Автор: Штраусъ Д.-Ф.
Теги: религия христианство жизнеописание иисус новый завет библеистика
Год: 1907
Текст
Издакія
киигоизЭашсльстба
„JÄMCÄ" .
Про*. Э. ГѲКЕѲЛЬ. 1) „Монизмъ какъ связь между религіей и
наукой . Вѣроисповѣданіе естествоиспытателя. 2) „Союзъ мояи-
отовъ". Положеніе для организадіи монизма. ГІер. съ нѣм. Цѣна 30 к
f®' ПІ71Р?ВЫЯ загаД®и".
Общедоступные очерки монистической
философы. Съ послѣсловіѳмъ: «Вѣроисѵовѣданге
чистого
разума»
Съ портретомъ и автографомъ автора и біографической статьей проф'
А. Ланга: <Эрнстъ Геккель
какъ, человѣкъ и ученый».
Пере-
водъ съ нѣмецкаго Ѳ. Капелюша. Геологическая часть редактирована
приватъ-доцентомъ А. Генкелемъ. Дѣна 80 коп.
,
Этп КНИГа знаменитаго
естествоиспытателя представляетъ выдающійся ин-
терес*. Она переведена на всѣ европейскіе языки и разошлась въ Германіи въ
короткое время въ 180.000 экз., а въ Англіи въ 3 мѣсяца въ 30.000 экз Вокругъ
нея создалась въ Германіи громадная литература. Монистическое міровоззрѣніе-
это м.ровоззрѣніе современнаго естествознанія. отрицающее всякую двойствен-
ность въ мірѣ, спиритуалистическія ученія о душѣ и безсмертіи и религіозныя
вѣрованія, покоящіяся на откровеніи. (Уничтожающая критика послѣднихъ и мѣ-
шала выпуску книги на русскомъ языкѣ до сихъ поръ). Въ четырехъ отдѣлахъ
книги (человѣкъ, душа, міръ. Богъ) излагается взглядъ новѣйшей науки на чело
вѣка, его мѣсто въ природѣ, на душу, происхожденіе и безсмертіе ея, на міръ и
его единство, на религію (особенно христіанскую, и ея ученія о Богѣ, Троицѣ и
пр.). Въ заключена авторъ даетъ очеркъ религіи и этики „монизма".
Давидъ Фридрихъ Штраусъ: „Старая и новая вѣра". Съ порт-
ретомъ и бюграфіей автора, систавл. Э. Цэліеромъ. Переводъ съ нѣмец-
каго. Цѣна 1 руб.
Непримиримую противоположность между современнымъ научнымъ міро-
созерцаніемъ и отжившимъ христіанскимъ міровоззрѣніемъ никто такъ ясно и не-
опровержимо не доказалъ, какъ величайшій теологъ ХІХ-го столѣтія Давидъ Фрид-
рихъ Штраусъ. Его послѣднее слово „Старая и новая вѣра" -
честная исповѣдь
типичнаго современнаго ученаго, понимающаго неизбѣжность конфликта междѵ
привитыми нахъ съ дѣтства ученіями христіанства и нагляднымъ, разумнымъ
откровеніечъ новѣишаго естествознания; исповѣдь всѣхъ тѣхъ, которые находить
въ себѣ достаточно смѣлости, чтобы отстаивать право разума противъ нападокъ
суевѣрія, и ощушаютъ философскую потребность въ единомъ цѣльномъ міросозер-
цанш. Честный и отважный мыслитель, Штраусъ прекрасно освѣтилъ важнѣйшія
лротиворѣчія между „старой и новой вѣрой".
Макоъ Штирнѳръ.
„Единственный него собственность".''Пер.
съ нѣм. В. Ульриха. Съ біографіей, написанной д-ромъ М. Кроненбер-
гомъ, портретомъ и факсимиле автора. Цѣна 1 р. 50 к.
„...Шумъ, произведенный книгой, можно безъ преувеличенія назвать громад-
нымъ. Особенно набросилась на книгу молодежь. Но отношеніе читателей какъ
и слѣдовало ожидать, было весьма разнообразно, хотя всѣ сходились въ одномъ-
считали ли они произведете геніальнымъ или безсмысленнымъ,—всѣ чувствовали
въ авторѣ нѣчто значительное. Проще всего было, конечно, отношение тѣхъ, кто
привыкъ видѣть въ понятіяхъ права, долга, морали нѣчто незыблемое, неподле-
жащее человѣческой ^ритикѣ; для нихъ авторъ былъ просто advocatus diaboli.
Другіе, для которыхъ въ этихъ понятіяхъ не было ничего извѣчнаго, но все-таки
коренились основы человѣческой дѣятельности, пытались видѣть въ книгѣ Штир-
нера насмѣшку надъ другими и надъ собой... Имя Штирнера воскресло, чтобы
не умирать. И, несомнѣнно, вѣнцомъ его славы будетъ. тотъ моментъ, когда твор-
ческіи синтезъ примирить основы его ученія съ той философіей общественности
которую онъ отрицалъ въ своей безсмертной книгѣ".
'
(„Русское Богатство" ,
іюль 1906).
Штраусъ.
и
ЬѴ
ЖИЗНЬ
IHGYGÄ.
КНИГ А II.
МИФИЧЕСКАЯ ИСТ0Р1Я ІИСУСА
уіереводъ съ і8-го нѣм. изд. j3. ульриха.
КНИГОИЗДАТЕЛЬСТВО «МЫСЛЬ" .
МИЛЛЕРЪ. ЛЕЙПЦИГЪ-С. -П Е ТЕР БУ ГГ Ъ
I ГвОУЛ»РОТВвнна?
\ «IA»NK Ленина
1 МИШЕК А
?
ft. И. ЛЕНИНА
V
201'
Электропечатня Я. Левенштейнъ, Екатерингофскій проспектъ 10-19-
095757
Книга. 11
Миѳичесная истор/я Іисуса, ея происхожденіе и раадитіе.
\
Стр.
51. Планъ изслѣдованія
.
1
ГЛАВА ПЕРВАЯ:
Миѳичесное прошлое Іисуса.
52. Классификація миѳовъ.
/ группа meow Ыусъ-сынг
Давидом.
53 ІиСуСЬ'МеССгя
происходишь изг рода Давидова;
два
родословія.
54. .....'
2
6
55
11 /исУсь-Месс/я родился вь города,
Давидовомъ.
9
III. Іисусь-Мессгя,
„сдобно Даенду, „омазуешся
на
сяуженіе
56
пророкомъ.
13
и группа миѳовъ: Іпсусъ—сыт Божіп
1 Iucyct'"""
всякагоучХХTM
57...
If. ft1^
"
рожданіе
:
: :ïl
25
//. Іисусъ воплотившееся
слово
Бога-Творца
60.
.
.
бі....;;
III группа миѳовъ: Іисусъ—второй Моисей
/ Мессіанская
звіьзда, и опасность, грозившая
жизни
Іисуса.
62. ....
63
.
33
64. Добавленіе: Представленір Іисуса 'во храмъ ! ! !
-
••38
II
II. Іисусь, подобно Моисею и Самуилу, уже въ юношествѣ
обращается
къ своему высокому
призвангю.
65. . .""Г1."
'
46
III. Мессгя-Іисусъ
выдерживаешь
искусъ,
которого
не выдержалъ
на-
родъ израильскгй
въ пустынп>, ведомый
Моисеемъ.
66
48
ГЛАВА ВТОРАЯ:
Миѳическая исторія общественнаго служенія Іисуса.
67. Общій обзоръ
56
1 группа миоовъ: Іисусъ и ело Предтеча.
68
56
II группа миоовъ: Іисусъ и его ученики.
69
61
70
66
III группа миоовъ:
Іисусъ-чудотворецъ.
71. О чудесныхъ исцѣленіяхъ. Исцѣленіе слѣпыхъ
73
72. Исцѣлѳніе хромыхъ и раэслабленныхъ
79
73. Исцѣленіе прокаженныхъ и глухо-нѣмыхъ
85
74. Исцѣленіе бѣсноватыхъ
89
75. Непроизвольные исцѣленія, и нсцѣлѳніе отсутствующихъ больныхъ.
96
76. Воскрешеніе мертвыхъ
102
77. Воскрешеніе Лазаря
107
78. Хожденіе по водамъ
118
79. Чудесное насыщеніе толпы
126
80. Превращеніе воды въ вино
133
81. Проклятіе смоковницы . . .
138
I У группа миоовъ: Преображеніе Іисуса и въѣздъ въ Іерусалимъ.
82. Преображѳніе
141
83. Въѣздъ въ Іерусалимъ
145
ГЛАВА ТРЕТЬЯ:
МиѳическДя исторія страданій, смерти и воскресенія Іисуса.
1 группа миоовъ: Виоанская
вечеря и пасхальная
трапеза.
84. Виѳанская вечеря и помазаніе
148
85. Пасхальная трапеза и учрежденіе евхаристіи
152
86. Омовеніе ногъ, предвозвѣщеніе о предательствѣ и отреченіе ... 158
II группа миоовъ: Душевная
борьба и плѣненіе lucyca.
87. Душевная борьба въ саду Геѳсиманекомъ. Разсказъ IV евангелиста.
162
88. Плѣненіе Іисуса
168
III группа миоовъ: Допросъ и осужденіе * lucyca.
89. Допросъ у первосвященника, и отреченіе Петра
171
90. Смерть предателя
174
' 91. Допросъ у Пилата и Ирода
178
ИГ
IV группа миоовъ: Распятіе,
смерть и погребены
Іисуса.
92. Распятіе
f....• 183
93. И8реченія распятаго
188
94. Чудеса, совершившіяся при кончинѣ Іис.уса
191
95. Прободеніе копьемъ
194
96. Погребение Іисуса
197
У группа миоовъ: Воскресеніе и вознесеніе lucyca.
97. Воскресеніе Іисуса
201
98. Вознесеніе Іисуса
208
Заключеніе:
99
215
100
•
217
V
Ійиѳическая иеторій Іиеуса, ея проиехожденіе и развитіе.
51. Планъ изслѣдованія.
Въ первой части настоящаго труда мы очертили действительную исторію
жизни Іисуса, и старались представить его иостижимымъ для наоъ человѣ-
комъ, насколько вообще возможно представить таковымъ существо, которое
приходится разсматривать въ отдаленномъ прошломъ. да къ тому же черезъ
призму, своеобразно преломляющую всѣ лучи. Теперь мы переходима, къ
разсмотрѣнію самой «призмы», и попытаемся объяснить какъ созданное ею
мнимое изображеніе, такъ и тѣ условія, при которыхъ послѣднее возникло.
Подобное изслѣдованіе можно было бы вести по нѣсколькимъ различным!,
планамъ. Мы могли бы брать каждое изъ нашихъ четырехъ евангелій въ
отдѣл ьности, и, расположи въ разсказы нхъ въ иорядкѣ развитія христіан-
скихъ представленій. мьт могли бы показать, какъ данному евангелисту при-
ходилось рисовать жизнь Іисуса на данной ступени развитія, при данныхъ
направленіяхъ церковныхъ и догмата ческихъ предположеніяхъ. Или, въ
виду родства трехъ иервыхъ евангелій и представляемыхъ ими нанравленій.
мы могли бы связать ихъ въ одну группу и, противопоставньъ ихъ четвер-
тому евангелію, разсмотрѣть развитіе синоитнческихъ миѳовъ, а потомъ и
миоовъ Іоанновыхъ. Но въ первомъ случаѣ намъ пришлось бы обозрѣть
исторію жизни Іисуса четыре раза, а во второмъ—по меньшей мѣрѣ два
раза. Первый способъ изложенія оказался бы весьма громоздкими, а вто-
рой-нскусственнымъ. Tip и всемъ различіи и несходствѣ, міровоззрѣніе автора
Іоаннова евангелія стоить въ тѣсной связи съ міровоззрѣніемъ синоптиковъ,
а въ нѣкоторыхъ отдѣльныхъ случаяхъ даже опирается на него, и вообще
воззрѣнія Іоаппова евангелія относятся къ воззрѣніямъ синоптиковъ, какъ
высшая или превосходная степень къ степени низшей или положительной и
сравнительной. Поэтому и критика, которая старается понять еианголія какъ
литературно-историчсскія нроизведенія, можетъ разсматривать каждое изъ
пихт, въ отдѣлыюстн, чтобы затѣмъ связно обозрѣть евангельское оиисаиіе
жизни Інсуса. Но наша главная задача—отвѣгить па вопросъ, есть ли
овангельскій разсказъ объ Іисусѣ историческое свидѣтельство, или что либо
иное, и потому намъ слѣдуетт, пойти ипымт. путемъ. Мы будсмъ брать не
отдѣльные разсказы. a цѣлыя группы разеказовъ, напр.. группу разсказовъ
о происхождепіи Іисуса, <» его рожденіи, крещеніи, чудееахъ, и будемъ
слѣдить за развнтіемъ ихъ по всѣмъ четыремъ евангеліямъ, руководясь
при этомъ по возможности хронологіей событій въ жизни Іисуса.
Итакъ, вт, первый отдѣ.ть у насъ войдутъ мноическіе разсказы о про-
шломъ Іисуса и, въ частности, исторія его Предтечи, разсказы о посвященін
и крещеніи его Предтечей, а также разсказы объ нскушенім Іисуса са-
таной.
ГЛАВА ПЕРВАЯ.
Миѳическое прошлое Іисуса.
52. Классификація миѳовъ.
Признавая исторический характеръ за евангельскими разсказами о
жизни Іисуса въ Назаретѣ, объ отношеніяхъ его къ 1. Крестителю, объ имени
его родителей, слѣдуетъ заключить, что разсказъ о прошломъ lucyca постро-
енъ евангелистами на элементарномъ предположены новаго вѣроученія о
томъ, что Іисусъ—Мессія.
Іисусъ, по убѣжденію его послѣдователей, былъ Мессіей, т. е. сыномъ
Давидовымъ, сыномъ Божіимъ, вторымъ Моисеемъ, послѣднимъ, и при томъ
величайшимъ Сиасителемъ своего народа и всѣхъ людей, увѣровавшихъ въ
него.
Сыномъ Давидовымъ онъ былъ, во первыхъ, въ томъ смыслѣ, что про-
исходилъ изъ рода Давидова, и такъ какъ докалывать это приходилось все
мѣрно и всесторонне, поэтому у Матвея и Луки приведены особыя родословія
Іисуса. Сыномъ Давидовымъ Іисусъ былъ, во вторыхъ, въ томъ смыслѣ, что
родился въ городѣ Дав и до во мъ (Виолеемѣ), но такъ какъ Іисусъ фактиче-
ски былъ и считался Назареемъ. поэтому одни евангелисты пытались объ-
яснить. почему родители Іисуса переселились изъ Назарета въ Виѳлеемъ,
a другіе старались объяснить, почему родители Іисуса перебрались изъ Вио-
леема въ Назарета. Въ третьихъ, Іисусъ былъ сыномъ Давидовымъ еще и
въ томъ смыслѣ, что подобно Давиду былъ посвященъ или иомазанъ отъ
пророка, черезъ это помазаніе преисполнился св. духа и сталъ отправлять
свою высокую должность.
Но такъ какъ Іисусъ-Месеія былъ въ то лее время сыномъ Божіиыъ
въ стригомъ смыслѣ этихъ словъ, поэтому авторы ітерваго и третьяго еван-
гелій повѣствуютъ, что Іисусъ зачатъ былъ въ утробѣ матери своей ота
св. духа безъ всякаго участія отца-человѣка, и потому былъ предвозвѣщенъ
и привѣтствованъ ангелами. Но авторъ четвертаго евангелія призналъ, что
Іисусъ есть воплотившееся Слово Бога-Творца, и потому рѣіпилъ устранить,
какъ нѣчто весьма ничтожное и недостойное высокаго иризванія Іисуса, не
только родословіе его и разсказъ о происхожденіи его отъ Давида и рож-
дѳніи его въ городѣ Давидовомъ, но также идиллическую сцену явленія на-
стуховъ къ новорожденному Мессіи.
Наконецъ Іисусъ-Мессія былъ вторымъ Моисеемъ, въ томъ смыслѣ,
что жизнь младенца-Іисуса подвергалась такой лее опасности, какая нѣкогда
угрожала жизни перваго спасителя іудейскаго народа, младенца-Моисея, и
которая создана была тѣмъ обстоятельствомъ, что звѣзда, обѣтованная по
книгами, Моисея, появилась при его рожденіи, и поклониться ему, новорож-
денному Мессіи, явились мудрецы савскіе съ дарами. Далѣе вторымъ Мои-
сеемъ онъ былъ также и въ томъ смыслѣ, что подобно Моисею и Самуилу
онъ уже въ отрочествѣ своемъ сталъ готовиться къ своему высокому призва-
нію и поучалъ ученыхъ старцевъ. Наконец!, вторымъ Моисеемъ онъ былъ
потому, что выдержалъ искусъ, котораго не ныдержалъ Израиль, ведомый
Моисеемъ, и такими, образомъ явилъ себя носителемъ и исполнителемъ обѣ-
тованія о спасеніи.
1-я группа миѳовъ. Іисусъ—сынъ Давидовъ.
1. Іисусъ— Мессія происходить изъ рода Давидова; два родословія.
53.
Евангелистамъ предстояло доказать, что Іисусъ ироисходилъ отъ сѣ-
ени Давидова, такъ. какъ по представленіямъ народа іудѳйскаго Мессіи
надлежало родиться отъ сѣмепи Давидова (Іоанн. 7, 42. Рим. 1, 3). Но раз-
рѣшеніе этой задачи облегчалось тѣмъ обстоятельствомъ, что родъ Давидовъ
въ восходяіцемъ и нисходяіцимъ направленіи былъ извѣстенъ въ такой же
мѣрѣ, въ какой родъ Іисуса былъ невѣдомъ.
Потомство Давида было всѣмъ извѣстно, оно указано въ книгахъ Царствъ
и ІІаралиіюменонъ, подробно излагаюіцихъ исторію іудейскихъ царей до вавилон-
скаго изгнанія іудеевъ, а во вступленіи къ первой книгѣ Иаралипоменонъ приве-
дено и родословіе. доходящее до Зоровавеля и его ближайшихъ нреемни-
ковъ. Бсякій потомокъ Давида, разумѣется, считался, вмѣстѣ си, тѣмъ, по-
томкомъ Авраама, родоначальника іудейскаго. Но тѣ, которые въ Мессіи ви-
дѣли не только сына Давидова, но и обѣтованное Аврааму „сѣмя, о кото-
ром!, благословятся всѣ поколѣнія земиыя" (1, Мопс. 22, 18, Гал. 3, 1G),
считали нужпымъ удлинить родословіе Мессіи также и въ восходящемъ ва-
лравленін на основаніи указаній, имѣющихся въ первой книгѣ Моисея, въ
заключительной главѣ книгѣ Руѳь, и во вступленіи къ книгѣ Иаралииоме-
нонъ; а кто желали, пойти еще дольше и довести родословіе до самаго Адама,
гогь находилъ необходимым указания въ пятой и XI. главѣ книги Бытія и
RO вступ.ченіи къ книгѣ Пралшюменонъ.
Итаки, родословіе, приведенное вн. книгахъ Ветхаго Завѣта, обнимало всѣ
поколѣнія отъ Адама до Зоровавеля и его ближайшихъ, иреемннковъ, но туп,
оно обрывалось и затѣмъ становилось проблематичными,, и весь пробѣлъ, ко-
торый приходилось заполнять, чтобы дойти до Іисуса, опредѣляется неріодомъ
вт, 500 лѣтъ приблизительно. • Заполнить такой пробѣлъ можно было двоякимъ
образомъ, и лучше всего, разумѣется, тогда, если бы удалось документально
установить родословіе Іисуса вн, восходящемъ нагіравленіи. Но сдѣлать это
было безспорно трудно. ,Достаточно напомнить, что но сообщении Іулія Афри-
канскаго, Иродъ, устыдясі, своего незнатнаго ироисхожденія, велѣлъ уннчто-
;ішть всѣ іудейскія родословія, чтобы показать, какъ неправдоподобно предпо-
ложеніе о томъ, что несмотря на треволненія эпохи Македонскаго, Маккавейс-
каго и I1 имскаго владычества, въсемьѣ какого то безвѣстиаго галлнлеянина-
плотника сохранились будто бы древнѣйшіе родословные списки. Тотт, же Іулій
Африканскій сообщает!,, что впослѣдствіи, когда народилась община хрисгіанъ.
родственники Господа много занимались генеалогіей своего рода. Этоизвѣстіе
вполнѣ правдоподобно, и потому возможно допустить, что благодаря генеалоги-
ческими, изысканіямъ, которыми занимались не только родичи іисуса, по.
вѣроятно, также и другіе члены христіанской общины, составились два родо-
словныхъ списка, приведенные у Матвея (1, 1—17) и у Луки (3, 23—38).
Но въ этихъ сшіскахъ вышеуказанный нробѣлъ занолненъ совершенно неудовле-
творительно и произвольно, что и попятно, такъ какъ составители озиаченныхъ
родословій видимо не располагали никакими документами и должны были
довольствоваться собственными догадками и предположеніями. Напр. сына
Зоровавеля, отъ котораго произведешь роди, Іисуса, Матвей называет!, Авіу-
домъ, а Лука—Гнсаемъ (въ противоположность 1. Парал. 3), а отца Іосифа,
родителя Іисуса, Матвей называетъ Іаковомъ, а Лука — Иліемъ. Кромѣ того вн,
обоихъ евангельских!, родословіяхъ Іисуса мы паходимъ неодинаковое число
поколѣній или родовъ; Матвей насчитываетъ (включая Зоровавеля и исклю-
чая Іоснфа)—10 родовъ, а Лука почти вдвое больше (19 родовъ).
Такія уклоненія, повторяем!., вполиѣ натуральны, поскольку состави-
тели обоихъ родословій заполняли вышеозначенный пробѣлъ продуктами соб-
-•твенкаго изобрѣтенія, ничего не зная другъ одругѣ; а если составителю ро-
дословія,—при веден наго въ евангеліи Луки, было нзвѣстно родословіе, кото-
рое приведено Матѳеемъ, то все же онъ не могъ не измѣнить его по нѣко-
торымъ прнчинамъ; мало того онъ долженъ былъ измѣнить имена нѣкоторыхъ
потомковъ Давидовыхъ до Зоровавеля, хотя имена всѣхъ ихъ извѣстны изъ
книгъ Ветхаго Завѣта. Именно Матвей выводить родъ Іисуса оти. Давида
черезъ Соломона и извѣстный рядъ царей іудейскихъ, а Лука изъ всѣхт>
сыновей Давида предпочелъ Наѳана, который въ 1-й книгѣ Паралипоменонъ
(3, 5) упоминается прежде Соломона; но о потомкахъ Наѳана въ Ветхомъ
Завѣтѣ ничего не говорится, такъ что составителю родословія, приведенная
у Луки, очевидно приходилось самому создавать ихъ имена, если только онъ
не нашелъ перечня ихъ гдѣ либо въ иномъ мѣстѣ. Почему онъ обошелъ ли-
ню царей, указанную въ Ветхомъ Завѣтѣ? Не потому, конечно, что она по-
казалась ему слишкомъ знатной и блестящей для Христа; наоборотъ, надо
полагать, что эта линія парей показалась п неприличной для Христа.
Извѣстно, что династія Давида, нодобно всякимъ вообще династіямъ, съ те-
ченіемъ времени все болѣе и болѣе вырождалась. О послѣднемъ отпрыскѣ
ѳя, объ отведенномъ въ Вавилонъ Іехоніи, нророкъ Іеремія отъ лица Іеговы
(22, 30) высказывалъ слѣдующее сужденіе: «огь сѣмени его никто не про-
цвѣтетъ, возсѣдая на предстолѣ Давидовомъ и властвуя надъ Израилѳмъ».
Кто зналъ и помнилъ это слово Іеговы, тому разумѣется не могла притти въ
голову и мысль о томъ, что кому либо изъ потомковъ столь нечестиваго
человѣка «Господь Богъ дастъ нрестолъ Давида, отца его, и онъ будетъ
царствовать надъ домомъ Такова во вѣки и царству его не будетъ конца» (Лук.
I, 32). Затѣмъ фактически былъ печестивымъ не только этотъ отпрыскъ
Давида, но также и Ровоамъ и даже Соломонъ, при его сладострастіи и идо-
лослуженіи, могъ считаться уже выродкомъ; поэтому не удивительно и то,
что среди іудеевъ, какъ гласитъ преданіе, образовалась даже партія, которая
утверждала, что Мессія имѣетъ народиться не по этой опороченной линін цар-
етвенныхъ преемниковъ Давида, а по другой, менѣе извѣстной, по за то не-
опороченной линій потомковъ. Естественно, что эту именно генеалогію віслю-
чилъ въ свой трудъ авторъ третьяго евангелія, «павлисть» по убѣжденіямъ
и образованно, тогда какъ авторъ перваго евангелія, раздѣлявшій взгляды
юдаистовъ-христіанъ, нредпочиталъ усвоить и включить въ свое произведеніе
генеалогію противоиоложнаго характера. Христіане-юдаисты смотрѣли па
Мессію какъ бы глазами легитимистов!,, а павлисты, которыхъ можно упо-
добить орлеанистамъ, предпочитали имѣть Мессію, который не былъ пи
огпрыскомъ главенствующей линіи потомковъ Давидовыхъ, ни національнымъ
царемъ іудейскимъ. Ilo этой же прнчинѣ авторъ третьяго евангелія рйшилъ
принятое имъ родословное древо продолжить за Авраама до Адама, и даже
до самаго Бога, желая очевидно представить Іисуса въ образѣ «второго
Адама» (1. Кор. 1, 45. 4 7), и выдвинувъ его за рамки іудейства, сблизить
его со всѣмъ человѣчествомъ вообще.
Какъ общее несходство означенныхъ двухъ родословій, такъ и отличн-
тельныя свойства каждаго изт. ннхъ въ отдѣльности указывают!, на то, что
они—продукт!, догматическихъ предположен!й. а не исторических!, изыскапій.
Родословіе, нриведепное у Матѳея, дѣлится на три отдйла съ равпымъ чи-
сломъ именъ въ каждомъ отдѣлѣ,— первый обнммаетъ собой праотцевъ отъ
Авраама до Давида, второй отъ Давида до вавилонскаго переселенія, и тре-
тій—отъ вавилонскаго илѣпепія до Іисуса. Что авторъ руковоцился въ дан-
номъ случаѣ двучленным!, перечнемъ праотцевъ, приведеннымъ въ книгѣ
Бытія (1, Моис. 5, 1; 10, 10), это явствуеті. уже изъ того заголовка, кото-
рым!, онъ спабдилъ свое родословіе: „родословіе I. Христа, сына Давидова",
и которое аналогично заголовку: „родословіе человѣковъ",
встрѣчающемуся
въ александрійскомъ иереводѣ кпиги Вытія; здѣсь родословіе тоже отмѣчаетъ
сначала 10 родовъ отъ Адама до Ноя, и затѣмъ столько же родонъ отъ
Сима до Авраама. Такое раздѣленіе весьма знаменательно и очевндпо про-
изведено умышленно. Съ этомъ равенетвй неріодовъ, ознаменовапныхъ чере-
диваніемъ великихъ исторических!, событій, причемъ за первымъ нраотцемъ,
родоначальником!, человѣпества, слйдовалъ второй, a затѣмъ лраотецъ вѣр-
ныхъ, усматривался ритмъ исторін, какъ бы иульсъ вселенной, направля-
емой промысломъ Божіимъ, чего конечно не было и нѣтъ въ дѣйствитель-
ности. Нашъ генеалогъ-евангелистъ, сопоставляя съ указаніями книги Бытія
то родословіе, которое приведено въ книгѣ Руѳь, могъ насчитать 14 родовъ
или поколѣній за весь періодъ отъ Авраама до Давида. Хотя по существу
и было безразлично, получается ли 10 или 14 родовъ, въ конечном!, счегЬ,
но цифра 14 или удвоенная седьмица, могла показаться числомъ знамена•
тельнымъ и священнымъ, и потому генеалогъ старался лишь о томъ, чтобы
число 14 у него повторялось такъ-же, какъ повторялось число 10 тамъ. Бе
иеріодъ предшествующ^ Христу не заполнялся дважды взятымъ числом!.
14; при введеніи въ родословіе всѣхъ царей іудейскихъ приходилось браті.
по меньшей мѣрѣ три раза по 14 родовъ, а число три (троица) тоже было
числомъ священнымъ, Какъ первая группа 14 праотцевъ заключалась Дави-
домъ, а третья— Мессіей, такъ и вторую группу надлежало заключить какимъ
нибудь великимъ историческимъ событіемъ, и таковымъ пришлось выставить
уже не царствованіе какого нибудь великаго угодника Божія, а вавилонское
плѣненіе, акта Божія суда и наказанія. Довести число родовъ третьей группы
до 14-ти было нетрудно для составителя родословія, ибо кромѣ Зоровавеля
и отца его, именемъ котораго онъ порѣшилъ украсить свое родословіе, въ
его распоряженіи но было иныхъ именъ; не смущало его и то, что пробѣлъ
въ 600 лѣтъ отъ Іехоніи до Іисуса (не считая послѣдняго) немыслимо было
заполнить 13 иоколѣніями, если даже считать, что сынъ рождался у отца на
І(»-мъ году жизни срѳднимъ счетомъ. Всего болѣе смущала его средняя
группа, ибо царей іудейскихъ за весь періодъ времени отъ Соломона до
иаденія царства насчитывалось 20 человѣкъ, или, за вычетомъ Іоахаза и
Седекіи, которые не оставили потомства, по меньшей мѣрѣ 18 человѣкъ:
поэтому приходилось выбросить четверыхъ, чтобы получить группу въ Ы
человѣкъ. Нельзя сказать, чтобы нашъ генеалогъ въ данномъ случай нсклю-
чилъ самыхъ плохихъ царей: Іоазъ и Амасія, выброшепные имъ изъ родо-
словія, были по свидѣтельству ветхозавѣтныхъ псториковъ царями благо-
вѣрными, и во всякомъ случай были лучше Іорама и нйкоторыхъ другихъ,
которымъ нашъ генеалогъ отвелъ мйсто въ своемъ родословіи. Тотъ факта,
что пѳредъ Іехоніей (или Іоахиномъ) пронущенъ отецъ его Іоакнмъ, можно
пожалуй объяснить ошибкой, происшедшей вслѣдствіи созвучія именъ, тймъ
болйе, что въ качествѣ братьевъ Іоахина поименованы такія лица, который
были братьями отца его, Іоакима. ІІо далѣѳ мы видимъ, что отъ Іорама ге-
неалогъ переходнта не къ Ахасіи, или по гречески Охозіи (опустивъ тро-
ихъ—Ахасію, loaca и Амасію), а къ Усіи, или но гречески Озіи, и потому
мы начипаемъ подозрѣвать, что онъ умышленно опусвадъ созвучный имени,
чтобы замаскировать пропускъ. Нъ концй концовъ оказывается, что гене-
алогъ слншкомъ увлекся нроиускомъ именъ, ибо вторая группа 14 родовъ
только тогда дѣйствительио заполнится, если еще разъ присчитать Давида,
отмѣченнаго уже въ первой груиий, и затймъ закончить Іосіей, или, на-
чавъ съ Соломона, присчитать Іехонію; но такъ каісь за отчиеленіемъ гю-
слйдняго въ третьей груиий родовъ остается лишь L3 именъ, то приходится
считать его, а не Давида, дважды, до и нослй вавилонскаго плйненія. При
помощи такихъ манипуляцій автор!, дййствптельно достигъ преднамѣченной
имъ цѣли: Мѳссію-Іисуса представил!, потомкомъ Авраама и Давида, и,
сверхъ того, разбивъ все родословіе на три равный группы по 14 именъ въ
каждой, получилъ возможность утверждать, что эта группировка родовъ—не
простая случайность, a указаніе перста Божія, управляющая судьбами чело-
вечества,—хотя опа свндйтельствуета намъ о томъ, что данное родословіе
есть продукта не тщательная историческая изысканія, а произвольной до-
гмата ческой конструкціи.
Въ томъ родословіи, которое приведено у Луки, такой числовой груп-
пировки мы не находимъ, однако же и тутъ знаменательнымъ является те
обстоятельство, что, сосчитавъ всѣ имена, упомянутым въ родословіп, не
исключая Бога, мы получаемъ число 77, т. е. священную седьмицу, повто-
ренную 11 разъ. Но растянуть такъ родословный списокъ стоило не малыхъ
усилій, о чемъ свидѣтельствуетъ многократное повтореніе однихъ и тѣхъ же
именъ (напр. Іосифъ отмѣчается 4 раза, Іуда—два раза, столько же разъ
повторяются имена Левія, Мелхія, Матѳата, Маттаоіи, и кромѣ того какого
то Матѳаты).
Такое повтореніе наблюдается не только въ тѣхъ мѣстахъ, для кото-
рыхъ нѣтъ указапій въ Ветхомъ Завѣтѣ, но также и въ историческом!, пе-
речнѣ родовъ, а это, въ свою очередь, свидѣтельствустъ о томъ, что фапта-
зія писателя—генеалога истощалась, и что онъ принужден!, былъ повто-
ряться, когда ему на умъ не приходило какое нибудь новое имя.
Впрочемъ, не онъ былъ авторомъ третьяго евангелія, иослѣдній исполь-
зовалъ уже готовое родословіе и включилъ его въ свое евангеліе (удлинивъ
его въ восходяіцемъ направленіи), что видно изъ того, что, какъ замѣтплъ
уже Шлейермахеръ, родословіе какъ то противоестественно втиснуто имъ
между двухъ связныхъ и послѣдовательныхъ разсказовъ—о крещевіи и иску-
шеніи Іисуса. У Матвея оно помѣщено въ самомъ началѣ евангелія, и тамъ
оно вполнѣ умѣсгно, такъ какъ за нимт. слѣдуетъ прямо исторія рождеиія
Іисуса.; поэтому казалось бы, что евангелистъ самъ его составил!, и заранѣе
предназначил!, для даниаго мѣста; но такое предположеніе. какъ въ отно-
гденіи Матѳея, такъ и въ отношеніи Луки, опровергается сам имъ содержаніемі.
родословія. Оба евангелиста въ своемъ разсказѣ о рожденіи Iнсуса заявляютъ
что къ акту зачатія Іисуса Тосифъ никакого ОТНОШРНІЯ не имѣ.ІЪ! а между тѣмъ
въ своихъ родословіяхъ они при помощи Госнфа связывают!.Іисусасъ родомъ
Давидовымъ. Правда, оба евангелиста въ своихъ родословіяхъ выставляют!.
Іосифа лишь мнимымъ отцомъ Іисуса, отмѣчая, что онъ былъ «мужемъ Маріи»,
отъ которой родился Іисусъ; но такая оговорка есть очевидная приписка или
поправка, и сдѣлана лишь съ тою цѣлью, чтобы исторія рожденія Іисуса не
расходилась явно съ родословіемъ. Но кто ечиталъ Іисуса сыномъ ,Давидо-
вымъ. или Мессіей, и, чтобы доказать это, составлял!, такое родословіе, :ю
которому Іосифъ оказывался потомком!, Давида, тоть очевидно полагалъ, что
Іосифъ именно и былъ отцомъ Іисуса. 1'одословія Іисуса. помѣщенныя въ
нервомъ и третьемъ евангеліяхъ, являются памятником!, такой эпохи и среды,
для которой Іисусъ еще былъ естественно-рожденнымъ человѣкомъ. Тому, кто
вѣровалъ, что Іисусъ родился отъ Маріи по волѣ Пожіей, безъ участія муж-
чины-человѣка, и кто тѣмъ не менѣе хотѣлъ его представить сыномъ Дави-
довымъ, тому слѣдовало бы доказать, что сама, мать Іисуеа, Марія, происхо-
дила изъ рода Давидова; но наши евангелисты даютъ намъ родословія Іосифа;
они не рѣшились отбросить ЭТИ ])ОДОС.ІОВІЯ, хотя онѣ и были для нихъ не-
пригодны, такъ какъ отцомъ Іисуса въ нихъ является Іосифъ. Чтобы выйти
изъ дилеммы, они рѣшили порвать естественную, родственную связь между
іосифомъ и Іисусомъ, и не замѣтили того, что тѣмъ самымъ они порвали
жизненный нервъ своихъ родословій и подточили всю ихъ доказательность
54.
Съ естественно-научной точки зрѣнія оба родоеловія Іисуса, при всемъ
своемъ несходствѣ и уклоненіи on. исторіи н послѣдующихъ евангельскихъ
разсказовъ, изъясняются столь легко и просто, что мы даже затрудняемся по-
нять, зачѣмъ понадобилась иная точка зрѣнія, усложняющая данный волросъ,
и какъ можно считать правильной такую точку зрѣнія, при которой вопросъ
лишь еще болѣе запутывается и усложняется. Въ дѣйствительности, за-
трудненія создаются лишь при томъ предположены, что оба родоеловія
Іисуса • представляютъ собою настоящіе историческіе документы, и что вся
повѣсть о рожденіи Іисуса есть историческій разсказъ.
Подобное прѳдположеніе обязуетъ прежде всего изъяснить, какъ могъ
Матвей, или составитель приведеннаго имъ родословія, рѣшиться выбросить
изъ списка предковъ Іисуса четырехъ весьма извѣстныхъ царей іудейскихъ
и выступить съ завѣдомо ложнымъ зяявленіемъ, что со временъ Давида и до
вавилонскаго изгнанія въ странѣ іудейской смѣнились лишь 14 родовъ или
поколѣній. Предположить, что писатель, вдохновенный самимъ Богомъ, въ дан-
номъ случаѣ ошибался, нельзя; писатель дѣйствовавшій самопроизвольно и но
собственной иниціагивѣ, пожалуй могъ еще смѣшать Іоакима съ Іоахиномъ:
но если писатель сразу пропускает!, трехъ царей, т. е . именно столько
сколько было нужно, чтобы получилась у него вторая группа 14 родовъ,
но это уже не простая случайность, а явно предумышленное опущеніе. Мы
говоримъ: авторъ родословія хотѣлъ создать и получить 14-членную группу
предковъ, и анти-историческимъ произволомъ мы признаемъ тотъ нріемъ, ко-
торымъ онъ осуществилъ свой умыселъ. Наоборот!., новѣйшіе богословы-цер-
ковники, подобно нѣкоторымъ отцамъ церкви, склонны усматривать въ этомъ
дѣяніи нѣчто знаменательное; они говорятъ: опущеніе трехъ царей, жившихъ
между Іорамомъ и Іусіей, знаменуетъ подтвержденіе божіей заповѣдн о не-
признаніи многобожін и пдолослуженія (2. Моис. 20, .">). Іорамъ женился на
идолопоклонницѣ Аоаліи, дочери Ахана и Іезавели, поэтому ея потомстве было
недостойно наслѣдовать теократическій престолъ, и, вслѣдствіи того, было
исключено также изъ родословія Христа. Однако, всѣ иослѣдующіе цари,
иредки Іисуса, были тоже потомками означенной супружеской четы, поэтому
при • данномъ предиолиженіи слѣдовало совершенно оборвать на этомъ мѣстѣ
родословіе. Нѣтъ!—возражаютъ богословы: Іегова грозился покарать за идоло-
служеніе лишь до третьяго и четвертаго колѣна, поэтому лишь сыновья, внуки
и правнуки означенной четы утрачивали право фигурировать въ родословіи
Іисуса, что именно и отмѣтилъ евангелист!. Матвей. Птакъ мы видим!., что
и безумію присуща методичность, и потому не стоитъ и воздѣйствовать на
на него доводами разума.
Однако же и тѣмъ, кто въ родословіяхъ Іисуса пидитъ историческіе
документы, все же не мѣшало бы намъ объяснить, почему же эти родословія
не согласуются другт. съ другомъ? Какъ могъ Іосифъ быть одновременно
сыномъ Іакова и Илія? Какъ могъ онъ происходить отъ Давида по липіи
Соломона и послѣдуюіцихъ царей, и въ то же время быть нотомкомъ Да-
вида по линіи Наоапа и другихъ пецаротвовавшихъ лпцъ? ІІовидимому ог-
вѣтить на такой вопросъ нетрудно. Такъ, напр.. въ генеалогіи младшаго
Оципіона Африканскаго можно было бы составить два родословных!, списка,
при чемъ въ одномъ могла бы фигурировать линія Сцииіоновъ, а въ дру-
гом!.— ли нія Эмиліевъ, и оба списка были бы неоспоримы исторически,
ибо одииъ составитель родословія исходил!, бы отъ естествен наго, родного
отца Сципіопа, а другой отъ отца-усыновителя. Такъ и одииъ нзт. отцовт,
Церкви, Августинъ, усматривалъ въ матоеевомъ Іаковѣ родного отца Іосифа.
а въ Иліѣ Луки—ого отца-усыновителя. Бъ предуирежденіе вымиранія ро-
довъ, законъ Моисеевъ иостановилъ, чтобы по смерти мужа его бездѣтнуш
вдову бралъ вт. жены себѣ братъ нокойнаго, и чтобы сынъ-первенецъ, ро-
дившийся отъ такого брака, записывался въ родословіе брата-покойника
(б, Моис. 25, 5). Поэтому улсе до Августина, ученый христіапинъ Іулій
Африканскій пытался объяснить отмѣченное разногласіе евангельскихъ родо-
словій Іисуса тѣмт. предноложепіемъ, что мать Іосифа была замужемъ за
Иліемъ, и что, не имѣя отъ него дѣтей, она послѣ его смерти вышла замужъ
за брата его, on. котораго она и прижила сына Іосифа. Стало быть, правт.
Матвей, котврый заявляетъ, что Іаковъ родилъ Іосифа, потому что онъ былъ
ему роднымъ отцомъ; но правь также и Лука, который лризнаетъ отпомъ
Іосифа Илія, сыномъ котораго онъ былъ по закону. Однако, если Іаковъ и
Илій были родными братьями, то, стало быть, отдомъ у нихъ было одно и то
же лицо, на которомъ оба родословія и должны были бы поэтому сойтись,
чего въ дѣйствительности мы не замѣчаемъ. Поэтому Іулій Африканскій
иредположилъ. что Іаковъ н Илій были братьями по матери, а у нея было
двое мужей, изъ коихъ одинъ принадлежалъ къ роду Давидову по линіи Со-
ломона, а другой—по линіи Наеана, и первый прижилъ съ нею Іакова, а
второй—Илія. Эта гипотеза построена весьма искуссно, но хороша она лишь
тѣмъ, что не является совершенно невозможной, ибо всѣхъ нашихъ недоумѣ-
ній она во всякомъ случаѣ не разрѣшаетъ. Таю», въ восходящей части ро-
дисловія, мы снова замѣчаемъ, что отецъ Зоровавеля, Салаѳіилъ, происходи.п .
отъ двухъ разныхъ отцовъ и принадлежалъ къ двумъ разнымъ линіямъ род-
ства; но словамъ Матоея, отдомъ его былъ Іехонія изъ царствующей линіи,
а по словамъ Луки—Нирій изъ другой, побочной линіи. Поэтому опять при-
ходится строить двоякое предположеніе—во первыхъ, что Іехонія и Нирій
были братьями, и что одинъ изъ нихъ былъ роднымъ отдомъ Салаоіила, а
другой—зъ силу левирата лишь законнымъ отдомъ его, и во вторыхъ, что
оба были братьями лишь по матери, что ихъ отцы тоже были послѣдова-
тельно женаты на одной той же жешципѣ, и что поэтому одинъ генеалогъ
исходилъ отъ законнаго отца, а другой—вопреки закону Моисееву отъ род-
ного отца. Впрочемъ, такого рода толкования представляются черезъ-чуръ
искусственными даже многимъ богословамъ, которые поэтому нредпочмтаютъ
принимать простое отношеніе усыновленія, или предполагаютъ, что Матѳей и
Лука говорят*!, о разныхъ Салаѳіилахъ и Зороваиеляхъ, или что одно изъ
родословій является родословіемъ Маріи. Однако любопытно, которое изъ ро-
дословій можегь считаться родословіемъ Маріи, таісъ какъ въ одномъ изъ
нихъ (у Луки) Марія вовсе не упоминается, а въ другомъ (у Матоея) только
говорится, что Іосифъ. отпрыскъ Давидовъ, былъ мужемъ Маріи. Впрочсмъ,
нъ Матоеевомъ родословіи прямая связь предковъ Іисусовыхъ съ предками
Маріи точно и ясно исключена словами: «Іаковъ родилъ Іосифа, мужа
Маріи». Поэтому намъ остается допустить, что родословіе, которое приведено
у Луки и которое совсѣмъ не упоминаетъ о Маріи, именно и есть родо-
словие Маріи. Ііо у Луки (3, 23) сказано: «Іисусъ былъ, какъ думали, сынъ
[осифовъ, ІІліевъ, Матоатовъ и т. д.» . Поэтому теологи иредполагаюгь, что
слово «Гынъ» въ перкомъ, третьем-!, и ііослѣдующихъ мѣстахъ обозначаетъ
дѣйствнтельно сына, п только во второмъ мѣстѣ, между Іосифомъ и Иліемъ,—
зятя. Другіе же теологи говорить еще и такъ: Інсусъ былъ мнимымъ сыном-і.
Іосифа, затѣмъ сыном-!., а черезъ Марію—внукомъ йлія, далѣе сыномъ, т. е,
правнукомъ Матѳата, и т. д . По обѣ эти догадки крайне противоестественны,
и потому мы затрудняемся прпнять какую либо изъ нихъ. Многіе отцы
церкви и анокрифическія евангелія заявляли, что Марія тоже происходила
отъ сѣмени Давидова, но именно это евангелистъ Лука и отрицаеть: но по-
воду народной переписи онъ замѣчаетъ (2, 4), что Іосифъ пошелъ изъ На-
зарета въ Виѳлеемъ записаться вмѣстѣ съ Маріей,
„потому что онъ (а не
оба) былъ изъ дома и рода Давидова".
Затѣмъ, далѣе, является вогіросъ: какое же значеніе имѣютъ для Іисуса
эти родословія, если и перечень предковъ его, исторію его рожденія мы при -
мемъ за историческіе факты, и если, стало быть, Іоснфъ былъ отпрыском-!,
Давида, но не былъ роднымъ отдомъ Іисуса? Намъ говорятъ: эти родословія,
или по крайней мѣрѣ Матоеево родословіе (если родословіе, приведенное
Лукой, считать родословіемъ Марін) имѣюгь цѣлыо показать не естественное
происхожденіе и родство Іисуса, а лишь то, что теократическое право на
званіе Мессін имъ унаслѣдовано было отъ Давида черезъ мужа его матери,
и, стало быть, это родословіе имѣетъ значеніе юридическое, а не генеалоги-
ческое. Но въ іудейскомъ и древне христіанскомъ нредставленіи (Рим. 1, з,
Іоанн. 7, 42), означеннымъ родословіямъ фактически приписывался двой-
ственный характеръ юридико-генеалогичеекаго документа: мессіанскія нравіі
Інсуса обусловливались родствомъ его съ Давидомъ, и лишь тогда, когда
еталъ измѣняться взглядъ на личность Іисуса, и когда евангельскія родо-
словія стали терять свое первоначальное значеяіе, или изъ родословій Іосифа
стали превращаться въ родословія Маріи, евангелисты, не желая вовсе раз-
отаваться съ древнимъ, высоко чтимымъ документомъ, попытались перекроить
его на новый ладъ безъ всякаго ущерба для новыхъ догматовъ, но также и
безъ пользы для себя.
11. Іисусъ— Мессія родился въ города,
Давидовомъ.
55.
Согласно изреченію пророка Ших. б, 1), желанному пастырю народа
Божія или Мессіи, надлежало прнтти изъ Виѳлеема. Это пророчество еван-
гелисты понимали въ томъ смыслѣ, что Мессія родится въ Виѳлеемѣ (Матн.
2, 4), и потому они умозаключили, что если Іисусъ—Мессія, то и ему над-
лежало родиться въ городѣ Давидовомъ (Іоанп. 7, 42).
Подтвердить и доказать это умозаключеніе было труднѣе, чѣмъ дока-
зать происхожденіе Іисуса отъ Давида. О родителяхъ Іисуса не было
извѣетно, что они происходили отъ сѣмени Давида, но за то не имѣлось
талике данных-!,, чтобы утверждать противное, и потому всякий могь но этому
вопросу думать, какъ угодно. Иначе обстояло дѣло съ мѣстомъ рождеиім
Іисуса, и мѣстомъ жительства его родителей: тутъ уже всѣмь было вѣдоыо и
памятно, что Іисусъ родился въ ІІазарстѣ, гдѣ проживали и родители его, а не въ
Виелеемѣ. Но такъ какъ мѣсто рошденія можетъ и не совпадать съ мѣстомъ
постояннаго жительства, поэтому и пророчество могло оставаться въ силѣ:
1 исусъ вѣді, могъ родиться во время переѣзда, или родители его могли вы-
селиться въ другое мѣсто, когда онъ еще былъ младенцемъ. Въ иервомъ слу-
чаѣ они, стало быть, издавна проживали въ Назііретѣ и лишь по случайпому
поводу однажды явились въ Виѳлеемъ на кратковременную побывку, а во
второмъ случаѣ они проживали вначалѣ въ Внолеемѣ, но затѣмъ были вы-
нуждены переселиться въ Назаретъ. Тутъ, стало быть, разказчикъ былъ во-
ленъ иовѣствовать, что ему угодпо, и намъ теперь не трудно понять, ііочемѵ
каждый изъ иовѣствователей гіовелъ разсказъ но своему. ІОдаистъ-догма-
тикъ по преимуществу считался съ пророчествомъ о Виолеемѣ, а эллнннстъ-
прагматикъ склонялся на сторону историческихъ указаній о Назаретѣ; пер-
вый смотрѣлъ на Виолеемъ, какъ на мѣсто нребыванія родителей его, а вто-
рой видѣлъ въ ІІазаретѣ мѣсто, гдѣ Іисусъ воспитывался, и гдѣ онъ могъ бы
также и родиться, если бы пророчество не предуказало ему родиться въ
нномъ мѣстѣ. Читатель знаетъ, что первой точки зрѣнія придерживался Мат-
оей, а второй—Лука. Матвей, разскавывая о родителяхъ Іисуса, о беремен-
ности его матери, о «сомпѣніяхъ» Іосифа и ихъ разрѣшеніи черезъ Ангела
во снѣ (1, 18—25), не говорить намъ ясно, гдѣ все это происходило; но
вслѣдъ за тѣмъ онъ сразу заявляетъ, что Іисусъ родился въ Виолеемѣ (2, 1),
и потому необходимо предположить, что и все предыдущее происходило
•гамъ же, что родители Іисуса постоянно и издавна проживали въ Внѳлееыѣ,
и что евангелистъ отмѣчаетъ прямо Виолеемъ лишь тамъ, гдѣ того требовала его
догматическая цѣдь, а именно но случаю рожденія Іисуса, который могъ быть
Мессіей лишь тогда, если родился въ городѣ Давидовомъ. Туда же, на ио-
клоненіе младенцу Іисусу, являются и мудрецы съ востока, и вообще роди-
тели его. повидимому, не намѣревались вовсе докидать это мѣсто, если бы
ангелъ не явился имъ во снѣ и не велѣлъ имъ бѣжать въ Египетъ, чтобы
спасти младенца отъ предсѵгоящаго избіенія дѣтей виѳлеемскихъ (2,14); но послѣ
смерти Ирода, замыслившаго это избіеніе младенцевъ, они опять-таки намѣрева-
лись вернуться въ Виѳлеемъ, если бы преемникъ Ирода, Архелай, новый правитель
Гудеи,въжестокости неуступавіпій Ироду, не возбудилъ въ нихъ новыхъ опасен!«,
и ангелъ, явившійся во снѣ, не указалъ имъ поселиться въ Галилейскомъ городѣ
На8аретѣ (2, 22.) .— Отсюда явствуетъ, съ полной очевидностью, что еванге-
листа, Матвей принимаетъ нребываніе родителей Іисуса въ Виѳлеемѣ за дан-
ный факты онъ полагаетъ и прямо заявляетъ, что они издавна прожи-
вали тамъ, и вовсе не приводить ихъ туда по случаю рожденія Іисуса; наобо-
ротъ, послѣ рожденія lucyca, онъ ихъ выселяетъ оттуда, и считаетъ нужными,
объяснить, почему они потомъ. вмѣстѣсъ Іисусомъ, поселились въ НазарѳгЬ.
Наоборотъ, Лука, говоря о родителяхъ lucyca, отмѣчаетъ, что школі,-
нымъ и постояннымъ мѣстомъ жительства ихъ былъ Назарета,; тамъ, по его
словами,, ангелъ Гавріилъ возвѣстилъ Маріи о томъ, что она чудесными,
образомъ „зачнетъ во чревѣ своемъ мледенца" (1, 26); тамъ же Марія обза-
велась домохозяйствомъ; туда же возвращается она поелѣ посѣщенія Елиса-
веты (1, 56), и туда же родители Іисуса, послѣ непродолжительной побывки
въ Виолеемѣ, снова возвращаются вмѣстѣ съ младенцемъ, при чемъ еванге-
листа буквально говоритъ, что возвратились опи въ свой «городъ» Назарета,
т. е. вн . мѣсто постояннаго ихъ жительства (2, ЗУ). Следовательно, еванге-
листа, Лука, въ противоположность Матоею, принимаетъ за данный факта,
проживапіе родителей Іисуса въ ІІазаретѣ, а не Виѳлеемѣ; онъ только по-
мышлялъ о томъ, чтобы ихъ своевременно переселить въ Виолеемъ, иослѣ
чего ихъ возвращеніе вн. родной ихъ городъ Назарета, представляется уже
фактоыъ натуральными, и понятными,.
Въ виду указанной задачи, третьему евангелисту пришлось считаться,
съ одной стороны, съ тѣмъ обстоятельствомъ, что согласно сохранившемуся
историческому ска.занію, Іисусъ родился и проживалъ въ Назаретѣ, а съ дру-
гой стороны, согласно догматическому предгюложенію, приходилось утверждать,
что Іисусъ—Мессія родился въ Виолеемѣ. Мы не знаемъ. былъ ли еванге-
листу извѣстенъ разсказъ Матвея о рожденіи и отрочествѣ lucyca, а если—
/та, то, вѣроятно, онъ подумали, про себя, что старѣйшій его коллега но перу,
Матвей, слишкомъ ужъ упростилъ данную задачу. Онъ долженъ былъ спросиь
себя: какъ очутились родители Іисуса вн, Виолеемѣ?— Отвѣтъ Матвея,
что они издавна и постоянно проживали тамъ, ему долженъ былъ пока-
заться отвѣтомъ иронзвольно-предрѣшеннымъ. Ихъ прибытіе въ Виѳлеемъ
Лука могъ, въ крайнемъ случаѣ, мотивировать предиоложеніемъ о томъ, что
явился ангелъ и велѣлъ Іосифу отправиться вмѣстѣ съ Марісй вч, Виолеемъ.
дабы исполнилось пророчество Михея (къ чудеснымъ ноявленіямъ ангеловъ
Лука питаета такое же пристрастіе, какъ и Матвей). Лота кой выходъ Лукѣ все
же долженъ былъ казаться слишкомъ искусственнымъ и неожиданным!,, къ
тому же ангела пришлось ему выводить на сцену уже раньше, при благовѣ-
іценіи объ Іисусѣ и его Предтечѣ, да и нозднѣе, при рожденіи Іисуса, тоже
еще предстояло призвать на помощь ангеловъ. Поэтому Лука, вѣроятно, нред-
почелъ мотивировать перемѣщеніе родителей Іисуса естественной причиной,
историческими отношеніями данной эпохи, тѣмъ болѣе, что такое объясненіе
ничуть не исключало предуказаній божественнаго промысла. Наконецъ, при
этомъ случаѣ авторъ имѣлъ возможность отмѣтить, что ему извѣстно то, чего
не вѣдали другіе авторы евангелій, а именно- что онъ знакомъ съ исторіей
и археологіей но только іудейской, но и римской. Что Лука дѣйствительно не
прочь былъ обнаружить свою эрудицію, это мы видѣли не только изъ даннаго
разсказа, но также изъ попытки его хронологически опредѣлить момента,
выстунленія Предтечи (3,1), и изъ тѣхъ историческихъ экскурсовъ, которыми
онъ изукрасилъ рѣчь Гамаліила въ «Дѣяніяхъ апостольских'!,» (5, 36). Впро-
чемъ, всѣ эти доказательства эрудиціи евангелиста свидѣтельствуютъ липи. о
томъ, что историческія познанія его не отличались ни точностью, ни глубиной.
Такъ, въ евавгеліи онъ заявляетъ, что въ 30-хъ годахъ по P. X. ьъ Ави-
линеѣ правилъ нѣкій Лисаній, который несомнѣнно былъ убитъ уже за 30
іѣта, до P. X . Въ другомъ мѣстѣ (въ „Дѣяніяхъ") онъ устами одного изъ
членовъ іерусалимскаго синедріона, Гамаліила, уноминаетъ, какъ о фактѣ
нрошлаго, объ одномъ возстаніи, которое случилось 10 годами позднѣе того
времени, когда произносилъ свою рѣчь Гамаліилъ; a вслѣдъ за тѣмъ, какъ
о послѣдуюшемъ событіи, говоритъ о другомъ мятежѣ, который случился
30 годами раньше перваго, а именно Гамаліилъ, во времена Тинерія, гово
ритъ: „Не задолго передъ симъ явился (возмутился) Ѳевда" (Дѣян. 5, 36).
a затѣмъ разсказываетъ о возстаніи Ѳевды такъ, какъ говорить о немъ
Іосифъ Флавій; однако намъ доподлинно извѣстно, что возстаніе Ѳевды случи-
лось тогда, когда намѣсгникомъ состоялъ Куспій Фадъ, который въ Іудею
былъ посланъ Клавдіемъ. Затѣмъ Гамаліилъ продолжаотъ: „послѣ него (Ѳевды)
во время переписи явился (возсталъ) Іуда Галилеянинъ".
Но въ данномъ
случаѣ рѣчь идетъ объ извѣстной квириновой переписи, произведенной иослѣ
смѣіцепія Архе.іая Августомъ. Но разумѣется господа теологи столь же любезно
и предупредительно относятся къ своимъ „освященнымъ" авторнмъ, какъ на
стрѣльбшцахъ мѣтчики относятся къ высокопоставлен нымъ особамъ; сколько
бы промахов'!, они ни сдѣлали, a мѣтчики неизмѣвно удостовѣряютъ, что они
въ мншень попали. Такъ точно и въ данномъ случаѣ у Луки являются на
сцену нѣкій . Іисаній слишкомъ поздно, a нѣкій Ѳевда слишкомъ рано, чтобы
іплюстрировать историческую эрудицію Луки, или даже самого св. Духа. 11 о
если анторъ трижды пытается блеснуть своей исторической начитанностью (о
третьей попыткѣ сказано будетъ ниже), и трижды столь рѣшительно „прова-
ливается", что то.іковникамъ приходится потратить много силъ н времени,
чтобы затушевать промахи его, то, стало бытк, начитанность и ученость
евангелиста не весьма значительны.
Вирочемъ авторъ не вовсе былъ несвѣдутъ въ области историк онъ
имѣлъ понятіе о „переписи", т. е . о томъ римскомъ цевзѣ, осуществлена
котораго такъ взволновало въ то время іудеевъ и послужило поводомъ къ
возстанію Іуды Галилеянина. Неудивительно, что объ этой переписи онъ
вспомнилъ именно тогда, когда ему пришлось переселять родителей lucyca.
жившихъ въ Назаретѣ, въ Виолеемъ, гдѣ надлежало родиться Іисусу-Мессш
Если эта перепись вызвала такую . смуту и волнеиіе въ народѣ, то развѣ
не могла она побудить и родителей Іисуса предпринять столь желательную
для евангелиста иоѣздку въ Виолеемъ? Къ тому же всякая перепись вообще
способствуетъ передвиженію и переселепію различныхъ груипъ населенія, а
тайная перепись могла евангелисту показаться нредлогомъ очень нодходя-
щимъ потому, что по части хронологіи онъ былъ весьма нетверд-!,, перепись
онъ относилъ (въ Дѣяніяхъ апостоловъ) ко времени событія, которое случи-
лось слишкомъ 30 годами позднѣе, и стало быть, онъ ііерепуталъ хронологію
'Iибо въ одномъ, либо въ другомъ случай, или, вѣрнѣе, въ обоихт, случаях!,.
Правда, въ евангеліи своемъ (2, 1) онъ по части переписи обнаруживаете
большую освѣдомленность, чѣмъ вт, „Дѣяніяхъ": онъ замѣчаетъ (и исторіей
это замѣчаніе подтверждается \ что эта перепись была «первой» переписью,
произведенной римлянами въ Іудеѣ, вслѣдствіп чего она и новела къ воз-
станію Іуды. Далѣе Лука сообщаетъ, что она была исполнена Квирипомъ.
иравителемъ Сиріи, что подтверждаете также Іосифъ Флавій. Наконецъ ему
извѣстно, что перепись эта состоялась въ силу повелѣнія кесаря Августа,
который ножелалъ „сдѣлать перепись по всей землѣ", т. е. но всей римской
имперіи.
,
Но относительно послѣдняго заявленія Луки слѣдуетъ замѣтить, что оно
не подтверждается исторіей, ибо никто изъ писателей, современниковъ
Августа, не упоминаета, чтобы этотъ нмператоръ повелѣлъ произвести обще-
имперскую перепись. Светоній, какъ и Діонъ Кассій, и „Памятникъ Анкир-
окій" сообіцаютъ лишь о многократныхъ частныхъ цензахъ народа, т. е. рим-
скихъ гражданъ, и лишь источники значительно позднѣйшаго иеріода (конца
V вѣка по P. X .) говорить о переписи и измѣреніи всей имперіи, и гово-
рить объ этомъ словами, напоминающими цитированное оамйчаніе Луки.
Возможно, что евангелиста, въ данномъ случай допустилъ преувеличеніе въ
томъ нредположеніи, что повелителю міра римская приличествуетъ издавать
лишь „міровые" декреты, или что родителей Спасителя міра могло побудить
отправиться въ Виолеемъ событіе, взволновавшее весь міръ. Бйда лишь въ
томъ, что перепись произведена была въ Іудеѣ не въ то время, которое ука-
зываете, евангелиста. Выше уже было сказано, что когда Архелай лишился
сана народоправителя (этнарха) Іудеи и Самарін и область его была при-
соединена къ ировинціи сирійской, намйстникъ этой провинціи, Квиринъ, по
новелйнію императора, распорядился произвести перепись (цензъ) жителей и
ихъ имущества въ цйляхъ обложенія ихъ податью. Но къ этому времени
Іисусу было уже не менйе семи лйтъ отъ роду, если вйрить свидетельству
Матоея (2, 1) и Луки (1,5, 26). что Іисусъ родился «во дни царя Ирода
іѵдейскаго». Слйдовательно, перепись Квирнна произведена была въ дйй-
ствительности слишкомъ поздно, чтобы къ ней можно было пріурочить отбытіе
Маріи въ Виолеемъ для рожденія Іисуса.
Но, можета быть, перепись произведена была въ Іудеѣ 10 годами
раньше? Допуская это, мы приходимъ къ тому выводу, что Лука смйшалъ
областную перепись съ обще-имперской, и перепись ранняя періода съ пе-
реписью позднййшаго времени. Но въ такомъ случай Лука повиненъ не
только въ хронологической ошибкй: болйе ранняя перепись, вопреки Лукй.
не могла бы произойти при Квиринй, правителй Сиріи, такъ какъ Квиринъ
пазначенъ былъ памйстникомъ въ Сиріи много лйтъ спустя послй смерти
Ирода. Далѣе о переписи ничего не говорите, Іосифъ Флавій, который вообще
весьма подробно повйствуета объ этомъ времени, да и Римляне производили
перепись обыкновенно лишь тогда, если какую нибудь область имъ удавалось
всецѣло отобрать у тузеыныхъ повелителей и подчинить ее римскому упра-
влеяію, а перепись Квирина, состоявшаяся послй сверженія Архелая и вы-
звавшая смуту въ народй, невидимому принадлежала къ числу цензов!.,
впервые произведенныхъ римлянами среди евреевъ. Допустим!, однако, что
по той или иной из!, причинъ (указалиыхъ I. Флавіемъ), римляне въ видѣ
мсключенія (объ исключеніяхъ подобная рода упоминаете, Тацита) дййствн-
тельно произвели перепись въ Іудеѣ, прежде чѣмъ послѣдняя окончательно
обратилась въ римскую нровинцію. Но въ такомъ случай цензъ этотъ дол-
нсен!, былъ производиться обычнымъ иорядкомъ и съ такой цѣлыо, съ какою
цензы обыкновенно производились у римлянъ. Но Лука сообщаете, (2, 3), что
но приказу императора во время переписи „вей пошли записаться, каждый
въ свой город!,", т. е. каждый иошелъ въ тотъ городъ, въ котором!, проші-
санъ былъ его родъ. вслѣдствіи чего и самъ Іосифъ отправился въ Виолеемъ.
городъ Давндовъ, потому что тамъ 1000 лѣтъ тому назадъ родился началь-
никъ рода его, Давидъ. Не подлежите, сомнйнію, что такъ поступали іуден
при свонхъ всепародныхъ перенисяхъ, ибо іудейская государственность, по
крайней мѣрй въ древности, покоилась на, родовыхъ и нлеменныхъ нача-
лахъ. Но римляне преслѣдовали статистико-финансовыя цѣли, производя
цензы (перепись) въ ировинціяхъ, и ве руководились при этомъ ни родо-
выми, ни племенными соображеиіями. По свидйтельству наиболйе достовѣр-
ныхъ сообщеній, сельчане у римлянъ призывались въ областные города м
вообще всякій обыватель призывался въ тотъ городъ, въ которомъ числился
гражданиномъ его родной или названый отецъ. Бесьма невйроятно, чтобы
оставшіеся въ жнвыхъ потомки Давида (а въ томъ числй и самъ Іосифъ,
если признать еги нотомкомъ Давидовымъ) продолжали еще считаться граэк-
данами Виѳлеема послѣ всѣхъ тѣхъ перемѣнъ и нертурбацій, какія совер-
шились за 1000-лѣтній неріодъ времени, и послѣ того, какъ они уже успѣли
разселиться по болѣе или менѣе отдаленнымъ областямъ.
Намъ могутъ указать на то, что Римляне, при производствѣ переписей
иа окраинахъ, нримѣнялись къ обычаямъ подвластныхъ имъ народовъ. Но
вѣроятно они даже и въ подобныхъ случаяхъ всетаки не упускали изъ вида
преслѣдуемыхъ ими цйлей, а этому предположенію противорѣчитъ данный
случай когда человйкъ (Іосифъ) для дачи показаній о себѣ ЛИЧЕО. О своей
семьѣ и своемъ имуществй является изъ отдаленной Галилеи въ Виолеем'ь.
гдѣ не было почти никакой возможности провйрить правильность его цензо-
выхъ ноказаній. Далйе, но словамъ Луки, Іосифъ отправляется въ Виолеемъ
не одинъ, а вмйстй съ обрученной ему Маріей. чтобы вмйстй съ нею запи-
саться (2 5). Но подобная совмйстная явка была ненужна по законамъ
римскимъ и іудейскимъ. Изъ Ветхаго Завйта намъ извйстяо, что при пере-
нисяхъ іудейскихъ женщины постоянпо игнорировались, а относительно рим-
скихъ цензов!, намъ извйстно, что, по закону Сервія Туллія, римскій граж-
данинъ вовсе не обязанъ былъ приводить на перепись свонхъ женщинъ и
дйтей а долженъ былъ лишь заявить о нихъ; личнаго привода женщинъ не
требовалъ римскій законъ также и ота обитателей провинщй. Стало оыть.
если Марія и отправилась въ Виѳлеемъ, то лишь по собственному желанно
и'ш по предложенію Іосифа, да и вообще вся ихъ поѣздка представляется
актомъ ИХ!, доброй воли, потому что, вопреки Лукй, ничто не заставлял«,
ихъ йхать въ Виолеемъ. Перепись Квирнна ихъ не могла понудить къ этой
пойздкй, потому что эта перепись произошла 10 годами позднйе, а относи-
тельно другой, болйе ранней переписи намъ ничего не извйстно, не говоря
узке о томъ, что такая перепись не соотвйтствовала даннымъ отнопіеніямъ.
Перепись Луки не была ни римскимъ цензомъ, потому что римскій цензъ
не сталъ бы призывать Галилеянина въ Виѳлеемь, ни переписью іудейской,
потому что при іудейской (какъ и римской) переписи Маріи можно был«
преспокойно оставаться дома. Стало быть, самихъ родителей Іисуса не по-
нуждала никакая видимая причина предпринимать эту пойздку, да еще въ
такое время, когда Марія уже была беременна. Но евангелисту было очень
важно, дабы они пойздку эту совершили, и хотя момента нойздки для нихъ
былъ неудобен!,, но онъ былъ удобенъ для него, чтобы онъ могъ потомъ
заявить что Іисусъ родился въ городй Давидовомъ, и что поэтому одно изъ
самыхъ' требованій, нредъявляемыхъ Меосіи, имъ было фактически исполнено.
J П. Іисусъ —Мессія подобно Давиду помалу стоя на служсніе пророкомъ.
56.
Чтобы быть вторымъ Давидом!, и въ то же время превзойти Давида,
Мессія долженъ былъ не только происходить отъ сѣмепи Давидова и ро-
диться въ городй Давидовомъ, но также получить еще помазаніе на царство
отъ Бога черезъ какого нибудь пророка. Давида помазалъ на царство Са-
му илъ мѵромъ, которыми, онъ раньше помазалъ и Саула, перваго царя. II«
случаю помазанія Давида, Бота, иовелѣлъ Самуилу пойти въ Виолеемъ и обй-
щалъ ему тамъ указать, кого изъ сыновей Іессея онъ избралъ на ^царств«
(С. Сам. 16, 1); Саулу же наоборотъ Бота, повелѣлъ явиться къ Самуилу,
которому опт, указа.!!, иа Саула, какъ на избранника, заслужившаго пома-
заніе мѵромъ (1. Сам. О, 15). Но этотъ Давндовъ нрообразъ для иосвященія
Мѳссіи былъ нодмйненъ другим!, представленіемъ въ эпоху, нослѣдовавшую
за вавилонскимъ плйненіемъ. Народу, предавшемуся несчастно, предстояла,
страшный судъ Іеговы, но до суда, но словамъ пророка Малахш (8, 23),
—
14—
Іегова еще разъ попытается исправить и спасти народъ свой, пославъ ему
пророка Илію, который своей мощной цроповѣдыо подготовить людей къ
суду Божію, и „представить Господу народъ приготовленный" (Лук. 1, 17).
Илія былъ тотъ глашатай, который пріуготовитъ пути Господу (Мал. 3, 1);
о немъ же возвѣщалъ и гласъ, услышанный вторымъ Исаіей (40, 3) въ
концѣ періода изгнанія въ пустынѣ. Пришествія Иліи, который долженъ былъ
возродить всѣхъ заблуждавшихся и нравственно уиадшихъ, всякій благо-
честивый израильтянинъ сталъ ждать съ нѳтерпѣніемъ и называлъ блажен-
ными тѣхъ, кто его увиднтъ (Сир. 48, 11), и такъ какъ въ народѣ сложи-
лось мнѣніе, что послѣ Иліи придетъ не самъ Іегова, a Мессія, поэтому
Илія былъ признанъ предтечей Мессіи (Мато. 17, 11); ему же надлежало
совершить надъ Мессіей то, что совершилъ Самуилъ надъ Давидомъ, т. е.
помазать его и при этомъ объявить ему, а также и другимъ, что онъ пред-
назначенъ для высокой миссіи, какъ Самуилъ возвѣстилъ Давиду о нреду-
готованной ему роли.
Чтобы Илія воскресъ и номазалъ Іисуса, этого не зналъ, да и не рѣ-
шался утверждать никто; поэтому всѣмъ тѣмъ, кому хотѣлось приписать
Іисусу также и эту мессіанскую нримѣту, приходилось отыскать среди людей,
знавшихъ Іпсуса, такого человѣка, который иоходилъ бы на Илію и совер-
шилъ бы надъ Jисусомъ манииуляцію, аналогичную съ пророческимъ мѵро-
помазаніемъ. Самымъ подходящимъ для этого лицомъ оказывался креститель
Іоаннъ, который незадолго нередъ выступленіемъ Іисуса сталъ очень попу-
лярной личностью. Онъ выступалъ въ пустынѣ іудейской, и, слѣдовательпо,
могъ сойти за „гласъ, въ пустынѣ воиіющій",
о которомъ говорилъ Исаія.
Онъ призывалъ покаяться, ибо царство небесное уже близко, и, слѣдова-
гельно, онъ пріуготовлялъ путь Господу. Онъ велъ суровую аскетическую
жизнь, и, слѣдовательно, могъ быть и въ этомъ отношеніи приравненъ къ
Ѳесвитянину Иліи. Правда, Іисуса онъ не номазалъ мѵромъ, а крестилъ водой ;
но и такое креіценіе могло сойти за мѵрономазаніе, такъ какъ вся эта це-
ремонія совершена была надъ Іисусомъ не для того, чтобы онъ измѣннлъ
свои помыслы, а для того, чтобы посвятить его на мессіанскій подвигъ н
пріуготовить его къ этому призванію.
Крестителя, подвизавшагося на берегахъ Іордана, нельзя было послать
въ Іисусу въ домъ, какъ послапъ былъ Самуилъ въ домъ Давида, чтобы по-
мазать его на царство; наоборотъ, Іисусъ должепъ былъ явиться самъ къ
Крестителю на Іорданъ, что онъ фактически и исполнил!.. Чтобы крестить
Тисуса (Матѳ. 3, 13—17 . Марк. 1, 9—11. Лук. 9, 21. Іоан. 1, 32-34),
іоанну не требовалось иарочитаго повелѣнія отъ Бога, какое нѣкогда дано
было Самуилу, потому что онъ крестилъ вообще всѣхъ, обращавшихся къ
нему; но крещеніе Іисуса доллсно было имѣть особое значеніе: оно должно
было сообщить ему для предстоящаго мессіанскаго подвига необходимыя силы
и способности, такъ какъ крещеніе это было равносильно мѵропомазанію.
Совокупностью такихъ божественныхъ силъ и способностей, или, точнѣе говоря,
передатчикомъ и насадителем!, ихъ въ человѣкѣ, но убѣжденію іудеевъ, былъ
духъ Божій. Когда Самуилъ номазалъ Давида въ кругу его братьевъ (1. Сам.
16, 13),—говорить св. нисаніе,—духъ Іеговы вселился въ Давида, въ тотъже
часъ. Объ отнрыскѣ корней Іессеевыхъ, о Мессіи, Исаія (11, 1) нрорицалъ,
что на немъ почіетъ духъ Іеговы, духъ премудрости и разумѣнія,
духъ
совѣта и могущества, духъ поананія и страха Іеговы.
Въ Ветхомъ Бавѣтѣ, нреимуіцествомъ особо избранныхъ угодниковъ
Божіихъ, царей и иророковъ (Исаія 61, 1) признавалось то, что на нихъ
сходитъ духъ Божій и сказывался въ повышенномъ вдохновеніи. Эта черта
въ новоявленной общинѣ Мессіи стала общимъ достояніемъ, такъ какъ, со-
гласно пророчеству Іоиля (3, 1), черезъ креіценіѳ, совершаемое во имя Іисуса.
и черезъ возложеніе рукъ отъ апостоловъ, крещаемымъ сообщался даръ св.
15—
духа (Дѣян. 2, 38; 8, 17; 19, 5. Рим. 8, 9; 11, 15. 1 ал. 3, 2). Естественно,
что отъ такого вторичнаго низведенія св. духа на крещаемыхъ христіанъ,
первичное сошествіе св. духа на Христа должно было во многомъ отли-
чаться: оно должно было не только проявиться въ какомъ либо необычай-
номъ результатѣ, но также и принять характеръ чудеснаго внѣшняго проис-
шествія. Естественным!, символомъ духа Божія всегда считался огонь. Іоаннъ
Креститель предрекалъ (Мато. 3, 11), что идущій вслѣдъ за нимъ будет!,
крестить „духом!, святым!, и огнемъ". Поэтому Христосъ, вознесясь на небо,
ниспослал!, св. духъ на апостоловъ сначала въ видѣ раздѣльныхъ огненныхч,
изыковъ, а нотомъ св. духъ незримо сталъ передаваться черезъ руконоло-
женіе ( £'1.ян . 2, 3); а въ евангеліи, которымъ пользовался Іустинъ, было ска-
зано, что при крещеніи Іисуса воды Іордана загорѣлись огнемъ. Еромѣ огня,
въ Бетхомъ Завѣтѣ мы находимч. еще другой символъ духа Божіл^
Въ св. нисаніи сказано, что на отпрыскѣ Давидовомъ дух!. Божій бу-
дегь „почивать", что онъ „сойдетъ" на него свыше. ІІередъ сотвореніемт.
міра, духъ Божій „виталъ" надъ первозданными водами (1. Моис. 1, 2), а
іревне іудейскіе толковники добавляютъ: духъ Божій виталъ надъ. міромъ,
какъ голубица витаетъ надъ своими птенцами, не прикасаясь къ нимъ.
Надъ водами, затопившими землю во времена Ноя, тоже витала голу-
бица (1, Моис. 8, 8 — 12), и такъ какъ противоположностью всеуничтожаю-
іцаго потопа христіане признавали спасительную воду крещенія (1. Петр,
з. 20), которая сопоставлялась также съ водой первозданной, поэтому внолнѣ
естественно возникла мысль о томъ, что голубица появилась при крещеніп
Мессіи—Іисуса, отмѣтивъ собой высокое значсніе этого акта.
Символическое значеніе голубицы и агнца было хорошо извѣстно хри-
стіанамъ (Мато. 10, 16), и этими символами кротость христіанскаго ѵченія
•иредѣлялась гораздо выразителыіѣе, чѣмъ огнемъ (Лук. 9, 54).
Еврейское евангеліе утверждаете, что духъ Божій въ видѣ голубицы
не только, виталъ падъ Іисусомъ, но и вошелъ въ него, но евіониты, кото-
рые В!, противоположность нозднѣйшему ученію церкви утверждали, что Іп-
і,'.усъ былъ просто человѣкомъ, старались, разумѣется, возможно нагляднѣе
подчеркнуть его возвышенное естество. Также и въ нашихъ трехъ первыхч.
евангеліяхъ разсказъ о крещеніи Іисуса въ своей первоначальной версіи.
какъ и родословіи Іисуеа, проникнуть еще той идеей, что Іисусъ была, че-
.іовѣк!,, естественпымъ иутемъ рожденный. Но и ири этой точкѣ зрѣнія еван-
гелисты сочли возможнымъ отрѣшиться отъ нелѣиаго новѣрія о томъ, что
голубица вошла внутрь Іисуса (вѣроятно, черезъ ротъ), ибо и простое ви-
таніе голубицы надъ его главой, о чемъ Іоаннъ говорить прямо, и что другіе
евангелисты (согласно изреченію Исаій 11, 1) видимо
иодразумѣваютъ,
могло сослужить нмъ требуемую службу: оно символизировало
постоянство,
если и не имманентность божественнаго естества въ Іисусѣ.
То обстоятельство, что голубица появилась изъ разверетаго неба, при
чемъ, по словамъ еврейекаго евангелія, все мѣсто освѣтилось яркимъ свѣ-
томъ, показываетъ, что эта голубица была не заурядной итицей, а суще-
• твомъ высшаго порядка. Однако эпизодъ этотч. являлся лишь нѣмою сценой,
и требовалъ болѣе или менѣе яркаго освѣщенія или изъясненія. Такое изъ-
ясненіе могъ представить I. Крестититель, которому надлежало указать, что
ато сошествіе св. духа на Іисуеа обращаегь его въ Мессію и наглядно
утверждаете его въ этомъ званіи. Многимъ казалось, что это изъясненіе
взято изъ Ветхаго Завѣта, гдѣ самъ Іегова, устами Псалмопѣвца (2, 4), за-
являетъ: „ты—сынъ мой, я днесь родилътебя". Что это изреченіе относилось
къ кому либо изъ царей израильскихъ и обращало его въ намѣстника Божія,
это вполнѣ очевидно и безиорно, но для насъ не представляетъ никакого
интереса вопросъ о томъ, кто изъ царей именно подразумѣвался псалмопѣв-
цемъ въ данномъ случаѣ. Наоборотъ, въ Новомъ Завѣтѣ это изреченіе не-
однократно (Евр. 1, 5; 5, Дѣян. 13, 33) относится къ Іисусу н истолко-
вывается въ смыслѣ указанія на то, что онъ есть Мессія или сынъ Божій
въ высшемъ смыслѣ этого слова. Такое указаніе было дано въ псалмѣ Дави-
домъ (Дѣян. 4, 25) по повелѣнію отъ Бога, поэтому вполнѣ естественно, что
Богу надлежало самолично подтвердить это теперь, когда настало время ис-
полнить обѣтованіе. Небо разверзлось, чтобы дать сойти духу Божію въ вндѣ
голубицы, поэтому изъ отверстаго неба могъ послышаться и гласъ БожіЙ,
подчеркнувшій высокое значеніе всей этой сцены извѣотнымъ изреченіемъ
Божіимъ о Мессіи.
Тутъ мы предполагаем^ что гласъ съ неба говорилъ ту фразу, которую
цитируетъ Іустинъ изъ «Достопамятностей апостольски хъ» но псалму 2, 7:
«Ты сынъ мой, я днесь родилъ тебя». Такъ это изреченіе читали многіе
изъ позднѣйшихъ отцовъ церкви, а въ одномъ изъ нашихъ рукописныхъ
евангслій данное мѣсто евангелиста .Луки формулируется точно такъ-же. Въ
еврейском!, евангеліи Епифавія эта форма уже сочетается съ формой на-
шихъ евангелистовъ; тамъ гласъ небесный сначала говорить такъ, какъ онъ
говорить у Луки; «Ты сынъ мой возлюбленный, въ тебѣ мое благоволеніе»
a затѣмъ нрибавляетъ: «тебя' я родилъ днесь». Пораженный блескомъ свѣта,
появившагос.ч при этихъ словахъ, Креститель спрашиваетъ Іпсуса: „Кто ты,
Господи?"—на что гласъ небесный отвѣчаетъ, какъ у Матвея: „сей есть сынъ
мвй возлюбленный, въ коемъ мое благоволеніе".
Что именно заставило
сначала переставить слова: «днесь я тебя родилъ»,
а потомъ и вовсе
ихъ отбросить, это мы узнаемъ изъ толкованій Іустина; онъ говорить:
эти слова не значать, будто Іисусъ сталъ сыномъ Божіимъ лишь въ тотъ
моментъ; послѣ крещенія отъ Іоанна Іисуеъ сталъ сыномъ Божіимъ не
объективно, а субъективно, въ иредставленіи людей. Означенный слова
отлично подходили къ этому взгляду, который, какъ мы показали выше, ле-
житъ въ основѣ родословій у Матвея и Луки, и который мы позднѣе встрѣ-
тимъ еще у Керинѳа и евіанитовъ, что Інсусъ былъ натурально порожден-
нымъ человѣкомъ, которому сообщилось высшее естество при крощеніи. Но
если мы подобно авторамъ трехъ первыхъ евангелій, а также и Іустину,
будемъ утверждать, что Інсусъ зачатъ былъ отъ св. духа, то вышеозначен-
ныя слова теряють всякій смыслъ и должны быть искусственно истолкованы,
или совершенно опущены. Но такъ какъ въ послѣднемъ случаѣ приходилось
разставаться къ небеснымъ гласомъ, то рѣшено было ухватиться за другое
изречете Іеговы, которое тоже истолковывалось въ мессіанскомъ смысл!»
(Исаія 42, 1), и которое Матвей прнмѣыительно къ Іисусу въ другимъ мѣстѣ
(12, 18) формулирует], такъ; «се отрокъ мой, котораго я ызбралъ, возлюблен-
ный мой, къ которому благоволитъ душа моя». Со сценой крещенія это изре-
чете вполнѣ гармонировало, такъ какъ Іегова далѣе заявляет!., что на него,
возлюблеинаго отрока, онъ „положнтъ духъ свой" (хотя.подъ отрокомъ воз-
ліобленнымъ пророкъ очевидно разумѣлъ нэродъ израильскій). Сходство съ
нзреченіемъ пророка особенно наглядно сказывается въ той версіи изреченія
гласа иебеснаго, которую находим!, у Матоея (сей есть сынъ мой возлю-
бленный), тогда какъ исключенное нзреченіе псалмопѣвца всего болѣе напо-
минает!. версія Марка и Луки (ты сынъ мой »излюбленный).
Строго говоря, не одно лишь это изречепіе псалмопѣвца пошло въ раз-
рѣзъ съ измѣнивиіимся воззрѣніемъ на личность Інсуса. Если Інсусъ былъ
зачатъ и рожденъ отъ св. духа, то зачѣмъ лее духъ святой еще сходилъ на
него виослѣдствіи? Если онъ былъ сынъ Божій (о томъ, что онъ пред-
ставлял!. собой Болсественное Слово или Логосъ, мы пока не говоримъ), то
возможно ли было сообщить ему еще какія то нмсшія и совершенпѣйшія
свойства Божества? Да н приличеетвпвало ли сыну Бонсію принять креіцеиіе
покаянія отъ Іоанна? «Чтобы устранить этотъ нослѣдній соблазна,», автор!,
перваго евалгелія (Мато. 3, Ы) дололнилъ сцену крещенія слѣдующимъ діа-
югомъ: явивгаагося креститься Іисуса Іоаннъ хочетъ „удержать" или отго-
ворить отъ этого намѣренія замѣчаніемъ: „мнѣ надо креститься отъ тебя, а
ты ли приходишь ко мнѣ?" Но Іисусъ ему возражаетъ на это: „оставь те-
перь, ибо такъ надлежать намъ исполнить всякую правду",
(т. е . оправдать
ожиданіѳ, основанное на мнимыхъ прообразахъ и пророчествахъ о томъ, что
второй Илія придетъ и помажетъ Мессію).
Но за устраненіемъ недоумѣнія о неприличіи крещенія вообще остава-
лось еще противорѣчіе между послѣдующимъ сообщеніемъ даровъ св. духа и
первичнымъ зачатіемъ отъ св. духа, и это противорѣчіе стало видимо теперь
выступать еще рѣзче. Если Креститель и возражалъ противъ крещенія Іи-
суса до акта крещенія и тѣхъ чудесвыхъ знаменій, которыми оно сопрово-
ждаюсь, то вѣдь онъ долженъ же былъ знать, и зналъ заранѣе, что Іисусъ
„сильнѣе" его, что онъ Мессія, ибо онъ-же самъ призпаетъ (Матѳ. 3, 11),
что ему „надо креститься" отъ Іисуса духомъ святымъ и огнемъ; слѣдова-
тельно, озпаченныя чудесныя зпаменія совершались не для него, Крестителя,
а для народа, или для самаго Іисуса. По первоначальному смыслу новѣство-
ванія, чудеса, ознамеповавшія крещеніе, относились къ Іисусу и имѣли
вполнѣ реальную цѣль—надѣлить его дарами духа Божія, но такой смыслъ
знаменій исключается болѣе высокимъ взглядомъ наличность Іисуса; поэтому
Матоей и Маркъ изображаютъ этотъ эпизодъ въ видѣ зрѣлища или манифе-
стами,
преподнесенной Іисусу (невѣдомо зачѣмъ), а также п Крестителю,
тогда какъ у Луки, воплотившаго даже голубицу, свидѣтелями-очевидцами
чудесъ этихъ являются всѣ присутствующая липа. Такое изложеніе не могло
удовлетворить четвертаго евангелиста, который полагалъ, что Христа уже
нельзя было надѣлить какими либо новыми дарами или свойствами, кото-
рыми онъ не обладалъ бы уже предвѣчно, будучи божественнымъ Логосомъ;
поэтому онъ находилъ, что чудесныя крещенскія знаменія относились не къ
Іисусу, а къ Крестителю, и имѣли цѣлью убѣдить послѣдняго, что Ііісусъ
есть сынъ Божій. Но внушать ему такое убѣжденіе необходимо было бы
лишь въ томъ случаѣ, если бы онъ не зналъ заранѣе, что Іисусъ есть сынъ
Божій, и въ данномъ случаѣ изъясненіе четвертаго евангелиста иротиворѣ-
чптъ словомъ перваго евангелиста (Іоан. 1, 29—34). Но при такой версіи
отпадалъ и гласъ небесный, который у евангелиста замѣненъ простымъ ука-
ваніемъ на то, что о грядущемъ знаменіи Креститель уже зналъ отъ Бога.
Понимая евангельскій разсказъ о чудесахъ, соировождавшнхъ крещеніе
Іисуса, исторически, т. е . въ смыслѣ и духѣ самихъ евангелистовъ и ихъ
времени, и не считая его по этой именно причинѣ разсказомъ историческимъ,
мы избавляемся отъ множества неразрѣшимыхъ недоумѣпій и противорѣчій,
съ которыми встрѣчаются теологи, пытающіеся истолковать ихъ при томъ
предположеніи, что данный эпизодъ есть историческое, достовѣрное ообытіе.
Одни изъ нихъ пытаются изъяснить чудо въ смыслѣ видѣнія, которое Богъ
будто бы послалъ Крестителю и Іисусу; другіе предполагают!,, что надъ
Іисусомъ случайно пролетѣла настоящая, реальная, вполнѣ естественная го-
лубица; третьи утверждаютъ, что въ данномъ случаѣ имѣло мѣсто атмосфери-
ческое явленіе, гроза съ молніей и громомъ, который принята былъ за гласъ
небесный. Однако все это—мелочь сравнительно съ главнымъ вопросомъ:
зачѣмъ же сыну Божію, зачатому отъ св. духа, надо было сообщать дары
св. духа дополнительно? Этотъ вопроса, съ нашей точки зрѣнія разрѣшается
легко и какъ бы самъ собою, а теологамъ приходится рѣшать его при по-
мощи парадоксовъ и ухищреній, поражающихъ своей нелѣпостыо. Одни при
ѳтомъ заявляюгь, что въ Іисусѣ пребывало предвѣчно естество Божіе, но
духъ святый, третье лицо Божества, вступила» съ нимъ въ нѣкоюрую новую
связь, которая отличалась отъ единосущія Бога—Духа, Бога—Сына, и Бога—
Отца. Другіс увѣряютъ, что Інсусу былъ врожденъ св. духъ какъ начало
жизни, по при крещеніи онъ сообщился ему какъ духъ его призванія пли
миссіи. Наконецъ третьи говорить, что Іисусъ извѣчно сознавалъ себя сы-
номъ Божіимъ, но лишь въ моментъ крещенія надѣленъ былъ силой показать
себя сыномъ Божіимъ передъ очами всего міра. Но всѣ эти объясненія пред-
ставляются лишь жалкими софизмами и безсодержательными абсгракціями,
о которыхі. вѣроятно и сами толковники не отдавали себѣ яснаго отчета.
Итакъ евангельскій разсказъ о нроіісшествіяхъ, отмѣтивпшхъ собой
крещеніе Іисуса, со всѣми добавленіями, возникшими на ночвѣ иныхч., от-
личныхъ иредставленій. въ главныхъ своихъ чертахъ подсказана, былъ же-
ланіемъ показать, что Іисусъ, сынъ Давидовъ, получилъ помазаніе и соот-
вѣтствуюіціе дары св. духа свыше, какъ нредокъ его, Давидъ, получалъ ихъ
черезъ Самуила. Это желаніе сказалось у одного изъ евангелистовъ въ очень
наглядней и опредѣленной формѣ. Какъ кннга Самуила, въ которой глав-
ным!. дѣйствуюшимъ лицомъ является Давидъ, исходить изъ ноторіи рож-
денія Самуила, а не Давида, такъ и Лука, нсторіи Благовѣщенія и зачатія
Іисуса прсдііосыластъ исторію его Предтечи, причемъ нисколько не скры-
ваете, что опт, кому то подражаете. Поэтому здѣеь было бы умѣстно выяс-
нить проиехождеяіе разсказовъ о дѣтствѣ Крестителя, но такъ какъ разсказы
эти тѣено сплетаются съ рассказами о Благовѣіценіи и рожденіи ïncyca, по-
этому и ихъ приходится разематривать въ связи съ послѣдними, и такъ какъ
иоторія рожденія Ііісуса изложена въ евангеліяхъ не съ точки зрѣпія родства
его съ Давидомъ, a сь точки зрѣнія его родства съ Богомъ—Отцомъ, по-
этому и намъ приходится і опросу этому отвести особую главу въ пашемъ
изслѣдованіи.
II Группа миѳовъ. Іисусо—сыпо Пожги.
T. lu сус à ешь ветка го учаспіія со стороны му ж чины-челов/ыса за-
чать Map/ей О Hl h св. духа.
57.
Какъ было нами выше сказано, христіанское ученіе въ своей морально-
религіозной основѣ возникло изъ юдаизма, когда послѣдній уже успѣлъ въ
ироцессѣ исторіи проникнуться до наеыіцепія различными инородными и,
главнымъ образомъ, греческими образовательными элементами.
Тоже слѣдуетъ сказать и о томъ нредставленіи, что Іисусъ есть сынт,
Божій, ибо эта представленіе, хотя оно является духовной основой христіан-
скаги ученія, но все ясе опредѣляло собой его форму. Наименованіе Іисуса
Мессіей утверждалось на древнемъ юданзмѣ, и въ настоящем!, случаѣ, какъ
мы сказали выше, оно имѣло только иносказательный, фигуральный смысл!,,
которымъ не исключалось представ.іеніе объ Іпсусѣ, какъ истомъ сынѣ чело-
вѣческомъ. Тотъ факта, что Іисусъ сталъ признаваться истымъ сыномъ
Божіимъ, а не сыномъ человѣческимъ. объясняется воздѣйствіемъ языческихъ
нредставленій на общее міровоззрѣніе древнихъ христіанъ.
Изреченіе псалмоиѣвца о сынѣ Божіомъ, рожденном!, днесь, какъ мы
сказали выше, относили къ Іисусу даже тѣ, которые считали его сыномъ
Іосифа и понимали его родство съ божеством!, въ традиціонномъ теократи-
іескомъ смі.іслѣ, что-де Іисусъ, какъ вообще всѣ лучшіе цари изъ рода Да-
видова, но въ болѣе высокой степени, является любимцем!, и намѣстникомъ
Бога. Такое предстанленіе объ Іисусѣ утверждалось но преимуществу па вѣрѣ
въ его воскресеніе изъ мертвыхъ, на вѣрѣ въ то, что онъ продолжаете пре-
бывать у Бога, но оно не скоро вытѣснило собой другое, естественное иред-
ставленіе о его дѣйствителі.номъ нроисхожденіи.
Б'і, первой главѣ послапія къ римлянамъ, аиоетолъ Иавелъ (1,3) гово-
рить объ Іиеусѣ: „Онъ родился отъ сѣмени Давидова но плоти, и открылся
сыномъ Божіимъ но духу святыни черезъ воскресеніе изъ мертвыхъ". Отсюда
явствуете, что оба воззрѣнія при юдаистской точкѣ зрѣнія не исключались
одно другимъ.
Однако же въ іудействѣ замѣчалась склонность противопоставлять другь
другу естественное и религіозное воззрѣніѳ, при чемъ роль естествонныхъ
родителей въ рожденіи особо выдающихся людей сильно умалялась въ пользу
божественнаго вмѣшательства. Лица, которымъ въ иредначертанномъ отъ Бога
нланѣ отводилась наиболѣе важная роль въ дѣлѣ воздѣііствія на избранный
народъ Божій, въ еврейской легендѣ изображаются но преимуществу людьми,
родившимися поздно, отъ преотарѣлыхт, родителей или неилодныхъ матерей.
Аиоетолъ Павелъ говорить (Рим. 4,17): „Анраамъ новѣрилъ Богу, оживляю-
щему мертвыхъ и дѣлающему несуществующее существующим!,, поэтому онъ
не помышлял!., что тѣло его, почти 100-лѣтнее, уже омергвѣло, и утроба Сарры
тоже омертвѣла. онъ нребылъ твердъ нъ вѣрѣ, что Богъ силенъ и исполните
обѣтайное", т. е. даете ему, старику, сына Исаака. Далѣе, Іосифъ, люби-
мѣйіній и мудрѣйшій из!, сыновей Іакова и спаситель его рода, родился отъ
матери, долго остававшейся неплодной, какъ и С імсонъ-богатырь и Самуилъ,
основатель іудейскаго царства и истиннаго богоночитанія, при чемъ рожденіе
этихъ двухъ героевъ, по словамъ иреданія, было предвозвещено ангелами не-
бесными. a рожденіе Исаака—самимъ Іеговой. Быше мы сказали, что но тому же
плану Лука еоставилъ исторію рожденія Крестителя, и въ апокрифических!,
евангеліяхъ мы находимъ сообщеніе о томъ, что Марія, матерь [исуса, тоже
родилась отъ ирестарѣлыхъ родителей, при чемъ одинъ изч, апокрифовъ по
этому случаю дастъ поучительное язъясненіе той идеи, которая лежите въ
основаніи подобных!, сказаній; а именно, по поводу вышеотмѣченныхъ ветхо-
завѣтныхъ иримѣровъ, анокрифъ говорить:
„Богъ затворяете, утробу женщины-матери затѣмъ, чтобы чудесным!,
образомі, снова открыть ее и показать ее, что родившееся пос-лѣ того
дитя есть даръ Божій, а не нлодъ страсти человѣческой".
Если при по-
добных!, запоздалых!, дѣторожденіяхъ главная роль отводится Богу, то не
трудно было додуматься и до той мысли, что въ одногь особо-выдающемся
случаѣ дѣторожденія Богу благоугодно было исполните все, т. е. впилнѣ устра-
нить мужчину-человѣка. за невозможностью устранить самое женщину отъ
акта дѣторожденія. Тѣмъ не менѣе эта мысль еще долго „смущала" и оттал-
кивала правовѣрныхъ іудеевъ. Открыть утробу женщины, долго остававшуюся
закрытой, возстановить почти изсякшую дѣтородиую силу у нрестарѣлыхъ
супругивъ, все это могъ исполнить Богь, творецъ и хранитель міра и дѣй-
ствующихъ въ нем!, силъ, безъ всякаго ущерба для чистоты своего сверхъ-
естественного существа, но видѣть въ БОІІІ олицетвореніе дѣтороднаго начала
и замѣстителя родителя-мужчины казалось дѣломъ крайне соблазнительнымъ,
ибо такое представленіе низводило Бога на степень чунственныхъ существ!,
или сладострастныхъ боговъ языческихъ. Однако въ Ветхомъ Завѣтѣ имѣ-
лось изреченіе, которое могло быть истолковано въ вышеуказанномъ смыслѣ,
и было использовано христіанами дреинѣйшаго леріода,—изрѳчеяіе Исаіи
(7,14) о забеременѣвпіей дѣвственницѣ. Когда во времена Ахаза царь сирій-
скій Реціпгі. и царь израмльскій Оакей напали на іудею, царь іудейскій
(Ахазъ) испугался и сталъ просить помощи у ассирійскаго царя; тогда иро-
рокъИсаія успокоилъ его слѣдующп.мъ знаменіемъ: обстоятельства царя изме-
нятся къ лучшему, если нѣкая „дѣва. іиѣроятно жена. • амого пророка, Ср. 8. ;з. 8)
во чревѣ пріиметъ и. (въ нацлежащій срокъ) родигь сына и нарекутъ ему
имя Иммануилъ, еже есть сказаемо: съ нами Богъ".
'Гут!,, правда, ничего не говорится ни о Мессіи, ни о рожденіи младенца
отъ дѣвственницы, но это обстоятельство не помѣшало іудеямъ, издревле
славившимся своими произвольными тол кован ія м и текстовъ Гіисанія, истолко-
вать означенное изречеиіе примѣнительно къ Мессіи, a христіанаыъ оно не
помѣшало увидѣть въ атомъ изреченін пророчество объ ихъ Христѣ. тѣмъ
болѣе, что и среди іудеевъ уже существовало представление о подобномъ
сверхъестественность рожденіи Мессіи; впрочемъ до сих'і» поръ не удавалось
установить такое представленіе для эиохи до-христіанской. Наоборотъ, въ
рѳлигіи греко-римской, какъ извѣстно, подобное представленіе о дѣтищахъ
боговъ было весьма обычно и относилось оно не только къ полубогамъ миѳи-
ческаго періода, но также и къ отдѣльнымъ лицамъ позднѣйшей историче-
ской эпохи. Нерѣдко это прѳдставленіе повидимому создавалось на почвѣ
тщеславія самихъ властителей и лести подвластныхъ имъ людей, но часто
оно бесспорно выражало искреннее вѣрованіе почитателей извѣстнаго дер-
жавца или героя и нерѣдко возникало весьма рано, вслѣдъ за кончиной
„обожаемаго" лица. Такъ Пиѳагора приверженцы его, фанатики и мистики
позднѣйшей эиохи, провозгласили сыномъ Аполлона, а относительно Платона
еще при жизни его племянника Спевсиппа въ Аѳинахъ сложилось сказаніе
о томъ, что онъ, Платонъ, родился отъ брака Аполлона сч, его матерью Пе-
риктіоной. По этому поводу одинъ изъ ученыхъ отцовъ церкви христіанской
эамйчаетъ, что въ представлены людей, князь мудрецовъ (Платонъ) могъ
только родиться отъ дѣвственницы (и бога мудрости — добавимъ отъ себя).
Великій Александръ вѣроятно самъ пустилъ слухъ о томъ, что онъ родился
отъ брака Зевса съ его матерью Олимпіадой, a Ливій предполагает!.,
что
аналогичный слухъ, ходившій среди римлянъ относительно Сципіона стар-
шаго, тоже создался при дѣятельномъ участіи послѣдняго. Вполнѣ могъ сде-
лать то же Августа, о когоромъ Светоній и Діонъ Кассій, на основаніи древ-
нихъ источников!,, воспроизводите, слѣдуюгцую легенду, явно скопированную
со сказанія о рожденін Александра: къ матери Августа, АІІПІИ, уснувшей въ
храмѣ Аполлона послѣ ночного пиршества въ честь этого бога, подползла
змѣя, отъ которой у нея родился черезъ 10 мѣсяцевъ сынъ Августа, считав-
шійся сыномъ Аполлона.
Какъ бы ни создавались подобный сказанія, но имъ вѣрили въ тѣ вре-
мена, такъ какъ онѣ соотвѣтствивали стремленію тогдашняго человечества
притти въ непосредственное общеніе съ сверхчувственнымъ міромъ, и потому
неудивительно, что и христіане захотѣли Мессіи своему отвести мѣстс въ
ряду всѣхъ этихь мудрецовъ и властителей, богами порожденныхъ. Но при
этомъ христіпне разумѣется тщательно устраняли все, что напоминало о
сладострастіи, о половомъ совокуплены, тогда какъ въ греко-римскихъ леген-
дахъ этотъ моменте, подчеркивался нарочито и откровенно.
Христіане говорили, что не Богъ въ образѣ человѣка или змѣи тайкомъ
подкрался къ матери Мессіи, а св. духъ или сверхчувственная творческая
ежла Бога во чревѣ чистой дѣвы призвала къ жизни младенца Божія.
Бъ подобной формѣ, означенное представленіе было иріемлемо и для
христіанъ изъ іудеевъ. Они находили, что подобное рожденіе Христа пред-
сказано въ нзреченіи Исаіи о сынѣ дѣвы, что аналогичными прообразами
ихъ Мессіи являются ветхозавѣтные угодники Божіи, которые рождались поздно
и паче чаянія человѣковъ, но вмѣстѣ съ тѣмъ они избавлялись отъ старо-
юданстскихъ нарекапій, сообщая эпизоду рожденія Іисуса сверхъ-чувствонный
характеръ, и въ борьбѣ своей противъ юдаизма пріобрѣтали важное оружіе,
отмѣчая то преимущество, которое присуще рожденію такого рода, и которое
ставите, Христа выше Ыоисея и всѣхъ старо-іудейскихъ пророковъ.
По когда это представлепіе возникло, его надлежало инсценировать при-
личествугощпмъ образомъ, т. -е . облечь въ форму соотвѣтствующаго разсказа,
г для этого необходимо было ввести, прежде всего, хоть момента Божествен-
наго предвозвѣіценія, которымъ было отыѣчено большинство ветхозавѣтныхъ
примѣровъ несвоевременного рожденія угодниковъ божіихъ; затѣмъ необхо-
димо было использован, пою „естественного" отца, на котораго возлагались
немалый надежды авторами родословій, и котораго теперь приходилось устра-
нить; наконецъ необходимо было пріуготовить на землѣ приличествующую
встрѣчу новорожденному Богомладенцу. Относительно двухъ нервыхъ иунктовъ -
въ нашихъ евангеліяхъ мы паходимъ два сообщенія: одно въ первомъ еван-
геліи, а другое въ третьемъ евангеліи (Матѳ. 1, 18—25 Лук. 1, 26— 38), но
въ интересѣ безприсірастнаго изслѣдованія болѣе цѣннымъ представляется
первое, Матѳеево сообщеніе. Это Матѳеево сообщеніе возникло раньше, и по-
тому грубѣе и наивнѣе, чѣмъ сообіценіе Луки. Оно грубѣе въ томъ смыслѣ,
что въ немъ отмѣчается соблазнительный факта беременности обрученицы,
забеременѣвшей не отъ обрученника своего, хотя тута же соблазнъ устра-
няется оговоркой, что Марія забеременѣла отъ св. духа, что впрочемъ не
мѣшаетъ Іосифу сомнѣваться въ невинности Маріи и пожелать „тайно оста-
вить", или отвергнуть ее, пока не явился ему во снѣ ангелъ и не разсѣялъ
его сомнѣній. Была ли Марія предувѣдомлена относительно сверхъестествен-
ной причины своей беременности, объ этомъ разсказъ Матѳея ничего не го-
ворить. Такой пробѣлъ показался видимо недогіустимымъ автору соотвѣтствую-
щаго разсказа у Луки, если только онъ знакомъ былъ съ разсказомъ Матѳея;
онъ рѣшилъ, что Марію ненрилично изображать какой-то жертвой насилія,
какое учиняли боги языческіе въ аналогичныхъ случаяхъ, и что oua навѣрно
была предувѣдомлена заранѣе о предстоящей ей беременности; поэтому въ
разсказѣ Луки является къ Маріи ангелъ, при томъ не заурядный ангелъ-
анонимъ, а самъ архангелъ Гавріилъ, о когоромъ новѣствуготъ книги Ветхаго
Завѣта (Дан. 8,16; 9,21. Тов. 12, 15), и который считался однимъ изъ са-
мыхъ сановныхъ членовъ божественнаго легіона. Этотъ-то ангелъ иредвоз-
вѣщаетъ Маріи, что она обрѣла благодать у Бога, и зачнете, во чревѣ, и
родитъ Мессію, а когда Марія усомнилась, ангелъ поясняете,, что исполнится
сказанное имъ потому, что св. духъ найдетъ на нее, и сила Вышняго осѣнитъ
ее,вслѣдствіе чего и рождаемое ею святое дитя наречется сыномъ Божіимъ въ пол-
номъ смыслѣ слова. Послѣ того, какъ Марія заявила, что она, раба Господня,
преклоняется передъ волей Всевышняго, авторъ разсказа счелъ уже излиш-
нимъ доказать, какъ отнесся къ этому благовѣіцепію Іосифъ, а Матоей не
нризналъ нужнымъ пояснить и то, была ли сама Марія нредувѣдомлена отно-
сительно грядущаго.
Таковы отличія упомянутых!, разсказовъ, обусловленный несходствомъ
ихъ основного плана. Общая черта и сходство ихъ сводится къ тому, что, во
нервыхъ, о чудесномъ зачатіи мессіанскаго младенца предвозиѣщаета посла-
нецъ небесный, и что, во вторыхъ, глашатай этотъ предуказываете, наимсно-
ваніе имѣющаго родиться младенца: Іисусъ. Впрочемъ такъ было предуказано
и ветхозавѣтными прототипами и исторіей Исаака и Измаила, Самсона и Са-
муила. Какъ у Матѳея ангелъ заявляете, Іосифу: жена твоя родитъ сына
(а у Луки ангелъ заявляете Маріи: родишь ты сына), и наречешь ему имя:
Іисусъ,—такъ іегова говорилъ (J. Аіоис. 17, 19) Аврааму: жена твоя родить
сына и наречешь ему имя: Исаакъ. Какъ имя Исаака („смѣхъ") производи-
лось отъ недовѣрчивой усмѣшки Авраама (17, 17), или Сарры (18, 12—15),
или сосѣдей (21, 6), такъ у Магѳея имя Іисуса производится отъ предстоявшей
младенцу миссіи—спасти людей отъ грѣховъ ихъ, и это выражается словами,
которыя напоми наютъ собой о иредвозвѣщеніи миссіи Самсона—снасти Израиль
изъ рукъ филистимлянъ (Суд. 18, 5). Такое подражаніе ветхозавѣтнымъ раз-
сказамъ указываете на то, что евангельскій разсказъ возникъ среди хри-
стіанъ-юдаистовъ, о чемъ свидѣтельствуетъ также и юдаисткая формулировка
миссіи Іисуса у Луки, у котораго анголъ заявляете Маріи (1, 32), что сыну,
котораго она родитъ, Господь Богъ отдаете, «престолъ Давида», и будете, онъ
царствовать «мадъ домомъ Іакова во вѣки". Впрочемъ, у Матѳея кромѣ грѣ-
ховъ, ота которыхъ спасете чудесно родившіііся Іисусъ „людей свонхъ" (1, 21),
видимо приходится подразумѣвать въ духѣ юдаистовъ, также и послѣдствш
грѣха—иорабощеніе и истязаніе ота языческихъ народовъ.
58. Благовѣщеніѳ и рожденіе Предтечи.
Искусственность конструкціи разсказа о рожденіи Іисуса у Луки сказы-
вается не только въ вышеотмѣченныхъ деталяхъ его, но также и въ томъ,
что Лука разсказъ свой осложняете исторіей Іоанна Предтечи (1, 5—25 36.'
39. 80), тогда какъ Матѳей ограничивается повѣствованіемъ о рожденіи и
дѣтствѣ Іисуса. Въ этомъ отношеніи начало евангелія Луки, какъ мы ска-
зали выше, сходно съ первой книгой Самуила, которая тоже исходить не отъ
рожденія Саула и Давида, а отъ рожденія пророка Самуила, который нри-
званъ былъ помазать ихъ на царство; однако тамъ исторія Самуила далеко
не такъ тѣсно сплетается съ исторіей упомянутыхъ царей, какъ у автора
овангелія Луки исторія Мессіи—Іисуса сплетается съ исторіей его Предтечи
Іоанна.
Какъ родители Самуила проживали у горы Ііфраимъ, такт, и родители
Крестителя нроживаютъ на горахъ іудейскихъ (1, 39); и какъ Самуилъ,
„творецъ царей" считался но ново-іудейскому проданію отпрыскомъ ко if. на
Левія (1. Парал. 7,26), ибо помазаніе царей обычно производилось первосвя-
щенннкомъ (1. Цар. 1, 39), такъ у Луки и человѣкъ, который призванъ былъ
помазать Мессію, считается но отцу отпрыскомъ левитовъ, а его мать при-
знается даже представительницей рода Аарона и тезкой жены послѣдняго
(2. Моис. 6, 23); но такъ какъ мать Іисуса именуется здѣсь родственницей
матери Предтечи (1,36). то ев. Лука видимо намѣревался показать, что цар-
ственный сынъ Давидовъ по матери своей происходил!, также отъ колѣна
левитова (т.- е. духовенства) и, слѣдовательно. является истымъ царемъ-иерво-
священникомъ по чину Мелхиседека (ІТсал. 110, 4). Какъ мать Самуила, такъ
и мать Крестителя долго были неплодны; но мать Самуила сожительствовала
съ другой, плодовитой женой мужа своего и несмотря па свое пеплодіе счи-
талась его любимѣйшей женой, напоминая собой Рахиль подлѣ Ліи, а мать
Крестителя напоминаете собой Сарру, т. - е. единую законную, хотя и неплод-
ную и престарѣлуго жену столь-же ирестарѣлаго мужа своего; при этомъ Лука
замѣчаетъ (1, 7), что Захарія и неплодная жена его, Елисавета, „оба были
уже въ лѣтахт, преклонных!,", т.- е . Лука даже форму выраженія заимствуете
изъ Ветхаго Завѣта (1. Моис. 18, 11). Далѣе, Лука копируете прототипъ
Самуила еще и въ томъ отношеніи, что возвѣщеніе объ имѣюіцемъ родиться
сынѣ пріурочилъ къ поѣздкѣ но богослужебным-ь дѣламъ: родители Самуила
узнали объ имѣюіцемъ родиться сынѣ во время паломнической поѣздкн своей
въ Сплошь, куда они отправились, чтобы принести жертву Іеговѣ, а отецъ
Іоанна Крестителя узнаете, обл, имѣющемъ родиться сынѣ въ Іерусалимѣ,
куда онъ ноѣхалъ по дѣламъ священнической службы, „ чтобы служить нерсдъ
Богомъ въ порядкѣ своей чреды".
Желаніе родителей Самуила имѣть потомство было особенно•сильно у
неплодной матери его, такъ какъ у отца уже были дѣти отъ другой жены,
поэтому она сама и просите у іеговы сына и сама же получаете отъ перво-
священника завѣреніе о томъ, что ея молитва услышана іеговой (1. Сам. 1, 10).
У родителей Крестителя желаніе имѣть потомство было, видимо, одинаково
сильно, но такъ какъ въ данномъ случаѣ жена не последовала за мужемъ.
поэтому одинъ только мужъ ея во время хожденія во храмъ молить Бога о
ребенкѣ и онъ же получаете отъ ангела Гавріила, явившагося ему вохрамѣ,
вѣсть о томъ, что его молитва услышана Богомъ. Въ исторіи Самуила ан-
гелъ не появляется, и евангелисте иочеркнулъ эту деталь изъ исторіи несвое-
временно родившагося Самсона (Суд. 13). Что ангелъ явился Захаріи во
храмѣ, а не въ иолѣ или иномъ мѣстѣ, какъ родителямъ Самсона, это объ-
ясняется духовнымъ саномъ Захаріи. Имя ангела, Гавріилъ, столь характер-
ное для евангелія Луки и заимствованное имъ изъ іудейской миѳологіи вре-
мен!, возвраіценія изъ плѣна вавилонскаго (Дан. 8, 16; 9, 21), было отчасти
указано и въ исторіи Самсона, ибо, хотя ангелъ тамъ и отказывается назвать
себя, но онъ именуете себя «человѣкомъ божіимъ». т . е. Гавріиломъ.
Въ исторіи Самсона вѣсть, принесенная посланцемъ божіимъ, не воз-
буждаете никакихъ сомнѣній, а въ иеторіи Самуила завѣреніе первосвящен-
ника тоже было принято съ довѣріемъ, ибо въ обомхъ случаяхъ родители
были не слишкомъ еще стары и возвѣіценное имъ рожденіе ребенка не пред-
ставлялось дѣломъ абсолютно невозможны мъ; но такъ какъ въ разсказѣ Луки
родители Крестителя являются четой супругов!, очень нрестарѣлыхъ, напоми-
нающих!, собой Авраама и Сарру, поэтому евангелисте, и оговаривается, что
словам!, ангела, Захарія (какъ и Авраамъ) ловѣри.ть не сразу. Как!, въслу-
чаѣ Авраама оба родителя мотивируюте, свое недовѣріе преклонностью своего
возраста (1. Моис. 17, 17; 18, 12), такъ въ даннэмъ случаѣ Захарія и его
жена (1.18) тожесылаются на то, что они оба „въ лѣтахъ преклонных!,".
Какъ
Авраамъ но поводу обѣтованія о томъ, что его потомство водворится въ землѣ
Ханаанской, вопрошаете,: почему я узнаю это? (I. моис. 15,8), такъ п Заха-
рія точно такою же фразой выражаете, ангелу свое сомнѣніе (1,18); Аврааму
и Саррѣ невѣріе было прощено, потому что въ прошломъ они еще невѣдали
иримѣровъ исполненія аналогичных!, обѣтованій божіихъ, но Захарія не мои.
не знать, что въ исторіи его народа аналогичные иримѣры уже бывали, о
потому за свое невѣріе онъ былъ наказан!,: ангелъ ему объяви.:!,, что онъ
будете. , .молчать и не сможете, говорить" до того дня. когда сбудется все имъ
возвѣщенное. Точно такъ же Иавелъ былъ пораженъвременной слішотой нос.іѣ
того, какъ ему явился ХристосъскорбящШ (Дѣиіг. au.), a Даніилъ noc.it m-
явленія ангела онѣмѣлъ (оте. испуга, a ne въ наказа nie), пока ангелъ не
коснулся его yen, и не вернулъ ему способность рѣчи (Дам. 10, 15).^
" Предуказаніе имени младенца, имѣющаго родиться чудеснымъ образом!.,
взято изъ исторін Измаила и Исаака (I. Моис. 16,11: 17,19); a указаніе о
бѵдущемъ образѣ жизни и новеденіи его и въ частности о томъ. что онъ
„не будете, пить вина и сикера", буквально совпадаете, съ тѣмъ указашемъ.
которое дано было матери Самсона во время ея беременности ( Суд. 18, 4.
7,14). Въ совершенно сходной формѣ высказано въ обопхъ случаяхъ также и
обѣтоваиіе о томъ, что предвозвещаемый младенец!, „исполнится св. духа еще
оте, чрева матери своей" и будете, возрастать и укрѣилятьея дѵхомъ (Суд.
13,5. 24. Лук. 1,15. Ю). Затѣм ь хвалебный гимнъ, введенный въ разсказъ
Лѵки, омя ть таки напоминаете, собой исторію Самуила: как!, мать
Самуила,
принеся дарованнаго ей сына къ первосвященнику (1. Сам. 2 .1 ), восхваляете
Бога, такъ и отецъ Крестителя, у котораго.
„раарѣшпліісь уста и язьгкъ"
при обрѣзяніи дарованнаго ему сына, „сталъ говорить благословляя Бога, и
пророчествовал!." (Лук. 1,67). Вирочемъ хвалебный гимнъ Маріи (Лук. 1, 46)
болѣе сходшіъ и!, свпихі. деталяхъ сь пшномъ мам ери Самуила, чѣмъ гиміп.
Захаріи.
Предположен!» о томъ, что авторъ третьяго еваигелія составил і. данные
разсказъ-мозаику по разнымъ ветхозавѣтнымъ прототипам!.,
можете, пока-
заться пегіравдоподобнымъ лишь тому, кто не имѣетъ никакого представле-
нія объ идеяхъ п писательской манерѣ позднѣйшихъ іудеевъ. I удои эпохи
эпигоновъ жили всоцѣло прошлой исторіей своего народа и св. писаніемъ, въ
котором!, изложена исторія его, такъ что позднѣйшія событія и факты они
считали уже предвозвѣщенными и предвосхищенными въ пророчествах!, и
прообразахъ св. писанія, а поэты, желавшіе прославить нарожденіе новаго
угодника божія, полагали, что оно должно было произойти совершенно такъ,
какъ иовѣствуется объ аналогичных!, случаяхъ въ священных!, книгахъ древ-
ности.
Бпрочемъ, поэта, создавшій вышеизложенный разсказъ, не былъ ііро-
стымъ бездарны мъ подражателемъ; наобороте,, онъ измышляете и творите
самостоятельно и, добиваясь яамѣченной имъ цѣли, не стѣсняетъ себя фак-
тами действительности, доказательством'» чего можете служить оригинальный
эпизодъ свиданія матери Мессіи съ матерью его Предтечи. Это свиданіе еван-
гелистъ придумалъ безъ сомнѣнія въ тѣхъ видахъ, чтобы прославить Іисуса,
отмѣчая то интимное и раннее подчиненное отношеніе, въ коемъ стоить Кре-
ститель къ Іисусу. Цѣль эта достигалась всего лучше изображеніемъ того, какъ
сами матери Іисуса и Крестителя, вынашивая ихъ еще въ своей утробѣ, от-
носятся другъ къ другу и какъ въ своей бесѣдѣ онѣ характеризуют!, позд-
нѣйшее взаимоотношеніе обоихъ дѣятелей. Чтобы такая встрѣча казалась
правдоподобной, автору пришлось отмѣтить кровное родство обѣихъ матерей
и устами ангела указать сомнѣвающейся Маріи, что надъ ея родственницей
Елисаветой Богъ тоже сотворилъ чудо и исполнилъ данное ей обѣтованіе.
Правда, на взаимоотношеніе обоихъ младенцевъ авторъ указываете уже сло-
вами, которыми мать Предтечи привѣтствовала мать Мессіи (Лук. 1,43): „от-
куда мнѣ то (т. е. чѣмъ заслужила я ту честь), что пришла матерь Госиода
моего ко мнѣ". Это привѣтствіе вполпѣ аналогично тѣмъ словамъ, которыми
впослѣдствіи Креститель встрѣтилъ пришедшаго къ нему Іисуса (Матѳ. 3, 14):
„мпѣ надо креститься отъ тебя, а ты нришелъ ко мнѣ". Но еще болѣе зна-
менательнымъ является то обстоятельство, что даже зарождающійся въ утробѣ
матери Креститель иринялъ активное участіе въ томъ прославленіи, которое
уготовала Елисавета матери Мессіи—Іисуса: при иоявленіи Маріи „взыгралъ"
младенецъ во чревѣ матери своей, Елисаветы. Прототипом!, этого эпизода яв-
ляется встхозавѣтная повѣсть объ одномъ изъ несвоевременно родившихся
лицъ: Ревекка, жена праотца Исаака, тоже была много лѣтъ неплодна, и ио
молитвѣ супруга ея, Іегова даровал» ей сразу двухъ сыновей близнецовъ,
которые впослѣдствіи стали родоначальниками двухъ народовъ, идумсянъ и
исраильтянъ (1. Моис. 25, 21); по словамъ еврейской легенды, нозднѣйшее
взаимоотношеніе обоихъ народовъ предоиредѣлилось уже взаимоотношеніемъ
обоихъ братьевъ—близнецовъ въ утробѣ ихъ матери Ревекки: взаимная ие-
нріязнь ихъ сказалась въ томъ, что близнецы „сталкивались другъ съ дру-
гом-ь уже въ чревѣ Ревекки, а умственное провосходство слабаго, но изворег-
ливаго и лодвижнаго Израиля надъ грубымъ и физически-мощнымъ Едомсмъ
сказалось въ томъ, что въ моменте рожденія Іаковъ хватался за ноги своего
брата—первенца Исава (25, 26; 27, 36). Но такъ какъ Креститель не могъ
быть братомъ—бллзпецомъ Іисуса, поэтому при приближеніи матери Мессіи
ему оставалось только многознаменательно „взыграть" во чревѣ своей матери.
Как\. Авраамъ возрадовался, когда ему сказали, что онъ увидите день нри-
шествія Христа, и какъ онъ возликовал», когда въ раю дѣйствительно уви-
дѣлъ «день Христа» (Іоан. 8,56), такъ и Креститель уже во чревѣ своей ма-
тери возрадовался пришествію того, кого онъ долженъ былъ виослѣдствіи пред-
возвѣстить и выразилъ онъ радость свою тѣмъ, что нослѣ привѣтствія Маріи
„взыгралъ" во чревѣ Елисаветы (Лук, 1,44). Но „взыграть" онъ могъ лишь
въ томъ случаѣ, если успѣлъ достичь такого возраста, когда „іілодъ чрева"
(зародышъ человѣка) вообще ужъ начинаете шевелиться (нашъ евангелисте
любить изображать детали даже и чудесныхъ ироисшествій съ точки зрѣнія
естествен наго процесса); поэтому евангелисте оговаривается, что Елисавета
была беременна уже шестой мѣсяцъ, когда къ Маріи явился ангелъ съ благо-
вѣстіемъ H надоумилъ ее навѣстить свою родственницу Елисавету (Лук. 1, 36).
Выше мы уже сказали, что евангелисте не преминулъ использовать
хвалебный гимнъ, который изрекла мать Самуила, отдавая сына на служепіе
Іеговѣ. Евангелисте рѣшилъ, чтобы аналогичный гимнъ изрекъ отѳцъ Крести-
теля; самымъ подходяіцимъ для того моментомъ былъ момента рожденія или
обрѣзанін младенца—Іоанна, но прежде чѣмъ моменте этотъ наступил!,, Марія
явилась въ домъ Елисаветы и, такимъ образомъ, упредила Захарію въ дѣлѣ
нроизнесенія хвалебяаго гимна матери Самуиловой (Лук. 1, 47. Сам. 2, 1,—
Лук. 1, 49. Сам. 2, 2. —Лук. 1, 51. Сам. 2, 3. —Лук. 1, 52. Сам. 2, 8,—Лук.
1, 53. Сам. 2, 5. —Лук. 1, 48. 1. Сам. 1, 11). Поэтому Захаріи довелось про-
изнести свой гимнъ лишь въ день обрѣзанія сына (1, 67), составивъ его
изъ цитата, надерганныхъ изъ разныхъ псалмовъ и пророческих!, мзре-
ченій.
59. Рожденіе Іисуса.
Благовѣстіе о рожденіи Крестителя,—благовѣстіе о рожденіи Іисуса,—
свиданіе матерей ихъ,—рожденіе и обрѣзаніе Крестителя,—рожденіе и обрѣ-
заніе Іисуса,—таковъ планъ иовѣствованія ев. Луки, тогда какъ у Матоея
въ данномъ отдѣлѣ ничего не говорится о Крестителѣ, а о рожденія Іисуса
лишь вскользь упоминается въ двухъ мѣстахъ (1, 25; 2, I), и никакихъ под-
робностей объ этомъ событіи не сообщается.
У Луки (2, 1—20) о рожденіи Іисуеа имѣется весьма пространный раз-
сказъ, и въ основу его положена перепись Квирина, вслѣдствіе которой роди-
тели Іисуса будто бы отправились въ Виолеемъ. Выше нами уже было пока-
зано, что это сообщеніе евангелиста не подтверждается исторіей, и что оно
имъ было придумано по догматичеекмъ соображеніямъ; тѣмъ не менѣе еван-
гелиста строите весь послѣдующій разсказъ свой именно на этомъ переальномъ
основаніи.— І Ірибывъ въ Виолеемъ лишь ради переписи, родители Іисуса тамъ
являлись людьми чужими и не имѣли собственнаго крова, и такъ какъ
весь городъ былъ переполнен'» такими же пріѣзжими людьми, поэтому они не
находили себѣ пристанища въ домахъ и принуждены были пріютнться въ
яежиломъ сараѣ (а ио словамъ апокрифичеекпхъ евангелій и нѣкоторыхъ
отцовъ церкви—въ пеіцерѣ, или „всртепѣ", вблизи города) и положить ново-
рожденнаго младенца въ ясли. Этотъ эпизодъ въ свою очередь наводилъ на
мысль о пастушескимъ бытѣ. Праотцы еврейскаго народа тоже были пасту-
хами, и среди стадъ своихъ получали откровенія свыше. Первому Спасителю
народа іудейскаго, Моисею, ангелъ Господень явился въ то время, когда онъ
пасъ стада своего тестя Іеѳрона или Іофора (2. Моис. 3, 1), а предка Мессіи
Давида, Богъ призвалъ изъ овчаго загона, близь Виѳлеема, чтобы пасти из-
бранный народъ Божій—(Псал. 78. 70.— 1 . Сам. 16, 11) точно такъ же в
греко-римская легенда повѣствуетъ о своихъ герояхъ: Кирѣ, Ромулѣ,—что они
росли и жили среди пастуховъ. Ботъ почему и въ данномъ случаѣ перваго
извѣщенія о рождествѣ младенца—Мессіи были удостоены убогіе и кроткіе
пастухи въ полѣ, а не фарисеи и книжники, и не жестоковыйный царь Иродъ
въ столичномъ городѣ Іерусалимѣ.— Ангелъ явлстся иастухамъ ночью, и „Слава
Господня осіяла ихъ";—эта деталь основана на слѣдуюіцемъ представленіи:
по словамъ Исаін (9, 1), народъ, блуждающій нынѣ во тьмѣ, увидите снѣтъ
великій, и „возсіяетъ онъ всѣмъ обрѣтающпыся въ ночи и тѣни смертной". Это
пророчество отнесли къ Мессіи—Іисусу. какъ Матоей (4, 16), такъ и Лука,
повѣствуюіцій о дѣтстьѣ Іисуса (1, 49); онъ есть „востокъ свыше",
свѣтъ,
просвѣщаюіцій во тьмѣ (loan. 1, 5), а потому ассоціація идей приводила къ
той ночной сцеыѣ, которая нарисована Лукой. — Ангелъ, явившійся иастухамъ
и осіявшій ихъ свѣтомъ славы Господней, возвѣщаетъ имъ, что въ городѣ
Давпдовомь родился Спаситель, который есть Христосъ—Мессія, и онъ под-
тверждаете истину своего благовѣстія указаніеыъ на то, что, вернувшись въ
городъ, они пайдутъ въ ясляхъ сиеленатаго младенца. Такъ и пророкъ Исаія
(7, 14) иодалъ царю Ахазу „знакъ", заяви въ, что нѣкій младепецъ, имѣющій
еще родиться, при рожденіи своемъ получите имя, означающее радость, да и
вообще еврейская легенда любите подтверждать истину пророчеств'», боже-
ственное происхожденіе заповѣдей, или высокое призваніѳугодниковъ божіихъ
исполненіемъ второстепенных'», лишь на ближайшее будущее расчитанныхъ
рорицаній (напр. 1. Сам. 3, 34. Мато. 21, 2. Дѣян. an. 10, 5. 17).— Когда
ангелъ досказалъ свое благовѣстіе, явившееся съ нимъ «безчисленное воинстве
небесное» стало славить Бога хоромъ, а пастухи затѣмъ идугь въ городъ,
находятъ въ указанномъ мѣстѣ младенца, и сообщают!, всѣмъ встрѣчнымъ
людямъ, что было возвѣщено имъ о семъ младенцѣ; люди, слышавши ихъ раз-
сказъ, „дивились" ему, а мать младенца Іисуса «слагала и сохраняла слова
сіи въ сердцѣ своемъ", какъ нѣкогда Іаковъ слагалъ въ сердцѣ своемъ то,
что говорил!, ему о сновидѣніяхъ его дивный сынъ. Іосифъ (1. Моис.
39, 11).
Изукрасивъ рождество Іисуса вышеотмѣченным!,
явленіемъ ангела,
евангелистъ видимо призналъ излишнимъ отмѣтить обрѣваніе Іисуса такъ,
какъ онъ отмѣтилъ обрѣзаніе Крестителя; однако вовсе умолчать объ обрѣзаніи
Іисуса, Лука не счелъ возможнымъ (2. 21), ибо ему' хотѣлось неиремѣнно
подчеркнуть, что родители Іисуса строго соблюдали законы Моисея.
II. Іисусъ—воплотившееся
слово
Бога-Творца.
60.
Выше было показано, что взгляд!, на Іисуса, какъ на существо, зача-
тое въ утроб!» дѣвственницы отъ св. духа, мирился съ іудейскимъ пред-,
ставлоніемъ о Бог!', благодаря тому, что въ вемъ устранеш.і были всѣ чув-
ственные моменты. Однако взглядъ этотъ невольно и нензмѣнно проникался
элементом!, чувственным!, н емущалъ не только іудеевъ, но іакже и хри-
стіан-і,-язычниковъ (ирозелитовъ), успѣвшихъ уже одухотворить свое продета-
влеіііе о сущеетв!і Бога. Такіе христіане, правда, стремились изобразить
Христа своего сверхъ-человѣкомъ, превосходя щи мъ всѣхъ ветхозавѣтныхъ
пророковъ. чтобы иагляднѣе отмежевать свою новую религіозную систему
on, религіи Древне-іудейской, ни им-ь казалось что той же самой и даже бо-
лѣе высокой цѣли можно достичь ннымъ путем!,, минуя вышеуказанное „соб-
лазнительнее" иредставленіе объ Іисусѣ.
ІІос.іѣдователи Іисуса не могли представить себѣ своего убіеннаго Mec-
ci іо простымъ, заурядными мертвецомъ, или нереальным!» безплотнымъ при-
зраком!.,
поэтому у пііхъ сложилась вѣра вт. то, что онъ воскресъ и возне-
сен!, былъ кь Богу на небеса, а на почвѣ такого иѣрованія создавалось у
нихъ представленіе объ Іисусѣ, воскресшемъ и вознесенном!, на небеса,
как!, о существ!;, которое но достоинству своему но меньшей мѣрѣ ]іавно
прочимі, небожителям!,, т. е. ангеламч,, или даже превосходить ихъ такъ
какъ самъ Богъ даровалъ ему „всякую власть на небеси и на землѣ" (Мат«.
28, 18,. Но Іисусъ не могъ быть равені, им!., если бытіе его началось лишь
ci, момента его человеческая рожденія, тогда какъ ангелы иоянилились уже
въ момеигь сотвореиія вселенной; чтобы сравняться съ шімъ въ этомъ отн«-
шеніи. онъ долженъ былъ существовать уже до момента своего чедонііческаго
рожденья, a іѵь моменте, рожденія она., какъ личность, не впервые появился,
а только сошелъ на. землю, или перешел!, оте. прежней сверхчувственной
формы бытія къ земной формѣ сѵществованія.
Раэвитію такого представленія объ Іисусѣ-Меесіи способствовали нѣк«-
торыя юдаистскія воззрѣнія. Возможно, что у Дан і ил а образ!, сына челов!;-
ческаго, вознесенного на облакахъ къ престолу Божію и получившего отъ
Бога власть надъ міромъ, первоначально являлся символом!, народа израиль-
скаго, но когда въ этомъ „сынѣ чоловѣческомъ" стали усматривать (какъ
видно изъ евангелій) самого Мессію. то уже это обстоятельство давало гю-
водъ смотрѣть на него, какъ на сверхчеловѣческое существо. По убѣжденію
іудеевъ, имя Мессіи, какъ самая идея народа іудейскаго и его законов!,,
задумано было Богомъ еще до сотворен ія вселенной, т. е. тщеславіо побуж-
дало іудеевъ вѣрить, что Bon, сотворилъ міръ только ради народа израиль-
ская, и что ради неі'0 же онъ пошлете, міру Мессію, и что поэтому Богъ
помышлялъ о Мессіи и нредрѣшилъ его елуженіс при сотворееіи вселенной.
Но всѣмъ извѣстно, къ чему приводить такого рода продставленія: ирѳдрѣ-
шенное или иредопредѣленное превращается легко въ предсущѳствовавшее,
а идеальное предсуществованіе обращается въ реальное бытіо. Если самъ
Іисусъ умозаключал!,, что наименованіе Іеговы „Богомъ Авраама, Исаака и
Іакова" свидѣтельствуетъ о вѣчности (вѣчномъ бытіи) означенных!, праот-
цевъ (Маю. 22, 31), то и послѣдователяыъ его не трудно было умозаклю-
чить. что если Мессія фигурировал!, въ предвѣчномъ Божісмъ планѣ міро-
зданія, то, стало быть, вт, моменте» сотворенія вселенной онъ, Мессія, фак-
тически существовал!, у Бога. Наименованіе Lncyca „началом!, созданія Bo-
Kin" (Апокал. 3, 14) стоить на рубежѣ именно такого идеальная и реаль-
ная воззрѣнія, къ которому приводили также нѣкоторыя своеобразный черты
моисеевой исторін сотворенія вселенной. Какъ извѣстяо, въ первой книг!;
Моисея имѣются два разсказа о сотвореніи человѣка. Въ одномъ (1, 27) го-
ворится; „Богъ сотвориль человѣка но своему образу,—но образу Божію со-
творилъ онъ его,—сотворил!, мужа и жену".
Во втором!. (2, 7) говорится,
что Богъ—Іегова слѣнилъ человѣка—мужа изъ персти и вдунул'., ему дыха-
Hie жизни и затѣмъ сотворилъ ему жену изъ ребра, его, „этотъ двойственный
разсказъ навелъ новѣйшихъ критиков!» на мысль о томъ, что первая книга
Моисея составлялась изъ нескольких!, различных!, записей, a іудейскихъ
мыслителей онъ натолкнули на слѣдующее открытіе: если въ одном!, раз-
сказ!; говорится, что человѣкъ сетворен-і, по образу и подобно Божію, а въ
другом-; ., что онъ сотворен!, и:п. персти, то, стало быть, въ первомь случаѣ
рѣчь идете» о человѣкѣ сверхчувствениомъ. небесном!.,
а во второмъ—о чув-
ственном!.. земномъ человѣкѣ. Такое толкован;« находимъ мы не только у
александрійскаго еврея Филона. но также у апостола Павла, но мнѣиію кп-
тораго, Іисусъ-Мессія по существу своему есть именно такой небесный ч«-
лов'1'.і.'ь, втор«й Адам!,, образъ и шиобіе Божіе. противостояний земному, пер-
стному человѣкѵ. или первому А ламу (1, кор. 1Г>, 45. 2 кор. 4, 4). Вторым!,
или послѣдішмь человѣком!. онъ именуется без!, сомнѣнія потому, что дол-
жен!. проявить себя лишь послѣ первая, земного человѣка, хотя п сотво-
рен!. былъ раньше его: Богь пошлете, на землю въ образ!; человѣка, этого
небесная Адама, извѣчно пребывавшая при немъ на небесах!, ил. преобра-
женном!,, лучезарном!, образ!; Сына Божія, чтобы закончить настояшій не-
ріодъ ыіровой жизни, когда потомство земного, нерстяаго Адама дойдотъ въ
развитіи своемп, до нзвѣстнаго пункта. Стало быть, если Мессія вч, качеств!;
небес наго Адама существовал!, уже съ момента сотворсніа вселенной, то онъ
моп, воздействовать на человечество и вч. частности на избранный иародъ
Ііожій всегда, хотя и появился среди земныхъ людей лишь вт, образѣ Іисуса;
а если Павел!.. О- кор. К), I. 9) именуете. Христа „камнемь духошіымъ",
сдѣдованшимъ за израильтянами вь иустыні,, и если христіанъ Коринфа онъ
увѣщевалъ не искушать Христа, какь искушали его нѣісоторые израильтяне,
то наст, ничто не заставляете, въ нервом;, видѣть аллегорію, а вь нослѣд-
нем'ь уклоняться отъ ваключенія о томъ, что Павелъ ставилъ своего Христа
—Адама вч. своеобразное отношеніе къ израильтянам!, уже вь неріодъ ихъ
блуждавііі но иустынѣ. Не легко отвѣтить на вопросъ, приписывал!, ли онь
ему какое либо участіе въ сотвореніи вселенной. Правда, въ первом-;, посла-
ніи к!» коринѳяиамъ (8, 6) онъ говорите.:
„у нас;, одннъ Богъ отецъ, изъ
которая все (создалось) и мы для него (существуем!.), и один!. Господь L
Христосъ, которым!, все (содержится) и мы имъ (содержимсяг. Невидимому,
Христу здѣсь отводится второстепенное служебное мѣсто, а не роль Творца
вселенной. По если Павла признаем;. автором-;, иослапія къ колоесянамъ, вт,
котором!, говорится (1, 15), что Христос!, есть „образъ Бога невидимая,
рожденный прежде всякой твари",
что имъ создано все на небесах;, и на
землѣ, видимое и невидимое, что „все имъ стоите.", и если первое изреченіе
мы станемъ изъяснять нослѣднимъ, то намъ придется согласиться, что по
ученію павлистовъ, Христосъ сотворилъ вселенную. Но, но свидѣтельству
книгъ Моисея, человѣкъ, не исключая и того, который созданъ по образу и
иодобіго Божію, сотворенъ былъ въ шестой день, послѣ всѣхъ прочихъ тва-
рей. Поэтому трудно понять, какое собственно участіе иринималъ Христосъ
въ созданіи вселенной. Что, вообще говоря, его творческая роль и дѣятель-
ность не вовсе исключается тѣмъ фактомъ, что самъ онъ былъ сотворенъ
Богомъ—Отцемъ, это мы видимъ изъ носланія къ колоссянамъ, которое на-
водите насъ на ту мысль, что изначала онъ былъ сотворенъ Богомъ, а за-
тѣмъ самъ сотворялъ все остальное. Но если это носланіе, какъ и носланіе
къ филиппійцамъ и къ ефесянамъ, относится къ болѣе позднему времени, н
если указанное изреченіе посланія къ коринѳянамъ допускаете также и иное
толкованіе,
„то все же видно изъ него, какъ и изъ иосланія къ евреямъ,
куда клонился ходъ развитія этихъ представленій. Авторъ посланія къ ев-
реямъ, какъ и авторъ посланія къ колоссянамъ, отвергая павлистскую идею
перваго человѣка, исходите отъ мессіанскаго эпитета „Сынъ Божій",
но по-
нимаете его въ метафи-іипескомъ, а не іудейски - теократическомъ смыслѣ,
и допускаете его уцастіе въ сотворевіи вселенной. Сынъ Божій. по СЛОВІІМЪ
автора посланія къ евреямъ (1, 1 —б) есть „сіяніе сланы и образъ ипостаси
Бога",
первородный, которымъ Богъ сотворилъ эоновъ, т. с. весь міръ—ны-
нѣшній и будущій, видимый и невидимый, и котораго онъ ради человѣковъ
внослѣдствіи вочеловѣчилъ, т. е. облекъ въ человѣческую плоть и кровь (2, 14).
Стало быть, мы въ сущности имѣемъ здѣсь то же, что четвертый еванге-
листа называете Логосомъ,
„Словомъ Божіимъ",
хотя авторъ носланія къ
евреямі. еще не употребляете этого термина, что представляется загадочнымъ,
такъ какъ онъ знаете тсрминъ „Слово Божіе" (4, 12), да и не могъ не
знать его, ибо получилъ такое же образованіе, какъ и Филонъ алексан-
ріецъ.
Попятіе логоса, въ предетавленіи Филона и всей александрійской ре-
лигіозно-философской школы, имѣло двоякій корень—іудейскій и греческій.
Но юдаистское слово (логосъ) отнюдь не означаете творческаго слова Божія
(1. Моис. 1, 1), какъ и въ словахъ Псалма 33, 6. Словомъ Іеговы «сотво-
рено небо, и дыханіемъ устъ его создалось все воинство его»—не видно даже
и простого поэтическаго олицетворенія. Что же касается термина „мемра",
встрѣчакщагося въ халднйскихъ парафразахъ Ветхаго Завѣта, то онъ представ-
ляется лишь отголоскомъ александрійскаго Логоса. Напротивъ, черезъ всю
еврейскую литературу сентенцій и изрсченій, начиная съ книги Іова и
Притчей Соломоновыхъ, и кончая книгой Сираха и премудрости Соломона,
проходите идея премудрости Божіей, и эта идея у Іова (28, 12) даже оли-
цетворяется, а въ Бритчахъ (гл. 89) формулируется такъ, что даже вопреки
прямымъ намѣреніямъ автора можете быть принята за дѣйствительную лич-
ность: „Премудрость Божія" здѣсь произносите рѣчи, говорить, что она есть
начало дѣяній божінхъ и сотворена Богомъ прежде всѣхъ прочихъ тварей и
вещей, что она помогала Богу утверждать устои міра и развлекала его, а
себя въ то же время развлекала дѣлами сыновъ человѣчеекихъ. По словамъ
книги Сираховой (гл. 24) премудрость сотворена Богомъ прежде всѣхъ вре-
мен!. и восиріяла начало свое изъ уста Всевышняго, она искала себѣ вѣч-
наго пристанища среди народом, земныхъ, а Богъ указалъ ей вселиться въ
Гаковѣ и содѣять своей собственностью Израиля (Вар. 3, 30). Въ книгѣ Пре-
мудрости Соломоновой (7, 25; 10, 11 ), премудрость является истеченіемъ славы
и величія Божія и отражепіемъ вѣчнаго свѣта, духомъ Божіимъ, который
устрояетъ вселенную и благоволить къ человѣку, поддерживаете все благое
въ мірѣ, вселяется въ душахъ людей благочестивых», и въ видѣ облака м
снопа огненнаго велъ за собой народъ израильскій во время его странствій
по пустынѣ. Огъ такой Премудрости Божіей, созидающей и охраняющей вселен-
ную, послѣдній изъ отмѣченныхъ нами аиокрифовъ отличаете Слово Божіе,
которое въ качествѣ творческаго слова Бога и слова всевышнаго судіи здѣсь
также олицетворяется (9, 1). Когда вопреки чудеснымъ знаменіямъ Моисея,
египтяне продолжали упорствовать въ невѣріи (прем. 18, 14), тогда среди
ночной тишины всесильное Слово Божіе, какъ могущественный воинъ, сошло
съ небесъ и держа въ десницѣ своей, какъ острый мечъ, суровое слово по-
велѣнія, встало между небомъ и землей (подобно ангелу смерти въ 1. Парал.
22, 16) и начало всюду сѣять смерть и разрушеніе.
Но въ той системѣ греческой философіи, которая наряду съ Платоновой
философіей оказала наибольшее вліяніе на александрійскихъ іудеевъ,—въ
стоической системѣ, для обозначенія Разума божественнаго, нроникающаго и
искуссно устрояющаго всю вселенную, употребляется не слово „премудрость ,
а тотъ терминъ, которымъ александрійскіе переводчики Ветхаго Завѣта и
вообще всѣ іудеи, говорившіе на греческомъ языкѣ, обозначали творческое
Слово божества, терминъ «Логосъ», который вслѣдствіе особенности греческаго
языка одновременно означаете „разумъ", и „слово".
Поэтому философски-
образованные александрійскіе іудеи скоро привыкли приписывать Логосу
также и то, что прежде приписывалось «Премудрости» Божіей. Іакимъобра-
80мъ у Филона, одного изъ современниковъ Іисуса, Логосъ обозначаете съ одной
стороны то, что въ іудейской литературѣ изреченій именуются Премудростью
Божіей и, съ другой стороны то, что у стоиковъ именуется Разумом» вселенной,
а у Платона и неопиѳагорейцевъ—Міровой душой и міровой идеей. Логосъ
Филона есть посредник'» между Богомъ и вселенной: онъ стоите на рубежѣ,
отдѣляющемъ Бога отъ вселенной, и осуществляете ихъ взаимныя сношенія:
въ нисходящемъ направленіи онъ, будучи комплексомъ всѣхъ божественных»
идей, внѣдряетъ ихъ во вселенвой, а въ восходящемъ нанравленш—преіста-
тельствуетъ передъ Богомъ за весь міръ и, въ частности, за человѣчество;
онъ тоже сотворенъ, но онъ не сотворенъ какъ мы; онъ не существовалъ
прецвѣчно, но все же сталъ существовать прежде всего того, что существуете;
поэтому онъ является Богомъ для всѣхъ суіцествъ, подобно намъ, стояіцихъ
далеко ниже его, но онъ не есть Богь въ собѣ, онъ—только Ноте второй или
младшій, подчиненный; этотъ Логосъ, какъ незримый ангелъ, въ видѣ облака
и снопа огненнаго, руководил!, исходомъ народа израильскаго изъ Египта, и
вѣроятно онъ же разумѣется подъ тѣмъ сверхъчеловѣческимъ существомъ
которое, по словамъ Филона, иознаютъ и увидятъ въ эпоху мессіанскую
только спасенные и которое снова отведете разсѣявшихся іудеевъ въ землю
обѣтованную. Но это сверхъчеловѣческое существо Филонъ не отождествлялъ
съ царемъ—Мессіей, который встанете во главѣ вернувшагося народа іудей-
скаго; подъ Логосом!, онъ разумѣлъ сверхъчувственное безличное существо,
неспособное облечься въ матеріальную форму.
Оба понятія,—понятіе Логоса и понятіо Христа-Мессіи, скоро слились въ
одно нредставленіе. Роль посредника, которую Мессія игралъ относительно
Бога и вселенной вообще, естественно сближала и роднила ихъ. Но въ ІІо-
вомъ Завѣтѣ сліяніе обоихъ понятій осуществлено лишь въіоанновомъ сван-
геліи (1, 1—18). Апостолъ Павелъ предполагаете, что Мессія или Сынъ Божій
существовалъ до человѣка. но ничего не вѣдаетъ еще о Логосѣ въсммслѣ
Филона. Въ посланіи къ евреямъ, гдѣ это „Слово" (логосъ) уже встрѣчается,
оно означаете Сына Божія. сотворившаго и сііасаюіцаго міръ, и являющагося
„сіяніемъ славы и образомъ ипостаси Божіей" fl, 1—3), или Слово Божіе,
которое „живо и дѣйственно и острѣе меча обоюдоостраго, и проникаете до
раздѣленія души и духа, и судить помыгаленія сердечный" (4, 12). Въ
„Откровеніи" Іоанновомъ указано (19, 13), что на челѣ побѣдителн—Христа,
того Вѣрнаго и Истнннаго, который праведно судить и воинствуете, наверс-
тано никому невѣдомое имя: Слово Божіе. Но что и въ данномъ случаѣ
Іисусъ является лишь глашатаем-» и исполнителем'» пове.іѣній Божіихъ отно-
сительно вселеішой, это явствуете изъ всего контекста, и въ частности изъ
эамѣчанія о томъ, что изъ устъ его исходилъ острый мечъ, поражающій
народы , т. е . суровое Божіе слово осужденія. Впрочемъ само собою разу-
меется, что иозднѣйшій авторъ евангелія, тоже считающагося произведеніемъ
іоапна, могъ исходить отъ этого эпитета, созданнаго Іоанномъ, авторомъ
„иткровѳнія , и употребить его въ томъ же метафизическомъ смыслѣ нослѣд-
няго. ho едва ли авторъ еваегелія первымъ сочеталъ и слилъ эти два нонятія
во-едино, такъ какъ подобное сочетаніе встрѣчается и у другихъ писателей
гол же эпохи, напр., у Іустина Страстотерпца, который писалъ свои труды
въ перюдъ 147-160 гг. но P. X . Лритомъ у Іустина ученіе о Логосѣ, какъ
мы сказали уже выще, сильно отличается отъ Іоаннова ученія, и потому
можно утверждать, что это ученіеонъ. какъ и авторъ четвертаго евангелія
усвоит, себѣ какъ популярную идею современников'!,, нснользовавъ и пере-
раоотавъ ее въ интересѣ христологіи.
Вступленіе въ міръ человѣческій высшаго существа, принявшаго образъ
іисуса, Павелъ изображаете слѣдующимъобразомъ (Рим. 8, 3): „Богъ послалъ
сына своего въ подобіи плоти грѣховной", т. е . облекши его плотью, подоб-
ной греховному тѣлу человѣческому, но безгрѣшной. О томъ же аиоетолъ
выражается еще и такъ (Рал. 4, 4): „Боте послалъ сына своего (Христа),
і.оіорый родился отъ жены"; но это замѣчаніе ничего общаго не нмѣетъ съ
отрчцаніемъ участія мужчины-человѣка въ разсказахъ Луки и Матѳея о
рожденіи I исуса, ибо въ другомъ мѣстѣ (Рим. 1, 3), аиоетолъ прямо заяв-
ляете, что і Христосъ „родился отъ с/Ьмени Давидова по плоти, но открылся
сыномъ Ьожшм'1, въ силѣ, но духу святыни (т. е. оказался сыномъ Божіимъ
по силѣ своего св. духа) черезъ воскресеніе изъ мертвыхъ".
Безъ сомнѣнія,
.п авелъ считать Христа естественио-рождениымъ человѣкомъ, въ коемъ воило-
Iился сынъ Ьожій, или Адамъ небесный, уже до его рожденія на свѣта.
Бъ Іоанновомъ евангеліи этотъ высшій изъ духовъ признается ,.Сло-
вомъ (логосомъу, единороднымъ сыномъ Божіимъ, который вначалѣ былъ у
ьога и сотворилъ все сущее; но о томъ. какъ это Слово вступило въ сферу
человеческой жизни, евангелисте умалчиваете; онъ только замѣчаетъ (1,14>
что „Слово стало илотію", т.е . облеклось въ чсловѣческое тѣло, когда и какъ
это случилось—мы изъ евангелія не узнаемъ. О неучастіи родителя—чело-
века въ его норожденш не упоминается и въ данномъ случаѣ, какъ и въ
изреченіяхъ Павла. По свидѣтельству ев. Іоанна, не только іуцеи (6 42) но
даже аиоетолъ Филиппе, который призналъ въ Іисусѣ Мессію,' предвозвѣщсн-
наго закономъ и пророками, и призванъ былъ самимъ Іисусомъ,—именѵютъ
исуса сыном!, Іосифовымъ (і, 46). По мнѣнію евангелиста, хрпстіане увѣро-
вавіше во имя Христа,—„не отъ крови, ни отъ хотѣнін плоти, ни отъ хо-
'
мужа, но отъ Бога родились" (1, із), - хотя но своему происхождение
И по рожден но они и являются простыми человеками; поэтому и самъ Хри-
стосъ представляется евангелисту Іоанну единороднымъ сыномъ Вожіимъ, ибо
хотя онъ и родился, какъ всѣ люди, но въ немъ объединилось слово Божіе
I логосъ) съ человѣческимъ естестномъ.
Но евангелисте не поясняете, когда это объединепіе совершилось. Су-
ществуете предположеніе, что четвертый евангелисте считалъ моментомъ со-
единены! Логоса о/ь человѣческимъ остествомъ въ Іисуеѣ моментъ его креще-
ная отъ Іоанна ибо онъ говорите, что вч, неріодъ дѣятельностм Крестителя
логосъ, или „Свѣте истинный", лишь готовился иритти, ни еще не нришелъ
(.1, •>), а при креіцепіи Іисуса „духъ".
сошедшій съ неба въ видѣ голубя
ночилъ на немъ (1, 32). Но духъ, сошедшій съ неба въ видѣ голубя въ мо-
мента крещенія Іисуса. нельзя не обинуясь отождествлять съ Логосомъ, онъ
есть пережитокъ стари и наго иредставленія о Христѣ, какъ высшемъ существѣ
и это представленіс евангелисте отмѣчаетъ по традиціи, хотя оно и не со-
гласовалось съ его собственным'!, ученіемъ о Логосѣ, подобно тому, какъ си-
ноптики отмѣчали сошествіе св. духа, па Тисуса при крсщеніи, 'хотя оно и
не согласовалось съ ихъ же разсказомъ о зачатіи Іисуса отъ св. духа. Всего
вѣроятнѣе предположеніе, что четвертый евангелисте нріурочивалъ вышеозна-
ченное сліяніе или объединеніе Логоса съ человѣческимъ естествомъ въ Іисусѣ
къ началу жизни Іисуса, какъ Платонъ воилоіцалъ свои предшествующія
души въ людяхъ, но умолчалъ о дѣтствѣ Іисуса отчасти потому, что было
труднѣе изобразить цѣтство вонлотившагося меныпаго Бога, чѣмъ дѣтство че-
ловѣка, зачатаго и рожденнаго отъ Бога, отчасти же и потому, что рисовать
дѣтство Іисуса евангелисту казалось вѣроятно дѣломъ, умаляющймъ возвы-
шенный тон!, и духъ его евангелія.
Но если взгляды Іоаннова пролога, какъ и взгляды синоптиковъ на по-
явленіе Іисуса одинаково несоизмѣримы съ древнѣйшммъ взглядом-!, на мес-
сианское естество Іисуса. сказавшимся въ разсказѣ о его крвщеніи, то все
же ихъ нельзя но этой лишь причинѣ. сочетать и сравнивать между собою.
Несостоятельно мнѣніе Іустина о томъ, что иод-ь св. Духомъ, или силой Псе,
вышмяго, оте которыхь зачала Марія но свидѣтельству Матѳея и Луки, слѣ-
дуетъ разумѣть Логосъ, Слово. Духъ ли или Слово осѣнили Марію, все равно-
а существо божественное, воплотившееся и пребывавшее въ Іисусѣ, есть нѣ-
что отличное отъ простого наитія божественнаго духа, обусловившаго собой
зачатіе или рожденіе его. Въ послѣднемъ случаѣ субъекте евангельскаго по-
B'liCTBORanin лишь порождается, возникаете, начинает!, жить нодъ вліяніемъ
даннаго импульса, а въ нервомъ случаѣ субъекте, ужо прежде порожденный,
воплощается' и переходить лишь кт. иной формѣ бытія. Въ одномъ случаѣ
личность Іисуса является сложным ь продуктом!» онлодотворенія, исходящаго
отъ божества и воздѣйствующаго на человѣческое (женское) существо, а въ
другомъ случаѣ личность Тисуса есть чисто божественная личность Логоса,
для которой человѣческая фаза бытія есть только временная, переходная
стадія существованія.
61.
Къ иредставленію о премудрости Божіей, выведенной въ прйтчахъ Со-
ломоновыхъ и въ книгѣ Снраховой, не только нриходилъ всякій. стремив-
шійся отождествить съ сверхчеловѣкомъ личность Месеіи-Іисуса, но нриво-
дилъ также самъ учитель -Іисусъ. Бъ указанных!, ироизведеніяхъ премудрость
неоднократно выступаете въ качествѣ наставницы людей, и поучаете ихъ
рѣчами, и тотъ, кто видѣлъ въ Іисусѣ идеальнаго учителя-наставника, не
обинуясь сближалт, его съ премудростью-наставницей человѣковъ. Бъ прит-
чахч» Соломоновыѵь (9, 1і говорится, что премудрость устроила себѣ жилище,
наготовила себѣ скотье мясо и домашнее вино, собрала трапезу и велѣла слу-
гамъ своим!, на высотахъ города взывать: придите ѣсть мой хлѣбъ и нить
изготовленное мною вино. Этотъ энизодъ живо напоминаете собой евангель-
скую притчу о брачномь пиршествѣ (Матѳ. 22, 1. Лук. 14, 16), въ которой
царь тоже разсылаетъ слугъ своихъ но улицам!» города—приглашать къ немі
гостей, такъ какъ трапеза у него собрана; тельцы и скотт, откормленный за-
колоты и угощеніе готово. Бъ этой нритчѣ Іисуса, Богъ замѣняетъ собой
премудрость Божію, выступавшую въ пртичахъ Соломоновыхъ, но выше мы
уже отмѣчали одинъ случай, когда Іиеусъ въ евангельском!» преданіи засту-
ііалъ мѣсто премудрости Божіей. У Луки (11, 4 9), Jucyci» цитируете, в'і, ка-
чествѣ изреченія премудрости Божіей, яаявленіе о томъ, что пророки и апо-
столы, являвшіеся къ іудеямъ, ими истязались и умерщвлялись, а у Матоея
(2:4, ;і Г) то же заявленіе приведено въ качеств!» собственнаго изречеиія !исуса,
подобно тому, какъ историк!» Гѳгесшіпъ. членъ обіцины христіанъ-юдаистовъ,
о современниках!, Iисуса говорил!., что они удостоились услышать собствен-
ными ушами „Богомт. вдохновенную Премудрость".
Въ послѣдней (51-й) главѣ книги Сираховой имѣется благодарственная
молитва, авторъ которой, пнтомецъ и глашатай премудрости, нерѣдко яыра-
жается тѣми же словами, какія въ соотвѣтственномъ мѣстѣ иерваго и трѳтьяго
евангелій приписаны Іисусу. Авторъ Сираховой книги (51, 1. 23. 26. 27)
восклицаете»: „Славлю тебя, Господи царю, за то, что даровалъ мнѣ защиту
и спасеніе и даръ премудрости... Придите ко мнѣ всѣ вы, неразумные и съ
душей жаждущей... Возьмите на себя иго сіѳ и преклоните душу вашу пѳ-
редъ закономъ... Поглядите, какъ бремя мое легко и сколь великую усладу
я обрѣлъ"...
Эти слова живѣйшимъ образомъ напоминаютъ о словахъ Іисуса,
приведенныхъ у Матвея (11, 25;: „Славлю тебя, Отче, Господи неба и земли
(въ отличіе отт, моленія Сираха) за то, что утаилъ сіе (познаніе истины) отъ
мудрыхъ и разумныхъ, и открылъ его младенцамъ... Придите ко мнѣ всѣ
труждаюіціеся и обремененные, и я успокою васъ. Возьмите иго мое на себя
• научитесь огь меня... и найдете покой душамъ вашимъ"... Такое совпадѳ-
ііе и сходство случайнымъ быть не можете,, и надо полагать, что соотвѣт-
ствующеѳ мѣсто изъ книги Сираховой, первоначально написанной на еврей-
скомъ языкѣ, было извѣстно самому іисусу.
Но въ Бритчахъ Соломоновыхъ (8, 1. 22) Премудрость заявляете,:
„Іегова сотворилъ меня прежде всякой твари... Я родилась, прежде чѣмъ яви-
лись горы и холмы... Когда Іегова утверждалъ устои земли, я помогала ему
и услаждала его досуги ежедневно... Меня послушайте, сыны, ибо обрѣтающій
меня обрѣгаетъ жизнь и благоволеніе Іеговы, a утративпіій меня утрачиваете,
жизнь, и ненавидяшіе меня возлюбили смерть".
Далѣе въ книгѣ Сираховой
(24, 1.19) мы читаемъ: „Премудрость славить и восхваляете себя передъ на-
родомъ своимъ. Я изошла изъ усте, Всевышяяго. Придите ко мнѣ вы, вожде-
лѣющіе меня, и насыщайтесь отъ плодовъ моихъ. Кто меня ѣстъ, алчете, а
кто меня піете, жаждете..." и т. д . Въ этихъ изреченіяхъ заключается за-
родышъ Іоанновыхъ рѣчей Христа. Историческій Іисусъ былъ отождествленъ
съ ветхозавѣтной и апокрифической Премудростью, ему была поручена роль
Премудрости, наставницы людей, предвѣчной подруги и сотрудницы Божества.
Заявленіе Премудрости о томъ, что обрѣтшій ее обрѣтаетъ жизнь, а утра-
тившій ее утрачиваете жизнь, и что возненавидѣвшій ее возлюбилъ смерть,
живо напоминаете о соотвѣтствующихъ изреченіяхъ Христа, приведенныхъ въ
евангеліи Іианна (3, 20. 36; 5, 24). Премудрость приглашаете людей ѣсть
ея хлѣбъ и пить ее самое, и Христосъ евангелиста Іоанна предлагаете дѣ-
лать то же (4,10; 6, 51; 7, 37); различіе лишь въ томъ, что у Сираха Пре-
мудрость добавляете, что ѣвшіе и пившіе ее постоянно будутъ алкать и жа-
ждать, а у евангелиста Іоанна Христосъ заявляете, что нриходящіе къ нему,
хлѣбу жизни, не будутъ алкать, и вѣрующіе въ него не будутъ жаждать ни-
когда, такъ какъ
„вода, которую онъ даете, человѣку. сдѣлается въ немъ
и сто ч н и комъ воды, текущей въ жизнь вѣчную" (6, 27. 35; 4, 14). Виноград-
ная лоза съ гроздями, которой Христосъ Іоанна уподобляете себя съ учени-
ками своими (15,1), тоже заимствована изъ рѣчей Сираховой Премудрости
(24,17). Вообще фраза, встрѣчающаяся въ книгѣ Сираха: „Премудрость сла-
вить и восхваляете, себя нередъ народомъ своимъ"—опредѣляетъ собой ха-
рактеръ всѣхъ рѣчей Христа, приведенныхъ въ четвертомъ евангеліи. Такое
самопрославленіе и самовосхваленіе нисколько не шокируете со стороны оли-
цетвореннаго понятія и божественнаго аттрибута, но оно смущаете въ устахъ
простого человѣка, или хотя богочеловѣка.
Итакъ, произносящій рѣчи Христосъ отождествляется вначалѣ Съ Пре-
мудростью Божіей, произносящей рѣчи въ Ветхомъ Завѣтѣ и аиокрифахъ;
потомъ александрійскіе образованные іудеи, знакомые съ Платоновой исто-
рической философіей, обращаютъ Премудрость въ понятіе божественнаго
Логоса, которое затѣмъ, во И вѣкѣ, стало проникать въ образопапные слои
всего хриетіанскаго иаселснія,—такъ появились и развивались постепенно тѣ
идеи, который мы находимъ въ Іоанновомъ евангеліи, гдѣ Інгусъ въ рѣчахъ
своихъ самъ прославляете и восхваляете себя, какъ начало спасенія и жизни,
подобно тому, какъ Премудрость Притчей Соломоновыхъ и книги Сираховой
прославляла и восхваляла себя, и гдѣ онъ (какъ въ прологѣ) прямо, по Фи-
лону, претворяется въ Логосъ, или мірозиждительное слово Божіе.
Ill Группа миоовъ. Тисусъ—второй Моисей.
1. Мессіаисиая звп>зда, и опасность, грозившая жизни lucyca.
62.
Весьма полезно прочесть внимательно Светопія, чтобы отчетливо уразу-
мѣть, какъ слѣдуетъ смотрѣть па чудеса евангельской исторіи. Для всей жизни
Іисуса, отъ сверхъестественного рожденія его и до вознесенія на небо, можно
отыскать и прослѣдигь въ исторіи Светонія иараллели. Правда, въ нѣкоторыхъ
ветхозавѣтиыхъ разсказахъ о чудесахъ мы тоже находимъ многе сходныхъ
и однородныхъ черта и опнзодовъ, но все-же преимущество—на сторонѣ Све-
тонія. Его разсказъ о чудесахъ и знаменіяхъ, не поддающихся естественному
изъяснепію, всякій не обинуясь признаете, сказкой, а въ наше время уже не
легко внушить человѣку, что разсказы ('ветонія о сотворенныхъ императорами
чудесахъ— - пустая сказка, миѳъ, а современные ему евангельскіе разсказы о
тождествепныхъ чудесахъ Іисус.а —правдивая историческая повѣсть.
Основная тема настоящей группы миоическихъ разсказовъ,—опасность,
грозившая жизни младенца, который иризвапъ былъ свершить великій по-
двита,—является одной изъ главпыхъ темъ всѣхъ героическихъ сказаній, она
встрѣчается въ легендахъ еврейскихъ, персидскихъ, греческихъ и римскнхъ,
не говоря уже о такихъ миѳахъ, которые создались не столь очевидно и без-
спорно самою жизнью народныхъ массъ. Оставляя въ сторонѣ опасность, ко-
торая грозила жизни юнаго Зевеса и Геракла, мы видимъ, что эта тема встрѣ-
чается неоднократно въ разсказахъ о дѣтствѣ Моисея <въ нятиішнжіи мопсе-
евомъ), Авраама (въ позднѣйшихъ легендахъ іудейскихъ), Кира (въ исторіи
Геродота), и Ромула (въ трудахъ Лмвія); затѣмъ та же тема одновременно
разработана Светоніемъ въ исторін дѣтства перваго римскаго императора, и
евангелистомъ Матоеемъ (гл. 2)—въ разсказѣ о дѣтствѣ христіавскаго Мессіи,
ііричемъ разработана она въ этихъ разсказахъ столь сходственно, что невоз-
можно не признать взаимодѣйпвіе означенныхъ легендъ при общности и
единетвѣ пснхологическаго ихъ источника, т.- е. того закона фантаэіи, кото-
рый побуждаете, усиленно подчеркивать цѣнность блага, или великой благо-
датной личности указаніемъ на возможность ея утраты—съ одной стороны, и
на иопеченіе Божественнаго Промысла о ея сохраненіи—съ другой стороны.
Что же касается взаиыодѣйствія легендъ, то вліяніе Моисеевой легенды на
христіанскій миоъ—совершенно очевидно, вліяяіе греко персидской легенды—
правдоподобно, a вліяиіе римской легенды—по меньшей мѣрѣ допустимо.
Оригинальную черту исторіи дѣтства lucyca составляете, разсказъ объ
опасности, грозившей жизни Іисуса: ко времени рожденія Іисуса, на небѣ
появляется звѣзда, которая приводите восточныхъ маговъ (волхвовъ) въ
Іерусалнмъ, гдѣ ихъ разснросы объ имѣющемъ родиться царѣ іудейскомъ
возбуждающ, оііасенія въ старомт царѣ Иродѣ. Такимъ образомъ, мессіан-
ская звѣзда создала вышеозначенную опасность, но она же была важна для
легенды также и въ другомъ отношении ІІовѣріе о томъ, что появлепіе по-
вой звѣзды, и их частности неожиданное появленіе быстро исчезающей ко-
меты, знаменуете грядущій переворотъ въ дѣлахъ человѣческнхъ, рожденіѳ
или смерть великаго человѣка, предстоящую войну или, въ лучшемъ случаѣ,
урожай винограда,—это повѣріе неизмѣнно сохраняется отт, глубокой древ-
ности и до нашихъ дней... При немъ человѣкъ исходите изъ того нредпо-
ложенія, что необычному небесному явленію должно соотвѣтствовать анало-
гичное земное происшествіе въ жнзни и взанмоотпошеніяхъ людей; если
въ одномъ случаѣ изъ ста иредположеніе подтверждается, тогда такое совпа-
дете событій принимается за доказательство истины предположения или по-
вѣрія: человѣкъ суевѣрный игнорируете всѣ остальные 99 случаевъ, когда
явленіе природы не сопровождалось никакимъ историческимъ событіемъ, и
въ то же время историческому происшествію, признаваемому важнымъ, ста-
рается приписать несвойственный ему характеръ чрезвычайнаго явленіи
природы, иутемъ свободно иоэтическаго творчества. Вопросъ о томъ, дѣй-
ствптельпо ли случилось то явленіе природы, о которомъ идете рѣчь въ дан-
номъ съ традиціей сохраненномъ разсказѣ, и было ли оно повѣствователемъ
постановлено въ непосредственную связь съ даннымъ историческимъ про-
исшествіемъ произвольно и вопреки дѣйствительности, или наоборотъ, это
явленіе сплошь представляется поэтическимъ вымыслом» разсказчика,—этотъ
вопросъ приходится рѣшать на основаніи другихъ, благонадежных-»
сообще-
ній о данномъ явленіи, а также на основаніи характера разсказа и его
источниковъ. Светоній разсказываетъ, что во время первыхъ игрищъ, устро-
енных!. Октавіаномъ въ честь убитаго дяди его, втечепіи недѣли видна была
комета, которую народъ принимать за душу боготворимаго имъ Цезаря.
Тута, оставляя въ сторонѣ суевѣрное истолкованіе даннаго явленія, можно
признать, что сиобщеніе историка о появленіи кометы въ указанное время
справедливо, ибо въ этомъ сообщеніи нѣтъ ничего нротивнаго природѣ по-
добнаго свѣтила, и самъ историкъ, по условіямъ времени и мѣста. могъ объ
отмѣченномъ имъ явленіи имѣтъ достаточно правдоиодобныя извѣсгія, тѣмъ
ііолѣе, что и ІІлиній сообщаете, что въ собственных!, запискахъ Августа
тоже отмѣчено вышеупомянутое лоявдеяіе звѣзды. Но если мы въ одномъ
изъ раввинистскихъ сочипеній читаем-», что въ день рожденія Авраама на
востокѣ появилась звѣзда, которая пожрала другія четыре звѣзды, свѣтив-
шіяся вт, четырехъ страиахъ неба, то мы не обинуясь признаем-» такое со-
общите за пустую сказку, так» как» оно слишком» фантастично но содер-
жанію своему, да и момента составленія разсказа слишком-» удаленъ отъ
момента сообщаемаго происшествія. Наконец», если Іустинъ сообщаете, что
въ годъ рожденія Митридата и въ годъ встуніенія его на престол!, появля-
лась большая комета, что въ обоихъ случаяхъ она видна была втеченіи 70
дней и ярко свѣтилась внродолжоніи 4 часовъ ежедневно, и что она за-
нимала четвертую часть' неба и сіяла ярче солнца, то въ этомъ сообщены
все представляется намъ сказкой. Чтобы признать правдой сообщеніе о томъ,
что въ тотъ или другой изъ указанныхъ авторомъ моментов-» действительно
появлялась комета (появленіе ея въ оба последовательные могеиты крайне
сомнительно), намъ пришлось бы предварительно обслѣдовагь источники,
которыми при составлены разсказа пользовался Іустинъ (или, точнѣе. Троп,,
котораго цитирует» Іустинъ).
Разсказъ Матвеева евангелія о звѣздѣ, появившейся при рождесгвѣ
Іисуса, составлен-» въ моменте времени, не слишком-» удаленный отъ того
событія, о которомъ въ нем» новѣствуется, и не можстъ быть отвергнута
лишь на этомъ оенованіи. Спустя 80 или 100 и болѣе лѣта въ Налестинѣ
могла столь же прочно сохраниться вѣсть о чрезвычайномъ ноявлсніи звѣзды,
какъ въ Римѣ сохранялась вѣсть о кометѣ Цезаря во времена Свѳтонія или
Траяна. Но въ данномъ случаѣ наблюдается отличіе, которое умаляете зна-
ченіе евангельскаго разсказа. Комета Светояія появилась во время игрищъ,
устроенных'» въ честь Цезаря, т. е. въ моменте такого нроисшествія, кото-
рое обращало на себя всеобщее вниманіе; поэтому небесное явленіе, которое
совпало съ этим!, ироисшествіемъ, должно было прочно засѣсть въ памяти
народа и отразиться также въ ітроизведеніяхъ современпиковъ—писателей.
Но годъ рожденія Іисуса ничѣмъ особенным-» не ознаменовался для людей
соотвѣтствуюіцей эпохи, если оставить въ сторопѣ евангельскій разсказъ,
историческую достовѣрность котораго въ данномъ случаѣ требуется доказать;
слѣдователыю, но нрошествіи 100 лѣтъ, мѣствое насѳленіе едва ли могло
точно знать и помнит», появилась ли звѣзца именно въ означѳнномъ, а не
иномъ году.
Далѣе, изъ описанія звѣзды, даннаго Матѳеемъ, мы узнаемъ, что маги
(волхвы) увидали ее на Востокѣ, и, рѣшивъ (иевѣдомо—почему), что это—
звѣзда новорожденная царя іудейокаго, т. е. Мессіи, отправились въ Іеру-
салимъ. Изъ евангелія не видно, имѣли ли они во время путешествія пе-
ред» собой звѣзду; но когда они по указанію Ирода отправились въ Виѳле-
емъ, звѣзда вдругь снова появляется и ужъ не только ведете за собою волх-
вовъ, но, дойдя до Виѳлеема, останавливается столь явственно надъ жили-
щемъ родителей Іисуса, что волхвы туте же останавливаются и заходятъ въ
домъ съ дарами. Какая то была звѣзда, мы не знаемъ, но во всяком-» случаѣ
естественная звѣзда не могла бы совершить то, что совершила эта мессіан-
ская звѣзда по свидетельству Матоея. Но если то была сверхъестествен-
ная. самимъ Богомъ посланная и руководимая звѣзда, то она должна была
бы совершить нѣчто большее—отвести волхвов-» прямо въ Виолеемъ, минуя
Іеруеалимъ, чтобы напрасно не подводить подъ ножъ Ирода-злодѣя бѣдныхъ
младенцев!, ниѳлеемскихъ. Поэтому «се то, что въ звііздѣ этой было сверхъ-
естествен наго, напр. ея поступательное движеніе и остановка, мы во всякомъ
случаѣ должны отбросить, какъ сказочную подробность; но вмѣстѣ съ тѣмъ
является вопросъ: не слѣдуете ли вообще отбросить появленіе знѣзды, какъ
факта неисторическій!
Сколько извѣстно, другими историческими документами появленіе звѣзды
въ указанное время не подтверждено, но извѣстный астрономъ Кенлеръ,
иытавшійся определить истинный годъ рожденія Христа, вычислил-», что въ
748 году отъ основаиія Рима, за два года перед» смертью Ирода, три пла-
неты (Юпитеръ, Сатурнъ и Марс-ь) находились въ сосдипеніи, и въ этомъ
вывод!» самъ Кенлеръ, а за нимъ и рядъ новѣйишхъ астрономовъ и теоло-
ловъ, усматривали историческое нодтвержденіе Матвеева разсказа о звѣздѣ
волхвовъ. Но Матвей говорить не о груішѣ звѣздъ, а лишь объ одной звѣздѣ;
затѣмъ сосдиненіе двухъ или трехъ планета случается не такъ ужъ рѣдко
(соединеніе Юпитера и Сатурна происходить каждый 20 лѣтъ), чтобы во-
сточные астрономы-мудрецы увидѣли въ такомъ явленіи событіе столь не-
обычайное, какъ повѣсгвуетъ о томъ Матвей. Поэтому самъ Кенлеръ не
придавал-» соединенію планете особенно большого значенія, и гюлагалъ, что
это явленіе вѣроятно осложнилось іюявленісмъ какой нибудь новой необы-
чайной звѣзды, какъ то случилось и въ его время, когда (въ 1004 г.) снова
наблюдалось соединеніе упомянутыхъ трехъ планета и появилась сверхъ того
другая, новая звѣзда, которая сіяла втеченіи нѣкотораго времени подобно
постоянным-» звѣздамъ первой величины, нотомъ стала меркнуть и наконец-»
совсѣмъ исчезла. Но между появленіемъ подобной звѣзды и Соединеніемъ
означенныхъ планетъ не существуете никакой внутренней связи, поэтому
предположен іе о томъ, что въ моменте рожденія Христа имѣло мѣс-ro такое
же астрономическое явленіе, какое наблюдалось въ 1604 году, долго счита-
лось догадкой спорной и неосновательной, пока Готтни гене кому профессору
Визелеру не посчастливилось вычитать изъ китайских» лѣтописей, что въ
4-мъ году до начала нашего лѣтосчисленін (а рождество Христа по нашему
лѣтосчисленію опоздало ровно на четыре года) появилась яркая звѣзда и
была видима вгечеиіи продолжительная) времени.
При всемъ нашемь почтеніи къ древни,иъ лѣтоинсямъ Небесной им-
періи, и къ теологіи, съ усердіемъ раскапывающей доказательства истинности
христіапскаго учеиія далее у Великой стѣны китайской, мы все лее призна-
емся, что мы такъ далеко ходить за доказательствами не собирались, и но-
лагаемъ далее, что итти такими окольными путями нѣт-ь необходимости, такъ
какъ искомое можно найти скорѣе и удобмѣе по близости. А именно, до-
я*
лустимъ, что въ годъ рбжденія lucyca появилась комета, или необычайная,
одпако же естественная звѣада; но тогда мы все же не получимъ такой
звѣзды, какую описываете Матоей. Его звѣзда не мнимо, а действительно
идете впереди путннковъ-волхвовъ; она, въ противоположность прочимъ
звѣздамъ, останавливается не тогда, когда стоятъ путники, а раньше, и
останавливается тамъ, гдѣ слѣдуетъ и имъ остановиться: а наша звѣзда
была бы настоящей и заурядной звѣздой, небеенымъ тѣломъ, которое суще-
ствуете для самого себя н ради нныхъ цѣлей и задачъ, а но для насъ и
нашихъ земныхъ дѣлъ. Звѣзду, необходимую и желательную для даннаго
случая,—звѣзду, могущую оказать мессіанскимъ паломникамъ всѣ тѣ услуги,
какія оказала волхвамъ матѳеева звѣзда, мы обрѣтаемъ въ четвертой книгѣ
Моисея (24, 17) звѣзда, возвѣщенная Валаамомъ и долженствующая взойти
отъ Іакова, не есть звѣздаобыкновенная, существующая для самой себя; она—
эвѣзда Мессіи, и какъ таковая должна оказывать услуги, которыхъ отъ нея
вздумаете потребовать юдаистъ-христіанинъ, во славу, исповѣдуемаго имъ
Мессіи-Іисуса.
Разсказъ о Валаамѣ и его премудрости, какъ извѣстно, является одной
И8Ъ самых-!, поэтическихъ картпнъ Ветхаго Завѣта, и создапъ былъ фанта-
зіей поэта въ ту благословенную эпоху, когда самосознаніе іудейскаго народа
успѣло развиться въ высшей степени благодаря побѣдамъ, одержанным!» надъ
сосѣднимл народами— врагами, особенно надъ Моавитянами и Идумеянами.
Это чувство національной гордости авторъ облекъ въ форму разсказа, въ ко-
торомъ противъ Ыоисея, побѣдоносно надвигающегося изъ пустыни, испуган-
ный царь моавитскій Валакъ призываете изъ-за Евфрата пѣвца-волхва Ва-
лаама проклясть Израиля, но Валаамъ, по внушенію отъ Іеговы, не только
не проклинаете народ!» Божій, но и благословляете его и предрекаете» ему по-
бѣду и благоденствіе. Между прочимъ онъ предсказываете слѣдующее: «я
вижу, но не теперь,—я гляжу, но издалека: вотъ восходите звѣзда отъ Іакова,
и возстаетъ жезлъ отъ Израиля, и разите онъ силу Моава и сокрушаете всѣхъ
сыновъ Сиоовыхъ». Въ данномъ случаѣ одинъ и тотъ лее предмете именуется
то „звѣздой отъ Іакова", то „жезломъ отъ Израиля", а въ слѣдующемъ (19)
стихѣ добавляется: „и владычествуете сей отъ Іакова". Все это васъ убѣж-
даетъ въ томъ, что о звѣздѣ здѣсь говорится аллегорически, и подъ звѣздой
разумѣется славный и могущественный властитель. Но въ то же время ясно
и то, что подъ властителемъ здѣсь разумѣетея не Мессія, а кто ннбудь
изъ исторических!, цнрей израильских!,, быть можетъ тотъ царь, при кото-
ромъ жилъ поэте» и о иодвигахъ котораго онъ въ цѣляхъ вящаго ихъ про-
славленія заявляете», что они были предсказаны прорицателями времепъ
Моисея, хотя и трудно указать, о какомъ именно царѣ идете здѣсь рѣчь: о
Данидѣ ли, или иномъ поздпѣйшимъ царѣ. Но въ халдейской парафразѣ
Лятикиижія, которая признается болѣе древнимъ произведеніемъ, чѣмъ наши
евангелія, слово „звѣзда" замѣнено словомъ „царь", а слово жезлъ—словомъ
„ помазании къ". Такпмъ образомъ все выше приведенное пророчество могло
быть истолковано въ емыслѣ указанія на Мессію, хотя всякій царь могъ на-
зываться „помазанникомъ> или Мессіей. Христсмъ. Несомнѣнно, что многіе
изъ иозднѣйшихъ раввиновъ и понимали это прорицаніе въ смыслѣ указанія
на Мессію, но весьма возможно, что такое толкованіе было обычнымъ явле-
ніемъ и въ болѣе ранній періодъ, такъ какъ лже-Мессія, иоднявшій іудейское
возстаніе при Адріанѣ, видимо на основаніи означеннаго пророчества имено-
валъ себя „Сыномъ Звѣзды" (Баркохба). Такимъ нрозвищемъ онъ могь име-
новать себя, принимая слово „лвѣзда" за фигуральное обозначеніе Мессіи,
но буквоѣдство книжников!» и і трілогическое суевѣріе того времени много
способствовали тому, чтобы „звѣздой оте, Іакова" масса разумѣла настоящую
ввѣзду, которая должна появиться во времена Мессіи и появленіе котораго
она предвозвѣститъ. Въ апокрифическом!» завѣіцаніи 12 иатріарховъ (отъ
конца I вѣка по P. X .) о Мессіи говорится слѣдующее: „взойдете звѣзда его
на небѣ звѣздой царской и распространите, она свѣтъ познанія",—и вобще у
іудеевъ стало складываться убѣжденіе, что если рожденіе Авраама было предвоз-
вѣщено звѣздой, то и рожденіе Мессіи будете ознаменовано появленіемъ
звѣзды. Но разъ всѣ стали ожидать, что ко времени рожденія Мессіи появится
звѣзда, то разумѣется и хриетіанннъ, раздѣлявшій это ожиданіе и убѣжденіе.
могъ въ качествѣ автора евапгельскаго повѣствованія разсказать, что при рож-
дены Іисуса звѣзда появилась, независимо отъ того, эпалъ ли онъ о чрезвычай-
номъ небесномъ явленіи, совершившимся въ то время, или нѣтъ: въ своемъ
описаніи звѣзды онъ могъ держаться не историческихъ извѣстій о явленіи, а
исключительно еноихъ собственныхъ представленій о звѣздѣ Мессіи.
Итакъ, авторъ евапгельскаго разсказа заимствовалъ звѣзду изъ четвер-
той книги Моисея, а волхвовъ онъ вывелъ на сцену вслѣдствіе появленія
звѣзды, ибо замѣтить и распознать звѣзду Мессіи ранѣе другихъ могли pasy-
мѣется лишь волхвы, или маги, посвященные въ таинства природы и, глав-
нымъ образомъ, звѣздовѣдѣнія; иритомъ волхвы съ Востока, традиціонной
родины сокровенных!, знаній, волхвы изъ Вавилона или съ Евфрата, откуда
явился и самъ Валаамъ, предсказавшій ноявленіе въ далекомъ будущемъгой
самой звѣздьг, которую увндѣли теперь, вблизи, его потомки.
Но эти маги приносите, мессіапскому младенцу дары. Валаамъ даровъ не
принооилъ; наоборотъ, Валаку пришлось послать ему дары, чтобы побудить его
притти изъ-за Евфрата (4.Моис. 22, 7). Валаамъ пришелъ, подкупленный дарами,
и тогчасъ увидѣлъ звѣзду, восходящую отъ Іакова, волхвы же пришли водимые
звѣздой, и сами принесли дары. Здѣсьвъ дѣлѣ подражанія замѣтиа перемѣна, ко-
торая объясняется воздѣйствіемъ какоготоиного прототипа,и этотъ нротитшіъ най-
ти не трудно. Мессія былъ не только „звѣздой, восшедшей оте Іакова", онъ былъ
также „востокомъ свыше" (Лук. 1, 78. Мате. 4, 16),—„свѣтомъ", который но
пророчеству Иеаіи (60, 1), взойдете, надъ Іерусалимомъ, и которому народы и
цари принесутъ богатые дары. Подъ этим!» „свѣтомъ" самъ пророкъ, ио соб-
ственному прнзнанію, разумѣлъ славу Іеговы, т. е. самого Іегову, который
обѣтовалъ вернуться по окончаніи вавилонсісаго изгнанія въ Іерусалимъ, по-
кинутый имъ ради грѣховъ Израиля (52, 7), чтобы возродить къ славѣ про-
щенный и покаявшійся народъ свой и утвердить надъ нимъ свою державу.
Но такъ какъ по возвращеніи изъ плѣна вавилонскаго и возстановленіи слу-
женія Іеговѣ въ Іерусалимѣ, не видно было признаковъ той „славы", которую
обѣтовалъ пророкъ, поэтому стало слагаться убѣжденіе, что обѣтованная слава
осуществится впослѣдствіи, т. е. во времена Мессіи. Поэтому къ Мессіи стали
иріурочивать и тѣ дары (золото и ладанъ), которые народы языческіо должны
были принести въ Іерусалимъ. Точно такъ лее въ Поалмѣ 72 было сказано
о царѣ, который будете праведно управлять народомъ израильским!,, сокру-
шить его угнетателей, поможетъ нуждающимся и будете грозенъ, доколѣ
свѣтятъ солнце и луна, т. е . о такомъ властителѣ, подъ которыми, впослѣд-
ствіи разумѣли Мессію,—что цари савскій и меройскій принесутъ ему дары,
имопно золото. Смутное воспоминаніе объ истинномъ происхождепіи этой де-
тали въ евангельскомъ разсказѣ видимо сказалось также и въ томъ, что по
церковному преданно къ Христу-младенцу являлись въ образѣ волхвовъ цари
восточные.
Стало быть, разсказъ перваго евангелиста о волхвахъ и звѣздѣ есть
результате, сочетанія двухъ .мессіански-понятыхъ пророчествъ Валаама и
второго Исаіи. Изъ перваго пророчества заимствована звѣзда и указаніе о
томъ, что люди узрѣвшіе ее, были звѣздословы; изъ второго пророчества взя-
то указаніе о томъ, что волхвы иослѣдовали за небеенымъ свѣтомъ. или, по
сочетаніи обоихъ нрорицаній были ведомы звѣздой, и что новорожденному
Мессіи, къ которому ихъ привела звѣзда, они дарятъ, по прорнцанію Исаіи,
золото и ладанъ, и, по словамъ евангелиста, который видимо имѣлъ нередъ
пазами Псаломъ 45, 9, тоже пріуроченный къ Мессіиеще и смирну (Мая.
2, 11). Въ прорицаніи Исаіи, лица, приносящія дары Мессіи, именуется ино-
племенниками, среди которыхъ іудеи проживали во времена вавилонскаго
ивгнанія, поэтому волхвы Матѳея были очевидно не иноземными евреями, а
именно иноплеменниками—язычниками, о чемъ свидѣтельствуетъ также и
церковное преданіе, которое увидѣло въ волхвахъ восточныхъ первыхъ иро-
зелитовъ—язычниковъ, обратившихся къ вѣрѣ Христовой; оно, стало быть, и
въ данномъ случаѣ проявило больше такта и историческаго пониманія, чѣмъ
многіе новѣйшіе теологи, которые признали волхвовъ восточныхъ за инозем-
ныхъ іудеевъ, чтобы вразумительнѣе объяснить тотъ факта, что волхвы (маги)
освѣдомлялись въ Іерусалимѣ, гдѣ именно родился младенецъ Мессія.
63.
Евангелиста разсказываетъ, что волхвы восточные, отыскивая новорож-
денная царя іудейскаго, прежде всего явились въ Іерусалимъ (Матѳ. 2, 1).
Это сообщеніе могло покоиться на прорицаніи Исаіи, въкоторомъ сказано,
что дары будутъ принесены въ Іерусалимъ. Но главная причина въ томъ,
что въ Іерусалимѣ тогда ироживалъ злодѣй Иродъ, ибо весь эпизодъ со звѣз-
дой и волхвами, какъ выше было сказано, хотя и сохраняете самостоятель-
ное мессіанское значеніе, но вмѣстѣ съ тѣмъ разсказанъ съ тою цѣлью, что-
бы указать, какой опасности подвергалась жизнь новорожденная Мессіи, и
какимъ чудомъ онъ былъ спасенъ ота смерти, и чтобы такимъ образомъ на-
глядно подчеркнуть высокую цѣнность его жизни и подеченіе о немъ боже-
ственная Промысла.
Выше было уже отмѣчено, что прототипомъ и образцомъ для одисанія
дѣтства іисуса служила исторія дѣтства національная спасителя евреевъ,
Моисея. Иродъ—второй фараонъ, онъ тоже велѣлъ умертвить младенца—из-
бранника среди другнхъ младенцевъ, и онъ успѣлъ бы это сдѣлать, если бы
младенца не спасла отъ гибели воля Всевышняя. Отличіе заключается, од-
нако, въ томъ, что фараонъ, но разсказу второй книги Моисея (Гл. 1
велѣлъ умертвить множество младенцевъ, а не одного лишь избранная мла-
денца, о рожденіи ипредназначеніи котораго онъ ничего незналъ, такъ какъ
своимъ повелѣніемъ объ избіевіи всѣхъ младенцевъ-Імальчиковъ израиль-
окихъ онъ расчитывалъ прекратите опасное для царства его размноженіе из-
раильтянъ, а Иродъ, наоборотъ, замыслилъ умертвить лишь мессіанскаго
младенца, о нарожденіи котораго ему сообщили волхвы восточные, но такъ
какъ онъ не зналъ, гдѣ именно родился Христосъ-Мессія, поэтому онъ при-
казалъ убить всѣхъ младенцевъ мужеская пола моложе двухъ лѣтъ въ Вио-
леемъ, гдѣ, по словамъ книжниковъ, надлежало родиться Мессіи. Впрочемъ,
какъ многія ветхпзавѣтныя сказанія, такъ и разсказъ о злодѣйскомъ повелѣ-
ніи фараона впослѣдствіи былъ изукрашенъ разными деталями, благодаря
чему переработка его въ евангельскій разсказъ облегчилась.
Казалось
неправдоподобнымъ и для избранная младенца неприличным!,, чтобы фара-
онъ не зналъ и не догадывался о высокомъ и для него столь роковомъ пред-
назначеніи обреченная на гибель младенца, когда онъ отдавалъ приказъ
объ истребленіи израильскихъ дѣтей. Поэтому Іосифъ Флавій, со словъ дрек-
нѣйшаго нреданія, утверждаете, что фараонъ приказала, истребить израиль-
скихъ младенцевъ, потому что узналъ отъ своихъ книжниковъ (какъ Иродъ
узналъ ота явившихся къ нему волхвовъ-астрологовъ) о предстоящемъ нарож-
дены младенца, который нѣкогда сиасетъ израильтянъ и сокрушите Егии-
тянъ.
Такимъ образомъ разсказъ о Моисеѣ относится къ разряду тѣхъ ска-
яаній, какія сложились въ свое время о Кирѣ, Ромулѣ и Лвгуотѣ; то же ири-
ходится сказать и о разсказѣ объ Іисусѣ... Роль фараона или Ирода въ исто-
ріи Кира сыгралъ его дѣдъ Астіагъ, въ исторіи Ромула и Рема— дядя ихъ
Амулій, а въ исторіи Августа—сената римскій. Астіагь увидѣлъ сонъимаги
Сволхвы) истолковали его въ томъ смыслѣ, что дочь его родить сына, кото-
рый станете царемъ вмѣсто него. Амулій естественно страшился мести брать-
евъ— близнецовъ за то, что свергъ съ престола ихъ дѣда. Рожденію Ав-
густа въ Римѣ предшествовало знаменіе, указывавшее на то, что сама при-
рода готовится произвести на свѣтъ царя для народа римская. Какъ склонна
была народная фантазія евреевъ создавать такого рода поэмы, это явствуете
уже изъ того, что въ произведеніяхъ позднѣйшихъ іудейскихъ авторовъ раз-
сказъ объ опасности, грозившей жизни іудейскаго законодателя Моисея, вос-
производится также и вч, исторіи родоначальника іудейс.кая Авраама. Въ
этомъ случаѣ роль фараона сыгралъ Нимродъ, который, по словомъ одного
сказанія, увидѣлъ во снѣ (а по словамъ другой легенды—увилѣлъ на яву)
звѣзду на небѣ, и узналъ ота своихъ мудрецовъ—толковниковъ, что звѣзда
эта знаменуете, что въ этотъ момента, родился у Ѳараха сынъ, отъ котораго
произойдете могущественный народъ, призванный унаелѣдовать міръ настоя-
ний и грядущій. Та же деталь была внесена также въ исторію дѣтства
Іисуса и какъ бы въ pendant къ ней отразилась также въ исторіи дѣтства
1. Крестителя, который при нзбіеніи младенцевъ виолеемскихъ тоже подвер-
гался смертной опасности и тоже избавился ота, гибели чудесішмъ образомъ
Въ легендахъ о Кирѣ, Ромулѣ и Авраамѣ тираны прикавываютъ умерт-
вить именно даниыхъ, для нихъ опаспыхъ младенцевъ; а разсказы о Мои-
сеѣ, Августѣ и Христѣ сходятся между собою въ томъ, что тираны вт, нихъ
замьтшляютъ устранить имъ лично пеизвѣстнаго врага—младенца—путем!, по-
вальная, массовая избіенія. Въ разсказѣ о Моисеѣ, фараонъ, какъ мы ска-
зали выше, не знаете, что надлежитъ родиться данному младенцу; въ иозд-
нѣйшей легендѣ у Іосифа Флавія, онъ, какъ Иродъ у Матѳея и какъ рим-
скій Сената у Светонія, это уже знаете,, но ему, какъ Ироду и Сенату, не-
извѣстпо, который изъ родившихся младенцевъ есть его соперник!,; поэтому
фараонъ велите утопить всѣхъ мальчиковъ израильскихъ, Сенате, римскій
воспрещаете выкармливать всѣхъ мальчиковъ, родившихся къ данномъ году,
а Иродъ велите „убить всѣхъ младенцевъ въ Виѳлеемѣ отъ двухъ лѣтъ и
ниже". Сначала Иродъ хотѣлъ извести врага—младенца—непосредственно, по-
добно тиранамъ легендъ о Кирѣ, Ромулѣ и Авраамѣ, и въ этихъ видахъ
наказываета волхвамъ пойти въ Виолеемъ, найти младенца и извѣстить его
о результатѣ развѣдокъ но возвращеніи своемъ въ Іерусалимъ, но когда
волхвы, получивъ во снѣ откровеніе свыше, не возвратились къ Ироду въ
Терусалимъ, онъ рѣгаилъ прибѣгнуть къ вышеуказанной мѣрѣ, и туте, то мы
начинаемъ понимать, почему онъ освѣдомлялся у волхвовъ о времени появле-
ніи звѣзды: оно давало указаніе о предполагаемомъ возрасгѣ младенца. Если
приказа, о поголовпомъ избіеніи младенцевъ характеризуете, престарѣлаго
Ирода со стороны его жестокосердія и безумія, то фактомъ историческим!,
его всетакй нельзя признать, такъ какъ ни Іоснфъ Флавій, подробно иовѣ-
ствующій исторію Ирода, ни кто либо изъ другихъ писателей древности ни
словомъ не упоминаете, о виолеемскомъ избіеніи младенцевъ. и только одинъ
авторъ 1Y вѣка по P. X . связалъ разсказъ о казни одного изъ сыновой
Ирода, очевидно состоявшейся по повелѣнію иослѣдняго, съ разсказомъ объ
избіеніи младенцевъ, изложеннымъ въ евангеліи Матѳея!
По вопросу о томъ, какъ былъ спасенъ отъ смертной опасности чудо-
младѳнецъ, наши евангелисты между собой расходятся. Въ легендахъ о Мои-
сеѣ, какъ и въ древне-римской легендѣ о Ромулѣ, младенцамъ грозила смерть
отъ утопленія, въ виду той географической роли, которую играли Нилъ въ
Кгиптѣ и Тибръ въ Ладіумѣ, и ихъ спасаютъ: корзина, въ которой они пла-
вали на рѣкѣ, и состраданіе тѣхъ лицъ, которыя ихъ въ этомъ иоложеніи
находили; въ легондѣ о Кирѣ младенца спасаютъ находчивость и добросѳр-
дечіе людей, которымъ было поручено умертвить его; въ легендѣ объ Август!;..
младенца спасаете, то обстоятельство, что сенаторы, у которыхъ въ указан-
номъ году родились дѣти—мальчики, сами воспротивились исполненію сенат-
скаго постановленія (замѣтимъ впрочемъ, что о такомъ постановлены рим-
скаго сената, какъ и объ Иродовомъ избіеніи младенцевъ, никто изъ дру-
гихъ писателей не упоминаете). Авторъ перваго евангелія въ данномъ слу-
чаѣ прнбѣгаетъ къ фактору, который очеіЛ, часто фигурируете въ легендахъ
іудейскихъ и древне-христіанскихъ вообще, и который онъ очень любитъ
выдвигать на сцену: къ божественному откровенію, полученному во сыѣ. Такъ,
по словамъ евангелиста, ангелъ Божій явился Іосифу во снѣ и велѣлъ ему
не смущаться беременностью обрученной ему Маріи (1, 20). Затѣмъ волхвы,
явивтіеся поклониться Мессіи, тоже получили откровеніе во снѣ (отъ ангела
ли Божія—евангелисте не поясняете, но откровеніе очевидно шло отъ Бога),
чтобы они не возвращались изъ Виѳлеема къ Ироду (2, 12). Далѣе, когда
Иродъ замыслилъ избіеніе младенцевъ виѳлеемскихъ, ангелъ господень яв-
ляется во снѣ Іосифу и велите ему бѣжать, вмѣстѣ съ младенцемъ Іисусомъ
и Маріей, въ Егішете (2, 13); a послѣ смерти тирана Ирода ангелъ снова
является во снѣ Іосифу въ Египтѣ и велите ему итти обратно въ землю из-
раилеву (2, 20). Наконецъ, придя въ землю израилеву, Іосифъ дополнительно
лолучилъ откровеніе во снѣ—итти не въ Виолеемъ и не въ Іудею, гдѣ послѣ
Ирода воцарился не мепѣе жестокій сынъ его, Архелай. а въ область гали-
лейскую.
Итакъ, чудесная звѣзда и пять чудесныхъ сяовидѣній за сравнительно
весьма короткій иеріодъ времени, прнчемъ четыре сновидѣнія и откровенія
пришлись на долю лишь одного лица! Такое изобиліе чудесъ у перваго еван-
гелиста прямо поражаете, тѣмъ болѣе, что вполнѣ возможно было обойтись
безъ нѣкоторыхъ чудесъ. Напр. можно было очевидно опустить иослѣднее от-
кровеніе, полученное Іосифомъ во снѣ, если бы въ предпослѣднемъ открове-
ніи ему было указано итти не въ землю израилеву, а прямо въ Галилею.
Впрочемъ, наличность двухъ послѣднихъ откровеній никому и ничему не по-
вредила. Вредным» моментомъ представляется то обстоятельство, что звѣзда,
столь толково указывавшая путь волхвамъ, привела ихъ сначала въ
Іерусалимъ, a затѣмъ и въ Виолеемъ, и что новелѣніе миновать Іерусалимъ
волхвамъ не было открыто раньше, когда они шли поклониться ново-
рожденному Мессіи, ибо тогда Иродъ не впутался бы въ дѣло и не велѣлъ
бы избивать младенцевъ вно.теемскихъ. Можно помириться съ мыслью о томъ,
что Богъ допускаете совершаться такимъ злодѣяніямъ въ сферѣ обычныхъ
процессов-!, и явленій природы и исторіи, но трудно повѣрить тому, чтобы
Богъ самъ сталъ способствовать совершенно злодѣяній свонмъ сверхъесте-
ственнымъ вмѣшательствомъ, ибо младенцы виолеемскіе остались бы въ жи-
выхъ, если бы волхвы, приведенные въ Іерусалимъ звѣздой, не возбудили
тревоги въ Иродѣ-царѣ и во всемъ населеиіи Іерусалима.
Стало быть, въ данномъ случаѣ мы имѣе.чъ дѣло не только сь событіемъ
неисторическнмъ, но п съ такимъ, въ которомъ немыслимо признать чудес-
ное вмѣшательстно Бога; но оно нполнѣ соогвѣтствовало представленіямъ и
настроенію благочестиваго христіанина-юдаиста конца I вѣка по P. X. Та-
кому христіанину необходимо было организованное тираном» нзбіеиіе мла-
денцев'», отъ котораго удалось спастись второму, величайшему спасителю па-
рода іудейскаго чудомъ, потому что первый спаситель іудейекаго народа
тоже избѣгъ убіенія младенцевъ волей Всевышняго и потому что изреченіе
Lepeuiii о Рахили, оплакивающей дѣтей своихъ (31, 15. Ср. Мато. 2, 17),
хотя и относилось, ио мысли самого пророка, къ плѣнеиію парода вавило-
нянами, но все же могло быть истолковано въ смыслѣ мессіанскаго избіеиія
младенцевъ. Обиліе чудесныхъ сновидѣній тоже не смущало его: вѣдь такія
сновидѣнія бывали также у ветхо-завѣтныхъ угодниковъ Божіихъ, и кромѣ
того отличительнымъ признакомъ «послѣднихъ (мессіанскихъ) дней» счита-
лось то, что вслѣдствіи изліянія духа Божія на всякую плоть, въ эти дни
«будутъ пророчествовать сыны и дщери народа, и юноши будутъ видѣть ви-
дѣнія, и старцы будутъ вразумляемы сповидѣніями» (Іоиль 3, 1. Дѣян. an.
2, 17).
Какъ на средство спастись отъ злодѣяній Ирода, ангелъ Божій во снѣ
указываете воспитателю мессіанскаго младенца на бѣгство, или эмиграцію.
Въ „Откровеніи" Іоанна (12, 5), жена, облеченная солнцемъ, попирающая
ногами луну и увѣнчанпая діадемой изъ 12 звѣздъ, родивъ младенца, кото-
раго хотѣлъ дожрать красный 7-ми головый драконъ, убѣжала отъ него въ пу-
стыню, а младенецъ ея былъ восхищенъ на небеса къ Богу и престолу его. —
Киръ, Ромулъ, вырастаютъ среди настуховъ; Моисей воспитывался въ домѣ
дочери фараоновой, пока его не вынуждаете эмигрировать въ зрѣломъ воз-
раст^ совершенное имъ убійство Египтянина (2. Моис. 2, 15). Что именно
это бѣгство первого спасителя еврейскаго народа евангелисте имѣлъ въ виду
въ своемъ повѣствованіи о жизни нослѣдняго спасителя—Іисуса, это явст-
вуете изъ того факта, что возвращеніе Іосифа послѣ смерти Ирода онъ моти-
руете такимъ же выраженіемъ, какимъ ветхозавѣтный повѣствователь мотиви-
ровалъ возвраіценіе Моисея послѣ смерти фараона. Здѣсь Іеговэ говорилъ:
„ступай, вернись въ Египетъ, ибо умерли искавшіе души твоей," послѣ чего
Моисей взялъ жену свою и сыновей своихъ, сѣлч. на ослицу и вернулся въ
страну Египетскую (2. Моис. 4, 19). А въ евангеліи ангелъ сказалъ Іосифу
(который епалъ, тогда какъ Моисею Іегова явился на яву и потому начать
рѣчь свою долженъ былъ иначе); „встань, возьми младенца и матерь его, и
иди въ землю Израилеву, ибо умерли искавшіс души младенца",—иослѣ чего
Іосифъ всталъ, взялъ младенца и матерь его, и пришел ь въ землю Израилеву
(Мато. 2, 20). Ясно, что въ евангельскомъ разсказѣ мѣсто Моисея занялъ
Іосифъ, мѣсто жены его—Марія, a дѣтей его—Іисусъ; а церковная легенда,
какъ бы въ подтверждеиіе цроиехожденія евангельскаго разсказа отъ разсказа
Моисеева, въ данномъ случаѣ добавляетъ еще ту деталь, что Іосифъ „сѣлъ
на осла" и отправился на родину.
Первый спаситель народаіудейскаго. выросшій и восшітавшійся въ Египтѣ,
бѣжалъ изъ Египта въ землю мидіанекую; иослѣдній же спаситель, Іисусъ,
родившійся въ ІІалестинѣ, бѣжнтъ въ Египете и затѣмъ оттуда возвращается
на родину. Въ этомъ обстоятельствѣ евангелисте видитъ осуществленіе про-
рочества Осіи (11, 1): „изъ Египта воззвалъ я сына моего". Подъ „сыномъ"
самъ иророкъ отнюдь не разумѣлъ Моссію; въ его прорицаніи, Іегова начи-
наете рѣчь такъ: „когда Израиль бы.ть еще молодь, я любилт. его"; затѣмъ
продолжаете: „Изъ Египта я воззвалъ сына моего"; и наконецъ добавляете
что р]фремово колѣно онъ водилъ, какъ младенца, на номочахъ, по оно стало
служить и приносить жертвы идоламъ. Стало быть, въ данпомъ изреченіи разу-
меется подъ „сыномъ" (какъ въ другихъ изреченіяхъ—подъ „слугой Іеговы'1)
народъ Израильскій. Правда, въ этомъ изреченін Іегова говорить о сынѣ
«своемъ», а сыномъ Іеговы ''сыномъ Божіи.мъ) экзегеты изъ христіанъ-юдан-
стовъ считали Мессію-Іисуса; стало быть, если Богъ воззвалъ сына своего
изъ Египта, то, значить, Іисусъ тоже когда нибудь да долженъ былъ нахо-
диться въ Египтѣ, и при томъ именно въ дѣтствѣ, такъ какъ у Оеіи гово-
рится о «номочахъ» дѣтскнхъ. По мнѣнію древнѣйшихъ хрнстіанъ, такое
умозаключеніе было внолнѣ логично и правильно, и оспаривать его во вся-
ко мъ случаѣ не приходилось іудеямъ, у которых'» хрнстіане переняли логику.
Кромѣ того избрать Египетъ мѣстомъ поселенія бѣжавшаго Мессіи понуждали
также событія древпѣйшей исторіи.
Хотя законодатель іудейскій, Моисей, бѣжалъ не въ Египетъ, а изъ
Египта, однако же Египете неоднократно являлся прибѣжищемъ и житницей
для праотцевъ Израиля во время неурожаевъ и вздорожапія прииасовъ. Беря
народъ израильскій въ цѣломъ (какъ Осія), можно сказать, что дѣтство свое
Гесударсгггенцк»
ордена Ленина |
шштека (ІЙСР !
(періодъ патріарховъ) онъ провѳлъ въ Ііалѳстинѣ, а юношество—въ Египтѣ,
а потомъ былъ призванъ Богомъ въ землю обѣтованную; поэтому біографъ
Iисуса вполнѣ естественно приходилъ къ той мысли, что въ исторіи жизни
индивидуальнаго сына Божія сказалась исторія жизни коллективнаго сына
Божія.
Какъ велико было усердіе перваго евангелиста въ отыскиваніи мнимыхъ
прорицаній ветхозавѣтныхъ, и какъ великъ былъ произволъ его въ дѣлѣ на-
сильственнаго, неестественнаго истолкованія надерганныхъ имъ прорипаній,
это мы видимъ, наконецъ, изъ его завѣренія о томъ, что, поселившись въ
Назаретѣ, Іосифъ будто бы осуіцествилъ сказанное черезъ пророковъ (Суд. 3, 5),
что онъ «назореемъ наречется» (Матѳ. 2, 23), Этимъонъ видимо хотѣлъ ска-
зать, что у пророковъ Мессія нерѣдко именуется «отпрыскомъ Іессея», тогда
какъ Исаія (11, 1) именуетъ его еврейскимъ словомъ, «нэзеръ».a другіе про-
роки, напр. Іеремія (23, 5; 33, 15) и Захарія (3, 8; 6, 12) называюгь его
равнозначащим-!, словомъ «цемахъ». Отсюда евангелисте произвольно заклю-
чилъ, что словомъ «нэзеръ» пророкъ таинственно предуказалъ на городъ На-
зарета, какъ на родину грядущаго отпрыска Давидова.
64. Представленіе Іисуса во храмъ.
Если разсказъ евангелиста Матвея мы сравнимъ съ разсказомъ третьяго
евангелиста, который тоже новѣствуетъ о дѣтствѣ Іисуса, то мы увидимъ, что
разсказъ Луки значительно отличается отъ Матвеева разсказа по содержание
своему и но основной идеѣ (Лук. 2, 22—40). У Матвея прославленіе рожденія
мессіанскаго младенца звѣздой и ноклоненіемъ волхвовъ создаете опасность
для жизни Мессіи, который избѣгаетъ гибели благодаря тому, что по Божьему
повелѣнію выселяется въ Египета и остается тамъ до смерти своего врага—
гонителя. —У
Луки, мессіанскаго младенца въ указанный закономъ срокъ, т. е
на 40-й день поелѣ рождепія, относятъ въ Іерусалимъ. чтобы представить его,
какъ иерворожденнаго младенца мужескаго
пола, Іегэвѣ, причемъ мать его
совершаете обрядъ очищенія, установленный для родильницъ, а младенцу
поклоненіе нриносятъ не восточные волхвы (какъ сообшалъ и Матвей), а
благочестивые израильтяне, въ лицѣ священника Симеона и вдовицы Анны;
объ опасности, грозящей жизни мессіанскаго младенца, евангелисте Лука не
упоминаете ничего, но говорите, что родители Іиеуса, исполнивъ долгъ благо-
честія,—«совершивъ все по закону Господа», съ миромъ возвратились въ
Назарете Галилейскій. Слѣдователыю, прославленіе Іисуса у Луки получаете
болѣе скромный видъ, чѣмъ у Матвея, но зато и не приводите ни къ какимч.
трагическим!. осложненіямъ. и завершается вполнѣ мирнымъ образомъ. О
грозныхъ испытаніяхъ, предстоящих!, Іиоусу въ будуіцемъ, говорится лишь
въ пророческой рѣчи старца Симеона, который сказалъ Маріи: «се лежитъ
сей... въ предмете пререканій... и тебѣ самой пройдете мечъ дуіпу» (Лука 2, 34).
Далѣе въ разсказѣ Луки не видно никакого желанія подражать жизне-
описанію Моисея; напротив!,, евангелисте трижды отмѣчаетъ, что родители
Іисуса исполняли законъ Моисея, соблюдая обрядъ обрѣзанія младенца, об-
рядъ очищенія и обрядъ представленія младенца-нервенца Господу, затѣмъ
еще разъ подтверждаетъ, что они «совершили все по закону Господа», и
возвратились съ миромъ во свояси. Такимъ образомъ мы видимъ, что Лука
всего болѣе старался показать, что относительно христіанскаго Мессіи уже
« въ раннемъ дѣтствѣ его было соблюдено все, что предписывалъ законъ
Моисея, не исключая и обряда обрѣзанія.
Юдаисты-фаеатики (зилоты) ненавидѣли въ лицѣ Іисуса человѣка, ко-
торый собирался разрушить законъ моисеевъ и храмъ Іеговы (Матѳ. 26, 61.
Дѣян. 6, 14). Поэтому естественно и то, что они не останавливались и пе-
редъ измышленіяііи, позорящими Іисуса,
и, наир.,
въ своихъ намфлетахъ
і
позднѣйшаго времени утверждали, что Іисусъ родился «незаконно» и воспи-
тывался не по ваконамъ Моисея. Поэтому приходилось усиленно доказывать,
что Іисусъ былъ членомъ благочестивой и законо-послушной семьи, что мни-
мый разрушитель храма Божія своевременно былъ представленъ въ храмъ
Іеговы и привѣтствованъ тамъ со стороны благочестивыхъ и богоугодныхъ
представителей храмоваго духовенства въ качествѣ издавна обѣтованнаго
Спасителя-Мессіи. Поэтому Лука и отмѣчаетъ, что младенца Іисуса въ храмѣ
дривѣтствовали Симеонъ и Анна, послѣ того, какъ при рожденіи его привѣт-
ствовали ангелы Божіи,—и съ юдаистской точки зрѣнія такое изобѵіліе при-
вѣтствій не было излишнимъ: іудею мало было знать, какъ относился Іисусъ
къ Іеговѣ или къ религіи вообще, ему хотѣлось еще знать, какъ онъ смот-
рѣлъ на іудейство, на законъ моисеевъ и на храмъ Божій.—Затѣмъ привѣт-
ствіе мессіанскаго младенца благочестивыми израильтянами могло быть ис-
пользовано также и въ другомъ отношеніи. іудеевъ болѣе всего смущало въ
христіанскомъ Мессіи то обстоятельство, что онъ умеръ смертью.,
позорной
въ гражданскомъ смыслѣ: распятый на крестѣ Христосъ былъ іудеямъ «со-
блазнъ великій» (1. Кор. 1, 23). Но если такой человѣкъ, какъ Симеонъ,
мужъ праведный и благочестивый, чающій утѣшенія израилева (пришествія
Мессіи) и преисполненный святого духа (Лук. 2 . 25), при видѣ мессіанскаго
младенца предсказалъ ему грядуіція «пререканія», а матери его—«мечъ», ко-
торый пронзите душу ея, т. е . предсказалъ насильственную смерть, которая
постигнете его въ будущемъ, то въ этомъ прорицаніи можно было почерп-
нуть весьма своевременное и неоспоримое указаніе на то, что идея Мессін
не исключаете, а включаете признаніе страданий и смерти. И если Симеонъ
при этомъ заявлялъ, что сей младенецъ родился «на паденіе и возстаіш
многихъ» въ Израилѣ и «въ предмете пререканій», то въ этомъ можно было
видѣть указаніе на то, что Промысломъ Божіимъ уже была иредусмотрѣна
непріязнь іудеевъ къ Іисусу, и что ироизволенію каждаго іудея предоставлено
повести себя такъ. чтобы Погомъ носланный Мессія иослужилъ ему не на
«иаденіе», а на «возстаніе».
Газсказъ Луки о представленіи Іисуса но храмъ Иожій многими чертами
своими напоминаете, разсказъ Матоея о волхвахъ. Симеонъ является но
храмъ по указанно отъ Бога—Духа, такъ какъ ему предсказано было св. дѵ-
хомъ, что онъ «не увидите, смерти, доколѣ не увидите Христа Господня»
(Мессію), а волхвы явились въ Іерусалимъ по указанно звѣзды, которая имъ
возвѣстила о рожденіи Месс.іи. Затѣмъ, когда звѣзда указала волхвамъ домъ
Мессіи, они тотчасъ «пали (на колѣни) и поклонились ему и открывъ сок-
ровища свои, принесли ему дары»; а Симеонъ по внушенію св. духа тог-
часъ призналъ въ младенцѣ Іисусѣ обѣтованнаго Мессію, взялъ его въ объя-
тая свои и поклонился ему Богом і. вдохновенной рѣчыо. Прнбытіе и раз-
спросы волхвовъ въ Іерусалимѣ о Мессіи встревожили царя Ирода и «весь
Іерусалимъ съ нимъ», а пророчица Анна «славила Господа и гиворила о
немъ (о Мессіи-Іисусѣ) всѣмъ ожидавшим!, избавленія въ Іерусалимѣ». Та-
кое сходство, можете быть, случайность, и объясняется естествениымъ тож-
дествомъ основныхъ
черте исторіи дѣтства Мессіи. Однако же возможно
предположить и то, что автору третьяго евангелія былъ извѣстенъ разсказъ
перваго евангелиста, которому онъ преднамѣренно противопоставил!, свой соб-
ственный, несходный съ нимъ разсказъ. Но свидетельству Іустина Страсто-
терпца, ранніе противники христіанства, между прочими, утверждали, что
чудеса Іисуса были чародѣйствомъ и обманомъ, что самъ Іисусъ былъ одияъ
изъ многихъ волшебниковъ и обмашциковъ, ходившимъ по различнымъ об-
ластям!. и выданавшихъ себя за сверхъестественный существа. Что такого
рода нареканія основывались на разсказѣ перваго евангелиста о бѣгствѣ Іо-
сифа съ Маріей и Іосифомъ въ Египете, объ этомъ овидѣтельствуетъ языче-
скій философъ Цельзъ, который въ одномъ изъ анти-христіанскихъ сочине-
неній своихъ усгами іудея утверждаете, что Іисусъ въ молодости своей былъ
очень бѣденъ и потому нанимался на работы въ Егилтѣ и тамъ научился
волшебству и мапи, которыми и сталъ заниматься но вОзвращеніи своемъ
на родину. При наличіи нодобныхъ нареканій, моментомъ щекотливымъ
могло казаться евангелисту не только бѣгство Іисусовой семьи въ Егиіготе
классическую страну чародѣевъ и волшебнивовъ, но также соітрикосновеніе'
съ волхвами восточных!, странъ; поэтому Лука и прсдпочелъ замѣнить вол-
хвовъ восточныхъ правовѣрными израильтянами, преданными не звѣздосло-
вію и звѣздочетству, а храму Божію и св. духу. Поэтому и заключительная
формула Луки о томъ, что младенецъ Іисусъ «возрасталъ и укрѣплялся ду-
хомъ, исполняясь премудрости, и благодать Божія была на немъ» (2 40)
составлена въ древне-еврейскомъ вкусѣ и живѣйшимъ образомъ напоминать
собой соотвѣтствуюіцую заключительную формулу въ исторіи Самсона (Суд.
b")j у»
Что повѣствованіе Матвея и Луки о дѣтствѣ Іисуса есть разсказъ не
историческій, а поэтическій, это явствуете во первыхъ, изъ того, что многіе
элементы этого повѣствованія совсѣмъ немыслимы или явно тенденціозны и
во вторыхъ, изъ того, что многія детали этого разсказа противорѣчивы и не-
совместимы между собой. Выше уже было показано, что оба евангелиста расхо-
дятся другъ съ другомъ во взглядахъ на первоначальное местожительство роди-
телей Іисуса; Матвей таковымъ считаете Виѳлеемъ іудейскій, а Лука—Наза-
рете галилейскій. Сообразно этимъ иредиоложеніямъ, у Матвея родители
Іисуса, послѣ рожденія его, остаются жить спокойно въ Виѳлеемѣ, тамъ же
ириѵпмаютъ явившихся на поклоненіе волхвовъ, и покидаютъ резиденцію
свою лишь тогда, когда узнали о предстоящѳмъ избіеніи младенцевъ виолеем-
скихъ, и ангелъ Божій велѣлъ имъ переѣхать въ Египетъ; но когда они
узнали о смерти Ирода-злодѣя, они снова вернулись - было въ Виолеемъ но
воснѣ имъ было открыто, что въ Іудеѣ воцарился Архелай, достойный сынъ
своего отца Ирода, и что поэтому благоразумнѣе вернуться въ Галилею, ми-
нуя Іудею. Такимъ образомъ у Матоея основной резиденціей родителей Іисуса
является Виѳлеем ь, который они покидаютъ только по силѣ внѣшнихъ обсто-
ятельствъ; у Луки же основной резиденціей ихъ является Назарете, изъ кото-
раго они отлучаются въ Виолеемъ лишь ради переписи, затѣмъ остаются
40 дней въ Виѳлеемѣ послѣ рожденія Іисуса въ виду положеніл родильницы
потомъ пріѣзжаютъ въ Іерусалимъ для представленія Іисуса въ храмъ и
наконецъ, по завершеніи всѣхъ дѣлъ своихъ, они снова возвращаются въ свой
отдаленный Назарете.
Если бы эти разсказы евангелистивъ были рачсказами историческими,
то ихъ можно было бы такъ или иначе согласовать. Можно было бы пред-
положить, что волхвы явились до или нослѣ представленія Іисуса въ храмъ,
что представленіе Іисуса въ храмъ произошло до иоявленія волхвовъ или
нослѣ него, но передъ бѣгствомт, въ Египетъ, или послѣ возвращенія Іосифа
съ семьей изъ Египта. Но разсказы евангелистов!, не подходить ни подъ
одно изъ этихъ предиоложеній. Если, предположить, что нредставленіѳ Іисуса
въ храмъ предшествовало прибытію волхвовъ, то евангелиста намъ сообщаете,
что послѣ^ представленія Іисуса въ храмъ семья его вернулась въ Назарета!
и, стало быть, волхвы, явившіеся тѣмъ временемъ на поклоненіе, ne могли
застать ихъ въ Виѳлеемѣ вопреки свидѣтельству Матвея. Загѣмъ, если по
случаю представленія Іисуса въ храмъ пророчица Анна всѣмъ чаюіцимъ при-
шествія Мессіи въ Іерусалимѣ уже успѣла сообіцить вѣсть о рожденіи Мессіи
то, вопреки словамъ Матѳея, вѣсть о рожденіи Мессіи, позднѣо занесенная
волхвами, не могла уже встревожить жителей Іерусалима. Съ другой сторо-
ны, если предположить, что прибытіе волхвовъ и послѣдующеѳ бѣгство Ьсифа
въ Египетъ предшествовали представлений Іисуса въ храмъ, тогда насъ
повергаюта въ недоумѣніе 40 дней, протекшіе, по словамъ Луки, отъ дня
рожденія I исуса до представленія его во храмъ, ибо Иродъ, освѣдомлявшійся
у волхвовъ о моментѣ ноявленія звѣзды, видимо предполагалъ, что младенецъ
мессіанскій родился въ день появленія звѣзды, и если онъ па основаніи ука-
занія волхвовъ велѣлъ избивать всѣхъ виѳлеемскихъ мландевцевъ моложе
двухъ лѣть, ю онъ очевидно нолагалъ, что таковъ именно возрасте мессіан-
скаго младенца. Но даже по разсказу самого Матвея, свыше 40 дней должно
было пройти отъ дня рожденія Іисуса до нрибытія волхвовъ изъ ихъ дале-
кой родины, поэтому немыслимо предположить, чтобы за тѣ же 40 дней волхвы
успѣли вернуться, а родители Іие.уса ѵсиѣли вмѣстѣ съ Іисусомъ побывать
въ Егннтѣ и послѣ смерти Ирода оттуда вновь явиться въ Палестину; для
подобныхъ переѣз/юнъ и событій шести недѣль очевидно слишкомъ мало, а
потому мы попытаемся построить новое предноложеніе: игнорируя связь и
иорядокъ Матооева разсказа, предіюложимъ, что послѣ отбытія волхвовъ
родители Іисуса отвезли младенца въ Іерусалимъ, прежде чѣыъ явился имъ
ангелъ и, указавъ на злодѣйскій умыселъ Ирода, велѣлъ имъ бѣжать въ Еги-
петъ. Однако мыслимо ли, чтобы ангелъ не удержалъ ихъ своевременно отъ
столь опасной для нихъ поѣздки въ резнденцію злодѣя Ирода? А если они
всетаки пріѣхали въ Іерусалимъ и вѣсть о іірибытіи мессіанскаго младенца
была уже распущена тамъ всюду словоохотливой пророчицей Анной, то по-
чему же Иродъ не попытался схватить Месеію-Інсуса тутъ же въ Іеруса-
лимѣ? Вѣдь эта его избавило бы отъ необходимости устроить бойню виѳлеем-
сісую, которая при ненѣрныхъ результатахъ все лее представлялась несом-
нѣпно гнусной мѣрой. Наконецъ разсказъ Луки о нредставлепіи Іисуса вт.
храмъ отнюдь не предполагаете такихъ событій, какъ нрибытіе и развѣдка
волхвовъ; наиротивъ, онъ констатируете, что вѣсть о рожденіи Мессіи стала
лишь въ то время распространяться въ Іерусалимѣ, и что жизни младен-
ца Іисуса никакая опасность ни откуда не грозила.
Итакъ оба евангельекихъ разсказа по существу своему являются раз-
сказами не историческими, а ихъ несходствомъ и весовмѣстимостыо подтвер-
ждается ихъ анти-историческій характеръ, поэтому мы должны къ ішмъ
относиться какъ ироизведеніямъ поэтическимъ, и предположить, что либо соз-
дали ихъ сами авторы перваго и третьяго евангелія, либо составили ихъ дру-
гіе авторы, а евангелисты лишь включили ихъ въ свои труды. Но тутъ на
насъ находите новое раздумье. Если признать, что первое евангеліе есть
евангеліе юданстовъ, а третье—евангеліе павлистовъ, и если вспомнить, что
разсказъ о звѣздѣ и волхвахъ помѣщенъ въ иервомъ евангеліи, а разсказъ
объ обрѣзаніи и представленіи Іисуса въ храмъ приведешь въ третьемъ еванге-
ліи, то мы невольно начиеаемъ недоумѣвать, и снраіииваемъ: почему же раз-
сказъ третьяго евангелиста не помѣщенъ въ евангеліи Матвея, а разсказъ
перваго евангелиста не вошелъ въ евангеліе Луки? Ибо разсказъ о
звѣздѣ и волхвахъ восточныхъ явно указываете на міръ языческій, и на то,
что язычникамъ предуказано войти въ царство христово, а въ разсказѣ объ
обрѣзаніи lucyca и представленіи его во храмъ содержится не менѣе очевид-
ное указаніе на святость моисеева закона и релнгіи іудейской. Но въ мат-
ѳеевомъ евангеліи мы находимъ, кромѣ чисто іудейскихъ, партику.іяристкихъ
элементов!,, также указаніе на то, что и язычникамъ предуготовленоснасеніе,
но въ разсказѣ о волхвахъ нѣтъ указаній, какимъ иутемъ и при какихъ
условіяхъ язычники могутъ обрѣсти спасеніе. Съ другой стороны самъ же
апостолъ язычннковъ, ІІавелъ, потверждаетъ, что Христосъ, сынъ Божій, ро-
дившійся отъ жены, подчинялся закону (Гал. 4,4), такъ что разсказъ Луки
представляете собой какъ бы конкретную иллюстрацію къ этому замѣчанію
апостола Павла. Правда, ап. ІІавелъ тутъ же добавляете, что Христосъ под-
чинялся закону, чтобы искупить подзакоиныхъ, и такимъ образомъ положить
конецъ закону, ибо конецъ закона есть Христосъ (Рим. 20, 4), а этой мысли
мы не находимъ въ разсказѣ Луки о дѣтствѣ Іисуса. Наиротивъ, какъ дав-
ный равскавъ, такъ и разсказъ о Крестителѣ, по формѣ и содержанію своему,
являются разсказамиюдаистскими. Но юдаистскійэлементъвообщеприсуіцъеван-
геліюЛуки, и лишь мѣстами ему противопоставляется тенденція универсалистскаго
характера. Такого рода элементы, нейтрал изующіе и обезцвѣчивающіе юдаист-
окую основу евангелія Луки, находимъ мы и въ данномъ разсказѣ, въ кото-
ромъ они представляются результатомъ соотвѣтствующихъ направленій и при-
писокъ. Если Симеонъ называете Іисуса „свѣтомъ КЪ просвѣщенію язычниковъ"
(Лук. 2, 32. Исаія 42. 6), то этими немногими словами выражено все содер-
жаніе разсказа о звѣздѣ, хотя въ дальнѣйшихъ замѣчаніяхъ Симеона о , na-
денш и возстаніи многихъ нъ Израилѣ", и объ обнаружены „помышленій
многихъ сердѳцъ" (Лук. 2, 34) содержится прямое указапіе на то, что іудеямъ
предстоите серьезное испытаніе, котораго весьма многіе изъ нихъ не
ныдержатъ.
II. Інсусъ. подобно Моисею и Самуилу, уже въ юности обращается
къ своему высокому призванію.
65.
Светоній разсказываета объ Августѣ, что въ дѣтствѣ его нянька однажды
вечеромъ уложила въ зыбку въ комнатѣ, расположенной въ нижнемъ ярусѣ
дома но утромъ онъ исчезъ и послѣ долгихъ поисковъ былъ найденъ на
вышкѣ дома, съ лнцомъ, обращеннымъ на востокъ.
Насъ могутъ спросить: какое отіюіпепіе этотъ разсказъ Светонія имѣетъ
къ разсказу евангелиста о выступленіи 12 лѣтняго Іисуса въ храмѣ Іеруса-
лимскомъ (Лук. 2, 41—52)? Правда, въ томъ и другомъ разсказѣ рѣчь идете
о лицахъ неодинаковая возраста, но общая черта этихъ разсказовъ заклю-
чается въ указан;и на то, что ребенокъ, предназначенный для высшихъ по-
двиговъ и цѣлей, вдругъ исчезаете изъ глазъ окружающихъ людей и послѣ
долгихъ поисковъ отыскивается уже не въ обыденной обстановкѣ, а въ освя-
щенномъ мѣстѣ. —Правда, в ь разсказѣ объ Августѣ, послѣдній отыскался не .
нъ храмѣ, но востокъ считался священной страной свѣта, и та вышка дома
(или «башня», какъ выражается Оветоній), въ которой найденъ былъ младе-
нецъ—Августе, очевидно указываете на близкое общеніе съ богами, которая
онъ былъ удостоенъ при данномъ чудесномъ елучаѣ. У Августа, какъ у Христа,
высокое приз ваше совмѣіцалось съ высокнмъ ихъ происхожденіемъ, ибо и
приведенный нами эпизодъ едва ли не нмѣетъ отиошеніе къ легендѣ о про-
лсхожденш Августа отъ Аполлона, а богъ солнца, Аполлонъ, безопорно имѣлъ
близкое отношеніе къ востоку, какъ въ еваигельскомъ разсказѣ указаніе
Іисуса на то, что храмъ божій enъ домъ отца, его,—напоминаете объ исторіи
его сверхъестесч венная зачатія.
Какъ Іисусъ былъ сыномъ Божіимъ въ образѣ человѣческомъ, такъ Киръ,
воспитанный въ качествѣ сына пастуха, былъ впукимъ царскммъ въ образѣ
раба, но, іго словамъ сказанія, царское происхожденіе и нризваніе сказалось
въ немъ весьма рано, уже па десятомъ году жизни: будучи во время игры
избранъ въ цари, 10 лѣтній Киръ отиравлялъ свои обязанности царя столь
серьезно, что по этому признаку въ немъ и признали царская ннука.
У Моисея его лризваніе стать спасителемъ народа своего сказалось въ
оолѣе позднемч. возрастѣ, а именно тогда, когда, онъ заступился за еврея,
соплеменника своего, и убилъ египтянина, который истязалъ еврея; а это
случилось тогда, когда онъ былъ уже «взрослымъ», какъ сказано во 2 книгѣ
Моисея (2,11), или «ио исполноніи -Ю лѣтъ», какъ говорите авторъ *Дѣяній
Апостольских-; .» (7.23), основываясь на позднѣйшемъ сказапіи іудейскомъ.
По какъ извѣстио, нѣкоторые раввины утверждаютъ, что Моисей тогда былъ
не старѣе 20 лѣтъ, и если сила воли и энергіи могла сказаться въ немъ лишь
въ болѣе или менѣе зрѣломъ возрастѣ, то благоразуміе законодателя онъ нро-
являлъ уже въ молодые годы. ІІо свидѣтельству Іосифа Флавія, онъ былъ
разуменъ не по лѣтамъ; а по словамъ Филона, Моисей уже ребенкомъ любилъ
не дѣтскую забаву и игру, а лишь серьезный трудъ, и къ нему пришлось
рано приставить учителей, которыхъ онъ однако скоро превзошелъ врожденной
силой духа.
Самуилъ былъ еще младенцемъ, когда мать принесла его въ скинію Си-
ломскую на служеніе Іеговѣ (І.Сам. 1,25), и будучи отрокомъ, онъ уже уолы-
шалъ ночью привѣгствіе и рѣчь Іеговы (3, 1). Возрасте его въ Ветхомъ
Завѣтѣ точнѣе не указанъ, но какъ о Моисеѣ свидѣтельствуютъ „Дѣянія Аио-
стольскія",
такъ о Самуилѣ свидѣтельствуетъ Іосифъ Флавій (основываясь
вѣроятно на сказаніи позднѣйшаго происхожденія), что онъ, Самуилъ, началъ.
пророчествовать уже на 12 году жизни. Дѣло въ томъ, что, по словамъ
Талмуда, отроки 12 лѣтъ уже считались у израильтяяъ зрѣлыми юношами,
каковыми у насъ признаются 14 лѣтніѳ мальчики, поэтому въ одномъ хри-
стіанскомъ сочиненіи, видимо со словъ іудейскаго преданія, говорится, что
мудрыя изреченія Соломона и Даніила составлены были авторами ихь въ воз-
растѣ 12 лѣтъ. О томъ, что исторія дѣтства Самуила служила нашему еван-
гелисту (Лукѣ) образцомъ или прототипомъ, свидѣтельствуета также слѣдующее
обстоятельство: во нервыхъ, свой разсказъ онъ начинаете съ замѣчанія о
томъ, что родители Іисуса каждый годъ ходили въ Іерусалимъ на праздникъ
пасхи (2,41), подобно тому какъ въ исгоріи Самуила говорится (1, 3. 21:
2, 19), что его родители ежегодно приходили въ Силомъ принести жертву
Іеговѣ; во вторыхъ, заключительное замѣчаніе Луки о томъ, что Гисусь про-
успѣвалъ въ премудрости и возрастѣ и въ любви у Бога и человѣковъ (2,52),
очевидно тождественно съ заключительнымъ же замѣчаніемъ объ отрокѣ Са-
муилѣ, что онъ преуспѣвалъ въ возрастѣ и вч. благоугождсніи Богу и чело-
векам!» (2, 26).
Уатѣмъ, переходя отъ этихъ общихъ замѣчаній о героической легендѣ
вообще и еврейскомъ сказаніи о пророкахъ въ частности—къ своеобразной
христіанской легендѣ о Мессіи, мы прежде всего должны принять въ сообра-
женіе то обстоятельство, что Іисусъ-человѣкъ былъ надѣленъ впервые силами,
необходимыми для месоіанскаго иризванія, въ моменте его крещенія Іоанномъ,
т.-е . уже въ зрѣломъ возрастѣ, и лишь впослѣдствіи создалось представленіе
о томъ, что высшія мессіанскія силы были присущи ему всегда какъ суще-
ству, зачатому и рожденному сверхъестественным;, образомъ. Но первый еван-
гелисте въ разсказѣ своемъ переходите отъ рождѳнія и отрочества Іисуса
прямо къ крещеяію его; такимъ образомъ получается большой нробѣлъ въ
жизни іисуса. н мы естественно задаемъ себѣ вонросъ: но если Іисусъ уже
отъ рожденія своего былъ преисполненъ св. духа, то почему же онъ такъ
долго медлилъ показать себя? Почему онъ только въ зрѣломъ возрастѣ впервые
началъ проявлять свою силу и мудрость? Такой вопрись тѣсно соприкасался
съ воззрѣніямн евіонитовъ, которые отрицали сверхъестественное зачатіе
Іисуса, и потому анокрифическія евангелія старались лредрѣшить этотъ во-
нросъ, утверждая, что Іисусъ уже и въ дѣгствѣ своемъ творнлъ чудеса, что
онъ уже младенцемъ произносилъ рѣчи и именовалъ себя сыномъ Божіимъ,
что онъ учителю своему рззъяспялъ мистическій смыслъ алфавита, и что на-
ставники затруднялись отвѣчать на многіе вопросы, которые имъ задавалъ
Іисусъ, когда ему не было еще и 12 лѣтъ оть рода. —Съ подобными иелѣно-
фантаетическимн расказами ничего общаго не нмѣетъ разсказъ Луки, кото-
рый представляете собой сравнительно здоровый продукте» древне христіапскаго
поэтическаго творчества. Прежде всего Лука совершенно умалчиваете о чудо-
твореніяхъ Інсуса—отрока. Правда, относительно премудрости Іисуса онъ пе-
реходите» грань человѣчески—возмоаспаго: 12 лѣтній Іиоусъ, по словамъ еван-
гелиста, сидите» не „при ногахъ" наставниковъ, какъ того, требовал-ь отъ
отроком» обычай (Дѣян. 22, 3), а «посреди учителей», какъ равный имъ но
достоинству; кромѣ того, отрокъ Іиеусъ именуете Бога «отцомъ» своимъ, что
мыслимо лишь при томъ иредположеніи, что онъ зналъ исторію своего сверхъ-
естественнаго зачатія или успѣлъ достичь такой ступени религіознаго раз-
витая, какой не наблюдается у отроковъ обыкновенныхъ. Однако же и туте
евангелисте не столь очевидно нарушаете, естественную правду, какъ выше
приведенная апокрифическая сказка, ибо (на исключеніемъ наименованія сы-
номъ Божіимъ) Іисусъ Луки въ данномъ случаѣ заходите не далѣе тщеслав-
наго Іосифа, который о самомъ себѣ заявлялъ, что улсе 14 лѣтнимъ юношей
онъ возбуждалъ изумлепіе въ людяхъ своимъ умственным!, развитіемъ и по-
знаніями. Кромѣ того, евангелисте ведете разсказъ свой весьма нланомѣрно
и раціоналыю. ибо пробѣлъ между рожденіемъ Іисуса и зрѣлымъ возрастомъ
его заполняете эпизодомъ, харакгеризующ имъ именно стадію перехода
отъ отрочества къ юности.
Разсказт, начинается съ замѣчанія, составляющая основную мысль всего
иовѣствованія о дѣтствѣ Іисуса въ третьемъ евангеліи,—что родители Іисуса
„каждый годъ ходили въ Іерусалимъ на праздникъ пасхи", т. -е . что они
были законопослушны и благочестивы. Затѣмъ евангелиста отмѣчаетъ, что
родители Іисуса покинули Іерусалимъ, а отрикъ Іисусъ остался въ городѣ, и
они его искали три дня; стало-быть, улсе тогда Інсусъ вступилъ па путь, не-
обычный для заурядная человѣка, и началъ слѣдовать некоторому высшему
указан)ю. Далѣе отрокъ Інсусъ задаете» вопросъ родителямъ, когда они его
нашли въ храмѣ: «зачѣмъ было вамъ искать меня? Или вы не знали, что мнѣ
доллсно быть въ томъ (домѣ), что прннадлелсите, отцу моему?» —Въ этомъ за-
явленіи Іисусъ довольно рѣзко подтверждаете родителямъ своимъ, что опъ
идете не обычнымъ путемъ и слѣдуетъ высшему велѣнію. Впрочемъ, рѣзкость
замѣчанія Ііісуса иѣсколысоѴмягчаетъ самч» евангелисте, заявляя, что Іисусъ
вернулся съ родителями въ Назарете, и „былъ у нихъ въ повиновеніи»
(Лук. 2,51). Впрочемъ въ данномъ случаѣ Іисусъ былъ гораздо менѣе рѣзокт»,
чѣмъ въ другомъ случаѣ, на свадьбѣ въ Канѣ Галилейской, когда опъ матери
своей, по словамъ Іианна (2,4), брооилъ такое яаыѣчаніе: «что мнѣ и тебѣ,
жено?»—т . с . что общая между тобою и мною? Какъ низменно и ограни-
ченно было человѣческое разумѣніе родителей Іисуса сравнительно съ разу-
мѣніемъ Іисуса, сына Божія, это евангелисте, отмѣчасте» заявленіемъ (2, 50),
что въ данномъ случай они „не поняли сказанных!» имъ словъ", какъ прежде
они «удивились» тому, что сказалъ Симеонъ о младенцѣ Іисусѣ (2, 33). Одшисо,
если улсе до рождонія Іисуса, его матери Марін и отцу Іосифу было возвѣщено
ангеломъ, что имѣющій родиться младенецъ зачата отъ св. духа и будете
именоваться сыномъ Боясіпмъ, то они доллсны лее были понять и то, что ра-
зумѣлъ Іисусъ подъ домомъ, принадлржащимъ «Отцу» его, аесли евангелисте все-
таки утверждаете,, что они не поняли словъ Іисуса, то, стало быть, онъ самъ
повѣствуетъ не объ истораческихъ, дѣйствительно случившихся событіяхъ, а
о чудесахъ,—что, между прочнмъ, сказывается также въ неодиоісратиыхъ за-
мѣчаніяхъ евангелиста о томъ, что окруисающіе чудо—Інсуса—люди не пони-
мали ея или дивились ему. Наконецъ евангелисте какъ раньше, при раз-
сказѣ пастуховъ (2,19), такъ и въ настоящемъ случаѣ заявляете (2,51), что
матерь Іисуса „сохраняла всѣ слова сіи въ сердцѣ своемъ". Это заявленіо по-
казывает!,, что повѣствуя о мессіанскомъ чудо-младенцѣ, евангелисте имѣлъ
передъ глазами нрототипъ—ветхозанѣтнаго чудо-младенца Іоеифа, который
часто говорилъ о дивныхъ сновпдѣніяхъ, и слова которая отецъ его тоже
складывалъ и сохранялъ въ умѣ своемъ (1. Моис. 37, 11).
III. Мессгя-Іисусь выдерживаешь исиусъ, которого не выдержалъ народъ
израильскін, ведомый Моисеемъ.
66.
Геркулесу
но словам!, Ксеіюфонта,
довелось
выдержан,
иоды-
таніе—сдѣлать выборъ—въ такомъ возрастѣ, когда юноша улсе начинаете
мадѣть собой и обнаруясиваета, пойдете ли онъ стезей добродѣтели или порока.
Аврааму пришлось выдержать испытаніе вѣры и послушанія—исполнить по-
велѣніе Божіо о закланіи единородная сына своего—въ преклонном!, возрастѣ
(1. Моис. 22). Но народъ израильскій, по словамъ пророка Осіи (LI, lj,
былъ еще молодъ, когда Іегова наименовалъ ея сыномъ своим!, и вызвала,
изъ Египта, и затѣмъ иснытывалъ его послушаніе въ теченіи 40 лѣтъ, заста-
вивъ его пространствовать но пустынѣ и иретериѣть всякія лншенін и на-
пасти (5. Моис. 8, 2).— Давиду при началѣ его общественной дѣятелыюсти,
когда онъ былъ иомазачъ Самуилом!, и преисполнился св. духа (по свидѣ-
тельотву редактора книгъ Дарствъ), довелось выдержать испытаніе- -едино-
борство съ Голіаѳомъ, филистимлянскимі, великаном!, (1. Сам. 17). Всѣ ис-
нытанія благополучно и усиѣшно выдерясали Авраамч,, Давидъ, а также Гер
кулссъ, но народъ израильскій испытанія не выдержалъ: онъ возроиталъ на
Іегову и предался сластолюбію и идолослуженію, хотя онъ въ данном!, случаѣ
поступилъ такъ, какъ поступила первая чета человѣковъ. которая тоже по-
слушалась льстивыхъ рѣчей змія и потому была изгнана изъ рая и лишена
блате, древа лшзни.
Какъ вся исторія Моисея вообще, такъ въ частности и повѣсть о томъ.
что народъ израильскій не выдерлсалъ исиытанія въ пустынѣ и былъ за то
паказант. Богомъ, крѣпко засѣли въ памяти израильтянъ въ качествѣ предо-
стерегающая примѣра или „образа". Апостолъ Навелъ, разсказавъ объ этихъ
испытаніяхъ Израиля, говорите (1. Кор. 10, 6. И): „все сіе происходило съ
ними, какъ образъ (для насъ), и описано въ наставленіе намъ, достигшим),
уже иослѣднихъ вѣковъ". Онъ же въ другомъ мѣстѣ (2. Кор. 11, 3) предо-
стерегаете христіанъ Коринѳа не слушать льстивыхъ рѣчей лже-апостоловъ,
и напоминаете имъ, что и Евѵ прельстнлъ зыій хитростью своей. Назиаченіе
Мессіи—возстановита» нарушенное, исправить зло и ошибки, содѣянныя дру-
гими; стало быть, онъ доллсенъ также выдерлсать успѣшно и испытанія всякая
рода, а потому и Іисусъ-Мессія—не могъ не выдержать испытанія уснѣшнѣе,
чѣмъ народъ израильскій въ нустынѣ, или чета праотцовъ въ раю. Правда,
вся жизпь Інсуса, и въ частности періодъ тѣхъ страданій, которымъ онъ
подвергся, является сплошной цѣпыо напастей или испытаній (Лук. 22, 28.
Евр. 4, 15), но читатель поймете, и самъ, какъ соблазнительна была для
евангелистов!, возмоясность выдвинуть какой нибудь отдѣльный и торжествен-
ный акте искушенія и драматически развить и описать его по наличнымъ
образцам!»—по разсказу объ искушеніи Авраама и обоихъ нервочеловѣковъ
(Мато. 4, 1—11. Марк. 1, 12. Лук. 4, 1 — 13).
На эту мысль евангелистов!, наводило таклее слѣдующее обстоятельств«'.
Испытаніе, которому подверглись Авраамъ и народъ израильскій в!, иустынѣ,
было нредрѣшеио самимъ Богомъ, и притомъ съ благою цѣлыо, ибо отъ
самого народа зависѣло столь же усиѣшно выдержать это испытаніе, какъ вы-
дерлсалъ его родоначалышкъ Израиля. Но потомъ многихъ стала смущать
мысль о томъ, что искушенія подстраивал!, самъ Богъ, ибо такой искусъ до-
водилъ до паденія многихъ, которые, быта» можете, н не пали бы безъ иску-
шенія, а другим!» подобный искусъ причинялъ страданія, которых!, они не
заслужили; поэтому Богъ, подстраивавший такія испытанія, могъ показаться
существомъ завистливымъ и злораднымъ. О Богѣ, соблазняющем!, на злие,
можно было подумать, что онъ—существо злое или ко злу причастное (Іак.
1, 13). Поэтому многіе авторы улсе давно пытались выставить виновникомъ
искушеній какое нибудь другое существо. Бъ книгѣ Бытія, Еву соблазняете
воспротивиться заиовѣди Божіей змШ, хитрѣйшее и умнѣйшее изъ земныхъ
жпвотныхъ, но такое объясненіе скоро оказалось неудовлетворительным!,. Во
время изгнанія, израильтяне ознакомились сь религіей Зороастра, которая
признавала два начала: добро и зло, и на исторію развитая вселенной смот-
рѣла, какъ на борьбу этихъ враждебныхъ двухъ началъ. Такое міровоззрѣніе
весьма понравилось народу іудейскому, переживавшему въ то время кризисъ,
и онъ усвоилъ себѣ персидское представленіе объ Ариманѣ, но оговаривался,
что «злой» богъ Ариманъ хотя и иротивоборствуетъ „доброму" Богу, но все же
подчииснъ ему. Этотъ „злой" богъ сталъ сатаной (противникомъ Бога), діаво-
ломъ (клеветникомъ), доносившимъ и лгавшимъ на людей передъ Богомъ;
онъ же побудилъ Бога своей клеветой и ложью испытать вѣрность благове-
сти ваго Іова тяжкими страданиями; онъ же, принявъ образъ змія, обольстилъ
чету первочеловѣковъ въ раю и, доведя ихъ до грѣхопаденія, внесъ смерть и
погибель во вселенную (Премудр. 2, 24. 2 Кор. 11, 3. Апокал. 12, 9).
Крайне поучнтеленъ и характеренъ для этого переворота въ міровоз-
зрѣніи іудеевъ сравнительный обзоръ того, какъ древняя книга Царствъ и
новѣйшій Наралипоменонъ мотивируюте ту народную перепись, которую пред-
иринялъ Дашідъ, и за которую Іегова такъ сурово наказалъ его и народъ из-
раильскіЙ. Въ книгѣ Царствъ (2. Сам. 24, 1), но этому случаю
говорится:
„гпѣвъ Іеговы разгорѣлся снова иротивъ Израиля и онъ обольстилъ Давида,
говоря ему: перепиши Израиля и Іуду". Наоборотъ, въ кпигѣ Наралипоме-
нонъ (1. Пар. 2 2, 1) говорится: „и сатана вновь возсталъ иротивъ Израиля
и обольстилъ Давида н побудилъ его переписать Израиля". Если бы исторія
праотцевъ и странствія изранльтянъ въ пустынѣ въ иозднѣйшую ііослѣ-вави-
лонскую эпоху тоже была переработана, то мы, быть можетъ, узнали бы, что
искушенія, которымъ подвергались Авраамъ и народъ израильекій, тоже под-
строены были сатаной. По крайней мѣрѣ въ талмудѣ такъ именно говорится.
Въ Гемарѣ вавилонской сказано, что искушеніе Авраама произведено Богомъ
по нзвѣтамъ сатаны, который даже самолично покушался испытать Авраама,
когда онъ шелъ заколоть сына свсего, какъ въ прологѣ книги Іова сказано,
что сатана побудилъ Бога испытать Іова. По позднѣйшимъ представленіямъ
іудеевъ, тотъ лее сатана соблазнилъ народъ израильскій въ нустынѣ ноісло-
няться тельцу, уьѣряя, что Моисей, удалившійся на гору синайскую и замѣш-
кавшійся тамъ, померъ. Послѣ того, какъ іудеи стали сатанѣ приписывать
все злое н вредное во вселенной, и въ частности всѣ бѣдствія израи.іьскаго
народа, само собой народилась мысль о томъ, что Мессія, призванный очи-
стить народъ отъ грѣхокъ и избавить его отъ угнетаюіцихъ его бѣдствій, яв-
ляется противникомъ и побѣдителемь сатаны. Хрпстосъ, сынъ Божій, явился
для того, чтобы разрушить цѣпи діавола (1. Іоан. 3, 8); онъ видѣлъ сатану,
спадшаго съ неба какъ молнія (Лук. 10, 18), и заявлялъ, что нынѣ князь
міра сего (сатана) изгнанъ будетъ вонъ (Іоанн. 12, 31). ІІо чтобы побороть
и побѣдить діавола, самъ Хрпстосъ долженъ быть таковъ, чтобы сатана, князь
міра сего, „не имѣлъ въ немъ ничего" (Іоанн. 17, 30;. Тѣмъ не менѣе сатана
сталъ искушать его, какъ искушалъ онъ многихъ ветхозавѣтныхъ праведни-
ковъ, ибо и среди христіанъ діаво.чъ, противникъ ихъ, „ходить какъ рыкающій
левъ и шцетъ кого пожрать" (1 Петр. 5, 8). Въ обыкновенных'!, случаяхъ,
сатана довольствуется внушеніемъ злыхъ помысловъ и желаній (Лук. 22, 31
Іоанн. 13. 2), но но отношенію къ Мессіи ему пришлость выступить само-
лично я вызвать его на единоборство. Какъ Давидъ принужденъ былъ принять
вызовъ фнлистнмлянскаго великана, такъ и АІессія былъ вынулсденъ сразиться
съ княземъ міра сего, сатаной; какъ Давидъ сразилъ противника своего кам-
немъ, брошеннымъ изъ пращи, такъ и Мессія обращаете въ бѣгство сатану
словомъ Божіимъ. Тотъ и другой одерживаютъ нобѣду при помощи св. духа,
который сообщенъ былъ Давидомъ черезъ номазаніе отъ Самуила, а Христу—
черезъ крещеніе отъ Іоанна.
Если моменте искушенія Іисуса сатаной опредѣлялся въ разсказѣ евап-
гелистовъ прообразомъ Давидовымъ, или желаніемъ подвергнуть силу духа
Іисуса наивысшему испытанію, то мѣсто искушенія и продолжительность его,
а также форма и оодерясаніе искушенія и отраженія его опредѣлялись оче-
видно Моисеевымъ прообразомъ. Мѣстомъ дѣйствія является пустыня, и не
только потому, что іудеи всегда считали безводную пустыню обителью злыхъ
духовъ (3 Моис. 16, 8. 10. Тов. 8, 3. Матѳ. 12, 43), но главнымъ образомъ
потому, что и народъ израильскій иекушаемъ былъ въ иустынѣ. Это испыта-
ніе народа въ пустынѣ продолжалось 40 лѣтъ, a искушеніѳ Мессіи длилось
40 дней, что между ирочимъ зависѣло и отъ характера того перваго испы-
танія, которому сатана его подвергъ. Первое испытаніе, которому иодверг-
нутъ былъ народъ израильскій въ пустынѣ, сводилось къ голоду, но этого
и с пытан ія онъ не выдержалъ и даже возропталъ иротивъ Моисея и Аарона,
т. е. въ конечномъ счетѣ иротивъ самого Іеговы (2 Моис. 16), и не доволь-
ствуясь даже дарованной ему манной, сталъ требовать мясной снѣди (4 Мои. 11).
Поэтому и Мессію надлежало испытать сначала голодомъ. Чтобы алкать, ему
приходилось подвергнуть себя посту; но Моисей, во время странствія по ну-
стыиѣ. постился на Санаѣ 40 дней (2 Моис. 34, 28. —Ö Моис. 9, 9), подобно
тому, какъ впослѣдсгвіи столько нее времени и постился и Илія (1. Дар. 19, 8):
поэтому Хрпстосъ тоже про постился 40 дней въ пустынѣ, послѣ чего онъ
сталъ алкать, и сатана рѣшилъ его на этомъ обольстить. Заставить взалкав-
шаго Мессію возроптать было немыслимо, такъ какъ онъ проносимся 40 дней
и 40 ночей добровольно; поэтому діаволъ напоминаете ему о томъ, что онъ—
Сынъ Божій, и пытается толкнуть его на путь самоуправства и самосохра-
ненія. Въ этихъ вндахъ онъ говорить ему: „если ты Сынъ Божій, скажи,
чтобы камни сіи сдѣлались хлѣбомъ". Эта форма нредложенія оиредѣля.тась
отчасти каменистым-!, характеромъ пустыни, отчасти же обычнымъ для Но-
ваго Завѣта, обіцимъ снособомъ выраженія. Такъ, I. Креститель, проповѣдуя
въ пустынѣ, тоже говорнлъ, что,,Богъ можете изъ камней сихъ воздвигнуть
дѣтей Аврааму" (Магѳ. 3, 9). Такъ и самъ Іисусъ, по другому случаю, во-
прошалъ (Мато. 7, 9): „кто изъ васъ подаете сыну своему камень, если онъ
попросить хлѣба".
Поэтому злорадствующему сатанѣ могло казаться весьма цѣлесообраз-
нымъ указать алкающему на камни вмѣсто хлѣба и предложить ему обратить
ихъ въ хлѣбъ, не дожидаясь соотвѣтствующихъ повелѣній отъ Бога. Что
главнымъ прототішомъ разсказа объ искушеніи Іисуса діаволомъ послужилъ
разсказъ объ испытаніи народа израильскаго въ пустынѣ, это видно между
ирочимъ изъ того отвѣта, которымъ Іисусъ отражаете первую вылазку иску-
сителя. Въ концѣ странствія израильтянъ по цустывѣ, Моисей, по словамъ
второзаконія, предлагалъ народу вспомнить о тѣхъ пугяхь, которыми воднлъ
еги Іегова по пустынѣ въ видахъ испытанія, и между ирочимъ говорнлъ
(5 Мовс. 8, 3): „Тегова уннжалъ тебя и мучилъ тебя голодомъ и насыщалъ
тебя манной, которой ты не вѣдалъ и не вѣдали отцы твои, дабы показать
тебѣ, что человѣкъ не единымъ хлѣбомъ живъ бываете, но всѣмъ (или, по
греческому переводу, — всякимъ словомъ), исходящимъ изъ устъ Іеговы".
Именно такой отвѣтъ даетъ сатанѣ и Іисусъ, ссылаясь на св. Пнсапіе
(Матѳ. 4, 4): „Не х.іѣбомъ одннмъ живете человѣкъ, но всякимъ словомъ,
исходящимъ изъ устъ Божіихъ",—и этимъ отвѣтомъ поражаете діавола, ко-
торый вслѣдъ за тѣмъ производить новую, вторую вылазку.
Чтобы понять второе искушеиіе, необходимо обратиться къ его финалу—
къ возраженію Іпсуса, который діаволу сказалъ: „написано также: не пску-
» шай Господа Бога твоего" (Мато. 4, 7). Эти слова взяты Іисусомъ изъ 5
книги Моисея (6, 16), гдѣ это изрѳчепіе формулировано такъ: „вы (народъ)
не должны (пріндя в'і, землю Ханаанскую) искушать Іегову, Бога вашего,
какъ искушали его въ Массѣ", т. е. тогда, когда страдая отъ жажды въ иу-
стынѣ, возроптали противъ Моисея и Аарона (2, Моис. 17), ибо тогь ропоте
былъ искушеніемъ Іеговы и обусловливался недовѣріемъ къ заступничеству
и благости Іеговы. Аностолъ Навелъ такое искушевіе Бога (или. ио его вы-
раженію, Христа) тоже относить къ числу дѣяиій, которыхъ христіане должны
4*
избѣгать, дабы не подвергнуться такимъ же карамъ, какія постигли израиль-
тян!. въ пустынѣ (1, К'op. 10, 9. Ср. 2 . Моис. 17, 1 и 4. Моис. 21, 4).
Главу 7-ю книги пророка Иеаіи древпіе христіане внимательно читали и
перечитывали, приписывая ей мессіапскій смыслъ, а тамъ царю Ахазу про-
рокъ предлагаете требовать доказательнаго знаменія. но царь ему отвѣчаетъ:
„я не дерзаю просить знаменія, дабы не искушать Іегову".
Смыслъ этихъ
словъ—таковъ же, какъ и въ предыдуіцихъ случаях!.,
но, можете быть, и
тотъ, что царь не желаете тревожить Бога своей просьбой, какъ и въ псалмѣ
78. 18 относительно израильтян!,, возроптавших!, изъ-за мясной спѣди
(4, Моис. il), говорится: „они искушали Бога въ своемъ сердцѣ и домога-
лись снѣди для своей похоти". Съ какимъ же предложеніемъ могъ обратиться
сатана къ Мессіи? Бъ псалмѣ 91, 11 говорится о томъ, который пользуется
покровомъ Вышняго, т. е. о Мессіи, что Богт, заповѣдовалъ ангелам!, своимъ
о немъ, и ионесутъ они на рукахъ, дабы не преткнулся онъ ногой о камни.
Эти слова могли быть истолкованы въ томъ смыслѣ, что состояний подъ по-
кровомъ Божіимъ можете броситься съ высоты безъ всякаго вреда для себя,
такъ какъ ангелы Божіи иодхватяте его и не дадутъ ему упасть на землю. По-
этому сатана и предлагаете Іисусу, вставь на крышѣ храма, сброситься
оттуда внизъ, если онъ Сынъ Божій, ибо въ другомъ псалмѣ (24, 3; 15, 1)
говорится, что обладаюіцій чистымъ сердцемъ и незапятнанными руками
(т. е. опять-таки Месеія) можетъ взойти на гору Іеговы и его св. обитель.
Но эту аттаку искусителя Іисусъ отражаете кратким!, нзречепіемъ Писанія:
„Не искушай Господа, Бога твоего" (Матѳ. 4, 7).
Однимъ изъ главныхъ наставленій апостола Павла въ 1-мъ посланіи
къ Корниоянамъ (10, 7) является • наказъ: не служить идоламъ, т. е. не
подражать тѣмъ идолопоклопннкамъ-израильтянамъ, которых!, велъ по пу-
стынѣ Моисей (2 Моис. 32, 6). Иавелъ, въ духѣ воззрѣній позднѣйшихъ
іудеевъ, утверлсдаетъ (тамъ же), что идолослуженіе есть ноклоненіе бѣсамъ,
а не Богу (10, 20), а главнымъ изъ бѣсовъ, или княземъ бѣсовскимъ, іудеи
признавали вельзевула, т. е. сатану (Матѳ. 12, 24). Іудеи видѣли давно,
что владычество надъ міромъ сосредоточивалось въ рукахъ языческихъ пдо-
лопоклонствуюіцихъ народов!,, поэтому они считали, что князь бѣсовскіЙ или
сатана есть «богъ вѣка сего», или „князь міра сего" (2 Кор. 4, 4.1оан. 12,
31; 14, 30; IG, 11). Поэтому па предложеніе—поклониться и служить идо-
лам!, люди позднѣйшей эпохи взглянули, какъ на нредложеніе служить и по-
клоняться бѣсамъ или діаволу, и такого рода предложеніе сатана дѣлаетъ
Мессіи-Інсусу, заявляя, что опъ предаете ему всѣ царства міра, если онъ
ему поклонится (Maro. 4, 8. 9), ибо власть надъ всѣми сими царствами
предана ему. князю міра сего (Лук. 4, <і). Чтобы усилить соблазнъ, діаволу
пришлось показать Іисусу міръ сей во всей его красѣ и славѣ, поэтому онъ
приводить Іисуса на высокую гору и оттуда показываете ему всѣ царства
міра, какъ Іегова возвелъ Моисея перед!, его смертью на гору Лево и по-
казал!, ему оттуда землю, обѣтоваиную народу израильскому (5 Моис. 34, 1).
Что и на это искушеніе Мессія не поддался, это разумѣется само собою, и
отражаете опъ эту вылазку діавола-искусителя опять-таки изреченіемъ изъ
св. писанія, именно наказомъ Моисея, даннымъ народу израильскому при
копцѣ странствія въ пустыиѣ: „Господу Богу твоему (Іеговѣ) и ему одному
служите" (5 Моис. G, 13).
Такъ были отражены три вылазки сатаны и онъ принуждена, нриянать
себя посрамленнымъ и отойти прочь, но, добавляете Лука (4, 13), діаволъ
отошелъ отъ Інсуса только „до времени", чтобы при болѣе благонріятныхъ
обстоятельствах!, снова подвергнуть его иснытапію. Если подъ новымъ испы-
чаніемъ Лука разумѣлъ страданія Іисуса, то, по словамъ Матвея, оно дѣй-
стшітельно произошло впослѣдствіи, и вновь повторилось трижды: въ саду
Геосимаискомт, Іисусъ трижды отходилъ оте спящнхъ ученвковъ просить
Бога-Отца, да минете его грядущая чаша страдапій (Мато. 26, 36—45); за-
тѣмъ трижды Петръ отрекается отъ учителя своего (Матѳ. 26,69—75), въ
виду чего послѣдній трижды высказалъ свое недовѣріе къ любви его. Трое-
кратноегь дѣйствій во всѣхъ этихъ случаяхъ объясняется еетествекныхмъ
пристрастіемъ іудеевъ (да и не однихъ іудѳовъ) къ числу „три" (тромцѣ), и
она казалась весьма удобнымъ момептомъ для созданія такихъ драматиче-
скихъ сценъ, какъ исторія искушенія іисуса. Поэтому, по словамъ Гемары.
сатана трижды искушалъ Авраама, тогда какъ другіе раввины въ подража-
ніе разсказу о десяти казняхъ египетских!, увѣрялн, что Авраамъ былъ ис
кушаемъ десять разъ.
Троекратность искушенія отсутствуете въ разсказѣ Марка, который сум-
марно заявляете (1, 12): «немедленно послѣ того (т. е . нослѣ креіценія Іор-
данокаго) духъ ведете его (Іисуса) въ пустыню, и бы.ть онъ тамъ 40 дней
искушаемъ сатаной, и былъ со звѣрями, и «ангелы служили ему». Быть мо-
жетъ, о звѣряхъ здѣсь упомянуто лишь въ цѣляхъ нагляднаго изображенія
пустыни (какъ во 2. Макк. 5, 27). или затѣмъ, чтобы представить Іисуса
вторымъ Адамомъ; но тѣмъ не меиѣе деталь эта производите странное впе-
чатлѣніе, и въ сочетаніи съ чрезмѣрно краткимъ, конспективным!, изложе-
ніемъ ирочихъ событій отнюдь не свидѣтельствуетъ о первичности дан наго
разсказа, да и всего второго евангелія вообще. Однако же разсказъ Луки, но
сравненію съ матоеевымъ разсказомъ, тоже представляется произведеніемъ
вторичнаго характера, и это сказывается въ томъ, что Лука сначала гово-
рить о 40-дневпомъ искушеніи lucyca, потомъ еще о трехъ отдѣлыіыхъ ак-
тахъ испытанія, и что разсказъ его объ этихъ послѣднихъ искушеніяхъ яв-
ляется искуственной переработкой соотвѣтствующаго Матвеева разсказа. «Ис-
куственность». «дѣланность» разсказа Луки сказывается въ томъ, что пред-
ложеніе сатаны о поклоненіи князю бѣсовскому поставлено у него на вто-
ромъ мѣетѣ, и предложеніе сброситься съ кровли храма—на третьемъ. По
содержанію своему иредложеніе о поклоненіи бѣсамъ является важнѣйшнмъ
изъ всѣхъ иредложеній діаиола и потому оно естественно должно было бы
заключить собой истирію искушеній. Перестановку эту Лука произвелъ вѣ-
роятно по тому соображенію, что де сатана сжорѣе могъ ириттн въ Іеруса-
лимъ изъ иустыпи на гору и затѣмъ въ города,, чѣмъ изъ пустыни въ го-
родъ и затѣмъ обратно на тору. Но такимъ соображеніемъ нельзя было ру-
ководиться въ данномъ разсказѣ, въ которомъ все совершенно невѣроятно.
О произвольной иередѣлкѣ свидѣте.іьствуютъ далѣе различныя добавленія или
приписки, напр. о томъ, что діаволъ показалъ Іисусу всѣ царства вселенной:
«во мгновеніе времени» (Лук. 4, 5); что передачу власти надъ всѣмн сими
царствами діаволъ мотивировалъ, заявляя, что власть эта передала ему, а онъ
волеігь передать ее, кому хочетт, (1, 6); что діаволт, послѣ искушепія ото-
шелъ отъ Іисуса лишь до времени»,
хотя впослѣдствіи она. болѣе ужо
не является Іисусу самолично и въ зримомъ образѣ. Поэтому у Луки мы не
находимъ того заключителыіаго замѣчанія, которыми разсказъ объ искушеніи
Інсуса заканчивается у Матвея и которое (отчасти) сохранилось даже въ
конспективномъ изложеніи Марка; «тогда оставляете его (Іиеуса) діаволъ и
и се ангелы приступили къ нему и служили ему» (Мато. 4, 11). Ангелы на-
питали Іисуса послі; искушеній, какъ и Илію напиталь ангелъ въ пустынѣ,
(1, Пар. 19, 5), но не земной, а безъ сомнѣнія небесной снѣдью, хлѣбомъ
ангельским!,, какъ стали іудеп позднѣйшаго времени называть манну, кото-
рою питались израильтяне во время странствія по пустынѣ (Ile. 78, 25.
Прем. 16, 20), и такимъ образомъ на самомъ Іисусѣ оправдалась высказан-
ная имъ увѣренность въ томъ, что не хлѣбомъ единымъ (т. е . чувственными
простыми хлѣбомъ) живутъ праведники Божіи.
Въ четвертомъ евангеліи, разсказъ объ пскушеніи lucyca сатаной от-
сутствуете; мало того, авторъ этого евангелія какъ бы умышленно умалчиваете
объ этихъ искушеніяхъ, ибо подробно перечисляете отдѣльныя событія отъ
крещенія Іисуса Іоанномъ до сотворенія имъ пер наго чуда, отдѣляя ихъ ко-
роткими и точно обозначенными промежутками времени: «на другой день»,
«на третій день» (1, 29. 35. 43; 2, 1), такъ что для искушевія, продолжав-
шаяся 40 дней, не остается у него ни времени, не мѣста. Такимъ образомъ
въ евавгеліи Іоаина мы находимъ меньшее число невѣроятныхъ разсказовъ,
чѣмъ въ синоптическихъ евангеліяхъ, но четвертый евангелисте умолчалъ
объ искушеніи Іиеуса не потому, чтобы прилнавалъ этоте эиизодъ нецосто-
вѣрпымъ исторически, а иросто потому, что догматически онъ не соотвѣт-
ствовалъ его воззрѣніямъ Правда, къ его догматикѣ діаволъ, какъ источникъ
зла въ дѣлахъ человѣческихъ, и какъ противникъ или противоборникъ Хри-
ста, тоже занимаете» весьма видное мѣсто, но осязательное чувственное вы-
ступлоніе его претило евангелисту, получившему эллинское образованіе, и
ему казалось, что то единоборство Іисуса съ діаволомъ, о котороыъ іговѣ-
отвуютъ синоптическія евангелія. умаляете» лишь достоинство сына Божія,
Христа. Поэтому авторъ четвертаго евангелія и въ дапномъ случаѣ, какъ въ
другнхъ аналогичныхъ случаяхъ, рѣшилъ удержать лишь содержапіе и вы-
вода» этой исторін искушеній, отбросивъ его форму, и раздѣляетъ миѣпіе тре-
тьяго евангелиста, что страданія, постигіпія Іисуса, являются возобновланіемъ
сатапинскихъ искушеній. Въ этомъ смыслѣ онъ, какъ и Лука (22, 3),
заявляете, что діаволъ вложнлъ въ сердце Іудѣ Искаріоту предать Христа
(13. 2), но онъ избѣгаетъ формулировать эту мысль словами Луки, который
говорите: «вошелъ сатана въ Іуду... и онъ пошелъ предать Христа», ибо въ
словахъ этихъ можно было усмотрѣть намскъ на то, что сатана или бѣсъ
дѣйствительно вселился въ Іуду (впрочемъ въ другомъ мѣстѣ 6, 70, еванге-
листе устами Іисуса именуете. Іуду „діаволомъ", и именно за то, что «нъ
умыслилъ предать Христа). Затѣмъ впослі.дствіи евангелисте предпосылаете
разсказу о страданіяхъ Христа, замѣчаніе, въ которомъ формулируется все
догматическое содержапіе и значеніе разсказовъ объ искушеніяхт», а именно
устами Іисуса онъ заявляете (14, 30), что „идете князь міра сего (діаволъ)
и не нмѣетъ ничего въ немъ" (Христѣ).
Такимъ образомъ вся эта повѣсть объ искуплены Іисуса діаволомъ
намъ предоставляется лишь мессіанскимъ миѳомъ, и этотъ взглядъ насъ изба-
вляете. отъ необходимости рѣіпать традиционную и трудно разрѣшимую задачу—
во что бы то ни стало совмѣстить разсказъ о 40 дневномъ искушепін Іисуса
съ разсказомъ Іоанновыыъ, хронологически столь точно размѣреннымъ. Пы-
таясь разрѣшнть эту задачу, апологетическая теологія подробно перебирала и
пересматривала всю хронологію четвертаго евапгелія отъ начала первой главы
до конца четвертой, но вс.ѣ эти изысканія были безуспешны, такъ какъ раз-
сказъ ев. Іоапна очевидно задавался не включеніемъ, a исключеніемъ эпи-
зода искушеній. Но и помимо этого несовпадения четвертаго свангелія съ
евапгеліями синоптиковъ, которое при нашемъ взглядѣ на четвертаго еван-
гелиста не является аргументомъ противъ разсказа синоптиковъ, этотъ раз-
сказъ самъ лосебѣ представляете такую массу неодолимыхъ трудностей, что
читатель несомпѣнно можете, лишь приветствовать такой взглядъ, при кото-
ромъ все эти трудности отпадаютъ, ибо въ наше время лишь весьма немпо-
гіе осыѣлятся, подобно Эбрарду, утверждать, что де достоинство Іисуса, какъ
второго Адама, требовало того, чтобы сатана ему, какъ и первому Адаму,
явился самолично и въ чувственно-озязаемомъ образе, а не подл, личиной
животнаго (змія), и въ своемъ натуральномъ нодлинномъ виде. Съ другой сто-
роны достаточно напомнить о нереальности виденій, сновъ, аллегорій и т. д .,
чтобы читатель убедился, что такого рода толкованіе не уместпо въ отноше-
ны разсказа, повествуіощаго о несомненно - внѣшиемъ происшествіи, и та-
кимъ образомъ мы снова приходимъ къ тому выводу, что и данный разсказъ
есть безспорно миоъ.
Разсмотрѣвъ разсказы о крещены и искушены Іисуса, мы исчерпали
всю ту группу сказаній, которая знакомите насъ съ воззрѣнісмъ евангелистовъ
ва прошлое Іисуса, и которая по признанію новейшихъ теологовъ заключаете,
въ себѣ элементе» миѳическій. Цѣлая школа теологовъ, примыкающая къ
идеямъ Шлейермахера, устами представителей своихъ, де-Ветте и I азе, приз-
нается, что повествованіе о рожденіи и детствѣ Іисуса есть не историческая
иовѣсть. а сводъ древне-христіанскихъ сказаній и поэмъ, сложившихся вокруг;,
нѣкотораго исторически-реальнаго ядра. Въ этомъ случае означенная школа
теологовъ подражаете» примѣру умныхъ и ре.шительныхъ полководцев!.—стра-
теговъ, которые не обинуясь сжигаютъ или устунаютъ надвигающемуся про-
тивнику плохо укрепленныя наружный позиціи въ предместьях!, города, чтооы
имѣть возможность лучше укрѣниться и успешнѣе обороняться въ цитадели.
Такимъ же ненадежным!, форпостомъ, не могущим!, устоять противъ обстрѣла
и аттаки критики, въ послѣднее время оказалась евангельская повесть о прош-
лом!, Іисуса. и этого не признаете лишь тотъ, кто съ упрямствомъ и тупо-
уміемъ тюбингенской школы теологовъ или съ крючкотворской наглостью но-
воцерковниковъ решается, подобно ІІІмидту и Эбрарду, утверждать, что эта
часть евангельской исторіи имеете историческій характеръ Тѣмъ не менѣе
следуете признать, что эти теологи вт» извѣстномъ отношены правильнее
смотрятъ на дело, чѣмъ многіе новые богословы. Сжигать форпост;, полезно
лишь тогда, если онъ настолько удаленъ отъ цитадели, или если цитадель
построена изъ столь огнеуиорнаго или несгораемого матеріала, что не при-
ходится бояться, что пожар!, отъ аванпоста перейдете на цитадель, въ про-
тивномъ случае лучше и не поджигать аваніюстовъ и лучше стараться отстоять
ихъ сколько возможно, чѣмъ рисковать ускорить гибель цитадели поджогомъ
аванностовъ. Правда, по мнѣнію теологовъ первого разряда, евангельски; раз-
сказъ объ общественномъ служены Іисуса отъ опасности застраховать: защит-
ным!. рвомъ и валомъ эму служите, по ихъ мнѣнію, свидетельство апостоль-
ское (Дѣян. an. 1, 21; 10, 3fi Марк. 1 . 1), которое начинается съ крещены
Іоанна. ГІо апостольскимъ свидетельством!, эти теологи не признают;, свиде-
тельства синоптиковъ-евангелистовъ, а свидетельство ев. Іоанпа она не прочь
всячески дискредитировать, и называть иллюзорныыъ, если онъ повествуете о
чемъ либо такомъ, что имъ представляется неве.роятнымъ. Что же касается „огне-
упорнаго и несгораемаго" матеріала, изъ котораго будто бы сооружена повѣсть
объ общественномъ служены Іисуса, то подлѣ самыхъ стѣнъ цитадели стоятъ: -
исторія креіценія съ голубицей и гласоыъ небеенымъ, которую разе называете
самъ очевидец!. Іоашп», a затѣмъ нсторія искушенія Іисуса съ самоличным-;, по-
явленіемъ діавола, авсѣ эти разсказы очевидно представляют!» столь же горючій
матеріалъ, как-1 . и любой изъ разсказовъ о детстве Іисуса, а потому пожаръ, на-
чавшійся па форностахъ, можете въ данномъ случаѣ легко перекинуться и на
цитадель. Или возьмемъ конецъ евангельской нсторін:—разсказъ о вознесены на
небо Іисуса вполне аналогичен!, разсказу о сверхъестественномъ зачатіи Іисуса,
a исторія преображенія Іисуса вполнѣ аналогична нсторіи его крещеиія, и за-
тѣмъ далее вся біографія Іисуса наполнена разсказами о чудесахъ его, такъ
что и здесь мы видимъ целую гору горючего огнеопаснаго матеріала. Но при
такомъ положеніи нашей цитадели, разумеется, весьма нецелесообразно под-
жигать и аванпосты, и если бы мне лично довелось очутиться, на мое несчастье,
въ такой цитадели, то я сталъ бы советовать отстаивать и цитадель, и аван-
посты, дабы не подвергать опасности цитадель поджиганіемъ аванностовъ.
действительное отличіе исторіи детства Іисуса отъ исторіи обществоннаго
служены, излолсенной въ евангеліяхъ, заключается лишь вт. том!., что въ
первой историческій элементе вовсе отсутствуете, (пе считая нѣкоторыхъ
обшихъ заыѣчаній), а во второй неисторическій элементе перемешан!» съ
элементом-;, историчоскимъ, огнеупорпымъ. Но историческое есть вмѣстѣ съ
тѣмъ естественное, а сверхъестественное въ исторіи обіцественнаго служенія
I исуса столь однородно съ сверхъестественнымъ въ исторіи дѣтства Іисуса,
что признающій историческій характеръ за одной, долженъ признать его •
за другой.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Миѳическая исторія общественнаго служенія Iисуса.
67. Общій обзоръ.
Исторія рожденія и дѣтства Іисуса (за исключеніемъ немногихъ исто-
рическихъ замѣчаній) сплошь создалась на почвѣ догматичесісихъ представ-
леній и потому цѣликомъ входила въ ісругъ нашихъ настоя щихъ изыскаеій,
задача которыхъ сводится къ тому, чтобы генетически представить развитіе
миѳической исторіи Христа, тогда какъ въ предыдущей (первой) части на-
шего труда мы говорили о дѣйствительной, а не миоической нсторіи Іисуса.
Ііо изысканія, въ нашей первой части произведенный, намъ показали, что
въ исторіи общественнаго служенія Іисуса многіе факты и, главнымъ обра-
зомъ, рѣчи Тисуса имѣютъ исторический характеръ и потому здѣсь мы зай-
мемся только тѣмъ. что въ историческую конструкцію не входило. Сюда отно-
сится по преимуществу все чудесное, т. е. чудеса, сотворенный самимъ 1и-
еусомъ, и чудеса, сотворенный надъ нимъ или ради него. Затѣмъ сюда же
относится все то, что лротиворѣчитъ не законамъ природы, какъ ластоящія
чудеса, а законамъ исторической правды, т. е. все то, что можно легко по-
нять и допустить, какъ произведете благочестивая сказателя или поэта, но
трудно признать действительно случившимся событіемъ. Здѣсь, разумѣется,
все спорно и гадательно, а потому мы ограничиваемся разсмотрѣніемъ лишь
тѣхъ эпизодовъ изъ исторіи общественная служенія Іисуса, миѳическій ге-
незисъ которыхъ можете быть указать съ достаточной наглядностью. Къ
числу подобныхъ эпизодовъ принадлежите: въ началѣ общественной исторіи
Iисуса его отношеніе къ Ііредтечѣ и къ ученикамъ, а въ концѣ—исторія
нреображенія Іисуса и въѣздъ его въ Іерусалимъ, тогда какъ весь означен-
ный періодъ, отъ начала до конца, паполвенъ безпрерывнымъ рядомъ мно-
гочисленныхъ чудесь.
Группа .ииѳовъ: Іисуеъ и его Предтеча.
68.
Исторія свидетельствуете, что Іоаннъ крестилъ Іисуса, а догматика
утверждала, что Іоаннъ своимъ крещеніемъ какъ бы номазалъ Іисуса ва мес-
сианское нодвижішчество, отсюда появился и выше разсмотрѣшіый разсказъ
о крещеніи I. Христа.
Но далѣе исторія свидѣтельствуета, что Креститель, окрестивъ Іисуса.
не прпмкнулъ къ нему, а продолжалъ самостоятельно свое крестите.іьство но
прежнему. Разумеется, этотъ факте не соотвѣтствовалъ догматическому инте-
ресу хрнстіанъ, которымъ хотѣлось показать, что Креститель самъ призналъ
Мессію въ Іисусѣ. Выше мы видѣли, какъ синоптическое иреданіе старалось
достичь этого изображеніемъ исторіи креіценія. Обративъ Іоанна въ свиде-
теля-очевидца чуда, будто бы соверіиившагося при крещеніи, преданіе какъ
бы указывало на то, что это чудо убѣдило Іоанна и онъ призналъ Іисуса
сыномъ Божілмъ, о котороыъ говор илъ небесный гласъ. Уже и раньше онч.
говорилъ, что за нимъ иридете сильнѣйшій его и будете крестить св.духомъ.
1'азумѣлъ ли онъ при этомъ именно Іисуса Назорея, объ этомъ преданіе
ясно не высказывается, но исторія его рождспія,
г
разсказанная Лукой, заста-
вляете предполагать, что Іоаннъ подъ Сильнѣйшимъ разумѣлъ 1 исуса, а изъ
разскава Матѳея видно, что Іоаннъ, желая воздержать Іисуса ота крещевія,
говорилъ ему: «мнѣ надо креститься отъ тебя»,—и что, стало быть, онъ нри-
знавалъ Сильнѣйшаго въ Іисусѣ еще до ея крещенія, и чуда, ознаменовав-
шая послѣднее. Эту догадку прямо подтверждаете еврейское еваняліе, въ
которомъ говорится, что Іоаннъ Креститель, услыхавъ гласъ небесный, упалъ
къ ногамъ Іисуса и сталъ просить у пего крещенія.
Тѣмъ не менѣе открытымъ остается вопросъ: но почему же I. Крести
тель не преісратилъ тотчасъ свою крестнтельскую дѣятелыюсть и не нри.ч -
кнулъ самъ къ Іисусу, если призналъ въ немъ того Сильнѣйшаго, ко встрѣчѣ
которая онъ подготовлялъ крещаемыхъ людей, и если въ этомъ его убѣдилъ
самъ Богь своимъ чудеснымъ знамен іемъ?—На этотъ вопросъ синоптическое
преданіе отвѣчало сначала указаніемъ на 40 дневное пребываніе Іисуса вч.
нустынѣ, гдѣ надлежало пребывать Мессіи въ одиночествѣ, затѣмъ у Матвея
и Марка говорится, что въ продолженіи этого пустынножительства Іисуса или
въ концѣ его Креститель былъ взять нодъ стражу и такимъ образомъ ли-
шенъ былъ возможности примкнуть къ обіцинѣ иослѣдователей Іисуса. ІІо
было всѣмъ извѣстно, или, по крайней мѣрѣ, всѣ полагали, что Іоаннъ не
тотчасъ былъ умерщвленъ, а ирибылъ въ темпицѣ некоторое время, и такъ
какъ въ это время началось общественное служеніе Інсуса, то, стало быть,
объ этомъ не могъ не знать Креститель (Maro. 11, 2. Лук. 7, 18). Широко
распространившійся слухъ о чудесахъ, творимыхъ Іисуеомъ, МОРЬ И сквозь
стѣны темницы дойти до Крестителя, и такъ какъ онъ уже давно предрекалъ
объ имѣющемъ притти Сильнѣйшемъ, то онъ естественно могъ задавать себѣ
вопросъ: онъ ли есть тотъ, который долженч. былъ притти, и о нришествіи
котораго онъ говорилъ давно? Если Креститель видѣлъ, какъ при крещенік
I исуса надъ нимъ виталъ св. духъ въ образѣ голубицы, и если онъ самъ
слышалъ, какъ гласъ небесный призналъ Іисуса Сыномъ Божіимъ, то онч.
могъ и безъ развѣдокъ и запросовъ знать, что грядущій по немъ Сильнѣйшііі
есть Іисусъ, и только Іисусъ, и въ этомъ убѣжденіи его могъ вящимъ об-
разомъ утвердить слухъ о чудесахъ, творимыхъ Іисусомъ.
Однако, по словамъ синоптиковъ, Креститель послалъ двухъ учениковъ
своихъ къ Іисусу, сказать ему: «ты ли тотъ, который долженъ притти или
ожидать иамъ другого? (Мато. 11, 3). Такой вопросъ свидетельствуете о томъ.
что Креститель сомнѣвался; предлагать такой вопросъ Іисусу оігь МОРЬ лишь
въ томч. случаѣ, если опъ усомнился въ положительномъ значен іи крещен -
скаго чудесная знаменія, или если крещеніе Iисуса ннкакимъ чудомч. пе оз-
наменовалось.
Евапгельскій разсказъ не допускаете и мысли о томъ. чтобы Крести-
тель во время заточенія въ темнице утратилъ вѣру въ то чудесное знамепіе,
которое онъ сподобился увидѣть, поэтому необходимо предположить, что еван-
гельски разсказъ въ данномъ случаѣ не исходить отъ извѣстной намъ исто-
ріи крощенія, или что разсказъ о томъ, какъ I. Креститель изъ темницы
посылалъ учениковъ къ Іисусу съ выше отмѣченнымъ запросомъ, составлен!,
первоначально другимъ авторомъ, который ничего не зналъ о чудѣ, совершив-
шемся при крещепіи Іисуса. Поэтому Креститель наказываете ученикамъ
спросить Іисуса о томъ же, о чемъ ея спросилъ бы всякій иной человѣкъ:
такъ какъ чудеса творили и простые пророки, то правда ли, что чудеса, ко-
торый молва приписывала Іисусу, действительно знаменуютъ иришесгвіе
ожидаемоя Мессіи, или, быть можете, слѣдуетъ и въ данномъ случаѣ опять
признать, что Мессія еще не пришелъ, но придете позднѣе? На этотъ за-
иросъ, Іисусъ, по словамъ евангелистов!., отвѣтилъ рѣчыо, которая, какъ мы
сказали выше, отмѣчаете лишь тогь факте, что его деятельность творите
чудеса въ моральномъ смыслѣ; но евангелисты усмотрѣли въ этомъ отвѣтѣ
I исуса указа nie на то, что онъ действительно творилъ чувственныя чудеса.
Евангелисты намъ не сообщаюте, какъ этотъ отвѣтъ подѣйствовалъ на Кре-
стителя, убѣдилъ ли онъ его въ томъ, что Іисусъ действительно есть тотъ ( M ее-
сія), которому надлежало притти. Вмѣсто того, евангелисты говорите, что
Іисусъ произнеси рѣчь объ Іоаннѣ, которая могла быть сказана и независимо
оте упомянутаго запроса Крестителя; но евангелисты номѣстили ее въ данномъ
мѣстѣ потому, что она, какъ имъ казалось, могла разсѣять то недоумѣніе,
которое порождалось тѣмъ историческим!, фактомъ, что Креститель не прим-
ни улъ къ Іисусу. Въ этой рѣчи (Мато. 11 . 7. Лук. 7, 24), Іисусъ съ одной
стороны подтверждаете, что Креститель есть обѣтованпый Предтеча Мессіи и
величайшій изъ представителей стараго времени, но съ другой стороны Іисусъ
замѣчаетъ, что „мееьшій въ дарствѣ небесномъ больше его (Крестителя)"
т. е . что Креститель не принадлежите къ числу представителей новой эпохи,
мессіанскаго царства пебеснаго, и далеко ниже каждаго изъ нихъ; поэтому
неудивительно и то, что Креститель недостаточно уразумѣлъ и поцѣнилъ того,
кто создали эту новую эпоху.
О томъ, что Іоанна заключили въ темницу Иродъ, кратко сообщаете" и
Лука (3, 20); но онъ не говорите, когда это случилось, и не повѣствуетъ
также о томъ, о чемъ мы узнаемъ со слова, Матѳея, что Креститель, услыхавъ
въ темнидѣ о дѣлахъ Христа, послали къ нему учениковъ съ выше отмѣчен-
иымъ запросомъ; а такъ какъ о результатахъ этой развѣдки у Луки тоже не
говорится, поэтому весь этотъ разсказъ остается для насъ непонятными. Если
Креститель зналъ, что предвозвѣщешшй имъ Сильнѣйшій уже выступили пуб-
лично, и если всѣ сомпѣнія въ немъ разсѣялиеь отъ полученнаго имъ отвѣта
Іисуса, то почему онъ не явился поклониться ему, когда онъ еще не былъ
заточена, въ темницу? Онъ, безъ сомиѣиія, такъ именно и поступили, но онъ
при этомъ не отказался отъ крестительства и не примкнули къ иослѣдовате-
лямъ Іисуса: его кружокъ учениковъ продолжали существовать и дѣйствовать
отдельно отъ кружка послѣдователей Іисуса. Онъ поклонился Іисусу въ томъ
смыслѣ, что не усомнился въ тождествѣ Грядущаго съ Іисуеомъ, и не зада-
вала, ему соотвѣтствующихъ вопросов!,, a твердо вѣрилъ въ это тождество
и не обнпуясь говорили о томъ другими. Такой смысла, придали разсказу о
Крестителѣ четвертый евангелисте (1, 19—28), который въ данпонъ
случаѣ иримыкаете къ взглядами Луки и договариваете лишь недосказан-
ное имъ.
Указаніе Крестителя на грядущаго по немъ Сильнѣйшаго, Лука моти-
вировали предположеніемъ народной массы, что опъ, Креститель, есть Хри-
стоеъ-Мессія; поэтому Креститель у Луки вполнѣ категорически и оиредѣлеп-
но заявляете народу, предполагавшему въ немъ Христа, что за ними идете
Оильнѣйшій, у котораго онъ не достоинъ развязать ремней обуви его (:-!, 15.
Дѣян. аіт. 13, 25). Но четвертый евангелисте въ этомъ отношенін пошелъ еще
дальше. По словами Луки, народа, только „помышляли въ сердцѣ своемъ",не естьли
Креститель—Мессія, Христосъ. a но словамъ св. Іоанна, народи задавали
Крестителю вопроси: «кто онъ»,—формально, и спрашивали его о томъ пе
простолюдины, а присланные изъ Іерусалима священники и левиты (1, 19 ,
т. е . власти,іудейскія,—дабы на показаніе, данное Крестителемъ по этому случаю,
Інсусъ могъ впослѣдствіи сослаться (5, 33), какъ па оффиціалыюе и доказатель-
ное свидѣтельство истины. Но притакихъусловіяхъ получалось новое затруднеиіе:
что было мыслимо со стороны простодушной и импульсивной народной массы,
то было немыслимо со стороны іудейскихъ іерарховъ и фарисейских!, послан-
цевъ, людей, которых!, проповѣдь Крестителя о иокаяніи возмущала, и которыхъ
вылазки Крестителя против!, фарисейства больно задѣвали; поэтому посланцы
упорно и допытываются у Крестителя, кто они: АІессія, Илія, или простой
пророкъ (1, 20—23). На всѣ эти вопросы фарисеевъ. Креститель отвѣчаетъ
отрицательно. Евангелисте при этомъ не поясняете, не со злыми ли умысломъ
они задавали эти вопросы Крестителю, и пе намѣревались ли они его (какъ
впослѣдствіи Іисуса) поймать на словѣ, ибо если-быоиъ назвалъ себя Мессіей.
Иліѳй или пророкомъ, то они могли бы оговорить его предъ римлянами и
наказать его. Напротивъ, евангелисте расчитывала, на то, что Креститель
отклоните отъ себя всѣ вышеупомянутая почетный звапія, а если онъ ихъ
отклонялъ, то, стало быть, онѣ ему были приписаны. Лука свидѣтельствуетъ,
что Креститель отклонилъ отъ себя титулъ Мессіи въ пользу Іисуса, тогда
какъ прочіе синоптики утверясдаютъ, что самъ Іисусъ пазывалъ его въ из
вѣстномъ смыслѣ Иліей и прямо говорилъ, что Креститель „больше его"
(Матѳ. 17, 12; 11, 9. 14). Но четвертый евангелисте увѣряетъ, что Крести-
тель пе нризнавалъ себя ни Иліей, пи даже простыми пророкомъ, очевидно
для того, чтобы вящше возвеличить Іисуса, и потому, что взглядъ на Крести-
теля, какъ на второго Илію, ему казался взглядом!, юдаистскимъ.
Однако же четвертый евангелисте подтверждаете, что Креститель посы-
лали днухъ учениковъ своихъ къ Іисусу. но этому эпизоду онъ сообщили
иной смыслъ и характеръ. Онъ говоритъ (1, 25—43), что 1. Креститель съ
двумя учениками своими однажды увидала, «мимо идущаго Іисуса» и указали
его своимъ ученикамъ и при этомъ не только не выразили сомпѣнія о тож-
дествѣ его съ Грядущими, но даже прямо заявилъ: '<се агнеца, божій». т . е .
агнецъ, имѣющій взять на себя и искупить грѣхи міра сего. Затѣмъ въ про-
тивоположность еообщенію синоптиковъ о томъ, что посланцы Крестителя
вернулись къ своему учителю и сообщили ему о вндѣнномъ и слышанномъ
ими, четвертый евангелисте повѣствуетъ, что оба ученика Крестителя пошли
за Іисусомт, во слѣдъ, и что на вопроси ихъ: равви, гдѣ ты живешь?—Іисусъ
отвѣтилъ имъ: „пойдите и увидите",—гюслѣ пего оба ученика Крестителя,
пробывъ оба день у Іисуса, вопреки синоптиками, не вернулись уже къ Кре-
стителю, a иослѣдовали за Ійсусомъ, и затѣмъ привели къ нему другихъ,
новыхъ учениковъ. — Запроси Крестителя, о котором!, сообщали Матвей, .Тука,
и который эти два евангелиста отнесли ко времени, иослѣдовавшему за кре-
щеніемъ Іисуса, могь возбудить соблазни: онъ могъ быть истолкованъ въ
томъ смыслѣ, что Креститель усомнился въ меесіанствѣ Іисуса; поэтому чет-
твертый евангелисте предпочелъ измѣнить и обезвредить этотъ эпизодъ. Та-
кимъ образомъ по его разсказу получилось, что пе Креститель, а ученики ого
«соблазнились» объ Іисусѣ,—что не Крестителя, а учениковъ его смущало,
что Іисусъ, когда то являвшійся ва р. Іорданъ къ Крестителю н чнелпвшійся
послѣдователемъ его, сталъ привлекать къ себѣ гораздо больше поелѣдовате-
лей, чѣмъ Креститель,—что пе Іис.усъ давала, Крестителю разъясненіе о себѣ.
а самъ Креститель разъясняли ученикамъ своими сайт, и призваніе Іисус-а
(3, 22—31). По словамъ четвертаго евангелиста, у іоапновыхъ учениковъ
произошел!, споръ съ іудеями объ „очищеніи", т. е. объ очищающей силѣ кре-
щенія, и когда они пришли къ Крестителю за разъясненіомъ по этому во-
просу, онъ въ своемъ отвѣтѣ сравнили Іисуса съ женихомъ, а себя съ дру-
гомъ жениха (3, 29). Эта подробность напоминаете нами о томъ, что, по
словамъ Матѳея (9, 14). ученики Іанновы однажды пришли къ Іисусу и спро-
сили: «почему мы и фарисеи постимся много, а твои ученики не постят-
ся»— на что Іисусъ имъ отвѣтилъ: «могутъ ли печалиться сыны чертога брач-
наго, пока съ ними женихи?» Это изреченіе Іисуса у четвертаго евангелиста
тоже передѣлано, и получило тотъ смыслъ, что въ данномъ сравненіи Іисуса
ел, женихомъ противопоставляется не отсутствіе жениха присутствію его, т.
е. не земная жизнь Іисуса, а самъ женихи, т. е. нришедіііій съ неба сынъ
Божій, земнородному предтечѣ его. При этомъ Креститель говорить о са-
момъ себѣ (Іоанн. 3, 30), что Іисусу надлежитъ расти, а ему—уменьшаться,
и, стало быть, онъ высказываете о своихъ отношеніяхъ къ Іисусуто же, что
авторъ книгь Самуиловыхъ высказывалъ объ отношеніи Саула къ Давиду
(2 Сам. 3, I), а чтобы такое самоумаленіе Крестителя представлялось виолнѣ
добровольными актомъ, евангелисте поясняете, что въ то время Іоаннъ еще
не былъ заключена, въ темницу (3, 24), т. е. что Креститель безъ вс-якаго
внѣшняго понужденія слагала, оружіе переда, Іисусомъ.
Евангелисте Матвей утверждаете, что публичная деятельность Іисуса
началась послѣ заточенія Крестителя въ темницу, и въ этомъ отношеніи
четвертый евангелисте явно противорѣчитъ Матвею. Впрочемъ, четвертый
евангелисте и самого Крестителя обрисовываете такими чертами, которыя
не совмѣстимы ни съ описаніемъ трехъ нервыхъ евангелистовъ, ни съ истори-
рической правдой воообще, и которыя объясняются лишь индивидуальной
самобытностью евангелиста. Что онъ не говорить при этомъ ни о суровой
наружности Крестителя, ни о простотѣ его одѣянія и образа жизни, это еще
не важно, ибо, подобно синоптикамъ, онъ все же замѣчаеть (1, 23), что
Креститель былъ „гласомъ вопіющнмъ въ пустынѣ".
Важнѣе другой лробѣлъ
въ характеристик!} Крестителя, составленной евангелистомъ. Ио евидѣтель-
ству синоптиковъ, проиовѣдь Крестителя сводилась къ слѣдующему двухчлен-
ному увѣщанію: покайтесь, ибо близится царство небесное. Евангелисте
Іоаннъ вовсе опускаете первый членъ этого увѣщанія („покайтесь"), но за
то нодробнѣе и возвышеннѣе развиваете его второй членъ. Какъ у синопти-
ковъ, такъ и у четвертаго евангелиста Креститель возвѣщаетъ о грядущемъ
за нимъ Оильнѣйшемъ, но обрисовываете его такими чертами, которыя со-
вершенно чужды синоптическому Крестителю, да и самимъ синоптикамъ.
Онъ заявляете (loan. 1, 29. 30), что Іисусъ есть агнецъ Божій, берущій на
себя грѣхи міра, и такимъ образомъ относить къ Іисусу пророчество Исаіи
(63, 4. 7). Правда, у синонтиковъ Іисусъ, умирающій за грѣшныхъ людей,
именуется „искупительной жертвой, заколаемой за многихъ" (Мато. 20, 28.
Марк. 1о, 45. Матѳ. 20, 28); но имъ не приходить въ голову приписать
Крестителю ту мысль, до которой начали додумываться ученики Іисуса лишь
послѣ его смерти. Затѣмъ Креститель, ио словамъ четвертаго евангелиста
(1, 15. 30), заявляете, что Іисусъ, нришедшій нослѣ него, сталъ „впереди
него" лишь потому, что „былъ прежде него", и что Іисусъ выше всѣхъ лишь
потому, что онъ иришелъ съ небесъ, и наземлѣ свидѣтельствуетъ с томъ. что
видѣлъ и слыхалъ на небесахъ (3, 31. 32). Такая мысль о небесномъ иред-
существовапін Іисуса до его вочеловѣченія чужда не только синоптическому
Крестителю, но и самимъ синоптикамъ; она присуща только четвертому еван-
гелисту, который со свойственными» ему субъектнвизмомъ нриписалъ ее Кре-
стителю, и, чтобы подчеркнуть сильнѣе эту подтасовку, заставляете Крести-
теля отчасти даже выражаться тѣми же словами, какими у него выражается
Іисусъ въ рѣчи, обращенной къ Никодиму. Такъ, Іисусъ говори.ть Нпкодиму
(3, 0. 11): „рожденное отъ плоти есть плоть, а рожденное оть духа есть
духъ... мы говор имъ о томъ, что знаемъ, и свидѣтельствуемъ о томъ. что ви-
дѣли, а вы свидѣтельства нашего не принимаете". Такъ и Креститель гово-
рить объ Іисусѣ (3. 31): „сущій отъ земли земной и есть, и говорить, какъ
еущій отъ земли, a приходящій сь небесъ выше всѣхъ, и что онъ видѣлъ и
слыхалъ, о томъ и свидѣтельствуетъ, и никто не принимаете свидѣтельство
его". Впрочемъ, въ четвертом-» евангеліи вообще замѣтно полное сходство
идей и выраженій у Крестителя и Іисуса съ одпой стороны, и самого еван-
гелиста, высказываюіцаго собственный размышленія, съ другой стороны. По-
этому въ данномъ случаѣ можно предполагать, что либо Іисуеъ и евангелисте
научились мыслить и говорить у Крестителя, либо Креститель и евангелисте
усвоили себѣ взгляды и способъ выраженія Іисуса, либо, наконецъ, еванге-
листе внушилъ свой образ-» мыслей и свой слогъ Іисусу и Крестителю. Но
первое нредположеніе идете въ разрѣзъ не только съ уваженіемъ, съ которымъ
мы относимся къ Іисусу, но также и съ исторической правдой, ибо синоп-
тики-евангелисты Крестителю подобных-» мыслей и выраженій не приписы-
ваютъ, да и его точкѣ зрѣнія вообще такого рода заявлевія не соотвѣт-
ствуюте. Второе предположена, которое высказывал-», напр.,
Генгстенберп»,
тоже неправдоподобно: трудно ііовѣриті», что ан. Іоапнъ усвоилъ себѣ сно-
собъ выраженія Іисуса и сообщилъ своему бывшему учителю, Крестителю
Іоанну, находившемуся близъ Іисуса (3, 22) о вышеупомянутой недавней
бесѣдѣ Іисуса съ Никодимомъ, и что Іоапнъ Креститель яаимствоиалъ изъ
этой рѣчи Іисуса свои главные лозунги. Гораздо правдоподобнѣе третье пред-
полоясеніе, что евангелисте внупіилъ или приписалъ Крестителю и Іисусу
свои собственный рѣчи и религіозиыя убѣжденія, и въ частности понудилъ
Крестителя высказывать въ данномъ случаѣ тѣ мысли, которыя высказывал!,
въ бесѣдѣ съ Никодимомъ Іисусъ.
У нервыхъ трехъ евангелистовъ Креститель тоже использованъ въ
смыслѣ тендевціи ихъ проияведеній, онъ тоже и ими изображен!, предтечей
іМессіи—Інсуса, но въ ихъ описапіи проповѣдь Крестителя о покаяніи все-
таки сохранила нѣкоторыя своеобразный, оригинальныя черты, а въ чотвер-
товъ евавгеліи Креститель совершенно обезличенъ. онъ туте изображен!»
чисто пассивнымъ свндѣтелемъ и указателем!» Грядущаго, онъ туте напоми-
наете» намъ герпевъ нашихъ новѣйшихъ тенденціозныхъ драмъ, которых!,
произволъ авторов!» лишилъ всякой естественной человѣческой индивидуаль-
ности и превратил!» въ какихъ-то чѵчелъ, набитых?» субъективным-» автор-
скимъ наѳосомъ.
II Труппа живом : Тисус?, и его ученики.
69.
Исторія свидѣтельствуетъ, что нѣкоторые изъ главнѣйшихъ учеников-»
Іисуса были прежде рыбаками, а одннъ былъ нѣкогда мытаремъ. ІІо отно-
шенію къ первым-» сохранилось даже изреченіе Тисуса, что изъ рыболововъ
онъ ихъ обратить въ ловцовъ человѣковъ. Далѣе изъ ветхозавѣтной легенды
о пророкахъ было извѣетно, какъ, напр., Илія призвалъ своего слугу и преем-
ника Елисея: иослѣдній пахалъ иоле и ногонялъ 12 паръ воловъ, когда про-
рокъ Илія подошелъ къ нему и накрылъ его своею милостью, тогда Елисей
оставилъ воловъ своихъ и послѣдовалъ за Иліей (1. Цар. 19, 10).
Въ связи съ этим-» разсказомъ невольно вспоминается тотъ эпизодъ из-»
Римской исторіи, когда ио случаю войны посланцы явились къ JI. Кв. Цин-
циннату на его хуторъ за р. Тибромъ, гдѣ онъ, сбросивъ свою тогу, зани-
мался нолевой работой или нроведеніемъ канавы, и туте» же облекли его
диктаторской властью. Это такъ именно и могло произойти въ действитель-
ности; возможно, что человѣкъ знатный занимался самолично нолевой рабо-
той, ибо обычаи и нравы древних-» рпмлянъ были очень просты; естественно
и то, что сенате такого человѣка взялъ прямо отъ сохи и возвелъ въ cam.
диктатора., ибо онъ былъ извѣстенъ согражданамъ своим-» и занималъ уже
прежде разный почетный должности. Однако же и здѣсь возможно допустить
легендарное происхождсніе разсказа, такъ какъ контрасте, между низменнымъ
матеріальнымъ трудомъ и высокиыъ призваніемъ не только дѣйствуете» на
воображеніе обаятельно, но и создается имъ въ потребныхъ случаяхъ. Точно
также и в-» библейских!» разсказахъ виолкѣ правдоподобно сообщеніе о томъ,
что, напр., Елисей былъ прежде простым-» пахаремъ, а Петр» и Іоаннъ были
нѣкогда простыми рыбаками; такого рода детали въ исторіи нрнзваній исто-
рически правдоподобны. Различіе лишь въ томъ, что библейскіе дѣятели при-
зываются не такъ, какъ Цинциннатъ, т. е. не вслѣдствіе проявленной ими
раньше дѣеспособносги, а въ силу непосредственнаго Божія велѣнія, каіп.
Елисей, или въ силу мсссіанскаго избранін, какъ рыбаки—апостолы, харак-
тсръ которых!» Іисусъ, со свойственной ему высшей прозорливостью, оире-
дѣлилъ съ перваго же взгляда. Ііризваніе Цинцинната хотя и изумляете»
насъ сначала, но все лее представляется дѣломъ натуральнымъ и ясно обосно-
ванным!»; наоборот», необоснованным-» н ненатуральным-» намъ представляется
нризваніе ученика пророка и аиостоловъ, и если римское сказаніе о Дин-
циннантѣ намъ кажется вообще правдоподобнымъ, то на библейское сказаніе
0 пророкахъ и апостолахъ мы смотримъ, какъ на сказку или миѳъ.
Возможно, что многіе изъ выдающихся учениковъ Іисуса раньше были
рыбаками, и что Іисусъ въ виду ихъ прежней профессіи назвалъ ихъ лов-
цами человѣковъ; вѣдь и царство небесное онъ уподоблялъ неводу, закину-
тому въ море и захватившему рыбы всякаго рода (Маю. 13, 47); поэтому
онъ могъ и ихъ назвать ловцами, хотя они давно уже покинули свое преж-
нее ремесло; онъ могъ назвать ихъ также ловцами человѣковъ, когда, узнавъ
ихъ ближе, призналъ ихъ годными для миссіи апостольской, а для этого
отнюдь не надо было рисовать ту драматическую сцену, которую нарисовали
намъ Матѳей (4, IS-22) и Маркъ (1, 10—20). Что сцена эта естыіродукгь
легенды, это явствуете не только изъ ея сходства съ ветхоаавѣтяымъ призва-
ніемъ пророковъ, но также изъ присущей ей достопримѣчательной черты
отличія. Елисей попросилъ, чтобы призвавшій его Илія позволилъ ему про-
ститься съ родителями, и получим, разрѣшеніе послѣдовалъ за Иліей послѣ
того, какъ побывалъ у себя дома. Такой детали мы не находимъ въ еван-
гельскомъ разсказѣ. Желая показать наглядно, насколько Іисусъ-Мессія
выше простого и скромнаго пророка, евангелисты отмѣчаютъ, что призванные
1 исусомъ немедленно и безпрекословно слѣдовали за нимъ.
Такъ призванные имъ рыбаки тотчасъ повиновались его приказу слѣ-
довать за нимъ: они не обинуясь бросаютъ даже ту работу, за которой ихъ
яасталъ Іисусъ, или, подобно сыновьями Заведеенымъ, иокидаютъ безпреко-
словно свонхъ родителей, но только Маркъ добавляете, что но уходѣ сы-
новей заводеевыхъ при безномощномъ отцѣ ихъ осталисьнаемные работники
(этимъ замѣчаніемъ евангелисте видимо хотѣлъ смягчить черствость, про-
явленную Заведеевымн дѣтьми). Вообще въ евангельскихъ разсказовъ о
призваніи алостоловъ отмѣчается, что призываемые слѣдовали за іисусомъ
незамедлительно, а если ими предъявлялась просьба объ отсрочкѣ, то та-
ковая отклонялась Іисусомъ категорически. Матѳей передаете (8, 21), что
одинъ изъ прнзванныхъ учениковъ прооилъ Іисуса «прежде пойти и похо-
ронить отца своего, по Іисусъ ему сказалъ: «иди (тотчасъ) за мной, и пре-
доставь мертвымъ погребать свонхъ мертвецовъ». Затѣмъ, по словамъ Лу іси
(9, 59 — 62), другой изъ прнзванныхъ учениковъ иросилъ у Іисуса позио-
ленія проститься съ домашними своими, по Іисусъ отвѣтилъ: «Никто, возло-
жнвшій руки свою на. плугъ и ознрающійся назадъ, не благонадеженъ для
царствія Божія».— Однако столь простые, чудесами не прикрашенные раз-
еказы, какъ разсказъ Матвея (или го словъ Матвея іювѣстнующаго Марка)
о признаніи учениковъ, скоро перестали удовлетворять воображепіе древнѣй-
шихъ христіанъ.
Насъ, правда, нынѣ удивляете даже то, что Іисусъ призывалъ людей,
которыхъ видѣлъ впервые, и судя по евангельскимъ разсказахъ, не успѣ-
валъ узнать ближе, и что призываемые слѣдовали за нимъ безпрекословно и
немедленно. Но благочестивыхъ слушателей евангельскаго благовѣствованія
такія сообщенія не удивляли и вмѣстѣ съ тѣмъ не удовлетворяли. Заявленіе
Іисуса о томъ, что нризываемыхъ учениковъ онъ сдѣлаетъ ловцами чело-
вѣковъ, представлялось пустой фразой, если оно не подкрѣплялось дѣломъ
или очевиднымъ чудомъ, которое соотвѣтствовало бы важной роли призыва-
емых!. и оттѣняло бы успѣшность призванія перво-апостоловъ. Выше мы
видѣли, что Іисусъ уподоблялъ людей, иріобрѣтаемыхъ для царства небеснаго,
пойманной неводомъ рыбѣ, а царство небесное уподоблялъ неводу, заброшен-
ному въ море. Стало быть, если изловленная неводомъ рыба обозначаете
обращенныхъ ко Христу людей, то и чудесно-прибыльный уловъ рыбы,
обѣтованный Іисусомъ, являлся прообразомъ тѣхъ многочисленныхъ обраще-
ний къ христовой вѣрѣ, которыя предстояли въ будущемъ его ученикамъ.
Таковъ именно смыслъ разсказа объ уловѣ рыбы, ириведеннаго у Луки
(5, 1 — 11) который измѣнилъ простую исторію нризванія апостоловъ, имѣю-
щуюся у двухъ нервыхъ евангелистовъ. Лука относите, данный эпнзодъ къ
сравпительно позднему времени, и приступаете къ повѣствованію о немъ
своеобразно. По словамъ Матоея и Марка. Іисусъ, шествуя но берегу моря
галилейскаго, увидалъ, какъ братья Симонъ и Андрей закидывают., неводъ
въ море, и ириказалъ имъ послѣдовать за нимъ, послѣ чего они оставили
свой неводъ и тотчасъ пошли за нимъ. Иотомъ Іисусъ видитъ тамъ же, какъ
братья Іаковъ и Іоаннъ, съ отцомъ своимъ Заведеемъ, сидятъ въ лодкѣ н
починяютъ неводъ. и когда онъ ихъ призвалъ, они тоже немедленно послѣ-
довали за нимъ. ГІо словамъ Луки, Іисусь поучалъ толпу народа на берегу
моря, и увидѣлъ двѣ лодки, Петра и сыновей Зеведеевыхъ, которые у берега
убирали свои неводы; въ первую лодку Іисусъ вошелъ и велѣлъ Симону (объ
Андреѣ Лука умалчиваете) огъѣхать немного отъ берега, и нродолжалъ по-
учать народъ, стоявшій на берегу. Окончивъ проповѣдь, Іисусъ велнть Петру-
Симону выѣхать дальше въ море и выбросить неводъ; Петръ заявляете, что
прошлой ночью онъ ловилъ рыбу безуспѣшно, но все же исполняете поведѣ-
нін Іисуса, и при помощи другнхъ рыба ко въ ^ловллетъ такую массу рыбы,
что разорвался певодъ и стали тонуть обѣ лодки, когда часть улова была
выгружена въ лодку сыновей Заведеевыхъ. Рыбаки испугались, пораженные
чудеснымч, изобиліемъ улова, a Іисусъ успокоилъ Петра замѣчаніемъ, что
отныпѣ онъ будете ловцомъ человѣковъ, послѣ чего рыбаки бросили вое и
послѣдовали за Іисусомъ. Такимъ образомъ Лука повѣствуетъ о томъ же эпизодѣ.
о которомъ повѣетвуетъ Матвей и Маркъ, по онь сдобрилъ его чудомъ, а съ
другой стороны МІІІ виднмъ, что чудо это— символическое и, судя по выше-
упомянутой притчѣ Іиеуса, наглядно обрисовываете въ образѣ ооильнаго
улова рыбы послѣдующій успѣхъ учительской дѣятельности апостоловъ.—Въ
этомъ отношеніи можно пойти еще дальше и предположить, что и въ дета-
ляхъ этого разсказа заключаются символическія указааія и намеки. Если на
предложеніе Інсуса выѣхать въ море и выкинуть сѣ-гь, Петръ возражаете,
что прошедшей ночью ловъ былъ безуспѣшенъ, а иотомъ исполняете повелѣ-
ніе Інсуса и получаете столь обильный уловъ рыбы, то въ этомъ можно усмо-
трѣть контрасте между материальной непродуктивностью нрежняго ремесла и
изобиліемъ духовныхъ плодовъ той высшей профессіи, къ которой призывалъ
Гисусъ. Точно также въ ирорывѣ невода и дѣлежѣ улова па двѣ лодки можно
усмогрѣть снмволизацію чрезмѣрно • изобилі.наго улова душъ человѣческихъ.
Но f/ь другой стороны встаете вонросъ, заслуживающій полнаго вннманія и
разъясняющійся при сравненіи съ другнмъ разсказомъ,—именно вонросъ о
томъ, не хотѣлъ ли авторъ третьяго евангелія (опъ же авторъ «Дѣнній апо-
стольскихъ») своимъ разсказомъ объ уловѣ безуснѣшномъ, a затѣмъ обиль-
номъ—намекнуть на безусиѣшность апостольской проповѣди къ отношешю къ
Іудеямъ и ея успѣхъ по отношеиію къ язычникамъ? Не хотѣлъ ли онъ раз-
сказомъ о прорывѣ иереполнеинаго рыбой невода Петра намекнуть на тотъ
расколъ, который грозило произвести въ общинѣ хрпстіаігь выстуилеше апо-
стола Павла? И наконецъ не помышлялъ ли опъ о возникновеніи двухъ хри-
стіанскихі. общинъ,—юдаистской и языческой, когда повѣствовалъ о раздѣлѣ
чудесно-изобильнаго улова рыбы между двумя лодками ловцовъ?
О чудесно изобильномъ уловѣ рыбы говорится также въ добавочна!!
главѣ четвертаго еваигелія (21. 1 —14). Правда, здѣсь этотъ энизодъ, во-
преки третьему евангелисту, отнесенъ не къ начальному перюду ооществен-
наго служенія Іисуса, А къ самому коину его ЖИЗНИ, КЪ тому времени, когда
Іисусъ уже воскресъ изъ мертвыхъ, но это отступаете. подобии многішь
инымъ уклонеиіямт, въ разсказахъ четвертаго евангелиста, насъ не должно
смущать и заставлять думать, что этотъ разсказъ четвертаго евангелиста не
не есть передѣлка соотвѣтетвующей новѣстп Луки. Авторъ въ этотъ разсказъ
вплелъ отдѣльныя детали изъ двухъ другихъ разсказовъ—о чудесномъ ше-
отвованш Іисуса но водамъ и о чудесномъ насыщеніи толпы народа, но въ
данномъ случаѣ даже чудесным детали рассказа не удивляют!,, такъ какъ вся
главная основа этого разсказа, повѣствующаго о явленіи воскресшая Хри-
ста, представляется сплошнымъ чудомъ. Въ данномъ случаѣ, правда. Іисусъ
не ходитъ по водамъ, (что было бы не дивомъ для существа, воскресшая
•зъ мертвыхъ), а стоитъ на берегу моря Тиверіадскаго; ІІетръ тоже не пы-
тается ходить по поверхности воды, а просто бросается въ море съ лодки и
нлыветъ къ берегу, на которомъ стоитъ Хриотосъ. Съ другой стороны, въ
данномъ случаѣ появляются (невѣдомо откуда) хлѣбъ и рыба, которую Хри-
отосъ раздает!, ученикамъ своимъ на берегу, по это чудо при данпыхъ об-
стоятельствах!, уже не кажется (какъ мы сказали выше) чудомъ. Однако, въ
общемъ, весь этотъ разсказъ представляется варіантомъ вышеупомянутая
разсказа о чудесномъ уловѣ рыбы. Въ немъ, кромѣ Ветра и сыновей Заве-
деевыхъ, выступаютъ еще Ѳома и Наѳанаилъ и двое другихъ, по имени не
названных!, учениковъ. Далѣе разсказъ начинается не съ того дня, который
слѣдовалъ за неудачпымъ ночнымъ ловомъ, а съ описанія этого ночпого лова,
оказавшаяся нсудачнымъ для Петра и ея товарищей, и Іисусъ появляется
на берегу моря не впродолженіи нослѣдующаго дня, (какъ у Луки), а рано
утромъ, тотчасъ лослѣ почн го лова. Но четвертый евангелисте въ своемъ
разсказѣ заявляете (21, 3), что ловцы не поймали въ ту ночь ничего, какъ
и въ разсказѣ Луки Ііетръ заявляете Іисусу, что ловцы трудились всю ночь
и ничего не поймали (Г>, 5). Далѣе Іисусъ, узнавъ, что у учениковъ его нѣтъ
нищи, велите имъ утромъ закинуть еѣть по правую сторону лодки (21, 6),
какъ у Луки (5, 4) онъ велите Петру-Симону отплыть въ глубину, и заки-
нуть сѣть для лова. Наконец!,, въ томъ и другомъ разсказѣ получается чрез-
мѣрно изобильный уловъ рыбы, обременяющій учениковъ. Такимъ образомъ
мы убѣждаеыся, что въ обоихъ разсказахъ различным!, способомъ разрабо-
тана одна и та же тема. Уклонеиія или отличія, имѣющіяся въ описапіи
обильная улова, подтверлцшютъ, а не опровергают, это наше предноложеніе.
Лука просто отмѣчаетъ (5, G), что ловцы поймали великое множество рыбы,
а авторъ 21-й главы Іоапнова еваягелія заявляете, что Петръ вытащилъ
на берегъ сѣть, наполненную большими рыбами, которыхъ было 153 штуки
(21, И). Лука передаете, что отъ изобилія рыбы с,ѣть у ловцовъ прорвалась
(15, G), а евангелисте Іоаннъ заявляете, что сѣть не прорвалась далее
при такомъ множеств!-, рыбы (21, 11). По словамъ Луки (15, 7), пойманной
рыбой ловцы наполнили обѣ лодки, такъ что он Г; начали тонуть, a Іоаннъ
заявляете (21, 11), что Петръ вытащилъ на берегъ сѣть, переполненную
рыбой. Относительно числа 153 ученый отецъ церкви, Іеронимъ, сдѣлалъ
любопытное замѣчаніе. онъ говорите: «Писатели, изучившіе природу и свой-
ства животных!,, и въ томъ числѣ извѣстный киликійскіfi поэте Оппіанъ,
утверждаютъ, что существуете 153 породы рыбъ; стало быть, апостолы пой-
мали рыбу всѣхъ породъ и уловили въ свою сѣть всю рыбу; такъ точно и
изъ моря житейская уловлены будута для спасснія всѣ роды людей: знатные
и простолюдины, богатые и бѣдные». Слѣдовательно, Іеронимъ, подобно тог-
дашннмъ естествоиспытателям!, и въ частности поэту Ошііану, считаете, что
числомъ 153 опредѣляется количество гіородъ рыбы, а въ томъ обстоятель-
ств!',,
что апостолы въ вышеуказанномъ случаѣ поймали именно 153 рыбы,
онъ усматриваете нророческій прообразъ того, что виослѣдствіи проповѣдь
апостоловъ приведете въ царствіе Божіе всѣ роды людей. Что касается Оп-
ніана, то въ одной поэмѣ о рыболонствѣ. которая понидимому была написана
въ концѣ царствованія Марка Аврелія, и, слѣдовательво, позднѣе четвертая
евангелія, дѣйствительно перечисляются различным породы рыбы, по точно
обозначенная общая итога всѣхъ ипродъ мы не находимъ, и при повѣ-
рочномъ подсчет!, породч, и разновидностей, иоименованиыхъ у него. Не-
рѣдко дважды можно получить какъ число 153, такъ, по желанію, и большее
или меньшее число. Впрочемъ, отецъ церкви, іероиимъ, уноминаета объ Оп-
ніанѣ только между нрочимъ и потому можно допустить, что въ сочинееіи
какого нибудь, нынѣ уже забытая естествоиспытателя дѣйствителыю ука-
зано было вышеупомянутое число породъ рыбы.
За всѣмъ тѣмъ, въ евангельском!, разсказѣ объ уловѣ рыбы, но нашему
мнѣнію, слѣдуетъ видѣть аллегорическое указаніе на пріобщенныхъ къ цар-
ствію Божію людей, и въ этомъ убѣждаета наст, еще одна деталь, которою
разсказъ ев. Jo aim а отличается отъ повѣети Луки. ГІо словамъ Луки, сѣть
ловцовъ прорвалась, а но словамъ Іоанна сѣть ихъ не прорывалась даже при
такомъ множествѣ рыбы. Въ данномъ случаѣ можно, конечно, предположить,
что это замѣчаніе имѣло цѣлью усилить или пополнить эффекте чуда указа-
иіемъ на то, что пославшій множество рыбы сообщил!, и сѣтямъ сверхъесте-
ственную крѣиость. Но замѣчаніе о не прорвавшемся неводѣ сдѣлмно въ до-
бавочной главѣ того евангелія, которое отмѣчаетъ (Ht, 24). что хитонъ Хри-
ста при его распятіи не былъ разодраігь воинами, и которое такт, дорожило
тѣмъ, чтобы овцы разныхъ дворовъ (т. е. іудеи и язычники) составили единое
стадо Христово при единомъ пастырѣ (10, IG); поэтому весьма возможно, что
говоря о сѣти, не порвавшейся отъ множества пойманной рыбы, евангелисте
хотѣлъ аллегорически отмѣтлть, что пріобщеніе язычниковъ къ царству Хри-
стову не должно вызвать раскола или схизмы (словахнтонъ или схизма произо-
шли отъ одного корня), или, выражаясь словами автора ІІосланія къ колоссянамъ
(3, 11), что здѣсь не должно быть «ни эллина, ни іудея, ни обрѣзанія, ни не
обрѣзанія, ни варвара и скиоа, раба и свободная, но все и во вссмъ Хри-
стось». Въ связи съ этимъ стоить и то, что въ разсказѣ Іоанна говорится
лишь объ одной лодкѣ, и что поэтому уловъ рыбы не раздѣляется между
двумя лодками, о которыхъ говорите Лука, и весь уловъ въ единой сѣти вы-
таскиваетси Петромъ на берегъ и складывается у ногъ Христа. Въ тотъ
нромежутокъ времени, который протекъ отъ моментанаписанія третьяго еван-
гелія съ „Дѣяніямн апостольскими" до момента написанія четвертая евангелія
съ добавочной главой, отношенія уснѣли развиться въ такой мѣрѣ, что хри-
стіанскій міръ иересталъ уже довольствоваться мнрнымъ сожительствомъ двухъ
отдѣльныхъ общипъ—іудейской и языческой, н стремился создать уже еди-
ную и нераздѣльную церковь въ ожиданіи второго пришествія Христа.
Далѣе было извѣстно. что къ числу ириближенныхъ учениковъ Іпсуса,
кромѣ рыбаков-ь, принадлежали также одииъ или два мытаря, и что прииѣт-
ливое обраіцепіе Іисуса съ людьми этой категоріи возмущало фарисейски мы-
сля щихъ іудеевъ.
Возможно допустить, что рыбаки забрасывали свое ремесло и присоеди-
нялись къ обіцинѣ учениковъ Іисуса постепенно и различными путями, и
что Іисусъ ихъ вовсе не призывалъ къ себѣ, понуждая бросать немедленно
работу; по легенда ухватилась именно за эту форму призванія, какъ напбо-
лѣе наглядную, и распространила ее съ рыбаковъ на мытарей. Поэтому изъ
евангельскихъ разсказовъ мы узнаемъ (Мато. 9, 9. Марк. 2, 14, Лук. 5, 27),
что Іиеусъ, увидѣвъ человѣка, сидѣвіпато «у сборовъ пошлины» (т. е. мы-
таря) по имени Матвей (Левій Алфеевъ), сказалъ ему: „слѣдуй за мною"—
и онъ, оетавивъ все, встала, и тотчасъ нослѣдовалъ за нимъ, какъ рыбаки,
сидѣвіпіе у лодокъ и сѣтей своихъ, тотчасъ бросили все и шли во слѣдъ Ін-
сусу. Правда, объ отношеніи будущей мнссіи призываемыхъ мытарей къ ихъ
прежней профессін въ евангеліяхъ не сохранилось такихъ изреченій Іисуса.
какое сохранилось относительно «ловцевъ», но легенда все таки использовала
исторически удостовѣрепный факте иривѣтливаго отношепія ! исуса къ мы-
•гарямъ, столь возмущавшаго фарнсеевъ, и, обратив!, его въ своеобразный
снмводъ, прикрасила имъ весь разсказъ о призваніи мытарей. Вполнѣ воз-
можно, что Іисусъ сближался съ мытарями, воспринимавшими его ученіе, и
даже трапезовалъ у нихъ, но ему отнюдь не надо было отзывать ихъ прямо
отъ ихъ «столовъ мытарскихъ», хотя такія изреченія Іисуса, какъ то, ко-
торое было сказано имъ за трапезой у мытаря Левія: «не здоровые нуж-
даются во врачѣ, а больные, и я пришелъ призвать не праведниковъ, а
грѣшниковъ къ нокаянію" (Лук. 5, 31),—могли послужить весьма яркой иллю-
страціей исторіи нризваній.
Призванный Іисусомъ мытарь въ нервомъ евангеліи именуется Матоеемъ,
и въ соотвѣтствіи съ разсказомъ о призваніи тамъ же занесешь и въ пере-
чень апостоловъ надъ нанменованіемъ Матоея-мытаря (10, 3). У Марка и
Луки онъ именуется Левіемъ, но въ приведенномъ ими перечнѣ аиостолонъ
лица съ такимъ найме пованіемъ мы не встрѣчаемъ, зато мы находимъ тамъ
Матвея, который однако не названъ мытаремъ, такъ что нѣть осиованія
отождествлять мытаря Левія, о которомъ упоминается въ ихъ разсказѣ о
призваніи, съ апостоломъ Матееемъ. Впрочемъ въ разсказахъ о призваніи
учениковъ имена иризываемыхъ часто варінруютоя или вовсе опускаются
(Лук. 9, 59), такъ какъ собственными изреченіямъ Іисуса въ нихъ отводится
главное мѣсто, а въ данномъ случай это тймъ болѣе естественно, что раз-
сказъ о прпзнаніи Левія мытаря является лишь нриступомъ къ разсказу о
томъ, что дѣлалъ н говорили Іиоусъ за трапезой въ домѣ мытаря.
Вт, третьемъ еваигеліи имѣется еще одинъ оригинальный разсказъ о
посѣщеніи мытаря Іисуеомъ. Евангелиста относитъ этотъ эпизодъ къ по-
слйднему гіеріоду земной жизни Інсуса, ко времени его поѣздки въ Іеруса-
лимъ черезъ Іерихонъ, гдѣ, но словамъ воѣхъ синоитическихъ евангелій,
произошло чудесное исцѣленіѳ слѣпого. Въ разсказѣ Луки (19, 1—іо) рѣчь
идете не о простомъ мытарѣ, а о начальникѣ мытарей и богатомъ человѣкѣ,
о Закхеѣ, который не сидите за мытарскимъ столомъ въ ожиданіи призыва
Іисуса, а самъ идете къ нему, чтобы увидѣть прославленнаго
чудотворца
Lncyca, когда тотъ проходили черезъ Іерихонъ, яо будучи малъ ростомъ, онъ
въ толнѣ народа не могъ протискаться впереди и потому взлйзъ на смоков-
ницу, чтобы взлянуть па Інсуса. Замѣтивъ его, Іисусъ велите ему скорѣй
сойти съ дерева и говоритъ, что онъ намѣреваегся зайти къ нему въ домъ,
а Закхей, обрадованный этими словами, не только радушно припялъ Іисуеа
въ своемъ домѣ, но и заявилъ, что половину имѣнія своего отдаете нищими
и воздаете вчетверо веймъ тѣмъ, кого когда либо обидѣлъ. По этому по-
воду Іисусъ замѣчаетъ, что «нынй пришло спасеніе дому сего человѣка»,
и
іудеямъ, возроптавшими на Інсуса за то, что онъ зашелъ къ грѣшннку, онъ
заявляете, что мытарь Закхей—„сынъ Авраамовъ", а сыігь человѣческій при-
шелъ „взыскать H спасти поглбшихъ".
Упоминание a „сынѣ Авраамовѣ" нѣ-
которымн истолковывалось въ томъ смысл й, что данный эпизодъ взять Лукой
изъ юдаистско - христіанскаго источника, однако тенденція евангелиста до-
иускаете также и то иредположеніе, что „сына Лвраамова" онъ разумѣлъ въ
смыслѣ павлистовъ (Гал. 3, 7), которые полагали, что и язычники, увѣро-
ваншіе въ Христа (какъ въ данномъ случай Закхей-мытарь), становятся
„сынами Авраама".
70.
Въ четвертом!, евангеліи тоже имѣется разсказъ о смоковницѣ и о томъ,
что Іисусъ призвали ученика себѣ изъ-подъ смоковницы, но въ данномъ слу-
чай призываемый сидйлъ не на смоковніщй, а подъ нею. Какъ у Луки, мы-
тарь Закхей, сойдя со смоковницы, отрекся отъ неправедно нажитаго имйнія
и за то лолучилъ отъ Іисуса наименовапіе «сына Авраамова» и спасеиіе,
такъ у ев. Іоанна (1, 48) Іисусъ назвали Наѳананла, замйченнаго подъ смоков-
ницей,
«подлинными израильтяниномъ, въ коемъ нйтъ лукавства». Впро-
чемъ, увидали его Іисусъ въ данномъ случай не тймъ естественными
образомъ, какъ Закхея, а сверхъестествѳннымъ, что и понуждаете Наѳа-
наила признать въ Іисусй „сына Божія, царя израильскаго".
Впро-1
чемъ, Закхей не былъ нризванъ въ число учениковъ Іисуса, и этимъ
ограничивается сходство между разсказомъ о лризваніи трехъ первыхъ еван-
гелистовъ и разсказомъ четвертаго евангелиста. Въ четвертомъ евангѳліи тоже
повйствуется о томъ, какъ познакомился Іисуоъ съ Петромъ и Андреемъ и
съ третьими непоименованными лицомъ, вйроятно Іоанномъ. Яо во всеми ѳван-
геліи (за исключеніемъ добавочной главы) не упоминается Іаковъ, зато о
Филиппй, который числится также въ перечнй апостоловъ у синоптиковъ. а
также о ІІаѳанаилй, который выступаете лишь въ четвертомъ евангеліи, ав-
торъ иослйдняго передаете, какъ съ пими сблизился Інсусъ; впрочемъ под-
робностями своими разсказы эти отличаются отъ синоитическихъ разска-
80ВЪ.
Прежде всего слйдуетъ замйтить, что если бы у насъ было одно только
четвертое евангеліе (опять-таки за исключеніемъ добавочной 21 главы), то мы
никогда не узнали бы, что нѣкоторые изъ учениковъ Інсуса прежде были
рыбаками или мытарями. Зато мы узнаемъ изъ этого еваигелія, что одшп, изъ
учениковъ, при томъ важнййшій—по ынйнію четвертаго евангелиста,—былъ
8накомъ иервосвященнику (18, 15), о чемъ въ трехъ первыхъ евангеліяхъ не
говорится ни едпнаго слова. Не вйдаютъ и ничего не сообщают!, синоптики-
евангелисты также и о томъ, о чемъ повйствуетъ далйе четвертый еванге-
листъ, а именно, что Ннкодимъ, одинъ изъ фарисеевъ и начальниковъ іудей-
скихъ, были тайными послйдовагелемъ Іисуса (3, 1), и что вообще многіе
изъ начальниковъ увйровали въ Іисуса, но ради фарисеевъ не исповйдывали
открыто своей вйры, чтобы но быть отлученпыми оте синагоги (12, 42).—
Тотъ факте, что проповйдь христіанства въ началй больше прививалась въ
низшихъ слояхъ народной массы, что среди первыхъ послйдователей Христа
было „не много мудрыхъ по плоти, сильныхъ и благородныхъ",—истолковы-
вался въ томъ смыслй, что хрнстіанское ученіе, въ противоположность «мудро-
сти міра сего» есть ученіе, отъ Бога откровенное (Мато. 1, 25.— -1 . Кор. 1,
26). Но съ другой стороны противники христіанства, напр. Цельзъ (живгаій
въ средний И вйка по Р. X .), смущали христіанъ укоромъ, что Іисусъ при-
зывалъ къ себй въ ученики людей „оиороченныхъ", а также мытарей и гру-
быхъ рыбаковъ, и эта укоризна стала ощущаться тймъ сильнйе, чймъ болйе
хрнстіаяское ученіе проникало въ высшіе слои общества. Поэтому вполвй
естественно, что евангеліе, составленное человйкомъ образованными и стре-
мившееся удовлетворять запросами образованныхъ христіанъ изъ высшнхъ
слоевъ общества, своеобразно отнеслось къ выше отмйчепному факту. Авторъ
его, правда, признаете, какъ внйшній факта, то обстоятельство, что не на-
чальники и фарисеи, а необразованные простолюдины увйровали въ Інсуеа,
о чемъ съ укоризной говорили фарисеи но свидетельству евангелиста (7, 48);
но, увйряетъ онъ, внутроино, въ душй своей въ Іисуса все же вйровали мио-
гіестарййшины народа (за исключеніемъ фарисеевъ), и только опасаясь фари-
сеевъ л отлученія отъ синагоги они скрывали свою вйру и, подобно Никодиму,
являлись только ночью на собранія Іисуса (42, 42; 19, 38). Поэтому четвер-
тый евангелисте и огмйчаетъ, чтъ сь первосвященникомъ-аристократомъ были
8накомъ „любимый" ученика, Іисуса, а о простомъ происхождеиіи ирочнхъ
апостоловъ, бывшихъ рыбаконъ и мытарей, евангелисте старается не вспо-
минать.
Такимъ образомъ само собой устранялась для четвертаго евангелиста
необходимое/поговорить о томъ, что Ііісусъ призывалъ къ себѣ учениковъ
прямо отъ рыболовныхъ сйтей и столовъ мытарскихъ, но зато евангелиста
усиленно подчеркиваете роль и значеніе Крестителя въ дйлй ознакомленія и
сближенія Іисуса съ первыми учениками. Рсдутація самихъ учениковъ выиг-
рывала, если опи изображались не съ точки зрйеія ихъ прежней низкой рв-
«школ» VÄ ' Г СЪ T04KÏ 8рѢнІЯ ЙХЪ пР
ина
Длежностн
КЪ кружку или
rti
TM- G «МЪ Же ^Реститель> по словамъ четвертаго евангелія
п17полоСГоЯЛТпМЛЮДеЙ ДЛг Христа
> И Потому
ВІ,олнѣ
естественно было'
ХъZviZL?? 'ЧТ0 ? ІИСУСУ °НЪ навравлялъ ве только
массу простолюди-
Г
ВЪ Невѣр,и или
несовершенной вѣрѣ, но также и такихъ
Вѣрующихъ людей, какъ первые апостолы. Поэтому Креститель до
те
ZT,
—
ІЯ fI' 20-35)' Сначала
Указы
Хтъ собравшейся
к2пй nZTJ и Р'Да ? ЛІИМ0 ИДущаго
Іисуса
какъ
на агнца Божія,
ошХт!TM
а СѲ0Л ГрѢхи міра сего
'
затѣмъ на слѣдующій девьповто-
сапн? ПІ СЛ0Ва ВЪ прис
Утствіи дьухъ учениковъ своихъ, когда Іисусъ
ом- слГсГиЪегоШг0;/0СЛѢ ЧеГ° У
помян
Утые ученики последовали sa Іису
Д °НЪ ЖИВеТЪ' И ПОлучивъ нриглашеніс пойти къ нему
къ гХ/іѣZlZnlTM0
"пШ> Т0ТЪ Де,1Ь
"'
а ,,отомъ
нидимо присоединились
все новый
ГГ
ТаК0Г
°
пеРвичнаго ствола
позднѣе отрастают
Mиго f f,
Я Вѣтки
'
11 такимъ обРаз«мъ группа послѣдователей и уче-
та
I? В03Рар
таетъ численно. Одинъ изъ двухъ вышеупомяпутыхъ уче-
Симона П ГТ 0ШЪ АНДРѲЙ' 11 онъ
приводить къ Іисусу брата своего,
Вимона-Петра; Филиппа, земляка озпаченныхъ двухъ братьевъ
Іисѵсъ
н!;;;;;Го,
т
й)-4б)а филиппъ
въ свою
очередь лриводитъ
TM2у
па*-»
ЭПІ,В0Да °
л0влѣ рибы устранялось и изреченіе о лов-
цахъ человѣковъ; вмѣсто этого эпитета, отнесеннаго у Матоея и Марка къ
обоимъ сыновьям-» Іонинымъ. а у Луки-лишь к-» Симону, четвертый еван-
ГевнйшТхГетягР
nPTM Петра (-мня), Lopoe Г^овамъ
КГ:ГГ—Ъ
бЫЛ°
присвоено емУ значительно позднѣе, когда
екангйііир-рі
бЛ,Ше уЗЯаТЬ СВ0НХЪ Узников'», а по словамъ четвертаго
евангелиста-раныде, уже при первой встрѣчѣ Іисуса съ Симономъ -то
л.?сТатГ'ТСЯ
весьма вевѣрTM^
тѣмъ болѣе, что, по разскаву емнге-
Хтеомъ7ппЛ ПРИ ПерВ°МЪ ВЗГЛЯДѢ на нег0
'
т
-
е
-
сверхъестественнымъ
Р
Ѵ*
не
только твердость характера его, но и родство его
сь юной (1, 42). laïc имъ же сверхъестественным-» образом-» Іисѵсъ ике
издалека опредѣляетъ, что вч, приближающемся къ нему Наѳанаилѣ «нѣтъ
лукавства», и какъ бы въ доказательство своей прозорливости Іисусъ утвер-
ждает, что видалъ Наѳанаила подъ смоковницей, прежде чѣмъ узрѣлъ его
TMМ:ЙІЛа3аМ1
''
И ПреЖАѲ Чѣмъ при;іБалъ его филинпъ (1, 48). Смѣшна
rz
frr эти сверхъестественные факты предположеніемъ о томъ,
Iр
СГ°На
"
ПеТра 1исусъ
Пігредѣлилъ благодаря умѣнію своему
ÄT
,=
fi UÜ ГРТаМЪ ИХЪ Ф^оноШв, а характеръ Наѳанаила онъ
Til 0,,редѣлилъ благодаря тому, что наблюдалъ незамѣтвымъ образомъ
за нимъ при случайныхъ встрѣчахъ. Смѣшна подобная попытка потому, что
самъ евангелист категорически утверждает, что Іисусъ „зналъ всѣхъ" что
он» „не имѣлъ нужды, чтобы кто нибудь свидѣтельствовалъ о человѣкѣ, ибо
самъ зналъ, что въ человѣк!" (2, 24). По свидѣтельству евангелиста, Іисусъ
видаль Ьога прежде сотворенія вселенной, а такому существу не трудно
прХлУіВИегоТйьВДІисусПу0АЪ СМ0К0ВНИцей Наѳанаила
> прежде чѣмъ Филиппъ
Особаго вниманія заслуживают измѣненія, произведенный четвертымъ
свангелистомъ въ ІЮРядкѣ пли иослѣдоваиш примыканія первыхъ учеников-],
ЕЖ
СЛОВаТЬ Матѳея 11 МаР
ка
-
Інсусъ призвалъ сначала обоихъ
Іонниыхъ (притомъ Андрея послѣ Симона), затѣмъ обоихч, сы-
новей Заведеевыхъ (притомъ сначала Іакова, а потомъ Іоанна). Въ еван-
дел,в
/Укв сначала призыва, тся и вообще играет главную роль Симонъ;
Андрей здѣсь даже не упоминается, a Іаковъ и Іоаннъ впослѣдствіи высту-
пают въ роли помощников-» Симона, Но въ четвертом-» сваигеліи сначала
говорится о двухъ безымянных-» ученикахъ Крестителя, которые по указанію
учителя своего «пошли за Іисусомъ» (1, 87); потомъ оказывается, что одинъ
изъ нихъ былъ Андрей (1, 41), а другой все еще остается неизвѣстнымъ, и
лишь впослѣдствіи мы узиаемъ, что этотъ незнакомец-» былъ Іоаннъ. Стало
быть, Петръ, фигурирующей на псрвомъ планѣ во всѣхъ старѣйпшхъ еван
гельскихъ разсказахъ, здѣсь въ четвертомъ евангеліи не причисляется даже
и къ первозванпымъ ученикам-» Інсуса, каковыми здѣсь оказываются Андрей
и предполагаем»ій Іоаннъ, и только при помощи Апдрея, который во вс-Ііхъ
отноіпеніяхъ иичтожнѣе брата своего, и который въ разсказѣ Луки о при-
званіи учениковъ даже пе упоминается. Петръ, наконецъ, знакомится и сбли-
жается съ Іисусомъ; зато здѣсь, какъ и въ четвертомъ евангеліи, отсут-
ствует Іаковъ, брат Іоанна, который упоминается и ставится впереди
брата своего во всѣхъ прочихъ евангеліяхъ. Правда, четвертый евангелист»
тоже надѣляетъ Симона традиціоннымъ прозвищем» Петра (камня) и тѣмч,
оамымъ возстановляетъ его почетное зваиіе первоапостола, по первород-
ствомъ апостольскимъ онъ его не надѣляетъ, передавая таковое его брату и
тому анонимному ученику, который на пространств!» всего евангелія соиут-
отвуетъ послѣднему и мѣстами незамѣтно надѣляется даже первенствующей
ролью. Тутъ мы имѣемъ одну изъ черт тонко задуманнаго плана, который
весьма характерен-» для четвертаго евангелиста, и который не компромети-
рует его лично только при томъ предположеніи, что самъ онъ, евангелист
Іоашгь, не тождественъ съ аностоломъ Іоанномъ, и что выдвигая и восхва-
ляя всюду апостола Іоаииа, онъ выдвигает и восхваляет» не себя самого,
а ТОТЪ принциігь, носителем-» котораго онъ считает апостола Іоанна. По-
этому теперь необходимо подробно разобраться въ вопрос! о взаимоотно-
шеніи между евангелистомъ Іоанномъ и апостоломъ Іоанномъ.
Во времена ап. Павла, главными „столпами" древн!йшей общины хри-
стіанъ въ Іерусалим! являются три мужа: Іаковъ, Кифа-Петръ и Іоаннъ
(Гал. 2, 4). Этотъ Іаковъ не могъ быть братомъ LoaHna или сыномъ Заве-
деевымъ, ибо нослѣдній былъ «убитъ мечомъ» гораздо раньше, еще при
цар! Ирод! (Д!ян. ап . 12, 2). Стало быть, Іаковъ, числившійся въ спискѣ
12 первоапостоловъ, былъ Таковомъ, сыномъ Алфеевымъ. Но былъ ли Іаковъ,
сынъ Алфеевъ, д!йствительно апостоломъ, этого не выясняет двусмыслен-
ное зам!чаніе, им!юіцееся въ Ііосланіи къ Галатамъ (1, 19); зд!сь говорится,
что Павелъ видѣлся въ Іерусалим! съ Іаковомъ, братомъ Господним-»; а
если Іаковъ, брать Господень, тождественъ съ апостоломъ Таковомъ, сыном-»
Алфеевымъ, то онъ былъ не роднымъ, а двоюроднымъ братомъ Іисуса. Ни,
на основаніи изложеннаго раньше, я полагаю, что этотъ Іаковъ дѣйствителыю
былъ братом-» (а не кузеномъ) Іисуса, и что поэтому онъ не могъ быт»
однимъ изъ 12 первоапостоловъ, а при такомъ предполоясеніи становится
нонятнымъ сл!дующее явленіе. Въ разсказахъ первыхъ трехъ евангелистовъ,
равно какъ и въ ІІосланіи къ Галатамъ, мы во глав! учеников» Іисуса на-
ходимъ одних» и тѣхъ же трехъ лицъ: Петра, Іакова и Іоанна; но въ
синоптических-» евангеліяхъ говорится не о Гаковѣ, брат! Господи!, а об-»
Гаков!, брат! Іоанна или сын! Заведея. Возможно допустить, что этихъ трехъ
лицъ Іисусъ считалъ наибол!е преданными и дѣеснособными учениками и, до-
в!ряя имъ но преимуществу, образовалъ изъ нихъ какъ бы особый комитет-»
въ состав! всей 12-членной коллегіи аностоловъ. Правда, т! примѣры, которыми
синоптики подкрѣпляютъ эту догадку, исторически весьма сомнительны. Напр.
они заявляют, что только эти три ученика (ІІетръ, Іаковъ, Іоаннъ) сопровождали
Іисуса при его преображеніи на гор! Оавор!, при его моленіи и скорби въ саду
Геѳсиманскомъ, и при воскрешеніи дщери Іаира, т. е. присутствовали при такихъ
таинственных» д!яніяхъ Іисуса, при которых-», по мнѣнію евангелистовъ,
могли присутствовать лишь напбол!е развитые и приближенные ученики.
По этому случаю невольно вспоминается разсказъ Климента Алѳксандрійскаги
ПеГя
,Т
осподь послѣ воск
Ресенія своего посвящалъ Іакова, Іоанна и
іоте іЛІГ ТВа гностики
-
т
-
е- секретнаго, эзотерическаго учен я. Правда,
Іаковъ спп-і, ЧяТР0МЪ ВЪ ДаНН
°
МтЪ СЛуЧаѢ ^"аѳтъ КлиІентъ, неР есть
Но ^ъ тГпп ?.?
'т
аТ
-
ЕаІ Іак0ВЪ ПРавеД«ый, ИЛИ братъ Господень.
Говном? ІЛГ ДБа Іа?
в
*а сближалі,сь
въ
ДРевнѣйшнмъ преданіи цер-
СТ0 0НИ обмѣнивал
«сь между собой ролями, это мы видимъ
изъ другого разсказа того же Климента, гдѣ онъ восхваляете, трехъ апо
енПщST (СЫН? 3аВѲДееВа) И ІОаННа
за Т0> TM> посГвозне-
вГ пи спп ? ПР0ЯВИЛИ блт
аг
°Р°дное сми
Ревіе
и
самоотвержевіе, избравъ
?
ІаК0Ва п
Раве
Днаго
>а не кого либо изъ собствен-
Z
ï ll !TM''; образомъ, евангельскій тріумвиратъ, составленный
Петром ь, la ковы мъ и Іоанномъ, является какъ бы отраженіемъ тоіѵмвиБата
историческаго, состоявшаго изъ тѣхъ же самыхъ лщъ, ^ъ тоГ лишь разни-
Йі тЙІ^Г
Г0СП0ДеНЬ' Не
принадTM
къ
числу прижизнен-
ных*
учениковъ Іисуса, и этотъ общеизвѣстный фактъ понѵжлалъ
подменить этого ' нкова другим*,
причисленным* къФ кГлегіГ
апо
cTD0n,B?n?ptp«oevfЫЙ ИСТОрНЧеСкШ
т
Р'УМвиратъ, какъ извѣстно, держался
лоб тZT
взглядов*, и лишь ст. белыми* трудомъ удалось Павлу
?,U
ТріуМШ,раТЪ
подалъ е»У -РУ^У общенія" и пр,.зналъ его
апостолом* язычннковъ, т. е. разрѣніилъ ему итти съ проповѣдыо къ ,не-
:
язычникамъ (Гал. 2, 1-10), да и поздпѣе Павлу приходи-
сталкиваться и воевать съ приверженцами этого тріумвирата и
г:::^-"'
(гал
-.
-с обою
на гтини пПРГІГП?
стовъ-христіанъ и самъ, въ свою очередь, опирался
ШОе
положение, которое по предаиію занимала та же
иіп
ршща При я,
'
иаші 1ис
Уса
-
Сколько ни
иронизировал'., ап
Па-
Z и ?ЛРеСУ 8ТИХЪ Б0к0бра;каемыхъ
..столиовъ" церкви христовой, однако
же и нослѣ смерти своей они продолжали тормозить прогрессъ, пока еван-
гельское преданіе продолжало отводить главный мѣста въ общииѣ Іисѵса
ЛПЧН0'
а ТретьемУ' ^
аков
У—нъ лицѣ его однофамильца или
тезки, ігобы дать выходъ прогрессу, приходилось подточить устои этого
апостольскаго трьуывирата, и этотъ подвиги прннялъ на себя четвертый
евангелистъ. Онъ прежде всего рѣшилъ использовать Іоанна въ интересѣ
І
ИМЪ Теі,денцін
'
Но такое
иредиріятіе было шагомъ крайне дерз-
новенным* въ виду наличія Апокалипсиса и разішхъ историческихъ восно-
—'
и П0Т0МУ евангелисте, пристугшлъ къ дѣлу очень осторожно. Въ
своемъ евангеліи онъ прямо нигдѣ не называете, Іоанна его настоящимъ
именемъ, а только намекаете, на него. Сначала онъ какъ бы вскользь упо-
минаетео томъ. что Андрею сопутствовалъ нѣкій незнакомецъ-анонимъ
(1, So. 41) который тѣмъ не менѣе не могъ быть ни Петромъ, ни Филип-
пом'!,, ни Наоанаиломъ, потому что этихъ лицъ онъ прямо отмѣчаетъ дальше
вь ісапествѣ послѣдователей, явившихся нозднѣе къ Іисусу. Затѣмъ, послѣ
S c 'Ни??,0 1,еТП' Аыдреѣ
'
Филиппѣ и Ѳомѣ
'
«»ангелисѴь при описании
поелI,дней вечери Іисуса упоминаете о нѣкоеыъ (опять хаки по имени не
еазвашюм'ь) ученикѣ, котораго „любилъ" Іисусъ, которьій „возлежал* у
груди Іисуса и котораго Симонъ-Петръ просите, узнать у Іисуса, кого онъ
считаете предателемъ (13, 23). Послѣ плѣненія Іисуса, тотъ же безымянный
ученнкъ, по словамъ евангелиста, помогъ Петру войти во дворъ первосвя-
щенника, съ которым* онъ былъ знаком* личло (18, 15). Далѣе у креста
съ распятым* Іисусомъ снова появляется ученикъ, котораго „любилъ" Іи-
сусъ (19, 26) и ноііеченіямъ котораго Іисусъ поручаете матерь свою; опъ
же свидѣтельствуете затѣмъ въ качествѣ очевидца, что воинъ пронзил*
копьем* ребра распятаго Іисуса (19, 35), и затѣмъ (20, 2) мы узнаемъ, что
„любимый ученикъ и второй безымянный ученикъ, который упоминался
вмѣстѣ съ Андреемъ—одно и то же лицо; наконецъ въ добавочной (21)
главѣ четвертаго евангелія въ числѣ семи поименованныхъ и отчасти ано-
нимныхъ учеииковъ снова выступаете ученикъ, котораго любилъ Іисусъ, уче-
никъ-наперсникъ Іисуса, и въ заішоченіи онъ-то и оказывается авторомч,
четвертаго евангелія (21, 7. 20. 24). Но имя его не указывается даже и
туте, и предположеніе о томъ, что упомянутый таинственный ученикъ Іисуса
именуется Іоанномъ, на основаніи четвертаго евангелія не можете быть до-
казано. Въ этомъ отношеніи намъ могло бы помочь взаимное сраиненіе трехъ
нервыхъ евангелій, если бы какое нибудь дѣяніе или изреченіе, приписан-
ное авторомъ .четвертаго евангелія ученику-любимцу Іисуса, оказалось въ
синоптических!, евапгеліяхъ дѣяніемъ или изреченіемъ Іоанна; но этого мы
нигдѣ но замѣчаемъ. Тѣмъ не менѣе церковное преданіе очевидно правильно
уловило мысль четвертаго евангелиста, отождествляя анонимнаго ученика съ
Іоанномъ. Чтобы читатели евангелія уразумѣли, кто авторъ его, необходимо
было изобразить дѣло такъ, чтобы авторомъ оказался тотъ адостолъ, кото-
рый былъ весьма извѣстенъ и популярснъ въ той области, гдѣ самое еван-
геліе возникло; но внѣшнія и внутрепнія свидѣтельства удостовѣряютъ, что
четвертое евангеліе возникло въ Малой Азіи, и именно въ Ефесѣ, а тамъ
иопуляренъ и извѣстенъ былъ апостолъ Іоаннъ. Что анопнмный ученикъ
Іисуеа—авторъ евангелія, объ этомъ прямо говорится только въ добавочной
главѣ евангелія, однако же на это намекаюта и другія замѣчанія евангелія
(19, 35). Но Іоаннъ четвертаго евангелія не есть тотъ „етолиъ" апостоловъ-
юдаистовъ, съ которымъ приходилось Павлу такъ много воевать, опъ—люби-
мецъ и наперсникъ Іоаннова Христа, онъ—авторъ или вдохновитель Іоанно-
ва евангелія, и, какъ таковой, опт. представляется носителемъ одухотворон-
наго универсальнаго христіанства, далеко опередившаго даже и павлистское
течепіе. Именно такой одухотворенный Іоаннъ и былъ исключенъ изъ синоп-
тическаго тріумвирата и возведеиъ на степень первенствующаго ученика-
любимца Іисуса въ такомъ смыслѣ, въ какомъ не разумѣли его три первые
евангелиста.
Изъ двухт, остальных!, членовъ вышеозначеннаго тріумвпрата, Іакові.
вовсе исчезаете со страницъ четвертаго евангелія. Что касается Іакова, брата
Господня, вошедшаго вч, составъ историческаго тріумвирата, то въ четвертом*
евангеліи виолнѣ онредѣленно говорится, что братья Іисуса не ѵвііровали въ
него (7, 5). Что они увѣровали въ Іисуса позднѣе, на это авторъ не обра-
тилъ вниманія, или онъ хотѣлъ, быть можете,, намекнуть на то, что ихъ
юданстская вѣра нъ него была нпчѣмъ не лучше ихъ невѣрія. Въ евангеліи
говорится (19, 20), что распятый Іисусъ, увидя матерь свою и любимаго уче-
ника своего у креста, сказала, матери: „жепа, се сынъ твой", а ученику ска-
зал!,: „се матерь твоя", и что сь того времени сей (любимый) ученика, „взялъ
ее къ себѣ".
По остроумному замѣчанію Баура, цѣль этого разсказа—пока-
зать, что самъ Іисусъ нредпочелъ единоутробиымъ братьямъ своимъ, и вт,
частности Іакову, любимаго ученика своего Іоанна и провозгласил!, его истин-
ным!, духовным* братоыъ Господним*.— Устранив* юдаиста Іакова, брата
Господня, четвертый евангелисте могъ игнорировать также его тезку, Іакова—
сына Заведсева, котораго такъ выдвигали и возвеличивали синоптики, и
этимъ обстоятельством!, объясняется и то, что четвертое евангеліе умолчало
объ Іаковѣ, и такое умолчаніе не въ силахъ объяснить апологетическая тео-
логія, исходящая изъ того предположен!:!, что авторъ четвертаго еваигелія
•сть Іоаннъ, брать вышеозначеннаго Іакова.
Итакъ авторъ четвертаго евангелія могъ совершенно умолчать объ
Іаковѣ, ибо Іаковъ, братъ Господень, при жизни Іпсуса не принадлежал!, еще
къ числу его послѣдователсй, a Іаковъ—сынъ Заведееіп, подвергся рано казни
и былъ забыта, но крайней мѣрѣ, ннѣ-ігалестннскимн христіанами. Такъ посту
пить не могъ онъ относительно Петра, который завѣдомо былъ приближенным!,
ученикомъ Іисуса, a затѣмъ сталъ главой христіанъ-юдаистовъ, и связавъ
имя свое съ міровой столицей, Римомъ, созидалъ церковь христову и даже
послѣ смерти своей продолжалъ жить въ преданіи церковномъ. Евангеліе
умалчивающее о Петрѣ, не было бы настоящим!, евангеліемъ, a евангеліе, въ
котором!, Петръ былъ бы обрисованъ не традиціонными, давно извѣстными
чертами, встрйтило бы сочувствіе лишь въ очень ограниченномъ кругу окраин-
ных!, хрнстіанъ. Это отлично понимаете четвертый евангелисте, поэтому онъ
воздаете первоапостолу Госнодню традиціей присвоенную ему почесть, упоми-
наете и о томъ, что самъ Іисусъ почтилъ его извѣстнымъ прозвищемъ «Ки-
фа» (камень) или „Петръ" (1, 43), онъ отмѣчаетъ также и тотъ факте, что
иетръ прежде другихъ апостоловъ увѣровалъ въ мессіанское призваніе и
достоинство Іисуса (6, 68. Матѳ. 16, 16); онъ сюль же часто, если не чаще
чѣмъ ирежше евангелисты, выдвигаете его на авансцену въ почетной роли
главного персонажа. Но вмѣстѣ съ тѣмъ онъ постоянно, и въ особенности въ
концѣ повѣствованія, умаляетъ и урѣзываетъ достоинство и заслуги Петра
разными оговорками или такимъ сопоставленіемъ его съ Іоанномъ что въ
выигрышй остается Іоаннъ. Онъ хвалить, напр., Петра за то что 'при нос-
лѣдней вечерни онъ сперва противился умовенію ноте его со стороны Іисуса
но потомъ попросилъ умыть не только ноги, но также руки и голову (3 6)'
но въ подоономъ рѣзкомъ иереходѣ on, одной крайности къ другой Петръ'
но разсказу четвертаго евангелиста, ііроявилъ не только невоздержность и
стремительность но и ненониманіо глубокого смысла совершасмаго Іисусомъ
омовенія. > всѣхъ евангелистовъ имѣется разсказъ о томъ, что при взятіи
Іисуса подъ стражу одинъ изъ учениковъ отсѣкъ мечомъ ухо у первосвлщен-
ническаго раоа Малха, но лишь четвертый евангелисте сообщаете, что слй-
лалъ это Симонъ-Петръ (18, 16), и такимъ образомъ евангелисте еще разъ
отмѣчаетъ, что Петру была присуща плотская горячность, мѣшавшая ему
полнѣѳ проникаться духомъ или идеей учителя.
Эта тенденція четвертаго евангелиста особенно рельефно сказалась въ
тѣхъ случаяхъ, когда онъ сопоставляете Петра съ другимъ,
«любимымъ»
ученикомъ Іисуса. Выше мы уже отмѣтили одинъ изъ такихъ случаевъ: чет-
вертый евангелисте, подобно тремъ синоптикамъ, сообщаете, что Иетръ на-
ходился въ числѣ первыхъ лицъ. примкнувших!, къ Іисусу, но отмѣчаетъ что онъ
былъ не ітервымъ, а третыімъ призванным!, ученикомъ. а предполагаемый Іоашгь
былъ вторымъ, и что Петръ не былъ иризванъ самимъ Гнсусомъ непосред-
ственно, а прнмкнулъ къ Іиеусу при посредствѣ одного изъ двухъ первыхъ
учениковъ, и въ данномъ случай посредником!, является Андрей, а въ про-
чих!, случаяхъ «любимый » ученикъ. Эллины, пршпедшіе на праздникъ Пасхи
и пожелавшіе увидйть Іисуса, обращаются со своей просьбой не къ Петру
а къ Филиппу, а Филинлъ къ Андрею, и ужъ затйыъ Андрей и Филиппъ
вмѣстй докладываютъ о желаніи Эллиновъ Іисусу (12, 20). На послйдней ве-
черй Петръ, желая узнать, кого считаете Інсусъ предателемъ, просить до-
знать это ученика, „котораго любилъ Іисусъ и который возлежалъ у груди
іисуса (13, 23). Ііослй шйненія Іисуса, во дворъ первосвященника, по сви-
дѣтельству четвертаго евангелія, вошелъ за іисусомъ также Петръ, но дру-
гой ' ученикъ (о котором!, умалчиваютъ прочіе евангелисты) не только вошелъ
туда первымъ, но и доставила, Петру пропуска,, благодаря своему знакомству
га, первосвящепникомъ (18, 15). При распятіи и кончинй Іисѵса присутство-
вали, Ііо словамъ Матвея и Марка, лишь женщины, пришедшіе съ нимъ нза,
1 алилеи, а по словамъ Луки-также вей знавшіе Іиоуса, но они вей смотрйли
и стояли вдали (Мато. 27, 55. Марк. 15, 40. Лук. 23, 49); но но свидйтель-
етву четвертаго евангелиста, „при крестй Іисуса (т. е. вблизи расшітаго) сто-
яли матерь его и сестра матери его Марія Клеоиова, и М. Магдалина" ж
туте же присутствовала, „ученикъ, котораго любилъ Іисусъ" и сыновлимъ по-
печешемъ котораго Іисусъ иоручилъ матерь свою. (19, 25). Но характернйе
всего разсказъ четвертаго евангелиста о воекресеніи Іисуса (20, 2—9): узнавъ
отъ М. Магдалины, что гробъ Іисуса опустйлъ, Симонъ-Петръ и «другой уче-
никъ, котораго любилъ Іисусъ», побйжали «оба вмйстй» ко гробу, но «дру-
гой» ученикъ бйжалъ „скорйе" Петра и «пришелъ ко гробу первымъ».—На-
конецъ, по словамъ автора добавочной главы того же евангелія, оказывается,
что тотъ же ученикъ—любимецъ Іисуса ранйе Петра и другихъ учевиковъ
догадался, что незнакомецъ, стоявшій на берегу озера Тиверіадскаго, вовремя
чудесной ловли рыбы, былъ самъ Господь Іисусъ (21, 7)). —
Окинувъ взглядомъ всю исторію иризванія учениковъ Іисусомъ, мы те-
перь уже иризнаемъ невозможнымъ согласовать или примирить разсказы си-
ноптиковъ и Іоанна о томъ, какъ иризывалъ Іисусъ своихъ первыхъ учени-
ковъ, ибо мы убйждаемся, что разсказъ Іоанна есть иередйлка разсказа си-
ноптическаго, произведенная въ духй и интереей своеобразной тенденціи
четвертаго евангелиста. И мы можемъ поздравить себя съ этимт, открытіемъ,
такъ какъ оно насъ избавляете отъ тйхъ ухищреній и хлопота, при помощи
которыхъ апологеты пытались объяснить, почему людей, уже примкнувших!,
къ Іисусу по указанію Крестителя, и въ частности Петра, нримкнувшаго къ
Іисусу по указанію брата, Іисусъ поздийе снова призываете какъ незнаком-
цевъ, слйдовать за нимъ. Если Іисусъ (какъ онидйтельствуютъ Матѳей и
Маркъ) говорила, Симопу и Андрею: „слйдуйте за мной",
ІІ если словами
этими онъ приглашалъ ихъ оставаться, при немъ безотлучно, то, очевидно,
тотъ лее смыслъ имйли также и слова: „слйдуй за мной",
который (по оии-
дйтельству Іоанна) Іисусъ сказалъ Филиппу; а если оба, Андрей и Іоаннъ
(какъ сообщаютъ первый, второй и четвертый евангелисты) дййствнтельно
послйдовали за Іисусомъ, то, очевидно, съ той поры они оба стали учени-
ками-спутниками Іисуса; поэтому нельзя предполагать, что нослѣ состоявпіа-
гося пріісоединенія означенныхъ лицъ къ Іисусу (какъ говоритъ евангелиста
Іоаннъ) имъ было вновь предложено примкнуть къ нему (какъ говорятъ Мат-
вей и Маркъ); затй.чъ немыслимо предполагать и то, что послй состоявша-
гося присоединенія означенныхъ лица, къ Іисѵсу, ихъ будто бы нривелъ къ
нему креститель.
III Группа мшювъ: Іисусъ-чудотворецъ.
71. О чудесныхъ исцѣленіяхъ. Исцѣленіе слѣпыхъ.
Чудотворенія lucyca, о которыхь повйствуютъ наши евангелія, можно
раэдйлить на два или на три класса: на чудеса, сотворенный надъ людьми,
и чудеса, сотворенный надъ инйчеловѣческой природой, при чемъ чудеса
перваго класса можно еще иодраздйлить на двй группы: на чудеса, сотво-
ренныя надъ больными, и чудеса, еоткорепныя надъ мертвецами. Относительно
чудесъ первой группы, т. е. чудесныхъ исцѣлепій, мы уже раньше заявляли, что по
нашему мнѣнію, такого рода мнимыя чудесаіисусъыогъдййствительносотворитьвъ
извйстныхъ случаяхъ и вполнй естественным!, гіутемъ. Народъ іудейокійвѣровалъ,
что всякій пророкъ, и тймъ болйе Мессія, можете и долженъ творить чудеса и
, въ частности чудесным!, образом!, исцйлять людей, а такъ какъ інсуст, счи-
тался пророкомъ, а нозднйе даже и Мессіей, то—говорили мы—не удиви-
тельно, если нйкоторые изъ больныхъ въ его присутствіи, отъ его рйчей и
прикосновенія чувствовали облегченіе и даже исцѣлялись совершенно или
временно. Подобный явленія мы находили вполиѣ возможными, если больные,
обраіцавшіеся къ Іисусу, поддавались психическому воздййствію (внушенію)
съ его стороны, т. е.," если то были люди, одержимые душевной или нервной
болйзныо, или даже мышечнымъ страданіемъ (за исключеніемь больныхъ,
страдавшнхъ кожной болйзныо, и умалишениыхъ). Ыо мы утверждали, что
такого рода объяснѳніе совершенно неирнложимо къ чудесамъ, сотвореннымъ
Іисусомъ надъ мертвецами или предметами внѣчеловѣческой природы: за
объясненіемъ подобныхъ чудесъ, по нашему мнѣнію, слѣдуетъ обращаться не
къ психологіи и физіологіи, а къ исторіи религій, и въ частности къ тЬмъ
упованіямъ и надеждамъ, которыя возлагались на Мессію іудеями и древ-
нѣйшими христіанами. Но мы увѣрены. что даже тѣ изъ прииисанныхъ Іи-
cycy чудесныхъ исцѣленій, которыя мы нризнаемъ вполнѣ естественными и
правдоподобными, онъ могъ успѣшно совершить лишь постольку, поскольку
самъ народъ считалъ его пророкомъ и твердо вѣрилъ, что онъ можетъ со-
творять подобным чудеса. Поэтому различіе сводится къ тому, что, на иочвѣ
мессіанскихъ упованій іудеевъ, Іисусъ, считавшійся Мессіей или хотя про-
рокомъ, дѣйствнтельно успѣлъ сотворить лишь небольшую часть вышеозна-
ченныхъ чудесъ, и что всю остальную, несравненно большую, часть ихъ ему
впослѣдствіи приписала произвольно народная легенда.
Выше мы уже указывали ту пророчествами предначертанную программу,
которая лсжитъ въ основаніи чудесъ, приписанных!. Іисусу. Программа эта
изложена и въ изроченіи Исаіи (35, 5): „тогда начинают!, слѣпые прозрѣ-
вать, глухіе слышать, а хромые ходить и скакать какъ лань, с уста нѣмыхъ
отверзаются для славословія".
Это изреченіе содержится въ первой части
ирорицанія Исаіи, которая, подобно второй части, относится къ концу вави-
лонская плѣненія, и въ немъ говорится, какъ бѣдные изгнанники, получивъ
позволеніе вернуться къ себѣ на родину, отъ радости позабываютъ о своихъ
страданіяхъ и чувствуют!, себя исцѣлевными отъ всѣхъ болѣзней. Но, послѣ
возвраіценія И8ъ плѣна вавилонская, іудеи убѣдились, что предсказанный
пророками неріодъ благоденствія не наступилъ, и потому такого рода лред-
сказанія они стали иріурочпваті. къ иозднѣйшему грядущему иришествію
Мессіи, о которомъ у нихъ стало постепенно складываться сверхъестественно-
нреувелнченное представленіе. Поэтому и порицаніе пророка о прозрѣваю-
щнхъ слѣицахъ, быстроногихъ хромыхъ и т. д . стало утрачивать свой пер-
воначальный аллегорическій смыслт и было понято въ буквальном!, сыыслѣ,
какъ указаніе о чудесахъ, которыя сотворите грядущій Мессія. На почвѣ
такого понимавія озпаченныхъ лророчествъ создались и наши евангельскіе
разсказы о чудесахъ Іисуса. Впрочемъ въ евангельскихъ разсказахъ чхдеса,
содѣянныя Іисусомъ, отличаются отъ чудесъ, предсказанных!, пророкомъ. По
словамъ Матѳея (11, 5), Іисусъ велѣлъ посланцамъ Крестителя передать ему,
что они слышали и видѣли изъ содѣяннаго имъ: „слѣиые прозрѣваютъ и
хромые ходятъ, прокаженные очищаются и глухіе слышать, мертвые воскре-
саютъ и яищіе б.чаговѣствуютъ\ Итакъ, во-первыхъ, Іисусъ умолчалъ ігь
своей отвѣтной рѣчи о пѣмыхъ, которые упоминаются въ изреченіи пророка,
но это умолчаніе быть можетъ объясняется тѣмъ обстоятельствомъ, что иодъ
глухими Іисусъ иодразумѣвалъ таклсе и нѣмыхъ, такъ какъ нѣмые часто
бываютъ также и глухими, вслѣдствіи чего мы и въ евангеліяхъ находимъ
указаніе на то, что большинство глухихъ, исцѣленныхъ Іисусомъ. были также
нѣмы (Мато. 9, 32, Марк. 7, 32). Во-вторыхъ, въ отвѣтѣ своемъ Іисусъ го-
ворите обл. очищеніи ирокаясенныхъ и воскрсшеніи мервыхъ, о чемъ вч, про-
рочсствѣ Исаіи ne упоминается. Однако такого рода чудеса встречаются въ
яетхозавѣтвой легендѣ о пророкахъ. Напр., Елисей иецѣлилъ одного прока-,
ясен наго и, подобно учителю своему Иліи, воскресилъ одного мертвеца. Объ
изгнаніи бѣсовъ изъ бѣсноватыхъ многократно повѣствуется въ евангель-
скихъ разсказахъ о чудесахъ Іисуса, по о такомъ чудѣ не упоминаете ни
иророкъ Исаія, ни легенда о пророкахъ, такъ какъ въ тѣ отдаленный вре-
мена бѣсповатость еще не была явленіемъ обычным!., однако о бѣсноватых!,
и исцѣлепіи ихъ не упоминается и въ отвѣтѣ Іисуса, такъ какъ онъ видимо
перечислялъ лишь тѣ дѣянія, которыя отмѣчены были ветхозавѣтыыми про-
рочествами и прообразами въ качествѣ дѣяній мессіанскихъ.— Стало быть, со-
здан ію евангельскихъ разсказовъ о чуееахт, способствовалй по иреимуще-
ству два фактора: идеальный и реальный. Все, что въ изреченіи Исаіи ска-
зано объ исцѣленныхъ слѣпыхъ, глухихъ, хромыхъ, слѣдуетъ понимать не въ
смыслѣ чудесная возстановленія здоровья, а въ смыслѣ несобственномъ или
идеальномъ; наоборотъ, о дѣяніяхъ Иліи и Елисея говорится, какъ о дѣй
ствительныхъ, реальпыхъ чудотвореніяхъ, и именно такого рода подвиговъ
народъ іудейскій ожидалъ и требовалъ отъ грядущая Меесіи. Точно так-
же и въ вышеприведенномъ отвѣтномъ изреченіи Іисуеа (Мато. 11, Г>) о со-
дѣянныхъ имъ чудесахъ первоначально говорилось вѣроятно лишь о мораль-
ныхъ и идеальныхъ исцѣленіяхъ и воскрешеніяхъ, какъ результатѣ евангель-
ской ироіювѣди, но евангельская легенда поняла ихъ въ смыслѣ реальныхъ,
дѣйствительно содѣянныхъ тѣлесныхъ чудесъ, хотя временами въ послѣду-
ющихъ мистпко-худолсественныхъ переработках!, легенды, напр. въ повѣство-
ваніи четвертая евангелиста, вновь проявляется идеальный характеръ
чудесъ.
Если затѣмъ мы обратимся къ чудоснымъ исцѣленіямъ и разсмотримъ
ихъ сначала но отдѣльнымъ группамъ, и въ томч, порядкѣ, въ какомъ чу-
деса эти перечислены въ отвѣтѣ Тисуса, то мы увиднмъ, что евангелисты
повѣствуютъ объ исцѣленіи слѣпыхъ вч, одыихъ случаяхъ суммарно, въ связи
съ другими исцѣленіями (Мато. 15, 30. Лук. 7, 21), а въ другчхъ случаях!,
детально, въ формѣ спеціальпыхъ разсказовъ. У первыхъ трехъ еванге-
листовъ имѣется болѣе или менѣе одинаковый разсказъ о томъ, какъ исцѣ-
лилъ Іисусъ спѣпыхъ близъ города Іерихопа на пути въ Іерусалимъ (Мато.
20, 29. Марк. 10 4 6. Лук. 18, 35). Г1о словамъ Матѳея и Марка, исцѣлилъ
онъ ихъ по выходѣ изъ Іерихона, а по словамъ Луки—ири входѣ
къ Іерихонъ, и улсе это разиогласіе памъ показываете, сколь мало виимашія
евангелисты обращали на такія подробности и частности происшествія, ко-
торыми такъ дорожите всякій писатель нсторикъ. Единственный мотивъ,
заставпвшій Луку заявить, что Іисусъ чудесно псцѣлилъ слѣпого при входѣ
къ Іерихонъ, заключался въ томъ, что ему хотѣлось вѣроятно пріурочить кч,
проѣзду Іисуса. черезъ этотъ яродъ разсказъ о Закхеѣ, неизвѣстный Матвею
и Марку. Со средины 18-й главы своего евангелія, Лука пожелалъ вести
разсказъ свой снова въ порядкѣ гговѣствованія Матѳея и въ этихъ видахч,
(отложивъ разсказъ о матери сыновей Заведеевыхч, до другого случая) раз-
сказать объ исцѣлевіи слѣпого нослѣ предвозьѣщенія о страданіяхъ I исуса,
поэтому опъ рѣшилъ предпослать исцѣленіе слѣного въѣзду Іисуса ьъ Іернхонъ,
ибо въ противномъ случаѣ ему не удалось бы разсказать исторію Закхея, съ ко-
торым!, Іисусъ не могъ бы улсе столкнуться въ Іерихонѣ. Другое отличіе
состоите въ томъ, что у Матѳея говорится объ исцѣленіи дкухъ слѣпыхъ.
а у Марка и Луки—объ одиомъ, и что у Матвея Інсусъ прикоснулся къ
очамъ слѣпцовъ, тогда какч- у двухъ прочихъ евангелистовъ онъ исцѣляете
слѣпца словомъ. Точно также, по словамъ Матоея (9, 27), поступил!.
Іисусъ и съ двумя другими слѣпцами, которыхъ опт, исцѣлилъ толсе при -
косновеніемъ руки, о чемъ ничего не сообщают!, остальные евангелисты.
Такимъ образомъ мы видимъ, что Матвей двалсды разсказалъ одинъ и тотъ
же эиизодъ о двухъ слѣпцахъ и исиѣленіи ихъ черезъ прикосновеніе, но
пріурочилъ свой разсказъ къ различнымъ отношеніямъ времени и мѣста, а
съ другой стороны мы видимъ, что евангелистам!, было безразлично, сколько
именно слѣицовъ и при какихъ обстоятельствахъ были исцѣденьт Іисусомъ,
имъ было важыо установить лишь самый факте чудесная исцѣленія
слѣпцовъ.
Въ выше указанных!» евангельскихъ разсказахъ объ исцѣленіи слѣпцовъ
неизмѣнно отмѣчается, что слѣиды,
призывая Іисуса,
называли
его
„сыномъ Давидовымъ".
Но этому поводу среди новѣйшихъ богослововъ
возникло иредпололсеніе, что слѣпота этихъ слѣнцовъ
символизируете
•обой то ослѣпленіе христіанъ-юдаистовъ, вслѣдствіе которая они усма-
трйвали въ Іисусѣ лишь сына Давидова, пока онъ самъ не разъ-
яснилъ ихъ заблужденіе. Мы въ свою очередь тоже показали уже
выше, что Іисусъ понималъ произвѳденныя имъ чудесныя изцѣленія
слѣпцовъ аллегорически, и подтверждается это наше предположеніе тѣмъ
обстоятельствомъ, что, явясь Павлу (Дѣян. 26. 18), онъ говорить ему, что
посылаете его къ язычникамъ „открыть глаза" имъ, чтобы они обратились
отъ тьмы къ свѣту и отъ власти сатаны къ Богу. Но мы не можемъ не
усомниться въ томъ, чтобы Матѳсй или другіе синоптики-евангелисты въ
свои разсказы объ исцѣленіи слѣпцовъ влагали только аллегорическій смыслъ.
Идея Христа - открывателя духовныхъ очей во времена евангелистовъ была
заслонена чувственным!, представленіемъ о тѣлесномъ чудѣ, а потому и де-
тальныя черты означенныхъ разсказовъ приходится объяснять именно та-
кимъ нредставленіемъ о чудѣ. Только въ разсказѣ о чудесномъ ловѣ рыбы
проступаете вновь идейный элементъ, которая мы не замѣчаемъ въеиноптн-
ческихъ разсказахъ объ исцѣленіи слѣпыхъ.
Прежде всего слѣдѵетъ замѣтить, что ироцессъ образованія этихъ раз-
сказовъ шелъ не по линіи идейная, или идеальная направленія. Уже въ
разсказѣ объ исцѣленіи слѣпого въ Іерихонѣ, Лука и въ особенности Маркъ
проявляйте большое иристрастіе къ живости и чувственной наглядности из-
ложенія, напр. въ разсказѣ Марка (10. 46. 50) упоминается, что слѣпой на-
зывался Вартимеемъ, сыномъ Тимеевымъ; что, подходя къ Іисусу, онъ сбро-
силъ съ себя верхнюю одежду, и что толпа народа его ободряла. Кромѣ
того Маркъ, какъ бы недовольный соответствующими разсісазами своихъ
предшественниковъ, сообщаете собственную исторію исцѣленія слѣпого (8, 22),
которую онъ помѣстилъ между разсказомъ о фарисейской закваскѣ и объ
исповѣданіи вѣры Петра, и которую онъ дополпилъ своеобразнымъ разска-
зомъ объ исцѣленіи глухо-нѣмоя. Бъ разсказѣ объ исцѣленіи слѣпого, Маркъ
сообщаете, что въ Виѳсаидѣ къ Іисусу привели слѣного, и что Іисусъ, взявъ
слѣпого за руку, вывел!, его вонъ изъ соленія,—словно то чудо, которое онъ
собирался сотворить, было мистеріей, которой не должны были видѣть непосвя-
щенные; но этой же нричинѣ Іисусъ послѣ исцѣленія велитъ слѣиому не заходить
въ селеніе и никому не разсказывать тамъ о совершившемся надъ нимъ чудѣ
(такое запреіценіе отмѣчается иногда также у Матоея и Луки, но чаще всего
у Марка). Потом!. Іисусъ, но словамъ Марка, плюнулъ слѣпому на глаза,—
совершенно такъ же, какъ угодливый ирокураторъ Егииетскій заставил!.
Веспасіана, провозглашенная императором!.,
плюнуть на глаза мнимому
слѣпому, такъ какъ въ нроцессѣ волшебных!, исцѣленій глазныхъ болѣзней.
по убѣжденію суевѣрнаго народа, слюна мага играла первенствующую роль.
Далѣе оказывается, что слѣиой on.
„шшновенія" Іисуса не сразу нрозрѣ-
ваетъ совершенно: когда іисусъ нлюнулъ ему на глаза, возложилъ на него
руки и спросилъ: видите ли онъ?—слѣпой огвѣтилъ: „вижу проходящихъ
людей, какъ деревья" (т. е. пеяспо). Тогда Іисусъ еще разъ возлолсилъ руки
на глаза его, и послѣ того слѣиой уже сталъ ясно видѣть все. — Эта деталь
какъ бы умаляете данное чудо, ибо наводить на мысль о томъ, что исце-
ляющая сила чудотворца действовала не абсолютно, по должна была какъ
бі.і вступить въ борьбу зо злым!, недугомъі ноте почему сторонники есте-
ственно научная изъясненія чудесъ свои догадки утверждали по преиму-
ществу на отмѣченной детали. Однако же самъ Маркъ глядѣлъ на дѣло иначе;
онч, хотѣлъ только живѣе и наг-ляднѣе представить чудо, разложпвъ его на
два последовательных!, момента, и отнюдь не думалъ умалять его зпаченіе
и сущность. Но разумеется такой пріемъ оказался нецелесообразнымъ и не
привелъ in, желаемому результату; какъ всякое вмешательство абсолютной
причины въ цепь конечныхъ иричинностей, чудо по существу своему есть
акть мгновенный, и разложеніе его на несколько отдѣльныхъ моментовъ про-
тиворечить его существу.
Къ Марку примыкаете авторъ четвертая евангелія, который по пути
наглядная изобретенія чудесъ и усиленія ихъ эффекта идете даже дальше
Марка. Вместо двухъ парт, разсказовъ объ исцеленіи слѣиыхъ, имеющихся
у Матѳея и Марка, онъ (какъ и Лука) приводите лишь одинъ разсказъ (9,
1—41), но этотъ разсказъ вполне стоить многихъ. По словамъ евангелиста
Іоанна, Іпсусъ исцелилъ слепого не въ Виѳсаиде или Іерихоне, а въ столич-
иомъ городе Іерусалиме, и слепой этотъ былъ не простой слепецъ, а слепо-
рожденный, т. е. абсолютно-безнадежный слѣпой, который могъ быть исце-
ленъ лишь соответствующимъ абсолютным!, чудомъ; и эту мысль евангелисте
влагаете даже въ уста самому слепому, который после своего исцеленія
заявлялъ неверующим!, іудеямъ: „отъ вѣка не слыхано, чтобы кто отверзъ
очи слепорожденному" (9, 32). Далѣе евангелисте отмечаете, что внешнимъ
нагляднымъ средствомъ для исцѣленія слепого Іисусу, въ данномъ случае..
служила слюна, но Іисусъ при этомъ сначала плюпулъ на землю, потомъ сд1;-
лалъ „бреніо" изъ „нлюновенія", и номазалъ этимъ «бреніемъ» глаза слепому
(9, 6). Эта деталь повидимому отмечена евангелистомъ для того, чтобы акте
чудотворепія представить актомъ труда, т. е. нарушеніемъ субботняя покоя.
Далее евангелисте видимо былъ убежденъ, что это «бропіе» слйдовало тот-
часъ смыть, дабы слепой могъ воспользоваться дарованныыъ ему зрѣ-
ніемъ, поэтому оіп. говорить, что Іисусъ, помазавъ бреніемъ глаза слѣпому,
волѣлъ ему умыться вч, купели силоамской (9, 7), и что слепой, исполнивъ
это повсленіе, пришелъ оттуда зрячимъ, какъ Нееманъ, которая пророкъ
Елисей иослалъ искупаться въ водахъ Іордана (2. Дар. 5. 10). Бсѣ эти де-
тали видимо имеютъ целью усилить и нагляднее представить эффекте и
волшебный характеръ сотворенная Іисусомъ чуда, a фактическій составь
последшіго устанавливается въ разсказе евангелиста путемъ формальная
опроса свидетелей-очевидцевт. съ такимъ педантизмом!., которая не заме-
чаемъ въ разсказахъ старейшихъ евангелистовъ. Сначала приводятся толки
сосѣдей и другихъ людей, которые видели, что исцеленный нищій былъ
прежде слѣпымъ; но эти толки могли показаться простыми догадками, покою-
щимися на обманчивоыъ наружномъ сходстве, поэтому далее приводится іго-
казаніе самого исцеленная, который благодетеля своего не зналъ н потому
могъ о немъ и о сотворенномъ имъ чуде свидетельствовать довольно беспри-
страстно. Однако же и собственный показаиія исцеленная слепого еванге-
листа счелъ нужным!» заверить оффиціально, и потому разсказываетъ далее,
что фарисеи (власти іудейскія) призвали ва допросъ родителей исцѣленнаго,
которые окончательно удостовёряютъ, что исцеленный сынъ ихъ действительно
родился слеиымъ. Ііаконецъ, чтобы разсѣять всякіе слѣды сомнѣнія и недо-
вѣрія, евангелисте упоминаете, что фарисеи (власти) решили отлучать оте
синагоги всехъ, кто признаете J псу си за Христа-Мессію, и затішъ разсказы-
ваете дальше, что несмотря на это решепіе властей, исцеленный продолжалъ
на допросе утверждать, что онъ чудесно исцеленъ Іисусоыъ, и, рискуя быть
отлученнымъ on, синагоги, открыто заявлялъ, что считаете Іисуса посланни-
комъ Бога, т. е. ііро]юкомъ. По убежденію евангелиста, исцеленный не сталъ
бы такъ говорить, если бы не вѣрилъ твердо въ то, что надъ нимъ совер-
шилось во истину великое чудо. Такимъ образомъ четвертый евангелисте до-
водите чудеса до крайняя предела реализма, завершая въ этомъ отношеніи
дело, начатое Маркомъ. Но вместе съ тѣмч. онъ болѣе другихъ предшествен-
никовъ своихъ оттеняете также идеальное значеніе чудесъ Іисуса. Такъ въ
данномъ случае онъ мотивируете сотворенное Іисусомъ чудо не мольбой слепо-
рожденная о помощи и исцѣленіи, а спорным!» догматическим!» вопросомъ.
который возбудили и обсуждали ученики Іисуса: „кто согрешнлъ, опъ или
родители его, что опъ родился слѣнымъ"? (9, 2). На этотъ вопросъ учени-
ков!. Іисусъ отвечаете, что не согрешнлъ ни самъ слѣпой, ни родители его,
но что онъ слѣнъ лишь «для того, чтобы на немъ явились дела Божіи»,
І.
е., чтобы въ его исцѣленіи открылось Божіе могущество. Но проявленіеи просдавле-
ніе Богавъ сынѣВожіомъ, по представленію ев. Іоанна, состоите не только вътомъ,
что Іисусъ совершаете подвиги, лревышающіе силу человѣческую и по своей
благости и человѣколюбію пр или чествую raie Богу, но также и въ томъ, что
каждое чудотвореніе Іисуса отражаете собой какую нибудь сторону дйятель-
нос'ти Бога и его Слова. Болсественное Слово (логосъ), но ученію алексан-
дрійцевъ, есть пркнципъ жизни и свѣта для вселепной, пища для души чело-
вѣческой, каждое изъ этихъ свойствъ Логоса Іисусъ ев. Іоанна проявляете
чудомъ. Что-же касается даннаго чуда, то въ прологѣ о Логосѣ (Словѣ) гово-
рилось слѣдующее (1, 4. 12): „въ немъ была жизнь и жизнь была свйтъ
человйковъ и свѣтъ во тьмѣ свѣтитъ и тьма не объяла его... Тймъ, которые
приняли его, вѣруюіцимъ во имя его, онъ далъ власть быть чадами Божіимя".
Въ концѣ даннаго разсказа о чудѣ исцѣлѳнія, фарисеи (власти) оказываются
неисправимыми, a исцѣленный исповѣдуетъ вѣру свою въ Іисуеа, сыпа Божія,
и Іисусъ заявляет-!.:
„на судъ пришелъ я въ міръ сей, чтобы иевидяіціе пидѣ-
ли, a видяідіе стали слѣпы".— Услынгавъ это, иѣкоторые изъ фарисеевъ спро-
сили, „неужели и мы слѣлы"?-д Іисусъ отвѣтилъ имъ: «еслибы вы были
слѣпы, то не имѣли бы на себѣ грѣха, но вы говорите, что видите, и иотому
грѣхъ остается на васъ» (9, 34—41); другими словами, Іисусъ заявилъ, что
фарисеи, утверждая себя духовно-зрячими, тѣмъ самымъ заявляютъ о своей
неисправимости. Такимъ образомъ мы видимъ, что слѣпорожденный, прозрѣв-
шій сначала тѣлеоно, а потомъ духовно, является иредставителемъ такихъ
людей, которые хотя и привержены къ міру сему, т. е. ко тьмѣ, но все-таки
хотятъ и могутъ воспріять свѣтъ и стать чадами Божіими, a іудеи (фари-
сеи) нредставляютъ собой тѣхъ людей, которые замыкаются отъ свѣта и соз-
нательно пребиваютъ во тьмѣ, или грѣхѣ. Въ pendant и въ противополож-
ность къ этому слѣдовало показать, какъ люди, зрячіе тѣлесно и воображаю-
щіе себя зрячими духовно, нодъ конецъ не только уличаются въ своей ду-
ховной слѣпотѣ, но и поражаются тѣлесной слѣлотой, какъ въ данномъ слу-
чай тйлесно-слйпой человйкъ, сознавшШ свою духовную слйпоту, ирозрйгь
пе только духовно, но и тйлесно. Но подобная картина шла бы въ разрйзъ
съ собственпымъ заявленіемъ Іоаннова Христа (3, 17; 12, 47), что онъ сынъ
Божій, пришелъ не судить міръ, а спасти его, и что отвергающій и не пріем-
лющій словъ его „пмйетъ судію себй", т.е . осуждаете самъ себя. Отъ Іисуса
какъ творческаго Слива Бога, но мнйнію евангелиста, могло исходить лишь
начало утверждающее и положительное, лишь жизнь, свйтъ и снасеніе; онъ
не могъ и не долженъ былъ творить карательный чудеса, и чтобы наказать
должнымъ образомъ тварь, отвергающую его слово, ему достаточно оставить
ее въ томъ бйдственномъ и безотрадномъ состояніи, въ которомъ ова уже
фактически обрйтаетгя.
Такъ у Іоанпа чудо одухотворяется, во всйхъ своихъ подробностихъ
идеальнымъ освйщеиіемъ и иониманіемъ, оно—чистййшій символъ и вмѣстй
съ тймъ оно шюлнй реально, и было бы огромнымъ заблужденіемъ предпо-
лагать, что четвертый евангелисте не считалъ столь знаменательное чудо
вполнй реальнымъ фактомъ. Какъ мало у него одно исключается другимъ и
какъ своеобразно у него слагается такое представленіе, это мы можемъусмот-
рйть изъ одной детали даннаго разсказа. Источникъ, въ которомъ Іисѵсъ
велитъ слйиому омыться, называется
купелью силоамской,
а еврейское
слово „силоа",
отъ котораго произошло данное названіе источника, и кото-
рое въ дййствительности означаете „источникъ",
евангелиста самъ перево-
дите словомъ „посланецъ" (9, 7). Стало быть, въ словй „источникъ" (силоа)
онъ усматривалъ какъ бы предзнаменованіе о Богомъ нисиосланномъ Іисуей
или о томъ слйицй, котораго Іисусъ послалъ умыться въ купели силоамской'
72. Исцѣленіе слѣпыхъ и разслабленныхь.
Вторую категорію больныхъ, находившихъ помощь у Іиоуоа и упомя-
нутыхъ въ его отвйтй Крестителю, составляюта хромые. (Мате. 11, 5)
Хромые вотрйчаются среди тйхъ больныхъ, которые къ Іисусу обращались
за исцѣленіемъ передъ вторымъ чудеснымъ насыіценіемъ толпы, когда, по
словамъ евангелиста (Мате. 15, 30) къ Тисусу приступило множество народа,
„имйя съ собой хромыхъ, слйпыхъ, нймыхъ, увйчныхъ и иныхъ",
и Іисусъ
всйхъ ихъ исцѣлилъ, и когда „народъ дивился, видя нймыхъ говорящими,
хромыхъ ходящими" и т. д . Въ иныхъ случаяхъ говорится о иаралитикахъ
или „разслабленныхь" (Мате. 4, 24; 8, 0; 9, 2), т. е. о такихъ больныхъ,
у которыхъ мышечная система разслаблена, или односторонне парализована.
Между тймъ изъ оішсанія Матѳея видимъ, что въ одномъ случай (Матѳ. 9,
2) разслабленный былъ принесннъ къ Іисусу распростертымъ на одрй, т. е .
былъ весь паралнзованъ или, но крайней мйрй, не владйлъ ногами, а въ
другомъ случай (8, 5. 6) разслабленный (слуга сотника капериаумскаго) ле-
жалъ въ разслабленіи и „жестоко страдалъ" т. е. страдалъ ломотой или рев-
матическими болями. Что Іисусу надлежало исцйлять больныхъ такого рода,
это вытекало изъ чувствен наго истолкованія пророчества Исаіи (35, 6):
„тогда хромые станутъ скакать и двигаться какъ лани",
которому предше-
ствовало воззвапіе: „укрѣшітесь, разслабленный колйни",
въ которомъ гре-
ческій переводчнкъ унотребнлъ такое же выраженіе, какимъ Лука (5, 18)
обозначаете паралитиковъ, или „разслабленныхь".
Что изреченіе Исаіи
легло въ основаніе данныхъ разсказовъ о чудесахъ Іисуса, это не такъ на-
глядно сказывается въ нихъ, какъ въ одномъ разсказй, нриведенномъ въ
„Дйяніяхъ апостоловъ" (3, 1 — 11). Какъ извйстпо, первымъ изъ чудесъ, со-
творен ныхъ апостолами послй сошествія на ннхъ св. духа, было чудесное
исцйленіе Петромъ хромого нищаго, сндйвшаго у „красныхъ вратъ" храма
Іерусалимскаго. По словамъ „Дйяиій", Петръ сказалъ пищему: „во имя Хри-
ста Назарея встань и ходи!"—и, взявъ его за правую руку, поднялъ его, и
вдругъ укрйпилнсь ступени и колйни ннщаго и онъ, вскочивъ, началъ хо-
дить и вошелъ въ храмъ, „скача и хваля Бога" (3, 6—8). Здйоь отмѣчается
неоднократно тотъ факте, что исцйленный хромой „скакалъ",
что намъ на-
поминаете пророчество Исаіи о томъ, что люди будутъ „скакать какъ лани",
тогда какъ замйчаніе объ укрйпившихся стуішяхъ и ісолііняхъ напомипаетъ
о вышеприведенномъ воззваніи того же пророка Исаіи.
Разсказъ о слугй сотника капериаумскаго, котораго Матвей назвалъ
„разслабленнымъ" (наралитикомъ), мы разсмотримъ нйсколько позднѣе. Клао-
сическимъ разсказомъ объ исцйленіи паралитика является къ евангеліяхъ
разсказ-ь о томъ человйкй, котораго въ Капернаумй принесли къ Іпсусу рас-
простертымъ на одрй, и которому Іисусъ простиль грйхи его, а затймъ, когда
этимъ смутились книжники, велйлъ ему встать, взять одръ свой и пойти до-
мой (Матѳ. 9, 1—8. Марк. 2, 1—12 . Лук. 5, 17-26). Здѣсь памъ уже не
приходится рйшать вонросъ: ne исцйлился ли больной естественнымъ психо-
логическнмъ путсмъ въ силу довйрія своего къ Іисусу— пророку? Возможность
подобныхъ исцйленій мы не оспаривали и въ первой части нашего труда,
но вей евангельскіѳ разсказы переработаны въ соотвйтствіи съ г/редставле-
ніемъ о Мессіи—чудотворцй такъ, что заключающаяся въ нихъ фактическая
основа уже не поддается выдйленію. Тотъ произволъ, съ которымъ вей по-
добные разсказы перерабатывались и изменялись, здйсь проявился въ формѣ
многообразныхъ отступленій и отличій въ разсказахъ отдйлышхъ евангели-
стовъ. Матоей просто иовйтствуетъ, что къ Іпсусу, переправившемуся че-
резъ озеро обратно въ свой городъ Каиернаумъ, принесли разелабленнаго на
одрй, и что Іисусъ, увндйиъ вйру людей, принесшихъ больного, сказалъ раз-
сіабленному: „дерзай, чадо! прощаются тебй грѣхи твои" (9, 1 — 3). Вѣру
ÄVÄt'
пш',ГУ
-» »»И«TM»"
собрания.
ШШРШіэШ
ттшшшт
«nppü
ІШрЯа&Ш
ZoZJJ.
'
°
оригинальный писатель-евангелисте
ѳвангмистовъ^ прошчведсш о Äo^
H^ÄÄO^
НЪ предыдущем-,, случаѣ, кшшннковъ смутило го 2
Ъщсъ
ГРѢХИ' ТаКЪ ВЪ Дан
"
омъ
ихъ оам тиГ то что
ХипоЙГІ^Ж
НаРУШИЛЪ 8аКОЯЪ 0 °Убботѣ
-
То обстоятельство, что
с^еѴіыГ^ГГ' ЧТ0 ВЪ ДаПН0МЪ СЛУ'іаѣ они
«естолыто заинтересованы
нГТуСВопГсъ'
Г "УДеСНьШ
"
сцѣлрнія пришелся
воітосомт,ХАРАКТЕР* И степени соблюденія субботы являлся
сеями іодаіістатг и
неоднок
РаTM обсуждался Іисусомъ и фари-
еван ейях'вГтой\
Р
ГТУ "е°днок
Ратно
«сплываете также и въ
многГазличным^І
Н,°Й Ф°рмѣ
'
Сиоръ
этотъ
мо
"> возгораться по
Х УТНИГТИ?ѴР.\ВП0ЛНѢ естегтвсннымч. повода мъ. напр. по піводу того,
I S^ceL
Г3"1
'
Н'Ь ЧУЖ0Ш
'
ПОлѢ рвать
и ѣсть колосья
бг
сTM1так0
дѣяше не ситалос, иарушеніемъ правъ чужой
еднгвенпосли, и было вообще дозволено (5 Моис 23 25) и т-ікъ „пВЛПп
С—ГГ
ТаГ Раб0Т0Й ВЪ настоя
^
сшсл}ѣ слова Промѣ
и закона n ZfiZZ Вслѣдствіе гол
°Д
а
-
то
<"> мнѣиію Іисуса оно не нарушало
стать въ о
^
п+Г'ЬК0 педант
позднѣйшихъ законотолкователей
So «LZcmTvîZZ/ Н ЯХг у,
'
йи
'
трввап
преступленіе. По случаю того,
никами^ТигѵгГдѣяиіе въ срываніи колоскевъ уче-
Бож
ѣіъxZ
пи уКа8аЛЪ
'
"
то
п Дав"Д'ь взалкавъ вошелъ въ хрІмъ
И ѣль хлѣбы предложен,я, которыхъ не слѣдовало ѣсть никому, кромѣ
священников!. (Матѳ. 12, 3. 4). Тѣмъ болѣе считалъ онч. позволительным!»
нарушать субботу вт> такихъ случаяхъ, когда рѣчь идете» не объ удонлетво-
ренін собственпыхъ потребностей, а объ оказаніи необходимой помощи дру-
гому человѣку, и это миѣніе свое Іисусъ иллюстрируете примѣромъ единствен-
ной овцы, которую человѣкъ вытаскиваете и-зъ ямы въ день субботній (Мало.
12, 11). Очевидно, что такая аргументація можете вестись независимо отъ
чуда и исходите изъ любого естественнаго акта благотворенія и помощи, ни
столь же очевидно и то, что, привыкнувъ приписывать Іисусу чудеса, еван-
гелисты не прочь были пріурочитъ ихъ ICI» дню субботнему, хотя бы чуди
сотворил!» Іисусъ не дѣломъ, а, едниымъ словомъ, такъ какъ но ученію неко-
торых!. раввиновъ даже утѣшеніе больныхъ въ субботу являлось дѣяоіемт.
riротивозако ниымъ.
Ннрочемъ, объ овцѣ, извлекаемой изъ ямы вч» день оуббогній, упоми-
нает!. лишь Матвей, по словамъ же Марка и Луки—фарисея мъ,
„наблю-
давшим!," за Іисусомъ, не займется ли онъ исцѣленіемъ больныхъ въ субботу.
Іисусъ (но случаю исцѣленія сухорукая) просто нредложилъ вопросъ: „что
дозволено дѣлать въ субботу: добро или зло? спасти душу или погубить?"
(Марк. 3, 4), Лука же, какъ бы въ иодтвержденіе того предположенія, что
онъ подчеркиваете не чудо, a нарушеніе субботы, использовалъ вышепри-
веденное изреченіе Іисуса объ овцѣ, лишь съ незначительным!, измѣненіемъ,
для двухъ другихъ разсказовъ о чудотворенін Тисуса. Въ первом!, разсказѣ
(Лук. 14, 1—(і) онъ говорите, что Інсусъ въ субботу пришелъ въ домъ
одного фарисея вкусить хлѣба и тамъ увидѣлъ больного, страдающая во-
дянкой; спросивъ законников!, и фарисеевъ: „позволительно ли врачевать въ
субботу?"—и
не получивъ отвѣта, Іисусъ, прикоснувшись, исцѣлилъ больного
и, отпустивъ ея, опять сиросилъ фарисеевъ: „если у кого изъ вас!, оселъ
или волъ упадете въ колодезь, не тотчасъ ли вытащите» опт. его п въ суб-
боту?"—Въ другомъ разоказѣ (Лук. 13, 10) говорится, что въ субботу въ
одной изъ синаягъ Іисусъ замѣтилъ женщину, которая уже 18 лѣп, стра-
дала корчей („не могла стоять прямо"); онъ подозвал!» ее къ себѣ и вовло-
живъ на нее руки, сказалъ: „ты избавляешься огъ своего недуга", и женщина
тотчасъ исцѣлилась. Поэтому случаю начальники синагоги вознегодовали, что
Іисусъ исцѣляетт. вч» день субботній, a Іисусъ имъ замѣтилъ: „лнцемѣры, не
отвязываете, ли который изъ язсъ вола или осла своего отъ яслей въ суб-
боту и не ведетъ ли ихъ поить?" При этомъ слѣдуетъ отмѣтить. что измѣ-
ненія въ изложеиіи Луки сдѣланы вероятно потому, что въ болѣзнн „скор-
ченной" женщины онъ усматривал!, вліяніе „духа немощи" (сатаны), отъ
власти которая ее и освободилъ Іисусъ
Изъ всѣхъ иышеотмѣченпыхъ случаевъ исцѣленія, послѣдній, будучи
кредставленъ въ строго-историческомъ разсказѣ, всего скорѣе могъ бы быті.
изъясненъ въ смыслѣ исцѣленія, произведенная психологи чески мъ путемъ.
черезъ воздѣйствіе рѣчей и прикосновенія Іисуса на вѣру больной женщины:
ішолнѣ аналогичный случай изъ новѣйшей исторіи былъ представленъ и до-
кументально подтвержденъ Паулусомъ. Но мгновенное исцѣленіе водяночной
больной такому объяспенію не поддается, а разсказъ объ исцѣленіи сухору-
каго слишком!» очевидно скопирован!» съ еврейской легенды о пророкахъ,
чтобы относительно ея нронсхожденія оставались въ наст» какія либо сомнѣ-
нія. Здѣсь, какъ нерѣдко и въ другихъ случаяхъ, новозавѣтный разсказъ <>
чудѣ отличается отъ ветхозавѣтнаго лишь тѣмъ, что вч. послѣднемъ болѣзнь
сначала чудеснымъ образомъ напускается на человѣка въ вмдѣ на казанія и
затѣмъ столь же чудесно устраняется, тогда какъ въ первомъ соотвѣтствепно
духу евангельская ученія болѣзнь уже фактически существующая устра-
няется чудотворцем!, пзъ человѣколюбія. Такъ по ветхозавѣтиому разсказу
(I. Цар. 13, I) идолоіюклонствугоіцаго царя Іеровоама, дерзновенно простер-
шая руку свою на пророка Іеговы, Богъ наказала, за это тѣмъ, что его про-
тянутая рука мгновенно изсохла, или окоченѣла, такъ что царь уже не могъ
притянуть ее къ себѣ но произволу, и лишь тогда, когда по просьбѣ царя
пророкъ вымолилъ проіценіѳ ему у Іеговы, чудеснымъ образомъ снова исцй-
лилась изсохшая рука Іеровоама. Въ евангольскомъ разсказѣ (Марк. 3, 5)
рука у сухорукаго, фактически уже пораженная болѣзнью, одеревепѣла такъ,
что онъ не могъ ее протянуть отъ себя (а царь Ісровоамъ не могъ руку при-
тянуть къ себЬ), поэтому въ данномъ случай сухорукій исцйляется Іисусоыъ
въ томъ смыслй, что одеревепйлая рука его стала протягиваться, какъ и здо-
ровая рука. Что евангельскій разсказъ о сухорукомъ построепъ по образцу,
ветхозавйтпаго разсказа о царй Іеровоамй, это не трудно показать путемъ
сравненія того и другого разсказа. О Іеровоамй говорится (1, Цар. 13. 4):
„и вотъ изсохла рука его протянутая имъ", а о сухорукомъ сказано (Мате.
10, 10. Марк. 3, 1): „и вотъ тамъ (въ еинагогй) былъ человѣкъ съ изсох-
шей рукой". Подъ конецъ о Іеровоамѣ говорится: „и рука царя снова нсцѣ-
лилась и стала здоровой какъ прежде"; а о сухорукомъ сказано: „и рука его
стала здоровой какъ другая".
Что въ тѣ времена исцѣленія иодоГшыхъ стра-
даній люди ожидали и требовали отъ человйка, „угоднаго небесамъ и люби-
маго верховными существами", объ этомъ свидйтельствуетъ разсказъ Тацита,
по которому Веспасіаиу въ Александріи было предложено проявить свою чу-
дотворную силу надъ одпнмъ мнимымъ слйпцомъ, и надъ человйкомъ, у
котораго болйла рука (а по словамъ Светоиш—надъ хромоногим!, чело-
вйкомъ).
Объ этой категорін чудесь тоже слйдуетъ замйтить, что характеризу-
ющіе ихъ моменты, въ старыхъ евапгеліяхъ разбросанные по разпымъ раз-
сказамъ, въ четвертомъ евангеліи представлены въ концентрированномъ,—
преувеличенном!, и одухотворенномъ вндй, и что въ описаиіи этихъ чудесъ
четвертый евангелисте примыкаете къ ев. Марку. Въ разсказй о больномъ,
явившемся къ овчей купели (Впѳсапдѣ) въ Іерусалимй (Іоан. 5, 5), идете
рѣчь о такомъ разслабленномъ, каковъ былъ наралитикъ капернаумскій, но
здйсь говорится вмйстѣ съ тймъ о нарушеніи субботы, какъ и въ разсказахъ
о сухорукомъ, о водяночной больной и о же il щи нй „скорченной".
При этомъ
разсказъ Іоанна превосходите первый изь уномянутыхъ разсказовъ громкой
извѣстностыо мйста дййствія и продолжительностью страданій больного. Число
лѣтъ страданій капериаумскаго паралитика не указано, а продолжительность
„корпи" женщины опредѣлена въ 18 лйтъ, тогда какъ разслабленный у
Іоапна лроболйлъ 38 лйтъ. Что лее касается разсказовъ о нарушеніи суб-
боты, то разсказъ Іоанна превосходите ихъ углубленіемъ вопроса и стремле-
ніеыт, одухотворить и символизировать весь акта чудотворенія.
Купель „виѳезда", о которой, кромй Іоанна, не сообщаете, ничего нн
Іосифъ Флавій, пи цйлый рядъ раввиновъ, но описанію евангелиста имйла
пять крыгыхъ ходовъ и переполнена была всегда великнмъ множеством!,
больныхъ: слйпыхъ, хромыхъ, изеохшихъ; словомъ, купель эта представляла
собой обширную лйчебяицу, гдй и появляется волпкііі чудо-врачъ и намй-
чаетъ себй^ самого застарйлаго и безиадежнаго больного, чтобы на немъ бле-
стяіцимъ образомъ проявить могущество божественнаго Слова—жизнѳдавца.
Правда, улсе сама купель эта обладаете чудесной высшей силой, ибо, но
словамъ евангелиста, ангелъ Господень по временамъ ехмдилъ въ купель и
ьозмущалъ воду, и кто первый входилъ въ нее гго возмуіценіи воды, тотъ
выздоравливалъ (5, 4). Но затймъ оказывается, что помощь ангела Господня
миновала са.чаго безномощнаго человйка (разслабленный не усийвалъ пер-
вым!, войти въ купель) и это обстоятельство еще больше оттйняетъ злачешѴ
л цйнность того спасенія, которое даруете Гисусъ больному; по вмйстй съ
тЬмъ эта деталь въ связи съ общимъ описаніемъ чудесной купели наводите,
на мысль о символичесномъ зиаченіи всего даннаго эпизода! Возможно, что
38 лй'гь страдаиій разелаблеинаго символизируют!, собой тй 38 лйта
блужданій но пустынй,
на который былъ обречена, народъ израил,-
скій, прежде чймъ достите страны обйтованной (5. Моис. 2, 14). Возможно
также, что пять крытыхъ ходовъ купели знаменуютъ собой пять книгъ Мо-
исея, ибо ихъ очевидно подразумйваетъ самъ Гисусъ, когда по поводу на-
стояіцаго чуда замйчаета (5, 39. 45), обращаясь къ іудеямъ: „изслѣдуйте
шісанія, ибо вы думаете через!, нихъ имѣть жизнь вѣчную",
тогда какъ эту
жизнь вйчную помимо Іисуса имъ столь лее невозможно обрйсть, какъ не-
возможно было исцйлиться безъ его содййствія разелабленному, лежавшему у
купели овчей. По мнішію правовйрныхь толкователей св. писанія, символа
ческое иониманіе разсказа не должно колебать историческаго зпаченія его:
онн полагают!» въ свою очередь, что болсыімъ нроизволеніемъ Іисусу преду-
казано было здйсь (у купели) натолкнуться на человйка, который по много-
лйтией болѣзни своей сталъ тиномч, страждущаго народа божія, или „боль-
ным!, человйкомъ-Іудою", какъ выразился Генгстенбергъ, подражая слогу ны-
яйшнихъ газетчмковъ. ІІо нашему лее убйждепію, историческое зиаченіе раз-
сказа уже давно поколеблено и сведено къ нулю, да и предпололсеніе о
гимволическомъ значеніи его пмйетъ, въ нашихъ глазахъ, лишь ту цйнность.
что можете уяснить намъ отдѣльныя черты и части всей поэмы, ничуть не
опровергая нашего мнйнія о неисторическомъ характерѣ подобныхъ по-
цѣствованій.
Что разсказъ ев. Іоанна составлена, по синоптическому разсказу о раз-
слабленномъ каиернаумскомъ, это можно усмотрйть изъ сходства деталей
Обонхъ разсказовъ. У Іоанна тоже отмйчается прощеніе грйховъ; только си-
ноптическую фразу: «твои грйхи тебй прощаются»,—которая иредіиествуета,
отпущенію грйховъ, Іоаннъ превратила, въ послйдующую и нѣсколько преоб-
разованную фразу: «не грйши бо.ійе, чтобы ne случилось съ тобой чего
худшаго» (5,14). Но всего болѣе сходство это сказывается въ формулировкй
чудодййственнаго къ больпому обраіценнмго повелйпія Іисуса въ томъ и дру-
гомъ разсказй. У сипоптиковъ повелѣніе это встрйчается дважды и ва, тре-
тій раза, въ формѣ преднололсенія, въ томъ вопроей, который Іисусъ задаете
фарисеямъ: что легче—сказать ли больному: твои грйхи тебй прощаются,
или: встань, (у Марка: возьми постель твою) и ходи?—послй чего Іисусъ,
у сипоитшшвъ, дйііствительно говорите больному: «встань, возьми одръ твой
il иди».
Четвертый евангелисте не предпослала, этому повелйнію lucyca
фразы о проіценіи грйховъ, поэтому онъ не приводите и указаннаго пред-
варительнаго вопроса, но прямо формулируете повелйніе Іисуса, составивъ
его по двумъ изреченіямъ lucyca, приведенными, у сипоптиковъ. При этомъ
онъ придерживается первой формы, но, подобно Марку, заимствуете изъ
второй формы одръ (постель). Что въ этомъ случай опъ придерживался
Марка, это видно изъ того, что постель у обонхъ авгоровъ обозначается
одннмъ и тймъ же характерным!, словомъ. У Марка постоянно, т. е . четыре
раза, а у Іоанна—пять разъ встрйчается одно и то же слово «одръ»,
кото-
рое, хотя вообще и употребляется въ Иовомъ Навѣтй, по весьма своеобразно,
и такъ какъ оно у Іоанна не встрйчается въ другихъ мѣстахъ, а у Марка
встрйчается часто, поэтому необходимо предположить, что Іоанаъ пользо-
вался книгой Марка.
Характерным!» для четвертаго евангелиста моментом!, въ данномъ
случай, какъ и вь разсказй о слйиорожденномъ, является то обстоятелястио,
что факте чудеспаго нсцѣлѳнія констатируется путемъ формальнаго допроса.
По словамъ евангелиста (5,10-11) іуден (власти), увпдйвъ, что исцй.іешшй
несете, постель свою, заявляют!,, ч то этого не слйдуетъ дйлать въ субботу; готе
возражаете, что сдйлать это разрйіші.гь ему тотъ чедовйкь, который чудеснымъ
образомь исцішілъ его. Они допытываются, кто лее тотъ чедовйкь? Опъ
отвйчаетъ, что не знаѳтъ его, такъ какъ Іисусъ, сотворивъ чудо, скрылся
въ толий народа. Но потом ь I neve r, ветрѣчаетъ исцйленяаго въ храмй и
ИМ ulîUu
У Не грѣшить
'
прн ЭТ(,Й встрѣчѣ исцѣленный вѣроятно узналъ
Z:±ТШГ
ег
°'
,І0Т0Му ЧТ0 вслѣдъ за тѣмъ
онъ сообщат* іудеямъ
410 исцѣлившій его называется Іисусомъ. Въ разсказѣ о слѣпорожденномъ
ГРТипѵ,^°Д0ЛЖаеТСЯ (Х°ТЯ слѣпорож
Де"ный и сказал* ИМІ
Zн е ??' " КЪ Д0ПР0СУ привлекаю
TMя не только самъ исцѣленный
н?и
Ка? МаСТЯМЪ ХОтѢлоС1
'
зпать
'
отъ какой болѣани и каким
образомъ Іисусъ исцѣлилъ его. а въ данномъ разсказѣ іудеи старались лишь
установить тотъ фактъ, что Іисусъ велѣл* нарушить «кон*TÄrt
а
ЭТ0ТЪ "Рестуішый фаіTM>
заканчивают!» свой доп^ь
НОZ ТпТ
ПтГ Іисуса
'
какъ
главного виновника законо:
нарушенія. Но въ этомъ пунктѣ разсказъ евангелиста весьма блѣденъ и не
нагляден*; он* говорит*:
«и стали іудеи гнать Іисуса... за то TM он
дѣлалъ такія дѣла въ субботу, a, Іисус* говорил* имъ» и тдѴГб 17)
Но «говорить», т. о . возражать или отвѣчать можно только на какой
нибудь вонросъ, упрек* или обвиненіе, a
„гоиеніе" (принимаемое не в
буквальном* чувственно осязательном* значеніи) есть длительный акте ота
ИЛН У1ГаТЬ
'
а
"
е
Пинаться отвѣтныТ' ело
вами. Послѣ приведенных* слов* Іисуса, далѣе говорится: „и erne болѣе
еГ
°
8аТ
°"
ИТ-д
"
на
что
'«eye* имъ снова «отаѣчаете»
и при этомъ произносит* пространную рѣчь, которую іудеи, искавшіе убить сто'
очевидно, преспокойно давали ему время и возможность произнести Оттте
явствуете, что евангелисту въ данномъ случаѣ было всего^S
noS*
ZZ1 1СЛ0БЪ "С?ІЛ°Г
аГ
°
ПрИЗНали
ІИ("'уса
"авнымъ
виновником*
шфушешл закона о субботѣ и закончив* на этом* разсказъ, он* обращает*
уже главное вниманіе на рѣчь Іисуса, которую онъ пристегнул* къ а ом
=
и так* неудачно мотивировал* мнимым* «гоне^Г"Ут е прСѣд?
намёиг
CTüP0HbI Іудеевъ
;-Эту рѣчь
ІІІсуса
«нангелист* себѣ
TZoZZJZ Т 4 Т°ГДа
'
К0ГДт
а рѢшилг отнесTM Данное чудесное исцѣленіе
на субботу, чтобы дать повод* Іисусу опровергнуть требование о бездѣятель-
СУ1б0Ш " °
бяаружнть CBÜIÜ
активную божественную
ВР"Р°ДУ Логоса. Поэтому въ данномъ случаѣ Іисусъ въ своей рѣчи опровер-
гает* обвинеше іудеовъ не аргументами практический) характера, не ссшкоп
на ослов* и волов!,, пли Давида и освященные хлѣба приношенія кЖк* у
синоптиков* (впрочем*,
такого рода аргументы встречаются таіс^ вт
четвертом* евангеліи. напр. 7, 23). а аргументами мотіфизи е?аго харак
тера, заявляя: „какъ отецъ мой донынѣ дѣлаетъ, такъ и я дѣГю« (5 17
т е. какт . отецъ пебесный не прекращает* своей творческой дѣятельности
по субботам* такъ и онъ, Іисусъ. подражая отцу небесному, не считаете
•SMnnr?ffiCTB0BaTb
"« Субб0Тамъ
-
Ученіе 0 безпрерывноети творческой
ТопV
°
0СН0ВН0Й AmcT'HOfi Фил
°софіп александрійскихъ іудеевъ
Логосу, какъ посреднику между Богомъ и вселенной, приличествовав такая
же непрерывающаяся дѣятельность, и достоинство Іисуса, какГвоіілотивша
гося Логоса, всего лучпіе могло быть обнаружено приданном* случаѣ^шгда
І
"
Ш,ыталигь
граничить его божественную и без р?
суооотѣ. Потому виолнѣ правы теологи, которые утверждали, что въ ичвѣ-
стномъ тезисѣ Іоаннова пролога (1, 4):«въ Словѣ (ло/осѣ) была т
ижп ь
оша свѣтъ человѣковъ»,
вторая половина фразы резюмируете разскі ь
сл врожденном*, а первая-нашъ, данный разсказъ о разелаблениомъ
ри
этомъ слѣдуетъ, однако, помнить, что самъ евангелисте въ этих* разсказ хъ
собшТяхTM Т0ЛЬК° СИМВ
°
ЛЫ' Н
°"
РаЗСКаЗЫ ° дѣйствительно
соверишшпхся
Что настоящая рѣчь Іисуса произвольно создана и придумана самим*
евангелистом!,, это явствует* не только изъ сходства ея основной мысли съ
Платоновой системой, но также изъ той анти-исторической детали (для
четвертаго евангелиста весьма характерной), что всякій разъ, какъ Іисуоъ
называет* Нога отцом* своимъ, іудеи неизмѣнно воображают!,, что онъ
«дѣлаетъ себя равным* Богу» (Г>, 18). Въ дѣйствительности. іудеи ничего
нодобнаго не воображали, такт, какъ не только Мессію, но и простых* царей
они обыкновенно титуловали Сынами Божіими», т. е. любимцами и намѣот-
никамн Бога, и въ подобном* титулѣ ничего преступнаго не находили.
Чатѣмъ предположеніе о томъ, что означенная рѣчь Іисуса придумана еван-
гелистом*, подтверждается еще и тѣмъ фактом*,
что многія изл, выраженій
этой рѣчи встрѣчаются въ нрологѣ (5, 37; 1, 18), а также и въ других*
частях* евангелія, въ качѳетвѣ собственных* выраженій евангелиста (Г>, 32;
19, 35; о, 44; 12, 43), или Крестителя (5, 20; 3, 35). наконец* многія
встрѣчаются вь первом* посланіи Іоаина (ср. 5, 24 и 1 Іоан. 3, 14; 5, 3 1
и1Іоан. 5,9;5,42и1Іоан. 2,15;5,38и1Іоан. 1,10;5,40и1
Іоан. 5, 12). Впрочем!,, послѣднсе указаніе, вѣроягно, убѣдительно лишь для
того, кто вѣритъ, что первое Іоанпово послапіе появилось ранѣе евангелія;
однако же и первое указаніе достаточно убѣдпгельно подтверждает* выска-
занное выше иредноложеніе объ истинном* происхожденіи рѣтей Іоаннова
Іисуса.
73. Исцѣленіе прокаженныхъ и глухо-нѣмыхъ.
За хромыми, вь отвѣтной рѣчіі Іисуса (Maro. 11, 5), слѣдѵютъ прока-
женные, на очніценіе которых* въ ряду других* нсцѣленій Іисусъ въ своемъ
рачсказѣ 12 апостолам* (Мато. 10, 18) уполномочил* свонхъ учеников*. За-
мѣчаніе о прокаженных* Іисусъ не могъ почерпнуть изъ пророчества Иоаіи.
ибо здѣсь говорится только о хромых* и слѣпыхъ, и не упоминается о прока-
женных*, что и понятно, такъ какъ вь пророчеств'!; шла рѣчь о той радости,
которой предастся народ* израильский иослѣ окончанія нлѣненія вавилон-
скаго, забывая о пережитых* страданіяхъ и уповай па грядущее свѣтлое
будущее. ТІо въ качествѣ программы мессіанскихт. чудртвореній. какъ мы
сказали выше, это изреченіе пророка было дополнено по другнмч, пророче-
ским* прототипам*. Въ легендѣ о пророках*, проказа играет* очень вид-
ную роль, такъ какъ она является традиціониой болѣзныо въ Іѵдеѣ и со-
отвѣтственпо тому была отмѣчена также и въ моисеевом* законѣ (3. Мопс.
13, 14). Проказа была страдаиіемъ злокачественным*, упорным*, заразитель-
ным*, она требовала нолнѣйшей нзоляціи больного, и, какъ болѣзнь крайне
тяжкая, была вполнѣ пригодна, чтобы фигурировать, какъ Божіе наказаніе
или Вожіе исиытаніе (какъ вч, нсторіи Іова), п чтобы нсцѣлепіе прокажен -
наго признавалось Божіей милостью. Среди чудесных* знаменій, на который
Іегова уполномочиваете Моисея, чтобы пріобрѣсть довѣріе народа, наведеніе
и енятіе проказы занимает* одно изъ иервеис.твующухъ мѣстъ (2. Моис. 4,
<»;. Іегова. велите Моисею засунуть руку свою за пазуху, п когда онъ вы-
нул* ее оттуда, она вся побѣлѣла отъ проказы, а когда онъ вновь засунул*
руку за пазуху, то она опять исцѣлѣла и походила на здоровую руку. Если
въ данномъ случай Богъ какь бы играл* чудотвореніемъ, то въ других* слу-
чаях!, онъ уже вполнѣ серьезно наводил* и снимал* проказу. Когда Маріамъ.
сестра Моисея, позволила себѣ возстать против* брата, Іегова на нее за
это сильно разгнѣвался н поразил* ее проказой, н только по ходатайству
Аарона перед* Моисеем* и Моисея иередь Іеговой она снова нсцѣлилаеь
отъ проказы иослѣ семидневной изоляціи (4. Моис. 12. 1 —15). Особенно за-
мечательно то псцѣленіе прокажѳннаго, которое совершено было Елисеемъ;
объ этомъ исцѣленіи въ третьем* евангеліи (Лук. 4, 27) упоминает* самъ
Іисусъ, да и вообще изъ нсторіи пророка Елисея въ нсторію Христа пере-
шло не мало различных* детальных* черте (2. Дар. 5, 1). Сирійскій нолко-
водецъ Нееманъ, заболѣвъ проказой, просилъ исцѣленія у пророка Елисея;
пророкъ заочно велѣлъ ему семь разъ искупаться въ Іордаяѣ, но полково-
децъ разсердился, вообразивъ, что пророкъ прописалъ ему простое омовеніе,
п разсчитывалъ, что пророкъ самъ придетъ къ нему, иризоветъ имя господа
своего Іеговы, и, возложи въ руки на него, сниметъ съ него проказу, однако
онъ послушался повелѣнія пророка, и послѣ семи омовеній въ Іорданѣ со-
вершенно исцѣлился, а пророкъ, вслѣдъ за тѣмъ, неревелъ проказу Неемана
на своего лукавого слугу Гіезія.
Въ данномъ случаѣ, мессіанскія унованія христіанъ понуждали ихъ от-
бросить отрицательный, карательный элемевтъ ветхозавѣтныхъ легепдъ о
проказѣ, но благодѣтельный, спасительный элементъ они полагали нужпымъ
приписать Мессіи. Поэтому во всѣхъ синоптическихъ еваигеліяхъ однпмъ
изъ первыхъ больныхъ, обращавшихся къ Іисусу за исцѣленіемъ, является
прокаженный (Матѳ. 8, 1. Марк. 1, 40, Лук. 5, .12), который, поклонившись
Іисусу вт» ноги, ироситъ исцѣлить его, выражая убѣжденіе, что онъ можетъ
очистить его, если только захочетъ. Іисусъ, простерши руку и коснувшись
его, говорить ему: «хочу, очистись»,—и больной тотчасъ очистился отъ про-
казы, и при томъ исцѣлился столь радикально, что Іисусъ рѣшается сказать
ему, чтобы онъ показался священникамъ «во свидѣтельство» и принес» даръ,
установленный аакономъ Моисея.
Попытка изъяснить этап» разсказъраціоналистическимъііредноложеніемъ
о томъ, что прокаженный уже былъ почти здоровъ, и что Іисусъ не исцѣ-
лилъ его, а только объявилъ ему о скоромь выздоровлеіііи,—такая
попытка
не соотвѣтствуетъ существу свангельскаго разсказа, а при нашей точкѣ зрѣ-
нія она H не нужна. Въ данномъ случаѣ мы имѣемъ передъ собой чистѣй-
juifl мессіански-пророческій миѳъ, и опъ поддается не естественнонаучному,
а генетическому объясненію, каковое мы и предлагаемъ въ нашеыъ трудѣ.
Другой разсказъ объ исцѣленіи проказы паходимъ мы у Луки, при
чемъ сразу десять прокаженпыхъ исцѣляются отъ присущей Іпсусу благодат-
ной силы (17, 11—19). Идя въ Іерусалпмъ, Інсусъ проходилъ между Гали-
леей и Самаріей, и когда пходилт, въ одно селен іе, встрѣтили его десять че-
ловѣкъ прокаженныхт.,
которые остановились (согласно закону) вдалекѣ и
и громко ВОІІІЯЛИ: «Імсусъ наставмикъ, помилуй насъ». Пісусъ въ данномъ
случаѣ не прикоснулся къ болі.нымъ и даже не подозвалъ ихъ къ себѣ
ближе, а прямо велѣлъ пойти и показаться священникамъ—и «пока они шли,
они очистились!» На этомъ разсказъ о чудѣ повидимому окончился и мы
сочли бы его варіантоыъ предыдущего разсказа, хотя насъ удивило, быть
можетъ, то обстоятельство, что въ давнем-» разсказѣ число больныхъ сразу
возрасло до десяти. По разсказъ Луки па этомъ не кончается: изъ десяти
исцѣлеішыхъ девять уходятъ къ себѣ домой, а десятый возвращается къ Іи-
сусу, громкнмъ голосомъ прославляетъ Бога, падает къ ногамт» Jiicyca, и
благодарить его, и »тотъ нсцѣлениый оказывается самаряниномъ, Ему, ино-
племеннику, Іисусъ жалуется на то, что нрочіе иецѣлившіеся девять іудеевъ
не вернулись воздать славу Богу за свое исцѣленіе, и затѣмъ отпускает са-
маряннна, сказавт, ему: „иди, вѣра твоя спасла тебя" (Лук. 17, 19).
Вт» этомъ замѣчателыюмъ эпнзодѣ нельзя не вмдѣть подражаніе разсказу
объ Елисеѣ и Нееманѣ, который былъ оставлен'!» безъ вниманія въ предыду-
щемъ разсказѣ объ исцѣлеяіи прокаженного. Нееманъ, послѣ своего исцѣленія,
тоже вернулся къ пророку, чтобы поблагодарить его и заявить, что «на всей
землѣ нѣтъ Бога, какъ только у Израиля», и Нееманъ былъ тоже иноплеыен-
пикомъ, какъ въ данномъ случаѣ самарянинъ. Иедароыъ самъ Іисусъ, въ
евангеліи Луки (4. 27), заявляет: „Было много прокажениыхъ во Нзраилѣ
при пророкѣ Елисеѣ, и ни одинъ изъ нихъ не очистился, кромѣ Неемана
спріяшша", т. е. совершенно такъ же, какъ въ даішомъ случаѣ изъ десяти
иоцѣленныхъ никто не оказался благодарнымъ и достойнымъ исцѣленія, кромѣ
одного—самарянина. Неемана пророкъ Елисей отпускает, не нринявъ от
него даровъ и сказавъ ему: «иди съ миромъ». Вмѣсто того, Іисусъ напутству-
ет благодарнаго самарянина фразой, которой - вообще заканчиваются раз-
сказы о чудесныхъ исцѣленіяхъ: «иди, вѣра твоя спасла тебя». Не трудно
намѣтить, что эта формула наиутствія, внолнѣ умѣстная въ разсказѣ объ ис-
цѣленіи кровоточивой женщины (Лук, 8, 48) или іерихонскаго слѣпого (Лук.
18, 42), въ данномъ случай была неумѣстна. Въ самомъ дѣлѣ, если самаря-
нинъ исцѣлился вслѣдствіе вѣры, изъявленной имъ при возвращеяім къ Іисусу,
то вслѣдствіе "его же исцѣлились прочіе больные, которые подобной вѣры
не изъявили? Стало быть, заключительная рѣчь Іисуса взята и приписана
евапгелистомъ изъ какого нибудь другого разсказа о чудесномъ исцѣленіи, но
безъ ноя Іиоусъ не могъ бы высказать той назидательной мысли, которую онъ
здѣсь выразилъ въ формѣ вопроса: «какъ же они (десять исцѣленныхъ) не
возвратились воздать славу Богу, кромѣ сего единаго иноплеменника?»—и ко-
торую Іисусъ, въ прмтчѣ о милосердномъ самарянинѣ (Лук. 10, 30), форму-
лировалъ инымъ вопросом'»: «кто изъ сихъ троихъ былъ ближиііі попавшемуся
разбойнику?»—причемъ и вз» этомъ случаѣ ближним1» оказывается милосер-
дый иноплеменник'».
Съ этой притчей, характеризующей евапгеліе Луки, пмѣетъ большое
сходство данный разсказъ, тоже приведенный лишь однпмъ Лукой; и притча,
и разсказъ входят-» въ состав-» той серіи самарянеких-» рассказов-», которая
стоитъ въ тѣсной связи съ общей тенденціей евангелія Луки. Вч.идномъ случаѣ
самарянинъ является единственным-» благодарным-» изъ десяти нецѣленныхъ
человѣкъ, а въ другомъ—самарянинъ же является единстненш.шъ милосер-
дымъ изъ трехъ действующих-» лицъ, а неблагодарными и немилосердыми въ
обоихъ случаяхъ оказываются настоящіѳ и нравовѣрные іудеи. Числа десять
и три суть числа круглыя, для притчи весьма пригодный, и потому число
десять мы встрѣчаемъ неоднократно, напр. в-» притчѣ о 10 дѣвахъ (АІато.
25, 1). Мы не думаемъ, чтобы данный разсказъ, какъ и разсказъ о мило-
сердомъ самарянинѣ, первоначально иредставлялъ собой притчу Іисуса, шю-
слѣдствіи принятую за исторический разсказъ. Если вт. цѣляхъ назиданія кто
много разе называет что вибудь о другомъ лпцѣ, напр. о вѣкоторомъ парѣ,
сѣятелѣ, нутникѣ, который въ свою очередь упоминает» о какомъ-лнбо третьемъ
лицѣ, хотя бы и поименованном-», напр. о Лазарѣ, то такой разсказъ не трудно
признать притчей; но если разсказчикъ иовѣствуегь о самомъ еебѣ, то всякій
склонеиъ естественно предположить, что опт» разсказываетт. о дѣйствительноыъ
нроисшсствіи; въ противном-» случаѣ необходимо предположить, что опъ не-
целесообразно иостроилъ свой разсказъ или обманывает» слушателя. Ни пт.
том'», ни вт» другомъ мы не можемъ обвинить Іисуса, а потому и данный раз-
сказъ» риходитя считать произведеніемъ поздпѣйшаго автора, которому захотѣ-
лось вложить въ старинную мессіански-пророческую тему объ ікцѣлевін гіро-
каженнаго иной, благопріятный для язычников-» смыслъ, и который при этомъ
исходил-» отъ притчи о милосердом-» самарянинѣ, или быть можетъ, сам-» же
и еоставилъ эту притчу.
О чудесахъ данной катсгоріи четвертое еваттліе умалчивает: о прока-
жениыхъ въ немъ пигдѣ не говорится. Причина этого явлевія, вѣроятпо,
заключалась вч» томъ, что въ чистоплотном-» греческом-» населеніи AI. Азіи.
среди котораго вращался авторъ четвертаго евангелія, такого рода болѣзни
встрѣчались рѣже, чѣмъ среди іудеевъ Палестины; притомъ проказу было
трудиѣе символизировать, чѣм-r» слѣпоту и разслабленность, которымъ легко
было противопоставить свѣтъ и мрпкъ. или жизнь и смерть.
То ясе самое слѣдуетъ сказать о глухихъ, которые въ отвѣтѣ Іисуса, ото-
сланном!» Крестителю, занимают слѣдующее, четвертое мѣсто. Въ нзреченіи
Исаіи, изъ котораго они заимствованы, кромѣ глухихъ говорится также о
гррческом
,
ъ
«ервводѣ евангелія одшшъ и тѣмъ же словомъ обо-
значаются глух.е л нѣмьіе (глухоиймые). и потому мы замѣчаемъ слѣдѵюіпее
явлеше: Матвей и ./Хука, въ отвйтй Іисуса, отвйчаютъ, что І
,
ухихъ а въ другихъ разсказахъ о чудесахъ Іисуса он. свЖль тГу^ъ
раза въ^нпмъ ±НЖЪ; Т°ЛЬК
°
У Мар
,
ка
УTM"TM»««
о" глухон/мыхъ
два раза, въ одномъ оригиналі.иомъ разсказѣ о чудесномъ иоцѣленіи и въ
РаЗС,!а8Ѵ
°
С
—
синоптіъ объ
/о о,,1Те
г
рв
"
едваР
а8Ска:іа представляются у Матвея дублетомъ. Въ одномт,
тате ^Zr."!0^'
ЧТ° КЪ Іисусу привели н
'
}М0Г(' бѣсноватаго, который
^овориіь. когда оѣсъ изъ него былъ изгнана» и что народъ поэтомѵ
Г0В0РЯ:
"
НИК0ГДа Не бывал0 такого явлепія вЛзраилѣ'
і
фарисеи говорили: „онъ прогоняете бѣсовъ силой князя бйсовскаго" Въ іру-
т
('2, 22. Ср . Лук. П, 14) говорится о томъ, что привели /ъ
Іисусу бйеноватаго слѣпого и нѣмого, котораго Іисусъ и цѣлилъ ïaicî что
-Г
Г4"? И шлЫ> ? что народъ дивился, говоря: «шГэто ли
IrZT^T1' Давидовъ>>
~
а фаривен говорили: йОНЪ вгоняете бѣсовъ си-
То шôn
! ''"'10ѣС
°
ВСКаГ0>>
'
СравненІР
Разсказовъ показываете,
1?ГР Ѵ
1Т
еван^Л1я въ одномъ
своихъ источников-!, нашелъ
разсказъ объ исцѣленш бйеноватаго нѣмого, а въ другомъ-разсказъ объ
иTM!"
Сатаких-,. разсказовъ бГмпоп.ГГращен и)
он
Гп илГиГТ разС,{аВі1'
хъ ндетъ
Рѣч" « разныхъ происшествіяхъ
онъ II включил I, ихъ въ свое евангеліе, одинъ иослѣ другого. Лука же не
имот
ІСЛ ВЪ ,,fT»"HW
"'
соотношеиій разсказовъ. но все же призналъ ішиш-
иимъ включать въ свое еваигеліе два сходныхъ по существу разсказа -
(Мі0
'ТѴГ,ІМые с
TMись оѣсноватыми, это пр., всеобщей вѣрѣ ві.демоновъ
бѣсовь) было ішолнѣ натурально, так,, какъ пѣмымъ свойственны непонят-
"
УЖаСаЮ,ЦИ'
жесты
-
Менѣе
понятна мнимая бѣсноватость
TM
іÎS'тЛ"1Г
-
РИНЯТЬ В0 ßHBMaHie 70 обстоятельство что бѣсноватыми
"
«оѣ душевнооольные вообще и въ томъ числѣ такіе, которые
ірад.іли -корчей», то мы не удивимся, что вліянію злыхъ демонов'.,(бйоовъ)
«
СЛѣіІ0Та
-
Ин0Р
слѣдуеTM
сказать о такомъ /ол! омІ
Koiop.il о Maroeft называете лунатиком-,» но (какъ Лука) изображаете бѣсно-
М ;, "^тораго од„н-ь ли.,,,, Маркъ признаете вмѣстѣ с/ тѣмъ глухонѣ-
Ш
iL / ; Г0ГЬ ,ООЛЬНОЙ 11Р""а,'.лежала, к.ъ числу тѣхъ, которых-,, не
ли I, uL.Mib ученики lucyca, и потому пришлось исцйлять его самому
те'й'м
обот,
;ятельство
показываете, что Марка» исходя быть можете
''Сноватаго нѣмого, представлен,,аго у Матвея, вздѵмалъ, путем-,, нагро-
мождена нѣсколькихъ болѣзней, представить данный слѵчай особенно с,ж
нымъ и даннаго больного трудно излѣчнмымъ.—
"
Маркъ въ данномъ случай съ явнымъ удовольствіемъ описываете со-
ï niïl
СДеИУ ВСТР!1ЧИ ег0 отца оъ Іисусомъ (сбъ этомъ мы по-
дробно будем,, говорить ниже), но разсказъ о косноязычном!, глухомъ (7
°
бЪ Исцѣле1,іи слѣпого У
к
У"ели
'Міѳсаидской, является
типичным,, M классическим!» разсказомъ о чудесахъ во вкусй Марка Тѵтъ
ley,таинственно отводите больного «въ сторону отъ народа», и въ заою-
за-',рещаегь ему разглашать о совершенном!, надъ нимъ чѵдѣ: затйѵгь
евангелисте сообщаете, каким,, именно словомъ (еффафа-отверзись) Гисусъ
повелйлъ ушамъ и языку больного разрйпшться, и такъ какъ это слово ара-
мейское. которое самъ евангелисте счелъ нужным!, перевести для своихъ чи-
тателей.
-го своей странностью оно производите даже виечатлйніе волшеб-
заклят,я.
-
>дѣсь постепенный ходъ нсдйленій не описанъ такъ
какъ
"НЪ описана, въ разсказй объ исцйленіи слйпого, зато весьма подробно ука
зана вся манииуляція Іисуса в-ь виду двоякаго характера болйзеи
подле-
жавшей нсдѣленпо: ішоновеніемъ (слюной), которымъ, въ разсказй о слйпомъ
Іисусъ смазалъ глаза больного. Здйсь онъ смазываете языкъ націента, а въ
уши его влагаете персты свои; загймъ он-ь взводить очи къ небесамъ, и,
вздохнувъ, говоритъ: еффафа. Вей эти детали вносят,, моменте аффекта въ
изображаемую сцену, какой мы вновь находимъ лишь въ словах-,, четвертаго
евангелиста о воскрешеніи Лазаря. Въ концй разсказа народъ чрезвычайно
удпвлепъ и говорить: „Онъ (Іисусъ) все хорошо творить: глухимъ онъ воз-
вращаете слухъ, a нѣмым-ь —даръ слова". Смысла, этого замйчанія—тоть, что
Іисусъ тнорилъ все то, что надлежало творить Мессіи но разуму и буквй
соотвйтствующмхъ прорпчествъ. и что опъ, стало быть, и долженъ былъ тво-
рить, раз-ь его признали Мессіей по тймъ или инымъ основаніямъ.
74. Исцѣленіе бѣсноватыхъ.
Слѣдуя тому порядку, въ которомъ Іисусъ перечислялъ, въ своемъ от-
вйтй Крестителю, сотворенныя имъ чудеса, мы должны были бы разсмотрѣть
теперь воскрешеніе мертвыхъ. Однако Гуоусу приписаны были многія и ныл
чудесны я исцйленія, которыхъ въ своей рйчи онъ не отмйчаетъ, и который
намъ теперь приходится раземотрйть подробнйе.
Впереди такихъ чудесъ стоить изгнаніе бйсовъ, о которомъ Іисусъ не
упоминаете вовсе, такъ какъ въ своей рйчи перечислялъ лишь чудеса, ко-
торый надлежало сотворить Месеіи согласно предсказаніямъ и прообразам-,,
нетхозавйтныхъ пророков!» а въ тѣ времена еще не встрйчалось бйснова-
тыхъ. Мы говорили уже выше, что изъ всйхъ видов-ь исцйленія. иринисан-
ных-ь евангелистами Іисусу, наиболѣе естественным!, и исторически правдо-
подобным!. представляется' исцйленіе людей, одержимыхъ бйсомъ, и что бѣс-
новатые навйрно встрйчались среди больныхъ, исцйленныхъ Іисусомъ. Од-
нако же изъ этого не слйдуетъ. что евангельскіе разсказы о такого рода ис-
цйленіяхъ суть разсказы исторически-точные; наоборотъ, ни объ одномъ
изъ этихъ исцѣленій мы не можемъ заявить, что оно мыслимо сь естествен-
ной точки зрйнія и совершилось именно такъ, какъ изображено въ еванге-
лик да и было бы странно, если бы представленіе о личномъ ирисутствіи
з.іыхъ духов-ь и о столкновеніи ихъ съ Мессіей ne возбуждало фантазіи и не
отражалось на обработай соотвйтствующихъ сказаній. Кромй суммарныхъ
указаній, что Гисусъ или ученики его изгоняли бѣсовъ (по первому пункту
см. Maro. I, 24; 8, 16. Марк. I, 34: 3, 11. Лук. 4, -11; 6, 18. По второму
пункту см. Мато. 10, 1. 8 Марк. 3, 15; 6, 7. 13. Лук, !), 1; 10, 17), и кромй
разсказовъ, въ которыхъ бйсноватооть играете второстепенную роль въ каче-
ствй причины другихъ болйзней (какъ въ разсказахъ о нймыхъ, и нймыхъ
слйпцахъ), или въ которыхъ сами больные отступа,отъ на задній планъ, такъ
какъ они исцйляются вдали (какъ въ разсказй о бйсноватой дочери ханане-
янки), въ синоитическихъ евангеліяхъ мы находимъ три случая такого рода,
изч. коихъ первый представляется въ разсказй случаем-,, простымъ, а второй
и третій—случаями трудными и сложными.
Уже въ суммарныхъ указаніяхъ Лука и Маркъ особенно подчерки
ваютъ то обстоятельство, что демоны, обрйтавшіеся в-ь бйсноватых-ь, призна-
вали Іисуса Мессіей. Маркъ говоритъ (3, 11. ср. Лук. 4, 11), что духи не-
чистые, завидйвъ Іисуса, падали перед-ь нимъ и кричали: „ты сынъ Божій":
но Гисусъ, когда имъ позволяла, кричать (Марк. 1, 34), все таки строго вос-
прещала» имъ „дйлать его извѣетнымъ".
Мессіи предстояло нйкогда пре-
дать ихъ, вмйстй съ ихъ главой, сатаной, проклятію вйчному и погибели
(Мато. 8, 29; 25, 41. Марк. 1, 24. Лук. 1, 34. Откр. 20, 1. 10), а потому
бйеы должны же были отлично знать его и,
„о свойственной имъ прозорли-
вости. они навйрно не приняли бы за Мессію того, кто им-ь не былъ; стало
быть, если они признали Мессію въ Іисусѣ, то это съ точки зрйііія іудей-
скихъ представленій народа, служило доказательствомъ того, что онъ, Іисусъ,
действительно былъ Мессіей. Вмѣстѣ съ тѣмъ, въ разсказѣ вырисовывался
весьма эффектный контраст,: въ то время, какъ Іисусъ тщетно старался уве-
рить соплеменниковъ, что онъ Мессія, на проницательных'!, бѣсовъ ему при-
ходилось даже налагать строжайшее запрещеніе, чтобы они не оглашали
его Мессіей, свыше той мѣры, которая ему подсказывалась его скромностью.
Но мы вид имъ въ бѣсноватыхъ— простыхъ больныхъ, страдающих?, естест-
венным'!, недугомъ, а потому не можемъ приписать имъ необычайную прозор-
?ивесть, дававшую возможность разгадать сокровенную сущность Іисуса, т. е.
мы не можемъ, подобно евенгелистамъ, предполагать, что такіе люди при
первомъ взгляд! на Іисуса признавали въ немъ Мессію, не зная никакихъ
подробностей о немъ; и въслучаяхъ такого нредугадыванія мы должны пред-
положить наличіе какихъ либо предшествующих!, актовъ, которые естествен-
нымъ путемъ и наводили больныхъ на мысль о мессіанствѣ Іисуса.
Такого рода поясняющіе факты находимъ мы въ евангельскомъ раз-
сказ! о б!сиоватомъ, якивіиемся въ синагогу капернаумскую (Марк. I, 21 —
28 Лук. 4, 31—34). Здѣсь въ синагог!, но словамъ евангелиста, Іисусъ
училъ, „какъ власть имѣющій, а не какъ книжник?,", и народъ дивился его
ученію; поэтому подъ силыіымъ впечатлѣніемъслышаннаго, человѣкъ,
„одер-
жимый духомъ нечистымъ",
находясь тамъ же, въ синагог!;, могъ притти
въ сильное возбужденіе и въ припадкѣ исторіи могъ воскликнуть по адресу
лица, нриведшаго его въ такое тягостное „бѣсноваиіѳ":
„оставь, что теб! до
насъ, Іиеусъ Назорянннъ? Ты пришелъ погубить насъ".
Но евангелисты, ра-
зумѣется, не связали причинваго момента со слѣдствіемъ; они изобразили
дѣло такъ, что демопъ (б!съ), обр!тавшійся въ больномъ, самъ отъ себя ири-
зналъ въ Іисусѣ «божьяго святого»,
а потому и въ томъ случаѣ, если бы
Іисусъ сначала не говорил?, своей проповѣди,' онъ, демонъ, все равно при-
зпалъ бы его тѣмъ, что онъ есть. Бѣсноватый, или бѣсъ, въ немъ обрѣтав-
шійся, по словамъ евангелиста, признал?, въ Іисусѣ не пророка, а
„божьяго
святого", т. е . Мессію, но эта подробность была немыслима въ начальной
стадіи деятельности Іисуса, такъ какъ, согласно болѣе правдоподобному пре-
данію, даже и приближенные ученики Іисуса стали считать его Мессіей зна-
чительно ігозднѣс; следовательно, въ данномъ разсказѣ бѣсноватый величаетъ
Іисуса либо слишкомъ иреувелпченнымъ титуломъ, либо слишкомъ прежде-
временно. 'Гѣмт, вііечатл!ніемъ, которое произвелъ на больного Іиеусъ своей
нроповѣдыо. своей личностью и славой, нріобрѣтепноіі имъ въ данной мѣст-
ности, вполп! натурально объясняется и тотъ эффект, котораго онъ достигъ
въ данномъ случаѣ по свидетельству евангелистовъ. Если б!сноватый прп-
зьавалъ въ немъ хотя пророка, то и въ такомъ случаѣ онъ долженъ былъ,
согласно іудейекимъ представленіямъ, признавать, что этотъ пророкъ обла-
дает, высшей отъ Бога дарованной силой для борьбы иротивъ силы злого
духа и всей державы б!совской; а если Іисусъ (какъ новѣствуетъ евангеліе)
вел!лт. «духу нечистому» замолчать и выйти изъ бѣсноватаго больного, и
духъ, сотрясши тело больного, и вскричавъ громким?, голосомъ, действи-
тельно вышелъ изъ него (Марк. 1, 26), то эта деталь тоже становится для
насъ понятной: Іисусъ ислользовалъ то мнѣніе, которое о немъ составилось
въ больномъ, и поел едя ій но слову «божьяго святого» и пророка, выздори-
вѣлъ, поел! припадка силыіыхъ нетерическихъ конвульсій. Вполне ли и на-
всегда ли онъ исцѣлился, объ этом'» евангелист, не сообщает, ничего ни въ
данномъ случаѣ, ни въ другихъ аналогичных?, случаяхъ: однако же возможно
допустить, что подобный заболѣванія под?, вліяніемъ психическаго воадѣй-
ствія (внушенія) исцелялись на продолжительное время.
Иное сл'Ьдуетъ замѣтить о томъ разсказѣ, который имі.ется во вс!хъ
синоптических?» евангеліяхъ и въ которомъ идетъ рѣчь о „пещерныхъ" бЬс-
новатых?, страны Гергесинской или Гадаринской (Мато. 8, 28. Марк. 5. 1.
Лук. 8, 26). Этотъ разсказъ представляется классически-типичнымъ евангель-
ским!, разсказомъ о бѣсноватыхъ, онъ щедро изукрашенъ фантастической,
совершенно невозможной небылицей, производящей потрясающее впечатлѣпіе
на извѣстный кругъ читателей. Правда, относительно деталей все три синоп-
тическіѳ разсказы значительно разнятся между собой; черты, отмѣченныя у
Марка и Луки, отсутствуют» у Матоея, который пов!ствуетъ о двухъ бѣсно-
ватыхъ, когда как?, у двухъ прочихъ синоптиков?, говорится объ одномъ. Та-
кія отступленія въ матѳеевомъ разсказѣ некоторыми истолковывались въ не-
благонріятномъ для Матоея смысл!: его разсказъ считали неудачяымъ скол-
ком?» съ полузабытаго и искаженнаго сказанія. въ которомъ первоначально
говорилось о присутствіи нескольких?, бѣсовъ в?» одном?, больномъ, и которое
подъ руками евангелиста превратилось в?, разсказъ о нѣсколькихъ б!снова-
тыхъ. Впрочемъ съ такимъ же основаніемъ можно допустить н то. что именно в?,
позднѣйшихъ новѣстяхъ сталъ фигурировать одинъ больной, чтобы рельеф-
нее представить присутствіе нескольких?, бѣсовъ въ одномъ лиц!. Во вся-
ком?. случаѣ разсказъ Матоея во всѣхъ отношеніяхъ гораздо проще разсказа
остальпнхъ синоптиковъ. Матѳей описываетъ характер?, пещерныхъ бѣснова-
тыхъ очень кратко; онъ говорит, что бѣсповатые, вышедшіо из?, пещер?,
могильных?,, были «весьма свирепы, такъ что никто несмѣлъпроходитьтѣмъ
путемъ» (Мато. 8, 28), и этими немногими словами он?, обрисовал?, их?, не
менее рельефно, чѣмъ Марк?, своим?, пространным?, описаніемъ (іго словам?.
Марка, 5, 3—6, пещерный бѣсноватый „имѣлъ жилище въ гробах?., и никто
не могъ его связать даже пѣпямн, ибо онъ разрывалъ налагаемый цѣпи и
разбиналъ оковы, и никто не мог?, укротить его, и всегда, днем?» и ночью,
въ горахъ и гробах?,, кричалъ и бился о камни"). Рѣчь, съ которой бесно-
ватые обращаются къ Іисусу, у вс!хъ трех?, еван гели сто в?» формулирована
но существу совершенно такъ же. какъ и въ предыдущем'» разсказѣ о бесно-
ватом?.: всё они вопрошают Іисуса. чего онъ от, них?, хочет, н просягь
его оставит» н не мучить ихъ «до времени». Но такая просьба, конечно,
правдоподобнее в?, устах?» того б!еноватаго, къ которому иодошелъ самъіисусъ
(какъ говорится у Матоея), чѣмъ въ устах?» того бѣсиоватаго, который «при
бѣжалъ издалека» к?, мучившему его Інсусу (как?, повествуется у Марка).
Эту несообразность невидимому замѣтнлъ даже самъ Марк?» н какъ бы по-
пытался самъ исправить промах?,, поясняя дополнительно, что Іисусъ перед?,
рѣчью бѣсноватаго уже поиелѣдъ духу нечистому выйти изъ него. Однако
это нояспеніе ne исправляет?, промаха, ибо енрашпваечея: когда и как?, уе-
иѣлъ Іисусъ отдать ирикаяъ свой, если бѣсноватый еще находился вдалеке и
не успѣл?. подбёжать къ нему? Конечно, разсказъ Мптѳея болѣе правдоподо-
бенъ лишь сл. точки зрѣнія чудотворства, ибо немыслимо, чтобы б!снонатыіі
(душевно больной человѣкъ), проживавши! па противоположном?., не галнлен-
скомъ берегу озера, гдѣ Іисусъ но был?, еще иявѣстенъ, мог» с?» перваго
взгляда признать его Мессіей. Вь матѳеевомъ евангеліи не указано, сколько,
и вообще много ли бѣсовъ заключалось въ каждом?, бѣсноватом?. Во втором»
и третьем?, евангеліяхъ говорится, что Іпсус?, спросил?, бѣсноватаго: какъ
теб! имя? -и бесноватый ему отвѣтнлъ: „Легіонъ имя мнѣ, ибо насъ много".
Но діалогъ этот?,, очевидно, добавлен?, самими евангелистами, и. видимо, умо-
заключен?, ими изъ замѣчанія Матвеева разсказа о томъ, что бѣсы (оби-
тавшіе въ двухъ гергесинскихъ бѣсноватыхь), просили Іисуса послать ихъ
въ стадо свиней, если онъ ихъ выгонит» из?» бѣсноватыхтг людей; оба еван-
гелиста отсюда заключили, что многочисленности свиного стада соответство-
вало множество бѣсовъ, и потому въ своемъ разсказѣ число бѣсов?.. обитав
шихъ въ бѣсноватомъ, определили словомъ «легіонъ».
Разсказъ о том?,, какъ б!сы вошли въ свиней но выход! своемъ изъ
человѣка, весьма смушалъ даже наиболее доверчивых?» н иравовѣрныхч.
толкователей писанія. Даже тѣ, которые допускали, что въ человеческую
душу можете вселиться бѣсъ, не допускали этой мысли относительно души
животяаго, или по крайней, мѣрѣ выражали удивленіе по поводу столь не-
последовательная и противоречивая образа мыслей и дѣяній «духовъ не-
чистыхъ».
Нъ самомъ дѣлѣ, евангельсісіе бѣсы не хотятъ «до времени» ни
попасть въ адъ кромѣшный, ни быть «высланными изъ страны»,
и потому
просят;.,
исуса позволить имъ войти въ свиней, но получить желаемое раз-
рѣшеніе и вой;.,я въ свиней, они почему то тотчасъ бросаются въ море и
тамъ со всѣмъ стадомт, свипымъ погибаютъ. Надо полагать, что подлинные
оѣсьт не поступили бы такъ глупо. Поэтому необходим«, допустить, что дан-
ное иротиворѣчіе возникло вслѣдствіе того, что евангельскій разсказъ быть
составленъ по легендамъ. которыя сложились для различныхъ цѣлей и иодъ
различным!, угломъ зрѣнія. Евангелисты задавались мыслью-представить
классически. нрим-Ьръ чудесная изгнанія бѣсивъ изъ одержимая ими че«.о-
вѣка, и потому разсказываюте, что бѣсы, иокинувъ человѣка, переселились
въ другое ооиталиіце, но самымъ подходящим!, обиталищемъ для «духовъ
нечиотыхъ» представлялось „нечистое" животное, свинья, и такъ какъ сви-
ней вч, стадѣ оыло много, то, стало быть, бѣсовъ было и должно быть тоже
много, и такимъ образомъ разсказъ все болѣе и болѣе проникался цемен-
том!. нреувеличешя. Просьба бѣсовъ о томъ, чтобы имъ было дозволено
войти въ свиное стадо, объясняется представленіемъ іудеевъ о томъ
что
подобный существа предпочитаютъ жить паразитами, хотя бы и въ звѣри-
ном-ь тІ,лѣ. чѣмъ безтѣ.іеснымн, безнлотными духами бродить въ нѵстынѣ и .и
обитать в!, адѵ. П., спрашивается: какъ убѣднті, читателя въ "томъ
что
оѣсы покинувіпіе человѣіса, действительно вошли въ свиней? Говорить но
человѣчески они уже не могли бы, ибо они вошли въ свиней; проявить соя
конвульсиями и корчей они тоже не могли, ибо свиньи и безъ того иерѣако
производите загадочный и странный гіиодвиженія, и потому такого рода
лроямешя оѣсовъ было бы не доказательно. Поэтому евангелистам!, оста-
вался одииъ выход..: заставить свиней непроизвольно и вопреки инстинкту
самосохранен 1 я сдѣлать то, чего онѣ не стали бы дѣлать добровольно т е
взбѣситься иодъ вліяніе.мъ бѣсовъ и, бросившись въ море, тамъ погибнуть'
Іакой исходъ могъ показаться тѣмъ болѣе естественным!, и нормальнымъ'
что опъ внолнѣ соотвѣтствовалъ предполагаемому нраву «злыхъ духовъ»'
т. е. бѣсовъ. <> _ подобпыхъ изгнаніяхъ бѣсовъ во времена евангелистовъ'
существовало вооще не мало всякихъ разсказовъ. Іосифъ Флавій разсказы-
виетъ об!, одном!, іудейскомъ заклинателѣ слѣдующій анекютъ ІІѢкій ВРІ-
іьебникъ, при помощи заклятая кольца и волшебных!, изреченій Соломона
извлекаете бѣсовъ изъ носа бѣсноватыхъ, и чтобы ѵбѣдить присутствующих!.'
лнцъ въ томъ. что злой духъ действительно покинѵлъ тѣло бесноватая, онъ
ставил!, возлѣ больного кувшинъ С!, водой И приказывал!, бѣсу опрокинуть
занятый ИМ!, ю.оудъ. и бѣсъ при казан іе это исполнял!, въ точности
При
этомъ Іосифъ увѣряете, что самъ былъ очевидцем!, такого исцѣленія бесно-
ватых!., хотя он-. , лично усматривалъ въ подобных!, исцѣленіяхъ доказатель-
ство несравненной премудрости любезная ему Соломона. Пе«.то подобное
разсказываетъ и Фнлострате объ Аиоллоиіи Тіанскомъ. ІІослѣдній—говори л,
«и.!,- вел'г.лъ бесу, обитавшему въ одномъ юношѣ. выйти изъ него зримы мъ
для веѣхт, образомъ, и бѣсъ самъ предложил!, опрокинуть статую, стоявшую
но близости; я статуя, къ изумленно присутствующих!,,' действительно опро-
кинулась иъ тотъ моменте, когда бѣсъ выходилъ изъ тѣла юноши
По есіи
тотъ или иной предмете (кувшинъ, статуя), какъ говорится въ этихъ двухъ
разсказахъ, стоялъ но близости, то чудо, отмѣчаемое въ нихъ. не трудно
оыло ооъяснить обманом!,.
Но мыслимо ли предполагать обманъ в!, томъ
случаѣ, когда предмете, въ которомъ поселились бесы (какъ напр. свиное
стадо у Матвея), находился вдалеке?-Разсказъ Матвея о взбесившемся
стаде свиней заканчивается замѣчаніемъ, что пастухи (свинопасы) побѣжаіи
в!, город!, и разсказали жителями о бедствін, ностигшемъ свиней, и что
горожане, выйдя навстрѣчу Іисусу, оказавшемуся столь неудобнымъ для
нихъ чудотворцем!,, попросили его, во ограждепіе своихъ матеріальныхъ
иитерссовъ, чтобы онъ «отошелъ отъ предѣловъ ихъ» и ареной подвиговъ
избралъ себѣ другую местность. Объ этомъ эпизоде упоминают!, и другіе два
синоптика, но у нихъ находим!, мы еще одно, добавочное замѣчаніе: опи-
савъ наружность бѣсноватаго, исцеленная Інсусомъ (онъ былч, одеть, и въ
злравомъ умѣ, и сиделъ у ногъ Іисуса), евангелисты сообщают!, дальше, что
Іисусъ сѣлъ в'і, лодку, чтобы вернуться па свой берегъ озера! но исцелен-
ный бесноватый попросилъ позволепія поѣхать имѣстѣ съ нимъ, a Іисуеъ
велѣлъ ему итти домой къ своимъ и разсказать имъ, «что сотворилъ падь
нимъ Господь и какъ номпловалъ его» (Марк. 5, 15—20). Этотъ добавочный
эиизодъ, a затѣмі. и весь данный разсказъ евангелиста вообще, некоторым!,
новѣйшимъ критикам!, показался аллегоріей: въ исцѣленномъ бѣсноватомъ.
здравомысленно и скромно сидящемъ у ногъ Іисуса, они усмотрели указаиіе
на обращепный къ Христу языческій міръ, тѣмъ болѣе, что бесноватый былъ
обитателемъ страны Гадаринской, т. о. области, почти сплошь заселенной
язычниками; затѣмъ въ легіоне бесовъ критики усмотрели намекъ на легіонъ
(множество) языческихъ боговъ, на которыхъ древнейшіе христіане смотрѣли
какъ на бесовъ (1 кор. 10. 20); въ изъявленномъ бѣсами желаніи войти въ
свиней критики увидѣли намекъ на нравственную нечистоплотность языче-
ства и. наконец!., въ томъ обстоятельстве, что Іисусъ не припялъ и но
ввелъ въ к.оллегію 12 апостоловъ исцеленная имъ бесноватая—язычника
и, наоборотъ, велѣлъ ему разсказать своимъ родным!, и сонлемонникамъ—
язычникам!,, «что сотворил!, над!, нимъ Господь и пакт, номпловалъ ея»,
критики усмотрели намекъ на то, что самъ інсусъ учредил!, особое апостоль-
ство языческое, и желалъ, чтобы евапгеліе возвещалось язычникаыъ отделив,
отъ іудеевъ. Въ данномъ случае такое, толкованіе действительно правдопо-
добно, но остается лишь простой догадкой, а каш» легко дойти до крайностей
на почве произвольных!, догадокъ и предположены!, это мы видимъ изъ того,
что тѣ же критики вообразили, что тщетное пакладываніе оковъ и цепей на
бесноватая знаменуете будто бы тщету и безсил.Ѵ языческихъ законов!, въ
дѣлѣ насажденія въ народах!, благонравія и нравственности.
Третій изъ вышеотмѣченныхъ разсказовъ о чудесных!,
исцѣленіяхъ
(Матѳ. 17 14: Марк. 9, 14; Лук. 9, 37), именно разсказъ о бѣснующемся
лунатикѣ, изложен!, у Матоея всея проще, и имѣетъ цѣлью подчеркнуть
чудесный характеръ данная исцѣленія ne столько указаніемъ на сложность
данная сградапія, сколько указаніемъ на то, что въ данномъ олучаѣ исцѣ-
леніе, непосильное для учениковъ Іисуса, было легко и быстро произведен«»
самимъ Іисусомъ. Такое соиоставленіе и соизмѣреніе силъ учителя и учени-
ковъ встречается также въ еврейской легенде о пророкахъ. Елисей, столь
многократно служившій улсе прообразом!, для разсказовъ объ Іисусѣ,послалъ
слугу своего, Гіезія. къ знакомой сонамитянкѣ воскресить скоропостижно
умершая сына ея, и далъ слуге для этой цели свой носохъ; и хотя Гіезііі
возлагалъ на покойника посохъ пророка, но иокойннкъ не воскресалъ: тогда
пророку самому пришлось пойти въ домъ сонамитянки. и после нѣкотормхъ
условій ему удалось воскресить умершая (2 Цар. 4. 8; 29—37). Эта тема
была разработана евангелистами применительно къ чудотвореніямъ Іисѵса.
съ тою лишь разницей, что вместо умершая отрока, сына сонамитянки, еван-
гельскій разсказъ выдвинулъ беснующаяся лунатика и подчеркнул!, то обсто-
ятельство, что Іисусу достаточно „запретит.."
или пригрозить бѣсу, чтобы
послѣдній вышелъ изъ лунатика, тогда какъ Елисею пришлось д. л я молиться
и простираться надъ умершим!, отрокомъ, чтобы воскресить его изъ мерт-
вых!,.
Евангелисты отмѣчаюте, что лунатика ученики 1 исуса не въ силах!,
были исцѣлнть, и Матвей объясняете этотъ факте ихъ „иеверіемъ",
тогда
какъ Маркъ упрекнулъ въ невѣріи отца больного отрока и по этому случаи:
создалъ даже цѣлый діалогъ между Іисусомъ и отцомъ больного. Кромѣ невѣрія
Матвей отмѣчаетъ также другую причину безусиѣшности уснлій учениковѵ
онъ говоритъ устами Іисуса, что „сей родъ бѣсовъ изгоняется лишь молит-
вой и постом?) (Матѳ. 17, 21). ІІоелѣднео замѣчаніе собственно не вяжется
съ замѣчашемъ о невѣріи, ибо если данный родъ бѣсовъ можно изгнать
лишь молитвой и постомъ, то, стало быть, иевѣріе тутъ не при чемъ, н еди-
ной вѣрой нельзя достичь предположенной цѣли. Поэтому Лука весьма бла-
горазумно и тактично опустплъ фразу о певѣріи учеников?, 'и ограничился
„молитвой и постом?,".
Матвей поводимому захогЬлъ въ данномъ случаѣ
сопоставить, безъ ущерба для дѣла Іпсусова, различный попытки объяснит
неудачу и безусиѣгапость тѣхъ нзгпапій бѣсовъ, которыя вѣроятно произво-
дились часто въ общинахъ хрнстіанъ. Необходимо было показать, что даже
учепикамъ Тисуса не удавалось исцѣлять больныхъ данной категоріи и объ-
яснить причину такой неудачи; поэтому симптомы даннаго страданія Луіса
описывает іюдробнѣе Матоея. а Маркъ сверх?, того сильно осложняет стра-
даніе лунатика, увѣряя, что больной былъ также глухъ и нѣмъ н страдал?,
в с/в м и своими недугами съ младенчества. Изъ оішсанія евангелистовъ видно
что вольной этотъ страдал?, упорной формой эпилепсіи (падучей), и невоз-
можно предполагать, чтобы болѣзнь эта прошла у пего сразу и навсегда
от едкнаго простого слова, хотя бы оно было сказано Інсусомь, лицомъ
авторитетным?, и шіушавшимъ полное довѣріе больным?,; однако вполнѣ
мыслимо II то, что въ менѣе трудных?, и сложныхъ случаяхъ лодобнаго забо-
лѣванія Іисусу удавалось достичь желаемых?, результатовъ, въ то время, какъ
ѵсилія учениковъ его оставались безуопѣшными.
Выше уже было сказано, что въ четвертомъ евангеліи вовсе отсут-
ствуют чудесныя исцѣленія бѣсноватыхъ Іисусомъ. Правда, такія выраженія,
какъ „бѣсъ, бѣсовскій". встрѣчаются н здѣсь, по смысл?,, вложенный еванге-
листомъ въ нихъ, соотвѣтствуетъ смыслу антично-греческаго слова „демонъ",
a бѣснованіе или бѣсноватость евангелист прямо отожествляет съ бозу-
міемъ или сумасшествіемъ ! lu, 20). Когда въ нраздникъ Кущей Іисусъ вщіро-
шалъ іудеевъ: „за что ищете убить меня?"—народъ ему огвѣтилъ: „не бѣсъ
ли в?, тебѣ? Кто ищет, убить тебя? (loan. 7, 19), т. е . -народъ возражалъ
ему, что онъ „выдумывает" или ппдверженъ маиіи преслѣдовапія Точно
также у Матоея (12, 18) и Луки (7, 33) говорится, что такъ какъ I. Кре-
ститель „не ѣлъ и не иилъ",
поэтому о немъ стали распускать слухъ, что
въ немъ бѣсъ".
Наконец?,, когда Іисусъ сталъ говорить іудеямъ: „кто отъ
Бога, тотъ слышит слова Божіи, а вы потому не слышите, что не оть
Bora, и кто соблюдет слово мое, ТОТЪ не увидит смерти во вѣкъ",-іудеи
опять замѣтили ему: „въ тебѣ бѣсъ" (loan. 8, 48. 52), т. е. сочли рѣчь его
иелѣпостыо. Правда въ антично-греческом?, языкѣ, слово «демонъ» употре-
блялось не только иносказательно, но для прямого указанія па то, что дан-
ное лицо находится во власти демона. Такъ точно въ евангеліи Іоанна
(10, 21), лучшая часть народа іудейскаго, на замѣчаніе противников?, о
томъ, что Іисусъ одержим?, бѣсомъ и безумствует?,, возражала: „это не слова
бѣсноватаго, можетъ ли бѣсъ отверзать очи слѣиымъ?-'
Но всѣ эти рѣчн о
бѣсахъ еще не свидѣтельствуютъ о томъ, что лица, говорящія о бѣсѣ, счи-
тают бѣса (демона) причиной такихъ болѣзней, какъ слѣпота, нѣмота н пр.,
или такихъ специфических?, заболѣваній, какъ «бѣсноватость» въ тѣсномь
смысл! слова. Такое иредставлепіе отсутствует въ четвертомъ еваигеліи, въ
которомъ мы поэтому и не нііходішъ ни суммарных?,, ни бол!е подробных!,
разсказовь объ исцѣленіи Іисусомъ «б!сноватыхъ».
Это обстоятельство иъ
свое время ставилось въ заслугу Іоанну. Иредставленіе о бѣсноватости или
одержимости бѣсами, столь характерное для библейскаго міросозерцанія вообще
не мирится съ идеями пов!йшаго лросв!іценія, и люди образованные были
обрадованы тѣмъ, что у „любимаго" ученика Іисуса такого нелѣнаго и вуль-
гарнаго представления не оказалось. Д!йствительно, у Іоанна мы не нахо-
димъ ни такого иредотавленія, ни разсказовъ, отражающих?, его; но было бы
лучше, если бы у него нашлись такіе разсказы о б!сиоватыхъ,
какіе мы
находимъ у синоптиков?,, и если бы онъ освѣтилъ ихъ иначе, т. е. раціональ-
нѣе, ч!мъ синоптики. Но у него такихъ разсказоііъ нѣтъ, и это обстоятель
ство весьма прискорбно, такъ какъ, по имѣющиМся у насъ св!д!иіямъ, въ
т!хъ областяхъ, гд! развертывались событія еваигзльской исторіи, б!спова-
тость была своего рода «модной» бол!знью. Во всѣхъ произведенілхъ и тру-
дахъ писателей іудейскихъ, христіанскихъ и даже греческих?, (языческих?.),
начиная съ Іосифа Флавія и кончая Іустиномъ Страстотерпцем?, и Фило-
сгратомь, встрѣчаются разсказы о біюноватыхъ и ихъ исцѣленіи. Поэтому
исторически-правдоподобно замѣчаніе первыхъ трех?, евангелистовъ, что къ
Іисусу приводили „много бѣсноватыхъ"; и такъ как?, въ этой болѣзни огром-
ную роль играло воображеніе, поэтому вполн! вѣроятно. что эта форма забо-
л!ванія скорѣе и легче исцѣлялась от. «слова» (внушенія) Іисуса, ч!м?,
какая нибудь иная болѣзнь. Что именно о бѣсноватыхъ и ихъ исцѣленіи
умалчивает четвертый евангелист, это свндѣтельствуетъ намъ о томъ, что
авторъ четвертаго евангелія не былъ ни очевидцем?, жизни и д.Ьяній Іисуса,
ни даже его соотечественником?,, и самъ не жилъ въ ближайшую къ Інсусу
эпоху. — Какъ плохо отразилось это обстоятельство на четвертом?, еванге.ііи.
это в?, послѣднее время едва ли не лучше других?, нонялъ Эвальдъ.
ОІІЪ
совершенно справедливо признает, что сипонтическіе разсказы о бѣснова-
тыхъ содержать вполнѣ историческій элемент, и зам!чаетъ, что поскольку
элемент этот, отсутствует въ четвертомъ евангеліи, постольку н само енап-
геліе не может, считаться историческимъ произведеніемъ. Отсюда логически
слѣдуетъ, что такъ какъ означенный элемент д!йствителыю отсутствует въ
четвертомъ евангеліп, то, стало быть, опо не есть и историческое произве-
дете. Однако, Эвальдъ рассуждает?, иначе; онъ говорит,, что исторнческій
элемент отсутствует въ четвертомъ евангеліи теперь, но не отсутствовал-»
первоначально, что между пятой и шестой главой евангелія когда то вста-
влена была глава, въ которой содержался разсказъ объ исц!леніи б!снова-
тыхъ, и которая потерялась и не дошла до насъ. Однако же мы, гр!шіше
и малеиькіе люди, не дерзаомъ на крылахъ воображенія залетать столь высоко,
какъ вышеназванный Геттингенскій ясновидец?., и потому мы скромно заяв-
ляемъ, что если четвертый евангелист, не пові.ствуетъ объ изгианіи б!совъ,
то, стало быть, онъ по слыхалъ о подобных?, ироисшествіяхъ, либо игнори-
ровало, ихъ совершенно. Если онъ не слыхалъ о нихъ, то это еще не зна-
чить, чтобы такого рода происшествія не случались вовсе—вопреки правдо-
подобному свид!тельству синоптпческихъ евапгелій, это значит только то,
что о фактахъ озиаченнаго рода ему не было изв!стно. Но такое иредпо-
ложеніе совершенно неправдоподобно, если четвертымъ еван гели сто мъ былъ
апостолъ Іоаннъ; оно неправдоподобно также н въ томъ случа!, если чет-
вертому евангелисту бьгш изв!стиы синоитическія или имъ подобный еван-
гелія, въ которыхъ исц!.іеиіе б!сиоватыхъ играет видную роль. Но синонти-
ческія евангелія ему были фактически изв!стны и, стало быть, ему были
извѣстны также и разсказы сііноптііковъ-еваіігеліістовъ об?, нсцѣленіи б!сно-
ватыхъ, и если т!мъ не мен!е онъ умалчивает?, о такихъ разсказахъ, го,
стало быть, онъ предумышленно и нарочно ихъ игнорировали. Бауръ пред-
полагает, что четвертый евангелист?, не сумѣлъ использовать означенные
разсказы въ интерес! усвоеннаго имъ взгляда на чудеса Іисуса, как?, на
доказательство того, что он?, ио существу своему былъ Логосом?,, словомъ
Вожіимъ. Однако же в?, четвертомъ евангелін проводится вездѣ дуалистиче-
ская мысль о аимішіі противоположности и борьб! свѣта и тьмы, и въ
немъ было бы виол ni; умѣстно нредставленіе о б!сноватооти и ея исц!леіііи
Христом*, если бы такое представленіе вообще нравилось евангелисту и той
пуоликѣ, для которой онъ писалъ евангеліе. Въ этомъ отношеніи Кэстлипъ
указываете на то что вѣра въ бесноватость и въ то, что Мессія сильнѣе
TMЪ
(оѣсовъ)
'
свойственна была іудеямъ и христіанамъ-юдаистамъ,
вслѣдствіе чего ан. Павелъ, перечисляя присвоенные Корнноской церкви
дары св. духа, вовсе не упоминаете о дарѣ изгнанія бѣсовъ (1. Кор і<> щ
28), тогда какъ авторъ третьяго евангеліяи «дѣяній апостольскихъ» сильно
подчеркиваете эту сторону въ дѣятельности Іисуса и тѣмъ обнаруживаете
присущ]h ему юдаизмъ. Ко всему этому необхолнмо еще добавить: что но
замѣчанію Бретшнейдера, во І1-мъ вѣкѣ по P. X . мнимое исцѣленіе бѣсно-
вагыхъ путемъ заклинанія бѣсовъ было столь обычпымъ явленіомт, что ука-
заше па то, что бѣсноватыхъ псцѣлялъ самъ Іисусъ, уже не могло считаться
доказательством* высшей природы Христа ни среди простолюдинов*,
ни
тѣмъ менее среди образованного греческаго общества. Словомъ, говорить о
демонах* (бѣсахъ) и ихъ изгнапіи уже считалось неумѣстнымъ,
.. дурным*
тономъ", въ той среде и въ ту эпоху, для которых!, составлялось четвертое
евангеліе. По свидетельству зіукіана, такого рода исцѣленія, благодаря ку-
десникам* и разным* обманщикам*, были настолько уже дискредитированы
что четвертый евангелисте признал* за лучшее совершенно умолчать о томъ'
что іисусъ тоже исцѣлялъ когда то бѣсноватыхъ.
75 Непроизвольныя исцѣленія, и исцѣленіе отсутствующихъ больныхъ.
Въ основу нашего изложенія мы полагали раздѣленіе болѣзней но ихъ
роду, но мы могли бы раздѣлить чудесный лецѣленія Іиеуса также по способу
ихъ совершенія; можно было Оы начать съ таких* исцѣленій, при которых*
Іпсусъ пользовался каким* нибудь материальным* пособіемъ, въ роцѣ плю-
новенія или „бреяія", и затѣмъ перейти къ такимъ исцѣленіямъ. пои кото-
рых!, онъ касался рукой больныхъ, и наконец!, къ такимъ, прн которых*
больные исцѣлялись отъ единаго слова. Далѣс въ этой последней группе ис-
цѣлепій можно было бы различать двѣ категоріи: исцѣленія лично присут-
ствующих* больныхъ, и исцѣленія больныхъ отсутствующих*. Кромѣ всѣхі,
упомянутых* форм* исцѣленія, при которых* основной причиной излѣченія
предполагается опредѣленный, единичный акт* воли Іисуса, можно было бы
отыѣтить также такіе случаи, когда больные сами касались Іисуса и черезч,
то получали исцѣленіе какъ бы независимо отъ воли или желанія Іисуса-
Коѣ доселѣ
разсмотрѣнныя нами чудеса Іисуса принадлежат* ICI, категоріи
сознательных* и преднамѣренныхъ исцѣленій личноприсутствующихъ боль-
ных!,, которые исцѣлялись отъ прпмѣненія матеріальныхъ иособій, либо отъ
мрикосновешя рукой, либо отъ слова Іисуса, а объ исцѣленіяхь непроизволь-
ных!, и объ исцѣленіи лично отсутствующихъ больныхъ мы еще не гово-
рили.
Судя по суммарным* указаніямъ синоптиковъ—евангелистов* (Матѳ.
14, 36. Марк. 6, 56), многіе больные или ихъ родственники просили Іисѵса
позволить имъ коснуться его одежды, надѣясь исцѣлиться даже при одном*
прикосновешн, и если Іисусъ, какъ надо полагать, имч, въ этомч, не отказы-
вал*, то отрицать В!, подобных* случаях* наличіе определенной воли къ
исцѣленію со стороны Іисуса не приходится. Но если больные (Марк. 3 lu
Лук. б. 19) самовольно хватались за одежду Іноуса и даже дерзновенно на-
ирасі,івались на него, то мы не знаемъ, успѣвалъ ни онъ вч, каждом* отдель-
ном* случай обращать свое спеціальное вииманіе и волю на таких* назой-
ливых* просителей. Лишь изъ разсказа о кровоточивой женщине, исторію
которой вей три синоптика переплетают* с,ъ воскрешеніемт дщери Іаира мы
узнасмъ доподлинно, что исцѣленіе совершилось, прежде чѣмъ Іисуоъ узналъ,
кто именно воспользовался исходящей отъ него цѣлебной силой (Матѳ. 9, 20.
Марк. 5, 25. Лук. 8, 43). При этомъ между тремя иовѣствователями замеча-
ются отличія и уклоненія, въ которых* отражается рост* миѳа и прогрес-
сивное огрубеніе понятія чудеонаго. Матѳей въ указанных* суммарных* со-
общеніяхъ заявляете (14, 36), что все больные просили Іисуса,, чтобы онъ
позволил* только прикоснуться къ краю одежды его, и кто прикасался, тотъ,
исцелялся. Лука же заявляете (6, 19), что народ* искал* прикоснуться къ
нему, потому что отъ него исходила сила и исцеляла всех*.
Повидимоыу
то и другое заявленіе по существу тождественны, если Матвей тоже при-
писывал* исщЬлете вліянію не силы воображенія самих* больныхъ, а чу-
дотворной силы, присущей Іисусу. Тем* яе менее нельзя не заметить того,
что Матѳей выражается гораздо осторожнее и неопределеннее, чем* Лука,
въ заявленіи котораго замечается больше грубости и чувственности. Такое
же отличіе заметно и въ деталях* разсказа обоих* евангелистов!, о крово-
точивой женщине, при чем* Маркъ разумеется становится на сторону Луки
и дополняете разсказъ его некоторыми иодробностЯіѴіи собственная изделія.
По словамъ Матвея (9, 18.), Іисусъ шел* съ учениками къ дому началь-
ника іудейскаго, чтобы воскресить только что умершую дочь последняя; на.
пути подошла къ нему сзади женщина, 12 лет* страдавшая кровотеченіемъ,
и прикоснулась къ краю одежды іисуса, твердо вѣруя въ то, что она выздо-
ровеете, если хотя дотронется до одежды Іисуса; въ это время Іисусъ обер-
нулся и увидев* женщину, сказал* ей: „Дерзай, дщерь! Вера твоя спасла
тебя", и женщина „съ того часа стала здорова". Въ этомъ эпизоде все до-
статочно правдоподобно, кроме замечанія евангелиста объ особом* ха-
рактере и продолжительности болезни женщины. Вполнѣ возможно, что боль-
ная съ беззавѣтной верой прикоснулась къ Іисусу и вследствіе того по-
чувствовала облегченіе тѣмъ более, что Іисусъ обратился къ ней со сло-
вомъ ласки и усиокоенія. Правда, причиной выздоровленія этой женщины
евангелист* считает* сверхъестественную цѣлсбную силу, присущую Іисусу,
но и самъ онъ, и его Іисусъ, въ данномъ случае, заявляют*,
что „вера"
спасла (исцелила) женщину, и съ этим* заявленіемъ мы можем* согласиться.
Чтобы дознаться, какой смысл* влагал* первый евангелист* въ свой раз-
сказъ необходимо выяснить, отчего Іисусъ обернулся къ женщине. Матѳей
намъ этого не выясняет*, но его разсказъ наводит* насъ на ту мысль, что
Іисусъ естественно почувствовал*, какъ кто то сзади прикоснулся къ его
одежде, ибо сопровождавшіе его ученики, по словамъ Матвея, просто „пошли
съ нимъ", не теснясь около него и не касаясь его такъ, что онъ могъ от-
четливо заметить, какъ кто то сзади дотронулся до него.— Но такой простой
разсказъ Матоея не долго удовлетворял* людей, жадно веровавших* въ чу-
деса. У нихъ скоро сложилось убѣжденіе, что не только женщина исцелилась
ота прикосновенія къ Іисусу, но самъ Іисусъ почувствовал* исхожденіе изъ
него целебной силы, когда до него дотронулась женщина, а потому и обер-
нулся къ ней. Чтобы читатели евангелія не подумали, что Іисусь обернулся
къ женщине по естественной причине, Лука и Маркъ дополнили разсказъ
Матоея замечаніемъ, что „народ* тѣснилъ Іисуса" и что поэтому нельзя
было естественным* путемъ дознаться и почувствовать, что кто-то прикоснулся
къ его одежде. Но если Іисусъ и въ тесноте почувствовал* чье то прикос-
новеніе, то стало быть причина ощущен іп заключалась въ момент!; сверхъ-
естественном* и но догадке означенных* евангелистов*,
именно вч, томъ.
что изъ самого Іисуса въ это мгповеніе „вышла целебная сила".
Чтобы
подтвердить эту догадку, евангелисты и разсказываютъ, что Іисусъ стал*
допрашивать учениковъ, кто прикоснулся къ его одежде, что ученики ото-
знались неведеніем!., —что Іисусъ оглядывал* толпу, чтобы увидеть ту, ко-
рня прикоснулась къ нему, пока наконец* не подошла къ нему и не при-
зналась женщина, которая дотронулась до него. Такимъ образомъ разсказъ
означенныхъ двухъ евангелистовъ наводилъ читателя на ту мысль, что отъ
простого вѣрой подсказанная прикосновенія къ одеждѣ Іисуса въ немъ
стала действовать присущая ему целебная сила, и такъ какъ сила эта въ
немъ стала действовать совершенно независимо отъ его сознанія и воли
поэтому необходимо заключить, что Іисусъ не только могъ исцелять людей
сознательно произнесеннымъ словомъ, но самъ представлялъ собой живой
источникъ цѣлебной силы и, следовательно, былъ тѣмъ существомъ въ ко-
тором,, какъ заявлялъ ап. Павелъ но другому случаю (Колос. 2, 9) оби-
таете вся полнота божества тѣлеоно".
"
Отсюда было нетрудно перейти и къ тѣмъ чудотвореніямъ, о которыхъ
повествуете, напр.,
авторъ „Дѣяній апостольскихъ",
говоря, что Павелъ
иецѣлялъ на улнцахъ больныхъ возложеніемъ платковъ и поясовъ (19, 1) а
Петръ исцѣлялъ на улицахъ больныхъ, осѣняя ихъ своей тѣныо (5, 15).
Ai и впрочемъ не думаемъ оспаривать правдоподобіе прнведенныхъ сообще-
нш, мы допускаем'!.,
что нѣкоторыя болѣзни, при нзвѣсгныхъ обстоятель-
ствах!. и хотя бы временно, действительно удавалось исцелять также апо-
столамъ; болѣе того, мы не оспариваемъ даже и такихъ разсказовъ. въ ко-
торыхъ говорится, что напр., на могилѣ аббата Paris отъ лрикосновенія къ
моіцамъ его вѣрующіе католики нерѣдко исцѣлялись отъ своихъ педуговъ,
I акого рода чудеса, могли действительно случаться, хотя мощи, отъ которыхъ
исцелялись вѣруюіціе люди, въ действительности принадлежали не святымъ
угодннкамъ, а какимъ нибудь преступникам!,.
Такъ точно могъ и Іисусъ
творить, въ тѣхъ или иныхъ случаяхъ, разныя чудеса, если только ему уда-
валось внушить вѣру въ себя современникам^ хотя бы онъ и представлялся
имъ не пророкомъ въ традиціонно іудейскомъ смыслѣ, а просто тѣмъ глу-
ооко религіознымъ человѣкомъ, какимъ онъ намъ представляется теперь. Но-
вѣйшіе теологи охотно стали допускать, что Іисусъ исцѣлялъ больныхъ при-
сущей ему силой животнаго магнетизма; но они упускаютъ изъ виду тотъ
факта, что нсторія животнаго магнетизма не знаете такихъ иримѣровь и
случаев!., чтобы сила магнетизма моментально и равномѣрно исцѣляла болѣзяи
всякаго рода, п чтобы такой эффекте получался независимо отъ длительнаго
или прямого воздѣйствія магнетизера на больныхъ. Если въ подобныхъ
неироизвольныхъ исцѣленіяхъ цѣлебная сила Іисуса проявляла себя чув-
ственно. какъ электрическая жидкость (flu id um), перетекающая изъ одного
тѣла вч. другое, съ нимъ соприкасающееся, то въ исцѣленіи отсутствующихъ
больныхъ, о которомъ тоже повѣствуется вч, евангеліяхъ, она проявляла себя
духовно, такъ какъ исцѣляла тѣлесно отсутствующих!, больныхъ одна лишь
воля Іисуса. Поэтому новѣйшіе теологи, ііытавшіеся объяснить исцѣленія
перваго рода дѣйствіемъ животнаго магнетизма, гіредпочитаюте изъяснять
исцѣленія второго рода воздѣйствіемъ духа, не связаннаго условіями про-
странства. Газе заявляете: „Иоцѣленіе отсутствующаго мыслимо какъ резуль-
тате дѣятельности духа".
Разумѣется, если бы чистые духи существовали,
то можно оыло бы себѣ представить, что они воздѣйствуютъ другь на
друга независимо отъ пространствениыхъ условій, такъ какъ пространство
мыслимо лишь въ непосредственной связи съ матеріальными или вещными
тѣлами. Но такія фантастическія иредставлевія и догадки неумѣстны и
оезцѣдьны тамъ, гдѣ, какъ въ настоящемъ случай, мы имѣемъ дѣло съ
„воплощенными", а не чистыми духами. Такіе воплощенные духи, какими въ
данномъ случай представляется Іисусъ и его больные, могутъ воздѣйствовать
на окружаюіцую среду лишь при посредствѣ тѣла своего, т. е . пространствен-
но, а. потому и указапіе на природу духа, какъ на факторъ исцѣлепія
отсутствующие больныхъ, является пустой и безыдейной фразой.
О подобныхъ исцйленіяхъ имѣются два разсказа: одинъ у Матѳея и
Марка, а другой у Матвея и Луки и въ измѣнеиномъ видѣ у Іоаина. Въ
первомъ разсказѣ говорится объ исцйленіи дочери хананеянкн (Мато. 15,21.
Марк. 7, 24), а во второмъ объ исцѣленіи слуги (сына) сотника капернаум-
скаго (Мато. 8, 5. Лук. 7, 1. Іоан. 4, 46). Въ первомъ разсказѣ больной
именуется у обоихъ евангелистовъ бѣсноватымъ, во второмъ—Матоей гово-
рите о разслабленномъ, а Лѵка и Іоаннъ—о больном!,, который лежалъ при
смерти. Въ первомъ разсказѣ подчеркивается тотъ факте,, что сначала
Іисусъ отказывался проявить свою чудотворную силу для блага язычницы, а
затѣмъ уступилъ ея мольбѣ въ силу ея непоколебимой вйры. а во второмъ
разсказѣ Матѳей и Лука подчеркиваю!'!, то обстоятельство, что Іисусъ уже
готовъ былъ отправиться въ домъ сотника (язычника), чтобы исцѣлить
слугу (сына) его, но сотникъ высказалъ увѣренность въ томъ. что Іисусъ мо-
жете исцѣлить больного издалека. О первомъ разсказѣ мы уже говорили
выше, и намъ теперь лишь остается разсмотрѣть его чудесный элементе,
который его сближаете съ другимъ, вторымъ разсказомъ.— - На примѣрѣ
второго разсказа мы прежде всего ясно видимъ, какъ въ процессѣ пе-
ресказа и посдѣдующей умозрительной переработки сюжета евангельской но-
вѣсти все болѣе и болѣе разростался. У Матвея сотникъ просите Іисуса
помочь его больному отроку и Іисусъ просто соглашается притти и исцѣлить боль-
ного, но сотникъ нотомъ заявляете,, что онъ „недостоинъ" чести, которую окажете,
ему Іисусъ,войдя подъ егокровъ, и что Іисусунйтъ надобности лично являться въ
домъ, а достаточно „сказать слово", чтобы выздоровѣлъ его отрокъ, подобно тому,
какъ и ему, сотнику, достаточно отдать приказъ, чтобы нодчиненнымъ онъ былъ
исполнен!, въ его отсутствіи. Такую вѣру сотника-язычника Іисусъ ставите,
своимъ соотечественникам!, на видъ, какъ назидательный прммѣръ, а сотнику
онъ говорите: „иди, и какъ ты вѣровалъ, да будете тебѣ",—и отрокъ сотника
„въ тотъ част."
выздоровѣлъ. У Луки, отрокъ (сынъ) сотника превращенъ въ
слугу, при чемъ евангелисте, добавляетъ, что слугой этимъ сотникъ дорожилъ,
видимо съ тою цѣлыо, чтобы мотивировать настоятельную просьбу сотника
объ исцѣленіи слуги. Ипрочемъ это отличіе несущественно, гораздо зна-
менательнѣе то обстоятельство, что у Луки къ Іисусу приходятъ просить объ
исцѣленіи слуги посланные сотникомъ старѣйшины іудейскіе, а не самъ
сотникъ, какъ сказано у Матвея. Цѣлі, этого измѣненія намъ выясняется
изъ того, что говорили эти посланцы, изложивъ просьбу пославшаго ихъ
сотника, а именно они заявляютъ Іисусѵ отъ себя: „сотникъ достоинъ, чтобы
ты сдѣлалъ это для него, ибо онъ любите, народъ нашъ и построилъ намъ
синагогу" (Лук. 7, 4.) Думать, что этими словами евангелисте какъ бы хо-
тѣлъ извинить Інсуса въ томъ, что онъ гюмогь и расточалъ свою чудотвор-
ную силу язычнику, можно было бы въ томъ случай, если бы слова эти
встрѣтились въ евангеліи юдаистическаго, а не павлистскаго
направленія.
Но евангелисте Лука стремился примирить христіанъ-юдаистовъ съ христіа-
нами-павлистами и потому необходимо предположить, что цѣль выше прнве-
денныхъ словъ была иная, и что сводилась она къ тому, чтобы отрекомендо-
вать язычниковъ въ глазахъ іудеевъ, а именно Лука въ данномъ слу
чаѣ какъ бы хотѣлъ сказать іудееямъ и христіанамъ-юдаистамъ: поглядите,
какіе благомыслящіе и добрые люди встрѣчаются среди язычниковъ, а потому
не отталкивайте и не проклинайте ихъ огульно. Точно также и во второй
части труда Луки, въ его «Дйяніяхъ апостольскихъ» (1С, 1.22), мы нахо-
димъ другого сотника римскаго, Корнилія, который признанъ былъ достойнымъ
воспріять христіанское креіценіе, такъ какъ весь народъ іудейскій одобрялъ
его и свндѣтельствовалъ, что онч, человѣкъ благочестивый, сребродѣтельный
и богобоязненный, творите много милостыни и всегда молится Богу.
По словамъ Матоея, сотннкъ Капернаумскій нросилъ Іисуоа помочь его
больному отроку и затѣмъ отклонилъ предложеніе Іисуса явиться къ нему въ
домъ, изъявляя твердую увѣренность въ томъ, что единаго мессіански-мощнаго
слова его достаточно, чтобы отрокъ заочно исцѣлился. По словамъ Луки, къ
I и су су являются посланцы сотника, іудейскіе старейшины, и нросятъ Іисуса
пойти исдѣлить слугу сотника; затѣмъ, когда Іисусъ уже пошелъ съ ними къ
дому сотника, послѣдній выслал* къ Іисусу навстрѣчу друзей своих*, которые
ему отъ лица сотника заявляют*: „не трудись. Госиоди, ибо я (сотникъ) не-
достоин*, чтобы ты вошел* под* мой кровъ... Но скажи слово, и выздоро-
веет* слуга мой" (Лук. 7, G). Этотъ разсказъ Луки, въ противоположность
разсказу Матоея, исполненъ внутренняго протнворечія. Если сотникъ сначала
просилъ Іисуса явиться лично къ нему въ домъ, то спрашивается: что побу-
дило его позднее отменить это приглашеніе и предупредить приход* Іисуса
черезъ особых* посланцев*? Автор* разсказа видимо и самъ почувствовал*
въ этомъ случае противоречіе и старается примирить приглашеніе сотника
съ отказом* замечаніемъ, что сотникъ (устами вторых* своих* посланцев*)
говорилъ, что онъ „самъ себя не почелъ достойным*" притти лично „къ Іи-
сусу дли переговоров*, а потому и отклоняет* приход* Іисуса въ домъ" (Лук.
7, 7). Однако это заявленіе не объясняет* причины, побудившей сотника
отменить ранее посланное приглашеніе. Нъ разсказе того же Луки и Марка
о дочери Іаира мы тоже находим* подобную отмену первоначально высказан-
наго ножеланія. По словамъ Матоея (9, 18), начальник* синагоги (Іаиръ)
подошел* къ Іисусу и кланяясь сказал* ему, что дочь его умираете, попро-
сил* его притти въ домъ, чтобы возложить на умирающую руки, и „она бу-
дет* жива", после чего Іисусъ прямо пошелъ въ домъ Іаира, чтобы воскре-
сить дочь его, и т. д . Но по словамъ Луки (8, 41) и Марка (5, 22), 12-лет-
няя дочь Іаира была при смерти, когда отецъ ея явился къ Іисусу и про-
сил* притти къ нему въ домт^ чтобы снасти дочь отъ смерти. Іисусъ согла-
сился пойти къ умирающей отроковице, но пока онъ шел* вместе съ Іапромъ,
является имъ навстречу некто изъ дома Іаира и говорите, что дочь Іаира
уже умерла и не следуете уже „тревожить учителя".
Въ данномъ случае
можно предположить, что и отецъ умершей отроковицы, раиее просившій Іи-
суса иосётить свой домъ, более уже не пожелал* утруждать его, ибо дома
обстоятельства уснѣли уже измениться и ему уже незачем* было настаивать
на первоначальной просьбе. Но въ разсказе о сотникѣ капернаумскомъ об-
стоятельства не изменялись и отмена приглашенія представляется деяніемъ
непонятным!,; поэтому необходимо предположить, что разсказъ этот!» переде-
лан* изъ какого то другого разсказа, тѣмъ более, что отклоненіе лнчнаго при-
хода Іисуса въ обоих* вышеуказанных* случаях!, формулировано въ одина-
ковых* выраженіяхъ.
Въ обоих* синоптических* разсказахъ наблюдается одна общая черта:
проситель своей вѣрой превосходит* доброхотство Іисуса, т. е. ]исусъ видимо
соглашается сделать больше того, что у него просятъ, но проситель доволь-
ствуется меньшим*,
будучи увѣреиъ, что и малаго, содѣяннаго Іисусомъ.
будете впилнѣ достаточно. Такое соотношеніе между Христомъ-Логосомъ и
Человѣкомъ противоречите основной схеме четвертаго еваигелія, согласно
которой человек* не может* и не долженъ делать более того, чего требует*
отъ него богочеловек*,
наоборот*,
богочеловеку свойственно превосходить
всегда все, что представляет* себе и ожидает* человек*; поэтому въ четвер-
том* евангеліи Христос* постоянно изумляет* и превосходит* человека, а
человек* неизменно оказывается маловерным* и иедомысленнымъ существом*.
Именно въ этом* смысле и былъ изменен* означенный разсказъ, и подверг-
шись переработке, онъ прекрасно подошел* под* общій тот» четвертаго еван-
гелія, авторъ котораго видимо подобрал* изъ двухъ упомянутых* разсказовъ
все, черты необходимый для того, чтобы создать свой собственный разсказъ
и образъ. „Отрокъ" Матоея, превратившійся въ „слугу" у Луки, у четвертаго
евангелиста стал* сыном!» самого просителя—царедворца; «расслабленный»
больной, о котором* повествует* Матвей, у четвертаго евангелиста, какъ и
у Луки, обратился въ больного, лежащаго „при смерти". Какъ у Матоея, про-
ситель и въ четвертом* евангеліи лично обращается къ Іисусу, но онъ ие
просто умоляете его о помощи, а просите притти въ домъ и исцелить боль-
ного. Затем* въ разсказе евангелиста Іоанна все своеобразно и оригинально.
По синоптическому разсказу, Іисусъ охотно соглашается пойти съ просите-
лемъ къ больному, но затем* личный приход* его отклоняется верующим*
просителем* или ' посланцами его, а по разсказу четвертаго евангелиста Іисуоъ
сначала съ негодованіемъ отвергает* просьбу царедворца, который тем* не
меяѣе продолжаете настойчиво упрашивать Іисуса. По свидетельству синоп-
тиковъ, проситель заявляет*, что единаго слова Іисуса достаточно чтобы ис-
целить отсутствующая больного, и тем* приводит* въ ияумлѳніе Іисуса, да
и насъ въ придачу; а по свидетельству евангелиста Іоанна, Іисусъ, къ удив-
ченію просителя и нашему, самъ по собственному почину и побужденію изре-
каете чудодейственное целительное слово, и лишь тогда у просителя является
надежда и уверенность, что Іисусь может* единым!» словомъ исцелить отсут-
ствующая больного. Проситель въ данномъ случае представляется челове-
ком* крайне ограниченным*; его представленіе объ Іисусе и его могуществе
крайне грубо, поэтому въ евангеліи, считавшем* міръ язычников* главной
ареной для развитія христіанства, онъ не могъ быть римскимъ сотником*—
язычником*, онъ превращен* здѣсь въ „царедворца", т. е . служителя Іали-
'Iейская четверовластника (тетрарха) Ирода Антипы, который тоже имено-
вался царем* (Матѳ. 14, 6. Марк.б, 14). Къ нему Іисусъ и обращается съ уко-
ризненными словами: „вы не уверуете, пока не увидите знаменій и чудес* ,
и такимъ образомъ царедворец* этот* оказывается вдобавок* представителем!»
грубо-плотская и жаднаго до чудесь юдаизма. Но такъ какъ онъ уверовал*,
что Іисуоъ может* исцелять единым!, словомъ, то онъ причислен* не къ
закоснелым* іудеямъ, а къ Галилеянам*, которые въ данномъ евангелш за-
нимают!, среднее место между іудеями и самарянами или язычниками. Для такого
чеювѣка Капернаум*, отмеченный синоптиками, является наиболее подходя-
щим* городом*, но своего Іисуса четвертый евангелисте водворяете въ этомъ
городе неохотно, хотя Капернаум* и былъ главный резиденціѳй Іисуса но
словам!» христіански-юдаистскаго нреданія (2, 12). Четвертый евангелисте
предпочитаете считать Канѵ Галилейскую (4, 40) главным* пунктом* и аре-
ной галилейскихь чудогвореній Іисуса, а въ данномъ случае поместив* боль-
ного въ Капернауме, евангелист* достигал* того, что разстояніе между ме-
стом* пребыванія больного и местом* пребыванія Іисуса увеличивалось, и
следовательно увеличивался также и размер* и эффекте сотворенная Іасу-
сомъ чуда.
Что авторъ четвертаго евангелія старался всячески подчеркнуть и засви-
детельствовать сверхъестественный элемент* въ данномъ происшествіи, это
видно изъ следующей детали: Матвей говорите, что лишь только Іисусъ про-
изнес* чудодейственное слово, отрокъ сотника тотчасъ исцѣлился; .Тука заме-
чае!* что вернувіпіеся домой посланцы нашли слугу уже исцеленным*; въ этихъ
счѵчаяхъ по самому существу дела можно было и не определить точнее мо-
менте исцѣленія: такъ какъ посланцы, въ разсказе Луки, встрѣтили Іисуса
уже вблизи дома, и такъ какъ сотникъ, по словамъ Матвея, встретил* іисуса
на той самой улицѣ маленькая городка, на которой расположен* оылъ его
домъ, то, стало быть, исцеленіе совершилось въ момент* произнесенія Іису-
сомъ'чудодейственная слова, если самъ сотникъ или посланцы его, вернув-
шись въ домъ, нашли больного уже исцеленным*. Наоборот*, у евангелиста-
Іоанна въ виду большого разстоянія между Каной и Капернаумом*,
отецъ
бон,ноя возвращается домой на слЬдующій день и потому естественно ста-
рается дознаться, въ какой именно день и час* выздоровѣлъ больной. Такое
же дознаніе ведет* отецъ и въ настоящем* разсказе, и онъ убеждается, что
моменте исщЬленія его сына совпадаете» съ моментом* произнесенія Іисусомъ
чудодейственная слова. Но мелочный характер* этого дознанія и слѣдствія,
въ противоположность простоте заявленія Матвея, свидетельствуете о вторим-
номъ, позднѣйшемъ происхожденіи четвертаго евангелія, которое и въ дан-
номъ случаѣ оказывается умозрительной переработкой повѣствованія синоп-
тиковъ-евангелистовъ.
Настоящій раэсказъ особенно наглядно намъ показываетъ, что тому, кто
лризнаетъ иовѣствованіе евангелистовъ за историческій разсказъ, остается
только одинъ выходъ: либо беззанѣтно вѣровать во всѣ чудеса, либо присо-
единиться ко взглядамъ Реймаруса. Въ данномъ случаѣ всякое естественно-
научное или полунатуралистическое изъясненіе сотворен наго Іисусомъ чуда,
уже потому исключается, что больного отдѣляло отъ чудотворца большое разстояніе
и нѣтъ возможности предположить, что въ больномъ зародилась вѣра on,
нипосредственнаго личнаго внушенія со стороны чудотворца. Еслиіисусъ ска-
залъ сотнику (въ разсказѣ Матвея): «иди, и какъ ты вѣровалъ, такъ тебѣ и
сделается», или если онъ заявилъ царедворцу (въ разсказѣ Іоанна): «иди,
твои сынъ жявъ», то одно изъ двухъ: либо Іисусъ зналъ заранѣе, что ис-
цѣлепіе онъ можетъ совершить н стало быть, былъ чудотворцемъ въ смыслѣ
отъявленнаго супранатурализма, либо онъ безъвсякаго основанія приписывалъ
себѣ чудодейственную силу и былъ поэтому плутомъ и обманщикомъ. Эвальдъ
пытается смягчить смыслъ словъ: „сынъ твой живъ", предполагая, что Іисусъ
вѣроятно говорило, отцу больного, что сынъ его не умрегь, и затѣмъ допу-
скает, что слова Іисуса чудеснымъ образомъ (т. е. случайно) совпали съ
наступизшимъ исцѣленіеиъ больного. Но разсуждать такъ значить ходить
вокруг/, и около вопроса и ничего не объяснить, ибо увѣрять издалека и
заочно, что отсутствующа больной, лежащій при смерти, не умретъ—могъ
только тот, кто сознавало,, что можетъ помѣшать наступленію смерти, либо
опять таки обманщик?, и шарлатан?,.
Въ данномъ случаѣ только критика
можетъ указать намъ, какъ выйти изъ затрудненія, не предаваясь ни безот-
четной вѣрѣ въ чудеса, которая намъ теперь претит и не может?, быть уже
навязана насильственно, ни натуралистическому прагматизму, который насъ
уже не удовлетворяет?,. Въ данномъ случаѣ мы тоже имѣемъ дѣло не съ
историческимъ разсказом?,, а съ мессіанскимъ миѳомъ, возросшимъ на иочвѣ
ветхозавѣтнаго пророчсскаго миѳа. Древнимъ пророкам?, приписывалось умѣнье
исцелять больных?, путем?, тѣлеснаго нрикосновенія; именно такого рукоио-
ложенія Нееманъ ждалъ отъ пророка Елисея (2 Дар. 5, 11), а когда пророкъ
не вышелъ къ нему изъ дома и велѣлъ ему искупаться семь разъ въ Іорданѣ,
Нееманъ приняли такой отвѣп. пророка за насмѣшкѵ, ибо не ожидалъ усгіѣха
отъ подобных?, куианій; однако онъ послушался совета и, исполнив?, повелѣ-
ніе пророка, исцѣлился; стало быть, пророк?, сотворил?, чудо над?, отсутствую-
щим?,, такъ какъ купанье Неемана в?, Іорданѣ, какъ и омовеніе Іоаннова
олѣпого в?, купели Силоамской, представляется лишь формой, въ которой
иовѣствователь заблагоразсудилъ облечь силу чудодѣйственнаго слова, ІІо
мнѣнію евангелиста, Мессія не могъ не окавать себя такимъ же мощнымь
чудотворцемъ, а если онъ вдобавокъ былъ воплоіценнымъ Словомъ Бога,
творца вселенной, то разумеется ему было достаточно произнести слово,
чтобы исцѣлить и оживотворить все и всѣхъ на самом?, далекомъ раз-
стояніи.
76. Воскрешеніе мертвых».
Отъ исцѣ.іеній, которыхъ нѣтъ въ перечнѣ Іисусояыхъ чудееъ, номѣ-
щенномъ у Матвея (И, 5), мы снова возвращаемся теперь къ перечислен-
ным?, овангелистомъ чудесам?, Іиеуса, и тутъ мы на послѣдпемъ мѣстѣ нахо-
димъ воскрешеніе мертвыхъ. Это воскрешеніе, какъ и исцѣленіе прокажмі-
пыхъ, въ противоположность прочимъ зяаменіямъ мессіанства, отмѣчаемымъ
Іисусомъ, не взято прямо изъ пророческаго изреченія (Исаія 35, 5), но было
предуказано и внушено прообразомъ пророческим?,. Илія (1. Дар. 17, 17) и
Клисей (2. Дар. 4, 18) воскрешали мертвыхъ и опираясь на эти прообразы,
іудеи полагали, что и грядуіцій Мессія будет воскрешать покойниковъ. Хри-
стіанство въ свою очередь удержало и утвердило это нредставленіе по осо-
бымъ основаніямъ. Іиеусъ Христосъ «явилъ жизнь и нетлѣніе через?, благо-
весте» (2 Тим. 1. 10); последователи Христа не были подобны „прочимъ.
не имѣющимъ надеждъ" послѣ своей смерти (1 Ѳесс. 4, 13); христіанство
было религіей воскресенія и бевсмертія. Правда, по слову Даніила (12, 2),
въ грядущее воскресеніе мертвыхъ для новой вѣчной жизни увѣровали также
позднѣйшіе іудеи, а въ томъ числѣ и фарисеи (2 Макк. 7), но такъ какъ о
воскресеніи ничего не говорилось ни въ книгахъ Моисея, ни въ писаніяхъ
древнѣйшихъ пророковъ, и такъ какъ приходилось это представленіе вносить
въ нихъ нарочито, путемъ искусственнаго толкованія, поэтому и саддукеи не
верили въ воскресеніе мертвыхъ, и это представленіе оставалось спорнымъ
вопросомъ, надъ которымъ ломали себе голову сторонники обѣихт, школъ пли
сектъ. Одни предполагали, что мертвыхъ воскреситъ самъ Богъ, a другіе
полагали, что—Мессія, смотря по тому, насколько тѣ или другіе представляли
себѣ Мессію существомъ сверхъестественнымъ.
Къ тому же самое понятіе Мессіи вплоть до выстунлелія Іисуса по-
стоянно изменялось, и только благодаря Іисусу получило более определенное
и живое очертаніе. Съ момента выстуиленія Іисуса всѣмъ его последователямъ
стало яснымъ, какъ следустъ мыслить Мессію, а после кончины Іисуса они
поняли (ибо искренно и горячо хотели понять), что Іисусъ — Мессія въ ско-
ромъ времени опять придет?, и довершит недовершенвое, т. е. исполнит?,
все, что надлежало совершить Мессіи, и между ирочимъ будетъ воскрешать
мертвыхъ. Въ виду предстояіцаго всеобщаго воскресенія мертвыхъ, которое
имело совершиться въ ближайшемъ будущемъ при втором?, иришествіи Іисуса,
сами христіане стали смотреть на смерть, какъ на сонъ, и слова, высказан-
ный Іисусомъ по случаю воскресенія дочери Іаира (Матѳ. ü, 24): -не умерла
отроковица, а только спитъ»,—залегли въ основаніи древне-христіанскаго воз-
зрения на смерть независимо отъ того чуда, которое сотворено было Іисусомъ
после этихъ словъ. Ручательство за наступленіе ожидаемаго всеобіцаго воскре-
сѳнія мертвыхъ христіане усматривали въ воскресеніи самого Христа (I. Кор.
15, 12), ибо они верили, что самъ Богъ воскресилъ I. Христа изъ мертвыхъ;
но христіанъ не удовлетворяло такое пассивное воскресеніе изъ мертвых?,,
имъ хотелось, чтобы тот, кому предстояло въ будущем?, воскрешать мерт-
выхъ, ноказалъ на деле, что обладает соответствующей силой, — чтобы
Іисусъ не только воскресъ изъ мертвыхъ, но и воскрешалъ другпхъ.
Если вышеозначенный ответъ действительно былъ формулирован?, и
носланъ Крестителю самимъ Іисусомъ, то, стало быть, онъ прпписалъ с с б!
не только нсцѣлепіе слеиыхъ и т. д., но также воскрешеніе умершихъ, по
последнее онъ очевидно понималъ лишь въ томъ смысле, въ каком?, онъ го-
ворнлъ (Матѳ. 8, 22) и человѣку, пожелавшему похоронить сначала отца
своего, чтобы онъ „предоставилъ мертвымъ погребать своихъ мертвецов?,",
т. е. чтобы иогребеніе телесно-умершихъ онъ предоставилъ духовно-мертвым?,
людямъ; иными словами, въ своемъ ответе Іисусъ говорнлъ о воскрешеніи
умершихъ лишь фигурально, желая заявить, что онъ духовно перерождает?,
или воскрешает людей, въ которыхъ умерло желаніе и пониманіе всего воз-
вышеннаго, что онъ въ нихъ возрождает или воскрешает новыя моральны«
стремленія. Нъ такомъ именно смысле высказывается Іисусъ по преимуще-
ству въ четвертомъ евангеліи, где онъ в?, одномъ случае (11, 25) заявляет,:
„я еемь воскресеніе и жизнь, верующій въ меня, если и умретъ, снова ожи-
вет"—а
въ другомъ случае (5, 21) говорит: „какъ отецъ воскрешает, мерт-
выхъ и оживляеть, такъ и сынъ оживляет,, кого хочет".
Здѣсь, въ этих?,
изреченіяхъ, говорится не только о предстоящемъ воскресеніи телесно-умер-
пшхъ людей, но также о духовномъ воскрешеніи человечества, исходящем?,
•тъ I. Христа.
нІИны°дГв^хПГ^1Г8рѢт;'
КОТОраГО Факти<*ески придерживались об-
таться гаваней ZnZ: П°Д
°
бН^ духовное вTMР0жденіе не могло еще счи-
Ï 'шо бшо uokLT °* ЛГаГ0 Тѣлеснаг
°
воск
Решенія умерпшхъ; необхо-
уже іютей тѣлес но ѴМРШГТ
въ
своей земной жизни тоже воскрешав
Ігп ,ІІ Іа
У ргаИХЪ
'
иб
°
лишь въ
такомъ случай люди убйждались
в ѣхГ-йmZZÏZ^"TMTM«' Т ВТ°Р0МЪ Прі,ШествіИ с«семъ/воскрес"ггь
всъхъ I ьлесно-умергнихъ людей. Въ этомъ отношеніи, круинѵю ѵслѵгѵ мопа
Z
f • ?сли Илія и Елисвй
Ж?
TevS» n^npZ
Ва ДРУПІХЪ Разска«овъ въ томъ же родй.
Іемой перваго разсказа синоптиковъ о воскрешѳніи служите какъ мы
•
сказали
-
из
РѲченіе Іисуса: „она не умерла, по спите« 7 е ^исгіанскій
,ІР0СТ0Й
Тем'а эта в^данномъ 'лучаѣ в!>
ППОШР ПІПЛ Ф Р
Разсказа о чудесномъ воскрешеніи мертвеца/и всего
еВаНГеЛШ МаТѲ6Я- Нѣкій "начальник^ заявляете и-
•е чтобы оГпІ
ТЪ Ä0,,Ь• И ПР0СИТЪ его притти
и
возложить руки на
своихъ ѵченитовъ ? ІТ7TM 'ЮШ°ЛЪ
за
начальником',.» въ сопровождена
своихъ учениковь, и на пути исцйляете кровоточивую женптинѵ- ччтймъ
=Л ГпѴъМИГГй
0ТР°ТИ-
,Ш
'
увндѣлъ там
^ Собравшихся' свирйль-
^ГнемедлеГо^пппаИ1МЯТеНШ> (иб
°
У ІуДеевъ с
УДествовалъ негодный обы-
Га
Z
r умрригих2 11 сизывать на погребеніе свирйлыциков-,.
=
Г
Г Ъ).ІИСУСЪ Велѣл
'
ь
<<нар0ду>> ВЬІЙТИ вонъ изъ комнаты, и
Г^а
Г
'ІР"К0?ИЦа
"
Н0 Т'
гь>>
'~
ап
РисУ
т
ствующіе стали ей-
сметтеит^ ІГ
Гисуса.
-
Итакъ христіанскій, новый взглядъ на
С° СТарШІЪ' іУДвйскмъ, а также и языческим-,,
покроя съ ихъ ov Sa P0TнЮП0ЛаГаеТСЯ ему евангелистом-,,
Іудеи старого
рой въ BOCKDZH /Z
00' Па
,,
КНИГахъ Моисеевых!, не обосж.ванной вѣ-
SZmSn ZS
'
МСРТВЬТХЪ-
имѣвшее
вдобавокъ совершиться въ дадекомъ
SS тѣней ZTT'^'TT
Пре6ы
"
анія умерших,, въ преисподней
Seïït S'eT .Z
ЖѲ/ѢрѢ принадлежали къ категоріи «неимѣющихъ
надежд!.» людей, какъ и обыкновенные язычники; поэтому ихъ и могли
SaTT
"
ІУМНЫЯ Я0Х0Р0НЫ съ игрой свирѣльщико^ъ С т * До
TM
SH анскТ^^ГКа3аЛ0СЬ
Чѣмъ Т0
« яеумйстнымъ, Гя
дЕГкакт 7ZZ,
СМерТЬ' ВЪ СВ0Ю °Яередь
'
казался
смѣшнымъ заблуж-
îtZoMv nZ, S! '
аКЪ И нчычникамъ. Христос,!, положилъ конецъ безу-
отличающему древній міръ; онъ вообще ni -
далъ нсъмъ своимъ послйдователямъ надежду на то, что СКОРО вновь ПЛИTMт- ,
и воскресите умершихъ къ новой свйтлой и блаженной ж ни a m Дніъ
случай онъ подтвердилъ свое обйтованіе чудеснымъ актомъ немедТнжхто
воскрешенія отроковицы, смерть которой вей уже стали оплІснваТ^й
Разумеется, наивенъ и довйрчивъ былъ отецъ умершей если онъ как,
говорите Матвей, воображалъ, что Іисусу достаточно' притти
возлит
рѵки „а умершую, чтобы она снова ожила. Столь простодушным" взгляГмъ
своимъ на такое чудесное и необычайное дйяніе, какъ воскрши ніе уТершаго
отроковицы какъ бы низводилъ чудо на степень обыденногоявюні.я
Казалось, что чудо возрастете, если воскресеніе умершаго совершится нёож«:
данно. Правда, если отецъ отроковицы обращался къ I и су с. у и просилъ его
притти къ умершей своей дочери, то, стало быть, онъ вйрилъ, что она можете
еще ожить. Поэтому Лука и Маркъ заявляютъ, что отецъ отроковицы явился
къ Іисусу, когда она еще не умерла. Стало быть, Іисуса приглашали возло-
жить руки на больного, но еще живого человѣка, и ничто не вынуждало ду-
мать, что отъ такого возложенія рукъ можетъ ожить умершій; но Іисусу над-
лежало во что бы то ни стало воскресить умершаго, поэтому Маркъ и Лука
замйчаютъ, что отроковица ѵопйла умереть въ то время, пока отецъ ея бе-
ейдовалъ съ Іисусомъ и шелъ съ нимъ къ умирающей. Но тутъ уже могло
показаться, что помощь чудотворца опоздала, и эту мысль высказываютъ
посланцы, которые вышли навстрйчу Іаиру и, нзвѣстинъ его о смерти его
дочери, замйчаютъ, что уже не стоите „утруждать" учителя. Не потерялъ ли
тутъ и самъ отецъ умершей всякую надежду на ея воскресеніе, объ этомъ
евангельскій разсказъ умалчиваете; мы знаем-ь только, что Іисуоъ, при вйсти
о кончинй отроковицы, заявилъ ея отцу: „не бойся, только вйруй"—и
тогда
умершая снова оживете. Этими словами Іисуса слушатель какъ бы подго-
товляется къ послйдуюгаему заявленію о томъ, что «не умерла, а только спите»
отроковица, которое поэтому и не производите такого ошеломляющаго впе-
чатлйнія, какъ у Матвея. Вообще разсказъ Луки и Марка, по сравненію съ
разсказомъ Матвея, представляется какъ бы позднййшимъ добавленіемъ, на-
громожденнымъ на готовую основу. Вь томъ обстоятельствй, что Лука и
Маркъ какт. бы подготовляют!, читателя къ чудесному воскрешенію покой-
ницы. сказалась видимо та мысль, что исцйленіе больныхъ рукоположеніемъ
и словом!., хотя и представляете собою чудо, но все-таки для человйка по-
стижимо, a воскрешеніе умершаго есть уже дйяніе. котораго постичь чело-
вйкъ пе можетъ.
Матвей называете отца воскрешенной отроковицы просто «начальни-
ком!.», и не сообщаете его имени, а Лука и Маркъ передают!., что онъ былъ
„начальником!, синагоги" и назывался Іаиромъ. Но эти подробности не со-
ставляют!. преимущества ихъ разсказа, такъ какъ обозначеніе должности
«начальника» могло быть продуктомъ собственныхъ догадокт. евангелистовъ,
а имя «Іанръ» могло быть ими нзбрано въ виду специфическаго смысла этого
слова. Лука, въ свою очередь, добавляете., что умирающая была единственным!, ре-
бенкомъ Іаира. Это замйчаніе видимо имйло цйлыо растрогать читателя и,
вйроя-гно, взято евангелистомъ изъ его же собственнаго разсказа о „един-
ственном!." сынй вдовицы Наннской. Затймъ сообщѳніе Луки и Марка о томъ,
что отроковицй было 12 лйтт. отъ роду, видимо заимствовано тоже изъ раз-
сказа о кровоточивой женщинй, которая, но словамъ евангелистовъ, болйла
12 лйтъ.— Уже Матвей сообщаете, что Іисусъ велйлъ выйти во тт. изъ ком-
наты Іаира всѣмъ, праздно толпившимся въ ней, но Матвей не говорите, что-
бы Іисусъ выслалъ вонъ также учениковъ своихъ, а Лука и Маркъ сообща-
ют!.. что кромй родителей отроковицы Іис.усъ оставил!, въ кемпатй лишь
трехъ приближенных!, учениковъ (Петра, Іакова и Іоанна), и что оживляя
отроковицу, онч. не только взял-ь ее за руку (какъ новйствуетт. Матвей), но
и сказалъ: „дйвица. тебй говорю—встань", причемъ Маркъ приводите далее
ту арамейскую фразу (талифа куми), которую Іисусъ будто бы произнесъ.
Эта деталь въ данномъ случай, какъ и въ разсказй того же автора (Марка)
объ ис.цѣленіи глухонймого, повиднмому имйла цйлыо—представить настояшій
ак тъ чѵдотворенія въ таинственном!, видй: не даромъ(по словамъ того же Марка)
Іисусъ выслал, изъ комнаты умершей вейхъ учениковъ (за исключеніемъ тро-
ихъ), и строго приказалъ имъ,
„чтобы никто не зналъ объ этомъ",
тогда
какъ у Матвея говорится, что слухъ объ этомъ чѵдй „разнесся но всей той
землй". Наконецъ. Маркъ и Лука сообщаюта, что Іисусъ велйлъ накормить
воскресшую отроковицу. Однако эта подробность, придавая много живости и
наглядности разсказу, не можетъ быть истолкована въ смыслй поиытки пред-
ставить данный эшшодъ въ болйе естественном!, видй.
Созданіе такого разсказа о воскрешенін, въ которомъ вмѣсто отроковицы
фигурировать бы отрокъ или юноша, подсказывалось ветхозавѣтными прото-
типами, ибо пророки Иліяи Елисей воскресили каждый по одному отроку и въ
обонхъ случаяхъ отрокъ былъ единственнымъ сыномъ своей матери которая въ
разсказъ объ Иліи оказывается вдовицей. Всѣ эти детали, разсчитанныя на то,
чтобы повліять на чувство читателя, мы находимъ также въразсказѣ Луки о воскре-
шены сына вдовы Наинской, причемъ разсказъ этотъ, въ смыслѣ воздѣйствія на
чувство, превосходить разсказъ о дщери Іаира. Здѣсь на сцену выступаете
мать, при томъ вдова, которая хороните своего единственная сына и потому
гораздо больше возбуждаете въ насъ къ себѣ участіе, чѣмъ отецъ Іаиръ у
котораго умерла дочь (хотя и единственная, какъ увѣряета Лука). Въ раз-
сказй о дочери іаира, смерть умершей оплакиваете главнымъ образомъ на-
емный людъ кривлянія котораго возбуждаютъ только отвращеніе; а въ раз-
сказй о вдовй Наинской. смерть единственная сына оплакиваете покинутая
мать, слезы которой возбуждаютъ въ чудотворцй глубокое сочувствие и состра-
даніе. Вслйдствіе того, въ отношеніи Іисуса ко вдовй, по существу сходномъ
съ отношешемъ его къ Іаиру, преобладаете элементе субъективный надъ
элементомъ объективными Іисусъ заявлялъ Іаиру, что смерть есть сонъ, а
потому вдовй Наинской онъ (но словамъ Луки) заявляете „не плачь", ибо оплаки-
вать усоишихъ (т. е. спящихъ) не слйдуетъ. 'Гаже мысль о ненужности опла-
киванія умершихъ характеризуете и общее міросозерцаніе древнихъ христі-
анъ, которые нйровали, что умершіе тѣлесно должны воскреснуть скоро при
второмъ проишествіи Христа; но въ разсказй Луки мысль эта мотивирована
нйсколько иначе, именно тймъ соображеніемъ, что умершему предстояли тот-
часъ воскреснуть. Столь усиленное подчеркивание момента чувства вполнй соотвйт-
ствовало мансрй третьяго евангелиста вообще, который въ противоположность Мат-
вею также и въ подборй притчей Іисуса оставался вйренъ оімйченной манерй
Съ фактической стороны, этотъ разсказъ о воскрешеніи стоите выше
предыдущая разсказа. Дочь Іаира только-что умерла и, вйроятно лежаіа
на постели еще пе остывшая, поэтому лицамъ невѣрующимъ въ чудотворную
силу Іисуса могло показаться, что отроковица не умерла, а лежите въ глѵ-
оокомъ ооморокй и потому могла очнуться безъ помощи Іисуса. Подобное
предположена было немыслимо относительно человйка, котораго уже нес ни
погребать и который, значите, несомнйнно умеръ. Правда, у іудеевъ сущ-
ствовалъ ооычай хорони іь покойников!, немедленно, и не иозднйе четырехъ
часовъ ІІОСЛЙ кончины, ноігерѳдъ погребеніемъ покойников!, осматривали чтобы
убйдитьея, что они дййствительно скончались; поэтому и Филостратъ въ
жизнеописаніи нео-ішѳагорейца и чудотворца Аполлоны, иснользовалъ неви-
димому, евангельскій разсказъ о воскрешенін, и повйствуетъ, что Аиоллоній
встрйтивъ однажды похоронную прооеесію, которая шла погребаться нтейсту'
прикоснулся рукой къ покойницй, и, сказавъ нйсколько словъ, воскресилъ
ее изъ мертвыхъ. Но Іисусу достаточно было просто сказать отроку:
тебй
говорю—встань", а къ его одру онъ прикоснулся лишь затймъ. чтобы остано-
вить процессію. Затймъ, когда воскресшій отрокъ поднялся и ейлъ на одрй и
еталъ говорить, „отдалъ его матери его", т. е. сдйлалъ буквально то же что
по словамъ легенды, сдйлалъ Елисей, когда воскресилъ сына сонамитянки
(J. .1(ар. ]7,23).
Справедливымъ слйдуетъ признать указаніе сторонников!, естественно-
научная изъяснены евангельскихъ чудесъ на то, что въ данномъ слѵчаѣ
когда умершаго несли уже хоронить, всетаки возможно, что собирались хоро-
нить мнимоумершая, такъ какъ іудейскій обычай ранняго иогребенія усои-
шихъ не давалъ въ этомъ отношеніи никакихъ гарантій. Однако все пове-
дете Іисуса въ данномъ случай: его наказъ матери не плакать, его отношеніе
къ похоронной процессы, его приказъ умершему отроку встать,—показываете
что онъ видйлъ въ покойникй ее мнимоумершая, а подлинная мертвеца'
котораго онъ пожелалъ и былъ нластенъ воскресить. Если бы въ данномъ
случай онъ оживилъ мнимоумершая, то народъ не испугался бы, и не сталъ бы
славить Бога и говорить: «великій пророкъ возсталъ между нами и Богъ поейтилъ
народъ свой».
Итакъ, разсказывая данный эпизодъ, евангелисте былъ твердо
убѣжл.енъ, что Іисусъ дййствительно воскресилъ мертваго. Но мы не можемъ
иовйрить этому и потому намъ остается лишь признать, что данный разсказъ
не есть историческій разсказъ, и элементы, изъ которыхъ онъ создался, заим-
ствованы не изъ исторіи, а изъ тѣхъ представленій о Богй и его проявле-
ніяхъ въ природй и жизни человйческой, которыя существовали у іудеевъ и
древнййшихъ христіанъ, которыя существенно отличались отъ нашихъ сонре
менныхъ представленій.
77. Воскрешеніе Лазаря.
Что вышеприведенныя описанія чудесныхъ воскрешеній не совершенно
устранили вей и всякія сомнйнія, и что онй не обладали безусловно доказа-
тельной силой, это сознавали не только раціоналисты новййшаго времени, но
и древнййшіе противники христіанскаго ученія и даже сами христіане. Разсказы
о воскрешеніи усопшихъ имйли цйлью доказать, что Христосъ при второмъ
пришествіи своемъ воскресите всйхъ умершихъ. Сначала христіане думали,
что второе пришествіе Христа наступитъ скоро, такъ что апостола, ІІавелъ
даже выражалъ надежду, что доживете до этого момента (1. Кор. 15, 51. —
1. Ѳесс. 4, 15). Но затймъ, когда съ теченіемъ времени многіе христіане
уопйли помереть и даже истлйть въ могилахъ, не дождавшись желанная
момента, тогда у христіаиъ живыхъ стала колебаіься вйра въ то, что и та-
кихъ истлйвшихъ мертвецовъ съумйетъ воскресить Христосъ, который въ
періодъ земной жизни уснйлъ оживить лишь немногих!,, ялько-что умершихъ
и еще не погребенныхъ покойниковъ. Поэтому чудеса прошлая приходилось
изображать и истолковывать такъ, чтобы они имйли доказательную силу
относительно чудесъ грядущихъ; и чтобы показать, что въ будущемъ вей
находящіеся въ гробахъ услышатъ гласъ сына Божія и изыдутъ изъ гробовъ
своихъ (Іоан. 5, 28),—необходимо было показать, что и въ періодъ земной
яызни своей сынъ Божій, Іисусъ, громкимъ властнымъ возгласомъ воскресилъ
изъ мертвыхъ человйка (Лазаря), который четыре дня пролежала, къ гробу
и началъ уже разлагаться (Іоан. 1 1, 17, 39. 43). Таковъ корень Іоапнова
разсказа о воскрешены изъ мертвыхъ Лазаря,—разсказа. столь характерная
для Іоаннова евангелія вообще. Изъ всйхъ трехъ евангельскихъ разсказовъ
о воскрешены умершихъ, разсказъ о дщери Іаира, приведенный веймн синоп-
тиками, можно иринять какъ бы за „положительную" степень, — разсказъ
Луки объ отрокй Наинскомъ — за степень „сравнительную", и своеобразный
разсказъ евангелиста Іоанна о воскрешены Лазаря—за степень „превосход-
ную". Таково же и взаимоотношеніе евангелій Матѳея, Луки и Іоапна. У
Матѳея чудеса описываются просто и серьезно, какъ факты естественные и
самодовлйющіе; Лука выясняете тй начала, изъ которыхъ вытекаютъ чудеса,
п подробнйе описываете то впечатлйніе, которое производят!, чудеса на
человйческую душу; наконецъ у Іоанна—принцииъ и акте чудотворенія, мо-
ральный эффекте и духовное, идейное значеніе чудесъ — вое возведено на-
висшую ступень и въ то же время такъ нскусно скомбинировано, что силь-
ное и яркое впечатлйніе получаете даже тотъ, кто смотрите на разсказъ
евангелиста трезво, и ясно видитъ его противорйчія.
Чтобы произвести желаемое впечатлйніе на душу, объектомъ чудотво-
ронія (по мнйнію евангелиста) долженъ быть не безразличный незнакомец!,, .
а другъ дйтства Іисуса (Лазарь), и оплакивать смерть его должна не зауряд-
ная женщина—мать, аийжно любящая женщина—сестра, въ данномъ случай
Марѳа, и въ особенности Марія, которая одновременно любите восторженно
и Іисуса. Авторъ четвертаго евангелія не оставилъ также бѳзъ вниманія ту
тонкость замысла, которой отличается разсказъ Луки о воскрешеніи дочери
Іаира—въ противоположность соответствующему разсказу Матоея. Соблюдая
правило о постепенномъ восхожденіи отъ ничтожнаго къ возвышенному, онъ
начинает, съ сообщенія о томъ, что Лазарь хворалъ,—и не говорить сразу,
что онъ умеръ. Въ разсказе о дочери Іаира, отецъ умирающей отроковицы
идетъ самъ къ Іисусу,—а здѣсь евангелистъ заявляет, что сестры больного
. Іазаря послали вйетника сказать Іисусу, что Лазарь, котораго онъ любит,,
боленъ, и хотя при этомъ не говорится прямо, что оне просили Іисуса
притти и исцелить больного брата, но ѳто уже само собой подразумевается
и кромѣ того явствует изъ дальнейшаго разсказа (Іоан. 11, 21. 32). Въ
противоположность разсказу о воскрешеніи дочери Іаира, Іисусъ въ это время
находился не въ томъ городе, где проживалъ больной (Лазарь), т. е. не въ
Биѳаніи близъ Іерусалима, а за Іорданомъ, въ области Пирее, и пробылъ
тамъ еще два дня вместо того, чтобы немедленно итти къ больному другу.
Почему такъ постулилъ, въ данномъ случай, Іисусъ, хотя по отдален-
ности его резиденціи, и по интимности его личныхъ связей съ Лазаремъ
онъ долженъ былъ бы поспешить пойти въ Виѳанію? Въ разсказе о дщери
J аира, просто говорится, что Іисусь иоспѣшилъ къ больной, но она померла,
прежде чемъ онъ успелъ притти къ ней, и въ томъ обстоятельтве, что боль-
ная умерла столь неожиданно для Іисуса, евангелист не усмотрелъ „соблазна":
онъ полагал?,, что подобное неведѣніе будущаго ничуть не роняло достоин-
ства Мессіи—Іисуса, так?, какъ онъ вследъ за темъ ведь воскресилъ изъ
мертвыхъ столь неожиданно умершую больную. Но относительно воплоіценнаго
божественнаго Слова, Логоса—Іисуса приходилось разсуждать иначе. Невѣденіс
ему не приличествовало, и потому Христосъ евангелиста Іоанна сознательно
промедлилъ еще два дня въ Нирее, получив?, известіе о болезни Лазари:
онъ зналъ и предвидел?,, что за это время умретъ Лазарь, и онъ даже хо-
тел?,, чтобы Лазарь умеръ. Получивъ известіе о болезни Лазаря, Іисусъ
замйтилъ: „сія болезнь не къ смерти, но къ славе Вожіей, да прославится
черезъ нее сынъ Божій" (11, 4). Поэтому нелѣпо предполагать, что Іисусъ
уже тогда не предвидел?, смертельнаго исхода болезни .Лазаря. Напротивъ,
следует, предполагать, что Іисусъ именно разсчитывалъ на то, что смерть
Лазаря иодастъ поводъ къ вніцему прославленію Бога и Христа—Логоса
черезъ воскрешеніе умершаго.
—
По нстечепін двухъ дней Інсусъ сказалъ
ученикам?,: „пойдемъ опять въ Іудею,"—и
прибавилъ: „Лазарь, другъ наш?,,
усиѵлъ, и я пойду разбудить его",—ибо не получивъ никакихъ дополнитель-
ные известій, — Іисусъ по свойственной ему прозорливости и всевѣденію
догадался, что Лазарь уже померъ. При этомъ случаѣ евангелист, изобра-
жает одно изъ излюбленныхъ имъ „недоразуменій": ученики Іисуса, по
словамъ евангелиста, поняли вышеприведенное заявленіе учителя своего о
„енѣ" Лазаря буквально, и возразили ему: „если Лазарь уснулъ, то выздо-
ронѣетъ", ибо они вообразили, что іисусз, говорит объ обыкновенномъ снѣ
(11, 12. 13), а не о смерти, которую онъ готовился побороть силой чудодѣй-
ственнаго слова, какъ простой сонъ. Такимъ образом?,, въ данномъ случай,
христіанскому воззрѣнію на смерть, как?, на сонъ, противополагается обычный
взглядъ, котораго здѣсь приде])живаются всѣ, кромѣ Іисуса. Далѣе Іисусъ
объясняет?,, почему онъ медлил?, пойти къ умирающему Лазарю; онъ гово-
рит: „радуюсь за яасъ, что меня не было тамъ, дабы вы увѣровали" (il,
15),—т . е . Іисусъ радуется, что раньше не пошелъ спасать отъ смерти друга
Лазаря, потому что теперь ему придется уже не исцѣлять больного,а воскре-
шать умершаго. а это укрѣпитъ въ учениках?, вѣру гораздо сильнѣе, чймь
исцѣленіе больного. Но разумѣется намъ нечего указывать на то, что только
такому фантастическому существу, каковъ Христосъ евангелиста Іоанна,
приличествует поступать такъ. какъ поступил?, въ данномъ случай Іисусъ:
дать умереть другу, котораго еще можно было спасти отъ смерти, для того,
чтобы затймъ воскресить его;ітакой поступок?, мы признаемъ безчеловйчнымъ
и возмутительнымъ, если его совершает настояіцій чѳловйкъ, хотя бы и
„Божественный" по дарованіямъ и личнымъ свойствамъ. Но Іисусъ медлил?,
пойти въ Виѳанію но только для того, чтобы дать Лазарю умереть; онъ мед-
лилъ ровно столько, сколько было нужно, чтобы умершій усийлъ пролежать
четыре дня въ гробу (11, 14), прежде чймъ явился къ нему, и чтобы Марин
могла заявить Інсусу: „онъ (Лазарь) уже смердит", т. е. началъ разлагаться.
Дййствительно ли оказалось потомъ, при вскрытіи гроба, что ?йло Лазаря
стало уже разлагаться, объ этомъ ничего не говорится въ разсказѣ еванге-
листа, но іудеи вѣрили, что въ продолженіи трехъ первых?, дней душа умер-
шаго витаетъ еще надъ его тйломъ, а на четвертый день отлетает от неги,
и тогда тйло покойника начинает „смердйть",
т. е . разлагаться. Слйдова-
тельно, вышеозначенной деталью евангелист хотйл?, отмйтить, что Лазарь,
котораго Іисус?, собирался воскресить, внолнй походил?, на тѣхъ мертвецов?,,
которымъ надлежит?, воскреснуть в?, послйдній день судный.
Какъ въ разсказѣ о дщери Іаира, Іисуса встрйчаютъ иодлѣ дома умер-
шей посланцы, которые сообщают о кончинй больной отроковицы и заяв-
ляют, что болйе не слйдуетъ „утруждать учителя", такъ и в? данномъ раз-
сказй къ Іиоусу ннветрйчу вышла изъ селенія Мароа, когда услыхала, что
идет Іисусъ. Но о кончинй брата она говорит?, ему не какъ о новости, а какъ
о фактй, ему уже извѣстномъ, и заявляет?,: „если бы ты, Господи, былъ, здѣсь,
не умеръ бы мой братъ". Далйе фактъ смерти брата не отнялъ у нея надежду
на ~ благопріятный поворот?,, тогда какъ посланцев?, Іаира фактъ смер? и
его дочери внолнй обезпадежилъ. Даже ученики Іисуса сначала не хотйли
итти съ ннмъ въ Іудею ради Лазаря, но Мароа предчувствует, что даже
иослй смерти брата не все еще пропало, «и что Іисусу стои ть только попро-
сить» у Бога, и Богъ исполнит, его просьбу (11, 22). Но какъ пи прозор-
лива и понятлива была сестра Маріи, Мароа, представительница виоанскаго
кружка послйдователей Іисуса, однако и она иассуетъ перед?, Іисусомъ и
подаетъ ему поводъ показать ей свое превосходство. Когда Іисусъ замйтилъ
ей, что братъ ея воскреснет, Марѳа возражает: „знаю, что воскреснет,—
въ послйдній день",—т. е. Мароа своимъ возраженіемъ свидйтельствуетъ, что
ея надежды еще смутны и ея силы разумйнія еще слишком?, слабы, чтобы
вмйстить ученіе и утйшеніе Іисуса. Далйе Іисусъ пытается принципиально
обосновазъ свое замйчаніе о воскресеніи Лазаря, заявляя: <Я есыь воекре-
сеніе и жизнь, и вйрующій въ меня оживет, если и умрет»,—а Мароа на
это замйчаетъ; „вйрую, что ты Христосъ, сынъ Божііі. грядущіи въ міръ",—
и тйм?, показывает, что ея вйра, хотя и глубока, но весьма смутна и не-
сознательна. Впрочемъ, изреченіе: „Я еемь воскресеніе и жизнь"—въ
такой
же мйрй является темой Іоанновыхъ разсказовъ о воскресеніи мертвыхъ, какъ
изреченіе: «дйвица не умерла, но спить»—является общей темой синопти-
ческ.ихъ разсказовъ, и возгласъ, «не плачь»—снеціальной темой разсказовъ
Луки. Тема Іоанна отличается отъ прочихъ двух?, тем?, такъ лее, какъ отли-
чается Іоанново евангеліе отъ синоптическихъ евангелій. Она отличается во
нервыхъ тймъ, что Христос?, является существомъ, превращающим?, смерть
въ простой сонъ, и осушающим?, слезы у тйхъ, кто оплакивает смерть близ-'
каго человйка, и что въ качестий сына Божія онъ обращает себя в?> обз,-
ект, вйры и этой вйрой обусловливает участіе людей въ вйчноіі жизни: во
вторыхъ тймъ, что под?, жизпыо, даруемой Христомъ, разумеются не всеобщей
или индивидуальное тйлесное воскресеніе, а совершенно новая, духовная
жизнь.
Отъисіювйдовав?, свою вйру, Марѳа идет, домой, чтобы «тайно» выз-
вать сестру Марію къ Іисусу, a Марія, услыхав?, о ирибытіи Іисуса, ііо-
с.пѣшно идет?, къ нему въ сопровожденіи іудеев?.,
онлакивавшихъ Лазаря
вмѣстѣ съ нею,, и утешавших* ее. Эти «плачу щіе» іудеи въ исторіи Лазаря
играютъ ту же роль, какую играло шумное сборище свирѣльщиковъ и пла-
кальщиков* въ исторіи дочери Іаира: они олицетворяют* собой старо-іудей-
скій и языческій взглядъ на смерть, противоположный христіанскому новому
воззрѣнію. По Христос* евангелиста Іоанна стоите на несравненно высшей точкѣ
зрѣнія, чѣмъ синоптичесвій Христос*, и это сказывается во всем* его поведеніи.
Синоптическій Христос* признает* шумливое изъявленіе скорби плакальщиков*
неумѣстнымъ и потому велит* имъ выйти вонъ изъ комнаты умершей; въ раз-
сказе же Іоанна собравшіеся іудеи не шумяте, а только плачут*, и Марія пла-
чет* вместе съ ними, но Іисуеъ не говорит* имъ ласково, какъ говорил* вдове
Наинской: «не плачьте!» Напротив*, онъ въ сердце своемъ возмущается ихъ
плачем* и стенаніемъ. Для насъ не подлежит* сомненію, что возмущаться
Інсусу тут* было бы нечего, если бы онъ встал* на человеческую точку зре-
нія, но изъ евангельская разсказа явствуете, что Іисусъ возмущался именно
плачем* Маріп и і}деевъ. Его, Христа-Логоса, возмущало то, что окружаю-
щіе люди, не исключая и Маріи, оплакивают* смерть Лазаря, въ ирисутст-
віи его, воплощенная начала жизни; такое ослепленіе людей, такое непонича-
ніе того, что представляет* собой онъ, присутствующій Христос*, возбуж-
дает* въ немъ негодованіе, а вслед* за тѣмъ и скорбь; Іисусъ, идя вместе
съ прочими ко гробу Лазаря, но словамъ евангелиста, прослезился, но то
были не слезы объ усопшем* Лазаре, котораго онъ шел* воскрешать, а если
некоторые изъ присутствующих* іудеевъ и подумали, что Іисусъ скорбит* о
смерти друга Лазаря, то это—одно изъ тех* «недоразуменій», которыя чет-
вертый евангелисте можете приписывать іудеямъ въ ихъ встречах* и бесе-
дах* съ I исусомъ (11, 36). Во всей евангельской исторіи мы вообще нахо-
дим* еще лишь один* случай, когда прослезился Іисусъ, а именно въ разсказе
Луки (19, 41) о томъ, какъ Іисусъ оплакивал* грядущую судьбу Іерусалима,
не подозревавшая, какія бедствія постигнут* его за то, что онъ пе познал*
даже испытанія, которому онъ былъ подвергнут* свыше; такимъ періодомъ
иепытанія для іудейскаго народа былъ иеріодъ земной жизни и служенія
liicyca, завершившійся чудесным* воскрешеніемъ Лазаря, но іудеи за весь
этотъ періодъ не уверовали въ Іисуса и не признали его. Поэтому Христосъ и
«прослезился», шествуя ко гробу Лазаря; но это чувство скорби скоро сменяется
въ немъ чувством* возмѵщенія и гнева, когда іудеи дерзнули заявить: «не
могъ ли сей Іисусъ, отверзшій (такъ недавно) очи слепому, сделать такъ,
чтобы и Лазарь сей не умеръ». (11, 37). Въ этомъ заявлеяіи іудеевъ Іисусу
моте послышаться какъ личный упрек* за мнимо-безучастное отношеніе къ
другу Лазарю, такъ и отрицательный ихъ взглядъ на него, непризнаніе той
истины, что онъ, Іисусъ, есть «воскресеніе и жизнь».
Гробъ Лазаря изображен* почти такимъ же, каким* позднее изобра-
жается гробъ Іисуса: то была пещера, сверху заваленная камнем*, а гробъ
Іисуса, по словомъ синоптиковъ, былъ пещерой, высеченной въ скале, т. е .
искусственной пещерой, заваленной камнем* спереди. Въ гробу лежал* усоп-
шій Лазарь, обвитый по рукам* и ногам* погребальными пеленами, какъ былъ
впоследствіи обвит* такими же неленами трупъ Іисуса (20, 6). Вообще чу-
десное воскрешеніе Лазаря Іисусомъ должно было служить гарантіей для
будущая воскрешенія всех* мертвых* Христом* и сверх* того прологом*
собственная воскресенія Іисуса.
Далее, хотя Мароа и заявила, что Лазарь уже «смердите», однако ка-
мень отъ гроба по лриказапію Іисуса былъ отвален*, и Христосъ евангелиста
Іоанна пожелал* не тотчасъ произнести чудодейственное воскрешающее слово
(какъ дѣлалъ синоптическій Христосъ), а предпослать ему моленіе къ Отцу
небесному. Но это—не моленіе просительное, съ которымъ обращался Илія
къ Іеговй, приступая къ акту воскрешенія умершая, а молитва благодарствен-
ная, благодареніе за то, что Богъ—Отецъ уже услышал* и исполнил* его нрось-
бу. Стало быть, втайне Гиоусъ уже молил* Боса—Отца услышать его просьбу,
но онъ заранее былъ уверен*, или
«зналъ», что Богъ его услышит*, да и
вообще какъ просьбу, такъ и приказ* и ихъ исполненіе во взаимоотноше-
ніяхъ между Христом* и Богомъ—Отцомъ, по убежденію евангелиста, надо
мыслить не какъ отдельные единичные акты, а какъ постоянное чередованіе
и непрерывный ряд* личных* обращеній. Поэтому о блаядареніи въ стро-
гом* смысле слова въ данномъ случае тоже нельзя говорить, какъ не прихо-
дится здесь говорит* и о ирошеніи и если Ілсусь все таки благодарите» Бога—
Отца за то, что опъ услышал* его моленіе, то собственно лишь ради пред-
стоящая народа, дабы народ* «иоверилъ», что Богъ послал* его, I. Христа,
сына своего, и наделил* его соответствующей силой чудотворенія (11, 42).
Однако если Іисусъ въ данномъ случае применялся или приноравливался къ
окружающей толпе и только «для народа» благодарил!» Бога—Отца, то ему
не следовало гонорить о томъ открыто при народе, чтобы действительно до-
стичь предположенной цели; съ другой стороны, моленіе, произнесенное для
одной лишь видимости, является моленіемъ неискренним* и лицемерным*.
Некоторые остроумцы возражали критикам*, которые считают* Іоаннова Хри-
ста персонифицированной догматической идеей, что «идея» не стала бы хо-
дить на свадьбу, высказывать и чувствовать состраданіе и т. д. Но въ дан-
номъ случае мы могли бы заявить обратное: настоящій действительный чело-
век* не стал* бы у гроба Лазаря говорить и поступать такъ, какъ говорил*
и поступал* Христос* евангелиста Іоанна: такт, говорит* и поступает* даже
и не богочеловек*,
а воплощенная «идея», притом* идея сложная и про-
тиноречивая. Христосъ Іоанна, съ одной стороны, есть вечное творческое
Слово Бога, поэтому ему не .нужно ни о чем* просить Бога—Отца, ни благо-
дарить его за что либо, ибо вся деятельность его есть лишь осуществленіе
беспрерывно истекающей воли Бога—Отца; но съ другой стороны Христосъ
подвизается какъ человѣкъ среди человековъ, и потому обязан* приводить
людей къ Богу—Отцу, и всегда и всюду указыватыімъ на Бога, и этой обя-
занностью онъ не долженъ былъ пренебрегать въ такомъ деле, какъ воскре-
шеніе умершая, которое могло прославить Бога—Отца. Итак* Христосъ ве-
лите молиться Богу- Отцу, но его молитва есть не моленіе просительное, могу-
щее возбудит* въ народе сомненія и недоуменія, а молитва благодарствен-
ная; по Христосъ есть въ то же время вочеловЬчившіііся, воплотившійся Ло-
гос*, поэтому онъ молится лишь «для народа»,
а такъ какъ онъ желает*,
чтобы все его нризнали Логосом*, поэтому онъ самъ же. заявляете, что мо-
лится не для себя, а для народа. Съ точки зренія реальной человеческой,
Христосъ четвертаго евангелиста может* показаться въ момент* подобная
молснія актером*, притом* актером* весьма наивным* и неумелым*, ибо самъ
признается, что онъ актерствует*, по будучи персонифицированной идей, онъ
въ данномъ случае намъ представляется комплексом* противоречивых* и
взаимно исключающих* особенностей и свойств*.
После моленія Іисусъ, подойдя къ гробу Лазаря, громким* голосом*
воззвал*: «Лазарь, иди вонъ!» Это громогласное воззваніе является здесь ви-
димо прообразом* того «гласа сына Божія», который некогда услышат* все,
находящіеся въ гробах* и по этому веленію изыдуте изъ гробов* (loan. 5,
28). Съ другой стороны оно напоминаете о той «последней трубе», которая
некогда вострубит* и заставите мертвых* воскреснуть нетленными (1. Кор.
15, 52), и о томъ .«гласе архангела», при котором* некогда Господь сой-
дет* съ неба и воскресит* всех* мертвых* (1. Ѳесс. 4, IG).
Исторія воскрешенія Лазаря, подобно двум* другим* евангельским*
разсказамъ о воскрешеніи умерших*, намъ
представляется антиисториче-
ским!» продуктом* древнехристіанской фантазіи, причем* разсказъ о Лазаре
является сознательным* и искусснымъ развитіеыъ догматической темы. Это
мненіе мы основываем* на томъ, что разсказъ этотъ немыслим* исторически,
тогда какъ его возникновеніе изъ догматическихъ представленій и изъ осо-
бенностей Іоаннова евангелія объясняется легко и удовлетворително. Затѣмъ,
если четвертый евангелиста умалчиваетъ о двухъ другихъ воскрешеніяхъ, то
это понятно, и видѣть въ этомъ доказательство ихъ антиисторическая ха-
рактера нельзя. Предположимъ, что эти воскрешенія дййствительно имйли
мйсто; однако же въ исторіи Лазаря все то. что имъ придавало значеніе,
уже вполнй использовано и подчеркнуто, такъ что и надобности въ другихъ
разсказахъ того же рода ужо не представлялось, тймъ болйе, что евангели-
сту приходилось вообще быті, очень разборчивымъ. Иное получается, если
мы обратно спросимъ: почему синоптики умолчали о столь выдающемся и
доісазате.іьномъ происшествіи, какъ воскрешеніе изъ мертвыхъ Лазаря? Не-
которые полагали, что оіъ этого лишь проиграли сами же синоптики, и что
этотъ факта свидетельствуете, что никто изъ синоитиковъ-евангелистовъ (ни
даже евангелисте Матвей) не былъ ни аиостоломъ, ни очевидцемъ фактовъ
жизни Іисуса, ибо апостолъ или свидйтель-очевндецъ не могъ бы не знать
и не разсказать исторіи воскрешенія Лазаря. Но если никто изъ синопти-
ковъ-еваягелнстовъ не былъ очевидцемъ, если вей они пересказывали ста-
рый легенды, то о воскрешены Лазаря они могли дййствительно не знать.
Въ ихъ время сказаніе объ этомъ ироиешествіи могло уже утратиться, или
гіроисшествіе могло утратить свое первоначальное значеніе, которое сводится
къ тому, что это чудо оказало непосредственное вліяніе на судьбу Іисуса,
возбудивъ противъ него враговъ и склонивъ ихъ къ мысли о'преданы его
суду и казни. Но выше уже было сказано, какъ несущественно это прагма-
тическое значеніе чудесная воскрешенія Лазаря. Чтобы казнить Іисуса, іу-
деямъ отнюдь не нужно было ожидать чудесъ, какъ грекамъ для осужденія
на смерть Сократа не требовалось никакихъ чудесъ: естественных!, моти-
вов!,, въ видй несходства взглядовъ и конфликта интересовъ, было для этого
вполнй достаточно. Затймъ не нужно было приписывать такое прагматиче-
ское зпаченіе акту воскрешенія Лазаря, чтобы акте этотъ представлялся
событіеыъ, о которомъ ве могла бы не упомянуть любая мало-мальски по-
дробная и иланомйрная евангельская повйеть, если бы оно дййствительно
имйло мйсто. Оно являлось чудомъ изъ чудесъ, и въ такомъ видй и значе-
ны оно изображено четвертымъ евангелистом!,. Поэтому нельзя не удивиться,
что ІПлейермахеръ утверждаете, что для ученія Христова исторія Лазаря не
имйла будто бы серьезная значенія. Какъ! Дидактическая .значенія не
имйетъ будто бы исторія, въ которой Іисусъ яснйе чймъ въ какой либо дру-
гой исторіи показал!,, что онъ есть «жизнь и воскресеніе»? И не только до-
казалъ на дйлй, но и формулироналъ словами? Впрочемъ ІІІлейормахеръ от-
мйчаетъ въ качествй причины, но которой сказаніе о воскрешеніп Лазаря
рано утратилось въ евангельском!, преданы, слйдуюіцее обстоятельство: у
Матѳея и Марка ничего не говорится ни о Лазарй и его родныхъ, ни объ
отношены къ нимъ Іисуса, а у Луки упоминаются лишь двй сестры (Марѳа
Ii Марія), но ни о братй, ни о мйстй жительства ихъ ничего не говорится; это,
по мнйпію ІИлейермахера, возможно объяснить предпололсешемъ. что ко вре-
мени составяенія синоптических!, евангелій семья Лазаря уже не проживала
въ Виѳаніи, вйроятно потому, что она подверглась яненію (Іоанн. 12, 10)
отъ фарисеевъ. Но развѣ въ томъ селены не сохранилось бы извйсііе о
столь необычномъ происшестиіи (если только оно дййствительно случилось),
хотя бы та семья, въ которой оно случилось, эмигрировала или даже вовсе
вымерла? А если предположить, что это сказаніе авторъ четвертая еванге-
лія самъ сочинилъ во II вйкй но P. X.,
то для насъ станете нонятнымъ,
почему о немъ не вйдали и не сообщали старййшіе евангелисты.
Тймъ не менѣе съ указаніемъ ІШейермахера на неодинаковое отноше-
ніе евангелистов!, къ виоанскому семейству Лазаря слйдуетъ считаться, хотя
оно приводите насъ не къ тймъ заключеніямъ, къ какимъ приходилъ самъ
Шлѳйермахеръ, поклонник!, евангелиста Іоанна. Дййствительно. три пер-
выхъ евангелиста ничего не сообщаютъ о семьй. которая проживала бы въ
Виѳаніи и съ которой Іисусъ состоялъ бы въ интимно-дружеской связи. По
словамъ двухъ первыхъ евангелистовъ (Матѳ. 26, 6. Марк. 14, Я), Іисусъ
за нйсколько дней до нослйдней пасхи былъ мѵропомазанъ въ Виоаніи, но
не въ домй Лазаря, а въ домй Симона прокаженная, и м<*ро изливала тамъ
на главу Іисуса не Марѳа или Марія, а какая то (гіо имени не названная)
женщина. Лука сообщаете, что раньше гдй то въ Галилей Іисусъ въ домй
фарисея Симона былъ мѵропомазанъ какою то женщиной, которая была
грйшницей (7, 36); затймъ Лука сообщает!,, что иозднйе, во время нере-
ѣзда Іисуса изъ Галилеи въ Іерусалимъ, въ какомъ то (по имени не назван-
номъ) селеніи Іиеусъ зашелъ въ домъ женщины, именовавшейся Марѳой, у
которой была сестра именемъ Марія, и которая за свою суетливость полу-
чила отъ Іисуса замйчаніе, завершившееся извйстнымъ изречешемъ: «одно
только нужно» (10, 38). Правда, нйкоторое сомнйніе возбуждаете то обстоя-
тельство, что этотъ разсказъ, какъ и указаніе именъ двухъ женщинъ—се-
стеръ, мы впервые находимъ у Луки, но это еще не опровергает!, историче-
ская характера сообщенія. О многомъ хлопочущая и суетливая Марѳа, не-
довольная своей сестрой Маріей, которая видимо «бездйльничала», сидя у
ноте Іисуса и слушая слово его, и которая, по отзыву Іисуса,
«избрала
благую часть»,—живо напоминаете собой энергичныхъ и дйятельныхъ хри-
стіанъ-юдаистовъ въ ихъ противоположены представителям!, созерцательная
и глубоко религіознаго лавлизма. Итакъ у Матвея и у Марка мы находимъ
указаніе, что въ Виоаніи нйкая (по имени не названная) женщина мѵропо-
мазала Іисуса; у Луки находимъ сообщеніе о томъ, что нйкая грйшница мѵ-
ропомазала lucyca, по не въ Виѳаніи, и что съ Іисусоыъ знакомы были двй
женщины—сестры (Мароа и Марія), но опять таки не въ Виѳаніи, а въ ка-
комъ то другомъ селевіи. Изъ этихъ элементовъ и отрывковъ и составился связ-
ный разсказъ евангелиста Іоанна (12,1). Женщина, помазавшая мѵромъ I исуеа.
именуется здйсь Маріей. и такъ какъ это мѵрономазаніе, по словамъ предапія,
совершено было въ Виѳаніи, поэтому въ разсказй Іоанна говорится, что Ма-
рія съ сестрой своей (Марѳой) проживала въ Виѳаніи. Уже изъ описанія
Луки возможно заключить, что Мароа питала дружеское чувство къ Інсусу.
a Марія внимательно прислушивалась къ его ученію, по только Іоаннъ прямо
свидйтельствуетъ, что между Іисусомъ и членами этой семьи существовала
интимно дружественная близость (11. 3. 5. 11 . 36). ГІо, вообще, говоря обй се-
стры обрисованы въ четвертомъ евангеліи тѣми же чертами, какими ихъ об-
рисовал!, третій евангелиста. На вечери, ознаменовавшейся мѵропомазаніеыъ,
Мароа «служила», какъ она служила и много суетилась въ соотвйтствующемъ
разсказй Луки; ея суетливый правь сказался также въ томъ, что послй кон-
чины брата она вышла первая навстрѣчу Іисусу и стала ему жаловаться,
что умеръ братъ. Съ другой стороны Марія, преклоняющаяся,"
въ разсказй
Іоанна, передъ Іисусомъ и изливающая дорогое и благовонное меро на ноги
Іисуса, совершенно тождественна съ той Маріей, которая, по словамъ Луки,
сидйла у ногъ Іисуса и слушала слово его, иозабывъ о вейхъипыхъ дйлахъ. За-
тймъ спрашивается, какое изъпредположеній правдоиодобнйе, то ли, что по-
вйеть Іоанна фактически вйрна,—что, стало быть, Марія миропомазала lu-
cyca,—что Марія и сестра ея проживали въ Пиѳаніи блнзъ Іерусалима,—
что именно въ ихъ домъ Іисусъ заходилъ при сво< й нослйдней праздничной
иоѣздкѣ въ Іерусалимъ, но вйсть объ этомъ въ преданы не сохранилась,
такъ что имя женщины, помазавшей Ііісѵса, забылось, и черезъ нйсколько де-
сятконъ лйте никто въ той мйстноетп уже не помнилъ ни сестеръ виоан-
скихъ, ни ихъ жилища въ селеніи Віюані і, которое однако даже послй разруше-
ны своего считалось освященным
йотомъ у хригтіанъ,—или
правдоиодоб-
нйе то пред положен іе, что по существу вѣриа повѣсть синоптиковъ, которые
свидѣтельствуютъ, что въ Виоаніи, въ домѣ человѣка, не состоявшаго въ
дружбѣ съ Іисусомъ, какая то певѣдомая женщина мѵропомазала Іисуса, и
что въ другомъ мѣстѣ, въ Галилей, проживали двй женцины—сестры, Мароа
и Марія, которыя охотно слушали проповйдь Іисуса и принимали его въ
своемъ домй, но авторъ четвертаго евангелія эти разрозненный и отрывочный
данныя нскусно скомбинировалъ въ одинъ связный разсказъ, такъ что Марія,
підйвшая у ногъ Іисуса и слушавшая его слово, превратилась въ Марію, мѵропо-
мазавшую ногн Іисуса, а Мароа хлопотала и суетилась но хозяйству въ домй,
и обй сестры оказались проживающими въ селеніи Внѳаніи и состоящими
въ интимной дружбѣ съ Іисусомъ? Разрйшая предложенный вопросъ, мы, въ
виду сказаниаго выше, склонны считать пеправдоподобнымъ первое предпо-
ложеніе, но чтобы доказать это, мы должпы подробнйе разсмотрйть взаимо-
отноіпеніе обоих?, евангельских?, разсказовъ.
Доселй мы игнорировали брата упомянутыхъ сестеръ Лазаря, о воскре-
шены котораго мы говорили выше. О немъ синоптики тоже должны были
бы умолчать въ первом?, изъ вышеуказанныхъ случаевъ, какъ это ни не-
мыслимо при своеобразномъ характерй того чуда, которое надъ нимъ было
сотворено. Но синоптическое преданіе о немъ не вовсе забыло: у Луки тоже
говорится о нйкоемъ Лазарй. Правда, здйсъ рйчь идетъ не о дййствитель-
ном?,. а о гипотетическим?, Лазарй, обѣдномъ Лазарй, который лежал?, у воротъ
богаче, въ струпьяхъ н питался крохами, падавшими со стола богача, и ко-
торый нослй своей смерти отнесенъ былъ ангелами на лоно Авраамово и
возбуждал?, зависть въ богачй, иопавшемъ лослй смерти в?, адъ и мучившемся
въ адскомъ пламени (16, 19). Но оба Лазаря родственны другъ другу, хотя
Лазарь евангелиста Іоанна не бйдонъ — въ противоположность гипотетиче-
скому Лазарю евангелиста Луки, но онъ тоже боленъ, п въ начальных?,
фразах?, того и другого разсказа замйчается большое сходство: Іоаннъ начи-
нает?, свой разсказъ такъ (11,1): «былъ бо.кчгь нйкто Лазарь изъ Виѳаніи - .
а у Луки (16. 20) притча о богачй и нищемъ начинается такъ: «былъ нй-
который пиний, именем?, Лазарь».
Далйе, оба Лазаря номнраютъ и преда
ются погребенію, но одинъ изъ нихъ затѣмъ воскресает, а другой — могі,
бы воскреснуть, ни не воскресает вслйдствіе особенных?, ітричинъ.
Въ
нритчй о богачй и нищемъ, богачъ, мучаясь въ аду, просить Авраама по-
сла?/, Лазаря въ домъ отца и образумить пятерыхъ братьев?,, чтобы они
тпже не попали в?, адъ (Лук. 16, 28).' Но Авраамъ этой просьбы богача не
исполняет?,, потому что онъ предвидит, что если братья богача не слушаются
Моисея H пророков?., то не послушаются и не «повѣрят?,- и тогда, если к?,
нимъ явится кто либо изъ воскресшгіхъ мертвецовъ. И праотедъ былъ въ
данном?, случай правь: развй не воскресъ изъ мертвыхъ самъ Іисусъ и
развй „ повйрили" ему іудеи? Развй не воскресъ и Лазарь евангелиста Іоанна
(какъ бы во исполненіе желанія богача) и развй іудеи иовйрили ему, развй
іудеи не рйшили именно тогда убить Іисуса?
Какъ же теперь быть? Слйдуетъ ли предположить, что историческій
Лазарь въ преданіи превратился въ Лазаря гипотетическаго, что исторія
чудеснаго воскрешенія его превратилась въ притчу, и дййствительно слу-
чившееся, фактическое событіе (ожинаніе умершаго) превратилось въ событіе
гипотетическое, мнимое? Но кто имйетъ представление о томъ, какъ подоб-
ные разсказы превращаются л и.змйняются въ процессй своего развитія,
тот сі.орйе остановится на противоположном?, предположеніи и подумает
такъ: четвертый евангелист ввелъ въ свой разсказъ изъ ?'ретьяго евангелія
двух?, женщинъ — сестеръ, проживашшіхъ въ одномъ селеніи и дававшихъ у
себя пріютъ Іисусу, для того, чтобы одна изъ нихъ совершила знаменитое
мѵрепомазаше, а другая—„слулсила" на той вечери, па которой совершалось
это мѵ-ропомазаніе. Если лее для этой цйли ему пришлось перемйстить ихъ
в?, Виѳанію, гдй, по словамъ нреданія, совершилось означенное мѵронома-
заніе, то н для исторіи воскрешенія умершаго наиболйе подходящим?, мѣстомъ
ему показалось то лее селеніе Виѳанія. Этимъ чудесным?, воскрешеніемъ умер-
шаго евангелист нредполагалъ завершить и увѣнчать всю чудотворную
дйятѳльность Іисуса; это чудеснййшеѳ чудо должно было, ио мысли автора,
довести озлобленность іерѵсалимскихъ іерарховъ и фарисеев?, до наивысшей
степени, а потому оно должно было случиться къ самое послѣднее время, и
либо въ самомъ Іерусалимй, либо въ окрестностяхъ его. Но заявлять, что
что это не могло совершиться въ самомъ Іерусалимй. было неудобно, потому
что нрагматизмъ четвертаго евангелія гласить, что Іисусъ въ то время уже
пзбіігал?, появляться в?, Іерусалимй въ виду преслйдованій, которым?, онъ
подвергался со стороны своихъ враговъ, а потому евангелист?, рйшилъ из-
брать мйстомъ совершені,я означеннаго чуда одно изъ близлежащих?, селеній,
именно Виоанію, гдй совершилось, по преданно, мѵроіюмазаніе Іисуса. Тамъ
же проживали и означенный сестры, и, слйдовательно, было естественно при-
совокупить къ ІІИмъ брата въ лицй того же Лазаря. Что именно путемъ та-
кихъ еоображенііі пришелъ четвертый евангелист ісь своему разсказу, что
онъ сначала взялъ сестеръ изъ третьяго евангелія и ужъ затймъ присовоку-
пилъ къ нимъ брата Лазаря, это явствует изъ первыхъ словъ евангелиста
о сестрахъ (11, і): «Быль боленъ нйкто Лазарь изъ Ииѳаніи, из?, селенія.
гдй жила Марія, и Мароа, сестра ея; Марія же, которой братъ Лазарь былъ
боленъ, была та, которая помазала Господа мѵромъ и отерла ноги его воло-
сами своими".
Такъ выражаются о братѣ лишь тогда, если о сестрахъ его
уже была рйчь раньше, а рйчь была о Марой и Маріи въ третьемъ еванге-
лии гдй говорилось, что къ нимъ зашелъ Іисусъ, на что именно указывает?,
и четвертый евангелист, заявляя, что Виоанія есть то селеніе,
„гдй жили
Марія и Мароа"; у Луки же разсказъ начинается съ замйчанія о томъ, что
во время странствій іисусъ забрелъ въ одно селеніе, гдй его приняла к?,
себй Марѳа; но четвертый евангелист добавляет, что Марія была та жен-
щина. которая «помазала Господа мѵромъ»,—о чемъ онъ ішвйствуетъ лишь
позднйе, и это замйчаніе видимо имъ сдйлано впервые. Очевидно также и то.
что Лазаря онъ вводит въ разсказъ впервые, ибо „какимъ то" Лазаремъ,
братомъ извйстныхъ сестеръ, не былъ тотъ Лазарь, надъ которымъ Іисус?,
сот вор и лъ величайшее изъ чудесь своихъ, и котораго онъ любилъ. какъ
"се-
теръ его.
Итак?, обйихъ сестеръ четвертый евангелист?, неремйстилъ въ Виѳа-
нію и это селеніе онъ признал?, подходящимъ мйстомъ для сотворенія ваклю-
читѳльнаго чуда Іисуса, для воскрешенія умершаго. Ему представлялось внолнй
еотественнымъ— к?, духовно воскресшим?, сестрамъ присовокупить тѣлесно
воскресшаго брата.
Для болйе подробпаго оиисанія воскрешенія умершаго спнонтическіе
разсказы не годились. Евангелист хотйлъ имйть действительно умершаго и
даже погребеннаго чѳловйка, а таковыми не были ни дочь Іаира| ни отрокъ
вдовы Наипской; но у Луки упоминается покойникъ, который хотя н былъ
лишь героемъ притчи, но быль уже иогребенъ и несомнйнно мертв?,, такъ
какъ душа его была отнесена ангелами на лоно Авраамово. Этотъ покойникъ
тоже могъ бы воскреснуть и вернуться на землю, если бы его возвращеніе
не было признано бѳзцйльнымъ, ибо ему не удалось бы образумить братьев?,
умершаго богача. Но четвертый евангелист гіризналъ полезнымъ воскресить
и пернуть на землю мертвеца, чтобы констатировать и оттйнить закоснйлое
ненйріе народа іудейскаго.
Поэтому изъ вейхъ героевъ синоптической градиціи четвертый еванге-
лист призналъ наиболйе подходящимъ героемъ исторіи воскрешен ія того
Лазаря, о которомъ говорится въ притчй Іисуса у Луки. Теперь мы ясно
впдимъ, откуда взялъ четвертый евангелист своего Лазаря и почему другіе
евангелисты умалчивали о Лазарй, котораго воскресил?, Іисусъ изъ мертвыхъ
и на этомъ мы можемъ наше изьісканіе закончить.
Однако мы еще иосмотримъ, какъ отнеслись къ исторіи Лазаря другіе
изслѣдователи. По этому вопросу новѣйшая теологія тоже руководилась мнѣ-
ніемъ Шлейермахера.
Какъ извѣстно, ІЛлейермахеръ утверждал*, что тѣ два мертвеца, кото-
рых* воскресил* Іисусъ ио свидетельству синоптиковъ, были мнимоумершими
покойниками. Относительно одного разсказа онъ, но примѣру заурядных*
экзегетов*, уловляетъ на слове Іисуса, который самъ-де заявлял*, что „де-
вица не умерла—но спитъ", а относительно другого разсказа Шлейермахеръ
замечает*, что въ виду іудейскаго обычая хоронить умерших* рано—отрокъ
Наинсвій вероятно былъ мнимоумершим* покойником*. Но Лазарь успел*
пролежать въ гробу четыре дня и очевидно уже начал* разлагаться. IIa это
Шлейермахеръ возражает*: разлагаться онъ не начинал* въ действительности,
то было только предположеніе сестры его, Марѳы; ci, другой стороны, данное
чудо Іисусъ не приписывает* одному себе, да и не могъ бы приписать себе
такой твсрческій актъ, не нарушая своего человеческая естества, онъ вы-
прашивает* это чудо у Бога, и Богъ сотворяегъ чуди въ угоду Іисусу. Но
что означает* это возраженіе фактически? Оно равносильно заявленію о томъ.
что Лазарь хотя и пролежал* несколько дней вь гробу, но былъ покойником*
мнимоумершим*, а не настоящим* и что онъ ожилъ благодаря вмешательству
Іисуса случайно, хотя и произволеніемъ промысла Божія.
Теперь мы понимаем*, отчего самъ Шлейермахеръ не признавал* нази-
дательная характера или дидактическая значенія за евангельским* разска-
зомъ о Лазаре: въ томъ смысле, въ каком* онъ понимал* этотъ разсказъ,
ни дидактическая, ни какого либо иного значенія онъ действительно не
имеет*. Отъ более подробная разсмотрѣнія того, какъ вел* себя при этом!,
чуде Іисусъ, Шлейермахеръ благоразумно уклонился. Однако же невольно мы
задаем* себѣ вопрос*: если Іисусъ возлагал* надежды на случайность, на то.
что Лазарь, пролежав* четыре дня въ гробу, все же окажется лишь мнимо-
умершим*, а не действительным!, покойником*, то какъ ate онъ не посте-
снялся у гроба Лазаря произнести речи, который должны были казаться пу-
стой болтовней, если бы онъ не былъ вполне уверен* въ томъ, что ему
удастся вернуть къ жизни друга? Швейцер* по этому поводу замечаете, чтіі
необходимо принять въ данномъ случае во впиманіе прагматическое и пси-
хическое состояніе Іисуса: то было время, когда Іисусъ выехал* въ Иерею
отъ преследованы властей іерусалимскихъ и чувствовал* себя подавленным*,
хотя мессіанское самосознаніе въ немъ уже вполне окрепло и развилось; при
таких!, условіяхъ Іисусъ, но мнѣнію Швейцера, моп, быть увѣренъ, что
Богъ не оставит!» его. Къ этому Газе добавляет!» (дѣло известное—рука руку
моете постоянно!): тому кто видел* собственными глазами, какъ очнулась
(мнимоумершая) дочь Іаира, естественно было перейти отъ желанія къ на-
дежде, а затем* и къ дерзновенной уверенности въ томъ, что вч» данном!»
случае, когда индивидуальное желавіе его совпадало съ интересами проела-
вленія царства Божія, Боте услышит* его молитву о воскрешены друга. •—
Затем* Швейцер* продолжаете: если такой уверенности соответсвуетъ внеш-
нее событіе, которое не есть настоящее чудо, то все таки перед* нами со-
творяется некоторое чудо, именно чудо исполненія надежд*, возложенных* на
Бога. Такимъ образомъ, фактом* нужным* въ данномъ случае представляется,
но мнѣнію Швейцера, не оживаніе мнимоумершая человека, а совпадете
этого событія съ надеждами Іисуса и съ его приказом* открыть гробъ покой-
ника. Да и почему же въ жизни Іисуса—вопрошает* нашъ теологъ-эстѳтикъ,—
не могло бы быть таких* случаев*, когда его слѣпыя надежды исполнялись,
если и поэте нашъ говорить, что «въ жизни человека встречаются минуты,
когда» и т. д . Но следует!, заметить что теологи, наряжающіеся въ перья
наисовременнейшей поэзіи, сплошь и рядом* грубо искажают* цитируемых*
поэтов*. Имъ даже не приходит* въ голову, какъ сильно они вредят* тому
герою поэтическая произведены, слова котораго они цитируют*, извращая под-
линный ихъ смысл*. Въ данном* случае, герой про себя рѣшилъ, что первый,
кто завтра придете къ нему и станет* дружественно изливаться, есть его
вѣрнѣйшій и нреданнейшііі друге, ио въ действительности пригаедшій „друге"
оказался подлым* предателем*. Такъ будто бы и Іисусъ решил*, что Боге
ему въ угоду не дастъ умереть его другу, или воскресит* его, и эта дерзкая
уверенность Іисуса будто бы фактически оправдалась. ІІо этому поводу Эб-
рардъ справедливо замечает*: такое объясненіе построено на томъ предполо-
жены, что Іисусъ дерзко искушал* Бога, и потому оно менее понятно, чем*
недоуменія всех* противниковъ-критиковъ евангельских*, взятых* вмѣсте. —
Къ этому необходимо лишь добавить, что такое объисненіе позорить Іисуса
такъ, какъ не позорите его критика натуралистов* и насмешников*.
Вонросъ не разрешается также п тогда, когда Рѳнанъ и эму подобные
изеледователи утверждают!,, что воскрешеніе Лазаря есть не случайная
удача Іисуса, а интрига сестер* виоанскихъ. По ихъ словамъ, возмущенный
дурным* пріемомъ, который встретил* ихъ обожаемый друг* въ Іерусалимѣ,
сестры виѳанскія попытались будто бы «устроить» такое нроисшествіе, кото-
рое заставило бы недоверчивых* іерусалимцевъ увѣровать въ обожаемаго
ими Іисуса. Такимъ нроисшествіѳмъ могло быть чудо, и вт частности чу-
десное воскрешеніе изъ мертвых* человѣка, нѳбезызвѣстнаго въ Іерусалимѣ.
И вот*, когда Іисусъ находился въ Пѳрѳѣ, захворал* Лазарь; перепуганный
сестры послали звать иа помощь друга Іисуса, но прежде чѣмъ успел*
притти къ нимъ Іисусъ, больной выздоровѣлъ. и тогда сестрам* его пришла
въ голову блестящая идея: бледная, еще не вполне оправившаяся Лазаря,
one обвили погребальными пеленами, какъ покойника, и положили въ могиль-
ную пещеру. Когда стал* подходить къ селенію Іисусъ, навстречу ему вы-
шла Марѳа и отвела его къ могиле брата; тут* Іисусъ пожелал* еще раз*
взглянуть на друга, и когда былъ отвален* камень отъ пещеры, Лазарь вы-
шел* изъ гроба живой, и все присутствующіе уверовали въ это „чудо".
А
Іисусь? Ужели онъ тоже поддался на столь грубо задуманный обман*? Или,
быть можете, онъ п самъ принял* въ немъ участіе? Ренанъ по этому по-
воду замечает*: Іиеусъ, какъ впоследствін св. Бернард* и Франциск* Ассиз-
скій, не въ силах!, былъ обуздать ту жажду чудесъ, которая одолевала его
сторонников*.
Онъ вынужден* былъ нехотя творить чудеса, которых* отъ
ноя ждали и требовали окружающіе; въ этой борьбѣ съ мірянствомъ и бла-
годаря людской испорченности онъ, наконец*, и самъ начал* утрачивать чи-
стоту помыслов* и, доведенный до полная отчаяиія, онъ перестал* уже вла-
деть собою, и только смерть, вскоре постигшая его, освободила его отъ этой
тягостной и ему несвойственной роли.—Действительно, тому, кто нъ исторіи
Лазаря видит* не истинное чудо, остается лишь одно изъ двухъ: либо отста-
ивать правдивость разсказа, вь ущерб* чести и достоинству іисусу (какъ
делают* вышеупомянутые толковники), либо отстаивать честь Гисѵса и здра-
вый смысл* въ ущерб* правдивости разсказа. Нельзя не одобрить Эвальда за
то. что онъ, хотя и не без* колебаній и оговорок*, предпочел* послѣдиій вы-
ход*. Историческим* онъ признает* не весь разсказъ Тоанна вмѣстѣ со
всеми его деталями, а лишь основное, общее содержаніе его; онъ говорите:
„Не подлежит!» сомнѣнію, что Лазарь былъ пробужден* и выведен*
изъ
гроба Христом* (заметьте—Эвальдъ не говорить, что Лазарь былъ «воскре-
шен*» Христом* изъ мертвых*;, но вь то же время следует* признать, что
въ данномъ случае разсказъ апостола проникнут* особым* духом* и возвы-
шенной идеей. Воспоминаніе о некогда случившемся воскресеніи умершая
ему служило знаменіемъ и гарантіей всеобщая воскресенія мертвых*, имев-
шая произойти при кончине міра, и начала повой жизни, наступленія кото-
рой ждали радостно все современники апостола. Отдѣльныя детали происшѳ-
ствія, воскресавшія въ его памяти, представлялись ему составными элемен-
тами этой высокой истины и, охваченный всецѣло безграничною надеждой
�
;Г:Г
СВ0И " Пр0ШЛ0Му' Нѣк0ГДа ИМ8'
л
TM
пере^мТи
видѣнному, и наиисалъ живо и наглядно все, что сохранилось въ его памяти
относительно знамееія, внушавшаго столь блаженную увѣрсГость''-Ста о
быть, апостолъ Іоаннъ, по мнѣнію Эвальда, записа/ъ въ прекло ныхъ .ѣ
тахъ все, что ему помнилось о воскрешены Лазаря, и записалъ онъ это ъ
тою горячностью чувства и воображенія, которую въ немъ во буждаъа тве ,
дая надежда на предстоящее всеообщее воскрелненіе умершихъ хХомъ и
его повѣсть прошаго была (какъ выражается самъ Эвальдъ) иросвѣтлена
ЗІП!11^^^TM'
110 ЭТ0 Г*4** М0ЖН0 11 Д°лжпо понимать
Іоаннова оачекэ я
перспектива
бщщаго отразилась лишь на формѣ
lit1 JooJ
'
Д ЛаВЪ ИЗЛ0Женіе «ивымъ и патетическимъ, а содсржа-
в1ом°инРаныТ 5НГГМУ Т
ОСЙОваннымъ
"
а
дѣйствитетеныхъ
П
0 ВЪ такомъ случаѣ исторически достовѣрнымъ въ раз-
aS 9вэюГЛИ^п ТПРИХ0Л?ТСЯ ГЗНать не только то
> яа ,,то
указываете
tdoöJ ЖГы.,
J МарЬ бГДѣйСТВИТеЛЬН
°
»пР°бУжДенъ и выведен!, изъ
гроба Христомъ, или, какъ Эвальдъ выражается въ другомъ мѣстѣ что
веРейСТ^!иСПаСЪ :іаблуДПіаГ
°"
тъ гибели
";
"бо это последнее выражение, ири
Дку("мьгсленностн и яеопредѣленности, показываете, что въ истой
чудеснаго воскрешены Лазаря Эвальдъ видитъ просто указаніе на то что
Лазарь заблуждался или ногибалъ и былъ спасенъ оте гибели Іиеусомъ
ZT
hAH,Ä
,,риказалъ
(невѣдомо зачѣмъ и почему) открыть гробъ Ла-
само^биенія uTrMп ДаЛЪ 6МУ В08„МОЖЕОСТЬ очн
Ггься оть смертоносна«,
самозабвонія и воскреснуть къ новой жизни Стало быть, все то что въ
вГГ^ЙТ* (ІИСуСа ВЫХ0ДИТЪ 8а п
Редѣлы
такого естествевнаго и
видимо случайнаTM факта, что обращаете этотъ факте въ чудесное событіе
подтверждавшее божественное достоинство и происхожденіе Іисуса, - все это
по мнѣнпо Эвальда, было лишь придаткомъ или измышленіемъ самого еван-
РаЗСгаЗЪ П0ДІ1 «Лѣніемъ чаруюпыхъ надеждъ и ожн-
дашй. Но что сказать объ евангелистѣ, который даже и въ преклопныхъ
лѣтахъ такъ сильно нскажалъ событія историческаго ирошлаго? Какѵю цйн-
ность имйюте показаиія такого повйствователя-евангелиста? И если кь его
Христу дййствительный Христосъ относился такъ, какъ, по словамъ Эвальда,
исторически достовйрная основа в-ь разсказй о воскрешенія Лазаря отно-
сится къ тому,во что ее превратил!, евангелисте Іоаннъ, то что же остается
намъ оте Іоаннова Христа?-Нѣтъ! Лучше ужъ совсйыъ отбросить этотъ
Обрывокъ мнимо естествевнаго, нелйпаго происшествія, который въ
качествй мнимо-исторической основы евангельскаго разсказа обращаете
іисуса въ какого то безумца, а самого евангелиста-въ брехѵна: лучше со-
всймъ отбросить эту нереальную, фантастическую „вещь въ себй" и откро-
венно сознаться, что въ данномъ случай мы нмйемъ дѣло ci, чисто идеаіь-
нымъ нроизведеніемъ евангелиста, или поэмой, изъ которой мы ничего 'не
узнаемъ о дййствителыюмъ Іисусй, и которая лишь намъ показываете, какъ
отражалось въ умй образованная христіанина-александріііца то предста-
влены о высокой божественной нриродѣ Христа-Іисуса, которое уже начи-
нало слагаться у юдаистовъ-хрлстіанъ>, главнымъ образомъ, культивиро-
валось въ кругу хри стіанъ—павл и стовъ.
1
78. Хожденіе по водамъ.
Іисусъ обычно проживал!, у моря Галилейская, на берегахъ котораго
притекли почти вей главный событія его жизни и общественная служенія-
поэтому весьма естественно, что многіе разсказы о сотвореппыхъ Іисусомъ
чудесахъ отнесены къ окрестностямъ того же моря Галилейская. Одни раз-
сказы такого рода можно назвать разсказами о рыбакахъ, a другіе—разска
зами о морякахъ, ибо въ однихъ говорится главнымъ образомъ о рыболов-
ствй, которымъ занимались нйкоторые ученики Іисуса, а въ другихъ—о са-
мою морй Галилейскомъ и о плаваніи учениковъ по этому озеру—морю. Изъ
разсказовъ первой категоріи мы отмйчали уже выше разсказъ Луки о чудес -
номъ ловй рыбы въ связи съ фактомъ наименованія Петра и другихъ уче-
никовъ Іисуса „ловцами человйковъ",
а также разсказъ автора нослйдней
(добавочной) главы въ Евапгеліи loan па о чудесномъ ловй рыбы на морй
Тииеріадскомъ. Теперь намъ остается раземотрйть изъ той же группы 'мор-
ских!, сказаній» только разсказъ о статирй, пайденномъ, по ѵказапію Іисуса.
Петромъ въ пасти рыбы (Мато. 17. 24—27).
Этотъ разсказъ, чрезвычайно характерный для Матвея, видимо не до-
пускаете никакихъ толкованій или изъясиеній: даже вйруюіцій въ чудеса
толковник!, не съумйлъ бы объяснить, зачймъ нужно было Іиоусу сотворить
столь удивительное чудо—поимку рыбы, въ пасти которой лежалъ отатиръ, и
какъ могло без!, новаго, второго чуда случиться то, что эта рыба, хватаясь
за крючокъ уды, пе уронила изо рта статиръ? Нйкоторые изъяснили это
чудо въ томъ омыслѣ, что статиръ не былъ найденъ въ пасти выуженной
рыбы, а былъ просто вырученъ отъ продажи рыбы; но такому изъяснению
иротиворйчитъ тексте разсказа, іювйствующій несомнѣннымъ образомъ о
томъ, что статиръ фактически былъ найденъ въ пасти рыбы. Другіе тол кон-
ники указывали на то, что въ Матѳеевомъ разсказй идете рйчь лишь о прн-
казй Іисуса—пойти, бросить уду въ море и извлечь статиръ изъ пасти пер-
вой попавшейся рыбы, но не говорится, что Петръ фактически исполни.іъ
этотъ приказъ и дййствительно нашелъ статиръ въ пасти рыбы; поэтому въ
иослйдвее время они стали утверждать, что упомянутый приказъ Іисуса слй-
дуетъ понимать иносказательно и приравнивать таю къ иословицамъ и пог<>-
воркамъ, въ родй нймецкой поговорки: die Morgenstunde hat Gold im Munde
(дословно: «утренній часъ пмйетъ во рту золото*). Но иснолнеиіе прнказеиъ
и предсказаній Іисуса—вещь сама собою разумеющаяся въ евангеліи. По-
видимому, даже и миѳически нельзя понять и изъяснять данный разсказч о
чѵдй, ибо онъ представляется не исиолненіемъ месеіансішхъ упованій и пе
воплощсніемт, древне христіанскихъ иредставленій, а произвольным!, порож-
деніемъ необузданной фантазіи. Однако, присмотрйвшись ближе къ этому
разсказу. мы увидимъ, что о чудй говорится въ немъ лишь подъ конецъ, а
но началу и средний своей онъ напоминаете, собой тй разсужденія и дис-
путы, какіе въ первыхъ трехъ евангеліяхъ встрйчаются нерйдко, и въ част-
ности—разсказъ о динаріи (Матѳ. 22, 15. Марк. 12, 13. Лук. 20. 20). Въ
обоихъ случаяхъ рйчь идете о подати: въ одномъ разсказй—о подати для
римскаго кесаря, при чемъ возбуждается нопросъ, слйдуетъ ли іудеяыъ пла-
тить эту подать, а нч, другомъ разсказй рйчь идете о подати на храмъ іудеіі-
скій, и возбуждается вопросъ, должны ли Іисусъ и ученики его платить этотъ
церковный сборъ. Въ первомъ случай на предлоясенный вопросъ Іисусъ отг.й-
тилъ утвердительно, велйвъ подать себй монету, которой уплачивается подать
кесарю (динарій), а, во второмъ случай Іисусъ на заданный ему вопросъ "Т-
вйтилъ отрицательно, но чтобы не „соблазнять", или не озлоблять властей,
онъ согласился уплатить требуемый церковный сборъ монетой (статиромъ).
чудеснымъ образом!, извлеченной изъ пасти рыбы.
Споръ по вопросу о томъ, не прегрйшаетъ ли народъ божій протпиъ
Бога, если кромй власти Бога надъ собой станете признавать еще власть
римскаго Кесаря, этотъ споръ со временъ Іуды Гавлонита продолжал!, по-
стоянно волновать іудеевъ, и потому возможно, что соотвйтетвующій вопросъ
былъ эаданъ также Іисуеу. Менйе правдоподобно сообщеніе о томъ, будто бы
уже при лсизни Іусуса возбуяедент, былъ вопросъ объ отношеніи Іисуса п
учениковъ его къ уплатй сбора въ пользу храма іудейскаго. .Тишь значн-
послѣ/меpTM Іиоуса, когда христіанская религіозная община
f pnln?
Л 6 И б2Лѣе обособляться отъ
общины іудейской, могь появиться
ѵ-3. ?
'РТ0МЪ' °
бЯ:,аНЫ ЛИ христіане Уила
''ивать сборъ въ пользу храма
ZI
Г0ГДа T0
'
съх
Ристіанской точки зрѣнія. и могъ показаться наи-
корректным* тотъ отвйтъ, что Мессія—«больше храма» (Матѳ. 12 6)
"
Р°ЛЪ избранныі1
'
царственное священство, народ*
інліыи ц. негр. •>. il), a потому и ne обязаны уплачивать означенную хра-
пгпУн?"ТТт "в
РЗД* мира и спокойствія они все же соглашаются
°;
,!ѣ'
ъ
'
,годобн
°
многимъ инымъ идеямъ и положеніямъ
позднѣйшей эпохи, былъ впослѣдствіи прииисанъ самому Іисусу и формули-
рован* по трафарету, представленному въ евангельском* разсказѣ о динаріи
Но при чем* тут* чудо? Іисусъ, соглашаясь уплатить подать,
которой
не обязан* былъ платить Мессія, не могъ не показать при этомъ, что это не
роняет* его высокая достоинства, и потому пожелал* добыть сумму сбора
сверхъчеловѣческимъ и сверхъестественным* путемъ, а при таких* усло-
віяхъ чудотвореше оказывается дѣломъ вполнѣ умѣстяымъ и даже необхо-
ДИМЫ мъ.
Но отчего онъ сотворилъ именно данное чудо? Бдѣсь, какъ и во мно-
гих* других* случаях*, Петръ выступает* лидером* и выразителем* коллек-
тивная , «общественная» мнѣмія учениковъ Іисуса. Къ нему являются сбор-
щики храмового сбора и спрашивают*: «учитель ваш* не да'стъ ли дидрахмы?»
< ь нимъ же вступаете въ собесѣдованіе Іисусъ по данному вопросу и раз-
решает* вонросъ въ томъ смыслѣ, что „сыны царей земиыхъ", т. е ученики
іисуса не обязаны уплачивать никаких* пошлин* и податей, поэтому и чудо
задуманное Інсусомъ вч, цѣляхъ надлежащая освѣщенія дѣлаемой уступки'
естественно приурочивалось къ личности того же Симона-Петра. Ио Оимопъ-
петръ п.. свидйтельсву древне-христіанскаго нреданія, былъ рыбаком*,
его
<амь іисусъ призвал* прежде других* учениковъ отъ промысла и снастей
рыбацкихъ прямо къ дѣлу уловленія душ* человѣческихъ, и ему же ниспо-
слан* былъ чудесно-изобильный уловъ рыбы въ ознаменованіе успѣха его
будущей апостольской работы. Ему Іисусъ могъ бы и въ настоящем* случай
даровать чудесно изобильный уловъ рыбы, чтобы изъ вырученных* за добычу
денег* могъ уплатить требуемый храмовый сборъ; но Іисусъ въ данномъ слу-
чай не пожелал* лойти такимъ далеким* обходным* путем*.
Чудесно изо-
оильнып уловъ рыбы былъ умѣстенъ и нланомѣренъ тогда, когда не прихо-
дилось дооывать определенную сумму денег*, а нужно было аллегорически
изобразить успйхъ апостольской работы; тогда и сѣть могла наполниться
ооыкновенной рыбой, но только въ необыкновенно большом* количествѣ Но
въ даніюмч, случаѣ надлежало добыть деньги, необходимый для уплаты хоа-
мового сбора за двоих* людей въ размйрй двухъ дидрахм* или одного ста-
ыіра и такъ какъ Іисусъ рѣшилъ добыть эти деньги чудомъ, то отчего же
не добыть ихъ прямо чистоганом*? И. такъ какъ добывать ихъ приходилось апо
стану-ловцу, то отчего же не добыть ихъ уловленіемъ такой рыбы у кото-
рой въ пасти находился бы въ готовом* видѣ требуемый статиръ? Но въ
данномъ случай предполагалось поймать только одну рыбу, и потому Петру не
надо было ставить неводъ или сѣть, а довольно было забросить' въ море
удочку, и такъ какъ при съемѣ рыбы съ удочки приходилось открывать ей пасть
то въ ласти рыбы и должна была лежать требуемая монета. Но евангелисте
облегчив* задачу для Петра, очень осложнял* задачу для пойманной Петром*
рыоы. Іто рыбы часто проглатывают* драгоцѣнные предметы и храняте их*
у себя въ желудкѣ, это было всѣмъ извѣстяо уже со времен* Иоликрата; не
•но у рыбы, иоймавшейся на удочку, кромѣ крючка можете помѣститьсн въ
пасти также и монета, этому еще не было примѣра въ исторіи вселенном
Однако это оостоятельство перваго евангелиста нисколько не смутило (вйдь н
при въѣздѣ Іиеуса вч, Іерусалимъ, Матвей 21, 7, не затруднился усадить Іи-
суса на двух* ослов* сразу). Но было бы несправедливо полагать, что авторъ.
со8давшій этотъ сказочный разсказъ о статирѣ, является поздпѣйшимъ изъ
евангелистов* или синоптиковъ; напротив*, тотъ факте, что этого разсказа нѣте у
Пуки и Марка, свидѣтельствуетъ именно о томъ, что послѣдніс два евангелиста
писали свои евангелія нозднѣе, чѣмъ Матѳей. Бопросъо томъ, обязаны ли христі-
ане уплачивать сборъ въ пользу храма іудейская, моп, занимать и волновать об-
щество лишь до тѣхъ поръ, пока существовал* самый храм*. Такимъ образомъ мы
видимъ, что разсказъ о статирѣ нельзя признать даже и новѣйшимъ элементом*
въ матѳеевомъ евангеліи. Когда это евангеліе редактировалось окончательно,
храмъ Іерусалимскій уже былъ разрушен*, но память о существовавших*
прежде отноіпеніяхъ въ Гіалестинѣ была еще жива. Позднѣе, когда за пре-
делами Палестины составлялись евангелія Марка и Луки, тема матоеева раз-
сказа показалась авторам* этихъ евангелій уже не интересной, a рѣшеніе
вопроса, данное въ этомъ разсказѣ, быть можете представлялось слишком*
юдофильским*, и потому они рѣшили вовсе не включать этотъ разсказъ въ
свои евангелія.
Какъ всѣ разсказы о рыбаках* сводятся къ тому, что Іисусъ даруете
своимъ ученикам* изобильный и цѣнпый уловъ рыбы, такъ и разсказы о
моряках* сводятся къ тому, что Іисуоъ спасаете ихъ отъ гибели и бѣдствій,
которымъ они подвергались въ бурю, причем* въ одном* случай онъ самъ
сидит* вмйстй съ ними въ лодкѣ, а въ другом*-является къ нимъ съ берега,
по водам* моря.
Первый разсказъ (Матѳ. 8, 23. Марк. I, 36. Лук. 8, 22) гласите
весьма правдоподобно. Биолнй возможно, что послй трудов* дневных* Іисусъ
вмйстй съ учениками уйхалъ на лодкѣ изъ Капернаума, что па пути опъ
уснулъ, а въ морй началась буря, и что испуганные ученики разбудили его
и просили спасти ихъ, а онъ сдйлалъ имъ внушеніе за ихъ малодущіе и
маловѣріе. По съ другой стороны весьма неправдоподобно то, чтобы Гисусъ
„запретил*" вйтрамъ и морю, a вѣтрьт и море «повиновались» ему и наступила
„великая тишина", если самъ Іисус.ъ не считал* себя неограниченным* вла-
стелином* природы, или не былъ хвастуном* и обманщиком*. Но' первое изъ
этихъ иредноложеній относительно Іисуса вполнй немыслимо, а второе исклю-
чается веймч. тѣмъ, что намъ извйстно объ Інсусѣ, и что мы признаем*
правдоподобным*. Но относительно Іеговы, въ псалмѣ (10(5, 0) дѣйствительно
говорится, что онъ „запретил*" Чермиому морю, п воды его разступились, и
народу Божію удалось пройти но дну моря среди разступившихся вод* моря.
Поэтому естественно, что и намйстнику Божію, Мессіи, приписана была
власть надъ бурным* морем* и умйнье укрощать бурю.
Однако вполнй уразумйемъ мы разсказъ этотъ лишь тогда, если мы во
виимаиіе возьмем-ь не только Іисуса лично, но также ученнковъ его и самое
лодку. Поэты греческіе и рпмскіе любили изображать общество, борющееся
съ различными опасностями и бйдетвіями, въ видй корабля, застигнутаго бу-
рей среди моря. Такъ и отцы церкви христіанской усматривали вт. ладьѣ,
борющейся съ волнами морскими, эмблему Христовой церкви, а въ бурѣ и
волнах* морских*—символ* гоненій, которымъ церковь подвергалась въ мірѣ.
Что подобная символика не возникла въ христіанскомъ міровозярѣніи само-
бытно. а была привнесена отъ іудеевч.,—это весьма убѣдительно показал* уже
знаток* іудейетва, Генгстенбергъ; онъ обратил* вниманіе на то, как* въ 107
пеалмй возвращеніе народа нзраильскаго изъ плѣна вавилонскаго символизи-
ровано во образй мореплавателей, которых* самъ Іегова благополучно выса-
живаете на берегь моря послй перенесенной ими бури и непогоды; въ этомъ
пеалмй говорится елѣдующее: „онъ сказал*, и поднялся бурный вѣтеръ, и
стали громоздиться волны моря, а они воиіяли ко Господу о своемъ бѣдствіи,
и онъ спасъ ихъ отъ погибели: онъ обратил* бурю въ слабый вѣтеръ, •
волны моря успокоились, а они возликовали, что полны улеглись, н онъ при-
велъ ихъ къ желанному оерегу". Правда, Генгстенбергъ полагает, что Іисусъ
въ соотвѣтствіи съ указаніемъ псалма и его символикой дѣйствительн«. пре-
кратилъ бурю, дабы этимъ чудомъ фактически ознаменовать ту защиту кото-
рую онъ будетъ оказывать своей церкви до окончанія вѣковъ во всѣхъ бѣт
ствіяхъ и опасностях?,, постигающихъ ее; мало того, Генгстенберп, ѵтвер-
ждаетъ вообще, что символическія дѣйствія Христа, въ Новомъ Завѣтѣ отмѣ-
чаемыя, всегда предопредѣлялиеь ветхозавѣтными прообразами. Поскольку къ
категорш подобных?, „символическихъ" дѣйствій принадлежать и чѵ іеса по
стольку мы согласны иризнавать тезисъ Генгстѳнберга, формулировавъ'его
иначе. Но мнѣніе Генгстенберга сводится къ тому, что прообразы, созданные
петхозавѣтными писателями, практически были осуществлены Іисусомъ, а
наше мнѣню таково, что всѣ вышеозначенные „прообразы" превращены были
въ „дѣянія позднѣйіпею легендой, и что въ дѣйствительности Іисусъ такихъ
дѣяній не совершил?,.
Изъ посланій Павла мы знаемъ, что первые христіане на своихъ со-
ораніяхъ, между прочимъ распѣвали псалмы и иные благочестивые гимны—
ради собственнаго назиданія (1. Кор. 14, 26, Ефес. 5, 19. Колос. У 16) Въ
.. Дѣяшяхъ апостольскихъ" (4, 24) приведенъ одинъ изъ лодобныхъ 'гимнов?,
н<> онъ представляет?, собой вольную переработку цитированная выше пслалма
U 1 — 2): „возстали цари земные на Господа и христіанъ". Такъ вѣроятно
распѣвались и подлинные псалмы, если в?, нихъ усматривали какое-либо от-
ношена къ положенно Христовой Церкви, и въ частности 107 исаломъ отмѣ-
ченный 1 енгстенбергомъ. Этот?, исаломъ составленъ от лица людей, спасен-
ных?, „отъ рукъ враговъ" десницею Господа и собранныхъ во-едино отъ
ксѣхъ земель и стран?, востока, запада и сѣвера, и отъ берегов?, моря Но
христиане признавали, что и они соберутся во-едино съ востока и запада, съ
сѣвера и юга, чтобы возлечь въ Царствіи небесномъ (Мато. 8, И. Лук 13 20)
и что Христосъ и ихъ избавил?, ..отъ рукъ враговь", т. е . от?, рукъ діавола'
и его прислужников?, (Лук. 1. 70). Затѣмъ подъ бурей морской, отъ которой
по словамъ псалма, избавились спасенные, нынѣ разумѣлись уже не бѣдсгвія
народа Ъожш, a тѣ гоненія, которымъ скоро стала подвергаться христіаьская
община Месс/и—Іисуса, а Госиодомъ, къ которому они взывали о спассніи и
к ото jіы и властно успокоил?, бурное море, нынѣ считался не Іегова, а Хри-
стос?,, но при такихъ условіяхъ прообраз?, самъ собою превращался въ фактъ
исторш, и именно въ чудесный фактъ. Іисусъ, какъ настоящій человѣкъ нѣ-
h-огда дѣйствительно жилъ на землѣ, поэтому и уснокоевіе бури морской тоже
стало признаваться его дѣйгтвителнымъ дѣяніемъ, а люди, которых?, он?, при
атом?, с насъ отъ гибели, были конечно тѣ апостолы и ученики, которые груп-
пировались около Христа, во дни его земной жизни. Съ другой стороны, какъ
мы уже сказали выше, вполиѣ возможно, что Іисусъ когда-нибудь дѣйстви-
телыю пережил?, бурю иа морѣ Галилейскомъ вкунѣ съ учениками своими и
что при этомъ онъ обнаружил?, большое мужество и самообдаданіе, однако
исторически! характер?, нельзя признать даже за той „возможной" основой
или канвой, на которой древнехриотіанская символика создала—по трафарету
вышеуказанная псалма и независимо отъ фактовъ жизни Іисуса-еванге.іь-
скій разсказъ о чудѣ, сотворениомъ Іисусомъ: разсказъ этотъ былъ и остался
гіроизведеиіемч, иоэтическимъ, иодсказаннымъ всѣмъ настрооніемъ древнихъ
хрпстіанъ.
Какъ ни желателенъ и дороіъ былъ этоіъ разсказъ для древнихъ хри-
стіанъ по своему успокоительному тону и символическому смыслу, но все-таки
онъ не свободен?, отъ многихъ недостатковъ. Бѣдствіе постигло ученнковъ
тогда, когда при нихъ находился въ лодкѣ самъ Іисусъ. Но развѣ можетъ
грозить опасность и бѣда Христовой церкви въ то время, когда въ ней со-
присутствует?, Господь? Правда, Іисусъ спалъ, когда начиналась буря, но
пастырь Израиля не дремлетъ и не спить никогда (Псал. 121, 4). Всѣ и
!
всякія бѣды иостигаютъ церковь лишь тогда, когда Христосъ нокидаетъ ее.
Правда, Христосъ пребудетъ съ своей Церковью во псѣ дни до скончапія вѣ-
ковъ (Матѳ. 28, 20); но онъ пребывает?, съ нею неразлучно лишь въ ду-
ховномъ смыслѣ, a тѣлесно онъ удалился отъ нея и предоставил?, ее самой
себѣ, дабы она въ своей борьбѣ съ мірянствомъ все билѣе и болѣе очищала
и закаляла себя. Но христіанамъ было желательно из?, разсказа с чудѣ по-
черпнуть увѣренность въ томъ, что Христосъ не вовсе оставил?, Церковь
безъ своей помощи и поддержки, и что онъ къ ней придет?, на помошь,
когда опасность и бѣда достигнет?, высшей степени. Поэтому в?, другом?,
евангельскомъ разсказѣ (Матѳ. 14, 22. Марк. 6, 45. loan. 6, 16) говорится
о томъ, какъ ученики однажды плыли по морю на лидкѣ безъ Іисуса (при-
чину отсутствія Іисуса евангелист?, объясняет весьма натянуто указаніемъ
на то, что Іисусу надо было „отпустить" народъ послѣ того, какъ онъ на-
кормилъ его чудесно-размножившимися хлѣбами). „Отпустив?," народъ, Інсуо ь
взошелъ на гору помолиться наединѣ, и оттуда, по словамъ Марка, онъ
увидѣлъ, что съ наетупленіемъ вечера лодку учеников?, посредипѣ моря за-
стигла буря, и что ученики „бѣдствуютъ в?, илаваніи",
ибо вѣ?'ерз, имъ
был?, противный (по словам?, Матвея, бѵря поднялась не вдругъ, а посте-
пенно). Потомъ Іисусъ спокойно наблюдает, как?, борятся ученики съ про-
тивным?, вѣтромъ среди моря, и наблк.даетъ долго, так?, какъ лишь
,.въ
четвертую стражу ночи",
т. е. на разсвѣтѣ утра Іисусъ рѣшилъ пойти къ
нимъ на помощь. О томъ, что никто не знает?,, въ который часъ Господь
придетъ, и что поэтому необходимо бодрствовать всегда в?, ожиданіп Божія
суда, Іисусъ, по свидѣтельству евангелистов?,, говорил?, неиднократно (Мато.
24, 42. 25, 6). Затѣмъ однажды (Мато. 13, 35) Іисусъ, въ соотвѣтствіи с?,
обычнымъ раздѣленіемъ ночи на четыре стражи, прямо заявлялъ. что необ-
ходимо бодрствовать, ибо никто не знает, когда „придет хозяинъ дома:
вечеромъ, или въ полночь, или в?, пѣніе пѣтуха. или поутру".
Вотъ почему
и в?> данномъ случаѣ евангелист отыѣтилъ, что неизвѣстенъ часъ. въ кото-
рый Христос?, пожелает подать помощь погибающим?,, и чти онъ могъ
ирити на помощь очень поздно,—въ четвертую стражу ночи.
Но тогда спрашивается: Какъ же Іисусъ подает?, помошь погибающим?,
среди моря ученикамъ, если самъ онъ стоить на берегу? По для Мессін во-
просъ этотъ не представляет пи малѣйшихъ затрудненій, для него весь во-
просъ сводится къ тому, чтобы притти на помощь наиболѣе прнличествую-
щимъ образомъ. Летаніе по воздуху еврейская легенда не одобряла, а въ
легендѣ древне-христіа некой такой сиособъ неремѣщенія приписывался злим у
волшебнику Симону, который, по словамъ легенды, перелетал?, черезъ моря и
рѣки, какъ гипербореецъ Абарисъ. Ветхозавѣтные чудотворцы переправлялись че-
резъ рѣки, протягивая перед?, собою посохъ (3 Моис. 14, 16), пли ударяя
нлащемъ своим?, по водам?, (2 Цар. 2, 1-1), а иногда носителям?, святыни
достаточно было встушпь въ рѣку (I. Пав. 3. 13), чтобы вода разетупилась
нередъ ввми, такъ что они переходили по сухому дну рѣки. ІІо всѣ эти
способы переправы, извѣстные из?, библейской исторіи со времен?, Моисея,
I. Навина и Елисея, въ данномъ случаѣ оказывались непригодными. Іисусу
приходились не переправляться через?, рѣкѵ на другой берегъ, а добраться
до лодки, плывшей посредииѣ моря, поэтому было неудобно итти по дну
моря среди разстушівшихся вод?, бассейна. Тут?, оставалось лишь одно—итти
прямо по самой поверхности воды, и этотъ способ?, переправы представлялся
не только безусловно легким?, для Мессіи, но и паиболѣс «приличным?,».
Такъ именно ходнлъ и самъ Іегова, Когда израильтяне шли Чсрмнымъ мо-
ремъ, Іегова слѣдовалъ за ними въ видѣ столба огненнаго, и это сообщеніе
въ поэтической иереработкѣ изъяснялось въ томъ смыслѣ, что Іегова шел?, ио
самому морю, а не посреди разступившихся вод?, моря. Когда Исаія за-
являет (4 3, 16)' «так?, говорит Господь, проложившШ путь посреди моря
и трону по водй текучей»,—тогда мы ѳгце остаемся на почвѣ Моисеева раз-
сказа; но когда нсалмоиѣвецъ заявляете (Пс. 77, 20): «въ морѣ пролегал*
твой путь и твоя тропа проходила по водѣ, и слѣдовъ твоих* никто не ви-
дѣлъ», то отсюда былъ уже одинъ лишь шагъ до того представлѳнія. кото-
рое мы находим* въ книгѣ Іова (9, 8), гдѣ говорится, что Bon, есть ше-
ствующш среди моря (или, но греческому переводу: «гаествующій по морю,
какъ по суіпѣ»). Поэтому и въ данномъ случай могло показаться, что Мес-
сіи—іисусу приличнйе всего шествовать по поверхности воды—на подобіе
-ЮГО ВЫ.
Удйсь будете нейзлишнимъ показать, какъ въ данномъ разсказй выра-
зилась индивидуальность каждаго изъ евангелистовъ. Маркъ, какъ мы знаѳмъ
заявляете, что Іиоусъ, стоя на горй, увидйлъ посрединѣ моря лодку и на
ней «бйдствующихъ въ плаваніи» учениковъ, и это заявленіе правдоподобно
хотя и не легко понять, какъ моте Іисусъ увидйть лодку вечеромъ и при-
томъ вдали. Но еще большее недоумйніе возбуждаете дальнййшее сообщеніе
евангелиста, что около четвертой стражи ночи Іисусъ подошелъ къ учени-
камъ, «идя по морю», и особенно непонятно добавленіе, что Іисусъ «хотйлъ
миновать ихъ» (Марк. 6, 48). По мнйиію Эвальда, эти слова евангелиста
означают* только то,
что Іисусъ хотйлъ вслйдъ за учениками пе-
рейти море, т. е переправиться на другой берегъ; но такое толкованіе словъ
евангелиста произвольно, ибо Маркъ прямо говорите, что Іисусъ «хотйлъ
миновать» учениковъ, т. е. пройти мимо ихъ лодки, и онъ дййствительно
миновалъ оы ихъ, если бы они не «вскричали»,
когда увидйли его,
«иду-
щаго но морю», и но заставили его откликнуться и подойти къ нимъ ближе.
ІЗначалй
могло показаться, что Іисусъ,
увидѣвъ издали, какъ
«бйд-
ствуютъ въ или,ваши» ученики, пожелал* пойти къ нимъ и помочь имъ
но вышеприведенное добавочное замйчаніе Марка, что Іисусъ, идя по морю
хотйлъ „миновать" ихъ. наводите па ИНУЮ мысль: оно заставляете думать'
что іисусъ рѣшилъ было и далѣе предоставить учениковъ себй самимъ, и
хотйлъ лишь самъ перейти на другой берегъ моря, идя прямо по его поверх-
носги. Избирая столь необычный способ* перемѣщенія, какъ хожден'е по
водѣ, не ради чудотворенія, а какъ обыкновенный и привычный способ* пе-
реправы, Іиеусъ тѣмъ самымъ показывалъ, что онъ—существо сверхъесте-
ственнее и необыкновенное, а евангелисте, подтверждающій подобное пред-
ставлена объ Інсусй. не можетъ быть признанъ первичным* евангелистом*.
И прочем* такую же странность мы находим* и въ соответствующем*
разсказй Іоанна. Описав* отплытіе учениковъ. онъ продолжает* (6 17)-
„становилось темно, a Іиоусъ не приходил* къ нимъ".
Но какъ могли уче-
ники надйяться, что Іисусъ придете къ нимъ, когда они отплыли на сре-
дину моря? они могли ожидать его въ томъ случай, если онъ самъ обйщалъ
имъ притти, но въ разсказй объ этомъ ничего не говорится, да ученики не
„испугались" бы, увидѣвъ Тисуса, „идущаго по морю",
если бы они знали
что онъ придете. Поэтому необходимо допустить, что ходить по водамъ было
дйломъ обыкновенным* для Іисуса, какъ то заставляете думать добавочное
замѣчаніе Марка, а это обстоятельство намъ подтверждаете въ свою оче-
редь, что четвертый евангелисте свои разсказы о чудесахъ Тисуса бралъ у
второго евангелиста.
3
Когда Іисусъ приблизился к<» додкй и успокоил* испугавшихся учени-
ков*, оказав*: „это я—не бойтесь", тогда, по словамъ Матоея, между Іису-
сомъ и Петром* произошел* своеобразный разговор* (14, 28). Какъ бы же-
лая уойдиться, что Іисусъ, шествующій по водѣ, не есть призрак*,
Петръ
говорит* ему: „Гооп.ди, если это ты, то новели мнй притти къ тѳбй по
водѣ".
Іисусъ сказалъ: „Иди!"—и, выйдя изъ лодки, Петръ пошел* по водй
чтооы подойти къ Іисусу, но затймъ Петръ испугался сильнаго вѣтра, и
ставь тонуть, закричал*: «Господи, спаси меня». Тогда Іисусъ простер*
руки къ нему и, поддержат, ого, сказалч. ому: «маловйрный. зачймъ ты
усомнился?»—Въ этомъ добавочном* эиизодй, разсказанномъ у Матоея, по
нашему мнйнію заключается весьма глубокая мысль, которой не содержится
въ вышеупомянутом* добавочном* сообшеніи Марка. Эккерманъ передает*
о Гете, что послйдній считал* этотъ разсказъ евангелиста одной изъ пре-
краснййшихъ и драгоцйнпййшихъ легендъ, ибо-де въ немъ проведена та
справедливая идея, что человйкъ вѣруютій и энергичный можетъ нреодолйть
вей трудности, а тотъ, кто теряете вйру и поддается еомнйніямъ, гибнет*
неминуемо. Но чтобы понять происхожденіе этого разсказа, мы должны вер-
нуться къ ветхому завйту, и именно къ разсказу о томъ, какъ израильтяне
шли Чермнымъ морем*. Израильтян*, благополучно прошедших* но дну моря,
преследовали Египтяне съ тыла, но поды моря сомкнулись снова и погло-
тили ихъ. Но почему постигла Египтян* такая участь? Авторъ посланія къ
евреям* (11, 29) говорите: «вйрой перешли израильтяне Чермное море, какъ
по сушй, a нокусившіеся на то Египтяне потонули». Стало быть, они пото-
нули оттого, что у нихъ не было вйрьг, какъ и въ данномъ случай Петръ
чуть не потонул* тогда, когда у него поколебалась вйра. Параллель между
евангельским!, и моисеевым* разсказомъ дополняется тймъ обстоятельствомъ,
что даже член* общины Іисуса, Петр!., готов* былъ утратить вйру въ ми-
нуту опасности и только потому не вовсе онъ ео утратил*, что самъ Іисусъ
молился о немъ, чтобы не оскудйла вйра въ немъ (Лук. 22 . 32). Поэтому
Петръ въ данномъ случай и не погибаете окончательно, какъ погибли Егип-
тяне, а только начал* тонуть, и былъ поддержан* десницей Іисуса. Второй
и третій евангелисты опустили этотъ эпизод*,
и вообще опускали многое,
касавшееся Петра лично, и только авторъ дополнительной главы четвертаго
цвангелія, по особым* соображеніямъ вновь удйливгаій вниманіе Петру,
включил* этотъ эпизод* вч. свой (нами уже выше раземотрйнный) разсказъ,
хотя и сильно измйнилъ его.
Далйе, по словамъ Матоея и Марка, Іисусъ вошелъ въ лодку учеников!,,
a вѣтеръ стихъ и лодка без* всяких* приключеній доплыла до противопо-
ложнаTM берега моря, хотя плыть приходилось видимо еще далеко, такъ какъ
лодка находилась по средний моря, когда Іисусъ отправился къ ней на по-
мощь. Но но словамъ четвертаго евангелиста, ученики хотйли принять его
въ лодку, а лодка тотчасъ пристала къ берегу, и такимъ образомъ Іисусу
очевидно не пришлось сйсть въ лодку. Стало быть, то, что по словамъ Марка
Іисусъ намйревался сдйлать, т. е. перейти море минуя лодку учениковъ.
то, пословамъ Іоанна, онъ дййствительно исполнил*, т. е. перешел* море и
дошелъ до другого берега, не садясь въ лодку и, быть можете, даже уско-
рив* чудесным* образомъ ход* лодки. Стадо быть и тутъ четвертый еванге-
лист* подражаете второму евангелисту въ нроувеличеніи размйровъ чуда,
но опять-таки въ итогѣ получаете результат* противоположный результату
предположенному—хотя бы и для нашего времени; ибо то обстоятельство, что,
но словамъ Іоанна, Іисусъ присоединяется къ ученикамъ близ* самаго бе-
рега, побудило даже расположенных* къ Іоанну теологов* вспомнить Павла
и предположить, что Іисусъ шел* не по морю, а кругом* моря берегом*, и
что ученикамъ въ туманй утреннем* лишь показалось, что Іисусъ идете ио
морю, поэтому-де Іоаннъ не говорите прямо (какъ прочіе евангелисты), что
Іисусъ шел* по водамъ моря, а заявляете только, что ученики,
«увидйли
Iисуса, идущаго но морю и приближающегося къ лодкѣ». Но это пи въ
коемъ случай не означаете, что ученикам!, лишь «показалось», будто Іисусь
идете но морю, н, кромй того, весь разсказъ евангелиста теряете смысл* и
значеніе, если Інсусъ дййствительно пришел* къ ученикамъ путем* и спо-
собом* естественным*.—Что мнйніе и чамѣреиіе четвертаго евангелиста было
какъ разъ иное, это явствует* изъ его дальнѣішаго разсказа о томъ какъ
народъ, оставшШся на противоположном* берегу моря, сталъ пересчитывать
ѵ^!!и0ГЛЫВШІЛ ВЪ МОре
-
"
убѣдился
-
что Іисусъ не входилъ въ лодку съ
іисусомъ, на (лѣдующій день не нашелъ тамъ ни Іисуса, ни учениковъ его
SÄST?
*s
m&ehS?
учениками, и Г») ьромі той лодки, въ которую вошли ученики у бешша их?
не было нныхъ лодокъ. Но 2) сушей или берегом?, Іисусъ тоже не мот
перейти на противоположную сторону. Когда народъ. ища Іисуса
ton
пет ÏHCZT;Ъ НД;,рОТВШТЖПМЙ r,(jpcn
"
ДѣйсъУв_ н"
мѣсто ѵѵим , ; vi»,
-
Р0'ШЙ Ср0КЪ Іисусъ
не могъ бы ,fP'TM на это
мвето сухимь путемъ. ооойдя все море. Такимъ образом?, песебоав?, «с*
естественные способы переправь, Іисуса, народъ приходи?; гь допущенію
ГСА
"
П0Т0МУ Л,ГЬ
изумленіемъ сіфашиваеіъ Ііі-
SbT Rtnn 'v Zf TM "РИШеЛЪ сюда?
"-
на западный берегъ моря.
SfÄÄ^ÄTiSr
И Гѵ Тнательн
° нодчеркиваетъ и въ данномъ разсказѣ чудесный Цемент
се п Ѵѵ ' НР Г,аХ0ЧѲГЬ
'
ВМѢ°ТѢ СЪ НИМЪ
-
нч> этомъ эпизодѣ чудо и
жит
поД обноС,Гя^ ~ИСТа 0,ieBW'b
-
тому остается лишь предпо-
ложить (подобно Газе), что въ данномъ случаѣ евангелистъ опять отсѵтство
•"
ли 6шъ нъ отлучкѣ, но это значить вновь noKoaeö^ /Z SüBem
ШК0ЛЫ —
-
юность и характеръ че-
79. Чудесное насыщеніе толпы.
Въ псалмѣ, въ которомъ говорится о бѣдствіяхъ пепенеееннпуг и?
раильтянами во время. вавилонскаго нзгнанія, и' который эти бѣдствія упо
добляетъ морской бурѣ, укрощенной лишь вмешательством?, Іеговы мь нах -
pëm mîaTX пРТИНУ
ГОЛ0Д0ВКН'
°
ТЪ~
Іегова избавив свой на-
родъ тем. 107, I).
„они олуждали по нустынѣ одинокіе
теопя голоTM .<
жажду, я душа у нихъ терзалась: тогда они возопили къ іеговѣ^ онъ насъ
чудеса ТоспотаИХнэетт'
многолю
-
іаом
У городу, н тамъ они стали милость І
благами ".
насытившаго душу ихъ и одарившаго ихъ изобильными
Jrpa 0бЪ И0кушеніи Іисуса сатаной, мы замѣтили, что въ числѣ ис-
пытаній, коимъ народъ израильскій послѣ исхода изъ Египта быть полвеог
ГфнГѵрГн^Т—НІЯ
1,0 ПУСТЫНѢ'
«
не фш уральная, а подлинная голодовка, и то чудесное насыіненіе напола
которое совершено было Іеговой въ этомъ случаѣ, при^даіт
къТт
янаменитѣйшихъ чудесъ, имѣвшихъ мѣсто въ древнѣтпей исто . и сшоёевъ
Тегова сталъ кормить народ?, сначала суррогатов хлѣба - маний но Гда
ХД'иПазс°ГЛЪ Г,ЯСН0Й Л'
°
НЪ СTM посылать
ему пёрепеловъ По-
этому изъ разсказа Моисея (5 Моис. 18, 15) раввины вывели то заключеніе
ГЙ'ГХГ'Мессія
'
«*•»
-
—
,
Ви время
голодовок?,, пророки тоже оказывали народу чудесную помощь
- нѣше народа о ихъ высокой миссіш Вовремя сильной
оасухи при Ахавѣ, когда Елисей проживал?, у бѣдной вдовы въ Сариатѣ,
Іегова по ходатайству Елисея сотворилъ чудо: запасы муки и масла въ со-
судахъ вдовы не истощались до тѣхъ иоръ, пока не прекратилась засуха
(I. Цар. 17, 7). Затѣмъ когда у сотни учеников?, пророка Елисея наступилъ
гплодъ нелѣдствіи новаго неурожая, Іегова снова сотворилъ чудо: запаса въ
20 хлѣбовъ ячменных?, хватило на ирокормленіе учениковъ ііророка на все
время недорода (2 Цар. 4, 38).
Такимъ образомъ мы видимъ, что въ легендѣ о пророках?, съ теченіемт,
времени измѣпился характеръ повѣствѵемых?, чудссъ: сначала весь необхо-
димый занасъ нищи посылался прямо съ неба, a позднѣе, обыкновенная зем-
ная пища стала просто размножаться, или возрастать количественно. Поэтому
въ разсказахъ о Мессіи мы тоже видимъ, что чудесное насыщеніе алчущих?,
происходить путемъ размноженія наличнаго запаса пищи, и что въ отличіе
отъ древнѣйшихъ иророковъ Мессія усііѣваетъ насытить малым?, запасом?,
нищи гораздо большее число алчущихъ. Но Іисусъ — Мессія, чудесно насы-
щающій народъ, не носылаетъ съ неба манны, a дѣлнтъ и раздает?, хлѣбы,
и это обусловливается слѣдующей причиной: важнѣйшій изъ обрядовъ церкви'
христіанской состоялъ въ раздачѣ или нреломленіи хлѣба; но словам?, Петра
(Дѣян. ан 2, 42. 46), иослѣдователи Христа „постоянно пребывали въ ученіи
апостоловъ, въ общеніи и преломленіи хлѣба, и молитвѣ".
По нреломленіи
хлѣба, эммаусскіе ученики опознали и воскресшаго Іисуса (Лук. 24. 30. 35):
въ Эммаусѣ, какъ и на послѣдней вечери. Іисѵсъ взялъ хлѣбъ, произнес.?,
молитву, преломилъ хлѣбъ и роздал?, ученикамъ. И если Павел?, (1. Кор.
10, 1—3) заявляет?,, что израильтяне при Моисеѣ „всѣ были подъ облаком?,
и всѣ прошли сквозь море, и всѣ крестились въ Моисея въ облакѣ и морѣ,
и всѣ ѣли одну н туже духовную пищу, и пили одно и то же духовное питіе"'
то въ маннѣ и появившейся изъ камня водѣ опъ видѣлъ прообразы хлѣба
и вина, характеризующихъ таинство иричащенія, какъ в?, облакѣ и морѣ он?,
усматривалъ прообразы христіанскаго креіценія. Въ древнехристіанской цер-
кви утверждали, что Іисусъ учредил?, таинство евхаристіп на послѣдней вече-
ри. но евхаристія считалась антитезой моисеева насыщенія народа манной и при-
томъ трапезой чудесной, поэтому евангелисты и создали своеобразный разсказъ
о чудесномъ насыіценіи народа. Въ этомъ разсказѣ все расчитано на то, чтобы
сочетать и помирить ирообразъ Моисея и пророковъ съ христіапской евхаристіей.
Особенностью моисеева разсказа является то обстоятельство, что въ
кннгахъ Моисея дважды повѣствуется о насыщеніи народа манной и пере-
пелами (2 Моис. 16.— 4. Моис. 11). То же самое дѣлаютъ и евангелисты,
изъ ісоихъ первые два сообщают по два сходныхъ разсказа о чудесномъ
насыщенш народа (Матѳ. 14, 13, и 15, 29. Марк. 6, 30 и 8, 1). Въ одномъ
случаѣ, Іисус?, ушелъ одинъ въ „пустынное мѣсто" на восточномъ берегу
моря 1 алилейскаго, а въ другомъ случаѣ—„взошелъ на гору" блгзъ того же
моря, лричемъ и тут мѣсто оказывается пустынным?,.
Тамъ при Іисусѣ
оставался цѣлый день народъ, нослѣдовавшій за нимъ въ пустыню, a здѣсь—
народъ оставался при немъ три дня. Тамъ численность народа, не считая
женщин?, и дѣтей, доходила до 5000 душъ, a здѣсь — до 4000 душъ. Там?,
ученики стали просить Іисуса отпустить вечером?, пародъ въ селенія купить
сеоѣ нищи, a здѣсь самъ Іисусъ заявляет?, ученикамъ. что ему жаль народа
которому нечего ѣсть, и что опъ не хочетъ отпустить его голоднымъ. Тамъ
при опрпсѣ учениковъ нашлось пять хлѣбовъ и и двѣ рыбы, а. здѣсь - семь
хлѣоовъ и немного рыбокъ. Тамъ послѣ пасыщенія народа остается хлѣбн
12 лолныхъ коробов?,, a здѣсь—семь полныхъ корзинъ. По все остальное в--
обоихъ разсказахъ совершенно сходно: замѣчаніе о голодѣ,' наступившем?,
вслѣдствіе продолжительнаго прѳбыванія народа въ пустынномъ мѣстѣ при
Іисусѣ, возраженіе учениковъ, усомнившихся въ возможности насытить на-
родъ въ данномъ мѣстѣ, запросъ Іисуса объ имѣюіцомся у ѵчениковъ занасѣ
пищи, — замѣчаніе о томъ, что Іисусъ велѣлъ народу возлечь на траву, и
взявъ хлйбы, благословив* и преломив* ихъ. роздал* ихъ народу черезъ
КПЬъ
И ГЫТИЛИСЬ' И з-йк ^и
octÄL^K,
хлъоа. Іѣмъ не менѣе въ обоих* евангеліяхъ прямо отмѣчаетея что въ
гомъ случай видимо одна и та же: авторъ перваго евангелія, какъ и
составитель Пятикиижія, нашел* один* и тот* же разсказъ въ дата рав"
личных* источниках*, и такъ какъ въ разсказѣ з£мѣчались нйкочюрыя oî-
стунленія въ деталях* и въ указаніи на время дѣйствія, иоэтом ев нге-
листъ принял* двойной разсказъ объ одном* и и томъ же эпизодѣ за два
различных-,, эпизода и включил* оба въ свою иовйсть. Въ данном* случай
Марк* прямо копировал* Матоея; Лука приводит* лишь первый разсказъ
(9, 10) и опускает* второй, a Іоаннъ составил-,,
собственный разсказъизъ
элементов* двухъ предшествующих* разсказовъ (б, 1). Пять хлйбонъ и двй
TMѴпРГ° КаКЪ 5000 АУШЪ И 12 корзинъ хлѣба
^
заимствовал* изъ
перваго разсказа о насыщены народа, ио мѣстомъ дѣйствія избрал* гору
ІЗTM/ТИШеТСЛ У МаТѲеЯ И Марка
въ
разсказѣ 0 ьтором-ь насыщении
народа), а началу сцены предпослал* рйчь Іисуса, обращенную къ учен ,
SI 3TMваетс
*
разсказъ (какъ у двухъ первых* синоптшшв? испр -
шеніемъ знамешя и исповйданіемъ вйры Петра (6, 30. 68 . Матѳ 16 1 Ш
От* этих* предварительных* замѣчаній мы нереходим-і, теперь къ ле-'
ГГтУиГ ?'ДаШГ0
разсказа, и прежде всего мы должны замйтить,
'ПО иjciынпая и оезлюдная мѣстность, въ которой происходит* дѣйствіе и
которая мотивирует* собой чудо, въ данномъ случай, как* и вГразскізѣ
RnUC,SrJ" 1ИСуСа СаТаН
""'
«Редопредѣлялась Моисеевым* прообразов
Время дѣйстшя вечерь, тоже мотивирует* собой грядущее происшествіе но
имйете отношеше не къ Моисееву прошлому, a къ\ристіанскому буадщему
Укаланіс учениковъ на то, что денъ склоняется къ вечеру, и что пора уже
ГІГУ* ГР0ДЪ- ИЛИ (,£акъ говоритъ 1исус
'ь) "<>Ра накормить его, напоми-
нает* собой то приглашена съ которымъ эммаусскіе ученики обратились къ
незнакомцу прося его побыть у нихъ въ виду наступившая поздняя ве-
чера, послй чего незнакомец* совершил* вышеотмйченное преломленіе хлйба
(лук.
-4, 29); a затѣмъ оно напоминает* о той вечери, когда Іисуеъ съ 12
учениками возлег* вкусить пасхальная агнца и учредить евхаристію- чудес-
ная вечеря любви и представляет* собой евхаристію Іисуса.
'
Пролог* разсказа, отмйчающій напоминаніе учениковъ о наступившем*
вечерй (какъ изооражепо въ первом* разсказй синоптиковъ о насыщены )
или сострадательное замйчаніе Іисуса о томъ, что народ* уже три дня при-
вел* при немъ без* нищи, не возбуждает* никаких* недоумѣній но нъ раз-
сказй четвертаго евангелиста непонятно, какъ могъ Іисусъ спросить Фи-
лишта, при видй собравшаяся къ нему народа: „гдй намъ купить хлѣбовъ,
чтобы накормить ихъ?" Вйдь народ* собирался къ яему не затймъ, чтобы
йсть, а затймъ, чтобы онъ исцѣлялъ больныхъ (какъ замѣчаетъ самъ еван-
гелист*), да и миссія Іисуса не состояла въ томъ, чтобы насыщать народ*
тѣлесной пищей прежде всего и во всякое время. Но евангелист* добав-
ляет*, что вышеуказанный вопрос* Іисусъ задавал* Филиппу, желая испы-
тать его и это замѣчаніе напоминает* собой рйчь Іисуса, сказанную при
колодцй Іаконлсвй въ Самаріи, когда ученики навезли съйотныхъ припасов*
изъ города и приглашали его йсть; тогда онъ имъ сказал*, что имйетъ не-
вйдомую имъ иищу, вслйдствіе чего ученики подумали, что въ ихъ отсут-
ствш кто-то уже принес* ему пищи, тогда какъ Іисусъ въ дййствитольности
разумйлъ исиолнеше воли Божіѳй и совершоніе дйла Божія (Іоан 4 31)
Может* показаться, что Іисусь и тут* имѣлъ въ виду духовное насыщеніе
народа, и что замѣчаніе Филиппа: „имъ и на 200 динаріевъ не довольно
будет* хлѣба"—является одним* изъ обычных* у Іоанна недоразумѣній, ко-
торое позднѣе (гл. 6) разъясняется въ томъ смыслѣ, что Іисусь естъ Логос*
или хлѣбъ жизни, волей Божіей ниспосланный съ небес*. Однако же и тут* ду-
ховному истолкованію противится изображение матеріальнаго чуда, хотя и
облеченная въ идеальную форму. Впрочемъ идеальную перспективу еванге-
листе имйлъ въ виду ужт изначала: зная, къ чему сведется у него разсказъ
о насыіценіи, зная наперед*, что иовйсть о реальном* насыщеніи народа
превратится въ символ* идеальная, духовная насыщенія Логосом* челове-
чества, и что чувственное въ этой повйсти является лишь внйшней призрач-
ной оболочкой, евангелист* и говорить въ самом* началй своей повйсти, что
Іисусъ задал* вопрос*, который может* показаться нелйпым* лишь тому, кто
не встанет* на точку зрйнія самого евангелиста.
На нредложеиіе Іиеуса, чтобы ученики накормили собравшуюся толпу
(въ нервом* разсказй), и на замѣчаніе его о томъ, что онъ не хочет* отпу-
стить народ* голодным* (во втором* разсказй), ученики возражают* (въ
первом* разсказй), что у нихъ запас* нищи недостаточный, ѵ (во втором*
разсказй), что въ данномъ—пустынном* и безлюдном*—мйстй невозможно до-
стать хлйба. Такое возраженіе вообще свойственно всякой повйсти, трактую-
щей о чудесах*, но въ данномъ случай оно подсказано прообразом*, кото-
рый мы находим* въ разсказахъ о насыщены народа Моисеем* и проро-
ками. Когда Іегова заявил*, что ропщущій народ* израильскій онъ будет*
до пресыщенія кормить цѣлый мйсяцъ мясом* (перепелами), Моисей стал*
ему возражать, что народа слишком* много и что для насыщенія его пона-
добится громадное количество мяса (4 Моис. 11, 21). Такъ точно и слуга
Елисея, на предложеніе пророка раздать ученикам* имѣющіеся 20 хлйбовъ
ячменных*, возражает*: „развй возможно накормить такимъ (ничтожным*)
запасом* сотпю человйкъ?" (2 Дар. 4, 43). Бъ данномъ случай четвертый
евангелисте снова идет* но стопам* второго евангелиста, и опять заходит*
дальше его. Только у этихъ двухъ евангелистов* ученики говорят* о суммѣ
денег*, которая потребуется для покупки пищи, и опредѣляютъ сумму эту
въ 200 динаріевъ, видимо подразумѣвая, что этой суммой оиредѣляется на-
личность кассы общины Іисуса. Базличіе однако въ томъ, что у Марка уче-
ники замйчаютъ, что придется купить хлйба на 200 динаріевъ (6, 37), а у
Іоавна Филипп* заявляете, что и на 200 динаріевъ не довольно будет*
хлйба, чтобы каждому (въ толпй) досталось хоть понемногу (6, 7). Другое
отличіе состоит* въ томъ, что возражают* (въ разсказй четвертая еванге-
листа) не вей ученики Іисуса вмйстй (какъ у остальных* евангелистов*), а
лишь отдѣлыше ученики—Филипп* и Андрей, и что обладателем* наличного
запаса ниіци (пять хлйбовъ ячменных* и двй рыбки) оказывается какой то
отрокъ: подобная драматизація рѣчей весьма обычна и характерна для чет-
вертая евангелиста и его писательской манеры.
Что наличные запасы состоят* по преимуществу изъ хлйба, эта де-
таль тоже
подсказывалась
прообразомч. церковным* и отчасти про-
образом!» Моисея и пророков*.
Манна израильтян* тоже называлась
и считалась хлѣбомъ, а ячменный хлѣбъ, считавшійся (у евангелиста
Іоанна) иаиболйе дешевым* и плохим* сортом* хлйба, очевидно взятъ
изъ легенды объ Елисей. Евапгелнстъ къ ячменному хлѣбу въ ка-
честв* приварка добавляет* рыбу, подражая, видимо, разсказу Моисея о
томъ, чти народ* израильскій питался не только манной, но и мясом* (пере-
пелами); но рыбу въ качеств* приварка онъ избрал* едва ли потому, что
израильтяне, требуя мясной снйди отъ Моисея, вспоминали, что даровой
рыбы у нихъ было много въ Егинтй, на что имъ Моисей возражал*, что
вейхъ рыб* моря не хватит* для иасыщенія всего народа. Ile могъ еванге-
лист* избрать рыбу также и въ виду другого прообраза—христіанской евха
loO —
ристіи, такъ какъ для евхаристіи не приличествовала ни рыба, ни мясная
снѣдь вообще. Для евхаристіи нужны были вино и хлѣбъ, но ученики Іисуса
во время своихъ страпствій по безлюдной мѣстпости едва ли возили съ со-
бой вино, употребленіе котораго вообще не соотвѣтствовало ихъ образу жизни;
поэтому въ разсказѣ о насыіценін народа отсутствуете вино — второй эле-
мента. евхаристіи, хотя замѣна его рыбой остается, съ точки зрѣнія евха-
ристическаго прообраза, дѣломъ весьма загадочными Поэтому необходимо
допустить, что рыба въ данномъ разсказѣ фигурируете какъ надіональная и
мѣстная особенность, благо и сказаніе возникло въ Галилей, области примор-
ской, гдй наееленіе питалось рыбой но преимуществу: не даромъ и въ раз-
сказахъ о явленіяхъ воскресшаго Іисуса часто фигурируете рыба, и. напр.,
передъ глазами соынйвающихся учениковъ воскресшій Іисуст. сталъ йсть ле-
ченую рыбу. Но съ другой стороны мыслимо и то, что сами апостолы, какъ
бывшіе рыбаки, питались преимущественно хлйбомъ и рыбой.
Однако же и мысли объ евхаристіи нельзя отвергнутъ безусловно, если
принять въ соображеніе ту часть разсказа евангелиста, " гдй рйчь идете о
томъ, какъ Iисусъ, взявъ хлйбы. и воздавъ хвалу Богу, преломилъ ихъ и
роздалт. ихъ ученикамъ, а ученики стали раздавать ихъ народу. Можно по-
думать. что въ данномъ случай, какъ при учрежденіи евхаристін, Іисусъ
благословилъ хлйбы во иснолненіе іудейскаго обряда, а воздавалъ хвалу
Богу—въ виду имйюшаго совершиться чуда,—что преломлялъ онъ хлйбъ въ
виду особыхъ свойств!» хлѣба, а раздавалъ его—въ виду условій еитуаціи.
такъ, что при внѣшнемъ сходствй дййствій никакой внутренней связи между
раздач! й хлйба и евхаристіей не существовало. Но отчего же такъ подчер-
кивается сходство дййствій lucyca? Отчего намъ заявляюсь, что но этому
признаку можно было опознать іисуса? Ііакъ въ данномъ ризсказй говорится:
«Гисусъ, взявъ пять хлѣбовъ и двй рыбки и воззрѣвъ на небо, благословилъ
ихъ, преломил!, ихъ и роздалъ ученикамъ своимъ»,—такъ и въ разсказй объ
учрежденіи евхаристіи говорится: „Іисусъ взялъ хлйбъ, благословилъ и пре-
ломилъ его и роздалъ ученикамъ" (Матѳ, 26, 26). Точно такъ же и въ раз-
сказй о явленіи воскресшаго Іисуса у моря Галилейскаго говорится, что
Iисусъ—«пришел!., взялъ хлйбъ и далъ имъ, также и рыбу" (Іоан. 21, 13).
Затймъ, послй воскресенія, Іисусъ передъ учениками эммаусскими тоже
«взялъ хлйбъ, благословилъ, преломилъ и подалъ имъ»,
и тогда по „пре-
ломлѳнію" хлйба ученики признали въ незнакомцй Іисуса (Лук. 24, 30. 35).
Стало быть, акте нреломленія хлйба община христіані. считала характер-
ным!. пріізнакомъ умершаго Іисѵса и учрежденной имъ евхаристіи, и этой,
акте позднййшіе христіане стали приписывать Іисуеу не только въ періодъ
его посмертных!, явленій на землй, но и въ періодъ его земной жизни. За-
тймъ въ разсказй о насыщеніи народа имйется черта, которая является
прообразомъ христіанской евхаристіи даже въ большей степени, чймъ раз-
сказъ объ учрежденіи евхаристіи. При учрежденіи евхаристіи Іисусъ трапе-
зовалъ съ одними лишь учениками и только имъ раздавалъ преломленный
х.ійбъ и вино, но въ древне христіанскихъ общинахъ евхарисгія совершалась
двухстепенно: хлйбъ и вино отъ іерея передавались діаконамъ, a послѣдніе
раздавали ихъ прихожанамъ, т. е . въ общинахъ производилось то же, что
говорится и въ разсказй о насыіценіи народа, гдй Іисусъ передаете хлйбъ и
рыбу апостоламъ, a тѣ огь себя раздаютъ ихъ народу.
Что въ этомъ прообразй или прототипй евхаристіи отсутствовало вино,
это станете намъ нонятнымъ, если обратимъ вниманіе на то, что древне хри-
стіанская вечеря, или причащеніе, тоже часто называлась просто «преломле-
ніемъ хлйбовъ» (Дйян. ап. 2, 42. 46; 20, 7), ибо хлйбъ представлял!, глав-
ную основу обряда причащенія; а что въ данномъ случай (какъ и въ доба-
вочной главѣ Іоаннова евангелія) кромй хлйба фигурируете еще и рыба, а не
вино, это вйроятно объясняется тймъ обстоятельстомъ, что въ эпоху первыхъ
—
131 —
христіанъ обрядъ ѳвхаристіи завершался сопмйстными трапезами, или ага-
пами. Рыба евангельской легенды и представляется намъ отраженіемъ такихъ
совмйстныхъ трапезъ хриотіанокихъ, дополнявгаихъ собою обрядъ нричаще-
нія. и такимъ образомъ разсказъ о насыіценіи народа имйетъ отношеніе не
только къ евхаристіи въ собственном!,, узкомъ смыслѣ слова, но и къ древне
христіанскому обычаю совмйстныхъ братскихъ трапезъ. Общеніе христіанъ
на иочвй братской любви, насыщавшее на этихъ трапезахъ также и бйднйй-
111 ихъ членовъ общины, изображается въ евангельском!, разсказй о насыіце-
нін народа какъ акте чудотворенія Христа, который насыщаете всйхъ съ
избытком!.. Тймъ же обычаемъ древне христіанскпхъ совмйстныхъ трапез!.,
вйроятно, можно объяснить и ту деталь, что насыщаемый Іисусомъ народъ
возлежалъ «рядами», въ которыхъ было, по словам!. Луки, не 50 душъ, а
но словамъ Марка— по 50 и 100 душъ въ каждомъ; въ этомъ замйчанін
евангелистов!, можно видйть указаніе на то, что и совмйстыо трапезовавшіе
христіане во время агаиъ разсаживались группами, или рядами вышеозна-
ченной численности.
Чудесный элемент!, въ разсказй о насыщеніи народа сводится къ тому,
что Іисусъ кусками преломленных!, имъ пяти (семи) хлйбовъ и двухъ (не-
многих!.) рыбокъ насытнлъ 5000, или 1000 человѣкъ, не считая женщинъ и
дѣтей, и что послй насыщенія такого множества людей набралось нееъйден-
ныхъ остатков!-, хлйба и рыбы—въ одномъ случай 12, а въ другомъ—7 пол-
ных!, коробовъ или корзпнъ, т. е. осталось значительно больше того количе-
ства, которое имйлось первоначально, до раздйла. 11о изъ разсказовъ мы не
узнаемъ, въ какой именно момента сотворилось чудо. ІПлейермахеръ гово-
ритъ: если бы разсказывалъ самъ очовидецъ, то онъ намъ сообщилъ бы,
когда сотворилось это чудо. По мы съ своей стороны сомнѣваемся, можно
ли быть очевидцемъ невйроятнаго и невозможнаTM нроисшествія.
Пытаясь
выяснить себй это дйло и въ частности опредѣлить моменте чудеснаго раз-
множенія хлйбовъ, мы прежде всего видимъ, что хлйбы, предназначенные
для насыіценія народа, прошли, до поступленія в-ь желудокъ алчущихъ
людей, три ряда рукъ: изъ рукъ Іисуса они перешли въ руки алчущаго па-
рода, и чудо размноженія хлйбовъ могло сотвориться на любомъ изъ этихъ
трехъ этановъ. Если хлйбы не размножились уже до перехода въ руки алчу-
щихъ. то раздавать ихъ приходилось ученикамъ но малым!, крошкамъ, такъ
какъ хлйбовъ было пять штукъ, а народа были свыше 5000 душъ. ІІо изъ
разсказа евангелистов!, мы не видимъ, чтобы раздача хлйба производилась
но маленьким!, кусочкамъ и расчетливо. Поэтому намъ остается предполо-
жите, что чудо размноженія хлйбовъ произошло уже тогда, когда хлйбы на-
ходились въ рухахъ Іисуса или апостоловъ. Но смыслъ евангельскихъ раз-
сказовъ именно таковъ, что хлйбы стали размножаться въ то мгновеніе,
когда Іисусъ, воззрйвъ на небо, благословил!, имѣвшіеся у него въ рукахъ
хлйбы. Затймъ размножепіе хлйбовъ могло совершиться двояки мъ образомъ:
либо изъ нодъ рукъ Іисуса послй благословенія выходили все новыя и но-
вым штуки хлйба и рыбы, либо подъ руками Іисуса взятые имъ пять хлѣ-
бовъ и двй рыбки дробились на все новые и новые куски, такъ что когда
пятая часть толпы была надйлена кусками одного хлйба и половина всей
толпы получила куски одной рыбки, Іисусъ сталъ раздавать второй хлйбъ и
вторую рыбку, и т. д . Но смыслъ разсказа Іоанна, да и другихъ евангели-
стовъ, тотъ, что послй насыіценія народа набралось 12 коробовъ „остат-
ковъ" отъ пяти хлйбовъ, розданныхъ Іисусомъ, а потому необходимо допу-
стить, что размноженіе хлйбовъ происходило вторымъ путемъ, тймъ болйе,
что иначе послй насыщенія народа набралось бы 12 коробовъ цйльныхъ
хлйбовъ и рыбъ, а не „кусковъ и остатковъ" хлйба и рыбы, какъ сказано
у евангелистовъ.
Однако, какъ бы мы ни представляли себй это чудесное размноженіе
хлйбовъ, но чудомъ, и при томъ непонятным* чудомъ. оно остается, и по-
тому неудивительно, что новѣйшіе тоологи сильно косятся на него и ста-
раются свести его на нѣтъ. Но имъ слѣдовало бы дѣлать это честно и от-
крыто, имъ слѣдовало бы признать, что евангелисты сами не вѣрили въ раз-
сказанное имъ чудо, и такъ какъ всѣ евангелія наполнены такими чудесами,
то, стало быть, евангелія не могут* и считаться историческими повѣстями.
ТТо вмѣсто того мы видимъ, какъ теологи по данному вопросу изощряются
наперерыв* друп, перед* другомъ въ придумываніи уверток* и явно лжи-
вых* толкованій. Шлейермахѳръ встал* въ данномъ случай на точку зрѣнія
I Іаулуса и утверждает*,
что въ словах* Іисуса (loan. G, 26) о томъ, что
люди шли за нимъ не вслйдствіе знаменія, а потому, что гюѣли отъ хлѣбовъ
чудесныхъ, заключается намекъ на то, что размноженіе хлйбовъ было явле-
иіемъ естественным*; но Шлейермахеръ подобно Паулусу отказывается объ-
яснить подробно, въ чемъ заключалось знаменіе. видйнное народом*, и раз-
множеніе хлйбовъ, насытивших* народъ. И это вполнй естественно, такъ
какъ при болйе подробном* разсмотрйніи вопроса ноизбйжно оказалось бы,
что самъ „очевидец*" Іоаннъ усматривает* чудо въ разсказанномъ имъ про-
исшествіи, и что вышеотмйченное изреченіе Іисуса слѣдуетъ понимать въ
смыслй указанія на то, что люди дорожать не видйннымъ чудесным* знаме-
ніемъ, доказывающим* и отражающим* могущество Христа, а лишь мате-
ріальной стороной знаменія, насытившаго ихъ хлѣбомъ.— Газе находите, что
лишь свидйтельство Іоанна—„очевидца"—мйшаетъ предположить, что въ дан-
ном* случай Іисусъ устроил* просто угощеніе для народа, который слушал*
его проііовйдь, и что для этой цѣли Іисусъ употребил* не силу чудотворную,
а собственный запас* съйстныхъ припасов*, и что впослйдствіи народное
преданіе превратило это „естественное" угощеніе въ чудесное насыщеніе
парода. Но что дйлать человйку. который подобно тому же богослову (I азе)
признаете, что „непосредственное размноженіе питательнаго вещества недо-
пустимо для серьезнаго научнаго мышленія"?—Мы впрочемъ уже знаемъ,
что станет* дйлать человйкъ, научно обрабатывающій жизнь Іисуса: онъ
отвергнете услуги неудобнаTM для него „очевидца", который ставите его въ
затруднительное положеніе какъ данным* разсказомъ, такъ и лослйдующимъ
разсказомъ о хожденіи Іисуса по водамъ. Правда, по свидйтельству второго
я третьяго евангелистовъ (Марк. G, 30. Лук. 9, 10), апостолы, т. е. отослан-
ные на проповйдь 12 учениковъ Іисуса (Лук. 9, 1. Марк. 6, 7), незадолго
нередъ тѣмъ вернулись къ Іисусу, но мечтатель— Іоаннъ могъ вйдь гдѣ ни-
будь замѣшкаться и опоздать, и затймъ, услышав* о происшествіи, слу-
чившемся въ его отсутствіи, онъ, можетъ быть, не далъ себй труда иодробнйе
и точнйе разузнать, какъ было дйло. По словамъ Эвальда, теперь уже нельзя
точно указать, что послужило поводом* къ разсказу, въ котором* онъ усма-
тривает* вонлощеніе того ученія, что тамъ, гдй истинная вйра сочетается съ
истинной любовью, даже и ничтожными внйшними средствами можно дости-
гнуть огромных* результатов*. Тамъ, гдй значеніе разсказа о чудесном* про-
ясшествіи понимается въ столь отвлеченном*, моральном* смыслй, дййстви-
тельно бывает* нужен* особый внйшній повод*, чтобы понять возникновенш
евангельскаго разсказа, но въ разсуждеяіи Эвальда повод* этотъ является
какимъ то неопределенным* иксом*, и потому значен ія имѣть не можете, а
намъ его не нужно, потому что мы разсматриваемъ вей детальныя черты
разсказа генетически.
Изъ деталей даннаго разсказа о насыщеніи народа намъ остается еще
раземотрйть собираніе остатков* и число наполненных* ими коробовъ. Что
остатки хлйба вообще были собраны вмйстй, это напоминает* намъ разсказъ
о маний, которую израильтяне тоже собирали, хотя они и собирали не остатки
манны послѣ трапезы, а самое манну перед* трапезой; но съ другой стороны
прообраз* этого собнранія остатков* имѣется въ разсказй о Елисей, который
велйлъ раздать 20 хлйбовъ своимъ ученикамъ, заявляя: „такъ говорите Іегова:
они насытятся и соберут* остатки пшци",—послй чего авторъ разсказа про-
должаете: „и вот* слуга предложил* имъ хлйбы, и они ихъ йли, и по слову
Іеговы собрали остатки пигци" (2 Дар. 4, 43). Затймъ, этотъ сбор* остат-
ков* отъ чудесной трапезы, произведенный, по словамъ четвертаго еванге-
листа, для того, чтобы „ничего не пропало" (G, 12), напоминаете намъ объ
опасеніи древней церкви, чтобы составныя части св. даров* не просыпались
на землю и не пропадали. Что остатки хлйбовъ и рыбы были собраны въ
корзины или короба, это опять-таки предуказывалось исторіей чудеснаго нис-
иоеланія манны, которую израильтяне собирали въ „мйры",
а что корзин*
ci. остатками хлйбовъ набралось ровно 12 штукъ, это надо, видимо, объяснить
тймъ, что собираніемъ остатков* занимались 12 апостоловъ. Въ другомъ раз
сказй говорится, что корзииъ съ остатками хлйбовъ набралось семь штукъ,
и эта цыфра вйроятно указана потому, что и хлйбовъ, поступивших* въ
раздачу, было семь, или потому, что въ древнехристіанской церкви таинство
евхаристіи совершалось при участіи семи діаконовъ (Дйян. an. 6, 1; 21, 8).
Далйе въ 12 корзинах* съ остатками, какъ и въ 12 апостолах*, можно усмо-
трйть намекъ на 12 колйнъ или племен* Израиля. Но на вопросъ о томъ, не
слйдуетъ ли видйть въ народй, насыщенном* чудесными хлйбами, язычни-
ковъ, а въ сборй остатков* трапезы въ 12 корзинахъ—намекъ на нераздйль-
ность и неприкосновенность 12 колйнъ израильских*,—на этотъ вопрос*
елва ли утвердительно огвйтите самъ читатель.
80. Превращеніе воды въ вино.
Въ исторіи Моисея говорится (2 Моис. 17 —I Моис. 20), что израиль-
тянам* были чудесным* образомъ дарованы хлйбъ (манна) и вода, поэтому
іудеи ожидали, что въ этомъ отношеніи и Мессія, второй спаситель народа
избраннаTM, сотворите такія чудеса, какія творилъ первый спаситель, Моисей.
Аллегорически, въ смыслй духовной пищи,—хлйбу разумйнія противопоста-
влялась вода премудрости (Сир. 15, 3). Въ Апокалипсисй (4, 17; 21, 6; 22,
1, 47) вода жизни, или живой источник*, къ которому агнецъ водите пасо-
мых* и который исходите отъ престола Бога и агнца, играет* важную роль
и даже въ Іоанновомъ евангеліи Іисусъ говорит* о живой водй, которую онъ
даруете людям*, и которая утоляете жажду навсегда (4, 10. 13). Въ другихъ
случаяхъ Іисусъ уподобляете то, что онъ даруете людямъ, вину, притом*
вину молодому, которое не слйдуетъ вливать въ старые или ветхіе мйхи
(Мате. 9, 17). Вообще за свой образ* жизни, за благосклонное отпошеніе къ
йдй и питыо вина Іисусъ нерйдко противопоставлялся Іоанну Крестителю,
который жилъ аскетом* и пилъ одну лишь воду (Мато. 11, 18). Въ обыч-
ных!. евангельских* уподобленіяхъ радостей царства Мессін веселому пирше-
ству (Матѳ. 8, 11; 26, 29. Апокал. 3, 20), или брачному пиру, на котором*
присутствуете самъ женихъ Мессія (Матѳ. 22, 1 — 14; 9, 15. Іоан. 3. 29.
Апокал. 19, 7; 21, 2. 9; 22, 17), говорится чаще о винй, веселящем* сердце,
чймъ о трезвенной водй.
ГІризваніе Крестителя сводилось къ крещеыію людей водой, послй него
надлежало притти Мессіи, крещающему людей св. духом* и огнемъ (Матѳ.
3, 11. Лук. 3, 16. Іоан. 1, 26). Дййствительно но свидйтельству „Дйяній
апостольскихъ", послй смерти и вознесенія Іисуса, сошес.твіе св. духа на его
учениковъ ознаменовалось сошествіемъ съ небес* языков* огненных*, при-
чем* наблюдались сцены, которыя насмйшникамъ давали новодъ утверждать,
что ученики „напились сладкаго вина" (Дйян. ап . 2, 13)—такъ опьянил*
ихъ св. духъ. Но если преисполненные св. духа ученики „пылали какъ отъ
вина", то и обратно—одареніе виномъ могло тоже служить эмблемой надѣ-
ленія дарами св. духа.
Креститель былъ представителем!, ветхаго завѣта,—стараго союза Бога
съ человѣками; его крещеніе водой было иослѣдней формой тѣхъ очишеній,
того законопослушанія. посредствомъ которыхъ народъ іудейскій си времеиъ
Моисея тщетно добивался благоволенія Божія. Противопоставить этой старинѣ
то новое, которое при носилъ съ собою Христосъ, противопоставить вакону
милость, а Моисею сына Божія, притомъ противопоставить такъ. чтобы на
сторонѣ сына Божія оказалось удовлетворено и блаженство, а на сторонѣ
Моисея—несовершенство и оскудѣніе, такова идея и задача четвертаго еван-
гелія. Въ концѣ пролога къ этому евангелію говорится (1, 17): „законъ даиъ
через!. Моисея, благодать же и истина произошла черезъ I. Христа"; а пе-
редъ тѣмъ тамъ было сказано, что „отъ полноты Христа всѣ мы приняли и
благодать на благодать" (1, 16). По справедливому замѣчанію нѣкоторыхъ
критиковъ, разсказъ о превраіценіи воды въ вино на свадьбѣ въ Канѣ Гали-
лейской фактически изображаете или иллюстрируете лишь то, что въ выше-
приведенномъ нзреченіи пролога говорится объотношеніи Христа къ Моисею,
и милости пли благодати къ закону.
Всѣ эти обстоятельства должны были способствовать тому, чтобы акте
утоленія жажды, который наряду съ чудеснымъ актомъ насыщенія приходи-
лось приписать Іисусу какъ второму Моисею, или олііцетворенію премудрости
Божіей, произведеяъ былъ Іисусомъ при помощи вина, а не воды, которой
требоваль прообразъ. Въ томъ же направленіи дѣйствовало еще и то сообра-
женіе, въ силу котораго манна моисеева превратилась у Іисуса въ хлѣбъ:
Іисусу нельзя было приписать акте чудеснаго насыщенія народа, не лринявъ
въ соображеніе хлѣбъ евхаристіи; по этой же нричинѣ нельзя было разска-
зывать объ Іисусѣ, что онъ подобно Моисею чудеснымъ образомъ утолилъ
жажду народа, не принявъ во вниманіе вино евхаристіи; недаромъ и апо-
столъ Павелъ (1 Кор. 10, 3) заявлялъ, что манна небесная и вода, извле-
ченная изъ камня въ пустынѣ во время странствія израильтяне были про-
образами двухъ элементовъ евхаристіи. Если чудесное насыщеніе народа
Іисусъ нроизвелъ и долженъ былъ произвести однимъ изъ элементовъ евха-
ристіи—хлѣбомъ, то и чудесное утоленіе жажды народа онъ долженъ былъ
естественно произвести при помощи другого элемента евхаристіи—вина.
Теперь для насъ понятно, почему разсказъ о чудесномъ напоеніи виномъ
находимъ мы лишь въ Іоанновомъ евангеліи. Какъ прообразъ евхаристіи,
первыхъ трехъ евангелистов!, удовлетворяло чудесное насыщеніе хлѣбомъ,
тѣмъ болѣе, что у нихъ имѣется еще особый разсказъ объ учрежденіи евха-
ристіи, въ которомъ фигурируете второй элементе евхаристіп—вино. Но
четвертому евангелисту, по нѣкоторьтмъ (ниже указанным!,) причияамъ, приш-
лось отказаться отъ разсказа объ учрежденіи евхаристіи, поэтому онъ дол-
женъ былъ заполнить чѣмъ нибудь этотъ пробѣлъ въ евангельскомъ повѣство-
ваніи, и разсказъ о насыщеніи хлѣбомъ рѣшилъ дополнить разсказомъ объ
утоленіи жажды народа при помощи второго элемента евхаристіи—вина .
О происшествіи. ознаменовавшемъ свадьбу въ Канѣ Галилейской (2, И)—
о превращеніи воды въ вино—евангелисте нашъ замѣчаетъ, что этимъ актомъ
Іисусъ «положил!, начало чудесамъ и явилъ славу свою». Олѣдователыю,
евангелисте самъ сознается, что опъ желалъ освѣтить вышеотмѣченние изре-
ченіе объ отношеиіи Іисуса къ Моисею и благодати къ закону, и иллюстри-
ровать разсказомъ это основное иоложеніе своего евангелія, послѣ того какъ
тезисы пролога о призваніи Іисуса опъ исторически иллюстрнровалъ скидѣ-
тельствомъ Крестителя. Тѣмъ лее мотивом!,, повидпмому, опредѣлялась такиге
и форма, въ которую евангелисте облекъ повѣствуемое чудо. Евангельскому
разсказу о чудесномъ насыщеніи народа, какъ и ветхозавѣтному разсказу
объ умноженіи запасовъ елея (масла) нророкомъ Елисеемъ, внолнѣ соотвѣт-
ствовалъ такой разсказъ, въ которомъ было бы отмѣчено, что подъ руками
Іисуса чудесным ь образомъ малое количество вина превратилось въ количе-
ство большое, достаточное для продолжительнаTM пользованія или для уноенія
многихъ людой. Бмѣсто того евангелисте даетъ разсказъ. въ которомъ вода
превращается въ вино. Съ превращенія воды началъ и Моисей свою карьеру
чудотворца, но у него вода всѣхъ рѣкъ и источниковъ Египта превратилась
въ кровь, дабы покарать Егиитяпъ. ТІо первое, Іисусомъ сотворенное чудо
не могло быть чудомъ карательным!.; «кровь», въ которую онъ превратили,
воду, не могла быть кровыо настоящей, она могла быть только '-кровью (си-
комъ) грозди виноградной» (1 Моис. 49, 11. б Моис. 32, 14;. такъ какъ
вино, употребляемое въ евхаристіи. в-ь свою очередь представляете собой
жертвенную кровь Мессіп, за многихъ изливаемую въ оставленіе грѣховъ
(Мато. 26, 28) и кровь сшедшаго съ небесъ сына человѣческаго, подающаго
всѣмъ жизиь вѣчную (loan. 6, 53).
Послѣ этихъ предварительных!, замѣчаній, мы переходим!, къ Іоаннову
разсказу о чу.дѣ, сотворенномъ Іисусомъ на свадьбѣ въ Канѣ Галилейской
(2, 1—11),—и прежде всего мы должны замѣтить, что замыселъ евангели-
ста—представить Іисуса-чудотворца участником!, веселаго свадебнаго пир-
шества— опредѣлялся вышеотмѣчеиными нредставленіямн о радостях!, царства
мессіанскаго, аналогичныхъ радостями, какого нибудь пира брачнаго. На по-
добном!. торжествѣ, отнесенномъ къ загробной жизни, или понимаемою алле-
горически (какъ у Мато. 9, 15; 22, 1, или у Іоаппа 3, 29). Iисусъ моп.
выступить даже въ роли жениха (но аналогіи съ нрообразомъ, представлен-
ным!. въ Пѣснѣ пѣсней), а въ роли невѣсты его могла выступить церковь или
община христіапъ (Ефес. 5, 25—32). Но относительно исторпческаго Іпсуса
и иеріода его земной жизни такое представленіе было неумѣстно, поэтому
роль жениха въ разсказѣ приходилось передать другому лицу, a Іис.усу пре-
доставить роль простого гостя, приглашен наго на свадьбу, хотя и подавав-
шаго веселіе всѣмъ остальнымъ участниками, пира, ибо естественный, настоя-
ний же и ихъ не догадался припасти достаточное количество вина вѳселящаго,
что и побудило Іисуса сотворить данное чудо.
На недостаточный запасъ вина указываете Іисусѵ мать его, какъ въ
разсказѣ синоптиковъ о первомъ насышеніи народа ученики напоминали
Іисусу, что слѣдуетъ отпустить народъ, дабы онъ могъ запастись нишей.
Но мать Іисуса," отмѣчая" недостаток!, вина, приглашаете Іисуса показать
свою силу чудотворную, что явствуете и изъ отвѣта, который ей даетъ
1 исусъ. Хотя послѣдующее чудо, по признанію евангелиста, было первымъ
изъ чудесъ, сотворенных!, Іисусомъ, и хотя о чудесахъ, ознаменовавших!,
дѣтство Іисуса, евангелиста не сообщаете ничего, однако онъ иризналъ у.чѣ-
стмымъ показать, что мать Іисуса давно знала, или хотя догадывались, что
сынъ ея есть существо возвышенное и необыкновенное. Но насколько ммті.
Гисуса возвышаете сына своимъ предлоясеніемт—сотворить вино чудомъ, на-
столько самъ Іисусъ унижаете мать своимъ возраженіемъ, къ котором!, рѣзко
подчеркивается высокое достоинство Іисуса и низменная природа его ма-
тери. Онъ заявляете: „Что миѣ и тсбѣ, жено?", т. г. что общаг«> у меня «л.
тобою, женщина? Этпмъ заявленіемъ четвертый евангелисте какъ бы хотѣлъ
превзойти третьяго авангелиста (Лук. 2, 49), по словамъ котораго 12 лѣтній
отрокъ Іисѵсъ заявляли своимт, родителямъ: „зачѣмъ было вамъ искать меня?
Или вы не знаете, что мнѣ должно быть въ томъ (домѣ), что принадлежигь
отцу моему?" Но этимъ рѣзкимт. топомъ возраженія Інсуса будете шокиро-
ванъ лишь тотъ, кто уиустылъ изъ вида, что въ данном!, случаѣ рѣчь идете
не о естественно-человѣческихъ отношеніяхъ, а о мнимомъ отношеніи ВОІІЛО-
щепнаго Логоса (слова Божія) къ человѣку, котораго опъ ни въ какомъ слу-
чай не можете и не должен!, признавать за авторитете. Нежеданіо исиол-
пить просьбу матери Інсусъ мотивируете, между прочимъ, тѣмъ соображе-
ніе.мъ, что „еще не пришелъ часъ" его. Что день и част, второго ирише-
ствія Мессіи и свѣтонреставленія извѣстенъ только Богу-Отцу, это едшю-
гласно подтверждают* три первые евангелиста (Мато. 24, 36; 25, 13. Марк.
13, 32. Дѣян. an. 1, 7), причем* второй евангелист* добавляет*, что о днѣ
и часѣ, когда прейдут* небо и земля, никто не знаете, ни даже сын* Бо-
ями (Мессія); въ этихъ евангеліяхъ только Богъ-Отецъ является существом!,
всевѣдѵщимъ, а люди, не исключая и Мессіи, представляются существами
ограниченнаTM вйдйнія. Напротив*, въ четвертом* евангеліи мы находим*
характерное противоположеніе невѣдающимъ людям* всѳвѣдущаго сына Бо-
ями, вочеловѣчившагося Логоса, и мысль о томъ, что ему, Логосу, надлежит*
прославить себя не при второмъ пришествіи. а уже теперь, различными чу-
дотвореніямн, a затѣмъ и самой смертью своей. Смерть Іисуса евангелисте
подразумевает* во всѣхъ тѣхъ случаяхъ, когда онъ замѣчаетъ, что гоненіл
и козни врагов* Іисуса успѣха не имѣли, ибо „еще не пришел* час* его"
(7. 30; 8, 20), и когда впослѣдствіи онъ заявляете, что Іисуеъ зналъ о пред-
стоящей ему участи и сказал*, что „нынѣ пришел* час* его" (12 '>3-13 1)
Наоборот*, братьям* своимъ, по словамъ евангелиста, Іисусъ, на' предложе-
на выступить публично въ Іудеѣ, возражал*,
что его „время еще не на-
стало (7, 6. 8), какъ въ данномъ случай матери своей онъ заявляете что
для чудотворенія „еще не нришелъ часъ".
Однако въ обоих* случаяхъ
іиеусъ въ дййствительности скоро передумываете, и поступает* сообразно
сдѣланному преддоженію. Что и Марія, мать его, тоже знаете, что Іисусъ
скоро передумаете, это видно изъ того, что несмотря на отрицательный
отвйте его, она велите слугам* „исполнить то, что онъ имъ скажете" и
этим* замйчашемъ достоинство Маріи вновь возстановляется; хотя ей было
перед* тймъ указано, что цйлая пропасть отдйляетъ ее отъ того, „кто пре-
выше вейх-ь " (3, 31), однако это указаніе ее нисколько не смущает*, и она
непоколебимо остается при своемъ желаніи и взглядй.
Въ домй пирующих*, по словммъ евангелиста, стояло шесть каменных*
водоносе въ-
„по обычаю очиіценія іудейскаго", т. е . для умовенія рукъ пе-
ред* всякой трапезой (Матѳ. 15, 2. Марк. 7 . 2). Этим* „водоносам*" ви-
димо приписано символическое значеніе. Приказав* наполнить водой эти со-
суды, Іисусъ создает* себй базу для предстоящаTM чудотворенія, а указа-
нием* на то, что эти „водоносы" вмйіцали но 2—3 мйры (или по 8—12
ведер*) каждый, и что слуги наполнили ихъ водой „до верха",
евангелиста,
видимо хотйлъ сказать, что Іисусъ „даруете благодать отъ полноты" (1,16).
и что подобно Богу-Отцу онъ „не мйрою" дарует* блага духа своего (3,' 34)!
Когда ней „водоносы" были наполнены водою, Іисусъ велйлъ слугам*
черпнуть этой воды и отнести къ распорядителю иира, а распорядитель
отнйдавъ этой воды, призналъ, что она—вино, притом* болйо хорошее
чѣ.чъ то вино, которымъ угощал* жених* гостей въ началй пира. При этомъ
евангелисте еппдйтельстиуетъ, что вода „сдйлалась виномъ", а позднйе (4 46)
онъ отмйчаетъ, что въ Канѣ Галилейской Іисусъ дййствительно „претворил*"
воду вч, вино; далйе онъ подтверждает*, что это превращеніе воды вч, вино
послужило „знаменіемъ".
по которому ученики „увйровали" въ Іисуса (2, 11).
и что послй этоі'о (перваго) чуда Іисуеъ сотворил* второе, равновеликое
чудо, псцѣливч, отсутствующаTM сына Капернаумскаго царедворца (4, 54).
Этими замйчаніями евангелист* видимо хотйлъ сказать, что настоящее дйя-
ніе Іисуса было дййствительно чудомъ,—и потому справедливо утверждают*
ортодоксальные толковники, что отрицать чудесный характеръ даннаго дйя-
нія Іисуса значит-!, искажать слова и намйренія евангелиста Іоална, коле-
оать довѣріе къ его правдивости и компетентности и, вмѣстй съ тймъ, на-
брасывать двусмысленную тйнь на характеръ самого Іисуса. Кто вѣритъ
Іоанну, тотъ должен* вйрить также въ чудеса, а кто не можетъ вйрить въ
чудеса, тотъ долженъ отказать въ довйріи евангелисту—и не только въ дан-
номъ случай, но и вообще, такъ какъ евангелисте Іоаішъ говорите о цѣ-
ломъ рядй неимовѣрныхъ чудесъ и столь же неимовйрныхъ рйчей Іисуса, и,
наконец*, возбуждаете сугубое сомнйніе тогда и тамъ, когда и гдй онъ вы-
даете себя за апостола Іоанна. Обычный пріемъ Газе—считать повйствова-
теля—евангелиста „отсутствующим*" по мало-мальски „щекотливым*" эпизо-
дам*—въ данномъ случай представляется пріемомъ сугубо-смъхотворнымъ,
такъ какъ евангелисте прямо заявляете (2, 2), что на свадьбу въ Канй
позван* былъ Іисусъ съ ученикамн своими, и такъ какъ самъ Газе при-
знаете, что среди первозванных* учениковъ Іисуса (1, 35. 41) находился
также Іоаннъ—вч. лицй ученика, по имени не названнаго. Указавіе Шлейер-
махера и его сторонников* на то, что разсказъ евангелиста вообще не отли-
чается достаточной наглядностью и въ данномъ случай не отмйчаетъ того
вітечатлйнія, которое на гостей жениха произвело чудо, представляется намъ
робким* выпадом* но отношению къ разсказу, вполнй понятному и ясному
для всякаго непредубйжденнаго читателя, а попытка Неандера объяснить
превраіденіе воды въ вино—„нотенцированіемъ", т е. возвышеніемъ свойств*
воды до стенени вину присущих* свойствъ, намъ кажется жалким* продук-
том* невйрія и недомыслія.
Далйе евангелисте приводите одно замйчаніе распорядителя пира, ко-
торое сильно смущало вейхъ толковников*, тщетно пытавшихся подтвердить
слова распорядителя о томъ, что-де вездй существуете обыкновеніе подавать
гостям* сперва хорошее вино, а потом* худое (2, 10). Напротив*, такъ не
поступает-!, никто, такой образъ дййствій противорйчитъ природй человй-
чѳской, такъ какъ вей органы чувства у человйка требуют* прогрессивно-
возрастающаго раздраженія. Означенное «обыкновеяіе» евангелисте просто
вьцумалъ или, точнйе говоря, создала, на основаніи одного синонтическаго
изреченія Іисуса, въ котором* сравнивались блага, имъ человйку принесен-
ный, съ «молодым*» виномъ; однако у Луки (5,39) означенное изреченіе
Іисусъ дополнил* слйдующимъ замйчаніемъ: «никто, пивши старое вино, не
захочет* тотчасъ молодого, ибо говорите: старое лучше». У третьяго еванге-
листа (Луки) въ это изреченіе вложен* тотъ смысл*, что люди склонны при-
вязываться къ старинй (въ данномъ случай—къ юдаизму и обрядности юда-
иотской), и съ яедовйріемъ относятся къ новшествам* (въ данномъ случай
къ новому ученію іисуса), и эта мысль нодкрйиляется чисто эмпирическим*
наблюденіемъ. Но нашему евангелисту захотйлось показать, что новое, при-
несенное Іисусомъ, лучше стараго, а потому въ его разсказй о чудесном*
нретвореніи воды, новое, Іисусомъ созданное вино, и было лучше стараго
вина, которым-!, ѵгощалъ гостей женихъ. Онъ пытается доказать это путем*
рйзкаго контраста, но такъ какъ въ его разсказй рйчь идете не о раэличіи
между старым* (лежалым*) и молодым* (свйже нриготовленным-ь) виномъ,
какъ у Луки, а о различіи между виномч,, ранйе и позднйе выставленным*
для угощенія, поэтому п натуральное изреченіе Луки и томъ, что старое вино
лучше молодого, у четвертаго евангелиста превратилось въ мнимое, ничйм-ь
не подтвержденное «обыкновеніе» подавать гостям* сначала хорошое вино,
а потом* худое, и топ. безспорный факте, что старое вино вкуснйе молодого,
превратился у него въ проблематическое «обыкновеніе» подавать гостям*
худое (молодое) вино послй хорошаго (стараго).
Против* такой символизаціи сотвореннаго вч, Канй Галилейской чуда,
которую сначала призналъ Гердеръ, не оспаривавшій его исторической досто-
вйрности, а затймъ и Баур-ь, отвергавшій его историческій характер*, можно
съ критической точки зрйнія возразить лишь то, что самъ евангелисте не
настаивал* на историческом* значеиіи упоыянутаго чуда и потому не со-
проводила, его рйчами Іисуса, которыя подчеркнули и освйтилн бы значеніе
происшествия. Бъ данномъ случай разсказа, евангелиста о насыщеніи народа
х.ійбомъ поможет* намъ распутать этотъ узелъ. Оба чуда—насыщеніи алчу-
щих* хлйбами, и наиоеніе жаждущих* гостей вином*— по своей формѣ и
содержанію, и гіо прямому отношенію къ евхаристіи, сголь неразрывно свя-
эаны друг* съ другом*, что н опредѣлять значеніе каждая изъ нихъ при-
ходится совмѣстно и потому вопрос* въ данномъ случай сводится къ тому,
чтобы значеніе чуда напоенія изъяснить значеніомъ чуда насыщенія. У си-
ноптиковъ чудо насыщенія разсказано въ средний повйсти объ Іисусй, а
четвертый евангелист*,
по особым* соображеніямъ, помйстилъ чудо на-
поенія въ началй своего евангелія, и потому понятно, отчего онъ не упоми-
наете о первом* чудѣ. Чтобы соблюсти правило о нарощеніи движсиія въ
разсказй, онъ о первых* двухъ чудесах* (2,1; -1,46) сообщаете кратко и
просто, и лишь третье чудо (5,1) снабжаете болйе пространной рѣчыо, а с.ъ
четвертая чуда-съ разсказа о насыщеніи народа (и о хожденіи поводам*) —
рЬпи уже пріобрѣтаютъ болйе серьезное значеніе, достигая апогея въ раз-
сказй о иослйднемъ чудй— о воскрешеніи Лазаря, хотя разсказу этому при-
дача діалогическая форма. Въ рйчахъ, иллюстрирующих* исторію насыщен ія
народа, естественно проводится та мысль, что Іисусъ олицетворяет* собою
духовную пищу для человѣковъ, что плоть его есть снѣдь, и кровь его есть
шітіс, чѣмъ и подчеркивается значеніе и смысл* чуда, сотворенная въ Канѣ
Галилейской, въ его отношеніи къ евхаристіи, a соотношеніе между стари-
ной и новизной, между юдаизмомъ и христіанствомъ, символизированное въ
превращеніп воды въ вино, было разъяснено евангелистом* раньше, въ выше-
указанных!. частях* пролога къ четвертому евапгелію.
81. Проклятіе смоковницы.
Чудо проклятія смоковницы (Матѳ. 18.21, Марк. 11,12) мы приберегли
для конца наших* изысканій, потому что оно является единственным!, «ка-
рательным*" чудомъ во всей евангельской исторіи (въ«Дѣяніяхъ аностолов'ь»
таких* чудес* указано гораздо больше). Какъ таковое, оно не легко под-
дается и изъясненію, хотя и представляется чудомъ назидательным*. При
истолкованіи его намъ удастся указать не только элементы, изъ которых*
создалось это сказаніе, но и формы, въ который оно облекалось въ процесс*
своего развитія, напоминающем* естественный процесс* превращенія гусе-
ницы въ бабочку, или головастика въ лягушку.
Обозрйвая прошлую иеторію Израиля, пророк* Осія, тот* самый, ко-
торый говоритъ позднйе о «любимом* сынѣ Bora, призванном* изъ Египта»,
устами Іеговы заявляете (9,10): «Израиль былъ подобен* винограднику вч»
нустынй, и ранней смоквѣ на смоковниц* были подобны отцы ваши, но они
отпали къ ваалу» и т. д., т. е. отпаденіемъ къ идолопоклонству они отбла-
годарили за шшеченія Іеговы о разрозненных* и беззащитных* племенах!.
Израиля. Въ иной версіи ту же мысль высказываете Михей (7,1): «Горе ынѣ,
ибо какъ иослѣ осенней жатвы нельзя вкусить ни отъ гроздей виноградных*,
ни отъ фигъ смоковницы, такъ оскудѣла земля благочестивыми и праведными
людьми, и лучшіе подобны стали терновнику», и т. д . Здйсь народ* уподоб-
ляется уже не гроздям* виноградным* или смоквѣ, а смоковниц* или лозѣ
виноградной, которая послй осенней жатвы уже не приносит* никаких* пло-
дов!., и народ* израильский, который уже выродился и утратил* всѣхъ сооихъ
нраведниковъ, уподобляется смоковниц* безшюдной.
Что надо дѣлать съ такимъ безнлодиымъ деревом*, будь то народ* или
отдѣльный человѣкъ. это намъ въ Новом* Завйтй говоритъ Креститель (Мато.
8, 10) и затймъ самъ Іисусъ (Мато. 7, 19): „уже сѣкира при корнй дерева
лежит*, и всякое дерево, не приносящее добраго плода, срубают* и бро-
сают* въ огонь".
Затймъ, какъ бы развивая изреченіе Матоея (а также и
притчу Исаіи о виноградѣ) [исусъ въ другом* мѣстѣ (Лук. 18, G) разсказы -
«асте притчу о господин*, посадившем* въ виноградник* своемъ смоковницу:
ие получив* втеченіи трех* лйтъ плодов* отъ нея, онъ велите виноградарю
своему срубить ее, чтобы она зря не истощала землю, но виноградарь про-
сить обождать еще один* годъ, чтобы окопать смоковницу и обложить ее
навозом*, а если и при столь тщательном* уход* она не принесет* плодов*,
то виноградарь соглашается срубить ее въ посл*дующемъ году.— При этомъ
слѣдуетъ замѣтить, чго только у Луки находим* мы эту притчу о неплодной
смоковниц*, и что онъ ие даете за то разсказа о ироклятіи смоковницы:
Лука какъ бы сознавал*, что главное содержаніе ояначеннаго разсказа уже
исчерпано въ приведенной имъ притч*, и что въ форм* притч и мысль о
суровой карѣ, постигающей негодные элементы, болйе нріемлема, чѣмъ въ
форм* синонтическаго разсказа о проклятіи негодной смоковницы: недаром!,
только у Луки (9, 54) находим* мы и сообщеніе о томъ, что Іисусъ воспро-
тивился предложен!ю учениковъ—огнем* небесным!, истребить селеніе, кото-
рое ие пожелало нріютить у себя Іисуса во время его странствія. —Однако
христіане не успокоились, пока преданіо не облекло вышеуказанную мысль
о кар* въ форму разсказа о чудотвореніи. Суровым* господином* виноград-
ника въ вышеизложенной притчѣ былъ самъ Богъ, a долготерпѣливымъ ви-
ноградарем*—Мессія Іисусъ; тотъ годъ отсрочки, о котором* ходатайствовал*
виноградарь, былъ „благонріятнымъ лѣтомч» Господним*" (Лук, 4, 19), или
періодомъ благодатной дйятельности Христа во Израилѣ. Но, какъ извѣстіт.
срок* этотъ истек* безплодно, и самъ виноградарь соглашался не пощадить
смоковницу, если она даже при тщательном* уход* не принесет* плодов!.;
съ другой стороны, Мессіи, ио убѣжденію христіанъ, надлежало притти на
облаках* небесных* и сотворить суровый суд* отъ лица Бога; поэтому казалось,
что Іисѵсъ уже въ неріодъ свей земной жизни могъ или долженъ былъ сотворить
суровый суд* надъ безплодной смоковницей — въ вид* прообраза для продето-
ящаго мессіанскаго суда надъ упорствующим*
въ
нечестіи Изра-
илем*.
Но вмѣстй съ тѣмъ казалось неприличным* вложить съ этой цѣ.іью
въ собственный руки Іисуса ту сѣкиру, которою, но словамъ ызреченія, бу-
дете срублено негодное дерево; поэтому евангелисты рѣшили представить
дѣло такъ, что негодная смоковница будто бы мгновенно засохла отъ единаго
слова чудотворца-Іисуеа. Такъ именно и поступили Матоей и Маркъ. вь
разсказй которых* можно прослйдить возникновеніе и развптіе означенной
легенды. Ио ихъ свидѣтельству, безплодиая смоковница была наказана Іисѵ-
сомъ въ послйдніе дни его земной жизни, во время нереѣзда изъ Виоаніи
въ Іерусалимъ; это указаніе евангелистов* исторически правдоподобно—въ
томъ смысл*, что въ означенное время невосиріимчивость Израиля но отн<>-
шепію къ благодати и снасенію, даруемым* Тисусомъ, успѣла обозначиться
вполнй. Но та бесѣда, которую ведет* Іисус.ъ съ учениками но поводу озна-
чеинаго чуда у обоих* упомянутых* евангелистов*, свидйтельствуетъ о томъ.
что основная и первоначальная идея сказанія ими была нопоигта или умы-
шленно искажена, На вонросъ изумленных* чудомъ учениковъ: «Как* это
вдруг* засохла смоковница?»— Іисусъ отвйчаетъ: „если будете вѣроваіь и не
усомнитесь, то и вы сдйлаете то же, что сдйлано со смоковницей, а если и
гор* скажете: поднимись п ввергнисі въ море, — тогда исполнится и это"
(Марк. 21. 20). Такое изречете, затемняющее истинную мысль разсказа.
могло попасть въ разсказъ только тогда, когда стали уже нмдФть исключи-
тельно разсказъ о чудй. Текст* недлинных* рѣчей, сопровождавших* это
чудо первоначально, намъ сообщаете» Лука вч, разс.казанной имъ нритчѣ о
смоковниц* (18, 1): оказывается, по его словамъ, что Інеусъ говорил* о
Галилеянах*, которых* Пилате» велФлъ умертвить во время жертвоприноше-
нія, и о 18 человѣкахъ, которых!, придавила обрушившаяся башня сило-
амская, и что наконец* Іисусъ спросил* іудеевъ: полагают!, ли они, что эти
Галилеяне и задавленные башней люди были грѣшнѣе прочих* Галилеян*
и обитателей Іерусалима?—Нѣте!—заявляете Iисусъ: «если и вы не покае-
тесь, то и вы вей такъ погибнете», —и вслѣдъ затймъ Іисусъ переходит!, къ
притчѣ о виноградарѣ и смоковницй (Лук. 13, 6). Такимъ образомъ оказы-
вается, что основная мысль разсказа о проклятіи смоковницы сводится къ
тому, что іудеямь слйдуетъ покаяться, дабы не погибнуть на подобіе смо-
ковницы.
Итакъ мы видимъ, что въ данномъ случай, какъ и во всйхъ тйхъ слу-
чаяхъ, когда Лука пользовался не однимъ только матѳеевымъ евангеліемъ.
онъ сохраняет-!, чистую первичную форму разсказа-притчи. Но по сравне-
на съ разказомъ Марка, разсказъ Матвея представляется первичнымъ. У
Матвея смоковница, проклятая Іисусомъ, засыхаетъ мгновенно, и такъ именно
и должно совершаться чудо, при наивномъ взглядѣ на чудесныя событія: если
чудотворецъ можетъ единымъ словомъ засушить дерево, то и дерево должно
засохнуть тогчасъ. Но Маркъ оба момента обособплъ: но его словамъ, дерево
проклятое Іисусомъ, засохло лишь на слйдуюіцій день, и было то замѣчено
учениками Іисуса лишь на третій день. Но раздѣлять актъ чуда на нй-
сколько атаповъ—значить вносить въ разсказъ неестественность и рефлексію.
Маркъ видимо собирался придать чуду понятный и естественный характеръ,
онъ хотѣлъ изобразить его нагляднйе л драматичнііе. но разумѣется добился
лишь того, что эффектная первичная форма разсказа о чудесномъ происіпе-
ствіи подъ его руками обезцвѣтилась и поблекла. Не мало повредилъ онъ
самъ разсказу своему, замйтивъ, что „еще не наступило время для собира-
нія смоквы",
когда Іисусъ ъзалкавъ подошелъ къ смоковницй и сталъ искать
на ней шюдовъ (Маркъ. 11, 13). Это замѣчаніе съ календарной точки зрѣнія
было само по себй справедливо: въ тотъ моменте, за недйлю до пасхи, дѣй-
ствительно нельзя было ждать плодовъ оте смоковницы, ибо смоква носнѣ-
ваегь не ранѣе іюня мйсяца, а совершенно созрйваете только въ августѣ; а
если Іосифъ Флавій сообщаете, что на побережьй моря Галилейскаго смокву
собираюте десять мѣеяцевъ въ году, то это замѣчаніе не относится къ пу-
стыннымъ и каменистым-!, окрестности мъ Іерусалима. Маркъ сдйлалъ выше-
упомянутое замѣчаніе вѣроятяо съ тою цѣлью, чтобы объясните, почему Іи-
сусъ не нашелъ нлодовъ на смоковницй (отсутствіе плодовъ на деревѣ могло
зависѣть и отъ чисто мѣстныхъ причинъ, или оте болѣзни, поразившей дерево
ко времени лоснйванія плодовъ), но онъ забылъ, что оте замйчанія его утра-
чивался смыслъ карательного акта, задуманнаго Іисусомъ: если еще было
рано собирать плоды смоковницы, тогда и проклинать или казнить ее за мни-
мое неплодіе было нелйпо. Поэтому гораздо лучше поступнлъ и въ дан-
номъ случай Матвей: онъ не пытался объясните безплодіе смоковницы и не
напоминалъ о томъ, что въ это время года плодовъ на смоковницй быть не
могло; поэтому поступокъ Іисуса въ разсказй Матвея является дѣяніемъ бо-
лйе понятнымъ и умѣстньшъ. Въ той нритчѣ. которая легла въ основаніе
даннаго разсказа, совсѣмъ не говорится ничего о времени года, и потомѵ
читатель естественно подразумеваете самъ, что плодовъ на деревѣ Іисусъ
искалъ своевременно, т. е. во время жатвы, по какъ разсказъ о чудесномъ
происшествіи, притча была отнесена къ послѣднимъ днямъ земной жизни
Іисуса, въ чемъ видимо сказалось смутное воспоминаніе о ея нервоначаль-
номт, смыслѣ и значеніи; но то обстоятельство, что вопреки правдй истори-
ческой дййствіе разсказа отнесено къ веснѣ, когда смоковница еще не могла
давать плодовъ, было унущеио изъ виду иовйствователеыъ, вииманіе котораго
было всецѣло обращено на то, чтобы изобразить сотворенное Іисусомъ чудо.
IV группа миоовъ: Преображеиів lucyca, и въѣзбъ въ Іерусалимъ.
82. Преображеніе.
Въ одномъ еврейскомъ сочиненіи, по поводу разсказа, помѣшеііпаго во
второй кпигѣ Моисея (34, 29), мы находимъ слйдующее замѣчаніе: „И вотъ
Моисей, присно блаженной памяти учитель нашъ, будучи простымъ человѣ-
комъ, такъ просвйтлйлъ лицомъ, когда бесйдовалъ съ Іеговой, что Израильтяне
побоялись приблизиться къ нему. Поэтому не слйдовало ли полагать, что
ликъ Нога во много разъ с.вйтлйе, и что ликъ Іисуса тоже просіяетъ въ мірѣ
отъ края и до края? Однако ликъ Іисуса не сіялъ, былъ подобенъ обыкно-
венному человйческому лицу, поэтому и вѣровать въ Іисуса не слйдуетъ
Правда, вышеупомянутое сочннсніе написано вч, сравнительно іюзднййшую,
христіанскую эпоху, но его авторъ разсуждаетъ такъ, какъ свойственно был.»
разсуждать Іудею временъ первыхъ христіант: такъ какъ ликъ Моисея, пер-
ваго спасителя парода Божія, сія.ть, а ликъ Іисуса, послйдняго спасителя,
не сіялъ, поэтому и вйровать въ Пісуса ему казалось неумйетнымъ. Дййстви-
тельно, объ Іисусй не сохранилось извйстія о томъ, что ликъ его сіялъ, и что
подобно Моисею опъ принужденъ былъ прикрывать лицо пеленой, чтобы не
пугать народъ, бесѣловавшій съ нимъ; однако христіапамъ показалось, чтс
столь необычной чертй въ ЛИЧНОСТИ Моисея необходимо противопоставить
что нибудь аналогичное въ личности Іисуса, и весь вопросъ для нихъ сво-
дился лишь къ тому, чтобы придумать соотвѣтствующій эпизодъ.
Апостолъ Павелъ въ одномъ Посланіи (2 Кор. 3, 7) заявляете, что
онъ гордится быть служителемъ новаго завйта, служптелемъ духа животво-
ряща.TM» и затймъ продолжаете такъ: „Но если служеніе смертоноснымъ бук-
камъ, начертаннымъ на камняхъ, было такъ славно, что сыны Израиля не
могли смотрйть въ лицо Моисея по ирпчіінй преходящей славы (сіянія)
лица его, то не гораздо ли славнйе должно быть служеніе духу?" Правда,
здйсь Моисею противопоставляется не 1. Христосъ, а лишь апостолъ, и
„сіяніе" разумйстся въ духовяомъ смыслѣ,—въ смыслй сіянія славы. Но да-
лйе (3, 13. 18) апостолъ говорите, что они. апостолы, служители новаго за-
вйта, дййствуютъ не такъ, "какъ Моисей, который полагалъ покрывало на лицо
свое,—а дййствуютъ иначе: „мы всѣ съ открытым-], лицомъ какъ въ зеркалѣ
взирая на славу Господню, преображаемся въ тотъ образ-ь, отъ славы въ
славу". Такимъ образомъ, въ сферу сравненія вовлекается уже самъ I. Хри-
стосъ, какъ источпикъ славы, иросвйтляюшей и преображающей его служи-
телей, и потому читатель приходите къ представленію о внѣшнемъ преобра-
женіи или нросвйтлѣніи, которому подвергся воскресшій Христосъ, и кото-
раго при второмъ его пришествіи удостоятся его послйдователи (1. Кор. 15,43).
Но іудеп, противники хрнстіанъ, продолжали возражать, что Іисусъ въ
неріодъ своей земной жизни не совершилъ многаго изъ того, это надлежало
исполнить Мессіи, поэтому нйкоторые изъ мессіанскихъ подвиговъ Іисуса
приходилось отложить до времени его второго пришествія, и чтобы гаранти-
ровать иослйднее, приходилось создавать хотя немногія отдйльныя с казан і я
соотвѣтствующаго характера, напр. сказаніе о воекрешеніи умершихъ, кап.
о фактѣ, будто бы имйвшемъ мйсто уже въ періодъ земной жизни Іисуса. 1І<>
этому у христіанъ являлась также мысль о томъ, что Іисусу узке вч. земной
періодъ необходимо было просийтлйть и просіять, хотя бы временно, въ тйхъ
видахъ, чтобы показать, въ какомъ сіяніи славы придоп. впослйдствіи на
еблакахъ небесныхъ нынй восхищенный къ Богу Іисусъ Христосъ. Такова
исторія возникповенія новозавйтнаго сказанія о просвйтлйніи ИЛИ преобра.
женіи Іисуеа (Мато. 17, 1. Марк. 9, 2. Лук. 9, 28). Это сказаніе автору
вышеупомянута«» еврейскаго сочиненія вѣроятно было извѣстно, но онъ имъ
пренебрег*, повидимому оттого, что „просіялъ" въ немъ Іисусъ не длительно,
какъ Мопсей ветхозавѣтнаго' сказанія, а временно, хотя новозавѣтная легенда
постаралась превзойти ветхозавѣтиое сказаніе интенсивностью того сіянія,
которым* ознаменовалось лреображеніе Інсуса.
Не подлежит* сомнѣнію, что евангельское сказаиіе о преображенін Пі-
суеа составлено на основаніи деталей ветхозавѣтнаго сказанія, изложеннаго
во 2-й книгѣ Моисея (24, 1, и 34,29).— Мѣстомъ дѣйствія въ новозавГ.тномъ,
какъ и ветхозавѣтном-ь сказаніи, является гора: въ сказаніи ветхозавѣтномъ—
гора Синайская, а вч. сказаніи новозаветном*—„высокая", но но имени не
названная гора (какъ и въ легеидѣ объ искуіпеніи Іисуса не названа была
г«»ра, на которой стояла. бѣсомч. искушаемый Іисусъ). Чтобы увидѣть то, что
пмѣло совершиться на горѣ, Інсусъ береп. съ собою трехъ учениковъ, а именно уже
извѣстнмхъ намъ трехъ приближенных* членов* апостольской коллегіи (Петра,
Іамва, Іоанна), какъ Моисей кромѣ Ты старѣйшннъ возвел* на гору Сипай
вмѣстѣ сч. гобою трехъ приближенных* ему лицъ: Аарона, Надава н Авію
(2 Моис. 24, 1. 9). Разсказъ о дреображеніи Іисуса начинается съ замѣчанія
о томъ, что это событіе произошло по прошествіи шести (а но словамъ Луки—
десяти) дней послѣ предшествующих* собьггій, какъ въ разсказѣ о Моисеѣ
говорится, что облако скрывало гору шесть дней, а на седьмой день Моисей
былъ призван* на гору гласом* Іеговы, исходившим* изъ облака (2 Моис.
24, Hi). Съ дальнѣйшемъ изложены тоже замѣчается большое сходство. Когда
Моисей обратно сошел* съ горы нъ сопровождены вышеуказанных* трехъ
лицъ (о просвѣтлѣніи лица его говорится лишь позднЬе), онъ прежде всего
унидѣлъ, какъ народ ь пляшет* вокругь золотого тельца, и гнѣвъ Моисея
обращается на безхарактерпыхъ намѣстниковъ, оставленных* нмч> при народѣ
(2 Моис. 24, 14), изъ коихъ Ааронъ даже самъ участвовал* въ соору-
женіи идола (2 Моис. 32, 15). Когда же Іисусъ сошѳлъ съ горы Преобра-
жен ія, онъ прежде всего увидал* бѣсноватаго лунатика, и его гнѣвъ обра-
щается на учениковъ, которые не съумѣлн изгнать бѣса изъ больного.
На горіі въ обоих* случаяхч. просвѣтляются лица у обоих* главных*
персонажей. У Моисея лицо иросіяло во время его бесѣды съ Іеговой,
.хотя
людям* стало видно это просіяніе впослѣдствіи, когда онъ уже вернулся сч.
горы. Свѣтлое облако, осѣнившее Іисуса и его собесѣдниковъ и символизи-
рующее славу Божію, тоже заимствовано изъ легепды о Моисеѣ (2 Моис. 19,
16: 24, 16. 18). Но затѣыъ на сторонѣ Іисуса оказывается некоторое пре-
имущество: кромѣ лица, просіявшаго какъ солнце, у него посвѣтлѣла и одежда:
«ризы его побѣлѣли, какъ свѣтъ»,—и такимъ образомъ просіявшіе съ нимъ
вмѣстѣ Моисей и Илін запили при немъ подчиненное мѣсто, уподо-
бившись тѣмъ ангелам*,
которые сопутствовали Іеговѣ въ сказаніи объ
Аврааме.
Моисей восходил* на гору Синайскую затѣмъ, чтобы Получить отч,
Іеговы заповѣди и скрижали закона, которыя опъ должен* былъ передать народу.
По Мессіи не приличествовало восходить на гору за насгавленіемъ и нака-
зом*: топ., при котором* имѣлъ сойти на людей духъ Божій и начертать вч.
ихъ сердцѣ законъ Божій (Іерем. 31, 31. Іезек. 11, 19; 36, 26), должен*
быль носить вч. сердцѣ своемъ всяческій законъ и наученіе; и онъ, Меесія
Іисусъ, восходила, на гору лишь затѣмъ, чтобы его увидѣли ученики осіян-
нымъ свѣтомъ неземным'!, п бесѣдующимъ съ самыми прославленными дѣя-
телями Іудейскпй древности, н наконец* затѣмъ, чтобы Богъ призналъ и про-
возгласил* его вторично сыном* своимъ, коимъ онъ уже объявил* его однажды
при крещеніи. Сходство его ситуаціи и дѣйствій Іисуса и Моисея на горѣ
определялось и подсказывалось сходством* мессіаискаго призванія Іисуса и
законодательной работы Моисея. Мессія, по тогдашним* представленіямч,
(Дѣян. an. 3, 22; 7, 37) былъ тотъ, о которомч. нѣкогда изрекъ самъ Моисей
(."• Моис. 18, 15): „Господь Богч. воздвигнете вам* изъ братьев* ваших*
пророка, какъ я; слушайтесь его во всемъ, что онъ ни будет* говорить вамъ".
Теперь, когда Моисей на горѣ самъ собесѣдовалъ съ Іисусомъ, онъ подтверждал*
тѣмч. самым*, что видит* вч. Іисусѣ не разрушителя законов*, какъ утвер-
ждали фанатики-юдаисты, а исполнителя и завершителя закона.
Но кромѣ законодателя Моисея на горѣ преображенія находился про-
рок* Илія. Его, но словамъ пророка Малахіи (3, 23. Сир. 48, 10), намере-
вался послать Іегова, прежде чѣмъ наступите страшный день суда, чтобы
призвать народъ къ покаянію. Поэтому книжники времен* 1 исуса утверждали,
что сперва должен* притти Илія и все предуготовить, и пока не явится
этотъ пророкъ— предтеча, до тѣхъ пор* не можетъ притти и самъ Мессія
(Мато. 17, 10). Извѣстно. что. ітп словам* легенды, самъ Іисусъ (или, вѣрнѣе,
древнехристіанскій догмат* апологетов*), пытался опровергнуть вытекавшее
отсюда возражѳніе против* мессіапства Іисѵса, утверждая, что Іоаннъ Крести-
тель и былъ тѣмъ иророкомч. предтечей, которому надлежало притти (Мато.
17, 14. Марк. 1, 2. Лук. 1. 17). Христіане удовлетворялись и не настоящим*
Ил іей,когда настоящій Илія не пожелал* притти. Но странным* представляется то
обстоятельство,что, по словамъ евангелиста, ітослѣ пришеотвія настояіцаго Иліи на
горѣ Преображенія Іисусъ всетаки указывал* ученикам і. на нснастэящаго Илію, и
именно лишь потому, что на отсутствіе настонщаго Иліи они указали ему
сами. Когда ученики вмѣстѣ съ Іисусомъ сходили съ горы Преображенія,
они, по словамъ евангелиста, спросили 1 исуса: „какъ же книжники говорят*,
что Иліи надлежит* притти прежде МессіиѴ"—на
что Іисусъ имъ заявил*:
«Правда, Иліи надлежит* притти прежде и устроить все, но—говорю вам*—
ІІ.іія уже пришел* (въ лицѣ loan на Крестителя), и не узнали его и посту-
пили съ нимъ какъ хотѣлн (т. е . убили его); такъ и сын* человѣческій
(Христос*—Меесія) пострадает* отч. нихъ» (Мато. 17 . 10. Марк. 9, 11).
Вопросъ учениковъ видимо имѣ.гь такой смысла.: если ты—Мессі.ч, въ чемъ
мы убѣждены (Мато. 16, 16). то какъ же отнестись къ утверждении кпнжни-
ковъ о томъ. что прежде Мессіи должен* притти Илія, который въ дѣйстви-
тельности пред* тобой не пришел*? Но такого вопроса ученики не могли бы
задавать Тисусу, если бы Илія действительно явился раньше (на горѣ), да и
самъ Іисусч. указал* бы имъ не на Крестителя, а на подл и н наго Плію Gur-
ви тяни на, явившагося и видѣннаго ими только что на горѣ. ІГо вопросъ уче-
никовъ была, бы вполнѣ умѣстен ь иослѣ разсказа объ исповѣданііі вѣры Пет-
ром*. поэтому предполагают*, что именно въ такомъ послѣдованіи Матвей
нашел* въ своихь источниках* разсказы, а эпизод* преображенія 1 исуса онъ
иставилч. отч. себя. Бнрочемъ наши синоптики вообще любяте соединять раз-
сказы и изреченін на основаніи внѣшняго сходства темы, какъ бы ни отли-
чались они но смыслу и содержалію. По въ даппомъ случай разсказы исклю-
чают* друг* друга, даже формально. Если Илія действительно былъ тол ыш-
что на горѣ Преображеіня, тогда ученики не могли задавать означеннаго во-
проса Іисусу, а если они задали ему этогь вопрос*, то, стало быть, Илія на
горѣ не появлялся. Соединять такіе два разсказа вмйстѣ было большой наив-
ностью, но евангелисте Матвей—действительно весьма наивный повествова-
тель. Въ данномъ разсказе мы можем* отличить два наслоенія традиціи.
Аргумента, который выдвигался въ онроверженіе мессіаискаго достоинства
Іисуса на оспованіи прорицанія Малахіи, сохранился въ разсказѣ въ форме,
ѵказанія на то, что Креститель есть Илія предтеча; но затѣмъ, когда но
точному буквальному смыслу прорицанія понадобился настоящій Илія, тогда
апологеты выдвинули на сцену подлиннаTM Илію, но показали его не всему
народу, а лишь немногим* избранным* ученикамъ, и такимъ образомъ полу-
чился разсказа. о преображѳніи Іисуса, совершившемся въ присутствии Моисея
(Аіюк. 11, 3).
О чемъ бесѣдовалъ Іисусъ съ обоими великими покойниками, Моисеем* и
ІНШ
EiжГоанпн/ГДСКа3аНІе ГрЯДУщаго
бшо ИЗЛИВІНѲ> так?, какъ самъ
іисуоъ ужо раньше предсказал?, ученикамъ (Лѵк. 9 <>2) <.TM РМѴ p l;7
этомъ Лука поя^нГт
ЯЮТЪ' ЧТ
°
ПеТръ «Не вѣдалъ, что говорил?,». При
Геѳ^имаискомъ) всѣ^
(какъ
-, са^у
замѣчаніемъ евангелист видимо ѵотІ ?У
«отягчены были сном?,,. Этимъ
пророчітоГИсГ1 и mlZTïï £ Же СаМЫЯ СЛ0Ва (ВЗЯТЫЯ
ПІ)И КПЙШРНІИ ТыДЛГ' I Псалма 2, 7), которыя онъ ироизносилъ раньше
Кромѣ того истолковавія происхожденія разсказа о преобважмш, т»TM-, .
аоторое здѣсь предложили мы, возможно еще толTM так»?
"~оЮ»р°ГерТ и'
ЭТТ "Т0
"Г"
есть внѣпщее явление
SfMÄLtaiga:
TaK0My вѣруют
'
емУ читателю мы лишь аTM
мътимъ, что мы сомнѣваемся въ совершенной искренности его нѣпы и TM
Ziï'T
°
НЪ ЛИШЬ вообРажаетъ
себя вѣрующимё Шрочеёъ І
'объяс-"
ны„ъ' иП0ГвКГнГ„лИи ГчГтс ,
,ір°ИСШеСТВІе
событ^вёГж-
вичтожныи нёлѣип
"
;,Ту,)аЛЬ,,Ь,
'ТЬ'
такія объясненія слишком?,
тпVnuп rîf„л
• 'ШЮЬІ на ихъ
раасмптрѣніе стоило тратить время Но
СаМЪ ШлейгР^херъ въ иреображёніи
илГпросвѣт-
укё aT; х^я ^ авидѣлъ
"
0ПТИческое явлевіе
". хотя онъ затруднился іочнѣе
ѳУго вѣпсХ ХпмѵОГи ЯВЛеН1Я: Т
Не вдавался
-
подробное разсмотрѣніе
Р
'
0Т0Му'
что
иродвид-Ьъ, что оно лишь Обнаружит всю нелѣ
ПОСТЬ его исходных?, предположеній. Въ двухъ собесѣдникат '^сусаприTM
тыхъ евангелистами за Моисея и Илію, Шлейермахеръ призналъ какихъ то
«тайныхъ» послѣдователей Іисуса, членовъ высокаго совѣта (синедріона), ибо
они предсказали Іисусу тот «исход?,», который ему иредстоялъ въ Іеруса-
лимѣ (казнь) и который могъ быть извѣстенъ имъ, членам?, синедріона, знав-
інимъ, какъ сильно ненавидитъ Іисуса верховный совѣт. Далѣе Шлейер-
махеръ изъясняет, что гласа Божія не слышно было въ облакѣ, что данное
«оптическое» явленіе ученики Іисуса, какъ всѣ традиціонно вѣрующіе іудеи,
ириняли за Вожіе свидѣтельство объ Іисусѣ, a иозднѣйшіе евангелисты-
греки невѣрно поняли явленіе и присочинили отъ себя гласъ Божій. Такъ
точно смотрят на данный евангельскій разсказъ еще Паулусъ и Веиту-
рини, которые путемъ указаннаго истолкованія пришли къ совершенному от-
рицанію всѣхъ главных?, пунктовъ легенды: они утверждают?,, что Іисусъ не
„преображался", что Моисей и Илія не появлялись на горѣ, что гласъ не-
бесный не былъ слышен?, въ облакѣ. Поэтому остается предположить, что
никакого преображенія Іисуса, воиреки свидѣтельству евангелистовъ, не бы-
вало. Такъ, очевидно, думаетъ и Эвальдъ, который говорит, что нынѣ уже
невозможно указать, на основаніи какихъ данных?,, или „низшихъ элемен-
товъ" составленъ былъ означенный евангельскій разсказъ, хотя „внутренняя
правда" разсказа очевидна, и хотя сомнѣнія не возбуждают гѣ „высшіе
элементы", изъ которыхъ составилась эта „правдивая" повѣеть. На услов-
номъ языкѣ Эвальда, „низшіе" элементы означают естественную историче-
скую основу разсказа; „высшіе" элементы—ветхозавѣтные прообразы и пред-
ставленія, а „внутренняя правда"-есть главная идея или мысль разсказа;
стало быть, по мнѣпію Эвальда, мы теперь уже не можемъ указать, въ чем?,
заключается историческая основа даннаго разсказа о преображены Іисуса,
но „правда" его очевидна, a ветхозавѣтный прототипъ, по которому состав-
ленъ былъ разсказ?,, совершенно не сомнителенъ для насъ. ІІослѣднее утвер-
ждаем?, также и мы, но мы совершенно устраняем?, иксъ мнимо-естественнаго
мотива повѣсти, а идеальную «правду» даннаго разсказа мы усматриваемъ въ
христіански-юдаистскомъ указаніи на связь и солидарность Іясуса съ Моисеемъ
и Иліей. Именно въ виду юдаистической тенденціи разсказа, "четвертый еван-
гелист и не помѣстилъ его въ своем?, евангеліи, и придалъ ему совсѣмъ
иную форму, что мы покажемъ ниже.
83. Въѣздъ Іисуеа въ Іерусалимъ.
Послѣ разсказа о преображены Іисуса у всѣхъ синоптшшьъ приводятся
нѣкоторыя рѣчи Іисуса, и затѣмъ идет разсказъ о роковой поѣздкѣ его въ
Іерусалимъ на праздникъ Пасхи. Выше мы уже замѣтили, чте въ описаніи
этой поѣздки Іисуса синоптики расходятся другъ сь другомъ и с?, четвертымъ
евангелистом?,, и теперь намъ остается только разсмотрѣть конец?, этого раз-
сказа—описаніе самого въѣзда Іпсуса въ Іерусалпыъ (Матѳ. 21 1 . Марк 11 i
Лук. 19, 29. Іоан. 12, 12).
Изъ антиномій, получающихся в?, результатѣ взаимного сравненія раз-
личныхъ ветхозавѣтныхъ изреченій о Мессііі, слѣдует?, отмѣтить ту которая
касается нрпшоствія Мессы. Ио словамъ Даніила (7, 13), Мессія придпъ
па обл aid; небесномъ, а, по словам?, Захаріи (9, 9), онъ пріѣдетъ на ослѣ.
Это послѣдяее прорицаніе многіе по преимуществу относили къ Мессіи, считая
что такому идеально-миролюбивому князю, какъ Мессія, вполнѣ приличе-
ствует?, пріѣхать на ослѣ. Въ одномъ раввпннстскомъ сочиненіи, въ которомъ
Мессія противопоставляется Моисею, авторъ задает вопросъ: что сказано
въ писаніи о первом* спасителѣ народа?—и па вопрос* этотъ даетъ такой
отвѣтъ: «Во второй книгѣ Моисея (4, 20) сказано: Моисей взялъ жену свою
и сыновей своих* и возсѣлъ па осла. Такъ точно и въ книгѣ Захаріи (9, 9)
сказано о послѣднемъ сиасителѣ народа: прійдетъ онъ нищимъ, возсѣдая на
ослй». — Протяворѣчіе между словами Даніила и Захаріи раввины пытались
примирить предположспіемъ о томъ, что Мессія придать во слав*, и величіи
на облаках*, если того заслужить народ* израильскій, а въ противном* слу-
чай Мессія явится въ образѣ нищаго, возсйдающаго на ослй. Иначе взгля-
нули на это дѣло христиане; они стали утверждать, что въ первое пршпе-
ствіе Мессія—Іисусъ явится на землю, сидя на ослй, а во второе, будущее
лришествіѳ свое онъ явится на облакѣ небесном*. Но прорицаніе Захаріи о
томъ, что Мессія въ качеств*, царя миролюбиваго (а не нищаго) прибудет*
возсѣдаюіцнмъ на ослй (омблемѣ мира и миролюбія), шло вразрѣзъ съ
обычным* національно-іудейскимъ предс.тавленіемъ о томъ, что Мессія бу-
дет* могущественным* и славным* царемъ-воитслемъ; поэтому вполнй есте-
ственно возникла мысль, что Іисусъ сознательно рѣшилъ явиться въ Іеруса-
лимъ, возсйдая на ослй, чтобы напомнить іудеямъ о соотвйтствующемъ про-
рнцаніи Захаріи и такой наглядной манифестаціей протестовать противъ
идеи воинствующаго политическая) мессіанства. Выше мы уже замѣтили, что
Захарія, назвав* грядущаго Мессію царемъ, отнюдь не влагал* въ этотъ
титул* политическая) смысла: поэтому, не отрицая исторической правдопо-
добности за сообщеніемъ евангелистов* о въѣздй Іисуса въ Іерусалимъ на
ослй, мы тѣмъ не менѣе убѣждсны, • что евангельскій разсказъ объ этомъ
происшествін утверждается не столько на реальном* фактй, сколько на вет-
хозавйтныхъ прорицаніяхъ и догматических* соображеніяхъ. Убйдптельное
доказательство этого нредположенія мы находим* въ разсказй перваго еван-
гелиста, который сообщает* о въѣздѣ Іисуса, въ Іерусалимъ нйчго еовер-
іііенио невйроятное, почерпнув* свое сообщеніе не изъ разсказовъ о действи-
тельно случившемся происшествіи, а изъ иевѣрно понятаго изрйченія про-
рока, Онъ говоритъ: «Когда Іисусъ съ учениками приближался къ Іеруса-
лиму и пришел* въ Виоанію, къ горй Елеонской, онъ послал* двух* уче-
ников*, сказав* имъ: пойдите въ селеніе, которое перед* вами, и найдете
тотчасъ ослицу привязанную и молодого осла съ нею, и отвязав* приведите
ихъ ко мнѣ... И ученики пошли, и поступили такъ, какъ повелѣлъ Іисусъ:
привели ослицу и молодого осла, и положили на нихъ одежды свои, и онъ
возсѣлъ поверх* ихъ». Тутъ мы прежде всего недоумѣваемъ, какъ могъ
Інсусъ сразу возсйсть на двухъ ослов* (до Іерусалима уже было недалеко и
потому нельзя предполагать, чтобы Іисусъ ѣхалъ иа двухъ ослах* иопере-
мѣнно). Ио мы поймем* и непонятное, когда ближе всмотримся въ то про-
рицаніе Захаріи. которое по этому случаю цитирует* евангелист*; оно
гласит* такъ: «радуйся и веселися, дщерь Сіонова (а у Матоея приведены
собственно слова Исаіи: «скажите дщери Сіоновой»), се царь твой грядет*
къ тебѣ кроткій, сидя на ослй, на молодом* ослй, сынѣ подъяремной».
Ио
всякій, кто мало-мальски знаком* съ поэтическим* слогом* еврейских* авто-
ров*, согласится, что и въ дайной фразѣ говорится не о двухъ ослахъ, а
объ одном*, который въ одном* иредложеніи именуется просто осломъ, а въ
другом* —«сыномъ подъяремной (ослицы)». Авторъ перваго евангелія вѣ-
роятно зналъ и понимал* это не хуже насъ, но так* какъ въ цитирован-
ном* имЪ пророчествй Захаріи усматривалось указаніе на Христа, поэтому
онъ счелъ своимъ долгом* понять слова пророчества буквально, т. е. въ
емыслй указанія на двухъ ослов*. Исполнив* мнимый долг* свой, еванге-
лист* ужо не задавал* себѣ вопроса, что может* получиться изъ его не-
ясная) разсказа, и какъ Мессія могъ возсйдать на двухъ ослахъ одно-
временно.
Лука и Маркъ не повторяют* указаннаго промаха Матѳея: они доволь-
ствуются одним* осломъ, но это еще не означает*, что ихъ разсказъ лервич-
нѣе и древнѣе Матвеева разсказа; напротив*, признак* нерішчности и само-
бытности разсказа заключается въ обоспованіи разсказа на вышеуказанном!,
пророчествй Захаріи и Матоей это именно и дйлаетъ слѣпо и буквально
тогда какъ друпе два синоптика обосновывают* свой разсказъ на изреченіи
пророка уже съ нйкоторой оглядкой; они заявляют*, что Іисусд, возсѣдалъ
при въйздѣ въ Іерусалимъ на «молодом* ослй, на котораго никто еще не
садился». Избрав* для Іисуса не старую ослицу-мать, а молодого осленка
эти евангелисты руководились опять-таки не историческим* соэбраженіемѵ
не даром* они оговариваются, что па осла, па когоромъ ѣхалъ Іисусъ «ни-'
кто еще не садился». Въ пророчествй Захаріи такой оговорки нйтъ, но'слова
пророка можпо оыло понять въ смыслй'указаш'я на «молодого», еще я.' выйз-
жѳниаго осла, и евангелист* предпочел* имеппо такое понимапіе: оно соот-
вѣтствовало тому представленію, что священную особу Мессіи достоин* былъ
нести на себѣ лишь чистый и нейзжениый никѣмъ оселъ, какъ и пречистое
Гіісуса приличествовало схоронить впослѣдствіи въ такомъ сктепѣ
въ
котором* «еще никто ие былъ положен*» (Лук. 23, 53). Очевидно что по-
добным* соображенісмъ могъ руководиться лишь іювѣствователь сравнительно
позднййгпей эпохи, и отнюдь не самъ Іисусъ, который могъ бы сообразить
что при ѣздѣ на молодом*, еще не выѣзженномъ ослй могъ нарушиться по-
эффсктеТ0РЖеСТВеННаГ0 ПЪ
'
Ь:ѴЛ ВЪ І,;руоллимъ
"
получиться нежелательный
Но христіанъ не удовлетворяла древняя легенда, гласившая, что Iисусъ
въ Іерусалимъ въѣзжалъ на ослй во исиолненіе пророчества Захарііг имъ
хотѣлось показать, что оселъ Мессіи былъ заготовлен* для Інсуса промы-
слом.. Ьожшмъ. и что Мессія Іисусъ зналъ, гдѣ находился заготовленный
для него оселъ тѣмъ болйе, что въ одном* ветхозавйтпомъ проряцаніи было
сказано, что Мессія самъ «привяжете осла своего». Праотецъ Іаковъ умирая
раздавалт. свое благословеніе и между прочим* относительно Іуды произнес*
слова, который впослѣдствіи перетолковывались въ мессіаиском* смыслѣ
(1 Моис. 49, 10): „онъ привяжет* къ виноградному кусту осла своего и къ
лозѣ виноградной сына ослицы своей», Въ этомъ изреченіи Матоей снова
усмотрйлъ двухъ ословъ, стараго и молодого, a другіе христіане обратили
главное вниманіе на «привязаннаго» осла, а потому Іустішъ Страстотерпец*
утверждает*, что, согласно прорицанію, осла, продназиаченпаго для Інсѵса
ученики нашли въ селеніи привязанным* у винограднаго куста, Въ евангеіь-
скомъ разсказй о виноградном* кустй не говорится ничего, там!, просто ѵпо-
мяяуто, что два ученика, придя въ указапнос имъ селеніе увитѣпі осла
«привязаннаго у вороте на перекрестий». Евангелистам* было уже'не так*
памятно благословѳніе Іакова, какъ изреченіе Захаріи, a Іусті нъ Страсто-
терпец* вспомнил* о благословеніи Іакова вѣроятно потому, что еваигель-
скій разсказъ въ своей первоначальной формѣ въ такой же мйрй считался
съ изреченіемъ Іакова, какъ и съ пророчеством* Захаріи. Собственно го-
воря, слѣдовало ожидать, что во исполненіе пророчества Іакова, Іпсусъ
сходя съ осла, самъ привяжете его къ виноградному кусту; но есш
оселъ оылъ привязан* къ виноградному кусту уже перед* отъйздомъ
Іисуса, то это давало повод* указать па сверхъестественное мессіан-
ское всевйдѣніо Іисуса, а также на мессіанское достоинство его: ученикам*
стоило сказать только владйльцу, что оселъ «надобен* для Господа» и вла-
дѣлецъ тотчасъ отпустил* осла безпрекословно. У четвертаго евангелиста
мы не находим* вышеотмйченныхъ деталей, въ разсказй своемъ онъ ограни-
чивается заявленіемъ, что Іисусъ, «нашедши молодого осла», сйлъ на него и
поѣхалъ. Но это объясняется тѣмъ обстоятельством*,
что, указав* на соот-
вѣтствующее прорицаше Захаріи (о грядущем* на ослй царѣ), онъ спйшитъ
отмѣтить то впечатлйше которое произвело на іудеевъ воскрешеніе Лазаря
о чем* онъ вслйдъ за тймъ и повйствуетъ въ своемъ разсказй
Но въ ирорицаніи Захаріи рѣчь идетъ нетолько о томъ, что Мессія—
царь въѣдетъ въ Іерусалимъ на ослѣ, но также и о томъ, что по сему слу-
чаю „дщерь Сіонова" будете радоваться и веселиться; а въ пророчествѣ Исаіи
(почти тождествснномъ съ пророчествомъ Захаріи) говорится сверхъ того, что
слѣдуетъ сказать дщери Оіоновой, что царь ея грядете и т. д . Поэтому въ
разсказѣ трехъ первыхъ евангелистовъ сказано, что толпа, сопровождавшая
Іисуса при его въѣздѣ въ Іерусалимъ, возглашала: «осапна сыну Давидову,
благословенъ грядый во имя Госиода!»—и устилала ему путь одеждами и
вѣтками деревьенъ, а жители J ерусалима, которымъ I исусъ, но словамъ синоп-
тиковъ. еще не былъ тогда извѣстенъ, приходятъ по сему случаю «въ дви-
жете» и вопрошаютъ: «кто это?»—и отъ народа узнаютъ, что это—Іисусъ
„пророкъ изъ Назарета Галилейскаго". Но по словамъ евангелиста Іоанна,
множество народа, пришедшаго въ Іерусалимъ на праздникъ, услыхавъ, что
(имъ уже извѣстный) Іисусъ идетъ въ Іерусалимъ, взяли гіальмовыя вѣтки и
выйдя къ нему на встрѣчу, восклицали: «осанна, царь Израиля» и т. д. При-
чину столь торжественной встрѣчи Іисуса со стороны народа евангелисте
усматриваете въ томъ, что народъ зналъ и свидѣтельствовалъ о чудесномъ
воскрешеніи Лазаря Іисусомъ. За исключеніемъ этой послѣдней детали, все,
что соообщаютъ въ данномъ разсказѣ евангелисты, не исключая гнѣва іерар-
ховъ Іерусалимскихъ и рѣчсй Іисуса, намъ представляется правдоподобнымъ,
и если въ дѣйствительпости ничего подобнаго не произошло, то всетаки раз-
сказъ евангелистовъ являлся весьма цѣнной иллюстраціей къ ветхозавѣтному
пророчеству о грядуіцемъ Христѣ-Мессіи.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ.
Миѳическая исторія страданіи, смерти и воскресенія Іисуса. —Виѳан-
ская вечеря и пасхальная трапеза.
I Труппа миоовъ:
84. Виѳанская вечеря и помазаніе мѵромъ.
Одно изъ древиѣйшихъ евангельскихъ сказаній гласить, что Іисусъ не-
задолго до страданііі крестныхъ ирисутствовалъ на одной трапезѣ въ Виѳаніи,
и тамъ его помазала одна женщина драгоцѣннымъ мѵромъ (Мато. 26, 6. Марк.
М, 3. Іоан. 12, 1). Этимъ сказаніемъ первые христіапе очень дорожили, что
между прочимъ явствуете изъ словъ самого Іисуса, приведен! ыхъ у Матвея
и Марка: „гдѣ ни будете проповѣдапо евапгсліе сіе въ цѣломъ мірѣ, будете
сказало въ память ея (т. е . женщины, помазавшей Іисуса мѵромъ) и о томъ,
что она сдѣлала"- Поэтому можно было ожидать, что у первыхъ двухъ еван-
гелистовъ будете указано имя этой женщины или какое нибудь болѣе иодроб
ное извѣстіе о ней, но въ дѣйствителытостм они этого пе сдѣлалн и потому
необходимо предположить, что первые христіаяе дорожили не столько лично-
стью, помазавшей Іисуса мѵромъ, сколько фактомъ мѵропомазанія Іисуса, вслѣд-
ствіе чего въ .евангельском?, разсказѣ указано не только то селеніе (Виоавдя),
но даже то жилище (домъ Симона прокаженнаго), гдѣ было совершено мѵро-
помазаніе. Отчего христіане такъ дорожили фактомъ мѵропомазанія Іпсуса
наканунѣ его крестныхъ страданій, это мы тоже узнаемъ изъ словч. Іисуса,
приведенныхъ въ евангельскомъ разсказѣ: „возливъ мѵро па тѣло мое, она
(женщина) приготовила меня къ погребенііо",—или какъ сказано у Марка:
„она предварила помазать тѣло мое къ погребенію" (у евангелиста Іоанна
мысль Іисуса искажена до неузнаваемости: Іисусъ здѣсь заявляете, что жен-
щина-мѵроносица «сберегла мѵро на день ногребенія» его). Значеніе такого
„предварительнаTM" помазанія мѵромъ обусловливалось тѣмъ. что своевременное
мѵропомазаніе, т. е, мѵропомазаніе трупа распятаго Іисуса при погре-
беніи его въ дѣйствительности не было совершено. Матвей и Маркъ
прямо заявлнютъ, что Іисусъ ііослѣ кончины своей не былъ мѵропомазанъ, а
Лука упоминаете, что ученики предполагали помазать Іисуса мѵромъ, и только
Іоаннъ свидѣтельствуетъ положительно, что Іисусъ былъ мѵропомазанъ въ гробѣ
большимъ количествомъ снадобій (о разногласіи евангелистовъ по данному
вопросу рѣчь будете ниже).
Однако приведенныя изреченін Іисуса представляютъ только заключеніе
той сцены, сущность которой сводится къ тому, что въ домѣ, гдѣ трапезовалъ
Іисусъ, приступила къ нему женщина съ алавастровымъ сосудомъ мѵрадраго-
цѣпнаго, и «возливала ему возлежащему на голову»; увидя то, ученики Іисуса
вознегодовали и говорили: «къ чему такая трата? ибо можно было бы продать
это мѵро за большую цѣну и отдать ниіцимъ»; но Іисусъ сталъ защищать женіцину-
мѵроносицу, говоря: „Она доброе дѣло сдѣлала для меня, ибо ниіцихъ всегда
имѣете съ собой, а меня—не всегда".— Вполнѣ возможно, что всѣ эти рѣчи
дййствительно были сказаны учениками и Іисусомъ, но послѣдующая рѣчь
Іисуса, гдй говорится, что женщина, совершая «предварительное» помазаніе,
предвосхитила мѵропомазаніе трупа Іисуса,—слишкомъ явно отражаете мысли
первыхъ христіанъ и ихъ скорбь по поводу того, что ихъ Учитель погребенъ
быль безъ мѵропомазанія; поэтому невольно начинаешь думать, что и пред-
шествующія рѣчи Іисуса были подсказаны тйми же мыслями и сожалѣніями
первыхъ христіанъ. Вполнй возможно, что древнййшіе христіане, преувеличи-
вая значеніе нищеты, считали добрыми дѣломъ только помощь бйднымъ, ИЛИ
раздачу МИЛОСТЫНИ, И отвергали, какъ расточительность, все то, что служило
къ благолйпію и украшепію богосдуженія и молепій. Противъ такого эвіонит-
екаго и аскетическаго направленія возставала потребность личнаго культа
Христа, и знаменательно то обстоятельство, что въ этомъ отношеніи всего
далѣе заходите четвертый евангелисте, который признаете., что въ данномъ
случай ссылка на НИЩИХЪ есть только лицемѣріе и ложь, что истинный MO-
TU въ такого возраженія сводится къ корыстолюбие и жадности; поэтому еван-
гелисте отмѣчаетъ, что не вей вообще учеішки (какъ заявляете Матоей), и
не нйкоторые ученики (какъ говоритъ Маркъ), а именно и только Iуда Иска-
ріотъ,— „воръ и предатель", воставалъ противъ помазанія Іисуса драгоцйн-
нымъ мѵромъ; и это ваолнѣ естественно: если неумйстно было упрекать за
трату денете для оказанія почести и любви христіански-юдаистекому Мессіи,
то настоящимъ преступленіемъ представлялось подобное возраженіе по отно-
шенію къ вочеловйчнвшемуся Слову Бога-творца.
Но если, по мнйпію четвертаго евангелиста, негодовать по поводу но-
мазанія Іисуса могла не вся коллегія апостоловъ, а только одна личность,
утратившая честь и совйсть (Іуда Искоріотъ), то, съ другой стороны, столь
прекрасное и Сына Божія достойное дйяніе, какъ ііо.чазаніе драгоцйннымъ
мѵромъ, могла совершить не всякая женщина, а только проницательная и
преданная поклонница Іисуса. Такой поклонницей четвертый евангелисте, со
словъ Луки, признаете Марію, сестру Марѳы. Правда, самъ Лука не гово-
рите, что Марія проживала въ Ниѳаніи или совершила вышеупомянутое мѵро-
помазаніе Іисуса, но онъ сообщаете (10, 38), что сестра Маріи, Марѳа,
нріютивъ Іисуса, усердно хлопотала въ домѣ по хозяйству, a Марія сидйла
у ноте Іпсуса и слушала поученіе его, и что когда за это -Мароа стала уко-
рять свою нерадивую сестру, Іисусъ взяла. Марію подъ свою защиту. По-
этому четвертый евангелиста рйшилъ, что женщиной, помазавшей Іисуса
мѵромъ въ Виѳаніи, была Марія, сестра суетливой Марѳы и воскресшаго изъ
S^^îS'riSiÂï
четвертый евангелиста mmum
У1ШТРеолишаго на номазаніѳ мѵра
какъ S
ІУКИ)'
ев
—^
Юаннъ,
мертвыхъ Лазаря
'чкГГп^
качествѣ
?рата
воскресшаго изъ
Іисуса,
ÄZvZ
""
Трапеаѣ
слову Іисуоа. Впрочем* Таз і.и і Р
.Г Лазарсмъ
: чУдесно
воскресшим* но
каженнаго: въ рГ5 Янгели то
вытѣсшілъ собой Симона про
или владѣльцемъ дома ката Гпшін-r
Лазарь
явл
TMTMя не хозяином*
возлежавших* со Іистсомъ
nZZm МоГ^
Г0СТеМЪ
ии
"
одTM
щимъ, какъ она слуГла V вГгГзс азѣ Р?ѵги I?*,"TM
7TM"
ТраЛѲ8ув
-
еваигелпстъ не рѣшался совегшшS пХ», У
ИДИМЪ'
что
ч
«TMршй
мазаніи Іисуса вЛомѣ h
f " ОТбросить
^Радиц.онный разсказъ о „о-
о Симокѣ идомѣегои ZZl.TTT'
П0ЭTMму онъ толь
ко умолчалъ
владельца домаПо въ та.ГьйTM?/®84* Ш °бращая его въ
хозяина и
собственно іргшезовадъ ÏE£
У кого
же
О томъ, что за траоезой
слѵ^ло« лто1Т
°
ЛЫШ ;,амѣчавіе евангелиста
—а
=
-
-
ггНЗіЕГІ"
Ärasr.
Е
гелистомъ? ВоTM„Р допуTM ^"ГлГ
""
листом* котогшй nnW,fTM "
і
а деталь
придумана самимъ еванге-
смиренТе
И
бе~
разсказѣ, то намъ придете loîZTMи
А
ВЪ Другомъ
евангельском*
внутренняя связь и Ѵп TM.гГ
«
і
Ыежду 0б0ІШИ рассказами
есть
щиту Іисусомъ, причем* содержаніе нареісанія и защитной речи Іисуса въ
данном* случаѣ иное, такъ какъ н речь идет* здѣсь оженщинѣ иного сорта.
Какъ объяснить эти отличія? И вообще позволительно ли думать, что
традиція, или произвол* писателя превратили женщииу высоко чтимую., по-
мазавшую голову Інсусу мѵромъ изъ искренннго уваженія къ нему, въ опоро-
ченную женгципу-грѣшяипу, которая покаянно орошаетъ ноги Іисуса обиль-
ными слезами, отирает* ихъ власами головы своей, целует* ихъ и обли-
вает* мѵромъ! При этомъ слѣдуета напомнить, что повесть о много-согрѣшив-
шей жонщинѣ, какъ и разсказъ о женщине мѵроносицѣ, принадлежит* къ
числу древнейших* евангельскихъ легенд*: уже еврейское евангеліе содер-
жало эту повесть, и Папій тоже отмечает* ее у себя. Что этой грѣшшшѣ
«простились многіе грехи ея», объ этомъ прямо заявляет* евангелист* Лука;
кроме того не Іисуоъ осуждал* ее за грѣхи, а фарисей-хозяинъ,^ который
укорял* ее не громогласно, а «самъ въ себѣ», и думал*, что если бы Іисусъ
былъ воистину пророкъ, то онъ зналъ бы, что эта женщина—великая греш-
ница и прогнал* бы ее прочь. Вмѣстѣ съ тѣмъ мы находим* въ четвертом*
евангеліи весьма старинный (хотя, быть можетъ, и анокрифическій) разсказъ
добавочный—о женщинѣ-блудшіде (8, 1), которую книжники и фарисеи об-
виняли въ нрелкбодѣяніи и которую Іисусъ тоже взялъ под* свою защиту
и «не осудил*».
Вполнѣ естественно, что найдя вышеотмѣченнічй разсказъ въ еврейском*
евангеліи павлистъ Лука его облюбовал*, но не призналъ удовлетворительной
ту форму, въ которой разсказъ этотъ попал* въ Іоаніюво евангеліе, гдѣ упо-
мянутая женщина представлена лицом* пассивным*: не она является сама
къ Іиоусу, а приводят* ее книжники и фарисеи, и, стоя перед* Іисусомъ,
она ничего не дѣлаетъ и не говорит* сама, а фарисеи и книжники, обви-
няя ее. пользуются данным* случаем*, чтобы задать Іисусу «щекотливые»
вопросы; впрочем*, въ концѣ концонъ они принуждены отказаться отъ обви-
неній и вопросов* своихъ, такъ какъ Іисусл. апеллировал* къ ихъ собствен-
ной совѣсти („кто изъ вас* безгрѣшенъ, первым* брось камень въ эту жен-
щину"), и, „обличаемые совѣстыо",
они отошли отъ Іисуса (что съ точки
зрѣнія исторической весьма невѣроятно). Лукѣ при занятой имъ позиціи слѣ-
довало рѣзче подчеркнуть собственное стремленіе грѣшшшы къ спасенію, ея
активное самодѣятельное желаніе приблизиться къ Jiicycy: вѣді. даже много-
грѣшный блудный сынъ, въ притчѣ інсуса, самъ, по собственному иобужденію
вернулся въ дома, отца своего и покаялся ему въ своихъ прегрѣшеніяхъ:
вѣдь и начальник* мытарей, Закхей, пожелав* ) видѣть Іисуса, не обинуясь
взлѣзъ на дерево, чтобы оттуда посмотрѣть на проходяіцаго Іисуса; вѣдь мы-
тарь, въ храмч. прпшедшіп, тоже съ сокрушеніемъ билъ себя вт. грудь, прося
о проіценіи г])ѣховъ; поэтому и женщішѣ-блудшщѣ надлежало такъ или иначе
молить Іисуса о прощеніи и милосердіи. Свое раскаяніе она могла и должно
была выразить актом* приношенія и изліянія дорогого мѵра: п такъ какт.
женщину, помазавшую Іисуса мѵромъ, старѣйшіе евангелисты ье назвали m»
имени и вообще не описали болѣе подробно, поэтому ничто не мѣшало на-
шему евангелисту соединить оба разсказа вмѣстѣ, тѣмъ болѣе, что, по убі -
жденію его, раскаявшійся грѣшиикъ не представляется уже лицом* преступ-
ным* или опороченным*. Во грѣшницѣ, смиренно сознающей свою вину, і:е
приличествует* прикасаться кт. главѣ Іисуса, она можете касаться только
ногъ его, и орошать ноги Іисуса она должна прежде всего слезами покаянія;
она не должна также н волосами своими дорожить настолько, чтобы не оте-
реть ими орошенных* ногъ Іисуеа; она не должна ни гнушаться цѣловать
ноги Іисуса, ни жалѣть денег* на покупку дорогого мѵра для помазанія Ііі-
суса, и всѣ эти детальный черты кающейся грѣшницы гораздо рѣзче высту-
пят* наружу, если разсказъ отмѣтитъ, что фарисей-хозяинъ дома не оказал*
должнаго почтенія своему высокому гостю. Поэтому вч. бесѣдѣ, которую въ
данномъ разс.канѣ Іисусъ ведете съ хозяиномъ-фарисѳемъ. а не съ учениками
рѣчь идете не о расточительности женщины-мѵроносицы, а о характерѣ и
личности ея. Фарисей считаете эту женщину существомъ погибшимъ и по-
рочнымъ и полагаете, что своимъ ирикосновеніемъ она пятнаете и унижаете
Іисуса, a Іисусъ наоборотъ считаете самооправданіе и самодовольство фа-
рисея причиной его безсердечія и черствости и видите въ прощеніи грйховъ
источникъ искренней любви и спасенія, и эту мысль Іисусъ особенно рельефно
выражаете въ притчѣ о царѣ, пожелавшемъ расплатиться съ. работниками
своими (Матѳ. 18, 23). Въ этой притчѣ, какъ и въ притчѣ, сказанной хо-
зяину-фарисею (Лук. 7, 41), рѣчь идете о двухъ должникахъ съ неравной
суммой долга; но у Луки оба должника должны одному заимодавцу а у Мат-
вея одинъ должникъ долженъ царю,. а другой — рабу царскому. У Матвея
рабъ, которому царь иростилъ большой долгъ, не хочета простить своему
должнику его малый долгъ, и потому въ притчѣ фигурируете какъ отрица-
тельный примѣръ, ay Луки, наоборотъ, должиикъ, которому прощенъ большой
долгъ, оказывается лицомъ, возлюбившимъ милостиваго заимодавца больше
а о другомъ должникѣ. которому прощенъ былъ меныпій долгъ, говорится'
что онъ возлюбите заимодавца меньше, -
какъ и самодовольный фарисей'
считающіп себя безгрѣшнымъ, возлюбите меньше Бога, простившаго ему грйхи'
Итакъ мы имѣемъ передъ собою группу изъ пяти разсказовъ. Въ этой
группѣ среднее мѣсто занимаете 1) разсказъ Матвея и Марка о женщинѣ
которая на трапезѣ въ Виѳаніи помазала мѵромъ главу Іисуса, и которую
ученики Іисуса укоряли за расточительность, a Іисусъ взялъ подъ свою за-
щиту. Лъвѣе этого разсказа стоите 2) разсказъ еврейскаго евангелія о грѣш-
ницѣ, которую обвиняли передъ Іисусомъ, и которую онъ вѣроятно тоже
простилъ (оригиналъ разсказа до насъ не дошелъ, поэтому мы говоримъ вй-
роятно"), внушивъ ей, чтобы она больше не грѣшила. Правѣе перваго раз-
сказа стоите 3) разсказъ Луки о двухъ сестрахъ, Марѳѣ и Маріи изъ коихъ
первая даетъ у себя пристанище Іисусу и усердно служитъ ему а
вторая сидите у ногъ Іисуса, внимательно прислушиваясь къ его проповѣди
и будучи за эту нерадивость порицаема сестрой, принимается Іисусомъ подъ
защиту. Первый и второй разсказы Лука соединилъ вмѣстѣ и иолучиіъ но-
вый 4) разсказъ —о грѣшницѣ, помазавшей мѵромъ ноги Іисусу. Наконецъ
Іоаннъ соединилъ первый и третій разсказы вмѣстѣ и получилъ 5) разсказъ
о Марш, помазавшей Іисуса мѵромъ, нричемъ изъ четвертаго (своднаго) раз-
сказа Луки о грѣіиницѣ онъ взялъ деталь (помазаніе ноте Іисуса мѵромъ и
осушеніе ихъ волосами), которая ему показалась чертой вполнѣ подходящей
для экспансивной и впечатлительной натуры виѳанской героини его Маріи
85. Пасхальная трапеза и учрежденіе евхаристіи.
Какъ вечеря или трапеза виѳанская была важна для первыхъ христіант.
совершившимся на ней мѵропомазаніемъ lucyca, которое замѣнило собой несо-
стоявшееся въ дѣйствительностіг мѵропомазаніе тѣла умершаго Іисуса такт
точно оыла важна для христіаиъ и та пасхальная вечеря, которую устроить
іисусъ съ учениками своими въ Іерусалимѣ передъ илѣненіемъ н распятіемъ
своимъ, потому что съ восломинаніемъ о ней была связана евхаристія иіи
тризна, которую перюдически и повторно совершали христіане послѣ смерти
Інсуса, и которая впослѣдствіи обратилась въ истинное средоточіе лреяне-
христіанской церковно-общинной жизни.
Разсказу о столь важпомъ актѣ приличествовало предпослать и соот-
вѣтствующее введеиіе, чтобы показать, что основоположникъ новаго завѣта
приступал!, и къ учрежденію евхаристіи по указанію и нолномочію преполап-
ному свыше (Мато. 26, 17. Марк. 14, 12. Лук. 22, 7). Какъ передъ въѣздомъ
въ Іерусалимъ Іисусу стоило лишь послать учениковъ, чтобы у перваго встрѣч-
наго обитателя сѳленія получить ословъ для Іисуса, такъ и теперь, по сло-
вамъ Матвея, Іисусу стоило лишь послать ученика къ любому обитателю
Іерусалима и извѣстить его, что учитель со своими учениками желаете совер-
шить у него въ домѣ пасху, чтобы тотчасъ получить желаемое помѣщеніе для
трапезы. Уже въ одномъ этомъ фактѣ заключается чудесный элемента (ибо
всякую мысль о лредварительномъ утоворѣ или соглашеніи между Іисусомъ и
владѣльцемъ номѣщенія евапгелистъ рѣшительно отвергаете) и чудо въ дан-
номъ случай сводится къ волшебной силй слова Іисуса, ИЛИ КЪ ігопеченію
промысла Божія объ интересахъ Іиеуса. Чудомъ представлялось то, что Іисусу
безъ труда удалось получить желаемое помйщеніе для трапезы, несмотря на
то, что при огромномъ наплывй иногородшіхъ паломниковъ, явившихся на
праздникъ Пасхи въ Іерусалимъ, трудно или даже невозможно было получить
въ городй требуемое помйіценіе, да притомъ на вечеръ перваго пасхаль-
наго дня. Но евангелистамъ захотйлось еще усугубить чудесный элементе въ
разсказй, построенномъ по плану предыдущаго разсказа о полученіи осла для
въѣзда Іисуса въ Іерусалимъ. Это желаніе сказалось и осуществилось у Марка
и Луки въ томъ, что по ихъ словамъ Іисусъ послалъ занять иомйщеиіе для
трапезы не вообще учениковъ (какъ сказано у Матвея), а двухъ учениковъ
(именно Петра и Іоанна—по словамъ Луки), какъ и добыть осла для Іисуса
было поручено двоимъ ученикамъ. Далйе, какъ этимъ двумъ посланцамъ было
сказано, что они ѵвидятъ осла привязаннаго у дома, и какъ однажды Самуи.тъ
предсказалъ Саулу, что онъ встрѣтится съ людьми, несущими литье и ку-
шанье (1. Сам. 10, 2), такъ въ дапномъ случай Іисусъ, по словамъ Марка и
Луки, тоже предсказалъ ученикамъ, что при входй въ городъ они встрйтятъ
человйка несущаго кувшинъ воды, и что придя въ тотъ домъ. куда войдете
этотъ человйкъ, они узнаютъ отъ хозяина дома, гдй приготовлена для іпсуса
„большая, устланная и готовая горница", а посланные Іисусомъ ученики,
придя въ городъ, дййствительно нашли все и всйхъ, какъ сказалъ имъ
Гисусъ.
У четвертаго евангелиста такого введепія мы не находимъ въ данномъ
случай, какъ и въ разсказй о въйздй Інсуса въ Іерусалимъ, гдй нагаъ еван-
гелисте тоже подробно не указывалъ, гдй и какимъ образомъ былъ добыта
оселъ для Іисуса. Но говоритъ ли онъ дййствительно о той трапезй, о кото-
рой иовйствуютъ евангелисты синоптики? Повиднмому—нйіъ, ибо синоптики
прямо заявляютъ, что данная трапеза была пасхальной вечерей, a Іоаннъ
заявляете, что та трапеза происходила передъ пасхой. Затймъ СИНОПТИКИ
свидѣтельствуютъ, что на означенной пасхальной вечери Іисусъ учредилъ
евхаристію, a Іоашіъ въ свою очередь сообщаете, что на означенной вечери
Іпсусъ только умыл?, ноги ученикамъ.
По словамъ Матвея, въ первый опрйсночный день приступили ученики
къ Іисусу л спросили: «гдй велишь намъ приготовите, тебй пасху?» Затймъ,
когда Іисусъ указалъ имъ, гдй онъ желаете вкусить пасхи, онъ вечером?,
того же дпя (26, 20), «возлег?,» съ 12 учениками, и но словам?, Луки (22.
15), при этомъ заявилъ: „очень желалъ я ѣсть съ вами сію пасху прежде
моего страданія". Изъ этихъ сообщеній явствуете, что рйчыідетъо пасхаль-
ной трапезй, которая согласно моисееву закону (2 ДІонс. 12) вкушалась іудеями
вечером?» 14-го Нисана. Многіе предполагали, что Іисусъ вісусилъ пасху па-
ка нуітѣ праздника, за день до ІІасхи, такъ какъ онъ нредвидѣлъ, что на
слѣдуюіцій день его распнутъ на крестѣ, и такъ какъ это дѣлалось обычно
(мі.і впрочем?, такого обычая не знаемъ) въ виду огромнаго наплыва иного-
родних?, паломниковъ. По такое предположение опровергается, во первыхъ,
свндйтельствомъ Луки, который заявляете, (22, 7), что Іисусъ велйлъ приго-
товить пасху въ день опрйсноковъ, когда надлежало заколоть пасхальнаго
агнца, и во вторыхъ, свндйтельствомъ Матвея, который заявляете (26, 17),
признавался день 14-го, а не 13-го Нисана
У
1 ld' ІН)
данная
fl8'J} Мы лс
находим
"> У^^нія на то, что
Г^TMTM^;TM01
ГЧеРеЙ; йаПр0ТИВЪ' 0,,ъ
Ч»» говорите!
отъ мі,,Г?то к?0?і ѵ ?
: 1исусъ
'
8наи
'
что
»ришелъ часъ перейти
стало
t
МИВеТР" го-то;
стояло е ц7
,п !,
:
Т-
е
-
пасхальный праздник* только пред-
Е=
BSMTt SÄ
msBM^mmm
ШІІШШШ
TM»=
äwwHÄ
I кимь и Іоаяновымъ свидѣтельствомъ но данному ВОПРОСУ Снпбтт
п?
якихъ предразеудковъ и предубѣжденій. Если имъ задтеь вопю ъ как я
права?-то приверженцы евангелиста Іоанна тотчТсл встаете
ПЗП Щ?У СВОеГО ЛЮбИМЦа И будутъ увѣрвт
">
" ГО ОНЪ не можете быть н?
ЙГ^мГЗГ
СЛУ«аѢ будутъ НѲ1,Р
авы
онисами Ъ ИХЪ
:
р0Й-
обоспова
TMой на Іоапновомъ евангеліи. Подобный взгляд!
юпечно соиершепно ложен* и неоснователен*; историческГ критика этп
ПРИСЛЖНЬГХЪ' "остановляющій свой приговор* и совѣсти, не смущая 1
тѣхъ или иных* послѣдствій. Если четвертое евангеліе не въ силах* до-
казать свою историческую достовѣриость своимъ собственным* содержаніемь,
то суд* критики тоже выскажется противъ него, не считаясь сл. тѣмъ вне-
чатлѣніемъ, какое онъ произведет* своимъ вердиктом* на современных*
теологовъ.
Обращаясь къ разсмотрѣнію означенных* протшюрѣчивыхь евангель-
ских* сісазаній, мы прежде всего констатируем*, что сішоптическій разсказъ,
считаюіцій послѣднюю вечерю Іисуса вечерей пасхальной (14 Писана;, и
нризнающій день смерти Іисуса днем* праздника пасхальнаго (15 Нисана і.
является разсказомъ древним*. Не подлежит* сомнѣнію, что первые еванге-
листы всѣ написали свои евангелія иослѣ разрушенія Іѳрусалмма, но они
пользовались при вгомъ такими источниками, въ которых* содержались дрен-
нѣйшія налестинскія сказанія объ Іисусѣ. Далѣе изъ спора о иразднованін
Пасхи, который во второй половинѣ II ві.ка по Г. X. вела церковь мало-
азійская съ церковью римской, выясняется, что обычай праздновать день
14-го Нисана, въ который Іисусъ вкушал* пасхальнаго агнца вмѣстѣ со
своими учениками, совершеніемъ евхаристіи—есть обычай древній, который,
по словам* малоазійскихъ хриотіанъ, установлен ., былъ апостолом* Іоанномъ.
Однако ихъ противники ссылались на церковное преданіе, установившее ихъ
„правило", но которому пасхальную евхаристію надлежало совершать (неза-
висимо отъ дня мѣсяца) въ день воскресенія Христа (въ воскресенье). Спор*
этотъ, какъ всякій чисто-церковный споръ, носил* догматическій, а не исто-
рическій характер*. ІІразднованіе Пасхи въдень I 1-го Нисана, когда празд-
новалась ІІасха іудейская, позднѣйшимъ христіанлмъ казалось юдаизмомъ, а
отрицаніе этого обычая они считали освобождепіемь христіаеской вѣры отъ
вѣры іудейской; поэтому въ восточной церкви скоро появляются такіе «про-
грессисты», какъ Аполлинарисъ Іеранольскій и Клименте Александрійскій. ко-
торые высказались за „правило" римской церкви. Чтобы лрочяі.е обосновать
это „правило", прогрессисты приводили слѣдующій аргументе: вечеря Іисуса
состоялась наканунѣ Пасхи, а пасхальнаго агнца он'ь не вкушал*, а когда
его вкушали іудеи, Іисусъ уже страдал*, ибо онъ самъ представлял* собою
иотиннаго агнца пасхальнаго, Сына Божія, несущественным* прообразом*
котораго былъ агнецъ пасхальный. Так* проводилась хронологически мысль,
вскользъ брошенная уже апостолом* Павлом* (1 Кор. .3, 7) и сводившаяся
къ тезису, что Христос*—нашъ пасхальный агнецъ—заклан* былъ ради
насъ, человѣковъ. 'l'a же мысль лежит* въ основ); повѣстп четвертаго еван-
гелиста. По его словамъ, Іисусъ уже не вкушал* пасхальнаго агнца перед* на-
чалом* своих* страданій, онъ самъ былъ заклан* на нодобіе пасхальнаго
агнца, онъ самъ былъ умерщвлен*, какч, истинный агнецъ Пожііі, на Голгоѳѣ
въ тотъ день и часъ, когда агнцовъ пасхальных* заказали иа жертвенни-
ках* въ храмовом* прптворѣ. Аполлинарисъ (170 г. по P. X.) первый ука-
зал* на эту мысль четвертаго евангелиста и заявил*, что противоположный
взгляд*, основанный на свидѣтельствѣ Матоея, вносит* смуту и противорѣчіе
въ евангельскую повѣсть. Повидимому, незадолго перед* тѣмъ было написано
Іоанново ованге.чіе, и тут* мы начинаем* понимать мотивы его разсужденій,
мы начинаем* понимать, отчего четвертый евангелист* отнес* послѣднюго
вечерю Іисуса къ кануну ІІасхи, а смерть Іисуса—ко дню пасхальной тра-
пезы, опережая старѣйшихъ евангелистов*, въ этомъ отыошеніи, на один*
день: прн той иозиціи, которую онъ занял*, онъ опасался, чтобы Iисусъ,
дойдя до апогея своей дѣягелыюсти, не вкушал* отжившей вѣкъ свой іудей-
ской Ііасхи, и желал*, чтобы своей смертью, пришедшейся на Пасху, Іисусъ
ознаменовал* начало новаго вѣроученія.
Какъ ни легко теперь указать причины, заставившія евангелиста нъ
данномъ вонросѣ пойти вразрѣзъ съ псторіеіі, однако нелегко доказать и
то, что хронологія синоптиковъ совершенно безупречна. Правда, ихъ иовѣсть
о пасхальной трапезѣ не возбуждаете, въ насъ сомнѣпШ, но зато весьма
сомнительно все то, что, по словамъ ихъ, произошло ночью и на слѣдующій
день. Весьма неправдоподобно сообщеяіе о томъ, что въ такую священную
ночь, когда вкушался пасхальный агнецъ, и въ такой священный день, какъ
первый день пасхальпыхъ праздников!,, синедріонъ будто бы послал?, воору-
женныхъ слугъ взять подъ стражу Іисуса, затѣмъ самъ будто бы собрался
для суда надъ Іисусомъ, самъ обвинялъ Іисуса передъ ярокураторомъ и убѣ-
ждалъ римлянъ казнить Іисуса въ высокоторжественный день праздника.
Правда, Іоаннъ сообщаете, что первосвященники и фарисеи высылали слу-
жителей (быть можетъ, безоружныхъ) схватить Іисуса даже «въ нослѣдній
великий день праздника», т. е . праздника Кущей (7, 45, 32), а по словамъ
„Дѣяній апостольскихъ" (12, 2), Иродъ взялъ подъ стражу Петра во дни
опрѣсноковъ. хотя и намѣревался „вывести его къ народу (т. е . судить и
казнить его) послѣ Пасхи". Какъ относился въ тѣ времена судъ іудейскій къ
суоботѣ и инымъ праздникамъ, этого мы въ точности теперь не знаемъ.такъ
как?, но этому вопросу Іосифъ Флавій не даетъ достаточно подробныхъ ука-
заний, а Талмудъ высказывается весьма неясно и противорѣчиво. Такъ намъ
извѣстно изъ Талмуда, что Синедріонъ собирался также по субботамъ и дру-
гимъ праздникамъ, но не въ обычномъ ломѣщеніи, и мы не знаемъ, собирался
ли онъ для суда, такъ какъ въ другом?, мѣстѣ говорится, что творить судъ
но субботамъ не разрѣшаетея. Что же касается казни осужденныхъ, то намъ
извѣстно слѣдугощее изреченіе раввина Акивы (современника имп. Адріана),
„кто прекословилъ кыижникамъ, того приводят?, въ Іерусалимъ въ одинъ изъ
трехъ великих?, лраздниковъ и казнятъ въ праздникъ ради назиданія и устра-
шенія народа". Казнили ли преступниковъ и въ главный праздникъ, мы не
знаемъ, но такъ какъ казнь, и вообще исполненіе судебныхъ приговоров?,
поручались римлянамъ, то и вопросъ о казни Іисуса не возбуждаете въ насъ
болыпихъ сомнѣній и не представляет!, важнаго значенія.
Flo далѣе намъ говорить, что синоптпки опровергают?, самихъ себя:
день казни Іисуса они обозначаютъ выраженіемъ, которое противорѣчитъ
ихъ же собственному предположение, что казнь совершилась въ первый, вели-
чайчіій день пасхи, и что, стало быть, вечеря, устроенная наканунѣ, была
пасхальной. Они утверждаютъ. что Іисусъ былъ казнен?, въ пятницу, т. е .
наканунй субботы (Матѳ. 27, 02. Марк. 15, 42. Лук. 23, 54), но въ такомъ
случай нельзя было указывать на первый праздникъ пасхи, который, какъ
всякій первый день многодневныхъ лраздниковъ, равносилен?, был?, субботй,
и это указаніе взято, стало быть, изъ болѣе древняго сказанія, в?, которомъ,
какъ въ еваягеліп Іоанна, днемъ казни Іисуса признавался не первый празд-
ник?,.^ а канун?, его. На это, видимо, указываете также замѣчаніе Луки
(23, 50), что женщины Галилейскія, присутствовавшія при погребеніи Іисуса,
возвратись, приготовили благовонія и масти, авъ субботу „оставались въиокой
по заповйди". Еслнбы казнь и погребеніе Іисуса состоялись въ первый
праздникъ пасхи, то женщины эти не дерзнули бы ни въ этотъ, ни въ по-
слѣдующій день (субботу) заниматься приготовленіемъ мастей, поэтому лишь
у Іоанна имйетъ смыслъ сообщеніе о томъ, что іуден торопились снять тѣло
Іисуса съ креста вечером?, того же дня, дабы не' нарушить святости послѣ-
дующаго дня, ибо Іоаннъ считаете днемъ казни Іисуса канунъ пасхи, а пер-
вый іюслѣдующій день—первымъ праздником?,. Однако у Іоанна сказано (19.
14), что Пилатъ вывелъ Іисуса на судилище „въ пятницу перед?, пасхой",
так?, что казнь Іисуса состоялась наканунй субботы. Далйе, по словамъ Іо-
анна. Іисусъ испустилъ духъ въ пятницу, и въ тотъ же день Іѵдеи просили Пилата
перебить голени у Іисуса и снять его съ крества. дабы не оставить тйла на
крестй въ субботу,
„ибо та суббота была день великій" (19, 31). Такимъ
образомъ, изъ словъ его о томъ, что „та суббота была великій день"—слй-
дуетъ, что та суббота была первымъ днемъ пасхальных?, іграздниковъ. По-
этому если и четвертый евангелисте удостовйряетъ, что суббота была «вели-
ки мъ днемъ», т. е. иравдникомъ Пасхи, то онъ въ этомъ вопросй становится
на точку зрѣнія трехъ синоитиковъ, которые изъ двухъ дней признаютъ вто-
рой, субботу, болйе священнымъ днемъ, и мы имѣѳмъ основаніе предполагать,
что въ тѣ времена такъ именно и глядѣли іудеи; не даромъ и поздиѣе іудеи
отдавали преимущество субботй. Во всякомъ случай, Вауръ справедливо замѣ-
чаетъ, что автор?, перваго евангелія, стоявшій еще близко къ юдаизму (а
также и къ древнййшимъ источникам!, палестинским?,, которыми онъ пользо-
вался), могъ и долженъ былъ знать лучше іудейскіе обычаи и взгляды, чймъ мы, и
потому мы можемъ ему повйрить необинуясь, что Іисусъ был?, осужденъ и
казнен?, въ первый праздникъ пасхи.
Въ томъ обстоятельств^ которое побудило четвертаго евангелиста зая-
вить, что иослйдняя вечеря Іисуса состоялась однимъ днемъ раньше и что
она была не пасхальной, а до-пасхальной трапезой, слйдуетъ искать также
причину того, почему онъ умолчалъ, что учрежденіе евхаристіи состоялось
на этой же вечери (Мато. 20, 20. Марк. 14, 17. Лук. 22, 14). Изъ шестой
главы его евангелія явствует?,, что онъ глядѣлъ на евхаристію, какъ на об-
рядъ христіанскій, но уже во времена апостола Павла среди христіанъ было
распространено то мнйніе, что Іисусъ самъ учреднлъ этотъ обрядъ на но-
слйдней вечери, и этого не могъ не знать авторъ четвертаго евангеліи по-
мимо синоптических?, свидйтельствъ. Но евангелисте полагалъ, что иослйд-
няя вечеря Іисуса не была пасхальной трапезой, поэтому онъ не считал?,
возможнымъ заявлять, что на той вечери была учреждена евхаристія, дабы
иослйдняя не представлялась пережиткомъ іудейскаго обряда. Правда, на
это можно было возразить, что таковымъ иережиткомъ обрядъ евхаристіи не ка-
зался уже питому, что иослйдняя вечеря Іисуса состоялась наканунй тра-
пезы пасхальной, какъ о томъ свидйтельствуетъ самъ евангелисте, и что по-
этому и учрежденіе евхаристіи могло состояться на этой до-пасхальной ве-
чери. Но изъ разсказовъ синоитическихъ евангелій мы убѣждаемся, что дре-
вне-христіанская община вйровала, что Іисусъ учреднлъ евхаристію на пас-
хальной вечери, что послѣдняя вечеря Іисуса была именно пасхальной ве-
черей, и что отрицать учрежденіс евхаристіи на означенной вечери значите
отрицать самое вечерю. Поэтому могло казаться, что евхаристія не была уч-
реждена тогда какъ обрядъ, а нмйла лишь характеръ символа, и эта мысль
проведена въ шестой главй Іоаннова евангелія, которое также и въ чуде-
сномъ насыщеніи народа, и въ иретвореніи воды въ вино видйло одни лишь
символы. Такимъ образомъ оказывалось, что Іисусъ желалъ учредить и дйй-
ствительно учредил?, евхаристію, но не чувственно реалыіымъ, а мистико-
идеальнымъ образомъ (т. е . во вкуей четвертаго евангелиста), и учредил?, ее
внй всякой связи съ іудейскими обрядами, какъ соиершенно новый обрядъ,
отмйчавшій собой гибель старины. Эту мысль четвертый евангелисте облекъ
въ такую форму, которая, въ свою очередь, наводила на предположеніе о
тѣспой связи между евхаристіей и обрядомъ іудейской иасхи. По словамъ
евангелиста, Іисуеъ былъ распять и скончался на крестй въ такое время,
когда закал алея агнецъ пасхальный, но у Іисуса, какъ истинного агнца пас-
хального не были преломлены голени: одпиъ изъ воииовъ копьем?, пронзнлъ
ему ребра, причемъ истекла изъ тйла Іисуса кровь и вода, и, но свидѣ-
тельству евангелиста, „сіе произошло, да сбудется иисаиіе: кость его да не
сокрушится... и воззрятъ на того, котораго пронзили (Іоан. 19, 33—39. Ср.
Зах. 12, 10). Воинъ копьемъ ,пронзил?, сына Божія, кровь котораго есть
„во-истину питіе" (Іоан. 6, 55), и пронзилъ не духовно, a тѣлесно, въ актѣ
евхаристіи, а воду, которая истекала изъ раны вмѣстѣ съ кровью, можно
было поставить в?, связь съ водой крещенія, и сь той водой, которую древ-
віе христіане примйшивали обыкновенно къ вину евхаристійному. Итак?, у
евангелистовъ-синоптиковъ Іисусъ еще вкушаете пасху іудейскую и учреж-
Дает евхаристію въ тѣсной связи съ обрядомъ іудейскимъ, а у евангелиста
кІПпеЕ 7НРаРГ г ЕаК7; ИСТИННЫЙ "
асхал
ьный агнецъ какъ сынъ Бо-
JÜ
СѲбЯ ?ѢХ" И1ра
'
и исп
Ускаетъизъ рант, своихъ „питіе
жизни , которое было прообразовано кровавымъ жертвоприношеніемъ іуіеевъ
и которое во-истину осуществилось только въ христианской свхарисгіи
'
86. Омовеніе ногъ. предвозвѣщеніе о предате/іьствѣ и отреченіе.
ГІо свмдѣтельству евангелиста Іоанна, Іисусъ, на послѣдней вечери, не
"
aCf f НаГ
°
аПЩа
"
не У,греждалъ
-и харистіи; но тѣмъ самы.мъ
за тгел.гсть свой разсказъ лигаалъ реальнаго содержанія, ибо одно предвоз-
ві.щеніе о предательств!; Іуды и отреченіи Петра, составляющее оодержаніе
разсказа, не могло сообщить вечерѣ традиціонпо-важное значеніе. Но еван-
совершенно опустить разсказъ о вечери-какъ потому,
.
сама вечеря уже успѣла прюбрѣсть важное значеніе въ христіанокомъ
и Даны, такъ и потому что разсказъ о вечери могъ послужить базой для
тѣхъ прощальных?, рѣчей Іисуса, которые евангелист иамѣрѳвмся вставить
МАІѴГІ,
разсказъ. Поэтому приходилось придумывать, чѣмъ бы заполнить
получавшая пробѣлъ въ разсказѣ, и евангелист рѣшнлъ создать такой
эпизодъ, который нашелъ бы характер?, символическаго дѣйствін (на подобіе
народа 11 прѳтворенія воды въ вино) и который въ то же время
сгоялъ бы в?, тѣспогі связи съ задуманными имъ прощальными рѣчами Іи-
суса. Іѵтъ евангелист?, снова сталъ пересматривать синоптическія повѣство-
ванія, отыскивая матеріалъ, который можно было бы переработать въ заду-
ааК0ЯеЦЪ'
наіпелъ
искомое
У Луки. Отмѣтивъ тотъ
фактъ, что на послѣдней вечери ученики Іисуса размышляли, кто изъ при-
НГтй
Ііредастъ Тнсуса< Лука тутъ же по какому то необычайному
сцѣпленію идей констатирует, что ученики заспорили, кто изъ нихъ дол-
женъ почитаться наибольшим?,, тогда какъ у Матвея этотъ спорт, учениковъ
былъ отнесен?, къ другому, болѣе подходящему моменту. (Лук '>2 <4 Мате
20, 20). Въ этотъ спорт,, по словамъ Луки, вмѣшался самъ Гису'съ, и онъ
заявить: „Цари господствуют надъ городами, и благодѣтелями называются,
а вы (дѣлайте) не такъ: кто изъ васъ больше, будь какъ наименыпій, а на-
чальствую ішй будь какъ служащій, ибо кто больше: возлежащій или служа-
щій? Не возлежа,щій-ли? а я среди васъ, какъ служащій."
Эта мысль въ
другом?, мѣстѣ того же евангелія (Лук. 12, 37) разработана въ цѣлую нритчу
в?, которой говорится, что Христосъ при второмъ пршпествіи наградит пра-
ведников?, такъ, какъ наградит господинъ рабовъ, которыхъ онъ найдет?,
ночью бодрствующими: „онъ препояшется, и посадит ихъ, и подходя ста-
еѳтъ служить имъ".
Эту картину четвертый евангелист переработалъ в?,
драматическую сцену, разсказавъ, какъ препоясался Іисусъ полотепцемъ и
сталъ умывать ноги своимъ ученикамъ (13. 4-16), и какъ подъ конец?, опъ
ооъяснилъ имъ смыслъ этого служенія своего, сказавъ имъ: «Если я господь
и учитель, умылъ ноги вамъ, то и вы должны умывать ноги другъ доугу
шю рабъ не больше господина своего и посланник не больше пославшая
его . (луженіе Іисуса въ данномъ случаѣ состояло не въ подношеніи явствъ
рабам?, возлежа щи мъ (какъ сказано въ вышеприведенной притчѣ) а въ па-
бот* еще болѣе нрезрѣнной -въ умовеніи ногъ ученикамъ, и этот подвит
(умовеніе, или очищеніе грязной плоти) заключалъ въ себѣ аллегорическій
смыслъ. Какъ бы въ подтвержденіе того предположения, что евангелистъ по-
желалъ дополнить пробѣлъ въ разсказѣ, происшедшій отъ умолчанія объ уч-
реждены евхаристш, онъ изобразилъ сцену умовенія Іисусомъ ногъ учени-
ковъ такъ, что она могла быть принята за прямой наказъ производить ту
же операщю также и въ общинѣ, или церкви христіанъ, ибо Іисусъ ио сло-
вамъ евангелиста прямо заявлялъ: «вы должны умывать ноги другъ другу...
ибо я дал?, вам?, примѣрь, чтобы и вы дѣлали то же, что я сдѣлалъ вамъ»
(13, 14). Правда, евангелист разумѣлъ этот наказъ аллегорически (ср. 1 .
Тим. 5, К»), но все таки въ немъ слышится такой лее повелительный тонъ,
какъ к въ аналогичных?, изреченіяхъ Іисуса, ириведеияыхъ у Луки и Павла'
(сіе творите, когда будете пить, и т. д.) .
Что за послѣдніе дни своей земной жизни Іисусъ сталъ подозрительно
глядѣть на ученика-предателя, и даже прямо выражал?, ему свое недовѣріе,—
все это, разумѣется, виолнѣ возможно. По евангелисты утверждают, что пре-
дательство Іуды Іисусъ предвидѣлъ и прецвозвѣщалъ заранѣе, въ силу сверх?,-
естественнаго всевѣдДнія своего (Мато. 26, 21. Марк. 14, 18. Лчс. 22, 21.) —
loan. 13, 18), и утверждают топ, это по тѣмъ же мотивамъ, 'которые ихъ
побуждали вообще итти вразрѣзъ съ исторіей въ своемъ разсказѣ. То
догматическое основаніе, которое побуждало Іисуса пред воз вѣстить преда-
тельство и говорить о пемъ именно за данной трапезой, намъ изъясняет
четвертый евангелистъ. По его свидѣтельству, Іисусъ мзрекъ слѣдующія
слова: (13, 19): «Теперь сказываю вамъ, прежде нежели то сбылось, дабы,
когда сбудется, вы ловѣрили, что это я». Этим?, изреченіемъ мотивируются
всѣ послѣдующія предсказавія Іисуса о предстоящих?, ему исиытаиіяхъ и
выясняется тотъ роковой конец?,, который постигал?, въ миѳической истирін
вообще всѣхъ высокочтимых?, дѣятелей. Песча. rie и неудача въ жизни Бп-
гпчеловѣка всегда представляется моментомъ „соблазнительным?,", такъ как.?,
ооыкновенньтмъ людям?, свойственно предполагать, что любимец?, и послан-
ник?, Божій пользуется преимущественной защитой п особым?, покровитель-
ством?, Бога. Подобные «соблазнительные» моменты приходится такъ или
иначе устранять, и отрицание высокой миссіи. сказывающееся въ несчастіи
и гибели посланника Божія, приходится подвергать отрицапію. Такое отри-
цаете отрнцанія происходит именно въ том?, случаѣ, если самъ Богочело-
вѣкъ заранѣе предвидит?, и нредвозвѣщаетъ, что его постигнет бѣдствіе
или гибель. Знать это можетъ онъ от?. Бога, который этим?, соопщеиіемъ по-
казывает, что считает Богочеловѣка существом?, близким?, себѣ, и что
бѣдствіе или несчастіе. о настуігленіи котораго онъ предупреждает?,, есть
момент, свыше предрѣшенный промыслом?, Божіимъ, и потому не умаляет
высокая достоинства Божія посланника. Затѣмъ если Божію посланнику
извѣстно, какое бѣдствіе его постигнет въ будущем?,, и опъ не только не
пытается избѣгнуть его, но даже спокойно идет?, ему на встрѣчу, подчиняясь
высшему проиаволенш, то онъ является уже не пассивно страждущим?, л
активно-дѣйствуюіцимь лицом?,, a бѣдствіе представляется уже не' чуждой
внѣпшей силой, угнетающей ею, a страданісмъ, которому онъ добровольно
подвергает?, себя, въ сознаніи достигаемой высшей имъ цѣли.
Соблазном?, могло представляться н то обстоятельство, что бѣдствіѳ
постигшее Іисуса, произошло отъ предательства, совершенная одним?, изъ
сооственныхъ учениковъ его. Если даже приближенный учеиикъ рѣшился пре-
дать его врагамъ, то, стало быть, онъ не видѣлъ въ Іиоусѣ существо необы-
кновенное, а если Іисусъ самъ нризвалъ подобнаго лукавца и предателя въ
свой крут, ТО, стало быть, онъ не умѣлъ разгадать и понять его, и, значит,
не былъ всевѣдущъ. Противъ такихъ ѵмозаключеній протестовали поклонники
1. Христа. Бо-первыхъ они утверждали, что Іисусъ разгадал?, предателя, а
четвертый евангелистъ даже увѣряетъ, что Іисусъ „зналъ сначала, кто пре-
да,cm его (Г,, 04). Во вторыхъ христіане утверждали, что гнусная неблаго-
дарность сотрапезника Мессіи была предусмотрѣна уже житіемъ Давида родо-
начальника Іисуса (2 Сам. 15, 16), и предсказана исалмопѣвцемъ (41, ІОѴ
«поднялъ на меня пяту своюдругъ. которому я вѣрилъ, и который ѣлъ мой
хлИоъ». Вь этомъ изреченіи, нриведенномъ у четвертаго евангелиста (13, 18)
и послужившемъ темой для всего разсказа, заключается причина, почему Іп-
сусь предрекъ предательство Іуды за трапезой. Но изреченіе псалмопѣвца не
безусловно вынуждало это дѣлать; фраза, содержащаяся въ этомъ изреченіи:
„который ѣлъ мой хлѣбъ" •—выражаетъ отношеніе зависимости и признатель-
ности, которое нарушилъ «невѣрный» другь. Поэтому евангелиста Іоаннъ ци-
тируете означенное изреченіе иначе; онъ говоритъ: „ядуіцій со мною хлѣбъ
поднялъ на меня пяту свою" (13, 18).
Традиція христіанская полагала, что изреченіе псалмопѣвца предрекало
нарушеніе предателемъ евященнаго права сотрапезованія. При подобныхъ
подражаніяхъ и толкованіяхъ всегда все понималось въ буквальномъ и гіря-
момъ смыслѣ. Если Мессія говорилъ: „ядущій со мною хлйбъ". то, по мнѣнію
толковниковъ, онъ говорилъ эти слова въ тотъ моменте, когда онъ фактически
ѣлъ хлѣбъ вмѣстѣ съ кѣмъ нибудь; а если онъ говорилъ эти слова за тра-
пезой, то, стало быть, изрекъ онъ ихъ за такою трапезой, которая непосред-
ственно предшествовала исполненію нредреченнаго. Но такой, иослѣдней тра-
пезой была пасхальная вечеря, когда трапезовавшіе обмакивали хлѣбъ въ
чашѣ съ випомъ; поэтому Іисусъ не говоритъ прямо: „ядущій хлѣбъ со мною",
а говоритъ: „тотъ, кто со мною опустите руку въ блюдо (чашу), предаете
меня", (у Луки сказано неясно: «рука предающаго со мною за столомъ»).
Въ этихъ словахъ метафорически обозначалось сотрапезованіе вообще; слова:
«со мною»—обозначали, что рѣчь идете о той же самой трапезѣ и чашѣ, и
не указывали въ точности ни на кого изъ 12 сотранезниковъ Іисуса; Іисусъ
могъ «про себя» знать хорошо предателя, но не считалъ нужнымъ прямо ука-
зать его, и иредоставилъ ученикамъ строить разныя догадки, и задавать во-
просы но этому случаю. Въ такомъ невѣдѣніи нребываютъ ученики Іисуса у
Луки и Марка до конца; но Матѳей идете дальше, и свидетельствуете, что
предателемъ былъ прямо названъ Іуда. Однако надо удивляться, что еванге-
листе Матоей тутъ умолчалъ объ обмакиваніи хлѣба въ чашѣ, хотя, по его
словамъ, Іисусъ того назвалъ предателемъ, кто вмѣстѣ съ нимъ опустите
руку въ блюдо, или чашу (26, 23). По свидѣтельству евангелиста, Іуда тоже
спрашивалъ Іисуса, не онъ ли предаете его, на что Іисусъ прямо сказалъ ему:
„ты". Но эта деталь является слишкомъ грубымъ и явно неправдоиодобнымъ
измышленіемъ и очевидно не понравилась ни второму, ни третьему еванге-
листу. За то съ большимъ искусствомъ четвертый евангелисте изобразил?,
данный эпиэодъ. Само собою разумѣется, что его Христосъ—Логосъ не могь
не проявить свое вссевѣдѣніе точнымъ указаніемъ на личность ему давно
извѣстнаго предателя. Въ этомъ отеошеніи евангелисте идете рука объ руку съ
Матѳеемъ, но затѣмъ пошелъ дальше уже собственной дорогой. Онъ рѣшилъ
использовать тотъ позодъ къ указанію предателя, который подавало „Оиускаиіе
руки въ блюдо".
Но одновременное опусканіе рукъ въ блюдо его не удовле-
творяло какъ нримѣта, онъ рѣшилъ признать предателемъ того, кому Іисусъ
подастъ кусокъ хлѣба, обмакнувъ его въ чашѣ съ виномъ. Эта подробность
подсказывалась четвертому евангелисту многими соображеніямн. Данная, по-
слѣдняя трапеза казалась ему подходящимъ моментомъ, чтобы возвеличить
того апостола, отъ имени котораго онъ писалъ свое евангеліе и въ его лицѣ
л{)Ославить также ту доктрину, которую онъ проводилъ въ своемъ произве-
деніи. Данный случай давалъ возможность показать, что его апостолъ Іоаннъ былъ
наперсникомъ и близкимъ другомъ Іисѵса, отъ котораго Учитель ничего не
скрывалъ. Как?, сынъ Божій покоится на лонѣ Бога-Отца, какъ бѣдный Лазарь
послѣ смерти своей вознесенъ былъ на лоно Авраама, такъ въ данномъ слу-
чай Іоаннъ, „ученикъ, котораго любилъ Іисусъ",
возлежалъ у груди Іисуса
(на востокѣ существовалъ обычай „возлежать" за трапезой). Отсюда уже само
собой вытекала мысль о томъ, что ученики „не знавшіе, кого изъ нихъ Іи-
сусъ считаете предателемъ, принуждены были обратиться къ ученику-любнмцу
съ просьбой узнать отъ Іисуса, о комъ онъ говоритъ. Что съ этой просьбой
къ ученику-любимцу обращается не кто иной, какъ Петръ, что, стало быть,
первоапостолъ этотъ принужленъ былъ такъ наглядно признать превосходство
іоанна надъ собою, въ этомъ сказалась одна из?, осноипыхъ тенденцій чет-
вертаго евангелія. Четвертому евангелисту было очень важно обрисовать взаимо-
отношеніе обоих?, названных?, апостоловъ, представителей двухъ разных?,
формъ христіанскаго вѣроученія, изъ коих?, первая иріурочивалась къ лично-
сти Петра, а вторая—къ личности Іоання. По так?, какъ, но ѵбѣжденію чет-
вертаго евангелиста, только апостолъ loa,имъ поетигъ истинный смыслъ учеиія
Христа, поэтому онъ въ данномъ случай и представляется учеником?, на-
персникомъ. дерзавшим?, не въ нримйръ друпімъ ученикам?,"
допытываться
о секретах?, Іисуса.
Тотъ факте, что Іуда изъявил?, властям?, іерусалимским?, готовность
предать учителя въ ихъ руки, Матоей и Маркъ объясняют?, обйщаиной ему
за то наградой, а Лука добавляете иъ ноясненіе предательства Іуды, что въ
Іуду «вошелъ сатана» (22, 8). Это замйчаніе евангелисте Іоапнъ, видимо,
истолковал?, въ тймъ смыслѣ, что Іисусъ считал?, одного изъ учениковъ (Іуду)
діаволом?, ((і, 70); но въ началѣ своего разсказа о нослйдней трапезй. еванге-
листа заявляете уже в?, смягченной формѣ, что мысль о предательств'!} діаволъ
вложил?, въ сердце Іудѣ Искаріоту (13, 2), а подъ конецъ разсказа говорите,
что въ Іуду вошелъ сатана, когда Інсусъ нодалъ ему обмакнутый въ винй
кусокъ хлйба (13, 27). Этотъ кусокъ хлйба послужилъ Іудй in, проилятіе и
осуждепіе, и хотя тотъ хлѣбъ в?, Іоаиновомъ ' разсказй не былъ хлйбомъ
евхарнсгіи, однако онъ напоминаете о грозномъ иредостереженіи апостола
Павла (1, Кор. 11 . 27): «Кто будете ѣсть хлйбъ сей или пить чашу Гос-
подню недостойно, тотъ вмноиенъ будете противъ тйла п крови Господней...
тотъ ѣстъ и пьете оеуждеиіе себй». Такимъ образомъ, идея евхаристіи, ко-
торую евангелисте ипгнорируетъ въ данном?, случай сознательно и плано-
мйрно, невольно всетаки проскальзываете у него въ вышеуказанном?, замѣ-
чаніи. Итакъ, по свидйтельству четвертаго евавгелія, злой умыселъ предателя
какъ бы поощряло поведеніе Іисуса, і іреслй до ваши аго свою собственную цйль.
Волйе того, оказывается, что самъ Іисусъ тороішлъ предателя осуществить
свое злоумышленіе, сказавъ ему (13, 27): «что дйлаешь, дйлай скорѣе».
Въ
этомъ изреченіи Бретшнейдеръ справедливо усмотрйлъ „иятенеификацію"
синонтическаго разсказа: гірочіе евангелисты сообщали, что Iисусъ зналъ
умыселъ предателя и не воспротивился его осущеетвленію, а по словамъ
евангелиста Іоаипа Іисусъ самъ тороиилъ предателя осуществить свое зло-
умышление. _ Цѣль автора—ясна: личное мужество Іисуса, его пренебреженіе
къ страданіям?,, которыя ему могли причинить люди, проступали и освѣща-
лись гораздо ярче, если онъ не только не уклонялся отъ занесевнаго надъ
нимъ ножа убійцы, но далее самъ иодставлялъ себя ііидъ ножъ и смйло го-
ворилъ убійцй: бей! И скоро мы увидимъ, что въ такомъ же духѣ была пере-
работана четвертымъ евангелистомъ также и та сцена, которая разыгралась
вь саду Геесимаискомъ.
Изъ происшествій, случившихся на нослйдней вечери Іисуса, нам?,
остается разсмотрѣть еще предсказаніе объ отреченіи Петра. По словамъ
Матоея и Марка, оно произошло по окопчаніи вечери, когда Іисусъ шел?, съ
учениками къ горй Елеонской, а по свидйтельству Луки и Іоанна оно инѣло
Мйсто на самой вечери (Мато. 2(1, 30. Марк. 14, 26. Лук. 22, 31. loan. 13,36).
Но сущность происшествия во всйхъ евангеліяхъ представлена единообразно.
Петръ самой адѣя шю увѣрялъ, по словамъ двухъ первых?, евангелистовъ, что
хотя бы вей „соблазнились" объ Іиеусй, но онъ никогда не соблазнится; а
іго словамъ двухъ поелйднихъ евангелистов?,, Петр?, говорилъ, что сь іиоу-
сомъ онъ готовъ иттн въ темницу и на смерть. На это Інсусъ ему замйтилъ,
что уже въ эту ночь, и прежде, нежели лроноетъ пйтухъ, онъ (Петръ) трижды
отречется отъ него. Что въ то критическое время Петръ могъ дййствительно
обнаружить малодушіе и, по единогласному свидйтельству евангелистовъ,
и
отречься отъ Христа, это вполнѣ правдоподобно, хотя такое малодугаіе и не
соотвѣтствовало тому почтенно, которое нервоапостолу оказывали древнѣйшіе
христіане. Вполнѣ возможно, что Інсусъ пытался сдерживать чрезмѣрную
самонадѣяниость, которую Петръ проявлял* по различным* случаям*. Но
представляется сомнительным*,
чтобы Іисусъ давал* ему предостереженіе
наканунѣ своей смерти и притом* въ вышеотмѣченной формй; это тѣмъ болѣе
невйроятно, что въ указаніи на пѣпіе пѣтуха и отреченіе Петра ясно сказы-
вается элемент* легендарности. Въ разсказѣ Марка поэтическая фантазія
рельефно проявилась въ замѣчаніи о томъ, что прежде, чѣмъ пѣтухъ пропоет*
въ эту ночь дважды. Петръ отречется отъ Іисуса трижды. Это сопоставленіе
однократнаго пѣнія пѣтуха съ троекратным* отреченіемъ Петра—крайне не-
удачный вымысел* и не заслуживает* болѣе подробнаго разсмотрѣнія.
II группа мпѳовг:
Душевная борьба и плѣненіе Іисуса.
87. Душевная борьба въ саду Геѳсиманскомъ. Разсказъ четвертаго евангелиста.
По свидйтельству трех* первых* евангелистов*, Іисусъ не только зналъ
и предсказал* предательство іуды и отреченіе Петра, но и предчувствовал*
нредотоііщія ему страданія и высказал* это иредчунствіе въ саду Геесиман-
скомъ (Мате. 26, 86. Марк. 14 . 32. Лук. 22, 39). При всем* своемъ самооб-
ладаніи, омиренін и покорности перед* обязанностями своей миссін, Іисусъ
могъ всетаіш испытать и пережить тяжкую душевную борьбу, когда стал*
сознавать, что ужас* грядущих* иснытаніи неотвратим* и можетъ разра-
зиться каждую минуту. Однако же не историческим*, а поэтическим* раз-
сказомъ представляется повѣствованіе евангелистов* о томъ. что борьба эта
будто бы происходила іп, Іпсусѣ только перед* самым* наступленіемъ роко-
вой минуты, и во всяком* случай мпогія подробности въ синоптическом*
разсказй отличаются безусловно антиисторическим* характером*.
Бъ Послаиіи къ евреям* тоже говорится о той борьбй душевной, кото-
рую испытал* Інсусъ перед* началом* крестных* страданій (4, 15; 5, 7).
Здй' Ь относительно 1 исуса сначала говорится: „Бъ немъ мы имйемъ не такого
первосвященника, который не можетъ сострадать намъ въ немощах* наших*,
но такого, который, подобно намъ, искушен* во всем*, кромй грѣха". Но
дал Im объ Інсусй говорится: „Онъ во дин плоти своей съ сильным* воплемч,
и со слезами принес* молитвы и молеиія могущему спасти его отъ смерти,
и услышан* за свое благоговѣніе; хотя онъ —сын* Божій, однако страданіями
навык* послушанію". Въ данномъ мѣетй авторъ Посланія, очевидно, намекаете,
на ту сцепу, которая разыгралась въ саду Геѳснмайском*; въ другомъ мйстй
(2. 18) онъ с/ь меньшей очевидностью нодразумѣиа.іъ спноитическій разсказъ
объ искушен in Іисуса сатаной; однако же н тамъ шіденъ зачаток* того эпи-
зода, который ішослйдствіи былъ развить и разработан* евангелистами въ
• |)ормй обстоятельных* разсказовъ объ искушеіііи Іисуса діаволомъ н о душен-
ной борьбй въ саду Геоснмаискомъ. Это явствуете, уже изъ того обстоятель-
ства, что въ первичном* нстарййшемъ разсказй Матоея, которому Лука под-
ражаете. въ ошісаніи нскушеиііі Іноуса, а Маркъ—вь ошіоаніи борьбы душев-
ной,—душевное бореиіе Іисуса въ обоих* случаяхъ слагается изъ трехъ эта-
пов!.. или моментов*.
Душевную борьбу въ данный моменте, іисусъ испытывает* не въ отда-
ленной и пустынной мѣстности. а въ селеніи (Геосимаши), расположенном*
у горы Елѳонской, въ окрестности Іерусалима, гдй Іисусъ, невидимому, часто
ночевал* во время праздников*. Испытанию его подвергает* уже не искуси-
тель-діаволъ самолично, а страшное иредчувствіѳ грядущих* етраданій и му-
чительной кончины. IIa сей разъ Іисусъ не выступает* одиноким*,
какъ
тогда, когда его искушал* въ нустынѣ діаволъ; хотя онъ и ушелъ въ уеди
ненноѳ мйсто, за черту сѳлѳнія, но его сопровождают* вей ученики (за исклю-
чепіемъ предателя); затймъ большинство учениковъ, по словамъ Матоея и
Марка, остается, по приказу Іисуса, назади, a вмйстѣ съ ним* идут* лице-
зрйть таинство боренія и скорби сына Божія лишь три приближенных* члена
апостольской коллегіп (Петр* и оба сына Зеведея), тй самые ученики, кото-
рые присутствовали также при преображеніи Іисуса. Оітъ имъ велите, бодр-
ствовать въ минуту его душевнаго боренія, но они не въ силах* исполнить
это повелѣніѳ: какъ только онъ отходите, отъ нихъ, чтобы помолиться, онъ
убѣждается при возвращеиіи, что они уснули, и нринужценъ опять внушать
имъ, чтобы они бодрствовали, дабы „не впасть во нскуіиеніе". Стало быть,
ученики и въ данном* случай не въ силах* были уразумѣть глубоки! смысл*
того, что происходило перед* ихъ глазам)!, какъ они не понимали и того,
что происходило на горй Преображенія, гдй они тоже спали, по словамъ
Луки.
Діаволъ искушал* въ иустынй Іисуса трижды, н ВСЯІІІЙ раз* Інеусъ
отражал* его аттаки какой-нибудь цитатой изъ Св. Писаніи. Такъ точпо и
въ данном* случай на Іисуса нападает* страх* и скорбь три раза, и оиъ
умоляет* трижды Отца Небеснаго отвратить отъ него чашу грядущих* стра-
даній, но всякій разъ онъ оговаривается, что готов* покориться волй Божіей,
и наконец!, дййствительно мирится съ мыслыо о неотвратимости страданий, и
мужественно идете, грядущему навстрѣчу. У Матоея мы при этомъ замйчаемъ,
что второе моленіе Іисуса формулировано не такъ, какъ первое, и выражаете
полную готовность Іисуса подчиниться волй Божіей, а третье моленіе было
повтореніемъ второго (Маркъ это отмйчаетъ уже относительно второго моле-
иія). Эга деталь показываете, что евангелист* соображался не только съ
содержащем* моленій Iисуса, но также и со священной „тройкой", т. е . трое-
кратностыо моленій, и, стало быть, разсказъ евангелиста возник* не истори-
чески, а догматически.
Лука умолчал* о томъ, что съ Іиоусомъ пошли трое учеников* и что
Іисусъ молился трижды (какъ Марк* умолчал* о томъ, что сагана искушал*
Iисуса трижды;. По такь опъ поступил* лишь потому, что собирался сообщать
читателю пѣчто совершенно необычное и интересное. А именно, когда Інсусъ
окончил* молспіе (но содержанію сходное съ моленіемь, изложенным!, у
Матоея п Марка), къ Іпсусу, но словамъ Луки, ирншелъ с* нсбесъ ангел* н
«укрйітлялъ» его, a Іпсусъ, «находясь въ борепіи», сталъ еще нри.іежнѣе
молиться, такъ что „поть его быль подобен* каплям* крови, падающимь на
землю» (22, 43). Смысл* этого заийчаиія, видимо, таковъ, что ангел* явился
къ Іисусу, чтобы «укрйпнть» его для предстоящих* тяжких* пспыганій ду-
шевных*. Затймъ, отмйтнвъ три момента въ молепіп Іисуса (молеиіс, укрй-
плопіе черезъ ангела, бореніе н кровавый ноте), трети! евангелисте., въ со-
гласи! съ первыми двумя евангелистами, сообщаете., что Іисусъ, встав* отч.
молитвы, ирншелъ къ ученикамъ и нашел* ихъ «спящими отъ печали»,
и стал* ихъ укорять за то, что они не барствовали.
Бъ четвертом!, оішігелін весь этот* разсказъ онущенъ, как* нйть вь
нем* и аналогичных!, разсказовъ объ иекуіііеііііі Інсуса сатаной н о преобра-
женш Іпсуса. Причина этого умолчанія, невидимому, одна и та же: Христу-
Логосу Іоа.іпюва ев піге іія—не приличествовало подвергаться подобным!, исны-
тапіямь. ІудеЛіскому Мессіи, князю будущаго міра, еще можно было н-тунагь
въ единоборство съ діаволомъ, книзомъ сего міра, как* er. равносильным!,
противником ь, но подобный поединок* не приличествовал!. Христу-Логосу,
существу высшему, пришедшему съ вебееъ. Просвѣтлѣніе небеенымъ свѣтомъ.
лика и собесѣдованіе съ великимъ законодателемъ и великимъ пророкомъ
іудеііскимъ могли вяіцще возвеличить и ирославить синоптическаго Христа,
но не Христа Іоаннова евангелія. Наконецъ, малодушный страхъ страдайій и
смерти и моленіе объ отвращеніи грядущихъ испытавій, каіп. и явленіе
anгела-утѣшителя въ момент?, душеннаго боренія,—все это тоже не прославляло
и не возвеличивало Іоаннова Христа, a скорѣе унижало и дискредитировало
его.
Однако четвертый евангелиста, пе преминул?, использовать все то, что
въ синоитическихъ разсказахъ ему представлялось цѣннымъ и утвержден-
нымъ на евангельском?, преданіи. Что главную „суть" разсказовъ объ иску-
інепіи Іисуса онъ сохранил?,, н что изъ разсказа евангелиста Луки онъ
заимствовал?, взгляд?, на страданія Іисуса, какъ на испытанія сатанннскія,
на это мы уже указывали выше. Соблазнительный характер?, разсказовъ о
преображеніп и душевномъ борсніи lucyca онъ устранилъ весьма простым?,
и духу четвертаго евангелія нполнѣ еоотвѣтствующнмъ нріемомъ: онъ соеди-
нил?, два разсказа въ одинъ. Его Іисусъ „преображается" въ самом?, стра,-
даніи и путем?, страдаиія, по и страдая онъ сознаетъ и показываете себя
преображенным?,, т. е. лросвѣтлепнымъ. Такимъ образомъ, евангелисту удалось
устранить юдаистскій элемента,
„впѣшности" въ синоптическом?, разсказѣ о
преображеніи и элемента,
„страдальчества" и аффекта—въ синоптнческомъ
разсказѣ о душевном?, бореніи Іисуса.
У сііншітиковъ разсказъ о нреображеніп непосредственно слѣдуета, за
разсказомъ о томъ, какъ Іисус?. предвознѣстилз, о нредстоящихъ страдапіяхь
и смерти, и какъ опъ ішучалъ учеников?, по поводу „прекословія" Петра
(Мато. 1С, 25. Марк. 8, 35. Лук. 9, 24): „Кто хочетъ душу (жизнь) свою
сберечь, топ, потеряете ее, а кто потеряет?» душу свою ради меня, тотъ
обрѣтетъ ее".
'J'y же мысль высказываете и Христосъ евангелиста Іоанна,
говоря о своемъ нреображеніи или нрославлеиіи (12, 23): „Любящій душу
свою потеряете ее, a ненавидяшій душу свою въ мірѣ семь сохранит?, ее
в?, жизнь вѣчиую". Далѣе Іисусъ говоритъ: „Кто мнѣ служит?,, мнѣ да ио-
слѣдуетъ... и кто мнѣ служите, того почтите Отецъ мой".
Точно такъ же
въ синоптическом?, разсказѣ о том?,, какъ Іисуе.ъ предвозвѣщалъ о своихъ
страдаиіях?, передъ преображеніемъ, мы находимъ следующее заявленіе
Гисуса (Мато. 16, 24. Марк. 8, 34. Лук. 9, 23): „Если кто хочетъ итти за
мной... слѣдуй за мною... Кто постыдится меня и моих?, слов?, в?, родѣ сем?,
прелюбодѣііномъ и грѣшномъ, того постыдится и сын?, человѣческій, когда
придете во славѣ отца своего со святыми ангелами".
Но затѣмъ Іисусъ в?,
другомъ мѣстѣ (Мато. 10, 32) заявлялъ: „Всякаго, кто исповѣдуотъ меня
передъ людьми, исповѣдую и я передъ отцом?, моим?, небеенымъ".
Эти изре-
ченія в?, четвертом?, евангеліи мотивированы тѣмъ обстоятельством?,, что при
послѣднемъ носѣщенін Іерусалима нослѣ торжествен наго въѣзда lucyca въ
городъ еллины, пришедшіе на поклоненіе въ праздник?, (т. е. язычники,
собиравшіеся перейти в?> іудейство, или такъ называемые „прозелиты пред-
дверій"), пожелали увидѣть Іисуса и попросили апостола Филиппа устроить
им?, свиданіе. который совмѣстно съ Андреемъ докладываю??, объ этом?,
[исусу (12, 20). Тогда Іисусъ, какъ бы игнорируя доложенную ему просьбу
еллиновъ, сказалъ: „Пришелъ час?, прославиться сыну челоиѣческому", а в?,
послѣдующей рѣчи указалъ на предстоящую кончину свою, какъ на необхо-
димую переходную стадію. Нъ этих?, изреченіяхъ Іисуса всецѣло сказался
своеобразный обликъ евангелиста Іоанна. У синоптиков?, преображеніе, или
просланлсніе Мессіи, поставлено нъ непосредственную связь с?, появленіемъ
двухъ древиихъ пророков?, іудейскихъ, ay четвертаго евангелиста—с?, ноявле-
ніемъ еллиновъ, или язычішконъ. Унѣровавіпіе во Христа язычники пред-
етаиляютъ собою тотъ зрйлый и обильный плодъ. который должно иринесть
„пшеничное зерно, упавшее на землю- (12, 24); но зерно для этого должно
сначала „умереть"; такъ должен?, умереть и самъ Іисусъ Христосъ, и выясие-
нію этой мысли посвящена вся послѣдующая рѣчь Іисуса, в-ь которой гово-
рится объ утратѣ и сохранены души (жизни) и о „ночтепіи" слугъ и послѣдо-
вателей Христовыхъ (см. выше).
Мысль о томъ, что смерть Іисуса есть необходимое связующее звено
между земной жизнью Іисуса и ирославленіемъ его въ мірѣ языческомъ,
даетъ евангелисту поводъ ввести въ разсказъ объ еллинахъ, ножелавшихъ
видѣть lucyca, главный черты разсказовъ о иреображеніи и душевномъ боре-
ніи Іисуса. По свидйтельству евангелиста, Іисусъ самъ признавался, что
душа его „возмутилась" отъ мысли о грядущемъ „часѣ" (12, 27); но какъ бы
для того, чтобы загладить промахъ синоптических?, разсказовъ, удостовѣряв-
гаихъ, что Іисус?, просилъ Отца І-Іебеснаго, да минуетъ его чаша сія (или,
но словамъ Марка, — да минуетъ его част» сей), евангелисте Тоаннъ въ уста
своему Тисусу влагаете слѣдующее изреченіе: „Что мнй сказать? Отче,
избавь меня' отъ часа сего! Но на сей часъ я и прогаелъ" (12, 29).
Равнымъ образомъ въ другомъ
мѣстѣ евангелиста
видимо старается
устранить тотъ „соблазнъ",
который получался отъ синоіггичсскаго раз-
сказа о Геѳсимаяскомъ моленіи Іисуса. Когда Петръ мечомъ отсѣкъ ухо
у раба первосвященническаго, Малха, Іисусъ укоризненно сказалъ ему:
'„Ужели мнй не пить той чаши, которую дялъ мнѣ Отецъ?" (18, 11).
Какъ умѣстна и важна была эта поправка в?> такомъ произведены, какъ
четвертое евангеліе. которое предназначалось для читателей, нолучивінихъ
греческое образованіе и усвоившихъ себй идеалъ стоическаго „безстрастія",
это иоказываютъ уже тѣ насмѣшки и еареканія, какими осыпали Іисуса,
„малодушествовавшаго" въ Геѳсиманіи, многіе языческіе противники христіан-
ства, начиная съ Дельза. Кесарь-философъ Юліанъ находилъ нелѣпымъ въ
разсказй о душевномъ бореніи Інсуса указаніе на то, что къ Іисуеу-Богу
явился ангелъ „укрѣплять" его (Лук. 22, 43). Естественно, что и четвертый
евангелисте рѣшилъ опустить эту деталь въ своемъ разсказй, тймъ болѣе,
что ее приводите изъ всйхъ евангелистовъ одинъ только Лука; но для
вящщаго ноорамленія противниковъ, евангелиста, счелч, также нужнымъ по-
казать, что „соблазнительная" деталь эта была продуктомъ недоразумѣнія.
Дййствительно, въ минуту глубокой душевной скорби, съ Іисусомъ, по сло-
вам?. евангелиста, бесѣдовало высшее существо, но то былъ не ангел?,, а
самъ Богъ, Ii онъ явился не „укрйплять",
ИЛИ утйшать lucyca: нйдь не
о тот, просил?, его Іисусъ, з о томъ, чтобы опъ, Богъ-Отецъ, прославил?, имя
свое в?, немъ. н потому „глас?,",
послышавшійся ел, неба, именно и иро-
славлял?, его. но народ?,, слышавшій этотъ глас?,, говорилъ: «это—громъ», а
другіе болйе сообразительные и сознательные люди говорили: *то ангелъ не-
бесный беейдонолъ съ ним?,» (12, 28).
У евангелиста Іоаина глас?, небесный соотвйтствуетъ тому явденію ангела
в?, саду Геоснманскомъ, о которомъ говорится у Луки, но ог.ъ анацогичепъ
также тому гласу, о котором?, сообщаклъ синоптики въ своем?, разсказй о
преображеніи Іпсуса. и который послышался из?, свѣтлаго облака, пли, как?,
говорится во втором?, носланіи Петра (1, 17), „принесся от?, великолѣпной
славы". У евангелиста Іоапна эта „слава", независимо отч, внйшняго явленія.
включена въ самое рйчь „гласа",
который говорилъ: „11 прославил?, и еще
прославлю" 112, 2й), п уже пе называл?, Інсуса „возлюбленнымъ" сыном?,
Божіимъ, котораго должны послушать ученики, какъ въ нсторіи преображеніл
Іисуса. Однако же п это знамсніе, свндйтелі.ствующее о близости между Хри-
стомъ-Логосом?, и Богом?,-Отцом?,, кажется евангелисту моментом?, „внѣш-
нимъ"; но его мнѣнііо, тутъ неумѣстно нн прошеніе о знаменіи. съ одной стороны,
ни дарованіе подобнаTM свидѣтельства—съ другой стороны, и только ради учени-
ковъ, при ихъ иеокрйпшей вйрѣ, могло понадобиться подобное внйшнее знаменіе,
что въ данном* мѣстѣ (12,30) подтверждает* самъ Іисусъ, говоря: „Не для
меня былъ глаеъ сей, а для народа", какъ и при воскрешеніи .Лазаря онъ
заявлял*, что благодарит'!, Бога-Отца за исполненіе своей молитвы только
„для предстояшяго народа".
Таким* образом*, в* четвертом* евангеліи разсказы о преображеніи и
душевном* бореніи Іисуса соединены въ один* разсказъ, и такъ как* въ
раздѣлыюм* видѣ они отсутствуют* в* евангеліи, поэтому то мѣсто, которое
они занимали в* трехъ первых* евангеліяхъ, осталось здѣсь незаполненным*.
Но такого торжествен наго завершенія Галилейскаго иеріода дѣятельнооти
Іисуса, каким* является разсказъ о нреображеніи в* синоптических* еван-
геліяхъ, не нужно было для четвертаго евангелія уже потому, что безвыѣздное
пребываніе liicyca въ Галилеѣ, по словамъ четвертаго евангелиста, длилось
сравнительно недолго и прерывалось поѣздками по Іудеѣ и в* Герусалимъ. По-
мешать разсказъ о душевном* бореніи Іисуса тамъ, гдѣ помѣстили его си-
ноптики (между разсказомъ о послѣдней трагіезѣ и разсказомъ о плѣненіи
Іисуса), евангелист* Іоаннъ счелі, неудобным*: его Іисусу надлежало явиться
на ноле брани уже во нсеоружіи самообладанія и мужества, а не вырабаты-
вать эти качества и силы в* процессѣ самой борьбы. Затѣмъ, пока вра-
ждебпая сила еще не разлучила его съ учениками, которые ио сил); разумѣнія
своего еще представлялись настоящими дѣтьми, онъ долженъ былъ ихъ по-
святить още подробными бесѣдами въ танпства своего ученія, освоить ихъ
съ мыслью объ его смерти и ея спасительном* значеніи, и вообще помочь имъ
созрѣть умственно, дабы изъ служителей и учениковъ они превратились въ
его друзей п сотрудников*. Но этого нельзя было исполнить у подножія горы
Клеонской, гдѣ слѣдовало каждую минуту ожидать наиадеиія врагов*; это
можно было сдѣлать лишь въ условіяхъ спокойной иослѣдпей трапезы; но съ
другой стороны это было мыслимо лишь под* условіемъ душевнаго спокойствія
Іисуса и готовности предаться без* борьбы и колебаній во власть врагов*.
Душевная борьба къ тому моменту уже должна была окончиться, и, слѣдова-
тельно. изобразить ее надлежало раньше, до послѣдней трапезы, и въ самых*
общих* и блѣдныхъ чертах*. Поэтому попытка вставить синоптическое кзобра-
женіе душевнаго боренія Іисуса въ тѣ главы Іоаннопа евангелія, гдѣ приве-
дены ирощальныя рѣчи Іисуса (гл. 14 — 17, вплоть до начала 18-ой главы,
гдѣ появляется предатель съ толпою воинов* и слуге нериосвященническихъ),
могла казаться попыткой принизить моральное величіе Іисуса и умалить его
мужество и самообладаніе. Если нредставленіе о грядущих* страданіяхъ въ
топ. момент* возбудило въ немъ душевное бореніе, которое, онъ пережил*.
,.о словам* синоптиковъ, вч, саду Геосиманскомъ, то, стало быть, онъ только
бахвалился и слишком-!, преувеличивал* свои силы раньше, когда утверждал!,,
что онъ иобѣднлъ міръ и причиняемую міромъ скорбь (16, 33). Очевидно тотъ,
кто составлял'!, для Іоаннова евангелія ирощальныя рѣчи Інсуса и, въ част-
ности, его первосвященническую молитву (гл. 17), въ такой же мѣрѣ не счи-
тал* способнымч, Іисуса на иослѣдующее душевное борсліе, вч, какой синоптики,
іювѣетвуюіціе объ эгомч, бореніи души Іисуса, не считали своего Іисуса спо-
собным* встать на высоту идеи и настроенія этой первосвященнической мо-
литвы. Тот* и другой разсказъ составлены нодч, различными углами зрѣнія и
несовмѣстимы между собой, но вч, данномъ видѣ ни одшгь изъ пнхъ не пред-
ставляется разсказомч, историческим*: оба разсказа представляются поэмами,
легендами, и все различіе заключается лишь въ томъ, что одна легенда болѣе
наивна, а другая — болѣе продумана и илаиомѣрна.
Однако же и въ этихъ прощальных* рѣчахъ Іисуса четвертый еванге-
лист* лишь переработал* и развил* тотъ матеріалъ, который опт, нашел* у
свопхъ предшественников*, и это явствует* изъ сходства изреченій Іисуса,
приведенных* у четвертаго евангелиста и у синоптиков*. При этомъ наблю-
дается явленіе, характеризующее духовный облик* четвертого евангелиста:
гдѣ онъ приводит* мысли и изреченія Іисуса, измѣненныя его собственными
добавленіями и сближенныя съ его собственными взглядами и слогом*, тамъ
рѣчи Іисуса оказываются умѣстными и понятными, но гдѣ онѣ приведены
въ своей первоначальной формѣ, тамъ тотчасъ сказывается ихъ отличіе отъ
міровоззрѣиія евангелиста, и неспособность евангелиста иримѣниіься къ воз-
зрѣніямъ и слогу синоптическаго Іисуса часто приводит* къ тому, что из-
реченія Іисуса оказываются приведенными некстати. Но это неумѣніе
евангелиста усваивать чужое ничуть не противорѣчитъ его умѣнію самостоятельно
и цѣлостно творить; напротив*, то и другое обусловливается субъективизмом*
его натуры н писательской манерой.
Прощальныя рѣчи Іисуса у четвертаго евангелиста видимо составлены
на основаніи матеріала, который заключается вч. нанутствіи апостолам*,
приведенном* въ главѣ 10-й Матѳеева евангелія: эти рѣчи у евангелиста
Іоанпа тоже предетанляются нанутствіемъ, которое даетъ Іисусъ своим* уче-
никам*, и разница лишь въ томъ, что въ данномъ случаѣ оно дается не при
отправлепіи апостоловъ на проповѣдь при жизни іисуса, а на тотъ случай,
когда ученики предадутся апостольской работѣ послѣ его смерти. Уже въ
разсказѣ объ еллинахъ, предшествующем* разсказу о послѣдней траневѣ.
мы находим* цитаты и отрывки изъ означенной напутственной рѣчи Іисуса;
напр., изреченіе о любящих* и ненавидящих*, или теряющихч, и иріобрѣ-
тающихъ „душу", которое имѣстся въ разсказѣ Мато. (16, 25) о иродвпзвѣ-
щеніи страданій Іисуса, въ немного измѣненной формѣ встрѣчается также
въ папутствіи (lu, 39); изъ этого напутствія взято затѣмъ и то, что гово-
рит* Іисусъ въ четвертом* евангеліи за послѣдней трапезой по случаю умо-
венія ногъ: «Рабъ не больше господина своего, а посланник* не больше ио-
олавшаго его» (Іоан. 13, 16. Мато. 10, 24). Эти сипоптическія изреченія
включены удачно въ разсказъ евангелиста Іоанна, но того же нельзя ска-
зать о слѣдуюіцемъ изреченіи Іисуса, взятом* изъ напутотвія (10, 10. loan.
13, 20): „Принимающій того, кого я пошлю, меня принимает*, а принимаю-
щій меня принимает* нославшаго меня".
Это иэреченіе четвертый еванге-
лист* приводит* вслѣдъ за предсказаніемъ о иредательеівѣ видимо на томч.
лишь основаніи, что пожелал* во что бы то ни стало использовать другое
аналогичное изреченіе, приведенное въ 10-й главѣ Матоеева евапгелія. Го-
раздо удачнѣеприведено у пего слѣдующее „утѣшительпое" нзреченіе Іисѵса,
взятое изъ Матвеева еваигелія (lu, 19): „Когда будутъ предавать вас* (суду),
не заботьтесь, какъ и что сказать, ибо въ тотъ часъ будет* дано вам*. чт ->
сказать, и но вы будете говорись, но духъ отца вашего будет* говорить за
насъ". Это изреченіе у четвертаго евангелиста обращено какъ бы вч» основ-
ную тему прощальных* рѣчей Іисуса, причем!» самъ евангелист* включил*
въ него мысль о параклитѣ (духѣ-утѣшителѣ), и .эту мысль развил* 'много-
образно. Поэтому означенное нзреченіе нигдѣ не встрѣчаемъ у него въ пер-
вичной синоптической фор мул и ров кѣ, а находим* его въ видѣ нѣсколькихъ
аналогичных* синонимныхъ изреченій (Іоан, 14, 26; 10, 13). Одно изъ из-
реченій Іисуса, взятое не изъ ііапутствія, а изт» синоитическаго разсказа о
душевном* борепін Іиеуса, четвертый евангелист* рѣшилч. сохранить въ пер-
вопачальной формѣ, но, какъ всегда, онч» сдѣлалъ это неудачно. Бодрое и
энергичное воззваніе Іисуса, которымъ у Матоея (26, 40) н Марка (14, 4 2)
заключается вся данная сцена: „Вставайте, пойдем*! вит* приближается нре-
дающій меня",— евангелист* пожелал* сохранить, такъ какъ оно соответ-
ствовало его намѣренію показать, что Iисусъ страдал* добровольно. Но са-
мой сценой душевнаго боренія, какъ мы знаемъ, онъ ие могъ воспользоваться,
а что ему казалось пригодным'!» въ этой сценѣ, то приходилось отнести къ
болѣе раннему моменту; поэтому вышеотмѣченное „воззвапіе" евангелист!,
приводит* раньше, вч» другомч» мѣстѣ. Всего естественпѣе было закончить
имъ прощальную бесѣду и формулировать его, какъ приглашеніе закончить
вечерю и пойти вонъ изъ города къ горѣ Елеонской; именно въ таком?,
смыслѣ Іисусъ, въ разсказѣ евангелиста, говорить, не упоминая о предатель-
ствѣ (14, 31): «вставайте, лойдемъ отсюда». Однако прощальная рѣчь Іи-
суса у четвертаго евангелиста закапчивается моленіемъ, и обращеніе къ
ученикамъ смѣняется обращееіемъ къ Отцу Небесному, поэтому здѣсь было
неудобно вставить воззваніе, обращенное къ ученикам?,: оно могло ослабить
эффект?, всей предыдущей рѣчи Іисуса. Поэтому евангелистъ рѣшиль при-
вести его раньше, гдѣ именно—это было безразлично, такъ какъ воззвание
не предполагалось осуществить немедленно, поэтому его можно было помй-
стить гдй угодно, лишь бы оно приходилось кстати. Но самымъ подходя-
щимъ мѣстомъ было то, гдѣ Іисусъ изображает предстоящія страданія, как?,
искушеніѳ, задуманное „князѳмъ міра сего", который будет?, носрамленъ; ни
мпѣнпо евангелиста, здйсь было кстати вставить бодрящее воззваніе и тймъ
повысить эффект?, синоптическая разсказа. Въ синоитическомъ разсказѣ
рйчь шла лишь о /іредателѣ-человѣкѣ, а въ разсказѣ четвертаго евангелиста
рѣчь идетъ о самомъ діаволѣ, противъ котораго Іисусъ собирается бороться
съ такимъ мужествомъ. Правда, послѣ подобная воззванія, или призыва было
странно продолжать прощальную бесѣду, но в?, четвертомъ евангеліи часто
встречаются и не такія странности.
88. Плѣненіе Іисуса.
15 ь трехъ первыхъ евангелілхъ говорится, что предатель приблизился
съ толпой коиновъ ио окончаніи душевная боренія и послѣ вышеозначен-
ная бодрая призыва Іигуса.
Но въ четвертомъ евангеліи разсказъ о душевномъ бореніи Іисуса от-
сутствует ь. и потому предатель появляется поелѣ того, какъ Інсусъ съ уче-
никами иерешелъ потокъ Кедронъ и вошелъ въ Геѳсиманскій садъ пй он?,
и прежде собиралъ учениковъ (18, 1—3). Ио свидѣтельству Матвея и Марка
предатель Іуда пришелъ съ множествомъ народа, вооруженнаго мечами и коль-
ями, от Iіервоевященниковъ и старййішшъ народных?, (Мате. 26, 47. Марк
M. 43), а изъ разсказа Луки явствует, что въ садъ Геѳспманскій вмѣстіі
съ народом?, явились взять Іисуса сами первосвященники, начальники хро,ма
и старт,йшины (Лук. 22, Г,2). наконецъ, евангелистъ Іоаннъ сообщает (18
3; 1_), что взять Іисуса подъ стражу явился вмѣстѣ съ Іудой отряд?, (рим-
ских?,) воинов?, и служителей отъ первосвященников?, и фарисеевъ с.?, ты-
оячепачальникомъ (тысяцким?,) во главѣ, и что они пришли в?, садъ Геоеи-
манекп; съ фонарями и свѣтильниками, такъ какъ дѣло происходило ночью.
Ті,мъ
> ЧТ() именно Іуда привелъ съ собою воинов?, п служителей перво-
священпичеокихъ, чтобы взять подъ стражу Іисуса, сообщало христианское
преданіе (Дйян. an. 1, 16), которое въ данномъ случай приписало Іудѣ рои,
. . вождя- въ томъ смысл*, что онъ указалъ сыщикамъ іудейскнхъ іерарховъ
то мѣсто, гдѣ оорйтался Іисусъ, и кромѣ того іюцѣлуемъ засвидѣтельствовалъ
самоличность немзвѣстнаго имъ Іисуса. О предательскомъ поцѣлуѣ Тѵды ѵ
четвертаго евангелиста ничего не говорится; ио его свидѣтельству вся ра-
бота предатоля-учеиика состояла въ томъ, что онъ указалъ мйсто пребыва-
іпя Ім су ca. При этомъ евангелист счелъ иужнымъ пояснить отчего Іуда
зналъ, или могъ знать мѣето пребыванія Іисуса, ибо Іисусъ четвертаго еван-
гелиста самъ заявляет отражй, что ou?, л есть тотъ Гіісусъ Назорей кото-
раго она ищет?, и пришла илѣнить. По свндѣтельству синоптиков?, Іѵда-пре-
датель говорнлъ стражннкаыъ: „Кого я поцѣлую, тот?,'и есть Тисѵс?, Иазорей
и его возьмите".-
и затѣмъ, подойдя къ Ііісусу, сказалъ: «Радуйся, равви»,-
II поцѣ.товалъ его: далѣе, когда Інсусъ укоризненно сказал?. Гудѣ: Цруп,
для чего ты здйсь?"
-
стража подошла и. возложивъ рѵки на ] и'суса," взяла
его (Матѳ. 26, 48). По словамъ евангелиста Іоаяна (18, і), Іисусъ „вѣдал?,
все, что съ нимъ будстъ", и потому выступилъ вперед?, н спросилъ явив-
шихся воиновъ: „Кого вы ищете?—и когда они отвѣтили, что ищутъ Іиеуеа
Назорея, онъ сказалъ: „это—я".
При этомъ евангелистъ, какъ бы желая
устранить нредательскій ноцѣлуй Іуды, нарочито заявляет, что „стоялъ со
стражпнками и Іуда, предатель Іисуса"; стало быть, въ дальпѣйшемъ удо-
стовѣреиіи самоличности Іисуса стража не нулсдалась. Такимъ образомъ, ока-
зывается, что ио одним?, разсказамъ Імсусъ былъ выданъ и указан?, врагам?,
своим?, другимъ лицомъ—Іудой, а но разсказу евангелиста Іоанна — Іисусъ
самъ выдал?, и указалъ себя врагамъ, и въ этомъ разпогласіи ноказаній на-
глядно сказывается огромное отличіе четвертаго евангелія от?, старѣйшихъ
евангелій. Христосъ-Логосъ раньше заявлялъ о себѣ (loan. 10, 18): „Я отдаю
жизнь мою, дабы опять принять ее; никто не отнимет?, ее у меня, но я сам?,
отдаю ее; я имѣю власть отдать ее, и опять принять ее". Поэтому и въ дан-
номъ случай онъ должен?, былъ показать, что самъ предает?, себя врагам?,
своимъ добровольно; онъ не долженъ былъ ждать, пока третье лицо скажет:
„это—опъ"; напротивъ, онъ самъ долженъ былъ выступить впередъ и заявить:
„это -я". Далйе, по свидйтельству евангелиста, Іисусъ, предавая себя страж-
никамъ, сказал?, имъ: „Если меня ищете, то оставьте ихъ (учениковъ), пусть
они идут?,". Этим?, заявленіемі, Іисусъ хотйлъ спасти учениковъ отъ гибели
и, но словамъ евангелиста, хогйл?, отвратить от?, них?, опасность, дабы
сбылось слово, реченное уже ни ветхозавйтиыми пророками, а им?, самимъ:
„Изъ тйхъ, которыхъ ты, Отецъ Небесный, мнй дал?., я никого не погубил?,"
(IN, 9). Это „слово" было сказано Інсусомъ, когда, онъ произносил?, свою
первосвященническую молитву (17. 12), но тамъ оно имйло иной, духовно-
нравственный H обобщенный смыслъ, а страсть к?, экивокамъ и извращенію
смысла словъ и изреченій вообще весьма характерна для четвертаго еван-
гелиста.
Вышеуказапнымъ своеобразнымъ изложеніемъ эпизода четвертый еван-
гелиегь достигалъ особой цѣли. Предательскій поцйлуй Іѵды, выдана,вшій
Ііісуса, могъ имйть послйдствіем ь лишь то, что стражники немедленно схва-
тили бы Іисуса; но еслиіисусъ самъвыступалъ впередъ и говорили: „это—я"
то и вся сцена иріобрі.тала болйе эффектный видъ, и евангелистъ, автор?,
разсказа, достигал?, именно того „впечатлѣнія",
которымъ задавались вей
риторы-писатели,' любіівіпіе подобными эффектными деталями иллюминовать
свои разсказы о героях?, (Марій, Антоніи и др.), и показывать, как?, от
иди наго слова или взгляда „героя" разбйгалаеь въ страхй толпа наемных?,
убійц?,, и т. д. Наш?, четвертый евангелистъ заходит еще дальше въ этомъ
отношеніи; онъ говорит?,, что когда Іисусъ сказалъ, что онъ — искомый Па-
зорей, стражники „отступили назад?, и упали на землю" (18, (і). При этом?,
евангелист отмѣчаетъ, что Гисусу пришлось дважды заявлять, что онъ —
искомый Назорей (сначала онъ просто сказалъ: „это—я"; потомъ вторично за
явилъ: „в'Ьдь я сказалъ вам?,, что это—я"), и это замйчаніе евангелистъ сдѣ-
лалъ не спроста п не случайно. Такими нее словами („это — я") Тисуоъ, іы
свидйтельству того же евангелиста, успокаивал?, испугавшихся учеников?.,
когда ходилъ по водам?, моря Галилейскагн (6, 20. Ср. Мато. ù, 27); за-
тйм?. Христосъ евангелиста Іоанна неоднократно заявлялъ ученикамъ, что
цѣль и задача его сводится къ тому, чтобы они сознали и увйровали, что это—
онъ (8, 21; 13, 19). Стало быть, в?, словах?,: „это — я", или „это — он?,",
содержится полнота всего того, что составляет существо Христа и харак-
теризует!. божественность его лица. Поэтому слова эти в?, его устах?, обра-
щаются въ магическую всесильную формулу. Въ ветхом?, завйтѣ тй же слова
и въ томъ лее смысл* изрекаетъ сам?, Іегова: „Bon, смотрите, это -я, н нйтъ
иного бога, кромй меня; я властепъ убить и воскресить, все уничтожить и
возеоздать, и въ моей десницй я содержу все н всѣхъ" (5 Моис. 32, 39).
„Ві,і мнѣ свидѣтели, что вы познали и повѣрили, что это—я. . . Я есть Іѳгова
и кроме меня нѣть у васъ Спасителя" (Исаія 43. 10). Слѣдовательно, выше-
означенныя слова („это—я") первоначально изрекалъ самъ Богъ, и, влагая
ихъ въ уста I и су су и заявляя, что въ его устах* слова эти производят* то
же дѣйствіе, какое производит* лмцезрѣніѳ самого Бога или иного небожи-
теля, евангелист* хотѣлъ прославить Іисуса, и возвести его на такую высоту,
на которую не ставили его синоптики.
Далѣе Матоей и Маркъ сообщают*, что, когда стража „возложила руку"
на, Іисуса и взяла его, один* изъ бывших* съ Іисусомъ учениковъ извлек*
мечт» свой и отсѣкъ ухо рабу первосвящешшчсскому, а по свидѣтѳльству
Луки и Іоанна это случилось прежде, чѣмт, стражники „взяли" Іисуса. Въ
этом* несходствѣ показаній снова наглядно сказывается наростаніе и раз-
внтіе легенды. Всѣ евангелисты сходятся на томъ, что вслѣдствіе несвоевре-
менной горячпости одного изъ спутников* Іисуса рабъ первосвященничеокій
лишился уха; ио ни Матоей, ни иодражающій ему Маркъ не сообщают*,
какого уха именно лишился рабъ, а Лука и Іоаннъ свидетельствуют*, что у
раба было отсѣчепо правое ухо, ибо въ наглядном* изображены подобных*
сцен* легенда ио допускаете недомолвок* и неточностей. Но ваіѣмъ отъ
первых* двухъ и отъ четвертаго евангелистов* мы узнаем*, что рабъ ли-
шился уха навсегда, а Лука нам* сообщаете, чго Іисусъ „коснулся уха раба
и исцѣлилъ его" (22, 51). Въ самом* дѣлѣ, развѣ могъ не исцѣлить раба
тотъ милосердный врачъ, который исцѣлялъ прочих* людей, когда сам* не
былъ виновником* ихъ страдайій и когда онъ видѣлъ, что рабъ, въ дан-
ном* случаѣ, пострадал* ивъ-за него? И развѣ евангелист* могъ умолчать
о чудѣ. вновь сотворенном* Іисусомъ, если считал*, что рабъ первосвящен-
ника былъ достоин* чуда (этого не признавал* четвертый евангелисте;, п
что подобным* чудомъ прекрасно завершалась земная жизнь п дѣятельность
Іисуса? Наконец*, никто изъ синоптиковъ не сообщает* ни имени ученика,
который отсѣкъ ухо у раба, ни имени раба; и только евангелисте Іоаннъ
намъ говорите, что рабъ назывался Малхомъ, а ученикъ—Петром*. Равным*
образомъ только четвертый евангелисте намъ сообщаете, что женщина, пома-
завшая Іисуса мѵромъ, называлась Маріей изъ Виѳаніи, и что безеердечный
ученикъ, порицавшій ее за расточительность, назывался Іудой; по мнѣнію
евангелиста, это мѵропомазаніе въ такой лее мѣрѣ соотвѣтствовало характеру
Маріи. вч. какой иорицаніе расточительности—соответствовало характеру
предателя Іуды, или, какъ въ данномъ случаѣ, удар* мечом* соответствовал*
горячему характеру Петра. Этотт» поступок* Петра могъ показаться актом*
мужества, но опт» был* неумѣстеиъ и нецелесообразен*
и обусловливался
глубоколожпымъ нредставленіемъ Петра объ истинном* призванін Іисуса.
Поэтому уже Матоей отмѣтилъ, что 1 исусъ порицал* поступок* (неназван-
наго по имени) ученика; по целям* четвертаго евангелиста соответствовало
замѣчапіс, что порицаніе было высказано именно Петру. Чтобы еще крепче
связать это порицаніе съ именем* Петра, евангелисте» впослѣдствіи отмечаете,
что среди лнцъ, уличавших* Петра вт» принадлежности къ общине Іисуса,
былъ также родственник* того раба, которому Петръ отсѣкъ ухо (18, 26).
Но такой свидетель вероятно ие стал* бы говорить Петру: „Не я ли видѣлъ
тебя съ Іисусомъ въ саду?*—а заявил* бы прямо и решительно: „ты—хоть,
который мечомъ отсѣкъ ухо родственнику моему", оатѣмъ самъ Петръ едва ли
решился бы пойти вслед* за Іиеусомъ въ домъ первосвященника, если онъ
действительно отсек* ухо рабу того же самаго первосвященника. Иа* пори-
цаем, высказаннаго Іисуеомъ у Матоея, четвертый евангелисте, взял* лишь
повслѣніе Інсуса вложить мечт» въ ножны; что же касается слоит. Іисуса: „Нсѣ
взявшіе мечъ отъ меча погибнуть", то ихъ евангелисте невидимому не при-
вел* лишь потому, что зналъ изъ церковнаго нреданія, что Петръ умеръ,
распятый иа кресте (21, 18). Наконец*, заявленіе Іисуеа о томт», что Отецъ
Небесный ему прислал* бы 12 легіоновт, ангелов* на помощь, если бы онъ
попросил* его о томъ, и если бы не самъ пожелал* пострадать,—это заявле-
ніе евангелист* тоже решил* опустить вт» своемъ разсказе, такъ какъ у него
Іисусъ фактически уже высказывал* неоднократно, что онъ пострадает* до-
бровольно. Если толпа вооруженных* стражников*
„упала на землю" отъ
единаго слова Іисуса, то очевидно ему удалось бы спасти жизнь свою без*
всякаго труда и без* помощи легіоновт» ангельских*, одной присущей ему
силою божественной, если бы онъ только самъ восхотел* того.
Матоей и Маркъ утѣшаютт» себя тою мыслью, что 1 исусъ былъ схва-
чен*, „какъ разбойник*",
вооруженной толпой стражников*, —„да сбудется
писаніе пророков*" (Мато. 2G, 56); при этомъ они видимо подразумевают*
изреченіе Исаіи (53, 12), которое было ранѣе приведено Лукой (22, 37).
Чатймъ они собщаюте, что ВС/ІІ ученики, оставив* Іисуса, бежали,—и вт»
этом* факте они вероятно тоже усмотрели исполненіс пророчества Чахаріи
(13, 7), о котором* у Матвея упоминал* самъ Іисусъ (26, 31), когда шел*
имеете съ учениками къ горе Елсонской. При этомъ Маркъ сообщает* (14, 51),
что один* юноша, завернувшись по нагому тѣлу въ покрывало, слѣдовалт» за
Іисусомъ, но воины схватили его, и онъ, оставив* покрывало, нагой убежал*
отъ нихъ. Эта деталь почерниута, быть можете, изъ предапія, или придумана
самим* евангелистом*, но зачем* она приведена въ разсказе Марка—рѣшить
невозможно.
111 грцппа миѳов?,:
Допросъ и осужденіе Іисуса.
89. Допрос* у первосвященника и отреченіе Петра.
Іисусъ въ качестве преступника былъ осужден* властями ообственн.іго
народа, Мессіей и Спасителем* котораго онъ намеревался быть,— затѣмъ онъ
былъ предан* римскому прокуратору и немедленно казнен* черезъ распятіе
на кресте. Этот* факт* своимъ отрицательным* характером* видимо поко-
лебал* падежды и веру первых* последователей—единоплеменников* Іисуеа:
чтобы вновь укрепить въ иихъ веру и надежду, необходимо было противо-
поставить означенному отрицательному факту новое отрицаніе, и въ этихъ
целях* создалась и утверждалась нѣра въ воскресеніе изъ мертвых* Іисуса.
Если смерть полагала конец* его жизни, то воскресеніе полагало конец*
смерти, и смерть победоносно попиралась воскресеніемъ. Но все ж( оставался
еще самый факте» смерти и предшествовавших* ей страдам ій, оставался
факте суда и осужденія, факте, надругательств!, и униженія, которымъ былъ
подвергнут* предполагаемый Мессія;—эти vi. фактов* нельзя было изгладить
из!, памяти людей, даже уверовавших* къ Іисуса; ихъ невозможно было
просто отрицать, а приходилось истолковывать такъ. чтобы они утратили
свой отрицательный характер!» н по возможности обратились вт» устои веры,
чтобы ихъ отрицательная ценность превратилась вт. ценность положительную,
и клеймо позора обратилось нъ знак* почетнаго отлнчія. Достичь этого можно
было разными путями, и потому намъ следуть обратиться к* разгмотрѣнію
разных* евангельских!» разсказовъ по этому вопросу.
Все евангелисты единогласно признают*, что Iисусъ был* осужден!» на
смерть іудейскіши властями (Ма,то. 26, 57 — 27,1. Марк. 14, 53—15, I. Лук
22, 54 — 71. loan. 18, 12—30). Отступленіемъ случайным* и несуществен-
ным!» представляется тотъ факте», что, по свидетельству первых* двух!, еван
гелистовъ, допрос!» Гисуса происходил* въ ту же ночь, а но свидетельству
Луки—утромъ слѣдуюіцаго дня, когда, по словамъ двухъ первыхъ еванге-
листовъ, уже состоялся формальный нриговоръ синедріона. Въ связи съ
этимъ фактомъ Лука сообщаете, что Петръ отрекся отъ Іисуса до допроса, а
периые два евангелиста заявляют?., что Петръ отрекся послѣ допроса Іисуса.
Наконец?,, у Луки оиисаны и истязанія, которымъ былъ подвергнут?, Іисусъ,
не такъ, какъ ихъ описываютъ остальные синоптики. Однако спрашивается:
что сдѣлали евангелисты, чтобы парализовать то вредное для вѣры виечат-
лѣніе, которое производил?, факте осуждены Іисуса властями собственной
родины?
Евангелисты утверждают,, что Іисусъ былъ осужден?, по ложному сви-
Дѣтольстну. Матоей и Маркъ увѣряютъ. что первосвященники и старѣйшины
и весь синедріонъ „искали лжесвидйтельетва" против?, Іисуса, чтобы пре-
дать его смерти, и такового „не находили",
ибо хотя приходили „многіе
лжесвидетели", но, по словамъ Марка, ихъ свидѣтельства были „недостаточны",
т. е. противорѣчиви. Лаконецъ, по словамъ Матоея, пришли два лжесвидйгеля,
которые показали: „Онъ (Іисусъ) говорилъ: могу разрушить храмъ Божій и въ
три дня создать его", - или, какъ сказано у Марка: „.Я разрушу храмъ сей руко-
творенный и черезъ три дня воздвигну другой, нерукотворенный" (при этомъ
Марк?, замѣчаегь, что и такое свидѣтельство ихъ было „недостаточно"; но
такое иоказаніе оба лжеевидѣтеля давали единогласно, и потому замѣчанів
евангелиста представляется неправдоподобным?,, т. е. слишкомъ апологети-
ческим?,). Выше было нами уже указано, насколько это показаніе было лож-
ным?,.
Ни третій, ни четвертый евангелисте не упоминаютъ о подобномъ
„лжесвидѣтѳльствѣ", хотя оно и было пмъ изнѣстно. Аналогичное показапіе
Лука впослѣдствіи (Дѣян. an ti, M) принодитъ относительно Стефана и
тамъ тоже признаете его „ложным?,"
свндйтельствомъ. Но Іоаннъ смйло
взглянулъ въ глаза врагам?, Іисуса: „Да!—говорит?, онъ (2,19—22),—Iисусъ
дййствительно говорил?, іудеямъ: „разрушьте храм?, сей, и я в?, три дня
воздвигну его"; но онъ, во-дервыхъ, не говорилъ, что самъ разрушите храмъ.
и, во-вторыхъ, онъ говорилъ не о храмѣ построенномъ изъ дерева и камни
(какъ полагали скудоумные іудеи), а говорилъ онъ о „храмй тйла своего".
Далѣо древяехристіанское преданіе пыталось обезвредить факте осу-
>і:денія Іисуса многократно повторенным?, замѣчаніемъ, что на вопросы перво-
священника по поводу нредъявлеенаго лжесвидйтельетва, а также на иозднѣйшіе
вопросы Пилата, 1 исусъ „ничего не отвѣчад?," (Мато. 2(і, 63; 27, 12. М .Марк.
14.61; 15, 5. Лук. 23, 9. Іоан. 19, У). Если же Іисусъ не отвйчалъ, то, стало
быть, онъ не нризнавалъ компетентным?, то судилище, на которое его при-
вели, но главное, онъ тймъ показал?,, чти опъ есть агнецъ, иазакланіе ведомый,
и овца, не отверзающая устъ своих?, перед?, стригущими ее, — что онъ слуга Божій,
или. іюхристіанекому исто.ткованіш, Мессія, о которомъ прорицал?, Исаія (53,
7 ). Поэтому на вопросы онъ ли Мессія? Іисусъ уже не молчите, а торжественно и
соссылкой на псалмоийвца (Mo, I) и изрёченіеДаніила. (7, 13), отвйчаетъ, что
онъ— дѣйотнительно Мессія. За это мнимо-богохульстиенное заявленіе нерво-
і-вященникъ и члены синедріона осудили его на смерть, но этимъ пригово-
ром'!., по хрнстіанскому предстанленію, они сами себя осудили: они осудили
Христа за то, что онъ признал?, себя тѣм?., кѣмъ онъ былъ и показал?, себя
в?, дѣйствительноетн, и, слѣдовательно, они сами уличили себя въ глубокомъ
ослѣпленін и закосиѣ.юм?, певѣріи.
Мздѣвательства и иетинанія. которымъ былъ подвергнуть Іисусъ со стороны
служителей и властей іудейских?,, изображаются евангелистами различно, но
во всйхъ евангельскихъ разсказах?, говорится о насмѣшках?,, избіеніи, за
ушенін и онлеваиіи. ибо все это было предсказано Нраіей нъ изреченіи, кото-
рое истолковывалось въ мессіанскомъ смыслѣ (50, 6): „Выю мою и ланиты
мои я подставлял?, подъ удары біющмхъ, и лицо мое я не отвращалъ отч,
«•смѣянія и оплеванія".
Подвергаясь этимъ нстязаніямъ и перенося ихъ кротко
и терпйливо, Іисусъ гѣмъ самым?, иоказалъ, что онъ есть тоте, кѣмч, не хо-
тѣли признать его ослйпленные враги.
Что даже „первый" ученикъ Іисуса малодушно отъ него отрекся, это
опорочивало только самого ученика и обнаруживало слабость чсловѣческой
натуры, и въ этомъ горько раскаивался впослѣдствіи самъ малодушный уче-
никъ; однако это отреченіе свидѣтельствовало тоже о высшем?, естествѣ и
достоинствѣ lucyca, ибо онъ самъ предсказалъ это отреченіе, и предсказаніе
его исполнилось въ точности. Что фактомъ троекратнаго отреченія Петра,
предсказанияTM Інсусомъ, новѣствователи-евапгелисты очень дорожили, это
мы видимъ изъ того, что они расходятся между собою въ иоказаніяхъ отно-
сительно дѣйствуюіцихъ лицъ, мѣста и обстановки. Двухкратное пѣніе пѣтуха,
отмѣчаемоѳ Марком?,, представляется моментом?, нвно-измышленнымъ и не-
дййствительнымъ, но заяьленіе Луки о том?,, что Іисусъ,
„обратись» взгля-
нулъ на Петра", когда заиѣлъ пѣтухъ и Петр?, стал?, отрекаться отъ Іисуса.
является эффектною деталью, которая исторически невѣроятна по уоловіям?.
даннаго нѣста и момента, но иполяѣ понятна, какъ элементе сказанія: что
у Матоея и Марка субъективно представляется, как?, воспоминаніѳ о предска-
заны Іисуса, пробудившееся въ Петрѣ при пѣніи иѣтуха, то у Луки объек-
тивно обращается в?, укоризненный взгляд?, Інсуса, глубоко проникающій в?,
душу Петра. Вь этомъ случай у евангелиста Іоання наблюдается особен-
ность, которая объясняется улсе извѣстиой намъ тенденціей его евангелія
и дополняете собой разсказъ о том?, какъ на нослйдней вечери ученики до-
пытывались о предателѣ: тамъ они через?, Петра просили ученііка-любимца-
узнать, кто именно предаете Гисуса, a здѣсь „другой" ученикъ, знакомый съ
первосвященником?,, вводить Петра нъ домъ первосвящениическій; следова-
тельно, нъ данномъ случай евангелисте пожелал?, вновь превознести своего
патрона (апостола Іоанна) за счете престижа иервоапостола Петра.
Въ извѣстномъ хронологическом?, экскурсѣ третьяго евангелиста (Лук. 3, ] )
авторъ четвертаго евангелія вычитал?,,что въ том?, году, когда выступилъ Крести-
тель, первосвященниками состояли два лица, Анна и Каіафа, и это невѣрное
или неточное извѣстіе онъ такъ прочно себй усвоил?,, что, говоря о собы-
тіяхъ послйдняго года земной жизни Іисуе.а, on?, заявляете, что - .на
тотъ
годъ» зять Анны, Каіафа, былъ иервосвященникомъ (18, 12; 11, 49). Еван-
гелисте видимо предполагала что Каіафа и Анна смѣняли друг?, друга нъ
должности первосвященнпческой, но ві, дѣйствительности послй Анны, кото-
раго свергнулъ римскій прокуратор?, Валерій Грата, нйкоторое время долж-
ность первосвященника исполняли разный лица и затймъ въ точен іе нѣсколь-
кихъ лйтъ, и въ частности при лрокураторѣ Ііонтіи Пилатѣ, иервосвящен-
никомъ состоялъ Каіафа, зять Анны. По евангелисту захотѣлось привлечь къ
допросу и суду надъ Іиоусомъ также Аппу, мішмаго второго первосвященника,
ему хотѣлось показать, что Іисуса отвергли и несправедливо осудили два
іудейскихъ іерарха. подобно тому, какъ Лукй хотйлось показать, что Інсуса
признали невиннымъ двое судей, не принадлежавших-), къ корпораціи іудей-
скихъ іерарховъ—Пилатъ и Иродъ. Что у евангелиста нъ дѣйствіггельностн; ие
нмѣлось никакихъ данныхъ объ участіи Анны нъ допрос,ѣ' lucyca, это явствуете
изъ того факта, что первосвященник?, Анна, по словамъ евангелиста, ограничился
одним?, вопросом?, об?, ученикахъ и ученіи Іисуса (18, 19), а 1 исусъ вь
своем?, отвѣтѣ сослался на то, что онъ „говорилъ явно міру" въ синагогах?,
и храмѣ. и «тайно» не говорилъ ничего; но, по свидйтельству СИПОПТИКОВЪ.
Iисусъ тоже самое сказал?, улсе нъ момент?, своего ареста (Мато. 26, 55.
Марк. 1!, 48. Лук. 22, 52). Странно, что евангелист?, ничего пе сообщает?,
о допросѣ, которому подвергнуть былъ Іисусъ дййстіштслыіымъ иервосвящен-
никомъ. Каіафой, къ которому, по словам?, евангелиста, Інсусъ былъ отве-
дснъ изъ дома Анны. Но дѣло въ томъ, чтъ евангелисте предвосхитилъ оба
пункта обвиненія, о которыхъ. по словамъ старѣйшихъ евангелистовъ, гово-
рил ось на этомъ допрос/И, чтобы ярче освѣгить поведеніе Іиеуса. Во-первых*,
рѣчь о разрушеніи и возсозданіи храма онъ привел* уже въ разсказѣ о пер-
вом* паломническом* пріѣздѣ Іисуса (2, 19); во-вторыхъ. заявленіѳ о томъ,
что отяынѣ увидят* сына человѣческаго возсѣдающимъ одесную силы и гря-
дущим* на облаках* небесных*, Іисусомъ было высказано, но словамъ чет-
вертаго евангелиста, Наоанаилу при призваніи первых* учеников* (1, 51),
когда Іисусъ сказал!.:
„Отнынѣ будете видѣть небо отверстымъ и ангелов!.
Божіихъ восходящих* и нисходящих*'къ сыну человѣческому". Даже объ
обвинительном* ириг- .ворй Каіафы можно сказать, что евангелист* его тоже
предвосхитил* как* въ разсказѣ о совѣщаніп первосвященников* и фари-
сеевъ (11, 49), такъ H въ данном* случай (18, 14), когда евангелист*, сослав-
шись на упомянутый разсказъ о совѣщаяіи. заявляете, что Каіафа подал*
*мнйніс» іудеямъ, что «лучше одному человйку умереть за народъ», т. е.
лучше погубить одного человйка, чѣмъ цйлый народъ. Наконец*, Іисусъ утвер-
дительно отвѣтилъ на вопросъ: онъ ли Христос*, сын* Божій? Но четвертый
евангелисте не пожелал*, чтобы его Іисусъ прями призналъ себя Мессіей
іудеевъ, поэтому о дшіросѣ у Каіафы евангелисте не сообщает* никаких*
подробностей, H даже огреченіе Петра относит* ко времени его нребыванія
во дворй Анны, такъ что допрос* этотъ у четвертаго евангелиста является
лишь прологом* къ дальнййшему допросу у Пилата.
90. Смерть предателя.
Тот* факте, что одииъ изъ учеников* предал* Іисуса въ руки врагов*
его, „соблазнял*" многихъ хрнстіанъ вч, ущерб* престижу Іисуса и, какъ мы
видй.ш, христіанское преданіе пыталось устранить этотъ соблазн*, утверждая,
что Інсусъ заранйе зналъ и предвозвйстилъ о предательетвй, и что преда-
тельство это было предсказано даже уже въ ветхом* завѣтй. Вѣдь ч со-
блазн* отреченія Петра нреданіе пыталось обезвредить заявленіемъ, что Іисусъ
предвозвйстилъ иго заранйе, и что Петръ искренно раскаялся въ своемъ
жілодушіи (что представляется и нам* правдоподобным!.). Такое же раскаяніе
необходимо было констатировать относительно предателя Іуды, тймъ болйе.
что его дйяиіе было во много разъ нрестуішѣе дйянія 11ет[)а; тутъ уЖ1.'
нельзя было ограничиться простым* нзъявлеиіемъ раскаянія и сожалйнія,
тутъ надо было показать улсе полное отчаяніе и, наконец!., удостовйрить, что
независимо отъ раскаянія преступника постигла кара Болсія.
Внолнй возможно, да и случалось улсе перѣдко, что предатель, искренно
раскаявшійся въ содйяшюмъ, налагал* на себя руки или погибал* случайной
'•мертыо. Но наши нонозивйтные разсказы при своем* двойственном* харак-
тер-!; отмйчаютъ не соверіпнвшіеся факты, а различные ветхозавйтные про-
образы, и только косвенным* путем* исходят* изъ болйе или меийе возмож-
ных* фактов*. ГІо словам* Матоея (27, 3—10), Іуда. узнавъ, что Іисусъ
осужден* (как!, будто онъ не могъ этого предвидйть раньше) и раскаявшись,
возвратил* 30 серебренников* первосвященникам!., бросив* ихъ ко храмъ и го-
воря: „Согрйшилъ я. предав!, кровь невинную", а затймъ Іуда „вышел* (изъ
храма), пошел* и удавился" (отъ отчаянія), а первосвященники, взяв*
серебренники, не сочли возможным* вложить нхъ въ церковную сокровищ-
ницу, гакъ какъ эти деньги были „цйпа крови",
и потому купили на ннхъ
землю горшечника, для погребенья странников*, вслйдствіе чего земля эта
„до сего дня называется землей кріви". Но по свидйтельству автора „Дйяній
апостольских*" (1. 16 — 20), гдй Петр* говорит* о кончішѣ іуды п но поводу
замйщеиія его ваісаасіи въ апостольской коллегін,—Іуда не вернул* перво-
священникам* полученных!, имъ денег*, по самъ купил* себѣ землю, а за-
тймъ „низринулся" (случайно свалился) сл. высоты въ глубоки! оврагъ,
вслйдствіе чего „разсйлось его чрево и выналн вей внутренности его", а
когда это сдйлалоеь извйстпымъ веймъ жителям* Іерусалима, земля эта
названа была „землей крови" (акелдама), т. е. землей, всосавшей въ себя
кровь предателя.
Между обоими разсказами нѣтъ ничего общаго, кромй скоропостижной
или внезапной смерти Іуды и сходнаго паименовэнія нйкотораго участка
земли въ окрестностях!. Іерусаліша (земля крови). Но сообщееіе о внезапной
смерти предателя было постулатом* христіаяскаго сознанія. независимо огь
исторической достовйренпости его, a сообщеніе „о наименован!» участка
земли—землей крови"—само но себѣ внолнй правдоподобно, но могло и пе
имѣть никакого отношенія къ предателю, ибо христіанская легенда могла
произвольно иріурочить „землю крови" къ кровавому дйяиію предателя Іуды.
Далйе относительно Матвеева разсказа слйдуетъ оамѣтитъ. что смерть
черезъ удавлоніе, отъ которой, по словам* евангелиста, погиб* Іуда, въ вет-
хом* вавйтй всегда постигала всѣхъ предателей. Объ Ахитефелй,
„ненйр-
номъ" совйтиикй Давида, предавшем* этого предка Мессіи въ руки Авесса-
лома, говорится (2 Сам. 17, 23), что онъ „встал!., пошел* и удавился", т. е .
говорится буквально то лее, что говорит* Матѳей о предателй Іудй: „онъ
вышел* (изъ храма), ітошелъ и удавился" (27, 5). Правда, Ахитифелъ уда-
вился не отъ раскаяпія, а потому, что убѣднлея, что его мудрый, но преда
тельскій совѣтъ ne былъ принят*; онъ хотйлъ погубить Давида, но увндйлъ,
что погнбнетъ самъ, и потому рйшнлъ предотвратить погибель самоубійствомъ.
[уда же сознавал*, что погубил* сына Давидова, и это сознаніе привело его
въ отчаяиіе, а затймъ и къ самоубійству.
По словамъ Магѳея, самоубійству Іуды предшествовал* акт* раская-
нія—возвращеніе „цйны крови", вознагражденія за предательство, П ІІСІЮВЙ-
даніе содйяннаго „грйха". Но раскаяніе хрнстіапе приписали Іудй, нйроятпо,
апріорно, не считаясь съ исторической достовйрностыо этой детали, п сообще-
ніе о томъ, что Іуда бросил* серебренники въ храмй, было предуказано
пророчеством* ветхозавйтнымъ. Матоей замйчаетъ по поводу самоубийства
[уды: „Тогда исполнилось речениое через!, пророка Іеремію: взяли 30 серебрсн-
нпковъ, цѣну оцйненнаго... и дали ихъ за землю горшечника" (27, 9). Но
цитата, приведенная Матѳоемъ, взята не изъ пророчества Ісреміи, а изъ
Бахаріи (11, 13), н ошибка евангелиста произошла оттого, что „горшечннкъ",
о котором!, говорится въ этом* изреченіи, наномнплъ ему о томъ горшечпикй.
о котором* прорицал* Іеремія (18, 1). Бъ изречепіи Захаріи, Іегова назна-
чает* пророка пастырем* народа, по пастыря скоро утомляете его неблаго-
дарная дол/іспостъ, и онъ просите уволить и расчитать его; тогда за его
труды народъ даете ему 30 сикелей серебра, a Іегова велите ему положить
эту необычайную „цйну труда" нъ сокровищницу, и пророкъ, взяв* эти
30 сикелей, отноентъ нхъ въ сокровищницу храма Готовы. Если Іуда за. свое
предательство дййствитслыю получил* 30 серебренников*, то мысль объ ука-
занной цитатй напрашивалась евангелисту сама собой. По мнй кажется, что
евангелист'!, рйшилъ вознаградить предателя 30 серебренниками въ исполни-
те вышеуказаннаго пророчества. Мизерное возпаграждошс, которое получил*
за свои труды Богомъ ниспосланный пастырь (и въ конечном* счстѣ самъ
Іегова) отч. неблагодарнаTM народа, должно было напомнить евангелисту о
той безусловно ничтожной ЦЙНІІ, за которую предатель предал* Іисуса, вйр-
нйіішаго и наплучшаго пастыря н блюстителя душ* че.іовйческихъ (Евр. 13,
2и. 1 Петр. и, 25), и если цйна эта въ изречеиін пророка была онредѣлеяа
въ 30 сикелей серебра, то, стало быть, изречепіе пророка, а не историческое
евйдѣиіе послужило тймъ источником*, на основаніп котораго Матоей онре-
дйіз.гь размйрь награды, полученной Іудой за предательство (впрочемь, слй-
дуетъ замйтнть, что размйръ награды этой указан* только у Матоея, который
цитирует!, и вышеупомянутое изреченіе пророка). Правда, награда за труды,
о которой говорится у пророка, отличается отъ награды за предательство,
о которой говорить евангелистъ: первая предполагает двухъ договариваю-
щихся контрагенте въ —нанимателя (работодателя) и наемника (работника),
.а
вторая предполагает трехъ контрагентовъ — предателя, предаваемаго и
лицо, вознаграждающее за предательство; въ первом?, случай наемпикъ по-
лучает, плату за работу, а во второмъ — плату яолучаетъ не самъ предан-
ный, а предатель. Поэтому, если дальше говорится, что столь скудио-возна-
гражденный труженикъ-пророкъ, по приказу Іеговы, положилъ полученпую
имъ награду (30 серебренииковъ) въ сокровищницу храма Божіл, то, стало
быть, и въ данномъ случай сдйлать то же могъ не тотъ, кого предали, а тотъ.
кто предалъ, т. е. предатель, ибо награду получилъ онъ, предатель. Однако
и раскаяніе самого предателя всего лучше можно было освѣтить указаніемъ
на, то, что полученную награду, „цйну крови невинной",
онъ бросилъ въ
храм*, т. е. бросилъ укоризненно въ лицо тймъ
настоятелям?,
храма,
первосвященникам?, и старййпшнамъ, отъ которых?, онъ получилъ награду
за предательство.
Но Матоей далйе свидйтольствуетъ, что первосвященники не пожелали
положить возвращенные серебренники, „цйну крови",
въ церковную сокро-
вищницу, а рѣшили купить на нихъ „землю горшечника" для погребенія
иногороднихъ странннкоиъ, и по этому случаю евангелист?, цитирует изре-
чепіе иророіса. Ниже мы узнаеыъ, почему евангелисту пришла въ голову
мысль о „землй горшечника": на мысль о горшечник* его навело то же
изреченіе пророка, понятое и истолкованное имъ неправильно. Въ еврей-
скомъ текст* мйсто, куда Іегова велѣлъ пророку положить полученную имъ
ничтожную награду, обозначено такимъ словомъ, которое съ приставлениымъ
къ нему обыкновеннымъ гласным?, знакомъ означает?,
„горшечника",
асъ
и иымъ гласи ымъ знакомъ—означает „сокровищницу".
Въ данном?, случай
слово это слѣдовало, очевидно, понимать въ смыслѣ „сокровищницы",
но
евангелист рѣшилъ понять его обычно, въ смысл* „горшечника".
Въ изре-
чеміи пророка говорится, что пастырь-пророкъ положилъ полученные 30 се-
ребренниковъ въ „домъ Божій",
и затѣмъ добавлено то слово, которое мы
перевидимъ словомъ „сокровищница",
или казна церковная, а евангелист?,
переволъ словом?, „горшечникъ", хотя никакихъ горшочниковъ при храм*
не состояло. И, таісъ какъ „бросить деньги въ храмъ" не означало „бросить
деньги горшечнику",
поэтому евангелистъ создал?, два разныхъ акта или
дѣянія и приписал?, ихъ даже разнымъ лицам?,.
По его мнѣнію, серебрен-
ники бросил?, въ храмъ предатель, а къ горшечнику нхъ принесли перво-
священники. которые не пожелали эту „цйну крови" положить въ церковную
казну. Но зачймъ деньги эти они принесли горшечнику? Ватймъ, чтобы отку-
пить у него участокъ земли для погребенія на нем?, странннковъ, и, такъ
какъ деньги эти представляли „цйпу крови", поэтому и земля эта стала назы-
ваться „землей крови".
Мысль о „землй крови" евангелистъ не могъ почерпну??, изъ пророче-
ства Захаріи, гдй о землй не говорится ничего. Но эта „земля крови" намъ
иапоминаетъ разсказъ автора „Дйяній апостольских?," о кончинй предателя.
Этот?, разсказъ, при всемъ своемъ несходствѣ съ Матѳеевымъ разсказомъ, схо-
дится съ нимъ въ томъ, что и тамъ говорится о землй, хотя землю здйсь ку-
пнлъ самъ предатель, и не для погребенія странников?,, а для собственной
потребности, и нріобрйлъ ее, быть можетъ, не отъ горшечника! Каким?,
образом ь авторъ разсказа пришел?, къ мысли о землй,—это отгадать нетрудно,
да и сам?, онъ говорит, намъ это. 15?, томъ обстоятельств!,, что предатель
иогибъ, как?, только онъ иріобрйлъ землю „неправедною мздою", автор?,
усматривает, исіюлненіе пророчества псалмопйвца (Ilсад. 69, 26): „Да будет?,
двор?, его пуст, и да не будет живущаго въ немъ". Это сказано въ одномъ
изъ тѣхъ псалмов?, Давида страждущаго, которые древнййіпимн христіанами
истолковывались примѣнительно къ страданіямъ сына Давидова. Изъ того же
псалма (ст. 22) заимствовать и уксусъ с?, желчью, которымъ, по словамъ ле-
генды, былъ напоенъ Іисусъ, распятый накрестй, а стихъ 10-й того же псалма,
но словамъ четвертаго евангелиста, исполненъ былъ Іисусомъ при очищеніи
храма (2, 17). Та кара, которой грозитъ своимъ врагамъ псалмоиѣвецъ при
мессіанскомъ толкованіи псалма, могла быть отнесена къ врагам?, Іисуса, къ
той партіи ярыхъюдаистовъ-ваціоналистовъ,которая враждовала иротивъ Іисуса,
и въ частности къ тому человйку, который такъ тяжко „согрѣшиль" иередъ
Іисусомъ лично, къ предателю Іудй. Но если „дворъ" такого человйка дол-
женъопустѣть, то значит, у него долженъ быть—и былъ въдѣйствительности- свой
дворъ,или кусокъ земли,апріобрѣстьего онъмогь не иначе, какъ на деньги, получен-
ный за предательство,которое надлежало покарать запустйніемъдвора.Но если дворъ
его сталъ пуст?, и необитаем?,, то, значит?,, владѣлецъ двора отсутствует, т. е . ио-
меръ. Въ томъ же псалм* (ст. 29) выражено пожеланіе, чтобы враги псалмопйвца
были вычеркнуты изъ „книги живота", а въ другомъ псалмй (109, 8), кото-
рый тоже упомянут авторомъ „Дѣяній апостольских?,", говорится: „да живет
онъ мало дней". Что смерть предателя не могла и не должна быть смертью
естественной, это равумѣлось само собой и отмйчалось также в?, псалмй, вои-
вѣщавшемъ о запустѣніи двора. В?, псалмй высказывалось также пожеланіе.
чтобы враги „свалились" за собственной трапезой, поэтому и въ „Дйяпіяхъ
апостольскихъ" говорится, что Іуда свалился въ оврагъ, и что его чрево,
раздобрйвшее отъ мзды неправедной, разсйлось, и вей внутренности его вы-
пали наружу. — Что чрево у предателя страшно раздобрѣло, или раздулось, это
отмйчаетъ, между ирочимъ, Папій со словъ дрсвнѣйшаго хрнстіанскаго иреда-
нія. До его свидйтельству, предатель не могъ пройти изъ-за раздувшагося чре-
ва тамъ, гдй пройзжалъ свободно возъ; а другой авторъ (такъ разрастается
легенда) сообщает, что предатель былъ раздавленъ в?, тѣсномъ п роулкййхавшимъ
навстрйчу возомъ, и вей внутренности его выпали наружу. Причиной этой толстоты
Іуды считали „водяную" болйзнь (брюшную водянку 1 и соответственно тому
разсказывали, что голова и вйки предателя такъ раздулись, что онъ не мог?,
больше видйзъ глазами, или ослйпъ. Тутъ слйнота является очевидным?, вы-
мысломъ, а водянка представляется причиной толстоты, вслѣдствіе которой
выпали и внутренности изъ разсйвшагося чрева. Но въ псалмй, отмѣченномъ
въ „Дйяніяхт. апостольских?,", но поводу кончины Іуды-предателя мы нахо-
дим?, слѣдующео пожеланіе но адресу врага псалмопйвца (109, 18): „Брокля-
тіе да внидетъ въ него, какъ входит вода въ чрево и елей вь кости".
По-
этому предателю легенда приписала и „водянку"; a изречепіе другого псалма
(69, 24): „Да потемнѣюгъ глаза у нихъ и да не видят?, они ими"-
намъ
объясняет, почему предателю легенда приписала „слйпоту".
Итакъ, относительно кончины предателя у древних?, христіанъ со-
здалась двоякая легенда, не обоснованная на исторических?, фактах?,, и намъ
предстоит, еще рѣшить вопросъ: не представляется ли фактом?, историче-
скимъ нріобрйтеніе земли, именуемой „землей крови",
благо объ пей рйчь
идетъ вь обйихъ легендах?.? Но легенды сходятся лишь в?, ноказаніи о томъ,
что близъ Іерусалима находился участок?, земли, именовавшійся „землей
крови"; а въ указаиіи той связи, какая существовала между предательств» >мъ
[уды и названіемъ этой земли, обй легенды между собой круто расходятся.
По" словамъ одной легенды, эту землю кугшлъ самъ Іуда, а но словамъ
другой—ее купили первосвященники; по словамъ одной легенды, земля эта
получила свое пазваніе отъ крови Іисуса. цйной которой она была куплена,
а по словммъ другой легенды—от. той крови, которою оросил?, ее предатель.
Слйдовательно. связь между личностью предателя и „землей крови" устано-
влена была произвольно, и земля, названная неизвйстно почему и кІ,.м?>
„землей крови",
могла действительно существовать въ окрестностях?, Іеру-
саліша п служить мйстомъ иогребенія для странников?,, новиослйдствіи земля
эта, въ виду ея зловѣіцаго наименованія, была нріурочена къ злодѣяеію пре-
дателя Іуды, но какъ именно, и почему это было сдѣлано—мы теперь уже не
знаемъ. Автору «Дѣяній апостольских*» земля эта представлялась «пустым*
двором*» предателя, а автор* перваго евангелія усматривал* въ ней объект*,
за который «горшечнику» была уплачена «цѣеа крови невинной», т. е . вру-
чены были серебренники, брошенные въ храмѣ предателем* Іудой При этомъ
ничто но вынуждает* насъ предполагать, что глинистая почва даннаго уча-
стка наводила на мысль о горшечннкѣ; віюлнѣ возможно, что члонѣшее па-
звапіе его («земля крови») напомнило окровавим* з.юдѣя и іи и редателя, кото-
рое, по мнѣнію евангелиста, предрек* уже пророк* Захарія въ своемъ изре-
ченіи о горшечникѣ.
91. Дшросъ у Пилата и Ирода.
Настоящими врагами молодого хрнстіанства до времен* разругаенія
Іерусалима и, слѣдивательно, въ эпоху составленія синоптических* евангелій
являлись старовѣры-іудеи, а римляне и греки (еллины) относились къ нему
равнодушно и, вообще говоря, терпимо, если не считать чисто мѣстныхъ и
временных* конфликтов*, въ родѣ гоненія на хрнстіанъ при ГІеронѣ. Ко
времени соетавленія четвертаго евангелія столкновенія сь римской властью,
правда, участились, но ихъ искупало массовое присоединеніе язычниковъ къ
Христовой вѣрѣ, вслѣдетвіе чего и греко-римскій міръ стал* признаваться
главной ареной для распрпстраненія христіапства, a іудеи стали предста-
вляться горстыо закоснѣлыхъ и отверженных* изувѣровъ. Ио такъ какъ Іисусъ
въ кондѣ своей земной жизни имѣлъ конфликты съ обѣими силами—съ
юдаизмомъ и язычеством*, съ іерархіей еобственпаго народа и съ правитель-
ством* народа римскаго,—поэтому въ изображеніи этого неріода жизни Іисуса
тоже сказались тѣ настроеиія и и щйныя теченія, которыя существовали въ
христіаискомъ обществѣ и въ отдѣльыыхъ группах* христіанъ въ моментъ
составленія евангелій.
Что Іисусъ былъ казнен* по приказу римскаго прокуратора, это—факт*
доотовѣрный, но невозможно доказать фактически, что самъ Іисусъ своей
дѣятелыюстыо нодалъ къ тому повод* непосредственно. Поэтому весьма
правдоподобно угвержденіе евангелистов*,
что власти іудейскія, не имѣя
нрава казнить смертью преступников* без* согласія властей римских*,
постарались убѣдить римскаго прокуратора въ необходимости казнить Іисуса
и въ этихъ видах* пытались перед* римским* правительством* представить
иолитнчески-неблагоподежнимъ Іисуса, котораго они хотѣли погубить по
чисто-іерархическимъ мотивам*. Достичь этого было нетрудно, въ виду поли-
тическаго характера идеи іудейскаго Мессіи. Эту идею Іиеусъ усвоил* себѣ
не без* колебааій, да и то лишь послѣ того, какъ выдѣлилъ изъ нея поли-
тически моментъ, но ни народ*, ни даже ученики Іисуга не понимали этого
яреообразованія и не обращали иа пего вниманія; поэтому властям* іудей-
скимъ было нетрудно убѣдить Пилата, что политически опасными моментами
являются—та популярность, которой пользовался Іпсусъ въ народѣ, то вни-
маніе, съ которымъ народ* прислушивался къ проиовѣди Іисуса, и та почесть,
которая ему была оказана народом* при въѣздѣ его въ Іерусалимъ. Въ этомъ
отяошеаіи евангельскій разсказъ виоляѣ правдоподобен* исторически. Но
если, наконец*, Пилатъ сдался на убѣждеиія іудейскихъ іерарховъ, то вѣроят-
но потому, что самъ увидѣлъ вредпый и опасный характер* дѣятелыюсти
Іисуса, или потому, что счелъ лично для себя полезным* и выгодным* испол-
нить желаиіе іерарховъ и старѣйшинъ іудейскихъ. Въ первом* случаѣ онъ,
вѣроятно, сначала усомнился въ знновпости Іисуса, но затѣмъ не убѣдился
въ его невиновности, а во втором* случаѣ опъ, вѣроятно, не высказывал*
открыто своих* взглядов* и расчетов*, чтобы зря не компрометировать себя
въ глазах* властей іудейскихъ и не утратить права на признательность
и благодарность съ ихъ стороны. Поэтому, насколько правдоподобно сообщеніе
евангелистов* о томъ, что іерархи іудейскіе старались склонить на свою
ст- .рону прокуратора, настолько неправдоподобно ихъ сообгценіе о томъ, что
Пилатъ публично и торжественно высказывал* свое убѣжденіе въ невинов-
ности Інсуса. По, как* изнѣстио, въ періодъ составлеиія елангелій христіане
все болѣе и бо.іѣѳ отвращались отъ народа іудейскаго и сближались съ міромъ
язычниковъ, возлагая на него огромный надежды; поэтому мы без* груда
поймем*, почему и какь въ евангельскій разсказъ но данном) вопросу про-
никали антиисторическіе элементы.
По свидетельству двухъ первых* евангелистов*, Пилатъ привѳденнаго
къ нему Гнсуса спросил*, царь ли онъ іудейскій. Эговполнѣ правдоподобно,
если допустить, что власти іудейскія (какъ евангелисты сообщают, дополни-
тельно) обвиняли Інсуса R* прпсвоеніи царскаго титула; поэтому искуснѣе
и правнльпѣе поступил* Лука, который предпослал* допросу у Пилата замѣ-
ча.чш, освѣщающее политическую сторону мессіанской идеи: „Они (первосвя-
гцепннки) обвиняли Іисуса, говоря, что оиъ развращает* народ*, запрещая
давать подать кесарю и называя себя Христом*-царем* (Мессіей) '. На это
обииненіо Iисусъ ничего не отвѣчалъ, а на вонросъ Пилата отвѣтилъ кратко:
„да." (ты говоришь). Такое поведеніе Іисуса могло показаться назидательным*
для хрпстіанъ, которые усматривали въ нем* исиолнсніе пророчеств* объ
апіцѣ безгласном* и овцѣ бозогвѣтной, но едва ли оно могло расположить
Пилата, римскаго правителя, въ пользу Інсуса. какъ о томъ свидѣтельствуегъ
евангелист*. Съ другой стороны, у христіанъ поглѣдующей эпохи, вѣроятно
возникал* вопрос*, какъ относился Іисусъ къ политической сторон!; идеи
мессианской, и потому четвертый евангелист* счелъ нужным* дать въ своемъ
разсказй требуемое разъясненіе.
Вообще говоря, четвертый евангелист* (18, 28—40; 19, 1- 16) весьма
тщательно разработал* сцену допроса у Пилата, которой опъ даже придал*
характер* драмагическій и чуть не театральный. Такъ, напр., оиъ отмѣчаетъ
что^удои, въ виду наступавшей пасхи, „не вошли въ преторію" къ Шпату'
что о и „не оскверниться", и что хотя Гисусъ былъ приведен* въ иреторію'
но самъ Пилатъ неоднократно „выходил*" къ іудеямъ дли переговоров* и
наконец* самъ „вывел*" изъ иреторіи Ііісуса. Однако, евангелист* нашъ не-
сомнѣнно затруднился бы отвѣгить, кто же сообщил* ему, евангелисту сто-
явшему, вѣроятно, вмѣстѣ съ прочими іуд-ями перед* зданіемъ преторіи, о
чем* именно бесѣдовалъ Пилить съ Іиеусомъ, находясь внутри преторіи.
Въ изображеши четвертаго евангелиста, сцена допроса является какъ
бы прологом* или экспозиций послѣдующей судебной драмы. Когда іудеи
привели Іисуса къ Пилату, послѣдній вышел* къ нимъ и спросил*: Въ чем*
вы обвиняете сего человѣка?" Они отвѣтили: „Если бы онъ не былъ злодѣй,
то мы не предали бы его тебѣ". Этотъ нелѣпый отвѣтъ іудеевъ объясняется
желашемъ ихъ вынудить Пилата заявить имъ: „Возьмите его и судите по за-
кину вашему", -
дабы они могли возразить ему: „Намъ не позволено преда-
вать смерти никого". Это замѣчаніе было нужно евангелисту для того, чтобы
напомнить, что Іиоуоъ нѣкогда предсказал*, какою смертью онъ умрете»- онъ
говорил* (12, 32; 8, 28), что онъ, сынъ человѣческій, будете»
„вознесен*
OTT, земли , ибо іудейская юстиція не предусматривала раоиятія преступни-
ков* на ісрестѣ, а за такое престуиленіе, нъ котором* обвинялся Іисусъ по-
TMь
но закону іудейскому побивать осужден наго камнями (3 Моис'24
23>- Д
алѣе
Пилатъ, но словамъ четвертаго евангелиста, возвращается
опять въ преторпо къ Іисусу и-столь же отрывисто и кратко, какъ у синопти-
ковъ, -
спрашиваете его, опъ ли царь іудейскій? Однако мы педоумѣваемъ
какъ могъ Пилате предложить такой вопрос* Іисусу, если іудеи еще не
успѣли сказать Пилату, въ чемъ именно они обвиняютъ Іисуса. Стало быть,
здѣсь кончается экспозиція, имѣвшая цѣлью мотивировать распятіе Іисуса на
крестѣ указаніемъ на то, что іудеи не имѣли права приговаривать преступ-
никовъ къ смерти, — и начинается другая часть описанія допроса, которая
имѣетъ цѣлыо освѣтить супранатуральную природу царства и достоинства
Іисуса, и которая завершается вопросом?, Пилата: „Что есть истина?" Тутъ
Іисусъ заявляете, что онъ—„царь", ибо родился и пришелъ въ міръ, чтобы
„овидѣтельствовать объ истинѣ",—послѣ чего Пилате его и вопрошаете: „что
есть истина?"—какъ іудеи раньше, когда Іисусъ говорилъ о „вовнесеніи сына
человѣческаго", спрашивали его: „кто этотъ сынъ челонѣческій?" (12, 32:
8, 28). Слѣдовательно, вопросъ Пилата есть одинъ изъ тѣхъ недоумѣнныхъ и
недомысленвыхъ вонросовъ, ири помощи которыхъ четвертый евангелиста, от-
тѣняетъ и подчеркивает?, велнчіе и возвышенный характер?, идей и изреченій
своего Христа; кромѣ того, понятіе „истины" относится къ числу основных?»
идей Іоаннова евангелія, какъ понятіе „сына человѣческаго" является однимъ
изъ основных?, понятій христианства вообще.
ІІослѣ изложен наго выше собесѣдованія, Пилата, снова выходите къ
іудеямъ и, іто словамъ четвертаго евангелиста, заявляете имъ, что не нашелъ
никакой вины за Іисусомъ. Это заявленіе мотивировано здѣсь, въ четвер-
томъ евангеліи, лучше, чѣмъ въ разсказѣ Луки, гдѣ Ііилатъ, послѣ краткаго
утвердительнаго отвѣта Іисуса, тотчас?, убѣждается, что Іисусъ невиновен?,.
Впрочемъ, заявленіе Пилата о невиновности Іисуса формулировано чет-
вертымъ евангелистом?, но тексту Луки; у обонхъ первыхъ евангелистовъ
оно приводится въ ином?, мѣстѣ и формулировано вообще иначе: у нихъ въ
данномъ мѣстѣ говорится о Вараввѣ, тогда как?, у Іоанна Наравва упоми-
нается послѣ вышеприведеннаTM заявленія ІІилата, а у Луки—послѣ нѣко-
торой вводной сцены; вообще же слѣдуетъ признать эпизодъ съ Вараввой,
столь крѣпко укоренившійся в?, древне-христіанскомъ преданы, опизодомъ
историческимъ. Но весьма сомнительно, дййствительно ли хотйлъ Пилатъ,
какъ утверждают?, евангелисты, воспользоваться обычаемъ іудеевъ въ празд-
никъ пасхи амнистировать („отпустить") одного из?, осужденных?, на смерть
преступников?,, чтобы апеллировать къ безпристрастію народа противъ фа-
натнческаго духовенства, —расчитывал?, ли онъ добиться освобождснія Іисуса,
противопоставляя ему разбойника и убійпу,—и
настоятельно ли онъ доби-
вался этого. Немыслимо, затѣмъ, и сообщеніе о томъ, что Пилатъ, ве до-
стигнув?, своей цѣли, умылъ демонстративно („передъ народом?,") свои руки
въ удостовйреніе невипностп Іисуса, и заявилъ. что опъ, Пилатъ, невино-
вепъ въ пролитіи крови „сего праведника", и возложил?, отвйтственность за
смерть его на іудеевъ. Трудно іювйрііть и тому, чтобы весь собравшійся на-
родъ на это заявил?,: „Кровь его на насъ и дйтяхъ наших?,".
Ути детали
сообщаются лишь въ первомъ евангеліп и очевидно создались всецѣло на
почвй нозднѣйшихъ представленій хрнетіанъ, которые въ послйдуюшемъ раз-
громй государства и народа іудейскаго усматривали кару, постигшую „дйтей"
за пролитую ихъ „отцами" кровь Іисуса, и которые Пилату приписали свое
собственное желаніе во что бы то ни стало засвндѣтельствовать „невннов-
.ность" I и су с а какммъ-нибудь оффиціальнымъ актомъ: Пилатъ едва ли могъ
настолько заинтересоваться судьбой мечтателя-іудея, каким?, онъ въ лучшем?,
случай считал?, іисуса, чтобы подобным?, умовеніемъ рукъ своихъ обнаружить
собственную слабость и робость, и признаться, что онъ побоялся спасти отъ
казни невинно-осуждепнаго человйка.
Впрочемъ, у перваго евангелиста такое участливое отношеніе Пилата
къ Іисусу своеобразно мотивируется. Евангелиста сообщаете, что, когда Пи-
лат?, возсѣдалъ на судейском?, мѣстѣ, жена его послала ему сказать, чтобы
онъ „не дѣлалъ ничего праведнику сему", потому что прошедшей почыо она
но снй „много ностраала за него" (27, 1(.)) . Это указаніе на вйіцій сонъ
Клавдіи-ІІрокулы (такъ христіанская легенда вскорй наименовала жену Пи-
лата) живо напоминаете собой о вйіцемъ сновидйніи Кальпурніи (жены Це-
заря), которая, вслйдствіе видйннаго ею наканунй сна, тоже просила и пре-
достерегала мужа не выходить изъ дома въ тотъ день, когда онъ былъ убитъ.
Читателю нетрудно составить себй мнйніе о данномъ евангельскомъ разсказй,
иринявъ во вниманіе не только „вкусы" современников?, евангелиста вообще,
но и давно уже извйстное намъ личное пристрастіе евангелиста къ вйщимъ
сновидѣніямъ.
Оба разсказа — объ умовеніи рукъ Пилатомъ и о вѣщемъ снй его
жены—Маркъ, любящій разсказывать все кратко, вовсе опустилъ, а Лука и
Іоапнъ попытались замѣнить ихъ деталями не менѣе эффектными. Передъ
разсказомъ о Вараввѣ и вслйдъ за заявленіемъ Пилата, что онъ ие нахо-
дите никакой вины за Іисусом?, (хотя послйдній нродолжалъ упорно молчать),
Лука внеоъ въ свой разсказъ весьма оригинальную подробность (какъ и
Матвей ввел?, въ свой разсказъ оригинальную деталь объ умовеніи Пилатомъ
рукъ), именно разсказъ объ отсылай I и су са на допросъ къ Ироду (23,6—15).
Мотивируеіея этотъ эпизодъ замѣчаніемъ о томъ, что іудеи упорно настаи-
вали на осуждены Іисуса, заявляя Пилату, что Іисусъ „возмущал?," народъ
своимъ ученіемъ по всей Іудеѣ, начиная „отъ Галилеи и до сего мѣста", т. е .
Іерусалима. Пилате, узнавъ изъ этихъ заявленій, что Іисусъ—галилеянинъ
и уроженецъ „области Иродовой", рйшилъ отослать его по принадлежности
к?, его „начальству" — къ четверовластнику (тетрарху) галилейскому, Ироду-
Антипѣ, который ,.въ эти (пасхальные) дни былъ также вь Іерусалнмй"
(23, 5—7). Къ этому разсказу Лука уже давно лодготонлялъ читателя. Еще
тогда, когда Іисусъ выступалъ въ Галилей, правитель области, Иродъ, по
словамъ евангелиста (9, 4), „искалъ видйть Іис.уса", заинтересовавшись слу-
хами о сотворенныхъ Іисусомъ чудесахъ. Поэтому теперь, когда самъ Іисусъ
явился на допрос?, къ Ироду, послѣдній, по словамъ евангелиста,
„обрадо-
вался" ему: какъ раньше Иродъ „хотйлъ видйть" Ііісуса потому, что много
слышалъ о творлмыхъ имъ чудесах?,, такъ и теперь онъ обрадовался при-
ходу Іисуса, ибо „надйялся увидйиъ отъ пего какое-нибудь чудо". Но когда
надежда и желаніе Ирода не исполнились, ибо на „многіе вопросы" его, какъ
и на „усиленныя обвинены" ирисутствуюіцихъ первосвященииковъ и книж-
никовъ Іисусъ тоже „ничего не отвйчалъ", тогда Иродъ, разочарованный и
обманутый вь своихъ ожидаиіяхъ, сталъ вмйстй съ воинами своими насмй-
хаться и издѣваться надъ Інсусомъ и наконец?, наряди.TM его въ „свѣтлую
одежду" и отослал?, обратно къ Пилату. Самъ по себй разсказъ этотъ вполнй
нравдоіюдобенъ. Что он?, нмѣется только у Луки, это еще не свидйтель-
ству ста объ анти исторически мъ его характер'!,. Но бѣда въ томъ, что раз-
сказъ этотъ совершенно безсодержателенъ. О чемъ разе прашивал?, ІІродъ
Іисуса, и каков?, былъ его приговоръ по дйлу lucyca, этого мы изъ разсказа іте
узнаемъ, а что касается издѣвательствъ и насмѣшекъ Ирода и облаченія lucyca
въ „свѣтлую одежду", то эти детали Лука заішствовалъ изъ повѣетвоваеій
двухъ первыхъ сипоптиковъ, которые сообіцаютъ, что „уничижеиію и надру-
гательству" Іисусъ былъ подвергнута тогда, когда Пилатъ утвердил?, приго-
вор?, о немъ синедріона. Наконецъ, читатель ясно видите цѣль, которую
преслйдуете разсказъ, и потому онъ начинаете самъ сомневаться в?, истори-
ческой достоверности разсказа. Лука разсказываетъ дальше, что послѣ воз-
врате нія Іисуса, Пилатъ созвалъ пѳрвосвящѳнниковъ, начальников?, и на-
род?, и сталъ'имъ подтверждать, что не считает?, Іисуса виновнымъ в?, ири-
писываемыхъ ему нрестуііленіях?,, и ссылался при этомъ па Ирода, который,
по его словамъ, тоже не нашелъ, что Інсусъ заслуживаете смерти (23, 15).
Такъ Лука попытался доказать, что невиновность Іисуса засвидетельствовали
двое судей, которыхъ нельзя было заподозрить вь сочувствіи или располо-
жены к?, Іисусу; язычникъ—Пилатъ, и іудей—міряниннъ (и не свяшеиникъ)
Иродъ.
покапГть!TMГне
J""TM»TM TMTMся (какъ мы уже зиаемъ)
на смерть
А
'
ДВ°е 1удейскихъ
первосвященннковъ осудили Іисуса
казавшимъ|°что ЙскШ
п ШШ врі»««* энияодомъ, по-
1.0 скидѣтельетв ' двухъ Ж^Е
Ä
ГрГГ^
ÄMS'Zar^
0ТЬ іудГ'ВЪ
ва
cÜotf «отаіустить»
Iисуса ибоВелѢлг
б"ТЬ И 8атѣмъ
Ронять на Крестѣ
эт^вадо распятііо Нп Пѵ^я "n Г°'
,Ю Г?ЫЧаЮ РНМЛЯН1
"
обязательно „рідпи-
лTM?іумяыг^ отпѵстито 'ZT
с00бщьета
»"
то І1ила
TM многократно пред-
али сравІитеіьм mn«v
'
<СНаКа8авъ>> его
>
подвергнув',, избіешю,
іудеи не
РГП nL (ЧН'МУ наказаніі
°
вмѣ
"°
смертной казни, но
ipeert (Si' 6>2 рГ , Р ГеШ И у"рямо т
Р<'бовати Раснлтія Інсуса на
только Л у кой не бмл^п
ТІИЪ ЭТ0Г° сообіаднія
'
приведен наго одним*
гггѵьі'
Ъ Вамъ и 6еяъ Тиго
понятенъ, то мы могли бы уяснить
т?ш STMZrrioPZnCRT ЛуК" СЪ соотнѣтствующимъ сообіцсніемъ£££
«ГтьГтГѵ^Гпо
по
евангелиста Іоанпа, Пнлатъ фактически велѣлъ
„
ZinZ
Предлагалъ ЛИВІЬ
его, какъ гоноритъ Лука,
Матвей иміпА
КЪ ,,0(,лѣДЯошему расшпію, какъ гово/яте
т е чтобыг^Л^ Ш,ДЯЛ(ХЪ0В0Ш Т0Г0'
что6ы отвратить ряопятіе,
И побудить иТЗГГ'К0СеРД*ХЪ Іудеевъ
видом* избиваемаго
и іюоудить их* отмѣниіь свое рѣшеніе о раснятіи Іисуса. Поэтому четвеп-
тый евангелист* и сообщаете, что воины Пилата увѣнчаіи
исуса вѣнкомч
ГГпГГс еГ0 Вг баГРЯНВЦУ'
бІЯ ег
° подави "иг, І далт адъ
^LcKa"ѣ лвѵА п1Т,Г'Ь>>
1УД('ЙП;ИШ- Этв лTM
и
встречаются также въ
Г„
ВГ
евангелистов*, но отнесены къ тому моменту, когда
ІТ1Г бШЪтОТ"УЩе,,Ъ
"Р^-УРаторомъ и по его приказу подвергся изФе
ЙстсГи^я'Гнт ZT
ИМЪ ('°
0бШГЪ смислъ по
TM Рубить врагов*
Пилате . fZZZl ^ С1ШрТТ
казни
-
Избитаго
« осмѣяннаго Іисуса
ivZZ'
евангелиста Іоанна, еще разъ вывел* изъ преторіи къ
S
эготеТлоЛк^Се Вело
?ѣкъи
'
т
-
е- * посмотрите, какъ жало'ь и'изму-
эгогъ
человѣкъ». Но іудеевъ жалкій. страдальчеекій видъ Іисѵса не
лГУ что пГт"Р0ДГаЛИ
треб0,,ать ег
°TM
Такимъ Обрамь, Омыва-
лось, что Пилатъ сдѣлалъ все возможное, чтобы спасти Іисѵса и что съ
Гп^ТTM'
ПР0Т,,ВНИВВ Іш
'
уга
обнаружили такое жесМ серді каіого
не отмѣчалъ еще никто изъ прочих* евангелистовъ
съ BanL?ZS^C.1By гиноптикокъ
'
Иилагь послѣ'неудачной диверсіи своей
тойTM TM!,
СДаЛ0Я
'
11 велѣлъ отвести
Іисуса на раснятіе; но четвер-
пыМТ nfSr г ЗВаМѢрПЛГЯ n°KaöaT1"'
чт0 Шлатъ дазке
« въ это время
ZZm,,
S„Н
'
,уСі1
'
И П0Т0Му евангелист
У приходилось показать, какими
доводами и ухищреніями іерархи іудейскіе старались псреубѣдить Пилата
(іу, Ь—10); вслѣдствіе того затягивался и процесс* суда надъ Іисусомъ и
ГГ., -
іѣмъ Г0Ра:
'Д° «Pie обрисовывалась настойчивость Пилата, съ одной
Z ', n(?Te у,,римст,і0 іудеевъ
-
ДРУГОЙ стороны. Сначала желаніе
Ти/v^ ut ;
Iu('y;a В0:ірагтаегь подъ вдіяніемъ заявлеяія враговъ его, что
игіч ZAZT СебН 8а нШШ Б0ЖІЯ- По Убѣжденію іудесвъ, за такое дѣяніе
S
0
смерт
Ka:iBH
'n Н0 "илатъяадчннкъ видимо начинаете
провидѣть правду. Затѣмъ Іисусъ прямо говорите Пилату, что
S .I./"
''
1,6 1ШѣлЪ бы властн казнить
" миловать людей, если бы власть
StlZ,
еыу Дана СВЫШе (ср
-
Рим
-
,3
'
и ѳтимъ
папомннаніемъ объ
ответственности перед* высшим* существом* Іисусъ усиливаете, колебанія
TMГД,Та0? ЧТп<(СЪ ЭТ0Г°
врмени І,илатъ
словамъ евангелиста.) искал*
Іаі?,
л
ТуТЪ ,удеи
»"Двинули свой сильнѣйшій аргументе: они
ааЯВЯЛИ
J влату
'
чта
'
ÜT,fycKaB Іясуса, онъ окажется врагом* кесаря, ибо
«всякий дѣлакнцій себя царем* (какъ Іисусъ)-противник* Кесарю». Такимъ
образом*, Пилате- прокуу аторъ, долго противившійся требованію іудеевъ и
выставляв,иій разныя уважнтельныя причины и доводы против* нихъ, нако-
нец*, сдается по чисто личному и своекорыстному побужденію, и уступаете,
іудеямъ, вопреки собственному убѣжденію, ибо изъ предшествующих* разспро-
совъ и отвѣтовъ Іисуса онъ должен* былъ убѣдиться, что Іисусъ считал* и
яавмвалъ себя «царемъ» лишь въ самом* безобидном* смыслѣ (онъ говорил!.,
что его царство—«не отъ міра сего»), и что онъ нисколько не былъ опасен*
для кесаря, т. е. римскаго императора. Бе:зъ сомнѣнія, вся исторія осужденія
Іисуса здѣсь представлена въ ті>мъ видѣ, который соотвѣтствовалъ настроенію
позднѣйшихъ христіанъ. но не исторической дѣйствительности; ибо Пилат*
въ этой исторіи дѣйствуетг и говорит* такъ, какъ могъ бы говорить и дѣй-
ствовать человѣкъ, сочуветвующій Іисусу. Но мы недоумѣваемъ, почему римля-
нинъ-язычникъ могъ или должен* былъ сочувствовать Іисусу, хотя съ дру-
гой стороны мы понимаем*, по какимъ мотивам* и соображеніямъ еванге-
листе- христіанинъ приписал* Пилату сочувствіе но отношеиію къ Іисусу.
I V группа миѳовъ:
Распятіе, смерть и погребеніе Іисуса.
92. Распятіе Іисуса.
По традиціоннымъ представленіяыъ іудеевъ, Іисусъ. умершій накрестѣ,
т. е. позорной смертью преступников*, не въ правѣ былъ именовать себя
Мессіей. Ученики же Іисуса, и тѣ изъ іудееві.,
которыхъ они обратили къ
вѣрѣ въ Іисуса, послѣ крестной смерти Христа измѣнили свои старо-іудей-
скія представлееія и дополнили идею Мессіи представленіемъ о страданіяхъ
и убіеніи Іисуса.,
какъ объ искупительной и примирительной жертвѣ. Вт.
рамкахъ юдаистскаго міровоззрѣнія это достигалось указаніемъ па то, что и
въ книгах* ветхаго завѣта предусмотрены и предвозвѣщены страданія и
убіеніе Мессіи. Въ дѣйствительности таких* изречевій и прорицаній нъ кни-
гах* ветхаго завѣта не содержится, но какъ коллективный «слуга Іеговы» у
Исаін, такъ и многіе отдѣльные праведники иретерпѣвали разныя страданія
и даже умерщвлялись и вообпіе изображались покинутыми Богомъ существами,
и подобные разсказы въ ветхозавѣтныхъ книгах* было нетрудно истолко-
вать въ смыслѣ указаній на Месе.ію при данномъ положеиіи экзегетики
(толкованія Св. Ііисанія) у іудсевъ. Когда христіане, ожидавшіе второго ири-
шествія Іисуса па облаках* небесных*, начинали вспоминать и разбирать
въ подробностях* земную жизнь Іисуса, евангелистам* пришлось nolens-volcns
говорите и о раслятіи 1 исуса при всей «соблазнительности» факта крестной
смерти Іисуса-Мессіи; тогда они естественно ухватились за вышеупоыянутыя
ветхозавѣтныя свндѣтельства и стали доказывать, что позорный страданія и
смерть, постигшія Іисуса, уже давно были предсказаны въ ветхом* завѣтѣ
относительно Мвсеіи, и что они входили въ план* Бога, желашиаго спасти
народ!, израильскій и всѣхъ вѣрующихъ вообще черезъ страдалія и смерть
Меосіи. Поэтому ужъ aprinri можно ожидать, что въ евангельских* разсказахъ
о распятіи Тисуса (Мато. 27, 32—56. Марк. 15, 21—41 . Лук. 23, 26 — 49.
Іоан. 19, 17—30) мы найдем* смѣсь исторических* воспоминаній с* про-
дуктами систематическаго извращеиія ветхозавѣіныхъ прорицаиій.
По единогласному свидѣтельству трехъ первых* евангелистов*,
тотъ
кресте., на котором* предполагалось распять 1 исуса, нес* на Голгооу (лобное
мѣсто) нѣкій киринеянинъ, по имени Снмонъ (Мато. 27, 32. Марк. 15, 21.
Лук. 23, 20), а по словамъ четвертаго евангелиста (19, 17), крестъ этот
иесъ на себѣ самъ Іисусъ. Но это дротиворѣчіе насъ не должно смущать; мы
можемъ допустить, что четвертый евангелистъ увидѣлъ въ сообщены синоп-
тиков?, ошибку и пожелалъ ее исправить. Ему казалось, видимо, нелѣпымъ
ирсдиоложеніе о томъ, что Іисусъ, тотъ агнедъ Божій, который „взялъ на себя
грѣхи міра" (1, 29) и который призванъ былъ пострадать и умереть позорной
крестной смертью за людей, заставилъ будто бы другого человѣка нести
вмѣсто себя свой крестъ. Бѣдь, такимъ образомъ легко было дойти и до той
мысли, что Іисусъ заставилъ кого-нибудь другого умереть на крестѣ вмѣсто
себя. Недаромъ ужо многіе со слов?, гностика Василида утверждали, что
вмѣсто Іисуса былъ распять на крестѣ Симонъ. Такъ, вѣроятно, разсуждалъ
четвертый евангелистъ, и онъ рѣіпилъ вопреки синоптикамъ показать, что
Іиеусъ, принявиіій на гебя страданія человѣчсства, самъ несъ и крестъ свой
на себѣ. Но если Іоанновымъ разсказомъ нельзя опровергнуть разсказъ си-
ноптиковъ. и если разсказъ Іоанна возникъ на почвѣ догмата, то передъ
нами естественно встаетъ вопросъ: не возникъ ли и разсказъ синоптиковъ
на почвѣ догматыческихъ соображгній? Крестъ Христовъ сталъ характер-
нымъ символом?, христіанства, когда исчез?, тотъ иредразсудокъ и соблазнъ,
который прежде былъ съ нимъ связанъ. Возложить на себя крестъ Христовъ
значило теперь подражать примѣрѵ Іисуса Христа, и дѣлать это, по словамъ
евангелиста, повелйлъ самъ Іисуст, (Мато. 16, 24), ска8авъ: „Кто хочетъ
итти за мной, тотъ отвергни себя и возьми крестъ мой и послѣдуй за мной".
Вообще такого рода „обрізныя" рѣчи обладают тѣмъ свойствомъ, что всегда
наводят?, на предіюложеніе о ісакомъ-нибудь фактически случившемся проис-
шестіи. Но фактически крестъ Христа могъ быть понесен?, за нимъ только
тогда, когда его вели уже на распятіе. поэтому въ воображеніи древних?,
христіанъ легко вставала такая сцена: на пути къ лобному мѣсту появляется
человѣкъ, который возлагает и несет па себѣ „крест Христовъ", слѣдуя
за Іисусомъ и тѣмъ исполняя волю Христа, изъявленную имъ въ нагорной
ироновѣди (Мато. 5, 41). Впрочемъ, виолнѣ возможно и то, что крест Христа
действительно несъ кто-нибудь другой, слѣдуя на лобное мйсто за Іисусомъ;
недаромъ вей синоитики сходятся другъ съ другомъ въ указаніи имени и
родины человѣка, несшаго крестъ Іисуса на Голгоѳу.
Затѣмъ на пути къ лобному мѣсту случилось происшествіе, о которомъ
сообщает намъ одинъ Лука: за Іисусом?,, по словамъ евангелиста, шло ве-
ликое множество народа и женщинъ, которыя плакали о немъ, но Іисуеъ,
обратившись къ нимъ, сказалъ: „Дщери іерусалимскія, плачьте не о ынѣ, а
о себѣ и дѣ-гяхъ вашихъ, ибо наступают дни тяжкіе" и т. д. (Лук. 23, 27).
Взглядъ на разрушеніе Іерусалима, какъ на кару за престуилепіе, совершен-
ное его обитателями относительно Іисуса, присущ?, былъ всѣмъ синоптикамъ
вообще, a Лукѣ по преимуществу. Такъ, напр., Лука (и только онъ одинъ)
сообщает, что, приближаясь къ городу Іерусалиму, перед?, въѣздомъ въ него,
Іисусъ будто бы заплакалъ, смотря па Іерусалимъ, и говорнлъ: „О, если бы
хоть въ сей день ты узналъ, что служит къ миру твоему... ибо придут дни,
когда враги твои обложат тебя окопами... и разорят тебя, и побьют
дѣтей твоихъ, и не оставят въ тебѣ камня на камнѣ, за то, что ты не
узналъ времени посѣщепія твоего". В?, pendant къ этой сценѣ, Лука въ дан-
номъ случай отмйчаегь, какъ дщери іерусалимскія оплакивают ндущаго на
казнь Іисуса, хотя имъ слѣдовало плакать о самих?, себй въ виду грядущих?,
бѣдствій. Черты, которыми Іисусъ при этомъ обрисовывает, по словам?.
Луки, грядущую судьбу Іерусалима, заимствованы отчасти изъ большой рйчи
Іпсуса о свйтоиредставленіи, гдй, по свидйтельству всйх?, синоптиков?,, Іисусъ
говорил?,: „Горе беременнымъ и нитающимъ сосцами въ тй дни", какъ въ
данномъ случай Іисусъ говорить: „Приходят?, дни, въ которые скажут: бла-
женны ненлодныя, и утробы неродившія, и сосиы непитавіиіе" (23,29; 21,23).
Но высказанное тутъ же пожеланіе, чтобы горы упали на страдальцовъ и
холмы покрыли ихъ собой (23, 30), взято почти дословно изъ книги Осш
(10, 8).
По случаю прибытія Іисуса на лобное мйсто, два первыхъ евангелиста
снйшатъ отмйтить, что этимъ Іисусъ исполнилъ два ветхозавйтныхъ проро-
чества Матѳей сообщает простодушно, что на лобномъ мѣстй Іисусу дали
нить уксусъ, смйшанный съ желчью, но Іисусъ, отвйдавъ его, не захотйлъ
пить (27, 34). Послѣднее нисколько насъ не удивляетъ, но мы недоумйваемъ,
почему и' длц чего Іисусу давали нить уксусъ съ желчью. Марка это сообще-
ніе Матвея тоже, вйроятно, удивило, и потому онъ „уксусъ, смйшанный съ
желчью", превратилъ въ „вино, смйгаапное со смирной" (15, 23), и такимъ
образомъ свел?, данный эпизодъ къ еврейскому обычаю „оглушать" иреступ-
никовъ. ііодлежаіцихъ казни пряными настойками. Возможно, что данное
сообщеніе Марка соотвйтствует дййствительности, что Іисусу дали пить
именно іакое пряное вино, но Іисусъ не пожелалъ быть оглушенным?, и по-
тому отказался пить его; но въ такомъ случай второй евангелистъ случайно
угадалъ истину, ибо использованное имъ сообщеніе Матвея было не факти-
ческим?, разсказомъ, а пророчесішмъ изреченіемъ, взятымъ изъ псалма
69-го, который вмйстй съ псалмом?. 22 -мъ и отрывкомъ изъ 53-й главы
книги Исаіи, видимо, служилъ программой или прописью для евангельскаго
разсказа о распятіи Іисуса. Въ обоихъ упомянутыхъ пеалмахъ (22 и 69),
какъ мы уже сказали, древнййшіе христіаве усматривали (разумйется, оши-
бочно) прорицаніе о страданіяхъ Мессіи, а потому евангелисты для разсказа
о распятіи Іисуса черпали оттуда вей мало-мальски подходящія детали.
Такой деталью представляется, напр., жажда Іисуса и утоленіе ея вышеука-
заннымъ противнымъ напиткомъ.
„Мой языкъ ирисохъ къ гортани"—жалуется
авторъ одного изъ упомянутыхъ псалмов?, (22, 16); авторъ другого псалма
(69. 22) воніетъ: „Они въ снѣді, мою положили желчи, а жажду мою утоляют
уксусомъ". Но такъ какъ при распятіи не могло быть рйчи о йдй и онйди,
поэтому Матѳей примйшалъ желчь къ гштію.и такимъ образомъ получился у
него „уксусъ, смйшанный съ желчыо", который, по его словамъ, предложепъ
былъ Іисусу, может быть, по той иричинѣ, что Матвей слыхалъ, что людей,
осужденных'?, на казнь, оглушали одуряющими напитками, каковой обычай
рельефнйе обрисовался въ разсказѣ Марка.
Ио „желчь" вызывала разиыя недоумѣнія, и потому у другихъ еванге-
листовъ говорится лишь объ уксусй, которым?, во исполнены} изречешл псалма
былъ напоенъ страждущій Мсссія Іисусъ. На уксусй они остановились по-
тому, что уксусомъ, разбавлен иымъ водой, поили рнмекихъ воинов?, во время
походов?, и другихъ экскурсий поэтому его должны были имѣть при себй
также и тй (римскіе) воины, которые распяли Іиеуса на крестѣ. Но такъ
какъ въ пеалмахъ говорилось о жаждѣ, утоляемой при помощи уксуса, и о
языкй. присохшем?, къ гортани, поэтому рйіпено было не только умолчать
о желчи, но и напоить уксусомъ Мессію-Іисуса иозднѣе, когда онъ прови-
сѣлъ ужъ некоторое время на крестй и долженъ былъ возжаждать. Поэтому
Лука, памятуя о напиткй вонновъ римских?, (уксусй). сообщает, что воины
ругались падъ Іисусомъ, подходя и поднося ему уксусъ (23, 36), по еван-
гелистъ Іоаннъ въ свою очередь свидйтельствуетъ (19, 20), что передъ кон-
чиной Іисуса воины, видимо съ благим?, намѣреніемъ,
„наноивъ уксусомъ
губку и возложив?, на иссоп?., поднесли къ устамъ его". При этомъ Іоаішъ
проговаривается, откуда онъ заимствовал?, эту подробность. Он?, новйствуетъ,
что Іисусъ, зная, что уже все свершилось, „да сбудется писаете",
сказалъ:
„жажду" (19, 28). Евангелист
въ данномъ случай подъ
„пнсаиіемъ"
разумѣлъ безъ сомнйнія вышеупомянутый
изреченія
псалмовъ. Итак?,,
по свидйтельству Луки и Іоанпа, Тисусъ передъ кончиной бы.гь на -
поенъ уксусом?,, а не емѣсыо уксуса съ желчью или смирной, и не при на-
чалѣ распятія, какъ утверждают* ирочіе евангелисты; но Матоей и Маркъ
вѣрные своей привычкѣ, въ данном* случай, какъ и при разсказй о чудес-
ном* насыщен m народа, пожелали ничего не опускать изъ тѣхъ прообра-
зов*, которыми они пользовались для своих* разсказовъ. Но ихъ словам*
г исусъ былъ напоен* уксусом* (без* примѣсей) перед* кончиной: кто то изъ
прис3^ствовавшихъ взял* губку, наполнил* ее уксусом* и, положив* на
трость, давал* Іисусу пить (Мато. 27, 48. Марк. 15, 86). Губку евангели-
сты не могли заимствовать изъ упомянутых* псалмовъ, въ ѳтой детали ска-
залось историческое извѣстіе объ обычай поить распинаемых* преступников*
°
К0Т°Р"М
'
Ь сворит* Jоанпъ (и только онч, один*), напоми-
нает* собой Моисеево постановленіе объ употребленіи иссопа при закланіи
пасхальнаго агнца (2 Моис. 12, 22), и представляется вполнй умйстныыъ въ
повйсти четвертаго евангелиста, который признавал* истинным* пасхаль-
ным* аглцемъ раснятаго на крестй Іисуса.
Отмйтивъ вкратцй акт* распятія, два первых* евангелиста спйшате
илігомнить, что и другое ирорицаніе псалмопѣвпа-страждущаго исповшілъ
іисусъ. что впрочем* отмйчаютъ также остальные два евангелиста (Матѳ. 27
So. Марк. 15, 24. Лук. 23, 34. loan. И). 23). Страждущій авторъ псалма
^-го, между прочим*, воиіетъ (ст. 19): «Они иодйлили между собою одежду
мою и бросали жребій о ризѣ моей». Возможно, что дѣлежь одежды дѣйствм-
гельно происходил* при распятіи Іисуса Христа, такъ какь по римскому
закону одежда казненных* лареходила въ собственность лицъ, иеполнявшихъ
смертный приговор* въкачествй законной добычи (Spolium). Однако деталь
эту евангелисты взяли не изъ исторических* источников*,
а изъ изреченій
псалма, и хотя исаломъ цитируется лишь у четвертаго евангелиста, но тугь
•это обстоятельство показывает*, что евангелисты вообще руководились изре-
ченіями псалмовъ, хотя и понимали ихъ неодинаково. Въ дййствителыюсти
данное изреченіе псалма состоит* изъ двухъ частей, причем* во второй
части говорится то же, что и въ первой, но лишь яснйе и опредѣленпйе.
ІГ0НЛЛИ псалом* трое синоптиковъ, и лучше вейхъ—Матѳей. поэтому
опъ сообщает*, что воины, распявшіе Іисуса, «иодйлили между собой одежды
его бросая жребій» (27, 35), а Маркъ поясняет* еще, что воины бросали
жреоіп съ тою цйлью, чтобы знать, «кому что взять» (15, 24). Невѣрпо по-
пялъ изречете псалма четвертый евангелист*: онъ предположил*, что въ
первой его части говорится о раздйлѣ верхней одежды, а во второй—о ие-
ганіи жребш изъ-за одежды нижней, т. е. говорится о двухъ разныхъ дйй-
ствшхъ и вещахъ; поэтому онъ сообщаете, что воины Гиочему то въ коли-
честв* четырех* человйкъ) взяли одежды раснятаго Іисуса и «раздйлили на
четыре части—каждому воину гю одной части»,
не бросая объ нихъ жре-
оія, а затймъ о нижней одеждй (хитонй) Інсуса стали бросать жребій, такъ
как* не хотйли раздирать (портить) этотъ цйнный хитонъ, «не сшитый, а
весь тканный сверху» (19, 23J. Стало быть, четверый евангелист* въ дан-
ном* случай поступил* точно так* же, какъ Матоей ностуиилъ раньше, цити-
руя пророчество объ ослицѣ и молодом* ослй; разница лишь въ томъ что
матоей и Іоаннъ помѣнялнге ролями: теперь ошибся Іоаннъ, а раньше оши-
палоя Матоей. Предположите о томъ, что четвертый евангелист* умышленно
исказил* смысл* изреченія псалма, и что под* «несшитым*» (цйльнымъ) хи-
гѳномъ, какъ раньше под* неразорвавшимся певодомъ (21, 11), онъ разумйлъ
единую церковь, или «единое стадо при едипомъ иастырй» (10, 16), нам*
представляется догадкой спорной и проблематической.
Утйшало вйрующихъ христіанъ въ этой скорбной исторіи распятія
іисуса без* сомнйнія то обстоятельство, что позор* и поношенія, которымъ
подвергался ихъ распятый Мессія и которыя такъ больно отзывались въ ихъ
душй, оказались въ точности нредсказаипыми въ книгах* ветхаго завйта
Въ вышеупомянутом* «страстном*» пеалмй (22, 8) было сказано: «Кто меня
увидите, посмйется надъ мною, съежив* губы, и покачает* головой». Поэтому
неудивительно, что и въ данномъ случай, какъ свидйтельствуютъ вс,й синоп-
тики (Мато. 27, 89. Марк. 15, 29. Лук. 23, 35), народ*, мимо раснятаго
ііроходиішіій или стоявшііі у нодножія креста, вкупй со старѣйшинами іудей-
скими, «злословили и насмйхалиоь» надъ распятым* Іисусомъ, «качая голо-
вами». Даже слова насмѣхавшихся над* Іясусомъ Матоей проводить въ
подлинпикй, подражая псалмонйвцу. Матоей отмйчаетъ слѣдуюшее нздйва
тельство: «Онъ (Іисусъ) уповал* на Бога, такъ пусть теперь Богъ избавит*
его отъ креста, если онъ угоден* ему»; а въ упомянутом* пеалмй (но грече
скому переводу) было сказано: «Опт, уповал* на Бога, пусть Богъ спасет*
его, если опъ былъ угоден* Богу». Правда, въ пеалмй лица насмѣхающіяоя
названы «быками, собаками, львами и буйволами», т. е. безбожными насиль-
никами. Евангелисте утверждаете, что такія поносителыіыя рѣчи произносили
іудеи, враги Іисуса,- первосвященники и книжники; однако мы сомнйпаемси,
чтобы такіе начитанные люди дййствительно цитировали язвительныя изре-
ченія псалма, ибо они должны же были знать и номвить, что то были рѣчи «без-
божников*»; они, вйроятно, и не думали говорить цитатами изъ псалмовъ, а
иросто насмѣхались примѣншельно къ моменту и къ личности раснятаго имъ
Іисуса. Напр., вполнй возможно, что, издйваясь, они говорили: «Другихъ онъ
слагал*, а себя спасти не можете».. «Если онъ царь Израиля, то пусть те-
перь сойдет* съ креста»... «Если онъ сынъ Божій и угоденъ Богу, то пусть
теперь избавит* его Богъ»... «РаоруінаюпііЙ и создающій въ три дня храм*,
спаси себя, а если ты сынъ Божііі, то сойди съ креста» (Мате. 27, 40—44).
Упомянув* о томъ, что «царем* іудейскимъ» Іисуса насмйшливо вели-
чали сначала первосвященники и книжники, а затймъ и воины, поивши-
раснятаго уксусомъ, Лука сообщаете (23, 38), какая надпись была сдѣлаіы
на крестй Іиеуса (объ ней другіе евангелисты упоминали раньше: Мато. 27.
37. Марк. 15, 26. loan. 19, 19). Эта надпись гласила: «Се царь іудейскій».
Лука, а за нимъ и Іоаннъ отмйчаетъ, что эта надпись была нанисана на
•ірехъ языках*: по-гречески, по-латыни и по-еврейски. Оба евангелиста: и
Лука-павлистъ, и Іоаннъ, авторъ «духовнаго» евангелія,—усматривают* въ
этомъ фактй предзнамепованіе того, что учепіе Іисуса, псевдо-іудейскаго
царя, распространится далеко за предйлы царства іудейскаго, въ греко-
римскомъ мірѣ. Наконец*, евангелист* Іоанвъ формулирует* надпись такт.:
«Іисусъ Назорей Царь Іудейскііі», и этой формулой онъ достиг* того, что
насмйшка, содержавшаяся въ надписи, обратилась на самих* же іудеевъ, і
но затронула христіанства. При этомъ Іоанпъ отмйчаетъ, что іудеи (перво-
священпики) обидйлись за эту падпись на Пилата, который самъ ее при-
думал*; они просили его написать не «Царь Іудейскій», а слова: «Онъ гово-
рите Я Царь Іудейскій». Mo Ііилатъ ихъ просьбы не испилнплъ поставил*
прежній текст* надписи, говоря: «что я написалъ, то написалъ». Такимъ
образомъ, эта надпись наводила на ту мысль, что іуден распяли на крестй
своего же собственная царя, и что поэтому распятый Іисусъ былъ не царем*
іудейскимъ, а сыном* Божіимъ и спасителем* всего ыіра, каковым* его и
нризпавали христіане наиболѣе созпательные, хрнстіане Іоаниова «посвя-
щепія».
Затймъ Матоей и Маркъ под* конец* разсказа, а Лука и Іоаннъ при
началѣ разсказа—сообщают*,
что имйстѣ сл. Іисусомъ были распяты двое
другихъ «злодйевъ» (или «разбойников*»—по квалнфикаціи двухъ первых*
евангелистов*), и что Iисусъ былъ распят* между ними но средипй (Мато.
27, 38. Марк. 15, 27. Лук. 23, 32. Іоан. 19, 18). При этомъ Маркъ отмй-
чаетъ, что такъ «исполнилось слово писанія: къ злодйяыъ былъ сопричтен*"
(Исаія 53, 12). ГІо свндѣтепьстиу Луки (22, 37), Іисусъ уже на послѣдней
вечери самъ будто бы указывал*,
что это нрорицаніе исполнится па немъ,
и что онъ будете скоро взять под* стражу. Маркъ (или авторъ, приписавши
къ его евангелію данный стихъ, ибо автентичность послѣдняго весьма сомни-
тельна) усматривалъ въ уиомянутомъ пророчествѣ указапіе на то, что Іисѵсъ
будетъ распять между двухъ „злодѣевъ". Но такое толкованіе произвольно и
потому отмѣчеиную деталь (распятіе Іисуса между двухъ злодѣевъ) еванге-
листа, вероятно, взялъ пе изъ ветхозавѣтнаго пророчества, а изъ какого-
нибудь историческаго сообщенія, облюбованнаго имъ за его „пророческій"
характера Означеннная деталь была использована всѣми евангелистами но
каждым?, вполнй своеобразно. Матоей и Маркъ говорятъ, что оба разбойника
распятые по правую и по лѣвую сторону возлй Іисуса, тоже „ругались надъ
нимъ . Но у .Луки слухъ был?, несравненно тоньше, и потому онъ явственно
разслышалъ, что только одинъ изъ „злодѣевъ" дййствительно „злословилъ"
по адресу Іисуса, и говорилъ ему насмѣшливо: „Если ты Христосъ, спаси
себя и насъ" (23, 39); но другой из?, „новѣшелныхъ" злодѣевъ, по свидй-
гсльству луки, „унимал?,"
и усовѣщевалъ своего товарища, и затймъ ска-
залъ Іисусу (признав?, его Мессіей): „Помяни меня, Господи, когда придешь
во царсгвіе твое" (23, 42). Сазумѣется. вполнй невйроятно, чтобы грубый-и
невѣжествевный „злодѣй", никогда не видѣвшій Іисуса и ne слыхавшій его
проповѣди, мгновенно уразумѣлъ сущность того ученія о страждущем?, и
умирающемъ Мессіи, которое такъ долго и такъ тщетно Іисусъ старался
выяснить и внушить своимъ приближешшмъ ученикамъ. Но мы понимаем?
что побудило третьяго евангелис?а (или того, кто ияспирировалъ его) развить
этотъ эпизодъ съ распятыми „злодйями" въ вышеуказанномъ направлены-
Вульгарное „злословіе" распятаго злодѣя доводило тотъ иозоръ, которому
подвергся распятый Мессія, до наивысшей степени, но евапгелис/гъ пожечалъ
ооратить этотъ позоръ въ источникъ вящщей славы для Мессіи-Іисуса
и иодобное желаніе было вполнй естественно въ такомъ евангелвстй'
который, какъ Лука, всегда иодчеркивалъ дружелюбное и сострадательное отно-
шены іисуса ко всякимъ грѣшпикам?, вообще. Что распятый злодѣй раскаялся
и увѣровалъ во Христа, тогда какъ самодовольные первосвященники и ста-
рѣйшины іудойскіе продолжали коснѣть въ певѣріи н нечестіи,--такой кон-
траста соотвѣтствовалъ идей притчи Іисуса о блудномъ сынй и духу пазсказа
о грѣшницѣ, иомазавшей Іисуса мѵромъ. Поэтому третій евангелиста, въ
подражай]е традиционному разсказу, предоставилъ одному изъ злодѣевъ ' зло-
словить и высмѣивать Іисуса и, лротивопоставивъ этому нечестивому злодѣю
раскаявшагося вѣрующаго и Христомъ ирищенпаго грйшпика, лолучилъ въ
итогѣ весьма эффектный и знаменательный контраста. ІІІвеглерз, иредпоіа-
гаетъ, что въ образй злодйевъ Лука хотйлъ представить неодинаково отно-
сившихся къ христианству іудеевъ и язычниковъ, и олицетворить упрямое
невѣріе первыхъ, и нокаяшіую и искреннюю вйру лослѣднихъ. По эта остро-
у мнзя догадка при надлежит?, къ числу такихъ гипотезъ, которыя не скоро
заоываштся, но вмйстѣ съ тймъ не представляются и положительным?, науч-
ным?, прюбрйтешемъ.
93. Изреченія распятаго.
Отвѣтъ Іисуса на слова раскаявшагося злодѣя является одним?, изъ
крестных?, изреченій распята-о Христа, коихъ въ евангеліях?,, но традиціи,
насчитываюTM семь. Но семь изреченій мы получаемъ лишь въ томъ случай
если нодсчитаемъ ихъ но всѣмъ четырем?, евангеліямъ вмѣстѣ, а въкаждомъ
отдйльномъ евангелш мы ихъ насчитываемъ меньше: напр., Матоей и Маркъ
отмѣчаютъ каждый лишь одно, и при томъ одно и то нее изречены; Лука при-
водить три изреченія, пригомъ другія, a Іоашіъ отмѣчаеть тоже три изре-
чет я и опять такія, которыхъ не приводят?, его предшественники. И если
оы намъ удалось теперь опросить евангелистовъ, то неизвйстно, что сказали
бы два первыхъ евангелиста о крестныхъ изреченіяхъ Іисуса, приведенныхъ
въ третьемъ и четвертомъ евангеліи, но безъ сомнйиія Лука и въ особенности
Іоаннъ стали бы протестовать противъ того изреченія, которое распятому
Хрисгу приписали два первыхъ евангелиста. Изречепіе это гласить: «Боже
мой, Более мой! Почто ты меня оставилъ?» Это изреченіе оба евангелиста
приводятъ на арамейскомъ языкй (Или—Или! лама савахѳани!), чтобы разъ-
яснить недоразумйніе, которое, по ихъ словамъ, возбудило выраженіе «Или»
(Боже мой): присутствующіе вообразили, что Іисусъ призывает?, Илію про-
рока (Мато. 27, 40. Марк. 15, 34). Какъ извйстно, с?, такихъ же словъ на-
чинается 22-й нсаломъ, и потому вполнй естественно, *і?о первые два еван-
гелиста приписали Іисусу произнесеніе того псалма, пророчес?ва котораго
исполнились на немъ, распятомъ и страждущемъ Мессіи, и въ которомъ вы-
ражалась скорбь, нынй овладйвшая самимъ Іисусомъ. Такъ представлялось
дйло двум?, первымъ евангелистам?,, которые въ ознапенномъ восклицаніи 1и-
суса. усмотрйли лишь цитату из?, псалма По обращаясь къ Інсусу и кътому
душевному наотроепію, которое высказывалось въ упомянутом?, восклицаніи
его, слйдуета замѣтить, что если у Іисуса такое восклицаніе дййствительно
вырвалось изъ устъ, то, стало быть, Іисусомъ овладѣло такое чувство отчая-
нія и страха, какое несовмѣстимо съ церковнымъ представленіемъ о Бого-
человѣкѣ-Іисусй, и которое мы не рйшаемся приписать тому высокораз-
витому въ духовпомъ и моральномъ отношенін человйку, какимъ намъ пред-
ставляется Іиоусъ. Это значило бы признать, что Гисусъ в?, минуту тяжкаго
страданія усомнился въ дйлй, имъ предпринятому и въ ученіи, имъ создан-
ном?,, тогда какъ участь, постигшая его. должна была убѣдить его, что именно
благодаря страданіямъ, добровольно иринятымъ имъ па себя и заравйе имъ
нредвидѣпиымъ, дйло его въ концѣ концовъ восторжествуете. Даже уже треть-
ему евангелисту, имйвшему сравнительно высокое представленіе о Христй,
вышеуказанное изречевіе Іисуса, не понравилось, и, быть можетъ, онъ для того
и подчеркну.TM душевное борсніе Іисусавъ Геѳсиманіи, чтобы читатель убйдился,
что уже тогда Iисусъ совершенно отрйшился отъ всякихъ слабостей, и потому
могъ обнаружить полное величіе и самообладаніе впослйдствіи. Наоборотъ,
четвертому евангелисту не поправилась даже сцена геосиманская; онъ пола-
галъ, что иотрясеніе душевное, пе расходившееся пи на минуту съ вйрой в?,
Бога, только и можно было допустить относительно Христа . Іогоса, но чувства
отчаянія и покинутости онъ отнюдь не допуска.TM въ Іисусй. Третій еванге-
листе свидѣтельствуетъ, что Іисусъ даже в?, минуту тяжки го страданія сохра-
нялъ полное самообладаніе, и не только продолжал?, сочувствовать другпмъ
людям?,, но даже пожалѣлъ виновниковъ его страданій. Поэтому он?, сооб-
щаете, что Іисусъ, въ момешгь гіригвожденія ко кресту, говорил?,:
«Отче,
прости имъ, ибо не знают?,, что дѣлаютъ» (23, 34). Это изречег.іе согласова-
лось не только съ заповйдыо Іисуса о любви къ врагамъ, но и съ той всепро-
щающей и всеобъемлющей любовью, которая характеризуете Іис.уса. Но, разѵ-
мѣется, евангелисте и въ данномъ случай не преминул?, показать, что 1 исусъ
исполнил?, пророчество Исаіи о томъ, что «слуга Іеговы», соирпчислениыіі
къ здодйямъ, восиринялъ па себя грйхи многихъ и «ходатайствовалъ за зло-
дйевъ передъ Богомъ» (Ис. 53, 12). Такое же еамообладаніѳ сказалось и во
второмъ ияреченіи распятаго Іисула, который, но словам?, Луки, отвѣтнлъ
раскаявшемуся злодѣю: «Истинно говорю ?ч?бй, нынй же (т. е . раныпо нис?'у-
пленія мессіанскаго царства) ты будешь со мной въ раю» (23, 13). Въ треть-
емъ (послѣднемъ) изреченіп Іисусъ говоритъ ужъ о самом?, себй, но и тут?,
онъ выражаете не отчаяніе и малодушіе, а непоколебимую надежду и покор-
ность передъ волей Божіей; а именно перед?, кончиной онъ сказалъ: «Отче,
въ руки твои предаю духъ мой» (23, 46). Такое же нзреченіе и моленіе за
враговъ-злодѣевз, Лука приписал?, еще Стефану, который, по его словам?,
всегда подражал?, Тисугу (Дѣян. air. 7, 58). Но приведенный слова взяты
тодеГтоГ
(31' 6) И ЦЙТИрованы (по греческому переводу) съ буквальной
«а«
ѳвангелисгь воспользовался изреченіемъ, которое привелъ Лѵкл
какъ формулой для констатированія кончины Іі.суса; онъ говорить что Ь
35- ?SZo"Ж*?
ДУХЪ' ГВЪ РУ,С
" Бога-Отца), сказавъ передъ
тамъ.
«Свершилось» (19. 30). Это в„склицаше («свершились»), ио разсказу
Іоаина, было „оолйднимъ словомъ умирающаго Іш-у^, а „0Тому
«rmeS
духа» евангелисту приходилось формул,.р
.вить
ина? чѣмъ Лукѣ но почему
то восклицаете было нослѣднимъ словомъ Ін. -уса? Уже и предшшлѣдеее крест
ное вослицаніе Іисуса*(«жажду») четвертый евангелист сопроводит ^мѣ-
чанемъ, что «жажду» Іисусъ сказалъ. «вйдая. что уже все совершалось да
сбудется писаете»,-т . е. пророчество о жаждѣ и посшіи уксусомъ
9 28)
с1Г
Г°и ЛаНтНЪ Х°ТѢЛЪ уСГаМ
"
У»ирающаг.> Іисуса вькіазать, съодной
стороны, что дѣло Іисуса, возведенное въ его иервиг.виЬщнническомъ моленіи
(17. 4), теперь осуществилось и завершилось, и, гь другой стороны что всѣ
пророчества о Мессш дѣйствительпо исполнили.,, на Іисусй. Визмшсно впро^
чемъ, что относительно послѣдняго Іоаннь „сходнлъ изъ свіідѣтеіь'тва Луки
который заявлетъ, что Іисусь, идя на гору Елеонскую " говорил?'
-тоМт
должно исполниться на немъ пророчество Иеаіи (53, 12) о сопричислен!,, его
п. зіодѣямъ. а также и другія о пемъ написан,,,«
иророчестаГ (22 37)
1\TMТ ук*
,аніе На ис,10лнеTM пророчеств?., содержа,цихся въ Си Пикн и,
У Іоанна имѣетъ не тотъ смыслъ, что у Матоея
Іоаннь усматривает в?
исполнен,и пророчеств?. Іисусомъ завершеніе em дѣла pt.,ne.L шобТомп Г
человѣчившагося Логоса, конец?, земной жизни Ішіуса-Ло ' Г
иштл"его
r^^sr
,,ол ов
"
дѣят
—
в
раб0Т0ЙЯй—
H-, сіГГ?TM ГИ и:,реченія І,гсуса
-
'фиведенНыя Іоанномъ, стоятъ
вь связи съ такими обстоятельствами, которыя отмйчаются также и прочими
евангелистами, ио третье („ли, хронологически, первое) изречсніе относится
къ такому моменту котораго не отмѣтилъ никто изъ прочигь евѴелГтовъ
МаТѲі;Я (27' ^
И МарКа <lß> -'°)' НРи распятіи Іисуса
Гг,"
'
ТР"Г Н:,ДаЛИ< ЛИШЬ Жешцины
'
К0Т°Р''1Я нослѣдовали за Іисусомъ
иатв ьГѴыГ
1>МУ>>
'
ИВЪ
числѣ-Марія Магдалина,
Марія-
SnrJ г
Z ' " MaTh СЬШ0В0Й ^евеУловы
хъ, или, по свидйтельству
Марка Салом,я. Относительно 12 апостолов?, евангелисты видимо, пред.,оTM-
ін? Z Z"1
ЩШт
-
П
тІ0ДЪ СТраЖу lHcyf'
a
Р^^жалдеь и не собрались
т йкомГ ГеZJÏTTM ІИСУСа
'
Иб° АаЖе
°
П"ТРѢ
°
,Ш
С°°б
"
іали
'
что онъ
<*Т
6- Р00
°
пр(Жрался
,
во дввръ
первосвященника. Лука заявляет
«что „а рас пи тіе Іисуса смотрйли издали» вей знашше его, а также женщины
Г±Г;,,ІЯ 8а ШІМЪ нзъ Гуилеи (2-% 49); и въ чнслѣ этихъ «вй ?.»,'
,
; і ;:УСа
'
слѣдуетъ и
°ДРа;<умйвать также 12 апостоловъ, но
иослйдше, какъ и женщины, стояли «вдали» и (робко) «смотрйли» на рас-
пят?,Иисуса. Наоборот, четвертый евангелистъ сообщает, что при крестѣ
МаТерЬ ('Г
°
МарІЯ'
оестра ея
— Марія Клеопова и МаЫя
,пть
'
<УЧеШ'КЪ
-
КОТОраг° ЛІ0бйЛЪ Іасусъ».
Слѣдовательно
сьшовей Заведеевыхъ отсутствовала, а изъ вейхъ учениковъ Іисуса на
Т0ЛЬК0 <<ЛЮГЙШЬіГи уЧеПИКЪ ег0
'
тотъ самьій' который доета*
fnTMP
Т В0 ДГ!0рЪ пеРвосвяЩенника Петру. При этомъ евангелист
Іоаннъ отмѣчает, что «любимый» учепикъ и перечисленным имъ женщины
стоя и не вдали а «при крестѣ Іисуса», т. е. такъ близко отъ paSâro
что ему можно было бесѣдовать съ ними. ГГо зная даже содержанія беейды
УЖѲ догадат
'
,ся
'
'
1ти T0HTM задуманный разсказъ евангелиста све-
^тЛЙ!Я0СТИ <любимШ)» ученика
Іису«а, котораго евангелист при-
том? Г=ГХН0—'
СВОеГ° евангелія
'
Бесѣда ГисУ
са
состояла въ
томъ, что «любимаго» ученика онъ нарекъ сыномъ своей матери (сказавъ ей:
„Жено, се сынъ твой"), а матери наказалъ смотрйть на пего, ісакъ на сына
(сказавъ ученику любимцу: „Се матерь твоя"), и съ этого времени учэникъ сей,
по словамъ евангелиста, „взялъ ее къ себй" (19, 27). Но въ „Дйяніяхъ
апостольских?."
(1, 14) говорится, что послй смерти Іисуса матерь его, съ
нѣкоторыми женщинами и братьями Іисуса, вступила въ общину оставшихся
11 апостолов?.. Извѣстно, что изъ апостоловъ выдавился Петръ, а из?, братье въ
Інсуса—Іаковъ, и если къ этимъ диумъ мужамъ присоединился еще Іоаннъ
(Гал. 2, 9), то въ этомъ тріумвиратй, отмйченномъ л въ синоптических?,
евангеліяхъ, онъ занималъ лишь третье, а не первое мйсто. Но въ данномъ
разсказй четвертаго
евангелиста,
Іоаннъ,
„любимый" учееикъ Іисуса,
является не только иервымъ, но и единственным?, учеником?., котораго сам?.
Іисусъ нризналъ, въ вышеприведенной крестной бесѣдѣ, человйкомъ, близкимъ
себй и своей матери. Провозглашая его сыномъ своей матери вмйсто себя,
Іисуеъ ставит его выше вейхъ апостоловъ и даже выше перноаиостола
Петра, и, ио справедливому замѣпанію Баура, провозглашает его братом?,
сволыъ, братом?, Господа, притом?, братомъ по духу, съ коимъ не может?,
бі.іть сраанень его братъ ио плоти, Іаковъ, столь чуждый и далекій Іисусу въ
духовномъ смыслѣ. Впрочемъ, пастояіцій разсказъ четвертаго евангелиста,
подобно нйкоторым?, пиымъ его разсказамъ, является не оригинальным?, про-
изведеніемъ, а нередйлкой сннонтическаго разсказа. Когда Іисусу однажды
доложили, что пришла къ нему его матерь съ братьями, Іисусъ воскликнул?,:
„Кто Mai ерь моя и кто братья мои?" и затймъ, указав?, рукой на учениковъ
своих?,, сказалъ: „Вотъ матерь моя и братья мои" (Мато. 12, 49. Марк. 3, 34).
Этот?, нрототшгь сказался и въ Іоанновыхъ изреченіяхъ Іисуса: „се сынъ
твой" и „се матерь твоя".
Разница лишь въ томъ, что въ данномъ случай
к?, братскія отношен,'я Іисусъ становится не ковеймъ ученикамъ, а лишь къ
„любимому" ученику своему.
94. Чудеса, совершившіяся при кончинй Іисуса.
По свидйтельству енноптикивъ (Мате. 27, 15. Марк. 15, 33. Лук. 23,'44),
въ шестой часъ, т. е . въ полдень (ибо іудеи вели счет часов?, съ разсвѣта)
наступила „ио всей землй" тьма, которая продолжалась до девятаго часа,
т. е. до 3 час. пополудни. При этомъ Марк?, сообщает, что къ тому вре-
мени Іііеусі. успѣлъ уже провисѣть на крестй три часа, ибо, ио его словамъ.
распят Іисусъ былъ въ третьем?, часу, т. е. въ 9 часу утра. Матвей и Лука
тоже заявляют, что при настуиленіи тьмы Іисусъ уже висѣлъ на крестй, но
сколько времени—они не говорят.
Лука удостовйряет, что то было солнечное затменіе („померкло солнце"),
но это затменіе, случившееся вь ііерюдъ пасхальнаго полнолунія, не было
естественным?, явлспіемъ природы; оно было чудомъ, о чемъ свидѣтельствуегь
также замйчаніе вейхъ евангелистов?,, что тьма паступнла „ио всей землй".
Какъ появлеміе на свйтъ Іисуса было отмйчено необычайным?, явленіемч.
природы, такъ и кончина его должна была повергнуть всю природу въ печаль
к скорбь,—так?, полагали люди той эпохи вообще. По словамъ легенды, солнце
опечалилось и облеклось въ трауръ также но случаю умерщвленія Цезаря и
пончнньг Августа. Правда, историки намъ сообщают?,, что ко времени убій-
ства Цезаря солнце померкло потому, что въ тотъ годъ вообще замйчалась
какая то мгла, и, стало быть, шіолий естественное явленіе природы было
использовано въ данном?, случай въ цнтересахъ суевйрія и лести, но. скоро
въ воображеяіи народа оно превратилось въ настоящее ватменіе солпца,
случившееся будто бы въ тот день и часъ, когда убит былъ Цезарь, какъ
и „тьма", которая, по словамъ синоитиковъ-евапгелнстовъ, объяла „всю землю",
наступила въ день и часъ распятія Гисуса. Новѣйшіе теологи восхваляют
четвертаго евангелиста за то, что онъ не „иичкалъ" своихъ читателей чуде-
сами волшебнаго характера; дѣйствительно, его воззрѣніямъ и чувствам* пре-
тили чисто-внѣшнія, грубо-чувственный и, стало быть, „естественный" явленія
чудесная характера, но въ цйляхъ прославленія кончины Іисуса онъ рѣшилъ
прибѣгнуть къ нѣкоторымъ специфическим* средствам*, степень назидатель-
ности которых* выяснится ниже.
Итак*, „тьма" продолжалась на землѣ три часа, потом* около 9-го чага
1 исусъ, по словамъ Матоея и Марка, стал* жаловаться громко, что Богъ его
„оставил*", и затѣмъ, когда оиъ былъ напоен* уксусомъ, "онъ, возопив* еще
раз* громким* голосом*, „испустил* духъ", т. е . померь (Матѳ. 27, 46—50.
Марк. 15, 34—37. Лук. 23, 4 6). Послѣ тоя, но словамъ Матоея, „потряслась
земля", что, по словамъ легенды, случилось также въ моментъ смерти Цезаря
одновременно съ солнечным* затменіемъ; но затѣмъ, но словамъ синоптиковъ
случилось нѣчто совершенно необычное: „щівѣса въ храмѣ (т. е., вѣроятно,
та завѣса, которая отдйляла „святое святых*" отъ „святилища") сверху до
низу разорвалась надвое" (Матѳ. 27, 51. Марк. 15, 38. Лук. 23, 45). Въ
легендахъ той эпохи грядущее посчастіе или бѣдствіо часто нредвѣщалось
тѣмъ, что замкнутыя двери внезапно раскрывались сами собою; по словамъ
легенды, такимъ зяаменіомъ была предвозвѣщена смерть Цезаря, Клавдія,
Нерона, Весшшана, и даже разруіиеніе храма іерусалпмскаго. Легенда го-
ворит*, что Калыіурнія въ ночь перед* умеріцвленіеыъ супруга своего уви-
дѣла во снѣ, что обвалилась кровля дома; такъ и въ оврейскомъ евангеліи
говорится, что при кончннѣ Іисуса не завѣса въ храмѣ разорвалась, а обва-
лился кося къ надъ вратами храма. Разрыв* завѣсы въ храмѣ, но изъяснеиію
Елнментовыхъ „Разысканій", означал* скорбь храма по поводу грядущая
разрушенія его: но то обстоятельство, что скорбь эту проявляет* именно за-
вѣси, приводить насъ къ иного рода соображеніямъ.'
Уже апостол*/ Павел*
(2 Кор. 3, 13) находил*, что Христосъ снял* покрывало, которое лежало на
дѣлахъ Господних* въ періидъ безраздѣльнаго господства ветхозавѣтной
Моисеевой религіи, что христіаие действуют* не такъ, какъ Моисей, кото-
рый полагал* покрывало на лицо свое, чтобы „сыны Израиля не взирали на
конец* преходящая". Ту же идею высказывает* авторъ Иосланія къ евреям*,
говоря о завйсѣ храма (6.19; 9, 1 — 12; 10, 19): по закону Моисеевой рели-
пи, въ „святилище" имѣли доступ* лишь священники, а въ „святое святых*",
отделенное завѣсой, могъ входить лишь первосвященник*, притом* только
один* раз* въ годъ и съ жертвенною кровью, а Христосъ раз* навсегда во-
шел* въ святилище небесное—не съ кровью козлов* и тельцов*, а со своей
собственной кровью, и, став* предтечей хрпстіанъ, открыл* и имъ свободный
доступ* въ небесное „святое святых*".
Какъ видно, ІІосланіо къ евреям*
не считалось вовсе съ вышеотмѣченеымъ евангельским* разсказомъ: если бы
автору ІТосланія былъ извѣстенъ еваигельскій разсказъ о разорвавшейся за-
вѣсѣ храма, то онъ вѣроятно не преминул* бы использовать ея для иллю-
страции свонхъ разсужденій. Съ другой стороны, нельзя и думать, что еван-
гельскій разсказъ подсказан* или внушен* былъ разсужденіямн автора ГІо-
сланія къ евреям*, но, сопоставляя слова его и Павла, мы видим*,
какъ
разеуждали древнййшіе христіанс, выросшіе на идеях* юдаизма, и какъ из*
совмѣщенія идеи хриетіанскихъ и юдаистокихъ создался вышеуказанный
евангельскій разсказъ.
Столь жадный до чудес* евангелист* Матоей не ограничивается выше-
отмѣченными чудесными происшествіями (тьма, землетрясеніе, разрыв* за-
вѣсы). Заявив*, что при кончинѣ Імсуса „потряслась земля", онъ добавляете,
что при этом* „разсѣлись камни" (27. 50), какъ вовремя бури, когда Іегова
на горѣ Хоривѣ приходил* перед* Иліей,
„разсѣлись горы' и раздробились
камни" (1 Цар. 19, 11). Но въ данномъ случай замѣчаніе о разсѣвшихся
камнях*, повидимому, сдѣлано евангелистом* лишь для того, чтобы въ даль-
IѴО —
нѣйшемъ изложеніи отмѣтить главное событіе, именно, что при кончинѣ Іисуса
отверзлись гробы и „многіе усопшіе святые воскресли" и что, ггослй воскренія
Іисуса, они „вошли во св. град* и явились многим*"
(27, 52, 58). Быше
уже было сказано, что повйствованіями о воскрешеніи умерших* наши еван-
гелисты хотйли увѣрить христіанъ, что Іисусъ, не совершившій мессіанскаго
воскрешенія всѣхъ умерших* въ неріодъ своей земной жизни, г.авйрно со-
вершите. таковое при своем* втором* иришествіи. Быше, мы указывали
также и на то, что это евангельское завйреніе не достигало цѣли, ибо лица,
которых* воскресил* изъ мертвых* Іисусъ въ неріодъ своей земной жизни,
висресали только для того, чтобы, прожив* еще немного иа землй, вторично
умереть, тогда какъ Мессіи надлежало воскресить умерших* для бевсмертія,
для вѣчной, а не временной жизни, съ преображенным* или прогвйтленнымъ
тѣломъ; кромй того число лицъ, воскрешенных* Іиоусомъ, было слишком*
незначительно въ сравноніи со множеством* тѣхъ воскрошеній, которыя над-
лежало совершить Мессіи. Чтобы исправить этотъ промах*, приходилось
создавать такое ироисшес/гвіе, чтобы изъ гробов* сразу „возстали многіе
усопшіе", и чтобы они оказались не простыми смертными людьми, а
„свя-
тыми". Такое воскрешеніе соответствовало какъ іудейскимт.,
такъ и древне-
христіанскнмъ уповапіямъ: при ноявленіи Мессіи, по представлении іудей-
скаго народа, должны были воскреснуть сперва немногіе, самые благочестивые
израильтяне, чтобы участвовать въ благах* и радостях* тысячелйтняго цар-
ствія Мессіи, а потом*, ио окончаніи этого періода, должна была предстать
на Божій суд* вся остальная масса добрых* и злых* людей. Правда, по
представлении христіанъ (Откр. Іоанна 20, 4), воскресеніе усопших* правед-
ников* тоже должно было состояться при втором* пришествіи Христа; однако
для вяіцщаго укрйиленія вѣры въ христіапахъ все-таки казалось цйлесо-
образпымъ изобразить нѣкій пролог* такого воскресенія и отнести его къ
періоду земной жизни Іисуса. Такой пролог* можно было пріурочить удобнѣе
всего либо къ моменту смерти Іисуса, либо къ моменту его воскресеиія, ибо
Христосъ окончательно „попрал*",
побѣдилъ смерть и гробъ тогда, когда
онъ самъ воскрес* изъ мертвых*; но чтобы воскреснуть, ему надлежало уме-
реть. Поэтому Матоей рйшилъ эту проблему надвое, т. е. компромиссом'!..
По его словамъ, гробы отверзлись и многіе усоншшіе святые воскресли въ
момента кончины Іисуеа, когда потряслась земля и разсѣлнсь камни, но
вышли изъ гробов* и явились въ Іерусалимъ эти воскресшіе святые лишь
позднѣе, послй воскресенія Іисуса, такъ какъ Іисусу все лее надлежало быть
„первенцем* изъ мертвых*" (Кол. 1 . 18. Апок. 1 . 5), т. е . воскреснуть
„первым* изъ умерших*" (І»ор. 15, 20).
Какую мысль хотйяа выразить древне-христіанская легенда, всѣми от-
мѣченными чудесами и знаменіями, пріуроченными ею къ смерти Іисуса, это
мы можем-і. уразумѣть изъ впечатлѣнія, какое чудеса эти произвели на окру-
жающих* людей. ГІаиболѣе беспристрастными свидѣтелями являлись въ дан-
ном* случай простые исполнители смертнаго приговора надъ Іисусомъ, т. е.
воины римскіс съ сотником* ихъ во главй; эти люди, будучи язычниками,
не могли питать предубйжденШ за или противъ Іисуса, подобно іудеямъ, а
потому Матоей и сообщаете, что сотникъ и тѣ, которые ст. нимъ стерегли
Іисуса, видя землетрясеніе и все бывшее, „устрашились и говорили: воистину
онъ (Іисусъ)былъ сыпъ Божій" (27, 54). Лука о землетрясеяіи не упоминаете;
оиъ отмйчаетъ только тьму и разрыв* завйсы и послѣдній громкій возгласъ
умпрающаго Іисуса („Отче, въ руки твои предаю духъ мой"), но Лука тоже
заявляете, что сотникъ, увидйвъ происходившее, „прославил* Бога и сказал*:
„Воистину человйкъсей былъ праведник*" (23. 44). Въ разсказй Марка (15,
37) говорится, что Iисусъ испустил* духъ, громко возгласив*; что при этом*
разорвалась завѣса вт. храмй, и что сотникъ, увидйвъ кончину Іисуса,
сказал*: „воистину человѣкъ сей былъ сынъ Божій".
Странным* предста-
вляется здѣсь то. что сотникъ нризналъ Інсуса сыномъ Божілмъ (какъ у Мат-
вея) только потому, что увидѣлъ, какъ Іисусъ, возгласивъ громко (что?), ис-
пустилъ духъ. Трудно рѣшить, что думалъ Маркъ при этомъ: хотѣлъ ли от.
сказать, что исхождеиіе изъ Іисуса божественнаго мессіанскаго „духа" сопро-
вождалось громкимъ возгласом?,, какъ г]>омісимъ крикомъ ознаменовывалось
исхожденіе злого духа изъ исцѣлѳнныхъ Іисусомъ бйсноватыхъ, или онъ хо-
тйлъ сказать, что громкій возгласъ Іисуса, так?, поразившій сотника, вкупѣ
съ той преждевременной кончиной Іисуса, которая, по свидйтельству Луки,
такъ „удивила" прокуратора Пилата, былъ признакомъ того, что Ги-
сусъ преждевременно и, стало быть, добровольно покончилъ счеты съ земной
жизныо. Изъ тѣхз, чудесных?, знаменій, которыми Матоей обетавилъ кончину
Іисуст», Лука (какъ н Маркъ) отмйчаетт, только тьму и разрьтвъ храмовой
ззвйсы, но утверждаете, что далее эти факты произвели потрясающее впечат-
лйніе на присутствующие, такъ что язычникъ—сотникъ римскій — „просла-
вил? Бога" и яризналъ Іисуса „праведником?,",
и весь пародъ іудейскій,
нрисутсгвовавшій при распятіи Іисуса, возвращаясь,
„билъ себя въ грудь",
т. е . почувствовал?, и изъявлял?, угрызенія совѣсти.
95. Прободеніе копьемъ
О вышеуказанныхъ—субъективныхъ и объективныхъ—явлепіяхъ четвер-
тый еванголистъ, какъ было уже сказано, умалчиваетъ; они ему казались не
ничтожными, а слишкомъ внѣшпими, экзотерическими по сравнеиію ел, тймъ,
что онъ самъ предполагал?, отмѣтить (19, 31—37) Возможно, впрочемъ, что
и въ данномъ случай онъ шелъ по слйдамъ Марка. Послйдній сообщаете
(15, 42), что вечером?, того дня, когда былъ распять Іисусъ, Іосифъ изъ
Аримоѳеи явился къ Ііилату и сталъ просить j него тѣло умершаго Іисуса,
по Пилатъ удивился, что Іисусъ уже скончался, и выдалъ Іосифу тѣло Іисуса
лишь тогда, когда опрошенный имъ сотникъ удостовѣрилъ, что Іисусъ дей-
ствительно улсе уморъ. Быть можетъ, этимъ сообіценіемъ Маркъ хотйлъ от-
мйтить, что Іисуст, скончался необычно, сверхъестественно, но возможно
также и то, что Марк?, хотѣ.тъ лишь засвидѣтельствовать, что Іисусъ дййстви-
тельно скончался, если показаніе сотника казалось недостаточными с.амъ -де
Пилатъ сначала тоже усомнился, умеръ ли Іисусъ, до снятія его съ креста,
но затймъ принял?» вей надлежащія мѣры къ тому, чтобы удостовйріггься въ
дѣйствителыіой кончннѣ lucyca.
Евангелисты полагали, что въ этихъ видахъ Пилатъ, вйроятво, сдйлалъ
что-нибудь съ распятымъ Іисусомъ. Однако авторъ Апокалипсиса говорит?,
(1, 7), что Хисуса,
„грядущаго па облакй, узрите, всякое око, далее и тѣ,
которые пронзили его, и возрыдают?, передъ нимъ вей племена земныя".
Этимъ изреченіем? пророчество Захарін (12, 10) переносилось на Іисуса и
распятіе. Правда, въ означенномъ пророчеств!; сказано, что произенъ былъ
Іегова, и при томъ аллегорически, именно чувствомъ скорби и огорченія, яо
авторъ Апокалипсиса часто приписываете напменованіе и свойства Іеговы
Христу, и то, что въ данномъ мйстѣ говорится о Іеговй, онъ счелъ возмож-
нымъ отнести къ страждущему Мессіи. Говоря, что Іисусъ былъ „произенъ",
авторъ Апокалипсиса, подобно веймъ синоптикамъ, не говоритъ, что онъ
пронзен?, былъ въ бокъ копьемъ, a разумѣетъ, видимо, лишь то, что при
распятіи Іисусу пронзили руки (а можетъ быть, и ноги) гвоздями. Однако
это слово какъ въ еврейскомъ текстѣ Захаріи, такъ и въ греческомъ текстѣ
•Апокалипсиса могло имѣть еще другой смыслъ: оно могло означать и лробо-
деніе мечомъ или копьемъ. Если лее слово это встрѣчалось въ изреченіи про-
рока, то лица, понимавшія пророчества буквально (а въ томъ числй и автор?,
четвертаго евангелія, повйствующій о дѣлежѣ хитона и одежды Іисуса), могли
подумать, что Iисусъ былъ произенъ не только въ смыслѣ прпгвожденія ко-
нечностѳй, но также въ смыслй нрободенія туловища копьемъ или мечомъ.
Но преданіе гласило, что Іисусъ умеръ на крестй распятый, и если сверхъ
того онъ былъ „произенъ", то, стало быть, онъ былъ иронзеиъ уже при
жизни и лишь затймъ, чтобы ускорить его смерть или удостовйриться въ
его кончинй.
Но почему нужны были такія мѣры предосторожности? Почему же Іи-
суса не оставили висѣть на крестѣ вмѣсгѣ съ другими распятыми злодѣями?
По словамъ сипоптиковъ, Іисусъ скончался скоро, и потому онъ могъ быть
снятъ съ креста безъ промедления, а скоро ли умерли и были сняты съ кре-
стовъ оба „разбойника", объ этомъ синоптики умалчиваютъ, считая это об-
стоятельство несущественнымъ. ІІо словамъ Марка, Іисусъ померь необычайно
скоро, и, стало быть, он?, скончался раиѣе „злодйевъ"; поэтому четвертый
евангелисте прямо заявляете, что двое распятых?, вмѣстѣ съ Іисусомъ раз-
бойниковъ еще были живы. Но почему же ихъ не оставили в.исѣть на кре-
стах?, дольше, хотя бы до слѣдующаго дня? А потому, что это нарушило бы
законъ Моисеев?,, который повелѣвалъ снимать повйшенныхъ передъ зака-
томъ солнца (5. Моис. 21, 33. Ср. Ос. 10, 27), и который повидимиму соблю-
дался также римлянами въ обычное время. Въ данномъ случай приходилось
считаться еще съ тймъ обстоятельствомъ, что слѣдуюіцій день былъ днемъ
субботнимъ, и, ио хронологіи евангелиста Тоанна, днемъ особенно великимъ,—
первымъ днемъ паехальныхъ праздников?, (а не вторымъ, какъ утверждаютъ
синоптики). Но если „разбойники" живы были вечером?,, то это обстоятель-
ство могло заставить принять каісія-либо мѣры для ускоренія ихъ смерти, а
если стража съ этой цѣлыо ирибйгла къ прободенію копьемъ, то вь видах?,
предосторожности она могла пронзить копьемъ и Іисуса, и такимъ образомъ
получалось то, что на іисусѣ исполнялось пророчество Захаріи и вмѣстѣ с?,
тймъ ускорялась и удостокѣрялась его смерть.
Но хотя тѣло Іисуса было „пронзено", однако кости его голеней не
были перебиты, ибо пронзенный Іисусъ былъ агнцѳмъ Божіимъ, a убіенный
Іисусъ был? тймъ пасхальнымъ агнцемъ, о которомъ нъ законѣ .Моисеевом?,
было зановйдано: „Да не сокрушатся кости его" (2 Моис. 12, 46). Поэтому
синоптики евидѣтельствуютъ, что голени Іисуса не были преломлены. Но за-
чѣмъ же было свцдѣтельствоватъ объ этом?,, если бы Іисусу, агнцу пасхаль-
ному, не грозила опасность преломленія голеней, отвращенная отъ него лишь
по особому распоряжение? Опасность эта ему дййствительно грозила, если у
расиятыхъ разбой ли ковъ приходилось перебить голени, чтобы къ вечеру ихъ
можно было снять съ крестов?,, а у нихъ голени, вѣроятно, были перебиты
дубиной, какъ то дѣлали римляне, когда казнили своихъ рабовъ, чтобы вы-
звать омѳртвйніе конечностей и вйрную, хотя и не мгновенную., смерть. Что
этой процедурй не подвергся іисусъ, евангелисты объясняюсь тймъ что
воины „увидйли его уже умерішшъ" на крестй. Но если воины не были
увѣрепы, что умерли уже распятые разбойники, то почему же они не пере-
били заодно голеней у Іисуса? Быть можетъ, потому, что ихъ убйдилъ на-
ружный видъ распятаго Іисуса, а можетъ быть и потому, что проще было
пронзить его копьемъ. чѣмъ преломлять ему голени. Какъ бы то ни было но
догматическая цѣль евангелистовъ была достигнута, и ихъ разсказъ удосто-
вѣрялъ, что Iисусъ былъ по нисанію пронзен?,, и сокрушенію костей не
подвергался.
Итакъ, одинъ изъ воинов?, копьемъ пронзилъ ребра (бокъ) умершему
на крестй Іисусу, и что же получилось? Изъ раны тотчасъ стала „истекать
кровь и вода". Но всякій свйдущій человѣкъ, не обинуясь, удостовѣритъ что
этого быть не могло. Если кровь въ тѣлй Іисуса еще не усийла свернуться
такъ какъ Іисусъ былъ еще живъ или недавно только умеръ, то могла истечь
изъ раны только кровь; если кровь уже свернулась, то изъ раны не могло
ничего истечь. Если же копье иронзило околосердечную сумку и изъ нея
. вода стала изливаться наружу, а не внутрь грудной полости, то она должна
была бы перемѣшаться съ кровью. Но четвертый евангелистъ увѣряетъ что
онъ самъ видалъ, какъ истекала „кровь и вода" изъ равы (19, 35). Правда
онъ говоритъ это не прямо отъ своего лица, онъ заявляете: „видѣвшій за-
свидѣтельствовалъ, и истинно свидѣтельство его, и онъ знаете, что говоритъ
истину . Но подъ этимъ „онъ" евангелисте разумѣетъ „любнмаго" ученика-
апостола, который присутствовалъ при распятіиіисуса и стоялъ подлѣ креста
его. Онъ же въ качествѣ автора Апокалипсиса (1, 7) удостовѣряетъ, что
Іисусъ былъ „произенъ",
но такъ какъ онъ, по собственному признанію
(Апок. 12), свидѣтельствовалъ то, что видѣлъ (а въ данномъ случай онъ ви-
дѣлъ видѣпія пророческія), поэтому евангелисте предположил^ что опъ видалъ
и прободепіе копьемъ, и истечеиіе изъ раны „крови и воды".
Но, какъ мы
знаемъ, четвертый евангелисте по духу былъ братомъ „любимаго" ученика Іисуса
и автора Апокалипсиса; что иослѣдній видѣлъ тѣлесными глазами, то первый
видълъ духовнілмъ, умственнымъ окомъ или, вѣрнѣе, онъ воображалъ что то
что онъ видитъ духовными очами, апостолъ Іоаннъ узрйлъ тѣлесными глазами'
Пророчество' гласило: „Они узрятъ того, кого пронзили", -
и этому проро-
честву надлежало такъ или иначе исполниться. Они узрятъ, что нронзили не
простого человйка, а сына Божія (воплотившійся Логосъ) и узрятъ они это
по результатам?, прободенія, по истекающей изъ раны „крови и водй". Если
бы изъ рапы истекла лишь кровь, то пронзенный оказался бы простымъ
человѣкомъ, поэтому необходимо было занвить, что изъ раны истекало еще
что-то; но это „что-то" могло быть только тѣмъ, что смерть Іисуса должна
была даровать его послѣдователямъ, — воплощенным?,, зримымъ духомъ. По
зримымъ символомъ духа была вода: „Кто пе родится отъ воды и духа" тотъ
не можетъ войти въ царствіе Божіе" (Іоан. 3, 5); „кто увѣруетъ ' въ Іисуса,
у того изъ чрева потекутъ рйки воды живой",—и, по изъясненію еванге-
листа, „сіе сказалъ Іисусъ о духй",
котораго имйли принять вѣрующіе,
когда онъ прославится (Іоан. 7, 38). Слѣдовательно,
„истеченіе" или со-
шествіе С в. Духа, пріобщеніе къ новой религіозной жизни, обусловленное
смертью Іисуса,—вотъ что духовными очами четвертый евангелиста уоматри-
валъ въ „крови и водѣ",
истекавшей изъ раны Іисуса. Быть можете, онъ
сверхъ того усматривалъ въ этомъ истеченіи „крови и воды" и положитель*
ное доказательство того, что Іисусъ умеръ дййствительно. Но этой стороной
дѣла онъ во всякомъ случай дорожил?, меньше, чймъ символическимъ зпаче-
ніемъ его. Онъ вообще способенъ былъ принимать одно за другое и видѣть
глубокую „идею" въ самыхъ разнородных?, отношеніяхъ, и потому весьма
возможно, что, подобно автору перваго Ііослапія Іоапна (5, 6) и Аноллииа-
рису, опъ съ представленіем?, о „водѣ и крови" связывалъ еще и предста-
вленіе о двухъ христіанскихъ таинствах?, — крещеніи п иричащеніи, а таин-
ство причаіценія наводило его на мысль объ обычай иримйшивать воду къ
вину для св. даровъ.
Въ этомъ эпизодй очень рельефно обрисовывается оригинальная физіо-
номія четвертаго евангелиста. Онъ несомнѣнно любите вникать въ сокровен-
ное, глубокое, духовное, но пе способенъ всецѣло отрѣшиться отъ внйшняго
и чувственнаго; его глубокомысліе возбуждает?, наше удивленіе, но часто
переходите в?, сумасбродство. У первыхъ трехъ евангелистовъ мы находимъ
разсказъ о томъ, какъ при кончпнѣ Мессіи померкло солнце, потряслась
земля, отверзлись гробы, разодралась завйса въ храмѣ, — и хотя разсказы
эти намъ представляются сказками или легендами, но они насъ завлекают?,
и вызываютъ въ насъ то „пастроеніе",
которое их?, нйкогда и породило; а
четвертому евангелисту они представляются ничтожными пустяками по срав-
неяію съ его собствелнымъ измышленіемъ о томъ, что изъ рапы умершаго
Іисуса истекла „кровь и вода". Но если только эту мысль въ немъ поро-
ждала кончина Іисуса, если онъ въ разсказанномъ имъ чудй видѣлъ глубо-
чайшую мистерію христіанства, и въ подтверждѳніе его ссылается на Мои-
сея и пророковъ, на свидѣтельство апостола-очевидца и на полную досто-
вѣрность этого свидйтельства, то мы отказываемся понимать подобный строй
воззрѣній, нелйпый и непостижимый.
Разсказъ евангелиста Іоанна о прободеніи копьемъ распятаго Іисуса
представляется антиисторической припиской еще и потому, что опъ пе преду-
сматривается и даже исключается синоптическими евангеліями. Ни въ одном?,
изъ синоитическихъ разсказовъ, воскресшій Іисусъ не показываете учени-
камъ поранепнаго бока, что отмѣчается лишь въ четвертомъ евапгеліи
(20, 20). Мало того, только ещо у Луки воскресшій Іисусъ показываете уче-
никамъ свои руки и ноги, но и при этомъ ничего не говорится о язвах?,, а
Матѳей, отмйтивъ кончину Іисуса. продолжаете разсказъ въ таком?, тонѣ,
что можно подумать, что Іисусъ, скончавшись, продолжалъ висѣть на крестй
до вечера, когда былъ снята съ креста Іоспфомъ Аримаѳейскимъ. Тут?, мо-
жетъ показаться, что евангелистъ только умолчалъ о фактѣ, не думая отри-
цать его. Но дйло обстоит?, иначе у Луки и Марка. По словамъ Іоаниа, Пи-
латъ, по требованію іудеевъ, велѣлъ перебить голени у распятых?, и затѣмъ
снять ихъ съ крестовъ. Если поэтому Іосифъ Аримаѳейскій явился уже
послй того, то трупъ Іисуса онъ долженъ былъ уже увидйгь снятымъ. Но
Маркъ и Лука заявляютъ, что Іосифъ самъ снялъ съ креста трупъ Іисуса
(Лук. 23, 53. Марк. 15, 46). Слѣдовательно, оба евангелиста ничего не вѣ-
дали о приказаніи Пилата перебить голени у распятыхъ и снять ихъ съ
крестовъ. Маркъ сообщаете, что Пилатъ удивился, когда услышалъ отъ
Іосифа, что Іисусъ уже скончался, а потому онъ пе сразу и исполнилъ
просьбу Іосифа; но вйдь ІІилатъ не сталъ бы удивляться, если бы онъ пе-
рсте тймъ дййствительно самъ нриказалъ иеребить голени у распятыхъ. На-
конецъ, самимъ разсказомъ четвертаго евангелиста исключается возможность
иреломленія голеней. Евангелиста самъ продолжаете иовйствовать такъ,
словно онъ ничего не сообщалъ о преломлепіи голеней, такъ, какъ продол-
жают, повѣствовать синоптики, отмѣтивъ кончину Іисуса. Онъ говоритъ:
„Потомъ Іосифъ изъ Аримаѳеи просилъ Пилата снять тйло Іисуеа, и Пилате
»
иозволилъ, и Іосифъ пошелъ и снялъ тѣло Інсуса" (19, 38). Стало быть,
разсказъ евангелиста можно понять въ томъ омыслѣ, что Пилатъ не отда-
валъ раньше приказа снимать съ креста распятыхъ; слѣдовательно, еванге-
листъ, вставив?, разсказъ о преломлѳніи голеней и ирободепіи ребра Іисуса,
вновь обратился къ синоптическому новѣствованію и, стало быть, весь преды-
дущій имъ разсказанный эпизодъ онъ самъ придумалъ.
96. Погребеніе Іисуса.
Древнѣйшимъ христіанамъ представлялось очень важнымъ извѣстіе о
томъ, что тйло усопшаго Іисуса было погребено благочестно. Уже апостол?,
Павел?, говоритъ со словъ преданія, что Іисус/ь былъ погребен? (1 Кор. 15,4),
но этимъ сообщоніемъ онъ подготовляете слушателей къ дальпѣйшимъ раз-
мт.тшленіямъ о воскресеніи Іисуса и хочетъ лишь установить фактъ его по-
гребенія. Но погребеніе Іисуса въ дѣйствительности могло быть совершено
такъ, какъ того требовалъ обычай іудѳевъ относительно арестуйниковъ: трупъ
казненнаго снимали съ креста и зарывали въ землю на особомъ кладбищй
преетупниковъ. Но римляне, какъ извѣстно, выдавали трупы казненныхъ для
иогрѳбенія ихъ родственникам?,, если иослѣдніе о томъ просили. По словам?
евангелистовъ, въ данномъ случай к?, Пилату обратился съ подобной прось-
бой на счет?, трупа Іисуса „богатый человйкъ изъ Аримаѳеи, именем?, Іосифъ?
который также учился у Іисуса" (Мато. 27, 57. Марк. 15, 42. Лук. 23, 50.
Іоан. 19, 38).
шал, ä^ÄTS^rZ^TS
Г,Гу старѣй
-
добавляетъ лишь e^Tj^jiSZJr*
Г
боялся іудеевъ. Но богатства евангелисты, вос.бщГ говоря не
Са1Я ГГРИТЪ (
'
9):
"
Тіго послѣ
смерти помѣстили въ гообъ нече-
Т
б°ГагаХЪ
"-
Тутъ »
нечѳстивцы и „богачи " Являются сишши-
бл^о'честаымъ Но ХстТГ" уСЛ0ВІЯХЪ не
««» почетиымъ ио
олагочестнымъ. Но христіане полагали, что прорицаніе о соішичиоленіи к*
бы!? п? И НеЧеСТИВЦаМЪ (Ис
"
53'
Уже исполнилось н! Іис/сѣ кощТонъ
былъ плѣненъ и распятъ на крестѣ (Лук. 22, 37. Марк. 15 28)' помою
ПоTMотеТе' мПГ ?;,ГѢНІЮ' Л0Х
°
Р0НИТЬ ВЪ СКЛ-Ѣ ^гктаг? чеГѣка
Z ІГБГ^І Т
I Нгестивцемъ
'~
ему
надлежало бояться Бога и
ввровать въ Мессш. Но гробъ богача тоже долженъ былъ соотвѣтгтвоттк
ШаГГГеГГнІ?ВЛаДѢЛЬЦа
'
Н0ИTMу
преднГач^оГГу
псаш по адресу одного именитаго человѣка говорится (22 16V Кто ты
ÎSS Z ЧТ° еСТЬ У ТѲбЯІ ЧТ° TM ВЫСѣкъ себѣ ^Робъ въ скалѣ и построил*
обитель
,
на
вьісотѣ горы?» Это говорится укоризненно по адрес? н ш
меннаго человѣка; однако и о праведннкѣ 'готе же Иса.я говорите Ш
Ш
Г1ГЪ °блтаетв
»на «ьісотѣ скалы» (или, по греческому Грёводу въ пе-
\Z?Tc°LT ГяЛѢ)- П0ЭТ0МУ богобоязненный богач* мота высѣчь
? гробъ въ скалѣ
> и на вопрос*: „что есть у него?"-могъ съ ГОРДОСТЬЮ
отвѣтить, что у него въ гробу покоится тѣло Месеіи. Но вь виду священ
наго предназначен,я своего гробъ этотъ долженъ былъ быть гробом* новым*
чистым*
неоскверненным* посторонними трупами, какъ и Гелъ на іштс-'
Іудеи
'
не Д0МВ
былЛЪытг?сломъ
выъзженнымъ. Двое другихъ синоптиковъ, какъ мы сказали, не отмѣтили
зажиточности Іосифа Аримаѳейскаго, предуказанной пророчеством* ветхTM
ZZZZ П0Т0;'Ѵ 0ИИ Не м
'«бщаютъ и того, что у него былГ„соб?ве?
ный гробъ, высѣченный въ скалѣ (они заявляют*, что Іосифъ положил*
Іисуса въ гробъ который былъ высѣченъ въ скалѣ); ио „ни видимо Ху*
скаютъ, что гробъ этот* принадлежал* Іосифу. Напротив*, ева!гелTM Іоанн ь
принадлежность гроба Іосифу совершенно игнорируете: по его
TMП0Л0Я£ИЛИ
1ИСуСа 1?Сифъ
и
Иикодим
'ь, былъ избран* им? не
потому, что онъ принадлежал* Іосифу, а потому, что онъ находился близ*
TMп°,МѢСТа
'
И П0Л0ЖИТЬ ТѢЛ° 1исуса въ ближайшій къ мѣсту казни гробъ
пришлось имъ потому, что наступал* праздяикъ-день субботній (или- ради
пятницы іудейской", какъ выражается евангелисте Іоан/ъ). Такимъ образомъ
ZZZZrnZ ДаНН0МЯ СЛучаѢ
подтве
Рждаетъ, что погребеніемъ Иисуса
гшіеней и Ä
SSLT ^
Р~
°
"
РTMІИ
Как* поступил* съ трупом* Іисуса Іосифъ, когда онъ снял* его съ
креста и собирался положить его въ гробъ, высѣченный въ скалѣ?-І1о
"ТЫХЪ еВаНГвЛІ,СТОІІЪ'
опъ
« обвил* его плащаницей". При
этомъ Матвей замѣчаетъ, что плащаница была чистая, т. е. новая, никѣмъ
-
^иГнУиГРТшѵеяНаЯ
'
Н0 У МаТѲРЯ На 0Т0МЪ дѣло и кончается: обв'итаго въ
??
"к СЛ°ВаМг еванГ,злиста
'
1осиФ
ъ
немедленно положил* въ
nZZaZ
r , р0бу И Удалилсл (27' 59-61). Ни о каких* другихъ мани-
нуляціяхъ погребальных* Матоей не нѣлаете и не сообщаете. Бальзамировать
тѣло Іисуса не приходилось уже потому, что еще недавни, на вечери виоап-
ской, Іисусъ уже былъ мѵропомазапъ женщиной, и, по его собственным* сло-
вам*, тѣмъ самым* уже былъ пріуготовленъ къ ііогребенію. Этот* разсказъ
о вечери виоанской приведен* также у Марка и Іоанна, но Лука сильно
исказил* этот* эпизод* и не выяснил* его отношенія къ страданіямъ и
смерти Інсуса, а потому при погребевіи Інсуса онъ вспомнил*,
что тело
Іисуса еще не было набальзамировано. Но древнѣйшее преданіе, использо-
ванное Матвеем*, не давало указаній на этотъ счета, поэтому Лука умалчи-
ваете, было ли дѣйствнтельно набальзамировано тѣло Іисуса при иогреоеши,
онъ только сообщает*, что женщины, пришедшія изъ Галилеи съ іисусомъ,
„приготовили" благовонія и масти, ибо дѣло происходило въ пятницу, а въ
субботу онѣ „оставались въ иокоѣ по заповѣди", так* что и бальзамированіе
могло состояться неранѣе „перваго дня недѣли" (Лук. 2:5, об; 24, 1). но
Маркъ не удовлетворился тѣмъ предварительным* мѵропомазаніеыт. I пел с л,
о котором* онъ самъ же разсказалъ со слов* Матоея; онт. пожелал* (нодооно
Лукѣ) мѵропомазать Іисуса вторично, при погребеніи. Ilo его словамъ, жен-
щины купили ароматы (необходимые для помазанія Іисуса) пи нрошествш
субботы и весьма рано (при восходѣ солвца) въ первый день недіші пошли
ко гробу, чтобы, вѣроятно, там* же приступить къ бальзамировкѣ (10. 1 sj,
но, придя къ гробу, онѣ увидѣли, что іисуст уже воскрес*, а потому и тело
его не пришлось набальзамировать. Такимъ образомч,, изъ разсказа всѣхъ
синоптиковъ-евангелистовъ слѣдуетъ, что тѣло Іисуса прн погреоеніи неоыло
набальзамировано благочестно. Этого не могъ стернѣть четвертый евангелисте:
предположенную его предшественниками бальзамировку онъ обратил* нъ
действительно совершенную бальзамировку, a тѣло Іисуса онъ не только оолекъ
въ чистую илащанину (какъ Матоей), ной „обвил* пеленами съ благовошями
(19. 40). Мало того, къ покупкѣ благовоній онъ рѣши.чъ привлечь не однѣхт,
лишь слабых* леей щи нъ: для бальзамировки сына Г.ожія, по его словам*,
понадобилось 100 литров* благовонпаго состава изъ смирны и алоя: но развЪ
асенщинамъ было под* силу нести такой большой груз* благовоній'.
дѣло могъ исполнить лишь мужчина, т. е. самъ Іосифъ, или его слуга. По
Іосифъ былъ уже занята своимъ дѣломъ: онт. ходил* къ Пилату просить о
выдачѣ тѣла Іисуса, и затѣмъ снимал* его съ креста; поэтому евангелист*
рѣшилъ вывести на сцену новое лицо—Бикодима, о котором* ему напоми-
нал* Іосифъ, ибо онъ тоже былъ нменптъ и тоже считался тайным* учени-
ком* Іисуса („опъ приходил* къ Іисусу ночью"), и евангелисту показалось
вполнѣ умѣстнымъ вывести на сцену Бикодима въ третій и послѣднін разъ,
тѣмъ болѣе, что онъ и раньше появлялся у него вт. разсказѣ два раза въ
весьма почетных* и знаменательных* ролях* (3, 1; 7, 50).
По свидѣтедьству евангелистов*, склеп* или „гробъ", вт. который было
положено тѣло Іисуса, былъ высѣченъ въ скалѣ и вход* вт. него завален*
былъ большим* камнем*. Матоей при этомъ просто замѣчаетъ, что камень
былъ „большой".
У Марка женщины, припіедшія ко гробу рано утром* въ
первый день недѣли. совѣщаются, какъ отвалить имъ камень итт дверей
гроба? Стало быть, камень показался имъ весьма тяжелым*. Но затѣмъ изъ
дальпѣйшаго разсказа Матоея видно (27, 62—66), что къ камею была при-
ложена печать первосвященника, а у гроба приставлена была Пилатом*
стража по просьбѣ нервосвященииковъ и фарисеев*.— Дѣло вт. томъ, что у
нервыхъ христіанъ скоро утвердилось вѣроваиіе, что Іисусъ воскрес*, и что
гробъ его уже во второй день послѣ ногребенія оказался пустым*.
На это
скептики изъ іудеевъ возражали, что гробъ Іисуса оиустѣлъ не потому, что
Іысуст. воскрес* изъ мертвых*, а потому, что тѣло его выкрали изъ гроба
его ученики. Въ противовѣсъ этим* разсказамъ и извѣтамъ іудеевъ, у хри-
стіанъ образовалась новая легенда. Имъ приходилось реплику свою оформить
такъ, чтобы и иохшцеше тѣла Іисуса представилось дѣломъ невозможным*,
ВЬІЯСНИЛ0СЬ саиое возникновеніе клеветнических? разсказовъ іудеевъ
христіане разсудили, что выкрасть тйло Гисуса было Немыслимо если ^
ПитатГпп^ѵпТРаЖа
'
ТаКИМЪ
°
бра30ИЪ
'
создался
разсказъ о томъ, что къ
^
f^TKyPaT0Py римскояу
'
"Рп^одили первосвященники іудейскіе и про
ÏÏLS
? смерти?
=
Äi
é=B
^WZSS.
Г ~ГГо »
Гед?^
НаР
°
ДУ' ЧТ
°
ІИСУСЪ «оскѴсъТ согласно собственном
предсказанію. Стало оыть, первосвященники „вспомнили" о такихъ пѣчах-
I суса о которыхъ ученики его забыли или ничего не знали (ибо иначе они"
стали бы надѣяться, что ихъ учитель еще воскреснет?). Слѣдивательно пепно
священники іудейскіе предугадали, что впомйдстзіи возГикнГтъ вѣоа в;
воскресеше Іисуса, хотя это вполнѣ немыслимо, и легеядГХстТанская ппп
писала первосвященникам? іудейскимъ предвидѣніе
нетоль^
христіанскаго вѣрованія, яо и скептическаго отношения кГнем Г Одна к
Пилатъ исполняет? просьбу первосвященников? о приставл^іи ^гражи ко
2tl CZ И КР°МѢ Т0Г0 гово
'
штъ имь:
«Пойдите, охраняйте (гробъГкакъ
маете-.
Дййствительно, вѣдь стражу можно было подкупить и л и о£оить' и Г
тѣмъ выкрасть изъ гроба тйло „обманщика".
Поэтому7 для вйрности пер о-"
священники не только поставили У гроба стражу, по кромй TZ ПРИЛОЖИЛИ
~;о=бы^ез
НѢКОГДа
ЧаРЬ ДІРІЙ
«Р-е^Гток^Гны
ровъ, въ который оылъ посажен? имъ пророкъ Даніилъ дабы ѵбѣ/ш-гьгл
сеть ли его отъ смерти его Богъ (Дан. 6 . 18). И развй ЖЙпЬ^ю
Іона и сверженный въ ровъ львиный Даніилъ не могли слХть ярким?
прообразом? для Христа, заключеннаго въ могильном? склеп?7
Р
lain, христіанская легенда попыталась опровергнуть іудейскѵю логешгѵ
о похищены трупа Іисуса. Но какъ могла возникнуть стш іудейск^ легеЗ
У
леTMда Утверждала, какъ факт? несомнѣнный^чтовTM уомв тъ
ZTiï
ІИСуСа ,СЪ Неба СОшелъ
'
No
мол
TM, ангелъ, 'одежда котоГго
оыла, бйла, какъ снѣгъ, что этотъ лучезарный ангелъ отвалил? камень оте гроба
Іисуса причем? „сдйлалось великое яемдетрясеніе", и что стражшіки стояшніе
у гроба
пришли въ трепет? и пали на землю, какъ мертвы? (МаГ TM
Ä
f^^rî Zf (МаТѲ
-
28' И)'
, ІТ° —и, опомнившись
чI«Rп
Р0ДЪ И доложили
первосвященникам? о всем? с<іу-
пишемся. Въ дѣпствительности, первосвященники іудейскіе вѣроятнс не о
~ ниіо1ГвАеУюСТРаЖІІШСОВЪ И сталибм
яа
TM*
на
с-^сгеіи^'которое
и выяснило бы всю правду, установив? тотъ фактъ, что стражники Zu
или дали подкупить себя и позволили выкрасть изъ гроба тйло Іисѵса По
первосвященники и старййшины христіанской легенды постушии паче они
дали много денете стражникам?, и велѣли имъ гоноритГ ^ ученики Іисѵса
= TMГралйтѣлоІйсу^1І0ка
стражя
TMи
(ЖДЯ
.Значите, первосвященники и старййшины іудойскіе повйпили разскачѵ етпп*
никовъ о чудесномъ воокресеніи Іисуса, какъ о фІХ и докупили ста' «
и мъ сіуІГкате „Zf СКрШШ' " Г0В0рили
ОлйдователГж"
S-"
іТе ЗгІ ««."И
пе хотй.іи признать его Мессіей и продолжали бороться съ нимъ Такъ Хпи
стіане попытались объяснить возникновеніе легенд^удейской но это объяс Г
легендъ и не замйчавгаихъ въ пей противорѣчій.
Но эта христіанская легенда очень стара, и что ее включил? в?, еван-
геліе одинъ только Матоей, это еще не доказывает?, что Матоеево евангеліе
моложе или сказочнйе, чймъ прочія евангелія; наоборотъ, это доказываете,
что Матоей стоял? гораздо ближе къ мйсту и моменту возникновенія легенды,
чймъ другіе евангелисты, писавшіе позднйе и за предйлами Палестины и
утратившіе интерес? къ этой легендѣ. Впрочемъ они, быть можетъ, тоже ее
использовали бы въ своемъ разсказй, если бы тому не номйшало одно обстоя-
тельство,—именно намѣреніе женщин? набальзамировать тйло Iисуса но про-
шествіи субботы. Если гробъ Іисуса былъ запечатан? по приказанію властей
и охранялся воинами римскими, и если женщинам? все это было извйстно
(а это безъ сомнѣнія было извйстно воймъ жителям?, Іерусалима, и въ томъ
числй знакомым? и послйдователямъ Іисуоа), то какъ оиѣ могли надйяться,
что стража ихъ пропустить въ склепъ для бальзамированія тйла Іисуса? А
если ояѣ все-таки надѣялись, и далее уже приготовились исполнить это дйло,
то, значить, имъ никто въ этомъ не препятствовал?,. По этимъ то соображе-
ньям? вѣроятно второй и третій евангелисты и умолчали въ своем? разсказй
объ охранѣ и ирипечатаніи гроба, а четвертый евангелистъ не пожелал?
воспользоваться этимъ эпизодом?, вѣроятно, потому, что не сочувствовал? ему
и его мотивам?, хотя по существу и могъ включить его въ свой разсказъ,
такъ какъ по его словамъ тѣло Іисуса было набальзамировало уже нъ пят-
ницу.
V* группа миѳово:
Воскресеніе и вознеоеніе Iисуса.
97. Воскресеніе Іисуса.
Уже въ первой части нашего труда намъ приходилось подробно гово-
рить о воскресеніи Іисуса. Это событіе имѣло огромное историческое значи-
те, такъ какъ христіанская община—церковь—едва ли и сложилась бы,
если бы христіане не увйровали бы в? воскресеніе Христа Вопросъ о
томъ, какова фактическая сторона этого событія, каким? образом?, сло-
жилось вйрованіе въ воскресеніе Іисуса среди его учеников?.,
мы попы-
тались разрѣшить отчасти на основаніи указаній новозавйтныхъ кнпгъ,
о'гчасти лее по аналогіи со сходственными явленіями человѣческой психики
При этомъ намъ пришлось упоминать как?, о суммарных? шжазаніяхъ
апостола Павла, такъ и о иѣкоторыхъ деталяхъ изъ разсказовъ еван-
гелистов?. Теперь намъ остается лишь нагляднѣе представите постепенный
роста даннаго миоа,—показать, какъ всѣ сказанія о явлспіяхъ воскресшаго
Iисуса слагались въ серію разсказовъ, въ которыхъ миимое видѣніе превра-
щалось постепенно въ осязательный, реальный факт?, и субъективное посте-
пенно об?,ективировалось. Съ этой цѣлыо мы раземотримъ въ отдѣльности вей
разсказы евангелистовъ о воскресеніи Інсуса и начнем?, обзоръ свой еъ раз-
сказа о томъ, какъ знакомые Іисуса приходили к?> его гробу утром?, въ
воскресенье, хотя разсказъ этотъ (Мато. 28, 1. Марк. 16, 1. Лук. 24, 1.
Іоан. 20, 1) могъ сложиться лишь тогда, когда уже существовали сказанія о
посмертных? явленіяхъ воскресшаго Іиоуса и хрнстіанамъ улсе захотйлось
связать воедино и осмыслить эти сказаиія.
Итакъ, но свидйтельству Матоея, на разевіѵгй „перваго дня недйли",
иосмотрйть на гробъ Іисуса пошли Марія Магдалина и „другая" Марія (или,
но свидйтельству Марка, мать Іакова н Іосіи). Mo Матоей здйсь сообщает?
rZ передъ' „TM jÄLJ ''Р
°
ба °бѢ
TM
«°
,то ироиэошло
ХыTMвна
К
еТ лишь"'ЕеГГ^ Г=Г
0
«
«
Ж
rZZZ—
'ST;а Л0І0МЪ аTM«
«Ä STM
ииь dWM Ь У іеникамh Іисуса И сказать ИМЪ, чтобы ОНИ шли НЪ Галилею Шш
Sr.
zs-Si
„
]1Ь' 11 онь ,,ь СБ0Ю очередь велѣлъ имъ направить ѵчеииковъ rt) г-пштштл
X'yLZ
tayca
°
СТ0Л0Ш' ВѢР0ЯТ
"°
въ Галшею. JSL
"
=
йгаг
в
ZHHOZZHZ І,Ш,вв
/а сшіданіе съ
Ьтусоыъ. Это наиболѣе суще-
SSÄTS? бЖѵГ,1НаМЪ
'
ЧТ° К0ГДа Іисусъ
ВбылГеЩ7вТгалилѳ~'
Го SS Z ІпТ Г РаСШП;Ь И на третій деаь
воскреснете. Далѣе Лука,
sä
вмѣс^ ГтѣмТхУоТГЪ йаіТЬ,ІИСуСа УTMЪ явиться въ Галилею и
нѣстіе ангеловч ZZрельефнѣе Разграничить отдѣльные моменты: благо-
му а Поэтомѵ пГГ І-Г "ереЗЪ ЖеНЩИНЪ 1TM**»TM» самоличное явленіе
ГріГска чвшГ7, TS*
'
,ІТ° СЛ
°
Ва «"Щинъ. вернувшихся отъ гроба
устГмГ^ ши S ZZ
И СиЛЫшаяаомъ ими
> » показались апостолам*
извК о воп ГГп Гг РИЛИ 1ШЪ ' П0ка
ве Убѣдились
въ справедливости
ъ ifDuo
воскресенш Іисуса, когда имъ самолично явился Іисусъ Іалѣе
trkZZ ZrZi: У,Ы ,ШШ
'
вереГВ0Му хининами наказу, пошли
ь іалилсю, ибо наказа такого они у Луки не -получали по зато Петп-г
и
К(,/РГУѴ1СШ'Да уЗНалг
отъ женщин* вѣсть
шскресеФи Іисуса
лежали пТешГ
TM Гробъ д*йTMьно былъ пусть и въ нем*
Увидѣвъ это, Петръ, по свидѣтельству Луки удивился" и —только
ÄубѣдTM
»—
заявл^рГсоХІ^ Ж
«
ГвеГ
ВѢСТЬ ЭТУ УГШШШЪ 11 наказать
имъ
явитося ть Галилею Но
ÄSm
^
ЯВИЛСЯ жевівдиам
^
-
«ромѣ того ОН! 0ГМІ
і еГ и Ггісъ" ЛшН Жен,ЦИЙЪ слова ангел» (невѣдомо почему) навели „тре-
1-н і TT 1 ÜHL 11е ИС,10ЛНИЛИ
"зказа ангела: „оиѣ никому ничего не
с казали, потому что боялись" невѣдомо - чего и кого). Но затѣыъ вслѣдъ
SÄ;
?ІарКЪ ВДРУГЪ 8аNo
"
(10,9): , Бтсресши ран о
какъ будто
б , иДГ ; "СУСЪ ЯВНЛСЯ
''"
ерва Марі"
-^вгдалинѣ". Евангелисте
°
УД,
°
аабь,ват ь
'
410 только-что самъ сообщал* уже о воскресеніи Iисуса
и о томъ, что вѣсть о воскресеніи Марія Магдалина вмѣстѣ съ прочими жен-
щинами уже узнала отъ ангела. Доведя разсказъ свой до средины, еванге-
листе вдруг* обрываете его и какъ бы начинаете разсказъ сначала. Но эта
странность объясняется тѣмъ обстоятельством*, что весь послѣдующій заклю-
чительный текста евангелія Марка (16, 9—20) отсутствуете въ двухъ глав-
ных!, списках* и, видимо, отсутствовалъ также въ других* древнѣйшихъ
списках*. Странно, что сохранился стих* 8-й, хотя и въ немъ уже замѣ-
чается вышеуказанное иротиворѣчіе. Бъ стихѣ 7-мъ ангелъ (какъ у Матоея)
велит* женщинамъ сказать ученикам*, что они увидят* Іисуса вч. Галилсѣ,
и можно было думать, что женщины (какъ у Матоея) радостно и охотно ис-
полнят!, повелѣніе ангела. Но если бы они исполнили его, то ученики (какъ
у Матоея) пошли бы въ Галилею, а по предположение Марка имч. этого не
слѣдовало дѣлать, такъ какъ онъ (какъ и Лука) увѣряетъ, что воскресшій
Іисусъ являлся ученикамъ не въ Галилеѣ, а въ Іерусалимѣ, и его окрестно-
стях*. Слѣдовательно, женщины вдруг* испугались и не исполнили наказа
ангела (въ стихѣ Я-мъ разсказа Марка) потому, что Маркъ самъ круто по-
вернулся отъ Матоея къ Лукѣ, и весь послѣдующій разсказъ (начиная со
стиха 10-го) гіовелъ по разсказу Луки; только стих* 9-й, въ котором* гово-
рится о явленіи Гысуса Маріи Магдалинѣ, повидимому взять изъ евапгелія Іо-
аяна (20, 11—18). Этотъ факт* намъ показывает* (если наше ііредиоложеніе
о хронологическом* соотношеніи обоих* евангелій справедливо), что заклю-
чительный отдѣлъ евангелія Марка не автентиченъ, и представляете собой
позднѣйшуго приписку. Однако сообщеніс о томъ, что изч/Маріи Магдалины,
которой сперва явился Іисусъ, онъ изгнал* семь бѣсовъ, взято ве изъ евап-
гелія Іоанна, а изъ евангелія Луки (8, 2). То же слѣдуетъ замѣтить относи-
тельно сообщенія о томъ, что ученики не повѣрили Марін Магдалииѣ, когда она
имъ разсказала о явленіи воскресшаго Іисуса, ибо въ евангеліи Іоанна объ
этомъ ничего не говорится, а Лука дѣйотвительно сообщаете (24, II), что
слова женщин*, вернувшихся отъ гроба Іисуса, апостолам* „показались пу-
стыми", и они не повѣрили имъ. Поэтому возможно, что явленіе Іисуса Маріи
Магдалинѣ взято изъ евангелія Матѳея, гдѣ тоже говорится, что Іисусъ
явился сперва женщинам* (Маріи Магдалинѣ и другой Маріи), возвращавшимся
отъ гроба въ город*. Но Маркъ иріурочилъ явлепіе Іисуса къ личности одной
Маріи Магдалины, вѣроятно, потому, что тоже значилось и въ томъисточникѣ,
которымъ онъ пользовался и изъ которого онъ, быть можете., взял* и выше-
означенное „начало".
Изъ всѣхъ этихъ разсказовъ четвертый евангелист* осмотрительно бралъ
все, что соотвѣтствовало его собственной точкѣ зрѣнія, н искусно сталъ
развивать отобранное дальше. Уже Лука рѣзко разграничивал* отдѣльные
моменты въ распространен»! извѣстія о воскресеніи 1 исуса, а евангелисте
Іоаннъ въ этомъ отпошеяіи пошел* еще дальше. У Матоея женщины, под-
ходя ко гробу, нндятъ снаружи ангела, сидящаго на камнѣ, отваленном* отъ
могилы (у Марка онѣ находят* ангела въ самом* склепѣ), а Лука заявляете,
что женщины вошли въ склеит, и не нашли въ гробу Іисуса, а уже за/гѣмъ
вдруг* увидали двухъ ангелов*, которые имъ объявили о воскресеніи Інсуса.
Евангелисте Гоаннъ раздѣляетъ послѣдніе два момента еще точнѣе. По ею
словамъ, Марія Магдалина въ первый день педѣли пришла рано одна ко гробу
Іисуса и увидѣла, что камень отвален* отъ гроба, тогда она побѣжала об-
ратно въ город* и стала жаловаться Петру, что гробъ „пуста", что „унесли
Господа изъ гроба", невѣдомо куда.. Затѣмъ Петръ тоже пошел* ко гробу и,
войдя въ склепъ, убѣдился. что въ гробу лежали однѣ лишь пелены. Но Петръ
пошел* ко гробу не одииъ, какъ и во дворъ первосвященника при плѣкеніи
Iисуса онъ вошел* по одииъ: въ данномъ случай, какъ и тогда, Петра со-
провождал* „любимый" ученик* Іисуса (самъ еваигелистъ-апостолъ Іоаннъ).
Впрочем* въ разсказѣ третьяго евангелиста тоже говорится о двухъ ученн-
раяникахъ: Рмскававъ о томъ, какъ Петръ пошелъ ко гробу Іисуса
въ тотъ же депь
ЩИ
лное°ѵ
ВОСІфеСеНІИ
еГ
°'
?уКа 3агЬмъ
aem
кй
воскрешШ Іигѵгъ иптппог
ИК0ВЪ ШЛ
"
въ Эммаусъ
и
над
°Р°
гѣ имъ
явился
воскресши Іисусъ, котораго они сначала не узнали (24, 13 —35) Машсъ тоже
вкратцй сообщает объ этомъ происшествии поясняет, что учХики не
узнали Іисуса потому, что онъ явился имъ „зъ иномъ образѣ" (16
TM®!
Ж»
я
е;вертый евангелист развилъ эту деталь, J также итот
ХЗмоХГип'
у1сдѣлалъ эммаУ
сскимъ
ученикамъ за то, что, зная
ѣ
шя
іі пророковъ, они не уразумѣли, что въ этихъ писайіяхъ
ръчь шла о стрмждущемъ Мессіи.
„
.
Итакъ, Петръ вмйстй съ „другимъ" ученикомъ пошелъ ко гробу, и опи-
саете этого шествія, завершающееся прославленіемъ „другого"
любимсто"
ученика, намъ показывает, какъ тонко расчиталъ ^^Годумалъ четвертый
евангелистъ планъ своего труда. Оба ученика, Петръ и „другой7 любимый Б
y=Ä
"ГибѢЖаЛИи К0 Т6У ІИСУ^'
но
"ДРД'' ученикъ бѣжал ъ
ПетьѵЬ
ЛГ
К° Гр°*бу Перві
,ІМЪ Но
"
дРугой
"
Ученикъ (какъ
Петоъ ІІГ Г К° Гр°бу
'
уВИдѢлъ
лежащія
въ нѳмъ
пелены, а
ЯР
А
ВСлѢдъ за ннмъ
'
"
ВХ°ДИТЪ въ гробъ" (чего онъ у Лукп
так£е TMят /пХДаѲТ?
под
Р°
бно
'
"
т0въг
Р°бУ ^ежатъ лишь пелены а
ХГвъ гппбѵ ГР
бШа
а голова Іисуса, и который лежалъ те-
(етаіобыть U1
ПѲЛеНаМЯ
вмѣстѣ
'
а
особ
°- «витый въ другомъ мѣстѣ
тймъ ята)й"ѵ пйin
СЛу
'
іаѢ Петръ п
Ревзошелъ
»другого" ученика). За-
ГТ'МЪ „другой ученикъ тоже „входит въ гробъ".
Но Петръ ничего не вы-
Звъ°тоГ'пГ ИерШМЪ В°ШеЛЪ ВЪ Гр°бъ И Раньше Р^глядѣлъ всѣ ме-
лочи въ гробу: онъ не пришелъ къ тому, къ чему пришелъ другой" уче-
никъ, который/по свидйтельству евангелиста, войдя въ Хбъ Рувидѣлъ и
въГводе ІП !ГВДа
' ФѢра обосноваяяая я обусловленная в^дГнным'ъ п'е есть
nfrTM
квѣра ВЪ ВЬІСОКОМЪ значеніи слова. Но такой вйры вообще
Тѵки Г1 ёTM*
ВЯТЬ Т°ГДа
у'іеыиковъ
-
кот
°Р
ые
'
какъ
вммаусскіе ученики
ѵ , бгт"Г
на
"исанпаго", -не понимали того, что въ Св. Нисаніи
ш отвоХХ т^'Г" СМСРТЬ И вос1сРесеніс Христа, какъ нйчто необходимое и
;
акую ,ІСТИШ,
-
УЮ вѣ
РУ ученикамъ могъ внушить лишь св. духъ, но
гГ
и ѵсп ' Духапиослѣдовало
'Д^е, а „другой"ученикъ уже тогда, приосмоірй
пTMУ'
Ѳ П0ВЯЛЪ и
. .увйровалъ", и этимъ опъ лревзошелъ первоапостола
,
ВЪ 6Г0 лидѣ Духовное идейное христіанство евангелиста Іоанпа превзо-
шло магеріалистичное плотское христіанство Петра и его сторонниковъ
ІІІЛ„Я 110 елоеамъ четвертаго евангелиста, Марія Магдалина, придя ко гробу
ЙСуСа;г уВХЛак ЧТ° ВЪ ГР
°
бѢ НѢТЪ Тѣла
Іисуса
'
и
ѳто
открытіе 'заставило
vl
iu
PaTHÜ Въ Г
°Р°ДЪ 11 Разсказать объ исчезновеніи тѣла Іисуса
I
мъ'К0
'
Г°РЫег3атѢм^
"
сами
оиіравнлнсь ко гробу въ сопровожден!,,
оставшись олня^ КТ
У ЛуКИ'
и
"
ДРуГ0Й" ученяяъ
У ЮаннаДна,
оставшись одна у гроба, заглядывает въ склепъ, не входя въ него: но по-
добно жѳніцинамъ въ разсказй Луки, она видит не одного, а двухъ інге-
ловъ у обоихъ концоі.ь гроба. У Луки ангелы начинают бесйду съ жен-
щинами съ вопроса: „Что вы ищете живого среди мертвыхъ?"—а у четвер-
таго. евангелиста ангелы сначала спрашивают плачущую Марію Магдалину
„Жено, что ты плачешь?"—а она имъ отвѣчаетъ: „Унесли Господа моего и
не знаю, гдй положили его". Но затйм?, евангелистъ, по разсказу Матоея и
Марка, сообщает, что Маріи Магдалинй во „гробѣ" явились не только ангелы
но и самъ Христосъ. Но, подобно эмыаусскимъ ученикамъ у Луки, она сперва
не узнает 1 ослода, а принимает его за садовника; но она сознательнѣе и
проницательнйе эммаусскихъ учениковъ, и потому узнаетъ Іисуса не по спо-
собу преломлеетя хлйбовъ, а ио одному слову, съ которымъ онъ къ ней обра-
тился: „Марія Затѣмъ, какъ у Матоея, Іисусъ говорит Маріи: „Не при-
касайся ко мнй . Это замйчаніе Іисуса будет, понятно, если мысленно мы доба-
вимъ, что Марія вйроятно бросилась къ его ногамъ и обхватила ихъ руками,
какъ у Матоея сдйла іи и женщины, которым?, явился Іисусъ, когда онѣ возвра-
щались отъ гроба. Тамъ у Матоея Іисусъ сказалъ женщинамъ: „не бойтесь"—
и послалъ ихъ сказать братьям?, его, чтобы они шли въ Галилею, и что они
тамъ увидят?. его; здйсь, у Іоанна, Іисусъ говорит Mаріи Магдалинй, чтобы
она не прикасалась къ пему, т. е. не преклонялась передъ нимъ, не оказы-
вала ему Божеской почести (какъ ангелъ въ Лпокал. 22, 8), ибо он?, еще
не восшелъ к?. Отцу своему, ио скоро взойдетъ къ Нему.
По словамъ Матоея, 11 апостоловъ, иослй разсказа обйпхъ Марій
о явленіи ангеловъ и Христа, отправились въ Галилею и взошли на гору,
которую имъ указалъ Іисусъ, и на которой онъ имъ явился (28, 16—20).
Это—у Матоея—единственное явленіе воскресшаго іис.уса, кромй явленія
женщинамъ. Невйроятно, чтобы Матѳей не слыхалъ и не читал?, о томъ,
что Іисусі. являлся многократно, но онъ имйлъ обыкповеніе соединять многія
мелкія изреченія Іисуса, высказашшя имъ по разным?, поводам?, въ немногія
пространныя рйчи, а потому и въ данномъ случай существенное содержаніе
многих?, отдѣльиыхъ ви ійній опт. соединилъ въ единое явленіе Іисуса передъ
собравшимися 11 апостолами. Но такъ какъ явлен ія Іисуса имѣли цѣлыо
убѣдить учениковъ въ дййствительности его воскресенія, поэтому разсказы о
нихъ начинаются обыкновенно съ указанія на „сомнѣгіія" учеников?.. Такъ
и въ данномъ случай нѣкоторые ученики усомнились, но Іисусъ ближе под-
ходить къ нимъ, говори??., что онъ есть тотъ, кому поручена власть въ не-
бесах?. и на землй, и преподает имъ свои послйдніе наказы и обйтоваиія;
но какъ и чймъ разейялъ онъ ихъ „сомнѣнія", мы не знаемъ. Здйсь откры-
вается нробйлъ, который предстояло заполнить позднййшимъ разрабатыва-
телямъ евангельской исторіи. Лука сообщает?., что послѣ разсказа женщин?.
Петръ самъ отправился ко гробу и вернулся „удивленный". Затймъ еванге-
лист. переходит къ разсказу объ эммаусскихъ учениках?.. Когда послѣдніе
пришли въ Іерусалимъ, они узнали, что воскресшій Гисусъ явился Симону,
по объ этомъ явленіи не сообщается никакихъ
подробностей (хотя оно на-
поминает собой о замѣчаніи Павла въ 1. Кор. 15). Когда эммаусскіе уче-
ники стали разсказывать о случившемся съ ними происшествіи собравшимся
ученикамъ, вдруг?, появился среди нихъ сам?. Іисусъ и приветствовал?, ихъ.
Сначала ученики испугались, ибо подумали, что это—призрак?,, или „духъ";
но Іисусъ, желая ихъ увйрить, что это онъ, а не безплотный „духъ", по-
казывает?. имъ свои руки и ноги и предлагает имъ ощупать себя; и когда
онъ увидал?,, что они еще не вполнй увйрились, хотя обрадованы и удивлены,
онъ попросил?, пищи и стал?, йсть передъ ними рыбу н хлйбъ (24, 33—13),
тогда какъ въ Эммаусѣ опт. видимо успѣлъ только преломить хлйбъ и, не
отвѣдавъ его, исчезъ.
У Марка этотъ разсказъ, видимо, переплетешь съ разсказомъ о послйд-
пемъ явленіи Іисуса. Опъ говорит, что Іисусъ явился тут въ послѣдній
раз?,, когда трапезовали ученики, но самъ Іисусъ въ трапезй ихъ не прини-
малъ участія (16, 14). Ио у четвертаго евангелиста разсказъ Луки и въ дан-
ном?, случай своеобразно переработан?. (20, 19): какъ в?, разсказй о поей-
щеніи Маріей Магдалиной гроба, онъ прежде всего разграничивает отдѣльные
моменты. При оинсаніи явленія Іисуса, Лука отмйчаетъ вйру и невѣріе.
испуг?, и радость учеников?,. Евангелистъ Іоаниъ, который однократное по-
сѣщеніе гроба превращал?, въ двукратное, и притомъ первому приписывать
отрицательный результат, а второму—положительный, въ данномъ случай
одно явленіе тоже превращает въ два явленія, и отмѣчаетъ, что первое явленіе
вызвало въ ученикахъ радость и вйру, а второе разсѣивало остававшіяся въ
нихъ сомейнія, и вяішцс укрйпляло их?, вйру. Какъ раньше, онъ изъ многихъ
женщин?, облюбовал?, одну Марію Магдалину и представилъ ее второй Маріи
изъ Виоаніи носительницей беззавйтной лычной вйры и любви къ Господу,
такъ въ данномъ случай оиъ изъ всѣхъ учениковъ одного Ѳому надѣляетъ
ролыо скептика и маловѣра, тогда какъ Лука приписывал* сомнѣнія и мало-
вѣріе всѣмъ вообще ученикам*.
Впрочемъ, не только въ главном*, ио и въ деталях* разсказъ Іоанпа
составлен* но разсказу Луки. Лука сообщает* (24, :-!(»;; „Когда они (ученики)
говорили, самъ Іисусъ встал* посреди ихъ и сказал* имъ: мир* вамъ, они,
смутившись и испугавшись, подумали, что видят* духа".
Такимъ образомъ,
Лука отмѣчаетъ. что исітугъ и смушеніѳ учениковъ вызваны неожиданным*
и сверхъестественным* іщявлеиіемт. Іисуса. Тотъ же сверхъестественна ха-
рактер* появленія іисуса отмйчаетъ и подчеркивает* Іоаниъ; онъ заявляет*,
что Іисусъ пришел* и встал* посреди собравшихся учениковъ, когда „двери
дома были заперты" (20, 1!)). И надо прямо не хотѣть понять евангеліе,
чтобы (подобно ПІлейермахеру) утверждать, что дверь въ данномъ случаѣ
была кѣмъ-нибудь отперта естественными, образомъ. Евангелист* поясняет*,
что двери дома, въ котором* собрались ученики, были заперты „изъ опа-
сеиія отъ іудеевъ"; стало быть, евангелист* рѣшилъ мотивировать эту мѣру
предосторожности, чтобы представить эпизод* въ возможно болѣе правдопо-
добном* видѣ; но вѣроятно онъ и въ данном* случай пожелал* точнѣе раз-
граничить два момента, сведенные у Луки вт, один*. Лука утверждает'],, что
полвленіе Іисуса вызвало вт. учениках* испуг* и радость, a Іоаннъ пояс-
няет*, что ученики опасались враждебно относившихся къ нимъ іудеевъ, а
появленіе Інсуса вызвало вт, нихъ только радость („ученики обрадовались,
увидя Господа"). У Луки Іисусъ говоритъ ученикам*: „мир* вам*!"— и этот*
возгласъ является здѣсь просто нривѣтствіемъ, обычным* у евреевъ, но у
Іоанна Iисусъ возглашает*
„миръ вамъ" дважды, и въ этой детали опять
сказалась своеобразная идейность четвертаго евангелиста. Уже вт, прощальной
рѣчи своей, Іисусъ заявлял* ученикам*,
что онъ даетъ и оставляет* им*
миръ свой (14, 27), и что миръ этот* они обрѣтутъ въ немъ (IG, 33); а те-
перь воскресіпій Iисусъ дѣйотвительно явился и принес* имъ „миръ" и,
сверх* того, дунув* (дохнувъ). сказал* имъ: „Пріимите духа святого"
(20, 22).
Воскресшій Іисусъ проходит* къ собравшимся ученикам* черезъ занер-
тыя двери, но онъ не „духъ", не привидѣніе или призрак*,—онъ осязаем*,
хотя не облечен* материальной плотью. Мы, право, и этого не вт, состояніи
понять; но евангелистов* это странное обстоятельство нисколько не смущало,
а, двое изъ нихъ, Лука и Іоапнъ, на немъ даже обосновали весь разсказъ.
Но у Луки Iисусъ показывает* ученикам* свои ноги и руки, а у Іоанна —
руки и бокъ; впрочем*, о бокѣ Лука не могъ упоминать уже по той лричинѣ,
что онъ не говорил* о прободеніи копьем* ребер* Іиеуса. Далѣе у Луки
Іисусъ предлагает* ученикам* ощупать себя, а у Іоанна онъ только показы-
ваете имъ свои руки и бокъ; стало быть, Іоаннъ и вт, данномъ случаѣ
разъединяет* отдѣльные моменты, и сверх* того онъ приберег* для будущаго,
вторичнаго явленія Іисуса сравнительно сильнѣйшій аргумент* въ видах*
преодолѣнія сомнѣній: мотивируя это вторичное явленіе, евангелист* отмѣ-
чаете, что при первом* явленіи Іисуса один* изъ 11 апостоловъ, именно
Ѳома, человѣкъ вообще недовѣрчивый и мнительный (11, 16; 14, 5), отсут-
ствовал*, и что затймъ. узнав* со слов* другихъ апостоловъ о появленіи
воскресшаго Іисуса, онъ сказал*: „Я не повѣрю, если не увижу на руках*
его ранъ гвозднныхъ, и не вложу перста моего въ раны гвоздиныя, и не
вложу руки моей въ ребра его" (20, 25). Лука, въ общем*, говорит*, что
Іисусъ показывал* свои руки и ноги ученикам*, чтобы убѣдить ихъ, что онъ
не духъ безплотный и безкостный, Лука при этом* не говорите прямо о
ранах* гвоздиныхъ, который здѣсь можно нодразумѣвать; но Іоаннъ отмй-
чаетъ прямо раны гвоздиныя, хотя ничего не говорите о плоти и костях*
Іисуса: возможно, что евангелисту не понравилось матеріалистическое упоми-
наніе о плоти и костях* Іисуса, и что тѣло воскресшаго Іисуса онъ пред-
ставлял* себѣ не настоящей плотью, a тѣломъ невещественным*,
иммате-
риальным*, хотя и осязаемым* и сохранившим* почетные слѣды страданій,
перенесенных* Іисусомъ. Такое представленіе о тѣлѣ Іисуса для насъ не-
постижимо и непріемлемо, по loan ну. автору четвертаго евангелія, оно было
вполнѣ свойствеппо. Итак*, по истеченіи восьми дней иослѣ перваго явле-
нія Іисуса, Ѳомѣ довелось ріізсѣять свои сомнѣнія: ученики опять собрались
вмйстй. и съ ними въ этотъ раз* былъ также Ѳома; двери дома были опять
заперты, но Іисусъ вновь иришелъ и встал* посреди учеников* и сказал*:
„миръ вамъ" и потом* прямо предложил* Ѳомѣ осмотрѣть его руки и вло-
жить персте, свой въ его ребра и увѣровать. Ѳома исполнил* приказаніе
Іисуса, тотчасъ увѣровалъ и сказал*: „Господь мой и Богъ мой". Но ^суп-
укоризненно замйтилъ ему: ,.Ты повѣрилъ, увидѣвч, меня, но блаженны увѣ-
ровавшіе, не видѣвъ" (20, 26—30). Этими словами заканчивается историче-
ская иовйсть четвертаго евангелиста (дальнѣйшіе стихи евангелія предста-
вляют* только заключительную формулу), и въ нихъ еще раз* рельефно
обрисовался двойственный, „чувственно-сверхчувственный" характер* четвер-
таго евангелія. Истинной вѣрой евангелист* признает* такую вѣру. которая
не требуете, чувственных*, осязательных* доказательств*, въ родѣ чудес* и
знаменій или грубочувственныхъ экспериментов*. Но почему же именно
четвертый евангелист* такъ сильно и такъ откровенно подчеркиваете, чувствен-
ный чудеса? Почему онъ такъ подробно разсказываетъ, напр.,
о чудесах*,
отмѣчавшихъ и удостовѣрявшихъ воскресеніе Іисуса? Если такого рода грубо-
чувственнымъ доказательствам* и знаменіямъ от, не придавал* значенін, то
зачѣмъ онъ говорил* о нихъ? /\ если они должны были повліять на мало-
вѣровъ и заставить ихъ увѣровать, то отчего евангелист* о нихъ разсказы-
ваетъ съ таким* увлеченіемъ и интересом*? Весьма возможно, что сам*
евангелист*, какъ представитель позднѣіішей эпохи, въ свое время тоже „сомнй-
вался". какъ Ѳома, и что опъ тоже искал* и требовал* грубо-чувственпыхъ,
вполнѣ наглядных* и убѣдптельныхъ доказательств*.
Правда, ему пришлось
примириться съ неизбежным*—и
„увѣровать, іте видя". Но онъ моп, думать,
что другіе ученики и современники Іисуса — сумѣли запастись всѣми же-
лаемыми доказательствами: что Іоаннъ апостол* собственными глазами ви-
дѣлъ, какъ изъ раны Іисуса изливалась кровь и вода, что Ѳома персты свои
влагал* въ рапы и ребра Тисуса. Поэтому, когда Бауръ о Ѳомѣ замѣчаеть,
что произведенное имъ оіцупываніе и оглядываніе, при всей своей осязатель-
ности, не могло утвердить вѣры въ воскресеніе Іисуса, если воскресеніе не
считалось безспорнымъ фактомч., —что, следовательно, эмпирическая вѣра обус-
ловливается вѣрой абсолютной, то это замѣчаніе, хотя и формулировано по-фило-
софски, но все же справедливо лишь настолько, насколько справедл иво и противо-
положное предположеніе,что чисто-духовная вѣра четвертаго евангелиста обусло-
вливалась чувственными доказательствами,—что евангелисте, „увѣровалъ, не
видя", потому, что думал*, что надлежащія знаменія ужевидѣли другіе; только
тогда смысл* и характер* четвертаго овангелія становятся вполнѣ понятными.
Развив* детально доказательства, основанный на лицезрѣиін и осязаніи,
четвертый евангелист* счел* излишним* доказывать реальность воскресенія
Іисуса экспериментом*, основанным* на вкушеніи, тѣмъ болѣе, что такого
рода опыте, ему могъ показаться слишком* плотским*. Но авторъ добавочной
главы къ четвертому евангслію заполнил* этот* пробѣдъ, создав* своеобраз-
ный и запутанный разсказъ, в* который вошли главнѣйшіе элементы мно-
гих!, другихъ разсказовъ — о чудесном* ловѣ рыбы, о насыщеніи народа и
хожденіи ио водѣ, объ отреченіи Петра и учрежденіи евхаристіи, объ эммаус-
скомъ преломленіи хлѣбовъ, о бѣгѣ взапуски Петра и Іоанна и т. д . Когда
на морѣ Тиверіадскомт, ученики Іисуса занимались ловлей рыбы, там* имъ
явился воскресшій Іисусъ, ими не узнанный сначала, и спросил*, есть ли
у нихъ пища; ученики отвѣтили, что пищи у нихъ нѣтъ; тогда онъ имъ
велѣлъ закинуть сѣть въ море, и ученики вытащили сѣтыо великое множество
рыбы; но тѣмъ временем? на берегу кто то разложил? костеръ, возлѣ кото-
раго лежала рыба и хлйбъ, a Іисусъ предложил? ловцамъ-ученикамъ „пообй-
дать" и самъ сталъ раздавать имъ хлѣбъ и рыбу (21, 1—14). Въ этомъ раз-
сказй (какъ и во всей добавочной 21-й гланй вообще) все — неопредѣлешю
и туманно; впрочемъ, воскресшій Іисусъ здйсь не исчезает? послй раздачи
хлйба (какъ въ Эммаусй), а ВИДИМО И самъ участвует? въ трапезй.
Разсказъ этотъ, въ вышеизложенной части своей, имйлъ цйлью допол-
нить серію предшествующих?, разсказовъ о чудесахъ. доказать реальность
воскресенія Іисуса и охарактеризовать взаимоотношеніе апостолов? Петра и
Іоанна; но вся послйдующая часть разсказа (21, 15—25) исключительно
посвящена взаимоотношенію названных? апостоловъ. Во время трапезы на
берегу моря Тиверіадскаго, Іисусъ трижды пытливо спрашивает?, Симона-
Петра: „Любишь ли меня больше, нежели они (нрочіе ученики)?"—и, полу-
чив? трижды утвердительный отвѣтъ, трижды говоритъ ему: „Паси овец?,
моихъ".
Этими словами Іисусъ не только укоряет? Петра за его троекратное
отреченіе, но и прощает? ему и возстановляетъ его въ правах? пастыря
овецъ Христовых?. Далйе Истру предвозвйщаетъ онъ крестную кончину, ко-
торою онъ „прославит? Бога"; но тотъ фактъ, что „любимому" ученику
Іисусъ не предсказалъ подобной мученической смерти, евангелистъ считает?
преимуществом? упомянѵтаго ученика. Петру Іисусъ сказалъ, что онъ „по-
слйдуетъ" за нимъ, Іисусомъ, когда будет? предан? такой же смерти, какъ
Іисуеъ, а про апостола Іоанна Іисусъ сказалъ: „Если я хочу, чтобы онъ
пребылъ, пока приду, то что тебй до того?" Возможно, что легенда о том?.,
что апостолъ Іоаннъ, ВЫСОКОЧТИМЫЙ авторъ Апокалипсиса, „не умретъ", т. С .
доживет? до второго ирншествія Христа, создалась въ Малой Азіи оттого,
что этотъ апостолъ дожил? до глубокой старости. По когда онъ умеръ, то
вышеприведенное замйчапіе Іисуса о немъ („чтобы онъ пробыл?,, пока
приду") могло показаться лжепророчествомъ; поэтому евангелист?, пытается
возстановить подлинный смыслъ изреченія. Онъ утверждает?, что Іисусъ не
говорил? категорически, что Іоаннъ не умрет?,, а сказалъ, что „если" онъ,
Іисусъ, захочет?, чтобы онъ „пребыл?,", пока „придете" онъ (Іисусъ), и т. д.
Однако мы недоумйваемъ, какъ понимает?, самъ евангелистъ это изреченіе
Іисуса. Намъ не ясно, ударяет? ли онъ на слово „если* (предположеніе),
или подъ словом? „приду" онъ разумѣетъ не видимое пришествіе Христа
„на облаках? небесных?", а другое, или наконецъ подъ словом?, „пребыл?,"
разумйетъ не тѣлесное бытіе, а иную жизнь. Въ коицй концовъ можетъ по-
казаться, что евангелистъ умышленно обставил? этотъ вопросъ таинствен-
ностью и священным? мраком?,. Но вслйдъ за тймъ евангелистъ замѣчаетъ,
что тотъ же „любимый" ученикъ Іисуса „ свидйтельствуетъ о сем?, и напи-
сал? сіе (евангеліе)".
Поэтому подъ „пребываніемъ" апостола Іоапна до
пришествія Христа слйдуетъ, повидимому, разумйть вѣчное пребытіе его
евангелія, ИЛИ то, что „духовное" евангеліе Іоанна сохранит? значеніе на
всегда.
98. Вознесеніе Іисуса.
Если за непосредственно-данное принять тй видѣнія, какія отдйлыше
сторонники Іисуса имйли о его воскресеніи и посмертных? явленіяхъ, а
также тй сказанія, которыя СЛОЖИЛИСЬ ПО поводу означенныхъ вндйнііі, то
слйдуетъ признать естественным? и то, что многіе ретроспективно стали за-
давать себѣ вопросъ: когда и какъ началась новая и высшая жизнь распя-
таго? Естественно и то, что скоро создалось и представленіе о воскресеніи
Іисуса и выходѣ его изъ гроба на третій или иной день смерти в?, пои-
сутствш явившихся ангеловъ. Наконец?, столь же натурально вопрос? о
заключительном?,, конечном? момонтй этой новой стадіи бытія создачъ и
представление о вознесеніи на небо воскресшаго Іисуса на первый или 40-й
день послѣ воскресенія. По разсказъ о вознесеніи Христа мы находимъ
только у двухъ евапгелистовъ, а разсказъ о воскресеніи-у всйхъ, и .»тотъ
фактъ уже показываете, что представленіе о вознесеніи было моментом? не-
существенным? Дййствительно, новая жизнь должна же была начаться для
Іисуса когда-нибудь, такъ какъ Іисусъ умер?, и былъ погребен?, но она
не могла и не должна была окончиться, такъ какъ она была ѵже безсмортной
вѣчной жизнью. Та жизнь, которая наступила для Іисуса ппслѣ его носкре-
сенія, могла окончиться лишь тогда, если она была переходным? состояніемъ
но такъ на нее н поглядѣли первые христіане, среди которых?, создалось
сказаніе о вознесеніи па небо Іисуса.
д
Воскресшему Мессіи надлежало притти вторично въ концѣ настоящаго
мірового иерюда; нритти онъ должен?, был?, съ небес?,, н.» на небо Мессія-
Іисусъ, по мнѣнію древнѣйшихъ христіанъ, взошел? ne въ іо-й депь послѣ
носкресепш, а уже в?, момента воскресенія. Во всяком? слѵчай. Павлу оіп,
явился не перед? вознесеніемъ своимъ на небо въ 40-й день послй в'пскре-
сенія, а значительно позднйе; стало быть, явился онъ тогда уже съ небес?
хотя апостолъ приравниваете это явленіе Іисуса къ тѣмъ его явлеміямъ. ко-
торых?, удостоились другіе ученики еговътечепіе указанных? ю дней и
с?,
а
небаЫТЬ'
аіЮСТ0ЛЪ П0ЛІ,Г;,0ТЪ
'
, ,то 11 ЙЪ ^ихъ случаяхъ Іисус?, являлся
На той же точкй зрѣнія стоит? Матвей. Онъ говоритъ, что въ самый
rZlZZZT ХР"СТ0СЪ П,ерва явился жTMш„ламъ, возвращавшимся 'отъ
гроба, и мы не знаемъ, явился ли тогда Христосъ съ небесъ, или тогда
опъ только собирался еще вознестись на небо. П.» далѣе на горѣ Галилей-
ской Іисусъ заявляете И апостолам? (28, 18): Дана мнѣ всякая власть
rLltTTM " Ш1 38?ЛѢ ; СТало быть> ->'
же
'
Г0ГДа онъ былъ облечен? мес-
тной прерогативой, а это могло совершиться только па небесах?, (Дан.
7. 1 -1). Что носхищеше Мессіи на небеса не исключало собой послйдѵющей
ЗѲШѢ' ЭТ° "°fBRpWb
самъ
Іисусъ въ евангеліи
Hta"
С^^
m
S
УЧеШ,КаМ?:
"
ЯСЪВаМНІЮВСѢ
ДН"
Д('
CK0H,<a^'
• 1тало быті
"
Христосъ, пребывая на небесах?,, обѣтовалъ до ВТОРОГО
пришеетвія своего па землю незримо содййствовать и соприсутствова уче-
ч ZSrZZЯ
°
ВЪ М0ГЪ пр
"
ЭТ0Ш"
въ
отельных? исключи-
ч и тельных? СЛ) чаяхъ, являться имъ и зримо. Таким? предварительным?
явлешемъ (в?, лредѣлахъ до второго припіествія) считал? JSTM
исуса, котораго <шъ самъ былъ удостоен? и котораго удастоивалисі ?Se
Р
старѣйігие апостолы, и, стало быть, такіп явленія Христа ne бы и
S?HcycaB0 Вр0МеНИ,
-°
,Ш
М°ГЛИ СЛу'іаться
-
«>*» время послй воскре-
Надежды хрі.сгіанъ на скорое пришествіе Христа не оправдались, и въ
нихъ стал?, постепенно остывать экстазъ. Явлеиіе Іисуса Павлу былолослѣінню
I—?'
И, ?ШѣМЪ ВраТ
а йббесъ
'
ьосхитившііхъ Христа, какЖата-
рилисьвпредь до кончины міра и второго, славнаTM пришествія Христа На-
^овѣчКо"°ПуЛ^ !!,,СХ0ТѢЛЛ УБГѢТЬ »X0Tb WH? изъ дпей сына
.„Г яTM
(} 17'
|:
"
ЫѲ Увидан его; они стали вспоминать о
ZwïZ^ZT1-
К°ГД:
'
ХРИСТ°СЪ воскР
есшШ являлся своим?1 I й-
Ді р,
"
аѵь
'
въ
^""-ртыхъ домах?, у моря, на горѣ,-когда очи
„сыпшъ йли и III,ли ПО воскресни,! его изъ мертвых?« (Дѣян an 10 4
христіанамъ стало казаться, что то было совсймъ другое времв что между
I 11ИХЪ «ВремШемъ Валегла гл
-
ѵбокая пропасть. Но тогда Христос? еще
не могъ взойти на небеса; онъ долженъ былъ, послй воскреЕя своеTM!
оставаться еще нѣкоторое время на землй и сообщаться со своими учениками,
прежде чѣмъ покинѵть ихъ надолго—вплоть до своего второго пришествія.
Такъ само собой создавалось представлсніе о нѣкоторомъ промежуточном*
періодѣ между воекресеніемъ и вознесеніемъ Іисуса,—періодѣ, въ теченіе кото-
рого воскресіпій втайиѣ отъ народной массы оставался еще па землѣ, что-
бы являться своимъ ученикам* н показать себя воскресшим* Мессісй; прежде
чѣмъ покинул* ихъ надолго.
Но этот* промежуточный періодъ, неріода, земной жизни воскресшаго
Христа, могъ продолжаться лишь до тѣхъ порт,, пока Христосъ ие выпол-
нил* своей задачи,—пока не засвидѣтельствовалъ ученикам* свое воскресе-
ліе и не дал* имъ иослѣдних* наказов* и обѣтованііі. Правда, ату задачу
можно было выполнить скоро, даже въ один* день; однако, древпіе христиане
ие считали нужным* торопиться: они полагали, что самый факт* воскресенія
Іисуса обнаружил* его мессіанскую славу, и потому Христос* могъ появляться
на землй въ любое время. Такъ у Матвея явленіе Іисуса на горѣ Галилей-
ской совершилось, видимо, черезъ столько дней послѣ воскресеяія Іисуса,
сколько нужно было ученикам*, чтобы изъ Іерусалима дойти до означенной
горы, т. е. нѣсколько дней. Но если слава мвссіанская укрѣплялась за
Христом* под* условіем* довершенія подготовки покидаемых* учениковъ, то
ему слѣдовало торопиться, и выполнить свою задачу онъ могъ тѣмъ успѣшнее,
что „преображенное" тѣло воскресшаго уже не подчинялось никаким* усло-
ніямъ и граням* пространства. Поэтому у Луки Христосъ является сперва
двум* ученикам*, шедшим* въ Эммаусъ, и сопровождает* ихъ до этого ее-
ленія, расположепнаго въ 3 часах* ходьбы отъ Іерусалнма; но когда они
вернулись въ городъ, Христосъ тѣмъ временем* уже успѣлъ явиться Симону
и вновь явился собравшимся 11 апостолам*, и вслѣдъ затѣмъ онъ ихъ по-
вел* въ Виоанію, чтобы тамъ на ихъ глазах1!, вознестись на небо (24, 50—
. 33). Все это происходить, видимо, въ один* и тотъ же день—въ день воекре-
сепі.ч Іисуса. Столь же быстро совершаются явленія іисуса у Марка (Hi,
14 — 20), хотя разсказъ этого евангелиста въ данной, заключительной своей
части не вполнѣ ясень и послѣдователенъ. По его словамъ, Іисусъ явился
ученикам* во время трапезы, дал* имъ наставленія о обѣтованія и затѣмъ
вдругь вознесся на небо. Таким* образомъ. разсказъ Марка наводит* чита-
теля на мысль, что Іисусъ вознесся на небо, не выходя изъ комнаты собра-
та... Но если хрнстіане и торопились довести воскресшаго Месспо до его
главной цѣли. всемѣрно сокращая промежуточный періодъ переходная» со-
стоянія его между воскресеніемъ и возиесеніемъ на небо, то, съ другой сто-
роны, нѣкоторыя соображенія заставляли ихъ и удлинять перюдъ посмерт-
ной жизни Іпсуса па землѣ. Мало-по-малу сложилось у нихъ такое мно-
жество разсказовъ о явленіяхъ воскресшаго Іиеуса, что стало невозможным*
всѣ эти явленія Христа пріурочить къ одному дню. Если взять хотя бы
только тѣ явленія. который отмйчаетъ Павел* (явленіе Петру, затймъ 12 апосто-
лам*, 600 братіямъ, Іакову, всѣмъ вообще ученикам*), то и ихъ было не-
мыслимо нріурочить къ ОДНОМУ дню, въ виду различія причин* и обстановки
данных* явленій. Къ тому же было немыслимо и то, чтобы такъ скоро дости-
галась цѣль этихъ явленій—убйжденіе и наученіе учениковъ: ни невйріе, ни
недомысліе нельзя устранить сразу, да, наконецъ, сама фантазія требовала
продленія отдйльныхъ сроков* и иеріодовъ. Какъ тйсно соприкасались со-
ображенія того и другого рода, это мы видим* уже изъ того факта, что один*
и тотъ же автор* (Лука) въ одной части своего труда руководился одним*
соображением*, а въ другой—другим*. Лука въ заключительной главй своего
евангелія сообщает*, что Іисусъ вознесся на небо уже въ день воскресения
своего; а въ началй своих*
„Дйяпій апостольских*"
опъ сообщает*, что
въ продолженіе 40 дней, протекших* отъ воскресенін до возпесенія Іисуса она.
являлся апостолам* избранным*, давал* имъ духом* святым* иовелйшя,
являл* имъ себя живым* со многими доказательствами, и говорил* о царстио-
ваніи Божіемъ" (Дѣян. an. 1, l—l). Нам* неизвестно, как* совершилась
эта смйна представленій у Луки въ промежуткй между составлешемъ еванге-
лія и „Дйяній", но несоынйнно то, что Лука пытался размйстить хроноло-
гически тй многочисленныя явлонія Іисуса, о которых* сообщала народная
молва и пріурочить къ извйстному періоду тотъ крупный переворот*, который
совершался въ воззрйніяхъ и иредставленіяхъ учеников* Іисуса. Что перюдъ
этотъ опродѣлился въ 40 дней, это обусловливалось какъ духом* іудейскимъ
вообще, такъ и числовой символикой древних* христіанъ въ частности. На-
род* израильскій 40 лйтъ блуждал* вт, пустынй; 40 дней пребывал* Моисей
на горй Синайской; 40 дней постился Моисей, а потом* и Илія, и 40 дней
постился Іисус* въ пустынй въ ожиданіи искушеііій сатанинских*; накопецъ,
40 дней провел* въ уедииеніи Ездра, возстановляя съ пятью писцами перед*
смертыо своей сгорйвшія книги Св. Писанія. Поэтому было естественно и
предположеніе о томъ, что воскресшій Іисусъ являлся ученикам* въ нродолже-
ніе 40 дней и беейдовалъ сь ними въ это время о царстніи Божіемъ (Дйян.
an. 1, 3). Конечно, явленіе Христа Павлу нельзя было отнести къ этому
традиціоеиому нсріоду, но самъ ап. Павел* оговаривается, что „иослѣ" вейхъ
апостоловъ явился Іисусъ ему, какъ „наименьшему" изъ апостоловъ (1 Кор.
15, 8), что, стало быть, это явленіе было явлепіемъ запоздалым* и влѣуроч-
иымъ.'хотя такое экстраординарное „явлепіе",
такое нарочитое сошествіе
Іисуса съ неба въ действительности лишь прославляло, а не принижало
Павла.
Итак*, свидйтельства и сообщенія евангелистов* (не исключая и четвер-
таго евангелиста) рйзко расходятся между собой по вопросу о продолжи-
тельности посмертной жизни Іисуса на землй, но они сходятся въ одном*—
въ передачй содержанія тѣхъ рйчей, наказов* и обйтованій, которыми озна-
меновались явлеыія воскресшаго Іисуса ученикам*, хотя формулированы эти
рйчи Іисуса неодинаково у итдйльныхъ евангелистов*. Такъ, вей синоптики
(Матѳ. 28, 16. Марк. 16, 15. Лук. 24, 44. Дйян. an. 1, 4) единогласно
сообщают*, что Іисусъ повелйлъ ученккамъ „научить (учеиію Христа) вей
народы". Далйе, у Марка говорится (въ соотвйтствіи съ позднѣйшимъ спо-
собом* выраженій), что Іисусъ повелйлъ ученикам* „проповѣдовать всему
міру евангеліе", а у Матоея (въ духй христіански-юдаистскаго закоиоиослу-
шанія) отмйчаетоя, что Іисусъ велйлъ учить (вей народы) „соблюдать все,
что онъ повелйлъ", и наконецъ у Луки (въдухѣнавлистовъ) говорится, что
1 исусъ повелйлъ „проповѣдовать у вейхъ народов* покаяніе и ирощеніе
грйховъ".
Во вейхъ вышеотмѣчениыхъ версіяхъ, или формулах*,
наглядно
сказывается своеобразная физіономія и индивидуальность отдйльныхъ еппон-
тиковъ-евангелистовъ. Какъ мы уже сказали, трудно допустить, чтобы такъ
рано,—вслйдъ за воскресеніемъ Іисуса,—у его учениковъ сложилось убйждеиіе
о необходимости проповйдовать евангеліе „веймъ" народам* и, стало быть,
допустить въ царство Мессіп также и язычниковъ под* единственным* усло-
віемъ крещенія ихъ „во имя отца, и сына, и св. духа" (Мато. 28, 19). Со-
временная евангельская критика почти единогласно заявляет*,
что самая
формула крещеиія „во имя отца, и сына, и св. духа", столь обычная для
христіанской церкви позднййшей эпохи, представляется необычной въ устах*
апостоловъ, и есть продукта, позднййшей переработки евавге.іій. Лука въ дан-
номъ случай (какъ и въ разсказй объ эммаусскихъ странниках*) усиленно
подчеркивает* то обстоятельство, что Іисусъ. иередъ возпесеніемъ своимъ иа
небо, ученикам* „отверзал* ум* къ уразумйнію писаній", и выясняла, имъ.
что о его мессіанскихъ страдаиіяхъ и смерти было прсдвозвѣщено „въ за-
конѣ Моисеевом*, въ пророках* и исалмахъ", т. е. въ ветхозавйтныхъ кни-
гах*. Значит*, единственное средство убйдить учениковъ въ томъ, что их*
учитель, иретерпйвшій позорную казнь, есть все-таки Мессія, заключалось в*
14*
ссылвѣ на ветхозавѣтныя свидѣтѳльства и нрорицанія, и въ указан!и на то
что Іисусъ-Мессія своей личной жизнью дййствительно „исіюлнилъ все на-
ѵчениками° В?І Ä
еще У-^ваетъ, что Іисусъ, разставаясьТ
ситой ртшір"
«
оставаться въ городѣ Іерусалимѣ, „пока не облекутся
силой свыше , т. е. велѣлъ ждать того сошествія св. духа, о котором* автор*
l^TcZuZT^'
второй
.
части
своего труда & /дѣян^ГапоГГ
Марка Ѵ ГтТѵ
неблагопріягное впечатлѣніе производит* заявленіе
марка, что Іисусъ, разставаясь съ учениками, будто бы говорилъ имъ- Кто
увѣруетъ (въ меня) и крестится, тотъ будет* спасен*, а ктоТе увйртотъ
тотъ будете осужден*... и увйровавшіе именем* моим* будут* изгонять бѣсовъ'
говорить новыми языками, брать змйй, пить без* вреда для себГ^ерто-
яоеные напитки, исцѣлять больныхъ возложеніемъ руки" (16 IG—19) Вей
S'ùvf TM (8a исклю
'
іеніея
'ь
предиослѣдней) взяты Марком* 'изъ евангель-
ских в разсказовъ и изъ „Дѣяній апостольскихъ" (2, 4; 16,16—18-28 2—10)
,ѴѴ
Рка
°
б?ЩеНЫ и дополиены нелѣпыыъ замѣчаніемъ о'безвред-
НаПИТК0ВЪ
-
К0Т0р0Ѳ ,І0кааываетъ» какъ рано въ церкви
пл .1
И0ДЛИН,Ю0
'
ис
TMнное ученіе Іисуса стало глохнуть и искажаться
и«ЫоГ ыЫМЪ плас50мъ суевѣрій и сказаній о волшебных* чудесахъ и зна-
подобнаго христіанина, увѣровавшаго во Христа и" „сопровождае-
(TMъВ ТГГ,ІЧеННЫМИЛ'ЗПаменІЯМІ1''' представить себѣ разъѣзжающимъ по
S изгоняющим* бѣсовъ и т д. среди языческаго населенія, то мы
жестсп SЪ
11 0 ТѢХЪ обманЩикахъ-кудесникахъ, которыхъ такъ
жестоко осмѣивалъ въ своихъ сатирах* Лукіанъ...
Матоей заканчивает* свое евангеліе замѣчаніемъ, что Іисусъ обѣтовагь
пребыть съ учениками „во всѣ дни до скончанія вѣка",
а второй и трет!fi
евангелисты послѣ прощальной бесѣды Іисуса переходят* къ разсказу о воз-
питч -г! L исуса на небо. Но Маркъ, какъ мы уже сказали, о вознесеніи гово-
,
Г;„
а
;'' неопредѣленно и сбивчиво, что можно усомниться, дййствительно ли
21
зато Маркъ проговаривается, откуда онъ заимствовал* это
TfZ
VOBOpT (1G' 19):
"
Гос,іодь иослй беейды съ учениками воз-
wSn,
'
11 В03сѣлъ одесн
Ую Бога
"-
Стало быть, евангелиста самъ не
Утверждаете, что вознесеніе Іисуса кто-либо видалъ, -
и это замѣчаніе онъ
взял г. ІІЗЪ найма (WO, І): „Господь сказал* моему Господу: возсядь одесную
меня, пока я не покорю тебй враговъ твоих*«. Это изреченіе псалмопйвца
inZ !л, истолковать въ смыслй мессіанскомъ и, по свидйтельству еванге-
листовъ (Мато. 26, 68. Марк. 14, 62), его отнесъ къ себй самъ Іисусъ; но
пооы оно исполнилось съ буквальной точностью, приходилось Мессію вознести
на иеоеса, а потому Іисусъ закончил* свою земную жизнь и дйятельность
вознесеміемъ на небо.
Болйе подробен* и нагляден* разсказъ Луки, особенно въ „Дйяніяхъ
апостольских* —второмъ исправленном* и дополненном* издапіп повѣсти о
вознесенш. Бъ концѣ евангелія своего Лука говорит* (24, 50—53)- Іисусъ
вывел* учениковъ изъ города до Виѳаніи и, подняв* руки свои, благосло-
вил* ихъ, и когда благословлял* ихъ. отступил* отъ нихъ, и вознесся на
неоо, они же поклонились ему и возвратились въ Іерусалимъ съ великой ра-
достью . НО въ началѣ „Дйяній апостольских*" говорится (1, 1-12) что
іисусъ собрал* апостоловъ въ послѣдній разъ на горѣ Елеоиской (возлѣ
селенья Ниоаши) и, преподав* имъ нослйдніе наказы и обйтованія, онъ
» вдруг* поднялся на глазах* у нихъ, и облако взяло его изъ вида ихъ л
когда они смотрѣли на небо, во время восхождеяія его, вдруг* предстали имъ
два мужа въ ойлон одеждѣ (ангелы) и сказали имъ: что вы стоите и смотрите
на неоо? Сей Іисусъ, вознесшійся отъ вас* на небо, придет* такимъ же
ооразомъ, какъ вы видѣли его восходящим* на небо".
Этотъ разсказъ оче-
видиц создался у Луки такъ же, какъ у Марка: какъ надлежало Мессіи
нъ когда притти на землю въ будущем*, такъ надлежало ему въ настоящем*
уйти отъ земли на небо,—и если, по пророчеству Даніила, ему надлежало вч,
будущем* притти на облакѣ небесном*, то, стало быть, на томъ яге облакѣ
ему приходилось и взойти на небо.
Уже въ книгах* ветхаго завйта двое праведников*,
Енохъ и Илія,
были чудесным* образом* восхищены отъ земли на небо, но вознесеніе Еноха
совершилось незримо и незамйтпо (1 Моис. 5, 24. Сир. 4 1, 16; 49, 14.
Евр. 11, 5), a Илія вознесся на огненной колесшщѣ, влекомой огненными
конями (2 Дар. 2, 11. Сир. 48, 9. 1 Макк. 2, 58). Но такое вознесеніе не
соотвѣтствовало кроткому характеру Іисуса (ср. Лук. 9, 55), и сверх* того
представлялось слишком* чувственным*.
Изъ ветхозавѣтной картины возпе-
сепія можно было взять только одну черту, именно ту, которую отмѣтилъ
у себя Лука (Дйян. an. 1, 9), — что Іисусъ поднялся на небо „въ главах*'
-
,
т. е. въ приоутствіи учениковъ, тѣмъ болйе, что и пророк* Илія заявлял*
Елисею, ученику своему, что онъ, Елисей, исполнится духом* его, когда
увидит*, какъ онъ, Илія, взойдете на небо. Траднціонный
ветхозавѣтный
прообраз* спасителя-Іисуса, первый спаситель народа іудсйскаго, Моисей,
скончался естественной смертью и былъ лишь схоронен* Іеговой невйдомо
гдй (5 Моис. 34, 5). Но у Іосифа Флавія мы находим* такой разсказъ о
кончинѣ .Моисея, который живо напоминает* собой разсказъ евангелистов*
о нознесеніи Іисуса. Придя на гору, которую, по словам* автора второзаконія,
Моисей избрал* себѣ перед* копчиной своей, онъ, по словамъ 1. Флавія,
велѣ.ть народу и старѣйшинамъ отойти и, простившись съ Іисусомъ Нави-
номъ и первосвященником* Елеазаромъ, вдруг* былъ подхвачен* облаком*
и исчез* въ ущельѣ гор*. Этотъ разсказъ, видимо, заимствован* изъ позднйй-
шаго раввинскаго преданія, которое старалось законодателя Моисея при-
равнять кт. Еноху и Иліи, создав* легенду о прижизненном* вознесен ін его
на небо; но 1. Флавій пытается связать его съ краткими, замѣчаиіемъ 5-ой
книги Моисея, что Моисей скончался, заявляя, что это замйчаніе Моисей
умышленно самъ начертал* въ такой формѣ, дабы, ради его великих* добро-
дйтелей, никто не осмйлился сказать, что онъ былъ восхищен* къ Богу.
Бъ этомъ комментаріи іудейскаго историка (I. Флавія) уже сказывается не-
сомненно то боготворѳніе Іисуса, которое въ его время уже начиналось гредп
христіанъ-юдаистовъ.
Эатѣмь относительно четвертаго евангелиста мы должны замйтнть, что
у него, какъ у Матѳея, ничего не говорится о вознесеніи Іисуса, и можно
подумать, что онъ на это происшесТвіе смотрйлъ глазами перваго евангелиста.
Казалось бы, что четвертый евангелист*, вообще столь склонный боготворит],
Христа, должен* былъ бы обрадоваться сценѣ, въ которой можно было усмо-
трйть буквально точное исполненіе предсказаній Iисуса о томъ, что онъ.
сынч. человйческій,
„взойдет* на небо, гдѣ былъ прежде, и возвратится къ
Богѵ Отцу и его славѣ" (6, 62; 3, 13; 17, 5). Если четвертому евангелисту
былъ извѣстенъ разсказъ двухъ его предшественников* о вознесенін Іисуса,
то, надо думать, онъ не преминул* бы использовать его въ своемъ евангеліи,
а если онъ этого не сдйлалъ, то, стало быть, онъ или раньше ихъ написал*
свое евангѳліе, или не захотѣлъ разсказывать о нронсшествіи, которое, какъ
онъ, очевидец*, зналъ навѣрно, вч. дѣйствителыюсти вовсе не случилось
Однако евангелисте все же использовал* этотъ разсказъ, своеобразно иере-
дѣланъ и измйнивъ его, а то, что онъ не пожелал* облечь его вч. ту форму,
вч. которую опч. облечен* у Марка и Луки, объяспяется духом* и планом*
его евангелія, и нйте никакой нужды приписывать евангелисту въ данномъ
случай мотивов* и ооображепій исторических*, которыхъ онъ всегда и всюду
чуждался. Четвертый евангелист*, можно сказать, отнесся къ вознесенію I исуса
такъ, какъ опъ отнесся къ его пришествію на землю. Предшественники
евангелисты объясняли появленіе I исуса на землѣ зачатіемъ п рождепіемъ
его отъ сн. духа, и хотя идея Логоса-Христа но существу своему требовала
иной формы разсказа о ноявленіи Христа на землй, однако она допускала
представленіе о томъ, что Христосъ-Логосъ воплотился и вичеловѣчился въ
утробѣ дйвы M api и. Но евангелистъ Іоаннъ предночелъ совершенно умолчать
о зачатіи и рожденіи Іисуса, и ограничился указаніемъ на высокое нроисхо-
жденіе Іисуса въ своем?, нрологѣ и нйкоторыхъ собственных?, изреченіяхъ
Іисуса. Точно также отнесся онъ и къ вознесенію на небо Іисуса. Объ
этомъ происшествіи онъ говорить намеками въ притчахъ, ио не разсказываетъ
о немъ, какъ объ осязатедьномъ фактѣ. Однако онъ предполагает?., что Іисусъ
дѣйствительно былъ вознесенъ на небо, и это видно изъ беоѣды Іисуса съ
Маріей Магдалиной, гдѣ говорится о предстоящем?, вознесеніи Христа къ его
Отцу Небесному. Выше уже было указано, что Іоаннъ въ данном?, случай
слйдуетъ Матѳею; но онъ рйзче Матоея отмйчаетъ, что не до, a послѣ этого
перваго явленія воскресшій Іисусъ вознесся на небо. Но у Матоея сказано,
что Iисусъ вознесся съ горы Галилейской, явившись там?, апостолам?,, а у
Іоанна говорится, что Іисусъ вознесся, явившись ученикамъ, когда они собра-
лись при закрытых?, дверяхъ. Ыадйленіе учениковъ дарами св. духа путемъ
дуиовенія, но мнйнію евангелиста (7, 39), не могло совершиться прежде, чймъ
не „прославится" (преобразится) Іисусъ, а прославился онъ тогда ' когда
возвратился къ Богу Отцу. Далѣе четвертый евангелистъ сообщает, что
Iисусъ самъ надѣлилъ учениковъ дарами св. духа въ день воскресенія своего,
и въ этомъ случай евангелист?, нротиворѣчитъ Лукй, который (Дѣян. an., 2)
сообщает?,, что сошествіе св. духа произошло черезъ 50 дней послй возне-
сенія Іисуса. Здйсь, какъ и въ эпизодй вознесонія, евангелист?, избйгает
тйхъ грубо-осязателыіыхъ, матеріалистическихъ черт, которыми Лука характе-
ризует сошествіе св. духа на апостоловъ; онъ полагает, что сообіценіе
даровъ св. духа черезъ простое „дуновеніе" (20, 22) идейнѣе и болйе соотвѣт-
ствуетъ духу Христа, чймъ то грозное сошествіе св. духа въ ъидй языковъ
огненных?,, о которомъ говорится въ „Дѣяніяхъ аностольскихъ".
Сверхъ того
евангелисту, видимо, казалось, что духъ - утйшитель (параюштъ) нагляднйе
представится замйсгителем?. Христа-Логоса, если самъ Іисусъ его сообщит
ученикамъ лутемъ непосредствевнаго „дуновенія".
Впрочемъ, четвертый евангелист?,'слйдуетъ Матвею не только въ томъ
отношеніи, что умолчалъ, подобно ему, о вознесеніи Іисуса. Евангелистъ
сообщает (20, 23), что Іисусъ, вдунувъ св. духа въ учениковъ, сказалъ имъ:
„Кому вы простите грѣхи, тому они простятся, на комъ оставите, на томъ
останутся".
Эти слова напоминают собой то изреченіе Іисуса. которое ио
другому поводу приведено и въ первомъ евангеліи (16, 19; 18, 18): „Что вы
свяжете на землѣ, то будет связано и на небй, и что разрѣшите на землй
то будет ])азрѣшено на небй".
Измйненіе, которому евангелистъ подверг?!
это Матоеево лзреченіе Іисуса, объясняется тѣмъ сноромъ о правй прощать
грѣхп, который, по свидйтельству „Пастыря Гермы", уже въ началй II вйка
волновалъ всю церковь христіанскую.
Опустивъ разсказъ о виднмомъ вознесеніи Іисуса, четвертый еванге-
лие??.,
подобно первому, былъ вынужденъ закончить свою иовѣсть какъ-то
противоестественно. Поэтому четвертое евангеліе было дополнено добавочной
21-й главой, хотя оно заканчивалось разсказомъ о двухъ лвлевіяхъ воскрес-
ший) Інсуса: о явленііі ученикамъ, собравшимся при закрытыхъ дверяхъ, и
о явлепіи Ѳомй невйрующему. Но этотъ второй разсказъ заканчивается зна-
менательнымъ изречеиіемъ Іисуса: „блаженны не видйвшіе и увйровавшіе".
Это изреченіе могло быть отнесено вообще ко веймъ тймъ христіанамъ, ко-
торые увйровали во Христа лозднѣе, не имйвъ возможности услышать и уви-
дѣть его лично. Въ этомъ изрѳченіи сформулирован?, завѣтъ Іоаянова Христа
всей церкви христіапской, такой завѣтъ, который дѣйствуетъ и ныпѣ, хотя
онъ нами понимается теперь не въ смыслй евангелиста Іоанпа, а в?, смыслѣ
Лессинга, который заявлялъ, что случайныя историческія истины не доказа-
тельны для необходимых?, разумных?, истин?..
Заключені е.
99.
Мысль, высказанная нами в?, концѣ предшествующей главы, нам?, пред
ставляется тймъ болѣе умйотной и своевременной, что предыдущее крити-
ческое изслѣдованіе паше приводит?, къ тому заключенію, что наши истори-
ческія свйдйнія объ Інсусй крайне ограничены и ггѳдостовѣрпы. Отбросивъ
вей миѳическіе наросты и наслоенія, мы могли убйдиться, что п то, что
раньше нам?, предотанлялось ядром?, жизнеописапія Іисуса, в?, сущности
является легендой, миоомъ. Черты миоическія, изъ которыхъ сложился образ?.
Імсуса, не только исказили, но даже совершенно поглотили и вытйснили собой
черты историческая.
Многіе этому не желаютъ вйрить, но кто хоть разъ серьезнйе вннкалъ
в?, дѣло и не желает?, кривить душой, тотъ подтвердит?., подобно намъ, что
объ Іисусй мы злаеыъ меньше, чймъ о любом?, нзъ выдающихся историче-
ских?, дйятелей. Сократъ жилъ на четыре столйіія раньше Іисуса, по его
жизнь и личность намъ извйстны несравненно болйе. чймз. жизнь и личность
Іисуса. Правда, о молодости и ходй развнтія Сократа мы знаем?, мало, но
зато нам?, в?, точности извйстно, что представлял?, онъ изъ себя в?, зрйломз,
возрастй, чего хотѣлъ н что дйлалъ онъ, а также почему н какъ онъ был?,
осужден?, на смерть. Съ другой стороны, біографія Сократа (за вычетомъ не-
многих?. анекдотов?.) ьполнѣ свободна отъ мионческихт. и сказочпыхъ под-
мѣсей, которыми такъ изобилует, и такъ искажена біографія Іисуса н nt,ко-
торых?, древнйіішихъ философе въ греческих?,, напр., Пиѳагора. Такая сохран-
ность образа Сократа объясняется тймъ обстоятельствомъ, что жилъ он?, въ
проовйще.пнйіішемъ городѣ Греціп, въ эпоху ярко-раціоналистическаго просвѣ-.
щенія и лптературнаго расцвѣта, и что многіе ученики Сократа, став?, вы-
дающимися писателями, посвятили нѣкоторые труды свои жизни и ученію
своего учителя. Къ числу такихъ учеников?, Сократа принадлежат Ксеио-
фонтъ и Платонъ. Они собой паіюминаютъ нам?, Матоея и Іоанна, но как?,
невыгодно для назвапныхъ евангелистовъ сравненіс съ вышеуказанными пи-
сателями греческими! Бо-первыхъ, авторы „Сократовыхъ достопамятностей",
какъ и авторъ „Затрапезных?, разсужденій",
„Фэдона" и др. пронзведеній,
были дййствительно учениками Сократа, тогда какъ авторы перваго и чет-
вертаго еваигелій не были учениками Іисуса. Объ упомянутыхъ пропзведе-
ніях?. обоихъ греков?, мы даже помимо внйіпнихъ свігдйтельствъ можем?, увй-
ренно и безошибочно сказать, что это-нроизведеиія совремепниковъ и собе-
ейдниковъ—друзей Сократа, ибо о томъ свидйгельствуетъ каждая строка въ
этихъ трудах?,, а относительно перваго и четвертаго еваигелііі приходится
сказать, что, несмотря на внйшнія свидѣтельства, удостовйряющія ихъ апо-
стольскую автентичность, мы къ нимъ не можемъ отнестись съ довѣріемъ,
ибо они противорйчат очевидности. По-вторыхъ, старанія обоих?, назван-
ных?. греческихъ писателей направлены къ тому, чтобы нагляднйе обрисо-
вать образ?. Сократа, его оригинальную фпзіономію и его значеніе, какъ че-
ловйка, гражданина, мыслителя и педагога. Правда, к?, тому же самому по
своему стремятся оба названные евангелисты относительно Ііісуса, но этого
имъ мало: они хотят?, намъ показать, что Іисусъ былъ пе просто человйком?,
а чудо-человйкомъ, зачатым?, и рожденнымъ отъ самого Бога., или, но мнй-
пію Іоанна, даже словомъ Бога, облеченным?, въ чедовѣческую плоть. Поэтому
в?, ихъ жизнеописаніп Христа разсказъ объ учительской дйятельности Інсуса
расцвйчивается множеством?, чудес?, и знаменій, a изложеніе его ученія ве-
дется ими подъ такимъ же „чудосяымъ" углом?, зрѣнія, такъ что у нихъ въ
евангеліяхъ Іисусъ высказывает о себй такія вещи, какихъ ни один?, здра-
вомыслящи! человѣкт. не рйшптся высказать о себй. Въ-третьихъ, Платонъ и
Ксенофонтъ даютъ ио существу сходный, а иерйдко и тождественпыя пока-
занш о Сократѣ, a показанія несходный отлично совмѣщаются другъ съ дру-
гом* и въ результатѣ даютъ единую и цѣльную картину, и если Ксенофоитъ
недооцѣниваетъ философское значеніе Сократа, а Платонъ произвольно иска-
жает* иногда учете Сократа и приписывает* ему собственные, платоновскіе
идеи и взгляды, то все-таки нетрудно возстановигь истину путемъ сравненія
и взаимной ировѣрки того, что сообщают* оба писателя; наконецъ, погрѣш-
ности и ошиоки ихъ оказываются извинительными, либо потому что онѣ не
произвольны (какъ у Ксенофонта), либо потому, что писатели (какъ Платодъ)
не протендуютъ на авторитет* историков*. Наоборот*, какъ трудно совмѣ-
стить и сочетать Христа Матвеева съ Христом* Іоанновымъ, и какъ авто-
ритетно утверждают* оба евангелиста, и въ особенности Іоаннъ, что ихъ
разсказъ есть сама истина!.. Словомъ, извѣстія объ Іисусѣ несравненно менѣе
достовѣрны исторически, чѣмъ извѣстія о Сократѣ, и причина этого различія
коренится въ несходствѣ соотвѣтствующихъ эпох* и народностей. Образъ
Сократа создавался въ чистой атмосферѣ и при ярком* свѣтѣ аттической
образованности и просвѣщенія, а образъ Іисуса создавался во мглѣ юдаист-
скихъ иредразсудковъ, іудейскихъ суевѣрій и александрійскаго мистицизма,
и потому неудивительно, что онъ утратил* свой первичный человѣческій
оолшьъ.
Ііерѣдко возражают*, что пробѣлы въ евангельских* разсказахъ объ
1 исусъ съ избытком* восполняются тѣмъ обстоятельством*,
что дѣтиіце
іпсуса —церковь христіаиская — допыпѣ существует* и может* послужить
и сходным* пунктом* для умозаключены о ея творцѣ, объ Іисусѣ. Так* и о
личности Шекспира мы тоже обладаем* крайне скудными историческими
свъдъніями, и его бюграфія тоже изобилует* сказочными элементами, однако
насъ это обстоятельство мало смущает*, такъ какъ ио произведеніямъ Шекспира
мы можем* возсоздать образъ самого Шекспира. Но такая параллель была
оы уоъдительна, если бы до насъ дошли подлинныя произведенія пророка
, ?ткаг0 (Іисуса
-'
какъ дошли
насъ
произведснія великаго англійскаго
поэта (Шекспира). Но евапгеліе Христа прошло черезъ множество различ-
ных* рукъ, и авторы евангельских* разсказовъ не стѣснялись дополнять
уръзывать и измѣнять евангеліе Іисуса, а церковь христіанская даже въ
своем* первоначальном* видѣ, вт, изображены писателей повозавѣтныхъ
определялась ие только личностью самого Іисуса, но также многими иными
факторами, такъ что умозаключать объ Іисусѣ, исходя отъ христіанекой
церкви, представляется дѣломъ весьма рискованным*.
На представлены о
воскресшем* изъ мертвых* Христѣ утверждена Христова церковь, но Хри-
стосъ воскресший отнюдь не тождествен* съ Христомъ-человѣкомъ, а потому
и представлены о немъ, о его земной жизни и общниѣ извратилось въ такой
мъръ что начинаешь сомнѣваться, узналъ ли бы Іисусъ самого себя въ томъ
•Ѵристѣ, о котором* говорила христіанская община, если бы оиъ вновь при-
шел* на землю, напр., въ эпоху разрушенія Іерусалима.
л
TM
"олатаці, что неправы тѣ, которые утверждают*,
что ни одно
из
Речен
'й, приписанных* евангелистами Іисусу, нельзя положительно
признать
изречѳніемъ автонтичнымъ,
или подлинным*.
Я полагаю
что въ еваигеліяхъ есть такія изреченія, который съ извѣстной историче-
ской вѣроятностыо можно признать за подлинныя изреченія Іисуса, и я по-
пытался указать тѣ признаки, ио которымъ можно опознать такія настоящія
изречены Іисуса. Но въ этомъ отяошеніп нельзя заходить далеко, и сооб-
щены евангелистов* о дѣяніяхъ и фактах* жизни Іисуса (за исключоніемъ
его поѣздки въ Іерусалим* и смерти) весьма не правдоподобны вообще.
Ьезсиорныхъ, твердо установленных* фактов* въ этихъ разсказахъ мало, а
относительно того, па чем* именно и опирается вѣра церковная, относительно
чудес* и сверхъестественных* дѣяній Іисуса, приходится сказать, что ихъ
въ действительности не было и быть не могло. Поэтому нелѣпо утверждать
что все блаженство и спасеніе человѣка зависит* отъ вѣры въ то, что не-
мыслимо въ дѣйствительности, или представляется сомнительным* и пробле-
матичным*; и въ наше время нелѣность подобных* утверждоній уже не при-
ходится доказывать.
100.
Нѣтъ! снасеніе и блаженство человѣка, или, выражаясь нонятнѣе, воз-
можность выполнить предназначеніе, развить врожденный силы, и добиться
соотвѣтствующей степени благосостоянія—не может*,
по справедливому за-
мѣчанію Реймаруса, зависѣть отъ признанія таких* фактов*, изслѣдованіемъ
которых* въ силах* заняться развѣ лишь один* челолѣкъ изъ тысячи, и
изученіѳ которых'!, все же не приводить кч. положительному результату. На-
оборот*, такъ какъ человѣческая миссія обща и обязательна для всѣхъ лю-
дей, поэтому условія, которыя дають возможность выполнить ее, тоже должпы
быть цредоставлены всЛімъ людям*, и сознапіе преслѣдуемой цѣли должно
быть не случайным* и впѣшнимъ историческим* еознаніемъ a внѣдреннымъ
въ человѣкѣ. необходимым* разсудочнымъ сознаніемъ. Именно таков* смысл*
глубокомысленнаго изреченія Спинозы, что для спасенія души вовсе не нужно
познавать Христа по плоти, а нужно лишь познать извѣчнаго сына Вожін,
пли ту „премудрость Вожію", которая сказывается во всѣхъ вещахъ, вообще,
и въ человѣческомъ духѣ въ особенности, и которая ярко проявилась въ
Іисусѣ Христѣ: без* этого познанія никто дѣйствительно не может* спастись,
потому что лишь оно намъ говоритъ, что истинно и ложно, что хорошо II
худо. Кантъ, как* и Спиноза, отличал* историческую личность Іисуса отъ
идеала праведнаго человѣка или чистой морали, внѣдреннаго разуму человѣ-
ческому; возвыситься до этого идеала, но мнѣнію Канта,—долг* человѣка, но
хотя подобный идеал* мы представляем* себѣ нъ образѣ совершеннаго че-
ловѣка, и хотя возможно, что когда-нибудь такой человѣкъ существовал*,
однако совсѣмъ не нужно познать лично такого человѣка, или вѣровать вт,
него, нужно лишь помнить объ ндеалѣ, признавать его обязательным* н
стремиться приблизиться къ нему.
Отличать историческаго Христа отъ Христа ндеальнаго,— отъ .чаложен-
наго въ разумѣ человѣческомъ нормальнаго прототипа человѣка. н относить
спасительную вѣру человѣка on, перваго кч, иослѣднему повелѣваюіъ намъ
неотразимые доводы исторіи развитія духа: въ этомъ состоит* то прогрес-
сивное лревращеніе религін Христа въ религію гуманности, къ которому на-
правлены всѣ благородный стремленія нашего времени. Въ этомъ нерѣдко
нпдятт, из.мѣну христіанству, отрицаніе Христа, по такой взглядъ покоится
на недоразумѣніи, въ котором* отчасти виноваты сами философы установнв-
шіе вышеуказанное различіе. Они выражались такъ, будто прототип* чело-
вѣка совершеннаго, которымъ долженъ руководиться каждый че.ювѣкъ, дант.
раз* навсегда въ разумѣ, поэтому могло казаться, что этотъ прототип*, т. е .
Христосъ идеальный, впѣдрепъ въ нас* постоянно, хотя бы историческій
Христосъ никогда не существовал*.
Въ дѣйствительностп же это не такъ.
Идея человѣческагп совершенства, какъ всякая идея, виѣдрена человѣчеекому
духу лишь какъ початокъ, или зародыш*,
который постепенно может* быть
развить эмпирическим* путемъ. Она облекается въ разный формы у раз-
ных* народов* въ зависимости отъ естественных* условій, климатических*
и исторических* отношеній, и прогрессирует* или развивается въ самом*
нроцессѣ исторін. Римлянин* представлял* себя нормальнаго человѣка иным*,
чѣмъ грекъ, a іудей—ияымъ, чѣмъ рлмляшшъ и грекъ, и наконецъ грека,
нослѣ-сократовской эпохи представлял* его себѣ иным*, чѣмъ грекъ эпохи
до-сократовской. Каждый моралъно-выдающійся человѣкъ, каждый велнкііі
мыслитель
изслѣдуіощій поведеніе человйка, способствует, такъ или иначе
исправлѳнію, дополненію и дальнѣйшему развитію этой идеи. Въ ряду по-
добныхъ разрабатывателей человйческаго идеала одно изъ первых?, мѣстъ
во всякомъ случай занималъ и Іисусъ. Онъ сообщилъ идеалу нйкоторыя но-
выя черты, которыя ранѣе въ немъ отсутствовали или были недостаточно
развиты; онъ устранилъ изъ идеала многія черты, которыя ему мйшали об-
рѣсти всеобщее признаніе и авторитет; придавъ ему религіозную окраѳку,
онъ сообщилъ ему характеръ высокаго священнаго авторитета, а воплотив?!
его въ своемъ лидѣ, онъ оживилъ его, и учрежденная имъ религіозная об-
щина насадила этот идеалъ во всемъ человйчествй. Правда, религіозная
община Іисуса исходила изъ другихъ соображеній, а не изъ нравственная
идеала своего учредителя, поэтому она и представляет его не въ чистомъ
и цйльномъ видй. Въ „Откровеніи" (Анокалипсисѣ) Іоанна, единственном?, но-
возавѣтномъ произведеніи, написанномъ. повидимому, подлиннымъ ученикомъ
Іисуса, выведенъ такой Христосъ, который ничѣмъ не обогатилъ идеалъ чело-
вечности, но тй черты терпимости, кротости и человйколюбія, которыя пре-
обладают въ образй Іисуса, внѣдрились человйчеству и представляются по-
чаткомъ, изъ котораго впослѣдствіи развилось все то, что мы пынй назы-
ваем?, гуманностью.
Однако, какъ ни велика роль и значеніе Іисуса въ дйлй развитія идеала
человѣчностп, но въ этомъ отношеніи онъ не былъ ни первымъ, ни послйд-
шімъ дйятелемъ. Онъ имйлъ предшественниковъ въ Израилй и Элладй, на
іангй и па Оксусй, и съ другой стороны, онъ имйлъ преемников?,, которые
продолжали развивать идеальный прототилъ человйка, дополняя его и сгла-
живая въ немъ противорйчивыя черты. Нельзя отрицать того, что въ ученіч
и жизни Іисуса нйкоторыя черты развиты всесторонне, но многія только на-
мйчены H наскоро набросаны. Развито все то, что имѣетъ отношеніе къ бо-
голюопо II человйколюбію, къ индивидуальной нравственности; но семейная
жизнь человйка уже отступает на второй планъ въ ученіи безсеыейнаго
Іисуса; взгляд?, Іисуса на государство характеризуется пассивностью; къ
профессюнальному труду и заработку, къ
„любостяжанію" онъ относится
отрицательно, и все, что касается искусства и житейскаго комфорта онъ
игнорирует?, совершенно. Безъ сомнйнія, такой нробйлъ, такая односторон-
ность въ ученш Іисуса обусловливались отчасти іудейскимъ происхожденіемъ
его, отчасти же и духомъ времени и отношеніями личной жизни Іисуса
Нробйлъ объясняется не тймъ, что недостаточно развитъ и проведенъ былъ
руководящій принцип?,. Напротив?,, Іисусъ никогда не понимал?, ни государ-
ственности, ни профессіональпаго труда, ни искусства. Поэтому невозможно
и указать, какъ долженъ жить и вести себя человйкъ—гражданину какъ
долженъ онъ обогащать и украшать жизнь свою на ітоприщй труда и
искусства, слйдуя наказамъ и поученіямъ Іисуса. Этотъ пробйлъ приходилось
заполнять въ условіяхъ иной народности, иного времени, иной государствен-
ности и общественности, и этимъ дйломъ занялись не только греки и рим-
ляне въ древности, но и другіе историческіе народы послйдующихъ эпох?,.
Однако наиболйе удачны были тй попытки дополненія и развитія
ученія Іисуса. которыя исходят изъ той мысли, что самое ученіе Іисуса
есть продукт, человйческаго творчества, поддающійся и подлежащій да'ль-
нѣгішему развитие. Но если мы считаемъ Іисуса богочеловѣкомъ, образцом?,
и прототштомъ, безусловно и исключительно обязательным^ от самого Бога
человѣку предуказаннымъ, то, разумйется, необходимо отказаться от всякой
попытки дополнить и развить этот „образецъ",
необходимо возвести его
односторонность и неполноту на степень правила, и относиться отрицательно
къ тймъ сторонамъ человйческ.ой дйятельности, которыхъ ученіе Іисуса не
отмйчаетъ. Мало того, если, кромй нравственнаго идеала, представляемаго
Іисусомъ, мы будемъ признавать, что самъ Іисусъ есть богочеловйкъ, въ
котораго мы должны вѣровать, какъ вйруемъ въ его идеалъ-прообразъ, дабы
обрѣсти спасеніе и блаженство, то на второй планъ отойдетъ все то, что мы
считаемъ главнымъ: нравственное величіе Іисуса и его прѳстижъ умалятся,
нравственный долгь, обязательность котораго обусловливается внйдреніемъ
его человйческой натурй, осзѣтится ложнымъ свйтомъ положительной, импе-
ративной заповѣди Божіѳй. Поэтому и критнкъ убйжденъ, что онъ не свято-
татствует и не богохульствует, а дйлаетъ благое и нужное дЬло, когда онъ
обнаруживает, что все, что обращает Іисуса въ сверхчеловйческое су-
щество, есть самообманъ благонамйренный и, можетъ быть, полезный вре-
менно, но вредный и даже гибельный, если онъ длится долго,—когда он?,,
критикъ, возстановляѳтъ образъ историческаго Іисуса въ его человй^ескихъ
чертах?,, когда человйчеству, во имя спасенія его, онъ указывает?, на иде-
алыіаго Христа, на тотъ моральный идѳалъ-прообразъ, въ которомъ истори-
ческій Христосъ создал?, и освйтилъ нйкоторыя важныя черты; но этот
идеалъ есть задатокъ и достояніе всего человечества, а дальнййшее развитіе
его составляет задачу и продукт дйятельности того же чедовѣчества.
I. Сендѳрлендъ. Священныя книги Ветхаго и Новаго Завѣта.
Ихъ происхожденіе и развитіѳ. Съ приложеніемъ: Библейская легенда о
потопѣ, расчлененная на два различных? первоначально самостоятель-
ных? разсказа. Дерев, съ англ. Цѣна 60 к.
Эта книга, единственная на русскэмъ языкѣ, открываетъ для русскаго чита-
теля, энающаго о Библіи лишь то, что утверждаетъ догматическое богословіе,
цѣлый новый міръ дотолѣ совершенно неизвѣстныхъ ему фактовъ. Для характе-
ристики содержанія ея, приводимъ слова автора: «ВЪ настоящее время повсюду
мыслящіе люди съ настойчивостью и серьезностью, неизвѣстными въ прежнія вре-
мена, задаются вопрооомъ: что можетъ сообщить намъ честная, независимая и
компетентная библейская критика,-— критика, изслѣдуюшая вопросъ въ интересахъ
истины, а не въ интересахъ богословскаго догматизма, — что можетъ сообщить
намъ такая критика о Библіи, ея происхожденіи, авторахъ, постепенномъ разви-
ты и библейскихъ писаніяхъ, достовѣрности ихъ? Предлагаемое сочиненіе пред-
ставляешь попытку дать краткій и по возможности полный отвѣтъ на эти вопросы».
Л. Фѳйербахъ.
„Сущность христіанства".
Полный перевод? съ
4-го нѣм. изд. Съ біографіей автора, составленной д-ромъ М. Крояен-
бергомъ. Цѣна 2 руб.
Краткое содержаніе: Предисловіе. Введеніе. Сущность человѣка вообще.
Сущность религіи вообще. Часть I. Истинная, т. е . антропологическая сущность
религіи. Часть II. Ложная, т.-е . богословская сущность регигіи. Приложенія: разъ-
ясненія, примѣчанія, цитаты...
Въ гтомъ своемъ знаменитомъ трудѣ Фейербахъ указываетъ на антрополо-
гическое происхожденіе, человѣческій характеръ религіозныхъ представленій. Ре-
лигия есть для него изобрѣтеніе человѣческаго сердца и ея центральный пунктъ —
Богъ -ничто иное, какъ человѣческій идеалъ въ его вполнѣ развернутой формѣ,
который, въ виду его недоступности, помѣщенъ человѣкомъ въ другомъ кірѣ...
Каковъ человѣкъ, таковъ его Богъ. Скажи мнѣ, кто и каковъ твой Богъ, и я тебѣ
скажу, кто ты. Слѣдовательно, не Богъ создалъ человѣка, а, наоборотъ, человѣкъ
создалъ Бога по своему подобію.
Д. Ф. Штраусъ.
„Жизнь Іиоуса". Полное изданіе. Книга I. Введе-
те и исторический очеркъ ясизни Іисуса. Перевод? съ
16-го нѣм. изд. Цѣна 1 р. 25 к.
К. Каутскій.
„Этика и историческій матеріализмъ".
Перевод?
съ нѣмецкаго Ѳ. Капелюша. Цѣна 25 коп.
Оглавленіе: Предисловіе автора. Античная и христіанская этика. Этика
эпохи просвѣщенія. Этика Канта. Критика познанія. Нравственный законъ. Сво-
бода и необходимость. Философія примчренія. Этика дарвинизма. Борьба за су-
ществованіе. Способность передвиженія и способность познанія. Инстинктъ само-
сохраненія и инстинктъ размноженія. Общественные инстинкты. Этика марксизма.
Основы историческаго магеріализма. Организмъ человѣческаго общества. Разви-
тіе техники. Техника и образъ жизни. Животный и общественный организмъ.
Эвопюція силы спеціальныхъ инстинктовъ. Языкъ. Война и собственность. Об-
ласть дѣйствія соціалькыхъ инстинктовъ. Интернаціональность. Дѣленіе на классы
Положеніе морали. Привычка и условность. Способъ производства и его над-
стройки. Старая и новая мораль. Нравственный идеалъ.
Ф. Энгельсъ.
„Очерки соціальной жизни Россіи". Перевод? съ
нѣмецкаго. Второе изд. Цѣна 8 коп.
Въ двухъ статьяхъ, писанныхъ въ 1875 и 1891, гг. Энгельсъ говоритъ о
русской крестьянской общинѣ, касаясь попутно и русскихъ дѣлъ вообще и зна-
ченія этихъ дѣлъ для Европы.
I. Дицгэнъ.
„Религія соціалдемократіи".
Перевод? съ 6-го допол.
нѣм. изд. подъ рѳд. проф. Н. Рейхесберга, съ портретом? и біографіей
автора. Цѣна 12 коп.
Въ этой брошюрѣ I. Дицгенъ, „философъ соціалдемократіи",
излагаетъ сущ-
ность матеріалисти ческаго міровоззрѣнія, лежащаго въ основѣ соціализма.
M. Бакунинъ. Федерализма, соціализмъ и антитеологизмъ.
Съ портретом? и біографіей автора. Пер. съ франц. Цѣна 35 коп.
Э. Бернштѳйнъ.
„Теорія и практика современной соціалдѳ-
мократіи". Перевод? съ нѣмецкаго. Цѣна 20 коп.
Въ этомъ своемъ послѣднемъ трудѣ авторъ говоритъ о матеріалистическомъ
пониманіи исторіи, теоріи концентраціи капитала, теоріи обнищанія, теоріи цѣн-
ности и прибавочной цѣнности, марксовомъ ученіи о кризисахъ и теоріи краха
Особенно подчеркивается пролетарскій классовый характеръ соціалдемократіи..
П. -Ж
Прудонъ.
„Что такое собственность?" I. Изслѣдованіе прин-
ципа права • управленія. II . Письмо гъ М. Бланки о собственности.
Переводъ съ новѣйшаго французскаго изданія. Цѣна 1 p. 25 к.
П.- Ж. Прудонъ является однимъ изъ- первыхъ представителей научнаго
социализма и истиннымъ основателемъ теоріи анархизма. Впервые и особенно
извѣстнымъ сталъ онъ сь появленіемъ его знаменитой книги „Что такое собст-
венность?" Въ этой книгѣ Прудонъ рѣзко критикуетъ право собственности. Свою
критику авторъ собралъ въ извѣстной формулѣ: „собственность, это—воровство"
В. Вѳйтлингъ.
„Еваигеліѳ бѣднаго грѣшника".
Съ портретомъ и
подробной бюграфіей автора. Цѣна 30 коп.
Вейтлингъ докаэываетъ цитатами изъ Евангелія, что Iисусъ проповѣдывалъ
собственно коммунизмъ; что онъ требовалъ уничтоженія собственности, права на-
следства, денегъ. введенія общаго труда, общаго пользованія продуктами и дѣй-
ствительнаго осуществленія принциповъ свободы и равенства. Помимо мѣста, за-
смыслѣЭГ° КНИГ0И ВЪ соаіальной литературѣ, она еще интересна въ религіозномъ
M. Бакуникъ.
„Богъ и Государство".
ІІереводъ съ французскаго.
Цѣна 12 коп.
Въ этихъ двухъ главтѵіхъ произведеніяхъ Бакунина ясно и полно изложено
все его ученіе о правѣ, государствѣ и собственности. Для характеристики значе-
на его идеи достаточно напомнить, что его ученіе воспринято и ревностно испо-
вѣдуется громаднымъ большинствомъ рабочаго класса во Франціи.
К. ГОФФманъ. .Десять заповѣдей" и имущіѳ классы. Съ пись-
ыомъ Клары Цеткинъ къ автору по поводу этой брошюры. Пер ст
19-го пѣм. изд. Цѣпа 20 коп.
«Брошюра передаетъ содержаніе реферата, прочитаннаго авторомъ болѣе
400 разъ; она вышла впервые въ 1891 г. и съ тѣхъ поръ распространилась въ
количествѣ 100.000 экземпляровъ. Мы должны замѣтить, что она несомнѣнно за-
служила этотъ колоссальный успѣхъ... Господамъ, не перестающимъ вопить: .не-
обходимо вернуть народу его религію",
авторъ показываетъ въ зеркалѣ десяти
заповѣдеи ихъ собственную физіономію и говорить имъ: «познай самого себя!
Наиди бревно въ собственномъ глазу, говорить онъ имъ, удали- его, если ты въ
состоянш сдѣлать это, а тогда, если останешься невредимъ. можешь притти къ
намъ снова, тогда мы поговоримъ съ тобой о сучкѣ въ нашемъ глазу, въ глазу
рабочаго народа!»
П. Кропоткина „Анархія, ея ФИЛОСОФІЯ, ея идеалъ". Цѣна 15 к.
П. Кропоткина „Великая революція".
Переводъ съ французскаго.
Цѣна 10 коп.
В. Гумпловичъ.
„Бракъ и свободная любовь".
Переводъ съ 4-го
яѣмецкаго изданія. Цѣна 8 коп.
Бъ своей книгѣ авторъ показываетъ, какъ далекъ отъ идеала современный
бракъ, какъ онъ закрѣпощаетъ жену и мужа, заставляетъ отца вѣчно бороться
за существованіе своей семьи. Выходъ изъ этого положенія аЬторъ находить въ
соціализащи брака, зачатки чего мы видимъ уже въ современномъ обществѣ но
зъ полной формѣ эта соціализація возможна лишь при коллективисткомъ строѣ.
„Почему мы бѣдны?".
Переводъ съ нѣмецкаго. Цѣна 8 коп.
оппппВоТЪ соде
Ржаніе этой брошюры, разошедшейся въ Австріи болѣе, чѣмъ въ
80.000 экземпляровъ: Соціальныя противорѣчія. Какъ мы богаты. Счастливы ли
люди. Капиталистическая система. Что стало съ рабочимъ. Каковы будутъ слѣд-
ствія капитализма. Соціалистическое общество.
Подробные проспекты высылаются по требованію изъ склада безплатно.
СКЛАДЪ ИЗДАНІЙ КНИГОИЗДАТЕЛЬСТВА »МЫСЛЬ",
при юридичѳскомъ книзкномъ окладѣ „Право".
С:-Лстербургъ, Бладимірскій пр., 19, куда п просятъ адресовать заказы.
« ѵ«-„
П0 ВСѣмъ
°стальнымъ дѣламъ издательства просятъ обращатся къ владѣльцу
A. Miller, по адресу Leipzig, Schliessfach, 10,
Электропечатвя Я. Левенштейнъ, Екатерилгофскій просп.,
10—19 .