7

ПіУ

г

СОНИНЕНІЯ

і ПИСАТЕЛЯ ВРЕМЕНЪ ЕКАТЕРИБЫ. І
(Ш
II

1
і

і
іі
11

u

\J

ЧИНЕНІЯ

ПИСАТЕЛЯ ВРШНІЪ ЕШЕРЙНЫ.

МОСКВА,
Тииографія П. В. Ііѣлі.цооа, Чистопрудным проѣздъ д р і и .Ѵ» 142.

1907 г.
•••Л-

20t

125

Біографія Ивана Баркова
Приступая къ біографія Ивана
Баркова мы даже по имѣемъ возмолспости съдостовѣрпостыо сказать читателю его отчество до того скудны
біографическія свѣдѣпія объ этомъ
умпомъ и для своего времепи выдающагося человѣкѣ. Въ словарѣ Новикова опъ называется прямо Ивапъ
Барковъ. Въ паптеопѣ русскихъ авторовъ гдѣ помѣщспъ его портротъ,
подъ портретомъ имѣется надпись
Ивапъ Степаповичъ Барковъ. Митрополитъ Евгепій а таклее Гепнадій въ
своихъ сочинепіяхъ припимаіотъ его
Ивапомъ Ивапычемъ, между тѣаъ
Гречъ и дексикопъ мытаря пишутъ
о пемъ какъ о Ивапѣ Семсповичѣ.
.Этимъ же отчествомъ величаетъ ого
,п издатель гравіоръ К. Афопасьевъ.
Съ достовѣрпостъю можно лишь говорить что его звали Ивапъ Карковъ,
Когда, родился пашъ герои? Уз,пать годъ его рождепія помогла случайность; а имеппо: Въ академичоскихъ бумагахъ касавшихся Ломо-

VI
Спустя пѣкотороо время, во ВШІмапіо къ его способпостямъ/ ему
было позволено, по только частпымъ
образомъ, продолжать учепіе упрофессороБЪ. По окончаши курса Барковъ остался прііакадеміи въ качествѣ копіиста и корректора.
Прослужнвъ въ семъ званіи несколько лѣтъ, опъ былъ пазначепъ
переводчикомъ при той же академіи.
Въ отрасли переводовъ Барковъ по
нмѣлъ соперниковъиемучаще, чѣмъ
другимъ, они поручались. По всей
вѣроятпости, оиъдопослѣдпихъ Хпей
служилъ въ этомъ званіи въ академіи и умеръ въ 1768 году „отъ великаго пьянства", какъ говорилъ
Сумароковъ, величая его „пьяницей". Новнковъ, въ вышеупомяпутомъ уже своемъ словарѣ отмѣчаетъ
веселый нравъ и безпечпость М а р кова, по большинство писателей его,
эпохи и сохрапившійсл о йсиъ апекдотъ, пазыв?ыотъ его, „горчайшймі.
пьяницею".

Анекдоты изъ жизни Баркова.

J
„Никто такъ по умѣлъ сердить
Сумарокова, какъ Барковъ. Сума-

VII
роковъ очень уважалъ Баркова, какъ
учепаго и остраго критика и всегда
требовать его мнѣнія касательно
своихъ сочипепій. Барковъ, который
обыкповеппо его пе баловалъ, придя
однажды къ Сумарокову, сказалъ
ему; „Сумароковъ великій чедовѣкъі
Сумароковъ—первый русскій стихотворецъ"! Обрадованный Сумароковъ велѣлъ тотчасъ додать ему водки, а Баркову только того и хотѣлось.
Онъ напился. Выходя сказалъ онъ ему:
„пѣтъ, Александръ Ііетровичъ, я
тебѣ соіігалъ; первый-то русскій стихотворецъ—я, второй—Ломопосовъ,
а ты—только что третій". Сумаро^
ковъ, чуть его но зарѣзалъ.
Другой анекдотъ приводится 'въ
предисловіи къ вышедшему въ1872г.
собранно переводовъ Баркова:
„Разъ Академія поручила Б а р кову какой-то переводъ, и при этомъ
опъ получилъ довольно дорогой экземпллръ того сочиненія, которое
слѣдовало перевести. Спустя долгое
время и послѣ аіпогахъ папомипашй,'
Барковъ все увѣрялъ,-что книга переводится, и, наконецъ, когда къ
пому ужо начали приставать довольно серьезно, опъ объяснилъ, что

VIII
кЦига дѣйствитслыю переводится изъ
кабака: въ кабакъ, что сначала опъ
се заложилъ въ одпомъ мѣстѣ, потомъі ііеревелъ въ другое п постояппо озабачивается, чтобы она по залежалась по долгу въ одпомъ мѣсхѣ, а переводилась по возможности
чаще изъ одного питейпаго заведения въ другое".

Поркографиче^скія сочиненія Барнова.
Оддако-же пе переводи доставили
имени Баркова ту громкую извѣстпость^, которую онъ пользуется. Всероссійскую славу стяжалъ опъ себѣ
тоже стихотворенніями, по непечатными, „срамными сочинепіями", какъ
выражается митр. Евгепій, въ огромпомъ колнчествѣ списков"?, разошодшими среди любителей пнкаптпаго чтепія, имъ-же пѣтъ числа'.
Намъ лично до того, какъ мы
приступили къ составленію настоящей' статьи, пе приходилось видать
творепій Баркова и пѳ безъ любопытства приступили мы къ этому
чтенію. 1Іочему-то въ головѣ сложилось представлспіе остпхахъи„драмахъ" академическаго переводчика'

IX
какъ о чСіМ.ъ-то остроумпоиъ, шаловлйвомъ и, во всякомъ случаѣ, забавномъ.
Наши ожидатіія, одпако, были
очень, сильно обмануты. Можетъ
быть съ полдюжины ньесъ и найдется у Баркова пе лишдниыхъ остроумія. Такъ напр., срампыя пародіи па Сумарокова мѣстами вызываютъ улыбку. Но подавляющее большинство изъ того, что имъ написано въ нецепзурномъ родѣ, состоитъ
изъ самаго грубаго кабацкаго скверпословія, гдѣ вся соль заключается
въ томъ, что всякая веп;ь называется по имени. Каждому изъ васъ
^олѣе или мепѣо извѣстны непечатанные стихи Пушкина. Можно, конечно, находить, что ото малоназидательпое чтепіе для дѣвицъ и подростковъ, по никто не станетъ отрицать, что пвлечатнпыя произведонія
Пушкина представляютъ собою такоо-лсе проявленіе генія его, какъ и
все, что опъ писалъ, „Царь Никита" въ такой-жо стспеші образецъ
шаловливой поэмы, въ какой остальныя поэмы великаго поэта представляютъ собою образцы доозіи возвышенной. Какъ истинный знатокъ

чсловѣчсской психологш, а главное — самъ чедовѣкъ съ изящпыми
вкусами,^ Пушкиііъ попималъ, что
таісъ называемая пикантность только въ томъ и заключается, что завѣса приподымается чуть-чуть. Барковъ-же съ нервыхъ словъ выналиваетъ весь немногочисленный арсоналъ ненриличныхъ выраженій и,
конечно, дальше ему остается только повторяться.
Для незпакомыхъ съ грязною музою Баркова слѣдуетъ прибавить,
что въ стихахъ его, лишенныхъ всякаго оттѣнка граніи и шаловливости, пѣтъ также того почіи—патологическаго элемента, который составляетъ сущность пропзведеній знамонитаго маркиза де-Сада. Де-Садъ
паноловину сумасшедшіи, для него
порнографія есть особый видъ извращепнаго удовлетворенія чувственности.
Ничего подобнаго вы но встрѣтите у Баркова. Современный парижапинъ fin du sl6cle былъ-бы очень
удивленъ, ознакомившись съ творепіями русскаго порнографа и по нашедши въ его доведепномъ до краннпхъ прсдѣловъ откровснпосхп ци-

XI
пизмѣ ші одного проявлепія какпхълибо' •экстравагаптпыхъ вкусовъ. ДеСадъ услаждается разными противбестествсиными, сйтуаціями іі ощущепіяші, а Барковъ шігдѣ пе пдетъ
дальше самаго элейіептарнаго и если
такъ можпо выразиться — пормальпаго порока.
П вотъ почему мы склопны вндѣть въ Барісовѣ просто выражепіе
низкой культуры его времени. Именно культуры и больше ничего. Біографія Баркова почти Пеизвѣстпа,
если не считать преданій о его пьяпствѣ, HO мы не сомнѣваемся пи одной минуты, что опъ отнюдь по былъ
какимъ-нибуді. изъ рядавбнъ выходящимъ развратпикомъ. Это всего
па всего весьма обыкновенный кабацкій засѣдатель, па бѣду падѣлепный умомъ и стихотворнымъ талантомъ.
Порпогра^ія его есть прямое отраженія той цевоспптаппости русской, которая и понынѣ остаетря
одной изъ самыхъ характерпыхъ
чсртъ пашей общественной жизни.
ІІигдѣ въ мірѣ пѣтъ такой бсзцеремонностп „пптимныхъ" бесѣдъ, какъ
у пасъ, вотъ почему пи въ одпой

XII
лнтузатурѣ 'П'Ьтъ иисателя подобиаг
го Баркрву. Вт. Европѣесть порнографы въ десять разъ бодѣе его бсзправственпыс и вредные, no такого
сквернослова нѣтъ ни "одтого.
С. Всѵіеровъ.
(Изъ книги Русская поэвія).

Изъ Федра.
ВОЛКЪ и ЯГНЕКОКЪ.
Изъ одного ручья для утилеІІІ>Я
жажды
Ягненку съ солкомъ нить случилося
однажды:
Ягненокъ пнже быль, а выше волкъ
стоялъ.
Тогда, разинувъ пасть, затѣялъ здоръ
нахалъ:
ІІ ныо; какъ смѣешь ты мутить, бездѣльпикъ, воду?
Ягпепокъ отвѣчалъ, бояся, сумазброд^;
Льзяль статься оному, пожалуй разсуди?
Ко мпѣ бѣжитъ вода, а ты вѣдь
впереди.
Онѣіпплъгрубіяпъ, какъ правду тутъ
увидѣлъ:

XIII
Потомъ рекъ:

Ты ощо за полгода
обидѣлъ.
Я въ тѣ поры, сісазалъ ягпепокъ, не
рождепъ.
Да я отпомъ твопмъ злословно обпесеиъ.
Сказавъ, схватплъ его й растерзалъ
папраспо:
Бслкъ мооюетъ разумѣть чрезъ опую
басиь депо,
Шікъ пріобикшіе певитыхъ
подавлять
Умѣютъ лооюныл причини составлять.

ЛЯГУШКИ, ЦАРЯ ПРОСЯЩІЯ.
Повольпие имѣвъ Аоипяпе уставы
Цоволѣ жиливсѣ п управляли правы.
И свергли прсжпюю продерзостыо
узду.
Спмъ срсдствомъ тупашлн за своейольство мзду,
Что Пизіістратъ Тираппъ взявт.
власть чрсзъ сопмъ мятсжпихъ,
О вольности ихъ въ вѣкъ оставилъ
безпадолспыхъ.
Когда Лоипяпъ родъ подъ игомъ
спмъ стспалъ,

XIV
и въ горѣ па судьбу класть пѣпи
пачппалъ,
Хотя цс поступалъ опъ съ гражданами злоспо.
По по обыкшимъ все казалося по
спосно,
Езопъ такую баспь сказалъ па случай тотъ:
Лягушки подняли вопль сильно
изъ болотъ,
Прося, что ІОпнтерТі ихъ въ нулсдѣ
по оставилъ,
И шатки, давъ царя, обычаи исправилъ.
Съ усмѣшкой ихъ мольбу Отсцъ боговъ впушилъ,
и небольшой для пихъ осколок'^
писпустилъ,'
Который въ лужу павъ въ псчаяппоо
время,
Пезаппымъ стукомъ щ, страхъ приволъ пужливо племя.
Примѣтивъ, что давно лсжитъ . въ
илу лентяй.
Одна всплыла па верхъ тихонько
певзпачай,
И высмотрѣвъ. царя, встревожила
всю лужу,
, Лягушки выплывши безъ у ж а с а ' наружу,

XV
и смѣло паскакавъ ругались падъ"
щепой:
Межъ тѣмь, чтобъ посланъ былъ
иравитель имъ ицой,
Послали къ Іовишу съ прошедьеігъ
дерзки жабы,
З а тѣмъ что дапнои былъ для ішхъ
псгожъ и слабый.
Тогда владѣтеля Дракопа жабамъ
далъ,
Кои ліотымъ зубомъ всѣхъ, по одипочкѣ рвалъ:
Сп&,стися робкія вотщѳ опѣ хотѣли,
и въ страхѣ опѣмѣвъ разипуть рта
но смѣли,
Черезъ Меркурія просили втай за
тѣмъ,
Чтобъ ІОпитѳръ помогъ, имъ въ ісрайпемъ бѣдствѣ семъ.
Па то божокъ сказалъ: Теперь споситежъ злаго,
Коль добраго царя по іфипяли за
благо.
И вы, рскъ, граждане, сіе терпито
зло,
Чтобъ горшее еще постигнуть по
могло.

Изъ Діонисія Катона:
двустрочные стихи.
Никого не винить безрасудно.
Когда разсмотришь жизпь люден и
куппо правы,
То хоть вппишь другихъ, по обще
всѣ по правы.

Съ дураками и Богъ не воленъ.
Оъ вралями словъ пе трать, коль
ихъ по вѣтру вѣютъ;
Рѣчь всѣ, а свѣтъ ума по мпогіо
имѣютъ.

Печальнымъ и задукчивыглъ не вѣрить.
Отъ цсліодимоісъ ты молчащихъ бойся лиха,
За тѣмъ что глублсе та рѣка. котора
тиха.
Снисходить рабамъ.
Какъ наживешь, купивъ слугь, имя
господина,
Рабами чти, по знай, что люди пе
скотина.

Краткое тверже помнится.
Дивишься, что простой я слогъ употребляю;
Тѣмъ краткость съ ясностью въ
стихахъ совокупляю.