. № 250. 1911. Ае№ 3, 5, 232.
262, 286. 1912. АР»А® 4, 9 и 75.—зѵ) ІЪіа. 1911. №№ 5 и 16. 1912. № 99.—
Д ІЪіа. 19Ю. Ж\<> 281 и 287. „Засів". 1911. №5. „Дніпр. Хв.“. 1911. №11.
-Студенч. Жизнь". 1. сіі.—39) „Рада". 1910 АШ 270 и 285. 1911. 5, 58
и 240,—4ь) іррр 1912. № 15. „Літ.-Наук. Вістн.". 1912. I. Стр. 186.—41) „Зап.
> кр. Наук. Тов. в Киіві". Кн. VII. 1910. Стр. 114.—42) „Рада". 1911. № 271.—
332
43) ІЪіа. 1911. № 267.—44) ІЪісІ. 1910. № 228. „Народне Слово". Львів. 1910.
№ 431. „Світло". 1910. Х.8-9.-45) „Рада". 1910. №№ 212, 230 и 269. 1911*
№№ 81 и 255.—46) ІЪій. 1911. №№ 5, 31 и 52. „Дніпр. Хв.“. 1911. № Ц
и № 13—14.—47) „Діло". 1910. № 287. „Літ.-Наук. Вістн.". 1912. I. Стр.
184 и 188. „Рада". 1910. № 279. 1911. О 60 и 267.—48) ІЪіа. 1911. 265.
„Сніп“. 1912. № 22.—49) „Рада". 1911. № 53.—„Засів". 1912. № 1.
„Рада". 1911. №№ 138, 172 и 273.-51) ІЪіа. 1911. № НО.—52) ІЪій. 1911.
№ 138.—&3) ІЪіа. 1910. № 53 и 1912. № 103 —54) ІЪіа. 1910. № 288. 1911.
№№ 172, 183 и 290. „Рідн. Край". 1911. № 25—26.—55) „Рада". 1912.
№ 80.— 6) „Літ.-Наук. Вістн.". 1910. Ш. Стр 603. „Рада". 1910. № 290.
1911. №№ 30, 94 и 138.—57) „Рілля". 1911. № 2. Стр. 54—56.—58) „Світ.
Зірн.“. 1911. №№ 8, 10 и 21-22 „Рада". 1911. № 36.—ІЪіа. №№ 88,
89 и 108. 1912. № 65. „Засів". 1911. № 16 и 1912. № 17. „Світ. ЗірнА
1911. № 13. „Рілля". 1911. № 15.—60) ,.Дніпр. Хвилі". 1911. № 11. „Рада".
1911. № 40.—6|) ІЪій. 1910. № 289. 1911. № 235.—62) ІЪіа. 1911. №№ 95,
105 и 255.—63) ІЪій. 1912. № 112. „Літ.-Наук. Вістн", 1912. VI. 576 и
579.—64) „Рілля". 1911. №№ 20 и 22—23. „Засів". 1911. № 28. „Рада".
1910. №№ 230 и 239. 1911. №№ 24, 165, 173,204, 207 и 220. 1912. №№86
и 199 —65) ІЪіа. 1911. №№ ПО, 111, 150 и 164. —66) ІЪіа.'1910. № 260.
1911 №№ 159 и 282. „Село". 1910. № 46. „Літ.-Наук. Вістн.". 1911. II.
Стр. 333.—67) „Рада". 1910. №№ 232 и 236.-68) ІЪісІ 1911 №№ 141 и
219. „Світло". 1911. IV. Стр. 50. „Літ.-Наук. Вістн.". 1912. № 1. Стр.
189.—„Кіевская Мысль". 1911. № 312.—6Э) „Літ.-Наук. Вістн.". 1910.
XI. Стр. 379. „Рада". 1911. № 280.--70) „Літ.-Наук. Вістн." 1911, IV.
Стр. 45 и 75.—71) „Засів". 1911. I. Стр. 4. „Рада". 1911. №№ 68, 108,
144 и 219.—72) ІЪіа. № 148.—73) „Рідн. Край". 1911. № 32. Стр. 30.—
74) „Рада" 1911. № 274.—75) ІЪіа. № 87.—7Я) „Літ.-Наук. Вістн.". 1912. I.
Стр. 190.—77) Цитир. по „Кіевлянину". 1911. № 27.—78) Франко (И.).
Нарис іст. укр.-рус. літер. Стр. 144. Петровъ Н. Очерки изъ исторіи
украинск. лит. Кіевъ. 1911. Стр. 33.—79) Ефремов (С.). Надъ могилою
Б. Гринченка. Кіевъ. 1910. Стр. 109. „Рада". 1910. № 283.1911 №№ 208 и 262.
„Світло". 1912. II. Стр. 9.—80) „Рада". 1911. №№ 5.66.111 и 150. „Засів".
1911. К» З.—81) „Рада". 1910. №211. 1911. № 10.—82) ІЪісІ. 1910. № 211.1911.
№№ 49, 53, 62 и 88. 1912. № 51.—83) ІЪісІ. 1911. №№ 54 и 244.—84) ІЪісІ.
№№58 и 93.-85) ІЪіа. № 252.—86) ІЪіа 1911. №№ 52 и 68.—87) „Дніпр. ХвА
1911. № 7-8 и №10. „Світло". 1911.11. Стр. 5. Русова (С.). „Т. Г. Шевченко".
1911. Стр. 73. „Рада". 1911. №№ 48 и 49.—88) Грушевскій (М.). Освоб-
Россіи. Стр. 45—46. „Рада". 1911. № 23.—89) „Укр. Жизнь". 1912. Ш. Стр.
23. „Літ.-Наук. Вістн." 1912. IV. Стр. 142-43.—") ІІитир. по „Рад’ѣ".
1911. № 157.—91) „Рада". 1911. №№ 133 и 268.—92) Сриблянській (М).
„Жертви байдужости". Кіевъ. 1910. Стр. 18. „Рада". 1911. № 23. „Укр.
Хата". 1910. IV. Стр. 268.—03) „Рада". 1911. №№ 59 и 66.—91) ІЪіа. 1912.
№№ 6 и 7. „Укр. Хата". 1910. № 5. Стр. 337. „Кіевская Мысль". 1911.
№ 348. „Рада". 1912. № 124.—95) „Рада". 1910. № 279. „Утро". Харьковъ.
1910. №№ 1167 и 1185.—96) ѴѴазіІехѵзкі (Б.). Орпз сіі. 81г. 49.—97) „Рада“-
1911. № 207. 1912. №№ 179 и 183. „ЗІиШо". Рагіз. 1911. „Б’агі гизНдие
еп АиігісЪе еі еп Нощпчѳ". Р. 19.—98) „Сніп". 1912. № 1. Стр. 3—4.—
") „Укр. Хата". 1912. VI. Стр. 358.
Глава XIII.
Задачи украинской партіи въ Россіи.
Всеукраинств0, Автономія. Федерализмъ. Соціальный радика-
лизмъ. Культурныя ширмы. Полонофильство украинской партіи.
Въ главахъ X и XII настоящаго труда нами очерченъ
рядъ орудій и способовъ украинизаціи южнорусскаго насе-
ленія на протяженіи послѣдняго шестилѣтія. Въ главѣ X
мы ознакомились съ современной украинской прессой; по
словамъ проф. М. Грушевскаго и вторящей ему „Рады",
созданіе и энергичное распространеніе популярной прессы
даетъ народнымъ массамъ политическую и національную
сознательность и необходимо для успѣха, болѣе того—для
спасенія отъ гибели „украинскаго дѣла". Глава XII пока-
зала намъ внѣшкольное воздѣйствіе украинской партіи на
окружающую городскую и сельскую среду; по словамъ
„Рады", это внѣшкольное воздѣйствіе (по ея выраженію—
просвѣщеніе) является главнѣйшимъ обходнымъ путемъ,
чтобы „спасти народъ отъ національной смерти" х). Вполнѣ
естественнымъ для насъ казался бы теперь переходъ къ обо-
зрѣнію воздѣйствій партіи на южнорусскую школу и попы-
токъ отвоевать отъ государства и общества эту позицію и
получить её, сразу или по частямъ, открытыми или под-
польными путями, въ свое распоряженіе. Нѣкоторыя сооб-
раженія заставляютъ насъ, однако, отклониться отъ такого
порядка изложенія на время въ сторону. Читатель не мо-
^тъ не признать вмѣстѣ съ нами, что проф. М. Грушев-
ппи, стоящій во главѣ обоихъ украинскихъ научныхъ об-
скій
нчр«ВЪ ^ВЪ Кіевѣ и Львовѣ),-издающій кіево-львовскій „Віст-
ствѵ’ Р^ков°дящій популярнымъ „Селомъ-Засівомъ", уча-
инссъ января 1912 г. въ московскомъ журналѣ „Укра-
ая ЖИЗЦЬ« и вдохновляющій крупнѣйшія „книгарни
334
(въ Кіевѣ и Харьковѣ), является настоящимъ кормчимъ уКра
инскаго, правильнѣе соборно-украинскаго движенія въ Рос'
сіи (не говоря уже о Галиціи). Читатель затруднится, тѣмт
не менѣе, поставить политическія, преимущественно рево_
люціонныя выступленія г. Грушевскаго и его единомыш-
ленниковъ въ Россіи за періодъ 1906—7 г.г. въ связь съ
современной дѣятельностью украинской партіи въ Россіи.
Быть можетъ, г.г. Грушевскіе и К° давно раскаялись въ своей
вспышкѣ; быть можетъ, культурныя заданія партіи (надъ
украинизаціей населенія вгь школѣ и внѣ школы) являются
для дѣятелей партіи самодовлѣющей величиной? Становясь
на точку зрѣнія нашей академіи наукъ, не предоставить ли
украинизаторамъ свободу экспериментовъ надъ народомъ:
если они свободнаго соревнованія съ русской культурой не
выдержатъ, пусть сами на себя пеняютъ; если же выдер-
жатъ, то создадутъ новую культуру, новую цѣнность; на
томъ дѣло и кончится. Позвольте, подумаетъ иной читатель,
кто же вѣритъ въ возможность появленія новой культуры?
Все дѣло ограничится созданіемъ новыхъ путей къ распро-
страненію грамотности на Югѣ Россіи; созданіе литературы
на украинскомъ языкѣ есть невинный педагогическій ме-
тодъ народнаго просвѣщенія.
Подобныя разсужденія намъ, по крайней мѣрѣ, прихо-
дилось въ послѣднее время слышать отъ нѣкоторыхъ ошюрту-
нистскихъ общественныхъ дѣятелей Юга, въ томъ числѣ отъ
членовъ обѣихъ нашихъ законодательныхъ палатъ. Да не
посѣтуетъ читатель, если мы прервемъ путешествіе по ла-
биринту украинскаго движенія, чтобы дать отвѣтъ на по-
ставленные недоумѣнные вопросы и освѣтить правдивую
платформу, на которой стоятъ современные вожаки этого
движенія.
Современную проповѣдь М. Грушевскаго мы прослѣ
димъ по его обычной трибунѣ—редактируемому имъ г 1
стнику". Въ 1908 г. профессоръ наружно присмирѣлъ
держался выжидательной стратегіи. Въ началѣ 1909 г. он
цитируетъ слова „одного изъ подвижниковъ украинеь^
возрожденія" и обрушивается съ негодованіемъ и УК°Р‘Ъ
335
на малорусскую интеллигенцію XIX вѣка; вина ея въ томъ,
цто въ то время, какъ но всей Европѣ летали призывы на-
ціональнаго освобожденія, потомки „украинской*1 козаччины
трудились, заряжая „съ казенной части“ (ковычки автора)
своихъ земляковъ идеями послушанія и покорности всякой
„богоустановленной власти". Профессоръ рекомендуетъ от-
бросить такую непроизводительную лояльность и помнить,
что въ своихъ оппозиціонныхъ стремленіяхъ украинство не
изолировано: естественными союзниками украинцевъ могутъ
быть бѣлоруссы и литовцы. Послѣ ликвидаціи старой Речи
Посполитой, всѣ три „народности “ перешли „подъ влады-
чество Россіи", которая своей политикой угнетала ихъ жи-
выя народныя силы. Изъ этихъ трехъ народностей украин-
ская, какъ наибольшая и наиболѣе богатая культурными
средствами должна не забывать служить елико-возможно и
помогать національнымъ и соціально-политическимъ домо-
гательствамъ своихъ старыхъ союзниковъ и сосѣдей. Въ па-
ши сѣренькія времена, времена „малыхъ дѣлъг. Грушев-
скій не проектируетъ ни съѣздовъ, ни иныхъ шумныхъ
манифестацій; пусть, говоритъ онъ, и наша пресса, и наши
„единицы" заботятся о болѣе тѣсномъ сближеніи, сношеніяхъ
и соглашеніяхъ съ созвучными элементами изъ среды тѣхъ
народностей, пусть всѣми способами развиваютъ сознаніе
общности интересовъ: особенно легко это по отношенію къ
бѣлоруссамъ, ибо ихъ языкъ такъ сближенъ съ нашимъ,
что украинецъ можетъ читать безъ затрудненій бѣлорус-
скую статью, а бѣлоруссъ—украинскую, и наши изданія
могли бы даже помѣщать статьи бѣлоруссовъ. Заканчиваетъ
г. Грушевскій свою декларацію пожеланіями успѣха и счастья
въ тяжелой работѣ всѣмъ этимъ тремъ „братнимъ народамъ,
общникамъ нашего прошлаго и нашихъ надеждъ: да про-
ростаютъ зерна свободы на широкихъ просторахъ украин-
ской, бѣлорусской и литовской земли, отъ моря до моря,
отъ горъ до горъ".
Въ началѣ 1910 г. профессоръ садится на своего ста-
раго боевого коня—„всеукраинство или украинскій универ-
> тѣсное единеніе всѣхъ частей украинской земли
и и Австріи); надъ этимъ единеніемъ долженъ ра-
каждый гражданинъ украинской земли, ибо лишь
сализмъи
(*Ь Россі
ботать
336
оно одно можетъ вести къ возрожденію разбросанныя части
нашего народа: иной нѣтъ ему дороги изъ состояніи упадка
и прозябанія, которое ему грозитъ не только въ жизни на-
ціональной, но также—экономической, культурной и обще.
ственной.
Во второй половинѣ 1910 года г. Грушевскій снова возвращается
къ вопросу объ „уніи Украины съ Литвой и Бѣлорусью", называетъ
эту унію открыто провозглашенной (ссылаясь на свои статьи во Львов-
скомъ „Діл’ѣ" и вѣнскомъ Кип(І8сЪаи“; и приступаетъ къ по-
искамъ четвертаго союзника. Напоминая о панихидѣ надъ Люблин-
ской Уніей (о Грюнвальдскомъ юбилеѣ), онъ приглашаетъ поляковъ
Литвы и Западной Руси (включая Нервоную)—„соединиться душою
и сердцемъ съ туземными массами и стать плотью отъ плоти и костью
отъ кости мѣстнаго населенія". Указавъ, кромѣ того, на успѣхи
своего кокетничанья съ созвучными элементами Литвы, профессоръ
надѣется, что литовцы притянутъ къ новой уніи еще одного члена—
единомышленныхъ латышей.
На грани между 1911 и 1912 годами г. Грушевскій вы-
ступилъ съ новой деклараціей объ украинствѣ, какъ о по-
литической силѣ, и о силахъ ему враждебныхъ. Съ того
момента, пишетъ онъ, какъ украинское движеніе изъ сферъ
кабинетныхъ занятій по украиновѣдѣнію, изъ области этно-
графическихъ и филологическихъ интересовъ стало высту-
пать на общественную арену и провозглашать значеніе
украинства, какъ общественнаго и политическаго фактора,
оно стало подозрительнымъ, сомнительнымъ, либо просто не-
желательнымъ для такихъ круговъ... какъ слависты, рус-
скіе историки, историки русской литературы и т. д. Съ дру-
гой стороны, украинства, не будучи само крупной полити-
ческой или культурной силой, грозило, по словамъ профес-
сора, ослабить національную мощь государственной велико-
русской народности и даже—самого государства', оно, слѣ-
довательно,—вредно съ точки зрѣнія русскихъ и славянских ъ
интересовъ; на этомъ вполнѣ сходились и русскіе центра-
листы, и всякіе славянофилы, за немногими исключеніями
И нынѣ, какъ констатируетъ г. Грушевскій, неблагосклон
ность къ украинству глубоко залегла во всякіе кружки сла
вянофиловъ, славистовъ и славяновѣдовъ, но г. ГрушеьСК1^
не падаетъ духомъ и отвѣчаетъ славянскому ученому
(какъ и славянскимъ интересамъ) гордымъ презрѣніемъ,
призываетъ земляковъ „вырвать украинскую культура
337
славянскаго мракобѣсія („мряковини”), изъ славянскихъ объ-
ятій, которыя стремятся задушить украинскую жизнь".
Такова платформа г. Грушевскаго по его журналу за
послѣднее трехлѣтіе2); для борьбы противъ общеславян-
скихъ идеаловъ онъ і отовъ на антирусскій союзъ украин-
цевъ со всѣми сосѣдями, даже съ „братнею"... Литвой; во-
обще онъ предпочитаетъ здѣсь витать въ сферахъ между-
народной \ краинской „дипломатики", а вопросы внутренняго
распорядка разрабатываетъ чрезъ сотрудниковъ своего жур-
нала. Въ 19Ю г. профессоръ вынесъ соборно-украинскій
вопросъ па судъ всего русскаго общества двумя статьями
въ сборникѣ „Формы національнаго движенія въ современ-
ныхъ государствахъ1*.
Сборникъ изданъ въ Петербургѣ подъ редакціей А. Кастелян-
скаго и посвященъ національному вопросу въ Германіи, Австро-Венг-
ріи и Россіи. По своему объему (болѣе 50 печатныхъ листовъ) и вы-
сокой цѣнѣ онъ мало, сравнительно, доступенъ широкой публикѣ.
Г. Грушевскій относитъ начало созиданія современной
программы украинства къ послѣдней четверти прошлаго
вѣка; съ тѣхъ поръ (и до настоящаго времени) не было не-
достатка въ людяхъ, развивавшихъ общими силами россій-
ской и австрійской Украины политическую программу укра-
инства въ духѣ его старыхъ традицій—радикальнаго де-
мократизма съ сильной соціалистической окраской и націо-
нальнаго федерализма. Такъ сложилась современная про-
грамма прогрессивнаго украинства, въ главныхъ чертахъ
общая Украинѣ россійской и австрійской и ихъ разнымъ
теченіямъ и группамъ. Эта современная украинская про-
грамма представляетъ собою, по словамъ профессора, новѣй-
шій этапъ того стараго общественно-политическаго движе-
иія, предшествующія стадіи котораго представляетъ, напр.,
хартія 1710 г. (патентъ водевильнаго гетмана Орлика, скрѣп-
ленный шведскимъ королемъ Карломч> XII. С. Щ.) или ста-
нутъ кирилло-мефодіевцевъ. Въ этой современной національ-
ной украинской платформѣ... мотивы соціальнаго характера
^впадаютъ съ національными и тѣсно сплетаются съ ними,
"тому, напримѣръ, въ аграрномъ вопросѣ, ликвидація
крупнаго землевладѣнія путемъ принудительнаго выкупа
'Редставляется съ украинской точки зрѣнія желательной
22
338
не только по соображеніямъ общественной справедливо-
сти или въ интересахъ народнаго хозяйства, но и съ точки
зрѣнія ликвидаціи тяжелаго наслѣдья прошлаго—подавле-
нія украинской стихіи иными, привилегированными народ-
ностями или чуждыми ей привилегированными классами.
Въ той же статьѣ г. Грушевскій даетъ варіантную
формулировку партійной программы. Прогрессивная укра-
инская платформа, говоритъ онъ, признаетъ національно-
территоріальную автономію и федеративный строй государ-
ства: она настаиваетъ па необходимости переустройства го-
сударства на принципахъ такой автономіи, съ проведеніемъ
принциповъ децентрализаціи въ глубину этихъ автономныхъ
организацій.
Какъ видимъ, г. Грушевскій съ 1906 года ничего не забылъ и
остался при прежнемъ „сгейо“. Интересенъ составъ главнаго штаба
украинской партіи; по Грушевскому, сюда входятъ: украинскіе демо-
краты-радикалы, галицкіе націоналъ-демократы и радикалы и, съ извѣ-
стными отличіями въ общей постановкѣ, но со значительными совпа-
деніями въ національной части своихъ программъ—также и украинскіе
соціалъ-демократы, народные соціалисты или соціалисты-революціонеры.
Указавъ еще разъ, что въ программѣ украинства со-
ціально-экономическая программа тѣсно и неразрывно свя-
зана съ политической и національной, такъ что нѣтъ воз-
можности отдѣлить его національныя требованія отъ его
соціальнаго радикализма, г. Грушевскій не скрываетъ и
вытекающих'ь отсюда послѣдствій: сознательные, прогрес-
сивные, политически и соціалистически настроенные эле-
менты, представляющіе современное украинское движеніе,
настолько рѣзко отграничены справа, что тутъ нѣтъ мѣста
для какихъ-либо соглашеній, компромиссовъ и т. п.
Разсматриваемая статья г. Грушевскаго заканчивается
патетическимъ итогомъ. Украинство, говоритъ онъ,--про-
грессивное, демократическое, соціальное украинство, являю-
щееся выраженіемъ стремленій сознательной части укра-
инскаго общества, это не теорема, произвольно измышлен-
ная какой-то кучкой людей, но органическій результатъ
историческаго процесса., логическій выводъ изъ историче-
скихъ условій украинской жизни и фактовъ его современ-
ныхъ отношеній.
Профессоръ не скрываетъ отъ читателей, что на Югѣ Россіи
есть многочисленная интеллигенція (по его терминологіи „тоже—
339
малороссы"), впитавшая въ себя русскую культуру и сроднившаяся
съ нею. Какъ учесть это явленіе? По мнѣнію г. Грушевскаго,—нѣтъ
ничего легче: существованіе такихъ людей должно быть понимаемо,
какъ явленіе патологическое, осужденное на вымираніе въ нормальныхъ
условіяхъ народной жизни. Діагнозъ, думается намъ, нѣсколько
рискованный 3).
„Тоже—украинецъ* отъ одного изъ колѣнъ Израиле-
выхъ г. Гехтеръ, недавній субредакторъ „Літ. Наук. Віст-
ника“, обозрѣвая въ этомъ журналѣ (своевременно) успѣхи
украинской пропаганды въ 1910 г. на Югѣ Россіи, пришелъ
къ выводу, что она невидимыми ручейками проходила въ де-
ревню, на фабрики, въ малые и большіе города, оставляя
всюду глубокій и не забываемый слѣдъ. Правда, оговари-
вается г. Гехтеръ, проявленія украинскаго движенія носили
характеръ исключительно культурный, но, по теперешнимъ
временамъ, это скорѣе положительная, нежели отрицатель-
ная черта: культура—наиболѣе и вмѣстѣ съ тѣмъ наименѣе
уловимое и уязвимое проявленіе національной жизни. Ана-
логичное объясненіе сравнительной скромности своего пове-
денія за 1911 г. дала недавно редакція газеты „Рада“, из-
виняясь предъ читателями, что ей, по нынѣшнимъ време-
намъ, пришлось съузить свою платформу и о многомъ
умалчивать 4).
Другіе органы періодической украинской и русской-
украинофильской прессы и лидеры украинской партіи
въ Россіи отчасти повторяютъ мысли г. Грушевскаго, отчасти
освѣщаютъ ихъ добавочными штрихами. Такъ о прогрессив-
ности, какъ о признакѣ украинскаго движенія, говорилъ
въ украинской секціи московскаго общества славянской куль-
туры г. Славинскій, который въ средѣ современной украин-
ской партіи усматриваетъ такую же дифференціацію на по-
литическіе фракціи, „какъ и у иныхъ народовъ", но съ тою
разницею, что здѣсь отсутствуютъ правыя фракціи. Одес-
скій „украинецъ" Вульфъ Жаботинскій видитъ въ украин-
ской пропагандѣ единственное средство побороть и искоре-
нить на Югѣ Россіи правыя организаціи, образующія и
въ Гос. Думѣ главный оплотъ реакціи 5).
Тотъ же г. Жаботинскій отрицаетъ необходимость на-
учной мотивировки украинскаго движенія и не придаетъ
340
значенія литературно-языковой подкладкѣ его: „ни этноло-
гія, ни даже филологія", по его словамъ, „не имѣютъ (здѣсь)
значенія, а одна лишь національная сознательность". Стрем-
леніе народности къ національному возрожденію, читаемъ
мы въ украинофильской газетѣ „Кіевск. Вѣсти", не можетъ
быть разсматриваемо съ точки зрѣнія только „филологиче-
скаго" права на самостоятельность этой народности: въ осно-
ваніи украинскаго движенія лежитъ общественное настро-
еніе. Журналъ „Світло" пророчитъ этому движенію опредѣ-
ленное русло: „народъ, затронутый національнымъ возрож-
деніемъ, прокладываетъ твердо и непоколебимо дорогу
къ культурной и соціальной независимости". Служебную роль
культурной платформы въ украинскомъ движеніи предъ
политической устанавливаетъ „Кіевск. Почта". Относительно
этого движенія, говоритъ газета, каждому понятно, что дѣло
идетъ о возрожденіи самобытной украинской культуры, о
развитіи національнаго сознанія украинскаго населенія и—
въ конечномъ итогѣ—о достиженіи областного самоуправ-
ленія на національной основѣ.
Въ качествѣ подготовительной стадіи украинскіе публицисты
требуютъ полной украинизаціи школы, а также введенія украинскаго
языка въ судебную и административную практику на Югѣ Россіи °).
ш
Интересно (почти „по Грушевскому") очерчиваетъ плат-
форму современнаго украинскаго движенія въ Россіи со-
ціалъ-демократъ М. Чацкій въ изданной въ 1910 г. за кор-
дономъ брошюрѣ („На темы дня"). Русская революція, по
его словамъ, едва ли сыграла въ эволюціи какого-либо на-
ціональнаго движенія столь значительную роль, какъ въ ро-
стѣ движенія украинскаго. Чуть замѣтное въ концѣ ХІХ-го
вѣка, оно становится теперь внушительнымгь и по размѣ-
рамъ, и по содержанію: украинская національная идея пы-
тается охватить своимъ вліяніемъ всѣ стороны современной
жизни—культуру, политику и экономику. Но важнѣе всего,
по мнѣнію г. Чацкаго, въ этомъ буйномъ ростѣ украин-
скаго движенія то обстоятельство, что, превращаясь изъ дви-
женія исключительно культурнаго, идеологическаго въ дви-
женіе по преимуществу политическое и соціально-эконо-
мическое, оно становится достояніемъ не однихъ только
кружковъ интелигенціи, а и народныхъ массъ.
341
Органъ г. Грушевскаго также признаетъ тѣсную связь націо-
нальнаго движенія съ элементами экономической борьбы ’)•
Украинская партія, какъ мы видѣли, нерѣдко припо-
дымала въ своей и дружественной русской прессѣ свое на-
ціонально-культурное забрало и показывала свой настоящій
обликъ—свои соціально-политическіе, а изрѣдка и экономи-
ческіе зубы; лишь въ послѣднее время, изъ страха предъ
возможнымъ воздѣйствіемъ со стороны русскаго правитель-
ства, партія упорно твердитъ о невинности и даже лояльно-
сти украинскаго движенія. Послѣднюю точку зрѣнія на это
движеніе защищаетъ и часть русскаго патентованно-уче-
наго міра. Покажемъ это на нѣсколькихъ примѣрахъ, пре-
доставляя самимъ читателямъ судить, имѣемъ ли мы дѣло
съ искреннимъ дальтонизмомъ нашихъ ученыхъ публици-
стовъ, пли же съ симуляціею дальтонизма и близорукости,
вытекающею изъ партійно-тактическихъ расчетовъ.
Проф. А. Погодинъ въ концѣ 1910 года шлетъ (въ газ. ,,Утро“)
свои новогоднія привѣтствія украинскому движенію, которое стре-
мится, по существу, не къ распаду государства, а къ объединенію его
новыми связями сознательной дружной работы,... ибо національное
пробужденіе является великимъ факторомъ и въ моральномъ развитіи
человѣчества, и въ государственномъ объединеніи народовъ,
„Украинцы имѣютъ своею цѣлью исключительно культурныя
задачи", сказалъ проф. М. М. Ковалевскій въ публичной рѣчи на шев-
ченковскомъ вечерѣ, устроенномъ 8 марта 1911 года литературнымъ
фондомъ въ Петербургѣ.
Проф. Локоть помѣстилъ въ началѣ 1911г. въ „Голосѣ Москвы"
открытое письмо къ кіевскому клубу русскихъ націоналистовъ, идейно
борющемуся съ политическимъ украинскимъ сепаратизмомъ и при-
мѣняющему къ этому движенію иногда кличку „мазепинства" (не
совсѣмъ благозвучную для малорусскаго уха). Вотъ небольшая, но
бравурная и полная благороднаго негодованія тирада изъ этого
письма: „Гдѣ же оно это мазепинство, хотя бы въ бумажныхъ про-
граммахъ и планахъ нашихъ радикаловъ-украинофиловъ?! Докажите
же документально его существованіе! А до тѣхъ поръ нельзя за вину
отдѣльныхъ единицъ (?) перебрасывать тяжелое политическое обви-
неніе на всю (?!) почти малорусскую интеллигенцію".
Проф. Овсянико-Куликовскій въ статьяхъ своихъ, помѣщенныхъ
въ „Украинскомъ Вѣстникѣ" (1906 г.) и въ первомъ томѣ своей „Ис-
торіи русской интеллигенціи" касается провинціальнаго націона-
лизма (національнаго партикуляризма) и договаривается до пара-
342
докса, что такимъ „націоналистомъ нужно быть во имя космопо-
литизма" в).
Въ главахъ III—VII настоящей книги мы познакоми-
лись съ систематическимъ пѣстованьемъ южнорусскаго по-
литическаго и литературнаго сепаратизма со стороны поль-
скихъ государственныхъ, а позднѣе общественныхъ и ли-
тературныхъ дѣятелей вплоть до конца 50-хъ г.г. прошлаго
вѣка. Примиреніе проф. Антоновича, при посредствѣ М. Дра-
гоманова, съ польской шляхтой въ 70-хъ г.г. и чреватое по-
слѣдствіями для современнаго панукраинства соглашеніе
(„угода") того же Антоновича казались послѣдними этапами
малорусскаго полонофильства, вѣрнѣе исканія южнорус-
скими—сепаратистами опоры и поддержки въ польскихъ
общественныхъ кругахъ. Такое предположеніе могло ка-
заться особенно вѣроятнымъ послѣ разрыва галицкихъ „на-
родовцевъ" съ поляками, возникновенія вопроса объ укра-
инскомъ университетѣ во Львовѣ, убійствѣ намѣстника По-
тоцкаго и т. д. Мы видѣли, однако, что проф. М. Грушев-
скій недавно снова сталъ искать сближенія съ поляками
или, по крайней мѣрѣ, съ частью польской интелигенціи.
Сейчасъ мы убѣдимся, что такіе шаги со стороны дѣятелей
украинской партіи не ограничиваются единичными случаями.
Въ 1906 г. члены украинской партіи, находившіеся
въ Петербургѣ, участвовали въ образованіи „Союза автоно-
мистовъ-федералнстовъи, поставившаго своею цѣлью „фак-
тическое осуществленіе равноправія національностей, вхо-
дящихъ въ составъ Россійскаго государства, а затѣмъ сфор-
мированіе, подъ его вліяніемъ, парламентской фракціи авто-
номистовъ въ Госуд. Думѣ для взаимной поддержки и за-
щиты народностей Россіи, стремящихся къ осуществленію
автономіи національно-территоріальной или областной „на
демократическихъ началахъ". Съ самымъ объемистымъ век-
сельнымъ портфелемъ вступили въ союзъ поляки, съ самыми
каррикатурными претензіями—украинская партія. Г. М. Гру-
шевскій находился въ эти недѣли, разумѣется, въ столицѣ
и былъ очень встревоженъ тѣмъ обстоятельствомъ, что по-
ляки для себя, какъ для „зрѣлой націи", требовали автоно-
міи „въ первую очередь", а къ украинской „націи" относи-
343
лись, какъ къ несозрѣвшей. Тревогу свою г. Грушевскій
излилъ въ своемъ „Украинскомъ Вѣстникѣвъ статьѣ онъ
простеръ свою угодливость къ полякамъ до того, что не огра-
ничился обѣщаніемъ содѣйствовать русской Польшѣ въ за-
воеваніи автономіи, но и дѣлалъ ясные намеки на возмож-
ность отдѣленія Великопольши (познанскихъ поляковъ) отъ
Германіи9).
„Вістник‘ъ“, редактируемый М. Грушевскимъ, выска-
зывался весною 1910 г. по поводу неославизма очень недо-
брожелательно. Соглашеніе русско-польское (згода), по сло-
вамъ журнала, объединитъ лишь два элемента—поляковъ
и россіянъ-великороссовъ (зіс С. ГЦ.); ихъ згода безъ уча-
стія украинцевъ можетъ состояться во вредъ послѣднимъ
и за ихъ счетъ; если неослависты (новославянофилы) хотятъ
разрѣшить польско-русскія недоразумѣнія, то путь къ этому
лежитъ, съ одной стороны, въ россійско-украинскомъ согла-
шеніи, а съ другой—въ соглашеніи польско-украинскомъ.
Туже мысль отстаивалъ журналъ полуголомъ позже (послѣ
поѣздки въ Краковъ гг. Стаховича и Родичева). Строители славян-
скаго единенія и маклеры польско-россійскаго соглашенія, читаемъ
мы въ органѣ М. Грушевскаго, будутъ, вѣроятно, еще долго блуждать
впотьмахъ, пока уразумѣютъ, что соглашеніе, сдѣланное за счетъ
живаго тѣла—украинцевъ, долго не продержится, и что единственный
путь, который приведетъ къ соглашенію между всѣми заинтересован-
ными сторонами, лежитъ на Львовъ и на Кіевъ... 10).
Двойное „(Іо п1 4ез“ обѣщаетъ полякамъ отъ соборно-украин-
ской партіи всякую помощь (до государственной измѣны включи-
тельно), если поляки отступятся отъ Восточной Галиціи и помогутъ
украинской партіи разорвать Европейскую Россію на сѣверную и
южную половины.
Если мы разсмотримъ отношеніе къ полякамъ украин-
ской прессы лишь за одинъ истекшій годъ, то убѣдимся,
что наиболѣе дѣятельнымъ украинско-польскимъ маклеромъ
была кіевская ..Рада“. Въ первомъ полугодіи она пѣла на
двухъ клиросахъ съ польской газетой „Бгіеппік РеіегвЬиг-
вкі“. Въ январѣ „Рада* предлагаетъ полякамъ „присмот-
рѣться къ современнымъ условіямъ и придти къ обоюдному
соглашенію*. Февраль принесъ отъ столичнаго „Огіеппік‘а“
(т. е. отъ польскаго Думскаго коло) реплику: „ Безъ возрож-
денія въ національномъ смыслѣ автономной Украины, авто-
номія Польши въ Россійскомъ государствѣ является нсосу-
344
ществимой утопіей". Въ,мартѣ „Рада" цитируетъ предыду.
щую сентенцію польскаго собрата и категорически добав-
ляетъ, что въ настоящее время вопросъ объ автономіи ста-
новится очереднымъ практическимъ требованіемъ 11).
Въ маѣ „Рада" по поводу введенія въ краѣ выборнаго
земства, занимается предвыборной агитаціей и сулитъ кре-
стьянамъ журавля въ небѣ, „если крестьянскіе гласные
объединяться съ прогрессивными элементами изъ другихъ
группъ, особенно изъ среды мелкихъ землевладѣльцевъ и
поляковъ" 12).
Въ іюнѣ „Рада" настроена къ полякамъ недружелюбно и на-
носитъ имъ тяжкое оскорбленіе, ставя ихъ на одну доску съ россія-
нами (т. е. великороссами): „для украинцевъ", признается газета,
„обое — рябое“ (малорусское крылатое словцо, соотвѣтствующее рус-
скому выраженію „оба—хуже") 13).
Во второй половинѣ 1911 г. иниціативу возобновленія
прежней темы беретъ „Ѳгіеппік РеіегзЪпгзкі"; склоняя сво-
ихъ земляковъ въ Галиціи къ примиренію съ украинцами,
польская газета видитъ въ актѣ такого примиренія „починъ
братскаго союза поляковъ съ 30-милліоннымъ украинскимъ
народомъ, кромѣ того,—разрѣшеніе холмскаго вопроса на но-
выхъ началахъ, которымъ не противустанетъ никакая сила,
и, наконецъ,—гарантію объединенія и соглашенія съ литов-
цами" (14). На эту широкую проповѣдь Ягеллонской идеи,
„Рада", при случаѣ, отвѣчаетъ надеждой, что „украинцы,
когда станутъ равными по силѣ съ польскимъ народомъ,
будутъ въ немъ современемъ имѣть не врага, а брата" (15).
Въ ноябрѣ 1911 г., когда одинъ краковскій журналъ
пригрозилъ русскому правительству, что поляки будутъ вмѣ-
стѣ съ украинцами воевать противъ Москвы, „Рада" съ по-
нятной осторожностью отвѣтила, что „украинство въ своемъ
стремленіи къ осуществленію національныхъ задачъ можетъ
разумѣется входить съ соглашеніе и съ тѣми или иными
сосѣдями, но оно не захочетъ быть слѣпымъ, послушнымъ
орудіемъ въ чужихъ рукахъ" 16).
Укажемъ, кстати, на способность „Рады" кокетничать съ поля-
ками, иногда съ единственною цѣлью затоптать поглубже въ грязь
то, что носитъ русское имя. Сотрудникъ „Рады" г. Дм. Донцовъ
въ воспоминаніяхъ объ украинскомъ дѣятелѣ В. Доманицкомъ, кос-
нувшись вопроса о томъ, что послѣдній цѣнилъ довольно высоко
345
польскую литературу и культуру, добавляетъ отъ себя: „Неудиви-
тельно, что польская культура какова бы она ни была—по сравненію
съ грубой и дикой россійщинон, казалась г. Доманицкому столь при-
влекательной" ’7). Намъ очень жаль г. Донцова, что онъ съ января
1912 г., по партійнымъ соображеніямъ, сотрудничаетъ въ новомъ
московскомъ журналѣ „5 краинская Жизнь" и, такимъ образомъ, ро-
няетъ свое украинское достоинство, соприкасаясь „съ дикой и гру-
бой россійщиной".
Федеративный московскій клубъ, извѣстный подъ оф-
фиціальнымъ назв. „Общества Славянской Культуры", раз-
вивалъ въ 1910 году свою дѣятельность „въ секціяхъ, гдѣ
участвовали, по преимуществу, не-россіяне“. На весеннемъ
общемъ собраніи 1911 г. заслушанъ былъ отчетъ о дѣятель-
ности Общества за 1910 г., составленный секретаремъ о-ва
паномъ Чудовскимъ. Заимствуемъ оттуда докладъ о польско-
украинскихъ переговорахъ.
„Какъ на извѣстный плюсъ въ дѣятельности Общества надле-
житъ указать на начавшееся сближеніе между тѣми славянскими
народами, которые доселѣ говорили другъ съ другомъ лишь, какъ
враги. Общество можетъ отмѣтить съ гордостью, что въ его стѣнахъ
поляки и украинцы бесѣдовали между собой безъ гнѣва... и что
со стороны польской, равно какъ и съ украинской было объявлено,
что польско-украинскія отношенія должны быть урегулированы неза-
висимо отъ положенія дѣлъ въ Г’алиціи, а также, что эти отношенія
въ общемъ сами собой сложатся благопріятно, лишь только Кіевъ ста-
нетъ центромъ всей украинской жизни, а Варшава—центромъ всей жизни
польской* 18).
Какъ видимъ, московская секція украинской партіи не
только занималась дележемъ шкуры русскаго медвѣдя, но
и постыдно предала Червоную Русь, задыхающуюся въ поль-
скихъ тискахъ.
Въ „Русской Мысли" осенью 1911 г. появилась статья
г. Старосельскаго, зловѣще предсказывающая, что въ Юго-
Западномъ краѣ будущее волостное земство окажется „укра-
инскимъ" и въ союзѣ съ поляками изгонитъ русскую куль-
ТУРУ 19).
Украинофильству, проявляемому поляками, мы посвя-
тимъ одну изъ слѣдующихъ главъ. Сейчасъ скажемъ лишь
насколько словъ о тѣхъ немногихъ польскихъ журнали-
кахъ и ученыхъ, которые дали (въ послѣдніе годы) осо-
3+6
бенно мѣткія характеристики украинскаго движенія и 11:|,
звали украинскую партію тѣмъ именемъ, какого она заслу'
живаетъ.
Польскій публицистъ и общественный дѣятель Е. Стар.
невскій (автономистъ-федералистъ) въ открытомъ письмѣ
къ П. Н. Балашову о польско-русскихъ отношеніяхъ каса-
ется попутно и украинскаго вопроса, который, по его убѣж-
денію, осложняется соціальными требованіями украинцевъ
такъ какъ послѣдніе настроены всѣ крайне радикально въ во-
просахъ соціальнаго характера. Украинскіе радикалы, го-
воритъ г. Старчевскій объ украинской партіи въ Россіи, не
отстаиваютъ принципа равноправія народностей на Укра-
инѣ, но напротивъ того, относясь враждебно ко всему русскому,
одновременно злорадствуютъ при всѣхъ новыхъ ограниче-
ніяхъ польскаго элемента въ -западныхъ губерніяхъ. Поль-
скій элементъ этотъ для нихъ слишкомъ консервативенъ...
Девизъ „ляха зъисты, москалемъ закусытьг лучше всего
характеризуетъ стремленія украинскаго радикализма. Мало
того, разсматривая отношеніе славянъ къ германскому міру,
мы видимъ тѣсную дружбу между украинцами и нѣмцами20).
Львовская польская газета „Сгая“ подводитъ подъ такую же
аттестацію все соборно-украинское движеніе (т. е. и въ Россіи, и
въ Галиціи). Разсматривая украинскій вопросъ, какъ „соціальный и
только украшенный національнымъ ярлыкомъ", газета приходитъ
къ тому выводу, что этотъ вопросъ не имѣлъ бы крупнаго значенія
и не грозилъ бы столь очевидной опасностью, если бы въ основѣ
его не-лежалъ вопросъ соціальный 21)-
Гастролировавшій въ февралѣ 1912 г. въ Москвѣ и Кі-
евѣ столпъ польскаго славянофильства, краковскій профес-
соръ Марьянъ Здзеховскій помѣстилъ лѣтомъ 1911 года
въ одной изъ львовскихъ газетъ замѣчательную по мѣткости
опредѣленій статью по украинскому вопросу. Вѣру въ СУ
ществованіе особаго украинскаго народа профессоръ назы
ваетъ „иллюзіей и недоразумѣніемъ: народа украинский
нѣтъ, а есть только украинское движеніе, производящее лишь
впечатлѣніе движенія національнаго". Обѣ политическі
партіи въ Червовой Руси г. Здзеховскій называетъ
ціями среди части нераздѣльнаго въ своемъ единствѣ
скаго народа, изъ коихъ одна ищетъ въ традиціяхъ г
маччины точку опоры въ борьбѣ противъ другой ФРа
347
(8Іс), стремящейся вернуться къ традиціямъ галицкаго кня-
жества и его культурнаго единенія съ кіевской Русью, а
позднѣе— съ Русью московской**. Украинскую партію поль-
скій профессоръ считаетъ въ соціальномъ смыслѣ револю-
ціонной *2).
Осенью того же года краковскій профессоръ, по тактическимъ,
вѣроятно, соображеніямъ, сочинилъ для польскихъ своихъ читателей
совершенно невѣроятную басню объ „украинцахъ**. Повторивъ свое
прежнее положеніе, что украинскаго народа нѣтъ (и въ этомъ онъ,
конечно, правъ), г. Здзеховскій заявилъ съ апломбомъ, что „украинцы
это—лишь авангардъ панруссизма, русскости1* (!), и что „спеціально-
россійское украинство стоитъ на почвѣ единства тріединаго русскаго
народа** 23).
Въ 1906 г. польскій историкъ Равита-Гавронскій, подъ
вліяніемъ шумныхъ выступленій украинской партіи въ Га-
лиціи и Россіи (по школьному вопросу), выпустилъ въ свѣтъ
на французскомъ языкѣ анонимную брошюру („Ѵп сіап^ег
роііг ГЕигоре"—„Опасность для Европы**). Авторъ указываетъ
Россіи на опасность, грозящую ей отъ украинскаго націо-
нальнаго движенія, которое перебросилось изъ Галиціи на
территорію Россійской имперіи и имѣетъ свою цѣлью—осно-
ваніе автономной республики пролетаріата. Это же обстоя-
тельство авторъ брошюры считаетъ для всей Европы болѣе
грознымъ, чѣмъ „желтая" опасность 24).
Въ послѣдующіе годы г. Равита-Гавронскій неоднократно вы-
ступалъ въ прессѣ, убѣждая и Австрію, и Россію бороться съ укра-
инскимъ движеніемъ, представляющимъ опасность для государствен-
наго строя обѣихъ державъ.
Лишь въ декабрѣ 1911 г. Р.-Гавронскій, во время переговоровъ
польскаго и украинскаго клубовъ Львовскаго сейма, выступилъ
въ мѣстной прессѣ съ проектомъ польско-украинскаго союза для
борьбы съ Россіей; очевидно, шовинистъ - политикъ превозмогъ
въ историкѣ ученаго наблюдателя !5).
Сопоставляя набросанное въ настоящей главѣ самоопре-
дѣленіе украинской партіи и нѣкоторыя характаристикп о
ней изъ устъ „третьихъ лицъ" съ тѣми чертами, въ какихъ
предъ нами обрисовалась украинская пресса и способы про-
паганды украинской партіи, мы едва ли присоединимся
Къ маниловскимъ (не хотѣлось бы сказать „фарисейскимъ **)
Формуламъ украинства, предлагаемымъ изъ лагеря г.г. По-
348
ГОДИНЫХЪ и Шохоръ-Троцкихъ. Мы скажемъ, что во гла^.
украинскего движенія стоятъ дѣятели политической партщ
исповѣдующіе автономію „Соборной Украины“ (ЮжнойРос-
сіи съ восточной Галиціей и сѣверной Буковиной на пріь
дачу) на демократическихъ началахъ, а потому пользую-
щіеся раздутымъ ими вопросомъ о національныхъ особенно-
стяхъ южнорусскаго типа, какъ средствомъ для цѣли, очень
мало имѣющей общаго „съ этнографіей и филологіей*. Въ при-
мѣненіи этого средства лидеры украинства не останавлива-
ются предъ научными и этическими препятствіями: поддѣ-
лываютъ исторію, сочиняютъ языкъ, фальсифицируютъ ли-
тературу. Эти же лидеры склонны, повидимому, къ блоки-
рованію съ польскими націоналистами, закладывая въ основу
соглашенія солидарность въ ненависти къ русской государ-
ственности.
Примѣчанія къ главѣ XIII. Ц „Рада“. 1911. №№ 133 и 236. „Літ.-
Наук. Вістн.“. 1911. VII—ѴШ. Стр. 87.—2) ІЪісІет. 1909. I. Стр. 117 и
124-26; 1910. I. Стр. 56 и ѴШ. Стр. 297—98; 1911. XII. Стр. 396-97,
401 и 404.—3) „Формы націоналы!, движенія**. Стр. 318—330.—4) „Літ.-
Наук. Вістн.**. 1911. II. Стр. 328. „Рада“. 1911. № I.—5) ІЪісІет. 1911.
1
скія Вѣсти**.
1911. № 905.
статтів. Львів. 19’10. Стр. 5. „Літ.-Наук. В.“. 1911". X. Стр. 187.—8) „Утро**.
1910. № 1242. „Рада**. 1911. № 60. „Голосъ Москвы** („Послѣднія Но-
вости**. 1911. № 1283). „Огни". 1910. № 170.—'и „Укр. Вѣсти". 1906.
№ 4.—ю) „Літ.-Наук. Вістн.**. 1910. ПК Стр. 662 и IX. Стр. 553.-
) ”Р?да“. 1911. Л» 18. „Вхіеппік РеіегзЪигзкі". 1911. № 324. „Рада“-
19П № 51.—,2) ІЪій. № 112.—із) ІЪіДет. № 138.-14) ІЪійет. № 174.—
« ІЬ4а?т- .п№ 217.—16) ІЪісІет. № 251.—17) ІЪій. 1910 № 217.—
) „рхіепшк РеіегзЪигзкі" („Бгіеппік Кііочѵзкі". 1911. № И7).
„Русская Мысль". 1911. IX.—20) Старчевскій Е. Открытое письмо
поляка П. Н. Балашеву. 2-е изд. Кіевъ. 1910. Стр. 21-22.-21)
ЖНМ7С“• І91°- № 300.-“) Цптир. по „Рад’ѣ“- 911-
мГокѴ У.3-“ ,ѣада“- 1911- № 217.-’“) „Новая Громада".
Наук. Вістн.‘*._ 1911. VII—ѴШ. Стр. 87.
а
401 и 404.—3) „Формы національн. движенія**. Стр. 318—ЗЗСГ.—4) „Літ.-
Наук. Вістн.**. 1911. II. Стр. 328. „Рада“. 1911. № I.—5) ІЪісІет. 1911.
Лу 30^ „Одесскія Новости". 1911. № 8355.—6) „Рада**. 1911. № 28. „Кіев-
Х-Л ѵл. „Кіевская Почта**.
Укр. Хата". 1910. I. Стр. 59.—7) „На теми дня". Збірник
8) „Утро**.
1910. № 201. Світло**. 1910. X. Стр. 64.
1910. № 1242. „Рада". 1911. № 60. „Голосъ Москвы
„Огни". 1910. № 170.—„
№ 4—10) „Літ.-Наук. Вістн.**.
** і „
Укр. Вѣсти.". 1906.
2 51.—12) ІЪій. № 112.—13) ІЪісІет. № 138.-14) ІЪійет. № П4
поляка П. Н. Балашеву. 2-е изд. Кіевъ. 1910. Стр. 21-22.-21) ЦитиР-
Кцомъкі". 1910. № ЗОО.-22) Г ~ ’ѵ"
і73’- 23) >’Рада“. 1911. № 217.-24)
до ю.—25) „Рада**. 1912. № 1. ’
Глава XIV.
Украинизація школы.
Школьныя традиціи Малороссіи. Народная школа въ Западной
Европѣ. Западные педагоги. Ушинскій, Потебня и Бессель. Грин-
ченко и Багалѣй. Статистика грамотности. Минимумъ Грушев-
скаго („низшая культура"). Логическая лѣстница Ефремова. Учи-
тельскія школы. Народные учителя. Педагогическіе курсы. Школь-
ные спектакли. Мѣры оздоровленія народной школы. Дѣтскіе
сады. Экспортъ дѣтей въ Галичину.
Покушенія на превращеніе южнорусской школы въ ма-
лорусскую начались сознательно еще въ украинофильскую
эпоху (буквари Кулиша и Шевченка). Послѣ подпольной
дѣятельности отдѣльныхъ народныхъ учителей въ теченіи
послѣдней четверти прошлаго вѣка (типъ такого учителя
былъ нами обрисованъ въ лицѣ Бориса Гринченка), агита-
ція за всестороннюю украинизацію сельской школы приняла,
въ теченіи послѣдняго десятилѣтія, систематическій харак-
теръ, ведомая съ 1906 г. всѣми органами партійной печати-
Въ послѣдніе 2—3 года партія старается чрезъ русскую
прессу воздѣйствовать на общественное мнѣніе и законо-
дательные круги, а при помощи украинскаго печатнаго
слова обрабатываетъ народныхъ учителей и грамотный
сельскій людъ. Можно сказать, что на этомъ вопросѣ скон-
центрированы теперь всѣ усилія украинской партіи, какъ на
единственномъ рычагѣ, способномъ сдѣлаться точкой опоры
Для всѣхъ будущихъ построеній, намѣченныхъ украинствомъ.
Успѣхи въ этомъ направленіи непосредственно увели-
чиваютъ число сторонниковъ партіи на Югѣ; неудачи гро-
зятъ самому ея существованію. Украинизація школы яв-
ляется, слѣдовательно, не простымъ козыремъ партійной
программы, а той питательной средой, откуда партія чер-
паетъ свои соки; прекращеніе доступа къ этимъ сокамъ
350
смертный приговоръ для партіи и—превращеніе ея лидеровъ
въ безвреднѣйшихъ маніаковъ-резонеровъ.
Домогательства свои на право или возможность распо-
ряжаться въ южной школѣ партія подкрѣпляетъ цѣлымъ
рядомъ аргументовъ, ссылаясь 1) на историческія школьныя
традиціи Юга, 2) на аналогичныя движенія въ Западной
Европѣ, 3) на научные педагогическіе авторитеты, 4) на де-
фекты современной южнорусской школы и 5) на превосход-
ство украинскаго языка надъ русскимъ въ качествѣ средства
преподаванія въ мѣстностяхъ съ преобладающимъ малорус-
скимъ населеніемъ.
Разбираться въ этихъ аргументахъ подробно мы не имѣ-
емъ, послѣ всего сказаннаго въ предъидущихъ главахъ,
надобности. Оставить эти аргументы здѣсь безъ краткаго
обзора и еще болѣе краткой отповѣди было бы, однако, не
только неблагоразумно, но и неосторожно, ибо нѣкоторые
изъ аргументовъ могли бы сохранять тогда тѣнь, если не до-
казательности, то правдоподобія.
Южнорусская школьная традиція выдвигается публи-
цистами украинской партіи безъ достаточныхъ основаній
и въ единственной надеждѣ на малую литературную освѣ-
домленность читателей.
По словамъ „Рады", Украина въ XVI—XVII вѣкахъ
„много опередила Польшу въ народномъ просвѣщеніи
По заявленію проф. М. Грушевскаго, „украинскій народъ
(въ XVII—XVIII вв.) создалъ своими убогими средствами
густую сѣть школъ, съ которой едва ли можетъ сравниться
нынѣшняя, и удивлялъ чужестранцевъ своими стремленіями
къ школѣ и образованію въ самыхъ тяжелыхъ условіяхъ
жизни, повидимому, не оставлявшихъ мѣста такимъ культур-
нымъ запросамъ1* 2).
О лѣвобережной Украинѣ насъ увѣряютъ, что „во времена гет-
манщины. въ половинѣ XVI11 столѣтія она была покрыта густой
сѣтью школъ: не было почти ни одного' села безъ школы"; „на зе-
мляхъ запорожскаго низоваго братства, по словамъ духовнаго пи-
сателя епископа Феодосія (Макаревскаго, т 1885), были школы при
каждой церкви. Церковь съ колокольней, съ одной стороны ея боль-
ница, а съ другой—школа, составляли необходимую принадлежность
всякаго православнаго прихода въ запорожскомъ краѣ"2).
351
Г. Грушевскій и его послѣдователи основываются, обык-
новенно, на дневникѣ путешествія чрезъ Польшу въ Москву
антіохійскаго патріарха Макарія въ половинѣ XVII вѣка.
Дневникъ этотъ велся его сыномъ, архидіакономъ алеп-
пскимъ Павломъ и относится къ 1653 или 1654 г., т. е.
къ разгару Хмельниччины. Переѣхавъ изъ Молдавіи въ мѣст.
рашковъ (нынѣ ольгопольскаго у. подольской губ., на Днѣ-
стрѣ), сиріецъ Павелъ пишетъ: „Начиная съ этого города
(Рашкова) и по всей землѣ русскихъ, то-есть Козаковъ, мы
замѣтили возбудившую наше удивленіе прекрасную черту:
всѣ они, за исключеніемъ немногихъ, даже большинство
ихъ женъ и дочерей, умѣютъ читать и знаютъ порядокъ
церковныхъ службъ и церковные напѣвы; кромѣ того, свя-
щенники обучаютъ сиротъ.... Дѣти—многочисленнѣе травы
и всѣ умѣютъ читать“. Путешественники „видѣли многочи-
сленныя церкви, встрѣчали вездѣ дяковъ и простой народъ
съ молитвенниками11 3).
Путь патріарха изъ Молдавіи въ Москву лежалъ, оче-
видно, чрезъ воеводство брацлавское (т. е. Подолію) и кіев-
ское. Брацлавское воеводство, культура котораго произвела
на сирійцевъ-арабовъ такое впечатлѣніе, граничило на Югѣ
съ т. наз. „Дикими Полями14, а на западѣ—съ линіей турец-
кой оккупаціи, что ставило его подъ удары турокъ и татаръ.
Если вспомнить свыше полувѣковую бурю козачьихъ воз-
станій противъ Короны и усмиреній, пронесшихся надъ
краемъ, то трудно не заподозрить автора дневника въ нѣ-
которой, по крайнѣй мѣрѣ, гиперболичности или въ склон-
ности глядѣть на окружающее чрезъ розовые очки. Быть
можетъ, въ родной Сиріи, находящейся подъ турецкимъ
прессомъ, просвѣщеніе стояло настолько ниже, по сравне-
нію съ южными воеводствами Польской Короны, что путе-
шественники судили подъ впечатлѣніемъ рѣзкости кон-
траста. Возможно, наконецъ, что краски архидіаконскаго
Дневника, написаннаго по арабски и предназначеннаго
Для его земляковъ, были нѣсколько сгущены, чтобы вы-
звать чувство соревнованія у сирійскаго духовенства въ его
работѣ на просвѣтительной нивѣ.
Предположимъ, однако, что дневникъ фотографически
точно отражаетъ былую культуру Подоліи. Культура эга
352
была, во всякомъ случаѣ, болѣе польской, чѣмъ восточно-
славянской. Литературное и просвѣтительное движеніе, про-
явившееся въ Западной Руси въ концѣ XVI и XVII в., не
выходило, по признанію М. Грушевскаго, изъ тѣснаго круга
чисто-религіозныхъ, полемическихъ интересовъ (уніи и пра-
вославія). Держалось оно вокругъ умственныхъ центровъ
Волыни и Кіевщины (Острога и Кіева). Подолія такого
центра не имѣла. Польская колонизація охватила ее гораздо
раньше, чѣмъ Подолія „(1е ]цге“ стала частью Короны; ко-
лонизація эта здѣсь прочнѣе, поэтому, и укоренилась, чѣмъ,
напр., на сосѣдней Волыни. Въ XVII вѣкѣ, по словамъ поль-
скаго историка Яблоновскаго, культура этихъ двухъ обла-
стей была различна: на Волыни держалась еще довольно
сильно культура восточная съ литовско-русскимъ (западно-
русскимъ) языкомъ, между тѣмъ какъ въ Подоліи перевѣсъ
былъ давно уже на сторонѣ западной цивилизаціи и поль-
скаго языка.. Сказанное, конечно, относится не къ хуторамъ
и селамъ (съ ихъ малорусскими говорами), а къ городамъ
и крупнымъ мѣстечкамъ съ торговымъ и промышленнымъ
населеніемъ. Подолія не пользовалась даже, подобно Волы-
ни и Кіевщинѣ, литовскимъ статутомъ; ея юридическая
жизнь нормировалась (какъ и въ Червоиой Руси) статутомъ
вислицкимъ (польскимъ). Отношеніе городского населенія
къ сельскому въ Подоліи было для перваго въ полтора раза
благопріятнѣе, чѣмъ па Волыни. Составляя въ Подоліи 25°/0
всего населенія, горожане давали краю въ XVII вѣкѣ до-
вольно рѣзкую польскую физіономію. Духовенство было
здѣсь, по преимуществу, католическое или уніатское 4).
Слѣдуетъ помнить, что на Подолію приходилась часть като-
лическихъ монашескихъ общежитій -монастырей, коихъ въ Польшѣ
насчитывалось въ XVII столѣтіи до 6008). Насколько значительно
это число, можно видѣть изъ того, что вся Россія имѣетъ нынѣ всего
889 православныхъ монастырей.
Въ виду изложенныхъ обстоятельствъ, намъ представ-
ляется наиболѣе вѣроятнымъ то предположеніе, что описа-
нія Павла относятся къ болѣе крупнымъ мѣстечкамъ и го-
родамъ и рисуютъ бытъ польскаго или колонизованнаго
(уніатскаго) населенія. Станутъ тогда понятны и молитвен-
ники въ рукахъ у жителей; съ такими молитвенниками хо-
дятъ въ храмъ и въ наше время въ деревняхъ Польши и I ер-
353
маніи рядомъ съ грамотными также неграмотные крестьяне,
и никому эта старинная традиція не кажется удивительной.
Рисовать идиллію чуть ли не поголовной грамотности малорус-
скаго народа въ Х\ И в. на основаніи единичнаго показанія Павла
Алеппскаго немного рискованно, если вспомнить, какія небылицы
писали о Россіи путешественники болѣе близкихъ къ намъ временъ.
Нелишне сопоставить съ картиной малорусской культурности XVII в.
жалкое положеніе народной грамотности во Франціи въ концѣ ХѴ’ПІ в.;
такъ, въ 1786 г. провинціальныя собранія, напр. въ Берри (въ Ту-
рени—центрѣ Франціи), жаловались па полную безграмотность па-
рода; безграмотными были даже всѣ мелкіе представители власти:
синдикъ не умѣлъ писать и даже читать, сборщикъ податей не могъ
написать счетовъ и т. д.
Свѣдѣнія о южнорусскихъ церковно-приходскихъ шко-
лахъ XVIII в., даваемыя епископомъ Феодосіемъ, разумѣет-
ся, не могутъ возбуждать у насъ подозрѣній къ правдивости
историка, но оставляютъ совершенно открытымъ вопросъ
о качествѣ источниковъ, которыми оиъ пользовался. Харь-
ковскій историкъ проф. Багалѣй (въ брошюрѣ 1901 г.) при-
водитъ не менѣе интересныя данныя о переписи 1732 г.
въ Слободской Украинѣ, гдѣ оказался такой же процентъ
школяровъ по отношенію къ населенію, какой существовалъ
въ харьковской губ. въ 1882 г. Львовскій студентъ Зали-
знякъ сообщилъ недавно въ одномъ изъ изданій „Просви-
ты", что въ 1768 г. въ 3 уѣздахъ черниговской губ. было
134 школы, причемъ одна школа приходилась на 745 душъ
населенія, а въ 1875 г. на той же территоріи было только
52 школы (по одной на каждыя 6730 душъ) 6).
Мы не будемъ подражать авторамъ „Записки Академіи
Наукъ", увѣрявшимъ 7), что приходскія школы въ наше вре-
мя „значатся больше на бумагѣ", и не будемъ, во чтобы то
пи стало, распространять эти подозрѣнія на школьную ста-
тистику ХѴПІ в. въ Гетманщинѣ и Слобожанщинѣ. Мы пред-
почитаемъ признать за вышеприведенными цифрами извѣ-
стную степень вѣроятности, но мы предполагаемъ, что про-
грамма этихъ школъ не шла дальше тренировки въ „чтеніи"
или заучиваніи часослова и псалтыри. Русскую грамотность
(а тѣмъ болѣе фантастическую „малорусскую") эти школы
дать не были способны, какъ не давали ея и мѣстныя шко-
лы высшихъ ранговъ. По этому поводу мы совѣтовали бы
всѣмъ современнымъ поборникамъ украинизаціи южной
23
354
школы твердо помнить дружеское предостереженіе покой-
наго М. Драгоманова, который еще 20 лѣтъ тому назадъ
писалъ: „Неудобно требовать, чтобы украинскому языку
вернули всѣ его права. Неудобно, ибо въ старыхъ нашихъ
школахъ народный украинскій (зіс) языкъ употреблялся
очень мало при церковномъ (т. е. церковно-славянскомъ)
и даже польскомъ языкѣ, на которомъ читали много лекцій
еще въ XVIII в. даже въ харьковской коллегіи" 8).
Выводъ изо всего сказаннаго ясенъ. Старыя приходскія
школы въ Малороссіи, дававшія кое-какое умѣнье читать
„церковное письмо", ушли въ невозвратное прошлое. Совре-
менными же хозяевами просвѣщенія на Югѣ проявлялась
недостаточная зоботливость объ удовлетвореніи школьнаго
голода населенія потребнымъ числомъ разсадниковъ гра-
моты. Другими словами, нужно увеличить число школъ.
Что представляли изъ себя сельскія „больницы" ХѴ'Ш в., упо-
минаемыя еп. Феодосіемъ, мы отказываемся отгадывать: ни сель-
скіе костоправы, ни „шептухи", ни гадалки своихъ мемуаровъ по-
томству не оставили.
Попытки украинской партіи обосновать свои домога-
тельства, клонящіяся къ украинизаціи школы, на паралле-
лизмѣ украинскаго движенія съ движеніями провансаль-
скимъ, нижненѣмецкимъ, бретонскимъ и т. п. совершенно
неосновательны, какъ это выяснено было нами въ гл. XI.
Сейчасъ намъ остается добавить лишь нѣсколько словъ.
Изъ вышедшей на дняхъ 3-мъ изданіемъ агитаціонной бро-
шюры пок. Бориса Гринченка подъ назв. „Какая намъ нужна
школа?" (цѣна 4 коп.) мы видимъ, что украинскій фило-
логъ, охотно цитируемый украинской прессой, морочитъ
своихъ читателей завѣдомо—ложными ссылками на Зап. Ев-
ропу. „Народы, болѣе образованные, чѣмъ мы“, развязно
заявляетъ Б. Гринченко, „давно уже поняли, какая бываетъ
бѣда съ иноязычной наукой, и поэтому повели у себя дѣло
такъ, что дитя всегда учится на своемъ родномъ языкѣ,
на томъ языкѣ, Лакамъ оно пользуется дома', такъ слѣ-
дуетъ сдѣлать и у насъ: нужно, чтобы въ нашихъ школахъ
учили на нашемъ родномъ украинскомъ языкѣ, на каком1-
наши дѣти говорятъ въ хатѣ съ отцомъ—матерью; нужно-
355
чтобы на украинскомъ же языкѣ были и учебники, и не только
для школьной науки, а чтобы всякія научныя книги были
на нашемъ языкѣ*4. О какихъ образованныхъ народахъ идетъ
рѣчь, мы узнаемъ изъ дальнѣйшаго текста. „Возлѣ насъ44,
говоритъ I рииченко, „въ Польшѣ живетъ народъ—поляки.
Говорятъ они по-польски всѣ: и крестьяне, и горожане,
и неграмотные, и образованные,—нѣтъ у нихъ ни панскаго
языка, ни мужичьяго, а есть лишь одинъ польскій. Далѣе
на Западъ, за поляками, находимъ нѣмцевъ; точно также
н у нихъ и рабочіе, и господа, и образованные, и необра-
зованные—всѣ говорятъ однимъ нѣмецкимъ языкомъ и ни-
чего они не знаютъ о барскомъ и крестьянскомъ языкѣ.
Еще далѣе, мы тоже самое увидимъ у фрамцузовъ, итальян-
цевъ и другихъ народовъ: вездѣ у каждаго народа есть своіі
языкъ, и на этомъ языкѣ говоритъ весь народъ: и просто-
людинъ, и люди образованные“ 9).
О различіяхъ между нѣсколькими польскими народны-
ми говорами и книжной польской рѣчью г. Гринченко не
былъ, быть можетъ, достаточно освѣдомленъ. О пестротѣ
народныхъ діалектовъ у нѣмцевъ и итальянцевъ, отдѣляе-
мыхъ отъ литературнаго языка цѣлой пропастью, онъ, одна-
ко, не могъ не знать, равно какъ и о полномъ отсутствіи
сходства между французскимъ языкомъ и рѣчью басковъ,
бретонцевъ и т. д., не говоря уже о крупныхъ особенно-
стяхъ въ отдѣльныхъ діалектахъ самого французскаго язы-
ка. Аргументація Б. Гринченка, преподносимая имъ въ по-
пулярной брошюрѣ, является самымъ грубымъ шантажемъ,
темной игрой, разсчитанной на темноту читателя,.
Столь же мало считается съ языковѣдѣніемъ „Рада“, стараясь
поставить малорусскихъ дѣтей на одну доску съ дѣтьми финновъ,
грузинъ и татаръ относительно усвоенія русскаго языка въ началь-
ной школѣ 10). Отрицать родство между южнорусской народной рѣчью
и языкомъ русской школы было бы актомъ такой вопіющей наив-
ности, что мы, щадя самолюбіе украинской газеты, склоняемся при-
знать въ ея выступленіяхъ по сравнительной филологіи актъ пред-
намѣренной близорукости.
Украинская партія, добиваясь украинизаціи южно-рус-
ской школы, любитъ ссылаться на защитниковъ приближе-
нія народной школы къ мѣстнымъ говорамъ изъ ареопага
356
западно-европейскихъ и русскихъ педагоговъ. Обыкновенно,
при этомъ, цитируются мнѣнія француза Бреаля, нѣмцевъ
Ратиха, Дистервега, Бургвардта, Рихтера и Гильдебрандта
и русскихъ педагоговъ Потебни, Бесселя и Ушинскаго11).
Проф. Бреаль, увлекался, какъ мы видѣли (стр. 256 и 258),
включеніемъ въ программу французскихъ школъ изученія
языка средневѣковыхъ трубадуровъ, но какъ языка мертва-
го, видя въ этомъ лишь способъ классическаго обученія фран-
цузскому языку. Мнѣніемъ Бреаля не заинтересовались ни
научные круги, ни французское общество.
Нѣмецкій писатель ХѴЧІ в. Вольфгангъ Ратихъ авторъ
„Новой Дидактики“ 1602 года., дѣйствительно ратовалъ
за школьное преподаваніе на родномъ (нѣмецкомъ) языкѣ
но это была борьба противъ господства въ школахъ чужой
и мертвой латыни; по своимъ убѣжденіямъ онъ былъ горя-
чій защитникъ общенѣмецкаго литературнаго централизма.
Знаменитый нѣмецкій педагогъ Дистервегъ (1790—1866)
и его послѣдователь Альбертъ Рихтеръ видѣли въ діалек-
тахъ и народныхъ говорахъ лишь орудіе для дачи объясне-
ній въ начальныхъ школахъ грамоты; объ изученіи самихъ
діалектовъ (школьниками) или о составленіи школьныхъ ру-
ководствъ не на литературномъ языкѣ вовсе не подымалось
вопроса.
Иначе относятся нѣмцы къ школамъ среди чужеязычнаго насе-
ленія (кромѣ польскихъ). Въ Шлезвигѣ существуютъ первоначаль-
ныя школы съ датскимъ языкомъ преподаванія на первыхъ ступе-
няхъ его; по саксонскому школьному закону, въ мѣстностяхъ, гдѣ
живутъ венды (славяне), языкомъ преподаванія въ первые годы обу-
ченія является вендскій языкъ. Тѣ же мѣры практикуются и у насъ
въ школахъ для кавказскихъ инородцевъ.
Нѣмецкіе педагоги Бургвардтъ и, особенно, Гиль-
дебрандтъ пошли дальше: они предлагали мѣстныя нарѣчія
(МиІіегзргасЬе) въ качествѣ языка преподаванія для і—-
первыхъ группъ начальной сельской школы и для сельскихъ
дѣтскихъ садовъ. Предложеніе это почти не встрѣтило со-
чувствія и не вышло изъ стадіи теоретическихъ кабинет-
ныхъ разсужденій.
Талантливый русскій филологъ, харьковскій проф. По-
тебня (1835—1891) былъ не только малороссомъ и украино
филомъ, но и фанатикомъ политическаго сепаратизма. Ь1'
357
нападки на русское преподаваніе въ Южной школѣ, его про-
повѣдь замѣны этого преподаванія малорусскимъ вытекали
главнымъ образомъ изъ ненависти къ „кацапамъ", которую
онъ переносилъ и на русскій (кацапскій) языкъ. Изъдостовѣр-
наго источника намъ извѣстенъ случай (во время одного изъ
научныхъ съѣздовъ въ чешской Прагѣ), когда Потебня выска-
залъ эту ненависть въ очень грубой формѣ, чѣмъ шокировалъ
бесѣдовавшихъ съ нимъ русскихъ и чешскихъ коллегъ.
Потебнѣ принадлежитъ довольно парадоксальное предположе-
ніе о судьбѣ русскаго литературнаго языка, который, будто бы, „мо-
жетъ сохранять кое-какое единство лишь до тѣхъ поръ, пока слу-
житъ органомъ небольшаго меньшинства; ставши же дѣйствительно
всероссійскимъ, а тѣмъ болѣе всеславянскимъ, онъ вмѣстѣ съ тѣмъ
самъ распался бы на нарѣчія*'12). Терминъ „всероссійскій** относится,
очевидно, къ усвоенію русскаго языка всѣми народностями, насе-
ляющими Россію и говорящими не только на арійскихъ, но и на
урало-алтайскихъ, кавказскихъ и семитическихъ языкахъ. Нужно
думать, что такое проникновеніе русскаго литературнаго языка
въ толщу народныхъ массъ всей имперіи наступитъ не особенно
скоро. По пути оно будетъ создавать (какъ и сейчасъ создаетъ)
много жаргонныхъ нарѣчій (разговорныхъ), долженствующихъ вліять
въ свою очередь на лексическій составъ русскаго языка, но мы рѣ-
шительно не видимъ поводовъ опасаться за цѣлость и единство рус-
скаго литературнаго языка подъ вліяніемъ такого процесса (при
условіи цѣлости государства). Если бы латинскій языкъ—государ-
ственный языкъ Западной Римской Имперіи—имѣлъ въ своемъ распо-
ряженіи типографскій станокъ, ежедневную прессу и обязательную
школу, а населеніе пользовалось бы всѣми благами современной ци-
вилизаціи (способы передвиженія, частота сношеній, литературное и
научное общеніе), то единству литературнаго латинскаго языка
могло бы грозить лишь распаденіе Римской имперіи (отъ внѣшнихъ
или внутреннихъ причинъ). Испанскій, португальскій и англійскій
языки, придя въ литературномъ убранствѣ въ другія части свѣта
остаются и тамъ нѣсколько столѣтій самими собою. Французскимъ
языкомъ, безъ вреда для собственнаго пищеваренія, проглатывается
бретонскій и друг.; англійскимъ языкомъ уже почти проглоченъ
кельтскій языкъ жителей Зеленаго Эрина (Ирландіи) и т. д. Превра-
щенія русскаго литературнаго языка во всеславянскій, въ смыслѣ
низведенія такихъ литературъ, какъ польская и чешская до ранга
подлитературъ, мы не можемъ предвидѣть и. уже ради утопичности
такого предположенія, обсуждать его считаемъ тратою времени.
Эти туманныя угрозы и зловѣщія предсказанія, адре-
сованныя ІІотебней государственному языку Россіи, сосгав-
•сиотъ, по мнѣнію г. С. Ефремова, „центральное мѣсто
358
въ его аргументаціи" за украинизацію южно-русской школы.
„Фланговые" аргументы еще диковиннѣе: они построены
на предпосылкѣ объ „искусственной и принудительной де-
націонализаціи" малороссовъ (по интерпретаціи публициста
Южакова) 13). Какъ можетъ произойти „денаціонализація"
при сліяніи двухъ или нѣсколькихъ племенъ одной и той же
націи и религіи, племенъ имѣющихъ общее прошлое и об-
щія историческія задачи въ будущемъ?
Къ характеристикѣ проф. Потебни добавимъ, что онъ воспиты-
вался въ Польшѣ, а его братъ участвовалъ въ польскомъ мятежѣ
1863 г., находясь въ рядахъ повстанцевъ14).
Авторъ „Родного Слова" п „Дѣтскаго Міра" К. Д. Ушин-
скій, командированный въ 1862 г. за границу министромъ
народнаго просвѣщенія украпнофиломъ Головнинымъ, оста-
навливается, при описаніи своихъ педагогическихъ наблю-
деній и впечатлѣній, на видѣнной имъ въ Бернѣ „малолѣт-
ней" женской школѣ, гдѣ съ дѣтьми занимаются на мѣст-
номъ бернско-нѣмецкомъ діалектѣ; по аналогіи вспоминаетъ
Ушинскій о народной школѣ въ Малороссіи, гдѣ русскій
языкъ усвояется дѣтьми очень плохо. Украинская партія,
по почину проф. М. Грушевскаго, пользуется этой цитатой,
чтобы выставить знаменитаго педагога сторонникомъ украи-
низаціи южной школы и прикрывать его именемъ свои ходы
и вожделѣнія 15). Такой маневръ является весьма рискован-
нымъ и безпочвеннымъ.
Ушинскій высказалъ свои критическія замѣчанія по по-
воду южно-русской школы, иллюстрируя ихъ примѣромъ
частной „малолѣтней" школы въ Бернѣ, комплектъ которой
состоялъ изъ дѣтей 3—6 лѣтъ, которыя, какъ подчеркнулъ
нашъ педагогъ, „не учатся, а играютъ"; слѣдовательно,
рѣчь идетъ у него не о школѣ, а о дѣтскомъ садѣ.
Упоминаніе объ изученіи народныхъ разсказовъ и пѣсень въ са-
мой школѣ и о разговорахъ съ дѣтьми (очевидно, вновь принятыми)
на мѣстномъ нарѣчіи, „котораго и природные нѣмцы не понимаютъ",
несущественно, ибо „главной своей задачей школа ставитъ усвоеніе
дѣтьми въ совершенствѣ общенѣмецкаго языка". Да и программа
„первоначальныхъ" школъ кантона (деревенскихъ) требуетъ, чтобы
дѣти (6—10 лѣтъ) „были научаемы въ отечественномъ (нѣмецкомъ)
языкѣ до правильнаго и легкаго употребленія его въ рѣчи и
на письмѣ" х6).
359
Ушинскій не успѣлъ сдержать своего обѣщанія „ука-
зать средства", какими можетъ быть поднята продуктив-
ность южно-русской народной школы. Повидимому, онъ скло-
нялся къ усиленію изученія въ сельской школѣ церковно-
славянскаго языка; можно думать, что онъ вѣрилъ въ осу-
ществимость дѣтскаго сада въ деревнѣ, который бы пред-
шествовалъ русской школѣ. Всѣ эти предположенія ничуть
не голословиѣе предположенія современной украинской пар-
тіи о солидарности Ушинскаго съ украинофильскими пла-
нами перестройки народной школы.
Изъ сочиненій Ушинскаго ясно видно, что онъ считалъ мало-
россовъ (запорожцевъ) такими же русскими, какъ и великороссы;
видно также, что онъ стремился приблизить русскую народную школу
къ малорусскому населенію чрезъ устраненіе недостатковъ этой
школы п). Но кто же внравѣ дѣлать отсюда выводъ о возможности
превращенія южной школы изъ культурнаго орудія въ арену сомни-
тельныхъ экспериментовъ?
Не слѣдуетъ также забывать, что обезсмертившіе имя
Ушинскаго „Д. Міръ** и „Р. Слово'* пріобрѣли на Югѣ гро-
мадную популярность и помимо школъ, служа прямымъ до-
казательствомъ доступности толковой русской книги пони-
манію обучающихся грамотѣ малороссовъ.
Украинская партія, ратуя въ печати за допускъ укра-
инскаго языка въ южную школу, ссылается и на извѣстна-
го русскаго педагога Бесселя, который въ 1862 г., на зарѣ
своей педагогическо-публицистической дѣятельности, выска-
зывался „противъ обученія въ начальныхъ школахъ на чу-
жомъ языкѣ**, видя въ этомъ методѣ „извращеніе самостоя-
тельнаго развитія (каждаго даннаго) народа" 18). Аргумен-
тація Бесселя построена, однако, для школъ среди населенія,
говорящаго языкомъ нерусскаго корня (татары, грузины,
армяне и т. п.), и не выдерживаетъ критики по отношеніи
къ малорусскому или бѣлорусскому населенію.
Николай Христіаиовичъ Бессель, составитель сборниковъ „Гу-
сельки" (колыбельныя и народныя пѣсни), „Школьныя пѣсни" и
„Сборникъ солдатскихъ пѣсень", много способствовалъ росту рус-
скаго сознанія и русской культуры на окраинахъ нашей родины.
Этими сборниками онъ, на дѣ.іѣ, доказалъ, что ассимилиляція народ-
ностей важнѣе для государственнаго строительства, чѣмъ „само-
стоятельное развитіе*’ отдѣльныхъ племенъ и народностей по рецепту
Головниныхъ и Кулишей.
360
Именамъ Потебни, Ушинскаго и Бесселя, не подозрѣ-
вавшихъ, конечно, что малорусская литература станетъ ря-
диться въ платье жаргонно-польскаго фасона, мы могли-бы
противопоставить имена болѣе многочисленныхъ авторите-
товъ, видѣвшихъ въ русской школѣ единственное и есте-
ственное средство для просвѣщенія малорусской деревни.
Полагаемъ, однако, что полезнѣе будетъ взамѣнъ того вы-
слушать мнѣніе по этому вопросу маститаго украинофила
Н. Костомарова.
„Пока на южнорусскомъ языкѣ", писалъ Костомаровъ въ „Осно-
вѣ" 1862 года, „не будутъ преподаваться науки, пока этотъ языкъ
не станетъ проводникомъ обще-человѣческаго просвѣщенія, до тѣхъ
поръ всѣ наши писательства на этомъ языкѣ—блестящій пустоцвѣтъ,
и потомство назоветъ ихъ результатомъ каприза... Народъ долженъ
учиться, народъ хочетъ учиться; если мы не дадимъ ему учиться
на своей мовѣ, онъ станетъ учиться на чужой, и наша національ-
ность погибнетъ съ просвѣщеніемъ народа. И развѣ мы вправѣ тогда
сожалѣть о ея гибели? Что отраднѣе: видѣть ли народъ невѣже-
ственный сберегающимъ свою національность, или же—народъ про-
свѣщенный утратившимъ её? Разумѣется, при такомъ выборѣ при-
дется пожертвовать національностью" 1Й).
Здѣсь, и только здѣсь зарыта но настоящій день со-
бака вопроса о партикуляризаціи южно-русской школы.
Не о качественномъ улучшеніи этой школы заботится укра-
инская партія, а о томъ, чтобы съ помощью школы бороться
противъ современной русской культуры. Такъ обстояло
и будетъ обстоять дѣло, если говорить о немъ на чистоту,
безъ мудрствованій лукавыхъ.
Мудрствованія украинской партіи клонятся къ тому,
чтобы доказать полную непригодность русской школы для
малороссовъ.
Б. Гринченко, въ агитаціонной популярной брошюрѣ, обра-
щаясь къ малорусскимъ крестьянамъ, даетъ имъ такія наставленія:
„Мы невѣжественны потому, что у насъ наука поганенькая. да 11
этой поганенькой науки мы не понимаемъ, ибо она на чужомъ языкѣ:
у насъ по школамъ учатъ не на нашей украинской мовѣ, а на москов-
ской (панской). Дитяти очень тяжело учиться, и оно мало чему на-
учается и скоро забываетъ то, что выучило. Для дѣтской головы
всякая наука тяжела, а тутъ еще, если начать задуривать дитяти
голову чужою мовою, то дитя и совсѣмъ очумѣетъ. Если насилья'1
вколачивать въ голову и науку, и чужую мову, то собьешь съ толку" ’•
361
По мнѣнію педагогическаго журнала „Світло**, малорусское „дитя
выходитъ изъ школы не болѣе образованнымъ, чѣмъ оно туда по-
ступило. Ростетъ количество школъ, но не ростетъ народное просвѣ-
щеніе**21). Московскій „украинецъ" А. Саликовскій въ 1908 г. требо-
валъ „впустить струйку чистаго воздуху въ тяжелую, удушливую
атмосферу (южнорусскаго) народнаго просвѣщенія: въ этой атмо-
сферѣ задыхаются сотни тысячъ дѣтей многомилліоннаго народа";
въ 1911 г. онъ требуетъ уже „открывать двери и окна, провести ко-
ренную реформу на національномъ фундаментѣ всѣхъ украинскихъ
школъ (отъ первоначальныхъ до высшихъ)** 22).
Вопроса о нападкахъ Б. Гринченка на „поганенькую
науку" мы не касаемся, ибо онъ не относится къ нашей
темѣ. Ба прочіе вопли, какъ видимъ—голословные, ограни-
чиваемся, въ подкрѣпленіе тезиса о доступности русской
рѣчи малорусскимъ дѣтямъ, еще нѣсколькими краткими
справками.
Покойный кіевскій проф. Н. II Дашкевичъ, малороссъ и укра-
инофилъ въ благороднѣйшемъ смыслѣ этого слова, считалъ преуве-
личеніемъ толки о томъ, будто „усвоеніе русскаго литературнаго
языка представляетъ для украинскаго народа значительныя трудно-
сти"; по его мнѣнію, „въ школѣ и учебной литературѣ почти нѣтъ
мѣста малорусскому нарѣчію" 23).
Харьковское губернское земское собраніе въ декабрѣ 1911 года
заслушало докладъ губернской управы о проектѣ реформы земскихъ
школъ. Управа, беря во вниманіе, что Харьковщина крѣпко отстала
отъ сосѣднихъ губерній (т. е. курской, воронежской, полтавской, хер-
сонской, екатеринославской и обл. В. Донскаго) въ дѣлѣ народнаго
просвѣщенія, и что оффиціальная статистика свидѣтельствуетъ о гро-
мадномъ процентѣ рецидива безграмотности среди украинскаго на-
селенія", проектировала: „ввести четырехлѣтій курсъ обученія и
употреблять родную рѣчь при начальномъ обученіи для лучшаго
усвоенія русскаго языка (зіс) и иныхъ предметовъ школьной программы.
Кромѣ членовъ управы Сыромятникова и бар. Будберга (авторовъ
проекта), въ защиту его выступили 3 „украинца** (?) изъ числа глас-
ныхъ (Абрамовъ, Гонтаревъ и кн. Голицынъ). Проектъ былъ забал-
лотированъ большинствомъ всѣхъ членовъ собранія противъ выше-
упомянутыхъ 5 голосовъ. Собраніе, безъ дебатовъ, приняло формулу
спеціальной коммиссіи, которой было поручено разсмотрѣніе доклада,
и которая, „въ виду разнообразія говоровъ и нарѣчій въ харьковской
губ., признала наиболѣе понятнымъ для всѣхъ языкъ русскій* По игрѣ
случая, предсѣдателемъ и докладчикомъ коммиссіи оказался гласный
Каразинъ, внукъ незаовеннаго основателя россійскаго университета
вь Харьковѣ. Съ гордостью можетъ глядѣть на такого внука знаме-
нитый дѣдъ съ высоты своего харьковскаго памятника, на пьедесталѣ
когораго красуется ёго историческое изреченіе: „Блаженъ уже сто-
362
кратно, ежели случай поставилъ меня въ возможность сдѣлать ма-
лѣйшее добро любезной мнѣ Украинѣ" 2ІѢ Заслуга внука Каразина
и его единомышленниковъ по коммиссіи громадна, они избавили
населеніе отъ поползновеній харьковскаго квинтета, напоминающаго
до-нельзя крыловскій квартетъ.
Въ апрѣіѣ настоящаго года вопросъ объ изгнаніи русскаго
языка, какъ языка преподаванія, изъ южнорусской школы обсуждался
въ стѣнахъ Маріинскаго дворца. На русскій языкъ ополчились укра-
инцы по духу: полякъ г. Горватъ и баронъ Делингсгаузенъ; всѣми
чувствовалась близость выступленія проф. Багалѣя, перенесшаго
доктрину своего учителя В. Б. Антоновича на харьковскую почву и
въ теченіе четверти вѣка покровительствовавшаго пропагандѣ укра-
инства въ Харьковѣ и Харьковщинѣ. Д. И. Багалѣй всталъ и... ока-
зался, если не вполнѣ превращеннымъ изъ Савловъ въ Павлы, то,
во всякомъ случаѣ, уже—на пути въ Дамаскъ. Правда, онъ говорилъ,
что при обученіи малорусскихъ дѣтей въ очень глухихъ мѣстностяхъ
(„въ нѣкоторыхъ отдаленныхъ хуторахъ и деревняхъ, гдѣ не гово-
рятъ по русски'*) слѣдуетъ въ теченіе перваго года допустить поль-
зованіе малорусскимъ нарѣчіемъ для объясненія непонятныхъ словъ.
Вмѣстѣ съ тѣмъ профессоръ призналъ малорусское нарѣчіе вѣтвью
русскаго языка, весьма близкою къ русскому литературному языку;
онъ отвергалъ необходимость или пользу обученія въ школахъ ма-
лорусскому нарѣчію и призналъ, что русскій языкъ въ послѣднія
десятилѣтія сдѣлалъ не только въ городахъ, но и въ малорусскихъ
селеніяхъ большіе успѣхи. Попутно г. Багалѣй осудилъ самымъ
рѣшительнымъ образомъ попытки культурнаго и политическаго (за-
мѣтьте, даже культурнаго) сепаратизма, идущія изъ Галиціи, но со-
вершенно чуждыя малорусскому населенію 25).
Газета „Рада", въ беллетристической формѣ, саркастически
вышучиваетъ малоросса-крестьянина, который не понимаетъ, дескать,
національныхъ интересовъ и, отобравъ у сына-школьника данную
ему учителемъ украинскую книгу, возвращаетъ послѣднему книгу
съ такими словами: „Коли вы справди добра хочете моему хлоііцеви,
коли не хочете его обидити, то, я васъ прошу, допоможить ему выйти
въ люде. Вы-жъ сами знаете—чоловикъ я бидный, нехай хочъ ем>
буде краща доля. Учить его (т. е. „учите его“) по настоящему’
но правилу, а такихъ книжекъ не давайте ему... пожалуста... госпо-
динъ учитель... я васъ прошу"26). Не сомнѣваемся, что эта сценка
воспроизведена съ натуры; публицистамъ „Рады" опа кажется дикой
и смѣшной. По жизнь, неподкупная, нелицепріятная жизнь должна
сказать имъ: „Надъ собой смѣетесь, господа!"
Защитники идеи украинизаціи южной школы ліооя11
опираться на статистику грамотности на нашемъ Югѣ,
363
Яа доказательство непродуктивности школьнаго просвѣщенія
въ Малороссіи и Новороссіи. На эту зловѣщую статистику
ссылаются и вь рефератахъ, и въ докладныхъ запискахъ
и въ публицистикѣ, и въ популярныхъ брошюрахъ. Заим-
ствуемъ формулировку этого тезиса изъ педагогическаго
органа украинской партіи.-
„Не только вѣдомостями общей переписи 1897 г.“, пи-
шетъ „Світло , „по и земскими обслѣдованіями въ дѣлѣ на-
роднаго просвѣщенія доказано, что украинскій народъ,
въ отношеніи грамотности, далеко отстаетъ, хотя бы, напр.,
отъ великорусскаго. На основаніи переписи 1897 г. стало
извѣстно, что па Югѣ Россіи (три украинскихъ губ., Ново-
россія и Юго-Западный край) считается 19,3°/О грамотныхъ,
а въ подольской губ. процентъ этотъ еще меньше 15,5°/0,
между тѣмъ какъ для всей Европейской Россіи мы имѣемъ
22,9°/0 грамотныхъ 27).
Здѣсь имѣются въ виду 9 губерній (черниговская, полтавская,
харьковская, кіевская, подольская, волынская, екатѳринославская,
таврическая и херсонская), которыя сравниваются, какъ часть съ цѣ-
лымъ, съ 50 губерніями Европейской Россіи.
Намъ посчастливилось отыскать цифры, приводимыя журна-
ломъ, причемъ оказалось, что онѣ относятся не къ 1897 г., а къ 1905 г.,
что, впрочемъ, не мѣняетъ сути дѣла, хотя населеніе для 1905 года
опредѣлено лишь приблизительно—по „естественному приросту"2$).
Конечно, указываемая „Світломъ" разница въ 3,6°/0, на
первый взглядъ импонируетъ; въ дѣйствительности, она
Для нашей цѣли малоубѣдительна. Изъ 50 губ. Европейской
Россіи, великороссы во многихъ (и кромѣ южныхъ) не со-
ставляютъ большинства, а потому часть этихъ губерній для
оцѣнки грамотности великороссовъ непригодна; нѣкоторыя
изъ нихъ, какъ 3 остзейскія, гдѣ грамотность стоитъ выше
прямо затемняютъ положеніе; отчасти это можно ска-
зать и о неудобствѣ соединять воедино грамотность низшую
(вторая насъ, собственно, и интересуетъ) со среднимъ и
высшимъ образованіемъ, ибо тогда намъ пришлось бы имѣть
Дѣло и съ петербургской губ., гдѣ °/0 грамотности поды-
мается до 55°/0.
Мы, поэтому, повторимъ работу „Світла", но осіано
"мся на 1897 г., ибо эта дата предоставитъ намъ возмож
10еть извлечь изъ таблицъ, опубликованныхъ покопнымь
364
Д. Менделѣевымъ, погубернскія свѣдѣнія „о лицахъ, обу-
чавшихся грамотѣ и въ низшихъ школахъ “ -9).
Число такихъ лицъ въ 50 губерніяхъ Европейской Россіи было,
по переписи 1897 г., опредѣлено въ 20.320 тысячъ, что, при общемъ
населеній этихъ губерній въ 93.442 тысячи, дастъ 21,8% элементарно-
грамотныхъ, т. е. немногимъ менѣе числа всѣхъ грамотныхъ (22,9%).
приводимаго „Світломъ" и другими источниками для 1905 г. Сейчасъ,
мы убѣдимся, что и цифры для Юга близки къ вышецитированнымъ.
Таблица I.
Южныя губерніи.
Населеніе
въ тыся-
чахъ.
Элемент.
грамотн.
въ тыся-
чахъ.

Подольская
Харьковская . .
Полтавская
Волынская .
Кіевская
Черниговская .
Екатеринославская .
Херсонская . .
Таврическая
Общая сумма. .
81%
80%
93%
70%
80%
66%
69%
54%
41%
3.018
2.492
2.778
2.989
3.559
2.298
2.114
2.734
23.430
450
446
493
598
402
433
657
380
4.243
15,4%
16%
16,5%
16,8%
17,5%
20,5%
24,1%
27,1%
18,1%
15%
На рѣзкій подъемъ процента грамотности въ трехъ новорос-
сійскихъ губерніяхъ имѣютъ, несомнѣнно, главное вліяніе многочи-
численныя нѣмецкія колоніи.
Гакимъ образомъ мы видимъ, что элементарно-грамот-
ные девяти южныхъ губ. составляли въ 1897 году—18,1%
населенія. Идя далѣе по пути, начертанному „Світломъ",
мы сказали бы, что южныя губерніи отстали на 3,7°/О отъ
элементарной грамотности всѣхъ 50 губ. Европейск. Россіи*
Мы предпочтемъ, однако, по вышеизложеннымъ соображе-
ніямъ, иной путь. Мы возьмемъ подрядъ десятокъ централь-
365
пыхъ великорусскихъ губерній, оставляя къ Западу и Югу
губерніи со смѣшаннымъ или инородческимъ населеніемъ.
Этотъ поясъ мы начнемъ отъ озера Чудскаго на Западѣ
до сліянія Самары съ Волгой па Востокѣ; онъ охватитъ
послѣдовательно, губ.: псковскую, смоленскую, калужскую,
орловскую, тульскую, рязанскую, тамбовскую, пензенскую,
нижегородскую и симбирскую.
Мы избрали эту непрерывную зону великорусской осѣдлости
единственно по той причинѣ, что болѣе сѣверное направленіе захва-
тило бы промышленный московско-ярославскій районъ, который по
проценту элементарной грамотности населенія (35% Для ярославской
и 36,6% для московской губерній) стоитъ, такъ сказать, „внѣ кон-
курса". Восточнѣе же симбирской губерніи идутъ уже губерніи
со смѣшаннымъ населеніемъ.
Таблица II.
Великорусскія губерніи.
I
Населеніе
въ тыся-
чахъ.
Элемент.
грамоты.
въ тыся-
чахъ.
Псковская .........
Пензенская ........
Симбирская ........
Тамбовская ....
Смоленская . . . .
Орловская .........
Калужская..........
Рязанская .........
Тульская ..........
Нижегородская . . .
Общая сумма.
95%
83%
68%
96%
90%
100%
100%
100%
юо%
94%
1.122
1.470
1.528
2.684
1.525
2.034
1.133
1.802
1.419
1,585
153
204
226
423
246
337
208
349
279
334
16.302 2.759
13,7%
13,9%
14,8%
15,8%
16.1%
16,9%
18,3%
19,4%
19,7%
21%
16,9%
Раньше, чѣмъ дѣлать выводы изъ нашихъ двухъ таб-
лицъ, мы бросимъ бѣглый взглядъ на состояніе элементар-
366
ной грамотности (по переписи 1897 г.) въ 4 губерніяхъ
съ преобладающимъ бѣлорусскимъ населеніемъ.
Таблица III.
Бѣлорусскія губерніи
Населеніе
въ тыся-
чахъ.
Элемент
грамотн,
въ тыся
чахъ.
Могилевская ........
Минская.............
Витебская ..........
Виленская ..........
Общая сумма. .
82%
76%
53%
56%
1 — '
1.687
2.148
1.489
1.591
6.915
276
368
356
442
1.442
16,3%
17,1%
23,9%
27,8%
21%
Населеніе виленской губерніи, кромѣ 56% бѣлоруссовъ, сла-
гается изъ 5% великороссовъ, 8% поляковъ, 13% евреевъ и 18% ли-
товцевъ. Витебская губернія, имѣя бѣлоруссовъ 53%, насчитываетъ
13% великороссовъ, 4% поляковъ, 12% евреевъ и 18% латышей. Ясно,
что высота % грамотности зависитъ, въ значительной степени, и
здѣсь, какъ въ Новороссіи отъ инородцевъ.
Любопытенъ племенной составъ гродненской губерніи: на долю
русскихъ надаетъ здѣсь 72° о (въ томъ числѣ бѣлоруссовъ 44%, ма-
лороссовъ 23% и великороссовъ 5%); поляковъ насчитывается 1Г’/°,
а евреевъ 17%. Процентъ элементарной грамотности въ гродненской
губерніи исчисленъ, по переписи 1897 г., въ 28,5%. Съ тѣхъ поръ
много русскихъ ополячено, и грамота здѣсь процвѣтаетъ по латин-
скому абецадлу.
Наши таблицы, составленныя по рецепту „Світл’аѣ
говорятъ, что народная грамотность великорусскаго населе-
нія, прослѣженная на громадномъ сплошномъ пространствѣ
въ 400 тыс. кв. верстъ, стоитъ на одинаковомъ печальномъ
уровнѣ съ грамотностью малороссовъ на Югѣ и бѣлорус-
совъ на Западѣ. Если мы сравнимъ полтавскую губ. съ там-
бовской, кіевскую съ орловской, а екатеринославскую съ ни-
жегородской, то встрѣтимся лицомъ къ лицу съ одною и ТОІО
же эндемической общерусской болѣзнью—школьнымъ голо
домъ или просвѣтительнымъ недоѣданіемъ. „Кацану“ ІІ(
чѣмъ похвастаться предъ могилевскимъ „лапацономъ“ (на
367
родная кличка) или харьковскимъ „хохломъ**, которымъ,
въ свою очередь, нѣтъ повода завидовать своему „земляку**
(такъ именовали въ интермедіяхъ козаки своихъ братьевъ-
великороссовъ).
Какъ любятъ „украинцы** дѣлать изъ гипотетической „мухи“
большущаго слона, можно видѣть на слѣдующемъ примѣрѣ. Съ марта
1908 г. въ Государственной Думѣ лежитъ подъ сукномъ законопро-
ектъ за 37 подписями членовъ Думы объ украинскомъ преподаваніи
въ народныхъ школахъ Юга. Въ объяснительной запискѣ къ зако-
нопроекту сказано, какъ свидѣтельствуетъ г. М. Грушевскій, что
теперь „въ средѣ украинскаго народа грамотныхъ вдвое меньше, чѣмъ
въ средѣ народа великорусскаго**. Самъ г. Грушевскій выражаетъ
туже мысль нѣсколько мягче. Грамотныхъ на Украинѣ, по его сло-
вамъ, беря огуломъ („гуртомъ узявши"), будетъ чуть ли не вдвое
меньше, чѣмъ въ великорусскихъ сторонахъ ЗО).
Обслѣдованія земскихъ статистиковъ Юга, на которыя
глухо ссылается „Світло*4, недостаточно систематизированы,
а главное непригодны въ качествѣ матерьяла для выводовъ
по сравнительному методу. Тамъ же, гдѣ этотъ методъ уда-
валось примѣнить, получаются неожиданные результаты,
съ обвиненіями противъ монополіи русскаго языка въ южной
школѣ ничего не имѣющіе общаго.
Въ то время какъ во многихъ великорусскихъ губерніяхъ сто-
итъ на очереди вопросъ объ устройствѣ народныхъ библіотекъ въ та-
комъ числѣ, чтобы удовлетворить потребности всего населенія, на
Украинѣ такія народныя библіотеки встрѣчаются лишь изрѣдка.
Такъ, напр., въ константиноградскомъ уѣздѣ полтавской губерніи
на 300 тысячъ населенія приходится всего только 6 библіотекъ, тогда
какъ въ пермской губерніи на каждый уѣздъ, съ такимъ же насе-
леніемъ, имѣемъ въ среднемъ по 50 библіотекъ. Нельзя, притомъ,
сказать, чтобы украинскіе крестьяне неохотно пользовались библіо-
теками; напротивъ, согласно опубликованнымъ нѣкоторыми земствами
библіотечнымъ отчетамъ, библіотеки на Украинѣ завоевали себѣ сим-
патіи населенія з°).
Что касается до „многочастныхъ и многообразныхъ"
увѣреній украинской партіи, будто украинскій языкъ при-
годенъ и полезенъ въ качествѣ орудія и даже предмета
преподаванія, то мы вправѣ спросить, что именно намъ подъ
этимъ названіемъ предлагаютъ. Если это будетъ родное
школьнику мѣстное нарѣчіе, то ему можетъ быть отведена
лишь весьма скромная служебная роль при ознакомленіи
съ русскимъ (или великорусскимъ) лексическимъ матерья-
ломъ, но уже и тутъ, въ качествѣ орудія объяснительнаго,
368
нарѣчіе это будетъ входить въ русскія фразы отдѣльными
словами, и, такъ сказать, расплываться въ русской рѣчи;
поэтому, вопросъ о преподнесеніи школьникамъ букварей
и хрестоматій на этомъ нарѣчіи, равно какъ и грамматикъ
для его изученія, самъ собою отпадаетъ. Если же для нашей
южной школы „пропонуютък языкъ современной украин-
ской прессы, то намъ рекомендуютъ новый языкъ, съ кото-
рымъ хотятъ сроднить населеніе, а вовсе не родной ему-
Помимо недопустимости этого языка на порогъ нашей школы
ради чисто принципіальныхъ соображеній, мы напоминаемъ
читателю все сказанное въ этой книгѣ раньше объ убоже-
ствѣ этого языка съ культурной точки зрѣнія и о его рѣзкой
лексической западно-славянской (польской) закваскѣ, низво-
дящей нашъ родной Днѣпръ на степень захудалаго притока
коварной Вислы. " ~~
Намъ грѣшно было бы возвращаться такъ часто къ это-
му „больному" на нашемъ Югѣ вопросу, и, если мы впа-
даемъ въ повторенія, то лишь потому, что „украинцы“ и ихъ
друзья, не всегда желая раскрывать свои карты, формули-
руютъ свои требованія по школьному вопросу весьма раз-
лично, а иногда и туманно.
По поводу національной политики русскаго правительства
г. М. Грушевскій еще въ 1906 г. (и раньше) писалъ, что эта національ-
ная политика, стремясь сохранить роль культурнаго языка исклю-
чительно за языкомъ великорусскимъ, съ другой стороны не рѣ-
шается разрѣшить украинскій языкъ къ свободному обращенію и
въ средѣ „домашняго употребленія11, низшей, такъ сказать, культуры,
допустить его въ начальную школу, въ церковную проповѣдь, въ по-
пулярную беллетристическую и научную литературу32).
Зная всю дѣятельность г. Грушевскаго, нельзя сомнѣ-
ваться, что онъ имѣетъ въ виду не народное нарѣчіе, а (книж-
ный) украинскій языкъ и именно о немъ говоритъ, о его до-
пускѣ въ начальныя школы, называя его обращеніе въ этихъ
школахъ—обращеніемъ въ средѣ домашняго употребленія.
Въ 1910 і. „Рада" даетъ совѣтъ „сознательнымъ" интеллиген-
тамъ, живущимъ въ селахъ, заниматься „приватнымъ" обученіемъ
сельской дѣтворы (въ группахъ не свыше шести учениковъ, чтобы
избѣгнуть судебнаго преслѣдованія) и, притомъ, по такому способу,
чтобы первоначальная „наука" излагалась на родномъ языкѣ, а по-
томъ обученіе производилось бы параллельно на украинскомъ и РУС
СКОМЪ языкѣ 33).
369
Изъ статьи видно, чго русскій языкъ предполагается
допустить лишь „для держанія экзамена при школѣ*.
Самое же главное, но словамъ газеты, это, чтобы родители ви-
дѣли, что обученіе на родномъ языкѣ не есть нѣчто низшее отъ рос-
сійской оффиціальной школы, что это не—-„мужичья наука*, низшая
отъ „панской*, а самая настоящая.
Вопросъ о необходимости пріучать „приватныхъ* шко-
ляровъ къ двумъ способамъ правописанія „Рада* благора-
зумно обходитъ молчаніемъ, хотя и здѣсь идетъ рѣчь объ
украинскомъ языкѣ со всѣми „онерами".
Слащаво и сантиментально, но далеко „не согласно съ обсто-
ятельствами дѣла* звучали заключительныя слова рѣчи извѣстнаго
публициста М. М. Ковалевскаго, произнесенной 8 марта 1911 года
на публичномъ „шевченковскомъ вечерѣ* въ Петербургѣ. Сказавъ,
что „украинцы имѣютъ цѣлью лишь культурныя задачи, что они
хотятъ сберечь языкъ, на которомъ написано „Слово о полку Иго-
ревѣ*. на которомъ поютъ лирники и кобзари, на которомъ писалъ
Шевченко, ораторъ упомянулъ, что языкъ есть могучее „орудіе куль-
туры*. и подчеркнулъ извѣстный афоризмъ Ж. Ж. Руссо, что каж-
дый человѣкъ думаетъ только на родномъ языкѣ, а потому употре-
бленіе въ школѣ родного языка необходимо. Отсюда г. Ковалевскому
уже не составило труда, сдѣлать выводъ, что школа на языкѣ Шев-
ченка не только не идетъ въ разрѣзъ съ государственными интересами
Россіи, а, напротивъ, благопріятствуетъ имъ, и лучшимъ средствомъ
почтить многострадальнаго народнаго, а, слѣдовательно, и всемір-
наго поэта была бы школа на родномъ языкѣ, на языкѣ Шевченка34).
Что и говорить! Забота о государственныхъ интересахъ
Дѣло доброе, но гарантировать ихъ однѣми риторическими
фигурами немного трудновато. Языкъ Шевченка тѣмъ и хо-
рошъ, что онъ близокъ къ народной пѣснѣ; попробуйте его
оторвать отъ нея, и вы получите такую литературу, въ ко-
торой и самъ Шевченко безъ словаря ни за чтобы не разо-
брался. Со „Словомъ о полку Игоревѣ*, какъ и съ другими
Древними памятниками, украинская литература находится
въ антагонизмѣ, благодаря своему новому правописанію, ко-
торое, какъ указалъ Франко (стр. 249), затрудняетъ изученіе
Древнихъ памятниковъ, входящее въ программу школъ Га-
лиціи.
Неравнодушна къ государственнымъ интересамъ и „Рада •
Го ея мнѣнію, „здравый смыслъ, справедливость, педагогика, инте-
ресы государства подчеркиваютъ нужду въ украинской національ-
ной школѣ* 35).
24
370
Педагогъ С- Шохоръ-Троцкій въ статьѣ „Начальная матема-
тика въ школѣ для взрослыхъ" выступаетъ также на защиту укра-
инства. но уже безъ упоминанія о здравомъ смыслѣ и о государ-
ственныхъ интересахъ. Учить нужно на понятномъ для учениковъ
языкѣ, резонно говоритъ г. III.-Троицкій и тутъ же неожиданно
добавляетъ, что въ украинской аудиторіи, если бы ученики даже знали
русскій языкъ, онъ стоялъ бы за украинскій языкъ: это сближаетъ
аудиторію съ лекторомъ и съ тѣмъ, кто руководитъ практическими
работами36).
Въ майской кн. „Р. Мысли" за 1911 г. нѣкій г. Украинецъ,
полемизируя съ „идейнымъ" врагомъ украинства, извѣстнымъ
публицистомъ П. Б. Струве, прекрасно очертилъ тѣ послѣд-
ствія, какія повлекла бы за собой легальная украинизація
низшей школы.
Надѣюсь, пишетъ онъ по адресу г. Струве, что вы признаете
потребность въ устройствѣ начальной украинской школы для укра-
инскаго населенія, хотя вы объ этомъ прямо не высказались. Но,
если вы признаете эту потребность, то должны будете признать и
потребность въ открытіи украинскихъ учительскихъ семинарій и
въ контингентѣ преподавателей для нихъ, т. е. потребность въ со-
зданіи средняго и высшаго образованія по украински 37).
Полугодомъ позднѣе ту же мысль съ обычной талант-
ливостью развилъ въ журнальной статьѣ видный дѣятель
украинства г. Ефремовъ. Онъ исходитъ изъ положенія, что
необходимость украинизаціи начальныхъ школъ Юга выяс-
нена въ достаточной мѣрѣ (указываетъ, кѣмъ и гдѣ).
„Если мы согласимся на существованіе низшей народной укра-
инской школы, говоритъ г. Ефремовъ, то должны будемъ согласиться
и на вытекающее отсюда право людей продолжать образованіе и за-
канчивать его на родномъ языкѣ, разъ они уже начали учиться
на немъ“. „Если признать за украинскимъ народомъ, продолжаетъ
развивать публицистъ свою мысль,—-право на національную школу,
то учащіе въ этихъ школахъ должны непремѣнно знать тотъ языкъ,
на какомъ имъ нужно будетъ преподавать, и тотъ народъ, чьихъ
дѣтей они будутъ вести къ просвѣщенію. Съ другой стороны, чтобы
приготовить учителей для украинскихъ наукъ въ среднихъ школахъ,
нужно хорошо поставить преподаваніе этихъ наукъ и въ высшихъ
школахъ". Высказавъ еще нѣкоторыя другія соображенія, г. Ефре-
мовъ резюмируетъ свои доводы такъ: „Коль скоро мы признаемъ
неизбѣжную потребность въ народной школѣ на родномъ для народа
языкѣ, то тѣмъ самымъ должны будемъ признать и всѣ (вытекаю-
щія) послѣдствія, т. е. такую же неизбѣжную потребность въ на-
ціональной школѣ на всѣхъ ступеняхъ просвѣщенія. Кто сказалъ
„а", тотъ долженъ сказать и „б"38).
371
о
Отличаясь не меньшей
Такія указанія для общества имѣютъ высокую цѣну,
искренностью, чѣмъ логичностью,
доводы эти должны быть и для публициста, и для государ-
ственнаго дѣятеля тѣмъ настоятельнымъ „Метепіо!", кото-
рое можетъ предохранить его отъ поверхностнаго и мани-
ловски-добродушнаго отношенія къ вопросу объ украини-
заціи начальной южно-русской школы. Если кто желаетъ
способствовать этому дѣлу, то пусть разочтетъ, какое зда-
ніе предполагается воздвигнуть; пусть не уподобится онъ
ученику алхимика, который съумѣлъ вызвать призракъ,
но не нашелъ потомъ формулы заклинанія, чтобы отъ этого
призрака избавиться.
Украинская партія прекрасно знаетъ, что подпольную
украинизацію народныхъ школъ опа можетъ начинать лишь
чрезъ пропаганду въ учительской средѣ. Спорадически за-
нимается этимъ вся украинская пресса, а систематическую
работу ведетъ „педагогическій" журналъ „Світло".
Школьный учитель, по словамъ „Світла", долженъ приложить
руки ко внѣшкольной работѣ въ дѣлѣ народнаго просвѣщенія... учи-
тель долженъ позаботиться, чтобы въ сельскихъ библіотекахъ были
украинскія книжки... ибо безъ украинскихъ книжекъ земскія библіо-
теки ничего добраго не даютъ нашему народу. Въ другой статьѣ
того же' журнала предполагается, что украинскіе учителя должны
знакомить школяровъ съ поэзіей Шевченка. Украинскія сценическія
представленія въ школѣ, по мнѣнію „Світла",—наилучшій учитель
языка и, притомъ, правильнаго, литературнаго... Въ современной,
насквозь обрусѣвшей (зрусіфіцірованій) школѣ на Украинѣ, украин-
ская пьеса имѣетъ свою особенную миссію: хоть на сценѣ ученикъ
Услышитъ свой родной литературно-обработанный языкъ. Учителю,
пріѣхавшему въ новую школу, „Світло" даетъ инструкцію, съ чего
начинать работу со школярами или со старшими парнями, окончив-
шими школу, но переживающими рецидивъ безграмотности; тутъ
Фигурируютъ совѣты: „научить душъ 20 молодежи, какъ разбираться
въ украинской книгѣ", „дать нѣсколько диктовокъ, чтобы хлопцы
болѣе или менѣе усвоили украинское правописаніе* и пріохотить ихъ
*5 Спискѣ украинскихъ брошюръ, книжекъ, а въ складчину и укра-
"нскихъ газетъ. Наконецъ. „Світло" публикуетъ приглашеніе „укра-
инскаго учительства въ Галичинѣ" къ „товарищамъ изъ россійской
• 'Яшины"-—прибыть во Львовъ погостить; будетъ это, по выраженію
'РШ’лашающихъ, очень удобный случай („дужѳ добра нагода"),
3° ы Дѣти одной матери, сблизились, познакомились и стали
совмѣстную работу за идеалы „Рідноі Школы"89)-
372
Хлопочетъ о соотвѣтственной тренировкѣ южно-рус-
скихъ учителей (настоящихъ и будущихъ) также газета
„Рада".
Украинизировать школу, по словамъ газеты, невозможно безъ
соотвѣтственнаго закопа, утвержденнаго во всѣхъ инстанціяхъ, но
украинизировать школьную или ученическую жизнь можно и* безъ оффи-
ціальнаго разрѣшенія („постанови") частнымъ образомъ-, нужно, чтобы
наша современная школьная молодежь воспитывалась въ украинскомъ
духгъ, на украинской литературѣ и искусствѣ. Въ другой статьѣ
„Рада" приглашаетъ пользоваться пока обходными путями, чтобы
сберечь украинскій народъ отъ національной смерти, чтобы дать
ему національное просвѣщеніе; первымъ такимъ обходнымъ путемъ
является внѣшкольное просвѣщеніе, на которомъ нужно сосредото-
чить все вниманіе. Въ іюнѣ 1911 г. „Рада", перечисляя предстоящіе
лѣтніе педагогическіе курсы въ Кіевѣ, Полтавѣ, Харьковѣ, Каменцѣ-
Подольскѣ и др. мѣстахъ, высказываетъ горячее пожеланіе, чтобы
на всѣхъ курсахъ были устроены выставки украинскихъ школьныхъ
учебниковъ, указывая на примѣръ петербургскихъ лѣтнихъ учи-
тельскихъ курсовъ 1910 г., гдѣ, „между книгами другихъ національ-
ностей, были выставлены и украинскія (тутешни и галнцки) книги".
Не забываетъ „Рада“ и будущихъ учителей и пастырей народныхъ.
Духовная школа, по мнѣнію газеты, должна была бы обучать буду-
щихъ священниковъ тому языку, на которомъ говоритъ народъ, т. е.
языку украинскому; она должна была бы включить въ свою программу
не только формальное изученіе языка со стороны этимологіи и син-
таксиса, но и изученіе литературы украинской и исторіи украин-
скаго народа; словомъ, духовная школа должна была бы украинизи-
роваться 40).
Познакомимся сперва съ той атмосферой, въ какой
воспитываются у пасъ будущіе народные учителя, и съ тѣмъ
духомъ, какимъ они въ свои учебные годы проникаются.
Календарь львовской „Просвиты", описывая „украинскій рухъ"
1905 года въ средѣ школьной молодежи Юга Россіи, отмѣтилъ, что
повсюду но учительскимъ институтамъ и семинаріямъ, по училищамъ
земледѣлія и садоводства основываются разные украинскіе кружки,
товарищества, организаціи; эти организаціи заводятъ свои библіотеки,
устраиваютъ на украинскомъ языкѣ рефераты и митинги („видчиты
й вича"), очень дѣятельно распространяютъ между своими товари-
щами и между крестьянами украинскія книги и вообще являются
чрезвычайно дѣятельными и умѣлыми проповѣдниками украинскаго
движенія 41).
По свѣдѣніямъ „Рады", сообщаемымъ ею въ 1911 г., въ г. Гл>
ховѣ (черниговск. губ.) нѣсколько лѣтъ тому назадъ замѣтно было
значительное украинское движеніе среди молодежи. Центромъ этой
373
Овиоюенія былъ учительскій институтъ. Выписывалось много украин-
скихъ книгъ; распространялись газеты... (Потомъ) окончили курсъ,
разъѣхались... „Зерно посѣяно", добавляетъ газета, „будутъ ли
ВСХОДЫ?” *")•
Та же газета съ грустью сообщала въ 1911 г. о смѣнѣ навѣ-
дывающаго въ Винницкой церковно-учмте.ѣскон школѣ (подольской
губ.). Прекрасное направленіе, но словамъ „Рады”, въ развитіи ду-
ховной жизни школы обнаружилъ бывш. завѣдываюіцій этой школой
о. П. П ; этотъ почтенный пастырь прекрасно понялъ, что только
на родной почвѣ можно воспитать достойныхъ руководителей для
темныхъ крестьянъ 43).
Интересный экземпляръ южно-русскаго педагога изо-
браженъ въ некрологѣ, опубликованнымъ въ 1905 г. во Льво-
вѣ г. Петлюрой въ журналѣ проф. Грушевскаго
Марта 2 дня умеръ въ г. Екатеринодарѣ (кубанск. обл.) препо-
даватель кубанской учительской семинаріи И. Р.... 'Чрезвычайно лю-
били его ученики. Среди воспитанниковъ популярность онъ имѣлъ
необыкновенную. Не удивительно, что при сердечныхъ товарище-
скихъ отношеніяхъ онъ умѣлъ вызвать у нихъ глубокій интересъ
къ тому, что было главнымъ содержаніемъ его жизни,—къ украин-
ству. Украинство для Р. не было вопросомъ лишь языка или куль-
туры и просвѣщенія: въ его глазахъ оно должно было охватывать
собой всѣ стороны соціально-политической и культурно-экономиче-
ской жизни украинскаго народа... Вступивъ въ число членовъ „Виль-
ной Громады" („Революціонной Украинской Партіи") онъ... много
работалъ въ средѣ школьной молодежи, среди которой пользовался
громаднымъ вліяніемъ и популярностью. Выступалъ всегда, какъ
украинецъ. На общихъ собраніяхъ Громадскихъ (т. е. В. Громады),
учительскихъ, въ разныхъ просвѣтительныхъ учрежденіяхъ онъ
затрагивалъ вопросы, которые такъ или иначе соприкасались съ укра-
инскимъ вопросомъ44).
Къ учительскимъ школамъ мы можемъ, съ полнымъ
правомъ, причислить среднеучебныя заведенія духовнаго
вѣдомства, какъ женскія (дающія у насъ громадны и про-
центъ сельскихъ учительницъ), такъ и мужскія (семинаріи
бъ дух. училищами), откуда выходятъ всѣ законоучители
и часть учителей нашей народной школы. Познакомимся
СЪ нѣкоторыми штрихами изъ жизни этихъ учебныхъ заве-
деній за послѣдніе годы.
Яркими красками описывала въ 1911 г. „Рада" разгаръ укра-
инской лихорадки въ кіевскомъ 1 женск. епархіальномъ училищѣ
вь 1906—9 гг. и постепенное паденіе этой лихорадочной кривой
15 ь годы послѣдующіе. Извѣстныя домогательства молодежи заукра-
І!І!,‘кія школы не миновали, пишетъ газета, и этого училаща: епар-
374
хіа.іки также выставили аналогичныя требованія, а одинъ препода-
ватель училища подалъ по этому вопросу въ совЬтъ училища моти-
вированную записку. Ссылаясь на громкія имена педагоговъ Ушин-
скаго, Корфа и др., авторъ записки доказывалъ, что въ женскомъ
училищѣ, гдѣ учатся дочери исключительно батюшекъ изъ Украины,
которыя современемъ станутъ сами учительницами также въ украин-
скихъ селахъ,—уроки исторіи Украины, исторіи украинскаго языка и
литературы прямо необходимы. Украинская идея, казалось, начала
было брать верхъ, хотя совѣтъ училища медлилъ съ обсужденіемъ
требованія („домагання") епархіалокъ. Въ 1909 году литературно-
вокально-музыкальный вечеръ въ училищѣ носилъ всецѣло—украин-
скій характеръ... Позапрошлогодній (1910 годъ) вечеръ имѣлъ всего
четыре номера украинскаго пѣнія и декламаціи... Программа вечера
1911 года состояла изъ 16 номеровъ исключительно „россійскихъ"
декламацій и пѣнія 45).
На вечеринкѣ въ одномъ изъ кіевскихъ муж. духовныхъ учи-
лищъ 19 февраля 1911 г. исполнялся малороссійскій водевиль (фарсъ)
„Якъ ковбаса та чарка"; ему предшествовало пѣніе и декламація
на русскомъ и „украинскомъ" языкѣ. По увѣренію „Рады“, деклами-
ровалось стихотвореніе Шевченка „Якъ бы вы знали, паничи" 46).
Послѣднее обстоятельство, въ виду кощунственнаго содержанія этого
произведенія, представляется намъ маловѣроятнымъ.
Житомірское духовное училище устроило въ маѣ 1911 г. два
вокально-литературныхъ публичныхъ вечера. Исполнялись, между
прочимъ, романсы на украинскомъ языкѣ; были и номера украинской
декламаціи 4’).
О воспитанникахъ Подольской (духовной) семинаріи „Рада“
огласила въ 1910 и 1911 г.г. два извѣстія, сообщенныя ей по теле-
графу. Первая депеша (отъ 24-го ноября 1910 г.) гласитъ: „Каменецъ
Подольскъ. Воспитанниками трехъ старшихъ классовъ семинаріи
послана, за 180 подписями, отцу Макарію Сендерко благодарность
за выступленіе въ Гос. Думѣ по вопросу объ украинской школѣ".
Вторая телеграмма оттуда же (отъ 10-го ноября 1911 г.) сообщаетъ,
что епархіальному съѣзду Подольскаго духовенства семинаристами
Подольской духовной семинаріи подано было прошеніе о выполненіи
постановленія ввести въ семинаріи уроки украинской исторіи и исто-
ріи украинской литературы, на каковые ежегодно ассигнуются деньги,
но не назначаютъ преподавателей. Прошеніе подписали 513 воспи-
танниковъ, почти вся семинарія. Епископъ воспретилъ съѣзду раз-
сматривать это прошеніе. Лѣтомъ нынѣшняго года „Рада" опубли-
ковала, что 250 воспитанниковъ той же семинаріи привѣтствуютъ
вѣнскій украинскій парламентскій клубъ за его старанія создать
во Львовѣ украинскій университетъ 48).
Въ Екатеринославѣ, повидимому въ 1911 г., ректоръ духовной
семинаріи приказалъ воспитанникамъ убрать изо всѣхъ классовъ
висѣвшіе тамъ портреты Шевченка49). Фактъ мелкій, но для обри
375
совки господствовавшей предъ тѣмъ тенденціи въ учебномъ заведе-
ніи характерный.
Въ репсіапі къ учительскимъ институтамъ и семина-
ріямъ разскажемъ пару фактовъ изъ жизни учебныхъ за-
веденій, имѣющихъ задачей воспитывать полуинтеллигент-
ныхъ сельскихъ дѣятелей.
Въ февралѣ 1911 г. при Барышпольской сельско-хозяйственной
школѣ (полтавск. губ.) устроены были курсы по земледѣлію. Курси-
стовъ-крестьянъ съѣхалось ЗО душъ. Изъ лекторовъ, по оцѣнкѣ кор-
респондента „Рады", выдѣлялся завѣдывающій школой (г. К. С.), ко-
торый понялъ, что, если будетъ читать по украински, то его лучше
будутъ понимать30). Добавимъ, что всѣ курсисты—грамотны.
Въ г. Кременчугѣ той же губ. ученицы, окончившія школу
фельдшерицъ, „на прощанье" поднесли директору школы Б. адресъ,
написанный на украинскомъ языкѣ. Директоръ, по увѣренію газетки
„•Засів", особенно благодарилъ за то, что адресъ написанъ на языкѣ
его родного народа, изъ котораго онъ и самъ вышелъ31).
Приведемъ, въ заключеніе, перечень учебныхъ заведе-
ній этого типа, гдѣ, по сообщеніямъ „Рады" за послѣднее
время, устраивались украинскіе спектакли.
Въ г. Николаевѣ (хѳрс. губ.) въ февралѣ 1911 г. устроенъ былъ
украинскій спектакль въ фельдшерской школѣ и вечеръ украинской
декламаціи (и пѣнія) въ Ольгинской (близъ Николаева?) сельско-
хозяйственной школѣ. Нѣсколько украинскихъ пьесъ ставилось
въ 1911 г. учениками Липковатской сел.-хоз. школы. Особенно богата
такими фактами губернія полтавская: систематически украинскіе
спектакли уже нѣсколько послѣднихъ лѣтъ устраиваются въ Лубен-
ской сел.-хоз. школѣ и въ 1910 г. въ ткацкой мастерской с. Дегтярей
(прилукск. у.): отдѣльныя извѣстія имѣются объ украинскихъ спек-
ктакляхъ въ Барышпольской сель.-хоз. школѣ (въ 1911 г.) и въ Пол-
тавской фельдшерской школѣ (въ 1912 г.) 52).
Обращаясь къ украинизаторской дѣятельности отдѣль-
ныхъ народныхъ учителей, мы должны признаться, что про-
слѣдить ее удается лишь въ рѣдкихъ случаяхъ, ибо укра-
инская пресса, по понятнымъ мотивамъ, о такой дѣятель-
ности (какъ нелегальной) молчитъ, а, если и касается ея,
10 въ бѣглыхъ замѣткахъ, въ некрологахъ или же тогда,
когда дѣятельность учителя получаетъ оффиціальную огласку.
І'акъ. въ ноябрѣ 1911 года „Світло" (стр. 69) отмѣтило случай
'ыговора, полученнаго отъ окружнаго инспектора „заслуженной"
1аР°дной учительницей кролѳвецкаго у. черниговск. губ. за то, что
на бесѣдовала со своими учениками (внѣ класса) по украински.
376
Въ апрѣлѣ настоящаго года „Рада“ помѣстила любопытный
некрологъ молодой народной учительницы черниговскаго уѣзда Е. Д.,
годомъ раньше покинувшей гимназическую скамью. Покойница при-
надлежала, по мнѣнію „Рады", къ числу тѣхъ людей, которые пони-
маютъ свои обязанности къ народу и родному краю; будучи „созна-
тельной (свидомой) украинкой", она свою энергію, свой трудъ, свой
талантъ отдавала „украинскому дѣлу"; ея намѣренія и надежды
были всецѣло посвящены пропагандѣ („ширенню") украинства53).
Та же газета сообщаетъ, что въ Старо-Сенжаровской церковно-
приходской школѣ (полтавской, губ.) священникъ и учитель ведутъ
преподаваніе на украинскомъ языкѣ (если вѣрить оффиціальной пе-
репискѣ), что въ с. Куничьѳмъ (подольской губ.) существуетъ при
церковно-приходской школѣ украинская книжная лавка, а въ с. Рах-
новкѣ той же губерніи мѣстный учитель, при открытіи потребитель-
ской лавки весною нынѣшняго года, прочелъ крестьянамъ украин-
скую статью на соотвѣтствующую тему54).
Въ „Світлѣ" помѣщенъ некрологъ юноши-учителя Семена Ивах-
ненка, который въ 1908 г. занялъ постъ учителя „городскаго" учи-
лища въ м. Иннѣ черниговской губ. Ивахненко „смѣло и открыто,
съ жаромъ юнаго неофита, всѣмъ открывалъ свои планы (мысли)
и вмѣстѣ съ нѣкоторыми своими товарищами учителями, наряду
съ иными культурными стараніями, началъ будить въ мѣстномъ на-
селеніи національную сознательность"66).
Эти эпизоды совершенно блѣднѣютъ предъ эпопеей
одного законоучителя Юго-Западнаго края, который, если и
уступаетъ покойному педагогу Б. Гринченку въ талантливо-
сти, то по партійному фанатизму вполнѣ годится ему въ то-
варищи.
Осенью 1910 г. въ „Радѣ" появилось письмо священ-
ника (о. Г. М.), состоящаго законоучителемъ въ министер-
скомъ одноклассномъ училищѣ с. Ііилявы Винницкаго у. по-
дольской губ. Священникъ сообщаетъ, что онъ преподавалъ
своей предметъ по-украински и роздалъ ученикамъ стар-
шей (III) группы, въ качествѣ пособія, по экземпляру „укра-
инскаго" Евангелія; эти экземпляры были получены имъ отъ
епархіальнаго начальства для раздачи народу. Далѣе ба-
тюшка жалуется, что навѣдывающій училищемъ г. Л. рѣ-
шилъ повести войну противъ всего украинскаго и отобралъ
въ одинъ прекрасный день въ классѣ» украинскія Еванге-
лія у всѣхъ учениковъ, пояснивъ имъ, что батюшка не
имѣетъ права учить по-украински: у нѣкоторыхъ учениковъ
навѣдывающему пришлось эти „пособія" отбирать сплою,
при чемъ одного ученика онъ, по словамъ о. М., ударилъ
377
книгой ПО головѣ. Свое преподаваніе на. укр. языкѣ о. за-
коноучитель объясняетъ тѣмъ, что онъ не хотѣлъ тратить
понапрасну силу, энергію и время на преподаваніе по-рус-
ски. и что священника государственные интересы совер-
шенно не касаются. Письмо напечатано было подъ заголов-
комъ ..Русскій Грайсъ", чѣмъ проводилась параллель между
учителемъ Л. и польскимъ учителемъ-изувѣромъ (Грай-
сомъ), истязавшимъ учениковъ-галичанъ въ Жулинской
школѣ (въ Галиціи).
Черезъ пару недѣль батюшка помѣстилъ въ „Радѣ"
второе письмо, въ которомъ онъ жалуется всей „Соборной
Украинѣ", что онъ законоучитель, въ отвѣтъ на заявленіе
раіонному инспектору о „постыдномъ" поступкѣ учителя Л.,
получилъ отъ инспектора оффиціальную бумагу съ запре-
щеніемъ вести преподаваніе на украинскомъ языкѣ. Ба-
тюшка развязно добавляетъ, что онъ счелъ себя вынужден-
нымъ разъяснить „этому господину" его незнакомство
съ культурными требованіями сознательнаго украинства.
Мы не знаемъ, чѣмъ кончилось это дѣло, да и кончи-
лось ли оно: украинская преса съ іюня 1911 г. о немъ пи-
сать перестала. Дѣятельность о М. повлекла консисторское
разслѣдованіе „объукраинскомъ сепаратизмѣ". Давая въ маѣ
1911 г. письменное показаніе духовному слѣдователю, о. М.
приводилъ въ свою защиту „и разумъ, и совѣсть, и науку,
и авторитетъ ученыхъ педагоговъ и Слово Божіе"; фигури-
руютъ, въ числѣ аргументовъ, и Записка Академіи Наукъ,
и издательская дѣятельность Св. Синода. Кончаетъ свое по-
казаніе о. законоучитель автономной деклараціей: „иначе,
какъ только на украинскомъ языкѣ, я преподавать не могу“ 56).
Для любознательныхъ читателей приводимъ, изъ послѣдняго
показанія о. М., его ссылки на Слово Божіе. Цитируются: Матѳ. X.
6-6; XIV, 24, 26; XXVII, 46; ХХѴШ, 19; 1 Корине. XIV, 6—34; Римл.
2—4 и т. д. Въ нѣкоторыхъ цитатахъ трудно не заподозрѣть
опечатки; такова, напр., ссылка на Ев. Матѳ. XXVII, 46, гдѣ повѣ-
ствуется о крестномч> возгласѣ Искупителя.
Труды и старанія южно-русскаго народнаго учитель-
СТва объ украинизаціи сельской школы не представляли бы
значительнаго интереса, если бы оии проявлялись рѣдкими
378
единичными выступленіями. Легко, однако, уо ѣдиться, что
эти проявленія и не рѣдки, и не единичны.
Галичанинъ А. Барвинскій, описывая въ своемъ учебникѣ ли-
тературы періодъ 1905—1910 гг., говоритъ, что народное учительство
на Украйнѣ (въ Россіи) присоединяетъ свои старанія къ распростра-
ненію всенароднаго просвѣщенія на украинскомъ языкѣ и ведетъ свою
работу на педагогической нивѣ 57)
Въ 1909 году нѣкоторые земскіе учителя кіевской губ. выска-
зываются, въ оффиціальной перепискѣ, противъ веденія народныхъ
чтеній на русскомъ языкѣ з8).
Корреспондентъ „Рады' изъ хут. Диканьки полтавской губ.
сообщаетъ, что, благодаря стараніямъ мѣстныхъ учителей, книги
на украинскомъ языкѣ за время 1907—1910 гг. значительно распро-
странились въ средѣ крестьянъ, ибо раздаваемы были школярамъ
на школьныхъ елкахъ. Корреспондентъ той же газеты изъ села по-
дольской губ., жалуясь въ 1911 году на инертность мѣстныхъ учи-
телей, пишетъ, что въ другихъ селахъ учителя служатъ крестья-
намъ хорошимъ примѣромъ, развиваютъ у нихъ... любовь къ родному
краю и (родному) языку “).
Кружокъ „Подольскихъ" учителей, въ день похоронъ педагога
Б. Гринченка (1910 г.), „присоединилъ (по телеграфу) свои горькія
слезы къ слезамъ всей Украины надъ гробомъ великаго поборника
за родное просвѣщеніе и (родную) школу". Въ 1911 г. „гуртокъ на-
родныхъ учителей съ Волыни" почтилъ память умершаго фактиче.
скаго редактора укр. педагогич. журнала „Світла" присылкою денеж-
ной лепты въ редакцію. Нынѣшнимъ лѣтомъ „Рада" опубликовала
цѣлый рядъ адресовъ, коими южнорусское учительство привѣтство-
вало украинскую партію въ Галиціи съ окрѣпшими надеждами на
украинскій университетъ во Львовѣ. Изъ 660 учителей-курсистовъ
въ Кіевѣ такой адресъ подписало 268 душъ, аттестуя себя „украин-
скимъ народнымъ учительствомъ, сознаюищмъ нужды неденаціоналгі-
зованнаго слоя украинскаго народа, т. е. крестьянства". Подъ адре-
сомъ „учителей изъ Екатеринославщины" имѣется 103 подписи; эти
господа „понимаютъ великое значеніе украинскаго университета для
всего украинскаго народа". Болѣе полусотни народныхъ учителей цер-
ковно-приходскихъ школъ подольской епархіи, въ аналогичномъ
адресѣ, объявляютъ себя „ежедневными" свидѣтелями калѣченія (!)
человѣческой природы". Имъ вторитъ другой „гурт учителів з По-
ділля" въ числѣ 15 душъ, а также 25 учителей и учительницъ харь-
ковскихъ земскихъ курсовъ. Адресъ учителей двухклассной (ано-
нимной—конечно) школы константиноградскаго уѣзда полтавской гу-
берніи заканчивается возгласомъ: „Хай не забувають украінці-гали-
чане, що справа украінського університета у Львові—справа все-
украі'нська, що на них тепер звернені очі всього украінства". Роль
„рака съ клешней" въ этой адресной буффонадѣ приняли на себя
379
(ГІ811ІП іепеаНз!)... 11 слушателей пчеловодныхъ земскихъ курсовъ
вЪ г. Сквирѣ кіевской губ.60).
Газета „Рада" скорбитъ о трагическомъ положеніи „со-
знательныхъ “ народныхъ учителей на Украинѣ, которые,
выполняя обязанности русскаго учителя, „идутъ на компро-
миссъ Изъ той же газеты мы узнаемъ, что эти „сознатель-
ные" учителя иногда встрѣчаютъ идейныхъ противниковъ
въ средѣ своихъ-же товарищей; такъ, въ громадномъ селѣ
Глодосахъ (херс. губ.), имѣющемъ 5 школъ, учителя разби-
лись по украинскому вопросу на два враждебныхъ лагеря,
при чемъ оппоненты „сознательныхъ“ дерзаютъ заявлять:
„Не хочу ломать русскаго языка малороссійскимъ, ибо вездѣ
смѣются, что мы не умѣемъ говорить правильно по-русски" 61)-
Нужно думать, что предрасполагающимъ моментомъ къ воз-
никновенію у народныхъ учителей вышеупомянутой специфической
сознательности служитъ во многихъ случаяхъ недостаточная ихъ
подготовленность, а, слѣдовательно, и пригодность къ несенію сво-
ихъ обязанностей. По крайней мѣрѣ, „Світло" не считаетъ нужнымъ
скрывать, что „наши сельскіе учителя, какъ и вообще сельская интел-
лигенція, говорятъ, если не на чистомъ украинскомъ языкѣ, то часто
на искусственно-созданномъ жаргонѣ изъ украинскихъ, испорчен-
ныхъ великорусскихъ и иностранныхъ словъ"в2). Полагаемъ, что та-
кіе учителя лишь но недоразумѣнію попали на учительскія мѣста.
Широкое поле для агитаціи въ пользу украинизаціи
южно-русской школы представляютъ лѣтніе педагогическіе
курсы для народныхъ учителей.
Тоже можно сказать и относительно учительскихъ съѣздовъ.
Такъ, кременецкій (волынской губ.) съѣздъ законоучителей и учи-
телей церковно-приходскихъ школъ, состоявшійся въ м. Почаевѣ
1910 г., хотя и не вынесъ резолюцій о языкѣ преподаванія въ сель-
скихъ училищахъ, но многіе законоучители, какъ свидѣтельствуетъ
журналъ „Світло", рѣшительно высказались за то, чтобы препода-
вать въ народной школѣ по украински; къ ихъ мысли „вынужденъ
былъ присоединиться" предсѣдатель съѣзда, епископъ Никонъ63).
Еще рѣшительнѣе высказались члены миссіонерскаго съѣзда
‘іодольской епархіи, имѣвшаго мѣсто въ м. Браиловѣ также въ 1910 г.
'ЬТ.здъ сдѣлалъ постановленіе о необходимости добиваться, чтобы
“'’Тковно-уяительскія школы знакомили (будущихъ учителей) съ укра-
инской литературой и языкомъ64).
Изъ лѣтнихъ курсовъ 1910 и 1911 г. наибольшимъ
380
вниманіемъ украинской прессы пользовались курсы харь-
ковскаго земства.
Харьковскіе курсы 1910 г. имѣли около 700 слушате-
лей. Программа ихъ была вполнѣ продуктивная, но часть
курсистовъ „домогалась устройства лекцій по украиновѣ-
дѣнію" (литературѣ, исторіи и языку). Во внѣсекціонные
часы курсисты занимались дебатами въ коммиссіяхъ, на ко-
торыя имъ разрѣшено было разбиться; коммиссія педагоги-
ческой психологіи высказалась за школьное преподаваніе
на мѣстномъ языкѣ; коммиссія школьныхъ библіотекъ тре-
бовала введенія украинскаго отдѣла въ образцовые каталоги.
На курсахъ была устроена выставка учебниковъ, въ числѣ ко-
ихъ фигурировали и украинскіе. Были здѣсь и агитаціонныя бро-
шюры Б. Гринченка (украинскія и на русскомъ языкѣ) въ пользу
украинизаціи школы; немало ихъ было пріобрѣтено курсистами65).
Харьковскіе курсы 1911 г. собрали около 600 слуша-
телей (изь нихъ около 500 сельск. учителей харьк. губ.). Изъ
6-недѣльной жизни курсовъ заслуживаютъ упоминанія 4 со-
бесѣдованія съ курсистами, работа анкетной коммиссіи,
заключительное общее собраніе и книжная выставка.
Собесѣдованія велись въ Народномъ Домѣ, на сборныхъ квар-
тирахъ учительницъ и учителей и, такимъ образомъ, имѣли отчасти
конфиденціальный характеръ. Здѣсь можно отмѣтить любопытные
штрихи: одинъ учитель бросилъ школу (очевидно въ малорусскомъ
селѣ), ибо его ученики плохо понимали русское преподаваніе; кое-кто
изъ учителей сообщилъ, что ими практикуются классныя переложе-
нія не только русскія, но и украинскія; одинъ учитель держалъ на
собесѣдованіи рѣчь по украински, извиняясь, что за 10 лѣтъ своей
науки говорить но русски не научился ('?). Докладчикъ г. Т. агити-
ровалъ за украинизацію школы и, между прочимъ, требовалъ: 1) чтобы
учителя возможно шире пользовались въ классѣ роднымъ языкомъ
школяровъ; 2) чтобы на чтеніяхъ и школьныхъ вечеринкахъ прибѣ-
гать къ украинскимъ произведеніямъ. Докладъ г. Т. былъ встрѣ-
ченъ рукоплесканіями курсистовъ. Громкое одобреніе вызвало про-
возглашеніе другимъ ораторомъ тезиса: „Чужая, антинаціональная
школа не можетъ воспитывать учениковъ, она портитъ дѣтскую
душу и вноситъ въ населеніе деморализацію"66).
Анкетная комиссія получила 175 бланковъ съ отвѣтами курси-
стовъ (обоего пола); слѣдовательно, около 2/з бланковъ остались безъ
отвѣта. На вопросъ о расширеніи на будущее время программы кур-
совъ добавленіемъ новыхъ доктринъ, подано 47 голосовъ за исторію
Украйны, 29 голосовъ за исторію украинской литературы и 22 го-
лоса за „изученіе украинскаго языка"; другими словами, „сознатѳль-
381
ное украинство" проявлено 3-5 десятками курсистовъ, что состав-
ляетъ не болѣе !/ю курсистовъ изъ харьковской губ. Въ 25 отвѣтахъ
встрѣчаются указанія на интересъ курсистовъ къ школьной лите-
ратурѣ на украинскомъ языкѣ; нѣкоторые учителя заявляютъ, что
01ш объ этой литературѣ раньше и не помышляли. Есть, однако,
„немало указаній (это—изъ 25), что въ украинскомъ отдѣлѣ выставки
учебниковъ много новаго и любопытнаго, и что такая выставка отвѣ-
чаетъ настоятельной потребности". На вопросъ анкеты, по какимъ
предметамъ желательно устройство (на будущихъ курсахъ) практи-
ческихъ занятій, за украинскій языкъ высказались лишь 10 учи-
телей 67).
За двѣ недѣли до окончанія курсовъ состоялось общее собраніе
курсистовъ и лекторовъ, съ участіемъ представителя отъ земства,
для намѣченія измѣненій въ программѣ курсовъ. Къ этому времени
украинская пропаганда (на лекціяхъ и собесѣдованіяхъ) сдѣлала
въ учительской средѣ такіе успѣхи, что „пропозиція" ввести на кур-
сахъ лекціи украинскаго языка, исторіи и литературы одобрена была
150 голосами противъ 50 е8).
На выставкѣ „наглядныхъ пособій и учебниковъ" красовалась
отдѣльная витрина подъ назв. „УкраТнська книгарня" съ украинской
„научной литературой, педагогической, учебниками и періодическими
изданіями россійской Украины и Галичины" 69).
Объ украинскомъ отдѣлѣ земскаго библіотечнаго каталога, вы-
работанномъ соотвѣтствующей курсовой коммиссіей, мы уже упоми-
нали (см. стр. 295—6).
Закрытіе курсовъ было ознаменовано украинско-патріотической
агитаціонной рѣчью учителя-курсиста (очевидно, „сознательнѣй-
шаго"), негодовавшаго на русскую школу, которая „пренебрегаетъ
языкомъ народа, среди коего она стоитъ и работаетъ, распростра-
няетъ чпазі—просвѣщеніе". Часть слушателей реагировала на эту
рѣчь хлопками, а нѣкоторые—даже „горькими слезами" /0).
Такимъ образомъ, украинская пропаганда на харьков-
скихъ курсахъ 1911 г. велась всѣми способами. Земское
собраніе утвердило программу курсовъ 1912 г., гдѣ изъ 48
час., предназначенныхъ на лекціи русской исторіи и лите-
ратуры, оторвано было на спеціально-украинскую исторію
и литературу 14 часовъ, т. е. около трети дорогого во всѣхъ
отношеніяхъ времени.
Въ февралѣ настоящаго года „Рада" сообщила, что лекторомъ
1,0 этимъ предметамъ земская управа пригласила члена кіевскаго
”3ауков. Товариства" г. Левицкаго; но уже въ апрѣлѣ мы съ удо-
вольствіемъ прочли (въ той же газетѣ) объ административномъ ѵеіо,
Сложенномъ на самую затѣю этихъ кошмарныхъ лекцій'*)•
382
Курсы полтавскаго земства привлекли въ 1911 г. 455
слушателей. Въ программѣ курсовъ значатся отдѣльно: рус-
ская исторія (московскій и петербургскій періоды) и исторія
Южной Руси; по послѣднему предмету лекторомъ высту-
палъ сотрудникъ „Рады" Н. П. Василенко.
Изъ опубликованнаго земствомъ отчета о курсахъ мы знако-
мимся съ конспектомъ лекцій г. Василенка. Онъ поучаетъ курсистовъ,
что для всей исторической территоріи украинскаго народа въ наукѣ
въ настоящее время входитъ въ употребленіе названіе Украина,
это—съ одной стороны; съ другой—онъ увѣряетъ, что по имени
территоріи удобнѣе и правильнѣе и самый народъ, который творилъ
на ней свою исторію и представлялъ изъ себя одно этнографическое
цѣлое, называть украинскимъ. Сгладить вопіющее противорѣчіе
между своими двумя тезисами, г. Василенко совершенно безплодно
старается при помощи не относящихся къ дѣлу заявленій, что на-
званіе Украина не искусственно, что оно встрѣчается въ памятни-
кахъ народнаго творчества и въ старинныхъ актахъ. Прослѣдить
тенденціозность лектора по всему конспекту намъ не позволяетъ
мѣсто; ограничиваемся перечнемъ сочиненій, рекомендуемыхъ лек-
торомъ курсистамъ; это: „Ілюстрована історія Украіни" М. Грушев-
скаго; его же „Очеркъ исторіи украинскаго народа'*; „Исторія укр.
народа“ А. Ефименко и „Історія Украіни-Руси“ Аркаса72). Послѣ
всего, сказаннаго объ этихъ источникахъ (стр. 108—114 и 202),
комментаріи къ конспекту г. Василенка были бы излишней тратой
времени.
Лекціи „областной" или „краевой" исторіи читались на Полтав-
скихъ курсахъ и ранѣе 1911 г.; лекторомъ выступалъ вышеупомяну-
тый кіевлянинъ г. Левицкій. Лекторомъ по исторіи Южной Россіи
былъ въ нынѣшнемъ году членъ Екатеринославской Просвиты
г. Эварницкій. Другой лекторъ г. Л., читавшій методику русскаго
языка, въ концѣ своимъ лекцій „коснулся (?) исторіи украинской ли-
тературы, обрисовавъ её въ небольшомъ очеркѣ"73). Ясное дѣло, что,
при такихъ порядкахъ на курсахъ, процедура утвержденія админи-
страціею курсовой программы превращается въ безцѣльную работу,
ибо лекторы считаютъ для себя эту программу чѣмъ то въ родѣ
„четвертаго измѣренія".
На полтавскихъ курсахъ также продѣлывалась анкета,
устраивалась украинская книжная выставка-базаръ, и даже
состоялось открытіе украинскаго отдѣла земскаго музея на-
градныхъ пособій.
По предложенію земской управы, пошедшей на встрѣчу жела-
нію кружка учителей, на время курсовъ выставлены были въ помѣ-
щеніи городского театра, наряду съ русскими книгами, „популярныя
книги и брошюры на украинскомъ языкѣ для внѣкласснаго чтенія
учащихся и для взрослыхъ"; такъ гласитъ отчетъ управы. Эта укра-
383
иНская выставка состояла изъ отдѣловъ: педагогическаго, научнаго,
беллетристики, художественнаго и періодической прессы. Учителя
раскупали особенно бойко брошюры Б. Гринченка, агитирующія про-
тивъ русской школы 74).
Музей наглядныхъ пособій открытъ былъ въ 1911 г. при зем-
ской управѣ; сперва онъ носилъ всецѣло русскій характеръ, но по-
томъ частью курсистовъ былъ поднятъ вопросъ объ организаціи и
украинскаго отдѣла музея, который быстро былъ устроенъ. Нынѣш-
нимъ лѣтомъ изданъ земствомъ каталогъ библіотеки музея. Мы на-
ходимъ тамъ, въ отдѣлѣ русскаго языка—прицнѣпровско-украинскую
грамматику Крымскаго, въ отдѣлѣ исторіи—2 экземпл. „Очерковъ4*
М. Грушевскаго, въ отдѣлѣ педагогики—агитаціонную брошюру Б. Грин-
ченка „На безпросвѣтномъ пути.—Объ украинской школѣ*4. Спеціаль-
ный ХП отдѣлъ каталога („Книги на украинскомъ языкѣ44) содер-
житъ 15 названій учебниковъ языка, 10 учебниковъ по ариѳметикѣ.
6—по исторіи (въ томъ числѣ подозрительную, въ смыслѣ легаль-
ности, брошюру „Як жив укр. народ44) и 24 учебника по естествозна-
нію и агрономіи; возмутительнѣе всего послѣдняя рубрика этого
отдѣла („Разнаго содержанія44), куда допущены тенденціозныя бро-
шюры „Народні вчители і вкраінська школа44 и „Якоі нам треба
школы44 (см. стр. 354—5). Въ этомъ диковинномъ „музеѣ наглядныхъ
пособій44 фигурировалъ, на нравахъ учебника („підручника") и „пе-
дагогическій44 (зіс) журналъ „Світло44... 7В).
Изъ разобранныхъ курсистами 400 анкетныхъ бланковъ возвра-
щено было съ отвѣтами 221. На вопросъ о причинахъ малой продук-
тивности обученія въ начальной школѣ 159 отвѣтовъ указало на
непониманіе школярами языка преподаванія въ связи съ полной
неприспособленностью учебниковъ къ географическимъ, климатиче-
скимъ, историческимъ (?) и бытовымъ условіямъ края; 93 анкеты
указали на неисправное посѣщеніе учащимися школы вслѣдствіи
бѣдности населенія (неимѣніе теплой одежды и обуви, исполненіе
домашнихъ работъ и пр.); въ 76 анкетахъ отмѣчено неудобство одно-
временнаго веденія учителемъ запятій съ тремя группами; наконецъ,
65 отвѣтовъ подчеркиваютъ и краткость учебнаго года, зависящую
отъ бытовыхъ и климатическихъ условій края. Украинскій журналъ
-Світло44 всѣ отвѣты, кромѣ перваго (собравшаго 159 голосовъ), за-
молчалъ, а первый совершенно неосновательно истолковалъ въ пользу
введенія учебниковъ на укр. языкѣ76). Мы считаемъ, что вопросъ
Разработанъ анкетными отвѣтами превосходно, и вернемся еще
Кь нимъ въ другомъ мѣстѣ.
что изъ 221 учителя 17 состояли
, а 11—выписывали „Світло44; нужно
Та же анкета показала,
въ 19ц г. подписчиками *„Рады“,
полагать, что земскіе музей и выставка, каюь авторитетная реклама,
‘ пособствовали дальнѣйшему распространенію среди учительства
Деморализующей его прессы 77).
При закрытіи курсовъ всѣ учителя собрались въ го-
384
родскомъ театрѣ для поднесенія адреса распорядителю кур-
совъ—предсѣдателю губ. управы.
Изъ нѣсколькихъ рѣчей двѣ были произнесены на украинскомъ
языкѣ; въ одной изъ нихъ, ораторъ подчеркнулъ „заслуги полтав-
скихъ земцевъ предъ укр. народомъ, какъ то: возрожденіе украин-
скаго стиля, сооруженіе памятника украинскому генію (Котлярев-
скому), распространеніе кустарныхъ укр. издѣлій, всякихъ укр. спек-
таклей и кое-какой укр. литературы*, и высказалъ „отъ имени всѣхъ
сознательныхъ учителей-курсистовъ“ надежду, что эти же земцы
„примутъ мѣры и къ основанію украинскихъ школъ", о которыхъ
теперь такъ „трактуетъ весь ученый міръ". Отмѣтимъ еще одну
подробность: большинство „сознательныхъ" учителей отказалось под-
писать адресъ (составленный на русскомъ языкѣ), мотивируя свой
отказъ обидой, что „ихъ лишаютъ права на употребленіе родной
мовы даже въ частной (зіс) жизни" 78).
Осенью 1911 г. полтавская губ. управа разослала по шко-
ламъ печатный „Списокъ книгъ, рекомендованныхъ лекто-
рами учительскихъ курсовъ и справочно-педагогическимъ
бюро для г/штелей-курсистовъ". Въ спискѣ этомъ (стр. 15)
можно найти не только пропаганду историческихъ идей
проф. Грушевскаго („Очеркъ по исторіи укр. народа"), но
и его языка („Про старі часи на Украіні“ и „Іллюстрована
історія УкраініГ). Такое отношеніе земства къ своимъ обя-
занностямъ, при всей его ненаказуемости уголовной, является
преступленіемъ противъ азбуки просвѣщенія.
Лѣтніе учительскіе курсы въ херсонской губерніи устра-
иваются въ г. Александріи.
О курсахъ 1910 г. мы узнаемъ изъ „Рады", что особенно не-
удачны были лекціи земскаго агронома по садоводству и огородни-
честву. Лекторъ читалъ чистой „великорусской мовой", и часто слу-
чалось, что слушатели его не понимали, „ибо онъ преподавалъ через-
чуръ (?) уже популярно". Слушатели, говоритъ газета, были хотя и
учителя, но чистокровные украинцы, и языкъ, понятный для любого
„великорусскаго мужика", учителямъ казался диковиннымъ („чудер-
нацкимъ"). Относя это сообщеніе къ тенденціозно-сомнительнымъ,
мы болѣе склонны повѣрить заключительнымъ словамъ статьи- •)ка'
завъ, что вопросъ объ украинскомъ языкѣ въ школѣ коллективно
не обсуждался, газета высказываетъ надежду, что „этотъ вопросъ
выступитъ на порядокъ дня будущимъ лѣтомъ, когда на курс1,1
съѣдутся учителя-семинаристы, элементъ болѣе культурный, а по
тому (?) и болѣе сознательный національно" ”’).
385
И дѣйствительно, курсы 1911 года, хотя не отличались много-
, о’іствомъ (командировано было 78 душъ), проходили йодъ новымъ
нагомъ. Появилась украинская книжная вы ставка-базаръ. Изъ 4 кур-
еовыхъ коммиссій, литературная коммиссія „вынесла постановленіе,
гобы въ первыхъ группахъ уроки чтенія велись по книгамъ на укра-
инскомъ языкѣ", а также высказала пожеланіе объ устройствѣ укра-
инскихъ отдѣловъ при всѣхъ школьныхъ библіотекахъ. Постановле-
ніе „коммиссіи двухклассныхъ школъ" звучитъ громче: „Беря во вни-
маніе, что въ существующихъ руководствахъ но исторіи либо совсѣмъ ни-
чего нѣтъ объ истерической жизни украинцевъ, либо преподносится
фальсификатъ самой низкой марки, нужно организовать параллельно
съ преподаваніемъ россійской исторіи отдѣльное преподаваніе исто-
ріи Украины по учебникамъ, одобреннымъ коммиссіейи. Нужно ли до-
бавлять, что коммиссія одобрила въ качествѣ учебника „исторію" Гру-
шевскаго 8°).
Въ самомъ Херсонѣ съ 1909 г. устраиваются лѣтніе ре-
гентско-учительскіе курсы; число слушателей съ 12 въ 1909 г.
поднялось до 138 въ 1911 г. (въ томъ числѣ народныхъ
учителей почти половина).
Тутъ, говоритъ „Рада" о курсахъ 1911 г., были учителя изо всѣхъ
угловъ не только Украины, но и цѣлой Россіи. Въ началѣ между кур-
систами господствовалъ „почему то" русскій языкъ; можно было по-
думать, что всѣ „покацапились"; однако, съ каждымъ днемъ украин-
ская рѣчь слышалась все чаще, пока не взяла окончательно верхъ81).
Ну, чѣмъ не образчикъ „гегемоніи украинскаго народа",
принадлежавшей послѣднему, по увѣреніямъ г. Грушевска-
го, еще въ IV столѣтіи.
Изъ курсовъ 1911 г. мы можемъ еще упомянуть о кур-
сахъ въ Екатеринославѣ, Кіевѣ и Житомірѣ.
На екатерпнославскихъ курсахъ лекторъ методики русскаго языка
г- Д-, указавъ, между прочимъ, на ростъ украинской литературы,
пришелъ къ выводу, что „въ школахъ съ украинскимъ населеніемъ
нужно учить дѣтей на родномъ материнскомъ языкѣ". Историкъ-
археологъ Эварнпцкій (мѣстный дѣятель), на просьбы отдѣльныхъ
курсистовъ читать лекціи по украински, сослался на отсутствіе раз-
рѣшенія администраціи, но завѣрялъ, что ..онъ былъ бы очень радъ,
если бы на его долю припало счастье читать народнымъ учителямъ
па ихъ родномъ языкѣ". При концѣ курсовъ ему былъ прочтенъ
на лекціи и преподнесенъ адресъ на украинскомъ языкѣ. Была
Устроена на курсахъ и выставка украинскихъ учебниковъ съ неиз-
Н>-кной „Исторіей Украины" М. Грушевскаго82).
Кіевскіе курсы устроены были въ 1911 году мѣстнымъ „Фребе-
пьекимъ обществомъ", предсѣдатель коего г. Ф. былъ распоряди-
25
386
толемъ и курсовъ того же года въ Харьковѣ. Курсистовъ съѣхалось
въ Кіевъ болѣе 500 душъ. Часть ихъ возбудила ходатайство „устро-
ить нѣсколько лекцій по исторіи Россіи съ раздѣленіемъ па исторію
сѣверной и южной Россіи", но на это послѣдовалъ отказъ, ибо
въ теперешнее, молъ, время нельзя преподавать исторію въ правдивомъ
освѣщеніи. Выставка украинскихъ книгъ была даже въ двухъ мѣ-
стахъ: въ Народной Аудиторіи (гдѣ читались лекціи) и въ Народ-
номъ Домѣ; въ послѣднемъ выставлено было книгъ и журналовъ
рублей на 200, а раскуплено учителями рубля на два. Во время па-
роходной прогулки курсистовъ наблюдалась карикатурная демон-
страція этнографическаго украинофильства: учителя бесѣдовали другъ
съ другомъ, за малыми исключеніями, исключительно на украинской
мовѣ. Курсы настоящаго года обѣщаютъ быть интереснѣе: въ число
лекторовъ приглашенъ И. М. Стешенко, сторонникъ такой „связи
Украины съ остальной Россіей, которая гарантировала бы первой
свободное политическое существованіе" (см. стр. 157 ) 83).
Лѣтніе „мѣсячные" курсы 1911 г. въ Житомірѣ для учителей
Волыни не имѣли, по словамъ „Рады", никакой связи съ потребно-
стями современной (!) жизни. Только подъ конецъ курсовъ внесенъ
былъ „живой духъ" лекторомъ, земскимъ агрономомъ г. С.-Б. Какъ
спеціалистъ, онъ разнесъ систему хуторнаго хозяйства; какъ „укра-
инецъ", рекомендовалъ учителямъ... украинскую мову84).
Мы видѣли, что земства Юга, особенно харьковское и
полтавское, охотно шли на встрѣчу всѣмъ попыткамъ про-
паганды украинства въ средѣ учителей-курсистовъ. На лѣт-
нихъ учительскихъ курсахъ 1910 г. въ Петербургѣ, гдѣ чи-
сло курспстовъ-малороссовъ не превышало 15° 0 (150 на 1000),
украинской пропагандой занялось „СПБ. Благотворительное
Общество изданія дешевыхъ и общеполезныхъ книгъ (см.
стр. 74): оно устроило украинскій отдѣлъ при курсовой вы-
ставкѣ школьныхъ учебниковъ, наглядныхъ пособій и книгъ
для самообразованія. Въ этомъ отдѣлѣ, кромѣ учебниковъ,
преимущественно изъ Галиціи, были выставлены (и прода-
ваемы) брошюры Гринченка по украинизаціи южной школы
и Записка Академіи Наукъ (аналогичной тенденціи). Со сто-
роны отдѣльныхъ курсистовъ были попытки подымать во
время лекцій вопросъ объ украинизаціи школы, но коллек-
тивныхъ выступленій или демонстрацій по этому поводу
не было 85).
Петербургскіе курсисты-малороссы 1911 г. обмѣнялись со сво-
387
пми товарищами на полтавскихъ курсахъ, при помощи телеграфа
привѣтствіями на украинскомъ языкѣ86).
На фонѣ деморализаціи и партійнаго изувѣрства, за-
ражающаго часть южно-русскаго народнаго учительства и
не встрѣчающаго, повидимому, достаточнаго отпора въ осталь-
ной его массѣ, мы можемъ отмѣтить одну вѣсточку пріят-
ную вдвойнѣ, какъ исходящую изъ губерніи, гдѣ украин-
ство проникало въ школу еще такъ недавно съ одобренія
высшаго (епархіальнаго) начальства.
Корреспондентъ „Рады" изъ г. Ольгополя подольской губ. опи-
сываетъ свои впечатлѣнія о лѣтнихъ курсахъ, устроенныхъ тамъ
въ 1911 г. для учителей (церковно-приходскихъ школъ). „Ъдучи на
курсы", пишетъ онъ, „я себя чувствовалъ очень хорошо, ибо думалъ,
что тамъ будутъ люди, у которыхт^ можно будетъ поучиться, какъ ра-
ботать на пользу роднаго края. Но сталось невозможное явленіе (не-
можливе зъявище). Больши/нство курсистовъ стѣною стало противъ
своей родной мовы, народа (?) и края (?)“. ,,Остальные курсисты", про-
должаетъ корреспондентъ, „чтобы доказать, что это все существуетъ
(зіс), выписали украинскихъ книгъ, самыхъ подходящихъ къ совре-
менной жизни"87).
Суждено ли благоразумному большинству сохраниться,
или оно растаетъ предъ агитаціей „сознательныхъ" товари-
щей, не беремся рѣшать. Утѣшительно и то, что люди долга
въ уголкѣ Подоліи не только сознаютъ свой долгъ, но и
умѣютъ громко заявить объ этомъ межеумочнымъ партиза-
намъ украинства.
Разъѣзжаясь съ курсовъ, „сознательные" народные учи-
теля возвращаются въ села съ готовой, коллективно обсуж-
денной программой. Подпольныя занятія ихъ въ школѣ
съ учениками украинскимъ чтеніемъ и письмомъ не рефе-
рируются украинской прессой, по весьма понятнымъ моти-
вамъ. Зато, она съ любовью отмѣчаетъ пропаганду народ-
ными учителями въ селахъ искусственнаго (литературнаго)
Украинскаго языка чрезъ постановку въ селахъ украин-
скихъ пьесъ н номеровъ декламаціи. Этотъ родъ дѣятель-
ности сельскихъ культуртрегеровъ вреденъ не только по-
ГомУ, что онъ направляетъ ихъ работу на безполезное и
вредное дѣло, но и потому, что они обманываютъ надежды,
возлагаемыя на нихъ мѣстнымъ населеніемъ и всей страной.
388
Укажемъ нѣсколько примѣровъ такой дѣятельности
учителей за два послѣдніе учебные года.
Въ двухклассной школѣ станицы Платнеровской (черноморской
губ.) играли на святкахъ 1910—11 г. украинскій водевиль. Главную
роль исполнялъ учитель; прочія роли были розданы школярамъ (обоего
пола). Въ станицѣ Староминской (кубанской области) ставили дважды
украинскую драму; исполнителями были преимущественно учителя,
и учительницы. Въ с. Диканькѣ (полтавской губ.) ставили украин-
скую комедію въ мартѣ настоящаго года; благодаря тому, что въ этомъ
селѣ немало учителей и учительницъ, скоро набралось много охотни-
ковъ выступить въ пьесѣ; но вотъ пришло извѣстіе, что учителямъ
запрещено по циркуляру играть въ народныхъ спектакляхъ; при-
шлось подбирать преимущественно крестьянъ. Въ с. Лукѣ полтав-
ской губ. въ маѣ настоящаго года состоялся украинскій спектакль,
гдѣ актеры-крестьяне лицедѣйствовали подъ режиссурой народнаго
учителя г. Г. Учителя таращанскаго уѣзда кіевской губ. поставили
нынѣшнимъ лѣтомъ украинскій спектакль въ с. Федюковкѣ, не до-
ждавшись разрѣшенія дирекціи народныхъ училищъ. Въ с. Елиса-
ветградкѣ (херсонской губ.) у учителей явилась мысль дать насе-
ленію разумное развлеченіе, и они устроили въ январѣ настоящаго
года 2 украинскихъ спектакля. Въ с. Николаевкѣ той же губерніи
учителя, при участіи желѣзнодорожныхъ служащихъ, поставили
осенью 1911 г. нѣсколько украинскихъ пьесъ. Публика состояла изъ
крестьянъ и рабочихъ. Въ декабрѣ тѣ же исполнители гастролиро-
вали, по приглашенію земскаго начальника, въ м. Широкомъ. Въ селѣ
Янышевкѣ (кіевской губ.) учительствовалъ въ двухклассной школѣ
„щирый украинецъ"; святками 1910—11 г. онъ устроилъ украинскій
спектакль и декламированіе украинскихъ виршей; вскорѣ его пере-
вели въ другую школу. „Если бы онъ побылъ у насъ подольше",
пишетъ мѣстный корреспондентъ, „то навѣрное посѣялъ бы много
украинскаго". Въ Новой Ушицѣ (подольской губ.), по иниціативѣ и
подъ режиссурой мѣстнаго учителя, г. Т., устроенъ былъ въ 1911 году
для народа безплатный украинскій спектакль любителями; такая же
дѣятельность проявляется съ конца 1911 г. учителемъ въ с. Капу-
стины той же губерніи. Въ мѣст. Великій Токмакъ (таврической губ.)
существуетъ уже нѣсколько лѣтъ музыкально-драматическій кру-
жокъ, состоящій изъ народныхъ учителей, рабочихъ и крестьянъ;
кружокъ не ограничивается украинскими спектаклями на мѣстѣ, а
лѣтомъ рззъѣзжаетъ по окрестностямъ и даже добирается до го-
рода Орѣхова88).
Отъ учителей земскихъ и, вообще, министерскихъ школъ
не отстаетъ и учительскій персоналъ школъ церковно-при-
ходскихъ; замѣчается это явленіе въ губерніяхъ неземскихъ
чаще, чѣмъ въ земскихъ.
Въ женской церковно-учительской школѣ с. Фалѣевки (хер<
389
губ.) устроенъ былъ, по иниціативѣ завѣдывающаго о. Н., украин-
скій спектакль и декламація украинскихъ басѳнь; публика состояла
изъ воспитанницъ школы, готовящихся къ педагогической дѣятель-
ности. Въ с. Еркахъ (кіевск. губ.) ставилась (для крестьянъ) укра-
инская пьеса (съ добавленіемъ двухъ русскихъ водевилей) въ помѣ-
щеніи церк.-прих. школы; исполнителями ролей были народные учи-
/))е ія и жел.-дор. служащіе. Въ с. Сидоровкѣ той же губ. священникъ
устроилъ, о Рождествѣ 1910 г., въ церк.-прих. школѣ ёлку, при чемъ
программа состояла изъ украинскихъ басень и виршей, которыя де-
кламировались учениками. Въ г. Чигиринѣ той же губ. въ 1911 г.
(и раньше) устраивались любительскіе укр. спектакли, гдѣ женскія
роли исполнялись нсключителімо учительницами церк.-прих. школъ
изъ уѣзда 891.
Въ уѣздныхъ городахъ учителями привлекаются иногда
къ украинскому натаскиванію мѣстные ремесленники.
Такъ, въ г. Борзнѣ (черниг. губ.) лѣтомъ и осенью 1911 года
устроено было 8 украинскихъ спектаклей кружкомъ изъ народныхъ
учителей и ремесленниковъ 90).
Извѣстія украинской пресы за 1911 и настоящій годъ
объ устройствѣ украинскихъ спектаклей въ народныхъ шко-
лахъ часто не упоминаютъ или упоминаютъ вскользь о роли
учителей въ этомъ дѣлѣ; послѣдняя, впрочемъ, понятна и
безъ объясненій. Укажемъ нѣсколько примѣровъ.
Въ херсонской губ. украинскіе спектакли устраивались въ двух-
классныхъ земскихъ школахъ с. Юрьевецъ и м. Лысой горы, въ одно-
классной минист. школѣ м. Глодосъ и въ жел.-дор. училищѣ слоб.
Григорьевки. Въ полтавской губ. можно отмѣтить (земскую?) школу
с. Дмитренокъ и церк.-приходскую въ с. Тимкахъ. Изъ черниговской
губ. назовемъ министерскую въ с. Кладьковкѣ и земскую въ с. Ша-
балиновѣ. Школы кубанской области служили украинской сценой
въ стан. Новоминской (женское училище) и въ стан. Тифлисской.
Въ Ставропольской губ. украинская пьеса была поставлена въ школѣ
хут. Джуве (для крестьянъ) 91).
Въ другихъ случаяхъ дѣло ограничивалось школьными
вечеринками (преимущественно ,,елками“), па которыхъ шко-
ляры выступали въ роли украинскихъ декламаторовъ.
Таковы вечеринки въ двухклассной школѣ с. Глодосъ и въ цер-
ковно-прих. школѣ м. Бобринца херсонской губ., въ земской школѣ
с- Вел. Липняги полтавской губ. и въ таковой же школѣ сл. Евстра-
Г0вки (Вел. Меженки) воронежской губ. 93).
Мы удѣлили много мѣста пассивному и активному
”УкРаинству“ народныхъ учителей. Мы описывали базары-
390
выставки украинскихъ учебниковъ на учительскихъ курсахъ
слушаніе учителями лекцій „южнорусской* или „краевой*
исторіи (по Грушевскому), мы наблюдали превращеніе сель-
ской школы въ публичную каѳедру украинской пропаганды,
гдѣ „сознательные* учителя и ввѣренныя имъ деревенскія
дѣти щеголяли знакомствомъ съ литературными „украин-
скими" словечками, изобрѣтаемыми въ различныхъ „пауко-
выхъ" товариствахъ. Отмѣтить все это мы имѣли весьма
серьезные мотивы.
Въ послѣднее время, потерпѣвъ нѣсколько аварій въ на-
шихъ законодательныхъ учрежденіяхъ по вопросу объ укра-
инизаціи школы, украинская партія охотно увѣряетъ, что
вопросъ объ обученіи на родномъ языкѣ сводится (кон-
кретно) пока „всего только къ допущенію народнаго языка
въ качествѣ вспомогательнаго средства" въ южнорусскую
школу. Такой скромный постулатъ (осуществленіе коего
министерствомъ давно разрѣшено въ смыслѣ пользованія
малорусскимъ нарѣчіемъ во время классныхъ объясненій)
совершенно не вяжется съ той картиной разгрома русскаго
культурнаго строительства, его бойкотированія, которую мы
видимъ и на учительскихъ курсахъ, и на эстрадѣ деревен-
ской школы; на нѣсколькихъ страницахъ мы видѣли, что
учителя народные (нѣкоторая ихъ часть, конечно) строятъ
ступени „а* и „б* той лѣстницы партикулярнаго украин-
ства, на которую такъ логично указываетъ имъ перстъ гг. Еф-
ремовыхъ. Мы не въ состояніи опредѣлить, какой процентъ
народныхъ учителей уже распропагандированъ въ этомъ
направленіи, но мы скажемъ, вмѣстѣ съ чешскимъ публи-
цистомъ Б. Павлу, что народъ идетъ за тѣмъ, кто несетъ
ему духовную пищу94). Для даннаго вопроса это, въ луч-
шемъ случаѣ, создастъ островки культурнаго раскола на
нашемъ русскомъ Югѣ.
Знакомясь въ настоящей главѣ съ процентомъ началь-
ной грамотности въ южнорусскомъ населеніи, мы убѣдились
на рядѣ цифръ (переписи 1897 г.), что грамотность въ ма-
лорусскихъ и новороссійскихъ губерніяхъ стоитъ, саеіеііь
ратіЬпз, на одномъ уровнѣ съ губерніями великорусскими.
391
Создаваемая украинской партіей легенда объ относительной
отсталости Юга является, такимъ образомъ, мягко выража-
ясь, сплошнымъ недоразумѣніемъ.
Если, однако, мы учтемъ растущее съ каждымъ деся-
тилѣтіемъ экономическое благосостояніе южнорусскихъ гу-
берній и противопоставимъ ему экономическое оскудѣніе
великорусскаго центра, то неизбѣжно признаемъ нашъ рус-
скій Югъ весьма малограмотнымъ (безотносительно), а южно-
русскую школу—нуждающейся въ коренныхъ реформахъ.
Считая разработку проекта такихъ реформъ задачей для
себя непосильной, мы выскажемъ лишь рядъ общихъ сооб-
раженій по этому поводу, придерживаясь схемы дефектовъ
начальнаго школьнаго обученія на Югѣ, указанныхъ пол-
тавскими курсистами въ 1911 г. (см. стр. 383).
Неудобопонятность всякаго книжнаго языка для сель-
скаго школяра на первыхъ ступеняхъ обученія усугубляется
для малорусскаго ребенка присутствіемъ въ русскомъ книж-
номъ языкѣ новыхъ для него лексическихъ, по преимуще-
ству, элементовъ. Это—ясно. Мы не будемъ ссылаться на ме-
тодъ Берлина, отрицающій тормозящую роль даже болѣе
крупныхъ различій между языками роднымъ и изучаемымъ;
тѣмъ паче не пойдемъ мы за той партіей, которая хочетъ,
подъ болѣе или менѣе благовиднымъ предлогомъ, приви-
вать на нашемъ Югѣ польско-украинскій жаргонъ и укра-
шенную его прелестями литературу. Мы скажемъ, что лек-
сика мѣстнаго народнаго говора является весьма желатель-
нымъ пособіемъ для разъясненія начинающимъ малорус-
скимъ школярамъ отдѣльныхъ непонятныхъ словъ русскаго-
книжнаго языка, притомъ—средствомъ, которое еще съ 1906 г.
легализовано нашимъ менистерствомъ народнаго просвѣ-
щенія.
При этомъ для пользы дѣла необходимо: 1) чтобы учитель по-
ипмалъ мѣстный народный говоръ: 2) чтобы онъ, объясняя отдѣль-
І1Ь1Я слова при помощи этого говора, говорилъ правильнымъ рус-
екимъ языкомъ, да и въ этихъ вспомогательныхъ словахъ, перехо-
ДИлъ возможно скорѣе на русскую фонетику и морфологію (напр.,
"к5ркѣ“, а. не „курци"; „въ житѣ’*, а не „въ жйти“; „пивню“. а не
•еавневи*' и т. и.); чтобы учитель, говоря съ учениками, объяснялъ
,,і1 Для нихъ понятія и слова исключительно русскимъ, а не
ІІ01'С.кимъ искусственнымъ языкомъ, избѣгая, напр., такихъ словъ,
392
какъ „дія, діячи, діяльность“ для обозначенія понятій „дѣйствіе,
дѣятели, дѣятельность". Необходимо, поэтому, тщательно предохра-
нять учениковъ отъ современной украинской литературы: съ народ-
ными пѣснями, съ избранной лирикой Шевченка, баснями Глѣбова
и другими произведеніями народной словесности можно знакомить
учениковъ старшихъ группъ (укрѣпившихся въ русской грамотѣ),
лишь бы эти произведенія не были въ печати искажены однимъ изъ
варіантовъ фонетическаго правописанія. Послѣднее дѣлаетъ текстъ
для школы и внѣшкольнаго чтенія совершенно непріемлемымъ.
Современныя учебныя пособія начальной южнорус-
ской школы (букварь, священная исторія, хрестоматія, ариѳ-
метическій задачникъ, таблицы нагляднаго обученія) совер-
шенно непригодны для дѣла. Обучая данному предмету, по-
собія эти должны постепенно и безъ рѣзкихъ толчкомъ зна-
комить учениковъ съ русскою книжною рѣчью. Народный
великорусскій элементъ, на первыхъ порахъ (первый годъ
или полугодіе) въ такихъ пособіяхъ вовсе не допустимъ;
позднѣе онъ можетъ вводиться туда, но лишь въ мѣру край-
ней необходимости и гомедпатическпхи дозами.
Такъ, напр., при изученіи азбуки по рисункамъ слѣдуетъ да-
вать такія изображенія, какъ: аршинъ, борона, ведро, груша, дыня
евангеліе, желудь, заяцъ, индюкъ, корова, лопата, мышь, носъ,
обручъ, пила, рыба, сани, тополь, ухо, фартухъ, хмель, церковь,
часы, шапка, щетка, ющб)ка, ягнята. Въ нѣкоторыхъ словахъ при-
дется, быть можетъ, исправить произношеніе: гиндыкъ, вангеліе,
вухо, хвартухъ. Совершенно неумѣстны такіе рисунки, какъ арбузъ
(кавунъ), утка (качка), лукъ (цыбуля), глазъ (око) и т. п.
Такая же осторожность необходима при выборѣ словъ и соста-
вленіи фразъ для первоначальнаго чтенія и для прописей. Подписи
подъ таблицами для нагляднаго обученія должны быть въ потреб-
ныхъ мѣстахъ снабжены малорусскимъ переводомъ непонятныхъ
словъ; надобность въ этомъ встрѣтится тѣмъ рѣже, чѣмъ болѣе ри-
сунки будутъ приспособлены къ мѣстному быту. Тоже слѣдуетъ
сказать и относительно выбора темъ для математическихъ задачъ:
ихъ нужно на всемъ протяженіи сельской школы приближать по воз-
можности къ обыденнымъ интересамъ.
Изъ книгъ для чтенія (для первыхъ группъ) нужно удалить
все чуждое малорусскому быту. Малопригодны, напр., многія стихо-
творенія Кольцова и Никитина, Некрасова и Пушкина. Тяжела проза
Даля, Тургенева („Записки Охотника"). Многіе отрывки, однако, изъ
произведеній этихъ писателей вполнѣ пригодны для нашей цѣли.
Народные разсказы Гоголя и незабвеннаго художника слова Л. Н.
Толстого можно широко использовать при составленіи южнорусскпх ь
хрестоматій (съ малорусскимъ переводомъ нѣкоторыхъ отдѣльныхъ
393
словъ)- слѣдуетъ пользоваться и умѣлыми переводами на русскій
чзьткъ народныхъ разсказовъ Гребенки, Стороженка и Кулиша.
Изученіе Закона Ьожія и грамматики можетъ быть начинаемо
по книгѣ лишь тогда, когда школяры освоились съ русской книжной
рѣчью. Переводъ или объясненіе незнакомыхъ словъ, конечно, неиз-
бѣженъ и въ этихъ учебникахъ.
Въ устныхъ отвѣтахъ школяровъ, а также пересказахъ про-
чтеннаго, рѣшеніи задачъ можно допускать, на первыхъ порахъ, нѣ-
который процентъ малорусскаго лексичѳскаго багажа, выправляя
лишь фонетико-морфологическіе малоруссизмы. Такая мѣра позво-
литъ ученику лучше сосредоточиться на сущности даваемаго отвѣта.
Съ теченіемъ времени, русская книга и, непремѣнно, русская рѣчь
учителя изгонятъ у школяра изъ употребленія остатки малорусской
лексики, и онъ незамѣтно привыкнетъ къ русскимъ синонимамъ
(очеретъ—камышъ, волъ—быкъ, хата—изба, ставъ—прудъ, Недѣля-
Воскресенье и т. д.).
На вопросѣ объ учебникахъ мы не можемъ здѣсь оста-
навливаться болѣе подробно. Мы надѣемся, однако, что намъ
удастся, при участіи спеціалистовъ, перенести этотъ во-
просъ на практическую почву.
Весьма ощутительнымъ тормазомъ для прохожденія
курса южнорусской сельской школы является краткость
учебнаго года. Экономическая нужда удерживаетъ школя-
ровъ за осенними полевыми работами и пастьбой скота до
октября, а иногда и до ноября мѣсяцевъ. Съ половины
марта (съ первымъ жаворонками) школьный диогит таетъ
изо-дня въ день. Такимъ образомъ, школьный рой на Югѣ
гудетъ, обыкновенно, полнымъ оркестромъ лишь подъ 4 зна-
ками зодіака изъ дюжины.
Оставивъ въ сторонѣ наличность экономическаго малокровія
деревни, измѣненіе коего происходитъ медленнѣе, чѣмъ движеніе
альпійскихъ глетчеровъ, укажемъ на необходимость распредѣленія
школьнаго курса на Югѣ на соотвѣтственно большее число лѣтъ и
на пониженіе (до 7 лѣтъ) пріемнаго возраста дѣтей. Добавимъ,
кстати, что развитіе деревенскихъ (близкихъ къ природѣ) дѣтей
идетъ на Югѣ быстрѣе, чѣмъ въ центральной и сѣверной (велико-
русской) полосѣ государства.
О неисправной посѣщаемости народныхъ школъ мы не
будемъ распространяться; причины ея общи всѣмъ весямъ
нашего отечества. Это иногда—удаленность школы, иногда—
отсутствіе теплой одежды и обуви у школяра, въ другихъ
случаяхъ—некультурность или бѣдность семьи, побуждаю-
щая ее пользоваться дѣтскимъ трудомъ. Мы могли бы оста-
394
вить этотъ вопросъ вовсе безъ упоминанія, если бы не стрем-
леніе украинской прессы истолковать его, въ партійныхъ
цѣляхъ, на изнанку.
Такъ, „Рада", а но ея стопамъ и „Світло95) воспроизвели
въ 1911 г. изъ статистической работы К. Оберучева („Крестьянство
и народная школа") рядъ интересныхъ цифръ о грамотности тѣхъ
семей кіевской губ., откуда составился контингентъ учащихся въ зем-
скихъ школахъ губерніи.
Школьники имѣютъ въ семьяхъ грамотѣевъ:
Отцовъ. Матерей. Братьевъ и сестеръ.
Малороссы . . . 48,5%- 9,6% 67,8%
Великороссы . . 81,2% 32,4% 72,4%_
Поляки..54,9° о 31,3% 75,5°
Евреи.......73,7% 39,0% 84,4%
Слѣдовательно, говоритъ „Рада", грамотность украинскихъ
крестьянскихъ семей, а, значитъ, и ихъ общая культурность, стоитъ
ниже прочихъ. На основаніи той же работы г. Оберучева „Рада"
сообщаетъ, что школяры-украинцы наименѣе аккуратны въ посѣще-
ніи школъ: такъ, изо всѣхъ школяровъ-евреевъ аккуратно ходятъ
88*'0, поляковъ—81%, великороссовъ—78,4° 0, а изъ украинцевъ только
77,7° 0. Газета не допускаетъ и мысли, чтобы самая низкая культур-
ность украинскихъ крестьянскихъ семей и наибольшая неаккурат-
ность украинскихъ школяровъ зависѣли оттого, что малорусское
населеніе менѣе (прочихъ) интересуется народной школой. Украин-
скіе крестьяне, будучи наименѣе состоятельными по сравненію съ дру-
гими національностями, пользуются народной школой, по мнѣнію
„Рады", наиболѣе широко. Такъ изъ общаго числа учениковъ (въ обслѣ-
дованныхъ г. Оберучевымъ 74 школахъ) украинцевъ было 86° 0. вели-
короссовъ 1,9%, поляковъ 2,6% и евреевъ 6,9%. Вмѣстѣ съ тѣмъ (по
переписи 1897 г.) газетѣизвѣстно, что въ кіевской губ. украинское на-
селеніе равно 79,2%, великорусское—6,1%, польское—2% и еврейское—
12,1%. Выходитъ,—глубокомысленно говоритъ „Рада",—что украинцы
пользуются народной школой въ ббльшой мѣрѣ (?), нежели это до-
пускаетъ ихъ „численность", между тѣмъ какъ всѣ иныя національ-
ности пользуются школой или наравнѣ (поляки), пли въ значительно
меньшей мѣрѣ сравнительно со своею численностью. Переходя
къ объясненію причинъ, почему украинцы стоятъ такъ низко въ куль-
турномъ отношеніи и въ отношеніи исправнаго посѣщенія школы,
газета приходитъ къ заключенію, что они, очевидно, очень интере-
суются школой, но чужой непонятный языкъ преподаванія не даетъ
имъ возможности удержать въ головѣ результаты школьной науки;
потому то (?) они по культурности стоятъ ниже всѢуъ прочихъ на-
ціональностей Неаккуратность въ хожденіи въ классъ „Рада" пра-
вильно сводитъ па моменты экономическаго характера.
Всѣ другія разсужденія украинскаго органа надъ цифрами
г. Оберучева никуда не годятся. Въ кіевской губ. изъ 3.559 тые.
395
населенія (по даннымъ 1897 г.) 445 тые., т. ѳ. около г/з приходится
на города. Въ городахъ живетъ почти все великорусское населеніе
и болѣе половины поляковъ и евреевъ; земскихъ школъ въ городахъ
нѣтъ. Поэтому, приложеніе итоговъ губернской переписи къ націо-
нальному составу тѣхъ 74 селъ и мѣстечекъ, по коимъ распредѣ-
лены земскія школы, является совершенно произвольнымъ; это два
ряда величинъ несравнимыхъ между собою. Диковинныя разсужде-
нія объ украинцахъ, которые, будто бы, въ большей мѣрѣ пользуются
школой, чѣмъ позволяетъ ихъ численность, основаны даже не на
пескѣ, а на недоразумѣніи. Польскія семьи, живущіе въ селахъ
(и мѣстечкахъ) и попадающія туда единичныя семьи великорусскія
(торгово-промышленный классъ) отличаются несравненно большей
зажиточностью. Въ этомъ весь секретъ цифръ г. Оберучева, и языкъ
преподаванія въ школахъ охаянъ „Радой" совершенно понапрасну.
Еще болѣе заключается дѣтской наивности, чтобы не сказать
беззастѣнчивой развязности, въ статистическихъ потугахъ г. Сѣро-
полко. опубликованныхъ въ настоящемъ году одновременно въ кіев-
скомъ „Світлѣ" и московской „Укр. Жизни" 96). По переписи 1897 г.г
общій процентъ грамотности населенія полтавской губ. опредѣлился
въ 16,9° г, при чемъ грамотность малороссовъ опредѣлилась въ 14,5%*
а великороссовъ въ 42°/0. Высота послѣдней цифры (превышающая
втрое грамотность псковичей и почти втрое грамотность тамбов-
цевъ і не наводитъ автора на какія-либо размышленія, и онъ всю
разницу между 14,5% и 42°/0 объясняетъ „постановкой преподаванія
въ на ча.ѣноіі школѣ", т. е. доступностью языка преподаванія для
великороссовъ и недоступностью его—для „украинцевъ". Легко ви-
дѣть, что ошибка или передержка здѣсь таже, что и въ вышеприве-
денныхъ выводахъ „Рады": 75 тыс. великороссовъ, составляющихъ
менѣе 3% населенія полтавской губ., по преимуществу заполняютъ
кадры интеллигенціи и торгово-промышленнаго класса, а, слѣдова-
тельно почти не пользуются той начальной школой, которая обслу-
живаетъ сельское малорусское населеніе. Если бы г. Сѣрополко
обратилъ вниманіе и на евреевъ полтавской губ., то нашелъ бы
въ ихъ средѣ 58% грамотныхъ, но и этотъ, перевѣсъ грамотныхъ
евреевъ надъ грамотными великороссами, также ровно ничего отно-
сительно языка преподаванія в'ь начальныхъ школахъ губерніи не
Доказываетъ.
Полтавскіе курсисты, въ отвѣтахъ на анкету, указали
«а перегруженность народныхъ учителей работой, другими
словами—на недостаточное количество педагогическаго пер-
сонала; они указали, что въ нѣкоторыхъ школахъ учителю
приходится вести одновременно занятія съ тремя группами,
отчего успѣхи учащихся даютъ, разумѣется, крупный не-
довѣсъ.
мы увѣрены, что средства на увеличеніе числа народ-
396
пыхъ учителей (да и самихъ школъ) найдутся; гораздо важ-
нѣе обстоитъ, однако, дѣло съ качествомъ кандидатовъ на
этотъ чуть ли не важнѣйшій въ странѣ постъ. Мы показали,
какъ грибокъ украинствующаго недомыслія находитъ до-
ступъ въ наши учительскіе (и законоучительскіе) институты
различныхъ наименованій; мы привели нѣсколько примѣ-
ровъ народнаго учительства „на изнанку", тайныхъ и яв-
ныхъ, единичныхъ и коллективныхъ выступленій учитель-
ства противъ современной школьной системы. Намъ остается
привести доказательства, что подъ покровомъ этой системы
народные педагоги могутъ спокойно и безопасно дѣлать не-
доброе дѣло.
Плоды украинской пропаганды въ духовныхъ семинаріяхъ ска-
зываются на законоучительствѣ сельскихъ священниковъ. „Світло"
сообщаетъ о народныхъ школахъ одной южной губерніи (по наблю-
деніямъ экзаменатора отъ округа), что изъ педагогическаго персо-
нала украинская мова чаще всего употребляется законоучителями9’).
Кромѣ поводовъ къ этому, съ точки зрѣнія „Світла" педагогическихъ,
тутъ играетъ, будто бы, роль и большая независимость „меньшая
боязнь циркуляровъ". Не безъ грѣха, думается намъ, въ рядѣ слу-
чаевъ халатность и малая культурность сельскаго духовенства, опу-
скающагося постепенно до уровня своихъ пасомыхъ
Тотъ же экзаменаторъ рисуетъ въ „Світлѣ" типъ „добросовѣст-
ныхъ" народныхъ учителей, какихъ ему приходилось встрѣчать при
своихъ служебныхъ разъѣздахъ по школамъ. Такой „добросовѣст-
ный" (зіс) учитель умѣетъ обучить дѣтей и украинскому чтенію,
какъ бы ни слѣдилъ за его дѣятельностью инспекторъ. Дѣлается
это на законномъ основанігі („законнымъ шляхомъ"). Напримѣръ, на
урокахъ церковнославянскаго языка читается евангеліе вмѣстѣ съ укра-
инскимъ переводомъ; на урокахъ пѣнія выучиваются украинскія пѣсни
по фонетическому правописанію и т. п... Такой типъ учителя по на-
шимъ временамъ, повидимому, самый полезный (для украинской про-
паганды): обыкновенно, это человѣкъ тактичный и спокойный; доро-
житъ школой, „въ бокъ отъ нея не забѣгаетъ и не задирается съ по-
пами" или съ иными на селѣ власть имущими, а потому и не пере-
водится съ одного мѣста на другое, какъ это бываетъ съ усердными
(„ретельными") °8). Мемуары того же „экзаменатора" (сотрудниче-
ство въ „Світлѣ" можетъ ему служить и формуляромъ, и аттеста-
томъ) поучаютъ насъ, что и делегаты отъ округа (разумѣемъ самого
экзаменатора) могутъ очень успѣшно (и авторитетно) заниматься
украинской пропагандой въ косвенно подчиненной имъ средѣ народ-
ныхъ учителей.
Мысленная сводка собраннаго въ настоящей главѣ ма-
терьяла приводитъ насъ къ выводу, что пропаганда у кра-
397
инства пустила наиболѣе глубокіе корни въ земскихъ шко-
лахъ харьковской губ. и въ церковно-приходскихъ школахъ
подольской губ. (до недавняго времени рѣзко преобладав-
шихъ тамъ надъ школами министерскими). Если мы посмот-
римъ на таблицу I объ элементарной грамотности (стр. 364),.
то тотчасъ же убѣдимся, что населеніе обѣихъ названныхъ
губерній (малорусское въ 4 своего состава) является въ дѣлѣ
просвѣщенія болѣе отсталымъ, чѣмъ населеніе другихъ гу-
берній Юга. Земская харьковская губ. (гдѣ малороссы со-
ставляютъ 80° 0 населенія) отстала въ элемент. грамотности
не только отъ неземской губ. кіевской (съ такимъ же про-
центомъ малороссовъ), но и отъ сосѣдки своей—полтавской
губ., гдѣ малороссовъ 93°/0 и гдѣ, съ точки зрѣнія украин-
ской партіи, населеніе туже должно поддаваться воздѣй-
ствію русской школы. Столь безотрадная позиція харьков-
ской губ. вопіетъ громко и къ небесамъ, и къ здравому
разсудку о мракобѣсіи и обскурантизмѣ педагогической плат-
формы украинской партіи.
Въ маѣ настоящаго года „Рада“ помѣстила интересную кор-
респонденцію изъ волчанскаго уѣзда харьковской губ., гдѣ учени-
ковъ изъ 154 земскихъ школъ свозятъ весною для экзаменовъ въ де-
вять сборныхъ пунктовъ. Это—такъ иаз. экзамены на свидѣтельство.
Въ нынѣшнемъ году, по словамъ газеты, нѣкоторымъ школамъ было
поставлено на видъ, что „дѣти мало отстали отъ своей мовы, мало
привыкли къ россійской". Нужно ли говорить о единственно-возможной
причинѣ этого грустнаго явленія? Причина эта названа была по
имени въ прощальномъ словѣ къ народнымъ учителямъ екатерино-
славскаго земца г. Яковлева въ день закрытія мѣстныхъ лѣтнихъ
курсовъ. Сравнивая земскую школу прежнихъ лѣтъ съ современной,
г. Яковлевъ отмѣтилъ въ послѣдней постепенное пониженіе у учени-
ковъ толковости и развитія; это явленіе онъ объясняетъ „пристрастіемъ
большинства народныхъ учителей къ малорусскому нарѣчію"").
Какъ мало заботятся о просвѣщеніи народа учителя,
посвящающіе свое время и силы на пропаганду украинства,
можно видѣть на примѣрѣ покойнаго Б. Гринченка. „Укра-
инская Жизнь“ опубликовала недавно письмо извѣстной
харьковской дѣятельницы на педагогическомъ поприщѣ
X. Д. Алчевской; въ ея имѣніи юноша Гринченко учитель-
ствовалъ въ основанной ею народной школѣ. Возвратясь
(послѣ каникулъ) изъ-за границы, г-жа Алчевская посѣтила
піколу и не увидѣла тамъ ни одной дѣвочки (раньше ихъ
398
тамъ училось нѣсколько). „Оказалось, пишетъ г-жа Алчев-
ская, что Б. Д. (Гринченко) не сдѣлалъ новаго пріема,
находя, что не слѣдуетъ калѣчить украинскую женщину
обученіемъ на чуждомъ ей великорусскомъ языкѣ*. Спра-
ведливость этого сообщенія оспаривалась на страницахъ
того же журнала вдовою г. Гринченка, но опроверженіе по-
слѣдней очень туманно и походитъ на косвенное подтвер-
жденіе 10°).
Г-жа Гринченко говоритъ, что ея покойный мужъ вообще не дѣ-
лалъ разницы между мужчиной и женщиной въ дѣлѣ образованія и
одинаково находилъ, что „не слѣдуетъ калѣчить" ни тѣхъ, ни другихъ
всегда сочувствовалъ стремленію женщинъ къ свѣту и т. д. Приво-
дитъ апологетка и мысли покойнаго мужа о пользѣ женскаго обра-
зованія изъ полемической его статьи по поводу „галицкихъ" жен-
щинъ. Но мы не должны забывать, что въ Галиціи идеалъ „свѣта"
воплощенъ какъ разъ во вкусѣ г. Гринченка.
Для насъ сообщеніе г-жи Алчевской о педагогическомъ
изувѣрствѣ покойнаго украинскаго дѣятеля остается не-
опровергнутымъ; письмо это, скажемъ въ унисонъ съ ред.
„Украинской Жизни", представляетъ несомнѣнный инте-
ресъ въ сферѣ именно тѣхъ вопросовъ, которые призвана
освѣщать „Украинская Жизнь" 101).
Заканчивая обзоръ украинизаторскихъ подкоповъ подъ
южнорусское народное школьное строительство, отмѣтимъ
характерную, по откровенности и плохо скрытому страху,
сентенцію журнала „Світло", сдѣланную при первомъ его
выступленіи на публицистическую арену. По поводу статьи
г. Чарнолусскаго (въ „Вѣстникѣ Воспитанія") подъ назв.
„Задачи перваго общеземскаго съѣзда по народному обра-
зованію", „Світло" (солидарно съ г. Ч.) протестуетъ противъ
включенія въ программу съѣзда вопроса объ обязательномъ
обученіи, ибо, тревожно поясняетъ „Світло", при томъ по-
ложеніи начальной школы, когда народу не гарантированы
первыя элементарныя основы обязательнаго обученія—пре-
подаваніе на родномъ для каждой націи языкѣ, вопросъ
(объ обязательномъ обученіи) преждевремененъ 102).
Въ этой свѣтобоязни, голой и неприкрашенной свѣто-
боязни, заключается и мозгъ, и нервы украинскаго движе-
нія, его исповѣдь и его самобичеваніе.
399
Наряду съ давно ведомой пропагандой украинизаціи
начальной школы, украинская партія въ 1909- 1910 г. го-
рячо принялась за выработку плана украинизаціи до-
школьной и внѣшкольной. Подъ первой мы разумѣемъ укра-
инскій дѣтскій садъ. Программа такого сада (для дѣтей
4—7 лѣтт) выработана была въ 1909 г. педагогической ком-
миссіей кіевской просвиты.
Весь трехлѣтній курсъ дѣтскаго сада строго и неумолимо бой-
котируетъ русское слово, пѣсню и книгу. На языкѣ программы та-
кія дѣйствія именуются „національной постановкой перваго дѣтскаго
воспитанія, имѣющей великое психологическое и соціальное значе-
ніе". Программа 3-го года приступаетъ уже „къ настоящему ученью,
изученію грамоты, счета и письма"; годъ этотъ комиссія предпола-
гала „обработать, какъ первый подготовительный годъ школы на
украинскомъ языкѣ" 103).
Осенью 1910 г. предсѣдательница той же коммиссіи
закрытаго общества выступила въ „Світлѣ* со статьей о „дѣт-
скомъ садѣ на національныхъ основахъ*.
Въ основу занятій съ дѣтьми кладется, какъ цѣль, изученіе род-
ной мовы (подъ которой понимается не мѣстное нарѣчіе, а новый и
чуждый для деревни украинскій языкъ). Въ настоящемъ году та же
дѣятельница выступила, уже въ русской прессѣ, съ проектомъ „Лѣт-
нихъ площадокъ" для дѣтворы г. Кіева, упирая на „этнографическій
факторъ" и украинск. мову, какъ на средства общенія съ дѣтьми104).
Попытки организаціи дѣтскихъ садовъ въ деревнѣ, если
и были, то не попали въ хронику украинской прессы. Изъ
органовъ послѣдней „Рада* систематически сообщала о на-
чинаніяхъ этого рода со стороны кіевскаго украинскаго
клуба, устраивавшаго нѣкоторое время такъ наз. „дитячіе
ранки* для дѣтей своихъ членовъ. Затѣя эта оказалась
мертворожденной и была клубомъ оставлена. Въ началѣ
1911 г. такими же „дѣтскими утрами* занялся одесскій
украинскій клубъ.
Гуртокъ сознательныхъ украинокъ имѣлъ при этомъ, по сло-
вамъ „Рады", цѣль „воспитать въ дѣтяхъ любовь и уваженіе ко всему
родному украинскому". Дѣти проводили въ клубѣ до 3—Зр2 часовъ.
Имъ объясняли по украински содержаніе показываемыхъ картинокъ,
Разсказывали сказки, басни, давали свѣдѣнія по естествознанію, ге-
ографіи и т. п.; пробовали учить хоровому пѣнію и танцамъ. Орга-
низаторши бесѣдовали съ дѣтьми (бѣдныя дѣти!) все время по укра-
‘чіски, нѣкоторые отцы помогали. Предполагалось устроить для дѣ-
‘•чі старшаго возраста популярныя чтенія по украиновѣдѣнію ит. д.
” л°вомъ, принимались вегъ мѣры къ украинизаціи украинскихъ дѣтейи.
400
Дѣло, однако, на 4-й недѣлѣ остановилось и, очевидно, говоритъ га-
зета, уже погибло ,05).
Къ дѣтскимъ садамъ („утрамъ") тѣсно примыкаютъ по
идеѣ популярныя чтенія для дѣтей городского простона-
родья. Школьно-лекціонная коммиссія кіевской просвиты
устроила въ двухъ предмѣстьяхъ г. Кіева 15 такихъ „дѣт-
скихъ" чтеній, пользуясь гостепріимствомъ, преимуще-
ственно въ чайныхъ М. Ф. Число слушателей (вмѣстѣ со взрос-
лыми) колебалось на скромныхъ цифрахъ 31—75 душъ.
Задачу свою „просвѣтители" формулировали такъ; „Дать дѣ-
тямъ полуденаціоналѵзованной украинской городской бѣдноты мини-
мумъ того, что имѣютъ дѣти среднихъ классовъ (общества), а именно
организовать для нихъ систематическія чтенія и лекціи, а также нѣ-
которыя развлеченія"; кромѣ того, намѣчено было дѣлать рецензіи
на дѣтскія (украинскія) книги и составить каталогъ ихъ1о6).
Въ 1910 г., послѣ закрытія просвиты, часть ея задачъ
выполняло кіевское „Общество распространенія образованія
въ народѣ" (русское по названію и уставу), которое устроило
двѣ „украинскихъ лекціи для дѣтей, одну объ Украинѣ,
другую—о Шевченкѣ 107).
Еще въ 1895 г. главное управленіе по дѣламъ печати
предложило цензурнымъ комитетамъ не дозволять къ пе-
чати книгъ и сборниковъ на украинскомъ языкѣ, предна-
значенныхъ для дѣтскаго чтенія, „хотя бы по существу со-
держанія они и представлялись благонамѣренными *• 108).
Хотя „Запискѣ Академіи Наукъ" угодно было причислить та-
кіе сборники и книги къ „потребностямъ дѣйствительной жизни" 10Ч
но мы считаемъ упомянутое административное распоряженіе куль-
турнымъ, гуманнымъ и глубоко продуманнымъ съ педагогической
точки зрѣнія.
Спустя десять лѣтъ, пришла свобода печати, которая
принесла украинскимъ дѣятелямъ право насилія надъ дѣт-
ской душой и любознательностью, право употреблять дико-
винный и не установившійся въ твердыхъ нормахъ украин-
скій языкъ для созданія дѣтской литературы. О ней мы уже
упоминали. Въ 1910 г. журналъ „Світло" призываетъ писа-
телей, рисовальщиковъ („маляровъ"), учителей и „батьків
украіньских", соединенными духовными и матеріальными
усиліями создать систематически „дитячу библіотеку"; она
облегчитъ „трудное и важное дѣло національнаго воспита-
нія", цѣль котораго „дать намъ національно сознательную,
401
на европейскій ладъ (?) воспитанную и широко (?) образован-
ную молодежь" по).
Одна изъ „украинскихъ матокъ" пробралась съ такой платфор-
мой даже на столбцы „русской" (со „старозаконнымъ" душкомъ) га-
зеты ..Кіевскія Вѣсти", помѣстивъ рецензію о „Казках", уіюрядко-
ванныхъ Б. Грипченкомъ, и о хрестоматіи „Вінок" для дѣтей „молод-
шого віку“. Первый сборникъ аттестованъ, какъ книга „прекрасная
и нужная въ каждой дѣтской и школьной библіотекѣ на Украинѣ";
вторая книга также „необходима въ украинской семьѣ и въ сельской
библіотекѣ на югѣ Россіи" 1П).
Появляются и пьесы для дѣтскаго театра. Весною ны-
нѣшняго года въ зданіи харьковской городской думы ста-
вилась украинская дѣтская опера „Коза-дереза"; дѣтей (на
спектаклѣ) было полно, и они были очень удовлетворены 112).
Въ концѣ 1911 г. издана въ Полтавѣ для дѣтскаго театра
стихотворная передѣлка народной сказки „Івасик-Телесик".
О достоинствахъ этой „дѣтской" пьесы краснорѣчиво говоритъ,
напр.. сочиненный виршеплетомъ-драматургомъ гимнъ „горилкѣ"; пе-
реводимъ одинъ куплетъ этого произведенія:
„Чарочка-чаровница,
Если, бываетъ, ночью приснится,
То шпигнетъ тебя, молъ колька,
Такъ бы и бѣжалъ къ монополькѣ".
Вѣдьма (въ этой драматической передѣлкѣ) даетъ дѣтямъ
„образчики цвѣтистой народной брани" ”’).
Эту безотрадную главу намъ хочется закончить нѣ-
сколькими карикатурными штрихами, выуженными изъ „Ра-
ды" за 1911 г.114), Мы узнаемъ, что въ 1910—11 школьномъ
году въ украинскихъ среднихъ учебныхъ заведеній Гали-
чины воспитывалось трое дѣтей „изъ россійской Украины",
а одинъ мальчикъ (изъ Россіи) подготовлялся въ Галиціи
къ поступленію въ гимназію. Изъ этихъ 4 дѣтей двое было
изъ кубанской области, одно изъ Харькова и одно изъ кіев-
ской губ. Въ 1910 г. нѣсколько „отцовъ и матерей" соби-
рались (но не всѣ собрались) везти своихъ дѣтей въ Гали-
чину; харьковская (украинская) интеллигенція не только
отнеслась сочувственно къ мысли о національномъ воспита-
ніи дѣтей (своихъ) въ Галичинѣ, но и выражала желаніе ре-
ализовать эту мысль. „Рада" очень сожалѣла, что такая реали-
зація не осуществилась; газета считаетъ такую посылку дѣтей
402
за кордонъ дѣломъ „дуже потрибнымъ “; газета увѣряетъ сво-
ихъ читателей, что „галицкія украинскія гимназіи, особенно
приватныя, и по программамъ, и со стороны воспитательной
поставлены гораздо лучше, чѣмъ россійскія". Въ августѣ
1911 г. „Рада" оповѣстила, что на 1911—12 г. снова „кое-кто
подумываетъ отдать дѣтей въ украинскія гимназіи". Газета
радуется, что такимъ путемъ „будетъ расти наша (укра-
инская) интеллигенція и за счетъ не какихъ-нибудь домо-
рощенныхъ элементовъ, а—національно-воспитанныхъ и силь-
ныхъ людей".
Съ іюля настоящаго года въ „Радѣ" публикуются про-
спекты „Курса подготовляючого селянських хлопців та дів-
чат до украінських гімназий", устраиваемаго проф. Гера-
севичемъ въ с. Черневѣ (въ Галиціи) и имѣющаго цѣлью,
за минимальную плату (5—6 р. въ мѣсяцъ) украинизиро-
вать нашихъ малорусскихъ дѣтей. Приводимъ подлинный
отрывокъ изъ этого объявленія:
„На курс приймаються хлопці і дівчата з закордонноі (росий-
ськоі) УкраТни, що иокінчили Юлітжитя та ходили хоч черезъ 3 роки
до народньо’і школи (прим. міністерськоі) бо сегорічний досьвід по-
казав, що з такими відомостями набутими в росийських народних
школах пильні і талановиті сільскі діти можуть зовсім добре про-
тягом 9 місяців на курсі підготовитися до украінськоТ галицькоГ
гімнази’і"115).
Не правда ли, и дешево—и сердито?
Примѣчанія къ главѣ XIV.') „Рада". 1911. № 43. Грушевскій (Мл.
„Украинство въ Россіи". Стр. 30. —2) „Дніир. Хв.“. 1911? №5—6. Стр.
76.—3) Грушевскій. Ор. сіі. Стр. 31. \Ѵогуп$кі Е. „Роіасу а Кизіпі".
Кгакодѵ. 1903. 81г. 6.—4) Грушевскій (М.). „Очеркъ ист. укр. нар." 1911.
Стр. 383. ЗаЫопохѵвкі А. Рі.чта. Т. IV. 8і,г. 237—38. -5) бтоіѳпзкі \Ѵ.
„ІЭгіеЗе Нагойн Роівкіѳ^о". ХѴатаѵѵа. 1904. 8іг. 230.—8) Грушевскій М
Украинство въ Россіи. Стр. 30. Календар „Просвіта" на р?191О. Львів
Стр. 96.—7) „Зап. Академіи Наукъ". Стр. 15.—8) Драгоманов. „Лістп".
1894. Стр. 88.—'•*) Гринченко (Б.). „Якоі намъ треба школи". Изл. 3-е.
Кіевъ. 1912. Стр. 8 и 16—17.—10) „Рада". 1910. №№ 158 и 227,—11) Гру-
шевскій (М.). „Освобожденіе Россіи". Стр. 29 и 33. „Світло". 1910. ХІ.
Стр. 46—54 и 1911. IX. Стр. 58 „Рада". 1911. № 70.—1?) ІЬійет. 1911.
№ 284.—13) ІЪісі —и) „Прикарп. Русь". 1912. №849.—Грушевскій (М.).
„Освобожденіе Россіи". Стр. 29—30,—"’) Ушинскій К. Д. Собраніе пе-
дагогич. соч. СПБ. 1875. Стр. 351, 378—79 и 381.—17) ІЬійет. Стр. 237
и 380.—18) Грушевскій (М.). „Освобожденіе Россіи". Стр. 33.—19) „Зап.
Укр. Наук. Тов. в Киіві". II. Стр. 50.—-°) „Якоі нам треба школи".
Стр. 5—7.—2‘) „Світло". 1910. IX. Стр. 27.—22) „Рада". 1911. № 184.—
:!) Отзывъ о соч. Петрова. Стр. 229.—24) „Рада". 1911. № 288. „Сніп*-
1912. № 1. ..Кіевлянинъ". 1911. № 351.—ад) ІЬій. 1912. № 104. „Рада".
403
-56 и 59.-4б) „Рада". 1912. № 109. 1911. №№ 133, 126
и 235.—41) Календар „Просьвіти"
Ю19 №№ 83 и 87. „Сніп . 1912. № 16.—26) „Рада". 1910. № 202.—
Світло". 19Ю. XII. Стр. 3.—Русскій календарь на 1907 г. А. Су-
йппина. Стр. 87-96 и 216.-І9) Менделѣевъ Д. „Къ познанію Россіи".
Изд. 5-е- Стр. 16—21 и 36—41.—30) Групіевський (М.). „Про укр. мову
I ѵкр. школу". Киів. 1912. Стр. 8 и 22.-3*) „Світло**. 1910. XII. Стр.5.—
зг/Гпушевскій М. „Украинство въ Россіи". Стр. 13.—33) „Рада". 1910.
Ко 133.—П4) ІЬіа. 1911. № 60.-35) ІЬіа. 1912. № 16.—36) „Світло". 1911.
ІІІ. Стр. 8.—37) Цитир. по „Рад’ѣ". 1911. № 124.—38) „Світло**. 1911. XII.
Стр. 23—25 —39) ІЪій. 1910. X. Стр. 33. 1911. II. Стр. 20-21. 1911. Ш.
Стр. 19 и 21, 55
и 235.—41) Календар „Просьвіти". 1910. Львів. Стр. 97.—42) „Рада".
1911. № 167.—43) ІЪіа. 1911. № 159.—44) „Літ.-Наук. Вістн.". 1905. IV.
Стр. 99.-45) „Рада". 1911. № 39.—46) ІЪіа. № 42.-47) ІЬіаеш. № 116-
48) ІЪій. 1910. № 268. 1911. № 255. 1912. № 137.—49) „Літ.-Наук. Вістн.".
1911. IV. Стр. 106.-50) „Рада". 1911 № 36.—5І) „Засів". 1911. № 16.-
‘ ’ Го 36, 45, 126, 138 и 153. 1912. №№ 43 и 187.—
54) ІЪіа. 1911. №№ 59 и 68 1912. № 46.—55) „Світло".
1910. №№ 266, 267, 277, 280 и 286.
1911. № 14. „Кіевлянинъ". 1910.
літер.". Львів. 1910. Стр. 192.—
) „Рада". 1910. № 257. 1911. № 63.—
РЯ ля
-6|) ІЪіа. 1912. №№ 14
1910. № 216. „Світло".
1910. IX. Стр. 38—39.
52) „Рада". 1911. .5
53) ІЪіа. 1912. № 76
1912. IV. Стр. 46—47.—с) „Рада".
1911. №№ 30 и 129. „Рідний Край".
№ 354.—57) „Огляд істор укр.-рус.
58) „Світло". 1911. XI. Стр. 47.—59
60) „Над могилою Бориса Грінченка". Ки в. 1910. Стр. 131.
1911. № 248. 1912. № 127,136,141, 155,157 и 187
и 23.—62) „Світло". 1911. Ш. Стр. 14
1911. IX. Стр. 54,—64)
1911. V. Стр. 83—66'
и 133.—67) 1ЫА. 1912. № 91. „Світло".
1911. IX. Стр. 77. „Рада". 1911. № 147
:.—63) „Рада"
і „Світло**. іъіа.—б°) іыа.
) ІЪіа. 1911. IX. Стр. 72—73. „Рада". 1911? №№ 129
1912. IV. Стр. 43—44.—68) ІЪіа.
-69) іыа. 1911. № 149.—70) ІЪіа.
1911. №№ 161 и 167.—”) „Світло". 1911. IX. Стр. 77. „Рада". 1911.
№ 281. 1912. №№ 40 и 87.—72) Полт. Губ Земство. Отчетъ о земск.
учит. курсахъ въ 1911 г. Стр. 39—52.—73) „Рідн. Край". 1911. № 31—
99 ок о,. 1912. №№ 119, 128 и 170.—74) „Отчетъ". Стр. 14.
-76) „Світло
32 Стр. 2э Р& Дэ/*
„Рада**. 1911. № 157.—75) „Світло". 1911. X. Стр. 70.—76) „Отчетъ". Стр.
8-9. „Світло". 1911. XI. Стр. 68.—77) „Отчетъ". Стр. 8.—73) „Рада". 1911.
№ 162.—7Й) ІЪіа. 1910. № 187.—80) ІЪіа. 1911. №№ 150 и 178. „Світло**.
1911. X. Стр. 71 —
1911. X. Стр. 70.—76) „Отчетъ". Стр.
і Отіг.тп'т’т*4 й __78\ РпттгЖ 1011
№ 162.-79) ІЪіа. 1910. № 187
1911. X. Стр. 71-72.-81) „Рада".
:• „Світло".
1911. X. Стр. 74. 1912. II. Стр.’ 56.—84) „Рада". 1911. № 162.—85) ІЪіа.
„Село". 1910. № 29.—86) „Рада". 1911. № 156.—87) ІЪіаепі.
эіа. 1911. №№ 26, 34 и 37. 1912. №№ 9, 76, 109. 116, 172
, № 37 и 1912. № I.—89) „Рада". 1911. Г '
172. 1912. №№ 2 и 46.—90) ІЪіа. 1911. № 271.—91) ІЪіа. 1911
№№ ІО и 35. 1912. №№ 31 и 36.—93)
Зв,—94) „рада“. 1911 № 293.' , _
Стр. 55.—96) ІЪіа. 1912. IV. Стр. 21.
?&—9') „Світло". 1912. V. Стр. 58.—98) ІЬіа. Стр. 46—47.
8«) ІЪіа. 1911. №№ 150 и 178.
1911. № 99.—82) ІЪіа. 1911.
83) ІЬіа. 1911. № 134. „Рідн. Край". 1911. № 31—32. Стр. 24.
1910. № 168.
№ 178.-88) і
и_ 182. „Засів". 1911.
15, 36, 42, 82, 95? 120, 153 и 244. 1912. №№ 6, 39 и 127.—92) ІЪіа. 1911.’
.Мха іп „ ой 9^ иуКр. Жизнь". 1912. V. Стр. 35—
-Укр. Жизнь". 1912. V. Стр. 97—
,г , „________ . .. ___ , - ѵ „Рада".
?12. № по. „Южная Заря". 1912. № 1828.-™9) „Укр. Жизнь". 1912.
Стр. 88 и V. Стр. 112.—101) ІЬіа. IV. Стр. 85.—’02) „Світло". 1910.
" । Звідомл. т-ва Просв. у КиТві за 1909 р. Стр. 52.
1910. XI. Стр. 48—49. „Кіевская Почта". 1912.
1911 № 293.
—95) ІЪісІ- 1911. № 117. „Світло". 1911. IX.
О 1 ^Т^ттоттт И 1 (11 О \Л Г1гпп €17
В* Стр. 49.-юз) „ж
ѵ ^п56,~104) «Світло . ______
Ж 1064,—’05) „Рада". 1911. № 65.—106) „Звидомл.". Стр. 58—60.—’07) „Літ.-
”аУк. Вістн.**. 1911. II. Стр. 331.—108) Грушевскій М
«.“• Стр. 1О.- - ...... ~ " - -
ш /’ х?векія Вѣс:
іуИ. 282.—
ч») ІЪІЙ.
1911. II. Стр. 331.—ию) Грушевскій м. „Украинство въ
16—109) Стр. 24.—110) „Світло". 1910. XI. Стр. 9—10.—
зти". 1910. № 344—ш) „Рада". 1912. № 33—из) ІЬісі-
114) ІЪій. №№ 68, 148 и 180.—п5) „Рада". 1912. № 161.
Друзья и поборники украинства.
Земство. Муниципалитеты. Духовенство. Государственная Дума и
выборная кампанія 1912 года. Ученый міръ. Рабочія организаціи.
Партія украинская, кадры которой далеко не могутъ
похвалиться густотой, представляетъ громадную и растущую
опасность для культурной жизни русскаго Юга, среди на-
селенія котораго инстинктъ самосохраненія находится почти
въ рудиментарномъ состояніи. Обломовщина, внѣдрившаяся
въ русской и, въ частности, малорусской интеллигенціи,
преклоненіе послѣдней предъ удобнымъ эгоистическимъ
принципомъ „непротивленія злу“ способствуютъ еще большей
беззащитности южнорусскихъ народныхъ массъ противъ на-
носной доктрины украинства. Наиболѣе, однако, реальная
почва для украинскаго движенія создается, благодаря со-
чувствію и поддержкѣ, которая оказывается партіи нѣкото-
рыми общественными кругами. Въ настоящей главѣ мы
познакомимся съ покровителями и защитниками украинскаго
движенія изъ числа земскихъ и городскихъ дѣятелей, чле-
новъ законодательныхъ палатъ, духовенства и научнаго міра.
Земства являются главнѣйшими регуляторами народной
жизни и интересовъ. Въ предыдущихъ главахъ (особенно
XII и XIV) мы неоднократно сталкивались съ украинофиль-
скими тенденціями южныхъ земствъ. Журналъ „Укр. Жизнь“
полагаетъ даже, что мы находимся въ настоящее время
„въ началѣ украинизаціи земской культурной работы" 1).
Хотя такой взглядъ страдаетъ, на нашъ взглядъ, и обобще-
ніемъ, и преувеличеніемъ, но попытокъ украинизаціи этой
405
мы не отрицаемъ и къ сообщенному нами раньше добавимъ
погубернскую сводку данныхъ объ украинофильствѣ земства.
Къ сообщеніямъ о долголѣтней и систематической
украинофильской дѣятельности харьковскаго земства намъ
остается добавить лишь нѣсколько словъ.
На общеземскомъ съѣздѣ по вопросамъ народнаго просвѣще-
нія, состоявшемся въ Москвѣ лѣтомъ 1911 г., харьковская губернская
управа выступила съ докладомъ о введеніи ею въ программу народ-
ныхъ школъ повышеннаго типа преподаванія „древней и новой южно-
русской литературы"2). Легко учесть, что для ознакомленія съ образ-
цами новой литературы понадобилось бы обучать школяровъ и укра-
инскому языку (львовской марки) и фонетическому правописанію.
Пока русская школа еще не упразднена, едва ли можно обосновать
такіе проекты разумными доводами.
Полтавское земство также выступило на упомянутомъ
московскомъ съѣздѣ. Уполномоченный губернской управы
г. Д. привезъ „Записку" послѣдней съ требованіемъ „пре-
подаванія (въ земскихъ школахъ) на мѣстномъ языкѣ и но
учебникамъ (составленнымъ) на томъ же мѣстномъ языкѣ1".
Примѣненіе этой ,,реформы“ управа милостиво соглашалась
ограничить первыми двумя (самыми фундаментальными)
годами ученія, при чемъ „русскій" языкъ долженъ изучаться
какъ особый (!) предметъ". Защита этой „педагогической"
платформы возложена было на „шановнаго земскаго діяча"
г. Р., котораго поддержали земцы подольскіе, херсонскіе и
черниговскіе 3).
Въ 1910 г. (къ екатеринославской области, выставкѣ)
статистическое бюро при полтавской губернской управѣ
издало „Статистическій Справочникъ по Югу Россіи"; пах-
нетъ отъ этой брошюры, по свидѣтельству украинской прессы,
кое-чѣмъ поважнѣе скромной статистики.
„Объектомъ своего обслѣдованія авторы взяли не малороссій-
скій районъ (губерніи полтавскую, харьковскую и черниговскую),
какъ это бы сдѣлалъ всякій на ихъ мѣстѣ... Нѣтъ, они смѣло вышли
изъ границъ своего района и охватили всю Украину... Справочникъ
полтавскаго земства, является первымъ статистическимъ описаніемъ
бранны... Роль каждой отдѣльной губерніи (изъ 11) выясняется
изъ таблицъ, но авторы этимъ не ограничились, и, гдѣ только было
иззможно,... освѣщали роль всей Украины въ жизни Россіи... За-
' ‘‘М'а полтавскихъ статистиковъ тѣмъ болѣе велика, что они упо-
Ч'ебляли такой способъ систематически и сознательно, очевидно,
пР^амѣренной цѣлью показать всѣмъ и каждому мѣсто Украины,
406
какъ цѣльной и единой страны въ предѣлахъ Россійскаго государ-
ства". Такъ аттестовалъ брошюру журналъ проф. Грушевскаго. Го-
раздо осторожнѣе похвалилъ ее журналъ „Укр. Жизнь"4).
При какой обстановкѣ происходитъ „работа" 3-го эле-
мента полтавскаго земства, можно судить по слѣд. примѣру:
Весною настоящаго года земскій агрономъ читалъ крестьянамъ
с. Диканьки лекцію не только „на украинской мовѣ“. но и развѣсилъ
по стѣнамъ аудиторіи „плакаты о подпискѣ на украинскія періоди-
ческія изданія"5)-
Конецъ 1911 г. показалъ, что грибкомъ украинства
поражено пока около 2Д состава губернскихъ земскихъ
гласныхъ.
Въ декабрьской сессіи губернскаго земскаго собранія утверж-
дена была ассигновка въ 1000 руб. на организацію конкурса и вы-
дачу премій за популярныя брошюры по сельскому хозяйству: при
этомъ опредѣлено было большинствомъ 39 голосовъ противъ 27, что
на конкурсъ допускаются лишь брошюры, написанныя по русски 6).
Изъ уѣздныхъ земствъ полтавской губ. упомянемъ о
Дубенскомъ и роменскомъ.
Въ безплатную библіотеку при книжномъ складѣ роменскаго
земства (по свѣдѣніямъ за 1910 г.) выписывался „Літературно-На-
уковий Вістник", который въ отчетѣ, по непонятному (а, можетъ быть,
и понятному) недоразумѣнію, названъ „Литературно-научнымъ вѣст-
никомъ". Книгами библіотеки пользовались (въ 1910 г.) 150 лицъ;
всѣ читатели состоятъ служащими и гласными роменскаго земства,
самый большой процентъ учителя ’)•
к Въ августѣ 1911 г. то же земство устроило сельско-хозяйствен-
ную выставку въ Ромнахъ. гдѣ былъ отдѣлъ украинскихъ книгъ,
журналовъ и газетъ, выходящихъ въ Россіи и „за кордономъ". Стѣны
отдѣла были украшены... портретами украинскихъ писателей и извѣ-
стныхъ (?) украинскихъ дѣятелей. Въ отдѣлѣ было немало украин-
скихъ учебниковъ, которые бойко раскупались учетелями и дѣтворой8).
Скончавшійся въ прошломъ году членъ лубенской уѣздной
управы Подпаловъ, еще до земской своей службы „состоялъ попе-
чителемъ нѣкоторыхъ сельскихъ начальныхъ школъ, очень заботился
о школярахъ и употреблялъ всѣ мѣры, чтобы пробудить у нихъ ува-
женіе къ родной мовѣ... украинскія чтенія, елки съ украинскими де-
кламаціями и пѣніемъ, раздавалъ украинскія книжечки, не обращая
вниманія на кое-какія недоразумѣнія съ учителями и инымъ школь-
нымъ начальствомъ по этому поводу". Книжки украинскія этотъ
попечитель-агитаторъ „всегда носилъ при себѣ цѣлыми пачками,
чтобы роздавать ихъ дѣтямъ, гдѣ только возможно: дома, въ школѣ,
въ полѣ или на улицѣ". Само собою разумѣется, что, попавъ въ члены
управы, онъ „на этой должности также заботился о національно-
культурномъ дѣлѣ" 9).
407
Въ с. Кругликѣ лубенскаго у. весною с. г. состоялось два
украинскихъ спектакля для крестьянъ, съ крестьянами исполните-
лями. Отвѣтственнымъ распорядителемъ былъ г. К., мѣстный земле-
владѣлецъ и членъ уѣзднаго земства (управы?); благодаря его забо-
тамъ, такіе спектакли устраиваются не въ первый разъ ,0).
Черниговское губернское земство проявляло свои укра-
инофильскія тенденціи еще въ концѣ прошлаго вѣка:въ 1880 г.,
по иниціативѣ извѣстнаго творца „черниговскаго метода"
земской статистики ГІ. П. Червинскаго, и въ 1893 г., по на- ѵ
стоянію небезызвѣстнаго (въ пенитенціарномъ отношеніи)
г. Шрага, земство хлопотало о замѣнѣ русскаго языка пре-
подаванія въ народныхъ школахъ мѣстнымъ (малорусскимъ)
нарѣчіемъ 1Г). Тлѣетъ въ земскомъ подпольѣ этотъ огонекъ
и доселѣ.
О поведеніи черниговцевъ во время дебатовъ о южнорусской
школѣ на московскомъ съѣздѣ 1911 г. мы упоминали. Къ идейному
формуляру черниг. губернской управы припишемъ, что въ спискѣ
періодическихъ изданій, получавшихся библіотекой управы въ 1910 г.
въ обмѣнъ на изданія губернскаго земства (такая епіепіе согсііаіе осо-
бенно знаменательна), значатся газета „Рада“ и журналъ „Ридний
Край“ (съ „Молодою Украшено") І?).
Конотопское земство (черниг. губ.) имѣетъ порядочную
земскую библіотеку; свѣдѣнія объ украинскомъ ея отдѣлѣ,
даваемыя „Радой", крайне сбивчивы.
Въ октябрѣ 1910 г. газета сообщала, что въ библіотекѣ имѣется
болѣе полуторы сотни украинскихъ книгъ, изданныхъ, преимуще-
ственно въ 80-хъ—90-хъ г.г. Украинская читающая „публика" про-
сила увеличить число книгъ укр. отдѣла и выписать какое-нибудь
періодич. изданіе („часопись"); земское собраніе „не нашло никакой
необходимости удовлетворять ходатайство". Въ ноябрѣ 1911 года
„Рада" пишетъ, что земцы собирались исключить изъ библіотеки
„Грушевскаго—за его языкъ, Винниченка—за его послѣднія повѣсти
и „Літ.-Наук. Вістник"—за нежелательное направленіе. Изданія эти
(въ томъ числѣ и „часопись") спасены были отъ остракизма однимъ
глубокомысленнымъ гласнымъ, заявившимъ (буквально), что въ этихъ
изданіяхъ „ничего нѣтъ такого предосудительнаго" 13).
Херсонское земство работаетъ на украинофильской нивѣ,
повидимому, автономными усиліями уѣздныхъ земскихъ
органовъ. Такъ, въ январѣ настоящаго года школьная ком-
миссія при земской управѣ александрійскаго у. постановила
<„вирішила“) дозволить учителямъ земскихъ школъ пользо-
ваться „украинскимъ нарѣчіемъ" въ первой группѣ, а от-
дѣльными выраженіями на этомъ же „нарѣчіи" и въ другихъ
408
группахъ. Посредствомъ такого постановленія управа, по
словамъ „Світла", отважилась легализовать то, что контра-
банднымъ путемъ постоянно дѣлалось 14).
„Отважное" постановленіе управы или коммиссіи при ней стра-
даетъ сбивчивостью терминологіи: наряду съ такими весьма различ-
ными понятіями, какъ „малорусское нарѣчіе" и „украинскій языкъ“.
едва ли удобно создавать третій терминъ „укр. нарѣчіе". Само со-
бою разумѣется, что постановленіе, несогласованное съ закономъ и
невытекающее изъ прерогативъ земства, является по существу
актомъ преступнаго произвола и, въ качествѣ такового, должно
быть возможно скорѣе опротестовано школьной инспекціей.
Тираспольская у. управа (херсонск. губ.) выступила въ 1911 г.
на общеземскомъ съѣздѣ въ Москвѣ съ самостоятельнымъ докладомъ
„о необходимости украинской школы" 15).
Наконецъ, херсонская уѣздная управа показала въ прошломъ
году свое „національное" лицо, выпустивъ брошюру подъ назв.
„Кредитовий фонд при споживничому товаристві". Окрестивъ сель-
скія ,потребилки" новымъ (даже для укр. словарей) терминомъ „спо-
живничий", управа любезно предлагаетъ ііотребительск. т—вамъ
всѣхъ уѣздовъ и губерній Украины выписывать ея брошюру безвоз-
мездно 16). Такая агитаціонная благотворительность далеко не можетъ
быть, въ интересахъ нашего Юга, названа агитаціей благотворной.
Екатеринославскіе земцы, іп согроге, способны иногда
вполнѣ здраво относиться къ украинской агитаціи. Изъ уѣз-
довъ наибольшій кренъ въ сторону украинства проявляютъ
новомосковскій и верхнеднѣпровскій, граничащіе съ полтав-
ской губ.
Въ декабрѣ 1910 г. екатериносл. губернскимъ собраніемъ за-
слушанъ былъ, по вопросу о выпискѣ сельско-хозяйств. изданій, и
одобренъ докладъ екатериносл. уѣздной управы, которая заявила,
что „издаваемый харьковскимъ о—вомъ сѳльск. хозяйства журналъ
„Хлібороб", выходящій наполовину на непонятномъ населенію мало-
русскомъ (Іарзив вм. „украинскомъ") языкѣ, вполнѣ отвѣчать своему
назначенію не можетъ". Собраніе ассигновано 600 руб. на выписку
газеты „Хуторянинъ" и отклонило ходатайство о субсидіи, какъ
со стороны ред. „Хлібороба", такъ и возбужденное петербургскимъ
„Благотворительнымъ" книгоиздательствомъ (см. стр. 74), которое
украинская пресса, съ полнымъ основаніемъ, называетъ по дру-
жески „Добродійнымъ товариствомъ" 17).
Созванный весною 1911 г. губернскій съѣздъ агрономовъ ека-
териносл. губ. высказался, было, за изданіе сельско-хоз. литературы
исключительно на русскомъ языкѣ, но, послѣ протеста одного изъ
агрономовъ, рѣшено было выбросить изъ резолюціи упоминаніе о
языкѣ „дабы не поднимать политическихъ страстей" 18). Наскока
409
г0 „щираго украинца“ было достаточно, чтобы погрузить весь
въ прекраснодушную обломовщину.
Верхнеднѣпровское у. земское собраніе въ октябрѣ 1910 г. по-
тановило выписать на 1911 г. 100 экз. „Хлібороба" для распростра-
ненія среди крестьянъ. Тогда же уѣздное совѣщаніе земскихъ агро-
номовъ постановило (?) выписать 500 экз. укр. брошюры, изданной
упомянутымъ Благодійнымъ Товариствомъ 19).
О преступномъ попустительствѣ со стороны новомосковской
уѣздной управы (да и одномъ ли попустительствѣ только?) красно-
рѣчиво свидѣтельствуетъ, напр., „дѣятельность" петриковскаі о зем-
скаго врача К., который весною настоящаго года организовалъ
по всѣмъ (?) земскимъ школамъ украинскія чтенія съ волш. фонаремъ.
Въ день „Бѣлаго Цвѣтка" такія чтенія были имъ устроены „по раз-
нымъ куткамъ" м. Петриковки 20).
Дореформенное земство трехъ губерній Юго-Зап. края
или такъ наз. управленіе по дѣламъ земскаго хозяйства
просуществовало 7 лѣтъ (1901—1911); изъ органовъ его,
согласно законодательнымъ нормамъ, проявляли свою дѣ-
ятельность исключительно губернскія управы; служебно-
канцелярская работа безправныхъ и безголосыхъ управъ
уѣздныхъ—слишкомъ ничтожна, чтобы о
Кіевская губ. управа по дѣл. земск.
ляла отъ первыхъ дней своихъ и почти
украинофильскія тенденціи. Разсылка по
по популярной гигіенѣ, составленныхъ на
рѣчіи, и помѣщеніе малорусскихъ статей въ земской „Га-
зетѣ" были явленіемъ симптоматическимъ и скоропреходя-
щимъ. Устройство земскихъ библіотекъ съ украинскими
отдѣлами являлось (и является), напротивъ, работой плано-
мѣрной, постоянной и систематической.
Въ отчетѣ управы за 1909 года пропечатано, еп іоиіѳз ІеМгез,
заявленіе одного изъ земскихъ учителей, гласящее, что „теперь
малорусская газета, книга и т. п. не только проникла въ деревню
ЧѳРѳзъ болѣе развитыхъ крестьянъ, но имѣется и въ земскихъ и
въ Другихъ библіотекахъ" 21).
Во второй половинѣ 1910 года агрономическій отдѣлъ той же
•• правы разослалъ для раздачи на сельско-хозяйственныхъ курсахъ
'^Роенныхъ для крестьянъ при земскихъ опытныхъ поляхъ) бро-
ЮРУ „Розмови про сельске хазяйство". Отдѣлъ садоводства также
1Д^!ІЬЗуѳтся“ украинскими брошюрами „Сад" и „Виноградѣ Страхо-
чія. ^Г'П,^ЛЪ Управы издалъ и распространялъ чрезъ волостныя правле-
хіві/ГІПЮру ”Ш° потрібно, щоб виробляти цементові черепиці (да-
И ; послѣдняя брошюра роздавалась безплатно въ очень оольшомъ
неи упоминать.
хозяйства прояв-
до самого конца
селамъ плакатовъ
малорусскомъ на-
410
числѣ экз. на Уманской выставкѣ. На 1911 г. губ. управа во всѣ
учительскія (!) библіотеки земскихъ школъ выписала „россійско-укра-
инскій" журналъ „Хлиборобъ"22). Послѣдній фактъ относится къ тѣмъ
„свѣжимъ преданіямъ", въ которыя „вѣрится съ трудомъ".
Въ началѣ 1911 г. въ жизни кіевскаго земства (уже
дышавшаго на ладанъ) разыгрался цѣлый украинофильскій
водевиль. Первую половину его мы передадимъ словами мѣ-
стной прогрессивной газеты.
Кіевская губ. земская управа прислала завѣдующему труш-
ковскимъ земскимъ 2-классн. училищемъ (васильковск. у.) для на-
родныхъ чтеній поэму 'Г. Шевченко „Наймичка". Завѣдующій учи-
лищемъ заявилъ, что во ввѣренномъ ему училищѣ малорусскій
языкъ совершенно не употребляется учащимся персоналомъ въ обра-
щеніи съ учащимися, и онъ учениковъ своихъ на чтеніе „Наймички*
совершенно не допуститъ. Кромѣ того, онъ обратился къ инспектору
2-го района народныхъ училищъ съ просьбой разъяснить, читать ли
„Наймичку" для взрослыхъ слушателей. Инспекторъ переслалъ бу-
магу завѣдующаго директору народныхъ училищъ, сопроводивъ ее
при этомъ такой припиской: „Такъ какъ распоряженіе кіевской губ.
земской управы относительно народныхъ чтеній на малорусскомъ
языкѣ въ земскихъ училищахъ совершенно протнворѣчитъ имѣю-
щимся на этотъ предметъ указаніямъ попечителя ученнаго округа.
то почтительнѣйше прошу въ установленіи положенія, которое бы
исключало самую возможность подобной переписки*... Директоръ
народныхъ училищъ переслалъ заявленія завѣдующаго и инспектора
на заключеніе губ. управы 23).
Продолженіе инциндента шло по иному, но вполнѣ сим-
метричному пути.
Въ мартѣ 1911 г. „Рада* сообщила, что библіотекари Ольша-
нецкой и Топоровской земскихъ народныхъ библіотекъ при мѣстныхъ
народныхъ школахъ (вѣроятно, земскіе же учителя) увѣдомили гу-
бернскую управу, что тотъ же инспекторъ (г. К.) запретилъ имъ вы-
давать для чтенія изъ библіотекъ украинскія книги. По свѣдѣніямъ
„Рады*, управа „хочетъ* запросить по этому поводу г. директора на-
родныхъ училищъ *).
Если вѣрить обоимъ газетнымъ сообщеніямъ, неопро-
вергнутымъ, насколько намъ извѣстно, въ печати, то разви-
тіе обоихъ инцидентовъ производитъ кошмарное впечатлѣ-
ніе. Инспекторъ училищъ доноситъ директору—своему на-
чальнику—о просвѣтительныхъ мѣропріятіяхъ управы, иду-
щихъ въ разрѣзъ съ указаніями Округа. Директоръ народныхъ
училищъ вмѣсто того, чтобы провѣрить (если въ томъ была
нужда) ссылку инспектора на указанія Округа и указать
411
инспектору на ошибочность его толкованіи (если бы тако-
выя были ошибочны), а, въ противномъ случаѣ, указать
обвиняемой сторонѣ—управѣ на незакономѣрность ея „про-
свѣтительныхъ” опытовъ, обращается къ этой обвиняемой
сторонѣ за... указаніями. Изъ второго инцидента, однако,
видно, что управа шла сама охотнѣе на чисто бумажные
запросы, чѣмъ на заключеніе по существу столь важнаго
для населенія дѣла.
Намъ хочется думать, что газетныя замѣтки страдаютъ не-
точностью выраженій, что правительственные органы (управа и ди-
рекція) разграничили, въ концѣ концовъ, правильно и свои нрава, и
свои обязанности. Относительно же завѣдующаго Трушковскимъ учи-
лищемъ и инспектора г. К. мы, во всякомъ случаѣ, можемъ увѣ-
ренно сказать, что это—люди, которые находятся на своемъ мѣстѣ.
Директора народныхъ училищъ мы должны считать вполнѣ компе-
тентнымъ лицомъ по украпиовѣдѣнію; по увѣренію журнала „Укр.
Жизнь", почтенный директоръ даже является авторомъ украинскаго
школьнаго (?!) учебника.
Вернемся, однако, къ послѣднимъ мѣсяцамъ дорефор-
меннаго кіевскаго земства.
Въ мартѣ 1911 г. губернская управа разослала своимъ корре-
спондентамъ-крестьянамъ (въ качествѣ гонорара за ихъ трудъ въ те-
ченіе 1910 г.) 2155 экз. популярныхъ книгъ и брошюръ на сумму
577 р. 80 к.; въ томъ числѣ выслано было 567 экз. (на 118 р. 72 к.)
украинскихъ изданій, печатанныхъ фонетическимъ правописаніемъ.
Предварительно былъ разосланъ анкетный списокъ предлагаемыхъ
книгъ; слѣдовательно, крестьяне имѣли право свободнаго выбора,
но иниціатива включенія въ этотъ списокъ украинской литературы
принадлежала всецѣло правительственному учрежденію. Изъ белле-
тристовъ, рядомъ съ Шевченкомъ и Котляревскимъ, фигурируетъ
въ спискѣ и Б. Гринченко25).
Въ іюлѣ 1911 года инструкторъ кіевской губернской управы
по молочному дѣлу г. Михайлюкъ издалъ на украинскомъ языкѣ
брошюру о маслодѣльныхъ артеляхъ26). Это была лебединая пѣснь
управленія по дѣламъ земскаго хозяйства.
Некрологъ губернской управы, составленный „Радой", гласитъ
категорически: „Кіевское земство распространяло украинскую попу-
лярную литературу. Это дѣлалось на протяженіи всего времена, когда
кіевское земство существовало1127).
Волынская- губернская дореформенная управа въ пер-
выя 6 лѣтъ своего существованія (1904 -1910) не пользо-
валась вниманіемъ укр. прессы; это вполнѣ понятно: лишь
въ послѣднемъ году своей жизни управа стала издавать
легкій украинофильскій душокъ.
412
Въ декабрѣ 1910 г. агрономическій отдѣлъ управы основалъ
безплатныя библіотеки при всѣхъ прокатныхъ земскихъ пунктахъ
(станціяхъ). Сперва эти библіотеки были составлены исключительно
изъ брошюръ на украинскомъ языкѣ, изд. „Благодійнаго Товариства"
въ С.-Петербургѣ, и лишь позднѣе, во вторую очередь, появились рус-
скія популярныя брошюры 28).
Въ концѣ того же года „Рада" опубликовала анкетный листокъ
волынскаго агрономическаго земскаго отдѣла съ отвѣтами крестья-
нина, который требовалъ устройства украинскаго (сел.-хоз.) отдѣла
при библіотекахъ народныхъ школъ. Эта провокаціонная ласточка,
повидимому—единственная, исходила отъ „крестьянина", занимаю-
щагося уже 8 лѣтъ распространеніемъ („росповсюдженням") книгъ
и брошюръ среди населенія, т. е. отъ интеллигента и, притомъ, полу-
анонимнаго, полубутафорскаго оттѣнка, ибо „Рада" называетъ его
крестьяниномъ несуществующаго волынскаго уѣзда2Й).
Въ апрѣлѣ 1911 г., т. е. почти наканунѣ введенія выборнаго
земства, состоялось при губернской управѣ совѣщаніе земскихъ
агрономовъ, длившееся цѣлую недѣлю и разбившееся на три секціи.
Первая секція работала надъ вопросомъ „о внѣшкольномъ агроно-
мическомъ образованіи*. Разработаны секціей и одобрены совѣща-
ніемъ, между прочимъ, слѣдующія резолюціи:
1) желательно, чтобы агрономы знакомились съ „языкомъ мѣ-
стнаго населенія" и, по возможности, пользовались этимъ языкомъ
при чтеніяхъ и собесѣдованіяхъ;
2) признано необходимымъ перевести на „украинскую мову“ и
раздавать крестьянамъ (русскую) популярную брошюру Засухи на
„ Хмелеводство";
3) желательно, чтобы (проектируемая) земская газета издава-
лась на „языкѣ мѣстнаго населенія"30).
Во время дебатовъ никто не догадался пояснить, что языкъ
„украинской" литературы „мѣстному населенію" Волыни безъ сло-
варя очень невразумителенъ.
Подольское дореформенное земство интересовало укра-
инскую прессу очень мало, и послѣдняя никакихъ благо-
пріятныхъ для украинства шаговъ этого земства не отмѣтила.
Выше мы упоминали, что „представители подольскаго земства"
поддерживали на московскомъ общеземскомъ съѣздѣ домогательства
полтавцевъ въ пользу украинизаціи южнорусской школы. Повиди-
мому, однако, здѣсь идетъ рѣчь о „гласныхъ по назначенію", уже
утратившихъ ко времени съѣзда свои полномочія.
Юго-Западное выборное земство было, какъ извѣстно,
введено со второй половины 1911 г., а самые выборы про-
изводились по національнымъ куріямъ. „Рада" высказала
большое неудовольствіе, что .украинская національность"
не была выдѣлена въ особую курію, и требовала отъ осей-
413
ней сессіи Думы внесенія въ законъ соотвѣтственной по-
правки. Газета изложила свою мысль въ очень замыслова-
той формѣ и выступила, яко бы, противъ куріальной системы.
Газета требуетъ „уничтоженія курій и введенія пропорціональ-
ной системы (выборовъ), притомъ основанной не на имущественномъ
цензѣ, а на этнографическомъ принципѣ". Разумѣется, такая ре-
форма, по словамъ газеты, связана съ признаніемъ украинскаго на-
селенія „за отдѣльную этнографическую единицу". „Рада", впрочемъ,
признаетъ сама неосуществимость вносимой ею поправки3’).
Предсказанія, дѣлаемыя украинской прессой относи-
тельно физіономіи новаго земства (въ смыслѣ его реагиро-
ванія на украинство), весьма разнорѣчивы.
Наибольшимъ оптимизмомъ отличается предсказаніе сотруд-
ника „Рады", который выразилъ надежду, что новое (выборное) зем-
ство будетъ въ значительной мѣрѣ способствовать развитію націо-
нальной борьбы въ нашемъ краѣ, и что борьба эта пойдетъ не по тому
направленію, какое желательно правительству. „Літ.-Наук. Вістник“
подмѣтилъ за первое полугодіе жизни новаго юго-западнаго земства
такіе „отдѣльные факты, которые свидѣтельствуютъ о возможности
украинской работы и украинскихъ выступленій со стороны новаго
земства; даже въ ходѣ выборовъ журналъ признаетъ наличность
отдѣльныхъ мелкихъ эпизодовъ, свидѣтельствовавшихъ о національ-
ной (?) сознательности крестьянства, особенно кіевскаго; послѣд-
няя проявлялась въ голосованіи за людей, извѣстныхъ по своимъ
національнымъ (?) симпатіямъ. По мнѣнію газеты „Рідний Край“,
Дѣло обстоитъ иначе: въ новомъ кіевскомъ губернскомъ земствѣ
обозначается наклонность покровительствовать лишь „истинно-рус-
скому" націонализму, а ко всѣмъ другимъ оборачиваться спиной.
Въ другихъ земствахъ юго-западнаго края газета этого не видитъ;
напротивъ, она могла бы указать на нѣкоторыя изъ нихъ, которыя
относятся съ уваженіемъ къ областнымъ (краевымъ) національнымъ
нуждамъ32).
Намъ думается, что органъ Грушевскаго ближе дру-
гихъ къ истинѣ. Необходимо лишь дифференцировать ра-
боту уѣздныхъ земствъ отъ общегубернской. Въ настоящее
вРемя, когда земства еще организуются, никакая система-
тическая оцѣнка невозможна, и намъ придется ограничиться
лишь нѣсколькими отдѣльными картинками.
Кіевское губернское земство устроило осенью 1911 г. сельско-
хозяйственную выставку въ м. Гостомлѣ кіевскаго уѣзда; земскіе
ІП1е'і’РУкторы давали разъясненія по отдѣламъ; изъ числа ихъ спе-
Щалиетъ по пчеловодству прочелъ на украинскомъ языкѣ цѣлую
’^Щію о рамочныхъ ульяхъ; аудиторію его составляли ученики на-
Ю(Н()й школы со своимъ учителемъ.
414
То же земство начало печатать въ концѣ 1911 г. нормальный
каталогъ для учреждаемыхъ имъ народныхъ биоліотекь, первый вы-
пускъ котораго заключаетъ 59 названій изданій украинскихъ (изъ
общаго числа 546). Нѣкоторыя тенденціозныя брошюры, какъ. напр.?
разсказъ Гринченка „Без хліба“, попали въ каталогъ, вѣроятно, по
недосмотру. Нынѣшней осенью губернская управа разсылала уѣзд-
нымъ для распространенія среди населенія украинскія агрономиче-
скія брошюры; работа эта стала достояніемъ гласности послѣ отказа
одной изъ уѣздныхъ управъ (звенигородской), нашедшей языкъ бро-
шюръ малопонятнымъ для населенія,—выполнять порученіе 33).
Правленіе состоящей при кіевской уѣздной управѣ кассы мел-
каго кредита печатаетъ съ августа настоящаго года украинскія объ-
явленія о продажѣ молочныхъ продуктовъ, гдѣ оно „пропонуѳтъ“
сметану и масло „з вершків" (сливочное масло и сливочную сме-
тану); сомнительно, чтобы потребители этихъ продуктовъ въ Кіевѣ
нуждались въ украинской мовѣ, либо даже понимали ее.
Сквирское уѣздное земство кіевской губ. (о школьно-библіотеч-
номъ каталогѣ его мы говорили на стр. 296) организовало въ 1911 г.
осеннюю сельско-хозяйственную выставку въ г. Сквирѣ. Экспонаты
крестьянина Ефима Колбасюка были снабжены надписью, радующей
„Раду":
„Хазяйство Иовхима Ковбасюка з с. Кривого" 34).
Необходимо пояснить, что с. Кривое является гнѣздомъ укра-
инской пропаганды уже около 20 лѣтъ.
О сквирскомъ же земствѣ корреспондентъ „Рады" разсказы-
ваетъ, что уѣздный агрономъ, разъѣзжая по селамъ, „оставляетъ
для раздачи крестьянамъ книжки, между которыми половина, если не
больше, украинскихъ".
Васильковское уѣздное земство допустило продажу украин-
скихъ книгъ на устроенной имъ осенью нынѣшняго года Рокитан-
ской сельско-хозяйственной выставкѣ35).
О новыхъ земствахъ на Волыни мы не имѣемъ ника-
кихъ извѣстій, за исключеніемъ краткой телеграммы, помѣ-
щенной въ октябрѣ 1911 г. въ „Радѣ- изъ самаго запад-
наго (пограничнаго съ Галиціей) владиміръ-волынскаго уѣзда.
Телеграмма гласитъ; „Уѣздное земское собраніе, по иниціативѣ
гласнаго С. К. Л., опредѣлило пожертвовать 50 руб. на памятникъ
Т. Шевченку въ Кіевѣ"3(і). Отмѣтимъ, что первое (организаціонное)
собраніе манифестировало свое участіе въ сборахъ, которые произво-
дятся съ 1906 года.
Изъ подольскихъ земствъ заслуживаетъ, пока, упоми-
нанія лишь винницкое уѣздное.
Въ докладѣ члена винницкой уѣздной управы по народному
образованію, составленномъ для представленія первому очередному
земскому собранію, указывалось, какъ на „большой дефектъ на-
415
шей (южнорусской) школы, на отсутствіе преподаванія на родномъ
языкѣ"37)-
Заканчивая свою „земскую хронику", приведемте ма-
ленькую иллюстрацію изъ земской жизни далекой кубанской
области, гдѣ земское самоуправленіе еще не введено.
Въ Незамаевской станицѣ въ ноябрѣ 1911 года агрономъ г. К.
прочелъ на украинскомъ языкѣ лекцію по земледѣлію. На эту лек-
цію, по распоряженію станичнаго атамана, созваны были станичники
и приведены старшіе ученики мѣстной двухклассной школы33). Замѣ-
тимъ, что станица Незамаевская находится въ Ейскомъ отдѣлѣ, гдѣ
населеніе состоитъ почти наполовину изъ великороссовъ, да и мало-
русскія дѣти, дошедшія до старшихъ классовъ, едва ли нуждались
въ украинскихъ упражненіяхъ г. агронома.
Картина земскихъ просвѣтительныхъ опытовъ надъ
южнорусской деревней, отрывочная и эпизодическая, нами
набросана. Выводы предоставляемъ дѣлать читалелю.
Городское самоуправленіе на Югѣ Россіи оторвано отъ
темнаго деревенскаго населенія и имѣетъ въ массахъ город-
ского простонародья элементъ болѣе сознательный (въ смы-
слѣ „русскости") и являющійся менѣе податливымъ суб-
стратомъ для привабливанія его на дудку украинства. За по-
слѣдніе годы украинской прессѣ удалось, поэтому, отмѣ-
тить украинофильскія выступленія городскихъ думъ лишь
въ трехъ городахъ—Полтавѣ, Харьковѣ и Кіевѣ,—гдѣ укра-
инская партія давно свила свои гнѣзда, а два послѣдніе
города превратила даже въ свои операціонные базисы. На
это обстоятельство указывалось нами уже неоднократно, и
мы добавимъ лишь нѣсколько иллюстрацій.
Полтавская городская дума въ 1906 г. постановила
(см. стр. 167) ввести преподаваніе на украинскомъ языкѣ
въ городскомъ училищѣ имени Котляревскаго. Пострадала
при/этомъ п вывѣска на зданіи, которую распорядились
снабдить надписью по правиламъ „національной" фонетики,
г Производились ли попытки украинскаго преподаванія въ этомъ
/гнилищѣ, мы сомнѣваемся. Надпись же на вывѣскѣ была вскорѣ при-
ведена въ первоначальный (обычный) видъ.
Харьковская дума въ началѣ 1911 г. заслушала пред-
ложеніе группы своихъ гласныхъ съ проф. Сумцовымъ
416
ял павѣ (всего за 5 подписями)-почтить память поэта Щев-
ченка по случаю 50-й годовщины его смерти.
Заявленіе содержитъ программу изъ 5 пунктовъ:
1) Ассигновать 150 руб. на портретъ Шевченка для городской.
2) Назвать именемъ Шевченка новую улицу.
3) Основать фондъ имени Шевченка въ 2000 руб.; проценты
съ этой суммы ежегодно предоставлять въ распоряженіе Харьков-
скаго историко-филологическаго общества для выдачи премій за сту-
денческія сочиненія по украинской исторіи, исторіи украині кой . шнн-
ратурѵ и этнографіи Украины.
4) Пожертвовать единовременно 300 р. Харьковской общее гвен-
ной библіотекъ на ея украинскій отдѣлъ (присвоивъ ему имя поэта;
и вносить ежегодно на этотъ отдѣлъ по 50 руб.
5) Поставить въ Харьковѣ обелискъ-колонну съ барельефомі
Шевченка.
Пункты эти были, по докладу управы, удовлетворены
думою слѣдующимъ образомъ:
1) Портретъ поэта пріобрѣсть за средства городского музея.
2) Улицу шевченковской наименовать.
3) На образованіе фонда (для премированія сочиненій по укр.-
иновѣдѣнію) устроить подписку.
4) Украинскій отдѣлъ библіотеки расширить и періодически
субсидировать.
5) На обелискъ съ барельефомъ вносить въ смѣты 1911—1914 гг.
по 1 тые. руб., а всего 4000 руб. зэ).
Обелиски и портреты, съ уличными табличками па при-
дачу, не выходятъ изъ пристойныхъ рамокъ культурнаго
городскаго хозяйничанья. Совсѣмъ другое впечатлѣніе про-
изводятъ заботы о расширеніи укр. отдѣла библіотеки и о
поощреніи тенденціозныхъ „ученыхъ “ работѣ. Шевченко
былъ великій лирикъ, но русскую культуру ломать харь-
ковскому муниципалитету не слѣдовало бы. Премированіемъ
„трудовъ по исторіи украинской литературы" приличнѣе
было бы заняться тѣмъ учрежденіемъ, которыя при Импе-
раторскихъ университетахъ не числятся, напр.—редакціи
„Сатирикона".
„Рада относительно думскихъ ассигновокъ осталась при 6е''
оомъ мнѣніи; она горько укоряла вышеупомянутую пятерку гла'-
ныхь украинцевъ за скромность предъявленныхъ думѣ требованій-
ссигновка въ 150 р. на портретъ Шевченка недостаточна, хотя бы
по сопоставленію съ затратой харьковск. университета на портретъ
л. н. іолстого, обошедшійся въ 1000 р. Мала и ассигновка въ 3000 р-
417
(4000 р- ?) на колонну-обелискъ съ барельефомъ поэта, ибо... „обе-
лискъ имѣетъ значеніе тогда, если представляетъ нѣчто величествен-
ное. монументальное, какими были обелиски въ древнемъ Египтѣ* 40).
Амбиція, какъ видимъ, мало считается съ аммуниціей.
Въ началѣ послѣдняго учебнаго года вскрытъ былъ
и удаленъ развившійся подъ сѣтью харьковскаго муници-
налита маленькій, но весьма злокачественный гнойничекъ.
Инспекторъ городскихъ училищъ Харькова, посѣтивъ въ сен-
тябрѣ 1911 г. (вгіервые по вступленіи въ должность) 29-е городское
училище, распорядился „снять со стѣны и вынести прочь" портреты
Гринченка и Драгоманова, приведя и мотивы своего распоряженія41).
Самое нахожденіе въ русской школѣ портретовъ враговъ русскаго
просвѣщенія должно быть квалифицировано, какъ государственное
преступленіе, и мы не сомнѣваемся, что во всякой другой странѣ
прокуратура дала бы такому дѣлу широкую огласку.
Весною настоящаго года дума г. Харькова широко че-
ствовала полувѣковой юбилей педагогической дѣятельности
мѣстной старожилки X. Д. Алчевской. Количество лѣтъ
весьма почтенное, но несомнѣнно, что дума высказала соли-
дарность свою и съ качествомъ этой дѣятельности, съ тѣми
взглядами, какіе клала маститая юбилярша въ основу своей
дѣятельности (главнымъ образомъ въ воскресной народной
школѣ). Между тѣмъ вся дѣятельность г-жи Алчевской на-
правлена была къ систематической украинизаціи народнаго
воспитанія, что удавалось ей, благодаря своему положенію
и связямъ, довольно легко. Наканунѣ юбилея она подробно
разказала объ этомъ въ украинской прессѣ, подчеркнувъ
очень опредѣленно свое украинизаторское сгесіо 42).
Есть, впрочемъ, одно обстоятельство, которое не только при-
миряетъ насъ отчасти съ отношеніемъ харьковскихъ отцовъ города
къ юбилею, но и побуждаетъ насъ высказать почтительное восхи-
щеніе предъ правдивостью и искренностью чисто русскаго сердца
этой крупной въ общественномъ смыслѣ женщины. Во второмъ томѣ
составленной ею, въ годы полнаго разцвѣта своихъ педагогическихъ
силъ, книги „Что читать народу?" сообщается, что „малорусскимъ
крестьянамъ болѣе нравится (болѣе понятенъ) Островскій, чѣмъ Кро-
тівницкій'143). За эти золотыя слова, которыя каждый южнорусскій
педагогъ долженъ носить въ своемъ сердцѣ, можно забыть о мно-
Рихъ ошибкахъ, умаляющихъ заслуги почтенной общественной
дѣятельницы.
Кіевская городская дума до 1911 г. относилась къ раз-
ьигію украинскаго движенія въ Россіи индифферентно и
Даже во время шумихи по поводу украинизаціи южныхъ
97
418
университетовъ не пошла по стопамъ своихъ сосѣдокъ
(въ Полтавѣ, Черниговѣ и Харьковѣ), блюла строгій (и
вполнѣ законный) нейтралитетъ. Осенью 1910 г., во время
выборовъ нынѣшняго состава кіевской думы, „Рада" стала
бить тревогу.
Въ началѣ предвыборной кампаніи газета призывала мѣстныхъ
„домовладѣльцевъ-украинцевъ явныхъ или тайныхъ сплотиться
въ одну группу для вліянія на ходъ выборовъ, ибо Кіевъ издавна
служитъ центромъ украинскаго движенія, и для украинской партіи
„далеко не безразлично, будетъ ли новая дума... украинофобской
или благосклонной къ украинству". По окончаніи выборовъ, „Рада"
осталась ихъ исходомъ недовольна. Украинскихъ предоставителей,
говоритъ газета, почти нѣтъ въ Кіевской думѣ; мы (укр. партія) и
теперь, какъ раныпе, остались за бортомъ: снова и памятникъ Шев-
ченку, и вопросъ объ украинскомъ театрѣ, и школа имени С. Гру-
шевскаго, и другіе подобные вопросы будутъ находиться въ зави-
симости отъ степени демократизма и благорасположенности („щирой
прихильности") будущей почти чужой думы 44).
Не взирая на то, что гласныхъ - малороссовъ, принад-
лежащихъ къ украинской партіи или къ ней примыкающихъ,
можно перечесть по пальцамъ одной руки, современный со-
ставъ кіевской думы ведетъ себя, съ точки зрѣнія „Рады",
выше всякихъ похвалъ. Вопросъ о памятникѣ Шевченку
станетъ на порядокъ дня только къ началу 1914, юбилей-
наго для поэта, года. Зато по театру и по школѣ С. Гру-
шевскаго „украинцы" получили отъ городского самоуправ-
ленія полную сатисфакцію
Въ началѣ марта 1911 г. кіѳвск. гор. дума утвердила вырабо-
танныя спеціальной коммиссіей кондиціи на сдачу въ аренду театра
Народнаго Дома. Въ основу кондицій положены вак иочснія думы.
Но кондиціямъ театральный годъ раздѣляется на 2 сезона: отъ сен-
тября до великаго поста и отъ поста до мая. Антрепренеръ обязанъ
въ одномъ изъ сезоновъ года (но его усмотрѣнію) ставить русскіе
спектакли, въ другомъ ма.юрусскіе Въ концѣ марта дума разсмот-
рѣла три предложенія: антрепренера Дувана-Торцова. дававшаго
10 тыс. годичной аренды, г. Садовскаго—11 тыс. и г. Колесниченка
13 тыс. Іеатръ сданъ на 6 лѣтъ г. Садовскому но мотивамъ, что
«городъ долженъ отдавать предпочтеніе людямъ извѣстнымъ, опыт-
нымъ, которые съумѣютъ поставить украинскій театръ на над.іежа-
иіую высоту, а такими качествами обладаетъ г. Садовскій"
II въ кондиціяхъ, и въ резолюціи думы видна нездо-
ровая тенденція. Кондиціи отталкиваютъ тѣхъ соискателей,
которые хотѣли бы ограничиться однимъ русскимъ репер-
419
туаромъ, ибо постановка украинскихъ пьесъ ставится арен-
датору театра Народнаго Дома въ обязательство. При сдачѣ
театра предпочтеніе отдано г. Садовскому исключительно
ради качества украинскихъ спектаклей, а репутація г. Ду-
ванъ-Торцова по прекрасной постановкѣ пьесъ русскаго ре-
пертуара оставлена думой безъ уваженія.
Такимъ образомъ, украинскій антрепренеръ, благодаря
малопродуманному рѣшенію думы, утвердился въ театрѣ
Народнаго Дома на 6 лѣтъ. Первый же сезонъ показалъ,
что періодъ этотъ обѣщаетъ ему отъ города цѣлый рядъ
поблажекъ.
Съ разрѣшенія гор. управы г. Садовскій уменьшилъ число
спектаклей, которые онъ, согласно контракту, долженъ былъ давать
по пониженнымъ или общедоступнымъ цѣнамъ. Ходатайство его
о льготѣ мотивировалось тѣмъ, что точное исполненіе кондицій,
съ которыми онъ до соревнованія недостаточно внимательно озна-
комился, можетъ явиться для него невыгоднымъ.
Съ разрѣшенія той же управы г. Садовскій весною настоящаго
года ставилъ украинскіе спектакли до 1 мая, т. е. съ начала и до
конца всего аренднаго 1911—12 года. Отпросился онъ отъ русскихъ
пьесъ подъ тѣмъ предлогомъ, что раннее наступленіе великаго поста
укоротило ему первую (украинскую) половину сезона. Согласно кон-
диціямъ однако, онъ могъ для украинскаго репертуара воспользо-
ваться любою изъ двухъ половинъ сезона, а потому претензія его
была явно неосновательной и тенденціозной.
Отсюда мы видимъ, что кондиціи составляются кіев-
скимъ муниципалитетомъ не только „на смѣхъ курамъ“,
но и для явнаго издѣвательства нідъ дѣломъ русскаго про-
свѣщенія въ матери городовъ русскихъ.
Такое чисто семейное отношеніе города къ своему контрагенту
является весьма некорректнымъ по отношенію къ тѣмъ явившимся
и неявившимся конкуррентамъ г. Садовскаго, которые смотрѣли
на городскія кондиціи, какъ на опредѣленный юридическій актъ.
Отношеніе „Рады" къ тексту кондицій и ихъ состави-
телямъ было сперва критическое.
Ихъ составляли, по мнѣнію газеты, люди либо совсѣмъ несвѣ-
дущіе въ театральномъ дѣлѣ, либо „великіе“ и односторонніе по-
литики; первымъ пунктомъ „хотятъ просто на просто выжить г. Са-
довскаго изъ этого „театра"; другой пунктъ—„ще безглуздійшій“
и т. п. 47).
Когда дума отдала таетръ г. Садовскому, „Рада" стала
Немедленно гладить думу по головкѣ.
120
Отдача театра украинской труппѣ, по мнѣнію газеты, дѣлаетъ
честь городской думѣ... Обрусѣвшая (зіс) интеллигенція, засѣдающая
въ этой думѣ, сдала театръ г. Садовскому, слѣдовательно признаетъ
его труппу культурной и національной ('?) силой 48)«
Въ декабрѣ 1911 г. на Куреневскомъ предмѣстьи г. Кі-
ева происходило, въ присутствіи высшей краевой и губерн-
ской администраціи, попечителя уч. укруга, директора нар.
училищъ и многихъ „отцовъ города", освященіе новаго
зданія для помѣщенія трехъ гор. училищъ и дѣтскаго сада.
Зданіе сооружено было городомъ отчасти за свой счетъ, а
главнымъ образомъ на капиталъ, пожертвованный для этой
цѣли уроженцемъ Чигиринскаго у. кіевской губ., извѣст-
нымъ русскимъ педагогомъ С. Ф. Грушевскимъ (отцомъ
львовскаго профессора). М. С. Грушевскій былъ душепри-
казчикомъ по выполненію завѣщанія покойнаго жертвователя.
Обширный актовый залъ былъ декорированъ флагами и руш-
никами въ украинскомъ стилѣ. Въ ожиданіи прибытія на торжество
М. С. Грушевскаго, ему была приготовлена хлѣбъ-соль на стильномъ
блюдѣ съ надписью: „Поможи намъ, Боже, хліба напекти, голодному
помогти и вамъ подяковати"; на оборотѣ—„Всі школи имени Гру-
шевськаго". На рушникѣ имѣется надпись: „Дай вамъ, Боже, щобъ
вы тихенько гомонили, а громада васъ слухала!“ Проф. Грушевскій
на торжество, однако, не пріѣхалъ. Отъ наслѣдниковъ жертвователя
получена была (на русскомъ, разумѣется, языкѣ) коллективная при-
вѣтственная телеграмма 49).
Языкъ и своеобразное, полуграмотное правописаніе над-
писей на блюдѣ обнаружили уже сами по себѣ обидную,
колоссальную безтактность подносителей (или имѣвшихъ быть
таковыми). Искаженіе (чрезъ вставку, по львовской модѣ,
мягкаго знака) фамиліи жертвователя, который никогда свою
подпись не подвергалъ подобной операціи, является крича-
щимъ попеепз’омъ. Что же сказать о содержаніи надписи
на рушникѣ, гдѣ городъ обѣщаетъ душеприказчику (!) жерт-
вователя „послушность громадыесли даже онъ будетъ
съ ней „бесѣдовать, не возвышая голоса"? Употребленіе
слова „громада", а не „учни“ (ученики), показываетъ, что
составители имѣли въ виду не профессорскую (также въ до-
статочной мѣрѣ „своеобразную"), а публицистическую или,
лучше сказать, агитаторскую дѣятельность г. душеприказ-
чика. Комплименты адресованы были не ко всѣмъ наслѣд-
никамъ жертвователя (чего требовало приличіе), а къ тому
421
,13ъ нихъ, который, хотя игралъ но передачѣ денегъ совер-
шенно пассивную роль, но импонировалъ своими политиче-
скими памфлетами, направленными противъ Россіи. Хозяева
праздника приглашали „громаду" прислушиваться къ сло-
вамъ изувѣра-федералиста, называющаго Россію „тюрьмой
народовъ"—„всероссійской бастиліей" и т. п. (см. стр. 160—1).
Тѣ друзья, какихъ имѣетъ украинская партія въ лицѣ
нѣкоторыхъ членовъ харьковскаго и кіевскаго муниципали-
тета, должны оцѣниваться ею уже не какъ соревнователи,
а какъ члены-покровители.
Несравненно ближе, чѣмъ земскіе, а—тѣмъ паче—го-
родскіе дѣятели, стоитъ къ малорусскому простолюдину ду-
ховенство. Въ исторіи Россіи вѣка XVI—XVIII записали
много славныхъ страницъ, благодаря дѣятельности патрі-
отовъ изъ западнорусскаго бѣлаго и чернаго духовенства.
Борьба противъ уніи съ Римомъ и противъ ополяченія на
Югѣ, охрана здѣсь славянорусской культуры и насажденіе
общерусской культуры на Сѣверѣ является для насъ доро-
гимъ наслѣдствомъ отъ нашихъ предковъ. Достаточно вспом-
нить такія учрежденія, какъ богоявленское братство въ Кі-
евѣ (позднѣе коллегія) и такихъ лицъ, какъ Іовъ Борецкій,
Ф. Прокоповичъ и мн. др.
Изъ рядовыхъ, малозамѣтныхъ борцовъ за русское дѣло,
за русскую мощь, архивы сохранили намъ типичный духовный об-
ликъ глуховскаго (на Черниговщинѣ) протопопа Шматковскаго, ма-
лоросса не только по имени, но и по крови, который въ своихъ по-
сланіяхъ царю Алексѣю Михайловичу называлъ его „прямымъ на-
слѣдникомъ Владиміра Святаго и Романа Галицкаго" з°).
Къ національной, работѣ доказало свою пригодность не одно
лишь русское духовенство. Назовемъ панеллинскую и панболгарскую
Дѣятельность православнаго духовенства, вшехпольскій шовинизмъ
католическихъ ксендзовъ, націонализмъ ламаитскаго духовенства
въ Тибетѣ и муравьиную культурную работу реформатскихъ пасто-
ровъ, заложившую фундаментъ германскаго единства задолго до
гРохота пушекъ подъ Іеной и Седаномъ.
Можно думать, что націоналисты въ средѣ русскаго
Духовенства выковывались, какъ „булатъ подъ ударами мо-
’>ета“, въ тяжкія и критическія для родины эпохи. Пере-
* вѣдь и Ослябя, Гермогенъ и Палицинъ—на Сѣверѣ, Бо-
422
рецкій и Шматковскій, Шумлянскій и Знач ко-Яворскій на
Югѣ были стражами русской государственности. Въ XIX в.
малорусское сельское духовенство спокойно сидѣло на своемъ
„тепломъ припечкѣ"; интересы его вращались въ узкомъ
кругѣ своего благочинія, а иногда не превышали кругозора
фермера, ладящаго съ сосѣдями и угодничающаго предъ
помѣщикомъ. Въ Западномъ ікраѣ польскій языкъ и поль-
ская книга были въ семьѣ сельскаго священника обычнымъ
явленіемъ: въ Подоліи-даже въ половинѣ прошлаго вѣка.
Психологія „теплаго припечка" не только усыпляла у
большинства малорусскаго духовенства свойственное вся-
кому вдумчивому и читающему интеллигенту чувство рус-
ской гражданственности, но и прелагала для части этого
духовенства путь къ узкому партикулярному міровоззрѣнію
и патріотизму: прилукскому, Гадячскому, винницкому или
гайсинскому. Украинофильскій кругозоръ епископа Парфе-
нія (полтавца), перенесенный въ полурасполяченную подоль-
скую епархію, далъ тамъ пышные всходы, удивляющіе вся-
каго непредубѣжденнаго бытописателя своей логической
и психологической уродливостью.
Только въ Подоліи, какъ мы видѣли, возможны со стороны
семинаристовъ и ихъ родителей, засѣдающихъ въ епарх. съѣздѣ,
демонстративныя выступленія за украинизацію общей и духовной
школы, напоминающія скорѣе групповой психозъ, чѣмъ обычное
связное мышленіе. Только тамъ процвѣтаетъ клерикальная украин-
ская Просвіта съ ея деморализующими населеніе сельскими читаль-
нями и спектаклями. Только въ подольской губ. мыслимы законо-
учители, которые въ распоряженіяхъ правительства, возбраняющихъ
употреблять малорусское евангеліе въ качествѣ школьнаго учебника,
усматриваютъ глумленіе надъ душами невинныхъ дѣтей (по терми-
нологіи „Рады“ такія распоряженія приравниваются даже къ хулѣ
на Св. Духа) 51)-
На такой патологической почвѣ появляются иногда
публицистическіе перлы, трактующіе, по чисто жвачному
методу, вопросъ объ уніи съ Римомъ или о западно-русской
церковной автономіи.
Мы уже говорили (стр. 174) о шутовскомъ заявленіи „Рады“,
будто украинская интеллигенція и даже простонародье (Юга Россіи)
начинаютъ [проявлять тенденцію къ уніатству. Эта дикая „утка“
нашла апологета въ анонимномъ сотрудникѣ той же газеты, кото-
рый, проявляя кропотливую, хотя и неправильную въ экзегетиче-
скомъ смыслѣ, богословскую эрудицію, пожелалъ сказать: „ Нѣсколько
423
словъ Православнымъ епископамъ россійской церкви на Украинѣ". „Ни-
сколько не сочувствуя уніи сь 1 имомъ", анонимный авторъ охотно,
однако, высказываетъ свою солидарность съ угрозой „Рады" (отно-
сительно возможности этой уніи), ибо у него самого „невольно за-
падаетъ въ душу недовѣріе къ церковной власти (т. е. къ право-
славнымъ епископамъ) и невольно же является мысль объ отдѣленіи
отъ этой власти... лучше отъ нихъ (епископовъ)—подальше"... Посы-
лая епископамъ укоризны за послѣдствія (проводимой на Югѣ Рос-
сіи) политики обрусенія, авторъ прибѣгаетъ къ неудачному анекдоту.
„Слыхали ль вы, наши архипастыри'1, вопрошаетъ онъ, „какъ и до-
селѣ часто неграмотныя наши бабы читаютъ четвертый членъ сим-
вола вѣры: при ГІонтійстім Пилаті примостився стріляти"?!? (сохра-
няемъ правописаніе и знаки препинанія подлинника)... „виновата
въ этомъ чужая мова обученія" и т. д.52). Авторъ совершенно произ-
вольно приписываетъ неграмотнымъ бабамъ скверную шутку—плодъ
бурсацкаго или семинарскаго рифмоплетнаго остроумія (въ родѣ
кощунственной пародіи на молитву Господню: „Отче нашъ, Батько
нашъ"); кромѣ того, переводъ церк.-славянскихъ словъ „при Понт.
Пилатѣ" на самый настоящій украинскій языкъ (какъ и на всякій
иной) нисколько еще не сдѣлаетъ ихъ для простолюдина болѣе вра-
зумительными.
Въ началѣ 1911 г. въ „Радѣ" же раздается „Голосъ изъ укра-
инской православной церкви", требующій раздѣленія русской церкви
на три автономныя единицы. Это—письмо священника (о. Е—вскаго),
которое начинается тезисомъ: „Намъ, украинцамъ, необходима укра-
инская православная церковь равнымъ образомъ, какъ бѣлоруссамъ—
бѣлорусская". Оказывается, между прочимъ, изъ письма этого цер-
ковнаго федералиста, что церковь украинская должна, въ первую
очередь заняться реабилитаціей религіозныхъ воззрѣній у „украин-
скаго генія—Тараса Шевченка" 63). О программѣ занятій для бѣло-
русской церкви священникъ благоразумно умалчиваетъ, ибо знаетъ,
что бѣлорусса Адама Мицкевича ей ксендзы не уступятъ.
Ко всему, что сказано было раньше на страницахъ на-
шего труда о причастности южнорусскаго духовенства
къ украинскому движенію, добавимъ еще нѣсколько карти-
нокъ, зарегистрированныхъ „Радой" на протяженіи 1911 и
начала настоящаго 1912 г. Нужно ли говорить, что матерьялъ
собранъ газетой на территоріи все той же Подольской епархіи,
гДѣ украинопослушность духовенства еще такъ недавно
считалась синонимомъ блюденія епархіальной дисциплины.
Благочинный всѣхъ церквей г. Каменца-Подольска о. С., для
Усиленія средствъ на украшеніе новаго храма въ своемъ приходѣ,
выпустилъ въ 1911 г. въ продажу серію иллюстрированныхъ откры-
тыхъ писемъ, „на которыхъ имѣются, кромѣ россійскихъ, и украин-
скія надписи" м).
424
Въ балтскомъ уѣздѣ подольской губ. стали выходить изъ упо-
требленія старинные народные свадебные обряды. Одинъ сельскій
священникъ, чтобы бороться противъ такого исчезанія этнографиче-
скихъ особенностей малорусскаго народа, устроилъ въ 1911 году
свадьбу своей дочери съ выполненіемъ всѣхъ обрядовъ и пѣсень,
съ какими онъ ознакомился въ другихъ селахъ и по этнографиче-
скимъ сборникамъ. Домъ священника былъ въ это время доступенъ
для крестьянъ цѣлаго села55). Мы ничего не имѣли бы противъ та-
кого этнографическаго украинофильства, но кому же неизвѣстно, что
противъ всѣхъ этихъ древнихъ обрядовъ начинаетъ, по экономиче-
скимъ соображеніямъ, бороться само крестьянство, ибо они удлин-
няютъ свадебныя торжества и разоряютъ даже зажиточныя семьи
крупными расходами на угощеніе и, особенно, наіспиртные напитки.
Кромѣ того, въ свадебной обрядности есть много примѣсей языче-
скаго культа, да немало и суевѣрій; духовенству, какъ идеологамъ
христіанской доктрины и просвѣщенія, слѣдуетъ это помнить, если
оно не желаетъ стать для пасомымъ мишенью насмѣшекъ и источ-
никомъ соблазна.
Лѣтомъ настоящаго года одинъ священникъ подольской епар-
хіи адресовался въ комитетъ по сбору пожертвованій на соруженіе
памятника Шевченку. функціонирующій при кіевской городской
управѣ, со слѣдующимъ посланіемъ: „Посилаю жертви на памятник
Т. Г. Шѳвчѳнкові, зібрані у мо’ій парахвіТ. Кличу благословення Боже
на вашу працю“г,в). Является ли этотъ документъ образчикомъ легко-
мыслія или скудоумія, пусть скажутъ члены комитета—великороссы.
Во Львовѣ основанъ нѣсколько лѣтъ тому назадъ церковно-
археологическій музей, который „Рада“ называетъ „національнымъ"
(украинскимъ). Основателемъ его является мѣстный уніатскій митро-
политъ Андрей Шептицкій, вождь клерикальной фракціи украинской
партіи въ Галиціи, врагъ русской державы, русской культуры и рус-
ской „схизмы". Въ 1911 году музей обогатился предметами, пожерт-
вованными отъ имени трехъ священниковъ „изъ русской Подоліи",
т. е. изъ подольской епархіи57)-
Послѣднее сообщеніе возмутительно со всѣхъ точекъ
зрѣнія. Рѣчь идетъ, очевидно, о церковныхъ древностяхъ
или достопримѣчательностяхъ, которые являются церков-
нымъ имуществомъ, а не собственностью случайныхъ и вре-
менныхъ настоятелей даннаго церковнаго прихода. Распо-
ряжаться этимъ имуществомъ священники, по своему ка-
призу, не испросивъ благословенія епархіальной власти,
не имѣли права. Наконецъ, они не имѣли моральнаго права
высылать заграницу памятники родной старины, при налич-
ности прекрасныхъ церковно-археологическихъ музеевъ у
себя дома (напр., при духовной академіи въ Кіевѣ).
425
Достойно прим Іічанія, что 5 лѣтъ тому назадъ все русское ду-
ховенство подольской епархіи покорно склонило выю подъ украино-
фильскимъ режимомъ еп. Парфенія. Борцомъ за русское дѣло и за рус-
скую церковь выступилъ ректоръ семинаріи, архимандритъ Сева-
стіанъ—молдаванинъ по происхожденію 58).
На земскихъ и городскихъ дѣятелей купно съ право-
славнымъ духовенствомъ приходится добрая половина (если
не болѣе) состава нашей нижней законодательной палаты.
Лихорадочная жизнь первыхъ двухъ Думъ, при ихъ недол-
говѣчности, дала мало поучительнаго матерьяла для оцѣнки
возможнаго съ ихъ стороны реагированія на притязанія укра-
инской партіи въ Россіи.
Первая Гос. Дума была слишкомъ поглощена задачами
„революціи всероссійской44, чтобы имѣть время на разсмотрѣ-
ніе „историческихъ" претензій со стороны потомковъ древ-
нихъ актовъ съ проф. Грушевскимъ во главѣ. Послѣдній,
во время засѣданій Думы (въ маѣ 1906 г.) появился въ на-
шей столицѣ и участвовалъ въ дебатахъ, „украинской пар-
ламентской фракціи'4 и „украинскаго политическаго клуба".
Въ этихъ кружкахъ, усиліями львовскаго историка гальва-
низованныхъ, онъ велъ пропаганду тѣсной связи „Украины
австрійской и россійской'4, въ чемъ уличили его польскія
газеты (львовскія, краковскія и познанскія). Въ іюлѣ того же
1906 г. увядаютъ надежды г. Грушевскаго на жизнеспособ-
ность упомянутыхъ украинскихъ организацій въ столицѣ,
и онъ привѣтсвуетъ въ печати образованіе (въ Петербургѣ)
„Союза автономистовъ-федералистовъ44 и сформированіе подъ
его (союза) вліяніемъ „парламенской фракціи автономистовъ
въ Гос. Думѣ44 59). Мы уже упоминали (стр. 342), что въ этомъ
союзѣ притязанія г. Грушевскаго и „иже съ нимъ“ были
встрѣчены не болѣе внимательно, чѣмъ жужжаніе назойли-
вой, но безвредной мухи.
Вторая Дума также имѣла кучку членовъ, присвоив-
шую себѣ помпезную кличку „украинской громады44, хотя
ее было бы. кажется, правильнѣе именовать „черниговской44.
1 ромада эта, не добившись въ Думѣ сочувстія къ своимъ
"вшамъ объ украинизаціи южнорусской школы, принялась,
426
чтобы унять писчій зудъ свой-составлять собственный за-
конопроектъ украинской конституціи.
Поправки „украинской фракціи" къ школьному законопроекту,
переданному правительствомъ на разсмотрѣніе 2-й Думы, заключа-
лись въ домогательствахъ". 1) чтооы немедленно были организованы
курсы украинскаго языка, литературы и исторіи для учителей;
2) чтобы ввели преподаваніе украинскаго языка въ учительскихъ
семинаріяхъ на Украинѣ; 3) чтобы въ университетахъ кіевскомъ,
харьковскомъ и одесскомъ были открыты каѳедры по тремъ предме-
тамъ 1-го пункта. Собственныя законодательныя потуги фракціи вѣ-
щали объ автономіи Украины, о мовѣ въ школѣ, судѣ, церкви и
т. д.60).
Третья Гос. Дума, отпраздновавшая только что свой
пятилѣтній юбилей, имѣла полную возможность, какъ по-
тенціальную, такъ и кинетическую, заняться украинскимъ
движеніемъ и отвести, ему надлежащее мѣсто въ сферѣ
своего вниманія и своихъ работъ. И, если бы платформа
украинской партіи совпадала или соприкасалась съ инте-
ресами малорусскаго населенія (30 милліоновъ изъ 150), то
обсужденіе ея (уже по теоріи вѣроятности) могло бы запол-
нить одну пятую часть думскихъ стенограммъ; часть требо-
ваній, при этомъ, получила бы, несомнѣнно, надлежащее
удовлетвореніе. На дѣлѣ вышло не то. При всей неосвѣ-
домленности своей относительно подоплеки украинства, Дума
инстинктивно подмѣчала фальшивую ноту въ этихъ по внѣш-
ности педагогическихъ и просвѣтительныхъ домогатель-
ствахъ самозванныхъ и непрошенныхъ защитниковъ малорус-
скаго племени. Да и не такъ ужъ часто раздавались въ Думѣ
голоса „сознательныхъ “ украинцевъ. Всѣ эти обстоятельства
настраивали украинскую прессу на щедрые упреки по ад-
ресу Таврическаго дворца.
Первые упреки по адресу депутатовъ-малороссовъ посылаются
„Радой" по поводу засѣданія отъ 13 ноября 1907 года, когда „Дума
обсуждала свой отвѣтъ на тронную рѣчь". Газета отмѣчаетъ, что
ораторы польскіе, мусульманскіе и литовскіе выступили съ домога-
тельствами, чтобы въ думскій отвѣтъ включенъ былъ пунктъ объ
удовлетвореніи справедливыхъ требованій національностей, населя
ющихь Россію. Эта поправка (къ которой малороссы не нрисоедии1'
л,нсі>) отклонена была громаднымъ большинствомъ голосовъ, а вмѣсто
нея въ адресъ внесено упоминаніе о недѣлимой Россіи61).
Въ концѣ марта 1908 года украинство „вырушило въ походя •
въ Думу поступило заявленіе 37 членовъ ея „О языкѣ преподаваніе
427
вЪ начальныхъ школахъ мѣстностей съ малорусскимъ населеніемъ".
Изъ „объяснительной записки" мы узнаемъ даже о какомъ-то пого-
ловномъ опросѣ крестьянскаго населенія одного изъ уѣздовъ пол-
тавской губ., произведенномъ недавно и давшемъ сплошной рядъ
крестьянскихъ комплиментовъ по адресу украинской литературы и
украинской школы62). Изъ 37 подписей, собранныхъ подъ этимъ „на-
ціональнымъ" документомъ, около трехъ десятковъ принадлежитъ
безобиднѣйшимъ статистамъ Думы; изъ „сознательныхъ украин-
цевъ" подписались два священника изъ кіевской епархіи (о.о. Со-
луха и Трегубовъ), кіевлянинъ г. Лучицкій, одесситъ г. Никольскій,
адвокаты Маклаковъ и Пергаментъ, кавказецъ Аджемовъ и литовецъ
Булатъ. Заявленіе было передано Думой въ коммиссію, въ архивѣ
которой лица, имѣющія туда доступъ, могутъ съ нимъ ознакомиться.
Осенью 1910 г. членъ Думы, кіевскій проф. Лучицкій,
распинавшійся въ предвыборную эпоху за жгучесть требо-
ваній украинской партіи, велъ, по этому поводу, преинте-
ресный діалогъ въ Москвѣ.
Въ октябрѣ профессоръ читалъ въ Москвѣ лекцію въ пользу
студентовъ сельско-хозяйственнаго института* предъ аудиторіей, со-
стоявшей исключительно изъ студентовъ и курсистокъ. Послѣ лекціи
„одинъ изъ московскихъ украинцевъ" обратился къ г. Лучицкому
съ просьбой „заботиться объ украинской національной справѣ" во
время обсужденія Государственной Думой „законопроектовъ по 'на-
ціональному вопросу". Въ отвѣтъ на эту просьбу, „депутатъ выразилъ
сожалѣніе, что по болѣзни не бываетъ на засѣданіяхъ Думы въ то
время, когда какъ разъ разсматриваютъ эти вопросы" 63). Позиція, за-
нятая въ данномъ случаѣ почтеннымъ профессоромъ напоминаетъ
мнѣ поведеніе 2—3 моихъ товарищей по гимназіи, которые болѣли
только по вторникамъ, когда урокъ греческаго языка посвящался
спряженію неправильныхъ глаголовъ.
Вопросъ объ украинскомъ абсентеизмѣ г. Лучицкаго
бьілъ, однако, настолько поставленъ ребромъ, что онъ уже
въ ноябрѣ 1910 г. (во время втораго думскаго чтенія школь-
наго законопроекта) вынужденъ былъ выступить въ Думѣ
съ рѣчью въ защиту украинскаго школьнаго преподаванія.
Поправка г. Лучицкаго, поддержаннаго и рѣчью депутата
Милюкова, собрала цѣлыхъ 132 голоса и была отклонена,
большинствомъ всего 29 голосовъ. Опасное положеніе созда-
лось, однако, благодаря тактическимъ сдвигамъ думскаго
центра, ибо рѣчи обоихъ ораторовъ были совершенно слабы
и бездоказательны.
Проф. Лучицкій, игнорируя близость между всѣми нарѣчіями
Нскаго языка и книжной формой послѣдняго, кормилъ слушателей
428
педагогическими труизмами, что учиться на родномъ языкѣ легче,
чѣмъ на чужомъ и т. и. Изъ такихъ сопоставленій какъ „топоръ1*
(сокира) или „деньги1* (гроши) онъ выводилъ невозможное ті> учить
малороссовъ азбукѣ нагляднымъ способомъ (ср. выше стр. 392). Исто-
рикъ Милюковъ показалъ, что попытки галичанъ писать русскимъ
литературнымъ языкомъ бываютъ обыкновенно неудачным). Что
червоноруссы въ Австріи, не имѣя русской школы, искажаютъ рус-
скую книжную рѣчь цѳрковно-славизмами и малоруссизмами, нѣтъ
ничего удивительнаго, но къ думскимъ дебатам'ь указаніе на это
обстоятельство никакого отношенія не имѣло.
За пару недѣль до провала въ Думѣ украинизаторской по-
правки къ школьному законопроекту, въ октябрѣ 1910 г. „Рада11 увѣ-
ряла, что, если дозволятъ крестьянамъ подавать соотвѣтственныя
ходатайства, то пресса украинская готова начать агитацію въ этомъ
направленіи, и за ходатайствами остановки не будетъ65). Ничуть
не сомнѣваемся, что для инсценированія такихъ ходатайствъ на-
шлось бы у украинской партіи и умѣнья, и охоты достаточно.
По непочтительному отзыву газеты „Рідний Край11, г. Лучиц-
кій, со своей рѣчью, „обозвался въ свиной голосъ, да и то лишь
послѣ того, какъ на него наперли земляки изъ Украины116в).
Въ декабрѣ 1910 г. въ Думѣ говорилъ о допущеніи
украинской мовы въ низшую народную школу свящ.-подо-
лянинъ о. М. Сендерко. Рѣчь его, не лишенная искренности,
была совершенно ошибочна по существу. Всѣ недостатки
южнорусской школы (а ихъ немало) онъ предлагалъ
исцѣлять при помощи украинской книги и малорусской
рѣчи, забывая, что эти средства лежатъ въ двухъ различ-
ныхъ плоскостяхъ, и что примѣненіе перваго изъ нихъ при-
несетъ длительный, непоправимый вредъ, по сравненію съ ко-
торымъ временная симптоматическая польза отъ второго
средства оказалась-бы совершенно ничтожной.
Въ рѣчи есть, конечно, ссылки на мнѣніе Академіи Наукъ и
на заѣзженный еще болѣе аргументъ о крупномъ рецидивѣ безгра'
мотности на Югѣ. Разсказываетъ батюшка и объ удачной своей аги-
таціи въ средѣ прихожанъ въ пользу украинской газеты и литера-
туры; здѣсь, однако, могъ играть большую роль тотъ авторитетъ,
которымъ онъ въ своемъ приходѣ пользовался 6Т).
Принадлежалъ ли о. Сендерко въ 1910 г. къ украин-
ской партіи (въ смыслѣ догмы), мы не увѣрены, но къ концу
своего перваго думскаго пятилѣтія онъ рѣшительно выска-
зался противъ существованія особаго украинскаго народа.
Въ іюнѣ настоящаго года, наканунѣ роспуска 3-й Думы,
имъ написана прекрасная брошюра (на клерикально-быто-
429
выя темы), гдѣ о. Сендерко говоритъ о галицкихъ переселен-
цахъ уніатахъ, попавшихъ въ Америку, что они „за океаномъ...
вспоминаютъ и свое русское происхожденіе, и свое истори-
ческое православіе б8).
Практическихъ послѣдствій отъ рѣчи о. Сендерка въ Думѣ для
русскаго законодательства не воспослѣдовало.
Въ февралѣ 1911 г. „Рада" ликовала по поводу принятія Ду-
мой поправки мусульманина Еникѣева о школахъ „въ мѣстностяхъ
съ нерусскимъ населеніемъ, имѣющимъ собственную письменность".
Въ маѣ настоящаго года газета привѣтствовала § 6 законопроекта
о частныхъ школахъ, трактующій о языкѣ преподаванія. Оба зако-
нодательные проекта толкуемы были „Радой" распространительно
въ пользу украинскаго языка69). Какъ извѣстно, дальнѣйшая работа
законодательныхъ учрежденій исключила возможность такого распро-
странительнаго толкованія.
Разсмотрѣніе въ Думѣ холмскаго законопроекта послу-
жило, ио справедливому замѣчанію „Рады", пробнымъ кам-
немъ для распознанія въ числѣ членовъ Думы друзей и вра-
говъ украинской партіи.
Изъ кадетовъ вспомнилъ объ „украинцахъ" (въ Холмщинѣ)
лишь одинъ ораторъ г. Лучицкій; его рѣчь „была настолько неясна
(„невиразна"), что производила впечатлѣніе произнесенной ради
приличія" („для годиться"). Трудовики Булатъ (литовецъ) и Петровъ
(великороссъ) „дали въ своихъ рѣчахъ образецъ симпатій къ укра-
инскому народу" (т. е. къ украинству). Соціалъ-демократъ Покров-
скій (великороссъ) также ораторствовалъ за претензіи укр. партіи;
его товарищъ Чхеидзе восклицалъ о трагическ. судьбѣ украинцевъ
въ Россіи; вся соціалъ-демократическая фракція объявила, что укра-
инская національность, какъ и польская являются въ Россіи націями
»иорабощенными11. Медвѣжью услугу оказалъ украинской партіи одес-
ситъ Никольскій (кадетъ), огласившій въ Думѣ претенціозное письмо
проф. М. Грушевскаго, отрицающее пользу русской культуры для
населенія Холмщины; письмо это отчасти раскрыло предъ Думой
чудовищность претензій партіи70).
Чрезвычайно характеренъ отзывъ „прогрессивной" кіев-
ской газеты о представительствѣ въ 3-й Думѣ отъ право-
бережной Малороссіи (губ.: кіевской, подольской и волынской).
Въ краѣ съ основнымъ украинскимъ населеніемъ, по словамъ
газеты, не былъ избранъ (въ Думу) ни одинъ украинецъ по убіъжде-
Получалось (въ Думѣ) такое положеніе: депутаты великороссы,
принадлежащіе къ оппозиціоннымъ фракціямъ, голосовали за препо-
даваніе въ начальной школѣ малорусскихъ губерній на родномъ
языкѣ, а мѣстные представители, въ большинствѣ украинцы по проис-
голосовали противъ 71).
430
Шару о. Сендерка газета почему то не довѣряетъ или же по-
лагаетъ, что одна ласточка весны не дѣлаетъ.
За западнорусскимъ представительствомъ „Рада" подмѣтила
еще одну интересную черту. Около 55% всѣхъ правыхъ депутатовъ
въ Гос. Думѣ, союзниковъ, націоналистовъ и правыхъ октябристовъ,
дала, по подсчету газеты, т. наз. черта еврейской осѣдлости, между
тѣмъ какъ въ думской оппозиціи участіе этого района выразилось
всего 16%. Особенно значительную роль въ этомъ сыграла Украина7’).
Аттестаціей Юго-Западнаго представительства третьей
Думы мы закончимъ ея некрологъ и перейдемъ къ горо-
скопу четвертой Думы, выборамъ въ которую печатаніе на-
стоящей главы предшествуетъ.
„Новой Думѣ, говоритъ газета „Рілля“, придется снова пере-
сматривать нѣсколько вопросовъ національныхъ, а въ особенности
украинскихъ; ибо, хотя 3-я Дума и обсуждала, напр., роль роднаго
языка въ народной школѣ, но обнаружила лишь полное непониманіе
этого вопроса".
Въ апрѣлѣ настоящаго года, по словамъ „Рѣчи", про-
исходилъ (гдѣ?) съѣздъ „украинскихъ прогрессистовъ" (т. е.
лидеровъ украинской партіи), обсуждавшій положеніе (плат-
форму) украинцевъ (опять-таки—партіи) на предстоящихъ
выборахъ въ 4-ю Гос. Думу. Съѣздъ, по словамъ „Рѣчи",
пришелъ къ слѣдующимъ заключеніямъ.
На территоріи Украины сознательные украинцы обязаны при-
нять активное участіе въ выборахъ совмѣстно съ другими прогрес-
сивными группами избирателей, которыя признаютъ украинскія тре-
бованія, изложенныя въ украинской избирательной платформѣ.
Кружки украинскихъ прогрессистовъ всюду должны стремиться
къ соединенію мѣстныхъ прогрессивныхъ организацій—общеполити-
ческихъ и національныхъ—въ единый прогрессивный блокъ. Всюду,
гдѣ прогрессивныя организаціи не согласятся признать украинскія
требованія, изложенныя въ украинской избирательной платформѣ,
украинцы должны выступать на выборахъ самостоятельно, незави-
симо отъ шансовъ и возможныхъ ; результатовъ избирательной
борьбы 73).
Самая платформа распадается на двѣ половины: обще-
государственную и партикулярно-украинскую. Первая поло-
вина является окрошкой изъ программъ: трудовиковъ, ка-
детовъ и бунда. Между пунктами этой части платформы
можно отмѣтить: борьбу противъ хуторской и отрубной си-
стемъ землеустройства, покровительствуемыхъ правитель-
ствомъ; борьбу за уничтоженіе черты еврейской осѣдлости
и ограничительныхъ нормъ въ уч. завед.; защиту демокра-
431
тизаніи органовъ мѣстнаго хозяйства (земскихъ и городскихъ)
п домогательства реформы законодательства о рабочихъ
классахъ, а также отмѣны вѣроисповѣдныхъ и національ-
ныхъ стѣсненій.
Спеціально-украинская (партійная) платформа требуетъ:.
1) введенія всеобщаго обученія на украинскомъ языкѣ и вообще
преподаванія на украинскомъ языкѣ въ начальныхъ школахъ въ мѣ-
стностяхъ съ украинскимъ населеніемъ; 2) введенія въ тѣхъ же мѣ-
стностяхъ преподаванія украинскаго языка, литературы, исторіи и
ѵкраиновѣдѣнія—въ качествѣ обязательныхъ предметовъ преподава-
нія въ среднихъ и высшихъ учебныхъ заведеніяхъ; 3) допущенія
свободнаго употребленія украинскаго языка въ церкви, судѣ и во
всѣхъ общественныхъ учрежденіяхъ на Украинѣ, а также въ сноше-
ніяхъ съ украинскимъ населеніемъ правительственныхъ агентовъ и
общественныхъ учрежденій; 4) отмѣны исключительныхъ пошлинъ
на заграничныя изданія на русскомъ и украинскомъ языкахъ, осо-
бенной тяжестью падающихъ на украинскія изданія.
Такимъ образомъ, украинская партія ищетъ поддержки
у еврейскихъ избирателей и вообще инородцевъ (по мѣстнымъ
условіямъ—поляковъ); она желаетъ также солидаризоваться
съ оппозиціонными элементами въ крестьянствѣ и рабочемъ
классѣ. Изъ украинской своей программы партія опублико-
вываетъ въ платформѣ, съ понятной осторожностью, лишь
первые (минимальные) постулаты: украинизаціи начальныхъ
школъ и подготовки украинизированнаго педагогическаго
персонала, украинизаціи (частичной) судебной и администра-
тивной процедуры и (полной) церковнаго учительства. Не
забыто также стремленіе къ распространенію на Югѣ Рос-
сіи галицко-украинской литературы.
Платформа эта заслужила, разумѣется, полное одобреніе „Рады",
которая призываетъ „украинскихъ" избирателей выступать одной
компактной массой подъ знаменемъ своей націона, іьности вездѣ, гдѣ
это будетъ имъ количественно по силамъ; а въ концѣ іюля „Рада“
оповѣстила своихъ читателей, что въ большихъ городахъ, какъ Харь-
ковъ, Кіевъ, Одесса, Полтава и проч. (замѣтьте, даже „и проч.“) укра-
инскія кандидатуры выставлены открыто и недвусмысленно. Съ нами,
говоритъ газета, считаются 78).
Столичная „Биржевка" помѣстила, по поводу украинской плат-
формы, большую муссирующую статью („Украинскій вопросъ и вы-
боры“), заканчивающуюся совершенно гиперболическимъ пророче-
отвомъ: „Украинскій вопросъ во время выборовъ въ четвертую Думу
> Детъ играть большую роль, и во многихъ мѣстностяхъ Юга Россіи
от ь него будетъ зависѣть, на чью сторону склонится побѣда'-,6).
432
Московская „Укр. Жизнь", въ майской книгѣ, также
занялась украинскими выборными ауспиціями по Кіеву и
Одессѣ.
Въ Кіевѣ, по увѣренію журнала, прогрессивныя группы при-
знали украинскія требованія обязательными, не только въ силу за-
ключеннаго соглашенія, но и по существу. Въ Одессѣ, по словамъ
того же журнала, дѣло обстоитъ иначе: прогрессивный „Одесскій
Листокъ" относится съ осужденіемъ къ выставленію украинскаго кан-
дидата по городу; въ той же газетѣ украинскій кандидатъ (!)
по г. Одессѣ г. Луценко выступилъ съ письмомъ, въ которомъ под-
вергаетъ критикѣ тактику кадетовъ по отношенію къ „украинцамъ".
По сообщенію „Рады", редакція „Од. Листка" напечатала, въ отвѣтъ
на это, инспирированную мѣстными кадетами статью, гдѣ проводится
взглядъ на украинское движеніе, какъ на явленіе реакціонное77); доба-
вимъ, кстати, что подъ такой статьей и мы подписались бы безъ
колебаній.
Относительно губ. полтавской, харьковской и черни-
говской изолированность украинской партіи не вызываетъ,
повидимому, сомнѣній.
На Лѣвоберѳжьи и въ Слободской Украйнѣ, по сообщенію
харьк. газеты „Сніп", кадеты уже проявили свою непримиримость
по отношенію къ ..украинцамъ": ни въ какія соглашенія съ „укра-
инцами" они вступать не желаютъ, ибо, по ихъ мнѣнію, „украинцы"
и такъ должны отдать имъ свои голоса, чтобы не прошли черносо-
тенцы и націоналисты 78).
Неудивительно, что харьковскій органъ украинской
партіи („Сніп") открестился вскорѣ отъ украинско-угодовой
платформы и опубликовалъ, къ великому огорченію „Рады",
новую платформу, куда старается втиснуть программу укра-
инства, опирающуюся на максимумѣ современныхъ вож-
делѣній партіи.
Въ харьковской платформѣ, по сравненію съ ранѣе опублико-
ванной (въ „Рѣчи"), усматриваются интересныя прибавки. Харьковцы
домогаются (гізпт іепеаііз) „автокефаліи украинской церкви согласно
сѣ Переяславскимъ договоромъ 1654 г." и учрежденія „украинской
академіи наукъ". хМанятъ харьковскую „группу" и заманчивыя пер-
спективы автономіи Украины или, выражаясь ихъ словами, „изданіе
закона, который бы объединялъ всѣ земства на Украинѣ въ одно
самоуправленіе украинскаго народа (!!) въ предѣлахъ заселенной укра-
инцами территоріи".
Цитируя эти перлы, достойные красокъ „Криваго Зер-
кала", „Рада" возмущается не ихъ гомерической абсурдно-
стью, а лишь излишней откровенностью харьковцевъ. Скор-
433
битъ газета и о томъ, что новая платформа вноситъ въ ряды
партіи разъединеніе. Харьковскій „Южный Край1* къ вы-
ступленію „Снопа" отнесся очень сочувственно 79).
Противъ всякихъ предвыборныхъ соглашеній и блоковъ выска-
залась и кіевская допотопно-украинофильская газета „Рідний Край".
Почтенный органъ совѣтуетъ „украинцамъ" заботиться объ увели-
ченіи (?) своей собственной избирательной силы и сдѣлать изъ изби-
рательной кампаніи провѣрку численности партіи.
Совѣтъ—смѣлъ и благороденъ, но, по своей рискован-
ности, малопріемлемъ для партіи, если она не станетъ на
точку зрѣнія „Снопа", дающаго такой программный пунктъ:
„Въ томъ избирательномъ округѣ, гдѣ есть только одинъ (!)
украинецъ, онъ обязанъ подать голосъ за себя, какъ за
кандидата украинскаго" 80).
Украинская партія имѣетъ въ Россіи друзей, защит-
никовъ и покровителей изъ среды ученаго міра. На страни-
цахъ настоящаго труда мы неоднократно сталкивались
съ именами почтенныхъ академиковъ Ф. Е. Корша и А. А.
Шахматова, а также профф. Багалѣя, Крымскаго, Перетца,
Сумцова и Эварницкаго; иныхъ именъ мы касались вскользь.
Въ настоящее время цѣлая блестящая плеяда рус-
скихъ мужей науки готовится коллективно выразить свои
симпатіи украинству участіемъ въ объемистомъ трудѣ энци-
клопедическаго характера подъ назв. „Украинскій народъ
въ его прошломъ и настоящемъ".
Во главѣ изданія еще съ осени 1910 года стали профессора
М Ковалевскій и М. Туганъ-Барановскій; издателемъ является фирма
„Бр. Гранатъ и К°“, одинъ изъ пайщиковъ которой Д. Гранатъ —
ученикъ М. Ковалевскаго. Большая часть изданія посвящена исто-
ріи, этнографіи, языку и литературѣ; есть и отдѣлъ экономическій.
Въ редакціонный комитетъ, кромѣ двухъ упомянутыхъ профессо-
ровъ, вошли академики Корить и Шахматовъ, проф. Крымскій, проф.
Ф. К. Волкъ и неизбѣжный цементирующій элементъ М. С. Грушев-
скій. Всѣ эти лица (кромѣ г. Корша) являются и авторами статей
сборника. Изъ другихъ сотрудниковъ можемъ назвать проф. Сум-
цова, прив -доц. А. Грушевскаго и И. Стешенка и нѣкоторыхъ укра-
инскихъ публицистовъ (гг. Ефремова, Осадчаго и Славинскаго). Пе-
чатаніе сборника (въ 4 большихъ томахъ) начато съ іюня настоящаго
года 81).
Украинская „Рада" встрѣтила съ восторгомъ первыя
28
434
вѣсти о задуманной „украинской энциклопедіи**. Къ рус-
скимъ ученымъ, однако, газета относится, какъ къ аксессу-
арному, привходящему элементу; она отводитъ имъ чисто-
служебную или, что еще обиднѣе, этикеточную роль.
„Какъ же это, восклицаетъ газета, „Украинскій Народъ" пи-
сался бы чужими людьми въ столичныхъ кабинетахъ? Пустъ, ко-
нечно, пишутъ о насъ извѣстные академики и русскіе профессора—
отъ этого изданіе только выиграетъ. Ибо тогда голосъ русскихъ
авторитетовъ можетъ замазать рты тѣмъ господамъ, которые точатъ
зубы на все, что появляется подъ украинскимъ національнымъ зна-
менемъ . Пустъ и экономическій отдѣлъ ведутъ такіе непоколебимые
авторитеты, какъ профф. Ковалевскій и Туганъ-Барановскій; но пи-
сать его должны тѣ люди, которые не порвали органической связи
съ украинской землей и украинскимъ народомъ" 82ѣ
Въ лучшемъ случаѣ, слѣдовательно, русскимъ ученымъ
дается задача пахать поле лишь для того, чтобы украинскія
мухи увѣряли потомъ весь свѣтъ, что и онѣ пахали.
По самому бѣглому просмотру именъ авторовъ энциклопедіи
можно заключить съ несомнѣнностью, что трудъ этотъ будетъ одно-
стороненъ и тенденціозенъ; недаромъ будетъ красоваться редактор-
скій штемпель М. С. Грушевскаго. Впрочемъ, русское общественное
мнѣніе обрабатывается „ай шаіогѳт Бсгаіпае §1огіат“ не впервые.
Просматривая статьи Энциклопедическаго Словаря Брокгауза-Эфрона
(СПБ. 1890—1907 гг ), касающіяся Малороссіи, Новороссіи и Червоной
Руси, мы убѣдимся, что подавляющее большинство ихъ принадле-
житъ перу дѣятелей украинской партіи, какъ галичанинъ II. Франко
(драгомановецъ), харьковскій проф. Сумцовъ и „украинскій соціалъ-
демократъ" петербуржецъ К. Арабажинъ (сотрудн. „Вільн. Украініг •
Къ тому, что сказано нами раньше о русскихъ ученыхъ
(украинофильствуюіцихъ либо украпнетвующпхь', мы доба-
вимъ лишь нѣсколько штриховъ и назовемъ нѣсколько но-
выхъ именъ.
Въ нашей академіи наукъ „украинцами по духу* явля-
ются великороссы г. Кортъ и г. Шахматовъ.
Совершенно невѣрно утвержденіе проф. Грушевскаго83), будто
въ числѣ академиковъ нѣтъ „украинцевъ- (въ этнографич. смыслѣ),
т. е. малороссовъ. Укажемъ, напр., на академиковъ В. И. Вернад-
скаго и А. С. Лаппо-Данилевскаго (послѣдній участвовалъ въ 1905 г.
въ подписаніи знаменитой „Записки").
Академикъ Шахматовъ, принадлежащій, повидимому,
къ конституціонно-демократической партіи 84), далеко не со-
лидаренъ со взглядами виднаго дѣятеля этой партіи, рус-
скаго централиста II. Струве (редактора „Русской Мысли*)-
435
Состоя съ 1909 г. дѣйствительнымъ членомъ Львовскаго
Наукового Товариства г. Шахматовъ склоненъ прекло-
няться предъ этимъ враждебнымъ его родинѣ и его народу
учрежденіемъ.
По мнѣнію г. Шахматова, дѣятельности львовскаго Товариства
„можетъ позавидовать любая академія" 85). Смѣемъ увѣрить почтен-
наго академика, что, если бы австрійскій монархъ превратилъ се-
годня львовскій университетъ изъ -утраквистичнаго въ украинскій,
то на другой же день обнаружилась бы полная несостоятельность
Товариства обслуживать самый скромный историко-филологическій
факультетъ, не говоря уже о другихъ дисциплинахъ, являющихся
обычными предметами занятій большинства Академ й Наукъ во всѣхъ
странахъ.
Что касается до той своеобразной „чести", какую оказало
Т—во русскому академику, препроводивъ ему въ 1909 г. дипломъ
на званіе своего дѣйствит. члена, и до той любезности, съ какою
этотъ дипломъ былъ принятъ, то эти оба обстоятельства касаются
лишь Товариства и г. Шахматова, но русскій академикъ могъ бы
иначе реагировать на „дѣятельность" Товариства, въ „Запискахъ"
котораго за тотъ же 1909 г. помѣщена была, по поводу годовщины
полтавской викторіи, редакціонная статья (М. С. Грушевскаго),
оскорбительная для русскаго національнаго достоинства 86).
Академикъ Ф. Е. Коршъ состоитъ „членомъ правленія"
львовскаго Т-ва и добрымъ геніемъ украинской секціи при
московскомъ О-вѣ Славянск. Культуры (стр. 291—92). Въ за-
сѣданіи 25 января 1911 года члены секціи, въ присутствіи
г. Корша (референта), выступили съ предложеніемъ объ
удаленіи русскихъ (посѣтителей) изъ собранія; тѣмъ не ме-
нѣе г. Коршъ находитъ доселѣ возможнымъ якшаться съ этой
секціей не только попрежнему, но еще, пожалуй, и пуще
прежняго 87).
Крайне интересны научно-полемическіе пріемы г. Корша.
„Разбивая" тезисы талантливаго московскаго публициста Л. Вол-
кова (псевдонимъ) о родствѣ между населеніемъ Западной и Мос-
ковской Руси, г. Коршъ касается кардинальнѣйшихъ вопросовъ фель-
етоннымъ перомъ. „О единствѣ русскаго народа", читаемъ мы въ его
статьѣ, „можно говорить съ научной или государственной точки
зрѣнія. Если мы будемъ разсматривать этотъ вопросъ съ научной
точки зрѣнія, руководясь не современнымъ положеніемъ языковъ
восточныхъ (русскихъ) славянъ, а признаками ихъ взаимнаго родства,
10 мы должны причислить къ „русскому народу" неправославныхъ (?),
воспитанныхъ по западному и не знакомыхъ съ великорусскимъ
языкомъ „мазепинцѳвъ"; съ государственной точки зрѣнія намъ не-
Злчѣмъ настаивать, что украинцы и великороссы одно и тоже, ибо
436
они подданные россійскаго государства, и ихъ какъ подданныхъ
можно назвать „россіянами*, но они принадлежатъ къ-самымъ разно-
образнѣйшимъ колѣнамъ*. Нѣсколькими строками раньше г. Коршъ
увѣряетъ, что „въ Австріи, если не считать бѣглыхъ изъ Россіи,
старообрядцевъ, нѣтъ иныхъ русскихъ, кромѣ украинцевъ* *8).
Попробуемъ разобраться въ этой удивительной номен-
клатурѣ. Въ Австріи есть только украинцы (терминъ, на-
дѣемся, этнографическій, употребленный вмѣсто слова мало-
россы) Въ Австріи есть только (родственные „русскому на-
роду" лингвистически) „мазепинцы*; но ихъ причислять
къ „русскому народу*, хотя и правильно съ вышеуказан-
ной точки зрѣнія, но неудобно по той причинѣ (?), что они
„неправославны и воспитаны по западному*. Затирая кон-
фессіональными и культурными отличіями лингвистическое
родство, г. Коршъ полагаетъ что пользуется научнымъ спо-
собомъ (!). Этимъ дѣло не ограничивается. Мы ничего не
имѣли бы противъ того, чтобы малорусское населеніе звать
украинскимъ (называютъ же его поляки „русинскимъ", а
нѣмцы „рутенскимъ"), еслибы этотъ терминъ имѣлъ только
этнографическое значеніе. Такъ какъ, однако, терминъ этотъ,
на обыденномъ языкѣ, связанъ съ извѣстнымъ культурно-
политическимъ (партійнымъ) „сге(іо“, то онъ можетъ давать
поводъ къ недоразумѣніямъ и долженъ очень осторожно
употребляться всякимъ писателемъ, не желающимъ жонгли-
ровать словами. Но условимся на минуту думать объ укра-
инцахъ, какъ объ этнографическомъ терминѣ; пусть г. Коршъ
причисляетъ къ украинцамъ и угорскихъ руснаковъ, и Га-
лицкихъ дружинниковъ (посѣтившихъ Пражскій слетъ сла-
вянскихъ соколовъ нынѣшнимъ лѣтомъ); даетъ ли даже та-
кая льгота г. Коршу право отождествлять всѣхъ этихъ
этнографическихъ „украинцевъ" съ „мазепинцами*? Пусть
онъ объ этомъ спроситъ, хотя бы у членовъ галицко-укра-
инской клерикальной партіи.
Суть дѣла такова: „ма.зеиинцы“, составляя большинство (рус-
софобское) въ украинской партіи, относятся къ ней, какъ часть
къ цѣлому; украинцы, какъ партія, составляютъ (въ Австріи и въ Рос-
сіи) часть (большую или меньшую) украинскаго (малорусскаго) на-
рода. Отождествлять послѣднее (этнографическое) понятіе со сло-
вомъ „мазепинцы* будетъ, очевидно, уже не простымъ абсурдомъ,
а абсурдомъ въ квадратѣ.
Съ государственной точки зрѣнія (по г. Коршу) выходитъ, что
437
русскихъ нѣтъ и въ Россіи: есть лишь россіяне, подъ которыми
г. Корш’Ь объединяетъ всѣхъ гражданъ Имперіи. Почему г. Кортъ
думаетъ, что государственная точка зрѣнія непримирима съ науч-
ной, это-его секретъ.
Изъ той же статьи г. Корша (ея заключительныхъ строкъ) мы
узнаемъ, что лица, „стоящія во главѣ О—ва Славянской Культуры
въ Москвѣ", равно какъ и „болѣе трезвые изъ вождей украинскаго
движенія въ Россіи", „добросовѣстно стараются удержать это дви-
женіе въ культурныхъ границахъ, добиваясь, чтобы украинцы были
русскимъ, а не великорусскимъ племенемъ Смѣемъ полагать, что ни-
какое племя (или народъ) не можетъ быть (т. е. стать) инымъ пле-
менемъ (или народомъ). По закопамъ біологіи, нѣкоторое приближе-
ніе къ такой метаморфозѣ возможно путемъ длительной метизаціи,
чего, конечно, г. академикъ не имѣлъ въ виду.
Иногда г. Поршъ старается взять своихъ публицисти-
ческихъ противниковъ, съ неповинными читателями па при-
дачу, изморомъ ”).
Полемизируя съ г. Струве по вопросу объ украинской куль-
турѣ, г. Кортъ посвящаетъ три страницы діалектамъ новогреческаго
языка и лишь на 4-ой страницѣ объясняетъ, что „относительно укра-
инскаго языка примѣръ языка новогреческаго не доказываетъ ровно
ничего". Очень жаль, что тезисъ этотъ не помѣщенъ тремя страни-
цами ранѣе.
Русскому обществу г. Коршъ рекомендуетъ заняться
перевоспитаніемъ по методу культивированія карликовыхъ
декоративныхъ деревьевъ въ Японіи или по способу измѣ-
ненія формы китайскихъ женскихъ ножекъ. Судите сами:
Въ ноябрѣ 1911 года „на дискуссіи" въ украинской секціи
(въ Москвѣ) г. Коршъ „отозвался въ самыхъ сочувственныхъ выра-
женіяхъ о современномъ украинскомъ національномъ движеніи и
призналъ его заслуживающимъ дѣятельной поддержки со стороны
русскаго общества ЭІ).
Ради дружбы съ украинцами г. Коршъ не прочь про-
честь наставленіе нашимъ судебнымъ палатамъ.
Такъ, г. Коршъ предостерегалъ, что аресты, налагаемые въ Рос-
сіи на изданія шевченковскаго „Кобзаря", могутъ озлобить украин-
цевъ 92). Очень прискорбно, если гражданская лояльность украинцевъ
внушаетъ г. Корту столь мало довѣрія; ничего, однако, подѣлать
тутъ нельзя: „йпга Іех, зеб 1ех“!
Другой московскій украинецъ, проф. Лазаревскаго ин-
ститута А. Е. Крымскій, кромѣ арабской литературы—своей
спеціальности, занимается и литературой украинской (съ 18-
лѣтняго возраста). О его украинской грамматикѣ „для гим-
назіи и семинарій Приднѣпровья" мы уже говорили (стр. 216).
438
Гораздо интереснѣе для характеристики г. Крымскаго, какъ
ученаго вообще и украинскаго—въ частности, статья подъ
назв. „Древнекіевскій говоръ'* 9:1), гдѣ авторъ, оспаривая
научные выводы академ. Соболевскаго, доказываетъ (стр. 411),
что „старокіевскій говоръ есть прямой предокъ нынѣшней
малорусской рѣчи сѣверной и средней Кіевщины и Черни-
говщины съ прилегающими частями Полѣсья" Предоста-
вляя спеціалистамъ рѣшеніе вопроса объ основательности
этой гипотезы, мы познакомимся лишь со способами, къ ка-
кимъ авторъ прибѣгаетъ въ своей аргументаціи.
Какъ на примѣръ перехода звука „д*‘ въ „г‘* (въ малорусск.
рѣчи), г. Крымскій указываетъ (стр. 380) на существованіе фамиліи
„Горгіенко“, внесенной съ буквой „г*‘(послѣ ,,р“) даже въ оффиціаль-
ные документы; обыкновенная же малорусская форма этой фамиліи
„Гордіенко". Признать примѣръ удовлетворительнымъ нѣтъ возмож-
ности; всѣмъ извѣстно, что большинство русскихъ фамилій произошло
отъ отчествъ, т. е. отъ именъ; въ любомъ мѣсяцословѣ можно про-
честь, что 3-го января воспоминается св. мч. Горгій, а 5-го іюня—
св. мч. Гордій. Въ этомъ и заключается вся „заковыка“.
Чтобы доказать, что слово „старшина" можетъ употребляться
не только въ собирательномъ смыслѣ, но и въ единоличномъ („ста-
рѣйшина"), г. Крымскій, съ легкимъ сердцемъ, ссылается (стр. 387—8)
на малорусскихъ переводчиковъ свящ. писанія И. С. Левицкаго и
II. А. Кулиша (сочинявшихъ много словъ по причинѣ скудной налич-
ной лексики); къ авторитетамъ причисляетъ онъ также современныхъ
„украинскихъ письменниковъ**—Лесю-Украинку и Грицька Коваленка,
кующихъ новыя слова по своему благоусмотрѣнію.
Относительно польскаго глагола „косЬас** (любить), проникшаго
и въ правобережную Малороссію („кохаты"), г. Крымскій утверж-
даетъ, что это слово „издавна существовало какъ въ старомъ Кіевѣ,
такъ и на Волыни съ Галичиной, но оно не попало въ лѣтописи,
въ грамоты и вообще на письмо въ силу чисто случайныхъ причинъ"
(стр. 398). Такъ какъ ни фонографовъ, ни фонограммъ отъ той эпохи
не имѣется, то остается думать, что г. Крымскій получилъ свои
информаціи на какомъ-либо спиритическомъ сеансѣ.
Мы не будемъ повторять словъ академика Соболевскаго, кото-
рый, ознакомившись со статьей „Древнекіевскій говоръ", нашелъ,
что въ ней „разсыпаны перлы самоувѣреннаго невѣжества** мы
усматриваемъ въ этой статьѣ г. Крымскаго лишь перлы украинско-
руськой фантазіи.
Харьковскій проф. Д. И. Багалѣй (ученикъ В. Б. Ан-
тоновича) является крупнѣйшимъ тактикомъ въ группѣ уче-
ныхъ друзей „украинскаго возрожденія". Долголѣтняя укра-
инофильская дѣятельность его въ народнопросвѣтитель-
439
нілхъ учрежденіяхъ г. Харькова протекала подъ девизомъ:
<япобольше дѣла и поменьше словъ
Мы уже упоминали (стр. 362) объ осторожномъ выступленіи
г. Багалѣя въ Гос. Совѣтѣ по вопросу о вспомогательной роли мало-
русскаго языка въ „медвѣжьихъ уголкахъ" Юга при объясненіи не-
удобопонятныхъ русскихъ словъ. Близорукій московскій органъ
украинской партіи призналъ95), что профессору, „слывущему чело-
вѣкомъ опредѣленнаго направленія въ украинск. вопросѣ", съ такою
рѣчью „лучше бы не выступать вовсе", и что „рѣчь Д. И. Багалѣя
во многихъ своихъ частяхъ служитъ подтвержденіемъ предложенія,
внесеннаго г. Пихно (противъ малорусскаго преподаванія)".
Мы полагаемъ, что ораторъ считался, прежде всего, съ настро-
еніемъ собранія; кромѣ того, онъ учитывалъ многочисленные росгки
русской культуры въ южнорусскомъ населеніи, которые могутъ оттолк-
нуть населеніе отъ украинизаціи школы въ широкомъ масштабѣ.
Черезъ 2 мѣсяца проф. Багалѣй въ томъ же Маріинскомъ
дворцѣ очень умѣло реабилитировалъ себя предъ обвиненіями
со стороны украинской партіи.
При разсмотрѣніи холмскаго законопроекта въ іюнѣ
настоящаго года г. Багалѣй требовалъ отъ Гос. Совѣта за-
конодательныхъ шаговъ къ „поднятію матеріальнаго благо-
состоянія мѣстнаго населенія для пріобщенія его къ рус-
ской культурѣ1*. Попутно ораторъ настаивалъ на необходи-
мости „ввести въ школѣ, въ видѣ переходной ступени, ма-
лорусскій языкъ въ качествѣ разговорнаго^. Пустился г. Ба-
галѣй и въ область международную (!): отдѣленіе польскаго
населенія отъ малорусскаго должно, сказалъ онъ, произойти
и въ Галиціи“ 96). Въ рѣчи этой важно отмѣтить три мо-
мента.
Подчеркнувъ свою лояльность громкой фразой о русской куль-
турѣ для холмщаковъ, профессоръ ограничился практически указа-
ніемъ лишь на мѣры экономическаго характера, которыя въ націо-
нальномъ отношеніи безличны и могутъ, слѣдовательно, пріобщать
не только къ русской, но и ко всякой иной культурѣ.
Предлагая сдѣлать малорусскій языкъ разговорнымъ въ шко-
лахъ Холмщины, а не „вспомогательнымъ при объясненіяхъ", г. Ба-
галѣй соглашался на временность этой мѣры, но отлично понималъ,
что она можетъ принять неопредѣленно-длительный и даже постоян-
ный характеръ, ибо „разговорный" малорусскій языкъ, примѣнительно
къ потребностямъ учебной терминологіи, вскорѣ замѣнился бы тѣмъ
Украинскимъ языкомъ, который удалялъ бы школяровъ отъ русской
культуры и пріобщалъ къ культурѣ украинской. Малорусская рѣчь
холмщаковъ (подобно галицкой рѣчи) насыщена полонизмами въ зна-
чительно большей степени, чѣмъ рѣчь южноросса (даже право-
140
бережнаго); поэтому здѣсь для украинизаціи населенія (почти нетро-
нутаго русской культурой) имѣлись оы громадные шансы.
Выпадъ г. Багалѣя противъ австрійскихъ поляковъ, весьма
нетактичный по отношенію къ его польскимъ товарищамъ по Со-
вѣту,—былъ дружественной демонстраціей по адресу украинской
партіи въ Галиціи.
Такимъ образомъ рѣчь г. Багалѣя сулила Россіи да-
найскіе дары, на которыхъ людямъ грамотнымъ нетрудно
прочесть штемпель соборно-украинской партіи.
Если мы даже предположимъ, что профессоръ вѣрилъ во „вре-
менность разговорной роли малорусскаго языка" въ школахъ Холм-
щины, то его предложеніе нисколько отъ этого не станетъ менѣе
вреднымъ и опаснымъ для Россіи.
Другой харьковскій профессоръ Н. Ф. Сумцовъ зани-
маетъ свою каѳедру съ 1875 г. Въ теченіе первыхъ 30 лѣтъ
своей научной дѣятельности онъ былъ украинофиломъ
(въ пристойномъ смыслѣ слова); 1905 г. вскружилъ, однако,
маститому профессору голову. На археологическомъ съѣздѣ
въ Екатеринославѣ онъ, будучи избранъ почетнымъ пред-
сѣдателемъ, произнесъ рѣчь на украинскомъ языкѣ 97). Такое
демонстративное выступленіе на всероссійскомъ съѣздѣ
предъ русскими культурными людьми лежало на противу-
положномъ полюсѣ отъ интересовъ науки и отъ долга го-
степріимства со стороны южанъ по отношенію къ громад-
ному большинству участниковъ съѣзда; оно носило харак-
теръ политической выходки и знаменовало собою полную
солидарность г. Сумцова съ украинской партіей.
О партійной работѣ г. Сумцова мы уже упоминали (стр. 196 и
289); укажемъ еще на недавнія литературно-научныя упражненія его.
Осенью 1910 г. имъ выпущенъ въ свѣтъ сборникъ „Малюнки з життя
украшського народнього слова". Здѣсь, между прочимъ, профессоръ
повторяетъ всѣ мысли, легшія въ основу „Записки" о малорусскомъ
языкѣ, представленной въ 1905 году Харьковскимъ университетомъ
въ свое министерство (г. Сумцовъ былъ ея авторомъ)98). Мы остано-
вимся лишь на научности „Малюнковъ". По увѣренію автора, „укра-
инскій языкъ, какъ всѣ другіе славянскіе языки, самостоятеленъ, бо-
гатъ и красоченъ; онъ имѣетъ отдѣльную исторію, собственный лек-
сиконъ (словесный запасъ С. ІЦ.), особые фонетическіе законы, свои
литературныя пріобрѣтенія —величественныя устныя народныя про-
изведенія и довольно крупныя и многочисленныя произведенія совре-
менной письменности11"). Заглавіе работы говоритъ о „народномъ
словѣ", т. е. о малорусскомъ языкѣ (нарѣчіи), какъ суммѣ народ-
ныхъ діалектовъ; упоминаніе о произведеніяхъ „современной укра-
441
инокой письменности" переноситъ вопросъ въ совершенно иную
плоскость, далеко за предѣлы избранной темы. Если о самостоятель-
ности малорусскаго нарѣчія еще можно спорить (чему бывали при-
мѣры) и можно её (въ крайне-условномъ смыслѣ) доказывать, то
говорить о самостоятельности современнаго украинскаго языка
не только ненаучно, но и неостроумно со стороны южнорусскаго
филолога, обязаннаго имѣть нѣкоторое знакомство съ языкомъ поль-
скимъ (ср. наши примѣры на стр. 104). Что касается до фонетиче-
скихъ законовъ „украинскаго" языка, то реформа 1895 г. (см. стр. 105)
поставила „украинскую" письменность какъ разъ въ положеніе фоне-
тическаго беззаконія и анархіи.
Исходя изъ изложенныхъ соображеній, мы едва ли впа-
демъ въ преувеличеніе, если признаемъ въ „Малюнкахъ"
г. Сумцова характерныя черты политическаго памфлета,
едва ли могущаго прибавить что-либо къ заслуженно-цѣни-
мому научному авторитета филолога.
Несомнѣнно, партійное значеніе имѣетъ и сборникъ г. Сумцова
„Діткам", имѣющій цѣлью тренировать южнорусскихъ дѣтей въ но-
вой мовѣ и въ новыхъ законахъ орѳографіи (вышелъ лѣтъ пять
назадъ).
Варшавскій, а съ недавняго времени харьковскій проф.
А. Л. Погодинъ (по волѣ судебъ, однофамилецъ русскаго
историка и русскаго человѣка Михаила Петровича П.) хо-
четъ бросить Россію въ объятія федерализма и на эту тему
разсказалъ недавно цѣлую притчу съ прологомъ на страни-
цахъ московскаго органа украинской партіи.
„Сознательный гражданинъ, говоритъ въ прологѣ г. Погодинъ,
немыслимъ внѣ своей народной среды, а сознательный гражданинъ—
бѣлоруссъ, полякъ, литовецъ, украинецъ—гораздо цѣннѣе для госу-
дарства, чѣмъ обыватель, не знающій самъ, латышъ онъ или нѣмецъ,
полякъ или русскій". Переходя къ притчѣ, эксъ-варшавскій „обыва-
тель" ставитъ тезисъ: „Сначала человѣкъ, и уже потомъ государ-
ство. Сначала безусловное равноправіе всякой національности, и уже
потомъ объединеніе этихъ національностей въ государство". А вотъ и
самая притча: „Отдѣльные штаты въ Австраліи долго не чувствовали
никакой между собой государственной связи. Но въ 1901 г. они, подъ
вліяніемъ... государственнаго стремленія, объединились въ одно го-
сударство. II тутъ всталъ передъ ними вопросъ о правительствен-
номъ центрѣ, о столицѣ, но ни одинъ штатъ не хотѣлъ признать
столицей главный городъ другого. Такъ и рѣшили устроить новую
междуштатную столицу". Привелъ г. Погодинъ эту притчу, ибо ему
..кажется, что мы вступили въ полосу глубокаго государственнаго
разложенія, и что обваливается, рушится „Великая Россія", что
не держатъ ее больше никакія скрѣпы". Статья заканчивается фор-
мулой цѣлебнаго рецепта 10°).-
Мы не знаемъ, какой пунктъ избралъ бы г. Погодинъ
для „междуштатной" русской столицы: мѣст. Тарговицу,
с. Тушино или г. Гадячъ, но думаемъ, что такой проектъ
для Россіи осуществимъ въ XX столѣтіи съ такимъ же
успѣхомъ, какимъ сопровождалось сооруженіе библейской
вавилонской башни. Гадателенъ и практическій интересъ
вопроса о взаимномъ равноправіи двухъ или нѣсколькихъ
народовъ ранѣе слитія ихъ въ одно государство. Такіе права,
не обезпеченныя гарантіей коллективной силы, предпола-
гающей уже политическую конституцію, являются мыльными
пузырями даже въ теоріи, не говоря уже объ ихъ истори-
ческой утопичности. Говоря объ австралійскихъ штатахъ,
профессоръ позабылъ упоминуть о развѣвающемся тамъ
великобританскомъ національномъ флагѣ.
Возможно, однако, что г. Погодинъ о флагѣ не упоминалъ
умышленно, по соображеніямъ принципіальнаго порядка. Свою плат-
форму онъ болѣе опредѣленно исповѣдалъ редакціи краковскаго
журнала „Кгуіука", участвуя въ 1906 г. въ международной анкетѣ
по польскому вопросу. „Въ ближайшемъ будущемъ, пишетъ варшав-
скій профессоръ (и обыватель), я хотѣлъ бы автономіи для Царства
Польскаго, но, будь я политическимъ дѣятелемъ, я голосовалъ бы
за нее лишь въ томъ случаѣ, если бы такая же автономія была
признана за Литвой, обѣими частями Малороссіи, прибалтійскими
губерніями, извѣстными областными единицами Кавказа и за опре-
дѣленными (?!) культурными районами коренной Россіи. Устройство
имперіи въ вид>ъ соединенія автономныхъ частей, поскольку такое
устройство допускается необходимостью держать пока сильную армію:
таковъ мой политическій идеалъ" 101).
Отнимите у проф. Погодина страхъ предъ Померан-
скимъ гренадеромъ, и онъ признаетъ соединеніе автоном-
ныхъ частей, хотя бы имперскимъ флагомъ, совершенно из-
лишнимъ.
Живи г. Погодинъ въ ХШ вѣкѣ, ему очень удобно было бы
дѣлать свои выводы надъ жизнью автономныхъ удѣльныхъ кня-
жествъ до битвы при р. Калкѣ и послѣ таковой.
Въ г. Екатеринославѣ и его окрестностяхъ украин-
ствуетъ членъ архивной коммиссіи проф. Эварницкій. со-
трудникъ мѣстной украинской газетки и усердный укра-
инскій лекторъ какъ въ своемъ городѣ, такъ и на гастро-
ляхъ въ Мануйловской сельской Просвитѣ. Нынѣшнимъ
лѣтомъ онъ читалъ по русски на полтавскихъ учит. курсахъ
лекціи по исторіи Украины („Рада" объясняетъ, что но
4 4 3
оффиціальн°й терминологіи это зовется курсомъ исторіи
„ЮЖНОЙ Руси").
Г. Эварницкій страдаетъ замѣчательнымъ раздвоеніемъ фами-
ліи. Подписывая свои статьи, написанныя ио украински, онъ поль-
зуется украпнизованнымъ варіантомъ „Яворницький". Хроника „Рады"
иногда примѣняется и къ русской транскрипціи, но ухитряется вне-
сти и тутъ разнообразіе, употребляя для начальной буквы то „Е“,
то „Э“102).
Въ іономъ, но очень миломъ екатеринославскомъ музеѣ Поля,
гдѣ г. Эварницкій директорствуетъ, самая изящная витрина отве-
дена для продажи ученыхъ трудовъ директора на русскомъ и укра-
инскомъ языкѣ (на обложкѣ одной брошюры оба варіанта фамиліи
автора дружно уживаются вмѣстѣ); изъ этой же витрины произво-
дится розничная продажа мѣстной украинской газеты „Дніпрові
Хвили“. Въ сосѣднемъ залѣ двѣ витрины и большой простѣнокъ по-
священы культу Тараса Шевченка. Потрясающее впечатлѣніе на
„свідомих украіньців" и ошеломляющее на простыхъ смертныхъ
должна производить витрина „историческихъ древностей*, гдѣ „пере-
ховуются** фотографіи „письменниковъ** В. Доманицкаго и Б. Грин-
ченка (по литературному псевдониму Чайченка). Обѣ знаменитости
были два года тому назадъ живыми нашими современниками, а по-
тому классификація ихъ изображеній подъ рубрикой „историческихъ
древностей" является капризомъ администраціи музея.
Одесскій университетъ, судя по упорному замалчиванью
ученой его жизни украинскою прессой, проявляетъ къ укра-
инофильству индифферентизмъ. Единственное указаніе на
украинскую демонстрацію при чествованіи проф. Линниченка
въ 1911 г., найденное нами въ „Радѣ“, если и говоритъ о
вѣроятности украинофильскихъ тенденцій у послѣдняго, то
лишь въ формѣ чисто пассивной.
Въ октябрѣ 1911 г. профессору русской исторіи новороссійскаго
университета Линниченко, по случаю 30-лѣтія ученой и педагогиче-
ской его дѣятельности, поднесенъ былъ „отъ бывшихъ учениковъ"
стихотворный адресъ („віршована адреса") на украинскомъ языкѣ
въ роскошной оправѣ103). Газета, къ сожалѣнію, умалчиваетъ, какъ
реагировалъ юбиляръ на это привѣтствіе.
Въ кіевскомъ университетѣ есть профессоръ по каѳедрѣ
русскаго языка и словесности В. Н. Перетцъ, а при г. Пе-
ретцѣ есть „Семинарій русской филологіи". Въ недавно
опубликованномъ отчетѣ о дѣятельности этого семинарія за
первое пятилѣтіе (1907 — 1911 гг.) г. Перетцъ именуетъ его
семинаріемъ Ппри Имп. Университетѣ св. Владиміра*.
Вѣроятно, профессоръ имѣетъ основанія давать своему учреж-
441
денію такой титулъ. Контингентъ участниковъ семинарія показы-
ваетъ, однако, что означенный титулъ приданъ семинарію по ка-
кому то недоразумѣнію. Вотъ его исторія. Осенью 1907 г., подъ руко-
водствомъ проф. Перетца „организовался кружокъ изъ студентовъ
университета, слушательницъ высшихъ женскихъ курсовъ и слуша-
тельницъ частныхъ женскихъ историко-филологическихъ курсовъ
(нынѣ закрытыхъ)". При началѣ занятій семинарій насчитывалъ.
38 членовъ; изъ числа ихъ—22 слушательницы высшихъ женскихъ
курсовъ; остальные—профессорскіе стипендіаты и студенты универ-
ситета. Число студентовъ въ дальнѣйшіе годы все возрастало, а изъ
курсистокъ остались лишь очень немногія. За все время съ осени
1897 г. по май 1912 г. членами семинарія состояло 68 лицъ 104).
Такимъ образомъ, семинарій обслуживалъ нѣсколько
различныхъ учебныхъ заведеній, и называть его универси-
тетскимъ неправильно, какъ „сіе )иге“, такъ и „сіе іасіо“.
Этому не противорѣчитъ и то обстоятельство, что семинарій
пользовался матеріальной поддержкой университета (пособія
учащимся, принимавшимъ участіе въ научныхъ экскурсіяхъ).
По мѣстнымъ условіямъ, семинарій и могъ, и долженъ
былъ посвятить часть работы изученію памятниковъ древне-
и западнорусскихъ. Эту задачу семинарій выполнялъ, но
присоединилъ къ ней и другую: изъ 23 членовъ, печатав-
шихъ свои работы, десять лицъ состояли сотрудниками
„Записокъ" кіевскаго „Укр. Науков. Товариства" и помѣ-
щали тамъ свои статьи на украинскомъ, конечно, языкѣ.
Первую скрипку въ этомъ дѣлѣ игралъ руководитель семи-
нарія, онъ-же и редакторъ „Записокъ11 (стр. 287—88); за ука-
занное пятилѣтіе г. Перетцъ опубликовалъ 36 научныхъ
статей; изъ нихъ 11 украинскихъ статей его помѣщены въ
„Запискахъ" кіевскаго и львовскаго „Товариствъ". Изъ уча-
стниковъ семинарія въ „Запискахъ" кіевскаго Т-ва помѣ-
стили: гг. Огіенко и Тимченко по з укр. статьи, г. Масловъ—
2, а гг. Адріанова, Гаевскій, Назаревскій, Невѣрова, Су-
шицкій, Требина и Шевченко—по 1 украинской статьѣ 105)-
По недосмотру, вѣроятно, г. Перетцъ въ отчетѣ по семинарію
(существующему съ 1907 г.) показалъ 64 своихъ печатныхъ труда,
относящихся къ періоду 1892—1906 гг. По понятнымъ причинамъ мы
ихъ по семинарію не учитываемъ ’06)-
Семинарій, слѣдовательно, существующій „при Пмпер.
Университетѣ" и даже пользующійся его денежной поддерж-
кой, былъ исполнительнымъ органомъ украинской партіи
145
въ Кіевѣ и питомникомъ для украинизаціи русской уча-
щейся молодежи. Руководитель семинарія г. Перетцъ, уче-
никъ покойнаго II. Ж'итецкаго107), не только поощрялъ
упражненія юныхъ адептовъ науки въ писательствѣ на укра-
инскомъ, съ позволенія сказать, языкѣ и тѣмъ отвлекалъ
ихъ дорого стоющее родинѣ время отъ болѣе продуктивнаго
труда, но и самый-то журналъ („Записки") вывозилъ на
ихъ плечахъ изъ состоянія полнаго худосочія и маразма.
Университетскій семинарій уже 6-й годъ тягаетъ каштаны
для кіевскаго „Пауковаго Т-ва", являющагося филіальнымъ
отдѣленіемъ „Т-ва имени Шевченка41 во Львовѣ.
Существованіе такого семинарія, втягивающаго молодежь во вред-
ную для государства дѣятельность, нельзя не причислить къ обид-
нымъ достопрпмѣчательностямъ г. Кіева.
Членъ семинарія г. Перетца Е. Тимченко, авторъ укра-
инский грамматики съ любовно-подобранной польской терми-
нологіей (стр. 215), удостоенъ кіевскимъ университетомъ
весною настоящаго года званія приватъ-доцента 108).
Другой талантливый ученикъ проф. Перетца г. И. Огі-
енко (изъ крест. кіевской губ.) въ началѣ 1911 г. оставленъ,
по сообщенію „Рады", при университетѣ (т. е. профессор-
скимъ стипендіатомъ) „подготовляться на профессора по
каѳедрѣ русскаго язика и словесности" 109). Очевидно, г. Пе-
ретцъ готовитъ себѣ сотрудника, а современемъ и пре-
емника.
Выборъ нельзя не признать удачнымъ. Достаточно прочесть
рядъ статей г. Огіенка въ „Радѣ„ подъ недвусмысленнымъ заголов-
комъ „Вчімося рідноТ мови“ (т. е. „Будемъ изучать родную мову"),
чтобы признать у него не только задатки, но и рвеніе къ украини-
заторской дѣятельности ’10).
Съ 1906 г. И. Огіенко осѣдлалъ украинскаго Пегаса. По тен-
денціи, очень любопытны его символическіе вирши „Могутній Орел“
и совсѣмъ не символическіе „Не питай"111).
Можно думать, что тучи, собравшіяся надъ каѳедрой
Русскаго языка и словесности въ кіевскомъ университетѣ,
нс скоро разсѣются.
Сторонники украинства въ средѣ крестьянъ и въ рабо-
чемъ классѣ, несомнѣнно, имѣются; здѣсь именно ведетъ
Украинская партія особенно усердную пропаганду; на измѣ-
446
неніи физіономіи этихъ низовъ она строитъ свое будущее
процвѣтаніе. Изо всего числа пассивно подчинившихся кре-
стьянъ и рабочихъ нѣкоторая часть оказывается способной
на выступленія, по существу—маріонеточнаго, но по внѣш-
ности активнаго свойства. Описанные нами въ гл. XII сель-
скіе кооперативы, занимающіеся выпиской украинскихъ га-
зетъ и продажей украинскихъ книжекъ, создаютъ кадры
сторонниковъ и приспѣшниковъ украинской идеи въ средѣ
крестьянства.
Рабочій классъ выразилъ свои симпатіи украинству
нынѣшнимъ лѣтомъ опубликованіемъ сочувственныхъ адре-
совъ по вопросу о созданіи украинскаго университета во
Львовѣ.
По подсчету „Рады“, ею опубликовано было 12 такихъ адресовъ
отъ имени рабочихъ (и служащихъ) за 433 подписями. Упомянемъ
объ адресахъ рабочихъ Лозовой Павловки екатеринославской губ.
(6 подписей) и содоваго завода той же губерніи (11 подписей), рабо-
чихъ екатеринославскаго каолиноваго завода (16 подписей), служа-
щихъ харьковскаго паровозо-строительнаго завода (17 подписей), ра-
бочихъ изъ г. Роменъ полтавской губ. (88 подписей) и, наконецъ,
объ адресѣ, подписанномъ 112 рабочими Нижнеднѣпровскихъ мастер-
скихъ Екатерининской желѣзной дороги *12). Два послѣднихъ адреса
свидѣтельствуютъ объ извѣстной организованности и сплоченности
рабочаго класса въ указанныхъ пунктахъ.
Украинизаціей южнорусскихъ рабочихъ занимается,
преимущественно, соціалъ-демократическая фракція укра-
инской партіи. Съ программой общерусскихъ соціалъ-демо-
кратовъ (ортодоксальныхъ марксистовъ) „украинскіе*’ соц.-
демократы солидарны лишь но пропагандѣ забастовокъ и
антимилитаризма; централизмъ русскихъ марксистовъ они
отвергаютъ и провозглашаютъ національную автономію по-
рабощеннаго (біс!) украинскаго народа.
Соціалъ-дѳмократъ Чацкій начерталъ въ 1910 г. планъ украин-
ской" пропаганды среди членовъ профессіональныхъ союзовъ на Югѣ
Россіи. „Образовывая въ этихъ союзахъ, поучаетъ онъ. свои группы
для соціалистической агитаціи, мы должны вмѣстѣ съ гѣмъ поста-
вить себѣ за правило—вносить въ культурную работу этихъ това-
рищей элементъ украинскій, распространять легальную и нелегаль-
ную украинскую литературу, знакомить ихъ съ украинскимъ движе-
ніемъ и съ украинскими политическими теченіями. Такою національно-
соціалистической агитаціей, ведомой настолько бережно, чтобы не
подвести профессіональныя общества подъ закрытіе, мы готовимъ
447
культурную почву для роста нашей нелегальной партійной органи-
заціи" 113)- Фабриковать сознательныхъ украинцевъ рекомендуется.
каКъ видимъ, уже потому, что они легче поддаются послѣдующему
революціонному натаскиванію, чѣмъ лояльное малорусское крестьян-
ство, сознающее себя частью русскаго народа".
Другой соціалъ-демократъ Рыбалка выставляетъ еще болѣе
широкую программу украинизаціи южно-русскихъ рабочихъ. „Недо-
статочно, по его мнѣнію, говорить съ ними и писать для нихъ по укра-
ински, да доказывать необходимость автономіи и борьбы изъ-за нея;
нужно заохотить рабочихъ къ основательному ознакомленію съ укра-
инской научной и изящной литературой, съ исторіей своего народа
вообще и съ исторіей его прежней и современной борьбы за осво-
божденіе; нужно научить рабочаго чувствовать себя украинцемъ, быть
человѣкомъ національно-сознательнымъ и просвѣщеннымъ" 1И).
По словамъ органа г. Грушевскаго, украинская про-
паганда ведется въ средѣ южнорусскихъ рабочихъ какъ
ихъ болѣе „сознательными" товарищами, такъ и сторонними
лицами. Въ качествѣ образцовыхъ результатовъ такой про-
паганды журналъ указываетъ на прогрессирующую украини-
зацію упомянутыхъ выше Нижнеднѣпровскихъ ж.-д. мастер-
скихъ. Показателемъ служитъ подписка на украинскіе га-
зеты и журналы, которые въ 1908 г. получались здѣсь
въ 71 экз., въ 1909 г.—въ 118 экз. и въ 1910 г.—въ 136 экз.115).
На зимніе Святки 1910—11 гг. мастерскія посѣтилъ, въ каче-
ствѣ „сторонняго лица", членъ Государственной Думы соціалъ-де-
мократъ Кузнецовъ и обѣщалъ рабочимъ отъ -имени своей фракціи
защиту въ Думѣ украинизаціи на Югѣ низшихъ, среднихъ и выс-
шихъ школъ, а также—судопроизводства116).
Въ февралѣ 1911 г. служащіе и рабочіе Нижнеднѣпровскихъ
мастерскихъ, по иниціативѣ правленія своей библіотеки, вошли
въ компанію съ Мануйловской Просвитой (см. стр. 274) и совмѣстно
съ нею отпраздновали шевченковскій юбилей, причемъ торжество
это включало въ свою программу и продажу украинскихъ книгъ и
брошюръ117).
Пропаганда украинства въ этихъ мастерскихъ, несо-
мнѣнно, облегчается обломовщиной нашихъ русскихъ про-
свѣтительныхъ организацій и ихъ нерадѣніемъ къ истин-
нымъ нуждамъ народнаго просвѣщенія.
Ѣакъ, въ 1911 г. рабочіе мастерскихъ, исходатайствовавъ у же-
•Ы’Знодорожнаго начальства разрѣшеніе на устройство ряда лекцій
Въ столовой для рабочихъ, обратились въ екатеринославское „Науч-
ное общество" (русское) съ просьбой прислать лекторовъ. Но оттуда
оылъ полученъ отвѣтъ, что лекторы согласны читать при условіи
Сли аудиторія будетъ состоять не менѣе, чѣмъ изъ 500 слушателей.
448
Затрудняясь гарантировать такую аудиторію, рабочіе обратились
въ екатеринославскую Просвиту, лекторъ которой согласился читать
безъ всякихъ условій и прочелъ рядъ лекцій (платныхъ) по мѣстной
исторіи на украинскомъ, конечно, языкѣ. На первую лекцію явилось
160 слушателей, на вторую—200, на третью—260. Въ той же столо-
вой состоялось и нѣсколько беллетристическихъ чтеній на украин-
скомъ языкѣ118).
Тотъ же характеръ носятъ и другія отрывочныя свѣ-
дѣнія объ украинизаціи нашего южнаго промышленнаго
района.
Въ помѣщеніи Терновскаго желѣзнаго рудника, въ с. Веселыхъ
Тернахъ верхнеднѣпровскаго уѣзда мѣстными любителяли ставятся
преимущественно украинскія пьесы; спектакли эти,по словамъ „Рады44,
охотно посѣщаются мѣстной интеллигенціей и крестьянами. Между
посѣтителями украинскихъ спектаклей бесѣды ведутся па украин-
ской мовѣ; есть тутъ и „сознательные41 украинцы (въ томъ числѣ и со-
стоятельные землевладѣльцы), которые поддерживаютъ родное слово
и родное искусство н9).
Та же газета сообщаетъ, что на станціи Верхнеднѣпровской
(окруженной поселками рабочихъ) въ настоящемъ году получается
120 экз. украинскихъ журналовъ на 445 р. (норазсчету годовой под-
писки). Изъ газетъ „Рада44 идетъ въ 26 экз., „Рілля“—въ 23 экз..
„Засів44—въ 19 экз., „Рідний Край44—въ 11 экз. и „Дніпр. Хвилі44—въ
10 экз. Мѣстная подписка на „Літер.-Наук. Вістник44 даетъ 10 адре-
сатовъ, а на „Укр. Жизнь“--девять. Въ прошломъ 1911 году число
подписчиковъ на украинскія изданія было здѣсь въ полтора раза
меньше (77 экз.),г0).
Въ слѣдующей главѣ мы познакомимся съ украино-
польской или польско-украинской пропагандой на крупномъ
заводѣ екатеринославской губ. при с. Запорожьѣ-Каменскомъ.
Здѣсь мы запротоколируемъ свѣжую страничку изъ жизни
рабочихъ на этомъ заводѣ.
Въ августѣ настоящаго года полиціей обнаружена тутъ, по
словамъ „Рады*4, сходка рабочихъ. Арестовано 32 души, прочіе раз-
бѣгались. Въ связи съ этимъ полиція произвела обыски, вызвавшіе
новые аресты. При обыскѣ у одного рабочаго Днѣпровскаго метал-
лургическаго завода захвачено красное знамя съ революціонными
надписями. Всѣмъ арестованнымъ предъявляется обвиненіе въ при-
надлежности къ соціалъ-демократической партіи 121).
Соц.-демократическая пропаганда, какъ мы увидимъ,
велась здѣсь, несомнѣнно, по рецептамъ Чацкаго и Рыбалки.
Мы ничуть не удивились бы сообщенію, что на Каменскій
заводъ распространялись и посѣщенія думца г. Кузнецова.
Вся эта соціализація и украинизація рабочаго люда играетъ
449
здѣсь, удивительнымъ образомъ, лишь роль суперфосфата
«го ополячиванія.
ДЛЯ §
Примѣчаніемъ,главѣ XV.^р ^Укр. Жизнь". 1912. I. Стр. 73.—
“. 1912. I. Стр. 79.—4) ІЪіа. Стр.‘138.‘;,ЛІт.-
“ 1910< 1Х- Ст₽* 572—73.—5) „Засів". 1912. № 15.-*) „Рада".
1911. № 285.—Ь „Отчетъ Дза 1910 г. Стр. 94,—8) „Рада". 1911. № 210.—
•7 ’ І --Д. № ") „Світло". 1911. XI. Стр. 41.—
і?) Отчетъ Черниговск. губ. земской управы за 1910 г. Стр. 358—59.—
Д „Рада". 1910. № 222 и 1911. № 253.-14) ІЬіа. 1912. № 37. „Світло".
1912. III. Стр. 46—47.—ь) „уКр. Жизнь". 1912. I. Стр. 79. -,6) „Рада".
-19) „Дніпр. Хв.“, 1/с.’—•") „Рада". 1912. №№ 107 й 126.—
С/Ѳло4*» 1911
№ 9.—23) „Кіевская Мысль". 1911. № 42.—
2) „Світло". 1911. IX. Стр. 51.—3) ІЬіа. Стр. 43—44 и 50—51. ІЫЬ. XI.
< ’ 46-47. „Укр. Жизнь". 1912. т "" ............... ~ -- —
Наук. Вістн.“.1910. IX. Стр. 572—<
о/ІЫа. 1912. № 112.—10) ІЬіа. № 73.—іі)
Щ „Рада". 1910. № 222 и 1911. № 253.-14) ІЬіа. 1912. №37. „Світло
1912. III. Стр. 46—47.—ь) „уКр. Жизнь". 1912. I. Стр. 79. ",
1911. № 138.—17) ІЪіа. 1911. № 5. „Дніпр. Хв.“. 1910. № 3—4.—18) „Рада".
1911. № 112.
21) ІЪіаеш. 1910 № 216.—22) ІЬіа. 1910. №№ 2«1 и 292.
№ 1. „Дніпр. Хв.“. 1911.
‘Н „Рада". 1911. № 58.-25) ІЬіает. № 68.—26) „Засів". 1911. № 21.—
27) „Рада" 1911. № 175.—ІЬіа. № '
Житоміръ. Стр. 17.—29) „Рада". 1910. № 277.—30) ІЪіа. 1911.
ЗІ) ІЬіа. № 226.—32) ІЪіает. № 81. „
130-131. „. ‘
№ 35. „Кіевская Мысль". 1912. №
36) ІЬіа. и 1912. № 207.—36) ІЪіа. 1911. № 236.—37)
Стр. 67.—
и 283.—41) ІЬіа. 1911. № 34 —41) ІЪій. № 204.-42)
Стр. 36—41. ..
сання. Кн. II. Львів. 1896. Стр. 90.—44) „Рада". 1910. №№ 230 и 276.—
45) „Кіевская Мысль". 1911. № 68.—46) „Пгіепп. Кцолѵзкі". 1911. № 86.—
,;) „Рада". 1910. № 247.—48) ІЬіает. 1911. №№ 74 и 161.—49) „Кіевская
Почта". 1911. № 907.—з°) Пантюховъ И. Значеніе антроп. типовъ. Кіевъ.
І9°9- Стр. 50.—51) „Рада". 1910. №№ 266 и 286.—52) ІЪіа. 1911. № 162.—
I
57) ІЪіа. 1911. № 150.—®8) ІЪіа. 1912. № 145.—59) Грушевскій М. „Осво-
Г
Львів. Стр. 104.—81-) "Рада". 1912. № 133.—62) БіртзкГ.
$-257. ________
№ 243.-х^Д^Рідн. Край
) Сендерко. Государственная Дума и жизненные вопросы право-
равнаго духовенства. СПБ. 1912. Стр 7.—69) „Рада". 1911. № 31.
1912. № НО.— 70) Стенограммы „Россіи", а также „Рада". 1912. №№ 18
72) „Рада". 1912. № 164.—
76. Укр. календарь на 1912 р.
. № 127.—
Літ.-Наук. Вістн.". 1912. IV. Стр.
Рідний Край". 1911. № 25—26.—33) „Світова Зірниця". 1911.
№ 252,—34) „Рада". 1911. № 213.—
лохк. «,« „Світло". 1911. XI.
38) „Рада". 1911. № 275.-39) ІЬіа. 1910. № 295. 1911. №№ 34
’ ХѴХХ. № О-Х — -) ХМ*Й. № 4ЛЛГ.— 4 „Світло". 1912. III.
„Укр. Жизнь". 1912. IV. 85-4Ю.—43) Зінысівський Т. Пи-
) „Вгіепп. Кцолѵзкі". 1911. № 86.—
Почта". 1911. № 907.—з°) Пантюховъ И. Значеніе антроп. типовъ. Кіевъ.
1909. Стр. 50.—51) „Рада". 1910. №№ 266 и 286.—52) ІЪіа. 1911. № 162.—
Д) іыа № 89.-54) іыа. № 209 —85) іыа. № 33.—Д іыа. 1912ч№ 129.—
божденіе Россіи". Стр. 265—66. и 81.-60) Календар' „Просьвіти". 1910.
- - Д. ~ г \ ’ „ЗгІасЫа па
Гкгаіпіе".1 Кгакбхѵ. ІЭОЭГЗіг. 35 —63) „Рада". 1910. № 245.—64) ІЪіает.
$.257. „Літ-Наук. Вістн.". 1910 XII. Стр. 624.—65) „Рада". 1910.
•V 243.-=^)_,Рідн. Край". 1910. № 1. Стр. 7.—67) „Рада". 1910. № 280.—
) Сендерко. Государственная Дума и жизненные вопросы право-
славнаго духовенства. СПБ. 1912. Стр 7.—69) „Рада". 1911. № 31.
‘912 № НО.— 70) Стенограммы „Россіи", а также „Рада". 1912. №№ 18
и іи.—’') „Кіевская Мысль". 1912. № 162.—72) „Рада". 1912. № 164.—
«Рілля". 1912. № 13. Цитируемъ по „Кіевской Мысли". 1912. № 104 —
' ) ІЬіа.-75) „Рада". 1912. №№ 84 и 171.-7в) „Биржевыя Вѣдомости".
У'2. № 12397 („Рада". 1912. № 114).—77) „Рада". 1912. № 205. Дкр.
(Ьизнь". 1912 V. Стр. 71.-78) ІЪіает. Стр. 72. „Сніп". 1912. № 18.-
А - \о 129. „Южный Край". 1912. № 10973 —
„Украннск. Жизнь". 1912. VI. Стр. 99.—
№ !33.—82) іыа. 1910. № 200.—8‘) I РУ-
, Киів. 1912. Стр. 46.—
73. р.. / „іѵімиѵ.-псиі аіа шѵі/ли • х ~
7і іі 1912. 3\2 13. Цитируемъ по
І11ЬІСІ.--75) »Рада“. 1912. №№ 84 и 171-7в)
1912. № 12397 („Рада".
$изнь“. 1,^
8») р^‘ ’ ”Г И ‘
Н1 «Рідний Край". 1912. № 8
і ьРадаи.
о~ький О1-)- .Про укр. мову и укр- справу-.
„'Стороженко А. В. Ор. СІ4. Стр. 57.-“) .Літ.-Наук. Вістн . 911.
Л Сі?;,2?»..»Рада“. 1911. № 270.-“) „Зап. Науку Гов. ім; ПІевченга.
410 Кн- 2- Стр. 7
Рада". 1912. .
1
1910. № 200 и 1912
1911. А-’ 270. / „осѵн. ' къ Ай 409—
. ѵ _______,-7-20 —87) „Прикарпатская 1 усь Л 91И._
а») 1Ьі > »Утро Россіи". 1912. №53 (цитируемъ по „Радѣ • * ]25 _
1Ь1(1—„Укр. Жизнь". 1912. и. Стр. 41.—91) ІЪіа. I. Сір.
29
450
) „Рада*. 1911 № 44.—93) Извѣст. отд. русск. яз. и словесн. Импеп
1ПЛЙ т ѴТ К-тт ‘3 Г,™ 411 --- .2СР
92) „Рада*. 1911 № 44.—93) Извѣст. отд. русск. яз. и словесн. Импрп
Академіи Наукъ. 1906. Т. XI, Кн. 3. Стр. 378—411.—94У Соболевскій А.
Къ исторіи малорусскаго нарѣчія. Варшава. 1910. Стр. 4.-95) „у
Жизнь". 1912. V. Стр. 41 и 75.—96) „Кіевская Мысль*. 1912. Хе 164.—
97) „Літ.-Наук. Вістн.*. 7.77 177
") „Рада* 1910. № 225.—10°) „Украин.
1912. Ш 29 и 137.-^) ІЪіЪет. 1911. № 233.-104
I
1912. Стр. 10—11.—105
) ІЪісІет. Стр. 42—58.—106) ІЪісІет. Стр. 35—41.—
--------- . Стр. 25.—„Рада*. '1912. № 19.-109) ІЪіа. 1911
До 47.-И0) іыа. 1909. №№ 197, 198, 200 и 202.—ш) „Укр. Муза*. Киів.
90 Літ.-Наук. Вістн.*. 1905. IX. Стр. 263.-9*) ІЪіает. Стр. 262.-
Рада* 1910. 225.—10°) „Украин. Жизнь". 1912. X» 3 Стр. 8—9.—
юі) „Кгуіука". Кгакб\ѵ. 1906. Т. 11. 8іг. 367.-1"2) „Рада*. 1911. № 271.
1912. №№ 29 и 137.—іда) ІЪіает. 1911. № 233.-104) „Семинарій русск.
филолог. при Имп. унив. св. Владиміра*. Первое пятилѣтіе. Кіевъ.
1912. Стр. 10—11.—105’ ” -
107) „Світло*. 1911. Ш. Стр. 25.—
Д А Г* 1-1 /Хч 1 1 • 1 ~ ~ —--
1908. Стр. 1143-45.—и2) „Рада*. 1912’. №№ 129, '137, І38, "145, 178 и
197.—пз) „На теми дня“. Львів, 1910. Стр. 39.-114) ІЪіает. Стр. 59.-
115) „Літ.-Наук. Вістн.". 1911. И. Стр. 326-27.—і1*) „Рада*. 1911. № 9.-
117) ІЪіа. №№ 30 и 72.-118) „Укр. Жизнь*. 1912. V. Стр. 101.—,19) „Рада".
1912. № 163.—120) ІЪіа. № 51.—121) ІЪіа. № 196.
Украинофильство инородцевъ и иностранцевъ.
Поляки. Кіевское общество друзей мира. Евреи. Австрія. Раз-
облаченія Крамаржа. Вопросъ объ украинскомъ университетѣ во
Львовѣ. Пруссія (Германія). „Документы" Раковскаго. Штундо-
баптизмъ.
Въ концѣ XIII главы настоящаго труда мы познако-
мились съ нѣкоторыми шагами со стороны украинской пар-
тіи въ Россіи ко взаимному сближенію съ польскими шови-
нистами. Сейчасъ мы ставимъ своей задачей доказать, что
въ средѣ польской интеллигенціи на всей территоріи бывш.
Речи Посполитой украинская партія имѣетъ (пока она дѣй-
ствуетъ въ Россіи) весьма много принципіальныхъ благо-
желателей и немалое число приспѣшниковъ. Болѣе дально-
видные изъ нихъ сочувственно слѣдятъ за „возрожденіемъ
украинскаго народа" отъ Буга до Кубани; другіе польскіе
дѣятели интересуются, въ первую очередь, судьбами право-
бережной Малороссіи, причисляемой поляками доселѣ
къ польскимъ „кресамъ “ (окраинамъ).
По дипломатическимъ соображеніямъ польскіе политики
и публицисты иногда пытаются затушевать то тенденцію,
то размѣры дѣятельности украинской партіи на Югѣ Россіи.
Такъ, львовская газета „81о\ѵо Ро1зкіе“ одобряетъ тѣ органы
русской прессы, которые совершенно игнорируютъ украинское дви-
женіе въ Россіи. „Украинофильство въ Россіи, по увѣренію газеты,
является величиной, которую можно спокойно исключить изъ сферы
политическихъ вліяній и соображеній". „Нуженъ исполинскій трудъ,
говоритъ „81оаѵо“, чтобы въ почти уже совершенно обрусѣвшей „Ма-
лороссіи* пробудить хотя сколько нибудь оживленное украинское
сепаратистическое движеніи. Племенное родство, языковая близость
столь велики, русская государственная машина располагаетъ столь
сильными денаціонализирующими (?) средствами, что полное обру-
ченіе (2то8к\ѵіс2епіе) южной Россіи, если еще не совершилось, то
452
во всякомъ случаѣ у крайне филамъ необходимо немедленно напрячь вегъ
силы, чтобы пріостановить это обрусеніе, не говоря уже объ отво-
еваніи потерянныхъ (эіс) позицій'* *). Польская газета яко бы не слы-
шитъ скрипа въ нашей машинѣ и рекомендуетъ намъ наши исконно-
русскіе лозунги „авось", да „небось".
Весною настоящаго года въ чешской газетѣ „ЗатозШпозс"
опубликовано интервью съ крупнѣйшимъ польскимъ дипломатомъ
Ст. Гломбинскимъ, который считается въ Австріи знатокомъ т. наз.
украинскаго вопроса. По мнѣнію г. Гломбинскаго, въ Южной Россіи
нѣтъ вообще малорусскаго движенія въ національномъ значеніи.
„Малорусскій языкъ въ Россіи считается діалектомъ великорусскаго (!)
языка, малорусская интеллигенція считаетъ себя тамъ русской, а
также и малорусскіе писатели употребляютъ преимущественно рус-
скій языкъ, считая родной малорусскій языкъ за діалектъ". „На-
сколько были замѣтны или и нынѣ наблюдаются радикальныя выступ-
ленія на Украинѣ, то таковыя имѣютъ исключительно соціальный
характеръ и направлены противъ крупныхъ землевладѣльцевъ" 2).
Въ словахъ г. Гломбинскаго есть много правды относительно слу-
жебной роли „національныхъ" мотивовъ въ платформѣ украинской
партіи. Въ общемъ же они рисуютъ русское украинофильство второй
половины прошлаго вѣка, являясь по отношенію къ современному
„украинству" кричащимъ анахронизмомъ.
Приведеннымъ единичнымъ успокоительнымъ и даже
убаюкивающимъ завѣреніямъ мы можемъ противопоставить
цѣлый арсеналъ польскихъ декларацій совсѣмъ иного ха-
рактера. Самой замѣчательной изъ нихъ была статья К. Сро-
ковскаго („Роізка гасуа зіапп зргалѵіе гпзкіе]"), печатав-
шаяся въ краковскомъ ежемѣсячникѣ „Кгуіука* въ 1907 г.
Ея резолютивная часть настолько исчерпывающе объясняетъ
польскую точку зрѣнія на южнорусскій сепаратизмъ, что
заслуживаетъ нашего особаго вниманія 3).
Польша, по мнѣнію г. Сроковскаго, имѣла послѣ паде-
нія вел. княж. Кіевскаго, да, несомнѣнно, имѣетъ и доселѣ
предназначеніе сливать воедино культуры византійскую и
римскую, чтобы создалась культура высшаго порядка для
всѣхъ (!) расъ европейско-азіатскаго континента. Съ другой
стороны Польшѣ свойственно неизмѣнно восточное направ-
леніе ея исторической экспансіи какъ по расовымъ при-
знакамъ ея населенія, такъ и по характеру ея территоріи;
борьба на западномъ фронтѣ носила всегда характеръ обо-
ронительный. Логика, историческаго развитія приказывала
полякамъ идти не только на Кіевъ и Черное море (по эко-
453
^омическимъ императивамъ), но и къ центральному очагу
восточной культуры, къ Москвѣ, какъ къ правопреемницѣ
Византіи.
Переходя отъ этихъ общихъ соображеній, непосред-
ственно къ своей темѣ, польскій публицистъ заявляетъ,
что всестороннее національное развитіе русиновъ (малорос-
совъ) является для польской ,,справы“ дѣломъ выгоднымъ
и желательнымъ.
Самымъ важнымъ объектомъ вѣкового спора нашего съ Рос-
сіей, говоритъ г. Сроковскій, спора, нами окончательно проиграннаго,
были области, обитаемыя русинами. Большая часть этихъ областей
перешла во власть Россіи и стала однимъ изъ краеугольныхъ кам-
ней ея государственнаго организма. Ни одна изъ покоренныхъ
Великороссіей областей, не исключая даже служащей выходомъ
къ Балтійскому морю Ингерманландіи (петербургской губ. С. Щ.),
не является для великодержавнаго бытія Россіи столь безусловно
необходимой, какъ именно Малороссія. Г. Сроковскій подчеркиваетъ,
что объединительный режимъ русскаго правительства по отношенію
къ Малороссіи находитъ сторонниковъ въ наиболѣе либерально-
мыслящихъ кругахъ русскаго общества... Въ мозгу любаго русскаго
интеллигента, преисполненнаго либерализма и гуманности, вмѣщается
значительно легче представленіе о широкой политической и куль-
турной автономіи приволжскихъ татаръ, чѣмъ объ автономіи для
Украины-Руси. Въ этомъ г. Сроковскій не видитъ ничего удивитель-
наго: великую державу русскую невозможно себгъ представить безъ
Малороссіи.
Лично г. Сроковскій не знаетъ, достигнутъ ли русины
(южноруссы) когда-либо такого развитія, чтобы они могли
создать собственное государство (какую-нибудь украинскую
республику), но онъ не сомнѣвается, что ихъ національное
развитіе всегда будетъ на почвѣ русскаго государства
элементомъ децентрализаціоннымъ, а, слѣдовательно, ослаб-
ляющимъ сосредоточеніе силъ Россіи.
Усматривая въ „національномъ сепаратизмѣ русиновъ“
экономическую и соціальную подкладку, польскій публицистъ
Дѣлаетъ логическій выводъ: „коль скоро этотъ сепаратизмъ
самымъ своимъ существованіемъ становится опаснымъ для
нашего вѣковаго врага—великодержавной Россіи,... то тѣмъ
самымъ онъ для насъ представляетъ выгодное и желатель-
ное явленіе, ибо все то, что ослабляетъ моего врага,—по-
лезно и желательно (ѵтузіко ^езѣ (ІоЪгепі і роиаДапет, со
сэіаЪіа пнуе^о лѵго^а).
454
Въ заключеніе г. Сроковскій предлагаетъ своимъ соотечествен-
никамъ и русинамъ-сепаратистамъ помогать другъ другу въ цѣляхъ
развитія и усиленія за счетъ престижа Россіи.
Мы легко вѣримъ, что польская интеллигенція смо-
тритъ на южнорусскій сепаратизмъ, какъ на. таранъ, пора-
жающій русскую мощь. Изъ роли ѣегѣіі ^аисІепНв поляки
легко переходятъ и на амплуа подстрекателей, чему бывали
примѣры и въ другихъ аналогичныхъ ситуаціяхъ.
Сохранились указанія, что въ 60-хъ гг. прошлаго вѣка поляки
старались „извлечь для себя пользу изъ грузинскаго и армянскаго
движенія; именно, закавказскіе поляки руководили тѣми кружками,
гдѣ подрастала молодая Грузія и Арменія; особенно на послѣднюю
возлагались надежды" 4).
Различные варіанты мыслей, высказанныхъ г. Сроков-
скимъ, мы находимъ и у другихъ польскихъ публицистовъ
на протяженіи послѣднихъ 20 лѣтъ.
Графъ Станиславъ Тарковскій, въ 1891 г., предлагалъ
полякамъ и малороссамъ оказывать другъ другу взаимную
помощь и поддержку, ибо „Москаль насилуетъ право и тѣхъ
и другихъ" 5).
Архидипломатъ Дмовскій, въ политическомъ памфлетѣ
1904 г., квалифицировалъ правобережную Малороссію (въ ея
прошломъ, настоящемъ и будущемъ), какъ историческое
поле польской національной экспансіи" 6).
Въ 1908 г. руководящая статья авторитетнаго краков-
скаго журнала „Аіепепш Роіекіе", написанная по поводу
книгъ Дмовскаго „Нѣмцы, Россія и Польскій вопросъ" и
„Мысли современнаго поляка", высказываетъ полную соли-
дарность ея автора съ увѣренностью Дмовскаго, что „раз-
витіе движенія русинскаго можетъ быть союзникомъ въ борьбѣ
Польши съ Россіей". Содѣйствіе этому движенію, лишь бы
не въ ущерба^ полякамъ, должно, по мнѣнію „Аіепешп’а",
входить въ программу каждаго польскаго дѣятеля, если онъ
имѣетъ широкій кругозоръ. Польша, стремясь къ полному
развитію собственныхъ національныхъ силъ, должна поощ-
рять національныя стремленія малороссовъ. Послѣдними
въ свою очередь должны быть оказаны реальныя услуги
польскому дѣлу 7).
Статья переноситъ польскіе интересы и къ Востоку отъ Днѣпра.
Теперь и въ будущемъ, говоритъ „Аіепент", нельзя не придавать
455
значенія польскому колонизаціонному процессу въ государствахъ,
раздѣлившихъ Польшу („рагізілѵасіі гаЪогсгусІі”); ибо, при соотвѣт-
ственной организаціи національныхъ силъ, вопреки—конечно—пла-
намъ этихъ государствъ, для послѣднихъ создается призракъ гроз-
нѣе самого польскаго вопроса, призракъ перенесенія польскаго во-
проса далеко за предѣлы исторической Польши.
Въ той же статьѣ мы находимъ обѣты польской украинофиль-
ской лояльности. Долгъ поляковъ и малороссовъ не допустить, чтобы
польско-россійское примиреніе (соглашеніе), если ему суждено быть,
состоялось за счетъ (интересовъ) малороссовъ. Ибо въ такомъ случаѣ
создалась бы почва для повторенія исторіи Хмельницкаго и Мазепы (!),
съ предоставленіемъ нѣмцамъ роли Турціи, Швеціи или Московскаго
государства.
Волынскій землевладѣлецъ полякъ Вацлавъ Липинскій,
въ изданной въ 1909 г. за кордономъ брошюрѣ, открещи-
вается даже отъ имени поляка. Между тѣми изъ насъ, кто
любитъ народъ и свой край, не должно быть, говоритъ онъ.
ни поляковъ, ни русиновъ, ни поляко-русиновъ; въ полномъ
сознаніи своей національной индивидуальности, мы желаемъ
быть украинцами. Мы (поляки Западной Руси) должны сво-
ими духовными и матеріальными силами поддерживать мѣ-
стную культуру, культуру даннаго края и народа, куль-
туру, которая можетъ быть только украинской и которая,
какъ видно изъ нашей исторіи, не можетъ быть для насъ
чужою.
Вѣроятно не обошлось безъ подписи г. Липинскаго опублико-
ванное заграницей и воспроизведенное „Радой“ письмо за подписями
46 поляковъ, „проживающихъ въ правобережной Украинѣ и горячо
привѣтствующихъ стремленіе украинскаго общества къ открытію соб-
ственнаго университета во Львовѣ'4. Эти поляки совѣтуютъ народу
польскому, словами поэта, „оказывать поддержку другимъ, чтобъ
самому идти въ гору44 („ізс рггег йги^ісй ройпіезепіе44) и рекомен-
дуютъ помогать „развитію братскаго народа, съ которымъ поляковъ
тѣсно связываютъ кровь и исторія”. Польская газета „Вгіеппік Ре-
іегзЪигзкі” одобрила такую тактику своихъ земляковъ, но негодуетъ
на „украинскихъ44 студентовъ варшавскаго университета, послав-
шихъ въ Вѣну антипольскій адресъ по тому же вопросу. Другими
словами, малороссамъ кое что обѣщаютъ, но отъ тѣхъ изъ нихъ,
которые попадаютъ въ „крулевство44, требуютъ, чтобы они тамъ
плясали по польской' дудкѣ. Эта логика („До иі Дез44) имѣетъ смыслъ,
но „Рада44, посвятивъ этому вопросу длинную статью, отъ реплики
по существу уклонилась 8).
Въ позапрошломъ году львовская украинская пресса
опубликовала интересное заявленіе современнаго польскаго
456
историка Люціана Татомира о роли украинства въ судьбахъ
Полыни. По его мнѣнію, Польша собственными силами не
дастъ отпора двумъ могучимъ колоссамъ (I ерманіи и 1 ос-
сіи) и можетъ противъ нихъ держаться лишь, если выро-
стетъ („рггу росіпіезепііГ) Украина-Русь. Мы (поляки), го-
воритъ г. Татомиръ, должны, поэтому, содѣйствовать укра-
инскому движенію, предоставляя малороссамъ свободный
выборъ, либо остаться съ нами въ федераціи, либо создать
независимую Украину9).
Лѣтомъ 1911 г. органъ польскаго коло въ Гос. Думѣ,
газета „Бгіеппік РеіеіъЬиг^зкі“ констатируетъ съ грустью,
что въ правобережной Малороссіи можно теперь говорить
лишь съ очень и очень большой осторожностью о „панова-
ніи (господствѣ) полыцизны". Ее вытѣснили новыя силы
(культура русская), силы весьма’ далекія отъ стремленія
къ прогрессу и ко благу края; эти чужія, темныя силы
съ цинизмомъ захватываютъ „спорныя" пространства исклю-
чительно для себя. Газета увѣряетъ, что значительная часть
польской шляхты и хотѣла бы, и могла бы (если бы ей не
были преграждены пути) работать на пользу края лучше»
чѣмъ (русскіе) дѣятели, призванные въ мѣстное земство 10).
Польская газета не обѣщаетъ прямой поддержки украинскому
движенію, но изъявляетъ отъ имени польской интеллигенціи готов-
ность бороться противъ культуры русской. Одно другаго стоитъ.
Почти одновременно съ названной статьей высказалась по во-
просу о Западной Руси закордонная польская газета „Познанскій
Дневникъ" и, притомъ, очень неуважительно отозвалась о работѣ
украинской партіи. Украинскія (и литовскія) земли являются только
объектомъ, о которомъ идетъ споръ между русскими и поляками.
Газета рекомендуетъ полякамъ направить свой эмиграціонный по-
токъ, вмѣсто Америки, на сосѣднія Литву и Украину. Утрату этихъ
земель для польской культуры авторъ статьи отождествляетъ
съ утратою ихъ для культуры вообще, такъ какъ „литовство и укра-
инство не представляютъ самостоятельныхъ, положительныхъ культур-
ныхъ цѣнностей; онѣ—цѣнности отрицательныя и выросли только
какъ слѣдствіе угнетенія поляковъ". Развитіе на украинскихъ зем-
ляхъ своей (украинской) культуры авторъ считаетъ работою „роиг
1е гоі бе Ргиззеѣ Присловью придается и вербальный смыслъ: „І)ъ.
Рогпапзкі" увѣряетъ, что только „польскость" можетъ остановить
германскій напоръ („Пгап§ пасй Озіеп") и, притомъ, „польскость"
на всемъ протяженіи исторической Польши п).
Въ концѣ 1911 г. редакторъ краковской „Кгуіук’и"
457
р. Фельдманъ выступилъ съ передовицей, гдѣ онъ совѣту-
етъ Австріи отбросить Россію изъ средней Европы и низ-
вести ее до ея историческаго (зіс) русла—до этнографиче-
ской Москвы. Польская внутренняя (!) политика въ отноше-
ніи другихъ національностей въ Россіи должна, по словамъ
г. Ф., опредѣляться всегда подъ угломъ зрѣнія о незави-
симости Польши; польза польской „справы“ требуетъ со-
дѣйствія возникновенію сильнаго ирредентистскаго движе-
нія среди малороссовъ (и литовцевъ). „Намъ, говоритъ, г. Ф.,
должно быть наруку все, что дезорганизуетъ русское госу-
дарство и разрушаетъ его силу“12).
Въ той же книгѣ журнала находимъ статью „Національныя
дѣла въ Галиціи". Роста силы украинцевъ, говоритъ ея авторъ, мы
не только не боимся, но, напротивъ, не знаемъ лучшаго способа
держать Россію подъ угрозой; нашъ прямой національный интересъ
велитъ намъ упрочить правовое и политическое положеніе „украин-
цевъ" и дать русинамъ украинскій университетъ: оттуда разольется
волна ирредентизма и загонитъ Южную Россію.
Въ январѣ настоящаго года польскій публицистъ Р. Ба-
талья (К. Вайа^ііа) прочелъ въ польскомъ демократическомъ
клубѣ во Львовѣ рефератъ, гдѣ перечислялъ благодѣянія,
оказываемыя поляками малороссамъ (русинамъ). „Защищая
Холмщину отъ выдѣленія ея изъ крулевства, останавливая
походъ православія и обрусенія на Галичину, идя часто
рука объ руку съ „мазепинцами<( на Украинѣ, поляки, по
словамъ оратора, защищаютъ „русинское" національное дѣло
и выполняютъ по отношенію къ малороссамъ ту же, собст-
венно, миссію, какую выполняли поляки на протяженіи нѣ-
сколькихъ столѣтій, защищая земли малороссовъ отъ ба-
сурманъ" 13).
Нужно полагать, что теперь, когда вопросъ о Холмщинѣ рѣ-
шенъ окончательно, поляки на Украинѣ будутъ чаще прежняго „хо-
дить съ мазе пинцами рука объ руку". Весною настоящаго года за-
кордонная газета „Зіохѵо Роізкіе" грозила Россіи, по поводу холм-
скаго (тогда еще) законопроекта, ультиматумомъ. „Если Россія, гово-
ритъ газета, не признаетъ границъ крулевства, то и для насъ справа
польская не можетъ замыкаться въ границахъ крулевства... Борьба
за окраины (ѵѵаіка о кгѳзу) должна на территоріи Россіи (\ѵ гаЪогяе
г°8УІ8кіт) занять въ нашей національной политикѣ такую же доми-
нирующую позицію, какую занимаетъ сейчасъ борьба за наши окра-
ины въ Пруссіи и Австріи" 14).
458
Въ V главѣ своей работы мы указывали на неодно-
кратныя попытки со стороны поляковъ привить ,.русинамъ “
употребленіе латинской азбуки, говорили о малорусскихъ
произведеніяхъ поляка Свѣнцицкаго и его газетѣ „8іо1о“.
Нѣкоторыя изъ малорусскихъ изданій польской марки за-
служиваютъ особаго вниманія либо но проводимой въ нихъ
тенденціи, либо по мѣсту ихъ выхода.
Такъ, въ 1861 году отпечатана въ Римѣ абецадломъ
трехактная пьеса анонимнаго автора на малорусскомъ на-
рѣчіи подъ назв. „Нарка дѵ пігарепіп44 („Приключеніе
Ганки “). Изъ предисловія видно, что авторъ пьесы—полякъ.
Онъ смотритъ на Малороссію, какъ на неотдѣлимую часть
Польши, а на малороссовъ, какъ па людей польскаго пле-
мени; относительно малорусскаго языка (нарѣчія) и литера-
туры авторъ полагаетъ, что они выработались всецѣло подъ
польскимъ вліяніемъ, и думаетъ, что и впредь они не должны
изъ подъ этого вліянія выходить. Въ пьесѣ авторъ не скры-
ваетъ своихъ симпатій къ персонажамъ польской культуры;
зато все, что затронуто русскимъ вліяніемъ, обрисовано
авторомъ въ весьма непріязненномъ освѣщеніи ,5).
Авторъ пьесы проявилъ гораздо больше художественнаго чутья
и пониманія сценической правды, чѣмъ современные „украинскіе
драморобы“: у него по малорусски говоритъ лишь простонародье,
а интеллигенція говоритъ по польски или по русски (дѣйствіе пьесы
происходитъ въ Кіевѣ).
Въ 1870 г. въ Парижѣ польскіе эмигранты издавали
трехъязычный журналъ подъ заглавіями: „2тоѵа“ (изданіе
для поляковъ), „Киріз зивівіагіпаз" (для литовцевъ) и „Нго-
тасігкі 2Ііо\ѵог“ (для малороссовъ). Журналъ имѣлъ цѣлью
подготовлять у насъ третій польскій мятежъ и предназначался,
разумѣется, для подпольной пропаганды въ Западной Руси 16).
Въ 1879 г. во Львовѣ издана была на малорусскомъ
нарѣчіи (точнѣе на подольско-волыискомъ діалектѣ) попу-
лярная „ізіоі^а Роізгсгу, ЬуШу і Віі8І“, украшенная много-
численными рисунками и не менѣе многочисленными вы-
мыслами. Предназначалась книга, очевидно, для малорус-
скихъ крестьянъ - католиковъ или уніатовъ (знакомыхъ
съ латинской азбукой) и старалась внушить читателю убѣж-
деніе о почти полномъ тождествѣ поляковъ съ малороссами.
„ Ц/5/ 8іагѵіапе Ъиіу тегу зоЪоз’и тѵпуту“, такъ поучаетъ пер-
459
гхѵапіі, Ъиіу паЩо-
пусіі Ъиіу лѵіабукі
впя глава книги, „ойпакох (Шуіу §іа па I .
ЬаеЬу 2'ѵапу оа еіоѵа ЬесЬ. агсго гпасгуі гіііа, гаЬоп № ‘
кагвхіі і паіЪішге тпа]исгіі гпасгепіа. Мугзгіі о<1 і
ітигукі. РігпЦвге г ЬасЬі® рочгзіаіа вгІасМа". Прив’одимъ’дословный
переводъ этого поучительнаго мѣста: „Всѣ славяне были между со-
бою равны- однакоже раздѣлялись на ляховъ, мужиковъ и вла-
>. Ляхъ, получившіе имя отъ слова „лехъ“, что означаетъ
загонъ", были самые богатые и имѣющіе
наибольшее значеніе. Ниже ихъ были владыки и мужики. Позднѣе
отъ ляховъ произошла шляхта"17).
дыкъ (?)
пахатное поле или. т. наз.,
О дальнѣйшей судьбѣ владыкъ авторъ скромно умал-
чиваетъ. Мы не думаемъ слѣдить за всѣми тенденціозными
измышленіями историка и приведемъ лишь заключительное
пожеланіе сочинителя книги.
- I геЪа пасіцаіу зіа, згсго Вой коіуй ѵ/егпе пазго) роізко) і
гизкоі („малорусской") Ъаі’кіхѵзгсгуиі сіахѵпи зхѵоЬосІи і сіахѵпу.) (1о-
ЪгоЪуТ" ’8).
Въ концѣ прошлаго вѣка выработка украинскаго языка
во Львовѣ и появленіе въ Галиціи литературы на этомъ
языкѣ не увеличило тамъ украинофильскихъ тенденцій
въ польскомъ обществѣ. Борьба въ утраквистичныхъ шко-
лахъ (а, особенно, во львовскомъ университетѣ) скоро по-
казала, что благопріятное отношеніе поляковъ къ новому
украинскому языку и новому правописанію истекало исклю-
чительно изъ надеждъ видѣть въ украинской литературѣ
не предметъ для мѣстнаго потребленія, а предметъ вы-
воза въ Южную Россію, какъ средства борьбы съ ростомъ
русской культуры „въ забраломъ краѣ": вспомнимъ, что
подъ этимъ соусомъ удалось и покойному Антоновичу пре-
вратить львовское товариство въ пауковое. У себя дома
(въ Галиціи) поляки склонны смотрѣть на развитіе украин-
ской литературы лишь какгь на неизбѣжное зло, а на свое
попустительство по отношенію къ ней лишь какъ на жертву,
приносимую въ интересахъ западнорусскихъ „кресовъ'4.
Поэтому мы напрасно стали бы искать, на протяженіи по-
спкднихъ тридцати лѣтъ искреннихъ проявленій литератур
Наро украинофильства въ средѣ австрійскихъ (галицкихъи
^ковинскихъ) поляковъ. Совсѣмъ иначе обстоит ъ ДА
съ тенденціями польской интеллигенціи въ Западной 1 уси.
460
Здѣсь украинофильство стало не только теоретической аксіо-
мой, но и успѣло проявить себя, за послѣднее семилѣтіе,
совершенно опредѣленными внѣшними проявленіями. Къ тому,
что сказано было нами по этому поводу въ концѣ XIII гл.
и въ началѣ настоящей, намъ остается добавить нѣсколько
отдѣльныхъ иллюстрацій, выбирая изъ очень большого за-
паса ихъ лишь немногія, болѣе типичныя.
Польскій публицистъ Леонъ Василевскій, издавшій
въ прошломъ году книгу подъ назв. „Пкгаіпа і зргахѵа икга-
іпзка", объявляетъ себя „горячимъ сторонникомъ возрожде-
нія украинскаго народа" и называетъ послѣдній родствен-
нымъ (рокгехѵпуш) польскому народу 19). Мысль о близкомъ
родствѣ обоихъ народовъ проводилась также издававшимся
въ 1909 г. въ Кіевѣ польскимъ журналомъ „Ргге&ідсі Кга-
З'охѵу" („Краевой Обзоръ“) и въ 1910 г. журналомъ „2)есІпо-
С2епіе“ („Соединеніе"). Журналы эти, за скудостью фондовъ
и отсутствіемъ подписчиковъ, угасли, но работавшая въ этихъ
изданіяхъ группа польской интеллигенціи, преимущественно
молодежи, не распалась. Ряды этихъ „пкгаіпебхѵ о киИигхе
роізкіеу (такъ они любять именоваться), по увѣренію М. Гру-
шевскаго, растутъ, и группа еще два года назадъ лелѣяла
планы новыхъ публичныхъ выступленій 20).
Въ августѣ настоящаго года въ Кіевѣ появилась (и угасла че-
резъ 2 недѣли) новая польская „Вагеіа Кгезснѵа". Въ первомъ но-
мерѣ, излагая свое „ргоіеззіоп (іѳ Гоі“, редакція обѣщала „сохранить
самыя дружескія сосѣдскія отношенія съ братскимъ („роЪгаіутсгет")
украинскимъ обществомъ, стремленіямъ коего къ само-
стоятельности мы будемъ всегда искренію сочувствовать".
Въ 1911 г. „Рада", указавъ на примѣръ поляковъ Ан-
тоновича и Рыльскаго, ставшихъ полвѣка назадъ во главѣ
украинофиловъ, удостовѣряетъ, что и нынѣ поляки, при-
мыкающіе къ такому направленію, „работаютъ на нивѣ
украинскаго культурно-національнаго возрожденія". Такое
теченіе въ польскомъ обществѣ никогда не прерывалосьіГ)-
Этимъ увѣреніямъ „Рады" мы охотно вѣримъ и добавимъ,
что въ іюлѣ настоящаго года въ Краковѣ выпущена въ свѣтъ
польская книга (въ 50 печ. листовъ) подъ заглавіемъ „2<І2Іе-
Икгаіпу" (Изъ исторіи Украины). Книга посвящена
памяти Владиміра Антоновича, Рыльскаго и Паулина Свѣн-
цицкаго. Въ числѣ 4 редакторовъ сборника фигурируютъ:
461
волынскій помѣщикъ Вацлавъ Липинскій и покойный по-
мѣщикѣ изъ сквирскаго у. кіевской губ. Юзефъ Юркевичъ.
Въ мартѣ настоящаго года „прогрессивная" газета „Винницкій
Голосъвыходящая въ подольской губ., приглашаетъ „представи-
телей польской интеллигенціи, которые не только сочувствуютъ На-
ціональной сознательности въ украинскомъ народѣ, но и активно рабо-
таютъ для его блага, развить на столбцахъ газеты свои взгляды на
польско-украинскія отношенія"22).
Перейдемъ къ конкретнымъ проявленіямъ польскаго
украинофильства.
Въ Москвѣ существуютъ три польскихъ общества:
„Благотворительное1*, ,,О-во польскихъ женщинъ" и „Поль-
скій Домъ*. Послѣднее, имѣющее характеръ клуба, устроило
въ мартѣ прошлаго года „украинскій вечеръ", посвященный
чествованію Т. Шевченка; программа состояла изъ номеровъ
польскихъ и украинскихъ 23).
Въ декабрѣ прошлаго года такой же шевченковск и вечеръ
устроенъ былъ во Львовѣ клубомъ польской прогрессивной молодежи
..2усіе“; украинскіе номера исполнялись, впрочемъ, въ польскомъ
переводѣ24).
Въ г. Радомѣ группа украинствующихъ отпраздновала въ ны-
нѣшнемъ году шевченковскую годовщину при помощи мѣстнаго
польскаго книготорговца Суханскаго, который устроилъ двухднев-
ную выставку украинскихъ книгъ, украсивъ витрину портретомъ
поэта и плакатами о подпискѣ на украинскія періодическія изданія.
Книги украинскія фигурировали въ г. Радомѣ впервые26).
Широкую поддержку оказываютъ часто въ провинціи
украинству мѣстные польскіе капиталисты (заводчики и
фабриканты). Въ нашемъ свеклосахарномъ районѣ такая
поддержка пріобрѣтаетъ иногда характеръ иниціативы со
стороны поляковъ.
Такъ, въ 1909 г. польская администрація Ново-Гребельскаго са-
харнаго завода кіевской губ. приспособила часть рабочей казармы
подъ сцену и организовала, силами любителей изъ заводской интел-
лигенціи и учителей министерской школы при заводѣ, рядъ спек-
аклей, преимущественно на украинскомъ языкѣ26).
На Цыбулевскомъ сахарномъ заводѣ (также польскомъ), ста-
раніями администраціи и служебной интеллигенціи была организо-
вана въ 1907 г. любительская труппа изъ рабочихъ (малороссовъ).
Свѣдѣнія имѣются за 1909—1912 гг. Пьесы ставились исключительно
украинскаго репертуара. При заводской библіотекѣ имѣется для ра-
ппчихъ „небольшой, но прекрасно подобранный украинскій отдѣлъ 2').
При с. Капустянахъ подольской губ. имѣется сахарный за-
462
водъ. Владѣлецъ и высшіе служащіе—поляки. Рабочіе (православные
малороссы), изъ угожденія предъ начальствомъ, чаще ходятъ въ ко-
стелъ, чѣмъ въ церковь. Въ декабрѣ прошлаго года, по иниціативѣ
новаго учителя, было поставлено двѣ украинскихъ пьесы. Зрителей
было около 300 душъ крестьянъ, да душъ 100 интеллигенціи завод-
ской и изъ сосѣднихъ селъ28).
Особенно интересны факты, отмѣченные прессоіі въ фев-
ралѣ настоящаго года и касающіеся культурной жизни
на одномъ изъ заводовъ екатеринославской губ.
Въ половинѣ февраля телеграфъ принесъ извѣстіе,
что польская администрація богатаго завода „Запорожье"
въ Каменскомъ устроила 15 тайныхъ польскихъ школъ для
дѣтей русскихъ (малорусскихъ) служащихъ на заводѣ; дик-
товки велись на польскомъ языкѣ, дѣтей называли поль-
скими именами, русскія названія городовъ передѣлывались
въ польскіе 29).
За нѣсколько дней предъ такимъ „открытіемъ" газета
„Рада" рисовала изъ жизни того же завода картинки укра-
инской идилліи. Въ с. Запорожьѣ-Каменскомъ за З’/а мѣ-
сяца разошлось на 170 съ лишнимъ рублей „украинскаго
краму“ (литературнаго); украинскія книги продаются здѣсь
въ „книгарнѣ" и у двухъ лубочниковъ, а въ близкомъ
будущемъ будутъ продаваться и въ лавкѣ с. Елизаветовки
за Днѣпромъ. По просьбѣ (!) рабочихъ открытъ украинскій
отдѣлъ при Каменской заводской библіотекѣ для рабочихъ30).
Вѣрите ли Вы, читатель, чтобы такое братское сожительство
польской и „украинской" культуры подъ одной кровлей было слу-
чайнымъ совпаденіемъ?
Дѣло о польскихъ школахъ, могущее кончиться для
завода пятнадцатью рублями штрафа по приговору миро-
ваго судьи (примѣрно, по рублю за каждую тайную школу),
всплыло, благодаря назначенію новаго становаго пристава,
съ которымъ заводъ не съумѣлъ (хотѣлось бы такъ думать)
или не успѣлъ устроить епіепіе согйіаіе. При всей своей
чудовищной наглости, попытка полонизировать кусочекъ Но-
вороссіи является менѣе опасной, чѣмъ украинская пропа-
ганда, развиваемая, очевидно, въ видѣ промежуточной или
подготовительной фазы и растущая здѣсь рука объ руку
съ пропагандой соціалъ-демократическихъ доктринъ (смотр.
стр. 448).
463
Особенную „прихильность** къ украинству питаютъ заводы бер-
дичевскаго уѣзда кіевской губ. Въ пригородѣ г. Бердичева украин-
скій театръ устроенъ на кожевенномъ заводѣ К. Шленкера. Адми-
нистрація завода (преим> іцественно польская) „относится очень со-
чувственно къ этому, ассигнуетъ на каждый спектакль 25 руб., со-
орудила сцену и декораціи; входъ для рабочихъ—безплатный. Су-
ществуетъ любительскій театръ и па польскомъ заводѣ г. Мату-
іиевскаго при с. Бродецкомъ того же уѣзда; пьесы ставятся преиму-
щественно украинскія ”). По имѣющимся у насъ свѣдѣніямъ, устра-
ивались украинскіе спектакли нѣсколько лѣтъ тому назадъ при
одномъ изъ заводовъ съ польско-еврейской администраціей.
Со стороны поляковъ украинофильство проявляется не
только денежными капиталистами, но и хранителями духов-
ныхъ богатствъ — католическимъ духовенствомъ; ксендзы
идутъ на этотъ путь, чтобы удержать въ латинствѣ менѣе
стойкихъ прихожанъ и привлекать новую паству.
Еще въ IV* главѣ мы упоминали (стр. 49) о польско-
католическихъ аппетитахъ кружка Янскаго по отношенію
къ Западной Руси. Историческимъ вожделѣніямъ этимъ,
вѣроятно, не суждено въ близкомъ будущемъ заглохнуть.
Къ уніатской паствѣ—къ галицкимъ „русинамъ* и
въ настоящее время (сообщеніе относится къ 1907 г.) обра-
щаются изъ Рима, съ такой рѣчью: „О шеі КиШепі, рег
ѵо§ Огіепіет сопѵеіѣеге зрегоР („О мои русины, черезъ ваше
посредство я надѣюсь обратить Востокъ**)32). Изъ исторіи
извѣстно, что впервые эти слова сказаны были въ 1626 г.
папой Урбаномъ VIII холмскому епископу Мефодію Тер-
лецкому.
Въ Западной Руси ксендзы не имѣютъ къ своимъ услу-
гамъ польскихъ школъ (какъ въ Галиціи); въ русской школѣ
11 культурѣ они, справедливо, видятъ оплотъ православія,
а потому вынуждены идти на компромиссы. На Волыни,
въ Подоліи, (отчасти) въ Холмщипѣ есть много малороссовъ-
католиковъ, совершенно не владѣющихъ польскимъ язы-
комъ и не понимающихъ польской проповѣди 33). Казалось
бы, русское слово (коимъ всѣ ксендзы очень удовлетво-
рительно владѣютъ) могло бы играть роль посредника между
пасты ремъ и его пасомыми, какъ при исполненіи требъ на
Д°му, такъ и въ костельной проповѣди. Чтобы избѣжать рус-
пкаго жупела, ксендзы обращаются въ такихъ случаяхъ
«покровной украинской мовѣ“, сдабривая польскими сло
464
вами свою рѣчь еще усерднѣе, разумѣется, чѣмъ львовское
науковое товариство.
Такъ, въ м. Радзивилловѣ (волынск. губ.) ксендзъ говоритъ
костельную проповѣдь сперва по польски, а потомъ повторяетъ тоже
самое по украински 31).
Въ Проскуровскомъ уѣздѣ (подольск. губ.) нѣкоторые ксендзы
говорятъ проповѣди по украински 35).
Въ Холмщинѣ польскіе ксендзы говорятъ украинскія пропо-
вѣди, а польскіе „дѣятели" обращаются къ мѣстному населенію и
съ печатнымъ словомъ на украинскомъ языкѣ 8в).
Собственная память подсказываетъ намъ наличность украин-
скаго церковноучительства и въ костелахъ западной части кіевской
губерніи.
Въ самомъ Кіевѣ одна изъ разновидностей воинствую-
щаго католицизма основала 3 года назадъ организацію, гдѣ
она идетъ рука объ руку съ радикальствующимъ украин-
ствомъ. Мы разумѣемъ кіевское „Общество Друзей мира".
Основанное въ 1909 г., общество свело свою трехлѣтнюю
дѣятельность къ ряду выступленіи польско-націоналистиче-
скаго и клеріікально-католическаго характера. Во главѣ об-
щества находится нѣсколько представителей „мѣстной поль-
ской колоніи" (такъ любятъ себя именовать поляки - кіев-
ляне), нѣсколько старшинъ кіевскаго украинскаго клуба,
пара-другая семитскихъ интеллигентовъ (съ раввиномъ вклю-
чительно), а также нѣкоторые русскіе „ прогрессисты". Пред-
сѣдательствуетъ въ обществѣ потомокъ ополяченнаго мало-
русскаго рода, гр. Михаилъ Тышкевичъ; товарищемъ пред-
сѣдателя—также полякъ. Засѣданія (собранія) „друзей мира”
происходятъ въ украинскомъ клубѣ; судя по памятнымъ
книжкамъ (годовымт. отчетамъ общества), въ этихъ собра-
ніяхъ бываютъ иногда доклады на украинскомъ языкѣ.
Весною 19Ю г. предсѣдатель общества, членами кото-
раго являются лица различныхъ вѣроисповѣданій (и націо-
нальностей), исходатайствовалъ для общества „апостольское
о Господѣ благословеніе"... римскаго папы. Дѣйствовалъ
ли въ данномъ случаѣ гр. Тышкевичъ по уполномочію прав-
ленія или самоуправно, намъ неизвѣстно, но цѣлованіе пан-
ской туфли (хотя бы и символическое) отъ имени православ-
ныхъ членовъ общества, съ раввиномъ на придачу, обнару-
живаетъ тенденцію общества къ политическому, извращен-
ному использованію религіозныхъ эмблемъ 36).
465
въ августѣ 1910 г. издающаяся въ Кіевѣ польская газета ре-
комендовала своимъ соотечественникамъ воспользоваться кіевскимъ
.Обществомъ друзей миракакъ орудіемъ для заявленія протеста
ПО поводу раздѣла Польши въ XVIII вѣкѣ. Протестъ газета совѣ-
туетъ сдѣлать пошумнѣе, создать цѣлый рядъ новыхъ „союзовъ
мира", записываться вь члены существующихъ (для образованія
тамъ польскаго большинства). Если руководители ихъ не подходящи,
то смѣнить руководителей и повернуть ихъ дѣятельность въ жела-
івельномъ для седя направленіи. Протесты предполагалось пріурочить
къ римскому „Конгрессу мира" 1911 г. 3’). Совѣтъ польской газеты
не принятъ былъ кіевскими „друзьями мира" къ исполненію; по очень
оригинальнымъ (чтобы не сказать болѣе) соображеніямъ, они высту-
пили съ бойкотомъ самого конгресса.
Весною 1911 г. правленіе кіевскаго общества заявило
чрезъ своего предсѣдателя постоянному комитету между-
народной лиги мира въ Бернѣ объ отказѣ общества уча-
ствовать въ римскомъ „конгрессъ мира" изъ нежеланія
оскорбить ватиканскаго узника чрезъ принятіе гостепріим-
ства хозяйничающихъ въ Римѣ узурпаторовъ (съ конгрес-
сомъ долженствовали совпасть празднества по случаю трид-
цатилѣтія объединенія Италіи). Мегаломанія захудалаго и
захолустнаго кіевскаго кружка довела его, какъ видимъ, до
желанія рядиться въ дипломатическую тогу: подражая тра-
диціонной политикѣ апостолическаго короля и императора
Франца-Іосифа, регистрированное по русскимъ законамъ,
разноплеменное и разноконфессіональное общество, состоя-
щее на 3/4 изъ узкихъ націоналистовъ (польскихъ и „укра-
инскихъ"), демонстративно объявляетъ бойкотъ національному
итальянскому празднику и подчеркиваетъ вторичное цѣло-
ваніе папской туфли, той туфли, которая зоо лѣтъ назадъ,
опершись пятой на кіевскую гору Киселевку, давила свя-
тыя горы обители Печерской.
На годичномъ собраніи 1 іюня настоящаго года, кіев-
ское „Общество Друзей мира" почтило почетными дипло-
мами своихъ дѣйствительныхъ членовъ: архіепископа туль-
скаго Парфенія (редактора украинскаго перевода Еванге-
•йя) и луцко-житомірскаго бискупа Лонгина Жарновецкаі о.
Изъ постороннихъ лицъ общество избрало въ почетные члены
ПР°Ф- М. М. Ковалевскаго (виднаго дѣятеля украинской пар-
Ни въ Петербургѣ) и львовскаго уніатскаго митрополита
гРафа Андрея Шептицкаго (руссофоба „риг зап^“). Дири-
30
466
жируемое польской дудкой общество запротоколировало,
въ томъ же собраніи, свой протестъ противъ „выдѣленія
Холмщпны въ отдѣльную губернію и противъ реформъ (?’)
въ ея управленіи44.
Недалекъ, вѣроятно, отъ истины львовскій корреспондентъ
„Нов. Врем.“. писавшій въ августѣ нынѣшняго года, что Ватиканъ и
поляки стараются, при помощи „украинской" идеи, ополячивать ма-
лороссовъ. Въ Галиціи это давно дѣлаютъ, а въ Кіевѣ миссію эту
берутъ на свои плечи „Друзья мира44 38).
Кіевскіе пацифисты или паписты успѣли за 3 года вы-
сказать свою солидарность съ украинскимъ движеніемъ въ
Россіи, а еще болѣе съ движеніемъ латино-польскимъ.
Еврейскому вопросу они удѣлили гораздо менѣе своего
благосклоннаго вниманія: лягнули нашу слѣдственную власть
и судебно-медицинскую экспертизу по поводу дѣла ІОщин-
скаго-Бейлиса.
Настоящимъ „другомъ мира44, но спеціально мира
между украинской партіей и польскимъ націонализмомъ,
увлекающимся въ борьбѣ вокругъ украинскаго универси-
тета въ предѣлахъ Галиціи и Лодомеріи до степени гру-
быхъ шовинистическихъ выходокъ, является закордонная
польская газета РггеДщі41. Для оцѣнки польскихъ симпатій
къ украинству въ Россіи толкованія польскаго органа весьма
цѣнны, ибо они не только правдоподобны, но и близки
къ истинѣ. Частію они, по нашему убѣжденію, не лишены
инструктивно-пророческихъ чертъ.
„Можно, пишетъ газета, смотрѣть на украинское движеніе
съ двухъ точекъ зрѣнія: съ общепольской и галицкой. Если станемъ
на послѣднюю точку зрѣнія и не будемъ думать о томъ, что можетъ
случиться въ остальныхъ польскихъ земляхъ, то, конечно, должны
считать украинцевъ за нашихъ враговъ... Не будетъ это, однако, ни
разумно, ни политично; этимъ мы только переложимъ наши заботы
на плечи будущихъ поколѣній. Иначе будетъ смотрѣть на этотъ
вопросъ полякъ, подходящій къ украинскому движенію съ общеполь-
ской точки зрѣнія... Онъ скажетъ, что перспектива пріобрѣтенія себѣ
союзника въ русскихъ украинцахъ (въ подлинникѣ фраза звучитъ еще
опредѣленнѣе, но переводчикъ предпочелъ воздержаться отъ дослов-
наго перевода) для Польши такъ цѣнна, что для нея стоитъ пожерт-
вовать тѣми мелочами, которыя такъ пугаютъ нашихъ шовинистовъ
въ Галиціи. Украинскій университетъ во Львовѣ, хотя бы онъ сталъ
467
солнцемъ, къ которому спѣшила бы изъ цѣлой Южной Россіи укра-
инская молодежь,.. ' галь бы очень важнымъ факторомъ ея полити-
ческаго и національнаго самосознанія" зв).
Такая „общепольская" точка зрѣнія не нова и была
прекрасно усвоена еще въ прошломъ столѣтіи польской ин-
теллигентной молодежью. Всѣ польскіе кружки учащейся
молодежи въ университетскихъ городахъ Западной Европы
сгруппированы въ двѣ крупныя организаціи: націоналисти-
ческую „Унію заграничныхъ товариществъ польской моло-
дежи", возникшую въ Швейцаріи въ 1887 г., и отколов-
шійся отъ нея въ 1899 г. соціалистическій „Союзъ прогрес-
сивной польской молодежи".
Обѣ организаціи устраиваютъ ежегодные съѣзды. Изъ 25-ти
съѣздовъ Уніи („2)ес1посхепіа") 18 имѣло мѣсто въ Швейцаріи,
2-въ Парижѣ и 5—въ Бельгіи.
На III (парижскомъ) съѣздѣ 1889 г. польскими студен-
тами выработана была резолюція „съ выраженіемъ самыхъ
горячихъ пожеланій національнаго развитія Украйны какъ
въ смыслѣ языка, обычаевъ и религіи, такъ и въ смыслѣ
стремленій къ политической самостоятельности”, причемъ
съѣздъ „призналъ за соотвѣтствующее національнымъ поль-
скимъ задачамъ и политическимъ интересамъ польскаго на-
рода объединеніе западно-русскаго народа (малороссовъ и
бѣлоруссовъ), равно какъ и возобновленіе союза (поляковъ)
съ Украиной на федеративныхъ началахъ; поляки, живу-
щіе на Украинѣ (Руси), должны развивать свою дѣятель-
ность либо на почвѣ украинскаго національнаго движенія,
либо содѣйствіемъ національному движенію польскому на
польской почвѣ, не уменьшая, однако, своего участія въ дви-
женіи украинскомъ". Въ связи съ этимъ запротоколирована
на томъ же съѣздѣ другая резолюція, гласящая, что „пра-
вильно понятые интересы народовъ польскаго, западно-рус-
скаго и литовскаго—тождественны, ибо всѣ они должны до-
биваться національно-политической и соціальной (?) незави-
симости; усилія поля ковъ-революціонеровъ должны быть на-
правлены къ организаціи польско-западнорусско-литовской
партіи, которая стремилась бы къ созданію федеративной
Республики изъ этихъ трехъ народностей". До 1901 года
468
Унія благосклонно смотрѣла и на червоноруссовъ, но борьба
изъ за львовскаго университета охладила симпатіи поля-
ковъ къ галицкимъ русинамъ. Польская платформа отно-
сительно западнорусскихъ губерній осталась, тѣмъ не ме-
нѣе, прежнею.
Программа „Союза прогресс. польской молодежи" также
опирается на „необходимость содѣйствія западнорусскому и
литовскому національному движенію, въ надеждѣ, что оба
народа будутъ, рука объ руку съ революціонной Польшей,
добиваться политической свободы" 40).
Польское владычество въ Западной Руси ознаменова-
лось съ XVI вѣка обильной еврейской колонизаціей ея.
Польскіе евреи играли здѣсь при магнатахъ роль налого-
ваго пресса, давившаго малорусское „быдло". Аренды и
откупа, коснувшіеся даже христіанскихъ требъ и таинствъ,
сгустили атмосферу взаимоотношеній между евреями и го-
ями, результатомъ чего были разряды народнаго негодова-
нія и гнѣва въ XVII в. (козацкія „войны") и въ XVIII в.
(гайдамаччпна). Прошлое XIX столѣтіе, упрочившее за ев-
реями западнорусскихъ губерній репутацію монополистовъ
сельскаго кулачества (ростовщичества), далеко не умень-
шало остроты хроническаго антисемитства въ народныхъ
массахъ: въ теченіи послѣднихъ 40 лѣтъ, на нашихъ гла-
захъ, прошло нѣсколько безобразныхъ по антикультурности
еврейскихъ погромовъ въ Россіи. Какъ видимый сазпв Ьеііі
выдвигались то религіозные, то расовые мотивы, но намъ,
южанамъ хорошо извѣстно, что всѣ эти погромы развива-
лись исключительно на экономической почвѣ. Паутина рва-
лась каждый разъ отъ перегрузки ея мухами.
Заграничными публицистами, односторонне информированными,
преподносилась неоднократно читателямъ басня о провоцированіи
погромовъ вожаками монархическихъ (консервативныхъ) организацій
и даже органами русской администраціи. Отрицалась, однимъ сло-
вомъ, или замалчивалась стихійность движенія. Послушаемъ, однако,
что писала по этому поводу, 5 лѣтъ назадъ, въ минуту откровенно-
сти. юдофильская ,,Рада“. Когда думскіе кадеты исключили изъ
своей фракціи члена Гос. Думы Сторчака за то, что онъ подпи-
сался подъ извѣстнымъ запросомъ о незаконномъ проживаніи евро-
469
евъ внѣ черты осЬдлости, „Рада", обрушившись на „панскую партію
кадѳтъ“, заявила: „Напрасно кадеты думаютъ, что юдофобство кресть-
янъ происходитъ отъ внѣшняго воздѣйствія на нихъ со стороны чер-
носотенцевъ. Нѣтъ, весь народъ украинскій болѣетъ юдофобствомъ. По-
этому, Даже тѣ изъ крестьянъ, которые высылались изъ городовъ
на родину въ качествѣ эс-дековъ и эс-эровъ, принимали участіе
въ погромахъ, наравнѣ съ другими"41). Сказано коротко и ясно.
Украинская пресса въ Галиціи, особенно газеты „Рус-
лан“ и „Діло", настроена къ еврейству враждебно. Таже
пресса въ Россіи, за исключеніемъ „Рідного Краю" и „Ра-
ды", обыкновенно, по тактическимъ соображеніямъ, еврей-
скій вопросъ замалчиваетъ.
„Рідний Край", издаваемый и редактируемый родной
сестрой покойнаго М. Драгоманова „Оленой Пчилкой". но-
ситъ яркую антисемитскую окраску. „Рада" систематически
юдофильствуютъ, но лишь до извѣстной степени и въ опре-
дѣленномъ направленіи. Газета негодуетъ на еврейскую
буржуазію за ея стремленія пріобщиться къ русской куль-
турѣ, т. е. за увеличеніе кадровъ русской интеллигенціи
на Югѣ Россіи. Евреи сіонисты (націоналисты) и поалей-
сіонисты (націоналъ - соціалисты) пользуются, наоборотъ,
большими симпатіями украинской газеты; въ этомъ разѣ
„Рада" вѣрна завѣтамъ М. Драгоманова, который настойчиво
совѣтовалъ украинофиламъ „способствовать возникновенію
и развитію національнаго сознанія среди еврейскихъ народ-
ныхъ массъ" 42); давалъ онъ эти совѣты въ то время, когда
и самый сіонизмъ еще не народился (какъ извѣстно, онъ
выросъ на почвѣ погромовъ 1881—1882 гг.). Еще болѣе со-
чувственно смотритъ, разумѣется, „Рада" на слои еврейства,
примыкающіе къ платформѣ „бунда", которая близка „укра-
инской" платформѣ своимъ оппозиціоннымъ, государственно-
деструктивнымъ характеромъ. Стоитъ „Рада", не только по
Долгу „прогрессивнаго" органа, но и „рго бото зиа", за ев-
рейское равноправіе: снятіе черты осѣдлости должно вы-
звать массовый исходъ евреевъ на Сѣверъ и Востокъ, облег-
чая экономическій гнетъ, тяготѣющій нынѣ преимущественно
надъ малорусскимъ населеніемъ.
Такую же точку зрѣнія на снятіе черты осѣдлости обнаружилъ
и «Літ.-Наук. Вістник" (редакціонная статья проф. Грушевскаго
«Конецъ Гетто").
470
Изъ сказаннаго ясно, что еврейству въ цѣломъ—нѣтъ
поводовъ вскармливать у себя симпатіи къ украинскому
движенію, обоготворяющему такого ненасытнаго юдофоба,
какимъ былъ Тарасъ Шевченко. Помимо того, еврейство
слишкомъ практично, чтобы таскать каштаны, непригодные
для утилизаціи, и имѣетъ слишкомъ хорошій нюхъ, чтобы
класть въ свой портфель векселя, большинство которыхъ
окажется, внѣ всякихъ сомнѣній, бронзовыми.
Оппозиціонное еврейство, заполонившее не только юж-
ную провинціальную прессу, но и немалую часть столичной,
смотритъ на украинское движеніе не только благодушно,
но иногда и благосклонно („Биржевыя Вѣд.“ Проппера,
нѣкоторыя газеты въ Одессѣ, Кіевѣ, Харьковѣ). Чѣмъ мельче
газета (Умань, Винница), тѣмъ ярче проявляется у нея укра-
инофильскій зудъ.
Ярымъ защитникомъ идеи украинской автономіи является,
напр.. въ настоящее время талантливый журналистъ еврей-одесситъ
г. Жаботинскій, примыкающій, по своимъ политическимъ убѣжде-
ніямъ, повидимому, къ поалей-сіонистамъ.
Отдѣльные случаи открытой работы семитовъ въ рядахъ
украинофиловъ и партизановъ современнаго украинства
можно, повидимому, перечесть по пальцамъ.
Екатеринославскій помѣщикъ Гершъ Боруховичъ Кер-
неръ, въ періодъ времени 1890—1907 гг., осѣдлывалъ до-
вольно часто украинскую „шкапу" и даже издалъ два сбор-
ника своихъ поэтическихъ вдохновеній; посвящалъ онъ поэзіи
молодые свои годы и занимался преимущественно лири-
кой. Дальше литературнаго украинофильства не пошелъ.
Въ концѣ прошлаго столѣтія дѣятельнымъ членомъ
украинской громады въ Кіевѣ состоялъ еврей г. Берен-
штамъ (кажется, прис. повѣренный). Еще раньше, въ 70-хъ—
80-хъ гг., въ Кіевѣ ходили слухи о мѣстномъ еврейскомъ
капиталистѣ г. Р., какъ о меценатѣ „украинскихъ письмен-
никовъ", который, будто бы, даже субсидировалъ нѣкото-
рыя львовскія товариства. Намъ думается, однако, что роль
этого капиталиста могла сводиться къ инкассированію „скла-
докъ “ въ Кіевѣ и къ пересылкѣ денежныхъ суммъ за
кордонъ.
Гораздо болѣе крупную роль играютъ въ украинской
471
партіи упомянутые уже нами раньше постоянный сотруд-
никъ „Литер. Наук. Вістника“ г. Гехтеръ (одно время ре-
дактировавшій этотъ журналъ) и редакторъ „Записокъ" кі-
евскаго украинскаго науковаго товариства г. Перетцъ;- по-
слѣдній, судя по фамиліи, принадлежитъ не къ польско-
нѣмецкимъ евреямъ („ашкенази"), а къ евреямъ испанскимъ
(т. наз. ,,сефардимъ“). Г. Перетцъ (филологъ) является та-
кимъ же прямымъ дополненіемъ историка г. Грушевскаго,
какимъ былъ учитель г. Перетца II. И. Житецкій для по-
койнаго В. Б. Антоновича—учителя гг. Грушевскаго и Ба-
галѣя.
Взаимоотношенія между украинской партіей и еврей-
скими группами освѣщаются прессой крайне рѣдко и при-
томъ въ достаточной мѣрѣ тускло и расплывчато.
Такъ, основавшаяся въ 1900 г. въ Россіи революціонная фрак-
ція украинской партіи работала въ южныхъ городахъ надъ рабо-
чими, чтобы подобрать въ ихъ средѣ подходящій контингентъ про-
пагандистовъ для деревни. Рабочихъ-малороссовъ вербовать было
очень трудно, и, напр., кіевскій отдѣлъ фракціи (т. наз. „Вільна
Громада1*) долгое время работалъ въ средѣ мѣстныхъ еврейскихъ
рабочихъ басонщиковъ43). Очевидно, что на украинскаго червячка
обращали нѣкоторое вниманіе лишь евреи-бундисты. но поймался ли
хотя одинъ изъ нихъ на эту приманку, объ этомъ ничего неизвѣстно.
Въ прошломъ году „Рада" сообщала, что въ м. Янушполѣ
на Волыни еврейская молодежь не только сочувствуетъ украинскому
движенію, но и участвуетъ въ немъ 44).
Весною нынѣшняго года, въ началѣ избирательной кампаніи
по выборамъ въ 4-ю Гос. Думу, „Рада" перепечатала изъ ..Голоса
Москвы” слухъ, будто одесскіе украинцы входятъ въ предвыборный
блокъ съ еврейскими націоналистами въ Одессѣ: въ 1911 г. таже
-Рада" оповѣстила, что еженедѣльникъ „Еврейскій Міръ* доказы-
ваетъ необходимость блока въ Гос. Думѣ между „депутатами съ тер-
риторіи Украины", т. е. малороссами и депутатами-евреями: кто
выигралъ бы отъ этого блока, видно изъ того, что въ 3-ейГос. Думѣ
евреи располагали однимъ голосомъ (г. Нисселовича)4о).
Нынѣшнимъ лѣтомъ „Рада" опубликовала нѣсколько письмен-
ныхъ выраженій сочувствія со стороны своихъ подписчиковъ и чи-
тателей по адресу украинской партіи въ Галичинѣ, домогающейся
основанія во Львовѣ украинскаго университета. Подъ однимъ изъ
'акихъ писемъ красуется 21 подпись абитуріентовъ житомірской
гимназіи, въ томъ числѣ 4 подписи принадлежатъ евреямъ. Три
Тройскихъ подписи оказалось подъ аналогичнымъ письмомъ въ ре-
дакцію отъ рабочихъ Лозовой-Павловки (станц. Южныхъ ж. д.) >
"гьясненіе этимъ выступленіямъ со стороны семи евреевъ мы легче
472
всего найдемъ, если учтемъ неизбѣжную въ подобныхъ случаяхъ
товарищескую, чисто стадную солидарность въ актѣ, ничего не ста-
ющемъ и ни къ чему не обязывающемъ. Хотя возможно, что нѣко-
торыя подписи принадлежатъ -сознательнымъ украинцамъ** отъ
племени израилева.
Такимъ образомъ, украинофильство евреевъ (активное
и планомѣрное) пока еще трудно различимо простымъ гла-
зомъ. Въ послѣднее время можно, пожалуй, отмѣтить, что
нѣкоторыя еврейскія торговыя фирмы и часть еврейской
интеллигенціи (лица вольныхъ профессій) оказываютъ „Радѣ“
поддержку помѣщеніемъ платныхъ публикацій: при болѣе
чѣмъ скромномъ тиражѣ газеты вопросъ переносится здѣсь
въ сферу идейной благотворительности.
Справедливость требуетъ сказать, что еврейство не
вездѣ и не во всѣхъ случаяхъ сохраняетъ по отношенію
къ украинству простой или дружественный нейтралитетъ
Наблюдаются иногда п факты противуположнаго свойства.
Такъ, въ городахъ Галиціи евреи тянутъ сторону поляковъ
и, по словамъ „Рады*, съ неохотой сдаютъ квартиры ли-
цамъ „украинской народностиа для „украинскихъ инсти-
туцій" и вовсе не хотятъ сдавать 47).
Интересную отповѣдь по адресу украинской партіи
прочла (въ пылу полемики) одна маленькая, ведомая еврей-
скими публицистами, кіевская газета „Южная Копѣйкаѣ
Въ предисловіи къ статьѣ своего сотрудника редакція огова-
ривается. что ни она. ни авторъ статьи „не являются противниками
или ненавистниками малороссовъ„Но. говоритъ редакція еврейской
газеты, когда націонализмъ черезчуръ уже обособляется, когда онъ
переходитъ въ шовинизмъ—онъ одинаково и смѣшонъ, и противенъ. Когда
исторически образовавшіяся слова: хохолъ, малороссъ, слова призна-
вавшіяся и употреблявшіяся великимъ Гоголемъ, объявляютъ непри-
личными и оскорбительными—это смѣшно; когда Шекспира и Ибсена
переводятъ на исторически, мертвое, для оживленія измѣненное профес-
соромъ Грушевскимъ до неузнаваемости и непонимаемости нарѣчіе—это
противно. Такихъ явленій мы. конечно, противники, и будемъ съ ними
бороться, и будемъ ихъ высмѣивать" 48).
Мы не переоцѣниваемъ даваемыхъ на вѣтеръ обѣщаній
газеты и не ждемъ ихъ выполненія, но приведенное выступ-
леніе дѣлаетъ честь и трезвому взгляду редакціи на во-
просъ, и ея острому языку.
473
Украинская партія, какъ показали послѣднія десяти-
лѣтія, имѣетъ друзей и въ Западной Европѣ въ лицѣ ав-
стрійскихъ и германскихъ нѣмцевъ. Мы не назовемъ ихъ,
однако, украинофилами, такъ какъ рѣчь здѣсь идетъ о пра-
вяшихъ и дипломатическихъ сферахъ, гдѣ нѣтъ мѣста
дружбѣ либо симпатіи, а царствуетъ и повелѣваетъ одинъ
голый практическій разсчетъ.
Въ послѣдніе мѣсяцы вопросъ объ австрійской опас-
ности вступилъ въ такую интересную фазу, а призракъ
этой опасности обнаружилъ такую наклонность къ матеріа-
лизаціи, что изученіе этого вопроса могло бы заполнить
объемистую книгу. Наши задачи позволяютъ намъ, однако,
коснуться этой темы лишь постольку, поскольку она имѣетъ
связь съ украинскимъ ирредентизмомъ.
Въ главахъ VI и VII, при экскурсахъ въ культурную исто-
рію Восточной Галичины со времени перехода ея подъ власть
Габсбурговъ, мы упоминали неоднократно о тактикѣ австрій-
скаго правительства относительно друзей и враговъ рус-
ской культуры на территоріи Галиціи и Лодомеріп. Къ ска-
занному раньше добавляемъ еще нѣсколько новыхъ исто-
рическихъ справокъ, способствующихъ пониманію событій
послѣднихъ лѣтъ и даже мѣсяцевъ.
Польскій историкъ и публицистъ гр. Ст. Тарковскій
разсказываетъ, что австрійское правительство, занявъ, послѣ
перваго раздѣла Польши въ 1772 г
сразу, что у нѣкоторыхъ галич°нъ (гизіпбѵ), особенно въ средѣ
Духовенства, тлѣетъ въ душѣ непріязненное чувство къ по-
лякамъ. Австрійскіе губернаторы писали, по этому поводу,
въ Вѣну въ своихъ рапортахъ, что, если бы поляки захо-
тѣли бунтовать противъ правительства, то послѣднее могло
бы имѣть въ вышеупомянутыхъ русинахъ союзниковъ про-
тивъ поляковъ. При этомъ указывалось и на рискованность
гакого средства: „Русины, которые бы возненавидѣли поля-
ковъ, могли бы чрезъ мѣру (ванадію) полюбить „москалей",
Что представляло бы для Австрійской имперіи опасность,
обо, кромѣ русиновъ въ Галиціи, есть они въ Буковинѣ и
Р Карпатами въ Венгріи, есть и словаки, есть и православные.
Сли бы всѣ они, благодаря сходству языка и обряда (цер-
' вііаго) или благодаря единству исповѣданія, стали прояв-
Галицію, подмѣтило
47 1
пять тяготѣніе къ Россіи, то Австріи это причинило бы не
мало хлопотъ 49).
Аналогичныя мысли находимъ мы у нѣмецкаго историка 1. X.
Энгеля. „Кто бы не встревожился", пишетъ въ 1796 г. этотъ австрій-
скій патріотъ, „при мысли, если бы русское правительство сказало,
что Галичина—русская область, ибо тутъ владѣли родичи и потомки
кіевскихъ великихъ князей? Напрасно Австрія возражала бы: какое
право могутъ имѣть Романовы на то, что было въ рукахъ потомковъ
Владиміра? Русское засилье подкрѣпило бы свои притязанія пушками
и штыками“ -50).
Въ докладѣ львовской (нѣмецкой) администраціи отъ
13 декабря 1816 года на имя вѣнской придворной канцеля-
ріи писалось, что возникаетъ опасность для австрійской
державы, если галичане сплотятся духовно, ибо галицко-
русскій языкъ есть лишь нарѣчіе русскаго языка (сіег гп8-
8І8сЬеп Вртасйе")51).
Современный польскій публицистъ Воринскій удостовѣряетъ,
что австрійское правительство питаетъ въ Галичинѣ хроническій
страхъ предъ русскимъ призракомъ (рггесі лѵісітет гозвуіэкіет)52).
Формальный и безпощадный походъ противъ русской
культуры въ Галиціи, рѣзко поднявшій фонды еле прозя-
бавшаго украинофильскаго народничества, начатъ былъ ав-
стрійскимъ правительствомъ послѣ берлинскаго конгресса
1878 г. Австрія и Германія заключили тайный договоръ про-
тивъ Россіи, и Австрія принялась искоренять въ своихъ во-
сточныхъ областяхъ „русскую опасность". Изъ Вѣны во
Львовъ, въ помощь намѣстнику Голуховскому, прислали
нѣмца Лебля (ЬоЫ) съ экзекуціонно-диктаторскими полно-
мочіями. Вскорѣ арестованы были редактора всѣхъ (шести)
русскихъ газетъ во Львовѣ и тысячи крестьянъ и чиновни-
ковъ по всей Галиціи. Митрополитъ Іосифъ и многіе рус-
скіе дѣятели были изгнаны; другіе — лишены должностей.
Митрополія, консисторія, школы, монастыри оказались въ ру-
кахъ іезуитовъ и украинофиловъ-народовцевъ 53).
Знаменательны слова покойнаго М. Драгоманова о нѣмецкой
закваскѣ литературнаго украинофильства въ Галичинѣ. „Можно ска-
зать", заявляетъ этотъ экспертъ и знатокъ исторіи украинства, „что
мысль о вполнѣ самостоятельной украинской литературѣ есть мысль
скорѣе австро-руская („руская" отъ „русинъ"), чѣмъ россійско-укра-
инская" м).
Переходя къ XX столѣтію, мы не можемъ не упомя-
нуть, что вѣнскій нѣмецкій органъ соборно-украинской пар-
475
тіп Д кгаіпізсі'ц Ке\ пе (переименованный въ „I кгаіпівске
КііпсІ8сЬаи“) основанъ былъ на нѣмецкія деньги: редакція
получала ихъ отъ нѣкоего нѣмца Брюнера 55).
Краковскій польскій органъ „Зіолѵо РоІ8кіе“ помѣстилъ
въ нынѣшнемъ году крайне сенсаціонную статью депутата
вѣнскаго парламента Яна Заморскаго о составленномъ
въ 1908 г. австро-германскомъ проектѣ территоріальныхъ
прирѣзокъ за счетъ русскаго государственнаго тѣла. Остав-
ляя правдивость сообщенія на отвѣтственности автора статьи,
приводимъ наиболѣе существенную ея часть.
„Русская революція и русско-японская война обратили внима-
ніе дипломатіи австрійской и германской на русскія области (кга]е).
Въ 1908 г.. во время аннексіи Босніи и Герцеговины, порѣшенъ былъ
планъ урѣзки русскихъ владѣній, а именно: Пруссія намѣревалась
занять Царство Польское по рѣку Вислу (съ Варшавой), согласно
границамъ послѣдняго раздѣла Польши (въ 1795 г.); Австрія проек-
тировала захватить Подолію, Бессарабію, бывшее воеводство Брац-
лавское и опереться на Черное море съ Одессой (въ качествѣ треть-
яго крупнаго порта)... Планы эти имѣлись, конечно, и раньше, а
въ 1908 г. лишь собирались ихъ осуществить. Въ мартѣ 1908 года,
наканунѣ ожидавшейся войны Австріи и Германіи съ Россіей, весь
мобилизаціонный планъ былъ разработанъ въ этомъ именно направ-
леніи. Войны не случилось, но планъ остается въ силѣ понынѣ"56).
Въ теченіе прошлаго (1911) и настоящаго годовъ во-
просъ о связи между политикой австрійскаго правительства
и украинскимъ движеніемъ (въ Австріи и у насъ) почти
не сходилъ цѣлыми мѣсяцами со столбцовъ политической
прессы. Въ поводахъ къ этому недостатка не наблюдалось.
Въ январѣ прошлаго года, въ засѣданіи австро-венгер-
скихъ делегацій чешскій публицистъ и видный политиче-
скій дѣятель д-ръ Крамаржъ открыто заявилъ о завоеватель-
ныхъ планахъ Австріи, о предполагаемомъ вступленіи ав-
стрійскихъ войскъ въ Южную Россію, о занятіи ими Кіева
и Одессы для созданія независимой (?) Украины. Въ концѣ
того же мѣсяца телеграфъ изъ Вѣны принесъ извѣстіе о
п,'реговорахъ гр. Андрея Шептицкаго (львовскаго уніатскаго
митрополита) съ кабинетомъ Бинерта относительно ряда но-
выхъ уступокъ украинской партіи въ Галичинѣ. „Австрій-
Ское правительство,—гласитъ телеграмма, — надѣется пу-
*''Мъ искусственнаго подъема украинскаго движенія въ I а-
"Иціи вызвать и въ Южной Россіи національный (зіс) у кра-
476
инскій сепаратизмъ и создать тамъ въ случаѣ надобности
даже революціонныя осложненія".
Комментируя эти извѣстія, „Нов. Время" высказало увѣрен-
ность, что „Австрія разсчитываетъ найти въ Россіи двухъ союзни-
ковъ, именно—поляковъ и украиномановъ; подготовляются два воз-
станія—въ русской Польшѣ и Малороссіи, какъ это было въ замы-
слахъ Наполеона и Карла ХП". Планъ Австріи—отколоть отъ Россіи
не только поляковъ, но и малороссовъ, газета называетъ дьяволь-
скимъ, ибо „рѣчь идетъ не о какой-нибудь мелкой мерзости, а о
жизни и смерти Россіи". „Если бы рѣчь шла, справедливо говоритъ
„Нов. Время",—о народѣ чуждомъ,—о Полякахъ, напримѣръ, мы
едва ли имѣли бы право быть въ большой претензіи на Австрію.
Чужое останется чужимъ; покушеніе на русскую Польшу главнымъ
образомъ касается не насъ, а поляковъ. Покушеніе же на Малороссію
есть попытка взорвать Россію и превратить самое племя русское
въ развалины" ”).
На присутствіе австрійскихъ дрожжей указывалъ вес-
ною 1911 г. и „Кіевлянинъ", по наблюденіямъ котораго
„украинофильская антреприза... въ послѣднее время осо-
бенно усердно работаетъ, силясь создать у насъ украино-
фильское движеніе для использованія его въ цѣляхъ поль-
скихъ, австрійскихъ и россійско-революціонныхъ 58).
Намъ думается, что антирусская политика служитъ той един-
ственной точкой соприкосновенія, на которой сходятся цѣли поль-
скія и нѣмецкія, дающія опредѣленную окраску австрійскому между-
народному курсу.
Осенью прошлаго года органъ проф. Грушевскаго со-
общилъ, что намѣстникъ Галиціи, полякъ Бобржинскій, былъ
вызываемъ въ Вѣну и вернулся съ инструкціями отъ импера-
тора и министра-президента бар. Бека—„мирно улаживать
украинскій вопросъ и не оказывать поддержки москвофи-
ламъ“ (т. е. русской національной партіи въ Галичинѣ)59).
Какъ извѣстно, Бобржинскій немедленно воздвигъ жестокое
гоненіе на русское національное движеніе и православіе
въ Галиціи (одновременно правительство стало душить рус-
скую культуру и въ Буковинѣ). Въ началѣ декабря, въ ор-
ганѣ чешской соціалъ-иаціональной партіи „Сезкё 81оѵо“ по-
явился „послужной списокъ" г. Бобржинскаго, составлен-
ный со словъ галичанина Маркова (члена перламента) и
аттестующій польскаго администратора, какъ человѣка „вос-
питаннаго въ духѣ іезуитскаго шовинизма и преисполнен-
наго невѣроятной ненависти ко всему русскому".
477
Еще въ бытность свою вицепрезидентомъ краеваго школьнаго
совѣта, читаемъ мы въ этомъ формулярѣ, Бобржинскій создалъ
нынѣшнюю систему вь такъ наз. украинскихъ гимназіяхъ, отлича-
ющуюся безпредѣльной ненавистью къ Россіи и фальсифицирова-
ніемъ исторіи въ школьныхъ руководствахъ. Зато къ галицкимъ
намѣстникъ очень милостивъ'. во время его управленія краемъ
тъмцы организовались здѣсь политически, начали издавать газету
(„ѴоІквЫаЧ Тііг Ѳаіізіеп"), въ нѣкоторыхъ общинахъ захватили
въ свои руки общинное самоуправленіе. Депутацію галицкихъ нѣмцевъ
этотъ польскій націоналистъ принялъ очень любезно и обѣщалъ ей
даже учрежденіе нѣмецкой учительской семинаріи 60).
Австрійскій режимъ въ Буковинѣ сталъ съ прошлаго
года, по своему руссофобству, не только невыносимъ, но и
недостоинъ культурнаго государства. Дошло до того, что
русскихъ богослововъ, не желающихъ назвать себя „укра-
инцами", гонять изъ семинаріи (въ Черновцахъ). Окончив-
шихъ семинарію воспитанниковъ, епархіальная власть, безъ
разрѣшенія правительства боится рукополагать; а руко-
положенный молодой священникъ до тѣхъ поръ не можетъ
получить прихода, пока не подпишетъ въ торжественной
обстановкѣ, въ присутствіи краеваго призедента и чиновни-
ковъ, нижеслѣдующаго обязательства: „Заявляю, что отре-
каюсь отъ русской народности, что отнынѣ не буду назы-
вать себя русскимъ, лишь украинцемъ и только украин-
цемъ" 61).
Язвою русской Буковины въ послѣдніе годы являются члены
украинской партіи депутатъ парламента Василько (имѣющій боль-
шія связи въ Вѣнѣ) и его подмастерье проф. Смаль-Стоцкій (тво-
рецъ велемудрой украинской фонетики).
Въ октябрѣ 1911 г. въ „Моск. Вѣдом." помѣщена была
корреспонденція изъ Галиціи, раскрывающая современную
тактику австрійскаго правительства, желающаго уничтожить
тамъ тренія между поляками и украинофилами, чтобы имѣть
Для себя въ рейхсратѣ голоса и тѣхъ, и другихъ. Дальнѣй-
шая цѣль правительства „выдвинуть украинофиловъ, кото-
Р^е доселѣ имѣютъ лишь значеніе политической партіи,—
Какъ отдѣльную націю, враждебную ко всему русскому".
Австрія, по словамъ автора корреспонденціи, надѣется ис-
пользовать сепаратистическія стремленія въ Малороссіи,
1г°сѣять между малороссами и великороссами братоубійствен-
распрю и расколоть русскій народъ и русское государ-
178
ство на двѣ враждебныя другъ другу группы не только
съ національной точки зрѣнія, но и съ политической е2).
Какъ видимъ, разоблаченія эти совпадаютъ со словами Кра-
маржа въ делегаціяхъ и косвенно подтверждаютъ неизмѣнность
позиціи, занятой Австріей по отношеніи къ Южной Россіи еще
съ 1908 года.
Въ концѣ октября прошлаго года сотрудникъ „Нов.
Времени* интервьюировалъ д-ра Крамаржа по вопросамъ
австрославянской политики и опубликовалъ отчетъ объ этомъ
интервью въ своей газетѣ 63). Это интервью надѣлало много
шуму въ Австріи, и д-ръ Крамаржъ, письмомъ въ вѣнскую
„К. Гг. Ргеззе* счелъ за благо внести нѣкоторыя поправки
въ передачу интервьюеромъ заключительныхъ фразъ его
политическаго „ехрозё*.
Въ первой части бесѣды, гдѣ нововременская редакція
осталась безъ какихъ либо поправокъ, чешскій политикъ,
преподнеся нѣсколько комплиментовъ по адресу поляковъ,
перешелъ къ галицкимъ т. наз. украинцамъ (украинской
партіи), которые „желаютъ нанести ударъ въ самое сердце
русскаго народа и расколоть русскихъ на двое*. Украин-
ское движенія Крамаржъ аттестуетъ „по существу иротиву-
ествественнымъ, антирусскимъ и поэтому антиславянскимъ
За послѣднія десять лѣтъ оно выросло, по его словамъ,
„въ весьма серьезную силу, съ которой Россіи придется
очень считаться*. Движеніе это всегда находило самую мо-,
существенную поддержку со стороны австрійскаго прави-
тельства и нѣкоторыхъ самыхъ вліятельныхъ круговъ
въ Вѣнѣи.
Въ концѣ бесѣды Крамаржъ высказалъ опасеніе, что
„война между Россіей и Австріей можетъ вспыхнуть изъ-за
Галичины, ибо здѣсь готовится опасный антирусскій очагъ,
пламя котораго должно переброситься въ Южную Россію и
зажечь броженіе и мятежъ въ самомъ русскомъ народѣ41.
Д-ръ Крамаржъ крайне удивленъ „тѣмъ равнодушіемъ и
безпечностью, которыя проявляетъ русское общество передъ
надвигающейся антирусской опасностью, исходящей изъ
нѣдръ самого русскаго народа*.
Второго варіанта этой части бесѣды, опубликованнаго
Крамаржемъ въ „Ы. Гг. Ргеззе", мы не приводимъ умыш-
479
денно, ибо мы имѣемъ доказательство, что Крамаржъ сочи-
нилъ его уже розі Гасіит, для смягченія нѣкоторой рѣзко-
и прямолинейности вырвавшихся у него въ бесѣдѣ словъ.
Проф. Грушевскій обратилъ вниманіе на то обстоятельство
что собственный органъ Крамаржа („Кагойпі Ьізіу") не опротестовалъ
приведеннаго въ „Нов. Времени" текста интервью, а, наоборотъ,
опубликовалъ его безъ всякихъ оговорокъ. Очевидно, говоритъ г. Гру-
шевскій, текстъ „Нов. Времени" воспроизводилъ слова Крамаржа
вѣрно, и послѣдній, печатая свое опроверженіе („спростованне") для
чужихъ, не счелъ нужнымъ пустить его „во внутреннее употре-
бленіе" 64).
Парламентскій клубъ украинской партіи (въ Вѣнѣ)
выступилъ, по поводу словъ Крамаржа, съ протестомъ, пре-
проводивъ таковой чешскому парламентскому клубу. Поли-
тическіе соратники Крамаржа дали „украинцамъ" отповѣдь,
изъ которой видно, что сами галицкіе „украинцы", рядомъ
шантажныхъ ходовъ, провоцировали вѣнское правительство
на агрессивную антирусскую политику.
„Вождямъ украинской партіи,—говоритъ чешская отповѣдь,—
никогда не удалось бы почувствовать такъ быстро твердую почву
подъ ногами, если бы они не ухитрились, всякими правдами и не-
правдами, увѣрить руководящія вѣнскія сферы, что они являются
представителями не только 3 милліоновъ галицкихъ русиновъ, но
также и-30 милліоновъ малороссовъ изо всей Россіи. Дипломатіи же
того или иного государства нельзя ставить въ вину, если она, на
всякій случай, подготовляетъ себѣ различныя вспомогательныя
средства; а однимъ изъ таковыхъ какъ разъ и считался украинскій
вопросъ въ Россіи. Д—ръ Крамаржъ держится того мнѣнія, что
украинцы, не убивъ медвѣдя, продаютъ его шкуру извѣстнымъ вѣн-
скимъ высшимъ сферамъ" 65).
По поводу опасеній, высказанныхъ Крамаржемъ, роспп-
сались въ солидарности съ нимъ во взглядахъ вѣнскій нѣ-
мецкій органъ чешскихъ націоналистовъ „Рагіатепѣагѣ—
и краковская польская „Оагеіа Магосіо'ѵѵа" 66).
„Русская имперія,—пишетъ „Ратіатепіаг",—вынуждена будетъ
заявить протестъ противъ взращиванія украинской націи. Благодаря
искусственному взращиванію украинцевъ, между обѣими сосѣдними
имперіями открывается пропасть. Это обстоятельство не можетъ
Не внушить (австрійскому) правительству сомнѣній насчетъ перего-
воровъ о соглашеніи, какъ они понимаются и ведутся въ Галичинѣ и
ьУковинѣ“.
„Сгагѳіа Магойоѵѵа" доказывала правительству, что, если оно
х°четъ ладить съ Россіей, если хочетъ, чтобы Россія не нарушала
ЭТог° ладу поддержкой москвофильства въ Галиціи и пропагандой
480
тамъ православія, то пусть оно положитъ узду на украинскія домо-
гательства, на которыя Россія не можетъ глядѣть спокойно, ибо они
нарушаютъ національный покой въ русской державѣ.
Какъ бы въ дополненіе къ даклараціи д-ра Крамаржа,
ДІетерб. Вѣдомости" опубликовали, нѣсколькими днями
позже, интервью своего сотрудника г. Рославлева съ „влія-
тельнымъ полякомъ изъ сѣверо-западнаго края". „Вы (рус-
скіе),—сказалъ этотъ анонимъ,- не замѣчаете, что Австрія
готовится къ войнѣ съ вами: она помирила поляковъ
съ украинцами, задушила неославистовъ, ухаживаетъ за
чехами" 67).
Вѣрнѣе, повидимому, было бы сказать, что, благодаря чехамъ,
неославизмъ претворился очень быстро въ австрославизмъ 96-ой
пробы.
Очень оригинально реагировала на слова Крамаржа га-
зета „Рада". Съ цѣлью подорвать ихъ авторитетность, она
стала увѣрять, будто д-ръ Крамаржъ получаетъ для своего
органа („Хагосіпі Ьізіу") трехтысячную субсидію „изъ се-
кретнаго фонда россійскаго казначейства". Мы не вѣдаемъ,
почему помыслы „Рады" такъ тяготѣютъ къ вопросу о суб-
сидіяхъ, но по ея логикѣ выходило бы, что Крамаржъ, по
русскому найму, поетъ дифирамбы полякамъ.
Львовскій органъ украинской партіи—газета „Діло“ отнеслась
къ страхамъ и опасеніямъ Крамаржа съ плохо скрытымъ чувствомъ
польщеннаго самолюбія 68). По мѣткому выраженію „Прикарпатской
Руси" (львовской русской газеты), аттестація въ руссофобствѣ, вы-
данная украинской партіи Крамаржемъ, явится для нея чекомъ, пе-
редъ которымъ раскроются новые мѣшки съ „диспозиціоннымъ зла-
томъ" гр. Эренталя С9). Сейчасъ мы убѣдимся, что партіи обѣщано
правительствомъ и кое-что посущественнѣе простой денежной
подачки.
Въ февралѣ настоящаго года проф. Филевичъ высту-
пилъ въ Петербургѣ, на засѣданіи „Западно-Русскаго О-ва"
съ докладомъ на тему „Украинофильство, какъ факторъ
разложенія Россіи".
Главную опасность этого движенія почтенный ученый видитъ
не отъ распространенія идей сепаратизма въ народѣ, а въ демон-
стративномъ его значеніи дня внѣшнихъ враговъ Россіи. Доселѣ
Австрія не знала, кого избрать себѣ въ союзники для успѣшной
борьбы съ Россіей и все отдавала преимущество польскому элементу
въ Галичинѣ; теперь же начинаются ухаживанья за „украинцами”,
и, быть можетъ, недалекъ тотъ день, когда Австрія рѣшительно (?)
481
порветъ съ поляками, усматривая въ поддержкѣ украинскаго движенія
вѣрный путь къ побѣдѣ надъ Россіей Послѣднія слова профессора
о переоцѣнкѣ Австріей своей внутренней галицкой политики уже
оказались пророческими, хотя въ „разрывъ правительства съ поля-
камп“, Да еш'е 11 «рѣшительный", мы не вѣримъ: всякое культурное
правительство нуждается въ культурныхъ силахъ, а потому и доро-
•китъ этими своими жизненными соками.
Лѣто нынѣшняго года ознаменовалось въ Австріи но-
вымъ фазисомъ борьбы украинской партіи съ поляками
въ Галиціи за учрежденіе самостоятельнаго украинскаго
университета. Вопросъ этотъ не новъ. Существующій во
Львовѣ съ 1784 г. (см. стр. 77) университетъ былъ сдѣ-
ланъ въ 1871 г. утраквистичнымъ: наряду съ польскими
лекціями допущены были лекціи на галицко-малорусскомъ
языкѣ (нарѣчіи); одновременно прекращено было препода-
ваніе на нѣмецкомъ языкѣ. Мы помнимъ, какъ проф. Гру-
шевскій принесъ позднѣе во львовскую аудиторію „укра-
инско-рускій" языкъ (ст. 99). Въ настоящее время на
свыше 150 польскихъ профессоровъ и доцентовъ въ универ-
ситетѣ приходится всего 13 „украинскихъ" профессоровъ
и доцентовъ. Преподаваніе на русскомъ языкѣ допущено
не было (и не будетъ).
Украинская партія объясняетъ такую неблагопріятную для
себя пропорцію недоброжелательствомъ польскаго большинства про-
фессорской коллегіи, проваливающей при баллотировкахъ украин-
скихъ кандидатовъ, домогающихся той пли иной вакансіи. Поляки
утверждаютъ, что вся вина не на ихъ сторонѣ, а на сторонѣ „ру-
синовъ". рѣдко выставляющихъ подходящихъ кандидатовъ. Памъ ду-
мается. что истины слѣдуетъ искать въ срединѣ между этими двумя
Утвержденіями. Нужно упомянуть и третій моментъ: украинскія лек-
ціи посѣщаются, сравнительно съ польскими, слабо, и сама украин-
ская пресса признается, что многіе украинскіе профессора бѣгутъ
изъ университета и посвящаютъ себя лучше оплачиваемымъ про-
фессіямъ 71).
Въ 1898 г. львовское „Наукове Т-во“ безплодно доби-
валось открытія укр. каѳедръ на философскомъ, юридиче-
скомъ и медицинскомъ факультетѣ. Въ слѣдующемъ году
состоялся во Львовѣ митингъ студентовъ. (укр. партіи) всѣхъ
ВЬІСШИХЪ ШКОЛЪ Австріи, и поднятъ былъ вопросъ объ осно-
ваніи (правительствомъ) отдѣльнаго украинскаго универси-
гета- Съ тѣхъ поръ это требованіе уже не сходитъ со сцены
встрѣчая со стороны поляковъ до самаго послѣдняго
31
482
времени рѣзкій отпоръ, пріобрѣло значительную степень
остроты.
Отдѣльныя вспышки этой борьбы были въ 1901 г. (демонстра-
тивное самоувольнѳніе 600 студентовъ-галичанъ) и въ 1905 году (по-
боище въ стѣнахъ университета между молодежью обѣихъ національ-
ностей). Въ 1907 г. студенты-галичане („украинцы") избили палками
секретаря университета (поляка Виняржа), разгромили обстановку
въ нѣсколькихъ залахъ и забаррикадировались, поднявъ надъ уни-
верситетомъ украинскій флагъ7’). Въ 1910 г. украинскія баррикады
повторились, дѣло дошло до револьверовъ (убитъ студентъ-„укра-
инецъ“ Адамъ Коцько). Въ настоящемъ году украинскіе члены рейхс-
рата устроили парламентскую обструкцію (въ коммиссіи по воен-
ной оборонѣ), чтобы заставить правительство согласиться на учреж-
деніе украинскаго университета. Послѣднее, совершенно неожиданно
для польскаго кола въ Вѣнѣ, нарушило свою традиціонную поли-
тику въ этомъ вопросѣ и стало открыто на сторону украинскихъ
домогательствъ.
Въ началѣ іюня настоящаго года телеграфъ принесъ
изъ Вѣны знаменательныя вѣсти: „правительство и всѣ нѣ-
мецкія партіи идутъ на встрѣчу учрежденію украинскаго
университета. Обструкція украинцевъ противъ военной ре-
формы послужила предлогомъ для давленія правительства
на поляковъ, чтобы склонить ихъ къ уступкамъ. Въ вопросѣ
объ украинскомъ университетѣ нѣмцы считаютъ вопросъ
неотложнымъ съ точки зрѣнія иностранной политики.
Въ парламентскихъ кругахъ говорятъ, что украинскій уни-
верситетъ— новая крѣпость, построенная противъ Россіи“ 73).
Въ этомъ сообщеніи упоминаніе объ иностранной по-
литикѣ не можетъ показаться неожиданнымъ: оно, по своей
очевидности, пожалуй, даже излишне для всѣхъ, кто слѣ-
дитъ за антирусскимъ курсомъ нашей сосѣдки въ послѣд-
ніе годы.
Украинской прессой отмѣчено, что издающаяся въ Грацѣ нѣ-
мецкая газета „Та^езрозі", считающаяся іюлуоффиціозомъ австрій-
скаго министерства иностранныхъ дѣлъ, помѣстила статью, доказы-
вающую важность украинскаго университета какъ для внутренней,
такъ и для внѣшней политики монархіи и).
Декларація министра нар. просв. Гуссарека отъ Уніюня
въ бюджетной коммиссіи, обѣщавшая „украинцамъ" за от-
казъ отъ упомянутой обструкціи великія и богатыя милости
по университетскому вопросу, закончена была демонстра-
тивной выходкой противъ Россіи. „Правительство,—говоритъ
483
австрійскій министръ, готово осуществить свои обѣщанія
(объ укр- университетѣ) и, такимъ образомъ, выполнить свою
обязанность содѣйствовать культурному развитію вели-
каго и могучаго народа и создать великое, имѣющее мі-
ровое значеніе, учрежденіе" 75).
Нѣжная заботливость австрійскаго онѣмеченнаго чеха Гусса-
река о великомъ и могучемъ (!) народѣ, 9€Р/0 коего живетъ не на
австрійской территоріи, развѣ не превышаетъ, по наглости, револю-
ціонный припѣвъ ирредентистовъ украинской партіи о единой „Со-
борной Украинѣ отъ Риссы до Кубани?". Своей фразой г. Гуссарекъ,
отъ имени своего правительства, уже объявилъ Россіи войну, кото-
рую ему угодно было назвать культурной.
За первой ласточкой не замедлила послѣдовать вторая
болѣе внушительнаго калибра. Маститый глава австро-вен-
герской монархіи засвидѣтельствовалъ 5 іюня украинскому
клубу въ Вѣнѣ письменное изъявленіе своего благоволенія
за прекращеніе обструкціи въ парламентской коммиссіи.
Письмо императора было вручено клубу министромъ внутр.
дѣлъ барономъ Гейнольдомъ; упутребленіе въ этомъ письмѣ
(впервые) термина „украинскій" вмѣсто традиціоннаго „ру-
тенскій44 обратило всеобщее вниманіе и истолковывается,
какъ санкція слова „украинцы" въ оффиціальномъ доку-
ментѣ 7в).
Новаторство императора Франца Іосифа, назвавшаго подвласт-
ную ему народность искусственнымъ именемъ, являющимся сино-
нимомъ культурнаго раскола въ этой народности, грѣшитъ противъ
старой традиціи. Въ 1773 г. львовскій епископъ Левъ Шептицкій,
въ латинскомъ письмѣ къ императрицѣ Маріи Терезіи называетъ
галичанъ „§епз гиззогит зеи гиНіепа". Тогда же (въ концѣ ХѴШ вѣка)
австрійское правительство именовало ихъ въ нѣмецкихъ докумен-
тахъ то „Киззеп", то ,.ЕиНіепеп“ "). Послѣдній терминъ удержался
въ употребленіи до іюня настоящаго года и перешелъ изъ нѣмец-
каго языка въ языки французскій, англійскій и друг.
Польскій парламентскій клубъ, въ виду такого пред-
почтенія, оказаннаго правительствомъ украинской партіи,
с'<елъ себя обиженнымъ и потребовалъ отставки Гейнольда.
За министра вступился чешскій намѣстникъ графъ Тунъ, ко-
І0Рьій обратилъ вниманіе поляковъ на то, что „поведеніе правитель-
С)Пва относительно русиновъ вызывалось интересами внѣшней (ино-
СІ Ранной) политики* 78).
Инцидентъ былъ окончательно улаженъ послѣ объясненій, дан-
'"’1Хъ барономъ Гейнольдомъ лично въ засѣданіи президіума поль-
' Кар0 клуба. Монарха, при этомъ, министръ выгораживалъ и при-
484
зналъ редакцію монаршаго посланія (не исключая и термина „укра-
инскій") своею собственной; употребленіе тамъ новаго термина онъ
приписалъ случайному редакціонному недосмотру (!)7Э).
Мы не знаемъ, повѣрило ли польское коло удивитель-
нымъ объясненіямъ правительства (бар. Гейнольдъ замѣ-
щалъ въ тѣ дни президента министровъ), но вѣнская „X.
Гг. Ргевве" не только не вѣритъ въ случайности и недо-
смотры (при составленіи документа), но и громко кричитъ
о своемъ невѣріи.
Если читать рескриптъ (епшісуасуе) монарха внимательно,—
говоритъ газета,—то невольно напрашивается мысль, что тутъ играли
іюль чот ивы, выходящіе далеко .за предѣлы внутренней политики. По-
койный графъ Эренталь (бывшій австрійскій премьеръ) очень стара-
тельно изучалъ литературу, стремящуюся изобразить малороссовъ
пасынками Россіи ®°).
Послѣднее, весьма, какъ видимъ, демонстративное вы-
ступленіе Франца-Іосифа и его правительства по украин-
скому вопросу вызвало очень пессимистическіе комментаріи
на столбцахъ осторожнаго и всегда уравновѣшеннаго лон-
донскаго „Тітез’а". По мнѣнію газеты, Австрія экстренно
улаживаетъ украинскій (университетскій) вопросъ, ибо она
готовится въ близкомъ будущемъ къ важнымъ событіямъ
на Балканскомъ полуостровѣ въ виду затянувшейся ту-
рецко-итальянской войны. Австріи необходимы’, внутренняя
сила, военные законы и ослабленіе ея противника, каковымъ
является Россія. А что же можетъ ослабить Россію больше,
чѣмъ привлеченіе украинскихъ симпатій къ Австріи. „Ті-
тез“ напоминаетъ, что украинцевъ въ Россіи 30 милліоновъ,
что населяемая ими территорія опирается на Черное море
и является богатѣйшею частью Россіи 81).
Многое заставляетъ насъ думать, что практичный органъ лон-
донскаго Сити правильно разшифровалъ вожделѣнія австрійскихъ
правящихъ круговъ, особенно сплотившихся вокругъ наслѣдника
престола. Мы полагаемъ, однако, что раньше, чѣмъ у нашего мало-
русскаго населенія (еп шавзе) могли бы зародиться симпатіи къ со-
сѣдней лоскутной имперіи, сама Австрія, сдерживаемая послѣднія
десятилѣтія только династическимъ цементомъ, можетъ претерпѣть
центробѣжный процессъ, который украситъ карту Европы новыми
государственными единицами.
Нашъ обзоръ зарожденія п культпвировки австро-укра-
инской дружбы мы закончимъ безобиднымъ веселымъ во-
девилемъ.
485
Въ половинѣ апрѣля настоящаго года „Новое Время" сообщило
0 въ Вѣнѣ печатается карта, на которой Югъ Россіи названъ укра-
„иекіімь королевствомъ. Украинскимъ королемъ называютъ проф.
Грушевскаго8-).
Если въ инсценировкѣ такой сатиры на украинское
движеніе замѣшаны друзья г. Грушевскаго, то мы ему не
завидуемъ. Скорѣе, однако, полагаемъ, что такіе слухи могли
возникнуть въ Вѣнѣ на чисто-провокаціоннои почвѣ.
Отношеніе къ украинскому вопросу другого сосѣда
Россіи—Прусскаго королевства—не только сходно съ поли-
тикой австрійскихъ нѣмцевъ, но и служитъ для нихъ,
въ извѣстной мѣрѣ, камертономъ. Прусская политика отъ
Ледоваго побоища (1242) и Грюнвальдской сѣчи (1410 г.) была
неизмѣнно антиславянской, а въ частности прямолинейно
антипольской и изподтишка антирусской; политика эта
«рождена пруссакамъ, ибо она предшествовала рожденію
не только прусскаго королевства, но и первоначальной
самостоятельной прусской государственной ячейки (Ргпзу
кзйдасе", по польской терминологіи). Политика Австріи
со второй половины прошлаго столѣтія принимаетъ все бо-
лѣе и болѣе австропольскій характеръ. Австрійское или
австропольское правительство Цислейтаніи (съ 16°/0 поль-
скаго. участвующаго въ государственномъ строительствѣ
населенія) культивировало украинофильство у себя въ Га-
лиціи, какъ громоотводъ отъ стихійной русской культуры,
Д& и сейчасъ терпитъ тамъ украинское движеніе, какъ не-
избѣжное зло, какъ своего рода „бациллъ восточно-славян-
скаго тифа“, чтобы разбрасывать его по градамъ и весямъ
Южной Россіи. Пруссія (гдѣ поляки составляютъ 10° 0 на-
селенія, но держатся въ черномъ тѣлѣ) не можетъ не смот-
рѣть на украинское движеніе, какъ на безусловно для нея
полезный и желательный факторъ. Этотъ факторъ уже да-
етъ Германіи отвлеченіе польской національной энергіи
1 и западнаго фронта (этнографической Польши) на юго-
восточный (отъ Познани ко Львову) и, что еще важное,
’ Гіитъ нѣмцамъ въ будущемъ ослабленіе русскаго колосса.
Гасторговавшись на французскіе милліарды, Германія
п° экономическимъ мотивамъ, и по густотѣ начленія)
486
уже 40 лѣтъ задыхается въ своемъ нынѣшнемъ фатерландѣ.
Африканская и восточно-китайская экспансія находится подъ
угрозой англійской и японской палки. При такихъ усло-
віяхъ, традиціонный нѣмецкій ,.0гап^ пасй Озіеп*' пріобрѣ-
таетъ двойное значеніе: какъ непосредственное использова-
ніе долинъ Вислы. Буга, Нѣмана и Днѣпра для колонизаціи,
а также какъ созданіе дружественныхъ (или родныхъ) эта-
повъ въ Варшавѣ, Кіевѣ и Одессѣ, послѣ чего остается ей
лишь протянуть свой бронированный кулакъ отъ сказочнаго
Багдада до историческаго Синопа.
Извѣстный редакторъ берлинскаго журнала „2икипЙ“ Макси-
миліанъ Гарденъ выступилъ нынѣшнимъ лѣтомъ въ Копенгагенѣ и
Христіаніи съ публичнымъ рефератомъ на тему „Нѣмцы, какъ міро-
вая держава’*. По словамъ талантливаго публициста, для 65-милліон-
наго германскаго населенія необходимъ территоріальный просторъ.
Ежегодный приростъ нѣмцевъ равенъ одному милліону; имъ уже
тѣсно сейчасъ, и, заботясь о судьбѣ своихъ будущихъ поколѣній,
они должны заботиться о расширеніи своей территоріи83).
Нѣмецкій „Бгап§*“ съ каждымъ десятилѣтіемъ стано-
вится все интензивнѣе. Прусскій бюрократъ и публицистъ
К. Мартинъ увѣряетъ, что не пройдетъ 20—30 лѣтъ, какъ
германское государство протянется южнѣе Багдада. Эконо-
мистъ Рошеръ доказываетъ, что Россіи суждено сыграть
для нѣмцевъ роль полабскихъ славянъ. Проф. Іентшъ со-
вѣтуетъ, для мирнаго завоеванія Россіи, послать на ея тер-
риторію 10 милліоновъ колонистовъ (пока выполнена пятая
часть этой программы). Журналъ „Беиізсііе Еічіе" требуетъ,,
чтобы Пруссія проявляла возможно большую заботливость
и попечительность о нѣмецкихъ поселенцахъ въ Царствѣ
Польскомъ, а также въ Западной Руси 84).
Въ періодъ 1881—1894 гг. наплывъ нѣмецкихъ колонистовъ
въ Россію нѣсколько ослабѣлъ: наше правительство лишило прус-
скихъ подданныхъ части экономическихъ правъ. Вскорѣ начался
массовый переходъ колонистовъ въ русское подданство, ничуть не
повліявшій на связь колонистовъ съ родиной. Дѣло въ томъ, что
въ Берлинѣ экстренно проведенъ былъ новый законъ, по которому
нѣмецъ, принимая русское подданство, сохраняетъ и свое германское, а
потому обязанъ попрежнему вездѣ защищать германскіе интересы.
Гостепріимство Россіи нисколько не гарантируетъ ей лояльности
нѣмецкихъ пришельцевъ. Нѣсколько лѣтъ тому назадъ обнаруженъ
былъ въ ихъ средѣ тайный союзъ развѣдчиковъ на случай войны
съ Россіей. Между колонистами есть люди, систематически ознако-
487
ийвШіеся съ топографіей окрестностей, чтобы, въ случаѣ надобности
оказать услуги фатѳрланду. Открываются за ними иногда худо-
жества еще болѣе высокой марки. Генералъ Каульбарсъ, командо-
вавшій нѣсколько лѣтъ тому назадъ маневрами въ плоцкой губ.,
обратилъ вниманіе на странную конструкцію водяной мельницы, по-
строенной нѣмцѳмъ-колонистомъ на берегу Вислы; разслѣдованіемъ
было установлено, что „мельница" построена изъ частей разборнаго
моста, который могъ бы въ этомъ пунктѣ имѣть важное стратеги-
ческое значеніе85).
Одного взгляда на карту нѣмецкой колонизаціи въ Рос-
сіи достаточно, чтобы убѣдиться, что она производится по
предварительно выработанному плану. Въ губерніяхъ бывпі.
Царства Польскаго нѣмцы занимаютъ берега Вислы, Буга
и Нѣмана (съ притоками), селятся въ окрестностяхъ крѣ-
постей, выбираютъ мѣстности, пригодные въ качествѣ обо-
ронительной линіи. Форты Модлина, Новогеоргіевска и Демб-
лина окружены нѣмецкими колоніями. Къ юго-востоку нѣ-
мецкія поселенія тянутся чрезъ уѣзды Луковскій, Любар-
товскій, Холмскій, Радзинскій и Влодавскій па Волынь.
Въ Холмскомъ уѣздѣ 12,7% нѣмцевъ8б). На Волыни они
составляютъ 5,7% населенія, въ екатеринославской губ.—
3,9%, въ херсонской—4,6% и въ таврической—5,4% (столько
же, какъ въ губ. эстляндской). Даже въ отдаленномъ юго-
западномъ уголкѣ нашего отечества—бессарабской губ. ока-
зывается нѣмцевъ болѣе 3% ея населенія.
Предполагать, что Германія преслѣдуетъ своей коло-
низаціей въ Россіи только экономическія цѣли, едва ли
справедливо. Говоря объ аппетитахъ и предначертаніяхъ
нашего сосѣда—Михеля, мы имѣемъ въ виду не старую
легенду о Бисмаркѣ и кіевскомъ королевствѣ, о которой
нами упоминалось въ VII главѣ (см. стр. 97). Послѣдніе
годы далеко недвусмысленно даютъ понять, что антирус-
ская политика Германіи побуждаетъ ее внимательно слѣ-
дить за ростомъ украинской партіи въ Россіи и, притомъ,—
^чувственнымъ окомъ.
Два года назадъ этого вопроса коснулся, въ политическомъ
11амФлетѣ, полякъ Е. Старчевскій, сторонникъ „украинской автоно-
мпі“ въ россіи ѵразсмаТривая отношенія славянъ къ германскому
М1РУ> говоритъ онъ, мы видимъ тѣсную дружбу между нѣмцами и
!'у)аинцамщ дружба, по объясненію послѣднихъ, объясняется тѣми
"рч,п^>сненіями, которыя они испытывали и испытываютъ отъ
488
старшихъ своихъ братьевъ славянъ: русскихъ (?) и поляковъ". Дружба
эта, по мнѣнію г. Старчевскаго, грозитъ Россіи „всякаго рода не-
ожиданностями (!) на случай столь возможныхъ внѣшнихъ столкно-
веній". Польскій публицистъ убѣжденъ, что ослабленіе военной мощи
Россіи послѣ войны съ Японіей не могло не привести Германію и
Австрію къ переоцѣнкѣ своихъ отношеній къ восточному сосѣду и не
убѣдить ихъ въ возможности поживиться на счетъ Россіи и оторвать
отъ нея всѣ ея западныя окраины: Прибалтійскій край, Полыпу,
Литву, Бѣлоруссію (?) и Малороссію. „Кто бываетъ за границей,—го-
воритъ г. Старчевскій,—кто не ограничивается (тамъ) однимъ посѣ-
щеніемъ театровъ, музеевъ, разныхъ достопримѣчательностей и раз-
влеченій, но одновременно ищетъ смысла и завѣтной мысли тамош-
ней жизни, тотъ не могъ не замѣтить, какъ (тамъ) все болѣе распро-
страняется убѣжденіе о необходимости воспользоваться слабостью
и неустройствомъ Россіи, чтобы отнять отъ нея ея богатыя запад-
ныя пріобрѣтенія. Если Германія откажется отъ соперничества
съ Англіей на морѣ и вступитъ съ послѣдней въ соглашеніе, тогда
война Германіи и Австріи съ Россіей — неизбѣжна, и Германія
съ Австріей, при теперешней слабости Россіи, несомнѣнно займутъ
громадныя русскія территоріи ‘*87).
Весною прошлаго года „Кигуег ЧѴагзгауѵъкі “ укорялъ
„такъ наз. украинцевъ, стремящихся яко бы къ политиче-
ской самостоятельности Малороссіи", въ томъ, что „они про-
кладываютъ путь нѣмецкому вліянію (Чѵріудѵот піешіескіт)
въ этомъ краѣ". Планы нѣмцевъ газета рисуетъ, конечно,
подъ польскимъ угломъ зрѣнія.
„Нѣмцы, говоритъ польская газета, въ стремленіи своемъ за-
владѣть богатыми черноземами юго-восточной Европы и заселить
ихъ, стараются всѣми мѣрами ослабить сопротивленіе, какое имъ
могло бы быть оказано туземнымъ населеніемъ'1. Съ этою цѣлью они
содѣйствуютъ внутреннимъ раздорамъ. Чтобы удалить оттуда (изъ
Галиціи и Западной Руси) болѣе стойкій польскій элементъ, натрав-
ливаютъ русиновъ противъ него, внушая имъ мысль отбросить ляховъ
за Санъ (т. е. въ Западную Галицію); это несомнѣнно облегчило бы
имъ сперва экономическій, а, при удобномъ случаѣ, и политическій
захватъ Южной Руси, вовлеченіе ея (на подобіе Болгаріи) въ сферу
нѣмецкихъ интересовъ, превращеніе ея въ сателлита Великой Гер-
маніи („АѴіеІкісН Х’іетпіес"). Вотъ почему они охватываютъ эту Южную
Русъ кольцомъ, съ сѣвера чрезъ Холмскую землю, съ юга чрезъ га-
лицкую Подолію (Приднѣстровье)—съ одной стороны къ Дону, съ дру-
гой—къ Черному морю99).
Развивая, въ началѣ настоящаго года ту же тему, „Киг.
ЧѴагег/ задается вопросомъ, отдаютъ ли себѣ въ этомъ от-
четъ лидеры „ украинскіеБыть можетъ, говоритъ газета,
489
оПи ЭТО И понимаютъ, но имъ улыбается, можетъ быть, осу-
ществленіе подъ нѣмецкимъ господствомъ своихъ мечтаній,
й потому, быть можетъ, они такъ охотно поддаются настав-
леніямъ и подъускиваніямъ, идущимъ къ нимъ съ Запада89).
Читатели вправѣ послать намъ упрекъ за пользованіе
польскими источниками, въ вопросѣ о нѣмецкой опасности
(весьма для поляковъ шкурномъ) далеко не безпристрастными.
Ждать, однако, прямыхъ информацій отъ инспирирующей
стороны (германскаго правительства) или—стороны инспи-
рируемой (если таковые имѣются въ числѣ лидеровъ и пу-
блицистовъ укр. партіи) было бы очень неблагодарной за-
дачей. Здѣсь намъ, очевидно, придется искать косвенныхъ
доказательствъ. И таковыя имѣются.
Въ прошломъ году нѣкій „Украинецъ" (повидимому, .малороссъ
несомнѣнный), полемизируя въ „Русской Мысли“ по вопросамъ укра-
инства. съ редакторомъ журнала П. Б. Струве, писалъ, между про-
чимъ, что „у нѣмцевъ высказываются предположенія о томъ, что
интересы нѣмецкаго и украинскаго народовъ могутъ оказаться со-
лидарными!,°). Правда, фраза составлена съ утонченной деликат-
ностью. съ „предположеніями" и „возможностями"; правда и то, что
авторъ (за свой страхъ) снабдилъ ее и оговоркой, отрицающей
у „украинцевъ" наличность „идей высокой политики"; но фраза
г. Украинца ясно показываетъ, что нѣмцы провоцируютъ украинское
движеніе.
Обернемъ медаль и поглядимъ на нее съ изнанки. Московская
„Украинская Жизнь", рецензируя вышедшій въ Прагѣ въ началѣ
настоящаго года коллективный трудъ чешскихъ ученыхъ и публи-
цистовъ—сборникъ „Славянство, его прошлое и настоящее (Біоѵап-
зіѵо. оЪгаг )е1ю іпіпніозіі а ргііошпозіі)", останавливается на преди-
словіи къ сборнику, принадлежащемъ перу д-ра Крамаржа. И вотъ
какъ раздѣлываетъ это предисловіе г. рецензентъ. Въ немъ, гово-
ритъ онъ, тѣ же фразы о „великихъ іюньскихъ дняхъ въ Прагѣ"
(нѳославянскомъ съѣздѣ), „о задачахъ славянства" (какъ будто сла-
вянство имѣетъ какія-нибудь общія задачи?), объ „общемъ врагѣ".
п°Дъ которымъ подразумѣваѳтся, конечно, „нѣмецъ", такъ какъ...
„сильнѣе кошки звѣря нѣтъ", и т. д. Для насъ, украинцевъ, которые
знаютъ звѣрей посильнѣе кошки, всѣ эти возгласы о „славянской соли-
дарности" и „общемъ врагѣ*' звучатъ нѣсколько комично91). Мы при-
вели эту длинную клоунаду г. рецензента ради ея заключительнаго
аккорда. Отрекаясь отъ славянства, украинская партія (ея москов-
скій органъ) заявляетъ, что у нея есть свои враги, но не нѣмцы
[послѣднее предположеніе журналъ даже называетъ комичнымъ),
акъ и запишемъ. „
Два года тому назадъ нѣмецкая газета „Ві.-ВеіегвЪиг^ег Не-
490
го1<1" выступила съ интересной деклараціей. „Малороссы въ Южной
Россіи и русины въ Галиціи причисляютъ себя, говоритъ газета,
къ одной украинской націи; справедливо ли. чтобы тридцать мил-
ліоновъ европейцевъ не имѣли ни одного университета съ роднымъ
языкомъ преподаванія?"92). Кстати замѣтимъ, что въ числѣ сотруд-
никовъ „НегоІсГа" имѣются „сознательные украинцы"98). Обстоятель-
ство это въ комментаріяхъ, полагаемъ, не нуждается.
Изъ мутнаго болота, какимъ являются безотчетные
„секретные1* фонды современныхъ государствъ и, притомъ,,
изъ той части этого болота, которая отведена цѣлямъ между-
народнымъ, вынырнуло лѣтомъ 1910 г. сенсаціонное извѣ-
стіе, компрометирующее украинскую партію предъ всѣмъ
славянскимъ міромъ. Проживающій во Франціи отставной
тайный агентъ прусскаго правительства во Львовѣ Ваков-
скій опубликовалъ въ „Кпг]ег‘ѣ АѴаг82атѵ8к‘омъ“ разобла-
ченія, будто Пруссія изъ секретныхъ фондовъ оплачиваетъ
дѣятельныхъ „украинскихъ“ агитаторовъ и субсидируетъ
нѣкоторыя учрежденія и изданія укр. партіи во Львовѣ,
Вѣнѣ и Кіевѣ.
Эти, т. наз. документы Ваковскаго (выдаваемые имъ за копіи
секретныхъ переписокъ, смѣтъ и отчетовъ) гласятъ, напр., что вѣн-
скій журналъ „ПкгаіпізсЬе Кипйзсѣаи" получилъ въ 1907 г.—5400 ма-
рокъ, а въ 1909 г.—12000 марокъ; львовской газетѣ „Діло“ выдано
въ 1907 г.—3450 мар., въ 1908 г.—2600 мар.; на 1910 г. было назначено
на субсидированіе „украинской" печати 15000 марокъ. За 1908 г. вы-
даны будто бы вспомоществованія: Львовскому Товариству им. Шев-
ченка—600 марокъ, „Украинскому" студенческому союзу (тамже) и
„Украинской" „львовской читальнѣ также по 600 мар. Упоминаетъ
Ваковскій и о пособіи, которое получала изъ прусскихъ фондовъ
украинская газета „Порада" (зіс) °4)'
„Разоблаченія** Ваковскаго были перепечатаны въ трехъ
Львовскихъ польскихъ газетахъ („81о\ѵо роізкіе**, „Киг]ег
1\ѵо\ѵ8кі“ и „Огіеппік роізкі") и двухъ краковскихъ („Сгаз“
и „ѲІ08 паго(іи“). Задѣтые Ваковскимъ редактора „Діла“ и
„ІТкгаіпізсііе Випйзсііаи*'-, а также нѣкій Ярославъ Федор-
чукъ (профессіонально муссирующій извѣстія о дѣятель-
ности укр. партіи для отдѣла хроники въ нѣкоторыхъ па-
рижскихъ газетахъ) привлекли къ суду пять упомянутыхъ
польскихъ редакцій, обвиняя ихъ въ клеветѣ. Львовскій и
краковскій суды приступили къ размотрѣнію жалобъ въ ян-
варѣ прошлаго года, но, но просьбѣ обѣихъ тяжущухся
сторонъ, процессы были отложены до вызова добавочныхъ
491
свидѣтелей. Начатой точкѣ дѣло стоитъ и доселѣ; сроки
вторичнаго разбора, дѣла въ обоихъ судахъ еще не объ-
явлены.
Цѣнность опубликованнаго г. Ваковскимъ матерьяла.
въ значительной мѣрй умаляется весьма подозрительнымъ
моральный ь обликомъ и недвусмысленнымъ житейскимъ на-
выкомъ прусскаго эксъ-шпіона. Насъ удивляетъ редакціон-
ная неразборчивость „Варшавскаго Курьера", обычно столь
чистоплотнаго и, вѣроятно, лишь по особо уважительнымъ
мотивамъ, оказавшаго г. Ваковскому гостепріимство на сво-
ихъ столбцахъ. Мы лично, изъ чувства простой брезгливо-
сти, никогда не рѣшились бы и упоминать объ этомъ ин-
цидентѣ на страницахъ настоящаго труда, и если посту-
паемъ иначе, то къ этому насъ побуждаетъ поведеніе укра-
инской партіи и ея прессы.
Для всякаго ясно, что лицамъ и учрежденіямъ, обвиняемымъ
голословно (ибо „документы" Раковскаго только похожи на доку-
менты) въ прикосновенности къ „прусскимъ маркамъ", очень трудно
и (до суда) даже невозможно доказать свою чистоту. Казалось бы.
поэтому, что молчаніе, вплоть до момента судебныхъ вердиктовъ
по вчатымъ ими искамъ, было бы съ ихъ стороны самымъ подходя-
щимъ и вполнѣ удовлетворительнымъ отвѣтомъ. Общественныя
учрежденія и редакторы періодическихъ изданій, не ожидая оконча-
нія длинной судебной волокиты, могли бы, положимъ, потребовать
надъ собою профессіональнаго суда чести, т. е. дискреціонно предъ-
явить арбитрамъ, избраннымъ мѣстной прессой (гезр. мѣстными
общественными учрежденіями)—свои балансы за послѣдніе годы.
Результатомъ была бы полная ликвидація вопроса въ ту или иную
сторону. Этотъ путь, однако, обвиняемыми не былъ избранъ, а укра-
инская пресса предпочла занять очень странную позицію.
Редакторъ трехъ украинскихъ изданій („Лит. Наук.
Вістника", „Села" и львовскихъ „Записокъ") и „голова4"
Львовскаго Товариства проф. М. Грушевскій, еще за полтора
года до появленія разоблаченій Раковскаго, защищалъ укра-
инство отъ проникшихъ вгь печать слуховъ о денежной за-
висимости дѣятелей этого движенія отъ Германіи. „Пробо-
вали, говоритъ, г. Гр., пустить басню о томъ, что украинцы
запродались нѣмцамъ за прусскія марки... Не легко было-
бь* объяснить, какимъ образомъ германское правительство,
являясь щитомъ реакціи въ Россіи, въ то же время спосоо-
гтвовало бы усиленію столь враждебной реакціоннымъ тече-
492
кіямъ стихіи, какъ украинство. Въ концѣ концовъ эта но-
вая басня объ украинской интригѣ только увеличивала вѣсъ
и значеніе украинства 96).
Совершенно непонятно, на чью наивность мѣтилъ профессоръ,
прибѣгая къ такимъ разсужденіямъ. Германское правительство,
заливаемое волной соціализма, готово, изъ инстинкта самосохране-
нія, бороться на всемъ земномъ шарѣ противъ роста соціалъ-рево-
люціонныхъ идеаловъ. Тоже самое германское правительство, чтобы
спасти нѣмецкую расу отъ послѣдствій физіологическаго и эконо-
мическаго перепроизводства, всегда будетъ имѣть аппетиты на наши
южнорусскіе черноземы и. ради этого, съ удовольствіемъ хоть
дьяволу свѣчку поставитъ. Да и кто это сказалъ г. Грушевскому,
что его дѣтище враждебно реакціоннымъ теченіямъ’? Сколько бы
украинское движеніе ни рядилось въ красныя тряпки, оно всегда
было (въ Россіи) элементомъ реакціоннымъ—вообще и польско-реак-
ціоннымъ въ частности. Въ оппозиціи же оно стоитъ не только
къ русскому правительству, которое всегда было либеральнѣе укра-
инскаго движенія, но и къ здравому смыслу. Профессору исторіи
слѣдовало бы помнить, что человѣчеству не чужды и „революціи
справа" (Вандея, картофельные бабьи бунты въ Россіи).
Послѣ опубликованія варшавской газетой информацій
Ваковскаго г. Грушевскій приступилъ въ своемъ журналѣ,
къ защитѣ украинства (статья о 600-лѣтнемъ юбилеѣ Грюн-
вальдской битвы). Считая „документы" Ваковскаго фаль-
сификатомъ (мы увидимъ ниже, что профессоръ близокъ
въ извѣстномъ смыслѣ къ истинѣ), г. Гр. ищетъ мотивовъ
опубликованія ихъ польской прессой. „На гронвальдскія
торжества въ Краковъ,—пишетъ профессоръ,—на открытіе
памятника творцу уніи—королю Польши, Литвы и (Южной)
Гуси—пикто уже и не заикнулся приглашать Вусь Галиц-
кую, либо украинскую, либо бѣлорусскую. И будто для того,
чтобы истолковать такое отсутствіе Гуси, а, быть можетъ,
и съ цѣлью его мотивировать, за нѣсколько недѣль предъ юби-
леемъ появились въ польскихъ газетахъ „секретные доку-
менты Ваковскаго". Интересна защита „украинскихъинсти-
туцій и особъ" отъ обвиненій въ кормленіи за счетъ прус-
скаго казначейства. „Въ оправданіе (ихъ)—заявляетъ съ аплом-
бомъ г. Гр.,—можно сказать, что и болѣе усердному и
лучше информированному фальсификатору не удалось бы
дать никакихъ свѣдѣінй о прусскихъ субсидіяхъ на укра-
инскія цѣли, ибо ихч> (субсидій) не было 96).
Профессоръ забываетъ, что отсутствіе на краковскомъ юбилеѣ
493
представителей бѣлорусскаго и малорусскаго населенія Россіи зави-
сѣло отъ другихъ причинъ, не имѣющихъ ничего общаго съ укра-
инскимъ движеніемъ или партіей; документы же Ваковскаго обви-
няютъ единственно эту партію (партію, а не населеніе). Плохую
услугу дѣлаетъ г. 1 рушевскій украинству своей защитой. Если мы
назвали голословнымъ выступленіе варшавской газеты, то не менѣе
голословно высказанное г. Грушевскимъ отрицаніе обвиненія, выдви-
гаемое въ качествѣ оправдательнаго аргумента.
Не лучше фигуры умолчанія и второй аргументъ, пред-
лагаемый органомъ проф. Грушевскаго для дискредитиро-
ванія гипотезы о прусскихъ маркахъ. „Если бы,—поучаетъ
журналъ,—обвиненія Раковскаго имѣли хотя какое-нибудь
основаніе, то, разумѣется, полякамъ было бы нетрудно найти
фактическія доказательства украинской „измѣны" 97).
Мы не сомнѣваемся, что, наоборотъ, варшавскимъ, Львовскимъ
и краковскимъ польскимъ публицистамъ наряду со своими познан-
скими коллегами, очень трудно получать свѣдѣнія объ отчетности
по прусскому секретному фонду, которая отъ польскаго любопытства
въ первую голову и забронирована. Кромѣ того, украинскій журналъ
нѣсколько преждевременно (какъ увидимъ ниже) уличаетъ польскую
прессу въ неимѣніи доказательствъ.
Всѣ эти Іарзиз'ы „Вістника" и его редактора совер-
шенно блѣднѣютъ по сравненію съ весьма страннымъ по-
веденіемъ кіевской „Рады". Мы уже сказали, что краков-
скій и львовскій судебные процессы пріостановлены; слѣдо-
вательно, вопросъ по существу не только не рѣшенъ, но и
не разбирался. Но въ прошломъ году имѣло разбираться
въ варшавскомъ судѣ мелкое эпизодическое обстоятельство,
связанное съ разоблаченіями Раковскаго лишь косвенно.
Дѣло въ томъ, что Ваковскій назвалъ въ числѣ платныхъ
прусскихъ агентовъ имя Венцеля Л. Одна изъ варшавскихъ поль-
скихъ газетъ усмотрѣла здѣсь намекъ на одного волынскаго помѣ-
щика Вацлава* Л. (яраго „украинца"). Послѣдній притянулъ редакцію
къ угол. отвѣтственности за клевету; на судѣ, варшавскій редакторъ
призналъ неосновательность опубликованныхъ предположеній, при-
несъ повѣренному обиженной стороны публичныя извиненія, и „дѣло“
судомъ было прекращено.
Этотъ эпизодъ „Рада" пыталась использовать самымъ
неожиданнымъ образомъ. Оповѣщая своихъ читателей о
ходѣ и исходѣ варшавскаго процесса, газета немедленно
преподнесла имъ выводъ, что ложность обвиненій, взведен-
ныхъ Ваковскимъ на украинство, доказывается повед< нісм ь
варшавскаго редактора въ залѣ суда съ полной о іевид
494
постно и несомнѣнностью. Въ іюнѣ настоящаго года „Рада“
снова заявляетъ, что „прусскія марки" погибли („скопали")
вмѣстѣ съ репутаціей шпіона Раковскаго и репутаціей по-
вѣрившихъ ему польскихъ редакторовъ" 98).
„Раду“ не стѣсняетъ въ ея заключеніяхъ то обстоятельство,
что Ваковскій никакого волынскаго помѣщика не обвинялъ, а потому
и реабилитація послѣдняго еще не обѣляетъ лидеровъ украинской
партіи. На такую логическую несообразность газета пошла, очевидно,
въ надеждѣ на то, что среднимъ читателемъ первоначальныя инфор-
маціи прессы о „прусскихъ маркахъ" основательно призабыты.
Сопоставляя все вышеприведенное, учитывая отноше-
ніе украинской прессы къ вѣковому славяно-германскому со-
перничеству и оцѣнивая народное присловье, что дыму безъ
огня не бываетъ, мы положительно склонны вѣрить, что мате-
ріальная поддержка Германіей украинскаго движенія нахо-
дится въ сферѣ весьма и весьма вѣроятныхъ возможностей.
Статсъ-секретарь П. А. Столыпинъ, принимая въ Кіевѣ 1 сен-
тября прошлаго года депутацію мѣстнаго клуба націоналистовъ,
сказалъ, что въ его распоряженіи имѣются данныя, подтверждающія
существованіе такой поддержки. Эти слова покойнаго государствен-
наго дѣятеля мы, однако, отказывается класть на чашку вѣсовъ
при обсужденіи даннаго вопроса, ибо они основаны, по всей вѣроят-
ности, на агентурныхъ свѣдѣніяхъ, степень провѣрѳнности которыхъ
-совершенно неизвѣстна.
Итакъ, мы вѣримъ въ „прусскія марки" и полагаемъ,
что процессъ краковскихъ и львовскихъ редакторовъ проль-
етъ много свѣта на этотъ вопросъ, если только этому про-
цессу... суждено состояться: съ января 1911 г., т. е. въ те-
ченіе болѣе полутора года, всегда столъ расторопная австрій-
ская Фемида молчитъ; не молчитъ ли она „роиг Іе гоі сіе
Ргиззе"?
Что касается до формы, какую придалъ своимъ разоб-
лаченіямъ Таковскій, то она давно опорочена самой поль-
ской прессой. Въ январѣ прошлаго года, въ залѣ краков-
скаго суда редакторъ газеты „Сха8и призналъ, что доку-
менты Раковскаго поддѣльны (объ этомъ газета оповѣстила
своихъ читателей гораздо раньше); онъ, однако обѣщаетъ
доказать при разборѣ дѣла, что свѣдѣнія, опубликованныя
въ этихъ документахъ, вѣрны ").
Тесьма возможно, что Ваковскій составлялъ свои документы
по памяти; этимъ объяснялись бы нѣкоторыя очевидныя его ошибки:
495
напр-, У пего упоминается несуществующая украинская газета
,.ІІорада“ (по іюльски слова „Касіа" и „РогасІа“—однозначущи); умыпі*
ленное искаженіе слова едва ли могло входить въ его намѣренія.
Въ іюлѣ настоящаго года въ весьма солидной и крайне
осторожной варшавской газетѣ „8іо\уо“ помѣщена большая
и любопытная статья подъ назв. „Берлинско-львовскій ма-
кіавелизмъ* 10°).
По информаціямъ газеты, германское консульство во Львовѣ
состоитъ въ Берлинѣ на]счету „розіе сіе сопГіапсе“. Газетѣ извѣстно,
что между германскимъ посольствомъ въ Вгънѣ и украинской (гпзііізка)
агентурой тамже, издающей журн. „Іл кг. Пип(ізскаіі“, существуетъ
связь не только духовная, но и матеріальная, иными словами финан-
совая; посредствующимъ звеномъ служитъ не самъ посолъ, а совѣт-
никъ посольства Дитрихъ фонъ Бетмаиъ-Гольвегъ. двоюродный
братъ канцлера. Газета называетъ секретомъ полишинеля то обсто-
ятельство, что берлинское правительство употребляетъ значительную
долю своихъ секретныхъ фондовъ на поддержку „украинской идеи",
дѣлая это болѣе осторожно на русской территоріи и менѣе осто-
рожно на австрійской.
О львовскомъ германскомъ консульствѣ .,81о\ѵо“ говоритъ, что
оно занимается преимущественно украинскими дѣлами въ Россіи.
На украинскія дѣла въ Австріи Берлинъ, помимо непосредственныхъ
сношеній со своими украинскими клевретами, вліяетъ путемъ дипло-
матическаго давленія на австрійское правительство, при чемъ по-
слѣднему и теперь, по словамъ польской газеты, напоминаютъ (какъ
въ критическій моментъ босно-герцеговинской аннексіи) про теорію
„украинской сферы интересовъ на берегахъ Чернаго моря-'.
Вѣнскій органъ укр. партіи („Икг. Кпп(І8СІіаи“) инфор-
мируетъ своихъ нѣмецкихъ читателей о ростѣ южнорус-
скаго „штундизма", который, онъ, разумѣется, беретъ подъ
свое покровительство. Украинцы, по мнѣнію журнала, ду-
ховнородственны германцамъ по складу ума, склоннаго къ ра-
ціонализму въ религіи; среди нихъ распространено, подъ
видомъ штунды, протестанство. Въ украинцахъ, поэтому.
нѣмцы могутъ найти готовыхъ союзниковъ при рѣшеніи нѣ-
которыхъ вопросовъ восточно-европейской политики 101).
Галичанинъ Ив. Франко, придаетъ штундизму въ Россіи
весьма важное, подсобное для украинства значеніе. „Народъ,—
по словамъ Франка,—чрезъ штундистскую организацію вы-
рабатываетъ организацію собственную, даетъ интеллигенціи
196
готовыя формы, въ которыя можетъ выливаться содержаніе
радикальнаго, національно-политическаго движенія" 102).
Кіевская укр. газета для крестьянъ и рабочихъ (органъ
проф. Грушевскаго) къ сектанству въ Малороссіи относи-
лась сочувственно. Вотъ что писала она, напр., объ адвен-
тистахъ (одной изъ фракцій штундизма):
„Въ селѣ Уладовкѣ подольской губ. съ нѣкотораго времени
завелись сектанты-субботники. Никому они вреда не дѣлали, а только
праздновали вмѣсто воскресенья субботу. Это почему то (!) не по-
нравилось мѣстному начальству" и т. д. 103).
Крупный дѣятель украинской партіи въ Петербургѣ и
пылкій агитаторъ въ средѣ учащейся молодежи Т. Зѣнь-
ковскій („Зіньківський") предвѣщалъ пттундизму крупную
роль въ ростѣ украинства и посвятилъ этой сектѣ обширную
и очень добросовѣстную монографію, вышедшую въ свѣтъ
въ 1896 г., уже по смерти автора (ср. также программу
„Кружка 13“ на стран. 67).
Чтобы разобраться во взаимоотношеніяхъ между укра-
инской партіей, нѣмцами и штундизмомъ, мы скажемъ пару
словъ объ этой сектѣ (правильнѣе, сектахъ).
Штундизмъ, новобаптизмъ или штундобаптизмъ есть секта
раціоналистическаго характера, весьма распространенная на Югѣ
Россіи и складывающаяся изъ нѣсколькихъ фракцій. Ни догматическое,
ни нравственное ученіе секты не поддается опредѣленію съ доста-
точной полнотой и ясностью, въ разныхъ отдѣльныхъ случаяхъ
получаются различныя характеристики секты, и даже не всѣ фракціи
штундизма можно признать раціоналистическими (такъ, напр., въ ма-
леванщинѣ и адвентизмѣ гораздо сильнѣе элементы мистическіе).
Сектантство проникло въ среду малороссовъ отъ нѣмцевъ-колони-
стовъ и появилось впервые лѣтъ 50 назадъ въ херсонскомъ у. (Ра-
тушный и Онищенко), а оттуда было въ 1868 г. занесено въ Чиги-
ринскій у. кіевской губ. (Тышкевичемъ и Цыбульскимъ). Въ насто-
ящее время штундизмъ распространился по всему (православному)
Югу Россіи; съ Юга онъ перебросился во многія великорусскія губ..
а съ южными переселенцами попалъ также въ Сибирь и Манджу-
рію І04). Какъ быстро завоевываетъ штундизмъ новыя позиціи, можно
видѣть изъ того, что, напр., въ г. Харьковѣ за одинъ прошлый годъ
перешло въ новобаптисты свыше 1400 душъ православнаго люда105).
Наши миссіонеры и ученые богословы объясняютъ по-
явленіе штундизма въ Россіи происками и пропагандой нѣ-
мецкихъ миссіонеровъ, которые, по мнѣнію однихъ, посы-
лаемы были изъ Германіи со спеціальной цѣлью, чтобы
онѣмечить Малороссію, къ чему стремится нѣмецкая поли-
197
тика106), по мнѣнію другихъ, миссіонеры дѣйствовали за
свой страхъ и совѣсть -исключительно въ цѣляхъ религіоз-
наго прозелитизма. У спѣхъ пропаганды объясняютъ благо-
пріятной почвой для насажденія штундизма на Югѣ.
По словамъ изслѣдователи-спеціалиста, свящ. Недзѣльницкаго,
наши южноруссы, не удовлетворяясь формализмомъ въ своей вѣрѣ
и не находя, по незнанію, въ ней спасенія, подготовленные къ недо-
вольству своими пастырями испорченною жизнью многихъ право-
славныхъ, экономическимъ своимъ бытомъ, будучи вообще невѣ-
жественными, но имѣя стремленіе, къ свѣту, съ пробужденіемъ созна-
нія, послѣ освобожденія отъ крѣпостничества, искали выхода изъ
своего незавиднаго положенія. Нѣмцы же разныхъ сектъ только
повліяли на нихъ, указавъ имъ путь спасенія въ Евангеліи и отре-
ченіи отъ православной вѣры, какъ отъ языческой ’07,).
Не вдаваясь въ сравнительную оцѣнку реформатскихъ
вѣроученій и православія, мы напомнимъ только о важной
исторической роли православія въ Россіи. Православіе це-
ментировало державу Владиміра Равноапостольнаго, оно воз-
соединило въ 1654 г. южную Русь съ сѣверной; православіе
дискредитировало въ глазахъ малороссовъ османофила гет-
мана Петра Дорошенка и полонофила Мазепу; оно вооду-
шевляло нашихъ прадѣдовъ въ 1812 г. въ стѣнахъ пору-
ганныхъ Кремлевскихъ святынь и нашихъ отцовъ въ 1876—
1877 году въ ущельяхъ Босніи и на высотахъ Шипки, гдѣ
русскій воинъ единство по вѣрѣ съ освобождаемыми созна-
валъ, а единство по расѣ являлось для него отвлеченностью,
своего рода „урокомъ словесности". Православію предсто-
итъ сплотить Русь въ далекой Азіи и стать тамъ „неруши-
мой стѣной" противъ желтой опасности. Оно же водрузитъ
крестъ на храмѣ Айя-Софія въ Стамбулѣ и сдѣлаетъ нашъ
андреевскій флагъ хозяиномъ Босфора. Ясно, поэтому, что
всякій ущербъ для православія есть общерусскій ущербъ.
Развитіе штундизма (если бы даже таковой приплылъ изъ
Америки) есть и будетъ явленіемъ отрицательнымъ.
Есть, однако, въ южнорусскомъ сектантствѣ и положи-
тельныя стороны. Таковы—воздержаніе сектантовъ отъ вина,
повышеніе нравственнаго уровня, развитіе въ ихъ средѣ
трамотности, круговыя взаимопомощь при стихійныхъ бѣд-
ствіяхъ и въ случаяхъ острой нужды.
Уже въ 1880 г. установлено было проповѣдниками штундизма
правило, что „каждый, кто желаетъ вступить въ братство штунди-
32
498
стовъ, долженъ раньше научиться, читать и писать" 108ѣ Правда,
имѣются (отъ того же времени) сообщенія, что „штундисты стараются
все перенять отъ нѣмцевъ-колонистовъ; они даже учатъ своихъ
дѣтей нѣмецкому языку'*109). Полувѣковой опытъ, повидимому, не
обнаружилъ гнѣздоваго оиѣмечепія малороссовъ, и мы не вѣримъ
въ его возможность. Народъ скоро забудетъ о нѣмецкихъ учителяхъ
„новой вѣры" подобно тому, какъ онъ основательно забылъ о при-
ходѣ православія изъ Греціи, не взирая па недавнюю тѣсную связь
южнорусской церкви съ греческой церковью.
Мы полагаемъ, что штундизмъ съ каждый годомъ под-
вергается все большему обрусенію и, когда исчезнутъ
нездоровые моменты, вызвавшіе его разцвѣтъ (отсутствіе
или утрата соборнаго начала въ нашей русской церкви),
вольется въ вѣковое православное русло.
Для насъ сейчасъ важно и интересно другое обсто-
ятельство. Сектанты впитываютъ, какъ губка, русскую гра-
моту и не проявляютъ ни податливости, ни интереса къ укра-
инской пропагандѣ.
„Просвѣтительная" литература, идущая къ южнорусскимъ сек-
тантамъ преимущественно изъ Гамбурга (и отъ пашковпевъ изъ
Петербурга), составлена на литературномъ русскомъ языкѣ; въ собра-
ніяхъ поются русскіе псалмы, произносятся по русски проповѣди.
Южнорусскіе сектанты дорожатъ своими завоеваніями
въ великорусскихъ губерніяхъ; между отдаленнѣйшими об-
щинами ведутся письменныя сношенія, а таковыя возможны,
разумѣется, только на русскомъ языкѣ.
Просматривая за полстолѣтія всю малорусскую и (позд-
нѣе) украинскую литературу, мы не находимъ даже попы-
токъ издать какую-либо брошюру или сборни къ пѣснопѣній
для новобаптистовъ. II это понятно: какъ старые украино-
филы, такъ и лидеры современной украинской партіи от-
лично сознаютъ всю безплодность подобной попытки.
Покойный М. Драгомановъ очень скорбѣлъ объ этомъ обсто-
ятельствѣ. „Сѳктанство на Украинѣ,—писалъ онъ,—нуждалось (?)
въ украинскихъ переводахъ евангелій и псалтыри, не имѣя кото-
рыхъ наши штундисты. шалапуты и т. д. берутся за русскій текстъ
и такимъ образомъ, обрусѣваютъ" “°). Нынѣ средства противъ такого
обрусенія приняты, но иниціативѣ Академіи Наукъ и съ разрѣшенія
высшей духовной власти. Къ счастію, у сектантовъ особаго тяготѣ-
нія къ украинскому Евангелію не замѣчается, и ему. вѣроятно,
не легко удастся вытѣснить русскій и церковно-славянскій тексты,
хотя дальнѣйшіе успѣхи украинской партіи въ Россіи могутъ, н< -
сомнѣнію, способствовать такому обороту дѣла.
499
Зъ болѣе или менѣе близкомъ будущемъ штундизмъ
Ііе можетъ быть крупнымъ козыремъ въ нѣмецкой игрѣ и
никогда не будетъ даже маленькимъ козырькомъ въ игрѣ
украинской. Послѣднее вполнѣ понятно: сектантство, какъ
реформаціонная доктрина, прогрессивно, а украинство уль-
тра-ретроградно; сектантство ведетъ своихъ адептовъ къ хри-
стіанскому соціализму и къ евангельскому космополитизму
(„нѣсть Эллинъ, ни Іудей"), а украинство топчется на пар-
тикулярномъ гадяцко-пиряти искомъ щіазі-патріотизмѣ и
къ вопросамъ религіи—нейтрально, но не дружественно.
Сектантство, наконецъ, раціоналистично, а украинство, по
существу—ирраціонально.
Нѣмецкимъ вожделѣніямъ южнорусскій штундизмъ можетъ
оказать услугу своею проповѣдью антимилитаризма, ведомою въ рус-
скихъ войскахъ. Съ украинствомъ штундизмъ можетъ, со временемъ
сблизиться по аналогіи соціалистическихъ платформъ.
О тѣхъ затрудненіяхъ, какія можетъ создать украинское Еван-
геліе въ миссіонерскомъ дѣлѣ—въ борьбѣ съ южнорусскими сек-
тантствомъ- -мы уже упоминали въ главѣ IX настоящаго труда.
Кромѣ австро-германской опеки надъ украинскимъ дви-
женіемъ, ему симпатизируютъ и маленькіе, но столь задор-
ные въ прошломъ шведы; мы уже указывали (стр. 188—9) на
перемигиванья шведской прессы съ украинской партіей по
поводу юбилея Полтавской викторіи. Нынѣшнимъ лѣтомъ
коснулся украинскаго вопроса извѣстный путешественникъ
Свенъ-Гединъ въ антирусскомъ памфлетѣ, выпущенномъ чуть
не въ милліонѣ экземпляровъ въ Германіи и Швеціи. Ра-
боту украинской партіи въ Россіи онъ называетъ „способ-
ствующей прозрѣнію („Аиі'к1агив§8агЬеіГ‘) тридцати мил-
ліоновъ рутенскихъ подданныхъ Россіи*, работой, которая
-уже начала приносить плоды* П1,.
Злоба шведскаго патріота къ Россіи побуждаетъ его давать
Украинскому движенію такую квалификацію, какой послѣднее едва ли
заслуживаетъ.
Примѣчанія къ главѣ XVI. ]) „8!о\ѵо Роійкіе*. 1911. № 641.—
4 ада“. 1912. № 76.—3) „Кгуіука". Кгакбѵѵ. 1907. Т. I. 84г. 325-26. Г. II.
500
8іг. 68—71-—‘) „Моск.ВѣдомЛ 1865. Ді 194.—6) Тагпохѵзкі 81. „О Кизі
Визіпасіі". Кгакбхѵ. 81г. 67—68.—6) Г)то\ѵзкі К. Музіі похѵосгезп. Ро*
Іака. Б\ѵб\ѵ. 1904. 81г. 145.—7) „Аіепеит РоІ8кіе“.' 1908. X.—8) Бірігі-
зкі АѴ. „8/ІасІНа па Ѵкгаіпіе". I. Кгакбхѵ. 1909. 8іг. 70 п 81. „Рада".
1912. №№ 167 и 198.—9) „Діло". 1910. Ді 255,—10) „Рада". 1911. № 159.—
1Г) „Огіепп. Рогп.“. 1911. ДіДі 200 и201 (Цитир. по „Украинск. Жизни".
1912. V. Стр. 11—12).—12) „Кгуіука". 1911. XI.—13) „Сагеіа АѴіесгогпа".
1912. № 478.—14) Цитир. по „Ьгіепп. Кііохѵзкі". 1912. № 117.—13) „Рада".
1912. № 143.—І6) Косгпік То\ѵ-зі\ѵа Ьііег.-АгНзіусгпего. 1911—1912.
Ратуй. 81г. 38.—17) 81г. ІО.—18) Зіг. 196.—19) ѴѴазіІехѵзкі Ь. Ор. сіі.
81г. IX и XII.—20) „Літ.-Наук. Вістн “. 1910. ѴШ. Стр. 298.—21) “Рада".
1911. ДіДі 161 и 257.—22) ІЪіа. 1912. Ді 53 —23) ІЫбет. 1911. № 72 —
24) ІЫа. № 274.—2^) ІЪіа. 1912. № 51.—26) ІЫб. 1911. № 287.—->7) „Засів".
1911. № 6—7. „Рада". 1912. № 205.—ІЫб. 1912. № 9-20) „Послѣд-
нія Новости". 1912. № 1613. „Кіевлянинъ". 1912. № 48.—30) „Рада".
1912. № 30 и 79.—3') ІЪіа. 1911. № 203. 1912. № 18.—32) „Кгуіука".
1907. Т. 1. 81г. 327.—33) „Рада". 1911. № 291. 34) ІЪіает. № 123.-
35) іыа. Ді 209.—36) „Бхіеппік КцАѵзк]". 1910. Ді 199.—37) ІЪіает.—
38) „Рада". 1912. № 126. „Новое Время" отъ 29 августа 1912 г.—39) „Укр.
Жизнь". 1912. VI. Стр. 73—74.—1Ѵ) КагЪохѵіак А. Міобгіей роізка ака-
аетіска га ^гапі^а. Кгакбхѵ. 1910.—и) Цитир. по „Кіевлянину". 1911.
А» 344.—42) „Укр. Жизнь". 1912. VI. Стр. 13. —43) „На теми дня„, збір-
ник. Львів. 1910. Стр. 46.—44> „Рада". 1911. № 10.—45) ІЫбет. 1912.
№ 91. 1911. № 77.-46) ІЫа. 1912. № 149.—47) ІЪібет. 1911. № 239 —
48) „Южная Копѣйка". 1911. Ді ЗОО.—49) Тагпоѵѵзкі Ьг. 81. „О Кпзі і
Визіпасіі". Кгакбхѵ. 1891.81г. 47. •71) Свистунъ Ф. „Що то е украино-
фильство". Львовъ. 1912. Стр. 69.—м) ІЫЬ. Стр. 70—71.—52) „Роіасу а
Кпзіпі". Кгакбѵг. 1912. 8іг. 10.—5:і) „Русская Воля". Тернополь. 1911.
№ 9.—64) Драгомановъ М. „Листи и т. д.“. Коломия. 1894. Стр. 129.—
6Б) „Рада". 1912. Ді 99.—5в) Цитир. по „І)х. Кі.|'о\ѵзкі". 1912. Ді 159.—
57) „Новое Время". Ді 12523.—58) 1911. Діі 103.—59) „Літ.-Наук. Вістн.".
1911. XI. Стр. 363.—,1") (?еѳкё ЗІоѵо". 1911. № 315. „Впзоѵё ‘Ъаіісзіі а
ЪпкоѵіпЫі".—6|) „Русская правда" (Черновцы). 1911. Ді 54.—62) Цитир.
по „Рад’ѣ". 1911. Ді 238.—вз) Ді 12804.—°4) „Літ.-Наук. Вістн.". 1911.
XII. Стр. 395.—6#) „Бгіеппік Кцоѵвкі". 1911. № 329.—ов) „Рада".
1911. № 253. 1912. Ді 1.—°7) Цитир. по „Кіевск. Мысли". 1911. № 312.—
в8) ,Діло“. 1911. Ді 258.— Щ „Прикарпатская Русь". 1911. № 627.—
70) ’’Рада“. 1912. А» 38.—7|) „Русланѣ Львів. 1911. № 151.—72) „Кіев-
ская Мысль*. 1912. 182.—’3) „Кіевлянинъ". 1912. № 152.—74) „Укр.
Жизнь". 1912. VI. 67,—7Ь) ІЬіа. 1912. ѴІІ-ѴТ1І. 32. „Рада". 1912. № 127.-
76) ІЪіа. № 130. „Бг. Кцоѵ/зкі". 1912. Аі 147.—’7) Свистунъ. Ор. сіі. Стр.
07 и 58.—д)2> Кііо\ѵ8кі“. 1912. Ді 148 —79) 1Ы(1. Ді 149. -8») Цитир.
по ,1)2. КііоАѵзкі". 1912. Ді 159.-«!) „Рада". 1912. Ді 139.-82) Цитир.
по „Радѣ*. 1912. № 91.—83) „Пг. КуоАѵвкі". 1912. № 190.—84) ЗІѳГапо-
ѵЛсг-Обгзкі. ..Хіетсѵ \ѵ КгбІ. Роіяк.". ХѴагягаѵѵа. 1908. Цитир. по
иольск. журналу „Хѵ/ЗоІЛ Ргокосіт". 1911. XII. 8іг. 9. -86) „\Ѵг1оі“.
1912. I. 8іг. 8.—80) ІЪіает. 8іг. 9.—К7) Старчевскій Е. „Письмо поляка
П. Н. Балашову". Кіевъ. 1910. Стр. 8—9 и 22—23.—88) Цитир. но „Бг.
Кцоѵѵзкі". 1911.’ Ді 106. 8”) ІЫЬ. 1912. Ді> ІО.—1"’) Цитир. по „Радѣ".
1912. ДІ! 18.—91) „Укр. Жизнь". 1912. И. Стр. 107. В2) Цитир. по „Радѣ".
1910. № 218.-93) ГЬш. 1912. ДІ* 99. —9‘) Стороженко Л. Ор. сіі. Стр. 53.
См. также „Кіевлянинъ". І9Н) г. Ді 164. '•'5) „Літ.-Наук. Вістн.". 1909.
1 Стр. 121.—вв) ІЪіает. 1910. VIII Стр. 291—95.—97) ІЬібеш. 1910. IX.
Стр. 549.—98) „Рада". 19)2. Ді 148,—««) ІЫбет. 1911. Ді 23,—10") „81одѵо“.
1912. № 184. —101) Стороженко Л. Ор. сіі. Стр. 52.—1*’2) Франко 1. „Мо-
лода Украіна". Стр. 107.- І0!)) См. „Кіевлянинъ". 1910. Ді 241 —
104) „Рада". 1912. Ді 158. -*06) Сендерко М. (свящ.). Ор. сіі. Стр. 26.—
1<)6) Труды Кіевской Духовной Академіи". 1887. III. „Херсонскія гліарх.
501
р+д.“ 1887. Лз 13.—,0‘) Недзѣльницкій. „Штундизмъ, причины его
появленія и разборъ ученія его. СПБ. 1899.—108) „Церковно-Обществен-
ный Вѣстникъ*. 1880. 2.—109) „Таврическія Епархіальныя Вѣдомо-
сти". 188В 16.—п0) Драгоманов М. „Австро-руські спомини“. Львів.
1899 Стр. 447—48. —ш) 8ѵеп Несіт. „Еіп АѴагппп^егиТ". Ьеіргі^. 1912.
81г/27-28.
Глава XVII.
Идея украинства и ея жизнеспособность.
Свобода самоопредѣленія Ненаучность и искусственность укра-
инства. Его безполезность. Выступленія П. Б. Струве. Ложно-
національность украинства. Его ретроградность. Федерализмъ у
насъ и у сосѣда. Будущее украинства въ Россіи. Его силы. Док-
трина украинства, орудія пропаганды и воздѣйствуемая среда.
Автономія политическая, экономическая и культурная. Украини-
зація Юга Россіи. Языковая унія. Малорусская эмиграція. Буду-
щее украинства въ Галиціи. Его слабость предъ полонизаціей.
Роль и судьба украинства въ Буковинѣ. Угрорусскій архинату-
ральный націонализмъ.
Главное требованіе, предъявленное въ 1906 г. русскому
правительству и обществу профессоромъ М. Грушевскимъ
отъ имени украинской партіи, заключалось въ обезпеченіи
для малорусской („украинской") народности свободы само-
опредѣленія съ національной точки зрѣнія1). Мы знаемъ,
что въ теченіи послѣднихъ шести лѣтъ ни русское законо-
дательство, ни русская администрація не препятствовали
кому-либо изъ гражданъ читать или писать по „украин-
ски", упражняться въ разговорахъ на этомъ языкѣ (мы не
говоримъ уже о никогда не возбранявшемся употребленіи
натуральнаго малорусскаго нарѣчія) и, наконецъ, имено-
ваться не малороссомъ или просто русскимъ, а новымъ
именемъ „украинца". Такимъ образомъ, свобода самоопре-
дѣленія не была правительствомъ стѣсняема. Съ другой
стороны, настоящая книга, надѣемся, убѣдила читателей,
что вся дѣятельность украинской партіи въ Россіи за тѣ же
шесть—семь лѣтъ (1906—1912 гг.) выражалась въ полномъ
пренебреженіи принципомъ свободы самоопредѣленія, въ фа-
натической агитаціи среди темнаго простонародья съ цѣлью
навязать ему предпочитаемое партіей частное (произвольно
503
формулируемое) опредѣленіе національнаго лица взамѣнъ
обычнаго, удовлетворяющаго и научнымъ, и практическимъ
требованіемъ—опредѣленія общаго.
Такой, характеръ дѣятельности партіи, однако, не былъ
г. Грушевскимъ, какъ защитникомъ самоопредѣленія, опро-
тестованъ; напротивъ, именно онъ руководитъ этой дѣятель-
ностью, употребляя для этого много силъ, таланта и увле-
ченія. Какія же побудительныя причины заставляютъ г. Гру-
шевскаго и всю партію обнаруживать такую непослѣдова-
тельность и замѣнять свободу насиліемъ?
Исторія Руси учитъ насъ, по словамъ львовскаго про-
фессора, что изъ одного племени выходило нѣсколько (по-
литическихъ) группъ и, наоборотъ, нѣсколько племенъ со-
единялось въ одну группу; таковы, напр , черниговское и
переяславское княжества на территоріи сѣверянъ и съ дру-
гой стороны—кіевское княжество, сложившееся, изъ полянъ
и древлянъ. Какъ на моменты, способствующіе сліянію,
г. Грушевскій указываетъ на нерѣзкость этнографической
границы, смѣшанную колонизацію и т. д. 2). Видя въ мало-
россахъ и великороссахъ отдѣльныя племена, онъ борется
въ данномъ случаѣ, противъ слитія ихъ въ одну (русскую)
группу, не взирая на наличность благопріятныхъ для слі-
янія моментовъ, какъ имъ указанныхъ, такъ и многихъ
другихъ.
Украинская партія, въ оправданіе своего существова-
нія, своей работы и своихъ надеждъ, выдвигаетъ стихій-
ность стремленія малороссовъ къ обособленности. Тотъ же
г. Грушевскій находитъ у этого „огромнаго тридцатимил-
ліоннаго населенія естественныя стремленія къ своему...
самоопредѣленію"; онъ констатируетъ „у украинскаго насе-
ленія стихійную привязанность къ своему языку" и, так.
образ., провозглашаетъ „органичность, стихійную силу и
значеніе украинскихъ національныхъ запросовъ" и даже
отождествляетъ „нужды и задачи украинства" (подразумѣвая
укр. движеніе) съ „нуждами и задачами украинскаго кресть-
янства" 3). Въ томъ же родѣ высказывается и „Рада", увѣ-
ряющая, напр., будто „воля украинскаго народа къ само-
стоятельной культурной жизни всегда (?) проявлялась, про-
является и теперь". „Рада" твердитъ, что въ настоящее
504
время „національное возрожденіе охватило широкія массы
украинскаго народа**. Газета ставитъ „сознаніе своего укра-
инскаго рядомъ съ „сознаніемъ интересовъ своего края*1 4).
Но особенно цѣнна и показательна для насъ угроза опять-
таки г. Грушевскаго будто „украинстворазвивается, благо-
даря стихійной силѣ народной жизни независимо отъ того,
существуютъ ли „Просвиты“ или иныя товарищества, суще-
ствуетъ ли украинская пресса или нѣтъ" 5).
Для г. Грушевскаго представляется несомнѣннымъ, что суще-
ствованіе (въ Россіи) малороссовъ безъ „національныхъ1* запросовъ
должно быть понимаемо, какъ явленіе патологическое, ибо все это—
„люди съ атрофированнымъ національнымъ чувствомъ**. Журналъ
„Світло“ причисляетъ къ этой категоріи даже представителей старо-
моднаго (этнографическаго) украинофильства. По справедливому на-
блюденію журнала, жизнь дала намъ тысячи такихъ типовъ, кото-
рые и знаютъ о „Ненькѣ-Украинѣ", даже любятъ ее, а все же это
не препятствуетъ имъ считать себя .,общероссами“; такихъ людей
„Світло“, не обинуясь, называетъ національными калѣками 6).
Проф. Грушевскій пугаетъ не одной патологіей. Въ „обрусе-
ніи" малороссовъ онъ видитъ предрасполагающій моментъ къ... по-
литической неблагонадежности. „Нужно ли напоминать,—спраши-
ваетъ онъ,—безконечные ряды украинскихъ именъ, нашедшихъ свое
мѣсто въ революціонныхъ и террористическихъ движеніяхъ, начиная
съ 1860-хъ годовъ и кончая вчерашнимъ днемъ? Нужно ли перечислять
людей, игравшихъ первыя роли въ этихъ движеніяхъ? Сила, у кото-
рой отнимаютъ (зіс) возможность быть созидательной, неизбѣжно пре-
вратится въ разрушительную". Профессоръ, такимъ образомъ, пола-
гаетъ, что украинскій ,.рухъ“ является простымъ средствомъ укро-
щать террористовъ и превращать ихъ въ скромныхъ овечекъ. Го-
раздо откровеннѣе высказывается, по тому же вопросу, Иванъ Франко.
Онъ увѣренъ, что въ Россіи и на Украинѣ не перевелись сильныя,
энергичныя, геройскія натуры, которыя съумѣютъ и въ украинскомъ
движеніи пойти на проломъ, какъ пошли Желябовы, Кибальчичи и
сотни иныхъ украинцевъ на борьбу за всероссійскую революцію.
Сколько силы,—говоритъ онъ,—сколько золотыхъ характеровъ за-
трачено (на безуспѣшную борьбу съ монархическимъ строемъ)! Сердце
(Франка) сжимается огъ боли и досады. Вѣдь если бы эти люди
съумѣли найти украинскій національный идеалъ,... если бы поло-
жили свои головы въ борьбѣ за этотъ идеалъ, то вопросъ о свобод-
ной, автономной Украинѣ стоялъ бы нынѣ въ Россіи и въ Европѣ
на очереди7).
Провозгласивъ стихійность украинской идеи, ея по-
клонники основываютъ на этой стихійности свою защиту
противъ разумныхъ возраженій, опирающихся на науку или
505
логику. Журналъ „Укр. Жизнь* такъ прямо и говоритъ, что
Украинскій вопросъ не есть вопросъ педагогики, который
рѣшается посредствомъ логики, краснорѣчія и научныхъ
диспутовъ^. По словамъ „Світла*, „самостоятельность языка
опредѣляется не филологами, а разумѣніемъ народа*. По
Грушевскому, культурная цѣнность извѣстнаго языка за-
виситъ не отъ лингвистическихъ данныхъ (дефиницій), а отъ
вліяній („впливів"), историческихъ обстоятельствъ и отъ
жизненныхъ, культурныхъ силъ самого народа 8).
Мы настоятельно рекомендуемъ всѣмъ защити икамъ украини-
заціи южнорусскаго населенія не забывать о капитуляціи журнала
„Укр. Жизнь“ предъ законами педагогики, логики и науки.
Вопросъ о стихійности украинскаго движенія необхо-
димо между тѣмъ причислить къ разряду наиболѣе неправ-
доподобныхъ измышленій. Посмотримъ, вопервыхъ, что го-
ворятъ по этому поводу многіе „украинцы* и украинофилы,
либо друзья послѣднихъ.
Въ статьѣ Костомарова „Двѣ русскія народности", написанной
иолвѣка тому назадъ, авторъ, правда, требуетъ, чтобы малорусская
народность „вступила въ сферу самобытнаго развитія и вліяла бы
на (народность) великорусскую", но для этой самобытности отмеже-
вывается очень узкій уголокъ. „Южнорусское племя,—говоритъ К..—
въ минувшей исторіи доказало свою неспособность къ государственной
жизни: оно справедливо должно было дать дорогу („видступити")
великорусскому, примкнуть къ нему въ то время, когда общей зада-
чей русской исторіи было созиданіе русскаго государства". „Мало-
россы, по словамъ Костомарова, сознавали и сознаютъ неизбѣжность
и неразрывность связи съ великороссами" 9)
Извѣстный польскій историкъ А. Яблоновскій, признавая у мало-
русскаго народа въ языкѣ и характерѣ особенности, дающія ему
право на имя отдѣльной этнографической группы („ойгеЪпе^о осііати").
совершенно, тѣмъ не менѣе, отрицаетъ у него наличность единой
по существу (Десіпоізіпе)") національно-политической традиціи. На-
родъ этотъ, говоритъ г. Яблоновскій, не сознавалъ себя раньше, какъ
ме сознаетъ и теперь національной единицей 10).
„Числомъ насъ очень много,—писалъ три года тому назадъ
органъ г. Грушевскаго,—а отзывается („голое подае“) лишь нѣсколько
Душъ. Развѣ возможно брать въ серьезъ пресловутые („оті") милліоны
пРвстонародья, если оно само молчитъ и, Богъ вѣсть, что себѣ ду-
^аетъ?“. Годомъ позже о настроеніи той же малорусской интелли-
генціи самъ хозяинъ журнала отозвался съ большимъ пессимизмомъ.
0 его словамъ, для значительной части современнаго украинскаго
Южнорусскаго) общества вопросъ о національномъ единствѣ укра-
506
инокаго народа, да и самое существованіе украинства остается „не-
пройденнымъ пунктомъ", неразрѣшеннымъ вопросомъ ”).
Всего лишь въ іюлѣ настоящаго года „Рада" признавалась, что
„людъ нашъ (украинскій), не имѣя родной мовы въ школѣ, трудно
принимаетъ... національную сознательность" 12).
Еще скептичнѣе относятся къ стихійности и даже ра-
ціональности украинскаго движенія публицисты, придержи-
вающіеся старыхъ драгомановскихъ традицій, не припра-
вленныхъ кликушествующими возгласами о „прапорѣ Собор-
ной Украины*.
Украинская національная жизнь въ Россіи,—писалъ въ концѣ
1910 г. журналъ „Укр. Хата,—представляетъ громадную пустыню.
Широкій просторъ, масса народа, а жизни нѣтъ. Нѣсколько единицъ
упорно борется со всеобщимъ сномъ, пытается нарушить тишину
своимъ крикомъ, кричитъ..., но что значитъ слабый голосъ этихъ еди-
ницъ противъ молчанія многихъ милліоновъ. Журналу „невольно при-
поминаются слова изъ переписки одного письменника (малороссій-
скаго писателя): украінська нація складаеться з 30 мілійонів рабів
і ж.иеньки донъ-Кихотів*13).
Одинъ изъ дѣятелей украинской соціалъ-демократической фрак-
ціи г. Рыбалка писалъ въ 1910 г.: „Вспомнимъ объ украинскомъ на-
ціональномъ возрожденіи. Развѣ не смѣшно говорить о его стихій-
ности^ 14).
Соціалъ-демократическій журналъ „Зоря“ (судя по названію
украинскій) распинался 10 лѣтъ тому назадъ за автономію Финлян-
діи. Съ другой стороны,—оговаривается журналъ,— странно было бы
требовать такой автономіи для украинцевъ, которые не нуждаются
въ ней ни для своего матеріальнаго, ни для духовнаго развитія15).
Для доказательства стихійности украинскаго движенія
не хватаетъ, далѣе, важной предпосылки о наличности у
малороссовъ признаковъ отдѣльнаго народа или, какъ го-
ворятъ „украинцы*,—признаковъ націи.
Только что упомянутый нами журналъ „Зоря" не признаетъ
у малороссовъ такихъ признаковъ. Однимъ изъ важныхъ призна-
ковъ понятія „національность" журналъ справедливо считаетъ „из-
вѣстныя традиціи самостоятельнаго государственнаго права: укра-
инцы же, какъ извѣстно, такихъ традицій не имѣютъ*1в).
Джонъ Стюартъ Милль опредѣляетъ народность, какъ „истори-
ческую общность", какъ „обладаніе національной исторіей”17).
Нѣмецкій публицистъ Отто Бауеръ говоритъ, что „нація есть
соединеніе людей, которые, благодаря общей судьбѣ, объединились
въ общность характера". Другой его соотечественникъ признаетъ за
факторъ націи „желаніе вести въ продолженіе долгаго времени тѣс-
ную совмѣстную жизнь" ’8).
507
Всѣ данныя, отъ Ярославовой „Правды1* до общей судьбы
въ продолженіе долгаго времени, говорятъ, такимъ образомъ,
не за украинскую стихійность у малороссовъ, а за русскую.
Прекрасно формулировано этнографическое положеніе
малороссовъ въ славянствѣ профессоромъ Пражскаго уни-
верситета, извѣстнымъ славяновѣдомъ /I. Нидерле. Онъ при-
знаетъ, разумѣется, этнографическія различія между велико-
россами и малороссами и, въ качествѣ гражданина полу-
федеративной Австріи, является даже стороиииком'ь внут-
ренней автономіи для Малороссіи {если ей автономія жела-
тельна}. Проф. Нидерле утверждаетъ, однако, не колеблясь,
что у малороссовъ и великороссовъ „столь много общихъ
чертъ въ исторіи, традиціи, вѣрѣ, языкѣ и культурѣ, не
говоря уже объ общемъ происхожденіи, что, съ точки зрѣ-
нія сторонняго и безпристрастнаго наблюдателя, это—
только двѣ части одного великаго русскаго народа" 1Я).
Да разрѣшатъ намъ читатель сдѣлать здѣсь небольшое укло-
неніе въ сторону по уважительнымъ мотивамъ. Работа Нидерле, от-
куда мы заимствовали вышеприведенный тезисъ, появилась въ 1909 г.
на чешскомъ языкѣ въ Прагѣ и на русскомъ языкѣ въ изд. Отдѣленія
русскаго языка и словесности Императорской Академіи Наукъ20).
Академическое изданіе вышло, по обычаю, „подъ редакціей” одного
изъ русскихъ академиковъ. Не имѣя чешскаго подлинника подъ ру-
ками, мы воспользовались для цитаты авторизованнымъ француз-
скимъ переводомъ, сдѣланнымъ членомъ французскаго института
Л. Леже. Въ русскомъ академическомъ изданіи работы Нидерле за-
ключительный выводъ его, вѣнчающій всю работу и дающій ей опре-
дѣленную физіономію, опущенъ; интересно было бы знать, почему
въ изданіи этомъ не нашлось мѣста для мнѣнія „сторонняго и без-
пристрастнаго наблюдателя**, и для чего понадобилась такая кастра-
ція текста, искажающая научный трудъ? Переводъ Леже является
точной передачей чешскаго подлинника.
О ненаучности попытокъ доказывать стихійную отчу-
жденность малороссовъ отъ великороссов'ь (и бѣлоруссовъ)
мы говорили неоднократно, начиная съ главы I нашего труда.
Пополнимъ сказанное раньше еще нѣсколькими цитатами.
Изъ интереснаго антропологическаго экскурса проф. М. Гру-
шевскаго мы узнаемъ, что современные, славяне, по преимуществу,
короткоголовы (брахицефалы': на Западѣ и Югѣ (славянства) типъ
Рѣзко короткоголовый; по направленію къ Сѣверу и Востоку онъ
Слабѣетъ, давая еще у „украинцевъ" сильный перевѣсъ, но у поля-
и великороссовъ съ нимъ уже борется типъ среднеголовый (мезо-
508
цефалы) со значительной примѣсью длинноголовыхъ (долихоцефаловъ).
Матерьялъ изъ древнихъ могилъ даетъ большій процентъ длинноголо-
выхъ, а въ украинскихъ языческихъ могилахъ, которыя, по куль-
турнымъ признакамъ считаются славянскими, длинноголовость даже
(также?) перевѣшиваетъ21).
Очевидно, что языческая „Украина" на зарѣ исторіи
была заселена не „украинцами", а предками великороссовъ
{о слѣдахъ польской осѣдлости здѣсь въ этомъ періодѣ не
можетъ быть и рѣчи); короткоголовые малороссы явились,
вѣроятно, продуктомъ метизаціи первоначальнаго русскаго
типа съ инородческими подмѣсями (см. стр. 6—7).
Говоря о слабой діалектологической (въ „украинскомъ" смыслѣ)
окраскѣ древне-кіевскихъ памятниковъ и даже о полномъ ея отсут-
ствіи до XI вѣка. проф. Грушевскій объясняетъ это обстоятельство
тѣмъ, что ..литературное кіевское движеніе было не мѣстнымъ, а
общимъ, въ немъ принимали участіе и мѣстные, и пришлые люди,
и здѣсь могъ выработаться своего рода общій языкъ *22).
Хороши „пришельцы", если за элементами ихъ рѣчи
не видно въ общемъ языкѣ элементовъ рѣчи „мѣстныхъ
украинцевъ"! Помимо сего 1ар8и8‘а важно то, что г. Грушев-
скій согласенъ на „общій" языкъ и „общую" литературу
даже для такой сѣдой древности.
Признаетъ г. Грушевскій, хотя и скрѣпя сердце, то обстоятель-
ство, что національное имя (Руси) принято было всѣми тремя пле-
менами (украинскимъ, бѣлорусскимъ и великорусскимъ) и сохрани-
лось затѣмъ у нихъ болѣе пли менѣе устойчиво въ качествѣ на-
ціональнаго имени.
Профессоръ утѣшаетъ себя, положимъ, тѣмъ, что ре-
альная (?) народность и ея имя—вещи разныя, но такой
тезисъ мы позволимъ себѣ пригвоздить только къ такимъ
придуманнымъ терминамъ, какъ „украинская нація".
Говоря о ХѴ'ПІ вѣкѣ, г. Грушевскій приписываетъ общности
церковныхъ элементовъ рѣчи великорусской и украинской роль моста,
по которому украинскіе писатели незамѣтно переходили къ велико-
русской письменности 28).
Считаетъ ли профессоръ возможнымъ незамѣтный пе-
реходъ малорусскихъ писателей на болгарскую или серб-
скую письменность при наличности общихъ „церковныхъ
элементовъ"? Для насъ такая возможность не представляется
вѣроятной.
Польскій историкъ Равита-Гавронскій (руссофобъ) называетъ
Кіевъ—колыбелью Россіи и, притомъ, не Руси, что въ польскомъ
языкѣ имѣло бы иное значеніе, а именно—Россіи24).
509
Въ бумагахъ князей Чарторійскихъ (архивъ князей Четвер-
тинскихъ) отысканъ недавно Вацлавомъ Липинскимъ (полякомъ-
ѵкраинофиломъ) виршъ, сочиненный и записанный въ эпоху хмель-
йиччины (половина XVII вѣка)25). Этотъ безхитростный образецъ
малорусской поэзіи кончается мольбою къ Богоматери о дарованіи
мирныхъ временъ.
„Пречистая Панна, то утиха давна, то ей упрашаю,
Жебы ея молила, войну ускромила на Россійскомъ краю"-
Здѣсь, сквозь полонизованную малорусскую форму рѣчи, ярко-
блеститъ русское національное сознаніе автора.
Недавно умершій польскій писатель Александръ Гловацкій,
онъ же Болеславъ Прусъ, стоявшій въ рядахъ украинофиловъ, упо-
миналъ о Волыни, Подоліи, Украинѣ (Кіевщинѣ) и Литвѣ, какъ о ко-
ренныхъ русскихъ областяхъ (гсіхеппіе гозуізкісіі окоіісасіі)26).
Членъ Государственнаго Совѣта проф. Багалѣй, въ засѣданіи
21 мая настоящаго года, во время дебатовъ о Холмщинѣ сказалъ,,
что „край этотъ населенъ малороссами, и поэтому нѣтъ причинъ счи-
тать его нерусскимъ1127).
Даже архи-партійная „Рада“ иногда проговаривается и назы-
ваетъ украинцевъ русскимъ племенемъ, но это случается съ нею
въ видѣ исключенія28).
Разъ мы снимемъ съ украинскаго движенія одѣваемую
имъ не по праву тогу стихійности, то тотчасъ же убѣдимся,
что оно проповѣдуетъ не пробужденіе въ народѣ старыхъ,
хотя бы и заглохшихъ національныхъ идеаловъ, а прививку
новаго узкаго національнаго партикуляризма. Старые націо-
нальные идеалы Южной Руси въ народныхъ массахъ были
при Несторѣ Лѣтописцѣ, при князѣ Константинѣ Острож-
скомъ, во время козацкихъ войнъ и позднѣе—только рус-
скіе. Высшіе классы и немногочисленная интеллигенція дѣ-
лились съ XVI вѣка на три лагеря: польскій, пошедшій
съ начала XVII вѣка на убыль, русскій, находящійся къ пер-
вому въ обратно-пропорціональномъ отношеніи, и третій
(немноголюдный)—космополитическій (гетманъ Разумовскій,
философъ Сковорода и другД. Съ первой трети прошлаго
столѣтія зародился въ кружкахъ малорусской интеллиген-
ціи новый лагерь (украинофильскій), который хотѣлъ отго-
родиться китайской стѣной отъ всякой извнѣ идущей куль-
гУРы и, подобно Китаю, спать на печкѣ, пока Малороссія
''УДетъ вариться въ собственномъ соку. Если бы украино-
'Ьиламъ дали волю хозяйничать въ краѣ или оказали бы
510
поддержку и помощь ихъ начинаніямъ, то украинофилы
уподобились бы тому евангельскому рабу, который зарылъ
порученный ему талантъ въ землю, подражали бы тѣмъ
старообрядцамъ, которые согласны молиться лишь предъ
иконами стариннаго письма, играли бы роль петровскихъ
бояръ, защищавшихъ свои бороды, или Шкловскихъ евре-
евъ, соперничавшихъ еще такъ недавно другъ передъ дру-
гомъ въ отращиваніи классическихъ „пейсовъ". Такое укра-
инофильское хозяйничанье задержало бы на цѣлыя десяти-
лѣтія культурно-экономическое развитіе Южной Руси и было
бы для Юго-Западнаго края во много кратъ хуже полони-
заціи.
Достаточно вспомнить, что журналъ южнорусскихъ федерали-
стовъ „Основа" въ 1861 г. доказывалъ, что для малороссовъ не нужны
и даже вредны жел. дороги, что въ Малороссіи можно пользоваться и
воловьей упряжкой, такъ какъ экономическое благосостояніе народа
не оставляетъ желать ничего лучшаго.
Это были, однако, идеалы кучки интеллигентовъ; въ нихъ
неповиненъ народъ, какъ неотвѣтственъ онъ и сейчасъ за
идеи украинства. То, что украинская партія зоветъ „укра-
инскимъ возрожденіемъ" имѣетъ такое же сходство со сред-
невѣковымъ ренессансомъ, какое имѣетъ національный
„каганецъ" съ друммондовымъ свѣтомъ.
Не будучи въ состояніи удовлетворить дѣйствитель-
ныхъ нуждъ населенія, украинская партія удовлетворяетъ
лишь прихоти своихъ вожаковъ и идеологовъ. Поэтому мы
не вправѣ считать украинство въ культурномъ смыслѣ
плюсомъ. Вспомнимъ, напр., какъ педагогъ Гринченко разо-
гналъ изъ сельской школы дѣвочекъ—будущихъ матерей,
чтобы предохранить ихъ будущее потомство отъ русской
культуры, и дѣлалъ это ради надежды, что къ тому вре-
мени возсіяетъ и процвѣтетъ другая культура (см. ср. 397—8).
Намъ припоминается вѣщій голосъ II. Кулиша,который въ письмѣ
къ галицкому украинофилу А. Барвинскому горько восклицалъ: „Мы
варвары; наши мечтанія и стремленія очень, въ дѣйствительности,
мизерны (ничтожны)... раньше мы погубили іюльскую культуру; те-
перь готовы погубить русскую, а, ежели удалось бы, то погубили бы
и общеевропейскую культуру"20).
Тѣмъ не менѣе, въ безотносительномъ смыслѣ, и укра-
инскій языкъ, и украинская книга должны бытьприч пелены
къ поползновеніямъ на культуру. Чтобы въ этомъ убѣдиться,
511
достаточно представить себѣ нѣсколько десятковъ или ты-
сячъ дѣтей, перевезенныхъ въ грудномъ возрастѣ на не-
обитаемый островъ и тамъ воспитанныхъ исключительно по
украинской книжкѣ.
Такіе украинцы могли бы быть счастливы въ своемъ украин-
скомъ мировоззрѣніи и слѣпо увѣровали бы не только въ географію
г. Рудницкаго, но и въ исторію литературы г. Ефремова.
Юный возрастъ украинской книги (и языка, на кото-
ромъ она пишется) также ничуть не умаляетъ еще значенія
украинской культуры. Вспомнимъ, напр., молніеносное раз-
витіе культуры японской (наполовину, къ тому же, по чужой
англійской книгѣ).
Культурная цѣнность украинства можетъ быть опре-
дѣлена .тишь путемъ сравненія юной украинской культуры
съ хозяйничающими на малорусской территоріи культурами
русской и польской.
Сравненіе современнаго потенціала украинской куль-
туры на нашемъ Югѣ, изученію которой мы посвятили нѣ-
сколько главъ настоящаго труда,—съ потенціалами старыхъ
культуръ польской и русской мы предоставляемъ. дѣлать
самому читателю; слабости украинской „культуры44 въ Рос-
сіи не отрицаетъ и украинская партія.
Сводя щуплость своихъ начинаній въ Россіи исключительно
на правительственныя репрессіи, „украинцы" ссылаются обыкновенно
на Галицію, какъ на „опытное" и, вмѣстѣ съ тѣмъ, „показательное
поле" для демонстрированія успѣшности ихъ культурныхъ усилій.
Противъ этого можно сдѣлать нѣсколько возраженій. Украинская
«національная" культура въ Галиціи, уже благодаря эволюціи укра-
инскаго языка, является лийіь варіантомъ польской культуры или,
лучше сказать, ея скверной копіей; на плечахъ польской культуры
она въѣзжаетъ въ мѣстечки и города; палисадомъ польской куль-
туры она защищена отъ нѣмецкой. Украинское школьное дѣло въ Га-
лиціи (квинтъ-эссенція „націонализма") развивается туго, а успѣш-
ный (сравнительно) ростъ организаціей пожарно-гимнастическихъ,
сберегательныхъ кассъ и маслодѣльныхъ артелей („молочарскихъ
спилокъ") объясняется ихъ космополитической продуктивностью.
Наконецъ, всѣ эти успѣхи сильно раздуваются украинской прессой
Для рекламированія партійной работы. Нашъ извѣстный пуолнцистъ
Стахович'ь, па слово котораго можно положиться, посѣтило
нъ 1910 г. Галицію съ цѣлью ознакомиться съ мѣстными взаимо-
отношеніями между поляками, русской національной („москвофиль-
ской") и украинской партіями. По его уравновѣшенному и безпри-
512
страстному отзыву, „въ украинской партіи... культура, политика и так-
тика—безусловно еще въ младенческомъ состояніи" 30).
Степень полезности и необходимости украинской куль-
туры, какъ соперницы и замѣстительницы на Югѣ Россіи
культуры русской, прекрасно опредѣлена была въ январѣ
1911 г. въ журналѣ „Русск. Мысль" его редакторомъ, из-
вѣстнымъ публицистомъ II. Б. Струве. Публицистъ этотъ
изумляется, въ какой мѣрѣ политическая или иная тен-
денція способна слѣпить глаза и скрывать отъ зрѣнія са-
мые внушительные и непререкаемые объективные факты. Ка-
кая-то упорная традиція, говоритъ онъ, постоянно оживля-
емая интеллигентской политической тенденціей, скрываетъ
отъ такихъ людей огромный историческій фактъ: существо-
ваніе русской націи и русской культуры; именно русской,
а не великорусской. Струве указываетъ, что на ряду съ этно-
графическими терминами „велико,—мало и бѣлорусскій*
есть еще терминъ „русскій", который не есть какая-то от-
влеченная средняя изъ этихъ терминовъ, а живая культур-
ная сила, великая, развивающаяся и растущая національная
стихія. Русская культура, по справедливому мнѣнію г. Струве,
неразрывно связана съ государствомъ и его исторіей, но
она есть фактъ въ настоящее время болѣе важный, чѣмъ
само государство. Русская наука и русское искусство, го-
воритъ публицистъ, —огромныя культурныя силы, и эта
культура есть внутренновластный фактъ самой реальной
жизни всѣхъ частей имперіи (кромѣ царства Польскаго и
Финляндіи). Онъ предлагаетъ вдуматься, что означаетъ из-
любленная постановка великорусской культуры въ одинъ
рядъ съ малорусской и бѣлорусской. Это значитъ, подска-
зываетъ г. Струве, что рядомъ съ русской культурой должны
быть созданы параллельныя культуры малорусская и бѣло-
русская. Онъ видитъ предъ Россіей не болѣе, ни менѣе, какъ
огромный титаническій замыселъ раздвоенія или растроенія
русской культуры на всемъ ея протяженіи—отъ букваря до
общей патологіи и кристаллографіи, отъ народной пѣсни до
переводовъ изъ Овидія, Гете, Верлэна или Верхарна. Это
значитъ, поясняетъ г. Струве, что малорусская или бѣло-
513
русская націи станутъ въ такое же отношеніе къ великорус-
ской, въ какомъ чехи стоятъ къ нѣмцамъ или австрійскіе
„украинцы" къ полякамъ; но вѣдь это значитъ, что мало-
русская и бѣлорусская культуры будутъ нарочно создаваемы.
Г. Струве обращаетъ вниманіе на то обстоятельство, что обѣ
эти культуры, въ качествѣ равноцѣнныхъ или равнознач-
ныхъ съ той, которую любители этнографическихъ терми-
новъ называютъ великорусской, но которую и исторія, и
здравый смыслъ предписываютъ называть просто русской,
обѣ онѣ еще должны быть созданы: ихъ еще нѣтъ; объ
этомъ можно жалѣть, этому можно радоваться, но во вся-
комъ случаѣ это—фактъ. Придя къ выводу, что въ Россіи
существуетъ пока одна единая русская культура въ томъ
смыслѣ, въ какомъ мы можемъ говоритъ о національныхъ
культурахъ, публицистъ требуетъ такого положенія и на
будущее время. Россія, говоритъ онъ, потому не можетъ не
быть національно-русскимъ государствомъ, что единой рус-
ской націи историческимъ ходомъ вещей предуготована не
только политическая, но и культурная гегемонія въ Россіи.
Гегемонія эта, по справедливому опредѣленію г. Струве,
есть плодъ всего историческаго развитія нашей страны и
фактъ совершенно естественный. Предостерегая отъ мало-
производительнаго расходованія энергіи, онъ поясняетъ, что
постановка въ одинъ рядъ съ русской культурой другихъ,
ей равноцѣнныхъ, созданіе въ странѣ множества культуръ,
такъ сказать, одного роста поглотитъ массу средствъ и силъ,
которыя при другихъ условіяхъ пошли бы не на націона-
листическое размноженіе культуръ, а на подъемъ культуры
вообще 31).
Прекрасные тезисы Струве нуждаются въ нѣкоторыхъ допол-
неніяхъ и поправкахъ. Культурныя начинанія украинской партіи,
составляющія лишь часть современной платформы ея, онъ прини-
маетъ за цѣлую программу украинства, т. е. возвращается ко вре-
менамъ Кулиша и Костомарова. Тоже слѣдуетъ сказать и о наиме-
нованіи новой культуры „малорусскою", что способно создавать
иллюзію о легкой ея усвояемости населеніемъ. Терминъ „украинская
культура" для культуры, опирающейся не на народные говоры,
діалекты и нарѣчія, а именно на „украинскій языкъ", со всѣми
особенностями послѣдняго, представлялся бы намъ гораздо болѣе
предпочтительнымъ. Впрочемъ, выступленіе г. Струве не теряетъ
своего значенія. Являясь, въ сущности, безсознательной апологіей
33
514
ограниченій 1876 и 1881 гг., оно имѣетъ тѣмъ большее значеніе
но отношенію къ нынѣшнему положенію вещей.
Ровно черезъ годъ въ той же „Русской Мысли" II. Б.
Струве выступилъ съ новой статьей по украинскому во-
просу подъ назв. „Общерусская культура и украинскій пар-
тикуляризмъ" 32).
Въ первой статьѣ г. Струве оспариваетъ широкую украинскую
„культурную" платформу, провозглашенную одесскимъ публицистомъ
(евреемъ) Жаботинскимъ. Во второй статьѣ онъ, йе ,]'иге, отвѣчаетъ
своимъ оппонентамъ изъ . украинскаго" лагеря, а, йе Гасіо, оправды-
вается, повидимому, предъ украинофилами изъ своей же (русской
констит -демокр.) партіи. Г. Струве „вовсе не желаетъ исчезновенія
малорусскаго языка и вовсе не отрицаетъ того, что въ извѣстномъ
смыслѣ существуетъ самостоятельная (зіс) малорусская культура",
но онъ согласенъ допустить для этого языка лишь „путь скромнаго
областнаго развитія". Къ широкой программѣ современнаго украин-
скаго движенія г. Струве относится, однако, отрицательно: „съ сожа-
лѣніемъ и страхомъ" предвидитъ онъ „грандіозность результатовъ"
этого движенія. О русскомъ литературномъ языкѣ г. Струве остался
при прежнемъ мнѣніи. Признавая его, по лингвистической основѣ,
великорусскимъ, онъ настаиваетъ, что, по культурно-историческому
значенію, это—общій русскій языкъ всѣхъ русскихъ народностей,
входящихъ въ составъ Русской Имперіи.
Во второй (и пока послѣдней) статьѣ, г. Струве обра-
щается къ русскому прогрессивному общественному мнѣнію
съ призывомъ „энергично, безъ всякихъ двусмысленностей
и поблажекъ вступить въ идейную борьбу съ „украинствомъ",
какъ съ тенденціей ослабить и даже упразднить великое
пріобрѣтеніе нашей исторіи—общерусскую культуру".
Изъ многихъ возраженій, какія вызвало выступленіе
г. Струве со стороны украинской прессы, мы упомянемъ
лишь о трехъ.
Въ январѣ настоящаго года „Укр. Жизнь", отвѣчая на вторую
статью г. Струве, помѣстила примирительную, дипломатически-іѳзу-
итскую статью нѣкоего „Стараго Украинца". Признавая общерусскую
культуру и общерусскій языкъ, авторъ статьи давалъ широкое поле
для всякихъ логическихъ выводовъ, сводящихъ украинское движеніе
до уровня невинныхъ культурныхъ упражненій, ибо вопросы объ
украинской націи, украинской національной культурѣ и украинскомъ
національномъ языкѣ становятся, при такомъ взглядѣ на дѣло, со-
вершенно праздными за отсутствіемъ въ нихъ внутренняго содер-
жанія 83). .
Въ томъ же духѣ высказалась и „Рада". Всякіе страхи
г. Струве за „раздвоеніе русской культуры" не только, говори і ь
газета, безпочвенны, но даже вредны, ибо „съ поднятіемъ культур-
наго уровня малорусскихъ народныхъ массъ, крайне трудно осу-
ществимаго безъ развитія малорусскаго языка, могла бы только
выиграть и та общерусская культура, которой онъ (Струве) озабо-
ченъ"34)- Означенную тираду объ ожидающихъ русскую культуру
отъ украинскаго движенія благодѣніяхъ „Рада" перепечатала изъ
статьи нѣкоего В. М. въ „Р. Богатствѣ*'35), но „къ трезвому голосу
этого вліятельнаго (для „Рады", очевидно, не анонимнаго) журна-
листа и къ его выводамъ" газета „всецѣло—кромѣ, быть можетъ,
нѣкоторыхъ деталей—присоединяется".
Рыцарски-честно и дѣльно отвѣтилъ на выступленія г. Струве
публицистъ С. Ефремовъ. „Путь скромнаго областнаго развитія",
предоставляемый г. Струве украинской культурѣ, является для
г. Ефремова и украинской партіи непріемлемымъ, а по несоотвѣт-
ствію съ программой этой партіи и безплоднымъ. Логически г. Ефре-
мовъ допускаетъ одно изъ двухъ: или полное исчезновеніе украин-
ской культуры, или развитіе ея до такихъ предѣловъ, до какихъ
можетъ вообще развиваться человѣческая культура. Тегііпт поп
(іаіиг 8в).
Деклараціи русскаго прогрессиста, г. Струве достаточно
убѣждаютъ насъ въ томъ, что украинская культура въ Рос-
сіи не принадлежитъ къ числу факторовъ необходимыхч,
либо полезныхъ. Да и самая работа на этомъ національно-
культурномъ полѣ не дѣлаетъ чести работникамъ. Еще отно-
сительно XVII вѣка проф. Грушевскій писалъ, что „пред-
ставителями украинской народности осталась главнымъ
образомъ крестьянская масса, инертная и темная, сохраняю-
щая свою національность именно только силою этой тем-
ноты и косности, и почти такое же темное сельское духо-
венство; все, что, хотя нѣсколько подымалось надъ этимъ
уровнемъ, увлекалось потокомъ полонизаціи" 37). Если мы,
становясь на точку зрѣнія г. Грушевскаго и укр. партіи,
назовемъ пріобщеніе малороссовъ къ современной государ-
ственной культурѣ—руссификаціею, а сглаживаніе нѣкото-
рыхъ южнорусскихъ этнографическихъ особенностей при-
равняемъ къ денаціонализаціи, то мѣрило г. Грушевскаго,
вполнѣ, какъ извѣстно, приложимое и къ современному мало-
русскому крестьянству, обнаружитъ предъ нами ту почву
Темноты и косности", надъ которой оперируетъ украин-
ская партія и съ которой она начинаетъ получать урожаи.
Весьма откровенное признаніе сдѣлано было въ мартѣ насто-
516
яіцаго года украинцемъ С. В. Петлюрой въ собраніи укр. секціи
московскаго О—ва Слав. Культуры. Проявленія націонализма въ укра-
инствіъ, по его словамъ, совершенно понятны съ чисто психологи-
ческой точки зрѣнія, какъ реакція противъ „нажима", но, будучи
представлены небольшой группой („невеличкою течіею"), они не ха-
рактерны для современнаго момента (даже для момента, замѣтьте!
С. Щ.) и не представляютъ собою знамени современнаго украинскаго
движенія за).
Относительно конкретной полезности украинства мы
находимъ интересные выводы въ „Укр. Хатѣ“. Если поста-
вить,—говоритъ этотъ журналъ,—украинство, какъ это ча-
сто теперь дѣлаютъ, на узко-утилитарную почву, если объ-
яснять полезность украинства только нуждами экономиче-
скаго, классоваго, просвѣтительнаго „для мужиковъ“ харак-
тера и т. п., то... намъ выгоднѣе было бы отказаться отъ
своего имени и броситься въ объятія ассимиляціи, а это
значитъ—богатой культуры нашихъ сосѣдей. Объ интел-
лигенціи журналъ выражается уже совсѣмъ недвусмысленно.
Украинская интеллигенція,—по словамъ „Укр. Хаты“,—
можетъ пользоваться чужой культурой, родной для нея не
менѣе степей и рощъ Украины 39).
Можетъ ли украинство претендовать съ полнымъ пра-
вомъ на титулъ движенія демократическаго, мы сомнѣваемся.
Если подъ этимъ терминомъ разумѣть стремленіе сдѣлать
народъ способнымъ къ управленію государствомъ, то укра-
инская культура, существующая на три четверти своего
объема на бумагѣ и въ воображеніи ея творцовъ, способна
лишь тормозить естественное движеніе народа въ указанномъ
направленіи. Демократическимъ движеніемъ мы вправѣ,
‘далѣе, назвать всякое движеніе, исходящее изъ нѣдръ на-
родныхъ; но мы знаемъ, что украинство (по замыслу и раз-
работкѣ платформы, не говоря уже о программѣ) есть дви-
женіе чисто-интеллигентское (почти всѣ его адепты—лите-
раторы). Вѣрно лишь одно, что партія идетъ со своей про-
пагандой въ народъ, но цѣли, ею преслѣдуемыя, не куль-
турно-демократическаго свойства, а демагого-анархическаго,
да и способы пропаганды разсчитаны лишь на разжиганіе
всякихъ неуравновѣшенныхч; сознаніемъ государственности
аппетитовъ.
517
Демократизмъ (республиканскій) не можетъ являться для мало-
россовъ величиной традиціонной. Въ доисторическое время у ихъ
предковъ, по словамъ проф. Грушевскаго, строй былъ скорѣе патрі-
архально -аристократическій40). Республиканскія тенденціи Запорожья,
рекламно раздуваемыя украинской партіей, представляютъ изъ себя
дутую или, какъ говорятъ математики, мнимую величину. Вспом-
нимъ аттестацію, выданную козачеству покойнымъ Драгомановымъ.
Въ XVII вѣкѣ, по его словамъ, у нашихъ украинскихъ Козаковъ...
государственный идеалъ былъ монархическій, хотя житейскія условія
навязывали, имъ фактически республиканскіе порядки. „Кгбі ]езі іо
и пісіі біѵіпит циісГ‘, говорилъ о козакахъ современникъ Б. Хмель-
ницкаго кіевскій воевода Кисель 41).
Если Петлюра снялъ украинскую идею съ національ-
наго пьедестала, воздвигнутаго для нея украинствомъ, то
онъ выразился символически-вѣрно: національный стимулъ
не является для современной украинской партіи цѣлью—
конечнымъ этапомъ ея стремленій. Какъ средство, онъ,
однако, партіею не только признается, но и усердно вы-
двигается на показъ. Надписи на современномъ украин-
скомъ знамени намъ поможетъ дешифрировать „Рада".
Рядомъ съ національной работой, говоритъ газета, не слѣдуетъ
пренебрегать и другой важной задачей... координаціей общественной
работы на Украинѣ соотвѣтственно мѣстнымъ и областнымъ потреб-
ностямъ и интересамъ: элементы не малороссійскіе или малороссій-
скіе, но не „сознательные*1, могутъ объединяться на почвѣ идеи терри-
торіализма... А слѣдствіемъ этой работы будетъ... децентрализація
гражданской жизни („громадського життя“) въ Россіи 42).
Еще осторожнѣе переходитъ „Рада" отъ безпрестанно переже-
вываемой ею темы объ украинской культурѣ къ кардинальному ло-
зунгу украинства—политическому. Культура, по словамъ газеты,
конечно, не одно и тоже, что политика, и имѣетъ свои непосред-
ственныя задачи, но... культура и политика неразрывно связаны, другъ
съ другомъ тысячами живыхъ нитей 43).
Часть украинскихъ публицистовъ въ Россіи, особенно
тѣхъ, которые защищаютъ украинство на столбцахъ русской
прессы, занимается дачей увѣреній въ лояльности и апо-
литизмѣ украинскаго движенія. Отповѣдь имъ дало въ на-
чалѣ настоящаго года львовское- „Діло“.
Напрасны, говоритъ газета устами своего петербургскаго кор-
респондента, усилія этихъ украинцевъ убѣдить Россію въ томъ, что
518
украинское движеніе преслѣдуетъ цѣли чисто національно-культур-
ныя. Въ Россіи уже знаютъ хорошо, что каждое національное движе-
ніе является въ большей или меньшей мѣрѣ движеніемъ политиче-
скимъ. Національно-культурная обособленность украинцевъ требуетъ
нѣкотораго рода политической самостоятельности,и постулатъ поли-
тической автономіи болѣе популяренъ на Украинѣ, чѣмъ это допу-
скаютъ украинскіе аполитисты 44).
Рѣчь идетъ здѣсь, разумѣется, о популярности не
въ массахъ народныхъ либо въ широкихъ кругахъ южнорус-
ской интеллигенціи, а лишь въ рядахъ партизановъ.
Протестуетъ противъ допущенія аполитизма въ укра-
пнство и публицистъ С. Ефремовъ.
Какъ одно изъ послѣдствій ограничительныхъ законовъ 1876 г.,
онъ отмѣчаетъ появленіе упадочныхъ теорій „безполитической куль-
туры1', „малыхъ дѣлъ11 въ области украинства и тому подобныхъ
проявленіи общественной апатіи и отчаянія 45). Въ прошломъ вѣкѣ
представителемъ такого аполитизма явился (подъ старость.) Н. Ко-
стомаровъ; въ наши дни подъ такими „упадочными" деклараціями
подписывается петербургскій публицистъ М. Славинскій. Пробуетъ
хвалить „аполитиковъ“ московское О—во Славянской культуры, какъ
о томъ гласитъ вышедшій нынѣшнимъ лѣтомъ въ свѣтъ первый
томъ „Извѣстій" О—ва. Въ статьѣ „Аполитики и сепаратисты1' пер-
вая, аполитическая группа „украинофиловъ11 (по номенклатурѣ „Из-
вѣстій") аттестуется, какъ „сроднившаяся съ общерусской культу-
рой и считающаяся съ дѣйствительнымъ настроеніемъ народныхъ
массъ въ Малороссіи11. Гдѣ видѣла редакція „Извѣстій" такихъ укра-
инофиловъ-агнцевъ, мы не вѣдаемъ, но работа украинской секціи
О—ва такъ тѣсно связана съ политикой (см. стр. 291—2), что въ этой
секціи искать „аполитиковъ11 было бы напраснымъ и неблагодар-
нымъ трудомъ.
Для насъ представляется несомнѣннымъ, что „аполи-
тисты11 являются въ украинской партіи исключительнымъ
и нехарактернымъ для нея явленіемъ; вся же партія, въ лицѣ
своихъ вожаковъ, преслѣдуетъ, главнымъ образомъ, поли-
тическія задачи. Къ этой политической программѣ, очерчен-
ной нами въ XIII главѣ, мы возвращаться не будемъ, но
считаемъ нелишнимъ отмѣтить ту роль политическаго анти-
русскаго тарана, какую намѣрена придать партія будущему
украинскому университету во Львовѣ.
Тѣсную связь между работой этого университета въ Галиціи
и развитіемъ украинскаго движенія въ Россіи можно расцѣнивать,
съ точки зрѣнія украинской партіи и ея защитниковъ, по двумъ
радіусамъ. Основаніе въ Галиціи украинскаго университета, по мнѣ-
нію польскаго публициста-украинофила Л. Василевскаго, ускорило бы
519
л ниціона. іьное развитіе русскихъ украинцевъ на цѣлыя десятилѣтія4в).
Петербургское „Соврем. Слово" видитъ въ благопріятномъ разрѣше-
ніи этого вопроса во Львовѣ „признаніе украинцевъ за націю, имѣ-
ющую право на культурно-самостоятельное существованіе; полити-
ческое значеніе украинцевъ стало теперь фактомъ, котораго, по мнѣ-
нію газеты, нельзя отрицать" 47).
Харьковскій „Сніп", касаясь враждебнаго отношенія
поляковъ къ проекту созданія во Львовѣ украинскаго уни-
верситета, проводитъ интересную (и правдивую) параллель.
Мысль, что львовскій университетъ будетъ украинскимъ, по
словамъ „Снопа", такъ же невыносима для всякаго поляка, какъ
невыносима для всякаго русскаго мысль о томъ, что украинскими
должны быть университеты кіевскій, харьковскій и одесскій. Поляки...
препятствуютъ осуществленію въ Австріи элементарнѣйшаго и вмѣ-
стѣ съ тѣмъ главнѣйшаго украинскаго требованія. Быть можетъ,
продолжаетъ „Сніп“, Австрія пойметъ въ концѣ концовъ, что укра-
инская дружба для нея важнѣе польскихъ угрозъ. Укр. университетъ
во Львовѣ долженъ быть и будетъ... Но чтобы засіялъ, наконецъ,
украинскій идеалъ, украинцы должны прежде всего разсчитывать
на собственныя силы въ борьбѣ съ тѣми своими врагами. которые до
сихъ поръ питались и крѣпли украинскими соками и величались
украинскими геніями48). Употребленіе слова „врагъ" во множест-
венномъ числѣ не требуетъ, надѣемся, поясненій.
Не стѣсняемое русскими уголовными законами львов-
ское „Діло“ опубликовало, въ номерѣ отъ 17-го іюня теку-
щаго года цѣлый „манифестъ“ по вопросу объ универси-
тетѣ отъ имени почти всѣхъ фракцій украинской партіи
въ Галиціи (націоналъ-демократовъ, радикаловъ, соціали-
стовъ и студенческой молодежи). Манифестъ слишкомъ не-
парламентарно-грязенъ, и мы можемъ позволить себѣ лишь
весьма краткія изъ него цитаты:
По увѣренію „манифестантовъ", закордонная Украина—громад-
ное большинство украинскаго народа—закована въ кандалы варвар-
скаго царскаго деспотизма... Украинскій университетъ въ австрійской
Украинѣ—это для россійской Украины новый лучъ свѣта среди тьмы,
на нее надвинувшейся... (Такія) культурныя требованія украинскаго
народа тѣсно и неразрывно связаны съ политическими, освободительными
требованіями Украины... Дѣло украинскаго университета, это—во-
просъ не одной лишь австрійской Украины. Этотъ вопросъ сталъ
такимъ могучимъ именно потому, что онъ охватываетъ всю Украину
отъ Карпатъ по Донъ. Европа и весь культурный міръ до тѣхъ воръ
Ие будутъ въ безопасности, пока не прекратится, хищническій по-
Х°ДЪ царата (Россіи) на Западъ, пока порабощенные царатомъ на-
роды не будутъ имѣть достаточно силъ, чтобы развагіить царскую
520
имперію, эту ужаснѣйшую тюрьму народовъ. Борясь за украинскій
университетъ, какъ очагъ духовной жизни всей Украины, мы боремся
не только за наши основныя права, за самостоятельность и лучшее
будущее Украины, мы боремся за всемірный прогрессъ и свободу,
за дѣло всемірной культуры 49).
Солидарность свою съ австро-украинскими политиканами укра-
инская партія въ Россіи выразила цѣлой сотней сочувствующихъ
домогательствамъ украинцевъ въ Вѣнѣ писемъ, подъ которыми
„Радой" насчитано 2482 подписи. Объ этихъ письмахъ-демонстра-
ціяхъ мы уже упоминали не разъ. По топографическому происхож-
денію своему письма раздѣляются на 17 изъ подольской губ., 14 изъ
полтавской, 12 изъ екатеринославской, 11 изъ кіевской, 9 изъ харь-
ковской, 7 изъ черниговской, 5 изъ херсонской и 3 изъ волынской
губ. На иныя губерніи и пункты приходится 1—2 писемъ. По увѣре-
нію „Рады", много писемъ и телеграммъ послано изъ Россіи непо-
средственно въ Вѣну украинскому клубу, а еще больше направлено
въ редакцію Львовскаго „Діла“.
Починъ въ этихъ выступленіяхъ принадлежитъ гуртку петер-
бургскихъ студентовъ-политехниковъ; было письмо (за 38 подписями)
отъ „учнів вищих шкіл і абітуріентив шкіл середних з Чернигова4’,
а также отъ „гуртка учнів-укра’інців середних шкіл Одеси"-50)-
Въ слѣдующемъ мѣсяцѣ „Діло“ выступило съ тремя
программными статьями подъ заглавіемъ „Украинскій вопросъ
въ европейской политикѣ41. Если учесть „украинское14 вы-
ступленіе австрійскаго монарха (см. стр. 483), то въ статьяхъ
„Діла" можно видѣть нѣкоторую оффиціозность или. по край-
ней мѣрѣ, инспирацію изъ высшихъ гофбургскпхъ сферъ.
Приводимъ отрывокъ одной изъ этихъ статей по переводу
„Кіевлянина".
„Если допустить,—говоритъ львовская газета,—что габсбург-
ская монархія не захочетъ и не будетъ въ состояніи ограничиться
нынѣшними своими политическими границами, а (станетъ) по при-
мѣру другихъ большихъ государствъ искать новыхъ пріобрѣтеній,
то въ какомъ направленіи можетъ ея дипломатія обратить свое вни-
маніе. Всякая экспансія на сѣвер'ь и западъ невозможна, благодаря
Германіи. Идти на Аппенинскій полуостровъ была бы охота у австрій-
скихъ военныхъ (и клерикальныхъ) круговъ; но необходимость союза
съ Италіей и еще больше того сознаніе, что ни одна итальянская
провинція не въ состояніи слиться воедино съ организмомъ монар-
хіи, должны парализировать всѣ желанія и надежды. Два столѣтія
уже работаетъ австрійская дипломатія въ этомъ направленіи, но
съ довольно ничтожнымъ успѣхомъ. Для шествія въ Солунь понадоби-
лось бы еще 400 лѣтъ; а тогда, кто знаетъ, чего онъ будетъ стоить".
„Можетъ быть на востокъ4? На этой сторонѣ лежитъ румынская
и украинская территорія. Первую нужно бы было пріобрѣтать отъ
521
Румыніи противъ Россіи и Германіи; вторую съ Румыніей отъ Рос-
сіи. Слѣдовательно, выборъ, которая территорія больше подходила бы
къ экспансивнымъ намѣреніямъ, не труденъ. А впрочемъ, стоить ли
мѣнять балканскіе известняки, хотя бы съ Солу немъ, за украинскія
земли? Кажется, на тотъ счетъ не можетъ быть ни малѣйшаго со-
мнѣнія. Во первыхъ, украинскія земли, могли бы безъ затрудненій
(это зависитъ отъ австрійской политики въ Галичинѣ) вросши въ орга-
низмъ монархіи полити,чески и культурно (племенныя и религіозныя
связи). Но оставимъ пока совершенно въ сторонѣ національный
характеръ украинскихъ земель. Если какая-нибудь территорія пред-
ставляетъ для сосѣдняго государства важную политическую и эконо-
мическую стоимость, то пусть живетъ на ней не родственное племя,
но даже совершенно особая раса съ совершенно другою культурою,
государство не можетъ колебаться въ стремленіи вовлечь эту страну
въ сферу собственныхъ политическихъ и экономическихъ вліяній,
какъ это дѣлаютъ всѣ европейскія державы, чтобы только оплати-
лось предпріятіе. А насчетъ того, нельзя же сомнѣваться. Украинскія
земли, хотя бы только по Днѣпръ, это однѣ изъ самыхъ богатыхъ,
пахотныхъ въ мірѣ, съ большими задатками на промышленно-торго-
вое развитіе. Великія сплавныя рѣки, выгодныя пристани на берегу
моря облегчаютъ сообщеніе. А Черное море? Оно соединяетъ три
части міра съ собою и въ недалекомъ будущемъ будетъ тѣмъ, чѣмъ
было въ древніе вѣка, т. е. однимъ изъ самыхъ оживленныхъ цен-
тровъ торговой и культурной жизни на Востокѣ. Съ паденіемъ Тур-
ціи и сооруженіемъ багдадской желѣзной дороги, черезъ Черное
море будетъ идти одна изъ главныхъ артерій мірового движенія:
туда пойдутъ европейскій вывозъ, колонизація въ глубь Азіи и на
Индійскій океанъ въ восточную Африку. Однимъ словомъ—такая
Одесса, Николаевъ, Херсонъ и устья Дуная безъ сравненія болѣе
цѣнны для Австріи, чѣмъ Солунь“.
Подкладку такого австрійскаго шовинизма галицкихъ
«украинцевъ“ формулируетъ львовскій органъ соціалъ-де-
мократической фракціи „Вперед":
„Когда началась, — говоритъ „Вперед",—турецко-итальянская
война, турки основали „Общество ненависти къ Италіи". Намъ нѣтъ
надобности устраивать общество ненависти къ Россіи, но эту нена-
висть къ ней мы должны лелѣять и распространять въ краѣ... по-
средствомъ лекцій, брошюръ, разговоровъ, напоминая нашимъ тем-
нымъ... мужикамъ, что Россія—это... темнота, гнетъ и національная
смерть для нашего народа" 61).
Проповѣдь ненависти къ Россіи является главнымъ
рычагомъ, при помощи котораго украинская партія разсчи-
тываетъ сплотить свои силы и развить достодолжную энер-
ГІЮ. По адресу малорусскихъ интеллигентовъ въ Россіи
журналъ „Укр. Хата" говоритъ съ негодованіемъ, что „они
били и бьютъ поклоны предъ всѣми чужими богами: путемъ
грандіозныхъ (?) жертвъ на народное просвѣщеніе, коего
синонимъ—денаціонализація, поклоненіемъ предъ великой
(русской) литературой, коей синонимъ—денаціонализація,
поклоненіемъ предъ великой вообще культурой, которая
по своей подвижности и прилипчивости къ Украинѣ яв-
ляется отрицаніемъ нашей (украинской) культуры".
„Воистину несчастливъ,—продолжаетъ „Хата",- тотъ укра-
инецъ, у кого россійская семья... Быть сознательнымъ украинцемъ
и устроить себѣ „русскую" (ковычки подлинника) или польскую
семью—можетъ ли быть большая насмѣшка надъ своимъ я, надъ
своимъ идеаломъ!.. Если ты любишь Украину, ты долженъ пожертво-
вать любовью къ другимъ географическимъ единицамъ. Если любишь
свой языкъ, то ненавидь языкъ врага... Умѣй ненавидѣть. Если у насъ
идетъ рѣчь объ Украинѣ, то мы должны оперировать однимъ сло-
вомъ—ненависть къ ея врагамъ... Возрожденіе Украины— синонимъ
ненависти къ своей женѣ московкѣ, къ своимъ дѣтямъ кацапчатамъ,
къ своимъ братьямъ и сестрамъ кацапамъ, къ своимъ отцу и матери
кацапамъ. Любить Украину значитъ пожертвовать кацапской родней..
Если ты любишь украинскій языкъ,—„иди за нимъ пѣшкомъ", а не
чрезъ россійскія гимназіи... Посылай дѣтей не въ россійскую гим-
назію, а въ украинскую (въ Галичинѣ)—наука есть и тамъ. Окон-
чилъ сынокъ гимназію, посылай въ университетъ во Львовъ, въ Чер-
новцы. Тамъ также есть наука. Быть можетъ—меньшая, быть мо-
жетъ-худшая, но не..." 52).
На такомъ многоточіи (цензурнаго свойства) обрывается
мысль автора статьи. Можно видѣть, что ненависть ко всему
„россійскому" считается прописной, ходячей моралью у сто-
ронниковъ украинской партіи. Объ этой ненависти украин-
ская пресса позволяетъ себѣ говорить, какъ о всѣмъ извѣ-
ной предпосылкѣ.
Украинская газета для крестьянъ и рабочихъ „Засів" обрати-
лась въ нынѣшнемъ году къ своимъ подписчикамъ съ анкетнымъ
листомъ. На вопросъ, дѣлится ли подписчикъ газетой съ грамот-
ными сосѣдями, одинъ изъ подписчиковъ отвѣтилъ: „Читаю самъ,
ибо кругомъ живутъ только такіе Украинцы, которые любятъ Россію,
однимъ словомъ—сволочь (мотлохъ)" 53).
Мы не можемъ попутно не коснуться легенды, поддер-
живаемой и въ Запискѣ нашей Академіи Наукъ (стр. 6 и
35), будто руссофобскую струю въ галицко-малорусской пе-
чати породили ограниченія 1863 г. и позднѣйшія, обру шиь-
523
іпіяся на малорусскую печать въ Россіи. Такое предполо-
женіе является плодомъ недоразумѣнія: достаточно вспом-
нить памфлеты Головацкаго и Яхимовича (см. стр. 81), на-
мѣтившіе еще въ 1X46 г. курсъ австро-малорусской прессы.
Ненависть къ Россіи, какъ къ государственно-право-
вому организму, водитъ перомъ украинскихъ публицистовъ
при обсужденіи любого текущаго вопроса русской внутрен-
ней политики и русской культурной жизни.
Гакъ. „Рада". разсма тривая нашу расходную роспись за 1909 г.,
находитъ, что „значительная часть („велика частина") собранныхъ
съ народа денегъ тратилась неосмотрительно и безъ пользы для
народа". Иллюстрируя свою мысль примѣрами, газета напоминаетъ,
что въ 1909 г. „на празднованіе намяти Анны Кашинской истрачено
15 тые. руб.. на празднованіе Полтавской викторіи, не считая издер-
жекъ на перевозку и продовольствіе войскъ, израсходовано 517 тыс. р.,
а сверхъ того израсходовано 117 тыс. руб. на статьи, связанныя
съ этимъ празднованіемъ". Остро нападаетъ газета также на ассиг-
нованіе земствами народныхъ денегъ для поддержки хуторныхъ,
хозяйствъ и для „внѣдренія воинской доблести" въ души крестьян-
скихъ дѣтей путемъ обученія военному строю въ народныхъ шко-
лахъ54). Вылазки противъ юбилея полтавскаго боя понятны: при упо-
минаніи объ этомъ событіи сознательный украинецъ корчится, какъ
бѣсъ отъ ладана. Брюзжаніе „Рады" по поводу фермента экономи-
ческаго благосостоянія (хутора), сѣмянъ русской сплоченности (воен-
ный строй) и торжества православной идеи (чествованіе мощей)
исходитъ отъ ненависти къ русскому централизующему цементу.
Курьеза ради упомянемъ, что публицистъ М. А. Славинскій,
читая нынѣшней весной въ Москвѣ лекцію объ украинской куль-
турѣ55), увѣрялъ москвичей, что у малороссовъ все свое: языкъ,
территорія и даже религія (?!). Мы не знаемъ, къ какому вѣроиспо-
вѣданію принадлежитъ г. Славинскій (какъ не вѣдаемъ и его націо-
нальности). но полагаемъ, что громадное большинство „украинскаго-
народа" крещено въ вѣрѣ православной. Если г. Славинскій рекла-
мировалъ уніатство, то онъ упустилъ изъ виду несамостоятельный,
переходной и построенный на компромиссахъ характеръ этого вѣро-
исповѣданія, число приверженцевъ коего едва ли много превышаетъ
число малорусскихъ штундистовъ.
Самый фактъ существованія русской культуры на Югѣ
Россіи приводитъ дѣятелей украинства почти въ неистовство.
Вѣчное дезертирство нашихъ землячковъ,—говоритч, М. Гру-
шевскій, -которые... теперь убѣгаютъ „подъ сѣнь струй великой
россійской культуры", это то историческое зло, которое столько разъ
Рѣзало Украину въ самые критическіе моменты украинской (?) жизни
11 Рѣжетъ теперь по самому живому мѣсту 9в).
524
Если мы вспомнимъ схему самоопредѣленія украин-
ской партіи (стр. 337—8), то увидимъ предъ собой „соціаль-
ный радикализмъстремящійся къ „національно-террито-
ріальной автономіи* Юга Россіи и къ „федеративному строю1,
русскаго государства. Прикладывая сюда только-что обри-
сованный масштабъ—масштабъ ненависти къ современной
Россіи, мы легко поймемъ, что дальнѣйшая судьба этой
партіи—состоять въ непрерывной оппозиціи къ русскому пра-
вительству, пока Россія существуетъ, какъ цѣлая величина.
По заявленію проф. Грушевскаго (стр. 338), украинская
партія въ Россіи складывается из.ъ (малорусскихъ) демокра-
товъ-радикаловъ, народныхъ соціалистовъ, соціалъ-демокра-
товъ и соціалъ-революціонеровъ. Все это звучитъ очень
„прогрессивно*; въ дѣйствительности же въ украинскую
партію идутъ лишь болѣе отсталые элементы изъ этихъ
фракцій, и мы увѣрены, что, превратись сегодня русское
правительство въ радикально-демократическое, завтра-же
украинская партія окажется въ оппозиціи и къ нему. Еще
ненавистнѣе для украинской партіи было бы такое прави-
тельство, которое провозгласило бы принципъ первой фран-
цузской революціи — государственно-національный центра-
лизмъ.
По признанію „Укр. ХатьГ, „украинцы*, ошибочно смѣшивая
прогрессивность съ политиканствомъ („поступ з політикою"), глу-
боко увѣрены, что представляютъ самый прогрессивный элементъ
въ Россіи, а надѣлѣ украинство лишь поддѣлывается (підшиваеться)
подъ радикализмъ57).
По своей натурѣ украинское движеніе ничуть не про-
грессивно; оно лишь оппозиціонно государственному един-
ству Россіи и враждебно русской культурѣ. Оно хотѣло-бы
вернуть ядро Россіи къ эпохѣ битвы при Калкѣ, чтобы на-
чинать сказку про бѣлаго бычка о изолированности центра
и юга восточно-европейской низменности. Только удивитель-
ная близорукость окрыляетъ, при этомъ, лидеровъ украин-
ства розовыми надеждами на автономію территоріи съ пре-
обладающимъ южно-русскимъ населеніемъ. Политическій
распадъ Россіи повлекъ бы немедленно желѣзную гегемо-
нію тевтоновъ на великихъ русскихъ равнинахъ, а на югѣ
разбудилъ бы шовинистическіе аппетиты поляковъ, молда-
ванъ, армянъ и проч.
525
распадъ Россіи вовсе не является необходимымъ усло-
віемъ для того, чтобы украинская партія могла отлично
обдѣлывать свои дѣла. На первую очередь ей достаточно
разлада, т. е. духовнаго разобщенія или, по крайней мѣрѣ,
отчужденія между южной и сѣверной вѣтвями русскаго на-
рода. Представляя собою маятникъ, амплитуда качаній ко-
тораго пока ограничена Коршевской кирилло-мефодіевіциной
ісм. стр. 291—2) и полуфедеративнымъ австрославизмомъ,
украинская партія отлично учитываетъ, что на пути ея фе-
деративныхъ построеній лежитъ этнографическій складъ
русскаго ядра Имперіи.
Тріединое русское племя составляетъ 80% населенія Европей-
ской Россіи (безъ Привислинья и Финляндіи) и 81% населенія Си-
бири. причемъ для Западной Сибири этотъ процентъ подымается
даже до 89. Общеимперскій коеффиціентъ для русскаго племени ра-
венъ 2 - всего населенія (по переписи 1897 г.—65,5%). Слѣдующее
мѣсто занимаютъ турко-татары (10,6%); затѣмъ идутъ поляки (6,2%),
финны 0.5%), евреи—около 4%, литовцы—около 2,5% и прочіе народы
въ быстро убывающей численной прогрессіи). Разсматривая русское
племя по его отдѣльнымъ составнымъ частямъ, мы увидимъ, что
изъ упомянутыхъ 65,5% приходится на долю бѣлоруссовъ 4,5%, на
долю малороссовъ 17,7% и на долю великороссовъ 43,3% всего насе-
ленія Имперіи.
Для федералистовъ, изъ лагеря которыхъ доносится
къ намъ голосъ украинца семитской марки В. Жаботин-
скаго, весьма важенъ вопросъ, „считать или не считать
украинцевъ и бѣлоруссовъ за особливыя націи, быть ли
Россіи государствомъ національнымъ, или же государствомъ
національностей ,,^аНопа1іШеп8іааі)“. Вопросъ о національ-
ностяхъ г. Ж. считаетъ не только вопросомъ кардинальнымъ
для Россіи, но и вопросомъ, опредѣляющимъ ея будущность,
болѣе важнымъ, чѣмъ всѣ иныя политическія и даже соці-
альныя проблемы. „Если украинцевъ и бѣлоруссовъ,—гово-
ритъ г. Ж.,—причислить (!) къ единой русской націи, то
нація эта возрастетъ (віс) до 65°/0 всего населенія Имперіи,
т. е. до громаднаго большинства въ двѣ трети, и тогда кар-
тина, дѣйствительно, недалека отъ національнаго государ-
ства; наоборотъ, если украинцевъ и бѣлоруссовъ считать
за особливыя народности, то господствующая національность
сама оказывается въ меньшинствѣ (43°/0) по сравненію
съ прочимъ населеніемъ". По мнѣнію г. Ж., разрѣшеніе
526
вопроса о національномъ характерѣ Россіи, зависитъ отъ
позиціи, какую займетъ 30-милліонный украинскій народъ:
согласится онъ обрусѣть—Россія пойдетъ но одной дорогѣ,
не согласится—она поиеволѣ пойдетъ по иному пути 58).
Тоже отмѣтилъ въ нынѣшнемѣ году ливерпульскій журналъ
„Киззіап Вѳѵіе\ѵ“, получающій, очевидно, опредѣленныя информаціи
о Россіи. „Скристали.зованіе украинскаго народа, говоритъ этотъ
органъ, въ сознающую свою отдѣльность украинскую націю уни-
чтожитъ основанія къ тому, чтобы признавать за русскими (гивзіапэ,
большинство въ Россіи" 59). Бѣлорусская „сознательность" тутъ не
упоминается, ибо ея роль, сравнительно, второстепенна.
Естественно, что украинская партія и ея „попихачи“
изъ русскихъ, польскихъ и еврейскихъ федералистовъ же-
лаютъ, путемъ пропаганды украинства, приблизить Россію
къ тому „лоскутному" типу, къ какому, по готовымъ моти-
вамъ этнографическаго свойства, стремится съ половины
прошлаго столѣтія Австрія (Цислейтанія), а, по ея стопамъ,
готовятся послѣдовать и земли Короны Св. Стефана.
Въ Австріи, но даннымъ 1900 г., числилось: нѣмцевъ 36%, че-
ховъ 23%, поляковъ 16" галичанъ и буковинцевъ 15% (всѣхъ сла'
вяпъ 54" 0). Племенной составъ Венгріи слагается изъ мадьяръ (45%),
румынъ и сербо-хорватовъ (по 14%), нѣмцевъ (11%) и словаковъ
со словинцами и угроруссами (около 13%), причемъ общее число
славянъ здѣсь составляетъ 27% населенія королевства. Такимъ обра-
зомъ, украинская партія хочетъ представить великороссовъ такими
же узурпаторами гегемоніи, какими являются мадьяры и нѣмцы
въ сосѣдней дуалистической монархіи.
Въ Австро-Венгріи, гдѣ обѣ господствующія народно-
сти (гезр. тевтонская и урало-финская) совершенно чужды
по расѣ своимъ „инородцамъ*, такая федеративная эволю-
ція находитъ подъ собой, повидимому, довольно прочную
почву. Въ Россіи такую почву нужно создавать, ибо, пока
сила сцѣпленія между великороссами и двумя другими
братними племенами не нарушена, всѣ притязанія подлин-
ныхъ инородцевъ въ Россіи не смогутъ достичь силы тѣхъ
трубъ, отъ коихъ палъ библейскій Іерихонъ.
Мы исключаемъ изъ этого хора голоса родственнаго польскаго
народа, къ которымъ мы, русскіе, обязаны очень внимательно при-
слушиваться.
Украинская партія, однако, облюбовала свою тему и
пользуется всякимъ случаемъ, чтобы заявить, будто ино-
родцы составляютъ свыше 5О°/о населенія Россійской импе-
ріи" в0)- Защищая свою ариѳметику, партія, какъ мы ви-
дѣли, отказывается отъ законовъ логики и науки (см. стр. 505),
а выставляетъ стихійное желаніе самого украинскаго на-
рода перечислиться изъ сыновей въ пасынки, изъ родныхъ
въ инородцы. Мы видѣли также, что такое утвержденіе
является клеветой по адресу народныхъ массъ на Югѣ и
по адресу большинства южно-русской интеллигенціи. Если,
однако, намъ докажутъ, что федеративное устройство Россіи
сулить реальныя выгоды ея Югу („Украинѣ"), т0 МЬІ г0"
товы (не логически, а практически) примириться со всѣми
пробѣлами и прорѣхами въ такъ наз. украинской идеѣ.
Мы—южане обязаны въ такомъ случаѣ способствовать куль-
турному обособленію малорусскаго населенія, сознательно
стремясь тѣмъ самымъ направить Россію на путь подража-
нія сосѣдней „лоскутной" имперіи.
Обратимся къ украинской прессѣ, чтобы изъ нея по-
черпнуть свѣдѣнія объ австрійскомъ Эдемѣ, который счи-
тается украинской партіей не только за образецъ, достой-
ный подражанія, но и за трафаретъ для нанесенія новыхъ
красокъ на карту Россіи.
„Освободить,—говорить проф. М. Грушевскій,—культурное и
экономическое развитіе общественныхъ и политическихъ отношеній
отъ національныхъ усложненій можно лишь предоставленіемъ отдѣль-
нымъ народностямъ возможности полнаго свободнаго развитія. Но
эта возможность не осуществляется голословнымъ признаніемъ права
національностей на свободное развитіе вродѣ пресловутаго § 19
австрійской конституціи, признающаго равныя права за всѣми на-
родностями, между тѣмъ какъ на практикѣ это равноправіе права
сводится къ формуламъ: „а ну-ка, попробуй", „вырви, если хочешь
имѣть", какъ формулировалъ отношенія народностей одинъ откро-
венный націоналъ, просвѣщавшій меня на первыхъ порахъ моего
знакомства съ практикой австрійской конституціи. Конституціонныя
формы даютъ если не возможность, то, по крайней мѣрѣ, иллюзію
возможности этого вырыванія, и оно дѣйствительно сдѣлалось руко-
водящимъ мотивомъ внутренней жизни Австріи въ послѣднія десяти-
лѣтія, парализовавъ національною борьбою экономическое, культурное
н общественное развитіе страны" 61).
„Теоретическое признаніе равноправія народностей (въ Австріи),
110 словамъ г. Грушевскаго, лишь обострило національную борьбу и
Затормозило экономическое и культурное развитіе края (Галиціи)"62).
Надъ словами г. Грушевскаго лежитъ уже шестилѣт-
528
няя давность, но можно думать, что положеніе дѣлъ у нашей
сосѣдки наклонности къ улучшенію не обнаруживаетъ.
„Государственная жизнь Австріи,—писала „Рада“ нынѣшней
осенью,— держится главнымъ образомъ па взаимной національно-
политической антропофагіи"63).
Изъ вышеприведенныхъ словъ львовскаго профессора
явствуетъ, что современный курсъ Австріи принятъ ею для
освобожденія своей жизни отъ „національныхъ усложненій".
Тутъ, слѣдовательно, средства оправдываются, отчасти, бла-
гою цѣлью—предпочесть изъ двухъ золъ меньшее. Но вѣдь,
намъ хотятъ навязать эти усложненія, у насъ ихъ выращи-
ваютъ искусственно для того, чтобы возложить потомъ на
Россію долгую и неблагодарную работу „освобожденія себя
отъ этихъ усложненій". При такомъ положеніи дѣла обязан-
ностью каждаго „сознательнаго малоросса" является созна-
тельный бойкотъ бедламствующихъ совѣтчиковъ-вивисек-
торовъ.
Оговариваемся, что инородческихъ публицистовъ, отстаиваю-
щихъ украинство, мы считаемъ не только здравомыслящими людьми,
но и людьми „себѣ на умѣ“.
Было бы весьма грустно, если бы мы забыли всѣ уроки,
какъ всемірной, такъ и нашей родной исторіи. Неужели
Россія захочетъ вернуться къ прелестямъ удѣльной эпохи,
подчиняясь роковому атавизму—наслѣдію историческихъ и
даже доисторическихъ своихъ предковъ?
Но указанію проф. М. Грушевскаго, еще древній арабскій пи-
сатель Ибнъ-Якубъ писалъ, что „славяне—народъ отважный и воин-
ственный, и никто съ нимъ не сравнялся оы по силѣ, если оы не раз-
розненность ихъ многочисленныхъ, обособленныхъ племенъ" м). Для
нашего вопроса въ этой цитатѣ заключается грозное предостереженіе.
Задаваясь вопросомъ о дальнѣйшей судьбѣ украин-
скаго движенія и о его долговѣчности, мы должны прежде
всего отдѣлить его отъ такъ наз. этнографическаго укра-
инофильства и разсматривать лишь работу соборно-украин-
ской партіи, стремящейся къ культурной, а впослѣдствіи
экономической и политической автономіи Юга Россіи, ра-
боту покоющуюся на федеративныхъ идеалахъ и, потому,
враждебную современной русской государственности. Жиз-
529
ненные шансы соборнаго украинства стоятъ въ тѣсной связи
со всякимъ измѣненіемъ границы между Россіей и импе-
ріей Габсбурговъ; чтобы избѣжать уравненія со многими
неизвѣстными, мы, поэтому, будемъ исходить изъ предпо-
ложенія о неподвижности этой границы на продолжитель-
ное время.
Вопросъ о возможности перенесенія русской границы къ Днѣ-
пру (утраты Западной Руси) или установленія ея по р. Санъ (за-
хвата Россіей Восточной Галиціи) выходитъ изъ рамокъ нашей темы.
Украинская партія и ея сателлиты пророчатъ украин-
скому движенію колоссальный успѣхъ; увѣренія ихъ не ли-
шены даже рекламнаго пошиба.
По мнѣнію галицкаго радикала М. Павлика, Россія не дойдетъ,
и черезъ нѣсколько столѣтій, до такой свободы національныхъ
і невеликорусскихъ) языковъ (,,мов“), какая теперь существуетъ
въ Австріи. „Этимъ самымъ, грозитъ Павликъ, рѣшается вопросъ
о цѣлости Россіи въ томъ лишь, конечно, случаѣ, если невеликорус-
скимъ націямъ дѣйствительно дороги ихъ національныя права"65).
Академикъ Ф. Коршъ „предсказываетъ украинскому движенію,
поставленному на фундаментѣ культурно-демократическихъ стрем-
леній и идеаловъ, блестящую, неслыханную еще въ исторіи славянства,
историческую миссію" 66).
Щирый украинецъ В. Жаботинскій, кладущій въ свой портфель
претензій и защиту еврейскаго націонализма, заявляетъ, не безъ
апломба, что „національная проблема должна занять отнынѣ свое
мѣсто во главѣ, въ центрѣ, на первомъ планѣ россійской политиче-
ской жизни**. Для южнорусскаго населенія восточная фантазія этого
публициста рисуетъ цѣлую демократическую идиллію. „Мужикъ,
по убѣжденію г. Жаботинскаго, все перенесетъ, все переживетъ,
всѣхъ перепретъ (переспоритъ) и постепенно, шагъ за шагомъ, но
неудержимо и непобѣдимо пролѣзетъ въ города, и то, что теперь
считается мужичьимъ языкомъ, будетъ въ городахъ черезъ два поко-
лѣнія языкомъ газетъ, театровъ, вывѣсокъ—и еще больше"67).
Съ меньшей категоричностью, но съ большей широтой
рисуетъ перспективы южнорусскаго сепаратизма и парал-
лельныхъ ему сепаратизмовъ инородческихъ полонофилъ
(даже полоно-дулъ) проф. А. Погодинъ.
„Въ Россіи,—говоритъ онъ,—національный вопросъ становится
нее болѣе крупнымъ по своему размѣру и по своимъ важнымъ по-
слѣдствіямъ для русской государственной жизни. Обостреніе его,
вызванное политикой обрусенія, неминуемо приведетъ къ кризису,
нежелательному ни для государства, ни для лсень?ммх® національно-
стей. Но эти послѣднія разсчитываютъ найти себѣ поддержку въ ко-
^^раціи^ 68)ф
34
530
Профессоръ предсказываетъ походъ противъ русскаго
(великорусскаго) языка девятидесяти девяти прочихъ язы-
ковъ Россійской Имперіи (гдѣ ихъ по переписи 1897 г. на-
считывалось ровно сто); главныя надежды въ этой предсто-
ящей распрѣ возлагаются па братоубійственную роль бѣло-
руссовъ и, особенно, малороссовъ: безъ 30 милліоновъ мало-
русскаго населенія вся „кооперація" представляла бы весьма
и весьма невнушительную затѣю.
Мы не опасаемся угрозъ гг. Павлика и Погодина и не
вѣримъ въ прорицанія гг. Жаботинскаго, Корша и иныхъ
доморощенныхъ кудесниковъ. Оставляя въ сторонѣ вопросъ
о 98 языкахъ, попытаемся взвѣсить шансы южнорусскаго
сепаратизма (украинскаго движенія).
Движеніе это за послѣднія 20—25 лѣтъ росло въ Рос-
сіи по мѣрѣ снятія ограниченій съ малорусскаго печатнаго
слова; въ послѣднія 6--7 лѣтъ, благодаря малой освѣдом-
ленности правительства и широкихъ круговъ русскаго об-
щества съ сущностью этого движенія, съ его тактикой и
(выражаясь терминомъ проф. Грушевскаго) „дипломатикой",
оно успѣло принять довольно значительные размѣры и вьетъ
свои гнѣзда въ нѣкоторыхъ сельскихъ школахъ и коопера-
тивахъ, въ земствахъ и муниципалитетахъ, подъ сѣнью хра-
мовъ вѣры и храмовъ науки.
Подобно всякимъ прозелитамъ, новые адепты украинства пере-
живаютъ нѣкоторый подъемъ нервной энергіи, граничащій нерѣдко
съ аффектомъ; повышенная активная дѣятельность часто обостряется
какъ внѣшними препятствіями, такъ и сознаніемъ внутренней не-
удовлетворенности. Въ результатѣ такая энергія единицъ, на фонѣ
обывательскаго благодушія и маниловской спячки окружающихъ,
производитъ иногда впечатлѣніе крупной работы тамъ, гдѣ суще-
ствуютъ лишь отдѣльныя, лихорадочныя выступленія.
Если мы попытаемся опредѣлить число активныхъ и
пассивныхъ членовъ украинской партіи въ Россіи (дѣяте-
лей и сочувствующихъ), то увидимъ, что интеллигентскіе
кадры ея немноголюдны. Пропаганда украинства пустила
корни преимущественно въ средѣ народныхъ учителей и
студенчества, обнаруживая здѣсь неблагополучный коэффи-
ціентъ до 2/б всего числа въ нѣкоторыхъ случаяхъ. Такъ,
изъ 100 студентовъ-малороссовъ Спб. высшихъ сельскохоз.
курсовъ числятся въ настоящемъ году членами украинскаго
531
гуртка 40 душъ. Изъ 660 народныхъ учителей, собравшихся
нынышнимъ лѣтомъ на кіевскихъ педагогич. курсахъ, 268
человѣкъ подписали антирусскій адресъ, гдѣ назвали рус-
скую культуру на Югѣ денаціонализаціею населенія69).
Въ обоихъ случаяхъ оказывается около 4О°/о лицъ, пляшущихъ
подъ „фонетическую** дудку; среди студентовъ, впрочемъ,
возможно допустить и нѣкоторый процентъ „этнографиче-
скихъ украипофилов'ь**, а подъ учительскимъ адресомъ нѣ-
которые могли подписаться изъ чувства коллегіальности (стад-
ности). Въ другихъ слояхъ южно-русской интеллигенціи
(за исключеніемъ, быть, можетъ сельскаго духовенства въ нѣ-
которыхъ районахъ) результаты украинской пропаганды пока
совершенно ничтожны. Это не трудно доказать. Нельзя пред-
ставить себѣ такого „сознательнаго" украинца изъ интел-
лигентовъ, который не счелъ бы своей обязанностью подпи-
саться на издающійся 5 лѣтъ въ Россіи, при крайне низкой
подписной платѣ, „Літер.-Науков. Вістник“. Между тѣмъ,
тиражъ этого журнала (2200 экз.) и самъ по себѣ малъ,
а распространеніе его въ Россіи—и того меньше (770 экз).
Тиражъ остальныхъ украинскихъ изданій, не исключая и
наиболѣе распространенной „Рады", также не рисуетъ предъ
партіей розовыхъ перспективъ (см. стр. 175—183).
Число грамотныхъ селянъ и рабочихъ, читающихъ популярную
украинскую прессу, учесть нельзя (газета можетъ ходить по рукамъ
и т. п.), но намъ думается, что изъ числа этихъ читателей лишь
меньшинство можетъ быть причислено къ „сознательнымъ1* стати-
стамъ, не говоримъ уже—дѣятелямъ украинства.
Не совсѣмъ гладко съ партійной точки зрѣнія обстоитъ дѣло
и съ „украинизуемой“ южнорусской интеллигентной молодежью.
Въ полтавскомъ „музично-драматичномъ** гурткѣ „большинство мо-
лодежи-исполнителей на святочной вечеринкѣ нынѣшняго года, а
въ особенности тѣ, которые одѣлись въ малороссійскіе костюмы, разго-
варивали на этой вечеринкѣ и всегда разговариваютъ по русски".
Въ одномъ городкѣ харьковской губерніи даже распорядители на
вечеринкѣ мѣстнаго гуртка „музичной и драматичной умилости**
оказались не понимающими малорусскаго языка („не разумили по
Украинскому")70).
Моменты, обусловливающіе ростъ украинскаго движе-
нія въ Россіи можно раздѣлить на благопріятные и неблаго-
пріятные для него. Къ первымъ относятся 1) темнота на-
532
родной массы., обусловливающая ея пластичность и податли-
вость на всякіе эксперименты, а 2) нейтральность большин-
ства южно-русской интеллигенціи, мало знакомой съ истин-
ной подкладкой этого движенія и съ его перспективами.
Моменты, тормозящіе украинское движеніе, болѣе разно-
образны. Они заложены въ качествахъ всей его доктрины,
въ качествахъ орудій его пропаганды и въ качествахъ той
среды, надъ которой украинской партіи приходится опери-
ровать.
Административныя препоны, ставимыя украинской пропагандѣ,
едва ли заслуживаютъ серьезнаго упоминанія. Онѣ касаются лишь
нѣкоторыхъ грубыхъ проявленій этой пропаганды и носятъ скорѣе
карательный, чѣмъ предупредительный характеръ, а потому весьма
мало достигаютъ цѣли.
Въ доктринѣ украинства нужно различать его по-
стоянную (стабильную) программу и современную платформу,
Программа, какъ мы видѣли, антикультурна чуть ли не
вплоть до идеаловъ троглодиткой эпохи, ультра-реакціонна до
степени практической абсурдности и построена на фунда-
ментѣ не только антинаціональномъ для русскаго племени
(въ его цѣломъ), но и антирасовомъ—для славянства. Отъ
широкой публики эту программу прячутъ, обнаруживая её,
ай Ьос, по маленькому кусочку, а взамѣнъ того предлагаютъ
для ознакомленія и усвоенія платформу, стараясь выдать
свою оппозиціонность за самую настоящую прогрессивность
и упрашивая эту платформу мишурными блестками народо-
любства и театральной слезой сочувствія „къ страданіямъ
порабощенной націи". Платформу эту принимаютъ, по так-
тическимъ соображеніямъ, ради ея оппозиціонности, менѣе
разборчивые элементы изъ прогрессивнаго и, въ особенно-
сти ультра-прогрессивнаго лагеря, чѣмъ и объясняется тотъ
соціалистическій складъ верховъ украинской партіи, коего
характеристику намъ далъ (стр. 338) проф. Грушевскій.
Въ этомъ складѣ заключается, однако, весь трагизмъ поло-
женія партіи въ странѣ. При первой серьезной работѣ, когда
родина предъявить прогрессивно настроеннымъ дѣятелямъ
неоплаченный счетъ своихъ назрѣвшихъ широкихъ нуждъ,
прогрессисты забросятъ въ уголъ неостроумныя игрушки
украинства и прилѣпятъ къ украинскому движенію давно
имъ заслуженную этикетку движенія реакціоннаго, какъ это
533
недавно сдѣлали одесскіе конституціоналисты-демократы
(см. стр. 432). Мы увѣрены, что изъ современныхъ прогрес-
систовъ, признающихъ обрядовую сторону украинской док-
трины, почти никто не вѣруетъ, да и не можетъ вѣровать
въ ея догматику.
Отношеніе большинства русскихъ прогрессистовъ (отъ всѣхъ
трехъ вѣтвей русскаго дерева) къ украинскому движенію очень пу-
гаетъ украинскую прессу. „Рада", отмѣчая „упорную борьбу про-
тивъ украинства, ведомую правымъ крыломъ русскаго общества",
констатируетъ, что „съ теченіемъ времени эта борьба все ближе
передвигается къ центру (Струве, „Утро Россіи"), а на лѣвомъ крылѣ
замѣчается пренебрежительное отношеніе къ украинству". Это пре-
небреженіе, по признанію газеты, является „такимъ бѣдствіемъ,
послѣдствій котораго нельзя не замѣчать". Еще пессимистичнѣе
смотритъ на этотъ вопросъ журналъ „Укр. Жизнь" (статья Донцова).
„Русскій націонализмъ, говоритъ г. Донцовъ, утратилъ свой исклю-
чительно правительственный, казенный характеръ. Зараженіе ба-
циллой націонализма либеральныхъ круговъ русскаго общества—вотъ пер-
вая характерная черта новаго русскаго націонализма. Другою является
его общественный характеръ... Средствомъ реализаціи своихъ пла-
новъ стали для русскихъ націоналистовъ не только правительствен-
ныя репрессіи, ио и самоорганизація заинтересованныхъ группъ са-
мого же общества". Другой сотрудникъ того же журнала г. Жабо-
тинскій опасается въ будущемъ русскаго либеральнаго націона-
лизма, какъ явленія массоваго, но въ настоящемъ утѣшаетъ укра-
инскую партію толстокожестью и сонливостью русскихъ прогрессив-
ныхъ круговъ. „Эти будущіе русскіе массовые націоналъ-либералы,
говоритъ онъ, придутъ тогда, когда недержавныя народности успѣ-
ютъ уже настолько эмансипироваться, что ихъ культура начнетъ
отвоевывать мѣста, занятыя до сихъ поръ культурой великорусской
(зіс. С. Щ.), когда великороссъ начнетъ ощущать, что его книги, его
газеты больше не раскупаются въ Полтавѣ, что онъ уже не можетъ
быть учителемъ гимназіи въ Тифлисѣ или членомъ окружнаго суда
въ Вильнѣ, если не изучитъ мѣстнаго языка. Масса реагируетъ
только на конкретное. Тогда создастся и въ Россіи понятіе, соотвѣт-
ствующее нѣмецкому Вевііхзіаіиі, и великорусское общество добровольно
примется за его оборону"71)- Хотѣлось бы вѣрить, что не одно ве-
ликорусское, а все русское общество и, притомъ, безъ различія пар-
тій и фракцій, догадается осѣнить себя крестнымъ знаменіемъ, не
ожидая, по присловью, пока „грянетъ громъ".
О качествѣ культурныхъ орудій, какими распола-
гаетъ украинская партія въ своемъ походѣ на русскую идею
И Культуру, МЫ не будемъ, во избѣжаніе повтореній, распро-
страняться, а отошлемъ читателя ко главѣ XI (о языкѣ) и
534
X (о литературѣ), а также ко главѣ VII, гдѣ очерчена эво-
люція украинскаго языка (стр. 103—5).
Напомнимъ, кстати, и о склонности украинофиловъ къ свое-
образной обработкѣ произведеній устной (народной) и письменной
(книжной) малорусской словесности (см. стр. 200, 207, 209 и 312—14).
Качество среды, служащей объектомъ украинизаціи,
далеко не вѣщаютъ украинской партіи рѣшительныхъ и
прочныхъ успѣховъ въ ея дѣятельности. Поверхностному
наблюдателю малорусскій народъ, съ его своеобразнымъ
(для городского уха) нарѣчіемъ и выговоромъ можетъ пред-
ставляться какимъ-то монолитомъ. Наука и старыя лѣтописи
не только колеблютъ, но и опровергаютъ это положеніе. По
акад. Коршу (см. стр. 4) появленіе малорусскаго нарѣчія
на Югѣ Россіи относится къ XIV вѣку. Такъ какъ древне-
кіевскій говоръ XI—XIII вв. относился безспорно къ средне-
русскимъ или южно-великорусскимъ (стр. 2), то несомнѣнно,
что еще въ XIII вѣкѣ южно-русское населеніе стояло, въ лин-
гвистическомъ отношеніи, весьма близко къ средне-и сѣ-
вернорусскому.
Обособленіе малорусскаго говора, обнаружившееся, какъ
сказано, въ XIV вѣкѣ, стало уже въ концѣ XV в. ослабѣвать
отъ соприкосновенія съ бѣлорусскими говорами.
По словамъ польскаго историка А. Яблоновскаго, „послѣ татар-
скаго разгрома (1482 г.) элементъ кривичскій и родств. племенъ,
по нынѣшнему бѣлорусскій, началъ сильно напирать, наплывать
на Югъ, гдѣ онъ растворялся въ малорусскомъ элементѣ"72). На-
плывъ этотъ съ теченіемъ времени росъ, перевариваніе пришельцевъ
южанами становилось болѣе медленнымъ, и тотъ же историкъ кон-
статируетъ, что „въ половинѣ XVI вѣка въ области нижняго Днѣпра
(сіоіпе&о Бпіерги), даже за Черкассами, преобладалъ элементъ бѣло-
русскій" 73). Наконецъ, сохранился интересный польскій оффиціаль-
ный документъ 1581 г. подъ назв. „Ке^езіг когакбхѵ пігохѵусіі, гаро-
тозкісй і ггесгесгнусіі, кібггу сііосігііі па зІп/іЪе кгбіа ітсі (іо Мозк\ѵу“.
Оказывается, что этнографическій составъ этого отряда (въ 500 душъ)
реестровыхъ „низовыхъ" Козаковъ не отличался однообразіемъ:
отрядъ состоялъ изъ 315 малороссовъ, 100 бѣлоруссовъ, 50 поляковъ.
20 „москвитиновъ" (т. е. людей изъ-за Московскаго рубежа) и 15 пред-
ставителей иныхъ національностей 74).
Съ другой стороны, уже въ XVII и XVIII вв. мало-
русское племя снова сблизилось съ великорусскимъ при
(совмѣстной) колонизаціи бассейновъ Сейма, Донца и Дона (75)
и продолжаетъ съ тѣхъ поръ непрерывно сближаться и даже
535
смѣшиваться съ нимъ во многихъ точкахъ соприкосновенія
и по самымъ различнымъ поводамъ, на что мы въ настоя-
щемъ трудѣ неоднократно указывали.
На сліяніе племенъ, кромѣ этнографическаго родства и топо-
графическаго сосѣдства, вліяютъ также, конечно, общность школы и
пріобщеніе къ общей культурѣ; послѣднія два обстоятельства явля-
ются мишенью нападокъ и подкоповъ со стороны украинской партіи,
ибо противъ двухъ первыхъ она совершенно безсильна.
Этнографически, малорусскій элементъ сильнѣе всего пред-
ставленъ въ полтавской губ., гдѣ онъ составляетъ 93% населенія.
Посѣтившій эту губернію въ прошломъ году педагогъ изъ Буковины
(Л. Ясинчукъ) подмѣтилъ, тѣмъ не менѣе и здѣсь „широкое втор-
женіе (вплив) обрусенія" ’6)-
Журналъ „Укр. Хата" указываетъ на культурную двой-
ственность, наблюдаемую у самихъ сторонниковъ украинства
изъ малорусской интеллигенціи.
„Относительно россійскихъ украинцевъ нужно сказать,—недо-
умѣваетъ „Хата", что у нихъ какъ то соединяется украинскості,
съ россійщиной, но это, какъ мы говорили,—аномалія (?! С. Щ.). Правда,
отъ этого пока не возникаетъ конфликтовъ (?) между обѣими націями,
но, если мы посмотримъ на украинцевъ въ другихъ странахъ, то
увидимъ, что тамъ такое соединеніе двухъ націй въ одномъ лицѣ
прямо невозможно: нельзя быть въ Галичинѣ и украинцемъ, и вмѣстѣ
полякомъ, въ Буковинѣ—и украинцемъ, и румыномъ, въ Угорщинѣ—
и украинцемъ и мадьяромъ, настолько все это контрастно. Нельзя
угодить Богу и Маммонѣ, нельзя соединить огонь съ водой" ”).
Причина этого явленія очень проста: мадьяризуясь или ополячи-
ваясь, южнороссъ теряетъ свою національность, пріобщаясь же
къ русской культурѣ, онъ въ сферѣ своей національности пребы-
ваетъ по прежнему.
Дѣло станетъ еще яснѣе, если мы вспомнимъ заявле-
ніе виднаго современнаго публициста г. Стешенка (стр. 55):
„Въ половинѣ прошлаго столѣтія вся масса малорусскаго
народа двигалась, хотя и медленными шагами, къ сліянію
въ одно цѣлое съ великорусской частью Россіи*. Такого дви-
женія остановить, безъ государственнаго переворота, нельзя;
его можно лишь замедлять до нѣкоторой степени, что укра-
инская партія и дѣлаетъ. У этого движенія есть и своя, до-
вольно давняя традиція.
Изъ малорусскихъ поэтовъ прошлаго вѣка писали патріоти-
ческіе вирши, подчеркивающіе единство русскаго народа: Мѳтлин-
скій—по поводу изгнанія французовъ изъ Москвы. Гулакъ-Артемов-
скій и Сомовъ по поводу событій 1831 г. въ Царствѣ Польскомъ;
536
въ 1853—54 гг. успѣхи русскаго оружія въ Турціи воспѣты (по мало-
русски) Афанасьевымъ-Чужбинскимъ, Ваненкомъ, Глѣбовымъ и Мо-
рачевскимъ; проф. Максимовичу принадлежатъ вирши противъ по-
встанцевъ 1863 г. 78).
Еще трогательнѣе и показательнѣе эпизодъ изъ войны 1812 г.»
сообщенный нынѣшнимъ лѣтомъ въ „Вѣсти. Европы" ярымъ укра*
инофиломъ-романтикомъ проф. Максимомъ Ковалевскимъ. Воспроиз-
водимъ этотъ эпизодъ полностью.—Взятый въ плѣнъ хохолъ гово-
рилъ ухаживающему за нимъ врачу (арміи Наполеона) Гуличу: „Вы
люди добрые, но царь вашъ—злодѣй; что сдѣлалъ ему нашъ царь,
что хочетъ онъ отъ нашей Матушки-Россіи? Подымись ты, святая
земля, отстаивай нашу вѣру, нашего царя и нашу родину*. Это были
послѣднія слова его передъ смертью 79).
Если бы не поддержка, оказываемая украинской про-
пагандѣ малорусскими и великорусскими наивными народ-
никами и сентиментальными федералистами, то идеологія
украинства давно бы уже претерпѣла участь всѣхъ мертво-
рожденныхъ плодовъ. Всѣ федералистическіе навѣты и на-
шептыванія публицистовъ отъ заинтересованныхъ въ дроб-
леніи и обезсиленіи русской культуры „меньшихъ націй"
не помогли бы этому движенію удержаться на ногахъ,
къ вящему удовольствію австрійцевъ и пруссаковъ. Фальшь
доктрины украинства, картонная бутафорность его орудій
пропаганды (литературы на искусственномъ языкѣ) и здоро-
вые соки русскаго атавизма въ малорусскомъ населеніи
очень скоро пропѣли бы этому движенію вѣчную недобрую
память. По мы видимъ, что плевелы украинства укореняются,
и на насъ-южанахъ лежитъ обязанность подумать о возмож-
ныхъ послѣдствіяхъ отъ засоренія этими сорными травами
нашей скромной культурной нивы и, въ особенности, нашей
необъятной, некультурной цѣлины.
Перспективы украинской партіи, идя отъ ближайшихъ
къ болѣе отдаленнымъ, сводятся, какъ мы видѣли, къ даро-
ванію малороссамъ въ Россіи трехстепенной автономіи:
культурной (главнымъ образомъ языковой), экономической
и политической.
Надежды па п о л и т и ч е с к у ю автономію для Юга
Россіи, лелѣемыя лидерами украинской партіи и втолковы-
ваемыя въ Галиціи даже школьникамъ, не говоря уже о со-
537
колахъ и сѣчевикахъ, относятся къ разряду неосуществи-
мыхъ, даже въ случаѣ крупныхъ измѣненій на политиче-
ской картѣ Средней и Восточной Европы. Такой отвѣтъ мы
даемъ спокойно, внѣ всякой зависимости отъ роста или
упадка украинскаго движенія. Мы не исходимъ изъ гипо-
тезы Н. Костомарова (см. стр. 47) о „неспособности мало-
русскаго племени къ политической жизни" (такая гипотеза
была бы слишкомъ голословна и рискованна), но мы подпи-
сываемся подъ другой половиной костомаровской формулы,
что „возсоединеніе Малороссіи съ Россіей закончило навсегда
самостоятельную политическую карьеру Малороссіи". Выгоды,
вынесенныя Югомъ отъ этого возсоединенія (см. стр. 63),
скрѣпляютъ кровную и культурную спайку его съ Сѣве-
ромъ, а „отъ добра—добра неищутъ“. Завоеваніе такой ав-
тономіи, если бы оно показалось южанамъ желательнымъ,
сопряжено было бы для малороссовъ съ перспективою та-
кихъ крупныхъ уступокъ польскимъ и еврейскимъ союзни-
камъ, что народъ выдвинулъ бы новыхъ. антисемитовъ-Та-
расовъ, новыхъ Гонтъ и Богдановъ. Если исторія (не по ре-
цепту гг. Грушевскихъ) способна чему-нибудь учить, то отъ
политическихъ авантюръ она предохранитъ малороссовъ уже
въ силу инстинкта самосохраненія. О роли великорусскихъ
голосовъ въ утраквистичныхъ областяхъ намъ нѣтъ надоб-
ности распространяться.
Если бы между Россіей и Австріей возникла война, и если бы
австрійская армія понесла въ Западный край призывы къ измѣнѣ
во имя „украинской автономіи“, то южнорусскій народъ доказалъ бы
несомнѣнно свою полную лояльность не хуже, чѣмъ онъ сдѣлалъ
это въ 1863 г. въ отвѣтъ на польскіе посулы. Такими посулами
могли бы быть идейно увлечены лишь нѣкоторыя буйныя головы
изъ дѣятелей украинства, но, чтобы это платоническое сочувствіе
Дошло, напр., до дружественнаго Австріи шпіонажа, въ этомъ мы
склонны сомнѣваться.
Вопросъ объ экономической автономіи для юж-
ныхъ губерній представляется, на первый взглядъ, гораздо
болѣе сложнымъ. Украинская партія выдвигаетъ въ пользу
такой автономіи два мотива: крупный перевѣсъ налоговаго
бюджета Южной Россіи надъ суммами, расходуемыми на нее
казною, и искусственное, будто бы, превращеніе Юга въ ры-
нокъ для сбыта промышленныхъ продуктовъ лодзинскаго и
538
московскаго раіоновъ. Мы позволимъ себѣ усумнится не
въ достовѣрности даже, а въ цѣнности этихъ мотивовъ. Круп-
ная часть южно-русскаго налоговаго бремени падаетъ на
сахарный акцизъ, но платежи эти перекладываются одно-
временно на карманы потребителей до Архангельска и Вла-
дивостока (если бы было иначе, то первыми возопили бы по-
ляки и евреи, составляющіе главный контингентъ южныхъ
сахарозаводчиковъ). Казна тратитъ ежегодно крупную сумму
на проценты по желѣзнодорожнымъ займамъ, а рельсовая сѣть
на Югѣ пропорціонально очень густа, не говоря уже о стра-
тегическомъ значеніи многихъ желѣзныхъ дорогъ для Юга.
Не мало идетъ изъ казны денегъ на погашеніе займовъ,
заключенныхъ въ турецкія войны прошлаго вѣка, начиная
съ 1828 г., но вѣдь борьба съ Турціей- жизненная задача
именно Южной Россіи. Что касается до мечтаній создать,
путемъ таможенной или тарифной войны съ Москвою и Лодзью,
свою промышленность на Югѣ Россіи, то таковыя мечты не-
продуктивны. Такимъ образомъ Югъ Россіи живетъ жизнью
члена общей семьи и, недоѣдая сегодня, пользуется лишней
порціей на слѣдующій день.
Скудость почвы въ Привислиньи и въ центральномъ промыш-
ленномъ раіонѣ, оставляютъ тамъ рабочія руки не у дѣлъ и тѣмъ
создаютъ дешевизну фабричнаго труда. Югъ—житница Россіи и
половины Европы настоятельно нуждается въ интензификаціи сель-
скаго хозяйства, рабочія руки здѣсь нужны для земли, а потому
форсируемая обрабатывающая промышленность потребовала бы здѣсь
громадныхъ издержекъ производства, а, слѣдовательно, вздорожанія
вырабатываемыхъ издѣлій, т. е. не оправдала бы возлагаемыхъ на
нее надеждъ.
Въ виду сказаннаго мы полагаемъ, что экономическая
автономія для Южной Россіи не нужна, и едва ли, при со-
временныхъ конъюнктурахъ, можетъ найти достаточное коли-
чество защитниковъ и сторонниковъ (даже въ теоріи). Мы
полагаемъ—съ другой стороны, что украинская партія сама
не пожелаетъ выдвигать этого вопроса на очередь, пока
въ ея кадрахъ нѣтъ достаточнаго количества капиталисти-
ческаго элемента.
Требованіе автономіи культурной (языковой) не
сходитъ въ послѣдніе годы со столбцовъ украинской прессы
въ Россіи. Страницы настоящей книги, надѣемся, убѣдили
539
читателя въ томъ, что съ этимъ вопросомъ необходимо счи-
таться,—считаться не потому, чтобы сплошная украинизація
[Ога имѣла, прорусской школѣ и прессѣ, какіе-либо шансы на
успѣхъ, а потому, что даже подпольная украинизація части на-
родныхъ школъ, даже частичная конкурренція съ русской гра-
мотой со стороны фонетическаго „правопису“ и маргарино-
вой „мовы" будутъ направлять культурную жажду части
населенія по ложному слѣду къ фатаморганѣ украинскаго
культурнаго храма, представляющагося по своему культур-
ному удѣльному вѣсу почти „воздушнымъ замкомъ". Въ этомъ
стремленіи къ культурному расколу заложено громадное зло
для малорусскаго племени. Нѣкоторые наши академики по-
лагаютъ, что свободное развитіе малорусской письменности
либо „выработаетъ одинъ общій для всѣхъ Малорусовъ ли-
тературный языкъ", либо „Малорусы, не сознавъ духовнаго
своего единства, погубятъ свою письменность въ безплод-
ныхъ несогласіяхъ и раздорахъ" 80). Въ такомъ зоологиче-
скомъ, чисто кабинетномъ заключеніи, несвободномъ (зіі
ѵепіа ѵегЬо) отъ культурнаго дальтонизма (см. стр. 148—9),
кроется внутренняя фальшь: какая можетъ быть рѣчь о сво-
бодѣ сознанія или самоопредѣленія у простолюдина, если ему
суетъ изъ-подъ полы украинскую тенденціозную литературу
сельскій учитель, или же привозитъ пудами земскій агентъ?
Если бы мы захотѣли въ желѣзнодорожномъ дѣлѣ за-
мѣнить паровую тягу конной, или же поставить на парохо.
дахъ вѣтряные двигатели, то это было бы кричащей нагляд-
ной несообразностью. Такая же несообразность заключается
въ тенденціи привить населенію какую-то упрощенную полу-
дѣтскую культуру, которая дастъ ему возможность пере-
двигаться но гужевому способу. Чѣмъ удачнѣе будетъ идти
украинизаторская дѣятельность на Югѣ, чѣмъ медленнѣе
будетъ, благодаря этому, проникать въ населеніе русская
культура, тѣмъ тяжелѣе будетъ роль малороссовъ въ мѣст-
ной и всемірной борьбѣ за существованіе. Нужды нѣтъ, что
украинизированная часть населенія (или ея потомки) будетъ
потомъ стремиться въ лоно русской культуры: утраченное
время и ложно-направленная энергія явятся для народа не-
вознаградимой утратой и вызовутъ ослабленіе его продук-
тивныхъ силъ.
540
Въ украинскомъ движеніи заложена для Россіи и дру-
гая опасность. Часть интеллигенціи, образованіе которой
обходится народу очень недешево, прилагаетъ свои силы
къ экзотическимъ экспериментамъ (втэ родѣ украинскихъ
переводовъ Шекспира, Гоголя и Ибсена или придумыванія
украинскихъ научныхъ терминовъ) и тѣмъ уклоняется отъ
живаго служенія странѣ и отъ участія въ общихъ культур-
ныхъ завоеваніяхъ. Русская культура лучше пушекъ и шты-
ковъ охраняетъ цѣлость государства, и всякій ущербъ для
нея является угрозой для каждой ячейки въ громадной
Имперіи. Такіе талантливые стилисты, какъ М. Грушевскій
или С. Ефремовъ, такіе филологи-самородки, какъ покойные
Б. Гринченко и И. Житецкій, могли бы внести много но-
ваго малорусскаго меду въ мощные соты русской рѣчи и
тѣмъ, подобно Гоголю, украшать и обогащать ее, какъ ору-
діе всероссійскаго прогресса. Пусть бы эти господа считали
себя даже инородцами („у всякаго барона своя фантазія44):
въ эволюціи государственнаго языка и роль инородцевъ не
лишена значенія. Такъ, прекрасный французскій языкъ,
имѣя колыбелью своей скромную территорію Иль-де-Франсъ,
перешагнулъ черезъ Альпы и Рейнъ, переплылъ въ Канаду
и на Антиллы, взялъ всемірный патентъ на монополію у ди-
пломатовъ (и куртизановъ); а, вѣдь языкъ этотъ созданъ
общими и дружными усиліями кельтовъ и галловъ, бретон-
цевъ и басковъ, бургундовъ и провансальцевъ; онъ будетъ
расти и измѣняться, но не уступитъ своей роли языку тру-
бадуровъ, сколько бы потомки послѣднихъ ни старались
раздуть его изъ лягушки въ вола.
Современный украинскій языкъ (въ литературныхъ,
научныхъ и публицистическихъ произведеніяхъ) занимаетъ,
какъ мы неоднократно указывали, средину между польскимъ
языкомъ и малорусскими (особенно правобережными и Галиц-
кими) говорами. Мы нисколько не склонны переоцѣнивать
это обстоятельство, но предостерегаемъ и отъ легкомыслен-
наго отношенія къ нему. Юго-Западный край—край много-
страдальный. Послѣ екатериненской медали съ надписью
„Отторженная возвратахъ44, ему показали оборотную сторону
541
медали съ изображеніемъ визитатора Тадеуша Чацкаго.
Имѣя прекрасные форпосты въ университетахъ Виленскомъ
Ні отчасти, харьковскомъ, польская культура давила Запад-
ную Русь до 1830-хъ гг. подъ своей пятой (о попечитель-
ской дѣятельности Чарторійскаго извѣстный русскій адми-
нистраторъ II. II. Новосильцевъ, отозвался 81), что этотъ че-
ловѣкъ задержалъ на сто лѣтъ побѣду русской культуры
въ Западномъ краѣ).
За послѣдніе 80 лѣтъ русская культура достигла здѣсь
замѣтныхъ успѣховъ въ селахъ и въ городахъ (особенно
болѣе крупныхъ); мелкіе города таятъ подъ русской бюро-
кратической пленкой польско-еврейское содержимое. Вели-
корусскій элементъ, однако, въ Юго-Западномъ краѣ очень
слабъ.
Изъ вышедшей на дняхъ въ свѣтъ польской статистической
работы г. Бартошевича видно, что населеніе трехъ губерній Края
' дѣе 12 милліоновъ) состоитъ изъ 76% малороссовъ, 4% великорос-
совъ, 4% поляковъ и 12% евреевъ; остальное приходится на прочія
этнографическія единицы. Добавимъ, что польскій статистикъ скло-
ненъ причислить къ полякамъ еще около полумилліона католиковъ-
малороссовъ (не владѣющихъ польскимъ языкомъ); такая „комбина-
ція" удвоила бы процентъ поляковъ (до 8). Такимъ образомъ велико-
русскій и національно-сознательный польскій элементы въ краѣ
численно равны: первый осѣлъ въ городахъ и крупныхъ торговыхъ
пунктахъ; второй распредѣленъ въ населеніи болѣе равномѣрно.
Перевѣсъ на сторонѣ русской культуры г. Бартошевичъ объясняетъ
исключительно покровительствомъ, оказываемымъ со стороны пра-
вительства русскому языку и русской школѣ, но надѣется, что поль-
ская культура здѣсь, все таки, будетъ постепенно дѣлать завое-
ванія 82).
Изъ многочисленныхъ личныхъ наблюденій мы убѣди-
лись, что въ крупныхъ польскихъ экономіяхъ края и въ ак-
ціонерныхъ предпріятіяхъ съ польской администраціей по-
лонизація малороссовъ служащихъ и рабочихъ ведется
Усердно, а въ качествѣ подсобнаго средства (ослабляющаго
русскую культуру) выдвигается широкое покровительство
Украинской пропагандѣ.
Свѣжимъ примѣромъ такой двойной тактики можетъ служить
Каменскій заводъ въ екатеринославской губ. (см. стр. 462).
Ясно, что для Юго-Западнаго края, гдѣ говоръ и самъ
по себѣ засоренъ полонизмами, появленіе украинской бро-
шюры или школьной хрестоматіи съ ихъ польско-жаргонной
5 42
мовой будетъ прямымъ мостомъ, ведущимъ грамотнаго ма-
лоросса въ объятія польской литературы и разговорной рѣчи.
Если унія религіозная направляла и направляетъ къ Риму,
то унія языковая легко перешагнетъ отъ штучной укра-
инской мовы къ культурному польскому языку и, рядомъ
съ упадкомъ русской школьной дисциплины, будетъ не-
сомнѣнно способствовать польской культурно-этнографиче-
ской экспансіи на Востокъ (ср. стр. 455—57).
Перспективы, нами рисуемыя, могутъ быть провѣрены лишь
на протяженіи десятилѣтій. Лицамъ, не раздѣляющимъ нашихъ
пессимистическихъ опасеній, мы рекомендуемъ заняться истолкова-
ніемъ мотивовъ, дѣлающихъ поляковъ въ Россіи друзьями и покро-
вителями украинскаго движенія.
Сводя все сказанное о культурной (языковой) украин-
ской автономіи, мы повторимъ, что она въ Россіи недости-
жима, но самое стремленіе къ ней ослабляетъ, несомнѣнно,
физіологическій ростъ южнорусской культуры и подгото-
вляетъ въ правобережной Малороссіи ростъ культуры поль-
ской (не только „ех ѵаспо", но и по лингвистическимъ мо-
тивамъ).
Украинская партія слѣдитъ ревнивымъ окомъ за судь-
бой малороссовъ—переселенцевъ (эмигрантовъ). Изданія
львовской „Просвиты" пророчествуютъ даже о появленіи
„новыхъ Украинъ* въ Сибири 83).
Наша азіатская колонизація увлекаетъ за Уралъ, дѣйстви-
тельно, много малороссовъ, образующихъ иногда на новыхъ мѣстахъ
цѣлыя малорусскія села. Малороссы оселились, преимущественно,
въ томской губ. и областяхъ: акмолинской, тургайской, приморской
и амурской. Въ приморской обл. они составляютъ 54’/о населенія,
а въ амурской даже 80°о84). Украинская пресса призываетъ своихъ
адептовъ вести въ Сибири пропаганду украинства и отмѣчаеть
проявленія этой пропаганды во Владивостокѣ, Никольскѣ Уссурій-
скомъ и Хабаровскѣ, гдѣ въ „Хохлацкой слободкѣ" роль „сознатель-
ныхъ украинцевъ" ведется ссыльными85). Въ порывѣ ажитаціи или
агитаціи „Вістник" предсказываетъ образованіе „Дальне-Восточной
Украины у Великаго Океана", а „Рада" зоветъ Владивосток ь—
„столицей" этой Украины 86).
Такова показная, рекламная сторона дѣла. Переходя къ кон
кретнымъ наблюденіямъ, та же пресса поетъ въ унисонъ на минор
ный ладъ. По свѣдѣніямъ „Рады", харьковцы, полтавцы и право-
бережцы очень быстро теряютъ въ Сибири чистоту малорусской рѣчи.
543
по выраженію газеты они тамъ „денаціонализуются". „Вістник" кон-
статируетъ, что на Амурѣ малороссы мѣняютъ свою рѣчь на „сибир-
скій жаргонъ", а пѣсни поютъ только великорусскія; это даетъ по-
водъ журналу сказать, что амурскіе малороссы потеряны совсѣмъ
для своего народа (!), что они „обкацапливаются". Журналъ „Укр.
Хата" называетъ переселеніе малороссовъ въ Сибирь „кровопуска-
ніемъ" для Украины въ виду наступающаго на новыхъ мѣстахъ
„обрусенія" эмигрантовъ 87).
Въ Америкѣ малорусскіе эмигранты, преимущественно уніаты
изъ Галичины и Венгріи, сселяются въ Канадѣ и Паранѣ. Мы уже
упоминали (стр. 429), со словъ свящ. Сендерко, о массовомъ стрем-
леніи канадскихъ малороссовъ къ православію и русскости; правда,
о. Сендерко упоминаетъ о малорусской проповѣди и малорусскомъ
преподаваніи въ одномъ изъ тамошнихъ православныхъ приходовъ8”),
но, вѣроятно, это—единичное явленіе; мы слышали, что среди канад-
скихъ малороссовъ есть большой и растущій съ году на годъ спросъ
на русскую книгу. Наконецъ, „Рада" настаиваетъ на желательности
скорѣйшаго англизированія канадскихъ „украинцевъ"8Э), чего она
не сказала бы, если бы не видѣла стремленія ихъ къ ненавистной
„московской" культурѣ.
Галичане-колонисты въ Паранѣ, по словамъ буковинской поль-
ской газеты, принимаютъ участіе въ польскихъ читальняхъ и въ поль-
скихъ сокольскихъ обществахъ 90). Отъ восточно-славянской культуры
это—на вѣки отрѣзанный ломоть.
На всѣхъ этихъ примѣрахъ мы видимъ, что эмигранты-
малороссы, оторвавшись отъ своего темнаго и сплоченнаго
захолустья, не несутъ съ собой какихъ-либо спеціально-
„украинскихъ" идеаловъ; въ Сибири они окунаются въ рус-
скую культуру, въ Паранѣ—въ польскую; лишь тамъ, гдѣ
у нихъ есть возможность выбора (Канада) они идутъ въ сто-
рону кровнаго племеннаго родства и на голосъ православ-
наго колокола, скликавшаго на родинѣ ихъ пращуровъ и
прадѣдовъ.
Судьба украинскаго движенія въ предѣлахъ Австріи,
Дѣлающаго на нашихъ глазахъ новыя морщины и складки
на культурной физіономіи Восточной Галичины и Буковины и
вылещеннаго наполовину руками и кошелькомъ земляковъ
изъ Россіи, интересна также, какъ факторъ, придающій
этому движенію у насъ нѣкоторую видимость позитивности
и могущій служить резервуаромъ для накапливанія и хра-
ненія всяческихъ горючихъ матеріаловъ для Юга Россіи.
544
Поддерживаемое областнымъ польскимъ правительствомъ,
украинское движеніе въ Галиціи (и Буковинѣ) беретъ верхъ
надъ русскимъ движеніемъ, загнаннымъ въ глухую карпат-
скую деревню и поставленнымъ въ нелегальное положеніе;
съ нынѣшняго года украинству обѣщана поддержка изъ
Гофбурга (свой университетъ къ 1918 г.), которая, несомнѣнно,
обостритъ на время отношенія между украинской партіей
въ Галиціи и галицкими вшехполяками.
Говоримъ „на время**, такъ какъ поляки, даже наиболѣе шови-
нистпчные, скоро найдутъ утѣшеніе своему самолюбію, задѣтому
вмѣшательствомъ Короны въ польскій „8іап ровіайапіа", и прими-
рятся съ появленіемъ украинскаго университета во Львовѣ, орудія
антироссійскаго рат ехсеііепсе.
Существованіе русской партіи въ Галиціи, ослаблен-
ной и преслѣдуемой, вноситъ въ дѣятельность украинской
партіи внутреннюю дезорганизацію и тревогу. Людей, счи-
тающихъ себя русскими, здѣсь немало. Въ ноябрѣ про-
шлаго года намѣстникомъ Галиціи былъ разогнанъ во Львовѣ
легально созванный съѣздъ представителей галицко-русскаго
народа, на который съѣхалось около 500 участниковъ; одна
осьмая делегатовъ подверглась аресту. Черезъ три недѣли
съѣздъ повторился, и на этотъ разъ, пренебрегая опасно-
стью новыхъ репрессій, собралось уже около 7Оо душъ.
Въ сентябрѣ нынѣшняго года во Львовѣ происходили со-
бранія галицко-русскаго просвѣтительнаго общества им. Кач-
ковскаго при участіи 3000 членовъ 91). Если мы вспомнимъ
(стр. 246), что большая половина популярной литературы
для галичанъ печатается не на украинскомъ языкѣ и съ со-
блюденіемъ этимологическаго правописанія, то поймемъ, что
спросъ на эту литературу служитъ показателемъ глубокихъ
духовныхъ инстинктовъ и подсознательныхъ вкусовъ массы
населенія.
Чтобы показать, какъ мощно заложенъ въ мозгу галичанина
русскій инстинктъ, приводимъ отрывокъ изъ письма редактора „Га-
личо-рускаго Вѣстника", украпнофи.іа И. Устьяновича; письмо дати-
ровано 1849 годомъ и содержитъ наивно-недоумѣнную повѣсть г. 5 .
о началѣ его публицистической дѣятельности. ..Не познакомившись,—
разсказываетъ онъ,—близше съ церковнымъ языкомъ, не маючи
найменьшого понятія о россійскомъ языцѣ, я зладилъ самъ якусь
новую правопись для своей часописи (газеты), перекручовалъ слоги
словъ, та и ковалъ новый слова. Коли-жъ я иногда своимъ почтен-
ньімъ сотрудникамъ вказалъ якое новое слово, думаючи, що оно есть
чисто простонародне руске (малорусское), то тѣ мои помочники
найшли то слово въ чистомосковскомъ словарѣ Шмидта. Такъ ишолъ
я уже тогда, мимо моей воли, впростъ на противную, мною нарокомъ
(нарочно, умышленно) обминаемую дорогу: вмѣсто до нашего Кіева,—
до московской Калуги"92).
Русское движеніе въ Галиціи переживаетъ очень тяж-
кіе, но идейно высокіе дни. Его дѣятели изнемогаютъ подъ
ударами украинской партіи и австрійской жандармеріи. Оно
(какъ и православіе) объявлено здѣсь внѣ закона; ни въ сеймѣ,
ни въ рейхсратѣ никто не прислушивается къ его голосу;
въ будущемъ университетѣ его ждетъ напитокъ изъ желчи
и уксуса. Рядомъ ударовъ его стараются оглушить, но на
искорененіе его въ близкомъ будущемъ трудно разсчитывать.
Въ этомъ русскомъ движеніи, глубоко, какъ мы ви-
дѣли, народномъ для галичанъ (стр. 90 и 102), кроется
источникъ слабости и искусственности движенія украин-
скаго въ Галиціи, претендующаго на роль выразителя га-
лицкихъ національныхъ идеаловъ. Народъ, быть можетъ,
перевоспитаютъ; фальшь украинства, быть можетъ, пере-
станетъ казаться народу фальшью, но на это нужны десяти-
лѣтія попутнаго вѣтра (со склоновъ Грабена и Вавеля),
а время иногда приноситъ сюрпризы.
Галицкому украинству приходится бороться съ поль-
ской экспансіей. Шансы въ этой борьбѣ далеко не равны.
Если бы галицкій народъ не былъ ослабляемъ дуализмомъ
своихъ культурныхъ начинаній, онъ могъ бы давать поль-
скому элементу планомѣрно-дружный отпоръ; если бы онъ
носилъ идеалы восточной церкви, онъ былъ бы одѣтъ въ цѣн-
ный защитный панцырь. На дѣлѣ мы видимъ, что украин-
ская партія имѣетъ въ уніи одинъ изъ варіантовъ латин
ской дисциплины, а въ своей юной культурѣ—слѣпокъ
съ западно-славянскаго образца.
Въ XVII вѣкѣ Богданъ Хмельницкій получилъ освященную
саблю отъ константинопольскаго патріарха, а его противникъ, ко-
роль Янъ-Казиміръ—мечъ отъ папы чрезъ его легата93). Украинская
партія въ Галичинѣ, будучи враждебно настроена къ восточной
. Церкви (какъ всѣ потомки ренегатовъ), не можетъ не чувствовать
себя (особенно ея клерикальная фракція) падчерицей римской куріи,
пекущейся много вѣковъ о любимой дочери католицизма Польшѣ.
Нарядившись въ „національный44 костюмъ, украинская
546
партія хочетъ замаскировать свою культурную слабость ли-
хорадочнымъ крикомъ и шумомъ въ представительныхъ учре-
жденіяхъ, симулируя такими способами мнимую налич-
ность у себя запасовъ созидательной энергіи. Партія совер-
шенно забываетъ, что выросла она съ согласія дѣятелей
польской культуры и польской дипломатіи. Неудивительно,
если ей объ этомъ иногда напоминаютъ.
Соглашеніе поляковъ съ украинцами въ Галиціи, по мнѣнію
краковскаго „Сгаза" (органа партіи намѣстника), можетъ послѣдо-
вать только на реальныхъ основаніяхъ, на основаніи тѣхъ отноше-
ніи силъ, которыя въ дѣйствительности существуютъ. Ставя вопросъ,
какъ выглядитъ въ смыслѣ національнаго освѣдомленія эта „Укра-
ина", о значеніи которой такъ часто слышно во время дебатовъ
(въ Австріи) о заграничной политикѣ, „Схаз" отвѣчаетъ на него
очень иронически и клеймитъ украинскія басни именемъ „рутенской
легенды, сильно подминированной“ °4).
Если существующее доселѣ въ части галицкаго народа
и интеллигенціи тяготѣніе къ русской культурѣ будетъ низве-
дено правительствомъ до минимума, то тѣмъ, несомнѣнно, по-
дымутся шансы украинской культуры на ростъ; захвативъ
въ свои руки всѣ ступени школы (отъ начальной по будущій
университетъ), украинская партія должна будетъ взять на
себя отвѣтственность за охрану интересовъ галицкаго народа.
Въ состояніи ли она будетъ выполнить эту задачу успѣшно?
Принимая во вниманіе растущую латинизацію уніат-
скаго духовенства въ В. Галиціи, безусловную гегемонію
польской культуры въ городахъ и мѣстечкахъ края, не-
сравненно лучшую оборудованность этой культуры сред-
ствами и силами, а также учитывая несамостоятельную эво-
люцію украинской культуры и ея лингвистически—подра-
жательный характеръ по отношенію къ старѣйшей польской
культурѣ, мы склонны думать, что даже подъ крылышкомъ
у Вѣны, даже при „подмогѣ" отъ закордонныхъ земляковъ-
малороссовъ, украинская культура въ Галиціи будетъ, по-
прежнему, развиваться если и не черепашьимъ шагомъ,
то во всякомъ случаѣ во много кратъ медленнѣе польской.
Польская культура во всякой славянской средѣ отли-
валась и отличается экспансивностью и дѣлаетъ языковыя
завоеванія параллельно съ пропагандой католицизма. Уже
церковная унія ослабила наполовину силу національной
547
сопротивляемости галичанъ. Унія языковая (ср. стр. 104) бу-
детъ прокладывать галичанамъ торный путь къ постепен-
ной ассимиляціи съ поляками.
Народныя переписи населенія В. Галичины, повторя-
емыя съ 1880 г. черезъ каждое десятилѣтіе, освѣщаютъ
этотъ вопросъ и въ религіозномъ, и въ культурно-языко-
вомъ отношеніи
За тридцатилѣтіе 1880—1910 въ Восточной Галиціи
число душъ, признающихъ своею разговорной рѣчью ноль*
скій языкъ, поднялось съ 28,1°/о до 39,8°/0 населенія; ана-
логичныя цифры относительно малорусской рѣчи показали
за тотъ же періодъ паденіе съ 64,6°/0 до 58,9° 0. Въ суммар-
ныхъ величинахъ это дастъ, при населеніи В. Галичины
въ 5.315 тысячъ, 3% милліона говорящихъ по малорусски
и 21 8 милл. пользующихся польскимъ языкомъ (въ томъ
числѣ 11,гз милл. католиковъ).
Языковыя данныя (по польск. языку) не совпадаютъ съ этногра-
фическими; въ XX вѣкѣ къ польской культурѣ примкнули здѣсь
почти всѣ евреи, коихъ число достигаетъ 658 тысячъ душъ или 12%
населенія. Результаты переписей, кромѣ того, опорачиваются на-
личностью многочисленныхъ злоупотребленій со стороны вѣдающей
переписями польской администраціи. Это не лишаетъ, однако, зна-
ченія сравнительныхъ величинъ, обнаруживающихъ ростъ польской
культуры въ этой части области.
Свѣдѣнія о завоеваніяхъ, какія сдѣлало въ В. Гали-
чинѣ латинство, направляющее здѣсь категорически націо-
нальное сознаніе въ опредѣленную (польскую) сторону, имѣ-
ются въ нашемъ распоряженіи за время съ 1869 г. по 1910 г.,
т. е. за 40 лѣтъ.
По переписи 1869 г. римо-католики составляли 21,84% населе-
нія; въ 1880 г. процентъ этотъ поднялся до 22,17 (приростъ 0,33%),
въ 1890 г.—до 22,65 (приростъ 0,48%), въ 1900 г.—до 23,5 (приростъ
0,85%) и, наконецъ, въ 1910 г. достигъ 25,31 (приростъ 1,8%). Такимъ
образомъ пріобрѣтенія римской церкви для каждаго года въ первомъ
одиннадцатилѣтіи составляли 0,03% населенія; въ послѣднемъ деся-
тилѣтіи годичный приростъ поднялся до О,18г’/о, т. е. латинизація за
періодъ 1900—1910 гг. идетъ въ шесть разъ интензивнѣе, чѣмъ за
1869—1880 гг. Греко-католики (уніаты) составляли въ 1880 г. 63,4% на-
селенія; въ 1910 г. ихъ число уменьшилось до 61,7%.
Сравнивая успѣхи латинизаціи (тезр. ополяченія) насе-
ленія по десятилѣтіямъ, мы убѣждаемся, что эти успѣхи идутъ
прямо пропорціонально съ украинизаціей галицкой школы
548
и духовенства, съ гоненіями на церковно-славянскій языкъ
и на русскую культуру. Благодаря колоссальному каче-
ственному перевѣсу польской культуры надъ украинской
(зіѣ ѵепіа ѵегЪо) „культурой", полонизація обгоняетъ латини-
зацію (по послѣдней переписи 1910 г. въ рубрикѣ „поль-
скаго языка" оказалось 100 тыс. галичанъ-латинниковъ и
115 тыс. галичанъ-пшатовъ).
Опольщенію В. Галиціи способствуютъ также интензивная эми-
грація галичанъ (въ Америку) и иммиграція поляковъ изъ западныхъ
уѣздовъ области. Слѣдуетъ отмѣтить и слабый естественный при-
ростъ захудалаго галицкаго элемента по сравненію съ приростомъ
болѣе зажиточныхъ элементовъ—польскаго и еврейскаго 95).
Населеніе г. Львова, гдѣ сосредоточены всѣ „каганцы"
украинской культуры, достигло въ 1910 г. 206 тыс. душъ
(въ томъ числѣ около 5 тыс. иностранныхъ подданныхъ);
уніатовъ во Львовѣ оказалось 19°/0 (39314 д.); лицъ, признав-
шихъ своей разговорной рѣчью „русинскій языкъ" (т. е. га-
личанъ непольской культуры), регистрировано всего 21780,
что не превышаетъ 10,5% городского населенія. Аналогич-
ное отношеніе существуетъ и въ другихъ городахъ и круп-
ныхъ мѣстечкахъ В. Галиціи. Говорить, при такихъ усло-
віяхъ, о культурной силѣ украинства было бы, по меныпей
мѣрѣ, преждевременно; не забудемъ, что изъ упомянутыхъ
1О,5°/о нужно отбросить что-нибудь и на „москвофиловъ" 96).
Латинизація львовскихъ галичанъ дѣлаетъ, по словамъ „Рады",
недурныя дѣла. Отъ 1908 г. по настоящее время (средина 1912 г.)
„польскіе ксендзы перетянули въ одномъ Львовѣ 2869 душъ уніатовъ
въ римско-католическую вѣру, лица эти, тѣмъ самымъ, перешли
въ польскую народность. Годично ополячивается, слѣдовательно,
въ среднемъ около 650 душъ галичанъ. Собираютъ ксендзы такую
жатву и по селамъ; такъ, въ минувшемъ январѣ въ с. Свиржѣ „Рада"
отмѣтила переходъ 28 уніатовъ въ католичество. Уніатское духо-
венство, вмѣсто того, чтобы бороться съ этимъ явленіемъ, старается
лишь объ искорененіи въ народѣ русскихъ традицій; съ этою цѣлью
съѣздъ уніатскаго духовенства Галиціи, состоявшійся въ началѣ
1911 года вынесъ резолюцію о замѣнѣ въ текстѣ молитвъ древне-
славянскихъ выраженій „украинскими" 97). Такими мѣрами лишь под-
капывается традиціонная сила сопротивленія въ народѣ противъ
латинства.
Пути, по которымъ полонизація вступаетъ въ галпцкую
деревню, разнообразны.
Въ мѣстечкѣ М. факторомъ ополяченія населенія является го-
549
сударственная табачная фабрика, управляемая полякомъ и не при-
знающая греко-католическихъ праздниковъ. Въ гуцульскомъ клима-
тическомъ курортѣ В. полонизація населенія началась съ проведе-
деніемъ желѣзной дороги (обслуживаемой поляками) и съ построй-
кой крупной (польской) мельницы; съѣзды дачниковъ привлекли
польскую промышленность и т. д.°8).
Съ какимъ бы безпристрастіемъ ни приняться за со-
ставленіе гороскопа галицкому украинству, таковой ничего
путнаго ему не вѣщаетъ. Предоставленная собственнымъ
силамъ (подъ опекой вѣнскаго Гофбурга) или поддержи-
ваемая нашими южнороссами, молодая украинская культура
будетъ, несомнѣнно въ Галиціи эволюціонировать, но не бу-
детъ стоять на мѣстѣ и старая, испытанная въ бояхъ куль-
тура польская. Пока взойдетъ нервное и экзотическое укра-
инское „солнце", методическая и стихійная польская „роса“,
если и не „выѣстъ", то затуманитъ національныя „очи“ на-
шихъ зарубежныхъ братьевъ. Временные успѣхи въ этой
борьбѣ могутъ на нѣсколько десятилѣтій обезпечить за укра-
инской литературой въ В. Галиціи роль подлитературы, но
въ результатѣ ее ждетъ полная ассимиляція съ польской;
громадную роль сыграютъ здѣсь и тѣ польскіе лексическіе
элементы, которые заложены были щедрой рукой во львов-
ско-украинскіи языкъ. Появленіе импер.-корол. украинскаго
университета во Львовѣ и даже академіи наукъ оттянутъ
закатъ украинскаго движенія, но спасти положеніе украин-
ства (на бранномъ полѣ противъ полыцизны) не будутъ
въ состояніи.
Въ началѣ настоящаго года состоялся въ парижской высшей
школѣ соціальныхъ наукъ, подъ ферулой извѣстнаго историка
III. Сеньобоса, рядъ лекцій „Объ автономистическихъ теченіяхъ
въ Европѣ". Одинъ изъ лекторовъ (И. Ѵішагі), говоря о судьбахъ
польскаго народа, коснулся Галиціи. Польско-малорусскій вопросъ
разрѣшится тамъ, по его мнѣнію, не путемъ соглашеній, а путемъ
простой ассимиляціи въ пользу Полыни, причемъ „русины" легко
подчинятся высшей польской культурѣ09). Тѣмъ болѣе легко, доба-
вимъ мы, что галицкому народу и враги, и „друзья“, и попечители
возбраняютъ доступъ къ русской культурѣ, въ твореніи которой его
предки принимали нѣкогда участіе.
Переходя отъ Вост. Галичины въ сосѣднюю Буковину
съ населеніемъ въ 800 тыс. душъ, мы видимъ, что здѣсь
550
малорусское населеніе находится къ румынской наковальнѣ,
къ которой присоединяются еврейскій, нѣмецкій и іюльскій
молоты.
По переписямъ, малороссы, молдаване и поляки составляютъ
болѣе 3/4 населенія Буковины (76,5% въ 1900 г. и 77,4% въ 1910 г.).
Изъ евреевъ, нѣмцевъ и мадьяръ складываются остальные 23%. За
послѣднее десятилѣтіе средній приростъ населенія опредѣлился
въ 10%, но распредѣлился по народностямъ онъ неравномѣрно. Мало-
россы дали 2,5% прироста, молдаване—19,3%, поляки—34,8%. По
отношенію ко всей массѣ населенія процентъ малороссовъ упалъ
съ 41,2 до 38,4 (т. е. почти на 3%); процентъ молдаванъ поднялся
съ 31,6 до 34,4 (т. е. эквивалировалъ предшествующій минусъ); по-
ляки составляли въ 1900 г.—3,7% населенія, а въ 1910 г.—уже 4,6%).
Румынизація малороссовъ въ Буковинѣ происходитъ
на почвѣ успѣшной конкурренціи въ деревняхъ молдаван-
ской школы со школой украинской.
Во многихъ деревняхъ со смѣшаннымъ населеніемъ (въ уѣз-
дахъ Серетскомъ, Сторожинецкомъ и Черновецкомъ) украинская
школа пустуетъ, а молдаванская переполнена малорусскими дѣтьми.
Въ цѣломъ рядѣ чисто-малорусскихъ селъ (въ четырехъ уѣздахъ)
появились недавно молдаванскія школы и работаютъ успѣшно;
въ селѣ Ипотештахъ, напр., молдаванская школа перетянула изъ
украинской всѣхъ учениковъ, и послѣдняя закрылась. Родители-
малороссы негодуютъ на украинскую школу, откуда мальчикъ выхо-
дитъ послѣ многолѣтняго ученья, не умѣя читать псалтыри. Помимо
оскорбляемаго такими явленіями религіозно-нравственнаго чувства
родителей, вступаютъ въ игру практическія соображенія: украин-
ская грамотность малопримѣнима въ культурномъ обиходѣ страны.
Возмущаетъ буковинскихъ грамотѣевъ и навязываемая имъ школой
фонетическая орѳографія101).
Съ сѣвера совершаютъ на Буковину завоевательный
натискъ поляки. Составляя менѣе 5% населенія (по пере-
писи 1910 г.—36 тыс. душъ), они провели своихъ предста-
вителей въ краевой сеймъ и въ городскіе муниципалитеты.
Въ столицѣ Буковины Черновцахъ они организовали отдѣлъ
галицкой „Рады народовой" подъ им. „Союза поляковъ на
Буковинѣ", устроили 40 польскихъ читаленъ, открыли 8 поль-
скихъ школъ и одну гимназію, Успѣхи поляковъ, по мнѣ-
нію „Рады", обезпечиваются національной пассивностью и
культурной слабостью малорусскаго населенія (102).
Поляки увѣряютъ, что они нашли въ Буковинѣ своихъ земля-
ковъ ме кду горцами („горалей") и въ словацкихъ колоніяхъ. Они
ведутъ здѣсь свою статистику и, въ текущемъ году, опредѣляютъ
55 I
число поляковъ на Буковинѣ въ 60 тысячъ, въ томъ числѣ 15 ты-
сячъ въ г. Черновцахъ 103).
Если „Рада“ предсказываетъ, что къ слѣдующей пе-
реписи (1920 г.) буковинскіе малороссы уступятъ свое чи-
сленное первенство молдаванамъ (104), то мы добавимъ, что,
кромѣ румынизаціи, буковинцевъ ждетъ и другой сюрпризъ:
медленная и постепенная сдача украинскихъ позицій предъ
польскимъ культурнымъ флагомъ. Эта альтернатива, этотъ
путь между Оциллой и Харибдой могутъ вызвать здѣсь увя-
даніе украинскаго движенія въ весьма непродолжительный
срокъ.
Далекая Угорская Русь стала сознательно и стихійно
тянуться къ русской культурѣ послѣ 1849 г. (появленіе
родной русской арміи въ Венгріи). Вождемъ національнаго
возрожденія угроруссовъ, которое длилось почти два де-
сятка лѣтъ, былъ Адольфъ Добрянскій.
Первыми дѣятелями по сближенію угроруссовъ съ русской ли-
тературой въ началѣ XIX вѣка были Лучкай и Духновичъ. Къ со-
жалѣнію, нѣкоторые талантливые угроруссы. вмѣсто работы на ро-
динѣ, предпочли эмиграцію въ Россію. Изъ нихъ, напр., Василій Ку-
кольникъ и Иванъ Орлай были первыми директорами пѣжинскаго
лицея, а угроруссъ Балудянскій—первымъ ректоромъ петербургскаго
университета.
Съ 1867 г. венгерское правительство принялось за си-
стематическую мадьяризацію Угорской Руси и ведетъ та-
ковую доселѣ. Молодые ростки русской культуры затапты-
ваются и вырываются. Часть народа (верхи) ассимилируются
съ венграми, это—т. наз. мадьяроны; другая часть прозя-
баетъ и дичаетъ въ культурной темнотѣ; болѣе энергичные
элементы, десятками тысячъ ежегодно, эмигрируютъ вь Аме-
рику, гдѣ массами переходятъ въ православіе и пріобща-
ются къ мѣстнымъ очагамъ русской культуры —церковно-
приходскимъ просвѣтительнымъ учрежденіямъ.
Со стороны галицко-украинской партіи, какъ заяв-
ляетъ „Укр. Хата“, неоднократно дѣлались попытки сбли-
зиться съ сосѣдями галичанъ угроруссами, войти съ ними
въ непосредственныя сношенія на поприщѣ умственной и
культурной жизни, втянуть своихъ венгерскихъ родичей
въ общеукраинскіе національные интересы. „Однако, гово-
552
ритъ журналъ, всѣ эти попытки и старанія доселѣ (1910 г.)
не дали прочнаго успѣха, и Угорская Русь какъ жила,
такъ и живетъ изолированно отъ прочаго „украинско-русь-
кого“ міра, даже отъ единокровной Галичины, отъ которой
она, по выраженію М. Драгоманова, отрѣзана духовно еще
болѣе, чѣмъ Австралія отъ Европы“ (105).
Покойный Драгомановъ, посѣтивъ Угорскую Русь въ 70-хъ го-
дахъ, не нашелъ тамъ подходящей почвы для своей пропаганды и
отмѣтилъ тамъ стремленіе къ русскому націонализму („москвофиль-
ству“). На Угорщинѣ, говоритъ онъ, москвофильство—-еше болѣе на-
туральное дѣло, чѣмъ въ Галичинѣ, хотя еще болѣе патологично
С? С. Щ.); оно тамъ (въ Угорщинѣ)—гораздо честнѣе, ибо туда рублей
еще меньше попадаетъ, чѣмъ въ Галичину, гдѣ они въ послѣдніе
годы играютъ безспорно извѣстную роль, хоть и не столъ крупную,
какъ полагаетъ австро-польская полиція и тѣ народовцы, которые
въ ней черпаютъ философію исторіи и политики. Угро-русскій на-
ціонализмъ, продолжаетъ М. Драгомановъ, долженъ былъ принять
москвофильскія формы собственно потому, что онъ былъ и есть на-
ціонализмъ чистый, безъ соціальной подмѣси. Такой націонализмъ
всегда тяготѣетъ къ государству, а не къ народу, и такъ какъ „дер-
жави украінсько-руськоі нема, а московсько-петербургська есть“ (ко-
вычки наши), то архинатурально, что угро-русскіе націоналисты на-
правили свои мысли къ этой (послѣдней) державѣ 10(і).
Культурная судьба горсти угрорусовъ (ихъ около 400
тыс.) не имѣетъ какого-либо значенія для реальной политики
Россіи; но ихъ признанные Драгомановымъ опредѣленные
культурные идеалы таятъ.въ себѣ смертный приговоръ для
націоналистической идеологіи украинства. Въ самомъ дѣлѣ.
Если угорскіе малороссы, говорящіе отъ дѣда—прадѣда
по малорусски, проявляютъ „архинатуральный*, „чест-
ный* и „чистый* націонализмъ, о б и ар у ж и в а я тяго-
тѣніе къ русскому языку, то не значитъ ли это, что
малорусское племя—неотдѣлимая по духу и крови часть рус-
скаго народа? Если среди угорскихъ малороссовъ, способ-
ныхъ къ націонализму „безъ соціальныхъ подмѣсей", нѣтъ
ни одного интеллигента—украинофила, а на нашемъ Югѣ и
въ Галичинѣ таковые имѣются, то не слѣдуетъ ли отсюда, что
украинство и его идеологія—плодъ соціально-политическихъ,
построеній, что оно облыжно рядится въ тогу націонализма
и является движеніемъ исключительно политическимъ'.
Примѣчанія къ главѣ XVII, ') Грушевскій. „Освобожденіе Рос-
сіи". Стр. 72.—-) Онъ же. „Іст. Укр.-Руси". Т. I. Изд. 2. Стр. 333—34.
») Онъ же. „Украинство- въ Россіи". 1906. Стр. Ш и 12. „Освобожде-
ніе Россіи". Стр. 150.—4) „Рада". 1911. №№ 127 и 217. 1912. № 153.—
8) „Літ.-Наук. Вістн.“. 1910. V. Стр. 341.—в) „Формы національнаго дви-
женія". СПБ. 1910. Стр. 330. „Світло". 1911. III. Стр. 36 и 38.—7) Гру-
шевскій. „Украинство въ Россіи". Стр. 25. Франко I. „МолодаУкраіна".
Стр. 107.—8) „Укр Жизнь". 1912. III. Стр. 70. „Світло". 1910. XI. Стр.
66. Грушевський. „Іст. Укр.-Руси". Т. I. Стр. 5.—9) „Основа". 1861. № 3.
Цитир. по „Зап. Украінск. Наук. Т-ва". Кн. II. Киів. 1908. Стр. 55—56.—
І0) ЗаЫопоАѵзкі А. Різта. Т. I. ХѴагзгалѵа. 1910. 8іг. 19 —п) „Літ.-
Наук. Вістн.". 1909. I. Стр. 208. 1910. V. Стр. 211.—12) „Рада". 1912.
№ 153.—13) „Укр. Хата". 1910. XI. Стр. 668—69.—14) „На теми дня".
Львів. 1910. Стр. 55.—15) „Зоря". 1902. № 4. Стр. 50. Цитир. по „Наш
Голое". 1911. № 4. Стр. 173. —І6) „Зоря". ІЪісІ. Стр. 51 —17) Иазарук О.
„Що то е нарід або нація". Львів. 1911. Стр. 26—]8) „Укр. Хата". 1911.
X. Стр. 481.—19) Кіейегіе Г. „Ьа гасе 81аѵе“. Тгасі. (іи іейёцие. Рагіз.
1911. Р. 58.—20) „Энциклопедія слав. филолог.". Подъ редакц. академ.
Ягича. Вып. 2. Нидерле. „Обозрѣніе современнаго славянства". СНВ.
1909.—21) Грушевський. „Іст. Укр.-Руси". Т. I. Стр. 47.—22) ІЫФ Стр;
174.—28) Грушевскій М. „Очеркъ ист. укр. нар.“. Изд. 3. Стр 14—15
и 411,—24) „Іігіепп. Кцочѵзкі". 1910. № 237. „Рада". 1910. № 209.—
25) „2 (Ыеібхѵ Іікгаіпу". Кзіс^а ратіціколѵа. Кі.)б\ѵ (Кгакохѵ). 1912.
8іг. 556.—26) Цитируемъ по „Кіевлянину". 1911. № 13.—27) „Цгіеппік
Кцомгзкі". 1912. № 136.— „Рада". 1910. № 294 (передовица).—
29)' „Русланъ". 1912. Номеръ отъ 22 января. Цитир. но „Бг. Кі.іохѵзкі".
1912. № 29.—30) „Утро Россіи". 1910. № 203. „Одесскія Новости". 1910.
№ 8172. Цитир. по „Радѣ". 1910. № 167.—31) Струве II. „На разныя
темы". „Русская Мысль". 1911. I. Стр. 184—187.—32) „Русская Мысль".
1912. I.—33) „Укр. Жизнь". 1912. I. Стр. 40-52. См. также „Укр. Хата".
1912. Ш-ІѴ. Стр. 207—208.—34) „Рада". 1912. № 95.—86) „Русское Бо-
гатство". 1912. IV. „Украинство и русская интеллигенція".—36) „Укр.
Жизнь". 1912. И. Стр. 81—82.—Грушевскій М. „Очеркъ ист. укр.
народа". 1911. Стр. 383.—38) „Рада". 1912. № 63.—39) „Укр. Хата". 1910.
XII. Стр. 733.—*') Грушевський М. „Іст. Укр.-Руси". Т. I. Стр. 330.—
41) Драгоманов М. „Листи и т. д.“. Стр. 7. „2 ашеіоѵг Пкгаіпу". 8іг.
584.—42) „Рада". 1912. А» 38.—43) ІЪісІ. № 100.—44) „Діло". Номеръ отъ
9 февраля 1912 г.—45) „Укр. Жизнь". 1912. II. Стр. 105.—46) ІЪіает. V.
Стр. 56.—47) „Современное Слово". 1912. № 1587. Цитир. по „Радѣ".
1912. № 136.—48) Цитир. по „Новому Времени". 1912. № 13016.—
49) Цитир. по „Прикаріі. Руси". 1912.№ 792.—5°) „Рада". 1912. №№ 132.
145 и 197.—51) „Вперед". 1912. № 8.—52) „Укр. Хата". 1912. VI. Стр.
349—351 —63) „Літ.-Наук. Вістн.". 1912. XI. Стр. 543.—54) „Рада". 1910.
№№ 233 и 244.—55) „Кіевская Мысль". 1912. № 76.—56) „Літ.-Науков.
Вістн.". 1910. IV. Стр. 46-47—57) „Укр. Хата". 1912. VII—ѴШ. Стр. 456.—
58) „Рада". 1911. № 28.—59) ІЬісІепі. 1912. А» 76.—60) „Украинск. Жизнь".
1912. VII—ѴШ. Стр. 95,—6І) „Украинскій Вѣстникъ". 1906. № 1.—
62) Опъ же. „Освобожденіе Россіи". СПБ. 1907. Стр. 196.—63) „Рада".
1912. № 199.—64) Грушевський М. „Іст. Укр.-Руси". Т. I. Стр. 275 —
65) Павлик М. „Михайло Драгоманів як політик". Львів. 1911. Стр.
27—28.—66) „Рада". 1912. № 31.—67) „Укр. Жизнь". 1912. VII—VIII.
Стр. 55. „Рада". 1911. А"° 73.—68) „Биржевыя Вѣдомости". Цитир. по
переводу „Рады". 1912. № 100.—69) „Рада". 1912. №№ 152 и 155.—
70) ІЪіает. №№ 30 и ЗЗ.-7') ІЪіа. № 149. „Укр. Жизнь". 1912. V. Стр.
14—15 и VII—ѴШ. Стр. 49.—72) ЗаЪІопохѵзкі А. Рівта. Т. I. 81г. 67.—
73) ІЪіа. Т. I. 81г. 45—47.-74) ІЪіа. Т. И. 8іг. 158-162.-75) Записка
Академіи Наукъ. Стр. 25—76) „Світло". 1912. III. Стр. 71.—77) Д кр
Хата". 1911. X. Стр. 488—89.—78) „Літ.-Наук. Вістн.". 1911. XII. Стр
554
484—88.—79) „Послѣднія Новости1912. № 1747.—80) Записка Акаде-
міи Наукъ. Стр. 31.—81) Бгсгерапохѵекі 8. О роіекіск ітадусуаск
\ѵ лѵусЪохѵаніи. Ьдѵбхѵ. 1912. 81г. 87.—82) Ваіѣозгедѵісг 1. ,.Кта Кизі.
Роізкі 8Іап робіасіапіа. Кцблѵ. 1912. 8іг. 21—24 и 97—98.—83) Календ.
на 1912 р. Стр. 249—250.~^1р„Літ-Наук. Вістн.1911. VII—ѴШ. Стр.
162. „Рада". 1910. № 227. 1911. № 244.-85) ІЪіает. 1911. № 273. 1912.
№№ 140 и 170 —86) ІЪіа. 1912. № 137. „Літ.-Наук. Вістн/. 1912. VI.
Стр. 560.—87) ІЪіа. 1911. X. Стр. 131 и 142. 1912. VI. Стр. 542. „Укр.
Хата". 1912. VI. Стр. 368. „Рада". 1911. № 199. 1912. № 117.—88) Сен-
дерко М. „Государственная Дума и т. дА СПБ. 1912. Стр. 9—89) „Рада“.
1910. № 262.—90) „Сагеіа Роізка". 1910. № 24.-91) „Кіевлянинъ". 1911
№ 328. „Прикарпатская Русь". 1911. № 653. „Послѣднія Новости".
1912. № 1809.—92) Свистунъ Ф. „Що то есть украинофильство". Львовъ.
1912. Стр. 92.— 93) Ѵо§;йё (МеІсЪіог ае). Тгоіз агатее ае ГИізі. ае Виззіе.
Рагіз. 1911. Р. 202.—91) Цитир. по „Кіевлян.". 1912. № 187.—95) „Рада".
1911. №№ 262 и 287. 1912. № 2. „Листокъ" общества им. Качковск.
1912. V. „Вг. Кцо'ѵѵъкі". 1911. №№ 329 и 331. 1912. № 176.—96) ІЪіа.
1912. № 176.—97) „Рада". 1911. № 2. 1912. №№ 18 и 187.—98) ІЪіает.
1912. №№ 182 и 194.-") „Вгіеа. Кіірлѵзкі". 1912. № 45.-100) „Рада".
1912. №№ 10 и 156—101) „Русская Правда". Черновцы. 1912. № 87.—
102) „Рада". 1912. №№ 34 и 180. „Вг. КЦохѵзкі". 1912. № 243.-103) „Вг.
Кі]о\ѵзкі“. Іосо сіі.—104) „Рада". 1912. № 10.—,05) „Укр. Хата". 1910.
х. Стр. 603.—іо6) іыа. Стр. 606—607.
Глава XVIII.
Борьба съ южнорусскимъ отщепенствомъ.
Политическій сепаратизмъ. Культурный расколъ. Народныя и школь-
ныя библіотеки. Земскіе книжные склады. Партійныя организаціи.
Народный театръ. Народная лекторія. Учительскія школы и по-
вторительные курсы. Народные учителя. Школьные учебники и
программы. Украинская пресса. Галицкія произведенія печати.
Культурныя нужды Галиціи. Выводы.
Признавая въ современномъ украинскомъ движеніи
наличность тенденціи „ослабить великое пріобрѣтеніе на-
шей исторіи—общерусскую культуру“, мы присоединяемъ
свой голосъ къ призыву талантливаго публициста II. Струве
(см. стр. 514) и напоминаемъ тѣмъ русскимъ гражданамъ,
кому эта культура дорога, о необходимости „энергично, безъ
всякихъ двусмысленностей и поблажекъ вступить въ идей-
ную борьбу съ украинствомъ*. Этимъ призывомъ мы могли
бы ограничиться, если бы украинское движеніе не дѣлало
попытокъ идти со своимъ міровоззрѣніемъ и со своимъ ,, на-
учно-практическимъ “ арсеналомъ въ темную безпомощную
деревню, если бы оно не ставило своею задачей перевоспи-
тать южнорусскій народъ по особому шаблону, облюбован-
ному дѣятелями этого движенія. Такъ какъ, однако, стрем-
леніе украинства навязать некультурному люду новую,
нерусскую культуру не возбуждаетъ никакихъ сомнѣній,
то ограничиваться идейной борьбой мы не вправѣ, чтобы не
уподобиться повару изъ крыловской басни.
Въ борьбѣ съ украинской партіей и несомой ею док-
триной должны придти обществу на помощь наши законо-
датели и правительство.
Законодательныя палаты, какъ учрежденія выборныя и состо-
ящія изъ „лучшихъ людей“ Имперіи, должны кристаллизовать вдум-
чивое общественное мнѣніе и претворить его въ категорическій импе-
556
ративъ государственный: „8іс ѵоіо, зіс ]иЬео“. Нѣтъ сомнѣнія, что
начинанія палатъ, направленныя къ культурному прогрессу и обез-
печенію вѣковыхъ задачъ родины, встрѣтятъ поддержку со стороны
правительства и снабдятъ администрацію орудіемъ систематической
и планомѣрной защиты русскаго народнаго организма отъ бацилла
внутренней диссоціаціи.
Общественное мнѣніе по вопросу о южнорусскомъ се-
паратизмѣ не только не высказалось, но и не сложилось.
Это ставитъ дилемму о резонности или вздорности сепара-
тивныхъ тенденцій въ положеніе совершенно открытаго во-
проса.
Отношенія Москвы и Петербурга къ судьбамъ малорусскаго
племени никогда не были, къ сожалѣнію, свободны отъ колебаній.
Съ 1648—1653 г. царь Алексѣй Михайловичъ колебался, принять ли
„черкасовъ" подъ свою высокую руку1). Отъ возсоединенія Малорос-
сіи въ 1654 г. до 1751 г., она переходила трижды изъ вѣдѣнія ино-
странной коллегіи (замѣнившей въ 1719 г. посольскій приказъ) въ вѣ-
дѣніе Сената и обратно. Въ послѣдній разъ дѣла малороссійскія
были окончательно изъяты изъ вѣдѣнія коллегіи, благодаря капризу
гетмана Разумовскаго2). Великая Екатерина заклеймила сужденіе
„о чужестранности Малороссіи*4 именемъ „глупости и болѣе, нежели
ошибки"; въ XIX в. Малороссія, подъ опекой Чарторійскпхъ и Потоц-
кихъ, готова была превратиться культурно въ провинцію Царства
Польскаго и, если бы не вспышка польскаго мятежа 1831 году, то
правобережная Малороссія была бы для восточно-славянской куль-
туры утеряна навсегда. Въ послѣдующіе годы мы наблюдаемъ
въ 1847 г. ликвидацію провоцированнаго поляками кир.-мефодіевскаго
фрукта; въ 1859 г. къ украинофильству примыкаетъ наше министер-
ство народнаго просвѣщенія, что приводитъ къ конфликту Головнина
съ Валуевымъ и къ ограниченіямъ 1863 г. (см. стр. 57—59). Въ 1876 г.
правительственныя тучи еще болѣе сгустились, но съ 1881 г. нача-
лась постепенная ремиссія (см. стр. 64). Въ концѣ прошлаго вѣка или
началѣ нынѣшняго министерство земледѣлія выдаетъ субсидію на
изданіе малорусскихъ брошюръ, игнорируя протесты министерства
народнаго просвѣщенія (см. стр. 74). О событіяхъ смутнаго времени
(см. стр. 142, 152—3) мы напомнимъ лишь вскользь. Въ настоящемъ
году, наконецъ, харьковская губернская администрація вступила
въ пререканія съ полтавской по поводу украинскихъ воззваній пол-
тавскаго земства о сборѣ пожертвованій на памятникъ Шевченка.
Въ перечнѣ мы не упоминаемъ о цензурныхъ ограниченіяхъ,
боровшихся при Петрѣ I (въ 1720 г.) и при Екатеринѣ 11 съ полониз-
мами въ южнорусскихъ книгахъ, преимущественно богослужебныхъ3).
ибо эти мѣры преслѣдовали единственную цѣль—охранить право-
славное духовенство отъ уніатскихъ навычекъ. Не подчеркиваемъ
мы и измѣненія во взглядахъ Св. Синода на малорусскій переводъ
Евангелія см. стр. 58, 152 и 153), такъ какъ Синодъ уступилъ,
557
въ данномъ вопросѣ, повторному натиску высшаго въ Имперіи уче-
наго института.
Тѣмъ масштабомъ, съ которымъ современное прави-
тельство и представительныя палаты могутъ приступить
къ діагнозу симптомовъ украинскаго движенія и къ оцѣнкѣ
ихъ абсолютной или относительной вредности, является, по
нашему убѣжденію, мнѣніе Сената о культурномъ сепара-
тизмѣ на Югѣ Россіи, пріемлемое для всѣхъ друзей куль-
туры, какова бы ни была ихъ національность и политиче-
ская платформа. По Указу Правит. Сената отъ 28-го іюля
1906 г. за Л» 9120, въ планѣ дѣятельности „украинскихъ"
просвѣтительныхъ обществъ (Просвитъ) усматривается стрем-
леніе къ обособленію интересовъ малорусскаго населенія,
долженствующее вызвать вредныя послѣдствія.
Законъ долженъ твердо и опредѣленно сказать, что
малорусское племя рядомъ съ другими двумя вѣтвями рус-
скаго народа есть народъ - строитель современной русской
державы, государственнаго языка и государственной куль-
тзгры. Всякое стремленіе причислить это племя въ Россіи
къ инородцамъ, изображать его порабощеннымъ народомъ,
не распоряжающимся свободно своей этнографической тер-
риторіей, расходится съ исторической правдой и съ совре-
меннымъ положеніемъ вещей; такія ложныя увѣренія скры-
ваютъ за собой преступную цѣль ослабить историческую
внутреннюю связь между племенами русскаго народа и должны
быть, въ интересахъ послѣдняго, караемы.
Этнографическій составъ украинской партіи въ Россіи, по пре-
имуществу,—малорусскій. а потому нѣтъ никакихъ основаній (какъ
это дѣлалось) считать украинскую партію инородческой; правильнѣе
всего называть ее инородчествующей.
Политическая программа партіи въ послѣднее время
ею, какъ мы видѣли, держится въ тѣни, заслоняемая куль-
турнической платформой. Само собою разумѣется, однако,
что всякія проявленія политическаго сепаратизма должны
быть пресѣкаемы и караемы.
Сюда относятся манифестаціи, подчеркивающія братанье укра-
инской партіи въ Россіи съ таковою же въ Галиціи, употребленіе
сине-желтаго цвѣта, знаменующаго „національную" эмблему гипоте-
тической Соборной Украины, символическое сопоставленіе на одномъ
558
рисункѣ (вензелѣ или транспарантѣ) герба г. Львова съ гербомъ
г. Кіева и т. и.
Систематическая борьба правительства съ украинскимъ
движеніемъ должна выразиться въ предохраненіи южнорус-
ской деревни отъ современной „украинской" литературы,
т. е. отъ книжнаго „украинскаго" языка и фонетическаго
правописанія.
Объ эволюціи этого языка и правописанія см. стр. 99—108,
150—151, 217, 226-8, 240 и 246—252.
Произведенія печати на украинскомъ (малорусскомъ)
языкѣ, отклоняющіяся въ смыслѣ орѳографіи отъ общепри-
нятаго въ государствѣ для русскихъ книгъ этимологиче-
скаго (историческаго) правописанія, не должны быть вовсе
допускаемы въ библіотеки-читальни для простонародья и
при учебныхъ заведеніяхъ (кромѣ высшихъ). Правило это
должно распространяться на всѣ библіотеки-читальни въ се-
лахъ: школьныя (ученическій и учительскій отдѣлы), на-
родныя, при церковныхъ братствахъ, при кооперативахъ,
сельско-хозяйств. обществахъ, прокатныхъ станціяхъ, а также
на читальни и библіотеки для рабочихъ въ фабричныхъ и
промышленныхъ предпріятіяхъ, для нижнихъ воинскихз
чиновъ, для желѣзнодорожныхъ рабочихъ и низшихъ слу-
жащихъ, наконецъ,—на библіотеки монастырскія и тюрем-
ныя. Изъ городскихъ библіотекъ этому правилу должны
быть подченены библіотеки низшихъ и среднихъ школъ, а
также народныя библіотеки-читальни, устроенныя на сред-
ства городскія, земскія, попечительствъ о народной трезво-
сти, благотворительныхъ и просвѣтительныхъ обществъ.
Правило это необходимо распространить на устроен-
ные за городской или земскій счетъ склады для продажи
книгъ въ городахъ и на всѣ мѣста продажи книгъ и газетъ
въ селахъ.
Украинскія (малорусскія) произведенія печати, находящіяся
нынѣ въ означенныхъ книгохранилищахъ и не удовлетворяющія
требованіямъ русской орѳографіи, не могутъ быть допущены къ обра-
щенію въ населеніи.
Соблюденіе этимологическаго правописанія въ малорус-
скихъ печатныхъ произведеніяхъ недостаточно гарантиру-
етъ ихъ безвредность для русской грамотности населенія.
559
Правительство должно заботиться также о возможной чи-
стотѣ малорусскаго книжнаго языка въ предназначаемой для
народа духовной пищѣ и о свободѣ его отъ „украинскихъ“
прелестей: новоиспеченныхъ полонизмовъ, кабинетныхъ нео-
логизмовъ и зарубежныхъ галицизмовъ. Для этой цѣли
при министерствѣ народнаго просвѣщенія долженъ суще-
ствовать постоянный комитетъ, имѣющій задачей разсматри-
вать представляемыя издателями произведенія малорусской
популярной литературы на предметъ допущенія таковыхъ
въ перечисленныя выше книгохранилища. Публикуемые
комитетомъ періодическіе каталоги малорусской письменно-
сти послужатъ руководствомъ при организаціи, пополненіи
и ревизованіи упомянутыхъ складовъ, читаленъ и библіо-
текъ (включая библіотеки при школахъ всѣхъ вѣдомствъ).
Работа комитета должна носить филологическій характеръ:
малорусская книга (брошюра или газета) можетъ быть признана
безвредной въ культурномъ отношеніи, если она опирается по языку
на распространенные говоры центральной малорусской этнографи-
ческой территоріи, а недостающій запасъ словъ и выраженій (отвле-
ченныя понятія, термины) позаимствованъ изъ русскаго языка. Жар-
гонное коверканіе послѣдняго (самуваръ, калидоръ, уваль, карасинъ
и т. п.) должно быть причисляемо къ дефектамъ; сказанное относится
въ еще большей степени къ попыткамъ замѣнить ходкія у нашихъ
малороссовъ русскія слова чужими: казарму—касарней, казначей-
ство-скарбницей, сберегательную кассу—щадницей и проч.
Комитетъ можетъ работать не въ столицѣ, а на Югѣ, гдѣ легче
сдѣлать подборъ свѣдущихъ членовъ.
Правительственные органы, земства и муниципалитеты
не должны оказывать матеріальной или моральной поддержки
малорусскому издательству, которое можетъ быть сдѣлано
(при помощи указанныхъ мѣръ) явленіемъ терпимымъ и до-
пустимымъ, но не желательнымъ либо заслуживающимъ
одобренія.
Экспонированіе малорусскихъ изданій, удовлетворяющихъ пра-
вительственнымъ нормамъ, на общедоступныхъ выставкахъ, посѣ-
щаемыхъ преимущественно простымъ людомъ, должно быть подчи.
нено правиламъ относительно сельскихъ книгохранилищъ.
Правительство и земство, путемъ объявленія конкурсовъ,
должны озаботиться созданіемъ популярной русской лите-
ратуры, доступной для малоросса-простолюдина по языку
и формѣ изложенія и предназначенной для народныхъ
библіотекъ-читаленъ и для народной аудиторіи. Относительно
560
языка этихъ изданій ссылаемся на сказанное нами раньше
(стр. 392) о книгахъ для начальной школы.
Весьма желательно, чтобы частная иниціатива пошла въ этомъ
дѣлѣ рука-объ-руку съ земствомъ и правительствомъ.
Украинскія Просвиты, по точному смыслу сенатскихъ
разъясненій, не могутъ быть въ Россіи разрѣшаемы, а су-
ществующія должны быть закрыты. Нужно помнить, что
каждый шагъ ихъ дѣятельности есть уродованіе культур-
ной жизни народа, что неотразимымъ обвинителемъ этихъ
учрежденій является уже самая программа ихъ работы
(см. стр. 272). Безусловному и немедленному закрытію под-
лежатъ, конечно, и тѣ отдѣленія и учрежденія (читальни)
Просвитъ, которыя работаютъ въ селахъ и рабочихъ по-
селкахъ.
Что касается до Просвитъ въ крупныхъ городахъ, то имъ слѣ-
дуетъ предоставить право преобразоваться изъ учрежденій „просвѣ-
тительныхъ" въ общественныя собранія (клубы).
Украинскіе клубы и научныя общества должны вести
свое дѣлопроизводство въ той его части, которая подлежитъ
вѣдѣнію и контролю администраціи,—на государственномъ
языкѣ и съ соблюденіемъ общепринятаго правописанія. Чтеніе
докладовъ, лекцій, рефератовъ и пренія но таковымъ мо-
гутъ имѣть мѣсто на любомъ языкѣ (а, слѣдовательно, и на.
украинскомъ) только въ собраніяхъ закрытыхъ (гдѣ присут-
ствуютъ лишь члены учрежденія). Въ собраніяхъ же, куда
допускаются гости (постоянные или разовые), либо сторонняя
публика, украинскій языкъ употребляемъ быть не можетъ.
Относящіяся къ публичнымъ собраніямъ оповѣщенія, афиши и
программы должны быть составляемы на русскомъ языкѣ.
Публичныя собранія, устраиваемыя украинскими обществами
не могутъ быть посѣщаемы воспитанниками низшей и средней
школы, а равно и народными учителями (въ чемъ отъ послѣднихъ
отбирается, при вступленіи въ должность, письменное обязательство).
Профессіональныя труппы и любительскіе кружки,
устраивающіе малорусскіе спектакли, литературно-вокаль-
ные вечера и т. п. па территоріи съ преобладающимъ, мало-
русскимъ населеніемъ въ слободахъ, станицахъ, мѣстеч-
5(51
кахъ, селеніяхъ и рабочихъ поселкахъ могутъ пользоваться
лишь репертуаромъ, вошедшимъ въ каталоги вышеупомя-
нутаго комитета при М. Н. Пр.
Комитетъ разрѣшаетъ малорусскія пьесы, вѣрныя бы-
товой или исторической правдѣ, гдѣ сфера малорусскаго
языка ограничена бытовымъ и племеннымъ положеніемъ
героевъ. Изъ пьесъ переводныхъ допускаются, поэтому,
только пьесы, рисующія деревенскій бытъ, гдѣ малорусскій
языкъ, извѣстный нашему народу, удовлетворяетъ круго-
зору дѣйствующихъ лицъ и ихъ обиходнымъ бесѣдамъ.
Комитетъ обращаетъ вниманіе, кромѣ чистоты языка, и на
правописаніе пьесъ. Малопонятный простолюдину „украинскій" языкъ
можетъ быть иногда вложенъ авторомъ въ уста дѣйствующаго
лица-въ цѣляхъ каррикатурныхъ.
Такимъ же образомъ (по языку и правописанію) оцѣ-
ниваетъ комитетъ и сборники пьесъ для чтенія, декламаціи
и пѣнія.
Чтенія и лекціи, предлагаемыя малорусскому просто-
людину частными лицами, педагогами, инструкторами и т. п.,
должны вестись на русскомъ языкѣ, въ общедоступной
формѣ и съ допущеніемъ, въ цѣляхъ объясненія, отдѣль-
ныхъ малорусскихъ, чисто-народныхъ словъ и выраженій.
Весьма желательно, чтобы такой порядокъ былъ установленъ
распоряженіями епархіальнаго начальства и относительно церковной
проповѣди въ селахъ.
Лица, не желающія подчиниться этому требованію, не
могутъ быть допущены къ обслуживанію культурныхъ нуждъ
малорусскаго народа.
Брошюры и плакаты съ наставленіями для народа по агроно-
міи, санитаріи, ветеринаріи и т. д. должны быть составлены по рус-
ски, но съ допущеніемъ перевода отдѣльныхъ словъ на народное
нарѣчіе.
Наибольшаго вниманія и попеченія со стороны обще-
ства, органовъ самоуправленія, правительства и законода-
тельства требуетъ наша южнорусская народная (начальная)
школа въ смыслѣ незыблемости русскаго преподаванія
въ ней и охраны ея отъ украинской литературы и отъ
„украинскаго" языка въ устахъ преподавателя.
36
562
Не повторяя того, что было сказано по этом$і вопросу во главъ
XIV (стр. 391-93), мы коснемся здѣсь лишь другихъ сторонъ этой
важной темы.
Къ разсадникамъ, подготовляющимъ педагогическій
персоналъ для народной школы, принадлежатъ, кромѣ спе-
ціальныхъ заведеній (учительскихъ семинарій и институ-
товъ), также духовныя семинаріи и епархіальныя училища.
Нужно озаботиться, чтобы въ преподаватели и руководители
всѣхъ этихъ заведеній не могли попадать лица, сочувствую-
щія или потворствующія украинской пропагандѣ, не говоря
уже объ активныхъ членахъ укр. партіи (ср. стр. 373—5).
Необходимо объединеніе программъ всѣхъ этихъ заведеній
Юга въ смыслѣ усиленія программы русскаго и церк.-сла-
вянскаго языка, какъ фундамента для ознакомленія со вза-
имоотношеніями всѣхъ восточно-славянскихъ нарѣчій.
Весьма желательно, чтобы на всѣ типы этихъ учительскихъ
школъ была распространена новая программа по русскому языку и
словесности, выработанная нынѣшнимъ лѣтомъ для среднѳучебныхъ
заведеній вѣдомства И. Н. II. Мы разумѣемъ „элементарное изученіе
исторіи русскаго языка въ связи съ древне-церковно-славянскимъ“
и съ обращеніемъ вниманія на „существенныя звуковыя и формаль-
ныя особенности, которыми характеризуются русскія нарѣчія и важ-
нѣйшіе русскіе говоры1*4). Только такимъ путемъ можно выяснить
будущимъ педагогамъ филологическую безпочвенность и вздорность
украинской идеи, а также обличить наличность фальшивыхъ нотъ
въ эволюціи т. наз. украинскаго языка.
На урокахъ исторіи будущіе педагоги должны быть
основательно ознакомлены съ историческими гипотезами
Духинскаго и Грушевскаго; изложеніе предмета необходимо
поставить въ рамки полной объективности, но съ указа-
ніемъ на спорность гипотезъ и на безспорность исторической
общности въ прошломъ, настоящемъ и будущемъ.
5 краинскіе отдѣлы въ библіотекахъ учительскихъ институтовъ
и другихъ среднихъ школъ недопустимы.
Педагогическіе курсы для народныхъ учителей явля-
ются продолженіемъ и дополненіемъ къ курсу учительской
школы. Странно было бы, если бы на повторительныхъ
курсахъ для земскихъ врачей имъ стали проповѣдывать го-
меопатію. Не менѣе дико, если въ культурныхъ городахъ
(Кіевѣ, Харьковѣ, Полтавѣ) для народныхъ учителей устра-
иваютъ выставки украинскихъ учебниковъ, читаютъ исторію
563
но Грушевскому или собираются пускать мыльные пузыри,
называемые исторіей украинской литературы.
Такіе курсы, писала минувшимъ лѣтомъ газета „Россія”, должны
вестись по опредѣленному плану, въ основѣ котораго непремѣнно
должно лежать убѣжденіе, что народныя школы—государственное
дѣло, и что только тотъ учитель, дѣйствительно, служитъ дѣлу на-
роднаго образованія, который не преслѣдуетъ въ школѣ никакихъ
иныхъ цѣлей, кромѣ педагогическихъ. Для того же, чтобы вырабо-
тать такого учителя, надо дать ему дѣйствительное знаніе, а не
подмѣнивать пауку, не предлагать, вмѣсто нея. всякіе партійные
домыслы, только засоряющіе умъ и убивающіе всякій интересъ
къ серьезному изученію и научной работѣ 5).
Ясно, полагаемъ, что детальная программа такихъ кур-
совъ, какимъ бы частнымъ, общественнымъ или земскимъ
учрежденіемъ они ни устроились, должна быть фиксирована
министерствомъ нар. просв., и его же органами должно кон-
тролироваться выполненіе этой программы.
Давать право любительской труппѣ вольнонаемныхъ лекторовъ-
гастролеровъ вертѣть рулемъ народной школы—ея педагогическимъ
персоналомъ, да еще за общественный (земскій) счетъ, мы не мо-
жемъ, ибо рискуемъ занести въ народныя школы политику.
Для процвѣтанія русской народной школы на Югѣ
нужны хорошіе наставники, программы и учебныя пособія.
Степень образовательнаго ценза кандидата въ народные учи-
теля еще не гарантируетъ его пригодности жъ участію
въ дружной работѣ по развитію русской культуры, и если
онъ, по истеченіи перваго года своей службы, не найдетъ
возможнымъ подтвердить добровольно и сознательно (въ пись-
менной формѣ) свою солидарность со взглядами правитель-
ства на задачи южнорусской школы и на способъ педаго-
гическаго выполненія этихъ задачъ, то такому учителю
должна быть предоставлена полная возможность продолже-
нія своей дѣятельности въ губерніяхъ съ немалорусскимъ
населеніемъ.
Пребываніе такихъ педагоговъ-украиномановъ, по оставленіи
учительской службы, въ малорусской деревнѣ—весьма вредно; при-
страиваясь къ мѣстному кооперативу, учрежденію мелкаго кредита,
читальнѣ, церковному хору, такой дѣятель переноситъ пропаганду
на взрослыхъ крестьянъ, критерій которыхъ въ вопросахъ культуры
почти не возвышается надъ дѣтскимъ.
Учительскія 'вакансіи въ мѣстностяхъ, гдѣ украинская пропа-
ганда свила себѣ долголѣтнее гнѣздо, должны быть замѣщаемы
564
людьми, уже зарекомендовавшими раньше свою стойкость въ дѣлѣ
русскаго учительства.
Гарантіи, требуемыя отъ учителей, должны быть въ еще болѣе
опредѣленной формѣ предъявляемы кандидатами на должности по
инспекціи народныхъ школъ.
Монопольная позиція въ народной школѣ мѣстнаго
священника, какъ законоучителя, а иногда и руководителя
школы, не можетъ быть терпима, ибо не всѣ священники
пригодны къ педагогической или школьно-административ-
ной дѣятельности.
Замѣтьте, что сельскій священникъ не вправѣ отказаться отъ
учительства въ мѣстной школѣ (гезр. отъ завѣдыванія церк.-прнход-
ской школой), хотя бы у него не было желанія, досуга или способ-
ностей къ этой дѣятельности.
Такое неправильное положеніе дѣла составляетъ, по
нашему убѣжденію, хроническій дефектъ народной школы
на всей православной Руси. Южнорусской школѣ грозитъ,
кромѣ того, и другая опасность. Законоучитель (или завѣ-
дующій школой священникъ) можетъ изгнать изъ школы
или изъ своего класса русскій языкъ преподаванія, упо-
треблять украинскій учебникъ, открыть при школѣ укра-
инскую книготорговлю съ читальней (см. стр. 275, 376—
77 и 379) и т. д., оставаясь несмѣняемымъ и неустранимымъ
педагогомъ.
Надѣемся, что такіе разрушители русской культуры попадаются
въ средѣ сельскаго духовенства не часто. Они, однако,-есть, и борьба
противъ ихъ вліянія на сельскую школу необходима. Намъ думается,
что право законоучительства должно быть распространено на педа-
гоговъ по призванію; съ этою цѣлью могутъ быть открыты спеціаль-
ные (необязательные) законоучительскіе курсы при нѣкоторыхъ учи-
тельскихъ институтахъ, а при женскихъ епарх. училищахъ такіе же
классы для подготовки учительницъ-діакониссъ. Древне-христіан-
скій институтъ діакониссъ будетъ, повидимому, возстановленъ въ на-
шей церкви для удовлетворенія, между прочимъ, вышепоставленной
цѣли 6)-
Противъ церковно-приходской школы мы не только
ничего не имѣемъ, но и считаемъ ее наиболѣе близкой по
ДУХУ народнымъ массамъ; нужно лишь, чтобы учебный ко-
митетъ Св. Синода былъ единомышленъ съ М. Н. Пр. отно-
сительно минимума тѣхъ педагогическихъ требованій, коимъ
долженъ удовлетворять священникъ - педагогъ. Само собою
565
разумѣется, что трудъ
прилично оплачиваться.
священника по школѣ долженъ
Объ учебникахъ для южнорусской школы мы уже вы-
сказывали свои соображенія въ концѣ XIV главы (сір. 392 3)«
Считаемъ реформу въ этомъ дѣлѣ вопросомъ назрѣвшимъ
и острымъ. Не менѣе важно предохранить школяровъ отъ
доступа къ нимъ украинскаго перевода Св. Писанія, кото-
рый можетъ вредно вліять на ихъ русскую грамотность не
только наличностью въ немъ придуманныхъ (ненародныхъ
и нерусскихъ) словъ, но и, главнымъ образомъ,—своей фоне-
тической орѳографіей.
При обученіи хоровому пѣнію часть репертуара должна быть
отведена на малорусскія народныя пѣсни, но текстъ послѣднихъ
въ школьныхъ пособіяхъ не долженъ быть облеченъ въ фонетиче-
скую мозаику (ср. стр. 396).
Относительно программы сельскихъ школъ мы присо-
единяемся къ пожеланію послѣдняго съѣзда дѣятелей цер-
ковной школы подольской епархіи 7) о желательности рас-
ширить программу преподаванія русскаго языка.
Замѣтимъ, кстати, что этотъ же съѣздъ вынесъ постановленіе
(пропозитивное) о допущеніи учителей къ преподаванію Закона Бо-
жія, „если священникъ не имѣетъ возможности этимъ заниматься"8).
Первый шагъ къ неотложной реформѣ, слѣдовательно, уже сдѣланъ.
На библіотеки при народныхъ школахъ (ученическія и
учительскія), къ какому бы вѣдомству эти школы ни при-
надлежали, должны быть распространены цѣлесообразныя
правила организаціи и контроля, установленныя съ нынѣ-
шняго учебнаго года для школъ М. Н. П. 9). Каталоги для
библіотекъ при церк.-приходскихъ школахъ могутъ утвер-
ждаться и училищнымъ совѣтомъ при Св. Синодѣ, но лишь
по соглашенію съ М. Н. П.
Выше мы упоминали, что украинскіе отдѣлы школьныхъ би-
бліотекъ недопустимы. Исключеніе можно было бы сдѣлать для нѣ-
которыхъ малорусскихъ классиковъ: избранной лирики Шевченка
оасеиь Глѣбова, сочиненій Котляревскаго, Марка-Вовчка и т. п.
а также для сборниковъ народныхъ и козацкихъ думъ. Книги эти,’
*!,. ДаИлЬШ ( зь блюденіемъ государственнаго правописанія, могли бы
н'оѴ'.>,И 1111011 І1Р0П0Р1бн входить въ сельскія школьныя библіотеки
цфйі'і1Ь вь1Даваемы желающимъ ученикамъ старшихъ группъ для
чтенія на дому.
566
Народнымъ учителямъ должно быть возбранено не
только участіе, но и какая либо прикосновенность къ мало-
русскимъ спектаклямъ и литературно-декламаціоннымъ ве-
черинкамъ; мѣстомъ для этихъ развлеченій, если они устра-
иваются въ селахъ, не должно служить школьное помѣщеніе.
Съ другой стороны правительство и земство должны
всячески поощрять иниціативу сельскихъ учителей по по-
становкѣ простонародныхъ пьесъ на русскомъ языкѣ, по
устройству русскихъ чтеній, популярныхъ лекцій и т. п.
Объявленіемъ конкурсовъ съ достаточно высокими преміями
долженъ быть созданъ русскій репертуаръ пьесъ, интересныхъ и
понятныхъ для малоросса-простолюдина; въ интересахъ бытовой
правды для отдѣльныхъ ролей въ этихъ пьесахъ можно допустить
и народный говоръ.
Земства должны озаботиться заготовкою декорацій, бутафоріи
и т. д. Эти принадлежности должны быть удобо-перевозимы изъ
одного пункта уѣзда въ другой; это положило бы основаніе пере-
движному сельскому театру, который обслуживался бы желающими
учителями (и иными любителями) изъ окрестныхъ селъ.
Матеріальное положеніе южнорусскаго сельскаго учи-
теля должно быть улучшено. Кромѣ того, тѣмъ учителямъ,
которые подымутъ русскую грамотность своихъ учениковъ
выше средняго уровня, а равно и много потрудившимся
въ дѣлѣ внѣкласснаго и внѣшкольнаго русскаго просвѣ-
щенія (чтенія, спектакли) должны быть выдаваемы особыя
денежныя награды.
Попутно съ заботами о качественномъ улучшеніи рус-
скаго народно-учительскаго персонала на Югѣ и обч> отме-
теніи изъ его среды распропагандированныхъ украинской
партіей экземпляровъ, подтачивающихъ подобно шашели
продуктивность просвѣтительной работы, необходимо гото-
виться, путемъ увеличенія количества народныхъ педаго-
говъ, къ скорѣйшему введенію на Югѣ всеобщей обязатель-
ной начальной школы. Здѣсь нужда въ такой школѣ еще
болѣе настоятельна, чѣмъ въ Великороссіи, ибо здѣсь все-
общая грамотность послужитъ дезинфекціоннымъ средствомъ
противъ жаргонно польскихъ культурныхъ сѣмянъ, пуска-
емыхъ нынѣ въ обращеніе подъ громкимъ именемъ „націо-
нальной “ украинской культуры.
Мы отлично понимаемъ всю трудность сочетать увеличеніе
учительскихъ кадровъ со строгимъ качественнымъ подборомъ и. на
567
слѵчай могущихъ встрѣтиться на практикѣ затрудненій, заявляемъ,
безъ колебаній, что качеству предъ количествомъ всегда должно
быть отдано предпочтеніе.
Не ожидая введенія всеобщаго обученія, должны быть приняты
мѣры къ увеличенію числа учащихся женскаго пола въ сельскихъ
школахъ. Русская грамотность будущихъ матерей явится могучимъ
проводникомъ культурности въ крестьянскую семью и дастъ дѣтямъ
сѣмена русской грамоты уже въ дошкольномъ возрастѣ. Достаточно
вспомнить тѣ мотивы, которые побуждали учителя Б. Гринченка
разгонять дѣвочекъ изъ порученной ему сельской школы (см. стр. 398),
чтобы согласиться съ нашимъ положеніемъ.
Кромѣ народныхъ учителей и сельскаго духовенства,
къ дѣятелямъ народнаго просвѣщенія должны быть причи-
слены соприкасающіеся съ населеніемъ спеціалисты: зем-
скіе инструкторы, санитарный персоналъ, руководители сель-
скихъ кооперативовъ и т. п. Всякія проявленія антирусской
дѣятельности со стороны этихъ лицъ, напр., выполненіе ими
роли украинскихъ лекторовъ или коммивояжеровъ украин-
ской прессы, должны быть не только пресѣкаемы и караемы,
но, по возможности, и предупреждаемы.
Мы требуемъ проведенія закономѣрной и планомѣрной
программы русскаго школьнаго и внѣшкольнаго народнаго
просвѣщенія не только для всей черты малорусской осѣд-
лости въ Европейской Россіи, но и для новыхъ малорус-
скихъ раіоновъ въ Азіи, гдѣ особой заботливости заслужи-
ваетъ, въ этомъ отношеніи, территорія сѣверной половины
Киргизскихъ степей, а также юго-зап. уѣзды томской губ.
и акмолинская область.
Въ новообразуемой холмской губ. говоръ кореннаго населенія
принадлежитъ къ сѣверно-малорусской группѣ; здѣсь, слѣдовательно,
какъ и въ сосѣдней Галиціи, имѣются моменты усиленнаго внутрен-
няго тяготѣнія населенія къ русской культурѣ. Было бы очень не-
прозорливо, если бы здѣсь не была со всею строгостью искореняема
даже тѣнь украинской пропаганды; думать иначе, значило бы идти
по стопамъ такихъ австро-іезуитскихъ политиковъ, какъ Бадени и
его коллега (по іезуитскихъ манерамъ)—покойный В. Б. Антоновичъ
(см. стр. 95—96).
Составляя настоящую главу, мы съ умысломъ откла-
дывали вопросъ о мѣрахъ противъ періодической печати на
украинскомъ языкѣ. Мы полагаемъ,что правильная и энер-
і ичная постановка школьнаго и внѣшкольнаго просвѣщенія
568
настолько провѣтритъ культурную южнорусскую атмосферу,
что всѣ эти „часописи“, принадлежащія къ ботаническому
классу тайнобрачныхъ зоофитовъ, зачахнутъ отъ внутрен-
няго и внѣшняго (финансоваго) худосочія. Пока эти изданія
существуютъ, полная индифферентность государства къ ихъ
дѣятельности можетъ, однако, вредно отражаться на инте-
ресахъ населенія.
Отъ газетъ, предназначенныхъ, судя по ихъ программамъ, для
простонародья, слѣдуетъ потребовать, поэтому, перехода на приня-
тое въ государственной школѣ правописаніе. Изъ существующихъ
органовъ такую мѣру слѣдовало бы распространить на „Ріллю“,
,,3асів“ и „Світову Зірниц’у".
Цѣли, преслѣдуемыя педагогическимъ журналомъ „Світло“ и
состоящія въ дискредитированіи государственной школы и въ на-
правленіи дѣятельности народныхъ учителей на ложный и преступ-
ный путь, являются, по нашему мнѣнію, достаточнымъ мотивомъ
къ насильственному закрытію журнала, примѣнительно къ неодно-
кратнымъ разъясненіямъ Сената объ „угрозѣ общественному спо-
койствію и безопасности" отъ стремленія изолировать культуру
малорусскаго населенія.
Украинское движеніе въ Россіи, воспитанное на Львов-
ской почвѣ, имѣетъ съ культурнымъ расколомъ въ Галиціи
не одну лишь генетическую связь; оно связано рядомъ ни-
тей съ дѣятельностью украинской партіи въ Галиціи, гдѣ
надѣются изъ этихъ нитей выткать на южнорусской землѣ
гербъ Соборной Украины. Отношеніе русскаго правитель-
ства къ произведеніямъ печати въ Галиціи, въ общемъ пра-
вильное, выиграло бы, по нашему мнѣнію, отъ внесенія
въ него нѣкоторыхъ детальныхъ коррективовъ.
1) Отъ уплаты таможенной пошлины, взимаемой съ за-
граничныхъ произведеній русской печати (въ размѣрѣ около
16 р. съ пуда), должны быть освобождены всѣ изданія рус-
ской національной партіи въ Галичинѣ; желательно воз-
можно широкое распространеніе этихъ изданій среди мало-
русскаго населенія гродненской, люблинской и сѣдлецкой
губ., ибо эта популярная литература, по языку, является
промежуточнымъ звеномъ между сѣверно-малорусскими го-
ворами и книжнымъ русскимъ языкомъ.
Эти изданія смягчили бы рѣзкость первыхъ шаговъ по сбли-
569
женію полуополяченныхъ малорусскихъ массъ съ русской популяр-
ной литературой, мало пока приспособленной къ мѣстнымъ условіямъ.
2) Базиліанскимъ (уніатскимъ) монастыремъ въ гор.
Жолквѣ (Галиція), гдѣ давно уже распоряжается іезуитскій
орденъ, издаются и шлются въ Россію уніатскіе молитвен-
ники на украинскомъ языкѣ, а также изображенія двуна-
десятыхъ праздниковъ и святыхъ вселенской церкви съ тен-
денціозными украинскими молитвословіями на оборотѣ. Въ мо-
литвахъ проводится идея соборно-украинскаго объединенія
и обособленія рядомъ съ предложеніемъ соблазнительныхъ
католическихъ индульгенцій („відпусти“)‘
Содружество католической и антирусской пропаганды въ этихъ
произведеніяхъ галицко-іезуитской печати напоминаетъ тождество
цвѣтовъ папскихъ хоругвей съ цвѣтами украинскаго „національнаго44
знамени (см. стр. 214).
Ввозъ въ Россію такихъ продуктовъ религіозно-полити-
ческой пропаганды долженъ быть возбраненъ.
Вопросъ объ искорененіи осинаго гнѣзда украинской
партіи за кордономъ, послѣ предварительнаго завоеванія
Восточной Галиціи или пріобщенія ея къ Россіи путемъ
дипломатическихъ компенсацій, является обоюдоострымъ во-
просомъ. Намъ думается, что аннексія эта не была бы ак-
томъ политической мудрости.
Такое присоединеніе было бы очень враждебно встрѣчено по-
ляками и евреями, составляющими 2/6 населенія края. Кромѣ услож-
ненія еврейскаго и польскаго вопросовъ въ Имперіи, воскресъ бы
у насъ и вопросъ уніатскій. Появленіе въ краѣ русскаго языка, какъ
государственнаго, вызвало бы, съ одной стороны, переходъ части
уніатовъ въ православіе и пріобщеніе ихъ къ русской культурѣ.
Другая часть галичанъ, прошедшая украинскую школу и воспитан-
ная въ ненависти къ Россіи, массами пошла бы въ латинство и стала
на сторону польско-еврейской оппозиціи. При такихъ условіяхъ,
выгоды отъ упадка украинства не окупились бы для Россіи, и боль-
шинство населенія присоединенной области таило бы въ себѣ центро-
бѣжныя тенденціи. Все это вмѣстѣ взятое могло бы создать тяжелыя
условія для русскихъ культурныхъ завоеваній въ краѣ и дало бы
новые козыри для польской экспансіи въ Подоліи и на Волыни.
По нашему мнѣнію, помощь со стороны Россіи русскому дви-
женію въ Галиціи необходима, какъ вытекающая изъ стихійныхъ
племенныхъ побужденій, но помощь возможна пока лишь въ палліа-
тивной формѣ. Необходимо для этого установить прочное культурное
570
размежеваніе съ поляками въ Россіи: дать привислинскимъ губер-
ніямъ свободную національную школу, вознаградить за этнографи-
ческія урѣзки отъ люблинской и сѣдлѳцкой губерній этнографиче-
ской прирѣзкой трехъ западныхъ уѣздовъ гродненской губерніи
къ Привислиныо и т. д. Во вторую очередь нужно выждать періода
дипломатическаго сближенія съ Австріей, дать послѣдней прочныя
гарантіи въ отсутствіи у насъ аггрессивныхъ плановъ и добиться,
при дружескомъ содѣйствіи правящихъ польскихъ круговъ Галиціи,
допущенія русскаго языка, въ качествѣ необязательнаго предмета,
во всѣ школы Восточной Галиціи. Пусть само галицкое населеніе
получитъ свободное право выбора между украинской и русской кни-
гой. Въ случаѣ дальнѣйшихъ успѣховъ русской культуры, пусть
заинтересованная часть населенія сама добивается признанія за рус-
скимъ языкомъ правъ областнаго. Это идинственный честный и
благоразумный путь.
Коснувшись вопроса о нашей международной политикѣ,
не можемъ умолчать о тяжкомъ обвиненіи, брошенномъ не-
давно по адресу одного изъ служащихъ нашего посольства
въ Вѣнѣ.
Нѣкій Георгій Гикасъ, въ политическомъ памфлетѣ, выпущен-
номъ въ Вѣнѣ нынѣшней осенью и посвященномъ Восточному во-
просу, заявляетъ, будто „чиновникъ русскаго посольства въ Вѣнѣ
А. 0. Любарскій, умершій нѣсколько мѣсяцевъ тому назадъ, былъ
выдающимся членомъ тайнаго малорусскаго комитета и, въ качествѣ
такового, состоялъ въ сношеніяхъ съ членами тайнаго армянскаго
комитета" 10).
Если въ извѣстіи этомъ есть хотя бы тѣнь правды, то
нельзя не высказать горячаго пожеланія, чтобы наше ди-
пломатическое представительство въ Вѣнѣ, Львовѣ и Чер-
новцахъ было обезпечено на будущее время отъ нахожде-
нія въ его составѣ лицъ, исповѣдующихъ доктрину русскаго
государственнаго федерализма.
Мы не претендуемъ на полноту набросанной въ насто-
ящей главѣ схемы средствъ сомообороны русской культуры
и государственности отъ язвы украинства. Наше скромное
желаніе заключается лишь въ томъ, чтобы поднять вопросъ
объ истинной идеологіи украинскаго движенія, ведущаго
походъ на самыя драгоцѣнныя сокровища русскаго народа:
• і о историческую традицію и его современную культуру.
Пусть русскій читатель подвергнетъ эту схему пересмотру
и критикѣ, пусть онъ её забракуетъ и придумаетъ свою.
57 1
Но если этотъ читатель принадлежитъ къ общественнымъ
сѣятелямъ или соприкасается съ таковыми, то пусть онъ
не молчитъ, а требуетъ и требуетъ громко, чтобы наши за-
конодательныя учрежденія отмежевали украинской партіи
такое мѣсто, какого она заслуживаетъ по своему внутрен-
нему содержанію.
Мы желаемъ, чтобы отношеніе къ украинскому движе-
нію русскаго общества, правительства и представительныхъ
учрежденій не только приняло болѣе опредѣленныя очер-
танія, но и отлилось въ незыблемыя формы, чтобы дѣятелямъ
украинства указали, что можно, и чего нельзя. Эти слова
должны быть продиктованы велѣніями коллективнаго госу-
дарственнаго разума и скрѣплены цементомъ юридической
и логической закономѣрности. Въ послѣдующихъ мѣропрія-
тіяхъ не должно быть обнаруживаемо колебаній въ> сторону
строгости либо снисходительности. Все, что выступитъ за
предѣлы правовой нормы, должно быть пресѣкаемо желѣз-
ной рукой закона.
Выработка правительствомъ опредѣленнаго взгляда на
украинское движеніе и опредѣленной программы дѣйствій
по отношенію къ нему будетъ представлять двойную вы-
году, выясняя нашей сосѣдкѣ—Австріи шансы украинской
пропаганды на нашемъ Югѣ и привлекая въ опредѣленномъ
направленіи самодѣятельность южнорусской интеллигенціи,
дорожащей успѣхами русской культуры.
Самодѣятельность общества могла бы выразиться въ из-
даніи популярной литературы, въ устройствѣ по селамъ и
въ рабочихъ казармахъ народныхъ чтеній, вечернихъ клас-
совъ для взрослыхъ и русскихъ воскресныхъ школъ.
Многія задачи русской культуры будетъ несомнѣнно
выполнять сама будничная, дѣловая и трудовая жизнь, ни-
веллирующая и шлифующая изо дня въ день, изъ года
въ годъ, „особыя примѣты" костромича, могилевца и пол-
тавца, какъ морской прибой шлифуетъ и перемѣшиваетъ
мелкіе камушки на пляжѣ.
Мы ставимъ точку, но раньше, чѣмъ положить перо и
проститься съ читателемъ (быть можетъ навсегда), огля-
немся на пройденный путь и попросимъ читателя отмѣтить
въ своей памяти или памятной книжкѣ главнѣйшіе выводы,
вытекающіе изъ нашего изслѣдованія.
Ихъ немного.
I. Украинскій языкъ малопригоденъ для созданія
родной малороссамъ областной литературы.
И. Наличность въ малорусской или украинской
популярной литературѣ своеобразной (фонетической)
орѳографіи является факторомъ, вредящимъ народной
грамотности и тормозящимъ культуру Юга Россіи.
III. Южнорусская народная школа не нуждается
въ малорусскихъ учебникахъ и преподаваніи: учеб-
ники же и книги для нея на языкѣ украинскомъ не
только безполезны, но и вредны.
IV. Націонализація малорусскихъ народныхъ учи-
лищъ, какъ указано М. Драгомановымъ (см. стр. 62),
необходима для федераціоннаго распада Россіи, для
уничтоженія единства и сплоченности русскаго на-
рода, какъ великодержавной единицы въ Европѣ.
V. Въ Западной Руси украинскій книжный языкъ—
плоть отъ плоти языка польскаго — обезпечиваетъ
украинскому движенію поддержку и сочувствіе поло-
низаторовъ.
Если эти тезисы возбудятъ нѣкоторое къ себѣ внима-
ніе въ мыслящемъ русскомъ обществѣ, то мы будемъ счи-
тать свою задачу выполненной.
Примѣчанія къ главѣ XVIII. О Бантышъ-Каменскій. Ист. Мая.
Россіи, Кіевъ. 1903. Сто. 186—187.—2) Грушевскій М. Очеркъ ист. укр.
народа. Изд. 3. 1911. Сто. 339, 344 и 350.—3). Онъ же. Освоб. Россіи.
Стр. 20—21. Онъ же. „Про старі часи на Укр.“ Стр. 148.—4) „Рада“.
1912. № 149. „Кіевлянинъ". 1912. № 187.—5) Цитир. по „Кіевлянину".
1912. № 190.—6) Петрушевскій И. II. О женской діаконіи и діаконис-
сахъ. Кіевъ. 1912. Стр. 23, 33 и 35. „Кіевская Мысль". 1912. № 184.—
О „Рада“. 1912. № 153.—8) ІЬіает.-9) ІЬіа. №№ 140 и 141.—10) ОЫказ
О. Кт. „Арреі ап йіе яіѵііізіегіе УѴеІІ гиг Еггхѵіп^ип^ йег Ьбзип^ аег
огіепіаі. Гта^е. ѴѴіѳп. 1912. 8іг. 63—64.
Приложеніе I (А).
Къ стран. 13-й.
1.
Купчая грамота 1451 года (писана въ Молдавіи или
Буковинѣ).
Милостіею Божіею мы Богданъ Воевода господарь земли
молдавской, чинимъ знаменито тѣмъ нашимъ листомъ всѣмъ,
кто кань узритъ или его услышить чтучи, аже пришедши
предъ нами бояре... своею доброю волею и ни кимъ не
понъжденъ панъ Манъ Глобниковичъ изъ дятьми своими
Лукою и Юріемъ и Лазаромъ и продали селисча свои пуста...
нашему вѣрному боярину пану Михаилу Логоѳему за сто и
двадесятъ златыхъ турецкихъ.
(Житецкій П. „Очеркъ зв. ист. малор. нар.“. Кіевъ. 1876. Стр. 359).
2.
Актъ 1463 года сыновей князя Острожскаго о раздѣлѣ
владѣній.
Милостю Божею мы князь Василей, князь Семенъ, князь
Солтанъ Василевичи, отчичи и дѣдичи Збаразскии, созна-
ваем сим нашим листом каждому,... дѣлили есмо отчину
свою промеж себе передъ паномъ Михаиломъ Нонтовпчом
старостою луцким.
(Каретниковъ С. Волынская г^б. Изд. 2-е. Кременецъ. Стр. 103).
3.
Грамота 1567 года польскаго короля Сигизмунда II
Августа.
Жигмондъ, Божіею милостію Король Польскій, Великій
князь Литовскій, Русскій, Прусскій, Жомойдскій, Мазовец-
кій, Инфлянтскій и иныхъ,—земяномъ нашимъ повету Кре-
менецкаго: папу Ѳеодору Войничу Кутенскому... ІПтожъ дей
тыхъ часовъ приходилъ до насъ, господаря, отецъ Мелен-
тій Джюса, игуменъ монастыря Татарпнскаго Светой Ми-
574
колы з листомъ приказнымъ отъ велебного отца Силвестра
Метрополита Кіевского в году 1566 з Кіева къ ему писа-
номъ, штобъ онъ до насъ, Господаря, пріѣхавши, обвестилъ
намъ кривду свою.
(Тамже. Стр. 103—104).
Данная запись 1612 года отъ архимандрита Балабана на
пахатное поле.
Исайя Балабан архимандритъ Дерманский и .5 невский.
Ознаймую тым моим листом кому о том ведати належит..
ижем дал стрелцови моему... поля на всѣ руки по три длины
мерных, который стрелец, тот кгрунт уживаючи, повин-
ност от него належачую полнити и служити повинен.
(Фотинскій 0. Очерки изъ ист. быта монаст. крестьянъ. Житоміръ.
1910. Прилож. стр. 11—12).
5.
Листъ 1620 года „наместника" Дерманскаго (на Волыни).
... Тотъ брат наш Гордѣй... тепер, по смерти отца на-
шего, спредал свое все, так будоване, яко и сады, а до нас
пришед мешкати, и утискъ нам великий чинит в садехъ и
в мешканю нашем; а небожчикъ отец наш, сходячи с того
свѣта, пред добрыми людми поведил му, абы нам юж дал
покой и ни жадное кривды и переказы ни въ чим не чинил.
(Тамже. Стр. 31).
6.
Декретъ 1643 года архимандричьяго суда (на Волыни).
... Костюкъ Воробѣеня... отводъ чинячи, повидѣлъ, іжъ
Ваковский, котораго я не зналъ и не знаю, що онъ естъ
злодѣйца, приѣхавши з вторка на среду до моего дому а
коней пару поставивши, самъ шолъ до сусѣда моего ноче-
вати, а рано вставши и конѣ з дому моего побравши, по-
ѣхал отъ мене не вѣдаю где.
(Тамже. Стр 53).
Приложеніе II (Б).
Къ стран. 102.
Изъ карпатскихъ рождественскихъ колядокъ.
(Правописаніе этимологическое).
1.
Ой въ лиску, лиску, на жовтимъ писку
Росло деревце тонке й высоке,
Въ корень глыбоке, въ листокъ широке,
Въ листокъ широке, въ цвитокъ багрове,
Въ цвитокъ багрове, въ вершякъ кудряве.
Ой на тій кудри самъ сокилъ сидитъ,
Ой сидитъ, сидитъ, далеко видитъ.
Якъ за далеко? На сине море.
(Наукове товариствоім. Шевч. уЛьвові. Матер. до укр.-рус. етнольог.
1904. Стр. 32).
2.
Ци дома, дома самъ панъ-господаръ?
Ой дай Боже!
Ой мы-жъ бо знаемъ, господаръ—дома!
Винъ сидитъ соби по конецъ стола,
По конецъ стола явороваго.
А на тымъ столи три кубки стоя.
У однимъ кубку солодокъ медокъ,
А въ другимъ кубку багрове пивце,
А въ третямъ кубку зелене винце.
(Тамже. Стр. 35—36).
3.
Ой у(в)стань, устань, красная вдово!
Гой дай Боже!
Ой устань, устань, дворы вымети.
Идуть до тебе три цари въ гости:
Одинъ царенько—ясное сонце,
Другій царенько то—ясный мисяцъ,
Третій царенько то—дробенъ дощикъ.
(Тамже. Стр. 85).
576
Ой на долини при зеленини,
Господи Боже!
Ой тамъ панъ Иванъ коника пасе,
Коника пасе, зъ конемъ говоритъ:
Ой коню, коню, я тебе продамъ,
Я тебе продамъ за сто червоныхъ,
За сто червоныхъ, тысячу злотыхъ.
Гадай-погадай, мене не продай!
У мово коня золоти вушка,
Золоти вушка —добра послушка;
У мого коня шовкова грива,
Шовкова грива коня покрыла.
У мого коня шовковый фостикъ,
Шолковый фостикъ слидъ замитае.
(Тамже. Стр. 101).
Стоя мостове все жъ калиновы,
Гей дай Боже!
Гой на тыхъ мостахъ стоя дворове,
Стоя дворове все-жъ май мурове;
Гой у тыхъ мурахъ стоя столове,
Стоя столове все-жъ намъ тесове;
Гой на тыхъ столахъ стоя скатерти.
Стоя скатерти все-жъ шовковый.
(Тамже. Стр. 137).
Приложеніе III СВ).
Къ спъран. 102.
1.
Прошеніе уніатскому протопресвитеру въ Будапештѣ
отъ рабочихъ-эмигрантовъ изъ Галиціи.
(Языкъ прошенія схожъ съ языкомъ угро-русской прессы).
„Изъявиме въ имени своемъ и въ имени около 700 на-
шихъ товарищей, что мы правамъ католической церквы
всегда почитатели і святому престолу острихомской епархіи
покорпымы хочеме и будеме позостати ся и спасеніе души
по правиламъ святой церкви і по нашему обряду хочеме
подержати.
На призваніе плебана Меллеса сюда прибавленное за
то не появимими ся, ибо онъ нрава не маетъ хоть кого ци-
товати передъ себе и понеже онъ насъ до теперь совсѣмъ
залишылъ, насъ никогда не посѣщалъ и хочь насъ на ма-
ленькомъ мѣстечкы больше якъ 1100 душь бываетъ допасъ
никогда не ходилъ ни онъ, ни его капеланъ, либо катихитъ,
либо дякъ; и коли мы его просили, чтобы онъ намъ кончилъ
обрядъ на старо-славянскомъ языки — на котромъ онъ дол-
женъ кончити, либо просили его, чтобы онъ намъ пасху
освятилъ, онъ насъ всегда безъ любви отыслалъ.
Мы съ паномъ плебаномъ Меллесомъ больше сообщатъ ся
не хочеме, его нашимъ парохомъ не признаеме, ибо онъ
нашь старо-славянскій обрядъ съ першаго дня изъ своей
церкви выбросилъ и въ годѣ 1908 предъ велико-городской
публикой чиновственно и явно изъявилъ, что онъ не есть ру-
тепскимъ священикомъ, но мадярскій попъ, что его церковъ
не руская, но мадярская и церковная община также ма-
дярская.
И понеже межи нами ледва найдетъ ся 20 вѣрниковъ
понимающихъ по мадярскій, и понеже мы всѣ Русины
есьме, его обрядъ на насъ усилити не возможно и силою
не даеме ся въ чужо-язычну общину церковну присилити.
Съ того взору съ глубочайшимъ почтеніемъ прибѣ-
37
578
гаеме къ Превелебнѣйшему столу Острихомскому, чтоби—
(понеже отъ насъ на одну годину не находитъ ся Церковъ):
учрежденную нами церковною общину къ вѣдомости при-
нялъ, чтобы мы не были принужденны въ Римъ писати и
безправильности плебана Меллеса тамъ явити".
(„Діло". Львів. 1910. № 236).
2.
Письмо угрорусса-интеллигента въ Буковину.
„У насъ въ селѣ великое переслѣдованіе за вѣру Хри-
стову православную. Отъ мене отобрали много церковныхъ
книгъ, и мене о всёмъ истязовали, пбдозрѣваючи во мнѣ
якого-сь бунтовщика. Было бы у насъ много-премного допи-
совати, но по нуждѣ теперь ничь не можемъ писати. Бо
истиснули насъ такъ, что и дыхати не можемъ. Мучатъ
насъ жандармами, обѣцаютъ намъ темницы, штрафы, всякій
кары, итакъ не можемъ и не смѣемъ ничь и помыслити
о себѣ... Итакъ, просимъ прощенія"...
(„Русская Правда". Черновцы. 1912. № 87).
Постраничный указатель собственныхъ именъ.
Абрамовъ 361.
Аданъ Э. 258.
Аджемовъ 427.
Адріанова 444.
Аксаковъ 39.
Александровичъ 300.
Алексѣй Мих., царь 12, 421, 556.
Алчевская X. Д. 295, 397-8, 417.
Алчевскій 281.
Андреевъ 307.
Анквичъ 78.
Анненковъ 58.
Антоновичъ В. 7, 52, 56, 60-2, 65-7,
72-3, 95, 98-9, 108-9, 115, 120, 196.
212, 342, 362, 438, 459-60, 471, 567.
Апостолъ Д., гетм. 24.
Арабажинъ 434.
Аркасъ 167, 202-3, 218, 319, 382.
Арсеній Еласс., митроп. 114.
Артемовскій см. Гулакъ-
Артемовскій.
Архипенко 176.
Аскольдъ 111.
Афанасьевъ-Чужбинскій 536.
Ашкаренко 68.
Баваровскій 84.
Багалѣй Д. 72-3, 289, 353, 362, 433,
438-40, 471, 509.
Бадени К. 96, 120, 567.
Базилевичъ 215.
Байронъ 36, 48.
Балашевъ П. Н. 346.
Балудянскій 551.
Бангъ 178.
Бантышъ-Каменскій 25.
Барвинокъ Г. 194.
Барвинскій А. 15, 96, 98, 128, 203,
378, 510.
Барвинскій В. 120.
Бартошевичъ I. 541.
Баталья 457.
Баторій-Стефанъ 25.
Бауэръ О. 506.
Бачинскій Е. 189.
Бачинскій ІО. 134-6.
Безбородко 26.
Бейлисъ 466.
Бекъ 476.
Беранже 151.
Беренштамъ 470.
Бетманъ-Гольвегъ Д. 495.
Бехтеревъ 324.
Бннертъ 475.
Бисмаркъ 97, 112. 120. 487.
Бичеръ-Стоу 178.
Бичъ-Лубенскій 328.
Бобржинскій 476-7.
Богданко 29.
Богровъ М. 163.
Бодянскій 207.
Борецкій Іовъ 22. 63. 421.
Бравлинъ 111.
Брандтъ 215.
Бреаль М. 256. 258, 356.
Бригенъ фонъ 25.
Брикнеръ 112.
Бродеровъ 308.
Бродовпчъ 78.
Брюнеръ 475.
Будбергъ 361.
Будимо вичъ 147.
Будякъ 195, 233.
Булатъ 427, 429.
Буличъ 146.
Бургвардтъ 259. 356.
Бычковскій 153.
Бѣлозерскій 56.
Бѣлоусъ 246.
Бэрнсъ 263.
Вагилевичъ И. 79.
Балицкій 31.
Валуевъ 59. 556.
Ваненко 536.
Ванькевичъ К. 316.
Василевскій Л. (Плохоцкій) 4. 22.
43-4, 68. 225, 329, 460, 518.
Василенко Н. 382.
Васильевъ М. 66.
Василько 477.
Вахнянинъ 325.
Вашневичъ И. 83.
Ващен ко - Захарч е н ко 67.
580
Вдовиченко 233.
Венгжинъ 129.
Вересай Остапъ 310.
Верлэнъ 512.
Вернадскій В. 434.
Верхарнъ 262, 512.
Верхратскій 171.
Веселовскій С. 174, 196.
Вессель Н. 356, 359-60.
АѴіІІетз 261.
Ѵітагі Н. 549.
Винниченко 194-6, 232, 327, 407.
Виняржъ 482.
Виталій, архим. 300.
Витте С. 141-2.
Владиміръ Мономахъ 326.
Владиміръ Святой 13, 421, 474, 497.
Владиміръ Сѣверскій 6.
Вовчокъ Марко 85, 194, 565.
Вогюэ М. 22.
Водовозовъ 62.
Вознякъ М. 101, 114.
Волковъ Л. 435.
Волконскій 31.
Волкъ Ф 153, 433.
Волошиновскій I. 176, 233.
Вольтеръ, проф. 283.
Воринскій 106, 474.
Выговскій 20, 47.
Гавронскій-Равита см. Равита-
Гавронскій.
Гаевскій 444.
Гай Людевитъ 266.
Гай чу къ 252.
Галабужскій 280.
Галевичъ В. 174.
Галицкій 31.
Гамсунъ Кн. 178.
Ганеръ 78.
Гарденъ М. 486.
Гардеръ 105.
Гауптманъ 71.
Гейне 36.
Гейнольдъ 483-4.
Герасевичъ 402.
Гербстъ 88.
Гермогенъ, патр. 421.
Герцбергъ 26.
Гете 36, 512.
Гехтеръ Н. 196, 323, 339, 471.
Гикасъ 570.
Гиляровъ-Платоновъ Н. 250.
Гильдебрандтъ 259, 356.
Глинка М. И. 48, 330.
Гловацкіе 20.
Гловацкій А. см. Прусъ Болеславъ.
Гломбинскій Ст. 452.
Глѣбовъ 58, 194, 196, 392, 536, 565.
Гнатюкъ В. 102.
Гоголь П. В. 41, 307, 392, 472, 540.
Гойденко А. 313.
Голицынъ 361.
Головатый Антонъ 320.
Головацкій Я. 79, 81, 100-1, 523.
Головнинъ А. 57-9, 145, 358-9, 556.
Голуховскій А. 84-5, 89, 474.
Гонта 44'212. 537.
Гонтаревъ 361.
Горватъ 362.
Гордіенко К. 21-2.
Горжковскій 44.
Горькій М. 195.
Гославскій 44.
Гощинскій 43, 49, 79.
Грабовскій М. 35.
Грабовскій П. і Грабъ) 70.
Грайсъ 377.
Гракхп 197.
Гранатъ Д. 433.
Ога§ Р. 258.
Гребенка Е. II. 42, 194, 196. 393.
Гревсъ 294.
Гринченко Б. 71, 74-5, 151, 169-71,
173, 186, 191, 194, 196, 202, 215.
244, 274-5, 290, 293, 295-6. 310-1,
313-5,318-9, 331,349, 354-5. 360-1,
376, 378, 380, 386, 401, 411, 414.
417, 443, 510, 540.
Гринченко М. 71, 398.
Грозный Іоаннъ см. Іоаннъ Гр.
ОгоНі 259.
Грушевская М. 232.
Грушевскій А. 117, 166. 283-4, 286,
291, 433.
Грушевскій М. 6, 12, 14, 23, 30, 34.
47, 56, 68-9, 72-3, 98-9, 101, 104-5,
107-118, 121-8, 131-2,138-40, 142-
43, 155, 157-162, 164-6, 175-6, 178,
180, 192, 202-10, 218, 223, 225-30,
240-1, 246-7, 251, 257, 268-9, 279-
80, 284-6, 293, 296-8, 321. 329.
333-9, 342-3, 350-2, 367-8, 382-5.
397-8. 407, 420, 425, 429, 433-5.
460, 469, 471-2, 479, 481. 485, 491-
93, 502-4, 507-8. 515, 517, 523-4,
527-8, 530, 532, 540, 562-3.
Грушевскій С. 418, 420.
Губановъ 191
Гулакъ-Артемовскій 30-1. 46. 118.
194, 207, 535.
Гуличъ 536.
Гуссарекъ 482-3.
Гутниковъ 279.
581
115.
Даль В. 392.
Даниловичъ 31.
' іанте Алиг. 254.
Дашкевичъ Н. II. 39, 43. /2.
Л 221.311.361.
Дебагорій-Мокріевичъ 66.
Делингсгаузенъ 362.
Демченко Я. 199. 228-9.
Дзѣдушицкій 83.
Диръ 111.
Дпстервегь 259, 356.
Дмовскій 454.
Днѣстрянскій 129.
Добровскій 78.
Добролюбовъ Н. 38. 193.
Доброскокъ 320.
Добрянскій 551.
Доде А. 232.
Доманицкій В. 74. 198-9. 202-3. 214,
290. 296. 319-20.323.331,344-5. 443.
Дондуковъ-Корсаковъ 65.
Донцовъ Д. 344-5. 533.
Дорошенко В. 206-7, 232.
Дорошенко II.. гетм. 14, 47,
307. 497.
Драгомановъ М. 12, 22. 25, 40-2, 58.
60-4, 66-7. 72-3. 91-2, 98, 100.
115. 120. 123, 196, 204, 216, 257,
273-4, 342.354, 417, 469, 474, 498, |
517, 552, 572.
Дрентельнъ 68, 97. і
Дуванъ-Торцовъ 418-9.
Дѵхинскій 5. 30, 33, 35, 52. 55, 96.
128, 139. 562. і
Духновичъ 551.
Дѣдицкій 89.
127
Екатерина II 22, 556.
Емченко 170. |
Еникѣевъ 429. I
Ефименко А. 166, 202, 382.
Ефремовъ И. 191.
Ефремовъ С. 40, 68, 169, 186, 193.
196, 204, 206-7, 232, 257, 288,
295-6, 318, 357, 370, 433, 511, 515, і
518, 540. I
Жаботинскй В. 187, 339, 470, 514,
525, 529-30. 533.
Жарновецкій Л. 465.
Жасменъ Ж. 254, 256.
Желиховскій 44.
Желѣзнякъ 44. 127.
Желябовъ 504.
Житецкій И. 113.
Житецкій II. 1, 4, в.
-о 9 «о - - 13> ,6- 38, 60,
'-І3’ 92> 100-2, 105, 148. 152-3
Ь7, 192, 196, 445. 471. 540.
Жуковскій В. А. 39.
Жукъ 326.
Жураховскій 67.
Жученко 92.
Загирна (Гринченко М.) 198. 296.
Загурскій 114.
Заленскій 143.
Зализнякъ 127. 132, 163, 196.272. 283,
353.
Залбзный 215.
Залѣсскій В. 43-4, 49, 50, 79.
Заморскій 475.
Заньковецкая 68.
Засухинъ 412.
Здзеховскій 346-7.
Земанчикъ 77.
Зѳновичъ 46.
Зизаній 16
Златоустъ Іоаннъ 205.
Змѣевъ 16.
Значко-Яворскій 422.
Зубрицкій 79. 82, 84.
Зудерманъ 71.
Зѣньковскій Т. 17, 496.
Ибнъ-Русте 111-
Ибнъ-Федланъ 111.
Ибнъ-Якубъ 528.
Ибсенъ 71, 472, 540.
Иванецъ 133.
Ивахненко 376.
Иконниковъ В. С. 72.
Иловайскій Д. И. 115.
Исидоръ, митр. 58.
Истринъ 204.
Іенсен'ь А. 188.
Іѳнтшъ 486.
Іоаннъ Грозный 12.
Іосифъ, митроп. 474.
Іосифъ II Габсб. 77.
Кавинскій 84.
Кадлубовскій 41.
Калина 93.
Каманинъ 201.
Каменскій-Бантышъ см. Бантышъ-
Каменскій.
Капнистъ 25-6. 41.
Караджичъ В. 80. 266.
Каразинъ В. II. 290.
Карамзинъ И. М. 110, 113.
Карлъ XII 21, 337, 476.
Карманскій 127.
Карпенко-Карый см. Тобилевичъ.
582
Карпинскій 44. |
Кастелянскій 337.
Каульбарсъ 487.
Качала 92. ;
Качковскій М. 90, 246, 544.
Кашинская Анна 523.
Квитка Г. 46, 67,148-50,194,196, 207.
Кернер(енко)'ь Г. 233, 470.
Керодернъ 262.
Кибальчичъ 504.
Киплингъ Р. 178.
Кисель, воевода 517.
Климковичъ К. 87-8.
Ключевскій 113.
Кобылянская 194.
Коваленко А. 233.
Коваленко Г. 438.
Ковалевскій М. 292, 341, 369, 433-4,
465, 536.
Ковальчукъ 167. - !
Козленко 167.
Коковскій 130.
Коковцевъ II. 153.
Колбасюкъ 414.
Колединскій см. Мазепа.
Колесниченко 418.
Колесса 286.
Коллонтай 32.
Коломійченко 291, 319.
Колосовъ 1.
Кольцовъ А. В. 392.
Ко марь 320.
Конашевичъ 29.
Конисскій А. 57, 59, 67, 70-1, 86, 98,
226.
Конисскій Г. 25.
Копитаръ 78.
Копыстенскій 16.
Корду ба 21.
Коріатовичъ 5.
Королевъ 197.
Королевы А. и В. 323.
Короленко В. 186. !
Корсаковъ Д. 113.
Корфъ 374.
Коршъ Ф. Е. 1, 4, 143, 152-3, 206,
291-2, 433-7, 525, 529-30.
Косачъ О. см. Пчилка Олена.
Коссовъ 31.
Костомаровъ Н. И. 21, 34, 45-8, 55-6,
60, 64, 71, 79, 86, 115, 195, 226,
291-2, 360, 505, 513, 537.
Костюшко 32.
Котляревскій И. 30-1, 67, 74, 113,122,
138, 149-50, 192,203,206, 318,327,
411, 565.
Котовъ 183.
Коцовскій 215, 217.
Коцько Адамъ 482.
Коцюбинскій 189, 194-5, 296.
Кравченко 311.
Крамаржъ 475, 478-80, 489.
Красицкій 31.
Криницкій, проф. 31.
Криницкій, свящ. 83.
Кро(а)пивницкій 67, 69, 167, 290. 307.
417.
Крымскій А. 195, 197,206,215-8,240,
244, 285-6, 291-2, 305, 383, 433.
437-8.
Кузнецовъ 447-8.
Кузьма Прутковъ (Жемчужниковъ)
251.
Кукольникъ 551.
Кулишъ П. А. 15, 34-7, 42-3, 45-6,
55-7, 71, 79. 86, 89, 91-3, 148-50,
194. 201-2, 209, 218, 226. 239, 313.
349, 359, 393, 438, 510. 513.
Курбскій, антрепрен. 308.
Курбскій, князь 205.
Кургановъ 30.
Кучеренко 311, 331.
Лавровскій, галич. 89.
Лавровскій II. 3, 145, 221.
Лагодинскій 129.
Лазаревскій 22.
Ламанскій 13, 141. 147. 209.
Лаппо-Данилевскій 143, 434.
Лебль 474.
Лебединцевъ Ф. 72, 91.
Левандовекій 16.
Левинскій 78.
Левитскій 171.
Левитскій И. 323.
Левицкій I. 79, 81, 438.
Левицкій 0. 153, 381.
Левъ Діаконъ 111.
Левъ ХШ 96.
Леже Л. 507.
Ленау 178.
Леонтовичъ 143.
Лепкій Б. 114, 203, 205-6.
Лермонтовъ М. В. 41.
Лесевичъ 257.
Леся-Украиика 195-6,241-3,269. І3\
Лещинскій Ст. 21.
Линниченко 115, 443.
Липа И. 169, 194-5.
Липинскій В. 323, 455, 461, 509.
Литвиновичъ 85.
Лобода 166, 286.
Лободовскій М. 249.
Лободы 20.
583
Лодій 77.
Лозинскій 1. /о.
Локоть 341.
Ломброзо 178.
Ломоносовъ М. В. 16, 41, 113, 147.
Потоцкій А. 143, 153.
Луценко 432.
Лучицкій 286. 427-9.
Лучкай 551.
Лысенко Н. 67, 196, 309, 312—3, 318,
330.
Любарскій 570.
Любомирскій 83.
Лянцкоронскій 29.
Мазѳпа-Колединскій 14, 20-3,47,113
127-8, 189. 221, 455, 497.
Макарій, патр. 351.
Макаревскій Феодосій 350, 353-4.
Маклаковъ 427.
Маковей 117.
Маковскіе 326.
Максимовичъ 45, 536.
Малинка 171.
Малиновская 167.
Мальчевскій 49, 79.
Маріетонъ 257.
Марія Терезія 483.
Маркевичъ 25, 56.
Марко-Вовчокъ см. Вовчокъ.
Марковичъ 300.
Марковъ 476.
Мартинъ К. 486.
Мартовичъ 102.
Маршинскій 280.
Масловичъ 30, 148.
Матушевскій 463.
Мельникъ I. 158.
Менделѣевъ Д. 364.
Метерлинкъ 262.
Метлинскій 535.
Миклашевскій 285.
Миклошичъ 17.
Микѣ шинъ 326,
Милль Дж. Ст. 506.
Милорадовичъ 92.
Мильтонъ 287.
Милюковъ 11. 113, 427-8.
Мирный 194.
Ми(ѣ)рославскій 50.
Мисловскій 329.
Мистраль Ф. 255-6, 258
Михайлюкъ 411.
Махальчукъ 60, 305.
Михновскій 233.
Мицкевичъ Адамъ 43, 46. 49, 93,123,
Мицкевичъ Александръ 31.
Могила Петръ 16.
Могильницкій 78.
Молотковскій 67.
Монуаръ 262.
Морачевскій 58, 152, 536.
Мордовцевъ 195.
Морозенко 312-3.
Мрозовицкіе 20.
Мстиславъ Галицкій 6.
Муравьевы-Апостолы 27.
Муромцевъ 319.
Мусоргскій 330.
Лазаревскій 444.
Назарьевъ 323.
Наполеонъ I 26-7, 261, 476.
Насальскій 246.
Науменко В. 7, 9, 72-3. 143, 196.
Наумовичъ 90.
Неводовскій 215.
Невѣрова 444.
Недзѣльницкій, свяіц. 497.
Некрасовъ 392.
Неирицкій-Грановскій 233.
Неселовскій 153.
Несторенко 298.
Нечаи 20.
Нечуй-Левицкій И. 70, 194, 267-70.
318.
Нидерле 507.
Нижицкій 300.
Никитинъ 392.
Николай I 43.
Никольскій, думецъ 427, 429.
Никольскій, проф. 204.
Никонъ еп. 379.
Нисселовичъ 471.
Новиковъ М. 31.
Новинскій 292.
Новосильцевъ 541.
Норвидъ К. 52.
Норецъ 215.
Обанель 258.
Оберучевъ 394-5.
Обрадовичъ 266.
Овидій 512.
Овсянико-Куликовскій 321, 341, 318.
Огіенко И. 197, 216-7, 288, 444-5.
Огоновскій Е- 17, 92, 203.
Озаркевичъ 324-5.
Олегъ, кн. 111-2.
Олесь О. 232, 241-3, 252.
Олизаръ 31.
Ольгердъ, кн. 11-
584
Ольденбургъ С. 143.
Онищенко 496.
Орлай 551.
Орликъ 22, 337.
Осадчій Т. 233. 251. 296. 433.
Осиповъ 30.
Ослябя 421.
Оссіанъ 263.
Островскій 307, 417.
Острожскій К., кн. 509.
Павелъ Алеппскій 351-3.
Павелъ, апостолъ 149.
Павелъ 1 26.
Павликъ М. 91, 98, 127, 529-30.
Павловскій 122.
Павлу Б. 390.
Павлу цкій Г. 286.
Падалка, свящ. 153.
Падурра 27.
Палицынъ Авраамій 421.
Парфеній, еп. 152-3, 155, 168, 316,
422, 425, 465.
Пархоменко 311-3.
Пастернакъ 279.
Пачовскій В. 127.
Пачовскій М. 127.
П слешъ 93.
Пергаментъ 427.
Пересвѣтъ 42).
Перетцъ В. 166, 204-5, 286-7, 433,
443-5, 471.
Перфецкій 319.
Пѳсочинецъ 169.
Пестель 27.
Петлюра 292, 373, 516.
Петровъ, думецъ 429.
Петровъ И., проф. 29, 30, 72, 192-3,
286.
Петрушевичъ 84.
Петръ I 16, 20. 23.
Пимоненко 326.
Пихно Д. И. 439.
Пичета 292.
Плохоцкій см. Василевскій.
Погодинъ А. 341, 347, 441-2, 529-30.
Погодинъ М. 80-81, 112, 441.
Подпаловъ 406.
Покровскій 429.
Полетика Г. 24-5.
Поливановъ 323.
Полоцкій Симеонъ 16.
Полуботокъ 23-4.
Полякова 312.
Понятенко 39.
Понятовскій Іосифъ 26-7.
Постоловскій 245.
Потебня 1, 216, 356-8.
Потоцкій А. 342.
Потоцкій С. 31, 556.
Приходько 323.
Прокоповичъ Ф. 16, 41, 421.
Пропперъ 470.
Прусъ Болеславъ 509.
Пушкинъ А. С. 41, 113, 124, 392.
Пчилка Олена 155. 196. 323. 469.
Пыпннъ А. 1, 80, 203.
Равита-Гавронскій 51, 105. 109, 112,
347, 508.
Разумовскій 24, 509, 556.
Ваковскій 490-4.
Рамбо 258.
Ратихъ В. 356.
Ратушный 496.
Репнинъ 31.
Веиіег 259.
Ржевусскій В. 27.
Ригельманъ 30.
Рикаръ К. 257.
Римскій-Карсаковъ 330.
Рихтеръ А. 259, 356
Родичевъ 343.
Романчукъ 92, 97.
Романъ-Галицкій 421.
Рославлевъ 480.
Ростовскій Димитрій 16, 207. 209.
Ротъ 324.
Рошеръ 486.
Рудницкій 208-10, 216, 296, 511.
Руликовскій 35.
Руманиль Ж. 254-6. 258.
Румянцевъ 23.
Русова 143, 211, 215, 269, 296, 321.
Русовъ 143. 153, 197, 286.
Руссо Ж.-Ж. 369.
Рыбалка. 447-8.
Рыльскій 460.
Рылѣевъ 27.
Рѣпинъ 326.
Савичъ 43.
Савкевичъ 153.
Сагай дачный 197.
Садовскій 68, 307, 418-20.
Садыкъ-паша см. Чайковскій.
Сазоновъ 191.
Саксаганскій 68,
Саладиловъ 143, 153.
Саликовскій 361.
Самійленко 309—10.
Самоненко 191.
Сапѣга 83.
Свѳнъ-Гѳдинъ 499.
Свидзинскій 35.
Свирговскій 29.
Свѣд омскій 324.
Свѣнцицкій I. 240.
Свѣнцицкій II. (Стахурскій) 86-/,
458, 460.
Святонолкъ Изяславовичъ 6.
Северинъ И. 324.
Севастіанъ, архимандр. 425.
Сегобочный 198.
Семанюкъ 102.
(’емевскій 43, 46.
Семененко 49.
Семеновъ 209-10.
Сендерко М. 374. 428-30, 543.
Сеньооосъ 549.
Симеонъ, еп. 317.
Синявскій 291.
Скабичевскій 39.
Сковорода 509.
СКорина 205.
Скоропадскій 23.
Славинецкій Е. 16.
Славинскій М. 39, 153, 339. 433, 518,
523.
Славутинская 167.
Сластіоновъ 313.
Смаль-Стоцкій 105, 217, 286, 477.
Смотрицкій 16.
Снѣгурскій 78.
Соболевскій 1, 2, 146, 204, 216, 438.
Сова А. 44.
Сокальскій 330.
Сокольницкій 26.
Соловьевъ 39.
Солуха, свящ. 427.
Сомовъ 535.
Сперанскій, проф. 292, 311-3.
Срез невскій 1, 4, 35. 313.
Сриблянскій 69, 152, 179-81, 193-4,
200, 326.
Сроковскій 452-4.
Стадіонъ 81-2.
Станиславскій 31.
Старицкая-Черняховская 307.
Старицкій М. 67, 69, 71, 226.
Старосельскій 345.
Старчевскій 346, 487-8.
Старый Украинецъ 514.
Стасюкъ 135-6.
Стаховичъ 343, 511.
Стахурскій см. Свѣнцицкій П.
Стебницкій 153.
Степанковскій, свящ. 316.
Степовикъ 251.
Стефаникъ 102.
Стешенко И. 157, 220. 386, 433, 535.
Стиранкѳвичъ, свящ. 153.
Столыпинъ П. А. 163, 276-7, 494.
Стороженко А. II. 63, 314, 393.
Сторчакъ 468.
Струве П. Б. 17, 370. 434, 437, 489.
512-5, 533, 555.
Студинскій 114.
Сулимы 20.
Сумароковъ 147.
Сѵмцовъ Н. 38. 44, 73. 166, 196, 286,
289-91, 293, 321, 415, 433-4. 440-1.
Суханскій 461.
Суходольскій 307.
Сушицкій 444.
Сушкевичъ 90.
Сыромятниковъ 361.
Сытинъ 191.
Сѣверцевъ 302.
Сѣнгалевичъ 129.
Сѣраковскій 44.
Сѣрополко 395.
Сѣцинскій, свящ. 153.
Тарановъ 197.
Тарновскій Ст. 103, 454, 473.
Тарноградскій 241-3.
Татомиръ Л. 456.
Терлецкій В. 49.
Терлецкій М. 463.
Тимченко Е. 215, 268, 444-5.
Титовъ А. 207.
Тиховскій 39, 41.
Ткаченко 311.
Тобилевичъ 67, 69, 290, 307.
Толмачевъ 280.
Толстой Л. Н. 290, 392, 416.
Томашевскій С. 212, 230, 286.
Требина 444.
Трегубовъ, свящ. 427.
Третякъ 50.
Триліовскій 104.
Трутовскій 326.
Туганъ-Барановскій М. 433-4.
Тунъ, гр. 483.
Тургеневъ И. С. 392.
Тутолминъ 78.
Тысяченко 211.
Тышкевичъ, штунд. 496.
Тышкевичъ М., графъ 464.
Тяпинскій 205.
Украинецъ 370, 489.
Уманецъ Ф. М. 21.
Урбанъ VIII, папа 463.
Устьяновичъ 544. _ _
Ушинскій К. Д. 62, 356, 358-60, 3,4.
Фальковскій Ириней 16.
Фаминцынъ 143.
Федорчукъ 490.
586
Федьковичъ 85, 88.
Фелинскій 52.
Фельдманъ 457.
Филевичъ 480.
Филянскій 251, 292.
Флоринскій Т. Д. 1, 7, 41. 114-5,
139, 148.
Фортунатовъ 143, 153.
Франко Иванъ 9, 57. 60, 87, 91. 97-8.
105, 115, 118, 120, 123, 126-7, 132.
194, 203, 217, 245-6, 249, 293. 296.
309-10, 314, 369, 434, 495, 504.
Францъ Іосифъ 465, 483-4.
Хвостовъ 281, 291.
Хлендовскій 78.
Хмелецкіе 20.
Хмельницкій Богданъ 12, 23-4, 47,
127, 201, 203, 310, 455, 537, 545.
Хмельницкій В. 29.
Хоткевичъ Игн. 75, 240.
Хрусталевъ-Носарь 189.
Хрѣнниковъ 323.
Худорба 25.
Цыба 251.
Цыбульскій 496.
Цѣлинскій 49.
Чаговецъ В. 306.
Чайковскій 43, 50.
Чайченко, см. Гринченко В.
Чарнолусскій 398.
Чарторійскій 31-2, 509, 541, 556.
Чацкій М. 340, 446, 448.
Чацкій Т. 32, 541.
Червинскій 407.
Череповскій 191; 198.
Черкавскій 84.
Черкасенко 215, 269.
Чернявскій 241-3.
Чертковъ, генер. 65, 141.
Четвертинскій 509.
Чеховъ А. П. 307.
Чикаленко 142, 323.
Чилингаровъ 39.
Чириковъ 307.
Чубинскій 56, 59, 60, 132.
Чудовскій 345.
Чупринка 233.
Шабленко 245.
Шайноха 79.
Шафонскій 224.
Шахматовъ Л. 2, 3, 5, 6, 101, 112,
143, 152-3, 216, 287, 433-5.
Шахъ 29.
Шашкевичъ В. 87-9.
Шашкевичъ М. 79-80, 129.
Шевченко С. 444.
Шевченко Тарасъ 30, 31, 34, 36-45,
50. 55, 57, 69, 85, 87, 93, 105, 113,
149-50, 184, 194, 196, 198-202, 209,
213-4, 226, 254, 275, 278, 290. 292,
309-10, 314, 317.319-23,326-7, 331,
349, 369, 371, 374, 392, 400, 410-1,
414, 416, 418, 423-4, 443, 470, 537.
556, 565.
Шекспиръ 36, 472, 540.
Шептицкій А. 424, 465, 475.
Шептицкій Л. 483.
Шерстюкъ Г. 169, 182, 215, 269.
Шиллеръ 36. 71.
Шиманскій 280.
Широцкій 212.
Шишацкій-Иличъ 314.
Шленкеръ 463.
Шматковскій 421-2.
Шохоръ-Троцкій С. 370.
Шпильгагенъ 178.
Шрагъ И. 324, 407.
Шульгинъ Я. Н. 63.
Шумлянскій 422.
Щеголевъ Я. И. 70-1, 241, 243.
Щербаковскій В. 323.
Эварницкій Д. 183, 274, 385,433, 442-3.
Энгель 78, 472.
Эразмъ Роттердамскій 210.
Южаковъ 358.
Юрій I 13.
Юрій Суздальскій 6.
Юркёвичъ Юзефъ 290, 303, 461.
Ющинскій 466.
Яблоновскій Авг. 26-7.
Яблоновскій Алекс. 6, 352, 505, 534.
Яблонскій 44, 83.
Яворницький, см. Эварницкій.
Яворскій С. 16, 41.
Ягичъ 1, 7-9.
Яковенко 191.
Яковлевъ 397.
Янковскій 44.
Яновскій 196.
Яновскій Л. 31.
Янскій 49, 463.
Янъ-Казиміръ, король 20, 545.
Ярославъ Мудрый 326.
Ярычѳвскій 127.
Ясинчукъ 535.
Яхимовичъ Г- 81, 523.
СОДЕРЖАНІЕ.
СТР.
Вступленіе......................................... у
Глава I. Малорусское нарѣчіе и его говоры. Русскія племена
и ихъ говоры. Русскій языкъ. Появленіе малорусскаго на-
рѣчія. Его особенности................................ ]
Глава II. Южная Русь подъ Литвой и Польшей. Книжный южно-
русскій языкъ. Паденіе южнорусскихъ княжествъ. Литов-
скій режимъ и польское иго. Козачество. Возсоединеніе
Руси. Роль западно-русскаго языка въ созданіи общерус-
ской культуры......................................... 11
Глава III. Южнорусскій сепаратизмъ дошевченковскаго пе-
ріода. Выговскій. Мазепа. Полуботокъ. Политика. Худерба.
Капнистъ. Кн. Яблоновскій. Ржевусскій и Падурра'. ... 19
Глава IV. Южнорусскій сепаратизмъ отъ Шевченка до 1861 г.
„Разговоръ Малороссіи съ Великороссіей". Котляревскій.
Харьковцы. Масонство и поляки. Кирилло-Мефодіевцы. Ку-
лишъ- Шевченко. Костомаровъ. Хлопоманы. Мирославскій
и „Золотая Грамота"....................................29
Глава V. Южнорусскій сепаратизмъ 1861—1900 гг. „Основа".
„Метелики". Воскресныя школы. Юго-западный отдѣлъ
Географическаго Общества. Драгомановъ. Ограниченія 1876 г.
Украинскій легіонъ для Герцеговины. Петербургскій „Кру-
жокъ тринадцати". Малорусскіе театръ и беллетристика.
„Кіевская Старина". Антоновичъ и его школа........55
Глава VI. Галицкорусское народничество съ 1834 г. по 1887 г.
Русскіе въ Австро-Венгріи. Восточная Галиція послѣ паденія
Польши. Каноникъ Могильницкій. „Русская троица". „Го-
ловная Рада". „Соборъ рускій". „Святоюрцы". Украинофилы
и народовцы. Общество имени Шевченка и львовская „Про-
свита". Драгомановъ и Кулишъ во Львовѣ..........................76
Глава VII. Апостолъ „Кіевской Громады" во Львовѣ. Новый
языкъ и реформа исторіи. Угода Антоновича-Бадени.
„Правда". Кіевское королевство. Науковое товариство. Діа-
лекты Галичины. Украинско-рускій языкъ. Проф. Грушев-
скій во Львовѣ. Его историческіе труды. Львовскія научныя
„Записки"..................................................... 95
Глава VIII. Организація партіи „Соборной Украины11. Галицкіе
націоналъ-демократы. Эволюція украинофиловъ въ „украин-
цевъ" Соборно-украинство или украинскій ирредентизмъ.
Сѣчи и Сокола. Лѣвыя фракціи украинской партіи. Эконо-
мическій сепаратизмъ (программа Бачинскаго)....................120
Глава IX. Смутное время на Руси. Академическій сборникъ.
Записка Ак. Наукъ. Украинское Евангеліе. Революціонная
пресса. Политическая программа М. Грушевскаго. Украин-
ство въ высшей, средней и низшей школѣ. Благословеніе
Св. Синода. Дѣятельность Бориса Гринченка......................138
Глава X. Пресса украинской партіи въ Россіи. Украинскіе жур-
налы и газеты. Укр. отдѣлы въ русской прессѣ. „Г’кгаіпізсііе
Кипаасііаи". „Украинская Жизнь". Тенденціозная литера-
тура. Популярныя брошюры. „Кобзарь" Шевченка. Сочине-
шя Кулиша и Аркаса. Исторіи украинской литературы.
Проповѣди Димитрія Ростовскаго. Географія Украины.
Карты. Національный колеръ Укр. буквари и грамматики . По
588
СТР.
Глава XI. Роль украинскаго языка на Югѣ Россіи. Русская
культура. Этнографія Юга. Непонятность украинскаго языка.
Руссизмы. Терминологія. Неустойчивость украинскаго язы-
ка. Пестрота, ненаучность и непрактичность фонетики. Ноду
литературы провансальская и каталонская. Нижне-нѣмецкій
и фламандскій языкъ. Кельтскіе языки. Безвредность под-
литературъ ......................................... • •
Глава XII. Пропаганда украинства въ Россіи. Просвиты. Клубы.
Музык.-драмат. кружки. Студенчество. Кіевское Науковое
Товариство. Харьковское истор.-филолог. общество. Москов-
ское общество славянской культуры. Библіотеки-читальни.
Книжные склады. Сельская кооперація. Тюремныя библіо-
теки. Сберегат. кассы. Сцена. Декламація. Кобзари. Народи,
чтенія. Церковн. проповѣдь. Юбилеи и поминки. Культъ Шев-
ченка.-Съѣзды. Искусства: живопись, архитектура, музыка . 272
Глава XIII. Задачи украинской партіи въ Россіи. Всѳукраинство.
Автономія. Федерализмъ. Соціальный радикализмъ. Куль-
турныя ширмы. Иолонофильство украинской партіи .... 333
Глава XIV. Украинизація школы. Школьныя традиціи Малорос-
сіи. Народная школа въ Зап. Европѣ. Западные педагоги.
Ушинскій, ІІотебня и Бессель. Гринченко и Багалѣй. Ста-
тистика грамотности. Минимумъ Грушевскаго („низшая
культура*). Логическая лѣстница Ефремова. Учительскія
школы. Народные учителя. Педагогич. курсы. Школьные
спектакли. Мѣры оздоровленія народной школы. Дѣтскіе
сады. Экспортъ дѣтей въ Галичину........................ 349
Глава XV. Друзья и поборники украинства. Земство. Муници-
палитеты. Духовенство. Государственная Дума и выборная
кампанія 1912 г. Ученый міръ. Рабочія организаціи .... 404
Глава XVI. Украинофильство инородцевъ и иностранцевъ. По-
ляки. Кіевское общество друзей мира. Евреи. Австрія. Раз-
облаченія Крамаржа. Вопросъ объ украинскомъ университетѣ
во Львовѣ. Пруссія (Германія). „Документы" Раковскаго.
Штундо-баптизмъ....................................• ... 451
Глава XVII. Идея украинства и ея жизнеспособность. Свобода
самоопредѣленія. Ненаучность и искусственность украин-
ства. Его безполезность. Выступленія II. Б. Струве. Ложно-
національность украинства. Его ретроградность. Федера-
лизмъ у насъ и у сосѣда. Будущее украинства въ Россіи.
Его силы. Доктрина украинства, орудія пропаганды и воз-
дѣйствуемая среда. Автономія политическая, экономиче-
ская и культурная. Украинизація Юга Россіи. Языковая
унія. Малорусская эмиграція. Будущее украинства въ Га-
лиціи. Его слабость предъ полонизаціей. Роль и судьба
украинства въ Буковинѣ. Угрорусскій архинатуральный
націонализмъ.................................... *.......502
Глава XVIII Борьба съ южнорусскимъ отщепенствомъ. Поли-
тическій сепаратизмъ. Культурный расколъ. Народныя и
школьныя библіотеки. Земскіе книжные склады. Партійныя
организаціи. Народный театръ. Народная лекторія. Учи-
тельскія школы и повторительные курсы. Народные учи-
теля. Школьные учебники и программы. Украинская пресса.
Галицкія произведенія печати. Культурныя нужды Галиціи.
Выводы................................................. 555
Приложенія..............................................573
Реестръ.................................................579
Оглавленіе..............................................587
Цѣна 2 р. 50 к.
СКЛАДЪ ИЗДАНІЯ:
въ книжномъ магазинѣ Л. Идзиковскаго-Кіевъ.
Учрежденія и лица, выписывающія нѣсколько экземпля-
ровъ и адресующія свои требованія автору (Кіевъ, Трѳх-
святитѳльская, 9) пользуются льготными условіями.