НАСЛЕДИЕ

Павел
ФИЛОНОВ
Дневник
Санкт-Петербург
Издательство "Азбука"
2000

УДК 7.0
ББК 85.14
Ф55
ТЕКСТ ДНЕВНИКА П.ФИЛОНОВА
И ФОТОМАТЕРИАЛЫ ПРЕДОСТАВЛЕНЫ
ГОСУДАРСТВЕННЫМ РУССКИМ МУЗЕЕМ,
САНКТ-ПЕТЕРБУРГ
Вступительная статья Е.КОВТУНА
Текстологическая подготовка Дневника И. ЛАПИНОЙ
Комментарии Г.МАРУШИНОЙ
Ведущий редактор серии Г.СОЛОВЬЕВА
Оформление В.ПОЖИДАЕВА
Все репродукции произведений П.Филонова, хранящихся в ГРМ,
воспроизводятся по материалам открытой печати.
В оформлении обложки использованы работы П.Филонова
«Крестьянская семья» («Святое семейство»), «Живая голова»,
«Живописец» (автопортрет).
©ГРМ, текст Дневника, фотоматериалы, 2001
©Е.Ковтун, вступительная статья, 2000
©Г.Марушина, комментарии, 2000
©Г.Соловьева, подбор иллюстраций, 2000
©В.Пожидаев, оформление, 2000
I8ВN 5-267-00327-1 ©«Азбука», 2000

ОТ РЕДАКЦИИ
Впервые предлагаемая читателям публикация уникально-
го дневника живописца и педагога Павла Николаевича Фи-
лонова подготовлена специалистами научного архива Госу-
дарственного Русского музея. Предваряет публикацию ста-
тья известного искусствоведа Евгения Федоровича Ковтуна
(1928—1996), посвятившего многие годы изучению творче-
ской биографии Филонова. Составителями проведена осно-
вательная графологическая и текстологическая обработка
рукописи дневника, состоящего из шести тетрадей. В раз-
бивке на тетради не нужно искать какого-то скрытого смыс-
ла; просто-напросто у художника заканчивалась одна тет-
радка, и он продолжал вести записи в новой. Поэтому в
основу рубрикации текста положен хронологический прин-
цип: в заголовки вынесены годы — от 1930-го до 1939-го.
В публикации полностью сохранена стилистика рукопис-
ного подлинника, отражающая колорит эпохи. Орфография
и пунктуация приведены в соответствие с нормами совре-
менного правописания. В необходимых случаях для уточне-
ния смысла в квадратных скобках даны дополнительные
слова либо окончания недописанных слов. Специально ого-
вариваются те случаи, когда текст рукописи не поддается
прочтению, зачеркнут или вырезан из дневника.
Текст последней, шестой тетради составители сочли не-
обходимым частично сократить (изъятые фрагменты обозна-
чены купюрами). Это продиктовано исключительно этичес-
кими соображениями: из текста исключены детальные опи-

От редакции
сания болезни Е.А.Серебряковой, жены Филонова, и свя-
занные с этим очень личные высказывания художника.
Значительную ценность книги составляют подробные,
тщательно подготовленные комментарии к тексту дневника.
В них читатель найдет основные биографические сведения
о лицах, упоминаемых художником, цитаты из документов
и публикаций 1930-х гг., поясняющие и дополняющие смысл
описываемых в дневнике событий. Отсутствие в коммента-
риях каких-либо данных (в основном это касается некоторых
встречающихся в дневнике имен) означает, что эти данные
не удалось установить. Значительным подспорьем для ком-
ментатора явился дневник Е. А. Серебряковой, который вел-
ся одновременно с дневником Филонова, что во многом по-
зволило дополнить и уточнить событийный фон.
Встречающиеся в тексте аббревиатуры и условные обо-
значения объяснены в помещенном ниже списке принятых
сокращений.
Весь использованный при составлении комментариев ма-
териал представлен в списке литературных и архивных ис-
точников, помещенном вслед за разделом «Комментарии».
Отсылки к нему даны в тексте комментариев в квадратных
скобках (курсивом указан номер источника по списку).
Завершает книгу указатель имен.
Редакция и составители выражают сердечную благодар-
ность сотрудникам архивов и музеев, а также частным ли-
цам, оказавшим содействие в ознакомлении с документаль-
ными источниками и предоставившим необходимую инфор-
мацию.

ПРИНЯТЫЕ СОКРАЩЕНИЯ
АН — Академия наук СССР (ныне Российская Академия
наук)
АХ — Академия художеств (до 1918 г. — Императорская
Санкт-Петербургская Академия художеств, в 1932 г. вос-
создана как Всероссийская Академия художеств, ВАХ, с
1947 г. — Академия художеств СССР, с 1992 г. — Россий-
ская Академия художеств)
АХР — Ассоциация художников революции (1928—1932)
АХРР — Ассоциация художников революционной России
(1922—1928)
ВА — Ведомственный архив
ВАПП — Всероссийская ассоциация пролетарских писате-
лей (1920—1928), Всесоюзное объединение пролетарских пи-
сателей (1928—1932)
ВАХ — Всероссийская Академия художеств (1932—1947)
ВКП(б) —• Всесоюзная Коммунистическая партия (больше-
виков) (1925—1952)
ВОКС — Всесоюзное общество культурных связей с загра-
ницей
ВОПКП — Всесоюзное объединение пролетарско-колхоз-
ных писателей (1928—1932)
Всекохудоэюник — Всероссийский союз кооперативных то-
вариществ изобразительного искусства
ВХТУЗ — Высшее художественно-техническое учебное за-
ведение, Петроград (1921—1923)

Принятые сокрагцения
Вхутеин, ВХТИ — Высший художественно-технический ин-
ститут, Ленинград (1925—1930), Москва (1926/27—1930)
Вхутемас, ВХТМ — Высшие художественно-технические
мастерские, Петроград—Ленинград (1922—1925), Москва
(1920—1926/27)
ГАИМК — Государственная академия истории материаль-
ной культуры, Ленинград (1926—1937)
ГАТОБ — Государственный академический театр оперы и
балета, с 1939 г. им. СМ.Кирова, Ленинград (ныне Мариин-
ский театр)
Госиздат, ГИЗ — Государственное издательство РСФСР,
Москва, Ленинград (1919—1932)
ГИИИ — Государственный институт истории искусств, Ле-
нинград (1926—1931)
ГИМ — Государственный Исторический музей, Москва
ГИНХУК — Государственный институт художественной
культуры, Ленинград (1924—1926)
ГИХЛ — Государственное издательство художественной
литературы, Москва, Ленинград (с 1932 г.)
Главискусство — Главное управление по делам искусств
Главнаука — Главное управление по делам науки
Главпрофобр — Главное управление профессионального об-
разования
ГМИИ — Государственный музей изобразительных искусств
им. А. С. Пушкина, Москва
ГМФ — Государственный музейный фонд
Горком Изо — Городской комитет по изобразительному ис-
кусству
Гороно — Городской отдел народного образования
ГПУ — Главное политическое управление
ГРМ — Государственный Русский музей, Ленинград—С.-Пе-
тербург (до 1918 г.— Русский музей императора Александ-
ра Ш)
ГТГ — Государственная Третьяковская галерея, Москва

Принятые сокращения 9
Губком — Губернский комитет
ГФЗ — см. ЛФЗ
ГХПТ — Государственный художественно-промышленный
техникум при АХ, Ленинград
ГЦТМ — Государственный центральный театральный му-
зей им. А. А. Бахрушина, Москва
ГЭ — Государственный Эрмитаж, Ленинград—С.-Петербург
ДК — Дворец культуры
ДХВД — Дом художественного воспитания детей, Ленин-
град
ИЖСА — Институт живописи, скульптуры и архитектуры
Всероссийской Академии художеств, Ленинград (с 1932 г.),
с 1944 г. им. НЕ. Репина
Изогиз — Государственное издательство литературы по
изобразительному искусству, Москва, Ленинград
Изорам — Изобразительное искусство рабочей молодежи,
творческая организация, Ленинград (1928—1931), Москва
(1930—1931)
ИККИ — Исполнительный комитет Коммунистического ин-
тернационала
ИНПИИ — Институт пролетарского изобразительного ис-
кусства, Ленинград (1930—1932)
Коминтерн — Коммунистический интернационал
ЛАПП — Ленинградская ассоциация пролетарских писате-
лей (1925—1932)
ЛГУ — Ленинградский государственный университет им.
А.А.Жданова (ныне С.-Петербургский государственный уни-
верситет)
ЛГАМ — Ленинградский государственный антирелигиоз-
ный музей (Исаакиевский собор, 1920-е — 1940-е гг.)
Ленгубпросветсоюз — Ленинградское губернское отделение
просветительного союза
Ленизо, Ленискусство — Ленинградское отделение Главно-
го управления по делам искусств

10 Принятые сокращения
ЛКСМ — Ленинский коммунистический союз молодежи
ЛКУ — Ленинградский коммунистический университет
ЛО — Ленинградское отделение
ЛОГ — Ленинградское отделение Главного управления по
делам науки
ЛООНО — Ленинградский областной отдел народного обра-
зования
ЛОСПС — Ленинградское отделение Совета профессио-
нальных союзов
ЛОССУ — Ленинградское отделение Союза советских ху-
дожников
ЛФЗ — Ленинградский государственный фарфоровый за-
вод им. М.В. Ломоносова (с 1924 г.; в 1918—1924 гг. — Госу-
дарственный фарфоровый завод, ГФЗ)
ЛХПТ — Ленинградский художественно-промышленный тех-
никум
МАИ — «Мастера аналитического искусства», объединение
художников, Ленинград (1925—1932)
МГУ — Московский государственный университет им. М.В.Ло-
моносова
МОПР — Международная организация помощи борцам ре-
волюции
МОССХ — Московское отделение Союза советских худож-
ников
МУЖВЗ — Московское училище живописи, ваяния и зод-
чества (1866—1918)
МХИ — Московский государственный художественный ин-
ститут (с 1937 г.; быв. МУЖВЗ), с 1948 г. им. В.И.Сурикова
Наркомпрос, НКП — Народный комиссариат просвещения
(1917—1940)
НБА АХ — Научно-библиографический архив Российской
Академии художеств, С.-Петербург
НИИ А — Научно-исследовательский институт архитектуры
Всероссийской Академии художеств, Ленинград

Принятие сокращения 11
НИИ — Научно-исследовательский институт
НКВД — Народный комиссариат внутренних дел (1917—
1946)
НКСО — Народный комиссариат социального обеспечения
Облоно — Областной отдел народного образования
ОДПИ — Отдел декоративно-прикладного искусства ГРМ
ОДРЖ — Отдел древнерусской живописи ГРМ
ОДРИ — Отдел древнерусского искусства ГРМ
ОПХ — Общество поощрения художников (1820—1882), Им-
ператорское общество поощрения художеств (1882—1917),
Всероссийское общество поощрения художеств (1917—1929)
ОР — Отдел рукописей
ОСМУ — Объединение современных мастеров Украины
(1927—1932)
Пролеткульт — Всероссийский центральный комитет про-
летарских культурно-просветительных организаций (1917—
1932)
Рабис — Профсоюз работников искусств
Рабкрин, РКИ — Рабоче-крестьянская инспекция
Рабфак — Рабочий факультет
РАПП — Российская ассоциация пролетарских писателей
(1928—1932)
РВС — Революционный военный совет
РГАЛИ — Российский государственный архив литературы
и искусства, Москва
РККА — Рабоче-крестьянская Красная Армия
РНБ — Российская национальная библиотека, С.-Петербург
РОСТА — Российское телеграфное агентство
Совнарком, СНК — Совет народных комиссаров
Сорабис — Союз работников искусств
ССП — Союз советских писателей (с 1934 г.)
ССХ — Союз советских художников

12 Принятые сокращения
СХТМ — Средние художественно-технические мастерские
СХШ — Средняя художественная школа
ТРАМ — Театр рабочей молодежи
УОНО — Уездный отдел народного образования
ФОСХ — Федерация объединений советских художников
ХПТ — Художественно-промышленный техникум
ЦГАЛИ — Центральный государственный архив литерату-
ры и искусства С.-Петербурга
ЦГАП — Центральный государственный архив С.-Петербурга
ЦГИА — Центральный государственный исторический ар-
хив С.-Петербурга
ЦМ ТРАМ — Центральный московский театр рабочей мо-
лодежи
ЦПКиО — Центральный парк культуры и отдыха
ЦСБ — Центральная справочная библиотека при РНБ
ЦУТР — Центральное училище технического рисования ба-
рона А. А. Штиглица, Петербург—Петроград
б/г — без года
быв. — бывший
губ. — губерния
д. — дело
ед. хр. — единица хранения
л. — лист
071. — ОПИСЬ
ф. — фонд

П.Н.ФИЛОНОВ И ЕГО ДНЕВНИК
Араратом на выставке выглядит Фило-
нов. Это не провинциал Запада. А если и
провинциал, то той провинции, которая,
создав себе новую форму, готовит поход
для завоевания изжившего себя цент-
ра <...> В Филонове сейчас сила русской,
не привозной живописи.
Виктор Шкловский, 1919
Павел Николаевич Филонов вел дневник в те годы, когда
многие уже оставили это небезопасное занятие. Первая за-
пись в дневнике сделана 30 мая 1930 г., последняя — 19 ян-
варя 1939 г. Это шесть тетрадей, заполненных четким по-
черком художника, неизменным с начала 1910-х гг. Уже сам
почерк свидетельствует о твердости, постоянстве, целе-
устремленности Филонова. Содержание дневника глубоко
раскрывает личность его автора, подвижника, подчинившего
всю свою внутреннюю жизнь и внешний быт единой уста-
новке — неуклонному, бескомпромиссному осуществлению
идеи аналитического искусства. В 1912 г. он впервые сфор-
мулировал положения аналитического метода и до конца
своих дней развивал их теоретически и практически. Все
записи дневника вращаются вокруг этого стержня. Кроме
того, они рисуют картину повседневной жизни художника:
это немногие выставки, в которых участвовал Филонов, об-
щение с учениками, мучительные поиски работы, полуголод-
ное существование, преследование школы Филонова со сто-
роны Союза художников, ГПУ, НКВД. Дневник раскрывает
трагедию подавления и удушения художника-новатора и в
то же время дает представление о мужественном сопротив-
лении в неравной борьбе, духовной стойкости, неспособности
к конформизму. Филонов не только предчувствовал, но твер-
до знал, что время его придет. Многие не выдержали дав-
ления, сломились, пошли на компромисс и упали как худож-
ники. Филонов выдержал, выстоял.

14 Е. Ковтун
Выставки работ Филонова, прошедшие в конце 1980-х —
начале 1990-х гг. в Санкт-Петербурге, Москве, Париже, Дюс-
сельдорфе, убедительно показали, что это уникальный ху-
дожник не только в русском, но и в мировом авангарде. Он
не вписывается в художественные ряды, направления и сти-
ли. Рядом с М. Ф. Ларионовым были русские примитивисты,
родственные ему мастера «Синего всадника». К. С. Малевичу
сопутствовало его голландское «эхо» — П. Мондриан. Подоб-
ные «компании» можно найти для всех вождей мирового
авангарда; Филонов же одинок, он вне коллективных дви-
жений. Его аналитический метод — не новая художествен-
ная стилистика, не аранжировка старой мелодии на новый
лад, а новый способ образного претворения мира. Одиноче-
ство Филонова заключается в том, что этот способ радикаль-
но отличен от всех художественных методов самых разных
мастеров мирового авангарда. В той или иной степени все
новаторы XX в. — «дети» импрессионизма, П. Сезанна и ку-
бизма. «Бубновый валет» — русский вывод из сезаннизма,
супрематизм — логическое и бескомпромиссное завершение
кубизма. У Филонова другая родословная.
Когда Филонов вошел в русское искусство, оно находи-
лось в процессе глубокой перестройки. В 1910 г. он в первый
раз участвует в выставке «Союза молодежи», в том же го-
ду у В. В. Кандинского происходит окончательный поворот к
абстракционизму. Его живописные «импровизации» демон-
стрировались на одесской выставке в салоне В. А. Издебского
1910 г. [136]*. Это было первое выступление абстрактного
искусства как нового вида художественного творчества.
Мировое искусство неуклонно шло к беспредметности,
французские кубисты вплотную подошли к этой черте, но не
решились сделать последний шаг. А.Глёз и Ж.Метценже,
* Здесь и далее в квадратных скобках даются ссылки на
источники и литературу. Цифра, выделенная курсивом, соот-
ветствует порядковому номеру цитируемого или упоминаемого
источника в списке литературы и архивных материалов.

П. Н. Филонов и его дневник 15
теоретики кубизма, писали в 1912 г.: «Признаемся, однако,
что некоторое напоминание существующих форм не должно
быть изгнано окончательно, по крайней мере в настоящее
время» [22, с. 14].
На долю русского авангарда выпала задача всесторонне
исследовать беспредметность. Вслед за Кандинским на этот
путь вступили Ларионов, выдвинувший концепцию лучизма
(1912), Малевич, создавший супрематизм (1913—1914), В.Тат-
лин с угловыми контррельефами, в которых беспредметность
стала трехмерной реальностью (1914—1915).
Творчество Филонова развивалось в том же направлении.
Его большой холст «Цветы мирового расцвета» (1915) почти
полностью беспредметен. «Формула космоса» (1918—1919)
была, видимо, первой чистой абстракцией, вслед за которой
появились тоже беспредметные «Белая картина» (1919), «По-
беда над вечностью» (1920—1921), «Октябрь» (1921) и, нако-
нец, блистательная «Формула весны» (1928—1929).
Каждый из вышеназванных художников открывал собст-
венный путь в беспредметность, и Филонов и Малевич вы-
глядят антиподами в этих исканиях. Их работы строятся на
противоположных геометрических основаниях. Структуры
Малевича основаны на прямой, квадрате, кубе и их вариа-
циях. Аналитическое искусство Филонова несет в себе заряд
криволинейных, органических форм. Это геометрия сфери-
ческих пространств.
Супрематизм Малевича — выражение планетарно-косми-
ческого сознания художника, он — проявление макромира.
Атомистические структуры Филонова вырастают из микроми-
ра, пронизанного теми же свойствами, что и макровселенная.
Вот на столе лежит яблоко, вполне земной предмет. Оно
масштабно соизмеримо и соотнесено с окружающими пред-
метами: столом, пространством комнаты, с людьми, сидящи-
ми за столом, с улицей за окном. Все эти предметы и явления
измеримы одной мерой. Но если на яблоко взглянуть из
космоса (макромира), оно исчезнет, растворится как пред-
мет — настолько несовместимы метрики этих пространств.

16 Е. Ковтун
Так, взглянув из макрокосмоса, пришел к беспредметности
Малевич. Филонов взглянул на яблоко как бы изнутри мик-
ромира, и оно тоже исчезло как предмет по причине той же
пространственно-метрической несовместимости. Художники
идут разными дорогами. Но оба приходят к одному резуль-
тату — беспредметности. В некоторых холстах Филонова
зримо выстзшает близость и даже родственность принципам
беспредметности Малевича. Картины «Победа над вечнос-
тью» и «Без названия» (1923) можно было бы назвать «кри-
волинейным супрематизмом».
Самое начало 1910-х гг. прошло под знаком увлечения
кубофутуризмом, которое захватило многих живописцев, но
не Филонова. Это был важный этап в движении русского
авангарда, создавший новую пластику форм, новое простран-
ствопонимание, живопись как бы рождалась заново. Но уже
в 1913 г. экспериментальный дух кубизма начал убывать,
некоторые мастера, правда немногие, почувствовали угро-
зу остановки и топтания на месте. М.В.Матюшин отмечал:
«Кульминационный период кубофутуризма был в 1913 г. По-
том он уже теряет свою остроту» [69, с. 155].
Как раз в этот период наиболее чуткие художники и
мыслители начинают переоценку кубизма, отмечая, что, при
всем новаторстве его, это не начало нового, а завершение
старой энгровской линии. Так считал, например, Н.А.Бер-
дяев, говоря, что «Пикассо не новое творчество. Он — конец
старого» [2, с. 62]. Матюшин отмечал: «Так Пикассо, делая
разложение предметности при новом способе футуристичес-
кого дробежа, продолжает прежний фотографический прием
письма с натуры, показывая лишь схему движения плоскос-
тей» [70у с. 233—234]. Но первым с критикой кубофутуризма
выступил Филонов в 1912 г., еще до выхода в свет в русском
переводе манифеста Глёза и Метценже.
Аналитический метод. В дневнике почти нет теоретичес-
ких записей, раскрывающих суть аналитического искусст-
ва, — это все содержалось в устных беседах, о которых

П. Н. Филонов и его дневник 17
вспоминают ученики, в чтении им «идеологии аналитичес-
кого искусства». Поэтому, прежде чем перейти к публикуе-
мому дневнику, необходимо хотя бы кратко остановиться на
главных идеях и положениях аналитического метода.
К 1912 г. Филонов разработал основные принципы нового
метода, изложенные им в статье «Канон и закон», до сих
пор не изданной. В ней он писал: «Мне дают понять, что
к[убо]фут[уризм] и Пикассо не могли так или ин[аче] не
повл[иять] на меня в моей теории. Я знаю очень хорошо,
что дел[ает] Пик[ассо], хотя карт[ин] его не вид[ел], но дол-
жен сказ[ать], что лично он влиял на нас не больше, чем я
на него, а он меня не видел даже и во сне. С друг[ой]
стор[оны], нет вещи, сделанной по нашему или по какому-
либо иному делу, которая бы на меня не влияла поло-
жительно] или отрицательно]. Так[им] же отрицательным]
было и его влияние. Из нашего учения что могли бы мы
взять у к[убо]фут[уризма], пришедшего в тупик от своих
механических и геометрических оснований? Вот сущность
к[убо]фут[уризма]: чисто геометр[ическое] изображение]
объема и движения вещей во времени, а следовательно]
и в пространстве, механ[ических] признаков] движ[ения]
предметов, т.е. механ[ических] признаков] жизни, а не ор-
ганически создающей движение жизни, пронизывающей,
видоизменяющей и сказывающейся такой в любой момент
покоя или движения» [290].
Кубизм, родившийся во Франции, поставил художника в
новые отношения с реальным миром. Пластический сдвиг,
геометризация, соединение в одном образе видимого и знае-
мого позволили глубже понять и зримо передать сущность
предметного мира. Кубизм создал своего рода пластический
канон, который, углубив картину мира, породил в то же время
для художника и определенные ограничения. Не все уклады-
валось в рамки этого канона. Ориентированный на предметы,
а не на процессы действительности, кубизм меньше был при-
способлен для передачи сложных, скрытых движений в мире
природном и особенно в духовном. Принципа геометризации

18 Е. Ковтун
оказалось недостаточно для установления тонкой и постоянно
возобновляемой гармонии человека и мира.
Филонов раньше других понял это, заявив, что кубизм
пришел в тупик. Кубизму он противопоставил аналитичес-
кий метод творчества. Филонов различает два пути создания
картины: «предвзятый» (канон) и «органический» (закон).
Художник писал: «Выявляя конструкцию формы или кар-
тины, я могу поступить сообразно моему представлению об
этой конструкции формы, т.е. предвзято, или подметив и
выявив ее закон органического ее развития; следовательно,
и выявление конструкции формы будет предвзятое — канон
или органическое — закон» [290].
Здесь Филонов впервые употребляет определение «орга-
ническое», столь важное в его художественной концепции.
Кубизм в понимании Филонова — логическое и волевое
построение формы при помощи геометризации изображае-
мого объекта. Это путь канона, путь заранее заготовленных
рамок и правил построения. Логическое, рациональное на-
чало преобладало в кубизме, и это не устраивало Филонова,
как не устраивал такой подход к творчеству и В. Хлебнико-
ва. Поэт писал:
Если кто сетку из чисел
Набросил на мир,
Разве он ум наш возвысил?
Нет, стал наш ум еще более сир! [118, с. 42].
Логика и геометризация, преобладающие в кубизме,—
традиционно западные ценности. Филонов же считал, что
в художественном процессе должны принимать участие и
другие, творчески не менее ценные свойства интеллекта, и
прежде всего интуиция. Картины Филонова, показанные на
выставке в Париже (1980), оказались чужды французской
художественной традиции. Строгий, логичный, картезиан-
ски ясный французский интеллект воспринял филоновские
построения как деструктивные. Французский зритель не
проникся иной логикой, иной геометрией, совсем по-другому

П. Н. Филонов и его дневник 19
(в отличие от французских кубистов) претворяющей хаос
в космос.
Во всех академиях мира путь к картине ведет через эс-
кизы и композиционные наброски, то есть от общего к част-
ному, к завершенному произведению. Аналитический метод
предполагает противоположный путь — от частного к обще-
му, путь органического роста произведения. Наблюдая тен-
денции развития, заложенные в явлении, художник помогает
их реализации, как бы управляя скрытым ходом эволюции.
Отсюда вытекает понятие «чистой эволюционирующей
формы». «По существу, чистая форма в искусстве,— отмечал
Филонов,— есть любая вещь, писанная с выявленной связью
с творящейся в ней эволюцией, т. е. с ежесекундным претво-
рением в новое» [290]. Аналитический метод стремится не
просто к сделанности, но к сделанности биологического роста.
Живопись Филонова растет как живой организм. Из то-
чек-касаний (кистью, пером), которые художник называл
«единицей действия», возникают сложные фактуры различ-
ного «тембра». «Упорно и точно рисуй каждый атом, — писал
художник, — упорно и точно вводи прорабатываемый цвет в
каждый атом, чтобы он туда въедался, как тепло в тело, или
органически был связан с формой, как в природе клетчатка
цветка с цветом» [112, с. 42]. Поэтому «единицы действия» —
это неделимые частицы, оцвеченные «атомы», из которых
складываются инфраструктуры филоновской живописи.
Это напоминает аналитические поиски Хлебниковым лин-
гвистических «единиц действия». Поэт, высоко ценивший
творчество Филонова, писал: «Мы указываем, что кроме язы-
ка слов, единиц слуха, есть язык — ткань из единиц ума,
ткань понятий, управляющая первыми» [120, т. 1, с. 57]. В сти-
хах Хлебникова можно встретить моменты, совпадающие
с «атомистической» структурой филоновских произведений.
Вот одно из таких совпадений — стихотворение «Я и Россия»:
Россия тысячам тысяч свободу дала.
Милое дело! Долго будут помнить про это.

20 Е. Ковтун
А я снял рубаху,
И каждый зеркальный небоскреб моего волоса,
Каждая скважина
Города тела
Вывесила ковры и кумачовые ткани.
Гражданки, граждане,
Меня — государства
Тысячеоконных кудрей толпились у окон,
Ольги и Игори,
Не по заказу,
Радуясь солнцу, смотрели сквозь кожу.
Пала темница рубашки,
А я просто снял рубашку —
Дал солнце народам Меня! [121, с. 149—150]
«Атомистическая» структура, ее глубокий, мощный слой
поражают в таких холстах художника, как «Формула вес-
ны» (1928—1929). Очень часто в его живописи происходит
длительная «беспредметная увертюра» на уровне элемен-
тарных форм, прежде чем возникает фигуративный образ.
В этом отношении живопись Филонова — полная противо-
положность искусству Малевича или Матисса.
«Очевидец незримого». С «атомистической» структурой
работ художника связано одно свойство его живописи, при-
сущее вообще искусству, но с необычайной силой выражен-
ное в творчестве Филонова. Произведение подлинного искус-
ства неисчерпаемо, как сама жизнь. Нам постепенно откры-
вается смысл произведения, что-то пока остается темным
для нас, но есть в нем и моменты не просто непознанные, а
принципиально непознаваемые. И в этом не слабость, а сила
искусства. У А. Введенского есть строчки:
Нам непонятное приятно,
Необъяснимое нам друг,
Мы видим лес, шагающий обратно,
Стоит вчера сегодняшнего дня вокруг [13, с. 72].

Я. Я. Филонов и его дневник 21
Вот это «необъяснимое нам друг» и есть сила искусства.
Недоступная часть — глубинная основа произведения, его
иррациональный фундамент. Чем толще этот непознавае-
мый слой, тем глубже, богаче, содержательнее произведе-
ние. Иррациональная тьма излучает свет. Благодаря этому
не только сознание воспринимает художественный образ, но,
что особенно важно, он вырастает на почве зрительского
подсознания и интуиции, а это придает ему особую мощь и
глубину. У Филонова — глубину поистине гипнотическую.
Эта особенность сообщает его образам смысловую емкость
и многозначность символа. Поэтому в живописи Филонова
возникает не «картина весны», а «Формула весны», так же
как «Формула мирового расцвета», «Формула космоса» и др.
Живопись Филонова в русском искусстве можно сопоставить
только с поэзией Хлебникова, вырастающей из такой же тол-
щи непознаваемого. Поэт писал: «Заумный язык — значит
находящийся за пределами разума. <...> То, что в заклинани-
ях, заговорах заумный язык господствует и вытесняет разум-
ный, доказывает, что у него особая власть над сознанием,
особые права на жизнь наряду с разумным» [121, с. 628].
Кардинальное отличие Филонова от окружавших его ху-
дожников авангарда — стремление сделать зримым принци-
пиально невидимое. Он хотел расширить возможности изо-
бразительного искусства, введя в образный ряд незримые, но
самые важные моменты природы, общества и духовного мира
человека.
Филонов считал, что современные ему художники — и
кубисты, и реалисты — узко и однобоко взаимодействуют с
природой, фиксируют только два ее свойства — цвет и фор-
му, тогда как любое явление имеет неисчислимое количество
не менее ценных свойств. Он писал: «Так как я знаю, вижу,
интуирую, что в любом объекте не два предиката, форма да
цвет, а целый мир видимых или невидимых явлений, их
эманации, реакций, включений, генезиса, бытия, известных
или тайных свойств, имеющих, в свою очередь, иногда бесчис-
ленные предикаты, — то я отрицаю вероучение современного

22 Е. Ковтун
реализма „двух предикатов" и все его право-левые секты, как
ненаучные и мертвые,— начисто» [111, с. 13].
Поэтому Филонову «реформация» Пикассо представляет-
ся «схоластически формальною и лишенною революционного
значения» [там же], так как у него, как и у Репина, написаны
лишь форма и цвет «периферии объектов» плюс или минус
«орфография школы, народа, племени или мастера». С этой
позиции «даже Пикассо с его скрипкой — реалист»: «скрипка
цела, кувшин целый; скрипка, кувшин — разбитые в куски
и искусственно размещенные на картине» [115, с. 229, 230].
Я «вижу», «знаю», «интуирую» — вот три творческих мето-
да, отмеченных Филоновым, которыми располагает художник.
Реалист пишет по видению. Он оперирует цветом и фор-
мой. Его живопись тоже передает невидимое: психологичес-
кое состояние, черты внутреннего мира человека. Незримое
через видимое.
Кубист пишет не только по видению, но и по знанию:
кувшин Пикассо, написанный одновременно с разных сторон
и изнутри. Он тоже передает незримое через зримые, изо-
бражаемые аспекты явления.
Кубисты рисовали невидимое в данный момент, в данном
ракурсе (обратная сторона предмета), но в принципе зримое.
Филонов воспроизводит принципиально незримое («Форму-
ла петроградского пролетариата», «Победа над вечностью»
и т. п.). Он передает незримое не через видимое, как реалис-
ты или кубисты, а находит для этого другие пластические
решения. В этом качественный перелом, в этом уникаль-
ность Филонова. Недаром А. Е. Крученых назвал его «оче-
видцем незримого».
Художник разработал положения о «глазе видящем» и
«глазе знающем». Первый из них ведает передачей формы
и цвета, с помощью второго, «глаза знающего», художник,
опираясь на интуицию, воспроизводит процессы незримые,
скрытые. Вот как Филонов пишет об этом: «Всякий видит
под известным углом зрения, с одной стороны и до известной
степени, либо спину, либо лицо объекта, всегда часть того,

Я. Я. Филонов и его дневник 23
на что смотрит, — дальше этого не берет самый зоркий
видящий глаз, но знающий глаз исследователя-изобретате-
ля — мастера аналитического искусства — стремится к ис-
черпывающему ведению, поскольку это возможно для чело-
века; он смотрит своим анализом и мозгом и им видит там,
где вообще не берет глаз художника. Так, например, видя
только ствол, ветви, листья и цветы, допустим, яблони, в то
же время знать или, анализируя, стремиться узнать, как
берут и поглощают усики корней соки почвы, как эти соки
бегут по клеточкам древесины вверх, как они распределяют-
ся в постоянной реакции на свет и тепло, перерабатываются
и превращаются в атомистическую структуру ствола и вет-
вей, в зеленые листья, в белые с красным цветы, в зелено-
желто-розовые яблоки и в грубую кору дерева. Именно это
должно интересовать мастера, а не внешность яблони. Не так
интересны штаны, сапоги, пиджак или лицо человека, как
интересно явление мышления с его процессами в голове этого
человека» [114, с. 108].
Рисуя эти процессы, Филонов передает их формою изо-
бретаемой, то есть беспредметно. В большинстве картин ху-
дожника можно наблюдать соединение двух начал — фигу-
ративного и беспредметного. В этом уникальность филонов-
ских структур. Если К. С. Малевич или ПМондриан пишут
беспредметную вещь, то в ней нет ничего фигуративного.
Картина Филонова может «начаться» как фигуративная и
«продолжиться» чистой абстракцией.
Вернемся к формуле Филонова: «Я интуирую». Еще в
предреволюционные годы творческие возможности интуиции
испытывались и исследовались художниками и поэтами. Ма-
тюшин под впечатлением супрематических холстов Малеви-
ча, впервые показанных на выставке в 1915 г., писал: «Новый
творческий интуитивный разум, сменивший неосознанную
интуицию, даст всю силу познавания художнику» [68, с. 18].
Филонов в своей работе делает ставку на интуицию, со-
знательно вводит ее в творческий метод аналитического ис-
кусства.

24 Е. Ковтун
То же можно сказать и о Хлебникове, внимательно ис-
следовавшем возможности интуитивного проникновения в.
мир реальных явлений. Еще в 1904 г. он писал: «Так есть
величины, с изменением которых синий цвет василька (я
беру чистое ощущение), непрерывно изменяясь, проходя че-
рез неведомые нам, людям, области разрыва, превратится в
звук кукования кукушки или в плач ребенка, станет им. При
этом, непрерывно изменяясь, он образует одно протяженное
многообразие, все точки которого, кроме близких к первой
и последней, будут относиться к области неведомых ощуще-
ний, они будут как бы из другого мира» [121, с. 578].
Хлебников отмечает тайный и незримый путь, который
проходит синий цвет василька в своем превращении в звук.
На поверхности — цвет василька и кукование кукушки.
Скрытый путь интуиции остается неведомым, зримы (или
слышимы) лишь его результаты.
Эти положения поэта имеют огромное значение для по-
нимания аналитического метода Филонова, для раскрытия
смысла его произведений. Они полны таких превращений,
далекое и близкое в них соседствуют. Ход интуиции худож-
ника неуследим, но результаты его зримы и часто загадоч-
ны: «области разрыва», где происходят эти превращения,
«неведомы нам, людям». Отсюда многозначность и многомер-
ность, символичность образов Филонова.
Раскол, Дневник Филонова начинается записью от 30 мая
1930 г., в которой речь идет о расколе в коллективе МАИ и
организации новой группы. Но этой теме придется предпо-
слать рассказ о прежних филоновских группах.
В январе 1914 г. распался «Союз молодежи», членом ко-
торого был Филонов. К этому времени художник уже сфор-
мулировал главные положения аналитического метода, ко-
торые — он в это искренне верил — могут вывести русское
искусство на путь новых, глобальных достижений. Мессиан-
ское начало, присущее русским писателям, художникам и
философам — Толстому, Достоевскому, Соловьеву, Федоро-

Я. Я. Филонов и его дневник 25
ву, Бердяеву, Малевичу, Хлебникову, — было в высшей сте-
пени свойственно и Филонову. Русский художник не просто
создает произведения искусства, он выдвигает систему, ко-
торая должна спасти мир. У Филонова это социально-худо-
жественная утопия «Ввод в мировой расцвет».
Первую попытку организовать объединение на основе
идей аналитического искусства Филонов предпринял в на-
чале 1914 г. Вокруг него собралась группа художников —
Д. Н. Какабадзе, А. Кириллова, Э. Лассон-Спирова, КПскови-
тинов. По-видимому, чувствуя, что эти живописцы не обла-
дают достаточным художественным потенциалом, Филонов
хотел привлечь в свое объединение Малевича и Матюшина.
Он пишет в письме последнему: «Свое искусство я называю
„двойной натурализм" — верное и жизненное; искусство Ма-
левича и его определение „заумный реализм" тоже глубоко и
верно обоснованы, и я знаю, до чего может дойти он. Вы же
войдете в это дело как „человек нового искусства", необходи-
мо нужный, независимо от того, что как художник Вы не
такой практик, как мы» [116, с. 72—73]. Из этих намерений
ничего не вышло. Филонов недооценил того, что при глубин-
ной и внешне невидимой родственности его искусство и твор-
ческая позиция Малевича во многом антиподны. Малевич
всегда с уважением отзывался о Филонове, но его искусство
было ему чуждо. Он не разглядел новаторства Филонова,
поставившего его в оппозицию кубофутуризму. «Грех Фи-
лонову, — писал Малевич, — питающемуся корнями кубиз-
ма и футуризма, лаять на него: Грис, Пикассо, Брак, Леже,
итальянец Боччони — вот расцветшие цветы кубофутуризма.
И если Филонов хочет быть мировым расцветателем, то ка-
кого толка цветок будет, если остается то же сечение, тот же
сдвиг, то же выявление пространства. Да, мы тоже расцвели,
но расцвели футуризмом. И теперь выдвигаем новое, может
быть, обратное. Но в Филонове этого не видно» [286].
У раннего Филонова, несомненно, ощутимы воздействия
кубизма и особенно футуризма — в этом Малевич прав. Но
к тому времени, когда были написаны его слова о Филонове

26 Е. Ковтун
(1915), уже было видно, что тот порвал с европейской линией
кубофутуризма и вышел на неведомый путь.
Матюшин в начале 1910-х гг. был увлечен не только свое-
образной личностью Филонова, но и его учением. Он прямо
писал об этом: «Помню, когда под влиянием Филонова я
начал композицию „Жизнь", Малевич мне сказал: „Зачем
ты это делаешь, это сделаем мы, делай свое". Но мне надо
было нащупать новое, чтобы сделать свое» [287].
В 1912 г. Матюшин познакомился с Малевичем, который
поразил его своими работами. И с этого времени начинается
противоборство двух сил, Малевича и Филонова, каждый из
которых хотел привлечь Матюшина на свою сторону. В кон-
це концов влияние Малевича оказалось сильнее.
Матюшин не вошел в кратковременное объединение Фило-
нова. В марте 1914 г. группа Филонова опубликовала мани-
фест «Интимная мастерская живописцев и рисовальщиков
„Сделанные картины"», текст которого написал сам Филонов.
«Относительно живописи мы говорим, — отмечалось в нем, —
что боготворим ее введенную, въевшуюся в картину, и это мы
первые открываем новую эру искусства — век сделанных
картин и сделанных рисунков, и на нашу Родину переносим
центр тяжести искусства, на нашу Родину, создавшую неза-
бываемо дивные храмы, искусство кустарей и иконы» [113].
Это была первая декларация аналитического искусства.
Но возникшая группа быстро распалась, не успев ничего
сделать. Помешали начавшаяся война и мобилизация на
фронт Филонова.
Вторая попытка организации группы была сделана Фило-
новым уже после революции. Выставка «всех направлений»
в Академии художеств (1923) сделала имя Филонова широко
известным, к нему потянулись ученики. Академия худо-
жеств предложила Филонову профессорство. Но он потре-
бовал, чтобы занятия по живописи велись по его программе,
на что руководство Академии не согласилось.
Летом 1925 г., в каникулярное время, Академия художеств
предоставила Филонову большую мастерскую для работы,

П. Н. Филонов и его дневник 27
которая вскоре заполнилась учениками Академии и художе-
ственного техникума. Позднее Филонов вспоминал: «~.с июня
по сентябрь под моим руководством работала группа учащих-
ся, вначале доходившая до 70 человек <...> Из этой группы
тогда же и образовался коллектив Мастеров анал[итического]
искусства]» (запись в дневнике от 5 марта 1934 г.). Осенью в
залах Академии состоялась трехдневная выставка филонов-
ской мастерской, которую посетило 1300 человек.
Академия в те годы еще сохраняла творческий дух, мас-
терские вели такие крупные художники, как К.СПетров-
Водкин, М. В. Матюшин, А. Б. Карев, но даже на этом фоне
метод Филонова поражал воображение молодых художников
необычным подходом к природе. «Почему работы П. Н. Фило-
нова, — писала Т. Н. Глебова, — произвели на меня сильное
впечатление и почему я захотела учиться именно у него?
20-е гг.— время живых исканий новых путей в искусстве,
еще не заторможенных насильственно. В произведениях Фи-
лонова мне тогда нравилось: пластическая гибкость и как бы
движение на холсте изобретенных им форм, преодоление
единства времени и пространства, глубина и богатство цвета.
Его работы действовали не только на внешнее зрение, но и
на внутреннее и казались сродни музыке, а музыкой я очень
увлекалась» [21, с. 111].
Первоначальное ядро коллектива МАИ составили П. М. Кон-
дратьев, В. В. Купцов, Б.ИГурвич, Е. А. Кибрик, Ю.Б.Хржа-
новский, А И Порет, Т.Н. Глебова, А Е. Мордвинова и другие
ученики Филонова.
Самым крупным событием в недолгой истории коллектива
была выставка и постановка гоголевского «Ревизора» в ле-
нинградском Доме печати в 1927 г. Директором его был
Н. П. Баскаков, «человек замечательный, пытавшийся в сте-
нах Дома печати насаждать и давать свободное поле дея-
тельности всему новому в искусстве» [355]. Для стенгазеты
Дома печати Филонов нарисовал портрет Баскакова, кото-
рый исчез, возможно вместе с самим портретированным,
репрессированным в 1930-е гг.

28 Е.Ковтун
Дом печати помещался на Фонтанке, в бывшем особняке
графа Шувалова. Это был культурный центр Ленинграда,
где проводились диспуты по вопросам искусства, встречи с
поэтами, артистами, был свой театр.
Над большими картинами для выставки (до пяти метров
высотой) работал двадцать один художник. Филонов осущест-
влял общее руководство, но ему часто приходилось браться
за кисть, помогая отстававшим живописцам.
Многие филоновцы получили тогда практические уроки ана-
литического искусства, запомнившиеся на всю жизнь. Т. Н. Гле-
бова вспоминала: «Работа в Доме печати была для нас акаде-
мией. Мы были охвачены энтузиазмом и верой в правильность
и единственность нашего пути. Павел Николаевич убенсдал нас
верить только ему, и никому больше, и все время был с нами,
не давая нам сбиваться и „впадать в срыв"» [21, с. 118].
Выставка открылась 17 апреля 1927 г. Глебова пишет:
«Днем на открытии выставки народу было много, бродили и
знаменитости. Мощная фигура Максимилиана Волошина вы-
делялась на фоне толпы, психоаналитик фрейдист Бродян-
ский хищно выискивал, на кого бы из художников, участни-
ков выставки, ему напасть, чтобы разобрать его картину с
точки зрения Фрейда. Желающих быть разобранными не
нашлось. П. Мансуров мрачно смотрел на полотна и мрачно
поведал мне, что он разочарован» [21, с. 120].
Выставка вызвала большую прессу, но среди отзывов бы-
ло мало положительных. Критики не хотели принимать во
внимание, что перед ними новое явление, которое требует
нестандартных подходов. Даже такие искушенные в делах
искусства люди, как Э. Ф. Голлербах, оказались несостоятель-
ными перед лицом нового. Критик дал следующую оценку
выставки: «Общественно-политический гротеск с уклоном в
патологическую анатомию — вот наиболее точное определе-
ние того, что выставила в Доме печати школа Филонова» [126].
9 апреля 1927 г. состоялась премьера «Ревизора» в поста-
новке И. Г. Терентьева, музыкальное сопровождение создал
композитор В. С. Кашницкий.

Я. Я. Филонов и его дневник 29
Те из филоновцев, кому не достались простенки для холс-
тов на выставке, работали над эскизами к «Ревизору». Это
были А. Т. Сашин, Н. И. Евграфов, А. М. Ляндсберг, М.П.Цы-
басов, Р.М.Левитон. Они не только создали эскизы, но и
расписали готовые костюмы анилиновыми красками.
Работа в Доме печати стала пиком в творческой истории
коллектива МАИ. Он получил официальные права художе-
ственного общества. Но через два года в этой группе про-
изошел раскол.
Филоновский дневник открывает запись: «30 (тридцатого)
мая 1930 г. в 6 ч. вечера в комнате Филонова (ул. Литерато-
ров, д. 19) собрались по уговору товарищи, члены коллекти-
ва Мастеров аналитического искусства (школа Филонова) —
Глебова, Закликовская, Иванова, Капитанова, Порэт, Тагри-
на». Прежнему коллективу собравшиеся направили пись-
мо: «Ввиду идеологических разногласий по ряду положений
идеологии аналитического искусства (школа Филонова) мы,
нижеподписавшиеся, выходим из коллектива, о чем доводим
до сведения секретаря коллектива т. Евграфова».
Председателем нового коллектива был избран Филонов,
секретарем — Тагрина.
Что же произошло?
В мае 1930 г. на выставке в Академии художеств были
показаны работы филоновцев из Дома печати. Одна из недав-
них учениц, Ю. Г. Капитанова, выступила на выставке с неле-
пыми, компрометирующими школу объяснениями. Участники
выставки возмутились и на общем собрании потребовали ис-
ключить Капитанову из объединения МАИ. Филонов был про-
тив изгнания, надеясь, видимо, переубедить свою ученицу. «В
конце всех споров Павел Николаевич поставил вопрос круто:
„Кто за то, чтобы Капитанова осталась, остается со мной,—
отойдите налево, кто против — направо". С Павлом Никола-
евичем Филоновым остались Борцова, Вахрамеев, Глебова,
Закликовская, Порет, Суворов, Цыбасов, Капитанова. <...> Па-
вел Николаевич отдал отколовшимся права на легальное об-
щество со словами, что он „привык находиться в подполье".

30 Е. Ковтун
Они приняли их, горя честолюбивыми планами, но единства
ни внутреннего, ни внешнего сохранить не сумели и вскоре
распались, потеряв все» [21, с. 122].
Конечно, вздорное поведение Капитановой было только по-
водом к расколу. (Кстати, два года спустя, при работе фило-
новцев над иллюстрациями к «Калевале», Филонов все же
изгнал Капитанову, продолжавшую вносить разброд в дея-
тельность нового коллектива.) Причины раскола были глубже.
Это очень хорошо понял ученик Филонова С. В. Ганкевич, на-
писавший письмо новому коллективу МАИ: «Несомненно, что
одной из причин этого раскола является сегодняшний момент,
момент обострения классовой борьбы на фронте искусства,
классовой дифференциации и ликвидации многих буржуаз-
ных художественных группировок. Новый легализированный
коллектив, дорожа своим завоеванным правом, убоялся при
своей организации принять революционные положения т. Фи-
лонова, опасаясь... как бы кто не посчитал его, не разобрав, в
чем дело, за контрреволюционный, как бы его не ликвидиро-
вали, и трусливо пожертвовал своим вождем и немногими
оставшимися с ним товарищами... <...> Говоря попросту, здесь
сыграл свою подлую роль исключительно шкурный вопрос»
(полная копия письма — в дневнике от 26 августа 1930 г.).
Надвигалась черная полоса в жизни коллектива, усили-
лось подавление всего, что не укладывалось в тесные рамки
официального искусства. С Филоновым, бескомпромиссным по
убеждениям, было опасно оставаться. Бывали случаи, когда
занимавшиеся у Филонова скрывали свою фамилию, боясь
последствий. Художник свидетельствует: «С 1922—1923 гг.,
давая постановку очень и очень многим, я обычно фамилий
их не спрашивал. Очень многих зная в лицо, я до сих пор не
знаю их фамилий» (запись в дневнике от 11 декабря 1934 г.).
Первым покинул опасный корабль Е. А. Кибрик 22 мая
1931 г. появилась статья В. Н. Гросса, «где этот бело-жулик,
говоря о колхозной выставке в Русском музее, называет
вещи Сашина, Кибрика, Кондратьева „выступлением клас-
сового врага — филоновцев"» (запись от 22 мая 1931 г.).

П. Н. Филонов и его дневник 31
Вскоре напуганный Кибрик выступил с публичным отре-
чением от Филонова и его творческого метода. «Ошибки
первого этапа тесно связаны, — писал он, — с идеалисти-
ческой, формалистической концепцией ленинградского ху-
дожника П. Филонова. Организационный и идейный разрыв
с Филоновым тем не менее не помешал ряду его фор-
малистических установок проникнуть в творчество Изо-
рама и тем самым вызвать серьезные творческие ошиб-
ки» [59].
Это был предательский удар, которого Филонов не мог
простить. В дневнике рассказано об их случайной встрече
спустя два года: «..з это время из гардеробной в переднюю
проходил Кибрик Я отвернулся. Проходя мимо, он своим
обычным звонким, приятным голосом сказал: „Здравствуйте,
Павел Николаевич!" Я, не оборачиваясь, ответил тихо: „Здо-
роваться — не будем"» (запись от 19 ноября 1934 г.). К чес-
ти коллектива МАИ, и старого, и нового, никто из его членов
не поступил подобным образом.
Выставка, которой не было. В 1929 г. Русский музей пред-
ложил Филонову устроить его персональную выставку. Этим
занялись Н.Н.Пунин и его ассистент В. Н. Аникиева. Решено
было представить работы художника с наибольшей полнотой.
Сохранилось письмо Лунина О. К. Матюшиной: «Художест-
венный отдел Гос. Русского музея, устраивая в скором вре-
мени выставку произведений художника П. Н. Филонова, об-
ращается к Вам с просьбою не отказать в предоставлении во
временное распоряжение отдела имеющихся у Вас произве-
дений названного художника для помещения на упомянутой
выставке» [289].
Собранные работы Филонова получили высокую оценку у
ведущих сотрудников музея. Служитель музея Федоров «рас-
сказывал, что собрались Пунин, Сычев, Нерадовский и еще
кто-то, и когда смотрели картины Филонова, находящиеся у
них, Нерадовский заметил: „Такие вещи может нарисовать
только великий человек"» [236У л. 50 об.].

32 Е. Ковтун
В залах музея была подготовлена большая экспозиция про-
изведений Филонова. Аникиева написала серьезную статью,
составила каталог, пользуясь указаниями самого художника.
До сих пор эта подготовленная к печати работа (она сохрани-
лась лишь в гранках) имеет значение единственного точного
документа. Филонов высоко ценил работу Аникиевой. Когда
издательство «Асайегша» собралось выпустить о нем моногра-
фию, художник рекомендовал Аникиеву в качестве автора:
«Я тотчас же сказал, что лучшего человека, чем В. Н. Аникие-
ва, автора статьи для моего первого каталога, указать не могу»
(запись в дневнике от 21 июня 1932 г.).
Предисловие к каталогу было кратким, но глубоким иссле-
довательским очерком, в котором впервые были отмечены
важные особенности творчества Филонова. Аникиева указала,
что оно вне русла французской традиции в сравнении с дру-
гими явлениями русского авангарда. Удачно сформулировала
принципиальное отличие аналитического метода от экспрес-
сионизма: «Бели для экспрессионизма характерен произвол
субъекта, то Филонов как мастер-исследователь хочет, идя
путем анализа, быть изобретателем только средств выра-
жения» [354]. Первой из исследователей Аникиева увидела
глубинную родственность Филонова и Хлебникова, отметила
важность филоновских положений о «видящем глазе» и «зна-
ющем глазе».
Но сразу появились препятствия — и экспозиция, и ката-
лог были встречены в штыки. Началась борьба за и против
открытия выставки, тянувшаяся почти два года. Состоявшая-
ся музейная конференция приняла постановление, сузившее
работу музеев до задач только политико-просветительных.
Каталог выставки перепечатали, из него «вынули» вступ-
ление В.Н.Аникиевой, заменив его статьей С.К.Исакова,
ставящей под сомнение ценность творчества Филонова. Ху-
дожник назвал ее «клеветнической» и «безграмотной».
Новый директор Русского музея И. А. Острецов (а они ме-
нялись довольно часто), враг филоновской выставки, сооб-
щал в Главнауку в специальной записке: «Выставка работ

П. Н. Филонов и его дневник 33
П. Н. Филонова намечалась первоначально на весну 1929 г,
из-за разного рода затруднений открытие ее перенесено бы-
ло на осень. Однако и в этом сезоне не удалось открыть
выставку в первые осенние месяцы. Тем временем состоялась
музейная конференция, вынесшая постановление о перево-
де всей работы музеев на полит.-просветительные рельсы.
В связи с этим, когда встал вопрос о намечавшемся откры-
тии выставки Филонова, Политпросвет запротестовал, нахо-
дя, что творчество Филонова по характеру своему ни в коем
случае не может быть отнесено к категории положительных
художественных явлений. Исходя, с одной стороны, из факта
такого заключения Политпросвета, а с другой, учитывая из-
вестное обязательство перед художником, правление решило
сделать предварительный общественный просмотр выставки.
Участники просмотра высказались за открытие. Но Полит-
просвет остался при своем мнении. Тогда правление поста-
новило выставку открыть, но дать ей четко выраженную
оценку в специальной брошюрке. Составить эту брошюрку
поручено было С. К. Исакову, а печатание брошюры, написан-
ной ранее сотрудницей В. Н. Аникиевой, было отменено.
Ознакомившись с брошюрой С. К. Исакова, П. Н. Филонов
запротестовал против данного в ней освещения его творче-
ства и поставил ультиматум: или печатается брошюра Ани-
киевой, а исаковская отменяется, или он, Филонов, берет
обратно свои работы. Попытка директора музея П. И. Воро-
бьева объяснить П. Н. Филонову недопустимость такого рода
постановки вопроса ни к чему определенному не привела.
В итоге положение сейчас такое: музей готов открыть
выставку Филонова, сопроводив ее брошюрой Исакова. Фи-
лонов настаивает на замене брошюры Исакова брошюрой
Аникиевой.
Нужно отметить, что брошюра Исакова уже напечатана
и Государственный Русский музей, вообще говоря, не может
лишить себя права на выпуск своих изданий.
Государственный Русский музей настоящим просит раз-
решить изложенный вопрос» [212, л. 3].

34 Е. Ковтун
Противники выставки стремились опереться на мнение
рабочих, которых приглашали на закрытые обсуждения экс-
позиции. Один из таких просмотров состоялся 30 декабря
1929 г. в помещении перед залами выставки. Е. А. Серебря-
кова, жена художника, записала в своем дневнике: «Когда
в 7 ч. пришли Ф[илонов], его сестры и Глебов, то они, раз-
девши верхнее платье, направились в залы; служащий по-
просил их в соседнюю комнату. Там за большим овальным
столом, покрытым красным сукном, сидели и стояли при-
глашенные (точно судьи, как сказал мне П.Н.), а Исаков
кончал свое обращение: „Искусство Ф{илонова] нездоровое
и массам не нужное, хотя сам он большой художник и
чистый человек, на нем ни одного пятнышка не имеется".
После этого публику попросили смотреть картины. Дали для
этого минут 20 времени. Некоторые еще оставались в залах,
но Исаков торопил их идти на заседание. Видя, что некото-
рые остаются, он сказал служителю потушить свет <-.>
Просили высказаться Ф[илонова]. Он отказался. Купцов, об-
ратившись к Исакову, сказал: „Вам попомнится ваше от-
ношение к Фил[онову]. Вы сами не понимаете его картин,
и люди, объясняющие их, не понимают"» [236, л. 80 об.].
Обсуждение вел Исаков, Филонов сидел в президиуме,
среди присутствующих был Пунин, которому, как вспоми-
нали ученики художника, было явно не по себе.
Во вступительном слове Исаков сказал, что по вопросу,
открывать выставку или нет, решили «обратиться к рабоче-
му зрителю с целью вынести вопрос на суд общественности»
[212, л. 13]. Но здесь-то и произошла осечка: все выступив-
шие рабочие были за открытие выставки. Вот два отзыва.
«Тов. Волынский (Лесозавод). Я слышал сейчас из уст ра-
бочих: Кто был на Германской войне, тот поймет картину
Филонова „Германская война". К картинам надо подойти и
постараться понять. Выставке надо содействовать» [там же].
«Тов.Рыбаков (завод им. Козицкого). Как новое искание
выставку надо приветствовать. Не надо смущаться тем, что
непонятно. Раньше ходили в Зоологический сад, а теперь

П. Н. Филонов и его дневник 35
рабочих водят на выставки заграничного оборудования, ра-
бочего изобретательства, в лабораторию акад. Иоффе и др.,
где тоже многое непонятно. Пусть рабочие видят, что наука
идет вперед. Только тот ничего не поймет, кто ничего не
хочет» [там же, л. 14].
Но Исаков не сдавался: «После последнего просмотра, где
все же вопрос о выставке остался открытым, он собрал
несколько партийцев, составили резолюцию, доказываю-
щую, что искусство Филонова контрреволюционное» [236,
л. 36 об.].
Присутствовавшая на просмотре Т.Н.Глебова писала: «По-
мню собрание на выставке Филонова <...> Впечатление тяже-
лого насилия. Особенно отвратительно выступление Исакова.
Он пошел даже на явную ложь, сказав, что у музея нет денег
на устройство выставки Филонова, — а выставка уже висит!
И деньги на нее уже истрачены, о чем с возмущением про-
шептал сидевший рядом со мной Н. Н. Пунин» [355].
Подводя итоги, ленинградская «Красная газета» отмечала,
что все рабочие выступили за открытие, «против высказал-
ся... Русский музей» [30].
В этой истории мы сталкиваемся со спекулятивными и
демагогическими апелляциями к рабочему классу как к окон-
чательной инстанции в вопросах искусства. Духовно незави-
симый человек, Филонов безропотно ожидал решения рабо-
чего «референдума», хотя, мы знаем, во всех других случаях
он был фанатично убежден в своей правоте. Рабочие одоб-
рили выставку, но с ними не посчитались. Экспозиция так
и не была открыта.
Вопрос о художественном явлении был переведен в чисто
идеологическую плоскость. Филонов писал: «На вопрос, пред-
ложенный заместителю директора товарищу Ивасенко, упор-
нейшему врагу выставки: „Почему выставка до сих пор не
открыта?" — он ответил: „По моей вине — я разъяснил пар-
тийным кругам, что искусство Филонова отрицательное явле-
ние, что оно непонятно. Я поднял против него советскую об-
щественность. Я боролся с Москвою, требовавшей открытия

36 Е. Ковтун
выставки, и пока я здесь — она не будет открыта. Его искус-
ство — контрреволюционно"» [322].
Наконец 9 октября 1930 г, в Русский музей была достав-
лена записка на бланке Управления уполномоченного Нар-
компроса, в которой значилось: «На основании распоряже-
ния зав. сектором вузов и н[аучных] учреждений] предла-
гается Вам намеченную к открытию выставку худ. Филонова
не открывать для обозрения, а свернуть» [212, л. 19].
Выставка великого мастера состоялась в Русском музее
только в 1988 г., спустя почти шесть десятилетий.
Графическая «Калевала» филоновцев. В ноябре 1931 г.
у Филонова завязались отношения с издательством «Асайе-
ппа», двое сотрудников которого, Ковязин и Бабкин, пред-
ложили художнику иллюстрировать карело-финский эпос
«Калевала». Е. А. Серебрякова записала в своем дневнике об
этом предложении и об ответе Филонова: «Им очень хоте-
лось, чтобы „Калевалу" иллюстрировал П.Н. <...> другого
художника, который бы выполнил их план, им не найти. „Я
вам рекомендую своих учеников, ручаюсь, что они сделают
работу не хуже меня. Сегодня и завтра я с ними увижусь,
после чего мы с вами переговорим"» [236, л. 84]. А в днев-
нике самого художника 30 ноября 1931 г. отмечено: «...работу
сделают Мастера аналитического искусства — мои ученики'
под моею редакцией».
Отчего же Филонов сам не взялся за работу, оставив за
собой роль художественного руководителя? Ему очень важно
было утвердить коллектив МАИ, его творческий авторитет.
Вспомним, что точно так же за три года до этого, когда в
Доме печати готовились выставка филоновцев и постановка
«Ревизора», Филонов помогал и руководил, но сам не писал
картины или декорации. Т. Н. Глебова объясняет: «На обе эти
работы он согласился и их осуществил ради утверждения
истинности своего метода в искусстве <...> Он пытался пока-
зать, что его учение необходимо не только ему как личности,
но и всем, кто хочет и может у него учиться» [21, с. 123].

П. Н. Филонов и его дневник
Над рисунками к «Калевале» работали тринадцать чело-
век: Е.Н.Борцова, К. В. Вахрамеев, Т.Н.Глебова, С.ЛЗакли-
ковская, П. Я. Зальцман, Н. В. Иванова, Е. 3. Лесов, М. К. Мака-
ров, В. А. Мешков, А. И. Порет, Н. А. Соболева, Л.Н.Тагрина,
М.П.Цыбасов, «под редакцией П. Н. Филонова», как обозна-
чено в книге, увидевшей свет в 1933 г. Стремление к «кол-
лективной анонимности» лишь с трудом позволило устано-
вить авторов иллюстраций.
В хорошо изученной ленинградской графике тех лет есть
до сих пор «белое пятно» — это книжные работы школы
Филонова. Только на выставке «Павел Филонов и его школа»,
прошедшей в Дюссельдорфе в 1990 г., впервые с достаточной
полнотой были показаны книжные работы филоновцев. Над
книгой, детской и взрослой, работали Т. Н. Глебова, А. И. По-
рет, П. М. Кондратьев, Е. А. Кибрик, Н. И. Евграфов, В.А.Су-
лимо-Самуйлло, А. Е. Мордвинова. Созданное ими связано
единством графических принципов, основанных на методе
аналитического искусства. Наиболее ярко это единство про-
явилось в работе над «Калевалой». Издание финского эпоса
возникло по инициативе И. М. Майского, в то время полпреда
СССР в Финляндии. Он внимательно следил за ходом изда-
ния, вникал в работу иллюстраторов и, судя по дневниковым
записям Филонова, был придирчивым критиком. Наконец,
Майский сам написал предисловие в книге, в котором отме-
чал, что «Калевала» «в необыкновенно ярких формах вопло-
тила то, что можно назвать финским национальным харак-
тером. Поэтому, не зная „Калевалы", трудно понять Финлян-
дию — ее природу и ее людей» [52, с. VII].
Почему «Асас1егша» предложила иллюстрировать фин-
ский эпос именно Филонову? Ведь в Ленинграде в те годы
было немало превосходных художников книги. По всей ве-
роятности, характер творчества Филонова, его интерес к
миру архаики предопределили этот выбор. Еще до револю-
ции он иллюстрировал стихотворения В. Хлебникова «Перу-
ну» и «Ночь в Галиции», найдя пластическое решение для
образов, уходящих в глубь славянской мифологии. В 1915 г.

38 Е. Ковтун
М. В. Матюшин издал книгу Филонова «Пропевень о пророс-
ли мировой» — две поэмы художника, густо насыщенные
словесной архаикой. И рисунки Филонова, помещенные в
этой книге, стилистически близки образности архаических
культур. Сумрачный северный эпос, противоположный яс-
ной и солнечной мифологии древних греков, пронизанный
алогизмом ситуаций и образов, был близок по духу творчес-
кой позиции русского художника.
Свою роль как редактора Филонов понимал достаточно
широко. Он выбирал сюжеты для иллюстрирования, опре-
делял общий характер и стилистику рисунков, трактовку
образов, а иногда, по свидетельству учеников, сам брался за
перо или акварельную кисть, правя те или иные рисунки.
Об этом свидетельствуют и дневниковые записи: «Работал
форзац вместе с тт. Порет, Мишей [Цыбасовым] и Глебовой»
(запись от 3 апреля 1932 г.).
Т.Н.Глебова вспоминала, что работа велась дома и раз
или два в неделю художники собирались у Филонова, чтобы
обсудить сделанное. «Каждое собрание,— писала К А. Се-
ребрякова, — продолжается не менее четырех—пяти часов.
Затем каждый из участвующих в работах „Калевалы" при-
ходит отдельно, отнимая час-два у П.Н. на рассмотрение
работы, исправления и указания. И на это еженедельно ухо-
дит б—10 часов» [236, л. 7].
Установить авторство шестидесяти четырех иллюстраций
помогли Глебова, Порет и Кондратьев. Большую часть из
них исполнили Цыбасов, Порет и Глебсша, им же принадле-
жат и наиболее совершенные рисунки, что отмечал в днев-
нике и сам Филонов.
Внешне «Калевала» представляет собой обычное акаде-
мическое издание — с суперобложкой, контр- и шмуцтиту-
лами, страничными иллюстрациями, заставками; незначи-
тельное отличие — орнаментальные линейки вверху (рабо-
ты Порет и Цыбасова) и подстраничные изобразительные
строчки-концовки. Филонов следил за внутренней связью и
движением иллюстраций, добиваясь целостной, ритмически

Я. Я. Филонов и его дневник 39
организованной структуры книги. Его дневник свидетельст-
вует об этом: «Глебова приносила свой рисунок шмуцтитула
вместо рисунка Макарова, отведенного Майским. Рисунок,
сосны и ели в снегу, дает совершенно иной характер рабо-
там, идущим за ним. Он строже, определеннее и очень хо-
рош по качествам рисунка» (запись от 21 ноября 1932 г.).
Однако за внешней академичностью издания открывались
неожиданные пластические решения как следствие творче-
ства по законам аналитического метода. Можно отметить
несколько моментов, отличавших работу филоновцев над
книжной иллюстрацией. Во-первых, они шли от частного к
общему, как бы постепенно «выращивая» изображение. Их
способ работы противоположен обычным действиям худож-
ника, идущего к обобщению от наброска, эскиза к закончен-
ному произведению. Вывод у филоновцев не предопределен
заранее, а возникает в ходе работы.
Второй момент, зримый во всех рисунках, начиная с су-
перобложки, связан с работой точкой — «единицей дейст-
вия», по терминологии Филонова. Образ в рисунках возника-
ет не сразу, он развивается во времени, начинаясь в движе-
нии элементарных частиц, которое приводит к изображению,
обогащенному этой внутренней динамикой пластических эле-
ментов.
Живописные и графические работы филоновской школы
не всегда можно разделить на фигуративные и беспредмет-
ные, часто в одном холсте или рисунке, в одном образе
совмещены оба принципа. Так решена и акварельная су-
перобложка «Калевалы», коллективная работа филоновцев.
В беспредметных структурах здесь вкраплены изображения
зверей и птиц, лодок и людей. В этом сложном сплаве воз-
никает образ Финляндии, изрезанной синевой озер, окру-
женных замшелыми гранитными грядами, хвойными лесами.
Суоми предстает перед зрителем как бы с высоты птичьего
полета, не только в зримом, но и в умопостигаемом образе,
для которого художники нашли экономные и в то же время
содержательно-емкие средства.

40 Е. Ковтун
Еще одна особенность отличает листы филоновцев от всех
прежних и последующих иллюстраций, посвященных «Кале-
вале». Это поэтическая адекватность образов эпоса и рисун-
ков. «Калевала» как поэтический метод, как способ образного
мышления оказалась родственна методу аналитического ис-
кусства с его алогизмом, сдвигом пространственно-временных
связей, взаимопроникновением предметов, нарушающим при-
вычные отношения. Исследователь «Калевалы» И. М. Май-
ский, ни словом не упомянувший в своем предисловии к книге
об иллюстрациях, указал тем не менее на важные особенности
финского эпоса, близкие творческой позиции Филонова: «Что-
бы понять художественные достоинства „Калевалы", надо от-
решиться от некоторых наших привычек. Для „Калевалы" не
существует логики в обычном смысле этого слова. Противо-
речия там на каждом шагу. Соразмерности явлений нет и в
помине. <...> Это придает „Калевале" особый колорит, колорит
сказочности, перешагнувшей не только через привычные нам
связи вещей, но и через привычные нам мыслительные кате-
гории, — колорит сна» [52, с. XX]. Вот как рисует «Калевала»
все эти предметные превращения, сдвиги и взаимопроница-
ния вещей под влиянием пения Вейнемейнена:
Он запел, и разрослися
На дуге лапландца ветки,
На хомут насела ива,
На шлее явилась верба.
Позолоченные сани
Стали тальником прибрежным,
Кнут жемчужный обратился
Камышом на побережье;
Конь лапландца белолобый
Стал скалой у водопада.
Рисунок С. Л. Закликовской «Куллерво-батрак» целиком
подчинен этой логике превращений и сдвигов: художница
соединяет в одном образе разнопространственное и разно-
временное; фигура Куллерво, помещенная в центре круп-

Я. Н. Филонов и его дневник 41
ным планом, совмещена с картинами его батрацкой жиз-
ни, причем предметы, приобретая призрачность, проницают
друг друга. Такой образный синтез раскрывает в одном изо-
бражении содержание целой руны. Рисунки Порет, Глебо-
вой, Цыбасова, Закликовской и других мастеров, следуя ме-
тоду аналитического искусства (и благодаря этому), глубоко
выражают поэтические образы финского эпоса.
«Калевала» вышла из печати в декабре 1933 г. Половину
из десятитысячного тиража книги купила Финляндия. Это
событие стало редкой удачей в тягостной истории филонов-
ской школы, подавляемой все более жестокими методами.
Последняя выставка. 13 ноября 1932 г. в Русском му-
зее открылась огромная выставка «Художники РСФСР за
15 лет», на которой экспонировалось около 3000 работ 350 ав-
торов. Это была своего рода репетиция помпезных выста-
вок последующих лет. Художественные группировки были
уже упразднены, но ахрровский пресс не смог еще привести
выставку к унылому единообразию. Среди экспонентов бы-
ли К С. Малевич, А.Д.Древин, В. М. Ермолаева, А. В. Ленту-
лов, П. В. Митурич, К. С. Петров-Водкин, Н. М. Суетин и другие
яркие индивидуальности.
На выставку были приглашены, кроме самого Филонова,
и трое его учеников — Цыбасов, Порет и Глебова. Об этом
и об отборе работ для выставки Филонов подробно пишет в
дневнике (запись от 22 октября 1932 г.).
Для Филонова это была последняя и самая значительная
демонстрация его работ — 85 произведений.
Выставку устраивала бригада во главе с И.Э.Грабарем,
который решал вопрос, в каких залах чьи работы поме-
щать. Филонов получил отдельный зал, соседняя комната
была «отведена под гипсовую архитектуру Малевича» (об
этом и о разговоре с Грабарем есть подробная запись в
дневнике от 1 ноября 1932 г.). В том же зале, что и карти-
ны Филонова, были размещены работы Глебовой, Порет,
Цыбасова.

42 Е. Ковтун
В первый раз выставка подвергалась столь жестокому
контролю и многоступенчатой цензуре. Художник писал:
«Выставку просмотрели: политконтроль, ГПУ, члены обко-
ма и исполкома» (запись от 5 ноября 1932 г.). А перед са-
мым открытием ее посетила правительственная комиссия во
главе с наркомом просвещения А. С. Бубновым, сменившим
А. В. Луначарского.
Утром в день открытия Филонов пришел в музей, чтобы
удостовериться, что его вещи уцелели после этих проверок.
На выставку он представил в основном работы фигуративного
характера, среди них «Нарвские ворота» (1929), «Живая го-
лова» (1923), «Формула петроградского пролетариата» (1920—
1921). Замечательную акварель «ГОЭЛРО» («плакат-лубок
„Ленин"», как называл ее сам художник) правительственная
комиссия удалила с выставки. Композиция включала в себя
нетрадиционный портрет В. И. Ленина, глубоко психологичный
и трагический. Были здесь и беспредметные картины, среди
которых композиция «Без названия» (1923), своего рода «кри-
волинейный супрематизм» — сложное построение из цветных
структурных элементов, стремительно-динамичных, дающее
как бы образ вселенной в движении.
Но самой замечательной картиной, впервые показанной
Филоновым, была «Формула весны» (1928—1929), самый
большой холст художника (250 х 285 см), гипнотически дей-
ствовавший на зрителя, затягивавший его в свои живописные
глубины. В отличие от других картин с тем же названием
Филонов именовал ее в дневнике «Формула вечной весны».
Она была написана на холсте, подаренном учениками после
выставки в Доме печати. Картина полностью беспредметна,
в ней нет ни цветущих деревьев, ни пейзажных мотивов, но
чистым цветом, прорывами глубокой синевы, непрерывным
движением микроструктур, прихотливым ритмом больших
форм художник создает острое ощущение весеннего ликова-
ния природы, живой ее «органики». Эта живопись не состо-
яние, а процесс, подобный биологическому, это действитель-
но «формула» весны, выраженная неустанным движением,

Л. Н. Филонов и его дневник 43
«природным» развитием живописных элементов. Слово «веч-
ная» в филоновском названии картины глубоко выражает ее
внутреннюю сущность.
«Формула весны» — это третий путь (вернее, средний)
в беспредметность, на который еще не обратили внимания
исследователи. Крайние позиции в беспредметности — это
абстрактный экспрессионизм В. В. Кандинского и супергеомет-
ризация К. С. Малевича. По верному наблюдению Л. А. Юдина,
ученика Малевича, одни художники предпочитают «пережи-
вать», другие — «строить». Филонов одновременно и «пере-
живает» и «строит». Но его «строительный» метод противо-
положен геометрии прямой (квадрата, куба), которую раз-
вивал Малевич. Филонов исходит из криволинейных форм,
природно-органических по своей сущности. Основа «третьего
пути» — это «природные ощущения», остро выраженные в
живописной беспредметности. Этот путь начался в России:
«реалистический» лучизм М. Ф. Ларионова, живопись Е. Г. Гу-
ро, М. В. Матюшина и его школы. Выставка собрания Г.Кос-
таки, прошедшая в последние годы в разных странах Запада,
где была широко представлена школа Матюшина, ярко пока-
зала этот особый разрез беспредметности, остающийся до сих
пор в тени.
«Формула весны» — вершинное достижение филоновской
беспредметности. Но это не было понято в 1932 г.
На выставке можно было видеть и единственную у Фи-
лонова прикладную вещь — шелковый шарф, расписанный
акварелью, «...я ...просидел за этою работою полтора месяца
день в день (с б июля по 20 августа часов по 16 в день).
Товарищи и знакомые (женщины преимущественно) оцени-
вают его, словно сговорясь, так: „Такого шарфа нигде в мире
не найдешь. Этот шарф носить — преступление"» (запись в
дневнике от 5 ^сентября 1932 г.).
Но несколько работ в экспозиции резко выпадали из «ана-
литического» ряда мастера — это «Портрет Е.А. и П.Э.Се-
ребряковых» и особенно «Женская ударная бригада на заводе
„Красная заря"» и «Тракторный цех Путиловского завода»,

44 Е. Ковтун
две последние — заказные. Они поражают сделанностью не
аналитической, а натуралистической, в упор, пристально и
холодно «регистрируя» натуру.
Итальянская исследовательница пишет об этих вещах: «На
официальное требование реализма 30-х гг. Филонов тем
не менее пытался ответить положительно. Но его истерзан-
ная совесть снова ответила реализмом настолько аналитичес-
ким и „холодным", что действительность, которая должна
была торжествовать, потерпела поражение» [75, с. 260]. По-
пытка большого мастера хоть как-то отозваться на официаль-
ные призывы оказалась неудачной, и Филонов никогда ее не
повторял. Такой же неудачей завершились и попытки Ма-
левича войти в русло соцреализма, предпринятые в начале
1930-х гг.
И. Э. Грабарь в «Известиях» с неодобрением и непонима-
нием отозвался об «аналитических» картинах: «Особое место
на выставке занимает Филонов, создавший свой затейливый
стиль из элементов кубизма и каллиграфии, сдобренных
сильной дозой доморощенной философии. Его сложные тех-
нически и тематически композиции с трудом расшифровы-
ваются даже с помощью названий, столь же претенциозных,
как и картины». Но с большой похвалой критик отозвался о
заказных картинах: «Лучшее, что есть у Филонова, — его
портреты и жанровые картины из современной советской
жизни, исполненные без всяких трюков, „расчленения" и
„сдвига", просто, серьезно. Они подкупают искренностью,
правдивостью и даже той жестокостью и сухостью, которая
роднит их с картинами примитивистов. Ему надо больше
писать и меньше изобретать, иначе Филонов-изобретатель
окончательно убьет Филонова-художника» [25].
Поразительный отзыв! Кем был бы Филонов, если бы все
его работы были написаны в духе «Ударниц» и «Тракторного
цеха»?
Но завершает свой отзыв Грабарь важной для Филонова
«защитной» фразой: «По своей тематике и социальной ус-
тановке он безоговорочно советский художник».

77. Я. Филонов и его дневник 45
Однако картины, понравившиеся Грабарю, подверглись
критике «слева». Матюшин писал: «Филонов перекрутил пру-
жину своих часов, и они стали. <...> Портреты Серебряковой
с сыном и особенно картина ударниц швейной фабрики — это
великолепно сделанные, но стоящие часы с лопнувшей от
перекрутки пружиной. Ткань жизни уже для него непонятно
нежна, он давно уже ушел от наблюдения процессов самой
жизни, их всегда удивляющей неожиданности в потоке живой
изменчивости. Он потерял общение с природой, привычной
твердой рукой крепко „сделанной формы" он сдерживает те-
кущую влагу жизни, и она у него совершенно исчезает. <...>
Художник создал свои законы и слишком им доверился,—
жизнь их сломала» [288].
Музей аналитического искусства. С 1919 г. и до смерти
Филонов жил на набережной Карповки в Доме литераторов.
И. С. Книжник-Ветров вспоминал: «С 1914 г. и в первые годы
после октября 1917 г. я жил в Доме писателей на Карповке,
19. В 1919 г. там получил комнату художник и писатель
Павел Николаевич Филонов. Перевезти вещи $му помогала
его сестра Евдокия Николаевна (по мужу Глебова), моя хо-
рошая знакомая» [379, л. 5].
Дом был примечательный: в нем жили писатели А. П. Ча-
пыгин, В. И. Эрлих, М. Ф. Чумандрин, В. Остров, народовольцы
В. И. Засулич, Г. А. Лопатин, Э. А. Серебряков с женой. Комен-
дантом Дома литераторов был молодой художник П. А. Ман-
суров, который, видимо, и помог получить Филонову комнату.
Мансуров был близок к Луначарскому. В первые же дни
октябрьского переворота он пришел в Зимний дворец, где
временно помещался наркомат просвещения. «Именно я,
мальчишка, который в первое же утро залетел в совершенно
пустой Зимний дворец к Луначарскому, сотрудничать. Даже
бессвязнр, испугавшись своей смелости, почти лишился слов,
но они, Ан[атолий] Васильевич] и тов. Лещенко, его секре-
тарь, быстро поняли меня. Луначарский сказал мне, что уж
слишком я молод и похож на ангелочка, а что всего им здесь

46 Е. Ковтун
сидеть не больше двух недель, а потом их повесят вот на
этих балконах. Тут ко мне вернулась речь и я сказал, уже
тверже: „Ну что же, тогда повесят вместе". Так решилась
моя судьба, и мы больше не расставались» [362].
Мансуров уже был знаком с Филоновым. Он пишет: «...еще
до революции меня М-11е 1ЭисЬеп познакомила с Филоновым,
жившим на Обводном канале у сестры или с сестрой, и там
он в помещении привратника сидел на табуретке перед ма-
люсеньким вернее подставкой, чем мольбертом, выводил бе-
лой краской своих полярных, но довольно голых и довольно
первобытных, похожих на охотников будетлян. Я раньше та-
кого не видел, и мне понравилась дотошная выделка и сами
будетляне» [361]. Как свидетельствуют дневники Серебряко-
вой, Мансуров навещал Филонова. О том же говорят и письма,
в которых Мансуров вспоминает Филонова: «Сам он действи-
тельно, не сходя с места, продолжал делать свои работы в
Доме литераторов, Карповка, 19. Дом, который я получил от
Луначарского для художников и где я жил до смерти моего
брата (декабрь 1918 г.) и несколько раз бывал позже, до кон-
ца» (то есть до отъезда за границу в 1928 г.— Е.К.) [362].
12 апреля 1921 г. умер Э. А. Серебряков, сосед Филонова
по дому, и Павла Николаевича попросили сделать его по-
смертный портрет. Так состоялось знакомство с Екатериной
Александровной Серебряковой, ставшей позже женой ху-
дожника. Она была много старше Филонова; насколько мог-
ла, она окружила художника вниманием и заботой. В обще-
нии с Филоновым старая народоволка, нужно отдать долж-
ное, вошла в сложный мир образов и идей художника. Она
оставила замечательный отзыв о творчестве Филонова, ко-
торый нельзя не привести: «Души всех новаторов, револю-
ционеров, носители идей любви и правды, сосредоточены в
нем. Он соединяет творения нашей земли с творениями над-
звездного мира — это так чувствуется в новой картине, где
человек протянул свои руки и лицо ввысь. Если бы он гово-
рил не красками, пока еще, к сожалению, недоступными
массам, а человеческим языком, он явился бы тем рычагом,

П. Н. Филонов и его дневник 47
который перевернул бы весь мир — и наступил бы рай
земной: его работой руководили страдание за человечество
и желание ему добра <...> Как никто не может определить,
что происходит в настоящее время (т.е. сущность и смысл
исторического момента), так никто не может проникнуть в
творения П. Н., потому что они носят в себе величие и тайну
данного момента. Это дело будущего; его расшифрует исто-
рия» [236, ед. хр. 35, л. 5 об.— 6].
Комната Филонова была и жилищем, и мастерской ху-
дожника, часто она превращалась и в лекторий для учени-
ков. Здесь хранились более четырехсот картин, акварелей и
рисунков мастера. Тут был и первый музей аналитического
искусства. Через квартиру Филонова прошли сотни посети-
телей, которым он показывал свои работы, объясняя прин-
ципы аналитического искусства.
Филонов не продавал картины, почти никогда не дарил
их, храня все для будущего музея аналитического искусства,
о котором мечтал всю жизнь. «Все свои работы, уже сде-
ланные и те, которые рассчитывает сделать, он решил от-
дать государству, чтобы из них был сделан музей аналити-
ческого искусства» [322]. Так писал художник в 1931 г., но
государство не торопилось принять этот бесценный дар.
С выставки «Художники РСФСР за 15 лет» Третьяков-
ская галерея приобрела два рисунка Филонова — «Кабачок»
и «Налетчик», сообщив об этом художнику. Но он отказался
продать работы. «В ответ на Ваше требование выслать счет
на мои работы „Кабачок " и „Налетчик", купленные Третья-
ковскою галереею с выставки „15 лет советского искусства"
в Русском музее, считаю долгом пояснить: своих работ я не
продаю, об этом я лично заявил Игорю Грабарю и членам
закупочной комиссии, наметившим вещи к приобретению
вечером перед открытием выставки. Таким образом, считаю
покупку/Третьяковскою галереею моих работ недоразуме-
нием» [251, л. 60 об.— 61].
Не раз у Филонова возникала возможность показать свою
выставку за границей, но он отклонял все предложения,

48 Е. Ковтуп
считая, что его работы должны быть показаны сначала на
родине. В 1928 г. с произведениями Филонова удалось по-
знакомиться искусствоведу Л.Ван Ойену, приехавшему из
Франции. Картины произвели на него сильное впечатление.
Ван Ойен прислал художнику письмо, в котором предлагал
устройство выставки Филонова в Париже и писал, что хотел
бы «быть первым его провозвестником во Франции» [236, ед.
хр. 37, л. 68 об]. Филонов отказался.
В 1929 г., когда готовилась выставка Филонова в Русском
музее, состоялась его встреча с американским художником
Баскервилем из Нью-Йорка. «Ему показали картины, при-
готовленные и стоящие лицом к стене. Он сказал, что Ф[ило-
нов] „величайший художник в мире". „Если бы Ф. поехал с
картинами в Америку и Европу, он произведет фурор и
разбогатеет". Ирония жизни, а я сижу и шью ему кальсоны
и блузу, чтобы сэкономить пару рублей из его пенсии в
50 руб.», — писала Серебрякова [236, ед. хр. 39, л. 52]. Из
этого тоже ничего не вышло.
Особенно настойчив был И. И. Бродский, который непре-
менно хотел приобрести хотя бы одну работу Филонова. Он
был коллекционером и, высоко ценя творчество художника,
понимал, что работа Филонова будет украшением его собра-
ния. В городе Бердянске был даже музей имени Бродского,
организованный им самим. Много раз он уговаривал Фило-
нова продать что-либо из его произведений, бывал с этой
целью у него дома. Спор, разгоревшийся между ними во
время одного из таких визитов, подробно пересказан Фило-
новым в дневнике (запись от 18 февраля 1935 г.).
Филонов мечтал о собственном музее не из тщеславия или
самоутверждения, он хотел сделать общим достоянием от-
крытые им новые способы художественного мышления, столь
важные для глубокого проникновения в процессы природы и
духовный мир человека. Предполагалось, что в этом музее
будут и работы мастеров школы Филонова, чтобы показать
действие и творческие результаты аналитического метода.
В уставе коллектива МАИ были специальные пункты:

П. Н. Филонов и его дневник 49
«13. Члены коллектива не имеют права продавать сделан-
ных ими вещей без разрешения коллектива и обязаны со-
хранять их для выставок и для действия ими в музее кол-
лектива. <...>
15. Ввиду трудности организации музея, ему предшест-
вует „Постоянная выставка работ" коллектива, которая и
должна быть (через пополнение, систематизацию) доразвита
в музей коллектива» [75, с. 268].
Как мог бы выглядеть такой музей, можно было предста-
вить по выставке «Павел Филонов и его школа», состоявшейся
в Дюссельдорфе в 1990 г. Картины и графика Филонова впе-
рвые демонстрировались рядом с залом работ его учеников.
После смерти Филонова все его работы оказались у млад-
шей сестры художника Е. Н. Глебовой, которая подвижниче-
ски хранила их долгие десятилетия. Квартира на Невском
проспекте (д. 60), где она жила, стала первым музеем анали-
тического искусства, куда приходили все, кто слышал о Фи-
лонове и хотел увидеть его работы. В 1977 г., выполняя волю
брата, Глебова подарила государству — Русскому музею —
все собрание произведений Филонова «без права передачи
или продажи». Но государство по-прежнему в долгу перед
великим мастером — музея Филонова все еще нет. Дом на
Карповке, где большую часть жизни прожил Филонов и где
он умер,— лучшее место для устройства Музея аналитичес-
кого искусства.
Ученики. Русский авангард XX в. создал несколько своеоб-
разных школ — школы Петрова-Водкина, Матвеева, Фавор-
ского, Малевича, Матюшина, Филонова. Это были не только
учебные сообщества, во главе каждой школы стоял не просто
мастер высокого уровня, но и крупная личность — проповед-
ник, наставник, учитель жизни, вроде восточного гуру. Подоб-
ного не было в/западной художественной практике тех лет.
Такие шкоты, связанные духовно-нравственным единст-
вом, во главе с мастером-подвижником, всегда отличали рус-
ское искусство всех направлений. Учительство и нравственное

50 Е.Ковтун
подвижничество извечно были «сверхзадачей» русского ис-
кусства. Такой школой был и филоновский коллектив МАИ.
Авторитет руководителя был непререкаем для учеников.
Н. Г. Лозовой, ученик мастера, писал: «Филонов указывал не
только какое-то направление в искусстве, Филонов ставил
вопрос о всем направлении жизни человека, его мировоззре-
нии, его положении среди людей. Он верил, что искусство —
это могучее средство преобразования жизни. <...> Филонов
вселял веру в огромные возможности человека, в необъятные
силы и способности, которые заложены в человеке. И те, кто
слышал его слова, верили ему. Ему верили, когда он говорил,
что может научить рисовать „любого и каждого", что может
рисовать так, „как Леонардо да Винчи, и лучше" и что другие
тоже могут так. И это он говорил не только о живописи, но и
о других областях человеческой деятельности (о литерату-
ре и т. д.). Эта фанатическая и фантастическая убежденность
в способностях и возможностях человека пробуждала силы в
учениках, вдохновляла их. Мне вспоминается протопоп Авва-
кум, который и на костре успокаивал и утешал товарища,
горевшего с ним рядом» [360].
Такой многочисленной школы, как у Филонова, не было
ни у одного из мастеров русского авангарда. Через нее про-
шло более сотни учеников. Хотя не было специальной мас-
терской, оборудования, материалов, натуры — комната, где
жил Филонов, была и учебной мастерской, и аудиторией, в
которой читались лекции. Занятия были бесплатными для
всех. Они начинались с «постановки», когда мастер практи-
чески раскрывал перед учеником главные моменты анали-
тического метода. Об этом есть свидетельство Лозового:
«Весной 1927 г. я пошел работать к Филонову. Павел Нико-
лаевич начал с „постановки". Мы сели за столик (это было
в фойе клуба), Павел Николаевич взял небольшой листок
бумаги и начал объяснять свой метод — метод „аналитичес-
кого искусства". <_.> Начал рисовать Павел Николаевич с
детали (это его метод). „Если ошибся, сотри". Рисовал чело-
века до пояса. „Когда говорю с человеком, рисую человека".

Я. Я. Филонов и его дневник 51
Нарисовал голову, плечи, согнутую руку, иконописно лежа-
щую на груди. Отмечу, что Павел Николаевич как-то осо-
бенно выделил ноздри, мешки под глазами, суставы на паль-
цах. Вместо тушевки он для выявления формы рисовал точ-
ками. „Работа точкой", „вплоть до работы точкой",— не раз
говорил он впоследствии» [360].
Иногда первый урок проходил драматически, даже со сле-
зами, так как уж очень непривычны были требования мас-
тера, отметавшие весь прежний опыт ученика. Т. Н. Глебова,
попав в школу Филонова, продолжала рисовать так же, как
в мастерской А. И. Савинова в Академии художеств. «Я на-
рисовала красивую обнаженную фигуру, стоявшую над икон-
ной бездной, а другая фигура летала над ней в воздухе,
Филонов присматривался к работе ученицы, а потом взо-
рвался: „Из какого ты монастыря? Просфор объелась!!! Да
вас, может быть, Карев подослал? Ведь вы собирались в
Академию поступить?"» Глебова заплакала. Филонов расте-
рялся, «потом стал меня утешать,— усадил за стол, положил
передо мной лист бумаги, дал в руки карандаш и сказал:
„Плачь, а рисуй". Сел рядом, стал командовать. Велел начать
с глаза, потом, когда я перешла к носу, я повела прямой нос,
а он толкнул мою руку и сказал: „Не надо прямого, красивого
носа, довольно нам Аполлонов Бельведерских". Но я упорст-
вовала, и нос в моем рисунке состоит из многих прерванных
и снова начатых линий, так как Павел Николаевич каждый
раз подталкивал мою руку» [355].
Почти всегда занятия сопровождались чтением теорети-
ческих текстов художника. Ученики рисовали, а Филонов
читал им свою «Идеологию аналитического искусства». Ло-
зовой пишет: «Весной 1927 г. Павел Николаевич прочитал
нам курс лекций по теории аналитического искусства. Он
приносил с собой тетради, исписанные очень крупным по-
черком. Скорее это носило характер бесед» [360].
Филонов с подозрением относился к таким понятиям, как
«талант», «вдохновение», никогда не пользовался ими и счи-
тал, что истоко»^ успехов в искусстве являются упорный

52 Е. Ковтун
труд и мастерство. Один из посетителей выставки Филонова
(1988, Русский музей) метко назвал его «архитектором с
трудолюбием каменщика». Т.Н.Глебова писала: «Однажды
я спросила Павла Николаевича: „Почему вы отрицаете та-
ланты?" — „А вам очень хочется иметь талант?" — ответил
он. Из этого ответа я заключаю, что, возможно, эта теория
о талантах была педагогическая — для учеников и против
гордыни художников вообще» [21, с. 125].
Никогда Филонов не употреблял и слово «ученик», для
него ученик — это «изучающий мастер». С самого начала
педагогического процесса Филонов делал установку на само-
стоятельность молодого художника и самоконтроль в ходе
работы. Он считал, что за месяц может обучить любого гра-
мотно рисовать. Об этом он, в частности, заявил на диспуте
23 мая 1925 г. в Академии художеств, вызвав бурное возму-
щение Матюшина: «Месяц обучения? После того как лично
проучился в 40 мастерских и в Акад[емии] худ[ожеств]. Зовет
к коллективу, а сам говорит и действует как Бог и Царь и
Герой! И знахарь. Говорит о неумении учить у профессоров,
а сам умеет? „Врачу — исцелися сам!"» [287]. Однако Фило-
нов доказал свою правоту на примере многих учеников, ко-
торые впервые брали карандаш в руки.
В 1929 г. у Филонова оказалась ученица-американка. Это
была молодая художница из Нью-Йорка Элен Хантингтон-
Хукер. Она работала с Филоновым шесть недель по два раза
в день. Серебрякова писала: «Он от нее не отходит, за всякой
точкой следит и все ей объяснял, как нужно работать. Она
раскрашивает голову суздальского крестьянина, которого она
зарисовала. П. Н. нравится ее искренность, что она ему при-
зналась, что она необразованная и не знакома с литературой
и за свою жизнь не прочитала 20 книг. Мы заговорили о
религии; она, по-видимому, религиозная» [236, ед. хр. 39,
л. 15 об.]. Филонова радовали успехи ученицы и то, что его
метод, возможно, получит развитие в Америке. При отъезде
он дал ей удостоверение на английском языке, в котором
свидетельствовал, «что она у него работала 6 недель и что

П. Н. Филонов и его дневник 53
ей нужно еще поработать, чтобы окончить курс, и что он
просит русское правительство помочь ее приезду обратно.
Когда все было готово, П.Н. отнес бумагу к В. А.* засвиде-
тельствовать подпись его руки» [там же, л. 21]. Проводив
американку до трамвая и простившись с нею, Филонов вер-
нулся домой и увидел на столе конверт, в котором были
деньги. Тотчас он выбежал из дома, раньше Элен добрался
до вокзала и вернул ей конверт. Из Парижа она прислала
Филонову письмо, в котором говорилось, что она «помнит все
его Иеаз апй 1пзр1га1юп и что нигде не встретила работ,
подобных его и его учеников» [там же, л. 41].
Филоновская школа была суровой. Личность руководите-
ля, без сомнения, подавляла учеников, и это отмечала кри-
тика: «Личность самого Филонова, его авторитет, его личные
приемы живописи настолько подавляют участников группы,
что почти невозможно бывает провести какую-либо грань
между творчеством главы и его последователей» [15].
Многие из филоновцев не смогли перейти за черту под-
ражания. Так было и с последователями Малевича, иные
из которых поняли супрематизм как новую декоративную
систему, не заметив его внутренних, философских осно-
ваний.
Пока ученики Филонова были под обаянием или, можно
сказать, под гипнозом творчества мастера, они делали «креп-
кие» «аналитические» работы. Когда же по тем или иным
причинам сменяли художественные ориентиры, оказывались
на мели как художники, растеряв то, что получили у Фило-
нова, не приобретя ничего взамен.
Аналитический метод был личным выводом из миропони-
мания и художественной практики мастера. Работая по это-
му методу, нельзя было стать более «философичным» и
мастеровитым, чем сам Филонов. И этот предел оказался
непреодолимым для многих учеников мастера.
* Видимо, инициалы управдома.

54 Е. Ковтун
Даже наиболее сильные из молодых художников, попав к
Филонову, испытывали смятение, оказавшись в «силовом
поле» воздействия мастера. Вот как пишет Т.Н.Глебова о
первой встрече с работами школы: «Когда я вошла в мас-
терскую, то была поражена: повсюду на стенах были при-
колоты большие листы бумаги с начатыми рисунками, на
мольбертах стояли начатые холсты, все это были работы
учеников, точь-в-точь подражающих работам учителя. Мне
это очень не понравилось. <.«> Я боялась потерять свою
индивидуальность, и это заставляло меня колебаться, ос-
таться ли? Но потом я решила: если у меня есть индивиду-
альность, ее уничтожить нельзя, а если нет — то и жалеть
нечего» [21, с. 112].
Чтобы сохранить себя, нужно было преодолеть гипноти-
ческое влияние учителя, «уйти» от него, сохранив, однако,
все ценное, что дал Филонов.
Нужно сказать хотя бы несколько слов о некоторых ху-
дожниках, которые сумели вырастить на почве аналитичес-
кого метода самобытное искусство.
Павла Михайловича Кондратьева, углубленного в пробле-
мы творческого процесса, называли в группе за склонность
к теоретическим обобщениям «мозговиком». Он был из числа
самых первых учеников Филонова, в расколе группы не
принимал участия (хотя на некоторое время, размышляя о
случившемся, выпал из орбиты мастера, об этом Филонов
записал в дневнике 22 декабря 1932 г.).
Кондратьев продолжал работать под руководством масте-
ра, периодически показывая ему свои работы (см., например,
запись в дневнике от 18 ноября 1935 г.).
С конца 1920-х гг. Кондратьев много работал в Детгизе,
иллюстрируя детские книги. Это были стихи поэтов-обэриу-
тов, Н. А. Заболоцкого и других. Одним из первых он принес
в работу над книгой принципы аналитического искусства. В те
же годы Кондратьев занимался и станковым рисунком, испы-
тывая аналитический метод как в фигуративных работах («В
гавани», 1926), так и в беспредметных («Динамит», 1928).

Я. Я. Филонов и его дневник 55
Расцвет творчества Кондратьева приходится на 1960—
1980-е гг., он создает лучшие свои живописные циклы «Вос-
поминание о Чукотке», «Самосожжение», «Сестры милосер-
дия». Художник выработал свой метод, в котором соедини-
лись уроки Филонова и супрематизм Малевича. Выставка
работ Кондратьева, состоявшаяся в Ленинграде в 1989 г.,
впервые раскрыла масштаб мастера — современного, само-
бытного, со своим миром глубоких образов.
Книжная графика Татьяны Николаевны Глебовой, ре-
шенная в ключе аналитического метода, почти не изучена.
Она работала для журналов «Чиж» и «Еж», иллюстриро-
вала детские книжки Д.И. Хармса и А. И. Введенского. Но
всегда станковая живопись оставалась для нее главным де-
лом.
Глебова писала о Филонове: «Он редко хвалил мои рабо-
ты, а больше беспощадно их критиковал, говоря: „Товарищ
Глебова, не задавайтесь цветом, прорабатывайте хорошень-
ко границы между формами, сначала пишите тень, потом
свет, а потом цвет". А я без цвета ни тень, ни свет предста-
вить не могла и всегда была на поводу у цвета, отсюда
возникало взаимное непонимание, из которого в дальнейшем
я сделала для себя необходимые выводы» [21, с. 124].
Глебова — прирожденный «цветовик», «музыкант цвета».
Главная выразительность ее живописи в цвете, напряжен-
ном и неожиданном, часто символичном, она воспроизводит
цветом любые душевные состояния. Цветность ее холстов
может «звучать» в различных ключах — от лирического до
драматического и трагического. Цвет — источник духовных
состояний в ее картинах. Образы Глебовой, соприкасаясь с
реальным миром, проходят долгий путь внутренней духов-
ной работы, прежде чем появятся на холсте.
С годами образы картин Глебовой становились значитель-
нее и живописно совершеннее. В годы блокады в ней совер-
шился внутренний переворот, атеизм времен коллектива
МАИ был отброшен как трагическое заблуждение. Расцвет
дарования Глебовой относится к 1960—1980-м гг., когда в ее

56 Е. Ковтун
творчестве развиваются темы, духовно связанные с религи-
озно-православной традицией.
Юрий Борисович Хржановский был талантливым живо-
писцем и музыкально одаренным человеком. Глебова вспойи^
нала: «На окне у него стояли подобранные банки и бутыл-
ки, на которых он мастерски разыгрывал джаз» [21, с. 116].
Позже он много занимался цветомузыкальными пробле-
мами.
Его монументальный холст «Сибирские партизаны» — од-
на из лучших картин, созданных для Дома печати. Она на-
писана с огромной экспрессией примитивизма, с какой-то
первобытной силой. Художник отмечал: «Лично я рассмат-
риваю примитивизм очень широко, как одну из лучших форм
самовыражения во все времена — от неолита до лубка... от
негритянской скульптуры до скульптуры Генри Мура, ри-
сунков Матисса, Леже и, конечно, во все времена человече-
ства — детских рисунков» [364].
«Сибирские партизаны» были написаны по личным впе-
чатлениям. «В годы гражданской войны в Сибири мне было
12—13 лет, но на всю жизнь запомнилось торжественное
вступление в Иркутск после разгрома Колчака частей регу-
лярной Красной Армии под командованием Тухачевского.
<...> Мне хотелось в двух центральных фигурах выразить
эпическое единство в становлении советской власти сибиря-
ков и малых народностей Восточной Сибири — на фоне
типичного зимнего пейзажного колорита сибирской деревни
и ее быта» [365].
На выставке в Дюссельдорфе (1990) работы Хржановского
были среди лучших, написанных учениками Филонова.
Донской казак Николай Миронович Коваленко пришел к
Филонову в 1935 г. Он начал работать под наблюдением
мастера, делая быстрые успехи: «Коваленко приносил и ав-
топортрет — масло. В нем он доработался до редких по жи-
вописи кусков» (запись в дневнике от 1 октября 1935 г.).
На всю жизнь запомнил Коваленко один из уроков на-
ставника. Однажды он писал натюрморт с яблоками и бул-

Я. Н. Филонов и его дневник 57
кой, который очень нравился Филонову. Но вскоре яблоки
сгнили, а булка засохла. Коваленко купил свежую булку и
переписал натюрморт а 1а рпта, как Машков. Филонов по-
просил принести работу, чтобы посмотреть ее вместе с уче-
никами. Коваленко рассказывал: «Увидев натюрморт, Фило-
нов спросил:
— Что вы с ним сделали?
— Переписал.
— Когда?
— Вчера.
— Ну, тогда ничего. — Филонов взял скипидар, намочил
тряпку и стер свежую живопись. — Вот смотрите. Вы, Ко-
валенко, променяли честную жену на проститутку».
Поздние картины Коваленко, образно самостоятельные, —
«На Дону», «Есенин с дедом», «Памяти Филонова» — хранят
уроки филоновского монументализма.
Филоновская школа дала уникальные результаты, еще
мало изученные. Прошедшие ее стали крупными и своеоб-
разными мастерами. Для них открылись новые образно-ин-
теллектуальные способы проникновения в мир природный и
духовный, они научились превращать тайное и невидимое
в зримое.
От веры к атеизму. С конца XIX в. после десятилетий
позитивизма в русской культуре наступает время различных
духовных исканий. Мы видим возврат к религиозной тради-
ции православия вначале у В. С. Соловьева, затем у С. Н. Бул-
гакова, Н. А. Бердяева, П. А. Флоренского и других. Возника-
ют различные формы теософии и антропософии (Е.Блават-
ская, А. Белый), вариации восточных учений, корни которых
уходят в Тибет и Индию (П. Успенский, Г.Гурджиев), бого-
строительство, богоискательство.
Почти все крупные мастера русского авангарда оказались
причастны к философско-духовным исканиям начала века.
Главная книга В.В.Кандинского «О духовном в искусстве»
(1912) основана на теософских идеях.

58 Е. Ковтун
Образы В.Чекрыгина родились на почве философии
Н. Ф. Федорова.
Творчество Е. Г. Гуро пронизано идеями буддизма, которые
она пыталась соединить с христианской традицией. Х5браз
Бедного Рыцаря, героя ее главного произведения, принося-
щего себя в жертву людям, уподоблен образу Христа. Пред-
смертная запись в дневнике художницы не оставляет сомне-
ний в том, что Гуро уходит от мистических учений Восто-
ка и возвращается в лоно христианства: «Все отдаю Тебе в
чистые, теплые, верные руки, Христос» [317, л. 85].
Восточные учения, увлекавшие М. В. Матюшина, обрели в
его творчестве характер пантеистического преклонения пе-
ред природой.
Среди ранних работ Малевича есть малоизвестный иссле-
дователям триптих 1907 г.— эскизы для фресковой живо-
писи, исполненные темперой. Центральный картон — это
портрет молодого Малевича в окружении склоненных перед
ним фигур с нимбами. За этим самообожествлением, подме-
ной Бога сверхчеловеком-творцом стояло определенное от-
ношение к миру как к неудачному, несовершенному творе-
нию, которое следует переделать. Малевич не отрицал Бога,
но боролся с ним, как библейский Иаков.
Богоборческой позицией отмечено и все творчество
В. Хлебникова, поэта, во многом близкого Филонову. В апре-
ле 1922 г. Хлебников написал несколько строк, совершенно
загадочных на первый взгляд: «Но самое крупное светило
на небе событий, взошедшее за это время, это „вера 4-х
измерений", изваяние из сыра работы Митурича» [120, т. 5,
с. 147]. Отгадку подсказал М. П. Митурич. Оказывается, 3 ап-
реля Митуричи праздновали «будетлянску Пасху», на кото-
рую был приглашен поэт. «Изваяние из сыра» — это пасха.
Сохранилась и деревянная форма-пасочница, на трех сто-
ронах которой Митурич вырезал символы буддизма, хрис-
тианства, мусульманства, а на четвертой — двойки и тройки
среди ветвей, символ будетлянской «веры четырех измере-
ний», поставив ее в один ряд с мировыми религиями.

П. Н. Филонов и его дневник 59
Двумя годами раньше было написано стихотворение «Еди-
ная книга», остро выразившее богоборческую позицию поэта:
Я видел, что черные тени Веды,
Коран, и Евангелие,
И в шелковых досках
Книги монголов
Из праха степей,
Из кизяка благовонного,
Как это делают
Калмычки зарей,—
Сложили костер
И сами легли на него.
Белые вдовы в облаке дыма скрывались,
Чтобы ускорить приход
Книги единой <.«>
А на обложке — надпись творца,
Имя мое, письмена голубые.
Мировые религии добровольно сжигают себя, чтобы уско-
рить приход «книги единой». Исследователь творчества Хлеб-
никова В. П. Григорьев приводит важные отрывочные записи
поэта, подтверждающие атеистический оттенок его богобор-
чества: «Мир есть естественный ряд чисел и его тень. Мера,
победившая веру». «Вера в сверхмеру — бога сменится верой
как сверхмерой» [26, с. 130].
Совсем иную позицию занимал в этих вопросах Филонов
в предреволюционные годы. Его манифест 1914 г. начинался
словами: «Цель наша — работать картины и рисунки, сде-
ланные со всей прелестью упорной работы, так как мы
знаем, что самое ценное в картине и рисунке — это могу-
чая работа человека над вещью, в которой он выявляет
себя и свою бессмертную душу» [113]. Нет сомнений в том,
что Филонов в те годы был верующим человеком. Так было
и сразу же после революции. П. А. Мансуров рассказывал,
что он присутствовал дома у Матюшина, когда тот с Фи-
лоновым и Малевичем вел разговоры на мистические темы.

60 Е. Ковтун
Когда приходил материалист Татлин, они меняли тему раз-
говора.
В конце 1900-х гг. Филонов побывал на греческом полу-
острове Афон, совершил путешествие в Палестину, получив^
паспорт паломника. Известен ряд работ, исполненных во
время этого путешествия: «Палубные пассажиры», «Торгов-
ка на берегу», «Перс», «Паломники».
Глубокий интерес и внутренняя потребность привели Фи-
лонова к созданию произведений на темы Ветхого Завета и
Евангелия. Первые из них появились в 1912—1913 гг.— по-
сле паломничества по святым местам: «Авраам и странники»,
«Адам и Ева», «Пасха», «Поклонение волхвов», «Бегство в
Египет». Одну из самых духовно глубоких работ — «Святое
семейство» — он написал в 1914 г., вслед за нею возникли
акварели «Георгий Победоносец», сравнимая по тонкости ак-
варельного мастерства с врубелевскими работами, и «Мать»
с благословляющей фигурой святителя на заднем плане.
К числу замечательных работ евангельского цикла нужно
отнести «Поклонение волхвов» (1913), написанное темперой.
Филонов только в общих чертах следует евангельскому текс-
ту. Крупным планом он рисует молящуюся Марию с младен-
цем на коленях, слева верхом на конях приближаются во-
лхвы. Насыщенная глубоким цветом живопись, исполненная
свободным широким мазком, лишь местами обнаруживает
воздействие аналитического метода.
Теоретические работы Филонова позволяют понять, как
много значила для него русская икона. Как вершины миро-
вого творчества он называет в манифесте 1914 г. националь-
ные ценности: «дивные храмы, искусство кустарей и иконы».
Нет у Филонова прямых иконных «цитат», как у К. С. Пет-
рова-Водкина или у Л. Т. Чупятова, однако вся ранняя живо-
пись художника насыщена иконными ассоциациями — в ком-
позиционных ритмах, в жестах персонажей, в организации и
гармонизации цвета. Таков «Георгий Победоносец» 1915 г.
Образ человека в лучших работах Филонова как бы пропущен
сквозь иконную одухотворенность. Сама концепция челове-

П. Н. Филонов и его дневник 61
ка — чистого, цельного, благородного — своими корнями свя-
зана у Филонова с традицией древнерусской живописи. Че-
ловек — центр мироздания, образ и подобие Божие — такое
ощущение вызывают «Святое семейство» и «Мать». Иконной
истовостью отмечено лицо «Победителя города», и даже в
позднем «Колхознике» (1931) улавливается внутренняя связь
с той же традицией. Как и иконописцы, Филонов часто стре-
мится писать не лицо человека, а лик; особенно остро эта
особенность выступает в образе Ленина в большой акварели
«ГОЭЛРО».
В молодости Филонову приходилось писать иконы. Одну
из них — «Св. Екатерина» — обнаружил Дж. Боулт в Аме-
рике, где живет племянница Филонова, дочь его сестры
Екатерины. Икона была подарена сестре и как семейная
реликвия сохранилась до наших дней. Она была показана
на выставке в Дюссельдорфе и воспроизведена в каталоге
«Павел Филонов и его школа» (1990).
Когда произошел перелом, трудно сказать, но уже с начала
1920-х гг. в мировоззренческой позиции Филонова возникают
атеистические мотивы, которые достигают апогея к концу
десятилетия. Гуманистическая утопия «Ввод в Мировой рас-
цвет» разбита, и художник больше к ней не возвращается.
Великие умы России по-разному отнеслись к революции
1917 г. Одни из них — Бердяев, Булгаков, Флоренский и
многие другие из этого ряда — изначально поняли катас-
трофичность события, предвидя результат и конец его. Дру-
гие приветствовали переворот, поверили в его гуманистичес-
кие цели. К ним можно отнести Малевича, Татлина, Фило-
нова, Маяковского, Хлебникова.
Отрезвление настигало их в разное время и по-разному.
Малевич понял все уже в 1927 г., после разгрома ленинград-
ского ГИНХУКа. Во время пребывания в Берлине, где со-
стоялась его выставка, он оставил завещание по поводу
своих теоретических рукописей: «В случае смерти моей или
тюремного безвинного заключения и в случае, если владелец
сих рукописей пожелает их издать, то для этого их нужно

62 Е. Ковтун
изучить и тогда перевести на иной язык, ибо, находясь в
свое время под революционным влиянием, могут быть силь-
ные противоречия с той формою защиты искусства, которая
есть у меня сейчас, то есть 1927 г. Эти положения очй^йо
настоящими. К. Малевич. 1927. Май 30. ВегИп» [128, с. 37].
Поздние работы художника свидетельствуют, что он, по-ви-
димому, отбросил и свое былое богоборчество.
Для Филонова такого отрезвления не наступило. Теперь
он не пойдет паломником в Иерусалим, художник стал ате-
истом, причем, как и во всем, неистовым.
Эта установка вскоре сказалась и в работах художника.
Возвышенную «Пасху» 1918 г. сменили шаржированные «бы-
товые» ангелы возле русской печки («Без названия», середи-
на 1920-х гг.). На смену «Святому семейству» пришла паро-
дийно-кощунственная «Тайная вечеря» (1920-е гг.), изобра-
женная как попойка.
В 1938 г. Серебрякова пересмотрела весь свой дневник,
вычеркивая «несуразное». Она больше всех работ ценила
«Святое семейство», относилась к ней почти молитвенно.
Теперь она вычеркивает везде «Святое семейство», заменяя
названием «Крестьянская семья».
Участникам коллектива МАИ Филонов «достался» уже
атеистом и в этом духе воспитывал своих учеников. Среди
них была художница Львова, верующий человек. Она при-
носила Филонову свои работы. Художник записал в дневни-
ке: «Я сказал ей, что не буду с нею больше работать, — нам
с религиозными людьми не по пути» (22 сентября 1933 г.).
Однако занятия с нею все же продолжал. Следующий кон-
фликт со Львовой был еще жестче и оскорбительней для
художницы. «Прошлый раз, когда я отбирал у нее на квар-
тире ее вещи в горком на квалификацию, я, уходя, сказал,
показывая на две иконы в углу: „На что вы держите, на
позор себе, эту сволочь?"» (13—14 февраля 1936 г.).
Т. Н. Глебова в своих воспоминаниях точно сформулирова-
ла новый взгляд Филонова на человека: «Работая в изобра-
зительном искусстве аналитическим методом, человек раз-

П. Н. Филонов и его дневник 63
вивает свой интеллект, говорил Павел Николаевич. Интел-
лект — высшее свойство человека; когда человек умирает —
интеллект распадается. Павел Николаевич отрицал сущест-
вование Души и Духа и> конечно, Бога» [355\
Позиция руководителя воздействовала на учеников. В
1930 г. коллектив МАИ опубликовал в газете заметку «Ху-
дожники, на фронт безбожия!»: «В ответ на „крестовый поход"
против СССР коллектив Мастеров аналитического искусства
призывает художников всех направлений к созданию антире-
лигиозного фронта изобразительного искусства. С этой целью
коллектив МАИ обязуется к 1 мая 1931 г. выполнить пять
антирелигиозных вещей высшего профессионального качества
и вызывает на то же: АХРР, АРМУ, КРУГ» [124].
Дискуссии на религиозные темы вел с Филоновым только
его ученик И. А. Шванг. Глебова вспоминает: «Очень симпа-
тичный и тихий человек был ученик по фамилии Шванг. Он
стоял в стороне от всех других учеников, любил беседовать
наедине с Филоновым на философские темы. Работа его на
выставке в Доме печати была, пожалуй, самая лучшая, она
имела отпечаток духовной чистоты, была более самостоя-
тельна, свежа и чиста по цвету. На ней был изображен
фруктовый сад и человек с разведенными в стороны руками,
так что злобствующие завистники шептали, что это Распя-
тие» [355].
Вопреки утверждениям Филонова о своем атеизме, Шванг
понимал, что творчество его сложнее, загадочнее и глубже
элементарного позитивизма, пытался вызвать художника на
разговор, но безуспешно. В дневнике Филонова есть запись
(от 25 июня 1932 г.) об одной из таких бесед.
Сомнения по поводу филоновского атеизма высказывала
и Глебова, пытавшаяся понять и в какой-то мере объяснить
его позицию: «Часто возникало у меня чувство сомнения в
атеизме Филонова и казалось, что это была защитная ок-
раска. Во всяком случае, атеизм Филонова не принимал тех
форм, к которым в конце концов он приводит, то есть к
духовной смерти, материальности, корысти, цинизму и т.д.

64 Е. Ковтун
Филонов был бескорыстен, благороден, предан искусству,
верил в истинность своих идей, во имя искусства вел по-
движническую жизнь, проповедовал нравственное поведе-
ние художников в жизни, клеймил и ненавидел врех^ельцов
от искусства, был до конца принципиален.
Я не думаю, что Павел Николаевич был совершенно ли-
шен мистических способностей, как это бывает с тупыми,
неумными материалистами. Мне кажется, он вызывал в себе
искусственно безбожнические настроения, по своему пове-
дению в жизни будучи совершенно противоположным им.
Он делал это, увлеченный революцией, идеализируя проле-
тариат и наделяя его теми нравственными свойствами, ка-
кими обладал сам, совершенно так же, как наделял учени-
ков, слабо ему подражавших, своими дарованиями. Но сила
его убеждения была велика. Я испытала его влияние и толь-
ко в блокаду, перед лицом смерти, пришла к мировоззрению,
единственно достойному человека» [355].
Как же можно оценить филоновский атеизм? Приобрел
ли что-то художник, став атеистом, или потерял? Несомнен-
но, потерял. Сузилась концепция человека как существа
духовного. В ранних холстах Филонова образ человека впи-
сывается как равный во вселенную, в большой и сложный
мир человеческих, природных, космических отношений и
связей. Человек — центр вселенной, он ее вершина и глав-
ная ценность. В поздних работах исчез широкий взгляд на
природу человека, соединяющую начала телесные, душев-
ные и духовные. Образ человека нередко суживается до
социологического, а в таких картинах, как «Живая голова»,
даже до биологического, физиологического явления. «Голо-
вы» и «Лики» 1930-х гг. пронзительно экспрессивны, но ли-
шены прежней духовности. Они разительно отличаются от
персонажей «Святого семейства», «Коровниц» или «Покло-
нения волхвов», из них испарилась богочеловеческая основа
образа, возвышенный духовный стержень, «земля» осталась,
а «небо» исчезло. Такая позиция кладет печать и на облик
персонажей, порождая «монструозность» человеческих лиц.

Л. Я. Филонов и его дневник 65
Дж. Боулт в своей статье «Анатомия фантазии» [5] объяс-
няет происхождение «монстров» в работах Филонова его ув-
лечением примитивом, архаикой, кунсткамерой. Художник,
Конечно, хорошо знал этот материал, опирался на него, осо-
бенно на русский народный примитив. Но почему-то «мон-
стров» нет в его ранних картинах, когда он был паломником,
писал евангельские циклы. Они появились в то время, ко-
гда художник оказался во власти атеизма, когда распалась
прежняя концепция человека как существа не только психи-
ческого и физиологического, но и духовного.
Упрямое желание доказать, что только аналитический
метод есть пролетарское искусство, приводило к обеднению
общечеловеческой основы творчества. Филонов не виртуоз-
маэстро, он труженик и работник, подобный пролетарию. Но
создавал он ценности не пролетарские, а общечеловеческие,
имеющие значение для всех категорий общества. Эта борьба
за «пролетарское» искусство, ненужные догматические до-
казательства и аргументы отнимали много сил, выхолащи-
вали творчество, направляли его в определенное русло. Бы-
лая философичность сменилась своеобразной графической
публицистикой. Можно назвать, к примеру, такие рисунки,
как «Колониальная политика», «Механик», «Волисполком» и
другие. Проблемы и сюжеты мельчают в сравнении с гло-
бальными темами ранних работ.
Первые опасения относительно такой эволюции Филонова
высказал еще Матюшин в 1923 г. Он заметил, как социоло-
гические построения теоретических текстов художника от-
рицательно влияют на его творческую практику: «В его
декларацию проросли его картины и утянули из себя его
творчество, столь необходимое им самим, как брюква, про-
растая, дает цвет, а сама истощается и вянет, так и его
творчество переходит в пышный бурьян литературы с тя-
желым багажом иностранных слов и старых логических по-
строений. Сильный как художник, он и тут силен, но не
свойственная ему среда научного слова и слога создает не-
возможные ни для мышления, ни для чтения условия» [288].

66 Е. Ковтун
Мифологичность раннего творчества сменилась социоло-
гичностью поздних работ. На смену вечному приходит вре-
менное. Вместо образа иногда возникает ребус, разгадка ко-
торого лежит в плоскости социологии и социальной психо-
логии. ^~^
В лучших работах Филонова глубочайший анализ всегда
приводил к высокому синтезу. Эти два процесса — анализ и
синтез — развивались параллельно. Анализ не был самоце-
лью, его итогом и назначением был синтез, то есть образ,
который покоится на мощном фундаменте небывалой анали-
тической работы. В некоторых поздних произведениях ана-
лиз победил синтез: он, как всегда, был глубок и основателен,
но не сопровождался синтезирующей деятельностью, кото-
рая только и приводит к образу, наполненному выразитель-
ной силой и неисчерпаемым смыслом.
Между ГПУ и НКВД. 1930-е гг. стали самым тяжелым
временем в жизни Филонова. Бели раньше свет и тьма че-
редовались, были просветы, то теперь тьма сгущалась не-
уклонно, год от года вытесняя Филонова из художественной
жизни, которая корчилась в судорогах нарастающего тота-
литаризма.
В 1926 г. был разгромлен ГИНХУК, очаг художественной
культуры в Ленинграде. 10 июня 1926 г. в «Ленинградской
правде» появилась «критическая» статья Г. С. Серого, напи-
санная в жанре политического доноса, который стал захлес-
тывать периодическую печать. Серый писал: «Под вывеской
государственного учреждения приютился монастырь с не-
сколькими юродивыми обитателями, которые, может быть и
бессознательно, занимаются откровенной контрреволюцион-
ной проповедью, одурачивая наши советские ученые орга-
ны» [1031
А в 1930 г. Малевич был уже арестован как «германский
шпион» после его берлинской выставки 1927 г. Филонов
встретил Малевича в залах юбилейной выставки 1932 г. и
записал в дневник разговор с ним: «Затем он стал жаловать-

Я. Я. Филонов и его дневник 67
ся мне на свою судьбу и сказал, что просидел три месяца в
тюрьме и подвергался допросу. Следователь спрашивал его:
„О каком сезаннизме вы говорите? О каком кубизме пропо-
ведуете?" — „Ахрры хотели меня совершенно уничтожить,
они говорили: «Уничтожьте Малевича — и весь формализм
пропадет». Да вот не уничтожили. Жив остался. Не так-то
легко Малевича истребить"» (запись от 12 ноября 1932 г.).
Критик Серый, сыгравший свою роковую роль в судьбе
ГИНХУКа, стремился и в мастерскую Филонова. М.П.Цы-
басов рассказал художнику о своей встрече с Серым. «Раз-
говор перешел на меня, и Серый сказал, что хотел бы ви-
деться с Филоновым, но вряд ли, мол, Филонов примет
Серого. Я сказал Мише, что, конечно, разговаривать с Се-
рым не стану» (запись от 8 ноября 1933 г.).
В 1932 г. все художественные общества были ликвидиро-
ваны и был создан единый Союз советских художников,
чуждый и враждебный Филонову. Ученик мастера Н. М. Ко-
валенко вспоминал: «Я пришел к Филонову и рассказал ему,
что мне предлагают вступить в ЛОССХ. Реакция Филонова:
„Зачем, Коваленко? Вы красный партизан, а там — черная
сотня"» [357].
В Союзе художников происходило неуклонное снижение
критериев искусства, выгодное бездарным дельцам, рвав-
шимся к руководству, шла спекуляция термином «социалис-
тический реализм», загонявшая художников на узкую тро-
пу, ведущую искусство в тупик.
В 1934 г. в горкоме по изобразительному искусству состо-
ялось одно из последних выступлений Филонова, в ходе
которого произошло столкновение с молодым В. А. Серовым,
будущим душителем искусства (об этом есть запись в днев-
нике от 19 ноября 1934 г.). Серов, сидевший в президиуме
собрания, выступил с оскорблениями и грубыми политичес-
кими выпадами против Филонова. В защиту художника вы-
ступили даже противники Филонова.
В атмосферу творчества все больше вторгается полити-
ческий сыск. В отчаянии художник Н. А.Тырса пишет своим

68 Е. Ковтун
друзьям П. М. Кондратьеву и Л. А. Юдину письмо о том, «как
„Союз" мог бы осуществить ряд мер, облегчающих... работу
<...> Например — тщательное персональное знакомство со
стороны соответствующих политбюро и НКВД с каждым
квалифицированным художником из СоюЗаГчюветских ху^
дожников и тогда — доверие или недоверие. В первом слу-
чае — право работать без оглядки, когда и где хочешь, во
втором (недоверие) — следи. Позволяй работать и следи:
подозрительный у тебя в руках» [266, л. 1 об].
Тырса наивно думал, что установление политической бла-
гонадежности даст художнику возможность работать сво-
бодно. Но в это время политически неблагонадежными бы-
ли не только люди, но и художественные формы. Филонов
в полной мере испытал это на себе.
То, что называлось в это время «художественной жиз-
нью», вызывало отвращение у Филонова, он видел корыст-
ную подоплеку борьбы в искусстве, приспособленчество и
угодничество так называемой критики. Он писал в дневнике
то же, что откровенно говорил на собраниях художников,
вызывая ненависть у карьеристов от искусства (см. запись
от 10 ноября 1934 г.).
Филонова посадили на голодный паек, лишив заказов, и
без того редких и творчески неинтересных. В дневнике пери-
одически появляются такие записи: «Нет того дня, чтобы я
не ждал какого-либо заработка, — заработка нет. По искус-
ству мне заработать невозможно» (2 августа 1936 г.). Иногда
работу брал на свое имя пасьшок Филонова Петр Серебряков.
Так было с заказными портретами Тельмана, Сталина, Воро-
шилова для Клуба моряков: «За несколько дней до 1 мая
написал с фото портрет т. Тельмана за 300 р. Договор на него
Петя написал на свое имя» (май 1935 г.).
Однажды работу помог достать Н. Н. Глебов-Путиловский,
в то время директор Антирелигиозного музея и Дома без-
божника. Он предложил Филонову нарисовать огромную кар-
ту Северного полушария под маятником Фуко в Исаакиев-
ском соборе. Конечно, заказ был оформлен на имя ПЭ.Се-

П. Н. Филонов и его дневник 69
ребрякова, Филонов работал, скрывая фамилию: «Мне труд-
но было в течение почти *Д г°Да работы в музее умалчивать
о своей фамилии» (1 августа 1934 г.). Работали по ночам при
искусственном освещении, часто от усталости Филонов засы-
пал, и голова падала на только что написанную часть панно.
Иногда приходилось наблюдать фантастические радения не-
истовых атеистов: «Сегодня в страстную субботу к 12 ч. ночи
мы с Петею пришли в Исаакиевский собор. На паперти у
входа в собор играл оркестр моряков. Молодежь, пар 40—
50, танцевали падэспань. Человек 300 посетителей глядели
на танцующих и бродили по собору» (7 апреля 1934 г.).
От учеников, желавших получить работу, требовали от-
речения от Филонова. Так было со скульптором И. И. Суво-
ровым, которому предложили заказ (см. запись в дневнике
от 17 февраля 1933 г.). Суворов отказался написать отрече-
ние от учителя, и работу ему не дали.
До революции Филонов жил как подвижник И после рево-
люции, которую он принимал безоговорочно, вел полунищен-
ское существование. 6 марта 1936 г. художник записал в днев-
нике: «Сейчас, не имея заработка, я в полном смысле слова, к
стыду своему, живу на иждивении дочки*. Ем кило или пол-
кило хлеба в день, тарелку или две супа с картошкой. Поло-
жение мое становится грозным. Выход один — пойти на лю-
бую черную работу для заработка. Но я растягиваю последние
гроши, чтобы отдалить этот „выход", — и работаю весь день,
как и всегда, пока сон не выводит меня из строя».
Еще в конце 1920-х гг. Филонову не раз предлагали об-
ратиться с ходатайством о пенсии. Но художник не желал
быть в роли просителя. «У нас постановление — ничего не
просить ни для себя, ни для группы; ни за чем ни к кому
ни за какой помощью не обращаться» [236, ед. хр. 41, л. 23].
Филонов хотел, чтобы ему назначили пенсию за заслуги в
развитии искусства, а не «по состоянию здоровья».
* Так Филонов называл жену, Е. А. Серебрякову.

70 Е. Ковтун
В 1928 г. коллектив МАИ направил в Москву А.Е.Мор-
двинову, втайне от Филонова, чтобы исхлопотать ему пенсию.
С большим трудом Мордвинова попала к Луначарскому, ко-
торый «прекрасно знал художника Филонова, сказал, что
ценит его и, конечно, сделает все возможное, чтобы ему
помочь» [363\ Мордвинова рассказала о заседании коллегии
Наркомпроса: «Присутствующие с интересом задавали во-
просы и вносили предложения. Анатолий Васильевич хотел
оформить материальную помощь Филонову как пособие по
болезни, поэтому предложил представить ряд документов, в
том числе медицинскую справку о состоянии здоровья. Но я
знала, что П. Н. Филонов ни под каким видом не будет брать
справок... Он всегда говорил, что здоров и хочет работать и
работать. Обо всем этом мне пришлось сказать на заседании
коллегии. Тогда было принято решение о выдаче Филонову
единовременного пособия в сумме 300 рублей, оформив его
как творческую помощь» [363].
В январе 1929 г. Филонов получил письмо от Луначарско-
го, где тот писал, что «ввиду заслуг ПН. и отсутствия за-
казов НКП посылает ему единовременно 100 р., а он лично
хлопочет о постоянной субсидии, дабы он мог спокойно ра-
ботать» [236, ед. хр. 39, л. 5]. Вскоре Филонову была назна-
чена пенсия в 50 рублей.
После 1932 г. Филонов и его школа подвергалась все на-
растающей травле. Творчество художника было изъято из
художественной жизни страны. Критические отзывы смени-
лись политическими обвинениями. Пресса снабдила его клей-
мом «классового врага». Та же участь постигла и его учени-
ков. Весной 1931 г. в Русском музее состоялась выставка
работ художников, ездивших в колхозы и писавших там
картины. Критик В.Н.Гросс писал: «На этой выставке мы
имеем целый ряд произведений группы формалистов, кото-
рые нельзя иначе квалифицировать, как выступление клас-
сового врага. Таковы произведения Лабаса, Тышлера, Зевина,
филоновцев Сашина, Кибрика, Кондратьева. В художествен-
ных произведениях они дают классово-искаженное представ-

П. Н. Филонов и его дневник 71
ление о действительности. Работы Тышлера, жуткая кулац-
кая деревня Сашина — это сознательное уродование, издев-
ка над действительностью» [29]. Печать, подхлестнутая ло-
зунгом об усилении классовой борьбы по мере успехов соци-
ализма, лихорадочно искала врагов. В статье «Классовая
сущность филоновщины» Н.Г.Богораз заявлял: «Лишенная
живых связей с великим строителем эпохи — рабочим клас-
сом,— омертвевшая было филоновщина проявляет признаки
беспокойного оживления в моменты необычайной заострен-
ности классовой борьбы в стране» [4].
На диспутах, где выступал Филонов, складывалась атмо-
сфера травли и жажды расправы. Осенью 1934 г. во время
доклада Филонова к К К Энею, тогдашнему главе ЛОССХа,
подошел комсомолец и спросил: «„Почему Филонова не пус-
тят в расход?" Эней ответил, что Филонова не стоит пускать в
расход — это хороший мастер» (запись от 21 октября 1933 г.).
А если плохой? Время было жестокое, изобиловавшее «вра-
гами народа», что, видимо, объясняет «странность» ответа
Энея, искренне защищавшего Филонова.
Понятно, что в столь напряженной атмосфере, сложившей-
ся вокруг Филонова, участников его школы с 1932 г. начинают
вызывать на допросы в ГПУ, а затем в НКВД. Подверглись
этой процедуре В.В.Купцов, В.К.Луппиан, М.ПЦыбасов,
Н. И. Евграфов. 5 сентября 1932 г. Филонов записал в дневни-
ке: «Я... не раз говорил товарищам задолго до раскола, что
нам так или иначе ГПУ не миновать в силу моей значимости,
значимости коллектива и нас вместе в современном искус-
стве... что к этому нас равным образом могут привести все-
возможные провокации, сплетни и ложь в печати и устно,
которые нас окружают железным кольцом небывалой в Изо
блокады. И чем скорее ГПУ возьмется за наше дело, тем
лучше, — может быть, это поможет мне, нам, моей выставке
и монографии, т. е. пролетарскому искусству, и поможет нам
прорваться на педагогический фронт».
Сейчас кажутся наивными упования на «помощь» ГПУ,
но вскоре и сам Филонов убедится в этом. Вначале же,

72 Е. Ковтун
успокаивая учеников, прибегавших к нему после допросов в
ГПУ, он говорил, что там «наши ребята», такие же проле-
тарии.
Первой жертвой был замечательный живописец Василий
Васильевич Купцов. «Вася Купцов был одним из первых
учеников. Он выступал на диспутах и бобраниях, с большим
темпераментом защищал метод Филонова, а из зала ему
кричали, что он от хозяина пришел. <...> Он писал большие,
интересные картины маслом, беспредметные и полубеспред-
метные, свежие и яркие по краскам, написанные мелкими
плоскостями. Потом я узнала, что он хотел объединить ме-
тод Филонова и Малевича»,— вспоминала Т.Н.Глебова [21,
с. 114]. Купцов держался особняком от учеников, встречался
с мастером наедине. Они вели долгие беседы; Филонов лю-
бил Купцова и трогательно к нему относился.
В октябре 1935 г. у Купцова был обыск. Пришли ночью,
все перерыли, взяли переписанную им статью Филонова об
идеологии аналитического искусства, книги М. А. Бакунина и
П. А. Кропоткина. Началось преследование, изнуряющие до-
просы, и, затравленный всем этим, Купцов повесился 24 ок-
тября 1935 г., оставив предсмертную записку: «Пусть Ро-
дионовы захлебнутся моим трупом, хотя они работают в
НКВД» (Родионовы —видимо, фамилия его преследовате-
лей).
Филонов болезненно переживал гибель ученика: «С того
момента, когда я увидел Купцова мертвым, не было ни
одного дня, чтобы я не вспоминал Купцова. <...> Часто,
думая о нем, я вспоминаю, как по „Степану Разину" Чапы-
гина Стенька терял одного за другим товарищей. <...> Таков
был Купцов. Его не вырвешь из сердца, из памяти, знаю,
никогда» [20, с. 162].
Но это было только начало. Летом 1938 г. арестовали друга
Филонова Николая Николаевича Глебова-Путиловского, му-
жа сестры Дуни. С восьми лет он начал работать на заводе,
восемнадцати лет вступил в Сормове в РСДРП, занимался
подпольной работой и был арестован. В нижегородской тюрь-

П. И ^Филонов и его дневник 73
ме сидел в одной камере е Я. М. Свердловым. В 1905 г. Глебов
был избран в петербургский Совет рабочих депутатов, был
членом его исполкома. «13 января 1906 г. вместе с другими
депутатами исполкома был арестован. Через неделю, когда
его доставили из „Крестов" на допрос в охранное отделение,
ему удалось бежать» [20, с. 154].
В эмиграции Глебов жил двенадцать лет. Работал, учился
на вечерних курсах в Сорбонне, а затем продолжал занятия
в библиотеке Плеханова в Женеве. Участвуя в студенческом
движении во Франции, умудрился попасть в тюрьму. В 1917 г.
вернулся в Петроград, работал на Путиловском заводе, много
раз его избирали членом ленинградского Совета.
Глебов-Путиловский высоко ценил творчество Филонова,
был одним из самых верных защитников художника, писал
о нем в газетах. Лучшая его рецензия о творчестве Филоно-
ва — «Масляная выставка» — была опубликована в «Крас-
ной газете» [19].
Филонов любил Глебова-Путиловского, ценил его дружбу.
Он написал акварельный портрет Николая Николаевича (один
из лучших у Филонова) и подарил его Глебовым. В 1930 г.
вышла книга Глебова-Путиловского «Дом здоровья» («Ма&оп
ее 1а 8ап1ё» — так иронично французы называют тюрьму).
Филонов выполнил для нее обложку, использовав свою аква-
рель «Победитель города».
Попав в лагерь, этот твердый большевик продолжает ве-
рить в правильный ход партийной машины, у которой бы-
вают лишь случайные сбои. 12 сентября 1940 г. он пишет
жене: «Ведь ни в какой мере нельзя допустить, что здесь —
в страданиях невинного человека — повинен именно со-
циализм, или наша партия, или наше рабоче-крестьянское
правительство. Здесь злая ошибка отдельных злых толкова-
телей (искривление!) и наши принципы нисколько не поко-
леблены» [262, л. 14 об.— 15]. Тем не менее он сумел по-но-
вому взглянуть на творчество Филонова, оценить провид-
ческий характер многих образов художника: «Здесь, когда
глядишь на эту природу, на этих собранных со всех концов

74 Е. Ковтун
людей, — его огромный талант делается понятнее, доступ-
нее. Проясняется! Передайте ему мой горячий привет» [262,
л. 20 об.].
Узнав о смерти Филонова, Глебов-Путиловский пишет
жене: «Необходимо собрать и сохранить (в людях, в жизни)
духовное наследство Пани: его имя; егсГкартины; его твор-
ческие методы. По-моему, эта последняя задача целиком
падает на твои плечи, милая, родная Дунюшка. Подумай об
этом!» [262, л. 21]. В 1946 г., когда близилось окончание
срока, ему добавили еще десять лет, и он погиб в лагере в
1948 г.
В 1938 г. был арестован ученик Филонова, его пасынок
Петр Эсперович Серебряков, получивший десять лет даль-
невосточных лагерей без права переписки. Имущество его
было конфисковано и частично сожжено. Мы знаем теперь,
что означала формулировка «без права переписки».
Та же участь постигла и другого сына Серебряковой —
Анатолия Эсперовича, переводчика Академии наук. Жену
Филонова разбил паралич, но у нее все же взяли подписку
о невыезде. Последняя, предвоенная тетрадь дневника Фи-
лонова почти целиком посвящена ей. Он проявлял трога-
тельную заботу о Екатерине Александровне, учил ее заново
ходить, говорить, писать.
Когда началась война, к Филонову заходили ученики,
чтобы попрощаться перед отправкой на фронт. Многие из
них не вернулись.
Начались ночные дежурства на крыше и чердаке дома;
немецкие зажигалки как горох сыпались в те первые месяцы
войны. «Он стоял на морозе на обледенелой лестничной пло-
щадке перед окном с выбитыми стеклами. <...> Ночь мороз-
ного бдения, ночь, исполосованная лучами дальних прожек-
торов, настороженная и жестокая. Голод съел его. Не хоте-
лось есть и думать о еде. Единственная мысль сверлила
непрерывно мозг: надо напрячь все силы, чтобы оградить
дом. Дом, в котором он жил, холодную и неуютную комна-
ту-мастерскую и те работы, над которыми он проводил дол-

П. Н. Филонов и его дневник 75
гие часы голодного утра и такого же безжалостного дня.
В комнате было холодно, как на лестничной площадке, но
здесь находились холсты с его думами, страданиями и на-
пряженной нечеловеческой работой» [358].
Н.М.Коваленко, в последний раз навестивший Филонова
22 августа 1941 г., вспоминал: «Филонов сказал, что он по-
шел бы в партизаны, если бы не „Дочка", лежавшая пара-
лизованной. С увлечением рассказывал о подбитом немец-
ком танке, из которого не хотел выходить экипаж. Но при-
шли кузнецы и молотами стали бить по броне — немцы не
выдержали и сдались» [357].
Филонов умер 3 декабря 1941 г., в самом начале ленин-
градской блокады. Истощенный годами полуголодной жизни
организм не вынес последнего испытания. Т. Н. Глебова вспо-
минает: «Когда Филонов умер, я была еле движущаяся ди-
строфичка. Но все же притащилась к нему. Он лежал на
столе в холодной комнате, величественный среди картин,
еще висевших на стенах. Екатерина Александровна, слабая
и сама еле живая, жаловалась, что Союз не помогает ей
похоронить Павла Николаевича» [21, с. 125].
Скульптор И.И.Суворов пришел, чтобы снять гипсовую
маску, но отказался от этого намерения: изможденное, вы-
сохшее от голода лицо Филонова было неузнаваемо.
Его долго не могли похоронить — не было досок на гроб,
а сестры и жена не хотели, чтобы он лежал в общей могиле.
Ня конец доски нашлись — единственную помощь Филонову
оказал Союз художников.
«В день похорон мы — сестра и я — достали и привезли
двое саней: большие и детские для Екатерины Александров-
ны, так как идти за гробом она не могла. <...> Когда привезли
тело брата, все было готово. Везли его так: сестра Мария
Николаевна, невестка Екатерины Александровны и ее пле-
мянница Рая — попеременно: двое тело брата и кто-то один
саночки с Екатериной Александровной» [20, с. 168].
Похоронили Филонова на Серафимовском кладбище, ря-
дом с церковью в память этого святого.

76 Е. Ковтун
После войны, узнав о смерти художника в осажденном
Ленинграде, А. Е. Крученых написал стихотворение-некро-
лог «Сон о Филонове»:
А рядом
Ночью
В глухом переулке
Перепилен поперек,
Четвертован
Вулкан погибших сокровищ,
Великий художник,
Очевидец незримого,
Смутьян холста
Павел Филонов.
Был он первым творцом в Ленинграде.
Но худоба
С голодухи,
Погиб во время блокады,
Не имея в запасе ни жира, ни денег.
Картин в его мастерской
Бурлила тыща.
Но провели
Кроваво-бурые
Лихачи
Дорогу крутую,
И теперь там только
Ветер посмертный
Свищет [65, с. 44].
После Отечественной войны, в 1940—1950-е гг., филонов-
ское творчество было в полном забвении, вычеркнутое из
истории нашей художественной культуры. Только в узком
кругу художников хранилась «филоновская легенда», изуст-
но передаваемая его уцелевшими учениками.
Е. Ковтун

ДНЕВНИК

1930
ТЕТРАДЬ 1
30 мая 1930 — 16 декабря 1930
Организация коллектива Мастеров аналитического
искусства (школа Филонова)1
30 (тридцатого) мая 1930 г. в б ч. вечера в комнате
Филонова (ул. Литераторов, д. 19)2 собрались по угово-
ру товарищи, члены коллектива Мастеров] анали-
тического] искусства] (школа Филонова) — Глебова3,
Закликовская4, Иванова5, Капитанова6, Порэт7, Таг-
рина8. В 7 ч. открыли собрание как собрание инициа-
тивной группы. Председатель — Филонов. Текст пер-
вой принятой резолюции: «В 8 ч. 47 м. (30 мая) 1930 г.
организован коллектив МАИ (коллектив Мастеров ана-
литического] искусства) — школа Филонова Полит-
ориентация — позиция ЦК партии ВКП(б)», за под-
писями Ивановой, Глебовой, Порэт, Закликовской, Таг-
риной, Капитановой, Филонова.
Второе постановление — заявление, посланное в ста-
рый коллектив Маст[еров] аналитического] иск[усства]
(школа Филонова)9: «Ввиду идеологических разногласий
по ряду положений идеологии аналитического искусст-
ва (школа Филонова) мы, нижеподписавшиеся, выходам
из коллектива, о чем доводим до сведения секретаря
коллектива т. Евграфова10», за подписями Порэт, Гле-
бовой, Ивановой, Закликовской, Капитановой, Тагриной,
Филонова.

80 П.Н.Филонов
Председателем вновь организованного коллектива из-
бран т. Филонов, секретарем т. Тагрина. Тагрина же
временно выбрана казначеем. Членских взносов собрано
76 к. (семьдесят шесть копеек).
Постановлено: при самой строгой профессионально*
идеологической дисциплине^иеходя из положений иде-
ологии анал[итического] искусства], при самом стро-
гом, точном, взаимно продуманном и согласованном ее
проведении, основою всего внутреннего строя и рас-
порядка коллектива, всей его работы и деятельности
во всех взаимоотношениях в искусстве вся власть кол-
лектива над самим собой и над каждым его членом
принадлежит коллективу в целом, в лице общего собра-
ния. С этой целью вся текущая работа, буквально во
всех взаимоотношениях искусства, начиная с приема
новых членов, ведется кворумом коллектива (советом
коллектива), которому и передается власть между со-
браниями.
Члены кворума: Глебова, Иванова, Филонов. Сле-
дующее общее собрание — пятница, 13 июня (при кво-
руме в 4 человека).
Докладчик на это собрание т. Глебова, содокладчик
Порэт. Тема доклада: «Понятие классовости в искус-
стве».
Собрание инициативной группы закончилось в 11 ч.
20 м. В продолжение всего собрания присутствовал
т. Цыбасов11, пришедший перед началом собрания слу-
чайно. Помимо общего разговора и обсуждения положе-
ния групп меньшинства и большинства старого коллек-
тива МАИ, причин и сущности возникших идеологичес-
ких разногласий т. Цыбасов, член старого коллектива,
нейтральный по отношению обеих групп, в голосовани-
ях не участвовал, оставаясь нейтральным.

Дневник. 1930 81
Т[оварищу] Цыбасову было поручено собранием пе-
редать заявление о выходе группы меньшинства из
коллектива секретарю коллектива МАИ т. Евграфову.
Далее постановлено, что т. Филонов не входит ни в
какие профессионально-педагогические отношения ни
с одним членом группы большинства, ни с группою в
целом (включая в это и антирелигиозные картины,
которые должны вестись мастерами старого коллекти-
ва за их ответственностью, как говорится в вызове
старого коллектива о безбожных картинах)12 без пол-
ной идеологической предварительной договоренности.
Все переговоры об этом ведутся через кворум или
общее собрание нового коллектива МАИ. Этим снима-
ется всякая ответственность т. Филонова за вызов ста-
рого коллектива на соревнование по исполнению анти-
религиозных картин.
Членская задолженность в старый коллектив не пла-
тится.
Коллектив строится как пролетарская изо-партия,
как единая сила, мысль и воля, при едином полит-
критерии и изо-критерии, где все за одного и один за
всех.
Доклад Глебовой 13 [июня] не состоялся. В этот ве-
чер Иванова, Тагрина, Филонов, по обсуждении, от-
правили товарищам из старого коллектива полученное
по адресу Филонова приглашение из Москвы избрать
мастеров из «Группы Филонова» для посылки в кол-
хозы13.
5 июля. Получил заявление от тт. Макарова14 и Ни-
колаева16 о приеме в коллектив.
Обоим им мною была дана постановка на сделан-
ность еще в 1925 г. в Академии. Макаров состоял

82 П.Н. Филонов
членом старого коллектива. В деле Капитановой голо-
совал на стороне меньшинства — на первом собрании.
На остальных не присутствовал. Николаев работает в
Колпине как слесарь. Ведет картину «Ленин разгова-
ривает с двумя матросами в коридоре Смольного».
Они оба окончили ленинградскую Академию как жи-
вописцы.
Были три американки из Нью-Йорка (пришли ко
мне познакомиться и посмотреть работы, после того
как посмотрели мои работы в Русском музее)18. Это
было около 6 июня.
Недели через 2—3 приходили еще две американки,
одна из них, мисс Или, привезла мне письмо от Элены
Хантингтон-Хукер17.
Дал постановку на сделанность 4—5 ученикам, фа-
милий не спрашивал, двое из Ленинграда, одна из
Иркутска18.
Вел переговоры о тактике и задачах аналитического]
иск[усства] и группы меньшинства, о факте и причинах
раскола старого коллектива МАИ19 со следующими ли-
цами: Миша Цыбасов, Вахрамеев20, Лукстынь21, Меш-
ков22, Мерзляков23, Ганкевич24. Смотрел картину Ган-
кевича.
Заявление в коллектив МАИ
Просим кол[лек}гив принять в число членов кол[лек)ги-
ва МАИ нижеподписавшихся лиц:
Макаров М.К.
Николаев Ст. А.
5/УН.[19]30 г.
Лен[ин]град, Рузовская, 29, кв. 33. Макаров
Ст. Колпино, Финляндская ул., д. 9, кв. 12. Николаев

Дневник. 1930 83
Коллективу Мастеров аналитического] искусства]
школы Филонова
Заявление
Разобравшись во всем происшедшем инциденте, по-
служившем причиной отхода большинства МАИ (шк[о-
лы] Филонова), я заявляю, что осуждаю мнение и по-
ступок большинства, как измену общему делу Про-
летарской Революции в искусстве, и считаю позицию
меньшинства, занятую в деле т. Капитановой, единст-
венно правильной, а потому прошу коллектив МАИ
школы Филонова по прежнему считать меня в числе
членов своего общества.
Сергей Ганкевич
Ленинград, Адрес: г. В.Луки Смоленской об-
19 август[а] 1930 г. ласти, Барановская улица, № 18
Копия
Письмо С. В. Ганкевич[а] коллективу Мастер[ов]
аналитического] искусства]
26.УШ.[1]930
Посылая вам мое заявление о выходе из коллек-
тива] МАИ и присоединении к группе меньшинства,
я хочу в этом письме более подробно изложить вам
свое мнение как относительно самого раскола, так
и о причинах, побудивших меня поступить так, а не
иначе.
Я, как вам известно, не присутствовал лично при
всех перипетиях этого дела, а также совершенно не-
знаком с т. Капитановой, из-за которой, как говорится,
загорелся весь сыр-бор. Но я со всем своим терпением
и вниманием и еще большим удивлением выслушал

84 П. Н.Филонов
сначала весьма поверхностью, отрывистые «сообще-
ния» одного из товарищей, членов вашего коллекти-
ва (фамилию его, если нужно будет, назову), сплошь
переполненные невозможным бахвальством («мы»,
мол, «уже переплюнули Филонова»!), издевательством
(«выжил старикашка из ума со своим мировым расц-
ветом») и обвинениями в контрреволюции т. Капита-
новой, а заодно с ней и т. Филонова («мы будем с ни-
ми бороться!»), выслушал и гораздо более сдержанные
и вполне толковые разъяснения сути всего раскола
т. Гурвича25, долго думал над этими последними и толь-
ко перед самым отъездом из Ленинграда решил схо-
дить к т. Филонову (как совершенно справедливо сове-
товал мне т. Гурвич) для того, чтобы, выслушав и дру-
гую сторону — сторону обвиняемых, прийти к одному
определенному решению.
Должен сказать, что, еще не будучи у т. Филоно-
ва, но выслушав довольно противоречивые сообщения
обоих товарищей о расколе, я был глубоко поражен
совершившимся фактом, которого никак не мог оправ-
дать.
Мне совершенно непонятно, каким образом целая
группа взрослых людей, объединенных одной идеоло-
гией искусства, члены одного коллектива, работающие
под руководством одного мастера, в конце концов ока-
зались какими-то детьми, не сумевшими понять его
целиком. Ведь Филонов как основатель и идеолог был
и остался до конца самим собой. Ведь никто не осме-
лится причислить его к числу лиц, в 15 минут меня-
ющих свои убеждения! Он учил вас пять лет, затра-
чивая на это массу энергии и труда. Сделал из вас то,
чем вы являетесь теперь, т. ё. дал вам в руки средства
и научил владеть ими, с наибольшей силой и возмож-

Дневник. 1930 85
ностью развивать свою личность и указал путь без-
граничного совершенствования. И все-таки, несмотря
на это, вы отказались его понять.
Это не случайность, что такой (по-видимому) тесно
спаянный коллектив, сумевший благодаря своей энер-
гии и энергии мастера-руководителя в невероятно тя-
желых условиях работы выработать свое особое, не-
обыкновенно четкое, определенное лицо, при своей ле-
гализации вдруг распался.
Несомненно, что одной из причин этого раскола яв-
ляется сегодняшний момент, момент обострения клас-
совой борьбы на фронте искусства, классовой диффе-
ренциации и ликвидации многих буржуазных художе-
ственных группировок.
Новый легализированный коллектив, дорожа своим
завоеванным правом, убоялся при своей организации
принять революционные положения т. Филонова, опа-
саясь, как бы за это ему не нагорело, как бы кто не
посчитал его, не разобрав, в чем дело, за контррево-
люционный, как бы его не ликвидировали, и трусливо
пожертвовал своим вождем и немногими оставшимися
с ним товарищами, только бы быть вне всяких подо-
зрений, забывая о том, что он коллектив революцион-
ного искусства, принципы организации которого могут
весьма существенно отличаться от принципов постро-
ения всякого другого теченческого общества.
Говоря попросту, здесь сыграл свою подлую роль
исключительно шкурный вопрос.
Я понимаю, целиком и полностью разделяю и горячо
приветствую «святое» желание каждого честного чле-
на коллектива выйти на открытую, более широкую
дорогу служения пролетариату, но жестоко осуждаю
тот путь, которым вы стремитесь этого достигнуть.

86 П. Н. Филонов
Этот путь для меня неприемлем. Вы легко пошли по
проторенной дорожке, боясь обвинений враждебного
лагеря, становясь на путь хвостизма.
Согласитесь сами, чтоктакой поступок, мягко выра-
жаясь, «не заслуживает никакого уважения»!
Т[овари]щ Филонов представил мне ясную картину
всего произошедшего, со всеми по пунктам обвинения-
ми, предъявляемыми вами т. Капитановой, в которых
я, при всей моей настроенности против нее, как послу-
жившей косвенной причиной раскола коллектива, к
которому принадлежал и я, не увидел ничего такого,
за что, собственно, следовало бы исключить ее из кол-
лектива.
В данном случае вы совершили громадную неспра-
ведливость и оскорбили одного из своих товарищей.
Это не преступление, что т. Капитанова обладает
способностью с исключительной остротой подмечать и
выявлять отрицательные явления нашей действитель-
ности.
В отношении же ее слов, сказанных на выставке на
замечание одного из посетителей по адресу ее работы,
она сама признает, что не была достаточно выдержан-
на, т.к. не учла, что говорит с человеком другого ла-
геря, который легко может перетолковать ее ответ в
противную сторону, что, как это ни странно, случилось
и со всеми вами.
То же и относительно разговора в трамвае. Ведь
подобные нападки (вспомните! — неужели вы забы-
ли?) приходилось переносить и вам за «Чубаров пере-
улок»26 и другие вещи, в которых, по выражению при-
сяжного критика, вы выражали свое «патологическое
глумление над человеком»27.
Ведь это же не ново для нас!

Дневник. 1930 87
Ведь мы это уже слышали!
Вы должны это помнить!
Почему же теперь и вы стали на сторону улюлюка-
ющих?
Вопрос о Капитановой уперся в вопрос организации
коллектива. Кого следует принимать в члены коллек-
тива.
И здесь правда и логика остались на стороне т. Фи-
лонова и меньшинства. Они правы, когда говорят, что
надо принимать всех приходящих, с тем чтобы путем
работы заставить их перевоспитать себя, перевариться
в идеологии искусства коллектива и научить их делать
вещи, нужные пролетариату и революции искусства.
Надо иметь в себе силу верить и сделать это.
Ведь вспомните, когда вы сами приходили к т. Фило-
нову, делал ли он какие-нибудь различия между вами?
Спрашивал ли он, «кто из вас эллин и кто иудей»?28
Нет! Потому что твердо был уверен, что научит всех
вас делать единственно то, что нужно. Так ли это было?..
Ведь вы не протестовали против этого тогда, потому что
тогда не существовало шкурного вопроса. Ведь вы сами,
наверное более чем на половину, выходцы из буржуаз-
ной и мелкобуржуазной среды. И что же? Разве вы
делали вредные, ненужные, плохие вещи?..
Т[овари]щ Филонов прав и в том, что даже контрре-
волюционные вещи в известной степени могут быть
нужны пролетариату. (Это прекрасно учло и наше пра-
вительство. Вспомните статьи черносотенца Шульгина29,
печатавшиеся в наших «Известиях»!) Они могут быть
нужны как полное раскрытие их буржуазной сущности,
как раскрытые карты шулера.
Это уже другой вопрос, где, как и когда ими дейст-
вовать.

88 ПН. Филонов
Надо иметь мужество и силу работать не за страх,
а за совесть, перенося всю травлю вплоть до гонения,
но не поступаться ни одним из принципов и только
этим путем, путем ^юрьбы, а не уступок, выйти на до-
рогу настоящих строителей социализма!
Наконец, для меня совершенно неясно еще следую-
щее: вы все работали как коллектив МАИ школы Фи-
лонова, только сделанными под руководством т. Фило-
нова вещами вы добились наконец права на официаль-
ное признание в виде легализации общества.
Теперь вы не можете более считаться МАИ школы
Филонова. Вы утратили на это право! Оставаясь ло-
гичными, вы должны отрицать теперь ваши преж-
ние работы, как свои старые ошибки. Вы не можете
ими действовать как и где бы то ни было. Вы долж-
ны их уничтожить! Боюсь, что для этого не хватит у
вас мужества! Наконец, вы не по праву пользуетесь
легализацией как заслуженной еще школой Филонова.
Т[овари]щ Филонов и группа меньшинства остались
на прежней, неизменной и единственно правильной
позиции МАИ школы Филонова, не боясь никаких на-
падков, а вы изменили ее положения, приспособили
наиболее удобным для себя в данный момент образом,
стараясь подогнать организацию и свою работу под
общий уровень лжепролетарского искусства. И это вы
называете быть современным?
Неужели вы думаете, что вы большие революционеры
и коммунисты, чем т. Филонов? Или, может быть, теперь
вы все, как некоторые из вас (так недавно видевшие
современность и коммунизм даже в его абстрактных
вещах), совсем отрицаете коммунизм т. Филонова и ре-
волюционность и современность его искусства, считая
т.Филонова, как Эссен30 и прочие с ним, за вредного

Дневник. 1930 89
мастера упадочного искусства разлагающейся буржуа-
зии, с которым необходимо бороться? Все может быть!
Кто вас теперь поймет!
Никто не отрицает права каждого члена коллектива
иметь свое мнение в вопросе организации коллектива
и во всяком другом случае. Я считаю, что уверенность
в себе (но не заносчивость!) — вещь весьма почтенная,
но не тогда, когда она покоится на безопасности своей
позиции, не тогда, когда вы идете в сторону наимень-
шего сопротивления, не считаясь с мнением масте-
ра, своего руководителя, основателя и идеолога ре-
волюционного движения в искусстве, выработавшего
свои убеждения в жесточайшей и непримиримейшей
2 5-летней борьбе на фронте искусства.
Обидно за т. Филонова, который так много работал
над коллективом, развивая каждого из вас как лич-
ность и как мастера, который много дал революции
искусства и еще много мог бы дать вам, еще не окреп-
шим в борьбе.
Я не собираюсь петь хвалебные панегирики т. Фи-
лонову — и я, и вы хорошо знаем, что он в них никогда
не нуждался и не нуждается, но я не могу не выска-
зать вам здесь моего глубокого уважения его мужест-
ву, стойкости и силе — качествам, которых так не
хватает теперь вам.
Т[овари]щ Филонов пожертвовал всей своей работой,
которую в течение 5 лет вел в коллективе, так энергично
продолжавшем и укреплявшем дело революции и про-
летаризации искусства, но ни на одну йоту не изменил
своим убеждениям, оставаясь твердым и несокрушимым,
как настоящий революционер и борец.
Сергей Ганкевич

90 Я. Я. Филонов
Копия письма
27.УШ.[1]930 Коллективу МАИ школы Фило-
нова (груп[пе] меньшинства)
Посылаю вам для сведения копии моего заявления и
письма кол[лекти]ву МАИ. Я хотел бы знать ваше мнение:
может быть, я что-нибудь не так понял и не так написал.
Прошу также сообщить мне состав коллектива и ад-
рес, хотя бы председателя или секретаря, чтобы я мог,
если нужно будет, написать в коллектив.
Кроме т. Рикки Поррет31, я, кажется, никого не знаю.
Затем еще вот что: будучи у Павла Николаевича, я
случайно узнал о существовании взносов членов кол-
лектива. Поэтому прошу т. секретаря сообщить мне мою
задолженность со времени моего вступления в коллек-
тив прежнего состава, которую сейчас же погашу.
Привет всем товарищам!
Адрес: Великие Луки, С. Ганкевич
Барановская ул., № 18
Копия
Коллективу Мастеров аналитического искусства
(в Ленинграде)
Заявление
В связи с расколом в коллективе МАИ довожу до
вашего сведения, что я выхожу из состава коллектива
и присоединяюсь к группе меньшинства.
26.У1Щ1]930. Сергей Ганкевич
Собрание инициативной группы МАИ 4 сент[ября]
1930 г.
1) Согласно устному заявлению т. Лукстыня, целиком
и полностью разделяющего позицию гр[уппы] меньший-

Дневник. 1930 91
ства, постановлено считать его членом иниц[иативной]
группы.
2) Зачитано письмо т. Ганкевича. Постановлено счи-
тать его членом иниц[иативной] гр[уппы] и ответить
ему письмом.
3) Постановлено считать тт. Николаева и Макарова
членами иниц[иативной] гр[уппы].
4) Принято к сведению, что тт. Вахрамеев, Мерзля-
ков и Мешков считают позицию гр[уппы] меньшинства
правильной.
Принято к сведению, что т. Цыбасов, считая пози-
цию меньшинства правильной, решил примкнуть к не-
му и подать группе большинства заявление о выходе
из нее. Постановлено считать его членом инициатив-
ной] гр[уппы].
5) Принято к сведению, что член артели «Кустпром»
(Детское Село, пр. К Маркса) т. Гронфан предложил
сделать для «Кус[т]прома» ряд моделей для игрушек —
собаку, петуха, козла и т.д. и что т. Иванова начала
работать над моделью петуха.
6) Принято к сведению, что в Батуме неизвестное
лицо выдает себя за Филонова, о чем сообщает вер-
нувшийся оттуда художник Кручинин32.
7) Постановлено как можно упорнее вести картины
и рисунки.
8) В случае надобности собрания кворума или общие
собрания могут быть созваны по требованию любого из
членов иниц[иативной] группы, который должен обра-
титься для этого в кворум, представив свои мотиви-
ровки нужности собрания.
9) В случае отвода кворумом мотивировок, предъяв-
ленных членом для созыва общего собрания, оно все же
должно быть созвано кворумом при повторной просьбе

92 П. Н. Филонов
члена, хотя бы мотивировки и оставались теми же, что
и при первой просьбе.
Копия письма
от иниц[иативной] грутЫы т. Ганкевичу
Ознакомившись с вашим письмом группе большин-
ства, мы приветствуем его как решительный, правиль-
ный и нужный шаг. Мы согласны с ним целиком и
полностью. Рады считать вас, как и прежде, своим то-
варищем.
Председателем инициативной группы (нового коллек-
тива МАИ) является т. Филонов, секретарем т. Тагрина.
Заявление т. Цыбасова (Миша)
В общество МАИ
Будучи не согласен с большинством товарищей, кото-
рые вследствие ряда вопросов по идеологии и органи-
зации аналитического искусства вместо их разрешения
сделали неверный поступок, приведший организацию
к расколу и ослаблению,— вынужден поэтому заявить
о своем выходе из общества МАИ, чтобы в дальнейшем
работать в принципах организации и идеологии анали-
тического искусства, как и до сих пор, т.е. в составу
группы, работающей с т. Филоновым на основании поло-
жений созданной им школы (школы Филонова).
М. Цыбасов. 8 октября 1930 г.
25 октября. Была т. Клепикова33 и сказала, что она
на первом вечере дела Капитановой голосовала вместе
с меньшинством, на остальных собраниях не присут-
ствовала, будучи больной.

Дневник. 1930 93
Просила считать ее членом иниц[иативной] группы.
(Постановлением членов кворума Ивановой, Гле-
бовой, Филонова и секретаря] Тагриной принята в
группу).
Дочка, моя жена34, послала в Москву письмо жене
т. Кон35 Христине (сестры народоволки Фани Морей-
нис), ее старой знакомой по Одессе, где пояснила ис-
торию с моей выставкой и подлую игру Исакова36 и
Ивасенко37.
25 ноября 1930 г. в «Вечерн[ей] Красной газете» по-
мещено письмо И. И. Бродского в защиту моей выстав-
ки38 и отклик на него тт. Бурова39 и Цыбасова. Иници-
атором и организатором этого дела является Н. Н. Гле-
бов-Путиловский40.
27—[2]8 ноября. Дочка послала 2-е письмо жене
Кона о выставке, приложив вырезку из «Красной га-
зеты» с письмом Бродского. Оба раза я говорил ей, что
ответа она не получит и пишет, вероятнее всего, впус-
тую.
30 [ноября]. Дал постановку на сделанность т. Заль-
цман[у]41.
2 декабря. Дал постановку на сделанность т. Шили-
ной42.
5 декабря. Руководитель] московского ТРАМа43
т.Волков44 вызвал меня по телефону, и мы с ним ус-
ловились встретиться у меня 6 декабря в 12 ч. дня.
6 декабря. Волков, бывший редактор «Смены» и
«Юного пролетария», вместе с т. Чичеровым46 пришли

94 П. Н. Филонов
ко мне в назначенное время с целью выяснить ряд
вопросов относительно моего метода Изо и целевой
установки, предлагая мне «пока платонически», как
выразился Волков, работать с ТРАМом и обещая в
будущем включить меня в их работу. Я дал условное
согласие работать сники и, если нужно, переехать для
этого в Москву.
Они взяли у меня для ознакомления 1) «Декларацию
Мирового расцвета»46, 2) статью о педагогике Изо в
Академии47, 3) рукопись доклада 1923 г. (одна из тет-
радей по идеологии, которая ходит по рукам)48.
Я дал им адрес Соболевой49, для того чтобы у нее
они взяли 4) вторую тетрадь «Идеологии» — редак-
цию 1923 г.50
8 декабря. Часов в 8 приходил т. Ипатьев, посла-
нец Соколова51. Он принес всю мою «Идеологию»,
кроме тетради, взятой у Соболевой, и сказал, что
Соколов, уезжая этим вечером в Москву, просит раз-
решить взять ее с собою, т.к. ее он не успел пере-
писать. Я согласился, и тетрадь уехала на время в
Москву.
«Павел Николаевич!
Я неоднократно вам звонил сегодня, но так и не
дозвонился. В 10.30 веч[ера] я должен уехать в Мос-
кву, но вы об нас и обо мне услышите, несмотря на
600 км, весьма скоро.
У меня к вам просьба: мы только сегодня достали у
Соболевой «Идеологию» и поэтому, конечно, не смогли
перепечатать. Не разрешите ли вы взять ее с собой?
Завтра, 9-го, мы перепечатаем и вечером заказным-
спешным вышлем обратно.

Дневник. 1930 95
Был бы очень вам обязан. Могу вам выслать не-
сколько перепечатанных экземпляров.
Жалею, что не удалось встретиться, но в первом же
письме напишу вам свои замечания к В[ашему] докл[аду]
в Академии.
Привет вашей жене.
Ув[ажающий] Вас Павел Соколов»
(письмо т. Соколова получено 8/12, 1930 г.).
8 дек[абря]. Т[оварищ] Зальцман принес показать
свою работу, сделанную по принципу аналитического]
искусства]. Работа идет замечательно правильно.
10 дек[абря]. Т[оварищ] Мешков приходил утром и
вечером и прочел свое письмо в редакцию «Веч[ерней]
Красн[ой газеты]»62 по поводу письма Бродского в за-
щиту моей выставки. Мы с ним решили послать его в
«Смену», «Резец», «Вечернюю Москву», «Комсомоль-
скую правду» и «Литературную газету».
10 декабря. Паненков53, студент Ленинградской]
Акад[емии] иск[усств]. Он приходил и 11 декабря. Я,
частично, дал ему постановку на идеологию аналити-
ческого] иск[усства].
11 и 12 дек[абря]. Дал постановку на сделанность
Михайлову. Он сын гравера Рашевского54, работавшего
до революции в «Ниве», по профессии присяжный по-
веренный, затем счетовод, решил бросить эти занятия
и работать по Изо.
16 декабря. Вышла в «Веч[ерней] Красной [газете]»
вторая статья о моей выставке55.

96 Я. Я. Филонов
ТЕТРАДЬ 2
26 декабря 1930 — 15 августа 1931
26 декабря. Был подлейший общественный просмотр
моей выставки в Русском музее56.
27 декабр^гПолучил из НКСО письмо, где говорит-
ся, что ряд советских организаций и общественных]
учреждений ходатайствует о назначении мне пенсии.
Дочка купила 10 каталогов моей выставки в Русском
музее.
30 дек[абря]. Получил письмо от Н. П. Баскакова57 из
г. Камня. Последнее перед этим письмо от него полу-
чил к новому, 1930 г.

1931
2 января. Утром ходил в прокуратуру узнать, куда
жаловаться на администрацию] Русского музея, на-
чавшую с 27 декабря торговлю моим каталогом58. За
совет дал два рубля. Жаловаться надо или директору
музея Острецову59, или через «Вечерн[юю] Красн[ую
газету]» по линии советской общественности. Т.е. жа-
ловаться некому. Вечером Миша принес рукопись,
взятую т. Соколовым, ее привез Кибрик60.
Приходили трое рабочих с «Печатного двора» и
предложили мне быть руководителем их кружка Изо.
Я согласился.
3 янв[аря]. Т[оварищ] Глебов-Путиловский сказал
мне по телефону, что один из редакторов Госиздата,
Звенев, хочет меня видеть. Вечером Звенев на кварти-
ре Глебова предложил мне сделать для ГИЗа портрет
т. Сталина и формулу электрификации. Я согласил-
ся. На другой день виделся со Звеневым и Горбуно-
вым61 в отделе ГИЗа (Гостиный двор, Суровская линия,
№145). От них получил отношение в «Электроток» с
просьбой дать мне разрешение на зарисовки с натуры
по предприятиям. Вечером начал проект «Электрифи-
кации».

98 Я. Я. Филонов
4 [января]. Рабочие с «Печатного двора» сказали
мне, что профсовет не утвердил меня преподавателем
в их кружке. Мы, однако, условились с ними, что я
буду вести кружок. 6 янв[аря] дал 1-й урок.
7 и 8 янв[аря]. Дал постановку на сделанность
т. Турдазову62 из Барнаула. Сейчас он работает на тор-
фозаготовках в Озерках.
7 или 8 янв[аря]. Приходили крестьянский писа-
тель, знающий нас со времени работ в Доме печати, и
т. Адриани, корреспондент «Московских] изв[естий]».
Адриани сказал, что переговорит в редакции «Извес-
тий» о том, чтобы ему поручили исследовать мои ра-
боты.
9 янв[аря]. Дал 2-й урок на «Печатном дворе».
Вышла в «Красн[ой] веч[ерней]» подлая клеветни-
ческая статья Богораза63. Вечером приходили Миша,
Лукстынь, Закликовская и Иванова.
10 [января]. Приходили два писателя из ЛАПП64 —
Дмитроченко65 и Троицкий66.
Миша уехал на родину — Великий Устюг.
14 янв[аря]. Наборщик И. М. Дьяков, живущий в на-
шем дворе, сказал мне, что ему вчера пришлось наби-
рать «ругательную» статью обо мне для журнала «Ра-
бочий и искусство»67 и что этот номер выйдет на днях.
Дал 3-й урок на «Печатном дворе».
15 янв[аря]. Дал постановку на сделанность тт. Дмит-
роченко и Троицкому.

Дневник. 1931
17 янв[аря]. Приходил Дородницкий68 из Воронежа
узнать, что представляет собою наша школа.
18 япв[аря]. Т[оварищ] Иванова приносила две ра-
боты: «Пятилетка» и «Красногвардеец».
19 янв[аря]. Урок на «Печатном дворе» не состоялся: я
пришел вовремя (4 ч.) и прождал до 4 ч. 40 м., ребят не
было никого, не знаю почему. Буду ждать от них вестей.
24—25 [января]. Получил от т. Соколова письмо из
Москвы*9. Доклад мой он хочет сделать в феврале.
30 янв[аря]. Видел вещи Порет и Глебовой. В этот
же день сестра Глебовой70 купила краски и решила
начать работу.
1 февр[аля]. Приходили, после осмотра моей выстав-
ки, двое учащихся — из Омска и с Алтая. Дал им
постановку.
24 [февраля]. Приносил работы Зальцман.
26 [февраля]. Приносила работы Соловьева71.
27 [февраля]. Смотрел работы Тагриной — ходил к ней.
Получил из Москвы письмо из Наркомпроса от
НКСО из Комиссии по назначению персональных пен-
сий, где говорится, что дело о моей пенсии рассмо-
трено быть не может, т.к. я не представил, несмотря
на неоднократные требования, свидетельство врача.
В нем возвращаются мне ходатайства о моей пенсии
от 8—9 советских организаций.

100 Л. Я. Филонов
15 марта. Получил письмо Звенева с запросом, де-
лаю ли я вещи для Изогиза72.
П марта. Отнес в Изогиз проект «Гоэлро»73.
20 марта. Дал постановку на сделанность Кучер-
ской. Вечером по приглашению Купцова74 смотрел его
работы, работы Крпаева75 и работы третьего товарища.
21 марта. Взял обратно проект из Изогиза. Его рас-
сматривала редколлегия Изогиза в составе представи-
телей федерации, Госиздата, Политпросвета и еще ка-
ких-то двух-трех организаций. После долгих прений
проект принят. Мне предложили доработать его в те-
чение двух недель. Я работал над ним с 4 января еже-
дневно и получу за него, как сказал мне Звенев: «300 р.,
в общем порядке». Я ответил, что лучше я подарю его
им даром, чем стану серьезно говорить о такой расцен-
ке. 300 р. за плакат, который для них делается другими
в 1—2—3 дня, и 300 же рублей за ежедневную работу
с 4 января по 16 марта, плюс 2 недели на доработку76.
3—4 апреля. Заходил Турдазов. Принес картину «Пло-
товщики» (акварель) и портрет Горького (карандаш).
Сделаны очень толково. Послал его к Звеневу и Горбу-
нову в ГИЗ. Там ему обещали дать работу. Он работает
на торфозаготовках, получает 47—50 р. в месяц.
5 апреля. Левчак77 приносила ряд работ. 2—3 сдела-
ны хорошо. По-прежнему будет работать с нами.
8 [апреля]. Были Купцов и Копаев. Дал Копаеву
постановку.

Дневник. 1931 101
11 [апреля]. Снес доработанную картину «Гоэлро» в
ГИЗ78. Она должна быть утверждена Рабочим советом
18 апреля. Всего работал над нею с 4 января по 17 мар-
та и с 22 марта по 11 апреля.
12 апреля. Турдазов приходил и сказал, что ему
дадут место в мастерских ГИЗа на 150 р. в месяц и
что ГИЗ берет портрет Горького для репродукции за
25 р.
15 апреля. Проводил дочку в Детское [Село] в ДВР
[Дом ветеранов революции].
16 [апреля]. Были Купцов и Копаев. Предложил
Копаеву пойти в ГИЗ — взять работу в мастерских
или на дом. Он хочет начать дома работать над кар-
тиною.
20 [апреля]. Была Ливчак, приносила рисунки в и[зда-
тельст]во «Кр[асной] газ[еты]» для книги «Сев»79.
21 апреля. Зальцман приносил рисунки для «Резца»
и «Юного пролетария» — вечером 71/2 ч. При нем же
пришел Моисеев80, которому в 1925 г., когда он кончал
Академию, я показывал, как надо рисовать и вести
конкурсную картину. Он привел с собою т. Андерса из
Крыма81. Я дал Андерсу постановку на сделанность,
согласно его просьбе, и проработал с ним от 9 ч. вечера
до 1 ч. 10—15 м. ночи.
29—30 апреля. Приходила т. Капитанова, приехав-
шая из Москвы. На другой день ходил к ней, смотрел
ее работу («Люмпен — шпана — музыканты»).

102 П. И. Филонов
2 мая. Были четыре ученика Витебского техникума.
Дал им постановку.
4 мая. Были трое из приходивших учеников Витеб-
ского техникума: Эйдус82, Альховский83, Лившиц84. Про-
должил постановку. Начнут делать вещи. Приносили
свои школьные и домашние работы.
5 [мая]. Приносил свои работы т. Гопферд85 (ав-
тор «Беспризорных», бывших на Юбилейной выставке
10[-л^тия] октября). Замечательно толковые упорные
вещи — пейзаж с реки Хопер. Я ему дал постановку
на сделанность еще в 1923—24 гг. С тех пор он или
приносит ко мне сделанные и делаемые картины и
рисунки, или приглашает меня смотреть их у него на
дому, но держится особняком.
11 мая. Был т. Турдазов. В Изогизе ему сказали что
мастерские ГИЗа, как ему было обещано, его не при-
мут. Одним головотяпством Изогиза больше. Мотиви-
ровки отказа ему не дал никто — он же стеснялся
спрашивать объяснений.
13—14—15 мая. Был Миша, он делает 2 рисунка
для журн[ала] «Перелом». Туда же Зальцман делает
3 рис[унка]. Это их первый опыт работы на жур-
нал86.
17 [мая]. Были: Дмитроченко, Троицкий, Зальцман,
Миша. Говорили о делах нашей школы. Дмитроченко
и Троицкий предложили мне дать им материалы для
их статьи о судьбе выставки и значимости аналити-
ческого] искусства]. Они предполагают, что ее можно

Дневник. 1931 103
будет провести в журн[алах] «Стройка» или «Рабочий
и театр».
19 мая. Были Бордова87 и Вахрамеев.
Губастова88 приносила автопортрет.
20 мая. Сдал т. Дмитроченко материалы по анали-
тическому] иск[усству], его борьбе и злоключениях. Пи-
сать их стал с 17 мая — работал день и ночь. Посмот-
рим, что из этого выйдет.
22 мая. В «Веч[ерней] Кр[асной] газ[ете]» вышла ста-
тейка Гросса89, где этот бело-жулик, говоря о колхозной
выставке в Русском музее, называет вещи Сашина90,
Кибрика, Кондратьева91 «выступлением классового вра-
га — филоновцев». Вещь Сашина сделана им после
того, как он был исключен из нашего коллектива. Вещи
Кибрика и Кондратьева сделаны ими после раскола в
коллективе — ихних вещей я не видал. Вещь Сашина,
по его предложению, я видел в 1930 г.
27 мая. Были трое сибиряков. Одна из них знает
нашу школу с 1927—28 гг. Она принесла сделанные в
нашем принципе две вещи. Одна из них «Мать» —
толковая, крепкая вещь.
3—4 июня [в дневнике ошибочно: мая]. Был Вахра-
меев — звал смотреть картину, сделанную коллективно
учениками 50-й школы, где он преподает Изо. Вещь эта
«Сталин и Ленин на фоне социалистического строитель-
ства» — хорошая, крепкая картина, каких не бывало
на выставках старших художников. Он говорил, что ему
предложили эту и сделанную ранее детьми его школы

104 Я. Я. Филонов
коллективную картину «Ленин на фоне социалистичес-
кого] строительства» выставить в Доме пионера на Ли-
тейной, где будет педагогическая конференция92. Ему
предложили прочесть на ней доклад об этих картинах.
Я дал ему тезисы доклада «Революция в Изо-педагоги-
ке». Через него же от т. Анисимова, члена президиума
этой конференции, я получил приглашение присутство-
вать на ней.
5—6 июня. Выступал четыре-пять раз в прениях на
педагогической конференции, на пленуме — один раз, ос-
тальные на изо-секции. Против меня были мобилизованы
все силы, какие только набрались, начиная от молодежи,
работающей с Бейером93, сам Бейер, М. Бродский94, На-
тан96, Стругацкий96. Действовали они обычно: подлость,
ложь, извращение фактов, клевета определенно изо-чер-
носотенская/изо-халуйская. Банда, надувавшая много
лет партию и Советское правительство. Очевидно, у них
есть где-то сильная поддержка по партийной линии, и
обман в педагогике кем-то санкционируется и культиви-
руется. Картины Вахрамеева они называли вредительст-
вом, изображенного на них (по фотографии!) Ленина на-
зывали открыто «мелким жуликом». Я был объявлен вре-
дителем, злостным кулаком, а себя они аттестовали как
друзей пролетариата, «больше пролетариев, чем сами
пролетарии». В этом смысле была принята резолюция.
7 июня. Был вызван открыткою т. Звенева в Изогиз.
Редколлегия просматривала мой плакат. Против него
говорили Гуминер97 и Андреев98. Плакат отвели по те-
ченческой линии лживо, подло и ловко, мотивируя тем,
что он «не доходчив до масс». Его выставят для окон-
чательного решения в Доме печати 15 июня.

Дневник. 1931 105
10—11 июня. Дал постановку двум ученикам Воро-
нежского техникума (зачеркнуто). Первый день гово-
рил и работал с ними от 11 до 12 (около) часу. Второй
день работал с ними от 4 ч. до 101/2 ч. вечера.
18 июня. Горбунов по телефону на мой запрос о
плакате сказал, что «Бригада обкома» отвела мой пла-
кат. Людмила Иванова", бывшая моя ученица, давала
Бригаде разъяснения о нашей школе. Что она говори-
ла — я не спрашивал. Она работала с нами с 1925 г.
по 1927 г. Еще в 1930 г. она приносила мне свою работу
на выставку в Русский музей. Вполне уверен, что в
изополитике она будет прислушиваться — что гово-
рит ее старший товарищ-партиец, тем более коли он
прямой ее начальник, вроде Ивасенко, Исакова, и по-
старается ориентироваться на то течение, на какое
базируется он. Итак, халтура подлецов печатается,
настоящая вещь не идет. От декрета ЦК партии о
плакатах100 улучшения при таких условиях, конечно,
не будет.
Ученик из Воронежа приносил вещь, сделанную в на-
шем принципе.
21 июня. Был в Изогизе и взял свой плакат. Това-
рищ] Звенев отдал мне его без объяснений, без сожа-
ления, без разговора. Я молча взял работу и ушел. За
эту вещь я не получил ни копейки и, знаю, не по-
лучу. Черная сотня изо-фронта действует толково
и крепко. Мой плакат не пойдет, как я думал, по со-
ветским городам и селам, по заводам и колхозам, го-
воря о гигантской работе большевиков, не проберется
за границу в негритянские деревни — будет мари-
новаться дома. Но халтура любимчиков из «своего»

106 П. Н. Филонов
течения будет печататься, как и до декрета ЦК о пла-
катах.
22 июня. Был Купцов. Он привел двух молодых лю-
дей из Харькова, желавших познакомиться с анал[ити-
ческим] искусством]. Я дал им постановку и прорабо-
тал с ними от 5 ч. 40 м. до 11 ч. 20 м. Один из них зна-
ет т. Рака101 из Харькова, которому я дал постановку в
[19]29 г. Он просил Рака дать ему прочесть мою идео-
логию — Рак отказал, обещаясь сделать доклад обо
мне (как обещал мне при отъезде в Харьков), но до-
клада не сделал до сих пор.
26 июня. Был Кантур102. Он знает нашу школу с
1923—25 гг., когда я делал в Академии доклады о «Ре-
волюции в искГусстве] и его педагогике». К коллективу
он не примыкал никогда, но за разъяснениями ко мне
приходил 1—-% раза в год. Последний раз приносил фото
со своей картины, сделанной по заказу Белорусского
правительства. Сейчас он преподает в Академии. При-
шел узнать, надо ли делать учащимся зарисовки нату-
ры для композиции. Я ответил, что эти вопросы нельзя
выдергивать и разрешать вне зависимости от всей сис-
темы академической педагогики, ложной в любом про-
фессиональном моменте. Речь может идти лишь о ре-
волюции в педагогике, следовательно, об аналитическом
искусстве в целом, а не о реформах. Кантур — образец
беспартийного в революции в искусстве — мнение со-
ставляет годами.
30 июня. Приходила Вагнова103. Приносила работы.
Одну из них я видел в 1929 г.— она почти такая, как
была,— не окончена, местами очень крепкая. Тов. Ваг-

Дневник. 1931 107
нова возвратила мне мою биографию, данную ей мною
в 1929 г. для передачи в редакцию «Большой Советс-
кой] Энциклопедии»104, по просьбе одного из ее редак-
торов — фамилии его я не знаю.
Во время разговора с нею пришел т. Вахрамеев. Он
сказал, что в Доме пионера, где на Педагогической]
конференции] ученики Бейера провели резолюцию,
в которой мое выступление и картины учеников Вах-
рамеева признаны «выпадом классового врага». Одна
из больших комнат «оформлена» работами учеников
Бейера. Хорошими средствами работает шайка Иса-
ков, Бродский, Бейер. Я уверен, что в этот «консоли-
дированный фронт пролетарского искусства» входят и
Самойлов105 из Академии (бывш[ий] помощн[ик] ин-
спектора] царской Акад[емии] худ[ожеств]), и Рабино-
вич106 — теперь Рославлев, бывший секретарь «Мира
искусства».
6 июля. С 7 до 101/2 вечера давал первый урок анг-
лийского языка Мише и Вахрамееву. Оба не знают
по-английски ни слова. Мы прочли за этот вечер три
первых урока из учебника Войниловича и Няньковско-
го и начали читать (строк 40) передовую статью из
пе^5» об итогах Июньского пленума партии.
7 июля. Звонила Вера Ник[олаевна] Аникиева107 и
сказала, что двое художников из Бразилии108 хотят
посмотреть мои работы и познакомиться. Я ответил,
что могу их принять 8 июля от 12 [до] 6 вечера.
8 июля. Из Русского музея звонили по телефону, и
незнакомый голос передал мне приглашение музея
и ВОКСа [Всесоюзного общества культурных связей с

108 П.Н.Филонов
заграницей] на просмотр работ бразильской художни-
цы, приехавшей в Ленинград с мужем. Просмотр бу-
дет завтра [в] 81/2 вечера в Клубе работников просве-
щения.
В 5 ч. 50 м. кто-то сказал по телефону, что бразиль-
цы не могут прийти сегодня, но хотят зайти завтра от
6—7 вечера. Я сказал, что это вряд ли удастся, т.к.
завтра будет просмотр их работ. На вопрос, буду ли я
на просмотре, я ответил: «вряд ли буду».
10 июля. Приходила бразильская художница (фа-
милию не спрашивал) с мужем и с В. Н. Аникиевой в
роли переводчицы. Они говорили по-французски — я
понимал все, но отвечал по-английски. Она приносила
фото своих работ. Я показал ей мои. Дал ей фотогра-
фию картины, сделанной учениками Вахрамеева. По
ее просьбе написал мою фамилию в ее тетрадь с авто-
графами.
11 июля/В 6 ч. звонил из Изогиза т. Рудштейн. Он
сказал, что Изогизу нужны два портрета героев-удар-
ников, награжденных орденом. Портреты надо сделать
с натуры. Спросил — возьмусь ли я их сделать. Я со-
гласился. Для переговора я должен явиться в Изогиз
13-го в 3 ч. Спросил, не могу ли я сейчас же приехать
для переговора, но я отказался, т. к. должен идти дать
Вахрамееву урок английского языка.
Дал Вахрамееву второй урок от 7 [до] 11 ч. (Ми-
ши не было, он уехал 10 июля в лагери в Боровичи на
11/2 месяца).
13 июля. Был в Изогизе. Говорил с Рудштейном —
это молодой человек лет 20—22. Он предложил мне

Дневник. 1931 109
написать портреты двух ударников, награжденных
трудовым орденом на «Красной заре». Я направился
от него туда, и там в парткоме около 5 ч. вечера
т. Глазков [сказал], что я могу работать с завтрашне-
го дня.
14 июля. Глазков направил меня к ударнику Ники-
форову в автоматное отделение, но он в отпуске. Тогда
он послал меня к ударнице т. Елене Васильевой в
шнуровочное отделение. Это пожилая, видимо, спокой-
ная, хорошая женщина. Сделал ее зарисовку за стан-
ком, в лист полуватмана. Рисовал с 10 ч. [до] 12 ч. 15 м.
и, вернувшись домой, обдумывая эту работу, решил
показать рисунок Рудштейну. Около 3 ч. приехал в
ГИЗ, и он [Рудштейн], посмотрев рисунок, сказал, что
«это пожилая женщина в очках — не тип ударника.
Здесь нужен пафос!». Он сказал, чтобы эту работу
далее не вел, он пошлет меня на другой завод —
искать более подходящий тип. Я согласился, решив
писать т. Васильеву для себя.
15 [июля]. Утром окончил рисунок на «Красной за-
ре». Нарисовал в портрете т. Васильевой четыре фи-
гуры, кроме нее, и станки, т. к. вещь стала иметь дру-
гое значение, чем раньше, решил снова показать ее
Рудштейну. Пока ждал его в Изогизе, пришел Горбу-
нов, посмотрел рисунок и сказал, что это именно то,
что им надо, и как картина, и как портрет, и потому
что нарисован ударник-женщина. «В случае чего мы
поедем с этой вещью к Кирову109 — и Глебова-Пути-
ловского с собою захватим — он ведь, наверно, с т. Ки-
ровым знаком». Горбунов предложил мне работать эту
вещь, не дожидаясь Рудштейна, но я дождался его, и

110 П. Н. Филонов
он сказал, что, хотя тип ударницы ему по-прежнему
не нравится, вещь имеет иной характер и ее, раз велел
Горбунов, надо сделать.
16—17 июля. За эти два дня проработал все пять
фигур портрета Васильевой.
15 и 19 июля. От 7 ч. до 11 ч. и до 10 ч. давал урок
английского] Вахрамееву. Вместо Миши занимается
Зальцман.
23 июля. Дал Вахрамееву и Зальцману 5-й урок
английского] языка от 7 ч. до 10 У4.
25 июля. Приходил познакомиться и посмотреть мои
работы поэт Санников110 с женою и 11—14-дневным
новорожденным сыном.
27 июля. Дал 6-й урок Вахрамееву и Зальцману от
7 [до] 10 ч. 15 м. вечера.
30 июля. Дал 7-й урок Вахрамееву и Зальцману от
7 [до] 10 ч. вечера.
3 августа. Рудштейн из Изогиза справлялся по те-
лефону о ходе работы над портретом т. Васильевой и
спрашивал, не дам ли я вещь на редсовет 6 августа.
Я отказал, т. к. вещь не готова еще, но смотреть ее как
картину уже можно — я над нею работал все это
время не отрываясь. Он обещал заехать ко мне к 4 ч.
посмотреть эту картину.
В 4 ч. пришел т. Рудштейн, сидел до 7 ч. Смотрел
«Ударницу с „Красной зари"». Она ему, как и прежде,

Дневник. 1931 111
совершенно не нравится: стара, не тот типаж. Нужен
ударник мужчина, а не пожилая женщина.
5 августа. Дал 8-й урок Вахрамееву и Зальцману.
Зальцман видел т. Троицкого (поэта из ЛАППа), и тот
сказал, что Ольга Форш111 в разговоре с ним и т. Мит-
роченко интересовалась судьбою выставки и спраши-
вала, чем можно пособить ее открытию.
10 авг[уста]. Дал 9-й урок Вахрамееву и Зальцману.
После урока говорил о нашем искусстве с т. Басовым112,
товарищем Вахрамеева, партийцем, приехавшим из
Москвы.
15 авг[уста]. Дал 10-й урок Вахрамееву и Зальцману.
Вахрамеев сказал, что т. Басов вместе с ним ходил в
облоно к Натану за копией стенограммы педагогичес-
кой] конференции]. Натан напал на Вахрамеева, но Ба-
сов принял его сторону и дал Натану отпор, говоря, что
метод работы и сами работы заслуживают не травли,
а признания.
ТЕТРАДЬ 3
16 августа 1931 — 15 июля 1933
16 августа. Ездил с картиной на «Красн[ую] зарю».
Когда я ждал трам[вай], ко мне подошел мужчина в
синем костюме и сказал, что он — художник Воронич113,
едет на «Красную зарю» писать портрет ударника Ни-
кифорова и технического директора для Изогиза. Он
просил меня объяснить, каковы требования Изогиза и

112 П.Н.Филонов
как вести вещь. Я пояснил. В трамвае он сказал: «Я при-
сутствовал на педагогической] конференции 6 июля, где
Моисей Бродский выступал против вас. Я знаю этого
мерзавца — он однажды заказал мне написать на бар-
хатном знамени несколько фигур для какой-то органи-
зации. Он заплатил мне 30 р., а сам взял за него 130 р.
Когда я сказал, что он прикарманил мои 100 целковых,
он ответил, что это ошибка, что он получил не 130 р., а
30 р. Но я знаю наверняка, что он получил 130 р. И вот
такой-то мерзавец осмеливается выступать против вас».
У завода мы с ним расстались.
18 [августа]. По просьбе Рудштейна, представителя
Изогиза, носил портрет т. Васильевой в Изогиз в ред-
коллегию на просмотр.
Вещь смотрели 10—12 человек. В среднем они от-
неслись к работе сдержанно-восторженно. Лишь один
из них сделал несколько замечаний, но его никто не
поддержал.
Там же был и Воронич. Никифоров, как ему сказа-
ли на «Красной заре», был в отпуску, а технический]
директор не позволил ему писать с себя портрет, т.к.
худ[ожник] Шафран114 писал с него портрет и оконча-
тельно его замучил позированием.
20 авг[уста]. Вернулся Миша. Вечером дал 11-й
урок Вахрамееву, Мише и Зальцману.
22 авг[уста]. Дал Мише урок английского], чтобы
он догнал Вахрамеева.
25 авг[уста]. 12-й урок Вахрамееву, Мише и Заль-
цману.

Дневник. 1931 113
26 авг[уста]. 2-й урок англ[ийского] Мише.
28 авг[уста]. Был Гурвич115 из Изогиза. Он назначен
заместителем Горбунова. Смотрел портрет Васильевой.
С ним приехал Рудштейн. Картина ему понравилась.
Он сказал, что если я доведу ее как начал, то получу
командировку на зарисовки, куда сочту нужным.
30 авг[уста]. Урок (13-й) Вахр[амееву], Мише, Зальц-
ману].
31 [августа]. 3-й урок Мише.
5 сент[ября]. Урок 14-й Вахрамееву, Мише и Зальц-
ману].
9 сент[ября]. 4-й урок Мише. Утром был в Изргизе.
Там встретил И. И. Бродского. Он сказал, что очень
хочет иметь мою работу в его музее в г. Бердянске116.
Он и ранее несколько раз говорил об этом мне и моей
сестре117, что хочет иметь мою работу, но я отказывал-
ся. На этот раз я ответил, что поскольку дело идет о
музее — я напишу ему доразвитое повторение с ка-
кой-либо моей вещи.
10 сент[ября]. Был Гурвич, смотрел картину. Про-
сил меня окончить ее к 18 сент[ября], чтобы Изогиз
успел ее отпечатать к октябрьским торжествам. Он
сказал: «Вы не знаете, что вас ожидает, если картина
будет так же хорошо доведена, как она есть сейчас,
помимо головы и руки Васильевой. Мы вырвем вас из
этой обстановки. Вы получите квартиру из 5 комнат и
командировку в Кузбасс, Днепрострой — куда хотите.

114 П.Н.Филонов
Мы вас законтрактуем по 300 р. в месяц». Он обещал
зайти 17 сентября в 3 ч. — к этому времени вещь
должна быть кончена — и если она будет такою, как
он предполагает, он, как редактор Изогиза, утвердит
ее, примет и на другой же день я сам отвезу ее в
типографию. Я ответил, что буду вести вещь как и до
этого, изо всех сил, а 17-го, если, с моей точки зрения,
она не будет готова, я ее не дам, если она будет такою,
как мне нужно, то дам.
13—14 [сентября]. Получил из Воронежа письмо от
Дородицкого. Пишет, что работает по аналитическому]
методу. Просит пояснений.
17 сент[ября]. Гурвич нашел, что вещь является
такою, как ему надо, он ее принимает118. Я тоже нахо-
жу, что ее можно показать кому угодно и ею можно
крыть кого угодно. После приема вещи мы (он, я и
дочка) отправились в Изогиз и заключили на нее до-
говор. С нее будет отпечатана трехцветною печатью
массовая картина и открытка. За это я получу 350 р.
18 сент[ября]. Отвез картину в типографию им.
Ивана Федорова (бывшая типогр. Голике и Вильборг).
20 сент[ября]. Урок 15-й английского Вахр[амееву],
Ми[ше], Заль[цману]. Вахрамеев начал рисовать для Изо-
гиза картину «Паровой молот» на заводе «Карл Маркс».
22 сент[ября]. 16-й урок англ[ийского] языка Вахра-
мееву, Мише и Зальцм[ану]. Миша заключил договор с
Изогизом — будет писать для него картину «Кондо-
строй».

Дневник. 1931 115
24 сент[ября]. 17-й урок Вахр[амееву], Мише и
Зальцм[ану].
25 сент[ября]. 18-й ур[ок] англ[ийского] Вахр[амее-
ву], Мише и Зальцм[ану].
28 сент[ября1 19-й ур[ок] Вахр[амееву], М[ише] и
3[альцману].
30 септ[ября]. 20-й ур[ок] Вахр[амееву], М[ише] и
3[альцману].
1 окт[ября]. Получил из Изогиза 345 р. за приня-
тую картину «Портрет ударницы Васильевой». Деньги
были переведены в сберкассу Госиздата (Дом книги).
Когда получал деньги, со мною заговорил художник,
назвавший себя Терентьевым119. Он сказал, что знает
меня и хочет со мною работать. Я сказал, чтобы он
сперва познакомился с работами моих товарищей.
3 окт[ября]. 21-й ур[ок] Вахр[амееву], М[ише] и
3[альцману].
5 октября. 22-й урок Вахрамееву, Мише и Заль-
цману.
Был у зубного врача.
7 окт[ября]. 23-й ур[ок] английского] яз[ыка]
Вахр[амееву], М[ише] и 3[альцману].
8 окт[ября]. Были Макаров и Николаев. Николаев
сказал, что закрасил свою картину «Ленин и матросы»
и на ней стал писать «Взятие танка».

116 П.Н.Филонов
10 окт[ября]. Ходил в Изогиз узнать, как идет пе-
чать моей картины. Говорил с тт.Горбуновым и Гур-
вичем. Гурвич предложил мне писать картину «Блю-
минг», гигантская прокатная машина на Ижорском за-
воде. Контрактовать меня, как обещал, он пока считает
невозможным — будут нарекания на него, но дает мне
за эту работу по 300 р. в месяц. Срок работы 2 месяца.
Он предлагал мне заключить договор на нее и дал
записку к Рыкову120 и записку в типографию [им.]
Ивана Федорова.
В типографии я видел пробные оттиски моей кар-
тины. Работа полиграфов — средняя, много недочетов
в оттисках, лицо ударницы сбито. Я взял по два от-
тиска картины и открытки с собой — открытка еще
слабее. Полиграф121 просил меня письменно указать на
оттисках, что исправить.
11 окт[ября]. Ур[ок] англ[ийского] Вахр[амееву],
М[ише] и 3[альцману] (24-й урок).
12 окт[ября]. Ездил на Ижорский завод, на зари-
совку блюминга. Оказалось, что блюминг уже разобран
и идет доразборка и отправка оставшихся частей на
заводы Мокеевский и Дзержинского. Уполномоченный
ОГПУ т. Остащенко разрешил мне осмотреть место ра-
боты над блюмингом, и инженер т. Фреидзон проводил
меня туда, подробно поясняя, чем был блюминг. Вер-
нувшись в Ленинград, я зашел в Изогиз дать объясне-
ния т. Гурвичу. Он тотчас же послал меня на «Красный
путиловец» писать, согласно проекту договора на блю-
минг, тракторные мастерские. Там я был от 4 ч. до 8 ч.,
но зарисовок не делал, стараясь понять виденное. При
выходе с завода меня с моим свертком грунтованного

Дневник. 1931 117
холста, побывавшим на Ижоре, и бумагой, взятой под
рисунок, не хотели выпускать, требуя пропуск на этот
материал. Меня выручили из беды начальник смены
т.Рудаков, позвонивший в административную] часть
т. Вельскому, и т. Вельский, позвонивший в проходную,
где лежал конфискованный у меня холст, чтобы меня
выпустили, вернув мое добро.
13 окт[ября]. Снес в типогр[афию] Ивана Федорова
корректуру моей картины.
14 окт[ября]. 25-й ур[ок] англ[ийского] Вахр[амее-
ву], Ми[ше] и Зальцм[ану].
17 окт[ября]. Утром снес в Изогиз письмо т. Гурвичу
с отказом от работы картины «Тракторная ,,Красн[ого]
путиловца"», т. к. эта многодельная вещь оторвет меня от
исследовательской работы, как было с картиной «Гоэл-
ро» и «Портретом Васильевой» в течение шести месяцев.
26-й ур[ок] Вахр[амееву], Мише и Зальцм[ану].
Вахрамеев испортил свой замечательно хороший
проект картины «Паровой молот», делаемой для Изо-
гиза: он носил его на просмотр т. Гурвичу, и тот дал
ему глупейшую поправочку — уменьшить три цент-
ральные фигуры кузнецов, и Вахрамеев уменьшил их,
совершенно испортив картину как целое — вся она
буквально расшаталась. Когда я ему об этом сказал,
он согласился со мною. Он был необычайно огорчен и
взволнован своею ошибкой — тут же за уроком он
стал стирать эти три фигуры резиной с целью восста-
новить их в прежнем виде.
С урока в10ч.15м. я поехал смотреть картину Ми-
ши «Кондострой» для Изогиза. Очень толковая вещь.

118 П.Н.Филонов
19 окт[ября]. Приходил т. Дмитроченко. Он вернул-
ся из Хибиногорска. Советовал мне поговорить с Оль-
гой Форш, которая, он говорит, очень заинтересована
моими работами. Также говорил, что надо бы по поводу
их написать письмо М. Горькому122.
21 [октября]. Получил от т. Гурвича заказное пись-
мо. Он предлагает, в ответ на мой отказ работать
для Изогиза, поездку на Свирьстрой по 300 р. в ме-
сяц и настаивает, что я должен работать для Изо-
гиза123.
Вечером от 7 [до] 10 ч. 27-й ур[ок] английского]
Вахрамееву и Мише.
24 окт[ября]. 28-й ур[ок] английского] Вахр[амее-
ву], Ми[ше] и Зальцм[ану].
26 окт[ября]. Взял свою картину из типографии.
Картина в оттисках, поправленных согласно моей кор-
ректуре, вышла значительно лучше, чем в первых
оттисках. Затем, привезя ее домой, пошел в Изогиз и
сказал т. Гурвичу, что он плохо понял мое письмо, что
отказа от работы в Изогизе в нем не было. Порешили,
что т. Звенев 31-го съездит на «Красный путиловец»
выбрать тему, а 1-го мы поедем туда вместе и догово-
римся, что писать. 27-го или 28-го из Изогиза Гурвич
прислал с курьером договор на картину «Красн[ый]
путиловец», прося его подписать, но я не подписал его
и отослал с курьером обратно.
21 окт[ября]. Получил из Русского музея пригла-
шение на выставку Изо к предстоящему партсовеща-
нию по искусству124.

Дневник. 1931 119
29 [октября]. 29-й урок Вахр[амееву], Мише и Бор-
цовой.
1 ноября. Был в Изогизе. Т[оварищ] Звенев успел 31-го
побывать в тракторной «Кр[асного] путил[овца]» и сгово-
рился с завкомом о том, что я буду писать картину. Он
сказал мне, что лично убедился, насколько трудно напи-
сать предлагаемую мне картину тракторного, но., «поэ-
тому-то мы и поручаем ее не рядовому художнику, а
такому мастеру, как вы». При этом он добавил, что ввиду
трудности задачи есть риск, что вещь может получиться
контрреволюционной, коли я напишу не то что надо.
3 ноября [в дневнике здесь и далее до 11 ноября
ошибочно: октября]. К 12 ч. был на «Кр[асном] пути-
ловце» и начал картину тракторной.
Вечером дал 30-й урок англ[ийского] Вахрамееву,
Мише и Борцовой.
4 [ноября]. Был на «Кр[асном] пут[иловце]», продол-
жал рисунок При мне, на моих глазах тракторист, давая
задний ход, ударил задними колесами рабочего, работав-
шего присевши между передних колес трактора, стояв-
шего сбоку. Сила этого ужасного удара лопастями колеса
в спину увеличилась тем, что пострадавший, спокойно
углубившийся в работу, полусогнувшись на корточках,
уже получив удар, не мог отклониться в сторону и при-
нял удар целиком. Он вскрикнул раза три и затем скло-
нился на трактор. Скоро его унесли на носилках. После
удара он уже не кричал и не издал ни одного стона, но
его замечательно мужественное лицо с ястребиным но-
сом мгновенно обострилось. Он что-то пытался объяснить
товарищам, но голоса почти не было слышно. На того, кто

120 Я. Я. Филонов
его ударил, он смотрел совершенно без злобы, без раз-
дражения — слегка растерянно и удивленно. Когда его
подвели к носилкам, он с трудом лег на правый бок и
закрыл лицо согнутой в локте левою рукой.
5 и 6 [ноября]. Вел рисунок на «Красн[ом] путиловце».
6 [ноября]. Пока я был на «Красн[ом] путиловце»,
дочка получила в Изогизе 15 оттисков с моей картины
«Портрет Васильевой»125.
8 [ноября]. 31-й урок Вахр[амееву], Мише и Борцовой.
10 и 9 [ноября]. Был на «Кр[асном] путиловце» и
кончил карандашный рисунок.
10 [ноября]. Был в Изогизе, чтобы показать рису-
нок «Тракторная ,,Кр[асного] путиловца"» т. Гурвичу.
Встретил там Исаака Бродского. Т. к. Гурвич в это время
находился в Русском музее, Бродский предложил мне
пойти с ним туда, чтобы заодно посмотреть на развеску.
Между мною, Бродским и т. Титовым126, работавшим у
меня в Академии в 1925 г., завязался короткий разговор
о развеске картин в Русском музее к партсовещанию и
о Стругацком. И Бродский, и Титов относятся к нему
отрицательно. Титов сказал, что он действует единолич-
но, «с нами (т.е. с партией) не работает». Я пошел с
Бродским в музей. Показал т. Гурвичу рисунок. Он его
принял сразу с первого взгляда. Поправок не предлагал,
замечаний не делал — смотрел внимательно и долго.
Решили, что я буду у него писать картину по 300 р. в
месяц. Срок — 2—3 месяца. Обещал дня через три
прислать мне на подпись договор.

Дневник. 1931 121
11 [ноября]. Стал рисовать на холсте «Тракторную
,,Красн[ого] путиловца"».
13 ноября. 32-й урок Вахр[амееву], Ми[ше] и Борцовой.
18 н[оября]. 33-й ур[ок] Вахр[амееву], Ми[ше],
Борц[овой] и Зальцм[ану]. Вахрамеев во время урока
прочел мне статью Штейнмана из «Веч[ерней] Кр[асной
газеты]» о книге Каверина127, в которой Каверин упо-
минает слегка обо мне («Художник неизвестен»).
20 ноября. Дочка, навещая Петю128 в больнице, отнес-
ла репродукцию моей картины В. Филипченко, лежа-
щей там же. Та сказала ей, что В. Каменский упоминает
обо мне в своей книге, кажется, «Энтузиасты»129.
21 [ноября]. 33-й урок Вахр[амееву], Мише и Борцовой.
23 или 25 ноября. Глебов-Путиловский звонил по
телефону, что изд[ательст]во «Академия»130 в лице
Ковязина и Бабкина131 хочет, чтобы я иллюстрировал
для него финский эпос132.
27 ноября. Получил из Изогиза договор на картину
«Красный путиловец».
26 [ноября]. 34-й урок Вахр[амееву], Мише и Борцовой.
30 ноября. Тт. Бабкин и Ковязин из из[дательст]ва
«Академия» пришли ко мне в 5 ч. и предложили ил-
люстрировать «Калевалу». Я отказался, но мы догово-
рились, что эту работу сделают Мастера аналитичес-
кого искусства — мои ученики под моею редакцией133.

122 П Н Филонов
Вечером от 7 [до] 11 — 35-й урок Вахр[амееву],
Мише и Борцовой. Сказал им о предложении тт. Ко-
вязина и Бабкина. Решили собрать на 1 декабря наших
товарищей и обсудить дело.
1 [декабря]. Вечером в 6 ч. собрались товарищи:
Борцова, Вахрамеев, Глебова, Закликовская, Иванова,
Капитанова, Порет, Цыбасов, чтобы обсудить предло-
жение издательства «Академия». За работу возьмутся
все и, кроме них, Зальцман и Макаров. Порет, Миша
и Вахрамеев завтра сходят в изд[ательст]во и догово-
рятся с тт. Ковязиным и Бабкиным134.
3 декабря. Вахрамеев и Миша вечером пришли ска-
зать о ходе переговоров в изд[ательст]ве «Академия»:
товарищи будут делать 11 иллюстраций и 52 застав-
ки; срок работы 1 месяц. Говорил с ними т. Бабкин, он
прислал мне на просмотр кое-какие иллюстрации к
«Калевале» и рисунки финских тканей.
5 декабря. Был Миша и сказал, что т. Бабкин в ответ
на наш запрос, на какие именно темы делать иллю-
страции, ответил, что выбор тем предоставляется нам.
6 дек[абря]. 36-й ур[ок] Вахр[амееву], Мише и Борцовой.
7 дек[абря]. Вечером в 7 ч. собрались товарищи —
Мастера аналитического] искусства, для того чтобы
распределить иллюстрации и заставки к «Калевале».
Кому и что поручено сделать:
Глебова и Порет — 2 иллюстрации] и форзац, 2 и
3 заставки. 20—25-я и 10—15-я руны. Борцова и
Вахрамеев — 2 иллюстрации, форзац и 2 заставки.

Дневник. 1931 123
Цыбасов — 1 иллюстрацию], фронтиспис и 3 за-
ставки].
Капитанова — 1 иллюстрацию] и 3 заставки.
Зальцман — 1 иллюстрацию], 2 заст[авки].
Закликовская — 1 иллюстр[ацию] и 1 заст[авку].
Тагрина — 3 заст[авки].
Соболева — 1 иллюстр[ацию], 1 заст[авку].
Иванова — 1 иллюстрацию] и 3 заст[авки].
Макаров — рисунок тисненого переплета.
Лукстынь — 3 заставки.
Мешков — 2 заставки.
Суперобложка будет сделана коллективно. В резе-
рве осталось 20 заставок.
11 декабря. По повестке Изогиза ходил на совещание
руководителей художественных] обществ (в Доме кни-
ги). Гурвич говорил, что Изогиз, в целях организовать
раздачу работ, будет их давать на художественные] об-
щества под их ответственность. Контроль над ними бу-
дет вести федерация135. Я сказал, что это организацион-
но правильно, но может оказаться тухлятиной по суще-
ству, т.к. во главе Изорама136 и Пролеткульта137 стоят
Бродский и Серый138, кого надо оттуда гнать, общества
изживаются и замкнулись в теченской кружковщине, а
кадры молодежи калечатся в стенах худож[ественных]
учебных заведений, например в Академии, где 14-й год
орудует одна и та же группа людей. Если Изогиз окру-
жит себя стеною из обществ, а общества работать не
могут, то контроль федерации не поможет и получится
та же халтура, что и теперь. Гурвич в ответ в раздраже-
нии упрекнул меня в мелкобуржуазности и в том, что я
оскорбил присутствующих. Представителям федерации,
Изогиза и еще какого-то общества поручено проработать.

124 П. Н. Филонов
37-й ур[ок] Вахр[амееву], Ми[ше] и Борцовой.
14 дек[абря]. Собрались в 7 ч. веч[ера] товарищи
обсудить дело с изд[ательст]вом «Академия». Прочли
предисловие и примечание к «Калевале».
16 дек[абря]. 38-й ур[ок] Вахр[амееву], Ми[ше] и
Борцовой.
21 дек[абря]. Собрались товарищи, работающие ил-
люстрации к «Калевале». Миша принес рисунок вполне
толковый, но сырой: лодка парусная с тремя героями
и сзади — корабль, налетевший на скалу. Он же при-
нес заставку т. Лесова Ефраима139, сделанную инком,
тоже толковую, но очень сырую. Решили собраться
26-го, и каждый должен принести иллюстрацию или
заставку.
23 дек[абря]. 39-й урок Вахр[амееву], Ми[ше] и Бор-
цовой.
26 [декабря]. Миша, Глебова, Порет, Мешков и др.
приносили рисунки «Калевалы».
27 дек[абря]. Художник Лебединский140 из Иркутска
приносил ряд графических работ (иллюстрации) и этю-
ды маслом.

1932
2 янв[аря]. Товарищи Порет, Глебова, Капитанова,
Миша, Макаров, Лесов, Тагрина, Иванова, Зальцман
приносили работы к «Калевале». В конце вечера Вах-
рамеев, не принимавшийся еще за порученные ему
вещи, демонстративно ушел с собрания. Когда все ра-
зошлись, я попросил Мишу сходить к Вахрамееву и
выяснить его поступок.
9 янв[аря]. Товарищи приносили работы к «Калевале».
Вахрамеев сказал Мише, что даст объяснение лично
мне — никому кроме. Приходил т. Титов из Изогиза смот-
реть на мою картину «Тракторная „Красного путиловца"».
13 япв[аря]. Товарищи приносили работы к «Кале-
вале». До сих пор всю работу вывозили на своих пле-
чах Порет, Миша, Глебова. Именно их рисунки были
показаны Бабкину и Ковязину и произвели в высшей
степени положительное впечатление. Бабкин сказал
Порет и Мише: «Недаром я три недели разыскивал
Филонова, теперь мы вас не отпустим». Рисунки эти
были посланы в Москву на утверждение и там ут-
верждены. Вахрамеев, а с ним и Борцова, на собрания
не приходят, но прислали свои работы с Капитановой.

126 П.Н.Филонов
Капитанова принесла очень крепкую иллюстрацию, но
ведет себя на собраниях настолько двусмысленно, если
не провокационно, что я решил не иметь с нею ника-
ких отношений в дальнейшем.
18 янв[аря]. Приходил т. Гурвич из Изогиза смот-
реть «Тракторную ,,Кр[асного] путил[овца]"»141. В це-
лом он работу принимает. Он сказал, что после этой
вещи «можно будет поговорить поручить Филонову
работу тысяч на пятнадцать, десять».
20 япв[аря]. Товарищи приносили работы к «Калева-
ле». Часть этих работ была 17 января послана в Мос-
кву, но ответа до сих пор нет.
21 янв[аря]. Утром приходил Вахрамеев объяснить-
ся со мною относительно занятой им двусмысленной
позиции. Я коротко сказал ему, что отношусь к нему
как и прежде. Разговор между нами длился часа че-
тыре. Он сказал, что Капитанова ведет сознательно
провокационную линию по отношению ко мне и хочет
сорвать нашу работу по иллюстрации «Калевалы». За
январь он часто с нею виделся и встречал у нее ки-
норежиссера Береснева142, и тот, по его словам, пишет
обо мне книгу «Филонов».
22 янв[аря]. Были пять учеников Омского техникума.
В течение четырех почти часов разъяснял им ложь
современной педагогики и идеологии Изо и вводил в
идеологию аналитического] искусства.
23 янв[аря]. Звонила Капитанова. Сказала, что хочет
меня видеть, и просила разрешения зайти ко мне. Я от-

Дневник. 1932 127
ветил, что не хочу с нею видеться. Она сказала: «Что
мне делать с рисунком, может быть отнести его в ре-
дакцию „Академии" к Бабкину? Т.к. я еду завтра в
Москву». Я ответил, что к Бабкину его нести не надо,
его можно сдать Вахрамееву или Борцовой; на это она
заметила, что не имеет с ними ничего общего и вы-
ходит из нашей группы. «Тогда принесите рисунок ко
мне», — сказал я. «Нет, раз вы не хотите со мною
видеться, я к Вам не пойду, но я могу его прислать по
почте». — «По почте не посылайте, т. к. это ценная вещь
и может пропасть», — сказал я. На этом мы попроща-
лись. Она меня поблагодарила. Я ответил: «Ладно».
24 янв[аря]. Утром был Вахрамеев. Принес рисунки
«Калевалы» (2), они не пройдут. Он сказал: известно
ли мне, что Капитанова сегодня уезжает. Я ответил,
что она сказала мне о своем выходе из коллектива
Маст[еров] аналитического] искусства] и об отъезде.
Он сказал, что она и Береснев пытались склонить его
работать вместе с целью перехватить, если удастся, от
нас иллюстрацию «Калевалы», а затем добиться, чтобы
следующая работа — предполагаемое издание «Акаде-
мией» полного собрания сочинений Бальзака — тоже
попала в их руки, на что он, Вахрамеев, не пошел.
В общем получается так: Вахрамеев сбивал с толку
Капитанову, восстанавливая ее против меня, а та чуть
не оторвала его от нас и ушла сама.
30 янв[аря]. Вечером в 7 ч. пришли товарищи Порет,
Иванова, Тагрина, Соболева, Закликовская, Борцова,
Миша, Макаров, Зальцман, Мешков, чтобы обсудить
дальнейший ход работы над «Калевалой» совмест-
но с представителями изд[ательст]ва «Академия», от

128 Я. Я. Филонов
Москвы — т. Ежов143 и от Ленинграда — т. Бабкин. Мы
представили им на этот раз более двадцати рисунков.
Оба товарища, представители «Академии», не скрыва-
ли своего удовольствия и радости от наших работ,
долго выясняли с нами технические возможности вы-
полнения и в результате пришли к заключению, что
работы эти в печати выйдут хорошо, к чему они при-
ложат все усилия; три заставки Порет они показали
нам уже воспроизведенными довольно неплохо. Т.к.
при посылке наших вещей на просмотр в Москву там
урезали нашу смету, выработанную с т. Бабкиным, с
5250 р. до 4000 р., то оба представителя «Академии»
сказали, что смета наша должна быть принята, т.к.
при высоком качестве наших работ поштучную рас-
ценку снижать невозможно, а уменьшив количество
рисунков можно, как я сказал, сорвав на количестве
рисунков, сорвать на общей значимости художествен-
ного целого и тематики иллюстраций. Уходя, они бла-
годарили нас за работу и желали успехов. Постанови-
ли, что в оглавлении будут вписаны имена худож-
ников, делавших рисунки «Калевалы», с пояснением:
«Коллектив Мастеров аналитического искусства. Шко-
ла Филонова»144.
б февр[аля]. Вечером в 7 ч. товарищи принесли ри-
сунки «Калевалы».
12 февр[аля]. Вечером в 7 ч. товарищи принесли ри-
сунки «Калевалы», чтобы окончательно выверить их и
сдать 13 февр[аля], как было нами обещано. Всего мы
сдаем 25 рисунков. В разговоре был поставлен вопрос о
моем вознаграждении за редакцию, причем некоторые,
Тагрина, Миша, предложили отчислить мне определен-

Дневник.. Ш2 129
ную сумму с общего заработка, если изд[ательст]во
«Академия» не заплатит мне особо за мою работу.
Я сказал, что в этом случае, как и всегда, с товарищей
я не возьму ни копейки за свою работу с ними. Решил
спросить при сдаче рисунков т. Бабкина, будет ли оп-
лачена моя работы издательством или не будет.
13 февр[аля]. Порет и Миша после сдачи рисунков
пришли в 9 ч. веч[ера] ко мне и сказали: «Рисунки были
приняты с нескрываемой радостью тт. Бабкиным и Ко-
вязиным. Ковязин сказал: „Не напрасно я три недели
бегал за Филоновым"». Он же сказал Бабкину, что ра-
боту Филонова надо будет оплатить, на что тот сперва
согласился, но потом сказал, что моя оплата включает-
ся в общую сумму и что мои товарищи не должны
жадничать и выделить мне определенную нами самими
часть. На что ему Порет и Миша ответили, что этих
денег я не возьму. Миша сказал: «Если вы так довольны
работами мастеров школы Филонова, то почему вы не
издадите до сих пор монографию Филонова?» Ковя-
зин и Бабкин ответили, что это надо будет непремен-
но сделать, и чем скорее, тем лучше. «Почему вы до сих
пор не сказали нам об этом?» — сказал Бабкин и про-
сил Порет и Мишу передать мне, чтобы я позвонил ему
по этому делу. Москва утвердила первую расценку в
5250 р. Нас просят сдать последние заставки к 20 фев-
раля. Остальные рисунки можно сдать позднее.
16 февр[аля]. Товарищи приносили работы к «Кале-
вале».
20 февр[аля]. Товарищи приносили иллюстрации
«Калевалы».

130 Я. Я. Филонов
22 февр[аля]. Из Изогиза пришла повестка — чтобы я
через пару дней сдал картину «Тракторная ,,Красн[ого]
путил[овца]"», т.к. из-за отсутствия работ стоит типо-
графия.
23 февр[аля]. Утром приходил т. Каплун145 из Изоги-
за справиться, как идет картина, и поторопить ее сдачу.
Я ответил, что работаю над нею с 3 ноября часов по 14—
18 в день ежедневно и раньше трех недель не кончу ее.
Вечером товарищи приносили иллюстрации «Кале-
валы».
24 февр[аля]. Сдали в редакцию «Академии» часть
иллюстраций «Калевалы».
25 февр[аля]. Приходил т. Гурвич смотреть карти-
ну «Красн[ый] путиловец». Как заведующий художе-
ственной] редакцией Изогиза он сказал, что считает
картину готовой для печати — ее можно сдать хоть
сейчас для репродукции. В разговоре он заметил, что
теперь можно подумать о том, чтобы дать Филонову
заказ тысяч на 15, на 10, и скоро Филонов получит паек.
«Такой же, как у вашей жены», — пояснил он. Я усло-
вился с ним, что сдам картину 15 марта, т.к. считаю ее
сырою и в таком виде ее сдать не могу. Я просил его
прийти еще раз и посмотреть ее перед сдачей.
1 марша. Товарищи приносили иллюстрации «Кале-
валы».
2 марта. Купил 100-свечовую лампу.
8 марта. Товарищи принесли заставки «Калевалы».
Мы окончательно выверили их и решили сдать.

Дневник. 1932 131
12 марта. Утром пришли Вахрамеев и Борцова и при-
несли свои форзацы «Калевалы». В разговоре я сказал,
что Вахрамеев дезорганизует нашу общую работу над
«Калевалой» и подрывает ее. И что, помимо прочего, по-
моему, это происходит потому, что он перегибает палку
в вопросе о заработке на этом деле больше, чем надо. Он
вспылил, обиделся и сказал: «Вы мне не верите, а я вам
не верю, стыдно вам так говорить». Я ответил: «Если вы
мне не верите — нам с вами не о чем говорить. Я же
действительно не верю вам, товарищи — все до одно-
го — тоже не верят. Берите вашу работу и делайте с нею
что хотите. Вы каждый раз просите меня разрешить вам
отнести ваш форзац к Бабкину, а я считаю, что этим мы
предоставим ему право отвода и утверждения наших
работ в черновиках, в эскизах, а нам это неприемлемо,
т. к. он может им воспользоваться во вред нашей работе,
кроме того, форзац слаб, не доработан». Он сказал, по-
давая мне руку: «До свидания». Я ответил, не подавая
ему руки, что прощаться с ним не буду. Уходя, он сказал,
что считает себя вправе поступать в дальнейшем как ему
заблагорассудится со своею работой. Я ответил: «Конеч-
но, вы можете поступать как сочтете нужным». Борцова,
которую он стал торопить уйти вместе с ним, сказала,
что свой форзац она будет вести дальше и принесет его
18 марта
15 марта. Товарищи приносили иллюстрации «Ка-
левалы».
18 марта. Борцова принесла свой форзац «Калевалы»,
одновременно Тагрина принесла иллюстрацию «Калева-
лы». Борцова в разговоре сказала, что считает выходку
Вахрамеева идиотской, в которой он сам раскаивается

132 Я. Я. Филонов
и не спит по ночам. Она спросила, что ему делать со сво*
им форзацем. Я ответил, что поступок Вахрамеева подл,
но я не им буду мерить свое отношение к нему и к его
работе. Самое важное, чтобы работа была сделана и сда-
на. Если Вахрамеев хочет признать свою вину, я буду
относиться к нему как и прежде, но историю его и Капи-
тановой, о которой он говорил мне, прося держать в сек-
рете от товарищей, я теперь, после его поступка, считаю
своею обязанностью довести до сведения товарищей, что-
бы окончательно выяснить позицию Вахрамеева за все
время работ над «Калевалой».
19 марша. Приходил т. Гурвич. Он сказал, что считает
картину вполне готовой, сделанной «до отказа». Пред-
лагал мне начать новую картину. В разговоре сказал,
что вообще считает мои работы контрреволюционными,
а меня «действительно пролетарием». «Но, может быть,
через год Филонов с его искусством окажется на гребне
волны, т. к. массы выросли и запросят не того искусства,
что им предлагают теперь, а более развитого, высшего,
обобщающего». Он сказал, что скульптор Блох146, пер-
вый председатель Сорабиса, действительно был рас-
стрелян. Дело было так: на польском фронте в граж-
данскую войну между Гродно и Белостоком, где, кажет-
ся, в 10-й армии Гурвич работал со штабом армии,
красноармейцы арестовали на большой дороге женщи-
ну. Она оказалась племянницей Пилсудского147. Гурвич
делал ей допрос. Дважды ее подводили к яме для рас-
стрела, т.к. она отмалчивалась. Гурвич проговорил с
нею ночь напролет, расспрашивая и убеждая, и наконец
она дала нужные показания. По ее словам, в польском
штабе была группа военспецов, которые полагали, что,
если большевизм не победит, Польша станет колонией

Дневник. 1932 133
Франции, и тяготели к большевикам. Она свела этих
офицеров со штабом красных войск, и они сдали крас-
ным списки всех шпионов, работавших для польской
армии. В числе шпионов было имя Блоха и его жены с
указанием цели их шпионажа. Блох должен был вте-
реться в доверие к Зиновьеву148. В Ленинград была по-
слана телеграмма о немедленной высылке Блоха на
фронт. Гурвич делал Блоху допрос. Вначале Блох за-
пирался. Он говорил: «Ведь вы же, Гурвич, знаете ме-
ня — я покупал ваши картины». Потом он признался.
Много телеграмм с требованием освободить Блоха было
получено за время его ареста и допроса из разных мест,
начиная с Зиновьева. После признания Блоха расстре-
ляли. Жена его, бывшая в Польше, осталась безнака-
занной поныне. Племянница Пилсудского стала больше-
вичкой и до сих пор работает в партии.
Гурвич снова повторил, что я буду получать паек
«такой же, как у вашей жены».
Вскоре после ухода т. Гурвича я отвез картину «Трак-
торная ,,Кр[асного] путил[овца]"» в Изогиз и сдал ее.
20 марта. Вечером товарищи приносили иллюстра-
ции «Калевалы». Завтра сдадим в редакцию «Акаде-
мии» еще 6 иллюстраций и несколько линеек. Всего,
таким образом, мы сдали 50 заставок, 2 форзаца,
1 фронтиспис, 6 иллюстраций, 2 шмуцтитула, 1 ти-
тульный лист и штук 20 линеек. В счет работы това-
рищи до сих пор получили из «Академии» только
1273 р. (тысяча двести семьдесят три р[убля]). Я еще
не получил ни копейки и, пожалуй, ничего не полу-
чу, хотя вопрос об оплате моей работы в «Академии»
обсуждался не раз, как говорят тт. Миша и Порет,
и было заявлено, что моя работа будет оплачена

134 П.Н.Филонов
тт. Бабкиным и Ковязиным. Посмотрим, как они сдер-
жат слово.
21 [марта]. Петя ходил с моей доверенностью по-
лучить на меня 300 р. из Изогиза. Возвратясь, он ска-
зал, что видел Гурвича и тот передал ему, что полит-
совет предложил мне сделать в картине поправки. «3—
4 лица контрреволюционны». Денег Пете не отдали.
Меня просят прийти для поправок лиц. Картина, в
общем, признана великолепной.
22 [марта]. Когда сегодня я пришел в Изогиз, Гур-
вич сказал: «Картина может быть запрещена. Сейфул-
лина за границей в своей статье допустила неосторож-
ные выражения149. В связи с этим некоторые из ваших
лиц рабочих могут дать мысль о демпинге150. О вашей
картине у нас идет дискуссия. Путиловцы имеют на
нее виды. Вам, пожалуй, придется писать у них фрес-
ку. Вам предстоит широкая дорога».
В общем, надо проработать 2—3 лица. Кто предло-
жил поправки, Гурвич не ответил — уклонился. Я взял
картину домой и принял поправку, чтобы не дать ка-
ким-либо господам возможности ее отвода.
23 [марта]. Утром пришла Закликовская и сказа-
ла, что ее муж Суворов151 вчера в горкоме слышал, что
мне поручено ехать на Днепрострой и завтра надо
явиться в горком для подписания договора. Она при-
шла с ребенком на руках передать мне об этом.
24 [марта]. Около 22 г/2 ч. мне позвонили из горкома,
чтобы я приехал для заключения договора по заказу
Реввоенсовета на поездку на Днепрострой. Около 4х/2

Дневник. 1932 135
я пришел туда. Т[оварищ] Бродский И. И. познакомил
меня с т. Трофимовым152 — красным командиром. Тот
удивился, что я ничего не знаю о том, что мне предло-
жен заказ Реввоенсовета. От Днепростроя я отказался,
прося дать тему в Ленинграде. Т. к. тов. Трофимов упор-
но отказывался дать мне тему, предлагая выбрать ее
самому, мы решили, что я дам ответ завтра.
25 [марша]. Около 41/2 пришел в горком. Реставра-
тор153, ушедший из Русского музея, на мой вопрос:
«Как вы ушли из Русского музея? Какую роль в вашем
уходе [играл] Исаков? Не из-за него ли вы ушли?» —
ответил: «Да, из-за него и Нерадовского154. Тот воняет
втихомолку. Они меня до такой степени травили, что
со мною было сильное нервное расстройство. Нерадов-
ский придирался ко мне за то, что я хотел последова-
тельно продемонстрировать восстановление порчи на
старинной вещи, и на мой ответ: „Вам бы не мешало
получить от меня стаж по реставрации" — пожало-
вался Исакову, что я порчу вещь, а тот объявил мне
в служебном порядке выговор за „самовольные экспе-
рименты над ценными памятниками старины". Затем
я реставрировал выпавшие куски портрета Екатерины
и предварительно выровнял поверхность, чтобы не бы-
ло впадин, и наложил первый [слой] краски не как
восстановление бывшей живописи, а как подготовку
под письмо. За это я получил от них замечание, что
работа идет неправильно, а когда я, пояснив им, что
это не есть еще окончательный результат, смыл нало-
женную краску, я опять получил выговор за самоволь-
ное уничтожение моей работы. Видя эту провокацию,
я не выдержал, пошел в политотдел музея и сказал:
„Уберите Исакова из партии, и он окажется нулем", —

136 П. Н. Филонов
подал в отставку и ушел. Теперь я работаю спокойно
для Изогиза, а сейчас пришел сюда, т.к. мне предла-
гают заказ Реввоенсовета». Кроме этого реставратора
я встретил Авласа155. Он предложил мне посмотреть
его новые работы, но я ответил: «Это было, да про-
шло — теперь мы с вами враги. Разрыв Ваш со мною
не шутка».
Т[оварищ] Трофимов предложил мне дать мою тему
письменно. Он сказал: «Как же так — вы руководи-
тель, идеолог группы ваших товарищей, не можете
выбрать себе темы». Я ответил: «При той травле, ко-
торая на меня организована, было бы промахом вы-
брать самому свою тему, когда черносотенец Исаков,
царский чиновник, одним росчерком пера хоронит ре-
зультаты труда всей моей жизни. Когда наши картины
из Дома печати прячут в подвале, а скульптуру ломают
на куски156, когда тот же Исаков, срывая мою выставку,
пишет обо [мне] подлейшую статью, а музей ею торгу-
ет, мне, делающему революцию в искусстве, приходит-
ся действовать осторожно, как подпольщику».
Я дал ему тему в общем и по его просьбе изложил
перемену темы письменно: «Т[оварищ] Трофимов! Про-
шу вас заменить предлагаемую мне тему „Днепрострой"
другою; общий смысл ее такой: „Тяжелая индустрия"
или „Электрификация", причем прошу предоставить
мне право выбора одной из этих двух тем или обобще-
ния их в одной картине. Также прошу, чтобы материал
для этой работы (зарисовки и работа с натуры) я мог
брать исключительно на ленинградских фабриках и за-
водах, в том числе с „Электротока". Картина размером
будет 2 х 2 У2 или 2x1 1/2 м. Филонов».
На обороте записки т. Трофимов, утвердив тему,
написал: «СССР — страна индустриализации».

Дневник. 1932 137
Когда я прочел договор и увидел, что картина долж-
на быть кончена к 30 декабря, а плата мне за нее
равна 1700 р., я подошел к Трофимову и сказал, что за
такую низкую расценку я работать не буду. Он спро-
сил: «Какую же цену вы имеете в виду?» Я спросил:
«Сколько получит Исаак Бродский?» — «Бродский ра-
ботает по особому предложению Реввоенсовета»,— от-
ветил т.Трофимов. «Ну вот, такую же цену требую и
я», — и спросил, какова расценка московских «перва-
чей». Т.Трофимов ответил: «2—3 тысячи и более, точно
не знаю, но выше вашей». — «Ну вот, вот, а работать
эти ставленники буржуазии, поставляющие отбросы
Изо на пролетарский рынок, не умеют; помимо того,
что 9 месяцев моей работы над вашей картиной будут
равны 4—5 годам работы любого другого художника,
т.к. я работаю изо дня в день без перерыва и притом
часов 14—18 в день,— если взять качество моих работ
в сравнении с ихним хламом — будет оскорбительно
писать за вашу цену. Я ставлю вопрос принципиаль-
но — я революционер в искусстве и заострю его созна-
тельно — тут дело не в деньгах — для Реввоенсовета
я готов работать даром что ему будет нужно,— но я
пользуюсь случаем переговорить, коли удастся, с „вер-
хами" через ваше посредство и обратить внимание их
на то, что делается на фронте искусства». — «Смотри-
те, не пришлось бы раскаяться»,— сказал т. Трофимов.
«Весьма возможно, что я делаю ошибку, но мне нечего
терять — при существующих условиях работать не-
возможно,— если бы не мой железный организм, я
давно бы сдох с голода. Я довольно поработал за гроши
и даром — больше этого не сделаю». — «Все, что я могу
ответить, это — напишите мотивировку вашего несо-
гласия, и я представлю ее в Москве, уверен, что вам

138 Я. Н. Филонов
повысят расценку, — ответил т. Трофимов, — хотя вы
можете рассчитывать на премию помимо 1700 р.».—
«Это дела не меняет, — ответил я, — но записки ника-
кой я вам не дам — я доверяю вам — вы правильно
передадите и устно то, что я вам сказал»,— ответил я.
«Хорошо, вы замечательно осторожны — как раз-
ведчик. Ну так какова ваша последняя цена?» — ска-
зал он. Бродский Исаак все время рядом с ним и спо-
койно слушал.
«Т.к. Бродский получает свой заказ на особых усло-
виях и у него особые отношения с Реввоенсоветом — я
по нему не буду равняться на этот раз, но требую выс-
шую, самую высшую ставку, получаемую кем бы ни бы-
ло из остальных, кроме Бродского,— или я работаю да-
ром, ни копейки меньше самой высокой расценки, ни
копейки больше»,— ответил я. Т[оварищ] Трофимов обе-
щал передать мои слова, а когда я, простясь с ним, ухо-
дил, сказал: «Ждите ругательного письма и отвечайте
таким же».— «Ругательным?» — спросил я. «Да, руга-
тельным». — «Ругательным я отвечать не буду — отвечу
по существу, — но письма, я уверен, никакого не полу-
чу».— «Нет, получите обязательно»,— сказал он. Я шел
домой голодный как на крыльях — чувствовал какую-то
особую легкость, бывавшую со мною в минуты смертель-
ной опасности или торжества и уверенности в моем ис-
кусстве. Дорогою я решал, правильно ли я сделал, что
не равнялся на И. Бродского, и решил в следующий раз,
коли придется, брать его расценку или брать выше его,
но в данный момент не считать это слабостью или ошиб-
кой, а точным расчетом.
26 [марта]. Получил из Изогиза последние 300 р. за
«Тракторную ,,Красн[ого] путиловца"» и в тот же день

Дневник. 1932 139
отдал наконец долг дочке и зубному врачу, всего
145 р., и остался черт знает на какой срок со 155 р.
Неизвестно, подвернется ли какая работа и когда и
примут ли «Красн[ого] путиловца» или вернут.
Вечером пришлось ехать к Порет, где были Тагрина
и Миша, смотреть на их работу над форзацем.
27 [марта]. Вечером собрались товарищи — кончают-
ся наши последние рисунки «Калевалы». Порет, Глебова,
Тагрина, Миша кончают суперобложку и форзац, Борцо-
ва кончает форзац, Лесов, Иванова, Закликовская конча-
ют три заставки (две Зальцмана и одну Лесова), возвра-
щенных из типографии, т. к их нельзя взять штриховым
клише, а тоновое отводится «Академией» по великой
мудрости. Все остальное сдано нами, и принято здесь и
в Москве. Даже рабочие типографии Ивана Федорова,
как сказал Бабкин Порет, хвалят наши рисунки и рабо-
тают над ними с особенным вниманием и интересом.
28 [марта]. Днем неожиданно пришел т. Вахрамеев.
Т. к. Борцова, после его разрыва со мной, передала ему
мои слова, что ему лучше остаться со мною в прежних
товарищеских отношениях, в ответ на что он понес свой
форзац в «Академию» показывать его т. Бабкину, где
Бабкин, как Бабкин сам передавал т. Порет, отказался
с ним говорить и сказал: «Филонов, как редактор, по-
ступит с этою работой по своему усмотрению». Я спро-
сил Вахрамеева: «Что скажете?» Он ответил: «Где мой
форзац?» — «Ваш форзац у Миши — вы должны его
вскоре получить».— «А почему он отведен?» — «Я
сказал вам, что я не буду с вами говорить после вашего
поступка?!» — «Да, но вы — официальный редактор,
и я хочу говорить с вами без передаточных пунктов». —

140 Я. Н. Филонов
«Официальный редактор не я, а Бабкин, с него вы и
спрашивайте, почему не прошел ваш форзац, — я же
работаю со своими товарищами — кто мне не верит, с
тем я никаких дел не веду».— «Но Борцова передала
мне, что вы хотите со мною объясниться». — «Правиль-
но, я говорил ей, что готов простить вам нанесенное
мне вами оскорбление, т. к. мне был дорог ваш форзац,
и я ценю в вас товарища, — но вы пошли к Бабкину и
тем уничтожили все мосты между мною и собою. Я ска-
зал вам, что не буду с вами говорить, и ничто меня не
принудит к этому».— «Так вы говорите, что Бабкин
даст мне объяснения?» — «Я говорю вам, что не буду
вам отвечать». Наши голоса дрожали и повысились, но
говорили мы спокойно. Он ушел. Так т. Вахрамеев мед-
ленно, но упорно становится сволочью — т. Вахрамеев,
в котором замечательно хорошие, благородные свойст-
ва переплетаются с недоверчивостью, пустою подозри-
тельностью, манией шпионажа и любовью к нему. Так
действительно прекрасный человек, с детских лет ра-
бочий, мой товарищ с 1925 г., на моих глазах делается
провокатором. Все же я в него верю и теперь.
1—2 апреля. Работали форзац у Порет. Первого же
вечером приходил Шванг157.
2 апреля вечером пришел Суворов. Он сказал, что
когда в горкоме я кончил разговор с т. Трофимовым,
к Суворову подошел Бродский и сказал, что Филонов
делает большую ошибку и ее последствия скажутся
лет на пять. Бродский не ожидал, что я так заострю
вопрос, и сказал, что сам он отдаст свою большую
вещь за мою маленькую, но Реввоенсовет смотрит на
дело иначе. Потом к Суворову подошел т. Трофимов и
спросил Суворова, мой ли он ученик, а когда Суворов

Дневник. 1932 141
ответил, что он действительно мастер школы Филоно-
ва, сказал, что не одобряет мой поступок, что к хоро-
шему он не приведет, и спросил Суворова, есть ли
какие-либо средства воздействия на меня, чтобы я
принял заказ. Суворов ответил, что в подобных слу-
чаях на Филонова подействовать невозможно, — оче-
видно, он хорошо знает, что делает. Затем т. Гурвич —
мой бывший ученик, теперь председатель горкома —
тоже принял участие в разговоре и посоветовал обра-
титься к Н. Н. Глебову-Путиловскому — не повлияет
ли он на Филонова.
В заключение Суворов сказал, что в данное время он
работает над заказом Реввоенсовета, но работа идет не-
важно, и спросил меня: «Не зайдете ли вы поглядеть на
нее?» Я ответил, что принципиально не могу это сделать,
т. к. во время разрыва с 20 товарищами Суворов, бывший
на моей стороне, все же вышел из коллектива. Если я
пойду к нему — мне придется ходить смотреть работы
и всех 20 ушедших от меня в самый тяжелый момент
моей жизни — когда черная сотня в лице Исакова хоро-
нила мою выставку. Суворов согласился с этим.
3 апр[еля]. Работал форзац вместе с тт. Порет, Ми-
шей и Глебовой.
4 апр[еля]. Днем был у Порет. Окончательно про-
смотрели форзац, и к 3 ч. Порет отнесла его, а также
форзац т. Борцовой, две суперобложки и последнюю
заставку т. Бабкину. Так мы закончили и сдали все
работы «Калевалы».
11 [апреля]. Т.к. в начале апреля дочка, зайдя в
секцию научных работников, выяснила, что я исключен

142 Я. Я. Филонов
из секции «за отсутствие научной и общественной ра-
боты», я решил, по совету Миши, пройти в Сорабис
через горком. В своем решении я опирался на то, что
в начале марта секция горкома, квалифицируя худож-
ников в Русском музее, дала мне первую категорию,
что дает право на жилплощадь, а т.к. самое главное,
что я получу, пройдя в Сорабис, — это право на жил-
площадь, — я просил Мишу выяснить этот вопрос у
т. Фогт158, секретаря горкома. До этого Фогт говорила,
что достаточно заявления Филонова, чтобы он прошел
в Союз; то же самое говорил публично на докладе в
Центральном] Д[оме] И[скусств] Пумпянский159, упре-
кая меня, что я не в Сорабисе.
Миша выяснил вопрос с т. Фогт, взял справки в
Изогизе о моем заработке, и 11 апреля в горкоме я за-
полнил анкету, передал ее т. Фогт, расписался в двух
местах в какой-то книге, не посмотрев, под чем под-
писываюсь, и получил от Фогт серую бумажку — пра-
во на квартиру. Черт знает, где бы мне пришлось быть
без этой бумажки. [Текст вырезан] нет! — когда же
протрешь свои очки?
В то время как я был с Мишею в горкоме и с ним
же смотрел в ЦДИ во французских журналах ев-
ропейскую изо-халтуру, в мое отсутствие пришел
т. Лукстынь. Дочка говорит, что он приходил выяс-
нить причины разрыва с Вахрамеевым. Я знал, что он
придет, — Вахрамеев наверняка информировал его об
этом по-своему — и жалею, что Лукстынь меня не
застал.
14 апр[еля]. Приходил т. Каплун смотреть на кар-
тину] «Кр[асный] путиловец». Держал себя крайне ос-
торожно и уклончиво. Те лица, которые Гурвич просил

Дневник. 1932 143
меня проработать, он принимает так: «Тут можно
только лишь сказать да! или нет!» На мой вопрос,
принимает ли он картину в целом, он ответил: «Эта
вещь выше моего художественного понимания, но учи-
тывая вас, ваше значение и то, как к этой картине
отнесутся рабочие, — я бы ее принял». Когда на про-
щание я сказал, что т. Гурвич как бы сваливает на
него ответственность за приемку вещи, а я лично рис-
кую попасть в двусмысленное положение, когда при-
несу вещь в редакцию после того, как он ее примет, —
и тот же Гурвич найдет, что предложенные им поправ-
ки выполнены не так, как он имел в виду, т. Каплун
обещал зайти завтра, послезавтра.
Вечером т. Порет приносила оттиски заставок «Ка-
левалы» — всего штук до 30—35. Некоторые оттиски
трудно определить — плох ли оттиск или плохо кли-
ше. Вообще же клише сделаны толково. Теперь.конец
разговорам, что вещи нашей техники, «ни тоновые, ни
штриховые», в печати не удадутся.
18 апр[еля]. Из Москвы пришло заказное письмо от
комиссии Реввоенсовета. В нем два экземпляра дого-
вора для моей подписи и приписка:
«Многоуважаемый т. Филонов.
На заседании комиссии от 14 см. вопрос об условии
договора с вами пересмотрен и сумма договора увели-
чена до 3000 р. Посылая два экземпляра заготовленно-
го договора при в[ашем] согласии, прошу оба подписать
и возвратить для дальнейшего оформления заказным
письмом. Раскрытие темы имеется. Приложение: 2 экз.
договора.
Ответственный] секретарь п/комиссии Виноград-
скал160. 15 апр[еля] 1932 г.».

144 Я. Я. Филонов
21 апр[еля1 Вечером пришел неожиданно т. Гурвич.
Осмотрев «Красн[ого] путил[овца]», он опять отвел не-
сколько лиц рабочих. Мотивировки его я отклонил, но
сказал, что буду работать над картиной, пока он ее
[не] примет. В конце разговора я сказал, что он пра-
вильно поступит, если ознакомится с картинами моей
разгромленной выставки, и посейчас находящимися в
Русском музее, и начнет действовать в ее пользу.
Я сказал, что надо приложить все усилия, чтобы эта
выставка, имеющая мировое значение, была показана
по всему Союзу и за границей, чтобы была издана моя
монография и чтобы из моих работ был организован
отдельный музей или, по крайней мере, им было от-
ведено помещение в Музее Ленинграда, где бы они
были выставлены полностью. Деньги с выставки и от
монографии я передаю в распоряжение партии. Това-
рищ] Гурвич сказал, что подумает над этим и что
вскоре, когда т. Бубнов161 — Наркомпрос — приедет в
Ленинград, он поговорит с ним об этом деле, т. к. счи-
тает это дело очень важным. «Вероятнее всего, — ска-
зал он, — т. Бубнов сам захочет поговорить с вами.
Вернее всего, я и Бродский приедем вместе с т. Буб-
новым к вам», — сказал он. Я ответил: «С такими
людьми, как т. Бубнов, страшно говорить», и предло-
жил Гурвичу свозить т. Бубнова в Русский музей —
показать мою выставку. При нашем разговоре были
тт. Мешков, Миша и Вера Покровская, подруга-това-
рищ Миши. Моя дочка, как и всегда в приходы Гур-
вича, слушала его с живейшим интересом.
22 апр[еля]. Днем собрались (от 12 [до] 3 ч.) товари-
щи — работники «Калевалы». Москва отводит: форзац
Борцовой — прекраснейшую вещь, переплет Макаро-

Дневник. 1932 145
ва, заставку Порет, а также предлагает доработать
шмуцтитул Макарова.
Мы решили послать протест относительно перепле-
та Макарова. Борцовой поручили сделать тот же ри-
сунок, но вести его только синим и красным.
Основная масса работ прошла, как ладожский лед,
лишь несколько налетели на московские быки. Фин-
ляндия подписалась на половину тиража «Калевалы».
23 [апреля]. Был в тракт[орной] «Кр[асного] пут[илов-
ца]». В ту мастерскую, которая написана на моей кар-
тине, вход закрыт. Там происходит иная работа, «воен-
ная», «секретная», как сказали мне рабочие и плотники.
Тракторосборка перенесена в механическое отделение
и как будто замирает.
Стало быть, зарисованный мною в картину с натуры,
без прикрас, с 3 по 9 ноября момент выпуска 330 000-го
трактора является моментом наивысшего напряжения
и развития тракторного производства на «Кр[асном]
путил[овце]», после чего оно резко упало по интенсив-
ности и количеству.
Это дает моей картине значимость редчайшего и
вернейшего документа.
27 апр[еля]. Послал в Москву письмо:
«27/4 1932 г. В подкомиссию РВС СССР по организа-
ции юбилейной выставки РККА. Уважаемые товарищи!
Согласно вашему отношению ВВ/1-а возвращаю вам
оба экземпляра подписанного мною договора. Филонов».
3 или 4 мая. Борцова кончила свой форзац. Он сде-
лан, как просила Москва, синим и белым. 4-го или 5-го
Порет сдала его в «Академию».

146 Л. Н. Филонов
8 или 9 мая. Порет приносила 42 оттиска наших ри-
сунков «Калевалы». Хотя они деланы по размеру, дан-
ному т. Бабкиным, 19 сант[иметров], их по просьбе из-
д[ательст]ва пришлось нам укоротить на 1/2 сант[иметра].
Денег товарищам все еще не платят. О моей оплате нет
и разговора.
11 мая. Вечером неожиданно зашел т. Мгебров162.
В разговоре о своей книге воспоминаний (кажется,
«Жизнь в театре»), изданной «Академией», он сказал,
что из нее вычеркнуто место, где он описывает свою
встречу со мною в 1914/15 г. Он показал мне эту кни-
гу. К описанию им моей постановки трагедии «Вла-
димир Маяковский»163 припечатана редактором книги
программа спектакля, где сказано, что постановка дей-
ствительно моя164. В разговоре с ним, уже в 12-м ч.
ночи, дочка прочла в «Веч[ерней] Кр[асной газете]», что
сегодня т. Бубнов в Центральном] Д[оме] И[скусств]
беседует с художниками165.
12 мая. По предложению т. Глебовой ходил с дочкой
в Михайловский166 смотреть «Мейстерзингеры»167 в по-
становке тт. Глебовой и Дмитриева168. В антракте позна-
комился с Дмитриевым. Эту постановку можно отнести
к левой части центра изофронта, хотя художники ис-
ходили из основ аналитического искусства. Их проекты
значительно урезаны дирекцией театра — это повре-
дило постановке, кроме того, им пришлось торопиться.
Но и при учете слабых мест постановки — постановка
крепкая, а в последнем действии сконцентрирована за-
мечательная, еще небывалая изобразительная сила.
В этом действии, где задником является гигантская
панорама Нюрнберга, написанная по принципам еде-

Дневник. 1932 147
ланной картины, художникам удалось достигнуть
почти одинаковой степени напряжения цвета и формы
в костюмах и в декорациях и тем создать динамичес-
кое единство того и другого.
Именно эта увязка и динамическая напряженность
не удаются никому из постановщиков169.
Во всю силу это давали лишь наши постановки:
трагедия «Владимир Маяковский», «Ревизор» в Доме
печати170, «Король Гайкин 1-й»171 на Болыпо[ом] пр.
В[асильевского] О[строва] в клубе «Металлист» и «Лен-
кина канарейка»172 на «Красном ткаче».
13 [мая]. Приходил вечером т. Мгебров. Он привел
с собою Андреева — председателя и организатора
Бриз (Бюро рабочих изобретателей)173.
Я пояснил т. Андрееву основы нашей школы — он
совершенно согласился с ними. Травлю на меня и на
мою школу он считает не столько непониманием,
сколько вредительством.
15 мая. Приходила Глебова. Я дал ей, письменно,
учет их постановки, определив слабые места и прин-
цип дальнейшего ее развития, т. к. дирекция и режис-
сер Каплан174 предлагают Глебовой и Дмитриеву кое-
что в постановке изменить.
18 [мая]. Вечером около 12 ч. получил от комиссии
РВС письмо:
«14 мая 1932 г.
Ввиду состоявшегося постановления комиссии пре-
кратить 20/5 заключение договоров, просим ускорить
ответ на наше письмо от 15/4 с предложением подпи-
сать договор.

148 П. Н. Филонов
Пом[ощник] начальника] подкомиссии РВС Трофи-
мов, секретарь — Звииогродская».
Сейчас же написал на него ответ.
19 мая. Окончательно средактировав, послал в под-
комиссию РВС следующее письмо:
«Уважаемые товарищи Трофимов и Звиногродская!
В ответ на ваше письмо от 14 мая, полученное мною
18 мая в 12 ч. ночи, с предложением дать ответ на
письмо от 15 апреля, извещаю вас, что я подписал оба
договора и выслал их 27 апреля заказным письмом по
адресу, указанному в тексте договора.
К подписанным мною договорам я приложил сле-
дующую приписку:
„В подкомиссию РВС СССР по организации юбилей-
ной выставки РККА.
Уважаемые товарищи!
Согласно вашему отношению ВВ/1-а возвращаю вам
оба экземпляра подписанного мною договора. Филонов".
Очень жалею, что мое письмо вами не получено, и,
таким образом, создалось недоразумение. 19 мая 1932 г.».
28 мая. Кончил картину «Тракторная ,,Красн[ого]
путиловца"».
29 мая. Дочку положили в Петропавловскую больницу.
Отвез в Изогиз картину «Красн[ый] путиловец».
1 июня. Из Москвы пришло письмо от юбилейной
комиссии РВС. В нем уже подписанные два новых эк-
земпляра договора, извещение, что мое заказное пись-
мо с двумя первыми, подписанными мною договорами
пропало, отношение в кооператив „Изо" о выдаче мне

Дневник. 1932 149
аванса и просьба подписать новые договоры и выслать
их в Москву.
[Число не указано] июня. Дочка вышла из больницы.
5 июня. Отправил в Москву следующее письмо в
ком[иссию] РВС:
«Т. Звиногродская!
В силу исключительно тяжелых условий жизни (ре-
зультат травли на мое искусство с царских времен по
сей день) я сейчас настолько ослабел физически, что
при всем желании не могу взяться за выполнение
предлагаемого вами заказа, тем более что остающиеся
сроки сдачи и проекта, и картины при моей упорной
многодельной работе — малы.
Кроме того, работая исключительно как исследова-
тель, я своих работ не продаю, чего бы это мне ни
стоило, а берегу, желая подарить все свои работы
партии и Советскому Союзу и сделать из них свой
музей, т.к. вещи эти представляют исключительное
явление в мировом искусстве. Хотя сперва я прими-
рился с пунктом договора, гласящим, что картина пе-
реходит в собственность музея РККА, но теперь окон-
чательно осознал, что пойти на это я не могу.
Не говоря уже о том, почему в Русском музее под
моими работами, проданными или подаренными мною
государству, висят волчьи паспорта, почему ко всем
вообще моим работам применяется „истребительский"
критерий, почему была сорвана в 1929—30 гг., не-
смотря на два общественных просмотра в ее пользу,
моя выставка в Русском музее, для которой были
отпечатаны два каталога (один из них с клеветничес-
кой статьей царского борзописца С.К.Исакова, ныне

150 П. Н. Филонов
ликвидатора Русского музея), я довожу до вашего
сведения, что взяться за предлагаемую вами ответст-
венную работу не могу. Возвращаю вам оба экземпля-
ра договора и ваше распоряжение в кооператив]
„Изо", аванс по которому я, разумеется, не брал. Фи-
лонов. 5 июня 1932 г.».
8 или 9 июня. Приходили вечером Иванова, Бордова,
Тагрина, Соболева. Обсудили окончательно вопрос о
расценке. И решили подать счета на последние рабо-
ты, т[ак] что теперь нами поданы счета буквально на
все рисунки «Калевалы».
15 [июня]. Днем 14 июня получил открытку от
В. Н. Аникиевой — она просит сообщить по телефону,
можно ли ей привести ко мне приезжего из Москвы
т. Харджиева175, желающего повидаться со мною. Пят-
надцатого они пришли оба к 8 ч., с ними пришел мо-
лодой литератор т. Никитин176.
Мне пришлось удовлетворить любознательность
т. Харджиева — литературоведа, как он себя называ-
ет, относительно русского футуризма до и после рево-
люции и дать оценку главнейших его представителей:
Крученых177, Хлебникова178, Маяковского179, Бурлю-
ков180, Малевича181, Татлина182, Матюшина183, Камен-
ского, с кем мне приходилось видеть[ся] и отчасти
вместе работать.
16 [июня]. Приходила т. Маркова184, преподаватель-
ница ташкентского техникума. По ее словам, она была
у меня в 1925 г., но я не помню, давал я ей постановку
или нет, хотя она говорит, что работает в нашем плане,
по крайней мере по принципу сделанности.

Дневник. 1932 151
20 июня. Получил из Москвы письмо от комиссии
РВС по организации юбил[ейной] выставки за под-
писью т. Трофимова и т. Звиногродской. Они пишут,
что получили мое письмо с отказом, посланное мною
5 июня, и находят мотивы моего отказа несуществен-
ными и просят меня все же взяться за картину. Они
говорят, что 22-го я могу переговорить с ними лично
в Ленинграде в Доме Красной Армии и Флота.
21 [июня]. Ввиду того что т. Бабкин в разговоре
с Мишей, около 17—18 июня, еще раз подтвердил о
своем желании издать мою монографию, я через Ми-
шу предложил ему осмотреть мои работы в кладовых
Русского музея и 21-го встретился с ним там.
Разглядывая вещи, он не в силах был скрыть или
удержать своего удивления. Он еще раз сказал, что
непременно будет стараться, чтобы издательство «Ака-
демия» взялось за мою монографию, и начнет выраба-
тывать мотивировки издания и его план. Он спросил
меня, кого я рекомендую писать статью для моногра-
фии. Я тотчас же сказал, что лучшего человека, чем
В. Н. Аникиева, автора статьи для моего первого ката-
лога, указать не могу. Тут же Бабкин условился с нею,
что 23 июня она даст ему прочесть эту свою статью.
Я в этот же день взял из музея первую партию своих
работ, всего 14 вещей.
25 [июня]. Приходил Миша. Он сказал, что Борис
Гурвич в горкоме передавал ему, что Шванг в Батуме
арестован, кажется за попытку перейти границу. Же-
ну Шванга и мать уже вызывали в милицию.
Когда 1 апреля Шванг приходил ко мне, он говорил,
что едет в Батум. Я спросил его, на кого он покидает

152 Я. Я. Филонов
свою жену и ребенка. Он ответил, что оставляет ей
месячный заработок и, коли в Батуме найдет зарабо-
ток, выпишет ее к себе.
Я с первых же слов разговора спросил его, являются
ли его религиозные убеждения причиной его разрыва
с нами? Он ответил, что действительно теперь уверен,
что Бог существует, и религия ему дает все, а наука
бессильна в сравнении с нею. Он сказал, что видел
Бога и снова может увидеть его.
Я опять прямо спросил его, не является ли та жен-
щина их Психо-Технического института, приходившая в
Дом печати на мои лекции, причиною того, что он порвал
со мною, с моею идеологией, уничтожил все свои работы,
сделанные за его бытие с нами, и стал религиозным?
Он уклончиво, но коротко ответил, что женщина не
может иметь на него влияния. На мои слова — если
дальше идти по той дороге, на которую он стал, не-
пременно будешь в контакте с белогвардейцами и пос-
ледняя гадина будет водить его за нос, — он ответил
следующее: «Вовсе не обязательно, что мистик — не-
пременно белогвардеец. Ваши работы потому так и
дороги мне, что я вижу в них мистический момент, а
вы вовсе не белогвардеец». На это я возразил: «Такой
сволочи в моих работах нет и не будет — мы выводим
мистику и мистиков из искусства, где они так сильны,
в особенности в педагогике, что до сих пор водят пар-
тию за нос».
Уходя, он сказал: «Вы мне очень, очень дороги».
26 июня. В ночь на 27-е в 4 ч. утра получил теле-
грамму — прийти в Смольный на собрание художни-
ков в присутствии т. Угарова185; подпись — федерация
художников.

Дневник. 1932 153
27 [июня]. Приходила В. Н. Аникиева со своею подру-
гой Индосовой. В. Н., уезжая на 2 месяца в отпуск, ска-
зала, что Бабкин прочел ее статью обо мне и предложил
либо ей, либо мне самому подать в изд[ательст]во «Ака-
демия» заявление с предложением издать мою моногра-
фию. Я сказал В. Н., что мы этого делать не будем.
12 июля. Дочка уехала в Детское Село в Дом вете-
ранов революции 1905 г. на 2 месяца. Решил приме-
нить под масляную краску вместо кисти перо.
Неожиданно пришли ко мне: преподаватель Изо из
Иркутского техникума т. Копылов186 и с ним географ
из Владивостока — фамилию его забыл — еще моло-
дой человек лет 32—37, но с белоснежною седой голо-
вой. Т[оварищ] Копылов знает обо мне по рассказам
учеников его техникума, из которых многие имели
впоследствии дело со мной, начиная с Хржановского187
и Курдова188, и пришел познакомиться.
26 [июля]. Взял из Изогиза свою картину «Трактор-
ная ,,Кр[асного] путил[овца]"». Печататься она не бу-
дет. Сдал ее мне зам. Гурвича Баранов. Сдал по-бар-
ски — молча. Молча я ее принял. Какими гадами была
«зарезана» эта работа — не знаю.
3 или 4 августа. Миша сказал мне, что горком Изо,
говорят, выставил мою кандидатуру в члены правле-
ния организующегося Союза художников.
Я ответил: коли это так, горком не имел права де-
лать этого без моего ведома, и я в правление не пойду.
5 или 6 авг[уста]. Петя Серебряков сказал мне, что,
возвращаясь от дочки из Детского, прочел в трамвае

154 П.Н.Филонов
с рук рядом сидевшей женщины в заметке «Веч[ерней]
Кр[асной] газ[еты]» мою фамилию в числе художников,
избранных в состав правления Союза [художников].
Номера этой газеты я достать не мог.
8 августа. Получил из Москвы письмо от Ал[ексея]
Крученых. Он говорит, что пишет для какого-то изда-
тельства статью — воспоминания о русских футурис-
тах189. Просит меня прислать имеющиеся у меня све-
дения об этом и фото моей постановки трагедии Мая-
ковского.
Свою статью он обещает выслать мне перед сдачей
в редакцию для проверки.
Я решил не отвечать ему.
В этот же день ко мне пришли тт. Дмитроченко,
Геннадий Гор190 и с ними какой-то молодой человек,
очень интересующийся примитивами сибирских сту-
дентов, с которыми он здесь, в Ленинграде, имеет ка-
кое-то общение.
П августа. Дал постановку т. Фогт, секретарю гор-
кома. Во время разговора с нею пришла мне повестка
явиться на собрание правления Союза художников.
5 сентября. Вечером Миша сказал, что т. Шванг при-
слал своей матери письмо из батумской тюрьмы. Обра-
щаются с ним хорошо, компанией доволен — народ инте-
ресный. Он просит выслать ему красок, кистей и бумаги.
Обращаться плохо с ним не за что. Если бы не
религия — его бы можно было поставить заведовать
продовольствием Ленинграда.
Также Миша сказал, что т. Фогт спрашивала его,
получил ли я наконец деньги из «Академии» за редак-

Дневник. 1932 155
туру «Калевалы», и на отрицательный ответ Миши
заметила (как и во время ее прихода ко мне), что будет
всеми силами настаивать в «Академии» об уплате мне
за мою работу, что она уже говорила об этом с новым
заведующим издательством, кажется Вавиловым191,
и тот принципиально согласен на это.
Потом Миша сказал мне, что в новоиспеченном прав-
лении Союза хотят поднять вопрос о назначении мне
персональной пенсии, мотивируя это тем, что «Филонов
не приспособлен зарабатывать деньги».
Уходя, Миша сказал: «На днях Луппьяна192 вызывали
в ГПУ. Его спрашивали, что из себя представляет наш
коллектив, почему был раскол, кто Капитанова и ее
муж — художник Арапов193, кто из наших за границей
и кто на заводе. Спросили также, что из себя представ-
ляет Филонов. Луппьян ответил: „Филонову давно бы
надо быть профессором Академии". Спросили его, како-
вы политические убеждения Филонова, и он ответил, что
Филонов по убеждениям коммунист. На дальнейшие во-
просы товарищей из ГПУ о Филонове Луппьян, харак-
теризуя меня, заметил: „Лучшего человека я не видел".
Я сказал Мише, что не раз говорил товарищам задолго
до раскола, что нам так или иначе ГПУ не миновать в
силу моей значимости, значимости коллектива и нас
вместе в современном искусстве, в советском искусстве
и в искусстве вообще (а тем более в его педагогике), что
к этому нас равным образом могут привести всевозмож-
ные провокации, сплетни и ложь в печати и устно, кото-
рые нас окружают железным кольцом небьшалой в Изо
блокады. И чем скорее ГПУ возьмется за наше дело, тем
лучше, — может быть, это поможет мне, нам, моей вы-
ставке и монографии, т.е. пролетарскому искусству, и
поможет нам прорваться на педагогический фронт.

156 П. Н. Филонов
Я сказал Мише, что ГПУ знает, конечно, что оно делает,
но начать разбор нашего дела ему было бы лучше, сде-
лав допрос мне лично, прежде чем спрашивать других.
Дней за 5 до этого Миша сказал мне, что т. Евграфова,
бьшшего секретаря нашего коллектива, также вызьшали
в ГПУ и приблизительно о том же расспрашивали.
Денег у меня сейчас совершенно нет, кроме 33 к. на
сберкнижке. Уже к июню вышло в расход все зарабо-
танное мной в Изогизе. Если бы не дочка и Петя,
которые безо всяких просьб с моей стороны одалжи-
вают мне на корм и комнату, мне пришлось бы пойти
чернорабочим на стройку Петроградского дома куль-
туры или Дома Ленинградского Совета, где требуются
рабочие всех сортов. Сам же я не могу купить даже
яблока за 20 к. моей жене, не говоря уже о чем-либо
большем, но по моей неизмеримой любви к дочке я
расписал ей шелковый шарф194 и просидел за этою
работою полтора месяца день в день (с 6 июля по 20
августа часов по 16 в день). Товарищи и знакомые
(женщины преимущественно) оценивают его, словно
сговорясь, так: «Такого шарфа нигде в мире не най-
дешь. Этот шарф носить — преступление».
11 сент[ября]. Приходили молодые художник и ху-
дожница из Тифлиса. Ее вижу в первый раз, он у меня
уже бывал.
14 сент[ября]. Приходил делопроизводитель прав-
ления Союза художников т. Корман195. Он сказал, что
Русский музей хочет издать в открытке одну из моих
работ, и предложил договориться с ним о выборе, ска-
зав, что музей хочет «Красную зарю». Я ответил, что
интереснее будет издать «Красного путиловца».

Дневник. 1932 157
Он передал мне карточку в кооператив «Красная
звезда», сказав, что ее дает мне Союз художников.
Кроме того, там постановлено ходатайствовать о на-
значении мне персональной пенсии. Он настойчиво со-
ветовал мне посещать собрания правления, но я отве-
тил, что у меня сложные расхождения с ленинград-
скими художниками и ходить туда я не буду.
16 сент[ября]. Моя жена-дочка была и прикрепи-
лась в закрытом распределителе «Красная звезда» и
принесла домой первые продукты оттуда: чай, сахар,
сыр и масло. Я имею право покупать на особые боны,
выдаваемые там на сумму 75 р. в месяц. Кое-что мож-
но брать и на деньги. Т. к. у меня денег нет совершенно,
за все платит она.
Вечером пришел Мешков. Он сказал, что когда он
хотел взять из Русского музея свои работы, сданные
туда на последнюю выставку196, но не принятые жюри,
Пунин197 ему ответил, что картины кому-то отданы для
репродукции, и предложил Мешкову лично поговорить
с человеком, взявшим их. Когда Мешков позвонил по
номеру, данному ему Луниным, ему ответили из ГПУ
и попросили зайти туда для объяснений.
Мешкова приняли там очень любезно и спросили,
почему он, коммунист, так странно написал портрет
Ленина, почему он написал очередь баб перед коопера-
тивом, что он хочет этим сказать. Одновременно спра-
шивающий сказал, что по художественным качествам
работы Мешкова превосходны. Разговор слегка коснул-
ся и меня. Мешков дал объяснения, какие мог. Ему
предложили зайти в этот отдел еще раз и отпустили.
Передавая мне это и прося держать сказанное в сек-
рете, Мешков очень волновался. Я успокоил его, говоря,

158 Я. Н. Филонов
что худого для него не последует из этого опроса, что
картины его выдержат любой критерий, тем более, коли
взять в расчет и другие вещи Мешкова: «Зов на демон-
страцию», «Убийство секретаря китайской компартии»
и другие, — во всех них четко проведена правильная
классовая пролетарская установка.
Я посоветовал ему при следующем объяснении ска-
зать следователю, чтобы он поговорил с Филоновым
лично, — я ему объясню многое в искусстве, на что
ГПУ не мешало бы взглянуть поближе, например пе-
дагогика Изо.
[Без даты]. Приходил Мешков. Его снова вызывали
на Гороховую. Он посоветовал следователю поговорить
со мною, тот ответил уклончиво. Вещей Мешкову об-
ратно не отдали — обещали со временем вернуть.
За оба эти разговора я ничего не сказал т. Мешкову
о том, что подобным же допросам подвергались Евгра-
фов и Луппьян. Не сказал я этого потому, что им обоим
запретили об этом говорить, как передал мне Миша,
но они не сдержали данного обещания, и я не хотел
им повредить, сказав об этом Мешкову. Также я не
хотел еще больше волновать и без того взнервирован-
ного т. Мешкова.
25 [сентября]. Была В. Н. Аникиева. Она сказала, что
Исаков снят с работы в Русском музее, а Гурвич переве-
ден туда директором198, что в музее состоится выставка к
15-летней годовщине революции199 из вещей московских
и ленинградских художников, что ей поручено передать
мне предложение дать туда свои работы; наверное, мне
будет предоставлена отдельная комната. Выставку собе-
рет тройка: Нерадовский, Добычина200 и Пунин.

Дневник. 1932 159
Я согласился дать свои работы и сказал, что кадет-
ский «Мир искусства» идет на командные места Изо,
т. к., помимо этой тройки, Матвеев201 — ректор Акаде-
мии, а Петров-Водкин202 — председатель правления
Союза художников. Я сказал ей, что с Добычиной меня
когда-то познакомил Б.Григорьев203, приведя меня к
ней в ее бюро картин на Мойке, где монтировалась
выставка художников «Мира искусства». Он и она уго-
варивали меня дать на нее мои вещи, но я отказался
наотрез. Это было в 1912—13 гг.
Затем она в 1919—20 гг. подошла ко мне в отделе
Изо и сильно, почти растроганно хвалила мои работы.
26 [сентября]. На Михайловской204 у филармонии я
с дочкой встретили Нерадовского. Он также передал о
снятии Исакова с работы, говоря, что в этом приняло
участие ГПУ. Везде, добавил он, где Исаков работает,
он разваливает учреждения и портит их работу.
27 [сентября]. Получил открытку от Н. П. Баскако-
ва205. Он пишет из Саратова, куда переведен из г. Ка-
мень, где был в ссылке как член оппозиции.
Вечером я с дочкою встретили на Невском Глебова-
Путиловского. Он сказал, что на днях в Губкоме, когда
ждали т. Кирова, т. Чагин206 спросил его: «Ну а как по-
живает Филонов?» Глебов ответил: «Да живет по-преж-
нему».— «Все так же нуждается?»— «Да, все так же,
нового в житье нет».— «А жаль — это самый крупней-
ший художник нашего времени»,— сказал Чагин. Глебов
ответил: «Я думаю, кабы воскресли каким-нибудь чудом
Рафаэли да Леонарды — Филонов и им бы „пить дал"».
Кто-то из стоявших рядом заметил Глебову, что он
слишком уж преувеличивает значение Филонова,—

160 П. Н. Филонов
но Чагин сказал, что он вполне согласен с Глебовым,
и еще раз пожалел, что Филонов в нужде.
1 октября. Приходила т. Глебова. Она передала, что
ее вызывали в «Академию», где сказали, что бывший
полпред в Финляндии т. Майский207 предлагает нам
сделать поправки в рисунке Макарова на шмуцтитул
«Калевалы»208. Сам Майский скоро будет в Ленинграде,
и кто-либо из нас должен с ним договориться об этом.
Я уговорил Глебову повидаться с Майским, и она со-
гласилась, хотя очень пугает себя этою встречей.
3 окт[ября]. Глебова виделась с т. Майским. Он
приехал в издательство со своей женою. Его жена
особенно упорно нападала на некоторые рисунки, но в
общем оба были в восторге от них209.
Молодое лицо на рисунке Макарова, по их словам,
политически опасно, потому что может быть принято
за «молодую Финляндию», а красная голова форзаца
Порет внушает мысль о «красной опасности». Запра-
вилы «Академии» очень подобострастно прислушива-
лись к словам Майского и его жены. В результате
разговора нам придется заново сделать рисунок Ма-
карова и переменить цвет на голове Порет. Глебова
говорит, что виною этому жена Майского, т. к. Майский
почти согласился с возражениями Глебовой. Нам по-
ручили также сделать 12 концовок. Майский едет пол-
предом в Лондон. Это по его предложению «Академия»
предприняла издание «Калевалы».
4 [октября]. Виделся в Русском музее с т. Аникие-
вой, куда пришел по ее приглашению решать вопрос
о комнате для моих работ на юбилейной выставке.

Дневник. 1932 161
Подошедший Пунин сказал мне: «Могу предложить
вам или стену, или комнату».
Я осмотрел и стену, и комнату и обещал дать ответ
через несколько дней.
6 окт[ября]. Приходил т. Мешков, а с ним двое мо-
лодых путиловских рабочих, кому он дал изо-постанов-
ку по нашему методу. Один из них принес свои работы,
между ними «Девушка» маслом и эскиз «Рабочие на
производстве». Сделаны они очень хорошо, но из-за них
он провалился на приемном экзамене в Академию. Про-
валился и его товарищ. Я сказал, что оба они могут
работать самостоятельно. В случае надобности Мешков,
их учитель, даст им нужные указания.
14 окт[ября]. Т[оварищ] Корман вызвал меня в Рус-
ский музей. В канцелярии он дал мне чек на сто рублей
за репродукцию моей картины. Оказалось, что'кто-то
самовольно выбрал «Красную зарю», а не «Красного
путиловца», как я предлагал Корману. Т.к. клише уже
сделано, спорить мне не пришлось. По отношению ко
мне вырабатывается обычай ставить передо мною со-
вершившийся факт.
22 окт[ября]. На юбилейную выставку будут приня-
ты работы лишь тех художников, кто получит от музея
приглашение принять в ней участие. Это приглашение
из многих десятков моих товарищей-учеников получи-
ли только Миша и Порет с Глебовой. Мишу я уломал
дать вещи: его раздосадовала неудача на предыдущей
выставке210, где прошла лишь одна его вещь из 6 пред-
ставленных. 22-го вечером я уговорил также Порет
и Глебову дать их вещи, и мы отобрали 6 работ;

162 Я. Я. Филонов
одна вещь — «Разрез нашего дома», — писанная ими
обеими, представляет чуть не все квартиры их дома и
характеристику их жильцов, живущих как в норах. По
улице перед домом везут красный гроб.
21-го и 20-го я отбирал свои вещи в кладовых Рус-
ского музея, где они находятся со времени разгрома
моей выставки.
24 [октября]. Вечером пришел т. Мешков. Он про-
чел свое письмо ко мне, где подвергает самой суровой
критике всю мою идеологию и практику, доказывая
рядом мотивировок к фактам из моей жизни, что я
«хорошо замаскированный хищник». Слушая его чте-
ние, я чувствовал себя странно тяжело, удивляясь
своему же спокойствию и выдержке, т.к. он удиви-
тельно своеобразно подтасовывал под свою основную
идею — полнейшее отрицание моей революционности
в искусстве и в жизни — все, что ни приводил как
факт, мотивировку или определение.
Когда он кончил, я сказал ему, что письмо это могло
быть написано и не им, Мешковым; можно предполо-
жить, что оно дано ему в ГПУ,— так оно странно. Если
же Мешков, в чем нельзя сомневаться, писал его дей-
ствительно сам, — то ничего более идиотского и кле-
ветнического я не слыхал никогда.
1 ноября. Сегодня по приглашению т. Аникиевой при-
шел в Русский музей, чтобы окончательно выяснить во-
прос о моей комната Аникиева сказала, что вопрос этот
должен решить Игорь Грабарь211, самой ей уже неудобно,
по ее словам, говорить со мной, т. к мне уже назначали и
отводили комнаты раза три. Я ответил, что мне неинте-
ресно говорить об этом с Грабарем, прося ее справиться

Дневник. 1932 163
у него о комнате и дать мне ответ. Она ушла и, вернув-
шись, сказала, что Грабарь зовет меня к себе. Аникиева
провела меня в комнату, где уже висели вещи Кончалов-
ского212; Пунин встретил меня и познакомил с Грабарем.
Грабарь сказал: «Право, не знаю, как с вами посту-
пить. Видите, какая суматоха. Группировки оспарива-
ют места друг у друга. Некоторые художники добро-
вольно делают харакири, сокращают количество своих
работ. Вы слишком индивидуальны, вас ни с кем нельзя
повесить рядом. Как тут быть?» Я ответил: «Я скажу
вам со свойственной мне прямотой, что можно, конечно,
не вламываться в ваш план развески вещей и считать-
ся с группировками и втиснуть мои вещи в любое
оставшееся место, но можно посмотреть на дело иначе:
мои вещи являются самым интересным моментом во
всем мировом искусстве и им надо дать место в первую
очередь, прежде всего, тем более что моя выставка
была сорвана».
«Разве она не состоялась? — сказал Грабарь.— Я сам
видел ее».
Пунин вмешался: «Да, выставка была сорвана —
это была скандальная история. Наш музей в долгу
перед Филоновым. Нам непременно надо предоставить
ему комнату».
Мы порешили, что через день или два мне будет
дана комната.
4 [ноября]. Начал расстановку работ в отведенной
мне комнате. Комната рядом отведена под гипсовую
архитектуру Малевича.
5 ноября. Вечером в горкоме подал т. Фогт свою
биографию.

164 Я. Я. Филонов
Все эти дни я развешивал вещи. Мне удалось взять у
Грабаря разрешение поместить в своей комнате работы
Миши, Порет и Глебовой, отведенные жюри или не пред-
ставленные жюри. Дело шло гладко, но меня все вре-
мя не оставляла мысль, что плакат-лубок для экспорта
«Ленин» будет отведен. Выставку посмотрели: политкон-
троль, ГПУ, члены обкома и исполкома. Всего, как мне
передавали, было отведено лишь три чьи-то картины.
12 [ноября]. Вечером, когда я окончательно приводил
в порядок свои развешанные вещи, несколько человек
вместе с Добычиной прошли мимо меня в смежную
комнату акварели и рисунков. Там завязался оживлен-
ный разговор. Проходя к ним, ко мне подошел Грабарь
и сказал: «Покупочная комиссия сегодня наметила к
покупке ваши вещи, но Малевич сказал, что вы их не
продаете. Правда ли это?»
Я сказал, что действительно не продаю своих вещей.
Грабарь прошел в комнату рисунков. Вскоре все вы-
шли ко мне.
Один из них, входя, сказал: «Пусть кто-нибудь объ-
яснит мне эту вещь» — и стал перед «Формулой вечной
весны». Кто-то ответил: «Вот автор — он и объяснит».
Я дал короткое разъяснение работы, но просивший
пояснений стал доказывать, что рядовой зритель таких
вещей не поймет, поэтому писать их не надо. Гурвич —
директор музея — сказал ему: «Товарищ Вайнштейн, вы
ведь знаете, что есть вещи, о которых не спорят».— «На
рядового зрителя нельзя равняться»,— заметил кто-то.
Но Вайнштейн снова стал доказывать мне, что вещей та-
ких писать не надо. Меня спросили, почему я не продаю
своих работ? Я ответил, что желаю сделать свой музей
и вещи берегу. Вайнштейн сказал мне, что он работает

Дневник. 1932 165
в области иностранной политики. Когда они ушли, ко мне
подошел Малевич213 и сказал, что утром, когда эти лю-
ди — покупочная комиссия — осматривали мои работы,
кто-то из них сказал: «Сколько же надо отдать Филонову
за такую картину, коли мы ее приобретем, — вообра-
жаю». Малевич вмешался и сказал: «Не беспокойтесь,
сколько за нее придется отвалить. Может быть, и ниче-
го — Филонов своих работ не продает». Затем он стал
жаловаться мне на свою судьбу и сказал, что просидел
три месяца в тюрьме214 и подвергался допросу. Следова-
тель спрашивал его: «О каком сезаннизме вы говорите?
О каком кубизме вы проповедуете?» — «Ахрры хоте-
ли меня совершенно уничтожить. Они говорили: „Унич-
тожьте Малевича — и весь формализм пропадет". Да
вот не уничтожили. Жив остался. Не так-то легко Мале-
вича истребить». Я последний раз посмотрел на свои ве-
щи и ушел довольный, что все мои 85 вещей и 6 ра-
бот товарищей прошли все проволочные заграждения215.
Прошел и плакат-лубок «Ленин». Все это время я думал,
снять ли мне все свои вещи, если будет отведен «Ленин»
или «Красный путиловец», в знак протеста или прими-
риться и, не делая этого, не сыграть в руку тем, кто
желает, чтобы ни одной моей вещи не было на выставке.
Малевич не имел права говорить комиссии, наме-
тившей мою вещь для Третьяковской галереи, что я
не продаю своих работ. Его никто на это не уполномо-
чил. Он действовал со слухов, с разговоров о том, что
я не продаю своих работ, и мог ошибиться, но, очевид-
но, не остановился перед этим. Правда, он сказал мне:
«Может быть, я поступил нехорошо, сказав, что вы не
продаете своих вещей». Но одно дело сорвать покупку
картины, а другое дело — извиниться за это.
Вещей своих я действительно не продаю.

166 Я. Я. Филонов
13 [ноября]. Сегодня открытие выставки в 8 ч., а в
3 ч. выставку посетят члены правительства. Утром в
12 ч. я пришел в музей, чтобы окончательно выяснить,
повешен ли мой шарф. Охрана удаляла сотрудников из
музея. Агент ГПУ по телефону вызьшал в музей наряд
милиции в 12 человек. Лестница декорирована мате-
рией; расставлялись пальмы. Разодетые молодые люди,
похожие на аргентинских богачей-плантаторов, стояли
толпой внизу лестницы. Сотрудники смущенно жались
у своей раздевальной. Маленькая хищная Добычина
отдавала приказания. Т.к. устроители выставки реши-
ли, что в прикладном отделе будет только фарфор, мой
шарф на выставку не попал. Так пояснил мне заведую-
щий прикладным отделом т. Перцев216. Подыскать для
шарфа отдельную витрину, чтобы выставить его в моей
комнате, как предполагалось, он не успел. Я взял у него
шарф и ушел домой. Торжественно-лакейский дух, ца-
ривший в это утро на лестнице музея, превращавший
ее в приемную Римского дворца, окончательно опреде-
лил мое решение не идти на открытие. Вообще, участ-
вуя на многих выставках, на вернисаже я был только
два раза. У меня стало правилом не ходить на верни-
сажи, а сидеть дома и работать. Вечером дочка собра-
лась и пошла на открытие к 8 ч. С нею пошел Петя.
Уже четвертые сутки он грузит день и ночь норвежские
и финские пароходы в порту, где работает сдатчиком
по экспорту леса. На этот вечер он уговорил товарищей
отработать за него несколько часов и прямо из музея
вновь попрет в порт. В 12 ч., когда я сидел и работал,
вернулась дочка. С нею пришел Миша. Они сказали
мне, что мой плакат-лубок «Ленин» снят217.
Целых 1 У2 часа они простояли на холоду на лестнице,
слушая речи тт. Бубнова, Гурвича и Грабаря. В это

Дневник. 1932 167
время в музей никого из опоздавших не впускали — они
ждали за дверями. Толпа художников, не имевшая про-
пусков, ждала разрешения у дверей и у ворот. С боль-
шим трудом секретарю горкома т. Фогт удалось провести
человек 20 из них, в том числе Мишу, остальных аген-
ты ГПУ не впустили, несмотря на то что диреююр музея
т. Гурвич просил пропустить их. «Распоряжения Гурви-
ча для нас недействительны», — отвечали агенты ГПУ
т. Фогт, хлопотавшей за художников. Председатель гор-
кома Б. Гурвич тоже с трудом попал на открытие. Мои
картины: «Налетчик», «Красный путиловец», «Красная
заря» куплены Третьяковкою и Облпрофсоветом. Я за-
был упомянуть о том, что в вечер перед открытием ко
мне в комнату вошли тт. Чумандрин218 и Лебединский219.
С ними был т. Штейн220 — они меня познакомили с ним.
Едва они стали смотреть мои работы — вошел Пунин
и предложил им покинуть помещение. Я сказал ему:
«Это — Чумандрин, а это — Лебединский. Познакомь-
тесь». Они пожали друг другу руки, но все же Пунин с
трудом позволил им остаться. Он сказал: «Все же после
просмотра комнаты Филонова вам придется уйти». Чу-
мандрин ему заметил: «Я сегодня еще не собираюсь во-
ровать ваших картин».
18 [ноября]. Был на выставке. «Кабачок» — моя рабо-
та пером и «Озеро Селигер» — акварель замечательной
работы, картина моей ученицы Порет куплены Третья-
ковской галереей.
Какой-то человек подошел ко мне после долгого все-
стороннего осмотра моей жены, шедшей со мною, и
спросил, не ее ли портрет я писал221. После моего ут-
вердительного ответа он завел разговор о «Формуле
вечной весны», прося пояснений. Когда я дал короткие

168 П.Н.Филонов
объяснения, он, как зараженный повальной болезнью,
стал уверять меня, что зритель этой картины не пой-
мет.
Под многими вещами висят ярлыки: «продано», «при-
обретено». Покупает даже страхкасса. Ленсовет приоб-
рел ряд работ — из них, при первом моем впечатлении,
большинство — голые женщины.
Когда я стоял в трамвае, возвращаясь с выставки,
за моею спиною кто-то сказал: «Из-за этого Филонова
мы не видали выставки». — «Да, — ответил женский
голос, — проторчали в его комнате, а других вещей
почти и не видали».
Каталог выставки еще не готов. Вера Николаевна
вместе со мною сегодня в моей комнате проверяла
корректуру моих вещей в каталог222.
С выставленных вещей уже продаются в музее реп-
родукции. Моих нет ни одной, зато вещей директора
музея т. Гурвича засняли штуки 3—4.
Вечером позвонил Порет, сказал ей, что ее вещь
куплена Третьяковкою. Она сообщила, что «Калевала»
выйдет к 1 января.
20 [ноября]. Около 6 ч. неожиданно пришла Ка-
питанова. Несмотря на разрыв со мною, она сказала
мне, что сегодня ее вызывали в ГПУ. Там ей объявили,
что относительно нее есть донесение, что она делает
детские порнографические картинки — дарит и прода-
ет их. Также спросили, в каких теософских обществах
она состоит членом. Оба эти обвинения она отвергла.
Она заявила, что работала под моим руководством, что
вещи ее были на выставках. Она просила показать ей
донос и получила отказ. Следователь, т. Лонгиш дал ей
20 м. на размышление, после чего она снова отвергла

Дневник. 1932 169
обвинения. Она дала мне понять, не договаривая, а я
расспрашивать не люблю, что мне, очевидно, тоже при-
дется побывать на Гороховой. Я ответил, что пойду туда
с радостью, коли придется. Потом она стала спрашивать
меня — кто мог донести на нее, и сказала, что подозре-
вает Вахрамеева. Это удивило меня, я категорически
заявил ей, что не считаю Вахрамеева способным на это.
Я сказал ей, что, зная ее вещи, могу ручаться, что это
недоразумение и плохого с собою оно ей не принесет.
По ее просьбе, равно считая это моим долгом, [сооб-
щил] какие речи говорил мне о ней Вахрамеев после ее
ухода из нашего коллектива. Она сказала, что все, сооб-
щенное им мне, ложь целиком и полностью. «Родная же-
на, Борцова, называет этого человека подлецом и га-
диной — женщина, прожившая с ним 10 лет»,— сказа-
ла она. По ее словам, дело сводилось лишь к тому, что
она, Капитанова, предложила Вахрамееву и Борцовой
создать внутри коллектива рабочую бригаду под ее ру-
ководством. Она спросила меня, согласен ли я следить за
ее картиной «Музыканты», но я отказался, сказав, что
тому, с кем порвал идеологически, я профессиональных
советов не даю. Я сказал ей, что уважаю ее как мастера,
как и прежде, пожелал ей действительно искренне ус-
пеха, обнадежил, что дело с ГПУ наверное кончится в ее
пользу, и мы расстались. По ее словам, Вахрамеев на ее
квартире, в присутствии Береснева (кинорежиссера, ее
друга) и т. Борцовой, заявил, что он, Вахрамеев, имеет
свою идеологию Изо, свою школу, имеет ряд работ и
учеников, что эта школа посерьезнее школы Филонова,
и предложил им работать по его установке. Она назвала
его затею идиотскою и высмеяла ее: «Валаамова ослица
заговорила». Взбешенный, он ушел и возненавидел ее с
тех пор. Она просидела у меня около 2 часов. Уходя, она

170 П. И. Филонов
извинялась предварительно за то, что из-за нее мне
предстоят неприятности в ГПУ. Я ответил, что, зная ее,
сердиться за это на нее не буду.
21 [ноября]. Глебова приносила свой рисунок шмуц-
титула вместо рисунка Макарова, отведенного Майским.
Рисунок, сосны и ели в снегу, дает совершенно иной
характер работам, идущим за ним. Он строже, опреде-
леннее и очень хорош по качествам рисунка. Она при-
несла клише с фронтисписа Миши. Эта цветная работа
московской типографии сделана лучше, чем все наши
цветные вещи к «Калевале», делавшиеся в Ленинграде.
22 [ноября]. Чапыгин Алексей Павлович223 позвал
меня к телефону — вызывала меня Капитанова. Она
сказала, что ей теперь наверно известно, что донос на
нее сделан Вахрамеевым. Также, по ее словам, он
говорил ей этой весною, что и со мною проделает
такую же штуку, т. к у него якобы имеются против
меня какие-то материалы-улики, в чем — неизвестно.
Она ответила ему на это, что вам Филонова не взять
этой ерундою — он всесторонне апробирован. Еще раз
сказала она также о разрыве с ним Борцовой. По ее
словам, Борцова с ним [порвала] именно потому, что
он ни с того ни с сего ополчился на меня. Этот разрыв,
когда она назвала его подлецом и гадиной, произошел
29 июня, по словам Капитановой.
Борцова и мне говорила, что порвала с ним 29 июня
и что он, ее друг в течение 10 лет, с этого дня стал
для нее «пустое место».
26 ноября. Был т. Лесов; приносил работы: «Автопор-
трет» — акварель и проект «Крымские цыгане». Рас-

Дневник. 1932 171
сказывал, что он разошелся со своею 22-летнею кра-
савицей женой. В продолжение 11/2 лет она отравляла
ему жизнь. Он работал на нее дни и ночи, одно пальто
ей обошлось ему в 3000 р. Им после развода приходит-
ся жить в одной квартире, что в высшей степени нер-
вирует его. Моя дочка утешала его как могла.
27 [ноября]. Собрались тт. Миша, Борцова, Глебова,
Лесов, Соболева, Тагрина. Надо было выяснить, кто
недополучил за рисунки «Калевалы». Борцова не по-
лучила еще 200 р. и Тагрина 100. По словам Миши,
т. Фогт, секретарь горкома, говорит, что горкому, мо-
жет быть, придется подать на издательство] «Акаде-
мия» жалобу в нарсуд от имени многих художников,
кому издательство задолжало до 16 000 р.
Тагрина сказала, что 24 ноября, когда экскурсия ху-
дожников из производственных мастерских кооперати-
ва художников была на выставке в Русском музее, она,
Тагрина и Важнова, как мои ученицы, по просьбе экс-
курсантов должны были дать объяснения моих работ
как «самых интересных и самых непонятных».
Но Тагрина запоздала, и объяснения давала т. Важ-
нова как сумела (хотя 23-го они обе были у меня по
этому поводу, и я разъяснял им суть нашей школы).
В результате вышло так: по осмотре моих работ они
написали в тетрадке для записи впечатлений зрителей,
которая, оказывается, лежит на окне в моей комнате,
следующее: «Работы очень интересные и нам понрави-
лись, но непонятны». И кто-то один за всех вписал фа-
милии смотревших, в том числе и фамилию Важновой,
которая уже вышла в это время в соседние комнаты.
Узнав об этом, она сильно рассердилась, т.к. получи-
лось, что и она, дававшая пояснения, работ не понимает.

172 П.Н.Филонов
5 декабря. Вечером был на выставке в Русском му-
зее. Т.к. в соседней со мною комнате пропала одна из
графических работ, моя комната закрыта, закрыты и
комнаты, прилегающие к ней. Скоро музей наймет сто-
рожей, и эти комнаты откроют снова.
Ко мне подошел худ[ожник] Терентьев224. Он сказал,
что около 5—6 лет после одного из моих докладов, где
он меня слышал, он все собирался просить меня дать ему
постановку на сделанность. Обстоятельства ему меша-
ли — теперь наконец он решился просить меня об этом.
Я предложил ему прийти 6 декабря.
6 декабря. Утром, простояв больше часу в очереди за
хлебом, вернулся домой и застал двух учеников из
Академии, разговаривавших с моею дочкой. Они видели
мои вещи на выставке, заинтересовались ими и пришли
просить меня дать им постановку на сделанность.
Я дал им постановку и короткий ввод в идеологию
аналитического] искусства], проработав с ними часа
три с половиной.
Вечером пришел т. Терентьев. Я проработал и с ним
часа два с половиной. Он принес вещь, сделанную в
нашем плане, «Город». Это определенно толковая вещь,
но еще не доведена.
7 [декабря]. В 81/2 ч. вечера пришли четыре товари-
ща, которым вчера давал постановку. С ними пришли
еще 4 ученика, тоже из Академии. Вместе с ними при-
шел Терентьев, а еще часов с 6 пришла Муза225 — дочь
Луппиана. Я проработал с ними до 12 ч. 20 м. Один из
них, как я когда-то, был одет только в летний пиджачок.
Как и всегда почти, когда ко мне приходят учащиеся
изо, говорил все время я — они слушали, потом ска-

Дневник. 1932 173
зали, что они совершенно подавлены слышанным —
настолько оно идет вразрез с тем, что говорят им. Они
сказали, что в Академии работают у Бродского И. И., и
спросили меня, действительно ли я считаю Бродского
лучшим реалистом в мире — как он говорил им.
Я ответил, что действительно из всех представителей
академического реализма считаю Бродского самым круп-
ным и наиболее всех остальных, работавших на совет-
ский рьшок, давшего нашему Союзу действительно тол-
ковых картин, из которых самая лучшая «Коминтерн».
Его же я считаю самым крупным и ловким торгов-
цем искусством.
12 [декабря]. В 7 ч. приходили двое студентов ГИМЗ,
друзей искусства при Русском музее, и девушка-экс-
курсовод оттуда же. Они просили пояснить им сущность
моего искусства, и я проработал с ними до 101/2 ч.
11-го, а может быть, 10 декабря получил из Третья-
ковки бумажку с извещением, что за мой «Кабачок»
назначено 400 р., и просьбой выслать им счет на про-
дажу этой вещи.
Порет, приходившая ко мне 11 или 12, также полу-
чила подобное же письмо, но оценка за ее прекрасную
и упорную вещь «Озеро Селигер» еще ниже — 300 р.
Она спрашивала меня, как ей поступить — продавать
работу или отказать. Я сказал, что продавать свой «Ка-
бачок» не буду, но ей, конечно, советую продать свою
работу, хотя расценка раз в двадцать ниже настоящей
стоимости ее работы. Она согласилась со мною и по-
шлет в Москву счет.
19 декабря. Днем приходил учащийся Академии.
Он, по его словам, бывший слесарь, спросил, можно

174 Я. Я. Филонов
нескольким его товарищам прийти ко мне поговорить
о моем искусстве, т.к. на выставке они, видя мои ве-
щи, признали их самыми лучшими, хотя и непонятными.
Я условился с ним, что они придут сегодня же к 8 ч.
Они, всего 7 человек, пришли в 9 ч. 30 м., т. к бывший
у меня утром товарищ вечером никак не мог ориенти-
роваться и найти мое жилье. Они, как он сказал, про-
искали меня полтора часа. Я проработал с ними до 12 ч.
20 [декабря]. Учащиеся, с которыми работал вчера,
сегодня пришли в 8 ч., и я проработал с ними до 12 ч.
Сегодня их было шесть человек — четыре вчерашних,
два новых.
22 декабря. Числа 20—21 в горкоме встретил т. Кон-
дратьева, ушедшего от меня вместе с 20 товарищами
из-за Капитановой. Он просил назначить ему время
для разговора со мною — я назначил 22 дек[абря].
Вечером 22-го он, придя ко мне, сказал, что снова
хочет работать со мною по-старому. Свою позицию при
расколе он объяснил так: он с первого же момента был
не согласен с ушедшими товарищами, но, обдумывая
свою позицию, упускал время день за днем. Потом
хотел сперва сделать картину, чтобы не идти ко мне
с пустыми руками, а потом начать со мною разговор,
затем хотел писать мне письмо, но оно не удавалось,
и он решил покончить дело личным разговором. Я,
подумав, ответил, что готов с ним работать по-старому.
30 дек[абря]. Смотрел работы т. Кондратьева и пор-
трет работы Миши.

1933
5 января. Послал в Третьяковскую галерею заказное
письмо:
«В ответ на ваше требование выслать счет на мои
работы „Кабачок" и „Налетчик", купленные Третьяков-
ской галереей с выставки „15 лет советского искусства"
в Русском музее, считаю долгом пояснить: своих работ
я не продаю, об этом я лично заявил Игорю Грабарю и
членам закупочной комиссии, намечавшим вещи к при-
обретению вечером перед открытием выставки. Таким
образом, считаю покупку Третьяковской галереей моих
работ недоразумением. Филонов. 5 января 1933 г.».
9 янв[аря]. Вечером в 6 ч. пришла какая-то молодая
женщина. Она, по ее словам, знает издавна меня и мои
работы и пришла просить пояснений. Она говорила со
мною до 11У2 ч. Со многими сотнями приходивших ко
мне учащихся имел я дело, но ни один не произ-
водил на меня столь дурного впечатления назойливо-
стью и одновременно явною скрытностью. Фамилии ее
я не спрашивал. Уходя, она как бы полуугрожающе
сказала: «Мы еще встретимся». В ее просьбе прийти
вторично я отказал. Сильнее всего ее взнервировали
мои слова о новом уставе Академии художеств, о моем

176 П.Н. Филонов
проекте переорганизации Академии и моя оценка со-
временной педагогики и состава преподавателей в ней.
13 янв[аря]. Получил из «Академии» 1000 р. (тысячу
рублей) за редакцию «Калевалы». Наконец издательство
решило со мною расплатиться, когда рубль упал, а про-
дукты поднялись в цене. Кило сахару в кооперативе по
коммерческой цене сейчас стоит 15 р.. а молоко на рынке
6 р. и 6 р. 50 к Т. к. выплата из «Академии» производится
исключительно через сберкассу, а номер и адрес кассы
при переводе денег издательство перепутало, моей дочке
пришлось долго похлопотать, разыскивая и получая их.
Перевела их «Академия» 29 декабря, и за это время на
них наросло 2 р. 22 к. процентов. Из них я полностью
заплатил дочке долг 638 р. 27 к.
Днем взял из Русского музея свои работы, оставав-
шиеся там со времени разгрома моей выставки шай-
кой: Исаков, Ивасенко, Софронов226, Рабинович227, Анд-
реев из Пролеткульта и прочая, и прочая, без конца.
Взял я еще не все — только 146 рисунков и 9 маслом.
Принимая эти вещи от В. Н. Аникиевой, я спросил ее,
кому пойдут 4 моих ученических рисунка натурщика,
сделанных мною в Академии художеств, когда я там
учился, и взятых Аникиевой оттуда под расписку для
моей выставки. Она ответила, что их придется вернуть
в Академию. Я возразил, что рисунки принадлежат,
по существу, мне, т.к. это, во-первых, моя работа и
моя собственность — при выходе из Академии я, как
всякий учащийся, имел право взять оттуда все свои
работы и часть их успел взять, но эти этюды и еще
несколько затерялись в кладовых и найти их не могли.
Я, однако, не стал спорить с Верой Николаевной и
сказал ей, чтобы она хранила эти 4 рисунка в музее,

Дневник. 1933 177
и если Академия их затребует, пусть она, не сдавая
их, ответит, что Филонов считает их своими и отдавать
не намерен, и сейчас же известит меня об этом, чтобы
я сам договорился об этом с Академией.
Но когда я принес забранные из музея работы домой,
среди них оказались и эти 4 натурщика — это сторож,
завязывавший мои работы в пакет, положил их вместе с
другими, и ни я, ни Аникиева, хотя мы сидели тут же и
наблюдали, как он увязывал в два пакета 146 + 9 работ,
не заметили этого. Глядя, как старательно он запаковы-
вает вещи, Аникиева сказала мне: «Смотрите, с какой
любовью он это делает. Он относится к вам с удивитель-
ною симпатией. Мы с ним хотели выпить и чокнуться в
день открытия вашей выставки, да не пришлось». Я от-
ветил: «Да, он всегда относился очень хорошо и симпа-
тически ко мне и моим работам, когда монтировалась моя
выставка. Он же и принимал для нее мои вещи. Погодите,
может быть когда-нибудь и я по этому поводу 'выпью
с вами обоими». Сторожа этого зовут*228.
15 янв[аря]. Приходили трое: военный летчик, началь-
ник какой-то части или отдела, писатель Косов229 и с
ними девушка, оказавшаяся сестрой моего товарища
Макарова. По словам летчика, созвонившегося со мною
предварительно, он сильно заинтересовался моими рабо-
тами в Русском музее на выставке и, считая их подлин-
ным пролетарским искусством, пришел просить поясне-
ний. Я разъяснял ему наше дело с 5 ч. [до] 8 ч. вечера.
П янв[аря]. Вечером от 7 до 8У2 или до 9 ч. давал
пояснение моих работ одной из сотрудниц Русского
*Имя не указано.

178 П.Н.Филонов
музея Софье Владимировне230. Она просила меня об
этом, когда я брал от Веры Николаевны свои работы
из Русского музея, и мы условились на 17 января после
шести встретиться на выставке в моей комнате. Туда
же должна была прийти и Вера Николаевна, и я за-
хватил с собою своих 4-х натурщиков, чтобы передать
ей, но т.к. она не явилась, я отдал рисунки Софье
Владимировне, и та передаст их ей. После разговора о
моих работах я еще раз обежал всю выставку. Совер-
шенно не на что смотреть — ни одной настоящей вещи.
27 янв[аря]. Сегодня в зале этнографического] от-
д[ела] Русского музея состоялось собрание, предназна-
ченное для обсуждения выставки «15 лет советского]
искусства]».
Устроено оно правлением Союза художников. До-
кладчики — Пумпянский и Радлов231. Оба доклада —
набор общих мест, не связанных общей мыслью.
Говоря, между прочим, обо мне и высоко ставя меня
как мастера, Пумпянский выразился: «А все же нам
с Филоновым не по пути». Однако он добавил: «Все же
мы будем помогать ему».
Чтобы дать дискуссии нужное мне направление, я,
пропустив после докладчиков нескольких ораторов,
взял слово232 и указал на противоречия в словах Пум-
пянского к им же выставленным положениям. То же
я сделал и по отношению Радлова.
Уже с первых слов ораторов, выступавших в пре-
ниях после меня, сказалось действие моих слов. Все
чаще и чаще они стали ссылаться на меня, на нашу
школу, даже в самых злейших отрицаниях нашего
дела определяя его как нечто первостепенной важно-
сти во всем советском искусстве.

Дневник. 1933 179
29 япв[аря]. Вечером было продолжение прений по
докладам и дальнейшая оценка выставки. Ораторы, как
я и хотел, все с большей силой стали отвечать на мои
слова, высказываться о педагогике изо. Опять почти
каждый из них упоминал нашу школу, в большинстве
высмеивая мое заявление о революции в искусстве и
его педагогике и мои слова: «Партия, может быть, со-
тый раз я говорю тебе: „Помоги нам сделать револю-
цию в искусстве"». Мало-помалу все выступления све-
лись к критике и самому жестокому отводу моих слов.
Наша школа стала основным вопросом дискуссии. Ви-
дя, что у меня накапливается материал по критике
многих из выступавших ораторов, я попросил слова, и,
согласно моему предложению, дискуссия была продол-
жена еще на один день — на 2 февраля. В конце ве-
чера ко мне подошел знакомиться худ[ожник] Ива-
нов233. Он сказал, что занимается изучением и зарисов-
кою микроорганизмов. Работает он, делая зарисовки, с
микроскопом. Он предложил мне посмотреть его рабо-
ты. Из осторожности я отказался.
2 февр[аля]. Вечером в этнографическом] отд[еле]
Русского музея было продолжение дискуссии о вы-
ставке. Опять ораторы заостряли внимание на моем
выступлении и на нашей школе.
Помимо т. В.Купцова, резко подчеркнувшего свое
открытое признание первостепенной значимости моего
искусства, большинство, также признавая значение мо-
их работ и слов, сказанных мною на первом собрании,
высказывались об этом очень и очень осторожно, почти
робко. Некоторые, немногие, говорившие в отвод моих
слов и работ, наоборот, делали это смело и резко. Взяв
слово, я, как и прошлый раз, дал разбор наиболее

180 П. Н. Филонов
относящихся к вопросам собрания выступлений, снова
заострив вопрос о педагогике изо, о вырождении тече-
ний и их профессиональной нищете, о разрушении це-
лой сети школ, о детской педагогике, где работает куч-
ка авантюристов с Бейэром во главе.
Тогда, после моих слов, произошел взрыв: тотчас же
за мной выступившие ораторы и оба докладчика с от-
крытою неприязнью обрушились на меня.
Первым был Зиновьев, представитель Союза совет-
ских художников, начавший с клеветы обо мне и кле-
ветою обо мне кончивший. За ним Софронов, назвав-
ший клеветою мое заявление о его же словах на этой
дискуссии, в которых он признавался в своем зауша-
тельстве на изофронте, в котором я пояснил, что он и
теперь занимается заушательством, и что заушатель-
ством без клеветы заниматься нельзя, и что Софронов
играл выдающуюся подленькую роль в разгроме моей
выставки и клеветою и заушательством действовал по
отношению ко мне вовсю.
Софронов, видимо, был взволнован чрезвычайно и
совершенно не владел собою, обрушившись на меня, и
тут же обвинил меня в том, что я провоцирую и за-
маниваю молодежь и являюсь самым страшным злом
на фронте Изо.
Пумпянский также совершенно не владел собою, ко-
гда заговорил о моей критике его доклада, и окончил
почти угрозой по отношению ко мне.
Радлов, вполне владея собою, также со всею силою
обрушился на меня, так же как Зиновьев, Софронов и
Пумпянский, передергивая мои слова.
И вышло так, что на самом конце трехдневной дис-
куссии, на которой центром внимания сделался я и
наша школа, на меня со всею силою, действуя вразнос,

Дневник. 1933 181
навалилась великолепно сговорившаяся «истребитель-
ская» группа.
Тогда я снова взял слово, снова доказал, что делал
Софронов, обвинил его еще раз в подлейшем преступ-
лении на изофронте, сказал, что таких людей надо
уничтожать и что они будут уничтожены. Я дал ответ
и Зиновьеву и закончил тем, что все же при всех
условиях победит наша школа как основоположница
пролетарского искусства.
Когда я шел в раздевальню, ко мне неожиданно
из-за колонны подошел Софронов. Несколько секунд
мы смотрели друг другу в глаза, затем он сказал: «Мы
хотим поставить ваш доклад у нас в институте». Во-
круг нас образовалась толпа. Я ответил: «Давно бы
пора — это лучше, чем заниматься клеветою». Он от-
ветил: «Заушательством занималась вся наша органи-
зация ОПХ, а не я, я и сейчас считаю ваше искусство
мелкобуржуазным».
Я сказал: «Вы сами мелкий буржуй. Вы лично занима-
лись клеветою и заушательством, и вы несете ответст-
венность и за деятельность вашей организации». Стояв-
шая рядом со мною дочь моего бывшего товарища Луп-
пиана Муза сказала Софронову: «А где ваши работы?»
Какой-то высокий широкоплечий молодой человек
из толпы сказал, обращаясь к Софронову: «Когда у
нас среди студентов волнение, почему-то всегда обви-
няют в этом Филонова».
Еще перед моим выступлением до начала собрания
ко мне снова подошел Иванов и, прочитав мне свое
письмо к Наркомпросу, где говорится о значении мик-
рокосма в жизни человека, спросил, стоит ли его огла-
сить сегодня. Я ответил, что непременно надо его про-
честь собранию.

182 П. Н. Филонов
Когда его стал читать один из президиума, в зале
поднялся смех. Читавший все время вместо «микро-
косм» говорил «микросмос».
Письмо это, однако, серьезное — в нем Иванов зовет
художников изучать микроорганизмы и сделать вы-
ставку из уже существующих рисунков.
Во время собрания т. Звенев из Ленизогиза сказал
мне, что Политпросвет Москвы постановил изъять отпе-
чатанную Изогизом мою картину «Работницы с „Красной
зари"». По его словам, Ленизогиз опротестовал это по-
становление.
7 февр[аля]. Днем привезли из Русского музея мои
картины, всего 22 штуки (масло 20 и 2 рисунка) (всего
двадцать две штуки). Это картины с моей разгромлен-
ной выставки. Сдавать эти работы на выставку в музей
я начал в апреле 1929 г. Получив их сегодня, я тотчас
же начал развешивать их — ссыльнокаторжан — по
пустым стенам моей комнаты согласно нашей формуле
мастер плюс вещи, мастер минус вещи234. Моя милая
дочка полубольная помогала мне в развеске235.
8 февр[аля]. В «Известиях» за 7 февр[аля] вышла
«подвал-статья» Грабаря, где он между прочим говорит:
«Особое место на выставке занимает Филонов». Далее,
перевирая значимость моих работ, перепрыгивая и пе-
репархивая с пустой фразы на пустейший совет, он
говорит обо мне: «По своей тематике и социальной ус-
тановке он безоговорочно советский художник»236.
Я 2 февраля на дискуссии сказал, говоря о статьях
каталога выставки237: «Таким людям, как Аркадьев238,
Грабарь и Пунин, нельзя поручать писать такие от-
ветственные статьи».

Дневник. 1933 183
9 февр[аля]. Вечером по телефону из Союза чей-то
женский голос сказал мне, что я могу сегодня же
прийти за моей пайковой карточкой, и добавил: «Что
касается вашей пенсии, вам придется подать в Союз
просьбу или заявление о назначении вам пенсии». По-
думав, я ответил, что Союз давно уже должен был
послать ходатайство о моей пенсии в Москву, при чем
же тут просьба. Девушка или женщина из Союза ска-
зала, что это пустая формальность, но именно Москва
требует, чтобы я подал это заявление (т.е. просьбу),
а также описание того, что я в искусстве сделал.
Тогда, к моей радости, радости нищего, я ответил
сразу окрепшим голосом: «Т.к., очевидно, кто-то из
Союза уполномочил вас на этот разговор, то передай-
те, что мои работы известны всякому, кто знает совет-
ское искусство, никакого заявления, никакой просьбы
о пенсии никому я посылать не буду».
Через полчаса меня снова вызвали к телефону. Ка-
кая-то женщина, назвавшая себя Аракчеевской, ска-
зала, что актив Дома художников при горкоме, решив
сделать серию докладов по искусству, предлагает мне
сделать первому свой доклад.
Сперва мне не хотелось выступать первым, но я быстро
согласился. Мой доклад назначен на 18 февр[аля] в 8 ч.
Дал постановку на сделанность художнику с Украи-
ны, познакомившемуся со мною 2 февр[аля] на дис-
куссии. Его фамилия — Киреев239.
Приходила т. Важнова с работами, с нею пришла
т. Ливчак. Обе они были на дискуссии. Они говори-
ли, что 20 человек из их смены, художники, рабо-
тающие по ткани в кооперативе «Изо», особенно силь-
но были заинтересованы моими словами и потом на
работе рассказывали, что после моего выступления на

184 Я. Я. Филонов
последнем вечере они были всецело на моей стороне.
Когда же на меня навалились один за другим Пумпян-
ский, Радлов, Зиновьев и Софронов, их вера в мои слова
сильно пошатнулась — они не знали, кому верить.
После моего ответа на обвинение меня в клевете
Софроновым они снова стали на мою сторону.
12 [февраля]. Вечером Петя принес из Союза совет-
ских] художн[иков] продуктовую карточку. Вместе с
нею, впервые вдобавок к ней, он принес промтоварную
карточку. Обе карточки в кооператив ученых и специ-
алистов на ул. Желябова. Также ему в Союзе дали
открытое письмо от правления ко мне, где говорится,
чтобы я представил в Союз заявление и изложение
моей художественной деятельности, т.к. секретариат
Союза постановил ходатайствовать о назначении мне
персональной пенсии. Я решил не отвечать на это
письмо, тем более что 5 ноября подал т. Фогт в горком
свою биографию согласно ее просьбе, т. к., по ее словам,
это требовалось, потому что Союз советских] худож-
ников по настоянию из Москвы постановил ходатайст-
вовать о назначении мне пенсии и должен приложить
к своему ходатайству данные о моей жизни и работе.
17 февр[аля]. В трамвае встретил моего бывшего уче-
ника т. Суворова, делавшего вместе с Рабиновичем240
гигантскую раскрашенную скульптуру во время нашей
работы в Доме печати. Он сказал, что знает о предсто-
ящем моем выступлении в горкоме 18 февр[аля] и очень
волнуется, т.к. думает, что мне хотят там устроить
погром.
Я ответил, что это так и быть должно, но, конечно,
никакого погрома не боюсь.

Дневник. 1933 185
Далее он сказал, что вел переговоры этим летом
с кооперативом художников. Председатель правления
спросил его: «Вы, кажется, работали с Филоновым, а
затем порвали с ним?» Суворов ответил, что действи-
тельно работает и сейчас в установке на нашу школу.
Тогда тот предложил ему: «Ну так напишите нам свое
отречение от Филонова». Суворов отказался; контрак-
тация по этой ли, по другой ли причинам не состоялась.
Я передал ему, что также летом получил оттуда же
предложение о контрактации, но отказался, т. к. знаю,
что дела там ведутся неправильно. Тогда Суворов ска-
зал: «Зайцев241 по секрету передал т. Почтенному242,
тот передал по секрету своей жене, а жена мне, что
Зайцеву ночью, во время товарищеской пирушки, его
собутыльник сказал, что при раздаче работ у них в ко-
оперативе художников женщин-художниц пытаются
принудить отдаться распределителям заказов, работо-
дателям, угрожая отказом в работе. Фамилия .этого
человека Браиловский243 — один из главных работни-
ков изо-кооператива художников. Утром после этого
разговора, спохватившись, что проговорился, он при-
бежал и стал упрашивать Зайцева никому не говорить
об их полупьяном разговоре».
18 февр[аля]. Вечером я с дочкою пошел на свой
доклад в горком Изо. Я был склонен предполагать, что
народу придет немного, человек 80—100, что доклад
попытаются провалить и сделать мне такую же бойню,
как было на конференции учителей детской школы изо.
Но когда мы вошли в помещение горкома, то с тру-
дом пробрались в комнату рядом с канцелярией — так
много народу столпилось в прихожей и рвалось к ве-
шалке.

186 /7. Я. Филонов
Поясняя свои слова рисунком, я, впервые в моей
жизни, дал аудитории человек в 500 такой же ввод в
аналитическое искусство и постановку на принцип сде-
ланности, какую до этого я сотни раз [давал] отдельным
людям в одиночку, по двое, по пять, по семь-десять
человек и раза два группам по 30—40 ч[еловек].
Именно такое многолюдие затруднило и немного ском-
кало обычный, простой ход слов и зарисовки, но в то же
время определило профессиональный упор, заставляло
экономить на доказательствах и выставляемых положе-
ниях. Как и всегда, когда я говорю, напряженность и
заинтересованность слушателей были исключительны, а
аплодисменты нищенские. Масса учащихся и художни-
ков молчит, но, думаю, скоро заговорит.
По окончании доклада толпа изо-ребят тут же на
трибуне выражала полное удовлетворение моими сло-
вами и задавала ряд обычных, не по существу, вопро-
сов244. Когда мы с дочкой и Иванова с мужем (братом
Суворова)245 вошли в трам[вай], незнакомая мне моло-
дая женщина поздоровалась со мною и сказала: «Вчера
в правлении Сорабиса постановили хлопотать о назна-
чении вам пенсии».
Я ответил, что это старая история, что из Союза
советских] художн[иков] мне уже говорили об этом,
но я отказался подать заявление или просьбу об этом,
как меня просило правление Союза.
Сопровождавший ее молодой человек сказал: «Вче-
ра об этом постановил не Союз, а Сорабис. Постанови-
ли ходатайствовать о назначении вам персональной
республиканской пенсии». Кто-то из них сказал, что я
должен представить для этого описание своей худо-
жественной деятельности. Я ответил, что уже в ноябре
представил его т. Фогт в горком, но могу дать с него

Дневник. 1933 187
копию. Обоих этих людей я вижу первый раз, фами-
лий их не знаю.
19 февр[аля]. Вечером меня вызвали к телефону.
Незнакомый голос сказал: «С вами говорит Вавилов из
издательства] „Академия". Издательство уполномочи-
ло меня предложить вам оформить какую-либо из вы-
пускаемых нами книг. Кроме того, надо с вами погово-
рить о том, каким другим цветом можно заменить
красный на форзацах». Я ответил, что завтра зайду
в издательство.
20 [февраля]. В «Академии» Вавилов сказал мне, что
графический совет издательства в Москве единогласно
постановил предложить мне оформить книгу. Я отка-
зался от этого предложения, говоря, что исследова-
тельская работа берет все мое время.
Мы обсудили, каким цветом печатать форзац, и я
обещал сходить для этого в типографию.
21 февр[аля]. Вечером были прения по моему докла-
ду и мое заключительное слово246. Самым интересным
для меня было совершенно неожиданное выступление
скульптора Козельского247. Он, нетрезвый, подошел, слег-
ка пошатываясь, к трибуне и очень толково, с особенным
сильным чувством говорил в мою пользу. В мою же
пользу хорошо говорили Купцов и Шалыгин248.
23 [февраля]. Получил в связи с моим докладом
письмо от т. Абрамова249. Он хочет работать со мною
в установке на нашу школу.
Вечером пришли товарищи: Тагрина, Борцова, Ми-
ша, Зальцман, Соболева, Ливчак, Важнова, Иванова.

188 Я. Я. Филонов
На моем докладе мы решили собраться и обсудить
следующее: когда я в «Академии» отказался от работы
по оформлению, Вавилов в разговоре сказал, что из-
дательство могло бы предложить работу, т. е. дать ка-
кую-либо книгу моим товарищам, единолично или кол-
лективно, и просил меня назвать фамилии наиболее
талантливых моих учеников. Я ответил, что понятие
таланта мы отводим и что любой из них может взяться
за эту работу. Вавилов сказал, что, конечно, эта работа
должна вестись под моей редакцией.
Мы, собравшись, постановили, что работу эту прове-
дем коллективно. Для переговоров к Вавилову выбрали
Иванову, Зальцмана и Мишу. Я дал им к нему записку.
24 [февраля]. Смотрел вечером по приглашению
т. Купцова его картины. Он пишет их для Реввоенсо-
вета. Одна из них, «Воздушная дымовая завеса», очень
хороша процентов на 15, в остальном еще сыровата.
Купцов рассказал мне следующее: Арямнов250, худож-
ник, человек, женатый на хорошей женщине, имеет
связи, интересующийся моим искусством, непременно
хочет иметь что-либо из моих вещей. В настоящее
время он делает карборундовые круги, работая дома
как кустарь, имеет хороший заработок.
Я ответил, что вещей своих не продаю. Я их все
подарю государству.
Тогда он сказал, что, может быть, продадут мои
ученики. Я обещал спросить их об этом, а он пообещал
зайти за ответом 4 или 5 марта.
26 [февраля]. Вечером пришел т. Зальцман. Он привел
с собою художника Мейнкина251, работающего вместе с
Зальцманом по кинопостановке. Мейнкин хочет рабо-

Дневник. 1933 189
тать по нашему методу. Я дал ему постановку. В этот
же день утром я в ответ на письмо т. Абрамова звонил
ему. Из общежития учащихся по Демидову пер., №6,
где я мальчишкою учился на маляра-уборщика, мне
ответили, что он лежит больной.
27 [февраля]. Вечером пришел т. Абрамов. Это 19-лет-
ний, видимо, крепко сложенный парень с очень хоро-
шим лицом. Когда я начал давать ему постановку, при-
шли Зальцман и Мейнкин. Пришлось одновременно вес-
ти постановку на двоих.
5 [марта]. Днем пришел т. Купцов. Он договорился с
редакцией стенгазеты Дома художников дать туда ста-
тью обо мне и просил дать для нее тезисы. Я дал ему
тезисы моего заключительного слова с доклада 21 фев-
раля, но сказал, чтобы он писал статью именно так, как
он хочет, не руководясь тезисами, а вводя их, чтобы
статья была совершенно самостоятельной — купцов-
ской. Одновременно он принес снятое им со стены в
горкоме в Доме художников оповещение, печатанное на
пишущей машинке; вот его текст полностью:
«Копия. Приказ № 7 по областному Дому художника
20 февраля 1933 г.
Коменданту здания т. Русакову И. Г. объявляется
выговор с предупреждением за непринятие соответст-
вующих мер по охране порядка в Доме художника в
день доклада художника Филонова 18/П с. г., вследст-
вие чего дважды были взломаны входные двери пуб-
ликой с улицы.
П. П. Зам. зав. Домом художника Мазуренко.
Делопроизводитель Зысина.
С подлинным верно: [подпись неразборчива]».

190 П. Н. Филонов
6 [марта]. Вечером пришел Миша и сказал: «Был
в „Академии" и говорил с Вавиловым». Тот сказал ему
в ответ на мою записку, что сейчас дать какую-либо
книгу для оформления не может. Окончательный ответ
даст через несколько дней.
7 [марта]. По предложению Дома художников, сде-
ланному мне 18 и 21 февраля, я сегодня давал (от 81/2
до 12 ч. 15 м. вечера) разъяснения своих положений,
выставленных на докладе. Собралось человек 35—40,
почти все художники. Учащихся было немного, чело-
век 6, не больше.
По окончании предактива т. Малышев252 просил меня
дать в актив выдержки моей идеологии с целью полу-
чить их пояснение от меня на следующих собраниях.
По дороге один из бывших на этой беседе учеников
Академии т. Халатов253 уговорился со мною получить
от меня завтра постановку.
8 марта. Т[оварищ] Купцов принес свою статью.
Написана она очень толково и характерно. Я ограни-
чился лишь грамматической и смысловою подработ-
кою, оставив ее полностью и по возможности в каждом
слове такою, как он сделал ее254. Во время разговора с
ним пришла т. Львова (которую свела со мною Ивано-
ва), она принесла 3 вещи маслом. Частью они толковы,
частью сыры, но упор на работу виден везде. В этот
же день Купцов должен сдать свою статью. Вечером
дал постановку т. Халатову.
9 [марта]. Т. к. вчера комендант нашего дома т. Ве-
дерников255 принес мне декларацию о моем заработке
для фининспектора, я сегодня заполнил ее и сдал ему.

Дневник. 1933 191
Вот мои заработки: картина 1) «Работницы с „Красной
зари"». Начал ее 14 июля 1931 г. и сдал 17 сент[ября].
Получил за нее 1 окт[ября] 1931 г. всего 350 р. (триста
пятьдесят рублей)
2) «Тракторная „Красного путиловца"». Начата 3 ок-
тября 1931 г., сдана 20 марта 1932 г., но с 22 марта
я снова работал над нею до 29 мая и получил за нее
всего 900 р. (девятьсот руб.)
7 дек[абря] 1931 г. мы начали работу над «Калева-
лою» под моею редакцией и сдали ее в июне. В конце
декабря 1932 г. мне было переведено за редакционную
работу из «Академии» всего 1000 р. (тысяча рубл.)
Из Русского музея в начале выставки я получил
за репродукцию «Работницы с „Красной зари"» 100 р.
Исходя из этого, я в декларации заявил финин-
спектору, что за 1932 г. всего заработал 1400 р. (тыся-
ча четыреста руб.), так что всего мною заработано с
14 июля 1931 г. по сегодняшний день 350 р. + 900 р. +
+ 1000 р. + 100 р. = 2350 р.
10 [марта]. Утром мы с Петею ходили по вызову на
паспортный пункт. Предвидя объяснение, я взял с со-
бой каталог со статьею Исакова и афишу из горкома,
где было отпечатано о моем докладе. Когда меня по-
звали к начальнику пункта, замечательно честному с
виду рабочему (по моему мнению), он сказал, что в
документах моих нет указания, состою ли я членом
профсоюза. Я сказал, что работаю дома как исследо-
ватель и предъявил членский билет из Сорабиса, по-
казал каталог и афишу. Он с глубочайшим интересом
рассмотрел все рисунки в тексте и спросил, где эту
книжку можно приобрести и кто ее издавал. Сказал,
что паспорт я получу.

192 Я. Я. Филонов
12 марта. Днем взял 17 вещей с моей разгромленной
выставки. Выдавала их Вера Николаевна. Она говорит,
что положение в музее небывало напряженное — бо-
рются две группы: Нерадовский, Сычев256, Пунин про-
тив Гурвича и Добычиной. Сотрудники дрожат. В пер-
вой схватке победила Добычина.
Я сказал, что если даже ГПУ поддерживает сейчас
Добычину, то ГПУ примет в расчет, что за Добычиной
совершенно нет опыта в музейном деле, а у ее против-
ников он имеется, что Добычина является пришельцем
в музейной работе и кроме авантюры ни на что по этой
линии не пригодна.
Вечером т. Халатов привел студента (Академия).
Фамилия его Махтей257. Махтей принес с собою папку
толщиною более вершка — документы о разгроме Му-
зея скульптуры и Музея картин в здании Академии
художеств258. Он прочел мне целый ряд расследований,
по которым полностью установлена картина небыва-
лого разгрома, хищения и хулиганства.
Большая часть вины приписана ректору Маслову259,
взявшему 4—5 картин и часть мебели себе на квартиру
и вывезя их затем с собою в Москву. Старинные гра-
вюры давались ученикам под рисунок (штуки четыре
таких я сам видел с зарисовками на обороте т. Халато-
ва). Самойлов — бывший чиновник Академии, когда я
еще в ней учился, — уже сидит в ДПЗ около месяца
как участник разгрома. О разгроме этих музеев я гово-
рил в своих докладах с 1922—23 г., почти на всех и на
последних выступлениях в Русском музее и в горкоме
в январе и феврале тоже говорил о них, как о разгроме
музеев Штиглица и [Общества] Поощрения [художеств].
Махтей сказал, что завтра ряд людей вызван в про-
куратуру к следователю т. Лефель как свидетели и

Дневник. 1933 193
предложил мне также прийти туда же. Я согласился.
Махтей говорит, что провертывать это дело приходит-
ся ему, из-за чего он запустил свою живопись.
Я заметил Халатову и Махтею, что дело это надо
вести, находя виновных и наказывая их, определяя
потери и восстанавливая порчу, лишь с определенной
целью — восстановить музеи на том же месте и не
дать оставшемуся распылиться.
Они такого же мнения. Когда они ушли, дочка про-
чла мне из «Веч[ерней] Кр[асной] газ[еты]» о внезапной
смерти т. Вавилова из «Академии»260.
13 [марта]. Был у следователя т. Лефель. Я пришел
к двум часам, как назначено, и вошел к нему, т.к.
думал, что остальные свидетели уже у него. Но он
оказался один. Он сказал, что не вызывал меня сви-
детелем, но я ответил, что Махтей, вероятно, с его
разрешения, пригласил и меня. Вскоре пришли Мах-
тей и 4—5 студентов. Лефель объявил, что вызван по
экстренному делу, и уговорился с нами, что завтра он
и мы встретимся в 5 ч. в профкоме Академии.
Опять известие в газете о внезапной смерти т. Вави-
лова. Смерть помешала ему дать нам обещанный ответ.
14 [марта]. В профкоме Академии Махтей в присут-
ствии следователя и 7—8 свидетелей по делу о музее
сказал мне, что следователь не считает удоб[ным], что-
бы я присутствовал на собрании свидетелей. Я ответил,
что был уверен в этом исходе дела еще вчера. По словам
Махтея, Лефель либо вызовет меня, либо заедет ко мне.
18 [марта]. Капитанова по телефону сказала, что
член комиссии по приему картин для Реввоенсовета

194 П. Я. Филонов
Лобанов261 хочет меня видеть. Он хочет иметь мою
биографию, чтобы издать ее. Обработаю ее я или его
жена, дочь поэта Гиляровского262. Я согласился и ус-
ловился с ней, что она приедет завтра. Днем т. Абра-
мов принес чуть ли не все свои работы на просмотр.
Как и со всеми учащимися, работа шла впустую. Это
сотни набросков. Лишь штук 7 сделаны посерьезнее.
23 [марта]. Сегодня был т. Купцов и сказал, что
завтра в горкоме доклад Исакова. «Я буду бить эту
гадину почем зря»,— добавил он.
Мы обдумали с ним, что надо будет сказать о докла-
де Исакова и что о нем самом как изо-деятеле. Я дал
Купцову книгу «150 лет Академии художеств» — юби-
лейный сборник, где имеется статья Исакова263, чтобы
Купцов зачитал завтра оттуда несколько мест, опреде-
ляющих Исакова как платного цариста.
24 марта. Когда сегодня Исаков кончил свой до-
клад-пошлятину, Купцов взял слово. Это было самое
твердое и обоснованное его выступление начиная с
1922 г., когда он, почти мальчишка, в серой истрепан-
ной шинели, выступал в мою пользу на моем докладе
в Декоративном институте. Когда он стал приводить
выдержки с трех-четырех последних страниц статьи
Исакова, тот изменился в лице как перед обмороком.
После этой характеристики Исакова, опровергая по-
ложения доклада, все время ссылаясь на мои слова
и зачитывая мои мысли по каталогу со статьею Иса-
кова обо мне, Купцов так же выдержанно закончил
свое выступление. Ему рукоплескали как никогда —
обыкновенно он уходит с десятком хлопков, а то и без
них.

Дневник. 1933 195
Исаков — образец любому начальнику любой кара-
тельной экспедиции — он признает только звериную
силу хищника и способен по этой линии на многое. По
моим расе... [Далее текст вырезан].
Председатель все время вызывал оппонентов, каж-
дый вызов по несколько раз. Оппонентов приходилось
вытаскивать чуть ли не силой, а я сидел и выжидал.
Дав оценку докладу Исакова, я заострил внимание
аудитории на ряде совершенно иных каждый раз изо-
идеологиях Исакова с царских времен и по сей день264.
На том, что он систематически замалчивал изо-педа-
гогику Академии и разгром там двух музеев и что с
работы в Русском музее он был снят, развалив там
всю экспозицию нижнего этажа. Я поддержал, развил
и обосновал, кроме того, выступление Купцова и за-
кончил, сказав, что не в том сила, что Исаков был
царистом, а в том, что и сейчас «он находится по ту
сторо... [далее текст вырезан] вещи «выставки портре-
та», висевшие кругом по стенам: «Глядя на эти кар-
тины, возникает вопрос, по какую сторону баррикад
находятся художники — с нами или с Гитлером?»
В заключительном слове Исаков сказал, что партии
известно о его прошлом со всеми его ошибками и пар-
тия его простила, так что Филонов и его «клевреты»
напрасно стараются его разоблачать. Оправдываясь все
время и все время клевеща на меня, он сказал: «Если
аудитории я почему-либо не нравлюсь, то могу уйти, я
не сам сюда пришел — меня пригласили».
Сегодня же, как раз перед докладом, т. Халютин
привел ко мне двух учеников Академии, но постановки
им я дать не мог.
Сегодня же, на докладе, видел стенгаз[ету] со ста-
тьей Купцова обо мне.

196 Я. Н. Филонов
27 [марта]. Согласно полученной от т. Гурвича от-
крытке, где спрашивалось, продам ли я свои вещи
облпрофсовету, я пошел в «директорскую» комнату
Русского музея и по просьбе Гурвича написал, что
вещей не продаю, я их подарю государству, пролета-
риату, партии и сделаю из них свой музей.
Гурвич сказал, что напрасно я не хочу продать
эти вещи, т.к. «Красный путиловец» предназначен в
Нарвский дом культуры, а «Работница с „Красной
зари"» — в Володарский дом культуры.
Я ответил, что он должен подумать о том, как из
моих вещей сделать музей, и он обещал «подумать».
Кто будет думать о том, что Ленизогиз отказался
печатать «Кр[асного] путиловца», а Москва (по словам
Звенева) хочет изъять уже отпечатанную и продаю-
щуюся по 25 к. за шт[уку] картину «Работницы с
„Красной зари"», а облпрофсовет покупает эти карти-
ны для домов культуры?
1 апр[еля]. Был в Русском музее. Комиссия из Мос-
квы отобрала на всесоюзную выставку265 с закрывшейся
15 марта юбилейной выставки ряд моих работ: 1) «Фор-
мула петроградского пролетариата», 2) «Человек в мире»,
3) «Тракт[орная] ,,Кр[асного] путил[овца]"» 4) Портрет
Е. А. Серебряковой (моей жены и дочки), 5) «Формула
Нарвских ворот», 6) «Яблочн[ый сад]», 7) без названия,
8) «Живая голова», 9) «Матросы с Азовского моря» —
это все масло. Затем акварель и инк: 10) «Румынские
офицеры», 11) «Рабочие» (головы), 12) «Колониальная
политика», 13) «Головы» (цветная), 14) без названия,
15) «Итальянские каменщики», 16) «Формула фабзав-
уча», 17) «Петроградская ночь — налетчики», 18) «Го-
род», 19) «Формула мирового расцвета».

Дневник. 1933 197
Кроме того, из горкома с выставки отобрана 20)
Портрет певицы Глебовой Е. Н. — моей сестры.
Из этих вещей я отвел две — «Румынские офи-
церы» и «Формула мирового расцвета», а вместо них
предложил «Обводный канал» и «Две головы — про-
цессы в сфере» и «Кабачок», для чего пришлось отнять
«Головы рабочих».
Об этом я заявил члену приемочной комиссии Гри-
горьеву266, а он обещал довести об этом до сведения
комиссии.
2 апреля. Утром, когда я уже собрался в Русский
музей, пришли Львова267 и Иванова. Львова принесла
картину «Весна». Это хорошая работа маслом (так мог
бы написать художник-крепостной), но ее надо прора-
ботать и идеологически выверить. Иванова принесла
работу инком «Рабочие» — три человека среди камней
и балок на стройке. Это одна из очень редких по упору
работ инком. Местами работа шла в несколько слоев.
Вместе с ними выйдя из дому, я пришел в музей, отвел
две работы маслом: «Яблочный сад» и «Матросы с
Азовского моря». Т.к. Григорьева не было, я просил
сторожа Архипа Филипповича268 (музейного силача)
передать ему об этом.
3 апр[еля]. Приходил Копаев. Он уже был у меня
года полтора назад и получил постановку, но работ не
ведет. Он сын кухарки, его брат — красный партизан.
В разговоре мне приходится кричать Копаеву в ухо —
плохо слышит. Я снова дал ему постановку и, разъяс-
няя, как взяться за работу и вести ее, велел ему
начать свой автопортрет помимо любой другой, нуж-
ной ему картины. Я проработал с ним 4 часа.

198 Я. Я. Филонов
5 [апреля]. В Русском музее Григорьев сказал, что
«Формулу весны» принять нельзя — мало, мол, поме-
щение под выставку и труден перевоз, нельзя пору-
читься за целость картины.
Зная его отрицательное отношение ко мне, спорить
и настаивать я счел бесполезным.
3 минуты разговора. Бейся лбом в стену — решаю-
щая вещь на выставку не попала. Вещи своей братии,
большие, чем мои, дойдут в сохранности и место им
найдется. Найдутся деньги и на попойку первачей, как
было на юбилейной выставке, когда т. Купцов публич-
но назвал сволочью Карева269.
Но я думаю, что я прошибу стену лбом.
8 апр[еля]. Халютин принес рисунок инком. Работа
крепкая и хорошо идет.
9 апр[еля]. Получил письмо от неизвестного челове-
ка Жарова, он от группы товарищей отрицает мою
«Формулу весны» и в то же время просит ответить на
письмо, дать пояснения моих работ.
10 апр[еля]. Отвез мою дочку в больницу. Она жи-
вая, веселая и бодрая, но после гриппа сильно стала
болеть правая нога. Около двух с половиной месяцев
пролежала она больною эту зиму. Ей нужен юг, но без
меня она не едет, а я пока связан с Ленинградом, денег
у меня нет и не предвидится.
11 [апреля]. Пришли Халютин и с ним двое учеников
Академии — Дорошевич270 и Неустроев271. Я дал им
постановку и проработал с ними 3 часа. Они вполне
понимают, как их морочат академические профессора

Дневник. 1933 199
12 апр[еля]. Снова пришли Халютин, Дорошевич и
Неустроев. Я работал с ними от 7 ч. до 12 ч.
13 [апреля]. Вечером Миша принес полученные им
по его сберкнижке последние деньги из «Академии» за
работу наших товарищей над «Калевалой». Всего за
вычетом культсбора и подоходного налога он принес
319 р. 21 к. Он сказал, что из двух вещей Евграфова,
взятых ГПУ из Русского музея с предпоследней вы-
ставки272, одна — «Ход развития» — Евграфову воз-
вращена. Вторая останется в ГПУ.
Вместе с Мишей я отнес т. Ивановой причитающие-
ся ей 93 р. 90 к. Но в силу какой-то путаницы «Ака-
демия» еще недоплатила т. Тагриной 100 р.
14 [апреля]. По приглашению Соболевой ходил к ней
смотреть ее работы: портрет — она с матерью и ав-
топортрет. Работа немного спутана. Дал ей разъясне-
ния и отдал причитающиеся ей, Борцовой и Тагри-
ной деньги, из принесенных вчера Мишей: Соболе-
ва — 18 р. 78 к., Тагрина — 18 р. 78 к., Борцова —
112 р. 68 к.
22 [апреля]. Сегодня пошел в Русск[ий] муз[ей]
взять свои вещи. Там ко мне подошел т. Пронин, ра-
ботник из горкома, и сказал, что ему поручено про-
сить у меня, у И. Бродского и Рылова273 вещи на вновь
задуманную горкомом выставку274. Когда секретарь
бывшей выставки Лапина275 стала сдавать мне вещи,
между ними оказалась «Тракт[орная] ,,Кр[асного] пу-
тиловца"». На мой вопрос, почему эта вещь, отобран-
ная на всесоюзную выставку, не отправлена в Мос-
кву, Лапина мне ответила: «Мы думали, что эта вещь

200 Я. Я. Филонов
приобретена облпрофсоветом, а вы, кажется, только
5 апреля заявили, что не будете продавать облпроф-
совету своих работ».
Я сказал т. Пронину, бывшему тут же со своею ма-
ленькой бледной дочкой: «Видите, какое шахер-махер-
ство получается: у меня сняли решающие вещи с пра-
вого крыла и с левого», — и пояснил, как проходил
отбор вещей и что 27 марта я заявил Гурвичу, что
вещей не продам. Я прошел с Прониным и Лапиной к
Гурвичу в канцелярию и спросил, не вдаваясь в пояс-
нения, можно ли теперь выслать «Тракт[орную] „Крас-
ного] пут[иловца]"» в Москву, т.к. Лапина сказала мне,
что на днях из музея пойдет партия вещей для Ревво-
енсовета.
Гурвич ответил: «Если вы желаете, то мы ее пош-
лем»,— и сказал, что вещь будет доставлена в сохран-
ности. На этом порешили, я получил в этот раз из
музея всего 62 работы: 50 рисунков и акварелей и
12 масло. Из них тут же дал Пронину для выставки
«Ударницы с „Красной зари"» и «Портрет народоволки
Е. А. Серебряковой с сыном»276 и помог ему вынести их
за ограду музея. Кроме того, хотя Григорьев принял
«Кабачок», в списке отправленных в Москву моих ра-
бот «Кабачка» не оказалось. Но Лапина сказала, что в
списке он стоит под № «без названия». «Обводный
канал», также принятый Григорьевым, в Москву не
отправлен.
Так работают «организаторы» Всесоюзной выставки.
Среди них имеется бывший маклер по продаже картин
художников из «Мира искусства» — Добычина, при
царе имевшая бюро по продаже картин. Сейчас, напо-
миная гиену, она — старший надсмотрщик в Русск[ом]
муз[ее].

Дневник. 1933 201
24 апр[еля]. Утром двое служителей Русск[ого] му-
зея принесли 6 моих картин, среди них «Формула
весны» размером 249 х 283 см.
Эти двое рабочих, в сущности, сделали очень труд-
ное дело, т.к. несли вещи, не снятые с подрамков, на
руках и «Формула весны» сильно парусила. Я предуп-
редил отправителя — Лапину, — чтобы эту вещь сня-
ли с подрамка — ветер может ее исковеркать. Поче-
му-то она хотя и обещала, но не исполнила обещания.
Лично меня, когда я нес «Пир королей» один на
подрамке, долго вертело и кружило ветром перед На-
родным домом в 1922 г.277, подрамок гнулся, и я с
трудом удержал картину в руках.
В 1928 г. нашу картину для Дома печати сорвало
ветром с воза, хотя ее держали двое. Тут же в луже,
куда она упала, Теннисман278 сел на нее и сидел минут
15—20, пока мы не пришли к нему на помощь. Это
было на площади перед «Асторией». Два угла подрам-
ка были при этом разворочены, но живопись не по-
страдала совершенно, хотя холст был смят.
28 апр[еля]. Сегодня ходил в горком менять членскую
книжку. Терентьев отвел меня в сторону от очереди
также получавших новые книжки. Сам заполнил мою
анкету и выдал книжку. Пронин, подойдя ко мне, ска-
зал, что сегодня утром, когда он брал из Русского музея
картину Рылова, Лапина сказала ему, что послала мне
письмо, где говорится, что за доставку «Красн[ого] пу-
тил[овца]» в Москву я должен буду уплатить 20 р. Я от-
ветил, что тут дело не в 20 р., а в том, что вещь эту
при такого сорта условиях рискованно посылать. Я все
же немного подумал и затем дал ему доверенность
взять эту картину для выставки в горком. Козельский

202 Я. Я. Филонов
начал со мною разговор, в результате которого я обещал
дать ему постановку на сделанность.
«Путиловская Тракторная» в Москву на всесоюзную
выставку не попадет. Ряд изо-дельцов от Григорьева
до Добычиной именно такими отводами делает свою
карьеру и обманывает партию.
1 мая. Сегодня т. Бутенко279 — писатель, живущий
рядом со мною по коридору, в Доме писателей, сказал
мне, что искусствовед Иоффе280 хочет видеться со мною.
Он работает сейчас над книгою по искусству, где отво-
дит место и моим работам. Я договорился с Бутенко, что
Иоффе придет 2 мая, и согласился, что он также будет
присутствовать при нашем разговоре. По словам Бу-
тенко, Иоффе определенно положительно относится к
моим работам. Действительно, при разгроме моей вы-
ставки Иоффе с группою своих учеников осматривал
мои работы и признавал их настоящими пролетарскими
и исключительными по идеологии и мастерству. Мой
ученик Федоров281 был свидетелем этого; он был тогда
служителем в Русск[ом] м[узее].
2 мая. Утром были Кондратьев и Миша. Оба сейчас
не имеют никакого заработка. Ряд художников также
без работы, хотя на майских торжествах обычно был
хороший заработок.
Вечером был т. Иоффе. Я говорил с ним от 9 ч. 30 м.
до 12 ч. 20 м. Разговор вел я в порядке постановки на
сделанность и ввода в идеологию аналитического] ис-
кусства. Также я сказал ему кое-что из моей биогра-
фии ученика и мастера.
Эти сведения нужны ему, по его словам, для его
книги по искусству, над которой он сейчас работает.

Дневник. 1933 203
6 мая. Отвез дочку в Детское Село в Дом ветеранов
революции на 2 месяца.
7 мая. Вечером от 8 [до] 12 ч. 20 м. был Иоффе. Я пока-
зал ему свои работы. Одновременно с ним пришли Куп-
цов и Лукстынь. Купцов прочел для Иоффе мою «Де-
кларацию Мирового расцвета». Иоффе слушал и молчал.
Объясняя ему, по его просьбе, нашу идеологию и показы-
вая вещи, я еще раз понял, [зачеркнуто: какая пропасть
между искусствоведом и, не только мастером-исследова-
телем, как я, художниками], что ни с каким искусствове-
дом разговора заводить не надо и пояснений не давать.
9 [мая]. По просьбе Терентьева ездил к нему, смот-
рел его работу — автопортрет.
П [мал]. Приходил молодой, хорошо одетый человек
лет 18—19. Он выдавал себя за электросварщика. При-
нес 2—3 работы. Хочет учиться. Я советовал ему своей
профессии не бросать, а на основе заработка от нее
работать по изо. Обещал дать указания.
20 [мая]. Ходил в горком за карточкой. При выдаче
карточки мне предложили подписаться на заем. Я от-
казался — денег ни гроша.
22 [мая]. Ходил с Порет в изд[ательст]во «Академия».
Показывали нам суперобложку, 4 форзаца, переплет. Ра-
бота печатников ни хороша ни плоха Видать, что художе-
ственно-технический надзор плох. Переплет отпечатали
не в тех цветах, как на нашем рисунке,— его угробили.
24 [мая]. Снова смотрел автопортрет Терентьева.
С прошлого раза он стал неузнаваемо хорош. Терентьев

204 П. Н. Филонов
понесет его в горком на квалификацию. Это необходимо
ему, чтобы быть принятым на учет как художник, сейчас
он считается чертежником. Боится, что на квалификации
его зарежут. Я его обнадежил, что с этой вещью будут
считаться и хотя бы низший разряд, но дадут.
28 [мая]. Миша привел своего знакомого Колычева.
Он сейчас работает как научный сотрудник во двор-
цах-музеях Детского Села. Я дал ему по его просьбе
постановку на сделанность.
29 [мая]. Приходил вечно восторженный Купцов.
В это же время ко мне зашел, в ответ на наше объяв-
ление о желании меняться комнатами, Беляев282, автор
фантастических романов, печатавшихся в «Вокруг све-
та». В свое время я ознакомился с его романами по
некоторым №№ этого журнала и отметил Беляева как
умного, энергичного писателя. Между ним и Купцовым,
атакующим любого и каждого с первых же слов, завя-
зался живой разговор.
По-моему, Купцов говорил ему ценнейшие, как ма-
териал для писателя, факты из жизни в его, Купцова,
комнате. В шкафу, в нижнем ящике Купцов нашел
гнездо крысы. Там оказались головка рыбы, корки, са-
хар. У Купцова в комнате жила улитка, привезенная с
Кавказа. Она ползала по комнате и питалась бумагою
и еще чем-то. Однажды улитка исчезла. Купцов нашел
ее в гнезде крысы, но, не зная, выедена она или нет
крысою из ракушки своего домика, положил ракушку
в стакан с водою. Через несколько мгновений улитка
высунула рогатую головку. Оберегая от крысы улитку
после того, как она еще раз очутилась в гнезде, но
осталась опять живою, хотя ракушка имела следы уку-

Дневник. 1933 205
сов, Купцов положил улитку в стакан, закрыв его кус-
ком толстого стекла. Крыса ночью столкнула стекло,
но, испугавшись стука, убежала; была ночь, когда Куп-
цов, проснувшись, вскочил. Купцов, до этого щадивший
крысу, поставил западню.
В эту ночь у него ночевал товарищ. Оба спали, когда
западня щелкнула. Купцов, проснувшись, увидел, что
крыса лежит неподвижно в западне, и стал смотреть на
нее. Через несколько мгновений крыса встала и, сперва
волоча за собою ловушку, потом освободясь от нее, стала
медленно, кругами ходить по полу, товарищ спал, свесив
босые ноги с кровати пятками к полу. Утром под пятками
товарища Купцов увидел мертвую крысу и разбудил его.
Тот отнесся спокойно к этому происшествию.
Крыса оказалась кормящей самкой — Купцов заме-
тил у нее сосцы. Затем он поймал руками двух ее
детенышей и спрятал в бутылку через горлышко. За-
метив через некоторое время, что зверьки лежат на
донышке, по-видимому мертвые, он вытряхнул их и
стал отогревать дыханием.
Минут через пять один из них очнулся и, мгновенно
соскочив со стола, скрылся. В это время в комнату
вошел товарищ Купцова и спросил: «Что это ты дела-
ешь?» — «Гипнотизирую мышей! Хочешь — гляди!»
Купцов стал отогревать второго неподвижно лежавше-
го мышонка, и минут через 5 убежал и тот.
По словам Беляева, во время гегемонии РАППа его
книгу, принятую в печать, вернули — печатать отка-
зались: не ко времени, мол. Несколько лет после этого
Беляев не писал, как и многие другие. В это время он
работал где-то не то как агроном, не то счетовод или
землемер. Теперь после декрета партии он снова ста-
нет романистом того же порядка.

206 Л. Я. Филонов
30 [мая]. Была В. Н. Аникиева. Она рассказала, как
идут дела в Русском музее. За последнее время рабо-
та шла фактически по усмотрению Добычиной, которая
терроризировала сотрудников музея. Создалась обста-
новка для работы, похожая на исаковское междувластие.
Гурвич определенно находился под обаянием Добычи-
ной. Она, льстя ему как художнику, управляет им как
даректором. Она заказала Яремичу283 статью о работах
Гурвича — тот написал, но пока она в печать не попала.
Для разбора крайне запутанных и тяжелых условий
работы в музее была назначена комиссия Рабкрина.
В результате разбора 17 сотрудников были сняты с
работы, в их числе Добычина. Эта чистка не коснулась
Аникиевой, незадолго до этого получившей публичную
благодарность за ее работу в музее на одном из собра-
ний сотрудников, администрации и партийцев.
Узнав об исключении Добычиной, Гурвич поехал
просить об ее оставлении в составе музея в обком,
затем в Москву. Хотя при чистке против Добычиной
были компрометирующие сведения, Гурвичу удалось
восстановить ее в правах, но вместо нее в список ис-
ключенных попала Аникиева...284
Сычев, Нерадовский, Лунин послали в Москву кол-
лективное письмо, где говорилось, что в результате чист-
ки в музее создается катастрофическое положение285.
Я спросил Аникиеву, были ли у нее какие-нибудь
недоразумения с Гурвичем или Добычиной. Недоразу-
мений или размолвок не было серьезных ни с тем ни с
другим, но на отношение Гурвича к ней могло повлиять
следующее: в первые дни юбилейной выставки Аникие-
вой было предложено от имени директора музея напи-
сать статью о картинах Гурвича. Она отказалась, гово-
ря, что о Гурвиче [зачеркнуто: как директоре музея]

Дневник. 1933 207
ей писать невозможно, она находит его вещи слабыми.
Рискованно писать о картинах своего директора, так как
тут есть прямая служебная зависимость. Такой статьей
можно скомпрометировать себя.
Чистка велась принципиально: не на основании
классового отбора, без обвинений во вредительстве, а
по линии сокращения штатов. Но после чистки стали
ходить слухи, что удалили политически не подходя-
щих людей. Гурвич первый дал понять об этом на
собрании работников музея.
Справки исключенных у зампреда Рабкрина остави-
ли этот вопрос открытым, т. е. зампред сперва уверял,
что это сокращение штатов, а потом в резкой форме
дал понять, что это шире, чем сокращение аппарата.
Аникиева просила меня, коли я могу, дать чей-либо
адрес в Москве, куда она хотела ехать обжаловать
свое дело.
Я сказал, что могу ей посоветовать обратиться к
Н. Н. Глебову-Путиловскому, может быть, он случайно
знает кого-либо, кто здесь в Ленинграде может заста-
вить разобраться заново в этом темном деле.
Я сказал, что дочка не откажется, наверно, дать ей
письмо в Москву к Новикову-Прибою286 — он может
помочь добраться до Бубнова.
1 июня. Была дочь художника Шитова287. По ее сло-
вам, отец работал с д[окто]ром Кульбиным288 на выстав-
ках «Венок» и «Треугольник». Женившись, он оставил
искусство, сказав, что два дела, т. е. искусство и семью,
вести невозможно.
Она спросила меня, выйдет ли из нее скульптор.
Я ответил, что могу из любого желающего сделать пер-
воклассного скульптора, но специализироваться именно

208 Я. Я. Филонов
на скульптуре считаю ложным: надо уметь работать лю-
бым нужным материалом, как учит наша школа.
Затем она спрашивала, стоит ли заниматься искус-
ством или же избрать какую-либо иную профессию.
Я ответил, что на этот вопрос ответа не дам. Это ее
личное дело.
Это славная, серьезная девушка. Такою же нашел
ее и Миша, бывший при разговоре.
3 [июня]. Была Борцова с картиной. Эта вещь была
начата ею так: Вахрамеев, желая заставить ее писать
большую вещь, договорился со мною повлиять на нее
следующим образом: он скажет ей, что неизвестное
лицо дало заказ моим ученикам на ряд бытовых кар-
тин. Ей, Борцовой, за известное вознаграждение надо
написать по проекту Вахрамеева «Красноармеец в де-
ревне, на родине». Я утвердил его проект, а он угово-
рил Борцову вести вещь. Он же и выплачивал ей что-то
из своих заработков.
На принесенной ею сегодня вещи написано голубое
небо и 11—12 голов, остальное — рисунок и холст.
Вести вещь дальше она не хочет, чтобы теперь, после
разрыва, Вахрамеев не стал бы спекулировать, что
Борцова только исполнитель, а проект его. Она спроси-
ла, как быть с вещью, она уже хотела ее уничтожить.
Я посоветовал вещи не уничтожать, урезать холст с
боков, оставить написанные уже головы, повороты тел
и рук видоизменить: переорганизовать вещь на иную
тему. Рисунок доразвить согласно любой новой теме.
На том и порешили. Написанные ею головы ничего
общего уже не имеют с проектом Вахрамеева и сде-
ланы совершенно самостоятельно. Всего нарисованных
и написанных голов 30—35, из них останется 9—40.

Дневник. 1933 209
Затем я посоветовал ей дня в два прописать всю вещь
широкими плоскостями и, этим устранив всякую за-
висимость с проектом Вахрамеева, определив вещь как
живописное целое, начать прорабатывать ее, разви-
вать и уточнять.
б июня. Сегодня пошел в горком за хлебной карточ-
кой. По пути на пр. 25 Октября между Мойкой и Мор-
ской у пивной встретил Козельского. Какой-то человек,
выйдя из пивной, приглашал туда Козельского, но тот,
завидев меня, остался. С первых же слов Козельский
предложил мне посмотреть его скульптуру для Ревво-
енсовета «Красноармейцы в деревне»289. Я согласился,
но сперва предложил зайти со мною в горком.
Сейчас же при входе ко мне подошел Попков290 и
сказал, что он [на] днях вернулся из Москвы, где в
Наркомпросе говорил с кем-то о моей пенсии. Ему
сказали на его слова: «Нам в горкоме стыдно Смотреть
Филонову в глаза из-за того, что вы здесь маринуете
ходатайство Союза о пенсии для него», что постара-
ются поторопить ответ. Попков посоветовал мне для
ускорения дела послать медицинское свидетельство
о здоровье, но я отказался.
В Академии, в мастерской, где стоит скульптура Ко-
зельского, я видел и другие скульптуры для Реввоенсо-
вета291, сделанные по закону «жрать надо»,— это вещь
Лишева292 «Сталин и Ворошилов» и «Красноармеец»
Шервуда293. Вещь Козельского — халтура, как он и сам
говорит, но в ней ввден неплохой скульптор и серьезный
честный человек. Но два-три промаха — короткие пле-
чевые кости — делают фигуры крестьян и красноармей-
цев уродами. В середине вещи провал — не понято и не
проработано две фигуры Вещь хорошая и в то же время

210 Я. Я. Филонов
жалкая и смешная. Об этом я ему и сказал. Он согласил-
ся, но поправить вещь уже поздно — завтра она едет в
Москву. Все виденные мною здесь вещи, включая проект
памятника Ленину Козлова294, фабрикованы на проле-
тарский рынок за наличный расчет — вещи торгашей,
продавцов всякому, кто может купить. Вещи людей,
давно уже издохших «идеологической смертью», кото-
рые теперь хотят воскреснуть или которых хотят галь-
ванизировать пролетарскою тематикой.
8 [июня]. Сегодня зашел ко мне т. Дмитроченко. Он
сказал, что его статью обо мне, сданную им в какой-то
журнал, потеряли. Чумандрин, ознакомившись с нею,
сказал ему, что этой статьей он сам себя угробит.
Дмитроченко далее сказал, что подбирается группа
писателей и комсомольцев, которая хочет, действуя
через обком комсомола, устроить мою выставку в Вы-
боргском доме культуры.
8 числе этих людей — Н. Тихонов295, сейчас рабо-
тающий в «Звезде». Жена Тихонова296 хочет посмотреть
мои работы.
Часов в 6 я был в горкоме. Ко мне подошла худож-
ница Шмидт297. Она от горкома делает выставку кар-
тин в Доме ученых298, просила дать туда мои работы.
Я согласился, сказав, что дам своего «Ленин и Гоэлро».
9 [июня]. Днем была жена Тихонова и т. Дмитрочен-
ко299. Показал ей работы. Затем пришла Шмидт —
смотреть «Ленина». Она с радостью берет эту вещь,
хотя я предупредил ее, что за эту работу ей могут быть
неприятности. О том, что эта вещь была снята с юби-
лейной выставки в утро открытия, я умолчал, т.к. не
знаю, кто ее снял: нарком Бубнов, политконтроль или

Дневник. 1933 211
же просто какой-либо провокатор из имущих власть в
искусстве снял ее по своему произволу.
11 [июня]. Отнес «Ленина» в Дом ученых, со мною
ходила т. Иванова, моя ученица. Она дала на выставку
«Стройка в Мурманске» — инк. Приняли наши вещи
хорошо, с радостью и благодарностью.
Здесь люди как-то отличаются от всех тех гадов, ко-
торые администрируют или устраивают изо-выставки.
Меня приглашали на открытие и сказали, что я вы-
бран в президиум. Я отказался.
28 [июня]. Порет приносила оттиски рисунков «Кале-
валы». Надо дать название каждой из крупных иллю-
страций. Рисунок одной из них, сделанный Борцовой,
редакция утеряла; клише с него нет. Порет говорила,
что последнее время Добычина при каждой встрече
звала ее и Глебову к себе в гости. На днях, увидев их
на улице, она затащила их к себе.
Когда они пришли в ее квартиру, Добычина сейчас
же вызвала по телефону какого-то армянского искус-
ствоведа. С его приходом Добычина, переведя разговор
на нашу школу, сказала: «О Филонове нечего гово-
рить: его искусство — это, вообще, знаете, мистика,
а его ученикам место на Соловках!»
Порет ответила: «Позвольте! Вы не имеете права
так говорить! Вы знаете, что мы с Глебовой тоже
работаем с Филоновым. На что намекаете вы, говоря
о мистике и Соловках,— это ложь!»
«А разве Эрбштейн300 и Гершов301 не сидели там?»
«Эрбштейн работал самостоятельно и у Филонова
никогда не учился — даже не знаком с ним, а Гершова
Филонов удалил из коллектива как дезорганизатора

212 Я. Я. Филонов
еще в 1927—28 гг. на работе в Доме печати. Весь наш
коллектив был тогда единогласно за исключение Гер-
шова. Деньги за работу он получал, учеником и мас-
тером считался, а работу не вел».
Оттолкнувшись от этого, они часа 3 вели разговор
о нашей школе.
Тут же на стене висела картина Авласа — пейзаж302.
Порет заметила: «Вы Филонова травите, его школу
травите, а работы Авласа приобретаете — ведь Фи-
лонов научил Авласа работать. Он — его ученик, как
вам известно».
Затем, в следующие дни армянский искусствовед и
Добычина несколько раз звонили Порет: Добычина хо-
тела видеть работы Порет и Глебовой.
Я сказал Порет, что Добычина — человек «темный»
и в настоящем, и в прошлом — паразит искусства и
художников. Много денег заработала она на этом деле.
Связи она имеет большие. Слов на ветер не говорит —
все ее разговоры оплачивались; разговорами она кор-
мится. Авлас говорил мне еще в 1925—27 гг., что она
всеми силами уговаривает его порвать со мною и одно-
временно просит продать или подарить ей его работы,
сделанные по нашему методу.
4 [июля]. Миша принес из ред[акции] «Академия»
оттиски заставок «Калевалы». Надо уточнить номера
рун. Нас просят восстановить рисунок Борцовой, уте-
рянный в редакции.
8 июля. Была Борцова. Поручил ей сделать взамен
пропавшего новый рисунок «Калевалы». Рисунок будет
сделан как вывод из ее же рисунков к «Калевале»: про-
павший, заставка (горнорабочие) и форзац — кузница..

Дневник. 1933 213
15 июля. Вечером т. Кондратьев звонил по телефону,
что Порет была в «Академии» и просила передать мне
следующее: т.Каменев303 в Москве просматривал ри-
сунки «Калевалы» — отвел наши форзацы.
Я просил его передать Мише, чтобы тот зашел в
«Академию» и выяснил вопрос — мы опротестуем этот
отвод. Тов. Каменев берется не за свое дело, если
действительно отвод сделан им.
За эти дни Борцова приносила рисунок иллюстра-
ций в карандаше. Я его разобрал и утвердил. Борцову
я предупредил, что, весьма вероятно, ей за этот рису-
нок не заплатят ни копейки в «Академии» — такая
компания там подобралась. Она говорит (хорошая де-
вушка), что деньги здесь, конечно, значения не имеют.
ТЕТРАДЬ 4
31 июля 1933 — 24 октября 1935
31 июля. В трамвае ко мне подошел Двоскин304. Я дал
ему постановку еще во время наших работ в Доме
печати. Он начал рисунок по нашей линии и хорошо
его вел. Затем он, окончив техникум Изо в Демидовом
переулке, пропал из виду. Когда ребята пригласили
меня преподавателем на «Печатный Двор», мы снова
встретились, но в это время его взяли на учебный сбор.
Сегодня в ТРАМе он сказал, что хочет поговорить
со мною по делу.
Вечером в 9 ч. он пришел ко мне. Он снова хочет
работать по нашему методу. Я заметил ему, что он в
свое время постановку получил, но работ не вел. С на-
ми было связался, но, очевидно из боязни, отошел и в

214 П. Н. Филонов
результате потерял впустую несколько лет. Кроме то-
го, он не счел нужным сказать мне — кто запретил
ребятам с «Печатного Двора» заниматься со мною. Он,
давая уклончивые ответы о «Печатном Дворе», сказал,
что он коммунист-партиец, а не ребенок — знает, что
делает, и отношения ко мне не изменял.
1 августа. Дал постановку Двоскину.
8 августа. Глебова была в «Академии» и принесла
оттуда письмо на мое имя из Москвы:
«Изд[ательст]во „Академия".
Художественному редактору и руководителю работ
по иллюстрации книги „Калевала" Филонову.
На Ваше письмо от 18 июля с. г. сообщаем Вам, что
все доводы, приводимые Вами в этом письме, были
сообщены нами графическому бюро издательства „Ака-
демия", тем не менее, к сожалению, комиссия осталась
при первоначальном своем мнении, о чем и сообщаем
Вам для сведения.
Секретарь производственного] сектора — Савари».
Это является ответом на мой протест против изъ-
ятия форзацев, посланный в Москву завед[ующему]
производственным] сектором Богомильскому:
«Уважаемый товарищ!
Заведующий Лен. отд. изд-ва „Академия" сказал
нам, что четыре форзаца нашей работы для „Калева-
лы" отведены Москвой.
Почему и кем они отведены, он не объяснял, заметив,
что мы можем выяснить этот вопрос, обратившись к Вам.
Т.к. уже более года прошло, как эти форзацы были
всесторонне обсуждены и приняты Московским изд-вом

Дневник. 1933 215
„Академия", откуда, как нам передавали, мы имели за
них благодарность, и для них сделаны клише, кото-
рые долго выверялись и прорабатывались, — то изъ-
ятие этих ценнейших по своим художественным каче-
ствам и тематике рисунков вызывает недоумение. Это
совершенно неправильно, и мы протестуем против этого.
Работы для „Калевалы" делались нами и утвержда-
лись в Москве и в Ленинграде при сопоставлении их
со всеми известными финскими и русскими иллюстра-
циями „Калевалы", и изъятие форзацев определенно
ослабляет художественную сторону книги.
Форзацы выявляют ряды данных по этнографии,
быту, фауне и т.д. как условия и обстановку, в кото-
рых слагались песни „Калевалы", и этим углубляют и
определяют понятие поэмы в целом.
Считая отвод форзацев вредным для „Калевалы"
недоразумением, мы просим Вас ходатайствовать об
отмене отвода и пустить форзацы в печать, как было
постановлено у Вас в Москве, где каждый рисунок
очень долго выверялся, прежде чем был принят.
Кроме того, должен довести до Вашего сведения, что
цвета отпечатанных пробных экземпляров переплета
„Калевалы" являются отступлением от оригинала. Это
вульгаризирует переплет и лишает его простоты, бла-
городства и силы содержания, присущих нашему ри-
сунку переплета.
Мы просим Вас распорядиться, чтобы цвет и сила
цвета в печати были такие же, как у нас на рисунке
переплета.
Мы обращаем Ваше внимание на то, что неправильно
подобранные цвета и силовые отношения цветов пре-
вращают переплет в какую-то вычурную азиатчину,
как дамасская сталь, а в „Калевале" мы имеем дело с

216 Я. Я. Филонов
северо-западом Европы в сложнейших национальных
взаимовлияниях, на что и рассчитан наш рисунок пере-
плета.
По поручению товарищей, делавших рисунки для
„Калевалы",— художественный редактор и руководи-
тель этих работ Филонов.
18 июля 1933 г.
Ленинград 22, ул. Литераторов, д. 19».
Ответ путаный и уклончивый, как все, что делают
изо-головотяпы «Академии»: о нашем письме «было
сообщено нами графическому бюро», «к сожалению,
комиссия осталась при первоначальном своем мнении».
Что же это за «комиссия»? Из каких идиотов она
состоит? А где же Бюро? 8 же августа Борцова при-
несла почти совершенно готовый рисунок иллюстра-
ции. Насколько я жалел об ее первом пропавшем в
«Академии» рисунке, настолько я рад ее второму. Он
сильно поддержит «Калевалу» по нашей линии, куда
били люди, отводившие форзацы. [Зачеркнуто: завт-
ра-послезавтра она его сдаст в издательство. Тут же
у меня, у окошка, ей пришлось его немного довести.]
8 же августа приходила дочь моего бывшего товарища
Луппиана, Муза Луппиан. Она пришла проститься —
едет в Алма-Ату как научный сотрудник.
10 авг[уста]. Т[оварищ] Важнова приносила свою
работу «Женщина-тракторист».
11 [августа]. Борцова принесла готовый рисунок
«Калевалы». Мы его выверили, и завтра-послезавтра
она его сдаст. Теперь надо ждать, как его примет тупьё
и паразиты из «Академии» здесь и в Москве.

Дневник. 1933 217
Мы работаем с самодовольными, полными апломба и
невежества паразитами Изо и с мерзавцами Изо, по гор-
ло пресыщенными возможностью издеваться и оставать-
ся недосягаемыми... [Далее часть страницы вырезаш.]
14 авг[уста]. Сегодня был Купцов. Завтра, по его
словам, он получит за свою картину для РВС 650 р. и
думает, съездив к отцу во Псков, начать писать на эти
деньги новую вещь.
Я сказал, что, если поездка к отцу обойдется ему руб-
лей в 150, на эти деньги лучше съездить в Москву —
посмотреть на выставки Изо. Если эту возможность
упустить — будешь жалеть. Он ответил: «Если вы сове-
туете, я 19 августа еду в Москву». [Нет записи на обо-
ротной стороне частично вырезанной страницы] и по-
том — он уже успел потерять на аэродроме 5 червонцев.
П августа. Он также заходил ко мне, и в это же
время пришел Павел Зальцман. Зальцман принес свою
литературную работу «Щенки»305. Желая сблизить этих
двух хороших людей, я предложил Зальцману прочесть
«Щенков», не стесняясь Купцова. У Зальцмана удиви-
тельно острая наблюдательность и гигантская инициа-
тива, но вещь полудетская, сырая, «первый слой». От-
дельные куски его работы — например, дождь на лу-
жайке у сибирской тайги под Минусинском, где он был
на съемке «Анненковщины» с кинорежиссером Берсе-
невым, — почти удивляют.
В разговоре о «Щенках» я сказал им, со слов писа-
тельницы Гедимин, заходившей к моей жене 15 августа
и разговорившейся со мной о своих и о моих работах, что
Корней Чуковский306 окопался в Госиздате с двумя или
тремя своими родственниками. Его дочь307, возвращая

218 Л. Н. Филонов
Гедимин сданную на просмотр книгу, заявила, что книга
написана «позорным методом» и печататься не будет.
Гедимин молча взяла свою рукопись и ушла.
Также я рассказал, со слов Глебова-Путиловского, ко-
гда он работал в Госиздате как редактор сдаваемых ав-
торами на отзыв рукописей: он и его жена, моя сестра,
оба плакали, читая рукопись командира какой-то диви-
зии из Белоруссии. Это была история его жизни с дет-
ских лет, когда он был мальчишкой-подпаском. Посылая
свою работу на отзыв в ГИЗ, он писал, что, конечно, он
человек не ученый, не литератор, а батрак, затем крас-
ный боец, но он, если можно, предлагает половину гоно-
рара за книгу, коли она будет отпечатана, тому, кто ее
литературно проработает. Книга отпечатана не была. Та-
кая сволочь, как дочка Чуковского, не заплачет, отво-
дя десятки и сотни таких книг за формальные моменты,
как теченец; не заплачет и продажный Корней, а будет
радоваться, как радуются Мацы308, Грабари — тысячи
Мац, Грабарей и Чуковских, взявших власть по искус-
ству в свои подлые руки. А партия ковыряет в носу.
19 авг[уста]. Т[оварищ] Купцов уехал в Москву.
22 [августа]. Пришел т. Жибинов309 из Иркутска. Не
виделись мы около 2 лет, когда он приносил авто-
портрет, начатый после данной ему мною постановки
на сделанность.
23 августа. Он принес эту работу сегодня. Она кончена:
сделана толково и крепко. Есть, однако, 4—5 слабых мест.
Я ему пояснил их. Принес он тогда же начатую другую
работу. Она изображает выварки из понятий о белой
гвардии и черной сотне. Это акварель, но правый угол

Дневник. 1933 219
внизу и вся вещь в целом, за исключением 15—20 слабых
мест, сделана с наивысшей силой упорнейших масляных
вещей. Ряд его товарищей в Иркутске310 работает нашим
методом. На выставке в Иркутске их вещи всеми призна-
вались за наиболее крепкие, исключительные по упору,
хотя насчет тематики общее место: не совсем понятны!
Сам Жибинов выставил «Красную Армию», трактуя ее,
помимо учета ее боевой значимости, как своеобразней-
ший фаетор просвещения широчайших масс крестьянст-
ва и их социального перерождения. Жибинов видел обе
московские выставки311. Моих работ только три312. Экскур-
соводы проходят мимо них молча Жибинов твердо уве-
рен, что наше искусство победит. Пролетариат — здесь.
29 [августа]. Пришел Василий Купцов. Он сегодня вер-
нулся из Москвы. Моих работ выставлено 3, как шел
слух, как сказал Жибинов: «Портрет Глебовой» (моей се-
стры Дуни), «Формула пролетариата», «Живая голова».
На вопрос у администрации выставки, «почему у Фи-
лонова, лучшего художника и в советском искусстве, и
во всем мире вы приняли лишь 3 вещи из 16—18 им
присланных», ему ответили: «По распоряжению т. Буб-
нова. Пусть и за это будет благодарен». Когда один из
экскурсоводов стал лживо пояснять мои вещи как обра-
зец классово отрицательного, враждебного пролетариа-
ту творчества, Купцов стал тут же, в присутствии слу-
шателей, обвинять его в черносотенстве и шулерстве.
Купцов начал со слов: «Вы лжете, вы клевещете на
лучшего пролетарского мастера»,— и кончил словами:
«Вы хамите! Я не желаю с вами говорить».
По окончании лекции экскурсовод, подойдя к Куп-
цову, стал звать его в канцелярию для объяснений.
Купцов ответил, что в канцелярию ему идти незачем

220 Я. Я. Филонов
и объясняться дальше он не намерен; ему ясно, с кем
он имеет дело. Оставшись один, Купцов, чувствуя, что
ему предстоит скандал или попросту провокация, как
с нами бывало десятки раз, ушел с выставки. Но по
дороге он опустил в ящики для отзывов посетителей
о выставке несколько записок в разъяснение моих ра-
бот и нашей школы313. На другой день с 9 утра до 4 ч.
он написал еще две записки и также опустил их в
ящики отзывов. В них помимо пояснения моей значи-
мости сказано: «Филонов должен сделать перед ЦКП
доклад о своей школе». «Москва должна сделать вы-
ставку работ Филонова». Также в одной из них, сейчас
же после слов Бубнова, где тот говорит, в каких не-
обычайно хороших условиях работает сейчас совет-
ский художник, Купцов, вскрывая их смысл, спраши-
вает: «За что же идет травля на Филонова?»
В Москве Купцов заходил к Татлину. Заведя разго-
вор обо мне, он спросил его: «Почему в каталоге по-
мечено пять вещей Филонова, а висят три?» Татлин
ответил, что эта подлость сделана Малевичем, кото-
рый уговорил кого-то из выставочного комитета снять
две работы Филонова, чтобы занять освободившееся
место на стене под свои картины,
Затем Купцов зашел к ленинградскому скульптору
Козлову — он очень хорошо живет в Москве «на всем
готовом» и делает портрет т. Ворошилова и его секрета-
ря. Купцов просил Козлова передать Ворошилову пись-
мо, где он просит устроить доклад Филонова в Москве.
Козлов отказался быть почтальоном т. Купцова, при-
бавив, что к Филонову он относится отрицательно.
Трофимов — представитель Реввоенсовета по зака-
зам на картины — заявил Купцову, что в колхозы, куда
сейчас посылается ряд художников, Купцова не пош-

Дневник. 1933 221
лют. Купцов ответил: «Не посылайте, коли хотите иметь
дело не с честными, лучшими мастерами, а с халтур-
щиками-шкурниками типа Неймарка314 — Грабаря».
Одна из записок Купцова обо мне, опущенных на
выставке, имеет заголовок: «Москва, не хами!»
5 сент[ября]. Терентьев вызвал меня по телефону
смотреть его работу. Он пишет колхоз, из которого толь-
ко что вернулся. Величины взяты невыгодно — мелко.
18—19 [сентября]. Эти два дня дал постановку
т. Беку315. Он комсомолец, студент Академии, откуда
недавно исключен. Он слышал мои выступления и,
желая работать у меня, собирал обо мне справки в
Академии у профессоров и студентов. Профессора ему
говорили: «Филонов — ненормальный, сумасшедший,
шарлатан». Ученики говорили: «Не ходи к Филоно-
ву — он гипнотизер».
По профессии Бек — слесарь.
22 [сентября]. Была Львова с двумя работами: «Се-
ятель» и «Цветы». У Львовой хорошие свойства живо-
писца, но работы сыроваты местами. Это простая, ма-
лограмотная женщина. Сегодня в разговоре выяснилось,
что она глубоко верующий человек. Я сказал ей, что не
буду с нею больше работать, — нам с религиозными
людьми не по пути. Она в отчаянии стала защищать
свою веру тем, что «многие хорошие художники тоже
верили», «во многих книгах говорится, что бог есть».
Мне стало жаль ее как человека и как мастера —
она может изменить свой образ мыслей, коли потрется
возле нас. Оттолкнешь ее — христианство еще крепче
в ней засядет.

222 Я. Я. Филонов
25—26 сент[ября]. Приходил т. Бек. Мне кажется,
глядя на него, что он, как я, совершенно не умеет врать,
скрытничать и хитрить. Ему трудно слушать мои дово-
ды — болит голова. Поэтому я растягиваю постановку.
26 [сентября]. Вечером Борцова привела своего то-
варища — скулыггоршу, давно хотевшую получить по-
становку на сделанность. С ними пришел пианист, ра-
ботающий с известной пианисткой Юдиной316. Одно-
временно с ними пришла Вероника — 17—18-летняя
девушка317. Обе ноги Вероники отрезаны выше колена
под колесами трамвая, ходит она на протезах, с палкою.
Она привела с собой товарища — оба они исключены
из педтехникума. Всех их, кроме Борцовой, я вижу
первый раз. Дал им постановку. Прощаясь со мною,
пианист сказал мне, что мои слова ценны ему лишь по
отношению к музыке, т. к. живописью он не занимается.
6 октября. Бек приносил свои работы.
7 октября. По просьбе т. Тагриной ходил смотреть
ее работу — ковер «Красная Армия». Она сильно ус-
ложнила свою работу установкой на возможность мас-
сового производства с этого ковра как с модели и ведет
эту работу в плоскости прикладного искусства. Поэто-
му вещь хотя интересная и нужная, но, явочным по-
рядком, слабее того, чем Тагрина могда бы ее сделать.
15 [октября]. Сегодня, когда ко мне пришел т. Куп-
цов, я сказал ему, что в «Мозко^ йаПу Келуз» есть
заметка, что художники из Клуба Джона Рида в Нью-
Йорке318 приглашают советских художников дать вещи
на выставку в Нью-Йорке, а затем и по городам Ев-

Дневник. 1933 223
ропы, устраиваемую этим клубом. Я советовал Купцо-
ву дать туда свои вещи. Он согласился и обещал уз-
нать на почте условия отправки и цену страховки.
Я сказал ему, что Миша также дает свои вещи.
17 [октября]. Купцов сегодня вечером пришел и ска-
зал, что на почте ему разъяснили, что картины отправ-
ляют без страховки, но предварительно надо достать
разрешение из Главнауки на отправку. Из Главнауки
Купцова отправили в таможню, а оттуда опять в Глав-
науку, где Купцов опять не добился ясного ответа.
18 [октября]. Бек приносил свои рисунки, начатые
после моей постановки. Рисунки слабы. Наш принцип
он пока что проводит неправильно. Его рисунки — это
наброски, проба. Но идеологические наши предпосылки
он понял. Сейчас он работает чернорабочим на Гэс'е,
иногда и ночь и день.
19 [октября]. Был Миша. Он передал, что Купцов
ходил в БОКС и в Главнауку узнать о выставке в
Нью-Йорке. Выясняется, что отправка вещей будет
стоить дорого, нам не по карману.
20 [октября]. Днем заходила В. Н. Аникиева. Секция
научных работников восстановила ее в Русском му-
зее319. Теперь она снова начала там работать. Она ска-
зала, что Нерадовский и Сычев арестованы320, а Добы-
чина вот уже шестой месяц в отпуске.
21 [октября]. Вечером приходил т. Суворов. Он ска-
зал, что Эней321, секретарь секции Изо Союза сов[ет-
ских] художников], просил передать мне, не соглашусь

224 Я. Н. Филонов
ли я быть руководителем на государственном] фарфо-
ровом заводе, что он, Эней, будет счастлив, коли я приму
это предложение. Подумав, я отказался наотрез. Затем
в разговоре с Суворовым стало выясняться, что Суворов
был членом комиссии по ревизии этого завода, где вы-
яснилось, что изо-искусство, роспись там почти ликви-
дированы. Музей полуразгромлен, многие его экспона-
ты раздариваются посетителям, зачастую иностранцам.
Библиотека также еле держится. Суворова заинтересо-
вала работа художницы (кажется, Окантель322), где чув-
ствовалось влияние нашей школы И он спросил Окан-
тель, в каком отношении к Филонову ее работа. Она
ответила, что равнялась на нашу школу. Он передал
случай на моем выступлении в горкоме этою зимою.
К Энею подошел комсомолец и спросил: «Почему Фило-
нова не пустят в расход?» Эней ответил, что Филонова
не стоит пускать в расход — это хороший мастер.
Суворов сказал мне далее, что, с тех пор как он
ушел от меня, его работа застопорилась и он потерял
почву под ногами.
8 но[ября]. [В дневнике ошибочно: октября.] Това-
рищ] Важнова приносила свою работу «Трактористка».
Вещь написана крепко, но еще не кончена.
Вечером приходили Копаев, Купцов и Миша. Миша
рассказал, что в горкоме Серый, сидя в столовой, на-
чал хвалить картины Цыбасова. Кто-то заметил ему,
что Цыбасов сидит рядом с ним, и Серый познакомил-
ся с Мишей, продолжая хвалить его работы. Разговор
перешел на меня, и Серый сказал, что хотел бы ви-
деться с Филоновым, но вряд ли, мол, Филонов примет
Серого. Я сказал Мише, что, конечно, разговаривать
с Серым не стану.

Дневник. 1933 225
Купцов рассказал, что в распределении работ по уб-
ранству города были обычные передержки и шулерство.
Купцову пришлось получить работу из вторых рук
от Фрумака323. Несколько дней и ночей Купцов работал,
не получая ни копейки аванса, хотя Фрумак взял под
работу 500 р. на предварительные расходы. В ответ на
просьбу Купцова [дать] денег на обед Фрумак утром
принес ему кусок черного и кусок белого хлеба, но
денег на обед не дал. Тогда Купцов сказал ему, что *с
такою сволочью» он работать не будет, бросил кисти и
пошел домой. Фрумак выбежал за ним и всю дорогу до
дома Купцова просил его не говорить никому о случив-
шемся, снова взяться за работу и предлагал денег, тут
же вынув их из кармана, сперва десять, а затем семь-
десят рублей. Купцов от денег и от работы отказался.
Сам Фрумак работать совершенно не умеет; работу из
Союза он взял как подрядчик, а для выполнения ско-
лотил бригаду из нескольких художников. 30% зара-
ботка каждого из них пойдет Фрумаку.
9 ноября. Утром приходила Львова. Принесла кар-
тину — три крестьянки в поле. Вещь сырая.
Вскоре после нее Хопаев принес свой автопортрет.
Работа сыровата. Дал ему разъяснения, навел на прин-
цип дальнейшего развития вещи и дал переписать пер-
вую часть нашей идеологии в редакции 1922—23 года.
11 ноября. Сегодня ходил в горком за бумажкой на
право на жилплощадь. Хопаев проводил меня из гор-
кома до Поля жертв революции. Шли мы тихо пешком,
и я все время разъяснял ему, как надо работать и как
бороться на изо-фронте. Он горюет, что не встретился
со мною раньше. Я ответил, что сумму его опыта мы

226 Я. Я. Филонов
используем на сто процентов и потерянное — наверс-
таем, что, чем сильнее травили кого-либо из приходя-
щих к нам, чем сильнее его обманывали и эксплуати-
ровали, чем сильнее он пролетаризовался на изо-фрон-
те, тем полнее он поймет нас, тем ценнее и нужнее мы
будем для него. Вскоре после того как я попрощался с
Хопаевым и пришел домой, Бек принес свою работу.
Это уже серьезная работа пером — автопортрет.
Рисунок местами сбит, но работано упорно. Бек гово-
рил о том, какую сволочь, вместо картин, выставили
сейчас в Академии аспиранты. Он уже понимает, что
делается на изо-фронте, а я еще раз сказал ему о
законах теченски-протекционного отбора, отбора про-
фессуры и мелкобуржуазном барьере на изо-фронте.
14 ноября Бек уйдет в Красную Армию. Он жалеет,
что его, может быть, отправят в иногороднюю часть.
22 ноября. Утром пришла Порет и позвала меня с собой
в типографию «Светоч» смотреть оттиски переплета «Ка-
левалы». Я прошел с нею в цех по ее пропуску. Перепле-
ты приемлемы, и я подписал пробу. Мне дали один проб-
ный экземпляр. Порет дорогою сказала, что т. Сокольни-
ков324, глава Ленотдела «Академии», пробовал вступиться
за форзацы «Калевалы» и говорил об этом с М. Горьким.
Горький ответил ему, что форзацы пропустить нельзя.
Но Горький при этом просил Сокольникова отпеча-
тать для него один экземпляр «Калевалы» с форзаца-
ми. Т.к. Сокольников захотел этого же и для себя, и
еще кое для кого, то Сокольников решил отпечатать
триста экземпляров с форзацами. Но когда он распо-
рядился об этом в ленинградском] издательстве «Ака-
демия», оказалось, что кто-то уже распорядился унич-
тожить клише форзацев.

Дневник. 1933 227
27 [ноября]. Вечером был Купцов, он взволнован:
ночью крысы съели его ахунскую улитку-гиганта. «От
нее осталось только немножко кожицы. Я так был огор-
чен, что с тоски напился. За ее смерть я убил двух крыс.
Первая попала в западню ночью. Я проснулся на стук —
она вырвалась из западни и еле-еле, как-то боком ходи-
ла по комнате. Я ударил ее подрамком — она бросилась
бежать, но упала и сдохла. Под утро пришел ее самец.
Он долго обнюхивал убитую. Потом он также погиб в
капкане. Но мне все же стало жаль убитых крыс. Еще
по сегодня я, приходя домой, чувствую горе от потери
улитки — будто умерло, пропало близкое существо».
В Союзе у него вышел инцидент с Исааком Бродским.
Купцов в разговоре сказал ему: «Я вас органически нена-
вижу». Тотчас Френц325, сидевший с Бродским, сказал:
«А мы с ним оба заступались за вашу работу для Красной
Армии». Купцов ответил: «Лучше бы вы не заступались
за нее». «После того как я сказал Бродскому эту фра-
зу, мне стало легче,— сказал Купцов,— пусть знает мое
мнение о нем». Я спросил Купцова — что ответил Брод-
ский на этот выпад? «Он промолчал, ничего не ответил,
только понурился и стал глядеть перед собою на стол».
Выпад Купцова Бродский непременно отнесет на мой
счет. Низовые художники боятся, ненавидят и презирают
Бродского, хотя на только что прошедших выборах в
правление Союза сов[етских] худ[ожников] никто, кроме
Купцова, не выступал против кандидатуры Бродского.
4 декабря. Сегодня дочка сказала мне, что вчера
вечером она была у моей сестры, на днях приходившей
к нам специально посмотреть на мой «Букет васильков
и ромашек», и та сказала ей, зная, что мы хотим его
продать: «Я в таком восторге от этой работы, что сейчас

228 Л. Н. Филонов
же дам за нее триста рублей, если Паня захочет усту-
пить ее мне; передайте ему об этом». Сказав это, дочка
добавила: «Ты мне должен больше восьмисот рублей.
Отдай мне эту картину, и будем в расчете». Я ответил:
«За такие хорошие слова я тебе дарю эту картину, а
при первых деньгах отдам и восемьсот рублей. Я уже
давно решил подарить ее тебе, видя, как она тебе
нравится, но все откладывал. Отныне ты ее хозяйка».
11 или 12 декабря. Была Вера Николаевна с Харджие-
вым. Харджиев сейчас редактирует первый том пред-
стоящего полного издания Маяковского и пишет к нему
предисловие. Он пришел расспросить меня о том, как я по
просьбе Маяковского делал постановку его трагедии «Вла-
димир Маяковский» в театре Неметти в 1913—14 гг.326
12 и 13 [декабря]. Дал постановку Скородумовой и ее
подруге — слушательницам Педагогического] института.
21 декабря. Ходил к Борцовой. Она звала меня [посмот-
реть] вновь начатую вещь «Шарманщики на рынке».
Проект этой вещи сделан ею еще в 1928—29 гг., а недели
две тому назад я уговорил ее писать с него большую вещь.
Рисунок она частично сбила, но его можно выправить,
если не с небольшой потерей, то с выгодой для вещи.
На днях, когда она хотела взять из Русского музея
свою находящуюся там на хранении работу, сделан-
ную для Дома печати в 1927 г., ей ответили, что кар-
тина эта уже взята кем-то из наших товарищей. Она
думает, что это сделал Вахрамеев. Я обещал навести
об этом справки у Миши и Лукстыня.

1934
1 января. Приходил Климов327. Я дал ему поста-
новку. Он из чернорабочих. Писать начал 16 лет, по-
ступив в студию, где работал у Сукова328. Сейчас ему
20 лет.
Как и у всех, на принесенные им работы жалко
смотреть.
3 [января]. Несколько ночей подряд мы работали
с Петей. Он делал ряд работ для антирелигиозного
музея, а я помогал ему руками, советами и руганью.
Сегодня ночь напролет мы работали с ним по ма-
лярной линии (с 11 вечера до 91/2 утра), заканчивая
оформление Безбожной выставки в Краснопутилов-
ской церкви329.
4 января. Сегодня приходили Миша и Терентьев.
Они принесли нашу «Калевалу». Уже несколько дней,
оказывается, как она вышла и продается. Т. к. я ждал
не только ее выхода, но и любой провокации, вплоть
до отвода ее в целом и изъятия, я удивился, что не
очень-то обрадовался ее выходу. Чудо, что при такой
озверелой травле на нашу школу эта книга все же
вышла330.

230 Я. Я. Филонов
Думаю, если не издохну, и все наше дело «выйдет»
еще при моей жизни.
5 [января]. Вечером пошел к Ивановой, чтобы через
нее известить товарищей о выходе «Калевалы». Мне
приятно было смотреть, как, разглядывая принесен-
ную мною «Калевалу», оживились радостью лица Ива-
новой и ее мужа (брата бывшего моего товарища Су-
ворова) и засверкали у них глаза.
Муж Ивановой, гордый и счастливый счастьем и ус-
пехом своей жены, налюбовавшись ее иллюстрациями и
«Калевалой» в целом, подарил мне папиросу Кемаля-
Паши331. Сам он получил ее от своего дальнего родствен-
ника, ездившего с Ворошиловым и Бубновым в Турцию.
Этот родственник — секретарь посольства, получил
ящик таких папирос от самого Кемаля-Паши наряду
с другими подарками. Эту папиросу, едва взяв ее из
рук Суворова и полюбовавшись ею, я решил не ку-
рить, а подарить Глебову-Путиловскому332.
7 января. Вечером пришел Халютин. Он учительст-
вует под Москвою в школе колхоза. Принес до сотни,
пожалуй, работ. Было бы лучше, кабы вместо этой
уймы полунабросков и акварелей не нашей школы он
сделал 2—3 «сделанных вещи», как мы советуем.
8 [января]. Николай Аркадьевич Тощаков333, писа-
тель, живущий в нашем доме, позавчера просил меня,
ознакомившись с «Калевалой», чтобы я поручил кому-
либо из наших товарищей сделать обложку для его
книги «Полярная магистраль». Ее издает ГИХЛ. То-
щакову в редакции уже показывали сделанный кем-то
рисунок обложки на его книгу, но он отвел его, сказав,

Дневник. 1934 231
что попросит меня дать ему художника из моих това-
рищей. Т. к. Миша сейчас без работы, я сегодня поехал
к нему с Тощаковым, и Миша берется за эту вещь.
Тощаков дал ему свой набросок карандашом в разъ-
яснение содержания книги.
10 [января]. Сегодня Тощаков сказал мне, что, когда
на днях отвели какой-то рассказ для коллективной кни-
ги к 17-й партконференции, несколько писателей отпра-
вились в обком защищать отведенную вещь. Один из
этих переговорщиков — Молчанов334, сказал Тощакову,
что там в разговоре, в связи с выходом «Калевалы», его
спросили: как живет Филонов и получает ли он пенсию.
Молчанов ответил, что пенсии Филонов не получает.
Говоря мне об этом, Тощаков добавил, что люди,
толковавшие с Молчановым, собираются ко мне за-
ехать. Я ответил, что «заезжать» ко мне, до поры до
времени, никто не будет.
Вечером Соболева приносила мужской портрет.
15 [января]. Приходил Климов. Приносил работу
маслом — «Цветы». Часть ее сделана. Вся вещь в це-
лом много сильнее лучших работ русских сезаннистов,
но для нас слаба.
16 [января]. Миша кончил обложку и принес ее мне
на проверку. Тощаков и его жена в восторге от этой
работы. Еще 13-го Миша заключил с ГИХЛом договор.
17 [января]. Сегодня в коридоре у моей двери Бу-
тенко, один из редакторов ГИХЛа, сказал, что ГИХЛ
хочет предложить мне, вернее через него предла-
гает, сделать оформление для «Кобзаря» Шевченко.

232 Я. Я. Филонов
Иллюстрации для этой книги уже сданы Конашеви-
Чу335 я сказал, что работать «с такою сволочью, как
Конашевич, я не буду».
19 [января]. Приходил Ян Лукстынь. Он хочет пода-
рить свой портрет Ленина336 Турции через Литвино-
ва337 и спросил мое мнение об этом. Я ответил, что
мысль эта правильная.
20 [января]. Мише при сдаче обложки, с похвалами
прошедшей через ряд приемщиков, заявили, что зад-
няя часть обложки отводится. Денег еще не заплатили
ни гроша.
21 [января]. Были Копаев и Купцов. Купцов пришел
в память того, что впервые пришел ко мне в этот же
день, день смерти Владимира Ильича. С ним тогда
пришли до 50 студентов Академии.
27 [января]. Всю ночь с 27-го на 28-е работал с Пе-
тею в Казанском соборе.
Работали с 12 Уг до 9 ч. утра. Писали 3-метровый
русский герб за сто рублей.
31 [января]. Снова приходил Дормидонтов338. Я дал
ему постановку. Он принес ряд своих работ. Все они
пахнут «Миром искусства».
1 февр[аля]. За эти дни вместе с Петею мы сдела-
ли для антирелигиозного музея в Казанском соборе
«вольную, улучшенную копию» с интересного персид-
ского революционного плаката. Взяли за него 125 р.
Орел с гербом и этот плакат вызвали полное одобрение

Дневник. 1934 233
наших работодателей. Все эти работы, начиная с ноч-
ной работы в церкви-клубе «Красн[ого] путиловца» и
раскраски фото для этого же клуба, я веду тайком.
Однако риск быть узнанным остается: под утро часам
к 8 нашей ночной работы в клубе «Кр[асного] путилов-
ца», когда мы с Петею малярными ручниками докра-
шивали окантовку для щитов, двое халтурщиков из
горкома явились кончать свои плакаты, и мне при-
шлось уйти от работы на полчаса раньше Пети.
На работе в Казанском с 12 г/2 до 21/2 ночи мне при-
шлось работать на стремянке, на лесах, на 5-метровой
высоте над головами 4 горкомовских халтурщиков. Они
были полупьяны. Чтобы не быть узнанным, я работал не
отрывая носа от кисти, повернувшись к ним спиною.
Копаев принес свой автопортрет. Работа идет пра-
вильно.
3 февр[аля]. Продолжал постановку Дормидонтова.
7 [февраля]. Кончил постановку Дормидонтова.
13 февр[аля]. Утром по просьбе Тагриной смотрел ее
«Красноармейский ковер». Днем приходил Купцов — с
ним условился на 15-е смотреть его работу. К нему же
и Копаев принесет свои. После него пришла Борцова.
С нею условился на 14-е смотреть ее работу. Вечером
пришел Миша, сказал, что вышла книга Иоффе «Син-
тетическая история искусства», что Иоффе «по-свое-
му» расписывает в ней обо мне.
14 [февраля]. С 8 до 11 смотрел картину Борцовой
«Шарманщики». Она сделана в карандаше под масля-
ную живопись. Рисунок продуман и сделан. Показал,

234 Я. Я. Филонов
как вести ее маслом, и сделал кистью небольшой ку-
сок. Т.к. Вахрамеев взял из Русского музея бывшую
там на хранении картину Борцовой, сделанную ею для
Дома печати в 1927—28 гг., и не отдает ее Борцовой,
мы условились с нею, что свидетели того, что картина
действительно взята Вахрамеевым, Теннисман и Лукс-
тынь пойдут вместе с Борцовой к Вахрамееву и потре-
буют как эту картину, так и автопортрет Борцовой,
также «украденный в припадке любви» Вахрамеевым.
Мы условились, что Миша договорится об этом с Тен-
нисманом.
Когда я вернулся домой в 11 ч. 20 м., меня ждала
Порет. Она сказала, что бывший мой ученик и товарищ
Борис Гурвич звонил ей, прося передать мне, что Эней
из Союза художников, не решаясь лично вступать со
мною в переговоры, просил его, Гурвича, передать мне,
что мне дается заказ на картину от Ленсовета. Кар-
тину эту, за определенную сумму, я могу писать на
любую тему. Гурвич сказал Порет, что сам он также
не решается говорить со мною, и добавил, что в случае
моего согласия я тотчас же получаю аванс.
Я ответил Порет, что Гурвич правильно сделал, ос-
терегшись говорить со мной, — я с ним разговаривать
не буду. С Энеем также ни в какие переговоры всту-
пать не намерен. Заказов-подачек ни от кого брать не
буду. Начинать со мною дело, кто бы это ни был,
придется с полного признания того, [что] делает наша
школа. Я просил Порет именно так и ответить ГуР"
вичу.
25 [февраля]. Был у Купцова. Там же был Копаев.
По очереди смотрел их работы — 6 вещей. Копаев,
никому, кроме меня, не показывающий своих работ,

Дневник. 1934 235
сегодня решился показать их и Купцову. Работы того
и другого идут правильно, хотя Купцов зарезался на
повороте, движении и рисунке бедер обнаженной на-
турщицы, позирующей ему для картины «Высшая
закалка».
П [февраля]. Была Львова. Приносила портрет ра-
ботницы с букетом сирени. В этой работе рисунок уже
строже, чем в предыдущих.
За это время Петя взял заказ из Казанского со-
бора — сделать проект фриза: от коммуны (париж-
ской) к октябрю. Мне пришлось три ночи рисовать два
проекта этого фриза. Оба они были отведены Таном-
Богоразом как «безграмотные, бездарные и отврати-
тельные». Мы не получили за них ни копейки. В этом
деле, к моему удивлению, Тан играл подленькую роль:
первый проект он отвел потому, что я нарисовал спо-
койные, уверенные в свой победе ряды рабочих, а
ему вдруг захотелось, чтобы «это пахло бунтарством,
взрывом», и он предложил Пете нарисовать «улуч-
шенную копию» толпы с обложки книги «Десять дней,
которые потрясли мир» Джона Рида339. Когда я про-
работал в несколько раз увеличенный, этот действи-
тельно «бунтарский, с определенной люмпен-проле-
тарской идеологией» и явно запутанный рисунок, где
буквально не поймешь в иных местах, кому принад-
лежат руки, кто держит знамена, откуда взялись ноги
и головы, Тан нашел его «очень хорошим», «значи-
тельно лучше первого, бездарного», «вполне приемле-
мым», а на другой день заявил Пете, что оба рисунка
не подходят и что он уже успел передать эту рабо-
ту кому-то другому. Вначале Тан хотел заплатить Пе-
те за оба проекта 30% (рублей 70—65), а на другой

236 П. Н. Филонов
день сказал, «что за такую дрянь» он не даст боль-
ше 25 р.
За это время получил из Алма-Аты письмо от Музы
Луппьян. Она работает там директором краевого музея.
Она пишет, что полюбила административно-ссыльного
и вышла за него замуж. Вскоре ей, как коммунисту,
предъявили ультиматум: выбирать партию или ссыль-
ного мужа. На днях, на второй же день, как она послала
мне письмо, к ней придут за ответом. Она, совсем еще
ребенок, пишет мне, [что] для [нее] это будет очень
трудный выбор. Она уже больна.
19 [февраля], Важнова приносила свою законченную
«Трактористку». Работа хорошая.
22 [февраля]. Вечером приходил в 1-й раз Мачи-
гин340. Просил, чтобы я с ним поработал. Он знает меня
с эссенских времен. Кончил Академию. Затем работал
слесарем, монтером, недавно бросил институт электро-
сварки, проучась там 2 г/2 года. Он из батраков, затем
красноармеец, откуда и был командирован в Лен. Ака-
демию художеств. Теперь он — партиец.
23 [февраля]. Утром Дормидонтов приносил две рабо-
ты: автопортрет-инк, автопортрет-карандаш, под инк341.
Сделано хорошо.
Вечером дал постановку Мачигину.
24 [февраля]. Кончил постановку Мачигина. Когда я
вечером, работая с ним, рассматривал принесенный им
автопортрет карандашом, сделанный после первого ве-
чера постановки, пришла Глебова. Она принесла 4 ра-
боты. Все они слабы.

Дневник. 1934 237
25 [февраля]. За эти дни в поисках работы Петя
достал заказ из Музея революции: раскраска фото и
несколько «композиций» о деле романовцев342. Первый
же сделанный мною, по теме музея, проект: «Солдаты
и полиция подходят к осажденному дому» — был от-
веден, т.к. наши заказчики решили переменить эту
тему на другую: «Обстрел солдатами дома». Когда Пе-
тя, ведший все переговоры с работодателями, сообщил
мне об отводе и новой теме, я понял, что вторую тему,
данную нам непродуманно, в скомканном виде, сде-
лать нельзя, а если сделать — она будет отведена, т. к.
разрешение будет в нашем плане, а не в ахрровском
«социалистическом реализме». Мы с Петей отказались
от работы.
Сегодня, 25-го, по договоренности Н. Н. Глебова с Пе-
тей, я встретился с Глебовым в Исаакиевском соборе.
Разговор шел о том, чтобы мы сделали на деревянном
диске, над которым ходит маятник Фуко, карту север-
ного полушария343.
26 [февраля]. Дормидонтов приносил свой автопор-
трет-инк.
3 [марта]. Днем была Шмидт, художница. Она при-
шла по поручению выставочного комитета монтирую-
щейся сейчас в Русск[ом] муз[ее] выставки «Советская
женщина в искусстве» предложить мне дать свои ра-
боты. Прием уже кончился, но мои вещи «будут (мол)
приняты без жюри». Я уже получил оттуда своевре-
менно предложение, но решил работ не давать, не
желая лишний раз быть объектом подлости выста-
вочных заправил, поэтому и Шмидт я ответил отка-

238 Л. Я. Филонов
4 [марта]. Часов в 6—7 вечера из горкома приходил
Ширяев345. Он принес бумажку из Сорабиса, где мне
предлагается дать ответ: какова моя инвалидность,
каков заработок, сколько имею «иждивенцев» — вви-
ду ходатайства о назначении мне персональной пен-
сии.
Я ответил, что на вопросы отвечать не буду,—
кроме издевательства, ничего из этого не выйдет.
Чтобы он не перепутал в горкоме мой ответ, я дал
ему точную редакцию ответа; он записывал мои слова,
а я их корректировал. Вот они:
«Ответы на вопросы Филонов давать не будет, т.к.
дело о пенсии поставлено неправильно. Оно должно
идти не в плоскости вспомоществования и инвалиднос-
ти, а за исключительные заслуги в области искусства.
С точки зрения т. Филонова, дело идет не о подачке
на бедность, а о признании его заслуженным деятелем
искусства».
Затем я снял с его записи копию, и мы проверили
ее вместе с ним.
5 [марта]. Утром приходил неизвестный мне при-
езжий из Минска художник Красовский346. Его напра-
вит ко мне Гутман347, работавший со мною в 1925 г. в
Академии, где с июня по сентябрь под моим руковод-
ством работала группа учащихся, вначале доходившая
до 70 человек. Гутман начал по нашей системе очень
хороший рисунок, но вскоре отошел от нас, и с тех пор
я его не встречал. Из этой группы тогда же и обра-
зовался коллектив Мастеров анал[итического] искус-
ства].
Красовский пришел поговорить и посмотреть мои
работы.

Дневник. 1934 239
б [марта]. Сегодня Петя брал из Союза мой пропуск
в 3[акрытый] Р[абочий] Кооператив]. Когда он распи-
сывался в получении пропуска, кто-то из присутству-
ющих, фамилии его Петя не знает, сказал: «Ведь Фи-
лонову, через Союз, есть заказ из обкома на картину.
Что же он его не берет?» Петя промолчал. «Пусть
Филонов немедленно же идет в обком к Идельсону348
и получит заказ». Тогда Петя ответил: «Филонов не
пойдет. Он подождет, когда придут к нему». Ему на
это возразили: «Что же, коли гора не идет к Магомету,
так Магомет должен идти к горе? Так, что ли?» Петя
сказал: «Да, похоже на это».
10 [марта]. Был Миша. Он сказал, что Ширяев со-
общил в горкоме о моем ответе. Горком согласился с
моей принципиальной установкой и решил действо-
вать в вопросе о пенсии именно так, как я ответил
Ширяеву, т.е. за исключительные заслуги на фронте
Изо. Только Белкин349 был против этого, говоря: «Не
стоит надоедать т. Бубнову».
Все это время мы с Петей работали над картой
северного полушария. Несколько астрономов, пригла-
шенных Глебовым для консультации (Натансон, Пря-
нишников)360, своими советами сильно тормозят нашу
работу. Я лично просил Глебова получить от них ответ
лишь на один вопрос: [как] установить на диске Фуко
направление 130-го меридиана351, на котором лежит
Ленинград.
За эти дни, с 10 марта, была Борцова. Она расска-
зала, как в сопровождении Теннисмана была у Вахра-
меева и взяла от него свои работы: картину из Дома
печати и автопортрет. Вначале Вахрамеев отказывал-
ся выдать эти вещи.

240 П. Н. Филонов
Она приносила с собою картину Дома печати, и мы
обсуждали, как ее развить. За эти дни были: Важнова
с начатым ею автопортретом и Львова. Львова напи-
сала «Старик во ржи». Дело у нее идет хорошо, но еще
нет настоящей выдержки и упора в работе.
16 марта. В ночь на 17-е и в ночь на 18-е, от 8 ве-
чера до 9 утра, мы с Петей работали для заработка
в Исаакиевском соборе, в алтаре за царскими врата-
ми. Мы оформляли сцену: расписывали под настоя-
щий мрамор, которым выложены все стены алтаря,
фанерные колонны портика сцены. Работали на высоте
7 метров со стремянки и ползая по полу.
18 [марта]. Была старшая Лонкина. Принесла по-
зорную «отрыжку прошлого» — свою работу «Царев-
на-лебедь». Из уважения к ее прошлым хорошим ра-
ботам и большому упору я превозмог свое возмуще-
ние — не стал рвать работы с нею, но дал ей хорошую
трепку. С нею пришел некто Вейнер352 — искусство-
вед, определенно старого толка. Сейчас он занимает
две какие-то должности в Академии худ[ожеств], одна
из них по архитектуре. Он пришел смотреть мои ра-
боты и сильно изумлялся им. Он просил разрешения
зайти еще разок, подробнее ознакомиться с моими ра-
ботами, но я ответил отказом.
22 [марта]. За работу над оформлением сцены в
соборе мы получили 330 р., а за проект диска Фуко —
за географическую карту северного полушария 120 р.
Также получили мы 60 р. за рисунок северного полу-
шария в меньшем виде, который нам предстоит сде-
лать, когда астрономы-консультанты дадут нам схему

Дневник. 1934 241
и принцип разбивки широт и долгот с Ленинградом
в центре полушария.
25 [марта]. Вечером пришел Терентьев. Он принес
хорошо сделанный инком портрет В. И. Ленина. В ко-
ридоре перед моей комнатой, куда мы с Терентьевым
вышли курить, я показал этот портрет (копия с фото
Буллы) Тощакову, Михайлову, Бутенко с женою, жене
Тощакова, Чернокову353 и Рому. Они были изумлены и
обрадованы этой работой.
Бутенко предложил свои услуги, чтобы протолкнуть
этот портрет в Изогиз или еще куда-либо, а Тощаков
попытается поместить его в сборнике колхозных писа-
телей.
27 марта. Сегодня вечером ходили с Петей в Иса-
акиевский собор, чтобы первый раз закрасить диск
Фуко, но нам пришлось отложить эту работу: коцца я
составил в ведре цвет для диска и начал красить,
оказалось, что диск в пыли и грязи после чистки цик-
лею с нашатырем. Мы решили, что завтра днем Петя
промоет диск керосином, а ночью мы станем его крыть.
28 [марта]. Сегодня часов в 7 вечера, совершенно
неожиданно, ко мне пришли Массорин354 из областного
Сорабиса и Сильверстов355, председатель секции Изо
горкома. Оба — партийцы. Они сказали мне, что их
организации уполномочили их поговорить со мною о
том, что им необходимо надо получить от меня ответ
на некоторые вопросы, для того чтобы продвинуть их
ходатайство о назначении мне пенсии. Они показа-
ли мне бумажонку из Наркомпроса в Сорабис, где
сказано, на какие вопросы должен ответить Филонов,

242 Я. Я. Филонов
чтобы решить вопрос о его пенсии. 1) Когда родился.
2) Сколько зарабатываю. 3) Кто у меня на иждивении.
Я сказал им, что отвечать на эти вопросы не буду.
«Самое лучшее, что вы для меня можете сделать,—
это передать тем, кто вас послал, что я прошу, чтобы
ходатайство о моей пенсии было совершенно прекра-
щено». Я сказал им: «Я решил отказаться начиная с
апреля от пайка, который получаю из Союза, но т.к.
узнал, что после доклада Ширяева в горкоме о его
визите ко мне горком все же постановил ходатайство-
вать о моей пенсии, я, чтобы не компрометировать
горком, изменил свое решение и взял паек на квар-
тал — апрель, май, июнь, но теперь я ставлю вас в
известность, что начиная с июля я откажусь от пайка,
т. к. при создавшемся отношении ко мне, при той трав-
ле, что ведется на мое искусство, я должен занять
твердую и определенную позицию».
Уходя, они спросили меня, много ли и как я зара-
батываю. Я ответил, что зарабатываю мало на случай-
ной мелкой работе, начиная с малярной и кончая ма-
лярной. После их ухода я пошел в Исаакиевский собор.
Там Петя с одной из служащих, т. Миловидовой, мы-
ли и скоблили диск. Я стал составлять цвет, увеличи-
вая его количество согласно гигантской площади диска.
В 10 ч. 20 м. вечера, когда они еще домывали, я начал
красить, в 9 ч. 25 м. утра мы кончили работу и пошли
домой.
7 апреля. Сегодня, в страстную субботу, к 12 ч. ночи
мы с Петею пришли в Исаакиевский собор. На паперти
у входа в собор играл оркестр моряков. Молодежь, пар
40—50, танцевали падэспань. Человек 300 посетителей
глядели на танцующих и бродили по собору. Здесь же

Дневник, 1934 243
были Глебов-Путиловский и мои сестры Дунюшка и
Маня356. Нам пришлось больше часу ждать, пока народ
разойдется.
Внезапно погасло электричество; собравшиеся в лег-
кой тревоге стали покидать собор, чиркая спичками.
Т.к. во время наших ночных работ электричество по-
стоянно тухло в это время и минуты через 2—5 зажи-
галось, и, опасаясь, что неосторожно брошенная спич-
ка подожжет какую-нибудь витрину или макет из бу-
маги и фанеры, я крикнул: «Осторожнее с огнем!»
Тотчас же кто-то ответил: «Что здесь, солома, что ли?»
В 1 ч. 30 м. мы с Петей принялись за разбивку кру-
га, действуя линейкой в 10 метров, и в 9 ч. 30 м. ушли
домой.
8 [апреля]. Сегодня в первый день прежней Пасхи
мы с Петей в 12 ч. 30 м. ночи были в соборе, но рабо-
тать нам не пришлось, т.к. не горела одна из ламп,
освещающих диск. Перевертев более 20 маленьких ру-
бильников и выключателей, мы, не добившись успеха,
ушли в 1 ч. 40 м. домой.
16 апреля. Получил письмо из массового отдела Лен-
совета. В нем говорится:
«Уважаемый т. Филонов!
Президиум Ленинградского] Совета решил пере-
дать Вам заказ по написанию картины.
Просьба сообщить тему картины и когда вы сможете
подписать договор. Сумма заказа (по согласованию]
с ССХ) определена в 5000 р.
Секретарь под'отдела искусств и музеев — Парфенов.
Р. 8. Адрес и телефон на бланке».

244 Л. Н. Филонов
Все это время, по ночам, с 9—10 вечера, мы с Петей
работаем диск Фуко. Работу кончаем в 7 ч. 30 м. утра.
31 мая. Сегодня часов в 6 вечера Петя сказал мне,
что он идет в Союз советских художников за пропус-
ком на получение моего пайка. Я попросил его подо-
ждать полчаса и написал в Союз следующее:
«В Союз советских художников
от худооюника-исследователя Филонова
Заявление
Довожу до Вашего сведения, что с 1 июля я отка-
зываюсь от своего права на паек.
Начиная с 1 июля пропуск в ЗРК брать не буду.
Филонов. 31 мая 1934 г.».
В это время у меня сидел Купцов — я выправлял
его статью о выставке художников-микроскопистов.
Когда я прочел ему с Петей Э1у записку, Купцов
сказал: «Ну и характер у вас!» Я (ответил: «Я давно
уже обещал Массарину и Сильверстову, что с июля
перестану брать, и только лишь сегодня в последний
день собрался написать отречение, и получается инте-
ресное совпадение: ведь сегодня день торжества Брод-
ского — юбилей357.
Вот это — диалектика: верх признания и славы и —
подполье. Верхи и низы Изо. Пусть это будет подарком
Бродскому на юбилей».
Петя отнес это заявление в Союз.
Все это время, начиная с 7 апреля, мы с Петей
каждую ночь работаем в соборе над диском Фуко. За
этот срок мне пришлось работать 6 ночей в одиночку.

Дневник. 1934 245
Эти ночи я считаю лучшими изо всех бесчисленных
ночей, проведенных мною за работой. Обстановка не-
обычайно величественна и сурова. За моей спиной трое
мощей: какой-то совершенно обнаженный митрополит
с громадными складками морщинистой кожи на преж-
де гигантском, жирном животе, сползшими на левую
сторону (кажется, Антоний или Феодосии Чернигов-
ский), и двое сибиряков-инородцев: мужчина высокого
роста и маленькая женщина. Они оба в одеждах и
сапогах из звериных шкур мехом вверх.
В первые дни работы дома днем я спал часа 21/г>
ЗУг» 4, но затем стал спать 6—7 часов, а однажды
проспал 10. Отправляясь в собор на работу и возвра-
щаясь, я невольно дремлю, рискуя проехать дальше,
чем надо.
Пете, как более слабому, я решил давать отдых
каждую пятидневку, но ночью на работе он также спит
полчаса, час, два, а то и более, иногда лишь к' утру
начиная работать более или менее по-настоящему. Со
сном он не борется и бороться не желает и не умеет.
Но и я, борясь со сном, нередко в течение часа вижу,
как, засыпая и просыпаясь, наяву пачкаю и совершен-
но порчу хорошо написанный, уже готовый кусок. Так
однажды, работая на коленях, я, очнувшись, увидел,
что, оставаясь на коленях, я уперся переносицей в
только что написанный кусок.
С тех пор я часто, тыкаясь лбом или носом в диск,
служащий нам и картиной и полом, работая на коле-
нях или лежа на левом боку или на животе, замечал,
борясь со сном, что рука совершенно бесконтрольно
писала, пачкала, а затем переставала, упираясь в уже
написанное. Иногда стук выпавшей из моей руки в
такие минуты маленькой легкой кисти приводил меня

246 Я. Я. Филонов
в сознание и я мгновенно же вел работу дальше, будто
она и не прерывалась.
3 июля. 14-я ночь работы в соборе в одиночку.
С 8 на 9 июля. 16-я ночь в соборе в одиночку.
13 июля. Взял из Русского [музея] 15 своих работ,
бывших в Москве на выставке «15 лет советского ис-
кусства». Одну из этих работ, «Человек в мире», мне
вернули в следующем виде: картина (она писана мас-
лом на целом листе александрийской бумаги) разорва-
на надвое, а одна из половин также надвое. Вместо
целой картины я получил, таким образом, три отдель-
ных куска.
При той травле на мое искусство, когда загонщики
все более и более наглеют, чувствуя свою безнаказан-
ность за любую подлость по отношению ко мне, конеч-
но, бесполезно куда-либо жалов^ъся или как-либо
протестовать по этому делу.
Сторож Русского музея — силач Новомлинский, по-
лучавший вещи в Москве, сдавая их мне, сказал, что
кто-то из администрации выставки — женщина, — фа-
милии ее он не назвал, говорила ему при сдаче вещей
в Москве: «Вещь разорвана нечаянно. Мы можем ее
реставрировать. За порчу Филонов, если захочет, мо-
жет получить денежное вознаграждение».
Перервать вещь пополам и еще раз надвое — чер-
носотенная сволочь называет «нечаянность».
14 июля. Вчера у самого Исаакиевского собора, идя
на работу, встретил т. Бондаренко. Фамилию эту я
помнил, но ее владельца забыл, хотя в лицо сейчас же

Дневник. 1934 247
признал. Смутно помню, что он когда-то с группой
изо-учащихся был у меня. С ним было человек 5—6
изо мо... [Текст вырезан] ученики. Он узнал меня пер-
вым сегодня, и пятеро его учеников приходили смот-
реть мои работы. Он удивлялся, хотя я ни слова не
сказал ему о себе и он мог это слышать от кого-либо
другого, что «на такого исключительного, единственно-
го мастера ведется такая ожесточенная травля». Он
просил дать ему переписать мои рукописи — я напра-
вил его по этому делу к Купцову и к Мише.
За это время все идет и идет с 7 апреля ночная
работа изо дня в день в Исаакиевском. За это время
я, по вызову Купцова, смотрел его крепкий портрет
ударника с завода Кирова.
Зальцман уехал с киноэкспедицией на Памир358, Ко-
паев вернулся с Кавказа, видел работу Борцовой. С
9 июля я работаю в соборе уже один. Петя кончил
свою порцию работы и окончательно выдохся идео-
логически, профессионально и главное — физически.
Утром 9 июля я дал ему отставку и выругал матерно,
сам в ту же секунду удивившись, как могла у меня
вырваться эта старинная фраза.
28 июля. (Смотри далее после 5 августа). Разговор с
Федюшиным.
1 августа. В ночь на 1-е я кончил диск Фуко. Всего
над диском я работал 116 ночей ежедневно, одна за
другою. Из них в одиночку я работал: с 7 апреля по
9 июля — 16 ночей и с 9 по 31 июля — 23 ночи —
всего 39 ночей. Стало быть, Петя работал над диском
116 - 39 = 77 ночей. Деньги за эту работу мы поделили
пополам копейка в копейку. Заработали мы всего на

248 Л. Я. Филонов
двоих 5000 р., из них 1000 р. нами еще не получена.
Но я заработал, кроме своей доли за роспись диска,
еще 303 р. за реставрацию малахитовых колонн.
Эта работа состояла [в том, чтобы] нарастить гипсом
11 мест, откуда были выкрадены куски малахитовой
облицовки колонн, и написать по гипсу масляной крас-
кой зеленый малахит. Т. к. некоторые колонны постоян-
но сырые и с них каплями течет отпотина, мои заплатки
на них, наверное, недолговечны — с сырого гипса мас-
ляная краска отпадет корочкой. В других местах, по
сухому, заправка простоит долго. Из моих 116 ночей и
Петиных 77 надо вычесть 4 ночи, когда мы по следу-
ющим причинам не могли работать: 1) пришли в собор,
но там не горело электричество, 2) пришли на работу,
но администрация забыла оставить нам ключ, 3) ночь с
1 на 2 мая, когда Петя праздновал, а я хотя и пошел
на работу, но т.к. жена вызвалась меня проводить, а
толпа у Биржевого моста, где мы сошли с трамвая, и
на Невском была настолько небываяй) многочисленна,
что, выйдя из дому в 10 У2 вечера, мы только к 1 У2
дошли до Казанского собора. А т. к. я, постоянно сдер-
живая напор толпы на свою дочку, боялся оставить ее
одну, то мы, дойдя до Поля жертв революции и сев там
в трамвай, лишь в 21/2 ночи были дома — идти в собор
было уже поздно, 4) день рождения моей жены-доч-
ки, когда к нам в гости пришел Глебов-Путиловский и
3 моих сестры359 и пойти на работу — значило жестоко
обидеть и огорчить и жену, и гостей.
Уже через месяц работы в соборе я стал приходить
на работу к закрытию музея, а уходить ровно в 10 ч.
Часто первые посетители уже подходили к диску, ко-
гда я второпях убирал свои рабочие принадлежности:
щиты, обитые клеенкой, на которых мы лежали на

Дневник. №'4 249
диске, стул с электрическою в триста свечей лампой,
примотанной к нему на палке, и краски. Температура
в соборе при начале работы была 2 градуса, затем
поднялась до 12 72» 13. Первыми, кто встречал меня
при входе, были два сторожа. Они, чередуясь, пооди-
ночке охраняют собор с 8 вечера до 8 утра. Это два
старика. Им дается винтовка, но без зарядов. Часто по
ночам я слышу их свистки. Это они отпугивают гопни-
ков. Раз ночью я услышал один за другим до 15 сви-
стов: гопники, пытаясь ограбить, избивали на площади
перед собором прохожего. В этот раз их было аресто-
вано 5 человек. Сторожа часто подвергаются нападе-
нию гопников. Так, сторожу Семенову рассекли бровь
над левым глазом при грабеже буфета на площади у
южных дверей, ему же чуть не сломали мизинец, и он
болел месяца 11/г» его же» прыгнув ему на плечи из-за
колонны, гопники поколотили. Второй сторож — ста-
рик Староверов, кого я при каждой встрече потчую
папиросами, — более счастлив в этом отношении. Он
объясняет это тем, что Семенов «не умеет с ними
обходиться: очень резко берет, надо поосторожнее, по-
мягче».
Так, ночью, когда трое парней, выйдя из пивной, на-
ходящейся около гостиницы «Англетер», тут же, перед
собором, свалили с ног и долго били какого-то молодого
человека, наконец все же убежавшего от хулиганов. Ста-
роверов не свистал, наблюдая за этой сценой из-за ко-
лонны. «Кабы я засвистел, меня бы самого избили —
пока подойдет от „Астории" милиционер». Он же из-
за колоннады слышал, как, стоя на углу, после побои-
ща победители рассуждали, стоит или нет разгромить
соседний гастрономический магазин. Он также видел,
как двое милиционеров, очевидно посланных бежавшим

250 П. Н. Филонов
избитым, спокойно подошли к гопникам, поговорили с
ними минут 5, а затем взяли и увели. Тогда он продол-
жал свой обход. Когда я подхожу к собору, он радостно
протягивает мне руку: «А, приятель дорогой! Здорово,
дружок!» Семенов встречает меня так же приветливо, но
разговор его сводится к следующему: будет ли прибавка
жалованья сторожам, нельзя ли выхлопотать новые са-
поги, как получить пенсию. «Ты скажи директору, чтобы
он хотя бы мне одному прибавил жалованья! Я никому
не скажу!»
Сторожа при обходе несколько раз видели, как гоп-
ники при их приближении, спрыгнув с подоконника
гигантского окна алтаря, убегали. Здесь при осмотре
обнаружили между наружным стеклом, где часть была
разбита, и внутренним, где написан по стеклу Иисус
Христос выходящим прямо в алтарь, через который мы
проходим на работу, спальню гопников, пиджак, колоду
карт и помет. Между стеклами алтаря они устроили
спальню, игорный притон и уборнуюгЧеловеку со сла-
быми нервами трудно, а то и невозможно было бы
работать ночью одному в громадном, темном пустом
соборе; ночью, в тишине здесь то и дело раздаются и
внизу, и на хорах, и под полом самые разнообразные
стуки, звуки от падения, трески и шумы, кончая трес-
ком разбитого стекла. В июне особенно часто раздавал-
ся треск и взрывы короткого замыкания сырых прово-
дов и звон разбитого стекла. И я часто обходил дозором
все здание в темноте, думая, что гопники, разбив стек-
ло, проникли в собор. Позднее я узнал, что это падали
окантованные картины экспонатуры от сырости. Иног-
да таких падений было до 10 в ночь.
Сырость — бич музея. В иные дни с колонн и стен
буквально течет, и на полу у стен — лужи.

Дневник. 1934 251
Комендант собора — Бобровская по просьбе дирек-
тора водила меня на хоры показать плесень на карти-
нах. Всего картин в плесени и порче мы насчитали 18.
Наш упор в работе, а затем моя ежедневная работа
в одиночку вызвали к нам симпатию местных музей-
ных работников. Так, Бобровская, прежде полуравно-
душно здоровавшаяся с нами неизменною фразой: «Ну
как! Вы все еще ползаете!» — теперь забыла эти слова
и здоровается утром со мною: «Здравствуйте, роднень-
кий! Как это вы можете без отдыха работать!»
Т[оварищ] Цурок — организатор работ экскурсово-
дов, партийка с 17-го г., средних лет женщина с жи-
выми добрыми серо-голубыми глазами — каждое утро
приветствует нас или меня: «Здравствуйте, ночные
орлы!»
Как-то в начале июля, когда, кончив работу, я под-
нимался, идя домой, из подвала собора на паперть,
Цурок сидела при входе в музей с какой-то женщиной.
Увидав меня, она схватила свою соседку за руку и, вся
сияя доброю улыбкою, с заблиставшими глазами, за-
кричала: «Ночные орлы! Вот ночные орлы!» На папер-
ти перед входом в музей толпились человек 35—40
ранних посетителей — молодежь на отбор. Они с изум-
лением, обернувшись на крик т. Цурок, смотрели на
меня, пока я проходил сквозь их толпу, здороваясь
с Цурок.
В июле же утром, когда музей ждал партию инту-
ристов человек в 60, Цурок в 9 ч. 10 м. подошла ко мне
и сказала: «Хорошо было бы, если бы вы остались и
были тут, когда придут интуристы!» Я ответил: «До
10 ч. еще далеко, конечно, я не стану терять время
из-за проклятых буржуев и буду работать!» Т.к. инту-
ристы должны были по уговору с директором явиться

252 Я. Н. Филонов
в 9 ч., за час до открытия, но не приходили, то, кончив
в 10 ч., я, идя домой, на паперти столкнулся с Цурок.
Она сказала мне: «Как жаль, что вы уходите, я бы
хотела, чтобы интуристы поглядели на вас». Я ответил,
невольно засмеявшись: «Я ведь не являюсь частицей
вашей музейной экспонатуры». Цурок сказала: «Мы
очень вами гордимся». Сидевшая рядом с нею на ска-
мье Бобровская сказала: «Как ваша фамилия?» Я от-
ветил, что за все время работы здесь должен не гово-
рить никому своей фамилии, а потом сказал Цурок:
«Если бы вы видели вообще мои работы, то, наверное,
еще больше гордились бы мной». Бобровская сказала:
«Все равно мы узнаем вашу фамилию от директора». —
«Директор вам не скажет — мы с ним договорились об
этом».
Мне трудно было в течение почти ХД г°Да работы в
музее умалчивать о своей фамилии.
С половины июля ко мне к диску приходил местный
молодой столяр Шура Павлов — внутренне я его звал
«Шурка-герой» — и до открытий музея проводил со
мною время в разговорах. Он на полсантиметра не
вышел ростом в Красную Армию, но грудь, плечи и
руки его сильные, хорошо, не искусственно, развитые.
Он очень занимательный, интересный собеседник. Ес-
ли бы Шурка попал «на свою точку», из него бы вышел
незаурядный инженер. Я к нему и к такому сорту
людей «с золотыми руками» чувствую определенную
симпатию и доверие.
В последнее утро работы здесь Цурок повела меня
вокруг собора показать «отвинченные руки ангелов». На
дверях у бронзовых фигур ангелов воры отвинтили штук
шесть рук. Она предложила мне восстановить их. Я ска-
зал, что или сам сделаю их, или пришлю товарища.

Дневник. 1934 253
Когда диск хорошо просохнет, покрою его маслом
или лаком.
3 августа. Неожиданно пришел Мерзляков. Он ра-
ботал со мною йак скульптор и сделал в нашем плане
две вещи из дерева: «Монгольский атлет», как я зову
эту вещь, или «Ун», как он ее зовет, и голову. Он —
товарищ Мешкова и, между прочим заведя о нем раз-
говор, сказал, что Мешков, уйдя от меня, определенно
сделал это под напором партийных старших товари-
щей и «пошел против себя». Я спросил его: «Давал ли
вам Мешков прочесть его характеристику моей лич-
ности — его письмо ко мне?» Он ответил, что читал
это письмо.
Я сказал: «Уже по этому поступку судить можно,
насколько Мешков „пошел против самого себя", т.к. он
сказал мне, что этого письма никому не покажет; кро-
ме того, я уверен, что это письмо он писал тоже „не
по своей воле"».
5 августа. Часов в 6 ко мне неожиданно пришел
Турулин360, а с ним Трухачов361. Трухачов работал со
мною, один из первых, в 1925 г., когда в Академии я
вел работу с группою учащихся. Но он же был одним
из первых комсомольцев, ушедших от меня по команде
ректора Эссена. Он прислал мне первое «отрицатель-
ное» письмо в 1925 г. зимою. С тех пор я его не видал,
но знал, что он администрирует по музейной работе.
По его словам, он вычищен из партии: комиссия по
чистке предполагает, что где-то на юге, попав из рядов
Красной Армии в лазарет, он из лазарета пошел добро-
вольцем в Дроздовский полк362. Он принес две фотогра-
фии своих работ, сделанных, как он сказал, «в вашем

254 П.Н.Филонов
плане», но там нет никакого «нашего плана», о чем я
ему и сказал. Я посоветовал ему во что бы то ни стало
добиться своего восстановления в партии. Т. к. Турулин
был против этого, на том основании, что это необычайно
трудно и займет много времени и труда, я всеми ме-
рами и доводами, но с успехом доказывал Турулину
и убедил его, что на это силы экономить — смешно.
Трухачов сейчас работает в реставрационной Эрми-
тажа, куда устроил и своего старого товарища Туру-
лина.
Я Трухачова совершенно не знаю, но наверное, судя
по всему, что я в нем подметил, он не был доброволь-
цем у белых. На чистке его товарищи Капман363 и
Куранов364, также работавшие со мною в 1925—26 гг.,
дали уклончивые и отрицательные показания в его
защиту.
Трухачов, по словам его и Турулина, был так сильно
потрясен исключением из партии, что до сих пор не
предпринял никаких мер для своего восстановления
и реабилитации. /^
28 июля. Сегодня меня вызвали к телефону. Незна-
комый голос говорил: «Скажите, ваш адрес, кажется,
ул. Литераторов, 19? — я вам доставлю ваш паек!» —
«Какой паек? Ведь я отказался от него 31 мая». — «Это
верно, но правление Союза, Эней, Радлов распоряди-
лись, чтобы я выкупил ваш паек, что я и сделал, и
доставил его вам; скажите, когда и куда его прислать».
Я ответил, что пайка ни в коем случае не возьму, хотя
он и советовал мне, и убеждал меня, и доказывал, что
я должен взять его, говоря, что мой отказ вступит в
силу лишь с 1 сентября. Видя, что его доводы не
действуют, он попросил меня письменно через Союз

Дневник. 1934 255
сообщить ему, что я отказываюсь от пайка. Он называл
себя Федюшин. Я послал ему следующее письмо:
«В Союз советскъис осудожников
Т[оварищу] Федюшину
Т.к. 28 июля вы сообщили мне по телефону, что,
несмотря на мое заявление об отказе от пайка, подан-
ное в Союз 31 мая, где было сказано, что начиная с
1 июля я пайка брать не буду, вы, по распоряжению
правления Союза, выкупили продукты моего бывшего
пайка и намереваетесь доставить их мне на квартиру,
я еще раз заявляю Союзу, что пайка брать не буду.
Филонов».
8 сепгп[ября]. По приглашению Яна Лукстыня, был
у него — проверить его проект «Уличный бой в Риге»
к картине, заказанной ему латышской организацией в
Москве. На завтра назначена приемка проекта. Проект
сделан местами сыровато, но в целом очень хорошо, ис-
кренно и просто. Мне пришлось, поработав часа два, вы-
править фигур 6—7. Я сказал Лукстыню, что проект, на-
верное, будет принят. От него я проехал прямо к Купцову.
Он и Копаев ждали меня. Пришлось часа два поработать
над натурщицей Копаева. Он ее сбил по рисунку.
9 [сентября]. Вечером Купцов и Копаев были у
меня. Чтобы еще раз зарядить Копаева, я показал ему
все мои работы; на это потрачено было время от 8 ч.
до 1 ч. ночи. Также я дал Копаеву еще раз постановку
на рисунок. Теперь Копаев, по его словам, «уж больше
не собьется». Замечательно, что я чувствую что-то
вроде радости при встрече с Купцовым и Копаевым.
Несколько раз я замечал в себе это ощущение.

256 Я. Н. Филонов
12 сент[ября]. Приходил т. Лукстынь сказать, что
проект его принят. Проверка проекта была в Латыш-
ском клубе на Бассейной. Лукстынь сказал, что после
того, как присутствующие, обсуждая проект, не нашли
в нем ничего плохого и он сказал несколько слов в
разъяснение своей работы, присутствующие заапло-
дировали ему, говоря: «Никто так хорошо не защищал
свой проект», «умеет работать, умеет и защищать ра-
боту». Всего латышские художники вместе с Луксты-
нем представили четыре проекта на заказы Москвы.
18 септ[ября]. Вчера кончил письмо Жибинову365
в ответ на его письмо, полученное в первой половине
августа, где он писал о смерти своей любимой жены и
о заторе в работах по нашей линии.
«Товарищ Жибинов!
Я уверен, что пережитое Вами горе еще больше обо-
стрит вашу ответственность перед собою за работы и за
профессионально-идеологическую установку, заставит,
еще напряженнее вдумываясь в работу, дорожить каж-
дой рабочей минутой и еще точнее осознать, что и как
писать и как жить тяжелой жизнью мастера-исследо-
вателя. Много значит чувствовать себя честным, упор-
ным рабочим Изо. Т.к. многие будут ориентироваться
на Вас и Ваши работы, а другие поведут на Вас трав-
лю, — тем сильнее надо выяснить себе это чувство от-
ветственности и осознать необходимость точности рас-
чета и максимального упора в работе. Тем более это
верно сейчас, когда, в лице нашей школы, настоящее
пролетарское искусство — в подполье, когда партия, не
зная нас и, стало быть, очень немногое понимая в ис-
кусстве, хотя правильно мобилизовала правых худож-

Дневник. 1934 257
ников «на службу революции», но, конечно, не видит,
какой громадный вред вытекает из этих отношений
работодателя к работополучателю, уже потому, что эти
отношения развились в систему протекционизма, т. е. в
систему монополии кучки людей на «социальные зака-
зы» и правительственную помощь, т.е. в систему за-
силья, зажима, рвачества и холуйства. Но мы учим, на-
ша идеология говорит, что правильно понятая классовая
политика Изо предполагает не частническую спекуля-
цию силами кучки художников-профессионалов, наем-
ников, а всеобуч высшей школы Изо — пролетариза-
цию Изо. Наемника можно купить, но нельзя, создавая
из него хозяина положения, заставлять всех равняться
на него. Класс, вооруженный высшею школою Изо, даст
для революции больше, чем деклассированная кучка
кремлевских придворных изо-карьеристов. Как иссле-
дователь искусства, я называю современный этап поли-
тики Изо — «правый уклон», сверху донизу и насквозь
во всех его взаимоотношениях. (Это определение пока
не касается международного объединения революцион-
ных художников и палехских мастеров. Обе эти груп-
пировки, действуя при несколько иных условиях, чем
любая из советских изо-группировок, работающих на
пролетарский рынок, не имеют еще полицейски обяза-
тельной установки только на правое крыло; подбор лю-
дей в них иной, а процесс развития этих группировок
еще не закончен. Также и в силу некоторых присущих
им профессионально-идеологических свойств обе эти
группировки пока что являются исключением из всех
групп, которые, через правящие верхи Изо, пристро-
ились к революции, за неимением иного рынка сбыта.)
Правый уклон пришел на смену такого же шулерского
«левого загиба» политики Изо. Левое крыло, не имевшее

258 Я. Я. Филонов
твердых профессионально-идеологических установок,
постоянно их менявшее, воруя отовсюду, умерло, конеч-
но, политической смертью, но эта смерть обусловлена
была уже тем, что оно, не умея работать, не зная, как
надо работать и что писать, таким образом подменив
живописное и содержательное начала Изо на модер-
нистки-декоративную компиляцию, само себя сводило к
нулю. Изо-шулера сменил изо-фашист. Правое крыло
Изо, как черная сотня, выслеживает и громит «изо-
жидов», идя в первых рядах советского искусства, как
при царе оно ходило с трехцветным флагом. Заплывшая
желтым жиром сменовеховская сволочь366, разряженная
в английское сукно, в кольцах и в перстнях, при цепоч-
ках, при часах, администрирует изо-фронт как ей будет
угодно; морит голодом кого захочет, объявляет меня и
нашу школу «вне закона» и раздает своим собутыльни-
кам заказы (напр[имер], Лансере367 почти единолично
получил роспись Казанского вокзала). Торговое изо по-
беждает, но побеждает на верхах. Понизу идет «рево-
люция в искусстве и во всех его взаимоотношениях» —
наша школа. Тем более решающее^начение приобре-
тают каждое наше слово, каждая вещь. Вам со мною
всего выгоднее говорить «под работу», под делающуюся
вещь. Поскольку Вы сейчас начинаете новый период
жизни мастера, обязательно советую: одновременно с
начатыми уже вещами ведите натюрморт в хороших,
выгодных под живопись величинах объектов. Разложи-
те его на окне в углу, чтобы весь он был залит светом
и куском фона от угла была улица. Ведите его во всю
силу сделанности. Эта вещь, являясь необходимо нуж-
ной на изо-фронте, успокоит, дисциплинирует Вас и
мобилизует все Ваши силы мастера. За Вашу карьеру
живописца вам придется сделать еще один натюрморт.

Дневник. 1934 259
В дореволюционном русском искусстве у ранних реа-
листов и передвижников натюрморт не писался как
таковой, но в их картинах мертвая натура иногда вы-
возила всю вещь. От «Мира искусства» и московских
живописцев «под француза» натюрморт появился как
картина, но ему грош цена. Здесь нужно еще многое
сделать. Одновременно записывайте возникающие по
искусству вопросы — я дам на них ответ. Советую так-
же обязательно вести дневник мастера, куда будете
вносить все, что относится к искусству и его взаимоот-
ношениям,— если вы уже не начали его. Пересмотрите,
переоцените старые работы — все до одной: наверное,
многие из них надо и можно доразвить. Начните дора-
батывать их, начиная с самой слабой и с самых слабых
мест в ней. Если понадобится — склеивайте, сшивайте
две, три, четыре из них вместе, доразвивая их в одну
картину. Карандаш, подменяя материал, доразвивайте
инком. Масло, доразвивая, сперва промойте керосином
и протрите маслом. Работая так над ними, вы очень
многое сделаете в самом себе. Помните, что живопись
как процесс работы над вещью — это ежесекундный
упорнейший рисунок. А рисовать — это значит: упорно
прослеживая и с наивысшею изобразительною силой и
осознанностью делая начало, развитие и конец каждо-
го члена, т. е. максимально выявляя его содержание, —
дать максимум осознанности содержания целого (по на-
шей формуле: общее есть производное из частных, до
последней степени развитых).
Ваш товарищ — Филонов. 17 сент. 1934 г.».
24 сент[ября]. Смотрел работы Купцова, Хапаева по
их приглашению. Хапаев добился упорною работой
очень хорошей живописи и рисунка. Местами наивная

260 Я. Н. Филонов
и еще не понятая, его работа пронизана мощною, гру-
бою, решительною энергией, настоящею энергией и
рабочим упором мастера. Работы Купцова также хо-
роши, но т.к. он ведет сразу штук 6—7 и должен
торопиться, т. к. это заказ, — ни одной из них он еще
не довел до той высоты, на что способен.
29 сент[ября]. Утром женщина-рассыльный из Сою-
за принесла мне письмо. В ее же присзггствии я вскрыл
конверт — там были пропуски на паек, продуктовый и
промтоварный, и какая-то печатная приписка. Не чи-
тая приписки, я вернул женщине все это назад и ска-
зал, что пайка не возьму — отказался от него несколь-
ко месяцев тому назад, о чем Союз знает. Она, недо-
умевая, говорила: «Как же можно отказываться, ведь
это паек».
11 октября. Сегодня, часов в 8 вечера, Миша сказал
мне по телефону: «Знаете, Павел Николаевич, Вахра-
меев умер!» Я спросил его, откуда он знает об этом.
Миша сказал, что сегодня в ЛОССХе он видел объяв-
ление, что Вахрамеев Константин Васильевич скоро-
постижно умер вчера в 5 ч. вечера.
В 10 ч. вечера меня снова позвали к телефону. Чей-
то голос, показавшийся знакомым, сказал: «Из Сою-
за просили передать, что умер ваш бывший ученик
К. В. Вахрамеев».— «Где он умер?» — спросил я. «До-
ма, у себя на квартире!» — «А сейчас где находит-
ся?» — «В больнице Марии Магдалины у Тучкова мос-
та»368. По голосу я узнал, что говорит со мною Борис
Гурвич — мой бывший ученик. Но он умолчал, что
именно он говорит со мною. Умолчал и я, что его
признал.

Дневник. 1934 261
12 [октября]. Была Борцова. Она сильно расстроена
смертью Вахрамеева и снова говорила, как в течение
10 лет их любви и дружбы он мучил ее своим тяжелым
нравом. Она, как мы с нею уговорились, пойдет в Союз
и в горком условиться насчет похорон. Товарищ Вах-
рамеева, не знаю его фамилии, заходил к ней сказать
о его смерти. По его словам, у Вахрамеева было вос-
паление легких. В это время ему надо было получить
из ЛОССХа аванс под заказ. Полубольной, после гор-
чичников, Вахрамеев пошел и получил там рублей
300—500, но, придя домой, снова слег. Товарищ, видя,
что его положение ухудшается, спросил его: «Не по-
звать ли Борцову?» Вахрамеев долго думал молча,
потом ответил: «Не надо — она не придет». Словно
чувствуя смерть, Вахрамеев просил этого человека по-
хоронить его по-хорошему.
Так бесславно пропал и посейчас мною любимый
маленький Вахрамеев — Мастер аналитического ис-
кусства. Много перенес он горя. Многое мог сделать.
14 [октября]. Вечером пришли двое молодых людей.
Один из них, назвавшийся Булгаковым369, сказал, что
он уже бывал у меня, получил постановку на сделан-
ность и работает в нашем плане. Он привел своего
товарища Константинова370, чтобы я и ему дал поста-
новку.
15 [октября]. Дал Константинову постановку, но не
совсем успел закончить ее идеологические предпосыл-
ки. Днем комендант нашего дома Уткин371 сказал мне,
что умер один из жильцов. Я спросил: «Кто умер?» Он
сказал, что умер Матюшин. Матюшина я знал с 1910—
11 гг. Сперва мы были с ним товарищами по искусству,

262 П. И. Филонов
потом он, войдя в блок с академической профессурой,
стал моим врагом по искусству372.
Вечером ко мне пришли мои бывшие ученики Не-
менова373 и Курдов сказать о смерти Матюшина. С ни-
ми пришел Басков, по их словам, работник из Союза.
Курдов и Неменова приглашали меня, в разговоре,
зайти посмотреть их работы, но я отказался.
24 [октября]. Был у Купцова и Хапаева — смотрел,
по их приглашению, их работы. Работа идет хорошо.
Так же хорошо Купцов сделал проект таблицы Мен-
делеева по заказу Технологического института.
27 [октября]. Был Хапаев. Он получил из кассы
взаимопомощи горкома письмо, где сказано: если Ха-
паев к такому-то числу не уплатит долга кассе (250 р.)
с процентами и пенями, его ожидает товарищеский
суд. Заработок Хапаева сейчас невелик. Мать — без
работы, больная: кошка, сибирский кот, прокусил ей
жилу на руке. Но он, по его словам, все же мог бы
небольшими взносами начать по!*рывать этот долг, ес-
ли бы Купцов не сказал ему: «Не стоит платить — они
своим не такие суммы раздают, а потом под разными
предлогами прощают и снова дают по первой просьбе.
Дурак, коли таким жуликам отдашь последние гроши,
а сам будешь голодать».
Я объяснил Хапаеву, что здесь дело не в том, что
в горкоме кто-то, может быть, жульничает, а в том,
чтобы самому действовать абсолютно честно, тем более
что он — мастер нашей школы. Он вполне со мною
согласился, и я написал от его имени заявление в гор-
ком с предложением, не доводя дело до суда, разре-
шить ему выплату по частям.

Дневник. 1934 263
4 ноября. Сегодня получил из Москвы от Изогиза
спешное письмо. Кто-то, подписавшись «Лобанов», про-
сит меня дать материалы моей биографии для изда-
ваемой Изогизом «Автобиографии советских художни-
ков»374. Конечно, я ему не отвечу.
10 ноября. Сегодня в горкоме был доклад Бродско-
го о Всесоюзной Академии художеств. Бродский, де-
лавший вступительное слово, извиняясь, что он «не
умеет говорить», прочел, что ему полагалось, по бу-
мажке. Он говорил, что после апрельского декрета
партии по изо-фронту375, после «ликвидации левацких
загибов», он почтен высокой честью быть президентом
Академии. Теперь Академия в крепких руках. Маслов-
щина не повторится. Левые разгромлены. Прожектер-
ство изжито. Преподавателями являются лучшие мас-
тера. При Академии имеется исследовательский ин-
ститут. Теперь Академия — это Днепрострой: Говоря
это, он несколько раз повторил: «Бурное развитие со-
ветского искусства», «Бурный рост творческих сил и
возможностей». Ему маленько похлопали. Аудитория
была почти полна, но учащихся совершенно почти не
было. Это редкое явление — обыкновенно учащиеся
преобладают. После Бродского выступил докладчиком
Бернштейн376 — заведующий кафедрой рисунка. Он
говорил об успехах учащихся, демонстрировал их ра-
боты, рисунки питомцев Академии времен Брюллова и
Чистякова и фото со старых мастеров. Он говорил, что
ученикам прививают понятие о «пластической форме»,
но она у них пока еще отсутствует. Что «масловщина
изжита». Что на старших курсах успехи похуже, чем
на низших. Что, к сожалению, профессора при зачетах
прислушиваются ко мнению Бродского, равняются по

264 Я. Я. Филонов
нему; оценивая работы, не осмеливаются иметь собст-
венное суждение. Что из Москвы приезжала комиссия
и чистила студентов. Что методом по рисунку является
живое восприятие действительности и пластическая
объемность. Что ученики работают упорно. Содоклад-
чик Бернштейна — Наумов377 говорил о кафедре жи-
вописи. Он говорил, что «вообще художников не Ака-
демия учила», «много мастеров в Академии не шло».
Что современное академическое командование хочет
«сделать Академию современной», «открыть ее две-
ри всем». Он говорил, употребляя мое выражение, об
«абортах Эссена», об объективном методе, об «изу-
мительном прожектерстве Маслова» и его «левацких
загибах». Что теперь, помимо курсов, в Академии су-
ществуют индивидуальные мастерские: Бродского, Ос-
меркина378, Кардовского379, Савинова380. Что все уча-
щиеся получают стипендии и даровой материал. Что
теперь существует ответственность руководителей. Я
записывал основные положения докладчиков и обду-
мывал план своего выступления. В перерыв все они
ушли в канцелярию горкома, куда им принесли на
подносе кило два хорошего сорта печенья и несколь-
ко подносов стаканов чая. Вместо объявленного пере-
рыва в 15 минут они пожирали печенье минут 30—35.
После перерыва Пумпянский — председатель собра-
ния — объявил начало прений, но сказал, что на пре-
ния никто не записался. Уходя на перерыв, он пред-
лагал желающим записаться на прения. Он начал вы-
зывать желающих и повторил вызов раза три. Никто
не выходил: художники в массе настолько же боятся
Бродского, насколько и ненавидят его. Тогда Пумпян-
ский, поддерживая предложение Пакулина361 и еще
кого-то, сделанные с мест, уже начал было голосовать,

Дневник. 1934 265
чтобы прений сегодня не делать, а перенести их на
19 ноября в Академию. Но тут я, прерывая его, сказал,
что он преждевременно хочет отложить прения, и
предложил еще раз вызвать желающих выступить в
прениях. Он ответил: «Я спрашивал — никто не хочет.
Может быть, вы желаете выступить?» Я сказал: «Ко-
нечно я выступлю». Тогда тотчас же кто-то из прези-
диума, за моей спиной, сказал «Выступление Филоно-
ва закроет дорогу прениям». Пумпянский возразил:
«Нет, не закроет, наоборот, Филонов откроет дорогу
прениям. Я сейчас проголосую: желает ли собрание,
чтобы Филонов выступал». И хотя с мест многие за-
кричали, что он не имеет права голосовать, выступать
мне или нет, он произвел голосование и получил со-
гласие. Тогда он сейчас же затеял со мной торговлю:
сколько мне надо времени — и хотел дать мне только
10 минут. Но аудитория требовала, чтобы я говорил,
сколько мне понадобится. На его повторный вопрос я
ответил, что мне понадобится около получаса. С пер-
вых же моих слов он сделал мне замечание, что я
говорю резкости, и затем через каждые 5 минут про-
сил меня «округлять» и кончать скорее.
Я сказал, что аудитория еще собирается с мыслями,
она всегда долго раскачивается, но потом заговорит и
я, конечно, прения открою, а не закрою.
«В сегодняшнем докладе нас интересует прежде
всего его политическая сторона. Вы, т. Бродский, го-
ворите, что был разгром левых, — это неправильно:
левое движение само себя изжило и умерло за не-
надобностью своих же собственных идеологических и
профессиональных предпосылок. Левацкие загибы, т. е.
левацкий загиб — был. Теперь на смену ему при-
шел правый уклон — могучая, страшная сила, живая

266 Я. Н. Филонов
доселе с царских времен. Вы говорите, т. Бродский,
что искусство и управление Академией теперь нахо-
дится в крепких руках. Правильно. Оно находится в
мощных, железных руках, но и царское правительство
думало, что оно держит власть над народом в крепких
руках. Но власть эту вырвали — и мы вырвем власть
над искусством из ваших рук. Аналитическое искус-
ство будет вашим могильщиком. Вы — [Текст вире-
зан] прошлого. Когда я шел на германскую войну рат-
ником второго разряда, оказывается, многие люди, на-
пример Владимир Ильич, знали еще за два, за три
года до войны, что она будет. И такое предвидение
событий возможно для тех, кто хорошо знает свое
дело. Когда Эссен по-своему правил Академией, я го-
ворил ему в самом начале его карьеры: «Ты, Эссен,
попадешь под суд за свою педагогику искусства». И он
попал под суд. Коммунист Эссен, никак с 20-летним
партийным стажем, попал под суд, но те, кто его довел
до суда, под суд не попали. Вот некоторые из них
сидят здесь за столом президиума/Вы говорите, что
была масловщина. В самом начале ректорства Масло-
ва, на его докладе о ходе преподавания в Академии,
я говорил ему, что он неправильно ведет свою поли-
тику искусства — и ему не миновать суда. Он по-
пал под суд. С громадными усильями, через Сорабис,
мы добились, что Эссен и Маслов сделали доклады
об Академии, — они не желали их делать. Вы сами,
т. Бродский, добровольно делаете доклад о своей ра-
боте. Вы сознаете свою страшную силу, а я Вам скажу,
что Вы попадете под суд за свою деятельность в Ака-
демии. Эссенщина, масловщина, пугачевщина, разин-
щина не были явлениями, вызванными только этими
людьми, — они только ими возглавлялись. Вы говори-

Дневник. 1934 267
те, что с гибелью Эссена и Маслова прожектерство
исчезло; а я Вам скажу, что прожектерство оста-
лось, — все, кто сейчас держит власть над Академией,
попали туда по прожектерству. Не буду говорить, ка-
кое высокое мнение обо мне как о художнике-мастере
Вы высказали в редакции «Красной газеты», помимо
меня также имеются мастера. Но, вступая в командо-
вание Академией, Вы пишете в газетах в своей дек-
ларации о Вашем ректорстве, что «у нас мастеров —
нет, не с кем вести преподавание». И я Вам, т. Брод-
ский, говорю, что все, кто сейчас с Вами преподает
живопись и рисунок в Академии, — не мастера и по-
пали туда, стало быть, по прожектерству, но Вы го-
ворите теперь, что ваши преподаватели — мастера,
а я Вам скажу, что вы попадете под суд, кто бы Вас
ни назначал в Академию, кто бы Вас ни объявлял
народным художником. Аналитическое искусство бу-
дет вашим могильщиком. Несколько раз я высказывал
публично свое мнение о вас как о художнике и сейчас
еще раз его разъясню: я считаю Бродского за его
картину «Коминтерн», именно за эту картину, лучшим
художником и здесь, и в Европа Лучшим художником,
но именно из той группы, куда он относится, т. е. груп-
пы академического реализма — постпередвижничест-
ва. Но Бродский — не мастер. Он не умеет ни писать,
ни рисовать. Ходят слухи, что картину «Коминтерн»
вместе с Бродским писал Вещилов382. На последней
15-летней юбилейной выставке в Русском музее в кни-
ге отзывов кто-то написал, что вместе с Бродским
над его картинами работает художник Спирин383. Ес-
ли Бродский говорит, что «Коминтерн» — его карти-
на, мы относимся к этим слухам как к сплетням и
считаем, что картина, конечно, писана им. Бродский

268 Л. Н. Филонов
говорит, что сейчас нет прожектерства. Это неправ-
да. У нас сейчас везде протекционизм. У нас госпро-
текционизм — самое вредное, что только может быть
вредным и гибельным для искусства, а Бродский го-
ворит, что «у нас в Академии нет прожектерства».
Если бы у вас не было прожектерства, — то был бы
конкурс на звание профессора Академии, на право
преподавания. Раз конкурса не было — значит, есть
прожектерство. Смотрите, т. Бродский, кем Вы себя
окружаете! Вы говорите, что у Вас в Академии есть
исследовательский институт, — но не сказали, кто в
нем работает. Кроме меня, во всем мировом искусстве
настоящих исследователей нет. Ответьте, кто же у вас
работает как исследователь в институте?» Тут Пум-
пянский, прерывая меня, сказал, что на этот вопрос
ответ мне дадут потом.
Тогда, заканчивая свою критику выступления Брод-
ского, я сказал: «Вы, т. Бродский, говорите, что пре-
вратили Академию в Днепрострой искусства. Из ва-
шей Академии-Днепростроя хлещет тьма. Аналити-
ческое искусство будет вашим могильщиком».
Затем я перешел к разбору слов Бернштейна и ска-
зал, что Бернштейн, в противоположность Бродскому и
Наумову, держался на чисто профессиональной пози-
ции. Но теченская политика ясно пронизьшала, однако,
все, что он сказал. Так, например, простое, якобы не-
винное его выражение «пластическая форма», стремле-
ние привить учащимся понятие о пластической фор-
ме — является определенным теченским выпадом, по-
литической установкой. Именно какую-то особенную
пластическую значимость, присущую, с точки зрения
Бернштейна, некоторым работам, а в некоторых отсут-
ствующую, он имеет в виду, и почему — является его

Дневник. 1934 269
личным соображением, а тут дело должно сводиться к
общему критерию, всеми признанному. Вот например:
как вы увяжете критерий пластичности с данными по
анатомии в работах ученика у профессора Залемана384,
скульптора. В его ранней вещи «Кимвры» — прекрас-
ное знание анатомии, и вещь — настоящая реалисти-
ческая и художественная. В его позднейших вещах —
с установкою на парфенонские фризы, на античную
скульптуру — форма совершенно иная; «пластичес-
кая». Но эти его работы гораздо хуже его же «Кимвров».
А вы, конечно, скажете, что они лучше «Кимвров», т.к.
форма в них пластическая (в это время кто-то из пре-
зидиума, прерывая меня, крикнул: «Конечно лучше!»).
Да, у вас есть успех по рисунку учеников, но как вы
его увяжете с живописью? — эта задача для вас не-
посильна! [То.] что у вас сейчас уже внутренние про-
тиворечия, показывают ваши же слова! Тов. Бернш-
тейн сказал: «К сожалению, на старших курсах дела
обстоят хуже». «К сожалению, при учете работ, если
Исаак Израилевич Бродский выскажется за первую,
то и остальная профессура стоит за первую». Конеч-
но, профессора боятся Бродского, боятся иметь личное
мнение. Но такого рода недооценка и переоценка, на-
чиная с работ отдельного ученика, по восходящей пе-
рейдет в громадное политическое зло. Профессора бу-
дут сводить меж собою счеты — что пластично, что не
пластично, что скажет Исаак Израилевич, а у учащих-
ся будут трещать ребра. Наумов тут сказал, употреб-
ляя ваше выражение, что Эссен «делал аборты»385 стар-
ших выпусков, а вы сами говорите, что недавно мос-
ковская комиссия делала у вас чистку учащихся, их
выгоняют за то, что вы не умели их учить. Ничего
нового — тот же «аборт». Тов. Бернштейн говорит, что

270 П. Н. Филонов
методом обучения в Академии теперь является «живое
восприятие реальной действительности», но это мето-
дом в работе служить не может и критерием в оценке
вещей, сделанных учениками, быть тоже не может. А
как к этому приткнете понятие о пластике? А как в
такое методическое пожелание включите установку на
образцы старого искусства, такие разнородные? И это
все вы говорите по отношению к рисунку, но у вас
практически в Академии по-разному понимают жи-
вопись и рисунок. Это лишь наша школа говорит, что
художник настолько же хорошо или плохо рисует, на-
сколько хорошо или плохо пишет. Микеланджело пи-
сал очень хорошие картины, особенно «Страшный суд»,
но не умел, по-настоящему оценивая, ни писать, ни
рисовать». (В это время стоявший рядом художник, все
время сосавший пустую трубку, запротестовал: «Вы
сами себе противоречите! Как это Микеланджело не
умел ни писать, ни рисовать?!») Я в тот же миг отве-
тил: «Он настолько же хорошо рисовал, насколько хо-
рошо писал, но рисунок и живопись его одинаково пло-
хи. В скульптуре он гораздо большёгд^обился по ри-
сунку и в понятии о форме». В это время еще кто-то
перебил меня с места, о чем-то протестуя, я ему так-
же мгновенно ответил. Но его озлобленного выкрика и
моего ответа не помню. И тотчас же я продолжал под
одергивание и поторапливание Пумпянского: «Разве не
бросается в глаза, что никто не идет по следам таких
мастеров, как мировые мастера Суриков386 и Савиц-
кий387, и никто не пойдет, а тем более в массе, и на это
есть неотводимые причины. Но сейчас я о них не стану
говорить. С другой стороны, у нас есть отдел современ-
ной французской живописи, но вы запрещаете ее пути.
Почему же в том же советском государстве, которое

Дневник. 1934 271
выставляет эти вещи и знает, что на них люди учатся,
нельзя писать таких же вещей?!
Да, вас все же можно похвалить; если хотите, вы
кое-чего добились по рисунку, но в основу вашей про-
граммы новой Академии вы положили жалкие крохи
из нашей идеологии аналитического] искусства]388 —
она в рукописных тетрадках с 1922—23 гг. ходит по
Советскому Союзу как подметные письма. А в основу
преподавания рисунка вложен опять-таки наш прин-
цип сделанности. Но вы взяли эти крохи от нас так
же, как абсолютные монархии пишут свои конститу-
ции. Так же как Муссолини взял все, что мог, от
большевиков, но употребил на пользу буржуазии». За-
тем, перейдя к тому, что говорил Наумов, я по отно-
шению его доклада сказал: «Наумов говорит, что не
Академия учила. Правильно. Но зачем же тогда Ака-
демия, с вашей точки зрения, если художники учились
не от нее? Вы говорите, что многие мастера в Акаде-
мию не шли. Но так как я, отвечая Бродскому, сказал,
что в звериной теченской борьбе в искусстве, когда
ряд людей окопался по протекции в стенах Академии
и сквозь эту живую стену туда не проникнуть никому,
кто им нежелателен, то ответьте, как понимать ваши
слова: мастера могли туда идти, да не желали?» (На-
умов ответил: «Да, могли, и их приглашали, но они не
желали»389.) Я сказал: «Таких не было, это неправиль-
но. Существует определенная группа лиц, помимо ко-
торой всем остальным в Академию не попасть. Вы это
знаете! Вы говорите, что хотите сделать Академию
современной. Это вам не удастся и в ваши расчеты не
входит. Вы говорите, что хотите открыть двери Ака-
демии всем. Это неправда. Сейчас Академией владеет
правый уклон, и никого, кроме своих, он в Академию

272 П. Я. Филонов
не пустит. Вы говорили про „аборты" Эссена, про ле-
вацкие загибы Маслова и про его изумительное про-
жектерство — но вы были в Академии при них обоих
и тогда должны были все это видеть и заявить об этом.
Почему же вы, Павел Семенович, молчали?» Немного
комкая конец речи, во время которой я то говорил в
аудиторию, то поворачивался к президиуму, откуда на
меня глазели сменовеховцы на подбор, и грозил им
кулаком, откуда на меня сверкал бриллиант с кольца
на мизинце Бродского, величиной с мелкую гороши-
ну, я сказал: «Аналитическое искусство будет вашим
могильщиком. Оно — основа пролетарского искусства.
Будущее принадлежит ему. Дай дорогу аналитическо-
му искусству». Похлопали мне очень немного. Тотчас
же Пумпянский поднялся и сказал, отвечая мне, что
напрасно я сыплю обвинения и уверяю всех, что никто
в целом мире, кроме меня, ничего в искусстве не по-
нимает. В лице докладчиков мы видим почтенных лю-
дей, которых надо благодарить за их работу на фронте
академической педагогики. Сам же Филонов никаких
предложений не внес. Это недружественная критика.
Затем из президиума поднялся Легран390, настоящий
камер-юнкер Николая II, и сказал: «Зачем Филонов
спрашивает, кто у нас работает в исследовательском
институте, если, по словам Филонова, во всем мире нет
ни одного исследователя искусства, кроме него. Что
ему это скажет?» Он назвал четыре совершенно не-
известные мне фамилии и сел. Затем из президиума
же Григорьев, работающий в правлении кооператива
«Изо», сказал: «В выступлении Филонова прозвучал
голос классового врага. По отношению к основной ли-
нии нашей партии левым уклоном называется то-то и
то-то, а правым то-то и это, а если партия поставила

Дневник. 1934 21Ъ
нас в Академию, то по Филонову выходит, что партия
занимается правым уклоном». После этого Пумпян-
ский сказал, что закрывает собрание, и продолжение
его назначил на 19 ноября в 8 ч. в Академии. К этому
времени я уже успел, не пропуская ни одного их слова,
выйти в раздевальную, надеть пальто, и, едва Пум-
пянский кончил, я, чтобы ни с кем не встречаться,
первым вышел на улицу. Домой я пришел в 21/2 ночи.
Я чувствовал громадное успокоение и радость, что мой
удар был хорошо рассчитан и пришелся «прямо в
свиную морду» этой раззолоченной черносотенной сво-
лочи, которая завтра же продаст советскую власть и
будет добивать раненых коммунистов, если их бело-
гвардейской родне удалось бы раздавить советскую
власть. На десятках собраний по Изо я выступал, но
более подлого президиума не видал. Я знаю, что 19-го
мне или не дадут говорить, или устроят западню. Но
все мое существо так и рвется нанести этим гадам
такой же позорящий их удар. Аудитория, в подавля-
ющем большинстве враждебная мне, слушала меня не
шевелясь, впиваясь в меня глазами. Никто не выходил.
Стенографистка, в особенности к концу моей речи,
когда слова у меня летят необычайно скоро друг за
другом, с бешеной скоростью записывала мои слова.
Незадолго до этого, за несколько дней, Купцов, все
время рвавшийся выступить против Бродского, уехал во
Псков, вызванный письмом о болезни отца К этому дню
он вернулся. Хапаев, кого я первым встретил, придя на
доклад Бродского, успел перед докладом сбегать к Куп-
цову — позвать его на доклад Но Купцов не пришел.
12 [ноября]. Утром Купцов по телефону позвал меня
к себе. От 7 ч. до 11 я был у него, передавая то, что

274 П. Н. Филонов
было на докладе. Натурщица Хапаева идет замеча-
тельно хорошо. Я уговорился с Купцовым, что он 19-го
выступать не будет. Ему это может дорого обойтись.
18 [ноября]. Сегодня Петя принес «Ленинградскую]
правду», где помещено следующее: «„Под маркой Изо"
(письмо членов партии). Артель „Изо" насчитывает 620
человек. Занимается она росписью тканей и знамен, из-
готовлением портсигаров, выпуском бюстов, статуэток,
памятников и т. д. Семимиллионный годовой план арте-
ли наглядно показывает ее значение. Но в артели небла-
гополучно. Находится она в руках „бывших людей". Член
правления — зав. планово-производственным отделом
Шахов — бывший офицер и сын торговца. Экономист
Васильев — бывший поручик, зав. снабжением Шар-
таковский — бывший владелец мануфактурной фирмы
в Одессе, главбух Хиой — бывший компаньон торговой
фирмы. Все они нашли приют у председателя артели
Григорьева, который, кстати, сам не прочь попользовать-
ся ее средствами. Под видом оборудования мастерской
он отделывает себе квартиру. Он самТйбе ассигновал на
ремонт две тысячи руб. А фактически уже израсходовал
не меньше четырех. Строительный материал берется из
производственных мастерских. А штат Григорьева все
это оформляет так, что комар носа не подточит. Деятель-
ность артели „Изо" нуждается в срочной проверке.
Дерюгин*91. Иванов*.
Этот самый Григорьев, как мне говорили, и есть
член президиума доклада Бродского 10 ноября. Это он
выступал против меня в конце собрания, называя меня
«классовым врагом». Вечером 18-го Тагрина по теле-
фону спросила меня, знаю ли я об этой заметке. Она

Дневник. 1934 275
сама работает в этой артели по росписи тканей. Знает
Григорьева, Дерюгина и Иванова. Она сказала: «10-го
вы погрозили президиуму собрания судом, а 18-го Гри-
горьеву еще раз грозят судом». Однако мы с ней ре-
шили пока что принять эту заметку только к сведению
и особой веры пока что не придавать, т. к. Григорьев —
очень ловкий человек. У них в артели думают, что «он
выкрутится». Тагрина сказала мне, что Бордова про-
сила ее передать, что кто-то поговаривает, что 19-го
меня не пустят на продолжение прений по докладу
Бродского. Утром заходил Купцов. Я снова сказал ему,
чтобы он выступал лишь в особо важном случае. И во
всяком случае его выступление будет «декларатив-
ным», он просто скажет, кто, по его мнению, прав, а
кто не прав. И в конце концов я сказал, что «деклара-
тивное» выступление он непременно сделает, что бы
ни произошло на докладе.
19 [ноября]. Ровно к 8 я был в горкоме. Никто не
подумал меня «не пускать». Народу было много, и скоро
впуск публики прекратили. Стоя в передней, я увидел,
как какой-то учащийся подошел к двери в гардероб-
ную в двух шагах от меня. Комендант Русаков не пус-
кал его. Учащийся сказал: «Пропусти — ведь сегодня
Филонов будет». Комендант ответил: «Филонов-то бу-
дет, а тебя не пропущу — опоздал. У нас и так полно».
Я стоял и смотрел, чем кончится их разговор, но в это
время из гардеробной в переднюю проходил Кибрик.
Я отвернулся. Проходя мимо, он своим обычным звон-
ким, приятным голосом сказал: «Здравствуйте, Павел
Николаевич!» Я, не оборачиваясь, ответил тихо: «Здо-
роваться — не будем»392. Когда он вышел в переднюю,
ко мне тотчас же подошел Сашин. «А здорово вы его

276 П. Н. Филонов
отшили», — сказал он. «А вы разве видали?» — «Еще
бы, я тут же стоял, за вашей спиной, когда вы ему
ответили». К нам подошел Суворов, и мимо нас снова
прошел Кибрик Меня поразил его мощный, жирный,
«разъевшийся» затылок и шея, широкая, низкая, крас-
ная. Поразил при мгновенном взгляде весь его облик:
тучный, даже жирноватый, грузный — грузом мяса хо-
рошо упитанного; великолепно одетый, он выглядел и
держался более чем решительно, самоуверенно и с ап-
ломбом признанного мэтра. «Ну и сволочь! Ну и жирная
сволочь!» — сказал Суворов. «Он на вас карьеру де-
лал!»393 — сказал Сашин. Затем Сашин сказал, как про-
шлый год он был приглашен преподавателем в Акаде-
мию, на подготовительные курсы. Он решил проводить
наш метод от частного к общему не сразу, но постепен-
но. Но учащиеся, узнав, что он был мастером нашей
школы, в первый же урок сами начали работать по-на-
шему, и ему пришлось пристегнуться к их инициативе.
Так как они все время желали работать «по-филонов-
ски», Сашин и вел с ними работу в этом плане, все
время умеряя их пыл, чтобы ему нё~~предложили уйти
с курсов. Месяца через два-три он ушел с курсов добро-
вольно, т. к. из-за нашей установки у него стали возни-
кать трения с администрацией.
Доклад начался в десятом часу вместо восьми. Куп-
цов сказал мне: «В Академию приехал Бубнов, и Брод-
ский с ним. Бродского сегодня не будет». Он снова
спросил, выступать ли ему. Я сказал, чтобы он высту-
пал. Когда, при переполненном зале и коридорах, со-
брание началось, вышли только трое, да и то приходи-
лось ораторов на прения приглашать, вызывать, — и
список ораторов исчерпался. Председатель Григорьев
раза два-три снова спросил, не желает ли кто высту-

Дневник. 1934 277
пать, но никто не выходил. Председатель сказал: «Тог-
да позвольте прения закрыть, раз нет желающих». Тог-
да я попросил слова. Тогда в зале поднялся шум, как
ветер, послышались возгласы: «Филонов! Филонов!» —
и раздались аплодисменты. С 16-го числа я готовился к
выступлению, работая над этим часов до 5 ночи. Я го-
ворил по конспекту, временами отступая. По перед тем
как я заговорил, председатель начал торговаться с
аудиторией, сколько времени мне дать. Прежде всего
из аудитории раздалось: «Как и всем, 10 минут», «пол-
часа», «час», «без срока!», «пусть говорит, сколько ему
надо!». Председатель дал мне полчаса.
Я начал с критики Пумпянского, сказавшего, защи-
щая Академию, что ей надо вменить в заслуги уменье
выбирать живой людской материал в лице учащихся,
и просившего Академии доверия лет на шесть, а затем,
сказав, что не одни лишь живые силы Академии ви-
новны в плохом ходе педагогики, виновата в этом и
структура Академии как учебного заведения, предло-
жил следующий план переорганизации Академии: в
Академии вводятся классы постановки на реалистиче-
ский рисунок и живопись; в них будет: обнаженная
натура, портрет, этнографическая натура, бытовая на-
тура, натюрморт. Работа в классах обязательна для
живописцев, скульпторов, графиков и архитекторов.
В классах работают маслом, инком, скульптурой, рас-
крашенной скульптурой. Одновременно с этим, с пер-
вых дней обучения, ученик работает в одной из следу-
ющих мастерских — это мастерские сделанных кар-
тин, сделанных вещей: мастерские правого крыла Изо:
1) портретная, 2) бытовая, 3) этнографическая, 4) ба-
тальная или военно-революционная, 5) анимализма,
6) натюрморта, 7) пейзажа, 8) графики, 9) скульптуры,

278 Я. Я. Филонов
раскрашенной скульптуры и майолики, 10) мозаики,
11) мастерская левого советского искусства, 12) мастер-
ская общеевропейского левого искусства, 13) мастер-
ская-институт этнографических разновидностей искус-
ства европейских и всеевропейских стран, 14) институт
общей идеологии Изо, где, наряду с лекциями искус-
ствоведов по истории и социологии искусства и т. д., все
профессора классов и мастерских читают лекции по
идеологии Изо. (Тут я сказал, что есть в моем плане
пятнадцатая мастерская — мастерская аналитического
искусства, но можно обойтись и без нее, т.к. наша
школа не имеет над собою потолка, она действует вне
четырех стен учебных заведений Изо и действует по
педагогике без копейки денег. Наша школа действует
и будет действовать при всех условиях.)
Этим будет в Академии представлен весь фронт и
современного, и мирового искусства. Посещение клас-
сов и лекций обязательно для учащихся всех мастер-
ских от начала до конца обучения в Академии. В мас-
терскую учащийся идет по личному выбору.
Институт исследования искусства] имеет своею за-
дачей: а) исследование и пропаганду в области совре-
менного искусства во всех его выявлениях, включая
искусство в производстве, б) научно обосновать метод
исследования искусства, роль и значение иск[усства] в
жизни, в) организацию метода педагогики Изо, г) орга-
низовать метод применения искусства] как действую-
щей культивирующей силы, д) организацию научной
критики Изо. Институт имеет следующие отделы: а)
отд[ел] исследования идеологии искусства], ведущий
работу по исследованию причин зарождения, развития,
падения и содержания течений в современном] искус-
стве, в народн[ом] иск[усстве], искусстве промышлен-

Дневник. 1934 279
ности и быта в связи с социальными и бытовыми ус-
ловиями. Подобный же анализ в мировом искусстве во
всех его этнографических разновидностях и в искус-
стве] отдельных мастеров; б) отдел исследования вещи,
ведущий работу исследования формы, материала, ка-
чества, техники, свойства и значимости вещи; в) отдел
пропаганды, ведущий практическую организационную
работу популяризации и пропаганды Изо в массах и
среди учащихся. Отдел ведет планомерную публицис-
тику, устраивает лекции и доклады по искусству], уст-
раивает систематические районные сравнительно-по-
казательные выставки. Издает свой журнал и ряд
популярных изданий по искусству.
Институт организует в провинции ряд музеев из
копий и второстепенных оригиналов. Ин[ститу]т дела-
ет передвижные выставки по Союзу. Ин[ститу]т делает
передвижные выставки из вещей учащихся.
Далее я сказал, что еще в 1922—23 гг. я говорил о
том, что музей искусств при Академии должен быть
восстановлен, но фактически он не восстановлен и до
сих пор. Его надо восстановить в прежнем его объеме,
вместе с Кушелевскою галереей картин, бывшей при
нем. Кроме того, его надо расширить по следующему
плану, организовав в нем следующие отделы: 1) отд[ел]
произведений искусства, отходивших от академическо-
го канона, начиная со времен лжеклассицизма, от ис-
кусства крепостных до современного] искусства, при-
соединив к нему вещи из бывшего Музея живописной
культуры в Ленинграде, 2) отд[ел] народного иск[усст]-
ва, 3) отдел иск[усст]ва в производстве, 4) отд[ел] дет-
ского иск[усст]ва, 5) искусство самоучек, 6) отд[ел] ис-
кусства] сумасшедших, 7) отд[ел] театр[ального] искус-
ства] и бутафории, 8) отд[ел] фотокино по быту и

280 Я. Я. Филонов
этнографии, 9) отд[ел] полиграфии и плаката, 10) отд[ел]
икон, отходивших от византийского и соборного канонов,
икон и скульптуры в этнографических разновидностях,
11) отд[ел] рисунков, графики и гравюр, 12) отдел работ
учащихся Академии.
Обучение в Академии должно вестись исключитель-
но на «сделанной вещи».
Таким образом, это будет не «какая-то расплывча-
тая Академия», а университет Изо, какого, по целе-
сообразности и продуманности его конструкции, нет
в Западной Европе.
Далее я сказал, что сейчас в Академии — диктату-
ра реализма в его упадочных помесях, диктатура реа-
листической педагогики, не имеющей проработанного,
проверенного метода обучения и целевой профессио-
нально-идеологической установки обучения. Что там по
педагогической линии широко культивируется упадоч-
ное мастерство при сознательно исключенной ставке
на высшее мастерство. Что академическая педагогика
имеет упор на этюды, эскизы, наброски при полном
отсутствии ставки на сделанную картину, что в Ака-
демии нет, конечно, настоящего высокоразвитого мето-
да реализма. В заключение сказал, что с первых дней
революции педагогика Академии позорно слаба, и все
это до сих пор сходило профессуре безнаказанно, но
мы этого не простим. Мне опять похлопали, но немно-
го. Мое выступление развязало языки. Ораторы стали
выходить на эстраду и по-своему критиковать Акаде-
мию. В числе других, но в защиту Академии, выступил
художник-комсомолец Серов394, автор картины «Пар-
тизаны». Он говорил, что все, сказанное мною, какой-
то «винегрет», пустой набор не связанных никаким
смыслом слов. Что такую чепуху стыдно слушать. Что

Дневник. 1934 281
я употребляю демагогические приемы и обманываю
аудиторию. Что, к стыду, часть аудитории меня поощ-
ряет. Но симпатии и вера учащихся и аудитории ко
мне все слабеют и скоро исчезнут. Что я шарлатан-
ствую. «Как смел Филонов упоминать здесь о своей
симпатии к Эссену и заявлять, что Эссен был лучшим
из тех, кто работал в Академии. Филонов сам помо-
гал „угробить Эссена". Ведь это Филонов в 27-м году
сделал провокаторский митинг в Академии в присут-
ствии Луначарского395, где была вынесена резолюция
протеста против Эссена396. А теперь Филонов лице-
мерно оплакивает Эссена. Этим выходкам Филонова и
его „систематической демагогии" и дезориентированию
учащихся надо положить конец».
Вскоре после него вышел Купцов. Говорил он хоро-
шо и сдержанно. При его появлении в аудитории воз-
ник легкий шум, дружелюбный тихий смех и воскли-
цания. Он говорил, что надо быть исключительным
невеждою, чтобы позволить себе, как это сделал Се-
ров, такую злостную оценку сказанного Филоновым и
употреблять такие грубые выражения в оценке вы-
ступления Филонова. Все, сказанное Филоновым, сто-
процентная правда, продуманная годами. «У тебя в
коробке винегрет, а не в словах Филонова»,— сказал
он. Затем он сказал, обращаясь к аудитории и прези-
диуму, что вчера, 18-го была в «Ленправде» заметка
об артели «Изо», которая кое-кого из присутствующих
касается. После него вышел Гаспарьян (скульптор)397.
Он сделал резкую оценку выступления Серова, говоря,
что он стыдится за Серова как за комсомольца и как
за человека. Что хотя Серов и написал хорошую кар-
тину, но у него не имеется никаких данных, ни пра-
вомочия, чтобы грубо говорить о Филонове. После него

282 Я. Я. Филонов
выступил т. Беленко (до сих пор я не видел и не
слышал ни одного его выступления и не знаю, кто он).
Он начал свое выступление заявлением, что он «не
филоновец», ничего общего с этой школой не имеет,
но, однако, должен сказать о Филонове несколько слов.
Сейчас же председатель заявил, что выступать надо
по существу докладов, а не по отношению к Филонову.
Беленко возразил, что его речь о Филонове и будет
выступлением по существу доклада. Он сказал, что
выступление Филонова было самым культурнейшим,
и ценнейшим, и глубоким из всего, что аудитория здесь
слышала. Позор выступать против Филонова, как вы-
ступил Серов. Стыдно за человека. Слова Филонова
имеют громаднейшую ценность. Если хотя бы пятьде-
сят процентов сказанного Филоновым учесть и приме-
нить — [это] было бы счастьем. Но Филонов слишком
хорошо знает то, о чем говорит, слишком идеально
хорошо сказанное им, но все это чистейшая правда.
Только так надо думать и действовать. Несколько раз
Беленко, очевидно сильно волнуясь, брался за лоб,
делая упреки Серову. Как Гаспарьян^, так и его часть
аудитории поддерживала возгласами. После него вы-
ступил Шалыгин. Он говорил, что на Филонова около
десяти лет ведется травля, что каждое слово Филоно-
ва полно значения и неотводимой правды. Многие со-
бытия на изо-фронте Филонов предвидел за несколько
лет до того, как они случились. То, что он более десяти
лет тому назад предлагал, раньше оплевывалось, а
теперь проводится в Академии — хотя бы тот же его
принцип сделанности, сейчас появившийся в Акаде-
мии. «И многое другое вы (он обратился к президиуму),
вы от него взяли. И вот здесь перед всем собранием
Серов пытается отвадить слова Филонова и с необы-

Дневник. 1934 283
чайной грубостью доходит до клеветы, коверкая
умышленно то, что сказал Филонов. Филонов редчай-
ший, можно сказать, невиданный доселе мастер, про-
шедший поразительно трудную дорогу по Изо. Позор,
стыд за человека чувствовал я, слыша слова Серо-
ва (кто-то с мест закричал: „Он его шарлатаном на-
зывал!" Серов, сидевший в президиуме, воскликнул:
„Нет, не называл!") Если бы хоть 50 или 25 процентов
того, что говорит Филонов, было принято, Академия
бы процветала». Затем слово взял Савинов. Я никогда
не слышал его выступлений. На собраниях он обычно
не выступал и редко бывал. Говорил он подкупающе
хорошо и просто, но самым подлейшим образом изви-
рал все события на фронте академической педагогики.
Как-то странно было слышать этого пожилого челове-
ка с прекрасным, добрым лицом, в серьезных, честных,
искренних, убедительно правдивых словах ухитряв-
шегося лгать на каждом шагу. Трудно сказать, была
ли это ложь игрою ловкого актера или ложью святого
идиота, до сих пор не сознающего, какие темные дела
он покрывал, покрывает и делает. Помянул он и мою
фамилию раза два, похвалив за стремление к анали-
зу. После него говорил Легран. Обвинив Пакулина в
неправильном обвинении Академии за пристрастную
раздачу учащимся денежных премий, он перешел ко
мне: «Павел Николаевич Филонов в своем прошлом
выступлении поразительно напоминает мне своего
знаменитого зарубежного тезку Павла Николаевича398.
Сегодня Филонов изменил тон, но прошлый раз он
действовал так же, как и во многих других своих
антисоветских выступлениях. Но уже одно то, что сам
Филонов признает наши достижения, показывает, что
дело у нас идет хорошо!» После него выступал Наумов.

284 Л. Я. Филонов
Он говорил слова, и каждая фраза имела граммати-
ческую правильность и смысл, но о чем он говорил,
трудно сказать. Он ухитрялся словами скрывать ос-
новную цель речи и скрыл; конца его речи я не до-
ждался. Когда кончил последний оратор, Шалыгин,
говоривший в мою пользу, и слово взял Савинов, ауди-
тория, 2Д ее> толпою пошла к выходу. Во время речи
Савинова народ уходил [зачеркнуто: толпами], Легран
и Наумов говорили перед у3 и ХД того, что было в
разгаре собрания. Во время речи Наумова я посмот-
рел на Серова, сидевшего от меня шагах в трех. Ком-
сомолец, молодой, лет 21—25 может быть, он уже на-
чал становиться тучным, а подбородок начал замет-
но жиреть. У рабочих жирного подбородка не бывает,
комсомольцам тоже не полагается его иметь. Домой
я вернулся в 3-м ч. ночи с дочкой, из Детского при-
ехавшей и слушавшей все происходившее как инте-
реснейшее представление.
19 [ноября]. Вечером пришли двое учащихся. Хотят
со мною работать. Во время нашего разговора вошел
какой-то молодой человек, назвавший себя поэтом Не-
льдихен399. Он удивился, что я его не знаю и не читал
его вещей. Живет он, по его словам, в нашем доме у
кухни. С одним из учащихся он оказался знакомым,
заговорил с ним о его отце, называя его знаменитым
меценатом, инженером Бронштейном, и очень удивил-
ся, что я не знаю этого мецената. Нельдихен, чувствуя,
что мешает нашему разговору, скоро ушел, а учащимся
я назначил постановку на 22-е. Один из них был у меня
с год тому назад. Они, по их словам, слышали мое
выступление и считают меня «за единственно честного
человека».

Дневник. 1934 285
20 [ноября]. Была Борцова. Она рассказала о похо-
ронах Вахрамеева. В день похорон она пришла в боль-
ницу и прошла в мертвецкую, где лежало тело Вахра-
меева. Там было два трупа, в одном из которых она с
трудом признала своего бывшего мужа и друга. Долго
одна стояла она перед трупом, потом ее нервы не вы-
держали: ей стало страшно, и она в ужасе выбежала
из покойницкой. Наверное, ее страху способствовало
то, что Вахрамеев еще при жизни говорил ей: «Я к те-
бе из гроба приду!» Да этому же способствовали сло-
ва товарища Вахрамеева, сказавшего ей после смерти
Вахрамеева, что Вахрамеев говорил ему, что он хочет
убить Борцову. Несколько дней после похорон Борцова
боялась оставаться дома одна и все жалась к матери,
потом ее нервное состояние рассосалось. Часть вещей
Вахрамеева взял Союз. Его бумагами и записками «на-
били целую печку» и зажгли. Были ли среди них днев-
ники Вахрамеева, в которых он записывал и свои от-
ношения с Борцовой, — Борцова не знает. Юрист ска-
зал ей, что по суду как жена она получит все, что
осталось от Вахрамеева. Но без суда права на его бу-
маги и картины она не имеет, т.к. разошлась с ним за
несколько месяцев до его смерти. Мы с нею решили,
что она не будет судом добывать бумаги и картины
Вахрамеева.
23 ноября. Были Ливчак и Важнова. Важнова при-
несла 5—6 работ маслом. Они написаны с натуры этим
летом: портрет мальчика, два пейзажа — лес, два пей-
зажа — избы. Работы хорошие, но им вредит неболь-
шой их размер. Есть кое-где и сырые куски, но сырые
для нас, для многих эти сырые куски были бы ценней-
шими по качествам местами в их работах. Важнова

286 Л. Н. Филонов
крепко держит нашу профессиональную линию; все ее
вещи с первых дней знакомства со мною работаны
с максимальным упором.
Ливчак не принесла ни одной работы. Хотя у нее
есть оправдания — ее выселили из комнаты на пло-
щадку лестницы, где она и жила несколько дней,
потом днями и ночами зарабатывала деньги на «по-
купку» комнаты. Теперь она за 2—3 тысячи действи-
тельно кровью заработанных денег купила дачку в
Ольгино, где, разведясь с мужем, живет со своим ре-
бенком и матерью. Я все же дал ей понять, что это все
ее совершенно не оправдывает: работай и давай вещи
при всех условиях; если не имеешь нескольких часов
в день на свою работу, работай хоть 5—10 минут, но
ежедневно и изо всех сил. Она обещала начать рабо-
тать. Большинство работников их мастерской по рос-
писи тканей при артели «Изо» всецело были на моей
стороне на докладах Академии. Одна из подруг Важ-
новой по росписи сказала ей: «Пожми Филонову руку
за меня за его слова». Жена Бродского400, также рабо-
тающая в артели,— он с нею развелся — говорила
Важновой: «Зачем Филонову нужно нападать на Брод-
ского, ведь они не соперники». Важнова объяснила ей,
что здесь дело не в конкуренции, а в идеологической
и политической борьбе, которую Филонов ведет на
фронте Изо, делая революцию в искусстве и его пе-
дагогике, и ведет, конечно, не персонально с Бродским.
Жена Бродского ответила: «Филонову ничего с Брод-
ским не сделать — у Бродского колоссальные связи,
а Филонов один».
26 [ноября]. Сегодня Хапаев вечером сказал мне по
телефону: «Я сильно расстроен: сейчас я был в горко-

Дневник. 1934 287
ме — там профессор Шмидт401 делает доклад о похо-
де Челюскина. Меня не пустили на доклад. Я вызвал
председателя горкома Попкова — тот отказался меня
впустить. Я вызвал директора Дома художника при
горкоме — Агулянского402 — тот также отказал мне в
пропуске. Тогда я вынул свой билет членства в Доме
художника, вынул свой билет Союза художников и
сказал, кладя их на стол: „Если вы меня, члена Дома
художников, члена горкома, члена Союза художников
не пускаете туда, где сейчас сидят все мои товарищи,
имеющие на это не больше прав, чем я, если сейчас
вы пропустили несколько человек своих знакомых, а
меня почему-то не пускаете, нате, возьмите эти биле-
ты, эти бумажки, стало быть, которые, как оказывает-
ся, никаких прав мне не дают, а потом я их у вас лично
потребую обратно"». Потом Хапаев сказал мне: «Раз-
решите мне с горя заехать к вам, успокоиться — еще
немного, и у меня был бы сердечный припадок, а вы
знаете — у меня сердце больное». Когда он через 40
минут пришел ко мне, я, успокоив его, доказал ему,
что он сделал ошибку, сделал глупость. Так не борют-
ся. Так подставляют себя под удар с самой выгодной
для врага стороны. Билетом профсоюза рабочий дол-
жен гордиться и беречь его, как свою профессиональ-
ную честь. Швырять профсоюзный билет бюрократу,
а может быть, и провокатору в физиономию — непро-
стительно. Непременно надо скорее получить его на-
зад. Хапаев понял, какой промах он — честная, горя-
чая голова, сделал.
1 декабря. Вечером рупор-громкоговоритель радио
в моей комнате внезапно, после целого дня музыки,
пения и реклам, объявил о смерти Кирова. Меня как

288 Я. Я. Филонов
будто бы что-то ударило в лицо мгновенным ощуще-
нием горя и огромной утраты от гибели этого человека;
Казалось, будто я сам потерял в нем что-то дорогое,
хотя я совершенно ничего не знал о нем, ни разу не
видал и не слыхал его и не читал ни одной его речи.
С его речами меня всегда знакомила моя дочка — она
давно, гораздо ранее меня, заинтересовалась его вы-
ступлениями и всегда в полном смысле слова востор-
галась ими. Но зато я великолепно изучил его лицо и
по лицу знал, что может быть в таком человеке. Ко-
нечно, по клише из газет по-настоящему я не знаю,
какое у Кирова было лицо, — мне ясен лишь тип. Это
было «собирательное лицо» — оно ясно выявляло оп-
ределенную сущность партии и класса, к которым Ки-
ров принадлежал. И выявляло не на какой-либо отре-
зок времени, а навсегда, т. е. это было лицо воина, но
рабочего, ставшего бойцом, это было лицо революцио-
нера, которого никакою пыткою не заставишь стать
предателем или соглашателем, это же лицо сделает
честь любому оратору и трибуну, но такое лицо может
быть и у простого, прямо из дерёВн^, красноармейца
и матроса, и у слесаря с Путиловского, допустим, за-
вода. Потому-то убийца и стрелял, как я думаю, ему,
Кирову, в затылок, что стрелять Кирову в лицо, спе-
реди — значило бы иметь в себе самом личное муже-
ство большее, чем у Кирова, иметь «классовое муже-
ство» большее, чем «классовое мужество» и твердость
Кирова, а это, как я думаю, судя по фото лица Кирова
и истолковывая его лицо по-своему, немножечко труд-
но, и трудно не только убийце, действующему неожи-
данно, стараясь захватить жертву врасплох, это труд-
но было бы и часто в открытую, при медлительно
совершающемся нападении действующему классовому

Дневник. 1934 289
противнику Кирова, пусть более сильному физически
и лучше вооруженному. Как мне думается, враг (за-
черкнуто: не личный), шедший на «мокрое дело», не
осмелился смотреть Кирову в лицо. Я сам знаю слу-
чаи, когда лицо одного из противников пугало другого,
более сильного, и удерживало его от нападения.
Шапошникова из Ленинграда правильно сказала:
«Теряя Кирова, ленинградские женщины чувствуют
такое же горе, как при потере собственного, горячо
любимого ребенка или дорогого друга». Я думаю, что
и мужчины могли бы то же самое сказать, хотя эти-
ми словами выявляется отношение к потере, а не раз-
мер потерянного. Я ходил ко дворцу Урицкого403, хотя
знал, что меня, как одиночку, не пустят туда, — чтобы
разок посмотреть на Кирова и сказать ему: «Здравст-
вуй и прощай. Прощай, действительно дорогой това-
рищ!» Меня не пришлось «не пускать»: доступ к те-
лу прекратили. Со мною вместе не попали на проща-
ние с Кировым опоздавшие колонны рабочих и толпы
одиночек. Милиционеры верхами оттесняли от дворца
толпу крупами, боками и мордами лошадей. Один из
них задом лошади припер меня к дереву. Я, отодвигая
лошадь руками, сказал ему: «Чего ты прешь! Не ви-
дишь, что ли, что мы и так отходим!» Я сказал ему
это твердо, но, к моему удивлению, «ласково», и в
толпе, которую конные милиционеры оттесняли очень
решительно и быстро, так что она с трудом подава-
лась, т.к. мешали напиравшие сзади, хотя и раздава-
лись возгласы испуга и протеста, но злобы или даже
малейшего раздражения не было и следа, но слышал-
ся легкий смех и шутки. К милиционеру, оттеснявше-
му меня, подошел плотный пожилой мужчина и ска-
зал, протягивая какую-то бумажку: «Я — красный

290 Я. Н. Филонов
партизан. Вот мои документы. Пустят меня проститься
последний раз с моим вождем?» — «Возьмите ваши
документы — не могу пропустить». Торопясь домой
взяться за работу и слушать, что будет говорить о
Кирове радио, я, очевидно, незаметно для себя волну-
ясь, лишь тогда заметил, что еду на трамвае не в том
направлении, когда трамвай подошел к мосту Петра
Великого и через мост пошел на Охту. Когда я, пересев
за мостом в другой трамвай, подъезжал к Московско-
му вокзалу, площадь перед вокзалом уже была очи-
щена от народа, но толпы осаждали площадь. Невский
до Литейного тоже был очищен, но толпы были на
перекрестках всех улиц, выходивших на Невский. Ка-
кая-то женщина плакала и, вытирая слезы корявою
рукою, отвернув голову к окнам трам[вая], застенчиво
говорила: «Такого человека убили! Ведь человек-то
какой хороший был! Как родной! Как будто бы брата
моего убили!» Кое-кто засмеялся. Она так же застен-
чиво и все отворачиваясь к окну, сказала: «Чего вы
смеетесь! Разве можно над этим смеяться?!» Мой со-
сед ей ответил: «Не над этим смеемс^, а над тобою!»
Я сидел между ним и его женой, одетой в новенькую
меховую шубу, а перед ним стоял его сын лет 10—11.
Мальчик от времени до времени, в течение часа, пока
наш трам[вай] стоял на Невском у Литейного, обра-
щался к отцу, то говоря, то расспрашивая, и перед
своим ответом отец коротко смеялся, а потом говорил.
Когда он сам что-либо говорил сыну или показывал из
окна на линию войск вдоль улиц, он так же предва-
рительно смеялся одним и тем же коротким смешком,
потом уже вслед за смехом вылетали из его пасти
слова. Когда эта семья вышла у Штаба, со мною заго-
ворила работница с ниточной фабрики. Она рассказа-

Дневник. 1934 291
ла, как ее двое сыновей принесли домой весть о смерти
Кирова. Как все они и ее муж горевали об его смерти.
Как Кирова ждали на их предприятии на празднество,
да смерть помешала. «Жалко мне его, как брата,—
сказала она, буквально повторив фразу, сказанную за
час до этого в этом же вагоне плакавшей женщиной. —
Редкий был человек! Все его у нас любили! От нас
должны были пойти триста человек с ним проститься,
а поперли все! И не удержать! И на других заводах
то же было. Я сама сегодня тут неподалеку пол мы-
ла — нашим заработком не проживешь, вот и прихо-
дится после смены подрабатывать. А вот сестра моя,
та этим брезгует. Вчера прихожу к ней, они с мужем
без денег сидят. А вот я перебиваюсь и на какую
хочешь работу пойду. Вот пол мыла, устала, промерз-
ла, а пошла на Кирова глядеть — и усталость поза-
была, и вот сейчас хоть всю бы ночь простояла, лишь
бы хоть на проводы посмотреть». Она была не старше
35—37 лет, с хорошим, даже красивым лицом, но всех
передних зубов верхней челюсти у нее уже не было.
Она рассказала, что фабрика ниточная, где она рабо-
тает, раньше принадлежала барону Штиглицу404, что
он ее проиграл кому-то в карты. На этой фабрике она
работала еще при царе. В первые дни революции эта
фабрика «промерзла», но едва ее «отогрели», она снова
начала на ней работать. Оборудование у них очень
хорошее. Когда я спросил, много ли у них новых ма-
шин, она ответила, что машины старые, но работают
и сохранились хорошо.
До угла Введенской и Большого пр. она с любовью
говорила о замечательной автоматической машине, на
которой с больших катушек она перематывает нит-
ки на маленькие мотки. Когда я спросил ее: «А это

292 Я. Н. Филонов
новейшая машина? Она уже к вам при большевиках
попала?» — она ответила, к моему удивлению, что это
тоже старая, но до сих пор прекрасно работающая
машина.
Второго декабря я ездил в Детское к дочке. Она то-
же потрясена смертью своего любимого Кирова. В этот
день у них состоялось собрание всех жильцов и слу-
жебного персонала их Дома ветеранов революции.
Председатель Детскосельского совета и двое его това-
рищей рассказали ветеранам то немногое, что сами
знали о смерти товарища Кирова. По словам предсе-
дателя, убийца, перед тем как пустил в себя самого
пулю, принял яд.
4 [декабря]. Приходила Иванова. Она сказала, что в
Музее города, где она работает, она встретила Колы-
чева. Он спросил ее, работает ли она с Филоновым.
Потом сказал: из Москвы приехал известный искусст-
вовед. У него большие связи. Он имеет сильную сим-
патию к Филонову и его школе и возмущен отноше-
нием к Филонову со стороны его Недругов. Филонов
должен быть готов — ему надеются нанести оконча-
тельный, решительный удар и готовятся к этому. Фи-
лонов должен написать письмо т. Сталину, искусство-
вед берется лично передать ему это письмо. Колычев
сейчас водит экскурсии в Русский музей и говорит,
что многие посетители часто справляются: где вещи
Филонова, почему их сняли. Ответ приходится давать
уклончивый.
Мне пришлось сказать т. Ивановой, что искусство-
веда этого я не знаю и письма, конечно, посылать не
буду. Самого Колычева я после данной ему мною по-
становки тоже не видел и работ его не видал, хотя он,

Дневник. 1934 293
как об этом говорил мне Миша, постановкой доволен
и работу в нашем плане ведет.
7 [декабря]. По предложению т. Глебовой ходил смот-
реть ее работы. Работы очень хороши, но не совсем
доведены. При громадном ее мастерстве оно как-то
теряется в тематике, и вещи поражают зрителя преж-
де всего своей сюжетной стороной. У настоящего мас-
тера получается обратное впечатление от вещей. Ее
сестра, Фламинго, как ее зовут в семье, показала мне
свою скульптуру из какой-то замечательно крепкой,
без обжига, серо-желтой глины. Она хочет идти в Ака-
демию учиться скульптуре. Я ей отсоветовал и сказал,
чтобы она работала дома, а все время, что намерена
потратить на Академию, пусть употребит на общее
образование. Эта Фламинго, она же Люся, показывая
мне свои рисунки акварелью лет 5 тому назад, была
девчонка — теперь она уже девушка.
11 [декабря]. Сегодня вечером были Хапаев и Куп-
цов. Они пришли прямо из Академии, где сегодня было
открытие двух выставок405: выставка работ Рылова и
выставка работ художников, получивших командиров-
ки, на которой Купцов выставил 6—7 своих вещей. По
словам Купцова, за все время, что он провел на вы-
ставке, его окружали студенты Академии, и между
ними были разговоры и споры. Они считают его работы
самыми крепкими на выставке. На вопрос, работает ли
Купцов со мною, он дал уклончивый ответ. К нему
подошел Исаков, взял его под руку и таскал его по
выставке. Рылов подошел к нему и поздравлял с ус-
пехом — он был сильно взволнован и горячо благода-
рил Купцова за работы. Тут же намечалась покупка

294 Л. Н. Филонов
вещей Купцова в числе работ других художников. Ха-
паев подтверждал слова Купцова и находил, что его
вещи, действительно, крепче всех других и что Купцов
имел полный успех.
За это время Петя принес из горкома печатный
пригласительный билет на запись в кружок по изуче-
нию «наследия прошлого». В ряду имен других худож-
ников, чьи работы будут изучаться в этом кружке,
есть и моя фамилия. Кружок ведет Острецов406. О Куп-
цове, т. е. о той выставке, где есть его вещи, появилась
статья в «Вечерней красной», где подчеркивается, что
вещи Купцова — лучшие на выставке. Автор статьи
также подчеркивает, что в этих вещах чувствуется
влияние Петрова-Водкина, Филонова и Анненкова407.
Конечно, никаким Петровым и Анненковым вещи Куп-
цова не пахнут, но автор статьи, один из знакомцев
И.Бродского, не утерпел, чтобы не ошельмовать Куп-
цова одновременно с вынужденным признанием хоро-
ших сторон его работ408.
На второй или третий день этой выставки я был у
Купцова по его приглашению. Соседка Купцова, Раиса
Валериановна Зарубаева, только что пришедшая с вы-
ставки, передавала, что, когда она смотрела его вещи,
к ним подошла покупочная комиссия. Тут же было
решено купить все работы Купцова.
За это же время я был у Миши по его приглашению.
Я разобрал его автопортрет и дал постановку его жене
Вале409. Моя дочка ходила на доклад Новикова-Прибоя,
своего старого приятеля. Он знакомил аудиторию с
«Цусимой»410. На второй день она была у него в гости-
нице, где встретилась и с его сотоварищем по выступ-
лению — московским литературным] критиком. Когда
разговор зашел о моих работах, Новиков, ведавший

Дневник. 1934 295
часть их, когда, посещая дочку, он заходил ко мне в
комнату, сказал, что он задумал новый роман. Героем
его будет художник. Писать этого героя он будет со-
ответственно тем впечатлениям, которые вынес, глядя
на мои работы. Лично меня удивило, когда дочка, вер-
нувшись, передала мне об этом разговоре, что Нови-
кова интересуют мои вещи. Когда он был у дочки и
видел «Пир королей», было видно, что картина произ-
водит на него тяжелое впечатление, хотя он вообще не
сказал мне ни слова о моих работах.
За это же время Миша, зайдя ко мне, чтобы взять
у меня наш договор на «Калевалу» с «Академией» для
представления его в нарсуд, где разбирается дело о
пропаже его фронтисписа для «Калевалы», сказал мне,
[что] числа 5—6-го, когда он сидел в столовой горкома,
сидевшие против него художники горячо заспорили
обо мне. Один из них, какой-то Кустов411, сказал: «Я
знаю Филонова — это продажная проститутка. Когда
я учился у него, он ничего мне не дал. Это обманщик
и сволочь!»
Миша, прерывая его, сказал, что знает всех учени-
ков Филонова, но никогда не слыхал, что он, Кустов,
действительно, работал с Филоновым. Миша назвал
его лжецом и закончил свой выпад словами: «Ты —
бандит». Кустов промолчал.
Этого Кустова я совершенно не помню. Может быть,
что я и давал ему когда-либо постановку. С 1922—
23 гг., давая постановку очень и очень многим, я обычно
фамилий их не спрашивал. Очень многих зная в лицо,
я до сих пор не знаю их фамилий. Были случаи, когда
учащиеся давали мне ложную фамилию из боязни.
За это же в$>емя по приглашению Лукстыня я смот-
рел его картину «Уличный бой в Риге». Он кончил

296 Л. Я. Филонов
рисунок карандашом. Мне пришлось с 2 ч. до 8—9
выверять его и развивать. На лестницу дома, где жи-
вет Лукстынь, подкинула какая-то женщина ребенка,
мальчика. Лукстынь взял его к себе и усыновил. Это
мальчик 1 года и 4 месяцев — блондин с голубыми
глазами. *
26 декабря. По уговору со мною пришли вечером
Миша со своей женой Валей. Я продолжил ее поста-
новку. Как результат работы со мною она принесла
голову женщины, сделанную инком. Работа сделана
быстро, но хорошо, хотя есть 3—4 слабоватых места.

1935
4 января. Сегодня была Важнова. Она сказала, что
в их мастерской по росписи тканей при кооперативе
«Изо» был просмотр работ. Комиссию особенно заин-
тересовала работа Важновой (она ее недавно прино-
сила мне показывать). Эту работу комиссия призна-
ла самой лучшей. Катуркин412 — работник Союза —
спросил Важнову, у кого она училась. Та ответила: «У
Филонова». Катуркин сказал: «Я всегда стоял за Фи-
лонова и его работы! Его надо пригласить к нам в совет
по просмотру!» Кто-то из членов комиссии заметил:
«Филонов сюда не пойдет». Катуркин сказал: «Мы его
принудим по союзной линии».
Важнова [сказала], что их работники заинтересова-
лись этим событием и кое-кто говорит, что «придется
подтянуться», «придется подучиться, коли Филонов к
нам придет, — он строгий».
Она спросила меня, соглашусь ли я, коли меня при-
гласят, как сказал Катуркин. Я ответил, чтобы она не
ввязывалась ни с кем в разговоры об этом, а я, конеч-
но, не пойду, на это есть много причин. Также не пойду
я уже в силу того, что Катуркин поступил по отноше-
нию ко мне неправильно, ссылаясь, как на угрозу, на
союзную дисциплину. Угрожать мне предварительно

298 П. Н. Филонов
перед теми, с кем мне пришлось бы иметь дело,—
нехороший шаг, коли меня действительно хотят при-
гласить.
22 [января]. Сегодня Тагрина приносила свою рабо-
ту — мой портрет. Работа не по-хорошему суха, ри-
сунок сбит, цвет плох. Она оказала, что вчера или
третьего дня Катуркин в мастерской спросил Важно-
ву, как она думает, пойдет ли Филонов в комиссию,
коли его пригласить. Важнова сказала, что ответить
на этот вопрос она не может, об этом надо спросить
Филонова.
Катуркин — коммунист. Сейчас он назначен на мес-
то Григорьева. Григорьев был арестован, как говорят,
но сейчас на свободе и ждет суда. Говорят о сделанных
им злоупотреблениях деньгами мастерской.
23 [января]. Сегодня утром получил письмо:
«Уважаемый тов. Филонов. Областное т[оварищест]во
художников „Изо" просит Вас принять участие в худо-
жественном совете при нашей фабрике росписи тканей.
Просмотр работ один раз в месяц. Зав. худ. сект. Тюрд-
эюиан».
За это время Львова приносила свою работу: 2 ра-
неных красноармейца и сестра милосердия, сзади соп-
ки. Работа лучше многих, что сейчас висят по выстав-
кам, но для нас слаба: в иных местах не продумано по
рисунку.
За это время по приглашению Федоровича, заведу-
ющего музеем в Исаакиевском соборе, ходил смотреть
гигантского Христа, написанного на стеклышках окна
алтаря. Часть отдельных стекол разбита. Федорович
хочет, чтобы я восстановил эту роспись. Я согласился.

Дневник. 1935 299
26 января. Получил письмо:
«В дополнение н[ашего] от 21/1 с. г. просим Вашего
участия в художественно-экспертном совете 29-го сего
янв. в 4 ч. дня в помещении н[ашей] фабрики росписи
тканей (Думская ул., д. 9). Зав. худ. сектором т-ва
Ленизо Тюрджиан».
5 февраля. Сегодня Миша сказал, что на днях прочел
в «Известиях» или в «Московской] пр[авде]» не то
статейку, не то заметку Тавасеева413 — скульптора, —
что он, Тавасеев, тоже боролся с «филонизмом»414.
10 февр[аля]. Купцов и Хапаев ведут натюрморты.
Купцов ввел в свою картину книжку Глебова-Пути-
ловского «Дом здоровья», где на обложке помещен мой
«Победитель города»415.
Был у Вали. Смотрел ее вещи. Она срывается с на-
шей установки. Работы слабы.
Т.к. она и Миша едут на Кавказ, я, по уговору с
Мишей, в самый день отъезда, за 2 ч. до поезда пока-
зал ей часть своих работ, чтобы дать заряд.
Давал в горком две вещи: «Цветы» (натюрморт) и
«Ударники» (Мастера аналитического] искусства) — это
была выставка «ведущих мастеров»416.
Был Лукстынь. Он кончает «Бой на улицах Риги».
Т. к. он должен торопиться, я был у него по его просьбе
4 раза и, доводя вещь, работал часа по 4 и по 6 ч. Сам
Лукстынь работает над нею день и ночь. Он еле дер-
жится на ногах от усталости. Вещь мы довели. Она
была признана лучшей и серьезнейшей работой на
выставке в Латышском клубе (на Бассейной).
Работать приводится ему под постоянную возню
4 мальчуганов, из^которых один едва перестал ползать,

300 Я. Н. Филонов
а один еще ползает. Несколько раз я чуть было не
наступил на каждого из них, отходя спиною от картины.
Дал постановку т. Коваленко417."
Львова приносила свою работу «Делегатка». В этой
вещи — фигур до 30, пожалуй, и Львова дала хорошее
целое. В этой работе она шагнула, но может дать го-
раздо больше.
За несколько дней до 1 мая написал с фото портрет
т. Тельмана418 за 300 р. Договор на него Петя написал на
свое имя. На 1 мая портрет Тельмана висел на фасаде
Клуба моряков. За это время дал постановку писателю
Тощакову. Он начал писать портрет своей дочери и два
натюрморта. Настоящего упора в работе он не дает.
П мая. По просьбе т. Хапаева ездил с ним и Купцовым
в Технологический институт, где Хапаев на днях закон-
чил таблицу Менделеева (метров на 60 или 50). Он про-
сил меня определить вещь качественно и определить ее
цену. Он взялся написать ее по договору за 700 р.
Я оценил эту работу в 3000—2500 р. Мы решили,
что Хапаев попросит прибавки за &ту работу. С этой
целью из института мы зашли к Хаг^еву, и я написал
ему заявление о прибавке расценки этой вещи.
20 [мая]. Начал писать портрет т. Ворошилова для
Клуба моряков.
26 [мая]. Т[оварищ] Журба419, писатель, живущий по
нашему коридору, автор «Черного пара», сегодня при-
вел ко мне т. Рубинчика Ефима Борисовича. Рубинчик,
по его словам, с большим интересом относится к моим
работам. Он пришел посмотреть мои вещи, и часть их
я ему показал.

Дневник. 1935 301
27 [мая]. Коваленко приносил начатый им автопор-
трет. Работа идет туго, но хорошо и правильно.
Часов в 7 был у Тагриной. Она просила проверить ее
работу: панно анилином для изо-мастерской — «Жен-
щина в саду». Как декоративная вещь — работа эта хо-
роша, но жаль, что нам, чтобы не издохнуть с голоду,
приходится писать эти вещи. От Тагриной, по зову Ми-
ши, поехал смотреть привезенную им с Кавказа рабо-
ту маслом: «Базар» («Осетинский базар»)420. Миша рабо-
тает по-настоящему. Во весь упор.
3 июня. Писал Хапаеву второе заявление в Техно-
логический] инст[итут] о повышении расценки. Ча-
сов в 7 приходил Миша сказать, что сегодня в Рус-
ском музее последний день дискуссии о весенней вы-
ставке421.
Т.к. Миша пойдет сегодня на дискуссию, я сказал
ему, чтобы, перед тем как докладчик Эней станет дер-
жать свое заключительное слово, Миша подал в пре-
зидиум следующую записку: «Почему докладчик умол-
чал о Филонове и его школе?».
На днях, вчера или позавчера, Миша и Терентьев
говорили мне по телефону, что Гурвич (Иосиф) в своем
выступлении на дискуссии сказал: «Мы здесь говорим,
а отшельник с Карповки сейчас сидит дома и работа-
ет! Я говорю о Филонове!» Они в перерыв проверили
эту фразу у стенографистки — она записала ее пра-
вильно!
4 [июня]. Утром часов в 11 неожиданно пришел
Суков. Он сказал, что вчера, когда на дискуссии о
выставке Эней на^ал говорить, он огласил записку, где
спрашивалось, почему Эней умолчал о Филонове.

302 П. Н. Филонов
Отвечая на нее, Эней сказал, чтЬ говорить о Филонове
не считал нужным, т.к. дискуссия была не о советском
искусстве вообще, а о данной выставке, где работ Фи-
лонова нет. О Филонове он может лишь сказать, что
Филонов игнорирует коллектив художников и оторвал
сам себя от него, и «мы за ним посылать не будем»; что
Филонов в данное время, когда «формализм разгром-
лен», является единственным «воинствующим форма-
листом». Я спросил Сукова: «Чьей фамилией была под-
писана записка?» Суков этого не знал. Он спросил меня,
расхваливая чрезмерно Энея, какого я мнения об Энее?
Я ответил, что считаю Энея человеком, чуждым изо-ис-
кусству, ловким карьеристом, что по-нашему он «сво-
лочь», что хвалить Энея будет прежде всего тот, кто
получит от него заказ, путевку или командировку. Су-
ков спросил меня, почему я не беру заказов, всеми
силами советуя взять заказ из ЛОССХа, откуда я его
мгновенно получу, по его словам, чуть об этом заикнусь.
Я ответил, что предпочту работать чернорабочим, и
спросил его, берет ли он заказы (я\знаю, что он берет
все, что можно взять). ]
Он ответил, что берет, — не хочет дохнуть с голоду;
он не один, у него семья!
Я посоветовал ему заказы брать, коли он не хочет
сдохнуть с голоду, но если он не хочет, чтобы в нем
«сдох художник», пусть заказов не берет.
Я сказал, что помимо этого, если он хочет быть чест-
ным человеком, на что претендует, то пусть борется,
как наша школа, с этой системой протекционизма в
Изо, в силу которой именно у власти Изо стоят Энеи,
Радловы, Бродские, а низовой художник гибнет.
Все время Суков говорил, что он пришел по «серьез-
ному делу», «по важному делу», но ни слова не сказал,

Дневник. 1935 303
зачем именно он пришел. Вернее всего, что по чьему-
либо поручению он приходил затем, чтобы или пред-
ложить мне какой-либо заказ, либо узнать, возьму ли
я заказ, коли мне его предложат.
Мое резкое, полное ненависти и отвращения отно-
шение и к Энею, и ко всей существующей, подлой,
гибельной для искусства системе заказов, ко всей со-
временной системе протекционизма в Изо сильно на
него подействовало. Он этою системой кормится.
9 [июня]. Сделал идеологическую беседу с Купцо-
вым и Хапаевым у Купцова.
10 [июня]. Начал писать портрет т. Сталина для
Клуба моряков. Размер такой же большой, как Тельман
и Ворошилов. Цена 300—400, как и за Ворошилова.
20 [июня]. Кончил портрет т. Сталина. Сегодня при-
ходили двое из Изорама.
22 июня. Дал постановку двоим из Изорама. Один из
них армянин, он слышал о нашей школе еще в Батуме.
26 [июня]. Армянский товарищ приносил начатый
по нашей системе свой автопортрет. Работа идет пло-
хо, но упорно.
27 [июня]. Второй, русский товарищ из Изорама
приносил автопортрет, начатый по нашей системе. Ра-
бота идет почти правильно.
28 [июня]. Т.к. вчера или позавчера была сильней-
шая гроза и ливень в течение нескольких часов подряд,

304 Я. Н. Филонов
полусырые портреты Сталина и Ворошилова сильно
пострадали: они были повешены в саду Клуба моряков
на стене. Почти весь день и часть ночи их поливал
дождь и рвала буря. Но «Тельман», висевший рядом с
ними, совершенно не пострадал. Сегодня я был с Петей
в Саду моряков, пришлось взять оба портрета домой,
чтобы поправить порчу.
29 [июня]. Начал снова работать над 6—7-метровым
по квадратуре «Ворошиловым».
5 июля. Кончил еще раз оба портрета, и Петя отвез
их в клуб. Завтра День Конституции. Эти несколько
ночей я спал часа 2, 3, 4, 5, 6, работая над портретами,
но, как ни тяжела была поправка, я рад, что портреты
были испорчены бурей: они стали гораздо лучше, чем
были, и я многому научился за эти дни работы.
Жалко, что для таких громадных голов у меня было
мало времени. Каждый из них надо бы писать полгода.
Приходивший эти дни Хапаев сказал, что он полу-
чил прибавку за таблицу Менделеева. Вместо 700 р.
он получит 1100 р.
16 июля. Сегодня был Хапаев. Он сказал, что с Куп-
цовым случилась беда: последние месяцы, с тех пор
как я смотрел его натюрморт, он не работает. За это
время он заработал на халтуре несколько тысяч, но
все деньги «спустил» на хмельное. На днях, возвратясь
домой ночью, он стал ломиться в двери своего соседа
по коридору. Когда тот открыл дверь, Купцов ударил
его. Позвали милицию, и Купцова отвели в отделение
милиции — ночевать. Составили протокол, но Купцов
его не подписал. В народном суде он, однако, признал,

Дневник. 1935 305
что ударил соседа, будучи «в невменяемом состоянии».
Ему дали условно год принудительных работ. После
этого он пытался повеситься, но сосед его по комнате
Григорий Иванович Иванов не то помешал ему наки-
нуть на себя петлю, не то вынул из петли. Иванов
заявил об этом в горком, откуда приехал председатель
горкома Попков.
Попков от горкома дал Купцову путевку в Сивер-
скую. ЛОССХ дал ему путевку на Кавказ. Купцов дней
5 лежал на кровати, боясь выйти, чтобы опять не на-
питься пьяным.
Сосед, которого он ударил, приходил к нему чуть ли
не с револьвером, грозя, что пристрелит Купцова, ес-
ли тот снова будет ломиться в его дверь. Купцов подо-
зревает этого человека (это работник НКВД) в том, что
злостным ложным доносом на жену товарища Купцо-
ва — Раису Валериановну Зарубаеву — он упрятал
ее в Вологду, а сам занял ее квартиру. В трезвом виде
Купцов не чувствует зла к этому человеку, но пьяный
начинал несколько раз ломиться в его двери. Этой
весной у Купцова выкрали паспорт. Он до сих пор не
получил нового. Лежа голым на кровати, он плачет.
С собою на Сиверскую он хочет взять акварель, не
желая, т. к. он едет в санаторий работников искусства,
работать в присутствии художников. Я велел Хапаеву
сказать Купцову, что акварель нам не нужна. Сейчас
ставка — живопись. Пусть он, не стесняясь никого,
пишет две крупные вещи маслом, одну днем, другую
вечером.
10 [августа]. Вчера или позавчера приехал с Кавказа
Миша и в тот же день пришел ко мне. Сегодня, 10-го,
я смотрел его работы. Вместе с ним и Валей приехали

306 Я. Я. Филонов
мать и сестра Вали. У сестры туберкулез легких. Ко-
гда я пришел, она лежала почти недвижно на Миши-
ной кровати. Молодая, красивая почти женщина. На
Кавказе оставила у друзей своего ребенка. Муж —
комсомолец-инженер, бросил ее и сошелся с другою. Ее
оставил без поддержки. Из комнаты после отъезда му-
жа ее выселили. Миша и Валя должны поместить ее в
какую-нибудь ленинградскую лечебницу. Эта полужи-
вая, беспомощная молодая женщина с красивыми, доб-
рыми глазами, все время улыбаясь, с живейшим инте-
ресом слушала весь наш разговор о работах, приве-
зенных Мишей и Валей, иногда сама делала вопросы
и замечания.
Мать Вали — учительница лет 45, с виду честная,
сдержанная.
Миша привез три полукартины с натуры, хотя сы-
роватых, но крепких и цельных: работницы армян-
ки и осетинки в ковровой мастерской. Кроме того,
4 этюда, их можно развить в картины: пастушок-осе-
тин и 3 портрета осетин. Свою поездку он оправдал
целиком.
Валя, согласно моей инструкции, работала с ним
плечо в плечо, лишь не вела работ в ковровой мастер-
ской. Ее вещи сыры и плохо организованы, но кое-где
есть куски настоящей живописи.
Недели полторы тому назад, по приглашению Дорми-
донтова, был у него в Лесном. Он живет в редко хоро-
шей местности — сады, трава, полурощицы, пустыри.
Их деревянный двухэтажный дом — в саду. Кругом —
зелень. Он пишет автопортрет. Работа идет правильно.
Вернее и точнее, чем он проводит наш принцип, редко
кто проведет. Результат полный: вещь идет хорошо, и
видать, что парень, действительно, учится, развивается

Дневник. 1935 307
и крепнет на этой упорной и редкой по выдержке ра-
боте.
Хотя и виден в работе робкий новичок, но видно и
решающее волевое начало, точность расчета, присущая
нашей школе, и редчайшее мастерство, холодное, но
глубокое, строгое и правдивое насквозь.
23 августа. Днем пришел Терентьев. Его поездка с
агитфургоном в качестве художника стенгазеты по
пригородным колхозам кончилась катастрофой. Он со-
бирал от колхозников материал для стенгазеты — кол-
хозники приносили свои заметки. Потом один из его,
Терентьева, начальников предложил ему: «Не ковы-
ряйтесь в бытовой грязи». Вскоре его с работы сняли
и заметили, что об этом сообщат в горком художников.
Т.к. Терентьев сказал мне, что хочет написать о
своей истории письмо в «Ленинградскую] правду», я,
долго думав над этим, решил, что независимо от того,
как кто-либо отнесется к делу самого Терентьева, пись-
мо все же надо написать, т. к. дело касается небрежно-
го отношения к народному имуществу: хороший плуг
зарос травой, лежит под дождем, в другом месте тра-
вою заросли части сельхозмашины, преет сено на се-
новале.
Самым «острым» для Терентьева местом письма бу-
дет случай, когда он назвал молодую красивую жен-
щину — Фрумкину — «дурой» за то, что, когда на
киносеансе Терентьев предложил допустить к просмот-
ру фильма «Крестьяне» человек 15—20 детей, толпив-
шихся у входа и просивших, чтобы их пустили, Фрум-
кина закричала на Терентьева: «Вы для меня нуль, как
вы смеете предлагать такие вещи, я вас сниму с рабо-
ты» и т.д.

308 П. Н. Филонов
На другой день Фрумкина, оказавшаяся руково-
дителем по работе с детьми, заставила начальника
агитфургона дать «Крестьяне» для собранных ею де-
тишек, и тому пришлось исполнить ее просьбу, хотя
по расписанию фургон должен был в этот день давать
сеанс в другом колхозе.
На следующих днях киномеханник фургона, дав ве-
черний сеанс, отказался давать второй, несмотря на
уговоры и требования председателя колхоза, заявляя,
что он устал, что он работал весь день, что он работает
не «в фашистской стране», что второго сеанса он давать
не обязан. Тогда правленцы и председатель] колхоза
окружили Терентьева, говоря, что он должен прину-
дить механика дать второй сеанс. Терентьев ответил,
что не имеет на это права: он не начальник фургона.
Председатель грозил арестовать Терентьева, говоря,
что тот «сагитировал» киномеханника.
Ночью механик все же начал сеанс, и он окончился
к 21/2 утра, почти и 3 ч. утра. Ночью Терентьев ре-
шил расстаться с агитфургоном. Утромбон, приехав в
Ленинград, пришел куда нужно, чтобы заявить о сво-
ем намерении, но его предупредили, сказав: «Может
быть, нам не о чем говорить, т.к. мы снимаем вас с
работы».
Дня через два Терентьев принес и прочел мне чер-
новик письма в «Ленинградскую] правду», я нашел,
что написан он правильно, и Терентьев через день
сказал, что сдал его в редакцию «Правды».
23 августа, когда у меня был Терентьев, ко мне
вошел молодой, славный по виду паренек. Он сказал,
что пришел от Жибинова. Два года назад в Иркутске
Жибинов дал ему постановку на сделанность. В этом
плане он и работает поныне. Из Иркутска он переехал

Дневник. 1935 309
в Москву. Он комсомолец, работает токарем. В Москве
его вещи в нашем плане выставлялись. О них была
хорошая заметка, по его словам, в газетах.
Когда он принес сделанный им портрет Маяковского
во Всекохудожник, находившаяся там жена наркома
Бубнова сказала: «Это Маяковский, но это — „фило-
новщина"». Организация, где он работает, направила
его в Ленинград держать экзамен в Академию худо-
жеств. Здесь, когда учащиеся увидели привезенные им
работы, они воскликнули: «Это филоновщина! Это —
хорошо, но кому это нужно, что ковыряешься над
каждой деталью! Это не искусство!»
Фамилия этого комсомольца Милюков422. Он сказал:
«Объясните мне, что значит „филоновщина", почему
вас в Москве никто не знает и никто, кроме учащихся,
об вас не говорит! Почему вы не боретесь?!»
Я начал ответ так: пусть он сочтет себя счастливым,
если провалится на экзамене в Академию. Я желаю
поэтому, чтобы он там провалился. Попав туда, он
попадет в руки изо-прохвостов, будет обманут, а за
обман заплатит 4—5 годами своей юной жизни. Пусть
он учится в одиночку, помимо упора на нашу шко-
лу, определенными на этот случай путями развития
художника. Пусть он работает без отрыва от произ-
водства и остается токарем, не теряя этой честной
и твердой экономической базы. Пусть, сэкономив та-
ким образом 4—5 лет, бросит их на то, чтобы окон-
чить какой-либо иной советский вуз, любой, кроме
Академии, т.к. в любом из вузов его, действительно,
научат тому, что обещают, сделают из него настоя-
щего человека, настоящего знатока того, чему возь-
мутся учить, с широкими возможностями в будущем.
Но в Академии гнусная в целом банда изо-педагогов,

310 П.Н.Фпломов
распадающаяся на ряд подлецов, гнусных и по оди-
ночке, превратит его через 4—5 лет обучения в такую
же гадину, как любой из них, и он будет неплохо
торговать плохою мазнёю, называя эту мазню проле-
тарским искусством, и он непременно будет бороться
с «филоновщиной», так же как фашистская сволочь
борется с коммунистами, теми же методами и на тех
же основаниях.
После моих слов он отошел к окошку, хватаясь за
голову. «Башка трещит от ваших слов! Я бы не хотел
учиться писать такую селянку»,— сказал он, показы-
вая на «Формулу пролетариата».
Терентьев пояснил ему, как, окончив Академию и
ничему там не научившись, должен был пойти к Фи-
лонову и тот сделал его мастером,
Затем я дал ответ на остальные вопросы Милюкова
и на прощание сказал, что буду рад за него, коли он
провалится.
30 авг[уста]. Все это время, начинад^с первых дней
июня, я жил только чаем, сахаром Родним кило хлеба
в день. Лишь один раз я купил на 50 к. цветной капус-
ты, да затем, сэкономив на хлебе, купил на 40 к. кар-
тошки, раскрасавицы картошки. Дней за 10 до 30 ав-
густа, видя, что мои деньги подходят к концу, я купил
на последние чая, сахара, махорки и спичек и стал, не
имея денег на хлеб, печь лепешки из имевшейся у меня
белой муки. 29-го, экономя все время на муке, я спек
утром последнюю лепешку из последней горстки муки,
готовясь по примеру многих, многих раз, жить, неиз-
вестно сколько, не евши.
30-го, часов 6—7 вечера, почтальон принес мне ка-
кую-то, совершенно неожиданную, посылку — ящик

Дневник. 1935 311
из фанеры. Это оказалось, как написано на крышке
ящика, из Рыбинска от Коваленко. В ящике было штук
40 хороших яблок. Штук 15—17 были совершенно ис-
порчены.
Вечером были Хапаев и Купцов.
31 [августа]. Был у Купцова, по его предложению,
смотрел натюрморт. До прихода Хапаева, когда Куп-
цов, говоря и советуясь со мною о своих делах, сказал,
что его товарищи задумали женить Купцова, знакомят
его с девушками-«невестами» и уговаривают женить-
ся. Я сказал, чтобы он, как я не раз ему говорил, гнал
от себя этих «товарищей» — они, между прочим, «по-
могли» Купцову спустить за несколько дней около или
побольше 1500 р., заработанных Купцовым на халтуре
денег. Один из [них] потратил около 600 р., получив их
вместо Купцова за работу, сделанную Купцовым.
Потом Купцов стал читать мне письма, полученные
от Раисы Валериановны из ссылки. Но перед началом
чтения я сказал: «Если вы хотите читать мне эти
письма, если вы хотите моих советов, то я, как и в
моих разговорах по искусству, должен буду без утайки
говорить все, что нахожу нужным». Он сказал, что
именно этого он ждет от меня.
Т.к. до этого сказал мне, что имеет из горкома пу-
тевку в Крым, но Раиса Валериановна зовет его одно-
временно к себе, он колеблется и, желая ехать к ней,
хочет возвратить в горком путевку, я сказал: «От пу-
тевки не отказывайтесь, но попросите в горкоме отсро-
чить ее месяца на полтора, на месяц, а сами поезжайте
к Раисе. Тгк я по вашим отношениям с нею думаю, что
она ваши жена, но уверен — это не оформлено, вы не
были в загсе, не венчаны, так сказать, то ответьте мне,

312 П. Н. Филонов
правильно ли я понял ваши отношения». Он сказал, что
правильно. Тогда я сказал, чтобы он тотчас же по
приезде к ней пошел с нею в загс. По-моему, лучшего
товарища ему не найти. Разницею лет, тем, что она из
«бывших» и находится в ссылке, тем, что она дочь
«генерала Зарубаева», а ее брат, уже при большевиках
занимавший командную должность в Балтфлоте, был
расстрелян по решению советской власти, смущать-
ся не следует. Всему этому — грош цена, поскольку
она лично, действительно, хороший человек, понимает
Купцова, понимает, главное, искусство Купцова.
Он сказал, что так и поступит. Затем он прочел мне
несколько писем Р[аисы] В[алериановны], по ним мож-
но судить о ее глубоком, неподдельном чувстве к Куп-
цову. Эти 4—5 прочитанных им писем подействовали
на меня сильнее, чем какие-либо письма такого рода,
попадавшиеся мне в литературе.
Строго говоря, я Раису Валериановну совершенно не
знаю. Впервые я видел ее в 1922 или 23 г., когда был
назначен Главнаукою в члены Института] исследова-
ния] иск[усств], — я тогда раза 4—5 проходил мимо
нее, а она, как работница этого института, сидела при
входе у столика, исполняя свою работу. Мы с нею
раскланивались, но, будучи незнакомыми, никогда ни
о чем не говорили.
Потом, когда Купцов стал звать меня на редакцию его
работ, я встретился с нею у него, может быть, в первый
же приход, а затем встречал почти всегда, когда прихо-
дил. Разговоров с нею не имел. Когда Купцов сказал мне
в одно из этих посещений, что она хотела бы зайти с ним
ко мне — посмотреть мои работы, — я отказал.
Приход Хапаева помешал дальнейшему чтению пи-
сем. Мы стали обсуждать работы Купцова. Хапаев

Дневник. 1935 313
завтра едет по путевке в Железноводск или в Кисло-
водск, и я сказал ему, какие работы он может там
начать писать.
Когда 30-го, вчера, они были у меня, Купцов при-
нес мне журнал «Юный пролетарий», где Ю.Брод-
ский, говоря о работах Миши и Купцова, «бывших
учеников» «бывшей школы» Филонова, старается «по-
весить» на меня еще «двух-трех собак»423.
1 сент[ября]. Днем, созвонившись по телефону, был
Коваленко. Я поблагодарил его за яблоки, но сказал,
чтобы он больше таких вещей не делал. Он принес
автопортрет инком — работа идет хорошо. Он сказал,
что ему пришлось разговаривать с несколькими рабо-
чими в Нижнем Тагиле, где он был этим летом. Его
удивило полное отрицания и даже неприязни отноше-
ние их к работам и личности И. И. Бродского. «Почему
вы не боретесь с ним? Почему вы молчите?!» — гово-
рили они Коваленко. Я сказал ему, с объяснением, из
чего слагаются политическое всемогущество Бродского
и его профессиональное невежество, пошлость, халту-
ра и подлость и наши — политическое «сведены к
нулю», непобедимая правда и мощь нашей професси-
онально-идеологической позиции, ориентация «на ни-
зы» Изо и изо-низов на нас. Я сказал, что при таком
соотношении сил настанет когда-либо время — и мы
раздавим не одного Бродского, но всю эту фашистскую
банду изо-палачей, присосавшихся к пролетариату, и
сделаем пролетаризацию Изо.
Я сказал ему, чтобы он, доводя свои два автопортре-
та инком и маслом, подумывал одновременно о натюр-
морте или ^портрете в натюрморте — скоро я поручу
ему одну из этих задач.

314 Я. Я. Филонов
4 [сентября]. Приходил часов в 6 Милюков. Он про-
валился на экзамене. Когда работы экзаменующих-
ся рассматривались профессурой, к толпе молодежи,
ждавшей решения своей судьбы, среди них был и Ми-
люков, подбежали несколько учащихся, так же ждав-
ших конца профессорского обзора, с вопросом: «Где
здесь филоновец?» Милюков отозвался. Те сказали ему,
что сейчас Бродсюй, подойдя к его вещам, сказал: «Это
филоновщина! Зачем вы это допустили! Кто это пустил
сюда!»
Милюков, говоря со мной и по временам оживляясь,
чувствовалось, был сильно подавлен своей неудачей.
«Почему к вам такая ненависть со стороны профессу-
ры? Если бы вы послушали, что они о вас говорят!»
— А как, по вашему, смотрят на меня учащиеся?
— Те говорят иное!
Он показал принесенные им работы. Я поздравил его
с тем, что он не попал в лапы академических пройдох.
Работы его хороши. Две акварели, типа политсатир,
могут вызвать удивление работой И/Замыслом. Хороши
по работе и масляные вещи, но в масле чувствуется
недоорганизованность процесса работы, отход с нашей
позиции профессионально, они сырые, но, однако, сде-
ланы так, что по отношению всех его работ, сравнивая
их с работами экзаменаторов Милюкова, я сказал: «Тем,
кто вас провалил, у кого вы хотели учиться, таких работ
не сделать».
Очевидно тревожась, что сказать о причинах своего
провала той организации, что послала его на экзамен,
он спросил: «Что же мне говорить у себя на предпри-
ятии?» Я ответил, что отвечать надо по правде, а это
сведется вот к чему: «Я, мол, в Иркутске учась искус-
ству, был «поставлен на сделанность» в плане «школы

Дневник. 1935 315
Филонова». К чему сводится по своей идеологической
сущности эта школа, я не знаю по-настоящему и до
сих пор, но профессионально я принял ее целиком. На
экзамене, как оказалось, оценки моих работ как тако-
вых не было, но ненависть к этой школе, полнейшее
ее отрицание теми, кто меня экзаменовал, была пере-
несена на меня: я не был принят из-за подозрения,
что я — филоновец идеологически, т. е. боевая единица
этой школы, которая может сделать много зла, коли
проникнет в Академию.
После провала я, мол, пошел к Филонову — убедиться
лично, что из себя представляет он сам, его работы и
образ мыслей. На все мои вопросы Филонов дал подроб-
ное, исчерпывающее объяснение. Филонов дал моим ве-
щам очень высокую оценку, он сказал: «Ваши экзамена-
торы не в состоянии сделать таких работ, это слишком
хорошо для таких злостных невежд, как они». Филонов
сказал, что готов дать исчерпывающие разъяснения лю-
бого сорта, если кто-либо спросит его об этом.
Милюков пробыл у меня более четырех часов. За-
втра он едет в Москву.
Рассматривая его работы во время экзамена, това-
рищи сказали: «Тебе надо ехать в Париж — там ты
будешь иметь успех, там тебя оценят!» Его экзамена-
ционная работа маслом — натюрморт — сделана совер-
шенно не по-нашему: это рядовая, неплохая работенка,
в ней он исходил от цвета, от общепонятых «живопис-
ных признаков, но рисунок экзаменационный — голо-
ва мужчины, карандаш, — действительно «сделан». По-
скольку я понимаю людей, Милюков прежде всего хо-
рош и глубок как настоящий человек и настоящий
комсомолец. Его выдержанность имеет хорошие сторо-
ны подлинной природной выдержанности.

316 П. Н. Филонов
За час до Милюкова пришла Львова. Она принесла
три рисуночка цветными карандашами — для нас они
не ценны. Но по ним видно, что она «подучилась».
Также пришла в этот вечер Муза, дочь Лупьяна. Обе
они видали работы Милюкова.
7 [сентября]. Коваленко приносил на просмотр
автопортрет инком. Идет работа хорошо.
8 сентября. Был Ян Лукстынь. В пустом рукаве сво-
ей черной рубахи (у него нет правой руки: потерял
в гражданскую войну под Ригой) он принес рисунок
карандашом — проект памятника Кирову. Он делает
его на конкурс проектов памятника Кирову. Срок сдачи
проектов 15 октября. Это даже не проект, а «эскизик»
на четвертушке бумаги. Он хочет сделать проект в
круглой скульптуре. Я дал оценку его проекту, сказал,
что он задумал безнадежное дело, и пояснил, насколь-
ко более жульнически-деловито подойдут к этой же
задаче его соконкуренты типа «Манизер424, Лангбард425,
Свиньины426, Щуко427». Я посоветовал ему, отказавшись
от скульптуры и от желания нарисовать все четыре
стороны проекта, сделать лишь одну сторону проекта,
но зато продумать и «сделать» ее во всю силу.
Лукстынь подал заявление в кооператив художни-
ков, желая получить оттуда работу для заработка.
К нему прислали комиссию осмотреть его вещи. Т.к.
Лукстыня не было дома, осмотрщики высказали свое
мнение его жене: «Это филоновщина. Это детский ле-
пет. Вещи слабы».
Поэтому Лукстынь пошел в кооператив для выяс-
нения окончательного результата. С ним там говорил
Озолин и сказал ему, что установка на Филонова —

Дневник. 1935 317
дело вредное, Филонов был в сумасшедшем доме. Фи-
лонов — буржуазный художник. С ним идет беспо-
щадная борьба, и филоновщина будет вырвана с кор-
нем. Он советовал Лукстыню порвать с Филоновым.
Лукстынь ответил, что все, сказанное Озолиным, глу-
пая клевета, а т.к. в разговорах такого сорта о Фило-
нове он, Лукстынь, может сделать сильные возраже-
ния против клеветы, он прекращает этот разговор,
он слов Озолина не слышал и слышать не желает.
Он требовал с Озолина ответ на свою просьбу любой
работы, но получил отказ. Сейчас Лукстынь думает
получить место управдома где-то у себя в Гавани.
10 сент[ября]. Соболева приходила сказать, что ведет
ряд работ и довольна ходом дела. Это тем более мне
интересно, что, до сих пор упорно работая в нашем пла-
не, она никогда не была удовлетворена своей работой.
Вечером был Миша. Он взял у меня для переписки
мою статью об Академии, писанную по предложению
«Смены» лет 7 назад, а также взял конспект моего
выступления в горкоме (против докладчиков Бродского
об Академии) и статью Аникиевой из каталога моей
выставки.
11 [сентября]. Согласно предложению Соболевой
смотрел ее работы: портрет двойной — она с матерью,
портрет матери, 2—3 автопортрета, 2 мужских портре-
та, 3—4 пейзажа, всего десять вещей. Вещи крепкие,
конечно, в нашем плане, но так как прежняя установка
на «живописные признаки», как я это называю, еще
маленько подмешивается — живопись малость пред-
взятая, чуть слабовата, хотя высококультурна. Но слаба
живопись для^ нашего критерия, а относительно того,

318 П. Н. Филонов
что делали и делают сейчас, — это «музейные вещи»
(не все, конечно, но штук 5 наверное). Мы же будем
и далее работать над ними.
12 [сентября]. Коваленко приносил автопортрет. Ра-
бота эта — инк — идет хорошо. Спрашивал, надо ли
выступать против Бродского и как это делать. Я ска-
зал, чтобы он со всем упором работал над вещами.
Сейчас ему лично выступать рано. Мало знает нашу
школу. Но по мере работы над вещами и над собою он
окрепнет, тогда выступит.
14 [сентября]. Был Купцов. Он решил ехать к Раисе
Валер[иановне] и купил билет на 20 сент[ября]. Путевку
в Крым он возвратил в горком. Как и всегда, жаловал-
ся, что приходы товарищей мешают работать. Порвать
1 [октября]. Приехал Купцов. Вчера просил зайти
смотреть его натюрморт. у—-
Сегодня я был у него. Натюрморт идет во всю силу.
Еще раз разъяснил ему, как писать собор за окном и
его отражение в стекле окна. Он сказал, что ходят
слухи, что у меня была какая-то комиссия и разругала
мои работы. Она же была у Бродского Исаака и тоже
изругала его.
В загс он с Раисой Вал[ериановной] не ходил, т.к.
милиция еще не выдала ему паспорт взамен утерян-
ного.
Вечером была у меня Тагрина. Она принесла рису-
нок дома В. И. Ленина, дома, где жил Чехов,— оба
сделаны с максимальной пошлостью. Акварель «Сфе-
ра» сделана толково, но ничего, кроме технических

Дневник. 1935 319
данных, в ней нет. Она — мертвая. Все это я сказал
Тагриной в резких выражениях. За эти дни были Важ-
нова, Львова, Борцова, Иванова — их работы среднего
уровня. Была Ливчак, [ее] натюрморт нарисован не-
плохо, но в живописи — сырой.
Был за эти дни раза 3—4 Коваленко. Он почти кон-
чил инк, сделан инк толково, продуманно, крепко. Это
далеко не рядовая вещь. Эту вещь можно оставить,
считая законченной, можно будет и доразвить. Кова-
ленко приносил и автопортрет — масло. В нем он до-
работался до редких по живописи кусков.
7 окт[ября]. Сегодня часов в 7 вечера ко мне при-
шел молодой парень с энергичным лицом, ниже средне-
го роста, плечистый. Одет: короткая куртка из дубле-
ной овчины без рукавов, в рваных, как у меня, штанах,
рубаха синяя, грязная, грудь открыта, пуговиц нет, на
ногах поршни. Сказал, что его прислал ко мне Новиков428.
«Я из Армении, с турецкой границы По профессии
монтер. Хочу учиться искусству. Я приехал сюда без
гроша Был раза два-три у Бродского И. Л, умолял по-
мочь мне, но получил отказ. Тогда Новиков сказал: „Иди
к Филонову — он из тебя сделает человека. К нему по-
шла одна девица. На нее мы поставили крест как на
мертвеца, противно было смотреть и на нее, и на ее
работы, а в руках у Филонова она воскресла. Теперь дает
хорошие, крепкие вещи и от работы ее не оторвешь!"»
Я спросил, не тот ли Новиков его послал, что ра-
ботал у меня, но при расколе ушел. Он — учитель изо
детских школ. Он сказал, что Новиков, пославший
его, — атлет, а не учитель рисования.
Я спросил: «А что же вам сказал Бродский?» Он
ответил: «К/Бродскому меня не допустили, со мною

320 П. Н. Филонов
говорила горничная». Я сказал, что могу из него сде-
лать мастера и дам ему постановку 9 октября.
9 [октября]. Паренек из Армении был у меня, и я
дал ему постановку. Он — бывший беспризорный. Сей-
час ему лет 18—19. Звать — Володя, фамилия, кажет-
ся, Айвазов429. Видно, что это человек крепкий, муже-
ственный, развитой и серьезный. После постановки, ко-
гда я с ним прощался, он сказал: «А как же насчет
оплаты за ваши труды со мной?» Я, по обычаю, велел
ему об этом не думать и не говорить. «Но как же я в
таком случае с вами расплачусь?!» Я ответил, что он
вполне расплатится со мной, если, научившись работать
и думать по-нашему, он примет каждого, кто придет к
нему учиться искусству, так же, как я принял его,
и будет учить его работать, как я буду учить его самого.
10 окт[ября]. Вечером сегодня докончил постановку
Айвазову. Едва он пришел, он сейчас же повторил все,
что я ему говорил вчера. Он хорошо все понял и запо-
мнил. Он, по его словам, был электромонтером у предсе-
дателя Совнаркома Армении. Когда того послали пол-
предом, кажется в Данию или Швецию, Айвазов полу-
чил командировку ехать учиться изо в Ленинград.
В Москве он встретился с предсовйаркома снова, тот дал
ему 50 р. и обещал дать письма в Ленинград, но Айвазов
от писем отказался. Провалршшись на экзамене, он резко
поговорил с одним из профессоров, сделавших ему отвод,
а затем хотел броситься в Неву. Из его слов не все пой-
мешь, что с ним было. Сам я на объяснения его не вы-
зываю. Интересно следующее: если он монтер, монтер
предсовнаркома Армении, стало быть, имел заработок.
Как вышло, что ко мне он пришел в опорках, одетый как

Дневник. 1935 321
«гопник»? Обе постановки за два вечера взяли у меня
8—8 !/г часов. Самые основные, решающие предпосылки
и положения нашей школы, дающие разительный пере-
вес тем, кто их понял и принял, над кем угодно в искус-
стве, я разъяснил ему словами и делом, тут же спраши-
вая и проверяя, насколько он меня понимает430.
За эти дни были: Иванова, Миша, Зальцман, Ковален-
ко, Борцова, Важнова, Хапаев. Петя, заходивший по де-
лу к Купцову, сказал мне, что у Купцова был обыск.
Пришли ночью, все перерыли, взяли переписанную им
мою идеологию Изо, книжечки Бакунина431, Кропотки-
на432. Купцов подавлен, лежит на кровати. Одновременно
из «стола находок»пришло уведомление, что его паспорт
найден. Также приходила за это время Львова с портре-
том Кирова. Работа средняя, кроме того, она испортила
ее, уничтожив неплохо сделанный пейзаж Смольного за
Кировым. Вместо прежнего — т. Киров на фоне Смоль-
ного — стал Киров на фоне желто-зеленого, фиолетового
неба и темной земли. Весь фон написал по-малярному.
Я сказал, что перестану иметь с нею дело, если она будет
так грубо-наскоро работать. Последний раз она принесла
его более проработанным. Т.к. она хотела показать его
в кооператив «Изо», чтобы получить под него работу.
Я раза два говорил ей, что выгоднее будет, обрезав ма-
лярный фон и плохо нарисованные ноги, изо всех сил
навалиться на прекрасное лицо Кирова и выявить в нем
все ценное, что было в этом человеке. Последний раз
Львова снова принесла Кирова, еще немного подработан-
ного в том же виде, и, кроме того, портрет т. Калинина,
сделанный наскоро, сыро и с плохого фото, как и Ки-
ров. Последний раз она пришла и сказала, что обе эти
вещи продала на какой-то завод, взяв за обе вещи 250 р.
Она спросила, не буду ли я сердиться на нее за это?

322 П. И. Филонов
Я ответил, что эти вещи не отвечают качественно за-
просам нашей школы. На такую работу мы смотрим с
презрением как на халтуру. Кирова и Калинина надо
писать иначе — так велика их значимость. Поскольку
Львова ведет работу до сих пор еще не по-нашему, не-
организованно, я сказал, чтобы она пришла ко мне на
днях вечером вместе с Ивановой — я дам им снова, обе-
им, постановку.
17,18,19 [октября]. Эти дни, вечерами, с 8 до 12 ч.—
12 ч. 45 м. давал постановку Львовой, Ивановой. Кроме
них пришли Ливчак, Важнова, Тагрина, а в последний
вечер — Купцов и Хапаев. Хапаев принес свою кавказ-
скую работу, но я не успел ее просмотреть. Когда Льво-
ва, Тагрина, Важнова и Ливчак ушли, Купцов сказал
мне, что у него был обыск Когда он сидел в ресторан-
чике на Исаакиевской площади и пил пиво (чуть ли не
в «Астории» или рядом с «Асторией»), к нему подошел
милиционер и сказал: «Товарищ, прошу вас выйти!»
Купцов ответил: «В чем дело? Я не буяню, не сканда-
лю! Если хотите — выпьем вместе!» За Купцова засту-
пился администратор. Затем его снова попросили выйти,
и двое людей пошли с ним в его комнату и стали
делать обыск. Взяли, прежде всерб^переписанную им
мою идеологию Изо. После обыска, довольно грубовато-
го, когда «книжки летели во все стороны», переждав
остаток ночи в комнате Купцова, его повели в опера-
тивный отдел. Ночью один из делавших обыск гово-
рил товарищу: «Вот в какой обстановке работает ху-
дожник!» (т.е. в какой бедной, жалкой обстановке). По
дороге один из них сказал Купцову шутя: «Сейчас у
тебя колени затрясутся!» Купцов ответил: «Незачем им
трястись — я пролетарий и человек честный!» В опе-

Дневник. 1935 323
ративном отделе, как сказал Купцов, его продержали
недолго; разговор, поскольку я помню полные волнения,
прерывистые слова Купцова, шел, кажется, о перепи-
санной им нашей идеологии да о каком-то «нескромном»
давнем рисунке женской натуры, по поводу которого
Купцов ответил: «Что же! Тут преступления нет! Это
грех моей молодости!»
Купцов думает, что обыск сделан по доносу. Подо-
зревает, что донес кто-то из Союза, кто был у него на
днях и кому он читал мое письмо Жибинову. Недаром,
по его словам, едва они пришли, сейчас же прежде
всего полезли в тот [стол или ящик], где оно лежало.
Я сказал Купцову, что прежде всего он не должен
волноваться или оскорбляться этим событием: обыск
делают свои ребята и делают его с хорошей целью —
сейчас не царские времена, когда обыск делали гады.
Подозревать кого-либо надо подождать — обыск мог
быть сделан по разным причинам, но, конечно, та сво-
лочь, которая сейчас командует на фронте Изо и ведет
с нами борьбу «за власть в Изо», способна на любую
подлость. Честной борьбы, как боремся мы, они вести
не могут: буржуазия борется исключительно подлы-
ми, запрещенными приемами, и поэтому я сам должен
ждать того же, что было с Купцовым. Нам бояться не-
чего. Настолько велика цель нашей борьбы, настолько
она пролетарски классова, а в связи с этим такова
должна быть наша природа борцов и выдержка в борь-
бе, что мы должны быть неустрашимыми и пойдем до
конца. Не мы, так другие доведут наше дело! Наше
дело — дело пролетариата как класса.
Я условился с Купцовым и Хапаевым, по их пред-
ложению, что на этой пятидневке мы с ними встре-
тимся. Хапаеву я сказал, чтобы он ко дню встречи

324 Я. Я. Филонов
сделал два-три проекта будущей своей картины, как
я советовал ему в прошлое свидание, а именно —
написать его мать и сестру в домашней обстановке.
Ушли они около половины второго.
В конце постановки, в присутствии Важновой, Льво-
вой, Тагриной, Ливчак (Иванова сегодня не была), Куп-
цов упрекал моих товарищей, что они плохо борются
за нашу идеологию, упрекал их в трусости и одновре-
менно называл ушедших от нас подлецами. «Кроме
Павла Николаевича да меня, никто не борется за фи-
лоновскую школу», — говорил он. «Меня ничто не ис-
пугает, ничто не остановит в этой борьбе»,— говорил
он. Ливчак сказала, что «один на один» будет бороться
и борется с кем угодно, но перед группой оппонентов
она робеет. Тагрина сказала, что искусствовед Остре-
цов в Доме художников выпросил у нее нашу идеоло-
гию и исчез вместе с нею.
23 [октября]. Сегодня Дормидонтов принес свой авто-
портрет. Это первая его работа маслом в нашем плане.
Работа сделана во весь упор. Так, как надо. Кое-где есть
сырые места. Эту вещь поведем еще дальше. Дормидон-
тов на днях идет на два года в Красную Армию.
24 [октября]. Сегодня около-12 ч. дня меня позва-
ли к телефону. Со мною гово{жл Б. Гурвич — мой быв-
ший ученик и товарищ, я узнал его голос. «Известно
ли вам, что Купцов покончил с собой?» — сказал он.
Голос мой задрожал, когда я спросил, как и в какое
время это случилось. Он ответил: «Вчера или сегод-
ня сосед Купцова — Григ[орий] Ив[анович] Иванов —
вынул его из петли. Он был еще теплый. Его отправили
в больницу». На мой вопрос, удалось ли его спасти, где

Дневник. 1935 325
именно он находится, Гурвич сказал, что не может
ответить утвердительно. Все мое существо не верит
этому известию. Посмотрим: жив или нет мой верный
товарищ.
ТЕТРАДЬ 5
25 октября 1935 — 8 октября 1937
Дочке от Паньки!
№5. 1935 г.
25 октября. Вчера дочка, приехав из Детского, где
живет временно в Доме ветеранов] револ[юции], была
сильно потрясена, узнав от Пети о смерти любимого
ею Купцова. Она схватилась за голову. Сегодня утром
я решил съездить на квартиру Купцова, т. к. ни я, ни
она не хотели верить известию о его смерти. На двери
комнаты Купцова висел замок. Я постучал тут же по
коридору в комнату, где раньше жила жена Купцо-
ва — Раиса Вал[ериановна]. Мне открыл пожилой че-
ловек, на мой вопрос о Купцове ответил: Купцов по-
весился. Дворник свез его в больницу. Последнее время
он часто являлся домой в нетрезвом виде и вел себя
в это время шумно. Трезвый он не помнил, что творил,
будучи хмельным. «Месяца полтора назад я из своего
окна (окно выходит на Исаакиевскую площадь и на
Неву)433 видел, как Купцов, стоявший на панели, вдруг
снял брюки, скинул пиджак и бросился под проходив-
ший автобус. Шофер мгновенно свернул в сторону, не
задев Купцова. Сбежались прохожие. Купцов буянил.
Его отправили в вытрезвиловку. Его отец — алкого-
лик, брат и сестра — тоже. Я пошел в 7 ч. 30 м. на

326 П. Н. Филонов
работу, а вслед за этим обнаружилось, что он пове-
сился».
Поблагодарив его, я разыскал дворника. Тот сказал
мне, что утром к нему прибежал Иванов и сказал, что
Купцов повесился. Дворник сам вынимал его из петли.
Позвали милицию и «скорую помощь». Купцов был
еще теплый. Его свезли в Александровскую больницу
на Фонтанке434. Дворник отвечал мне видимо неохотно
и торопливо.
В Александровской больнице, куда я шел, думая,
[что] может быть, Купцов все же остался жив, что его
удалось спасти, что, может, я встречу его, как всегда,
веселого, со сверкающими глазами,— мне сказали, что
труп Купцова в покойницкой, что в больницу его при-
везли уже мертвым.
Было лишь около 11 ч. 20 м., в покойницкую еще не
пускали, хотя кучка мужчин и женщин уже ждала
у дверей.
По моей настойчивой просьбе прозектор, уверяв-
ший, что сейчас идет вскрытие трупов, что никого
нельзя впустить в покойницкую, все же вскоре разре-
шил мне войти.
Он приподнял простыни с двух трупов — третий был
труп Купцова. Он лежал головою к окну. Безбровые, как
казалось, и без ресниц его чудные глаза были слабо при-
крыты веками. Тело — истощенное, слабое, плечи угло-
ватые. От шеи вниз по животу — шов от вскрытия. Го-
лова, я невольно удивился, была деформирована, асим-
метрична: верхняя часть черепа — лоб, виски, темя, вся
черепная крышка — как бы сдвинулись на 1/2 вершка
вправо. Прозектор взял обеими руками голову Купцова
и вправил ее на прежнее место. «Это от вскрытия»,—
сказал он. «Это был замечательный художник,— сказал

Дневник. 1935 327
я.— Один из лучших в Советском Союзе и в Европе.
Разрешите я его поцелую». Я взял Купцова за виски и
три раза поцеловал в лоб. «Не надо, — сказал прозек-
тор.— Голова грязная — было вскрытие». Я вытер губы
рукавом. (Еще когда я ждал прозектора, я решил, что
поцелую Купцова за себя, за его жену и за мою дочку, —
и поцеловал его, как он несколько раз за нашу дружбу
в порыве восторга от наших разговоров по искусству или
при встрече целовал меня в лоб, а однажды поцеловал
и мою дочку. Жаль теперь, что я не поцеловал его могу-
чую, искусную правую руку живописца, как он несколь-
ко раз, не стесняясь чьим бы то ни было присутстви-
ем, целовал мою руку.) «Все кончено с Купцовым!» —
сказал я жене, когда из покойницкой вернулся домой.
Она вскрикнула, бросилась мне на шею и заплакала.
Когда я днем провожал ее на вокзал, зашел к Ха-
паеву. Меня встретили его мать и сестра. Как и моя
жена, его мать схватилась за голову, когда я сказал
им о смерти Купцова. Ни они, ни Хапаев, ушедший на
работу, не знали об этом.
Вечером ко мне пришел Хапаев, а вслед за ним
Миша.
Хапаев сказал, что 22 октября он и Купцов были в
Доме художника на докладе Игоря Грабаря по искус-
ству. Но вскоре, бойкотируя докладчика, они спусти-
лись в бильярдную Дома художника почти рядом с
помещением, где шел доклад, и до конца собрания иг-
рали на бильярде. Купцов пил пиво, но умеренно. По
окончании доклада они вышли вместе около 1 ч. 30 м.
ночи. Прощаясь, Купцов сказал свое мнение о доклад-
чике: «Приехал хам из Москвы — читать доклады».
Хапаев ответил: «А наши идиоты смотрят ему в рот».
И они разошлись. Утром Хапаев забежал к Купцову —

328 Я. Я. Филонов
дверь его комнаты была на замке. (Зачеркнуто: Он
уже был вынут) Вечером он зашел к Купцову еще
раз — дверь была на замке. Еще раз или два он захо-
дил к нему 24-го с теми же результатами. 25-го, т.е.
сегодня, он снова пошел к Купцову и у его дома встре-
тил Романовского. На вопрос Хапаева о Купцове тот
отвечал уклончиво: «А ты разве сам не знаешь?» Тут
же стоял дворник, и Хапаев спросил его: «Дядя Вася!
Что с Купцовым?» — и получил прямой ответ.
Говоря о Купцове, Хапаев плакал, опустив голову
на стол. Миша узнал о смерти Купцова сегодня в
горкоме из объявления: «Скоропостижно скончался».
Тут же несколько художников говорили о Купцове.
Один из них, Скалой435, человек лет 60—61, сказал:
«Это Филонов довел его до смерти! Это настоящий
труп — и вокруг себя сеет заразу». Миша ответил: «Я
работаю с Филоновым с 1927 г. и не собираюсь уми-
рать». «Воображаю, что стало бы со мной, если бы я
пошел учиться к Филонову!» — сказал Скалой. «Он с
такими, как вы, и с вами работать не будет. Вы сами
труп, а он с трупами дела не имеет! — сказал Миша и
добавил: — Как вам не стыдно позорить Филонова?
Неужели вы согласны с хулиганским каталогом Ис-
акова к выставке Филонова?» — «Какой каталог? Ни-
какого каталога о Филонове не читал!» — сказал Ска-
лон. «Ну а выставку Филожша в Русском музее тоже
не видали?» — «Не видал! А разве была выставка
Филонова в Русском музее?» — «Раз вы этого не зна-
ете, мне с вами не о чем говорить»,— сказал Миша.
Стоявший рядом художник спросил Мишу: «Как бы
познакомиться с Филоновым? Не знаете, примет он
меня?» Миша сказал, что не берется отвечать на это
за Филонова.

Дневник. 1935 329
Затем мы втроем решили послать телеграмму о
смерти и похоронах Купцова его жене в Вологду. По-
хороны делает горком. Миша слышал и видел в гор-
коме и в Союзе, как спорили администранты Изо: хо-
ронить ли Купцова с музыкой или без музыки.
Затем пришли обе мои сестры и, спустя полчаса,
т. Глебов-Путиловский. Они знали, хотя очень немно-
го, Купцова, и то лишь по его выступлениям, но очень
симпатизировали ему.
Они принесли с собою четырехугольный сверток в
газетной бумаге, сказав, что это мои книги, но ухо-
дя, сестры сказали, чтобы я развернул сверток: «А то
он может испортиться. Мы знали, что смерть Купцо-
ва на тебя сильно подействует, тебе надо будет под-
крепиться». Когда я утром развернул сверток, в нем
оказался большой пирог с капустой, разрезанный на
четыре части.
26 [октября]. Днем были Ливчак и Важнова — они
хотели узнать от меня подробности смерти Купцова.
Затем приходил Миша. Он сказал, что худ[ожник] Кон-
дратьев (коммунист) заговорил с ним обо мне. Он пере-
дал Мише, что Катуркин (председатель] кооператива]
«Изо») хочет «привлечь меня к работе» и намерен пред-
ложить мне сделать рисунок обоев. Кондратьев думает,
что я соглашусь на это, т. к. «Бенвенуто Челлини436 тоже
работал в прикладном искусстве и давал гениальные
вещи». Миша сказал, что у Вали, его жены, работа в
нашем плане идет сыровато и невыдержанно. Мы ре-
шили, что я снова дам ей постановку.
27 октября. Сегодня Коваленко из покойницкой, где
лежит Купцов, спросил по телефону, знаю ли я о

330 Я. Н. Филонов
смерти Купцова. По его словам, художники уже подхо-
дят понемногу к покойницкой. Вечером Петя, бывший
на похоронах, сказал, что хоронили Купцова торопли-
во — речей не было. От Р. В. Зарубаевой был венок.
В разговорах выясняется, что Гр[игорий] Ив[анович]
Иванов, кажется, не вынул Купцова из петли, увидав,
что он висит перед дверью, а побежал к дворнику. На
вопрос, почему не снял Купцова с петли, он якобы от-
ветил: «Не решился. Боялся — это дело уголовное!»
Висел Купцов низко: подогнутые слегка ноги упирались
в пол.
Вечером заходила Глебова. Она имела две теа-поста-
новки437. Сокольников поручил ей сделать пробный ри-
сунок к былинам, издающимся «Академией», но сделан-
ный ею «Портрет Ильи Муромца» был возвращен без
определенной мотивировки, хорош он или плох. Ей уда-
лось показать ряд работ Мейерхольду438. Тот признал
их «высокохудожественными», но постановки, что она
имела в виду, не дал, записал ее адрес, обещая работу
в будущем. Дома Глебова ведет ряд работ — часть их
я знаю. Ее сестра Люси работает по скульптуре.
После Глебовой пришел с похорон Хапаев. Он ска-
зал, что дядя Купцова на похоронах просил, чтобы я
с ним повидался: он, мол, «знает все о Купцове с
начала до конца» и хотел бы-мне сказать, почему погиб
Купцов. Я сказал, что м*ш совершенно не нужно то,
что «знает» об этом дядя. Мы, ближайшие к Купцову
по искусству люди, сходились с Купцовым, сходимся
с другими только в плоскости нашей школы «под ра-
боту», «под сделанную вещь». На иных основаниях ни
с дядею Купцова, ни с кем говорить не будем.
Т.к. в горкоме или в Союзе говорят о передаче ве-
щей Купцова в Псковский музей439, я сказал Хапаеву,

Дневник. 1935 331
что это умно, толково придумано, но хозяином насле-
дия будет брат Купцова, и неизвестно, не подойдет ли
он к картинам с экономической стороны. Затем я ска-
зал Хапаеву, что потеря Купцова обязывает, прежде
всего Хапаева, ближайшего друга Купцова, работать
еще упорнее, да и остальным надо работать еще более
упорно и толково.
28 [октября]. Львова приносила портрет Ленина с
фото, чтобы убедиться, правильно ли она проводит
данную ей 19-го постановку. Работа попахивает хал-
турой, но велась все же более правильно; рисунок
крепче. Сильно жалела Купцова. Они с Ивановой по-
сле 19-го собирались навестить его, посмотреть рабо-
ты — опоздали.
2 ноября. Вечером пришел Хапаев, принес два пись-
ма Раисы Вал[ериановны] — одно мне, другое ему. Она
пишет, мужественный человек, что, если я хочу, она
перешлет мне письма Купцова к ней, из которых, по
ее словам, ясно, что привело его к петле. Я сказал
Хапаеву, чтобы он, когда напишет ей ответное письмо,
принес его перед отправкой ко мне — мы его вместе
проверим и обсудим. Он также принес три предсмерт-
ные записки Купцова, т.е. копии с них. По словам
Хапаева, несколько страниц из той записной книжки,
где Купцов написал эти три записки, кем-то вырваны
и скрыты или уничтожены.
Я снова подробно сказал Хапаеву, какую работу по
живописи ему надо начать и как к ней приступить. Он
должен сделать к ней проекты. За разговорами я не
успел и забыл переписать записки, оставленные Куп-
цовым.

332 Я. Я. Филонов
4 [ноября]. По приглашению Ивановой был у нее,
смотрел и разобрал ее работу «Беспризорники». Как и
я, она с мужем живет на границе нищеты, заработка
почти нет. У мужа туберкулез легких. Он похож на
живые мощи. Частично этими условиями «борьбы за
шкуру» объясняется, что Иванова работает очень мало
по нашему делу, т. е. над вещью как таковою; профес-
сиональную нашу установку сбивает, и по качеству ее
«Беспризорники» и летняя работа — пейзаж «Река
Оредеж» — некрепки.
5 [ноября]. Был Хапаев — принес на просмотр свой
ответ Раисе Вал[ериановне]. Я предложил ему припи-
сать от моего имени, что я советую жене Купцова на-
чать работать по живописи и, коли она хочет, дам ей
постановку на сделанность. Под мою диктовку он при-
писал к своему письму: «Филонов говорит, что, вместо
того чтобы идти в инвалиды „разбитой жизни",— на-
чинайте новую жизнь, жизнь мастера аналитического
искусства. Станьте тем, чем был Ваш муж Купцов. Фи-
лонов говорит, что горевать можно, но нельзя ставить
на себе крест. Поскольку мы, его товарищи, и совет-
ское искусство потеряли в Купцове редчайшего масте-
ра, Филонов думает, что в Вашем лице мы получим но-
вого мастера». Мы с Хапа^вым думаем, что этим пред-
ложением дадим жене Купцова самое большое, что
можем дать.
10 ноября. Днем, около 12 ч., неожиданно ко мне
пришел Суков. «Не подумайте, что я пришел как эмис-
сар Союза художников, я пришел по своей инициати-
ве. Я пришел по делу!» Он сказал, что ЛОССХ, полу-
чивший от правительства деньги на заказы картин,

Дневник. 1935 333
и кооператив художников желают дать мне работу.
Суков «сделал разведку», по его словам, и выяснил,
что ЛОССХ и кооператив хотят заключить со мною
контрактацию по самой высокой расценке. Писать я
буду что хочу, но «реальную вещь». Перед тем как
эти организации сделают мне прямое предложение,
Суков пришел, узнать о моем «принципиальном от-
ношении» к этому делу. Он всячески доказывал мне,
что «передовые художники» за мною «не пойдут», что
каждый из них, с кем он говорил обо мне, «не согласен»
со мной.
Я сказал ему, что, при существующей системе вза-
имоотношений в Изо, все деньги, которые партия и
правительство так широко и щедро дают на нужды
художников, на задачи искусства и на заказы по ис-
кусству, «эти кровью и трудовым потом добытые на-
родные деньги», как говорят, «святые деньги», едва
лишь эти денежки попадут в ЛОССХ, в кооператив,
[как] превращаются в «темные деньги». «Я этих тем-
ных денег не хочу, лучше сдохну от нищеты, лучше
возьмусь писать для кого угодно любой шрифтовой
плакат или лозунг, но заказа от ЛОССХа и коопе-
ратива на картину сейчас, при данных условиях, не
возьму». Затем он стал, постепенно горячась, толко-
вать о «старых мастерах», о французском искусстве,
о Ван Гоге, о русском искусстве в целом как «про-
винциальном искусстве», о Леонардо, которому якобы
«подражал» Александр Иванов, и о том, что у него,
Сукова, «твердые убеждения и никто [его] с них не
собьет».
Опровергая его положения одно за другим, мне при-
шлось сказать, что он «идеологически жульничает» и
разговор ведет «как жулик»! Прощаясь с ним, я сказал,

334 Я. Я. Филонов
чтобы он ко мне больше не ходил с предложениями
заказов, что больше я с ним по этому вопросу говорить
не буду.
Как это ни странно, но в разговоре с ним, раза три
назвав его «жуликом», я сказал ему раза два, что
считаю его «по существу человеком честным», который
не знает, «куда приткнуться» и из всего своего «поли-
тиканства по искусству» выгод себе «как художнику»
никаких не получил.
Но как человек, умеющий так или иначе устроиться,
он нужды настоящей, а тем более граничащей с ни-
щетой, не знает. Не раз я говорил ему, что со всею
своею честностью он «по существу играет подлую роль
на фронте Изо». В этот приход он опять сказал раза
два: «Эней пришел бы к вам, да боится».
В начале ноября, встретив меня на Иранской вы-
ставке440, когда я сразу же спросил, что он думает о
смерти Купцова, Суков сразу же ответил, что основная,
единая причина этого — «пьянство» Купцова. Я ему
ответил, что он, как обычно, не понимает, что он гово-
рит и о чем говорит. Что это «объяснение причин» —
клевета на Купцова. Что прохвосты будут спекулиро-
вать «пьянством Купцова», а дураки этому поверят.
Сегодня, уже прощаясь со мною, Суков опять стал
говорить, что Купцова «сгубило пьянство», и мне при-
шлось ответить ему, что, если он не хочет «сознатель-
но заниматься клеветою на Купцова», сына псковского
сапожника, редчайшего мастера в советском искусст-
ве, да и в мировом, и притом прекраснейшего во всех
отношениях человека, по личным качествам бывшего
цветом, украшением всех ленинградских художников,
пусть он выкинет из головы мысль о «пьянстве Куп-
цова».

Дневник. 1935 335
Весь разговор наш сегодня произошел в присутствии
молодого писателя из рабочих Вас[илия] Яковлевича]
Уткина, бывшего комсомольца, — сейчас он комендант
нашего дома. Уткин внимательно слушал и молчал.
Суков по ходу разговора терял свой обычный апломб
и ушел явно смущенным. Он упорно не хочет пони-
мать меня, когда я ему говорю, что «сейчас существует
подлая система подлого протекционизма, что она нуж-
на и выгодна лишь изо-палачам, изо-насильникам, изо-
паразитам, изо-пройдохам. Имея связь с политически
сильными людьми, они сейчас командуют всеми взаи-
моотношениями в «официальном искусстве» по всему
изо-фронту. Через их руки проходят, прежде всего, все
деньги изо-фронта. Они держат в полурабстве тех, кто
от' них зависит. Своих покровителей и прямых началь-
ников, иногда честнейших партийцев, они обманывают.
Так, например, обманывают наркомпроса т. Бубнова.
12 [ноября]. Была Борцова. Она, согласно уговору,
принесла проект натюрморта. Пока это не то, что надо.
Вторая вещь — голова девушки — так крепко сдела-
на, что работа акварелью сперва может быть принята
за тонкую, но упорную работу маслом. В ней тоже есть
сырые места.
18 [ноября]. По предложению Кондратьева (Павла)
смотрел его работы. Ряд работ акварелью заставляют
дать высокую оценку. Это целиком наши работы. Пей-
заж маслом местами не проработан. Два портрета мас-
лом: лица сыроваты, остальные еще сырее. Это — сбо-
ина; от них пахнет общей «красивостью композиции»,
но нет борьбы за целевую установку в рисунке и в
цвете. Все же серьезность подхода к сюжету, в работе

336 Я. Я. Филонов
лиц, постановке фигур не позволит считать эти пор-
треты вульгарными. Это не наши пока вещи. По-на-
шему более всего работаны лица двух портретов, ос-
тальное — медернизм.
22, 23, 24 ноября. Петя нашел заказ: он должен
оформить каток в Детском Селе. Я сделал ему четыре
проекта фигур конькобежцев. Ни один не был принят.
Я нарисовал карандашом четыре фигуры конькобеж-
цев и хоккеистов более натуры размером. Три из них
были приняты. Четыре ночи я писал их на фанере. Т. к.
у Пети возникло недоразумение с дирекцией катка, я
не получил ни копейки за эту работу.
26—27 [ноября]. Вчера был Миша. Сегодня он по
телефону сказал, что сестра его жены умерла.

1936
1 февраля. Сегодня проводил мою дочку в Сестро-
рецк в дом отдыха на месяц. В моей комнате сразу
стало пусто, будто бы зашло солнце и наступила по-
лярная ночь. Уезжая, она оставила мне 40 р. на житье.
Последнее время, совершенно не имея заработка, я
живу только ее поддержкой. Еще когда я работал на
маятнике Фуко, я был ей должен более 1000 р., пожа-
луй. Сейчас я также должен ей более 1000 р.
Последний мой заработок — 60 р.— я получил в
декабре, написав для какой-то медицинской организа-
ции две головы маслом.
Я, со своей стороны, не могу помочь дочке ни одной
копейкой, наоборот, она отказывает себе во многом,
чтобы одолжить мне на житье.
4 февраля. Сегодня Миша привел Зальцмана посмот-
реть мой натюрморт «Яблоки, яйца, мандарины, пле-
тушка и судок», над которым я работаю с 19 декабря.
Миша перед этим, когда в середине января я просмат-
ривал его кавказские вещи, сказал мне, что Зальцман
предложил ему поступить в Ленкинофабрику как ху-
дожнику и вместе с ним ставить «Кимас-озеро». Заль-
цман уже, как сказал тогда Миша, говорил об этом с

338 Я. Я. Филонов
дирекцией, заявив, что Миша — художник школы Фи-
лонова, как и сам Зальцман. Сегодня Миша показал
мне свой договор с Кинофабрикой. Он будет получать
400 р. в месяц и уже делает проекты постановки441.
Сегодня Миша сказал, что 2 февр[аля] в «Утрен[ней]
Красн[ой] газ[ете]» была заметка о поимке какого-то
мошенника. В заметке сказано, что этот парень «купил
у художника Купцова его паспорт за 200 р.».
13 или 14 [февраля]. Вчера был у Хапаева, но не
%астал дома. Это первый раз в жизни я иду к своему
ученику незваный. Я просил жильцов их квартиры
передать, что прошу Хацаева прийти ко мне завтра.
Сегодня Хапаев пришелг Я сказал, что был у него,
и позвал его к себе по поводу заметки в «Кр[асной]
газ[ете]» о том, что якобы Купцов продал паспорт.
Хапаев ответил, что узнал об этой заметке от Арям-
нова: тот в горкоме возмущался клеветою на Купцова.
Хапаев через него получил письмо, или просто Арям-
нов устно передал ему от жены Купцова, что выслала
или вышлет Филонову копии писем ей от Купцова, как
того хотел сам Купцов.
Я сказал Хапаеву, что я пошел бы и, если будет
надо, сам пойду в ред[акцию] «Кр[асной] газ[еты]» сде-
лать опровержение этой заметки. Ведь Хапаев зна-
ет, Купцов говорил, как пропал паспорт. Может быть,
пойман именно укравший паспорт шулер-шахматист
из-под Владивосток^и, узнав о смерти Купцова, кле-
вещет на мертвого; может быть и другое: паспорт уже
перепродан во вторые, в третьи руки, и современный
его владелец искренне думает, что купил его от Куп-
цова. Но всего правильнее, если в редакцию пойду не
я, а Хапаев — он в это время проводил дни и часть

Дневник. 1936 339
ночей у Купцова и первым узнал от Купцова о пропа-
же паспорта и видал, как тот бился в хлопотах о
выдаче из милиции нового паспорта. Сперва Хапаев
пусть узнает в горкоме, не дадут ли оттуда опровер-
жения. Пусть переговорит и с Арямновым, даст ли тот,
а заодно и другие товарищи Купцова, свою подпись
под опровержением. Коли будет надо, после перегово-
ров с редакцией, я сам дам и свою подпись, и берусь
написать опровержение. Заодно я назвал Хапаева ло-
дырем за то, что после смерти Купцова работа у него
застопорена. Он должен, сказал я, не позже чем дней
через 5—6 принести мне проекты картины, которую я
ему уже давно советовал начать: портрет матери и
сестры Хапаева. Я говорил ему резко, как он заслу-
жил, что нельзя мотивировать лень или пассеизм в
работе тем, что он «выбит из колеи смертью Купцова»,
ни тем, что заработок Хапаева невелик и жить трудно.
Он обещал выполнить все сказанное мною. Он с радос-
тью смотрел мой натюрморт «Яблоки», но ему было
стыдно, что, с 19 декабря начав работать над этой
вещью, я сегодня могу назвать ее уже конченной, а он
не брал кисть в руки с октября, с ноября.
Во время разговора с ним Львова принесла портрет
т. Сталина маслом. Т.к. она повторила две свои ошибки,
сделанные на ее портретах т. Кирова, т. Ленина, т. Ка-
линина, т.е. торопилась и писала с плохой фото, я не-
сколько раз должен был назвать эту хорошую, доб-
рую, упорную и крайне неразвитую женщину идиотом,
халтурщиком и сказал, что «вышибу ее вон из моей
комнаты». Задуман портрет плоско, как «массовая кар-
тиночка», рисунок сбит, вместо мужественного, твердо-
го лица Сталина, которое может быть и прекрасным, и
грозным,— она дала молодого незначительного человека.

340 П. Н. Филонов
Живописных данных нет. Еще раз, как всегда в разгово-
рах с нею, я сказал, что именно ей, при ее громадных
данных по Изо, при ее пошлой «середняцкой устано-
вочке», надо как можно строже рисовать и упорно пи-
сать, все время рисуя кистью, и читать, и изучать, и
стараться понять, выкидывая вон «весь навоз из вашей
головы», что значат большевики — освободители, твор-
цы, лучшие люди нашей планеты, и их, наверное, вели-
кий вождь, он же и вождь нищих и рабочих и лучших
умов всего мира.
Прошлый раз, когда я отбирал у нее на квартире ее
вещи в горком на квалификацию, я, уходя, сказал,
показывая на две иконы в углу: «На что вы держите,
на позор себе, эту сволочь?» Она ответила, что боится
их убрать: приедет мать, начнет бранить. Тут же был
ее сын — он, паренек лет 14—15, поддержал меня.
Интересно: с лучшею частью советской молодежи, с
комсомолом, работает мелкий жулик Моисей Брод-
ский. Он — ответственный руководитель Изорама, он,
имеющий в себе все данные вредителя и ловко, без-
наказанно вредящий. А я должен изгонять из многих,
с кем имею дело, очень многое, начиная с религии,
бунтарства, анархизма и т.п. «нехваток», прежде чем
доберусь до настоящего человека. Но если бы я не
влиял на таких недоносков, из которых, однако, я де-
лал мастеров, из чьих голов я многое повытряс, — они
были бы куда хуже, чем стали. Жалость к ним как к
художникам, из которых можно многое выжать, за-
ставляет меня иногда: терпеть не только то, что они не
стоят на генеральной линии партии, но и понятия о
ней не имеют, а Львова, может быть, и фразу-то эту
не слыхала, а услышит — не поймет слова «генераль-
ная», не говоря уже об общем смысле всей фразы. Но

Дневник. 1936 341
при всех этих нехватках она — серьезный, упорный
художник. Из нее для настоящего советского искусства
можно многое выжать.
П февраля]. Вечером пришла моя сестра — певица
Глебова — Дунюшка. Она, чуя, что мне сейчас туго,
принесла кило два-полтора вареной трески. Она сказа-
ла, что на днях в Академии художеств, где работает
ее муж, Глебов-Путиловский442, когда в разговоре меж-
ду ним, Бродским И. И. и С. К. Исаковым они слегка
коснулись и меня, Бродский сказал Исакову, что счи-
тает Филонова самым серьезным и крупнейшим явле-
нием в современном искусстве. Далее она сказала: вче-
ра в разговоре с Глебовым Бродский сказал, что хочет
навестить Филонова, и звал его с собою. Т. к. Глебов не
знает, как я отнесусь к этому визиту, она пришла
выяснить, приму ли я Бродского, — в случае моего
согласия они придут завтра. Я спросил ее: кто, по прав-
де, кого из них звал ко мне — Глебов Бродского или
тот Глебова. Она ответила, что именно Бродский завел
об этом разговор; при этом он не высказывал сомнений,
приму я его или нет и как я его встречу, — просто
сказал, что хочет меня видеть.
Я ответил: «Стало быть, он, с высоты своего поли-
тического величия, не сомневается в моем отношении
к нему! Что же! Пусть приходит — правильно посту-
пит! Этим он делает мне честь! Но только при условии,
чтобы и ты была при этом свидании».
18 февр[аля]. Сестра пришла к 8 ч., сказав, что сей-
час явятся мои гости: Глебов заедет за Бродским и
привезет его. Они пришли около 9 ч. 10 м., т.к. Брод-
ский показал Глебову свою коллекцию картин.

342 П. Н. Филонов
Входя, Бродский сказал: «Здравствуйте, Павел Ни-
колаевич!» Я ответил: «Здравствуйте, т. Бродский! Рад
вас видеть!» Бродский снял быстро пальто у мольберта
и мгновенно начал вешать его на едва заметный тон-
кий гвоздь, вбитый в верхушку стойки мольберта. Когда
кто-то рассмеялся — как быстро он нашел, куда при-
ткнуть свое пальто, — Бродский, изменив намерение, с
пальто в руках сделал три быстрых шага, мгновенно
повесив пальто на тонкий гвоздь, едва заметный на бо-
ковой стороне шкафа, будао раньше знал, что оба гвоздя
находятся на этих местах или должны появиться, по-
скольку он, как колдун или фокусник, захочет, чтобы они
выросли в тех местах, где он решит повесить свое пальто.
Несколько первых минут, чувствуя себя в чуждой
обстановке, он держался поближе к Глебову как «к
своему», потом, разглядывая мои работы по стенам,
стал давать им положительную оценку и сел на стул
перед мольбертом, разглядывая мой натюрморт «Яб-
локи»: «Кто же из наших академических мастеров так
напишет!»
Я ответил: «У вас в Академии, между ваших голо-
вотяпов-профессоров, мастеров нет! Они художники и,
конечно, работать не умеют!»
«Пусть кто-нибудь из них попробует так написать
яйца, как здесь написаны, или вот такое яблоко! Ведь
это — драгоценный бриллиант!»443 — говорил он, вплот-
ную, вблизи рассматривая натюрморт. Я снял со стены
другой натюрморт — «Цветы»444, показывая вблизи «ло-
мовую, корявую» сделанность этой вещи. И ее, и мо-
их «Мастеров»/^- ударников аналитического] искусст-
ва] — он, оказывается, видел на выставке в горкоме.
В это время он уже раза три упрекнул меня, что я не
хочу продать ему своих вещей.

Дневник. 1936 343
«Что они тут висят? Кто их видит? А у меня бывают
комиссары! Там бы их оценили!»
Показывая ему ряд новых вещей, я, по его просьбе,
должен был показать и прежние. Этот просмотр окон-
чился лишь в 12 ч. 30 м. ночи. Он не скрывал своего
восхищения и все время старался взять показываемые
вещи в руки (чего я не допускаю никогда при довольно
частых, бывало, просмотрах). Несмотря на мои про-
сьбы не брать вещи в руки, он, то и дело забывая,
снова хватался за них. Ни тени фальши в отношении
к работам у него не было. Когда он снова стал упре-
кать, что я не хочу продать ему ни одной вещи, я ска-
зал: «Товарищ Бродский, вы неправильно подходите
к этому вопросу! Ведь я сказал, что хочу все свои
работы подарить государству, партии, пролетариату!
Я хочу сделать из них свой музей!» — «Вам музея не
сделать! Это вот я сделал музей!» — «Сегодня у вас
политическая мощь, — ответил я, — а завтра она мо-
жет быть у меня!» — «Никто не узнает, что вы про-
дадите мне вещь! Кто будет их считать! Их у вас такая
гора! Мой музей — третий по счету в СССР: Третья-
ковка, Русский, затем мое собрание!» — говорил он.
«Нет, ваш музей — четвертый! Первый мой! Эти ра-
боты имеют мировое значение!» — сказал я. Мягко
улыбаясь, он не отвел моих слов.
«Смотри, Дунюшка, — сказал я, когда он опять за-
говорил о продаже, — как он одновременно с самою
правильною оценкою мельчит! Для Вашего музея, если
хотите, я сделаю повторение. Выбирайте, коли хотите!
Но тут дело не в том, что никто не будет считать мои
работы, сколько я продал. Я дал себе самому слово
подарить вещи партии, коли она их возьмет! И я его
сдержу, чего бы это мне ни стоило! Вы не только с

344 П. Н.
этим можете ко мне подойти! Издайте мою моногра-
фию. Ведь правда говорят, что вы на родине построили
электростанцию за 80 тысяч?» — «Даже дороже!» —
сказал он. «Хоть часть издать, и то какая монография
выйдет!» — сказал Глебов. «Помогите мне сделать вы-
ставку! Помогите сделать музей!» — сказал я. «Если
такой музей откроется, я брошу Академию и сам стану
его директором!» — заметил он. «Я и не хочу лучшего
директора. И пусть Глебов будет с вами содиректором
или помощником, да дайте при музее квартиру моей
дочке! Вы, с вашей политической силой, можете сде-
лать мою выставку и за границей! Только чтобы моя
дочка и сестра тоже поехали бы с нею! Вы знаете, что
у моей сестры мировой голос? Вы слышали, как она
поет? А какая колоссальная у нее школа!» — сказал
я. «Ну вот! У брата мировое искусство в комнате по
стенам да на шкапу! А никто его не видит, и он его
прячет! А у сестры мировой голос, а она не поет!» —
улыбался он. «Запоет! Погодите! С тех пор как я ее
слышал, я лично не могу слушать, за редким исклю-
чением, другие женские голоса»,— сказал я. «Зачем
же мне ждать, что вы напишете для меня повторение?
Прождешь год! Вы напишете повторение, а потом и не
отдадите! Сколько вы работали над этой вещью, часов
15? — говорил он, рассматривая работу инком. — Вот
поразительная вещь! Забавно!» — «Я делал ее месяц
или два, часов по 14—18 в день!» — «Когда же вы
успеваете сделать столько работ?» — «Да я и работаю
десятки лет как один день без отдыха и работаю бук-
вально каждый день,— ответил я. — Конечно, вы пра-
вильно говорке, что я не отдам вам повторения. Тем
серьезнее я отношусь к вашему музею! Но я буду
делать, допустим, вы выберете какой-либо инк, и я

Дневник. 1936 345
буду „повторять" его маслом, не одну, а две сразу
вещи с этого инка — из них, может быть, я отдам вам
любую. Это будет ценнее для вас. Вы правы, что я не
отдам одно повторение, т.к. я непременно доразовью
вещь, но, ведя две рядом и так же развивая, я сделаю
их не „одно и то же", но разными и равноценными!» —
«Как вы живете? Плохо?» — сказал он. «Почему вы
меня об этом спрашиваете? На это я не отвечу! Скажу
лишь, что, пожалуй, любой другой давно бы сдох, на-
ходясь в тех условиях, в которых я живу десятки
лет!» — «Вам надо иначе устроиться! У вас будет хо-
рошая квартира!» — «Откуда же она появится? Я по-
дачек не возьму! Для этого надо, чтобы я получил
политическое признание, а это трудная вещь, пока
что!» — ответил я.
(Еще с первой минуты его прихода, обдумав это еще
с утра, я сказал ему: «Вы разрешите, я буду называть
вас „товарищ Бродский", а вы зовите меня — Фило-
нов: Исааков Израилевичей много, а Бродский один!»
Он ответил: «Ишь какой хитрый!») «Но поскольку вы
спрашиваете, как я живу, — я не о себе горюю, а о
своей дочке! На днях, когда я шел в булочную, я
увидел — какой-то человек весело нес под мышкой
маленькие поярковые валенки. Так у меня по сих пор
эти валенки в сердце ворочаются, что я не могу своей
дочке купить такие валенки!»
«В вас, Исаак Израилевич, очень много детского
иногда проскальзывает!» — сказала сестра. «Ему бы
пенсию, вроде как бы жалованье какое! И пусть Фи-
лонов работает как исследователь как хочет!» — ска-
зал Глебов. Весь этот вечер Глебов был необычно се-
рьезен, сдержан и как-то по-особому хорош. Говорил
он мало, метко и вовремя. Глядя на него, можно было

346 Я. Я. Филонов
подумать, что напряженною мыслью он предвидел по-
следствия визита Бродского и уточнял, определял свои
мысли в этом направлении. Он именно тем и обращал
на себя мое внимание, что, казалось, мысль его рабо-
тала исключительно по отношению к будущему. Навер-
ное, поэтому я, когда говорил Бродскому о валенках,
смотрел прямо в глаза Глебову. Все это время я пока-
зывал Бродскому одну за другой свои работы, а он,
несмотря на его выдержку, восхищался, глядя на них,
и все пытался, волнуясь, взять их в руки, раза два
уронив на рисунки пепел от своей, кажется, 7 р. 50 к.
за двадцать пять штук, дорогой папиросы, Я сказал:
«Вы уйдете, а мне придется сторожить, чтобы не на-
чали тлеть мои работы. Ведь у вас пепел летит на
рисунки!» Он улыбнулся и смахнул пепел рукой. «Ни-
чего, пепел не повредит!» Признаться, и я, первый раз
за все время многолетних демонстраций моих работ,
раза два уронил на них пепел моей папиросы из ма-
хорки.
«Ведь это преступление — держать такие работы
дома! У меня бы их видело много народу. Вот на днях
у меня были турецкие художники!» — «У него тоже
бывают люди отовсюду, был кое-кто и из Америки.
Французский критик ему письмо прислал, даром что
Филонов перед этим отказался показать ему свои ра-
боты. Он говорил, что готов за любую цену, назначен-
ную самим Филоновым, купить у него какую-либо вещь,
также просил прислать в Париж на выставку!»446 —
сказал Глебов. «У меня преимущественно бывают уча-
щиеся, было время — приходил сразу весь курс какой-
либо из Академии или экскурсия из Москвы. Сейчас это
перевелось. Приходило иногда сразу человек 40, а од-
нажды 70. А турок вы, по-настоящему, должны были

Дневник. 1936 347
прислать ко мне!» — сказал я. «Что касается меня, я
прямо говорю о своем отношении к Бродскому. Я не
знаю ни одного художника, кроме вас, кого бы худож-
ники так презирали или ненавидели, и не слыхал ни от
кого, с кем имел дело, чего-либо в вашу пользу, по-
скольку речь идет о вас как о художнике. Из моих
учеников не было ни одного, кому я не должен был
вбивать в голову, что ваш „Коминтерн" — серьезней-
шая вещь и что за нее вас надо признать лучшим
представителем академического реализма, лучшим ху-
дожником этого течения и здесь, и в Европе. Любой из
моих учеников верил каждому моему слову по искус-
ству, но многие из них все же остались при своем
мнении о вас. Даже в учащихся к вам и презрение, и
ненависть!» — «Но больше ненавидят, чем презира-
ют», — сказал Бродский. «Все равно! Мне приходится
говорить в вашу пользу во вред себе, но мастер в оценке
чужих работ с этим не должен считаться», — ответил
я. «Он всегда был о вас такого мнения! — сказала се-
стра.— И часто говорил об этом мужу и мне».— «Я
знаю это, — ответил Бродский, — он говорил об этом
публично». — «Самое интересное в Бродском вот что, —
продолжал я. — Он вовсе не ученик Репина, как он об
этом говорит. Он прежде всего был пейзажист и как та-
ковой сумел очень своеобразно определиться задолго до
революции. Он — не мастер, в нашем смысле слова, тем
не менее сумел в пейзажах затронуть ряд моментов,
вплотную подходящих к тем задачам, которые ставят
мастера как таковые. Как же случилось, что малообра-
зованный, малокультурный Бродский ухитрился дать
такие вещи, как портрет своей жены на льве на озере,
Летний сад, и почему он с таким упором ковырялся
в каждом сучке, как жук-короед (все захохотали при

348 П. Н. Филонов
этом слове), ковырялся в каждой доске, которую пи-
сал...» Бродский, перебивая, заметил: «Это-то вот и есть,
наверное, культура». — «Да, именно это-то и есть куль-
тура, — сказал я, — смотрите, как он попадает иногда
в точку, а иногда скажет невпопад. Бродский непрерыв-
но развивался в своих дореволюционных работах и мно-
гое недодал, что тогда обещал. Но и теми работами в то
время дал неожиданно много, введя многое в работу,
что не снилось другим. И он бы, наверное, дошел до
серьезных задач мастера, перерастая себя как худож-
ника». — «Я еще дойду, — сказал Бродский, — я еще
сделаю настоящую вещь». — «Безусловно сделаете, ко-
ли захотите»,— сказал я. «Стало быть, получилось вот
что: малокультурный пейзажист-художник Бродский,
не мастер, ставил и решал явочным порядком ряд очень
ценных вопросов в пейзаже, и таких пейзажей в России
тогда не писал, с такою постановкою задания, никто.
Правда, наряду с этим он давал и пустые декоративно-
модернистские вещи, как свой итальянский портрет с
ребенком, где наворочена куча плодов и мало смысла.
Я знаю Бродского более 30 лет. Когда я впервые увидел
его ученические рисуночки из альбома на отчетной вы-
ставке в Академии, только эти рисунки с их редким
упором я запомнил с этой выставки, а на ней, Бродский
знает, было более 2000 вещей, как всегда на отчетных
выставках царской Академии. Там были по году писан-
ные конкурсные вещи, но только этот упор маленьких
набросков я запомнил — больше ни одной вещи. Буд-
то их и не было. А когда, попав в Академию, я пришел
в анатомический зал, где все стены были завешаны
премированными эскизами учеников, оставленными при
Академии как образцы, я опять-таки до сих пор помню
лишь „Ледоколы на Неве" Бродского, из остальных ве-

Дневник. 1936 349
щей, как мастер, не помню ни одной — так что-то
мерещится, а эту вещь помню как самую упорнейшую
по настойчивости сделанности. Помню и сине-черного
„Чабана" Бродского тех же почти времен. Так что, когда
после революции Бродский написал „Коминтерн", вы-
шло, что, пейзажист по профессии, Бродский побил всех
жанристов этой вещью. Всех, кого дала как жанристов
и Академия, и мастерская Репина. В этой вещи и жи-
вопись, и рисунок не из особенных, средние, но вещь в
целом и серьезна, и хороша и главное — организована
как картина, и на такую „организацию" картины никто
из жанристов, однотеченцев Бродского, не способен. Его
„26 комиссаров" уже пожиже, дешевле и более декора-
тивная вещь, но и в ней есть „организация картины".
Бродский был уже „молодым художником", когда я
„официально" был еще учащимся — тем сильнее мы,
учащиеся, отмечали тех, кто нас интересовал как ху-
дожник, или по учебе. Таких было немного, но среди
них был Бродский. Кроме него Академия дала немно-
гих, кто нас, учащихся, интересовал: Борис Григорьев,
Александр Яковлев446, Савинов». Когда я кончил, Гле-
бов или Бродский спросили о моем мнении насчет вы-
ставки работ учащихся Академии, куда я ходил в ян-
варе этого года. Я сказал, что выставка дешевая. Мно-
гих профессоров надо гнать. Самые лучшие вещи —
работы мастерских Яковлева и Бродского. У Яковле-
ва — натурщица на круге, у Бродского три портрета
маслом. Но это не заслуга преподавателей, а заслуга
учащихся, т.к. к методу и данным Бродского три пор-
трета, все по-разному писанные, не имеют прямого от-
ношения; к методу Яковлева «Натурщица» тоже не
имеет прямого отношения, т. к. вся мастерская Яковлева
вразброд пишет под диаметрально противоположные,

350 Я. Я. Филонов
иногда музейные, образцы. «„Натурщица" писана се-
рьезно, не как этюд, а как картина, но тень под кругом
провалила всю вещь. Насчет иных свойств и качеств
этой вещи я говорить не буду, т.к. она висит высоко,
можно ошибиться. Самое лучшее — это работы детей.
Особенно многофигурные композиции».
«Меня называют натуралистом, ну да пусть их ру-
гают! Наплевать!» — сказал Бродский.
«В нашем понятии вы — реалист,— сказал я.— Это
я натуралист такого же порядка, как ученый, из-
учающий природу, Дарвин447 например, или Владимир
Ильич Ленин. Я как исследователь прихожу к своей
работе — вы же работаете вне исследовательской ини-
циативы. Поскольку вас называют натуралистом или
реалистом — те, кто вас так зовет, подразумевают по-
нятие „натуралист" как нечто обижающее, принижаю-
щее вас как художника. У этих людей нет точного
определения понятия „натурализм" или „реализм". Как
говорит наша, филоновская школа, они думают так о
разнице между понятиями „реализм" и „натурализм":
реализм плюс прыщики — это натурализм, а натура-
лизм минус прыщики это — реализм. Советую вам
запомнить эту нашу формулировку мнения тех, кто
сейчас швыряется этими словами. Они вообще думать
не умеют, да и не хотят».— «А вы не записываете
ваши мысли по искусству?» — спросил он. «Да». — «И
вот эта тоже записана?» Я сказал, что переписанные
тетрадки наших положений ходят по рукам, и пояснил,
/что, по-нашему, включено в слова «натурализм» и «ре-
ализм»448. Т.к. при этом я сказал, что в свое время
помимо ряда докладов о педагогике на живописном
факультете Академии я писал об этом же статью для
«Смены», он захотел познакомиться с нею. Затем, когда

Дневник. 1936 351
снова он заговорил о покупке и Глебов, поддерживая
его мысль, сказал, что я, не желая расставаться с
моими работами, не попаду в историю искусства, — я
заметил, что в истории искусства я уже занял прочное,
неоспоримое положение. Чтобы частично пояснить мои
слова, я показал Бродскому книгу Иоффе «Синтети-
ческое искусство» и сказал, прочитав ряд имен — по-
казателей эволюции искусства по Иоффе, что между
ними он ставит и мою фамилию. Там были: Джот-
то, Леонардо, Тициан, Рафаэль, Анджело, Курбе, Рем-
брандт, Сезанн, Ван Гог. «Вашей фамилии здесь нет, —
сказал я Бродскому,— как ни суди о его книге, история
искусства пишется по-разному; мы „делаем" историю
искусства, а другие в нее „попадают"». Оказалось, что
Бродский не знает об этой книге. «Я хочу, чтобы весь
Филонов был в той вещи, которую я бы выбрал для
музея»,— говорил Бродский. Интересно отметить, что
мои «непонятные вещи» на него действовали не менее,
чем «понятные»; про одну из них, которая, казалось,
всего наиболее должна была оттолкнуть его, он сказал:
«Вот эту бы мне уступили для музея».
Хотя я заварил чай для своих гостей, но т.к. кроме
полкило «серого» — «украинского» [хлеба] по 1 р. 10 к.
кило — я ничего не мог им предложить, я не особен-
но навязывался с этим угощением. Уже перед самым
уходом Бродский в связи с завязавшимся разговором
по идеологии иск[усства] сказал, что почти ничего не
читает по искусству. Я ответил, что мне, наоборот,—
прямая потребность читать все по искусству, что мо-
гу достать, «и я берусь, читая „заведомую дрянь" и
„ложь", чем сейчас разит от любой почти книжки по
искусству, выжать из нее пользу для себя, то же будет
и с Бродским», — говорил я, советуя ему читать по

352 Я. Н. Филонов
искусству как можно больше. «Тем более в тепереш-
нем вашем положении». Прощаясь, он звал меня к се-
бе — прочесть мою статью об Академии. Я предлагал,
чтобы эта встреча была у Глебова, но Глебов поддер-
жал предложение Бродского, и мы решили встретить-
ся у Бродского 21-го. «К вам неинтересно идти, — ска-
зал я. — Вы, наверное, вздумаете нас угощать чем-ни-
будь!» — «Конечно, — ответил он, — и чай будет, и
угощение! Да и водочка будет!» — «Ну вот, а я бы-
ло приготовился вас угостить чаем с украинским хле-
бом, да позабыл!» — «Это какой украинский хлеб?» —
спросил он. Я вынул полбулки серой украинки из шка-
фа и показал ему. «Это что же! У нас в Ленинграде
такой хлеб продается?» — спросил он. Мы засмеялись,
и я подумал: «Коли у народа нет хлеба, пусть ест
бриоши!»
Во время просмотра работ он так же удивлялся,
почему мои вещи не застеклены и не обрамлены, не
лежат в отдельных папках по величинам вещей. «Хо-
тите, я завтра пришлю человека — он окантует ваши
работы?» — предлагал он. Я отказался.
21 февр[аля]. Часов в 6 Дунюшка сказала, что Гле-
бов сегодня вечером должен быть на «Гидравлике» как
партиец. К Бродскому сегодня не пойдем.
23 [февраля]. Сегодня был Хапаев. Редакция «Кр[ас-
ной] газ[еты]» отказалась поместить опровержение в
защиту Купцова.
26 [февраля]. Был у Хапаева по его зову. Он показал
мне пейзаж — предгорье Бештау, писанный летом.
Работа хороша. Жаль, что Купцов не видал ее. Как и

Дневник. 1936 353
в первое мое посещение, мать Хапаева благодарила,
что я «не оставляю ее сына». В прошлом, как мне
говорили, дворничиха, она читала сегодня «Отвержен-
ные», пока я говорил с Хапаевым. Он дал мне статью
Бродского «Против формализма в искусстве»449. Она
помещена в «Веч[ерней] Кр[асной] газ[ете]» 19 февра-
ля — тот день, когда Бродский был у меня.
28 [февраля]. Днем неожиданно пришла незнакомая
женщина. Она назвалась Варыпаевой450 — художница
из горкома. Пришла потому, что «из всех, с кем встреча-
юсь, только к вам единственно чувствую доверие». Она
просидела со мною около 6—7 часов. Но зачем при-
шла — не знаю. Начав разговор со статьи, отчете о
дискуссии по искусству, где Эренбург451 пытается защи-
щать «формалистов», перешла на Шостаковича, расска-
зав, как его мать делала ему карьеру, перешла на свои
приключения по разным судебным инстанциям (по ее
жалобе на администрацию музея Казанского собора), а
кончили мы тем, чтобы я посмотрел ее работы. Вви-
ду редкой странности, я отвел прямое ее предложение
принести вещи ко мне или явиться на просмотр к ней
и сказал, что, поскольку у меня сейчас нет времени,
пусть она, когда я ей понадоблюсь, вызовет меня к себе
письмом. Я думал, что письма она не пришлет. Она
назвала себя бывшею женою композитора.
6 марта. Звонила часа в 3 Дунюшка, что сегодня
Бродский ждет нас с Глебовым к 9 вечера. Я ска[зал],
что не могу идти к Бродскому, т.к. 19-го вышла его
статья по искусству. Из-за нее я принужден воздер-
жаться от визита к нему. Чтобы окончательно обдумать
мое решение, я сказал, что дочка приедет к Глебовым

354 П. Н. Филонов
часам к 5 и даст мой ответ. Дочке, рассуждая с нею об
этом деле, я говорил, что, в сущности, и можно и нельзя
идти к Бродскому, и просил ее посоветоваться об этом
с Глебовым и сестрами. Но, провожая ее к Глебовым,
я сказал твердо, что к Бродскому не пойду.
Когда она вернулась от Глебовых, рассказала, что
Глебов звонил к Бродскому. Бродский, отвечая, сказал:
«Мы ждем вас, приезжайте. Я только что послал дом-
работницу за белым и красным вином. Все уже готово;
мы с женою ждем вас». Глебов не сказал прямо, что
я [не] могу быть у Бродского из-за его статьи, а пояс-
нил неудавшееся свидание тем, что «сегодня к Фило-
нову пришло несколько учеников, что Филонов не знал
вовремя о том, что свидание с Бродским назначено на
сегодня». Бродский пожалел, что произошло недоразу-
мение, пожалел и о том, что ему не привелось нас
угостить, и сказал шутя, что долю Глебова в угощении
он принесет завтра в Академию и там ему передаст.
Провожая жену к Глебовым, я просил передать, что
личные мои отношения к Бродскому остались преж-
ними. Что в его статье есть многое, о чем я говорил
еще в 1922—23 гг. и на многих своих выступлениях по
педагогике искусства. Я послал Глебову мою статью
для «Смены» о педагогике в Академии.
Сейчас, не имея заработка, я в полном смысле слова,
к стыду своему, живу «на иждивении» дочки. Ем кило
или полкило хлеба в день, тарелку или две супа с
картошкой. Положение мое становится грозным. Выход
один — пойти на любую черную работу для заработка.
Но я растягиваю последние гроши, чтобы отдалить этот
«выход»,— и работаю весь день, как и всегда, пока сон
не выводит меня из строя. Как и всегда, ни одной
секунды не провожу я без работы, а работы чем даль-

Дневник. 1936 355
ше, тем больше. Но еды — все меньше и меньше. При
моем, в полном смысле слова, железном, несокрушимом
здоровье я чувствую, однако, как уходит моя прежняя
физическая, мускульная сила. Но рабочая энергия, во-
ля к работе, неутолимое желание работать — крепнут.
С того момента, когда (25 октября) я увидел Купцова
мертвым, не было ни одного дня, чтобы я [не] вспоми-
нал Купцова. Иногда я думал, с горем, о нем и несколь-
ко раз в день. Часто думая о нем, я вспоминаю, как, по
«Степану Разину» Чапыгина, Стенька терял одного за
другим своих товарищей. Или как тяжело было партии
и Сталину потерять Кирова. Таким был Купцов. Его не
вырвешь из сердца, из памяти, знаю, никогда.
8 марта. Была Смирнова — товарищ Терентьева.
Я бы не узнал ее. Принесла небольшой натюрморт
и инк. Натюрморт крепок, но по-«девичьи» задуман.
Инк — пожиже, но понят как организованная картина.
Днем были Миша и Зальцман. Миша сказал, что в
ЛОССХе началась дискуссия о «формализме». Доклад-
чик Эней452. Вчера в «Веч[ерней] Кр[асной газете]» бы-
ла об этом статейка Ромма. В ней сказано, что самый
«закоренелый формалист» — Филонов. Т. к. еще в тот
день, когда Миша и Зальцман сказали, что Миша при-
нят художником на Кинофабрику, Миша сказал за-
пальчиво мне и Зальцману, что при первый возмож-
ности он заявит Энею, также работающему на Кино-
фабрике, что «Энею здесь нечего делать, что он даром
получает деньги», на что я заметил, чтобы Миша со-
вершенно не трогал Энея как киноработника, что мы
должны бить Энея лишь на изо-фронте, да и то лишь
в отношении его к нашей школе. Сегодня я еще раз
кратко пояснил это Мише.

356 Я. Я. Филонов
12 [марта]. От дочки денег я уже не беру. Доживаю
оставшиеся. Я уже не ем кило или полкило хлеба в
день — иногда фунт хлеба я растягиваю на два дня.
Сестра Дуня несколько раз приносила или присылала
с сестрою Маней мне суп с мясом, чай, сахар, хлеб,
несмотря на то что я просил их не делать этого.
Сегодня Дуня, Маня и Глебов пришли вечером. Гле-
бов сказал, что был в ЛОССХе на дискуссии «о форма-
листах». Там, по его словам, в мою защиту неожиданно
выступил Т. П. Чернышев453. Возражая Энею, он сказал,
что Филонов — это «особенный формалист», с други-
ми его смешивать нельзя. Это — упорный работник и
крупнейший мастер. Очень многие художники ценят,
признают и уважают за это Филонова. Андреев — из
Пролеткульта — также, защищая Филонова, говорил в
своем выступлении, что Филонов — крупнейший мас-
тер. Глебов спросил, буду ли я выступать на дискус-
сии — хотя бы для того, чтобы заявить о своем согласии
с содержанием статей московских газет. Я сказал, что
статьи Москвы целиком правильны, но ко мне не от-
носится эта правда. Дело в искусстве идет и пойдет,
как говорил и говорю я. Только я да наша школа —
решающие факторы изо-фронта и пролетаризации Изо.
В ЛОССХе выступать «перед этою сволочью» я не буду.
Придет время — я скажу что надо и сделаю что надо,
коли не сдохну, разумеется. Даже не «выступая», мы
«выступаем». Мы в то же время делаем вещи и готовим
удар. Сама жизнь бьет туда же, помогая нам, куда бьет
наша школа. Нас ни запугать, ни уничтожить нельзя.
13 [марта]. Была Дуня. Она сказала, что Бродский
говорил Глебову, что готов заключить со мною договор,
коли я соглашусь написать какое-либо «повторение»,

Дневник. 1936 357
какую-либо вещь для его музея. Я ответил ей, что вряд
ли теперь, при данных условиях, соглашусь на это.
Вечером был Хапаев. Он принес мне переписанную
им предсмертную записку Купцова. Вот она: «Дорогая
Рая, прости, меня нет. И привет Володе и Лине, не
думайте, что я пьян и алкоголик. Обо мне не беспокой-
тесь, не думайте, что я алкоголик, но пусть Родионовы
захлебнутся моим трупом, хотя они работают НКВД.
Привет человечеству. Не думайте, что я пьян, с
приветом всем. Купцов».
Несколько страниц, рядом с этими, записной книжки
Купцова были вырваны.
14 [марта]. На этих днях Анатолий Эсперович Се-
ребряков454, сын дочки, сказал, что в Академии наук,
где при издательстве он работает как переводчик в
редакции, зашел разговор: кому поручить сделать ряд
рисунков для зоологического атласа. Когда работники
по изданию стали говорить, что «не к кому обратиться
с этой работой, нет художников», Серебряков сказал,
что может предложить кое-кого. Когда он передал мне
об этом, мы с ним решили направить туда Дормидон-
това и Терентьева. Сам я брать эту работу не хочу.
С тех пор Дормидонтов, кого первым направил Сереб-
ряков в редакцию, сделал пробный рисунок — какого-
то зверька. Он понравился. Цена, предложенная Дорми-
донтовым, принята была мгновенно без переторжки.
Сегодня пришел Терентьев и сказал, что он также
был в редакции и получит работу. Обратив внимание,
что в разговоре Терентьев как-то странно шепелявит
и как-то старчески поджимает губы, я попросил его
раскрыть рот и показать мне зубы. На верхней челю-
сти у него, оказалось, осталось лишь 4 великолепных

358 П. Н. Филонов
белых зуба, остальные — такие же, по его словам, —
по неизвестной причине расшатываются, выпирают из
гнезд и выпадают. Правая рука его постоянно в экземе.
Т.к. Терентьев, для заработка, делает диаграммы и
чертежи, он очень рад, что ему, может быть, придется
поработать для Академии.
19 [марта]. Был Лукстынь. Он, сильно волнуясь,
говорил, как умер его приемный сынишка. Затем ска-
зал, что недавно в Изо-кооперативе, к партийной ячей-
ке которого он, как партиец, прикреплен, зашел разго-
вор о борьбе с формализмом. Вскоре дело дошло до
Филонова. Кто-то в резких, оскорбительных выраже-
ниях дал характеристику Филонову, его школе и его
ученикам. Лукстынь счел своим долгом ответить и ска-
зал, что он работает с Филоновым с 1925 г. и всем, как
художник, обязан именно Филонову, что неправильно
будет отрицать и оскорблять Филонова, не зная, что из
себя представляет Филонов. Что у Филонова должно и
можно учиться, что Филонов, действительно, настоя-
щий и притом единственный мастер. Через день или
через два Лукстыня вызвали в райком, где ему сказа-
ли, что он откреплен от ячейки кооператива «Изо» и
переводится в распоряжение Василеостровского райко-
ма. На вопрос Лукстыня, за что и почему его открепи-
ли и перебрасывают, ему сказали, что объяснение он
получит в Василеостровском райкоме455. Свой перевод
Лукстынь склонен объяснять тем, что он заступился за
Филонова. Лукстынь сделал мне прямой вопрос: «Как,
по-вашему, я должен поступить, если мне предложат,
по партийной линии, отказаться от Филонова?» Я от-
ветил тоже прямо и сразу, т.к. имею определенный
принципиальный ответ на такие вопросы и не раз да-

Дневник. 1936 359
вал эти ответы и советы: «Вы должны выше всего
ставить партийную дисциплину, то же делаю и я. Вы
должны, стало быть, отказаться от Филонова. Мое ува-
жение и симпатия к вам от этого не убудут!» — сказал
я. Мы с ним решили, что, конечно, наши внутренние
данные друг к другу от этого не изменятся.
Лукстынь предложил кооперативу Изо заключить с
ним контрактацию. Из кооператива на квартиру Лукс-
тыня для осмотра его работ явился какой-то комсомо-
лец. Ему очень понравились работы Лукстыня. Затем
пришло из кооператива еще несколько человек. Те
нашли работы «детскими, неумелыми», и в контракта-
ции Лукстыню было отказано. Я сказал Лукстыню, что
я рад этому отказу, т.к. заказы и контрактации по
искусству настоящему мастеру вредны. На это имеют-
ся пройдохи — те не знают «отказов». По словам мос-
ковских газет, в Москве прохвосты из кооператива
Изо, получающие и раздающие заказы, уже начинают
откусьшать друг другу носы. Пусть Лукстынь дорожит
своим орлиным носом.
21 марта. Был Миша. Завтра в ЛОССХе будет про-
смотр его «кавказских» работ. Он пришел условиться,
как ему держать себя на просмотре и что говорить.
Одновременно будет просмотр работ еще нескольких
получавших командировку художников. Т.к. обычно
перед просмотром художник делает пояснение своих
работ и говорит о методе и принципах работы, я по-
советовал Мише сказать только следующее: «Я, това-
рищи, ничего не буду говорить, пусть мои работы го-
ворят за себя и за меня. Пусть за мастера говорит его
работа. Если кто-нибудь предложит мне вопрос, я от-
вечу». Я посоветовал Мише взять себя в руки, не быть

360 Л. Н. Филонов
резким или грубым. Быть максимально вежливым,
спокойным, тем сильнее бить тех, кто будет нападать.
Вещи Миши выверены. Три вещи полусырых, осталь-
ные более развитые. Вещи на подбор. За них можно
отвечать даже и не перед такими ослами, как «раз-
датчики и приемщики заказов» из ЛОССХа.
23 [марта]. Пришли вечером Миша, Валя и Дорми-
донтов. Миша рассказал, как шел просмотр. Он дейст-
вовал согласно нашему договору. Выступая с оценкою
работ Миши, Эней сказал, что он, Эней, рад, что Цы-
басов ушел от Филонова, об этом отходе наглядно
говорят работы Цыбасова. Правда, не все работы рав-
ноценны. Во многих еще видно влияние Филонова, но
три работы необычайно жизненны, свежи и живопис-
ны. (Это три по-нашему полусырых вещи, о которых
я говорил Мише, что они в ЛОССХе будут приняты
за лучшие работы.) В целом, сказал Эней, работы го-
ворят о честном, упорном труде Миши.
Вместе с работами Миши был просмотр работ четы-
рех-пяти художников, из которых Авлас работал со
мною с 1926 г. и Евграфов работал с 1927 г., и оба ушли
от меня при расколе нашего коллектива. На просмотр
оба дали пейзаж. Оба работают не в нашем плане.
С общей оценкою всех этих работа выступал Загос-
кин456. И работы Миши он считает мертвечиной, а Фи-
лонова мертвецом. Филонов губит своих учеников. Уйдя
от него, они оказываются совершенно бессильными, а
работая с ним, также дают дрянь. С Филоновым надо
бороться. Это громаднейшее зло, его надо ликвидиро-
вать. Также на истребление филоновщины звал аспи-
рант Академии. Он считает филоновщину позорным
явлением в советском искусстве.

Дневник. 1936 361
Отрицательно и к Мише, и к нашей школе выска-
зался Горбунов. Чернышев Т. П. до или после просмот-
ра так был заинтересован работами Миши, что подо-
шел к нему знакомиться и жал руку.
Когда все высказались, Миша взял слово для ответа.
Он сказал, что он не «бывший филоновец». Он работал,
работает и будет работать с Филоновым. Он считает
Филонова за крупнейшего из мастеров современности
и за честнейшего человека. Он счел бы позором для
себя уйти от Филонова. Все выставленные здесь вещи
сделаны под руководством Филонова, но никакой «фи-
лоновщины» в них нет потому уже, что Филонов ника-
кой «филоновщины» никому не навязывает и не «фи-
лоновщине» учит. Он дает высшую школу мастерства,
и никто другой ничего подобного не дает и дать не мо-
жет. «Я не только не думаю уходить от Филонова, но
любому и каждому посоветовал бы поучиться у Фило-
нова, узнать, что он говорит».
В это время Эней крикнул с места: «Я не предлагал
вам уходить от Филонова. Зачем уходить. Хорошо сде-
лаете, что не уйдете, держитесь его. Это не полицей-
ские меры. Никто вас не заставляет!»
Помимо Авласа и Евграфова, в числе присутство-
вавших были и другие наши «ренегаты». После про-
смотра Эней подошел к Мише и начал разговор. Узнав,
что Миша вместе с ним работает на Кинофабрике и
скоро едет на киносъемку в Карелию, Эней сказал, что
сделает все, что в его силах, чтобы администрация и
дирекция Кинофабрики пошли навстречу Мише как
художнику, коли в том будет нужда.
Я сказал Мише, что он держал себя правильно. И что
расчет наш также был правильным — начиная с то-
го, когда я запретил Мише заводить с Энеем ссору на

362 П. Н. Филонов
Кинофабрике, кончая нашим планом просмотра. Узнав,
что Валя не была на просмотре, я сказал в упрек ей:
«А моя дочка постоянно ходит на мои выступления. Как
же вы не помогли мужу в такой трудный час?» Валя
ответила быстро: «Если бы он любил меня, как вы
любите свою дочку, я бы тоже пошла!» — «Миша любит
вас не меньше, чем я люблю свою дочку, но выражает
это по-иному!» — сказал я. Моя дочка в этот вечер
была с нами — весь разговор шел при ней. Она сказала,
что Миша вел себя на просмотре мужественно и пра-
вильно, но, как и я, осудила Валю. На прощание я
обеими руками, невольно, пожал руку Миши. Дорми-
донтов, пришедший ко мне раньше Миши и Вали, дал,
по моему настоянию, правильную оценку моего натюр-
морта.
Я сказал Мише, что в нашей борьбе на изо-фрон-
те каждого нашего врага, чьих сил мы не можем пра-
вильно учесть, мы должны принципиально считать за
более умного, чем мы, за более сильного, более опыт-
ного в борьбе, более образованного, чем мы. Шапка-
ми нам не закидать наших врагов. Но тем сильнее
обнародовал говорун Эней свою глупость на вчераш-
нем просмотре. Вчера он сказал: «Зачем уходить вам
от Филонова? Держитесь за него», а 7 марта гово-
рил, что «Филонов закоренелый воинствующий фор-
малист». «Если он этим науськивает на меня проле-
тарскую общественность, так зачем же он, как сегодня,
пихает вас в мои лапы. Разве большевик так должен
поступать?»
24 [марта]. Была Смирнова. Принесла автопортрет.
Это еще рисунок под живопись. Начат верно. Дал ей
понять, как развить его в картину.

Дневник. 1936 363
25 марта. Была сестра Дунюшка. Сказала, что в
Академии ответственный] секр[етарь] Круглов457 по
какому-то поводу сказал в присутствии Глебова: «Фи-
лоновщину надо истреблять!» Глебов ответил: «Не ис-
треблять филоновщину надо, а учиться у Филонова
надо. Надо понять, что Филонов говорит». До этого,
когда тот же Круглов нападал почему-то на Филонова
и на филоновщину, а Глебов стал защищать Филоно-
ва, — Круглов возразил: «Ты потому защищаешь Фи-
лонова, что он твой родственник!» На это Глебов от-
ветил: «У меня нет родственников. У Филонова тоже
нет!»458
6 апреля. По зову Дормидонтова смотрел его авто-
портрет. Он зашел за мною, и вместе поехали к нему
в Лесной. Портрет очень хорош. Он даст его на весен-
нюю выставку в Русском музее459.
Вечером приходила Глебова. Она сказала, что из-
вестная пианистка Юдина хочет зайти ко мне. Могу
ли я ее принять? Я ответил, что, разумеется, если она
хочет, поговорю с нею об Изо. Завтра они придут460.
7 [апреля]. Утром был Терентьев. Хочет, чтобы я
посмотрел его «Колхоз». Говорил, что, кажется, в Во-
енной академии, где он работает как художник на
шрифтах и диаграммах, один из его начальников, ка-
жется командир батальона, показывая Терентьеву но-
мер «Веч[ерней] Кр[асной газеты]», где Эней толкует
о Филонове, спросил: «Как Филонов относится к это-
му?» Терентьев ответил: «Говорит, что очень благо-
дарен за память». После Терентьева Коваленко при-
нес автопортрет. Работа идет медленно, но правильно.
Живопись замечательная. Затем был Хапаев. Я сделал

364 П. Н. Филонов
ему выговор, что он падает духом. Крыл его и обод-
рял. Условились, что 9-го я навещу его — дам за-
рядку.
Вечером пришли Глебова и Юдина. Условились, что
завтра я дам ей постановку. На днях был ее концерт
в Филармонии. Завтра же она едет в Москву. Юдина
говорила, что хочет заняться архитектурой, художни-
ком быть не намеревается.
8 апреля. Днем с 2 до 5 У2 ч. давал постановку Юди-
ной. Говорил я, она слушала почти молча. По внеш-
ности она хороший, твердый человек. Знает, чего
хочет.
9 [апреля]. Был у Хапаева. Предложил ему дать три
его вещи на весеннюю выставку. Их придется немного
довести. Это: «Гора Бештау», «Улица» и «Натюрморт»,
что он писал с Купцовым.
11 апреля. Был у Терентьева. Он хорошо двинул
свой «Колхоз». Но есть и сырые куски. Я предло-
жил дать его на выставку. Он колеблется. Я не наста-
ивал.
13 [апреля]. Была утром Львова. Она хочет дать
свою «Делегатку» на выставку. Но т.к. боится, что в
горкоме ее «зарежут», не хочет давать ее на выстав-
ку художников-профессионалов — членов ЛОССХа и
горкома, а думает пристроить в Русском же музее на
выставке самодеятельного искусства461. Я сказал, что
это будет неправильно: надо идти с профессионалами,
иначе выйдет что-то вроде подлога. Т. к. в завязавшем-
ся после этого разговоре она, по глупости и по невы-

Дневник. 1936 365
держанности, сказала, что «от стахановских методов
рабочим туго приходится», — я сказал, что более не
могу прощать ей ее идиотизма и сегодня вижусь с нею
последний раз. Больше с нею я работать не буду. Она
молча повернулась и пошла к двери. На полдороге
тихо произнесла: «Простите, Павел Николаевич», как
по деревням говорят «прощайте», «до свидания».
15 апреля. Был Терентьев. Он согласен, вернее, захо-
тел дать «Колхоз» на выставку. Боится, что в горко-
ме «Колхоз» будет «зарезан». Я сказал: «И на это будь-
те готовы».
25 [апреля]. Был Хапаев. Его пейзаж «Гора Бештау»
принят. Он говорил в горкоме с членом жюри Никола-
евым. Тот сказал, что при просмотре вещей на выстав-
ку было решено: «вещи филоновских ребят не дрини-
мать». Хотя жюри знало, что Хапаев работает с на-
ми, Тырса и Дроздов защищали пейзаж Хапаева. Под
их напором он был принят. Т.к. Хапаева первый раз
в жизни пропустили на выставку, он счастлив. Это
написано на его лице. Его старушка мать тоже будет,
знаю, счастлива и горда успехом сына. Я сказал Ха-
паеву, что с ним еще могут сыграть «темную игру».
Пусть он следит за вещью до самого открытия выстав-
ки. Он сказал, что работы нашего товарища Ивано-
вой — «Остров Кильдан» и скульптура «Север» — не
приняты.
26 [апреля]. Вечером был Дормидонтов. Его порт-
рет «зарезан». Герои этой резни — Дроздов и Тырса.
Я велел нести автопортрет в Русский музей и вместе
с Терентьевым действовать через Бродского. Если, как

366 Я. Н. Филонов
слышал Дормидонтов, в Русском музее жюри не бу-
дет,— обратиться за помощью к т. Жданову464, добить-
ся встречи с ним. К Жданову надо идти вместе с Те-
рентьевым. С собою взять отведенные работы. Можно
взять и вещи Ивановой. Если Львова не попала на
выставку, я велел взять и ее «Делегатку» к Жданову.
Когда он вынес непринятый «Автопортрет» из горко-
ма, пошел дождь. Боясь везти его домой в Лесной,
Дормидонтов занес его к знакомым. На другой день,
когда он за ним явился, ему сказали, что живущий в
этом же доме Матвеев, скульптор, профессор Акаде-
мии, вчера смотрел эту работу. При виде ее он пришел
в сильное возбуждение, в ярость. Он сказал, что это
«самая безобразнейшая вещь» из всех виденных им.
Эта вещь вполне достойна «позорной, гнусной фило-
новской школы». «Пусть автор несет ее к Бродско-
му — он от нее придет в восторг. Это как раз то, что
он требует, что он любит».
По словам Дормидонтова, в газете «Советское искус-
ство» приблизительно так же, в таких же выражениях,
упомянули недавно нашу «Калевалу»465.
28 [апреля]. Был Терентьев. В горкоме на жюри
«Колхоз» «зарезали». Отводили его прежде всего как
вещь нашей школы. Сильнее всего «Колхоз» крыли
Тырса462 и Дроздов463, остальные приемщики равня-
лись по ним.
Предполагая, что прием работ через горком и
ЛОССХ — лишь предварительное жюри, а решающее
единое жюри будет в Русском музее, я посоветовал
Терентьеву нести вещь в Русский музей. Там вызвать
И. И. Бродского и предложить ему заступиться за эту
работу.

Дневник. 1936 367
Май. В первых числах мая, 4-го кажется, ко мне
пришел красивый молодой парень. Он одет действи-
тельно по-европейски. Привела его Порет. Его фами-
лия Меерович466. Он из Южной Африки, из Трансваа-
ля, кажется. Работает там чем-то вроде инспектора по
педагогике Изо. Сюда и вообще в европейские центры
он приехал, чтобы познакомиться с постановкой ху-
дожественного образования. Слышал о нашей школе.
Был в Ленинградской Академии. Там его повсюду во-
дил Глебов-Путиловский, показывая постановку дела
и ход работ. Он сказал о Глебове: «Это единственный
хороший человек, кого я видел в Академии». Поста-
новку дела в Академии Меерович находит очень пло-
хой и мертвой. Не того он ждал от страны, где все
цветет.
Т. к. ко мне он пришел, чтобы узнать о нашем деле,
я дал ему разъяснения. Он заинтересовался ими и
условился, что зайдет еще раз 6 мая. Но я сомневаюсь,
что он еще раз зайдет: он типичнейший представитель
изо-верхов. Даже такие наши «изо-денди», как, в дан-
ное время, Н. Радлов, Шухаев467, а в прошлом — Альт-
ман468, Пунин, перед этим «европейцем» кажутся де-
ревенщиной. Он говорил со мною по-английски. Гово-
рит он и по-русски, но хуже, чем по-английски.
6 или 7 [мая]. Получил от Мееровича письмо: он
говорит, что ввиду спешного отъезда в Москву и всяких
«нужных» встреч прийти ко мне не мог. Письмо писано
на печатном именном бланке с заголовком: Н.У.Меу-
гочпсг регтапеп* айгез т Еигоре: з/о КеШег1ап<15 Ьапк
о! 8оиШ А1!пса, 201 заИзЪигу Ьаиз, йпзЬигу с\асиз,
Ьопёоп, е.с. т №.А{пса дер*, о! аг*, асЫто!а со11е§е,
ассга, доИ соаз! (и затем строка уже, как и остальное

368 Я. Я. Филонов
послание, на пишущей машинке) ^гШп§ {гот НоЫ
Аз1юпа, Ьепт§га<1 Мау 6Ш 1936.
12 мая. Приходили двое ребят из Академии. Фа-
милий их, как обычно, не спрашивал. Одного знаю в
лицо года четыре. Не раз видал на докладах. Он всег-
да со мною здоровался, хотя очень осторожно. Гово-
рят, что в Академии им учиться туго. Учиться не у
кого. Приходится кочевать из мастерской в мастер-
скую. Тот, что мне знаком, белозубый парень, — родом
из Башкирии469, второй — из Крыма470. Они хотят по-
лучить постановку. Тот, что из Башкирии, как он го-
ворит, был у меня вместе с другими товарищами и
хорошо знает, что я собою представляю. Условились,
что в следующий выходной день, 18-го, я дам им по-
становку.
18 мая. Дал постановку двоим из Академии.
24 [мая]. Продолжал постановку ребятам из Акаде-
мии.
27 мая. Еще 11 мая получил из горкома уведомле-
ние, что надо менять союзную книжку. Предполагая,
что, воспользовавшись кампанией против формализ-
ма, горкомские Муссолини сделают все, что возможно,
чтобы еще более скомпрометировать меня, я решил,
что не пойду на их зов; в письме было сказано: «В
случае неявки исключается из Союза автоматически».
Я уверен, что явиться менять книжку — это нарвать-
ся на подлость.
Но жена советовала сходить, и сам я думал, что
лучше явиться и быть выкинутым из Союза, чем не

Дневник. 1936 369
ходить и дать возможность говорить об этом все, что
кому-либо вздумается.
Но все же И мая мне так ненавистна была мысль
стать объектом чьей-либо подлости, коли я пойду в
горком, что, подумав, «пусть меня исключают автома-
тически — это более приемлемо», я не пошел в горком,
сознательно пропустил срок. Но 16 или 17 мая я по-
лучил из горкома вторичное предложение такого же
порядка. И в нем упоминалось об «автоматическом ис-
ключении». Снова я думал: что будет выгоднее в моем
положении — сходить или нет? 27 мая я все же при-
шел в горком. Дело разыгралось, как я предполагал:
председатель] горкома Вихров, полумальчик-полуде-
вочка, придрался к тому, что у меня ничтожный за-
работок Действительно: нищий, наверное, проживает
в месяц гораздо больше, чем я. Разговор с Вихровым
о моем заработке происходил в канцелярии, сплошь
забитой художниками, менявшими книжки. Они стоя-
ли вплотную ко мне и, конечно, каждое слово и мое,
и Вихрова было слышно. Напрасно я доказывал Вих-
рову, что в книжке показан весь мой заработок. Он
сказал мне, что заработок мой ничтожен, что на эти
деньги жить нельзя. (Я не мог ему сказать, что, ес-
ли бы меня не поддерживала моя жена, не давала бы
мне денег в долг, не отказывала бы себе в самом
необходимом, чтобы поддержать деньгами своего му-
жа, — я, конечно, давно сдох бы от этого заработка.)
Не мог и не хотел я рассказывать этому упитанно-
му, чистенькому и твердому по-своему полуребенку,
в каких тяжелых условиях приходится жить и рабо-
тать. Пока он вертел мою книжку в руках, справа,
вплотную ко мне, стоявшему облокотясь на стол, под-
сел на стул Лебедев (из Изогиза, кого в «Московской]

370 Я. Я. Филонов
правде» назвали «пачкуном» за иллюстрации к дет-
ским книгам)471. У него произошел короткий разговор
с Вихровым. Вихров сказал, что фотография, которую
ему только что передал Лебедев, т.е. фотокарточка,
которую надо вклеить в членскую книжку Лебедева,
очень эксцентрична: он снят в спортивном костюме.
Лебедев ответил, что он может дать другую, но он
очень болен — еле ходит; в горком он, мол, приехал в
автомобиле. (При этом Лебедев взглянул на меня зор-
кими, веселыми глазами. Видно было, что он колеблет-
ся — здороваться ему со мной первым или ждать
первого почина с моей стороны. На секунду блеснула
мне в его взгляде, веселом, довольном и каком-то кры-
сином, вся его позорная жизнь художника-карьериста,
и я отвернулся, не кланяясь.) Вихров ответил Лебеде-
ву: «Пришлите, коли сами ходить не можете, новую
фотографию с домработницей». Я мгновенно забыл о
Лебедеве. Я не имел денег, чтобы фотографироваться,
и на всякий случай принес свое изображение, вырезав
его с фото, заснятого бродячим фотографом в Ольгино
(за Лахтой по приморской ж. д.) лет 5 тому назад. На
этой карточке изображены я, дочка и Петя Серебря-
ков472. Вихров сказал мне: «Мы не можем взять вас на
учет». — «Что же, вы принимаете на учет по экономи-
ческим признакам?» — ответил, спрашивая, я. Вих-
ров опять, под взорами любопытных, начинает вертеть
мою книжку и перелистывать ее. Я вполголоса гово-
рю ему, что зарабатываю лишь для того, чтобы бро-
сить эти деньги в работу, что за большим заработком
не гонюсь, что я отказываюсь от крупного заработка
иногда и довольствуюсь малым, чтобы иметь как мож-
но более времени на свои собственные картины, что не
превращаю искусство в средство добывать деньги, что

Дневник. 1936 371
дважды, по тем же причинам, отказался от предло-
жения Союза и Сорабиса хлопотать для меня пенсию,
что я не художник-практик, а мастер-исследователь.
Все это Вихров определил фразою: «Это болезнен-
ное явление, с которым надо бороться» — и спросил
меня, как человек, держащий в своих руках мою судь-
бу (захочет — поможет, захочет — навредит или по-
губит): «Что же мне с вами делать?» Тогда я посмот-
рел ему в его честное мальчишеское приятное лицо и
сказал: «Владимир Ильич говорил: „Формально пра-
вильно, а по существу издевательство". Вот вы и по-
ступайте, исходя из этих слов, как найдете нужным».
Его лицо передернулось мгновенно, видать, он почув-
ствовал неприязнь, слыша эти слова. Он мгновенно
отвел свои серые глаза вбок и мгновенно же холод-
но сказал: «Хорошо, я разберу это дело!» Еще в са-
мом начале разговора я сказал ему, что со стороны
заработка меня знают многие художники издавна, что
он сам может об этом узнать у многих, что, наконец,
если мои доводы кажутся ему странными, он может
явиться ко мне посмотреть мои работы и получить
добавочные пояснения, коли хочет. Поэтому я спро-
сил его: «Каким же путем вы это дело разберете?» Он
ответил уже угрожающе: «Я найду средства!» Я опять
посмотрел на него и спросил: «О результате ваше-
го разбора вы меня известите?» — «Да!» — «Стало
быть, я могу уйти! Вы со мною покончили?!» — «Да!
Можете идти!» Я ушел, не прощаясь. Уходя сквозь
густую толпу напиравших на стол художников, я по-
думал, что моя ставшая мне близкой, родной союз-
ная нищенская книжечка, которую Вихров, не возвра-
щая ее мне, бросил в кучку обмененных книжек,—
сегодня была, пожалуй, последний раз в моих руках.

372 П. Н. Филонов
Идя домой, я думал, что я поступил правильно,
явившись на обмен книжки, но от этой уверенности
мне не стало легче.
30 мая. Продолжал постановку двоим ученикам Ака-
демии.
2 июня. Продолжал и кончил постановку двоим то-
варищам из Академии. Трудно пояснить, какую нена-
висть и возмущение ощущаешь, когда видишь «живые
доказательства» всей подлости обмана академических
прохвостов. Стыдно за человека, в лице ученика, когда
видишь, что это за изо-дикарь — «продукт», «произ-
водство» тех, кто четыре года подряд обманывает его
педагогическим путем, узаконенным партией; стыдно
за партию, которую можно, оказывается, так подло
обманывать. Когда я разъясню все это партии? Инте-
ресно было сегодня, когда я кончил необычно длинную
постановку, как у обоих ребят из-под их рук (я велел
им сегодня впервые писать и рисовать при мне) стали
выявляться доказательства моих слов. Интересно было
лишний раз видеть изумление на их лицах, когда из-
под кисти и карандаша стал возникать, с первых же
секунд работы, рисунок и цвет совершенно иной при-
роды, можно сказать. Изумление их сменилось радос-
тью. Теперь их можно оторвать от нас политически,
т.е. застращать, но «заразы» нашей, большевистской,
въевшейся им в мозг, в сознание, в пальцы рук, из них
не вышибет никто.
За вечера наших постановок оба они в порыве ра-
дости иногда говорили: «Эх! Кабы всем объединиться
да протолкнуть и в Академию, и в жизнь филонов-
скую идеологию искусства! Что бы тогда можно было

Дневник. 1936 373
сделать! Как бы ребята стали работать!» Но я разъ-
яснял им, что значит это «объединиться» в данных
условиях и как трудно подвести базу политическо-
правовую под наше дело. Один из них, из Башкирии,
присужден к исключению этою весною. Но дело его
пересматривается: может быть, выкинут, может быть,
оставят еще на год. Причина этого в следующем: не
доверяя никому из профессуры, он работал в поряд-
ке «самообучения» и переходил от профессора к про-
фессору473. В результате на весенних зачетах никто
из профессоров, не признавая его своим учеником, не
заступился за его работы. На днях оба едут на лето
на родину.
Все эти вечера мы работали от 8 ч. до 11 ч. 45 м.,
до 12 ч., а последний вечер они ушли в половине вто-
рого474. Говорили они о полном ненависти и презре-
ния отрицании моего искусства и всей нашей шко-
лы, которое сквозит в словах академической профес-
суры, когда заходит разговор о Филонове. Говорили,
что Бродский несколько раз заявлял, что «никому не
написать так яиц, как написал Филонов», и о том, как
он же ответил ученикам Карева, когда они просили
его, чтобы он дал Кареву индивидуальную мастер-
скую: «Я не могу этого сделать! Вы еще попросите,
чтобы я Филонову дал индивидуальную мастерскую!»
Он же, когда доказывает ученику, что надо рабо-
тать маленькою, а не большою кистью, говорит уче-
никам: «Сам Филонов работает маленькою кистью!»475
Они спросили меня: «Правда ли, ребята говорят, что
Бродский купил ваши работы и сделал вам заказ?»
Т.к. я никому ничего не говорил о том, что Бродский
был у меня этою зимою, я ответил, что это — не-
правда. «Правда ли, ребята говорят, что, когда вы

374 Я. Н. Филонов
учились, вы два раза не поклонились царской доче-
ри, когда она была президентом Академии и подошла
к вам, когда вы писали натурщика?» Я сказал, что
это произошло не с царской дочерью, а с Великою
Княгиней Марией Павловной: она дважды подошла
вплотную к моему мольберту, посещая Академию как
президент, а я, смотря ей в упор в глаза, дважды ей
не поклонился, хотя оба раза она подходила ко мне
с улыбкой. «А правда ли, ходят слухи, ребята гово-
рят, что, когда вы уходили из Академии, то стукну-
ли кулаком по столу и сказали: до сих пор я учил-
ся у академических профессоров, а теперь они у ме-
ня будут учиться!» Я сказал, что этого не было, что
в Академию я пришел 24 лет от роду, но уже имел
более чем двадцатилетний, непрерывный, с 3—4 лет
моей жизни начавшийся стаж по искусству. При-
шел туда, уже имея за пазухой «высшую школу Изо»,
зная цену и рисунку, и живописи, рисуя и работая
цветом лучше любого из академических профессоров,
при этом зная пластическую анатомию, вплоть до зна-
ния каждого отростка каждого позвонка476. Академи-
ческая профессура с первых же дней взяла меня под
бойкот. Я с первого же дня стал работать по-своему.
Только Ционглинского477 я могу вспомнить с уважени-
ем и любовью: он не мешал моим действиям, более
того — шумно и восторженно приветствовал их. Не
раз он кричал на весь класс, поражаясь моим упором:
«Смотрите! Смотрите! Что он делает! Это вот из та-
ких выходят Сезанны, Ван Гоги, Гольбейны и Лео-
нардо!»
16 июня. Была Борцова. Приносила женскую голову,
масло. Вещь частью сыровата, но работана крепко.

Дневник. 1936 375
18 июня. Важнова приносила работу маслом. Пионер
перед небольшим аквариумом с 3—4 рыбками. Хоро-
шая работа. Наш упор. Еще не доведена.
19 [июня]. Была Смирнова условиться, что ей делать
летом. Как и другим, я велел ей прежде всего вести
портрет с натуры.
14 июля. Неожиданно пришел Жибинов. Т.к. я до-
рожу им как сильным человеком и не знал, что с ним
стало в отношении к нашей школе с тех пор, как я
послал ему письмо, — изменил он нашему делу или
в нем крепнет, — я был рад его видеть.
Он из Москвы. Туда его вызвали из Иркутска на
повышение квалификации как изо-преподавателя, на-
ряду с другими изо-преподавателями. Около месяца
московские изо-книгочеты квалифицировали изр-учи-
телей. Учителя прослушали ряд докладов по искусст-
ву. Основа их — социалистический реализм и борьба
с формализмом. Среди других выступал и Кержен-
цев478.
В Иркутске Жибинов известен как мой товарищ
и поэтому взят на прицел. В иркутской газете недав-
но, за время статей Москвы о формализме479, появи-
лась статья местного критика — он обработал Жиби-
нова и «позорит» его «филоновщиной». Помимо оцен-
ки Жибинова по существу, статья имеет в виду вещи
Жибинова маслом: «Красная Армия», «Стахановец»,
писанный по заданию наспех, за четыре дня и четыре
ночи, и, кажется, картину «Волки и лошади». До оцен-
ки этих вещей статьею они имели положительную
оценку от местных художников; с появлением статьи
мнение художников изменилось. Жибинов написал

376 Я. Я. Филонов
протест, т. к. статья касается его личности и репутации.
Но, с отъездом в Москву, не знает, помещен или нет
его протест. Картина «Волки и лошади» появилась на
свет по следующей причине. Жибинов был в команди-
ровке по окрестным улусам. Под вечер, осенью, ехал
верхом из улуса в улус. Внезапно лошадь насторожи-
лась, стала беспокоиться и, усиливая ход, перешла на
бешеный карьер. Жибинов, оглянувшись, увидел, что,
с разных сторон выбегая на дорогу, за ним гонятся
волки. От ужаса он не считал их и понесся, пригнув-
шись на гриву, положившись на инстинкт своей лоша-
ди. Это была костлявая старая малорослая лошадка, и
она поразила его своей скачкой. Погоня длилась кило-
метра два-три; доскакав до середины соседнего улуса,
Жибинов спрыгнул с седла и бросился в юрту, откуда
вышли навстречу ему хозяева.
Его обогрели, подкормили, и у огонька за едою и
чаем якуты рассказывали ему, как силачи-жеребцы,
вожаки конских косяков, при нападении волков, когда
лошади, защищаясь, стоят кругом головами внутрь и
отбиваются задними ногами, бегают кругом этого каре
и сражаются с волками в одиночку.
Такой-то момент битвы, когда жеребец действует и
зубами, и ногами, изобразил Жибинов. Мчавшая его
лошадь бывала в таких боях. Он говорит про себя: «Я
был в ужасе» — и добавляет, что лошадь действовала
как бы с определенною точностью расчета.
В Москве Жибинов останавливался у Милюкова. Тот
не отрекся от нас, как можно было предполагать. Мои
советы Милюков принял в расчет, от производства не
отошел. Он стал стахановцем. Работает по Изо в нашем
плане. На предприятии, где им как художником сильно
интересуются, он был назначен как ученик Изо к ху-

Дневник. 1936 377
дожнику Кравченко480, но, после 2—3 встреч, решил
обойтись без его поучений. Он шлет мне поклон и го-
ворил Жибинову, что, когда в Ленинграде после про-
вала на экзаменах в Академию он приходил ко мне в
горе, я его укрепил и правильно разъяснил ему, что
«провал» не горе для него, а счастье.
Затем Жибинов сказал: «Строев481 наконец понял, в
чем дело! Он недавно видел ваши вещи в Русском
музее и говорит: „Да! Это вот — искусство! Это —
работа!"»
Я сказал: «Интересно, что вы о нем заговорили!»
Я лично с ним столкнулся так: несколько лет назад
в горкоме на выставке картин ко мне подошла хорошая
женщина — она как-то была председателем на моем
докладе — и сказала: «Поздравляю вас с работами
вашего ученика». Это были вещи Строева «Свинья с
поросятами» и «Голова возчика и морда лошади». Я ос-
мотрел эти вещи. Они были в нашем плане, но дикие
и недоработанные. Были лишь внешние признаки на-
шей «сделанности», и я ответил своей собеседнице:
«Это не наша школа! Я с этим человеком не работал.
Его не знаю и фамилию его слышу первый раз. Может
быть, он когда-нибудь получил от меня постановку —
но эти вещи делались без моего вмешательства. Он —
не наш!» Потом моя жена на выставке в Русском музее
была удивлена, что работы Строева в нашем плане (это
были «Мичуринские яблоки» и еще что-то), об этих
работах в чьей-то статейке было сказано, что в них
Филонов есть и немцы старые есть. До сих пор не знаю,
в какой мере Строев на нас держит курс и есть ли
у него какая-либо связь с нами, хотя бы теченская.
Жибинов сказал, что Строев — его товарищ еще
с Иркутска482. С тех еще времен они имели дискуссии

378 Я. Н. Филонов
о нашей школе. С приездом Строева в Ленинград его
споры с Жибиновым о нашем деле стали еще яро-
стнее. Не принимая идеологических предпосылок на-
шей школы, Строев «под моим яростным напором —
вы ведь знаете, во мне есть инородческая сибирская
кровь, — говорил Жибинов, — и коли я за что возь-
мусь, так не скоро отступлюсь, начал „делать" свои
картины, расстался со старым „этюдным" письмом. За
этот приезд я снова говорил с ним о вас — он теперь
уже не порет прежней чепухи. Но к вам идти еще не
решается. Я его сегодня звал с собою. Он не пошел:
стесняется».
Жибинов был у меня и 16 июля. Мы так заговори-
лись 16-го, что я думаю — он еле-еле попадет на поезд.
Статью в иркутской газете, где упомянут Жибинов,
писал некто Ротенберг. Он будто бы получил образова-
ние «искусствоведа» в Киеве. Вторая статья, где упо-
мянут Жибинов, написана Серебровским из Владивос-
тока, это — художник, пользующийся там влиянием.
Т. к. Жибинов — из младшего комсостава Красной Ар-
мии, его вызывали по начальству для объяснений пос-
ле статьи Ротенберга о его работах.
22 июля. Сегодня была Муза, дочь Лупьяна. Этою
весною она дважды заходила ко мне со своим сыниш-
кой, двух с чем-то летним. Сегодня сказала, что сын
умер. Это был атлетического сложения мальчик, коли
можно сказать так о ребенке, красивый лицом и при-
влекательный. Последний его приход я донес его на
руках до трамвая. Муза — искусствовед-восточник,
бывшая комсомолка, из-за этого мальчика и его отца
выброшена событиями из комсомола и до сих пор не
восстановилась, выброшена со службы (была директо-

Дневник. 1936 379
ром музея в Алма-Ате) и до сих пор без работы. Те-
перь она думает устроиться на работу в Музее Штиг-
лица в Соляном Городке. Заведующая музеем т. Кап-
ман — товарищ ее отца по Академии. Но т. к. директор
Эрмитажа Орбели483 хлопочет о переброске коллекций
Штиглица в Эрмитаж, о ликвидации музея в Соляном
Городке484, вряд ли Муза получит там работу.
Капман борется с Орбели. Капман работала у меня
с июня 1925 г. и вела две крепких упорных вещи,
потом отошла от меня и стала работать искусствове-
дом. Муза говорит, что она имеет печатные труды —
описание коллекций Штиглица. Будет не промахом
только, будет очередною изо-подлостью, если Музей
Штиглица прирежут: он, Музей [Общества] Поощре-
ния [художеств] и Музей Академии художеств долж-
ны бы были процветать, а не закрываться.
1 августа. Сегодня днем зашла Глебова. Она делает
проекты постановки «Отелло»485. Просила сегодня ве-
чером проверить ее работу. В 101/2 явился к ней. Пер-
вый раз за мои к ней приходы ее старик отец —
инженер486 — вышел в сени, чтобы со мною поздоро-
ваться. Суровая, седая голова. Проект — это макет,
поболее кубического метра.
Занавес изображает бой 3—4 кораблей. Корабли не
нарисованы. Взаимодействия, цельности их группы и
увязки с водою нет. Четкой конструктивности и стиле-
вой разницы кораблей мусульман и венецианцев нет.
Обочины занавеса и его недвижимый верх, за который
он взвивается, тоже использованы под группы кораб-
лей. Часть их похожа на варяжские ладьи, часть по-
хожа на современные шхуны-лайбы с Финского залива.
Занавес, конечно, наш, но сильно отдает модернизмом.

380 П. Я. Филонов
Нет мощи морского боя. Нет единства с понятием о буре
на море, разметавшей мусульманский флот под Кип-
ром. А если вспомню ряды картин морских битв, ви-
денных мною в Венеции, — еще больше определяет-
ся эфемерность занавеса. Это и прочее я сказал ей
о занавесе. Крепость на Кипре с грозовым в молни-
ях движущимся небом хороша тем, что тяжела. Но
тяжесть ее вульгарна. Таких крепостей театр насмот-
релся вволю. Рисунок архитектуры безграмотно-вуль-
гарен. Автор совершенно не знает, что значит крепость.
Она притом похожа не на историческую сложность
стилевых взаимозависимостей архитектуры острова
Кипра, а на помесь пожарной части с прусскою казар-
мой. Но действие цветом превращает этот сгусток не-
знания, зависимости от режиссера и неумения диалек-
тически учесть возможности и многое почерпнуть из
библиотеки, коли надо, в действительно грозовой мо-
мент, где все пронизано бурей и создает резонанс свис-
та ветра и рева волн.
Третье: сад пальм, агав и других дерев, цветов и
кустов южных широт написан на заднике; находящая-
ся перед ним розовая стена внутреннего дворика за-
крыла всю эту в полном смысле благородную, сме-
лую, величественную красоту замысла, и из-за стены
торчат лишь уродливые верхушки зеленых листьев,
случайно поднявшиеся на ней, и серо-синее ровное
небо.
Я велел поднять задник вверх на полвеличины его,
и тогда вся красота заросли субтропиков, доселе скры-
тая стеною, идущею через всю сцену, поднялась над
стеной — сад-лес на горах с небольшим куском неба
вверху. Простая мысль. Иных поправок к этой сцене
не надо.

Дневник. 1936 381
Принимает работу Глебовой Печковский487. В из-
вестной степени она должна действовать в пределах
его заданий.
Она передала мне, что имела случайный разговор
по искусству с женою писателя Лавренева488. Та ска-
зала, что наиболее интересным явлением в советском
искусстве она считает Филонова и его школу. Говорила
Глебова, что в дирекции и в актерском коллективе
находят, что Шухаев плохо провел постановку «Луизы
Миллер»489, что вещь подорвана постановкою.
На это я ответил: «От этого господина иного ждать
нельзя было. Нам интересно вот что: наверное, прямо
из-за рубежа, из эмиграции Шухаев чьей-то мощною
рукою был за воротник приподнят на воздух и пере-
несен на кафедру профессора Академии490. Это круп-
ный шаг карьериста.
Затем второй шаг карьериста: Шухаев получает ?а-
каз на картину в 300 кв. метров — „Сталин среди
детей".
И третий гигантский шаг карьериста: получил по-
становку „Луизы Миллер". Кто же все это сделал для
него? Я думаю, что в ряду действующих за Шухаева
лиц находятся Н. и Сергей491 Радловы. А в кого уп-
решься, идя по живым звеньям связей Шухаева через
наш рубеж в толщу белой эмиграции? Упрешься в
бывших великих князей и чиновную аристократию.
Думаю, что упрешься. Но мне надобны не мои догад-
ки, а знание фактов. Но факты „вокруг носа вьются,
а в руки не даются!"»
2 августа. Экономический обзор весны и лета. В на-
чале апреля я решил, по ряду причин, не брать у
жены денег в долг, перешел на сокращенный паек.

382 Я. Я. Филонов
Лишь не мог я себя урезать на чае и махорке, экономя
для этого на хлебе.
С первых чисел апреля, когда мне становилось тя-
желовато, ко мне стали приходить мои сестры, Дуня
и Маня, то вместе, то по очереди. Они приносили хлеб
дня на 3—4, иногда большую банку каши и непременно
или молоко бутылки две, или 1/2 кило сырковой массы,
раза два подсолнечное масло и раз */г кило сливочно-
го масла, чай и сахар; иногда вместо каши был вине-
грет. В кэшу они клали свиное сало мелкими кусками.
Я был удивлен, что они почувствовали мое затрудни-
тельное положение. Каждый раз, когда приходил их
«красный обоз», я просил не делать этого больше, но
дня через три они снова являлись с продуктами. Они
говорили: «Не вечно же ты будешь без работы, пере-
бьешься, заработаешь — отдашь!» Не помогали и мои
угрозы, что, если это повторится, я все продукты при-
несу к ним обратно.
«Ну тогда возьми у нас в долг 50 р. Нас не затруд-
няет к тебе ездить — это нам прогулка!»
Так тянулось до мая. К 1 мая Петя Серебряков
получил в Детском Селе работу. Моя жена вызва-
лась резать для него трафареты. Эту работу она пере-
дала мне, и уже со 2-го, коли не с 1 мая я в упор
взялся резать трафареты. Некоторые из них — худо-
жественно тонкие и трудные, как кружева, напри-
мер рисунок зайцев, собака, кошка, цветы; большин-
ство — значительно проще; всего более 70 листов, по
10 и 5 р. лист. Весь май шла эта работа, и я зарабо-
тал 554 р.
Ввиду этого я, под работу, снова стал брать у жены
деньги в долг, намереваясь весь этот заработок отдать
ей в счет моего ей долга. Тогда «красные обозы» по-

Дневник. 1936 383
немногу прекратились, поскольку сестры увидели, что
я имею работу, а я сказал им, что дочка-жена дает
мне на жизнь. Деньги за эту работу я получил двумя
выдачами: в конце мая и в июне. Все эти деньги я
отдал своей ненаглядной жене, а она, поскольку я ей
должен, наверное, около 2000 р., давала мне из них
снова в долг. Твердая, как ноготь, мозоль на конце
указательного пальца — результат резьбы по крепко-
му прессованному картону — еще сейчас осталась как
маленькая память этой работы. С этими трафаретами
жаль было расстаться — так они были хороши. Они,
конечно, теперь все разлетелись под щетинною кистью
маляров. Очевидно, совершенно неопытный в росписи
стен человек пустил эти рисунки под трафарет; их
надо было делать припорохом. Не сами оригиналы ри-
сунка трафарета были хороши — это вульгарнейший
немецкий модерн; именно потому, что эти пошлые ри-
сунки превращались в трафарет, они становились дей-
ствительно интересными. В росписи, на стенах возни-
кает совершенно иное: немецкий модерн, годный для
пивной царских времен. Оригиналы рисунков предна-
значены, однако, не для пивной, а для детдома. Ори-
гиналы давал художник Красовский, и утверждала их
женщина-педолог, тоже художница.
В конце мая или в начале июня жена сказала [вы-
резаны четыре строки] мое положение безвыходное,
что работа не свалится мне с небес, и прибегла к этому
обману, т. к. чуяла, что это поведет не к добру.
В половине апреля, затем в конце мая дочка упор-
но советовала мне, чтобы я обратился к партии и пра-
вительству с предложением устроить выставку моих
работ; весь сбор с нее отдать в пользу МОПРа492. Она
бралась вести все хлопоты по этому делу. Несмотря на

384 П. Я. Филонов
то что я еще в 1923 г. решил весь доход с моих выста-
вок отдать в МОПР, а все свои работы подарить партии
и государству, я ответил, что, в настоящем моем поло-
жении, хорошего из ее хлопот не будет. Наоборот: наше
искреннее желание помочь чем можем борьбе за рабо-
чее дело изо-изуверы — искусствоведы превратят в
позорное клеймо мне же. Помимо искусствоведов это
дело не проведешь: к Сталину или Димитрову493 нам с
дочкой с этим предложением не дойти, а действовать
через холуев типа Бескина494 и тому подобных чернос-
отенцев искусства, администрирующих Изо, — глупо.
Кроме ненависти и отрицания, я от них ничего не жду.
[Вырезаны четыре строки] ряд моих вещей, бывших
для меня хорошими еще недавно, я уже перерос — их
надо доводить. Когда я доведу их, я, несмотря ни на
что, буду ими действовать при всех условиях. Мне
дешево стоит, что эти вещи, даже полусырые для меня,
бьют и сейчас чьи угодно вещи, — они еще несовер-
шенны, с моей точки зрения, я их доведу, только бы
мне не сдохнуть и не ослепнуть с голода — тем несо-
крушимее будет удар.
Однако дочка так сильно хотела помочь чем может
рабочему делу, что несколько раз атаковала меня по
этому вопросу, говоря, что она будет действовать че-
рез Коминтерн, через т. Димитрова. Из любви к ней я
готов на это согласиться, но сейчас больше шансов на
провал и позор, чем на успех.
С момента получки за трафареты я начал макси-
мально экономить понемногу, стараясь опять пере-
стать брать деньги у жены. Нет того дня, чтобы я не
ждал какого-либо заработка, — заработка нет. По ис-
кусству мне заработать невозможно. Последний раз
я взял у дочки 10 р. (15 июля) и своих в это вре-

Дневник. 1936 385
мя имел 3 р. 73 к. Стало быть, 15 июля у меня было
13 р. 78 к. Начиная с 16-го я из них истратил: са-
хар — 4 р. 10 к., брошюра Конституции — 15 к., бу-
мага — 2 р., трамвай — 90 к., махорка — 70 к., доро-
га к дочке — 1 р. 68 к., спички — 15 к., остальное —
на хлеб. 23 июля утром купил на 76 к. хлеба и остал-
ся с 1 к. на руках. Утром 24-го съел последний кусок
хлеба, 23-го продал за 50 к. бутылку из-под молока и
купил 1/2 кило хлеба. 27-го приехала ко мне в гости
дочка — она угощала меня привезенными продукта-
ми. 28-го проводил ее, за ее счет, на вокзал. 29-го
продал 3 бутылки за 1 р. 15 к.
Хотя я ничего не говорил жене о своей экономии,
она 29 июля прислала мне с Петею (она сейчас живет
на даче в Ст[аром] Петергофе) 70 р. Она писала при
этом, что считает более правильным, если все зара-
ботанные мною на трафаретах деньги пойдут на мое
житье. Она же, при поддержке сыновей, обойдется
и без этих, трафаретных, денег.
21 и 29-го приходила сестра, приносила чай, сахар,
хлеб и сырковую массу. Еще 21-го она предлагала мне
50 р., но я отказался.
Когда 23 июля теща Чапыгина, живущая в нашем
доме, уезжала на дачу, на родину Чапыгина (проща-
ясь со мной в коридоре), она просила меня посмотреть
за рыжим котом, который около 5—6 лет живет у моей
двери со стороны коридора. Я даю ему жилплощадь.
Его питанием заведует теща Чапыгиных — Александ-
ра Алексеевна. 23-го она со слезами просила меня «не
забывать Ваську!». К моему стыду, ничего, кроме хле-
ба, с тех пор я Ваське не мог предложить. Но Вась-
ка, по доброте Александры Алексеевны получавший
почти все то, что кушает сам автор «Белого скита» и

386 Я. Я. Филонов
«Разина Степана», теперь, когда голоден, с жадностью
ест хлеб.
Если бы подвернулась работа, взяЛ бы любую. Но
ходить искать работу — не буду. Коли прижмет нужда,
я заложу пиджак и брюки, продам рваные стоп-
танные сапоги, как 32 года назад я на Фонтанке у
рынка продал две свои рубахи, чтобы извернуться, за
1 р. 75 к.
Затем я продам свои книги. Лишь после этого я
начну ходить за работой. До тех пор буду думать, что
работа сама явится ко мне.
Но я буду искать работу не по искусству, вернее,
что-либо другое, начиная с работы чернорабочего.
9 августа. Была Важнова. Приносила портрет пожи-
лой женщины и пейзаж. То и другое — масло. Портрет
полон недочетов, но как живописная вещь в ряду дру-
гих за себя стоит. Нам этого очень мало. Пейзаж —
пустая декоративная вещь. Сказал ей, как вести эти
вещи дальше.
15 августа. Вечером сегодня пришел ко мне неиз-
вестный мне доселе молодой человек. Он, по его сло-
вам, считает меня и мои работы решающим явлени-
ем в мировом искусстве. Сам он не во всем со мною
согласен. Его фамилия Коробов495. Он ведет группу по
изо-искусству при Доме культуры имени Ленина. Уче-
ники его — молодые рабочие с заводов имени Воро-
шилова и «Большевик». Он хочет, чтобы разрешил ему
привести ко мне своих ребят или сам пришел к ним,
чтобы поговорить о моем деле. Я сказал, что согласен
на это, и предостерег его, что при сложившихся обсто-
ятельствах его желание может навлечь на него непри-

Дневник. 1936 387
ятности. Ему поставят на вид так или иначе, что от
меня надо держаться подальше. Он ответил, что это
весьма возможно, но не боится этого, т. к. считает сво-
им долгом свести своих учеников со мною и разъяс-
нить им мою позицию. Он говорил, что давно знает
меня и работы моих учеников. Работы моих учеников
он ценит невысоко. Говорил он о своих разговорах обо
мне с людьми разного сорта и о том, какое уважение
сложилось обо мне как о мастере и «твердом челове-
ке». Интереснее всего, что его жена, бывшая секрета-
рем ОМ АХРР, такого же высокого мнения обо мне.
Я все же предложил ему подумать, прежде чем зна-
комить со мною товарищей. Наш разговор, начатый в
моей комнате, мы закончили у Карповского моста, т. к.
я вышел проводить его.
В своем настоящем состоянии, т. е. в теперешней ста-
дии своего развития, он более определился как изо-ад-
министратор — педагог типа Моисея Бродского, и по
этой дороге может достичь того же и так же, как он.
Он смело и непродуманно говорит, постоянно в разго-
воре бросая недоказанную мысль для новой, которую,
также не доказав, бросает. Но есть в нем что-то и от
того сорта художников, работающих с молодежью из
рабочих, как Сильва Блажевич498, у которых или боль-
ше совести, чем у М. Бродского, или она еще не пропа-
ла, как у того.
23 авг[уста]. Приходил Коробов. Он опять заявил,
что во многом со мною не согласен, даже в том, о чем
у нас не было разговора, и слегка упрекнул меня в том,
что в разговоре с ним я ничего не сказал «о женщинах»;
как и в первый раз, он залпом касается нескольких тем
и мгновенно идет дальше, выдвигая новые положения

388 П. Н. Филонов
и опять бросая их для новых. Но ни одного вопроса не
затронул он дважды или несколько раз.
Он сказал, что послезавтра привезет ко мне своих
ребят.
25 [августа]. Приходил Коробов и 4 его ученика.
Один из них — мальчик лет 13, в костюме капитана
морского судна царских времен, с хорошим открытым
детским лицом.
Трое других, видать, по-своему каждый, парни хо-
рошие. Один из них вместе с Коробовым атаковал меня
из-за моего натюрморта «Яблоки». Говорил много, но
без толку. Общий смысл его слов: «Эти вещи вы де-
лаете на пользу своим врагам!» После небольшого пу-
таного спора с обоими этими людьми я предложил
перейти к постановке. Ни одно положение постановки
ни спора, ни возражений, ни сомнений не вызывало.
Около 12 ч., зная, что им завтра с утра надо идти на
работу, я покончил разговор.
Двое младших не сказали за весь вечер ни слова.
Третий сказал: «Я думаю, что только так, как сдела-
на ваша „Формула пролетариата", можно изобразить
те великие события, что мы пережили и пережива-
ем! Благодарю вас за ваши слова!» Благодарили и ос-
тальные четверо. Решили встретиться еще раз, чтобы
закончить постановку. С первых же слов постановки
они стали записывать мои положения.
28 авг[уста]. Сегодня получил письмо от Львовой:
«Павел Николаевич, простите за мою смелость, что
я снова беспокою Вас. Я перед Вами очень, очень из-
виняюсь и беру свои слова обратно, которыми я Вас
оскорбила. Если можно, разрешите к Вам вернуться.

Дневник. 1936 389
Не хочу скрывать, товарищи мне предлагают услуги
и наверно еще будут предлагать, потому что мои ра-
боты еще не получены, я справлялась, но попросили
оставить на пятидневку, потому что будут комиссии
Ленсовета. Если можно расчитывать на Вас, сообщите.
С почтением к Вам Е.Л.
Мой адрес: В. О., 7-я л., д. 60, к. 3».
I сент[ября]. Сегодня Миша приносил свой автопор-
трет. Работа еще далеко не кончена, но уже сейчас
очень хороша и интересна.
Миша сказал, что в газете Кинофабрики, где он ра-
ботает, помещена заметка об исключении Энея из пар-
тии за связь с троцкистами. Связь его с троцкистами
установил райком.
II сент[ября]. По приглашению Соболевой смотрел
ее вещи. Работа идет не совсем устойчиво. Кое-что
«сделано», кое-где срыв — «широкое письмо».
13 [сентября]. Приходил Турдасов. По существу, он
не сделал ни одной вещи в нашем плане. В принесен-
ных им 4—5 натюрмортах все спутано, задача не про-
думана и не решена. Лучше сделан автопортрет ка-
рандашом, но и он слаб. Я уговорился с Турдасовым,
что завтра дам ему постановку.
14 [сентября]. Сегодня дал постановку Турдасову.
15 сент[ября]. Жена с такою искренностью верит,
что, если бы я разрешил ей ехать в Москву хлопо-
тать, чтобы сделали выставку моих работ, ей удаст-
ся добиться согласия московских изо-дворян, с таким

390 П. Я. Филонов
восторгом мечтает, что весь сбор с выставки пойдет на
испанскую революцию, так рвется помочь, чем может,
испанским товарищам, что мы с нею решили — она
едет в Москву. Невозможно описать, как она хочет
что-либо сделать для Испании и какова сила ее нена-
висти к фашистам. Каждый раз, когда из газет или по
радио мы с нею узнаем о ходе гражданской войны, она
говорит, что надо делать мою выставку, надо всеми
силами добиваться, чтобы она состоялась, и весь сбор
до последней копейки отдать испанским борцам. Мыс-
ли наши об этом одинаковы, но я думаю, что роди-
мая дочка даром потратит свои кровные гроши на по-
ездку в Москву, — московские изо-душегубы скорее
будут помогать генералу Франко, с кем они, по-моему,
одного фашистского поля ягоды, чем согласятся на
мою выставку. Но в маленьком слабом тельце моей
жены живет неукротимая воля и вера, и она рвется
в Москву. Она как бы видит изорванных бомбами в
куски женщин и детей испанских бойцов и самих этих
бойцов, которые упорно не хотят стать фашистски-
ми рабами и бьются за свою волю и за все угнетен-
ные народы всего мира. В Москве жена остановится у
Маруси, жены Новикова-Прибоя, своей старинной по-
други497.
Велик энтузиазм моей жены и велико, трогательно
велико и чисто ее желание помочь, чем она может,
испанским рабочим498, но московские бюрократы Изо
немножко иначе думают о моей выставке.
18 [сентября]. Еще раз решили мы с женой, что она
едет в Москву. Снова я сказал ей, что согласен на это
только лишь из-за любви к ней, т.к. уверен, что мою
выставку делать не будут.

Дневник. 1936 391
19 [сентября]. Сегодня утром пришли Глебов, Ду-
нюшка, Маня и с ними сын бывшего при Зиновье-
ве председателем (кажется) Ленсовета т. Комарова499
(сейчас он, кажется, комиссар коммунального хозяйст-
ва) — Женя Комаров — очень широкоплечий парень
лет 19—20.
Его я вижу первый раз, но его мать видел несколь-
ко раз у Глебовых; на одной из моих работ, зарисо-
ванной с натуры у Глебовых, нарисована и она за
столом рядом с другими гостями Глебова. Глебов ска-
зал, что Женя переведен из московского в ленинград-
ский вуз кораблестроения. Ему предстоит экзамен по
английскому языку. Глебов просил дочку и меня ска-
зать Жене, по каким учебникам и как подготовиться
к этому экзамену. Я сказал, что подготовлю его и сде-
лаю это бесплатно. Вечером я дал ему первый урсж по
моей системе: прямо с литературного произведения.
Он днем купил два экземпляра «Остров сокровищ»
Стефенсона. Эту книгу он выбрал, по его словам, за
то, что «в ней много морских терминов». Одновременно
по моему же совету он купил два экземпляра англий-
ского учебника.
20 [сентября]. Сегодня меня позвали к телефону.
Голос Львовой спросил: «Здравствуйте, Павел Нико-
лаевич! Получили вы мое письмо?» Я ответил: «Я не
буду с вами говорить!» — и повесил трубку.
22 сент[ября]. Был Терентьев. За неделю до этого
он приходил ко мне со своими кавказскими вещами. По
его же приглашению я ходил к нему поговорить о его
работах. Оба раза я говорил, что ему надо походить по
редакциям искать работу по зарисовкам. Сегодня он

392 Я. Я. Филонов
сказал, что был в «Правде» безрезультатно, в «Крас-
ной» получил работу. Он принес рисунок с натуры для
«Кр[асной] газеты». Это — новое здание Академии лег-
кой промышленности500.
13 октября. Сегодня в первом часу ночи проводил
дочку в Москву. Еще дня 4—5 тому назад я начал рабо-
тать акварелью рисунки для методического кабинета:
каждый рисунок на одну из букв азбуки. По этим ри-
сункам детишки учат азбуку. Я делаю копии с чужих
оригиналов, по семь одинаковых копий на каждую бук-
ву, например — семь одинаковых белок, семь одинако-
вых групп кур, семь групп детишек, играющих в яслях
на полу, семь топоров, пик, семь бытовых сцен тундры
и казахстанских степей с чумами, юртами, людьми,
собаками, верблюдами и т. д. До этого, также для зара-
ботка, начал голову т. Сталина с фото. Обе работы
нашел Петя.
15 октября. Приходили двое из Академии, уезжав-
шие на летние работы на родину. Один из них, из
Крыма, приносил свои работы. По ним видно, как ки-
пит в этом человеке громадная сила живописца. От-
дельные куски — бриллианты, но рисунок спутан и
неорганизован совершенно. Также он принес рисунок
головы карандашом, сделанный, как он говорит, на-
шим методом, в классах Академии неделю тому на-
зад. Это — замечательный рисунок. Он также сбит, но
поражает страстью рисовальщика и упором в работе.
У меня в это время были: Миша, Терентьев, Дор-
мидонтов; я познакомил наших ребят с академистами
и посоветовал им посмотреть работы Миши и Дорми-
донтова. Миша показал принесенный им автопортрет,

Дневник. 1936 393
и мы все высказались о нем. Дормидонтов показал
портрет колхозника из-под Харькова, сделанный ка-
рандашом. Мы разобрали и его работу. Я выверял эти
разные по живописным признакам вещи, говоря о
единстве метода, о единстве средств действия, о зави-
симости качеств и недостатков от средств действия.
Крымчак сказал: «У Дормидонтова есть то, чего нет
у меня. Это — замечательное умение и организован-
ность, а у меня есть то, чего нет у него, — жизнен-
ность». Я ответил: «Ваш рисунок по „жизненности"
похож, конечно, на вас, вы же похожи вашими рабо-
тами на человека, [который] стоит голый на проспекте
25 Октября, плюет всем в лицо, извивается, рвет на
себе волосы и неистово хочет разъяснить прохожим,
что кипит у него на душе. Я вас за пьяного хулигана,
конечно, не приму, по-особому, по-настоящему пойму
вашу „жизненность" и пойму, какой живописец скво-
зит в этом безобразно-бесстыдном кривляний, но лю-
бой и каждый примет вас за пьяного хулигана, в каж-
дом прохожем вызовете вы отвращение и презрение.
У Дормидонтова в этом рисунке, конечно, нет того, что
у вас в рисунке имеется, но у него как у мастера есть
в кармане любая разновидность любых высших при-
знаков изо, и он любую из них умеет пустить в оборот,
в том числе и такую, как ваша, и добьется в ней
большего, неизмеримо большего, чем вы. И везде он
сохранит всепобеждающую точность расчета, как мы
его учили, и убьет ею любого или поравняется с лю-
бым. Он может ввести в работу любое содержание и
решить любую задачу, а вы разбиваетесь о свою за-
дачу. Ваша сила чувства не помогает вам, как должно
бы быть, а обессиливает вас и парализует».
I В работе Миши они признали все.

394 Я. Н. Филонов
П [октября]. Т[оварищ] Терентьев привел двух сво-
их товарищей, приехавших из Харькова. Им давно из-
вестно о нашей школе, один из них501 уже был у меня.
Я говорил с ними часа полтора, оба совершенно отри-
цательно относятся к нашей идеологии. Оба в Харько-
ве, стоя близко к книжной графике, имеют крупный
заработок. Оба политически безграмотны.
19 октября. Приходили двое из Академии.
27—28 окт[ября]. Начатый для заработка портрет
т. Сталина я оставил, кончу потом. Может быть, удаст-
ся продать его или получить под него работу. Это —
для магазина, где Пете предложили эту работу, а он
передал ее мне. Работал над ним дней 8. Начатые для
заработка рисунки детской азбуки [Зачеркнуто: всего
из 7 комплектов шт[ук] по 28 каждая. Это работа для
методического кабинета, ее передал мне Петя] взяли
все мое время. Сегодня пришлось работать всю ночь
напролет.
27 ноября. С 27 октября я проработал, не спавши,
ровно 12 ночей подряд напролет. За это время спал лишь
один раз, днем 101/2 ч. и один раз, под утро, работая,
заснул нечаянно на 40 м. Работал я акварели для азбуки,
затем большой портрет т. Сталина и два значка к ок-
тябрьским торжествам. За Сталина и значки получил
260 р. Эта работа для Октябрьской ж. д.— украшение
автомобиля. Более двух третей рисунков азбуки мне вер-
нули для переработки, и сейчас я снова над ними рабо-
таю. Пока я получил за эти рисунки 90 р. задатка.
Вчера, 26-го, пришел Терентьев. Он сказал, что был
в горкоме. К нему подошел Вихров и сказал: «Ты с

Дневник. 1936 395
Филоновым работаешь?» — «Да!» — «Расскажи, что
это за человек, как он живет?» Терентьев сказал, что
мог. Вихров заметил: «Правильно! Я наводил о нем
справки, спросил многих. У меня его членская книж-
ка. Я ее задержал при обмене. Теперь ему надо дать
новую. Она готова — я сам хотел ее снести. Но те-
перь хочу, чтобы ты пошел со мной к Филонову, он,
говорят, бедно живет. Надо будет ему помочь: яблоков,
что ли, снести. Можно будет направить его в дом от-
дыха». Терентьев ответил, что странно будет тащить
Филонову яблоки. Бывший тут же скульптор Гаспа-
рьян сказал: «Филонову надо будет снести холста и
красок». Вихров сказал Терентьеву: «Завтра приходи
в горком часам к 7—8 и пойдем к Филонову». Говоря
мне об этом, Терентьев спросил: «Удобно ли, по-ваше-
му, будет, коли я явлюсь к вам с Вихровым?» Я ска-
зал, что он должен это сделать. К тому же он услышит
много интересного. Я прочел ему из дневника, что бы-
ло у нас с Вихровым 27 мая, когда я менял членскую
книжку.
Сегодня, 27-го, вечером пришел Вихров, с ним Гас-
парьян и Терентьев. Вихров дал мне полное объясне-
ние отказа в обмене книжки: он человек новый в ис-
кусстве, меня не знал. Он навел справки и уже давно
послал мне письмо, — предлагая явиться за книжкой.
«Но вы не пришли». Я сказал, что письмо не полу-
чал, и если бы Вихров не пришел сегодня уладить это
дело, «я продолжал бы считать себя выкинутым из
Союза и не сделал бы ни одного шага, чтобы хлопотать
о книжке». Он предложил мне ехать в дом отдыха
недели на две. Предлагал помощь из горкома и мате-
риал для работы. От всего я отказался. Но я тут же
вспомнил о жене и сказал: «Если вы можете дать

396 П. Н. Филонов
место в доме отдыха моей жене — я буду благодарен
вам!» Он сказал, что это можно устроить. Гаспарьян
упорно предлагал мне помощь продуктами и делал
много попыток убедить принять ее, говоря: «Неужели
же вы заставите товарищей, которые придут к вам и
принесут все это, уносить все это обратно?» — «Да,
заставлю, а коли не согласятся, привезу принесенное
ими к ним же на квартиру». Гаспарьян сказал: «Фи-
лонову надо помочь так, чтобы он не знал об этом
предварительно!» Я показал им, объясняя мой отказ
от их помощи, полученные мною предложения и хо-
датайства о пенсии. Терентьев, поясняя мою позицию
на изо-фронте и мою идеологию, сказал, что нена-
висть ко мне переходит на тех, кто со мною работает.
Так было не раз и с ним: несколько раз он делал
куда-либо, кончая «Красн[ой] газ[етой]» работу; она
считалась хорошей, даже лучшей, но когда узнавали,
что он работает с Филоновым, в дальнейшей работе
ему отказывали, а уже сделанную — иногда не брали.
Уходя, Вихров еще раз объяснил свое отношение ко
мне, говоря, что лично ко мне, конечно, зла не имел.
После их ухода жена, присутствовавшая при нашем
разговоре, сказала, что приход Вихрова есть первый
результат ее поездки в Москву. Я сказал, что вряд ли
это так: Вихров и сам мог понять, что поступил со
мною неправильно. Может быть (и наверное так), что
на его расспросы обо мне он получил такого сорта
ответы, что они определили его решение исправить
свое отношение ко мне.
Жена вернулась из Москвы 8 ноября. Она жила у
Новикова-Прибоя, у его жены Маруси. Первые попыт-
ки повидаться с каким-либо изо-завом были безуспеш-

Дневник. 1936 397
ны. Жена довольно легко добралась до Н. К. Крупской.
Войдя к ней, жена подошла и поцеловала ее в лоб,
затем сказала, что приехала в Москву организовать
выставку работ Филонова; сбор с нее целиком пойдет
на испанскую революцию. Крупская тут же созвони-
лась с кем-то и сказала, что моя жена будет принята
Керженцовым.
На другой день секретарша Крупской назначила
жене по телефону день и час встречи с Керженцовым.
Керженцов сказал моей жене, что мои работы непо-
нятные, сам он их не видал. Он обещал, что, когда
будет в Ленинграде, зайдет к Филонову и поглядит его
работы502. Видала жена в Москве Боярского503, Идель-
сона, Замощина504 (кажется, правильно пишу фами-
лию), была во Всекохудожнике; результат не стоит ни
одной копейки из тех кровных, чистых денег, кото-
рые дочка, экономя каждый грош на своей пище, из-
расходовала на путешествие по этим «святым местам»,
по этим «святым людям» «святого фронта Изо». С вос-
торгом рассказывая, как хорошо приняла ее Круп-
ская, как охотно, предупредительно и быстро она по-
могла ей добиться свидания с Керженцовым, жена,
видавшая многие виды, рассказывала мне, как бога-
то одет любой деятель Изо, с кем она видалась, какие
на них, начиная с Керженцова, дорогие, из лучшего
материала костюмы и как сквозь всю эту европейскую
внешность проглядывает внутренняя пустота этих
людей.
б декабря. Вчера была Борцова, звала посмотреть ее
работы. Сегодня я был у нее. Работает она односторон-
не-ограниченно, но дело идет хорошо. Пожалуй, можно
сказать, что я был порадован. Но это еще не то, что

398 Я. Я. Филонов
она может дать, а я должен из нее вымотать. Но
выжать из нее можно многое.
8 дек[абря]. Сегодня меня позвали к телефону. Жен-
ский незнакомый голос сказал: «Вам есть письмо до
востребования в 22-м отделении. Придите его полу-
чить». Вечером я его получил. Письмо от Львовой. Она
хочет, чтобы я снова стал ее учить, пишет, что не
может понять, почему я с нею порвал.
26 декабря. Вечером т. Вихров по телефону сказал
мне, что для моей жены есть путевка. Можно ехать
хоть сегодня. Путевка — в Ст[арый] Петергоф, на две
недели. Я его поблагодарил. Жена и я были очень ра-
ды, т. к первый раз за 15 лет нашей жизни я хоть
что-нибудь мог сделать для своей жены в экономичес-
ком отношении.

1937
6 февр[аля]. Приходил академист — крымчак. Гово-
рит, что его товарищ из Башкирии готовит эскизы к
дипломной работе. Поэтому не решается ко мне ходить.
12 [февраля]. Были оба студента Академии. Я про-
чел им свою статью об академической педагогике,
написанную для «Смены».
15 февр[аля]. Был Дормидонтов. У него умер отец.
19 и 22 [февраля]. Были академисты. Они привели с
собою своего молодого товарища505 с 3-го курса. Я про-
чел им каталог со статьей Исакова о моей выставке.
И статью Аникиевой в каталоге о моей выставке. В их
прошлые приходы в этом месяце я прочел им мою
«Декларацию Мирового расцвета» из журнала «Жизнь
искусства» за 1923 г. №20.
25 февр[аля]. Были 3 академиста. Дочитал им статью
Аникиевой. Прочел также о себе из «Синтетической
истории искусства» Иоффе.
26 [февраля]. Был Терентьев. У нас с ним было до-
говорено, что он даст на выставку рисунка в горком606

400 Я. Я. Филонов
свои работы. Сегодня он сказал, что все отобранные
мною вещи приняты. В их числе работа инком. Я пред-
ложил ему назвать ее «Школа Филонова. (Низовое
Изо)». В ней справа нарисован я, передо мною группа
ребят. Я говорю — они слушают. По верху и внизу
ребята нашей породы, похожие на голодных кошек и
на большевиков-подпольщиков, упорно работают, пи-
шут, рисуют по подвалам и чердакам. Налево внизу
жирная, власть и деньги имеющая изо-сволочь пирует.
В центре перед мольбертом Терентьев. Принимавшие
вещи члены жюри, конечно, знают, что Терентьев —
наш работник. На вернисаже эта и другие вещи Те-
рентьева притягивали к себе людей.
Директор Дома художн[иков] Агулянский — один из
жирных — сказал Терентьеву: «Партия и правительство
борются с такими вещами, как ваша „Школа Филонова"».
Я сказал Терентьеву, что эта работа прошла чудом.
Она будет снята, а может быть, ее уже украли. Жаль,
что мы не имеем фото с этой чудесной вещи.
27 [февраля]. Сегодня снято «Низовое Изо».
Петя известил об этом меня и Терентьева. К счас-
тью, вещь не украдена.
28 [февраля]. Сегодня читал троим академистам о
педагогике в Академии мою статью-доклад «Я буду
говорить»507.
1 марта. Хапаев приносил холст — портрет-карти-
на: его мать и сестра.
Т.к. в горкоме будет просмотр работ на контракта-
цию, т.е. на получение командировок и заказов, он
принесет туда свой пейзаж «Бештау» и «Натюрморт».

Дневник. 1937 401
2 марта. По приглашению Вали, жены Миши, смот-
рел ее вещи, ездил к ней. Она стала работать лучше,
хотя не совсем по-нашему. «Сапожник» стал крепче.
Хороши «Цветы». Работает много. Путает также немало.
Местами живопись и рисунок совсем хороши. Зная, что
я буду у Вали, к ней пришли Хапаев, Коваленко и Муза.
Коваленко принес автопортрет. Он его выровнял.
3 [марта]. Была Важнова. Приносила холст — на-
тюрморт, в рисунке. Разрешил писать, но сперва до-
развить рисунок. Была Смирнова. Ей предлагают мес-
то в клубе милиции рублей на 400. Я не советовал ей
идти на эту работу, а т.к. у меня в это время была
Важнова, уговорились, что Важнова устроит ее по рос-
писи тканей.
7 [марта]. Днем была Муза. Она на днях была с
отцом на просмотре работ Кибрика в ЛОССХе, на вы-
ставке работ Кибрика. Доклад о Кибрике делал Н. Рад-
лов. Радлов говорил так: «Кибрик работал с Филоно-
вым, учился в „Филоновской академии", видя, что за-
сел в филоновское болото, Кибрик, к своему счастью,
ушел оттуда, порвал с Филоновым. Этим он избежал
той мертвечины, которая характерна для работ и уче-
ников „Академии Филонова"».
Выступал затем ряд ораторов, они говорили по этому
же плану: Кибрик — ученик Филонова, уйдя от Фило-
нова, спасся от верной гибели и теперь преуспевает.
Один из ораторов сказал, что все сказанное правиль-
но, но надо добавить, что, уйдя от Филонова, Кибрик
до сих пор во всех работах пользуется тем, что дал ему
Филонов. Это и есть самое ценное в работах Кибрика,
это тот упор и воля к труду, чему учит Филонов.

402 Я. Я. Филонов
Затем говорил Кибрик, как учился у Филонова, как
понял, что пришел в филоновский тупик, порвал с
Филоновым, чуть не бросил искусство, но собрал все
свое мужество и не погряз, выплыл.
Радлов в заключительном слове сказал, что считает
Филонова величайшим мастером, но, признавая Фило-
нова, говорит, что его ученики засели в болоте.
Я спросил Музу: был ли хоть один из выступав-
ших, кто не упомянул бы о нас, говоря о Кибрике?
Говорил бы лишь о нем, никак не ставя его в связь
с нами?
Муза ответила, что таких не было, каждый прежде
всего говорил о школе Филонова.
Вечером приходили три академиста.
8 [марта]. Коваленко приносил автопортрет. Он ска-
зал, что присутствовал на просмотре работ на кон-
трактацию. Когда рассматривали работы Пети, видно
было, что впечатление от них положительное. Жюри
знало, что это вещи человека, работающего с Филоно-
вым. Наступившее после оценки этих вещей молчание
прервал Авилов508: «Ему заказа не давать!»
О Терентьеве, давшем свои работы инком, также
знали, что он работает с нами. Ему обещали приехать
к нему и посмотреть его вещи маслом. Пейзаж Хапае-
ва вызвал и положительные отзывы.
Попов-Воронежский509 сказал: «Он тоже работает с
Филоновым».
Дроздов, Авилов и Чепцов510 ответили ему: «Что же
такого, коли вещь хороша».
Но и Хапаев не получил контрактации, хотя ему
предложили выставить пейзаж в «Салоне» кооперати-
ва, т. е. в лавочке изделий кооператива. В это же время

Дневник. 1937 403
ряд людей получал заказы, зарисовки и командировки
за нашлепки, за сырые эскизы и этюды.
Я сказал Коваленко, что нашим ребятам работ в ко-
оперативе не получить именно потому, что они работа-
ют с нами. Это не мешает тому же Катуркину с его
сподвижниками, возглавляющими администрацию и ху-
дожественный совет мастерской кооператива по роспи-
си тканей, считать наших работниц по росписи Тагрину,
Важнову, Борцову, Ливчак, Соболеву лучшими работ-
никами. Иногда «филоновщина» в росписи пропускается
и делается ведущей, затем ее начинают изгонять. Это
лето, во время самой жестокой борьбы с «филоновской
школой», Тагрина и Борцова, однако, были посланы от
мастерской в Москву для ознакомления с московской
мастерской росписи. Стало быть, борясь с ними, зная,
что они не отступят от школы Филонова, единственно
их, однако, сочли нужным послать, как лучших масте-
ров, в Москву за справками. Хороша борьба. Хороши
причины борьбы
9 [марта]. Были Хапаев и Терентьев. Решили, что
Хапаев даст свой пейзаж на выставку пейзажа в гор-
коме. Если кооператив захочет его купить, я советовал
не продавать: надо уметь выбирать цель действия ве-
щью. Надо выдержать, выверить, коли надо — дораз-
вить ее и на этом учиться проверять и самого себя.
13 [марта]. Были трое из Академии. Они обычно
приходят в 9 ч. и уходят около 11 ч. 30—50 м.
Емельянов, из Башкирии, рассказал: недавно их 4-й
курс слушал лекцию С. К. Исакова511. Емельянову при-
шлось помогать Исакову показьшать фотоматериал. Он
вставлял пластинки в фонарь. В самом низу стопки

404 Я. Я. Филонов
пластинок он увидел 3 моих работы и, желая сам по-
смотреть их на экране и показать товарищам, стал
торопливо менять пластинки, чтобы добраться скорее
до моих, т. к. лекция кончалась. Он успел показать все
три. Исаков давал пояснения. Клевеща, как всегда, он
высмеивал вещи под хохот студентов. «Вот, например,
мы заказали из Музея революции плакат Филонову!
Вот что он сам про него потом говорил. Он сказал: „Вы
можете сжечь весь Музей революции, а по этому пла-
кату увидите все, что там было! По плакату поймете,
что было в сожженном Музее революции!"» Также он
говорил, что был будто бы другом Филонова, да вовре-
мя перестал дружить!
В это время раздался выкрик: «Пусть Емельянов
поясняет работы Филонова — он его ученик!» — «Я
так и обомлел, — сказал Емельянов, — от неожидан-
ности и ничего не сказал. Исаков тоже промолчал!»
Емельянов уже раньше говорил мне о том человеке,
который своим провокационным замечанием как бы
хотел выдать его с головой Исакову, — это Лифшиц512.
По словам Емельянова, Лифшиц выдает себя за быв-
шего ученика Филонова. Он будто бы долго работал в
нашем плане, виделся со мною, но потом отошел и
работает и думает по-иному. У себя под кроватью он,
однако, держит несколько рисунков в нашем плане.
Недавно еще он показывал их Емельянову и крымчаку.
Я читал академистам «Я буду говорить» и давал по-
яснения. Кто такой Лифшиц — не знаю. Может быть,
он получил от меня когда-либо постановку, но фамилия
его мне неизвестна. По лицу, конечно, я бы узнал,
работал он со мною или нет.
Также Емельянов сказал, что Исаков на лекции, го-
воря между прочим обо мне, заявил: «Филонов только

Дневник. 1937 405
после революции перестал быть верующим, с Божень-
кой расстаться решил. До революции не то говорил!»
И все это говорит черная сотня на советской кафед-
ре. Такова степень и мера «научности» как у Исакова,
так и у других, с кем мы боремся. Они уверены в своей
безнаказанности и в нашей беззащитности и пользу-
ются этим как хотят. Но придет иное время. За нами
идет молодежь, покамест в очень небольшом числе —
это правда. Но уже видно теперь, что ни за кем, кроме
нас, молодежь не идет и не пойдет. Она пойдет за нами!
16 марта. Раза два Терентьев говорил мне, что про-
фессор Академии Федоров513 хочет со мною повидать-
ся. Я велел Терентьеву не заводить самому с Федоро-
вым разговор обо мне, но т. к. Федоров просил Терен-
тьева свести его со мною, я сказал, что Федорова не
приму, видеться с ним нам незачем.
Сегодня вечером, часов в 8, Федоров сам, незваный,
пришел ко мне. Его привела старушка няня семьи
народовольцев: Вас[илия] Ивановича] Сухомлина, его
умершей жены Анны Гальперин, мужа их дочери
Аси — доктора Александра Филипченко. Эту няню я
знаю лет 12.
Оказалось, как я узнал из возникшего между мною,
Федоровым, женою и няней разговора, что няня нян-
чила детей Федорова. Он был женат на сестре В. И. Су-
хомлина, Колбасиной. Она его бросила: ушла с Викто-
ром Черновым514 — «крестьянский министр» при Ке-
ренском.
Затем Федоров женился вторично; вторая жена так-
же бросила его. У него хорошее лицо, почти красивое.
Он сказал мне, что Бродский Ис[аак] Изр[аилевич] пе-
реманил его из Харькова, где он преподавал живопись

406 П. Н. Филонов
и рисунок в основанном им харьковском техникуме.
Много ли он профессорствовал в Академии, я не спро-
сил, но ему было предъявлено обвинение в религиоз-
ности. Ему пришлось уйти. Его врагами были профес-
сора Приселков515, Карев, Наумов, Зайцев (этих людей
я знаю). Бродский за него не заступился.
Когда его удалили, Бродский привел к нему на квар-
тиру Круглова, парторга Академии. Войдя, Бродский
указал Круглову на передний угол и сказал: «Видите!
Икон нет! Дырок от гвоздей тоже нет». Федоров пока-
зал им свои иконы новгородского письма. По словам
Федорова, он до сих пор имеет при Академии прекрас-
ную квартиру. Бродский остался с ним в хороших
отношениях.
Сейчас он работает на Музей революции, зарабаты-
вает до 800—1000 р. в месяц. Чувствует себя спокой-
нее, чем в роли профессора.
Няня сказала, что его квартира «полна коврами»,
«прекрасные ковры!».
Т.к. Федоров закончил свою речь фразою, что его
песня спета и ему остается терпеливо ждать смерти,
и, сказав это, дал мне понять, что его интересует мое
мнение, я сказал: «Тут дело не в том, что вы подтверж-
даете, что вы религиозны. Между профессорами име-
ются и такие. За это вас не стоило гнать из Академии.
И вас, и других надо гнать оттуда за то, что вы не
умеете преподавать и обманываете молодежь. На то,
что ваша песня спета, можно смотреть и по-иному.
Если вы бросили техникум Харькова, то педагогикой
вы занимались, стало быть, для заработка Спета ваша
песня педагога — тем лучше для вас. Но поскольку вы
желали когда-то в юности быть художником, вы и
теперь можете им быть и взять в этом деле реванш.

Дневник. 1937 407
Педагог губил вас как художника — станьте только
художником, и вместо могилы вам будет целью то, что
вам мерещилось в молодости в карьере художника. Но
стремиться создать наконец настоящую вещь, потеряв
десятки лет, и добиться своего — значит перестать
превращать искусство в средство хорошо пожить. Вы-
бор: торговля или работа, работа, как говорят мастера,
на себя, хотя бы сам черт ополчился на вас. Сделать
вещь, желать ее сделать и бороться за это — равняет
людей по возрасту. И в этом отношении вы можете
стать молодым и требовать от себя сил на борьбу,
вместо того чтобы ждать смерти. И силы и в вас, и в
каждом художнике на это дело есть. Тому учит жизнь
и история искусства. Связи с молодежью у вас нет, как
она есть у меня по педагогике, иначе вы не бросили бы
своих ребят в Харькове. А то, что вы их бросили, по-
казывает, что вам плевать на их судьбу, была бы лич-
ная выгода. Вы были торговец педагогикой — станьте
только художником».
Он осматривал мои вещи на стенах холодно и от-
чужденно. Не сказал о них ни слова. И я при этом
молчал. Прощаясь, он звал меня к себе, я отказался.
Он просил разрешить ему навещать меня, я тоже от-
казал. Он сказал мне, что добивался через Терентьева,
своего бывшего ученика, свидания со мною (он назы-
вал Терентьева — Ферапонтовым), но ответа не полу-
чил. Живописью он начал заниматься, бросив карьеру
сельского учителя по уговору друзей, увидавших в нем
«талант». Он был почитатель Толстого.
Человек он, видать, очень интересный, но на изо-
фронте и в отношении ко мне — волк в овечьей шкуре.
Биография его, видать по отрывкам нашего 2—3-часо-
вого разговора, редкая для художника его направления.

408 П. И. Филонов
19 и 25 марта. Были трое из Академии. Начал их
постановку. Студент из Крыма рассказывал еще
13 марта и сегодня продолжил о своей истории в мас-
терской Савинова. Савинов поставил натуру, ребята
стали разыгрывать места, крымчаку досталось право
выбирать первому. Он взял место, но следующий това-
рищ, не имея права передвигать мольберт с очерчен-
ного места, все же сдвинул его и загородил крымчаку
холстом натуру. Тот стал протестовать. Тогда Савинов
почему-то изменил позу натуры. Крымчак запротесто-
вал и против этого. Произошло столкновение. Учащиеся
поддержали Савинова. Крымчак был удален из мастер-
ской516. Сегодня он сказал, что идет речь о его исклю-
чении. Шиллинговский517, зав. учебной частью, наотрез
отказался выслушать объяснения крымчака. Александ-
ри518 выслушал его и дал понять, что помогать ему не
намерен. Крымчака лишили стипендии (185 р. в месяц),
на днях решат вопрос об его вышвыриваньи. Савинов
в записке по начальству говорит о нем, что парень
он — хороший; хорошо, мол, в нем даже и то, что он
спорит, это значит, что он интересуется, имеет пытли-
вый ум; он при этом талантлив, но, говорит Савинов, я
его не хочу видеть в моей мастерской519. Крымчак ска-
зал мне: «Не так дорога мне стипендия, хотя я никогда
не зарабатывал деньги искусством. Мне боязно, что,
если вышвырнут меня, придется уехать из Ленинграда
как раз теперь, когда я работаю с Вами. Из общежития
меня тоже исключат!» Я сказал, что в этом деле не
правы все, он лично — менее других. Он сейчас —
бунтарь. Бунтом не возьмешь. Поймет нас — будет
революционером. Савинов позорит себя своими поступ-
ками, особенно вторым. Крымчаку надо идти к Брод-
скому требовать защиты. Но надо решить: или ты по-

Дневник. 1937 409
дожмешь хвост, как выгнанная собака, или ты пой-
мешь, что тяжело жить, не отомстив за обиду, не от-
платив за удар двумя ударами, и будешь, как учит
партия, бить врага на его территории, будешь бороть-
ся за свое право. Конституция дает право на учебу, а
жирная сволочь лишает этого права. И решив бороть-
ся, коли Бродский не поддержит, иди хоть к т. Жда-
нову, хоть в нарсуд, в прокуратуру и т. д., до т. Стали-
на, до ЦК партии, но не отступай520. Крымчак, по его
словам, бывший беспризорник из детдома. Оба его то-
варища сочувствуют, видать, ему, но помочь не могут,
как и я. 25 марта, когда я продолжал их постановку,
крымчак сказал, что он, до моего совета, ходил к Брод-
скому, но тот уехал в Москву.
Приблизительно 20 марта Коваленко приносил ав-
топортрет. Работа прекрасная. Недочетов мало. Он го-
ворил, что в тот день, когда на выставке пейзажа в
горкоме был просмотр работ, к пейзажу Хапаева подо-
шла компания администрантов. Пейзаж Хапаева при-
влек особенное их внимание. Рылов начал его разби-
рать и нашел, что это лучшая вещь на выставке. Ок-
ружающие с почтением слушали его похвалы пейзажу
Хапаева. Тугой на ухо Хапаев стоял тут же, не пони-
мая слов Рылова. Коваленко пояснил ему. Кто-то из
толпы сказал Рылову: «Это филоновская школа. Он
работает с Филоновым!» Рылов смутился, промолчал и
вместе со всей братией перешел к оценке других работ.
«Я удивился, — сказал Коваленко, — что он дает
такую хорошую оценку нашим работам!»
Я сказал, что наши вещи по мастерству и мы как
мастера уважались нашими злейшими врагами. При
клевете всех сортов — они, по отношению к нам, всег-
да признавали нашу силу профессионала. «Рылов, как

410 Я. Н. Филонов
вы сами видите, сперва высказался, а потом якобы
узнал, что это наша работа. Вернее, он знал, что это
наша работа, прежде чем стал оценивать ее! Работа
Хапаева выше оценки Рылова — ему не понять ее
по-настоящему. Его оценка случайна — такие слова
могут вырваться, и сказавший их будет жалеть об
этом. А если бы до оценки Рылова кто-либо громко
сказал, что это наша вещь, Рылов, пожалуй, прошел
бы мимо нее молча. Рылов тогда поступил бы честно,
с моей точки зрения, если бы он оценил в этой вещи
педагогический момент и превратил бы „похлопывание
отеческой рукою по плечу молодого художника" в про-
фессионально-педагогическую, политическую оценку.
Нам похвала Рылова ненавистна, но выслушать ее от
него, конечно, интересно».
27 марта. Был вечером Терентьев — он получил из
кооператива повестку с анкетой: какую работу хочет
выполнять для кооператива. Он прочно осел в Геогра-
фическом музее, имеет там постоянную работу. Он дал
работу Музе Лупьян, по моей просьбе, — она уже за-
работала рублей 500, дал работу и Хапаеву. Тот зара-
ботал до 800 р. Со Смирновой, своей подругой, он не в
ладах. Он сказал, что вчера в горкоме на выставке
Катуркин вел разговор с группой художников человек
в 20. Терентьев молча слушал. Разговор был о заработ-
ках и об искусстве. Кто-то сказал по ходу беседы: «Фи-
лоновские ребята думают, что они самые лучшие мас-
тера, кроме них никто работать не умеет». Катуркин
ответил: «Я считаю Филонова крупнейшим мастером.
Он может сделать все, что хочет!» Терентьев заметил:
«Филонова считаете величайшим мастером, а его уче-
никам не даете работы!» — «Как не даем! У нас фило-

Дневник. 1937 411
новские ученики работают по росписи тканей!» Терен-
тьев сказал: «Они лучшие мастера в вашей мастер-
ской!» Катуркин помолчал и, подумав, сказал: «Да, по-
жалуй, что лучшие! Так что же! И кроме них есть
хорошие работники!» — «А то, что мы и любую работу
сделаем лучше других, но вы нам работы не даете!» Ка-
туркин промолчал, но кто-то высказался: «Филоновские
ученики считают себя лучшими мастерами на свете!»
Терентьев подумал и сказал: «Коли на то пошло, мы
считаем себя лучшими мастерами!» Т.к. Терентьев не
знал, отвечать ли ему на анкету кооператива, я сказал,
что он должен ответить. Хотя из кооператива к нему,
вслед за анкетой, приедет «на автомобиле», как сказал
Катуркин, комиссия смотреть его вещи, но работу ему
могут и не дать, как год, два тому назад. Он сделает
заявку на портрет, пейзаж и натюрморт.
Незадолго до этого разговора с Катуркиным Терен-
тьев имел из-за нас стычку с Кудрявцевым из-за кле-
веты на Филонова. Говоря обо мне отрицательно, Ку-
дрявцев заявил: «Филонов давно бы был за границей,
да ему не дали заграничного паспорта. Теперь он по-
лучает пенсию и на этом успокоился». Терентьев по-
просил его сказать — от кого идет этот слух. Когда
тот наотрез отказался выполнить требование Терен-
тьева, тот сказал ему, что он лжет.
В разговоре с Катуркиным, когда тот сказал, что
считает меня крупнейшим мастером, Терентьев спро-
сил его: «Считаете вы Филонова полезным человеком
или же вредным?» Катуркин ответил: «Этого я не
знаю! Не могу сказать, полезен Филонов или вреден!»
29 марта. Была Муза Лупьян. Ее отец выбран пред-
седателем цеха живописцев при горкоме. Т.к. возник

412 П.Н.Филонов
вопрос о переквалификации членов горкома, Лупьян
просматривал списки прежней квалификации. Там зна-
чится, что самую высшую квалификацию имеют только
двое: Рылов и Филонов.
Я сказал Музе, что фактически наши квалифика-
ции не равны: моя профессиональная несоизмерима
с его профессиональной; также выводы политэконо-
мические из них несоизмеримы: у него почет, власть,
деньги, а у меня травля, ненависть, бойкот, презрение,
нищета.
Также она сказала, что какой-то художник, по сло-
вам ее отца, наводил справки у некоторых художников
горкома: как живет Филонов? Так же ли нуждается,
как прежде? С этим же вопросом он обратился к Лу-
пьяну. Тот ответил, что Филонов живет как и прежде.
Художник заметил: «Безобразие, что такие люди, как
Филонов, нуждаются, а бездарности процветают».
Я сказал Музе, что таких заявок, справок, пожела-
ний мы имели много. Это относится к тому, что т. Ста-
лин называет «гнилой либерализм». Наибольшее недо-
верие и отвращение вызывает во мне тот, кто «поет»
о моей бедности. Вряд ли, судя по прошлому, говорив-
ший, в отношении к нам, знал, о чем и что он говорит.
Мы отмежевываемся от этих людей.
3 апреля. Сегодня был Терентьев. Он принес, по моей
просьбе, письмо, полученное им от Глухова, одного из
двух харьковских художников, которых он приводил
ко мне 17 октября пошлого года. Это письмо он уже
читал мне раньше, и мы договорились тогда, что его
нельзя оставить без ответа. Ответ на него написал для
Терентьева я. Терентьев переписал его и послал от
себя лично, за своей подписью. Сегодня он принес мне

Дневник. 1937 413
письмо Глухова и свой ответ, чтобы я мог переписать
то и другое.
Письмо Глухова Терентьеву:
«Здравствуй, Леня!
11/1—37.
Вот видишь, как только собрался написать. У тебя,
как видно, тоже времени не много, что ты до сих пор
ничего не написал.
Теперь в Ленинграде Головатинский521, который тебе,
наверное, уже все рассказал о Харькове. Встретишься с
ним, передавай ему привет, — он, черт, тоже ничего не
пишет. Напиши, изменилось ли что в твоей творческой
работе, во взглядах на искусство. Конечно, каждый че-
ловек со своей колокольни смотрит, но мне кажется, что
тебе нужно было бы серьезно задуматься над собой и над
своей работой, особенно мне это стало ясно после посе-
щения Филонова. Это не метод и не школа — это субъ-
ективность, причем довольно странная,— эклектика. Он
и сам-то творчески без корней, его суть в тупиках, суди
ж сам, в каком положении оказывается последователь
этого неубедительного явления. Неужели его образы (а
ведь образы — это суть искусства, без образов нет ис-
кусства), так начистоту говоря, неужели его образы ре-
волюционны, они ведут, зажигают, переформировывают
человека? Ведь нет же ничего этого. Есть, очень может
быть, революционные слова, и только. Или иначе это
такой гений, что вся история до него — отсутствие ис-
кусства, а вот только с него искусство начинается. Не-
ужели до него не было побольше, чем он, людей в искус-
стве, а ведь искусство все же в основном осталось. Для
него и только для него это выход — тупик. Иначе ему
все равно бесцельно работать, а вот для всех остальных

414 Я. И. Филонов
его школы это несознательная гибель. Это преждевре-
менная творческая импотенция и всяческая абракадабра.
Я давно интересовался им. Меня подкупало мастерст-
во — сделанность. Но только вот после этого последнего
посещения я увидел всю его несостоятельность. Да и
мастерство это условное — всякая форма требует своего
мастерства, и это не главное. Конечно, его портрет наро-
доволки ерунда по сравнению с Гольбейном. А что гово-
рить о таких, как Рембрандт? Конечно, каждая эпоха
имеет и свою форму, но все же нельзя же вверх ногами
ходить. А если такой феномен возможен в одном чело-
веке, то это никак не закон, не метод, не школа. Трудно,
конечно, советовать, но от чрезмерной досады и раздра-
жения не могу не посоветовать: брось все это к черту и
смотри проще, наивнее, честнее — лучше будет! В тебе
много данных для хорошей работы, а эта чертовщина
тебя уводит в сторону и обедняет. И за это время тебе
еще придется много расплачиваться. Побьешься не один
год, пока все вытравишь в себе. А если я тебе этим до-
ставляю неприятность — извини. Хотелось сказать про-
сто как товарищу. Сейчас много работаю и в книге, и по
автолито, и по живописи. Перемен в жизни особенных
нет. Очень жду лета. Приветствуй приятельницу. Пиши.
Привет тебе от Лиды. Заходи, конечно, если будешь в
Харькове; а пока пиши подробнее.
Будь здоров, жму руку. Глухое.
Харьков, ул. Свердлова,
д. 66, кв. 9. Глухов М.Н.».
Ответ Терентьева:
«Здравствуй, Миша!
Тебе плохо удалось скрыть, что ты совершенно не
веришь своей оценке Филонова и его значения и в

Дневник. 1937 415
Советском Союзе, и в мировом искусстве. Твоя нерв-
ность — тебе не оправдание, и ты, конечно, не можешь
быть правдивым передо мной, коли боишься быть
правдивым перед самим собой. Но карьера торговца
убежденьями не одному тебе оказывалась не по пле-
чу. Думаю, что эти слова заставят тебя понять, что я
правильно определил твои слова о Филонове и причи-
ну твоей «художественной» нервности. Тебе, конечно,
кажется, что твое письмо — политический бред ху-
дожника, но для меня — это политическая нечисто-
плотность. Твое письмо — безусловно ценное свиде-
тельство того, до чего ты дошел. Я шлю тебе с него
копию — читай ее и сверяй с моими словами. Твое
письмо я показал Филонову. Прочтя его, он сказал: «Я
не думаю, чтобы Глухов был таким ничтожеством,
каким самоопределился в этом письме. Но если ему в
скором времени не станет стыдно за его позорные
слова, я буду думать, что между ним, Глуховым, и ти-
пичным изо-шулером разницы — нет!»
Если будут от тебя мне какие-либо вопросы, я от-
вечать буду.
Привет, А. Терентъев. ЗО/Ш-37 г.
Ленинград, ул. Каляева, д. 3, кв. 12. Терентьев А. И.»
7 апр[еля]. Сегодня приходила Муза Лупьян. Она
сказала, что в горкоме на днях к ее отцу подошел
Трауберг522 и спросил: «Правда ли, говорят, с Филоно-
вым что-то плохое случилось?» Тот его разуверил. За-
тем Муза сказала, что она, ее мать и Евграфов, бывший
мой ученик, все трое видели меня во сне «нехорошо»,
как выразилась Муза. Из-за этого совпадения снов по
времени и по сюжету мать Музы просила ее сегодня
сходить узнать, здоров ли я? Какие сны им снились, я

416 Л. Я. Филонов
не любопытствовал. Я думаю, что Муза и ее мать не
видели меня во сне и не сон их встревожил. Их встре-
вожили, я думаю, слова Евграфова и слова Трауберга.
Вопросом является: распускают Евграфов и Трауберг
одну и ту же сплетню [зачеркнуто: очередную] про
меня или [зачеркнуто: сразу] две разных.
8 или 9 апреля. Были трое ребят из Академии.
16 [апреля]. Сегодня были трое из Академии. Эти дни
там была дискуссия о ходе работ учащихся, о их ус-
певаемости, об отношении дирекции к организационно-
педагогическим нуждам и запросам. Бродский, как я
его предупреждал, что он попадет под суд, когда он
делал в горкоме художников доклад об Академии в
ноябре 1934 г., оправдал мои слова: над ним было уст-
роено студенческое судилище, его осудили и заклей-
мили, как человека, не оправдавшего доверия. Учащие-
ся начисто отвергают его систему руководства, призна-
ют ее вредной и отрицают его авторитет.
П апреля. Зальцман сегодня приводил свою моло-
дую жену посмотреть мои работы. Я показал им часть
работ.
18 [апреля]. Был Хапаев. Т.к. он хочет получить под
свои работы заказ или контрактацию из кооператива
художников, а завтра будет общий просмотр работ,
предъявляемых художниками с этою же целью, — он
приходил посоветоваться, как держать себя на про-
смотре. Я ему сказал: «Таких, как вы и я, некоторые
умные люди с удовольствием заставили бы сдохнуть
с голоду. Те, кто будет смотреть ваши работы, то же

Дневник. 1937 417
самое думают. Работы вам они не дадут. Но вы имеете
право на заказ. Требуйте работы и говорите, что не
позволите уморить себя голодом. Говорите вежливо, но
резко и твердо, что требуете объяснений, почему за
вашу хорошую работу нет с вами контрактации, а ряд
подхалимов из своей компании получают заказы под
скверные работы. И в Москве, и здесь уже начали,
судя по газетам, разоблачать эту банду работодателей
и администрантов Изо. В Ленинграде Катуркин, Рад-
лов и Рафаил523 объявлены почти что вредителями,
почти что идиотами. И скажите, что, добиваясь своих
прав, напишете т. Жданову в письме, чтобы он прове-
рил распределение заказов в кооперативе «Изо». Се-
редины нет: или, улыбаясь, получай плевки в морду
и выжидай случая, чтобы из соглашателей вынырнуть
в холуи, — или борись, но расчетливо, с холодным
расчетом, и борись до конца».
Когда я с ним говорил, пришли Муза и Терентьев.
Терентьев сказал, что на днях один из сотрудников
Географического] музея спросил его: «Знаете ли вы,
что в Академии делается?» Терентьев не знал и спро-
сил, что там делается. Тот ответил, что Бродский на
дискуссии по педагогике заявил нападавшим на него,
что он орденоносец и критике не подлежит. За него
порукою его орден. Муза сказала, что в горкоме сту-
денты Академии передавали об этом иначе ее отцу:
в ответ на слова Бродского, что он орденоносец, ему
ответили, что орден ему дан за заслуги в прошлом, а
его критикуют за ошибки в настоящем. Т. к. Терентьев
заметил, что он был в горкоме в ноябре, когда я на
докладе заявил Бродскому, что он попадет под суд, и
что мои слова сбылись, — я ответил: «Я сказал Мас-
лову, что он будет под судом, — он попал под суд, но

418 П.Н.Филонов
дело пошло в Академии так же, как и при Маслове; я
сказал Эссену, что он будет под судом, и он, лучший
из всех ректоров Академии, под суд попал, т.е. его
довели до суда, то же и с Бродским. Но я имел в виду,
что судить будут всю систему и целый ряд подлецов,
а вышло, что лучшие люди, Эссен и Бродский, т.е.
лучшие из всей той сволочи, что их окружала, попали
под суд с позором, а шулера типа Наумова остались
неразоблаченными. Более того, многие из них высту-
пали обвинителями, подстрекателями. Я сказал Музе
и Терентьеву, что Бродскому ректорство не по плечу,
но он все же, при всем вреде, что он приносит, более
искренно, чем другие, хочет добра учащимся. Да не
может и не сумеет это осуществить. Всех, кроме него,
можно удалить из Академии, но ему доверить не ди-
ректорат, а просто мастерскую и человек 20—25 уча-
щихся живописцев.
Я сказал, что троим академистам, которым даю по-
становку, посоветовал не поддерживать никого, кто
будет крыть Бродского, а то, пожалуй, поддержишь
провокатора и сблокируешься с вредителем; это дело
(зачеркнуто: далеко) не конченое, а начатое; резолю-
цию собрания студентов и профессоров решено, ка-
жется, послать т. Сталину.
20 апреля. Был сегодня Хапаев. На просмотре с ним
говорили коротко: «Заказа не давать!» Он возразил:
«Вы приняли мой пейзаж в Салон, а заказа почему же
не даете? Вы обещали, кроме того, посмотреть мои
работы на дому и не пришли! Я их сам сегодня принес
снова на просмотр. Вы поступаете нагло! Мои работы
лучше многих, под которые вы дали заказы. Остается
к Жданову идти, и я пойду. Вас кроют в Москве и в

Дневник. 1937 419
Ленинграде и не так еще будут крыть!» Потом он
собрал свои расставленные на просмотр работы. Все
молчали. Катуркин сидел опустив голову.
«Когда я пришел домой, сказал я своей старушке
матери: „Ну, мама! Все утонули! Один я выплыл!" По-
том, когда мать ушла, я себя чувствовал сильно воз-
бужденным от радости, что правильно и смело посту-
пил. Я дал собаке нашей сахару. Она сидела на стуле и
смотрела на меня. Я стал с нею говорить: „Что, собачка?
Мы с тобою и с Филоновым холуями не будем?!"»
27 [апреля]. Сегодня был Хапаев. После просмотра он
приходил ко мне раза два. Я сказал ему, что, прежде чем
послать письмо т. Жданову, надо сходить к Катуркину.
Может быть, угроза Хапаева подействовала и заправилы
кооператива решили дать Хапаеву работу. Если они ре-
шения не меняли, Хапаев скажет Катуркину, что пред-
упреждает его последний раз и затем поступит, как ска-
зал на просмотре. Так он и сделал. Катуркин сказал:
«Обратитесь к Рафаилу — он может вам помочь!»
Сегодня Хапаев был у Рафаила. Тот сказал, чтобы
Хапаев сегодня принес свои работы на просмотр сове-
та в ЛОССХ. Рафаил сказал, что дело будет касать-
ся заказа картин к 20-летию Октября. Т.к., посылая
его к Катуркину, я сказал, чтобы он составил письмо
т. Жданову, т.к. Катуркин решения, наверное, не из-
менит, Хапаев приносил мне проект письма. Я сказал
Хапаеву: «С собачкой легче говорить, чем деловые
письма писать!» — так наивно было его письмо.
Были три академиста.
28 апреля. Сегодня Хапаев рассказал, что было вчера
на просмотре. Придя в ЛОССХ, он на улице встретил

420 П. Н. Филонов
Катуркина. Тот заявил, что просмотр его не касается,
сел в авто с какою-то дамой и улетел. Зал, куда Хапаев
внес свои работы, был полон. Просмотр кончался, хотя
Хапаев пришел ранее назначенного срока. Его повели к
столу. Проходя через толпу художников, он спросил:
«А Рафаил здесь?» Его подвели к Рафаилу вплотную,
и оказалось, что тот, с кем он говорил вчера, — не
Рафаил, а кто-то другой. Тут же он заметил вчерашнего
«Рафаила» — он стоял у окна. Показывая вещи, Хапаев
взволнованно сказал: «Вот мои работы! Почему мне не
хотят дать заказа?! А за худшие вещи заказы дают!
Я требую ответа от вас, т. Рафаил. Я вчера говорил с
вами, но оказалось, что это не вы! Больше я себя мо-
рочить не позволю! Вот мой пейзаж — такого вы и в
Европе не найдете! Давайте прямой ответ, а там я буду
знать, что мне делать, и добьюсь своего!» Он говорил
все это в лицо «настоящему» Рафаилу. Тот сидел, опус-
тив глаза. Сейчас же Н. Радлов сказал Хапаеву: «Я стою
на вашей стороне и буду вас поддерживать!» Хапаев
ответил: «На что мне ваши слова?! Я словам не верю!
Меня не первый год словами за нос водят! Мне работа
нужна, а не сладкие слова!»
Рафаил спросил Хапаева, желает ли он писать пей-
заж на выставку 20-летнего юбилея революции? Ха-
паев ответил: «Считаю это достойным! Считаю это за
честь и своим долгом!»
Снова Радлов сказал Хапаеву, что он целиком на
его стороне и поговорит с Катуркиным, чтобы тот дал
ему работу. Просмотр работ Хапаева кончился.
Хапаев спросил меня, какова моя оценка этому делу.
Я ответил: «Пока вы хотели получить работу из ко-
оператива, чтобы не сдохнуть с голоду, мы поступали
правильно, по этой дороге можно было идти до т. Жда-

Дневник. 1937 421
нова и до ЦК партии. Но сейчас дело коснулось не
только права на работу наравне с другими. После слов
Рафаила вопрос встал в иной сущности: участие за
плату на двадцатилетней выставке. Всякий рвач ска-
жет: считаю достойным, считаю за честь, считаю сво-
им долгом принять заказ написать картину на эту
выставку, стало быть, написать картину за наличный
расчет! И за эти заказы идет подлая борьба. Почему
же вам в голову не приходило написать на эту выстав-
ку вещь и вы не считали это долгом — помимо зака-
за не за деньги! Так же не за деньги, как, допустим,
т. Сталин, Ленин и целые тысячи шедших по их пороге
людей, кончая т. Тельманом, не за деньги шли и пой-
дут на смерть, на муки, в каторгу и фашистских за-
стенок. Вы сказали Рафаилу: „Считаю достойным", а
он имел право подумать, слушая вашу речь: „Пой!
Пой! Но не думай, что ты самый ловкий жулик!" Кро-
ме того, вы, допустим, после упорной борьбы получили
бы заказ из кооператива, без всякого отношения к
двадцатилетнему юбилею. Вам бы дали дешевую цену
и под нее аванс. Цена дешева — не берись! А взяв эту
цену, начинаешь работать, живя на полученный аванс,
и под идущую работу вырывай у Катуркина из горла
следующие куски платы за работу. Захочет он дать —
даст, не захочет — не даст ничего, кроме аванса, да и
за авансом сходишь не раз. При этих условиях, если
ты не сделал вещь или сделал после срока договора, —
на твоей чести нет пятна. Но если ты будешь писать
вещь именно потому, что „считаю достойным, считаю
долгом чести", а финансировать вас не будут, — все
равно останется делом чести взяться и написать эту
вещь. До октября 5—6 месяцев. Мы работаем наши
вещи подолгу. Вам придется брать заказы по халтуре.

422 П. Н. Филонов
Как тут можно быть уверенным, что вы сделаете
вещь хорошо, уложитесь в данный срок? А тебя будут
называть лжецом-вымогателем, который почти скан-
дально грозил публично, а с задачей, за которую взял-
ся в присутствии сотни и более художников, позорно
не справился! О том, что с тобой сыграли в кошки-
мышки,— ты лишь будешь знать!»
В это время пришли трое ребят из Академии, и мы
кончили разговор уже в их присутствии.
28 и 30 [апреля]. Двое из Академии, трое из Акаде-
мии.
2 мая. Неожиданно пришла В. Н. Аникиева — автор
статьи в первом каталоге моей выставки. Она работает
в Институте исследования искусства при Академии524,
там же, где Исаков и Пунин. Она говорила, что у нее
не выходит из головы мысль — снова начать писать
статью обо мне и моих работах. По ее просьбе я пока-
зал ей ряд новых работ. Рассказал ей, что пропала моя
работа «Итальянские каменщики»525, хорошо знакомая
ей. Показал, какую бумажку получила моя жена из
Русского музея за подписью Софронова о том, что
Русский музей «потерял след» этой вещи, которую он
же посылал на выставку 15-летия в Москву. Сказал,
что колеблюсь, какой ход дать этому делу: обратиться
ли в нарсуд, или в угрозыск, или снова в Русский
музей, чтобы он начал поиски вещи. Она думает, что
надо требовать разъяснения от Русского музея, тем
более что мне нужна эта работа, а не деньги за про-
павшую вещь и я никаких денег за нее не возьму.
Уходя, она сказала, что провела под арестом ме-
сяц526. За что была арестована — не спросил. Была в

Дневник. 1937 423
общей камере. «Я не плакала. Наоборот, утешала, как
могла, тех, кто плакал. Они на меня удивлялись —
почему я не плачу?»
Она спросила, можно ли ко мне зайти когда-либо.
Я ответил, что всегда буду рад ее видеть. Когда она
пришла, ее первая фраза была: «Я боялась к вам
зайти!» По ее словам, Пунин совершенно по-иному
смотрит теперь на искусство. Как он смотрит — я не
спрашивал: по-настоящему, по правде — ему не смот-
реть ни в настоящем, ни в будущем, коли нашей шко-
лы не поймет.
3 мая. Был Терентьев. Он хочет уходить из Гео-
граф[ического] музея, т. к., вопреки договору, дирекция
и сотрудники раздают заказы на художественные ра-
боты за его спиной. Он составил рапорт об уходе со
службы, а я его поправил.
4—8 [мая]. В эти дни приходили трое ребят из Ака-
демии. Т. к им скоро надо уезжать на каникулы, мы
участили занятия.
10—13 [мая]. Были в эти дни ребята из Академии.
Числа с 8-го или с 10-го приходят двое. Третий уехал
на лето в Ропшу, кроме того, его жена ждет ребенка.
Он дежурит около нее, чтобы вовремя вызвать «ско-
рую помощь». Его фамилия — Вылугин.
14 [мая]. Вечером был Терентьев. В это же время
пришел Дормидонтов — принес инк. Это голова еди-
ноличника из города Змиево Харьковской обл. Сзади
головы изображен городок Змиев. Эту работу, мы ре-
шили, он даст в горком на выставку.

424 Я. Н. Филонов
16 [мая]. Был у Терентьева: т.к. он хочет дать свой
«Колхоз» в горком на выставку, надо было проверить
эту работу. Решили, что он даст ее. Пока говорил об
этой прекрасной вещи, пришел Дормидонтов и принес
инк «Гор[ода] Змиева», чтобы еще раз выверить эту
работу. Затем пришел Миша; зная, что я буду у Терен-
тьева, принес последнюю работу, сделанную в Каре-
лии, — «Лыжник». Это портрет киноартиста Жакова527.
Мише поставил на вид, что он сдает по рисунку, а из-за
этого теряет на живописи. Сказал, как вести вещь. Во
время этих разговоров была Смирнова; я договорился с
нею, что она, кончая начатые вещи, начнет автопортрет.
В разговоре Миша сказал: на днях у него была Льво-
ва и сказала, что написала письмо т. Жданову. Она
жалуется, что ей отказывают в работе, зная, что она ра-
ботала с Филоновым; так, ей отказали в работе по рос-
писи тканей. Дела ее плохи. Она сказала, что упомянула
и про Филонова в этом письме: самого, мол, Филонова
тоже «загнали в тараканью щель». Она жаловалась Ми-
ше, что ее муж ей не верен, изменил. Они более не муж
и жена, но живут в одной комнате. Она прочла это
письмо Ивановой и ее мужу — Суворову, и тот заметил
ей, что она напрасно поминает про Филонова. Она спро-
сила Мишу и Валю, правильно ли она сделала?
Я сказал Мише, Терентьеву, Дормидонтову и Смир-
новой, что Львова после моего с нею разрыва может
делать все, что найдет нужным, на свой риск и страх.
Я долго вышибал из ее головы, что нельзя думать и
говорить: «У всех ответственных работников [зачеркну-
то: партийцев] — толстые животы!» Она оставалась
при своем мнении и говорила: «Вы не знаете! Вы сами
хороший — вам и кажутся все хорошими!» Но после ее
фразы: «Стахановский метод режет рабочих!» — я с

Дневник. 1937 425
нею счеты покончил. Я знаю, что она хороший человек,
хороший товарищ, но знаю и то, какого сорта белогвар-
дейская и троцкистская сволочь говорит и думает так,
как наша «пролетарка» — Львова. Я думаю и думал,
что подобный образ мыслей у Львовой мог быть, пожа-
луй, заимствован от ее мужа; если так — поскольку он
ей изменил, — она поймет, может быть, теперь, чему
равны его слова и какая в них правда, коли он, как муж,
способен на вероломство и обман по отношению к ней.
П [мая]. Вчера, когда я разбирал «Колхоз» Терен-
тьева, пришлось, наряду с самой высокой оценкой этой
вещи, сказать Терентьеву, что он допустил ряд недо-
развитых мест. Я сказал ему, что на этом основании
для него будет трудно защищать эту вещь, а прово-
каторам легко будет ее атаковать.
Вероятно, поэтому сегодня Терентьев по телефону
коротко сказал мне, что он решил не нести ее на жюри.
Я сильно пожалел, что он прячет эту ценнейшую ра-
боту, но не нажимал на него. Это была бы, не говоря
о пейзаже Хапаева528, лучшая вещь на выставке.
18 [мая]. Были Терентьев и Дормидонтов. Автопорт-
рет Дормидонтова, масло, отведен единогласно, а инк
«Гор[од] Змиев» принят единогласно. Я сказал ему, что
довольно и этого: ослы из горкома могли зарезать обе
вещи. Дормидонтов требовал от жюри объяснения, по-
чему отводится автопортрет, и требовал единого ответа
жюри, но получил лишь персональные ответы.
Терентьев сказал, что, вдумавшись в то, что я ему
говорил 16-го, он снова решил дать «Колхоз». Оба гово-
рили, что жюри знало, принимая работу Дормидонтова,
что обе его вещи нашей школы. Я сказал Терентьеву,

426 П. Н. Филонов
что «Колхоз» будет лучшею вещью на выставке. Мы
решили, что он даст и свой инк «Школа Филонова —
„Низовое Изо"».
19 [мая]. По приглашению Зальцмана смотрел его
работы. Работы как произведения искусства хороши;
3—4 из них даже очень хороши, но подход к работе
неправильный: слаб рисунок, т. к. Зальцман идет не от
рисунка, все время рисуя, а сбивается, как мы говорим,
на «живописную» установку и поэтому проваливает и
то и другое. Разъяснив, как надо вести работу, усло-
вился, что он, доведя начатые вещи, начнет портрет
своего отца. Отдавая должное его работе, такой, напри-
мер, как якутская молодежь на трибуне, очень толко-
вой вещи, пришлось очень твердо дать ему понять, что
работа идет в основном — профессионально — непра-
вильно. Он может дать, а из него можно выжать боль-
ше. Сказал, что в развитии мастера мы имеем целью
ежедневное, ежесекундно получаемое от упорной ра-
боты «накопление опыта и знаний», как мы говорим*
Это должно продолжаться до гроба. Так мы учим и
этого требуем. Зальцман перестал «накоплять знания
и опыт», а начал их «проматывать», как мы говорим.
Надо начать копить, и сейчас же будет иной результат;
работать — это значит ежесекундно учиться на своей
же работе и включать в работу постоянно повышаемые
знания — как сделать, и что делать, и зачем делать.
Кто не мог так организовать своей работы — учебы,
получает следующий результат: он, так или иначе,
накопляет до какой-то стадии своего развития, затем
накопление прекращается, а проматывание начинается.
Большинство художников очень рано перестают накоп-
лять. Потому-то и гибнут. Так пропал и Репин.

Дневник. 1937 427
Я попросил Зальцмана передать наш разговор Ми-
ше — мои слова относятся и к нему — и просил при-
слать его ко мне, чтобы я еще раз поставил его на
нужную мастеру основу.
20 [мая]. Зальцман прислал Мишу. Я сказал ему, что
с тех пор, как он за 3—4 часа написал портрет своей
жены, до сегодня работа идет неправильно. Вещи хо-
роши, а процесс работы плоховат, кроме автопортрета;
не совсем наш ход работы. Уговорились, что портрет
Жакова он поведет по-иному.
Были Хапаев и Терентьев. Терентьев [рас]сказал, как
проходил прием его работ: когда он поставил «Кол-
хоз», члены жюри молча рассматривали его, а Терен-
тьев следил за их лицами. Попов-Воронежский наконец
сказал: «Это самая лучшая вещь изо всех, что нам
приносили, до сих пор мы принимали мертвечину, а эта
работа оживит, украсит всю выставку. Я голосую за
нее». Остальные молча подняли руки. Стали принимать
рисунки Терентьева. «Низовое Изо» провалили едино-
гласно. Терентьев потребовал объяснений. Кузнецов от-
ветил: «Это школа Филонова». Гаспарян гневно возра-
зил ему: «Как так! Почему же не принимать за то, что
это школа Филонова?» Кузнецов ответил: «Тут написа-
но: „Школа Филонова!"» — «Как написано? Дайте по-
смотреть!» — сказал Гаспарян. Он прочел название ве-
щи: «Школа Филонова — Низовое Изо»,— и замолчал.
Член жюри Эглит529 сказал: «Это фашистская вещь!
От имени комсомола я это говорю и требую, чтобы ее
не принимали». В этом же роде отводил вещь Успен-
ский. Терентьев дважды спросил Кузнецова, председа-
теля жюри, согласен ли он с Эглитом, что это фашист-
ская вещь? Тот ответил: «Нет, не согласен! Я этого не

428 Я. Я. Филонов
говорю! Это говорит Эглит!» Представительница райко-
ма предложила, чтобы для приема этой и других работ
назначили особое жюри, но ее предложение не приняли.
Ровно сорок минут шла дискуссия о «Низовом Изо», и
его окончательно отвели. Все были против этой вещи.
Затем смотрели пейзаж Хапаева. Эглит или Успенский
сказал: «Это пошлейшая вещь! Это отвратительная
мазня!» Пейзаж Хапаева был отведен единогласно. Ни
слова не было в его защиту. Тогда Терентьев сказал:
«Это работа моего товарища! Он глухой! Прошу слова
в разъяснение!» Терентьев начал: «Здесь же в горкоме
Рылов признал эту работу лучшей на всей выставке!
Эта работа принята кооперативом в „Салон"! Эту рабо-
ту видел Рафаил на совете в ЛОССХе. Он обещал за
эту работу дать Хапаеву заказ с авансом в 500 р. и
предложил рекомендовать ее на выставку двадцати-
летия Октября. Я требую, чтобы вы переголосовали!»
В это время Хапаев, не слышавший ни одного слова из
всего сказанного, протолкался к столу жюри и начал:
«Я вижу, вы не принимаете мою работу. Тогда я должен
вам сказать...» Но тут Кузнецов, перебивая Хапаева и
Терентьева, заявил: «Молчите!» Кузнецов предложил
переголосовать работу Хапаева. Она была переголосо-
вана и единогласно принята. Это голосование шло мол-
ча. Первым поднял руку Кузнецов.
Когда стали расходиться, к Терентьеву подошел
Прошкин530 — председатель горкома. Он стал уговари-
вать Терентьева уйти от Филонова. «Уйди от Филоно-
ва! Лучше будет! На что он тебе нужен!» Терентьев
сказал: «Ты помнишь, мы с тобою вместе учились в
Академии. Чему нас научили. Ты и сейчас работать не
умеешь! А я умею. Я научился с тех пор многому и
всем этим я обязан Филонову. На твоих глазах сей-

Дневник. 1937 429
час твои же товарищи признали мой „Колхоз" луч-
шей вещью!» Прошкин ответил: «Все филоновцы уп-
рямы!» — и еще раз заявил, что Терентьеву надо
покинуть Филонова. «Я старался говорить с ним мягко!
Не обострять разговора, — сказал мне Терентьев, — и
он со мною говорил по-товарищески! Я заметил, что
и Кузнецов почему-то относился ко мне с симпатией!
Особенно когда я защищал вещь Хапаева!»
22 мая. Наши твердые люди прилетели на полюс! Ра-
дио сказало мне сегодня, что 21 мая в 11 ч. 35 м. Водо-
пьянов531 посадил свою машину на полюс, а его работа,
его пьеса «Мечта» шла премьерой уже после того, как
он и его товарищи большевики осуществили эту мечту.
Я бы хотел, чтобы эти люди посмотрели мою работу
«Поморские шхуны»532, сделанную в 1913 г., кажется,
и доработанную сейчас же, как я вернулся с Румын-
ского фронта533. Там изображен Северный полюс. На
нем цветут деревья гигантскими розами, со скал гля-
дит на поморские корабли — львица с детенышем!
Пусть порадуются победе аналитического искусства
нашей школы честные люди, когда осуществится наша
мечта о всенародном Пролетарском Великом Больше-
вистском искусстве, которое может сделать наша шко-
ла, как я рад прилету на полюс горсти большевиков.
25 [мая]. На этих днях была Тагрина. Она также
дала пейзаж в горком. Это работа определенно не на-
ша; она не плоха, лучше многих других, но для нас она
ничто. Я ей дал это понять. Т.к. на днях была у меня
сестра Глебовой Люся и ей придется дать постановку,
я сказал, чтобы Тагрина также пришла на эту поста-
новку. То же сказано и Терентьеву.

430 Я. Я. Филонов
Люся была у меня после того, как она ходила в Ака-
демию, желая туда поступить, и говорила там с Шуль-
цем534. Об этом разговоре она мне так передала: «Сам
Шульц дурак дураком, и разговор его идиотский! Даже
мне смешно было слушать, что он говорил о скульптуре».
Люся начала работать, присматриваясь к работе своей
сестры, — та работает с нами с 1925 г., но работает по
скульшуре. Ее работы я видал и говорил ей о них, когда
смотрел работы сестры.
Она явилась ко мне прямо от Шульца — губы у нее
были накрашены. Принесла 4—5 небольших, неплохих
скульптур и штук 50 набросков по 10—15 минут ра-
боты. Просила, чтобы я ее учил. Я согласился, но при
условии, что она перестанет мазать губы. Она согла-
силась. Сегодня она пришла на постановку, не намазав
губ, но напудрив лицо.
Я дал постановку ей и частично перепостановку Таг-
риной и Терентьеву.
5 [июня]. Зальцман, как было условлено, принес пор-
трет отца в рисунке под живопись. Рисунок хорош, но
для нас слаб, не продуман, скор, эскизен, не выверен.
Я его разобрал по косточкам. Начать писать можно, но,
дорисовывая перед живописью каждый член каранда-
шом и все время действуя цветом, наваливаться на
рисунок.
6 июня. Был Терентьев. Его «Колхоз» сняли за день
до выставки535. Еще 4 июня сказали ему в горкоме, что
«Колхоз» снят. Сама выставка помещается в Доме ис-
кусства на проспекте 25 Октября. Напрасно спрашивал
он, кто и почему снял его работу. Говорили ему, с
опаскою, что работу снял Горлит.

Дневник. 1937 431
Дня за 4, за 3 до этого он звонил мне, что Агулянский,
директор Дома художника, на предыдущей выставке
снявший «Низовое Изо», спросил Терентьева, прине-
сет ли он эту работу на вторичный просмотр. После
того как ее отвели, когда принимали «Колхоз», по его
словам, должен быть окончательный просмотр непри-
нятых работ. Агулянский советовал Терентьеву при-
нести эту вещь и другие, также отведенные, рисунки.
Я сказал тогда Терентьеву, что ему с «Низовым Изо»
могут сделать западню. Агулянскому верить нельзя —
это тршичный авантюрист на фронте администрирова-
ния Изо. И дело не сведется лишь к тому, что «Низовое
Изо — Школа Филонова» вторично будет отведена, но
можно будет ждать, что, отведя ее, отведут и принятый
.«Колхоз». Нам важно, чтобы был удержан «Колхоз», а
придет время — проведем и «Низовое Изо». Но эта
предосторожность не помогла — «Колхоз» снят.
Терентьев был подавлен этим событием. Часа полто-
ра я разъяснял ему, как закаляется человек в борьбе и
вырабатывает умение защищаться, нападать, а прежде
всего, учится стойко переносить горе и быть нагото-
ве именно к неожиданному удару и не терять точно-
сти расчета, выдержки и упорства. Это еще пустяки в
сравнении с тем, что может произойти завтра же. А са-
мое главное — это работать с еще большим упором
и давать, давать решающие вещи — они решают все.
Мы живем в тяжелых условиях, по принципу «непо-
бедимого юмора»; ты избит как собака, политически
опозорен победившей тебя фашистской гадиной, лов-
ко замаскированной, ты сидишь не жравши, тебя ве-
тер шатает, как меня на днях шатал ветер на Киров-
ском проспекте, к моему удивлению, и я, шатаясь под
небольшим ветром, вспомнил вдруг Кольцова536: «Как

432 Я. Я. Филонов
былинку ветер молодца шатает, зима лицо знобит,
солнце сожигает!» Но Ты знаешь, что сам себя должен
ободрить, и делаешь это веселою острой шуткой. Я ска-
зал Терентьеву, что все равно, кто снял вещь, но надо
требовать объяснений. Борясь за вещь, можно, взяв [ее]
под мышку, снести ее к т. Жданову, он скажет — он
видал, какие бывают колхозы, — хороша вещь или она
действительно не выдержана идеологически, как дума-
ет какой-то идиот, на вопрос Терентьева: «Почему снят
мой „Колхоз"?» — ответивший: «У вас тракторист за-
садил трактор в грязь да посмеивается себе под нос!»
Когда Терентьев ушел, я, жалея его, входя в его по-
ложение, все же досадовал на его некоторое малодушие.
Оно, заставив меня тратить мозг на то, чтобы успокоить
его, сорганизовать изнутри, заставило меня сделать про-
мах: не к т. Жданову надо идти. Я сказал Терентьеву,
что есть правило: не перепрыгивая через организацию,
искать правосудия сперва в ее пределах. И советовал
начать с цехового комитета, с членов жюри, с выставоч-
ного комитета. Он мне на это возразил: «Жаловаться
жандарму на него же самого!» Как было с его братом
рабочим в Харькове в 1905 г. Я возразил, что это не
совсем похоже: Терентьез сперва должен выяснить, кто
именно снял вещь. Мы знаем, что ее мог снять, допустим,
Агулянский, а Терентьеву передадут, что ее снял Гор-
лит. Когда он ушел, я понял мой промах. Вернее всего и
скорее всего нести эту работу к Рафаилу, по примеру
Хапаева, а уже затем, коли надо, к Жданову.
7 [июня]. Звонил к Терентьеву утром, но его не было
дома. Вечером снова звонил и сказал, чтобы он шел к
Рафаилу. Он согласен, но сказал, что не может полу-
чить свою вещь с выставки, — оказывается, никто яко-

Дневник. 1937 433
бы не имеет права вернуть ему ее или отговаривается,
что не знает, где ключ от комнаты, где лежат отведен-
ные вещи. Кроме «Колхоза» снят еще ряд вещей за
неимением места, где их выставить, или за плохое
качество работ, а это подтверждает мысль, что, по-
жалуй, не Горлит снял «Колхоз». Терентьев за ночь
окреп, стал спокойнее и веселей. Но, как и вчера,
говорил, что его беспокоит, как будет смотреть на него
горкомская братия, коли на нем легла тень, т.е. коли
Горлит снял его вещь. Как и вчера, я ему сказал, что
гораздо вернее и полезнее самому иметь верное поня-
тие о себе и о других и постоянно выверять правиль-
ность и точность самооценки и оценки кого-либо, чего-
либо, чем мучиться из-за того, что тебя не считают
тем, чем ты сам себя считаешь.
Вечером давал постановку Люсе и Тагриной. Терен-
тьев сказал, что вечером не будет слушать нашу по-
становку, он должен сидеть секретарем цехового ко-
митета. Трудно настоящему художнику терять рабо-
чее время на администрацию, тем более такому, как
Терентьев, — он еще не умеет действовать временем,
много потерял от этого, многое должен отквитать. Поэ-
тому художников администрирует жулье.
14 [июня]. Вечером звонил Терентьев. Он получил
свою работу, но к Рафаилу не ходил — не решается.
Он сказал, что «Колхоз» снят, кажется, Агулянским.
Я его убедил повидать Рафаила. Он сказал, что завтра
я получу повестку из горкома об уплате членских взно-
сов, для чего должен явиться в горком 16-го. Я отве-
тил, что не пойду туда. Плохо быть безработным, но
еще хуже признаваться перед богатой и сильной своло-
чью в своей нищете. В тот час, когда по повестке меня

434 Я. Я. Филонов
будут ждать для издевательства в горкоме, я буду спо-
койно работать дома. Я буду думать, как уничтожить
те причины, которые довели Купцова до петли, меня
до позора и нищеты, делают из сотен и тысяч учащих-
ся живописи безграмотных мазилок или очень «гра-
мотных» лизоблюдов. Как исследователь я могу и в со-
ветском, и в мировом масштабе поднять искусство на
небывалую высоту, могу сделать Мировой расцвет Ис-
кусства (сейчас по радио сказали, что сегодня наши
товарищи на полюсе были взволнованы и обрадованы:
к ним прилетела чайка Кроме того, они видели раньше
чистика и курочку), но дело в том — поможет мне
партия, как она помогала Мичуриным и Павловым, или
я буду делать мое дело один, подготовляя себе смену
в лице Миши, Дормидонтова, Терентьева и т.д.
15 [июня]. Звонил Терентьев. Он был утром у Ра-
фаила на службе. Рафаил болен. Его заменяет Месса-
рин. Терентьев признался, что забыл сказать вчера, что
его работа снята Горлитом. Он снова заколебался, стоит
ли узнавать, за что снят «Колхоз», но я снова разъяс-
нил, что ему необходимо это сделать, и сказал, чтобы
он шел в Горлит. К Рафаилу идти не надо, если из-
вестно, что вещь снята Горлитом. Терентьев сказал, что
сам Агулянский заявил, чтобы Терентьев шел в Горлит
за разъяснением, коли хочет, но он забыл сказать мне
об этом вчера. Я ответил Терентьеву, что его забывчи-
вость можно назвать «идиотскою забывчивостью».
2, 5 и 9 августа. Были трое ребят из Академии —
Емельянов, Фалек, Вылугин. Приносили летние работы.
Работы хороши у всех. Особенно твердо и правильно
выдерживает нашу систему работы Емельянов. Всем

Днееник. 1937 435
троим я велел весною, при их отъезде, работать инком
и маслом, но только Емельянов исполнил оба задания.
Фалек и Вылугин инком не работали. В силу этого
Емельянов сильнее их по рисунку.
Кто-то из них передавал, что на днях в разговоре о
советском искусстве один из студентов Академии, от-
рицая начисто нашу школу, заявил товарищам: «Со-
ветское искусство только тогда расцветет, когда Фи-
лонов умрет!»
5 и 9 авг[уста] был Коваленко, он работал над своим
вторым автопортретом. Не выдержал упора в работе,
сорвал и теперь доразвивает. В целом работа хороша,
но запутана.
Приходила 6 авг[уста] Муза, она ведет автопортрет,
но работает как будто «из-под палки».
10 [августа]. Терентьев сегодня говорил мне: у него
есть возможность получить место преподавателя изо в
какой-то воинской части. На его просьбу направить его
на эту работу через горком председатель горкома Про-
шкин сказал, что он не может послать на эту работу
мастера школы Филонова, т. к. «партия и правительст-
во относятся отрицательно к Филонову».
Когда вопрос об этой работе обсуждался на правле-
нии, Нечай538, представитель Сорабиса, также выска-
зала эту мысль. Она против школы Филонова. Если
послать Терентьева на эту работу, то над ним нужен
строгий контроль.
Попов-Воронежский сказал, что он «преклоняется»
перед работами Терентьева, но работы ему не даст.
12 августа. Сейчас 22 ч. 35—45 м. ночи. Радио го-
ворит: Леваневский537 сегодня в 18 ч. вылетел через

436 Я. Я. Филонов
Северный полюс на Аляску. Леваневский говорит, что
сделает посадку в г. Фербенксе и продолжит полет
через Канаду, Чикаго в Нью-Йорк.
Т[оварищ] Чкалов в письме т. Сталину говорит: «Я
буду летать до тех пор, пока правая рука держит
штурвал, а глаза видят землю». Это письмо передано
по радио, когда Леваневский почти подлетал к Аляске.
Его радиЬ говорило: «Позади осталась ночь. Ожидаем
солнца. Высота 6000 м».
8 октября. Вечером, по просьбе Гопферда, смотрел
его работы. Он нежного, хрупкого телосложения. Исто-
щен. У него так сильно трясутся руки, что, работая, он
прижимает со всей силой локти к ребрам, а когда ходит
или говорит стоя, держит руки за спиной сцепив паль-
цы. Дней 20 у него нет сахара. Живет на пенсию 49 р.
или 69 р. в месяц. Работает он несколько механистичес-
ким, но упор в работе имеет. Вещи крепкие, но одно и
то же свойство пронизывает большинство из них: ре-
месленность разработанности, круглая форма, холод от-
ношения к тому, что пишет, кудрявость растительных
форм, отсутствие тяжести, условность цвета. Вещи 2—3
писаны иначе и гораздо ценнее. Я познакомил его с
Терентьевым, чтобы тот при случае чем-либо помог ему.
Одна из его картин — Пушкин639, сидит в степи, в цве-
тах, в траве спиной к камню, — самая честная из всех
современных жульнических картин о Пушкине, как,
например, бессовестные картины Шведе-Радловой540 и
Кончаловского541 и других «платных» пушкинианцев.

1938
ТЕТРАДЬ 6
27 ноября 1938 — 19 января 1939
Несчастье с моею дочкой. (Подлая болезнь моей Ка-
тюши.)
27 ноября. 5 ч. 10 м. утра. Дочка крепко спит. Дыха-
ние сильное, ровное. На лбу — мокрое полотенце. Я хо-
чу записать, чтобы она прочла в будущем, как она с
моей помощью «боролась за свою шкуру», как я ей
говорю постоянно и постоянно разъясняю смысл этой
борьбы, ее диалектику. Я много видел людей разных
сортов, но такого человека, как моя дочка, не встречал
и не читал о нем: необычайная мощь организма, жиз-
ненная энергия, сила жизненной энергии — эти ценней-
шие свойства — ее природные свойства, ее природа, ее
биологические, физиологические данные. Я бы сказал,
что у нее природа, природные свойства самые выгодные
и ценные для человека. Такой организм, как у нее, надо
изучать таким людям, как Дарвин и И. П. Павлов.
Сейчас она лежит тяжело больная. Может быть,
едва осталась жива, может быть, и сейчас состояние
ее рискованное. Но я, ничего не понимая в медицине,
чувствую ясно и точно, ни секунды не сомневаясь, что
она будет снова здорова и весела, а ее природа позво-
лит ей прожить до 120 лет, может быть и больше, как
прожили некоторые колхозники в нашем Отечестве,

438 Я. Я. Филонов
судя по радиопередачам. Так я верю в ее природу, в
биологическую конституцию ее природы. Моей дочке
75-й или 76-й год от рождения. <...>* С ночи 24—25 но-
ября, с 41/2 ч. утра, сознание ее работает частично, это
не полное сознание, и все же это сознание, осмыслен-
ность во многом; говорить она не может; губы шеве-
лятся, когда она хочет что-либо сказать, а звука нет,
есть кякое-то звукоиздавание, как тишайший шепот,
букв в этом шепоте нет совершенно, но какая-то чле-
нораздельность речи есть. Сильно волнуясь, она выра-
жает свою мысль с большей волей, результат такой
же — ничего не поймешь. Она сознает, что не может
сказать, что хотела, и в ее глазах, ее лице в это время
такая горькая досада на себя, на свое бессилие, беспо-
мощность, что у меня сейчас же брызжут и текут
неудержимо слезы. <...>
25 ноября дочка была веселая, здоровая. Часов с 12
ночи она начала читать дневники своих сыновей Толи
и Пети. Перед нею страница за страницей проходило
их детство, со всем хорошим, что есть в нем, и ее
собственная молодость, гордость молодой матери, ее
сомнения, горести и заботы. С тех пор прошло лет
39—35. Тогда они жили в Лондоне. Теперь ее сын Пе-
тя выслан на десять лет в дальневосточные лагеря
без права переписки. Его арестовали в ночь на... [дата
не указана] февраля 1938 г. С тех пор о нем нет вес-
тей. Свидания с ним она не имела. За что он осужден,
в чем его вина, она совершенно не знает. До высылки
он был сперва на ул. Воинова, затем в арсенальной
тюрьме.
* Здесь и далее купированы фрагменты дневника, касаю-
щиеся деталей болезни Е. Я. Серебряковой.

Дневник. 1938 439
Второй, старший сын Толя тоже арестован и сейчас
находится в тюрьме на ул. Воинова. Когда будет суд —
она не знает. В чем его вина — не знает. Со дня ареста
она его не видала.
Могу сказать, что она, старая народоволка в про-
шлом, теперь всей своей душой — «беспартийный ком-
мунист».
22 сент[ября] с нее взяли подписку о невыезде; днем
или двумя раньше или позже все имущество Пети на
ее глазах было конфисковано, а частью сожжено.
22 ноября ее вызвали повесткой в милицию на ул.
Скороходова. Я провожал ее. Мы оба не знали, зачем
ее зовут: затем, чтобы снять подписку о невыезде, или
затем, чтобы объявить, что ее также вышлют и объявят
день высылки. Я уверял, что ее не вышлют, если же
это по какому-либо недоразумению случится, я сейчас
же обращусь письмом к т. Жданову, а сам поеду с нею
туда, куда вышлют ее.
В милиции подписка о невыезде была снята. В ми-
лицию она едва шла, была больная, кашляла, с тру-
дом дышала. Я почти тащил ее. Оттуда она шла лег-
че; домой мы шли пешком. Более полумесяца до этого
дня она была нездорова — нечто вроде гриппа или
грипп, доктора мы не звали — я не хотел. То встанет
на день, то три дня лежит, то уйдет из дому часа на
3—4—5, придет — и глаза горят, а то едва добредет
до дому.
Она читала детские дневники до 41/2 утра 25 нояб-
ря, лежа к кровати. Мы оба были веселы, смеясь над
некоторыми случаями жизни Толи и Пети. Я, слушая
ее, работал над новой картиной, начатой 22 ноября.
Думая, что она устала от чтения лежа все время на
левом боку, я посоветовал ей лечь спать.

440 П. Н. Филонов
Видя, что, коли я буду, как я хотел, работать всю
ночь, она также долго не заснет, я стал раздеваться,
расшнуровал сапоги, снял пиджак и пошел в уборную
принести воды и покурить. Минуты через 3—4 я вер-
нулся. Дочка лежала на левом боку, как и прежде, и
что-то делала руками на столе у кровати. «Где ты так
долго был!» или «Почему ты так долго не шел!» —
сказала она. Что-то в ее голосе заставило меня насто-
рожитьс^. Я мгновенно решил не спать и стал завязы-
вать сапоги. <...> Она теряла сознание, но и, теряя его,
боролась, я видел, за него. И я стал действовать, ста-
раясь ее приподнять, поставил на колени на кровати,
тряс, приподымал и в то же время из стакана рукой
мочил ей голову, грудь, лицо, лоб и все подымал, встря-
хивал, говоря: «Доченька! Не сдавай! Дочка! Дочка!
Смотри на меня! Вот я! Твой Панька! Не бойся!» Я в
упор смотрел в ее глаза. Они теряли свой чудный
блеск, безжизненно застеклились. Пот проступал по
лбу и лицу, как капли крупного дождя, голова ее свис-
ла. Все туловище оседало на колени, а я тряс ее, при-
подымал, опять-таки замечая, как и она боролась за
свое сознание. <...> Полуобморок перешел в сон. Она
стала ровно дышать.
Очнувшись вскоре, она, лежа, поднялась на локоть,
как всегда делает лежа в постели, и стала рыться
в ящике своего столика. Она молчала встревоженно
и сурово. Затем повернула голову ко мне, я стоял воз-
ле на коленях, хотела что-то сказать — губы шевели-
лись, звука не было, почти не было; ничего нельзя
было понять. <...> Тогда в ее лице и глазах выразилась
тревога, похожая на испуг, но это не был испуг, я
успокаивал ее, она, отталкивая меня, указывала на
дверь. Я понял: она хочет врача, но боялся оставить

Дневник. 1938 441
ее в таком состоянии. Она силой толкала меня к двери.
Тогда быстро я добежал по коридору до двери невест-
ки542 и позвал ее. Она вызвонила врача. Заслышав из
окна шум автомобиля неотложной (или скорой?) помо-
щи, я выбежал Ъа улицу. Автомобиль стал у соседнего
дома №14. Молодая женщина-врач не нашла у нее
никакой болезни, кроме сильного нервного потрясения
(или нервного волнения); один из двух ее спутников
дал дочке, кажется, валериану с ландышем.
Я рассказал им коротко, каковы могли быть причины
или поводы ее волнения и все, что случилось с нею.
Я проводил их до улицы, надеясь выяснить, что с ней
произошло. Ответ был тот же: результат сильного нерв-
ного волнения. В остальном она совершенно здорова.
Женщина-врач, видя мои работы, сказала, что ей нуж-
на картина. Я ответил, что заказов не беру. Ее спутник
стал говорить о моем «направлении». Я ответил. Они
обещали прислать врача.
По их уходе я уложил дочку спать. Говорить она не
могла. Объяснялась руками, волновалась, потом стала
улыбаться. Заснула с улыбкой.
Днем 25 [ноября] была женщина-врач. Прописала
бром, сказала, что, очевидно, поврежден нервный центр.
К счастью, повреждение невелико и все пройдет. <...>
Было небольшое кровоизлияние в левой части мозга,
поэтому и поражена правая сторона тела: язык, концы
пальцев. Кровоизлияние это рассосется.
Я сказал, каковы были события последних месяцев
и дней, сказал, как, перед тем как лечь спать 24—25-го,
она при моей помощи поднялась, стоя на кровати,
посмотреть наводнение: вода Карповки подошла к на-
шим воротам. Врач сказал, что причина этому — скле-
роз, но очень небольшой, и возраст. <...> Она обещала

442 Я. Я. Филонов
прислать невропатолога. Это была очень красивая де-
вушка-врач, пожалуй не старше 24 лет.
<...> Эти дни сознание дочки работало хорошо, но
временами взгляд становился неопределенным, крайне
суровым, даже грозным, и странно было видеть все ее
лицо грозным, как, пожалуй, лица т. Ворошилова или
Чапаева в бою. Страшная, непобедимая воля и сила
выражались тогда в ее лице. Людей с таким взглядом
никто не испугает. Но иногда, ненадолго, взгляд ее был
растерянным.
На другой день, 26-го, был невропатолог. Среднего
роста, подвижный, властный, самоуверенный. Подтвер-
дил все сказанное бывшими до него врачами. Прописал
лекарство. Сказал, что у дочки поражен нервный центр.
Ничего толкового он мне не сказал по своей самоуве-
ренности. Говорил мало, но веско. Я считаю его от-
ношение как врача к дочке — халтурным, поверхно-
стным.
Вечером пришли мои товарищи — ученик Вылугин,
Емельянов, Фалек. Они еще 25-го знали о несчастии с
дочкой и пришли навестить ее. Вылугин принес на
руках своего полуторалетнего сына, чтобы показать
его ей и этим развлечь ее. Когда она увидела ребенка,
невозможно сказать, как радостно заблестели ее глаза
и преобразилось лицо. Она протянула к нему обе руки,
привстала, пытаясь обнять его и поцеловать.
<...> Товарищи всячески высказывали ей свое собо-
лезнование и сочувствие. Они пробыли у нее около
часу и, уходя, ободряли ее и старались утешить и
развлечь.
<...> К ночи дочка стала что-то просить, требовать,
я не мог понять. <...> Я подумал, не просит ли она

Дневник. 1938 443
фотографии детей. Посоветовавшись с невесткой, я
подал ей несколько фото ее сыновей. Смотрела с лю-
бопытством и любовью.
<.„>
2 дек[абря]. Заснула в 3 ч. ночи. Задыхалась и сто-
нала. Против удушья я нашел средство: вода — по
ложечке вливаю в рот. Также помогает ей, если натру
спину спиртом.
За спирт большое спасибо моему товарищу Вадиму
Назаренко543, он достал мне 100 гр. спирту.
6 дек[абря]. Спит весь день крепко и спокойно. Когда
просыпается — веселая и живая. Силы быстро к ней
возвращаются. Движения быстрые, неожиданные. <...>
Более всего ей помогают мои шутки; так, сегодня опять
я сказал ей: «Коли ты не можешь говорить по-рус-
ски — говори по-английски!» Она успокоилась и за-
снула часа в 2 ночи.
7 декабря. <...> Последние дни, проснувшись, она
всегда глядит на меня с улыбкой, и эта улыбка будто
говорит: «Не бойся, Панька! Я уверена в себе. Я „бо-
рюсь за шкуру", как ты постоянно говоришь мне. Все
кончится хорошо».
8 дек[абря]. <...> Вечером стала вдруг что-то писать во
время еды. Я не мог понять, потом выяснил смысл на-
писанного ею слова: «Сталин». Она пояснила, что я дол-
жен написать письмо т. Сталину о себе и о моем уче-
нике т. Емельянове, чью дипломную картину зарезала

444 Я. Я. Филонов
академическая профессура, теперь его лишили стипен-
дии, хотят через милицию выгнать из мастерской, где он
дорабатывает свою картину544.
Все ночи с первого дня болезни дочки я сплю не
раздеваясь, не снимая сапог. Сплю на кресле, протя-
нув ноги на стул. Замечательный сон сидя — як
нему давно привык. Могу спать на стуле и не сва-
литься.
14 [декабря]. Приходила Тагрина. Вчера были не-
сколько учеников, я пробыл с ними часа 21/г- Возле
дочки была невестка. Дочка несколько раз присылала
ее за мною и уговаривала остаться с ней. И я, побыв
с нею, вновь смотрел работы товарищей.
<...> Я распрощался с Тагриной на полуделе — она
приносила на проверку портрет т. Сталина — пишет
его для Ленизо.
19 декабря. <...> В этот вечер часов с 9 до 12 я
смотрел работы товарищей. <...>
20 [декабря]. Сильное возбуждение случилось с ней,
когда ко мне зашел приехавший из Москвы Харджиев,
редактировавший последнее собрание Маяковского545.
Когда он постучал днем в дверь моей комнаты, я вы-
шел, сказал, что не могу принять его — жена больна
и спит. У двери мы стали потихоньку говорить. Не
успел он сказать, что сдал в печать всего Хлебнико-
ва546, а я едва начал говорить о том, как Емельянова
гонят из Академии, я услышал громкий стон дочки.

Дневник. 1938 445
Наскоро простясь с Харджиевым, я подошел к ней
и стал успокаивать. <...>
23 [декабря]. Вечером был [доктор] Кунаков и, осмот-
рев ее, сказал: «Более чем хорошо! Отлично!» <...>
Предыдущий раз, когда я провожал его до двора, он
сказал: «Это героическая женщина! Я много видал боль-
ных в ее положении, но она — редкое исключение! Как
она себя держит». <„.>
В этот приход Кунаков сказал, что скоро можно бу-
дет ей вставать. <...> Он сказал, что ей можно читать
что-либо легкое — сказки, допустим. Я сказал, что дам
ей «Бабушкины сказки» Жорж Занд547. <...>
25 [декабря]. <..,> Сегодня дочка съела последний
мандарин. Она сильно неожиданно взволновалась, что
у нас их больше нет. Действительно, при ее питании
в ее положении <...> мандарины были решающей под-
держкой. За последние дни их нельзя было купить, не
было в продаже в наших местах. Я попросил невестку
позвонить моим сестрам, чтобы Маня сейчас же поис-
кала мандарин.
Маня через час прислала 8 маленьких мандарин
с моим племянником Володей548. <...>
30 [декабря]. <...> Сегодня днем невестка ходила в
Военную прокуратуру узнать о сыне дочки, Толе, своем
муже. Она пришла в слезах, еле держалась на ногах,
я должен был отпереть ей дверь ее комнаты, сама она
была не в силах. Когда я ввел ее в комнату, она, ры-
дая, бросилась на кровать. «Толя умер»,— сказала она
со стоном. Она рассказала, что ее принимал прокурор
Дмитриев. Узнав, о ком она справляется, он куда-то

446 Я. Я. Филонов
позвонил и потом спросил ее: «Как вы думаете, что с
вашим мужем?» — «Откуда же я могу знать!» — «Он
умер!» Он снова звонил куда-то, называя фамилию,
имя, отчество и год рождения Толи, и получил под-
тверждение о его смерти. Когда умер, отчего, схоронен
или нет, где найти его труп, он не сказал.
Невестка рыдала, полулежа на диване. Я стоял, уте-
шая ее чем мог, расспрашивая, думая, чем грозит это
событие моей дочке и как держать себя с ней. Завтра
с утра невестка решила осмотреть все покойницкие
Ленинграда. Весь вечер она не приходила к дочке, а я
говорил дочке, что у Маруси грипп. Дочка несколько
раз спросила меня: «Может быть, Мария доктора хо-
чет! Ой-вой-вой!»
Ни невестка, ни я не можем верить, что смерть
Толи — правда. Он был здоровый, упитанный, на ред-
кость выносливый и неприхотливый. Трудно, нельзя
как-то верить, что он навсегда пропал для матери.
Я говорю невестке: будем готовы и к тому, что это
правда, и к тому, что это ошибка. С середины лета
передачу ему не разрешали. В чем его обвиняют, мы
не знаем. Сегодня Дмитриев сказал невестке: «Имейте
в виду — он был очень серьезный политический!»
31 [декабря]. Дочка очень хотела, чтобы мы вместе
встречали Новый год: дочка, я, невестка, ее племян-
ница Рая549. И дала мне понять, что ассигнует на это
дело, с радости, что выздоравливает, 30 р. Она напи-
сала список питья и кушанья, которые просила купить
для встречи Нового года: пиво, капуста, мармелад и
еще какую-то четвертую покупку — не мог разобрать.
Рая по моей просьбе купила 2 бут[ылки] пива, грамм
300—200 мармеладу — это наша встреча Нового года.

Дневник. 1938 447
Маня принесла мне чаю, сахару, жареную утку с кар-
тошкой (к моему удивлению, первый раз в жизни я
стал собственником такого блюда), около стакана водки
с апельсиновыми корками и стакан варенья сливы,
шафранную булочку и кило круглого черного хлеба.
Невестка по своей инициативе купила мне грамм 300
сосисок и полкило ситного батона за 1 р. 25 к. При
уходе Мани я налил полрюмки водки, заставил ее
пригубить, пожелал ей и отсутствующей сестре Дуне
счастья, поцеловал ее, прикоснулся рюмкой к губам
улыбавшейся радостно дочки и выпил. Новый год
встречали вдвоем с дочкой, она пригубила мою рюмку,
мой стакан пива; я налил ей чайную ложку пива в
маленький стаканчик, чокнулся с нею. Она пила за мое
счастье, а я сказал, что мое счастье — дочка. Я отнес
невестке и Рае в подарок от дочки бутылку пива и на
блюдечке мармеладу с запиской от дочки — она же-
лала им счастья. Невестка застонала, увидав ее подар-
ки и письмо; я сказал: «Как это ни странно, Мария
Николаевна,— я желаю вам счастья!» Она заплакала
и пожелала счастья мне и дочке. Еще раз мы выска-
зали мысль, нет ли ошибки относительно смерти Толи.
До этого она, рыдая, говорила: «Как мог он умереть,
когда я жду его каждый день!»
<...> 31-го утром невестка узнала, что Толя похоро-
нен. <...>

1939
2 [января]. <...> С 8 ч. 30 м. были товарищи: Фалек,
Емельянов, Вылугин. Обсуждали письмо Емельянова к
т. Жданову с жалобой на то, что Емельянова гонят из
Академии. Дочка спросила: «Написал Емельянов, ка-
кой ты оратор?» Т.е. я рассказывал ей, уже больной,
о двухчасовом разговоре Бродского с Емельяновым.
Начался разговор с картины Емельянова, сразу пере-
шел на Филонова, и Бродский сказал: «Филонов заме-
чательный оратор! Я считаю его вторым оратором по-
сле Ленина!» И теперь в своем письме к т. Жданову
Емельянов, говоря о нашей школе Мастеров аналити-
ческого искусства, о нашем методе работы, приводит
мнение Бродского обо мне и о нашем методе. Я ответил
дочке: «Нет, не писал! Мы пишем о Емельянове. За-
щиты ему просим, т. Жданову незачем знать, какой
я оратор. Он сам чудный оратор!» <...>
3 [января]. <...> Днем Миша принес мне фото с моей
картины, находящейся в Третьяковской галерее. Когда
в 1922 г. ее посылали на выставку в Берлин, репро-
дукция с нее появилась в журнале «Жар-птица»550.
Я знал об этом, но журнала достать до сих пор не мог.
Миша разыскал его в Доме театральных работников,

Дневник. 1939 449
попросил дня на два домой и переснял эту картину.
Когда я показал это фото дочке, она <...> спросила,
когда написана картина. Узнав, что в 1915 г., стала
волноваться, писать и говорить, что теперь художни-
ки все неискренно пишут картины на социальные те-
мы, не от чистого сердца, не из любви к пролетариа-
ту, а Филонов делал это дело уже в 15-м г.! <...>
И возмущалась, что эта вещь висела в Третьяковке
под потолком, а сейчас там же в подвале лежит. «По-
годи, дочка! Были бы картины — оценка им настоя-
щая будет [дана] рано или поздно! Вот ты выздоро-
веешь, поедешь с моим письмом к т. Сталину, в ЦК.
Пусть рассудят, кто прав в моей борьбе на фронте
Изо! Мы с тобой доживем до иных времен! Не всегда
по искусству хозяином будет фашистская сволочь, как
теперь!» Я и раньше высказывал эти надежды доч-
ке, всегда она относилась к ним скептически: «После
твоей смерти тебя признают!» Но сейчас с нарастаю-
щим восторженным удивлением выражала согласие со
мной. <...> Сказала, что непременно поедет в Москву
по этому делу. <...>
Вечером у меня были ребята — Фалек, Емельянов,
Вылугин, Миша, Дормидонтов, Вадим. Обсуждали пись-
мо Жданову. Через каждые 5 минут я бегал к дочке,
она спокойно читала о Гойе из Мутера «История жи-
вописи». <...>
4 [января]. <...> Невестка сильно устает из-за того,
что я занимаюсь с товарищами в ее комнате, из-за
этого она остается голодной и поздно ложится спать.
Так, сегодня около часа я говорил в ее комнате с
Дормидонтовым. Он приносил фотографии Купцова —
хочет делать его портрет. <...>

450 Я. Я. Филонов
5 [января]. <...> Вечером, когда пришел [доктор] Ку-
наков, я был с учениками в комнате невестки. Емелья-
нов, Вылугин, Фалек и я работали над письмом т. Жда-
нову в защиту Емельянова. Невестка дежурила в это
время у дочки и сейчас же позвала меня.
Кунаков был доволен ходом болезни, состоянием доч-
ки, ее веселой оживленностью. <...>
По его уходе невестка дежурила у дочки, а я до 12 ч.
45 м. был с товарищами. Дочка живо интересовалась
письмом к т. Жданову, и я обещал ей прочесть его.
На днях невестка была в загсе за справкой о смерти
Толи. Справку ей почему-то не дали. 5 декабря, по
моему совету и по своей мысли, она ходила в тюрь-
му на улице Воинова. Работник в окне, где сдают день-
ги-передачу, в ответ на ее слова: «Анатолию Эсперо-
вичу Серебрякову», — сказал, как всегда: «Передача
не разрешена».— «Скажите, что же, он жив, здо-
ров?» — «Жив и здоров».— «А мне сказали, что он
умер!» — «Кто сказал?» — «Прокурор!» — «Нет, он
жив и здоров!» Когда я давал ей совет сходить сюда,
я имел в виду, что связь этого приемщика передачи с
заключенными, наверное, короче, стало быть, точнее.
У прокурора связи с ними в таком случае, как данный,
пожалуй, посложнее, помноголюднее. У первого, т. е. у
приемщика, связь равна: заключенный + администра-
ция тюрьмы; у прокурора — заключенный, админи-
страция тюрьмы, следователь, секретари, так что у
приемщика меньше данных для ошибки.
9 янв[аря]. Вчера или позавчера, когда наше радио
сообщило об освобождении Тома Муна551, я порадовал

Дневник. 2939 451
этой вестью дочку. Она долго улыбалась, разводила
ручками и изумлялась, что освобождение совершилось
так просто, волей губернатора, и неожиданно.
10 [января]. Звонила мне по телефону незнакомая
девушка. Хочет у нас работать. Говоря об этом дочке,
я сказал: «Она придет ко мне учиться — так она ска-
зала. Но я думаю, что она испугалась моего голоса и
не придет: когда я говорил с ней, голос у меня был
почему-то грубый и прерывистый, некоторые слова
почти по слогам выговаривал. Голос мой меня не слу-
шался. Она, наверное, моего голоса испугалась! Если
бы со мной ночью на темной улице заговорил кто-ни-
будь таким голосом, я бы тоже испугался!»
Дочка смеялась и вдруг сказала: «Когда я картины
видала», — и пояснила, что испугалась моих картин,
увидев их первый раз при нашем знакомстве в 1920—
21 гг.552
11 янв[аря]. <...> Вечером были ребята. Обсуждали
письмо к т. Жданову. Я дал дочке это письмо. Она
прочла его и предложила поправки к словам: «Партия
и правительство борются со школой Филонова». Напи-
сать надо — «якобы борются».
По уходе их сказала и написала, что Емельянов дол-
жен подписаться под письмом «бывший беспризорник»,
наряду с тем, что он студент-дипломник Академии. За
час до прихода товарищей невестка вернулась с работы
и сказала мне, что сегодня говорила с особоуполномо-
ченным НКВД и тот сказал, что ее муж Анатолий
Эсперович Серебряков умер. Он умер 9 июля. <«>

452 Я. Я. Филонов
15 ян[варя]. <...> Часов в 9 вечера был т. Кунаков.
Остаток вечера, по уходе Кулакова, она была весе-
лой, спала спокойно, проснулась в 9 ч. утра, и я прочел
ей проект письма в Комитет по делам искусств о вы-
ставке моих работ в пользу испанской республикан-
ской армии.
«Т. Председателю] Всесоюзного] Комитета] по де-
лам искусств от художника-исследователя Филонова.
По моему поручению моя жена предложила т. Кер-
женцову устроить выставку моих работ, с тем чтобы
весь чистый сбор с нее отдать республиканской Испа-
нии. Керженцов обещал ей в разговоре с нею прислать
сотрудников Комитета по делам искусств осмотреть с
этой целью мои работы, но слова своего не сдержал.
Неизвестно по каким причинам мое предложение ос-
талось без ответа.
Разрешите обратиться к Вам, т. Председатель, с этим
же предложением — устроить передвижную выставку
моих картин и рисунков в Москве, Ленинграде и по
другим городам Советского Союза, с тем чтобы весь
чистый сбор с нее пошел на вооружение республикан-
ской испанской армии.
Также прошу Вас выяснить, по каким причинам,
чьим именно распоряжениям были изъяты мои работы
со стен Русского музея и Третьяковской галереи. Про-
шу Вас просмотреть лично эти работы и признать их
право на экспозицию в этих музеях.
Также прошу Вас приказать распорядиться выяс-
нить, где затеряна или кем украдена моя работа ак-
варелью „Итальянские каменщики", посланная Рус-
ским музеем с выставки „15-летие революции" на та-
кую же выставку в Москве в 1933 г.

Дневник. 1939 453
Несмотря на мои многократные запросы в Русский
музей о судьбе этой работы, о том, чтобы ее разыскали
и вернули мне, я до сих пор не получил этой работы.
Прилагаю копию последнего ответа Русского музея
на мои запросы об этой работе.
Все мои работы, являющиеся моей собственностью,
я берег годами, отклоняя многие предложения о про-
даже их, берег с тем, чтобы подарить партии и пра-
вительству, с тем, чтобы сделать из них и из работ
моих учеников отдельный музей или особый отдел в
Русском музее, если партия и правительство сделают
мне честь — примут их»553.
26 янв[аря]. Утром за чаем дочка сказала: «Первый
раз ем без лекарства». Вчера, когда я читал ей проект
письма о выставке, она всеми силами, словами и зна-
ками выражала полное одобрение, что наконец я напи-
сал это письмо. Со дня своего разговора с Керженцовым
о моем предложении, оскорбленная и возмущенная тем,
что он обманул ее — дал ей слово осмотреть мои работы
и слова не сдержал, — она десятки раз предлагала мне
снова обратиться в Комитет по делам иск[усств] и тре-
бовать сделать выставку, чтобы помочь Испании.
П янв[аря]. Утром она говорила: «Плохо, если Толя
в отдельной камере! Буду здорова — напишу Вышин-
скому!» Вчера, когда ко мне приходили Емельянов и
Терентьев, я позвал их посмотреть дочку. Она говори-
ла с ними. <...>
19 [января]. Дочка гуляла по комнате. Она робела на
каждом шагу, разводя руки в стороны, когда я ненадолго

454 П.Н.Филонов
переставал держать ее, робела, как ребенок. <...> Вече-
ром были ученики — Фалек, Емельянов, Вылугин, и я
бегал к дочке из комнаты невестки через каждые 10—
15 минут. Ночью слегка недомогала, заснула в 6 ч. 45 м.
утра.
В 9 ч. 10 м. проснулась ненадолго. В 9 ч. 45 м. про-
снулась снова и спросила, засыпая: «Ты все пишешь!
Ты все пишешь и пишешь! А что? Жданову?» — «Это,
доченька, тебе пишу любовное письмо!»

КОММЕНТАРИИ
1 Речь идет об оформлении нового коллектива МАИ, ор-
ганизованного после раскола прежнего, существовавшего с
1925 г. Подробнее см. коммент. 9, 19.
2 С 1919 г. Филонов жил на ул. Литераторов, д. 19, комн. 7.
Здесь в 1905 г. разместилось основанное в Петербурге в 1895 г.
Общество пособия нуждающимся литераторам и ученым: «Кр-
оме всем известного Дома литераторов при Наркомпросе на Бас-
сейной [д. 11], имеется еще в Петрограде Дом писателей на Кар-
повке <„.> учрежденный <.-> при Литературном фонде и управ-
ляющийся выделенным из <~> фонда советом. Нуждающиеся
писатели пользовались в Доме писателей комнатой по недорогой
цене, имели <-> бесплатно общий телефон и библиотеку и, за
особую плату, могли заказать на кухне обед» [318, с. 188].
3 Глебова Татьяна Николаевна (1900—1985) — живописец,
график, художник театра. В 1924—1926 гг. занималась в част-
ной студии А. И. Савинова, в 1926—1932 гг. состояла в коллек-
тиве МАИ. Являясь членом так называемого ядра группы, уча-
ствовала во всех совместных работах и выставках (см. коммент.
9). Для «Калевалы» исполнила четыре иллюстрации*. Находясь
* Здесь и далее сведения об исполненных филоновцами ил-
люстрациях к финскому эпосу основаны на карандашных по-
метках И. И. Суворова в принадлежавшем С. Л. Закликовской
экземпляре «Калевалы», который в настоящее время хранится
в семье дочери Суворова и Закликовской — скульптора Киры
Иннокентьевны Суворовой.

456 Я. Я. Филонов
в эвакуации в Алма-Ате в период Великой Отечественной
войны, познакомилась с В. В. Стерлиговым, с которым работала
по возвращении в Ленинград, разделив позднее (1960) его идею
новой живописной системы. Иллюстрировала произведения
О.Ф.Берггольц, С.Я.Маршака, Д.И.Хармса, А.И.Введенского
и др.; над некоторыми детскими книгами работала вместе с А. И.
Порет [123 9 с. 211]. Экспонент отечественных и зарубежных
выставок Автор воспоминаний о Филонове, советами которого
продолжала пользоваться до 1941 г. [21, с. 108—127].
4 Закликовская Софья Людвиговна (1899—1975) — жи-
вописец, график. Жена ученика Филонова — скульптора
И.И.Суворова. Училась в АХ (1922—1926) у А.Е.Карева и
К. С. Петрова-Водкина. Будучи студенткой АХ, вступила в
коллектив МАИ. Дипломная работа «На Псковщине» (1926,
ГРМ) создавалась под руководством Филонова. До 1932 г. —
постоянный член коллектива. Для «Калевалы» ею были
сделаны две иллюстрации. Об одной из них, по свиде-
тельству О.В.Покровского, вспоминала: «Редакция назва-
ла мою работу „Куллерво" — „Батрак"... Это совсем не
так. Мы изображали не отдельные эпизоды, а полузабытую
подоснову. Вы видите, что пространство просвечивается
сквозь пространство, а время переливается сквозь время.
Мы называли это — концентрированное время и простран-
ство» [233, л. 89 — опубл.: 88, с. 496—510]. Во время Ве-
ликой Отечественной войны, находясь в эвакуации в Ком-
сомольске-на-Амуре, занималась росписью плафонов го-
родского Дома Советов. После войны работала в системе
Ленизо.
5 Иванова Нина Владимировна — живописец, скульптор.
Жена брата скульптора И. И. Суворова — А. И. Суворова.
В коллектив МАИ пришла, вероятно, вскоре после выстав-
ки в Доме печати и далее была участницей всех выставок
и коллективных работ школы Филонова. После раскола в
1930 г. осталась с группой меньшинства. Сделала для офор-
мления «Калевалы» шесть иллюстраций. Восстановить более
подробно биографию художницы не удалось. Предположи-

Комментарии 457
тельно, ее личное дело хранится в НБА АХ [170]. Со слов
родственников, умерла в Рыбинске в 1970-х гг.
6 Капитанова (Арапова) Юлия Григорьевна (1889—
1976) — живописец, график, художник театра. Занятия живо-
писью начала под руководством мужа, художника А. А. Арапо-
ва; училась в Москве во Вхутемасе у И П. Кончаловского
(1923—1924) и А. А. Осмеркина (1924—1926). С 1926 по 1940 г.
жила в Ленинграде. Вероятно, в 1929—1930 гг. вступила в кол-
лектив МАИ и оставалась в нем до 1932 г. На Первой общего-
родской выставке изобразительных искусств (1930) участвова-
ла под псевдонимом Юлиан Кольцов [147, с. 346]. Близко знав-
шие Капитанову отмечали ее творческую одаренность, ум и
независимость суждений. Арапов писал, что женитьба на ней
послужила для него «основанием к более углубленному отно-
шению к жизни и творчеству» [346, л 20]. Ум и талант худож-
ницы отмечал и Филонов, негодуя, однако, на ее «плохой» ха-
рактер [236, ед. хр. 41, л. 49 об., 92]. По мнению многих членов
коллектива МАИ, вспоминавших о расколе, именно поведение
Капитановой послужило поводом к разногласиям*, обнажив-
шим более глубинные процессы [21, с. 120—123; 56, № 1, с. 209—
210; 58, с. 45; 236, ед. хр. 41, л. 89—90; ед. хр. 42, л. 3—4]. Веро-
ятно, ей оказался чужд коллективный метод работы, учитывая,
что она пришла в объединение в достаточно сложный период,
когда уже ощущался разрыв между филоновским замыслом
«коллективной мастерской» и его воплощением в конкретной
историко-бытовой ситуации. Как свидетельствуют очевидцы
событий, в этот период в школе Филонова действительно имел
место диктат, давление со стороны «старых», или «ведущих»,
•Заметим, что в монографии «Рауе1 ГПопоу. А Него апс1 Н1з
Га1е», изданной Н.Мислер и Д.Боултом, опубликована репро-
дукция с хранящейся в частном собрании работы Капитановой,
близкой по сюжету рисунку «Марсово поле», исполненному ею
для Первой общегородской выставки и вызвавшему, по свиде-
тельству Е. А. Кибрика, осуждение некоторыми членами коллек-
тива [129, р. 106].

458 П. Н. Филонов
членов коллектива, «ревностных мастеров», как их характери-
зовала Т.Н.Глебова [21, с. 116, 122]. Кроме того, жесткий устав
объединения МАИ подавлял, в понимании Капитановой, ин-
дивидуальность*. В период работы над «Калевалой» Филонов
вынужден был расстаться с художницей. Однако сами иллю-
страции оказались для нее необычайно важны и интересны в
творческом плане. Судя по ответным письмам Арапова, она
делилась с ним своими мыслями и сомнениями как в отношении
иллюстраций, так и в связи с усложняющейся атмосферой в
коллективе [337, ед. хр. 22, л. 27 об., 34 об.]. Далее работала в
театрах Ленинграда и Москвы, помогая Арапову в оформлении
спектаклей.
7 Порет (у Филонова — Порэт, Поррет) Алиса Ивановна
(1902—1984) — живописец, график В 1917—1919 гг. училась
в Рисовальной школе ОПХ, в 1920 г. поступила в ХПТ в
Петрограде, откуда в 1921 г. была переведена без экзаменов
в АХ в класс К С. Петрова-Водкина (дипломная работа —
«Четверо за столом», 1925) [185; 203, л. 103]. С 1925 г. начала
посещать мастерскую Филонова. Для «Калевалы» исполнила
шесть иллюстраций. В дальнейшем оформляла книги в изда-
тельствах «Асайегша» и «Малыш», работала на ЛФЗ. В конце
жизни начала писать серию мемуаров, в которых проявился
ее литературный дар [89, с. 345—359; 90, с. 392—408].
8 Тагрина Любовь Николаевна (1884—1955) — живопи-
сец, график, художник-прикладник Родилась в Таганроге.
В 1910-х гг. училась в частной студии в Париже, затем в
Рисовальной школе ОПХ. Около 1929 г. пришла в школу
Филонова. Участвовала в Первой общегородской выставке
изобразительных искусств картиной «Цыгане» [135, с. 26].
Для «Калевалы» сделала пять иллюстраций. В 1940 г. выпол-
нила портрет Филонова [опубл.: 35, с. 128], отличающийся
некоторой декларативностью, на который, по свидетельству
* Характерно, что подобное впечатление поначалу возникло
у Т.Н.Глебовой [21, с. 112] и Е.А.Серебряковой [236, ед. хр. 41,
л. 48 об.].

Комментарии 459
учеников, мастер отреагировал следующим образом: «Что это
вы делаете из меня террориста?» [356, л. 78]. В послевоенные
годы работала в системе Ленизо.
9 Первый коллектив МАИ возник в стенах АХ не только
«территориально», но и фактически. Он был создан как ан-
титеза переживающей кризис академической системе образо-
вания, с которой Филонов находился в состоянии перманент-
ного конфликта еще с дореволюционных времен. Существу-
ют устные свидетельства учеников художника, записанные
П. П Ефимовым [356, л. 14], о том, что мастерская Филонова
существовала уже в начале 1920-х гг. Косвенным подтвержде-
нием этого являются некоторые записи в дневнике художника
[246, л. 5; 247, л. 75]. За первой выставкой коллектива в АХ
(осень 1925 г.) последовали новые совместные выступления: вы-
ставка произведений МАИ и оформление спектакля «Ревизор»
в Доме печати (1927), а также выставка «Современные ленин-
градские художественные группировки» в Московско-На-
рвском доме культуры (1928—1929), которая первоначально
планировалась как передвижная в домах культуры рабочих
районов [134, Предисл.]. В автобиографии (апрель 1929 г.) Фи-
лонов называет четыре выставки коллектива МАИ [238у л. 2\
Вероятно, четвертой была юбилейная выставка изобразитель-
ных искусств к 10-й годовщине Октябрьской революции, на
которой произошел инцидент с работой Я. К. Лукстыня «Ленин»
(см. коммент. 336), вследствие чего члены филоновского объеди-
нения отказались от экспонирования своих произведений. Пос-
ледней совместной выставкой, во время подготовки к которой
произошел раскол, явилась Первая общегородская выставка
изобразительных искусств в АХ (1930).
10 Евграфов Николай Иванович (1904—1941) — живопи-
сец, график, художник театра. Относительно места рожде-
ния существуют две версии: Ленинград [343, л. 30] и Нижний
Новгород [138, с. 36.]. Учился в Нижегородском художест-
венно-промышленном техникуме, затем в АХ. Работал в
клубных театрах. Был одним их первых учеников в группе
Филонова, однако, согласно тем же источникам, время его

460 П. Н. Филонов
членства в коллективе МАИ датируется 1927—1930 гг. и
1925—1932 гг. Т.Н.Глебова называет Евграфова в числе
учеников, ушедших из школы Филонова в 1930 г. [21, с. 122].
Для спектакля «Ревизор» в Доме печати исполнил эски-
зы пяти костюмов и задника к I акту [343, л. 30]. В конце
1930-х гг. отошел от филоновских принципов творчества.
В последний раз его произведения экспонировались на «Вы-
ставке живописи и скульптуры Ленинградского горкома ху-
дожников» (Дом искусств им. К. С. Станиславского, 1941) [149,
с. 24]. Участвовал в советско-финляндской войне 1939—
1940 гг. [58, с. 38; 263, л. 1, 2]. В начале Великой Отечест-
венной войны погиб на Ленинградском фронте.
11 Цыбасов Михаил Петрович (1904—1967) — живописец,
график, художник театра и кино. Из автобиографии (1949):
«До 18 лет я рос и учился в В[еликом] Устюге. Окон-
чил шк[олу] 1-й ступени. Одновременно занимался в Художе-
ственной студии Пролеткульта. В 1924 г. по командировке
Губкома приехал в Ленинград, поступил в ЛХПТ, где про-
учился до 1927 г. в мастерской П. А. Мансурова» [305, л. 4].
С 1926 г.— член коллектива МАИ. Для спектакля «Ревизор»
выполнил эскизы пяти костюмов и задника ко П акту [343,
л. 30]. Участвовал в выставках объединения. Для издания
«Калевалы» сделал семь иллюстраций и фронтиспис. Исклю-
ченный в 1935 г. «за формализм» из Союза художников, с
1936 г. работал на киностудии «Ленфильм», участвуя в работе
над художественными и документальными фильмами: «Сухэ-
Батор», «Они сражались за Родину», «Антон Иванович сер-
дится», «Эрмитаж» и др. Одновременно выполнял заказы раз-
личных издательств по оформлению книг. Один их любимых
учеников Филонова, он до конца жизни сохранил благодарную
память об учителе, исполнив во второй половине 1960-х гг.
несколько его графических портретов. Умер в Ленинграде.
12 Еще до раскола коллектив МАИ выступил с инициати-
вой, смысл которой был изложен в статье «Художники, на
фронт безбожия!», помещенной в газете «Смена» от 14 мая
1930 г. Члены филоновского объединения призвали всех дея-

Комментарии 461
телей искусства к созданию произведений антирелигиозного
содержания, аргументируя свой призыв следующим тезисом:
«Веками искусство было мощным оружием Церкви и тем са-
мым средством классового порабощения. Долг близкого проле-
тариату художника бороться за разоблачение и уничтожение
религии и Церкви» [345, л. 6]. Подобное обращение не было
случайным фактом в эпоху, выдвинувшую лозунг об антире-
лигиозном воспитании народа. Считалось, что одним из дей-
ственных средств такого воспитания является искусство, а его
проводником в массы — художник-атеист. Сорабис, активно
действовавший на культурном фронте, ревностно следил за
«чистотой» своих рядов, чему имеется много свидетельств в
его архиве и в прессе того времени [92, с. 52; 313, л. 22].
13 Поездки на крупные стройки с последующими выстав-
ками-отчетами широко практиковались в конце 1920-х и в
первой половине 1930-х гг. В 1929 г. ряд газет выступил с
призывом к художникам о необходимости участвовать в со-
циалистическом строительстве: «Старая художническая тра-
диция — летние вылазки на лоно природы. <...> Лето —
„Искусству для искусства"! <...> Пора рвать безжалостно и
резко с этой буржуазной традицией: „Художник — трудовой
винтик страны строящегося социализма <...>
В Донбасс, Днепрострой, на Урал!
В донецкие и волжские степи,
В колхозы, в совхозы-гиганты!
На фронт, художник,
Пролетарской борьбы за
Будущее нашей страны!,,» [122, с. 5—6].
Сохранились протоколы заседаний секции Изо Ленин-
градского областного союза работников искусств по обсуж-
дению и реализации этих обращений [315, л. 81, 93, 106], в
которых встречаются фамилии учеников Филонова — Цы-
басова, Купцова, Сашина, Евграфова.
14 Макаров Михаил Константинович (1904 — вторая по-
ловина 1960-х) — живописец. Учился в быв. Центральном

462 П. Н. Филонов
училище технического рисования барона Штиглица в Пе-
трограде (1920—1922), затем — в АХ (1922—1926). Вероят-
но, был знаком с Филоновым еще в годы учебы в АХ, но
в коллектив МАИ пришел после 1927 г. [21, с. 122]. Уча-
ствовал вместе с другими членами объединения в выставке
«Современные ленинградские художественные группировки».
Для «Калевалы» сделал одну иллюстрацию и оформил об-
ложку. О.В.Покровский приводит воспоминания Закликов-
ской об этом периоде работы Макарова: «...Михаил Констан-
тинович жаловался мне на свою измотанность и жестокость
требований Филонова. „Этот кусок лучше, а этот хуже",—
говорил Павел Николаевич на просмотре. Миша переделы-
вал. „А теперь этот кусок лучше, а этот хуже". Макаров
опять переделывал. Хотел передать ощущение древних рун.
Вымотался, но сделал» [233, л. 88]. Сведений о дальнейшей
творческой деятельности не найдено. Возможно, после Вели-
кой Отечественной войны занимался монументальной живо-
писью.
15 Николаев Степан Андреевич (1902—?) — живописец.
Рабочий Октябрьской железной дороги и Ижорского завода.
Короткое время обучался в быв. Центральном училище тех-
нического рисования барона Штиглица у А. Е. Карева, откуда
зимой 1922/23 г. был переведен в АХ, образование в которой
завершил в 1926 г. [203, л. 90]. Тема дипломной работы,
вероятно, связана с художественным отображением стро-
ительства Волховской гидроэнергетической станции [183,
л. 26]. В 1925 г. начал посещать мастерскую Филонова.
16 В это время в Русском музее находились произведения
Филонова, еще весной 1929 г. принятые администрацией на
его персональную выставку.
17 Хантиштон-Хукер Элен (НипИпдЬп-Ноокег Не1еп) —
художница из Нью-Йорка, с которой Филонов познакомился
в декабре 1928 г. Общение с молодой американкой, судя по
дневнику Серебряковой, произвело на него большое впечат-
ление. Филонов занимался с ней некоторое время по своей
системе, в надежде, что она «распространит в Нью-Йорке»

Комментарии 463
идеологию аналитического искусства [20, с. 161—162; 235, ед.
хр. 39, л. 25 об.].
18 Возможно, Александра Николаевна Якобсон, которая
в 1930 г. оканчивала живописный факультет АХ.
19 Возникновение школы Филонова, ее деятельность и
раскол необходимо рассматривать в контексте этого сложно-
го, во многом трагического времени. Безусловно, раскол кол-
лектива явился прежде всего результатом ужесточения по-
литической ситуации в стране, наступления на т.н. левые
течения, в частности, планомерной травли искусства Фило-
нова и его последователей, о чем свидетельствуют, поми-
мо известных фактов, и версии, приводимые непосредствен-
ными очевидцами событий: «Спорили о том, доступно, нуж-
но ли их искусство пролетариату» (Л. Ф. Фролова-Багреева);
«Причина раскола — политическая. Комсомольцы и партий-
цы выступали против аполитичности некоторых произведе-
ний» (Е. А. Кибрик). Ученикам Филонова, не отрекшимся от
него, трудно было найти работу. Поэтому, наряду с основным
поводом к расколу, назывались и причины, связанные с эко-
номическими трудностями: «...было трудное время — пяти-
летка, индустриализация. Продукты выдавались по карточ-
кам только постоянно работавшим. Ученики обзаводились
семьями, которые нужно было кормить» (Р. М. Левитон) [356,
л. 65]. Однако, может быть, следует обратить внимание и на
причины так называемого внутреннего порядка, которые мог-
ли сыграть определенную деструктивную роль в судьбе кол-
лектива. В основу деятельности филоновской школы была
положена идея коллективной работы. При этом, провозгла-
шая как единственно возможный метод обучение в коллек-
тивной мастерской с достаточно суровым уставом, с системой
товарищеского суда при отборе вещей на выставки [323, л.
3 об.; 326], Филонов строил свою модель мастерской «по ре-
нессансному идеалу, где „мастер" не ставит себя в автори-
тарно-иерархическое положение по отношению к ученику, но
является человеком, владеющим инструментом и секретом
ремесла. <...> Мастера и ученика связывает не столько про-

464 П. Н. Филонов
фессиональное обучение, сколько полное единство духовных
и моральных принципов, принятие общих обетов почти ре-
лигиозного братства, принятие особой веры, самодисципли-
ны и самоограничений» [75, с. 241]. Но то, что было органично
для Филонова, что вытекало из неповторимого склада его
личности, не обязательно оказывалось таковым для всех чле-
нов коллектива МАИ, этого сложного организма, к момен-
ту раскола объединявшего людей, различных по характеру,
темпераменту, взглядам, образованию, наконец, степени та-
ланта и профессиональной подготовки. Во главе школы стоял
профессионал, личность в высшей степени талантливая, яр-
кая, неординарная, в характере которой подвижничество,
бескомпромиссность и жесткость в отстаивании своих прин-
ципов сочетались с такими редкостными качествами, как
бескорыстие, жертвенность. Филонов, несомненно, вызывал
желание подражать ему, однако это желание зачастую на-
талкивалось на невозможность до конца понять и принять
предложенную им формулу жизни в искусстве. Размышляя
много позднее о причинах раскола, Т.Н.Глебова напишет:
«Зачатки раскола были, по-видимому, при начале образо-
вания коллектива МАИ» [21, с. 114]. Возможно, уже тогда,
в 1926 г., вскоре после прихода в коллектив, она изнутри
сумела почувствовать зарождающуюся напряженность атмо-
сферы, оказавшейся к 1930 г. чреватой взрывом.
20 Вахрамеев Константин Васильевич (1889—1934) —
живописец, график. Родился в Ярославле. Учился на живо-
писном факультете Ярославских художественных мастер-
ских, в 1921—1922 гг. — в Петроградских ВХТМ, откуда был
командирован в АХ. Во время учебы, ввиду трудного мате-
риального положения, работал наборщиком в академической
типографии. Курс обучения закончил в 1925 г., однако, по-
скольку у студента Вахрамеева вовремя не оказалось денег
«на постановку живой натуры», согласно разрешению рек-
тора Э.Э.Эссена он приступил «к исполнению дипломной
работы с выпуском 1926 г.» [160]. Один из первых учеников
Филонова. Участвовал почти во всех выставках коллектива

Комментарии 465
МАИ. Три произведения Вахрамеева («Автопортрет», 1927—
1928; «5 в 2» и этюд к картине «1905 год в Ярославле») были
приняты на выставку ленинградских художников «Совет-
ское изобразительное искусство реконструктивного перио-
да» [221, л. 41, 43 об.]*. Во время работы над иллюстрациями
к «Калевале» произошел разрыв с Филоновым. Разобраться
в причинах этого конфликта теперь сложно, во всяком слу-
чае он находился в прямой связи с осложнением отношений
Филонова с Капитановой. После ухода из коллектива экспо-
нировал свои произведения на выставках ленинградских ху-
дожников [148, с. 19, 50, 95].
21 Лукстынь Ян Карлович (1887—1930-е) — живописец,
график. Родился в Риге. Работал слесарем. В 1918—1919 гг.
воевал на фронтах гражданской войны, в результате ране-
ния потерял правую руку; в 1919—1920 гг. находился в бе-
логвардейском плену. Командированный в 1922 г. Латыш-
ской секцией РКП(б) в АХ, сначала был зачислен на общий
курс, а затем переведен на живописный факультет. Любо-
пытное свидетельство о материальном положении Лукстыня
в этот период сохранилось в его студенческом личном деле:
не имея средств на оплату натурщиков, Лукстынь просит
правление АХ разрешить ему пользоваться в работе неко-
торыми предметами академической костюмерной — «мане-
кеном, костюмом офицера и одним револьвером» [176, л. 12].
Знакомство с Филоновым произошло не позднее 1925 г. Кос-
венным подтверждением этого является заявление Луксты-
ня в правление АХ от 17 декабря 1925 г. об оставлении им
учебного заведения. В заявлении явно прослеживается вли-
яние взглядов Филонова на систему академического образо-
вания: «...Академия художеств не несет те знания, которые
могли создать художника, полезного работника для Совет-
ского Союза. Учебный план не соответствует даже низшей
школе времени царя. Академия художеств не имеет в своих
*Об этой выставке и участии или попытке участия в ней
коллектива МАИ см. коммент. 124.

466 П. Н. Филонов
рядах тех художников, которые действительно могли бы
поставить Акад[емию] худож[еств] на должную высоту про-
фессионального мастерства» [там же, л. 18]. Став в 1925—
1926 гг. членом МАИ, Лукстынь участвовал в большинстве
совместных работ коллектива. Художник не присутствовал
на собраниях, приведших к расколу; не работал над иллю-
страциями к «Калевале» и постепенно отошел от группы [21,
с. 122]. На выставку «Советское изобразительное искусство
реконструктивного периода» представил три картины («Из-
вестие о смерти Ленина», «Женский портрет» и «Портрет
Ленина») [221, л. 46]. В 1930-х гг. был репрессирован*.
22 Мешков Владимир Алексеевич (1893—1976) — живо-
писец, график В коллектив МАИ пришел, вероятнее всего,
в 1929 г., перед Первой общегородской выставкой, в которой
участвовал работой «Человек» (тушь) [135, с. 18]. На выстав-
ку «Советское изобразительное искусство реконструктивно-
го периода» представил четыре работы, которые не были
приняты комиссией к экспонированию [222, л. 8]. Для «Ка-
левалы» исполнил пять иллюстраций.
23 Мерзляков Николай Петрович — скульптор. Вероятно,
работал с Филоновым в течение 1930 г. Участвовал двумя
работами («Ун» и «Сын Уна» в выставке «Советское изобра-
зительное искусство реконструктивного периода» [221, л. 8]).
24 Ганкевич Сергей Васильевич (1892—1942) — график.
Родился в Умани. Окончил Киевское художественное учили-
ще, продолжил образование в Москве. В 1918—1919 гг. рабо-
тал преподавателем графического искусства и лепки в учи-
тельской семинарии г. Великие Луки. Затем — гражданская
война, ранение, плен. В 1923—1930 гг. продолжил педагоги-
ческую деятельность в великолукских школах. Знакомство с
Филоновым произошло, вероятно, в 1928 г., когда, по воспо-
минаниям Е. А. Серебряковой, Ганкевич познакомился с фи-
лоновским методом и «был поставлен „на сделанность"» [236,
* Свидетельство П.П.Ефимова со слов П. М. Кондратьева.

Комментарии 467
ед. хр. 39, л. 7 об.]. Можно предположить, что и в дальнейшем
он неоднократно пользовался советами Филонова, показывая
ему свои работы и работы учеников, о чем свидетельствует
продолжение тех же записей Серебряковой: «У ПН. был
учитель из Великих Лук. Привез много образцов [работ] сво-
их учеников, детей от 10 до 14 лет. Некоторые работы меня
поразили выразительностью и тщательностью <...> учитель
преподает по филоновскому методу. <...> Он произвел на
меня впечатление человека дерзающего, упорного, с боль-
шим норовом, энергичного и любящего свое дело. В Великих
Луках его считают сумасшедшим и [говорят], что дети рису-
ют неподобающие вещи. Рисуют они город, деревню, по-
ле, кооператив, домашнюю обстановку, демонстрации и т.п.
Толпа у некоторых из них выходит лучше, чем у некоторых
художников, картины которых выставляются. Он ставит в
клубах спектакли со своеобразными декорациями» [там же,
л. 7—7 об.]. В составе коллектива МАИ Ганкевич участвовал
в выставках «Современные ленинградские художественные
группировки» [234, с. 29; 236, ед. хр. 39, л. 6 об.] и Первой
общегородской выставке изобразительных искусств [135, с. 7].
Во время раскола коллектива остался с группой меньшинст-
ва. С 1931 г. жил в Ленинграде.
25 Гурвич Борис Исаакович (1905—1985) — живописец,
график, художник театра. Учился в Петроградских художе-
ственно-промышленных мастерских (1919-—1920) у А.Р.Эбер-
линга и в АХ (1921—1926) у М. В. Добужинского и КС.Пет-
рова-Водкина. В 1923 г. познакомился с Филоновым, в 1924 г.
вошел в складывающийся коллектив МАИ и вскоре стал
одним из ведущих членов «ядра» школы, ее «идеологом». До
1930 г. участвовал во всех выступлениях группы. Явился,
по воспоминаниям очевидцев, одним из инициаторов раскола
МАИ, в результате которого вышел из коллектива [21, с. 116,
122]. Уйдя от Филонова, работал в горкоме художников, был
оформителем музейных и выставочных интерьеров, в част-
ности павильона СССР на Международной выставке в Пари-
же (1937). С 1938 г. преимущественно был художником-офор-

468 Я. Я. Филонов
мителем в театрах Ленинграда, Москвы, Киева, Донецка [278,
л. 25], продолжая заниматься и станковой живописью.
26 Название панно, выполненного К. В. Вахрамеевым и
Е.Н. Борцовой [356, л. 31] к выставке коллектива МАИ
в Доме печати. Темой для панно послужило нашумевшее
в 1920-х гг. дело о групповом изнасиловании в Чубаровом
переулке (с 1935 г.— Транспортный) в Ленинграде. Воспо-
минания одного из учеников Филонова — О.В.Покровско-
го — о «чубаровском деле» и об экспонировании панно дают
некоторое представление о композиции произведения, даль-
нейшая судьба которого неизвестна: «Не боялись выставлять
картины самого страшного содержания. Касались кистью
самых темных язв. Всем вспомнился холст Вахрамеева „Чу-
баровщина" <...> Белое платье жертвы и черные силуэты
преступников. Дамы в мехах, посещавшие выставку, холе-
ные дамы нэпа бледнели, закрывали лицо руками, видя эту
жуткую картину» [233, л. 68—69].
27 Вероятно, Ганкевич имеет в виду один из многочислен-
ных откликов прессы на выставку коллектива МАИ в Доме
печати — статью Э.Г. (Э. Ф. Голлербах) «Школа Филонова
(Выставка в Доме печати)», опубликованную в веч. вып.
«Красной газеты», где присутствует следующая оценка ра-
бот филоновцев: «Общественно-политический гротеск с ук-
лоном в патологическую анатомию — вот наиболее точное
определение того, что выставила в Доме печати школа Фи-
лонова» [126, л. 5].
28 Ганкевич цитирует по памяти строки Нового Завета:
«Нет уже Иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет
мужского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе
Иисусе» (Гал., 3, 28).
29 Шульгин Василий Витальевич (1878—1976) — поли-
тический деятель, монархист, один из лидеров четвертой
Государственной думы; журналист.
30 Эссен Эдуард Эдуардович (1879—1931) — ректор АХ
(1925—1929). В начале 1927 г. правление АХ обратилось
с ходатайством в Главпрофобр о преобразовании института

Комментарии 469
с четырехфакультетной структурой в однофакультетный вуз
с четырьмя отделениями. Однако такая структура просуще-
ствовала лишь около года. Комиссия Главпрофобра при НКП,
обследовавшая работу в АХ (март — ноябрь 1928), отметила,
что система «парадоксального однофакультетного вуза не
оправдала себя, уничтожила самобытность факультетов, по-
давляя их живое творчество». В результате решением кол-
легии НКП Эссен был снят с должности [200; 202, л. 12, 13].
31 Ганкевич ошибочно соединил имя и фамилию двух уче-
ниц Филонова — Ревекки Михайловны Левитон (Рики, как
ее называли друзья; 1906—1987?*) и Алисы Ивановны Порет.
32 Возможно, имеется в виду Кручинин Алексей Василье-
вич (1898—?) — живописец. Учился в АХ в 1918—1925 гг.
33 Клепикова Валентина Ивановна — художница. В
1920-х гг. училась в ЛХПТ у М. П. Бобышова.
34 Серебрякова (Тетельман) Екатерина Александровна
(1862—1942) — жена П. Н. Филонова. Бывший член органи-
зации «Народная воля»; деятель Ленинградского отделения
Всесоюзного общества политкаторжан и ссыльно-поселенцев,
существовавшего в 1924—1935 гг. Из автобиографии в днев-
нике: «...учительница английского языка, переводчица. Обра-
зование высшее. С 1879/80 по [18]83 — в России, за границей
как член партии Щародная] В[оля] занималась пропаган-
дой среди рабочих и молодежи. <...> В [18]82 и [18]83 гг.—
член центральной группы партии в Одессе. С [18]83 занима-
лась сбором средств [с] концертов, балов и т.п. для издания
ВНВ**. С [1]908 по [1]917 член группы помощи шлиссель-
буржцам» [236, ед. хр. 43, л. 60 об.]. Филонов называл свою
жену «дочкой». Причина этого коренится в раннем периоде
их отношений. Вскоре после знакомства с Павлом Николае-
вичем Серебрякова записала в дневнике: «[Филонов] пришел
и говорит: „...у меня столько нежности к вам, как к дочень-
ке своей"» [236, ед. хр. 34, л. 28]. Несмотря на то что это
*Даты жизни Р.М. Левитон сообщены П.П.Ефимовым.
** «Вестник Народной воли», журнал.

470 Л. Н. Филонов
обстоятельство было известно близким и знакомым, нередко
возникали забавные недоразумения, подобные описанному
Е.Н.Глебовой в ее «Воспоминаниях о брате» [20, с. 156].
35 Кон Феликс Яковлевич (1864—1941) — деятель рус-
ского и международного революционного движения. Автор
книги воспоминаний «За 50 лет» [62]. Серебрякова, близкая
к кругу революционной интеллигенции, писала: «...читаю „За
50 лет" Ф.Кона. Много у нас с ним общих знакомых, да и
вообще [много] дорогих мне имен молодости упоминает он»
[236, ед. хр. 43, л. 40 об.].
36 Исаков Сергей Константинович (1875—1953) — ис-
кусствовед, художественный критик, скульптор, музейный
работник. Учился на физико-математическом факультете
МГУ (1894—1898). Из автобиографии: «В 1907 г. занял место
помощника] хранителя Музея Академии художеств, в ка-
ко[во]й должности пробыл до 1918 г. <...> Учился самоучкой.
Самостоятельно изучал историю искусств» [206, л. 2]. «С
1908 г. участвовал на выставках как скульптор-анималист.
Сотрудничал в периодической прессе. Выпустил в 1909—
1911 гг. два издания „Скульптура из бумаги". В 1915 — два
каталога Музея Акад[емии] худож[еств]» [171, л. 7]. В 1914 г.
участвовал в подготовке к изданию «Юбилейного спра-
вочника Императорской Академии художеств» [152, с. IV].
В 1922—1929 гг. работал в Музее Революции. С 1929-го —
заведующий художественным отделом и заместитель дирек-
тора ГРМ. В 1934—1953 гг.— в АХ: заведующий кафедрой
русского искусства, директор Музея АХ, директор НИИ
ВАХ (1937). Неоднократно в своей искусствоведческой дея-
тельности обращался к творчеству Филонова [48, с. 9—10;
49, с. 4—5; 50, с. 1—2; 140].
37 Ивасенко-Чумак Константин Тарасович (1874—?) —
советский партийный и профсоюзный работник, автор «Хрес-
томатии международного профдвижения» (1925). В 1929—
1931 гг. по направлению Ленинградского обкома ВКП(б) ра-
ботал в ГРМ в должности заместителя директора по полит-
просветработе.

Комментарии 471
38 Бродский Исаак Израилевич (1895—1939) — живопи-
сец, график. С 1932 г.— профессор, с 1934 г.— директор
ВАХ. Речь идет о «Письме в редакцию» Бродского, помещен-
ном в веч. вып. «Красной газеты» от 25 ноября 1930 г., под
заголовком «Тмутараканские дела в Русском музее. Бюро-
краты и чиновники прячут художника от рабочих», в кото-
ром, в частности, говорится о Филонове: «Его производствен-
но-творческие приемы — по краскам, подходу к работе и по
глубине мысли — несомненно наложат отпечаток на миро-
вую живопись, и наша страна может им вполне заслуженно
гордиться» [345, л. 93]. Под тем же заголовком помещена и
заметка А. К. Бурова и М.ПЦыбасова «Открыть выставку
Филонова», где авторы, говоря о напряженной работе худож-
ника, его бескомпромиссности, пишут: «Мы согласны с пись-
мом в редакцию художника И. И. Бродского, которое ценно
еще и потому, что сам Бродский представляет противопо-
ложное Филонову крыло в живописи» [там же].
39 Вероятно, речь идет о Бурове Андрее Константинови-
че (1900—1957) — архитекторе.
40 Глебов-Путиловский Николай Николаевич (1883—
1948) — профессиональный революционер, ветеран партии
(член РСДРП с 1901 г.; партийная кличка — Степан Голубь)
и рабочего движения; девять раз избирался членом Совета
рабочих депутатов от Путиловского завода; работник Комин-
терна. В 1919—1921 гг. был заведующим окружным фотоки-
нокомитетом, руководил фотосъемками таких форумов, как
2-й (Петроград, 1920) и 3-й (Москва, 1921) конгрессы Комин-
терна. «На одной из фотографий был Николаем Николаевичем
запечатлен момент, когда В. И. Ленин слушал выступления
делегатов на 3-м конгрессе Коминтерна. Поза Ленина на этом
фотоснимке была использована художником И. И. Бродским
для создания его известной картины „В. И. Ленин в Смоль-
ном" (1930)» [228, л. 71]. Был человеком широко образован-
ным, одаренным в различных областях («талантливый бел-
летрист, публицист, пропагандист и администратор» [там же,
л. 1]). О музыкальной одаренности Глебова, который обучался

472 П. Н. Филонов
пению в студии профессора М.Б.Кручини, свидетельствует
сохранившаяся в ОР ГРМ программа вокального концерта с
его участием в женевском Зале Реформации 11 марта 1905 г.
[267] В 1919 г. женился на сестре Филонова — Евдокии Ни-
колаевне. В 1938 г. был арестован и сослан на восемь лет в
уральский исправительно-трудовой лагерь. После продления
срока ссылки умер от дистрофии. В 1958 г. посмертно реаби-
литирован. Сохранились лагерные письма Глебова родствен-
никам, являющиеся ценным историческим документом [262].
41 Зальцман Павел Яковлевич (1912—1985) — живописец,
график, художник кино, искусствовед. Впервые экспониро-
вал свои произведения в 1935 г.* В 1930—1932 гг. был чле-
ном коллектива МАИ. «Знакомство с Павлом Николаевичем
Филоновым <...> формально было случайным. В журнале
„Красная панорама" была опубликована статья с выставки
произведений школы Филонова в Доме печати. Помещенные
репродукции с нескольких картин и барельефа „Свержение
буржуазного строя" (к сожалению, не сохранившегося) на-
столько заинтересовали Зальцмана, что, узнав адрес Филоно-
ва <...> он явился к нему. <...> Первое же посещение, разу-
меется, вызвало переворот. <...> Ученичество у Филонова и
принадлежность его школе продолжались до самой смерти
мастера»**. Зальцман участвовал в оформлении «Калевалы»,
для которой сделал две иллюстрации. Профессиональная де-
ятельность его была многогранна: он работал на киностудиях
«Ленфильм» (1931—1941), затем «Казахфильм»; преподавал
историю искусств в Алма-Атинском художественном учили-
ще и Казахском государственном университете, оказывая
большое влияние на формирование художественного вкуса
* Сведения из архива, хранившегося в период подготовки
публикации в Алма-Ате у дочери художника, искусствоведа
Елены Павловны Зальцман.
** Здесь и далее воспоминания о Зальцмане предоставлены
искусствоведом В. С. Бучинской, составителем альбома и авто-
ром вступительной статьи о художнике [II].

Комментарии 473
алма-атинской интеллигенции. В. С. Бучинская вспоминает:
«Павел Яковлевич Зальцман значил для меня очень много.
<...> В нашей — алмаатинцев — жизни таких людей было
немного, можно назвать еще С. И. Калмакова, Е. А. Говорова.
Это были представители „той культуры", поэтому мы впиты-
вали в себя все, что способны были увидеть, почувствовать и
понять». Зальцман «занимался музыкой, писал песни на свои
стихи, писал рассказы, рассказывал о работе над собственной
философской системой „об императиве"».
42 Возможно, Шилина Ольга Николаевна (1903—?) —
архитектор. В 1920—1926 гг. училась в Архитектурном ин-
ституте при ВАХ, защитила дипломную работу на тему
«Здания Академии художеств и Художественно-промыш-
ленного техникума» [198].
43 Театр рабочей молодежи. Трамовское движение, участ-
никами которого были в основном самодеятельные по-
лупрофессиональные кружки, возникло во второй половине
1920-х — начале 1930-х гг. Первый ТРАМ был создан в
Ленинграде из комсомольского драматического кружка при
Доме коммунистического воспитания им. Глерона. Руково-
дил кружком, а затем театром М.В.Соколовский. Вскоре
«почин Ленинграда нашел себе живой отклик во всем СССР»
[277, л. 1, 3; 105, с. 11]. Центральный Московский ТРАМ (с
1936 г.— Московский театр Ленинского комсомола) открыл-
ся 1 октября 1927 г. В 1928—1932 гг. художественное руко-
водство им осуществлял рабочий совет в составе П. И. Соко-
лова, Ф. Ф. Кнорре, Н. К. Чемберджи, Е. А. Кибрика. К концу
1920-х гг. в трамовском движении стал нарастать кризис,
вызванный неоднозначным отношением к вопросу профес-
сионализма в театре, роли драматургии и т.д. [80, с. 82; 106,
с. 68; НО, с. 143, 147—148; 280, л. 112; 334].
44 Вероятно, Волков Николай Дмитриевич (1898—?) —
театровед. Автор статей о ТРАМе [277, л. 1, 3; 280, л. 25].
45 Чичеров И. И.— сотрудник Главискусства, председа-
тель центрального совета ТРАМов, один из теоретиков тра-
мовского движения [280, л. 112; 330; 339, л. 99].

474 П. Н. Филонов
46 Программная статья Филонова по изобразительному
искусству [111, с. 13—15].
47 Одна из статей Филонова, посвященных системе пре-
подавания в АХ [239; 240; 243; 253-256].
48 Речь идет о «второй, доразвитой» редакции статьи
«Идеология аналитического искусства и принцип сделаннос-
ти» (1922—1923), которая в тот период, по свидетельству
Филонова и Е.Н.Глебовой [238, л. 2; 225, л. 9], «расходилась в
рукописях». Первая редакция была написана в 1914—1915 гг.
49 Возможно, Соболева Нина Александровна (1892—
1942 ?), которая в 1922—1926 гг. училась на живописном
факультете ВАХ [203, л. 119]. Может быть, Соболева Люд-
мила, учившаяся в 1928 г. на 4-м курсе ЛХПТ вместе с
П.И.Важновой и Д. 3. Двоскиным [351, л. 23].
50 В дневнике Е. А. Серебряковой более подробно освеща-
ется беседа Филонова 6 декабря 1930 г. с представителями
ЦМ ТРАМа: «...Чичеров и [Волков]* <...> сегодня явились во
втором часу. <...> При мне они звали П.Н. работать с ними
в ТРАМе, так как ТР[АМ] развертывает и расширяет свою
деятельность в искусстве, затрагивая другие области, и они
[трамовцы] думали, познакомившись с его [Филонова] искус-
ством, что он близок им и что никто, как он, в этом деле
помочь им не сможет. <...> Попросили дать его идеологию,
дабы с нею познакомиться. <...> „Затем, — говорит Чиче-
ров, — <...> попросим вас приехать к нам. Поговорим с вами
о ней [об идеологии], а там, может быть, сделаете два-три
доклада. А поехали бы вы куда-нибудь работать?" — „Для
меня самое подходящее место Ленинград, но если нужно
* Написанная Серебряковой фамилия «Волков» везде ис-
правлена на «Соколов». Путаница, вероятно, вызвана опоздани-
ем жены Филонова к началу беседы. Свидетельством же в
пользу того, что беседа Филонова состоялась с Волковым и
Чичеровым, может служить фраза из письма Соколова, полу-
ченного Филоновым 8 декабря 1930 г.: «...Жалею, что не удалось
встретиться» [245, л. 16 об.].

Комментарии 475
будет, то и на край света отправлюсь". — „А в Москву, ведь
вы москвич, кажется?" — „И в Москву поеду". <...> [Волков]
<...> спросил Ф[илонова]: „Почему вы одним и тем же мето-
дом подходите к живому существу, как, напр[имер], формула
городового, и к явлениям природы, как, напр[имер], формула
весны. Мне кажется, это явления разного порядка". Ф[ило-
нов] ответил, что двух методов мышления быть не может;
есть один лишь метод — диалектический, и им он мерит все
явления жизни» [236, ед. хр. 41, л. 7—8].
51 Соколов Павел Илларионович — комсомольский ра-
ботник, ленинградский журналист, затем руководитель ЦМ
ТРАМа.
62 Вероятно, письмо, опубликованное в веч. вып. «Красной
газеты» от 16 декабря 1930 г.*
53 Паненков Алексей Иванович (1907—?) — живописец-
монументалист. Окончил два курса Череповецкого педагоги-
ческого техникума. В 1928—1930 гг. учился в АХ, получил
звание художника монументальной живописи и направление
на педагогическую работу (в личном деле фигурируют два
адреса: Иркутский изотехникум и Пермский художествен-
ный техникум) [184].
54 Вероятно, Рашевского Михаила Николаевича — пе-
тербургского художника, гравера, работавшего для изда-
тельств И. Д. Сытина и Ступина.
55 В данном номере «Красной газеты», в продолжение
дискуссии о выставке произведений Филонова, начатой
25 ноября 1930 г., были помещены три небольшие заметки.
В первой — «Еще о выставке Филонова» — было выражено
мнение редакции о необходимости общественного просмотра
для окончательного решения вопроса о выставке [34, с. 4].
Под рубрикой «За показ творчества Филонова» были на-
печатаны пять коллективных писем, подписанных помимо
В. А. Мешкова Н. Э. Радловым, Н. П. Акимовым, В. В. Дмитри-
коммент. 55.

476 П. Н. Филонов
евым, Т. П. Чернышевым, Б. М. Эрбштейном, С.М.Гершовым
и коллективом МАИ, в которых художники присоединялись
к протесту И. И. Бродского «против возмутительного отноше-
ния, проявленного дирекцией Русского музея к выставке
Филонова», а также требовали «привлечь к ответственности
тормозивших открытие выставки» [91, с. 4]. И наконец, в
третьей заметке — «Выставка не была „спрятана"» — ин-
спектор по музеям Зайцев и инспектор изосектора искусств
облоно Рабинович писали, что выставка работ Филонова «не
была разрешена к открытию инспектором музеев с ведома
и согласия сектора облоно. <...> Нужно, чтобы художник
если не темой, то, во всяком случае, своим подходом к вещам
и явлениям приближался к пролетарскому мировоззрению
и мироощущению. Есть ли это у Филонова? По нашему
мнению, нет...» [37, с. 4].
56 Речь идет о втором общественном просмотре выставки
Филонова. Накануне администрация музея разослала печат-
ное приглашение: «Государственный Русский музей пригла-
шает Вас на общественный просмотр выставки художника
Филонова, имеющий быть 26 декабря с. г. в 7 часов вечера в
помещении Художественного отдела Государственного Рус-
ского музея. Инженерная ул., №4» [345, л. 5]. Об итогах
просмотра Филонов писал: «Хотя на втором общественном
просмотре выставки Филонова, устроенном музеем, в ответ
на статьи в ,,Веч[ерней] Кр[асной] газ[ете]"* подавляющее
большинство высказалось за открытие выставки — президи-
ум объявил, не голосуя вопроса, что выставка открыта не
будет. Единственный деловой довод отвода — музей не будет
делать персональных выставок, а только групповые — отво-
дится тем, что в день просмотра музей открывал персональ-
ную выставку грузинского художника Пиросманашвили, и
тем, что искусство Филонова дело не персональное, а обще-
ственное, за ним идут сотни учащихся, от его работ возник-
* Имеется в виду упоминавшаяся серия статей в двух вы-
пусках «Красной газеты» — от 25 ноября и 16 декабря 1930 г.

Комментарии 477
ло не одно течение в искусстве. На втором общественном
просмотре рабочих совершенно не было» [241, л. 1]. Выражая
свою неудовлетворенность ходом и итогами второго общест-
венного просмотра, Филонов «требует широкого обществен-
ного и партийного просмотра его идеологии. Он протестует
против многолетней клеветы и травли. Его надо выслушать,
пусть выскажутся и его враги. Надо сделать третий общест-
венный просмотр его выставки...» [там же, л. 8]*.
57 Баскаков Николай Павлович — сотрудник Нарком-
проса, журналист. В конце 1920-х гг.— директор Ленин-
градского Дома печати. Будучи человеком прогрессивных
взглядов, покровительствовал театру режиссера-экспери-
ментатора И. Г. Терентьева, филоновской школе, обэриутам.
В 1928 г. был арестован, обвинен в троцкизме и сослан в
лагерь, где некоторое время работал фотографом. После ла-
геря отбывал ссылку. Умер, вероятно, в 1930—1940-е гг.
58 Имеется в виду второй каталог, вступительную статью
к которому написал С. К. Исаков [140]. В уже цитированной
статье «Выставка Филонова в Русском музее все еще не
открыта» Филонов описывает обстоятельства появления
первого и второго каталогов: «На другой день после просмот-
ра музей начал торговать каталогом неоткрытой выставки
Филонова и торгует им посейчас. Для выставки Филонова
музей издал два каталога. Первый со статьею В. Н. Аникие-
вой, согласованной с Филоновым по уговору с музеем (см.:
[250]) и утвержденной директором музея т. Воробьевым, и
второй со статьей С. К. Исакова, написанной в отвод первой
и также утвержденной т. Воробьевым. О второй статье Фи-
лонов узнал, когда каталог уже вышел из печати, и тотчас
же обратился с протестом против нее к т. Воробьеву, назы-
вая ее клеветнической и безграмотной. Т[оварищ] Воробьев
согласился с доводами Филонова и отвел статью Исакова.
Новый директор т. Острецов снова утвердил статью Исакова
* Тексты протоколов общественных просмотров выставки
Филонова см.: [212, л. 13—16; 269].

478 П. Я. Филонов
и пустил каталог в продажу. Из прокуратуры, куда Филонов
ходил жаловаться на этот произвол, нарушающий основное
правило выставок — полная договоренность, — его напра-
вили в бюро юридической консультации, где сказали, что
музей не имел права издавать статью Исакова, не догово-
рясь с автором выставки, и не имел права торговать ката-
логом, но, к сожалению, в советском законодательстве этот
пункт еще не разработан» [241, л. 1].
59 Острецов Иван Андреевич (1890—1944) — партийный,
музейный работник Окончил Высшую пропагандистскую
школу группы «Вперед» в Италии. В 1929 г.— заведующий
историко-бытовым отделом, в 1930—1932 гг. — директор ГРМ.
В 1936 г. был репрессирован, в 1956 г. — посмертно реабили-
тирован*.
60 Кибрик Евгений Адольфович (1906—1978) — живопи-
сец, график Учился в Одесском художественном институте
(1922—1925), где изучал рисунок под руководством ИГ.Во-
локидина (ученика П. П. Чистякова) и живопись в монумен-
тально-декоративной мастерской Т.Б.Фраермана. В 1925—
1927 гг.— студент АХ. Познакомившись с Филоновым, испытал
сильное влияние художественной системы и личности ма-
стера, в результате чего порвал с АХ и вступил в коллектив
МАИ, став в нем одним из лидеров. В составе филоновской
группы принимал участие в ряде выставок Особенно много в
1920-х гг. работал в графике, пропагандировал метод Филоно-
ва, делая рисунки в жанре сатиры и гротеска на антирелигиоз-
ные и политические темы для газет и журналов. Так, журнал
«Юный пролетарий» опубликовал рисунок Кибрика «Покой ца-
рит в Берлине» и разъяснения к нему самого художника: изло-
жение одного из тезисов аналитического искусства — «дей-
ствие содержанием» [57\ После раскола коллектива МАИ ра-
ботал в Москве в Изораме и в ЦМ ТРАМе, в 1932—1943 гг.—
в Ленинграде, затем окончательно переехал в Москву.
* Сведения предоставлены дочерью Острецова — Лидией
Ивановной Острецовой.

Комментарии 479
61 Горбунов (Бсин) Петр Афанасьевич (1891—?) — жи-
вописец, график, политработник Первоначальное образова-
ние — незаконченное юридическое — получил в Туркестан-
ском государственном университете (1920—1923). Окончил
Высшую партийную школу (1921), в 1928—1930 гг. учился на
графическом отделении Вхутеина (Ленинград?). Член ЛОССХа
со времени основания союза, в организации которого прини-
мал участие в качестве представителя Ленинградского горкома
ВКП(б). В 1930 г.— заведующий художественным отделом Ле-
низогиза [296].
62 Турдазов Трофим Алексеевич — «художник-крестья-
нин» [236, ед. хр. 41, л. 22 об.].
63 Богораз (Тан-Богораз) Владимир Германович (1865—
1938) — этнограф, писатель (псевдонимы: Н. Богораз,
Н.А.Тан, В. Г. Тан, В.Т.-Б., Келин, Рабочий, Черта с два,
Шайтан и др.), общественный деятель. Филонов имеет в
виду статью Богораза «Классовая сущность филоновщины»,
напечатанную в веч. вып. «Красной газеты» от 9 января
1931 г., где автор именует панно для выставки в Доме печати
«формальными изысканиями или анатомическими эксцесса-
ми», которыми «идеология сбиваемого с последних позиций,
ликвидируемого до конца класса» кулачества «маскирует
свою реакционность». Богораз полагает, что «устройство вы-
ставки худ. Филонова без четкого марксистского критичес-
кого окружения» было бы ложным шагом [223].
64 Ленинградская ассоциация пролетарских писателей
(ЛАПП), входившая во Всероссийскую ассоциацию проле-
тарских пиателей (ВАПП, обр. 1920 г.), была создана, веро-
ятно, в 1925 г. после 1-й Всесоюзной конференции пролетар-
ских писателей в Москве. В середине 1920-х гг. выпускала
журналы «Рост» и «Резец».
65 Дмитроченко (у Филонова встреч. — Митроченко) Иван
Тарасович (1904—?) — писатель, член ССП. Литературным
трудом начал заниматься с 1926 г., в 1931 г. работал ответст-
венным секретарем ГИХЛ. Автор повестей, романов, расска-
зов. О его творчестве положительно отзывались Ю. П. Герман,

480 Я. Я. Филонов
А. П. Чапыгин, Г. С. Гор [297, л. 8]. Е. А. Серебрякова записала
отзыв Филонова о первом сборнике рассказов писателя («Му-
леля», 1933): «...ПН. окончил [читать] Дмитроченко „Мулелю".
Его, Дм[итроченко], интересует новый принцип и новая форма
писания, еще не выработанная, местами сходящая на старое,
но упорное искание нового подхода; [Павел Николаевич] даже
думает прочесть вторично» [236, ед. хр. 43, л. 46 об.].
66 Троицкий Михаил Васильевич (1904—1941) — поэт,
член ЛАППа. Из творческой характеристики: «Михаил Тро-
ицкий — поэт, на мой взгляд, весьма интересный и хороший.
Путь его, правда, был сложен и труден <...> ему пришлось
преодолеть тот сумбур и мнимую смысловую сложность,
которые были столь характерны для определенного периода
нашей поэзии <...> Первые шаги Троицкого („24 часа", „Три
поэмы") носят на себе следы наивного и формалистического
по существу ученичества у Хлебникова, Пастернака и др.
(Ал. Гитович*)» [303, л. 36]. В 1932—1934 гг. был консультан-
том литературного отдела журнала «Резец».
67 Журнал или сборник с таким названием в указанный
период не зарегистрирован.
68 Вероятно, речь идет о Дородницыне Вениамине Пав-
ловиче (1908—1984) — живописце, члене МОССХа.
69 Е. А. Серебрякова цитирует в своем дневнике фрагмент
письма П. И. Соколова от 27 декабря 1930 г. и ответ на него
Филонова: «„Можно ли рассчитывать на ваше согласие сде-
лать в Москве публичный доклад?" и т.д., на что П.Н. ему
отвечает: „Тов. Соколов! Я согласен сделать доклад в Мос-
кве в любой назначенный вами день. Общее название докла-
да „Революция в искусстве и его педагогике и пролетариза-
ция искусства". Тезисы доклада: 1) Идеология и педагогика
современного искусства. 2) Идеология и педагогика проле-
тарского искусства. 3) Педагогика как решающий фактор
пролетарского искусстза. 4) План пролетаризации искусства.
* Гитович Александр Ильич (1909—1966) — поэт, перевод-
чик.

Комментарии 481
5) Изо-школа, изо-рам, изо-комсомол. Вопрос о широком
рекламировании или, наоборот, о скромной подготовке к до-
кладу должно решать так: вы, до известной степени, берете
на себя ответственность за мою идеологию и именно вам как
организатору доклада надо поставить его как можно скром-
нее и проще, для людей только тщательно подобранных,
заинтересованных и работающих по этому делу, чтобы окон-
чательно выверить то, что я буду говорить. Затем, если
потребуется, доклад можно будет повторить и поставить
шире"» [236, ед. хр. 41, л. 10]. Вероятно, данное письмо
Филонова и послужило поводом к ответу Соколова, полу-
ченному Филоновым 24—25 января с уточнением сроков до-
клада. Текст ответного письма Соколова не найден.
70 Глебова Людмила Николаевна (1917—1990) — худож-
ница. Младшая сестра Т. Н. Глебовой. Брала уроки у Фило-
нова. В 1939 г. поступила на скульптурное отделение подго-
товительных курсов ВАХ, которое, вероятно, не закончила,
т.к. в студенческом личном деле сведения об обучении от-
сутствуют [163].
71 Возможно, Соловьева Мария Александровна (1891—?),
учившаяся в 1915 г. на Высших курсах архитектурных зна-
ний Е. Ф. Багаевой, в 1919 г. зачисленная в Петроградские
государственные художественные мастерские на отделение
живописи в класс профессора Я.М.Гуминера [191].
72 Е. А Серебрякова приводит в своем дневнике текст этого
письма: «13/Ш-31. Уважаемый товарищ, прошла пара меся-
цев с тех пор, когда мы, т. е. Вы, т. Глебов и я, по-товарищески
беседовали о путях наилучшего использования Вашего высо-
кого мастерства в интересах нашей соцстройки. После этого
мы — уже в Ленизогизе — конкретизировали этот вопрос в
плане работы по портрету т. Сталина и по „Формуле элект-
рификации СССР". Я очень интересуюсь, приступили ли Вы
к этим работам, и рад получить от Вас весточку...» Далее
Серебрякова пишет: «15-го П.Н. позвонил ему. 3[венев] <...>
обрадовался, когда услышал, что ПН. сделал три проекта
„Гоэлро". П.Н. неохотно работал над проектами, но все же

482 Л. Я. Филонов
сделал их три, в двух Ленин во весь рост, а в третьем только
голова Ленина. Несколько дней тому [назад] он нарисовал
полосу с головами рабочих Запада. Третьего дня и вчера
целый день разрабатывал полосу с головами европейцев, а
вчера вечером, разговаривая с Цыбасовым, — головы бойцов
за социализм» [236, ед. хр. 41, л. 10 об., 11].
73 Е. А. Серебрякова сообщает об этом подробнее: «17-го
П. Н. отправился со своими проектами в Ленгиз. Он расска-
зывал, что на Звенева и Горбунова они произвели сильное
впечатление. <...> Содержание и исполнение их удовлетво-
рило: „Никогда у нас такого плаката не было". Кто-то из
них сказал: „ Это будет плакат-картина". Решали, выста-
вить ли его по улицам или в закрытых помещениях. <...>
П. Н. сказал, что он ее доработает, если она пойдет, как она
есть, а если решат [что это нужно], то он ее увеличит и
сделает маслом» [236, ед. хр. 41, л. 14].
74 Купцов Василий Васильевич (1899—1935) — живопи-
сец, график. Учился в Псковской художественно-промыш-
ленной школе им. Н. Ф. Фан-дер-Флита (1913—1918) и на
мозаичном отделении в мастерской А. И. Тарана (Петербург),
затем в СХТМ (1921), во Вхутемасе—Вхутеине (Ленинград,
Москва, 1922—1926). С 1925 г. посещал школу Филонова,
однако в коллективе МАИ не состоял, являясь членом об-
щества «Круг художников» (1927—1932). Впервые экспони-
ровался на выставке работ псковских художников (Псков,
1921), в последний раз — незадолго до смерти, на выставке
картин, устроенной Ленинградским областным товарищест-
вом художников (Кронштадт, 1935). До конца жизни сохра-
нил профессиональную и духовную близость с Филоновым.
В статье «Как я работал над картиной», имеющей посвя-
щение: «На память мастеру-исследователю П. Н. Филонову
от ученика мастера-исследователя В.В.Купцова», он писал:
«Могу сказать: я принадлежу к школе Филонова, исследо-
вательской аналитической системе мышления и считаю дан-
ную школу сдвигом в нашей культуре и советском искусст-
ве» [321, л. 3]. Филоновцем его считали и критики, писавшие

Комментарии 483
о выставках с его участием [8, с. 34]. Своеобразной иллю-
страцией филоновского метода в творчестве Купцова яви-
лась работа над картиной «Дирижабль. Воздушный флот на
службе соцстроительства» для выставки «15 лет РККА» в
Харькове, описанная в вышеназванной статье. Этой карти-
ной Купцов, по его словам, хотел «через содержание пока-
зать строительство нашего Союза». Он писал: «...мне нужны
были полеты, которые я получил девять раз. Летал над
Ленинградом и Москвой. Это дало мне зарядку зрительного
впечатления, ощущения воздушной перспективы, представ-
ления о пространстве, красочного эффекта и динамики. <...>
Этого оказалось мало. Познакомился с литературой, музея-
ми, самолетами и их значением в обороне страны. Избрал
момент маневров. И этого оказалось мало. Начал исследова-
тельскую работу, подготовительную к эскизам. Начал стро-
ить сам из бумаги модели самолетов. <...> Поразился спект-
ральным красочным цветовым эффектам дым[овой] завесы,
которую мне запускали в хороший солнечный день. Подни-
мался на аэростате. <...> Данная вещь была задумана и
подготовлялась по собиранию материала года три до заказа.
Картина писалась полтора года» [321]. Купцов покончил с
собой, не выдержав травли филоновской школы.
75 Хапаев (у Филонова — Копаев, Хопаев) Николай Алек-
сеевич (1896—?) — живописец. Учился в Псковской худо-
жественно-промышленной школе им. Н Ф. Фан-дер-Флита; в
1918—1920 гг.— в АХ, обучение в которой не закончил. В оп-
росном листе заявил о своем желании заниматься «по отделу
живописи» у профессора Н. И. Альтмана; в 1920 г. числился
в мастерской В. Е. Татлина. Причина ухода из АХ в студен-
ческом личном деле не указана [197].
76 Е. А. Серебрякова в своем дневнике рассказывает о про-
смотре работы Филонова редколлегией Изогиза: «Собралось
пятнадцать человек — из Пролеткульта, Ленискусства, Фе-
дерации художников и из ГИЗа. Со всех сторон рассматри-
вали картину, критиковали, восхищались работой. <...> Кто-то
нашел, что в портрете Ленина кощунство; кто-то сказал, что

484 П. Н. Филонов
Ленин изображен святым, точно Иисус Христос. Звенев ска-
зал, что сперва предлагали издать этот рисунок как дискус-
сионный плакат; окончательно решили издать его как карти-
ну <...> „Плакат решено издать как можно скорее — это бу-
дет гордость Госиздата. <...>", сказал Зв[енев] <...> Я помню,
у Глебова Звенев сказал: „Какой-нибудь художник сделает
плакат в несколько дней, и ему [можно] дать 300 р.; Филонову
300 р. не предложишь" <...> А сейчас за работу почти четы-
рех месяцев дает в расчете общей оценки плаката 300 р.,
считая достаточным прожиточный минимум для Ф[илонова]
в 75 р.!» [236, ед. хр. 41, л. 16—17 об.].
77 Ливчак (у Филонова — Левчак) Ксения Владимировна
(1906—1988) — художник по тканям и фарфору, живописец,
график Родилась в Вильно в семье ученого-лесовода. В Ленин-
граде — с 1924 г.* В 1931(32?) г. закончила отделение керамики
ЛХПТ. С Филоновым познакомилась в 1930 г., в разгар раскола
в коллективе МАИ Вероятно, в это же время видела произве-
дения художника в залах ГРМ на так и не открывшейся для
широкой публики его персональной выставке и позднее запи-
сала свои впечатления: «...я увидела, как звучат все вместе
представленные работы. Они являли собой огромное разнооб-
разие. То не был повтор самого себя, а каждая вещь, увеличи-
вающая диапазон возможностей художника» [359]. В 1930-е гг.
была художником по росписи тканей в артели «Трибуна». Пе-
режила ленинградскую блокаду. В 1944—1952 гг. работала жи-
вописцем по фарфору на ЛФЗ, затем вернулась к росписи тка-
ней. Позднее занималась некоторое время станковой живопи-
сью и графикой, в последние годы жизни — росписью по
фарфору. Творческие и дружеские связи с Филоновым не пре-
рывались до смерти художника**. Интересно свидетельство
* Биографические сведения о К. В. Ливчак записаны соста-
вителем комментариев со слов ее дочери — Сусанны Никола-
евны Головачевой.
** В память о Филонове в семье Ливчак хранятся подаренный
художником мольберт и небольшое зеркало в деревянной раме.

Комментарии 485
Ливчак об одном из ее последних визитов к Филонову: «Моя
встреча в ноябре 41 г. 28-го числа. Он говорил о всей своей
жизни, переполненной до невозможности предельной нехват-
кой самых минимальных средств существования. <«.> С глубо-
ким сожалением осознал свою ошибку. Надо было делать для
покупателя с выбранной им картины вариант и продавать, так
что его коллекция картин, предназначенная для музея, была бы
полностью сохранена» [там же]. Художница умерла в Литве,
похоронена в г. Пабраде.
78 О последнем этапе работы Филонова над картиной вспо-
минает Б. А. Серебрякова: «29 марта мы с П. Н. пошли в биб-
лиотеку клуба Дзержинского. Я увидела альбом, выпущен-
ный] „Известиями" и посвященный Ленину. Там много сним-
ков с Ленина. <„> Он обратил внимание на тот, где Ильич в
гробу. За эти дни в плакате-картине „Гоэлро" Ленин много
продвинулся вперед. Сегодня [1 апреля] П.Н. сказал мне:
„Помнишь, каким мы его видели в гробу? Я подражаю ему,
но вместе с тем кости лица делаю таким[и], каким Л[енин]
был в молодости, и выражение такое, каким я его понимаю".
<..> Еще осталось проработать внизу справа — Ленин-прак-
тик, как я его охарактеризовала, и само „Гоэлро". ПН. ду-
мает к 5—б с[его] м[есяца] окончить» [236, ед. хр. 41, л.
21 об.—22].
70 Книга с таким названием не выявлена, однако в 1931 г.
вышел ряд иллюстрированных брошюр в издании «Крес-
тьянской газеты» под рубрикой «К весеннему севу». Воз-
можно, Ливчак иллюстрировала одно из таких изданий [150,
с. 627, 628; 151, с. 377].
80 Моисеев Иосиф Устинович (1892—?) — живописец.
Родился в Витебской губ. Во время гражданской войны слу-
жил в авиационном полку, затем был направлен на учебу в
систему Пролеткульта. В 1918 г. зачислен на подготовитель-
ное отделение АХ в мастерскую профессора А. А. Андреева.
В 1921 г. после просмотра представленных им в АХ работ,
тринадцать из которых экспонировались на Всероссийской
выставке Пролеткульта в Москве, переведен в число дейст-

486 Я. Я. Филонов
вительных студентов. Закончил АХ в 1925 г., одновременно
с учениками Филонова А. И. Порет и Э. А. Тэнисманом, по-
лучив звание живописца за картину «Подполье» («В подпо-
лье») [132, с. 9, 10; 181, л. 9; 203, л. 85].
81 Возможно, Андерсон (Андерс) Вольдемар (Владимир)
Петрович (1883—?) — художник, работавший в Москве.
82 Эйдус Самуил Иосифович (1910—?) — художник. Ро-
дился в Двинске. Работал столяром. В 1930 г. поступил на
вечернее отделение рабфака ИНПИИ; в 1931 г. условно пе-
реведен на 2-й курс, но, вероятно, позднее был отчислен. На
выставку «Советское изобразительное искусство реконструк-
тивного периода» в ГРМ был принят его «Этюд» (масло),
который после закрытия выставки не был востребован и до
1935 г. находился в музее [199; 221, л. 48; 222, л. 8].
83 Альховский Давид Борисович (1912—1978) — живопи-
сец, член ЛОССХа с 1940 г. Родился в Витебске в семье
часового мастера. В 1927—1930 гг. учился в Витебском худо-
жественном техникуме, по окончании которого переехал в
Ленинград, где до 1934 г. работал художником в системе
горкома Изо. В 1934—1940 гг. учился в АХ у И. И. Бродского,
в 1940 г. работал ассистентом на кафедре рисунка в мастер-
ской Р. Р. Френца. Из автобиографии: «После демобилизации
продолжил обучение в аспирантуре и педагогическую работу
по рисунку в мастерской Френца, а также в национальной
студии института им. Репина» [293, л. 7]. Участник выставок
с 1940 г.
84 Лившиц Хаим Моисеевич (1912—?) — живописец.
В 1932—1938 гг. учился в АХ в мастерской А. И. Савинова;
получил звание живописца за дипломную работу «На ферме»
[203, л. 76; 259, ед. хр. 17].
85 Гофферт (у Филонова — Гопферд) Александр Евгенье-
вич (1899—?) — живописец, график Родился в Сердобске
Саратовской губ., где окончил 6-классную гимназию (1916—
1917). В 1919—1920 гг. преподавал рисование в Сердобской
художественной школе. Учился в Рисовальной школе ОПХ в
Петрограде и частной мастерской. В 1922—1924 гг.— студент

Комментарии 487
графического отделения АХ, которую не окончил, вероятно,
по болезни [164\ На юбилейной выставке изобразительных
искусств, посвященной 10-летию Октября, были представле-
ны две серии его работ: «Лес» и «Беспризорные» [145, с 11].
86 В журнале «Перелом» за 1931 г. рисунки Цыбасова не
найдены. В нескольких номерах этого журнала помещены ри-
сунки Зальцмана: к рассказу Ив. Никитина «Фимка-звонарь»
[40, №5], к литературному эскизу Н. Воронина «Два жука»
[40, №6, с. 19], к отрывку из романа А. С. Чистякова «На
покосе» [40, № 7, с. 4, 6, 8] и к очерку В. Якорева «Лес идет»
[40, №7, с. 18, 19, 21, 22]. Поскольку Филонов называет эти
рисунки «первым опытом работы на журнал», то очевидно,
его более ранняя дневниковая запись от 21 апреля о рисун-
ках Зальцмана для журналов «Резец» и «Юный пролетарий»
ошибочна, тем более что в них эти рисунки не найдены.
Путаница с названиями журналов могла явиться следствием
известия о готовящемся постановлении оргкомитета ленин-
градских писателей, согласно которому, «ввиду коренной пе-
рестройки работы ленинградских журналов», «Перелом» —
литературно-художественный иллюстрированный журнал с
1 июля 1931 г. передавал свои функции журналам «Резец» и
«Ленинград» [40, №6].
87 Борцова Елена Николаевна (1903—?) — живописец,
график, художник-прикладник Училась в детскосельской
Мариинской гимназии и ЦУТР; в 1922—1926 гг.— в АХ,
по окончании которой работала в кооперативе «Изо» ху-
дожницей по росписи тканей. Очевидно, в 1925—1932 гг.
состояла членом коллектива МАИ. Для «Калевалы» выпол-
нила три иллюстрации. Была экспонентом «Выставки работ
художников Ленизо, занимавшихся в кружках повыше-
ния квалификации» (Выставочный зал ЛОССХа, 1938) [148,
с. 238].
88 Губастова Юлия Васильевна (1903—?) — живописец.
Родилась в Краснодаре, окончила гимназию и Кубанский
художественный техникум (1920—1923). Работала в систе-
ме народного образования. В 1923—1926 гг. училась в АХ,

488 Л. Н. Фъиюнов
вероятно на полиграфическом факультете, откуда была
отчислена по болезни. В «Анкете для студентов, подвер-
гающихся проверке» (1924) на вопрос: «Соответствует
ли факультет, на котором Вы находитесь, Вашему жела-
нию?» — ответила: «Желала быть на живописном, но не
имею на это средств, ибо дорого стоят холст и краски» [165,
л. 29]. В составе коллектива МАИ участвовала в выставке в
Доме печати [21, с. 115; 147, с. 215].
89 Гросс Виталий Николаевич — художественный кри-
тик, неоднократно писавший о творчестве Филонова и фи-
лоновской школе [27, с. 4; 28, с. 4; 29, с. 122; 30, с. 4]. В данном
случае Филонов имеет в виду статью Гросса «296», напеча-
танную в веч. вып. «Красной газеты» от 22 мая 1931 г., в
которой автор пишет: «160 художников были отправлены
прошлым летом Наркомпросом, Изогизом и кооперативом
„Художник" в места новостроек и в колхозы. 1710 работ —
готовых вещей, этюдов, набросков представлены ими в ка-
честве отчета о поездках [отобрано на выставку 296 работ]...»
[345, л. 100]. Произведения Сашина, Кондратьева и Кибри-
ка автор называет «издевкой над действительностью» [там
же]. Материалы об этой выставке не найдены, однако в
журнале «Рабочий и театр» есть информация о ее открытии:
«15 мая в Художественном отделе Государственного Русско-
го музея (Инженерная, 4) открывается выставка произве-
дений (картины, рисунки, скульптура) художников, коман-
дированных в районы индустриального и колхозного стро-
ительства. На выставке представлены работы художников
Ленинграда, Москвы, Ростова н/Д и других городов СССР...»
[16, с. 30].
90 Сашин Андрей Тимофеевич (1896—1965) — живописец,
график, художник театра. Учился в ЛХПТ (1921—1923), от-
куда ушел с 3-го курса (1924) на живописный факультет АХ.
Из автобиографии (1953): «Начиная с 1928 г. участвовал на
городских, областных и передвижных выставках ленинград-
ских художников, а также на всесоюзных: „15 лет Октября"
и Всесоюзная театральная выставка; после Отечественной]

Комментарии 489
войны — в Союзе сов. художников». В 1927—1930 гг. был чле-
ном коллектива МАИ. В составе объединения участвовал в
выставке в Доме печати, а также в Первой общегородской
выставке изобразительных искусств. Ушел из группы Фило-
нова в результате раскола. Среди своих лучших работ назы-
вал эскизы театральных костюмов и декораций к постановке
«Ревизор». В анкете (1952) для ЛОССХа в графе «Участие
в художественных организациях и обществах до 1932 г.» по
вполне понятным причинам указал только АХР [203, л. 112;
279] 302] 343, л 28].
91 Кондратьев Павел Михаилович (1902—1985) — живо-
писец, книжный график. Учился в АХ (1921—1925). Буду-
чи членом коллектива МАИ (1927—1932), участвовал в «Вы-
ставке Мастеров аналитического искусства» и выставке
«Современные ленинградские художественные группиров-
ки». На собраниях группы Филонова в 1930 г., констатиро-
вавших раскол коллектива, не присутствовал. С 1932 г. изу-
чал художественную систему К.С.Малевича, однако твор-
ческую связь с Филоновым не прерывал до конца 1935 г.
Работал в издательствах [21, с. 116, 122, 123; 39, с. 30—34].
92 По свидетельству сотрудников ЦГАП, материалы этой
педагогической конференции в архивах не сохранились.
93 Бейер (у Филонова — Бейэр) Владимир Иванович
(Владимир-Роберт-Эрнст) (1868—1945) — художник теат-
ра, педагог; засл. деят. иск. РСФСР (1931); засл. арт. РСФСР
(1932). Художественное образование получил в ЦУТР, за-
тем — в АХ (1886—1892). С 1893 г. преподавал рисование
в учебных заведениях Петербурга—Петрограда—Ленингра-
да. В 1930-х гг.— сотрудник ЛХПТ. С 1941 г.— член-учре-
дитель «Общества учителей рисования» [259, ед. хр. 3; 281].
Автор ряда учебных программ по методике преподавания
[10, с. 15]. Один из организаторов (вместе с А. А. Брянцевым)
и главный художник Ленинградского ТЮЗа. А.А.Брянцев
писал: «За время своей художественно-педагогической ра-
боты в ТЮЗе В. И. Бейер оформил около двух с половиной
десятков постановок...» [9, с. 25].

490 Я. Я. Филонов
94 Бродский Моисей Соломонович (1896—?) — живопи-
сец, график Родился в Полтаве. Окончил Одесское худо-
жественное училище (1917?). Работал в театре, создавал
методики оформления клубных площадок. В 1929—1936 гг.
был ответственным руководителем Изорама, возглавлял ху-
дожественную часть, декорационную и плакатную мастер-
ские. В 1935 г. был членом правления Дома художника [259,
ед. хр. 4; 316, л. 11—12; 352].
95 Натан — член Сорабиса, член президиума ЛОСПС, со-
трудник ДХДВ. Занимался теоретической и практической
деятельностью в системе народного образования: организа-
ция детских утренников, работа с детьми в рабочих клубах
[312, л. 90, 104].
96 Стругацкий Натан Залманович (1892—1942) — искус-
ствовед. До 1930 г. заведовал методической частью музейно-
экскурсионного сектора Политпросвета ЛООНО. В 1930—
1931 гг. являлся научным сотрудником художественного от-
дела ГРМ, секретарем Бюро политпросветработы [208]. Отец
писателей А.Н.И Б. Н. Стругацких.
97 Гуминер Яков Моисеевич (1896—1942) — живописец,
график, художник театра. С 1915 г. учился в Рисовальной
школе ОПХ в Петрограде, с 1918-го — в Свободных худо-
жественно-учебных мастерских. Участник выставок с 1916 г.
На юбилейную выставку театрально-декорационного искус-
ства (1927) представил проект украшения площади Восста-
ния в Ленинграде к 10-й годовщине Октября. Работал в
театрах Пролеткульта.
98 Андреев Александр Александрович (1887—1941) —
живописец, художник театра. Систематического художест-
венного образования не получил. С 1906 г. работал в различ-
ных театрах, с 1914-го — в петроградских театрах. После
1917 г. участвовал в создании спектаклей в театре Пролет-
культа. В 1934 г. — сотрудник горкома Изо, член правления
Дома художника в Ленинграде. В 1930-х гг. принимал ак-
тивное участие в создании студии изо-искусства в Петроза-
водске [259, ед. хр. 1].

Комментарии 491
99 Иванова Людмила Александровна (1904—1977) — жи-
вописец, график. Училась в АХ в мастерской К. С. Петрова-
Водкина. В 1926 г. поступила в ГИИИ, который не окончила.
Обучаясь в АХ, посещала занятия, проводимые Филоновым,
но с группой МАИ была связана очень непродолжитель-
ное время (1925—1927). В эти же годы, вероятно, состояла
в обществе «Круг». Близко знавшие ее свидетельствовали:
«Л. А. Иванова — одаренный, талантливый, чрезвычайно ув-
лекающийся человек. Занималась многим, всю жизнь искала
себя» [356, л. 78, 79]. Об увлеченности и постоянных поисках
свидетельствуют и последующие факты ее биографии: «С
декабря 1926 г. по февраль 1927 г. работала параллельно
практиканткой в отделе новейшего искусства ГРМ и в Музее
истории города по отделу Ст. Петербурга по снятию копий
старинных планов Петергофа для Управления Петергоф-
скими дворцами-музеями» [205, л. 5]. Короткий период Ива-
нова — сотрудник Ленинградского ГМФ, откуда уволилась
в связи с ликвидацией последнего. С октября 1928 г. по сен-
тябрь 1930 г.— нештатный, а затем штатный научный со-
трудник художественного отдела ГРМ; с 1930 г.— худож-
ник ГИЗа [там же, л. 23]. В 1940—1960-е гг. занималась
педагогической и административной работой в Высшем ху-
дожественно-промышленном училище им. В. И. Мухиной. В
числе произведений художницы, хранящихся в архиве ее
сына, Ф. В. Равдоникаса, есть несколько графических работ,
связанных с филоновской школой. В 1960 г. Ивановой была
присвоена степень кандидата искусствоведения за работу,
посвященную народной резьбе по дереву [356, л. 79].
100 Имеется в виду постановление ЦК ВКП(б) «О картин-
но-плакатной агитации» (март 1931 г.).
101 Возможно, Рык (Рик) (у Филонова — Рак) Иосиф
Львович (1897—1958) — скульптор.
102 Вероятно, Кантор (у Филонова — Кантур) Соломон
Маратович (1896—?) — живописец, график Родился в Го-
мельской губ. Закончил Одесское художественное учили-
ще. В 1922 г. переехал в Петроград, заведовал секцией Изо

492 Я. Я. Филонов
отдела народного образования и являлся председателем
Пролеткульта. В 1923 г. по командировке Петрогубкома по-
ступил на живописный факультет АХ. В 1927 г. получил
звание живописца за картину «Путиловцы в июльские дни»
и теоретическую работу «Границы рисунка и живописи»
[172; 203, л. 55].
103 Важнова (у Филонова — Вагнова) Прасковья Иванов-
на (1904—1979/80) — художник по тканям, живописец, гра-
фик Родилась в крестьянской семье. В 1921—1922 гг. зани-
малась в художественно-ремесленной мастерской в Петро-
граде (Демидов пер., д. 6); в 1922—1924 гг. была студенткой
общего курса АХ, которую оставила по решению комиссии
«качественной проверки студентов» [159, л. 9]. Затем училась
в ЛХПТ (1925—1927/28) [там же, л. 4]. С 1932 по 1941 г.
работала в Ленизо, в послевоенные годы — в артели «Три-
буна» художницей по тканям. Неоднократно (1937,1940,1952)
участвовала в выставках и конкурсах на лучшее изделие по
декоративной росписи тканей. Творческое наследие Важно-
вой насчитывает около трехсот живописных и графических
работ, как завершенных, так и эскизных, которые в настоя-
щее время хранятся в семье дочери художницы КВ.Лив-
чак — С. Н. Головачевой. Жила в Ленинграде. Похоронена на
Серафимовском кладбище*.
104 См.: [146, с. 444—445].
105 Самойлов Василий Гаврилович (1886—1948) — со-
трудник АХ с 1902 г.: с 1919 г.— управляющий учебным
отделом, с 1922 г.— управляющий делами, с 1926 г.— хра-
нитель Музея АХ [190].
106 Рабинович (Рославлев) Мирон Ильич (1888—1948) —
архитектор, художник Из автобиографии: «С 1910 по 1917
состоял уполномоченным художественного общества „Мир ис-
кусства", устраивал выставки общества в Петербурге, Москве
и провинции, организовывал выставки общества в Швеции,
*Ряд сведений о Важновой получен от С. Н. Головачевой и
А. А. Гневушева.

Комментарии 493
Англии, Италии и Германии. В роли секретаря организовал
выставку „Русского народного искусства" в Париже, прини-
мал деятельное участие в устройстве выставок: „100 лет
французской живописи" и „Иностранной живописи"» [189,
л. 6]. В 1918 г. был членом Царскосельской художественно-ис-
торической комиссии и хранителем Большого Екатерининско-
го дворца. С 1924 г. работал в АХ деканом архитектурного
факультета, профессором кафедры архитектурного проекти-
рования, директором НИА ВАХ [201, л. 78].
107 Аникиева Вера Николаевна (1893—1942) — искусство-
вед, сотрудник ГРМ, ГЭ, ВАХ, издательства «Искусство». Из
автобиографии (1934): «Образование имею высшее: общее —
университет, ист[орико]-филологический [факультет] окон-
ч[ила] в 1919 г., и специальное — высшие курсы искусство-
ведения при Гос. Институте ист[ории] искусства. Кроме то-
го, работала по живописи во Вхутемасе (1921—1922) и в Ака-
демии художеств (ИНДИИ, 1922—1923)» [155]. С 1920 г.—
сотрудник ГРМ в должности руководителя художественны-
ми экскурсиями, в 1925 г.— помощник хранителя в отделе-
нии новейших течений художественного отдела, а в 1928—
1934 гг.— научный сотрудник этого отдела. Автор ряда печат-
ных работ и каталогов к выставкам произведений А. Е. Карева,
В. В. Лебедева, А. Ф. Пахомова, А. А. Рылова, П. Н. Филонова,
П.Ф.Уткина и др. Филонов высоко ценил профессиональные
качества Аникиевой, а ее статью к каталогу своей неоткрыв-
шейся выставки, называя «замечательно толковой» с точки
зрения наиболее точного отражения творческого пути «мас-
тера — исследователя — педагога», а также понимания ею
аналитического метода в искусстве [241, л. 5].
108 Вероятно, речь идет о бразильской художнице Тар-
силе ду Амарал (1900—1973), участнице кружка бразиль-
ских литераторов и художников, стремившихся возродить
национальное искусство. Являлась членом Общества друзей
СССР в Сан-Паулу. Во время пребывания в СССР в марте—
июле 1931 г. вместе с бразильским общественным деятелем
Сесаром Оссорио посетила Москву и Ленинград, где были

494 П. Н. Филонов
устроены ее персональные выставки. «По словам Тарсилы ду
Амарал, она приехала в СССР, стремясь найти новую тема-
тику в советской действительности, познакомиться с новыми
методами советского искусства» [1, с. 95, 154—155, 294].
109 Киров (Костриков) Сергей Миронович (1886—
1934) — советский государственный, партийный деятель.
110 Санников Григорий Александрович (1899—1969) —
поэт; член объединений «Пролеткульт», «Кузница». Первый
сборник стихов «Лирика» вышел в Москве в 1921 г. Зани-
мался редакторской работой в ряде журналов. Был дружен
с Андреем Белым. Новорожденный сын Санникова, о кото-
ром пишет Филонов, — Даниил Григорьевич Санников, ро-
дившийся 11 июля 1931 г. под Ленинградом, автор публика-
ции ряда документов из архива отца [101, с. 91—98].
111 Форш Ольга Дмитриевна (1873—1961) — писатель-
ница.
112 Возможно, Басов Василий Николаевич (1918—
1962) — художник, работавший в Москве.
113 Воронин Николай Михайлович (1888—?) — живопи-
сец. Учился в 1913 г. у Ф. И. Рерберга, затем — в АХ (1918—
1923) в мастерской В.И.Шухаева [161; 203, л. 29].
114 Шафран Марк Лазаревич (1877—1940) — живописец.
В 1914 г. окончил вольнослушателем АХ. С 1918 г. участво-
вал в выставках. Один из учредителей (в 1918 г.) первого
профессионального Трудового союза художников в Петер-
бурге (ТСХ), который в 1919 г. объединился с Союзом ра-
ботников искусств и зрелищных предприятий, результатом
чего было создание Союза работников искусств (Сорабис)
[87, с. 556; 259, ед. хр. 34].
115 К сожалению, текст дневника и доступные к настоя-
щему моменту биографические материалы не дают доста-
точных оснований для идентификации личности Гурвича, о
котором здесь пишет Филонов. Наиболее вероятно, что речь
идет о будущем директоре ГРМ И. Н. Гурвиче (см. коммент.
198). Не исключено также, что Филонов общался в Изогизе
с Б. И. Гурвичем (см. коммент. 25). Наконец, художественной

Комментарии 495
редакцией мог заведовать и некий однофамилец Гурвичей.
До нахождения дополнительных данных вопрос остается от-
крытым.
118 По инициативе И. И. Бродского в 1930 г. на его родине
в г. Бердянске был основан музей, которому художник по-
дарил 250 картин из своей коллекции.
117 Имеется в виду Глебова Евдокия Николаевна (1888—
1980) — младшая сестра Филонова, жена Глебова-Путилов-
ского; певица, педагог по классу вокала. В 1942 г. с помощью
командированного с фронта в Ленинград мужа своей племян-
ницы, Виктора Васильевича Маконина, она передала в ГРМ
около четырехсот картин и рисунков Филонова, сохранив,
таким образом, почти все его творческое наследие [258, л. 1—
4]. Из воспоминаний В. В. Маконина (1967): «Евдокия Никола-
евна была обеспокоена тем, что находившиеся у нее к этому
времени картины ее брата — художника Павла Ник. Фило-
нова (умершего в первый блокадный год) должны были быть
сохранены и, по имевшейся договоренности с Русским музеем,
должны были быть сданы туда на хранение, но сделать это
трудно ей одной. Я предложил свою помощь. Картины были
уже приготовлены <_> в виде двух свертков (трубками) —
один большой и довольно тяжелый, грузный, другой — по-
меньше и значительно короче. Решено было сразу же и от-
правиться, т. к я <.-> имел очень мало свободного времени.
Я взял большой сверток, а Евдокия Никол[аевна] малень-
кий. Она была очень слаба, трудно было справляться со сво-
ей ношей. Шли медленно, несколько раз отдыхали. Доведя
Евдок[ию] Ник[олаевну] до музея и доставив туда картины,
я распрощался^.» [231\ Глебова некоторое время занималась
концертной деятельностью, оставив которую посвятила себя
музыкально-педагогической работе в домах культуры Ленин-
града [260, л. 2; 261; 268], Автор воспоминаний о Филонове
[225; опубл.: 20].
118 Е. А. Серебрякова пишет о завершающем периоде ра-
боты Филонова над портретом ударницы с завода «Красная
заря»: «...Паня делал голову Васильевой], очки, сделал тень,

496 Я. Н. Филонов
падающей от очков. Побывав на заводе 14-го, заменил над-
пись на доске и список служащих и сделал их. Выходит
хороший кусок производства со всеми современными дан-
ными и свойствами: быт, темп, ударничество, напряжен-
ность, выполнение плана и т.п. Еще заканчивает сегодня
лицо старухи. А кругом работниц так много воздуха, света,
чистоты» [236, ед. хр. 41, л. 56].
119 Терентьев Алексей Иванович (1901—?) — живопи-
сец. Родился в Харькове. Учился в Харьковском коопера-
тивном техникуме (1919—1920), в Харьковском художест-
венном институте (1923—1926). В 1926 г. поступил в АХ, но
на 2-м курсе оставил ее из-за материальной неустроенно-
сти [192].
120 Возможно, Рыков С.— сотрудник Изогиза, в 1937 г.—
заведующий редакцией античной литературы издательства
«Асайепиа» [336, л. 74].
121 Нотгафт (у Филонова — «полиграф», далее — Нот-
гафт) Федор Федорович (1896—1942) — художественный и
издательский деятель; коллекционер. С 1925 г. — заведующий
художественной редакцией ЛО Госиздата, затем — издатель-
ства «Искусство» [87, с. 527; 236, ед. хр. 41, л. 58, 61, 66}
122 Горький Максим (Пешков Алексей Максимович)
(1868—1936) — писатель, общественный деятель, первый
председатель СП СССР.
123 В дневнике Е. А. Серебряковой есть об этом запись:
«...П. Н. написал письмо Гурвичу, что в силу своих исследова-
тельских работ временно с ними работать не будет. На это
Гурвич ответил ему: „Уважаемый т. Филонов, Ваше письмо
получил и должен заметить, что я примерно представил, что
Вы так поставите вопрос. Мне кажется, что это произошло
главным образом потому, что первое впечатление от завода
до того монументально, что сразу нельзя было найти звено и
за это звено надо ухватиться. В особенности в агитации —
будь это картина или речь. А найти это звено не так легко.
Давайте настойчиво добиваться дальнейших успехов в нача-
том Вами деле. Конкретно предлагаю: поехать на Свирьстрой.

Комментарии 497
<...> Исследовательской работой Вы занимались всю жизнь,
и если на отображение конкретных явлений социалистичес-
кого строительства и великой пятилетки уйдет даже у Вас
год, не страшно. Миллион людей жизнь отдали и отдадут:
Ваш процент мал. Другое дело, что мы не могли Вам создать
соответствующие условия. Казенно подошли к такому вопро-
су, как работа с художником, — это верно. Но нельзя видеть
только слабые места и не заметить самое главное. А самое
главное — это то, что мы хотим, чтобы такой мастер, как Вы,
внесли и свою долю в отражение великого исторического
процесса социалистического строительства пролетарского го-
сударства"» [236, ед. хр. 41, л. 70—71].
124 Речь идет о выставке ленинградских художников «Со-
ветское изобразительное искусство реконструктивного пе-
риода». По данным справочника «Выставки советского изо-
бразительного искусства» [147], экспозиция открылась ле-
том 1932 г., однако следует, вероятно, внести коррективы в
эту дату на основании сведений, содержащихся в заметке
«Выставка ленинградских художников», опубликованной в
«Красной газете»: «В Русском музее 12 мая состоится тор-
жественное открытие художественной выставки „Советское
изобразительное искусство реконструктивного периода"» [17,
с. 3]. Отбор произведений и экспозиционная работа, вызвав-
шие большие дискуссии, продолжались больше года. Каталог
издан не был. В публикациях о выставке фамилии членов
коллектива МАИ не упоминаются, хотя в списках произве-
дений, принятых к экспонированию, значатся работы и Фи-
лонова, и многих его учеников [221]. Согласно этим спис-
кам, Филонов представил на выставку восемь произведений:
«„Обмоточное отделение „Красной зари" (портрет ударни-
цы <...> Васильевой)", „Ленин" (плакат-лубок) <...> 2 рабо-
ты „Формула Нарвских ворот", 2 — „Так растут яблоки",
„Коровы и волк", „Стареющая женщина"» [там же, л. 48].
Е. А. Серебрякова свидетельствует: «Вчера [2 ноября 1931 г.]
мысЕЕ поехали в музей. Повез он 8 картин. <...> Аникиева
сказала, что более 1000 работ уже принесли. ПН. с 27-го

498 Я. Я. Филонов
работал над своими картинами, больше над „Коровы и волк",
затем „Так растут яблоки". Работал день и ночь» [236, ед. хр.
41, л. 73 об.]. До нахождения дополнительных данных гово-
рить об экспонировании произведений Филонова и его уче-
ников на выставке не представляется возможным. На осно-
вании имеющихся сведений более вероятным представляется
обратное: работы членов коллектива МАИ были сняты с
экспозиции уже в период подготовки выставки к открытию.
Во всяком случае, в дневнике Серебряковой записано: «18-го
[ноября 1931 г.] <..> пришел Мешков, по-видимому расстро-
енный. Он был в Рус[ском] музее. Там об „Ударницах" П. Н.
говорили, что лица мертвые. [Филонов сказал]: „Должно
быть, они готовят мне какую-либо каверзу"» [там же,
л. 77 об., 78].
125 Подробнее об этом рассказано в дневнике Е. А. Сереб-
ряковой: «Вчера мы с Петей* зашли в ГИЗ узнать, вышла
ли из печати „Ударница Васильева". Оказалось, что да, но
в продажу она пойдет 9-го. Открытки готовы будут в конце
ноября или в первых числах декабря. Попросила Рыкова
несколько экземпляров] для П.Н. Он повел меня в другую
комнату, где работал Нотгафт. Щотгафт] разрешил Р[ыко-
ву] открыть папку. „Дадите 25 экземпляров]". Рыков: „Мы
даем 5 экземпляров]". Я: „Филонову можно дать больше".
Нотгафт: „Разумеется". Рыков дал мне 15» [236, ед. хр. 41,
л. 80 об.].
126 Возможно, Титов Иван Филиппович (1902—?), учив-
шийся на графическом отделении АХ в 1924—1930 гг. В 1936 г.
был заведующим издательства ЛОССХа [203, л. 125; ЗЩ
127 Статья 3. Штейнмана «Знакомый незнакомец» была на-
печатана в веч. вып. «Красной газеты» от 17 ноября 1931 г.
в связи с выходом романа В. А. Каверина «Художник неиз-
вестен» (1931). Некоторые черты личности Филонова вопло-
щены Кавериным в образе Архимедова: на одной из страниц
*См. коммент. 128.

Комментарии 499
романа он прямо говорит о Филонове [51, с. 55; 230, л. 3, 4].
Автор статьи, вспоминая о речи, произнесенной Кавериным
в ССП в защиту Филонова, пишет: «В то время как ваши
товарищи, решительнейшим образом пересмотрев свой идей-
но-творческий багаж, в жесточайших дискуссионных схват-
ках борются за новый творческий метод <...> вы не находите
ничего более уместного, чем занимать внимание читателя
скучной и мало вразумительной историей полусумасшедше-
го чудака-художника, „не понятого эпохой"» [345, л. 102].
Серебрякова была недовольна сопоставлением героя каве-
ринского романа с Филоновым: «17-го в ,,Кр[асной] вечер-
ней" появилась заметка о В. Каверине. Упоминается Фило-
нов. У нас книжка К[аверина] „Художник неизвестен". По-
видимому, под Архимедовым разумеется Ф[илонов]. Что за
пародия...» [236, «д. хр. 41, л. 80 об.].
128 Имеется в виду Серебряков Петр Эсперович (1898—
1938) — художник; сын Е.А. и Э. А. Серебряковых. Родился
в Англии. Серебрякова вспоминала о первых шагах сына на
живописном поприще: «..Летя <...> загорелся <...> накупил
кистей, П. Н. подарил ему мольберт, получен[ный] в подарок
от учеников несколько лет тому, но много Петя не сделал:
служба, обнаружившаяся грыжа, туберкулез 1-й степени
<...> не дают ему уйти в работу» [236, ед. хр. 43, л. 21].
Участвовал в выставке «Современные ленинградские худо-
жественные группировки» и Первой общегородской выстав-
ке изобразительных искусств. В 1938 г. был репрессирован.
Серебрякова писала: «...В ночь с 11 на 12 февраля увезли
Петю. Через дней 7—8 узнала, что он находится в тюрьме
на ул. Воинова. <...> Не могу примириться, как мне сказали
в „Бюро пропусков", на 10 лет без права переписки» [там
же, ед. хр. 44, л. 56 об., 66].
129 Каменский Василий Васильевич (1884—1961) — поэт-
футурист, художник, авиатор. Речь идет о книге Каменского
«Путь энтузиаста», первое издание которой вышло в 1931 г.
Автор пишет об «изумительном Филонове», издавшем дек-
ларацию «Сделанные картины», и цитирует ее фрагмент [53,

500 П. Н. Филонов
с. 498]. В дневнике Е. А. Серебряковой есть замечание: «Мне
говорили, что Каменский в своих воспоминаниях хорошо от-
зывался о П. Н. Фил[онов] был знаком с К[аменским], встре-
чались, но постепенно Ф[илонов] стал отходить от него, когда
Кам[енский] перестал серьезно работать» [236, ед. хр. 41,
л. 80 об.].
130 «Издательство „Асайепиа" было организовано в конце
1921 г. как издательство философского общества при Петро-
градском университете. Вскоре вышла и первая книга „Рели-
гия эллинизма" известного исследователя античной культуры
проф. Ф.Ф.Зелинского. Прославившаяся впоследствии марка
издательства работы Г. П. Любарского впервые появилась на
издании „Творений" Платона в 1922 г. (от Академии Плато-
на, кстати, и название издательства). Первый редакционный
совет состоял из крупных ученых различных специальностей,
главным образом историков, литературоведов, философов.
<...> Возглавлял издательство с момента его основания и до
конца 1929 г. известный издатель юрист Александр] Алек-
сандрович] Кроленко (1889—1970), под руководством которо-
го в течение нескольких лет издательство выработало свое
направление, которое характеризовали как „ систему Стани-
славского в книжном деле"» [331, л. 3]. Издательством бы-
ли выпущены серии книг «Сокровища мировой литературы»,
«Памятники литературного, общественного, художественного
быта и искусства», «Классики мировой литературы» и др., а
также памятники литературы народов СССР. Книги издатель-
ства «Асайепна» сопровождались, как правило, вступитель-
ными статьями, научным комментарием, отличались высокой
культурой полиграфического оформления. В 1923 г. издатель-
ство было переформировано и передано ГИИИ в Ленинграде.
В 1929 г. оно было переведено в Москву, в Ленинграде же
осталось его отделение, находившееся на пр. Володарского, д.
53-6, а затем (1937) — на пр. 25 Октября (теперь Невский пр.),
в Доме книги [336, л. 61]. В 1938 г. слилось с Гослитиздатом.
131 Сведений об этих сотрудниках издательства «Асайе-
ппа» обнаружить не удалось.

Комментарии 501
132 О реакции Филонова на это предложение сообщает
Е. А. Серебрякова: «Сегодня по просьбе И Н. сказала Глебо-
ву, что теперь заказ от издательства „Академия" он взять
не может, но если непременно хочется их заказ передать
П.Н., то он согласен с ними повидаться и переговорить» [236,
ед. хр. 41, л. 80 об.].
133 Подробнее об этом пишет Е. А. Серебрякова: «Сегодня
ему звонил Ковязин. Условившись приехать в 5 ч., явились
вовремя. <...> Им очень хотелось, чтобы „Калевалу" иллю-
стрировал П. Н., что другого художника, который бы выпол-
нил их план, им не найти. „Я вам рекомендую своих учени-
ков, ручаюсь, что они сделают работу не хуже меня". <...>
„Нам сказали, что вы иллюстрировали „Поручика Ки-
же"*. — „Нет, не я, а мой ученик Кибрик, под моей редак-
цией. И в данном случае я буду руководить работой". Они
согласились, но только с тем, чтобы П. Н. руководил работа-
ми и чтобы вместе с ним составить план» [236, ед. хр. 41,
л. 83 об., 84]. Заметим, что вопрос о «редакции» Филонова,
иными словами — об «участии» его в работах учеников, до
сих пор остается открытым. Известно, что Филонов очень
активно, не щадя времени и сил, помогал своим ученикам,
многое, вероятно, делал сам. Существуют различные свиде-
тельства на этот счет. Т.Н.Глебова, вспоминая об «уроке»,
данном Филоновым на ее холсте, говорила: «Сейчас, когда
работы Павла Николаевича получили мировую известность,
<...> появился интерес к работам, написанным в Доме печа-
ти, в надежде найти в них многое, написанное рукою мас-
тера Филонова» [271, л. 16]. В связи с этим — высказывание
А. И. Порет: «Филонов сделал за Кибрика весь цикл иллю-
страций к „Подпоручику Киже"». Противоположное заявле-
ние Е.А.Кибрика: «Филонов никогда не работал на холстах
учеников»**. И еще одно мнение: «Иллюстрации „Встреча
* Повесть Ю.Н.Тынянова «Подпоручик Киже».
**Обе записи сделаны П. П. Ефимовым со слов А. И. Порет и
вдовы Е.А.Кибрика.

502 Л. Н. Филонов
Ёукахайнена с Вяйнямёйненом" П. Н. Филонов делал вмес-
те со своим любимым учеником Михаилом Цыбасовым» [224,
л. 10].
134 Об этом собрании есть более подробная запись в днев-
нике Б. А. Серебряковой: «...Миша, Вахр[амеев] и Борцова
охотно взялись за работу: их предложение взволновало. Се-
годня в 6 ч. у нас собрались 8 человек из группы (меньшин-
ства, оставшейся). П.Н. рассказал содержание разговора с
Ковязиным и Бабкиным. <~> Собрание было оживленное.
Давно группа вместе не собиралась. Разошлись около 8. <...>
Кап[итанова] мне говорит на мое замечание: „Я рада, что все
вместе будут работать, работа будет интересная" — „Эта
книга разойдется по всей Европе"...» [236, ед. хр. 41, л. 84 об.].
135 Федерация объединений советских художников (Все-
российская федерация советских художественных обществ,
первоначально — Федерация объединений работников про-
странственных искусств, 1930—1932) была организована по
проекту изо-сектора Главискусства. В качестве основной
проблемы в области изобразительных искусств выдвигалось
«руководство происходящей классовой дифференциацией
художнических кадров на основе всесторонней помощи за-
рождающемуся пролетарскому сектору изоискусства, осу-
ществление широкой политико-воспитательной работы среди
попутнических групп художников, при одновременной борьбе
с буржуазным сектором работников пространственных ис-
кусств» [348, л. 73]. Филиалы федерации были организованы
в Ленинграде, Новосибирске, Ростове-на-Дону, Саратове.
136 Изорам (Изобразительное искусство рабочей молоде-
жи; Ленинград, 1928—1931; Москва, 1930—1931) — творчес-
кая организация, начало которой было положено в 1925 г. «в
процессе роста и расширения деятельности клубных изо-
кружков». Предполагалось, что «из растущей тяги рабочей
молодежи к изо-искусству, из художественного движения
вокруг газет, из движения рабочих-самоучек будут черпать-
ся для профессиональной квалификации пролетарские ху-
дожественные силы, выросшие в гуще производственной об-

Комментарии 503
щественной политической жизни, способные воплотить в ис-
кусстве идеи и образы классовой борьбы» [67, с. 49, 50].
137 Пролеткульт (Пролетарская культура) — литератур-
но-художественная и культурно-просветительская организа-
ция, возникшая накануне Октябрьской революции. Наиболь-
шая активность Пролеткульта приходится на 1917—1920 гг.
Организация отражала общее стремление трудовых масс
к культуре, однако ряд ее теоретиков ратовал за идею «чис-
той пролетарской культуры», отрицая классическое насле-
дие. В 1932 г. Пролеткульт прекратил свое существование.
138 Серый (Гингер) Григорий Сергеевич (1897—1994) —
искусствовед, критик, один из лидеров Изорама и Пролет-
культа, член ЛОССХа.
130 Лесов Бфраим Залманович (1904—?) — живописец,
график. Работал с Филоновым. Участвовал в оформлении
«Калевалы», для которой сделал одну иллюстрацию. Веро-
ятно, работал в театре [314, л. 21]. В конце 1950-х или начале
1960-х гг. уехал в Израиль.
140 Лебединский Борис Иванович (1891—?) — живописец,
график, один из старейших художников Сибири. Из дневни-
ка Е. А. Серебряковой: «П.Н. <...> к 12 часам <...> ждал по
условию художника-сибиряка. <...> Просидел Лебединский
часа 2,5, принес свои работы. П.Н. долго их смотрел, а за-
тем стал разбирать, мягко и толково объясняя слабые мес-
та, неправильный подход и оттуда невыдержанность работы.
Л[ебединский] слушал его напряженно. Он оставил Иркутск,
где он долгие годы работал, а ныне решил переехать в Ле-
нинград. <...> Попросил разрешения прийти и послушать
объяснения и познакомиться с идеологией П. Н.» [236, ед. хр.
41, л. 90 об.].
141 О работе, проделанной Филоновым непосредственно
перед приходом Гурвича для просмотра картины «Трактор-
ная „Красного путиловца"», пишет Е. А. Серебрякова: «П.Н.
приступил к лицам рабочих в „Тракторной мастерской". <...>
Он сперва думал писать портреты, но решил делать „типы"»
[236, ед. хр. 41, л. 92 об., 93 об.].

504 П.Н.Фшюнов
142 Береснев Николай Яковлевич (1893—1965) — режис-
сер, сценарист. Окончил в 1915 г. театральную школу
Ф. Ф. Комиссаржевского по классу режиссуры. Работал в те-
атрах Москвы и Ленинграда и на различных киностудиях
страны. Сведений о книге, посвященной Филонову, обнару-
жить не удалось.
143 Вероятно, речь идет о Бжёве (у Филонова — Ежов)
Иване Степановиче, редакторе издательства «Асайегша»
[344, л. 6].
144 В вышедшем в свет издании «Калевалы» [52] имена ху-
дожников-иллюстраторов были перечислены в начале книги на
обороте титульного листа: «Работа по оформлению книги кол-
лектива Мастеров аналитического искусства (школа Филоно-
ва) Борцовой, Вахрамеева, Глебовой, Закликовской, Зальцман,
Ивановой, Лесова, Макарова, Мешкова, Порет, Соболевой, Таг-
риной, Цыбасова под редакцией П. Н. Филонова». Перечень ил-
люстраций на вкладных листах был помещен в конце издания.
145 Каплун Адриан Владимирович (1887—1974) — график,
живописец. С 1908 г. работал в различных издательствах.
В 1926—1937 гг. был художественным редактором Изогиза.
146 Блох Михаил (Моисей) Федорович (1885—1919) —
скульптор. Окончил Одесскую художественную школу, за-
тем АХ в Петербурге (1913), где учился у В. А. Беклемишева.
Участник выставок с 1907 г.
147 Пилсудский Юзеф (1877—1935) — польский полити-
ческий деятель, маршал, фактически диктатор Польши по-
сле военного переворота 1926 г.
148 Зиновьев (Радомысльский) Григорий Евсеевич (1883—
1936) — советский партийный и государственный деятель.
С декабря 1917 г.— председатель Петроградского совета.
В 1917—1925 гг.— председатель исполкома Коминтерна
149 Сейфуллина Лидия Николаевна (1889—1954) — пи-
сательница. Может быть, имеется в виду поездка Сейфул-
линой в Европу в 1927 г., результатом которой явилась пуб-
ликация очерков «Из заграничных впечатлений», впервые
появившихся в печати в нескольких номерах «Красной га-

Комментарии 505
зеты» за 1927 г., а в 1931 г. включенных в Собрание сочи-
нений в шести томах. В них автор приводит слова Т. Манна
о том, что «политика в искусстве убьет эстетику и индиви-
дуализм», что «искусство движется моралью и эстетикой, а
потому искусство, в частности литература, выше всякой
политики», что «писатели, вносящие своими произведениями
политику в литературу, уничтожают величайшую ценность
человеческой жизни. В этом отношении особенно вредоносно
влияние СССР»4 [102, с. 54]. Возможно, «неосторожные вы-
ражения» были допущены Сейфуллиной в какой-либо ста-
тье, опубликованной в Вене, куда писательница выехала в
1931 г. для литературных выступлений.
150 Мысль о демпинг-синдроме действительно появилась
в прессе: «...напряженность работы в лицах ударниц пере-
ходит в выражение мрачного трагизма...» [79, с. 5].
151 Суворов Иннокентий Иванович (1898—1947) —
скульптор. Родился в Иркутске в семье юриста, окончил
коммерческое училище. Переехав в Петроград, в 1922—
1927 гг. учился в АХ в мастерской А.Т.Матвеева (диплом-
ная работа — «Индустрия»). Состоял в коллективе МАИ с
момента его основания и до раскола. Участвовал в совмест-
ных выступлениях филоновцев: в Доме печати был выстав-
лен выполненный вместе с С. Л. Рабиновичем (см. коммент.
240) раскрашенный рельеф «Свержение буржуазии»; на вы-
ставке «Современные ленинградские художественные груп-
пировки» экспонировалась скульптура «Мудрость». С 1930 г.
работал по договорам. В период эвакуации в Комсомольске-
на-Амуре участвовал в оформлении скульптурой Дома Со-
ветов. После войны — главный художник по восстановле-
нию скульптуры петергофских фонтанов*.
152 Трофимов В. К.— член Реввоенсовета СССР, член
жюри и экспозиционной комиссии выставкома художествен-
ной выставки «15 лет РККА».
* Сведения сообщены К. И. Суворовой.

506 П. Н. Филонов
153 Фамилия реставратора в дневнике пропущена. Имеется
в виду Кудрявцев Александр Иванович (1873—1942) — жи-
вописец. В 1907 г. окончил АХ по мастерской И. Е. Репина.
В 1907—1917 гг. занимался педагогической деятельностью.
До 1914 г. заведовал художественно-иконописной мастерской
в Мстёре. С 1914 г. работал в Петрограде—Ленинграде, за-
нимал ряд ответственных должностей в Археологической ко-
миссии и ГАИМК. Работал в реставрационной мастерской по
новому искусству художественного отдела ГРМ. Фамилия
реставратора установлена на основании сопоставления доку-
ментов ведомственного архива ГРМ о работе реставрацион-
ной мастерской и пересказанной в дневнике Филонова ситуа-
ции в музее [215, л. 43, 45, 50].
154 Нерадовский Петр Иванович (1875—1962) — художник,
историк искусства, музейный деятель. В 1909—1912 гг.— хра-
нитель, в 1912—1929 гг. — заведующий художественным от-
делом ГРМ, затем — действительный член ГРМ.
155 Авлас Владимир Дмитриевич (1904—1975) — живопи-
сец, график, член ЛОССХа. Образование получил в Тенишев-
ской гимназии (1917—1919) и в АХ (1920—1926) [153]. Из
автобиографии: «Родился <..> в Виленской губернии <...> в
семье рабочего. <...> Работал: Гребной порт В. О. живопис-
цем с 1916 по 1918 г. Артель „Реклама" с 1926 по 1928 г.
Худож[ником] Художественно-репродукционных мастерских
Главнауки („Худрекмас") с 1928 по 1934 г.; художником мас-
терских Политпросветцентра» [291, л. 6]. Участник выставок
ленинградских художников. В конце 1920-х гг. посещал мас-
терскую Филонова.
156 Филонов имеет в виду судьбу одной из работ коллек-
тива МАИ — скульптурного рельефа «Борьба труда и капи-
тала» (другие названия: «Октябрь», «Свержение буржуазии»,
«Рабочий и буржуй»), выполненного скульпторами И. И. Су-
воровым и С. Л. Рабиновичем для выставки в Доме печати.
Это произведение, отличавшееся плакатностью, драматиз-
мом форм, оригинальным цветовым решением, по свидетель-
ству очевидцев, производило сильное впечатление. По словам

Комментарии 507
Е. А. Серебряковой, в доработке произведения принимал
участие Филонов: «Пошли в Дом печати. За эти 12 дней (была
там 25 февраля) работа сильно продвинулась почти у всех.
Когда я тогда увидела раскрашенную голову рабочего статуи
„Октябрь", то в ужас пришла, лицо было красновато-розовое,
а волосы зеленые. <«.> НЕя спросила: „Такой голова оста-
нется?" Он ничего не ответил. На днях он за нее взялся, и
сегодня я ее не узнала. Прекрасное лицо, полное мощи и
глубокого исторического смысла. Хорошую школу ученики
пройдут за это время» [236, ед. хр. 37, л. 25 об. — 26]. Жизнь
этого произведения оказалась недолгой. Вскоре, вероятнее
всего в конце 1927 — начале 1928 г., ряд помещений Дома
печати был передан Межсоюзному клубу инженеров, члены
которого сочли неуместным нахождение подобной скульпту-
ры в новом интерьере, и при ремонте помещения ее разо-
брали. Филонов был очень огорчен, узнав о решении снять
рельеф, и, как сообщает Е. А. Серебрякова, решил обратить-
ся с протестом по этому поводу в газету «Правда». Одна-
ко редактор «Правды» письмо художника не принял, сказав:
«...мы все враги вашего искусства...» [там же, л. 67 об.]. При
первой попытке снять скульптуру произведение удалось от-
стоять, возможно, благодаря помощи А. В. Луначарского и
начальника Главискусства Свидерского, которым была на-
правлена телеграмма следующего содержания: «Секция ин-
женеров Ленинграда получила разрешение Кристи* сло-
мать скульптуру Дома печати „Рабочий и буржуй" масте-
ров школы Филонова. Скульптура — высокохудожественна.
Протестуем, просим приостановить. Мастера школы Филоно-
ва» [там же, л. 71]. Тем не менее вскоре вопрос о снятии был
поднят вновь, и на этот раз спасти скульптуру не удалось.
Е. А. Серебрякова описывает «последние часы жизни» произ-
ведения: «...Глебов сказал, что 23-го П.Н. получил повестку
от секции инженеров в 1,5 [час тридцать] дня о том, что
* Кристи Михаил Петрович (1875—1956) — заместитель на-
чальника ЛОГ (1925—1928), директор ГТГ (1928—1937).

508 Я. Я. Филонов
в этот день в 2 ч. будет сниматься статуя и чтобы он извес-
тил Суворова*. Если же он не явится, они все же статую
снимут. Я позвонила секретарю Позерна** <...> попросила его
к телефону. „Знаете ли вы, что сегодня будет разрушена
статуя в клубе с[екции] инженеров?" — „Нет, ее снимут".—
„Это значит разрушить, она из гипса, и работа делается без
скульптора".— „Я поставил условием, чтобы Суворов при-
сутствовал". Я Поз[ерну] сказала об извещении, полученном
за г/2 ч. до назначенного времени, и что это непростительный
вандализм. Он повторил, что без Суворова работа не начнет-
ся, я же утверждала, что они предупреждают, что его отсут-
ствие препятствием не послужит. <...> По дороге зашла в б.
Дом печати. Прошла в зал. Голова рабочего снята. Тут стру-
гали пол рабочие. На мой вопрос: „Где голова и весь верх?" —
они указали маленькую боковую комнату. Голова была снята
с шеей, и края были очень неровны. Тут же стояло несколько
отдельных кусков верха, где буржуи и ангелы. Голова точно
поникла и потеряла свою силу выражения <...> По дороге в
Смольный снова зашла в Дом печати. И я нашла пустое
место. Кровь бросилась мне в голову. Я вошла в комнату, и
там лежало много кусков больших и маленьких и обломки»
[236, ед. хр. 38, л. 5 об.— 7]. В 1929 г. пресса еще вспомина-
ла о том, что произошло со скульптурой из Дома печати:
«Заглянем в межсоюзный клуб инженеров. В прошлом году
здесь помещался Дом печати <...> обращала на себя внима-
ние громадная скульптура рабочего, сокрушающего буржуя
(Борьба труда и капитала) <...> Ныне оно [произведение]
разрушено и стены зала восстановлены в своей былой „чис-
тоте"... Мы не знаем, кто является инициатором этого „куль-
турного" поступка... Но ясно одно: подобное отношение к
* Предлагается известить о предстоящем снятии скульптуры
одного из авторов, так как С.Л.Рабинович в конце 1927 г. уехал
в Париж.
**Позерн Борис Павлович (1882—1939) — уполномоченный
НКП.

Комментарии 509
подлинному произведению искусства, какого бы оно ни было
формального направления, должно вызвать самое решитель-
ное общественное осуждение» [345, л. 35].
157 Шванг Иосиф Александрович (ок. 1900—1937/38) —
живописец. Родился в г. Великие Луки. Не позднее 1926 г.
пришел в коллектив МАИ, в составе которого участвовал в
двух выставках: в Доме печати и «Современные ленинград-
ские художественные группировки». Ушел из группы Фило-
нова по семейным обстоятельствам, написав письмо, которое
оканчивалось словами: «...остаюсь другом аналитическому ис-
кусству и товарищем всему КМАИ, Шванг. 5.УШ.29»*. Про-
изведения Шванга не сохранились. В связи с этим особый
интерес представляет гипотеза П. П. Ефимова о судьбе кар-
тины Шванга «Человек в саду» («Плодовый сад»), написанной
для Дома печати: «В опубликованной в 1969 г. изданием „Со-
ветский художник" переписке А.Матисса с ленинградским
искусствоведом А. А. Роммом в письме, датированном 2 фев-
раля 1936 г., упоминается имя Шванга. Матисс пишет Ромму
о какой-то присланной ему из Ленинграда большой-живо-
писной работе: „Я весьма тронут восторженным порывом
г. Шванга, разумеется, его большое полотно меня не пугает,
но неужели художник, желающий услышать мое мнение о
своей работе, должен высылать непременно полотно подоб-
ного размера?" <...> Есть все основания предполагать, что
Шванг в подарок Матиссу в 1936 г. выслал именно свою
работу „Плодовый сад" (размер вещи прибл. 2,5x1,5 м)» [356,
л. 85]. О личности и судьбе Шванга см.: [35, с. 130].
158 фогт Нина Эрнестовна (1887—?) — художник-прилад-
ник Училась в Рисовальной школе ОПХ (1903—1909) и в АХ
(1912—1918). В 1912 г. совершила поездку в Италию. Ака-
демическое образование не закончила. Из автобиографии:
«Окончить конкурсную программу мне помешала Октябрь-
* Копия письма была предоставлена на время работы над
комментариями П. П. Ефимовым. Позднее текст письма был
опубликован: [35, с. 120].

510 П.Н.Филонов
екая революция» [304, л. 8]. С 1922 г. работала художником-
гравером в издательстве «Радуга» и др., затем в течение ряда
лет — художником-эмальером и руководителем эмальерной
фабрики «Ленизо». С 1933 г.— постоянная участница ленин-
градских художественно-промышленных выставок.
159 Пумпянский Лев Иванович (1889—1943) — искусст-
вовед. В 1931 г. руководил изо-сектором ЛО Сорабиса.
160 Звеноградская (у Филонова — Виноградская) Екате-
рина Александровна (1899—?) — искусствовед. Занималась
вопросами выставочной деятельности. В 1930-е гг. — сотруд-
ник Реввоенсовета. В 1948—1968 гг.— заведующая отделом
выставок и пропаганды АХ СССР.
161 Бубнов Андрей Сергеевич (1883—1940) — советский
государственный и партийный деятель; историк, публицист
(партийные псевдонимы — Химик, Яков; литературные —
Глотов, СЯглов, АБ и др.). В 1929—1937 гг.— нарком про-
свещения РСФСР.
162 Мгебров Александр Авельевич (1884—1966) — актер,
режиссер. Автор книги воспоминаний «Жизнь в театре» [74].
Б. А. Серебрякова, познакомившаяся с Мгебровым в 1926 г. в
доме отдыха политкаторжан, вспоминала: «Мгебров много
видел и хорошо все передает. И любит рассказывать. На
днях как-то с ним отдельно разговорились, и на мой вопрос,
знаком ли [он] с работами Филонова, ответил: „..л предска-
зал ему по его маленькому рисунку великое будущее. Я его
встретил в доме поэтессы Гуро: сидел юноша, очень внима-
тельно слушавший, с интересным лицом, на котором напи-
сана психология"» [236, ед. хр. 35, л. 33].
163 Трагедия «Владимир Маяковский» была поставлена об-
ществом художников «Союз молодежи» и показана в театре
«Луна-парк» (Офицерская ул., д. 39) 2 и 4 декабря 1913 г. [12,
с. 297—300; 72, с. 392; 83, с. 26; 320, л 1, 3]. Филонов не раз
возвращался мыслями к этой работе, несомненно считая ее
удачной. Так, берясь со своей группой за новую театральную
постановку по комедии Н. В. Гоголя «Ревизор», он вновь вспо-
минает о спектакле «Владимир Маяковский». Б. А. Серебря-

Комментарии 511
кова пишет: «ЕЕ сказал мне и Лукстыню, что он делал
декорации для театра Неметти. Работали с ним Школьник и
другие. Узнал, что декорации во время наводнения [23 сен-
тября 1924 г.] погибли <...> тут же набросал, как была сде-
лана занавесь и другое» [236, ед. хр. 35, л. 38 об.— 39].
164 В вышеназванной книге напечатана программа, в ко-
торой сообщается: «Декорации к прологу и эпилогу П. Н. Фи-
лонова. Декорации к I и П действиям И. С. Школьника. Кос-
тюмы по эскизам П. Н. Филонова» [74, т. 2, с. 273].
165 Речь идет о заметке «Товарищ А Бубнов в Ленинграде»,
в которой, в частности, говорится: «Завтра в Центральном до-
ме искусств т. Бубнов проведет собеседование с ленинградски-
ми художниками» [108, с. 1]. В одном из ближайших номеров
«Красной газеты» автор небольшой заметки сообщает, что на
беседе с наркомом просвещения присутствовали И. И. Брод-
ский, М. С Бродский, В. В. Лебедев, А. Т. Матвеев, К С. Петров-
Водкин и др. и главным вопросом совещания был вопрос
«перестройки фронта изобразительных искусств» [47, с. 3].
16в Санкт-Петербургский государственный академический
театр оперы и балета им. М. П. Мусоргского (Ленинградский
Малый оперный театр), созданный в 1918 г., первоначально (до
1920 г.) назывался Государственным Михайловским театром.
167 Опера «Нюрнбергские мейстерзингеры» (музыка и
либретто Р.Вагнера), созданная по нюрнбергской хронике
XVII в., была поставлена в быв. Михайловском театре в
1932 г. (постановка Э.И.Каплана, балетмейстер К.Я.Голей-
зовский, художники Т. Н. Глебова и В. В. Дмитриев, дирижер
С. А. Самосуд). В работе над оформлением спектакля, по сви-
детельству Т. Н. Глебовой, принимал участие ученик Фило-
нова П. М. Кондратьев [21, с. 123].
168 Дмитриев Владимир Владимирович (1900—1948) —
художник театра. Прошел режиссерскую школу у В. Э. Мей-
ерхольда, учился живописи у К. С. Петрова-Водкина, позна-
комился с аналитическим методом филоновской школы во
время работы коллектива МАИ в Доме печати. Т. Н. Глебова
вспоминала: «Зимой 1931 г. <...> художник Дмитриев пред-

512 П.Н.Филонов
ложил мне участвовать вместе с ним в оформлении оперы
Р. Вагнера „Мейстерзингеры" в Малом оперном театре. Я со-
гласилась при условии, что декорации будут представлять
собой живописное полотно, выполненное по принципу ана-
литического искусства. <...> Дмитриев согласился, хотя к
этому методу отношения не имел» [84, с. 18] .
169 Замечание Филонова, вероятно, связано с откликами
прессы на новую постановку театра: «Художники Дмитриев
и Глебова не только не пытались преодолеть статичность,
заложенную в музыке, но, наоборот, усугубили ее неудач-
ным, условно-декоративным оформлением. Художники по-
шли по стопам западной буржуазно-художественной куль-
туры. На сцене развешаны красочные полотна, панно, скорее
уместные для музея, чем для оперы Вагнера. Они не помо-
гают пониманию музыкального содержания, порой образу-
ются „ножницы", не выявляют замысла режиссера, наконец,
даже не дают представления об эпохе. Одновременно, деко-
ративное оформление и не сценично» [77, с. 3]. Другую оцен-
ку спектаклю дает Е. А. Серебрякова: «Я видела „Мейстер-
зингеров]" до революции, и, несмотря на лучшие голоса, чем
ныне участвовали, вещь эта проходила скучно. В этот раз
музыка и декорация так гармонировали, что менее хорошие
голоса покрывались и 3,5 часа прошли незаметно. Особенно
в последнем действии декорация веселила глаз — краски
яркие, сочные и спокойные. Верх под занавесью с разрисо-
ванными средневековыми корабликами довершал картину»
[236, ед. хр. 42, л. 37—37 об.].
170 Спектакль «Ревизор» по одноименной комедии Н. В. Го-
голя был поставлен режиссером И. Г. Терентьевым (на музы-
ку В. С. Кашницкого) в созданном им в начале 1926 г. экспе-
риментальном театре в Доме печати (быв. Шуваловский особ-
няк, наб. р. Фонтанки, д. 21). В этой постановке режиссер
воплотил свои принципы, сформулированные им в статье
«Самодеятельный театр» (1925): «...культурная задача проле-
тариата на первый период — усвоить, использовать, испра-
вить — наследие!» [107, с. 299]. Оформление «Ревизора» осу-

Комментарии 513
ществлялось группой учеников Филонова — Н. И. Евграфо-
вым, А. Т. Сашиным, А.М.Ляндсбергом*, Р.М.Левитон и
М. П. Цыбасовым, которые следовали в своей работе крите-
рию «говорящего костюма». Одновременно директор Дома
печати Н. П. Баскаков предложил филоновскому коллекти-
ву показать свое искусство общественности Ленинграда —
оформить (в виде временной выставки) Большой белоколон-
ный зал Шуваловского дворца картинами современного пуб-
лицистического и историко-революционного содержания. Все
участники и свидетели работ в Доме печати, вспоминая о
выставке и оформлении «Ревизора», не отделяли эти события
друг от друга, так как осуществлялись они одновременно,
под руководством одного мастера. Единство задачи ощуща-
лось учениками Филонова уже при распределении работ:
«Кому не досталось холста, работали по театру» [21, с. 115].
Обе работы переросли в единый «декоративно-выставочный
комплекс». Недаром Е. А. Серебрякова отмечала, что «затея
Н. П. Баскакова была далеко ниже тех рамок, которых она
достигла» [236, ед. хр. 37, л. 35]. В дневнике Серебряковой
подробно рассказывается об этих значительнейших работах
коллектива, о теплой, дружеской атмосфере, царившей в
ходе подготовки спектакля и выставки [там же, ед. хр. 35,
л. 39 об.; ед. хр. 36, л. 1 об.; ед. хр. 37, л. 23, 31, 35]. Убежден-
ность в важности и нужности такой работы сплачивала уче-
ников вокруг Филонова, заставляла их, по примеру учителя,
не щадить себя, а порой помогала переносить личное горе.
Самоотверженная работа коллектива вызывала удивление и
восхищение тех, кто приходил в течение этих четырех ме-
сяцев в Дом печати. С одобрением отзывались о костюмах,
сшитых Марией Сысоевной Луштаан (1897—1983), актрисой,
женой В.КЛуппиана (см. коммент. 192): «Луппиан их шьет
прекрасно, а раскрашены они великолепно, только страшно,
какая судьба их ждет с анилиновыми красками, так как
* Ляндсберг Артур Мечиславович (1905—1963) — художник.
Подробно о нем см.: [35, с. 125—126].

514 Я. Я. Филонов
неизвестно, как их закрепить» [там же, ед. хр. 37, л. 31 об].
После спектакля Серебрякова писала: «„.9 апреля премьера
„Ревизора". Битком набито. Началось в 10-м часу, окончилось
в 1,2 ночи. Было много смеха, вначале напряженно слуша-
ли; к третьему акту публика стала покашливать, двигаться
<...> уставать, к 4-му кое-кто ушел. Но все же Терентьева
вызывали. <...> Кто-то назвал фамилию Филонова, многие
голоса подхватили. П. Н. все сидел, но когда требования стали
все упорнее, он со своего места <.«> встал. Кое-кто подо-
шел пожать руку» [там же, л. 38]. Что же касается выстав-
ки, то, когда она была готова к открытию, Баскаков в ответ
на замечание Серебряковой: «Наконец-то все окончено»,—
ответил: «Теперь только начинается, начинается отчаянная
гражданская война» [там же, л. 38 об. — 39], которая и была
объявлена, когда «правление вздумало запретить временно
открытие выставки, чтобы не повторился скандал с „Ревизо-
ром" <...> [Тогда] решили открыть выставку явочным поряд-
ком. Афиши по улице почти не расклеивали, только за два
дня было об открытии в газетах. <~> А 17-го было более
300 чел[овек]» [там же, л. 39]. Оба события вызвали поток
прессы, на страницах которой «скрестили перья» противники
и защитники филоновского метода [12, с. 310—315].
171 «Король Гайкин 1-й, или Похождения активиста Гай-
кина» — клубное обозрение в десяти картинах (соч. Келлер и
Гиршгорн), поставленное режиссером А.МЛапшиным в клубе
«Василеостровский металлист» в 1929 г. Спектакль игрался
силами «живой газеты» клуба, художественное оформление
было поручено мастерам филоновской школы [340]. Над эс-
кизами и декорациями работали Т.Н.Глебова, А. И. Порет,
Ю.Б.Хржановский, М.П.Цыбасов, Э. А. Тэнисман, Д. Н. По-
лозов*. В дневнике Е. А. Серебряковой отражен ход работы
* Полозов Дмитрий Николаевич (1903—?) — график. Сын
живописца Н. Д. Полозова. Учился в АХ (1923—1927), где, веро-
ятно, познакомился с Филоновым. Ушел из коллектива в ре-
зультате раскола.

Комментарии 515
над спектаклем [236, ед. хр. 39, л. 8 об., 9 об., 12 об., 14, 23,
24]. В журнале «Рабочий и театр» было напечатано объяв-
ление о премьере, назначенной на 5 мая 1929 г. [42, с. 6].
Несколько раньше в «Красной газете» от 29 апреля вышла
рецензия В.Гросса, вероятно побывавшего на генеральной
репетиции. По содержанию этой заметки можно составить
некоторое представление о пьесе и ее оформлении: «От
спектакля „Король Гайкин" <...> можно было ожидать, что
он будет любопытным зрелищем: декоративное оформление
его выполнялось „школой Мастеров аналитического искус-
ства П. Н. Филонова". Но уже во вступительном докладе,
сделанном, чтобы познакомить аудиторию с основными по-
ложениями Филонова и его школой, прозвучали тревожные
нотки: докладчик обмолвился, что оформление спектакля в
сущности не что иное, как агитационная передвижная вы-
ставка филоновцев. Так оно и оказалось на самом деле.
Спектакль шел сам по себе, а декорации, в которых главную
роль играл традиционный „задник", были тоже сами по себе.
Только в одной сцене — „Пивная по существу", к слову
сказать, вообще наиболее удачной по оформлению, творче-
ство художников вступило в связь с действием. В паузы,
под перезвон бутылок, по сцене проносили несколько стан-
ковых картин, долженствующих изображать „вред пьян-
ства"» [345, л. 45].
172 Конкретных сведений об этой театральной работе фи-
лоновской группы обнаружить не удалось. Имеется лишь
дневниковая запись Е. А. Серебряковой, свидетельствующая,
в частности, о том, что принцип коллективной работы, ле-
жащий в основе деятельности группы, был сохранен и здесь:
«[П.Н.] <...> занят постановкой „Ленкина канарейка" на
„Красном ткаче" <...> Ученики готовили проекты, Иванова
пришла к П. Н. и просила ей дать тему. П. Н. дал ей Ленин-
град, и ее проект был принят. <...> „Тайную вечерю" Тенис-
ман не прислал, и П.Н. третьего дня сделал ее сам. Ввиду
мизерной оплаты и неподготовленности холстов Рика и Евг-
рафов, поработавши три дня, ушли, а Полозов остался. <...>

516 П.Н.Филонов
За всю постановку Лапшин предложил 100 р. <...> П.Н. 29-го
и 30-го с утра уходил на „Красный ткач", дабы вместе с
Полозовым поработать» [236, ед. хр. 39, л. 49]. Фамилия
Цыбасова не упомянута, однако он принимал участие и в
этой клубной постановке [343, л. 30].
173 Бюро рабочих изобретателей (1930—1938), организо-
ванное при Всесоюзном обществе изобретателей. В 1930-е гг.
в Ленинграде было несколько известных изобретателей, но-
сивших фамилию Андреев [349; 350, л. 43, 46, 47, 49].
174 Каплан Эммануил Иосифович (1895—1961) — опер-
ный артист (тенор), режиссер и педагог. С 1925 г. ставил
спектакли в Оперной студии Ленинградской консерватории,
позднее — в Малом оперном театре и Государственном ака-
демическом театре оперы и балета им. СМ.Кирова.
175 Харджиев Николай Иванович (1903—1996) — лите-
ратуровед, искусствовед. В этот период вместе с В.В.Тре-
ниным готовил к изданию 1-й том Полного собрания сочи-
нений В.В.Маяковского под общей редакцией Л.Ю.Брик.
В статье «От редакции» Тренин и Харджиев выразили бла-
годарность «лицам, оказавшим им существенную помощь в
работе», в том числе и Филонову [72, с. ХХ1П].
176 Филонова мог посетить Никитин Иван Федорович
(1891—1962) — писатель, автор ряда повестей и романов,
большинство из которых были «посвящены изображению
крестьянской жизни, борьбе за строительство колхозов»
[300]. Этим «молодым литератором» мог быть и Никитин
Николай Николаевич (1895—1963) — автор сборников рас-
сказов, повестей, очерков.
177 Крученых Алексей Елисеевич (1886—1968) — писа-
тель, литературовед, филолог.
178 Хлебников Велимир (Виктор Владимирович; 1885—
1922) — писатель, поэт.
179 Маяковский Владимир Владимирович (1893—1930) —
поэт.
180 Бурлюк Давид Давидович (1882—1967) — живописец,
график, поэт, критик. С 1922 г. жил в США. Бурлюк Вла-

Комментарии 517
димир Давидович (1887—1917) — живописец, участник вы-
ставок русского авангарда. Бурдюк Николай Давидович
(1888—1918 или 1890—1920) — поэт, художник, участник
будетлянских сборников.
181 Малевич Казимир Северинович (1878—1935) — жи-
вописец, график, художник театра.
182 Татлин Владимир Бвграфович (1885—1953) — живо-
писец, график, художник театра, дизайнер, конструктор.
183 Матюшин Михаил Васильевич (1861—1934) — живо-
писец, график, композитор, художественный критик.
184 Маркова Валентина Петровна (1906—1941/42) — жи-
вописец, график, художник театра, прикладник. Из автобио-
графии: «Родилась <...> на Егорьевских золотых приисках.
<~> В 1922 г. окончила Художественно-технические мастер-
ские. Работала <...> на игрушечной фабрике в качестве мас-
тера по эскизам и раскраске игрушек. <...> В 1925 г. уехала
в Ташкент <...> участвовала во всех выставках художников
Советского Узбекистана <...> занималась также и педагоги-
ческой деятельностью» [232].
185 Угаров Александр Иванович (1900—1939) — совет-
ский партийный деятель; председатель Ленгубпросветсове-
та, с 1934 г.— секретарь Ленинградского горкома ВКЩб).
186 Копылов Иван Лаврович (1883—1941) — живописец,
педагог. Учился в Иркутской духовной семинарии (1897—
1903), Академии Р. Жюльена в Париже (1906—1910) и в АХ
(окончил в 1929 г.). В 1910 г. открыл в Иркутске художест-
венную мастерскую, которую в 1918 г. передал Обществу
Иркутского народного университета. Преподавал в Иркут-
ске, а с 1932 г.— в АХ.
187 Хржановский Юрий Борисович (1905—1987) — жи-
вописец, график, художник театра, актер. Из автобиогра-
фии: «Я родился в Иркутске. Здесь учился, окончил мест-
ную художественную школу. В середине 1922 г. приехав
в Петроград, по работам был принят в подготовительный
класс Академии, где учился у П. В. Приселкова. В Академии
с 1923 г. — в мастерской у К. С. Петрова-Водкина. <...> Новый

518 П. Я. Филонов
ректор, пришедший в 1925 г. (Э.Э.Эссен) на смену худож-
никам-левакам, формализовал программу, разогнал всех та-
лантливых, ищущих учеников. Недовольные ушли к Фило-
нову или в ГИНХУК. Так и я перешел сперва к Малевичу, а
потом — вероятно, в конце 1926 г.— в филоновское объеди-
нение» [356, л. 58]. Однако в группе Филонова Хржановский
оставался недолго. Вскоре после выставки в Доме печати,
где он экспонировал большое полотно «Сибирские партиза-
ны», художник, которого всегда тянуло на эстраду, начал
выступать в Ленинградском театре миниатюр в оригиналь-
ном жанре: «Куклы, маски, звукоподражание, особенно лай
собаки». В 1939 г., завоевав звание лауреата I Всероссийско-
го конкурса артистов эстрады, Хржановский переехал в
Москву, где работал в Мюзик-холле и Театре миниатюр.
Был дружен с Э. П. Гариным, совместно с которым подгото-
вил знаменитую инсценировку чеховского «Разговора чело-
века с собакой». Во время Великой Отечественной войны
выступал во фронтовых бригадах. В начале 1960-х гг. вер-
нулся к живописи, выставлял свои работы на выставках
самодеятельных художников [см.: там же, л. 59—61]. Вспо-
миная в 1986 г. пройденный путь в искусстве «начиная от
Копылова, Петрова-Водкина, через Малевича к Филонову»,
назвал его «закономерной ретроспективой» [365, л. 1]. В пос-
ледние годы, по его собственным словам, «работал в „жанре"
укоренившегося плоского понятия „абстрактного экспресси-
онизма", что Филонов называл просто: „Без названия" или
„Формулой"» [там же, л. 1 об.]. Тогда же писал о Филонове:
«Мы все, тогдашние ученики его, лишь отсвечивали отра-
женным светом, озаряемые величием его интеллекта, его
жертвенностью и магнетизмом духа, биотоки которого заря-
жали нас даже вне непосредственного общения с ним. Это
то, что он называл „эманацией". Во имя „идеологии анали-
тического искусства" („Дай дорогу Аналитическому искус-
ству!.."). Глубоко убежденный в этом своем кредо, мечтая
о музее аналитического искусства школы Филонова, нико-
му не продавая своих картин-шедевров, ведя аскетический

Комментарии 519
образ жизни, живя впроголодь, нещадно куря махорку,
держа кисть прокуренными пальцами, он писал, писал и
писал свои изумительно сотворенные картины, говоря, что
они всего-навсего лишь „сделанные". Таким Филонов живет
во мне по сей день» [там же].
188 Курдов Валентин Иванович (1905—1989) — живопи-
сец, график.
189 Имеются в виду неизданные воспоминания А. Е. Круче-
ных, глава из которых «Наш выход», посвященная Филонову,
была опубликована в 1980 г. на французском [127, р. 40—44],
а в 1988 г.— на русском языке [83, с. 28—29].
190 Гор Геннадий Самойлович (1907—1981) — писатель.
В своих произведениях («Замедление времени», «Геометри-
ческий лес») обращался к личности и творчеству Филонова,
называя его искусство «моделью мира, пропущенной сквозь
тайники человеческой души» [23, с. 395; 24, с. 179, 181,
184—185].
191 Вавилов Евгений Иванович (?—1933) — заведующий
ЛО издательства «Асайепиа».
192 Луппиан (у Филонова — Луппьян) Владимир Карло-
вич (1892—1983) — живописец, график. Родился в г. Великие
Луки. В 1922 г. приехал в Петроград и поступил в АХ, ко-
торую окончил в 1926 или 1927 г. Около 1925 г. вошел в
коллектив МАИ, а в 1930-м, в результате раскола, вышел из
объединения. Принимал участие в совместных выставках
коллектива. С 1920-х гг. участвовал в археологических экс-
педициях Института им. Н.Я.Марра, с 1930-х — возглавлял
оформительскую бригаду Музея истории Ленинграда (теперь
Государственный музей истории С.-Петербурга), куда входи-
ли ученики Филонова В. А. Сулимо-Самуйлло и Э.А.Тэнис-
ман [177].
193 Арапов Анатолий Афанасьевич (1876—1949) — живо-
писец, график, художник театра и кино. Учился в Москве,
где прошла и большая часть его жизни. Работал в театрах
Москвы с Ф.Ф.Комиссаржевским, А.Я.Таировым, В.Э.Мей-
ерхольдом и др. Был мужем и первым учителем Ю.Г.Капи-

520 П. Я. Филонов
тановой. Ее вступление в коллектив МАИ, увлечение «ана-
литическим методом», ее собственное творчество, осложне-
ния отношений с руководителем школы — все это постоянно
находилось в поле зрения Арапова. Интересна его оценка
Филонова-художника: «...Сегодня я ходил в Русский музей.
<...> Вещи Филонова меня поразили сделанностью, неимо-
верной техникой, изумительным цветом, но отсутствием эмо-
ций и чересчур головными задачами. Он мастер в полном
смысле слова, и его законченность поражает зрителя. После
его вещей <...> вещи Кончаловского, Машкова и пр. кажутся
халдейством и хамством. Он их абсолютно уничтожил» [337,
ед. хр. 17, л. 57 об.—58].
194 Речь идет об уникальном филоновском произведении —
шелковом шарфе, расписанном анилиновыми красителями.
Е. А. Серебрякова запечатлела в дневнике процесс создания
этого произведения, в настоящее время хранящегося в ГРМ:
«30 апреля мы с Паней пошли покупать краски для шарфа.
Вчера дала сделать ажурную строчку. П. Н. попробовал крас-
ки, они не линяют. <...> Паня стал рисовать мой шарф <~.>
Краски изумительные, преобладает вишневый цвет. <~> Он
меня спросил, какие краски ему ввести. Просила черный или
синий, коричневый, вишневый и зеленый. Он употребляет еще
фиолетовый <.„> и оттенки всех этих красок <-> Купил для
каждой краски кисточку. Нашел, что краски прилипают ком-
ками к кисточке. Решил разводить ее денатуратом и резуль-
татом доволен» [236, ед. хр. 42, л. 53 об., 56 об.— 57]. «..Второй
конец совершенно не похож на первый. Там — изумительная
легкость рисунка, точно он парит, а нижний — основатель-
ный, точно принцип камероновской галереи. <...> Шарф кра-
сив до бесконечности. Одна его половина — узоры точно
эфирные — легкие, веселые, но замечательные: ни один ку-
сочек рисунка не похож на другой. Вторая половина точно
фундамент для первой, и рисунок совершенно не похож на
нее. И весь он компактнее» [там же, ед. хр. 43, л. 2, 3 об.].
195 Кормап Семен Евсеевич (1883—?) — полиграфист,
издательский работник. В разные годы — оргсекретарь Ле-

Комментарии 521
нинградской ассоциации пролетарских художников и Союза
советских художников, сотрудник ГРМ.
196 На выставку «Советское изобразительное искус-
ство реконструктивного периода» В. А. Мешков представил
следующие произведения: «Ходоки» (скульптура, дерево),
«Красноармейцы» (акварель), «Ленин» (масло), «Из-за за-
ставы» (масло) [221, л. 8].
197 Пунин Николай Николаевич (1888—1953) — историк
искусства, художественный критик Заместитель директо-
ра Ленинградского ГИНХУКа, позже — профессор ЛГУ и
ИЖСА. В 1913—1934 гг. работал в ГРМ, где в 1927 г. воз-
главил отделение и создал экспозицию новейших течений в
искусстве. В 1934 г. уволен из музея [187]. Был арестован в
1921 г. по делу «Петроградской боевой организации» и реп-
рессирован в 1949—1953 гг.
198 Исаков был уволен из ГРМ в связи с переходом на
работу в ГАНС [217, л. 138 об.]. Гурвич Иосиф Наумович
(1895—1985) — живописец, график. Учился в Рисовальной
школе ОПХ у Н. К Рериха и А.А.Рылова (1911—1916). Один
из руководителей Сорабиса (1922—1923); директор Ленин-
градского радиоцентра (1925—1930); в 1932—1934 гг.— ди-
ректор ГРМ (назначен 20 сентября 1932 г. приказом по Ле-
нинградскому Политпросветцентру [там же, л. 117 об]).
199 Юбилейная выставка «Художники РСФСР за 15 лет»
была открыта в ГРМ 13 ноября 1932 г. Экспонаты распола-
гались в 35 залах нижнего этажа Михайловского дворца
вдоль Инженерной ул. [236, ед. хр. 43, л. 20 об.].
200 Добычина Надежда Евсеевна (1884—1949) — биолог по
образованию (в 1903—1909 гг. училась на биологическом от-
делении курсов ИФ.Лесгафта). Основала в 1911 г. Художе-
ственное бюро в Петербурге, которое «сначала <.~> помеща-
лось на Дивенской улице, затем переехало на Мойку, 63, а
в 1914 г.— на Марсово поле, 7. Цель Бюро — „живое по-
средничество между художниками и публикой по сбыту про-
изведений искусства и исполнению всевозможных художе-
ственных работ"» [264, л. 1]. После революции Добычина —

522 Л. Я. Филонов
научный сотрудник и заведующая отделением советского ис-
кусства художественного отдела ГРМ (1932—1934), затем —
сотрудник Музея Революции [273, л. 5].
201 Матвеев Александр Терентьевич (1878—1960) —
скульптор, педагог. В 1918—1948 гг. преподавал в АХ. В
1932—1934 гг. был директором ИЖСА.
202 Петров-Водкин Кузьма Сергеевич (1879—1939) —
живописец, график, художник театра, теоретик искусства.
В 1932 г. стал первым председателем ЛОССХа.
203 Григорьев Борис Дмитриевич (1886—1939) — живо-
писец, график.
204 Улица, открывающая перспективу на Михайловский
дворец (главное здание ГРМ).
205 О содержании открытки сообщает Е. А. Серебрякова:
«...[Баскаков] между прочим пишет: „[Не думайте], чтобы [я]
перестал думать о вопросах, поднятых вашим искусством.
<...> Наоборот, в работах над общими вопросами все чаще
случается приходить к темам о развитии, о методе как <...>
причине этаких „гражданских войн" <...> [в] „надстроечных
областях", свидетелем каких мне пришлось быть, глядя на
вашу изумительную борьбу с Эссеном, Рафаилом и Иса-
ковым. Я и сейчас уверен, что тогдашнее дело шло о важ-
нейшем новом этапе и о коренном в искусстве. Отбрасывая
даже свою уверенность, что тогда в маленьком Доме печати
[была] не иначе, как передовая точка — все же имею чрез-
вычайно много, этакий узел развития..."» [236, ед. хр. 43,
л. 18 об.].
206 Чагин Петр Иванович (1898—1967) — журналист, из-
дательский работник, редактор «Красной газеты». Был хоро-
шо знаком с С. А. Есениным. С предисловием Чагина вышел
сборник стихотворений поэта «Русь Советская» (Баку, 1925),
ему же Есенин посвятил «Персидские мотивы» и стихотво-
рение «Стансы». В 1931—1932 гг. заведовал ЛО ГИХЛ.
207 Майский (Ляховицкий) Иван Михайлович (1884—
1975) — дипломат; историк, публицист. В 1929—1932 гг.—
полпред СССР в Финляндии, в 1932—1943 гг. — посол

Комментарии 523
СССР в Великобритании. Автор книги «Воспоминания совет-
ского дипломата» [66].
208 В дневнике Е. А. Серебряковой записано: «...Т. Н. Глебо-
ва 1 октября принесла письмо нашего полпреда Майского
<„.> где он пишет о „Калевале", что не согласен с изобра-
жением гуслей на рисунке Макарова, которые, по словам
знатоков финского фольклора, не похожи на финл[яндское]
кантеле, и что просит его переделать. П.Н. решил принять
поправку» [236, ед. хр. 43, л. 19].
209 Е. А. Серебрякова пишет: «Все рисунки в общем понра-
вились, особенно фронтис[пис] Цыбасова и иллюстрация
Ивановой „Богатыри", изображающая Вейнемейнен[а], Ил-
маринен[а] и Леменкяйнен[а] у хозяйки Пахиолы. <...> В ре-
зультате М[айский] сказал, что окончательное мнение о ри-
сунках пришлет из Москвы» [236, ед. хр. 43, л. 19 об.].
210 Вероятно, имеется в виду выставка «Советское изо-
бразительное искусство реконструктивного периода», на ко-
торую от Цыбасова, согласно документам, было принято
пять произведений: «Обоз на Северной Двине» (1929, масло),
«Кондострой» («Карелия», 1930, масло), «Портрет» (аква-
рель), «Портрет матери» (акварель), «МЮД» (акварель) [221,
л. 41, 43 об.].
211 Грабарь Игорь Эммануилович (1871—1960) — живопи-
сец, историк искусства и художественный критик, специалист
в области музейного дела и реставрации — был членом коми-
тета по организации выставки «Художники РСФСР за 15 лет».
212 Кончаловский Петр Петрович (1876—1956) — живо-
писец, график, художник театра.
213 На ленинградской выставке «Художники РСФСР за
15 лет» работы Филонова и Малевича экспонировались в
соседних залах. Малевичем были выставлены произведения,
озаглавленные «Пространственный супрематизм. Архитек-
тоны» [Ш9 с. 63—64].
214 Осенью 1930 г. Малевич был арестован и содержал-
ся в ленинградской тюрьме «Кресты» до начала декабря.
Гонения на него и организованный и возглавляемый им

524 Я. Я. Филонов
в 1925—1926 гг. ГИНХУК начались раньше. Противники
ГИНХУКа — художники, входившие в объединение АХРР,
добились его ликвидации в декабре 1926 г.
215 В каталоге выставки «Художники РСФСР за 15 лет»
значатся 74 работы Филонова. Его учениками же были пред-
ставлены 7 произведений. Очевидно, говоря о шести работах
своих товарищей, Филонов не учитывал произведение при-
кладного искусства — вазу «Октябрь» Т. Н. Глебовой [144,
с. 33, 79, 94, 95, 98, 113].
216 Перцев Николай Васильевич (1902—1981) — худож-
ник-реставратор. В 1931—1968 гг. работал (с перерывами) в
ГРМ в качестве научного сотрудника, хранителя, заведую-
щего ОДПИ и ОДРИ, возглавлял реставрационную мастер-
скую древнерусской живописи. Участвовал в подготовке и
открытии выставки «Художники РСФСР за 15 лет».
217 Е. А. Серебрякова записала в дневнике: «...13-го мы с
Петей пошли на открытие выставки. 1,5 часа слушали речи
малоинтересные. Когда я увидела, что плакат-лубок „Гоэл-
ро" снят, как узнала, Политпросветом, этот день перестал
быть моим праздником» [236, ед. хр. 43, л. 21 об.].
218 Чумандрин Михаил Федорович (1905—1940) — писа-
тель. Печатался с 1925 г. Был редактором журнала «Ленин-
град» (1930—1931), членом редколлегий других литератур-
ных журналов. Один из руководителей ЛАПП. Погиб во
время советско-финляндской войны 1939—1940 гг.
219 Либединский (у Филонова — Лебединский) Юрий Ни-
колаевич (1898—1959) — писатель. Один из основателей
группы «Октябрь», ведущий сотрудник журнала «На посту»,
член редколлегии журнала «На литературном посту» со дня
его основания. В 1923—1932 гг. занимал руководящие долж-
ности в РАПП и ВАПП.
220 Штейн Александр Петрович (1906—1993) — писа-
тель, драматург.
221 Желание написать портрет Е. А. Серебряковой возник-
ло у Филонова вскоре после их знакомства, когда он попро-
сил ее заниматься с ним английским языком. Серебрякова

Комментарии 225
записала свой разговор с Филоновым, и далее описала про-
цесс создания портрета: «...когда я уже буду достаточно
хорошо знать по-английски, <...> я сделаю ваш портрет
масляными красками, и когда вы станете рядом с ним <...>
не будет разницы между вами и портретом» [236, ед. хр. 34,
л. 20]. «Сегодня, 27-го, на 17-м сеансе П.Н. разорвал портрет.
<...> Говорил, что он чувствует, что в этот портрет входит
[то], что у меня есть дурное, и что он чувствует облегчение,
разорвав его, и что теперь он начнет новый. <...> Стал ри-
совать не в еп {асе, а 1пи5 яиагйз. Стал рисовать на бумаге —
акварелью решил. Рисовал больше часу. Вдруг говорит:
„Нет, я пойду за полотном. Буду рисовать масляными крас-
ками. Больше и тоньше можно передать..."» [там же, л. 50—
50 об.]. «Пока портрет меня не вдохновляет, а радует, что
меня воспроизвела и обессмертила гениальная рука П.Н.,
что душа его, его непокорный, но всеобъемлющий дух был
занят некоторое время моим существом» [там же, л. 57].
В настоящее время местонахождение портрета неизвест-
но. Об истории создания «Портрета члена „Народной воли"
Е. А. Серебряковой» см.: [20, с. 154—155].
222 В.Н.Аникиева входила в правительственную комис-
сию по организации юбилейной выставки «Художники
РСФСР за 15 лет» в качестве члена секретариата.
223 Чапыгин Алексей Павлович (1870—1937) — писатель.
Известность получили его повесть «Белый скит» (1913) и
роман «Степан Разин» (1925—1926). Жил на ул. Литераторов,
19, по соседству с Филоновым.
224 Вероятно, уже упоминавшийся (см. коммент. 119)
А. И. Терентьев.
225 Лушгаан (у Филонова — Лупьян) Муза Владимировна
(1912—1942) — искусствовед. Дочь В. К Луппиана и М. С. Луп-
пиан. Училась рисовать у Филонова. Сохранились ее работы
«Буржуй» (1923) и «Мужская голова» (1923)*.
* Сведения получены П. П. Ефимовым от родственников Луп-
пиан.

526 Я. Я. Филонов
226 Софронов (или Сафронов) Александр Григорьевич
(1900—?) — заведующий сектором искусств ленинградских
гороно и облоно (1930—1932), заместитель директора АХ
(1932—1934), директор ГРМ (1934—1937). В 1937 г. репрес-
сирован.
227 Вероятно, Рабинович Любовь Семеновна (1907—?) —
живописец, педагог-методист. В 1926—1930 гг. училась в Ле-
нинградском ИНПИИ на живописном факультете по специ-
альности монументально-строительной живописи. По окон-
чании института работала инспектором изо-сектора искусств
ЛООНО [188].
228 Имеется в виду Новомлинский Архип Филиппович
(1886—1953) — сотрудник ГРМ (1910—1946). В этот пери-
од занимал (с перерывами) должности заведующего охра-
ной художественного отдела, научно-технического сотруд-
ника, исполняющего обязанности завхоза и управляющего
делами.
229 В ОР ГРМ хранятся небольшие по объему «Воспоми-
нания о П. Н. Филонове», датированные 12 ноября 1979 г. Фа-
милия автора на обложке документа расшифрована по под-
писи не полностью (А. Косм...). При сопоставлении текстов
филоновского дневника и «Воспоминаний» можно с большой
долей вероятности предположить, что автором указанной ру-
кописи является А.Косов — в начале 1930-х гг. младший
редактор Ленизогиза, где иногда бывал Филонов: «В середи-
не тридцатых годов, когда я уже перешел работать в другое
издательство, мой старший брат, в то время — военнослу-
жащий, после настойчивых просьб, уговорил меня посетить
П. Н. Филонова в его мастерской. <...> Художника мы застали
работающим над одним из своих произведений. <...> Мы
пробыли здесь около часа, П. Н. Филонов с увлечением изла-
гал нам сущность аналитического искусства, приводил много-
численные доказательства того, что именно это искусство
должно быть в „авангарде" социалистической культуры, де-
монстрировал свои работы — „Формула революции", „Фор-
мула весны", „ Формула счастья". Мы покинули мастерскую

Комментарии 527
художника, потрясенные его энтузиазмом, его одержимо-
стью, страстной верой в торжество принципов аналитическо-
го искусства» [229, л. 1—2\
230 Коровкевич Софья Владимировна (1901—1992) — ис-
кусствовед, музейный работник, профессор ИЖСА. В 1929 г.
окончила в Ленинграде Высшие курсы искусствоведения при
ГИИИ. В 1929—1933 гг. работала в ГРМ сначала практикант-
кой в отделении новейших течений, затем научным сотруд-
ником художественного отдела.
231 Радлов Николай Эрнестович (1889—1942) — живопи-
сец, график, художник театра, искусствовед. В 1932—
1937 гг.— заместитель председателя ЛОССХа.
232 В дневнике Е. А. Серебряковой записано: «Вчера зал был
переполнен. Миша говорил Пете О что выступление НЕ
произвело сильное впечатление, „точно взорвавшаяся бомба",
что о Филонове повсюду говорят» [236, ед. хр. 43, л. 37 об.].
233 Иванов Андрей Васильевич (1886—?) — художник-
«микромирист», утверждавший важность объектов микроми-
ра для изобразительного искусства. Автор неопубликованной
брошюры «Техника наблюдения и изображения объектов Ми-
кро-Природы». В 1934 г. при содействии академика А. Д. Спе-
ранского и профессора Б. И. Лаврентьева организовал в Ле-
нинградском Доме художника, а затем в Ленинградском Доме
ученых I Всесоюзную выставку графики, посвященную явле-
ниям, наблюдаемым в микромире. Во время Великой Отече-
ственной войны участвовал в оформлении передвижной вы-
ставки «Микро-Природа», которую демонстрировал в осаж-
денном Ленинграде и других городах СССР [204, л. 42—75].
234 К сожалению, ни один из художников*, посещав-
ших мастерскую Филонова в последний период его педаго-
гической деятельности, а также потомков учеников Филоно-
ва не смог прояснить смысл этой формулы, в которой, не-
сомненно, обнаруживается взаимозависимость художника и
•Составитель комментариев разговаривал с О.В.Покров-
ским и Л. Б. Каценельсеном.

528 Я. Я. Филонов
его произведений, бывших неотъемлемой частью того физи-
ческого и духовного пространства, в котором жил художник
235 Е. А. Серебрякова подробно пишет об этом: «„.Днем часа
в 4 привезли из Р[усского] м[узея] картины. Обрадовалась
я, когда стали появляться „ Пир королей", „Крестьянская
семья", большое полотно „Революция". <...> Какая сильная
динамика, кажется, что полотно разнесет на части. Затем —
большое полотно „Мужчина и женщина" и еще, и еще —
одно другого интереснее. <...> Оба мы были рады, что кар-
тины после всего пережитого снова с нами, но мне больно,
что их снова люди видеть не будут и что они не имеют
постоянного места в музее. Паня решил начать их развеску.
<...> Все еще Паня развешивает картины. Вчера много вре-
мени ушло на это дело. <~> Многие вещи из принесенных
Щаня] хочет доработать. [Говорит:] „Ранее у меня была цель
показать постепенный процесс работы, а ныне все несовер-
шенства пополню. Работы предстоит много"» [236, ед. хр. 43,
л. 40 об., 41, 42—42 об.].
236 Филонов имеет в виду статью И. Э. Грабаря «„Худож-
ники РСФСР за 15 лет" (Юбилейная выставка в Ленингра-
де)» [25, с. 2].
237 Речь идет о каталоге юбилейной выставки «Художни-
ки РСФСР за 15 лет» [144]. Авторы статей — М.П.Арка-
дьев, И.Э.Грабарь, Н.Н.Пунин.
238 Аркадьев Михаил Павлович — в 1932 г. заведующий
сектором искусств НКП, член коллегии НКП, председатель
выставкома по организации данной выставки.
239 Может быть, Киреев В. (Ворошиловград) [259, ед. хр. 13].
240 Рабинович Саул Львович (1906—?) — скульптор. Ро-
дился в Одессе, учился на архитектурном отделении Одес-
ского художественного института. В 1922 г., приехав в Пет-
роград, поступил в АХ в мастерскую А. Т. Матвеева. Во время
учебы, несмотря на сильную оппозицию руководителя мас-
терской, присматривался к Филонову. В 1924 или 1925 г. в
одной из работ («Сидящий натурщик») впервые использовал
филоновские приемы. Окончил АХ в 1926 г. Один из авторов

Комментарии 529
полихромного рельефа «Свержение буржуазии». В процессе
работы с Филоновым пришел к выводу, что «филоновский
принцип „от частного к общему" не применим к скульптуре,
ориентирует на поверхность, в то время как в пластике
форма в объеме развивается из глубины. „Сделанность" при-
водит к академизму» [356, л. 87]. Тем не менее, по словам
скульптора, общение с Филоновым, изучение его метода ока-
зало на него, несомненно, благотворное влияние. Пробыл в
коллективе МАИ около года. В конце 1927 г. уехал в Париж,
где прожил почти двенадцать лет, был знаком и сотрудничал
с известными французскими художниками и скульптора-
ми — Бурделем, Деспио и др. В конце 1938 г. возвратился в
СССР, работал на строительстве Дома Советов, в МОССХе и
др. После войны свыше тридцати лет преподавал в Москов-
ском строгановском училище [там же, л. 87—89].
241 Вероятно, Зайцев Александр Дмитриевич (1903—
1982) — художник, член ЛОССХа. Преподаватель СХШ при
АХ; профессор, доцент, затем ректор по научной части ИЖСА
(Самарканд, 1943—1944), заведующий кафедрой живописи
ИЖСА (Загорск, 1944—1945), ректор ИЖСА (1948—1951).
242 Почтенный Алексей Петрович (1895—1942) — живо-
писец, график.
243 Браиловский Абрам Аронович (1895—1954) — скульп-
тор. Учился в Париже. В 1920-е гг. работал в Ростове-на-Дону,
затем в Ленинграде.
244 Е. А. Серебрякова пишет об этом выступлении: «...в 71/2
в[ечера] поехали в Дом художника. <„> Почти все ученики
ушедшей от Ф[илонова] группы были здесь и ученики новой
группы <_.> А публика все прибывала. <...> В президиум бы-
ли приглашены И. Бродский, Эней <...> П. Н. — высокий, ху-
дой, в летней черной рубахе — подошел к доске, на которой
был приколот лист бумаги. Он своим громким грудным го-
лосом, отчеканивающим каждое отдельное слово, обратился
к присутствующим: „Среди вас, товарищи, нет ни одного че-
ловека, который бы не знал или не слышал об «аналитическом
искусстве», но понятия о нем у вас неполные, смутные и

530 П. Н. Филонов
злобно перевранные; я пользуюсь случаем, чтобы познако-
мить вас с ним, и поэтому буду делать зарисовки". И вот в
течение трех с половиной часов с перерывом в 20 минут IIН.
с бледным лицом и сверкающими глазами убежденно и энер-
гично знакомил аудиторию со своей идеологией. Многие за-
писывали его слова, моя соседка (старуха — оказалась
художницей] Шмидт*) — зарисовывала его. В зале <...> ти-
шина была гробовая <„> а голос И Н. зычно звучит, проник-
новенно — и он выводит свои положения яркими и остроум-
ными сравнениями и легко и быстро набрасываемыми рисун-
ками...» [236, ед. хр. 43, л. 47—Щ
245 Суворов Александр Иванович.
246 В дневнике Е. А. Серебряковой об этом написано по-
дробнее: «Вчера снова мы с IIН. отправились в Дом худож-
ника. <...> Началось с прений. Выступали защитники и по-
рицатели. Первых больше. И те и другие признавали Фило-
нова] как великого мастера. Первые доказывали, что учиться
нужно у него, „и только у Ф[илонова], — говорил скульптор
Козельский. — Поставить Ф[илонова] в такие условия, чтобы
он сам мог работать большие вещи, <~> он тогда даст небы-
валые работы и <..> будет и должен учить других". Высту-
павшие против Ф[илонова] не считают его метод (аналити-
ческий]) новым, [говорят] что им работал Рафаэль. Упрекну-
ли в заумности и недоступности пониманию масс, [в том] что
он не присматривается к жизни и тематика не соответствует
советскому строительству, не говорит о борьбе классов, что
Ф[илонову] нужно переделаться и тогда мы его пустим в
Академию, что даже реальные [произведения]: „Красный пу-
тиловец", „Красная заря" и портрет Серебряковой — упа-
дочное искусство и религиозное. Выслушав всех, с горячей,
призывной, бьющей ключом логики и страсти речью высту-
пил Филонов. Говорил он почти два часа. Главным образом
с энергией критиковал педагогику искусства, плохое мастер-
, коммент. 297.

Комментарии 531
ство современных художников, коснулся Академии, проле-
таризации искусства], [того] что в командные посты забра-
лись люди, обманывающие партию. Ф[илонов] делил собрав-
шихся на две категории: художников и учащихся. Первых
он называл шляпами, а вот молодежь педагоги распяли, как
лягушку за ножки, первым он не нужен. Он обращается к
учащейся молодежи...» [236, ед. хр. 43, л. 50—50 об.].
247 Козельский Александр Лаврентьевич (1879—?) —
скульптор. После окончания МУЖВЗ (1904) был отправлен
для профессионального совершенствования в Италию. Участ-
ник многих выставок.
248 Шалыгин Николай Васильевич (1879—1937) — гра-
вер, литограф; режиссер, актер. В 1903 г. закончил ЦУТР и
до 1917 г. работал в различных литографских мастер-
ских Петрограда, вскоре став литографом высокого класса.
В 1921 г. П А. Шиллинговский пригласил его для совмест-
ной работы над альбомом гравюр с видами Петербурга, вы-
шедшем в том же году небольшим тиражом. Именной эк-
земпляр с дарственной надписью Шиллинговского Шалыги-
ну до 1991 г. хранился в семье художника (теперь — в ГРМ).
В 1923—1926 гг. работал в АХ инструктором полиграфичес-
кого факультета. Сохранилось несколько работ художника:
«Степан Разин» (по мотивам поэмы В. В. Каменского), «Аг-
риппина Ваганова». Большинство произведений (около 40)
погибло во время ленинградской блокады. Человек разно-
сторонне одаренный, Шалыгин был увлечен театром. В
1919 г. работал режиссером при кооперативе «Вперед», где
осуществил ряд постановок, среди которых «Тяжелые дни»
А. Н. Островского, «Женитьба» Н. В. Гоголя. В том же году
принимал участие в создании спектакля «Мистерия-Буфф»
В.В.Маяковского в Мариинском театре, в 1920-е гг. играл
в постановках К. А. Марджанова и А.А.Мгеброва в Первом
рабоче-революционном героическом театре*. А.А.Мгебров
•Биографические сведения получены от сына Шалыгина —
Глеба Николаевича Шалыгина.

532 Я. Я. Филонов
писал: «В то время нам удалось <...> удержать и выковать
несколько сильных и ярких работников для общего дела <~.>
Среди них <...> я не могу не назвать таких, как Шалыгин
<...> Это активнейшая молодежь, впоследствии образовав-
шая ядро Героического театра,— они являлись как бы цент-
ром, вокруг которого группировались остальные...» [74, т. 2,
с. 373].
249 Сведений об Абрамове найти не удалось. В филонов-
ском фонде РГАЛИ среди писем к Филонову его учеников
хранится письмо, датированное 1 марта 1938 г., некоего Ми-
хаила Абрамова, в котором он, делясь своими мыслями об
искусстве, о правоте филоновского метода, обращается к
Филонову с просьбой: «Мне бы хотелось иметь хотя бы один
рисунок Ваш — не как коллекцию, а как живое руководст-
во» [338, л. 1].
250 Арямнов (Армянов) Гавриил Алексеевич (1891—
1949) — художник. Учился в Казанской художественной
школе (1901—1911), во ВХТУЗе (1920—1922). Участник вы-
ставок с 1927 г.
251 Мейнкин Семен Львович (1892—?) — художник
Окончил ЦУТР. С 1919 г. работал в академических театрах
Петрограда в качестве художника-исполнителя, с 1926 г.—
в Париже в театре Балиева и Гранд-Опера [139, с. 240].
Более поздние биографические данные не установлены.
252 Возможно, Малышев Владимир Андреевич — худож-
ник.
253 Вероятно, Халютин, о котором упоминает Е. А. Сереб-
рякова: «За последнее время у него [Филонова] несколько
новых учеников. Сегодня перед его уходом пришел Халатов
[исправлено на „Халютин"]» [236, ед. хр. 43, л. 55 об.]. Халю-
тин Иван Николаевич (1905—?) — слесарь железнодорож-
ных мастерских, руководил изо-кружком в железнодорож-
ном клубе, а также был художественным корреспондентом
стенной газеты «Перец». С 1930 по 1933 г.— студент массо-
во-бытового отделения монументально-живописного факуль-
тета АХ, откуда был отчислен по состоянию здоровья [196\

Комментарии 533
254 Е. А. Серебрякова пишет: «За это время два раза был
Купцов. <...> Он часто ходит в Д[ом] Х[удожника]. <...> Го-
ворит, что после докладов Ф[илонова] <...> там оживленнее,
задумана стенгазета. Он написал статью о тезисах Ф[илоно-
ва]. <...> Газета еще не вышла» [236, ед. хр. 43, л. 56]. Текст
статьи Купцова «Роль Филонова в борьбе за пролетарское
искусство» (18 и 21 февраля 1933 г.) приводится в сокраще-
нии: «Самым ярким и творчески сильным мастером являет-
ся Филонов и его Школа аналитического искусства, и не
случайно его работы привлекают большинство посетителей,
о чем говорит доклад Филонова в Доме художника 18 и
21 февраля 33 г. <...> Не забывается применение этого ме-
тода тов. Вахрамеевым, который коллективно с пионерами
и школьниками дал две большие картины, имеющие не толь-
ко профессиональную ценность, но и политически-воспита-
тельное значение, когда дети получили полное представле-
ние о социалистическом строительстве нашей пятилетки и
отразили ее в картинах. <~.> Филонов, втянутый в борьбу
со своими противниками по изо, показал себя как исследо-
ватель, изобретатель, мастер и педагог-пропагандист; кроме
того, его школа доказана и утверждена работами Мастеров
аналитического искусства. <...> Академия художеств из года
в год меняет свою программу и не находит профессиональ-
ной установки <...> Филонов честно и открыто ведет долгую
и упорную борьбу, годами укрепляя свои позиции и не ме-
няя своих точных положений <...> Если покопаться поглуб-
же, то можно прямо сказать, что многие художники, за
период деятельности Филонова, многим обязаны ему, даже
такие, как Петров-Водкин, Шагал, Матюшин, Мансуров, Ан-
ненков и Малевич. 6 марта 1933 г. В.В.Купцов» [345, л.
109—111].
255 Ведерников Александр Семенович (1898—1975) —
живописец, график, керамист. Не будучи организационно
связанным с коллективом МАИ, посещал Филонова в 1925 г.
256 Сычев Николай Петрович (1883—1964) — искусствовед,
реставратор, художник и археолог. С 1914 г. работал в ГРМ: в

534 П.Н.Филонов
1922—1926 гг.— директор, в 1926—1932 гг.— заведующий
ОДРИ, действительный член художественного отдела 1ТМ.
257 Махтэй (у Филонова — Махтей) Дмитрий Василье-
вич (1896—?) — художник. Родился в Румынии. Бывший
красный партизан, рабочий. Два года учился на рабфаке Изо
в Москве. В 1930—1933 гг.— студент ИЖСА [180].
258 К 1918 г. в Музее АХ хранилось богатейшее собрание
русской и западноевропейской живописи. Декретом СНК от
1 апреля 1918 г. музей поступил в распоряжение музейно-
го отдела Петроградского управления научных учереждений
НКП. Имевшие «музейное значение» экспонаты в 1923—
1924 гг. были переданы в ГЭ и ГРМ. Вскоре, однако, возникла
необходимость в возрождении музея в структуре института.
При поддержке А. В. Луначарского судьба его решилась по-
ложительно, и в него стали возвращаться экспонаты из ГЭ,
ГРМ, ГМФ и др. 30 мая 1926 г. была открыта первая оче-
редь музея. Остальные экспозиции предполагалось открыть
к 10-летию Октябрьской революции. Тем не менее в ноябре
1928 г. комиссия Главпрофобра отметила чрезмерно актив-
ную деятельность музея в ущерб учебному процессу и реко-
мендовала обсудить вопрос о его свертывании, что и бы-
ло утверждено комиссией НКП 8 февраля 1929 г. В 1930 г.
директор АХ Ф. А. Маслов при реорганизации института пре-
вратил музей, в сущности, в методико-производственный ка-
бинет с четырьмя отделами: архитектурным, полиграфичес-
ким, живописным и скульптурным. Тогда же началась мас-
совая раздача коллекций в ГЭ, ГРМ, ГМФ и провинциальные
музеи. Наконец, в письме от 10 мая 1931 г. в областную
плановую комиссию Маслов сообщил, что учебно-показатель-
ный музей, ввиду несоответствия задачам института, ликви-
дирован [202]. В своих статьях об АХ Филонов неоднократно
выдвигал планы воссоздания музея.
259 Маслов Федор Афанасьевич (1886—?) — ректор
ВХТИ—ИНПИИ (1929—1932). Ректорство началось с выступ-
ления на заседании секции народного образования Ленсовета
в мае 1929 г. с докладом «План реконструкции ленинградского

Комментарии 535
Вхутеина». Его деятельность в АХ была проникнута духом
эпохи 1930-х гг.: составление первого пятилетнего плана, ор-
ганизация социалистического соревнования, привлечение ра-
бочей молодежи в художественные вузы, что было отмечено
комиссией РКИ, обследовавшей работу института 11—
31 марта 1932 г., как явления положительные. Отрицательны-
ми же моментами была признана отмена лекционной системы
со сведением роли преподавателя до уровня консультанта,
введение «бригадного метода» обучения и «коренная ломка»
прежних учебно-методических установок [179].
260 В некрологе от 13 марта 1933 г. говорилось: «Старый
партиец, красный партизан, участник гражданской войны,
он в последние годы стал одним из выдающихся работников
книжного фронта» [78, с. 4].
261 Лобанов Виктор Михайлович (1883 или 1885—
1970) — искусствовед, член-корреспондент АХ СССР; за-
служенный деятель искусств РСФСР, автор книг по истории
русского и советского искусства.
262 Гиляровская Надежда Владимировна (1886—1966) —
искусствовед, театровед; писала статьи для различных журна-
лов. В 1904 г. была слушательницей Высших женских курсов в
Москве; одна из первых женщин, допущенных к слушанию
лекций в Московском университете. Гиляровской и Лобанову
читатели обязаны публикацией книг В. А. Гиляровского «Люди
театра» (опубл. 1941), «Москва газетная» (опубл. 1960) и др.
263 «Юбилейный справочник Императорской Академии
художеств. 1764—1914» [152].
264 Очевидно, в докладе в горкоме Филонов высказывал в
отношении Исакова те же мысли, что и в статье «Выставка
Филонова в Русском музее все еще не открыта»: «С. К. Иса-
ков как изо-публицист известен тем, что начиная со своих
статей в царские времена до сих пор непрерывно меняет свои
убеждения, отрицая сегодня сказанное вчера. Достаточно
взять его знаменитую статью в книге „Полуторастолетие
Императорской] Акад[емии] Худож[еств]а, изд. 1914—15 гг.,
где он, тогда чиновник Академии, доказывает, что она пре-

536 П. Я. Филонов
успевает исключительно лишь в силу забот о ней царствен-
ных особ, в Бозе почивших, и говорит о трогательных трудах
для русского искусства великой княгини Марии Павловны,
тогда президента Академии. Сам он — не педагог, автор
многочисленных фигурок зверей и птиц из папиросной бу-
маги. На выставке в Академии 1930 г. он — глава закупочной
комиссии Русского музея — покупает скульптуру ученика
Филонова т. Суворова за 500 р. и восторгается „непонятной
работой" (теперь она находится в Русском музее). А в ката-
логе (см.: [140]) он говорит, что Филонов учит своих учеников
„корпеть над деталями, над пресловутыми атомами". И далее
спрашивает: „Можно ли признать Филонова большим ху-
дожником? Нет нельзя. Широко обобщающего синтетическо-
го художественного образа он не дает и дать не может". А в
№22 „Жизнь искусства" пишет: „К числу подлинно синте-
тических вещей придется отнести не только вещи самого
Филонова"» [241, л. 6].
266 Речь идет о выставке «Художники РСФСР за 15 лет
(1917—1932)» в Москве.
266 Григорьев Александр Владимирович (1891—1961) —
художник, член АХР. Сотрудник сектора изо НКП, член
жюри по организации выставки «Художники РСФСР за
15 лет» (раздел живописи).
267 Возможно, Е.Н. Львова, «домохозяйка 37 лет», выста-
вившая свои произведения на Общегородской выставке ра-
бот художников-самоучек (см. коммент. 461), о которой дру-
гих сведений не найдено, некоторое время занималась у Фи-
лонова.
268 Имеется в виду А.Ф.Новомлинский.
269 Карев Алексей Еремеевич (1879—1942) — живописец,
график.
270 Дорошевич Федор Иванович (1905—?) — художник,
педагог. Учился в Омском художественно-промышленном
техникуме (1925—1929) и в АХ (1930—1938) у А.А.Осмер-
кина. Руководитель мастерской дал отзыв о студенте Доро-
шевиче в период работы над дипломной картиной «Возвра-

Комментарии 537
щение с маневров Красной Армии» («Население встречает
танкистов»): «Тов. Дорошевич способный и интересный сту-
дент. Сработанные этюды в мастерской и самостоятельные
работы — содержательны. Часто переписывает и переде-
лывает работу. Так и в решении дипломной картины, боль-
шое количество эскизных вариантов сбивали планомерность
работы. Картина представляет большой интерес наличием
больших данных в колорите и композиции, тема вскрыта
хорошо. Заслуживает звание художника» [168, л. 39]. Пре-
подавал в Пермском художественном училище и в Белорус-
ском театральном институте.
271 Неустроев Аркадий Михайлович (1903—?) — худож-
ник В 1925—1929 гг. учился в Сибири в ХПТ. С 1929 г. ра-
ботал педагогом-художником в Ойротии (Горно-Алтайская
автономная область). С 1930 г. учился на живописном фа-
культете АХ, откуда ушел в 1933 г. по семейным обстоя-
тельствам [182].
272 Выставка «Советское изобразительное искусство ре-
конструктивного периода», на которую от Евграфова.были
приняты четыре произведения: «Колхоз» (1929), «Революция
быта» (1930), «Ход развития» (1927—1928), «Производствен-
ник» [221, л. 4, 11].
273 Рылов Аркадий Александрович (1870—1939) — жи-
вописец, график, профессор АХ.
274 Вероятно, выставка картин Ленинградского областного
Дома художника, прошедшая в мае-июне 1933 г. в Ленин-
граде, в Доме культуры имени Первой пятилетки, на кото-
рой экспонировались работы вышеназванных художников
[148, с. 19, 20].
275 Лапина (Кречетова) Тамара Николаевна (1903—
1960) — искусствовед. С 1932 г. работала в ГРМ; в 1932—
1933 гг. исполняла обязанности секретаря юбилейной вы-
ставки «Художники РСФСР за 15 лет»; с 1955 г.— заведую-
щая отделом декоративно-прикладного искусства.
276 Портрет Е. А. и П. Э. Серебряковых (1922—1923; холст,
масло) в настоящее время хранится в ПТ.

538 П. Н. Филонов
277 Филонов вспоминает о выставке живописи и скульп-
туры в саду Народного дома, открытой в 1922 г. в Петро-
граде [147, с. 99].
278 Тэнисман (у Филонова — Теннисман) Эдуард Альма
(ок. 1906—1941/42) — живописец, график. Входил в группу
учеников Филонова с 1925 г. Предположительно для выстав-
ки в Доме печати вместе со своей женой А. Ф. Горевой, ис-
полнил картину «1919 год (Рабочий за столом)», хранившую-
ся в семье художника А. С. Ведерникова, а в настоящее вре-
мя — в фонде живописи Государственного музея истории
С.-Петербурга. Участвовал в театральных постановках фи-
лоновцев 1929 г.— «Король Гайкин 1-й» и «Ленкина кана-
рейка». При расколе коллектива ушел от Филонова. Умер
во время ленинградской блокады*.
279 Бутенко Ф.— писатель, критик, заведующий секто-
ром пролетарско-колхозной литературы редакции журнала
«Перелом» ЛО ВОПКП.
280 Иоффе Иеремей Исаевич (1888—1947) — искусство-
вед, историк искусства; автор ряда трудов, в которых стре-
мился связать искусство с философией: «Кризис современ-
ного искусства» [43], «Культура и быт» [44], «Новый стиль»
[45] и др. В 1933 г. работал над книгой «Синтетическая исто-
рия искусств: Введение в историю художественного мышле-
ния» [46], где в разделе «Империализм и пролетарская ре-
волюция», в главах под общим заголовком «Экспрессионизм
и сюрреализм. Психологический функционализм», касался
творчества Филонова.
281 Федоров Арсений Дмитриевич (1894—1941 или
1942) — живописец, график. Член коллектива МАИ, при-
нимал участие в оформлении Дома печати в 1927 г.: его
картина «Ссыльнопоселенцы в Сибири» украшала фойе
быв. Шуваловского особняка [94, с. 14]. В работе над карти-
ной художнику помогала жена, Валентина Афанасьевна
* Сведения предоставлены П.П.Ефимовым.

Комментарии 539
Федорова, которая, не будучи художницей, работала, по
воспоминаниям Т. Н. Глебовой, «очень старательно и не раз
заслуживала похвалу П. Н. Филонова» [21, с. 116]. Во время
раскола в 1930 г. Федоров вышел из коллектива МАИ.
В эти же годы (1927—1931) работал в ГРМ сторожем, му-
зейным смотрителем, научным сотрудником художествен-
ного отдела. Федоров и его жена умерли в блокадном Ле-
нинграде*.
282 Беляев Александр Романович (1884—1942) — писа-
тель-фантаст.
283 Яремич Степан Петрович (1869—1939) — художник,
искусствовед, научный сотрудник ГЭ.
284 В Приказе №45 по ГРМ от 23 мая 1933 г. в §1 напи-
сано: «На основании решения Областной и Городской Рабо-
че-крестьянской инспекции нижепоименованные сотрудни-
ки Государственного Русского музея увольняются со служ-
бы с исключением из списков служащих Музея с 7 июня
1933 г. ...» [218, л. 20 об.]. Данным приказом были уволены
17 сотрудников художественного отдела, в том числе и Ани-
киева.
285 «Директору ГРМ (Копия: Комиссии РКИ, копия: Му-
зейный сектор Наркомпроса). Мы, ответственная тройка по
экспозиции Художественного отдела ГРМ, считаем своим
долгом, как старейшие работники Художественного отде-
ла, довести до Вашего сведения о нижеследующем: снятие
17 научных работников Художественного отдела по списку,
опубликованному 25 мая, не только ставит под угрозу срыва
экспозиционный план текущего года, научно-исследователь-
скую работу по специальности, но и в равной мере угрожает
сохранности ценнейших коллекций, которые с уходом ука-
занных работников неминуемо останутся без должного на-
блюдения и присмотра. <...> Поэтому мы просим Вас принять
срочные меры к тому, чтобы означенный список научных
* Сведения предоставлены П. П. Ефимовым.

540 П. Я. Филонов
сотрудников был пересмотрен под углом зрения их повсе-
дневных хранительских функций, которые являются одной
из составных частей всей жизни Музея. П. Нерадовский,
Н.Лунин, Н.Сычев. 26.У.ЗЗ г.» [219, л. 6].
286 Новиков-Прибой Алексей Силыч (1877—1944) — пи-
сатель.
287 Шитов Михаил Александрович — художник; в 1908 г.
участвовал в выставке «Венок». В журнале «Сатирикон», № 2
была напечатана серия эпиграмм на произведения участников
этой выставки под общим заголовком «На выставке „Венок"»,
где есть и строки, посвященные картине Шитова:
«Музыка предчувствий» Михаила Шитова
Мне напоминает негра неумытого [31, с. 11].
288 Кулъбин Николай Иванович (1868—1917) — живопи-
сец, график, художник книги и театра; врач.
289 В каталогах художественной выставки «15 лет РККА» в
Москве и Ленинграде значится гипсовая скульптура А. Л. Ко-
зельского «Красноармейцы в колхозе» [141, с. 89; 142, с. 37}
290 Попков Иван Георгиевич (1896—?) — живописец.
В 1920 г. учился в Пермской художественно-промышленной
школе; в 1924 г. окончил Вхутемас в Москве. С 1925 г. жил
в Ленинграде. В 1930—1937 гг. избирался членом правления
и председателем горкома Изо в Ленинграде (1934), был од-
ним из организаторов Дома художника в Кирпичном пере-
улке, инициатором выставок на заводах, в клубах и киноте-
атрах. В 1927—1937 гг. состоял в должности главного худож-
ника Василеостровского района, участвовал в разработке
оформления улиц и площадей Ленинграда [301].
291 Имеются в виду произведения для художественной
выставки «15 лет РККА», прошедшей в Москве в ЦПКиО
им. А. М. Горького с 30 июня по 30 ноября 1933 г. и в Ленин-
граде в ГРМ с 1 ноября 1933 г. по 10 мая 1934 г., затем в
Киеве (1934) и Харькове (1935) [148, с. 13].
292 Лишев Всеволод Всеволодович (1877—1960) — скульп-
тор. На выставках: «15 лет РККА» в Москве и Ленинграде была

Комментарии 541
представлена его скульптура «Сталин и Ворошилов» [141,
с. 124; 142, с. 41].
293 Шервуд Леонид Владимирович (1871—1954) —
скульптор. На выставке «15 лет РККА» в Ленинграде была
представлена его работа «Часовой» (цемент) [142, с. 50]. Воз-
можно, это та самая скульптура «Красноармеец», которую
видел Филонов в мастерской АХ.
294 Козлов Василий Васильевич (1887—?) — скульптор.
На выставке «15 лет РККА» в Ленинграде был представ-
лен его проект памятника Ленину в Севастополе (гипс) [142,
с. 37].
295 Тихонов Николай Семенович (1896—1979) — писа-
тель, поэт.
296 Тихонова-Неслуховская Мария Константиновна
(1892—1975) — художница и режиссер кукольного театра.
Преподавала историю костюма применительно к кукольному
театру на одном из специальных отделений Курсов куколь-
ного театра при Обществе Старинного театра, существовав-
ших в течение 1927 г. и открытых по инициативе Е.СКруг-
ликовой, Е. ЯЯнсон, Ф.Г.Беренштама, Е.Е.Деммени в поме-
щении быв. Голландской церкви (Невский пр., 20) [257, л. 27].
297 Шмит-Рыжова (у Филонова — Шмидт) Людмила
Федоровна (1881—?) — живописец, художник театра; педа-
гог. Окончила Высшие Бестужевские курсы (1902), Высший
государственный художественный институт (1919). Участво-
вала в выставке «Венок» (1910). Была одним из авторов и
оформителей сборника «Студия импрессионистов» (1910) под
редакцией Н. И. Кульбина. После 1917 г. работала художни-
ком в театрах Ленинграда, Детского Села, Липецка. Член
правления Дома художника, где одновременно заведовала
художественной студией. Несколько работ Шмит в 1950-х—
1960-х гг. находились в собрании А.М.Михайловой (Сара-
тов) [259, ед. хр. 35; 316, л. 56—59].
298 Очевидно, выставка произведений художников-турис-
тов, открытая в ленинградском Доме ученых им. М. Горького
летом 1933 г. [148, с. 20].

542 П. Н. Филонов
299 од гр Дмитроченко пишет о жене Н. С. Тихонова и посе-
щении вместе с нею Филонова: «...Мария Константиновна
попросила меня, чтобы вместе побывали у Павла Николае-
вича и посмотрели картины. Я знал, что он не особенно
доброжелательно относится к Тихонову, но все же М[арию]
К[онстантиновну] и меня Павел Николаевич принял. Он до-
стал свой альбом картин. М[ария] К[онстантиновна] восхи-
щалась каждой его живописной работой, особенно ей понра-
вилась „Шхуна Стифенсона". Я и теперь ярко вижу нава-
лы льдин, пронизанные северным сиянием, и мне казалось,
что она еще жила вместе с горячим сердцем Стифенсона»
[227 у л. 7].
300 Эрбштейн Борис Михайлович (1901—?) — живопи-
сец, график, художник театра. Окончил АХ. С 1924 г. ра-
ботал в театрах Ленинграда, Харькова, Казани, Куйбы-
шева.
301 Гершов Соломон Моисеевич (1906—1989?) — живо-
писец. Родился в Двинске. Учился в Художественном учи-
лище в Москве, в Художественных мастерских Витебска у
М. Шагала, в ЛХПТ у А. Р. Эберлинга (1921—1924). В 1926 г.
состоялась первая персональная выставка произведений
Гершова. В 1927—1928 гг. художник являлся членом кол-
лектива МАИ, однако в результате ссоры с Филоновым и
остальными членами группы, произошедшей во время рабо-
ты в Доме печати, ушел из объединения. Е. А. Серебрякова
пишет: «Неприятно мне было узнать, что с Гершовым недо-
разумения. Ведет себя, как П.Н. выразился, „дураком". П.Н.
полторы недели не подходит к нему» [236, ед. хр. 37, л. 23].
Неоконченная же работа Гершова для Дома печати «Всеоб-
щая забастовка в Англии 1926», по некоторым свидетельст-
вам [356], была передана другому художнику. В 1934—
1958 гг. жил в Москве, затем в Ленинграде. Писал пейзажи,
портреты, композиции на библейские сюжеты и проч. Вы-
ставки работ состоялись в Москве, Витебске, Ленинграде,
Тбилиси и др. Произведения хранятся во многих отечест-
венных и зарубежных музеях [295].

Комментарии 543
302 Возможно, «Вид дома на Марсовом поле» (название
дано владельцем) — одна из трех работ Авласа, хранящихся
в семье сына Н. Е. Добычиной.
303 Каменев (Розенфельд) Лев Борисович (1883—1936) —
советский партийный и государственный деятель. В первой
половине 1930-х гг.— заведующий издательством «Асайе-
гша».
304 Возможно, Двоскин Давид Залманович (р. 1912) —
живописец, монументалист.
305 Роман «Щенки», как и весь литературный архив
П. Я. Зальцмана (два романа, повести, рассказы, стихотворе-
ния), состоит «из множества тетрадей, записанных, на пер-
вый взгляд, совершенно не поддающимся расшифровке по-
черком, очень мелким и чаще всего карандашом (таковы
были условия и возможность работы). <...> Роман „Щенки"
начат в 1932 г. после поездки с киноэкспедицией в Карелию,
в Верхнеудинск. Есть много рисунков, пейзажей этих мест и
по настроению <...> и по конкретным реалиям очень напоми-
нающих те места, в которых разворачиваются действия ро-
мана в первой части. Продолжалась работа в Алма-Ате, хотя,
кажется, во время войны, в блокаду, были написаны отдель-
ные куски <~> Но, конечно, основная концепция романа, его
фабула, стилистика сложились в ленинградский период ра-
боты. Художественный и литературный опыт тогда совсем
молодого, 20-летнего отца активно наращивался благодаря
общению с П. Н. Филоновым и контактам с обэриутами <...>
В основе романа постоянное столкновение императивов, ин-
дивидуальных страстей, желаний, жестокости, голода, страха
смерти, любви и вожделений. Фон романа — полная разруха,
голод, „когда цивилизация кончилась и началось всеобщее
озверение" (Пастернак. „Доктор Живаго"). Действующие ли-
ца романа — это люди и животные <„> подчас происходит
явная подмена и животные очеловечиваются в своих пере-
живаниях <~> а люди приобретают черты хищных живот-
ных. Более того, в какой-то момент метафора материализу-
ется и животные, действительно, превращаются в людей,

544 Я. Н. Филонов
и это вносит в роман элемент мистики и фантастики, кото-
рые вообще в ряде рассказов Зальцмана играют первосте-
пенную роль. Сложность романа не только в огромном коли-
честве фабульных линий, персонажей и их фантастических
трансформаций, обусловливающих сложнейшее композици-
онное построение <...> где действие разворачивается одно-
временно в разных местах и в разное время. Кстати, симуль-
танизм, разновременные разнопространственные ситуации,
совмещенные в пределах одного листа или холста, — это
филоновский прием. У отца он нашел свою интерпретацию:
это люди-маски, могущие играть разные „роли" в зависимос-
ти от требований жизни, а скорее, диктата собственного им-
ператива, это — соприсутствие на одном листе или холсте
людей, объединенных не столько пространством, сколько
единством мыслей и мировосприятия или просто размышле-
нием автора о них. Сложность романа и в самой стилистике,
которую в отдельных местах можно охарактеризовать как
„поток сознания" <...> В романе (во всяком случае в первых
двух частях) нет специально социально-политической обли-
чительной тенденции. Но он не оставляет сомнений в том,
что уже тогда молодой Зальцман прекрасно понимал анти-
человечность системы, вызывающей к жизни все неизменные
биологические инстинкты <...> И <...> уже сейчас можно су-
дить об удивительно логичной архитектонике построения,
взаимосвязи всех элементов романа»*.
306 Чуковский Корней Иванович (Корнейчуков Николай
Васильевич) (1882—1969) — писатель, литературовед.
307 Чуковская Лидия Корнеевна (1907—1996) — писа-
тель, публицист; дочь К. И. Чуковского.
308 Маца Иоган (Иван) Людвигович (1893—1974) — ис-
кусствовед. Член МОССХа с 1967 г. Член выставкома (пред-
седатель научно-консультативной комиссии) от Комака-
демии по организации выставки «Художники РСФСР за
*Из письма Е.П.Зальцман составителю комментариев.

Комментарии 545
15 лет» в Москве. Автор книги «Советское искусство за 15
лет», в которой упоминается Филонов [71, с. 108, 125, 126,
341].
309 Жибинов Алексей Петрович (1905—1955) — худож-
ник. Учился в Иркутске в Первой художественной мастер-
ской-студии у И. Л. Копылова (1924—1929), затем в мастер-
ской Филонова (1929—1933). Преподавал в Иркутском худо-
жественном училище (1933—1955).
310 Вероятно, «Городская выставка работ художников Ир-
кутска (к 15-летию Красной Армии)», открывшаяся в фев-
рале-марте 1933 г. в Иркутском краеведческом музее [148,
с. 22].
311 Одна из выставок, виденных Жибиновым,— «Худож-
ники РСФСР за 15 лет (1917—1932)», которая в связи с оби-
лием представленных произведений была разделена по видам
искусства и открыта одновременно в разных музеях Москвы
27 июня 1933 г.: живописный раздел — в ГИМ, скульптур-
ный — в ГМИИ, раздел «Плакаты и карикатуры» — в ГГГ.
(Раздел «Графика» был открыт позднее, 10 декабря 1933 г., в
ГМИИ.) Вторая — «15 лет РККА», развернутая в ЦПКиО им.
А. М. Горького с 30 июня по 30 ноября 1933 г.
312 В каталоге выставки «Художники РСФСР за 15 лет
(1917—1932)» указаны следующие произведения Филоно-
ва: «№821 „Формула Петроградского пролетариата" (1920—
1921), №822 „Портрет народоволки Е. А. Серебряковой"
(1922), №823 „Живая голова" (1923), №824 „Портрет певи-
цы Е. Н. Глебовой", №825 „Без названия"» [143, с. 39]. По
всей вероятности, выставленными оказались лишь три про-
изведения из числа названных в каталоге. Они были экспо-
нированы в выставочном зале №8 ГИМ [332, л. 9].
313 Необходимость дать разъяснение работам Филонова
была вызвана и тем, что Купцов имел возможность ознако-
миться на выставке с так называемыми опросными листами,
в которых посетители сетовали на недостаточность инфор-
мации [535, л. 18].
314 Неймарк Лев Григорьевич — живописец, плакатист.

546 П.Н.Филонов
315 Бек Петр Иванович (р. 1910) — слесарь Коломенского
завода, культсоветом которого был командирован на рабфак
АХ. По окончании рабфака в 1932 г. был зачислен на 1-й
курс живописного факультета ИНПИИ; в 1933 г. исключен
за неудовлетворительные оценки по живописи и рисунку
[156, л. 18].
316 Юдина Мария Вениаминовна (1889—1986) — пиа-
нистка.
317 Бостанжогло Вероника Герасимовна (1916—1986?) —
художник-любитель, живописец, график. Родилась в Рос-
тове-на-Дону. По материнской линии происходила из ро-
да князей Гагариных. Отец (по сцене Догмаров) — артист
Оперного театра СИ Зимина. В Ленинграде жила с 1924 г.
В возрасте 11 лет, в результате несчастного случая, ли-
шилась обеих ног. Однако характер, а также помощь и
поддержка друзей» и прежде всего Вадима Афанасьеви-
ча Назаренко, в будущем известного литературоведа и му-
жа Бостанжогло, позволили ей в начале 1930-х гг. посещать
техникум самодеятельного искусства, где преподавали
Г.Н.Траугот и М.Ф. Вербов, а после войны — проучиться
два года в Высшем художественно-промышленном учили-
ще им. В. И. Мухиной. В первой половине 1930-х гг. начала
брать уроки у Филонова (это была последняя плеяда фило-
новских учеников, когда деятельность его как художника и
педагога носила полулегальный характер), затем последовал
большой перерыв в занятиях искусством. В этот период ре-
дактировала литературные труды мужа. В 1963 г. Бостан-
жогло и Назаренко переехали в Москву, и только в 1977 г.,
спустя почти 35 лет, художница вернулась к профессио-
нально-творческой работе. Экспонировала свои произведе-
ния — в основном живописные театрализованные («костюм-
ные») автопортреты, а в графике — композиции на библей-
ские темы — на самодеятельных выставках Москвы [356,
л. 90—92].
318 Литературно-художественное общество в Америке
(Нью-Йорк), организованное в 1929 г. Одним из организато-

Комментарии 547
ров и секретарей Клуба Джона Рида был американский
график Луис Лозовик (1892—?). При посредстве клуба, уст-
раивавшего выставки, дискуссии, возникла достаточно тес-
ная связь между революционными художниками США и
советской культурной общественностью. Возможно, именно
с приглашением советских художников участвовать в вы-
ставке в США и Европе связан приезд 10 ноября 1933 г. в
Москву члена клуба, американского живописца и графика
Альберта Абрамовича (1879—1948) [1, а 90—92, 181].
319 В. Н. Аникиева была восстановлена в своей должности
в ГРМ с 13 октября 1933 г. [218, л. 105].
320 Н. П. Сычев был арестован, вероятно, в начале сентяб-
ря 1933 г. Ср.: «Действительного члена Художественного От-
дела тов. Сычева Н.П. как отсутствующего более двух ме-
сяцев считать уволенным <~> с 18 ноября 1933 года» [218,
л. 119]. На основании аналогичного приказа можно предпо-
ложить, что И И. Нерадовский был арестован в конце сен-
тября — начале октября 1933 г. [там же, л. 126].
321 Эней (Еней) Евгений Евгеньевич (1890—1978) — ху-
дожник кино. Народный художник СССР. По национально-
сти — венгр. Учился на архитектурном факультете Поли-
технического института г. Будапешта (1908—1911), затем
до 1914 г. работал в качестве архитектора в будапештских
частных фирмах. Служил в австро-венгерской армии, пе-
режил плен и концентрационный лагерь (1914—1919), за-
тем — в Красной Армии (1919—1923). В 1923—1937 гг. ра-
ботал художником-постановщиком производственного отде-
ла студии «Севзапкино». В 1936 г. был исключен из партии
и в 1937—1941 гг. находился в ссылке. С начала войны ра-
ботал на объединенной Центральной киностудии художест-
венных фильмов в Алма-Ате. С 1945 г. — художник, а за-
тем — главный художник киностудии «Ленфильм». Твор-
ческая биография Энея связана с именами выдающихся
кинорежиссеров — Л.З.Трауберга («Юность Максима») и
Г. А.Козинцева («Дон-Кихот», над которым Эней работал
вместе с Н. И. Альтманом, и «Гамлет») [307].

548 Я. Я. Филонов
322 Филонов неправильно написал фамилию художницы-
прикладницы, ученицы И.Я.Билибина — Рене Михайлов-
ны О'Коннель-Михайловской (1891—1981).
323 Фрумак Рувим Соломонович (Залманович) (1905—
1978) — живописец. С 1932 г.— член ЛОССХа. В течение
ряда лет был главным художником Калининского, а затем
Октябрьского района.
324 Сокольников Михаил Порфирьевич (1898—1979) —
искусствовед; заслуженный деятель искусств РСФСР. Член
МОССХа с 1940 г. Художественный редактор издательства
«Асайегша», заведующий Ленинградским отделением изда-
тельства. Работал над рядом изданий: «Мордовский эпос»,
Собрание сочинений М. Ю. Лермонтова, «Степь» А. П. Чехова
и др. [342, л. 29; 344, л. 17].
325 Френц Рудольф Рудольфович (1888—1956) — живо-
писец. Сын академика живописи Р. Ф. Френца. Учился в Выс-
шем художественном училище при АХ у В. Е. Савинского,
затем — в батальном классе Н. С. Самокиша. С 1932 г. — член
ЛОССХа, с 1934-го — руководитель батального класса мас-
терской им. И.Е.Репина. В 1939 г. утвержден в звании про-
фессора АХ.
326 См. коммент. 163. Вероятно, со слов Филонова
Н.И.Харджиев отметил в пункте комментария, посвящен-
ном трагедии «Владимир Маяковский»: «Декорации к про-
логу и эпилогу были написаны П. Н. Филоновым по просьбе
самого Маяковского» [72, с. 392].
327 Вероятнее всего, Климов Константин Иванович
(р. 1913). Работал землекопом в геолого-разведывательной
партии в Невдубстрое, учился в художественной школе-
мастерской, которой и был рекомендован на рабфак Изо при
В АХ, где учился в 1932—1933 гг. [173].
328 Суков Владимир Всеволодович (1866—1942) — живо-
писец. В 1933—1934 гг. преподавал на подготовительных
курсах ИЖСА.
329 Путиловская церковь, состоявшая под высочайшим
покровительством императрицы Марии Федоровны, была

Комментарии 549
освящена в 1905 г., а открыта в 1906-м. В 1925 г. была пере-
оборудована в Клуб им. Ильича и до 1935 г. (времени откры-
тия ДК им. Газа) являлась средоточием культурной и обще-
ственно-политической жизни завода «Красный путиловец».
Сведений о данной выставке не найдено.
330 Выход «Калевалы» не прошел незамеченным. «Вечер-
няя Красная газета», повторяя слова И. М. Майского в пре-
дисловии к изданию, писала, что «последнее издание „Кале-
валы" на русском языке (1915) стало библиографической ред-
костью. Понятно поэтому, что появление „Калевалы" на
нашем книжном прилавке является весьма ценным фактом»
[345, л. 31]. Однако официальная пресса 1930-х гг. встретила
появление книги неприязненно: «Не заслуживает положи-
тельной оценки <...> иллюстративная сторона издания <...>
Перед иллюстраторами стояла задача противопоставить
финляндским художникам-националистам А.Галлену <...> и
др. новое советское понимание „ Калевалы" <...> Иллюстра-
торы не справились с этой задачей и не создали ничего
ценного в художественном отношении. По стилю, по манере
изображения рисунки дают полный разнобой и не связаны
между собой. Преобладающий уклон — в сторону архаиза-
ции. Эта архаизация, чаще всего достигаемая приемами, иду-
щими по линии наименьшего сопротивления,— подражанием
иконописи, лубку <...> Крайне неудачно изображение древ-
них героев в карикатурном виде с подчеркнутыми типичес-
кими чертами. <...> Чрезмерное злоупотребление со стороны
художников ироническим отношением к „Калевале" снижа-
ет общее впечатление...» [#2, с. 143]. «Резкой отрицательной
оценки заслуживает выпущенное „Академией" издание фин-
ского народного эпоса „Калевала", эта книга по праву может
рассматривался как своеобразная энциклопедия самых от-
вратительных и отталкивающих черт ленинградской худо-
жественной школы Филонова» [41, л. 113]. Тем не менее
подобные отклики не смогли разрушить праздник, каким
явился выход «Калевалы» для участников этой работы, их
родных и близких, для всех, кто ценил творчество Филонова:

550 Я. И. Филонов
«Недавно вышло издание „Калевалы", иллюстрированное
учениками ПК Филонова, под его непосредственной редак-
цией. Каждый рисунок каждого отдельного художника по
многу раз совместно обсуждался всей группой под руковод-
ством Филонова. В результате получился высоко художест-
венный и цельный труд, в котором вместе с тем сохранились
личные дарования и индивидуальность каждого отдельного
художника. При этом каждый рисунок являлся глубоко про-
думанным отражением текста этого народного финского эпо-
са, передачей его настроений» [272, л. 11, 12]. Неоднократно
обращалась к «Калевале» и давала ей оценку в своем днев-
нике Е. А. Серебрякова, на глазах которой происходила рабо-
та над книгой: «Читаю эти дни „Калевалу" — не знаю, от
чего я больше в восторге — от содержания или рисунков, —
до чего они хороши и как правильно характеризуют руну.
Радость у меня, когда я смотрю. Вчера утром более часа
только рисунки смотрела» [236, ед. хр. 44, л. 46 об.].
331 Ататюрк Мустафа Кемаль (1881—1938) — руководи-
тель национально-освободительной революции в Турции
(1918—1923). Первый президент Турецкой Республики. Вы-
ступал за поддержание дружественных отношений с СССР.
332 Филонов осуществил свое намерение: «Большевику
Глебову-Путиловскому — посылаю папиросу Кемаля-Паши!
Я ее получил от мужа моей ученицы Ивановой (смотри ее
работы в „Калевале") А. И. Суворова, а ему эту папиросу дал
его дальний родственник, ездивший в Турцию с Ворошиловым
и Бубновым. Кажется, он был секретарем посольства. Кемаль-
Паша подарил ему ящик этих папирос <_> Такова история
этой папиросы. Когда Суворов мне ее предложил 5 января
1934 г., я тотчас же решил подарить ее Глебаву-» [249],
333 Тощаков Николай Аркадьевич (1902—?) — писатель.
Член ССП. Родился в крестьянской семье. Окончил Вологод-
ский педагогический институт и в 1923—1930 гг. работал
учителем математики. К 1923—1924 гг. относятся его первые
шаги на литературном поприще. Жил в Доме писателей —
ул. Литераторов, д. 19, кв. 4. Автор книги «Полярная маги-

Комментарии 551
страль», обложка которой выполнена художником М. П. Цы-
басовым.
334 Возможно, речь идет об одном из двух писателей — Ив.
Молчанове или Ал. Молчанове, которые в начале 1930-х гг.
печатались в журнале «Перелом».
335 Конашевич Владимир Михайлович (1888—1963) —
график, живописец. «Кобзарь» Т.Г.Шевченко, в переводе
Ф. К. Сологуба, оформленный Конашевичем, вышел в 1934 г.
[125\
336 Одна из работ ЯКЛукстыня, ставшая особенно
известной благодаря инциденту, происшедшему с ней на
юбилейной выставке изобразительных искусств к 10-летию
Октябрьской революции. Как писал Филонов, «портрет Ле-
нина — точная копия с фотографии Буллы*, — работы ху-
дожника ЯЛукстыня, бывшего кочегара, латышского стрел-
ка, потерявшего в бою с белыми под Ригой правую руку. Этот
портрет, один из лучших портретов Ленина, сослан за то, что
„у Ленина бледное лицо и руки"» [241, л. 2\ Ученики Фило-
нова, весной того же года выступившие в Ленинградском
Доме печати единым коллективом МАИ, получили предло-
жение принять участие в этой выставке. «Перед тем, как
дать свои работы на Юбилейную выставку, Мастера анали-
тического искусства, имея возможность сделать свою само-
стоятельную выставку к Октябрьским торжествам в «Доме
печати», приняв принципиально полученное ими предложе-
ние участвовать в Юбилейной выставке, предъявили ее жю-
ри непременное условие: „принять всю серию работ из «Дома
печати», кроме скульптуры, как целое", что и было принято
жюри» [309, л. 13]. Однако договор не был соблюден устрои-
телями выставки. Утром в день открытия портрет Ленина
был снят с выставки без каких-либо объяснений и ответов
на многочисленные запросы (последний от 13 ноября) членов
оргкомитета инициативной группы МАИ. «Мастера, считая
•Булла Карл Карлович (1853—1929) — представитель зна-
менитой династии фотографов.

552 П. Н. Филонов
себя вынужденными на крайние меры самозащиты и протес-
та, в воскресенье, 13-го, после закрытия выставки, снимают
свои работы, но, не желая скандализировать ход выставки,
снятые и повернутые вещи не вывозят до тех пор, пока
портрет [не] будет повешен на прежнее место <...>» [там же,
л. 13 об.]. Тем не менее, «в среду 16-го администрацией вы-
ставки вход в <...> помещение завешен холстом с вывеской
на нем <...> „запасной выход", и это был единственный ответ,
полученный» группой МАИ [там же, л. 15 об.]. Один из
виновников случившегося — заведующий ЛХПТ, проректор
по учебной части АХ Э.Э.Эссен — в служебной записке к
председателю секции Изо Плешакову наконец объяснил при-
чину исчезновения портрета, одобренного А. В. Луначарским
и Н. И. Бухариным на выставке в Доме печати: «Невозмож-
ность поместить портрет Ленина в том месте, которого тре-
бует Филонов, обусловлена политическими соображениями»
[там же, л. 10]. Об этом инциденте см. также: [54].
337 Литвинов Максим Максимович (Баллах Макс) (1876—
1951) — советский государственный и партийный деятель.
В 1930—1939 гг.— нарком иностранных дел СССР.
338 Дормидонтов Валентин Константинович (1912—
1941) — живописец, график. Родился в Пензе в семье слу-
жащего. С 1925 г. жил в Ленинграде. Из автобиографии: «В
1934 г. представил самостоятельные работы по живописи на
квалификационную комиссию Ленгоркома Изо и был принят
на учет <...> по цеху живописцев. С этого времени занимал-
ся живописью, рисунком и изучением истории искусства,
одновременно выполнял различные художественные рабо-
ты для различных учреждений и предприятий по трудо-
вым договорам» [167]. В 1935 г. начал посещать мастерскую
Филонова и, вероятно, не порывал с ним связь до конца
жизни. В 1940 г. подал документы и был принят в экстернат
факультета искусствоведения ВАХ, однако уже во втором
семестре был отчислен за невзнос платы за обучение. Да-
та смерти Дормидонтова установлена по тексту рукописи
А. А.Гневушева «Что я знаю о П. Н. Филонове»: «Зимой

Комментарии 553
1941—1942 гг. мои близкие, оставшиеся в Ленинграде, сооб-
щили мне о смерти П. Н. Филонова и В. К. Дормидонтова.
Учитель и ученик умерли почти одновременно в одни и те
же дни» [226, л. 8]. Е.Н.Глебова в «Воспоминаниях о брате»
ошибочно называет учеником Филонова Николая Ивановича
Дормидонтова (1896—1962) [20, с. 164].
339 Возможно, имеется в виду книга Джона Рида «10 дней,
которые потрясли мир», оформленная художником С. П. Ло-
дыгиным [95].
340 Мачигин Александр Иванович (1902—?) — график.
В 1924—1929 гг. учился в АХ, получив звание художника-
графика за оформление и иллюстрацию к книге А. С. Сера-
фимовича «Железный поток», а также обложку и иллюстра-
ции для журнала «Еж» [203, л. 82].
341 Не случайно через месяц после «постановки на сделан-
ность» В. К. Дормидонтов работает над автопортретами. «Па-
вел Николаевич начинал свое преподавание, свое воспитание
воли художника с того, чем обычно кончают, с автопортрета.
Но сделать его нужно было методом „школы Филонова".
Нужно было не нарисовать себя, согласно представлению
каждого о себе, а выявить свое, самое глубинное, самое че-
ловеческое, рассказать себя самому себе. Нужно было вжить-
ся, вработаться в каждый атом изображения, проработать и
понять соотношение каждой детали» [226, л. 14].
342 Суть «дела романовцев», или «романовского протеста»,
состоит в следующем: в феврале-марте 1904 г., после смены
губернатора Восточной Сибири, положение заключенных в
тюрьмах значительно ухудшилось. В ответ на это 56 поли-
тических заключенных собрались в доме Романова в Якут-
ске и, запасясь оружием и продовольствием, отправили про-
тест губернатору. С 18 февраля по 7 марта шла осада дома,
над которым осажденные вывесили красный флаг. Через
некоторое время сопротивление было подавлено.
343 Ср.: [20, с. 162]. Предложение Н. Н. Глебова-Путиловско-
го, бывшего в 1933—1935 гг. директором Антирелигиозного
музея, вероятно, вызвано следующими обстоятельствами:

554 Я. Я. Филонов
«Докладная записка Председателю Ленсовета, РКИ, НКП.
ЛГАМ считает необходимым довести до Вашего сведения, что
техническое состояние здания музея (быв. Исаак[иевский] со-
б[ор]) катастрофическое и требует принятия экстренных мер
<-.> Архитектор Исаакиевского собора Равицкая 27.11.1933*
[308, л. 3]. 21 мая 1932 г. дирекцией музея была создана по-
стоянная технико-художественная комиссия «с целью выяс-
нить мероприятия, необходимые для охраны и реставрации
здания музея», которая «выработала пятилетний план ре-
монтно-реставрационных работ» [там усе, л. 1 об.]. В плане
были перечислены реставрационные работы, в которых затем
принимали участие Филонов и П. Э. Серебряков: «8) Восста-
новление художественных деталей бронзовых барельефов в
дверях. 9) Облицовка колонн и заделка в них трещин..» [там
оке, л. 4 об.].
344 Имеется в виду выставка «Женщина в социалистичес-
ком строительстве», открытая в ГРМ в мае 1934 г. Работы
Филонова в каталоге не значатся [148, с. 49, 50].
345 Вероятно, М. Д. Ширяев — ленинградский художник,
принимавший участие в выставках, организованных Ленин-
градским областным Сорабисом совместно с областным До-
мом художника и Клубом художников.
346 Красовский Евгений Евстафьевич (р. 1908) — худож-
ник С 1931 г. участвовал в выставках работ художников
Белоруссии.
347 Гутман Рафаил Иосифович (р. 1910) — художник Ро-
дился в Белоруссии. В 1923—1929 гг. учился в АХ. Во время
учебы работал в Артели студентов, в 1925-м — в Декора-
тивном институте (изготовлял траурные флаги к 1-й годов-
щине смерти В. И. Ленина), давал уроки. По окончании АХ
получил звание художника театральной живописи за офор-
мление оперы «Клоп» [166].
348 Вероятно, Филонов имеет в виду З.А.Эдельсона, за-
ведующего массовым отделом Ленсовета (1934—1935), на-
чальника управления Изо при Всесоюзном Комитете по де-
лам искусств при СНК СССР (1936) [213, л. 44; 216, л. 3].

Комментарии 555
340 Белкин Вениамин Павлович (1885—1951) — живопи-
сец, график. В 1928—1946 гг. преподавал в ИЖСА.
350 Вероятно, Н. Н. Глебовым-Путиловским были пригла-
шены для консультации два специалиста: Натансон Семен
Григорьевич — астроном, предположительно сотрудник
ЛГУ и Пулковской обсерватории, автор ряда работ по фи-
зике и астрономии, в частности по затронутой в тексте
тематике — «Движение математического маятника в равно-
мерно изменяющемся поле земного притяжения», и Пря-
нишников Василий Иосифович (1890-—?) — астроном, про-
фессор, автор научно-популярных книг и статей.
351 А. А. Гневушев, бывавший у Филонова и хорошо знако-
мый с его учеником ККДормидсштовым, со слов последнего,
писал в своих воспоминаниях: «Для маятника Фуко в Исааки-
евском соборе П. Н. Филонов нарисовал карту земного шара, но
в такой (картографически совершенно точной) проекции, что
Ленинград находился в центре этой карты» [226, л. 5].
352 Возможно, Вагнер Петр Николаевич (1862—?). С 1917 г.
занимался педагогической деятельностью, с 1922 г. -— про-
фессор ВАХ, преподавал перспективу и начертательную гео-
метрию [201, л. 10].
353 Черноков Михаил Васильевич (1887—1941/45?) — пи-
сатель. Родился в Архангельской губ. в крестьянской семье.
В 1930-х гг. печатался в журнале «Перелом», в одном из
номеров которого за 1931 г. помещен его «Литпортрет*, где
автор Аре. Плиско, в частности, пишет: «Творческая про-
дукция Чернокова исчисляется двумя сборниками рассказов
„Теплые росы" (1926), „Простор" (1930) и повестью „Житие
Васьки Змиева"» (1931) [85, с. 40—44]. Жил на ул. Литерато-
ров, д. 19, кв. 14. Принимал активное участие в деятельности
Дома литераторов; был членом хозяйственной комиссии и
руководил работой книжной лавки. Вероятно, погиб во время
Великой Отечественной войны [306\
354 Миссарин (у Филонова — Массорин) Тимофей Ива-
нович (р. 1902) — живописец. В 1934 г.— член правления
ленинградского Дома художника [316, л. 38, 39].

556 Я. Я. Филонов
355 Сильвестров (у Филонова — Сильверстов) Карл
Сильвестрович (р. 1905) — художник. В 1934 г.— ответст-
венный секретарь горкома Изо, член правления ленинград-
ского Дома художника [316, л. 44, 45].
356 Филонова Мария Николаевна (1880—1965) — сестра
Филонова.
357 31 мая 1934 г. в АХ состоялось торжественное заседа-
ние в связи с 30-летием художественной деятельности
И. И. Бродского, которое открыл НЭ.Радлов следующими
словами: «Товарищи, три почти одновременных события —
награждение орденом Ленина, назначение директором Ака-
демии художеств [333, л. 9] и 30-летний юбилей — обращают
на И. И. Бродского снова внимание всех миллионов знающих
и любящих его искусство. Пять лет тому назад мы отмечали
при совсем другой обстановке 25-летие его творческой дея-
тельности. Тогда это казалось скорее праздником некоторой
группы художников, объединенных Бродским в единых твор-
ческих тенденциях. Тогда еще И[саак] И[зраилевич] казался
и был мишенью реалистического искусства, на которое с
многих сторон сыпались нападки» [347} л. 8]. Среди многочис-
ленных поздравлений от различных организаций и отдель-
ных лиц — записка бывшего ученика Филонова С. М. Гершо-
ва: «Вы победили большим мастерством, уверенным напря-
жением и редким для наших художников умением доводить
работу до конца. 30/У1—34 г.» [там же, л. 99].
358 По свидетельству дочери П. Я. Зальцмана, художник в
1934 г. ездил в Среднюю Азию, на Памире же он был в 1938 г.
359 Евдокия Николаевна Глебова, Мария Николаевна Фи-
лонова и Александра Николаевна Гуэ (1878—1958).
360 Турулин Петр Дмитриевич (1904—1943/45?) — ху-
дожник, реставратор. Родился в Саратовской губ. Художе-
ственное образование получил на живописном факультете
Саратовского ХПТ. В 1924 г. поступил на службу в художе-
ственный (по другим данным — в этнографический) отдел
ГРМ на должность галерейного служителя [210, л. 2]. В это
же время познакомился с Филоновым. В 1926 г. был призван

Комментарии 557
в Красную Армию. Е. А. Серебрякова записала: «На днях
один из учеников, Турулин, пришел к нему [Павлу Никола-
евичу] проститься, т[а]к к[а]к уходит в Крас[ную] Армию.
Просил разрешения оставить у П.Н. работы. [Сказал:] „Ма-
тери родной не оставлю, а вам оставлю". Конечно, П.Н.
работы взял» [236, ед. хр. 35, л. 38]. С 1929 г. состоял в
должности реставратора в ГЭ, производил реставрационные
работы также в музеях Одессы, Хабаровска. С началом
войны работал в филиале ГЭ в Свердловске, откуда был
мобилизован в действующую армию. В 1945 г. дирекция ГЭ
выяснила через свердловский филиал, что Турулин летом
1943 г. находился в Сталинградской дивизии в Донбассе [285,
л. 12]. Дальнейшая судьба неизвестна.
361 Трухачев (у Филонова — Трухачов) Андрей Никола-
евич (1899—?) — художник, реставратор. Родился в Са-
ратовской губ. В 1918—1922 гг. находился в рядах Красной
Армии. В 1926 г. окончил АХ. Вероятно, в те же годы работал
с Филоновым. В 1926—1927 гг. был музейным служителем в
ГРМ, откуда перешел на службу в ГМФ. В 1928—1937 гг.
работал в ГЭ регистратором реставрационной мастерской,
затем помощником реставратора, старшим научным сотруд-
ником, заведующим мастерской реставрации картин. Счи-
тался реставратором высшей квалификации. Сохранилась
справка, подписанная действительным членом ГЭ С.П.Яре-
мичем: «Андрей Николаевич Трухачев с 1930 года работает
по всем видам реставрации картин как с технической, так и
с живописной стороны» [284, л. 3; 209].
362 Полк назван в честь генерал-майора Михаила Горде-
евича Дроздовского (1881—1919). Дивизия, к которой был
приписан полк, сформированная в декабре 1917 г. на румын-
ском фронте из контрреволюционно настроенных военных,
была направлена на Дон на помощь генералу Л. Г. Корнило-
ву. Затем полк продолжил бои на Северном Кавказе. В но-
ябре 1918 г. Дроздовский был смертельно ранен.
363 Капман Августа Эрнестовна (1893—?) — живописец,
искусствовед. Родилась в быв. Курляндской губ., по нацио-

558 Я. Н. Филонов
нальности латышка. В 1927 г. окончила АХ с дипломом ху-
дожника-живописца за картину «Вести из Шанхая» и науч-
ную работу «Методология искусства». В 1927—1929 гг. рабо-
тала хранителем в ГМФ. С 1929 г.— сотрудник ГЭ: храни-
тель отдела Запада и заведующая 1-м отдельным филиалом
(быв. музеем барона Штиглица). В 1944 г. была направлена в
распоряжение ЦК КП(б) Латвии [203, л. 55; 282\
364 Куранов Николай Владимирович (р. 1902) — худож-
ник Родился в Ашхабаде. В 1926 г. окончил АХ. Работал
педагогом-общественником (1927), хранителем ГМФ (1927—
1928). С 1928 г.— сотрудник ГЭ: занимал последовательно
должности инвентаризатора, заведующего Особой кладовой,
действительного члена ГЭ, заведующего отделом реставра-
ционной техники, заместителя директора по просветительной
работе. В 1936 г. был уволен из ГЭ с формулировкой «за
бесхозяйственность и злоупотребление по должности». Даль-
нейшая судьба неизвестна [283\
365 Письмо Жибинову стояло в ряду подобных писем Фи-
лонова к ученикам, в которых художник делился своими
мыслями о современной системе изобразительных искусств
в СССР, о месте «филоновской школы» в этой системе,
излагал положения «аналитического искусства», давал кон-
кретные профессиональные советы [328].
366 «Сменовеховство» — общественно-политическое тече-
ние в среде русской интеллигенции (в основном эмигрант-
ской) в 1920-х гг. Возникновение его означало поворот неко-
торой части интеллигенции в период нэпа от борьбы с со-
ветской властью к ее признанию. Печатный орган — журнал
«Смена вех» [104].
367 Лансере Евгений Евгеньевич (1875—1946) — график,
живописец, монументалист. В 1933 г. получил заказ на роспись
плафона зала ресторана Казанского вокзала в Москве. В 1916—
1917 гг. вместе с А.Н.Бенуа, З.Н. Серебряковой и М-В.Добу-
жинским работал над эскизами росписи этого же помещения.
368 Больница Св. Марии Магдалены, быв. им. Веры Слуц-
кой (1-я линия Васильевского острова, д. 58).

Комментарии 559
369 Возможно, Булгаков Александр Владимирович
(1906—1941/45?) — художник. В 1932 г. окончил Полигра-
фический институт, созданный на базе обоих Вхутеинов,
получив звание художника плаката и художника-редактора.
Оформлял рабочие и колхозные клубы, избы-читальни,
стенгазеты, массовые празднества и политкампании в Мос-
кве. В 1932 г. был зачислен аспирантом на живописный фа-
культет ВАХ. В личном деле имеется записка профессора
Д. Н. Кардовского: «Студента-аспиранта Булгакова я согла-
сен взять под мое руководство и наблюдение, о чем дово-
жу до сведения дирекции института» [158, л. 15]. Однако в
1933 г. «на основании проверки работ аспирантов» Булгаков
был отчислен из аспирантуры. В 1934 г. по рекомендации
А. А. Осмеркина и А. Е. Карева был направлен на педагоги-
ческую работу по живописи и рисунку в Уральский ХПТ.
Погиб во время Великой Отечественной войны.
370 Вероятно, Константинов Василий Степанович
(1908—1945) — живописец. В 1926 г. окончил Великолук-
ский педагогический техникум. В 1926—1930 гг. учился в
ЛХПТ. В 1930—1934 гг. вел различные секции Изо, работал
токарем на заводе «Русский дизель». В 1934 г. поступил на
3-й курс подготовительных классов, а в 1935-м — на 1-й
курс АХ. В 1940 г. был отчислен из мастерской И. И. Брод-
ского за неудовлетворительное исполнение дипломного про-
екта, вероятно получив форменную справку об окончании
ВАХ без дипломной картины [203, л. 63].
371 Уткин Василий Яковлевич — писатель
372 Филонов и М. В. Матюшин тесно сотрудничали в пери-
од деятельности общества «Союз молодежи» (1910—1914),
созданного по инициативе Матюшина и КГ.Гура Филонов
был одним из учредителей «Союза», на выставке которого
впервые экспонировал свои картины. Подробно о взаимоот-
ношениях Филонова и Матюшина, их творческом общении
см.: [60, с. 216—226]. С 1918 г. Матюшин был профессором
живописного факультета АХ, жил на ул. Литераторов, д. 19,
кв. 12 [201, л. 62].

560 Я. Н. Филонов
373 Неменова Герта Михайловна (1905—1986) — живопи-
сец, график.
374 Издание не выявлено. Возможно, оно не было осущест-
влено. Письмо из Изогиза, полученное Филоновым, вероят-
но, было написано искусствоведом В. М. Лобановым (см. ком-
мент. 261).
376 Постановление ЦК ВКП(б) от 23 апреля 1932 г. «О
перестройке литературно-художественных организаций».
376 Бершптейн Михаил Давидович (1875—1960) — живо-
писец, график; преподаватель, профессор. В 1932—1948 гг.
преподавал в ИЖСА; заведовал кафедрой рисунка.
377 Наумов Павел Семенович (1884—1942) — живописец;
профессор АХ. С 1932 г.— заведующий живописным фа-
культетом, с 1934-го — кафедрой живописи.
378 Осмеркин Александр Александрович (1892—1953) —
живописец, график, художник театра. В 1932—1937 гг. пре-
подавал в ВАХ—ИЖСА.
379 Кардовский Дмитрий Николаевич (1866—1943) — те-
атральный художник; педагог. В 1905 г. был приглашен
И. Е. Репиным помощником по преподаванию живописи в его,
репинскую, мастерскую при АХ. В 1907 г. мастерская пере-
шла к Кардовскому и оставалась в его ведении до 1919 г. Во
время наводнения 1924 г. мастерская значительно пострада-
ла: погибли некоторые работы, альбомы, библиотека, хра-
нившиеся в подвале АХ.
380 Савинов Александр Иванович (1881—1942) — живо-
писец; преподавал в АХ.
381 Пакулин Вячеслав Владимирович (1900—1951) — жи-
вописец, график; художник театра. Председатель общества
«Круг художников». С 1932 г.— член правления ЛОССХа.
382 Вещилов Константин Александрович (1877—?) — жи-
вописец. В 1920 г. сделал натурные зарисовки В. И. Ленина на
2-м конгрессе Коминтерна.
383 Спирин Семен Васильевич (1885—1942) — живопи-
сец. С 1910 г. являлся вольнослушателем АХ; в 1913-м по-
ступил в мастерскую Д. Н. Кардовского. Был помощником

Комментарии 561
И. И. Бродского в период работы над картиной «Второй кон-
гресс Коминтерна» [259, ед. хр. 29].
384 Залеман Гуго Романович (Робертович) (1859—1919) —
скульптор. За исполнение скульптурной группы «Борьба ким-
вров с римлянами» (1889, гипс, ГРМ) получил в том же году
звание академика.
385 Ср.: «Зал Центрального Дома искусств не мог вче-
ра вместить всех желающих попасть на диспут об АХРРе.
С докладом о задачах АХРРа выступил ректор Академии
художеств тов. Эссен <...> Особой критике подвергает до-
клад тов. Эссена тов. Филонов. Филонов обвиняет Эссена в
производстве над Академией... „аборта", выражающегося в
изгнании из Академии левых» [345, л. 2]. Тезисы выступле-
ния Филонова на диспуте см.: [242].
386 Суриков Василий Иванович (1848—1916) — живописец.
387 Савицкий Константин Аполлонович (1844—1905) —
живописец.
388 Вероятно, Филонов имеет в виду устав, написанный им
по заданию Музейной конференции 1923 г., ставший основой
деятельности ГИНХУКа и Музея художественной культуры
и принятый при учреждении Научно-исследовательского
музея АХ [238У л. 3]. Кроме того, в протоколе выездного
заседания секции Изо Областного отдела Сорабиса от 8 и
11 марта 1929 г. в период реорганизации АХ зафиксировано
особое мнение: «Считая, что нужно положить предел этому
бесконечному калечению молодежи, секция Изо предлагает
переорганизовать постановку преподавания согласно следую-
щей системе и тем положить конец существующей разрухе
высшей школы: 1/ План постановки на реалистический ри-
сунок и живопись (натурщик, портрет и мертвая натура). Он
обязателен для всех вновь поступающих. После чего ученики
переходят в любую из следующих мастерских по своему
выбору». Среди различных мастерских значится «под №11
Мастерская аналитического искусства (школа Филонова)
как внетеченческая революционная единая школа идеологии
Мастерства Изо, единой интернациональной профессиональ-

562 Л. Я. Филонов
ной идеологии Изо и единого профессионального метода Изо.
<...> Профессора в мастерские приглашаются по конкурсу,
преподавание ведется в каждой мастерской по выработанной
ее профессором программе, соответствующе проверенной и
утвержденной» [325, л. 35].
389 О трех предложениях занять место профессора АХ —
от ленинградского отдела Изо (1919), правления АХ (1923),
ректора АХ Э. Э. Эссена (1925) — и о причинах, по которым
Филонов ответил отказом, — см.: [238, л. 3, 4]. В автобиогра-
фии (апрель 1929 г.) художник пишет: «С 23 г., будучи совер-
шенно отрезанным от возможности преподавать-» [238, л 3].
Однако в октябре 1929 г. была еще раз предпринята попытка
(как из дальнейшего известно, — неосуществившаяся) при-
влечь Филонова к преподаванию в АХ. 11 октября 1929 г. на
заседании секции Изо Ленинградского областного отделения
Сорабиса был поставлен вопрос «о кандидатуре на замещение
свободной вакансии преподавателя на живописном факульте-
те ВХТИ», и одной из предложенных кандидатур был Фило-
нов [315, л. 102].
390 Легран Борис Васильевич (1884—1936) — дипломат.
Работал в Тифлисе, Петербурге, Москве и др. В 1920—
1921 гг.— полномочный представитель РСДРП в Армении,
затем — на партийной и советской работе на Дальнем Вос-
токе. В 1930—1934 гг.— директор ГЭ.
391 Дерюгин С. Г. (р. 1906) — сотрудник, председатель
месткома кооператива «Изо».
392 Возможно, об этой встрече, по прошествии многих лет
забыв обстоятельства ее, вспоминал Б. А. Кибрик: «Однажды
ночью, войдя в трамвай, я столкнулся с Филоновым лицом
к лицу. — Здравствуйте, Павел Николаевич! — Я с Вами не
буду разговаривать, товарищ Кибрик-» [58, с. 45; 236, ед. хр.
42, л. 15 об.].
303 В 1930 г. К А. Кибрик, после разрыва с Филоновым,
уехал в Москву, где стал одним из организаторов и руково-
дителей Изорама. В 1932 г., после опубликования постанов-
ления о роспуске художественных обществ, Кибрик оставил

Комментарии 563
Изорам и возвратился в Ленинград. Вскоре в газете «Со-
ветское искусство» вышла статья Кибрика, где он пишет
об ошибочности первого этапа работы Московского Изора-
ма, связывая ошибки «с идеалистической, формалистиче-
ской концепцией ленинградского художника П. Филонова»
[599 с. 2]. Попытки объяснить «трагические заблуждения»
Филонова и причины разрыва с ним были сделаны Кибри-
ком и позднее [56, № 1, с. 210; 58, с. 46, 47]. Любопытен от-
зыв о Кибрике в письме Ю.Б.Хржановского*: «Кибрик меня
возмутил („Новый мир". №1—2) непростительным „ячест-
вом44 и самовосхвалением: „С Ролланом и Горьким на дру-
жеской ноге!44 <-> а фраза, что ему, Кибрику, „с Филоновым
не по пути44, — беспредельна по наглости. Какая черная
неблагодарность к памяти Павла Николаевича! В связи с
этим не могу не привести краткой записи в книге отзы-
вов, когда в Акад[емии] художеств была ретроспективная
выставка Кибрика. На этой выставке был один зал, озаглав-
ленный „Период аналитического искусства44, остальные за-
лы были заполнены общеизвестным ортодоксальным соци-
алистическим] реализмом. Зал аналитического искусства —
это период учебы и следования принципам Филонова, но
он был преподнесен, и притом как покаяние, в его, Кибри-
ка, заблуждениях! Запись в книге отзывов гласила дослов-
но: „Евгений Адольфович, самое интересное и значитель-
ное Вы создали в период Аналитического искусства, а потом
Вы скапустились41.— Коротко и абсолютно справедли-
во» [265, л. 1].
394 Серов Владимир Александрович (1910—1968) — жи-
вописец. С 1962 г.— президент АХ СССР. Имеется в виду
картина «Сибирские партизаны», за которую Серову была
присуждена заграничная командировка.
*В заголовке дела, хранящегося в фонде ОР ГРМ, значится:
«Письмо неизвестного лица». Однако из содержания письма и
в результате сличения почерка удалось установить авторство
Ю. Б. Хржановского.

564 Я. Н. Филонов
395 Луначарский Анатолий Васильевич (1875—1933) —
советский государственный, партийный деятель, писатель,
критик; в 1917—1929 гг. нарком просвещения.
396 Очевидно, речь идет о «Резолюции П. Н. Филонова,
предложенной на конференции живописного факультета
Академии художеств в „царствование Эссена" в 1925 году»
[276].
397 Гаспарян (или Гаспарьян) Левой (Леон) Аветисович
(1884—1953) — скульптор. С 1932 г. работал в Художест-
венном фонде и в кооперативе «Изо» [294].
398 Имеется в виду Милюков Павел Николаевич (1859—
1943) — политический деятель, историк, публицист. После
Октябрьской революции эмигрировал. Автор трудов по исто-
рии России ХУШ—ХЕХ вв., февральской и Октябрьской ре-
волюций [397].
399 Нельдихен (Ауслендр) Сергей Евгеньевич (1891—
1942) — поэт, участник объединения «Цех поэтов». Репрес-
сирован, умер в заключении.
400 Бродская (Гофман) Любовь Марковна (1889—1962) —
художник по росписи тканей. В 1930-х гг. работала в коопе-
ративе «Изо». С 1940 г. жила в Москве.
401 Шмидт Отто Юльевич (1891—1956) — ученый; госу-
дарственный деятель. Один из организаторов освоения Се-
верного морского пути. Руководитель экспедиции на ледоко-
ле «Челюскин» (1933—1934).
402 Агулянский Арон Ильич (1885—?) — художник Учил-
ся в художественно-промышленных мастерских ОПХ; экс-
терном окончил педагогические курсы при АХ. Один из ор-
ганизаторов Дома художника, Дома искусств им. К. С. Стани-
славского, художественно-промышленных мастерских при
АХ в Ленинграде. Директор и член правления горкома Изо
[292; 311, л. 6].
403 Таврический дворец, в котором в этот период разме-
щался Ленинградский коммунистический университет.
404 Штиглиц Александр Людвигович, барон (1814—
1884) — банкир, меценат, именем которого было названо

Комментарии 565
основанное в Петербурге в 1876 г. Центральное училище
технического рисования.
406 Сведения об открытии двух выставок в АХ сообщают-
ся в небольшой заметке, помещенной в «Красной газете»: «1.
А.А.Рылов <...> Открытие Академией художеств выставки
работ такого исключительного пейзажиста, как А. А. Рылов,
нельзя рассматривать иначе, как еще большее утверждение
позиций социалистического реализма <...> 2. Отчетная вы-
ставка художников. Около 2000 работ выставили художни-
ки, командированные минувшим летом на Кавказ, на Волгу,
на Север, в колхозы и т.п.» [33, с. 2].
406 Выписка из программы Дома художника: «Продол-
жается запись в кружок под руководством искусствоведа
И. А. Острецова по проработке проблем соцреализма и культ-
наследия. В программе: 1/. Проблема художественного на-
следия: Рембрандт, Сезанн, Перов, Леонардо да Винчи, Ре-
нуар, Суриков, Рубенс, Репин. 2/. Творческий опыт советских
художников: Бродского, Лебедева, Самохвалова, Пахомова,
Ряженого, Дейнеки, Соколова-Скаля, Филонова, Малевича»
[345, л. 33].
407 Анненков Юрий Павлович (1889—1974) — график,
живописец, художник театра и кино.
408 В упоминавшейся выше статье (см. коммент. 405) о Куп-
цове говорится: «Выделяется В.В.Купцов. Неся все признаки
влияния Петрова-Водкина, Филонова и Анненкова, его работы
отличаются крепостью рисунка, обнаруживают наличие боль-
шого, вдумчивого труда, недюжинную „сделанность", разно-
образие красок и умение ими пользоваться. Неоднократный
показ вариантов авиационной темы свидетельствует об упор-
ной работе над картиной, — у молодого художника есть зна-
чительные шансы на дальнейший успех» [33, с. 2].
409 Глаголева Валентина Григорьевна (?—1942) — худож-
ница, член горкома Изо. Первая жена М.ПЦьгоасова [305].
410 Роман «Цусима» (ч. I, П) вышел в 1932—1935 гг.
411 Возможно, Кустов Петр Алексеевич (р. 1902) — жи-
вописец. В 1924—1930 гг. учился в АХ.

566 П. Н. Филонов
42 Катуркин Тимофей Ильич (1887—?) — живопи-
сен. В 1915 г. окончил АХ по мастерской В. Е. Маковского.
В 1918 г. был экспонентом выставки «Товарищество пере-
движников». В 1934-м — член правления Дока художника,
сотрудник кооператива «Изо».
413 Тавасиев (у Филонова — Тавасеев) Сосланбек До-
фаевич (1894—1974) — скульптор. Участник революционного
движения на Северном Кавказе. После окончания АХ в 1927 г.
был зачислен ассистентом ло кафедре истории материальной
культуры. С 1928 г. жил и работал в Москве [141, с. 227].
414 Ни в «Известиях», ни в «Московской правде» («Рабо-
чая Москва») заметка Тавасиева не найдена.
415 Работа Филонова, выполненная в 1914—1915 гг., кото-
рая была использована для оформления книги Н.Н.Глебо-
ва-Путиловского «Дом здоровья» — воспоминаний о месяч-
ном заключении в парижской тюрьме Сантэ в 1910 г. [18].
Е. А.Серебрякова не раз вспоминала об этой работе: «ПН.
пошел к себе работать. Часа в три <~> принес обложку,
выбранную Глебовым для его книги „Дом здоровья", что-
бы ее закончить, т[о] е[сть] сделать надписи и черную рам-
ку <...> Как нельзя лучше выбраны рисунки „Победитель
города" и „Каторжник", Глебов предложил сделать тире
между Глебов-Путиловский и долго еще рассматривали ри-
сунки» [236, ед. хр. 40, л. 73]. «Вспомнила обложку, выбран-
ную Глебовым для своей книги. Вот он, „победитель горо-
да", пришел издалека, из Севера, Юга, Запада или Востока,
пришел в большую, шумную заманчивую столицу. Пришел
с голыми и сильными руками и с головою на плечах. У не-
го здесь нет ни близких, ни знакомых. Но все обиженные,
угнетенные, обойденные, оскорбленные — его братья. Он
входит в город с поднятой головой, с открытым сердцем,
с ясным умом и сознанием, что имеет право на труд. Он
проходит через все мытарства, которые дает город. <..>
Он не один, он — мститель; он предводитель революции,
опрокидывает и побеждает все старые устои~» [там же,
л. 74—74 об.].

Комментарии 567
416 Сведений о выставке не обнаружена
417 Коваленко Николай Миронович (1904—1986) — жи-
вописец, график. Из батраков. В 1925 г. поступил в Киевский
единый художественный рабфак В [1930] по командировке
Губкома ЛКСМ зачислен на строительно-живописный фа-
культет ИНПИИ по художественно-строительной специаль-
ности. В 1932 г. переведен в Киевский художественный ин-
ститут, но в том же году вернулся в АХ, в мастерскую
Д. Н. Кардовского Из характеристики, данной Кардовским:
«..насколько можно судить за такой короткий срок, в к[о-
то]рый я веду занятия в мастерской, эт[от] студент и по его
способностям и по его отношению к делу принадлежит к
числу тех, от к[ото]рых можно ждать проку» [174, л. 28].
Вскоре Коваленко выбыл из АХ по собственному желанию.
418 Тельман Эрнст (1886—1944) — деятель немецкого и
международного коммунистического движения.
419 Журба Павел (Скршшиков Пантелеймон Терентье-
вич) (1895—1976) — писатель, член ССП с 1940 г. В 1930 г. —
ответственный секретарь журнала «Перелом», в 1931-м —
заведующий редакцией журнала «Вокруг света», в 1937—
1938 гг. руководил учебно-творческим сектором ЛО ССП Ав-
тор ряда повестей и романа «Черный пар». Из автобиогра-
фии: «^печатать свои произведения в периодических изда-
ниях начал еще будучи студентам, потом стали выходить и
отдельные издания, но т. М Горький окончательно решил
мою литературную судьбу. М. Горький в 1932 г. прислал мне
письмо и правленную его рукой книгу мою „Черный пар".
А. М. Горький отметил в письме, что я многое, видно, пере-
жил, много видел и мне есть о чем писать, а главное, что
у меня, по его словам, „несомненно есть литературное да-
рование"». Жил по адресу: ул. Литераторов, д. 19, кв. 21 [298,
л. 53].
420 Директор Петрозаводского художественного музея
С. П. Сергеев, предоставивший сведения о М. П. Цыбасове, со-
общает со слов В. Бондаренкб, Н. А. Цыбасовой, А. И. Порет и
др., что из поездки по Кавказу и Закавказью Цыбасов привез

568 П.Н.Филонов
картины «Армянские ковровщицы» и «Портрет колхозника-
осетина». Последняя в ноябре 1936 г. экспонировалась на
«Осенней выставке ленинградских художников» в ГРМ. Как
следует из дальнейшего текста дневника (см.: [247 > л. 84]), в
1935 г. Цыбасов дважды побывал на Кавказе и в Закавказье:
с середины февраля по конец мая и в июне—августе. Зари-
совки с натуры для картин, о которых сообщил Сергеев,
Цыбасов привез, вероятнее всего, из второй поездки.
421 Речь идет о «Первой выставке ленинградских худож-
ников», открывшейся 24 апреля 1935 г. в ГРМ. Работы Фи-
лонова на ней не экспонировались [148, с. 91—93].
422 Вероятно, Милюков Борис Петрович (р. 1917) — жи-
вописец-монументалист, член МОССХа. О нем см.: Кор Е.
Я счастлив, что я монументалист. Творческий портрет Бори-
са Милюкова [64, с. 196—209].
423 Имеется в виду статья Ю.Бродского «Живописцы на
параде», посвященная весенней выставке работ ленинград-
ских художников в ГРМ. В частности, автор пишет: «Очень
немногое в отдел живописи дали представители бывшей
„Филоновской школы". На работах Цыбасова и Купцова сто-
ит остановиться. Первый представлен автопортретом, про-
работанным до мельчайших подробностей с неоспоримым
мастерством. Художник хорошо помнит заветы своего учи-
теля, создателя „аналитического" метода в живописи: „ду-
май над каждым атомом делаемой вещи", но он пытается
освободиться от тех нездоровых наростов мистики, которые
были свойственны филоновцам. Этот процесс высвобожде-
ния из пут своего прошлого совершается у Цыбасова мед-
ленно и трудно, но он знаменует поступательный путь ху-
дожника к реализму. Работы Купцова „Дымовая завеса" и
„АНТ-20 — „Максим Горький" интересны и значительны
как искание и освоение новых точек зрения <...> хозяином
воздуха становится человек, и этот человек, увидевший мир
по-новому, не с земли, не „в лоб", а сверху, с аэроплана, с
дирижабля, со стратостата, с парашюта, это новое физичес-
кое восприятие мира хочет увидеть и в искусстве. <...> Это

Комментарии 569
огромная и захватывающая тема! <...> Но с этой темой
Купцов не справился. Его картины недостаточно насыщены
цветом, поток световых лучей, аэропланы, люди — все это
застыло, как в рельефе. Купцову необходимо продолжить
свою лабораторную работу. Для тех, кто помнит его картину
„Над городом" (выставка „15 лет советского искусства") —
несомненен отход художника от абстрактных решений цве-
товых и пространственных проблем в сторону конкретности,
ясности темы и ее политического осмысления. Но Купцов
работает неровно, его следует критиковать за ошибки и не
замалчивать ни его минусов, ни плюсов» [8, с. 34].
424 Манизер Матвей Генрихович (1891—1966) — скульп-
тор; народный художник СССР (1958); вице-президент АХ
СССР (1947—1966).
425 Лангбард Иосиф Григорьевич (1882—1951) — архи-
тектор; заслуженный деятель искусств БССР.
426 Свиньин Василий Федорович (1865—1939) — архи-
тектор.
427 Щуко Владимир Алексеевич (1878—1939) —архи-
тектор.
428 Новиков Георгий Александрович (1898—1981) — гра-
фик. До 1930 г. был членом коллектива МАИ.
429 Айвазян (у Филонова — Айвазов) Владимир Тигра-
нович (р. 1915) — график.
430 Свои воспоминания об этих событиях, о первой встрече
с Филоновым Айвазян через много лет изложил в част-
ном письме*: «В 1935 г. начинающий, абсолютно беспомощ-
ный художник набрался смелости поехать поискать счастья
поступить в Академию художеств. Сейчас у меня пробега-
ет дрожь по коже при одной мысли о моем поступке... Сдал
документы... вещей никаких... спал в ночлежке на Лигов-
ке, где милиция 2—3 раза за ночь проверяла документы <...>
* Письмо Айвазяна, адресованное Вере Васильевне Ершовой,
было преддоставлено для работы над комментариями П. П. Ефи-
мовым.

570 П. Я. Филонов
Конечно, меня не приняли, вернули рисунки.- и встал впе-
рвые вопрос о смысле жизни. Мне казалось, что все кончено-
Пора уходить в мир иной-. Бестолково и бесславно сидел
напротив Академии художеств у воды, не решаясь почему-
то броситься в Неву, и уже не помню, кто меня надоумил
идти к Филонову <.-> Пришел, позвонил-, открыл дверь
лысый мужчина с горящими глазами пророка. Сказал о це-
ли прихода. Принял. Это была комната с круглым столом...
низко повешенный абажур <...> За столом сидела старень-
кая маленькая женщина. Я с горечью сказал: „Павел Нико-
лаевич, меня не приняли в Академию-, как быть-, есть ли
смысл жить". <-> Филоне» после просмотра моих скромных
и жалких рисунков ответил: „Молодой человек, вам крупно
повезло". И пошла тирада в адрес этого учебного заведе-
ния. Тогда супруга его сказала: „Молодой человек, будьте
мужественны", потам „Паша, мне холодно, принеси плед".
Он принес плед и бережно укрыл ее, а меня повел в дру-
гую комнату. Там он достал рисунок — женский портрет и
стал объяснять свои принципы <-> они не лезли в мою
голову, хотя старался все понять... Увы! Сие было выше моих
сил. Сейчас мне, спустя полстолетия, невозможно восстано-
вить в памяти все сказанное, но что ясно помню, это его
последние слова: „Вы и без Академии станете художником".
Так вселил в меня веру в бессмысленность Академии, ибо
она калечит людей» Подумай, войди в мое положение жал-
кого юнца, которому на глазах его рушат его Бога. Так в
позднюю ночь я ушел от него в полном смятении. Одно
сбылось — его пророчества Я без Академии стал художни-
ком» [353].
431 Бакунин Михаил Александрович (1814—1876) — рус-
ский революционер, теоретик анархизма, один из идеологов
революционного народничества.
432 Кропоткин Петр Алексеевич (1842—1921) — русский
революционер, теоретик анархизма; географ и геолог.
433 В 1930-х гг. В. В. Купцов проживал по адресу: ул.
Союза Связи (ныне — Почтамтская), д. 29, кв. 4 [144, с. 54].

Комментарии 571
434 В советское время — больница «В память 25 Октября»
(наб. р. Фонтанки, д. 132).
435 Скалой Александр Васильевич (1874—1942) — ху-
дожник. В 1902 г. окончил АХ по мастерской Я Е. Репина.
436 Челлини «Ренвенуто (1500—1571) — итальянский
скульптор, ювелир; писатель
437 Очевидно, речь идет о двух работах для театра, вы-
полненных художницей к этому времени: оформление, вмес-
те с В. В. Дмитриевым, оперы «Нюрнбергские мейстерзинге-
ры» (1932, Малый оперный театр) и балета «Ящик с игруш-
ками» (1935, Ленинградское хореографическое училище).
438 Мейерхольд Всеволод Эмильевич (1874—1940) — ре-
жиссер. В 1920—1938 гг. возглавлял театр (с 1923 г. — Театр
им. Мейерхольда) в Москве.
439 По сведениям, полученным от заведующей сектором
Псковской картинной галереи Н.И.Салтан, такая передача
произведений В. В. Купцова, очевидно, была. Однако доку-
менты не сохранились, и потому утверждать этот факт на
основании косвенных данных нельзя.
440 «Иранская выставка» была устроена в ГЭ в 1935 г. в
связи с конгрессом по иранскому искусству и археологии.
441 В 1935 г. на киностудии «Ленфильм» М.П.Цыбасов
участвовал в съемке фильма «За Советскую Родину», в
основу сценария которого была положена повесть ленин-
градского писателя Г. Фиша «Падение Кимас-озера».
442 Н. Н. Глебов-Путиловский заведовал учебной частью
ВАХ с августа 1935 г. по август 1937 г.
443 А.А.Гневушев вспоминал: «П. Н. Филонов в послед-
ние годы жизни разработал новый способ живописи, этим
способом им был написан натюрморт с яблоками. Способ
давал возможность чрезвычайно реального изображения»
[2269 л. 6].
444 Возможно, речь идет о натюрморте «Ромашки». Как
писал позднее И.Т.Дмитроченко: «Павел Николаевич пока-
зал мне натюрморт — „Ромашки", их можно было потро-
гать, и особенно хотелось потрогать лепестки, так они были

572 П.Н.Филонов
оживлены и напоены солнцем... Павел Николаевич сказал,
что „Ромашки" настоятельно хотел купить Бродский, но он
ему не продал» [227, л. 8].
445 Об этом эпизоде, связанном с приездом в Россию
французского искусствоведа Л. Ван Ойена, вспоминали
Е.Н.Глебова [20, с. 159] и Е. А. Кибрик [58, с. 39].
446 Яковлев Александр Евгеньевич (1887—1938) — живо-
писец, график, монументалист, художник театра, декоратор.
447 Две книги Ч. Р. Дарвина — «Происхождение человека»
и «Путешествие на корабле „Бигль"» — Филонов рекомен-
дует «прочесть непременно» своим ученикам [252, л. 8].
448 О филоновском понимании «реализма» и «натурализ-
ма» см.: [58, с. 37; 61, с. 94—95; 115, с. 226—232; 244; 248;
325, л. 1 об.].
449 Статья И. И. Бродского появилась в ответ на ряд про-
граммных статей в «Правде» (февраль 1936 г.) в связи с
развернувшейся правительственной кампанией против фор-
мализма в искусстве: «Сумбур вместо музыки», «Балетная
фальшь», «Против фальши и примитива», «Какофония в
архитектуре», «Внешний блеск и фальшивое содержание» и
др. Не называя фамилий художников, Бродский пишет: «Ес-
ли из Академии художеств формалисты в основном вытес-
нены, то проникновение в школу вредных влияний все еще
не изжито. Нам совершенно незачем проявлять либерализм!
Формалистические полотна представляют идеологическую
опасность. Они искривляют эмоции зрителя и уводят его в
сторону от реальных задач коммунистического воспитания
трудящихся. <...> Художники, которые видят мир через оч-
ки формализма, воспринимают живого человека, мир вещей
и явлений только как повод для разрешений „фактурных"
задач, как „цветовую поверхность", как „игру пятен" и „со-
четание объемов". В этом „искусстве" нетрудно увидеть от-
четливое влияние художественных школ Запада — периода
загнивания капиталистической культуры» [7, с. 2].
450 Варыпаева Нина Александровна — художница. Уча-
ствовала в «Выставке картин петроградских художников

Комментарии 573
всех направлений» (Петроград, 1923) и в выставке «Общины
художников» (Ленинград, 1925). Все упомянутые в каталогах
работы художницы тематически связаны с музыкальными
произведениями («Моцарт. „Реквием"», «Чайковский. „Фран-
ческа да Римини"», «Глазунов. „1-й фортепианный концерт
с оркестром"», «Клод Дебюсси. „Танец священный и танец
светский"», «Русские пляски», «Бетховен. „Лунная соната"»)
[131, с. 5; 133, с. 25].
451 Эренбург Илья Григорьевич (1891—1967) — писа-
тель, общественный деятель. Упомянутая статья Оренбурга
не найдена.
452 Дискуссия в ЛОССХе началась с прочтения заместите-
лем председателя Союза Э. Э. Энеем доклада «О задачах ле-
нинградских художников в связи со статьями „Правды"».
«Характеризуя формализм как результат неправильного для
советского художника абстрактного метода мышления, Эней
называет Филонова „образцом закоренелого" воинствующего
формалиста» [97, с. 2].
453 Чернышев Тихон Павлович (1882—1942) — живопи-
сец, график; общественный деятель. Окончил Пензенскую
художественную школу, затем — АХ (1914) по мастер-
ской Д. Н. Кардовского. Организатор «Общины художников»
(1908—1932), после Октябрьской революции — ее староста
[6, с. 205]. Принимал участие в оформлении города во время
революционных праздников [109, с. 13]. Экспонент ряда вы-
ставок. «Сатирикон» опубликовал эпиграмму на офорт Чер-
нышева на выставке «Венок» (1908):
Черт намазал маслом нос,
Напомадил лапу
И из погреба унес
Нанковую шляпу.
А потом попал сей черт
К Чернышеву на офорт [31, с. 11].
454 Серебряков Анатолий Эсперович (1890—1938) — сын
Е. А. и Э. А. Серебряковых. Родился в Париже. Сотрудник АН

574 Я. И. Филонов
СССР. Автор статьи «Зоологический кабинет Кунсткамеры»,
являющейся первой частью работы по истории Зоологичес-
кого музея АН. На отдельном оттиске, хранящемся в ОР
ГРМ, имеется посвящение: «Дорогим маме и Павлу Никола-
евичу от Толи» [234\ Дважды находился в заключении. Из
справки, выданной ОГПУ после первого заключения: «При-
был из Услага ОГПУ 13 марта 1932 г.» [235, л. 1]. Из дневника
Е. А. Серебряковой (1938): «П.Н. (29 декабря) <~> узнал, что
Анатолий выслан на 10 лет без права переписки» [236, ед.
хр. 44, л. 81]. Из свидетельства о смерти от 2 февраля 1939 г.:
«...умер 8-го июля тысяча девятьсот тридцать восьмого года
<._> Причина смерти: воспаление легких. Выдано Серебря-
ковой Марии Николаевне*» [236, ед. хр. 44, д. 2\
455 По месту жительства Я. К. Лукстыня — Гаванская ул.,
д. 60, кв. 55 [135, с. 16].
456 Загоскин Давид Ефимович (1900—1942) — живопи-
сец, график
457 Круглое К.— секретарь парткома АХ в 1930-х гг.
458 Н. Н. Глебову-Путиловскому неоднократно приходи-
лось отвечать на подобные обвинения. Так, на общественном
просмотре выставки произведений Филонова в ГРМ 26 де-
кабря 1930 г. он выступил в защиту Филонова, за что по-
лучил от К Т. Ивасенко «дружеский совет — быть скромнее
в общественных выступлениях», так как его «родственные
отношения с Филоновым известны» [269, л. 5]. «Красная
газета» отреагировала на эту ситуацию статьей «Споры о
Филонове» [96], по поводу которой Глебов-Путиловский на-
писал «Письмо в редакцию», где, процитировав фрагмент
статьи, заявил протест против искажения автором смысла
его речи: «Товарищ Глебов-Путиловский в своей речи на
просмотре выставки предложил „выбросить к чертовой ма-
тери, в мусорный ящик, всех Аполлонов Бельведерских
и Венер Милосских, всех Микель-Анджелей и Рафаэлей,
♦Серебрякова Мария Николаевна (1898—1955) — невестка
Е. А Серебряковой, жена А.Э.Серебрякова.

Комментарии 575
с тем чтобы освободившуюся жилплощадь предоставить под
аналитические работы Филонова". Считаю нужным заявить,
что такого смысла в моих словах не было. Я указал, что
наряду с художниками прошлого нужно дать в музее место
и выдающимся художникам-современникам. Только в этом
был смысл моих слов. Прошу не приписывать мне столь
устарелого скидывания „Пушкина с парохода современнос-
ти"» [345, л. 7].
450 Сведений об этой выставке не найдено.
460 М.В.Юдина иТ.ЕГлебова были дружны, поэтому не-
удивительно, что свое желание посетить мастерскую Фило-
нова пианистка передала через Глебову.
461 Общегородская выставка работ художников-самоучек,
посвященная празднику народного творчества, была органи-
зована в Ленинграде в 1936 г. по инициативе горкома ВКЩб):
«...празднование 1 мая проводится как праздник народного
творчества. Одной из основных задач этого праздника явля-
ется организация общегородской изо-выставки работ худож-
ников-самоучек. Выставка открывается 25 апреля в поме-
щении Русского музея (канал Грибоедова, д. 2)» [211, л. 1].
Выставке, на которую представили работы 1350 авторов,
были посвящены статьи В. Н. Петрова и А. Г. Сафронова. В
Зале Союзов (бульвар Профсоюзов, д. 19) состоялась встреча
профессиональных и самодеятельных художников Ленин-
града для обсуждения выставки. Отметим, что среди экспо-
нентов выставки была К Н.Львова, представившая 7 работ,
получивших высокую оценку в статье Петрова [там же,
л. 37—56, 88—91, 103—106; 220, л. 97, 98].
462 Тырса Николай Андреевич (1887—1942) — график.
463 В середине 1930-х гг. в Ленинградском горкоме Изо
работали: Дроздов Иван Георгиевич (1880?—1939), который
был в составе квалификационной комиссии горкома, и Дроз-
дов Михаил Дмитриевич (1891—?), являвшийся одновре-
менно членом правления и ревизионной комиссии Дома ху-
дожника. На основании этого оба художника могли быть
членами жюри апрельской выставки в ГРМ.

576 Я. Я. Филонов
464 В 1934—1944 гг. А. А. Жданов (1896—1948) — секре-
тарь Ленинградского обкома и горкома ВКП(б).
465 Статья «Иллюстрация в книге» была написана в ответ
на опубликованные в феврале 1935 г. статьи в газете «Прав-
да» против формализма в искусстве после совещания в из-
дательстве «Советское искусство», посвященного современ-
ной книжной иллюстрации [41].
466 Меерович Герберт (1900—?) — скульптор из Южной
Африки (Кейптаун), уроженец России. Член Общества куль-
турных связей с СССР в Южной Африке. В мае 1936 г.
приезжал в Москву и Ленинград [1, с. 214].
467 Шухаев Василий Иванович (1887—1973) — живопи-
сец, график, монументалист, художник театра и кино; педа-
гог.
468 Альтман Натан Исаевич (1889—1970) — живописец,
график, скульптор, художник театра и кино.
469 Емельянов Евгений Михайлович (р. 1913) — худож-
ник. Из автобиографии 1935 г.: «Родился <...> в деревне Тю-
рюш <...> (Башкирия). Родители занимались сельским хозяй-
ством. Отец пропал без вести на германской войне, а мать
умерла в голодный 1921 год от холеры. Вскоре после смерти
матери меня отдают в детский дом. <...> В 1925 году остав-
ляю детдом и беспризорничаю до 1927 года. В этот двухлет-
ний промежуток <...> первое время работаю в качестве спод-
ручного у частного владельца кукольного театра (марионе-
ток). Уйдя от него, я присоединяюсь к бродячему цирку, где
меня используют на побегушках» [169, л. 26]. Учился в Уфим-
ской художественной студии, затем на отделении Изо Баш-
кирского государственного техникума искусств, окончив ко-
торый был принят в 1935 г. в АХ. В 1936 г.— студент ба-
тального класса Р. Р. Френца.
470 Фалек Александр Михайлович (1912—1941/42) —
художник. Родился в Керчи, в семье сапожника. Родители
умерли от тифа и голода. С 1919 г.— в детдомах. В 1929 г.
учился на рабфаке искусств в Москве, откуда был переведен
на рабфак ИНПИИ в Ленинград, а в 1932 г. поступил на

Комментарии 577
живописный факультет АХ. В 1936 г.— студент 4-го кур-
са [194].
471 Статья в «Московской правде» не найдена. Однако,
вероятно, имеются в виду иллюстрации В.В.Лебедева к
сказкам С. Я. Маршака, которые в упомянутой выше статье
«Иллюстрация в книге» (см. коммент. 465) названы «печаль-
но известными».
472 Вероятно, фотограф в Ольгине сделал по крайней мере
еще одну фотографию, кроме той, о которой пишет П. Н. Фи-
лонов. На ней изображены Е.А.Серебрякова и П.Э.Сереб-
ряков. Эта фотография имеет на обороте надпись: «Ольгино
27 августа 30 г. Снято уличным фотографом на нашей даче.
Е. А. Серебрякова и П. Э. Серебряков» [237].
473 Очевидно, Филонов имеет в виду переход Е.М.Еме-
льянова из мастерской профессора П. А. Шиллинговского в
батальный класс Р. Р. Френца на основании личного заявле-
ния от 27 ноября 1935 г. [169, л. 32].
474 Непосредственная работа Филонова с учениками — это
особая страница его творческой биографии. Е. А. Серебрякова
неоднократно возвращалась к этой теме: «У него много вре-
мени отнимают ученики и приезжающие, и он крадет часы
ночного отдыха» [236, ед. хр. 40, л. 85 об.]. «Я пишу, а у Пани
его „тройка". Я давно не писала, а исписать <...> можно было
десятки страниц. Редкие ребята! Работают так, что студенты
удивляются исполнению, а начальство, профессора пресле-
дуют их. Фалека исключили, вновь принимали, но... лишили
стипендии. Несмотря на прекрасные работы, придирались к
Емельянову, но оставили в покое, теперь взялись за Вылу-
гина*, лишили стипендии, снова восстановили: ради ребен-
ка. Пришла Бостанжогло, рисует автопортрет, я слышу, что
П. Н. разбирает работу. Всю эту зиму много учеников, в пос-
леднее время больше, особенно за последние месяцы. Одни
из них упорно работают, особенно Назаренко. <..> С какой
*См. коммент. 505.

678 Я. Я. Филонов
жадностью они слушают его. Около 9 приходят и до 11 в
комнате нашей, а затем более часа продолжают беседу на
площадке лестницы, где не тепло. Они в пальто, а он в старом
поношенном пиджаке. И он говорит им об искусстве, об ис-
тории искусства и отвечает на сотни вопросов» [там же, ед.
хр. 44, л. 35 об., 57]. О.В.Покровский, посещавший мастер-
скую Фршонова в последний период ее существования, писал
о царившей там атмосфере: «В студии каждый начинал себя
чувствовать художником XXX века, когда искусство и наука
сольются» [233].
475 В своей педагогической практике Филонов постоян-
но давал ученикам конкретные профессиональные советы.
В частности, необходимость начинать работу, используя ма-
ленькую кисть, он подробно обосновывает в одном из писем
к ученикам [252, л. 9 об., 10].
476 Необходимость для художника безукоризненного зна-
ния анатомии Филонов понял уже в юности [238, л. 1; 345,
л. 78 — опубл. впервые: 36, р. 254—271].
477 Ционглинский Ян Францевич (1858—1912) — живо-
писец.
478 Керженцев (у Филонова — Керженцов) (Лебедев)
Платон Михайлович (1881—1940) — советский государствен-
ный и партийный деятель, дипломат; историк, журналист.
Один из крупных теоретиков пролеткультовского театра, ини-
циатор создания и руководитель Российского телеграфного
агентства (1919—1920). В 1935—1938 гг.— председатель Ксь
митета по делам искусств при СНК СССР.
479 В продолжение полемики против формализма в искус-
стве, помимо статей, опубликованных в феврале—марте
1936 г. (см. коммент. 449, 465), в газете «Правда» к этому
времени была напечатана статья П. М. Керженцева «О Тре-
тьяковской галерее», в которой автор подверг острой кри-
тике руководство галереи и состояние экспозиции конца
XIX — начала XX в.: «Ее [ГТГ] руководители исходили из
либерального положения, что задачи галереи — показать в
своих стенах все и всяческие течения живописи без доста-

Комментарии 579
точного художественного критерия, без всякого учета, явля-
ются ли эти произведения реалистическими или нет. За этой
мнимой объективностью в действительности скрывается по-
такание всем формалистическим и грубо-натуралистичес-
ким течениям в живописи» [55, с. 3].
480 Вероятно, Кравченко Алексей Ильич (1889—1940) —
живописец, график. Профессор МХИ, постоянный член жюри
графических выставок.
481 Строев Петр Феонович (1898—1941) — живописец,
скульптор.
482 Подобно Жибинову, П.Ф.Строев учился в 1-й художе-
ственной мастерской-студии у Копылова в Иркутске. На
1924—1926 гг. падает период их совместного пребывания в
студии. В 1926—1928 гг. Строев был студентом Ленинград-
ского Вхутеина.
483 Орбели Иосиф Абгарович (1887—1961) — востоко-
вед, академик АН СССР (1935), академик и первый пре-
зидент АН Армянской ССР, профессор ЛГУ. В 1920—
1934 гг. — научный сотрудник, а в 1934—1951 гг. — дирек-
тор ГЭ.
484 Музей барона Штиглица в 1923—1932 гг. являлся 1-м
филиалом ГЭ. До 1938 г. считался самостоятельным отделом,
после чего был реорганизован и влит в западноевропейский
отдел ГЭ.
435 Сведений об осуществлении этой постановки в офор-
млении Т. Н. Глебовой найти не удалось.
486 Глебов Николай Николаевич (1864—1941) — инже-
нер-электрик; отец Т. Н. и Л. Н. Глебовых.
487 Печковский Николай Константинович (1896—
1966) — певец, режиссер Государственного академического
театра оперы и балета им. С. М. Кирова.
488 Лавренев Борис Андреевич (1891—1959) — писатель,
публицист.
489 Премьера оперы Дж. Верди «Луиза Миллер» (режис-
сер М. А. Терешкевич, директор В. А. Дранипшиков, худож-
ник В. И. Шухаев) состоялась 28 мая 1936 г.

580 Я. Н. Филонов
490 В 1920 г. В.ЛШухаев уехал во Францию, где про-
жил до 1935 г., открыв в Париже собственную школу жи-
вописи и рисунка. По возвращении в СССР до 1937 г.
занимал должность профессора живописного факультета
ИЖСА.
491 Радлов Сергей Эрнестович (1892—1958) — режис-
сер.
492 Международная организация помощи борцам револю-
ции (МОПР), созданная в 1920 г. для оказания помощи жер-
твам белого террора, антифашистам. Секция МОПР СССР
существовала до 1947 г.
493 Димитров Георгий (1882—1949) — деятель болгарского
и международного коммунистического движения С 1923 г. на-
ходился в эмиграции (1934—1945 гг. — в СССР). С 1935 г.—
генеральный секретарь ИККИ.
494 Бескин Осип Мартынович (1892—1969) — искусство-
вед, редактор журнала «Искусство».
495 Коробов Валентин Михайлович (1910—1941) — жи-
вописец. В 1928 г. окончил ЛХПТ. Работал в ДК им. В. И. Ле-
нина (завода «Большевик»), где в 1928—1941 гг. вел дет-
ские и взрослые кружки изобразительного искусства. Член
Ленинградского горкома Изо. В начале войны ушел добро-
вольцем в народное ополчение. Погиб в г. Пушкине [259, ед.
хр. 14].
496 Блажевич Сильвестр Эдуардович (1898—?) — ху-
дожник. С 1921 г. учился в АХ у А. А.Рылова и В.Е.Савин-
ского. В 1923—1941 гг. преподавал в различных художест-
венных студиях Ленинграда: по окончании АХ руководил
студией рабкоров-художников при издательстве «Ленин-
градская правда», в 1941 г.— студией самодеятельных ху-
дожников в ДК связи. После войны продолжил преподава-
тельскую деятельность в изостудии ДК Челябинского трак-
торного завода.
497 Новикова (Нагель) Мария Людвиговна — жена пи-
сателя А. С. Новикова-Прибоя, дочь народовольца Людвига
Федоровича Нагеля.

Комментарии 581
498 Е. А. Серебрякова записала о событиях в Испании: «Ис-
панские события разворачиваются. Они захватывают нас.
Скрежет зубовный, борьба, стенания, слезы слышны, доходят
до нас. Мысли о МОПРе, об Испании настойчивее. Как бы
помочь? <...>„Паня,— говорю я,— у меня имеется только
твой шарф — самый ценный подарок в моей жизни... Я бы
его продала, хотелось бы получить за него как можно больше.
Во время выставки в Р[усском] музее я его оценила в 10 000
руб. Хоть бы дали пять, но кому его предложить — работу
Филонова... Как ты думаешь?" Он ничего не сказал» [236, ед.
хр. 44, л. 10 об.].
499 Комаров Николай Павлович (Собинов Федор Евгенье-
вич) (1886—1937) — советский государственный и партий-
ный деятель. В 1926—1929 гг.— председатель Ленинград-
ского городского и областного исполкома; с 1931 г.— нарком
коммунального хозяйства РСФСР.
500 Рисунок А. И. Терентьева «Новое здание Академии
легкой промышленности на Советском проспекте» был опуб-
ликован [38, с. 2].
501 Глухов Михаил Николаевич (1898—?) — график.
В 1923—1927 гг. учился в Харьковском художественном ин-
ституте. В 1926—1941 гг. иллюстрировал книги для различ-
ных издательств Украины, с 1947-го — для Куйбышевского
книжного издательства.
502 Содержание визита в Совнарком к П. М. Керженце-
ву, устроенного Н. К. Крупской, на который Е. А. Серебрякова
возлагала большие, но неоправдавшиеся надежды, подробно
изложено в ее дневнике: «Он [Керженцев] подошел и поздо-
ровался, спросив: „Чего же вы хотите?" — „Знаете ли вы
Филонова, видали ли его работы?" — „Нет, не знаю".—
„Когда я читаю ваши статьи об искусстве, я и думаю: жаль,
что вы не знакомы с его работами". В это время Кер[женцев]
к находящемуся тут молодому художнику Замошину обра-
щается: „А вы его знаете?" И тот говорит: „Да я его работы
знаю" и начинает нести ахинею: „Непонятно, туманно, зага-
дочно, но интересно; человек далеко стоящий от жизни" и

582 Л.Н.Филонов
т. д. Когда он окончил, я обратилась к Керж[енцеву] и сказала
ему то, что можно сказать о Филонове. Говорила долго и
много, но получилось, что горох об стену. <~> Все, что я
услышала от Керженцева: „Замошин будет в Ленинграде и
посмотрит его работы. Что касается работ <..> раз он делает
непонятные вещи, то ему нельзя дать заказ"» [236, ед. хр. 44,
л. 23 об., 24].
803 Боярский Яков Иосифович (1890—?) — председатель
ЦК Сорабиса.
504 Замошкин Александр Иванович (1899—1977) — жи-
вописец, искусствовед, музейный работник. С начала 1930-х гг.
преимущественно писал книги и статьи по вопросам со-
ветского, русского и зарубежного искусства. С середины
1930-х — много занимался музейной и выставочной работой.
Ср. замечание в дневнике К А. Серебряковой, сделанное ею
в Москве, во время поездки с намерением договориться о
выставке работ Филонова: «Оказывается, Замошин — глав-
ное ответственное лицо по открытию выставок» [236, ед. хр.
44, л. 24].
505 Вылугин Григорий Иванович (Афиногенович — в од-
ном из документов личного дела) (1912—1943) — живопи-
сец. Родился в Крыму. После смерти отца, с 1918 г., стал
воспитанником Симферопольского детского дома. Вероятно,
проявил способности к рисованию, так как по ходатайству
учебно-методического центра Крымского НКП, в ведении
которого находился детдом, в 1929 г. был принят на рабфак
Изо в Москве. В 1930 г. переехал в Ленинград в связи с
переводом туда учебного заведения. После окончания раб-
фака, или подготовительных курсов при АХ, в 1935 г. был
принят в В АХ. С 1936 г. работал в мастерских профессо-
ров И. И. Бродского, А. М. Любимова, доцента Вл. А. Серова.
В эти годы знакомится с Филоновым и начинает работать
на основе метода аналитического искусства. В академичес-
кой характеристике Выдугина периода работы у Любимова
и Серова ему вменяется в вину то, что он «игнорирует
указания этих руководителей и продолжает работать в не-

Комментарии 583
приемлемом для школы плане». К 1940 г. конфликт обо-
стрился настолько, что Вылугин был отчислен «из списка
студентов за академическую неуспеваемость». Письма Мо-
лотову, Ворошилову, Калинину, Сталину с протестом про-
тив исключения, отправленные, безусловно, не без совета
Филонова, не изменили решения академической админи-
страции [1621
606 Вероятно, речь идет о выставке живописи, рисунка и
скульптуры, проходившей 30 мая — 30 июня 1937 г. в Ле-
нинграде (Театральный клуб — Невский пр., д. 86) [148, с.
186, 187].
507 Доклад, написанный Филоновым в 1923—1924 гг.
[329].
508 Авилов Михаил Иванович (1888—1954) — живопи-
сец, педагог.
ш Попов-Воронежский Иван Никитович (1896—?) —
художник театра.
510 Чепцов Ефим Михайлович (1874—1950) — живопи-
сец. В 1934 г.— член правления Дома художника.
511 С К Исаков преподавал историю искусств в АХ
(1907—1918), Вхутемасе (1924—1925), Вхутеине (1925—1930),
ИНДИИ (1930—1932), ИЖСА (1932—1953). С 1932 г.— про-
фессор АХ.
512 Речь, вероятнее всего, идет о Хаиме Моисеевиче Лив-
шице (см. коммент. 84), который учился в АХ почти одно-
временно с Е.М. Емельяновым.
513 Федоров Митрофан Семенович (1870—1942) — живо-
писец, график, педагог. Учился в АХ (1894—1901). В го-
ды учебы в 1899 г. был командирован Академией в Харьков
для создания художественного училища, в котором затем
(1905—1914) преподавал. Из автобиографии: «Если бы спро-
сить художников и художников-педагогов в Харькове и ок-
руге, то немногие из них не были моими учениками» [195,
л. 79]. В 1934—1935 гг. был профессором живописного фа-
культета ИЖСА. Произведения находятся в картинной га-
лерее г. Острогожска. Умер в Ленинграде во время блокады.

584 Я. Я. Филонов
514 Чернов Виктор Михайлович (1873—1952) — один из
основателей партии эсеров, ее теоретик. В 1917 г. — министр
земледелия Временного правительства.
515 Приселков Сергей Васильевич (1892—?) — препода-
ватель АХ, доцент кафедры рисунка (1921—1929), с 1934 г.—
заведующий живописным факультетом [186].
516 Ср.: «Протокол собрания мастерской Савинова IV кур-
с[а] от 10 марта 1937 г. Повестка дня: 1. О поведении Фалека
в мастерской. В связи с поправкой постановки профессором
Фалек в грубой форме выразил протест. Сказал: „Что значит
изменить постановку, когда уже разобрали места; писать дол-
жен я, а не профессор и т.д." Александр Иванович возразил.
Работа в мастерской была нарушена <„.> Постановили: <...>
мастерская считает необходимым удаление Фалека из данной
мастерской» [194].
517 Шиллинговский Павел Александрович (1881—1942) —
гравер, живописец, профессор В АХ. С 4 февраля 1935 г. по
15 октября 1937 г. занимал одновременно две должности: ди-
ректора ИЖСА и заместителя директора ВАХ.
518 Александри Лев Николаевич (1889—?). Из письма
Б.В.Леграна А.С.Бубнову: «Недавно нам удалось привлечь
к работе в Академии ответственного] партийного] ра-
ботника т. Александри Л.Н. Вы, должно быть, знаете, он
был в составе РВС в армии на Южном фронте, последнее
время работал в Наркомтяжпроме. Он окончил архитектур-
ный факультет в Цюрихском политехникуме. Мы назначили
т. Александри директором Научно-исследовательского ин-
ститута архитектуры» [154, л. 3]. Сын бессарабского поме-
щика-дворянина из Кишинева, прошедший через революци-
онную эмиграцию, с 1915 г. работал в России в военной
организации ЦК РСДРП(б). 10 июня 1935 г. он был назначен
директором НИИ при ВАХ; кроме того, в конце 1935 г.,
после ухода Леграна на другую работу, принял должность
заместителя директора ВАХ. Однако его академическая ка-
рьера была короткой: 13 августа 1937 г. приказом Всесоюз-
ного комитета по делам искусств при СНК РСФСР он осво-

Комментарии 585
бождается от должности и исключается из списков служа-
щих ВАХ.
519 Судя по докладной записке профессора А. И. Савинова
директору ИЖСА П. А. Шиллинговскому, руководитель мас-
терской, напротив, просил об оставлении А. М. Фалека в ин-
ституте. Отмечая «бестактное отношение» к работе товари-
щей и «неподатливость к руководству», Савинов тем не
менее писал: «Принимая во внимание 1/ крайнюю нервность
Фалека, 2/ его горячее отношение к искусству и своему
школьному труду, 3/ упорство в отстаивании своих убеж-
дений (прекрасное качество) и 4/ безусловную одаренность
Фалека к живописи — прошу оставить Фалека в вузе <...>
20/111-1937 г.» [194, л. 26].
520 После исключения из ИЖСА в 1939 г. за неуспевае-
мость, которая официально объяснялась тем, что Фалек «на-
ходился под сильным влиянием чуждого школе течения ис-
кусства» (правда, позднее формулировка была изменена), он
действительно написал письмо через Главное управление
учебных заведений Сталину, Ворошилову, Молотовуг однако
в тот момент восстановлен в институте не был [194, л. 36].
521 Головатинский Михаил Яковлевич (1896—?) — ху-
дожник кино, график. До 1940 г. работал в Харькове. Был
членом ОСМУ.
522 Вероятно, речь идет о Трауберге (Траубенберге) Вяче-
славе Ивановиче (1876—?) — живописце, окончившем в
1900 г. Казанскую художественную школу. Учился в студии
княгини М. К. Тенишевой. Педагог Рисовальной школы ОПХ,
предпринявший много усилий для ее сохранения после 1917 г.
В 1934—1937 гг. преподавал на подготовительных курсах при
АХ [259, ед. хр. 30; 193].
523 Рафаил М.А.— ответственный редактор «Ленинград-
ской правды», председатель открытого судебного заседания
по «чубаровскому делу» (конец 1920-х) [99, с. 64]; в 1937 г.—
вероятно, сотрудник ЛОССХа.
624 С 1934 г. В. Н. Аникиева работала в НИИ ВАХ в долж-
ности старшего научного сотрудника последовательно в

586 П. Н. Филонов
кабинетах живописи, скульптуры и графики, станковой жи-
вописи, методики художественного образования. В 1941 г.
была уволена в связи с переводом на работу в издательство
«Искусство» [155].
625 Акварель «Итальянские каменщики» (1913—1923),
представленная на выставке «Художники РСФСР за 15 лет»
в Ленинграде [144, с. 94] и отправленная на одноименную
выставку в Москву, не вернулась в мастерскую Филонова.
С этого времени художник безуспешно пытался отыскать ее
следы: «...3-го узнала от служащего, ездившего в Москву по
делам Р[усского] м[узея], что „Итальянские каменщики" не
найдены. Это тянется четвертый год. Видела Мальбью* (ве-
дающего актами). Их под №2201 не отметили, как возвра-
щенные среди 16 <...> вещей Филонова, посланных в Мос-
кву 8 апреля 1933 г. и полученных обратно Р[усским] м[узе-
ем] 23 мая 1934 г. Я виделась с заместителем] директора.
Он дал мне совет гражданским судом требовать стоимость
вещи, предупредив, что музей будет оспаривать ее цен-
ность» [236, ед. хр. 44, л. 14 об.]. «Справка. Акварель рабо-
ты П. Н. Филонова „Итальянские каменщики" была принята
Государственным] Русским музеем на выставку „Художни-
ки РСФСР за 15 лет" в 1932 году и значится по каталогу
под №2201. После окончания выставки в Ленинграде все
картины были отправлены в Москву. По закрытии выставки
в Москве за картинами был командирован от Русского музея
т. Новомлинский, и в акте, составленном в Москве 23 мая
1934 г. между зам. зав. выставкой т. Каганской и т. Новом-
линским, значится под № 145 картина Филонова „Итальян-
ские каменщики", собственность автора, как принятая для
*Маллабиу де Буаредон Александр Николаевич (1881—
1942) — юрист-бухгалтер. По национальности — француз. Ра-
ботал в ГРМ в 1934—1942 гг. младшим научным сотрудником,
регистратором музейных коллекций, и.о. главного хранителя,
инспектором по учету и хранению, заведующим книгой поступ-
лений.

Комментарии 587
отправки в Ленинград. Документальных сведений о том, воз-
вращена ли картина владельцу или нет, в деле Русского
музея не имеется. 15/П 1937 г. жена Филонова подавала
заявление о возврате картины, но такой в музее не обнару-
жено. По словам т. Новомлинского, хотя картина и значится
в списке <...> она в Ленинград не прибыла. Запросы на имя
т. Каганской во „Всекохудожник" остались без ответа. Реги-
стратор музейных г^еиностей, 17 июня 1939 г.» [214, л. 208,
210—212].
526 Аникиева содержалась в Доме предварительного за-
ключения (ул. Воинова, д. 25) 31 мая — 28 июня 1935 г. Была
арестована по доносу о наличии родственных связей с лица-
ми, «имеющими отношение к высшей придворной аристокра-
тии» [155\
627 В период работы над фильмом по повести писателя
Г. Фиша «Кимас-озеро» М.ИЦыбасов исполняет портрет
О.ПЖакова в роли Тойво Антикайнена, «красного финна»,
героя гражданской войны, главного действующего лица книги
и фильма.
528 Имеется в виду пейзаж «Гора Бештау», включенный
в каталог выставки под №357 [130].
529 Эглит Артур Федорович (р. 1907) — художник театра,
заслуженный деятель искусств Латвийской ССР. В 1934 г.
принимал активное участие в работе ленинградского Дома
художника. Директор Государственного музея латышского и
русского искусства в Риге.
530 В этот период в Ленинградском горкоме Изо работали
два художника, носившие эту фамилию: братья Прошкины,
Анатолий Николаевич (1907—1989) и Виктор Николаевич
(1906—1983). В данном случае, вероятнее всего, речь идет
о Прошкине Анатолии Николаевиче — живописце, полу-
чившем образование в АХ (1924—1930), с 1932 г.— члене
ЛОССХа, в середине 1930-х гг.— члене правления Дома
художника.
631 Водопьянов Михаил Васильевич (1899—1980) — лет-
чик, Герой Советского Союза; писатель. В 1934 г. участвовал

588 П. Я. Филонов
в спасении экипажа парохода «Челюскин», в 1937 г. осуще-
ствил воздушную экспедицию на Северный полюс. Сведений
о постановке пьесы «Мечта», о которой пишет Филонов, не
найдено, издавалась же она несколько раз, впервые — в
1937 г. [14]
532 Под названием «Корабли» (1912—1918) картина экспо-
нировалась на выставке произведений Филонова в ГРМ в
1988 г. Имела несколько наименований [137, с. 23].
633 Из автобиографии Филонова: «В Германскую войну
Филонов, солдат 2-го морского полка Балтийской дивизии,
был послан на Румынский фронт. С начала Революции до
разложения на фронте был председателем Исполнительно-
го] ком[итета] г. Сулин, дивизионного ком[итета] солдатского
съезда в Измаиле, исполнительного комитета] Придунай-
ского края в Измаиле и Военно-революционного ком[итета].
С 1918 г. Филонов продолжает в Петрограде исследователь-
скую работу» [238, л. 2].
534 Шульц Гавриил Александрович (1904—?) — скульп-
тор. В 1930 г. окончил АХ. Профессор В АХ.
535 Очевидно, каталог выставки был отпечатан до ее от-
крытия, так как не вошедшая в экспозицию работа А. И. Те-
рентьева «Колхоз», а также еще три его произведения зна-
чатся в каталоге под номерами 332—335 [130].
536 Филонов цитирует четвертую строфу стихотворения
А. В. Кольцова «Горькая доля» (1837).
537 Леваневский Сигизмунд Александрович (1902—
1937) — летчик, Герой Советского Союза. В 1937 г. про-
пал без вести при попытке перелета через Северный по-
люс.
538 Нечай Милица Андреевна — в 1930-х гг. ответствен-
ный работник Ленинградского областного отдела Союза ра-
ботников искусств, руководитель театрального сектора Нар-
компроса [310, л. 3].
639 Упомянутая работа А.Е.Гофферта не выявлена.
540 Шведе-Радлова Надежда Константиновна (1895—
1944) — живописец. Вероятно, Филонов говорит о работе ху-

Комментарии 589
дожницы, представленной на выставке «Художники РСФСР
за 15 лет»,— «Пушкин» (масло) [144, с. 100].
541 Филонов имеет в виду работу П. П. Кончаловского
«Пушкин» (1932), которая фигурирует в «Перечне работ
П. П. Кончаловского (1892—1932)» [259, ед. хр. 14].
542 Мария Николаевна Серебрякова.
543 Назаренко Вадим Афанасьевич (р. 1914) — живопи-
сец; поэт, литературный критик, литературовед. В 1930 г.
поступил в Ленинградский художественный политехникум,
слитый затем с художественно-промышленным училищем,
которое окончил в 1935 г. С 1931 г. занимался художест-
венным оформлением различных массовых мероприятий:
демонстраций, олимпиад художественной самодеятельнос-
ти, выставок и т.д. В 1940—1941 гг. слушал экстерном лек-
ции на факультете теории и истории искусств АХ. После
войны работал художником-оформителем в Институте экс-
периментальной медицины, был сотрудником Ленинград-
ского управления по делам искусств. В феврале 1949 г. в
журнале «Звезда» состоялось первое выступление Наза-
ренко в качестве литературного критика; с этого же вре-
мени газетой «Смена» был опубликован ряд его стихотво-
рений. С 1963 г. живет в Москве. Муж В. Г. Бостанжогло
[299, л. 14].
544 Действительно, заседание комиссии живописного фа-
культета по вопросу о допуске студентов к защите диплом-
ных работ от 5 сентября 1938 г. постановило не допускать
к защите дипломной работы студента Е.М.Емельянова [169,
л. 36]. Эскиз к работе, которая называлась «День авиа-
ции в Башкирии», был утвержден, и с декабря 1937 г. сту-
дент мастерской профессора Р.Р.Френца Емельянов при-
ступил к ее исполнению: «...работал каждый день по 12—
18 часов в день. Я старался со всем упором добиться самого
высокого мастерства и наибольшей продуманности и вы-
разительности содержания картины, прорабатывая по не-
сколько раз каждую фигуру, чтобы как можно полнее и
правдивее изобразить типы и движение толпы удивленных

590 Я. Я. Филонов
и восхищенных зрителей и группы парашютистов, толь-
ко что приземлившихся с реющих в небе самолетов <...>
Профессор Р.Р.Френц <...> говорил мне: „Пишите шире!"
„Пишите большой кистью!" „Зачем вы так сильно анализи-
руете?" „Зачем вы пишете маленькой кистью?" „Зачем вы
так упорно работаете?" „Зачем прорабатываете каждую
складочку?"» [там же, л. 37 об.]. 21 сентября состоялся вто-
ричный просмотр картины, на котором прямо была названа
причина отрицательной оценки работы Емельянова: «Метод,
каким она выполнена, признан порочным, с ним идет бес-
пощадная борьба, и он будет уничтожен» [там же, л. 39].
Решение комиссии не удовлетворило Емельянова. О своем
отношении к решению судьбы его дипломной работы он
написал в совет живописного факультета, директору ВАХ
И. И. Бродскому и в Комитет по делам искусств. Емельянов
окончил ВАХ в 1954 г. (мастерская Р.Р.Френца, диплом-
ная работа «Нахимовцы на экскурсии у памятника „Стере-
гущему"»).
645 В 1938 г. заканчивалась подготовка ко 2-му изданию
Полного собрания сочинений В. В. Маяковского в двенадцати
томах. Первый том вышел под редакцией и с комментариями
Н.И.Харджиева в 1939 г. [73].
546 «Велимир Хлебников. Неизданные произведения».
В этом издании редакторская работа и комментарий к раз-
делу «Поэмы и стихи» выполнены Н. И. Харджиевым. В при-
мечаниях к статье «От редакции», написанной в августе
1938 г., говорится: «Выражаем благодарность следующим
лицам, предоставившим материалы или сделавшим указа-
ния: <...> П. Н. Филонову» [119, с. 18].
547 Книга Ж.Санд «Бабушкины сказки» переиздавалась
неоднократно на русском языке в различных издательствах
Москвы и Петербурга с 1874 по 1913 г. Возможно, в доме
Филонова находилось харьковское издание с иллюстрация-
ми Е.Г.Гуро [100].
548 Гуэ Владимир Александрович (1914—1941) — пле-
мянник Филонова, сын его сестры Александры Николаев-

Комментарии 591
ны и Александра Андреевича Гуэ (1897—1984), выходца из
Франции, инженера-электрика, строившего электростанцию
на Фонтанке. В. А. Гуэ погиб на Ленинградском фронте в
первые дни войны*.
549 Богданова Раиса Михайловна (1919—1964) — пле-
мянница Марии Николаевны Серебряковой**.
650 В журнале «Жар-птица» [93, с. 17] воспроизведена
репродукция с работы Филонова «Композиция» (б/д). В № 8
того же журнала помещена заметка о берлинской выставке:
«В середине октября с. г. в Берлине, в галерее Ван-Димен,
открылась большая русская художественная выставка в
пользу голодающих, организованная отделом изобразитель-
ных искусств Комиссариата народного просвещения со-
вместно с <...> немецким комитетом помощи голодающим в
России». На выставке, занимавшей два этажа, было пред-
ставлено триста полотен, отражающих «все течения послед-
него тридцати-сорокалетия». О работах Филонова говорится,
что «его две большие композиции безусловно привлекают к
себе внимание» [99, с. 23].
551 Муни (у Филонова — Мун) Том (1883—1942) — ру-
ководитель профсоюза литейщиков США. «Том Муни был
приговорен к смертной казни, замененной затем пожизнен-
ным заключением „по ложному обвинению в совершении
террористического акта во время патриотической демон-
страции в Сан-Франциско в 1916 г.а Был освобожден про-
грессивным демократом Олсеном, избранным губернатором
штата Калифорния» [81, л. 2].
552 По свидетельству Е. А. Серебряковой, многое в твор-
честве Филонова ей действительно поначалу казалось не-
понятным: «Она [картина] должна изобразить период жиз-
ни с 1904 года по 1921 г. Я, признаюсь, пока ее не пони-
маю, но чувствуется в ней нечто могучее» [236, ед. хр. 34,
* Сведения получены от внучатой племянницы П. Н. Филоно-
ва — Оксаны Григорьевны Рубакиной.
** Сведения предоставлены от О. Г. Рубакиной.

592 П. Н. Филонов
л. 25 об.— 26]. «Дал мне свою „Пропевень проросли миро-
вой" для Щеголева*. Я ему [Филонову] сказала, что не по-
нимаю ее, что язык мне непонятен. Он говорит, что „это
новые понятия новыми словами".— „А почему у вас нет
знаков препинания?" — „Сами должны понимать, [где] на-
чало и конец, ведь вы видите, где дерево кончается" <...>
Утром отнесла работу Щеголеву. Дала ему книжку Ф[ило-
нова]. Говорю: „Я не понимаю его картин. Смотрите, почему
здесь три головы и много ног?" — „А зачем вам понимать,
картина, как и музыка, производит впечатление"» [236> ед.
хр. 34, л. 7].
553 Письмо подобного содержания, адресованное предсе-
дателю Комитета по делам искусств, но датированное сере-
диной 1937 г., хранится в архивах ПТ и РГАЛИ [275; 327].
*Щеголев Павел Елисеевич (1877—1931) — литературовед,
историк.

ПРИЛОЖЕНИЕ

ПРОПЪВЕНЬ О ПРОРОСЛИ М1РОВОЙ
I
пЪсня о ванькВ ключникЪ
Запевало:
матерЪла пЪнно-кружлива ногами снЪгиня
желальна танца протанцеваньемъ неуловливым
въ оранжерей балеринъ
жеребую м*Ьту немного жутью любимою вЪнчить
Подголосокъ:
чарнтЪлъ чар инотьмою озарятель темью бросн
разцвЪтатель адово смолой
первью головной проваленъ въ смрадный ротъ
что хитронЪмо жретъ
Ванька Ключникъ:
повороченъ въ смЪлость профиля любынЪ жон
оцалованъ тайнобраньемъ живобого
Евой подъ деревомъ знанья смертнымъ
безумьемъ цЪлованъ
по зарям зарям разсвЪтнымъ
Богоборно двоенЪжнъ умучень
Богоравьемъ дЪвъ умученъ въ нЪжави любавной
молочное мясо нЪжное бровей выведень ровноокш
икс-лучи ткнули нетлЪнно
въ дЪвню кость рыбья зуба

596 Прилоэюение
пьянъ очми до дна устами вбитыми рыданъ
и хороненъ
ТлЪни
забрачье расторжили
завели жральну проклянь гаду мора въ рабь
рябо рыбу мЪнъ стрявъ
тихо-жизнь моря став старинны
мертвен съЪда человЪковъ
Говоритель:
чрез жим зубами юно яро-красный
вижу ходъ единорога тяжко проломный
Грузъ тЪло хрясомъ тяжелить
Боли проЪли
травлено ревомъ мЪднымъ
нутро ребрами шкуру огорЪлую рЪжет коряво
Орыданья вЪръ старинныхъ гдЪ моря хоронены
Мертвецы живлены женскою грудью дойною
дайте шаръ я сыграю луну по борту въ уголъ
Провокаторъ съ проплеванным лицомъ:
цензоръ неба дрёмая ржа
кованьемъ перештопана въ свинью
плЪшь медомъ бЪдная командором давлена
въ драмЪ
ИстлЪвппй командоръ:
старая глыбь стала сурово земному лицу
нужный мой прахъ протухъ
корни провили грудь
вымя став травЪ
вязанъ костями въ глубь
тонью травъ надземье пробилъ
стар суров прадЬдовъ склепъ

Комментарии 597
сна проява свинцомъ ляпана
М1рявая давнь вЪръ живонЪма
два пятака на открытыхъ глазахъ
образ на лбу
чудотворит въ гробу
МнЪ
правлю правое налЪво я раздавилъ парня
въ бЪлый
день скромно мною плюнули я ржалъ по вешнему
стирая штаны жены моей нынЪ сяду безмерною
давью въ лицо смрадно продавлю на восемьдесятъ
колЪнъ въ вечность
Ванька Ключникъ:
я принесъ нежности маленько ее можно поливать
распустится цвЪтокъ я принесъ прямые глаза тебЪ
ихъ дам сам я стану слЪпъ по М1ру пойду корону
отдамъ старинный мечъ подарю и поцЪлуи матери
моей немнопе возьми покорно я покорюсь сморще-
ной кожей струпьями покроюсь по всей вашей волЬ
чужа душа мнй нутром голоса мстя жаждешь
крови розовой раздавои смертной лишая жизни
убивая не уничтожишь сдЪлавъ трупом мою чер-
ную смерть дай проЪхать мнЪ къ лунЪ
дЪвни хоры на-моль бравъ явью брови стройно
брав станомъ прямотонокъ юнолик ребенок бранно
милъ с'Ьд'Ь бородъ взглядъ морей водоворот про-
жигаю дЪвью плоть наизусть и невзначай неуклон-
но отвечая верною рукою смЪло на любовь и на
удары подносителя смертной отравы взъЪду на
луну обниму раздЬленъ на ложЪ просвЪтлЪно лико
ув^нчавъ она бремем тяжела нЪжную дорогу вы-
вЪритъ бабьему богу

598 Приложение
чаром гляда мертвый Авель оживаетъ на лукЬ
обернуть косматною шкурой
Каина руку тяжкую жметъ беззлобно ему вЪря онъ
лежа Бога молит чернилам гром ополчить Карти-
ны выводить многомЪрныя неохватный МиколЪ
Можайскому Ченстоховскои Богородиц* растертъ
провиваетъ встает попърыжъ клятвой мать про-
клятьемъ хитро со всего М1ра туман влЪзъ въ ротъ
Старый князь:
ЗапЪватель громыхая заклинанно млЪй трону под-
пора медовый корзнелъ князьямъ казнями ряжен
лжепрорицаньями темными
Заголенъ багрово-нестыдливъ огромный рЪзникъ
онъ лежа нЪмо-босъ пустому духом Боже молить
уже продалъ вЪчную душу, а Баварсюй король
лязгаетъ зубовногнилъ изменницу жену полуребен-
ка умертвилъ грозенъ свиньею возсталъ на милую
Франщю небо ратями крылъ Бога съЪлъ съ косточ-
ками Настало цареванье сырожабени самоваръ по-
строен до неба сЬли "Ъдятъ сладко человЪчину из-
нутри удаво непобедимо взято желЪзохватой хищно
двуедин конець съ'Ьденъ стало богомъ до газетчика
Княгиня:
ВанЪ повЪря смерть приняла мертвую лико мн*Ь
дЬлили б^ль-груди красно крестом прокляли из-
мЪнно ославно песней православной въ устахъ лю-
бимыхъ поютъ по ночамъ и старую нЪгу мою со
мною хоронятъ душу взяту вновь отдаю моему
вЪчному
Старо-нЪмецк1й король:
возжемте св^чъ Дьяволу Бойни Железобетонной
брань плЪнъ рвано раны въ клочья выведена чис-

Комментарии 599
тая попадень въ мясо сияли подъ бороны мЪдныя
зубню драконскую чЪм жраву грысть смертно лют
полусмердъ гадомъ мохнато проползъ въ молевню
Играм мечаво лбЪть уланъ многоборецъ плевомъ
мясистъ о крови дЪвьей обнялъ матери горе позо-
ромъ двойню въ минуту пытая каленымъ.
Подголосокъ:
неболетунъ синевы
упавой гибнь грозим
хотя мирно изголовьемъ пустьфемъ
равнополосымъ
поражатель нЪмогуди
вейся вентш лентявои
Княгиня:
нЪжно любимъ зем сын честно хранимъ
сурови морей нищъ горъ меда земнаго
мольбъ жив-дышавы руки овились материны
волны берегутъ звЪрь лижетъ птица пЪсню
дарить
колЪноземнъ родень жилъ вЪкъ любви стари
вЪрнъ вселени
съ листиками мурашками открытоспинъ удару
рЪжущу пронзени Ълой
догрызть животъ жить чернорабочимъ
Ванька Ключникъ:
а ты со мною убитая?
Княгиня:
вотъ я съ тобой
Командоръ:
буду убивать сколько бы не жили

600 Приложение
Княгиня:
буду любить убиваемая всегда
Командоръ:
я проваливаюсь ко всЪмъ чертямъ въ адову сЬру
Провокаторъ съ проплеванным лицомъ:
хе хи
Княгиня:
Ваня! Богъ нашъ въ двери дивенъ сЪдъ бЪлъ
по веснамъ розовымъ оханье дЪвье бьет въ
грудь мятою росной
притаимши снегами гнезда матерей открываютъ
въ небЪ Створы
тепло землЪ пало
въ старомъ саду рай перевернулся спину грЪть
Настала радость любовная
На нЪмецкихъ поляхъ убгенные и убойцы
прогнили цвЪтоявомъ
скотъ Ъсть бабы доятъ люди пьютъ
живомертвыя дрожжи
встаетъ любовь жадная цЪлуетъ кости юношей
русскихъ
въ черной съЪдени смертной на путяхъ
Ивангорода
Ванька Ключникъ:
пушечное объЪданье въ бЪль мозга сороконого
жло колес по ступню человечьей грызью
зубочлены тЪлъ въ земь вбило
рваноемом трупни горам живодЪто рядом
желЪзнымъ слаборуко
рубит яво по коням по суровымъ
проявъ мужа мЪдь жадно тяжитъ плевая

Комментарии 601
ранену под глазами твердогляды встречает
троеряд
въ клочья подотголос рявом стЪну яру явит
орЪжет въ нЪть жовомъ надежно въ высь явит
ноги гнЪва по одежЪ вырвано съ костями на вЪкъ
роди далекой забыть обнимает кровь красавиц
осиро
На путяхъ Ивангорода трава палая вбита
давлена тяжелью вбивой
на путяхъ Ивангорода никнуть онЪми
на ставу рЪкъ встало н*мо горло сжатое пЪсни
слова сторонами идут скорбно скорбители
рыданы хрясом ломымъ
о не намъ пЪть о вЪрЪ въ жив-Бога воиновъ
широко костныхъ
нарывь глыбная хоронитъ хлявь липью
льдянистою иметь
ранню утру обнимаетъ душу тягою слЪпо
прощупь
жрет емъ могилъ ослизло Ъст ихъ головы
руссюя неоцЪно-прекрасныя
и когда поднимается тЪнь смертная бЪл-росами
поля ночи
кроетъ простреленным нЪжносурово твердь тЪлъ
окрестъ вкрестят свинецъ въ дождь гибели
черную хвату невидью
сиять надъ протянутой ловомъ
вырываютъ въ рай божественно простыхъ
и смЪлыхъ
матерямъ женамъ на милой родинЪ подъ
овзиромъ Бога
кололовъ вековое воетъ ждневый
разъявлень ощеренъ

602 Приложение
земля ежно-черная хлязи стра-брани въ
остраньяхъ М1ра
взнесетъ кровью тихою небу
Княгиня:
въ пробоень сЪваго камня герцогиня земли
давней
соловьиную трель водитъ душой человечьей
несытой
пролеты ключей журавлиныхъ по елому бредню
овиваютъ день неубывыи одвинутъ солнце
застоятся небу яловому остно
конь понуро вдохнет жар въ ноздри
вязанъ коннику ногами под брюхо
сечен давит наводью въ гриву
нЪмь ошаривает тает вьевым стожаром олита
руколомом над изголовьемъ
онемеет смертью томной
Говоритель:
хмельна ясон жестокая добыча
камень безполый
семя жизни
гниль жене безплодной
Запевало и хоръ:
старонеба радоница верен выбор смерти
порежала раннюю ровень дрожанья
горделива красивца
тонко колотаго колко радости хоралами
Подголосокъ:
тело барыня вверила ночи
въ быстр-ночи чарователь осторожно ручку
тонко-целовальную проедаетъ

Комментарии 603
дама царительница въ ясное сказанье уронила
головушка горячая будь ровенъ.
II
ШЧЖБВЕНЬ ПРО КРАСИВУЮ ПРЕСТАВЛЕНИЦУ
ЗапЪватель:
открывно озвЪзд въ земцентр влюбляньем
высоко летуч
быстрит голосъ Ьзок продрожь
задумчиво бросом жим дыхально вдЪт
въ олунь звЪздяницу въ зов тайн тЬла царрщы
въ кровь переливает струями гостя и бредит
ложномясом
а голубочек ждет прилетит доживет
гляд Ълый пройдет глазницу сахарным песком
сны ясноявые ночить по птенчьи
о запЪвателемъ вымогает хоранье трубарей
а ночь круглЪе колеса валом понынЪ без смЪн
продырявленая
выЪла прекрасные глаза отрасли щупальцы
морозные
въ полптич крылот? углом пролет голубо
о край видим одомит летЬни лет
Подголосокъ:
утопает молчаливъ утопатель
отаптывают по глазамъ волнозвЪзды ногами
стройными
въ жижу до похорон рябыхъ тихотъ
по рЪченысЬ поворочено въ окривь смертное
желанье

604 Приложение
по цвЪтным камышам по затону прорябо
под-оводу въ струю хрусталеву на полетъ
стрекоз
сине усмотритъ по каштановым кудрям
въ перевивь утыкано кувшинками бЪло
ослизл ил рЪчит на берегъ продружь про олюбь
что брано от дЪвок на в'Ьк до свЪтопреставленья
злова
Могилыцикъ:
въ икотЪ живовторной кольчатые ногачи
кунье глЪзнышко Ъвым Ъдом въЪли
опинаются медым ясомъ
разъядились юдовидами
Огонек заполуночный:
огоньком олитым тяжко мя дЬвьи дохи давят
по красивому дЪтно горынютъ
оведут лицу живоживи
открывают губы чисто дыхальем
озолорят по чердакамъ поднебесным
ходят чудеса золотисто
о девяносто пяти страницах
летуч1Я дамы стропя дарятся плЪну
раздеваются из парчевои одежи
въ чайное печенье оперяют зов ороненый
камор хованых
вговариваютъ разноплеменным языком уговоры
райсгае
Могильщикъ:
тлЪнь рабЪ незарытой грузит лоб
навесом уперлася переносица тЬсно
небесной харчевнЪ медово Ъдою червЪть

Комментарии 605
Амуръ:
аах оах еэх мн*Ь тяжко о тяжит мальчика о луны
о груди
материной прштной о на морями уходъ синев
по чуру
дЬвьему глубокому
Подголосокъ:
измор паросый сребр ожар медвЪжш Ъзомъ чай-
ный розан водам светлым помирально морить о
зим* зимает на земнем увод* пролетло овЪтнит
олетыванье лЪтнь и нЪжно озолотит косу до
дЪвьих позвонков кудрями зашей высоко высоко
щиток грудной въ полволну дневную ойдетъ лица
румяницей открыто и губы тронуло ровно зовом а
ночи безъоко окружать тЬло чистой тучей и явят
царствованье въ раисюя ворота
Хоръ:
ворон кормит мясным сырьем
гной лепры Божьей
дарят женсгае зовы тохозывыми подозорами
безсмертный дух цЪловатй безсильных
Обратное эхо:
Русь проходить на морях
Баба:
промозжитъ меч челоЪз полудитя рукопугое коро-
люет прожови жалоящера зрЪлит бражлюю жлунь
ледовитень мутен прошеперитъ перьями ветря-
ными пЪго седьмому небу самоцвЪтъ очной разнос-
таит въ рай нелестный сочно пирожитъ молочныя
пирожныя крольим журом въ живоглыбш хростъ
жароглотами горблыми росы волонь ротоносит

606 Приложение
самосЪвъ хрустальнаго олунья рустом Ъсным свек-
лу ало зеленит из безвЪстья бросом поддоннымъ
тихому полозу гусениц горбый окунь рыбит жоръ
шняво на воду роженью брошено творожное небо
Зверолов ъ:
ворожи бои въ камору ружейную мертвою свин-
чаткой въ наговоръ вяжи пулю рубленую въ шнур
твердомясые звероловы добычники по ведмЪжимъ
логам прелым приют въ звЪрин помет человечиной
мужиками железными тяжат черепа горбоносо не-
двигой гляды въ поЪдателя оплет о м*рн ножъ
лыколиповъ емит от дрожи рушной оступ гибньш
зор одубом костн немигой поединщика на брюхатую
разлапу ошибай духъ звЪрый
Молодой охотникъ:
поновЪнь утин мЪтит по вёшню
по ручью узенько стелетъ клев обит
прёявень полозо лЪву клонило
озеро пявень обЪжит пугливо
сумеромъ ратно лов оленицу стельну ночит
на вымя
Пепелен вон вязу вЪтю обрЪжет на кораль опани
емъ рябый корбитель Ъзок
Подголосокъ:
побежден победой побЪждует
побежден ревностью ревнуетъ
бьется сторожит боем побЪду
побежден живнью отойдет умрет
побежден любовью сломан
цветком никнет ломлым
а непобедимый ревность твердью жмет на смерть

Комментарии 607
Хоръ:
воин рудит хруном ему Сирин дарит въ зЪво
стрелу
бросом
лет пронесет по рЪзи
мЪрно Ълым ронит придорожи руну соболину
поцЪлуйн о зовЪ хрипом ранней рати
С о л д а т ъ:
оземляют красноты по суху и по болотам вольнЪет
русскою кровью ростью дробленой сводит глаз горЪ-
лыи рваным орубо о-руки о-ноги о Руссшя головы
давлень глазами живая ятко жим зубной давит сто-
ном въ грудь обратно бЪль аах и аахивают и слезят
и борют на Запад стЪнЪлой недвигой на реву чуж-
проЪз чемоданы рвут крош рвань конями Генерала-
ми табаком-махрой дЪвом гоным *Ьви небои нЪм-ого-
вором по головам по Русым скобкой сЪдина оходит
въ сапогах осторожно въ землю чужую мерзлую
Насильник ъ:
раз и два говорю тебЪ «баба, люби!»
Баба:
полумальчикъ горячит горячо скоки коня равноле-
том до рядов неколебимых Прусскихъ прискакал
повоевал по могучим лицам умер и схоронен на-
всегда а молоденькш молоденькш»то а! и омертвил
а лошадь за гробомъ идет
Солдатъ:
идутъ земляки железные сирые тяжюе великаны
силоносые безмерные
Раненый солдатъ:
Гляд блЪдн гдЬ мн*Ъ лицо осит глазами спящ маль-
чик раем станет старым гостем Богу а сестрица

608 Приложение
молит свЪчею Трех-пудовой выбить нЪмцев из
окопов подземных проходило и промежало нам не-
видно чернотою кос и кивом дня положит руку и
солдат бородатый пал ранен а Господь уносит вто-
рую пулю ряд за рядом и помру срослась съЪлась
заперта землЪ полурота свят гвоздь сапог и го-
рода выводит М1р на головах прямоносых горы
разбили руками и до Берлина топорами доруби-
лись валенками въ святомъ проглядЬ датских ног
въ мозоляхъ спи, парень терпЪлив! ваша кровь
мать земля ногам я закрою окно и шепну вЪтру
«уйди!»
Запивало:
упокоителем нелестным по мареным ромахам
поцвЪтает желтотою палою опереше
ровноцвЪтное
по простели полевой там проходителем зыбким
позвенит сЪдотравною полуволной сладкая
теплынь
перезовами Соловьевыми олюбуетъ ровную
припеку
проживителями быстро
ровностью бредит промежая струи живорыбит
летуч на дремой
окривит выем ракиты разлапой
помйрателем слышно дав голос простой мерный
кукушкин
проволнит попереком нарестль Ъзвую отопь
задубь брос грустн
ГрЪшнеи зайденой рам промыча будли бронныя
пронижет рядом лито
русо вихрь лег

Комментарии 609
Ванька Ключникъ:
горболоб ножав разлом рож разнолик безпар
рядим побЪдно силонос лЪсной веснам сел сильный
родил роитель ратнаго баловня мол день хрЪн со-
бирает зол вон протлЪнь вЪрен М1р орали тих
блЪзл единч денч птенч на птах лет вяжет вЬст
безлест грустнитель оохан въ заведенье нищенько
короновать скрыватель тошн Георпй безмЪр пор-
халь незрим неволей ряжен подневольн маскарь
личиню боголичью оживь шкурами ужалый съЪд
дЬтлым гаром дЬвьим током жил цвЪточныхъ жив
вселенно побираюсь нечаян олюднель борецъ очи-
мых чуд пройденным ломтем набосо маркиз пЪни-
тель уносый зарельем узаем и вЪчен кончивый
концом
ОтмЪтчикъ:
откроются нови боголики НевЪ щедрить узернью
проостью язу рыбалками сивыми рого-лоск над
вЪками взорно черезъ покором парить удивлянья
Парижа Лондона и даже дикарей упрям ловом лоб
одвинет аванзовом м1ром великое волить
Убоица Любимцевъ:
роголох рукобуда яр рукозуда хамо-руль пролом-
ный жиломяс дикорост костенЪль йлокост сумер
яло шайн озолен о трало-вЪры поружиль сверлит
смерлово по росам орлиным ассиршским тёва во-
лорука вылет рани зорь заристых меренит столб-
н^лью по порогу въ остова под рожу нож у горла
зазубрил ожалом машинально воин живоЪдыи ки-
вами вагонами корабельем королями чернобокими
зафрахтованьем племенит рЪже младенч жирок

610 Приложение
Баба:
Горе тебЪ мертводуху
Прелестница:
олюбован мне молитвами конечн выЪл сердце
жалью устной оживь поцЬлуйн устам устатель
Грусти
Скорбительница:
•Ьчень Ъвыи махло-хор Ъло-луком росит росным
молоком козью праболоть молчаливо на лежЪ
дЪвьем говорят груди чайкой пролетлой Мороси-
тель сЪр-дождь даждень уроситель равноволоком
обрати пройдет через желатй ложицу оболоком в
горы святыя а не тЪшит не слезит думу мою жес-
токо-женскую
Баба:
а зубы съЪдены стройные просушила губенную
ярь от сухот смертных костяница проростом на
груди суходЪвьей ждневой а ночами ход о луны
перекатами уносом жить хватло воздернет высоко
заливом дох скорбл
ДЪвчерка:
шестнадцатая весна ни жизнь ни вЪк
шестнадцатая пора уносная
Ночевы по Гибени
встает сердце большим
въ довЪрье просится
медовыми росами
любою хрястинкою
тихозовами нехотя
изнутри осторожно

Комментарии 611
Ванька Ключникъ:
страда омолоти липой тождество снов створных
слому гор и вешни прямит росль высокую сЬвая
ширелья въ лозы вина Ъльнь зовами М1ра тих зор
пращей ожерезлой дух лет вьет радугами зарит
тихосдвигом оземн чтобы двинуло землю вЪно не-
весты на югъ через Вину рани подночья оволок
дивый хороведом орым поддыбит б*г снегов гость
устами за вином и хлЪбом входит въ небо верхуш-
ками пЪнья легок и чист.

ЛИТЕРАТУРА И АРХИВНЫЕ МАТЕРИАЛЫ
КНИГИ, ПЕРИОДИКА
1. Алешина Л. С, Яворская Я. В. Из истории художест-
венной жизни СССР. Интернациональные связи в об-
ласти изобразительного искусства. 1917—1940. Мате-
риалы и документы. М., 1987.
2. Бердяев Н. Пикассо. София. 1914. №3.
3. Библия. Книга Священного Писания Ветхого и Нового
Завета. М., 1976.
4. Богораз Н. Классовая сущность филоновщины // Крас-
ная газета, веч. вып. 1931. 9 янв.
5. Боулт Д.-Э. Анатомия фантазии // Филонов и его
школа: Каталог выставки. Клльн, 1990.
6. Бродский И, И. Община художников. (Материалы из
архива И. И. Бродского. Записки для воспоминаний) //
Памяти И И Бродского. Л., 1959.
7. Бродский И. И. Против формализма в искусстве //
Красная газета, веч. вып. 1936. 19 февр.
8. Бродский Ю. Живописцы на параде. О весенней вы-
ставке ленинградских художников в Русском музее //
Юный пролетарий. 1935. №11.
9. Брянцев А. В. И. Бейер // Рабочий и театр. 1932. № 32, 33.
10. Брянцев А. Художник, педагог, театральный работник //
Рабочий и театр. 1931. № 1.
И. Бучинская В. С. Павел Зальцман // Альбом. Алма-Ата,
1983.

Литература и архивные материалы 613
12. Васильева Н.М. Русская и советская библиография о
Филонове. 1911—1985 // Павел Филонов и его школа:
Каталог выставки. Кёльн, 1990.
13. Введенский А. Приглашение меня подумать // Поли,
собр. соч.: В 2 т. М., 1993. Т. 1.
14. Водопьянов М. Мечта: Пьеса в 3 действиях. М., 1937.
15. Воинов Вс. Ленинградские художники // Красная па-
норама. 1929. 7 июля.
16. Выставка в Русском музее // Рабочий и театр. 1931. № 14.
17. Выставка ленинградских художников // Красная газе-
та, веч. вып. 1932. 10 мая.
18. Глебов-Путуловский Я. Я. Дом здоровья: Рассказ эми-
гранта. Л., 1930.
19. Глебов-Путиловский Я. Н. Масляная выставка // Крас-
ная газета, веч. вып. 1922. 15 авг.
20. Глебова Е. Я. Воспоминания о брате // Нева. 1986. № 10.
21. Глебова Т.Н. Воспоминания о Павле Николаевиче Фи-
лонове / Коммент. и публ. Е.Ф.Ковтуна // Панорама
искусств 11. 1988.
22. Глёз А., Метценже Ж. О кубизме. СПб., 1913.
23. Гор Г. Геометрический лес: Повести и рассказы. Л., 1975.
24. Гор Г. Замедление времени // Звезда. 1967. №4.
25. Грабарь И. Художники РСФСР за 15 лет (Юбилейная
выставка в Ленинграде) // Известия. 1933. 7 февр.
26. Григорьев В. П. Грамматика идеостиля. М., 1983.
27. Гросс В. Выставка «Левого искусства» // Красная га-
зета, веч. вып. 1927. 10 ноября.
28. Гросс В. Филонов в театре // Красная газета, веч. вып.
1931. 22 мая.
29. Гросс В. Почему не открывается выставка Филонова?
// Альманах. 1930. №3. (Прилож. к журналу «Красная
панорама».)
30. Гросс В. Рабочая общественность на фронте ИЗО. (Быть
ли филоновской выставке?) // Красная газета, веч. вып.
1930. 3 янв.

614 Прхиюокхпиг
31. Гудим-Бодай-Корова. На выставке «Венок» // Сатири-
кон. 1908. №2.
32. Гуссейнов Г. «...И ты стоскуешься по белым храмам и
душистым рощам...» // Зелинский Ф.Ф. Сказочная
древность Эллады. М., 1993.
33. Две выставки // Красная газета, веч. вып. 1934. 13 дек.
34. Еще о выставке Филонова // Красная газета, веч. вып.
1930. 16 дек.
35. Ефимов П. П. Объединение «Коллектив Мастеров ана-
литического искусства» (школа Филонова): Из истории
русских художественных группировок // Панорама ис-
кусств 13. 1990.
36. Заблудившийся трамвай. Аг1 е! ройз1е гиззез. 1900—
1930. Тех1ез сЬо1з1ез. Рапз, 1979.
37. Зайцев, Рабинович. Выставка не была «спрятана» //
Красная газета, веч. вып. 1930. 16 дек.
38. [Зарисовка художника А.Терентьева «Новое здание
Академии легкой промышленности им. С.М.Кирова на
Советском проспекте»] // Красная газета, веч. вып.
1936. 27 сент.
39. Изотова М. Ахна // Искусство Ленинграда. 1990. №7.
40. [Иллюстрации П. Я. Зальцмана] // Перелом. 1931. №57.
41. Иллюстрация в книге. На совещании в «Советском ис-
кусстве» // Советское искусство. 1936. №4. 23 марта.
42. [Информация о премьере «Король Гайкин»] // Рабочий
и театр. 1929. №18.
43. Иоффе И. И. Кризис современного искусства. Л., 1925.
44. Иоффе И. И. Культура и быт. Л., 1927.
45. Иоффе И. И. Новый стиль. Л., 1932.
46. Иоффе И. И. Синтетическая история искусства: Введе-
ние в историю художественного мышления. Л., 1933.
47. И. С. На беседе художников с тов. А. Бубновым // Крас-
ная газета, веч. вып. 1932. 13 мая.
48. Исаков С. Выругали... и ладно // Жизнь искусства. 1923.
№30.

Литература и архивные материалы 615
49. Исаков С. Выставка в Московско-Нарвском доме куль-
туры // Жизнь искусства. 1928. №51.
50. Исаков С. Художник и революция // Жизнь искусства.
1923. №22.
51. Каверин В. Художник неизвестен. Л., 1931.
52. Калевала: Финский народный эпос / Пер. Л. Н. Вельско-
го. Под ред. Д.В.Бубриха. Предисл. И. М. Майского.
М.; Л.: Асайегша, 1933.
53. Каменский В. Из литературного наследия... Путь энту-
зиаста. М., 1990.
54. Карасик И. Конфликт // Искусство Ленинграда. 1990.
№6.
55. Керженцев П. О Третьяковской галерее // Правда.
1936. 7 июля.
56. Кибрик Е. Всегда открытие//Новый мир. 1980. № 1—2.
57. Кибрик Е. А. Нельзя проходить мимо // Юный проле-
тарий. 1929. №1.
58. Кибрик Е.А. Работа и мысли художника. М., 1984.
59. Кибрик Е. Творческий путь Изорама // Советское ис-
кусство. 1932. 27 мая.
60. Ковтун Е. Ф. Из истории русского авангарда (П. Н. Фи-
лонов) // Ежегодник рукописного отдела Пушкинского
дома. 1977. Л., 1979.
61. Ковтун Е.Ф. Некоторые термины аналитического ис-
кусства // Филонов и его школа: Каталог выставки.
Кёльн, 1990.
62. Кон Ф.Я. За 50 лет. М., 1936. Т. 1.
63. Коновалова Л.Ю. Анкеты Дома литераторов в Петро-
граде // Русская литература. 1993. №2.
64. Кор Е. Я счастлив, что я монументалист: Творческий
портрет Бориса Милюкова // Художник и город. М., 1988.
65. Крученых А. Сон о Филонове // Ковчег: Литературный
журнал. Париж. 1978. №1.
66. Майский И.М. Воспоминания советского дипломата.
1925—1945. М., 1971.

616 Приложение
67. Малеев Ф. Выставка Изорама // Искусство в массы.
1929. №7—8.
68. Матюшин М.В. О выставке «Последних футурис-
тов» // Очарованный странник: Весенний альманах.
Пг. 1916. №1.
69. Матюшин М.В, Русские кубо-футуристы // К исто-
рии русского авангарда. Стокгольм, 1976.
70. Матюшин М.В. Творчество Павла Филонова / Публ.
Е.Ф.Ковтуна // Ежегодник рукописного отдела Пуш-
кинского дома. 1977. Л., 1979.
71. Маца И. Л. Советское искусство за 15 лет: Материалы
и документация. М.; Л., 1933.
72. Маяковский В. В. Поли. собр. соч. / Под общ. ред.
Л.Ю.Брик. Т. 1: Стихи. Поэмы. Статьи. 1912—1917.
М., 1935.
73. Маяковский В. В. Поли. собр. соч.: В 12 т. / Под общ.
ред. Н.Н.Асеева и др. Т. 1: Стихи. Поэмы. Статьи.
1912—1917. М., 1939.
74. Мгебров А. А. Жизнь в театре. М.; Л., 1929—1932. Т. 1, 2.
75. Мислер Н. Павел Николаевич Филонов: Слово и знак.
(По следам архивных материалов) // Ки551ап Шега-
1иге, XI. Атз1ег(1ат, 1982.
76. Мислер Н., Боулт Д.-Э. Филонов: Аналитическое ис-
кусство. М., 1990.
77. Мих. Глух. Вагнер в Малом оперном: На премьере «Мейс-
терзингеров» // Красная газета, веч. вып. 1932. 11 мая.
78. [Некролог Вавилова] // Красная газета, веч. вып. 1933.
13 марта.
79. Никифоров Б. Показ ударничества в массовой картине
Изогиза // За пролетарское искусство. 1932. № 5.
80. Оружейников Н. Театры Москвы: Альбом постановок
ведущих театров. М., 1936.
81. Освобождение Тома Муни // Известия. 1939. 8 янв.
82. Пальвадре М., Худяков М. «Калевала» // Советская
этнография. 1934. №3.

Литература и архивные материалы 617
83. Парнис А. Смутьян холста: (Заметки к портрету ху-
дожника в молодости в нескольких измерениях) /
Вступ. ст., публ. и комментарий А. Е. Крученых о
П. Н. Филонове // Творчество. 1980. №11.
84. Перц В. Зримая музыка // Творчество. 1983. № 8.
85. Плиско Аре. Литпортрет // Перелом. 1931. №7.
86. По театрам // Рабочий театр. 1929. № 12.
87. Подкопаева Ю.Н., Свешникова А.Н. Константин Анд-
реевич Сомов: Письма. Дневники. Суждения современ-
ников. М., 1979.
88. Покровский О. В. Высшая мера жизни // Белые ночи:
Очерки, зарисовки, воспоминания, документы. Л., 1989.
89. Порет А. И. Воспоминания о Данииле Хармсе // Па-
норама искусств 3. 1980.
90. Порет Алиса рассказывает и рисует: Из альбома ху-
дожника / Предисл., публ. и примеч. В. Глоцера // Па-
норама искусств 12. 1989.
91. Радлов Я., Акимов Я., Дмитриев В., Чернышев Т., Меш-
ков В., Эрбштейн В., Гершов С, коллектив МАИ. За
показ творчества Филонова. [Коллективные письма] //
Красная газета, веч. вып. 1930. 16 дек.
92. Революционный художник должен быть безбожником
// Искусство в массы. 1929. №3, 4.
93. [Репродукция «Композиции» П.Н.Филонова] // Жар-
птица. 1922. №9.
94. [Репродукция с картины А. Д. Федорова «Ссыльнопосе-
ленцы в Сибири»] // Красная панорама. 1927. №24.
95. Рид Дж. 10 дней, которые потрясли мир. М., 1928.
96. Род Б. Споры о Филонове // Красная газета, веч. вып.
1930. 30 дек.
97. Ромм Г. Против формализма в живописи. На собрании
ленинградских художников // Красная газета, веч. вып.
1936. 7 марта.
98. Рудницкий К. Вдогонку за Терентьевым // Театр. 1987.
№ 5.

618 Приложение
99. Русская художественная выставка в Берлине // Жар-
птица. 1922. №8.
100. Санд Ж. Бабушкины сказки. Харьков, 1905.
101. Санников Д. Каждому свой черед // Наше наследие.
1990. №5.
102. Сейфуллина Л.Н. Собр. соч.: В 6 т. 4-е изд. М.; Л., 1931.
Т. 6.
103. Серый Г. Монастырь на госснабжении // Ленинград-
ская правда. 1926. 10 июня.
104. Смена вех. Париж, 1921—1922.
105. Соколовский М. У истоков трамовского движения //
Рабочий и театр. 1932. №29—30.
106. Театры Моссовета: Сб. материалов. М., 1934.
107. Терентьев И. Г. Собр. соч. Во1о§па, 1988.
108. Товарищ А. Бубнов в Ленинграде // Красная газета,
веч. вып. 1932. 9 мая.
109. Толстой В. П. Советская монументальная живопись.
М., 1958.
ПО. ТРАМ и борьба // Искусство. 1929. №5—6.
111. Филонов П.Н. Декларация «Мирового расцвета» //
Жизнь искусства. 1923. №20.
112. Филонов П.Н. Идеология аналитического искусства //
Филонов: Каталог. Ленинград, Государственный Рус-
ский музей / Вступ. ст. С.Исакова. Л., 1930.
113. Филонов П.Н. Интимная мастерская живописца и ри-
совальщиков «Сделанные картины». СПб., 1914.
114. Филонов П.Н. Краткое пояснение к выставленным ра-
ботам. 1928 // Павел Николаевич Филонов. Живопись.
Графика. Из собрания Государственного Русского му-
зея: Каталог выставки. Л., 1988.
115. Филонов П. Н. Письмо к Вере Шолпо / [Публ. Е.Ф.Ков-
туна] // Ежегодник рукописного отдела Пушкинского
дома. 1977. Л., 1979.

Литература и архивные материалы 619
116. Филонов П.Н. Письмо М.В.Матюшину. 1914 г. // Павел
Филонов и его школа: Каталог выставки. Кёльн, 1990.
117. Халаминский Ю. Евгений Кибрик. М., 1970.
118. Хлебников В. Зангези. М., 1922.
119. Хлебников В. Неизданные произведения. М., 1940.
120. Хлебников В. Собр. произведений: В 5 т. Л., 1930—1933.
121. Хлебников В. Творения. М., 1986.
122. Художник и массы // Революция и культура. 1929. № 56.
123. Художники детской книги о себе и о своем творчестве:
Статьи, рассказы, заметки, выступления / Сост. и ком-
мент. В.Глоцера. М., 1987.
124. Художники, на фронт безбожия! // Красная газета,
веч. вып. 1930. 15 мая.
125. Шевченко Т.Г. Кобзарь / Пер. Ф.Сологуба. Л., 1934.
126. Э. Г. [Э. Голлербах]. Школа Филонова: (Выставка в Доме
печати) // Красная газета, веч. вып. 1927. 5 мая.
127. КгоигсНепукН А. Ех1ха15 с!ез тёто1гез тёсШез. КасЬ
уукой [Ыо1;ге гесоигз]. 1932 // ГПопоу: Са1а1о§ие. Сеп1ге
Сеог^ез Ротрккш. Рапз, 1980.
128. МсйеюИзск К. ЗиргетаИзтиз // Б1е де§епз1апс1з1о5е
^УеК. Ко1п, 1962.
129. Мгзгег Ы., ВоюИ 1.-Е. Рауе1 ГПопоу: А Него апй Шз Б*а*е.
Аизйп (Техаз), 1983.
КАТАЛОГИ
130. Выставка: Живопись, рисунок, скульптура: Каталог.
(Клуб художников. Горком художников). Л., 1937.
131. VI выставка Общины художников: Каталог. Циркуляр-
ные залы Академии художеств. Л., 1925.
132. Каталог выставки заключительных работ студентов
Ленинградской Академии художеств. Л., 1925.
133. Каталог выставки картин художников Петрограда всех
направлений за 5-летний период деятельности, 1918—
1923 гг. Академия художеств. [Пг., 1923].

620 Приложение
134. Каталог: Общество им. А.И.Куинджи, АХРР, «Круг»,
«4 искусства», Школа Филонова. Выставка картин и
скульптуры. Современные ленинградские художествен-
ные группировки. (Ленинградский областной Совет про-
фессиональных союзов.) / Вступ. ст. Н. Гордона, Вл. Де-
нисова. Л., 1928—1929.
135. Каталог Первой общегородской выставки изобразитель-
ных искусств: Живопись. Рисунок. Графика. Скульпту-
ра. Архитектура. Фарфор. Театральное оформление.
(Ленинградский областной отдел союза Рабис.) Л., 1930.
136. Международная художественная выставка. Салон-2 /
Устроитель В. А. Издебский. Одесса, 1910—1911.
137. Павел Николаевич Филонов: Живопись. Графика. Из
собрания Государственного Русского музея: Каталог
выставки. Л., 1988.
138. Советское искусство 20—30-х годов: Живопись. Гра-
фика. Скульптура. Декоративно-прикладное искусство.
Л., 1988.
139. Театрально-декорационное искусство в СССР за 1917—
1927 гг.: (Выставка в зале Академии художеств, Ленин-
град.) Л., 1927.
140. Филонов: Каталог. Ленинград, Государственный Рус-
ский музей / Вступ. ст. С.Исакова. Л., 1990.
141. Художественная выставка «15 лет РККА»: Живопись,
графика, скульптура, текстиль, декоративно-приклад-
ное искусство Палеха и Мстёры. М., 1933.
142. Художественная выставка «15 лет РККА»: Живопись,
скульптура, графика. Л., 1938.
143. Художники РСФСР за 15 лет. 1917—1932. Живопись.
Скульптура. Плакат и карикатура: Каталог выставки.
М., 1933.
144. Художники РСФСР за 15 лет: Каталог юбилейной вы-
ставки. Живопись, графика, скульптура. Л., 1932.
145. Юбилейная выставка изобразительных искусств. 1917—
1927: Каталог. Л., 1927.

Литература и арэсивные материалы 621
Справочные издания
146. Большая Советская Энциклопедия. М., 1936. Т. 57.
147. Выставки советского изобразительного искусства: Спра-
вочник. Т. 1: 1917—1932 гг. М., 1965.
148. Выставки советского изобразительного искусства: Спра-
вочник. Т. 2: 1933—1940 гг. М., 1967.
149. Выставки советского изобразительного искусства: Спра-
вочник. Т. 3: 1941—1947 гг. М., 1973.
150. Книжная летопись. (Издательство Всесоюзной книжной
палаты.) М., 1931. №7.
151. Книжная летопись. (Издательство Всесоюзной книжной
палаты.) М., 1931. № 10.
152. [Кондаков С.Н.] Юбилейный справочник Император-
ской Академии художеств. 1764—1914.
АРХИВЫ АХ (НБА)
153. Авлас В. Д. Личное дело (далее — Л. д.) Ф. 7, оп. 8. ед.
хр. 22.
154. Александры, Л.Н. Л. д. Ф. 7, оп. 3. ед. хр. 5.
155. Аникиева В.Н. Л. д. Ф. 7, оп. 3, ед. хр. 12.
156. Бек П. И. Л. д. Ф. 7, оп. 8, ед. хр. 223.
157. Борцоеа Е.Н. Л. д. Ф. 7, оп. 3, ед. хр. 343.
158. Булгаков А. В. Л. д. Ф. 7, оп. 35 (1932), ед. хр. 2.
159. Важнова П. И. Л. д. Ф. 7, оп. 8, ед. хр. 405.
160. Вахрамеев К. В. Л. д. Ф. 7, оп. 8, ед. хр. 444.
161. Воронин Н.М. Л. д. Ф. 7, оп. 8, ед. хр. 538.
162. Вылугин Г. И. Л. д. Ф. 7, оп. 7 (1935), ед. хр. 17.
163. Глебова Л.Н. Л.д. Ф. 7, оп. 21 (1939), ед. хр. 4.
164. Гофферт А.Е. Л. д. Ф. 7, оп. 8. ед. хр. 679.
165. Губастова Ю.В. Л. д. Ф. 7, оп. 8, ед. хр. 725.
166. Гутман Р. И. Л. д. Ф. 7, оп. 8, ед. хр. 744.

622 Приложение
167. Дормидонтов В. К. Л. д. Ф. 7, оп. 52 (1940), ед. хр. 21.
168. Дорошевич Ф.И. Л. д. Ф. 7, оп. 8, ед. хр. 830.
169. Емельянов Е.М. Л. д. Ф. 7, оп. 8, ед. хр. 882.
170. Иванова Я. В. Л. д. Ф. 7, оп. 8, ед. хр. 1055.
171. Исаков С К. Л. д. Ф. 7, оп. 4, ед. хр. 100.
172. Кантор СМ. Л.д. Ф. 7, оп. 8, ед. хр. 1134.
173. Климов К. И. Л. д. Ф. 7, оп. 2 (1932), ед. хр. 59.
174. Коваленко Н.М. Л. д. Ф. 7, оп. 8, ед. хр. 1243.
175. Константинов Д. С. Л. д. Ф. 7, оп. 7 (1935), ед. хр. 41.
176. Лукстынь Я. К. Л. д. Ф. 7, оп. 8, ед. хр. 1600.
177 Луппиан В. К. Л. д. Ф. 7, оп. 8, ед. хр. 1603.
178. Макаров М.К. Л. д. Ф. 7, оп. 7, ед. хр. 1638.
179. Мослов Ф.А. Л. д. Ф. 7, оп. 3, ед. хр. 249.
180. Махтэй Д. В. Л. д. Ф. 7, оп. 8, ед. хр. 1705.
181. Моисеев И. У. Л. д. Ф. 7, оп. 8, ед. хр. 1791.
182. Неустроев А.М. Л. д. Ф. 7, оп. 8, ед. хр. 1884.
183. Николаев С А. Л. д. Ф. 7, оп. 8, ед. хр. 1899.
184. Паненков А. И. Л. д. Ф. 7, оп. 8, ед. хр. 1991.
185. Порет А. И. Л. д. Ф. 7, оп. 8, ед. хр. 2153.
186. Приселков СВ. Л.д. Ф. 7, оп. 4, ед. хр. 212.
187. Лунин И. И. Л. д. Ф. 7, оп. 3, ед. хр. 311.
188. Рабинович Л. С Л. д. Ф. 7, оп. 35 (1932), ед. хр. 11.
189. Рабинович М.И. Л. д. Ф. 7, оп. 4, ед. хр. 227.
190. Самойлов В. Г. Л. д. Ф. 7, оп. 3, ед. хр. 3300.
191. Соловьева М.А. Л. д. Ф. 7, оп. 8, ед. хр. 2541.
192. Терентьев А. И. Л. д. Ф. 7, оп. 8, ед. хр. 2658.
193. Траубенберг В. К Л. д. Ф. 7, оп. 3, ед. хр. 374.
194. Фалек А.М. Л. д. Ф. 7, оп. 8, ед. хр. 2745.
195. Федоров М.С Л. д. Ф. 7, оп. 3, ед. хр. 388.
196. Халютин И.Н. Л. д. Ф. 7, оп. 8, ед. хр. 2816.
197. Хапаев И. А. Л. д. Ф. 7, оп. 8, ед. хр. 2821.

Литература и архивные материалы 623
198. Шилипа О.Н. Л. д. Ф. 7, оп. 1, ед. хр. 2986.
199. Эйдус СИ. Л. д. Ф. 7, оп. 20 (1930), ед. хр. 119.
200. Эссен Э.Э. Л. д. Ф. 7, оп. 3, ед. хр. 431а.
201. Алфавитно-анкетная книга профессорско-преподава-
тельского состава Академии художеств (1922—1924).
Ф. 7, оп. 1-л, ед. хр. 28.
202. Институт живописи, скульптуры и архитектуры им.
И.Е.Репина Академии художеств СССР. Предисл. Ф. 7,
оп. 1.
203. Справочник об окончивших Высшее художественное
училище Академии Институт живописи, скульптуры и
архитектуры им. И.Е.Репина АХ СССР в 1915—1957 гг.
Ф. 3, оп. 2, ед. хр. 16.
ГРМ (ВА)
204. Иванов А. В. Письма директору ГРМ Пушкареву В. А.,
председателю Правления Всесоюзного общества по
распространению политических и научных знаний Ми-
тину М.Б., председателю Оргкомитета ССХ Иогансону
Б. В. и др. 1956. Оп. 6-а, ед. хр. 261.
205. Иванова Л. А. Л. д. Оп. 10, ед. хр. 164.
206. Исаков С. К. Л. д. Оп. 10, ед. хр. 171.
207. Корман СЕ. Л.д. Оп. 10, ед. хр. 219.
208. Стругацкий Н.Э. Л.д. Оп. 10, ед. хр. 473.
209. Трухачев А.Н. Л. д. Оп. 12. ед. хр. 1262.
210. Турулин П. Д. Л. д. Оп. 12, ед. хр. 1265.
211. Выставка самодеятельного искусства 1936 г. Оп. 6, ед.
хр. 1123.
212. Материалы об устройстве выставок в 1929 г. (протоко-
лы, переписка и др.) Кончаловского, Филонова, Кусто-
диева и др. Оп. 6, ед. хр. 771.
213. Материалы по выставке ленинградских художников
1935 г. Оп. 6, ед. хр. 1063.

624 Приложение
214. Материалы юбилейной выставки «Художники РСФСР
за 15 лет» (списки, акты и др.). Оп. 6, ед. хр. 932.
215. Месячные планы и отчеты о работе реставрационной
мастерской. Апрель—декабрь 1931 г. Оп. 6, ед. хр. 847.
216. Переписка с Комитетом по делам искусств о деятель-
ности музея 1936 г. Оп. 6, ед. хр. 1075.
217. Приказы по ГРМ. 1931—1932. Оп. 6, ед. хр. 873.
218. Приказы по ГРМ. 1933—1934. Оп. 2-а, ед. хр. 113.
219. Протоколы заседаний дирекции ГРМ. 1933 г. Оп. 6, ед.
хр. 942.
220. Списки экспонатов по выставке самодеятельного искус-
ства. 1936 г. Оп. 6, ед. хр. 1124.
221. Список экспонатов, принятых на выставку «Советское
искусство». 1931—1933 гг. Оп. 6, ед. хр. 866.
222. Уведомление о получении картин с выставки «Худож-
ники РСФСР за 15 лет». Оп. 6. ед. хр. 1251.
ГРМ (ОР)
223. Богораз Н. Классовая сущность филоновщины. Ф. 156,
ед. хр. 91.
224. Бондаренко В. «Калевала» и ее иллюстраторы (К 125-ле-
тию полного издания эпоса). Ф. 156, ед. хр. 142.
225. Глебова Е.Н. Воспоминания о брате. Ф. 156, ед. хр. 45.
226. Гиевушев А. Что я знаю о П. Н. Филонове. Ф. 156, ед.
хр. 80.
227. Дмитрочепко И. Т. Письмо Е. Н. Глебовой. Ф. 156, ед.
хр. 84.
228. Книэюник-Ветров И. С. Коммунист Глебов-Путилов-
ский (Степан Голубь). Ф. 156, ед. хр. 198.
229. [Косое А.] Воспоминания о П.Н.Филонове. Ф. 156, ед.
хр. 85.
230. Крученых А. О П.Н.Филонове (Наш выход). Ф. 156, ед.
хр. 86.

Литература и архивные материалы 625
231. Макокин В. В. Воспоминания о передаче в 1942 году
произведений П. Н. Филонова на хранение в Государст-
венный Русский музей. Ф. 156, ед. хр. 87.
232. Маркова В. П. Краткая автобиография. Ф. 100, ед. хр.
356.
233. Покровский О. В. Тревогой и пламенем. (Воспоминания
о Павле Николаевиче Филонове.) Ф. 100, ед. хр. 385.
234. Серебряков А. Э. Зоологический кабинет Кунсткамеры.
(Отдельный оттиск.) // Труды Института истории нау-
ки и техники. Сер. I, вып. 9. М.; Л., 1936. Ф. 156, ед. хр.
230.
235. Серебряков А. Э. Личные документы. Ф. 156, ед. хр. 245.
236. Серебрякова Е.А. Дневники. Ф. 156, ед. хр. 34—44.
237. Серебряковы Е. А. и П. Э. Фотография. Ф. 156, ед. хр. 241.
238. Филонов П.Н. Автобиография. Ф. 156, ед. хр. 54.
239. Филонов П.Н. Анализ программы скульптурного фа-
культета Академии художеств. Ф. 156, ед. хр. 14.
240. Филонов П.Н. Всесоюзная Академия художеств не
может принадлежать одному течению- Ф. 156, ед. хр. 9.
241. Филонов П. Я. Выставка Филонова в Русском музее все
еще не открыта. Ф. 156, ед. хр. 8.
242. Филонов П. Я. Выступление на диспуте АХРРа. Ф. 156,
ед. хр. 18.
243. Филонов П. Я. Выступление на конференции живопис-
ного факультета. Ф. 156, ед. хр. 3.
244. Филонов П. Я. Выступление об аналитическом искусст-
ве. Ф. 156, ед. хр. 48.
245. Филонов П.Н. Дневник. 1930. Ф. 156, ед. хр. 28.
246. Филонов П.Н. Дневник. 1930—1931. Ф. 156, ед. хр. 29.
247. Филонов П.Н. Дневник. 1933—1935. Ф. 156, ед. хр. 31.
248. Филонов П.Н. Живопись — это универсальный, всем
понятный язык художника. Ф. 156, ед. хр. 26.
249. Филонов П.Н. Записка Н.Н.Глебову-Путиловскому.
Ф. 156, ед. хр. 52.

626 Приложение
250. Филонов П. Н. Музей предложил мне сделать выставку
моих работ. Ф. 156, ед. хр. 7.
251. Филонов П.Н. Письмо в дирекцию ГТГ. 5 марта 1933 г.
Ф. 156, ед. хр. 30.
252. Филонов П.Н. Письмо начинающему художнику Вас-
канчину об аналитическом искусстве. Ф. 156, ед. хр. 25.
253. Филонов П.Н. План реорганизации Академии сводит-
ся... Ф. 156, ед. хр. 10.
254. Филонов П.Н. Принимая во внимание профессиональ-
ные и педагогические данные профессоров... Ф. 156, ед.
хр. 12.
255. Филонов П.Н. Стало быть, академическая педагогика
по существу есть педагогическая диктатура.- Ф. 156, ед.
хр. 11.
256. Филонов П. Н. Чтобы понять, что происходит на живо-
писном факультете... Ф. 156, ед. хр. 13.
257. Яковлева-Шапорина Л. Б. К тридцатилетию кукольных
театров Ленинграда. Ф. 100, ед. хр. 704.
258. Акты приемов в ГРМ от Б.Н.Глебовой произведений
П. Н. Филонова. Ф. 156, ед. хр. 124.
259. Картотека художников. Ф. 191, ед. хр. 1, 3, 4, 13, 14, 17,
23, 24, 29, 30, 34, 35.
260. Личные документы Е. Н. Глебовой. Ф. 156, ед. хр. 178.
261. Документы о преподавательской деятельности КН.Гле-
бовой. Ф. 156, ед. хр. 184.
262. Письма Глебова-Путиловского Н.Н. Глебовой Е.Н. и
Филоновой М.Н. Ф. 156, ед. хр. 194.
263. Письма Евграфова Н.И. Левитон Р.М. Ф. 100, ед. хр. 589.
264. Письмо Добычиной Н.Е. Добужинскому М.В. Ф. 115,
ед. хр. 128.
265. Письмо Хржановского Ю.Б. неустановленному лицу
(Нюре). Ф. 156, ед. хр. 206.
266. Письмо художника Тырса Н.А. художникам Юдину
Л. А. и Кондратьеву П. М. Ф. 146, ед. хр. 5.

Литература и архивные материалы 627
267. Программа концерта с участием Н. Н. Глебова. Женева.
Ф. 156, ед. хр. 195.
268. Программы и афиши концертов с участием учеников
Е.Н.Глебовой. Ф. 156, ед. хр. 185.
269. Протокол общественного просмотра выставки произве-
дений художника Филонова в художественном отделе
ГРМ от 26 дек. 1930 г. Ф. 100, ед. хр. 375.
270. Свидетельство о рождении Серебрякова П. Э. Ф. 156, ед.
хр. 248.
271. Стенограмма вечера памяти художника Филонова ПН.
К 85-летию со дня рождения. Ф. 156, ед. хр. 130.
272. Творчество ПН.Филонова. Статья. 1934. Ф. 156, ед хр. 51.
ПТ
273. Анкеты, заявления, рекомендации Добычиной Н.Е.
Ф. 59, оп. 1, ед. хр. 939.
274. Малевич К. С. Письмо М. В. Матюшину. 8 сент. 1917 г.
Ф. 25, ед. хр. 9.
275. Письмо Филонова П.Н. к председателю Всесоюзного
комитета по делам искусств. Ф. 151, ед. хр. 33.
276. Резолюция ПН.Филонова, предложенная на конфе-
ренции живописного факультета Академии художеств
в «царствование Эссена» в 1925 году. Ф. 151, ед. хр. 9.
ГЦТМ
277. Волков Н.Д. Статьи. Ф. 468, ед. хр. 1015.
278. Левитин Г.М. Библиография советских театральных
художников. Ленинград, 1949. Ф. 580, ед. хр. 474.
279. Справки для словаря художников театра. Ф. 580, ед. хр.
392.
280. Стенограмма заседания научной сессии по театроведе-
нию от 20 февр. 1950 г. ОНИУ, ш. 8 126.
281. Художники театра. Ф. 500, ед. хр. 38.

628 Приложение
гэ
282. Капман А.Э. Л. д. Ф. 1, оп. 13, ед. хр. 336.
283. Кураиов Н.В. Л. д. Ф. 1, оп. 13, ед. хр. 445.
284. Трухачев А.Н. Л. д. Ф. 1, оп. 13, ед хр. 864.
285. Турулин П. Д. Л. д. Ф. 1, оп. 13, ед. хр. 869.
ИРЛИ (ОР)
286. Малевич К. С. Письмо М. В. Матюшину. 1915. Ф. 656
(М. В. Матюшин), необработан.
287. Матюшин М. В. Дневник. Там же.
288. Матюшин М. В. Творческий путь художника. Там же.
289. Пунин Н.Н. Письмо О. К. Громозовой (Матюшиной).
5 июля 1929. Там же.
290. Филонов П.Н. Канон и закон. 1912. Там же.
ЦГАЛИ
291. Авлас В. Д. Л. д. Ф. 78, оп. 3, ед. хр. 207.
292. Агулянский А. И. Л. д. Ф. 78, оп. 2, ед. хр. 2.
293. Альховский Д. Б. Л. д. Ф. 78, оп. 3, ед. хр. 208.
294. Гаспарьян Л. А. Л. д. Ф. 78, оп. 2, ед. хр. 29.
295. Гершов СМ. Л.д. Ф. 155, оп. 1, ед. хр. 11.
296. Горбунов (Есин) П.А. Л.д. Ф. 78, оп. 3, ед. хр. 12.
297. Дмитроченко И. Т. Л. д. Ф. 371, оп. 2, ед. хр. 61.
298. Журба П. (Скрипников П. Т.) Л д. Ф. 371, оп. 3, ед. хр. 79.
299. Назаренко В. А. Л. д. Ф. 371, оп. 3, ед. хр. 146.
300. Никитин И.Ф. Л. д. Ф. 371, оп. 3, ед. хр. 150.
301. Попков И. Г. Л. д. Ф. 78, оп. 5, ед. хр. 173.
302. Сашин А. Т. Л. д. Ф. 78, оп. 3, ед. хр. 51.
303. Троицкий М.В. Л. д. Ф. 371, оп. 2, ед. хр. 204.
304. Фогт Н.Э. Л.д. Ф. 78, оп. 3, ед. хр. 188.
305. Цыбасов М.П. Л. д. Ф. 78, оп. 2, ед. хр. 155.

Литература и архивные материалы 629
306. Челноков М.В. Л. д. Ф. 371, оп. 2, ед. хр. 221.
307. Эней Е.Е. Л. д. Ф. 78, оп. 3, ед. хр. 150.
308. Докладные записки дирекции Исаакиевского собора в
Ленсовет. Ф. 330, оп. 1, ед. хр. 10.
309. Заявление жюри Юбилейной выставки от Мастеров
аналитического искусства. Ф. 285, оп. 2, ед. хр. 1514.
310. Личный состав Сорабиса. Ф. 283, оп. 2, ед. хр. 2364.
311. Материалы Дома художника. Ф. 283, оп. 2, ед. хр. 3613.
312. Материалы культмассовой работы Сорабиса. Ф. 283,
оп. 2, ед. хр. 3198.
313. Общие вопросы членства Сорабиса. Ф. 283, оп. 2, ед. хр.
2366.
314. Протоколы заседаний правления ВТО. Ф. 381, оп. 1, ед.
хр. 119.
315. Протоколы заседаний секции Изо Ленинградского об-
ластного Союза работников искусств. Ф. 283, оп. 2, ед.
хр. 2102.
316. Учетные анкеты сотрудников Дома художника. Ф. 283,
оп. 2, ед. хр. 3613.
РЫБ (ОР)
317. Гуро Е.Г. Дневник. 1913 г. Ф. 1116, ед. хр. 1.
318. Книэюшк-Ветров И. С. Октябрьская революция в Доме
писателей. Д. П., ф. 352, ед. хр. 261.
319. Книжник-Ветров И. С. Художник П. Н. Филонов. Из
воспоминаний и давних записей. 1960 г. Д. П., ф. 352,
ед. хр. 264.
РГАЛИ
320. Варпаховский Л. В. Двадцатилетний Маяковский. Де-
бют поэта в театре. Ф. 336, оп. 5, ед. хр. 154.
321. Купцов В. В. Как я работал над картиной. Ф. 2348, оп. 1,
ед. хр. 37.

630 Приложение
322. Филонов П. Я. Выставка Филонова в Русском музее все
еще не открыта... (1931). Ф. 2348, оп. 1, ед. хр. 23.
323. Филонов П. Я. Выступление на конференции живопис-
ного факультета Академии художеств и резолюция
конференции (1924—1926). Ф. 2348, оп. 1. ед. хр. 16.
324. Филонов П. Я. Выступление на музейной конференции.
Ф. 2348, оп. 1, ед. хр. 9.
325. Филонов Я. Я. Краткое пояснение к выставленным ра-
ботам. Ф. 2348, оп. 1, ед. хр. 20.
326. Филонов Я. Я. Материалы для устава и программы кол-
лектива Мастеров аналитического искусства (1924).
Ф. 2348, оп. 1, ед. хр. 13.
327. Филонов П. Я. Письмо в издательство «Академия», Рус-
ский музей, Всесоюзный комитет по делам искусств и
др. об организации его выставок и докладов, иллюстра-
ций «Калевалы». Ф. 2348, оп. 1, ед. хр. 32.
328. Филонов П. Я. Письма ученикам и начинающим худож-
никам об аналитическом искусстве. Ф. 2348, оп. 1, ед.
хр. 31.
329. Филонов П.Н. Я буду говорить (1923—1924). Ф. 2348,
оп. 1, ед. хр. 5.
330. Чичеров И. И. Как нам организовать работу ТРАМа.
Доклад 19 января 1930 г. Ф. 2947, оп. 1, ед. хр. 19.
331. Издательство «Асайепиа». Предисл. Ф. 629, оп. 1.
332. Инвентарная опись произведений выставки «15 лет Ок-
тябрьской революции» в Историческом музее. Ф. 643,
оп. 1, ед. хр. 24.
333. Материалы о работе И. И. Бродского по Изо во Всесо-
юзной Академии художеств и ИЖСА ВАХ. Ф. 2020,
оп. 1, ед. хр. 31.
334. Московский театр имени Ленинского комсомола. Пре-
дисл. Ф. 2947, оп. 1.
335. Отзывы о выставке в Историческом музее. Ф. 643, оп. 1,
ед. хр. 16.

Литература и архивные материалы 631
336. Переписка разных редакций издательства «Асас1егша»
по изданию русской и иностранной литературы. Ф. 629,
оп. 1, ед. хр. 8.
337. Письма А. А. Арапова Ю. Г. Капитановой. Ф. 2350, оп. 2,
ед. хр. 17, 22.
338. Письма учеников ПН. Филонову. Ф. 2348, оп. 1, ед. хр. 35.
339. План конференции преподавателей театральных учеб-
ных заведений в мае—июне 1931 г. Ф. 645, оп. 1, ед. хр.
210 (2).
340. Программа спектакля клуба «Василеостровский метал-
лист» «Король Гайкин 1-й», оформленного школой Мас-
теров аналитического искусства. Ф. 2348, оп. 1, ед. хр. 40.
341. Протоколы заседаний рабочего совета Московского
центрального ТРАМа. Ф. 2947, оп. 1, ед. хр. 17.
342. Протоколы заседаний, приказы, распоряжения по из-
дательству «Асаёепиа». Ф. 629, оп. 1, ед. хр. 2.
343. Списки работ к выставке 1935 г. Ф. 644, оп. 1, ед. хр.
30.
344. Списки редакторов и переводчиков издательства «Аса-
йепна». Ф. 629, оп. 1, ед. хр. 3.
345. Статьи, заметки, упоминания о Павле Николаевиче
Филонове. Ф. 2348, оп. 1, ед. хр. 44.
346. Стенограмма беседы с художником А. А. Араповым (для
творческой биографии). Ф. 2350, оп. 1, ед. хр. 131.
347. Стенограмма юбилейного вечера во Всероссийской Ака-
демии художеств в честь 30-летия художественной де-
ятельности И. И. Бродского. Ф. 2020, оп. 1, ед. хр. 72.
348. Уставы Всероссийской федерации советских художест-
венных обществ, Союза советских художников. Ф. 645,
оп. 1, ед. хр. 7 (2).
ЦГАП
349. Биографические данные выдающихся изобретателей.
Ф. 6371, оп. 57, ед. хр. 43.

632 Приложение
350. Биографические данные выдающихся изобретателей.
Ф. 6371, оп. 59, ед. хр. 1.
351. Списки учащихся ГХПТ, имеющих посещаемость более
20%. Ф. 7444, оп. 2, ед. хр. 118.
352. Требовательные ведомости на выдачу зарплаты со-
трудникам Изорама. Ф. 7444, оп. 13, ед. хр. 69.
ЛИЧНЫЕ АРХИВЫ
353. Айвазян В. Т. Письмо В. В. Ершовой. 2 января 1988 г.
Хранится у адресата (С.-Петербург).
354. Аникиева В. Н. Вступ. ст. к каталогу выставки Филоно-
ва. 1929 г. (гранки) Хранится в семье К Ф. Ковтуна*.
355. Глебова Т. Я. Воспоминания о Павле Николаевиче Фи-
лонове. Хранится в семье Е. Ф. Ковтуна (С.-Петербург).
356. Ефимов П. П. Историческая справка. Художники —
члены художественных объединений, жившие или по-
сещавшие дом на улице Литераторов, 19, в 1920-х гг.
Раздел I: «Коллектив Мастеров аналитического искус-
ства» школа Филонова. Неопубликованная рукопись.
1983 г. Хранится в семье автора (С.-Петербург).
357. Коваленко Н. М. Воспоминания о П. Н. Филонове. Запись
Е.Ф. Ковтуна 24 марта 1972 г. Хранится в семье
Е. Ф. Ковтуна (С.-Петербург).
358. Кордобовский К. А. Ржавый мастехин. Рассказ. 1986 г.
Хранится в семье Е.Ф.Ковтуна (С.-Петербург).
359. Ливчак К. В. Воспоминания. Хранится в семье автора
(С.-Петербург).
360. Лозовой Я. Г. Воспоминания о Павле Николаевиче Фи-
лонове. Хранится у автора (Сухуми).
361. Мансуров П. А. Письмо КФ.Ковтуну. 14 июня 1971 г.
Хранится в семье адресата (С.-Петербург).
♦В 1999 г. материалы архива Е.Ф.Ковтуна переданы в ОР
ГРМ (Фонд Е. Ф. Ковтуна).

Литература и архивные материалы 633
362. Мансуров П. А. Письмо КФ.Ковтуну. 12 июля 1971 г.
Хранится в семье адресата (С.-Петербург).
363. Мордвинова А. Е. О встрече с Луначарским, наркомом
просвещения. Хранится в семье КФ.Ковтуна (С.-Пе-
тербург).
364. Хржановский Ю.Б. Письмо Е.Ф.Ковтуну. 12 августа
1985 г. Хранится в семье адресата (С.-Петербург).
365. Хржановский Ю.Б. Письмо КФ.Ковтуну. 11 июня
1986 г. Хранится в семье адресата (С.-Петербург).
365. Хржановский Ю.Б. Письмо Е.Ф.Ковтуну. 25 ноября
1986 г. Хранится в семье адресата (С.-Петербург).
366. Хржановский Ю.Б. Письмо КФ.Ковтуну. 11 июня
1986 г. Хранится в семье адресата (С.-Петербург).

СПИСОК ФОТОГРАФИЙ
1. Семья Филоновых.
2. П. Филонов.
3. П. Н. Филонов.
4. Е. А. и П. Э. Серебряковы.
5. Е. Н. Глебова и Н. Н. Глебов-Путиловский.
6. Дом, в котором жил П. Н. Филонов (ул. Литераторов, 19).
7. Члены коллектива МАИ.
8. Протокол общего собрания инициативной группы МАИ.
9. П. М. Кондратьев.
10. «Слушающий Филонов», 1923 г. Фотография с рисунка
А.Н.Бенуа.
11. И. И. Суворов.
12. В.В.Купцов.
13. А. И. Порет.
14. Э. А. Тэнисман.
15. П.И.Важнова.
16. К.В.Ливчак.
17. Н. И. Евграфов.
18. М.П.Цыбасов.

Список фотографий 635
19. Т.Н.Глебова.
20. С.Л. Закликовская.
21. П. Н. Филонов.
22. Е.З. Лесов.
23. Зал П. Н. Филонова на выставке «15 лет Советской власти».
24. К.С.Малевич
25. Афиша выставки работ Мастеров аналитического искус-
ства. Ленинград, Дом печати, 1927.
26. Репродукция скульптуры И. И. Суворова С. Л. Рабинови-
ча «Свержение буржуазии» из газеты «Ленинградские
ведомости» за 1927 г.
27. Иллюстрация к поэме П. Филонова «Пропевень о пророс-
ли мировой».
28. Иллюстрация к поэме П. Филонова «Пропевень о пророс-
ли мировой».
29. Иллюстрация к поэме П. Филонова «Пропевень о пророс-
ли мировой».
30. Е.Н.Глебова на могиле П. Н. Филонова на Серафимов-
ском кладбище в Ленинграде. 1970-е гг.
31. Живописец (Автопортрет). 1925.

СПИСОК ЦВЕТНЫХ ИЛЛЮСТРАЦИЙ
1. Кому нечего терять. 1911—1912. Бумага, масло
2. Пейзаж. Ветер. 1907. Картон, масло
3. Головы. 1910. Картон, масло
4. Садовник. 1912—1913. Бумага, акварель, перо, кисть,
графитный карандаш
5. Победитель города. 1914—1915. Картон, акварель, чер-
нила коричневые, тушь, перо, кисть
6. Мужчина и женщина. 1912—1913. Холст, масло
7. Мужчина и женщина (фрагмент). Бумага, акварель, чер-
нила коричневые, тушь, перо, кисть
8. Запад и Восток. 1912—1913. Бумага, масло, темпера,
гуашь
9. Восток и Запад. 1912—1913. Бумага, масло, темпера,
гуашь
10. Пир королей. 1913. Холст, масло
11. Рыбачья шхуна. 1913—1914. Бумага на холсте, масло
12. Масленица. 1913—1914. Холст, масло
13. Масленица (фрагмент)
14. Волхвы. 1914. Бумага, акварель, чернила коричневые,
тушь, перо, кисть

Список цветных иллюстраций 637
15. Мать. 1916. Бумага, акварель, чернила коричневые,
тушь, перо
16. Коровницы. 1914. Холст, масло
17. Коровницы (фрагмент)
18. Крестьянская семья (Святое семейство). 1914. Холст,
масло
19. Крестьянская семья (фрагмент)
20. Трое за столом. 1914—1915. Холст, масло
21. Формула вселенной. 1920—1922. Бумага, акварель
22. Портрет А.Ф.Азибера с сыном. 1915. Холст, масло
23. Портрет Е. Н. Глебовой. 1915. Холст, масло
24. Ломовые. 1914. Бумага, акварель, чернила, тушь, перо,
кисть, графитный карандаш
25. Рабочие. 1915—1916. Бумага, акварель, чернила корич-
невые, тушь, перо
26. Мотоциклисты старой армии. 1914—1915. Бумага, аква-
рель, графитный карандаш
27. Офицеры. 1916—1917. Бумага, акварель, гуашь
28. Формула космоса. 1918—1919. Холст, масло
29. Октябрь (Пейзаж. Формула). 1921. Фанера, масло
30. Цветы мирового расцвета. 1915. Холст, масло
31. Победа над вечностью. 1920—1921. Фанера, масло
32. Мать. 1924—1925. Бумага на картоне, акварель
33. Голова. 1925. Бумага, масло
34. Живая голова. 1923. Холст, масло
35. Две головы. 1925. Бумага, масло
36. Семейный портрет. 1924. Бумага, акварель

638 Приложение
37. Рынок. 1923—1924. Бумага, акварель, перо, графитный
карандаш
38. Человек в мире. 1925. Бумага, холст, масло
39. Человек в мире (фрагмент)
40. Формула империализма. 1925. Бумага, масло
41. Две головы (Шпана). 1925. Бумага, масло
42. Колониальная политика. 1926. Бумага, акварель, тушь,
перо
43. Февральская революция. 1924—1926
44. Формула весны. 1927—1929. Холст, масло
45. Без названия (Что видит и чувствует ребенок). 1922—
1928. Бумага, акварель
46. Формула весны. 1928—1929. Холст, масло
47. Формула весны (фрагмент)
48. Нарвские ворота. 1929. Бумага, масло
49. Композиция. 1928—1929. Холст, масло
50. Люди. Начало 1930-х. Бумага, масло
51. Лики. 1940. Бумага, масло
52. Люди. 1930. Холст, масло
53. Люди (фрагмент)
54. Кристаллы. Дома. 1930. Бумага, масло
55. Одиннадцать голов. Начало 1930-х. Холст, масло
56. Ударницы на фабрике «Красная заря». 1931. Бумага на
фанере, масло
57. Тракторный цех Путиловского завода. 1931. Холст на
фанере, масло
58. Козел. 1930-е. Бумага, масло

Список цветных иллюстраций 639
59. Голова. 1930-е. Бумага, масло
60. Композиция (Налет). 1938. Бумага, масло
61. Животные. 1930. Бумага, масло
62. Человек. Профиль. 1930. Бумага, масло
63. Рабочий в кепке. 1930-е (?). Картон, масло
64. Колхозник. 1931. Холст, масло

ОСНОВНЫЕ ДАТЫ ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА
1882
27 декабря / 8 января 1883 Родился в Москве.
1894—1897
Учился в городской приходской школе.
1897
Переехал в Петербург.
1897—1901
Учился в малярно-живописных мастерских.
1897—1902
Работал «по малярно-живописному делу».
1898
Посещал вечерние рисовальные классы Общества поощ-
рения художеств.
1903—1908
Учился в частной мастерской академика Л.Б.Дмитриева-
Кавказского.
1905—1907
Совершил поездки по Волге, на Кавказ (Новый Афон), в
Иерусалим (через Константинополь).
1908—1910
Вольнослушатель Высшего художественного училища
при Академии художеств. Учился у Г. Р. Зелемана, В. Е. Са-
винского, Г. Г. Мясоедова, Я. Ф. Ционглинского.

Основные даты жизни и творчества 641
1910
Впервые участвовал в выставке Союза молодежи.
1912
Совершил поездки по Италии и Франции. Написал статью
«Канон и закон» — первое изложение принципов аналити-
ческого искусства.
1913
Выполнил декорации к трагедии «Владимир Маяковский»
в театре петербургского Луна-парка.
Март 1914
Опубликовал манифест «Сделанные картины», сформули-
ровав в нем основные положения аналитического метода.
1915
Опубликовал антивоенную поэму «Пропевень о проросли
мировой» с собственными иллюстрациями.
1916—1918
Служил в действующей армии на Румынском фронте,
избирался председателем Солдатского съезда в городе Из-
маиле, затем председателем Исполнительного военно-рево-
люционного комитета Придунайского края.
1918
Возвратился в Петроград.
1923
Работал над проектом реорганизации живописного и
скульптурного факультетов Академии художеств, руково-
дил отделом общей идеологии ИНХУКа. Создал второй ва-
риант теории аналитического искусства — «Декларацию
„Мирового Расцвета"».
1925
Возглавил коллектив Мастеров аналитического искусства.
1927
В ленинградском Доме печати состоялась выставка кол-
лектива МАИ и постановка «Ревизора» Н. В. Гоголя в сцени-
ческом оформлении филоновцев.

642 Приложение
1929—1930
В залах Русского музея развернута персональная выстав-
ка П. Н. Филонова (не была открыта).
1932—1933
Участвовал в выставке «Художники РСФСР за 15 лет».
1932—1933
Руководил работой учеников над иллюстрациями к изда-
нию «Калевалы».
3 декабря 1941
Умер в блокадном Ленинграде.

ИМЕННОЙ УКАЗАТЕЛЬ
Абрамов М. 187, 189, 194, 534, Альтман Н.И. 367, 485, 549, 578
549 Альховский Д. Б. 102, 488, 611
Абрамович А. 549 Амарал Т. ду 108, 495, 496
Аввакум (Аввакум Петрович) Андерсон (Андерс) В. П. 101,
50 488
Авилов М.И. 402, 585 Андреев 147, 518
Авлас В. Д. 136, 212, 360, 361, Андреев А. А. 104, 176, 356,
508, 545, 604, 611 487, 492
Агулянский А. И. 287, 400, 431, Аникиева В.Н. 31, 32, 33, 107,
432, 433, 434, 566, 611 108, 150, 151, 152, 158, 159,
Адриани 98 161, 162, 168, 176, 177, 178,
Азибер 619 192' 206> 207' 223' 228> 317'
л- /л- ч « т *пл 399> 422> 479, 495, 499, 527,
Айвазян (Аивазов) В. Т. 571, 541> 549> 58?> 58д> 6^ б15
615
„ „ л т ЛА Анисимов 104
Акимов Н. П. 477, 600 А „_ О1О лпл еое
тгтт *л* лл« плл Анненков Ю.П. 217, 294, 535,
Александри Л.Н. 326, 333, 349, 567
385, 405, 408, 464, 471, 476, . „ ф _оо
482, 483, 488, 492, 493, 496, Антикайнен Т. 589
502, 508, 511, 512, 519, 524, Аракчеевская 183
526, 528, 531, 532, 533, 535, Арапов А. А. 155, 458, 459, 460,
538, 539, 541, 542, 555, 558, 521, 522, 614
561, 562, 566, 571, 572, 573, Аркадьев М.П. 182, 230, 530,
574, 578, 584, 586, 588, 590, 552
5^2, 604 Арямнов (Армянов) Г. А. 188,
Алешина Л. С. 595 338, 339, 534

644 Приложение
Ася 201, 249, 322, 405, 599 Бернштейн М.Д. 263, 264, 268,
Ататюрк М.К. 230, 552 269> 562
Ауслендер СЕ. см. Нельдихен Веснин О.М. 384, 582
Билибин И. Я. 550
Бабкин 36, 121, 122, 125, 127, Блаватская Е.П. 57
128, 129, 131, 134, 139, 140, Блажевич С Э 387 582
141, 146, 151, 153, 504 Бж)х м ф ^ Ш) 506
Багаева Е.Ф. 483 Бобровская 251, 252
Бакунин М. А. 72, 321, 572 Бобышов м д т
Балиев Н. Ф. 534 Богданова Р. М. 593
Бальзак О. дё 127 Богомильский 214
Баранов 153 Богораз (Тан-Богораз) В. Г. 71,
Баскаков Н.П. 27, 96, 159, 479, 98, 235, 481, 595, 607
515' 516 Бондаренко В. 246, 569, 607
Баскервиль Ч. 48 Борцова Е.Н. 29, 37, 103, 119,
Басков 262 120, 121, 122, 124, 125, 127,
Басов В.Н. 111, 180, 496 131, 139, 140, 141, 144, 145,
Бейер В. И. 104, 107, 491, 595 ^0, 169, 170, 171, 187, 199,
Век,ГЛ^ 222> 223> 226>506' 228; из; 2з'; III: 21?: %1
548' 604 275, 285, 319, 321, 335, 374,
Беленко 282 397, 403, 469, 489, 504, 506,
Белкин В. П. 239, 557 604
Белый А. (Бугаев Б.Н.) 57, 106, Бостанжогло В. Г. 222, 548, 591
132, 204, 205, 218, 385, 470, Боулт Д.-Э. 61, 65, 459, 595, 599
496, 527, 539, 541, 556, 576 Боччони у. 25
Вельский Л.Н. 117, 598 Боярский Я. И. 397, 584
Беляев А. Р. 204, 205, 541 Браиловский А. А. 185, 531
Бенуа А.Н. 329, 560, 573, 618 Брак ж> 25
Берггольц О.Ф. 457 Брик л ю 518, 599
Бердяев Н. А. 16, 25, 57, 61, 595 Бродская (Гофман) Л.М. 286,
Беренштам Ф.Г. 543 566
Береснев Н.Я. 126, 127, 169, Бродский И. И. 48, 93, 95, 113,
217, 506 120, 135, 137, 138, 140, 144,

Именной указатель 645
173, 199, 227, 244, 263, 264, Бучинская В. С. 474, 595
265, 266, 267, 268, 269, 271,
272, 273, 274, 275, 276, 286, Вавилов Е. И. 155, 187, 188, 190.
294, 302, 313, 314, 317, 318, 193, 521, 599
353, 354, 356, 365, 366, 373, ВагнеР ПН* 240' 557
405, 406, 408, 409, 416, 417, Вагнер Р. 513, 514, 599
418, 448, 472, 473, 478, 488, Важнова П. И. 106, 171, 183,
497, 513, 531, 558, 561, 563, 187, 216, 224, 236, 240, 285,
567, 574, 584, 592, 595, 613, 286, 297, 298, 319, 321, 322,
614 324, 329, 375, 386, 401, 403,
Бродский М.С. 104, 107, 112, 476,494,604
235, 340, 387, 492, 513 Вайнштейн 164
Бродский Ю. 570, 595 Ван Гог В. 512, 514, 533, 623
Бродянский 28 Ван Ойен Л. 48, 574
Бронштейн 284 Варпаховский Л. В. 612
Брюллов К. П. 263 Варыпаева Н.А. 353, 574
Брянцев А. А. 491, 595 Васильев 274
Бубнов А. С. 42, 144, 146, 166, Васильева Е. 109, 110, 113, 115,
207, 210, 219, 220, 230, 239, и?, 120, 499, 500
58б' 539°79' 630315' ^^ 513' 552' Васильева НМ' 519' 526> 596
В*6п« Я в щ* Вахрамеев КВ. 29, 37, 82, 91,
Бубрих Д.В. 615 103> 104> 107? 108^ по> ш>
Булгаков А. В. 261, 561, 604 Ц2, ИЗ, 114, 115, 116, 117,
Булгаков С.Н. 57, 61 118, 119, 120, 121, 122, 124,
Булла К К 241 553 125> 126> 127> 131> 132> 139>
в* ь ~ д ' 140, 142, 169, 170, 208, 209,
Бурдель Э.А. 531 ^ ^ 239> 260> 2б1> 285>
Бурлюк В. Д. 150 466, 469, 470, 506, 535, 604
Бурлюк Д. Д. 150, 519 Введенский А. И. 20, 55, 291,
Бурлюк Н.Д. 150, 519 457, 596
Буров А. К. 93, 473 Ведерников А. С. 190, 535, 540
Бутенко Ф. 202, 231, 241, 540 Вербов М.Ф. 548
Бухарин Н.И. 554 Верди Дж. 581

646 Приложение
Вещилов К А. 267, 562 Ганкевич СВ. 30, 82, 83, 89, 90,
Виноградская см. Звеноград- »1, ^2, 468, 469, 470, 471
екая Гарин Э.П. 520
Вихров 369 370, 371, 394, 395, Гаспарян (Гаспарьян) Л. А. 281,
396, 398 282, 427, 566
Водопьянов М.В. 429, 589, 596 Гедимин 217, 218
Воинов Вс. 438, 439, 450, 501, Герман Ю.П. 34, 481, 495, 590
589> 596 Гершов СМ. 211, 212, 477, 544,
Войнилович-Няньковская Б. Г. 558, 600, 611
107 Гиляровская Н.В. 194, 537
Войнилович-Няньковский В. Б. Гиляровский В. А. 194, 537
« „ тт л« г** лП* *„» Гингер Г.С. см. Серый (Гингер)
Волков Н.Д. 93, 94, 475, 476, г ~ * *'
610
« ,-г« лП* Гиршгорн 516
Волокидин П. Г. 480 г г
„ /т. _ ч Гитлер (Шикльгрубер) А. 195
Волошин (Кириенко-Волошин) г г* г
М. А. 28 Гитович А. И. 482
Волынский 34 Глаголева В. Г. 294, 296, 305*,
Воробьев П. И. 33, 479 401' 567
Воронин Н. 489 Глазков 109
Воронич Н.М. 111, 112, 496, 604 Гл!?°* Н.Н отец Т.Н. и Л.Н.
Глебовых 581
Ворошилов К. К 68, 209, 220, _ - _ _. „ „ ПА
230, 300, 303, 304, 386, 442, г**^??7Т5Г?7 То? 12^
530, 543, 552, 585, 587 Ц\ {^ 207 218 230 Ш'
ВылугинГ.И.423, 435, 442, 448, ' ^ ^ ? ' ^
440 4^П 4^4 ^70
44У, 45Ц, 454, Э7Ы
В5, 342, 344, 345, 346, 349, 351,
604 352, 353, 356, 363, 367, 391,
Вышинский А. Я. 453 474, 483, 486, 497, 503, 509,
552, 555, 557, 568, 573, 576,
Гагарины, князья 548 596, 607, 608, 609, 610, 617
Галлен (Галлен-Каллела) А. 551 Глебова Е.Н. (Дуня) 34, 45, 49,
Гальперина А. 405 197, 218, 219, 227, 243, 248,
♦Глаголева В.Г.— жена М.П.Цыбалева (Валя)

Именной указатель 647
329, 341, 343, 344, 345, 352, 481, 482, 484, 498, 521, 539,
353, 354, 356, 363, 382, 391, 540, 541, 542, 543, 547, 559,
447, 471, 474, 476, 497, 547, 565, 569, 570, 589, 590, 596,
555, 558, 574, 596, 607, 609, 602, 603, 611
610, 617, 619 Горбунов (Есин) П. А. 97, 105,
Глебова Л.Н. 99, 293, 330, 429, Ю9, ПО, ИЗ, 116, 361
483, 581, 604 Гордон н ш
ГЛеЗб7°ВЗа8Т3? 4217' И 2' М 55 Г°РЬКИЙ М' (ПеШК°В АМ) 10°'
д(, 6Ъ, «$У, 41, 01, 0^, 04, 00, **п «26 498
56, 62, 63, 72, 75, 79, 80, 81, ^ . ' '
99, 122, 124, 125, 139, 141, ГоФман ЛМ' см' Бродская
146, 147, 160, 161, 163, 170, (Гофман) Л. М.
171, 211, 212, 214, 236, 293, Гофферт А. Е. 102, 488, 590, 604
330, 363, 364, 379, 381, 429, Грабарь И.Э. 41, 44, 47, 162,
457, 459, 461, 466, 483, 506, 163, 164, 166, 175, 182, 218,
513, 514, 516, 525, 526, 541, 525, 530, 596
577, 581, 596, 615, 617 Грис х 25
Глёз А. 14, 16, 596 Григорьев А. В. 197, 198, 200,
Глоцер В. 600, 602 202, 272, 274, 275, 276, 298,
Глухов М.Н. 412, 413, 414, 415, 538
583 Григорьев Б. Д. 159, 200, 202,
Гневушев А. А. 494, 554, 557, 272, 274, 275, 276, 298, 349,
573, 607 524
Говоров Е.А. 475 Григорьев В. П. 59, 596
Гоголь Н.В. 514, 533, 640 Громозова (Матюшина) О. К.
Гойя Ф. 449 611
Голейзовский К. Я. 513 Гронфан 91
Голлербах Э.Ф. 28, 470, 602 Гросс В.Н. 30, 70, 103, 490, 517,
Головатинский М.Я. 413, 587 596
Головачева С.Н. 486, 494 Губастова Ю.В. 103, 489, 604
Гольбейн Г. 374, 414 Гудим-Бодай-Корова 597
Гопферд см. Гофферт Гуминер Я.М. 104, 483, 492
ГорГ.С. 154, 158, 169, 172, 196, Гурвич Б.И. 27, 84, 113, 114,
226, 239, 361, 364, 365, 379, 116, 117, 118, 120, 123, 126,
424, 425, 430, 432, 433, 434, 130, 132, 133, 134, 142, 143,

648 Приложение
144, 151, 153, 234, 260, 324, Добычина Н.Е. 158, 159, 164,
325, 469, 496, 497, 498, 505 166, 192, 200, 202, 206, 211,
Гурвич И.Н. 113, 114, 116, 117, 212, 223, 523, 545, 609, 610
118, 120, 123, 126, 130, 132, Долларов 548
133, 134, 141, 142, 143, 144, Дормидонтов В. К. 306, 324, 357,
158, 164, 166, 167, 108, 192, 360, 362, 363, 366, 392, 393,
196, 200, 206, 207, 301, 496, 399, 423, 424, 425, 434, 449,
497, 498, 505, 523 554, 555, 557, 605
Гурджиев Г. И. 57 Дормидонтов Н.И. 555
Гуро Е.Г. 43, 58, 512, 561, 592, дОродницын В. П. 99, 114, 482
612 Дорошевич Ф.И. 198, 199, 538,
Гуссейнов Г. 597 539^ б05
Гутман Р. И. 238, 556, 604 Достоевский Ф.М. 24
Гуэ А. А. 592 Дранишников В. А. 581
Гуэ АН. 34, 248, 354, 558, 592 Древин д д 41
Гуэ В. А. 592, 593 Дроздов И. Г. 365, 366, 402, 577
Дарвин Ч.Р. 350, 437, 574 ДР03Д0В Ж* 365' 366> 402> 577
Двоскин ДЗ. 213, 214, 476, 545 ДР°зД0вский М.Г. 559
Деммени Е.Е. 543 Дьяков И.М. 98
Денисов В. 603 Дюшен 46
Дерюшн С. Г. 274, 275, 564 ^^ ^ ^ ^ ^ ^
Деспио Ш. 531 81> 15б> 158> 199> 3б0, 361,
Джотто (Амброджо) ди Бондо- 415, 416, 461, 463, 515, 518,
не 351 519, 539, 609, 617
Димитров Г. 582 Ежёв И. С. 128, 506
Дмитриев 445, 446 Екатерина II, российская им-
Дмитриев В. В. 146, 147, 477, ператрица 135
513, 514, 573, 600 Емельянов Е.М. 403, 404, 435,
Дмитриев-Кавказский Л. Е. 622 442, 443, 444, 448, 449, 450,
Дмитроченко И. Т. 98, 102, 103, 451> 453» 454> 578> 579> 585»
111, 118, 154, 210, 481, 482, 591> 592> 605
544, 573, 607, 611 Ермолаева В.М. 41
Добужинский МБ. 469, 560, 609 Ершова В. В. 571, 615

Именной указатель 649
Есенин С. А. 57, 524 Замошкин А. И. 584
Есин П. А. см. Горбунов (Есин) Зарубаев В. 312
П-А- Зарубаева Р. В. 294, 305, 312,
Ефимов П. П. 461, 471, 503, 511, 330
527, 540, 541, 571, 576, 597, Засулич В. И. 45
615 Звенев 97, 100, 104, 105, 118,
119, 182, 196, 484, 486
Жаков О. П. 424, 427, 589 Звенохрадская Е. А. 143, 148,
Жданов А. А. 9, 366, 409, 417, 14д 150 512
418, 419, 421, 424, 432, 439, Зевин к 70
448, 449, 450, 451, 454, 578 °*еВИН *' 70
лгл * л тт о, о о,п осо Зелинский Ф. Ф. 502, 597
Жибинов А. П. 218, 219, 256,
308, 323, 375, 376, 377, 378, Зимин си- 548
547 560 581 Зиновьев (Радомысльский) Г.'Е.
Журба П. (Скрипников П. Т.) 133' 18°. Ш- 184' 391' 506
300, 569, 611 Зысина 189
Жюльен Р. 519 с1г>л лпе
Иванов 274, 275
Заболоцкий Н.А. 54 Иванов А. А. 333
Загоскин Д.Е. 360, 576 Иванов А. В. 179, 182, 529
Зайцев 478, 597 Иванов Г. И. 305, 326, 330,
Зайцев А. Д. 185, 406, 531 Иванова Л. А. 105, 493
Закликовская С. Л. 29, 37, 40, Иванова Н.В. 29, 37, 79, 80, 81,
41, 79, 98, 122, 123, 127, 134, "• »3, !»8 199, 122, 123, 125,
ч 139> 45г р45146^506> 617 й й: ш: 2??: 2?: %
Залеман Г. Р. 269, 563 31^ 321! 322! 32^ ЗЗ^ ЗЗг!
Зальцман Е.П. 474, 546, 558 333, 366, 424, 458, 506, 517,
Зальцман П. Я. 37, 93, 95, 99, 552
101, 102, 110, 111, 112, 113, Ивасенко-Чумак К. Т. 97, 105,
114, 115, 116, 117, 121, 122, 176, 472
355, 416, 426, 427, 430, 474,
475, 489, 506, 545, 546, 558, Индосова В.Н. 152, 153
595, 597 Иогансон Б. В. 606

650 Приложение
Иоффе И. И. 202, 203, 233, 351, Катуркин Т. И. 297, 298, 329, 403,
399, 540, 597 410, 411, 417, 419, 420, 568
Ипатьев 94 Каценельсон Л. Б. 529
Исаков С. К. 32, 33, 34, 35, 93, Кашницкий В. С. 28, 514
105, 107, 135, 136, 141, 149, Келлер 516
158, 159, 176, 191, 194, 195, „ .- А ., „
293; 32&; 341; 399! 403; 404; Кемаль М' СМ' АтатюРК МК
405, 422, 472, 479, 480, 523, Керенский А.Ф. 405
524, 537, 585, 597, 598, 601, Керженцев (Лебедев) П.М. 375,
603, 605, 606 580, 583, 584, 598
Кибрик Е.А. 27, 30, 31, 37, 70,
Каверин В. А. 121, 500, 501, 598 97, ЮЗ, 275, 276, 401, 402,
Какабадзе Д.Н. 25 459, 465, 475, 480, 490, 503,
Калинин М.И. 321, 322, 339, 564, 565, 574, 598, 602
550, 585 Киреев В. 183, 530
Калмаков СИ. 475 Кириллова А. 25
Каменев (Розенфельд) Л.Б. 213, Киров (Костриков) СМ. 8, 109,
545 159, 247, 287, 288, 289, 290,
Каменский В. В. 121, 150, 501, 291, 292, 316, 321, 322, 355,
502, 533, 598 496, 518, 581, 597
Кандинский В. В. 14, 15, 43, 57 Клепикова В. И. 92, 471
Кантор СМ. 106, 493, 605 Климов К.И. 229, 231, 550, 605
Капитанова Ю.Г. 29, 30, 79, 82, Книжник-Ветров И. С 45, 607,
83, 84, 86, 87, 92, 101, 122, 612
123, 125, 126, 127, 132, 155, Кнорре Ф.Ф. 475
459, 467, 521, 614 3(Ю> 3(ц> зп> ^ ^ 318>
Каплан Э.И. 147, 513, 518 319, 321, 329, 363, 401, 402,
Каплун А. В. 130, 142, 143, 506 403, 409, 435, 569, 605, 615
Капман А.Э. 254, 379, 559, 611 Ковтун Е.Ф. 4, 5, 596, 598, 599,
Карасик И. 598 601, 615, 616
Кардовский Д.Н. 264, 561, 562, Ковязин 36, 121, 122, 125, 129,
569, 575 134, 503, 504
Карев А.Е. 27, 51, 198, 373, 406, Козельский А. Л. 187, 201, 209,
458, 464, 495, 538, 561 210, 532, 533, 542

Именной указатель 651
Козинцев Г. А. 549 Кристи М.П. 509, 621
Козлов В. В. 210, 220, 543 Кроленко А. А. 502
Колбасина 405 Кропоткин П. А. 72, 321, 572
Колчак А.В. 56 Кругликова КС. 543
Колычев 204, 292 Круглов К. 363, 406, 576
Кольцов А. В. 431, 459, 590 Крупская Н.К. 397, 583
Комаров Е.Н. 391 Крученых А.Е. 22, 76, 150, 154,
Комаров Н.П (Собинов Ф.Е.) 518, 521, 598, 600, 607
391, 583 КручиниМ.Б. 473
Комиссаржевский Ф.Ф. 506, Кручинин А. В. 91, 471
521 Кудрявцев А. И. 135, 411, 508
Кон Ф. Я. 93, 472, 598 Кузнецов 427, 428, 429
Кон Х* 93 Кульбин Н.И. 207, 542, 543
Конашевич В.М. 232, 553 Кунаков ^ 450> 452
Кондратьев ИМ. 27, 30, 37, 38, Кушюв в В 27 34 71 72 100
91* А91 101' 106' 179' Ш' Ш' 189'
П6* 4^ 190, 194, 195, 198, 203, 204,
Коновалова Л.Ю. 598 205, 217, 218, 219, 220, 221,
Константинов В. С. 261, 329, 222, 223, 224, 225, 227, 232,
335, 468, 490, 513, 561, 609 233, 234, 235, 244, 247, 255,
Кончаловский ПИ 162, 436, 259, 260, 262, 273, 274, 275,
458, 522, 525, 591, 606 276, 281, 293, 294, 299, 300,
ТС™™™» Т/Г ТТ 1*1 Ч1О *9П 303» 304» 305» 311> 312, 313.
^ ™ ' * ' 318' 321, 322! 323; Ш, 325,
™<>™ 326, 327, 328, 329, 330, 331,
Кордобовский К. А. 615 332, 334, 338, 339, 352, 355,
Корман СЕ. 161, 190, 522, 606 357, 364, 434, 449, 463, 484,
Корнейчуков Н.В. см. Чуков- 485, 535, 547, 567, 570, 571,
ский К И. 572, 573, 612, 617
Коровкевич СВ. 178, 529 Куранов Н.В. 254, 560, 611
Косов А. 177, 528 Курбе Г. 351
Костаки Г. Д. 43 Курдов В. И. 153, 262, 521
Кравченко А. И. 377, 581 Кустов П. А. 295, 567
Красовский Е.Е. 238, 383, 556 Кучерская 100

652 Приложение
ЛабасА.А. 70 Лесов Е-3- 37> 124. 125> 139>
Лавренев Б.А. 381, 581 170,171,505,506,617
Лаврентьев Б.И. 529, 533 Ле*еЛЬ 192' 193
ЛанН5ард И.Г. 316, 571 ^ „ ^ и 1С7 ^
Лансере Е.Е. 258, 560 Либединский ЮН. 67, 526
ТЛТТ . Ливчак КВ. 100, 101, 183, 187,
Лапина И. П. 4 285, 286, 319, 322, 324, 329,
Лапина (Кречетова) Т.Н. 199, 403, 486, 487, 494, 615, 617
200, 201, 539 Лившиц Х.М. 102, 488, 585
Лапшин А.М. 516, 518 Лида 414> 480, 506, 546
Ларионов М.Ф. 14, 15, 43 Лина 357
Лассон-Спирова Э.А. 25 Литвинов М.М. 232, 554
Лебедев В. В. 369, 370, 495, 513, Лишев В. В. 209, 542
567, 579, 580 Лобанов В.М. 194, 263, 537, 562
Лебединский Б.И. 124, 505 Лодыгин СП. 555
Леваневский С. А. 434, 435, 590 Лозовик Л. 549
Левитин Г.М. 610 Лозовой Н.Г. 50, 615
Левитон Р.М. 29, 90, 465, 471, Лонгиш 168
515' 609 Лонкина 240
Легран Б. В. 272, 283, 284, 564, Лопатин Г. А. 45
кое
Лукстынь Я. К. 82, 90, 98, 123,
Леже Ф. 25, 56, 305 142> 203, 228, 232, 234, 255,
Ленин В. И. 42, 61, 82, 103, 104, 256, 295, 296, 299, 316, 317,
115, 157, 164, 165, 166, 210, 358, 359, 467, 553, 605
211, 232, 241, 318, 331, 339, Луначарский А. В. 42, 45, 46, 70,
350, 386, 421, 448, 461, 468, 281, 509, 536, 554, 566, 616
ИЗ 523* 530* ИЗ 553' Ж' Л*™ ВК "' ™> ™> ™>
О1О, Э^О, 001), Эг*О, ОЭ«5, ЭЭ**, 101 91Д М^ ^91 ^97 ДП^
556 562 582 ' ' ' ' '
Луппиан М.В. 172, 181, 216,
Лентулов А. В. 41 236 527
Леонардо да Винчи 50, 159, Луппиан М. С. 515, 527
333, 351, 374, 567 ^ ^ ^ ^ ш^ ^
Лермонтов М.Ю. 550 225, 235, 240, 298, 300, 316,
Лесгафт П.Ф. 523 319, 321, 322, 324, 331, 339,

Именной указатель 653
340, 364, 366, 388, 391, 398, Маркова В. П. 150, 519, 566, 608
424, 425, 493, 530, 534, 538, Марр Н.Я. 521
577 Маршак С. Я. 457, 579
Любарский Г. П. 502 Шслов ф д ^ ^ ^ 2^
Любимов А.М. 584 272, 417, 536, 537, 605
Ляндсберг А.М. 29, 515 Матвеев А. Т. 49, 159, 366, 507,
Ляховицкий И.М. см. Майский 513, 524, 530
(Ляховицкий) И.М. Матисс А> 20, 56, 511
Матюшин М.В. 16, 23, 25, 26,
Мазуренко 189 27> 38> 43, 45, 49, 52, 58, 59,
Майский (Ляховицкий) И.М. 65| 150, 261, 262, 519, 535,
37, 39, 40, 160, 170, 524, 525, 561, 599, 602, 610, 611
551 598
1 Матюшина (Громозова) О. К.
Макаров М.К. 37, 39, 81, 82, 91, 31 611
115, 122, 123, 125, 127, 144, м ' д в
145, 160, 170, 177, 463, 464, ШхТЭИ ДВ* 192' Ш' 536' 605
, 160, 170, 177, 463, 464,
! 525, 605 Ма^а И«Л' 218> 546> 5"
Маковский В.Е. 568 Мачигин А. И. 236, 555
Маконин В. В. 497 Машков И. И. 57, 522
Малевич КС. 14, 15, 16, 20, 23, Маяковский В.В. 61, 146, 147,
25, 26, 41, 43, 44, 49, 53, 55, 150> 154' 228> 309> 444> 512>
58, 59, 61, 62, 66, 67, 72, 150, 518' 533> 550' 592> 599> 612»
163, 164, 165, 220, 491, 519, 622
520, 525, 535, 567, 610, 611, Мгебров А. А. 146, 147, 512, 533,
617 534, 599
Малеев М.В. 599 Меерович Г. 367, 578
Маллабиу де Буаредон А.Н. 588 Мейерхольд В.Э. 330, 513, 521,
Малышев В. А. 190, 534 573
Манизер М.Г. 571 Мейнкин С. Л. 188, 189, 534
Манн Т. 507 Менделеев Д. И. 262, 300, 304
Мансуров П. А. 28, 45, 46, 59, Мерзляков Н. П. 82, 91, 253, 468
462, 535, 615 Метценже Ж. 14, 16, 596
Марджанов (Марджанишви- Мешков В. А. 37, 82, 91, 95, 123,
ли) К. А. 533 124, 127, 144, 157, 158, 160,

654 Приложение
161, 162, 253, 468, 477, 500, Натан 104, 111, 492
506, 523, 600 Натансон С. Г. 239, 557
Микеланджело Буонарроти 270 Наумов П. С. 264, 268, 269, 271,
Миловидова 242 283, 284, 406, 418, 523, 562
Милюков Б. П. 566 Неймарк Л. Г. 221, 547
Милюков ПН. 566 Нельдихен (Ауслендер) СЕ.
Мислер Н. 459, 599 284, 566
Миссарин Т. И. 241, 244, 557 Неменова Г.М. 262, 562
Митурич М.П. 58 Неметти 228, 513
Митурич П. В. 41, 58 Нерадовский П. И. 31, 135, 158,
Михайлов 95, 241 159' 192' 206> 223> 508> 542>
Михайлова А.М. 543
Мичурин И. В. 377, 434 Настроев А.М. 198, 199, 539,
Моисеев И.У. 101, 487, 605 Нечай м д ^ 590
Молотов (Скрябин) В.М. 585, НиЮтш И.Ф. 150, 489, 518, 611
Молчанов А. 231, 553 Никитин ЕЕ 150' 518
Молчанов И. 231, 553 Никифоров Б. 109, 111, 112, 599
Мондриан П. 14, 23 Николаев 365
Мордвинова А.Е. 27, 37, 70, 616 ^^Ц^ 81« 82> 91« П5>
Морейнис Ф. 93 тт ' тт „
„ т Л л лл лл Николай и, российский импе-
Муни Т. 450, 593, 599 ратор 272 У
МУР Г 56 Новиков Г. А. 319, 390, 396, 542,
Муссолини Б. 271, 368 571
Мутер Р. 449 Новиков-Прибой А. С. 207, 294,
Мухина В. И. 493, 548 295, 390, 542, 567, 582
Мясоедов Г.Г. 622 Новикова (Нагель) МЛ. 390, 582
Новомлинский А.Ф. 177, 197,
Нагель Л.Ф. 582 246, 528, 538, 588, 589
Нагель М.Л. см. Новикова (На- Нотгафт Ф.Ф. 116, 498, 500
гель) М.Л.
Назаренко В. А. 443, 548, 579, О'Коннель-Михайловская Р. М.
591, 611 224, 550

Именной указатель 655
Озолин 316, 317 Платон, древнегреческий фи-
Олсен 593 лософ 502
Орбели И. А. 379, 581 Плеханов Г. В. 73
Оружейников Н. 599 Плиско А. 557, 600
Осмеркин А. А. 264, 459, 539, Подкопаева Ю.Н. 600
561, 562 Позерн Б. П. 510
Оссорио Сесар 108, 495 Покровская В. 144
Остащенко 116 Покровский О. В. 458, 464, 470,
Острецов И. А. 32, 97, 294, 324, 529, 580, 600, 608
479, 480, 567 Полозов Д.Н. 516, 518
Остров В. 45, 366, 391, 533 Полозов Н. Д. 516
Островский А.Н. 533 Попков И. Г. 209, 287, 305, 542,
611
Павлов А. 252 Попов-Воронежский И.Н. 402,
Павлов И. П. 434, 437 427, 436, 585
Пакулин В. В. 264, 283, 562 Порет А. И. 27, 29, 37, 38, 41,
Пальвадре М. 599 79, 90, 99, 122, 124, 125, 127,
Паненков А И 95 477 605 128' 129' 133' 139' Ш> 141'
Паненков А.И. 95, 477, 605 ^ ^ ^ ^ ^ ^
Парнис А.Е. 600 167> 1б8> 173> 203, 211, 212,
Парфенов 243 213, 226, 234, 367, 458, 460,
Пастернак Б. Л. 482, 545 471, 488, 503, 506, 516, 569,
ПеровВ.Г. 567 600,605,617
Перц В. 600 Почтенный А. П. 185, 531
Перцев Н.В. 166, 526 Приселков П. В. 519
Петров В.Н. 577 Приселков СВ. 406, 586, 605
Петров-Водкин КС. 27, 41, 49, Пронин 199, 200, 201
60, 159, 294, 524 Прошкин А.Н. 428, 429, 435, 589
Печковский Н.К. 381, 581 Прошкин В.Н. 428, 429, 435, 589
Пикассо (Руис-и-Пикассо) П. Прянишников В. И. 239, 557
16, 17, 22, 25, 595 Псковитинов Е.К. 25
Пилсудский Ю. 132, 133, 506 Пумпянский Л. И. 142, 178, 180,
Н. Пиросманашвили (Пиросма- 184, 264, 265, 268, 270, 272,
ни) 478 273, 277, 512

656 Приложение
Пунин Н.Н. 31, 34, 35, 157, 158, Род Б. 600
161, 162, 163, 167, 182, 192, Родионовы 72, 357
й ы1'«П ^ 523' 53°' Розенфельд Л.Б. см. Каменев
542, Ь№, Ы1 (Розенфельд) Л.Б.
Пушкарев В. А. 606 ром 241
Пушкин А.С. 8, 436 Романов 555
Рабинович (Рославлев) м.и. Романовский 328
107, 494, 605 Ромм АА- 511
Рабинович Л. С. 176, 478, 528, Ромм г- 355> 600
597, 605 Ротенберг 378
Рабинович С. Л. 184, 507, 508, Рубакина СХГ. 593
510, 530, 531 Рубенс П. П. 567
Равдоникас Ф.В. 493 Рубинчик Е.Б. 300
Равицкая 556 Рудаков 117
Радлов Н.Э. 178, 180, 184, 254, Рудницкий К. 600
302, 367, 381, 401, 402, 417, рудштейн 108, 109, ПО, 112,
420, 477, 529, 558, 600 113
Радлов С.Э. 381, 420, 582 Русаков И. Г. 189, 275
Разин СТ. 355, 386 Рыбаков 34
Рафаил М. А. 417, 419, 420, 421, Рык (Рик) и л# 1О6, 493
428, 432, 433, 434, 524, 556, рыков с ^ ^ т
_ ^ ,о , _ Рылов А. А. 199, 201, 293, 409,
^Г^оо (РафаЭЛЛ° СанТи) 410, 412, 428, 495, 523, 539,
*51' Ъбг 567, 582
Рашевский М.Н. 95, 477 ряжский р р 56?
Рембрандт Харменс ван Рейн
351> 414> 567 Савари 214
Ренуар О. 567 Савинов А. И. 51, 264, 283, 284,
Репин И.Е. 22, 347, 349, 426, 349, 408, 457, 488, 562, 586,
488, 508, 550, 562, 567, 573 587
Рерберг Ф.И. 496 Савинский В.Е. 550, 582, 622
Рерих Н.К. 523 Савицкий К. А. 270, 563
Рид Дж. 222, 235, 549, 555, 600 Салтан Н.И. 573

Именной указатель 657
Самойлов В. Г. 107, 192, 494, Серебрякова (Тетельман) Е.А.
521, 605 6, 34, 36, 38, 43, 45, 46, 48,
Самокиш Н.С. 550 52> 62» 74> 75> 93> 95> 96> 121>
Само^л С А 513 130' 133' 142' 144> 146' 148>
Самосуд С. А. 513 ^ ^ ^ ^ ^ ^
Самохвалов А.Н. 567 167> 171> 172> 17б> ш> 186>
Савд Жорж (Дюпен Аврора) 196, 198, 200, 207, 217, 227,
445, 592, 601 228, 292, 294, 357, 370, 382,
Санников Г. А. ПО, 496 383, 384, 385, 389, 390, 391,
Санников Д.Г. ПО, 496, 601 438> *Ц' 44°' 44*> 442> 443>
Сашин А Т 29 30 70 71 103 444' 445' 446' 44?' 448' 449'
?75 276 463 490 515 611 ™> ^ ^ ™' ^ ^
275, 276, 463, 490, 515, 611 464> 4б8> 469> 4?1> 4?2> 4?6>
Свердлов Я.М. 73, 414 482, 483, 484, 485, 487, 497,
Свешникова А.Н. 600 498, 499, 500, 501, 502, 503,
Свидерский 509 504> 505> 509> 512> 513> 514»
о оло1й.41 515, 516, 517, 522, 524, 525,
Свиньин В.Ф. 316, 571 ^ ^ ^ ^ 531| 532;
Сезанн П. 14, 351, 374, 567 534| 535, 540, 544, 547, 552,
Сейфуллина Л.Н. 134, 506, 507, 559, 568, 575, 576, 579, 583,
601 584, 593, 608, 617
Семенов 249, 250, 272, 528, 535 Серебрякова З.Н. 560
Серафимович (Попов) А. С. 555 Серебрякова М.Н. 75, 445, 446,
Сергеев СП. 505, 512, 524, 569, 447> 449> 450> 451> 454> 576>
570 591> 593
Серебровский 378 СеР0В ВА« 67> 280> 281' 282»
Серебряков А.Э. 74, 357, 438, 283' ™> 566' 584
439, 445, 446, 447, 451, 453, Серый (Гингер) Г. С. 66, 67, 123,
575, 576, 608 224> 505> 601
Серебряков П.Э. 43, 45, 68, 69, Сильвестров КС. 241, 244, 558
74, 153, 184, 191, 229, 232, Скалой А. В. 328, 573
233, 235, 239, 242, 244, 247, Скородумова 228
248, 274, 294, 370, 382, 385, Скрипников П. Т. см. Журба П.
438, 439, 501, 526, 529, 540, (Скрипников П. Т.)
556, 579, 608, 610, 617 Смирнова 355, 362, 375, 401,
Серебряков Э.А. 45, 46, 501 410, 424

658 Приложение
Собинов Ф.Е. см. Комаров Н.П. Ступин С.Н. (?) 477
(Собинов Ф. Е.) Суворов А. И. 186, 230, 424, 458,
Соболева Л. 187, 199, 231, 317, 510, 532, 552
389, 403, 476, 506 Суворов И. И. 29, 69, 75, 134,
Соболева Н.А. 37, 94, 123, 127, 140, 141, 184, 185, 186, 223,
150, 171, 187, 199, 231, 317, 224, 230, 276, 457, 458, 507,
389, 403, 476, 506 508, 510, 538, 617
Соколов П. И. 94, 95, 97, 99, 475, Суворова К. И. 457
476,477,482,483 Суетин Н.М. 41
Соколов-Скаля П. П. 567 Суков в в 229> 301, 302, 332,
Соколовский М.В. 601 333, 334, 335, 550
Сокольников М.П. 226, 330, 550 Сулимо-Самуйлло В. А. 37, 521
Соловьев В. С. 24, 57 Суриков В. И. 10, 270, 563, 567
Соловьева М.А. 99, 483, 605 Сухомлин В. И. 405
Сологуб (Тетерников) Ф.К. 553, Сытин И. Д. 477
ЯП9
Сычев Н.П. 31, 192, 206, 223,
Софронов А. Г. 176, 180, 181, 53б 542, 549
184, 422, 528
Сперанский А. Д. 529 Тавасиев С. Д. 568
Спирин СВ. 267, 562 Тагрина Л.Н. 29, 37, 79, 80, 81,
Сталин И. В. 68, 97, 103, 209, 92, 93, 99, 123, 125, 127, 128,
292, 303, 304, 339, 355, 381, 131, 139, 150, 171, 187, 199,
384, 392, 394, 409, 412, 418, 222, 233, 274, 275, 298, 301,
421, 435, 443, 444, 449, 483, 318, 319, 322, 324, 403, 429,
543, 559, 585, 587 430, 433, 444, 460, 506
Станиславский КС. 462, 502, Таиров А.Я. 521
566 Таран А. И. 484
Староверов 249 Татлин В. Е. 15, 60, 61, 150, 220,
Стерлигов В. В. 457 485, 519
Строев П.Ф. 377, 378, 581 Тельман Э. 68, 300, 303, 304,
Стругацкий А.Н. 492 569
Стругацкий Б.Н. 492 Тенишева М.К. 508, 587
Стругацкий Н.З. 104, 120, 492, Терентьев А. И. 115, 172, 201,
606 203, 221, 229, 241, 301, 307,

Именной указатель 659
308, 310, 355, 357, 358, 363, Турулин П. Д. 253, 254, 558,
364, 365, 366, 391, 392, 394, 559, 606, 611
395, 396, 399, 400, 403, 405, Тухачевский М.Н. 56
407, 410, 411, 412, 413, 414, Тынянов ю н *По
41 *> 417 41Я 494 494 49*> 1ынянов ЮИ« 50«*
415, 41/, 41», 4^, 4^4, 42Э,
427, 428, 429, 430, 431, 432, 1ыРса НА- 67. 68> 365> 366>
433, 434, 435, 436, 453, 498, 577' 609
527, 583, 590, 597, 605 Тышлер А. Г. 70, 71
Терентьев И. Г. 28, 514, 516, Тэнисман Э.А. 201, 234, 239,
600, 601 488, 516, 521, 540, 617
Терешкевич М.А. 581 Тюрджиан 298, 299
Тетельман Д. А. 471
Титов И. Ф. 120, 125, 500 Угаров А'И" 152' 519
Тихонов КС. 210, 543, 544 УспеНСКИЙ 427' 428
_ тт __ „ Успенский ИД. 57
Тихонова-Неслуховская М.К. 7 мс ^ле СЛ1
210 543 544 Уткин В. Я. 261, 335, 495, 561
Тициан (Тициано Вечеллио) 351 ф кий в А 49
Толстой В.П 601 фалек д м 435> 442 448> 449>
Толстой Л.Н. 24, 407 450> 454> 578, 579, 586, 587,
Тощаков Н.А. 230, 231, 241, 605
300» 552 Фан-дер-Флит Н.Ф. 484, 485
Трауберг (Траубенберг) В. И. Федоров А. Д. 202, 540, 541, 600
415, 416, 587, 605 Федоров Н. 114, 116, 117, 139
Трауберг Л. 3. 549 федоров ж с 405> ^ ъ^ ш
Траугот Г.Н. 548 Федоров Н.Ф. 24, 58, 298
Тренин В. В. 518 Федорова В. А. 541
Троицкий М.В. 98, 102, 111, федоровт 29В
Трофимов В. К. 135, 136, 137, ^едюшин 247' 255
138, 140, 148, 150, 220, 507 Филипченко А. 405
Трухачев А.Н. 253, 254, 559, Филипченко В. 121
606, 611 Филонова М.Н. 243, 248
Турдазов Т. А. 98, 100, 101, 102, Фиш Г. С. 573, 589
481 Флоренский П. А. 57, 61

660 Приложение
Фогт Н.Э. 142, 154, 163, 167, Хармс (Ювачев) Д.И. 55, 457,
171, 184, 186, 511, 611 600
Форш О. Д. 111, 118, 496 Хиой 274
Фраерман Т. Б. 480 Хлебников В. (В. В.) 18, 19, 21,
Фреидзон 116 24, 25, 32, 37, 58, 59, 61, 150,
Фрейд 3 28 444> 482> 518' 592' 602
Френц Р. Р. 227, 488, 550, 578, ^Т^П^2^6^1?*
579 591 592 * ' °' ' ° '
Френц Р. Ф. 550 Худяков М. 599
Фролова-Багреева Л. Ф. 465 Ционглинский Я.Ф. 374, 580,
Фрумак Р. С. 225, 550 622
Фрумкина 307, 308 Цурок 251, 252
Фуко Ж. Б. Л. 68, 237, 239, 240, Цыбасов М.П. 29, 37, 38, 41, 67,
241, 244, 247, 337, 557 71, 80, 81, 82, 91, 92, 93, 97,
98, 102, 107, 108, ПО, 112,
Халаминский Ю. 602 ИЗ, 114, 115, 116, 117, 118,
Халатов см. Халютин И.Н. 119, 120, 121, 122, 123, 124,
Халютин И.Н. 190, 192, 193, 125, 127, 128, 129, 133, 139,
195, 198, 199, 230, 534, 605 141> 142> 144> 151> 153» 154>
^ ^ ~ Л ко 155, 156, 161, 163, 166, 167,
Хантинггон-Хукер Э. 52, 53, ^ ш' ^ ш' ^ 1дд'
V I Л /V X. 202' 204' 208» 212' 213' 223'
Хапаев Н.А. (Хопаев, Копаев) 224, 228, 229, 231, 233, 234,
100, 101, 197, 224, 225, 226, 239, 247, 260, 295, 296, 360,
232, 233, 234, 247, 259, 262, 362, 462, 463, 473, 484, 489,
273, 274, 286, 287, 293, 294, 504> 506^ 515? 516> 518> 525>
299, 300, 301, 303, 304, 305, 553, 567, 569, 570, 573, 589,
311, 312, 321, 322, 323, 327, 6П б17
328, 330, 331, 332, 338, 339,
352, 353, 357, 363, 364, 365, Чапш п и 159 524
366, 400, 401, 402, 403, 409, I и\г 1!о
410, 416, 418, 419, 420, 425, Чапаев ви- 442
427, 428, 429, 432, 455, 485, Чапыгин А. П. 45, 72, 170, 355,
605 385, 482, 527
Харджиев Н.И. 150, 228, 444, Чекрыгин В. 58
445, 518, 550, 592 Челлини Б. 329, 573

Именной указатель
661
ЧемберджиН.К. 475
Чепцов Е.М. 402, 585
Черниговский 245
Чернов В.М. 405, 586
Черноков М.В. 241, 557, 612
Чернышев Т.П. 356, 361, 477,
575, 600
Чехов А. П. 318, 550
Чистяков А. С. 489
Чистяков П. П. 263, 480
Чичеров И. И. 93, 475, 476, 613
Чкалов В. П. 435
Чуковская Л. К. 217, 218, 546
Чуковский К. И. (Корнейчу-
ков Н.В.) 217, 218, 546
Чумандрин М.Ф. 45, 167, 210,
526
Чупятов Л. Т. 60
Шагал М. 3. 535, 544
Шалыгин Г.Н. 534
Шалыгин Н.В. 187, 282, 284,
533, 534
Шапошникова 289
Шартаковский 274
Шафран М. Л. 112, 496
Шахов 274
Шванг И. А. 63, 140, 151, 152,
154, 511
Шведе-Радлова Н. К. 436, 590
Шевченко Т. Г. 231, 553, 602
Шервуд Л. В. 209, 543
Шилина О.Н. 93, 475, 606
Шиллинговский П. А. 408, 533,
579, 586, 587
Ширяев М.Д. 238, 239, 242, 556
Шитов М.А. 207, 208, 542
Шкловский В. Б. 13
Школьник И. С. 513
Шмидт О. Ю. 287, 566
Шмит-Рыжова Л.Ф. 210, 237,
532, 543
Шолпо В. 601
Шостакович Д. Д. 353
Штейн А. П. 167, 500, 526
Штейнман 3. 121, 500, 501
Штиглиц А. Л. 12, 192, 291, 379,
463, 464, 533, 560, 566, 581
Шульгин В. В. 87, 470
Шульц Г. А. 430, 590
Шухаев В. И. 367, 381, 496, 578,
581, 582
Щеголев П.Е. 594
Щуко В. А. 316, 571
Эберлинг А. Р. 469, 544
Эглит А.Ф. 427, 428, 589
Эдельсон 3. А. 239, 556
Эйдус СИ. 102, 488, 606
Эней (Еней) Е.Е. 71, 223, 224,
234, 254, 301, 302, 303, 334,
355, 356, 360, 361, 362, 363,
389, 531, 549, 575, 612
Эрбштейн Б.М. 211, 477, 544
Оренбург И. Г. 353, 575

662 Приложение
Эрлих В. И. 45 Яворская Н. В. 595
Эссен Э. Э. 88, 253, 264, 266, Якобсон А. Н. 464
Я К 53 3 К Г""А™ М9'674,»«
566 606 610 Яковлева-Шапорина Л. В. 609
Якорев В. 489
Юдин Л. А. 43, 68, 609 Янсон Е.Я. 543
Юдина М.В. 222, 363, 364, 548, Яремич СП. 206, 541, 559
577

СОДЕРЖАНИЕ
От редакции 5
Принятые сокращения 7
П.Н.Филонов и его дневник. Е.Ковтун 13
ДНЕВНИК
1930 79
ТЕТРАДЬ 1 79
ТЕТРАДЬ 2 96
1931 97
ТЕТРАДЬ 3 111
1932 ,. . . 125
1933 175
ТЕТРАДЬ 4 213
1934 229
1935 297
ТЕТРАДЬ 5 325
1936 337
1937 399
1938 437
ТЕТРАДЬ 6 437
1939 448
Комментарии. Г. Маругиина 455

664 Содержание
ПРИЛОЖЕНИЕ
ПРОГГВВЕНЬ О ПРОРОСЛИ М1РОВОЙ 595
Литература и архивные материалы 612
Список фотографий 634
Список цветных иллюстраций 636
Основные даты жизни и творчества 640
Именной указатель 643

Филонов П.
Ф 55 Дневник.— СПб.: Азбука, 2000. — 672 с:
ил. + вклейка (64 с).
13ВЫ 5-267-00327-1
Павел Филонов — один из известнейших художников
XX века: его картины пользуются заслуженным успехом у нас
в стране и за рубежом. Его дневник издается впервые. Текст
предоставлен Государственным Русским музеем, где хранятся
все материалы. В приложении помещена поэма Филонова «Про-
певень о проросли мировой» (1912), которую высоко оценил Ве-
лимир Хлебников. В книге воспроизводятся в цвете работы ху-
дожника, фотографии.

Литературно-художественное издание
ПАВЕЛ НИКОЛАЕВИЧ ФИЛОНОВ
ДНЕВНИК
Ведущий редактор Галина Соловьева
Художественный редактор Вадим Пожидаев
Технический редактор Татьяна Раткевич
Корректоры Людмила Борисова,
Татьяна Бородулина
Верстка Алексея Положенцева
Директор издательства
Максим Крютченко
ЛП № 000116 от 25.03.99.
Подписано в печать 10.10.2000.
Формат издания 76x1087** Печать высокая.
Гарнитура «Доигпа1». Тираж 5000 экз.
Усл. печ. л. 30,8 + вкл. Изд. № 327. Заказ № 2052.
Издательство «Азбука».
196105, Санкт-Петербург, а/я 192.
Отпечатано с готовых диапозитивов в ГПП «Печатный двор»
Министерства РФ по делам печати, телерадиовещания
и средств массовых коммуникаций.
197110, Санкт-Петербург, Чкаловский пр., 15.