) j^L

Iff 74? д
31І

іім

M­

в

ЭТНОГРІФИЧЕСКІЕ РАЗСКАЗЫ

Н. АЛЕКСАНДРОВА.

Иллюстрировано художникаии гг. Васнецовымъ и Пановыиъ.

СПРАВОЧЕО­ЩАГОШЕСШ
П Р н

Ярскоіі губернсеой
ЗЕМ0К0Й УПРАВ­Б.

САНКТПЕТЕРБУРГЪ.
іл

ХХзда,ххіе S. XX. XXe^a.T'xczxzsa,.
1874=.

Чч ^ '•*;

_5гл
r­ J

!

Дозвоіено цензурою. С.­Петербургь, 25­го февраля 1874 года.

^•ч

ІІІІІІІІІІІІІІІІІІІІІІІІІІІІІ

200709 710
Типографія В. С. Балашева, (Большая Садовая, д. № 49—2).

№

1­з

—ш —

*

ОГЛАВЛЕНІЕ.
Отъ
Отъ
Отъ
Отъ
Отъ

истока Волги до Костромскихъ ë?ñîåú. ......
Костромскихъ ë?ñîâú до Нижняго 'Новгорода ....
Нижняго Новгорода до Казани .........
Казани до Саратова .............
Саратова до Астрахани ............

1
22
41
60
77

I

"a
"a4343

*)

РАЗСКАЗЪ ПВРВЫЙ.
Отъ истова Волги до Бостромскихъ ë?ñîâú.

^рошла масляница, потянуло весной. Но только
^ потянуло; и денекъ­другой теплынь, съ крышъ
потекло, çà÷åðí?ëà по ñí?æíîìó полю дорога, а потомъ
опять заморозило, опять ñí?æîêú и стужа; и снова
скрипъ подъ санями, какъ на Рождество.
— Что, братпы, подъ лямкуі.. въ Рыбинскъ?... го­
ворили, âñòð?÷àÿñü въ перепадающій теплый денекъ,
бурлаки, и óò?øàëèñü, что проходятъ ïîñë?äí³å ñð?тенскіе морозы, при которыхъ зима съ ë?òîìú только
âñòð?íóòñÿ — и пойдетъ тепло да тепло; и ужь ïîñï?вай у судовъ, да торопись на Волгу на работу. И около
Зубцова, около Старицы, Твери, Кашина, и дале по
Тверской и Костромской губерніямъ заполошились бур­
*) Въ äðåâí?éø³ÿ времена Волга èçâ?ñòíà была подъ именемъ
Ра, потомъ ее называли Лтель, что на ÿçûê? народовъ фипскаго
племени значитъ ð?êà. Слово Волга тоже фипскаго íàð?÷³ÿ и зна­
читъ Святой.
с

­ 2 —

лацкія села. Яаправляются бурлаки въ Рыбинскъ, съ
Рыбинска пойдутъ они, или потащутъ суда, вверхъ по
Âîëã? по разнымъ водянымъ путямъ до Петербурга,
потянутъ и внизъ до Саратова, до Астрахани, и оттуда
обратно въ Рыбинскъ, Нижній, Симбирскъ, Казань, и
пройдутъ Волгу за ë?òî разъ шесть или восемь.
Ïîñï?øàþòú бурлаки добраться въ Рыбинскъ до
вскрытія Волги и Вазузы. Вазуза „младшая сестра
Волги" (какъ зовутъ ее тверитяне и зубцовцы) — по­
÷åðí?ëà уже; и вотъ­вотъ въ одинъ солнечный денекъ
готова покоробиться и разорвать свои зимнія оковы.
Старички â?ùàþòú — не сегодня завтра развернуться ей
и, îòîãð?âàÿ на крылечкахъ свои замерзлыя кости, они
только и гуторятъ, что о Âàçóç? да Âîëã?.
— Вазуза (передаютъ они народное ïîâ?ðüå) хо­
ò?ëà было ñä?ëàòüñÿ Волгой, да не хватило силъ, —
вотъ ей и приказано будить каждогодно Волгу; и Ва­
зуза всегда поэтому вскрывается напередъ, а Волга ма­
тушка только заслышитъ — и сама шевелиться пойдетъ...
— „Волга­матушка, кормилица Волга, наше дно зо­
лотое", говорятъ старики­тверитяне и радуются не на­
радуются, какъ покажетъ она свои воды и çàïåñòð?åòú
плотами да барками.
— Ни õë?áà-òî у насъ по губерніи, говорятъ они,
вдоволь не родится, ни скотинки í?òú, ни пастбйщъ, —
все болото, все — камень да ë?ñú; а тутъ — берега ки­
шатъ народомъ и âñ?õú ð?êà кормитъ: кто ë?ñú гонитъ,
кто суда строитъ, кто рыбу ловитъ, кто бурлачить идетъ,
иные на пристаняхъ работаютъ; а тамъ и дальніе руду
æåë?çíóþ добываютъ, кимряки сапоги на всю Россію
шьютъ, осташковцы косы, топоры ä?ëàþòú; и âñ? все
везутъ на Волгу, все сбываютъ по ней.

.

:

— 3 ­

и

— И откуда взялась эта сила? говорятъ старики. И
одни сказываютъ, что она тверская ð?êà и началась въ
осташковскомъ ó?çä?; другіе знаютъ, что она проходитъ
девять губерній, стоитъ на ней девять губернскихъ го­
родовъ и течетъ она на три тысячи слишкомъ верстъ.
Но нашелся бывалый старикъ, прошелъ онъ Волгу изъ
конца въ конецъ í?ñêîëüêî разъ, и видалъ ãä? начи­
нается она и откуда становится ð?êîé.
Говоритъ онъ и старикамъ и молодымъ, что онъ ви­
далъ среди бездонныхъ болотъ въ Осташковскомъ ó?çä?
какой­то родникъ или четвероугольный колодезь. Зовутъ
этотъ колодезь окрестные мужики „іорданомъ", и раз­
сказываютъ, что стояла у колодца прежде часовня, и
шелъ къ ней народъ со âñ?õú ì?ñòú и излечивался отъ
разныхъ недуговъ и áîë?çíåé.
— Волга, — говоритъ старикъ, — пробирается изъ
этого колодца ручейкомъ, проходитъ мелкія озера, пи­
тается глубочайшими, бездонными болотами и ужь за
озеромъ, которое зовутъ Волго, она ä?ëàåòñÿ ð?êîé. Но
сперва она точно и не ð?êà, — берега плоскіе, а вотъ
къ Зубцову подымаются они выше, становятся какъ горы;
а тамъ за Старицей, — продолжалъ старикъ, вспоминая
каждый разъ при ðàçñêàç? о Âîëã? всю ее отъ начала
до конца, — тамъ за Старицей опять покажутся оба бе­
рега плоскихъ, а не то явятся и на томъ и на другомъ
холмы; иногда же бываетъ берегъ и гористый, но болыпе
все плоскій, — и такъ до Нижняго; а ужь за Нижнимъ
ë?âûé-òî берегъ вплоть до Астрахани все низкій, а пра­
вый подымается все выше, круче, и тамъ пойдутъ Жи­
гулинскія горы, äàë?å Затонскія, Ä?âè÷üè, Çì?åâû,
Ушьи и такъ до Царицына; а оттуда Волга размета­
лась по степямъ и í?òú счета ея устьямъ. Насчиты­
г

— 4 —

ваютъ ихъ до двухсотъ; да â?ðíî ли? — кто знаетъ.
Весной, какъ сольются они, такъ точно море стоитъ.
И каждый годъ æ?íÿþòñÿ устья, каждый годъ одно ру­
сло занесетъ въ половодье пескомъ, а на другомъ ì?ñò?
явится другое.
— И что народу­то разнаго населилось на Âîëã?,—
черемисы, мордва, татары, í?ìöû-êîëîíèñòû, калмыкж...
Въ Астрахани ë?òîìú, или въ Нижнемъ на ÿðìàðê?,
какъ соберутся со âñ?õú ì?ñòú, такъ площади, точно
макомъ въ îãîðîä?, запестрятъ кафтанами да шапками:
одинъ въ красной ðóáàõ?, другой въ пестромъ õàëàò?,
камлыкъ въ желтой øàïê?, татаринъ­мулла въ ÷àëì?,
а бабы­то — счесть обсчитаешься нарядами..,
— И что опять разсказовъ­то про нее, — и не вспом­
нишь всего. До царя­то Грознаго было на ней и цар­
ство Казанское, и царство Астраханское; шелъ изъ­за
нея на Русь Батый, Мамай; подымалась не разъ та­
тарва, черемиса, мордва непокорная; гуляла по ней воль­
ница безголовая, грабила богатые товары шемахинскіе,
бухарскіе, армянскіе и хивинскіе; íà?çæàëè на Волгу
воровскіе казаки ватагами съ Дону и съ Яика, наводили
они страхъ на все поволжье, и разбивали высылавшуюся
на нихъ царскую силу; разбойничала по Âîëã? и вся
á?ãëàÿ и бездомная братія; погулялъ вдоволь и атаманъ
Стенька Разинъ; поцарствовалъ и Емеля Пугачевъ; и
только за Екатериной ðàçñ?ÿëèñü эти грозныя тучи и
стали áîãàò?òü села, да çàøóì?ëè ярмарки и поплыли
со âñ?õú концовъ суда съ товарами.
— Родился я на Âîëã?, — á?äîâàëú въ бурлакахъ
всю жизнь, îñë?ïú подъ тяжелой бурлацкой лямкой и
не разъ грозила Волга ìí? смертію. Однажды, ë?òú де­
сять тому назадъ, наслала она на меня такую смерть,

]___________________________________К

— 5 —

что и теперь духъ замираетъ, какъ вспомню. А все бы
опять пошелъ по ней; все бы еще ïîãëÿä?ëú, полюбо­
вался на родные ея берега и заурядъ съ бурлаками подъ
старость тряхнулъ­бы:
Охъ, матушка Волга,
, Широка и долга!
.Укачала, уваляла,
У насъ силушки не стало.

— А что, ä?äóøêà, — говорили старику, собравшіяся
вокругъ него ä?âóøêè и ä?òè, — разскажи про бурлац­
кую жизнь, да про смерть, про какую ты сказывалъ
сейчасъ...
— Разскажи, ä?äóøêà, приставали къ пему ä?òè,
про города, какіе ты видалъ...
— Разскажи про разбойпиковъ, упрашивали другіе...
— Разскажи про Стеньку атамана, слышались го­
,лоса, — про татарина, мордву... И конца не было раз­
нымъ запросамъ, и конца çàò?ìú не было разохотивше­
муся ä?äóøê?. Онъ любилъ помянуть свои давніе годы,
и сначала, когда пристанутъ къ нему, îòí?êèâàåòñÿ, да
только охаетъ да рукой махаетъ, приговаривая: „эхъ,
горька, горька, ä?òóøêè, была жизнь"; а потомъ, какъ
начнетъ съ своего бурлачества, такъ точно живетъ будто
съизнова и говоритъ точно видитъ, точно опять про­
исходитъ у него все передъ глазами.
— Не перескажешь заразъ, — молвилъ по обыкно­
венію старикъ, — не вспомнишь... мало­ли что слыша­
дось ■ на â?êó... да и самъ­то видалъ... двадцать ë?òú
бурлацкую лямку тянулъ и âñ? должности произошелъ:
мальчишкой ë?òú одиннадцати въ бурлаки пошелъ, и
напередъ кашеваромъ былъ, çàò?ìú въ косные произ­
вели — дали бичеву, вотъ эту веревку, на которой та­

й_____________
_____________..___________________
_________________Ш

— 6 ­

щутъ бурлаки судно, — дали ее ссоривать, т. е. сбра­
сывать, когда она ö?ïëÿåòñÿ за деревья, или за другое
за что. Бывалъ и шишкой или дядькой и шелъ впе­
реди, такъ какъ сила была... былъ потомъ водолтомъ —
хозяйскимъ грузомъ çàâ?äûâàëú и бурлаковъ рядилъ;
ñä?ëàëñÿ и корщтомъ. Много ïîòåðï?ëú... много про­
изошелъ...
— Разъ вотъ въ эту же пору, еще и Вазуза не тро­
галась, отправились мы, какъ и всегда, артелью — чело­
â?êú съ пятокъ на Рыбинскъ. Въ Рыбинскъ, и теперь
и тогда собирались âñ? верховые бурлаки со âñ?õú
ì?ñòü, и тамъ нанимались они въ работники и распол­
зались по ìàòóøê? Âîëã?, и внизъ и вверхъ. Пришли
мы въ Рыбинскъ, a no äîðîã? ужъ слышали, что су­
довщики хлопочутъ у судовъ, нанимаютъ работниковъ;
бурлаковъ же на площади и по городу тысячами­тысячъ.
— Стономъ­стонетъ площадь отъ говора и шума и
столпились бурлаки кучками по артелямъ и идетъ ряда
съ судовщиками и съ ихъ прикащиками. Примкнули
сторонкой артелью къ òîëï? и мы. Смотримъ — идетъ
на первыхъ же порахъ къ намъ судовщикъ, да такой
жирный, въ длиннополомъ êàôòàí?, и рядитъ насъ на
путину или вь путь за грузомъ на Царицынъ. Стали
торговаться — не сошлись; ïîïûõò?ëú онъ разсердился
и ушелъ. Пождали часокъ; глядиШ) — í?òú никого, a
бурлаки старичане, стоявшіе âîçë? насъ, нанялись уже,
вытащили имъ хозяева водки, бренчатъ они задатками,
дразнятъ насъ поговоркой: „Ты чей молодечъ?" — Зуб­
чевскій купечь. — „А ãä? былъ?" — Въ Ìîñêâ? по міру
ходилъ. — Мы имъ тоже отговариваемъ: „Старичане ï?туха съ õë?áîìú-ñîäüþ âñòð?÷àëè"; a у самихъ­то му­
титъ на äóø?: ïðîç?âàëè, думаемъ, рядчика, придется
\ __________________________________
__________________________________,,_
__________
__________^
_________^_
___________
___________те
__________те

—' 7 —

no îäèíî÷ê?, куда кому выдастся, разбрестись.­ Такъ
ждемъ да ждемъ, не сходимся съ рядчиками; анъ воро­
тился, глядимъ, нашъ жирный­то, покричалъ, посердиля
опять, да и поладилъ какъ ñë?äú. Купилъ намъ ведро,
выпилъ съ нами чарку, наказалъ на другой день явиться
на берегъ, и пошли у насъ ï?ñíè; а пиръ бурлацкій
стономъ ужъ всю площадь залилъ.
— Перекликаются бурлаки поговорками; тверитяне
дразнятъ ярославцевъ, а ярославцы — тверитянъ; осташ­
ковцы кричатъ торжковцажъ: „Новоторы­воры!" а ò?
имъ въ îòâ?òú: „Ну и осташи хороши!" Çàä?âàþòú бур­
лаки и рыбинскихъ жителей; говорятъ имъ, что они
„съ ä?âóøêè родимое пятнышко смывали и нарочно
для этого баню топили"; — зовутъ угличанъ „толокон­
никами, — толокномъ Волгу, говорятъ, çàì?ñèëè"...
— И не перескажешь âñ?õú бурлацкихъ перегово­
ровъ да шутокъ. Помню вотъ — подпили, подгуляли, и
подходятъ изъ одной артели къ другой и начинаютъ
затрогивать. Подходитъ къ артели, ãä? много молодыхъ
бурлаковъ, также молодой бурлакъ, но изъ другой арте­
ли, и говоритъ имъ: „какъ на низъ­то поплывете ре­
бята, такъ не забудьте сосками запастись; a то â?äü
ребятишки­то заревутъ, — они пожалуй тогда и парусъ­
то на соски èçð?æóòú". — „Ну, мимо нашего стола —
дорога столбова, — îòâ?÷àþòú ему, — проваливай, í?÷à
побираться... держи ушки на ìàêóøê?"... и пошли пе­
ребранки; слово за слово, побранка за побранкой и за­
вязалась драка... И въ одномъ, въ другомъ ì?ñò?, a
потомъ ходенемъ заходила и вся площадь. Пошли —
ñò?íà на ñò?íó... и ни полиція, ни какое начальство,
никто тутъ не ì?øàéñÿ; а сунется кто, такъ и тому
не сдобровать...

и __________________
__________________''_____________
___________т

­ 8 —

— Вьются бурлаки, разшибаютъ ñåá? носы да го­
ловы, а на другой день дерутъ уже у берега, подпер­
шись руками въ виски, залихватскую ï?ñíþ. „Сизъ го­
лубчикъ дорогой, жаль разстаться ìí? съ тобой".
— Помню и я ãð?øíûé, — хоть и не любилъ пить
водки, а тутъ и загулялъ и подрался.
— Но на другой день всежъ былъ на берегу. Какъ
теперь помню, случилось это на вербной íåä?ë?. Ледъ
стоялъ вплоть до вербной, а тутъ во вторникъ къ по­
лудню и тронулся. Но тронулся да и остановился; и
трогался çàò?ìú í?ñêîëüêî разъ — тронется да и ста­
нетъ, тронется да и опять сомкнется, а дней черезъ
пятокъ повалилъ и ñîâñ?ìú. Âñ? мы тогда и судохо­
зяинъ стояли у расшивы*). Денекъ былъ солнечный,
но ледъ двигался страшною силою и у ð?êè было â?трено и холодно. Съ судовъ на берегъ подали êð?ïê³ÿ
чалки или канаты, чтобы суда не оторвало и не ста­
щило льдомъ. А судовъ то этихъ по берегу — что ë?ñú
дремучій, — и счесть не пересчитать. Тутъ и расшивы,
что внизъ идутъ, и мокшаны съ Оки и Мокши, и вер­
ховыя легкія dapm, полубарки, тромы, титики ко­
ломенскге, осланкщ тихвинки, суряки, унжети, со­
мтки, да и не назовешь âñ?õú. Растянулись îí? по
пристани верстъ на девять или на десять.
— Какъ ношелъ ледъ, — чалки натянулись на âñ?õú
судахъ точно струны. Судохозяева ожидали сильнаго на­
тиска и ледъ правда шелъ густой, í?êîòîðûÿ суда выперло
уже и на берегъ. На одномъ чалка вытянулась, однако
выдержала; на другомъ чалка, толщиною въ äâ? руки,
вытянулась, — но не сдержала и со свистомъ лопнула.
*) Особаго рода ð?÷íîå судно.

I_______________________________________________К

— 9 —

№

:

:­­­­­­­­­­­­­­­­­­
­­­­­­­­­­­­­­­­­­11

Хозяинъ того судна ахнулъ и ïîîë?äí?ëú. Расшиву
стало переть на берегъ. Сжалъ ее ледъ какъ въ тиски,
задрожала она, — а потомъ, какъ треснетъ, какъ покач­
нется на бокъ и въ тужъ минуту поплылъ по ней ледъ,—
а бокъ такъ и провалился.
— Нашъ хозяинъ, какъ кончилась îá?äíÿ, пригласилъ
священника, отслужилъ священникъ молебенъ. Бурлаки
приложились ко кресту и стали приготовляться къ отва­
лу, а ледъ шелъ еще во всю Волгу. Лоцманъ влезъ на
кресла, — такъ зовется на ðàñïøâ? подвижная каютка, —
погладидъ бороду и вскричалъ хриплымъ голосомъ: „отва­
ливай!"
— Мы отчалили, и принялись оттадкивать расшиву
отъ берега въ самый ледъ.
— Молись Богу! крикнулъ лоцманъ. Âñ? сняли шапки
и каждый проговорилъ: „Вогъ намъ на помочьі съ отва­
ломъ поздравляемъ, хозяинъі"
— Хозяинъ поставилъ водки, самъ выпилъ первую
чарку, и ноплыли мы со льдомъ, какъ на ïàðîõîä?. Рас­
шиву отнесло на середь Волги. Принялись мы за ï?ñíè,
и стоимъ да глядимъ голько, какъ проходятъ мимо насъ
деревни да города. Повсюду на берегахъ народъ, бабы
машутъ платками, судовпщки что­то кричатъ — ïðèâ?òствуютъ; и тихо стало подъ вечеръ, только ледъ во­
кругъ шуршитъ, да í?òú-í?òú треснетъ нашу расшиву,
и заскрипитъ она то въ одномъ боку, то въ другомъ.
— Смотри, — слышимъ вдругъ кричитъ лоцманъ, —
островъ! Глянули, — анъ расшива прямо á?æèòú на него.
Что ä?ëàòü? Мы туды — сюды, хватили багры; — да что
тутъ съ баграми ïîä?ëàåøü! Стоимъ, смотримъ на островъ,
а сердце такъ и замерло у каждаго. Но вотъ льдина боль­
шущая­преболыпушая наскочила на островъ и отперла

№

__________________._
__________
_________J

­10 —

насъ, — мы такъ и пошли по надъ берегомъ. Соскочили
на него, упираемся руками въ расшиву, отталкиваемъ
ее, — да ничего не беретъ, точно мухи трудимся и á?жимъ по о­бокъ. Я позади âñ?õú, и только было огля­
нулся назадъ, чтобы перевесть духъ да ïîãëÿä?òü — ве­
ликъ ли островъ, а бурлаки крикнули: „садись!", а сами
сразу âñ? и вскочили въ лодку, что была привязана
у расшивы. Я за ними; и только было äîá?æàëú до
лодки, анъ берегъ то какъ ножемъ такъ и îòð?çàëî. Бро­
сили ìí? веревку — не добросили, кричатъ, ругаются,
машутъ руками; а ìí? что ä?ëàòü,— õîò?ëú на льдину
вскочить, да í?òú ни одной ■ болыпой у берега, все ме­
лочь идетъ. Что тутъ? пропалъ теперь! думаю ñåá?.
Стою столбнякомъ, гляжу во ñë?äú ðàñïøâ?, а она точно
ужь лодочка çà÷åðí?ëà вдали; вижу — подошла къ ãîð?
и скрылась за ней. Ну такъ и ïîìåðòâ?ëú я тогда, —
í?òú спасенія. Кругомъ пусто все, ни на томъ, ни на
другомъ берегу ни деревни, ни жилья, и кричи не
кричи — не услышитъ и не увидитъ никто.
А ночь наступаетъ, вода подымается все выше и
выше, берегъ начинаетъ затоплять. Выбралъ я приго­
рокъ, óñ?ëñÿ. Гляжу, а льдины кругомъ двигаются да
шумятъ; всматриваюсь въ даль, — не идетъ ли какая
расшива изъ Рыбинска, — í?òú, чернота кругомъ; мы
ïîñë?äí³å вышли въ тотъ день изъ Рыбинска.
Настала ночь; небо въ тучахъ. Ну, думаю, когда бъ
до утра Господь далъ дожить! А вода все пуще и пуще
заволакиваетъ островъ: õîò?ëú сойти съ пригорка — a
вода, и весь островъ покрыла. Слышу, толкутся у ногъ
маленькія льдинки, хлещетъ по ногамъ волна, а къ по­
луночи добралась и до êîë?íú. Прозябъ, ноги подка­
шиваются, дрожу весь точно въ ëèõîðàäê?, а льдины
]________________________________________________________
________________________________________________________те
те

— 11 —

такъ и напираютъ на меня, и все ихъ болыпе да больше,
все êðóïí?é идутъ; отталкиваюсь, упираюсь въ нихъ,
выстаиваю кое­какъ, чтобъ не сшибло съ ногъ и не
снесло, и вижу, помню, ползетъ по бокъ меня громадная
льдина. „Николай, мой батюшка святитель! сяду, ду­
маю, что Богъ дастъ". Хватился, разъ— два, а ледъ то
хрупокъ — я и оборвался; и опять вскорабкался на при­
горокъ, опять кое­какъ уставился на немъ; и такъ потомъ
отою да стою, борюсь со льдинами; — и ужь къ первымъ­
то ï?òóõàìú, сталъ ледъ маленько потише идти; а вода
хоть и выше êîë?íú поднялась, но я словно îêî÷åí?ëú
въ ней и стою не шевелясь, точно столбъ. Такъ до по­
лудня простоялъ, и ужь къ полудню шла съ Рыбинска
расшива и взяла меня ñîâñ?ìú что ïîìåðòâ?ëàãî. Не
забуду, въ жизнь не забуду я этой ночи; всегда она ìí?
мерещится и во ñí? ее иной разъ вижу. Íàòåðï?ëñÿ
страху, за всю жизнь íàòåðï?ëñÿ...
— Горька, тяжела бурлацкая доля и много страху
навидишься въ ней, — но ìí? ужь казалось потомъ все
ни почемъ. Не боялся я ни бури, когда расшиву нашу
разбило и я тонулъ; не струсилъ и разбойниковъ, когда
напали они въ Жигулинскихъ горахъ; и я точно по­
братался ïîñë? этой ночи со смертыо и знать смерти
не õîò?ëú.
— Какъ же, ä?äóøêà, попалъ ты опять на свою
расшиву? спрашивали старика.
— Много мытарствъ ïðîòåðï?ëú, îòâ?÷àëú охая ста­
рикъ. За смертію смерть еще пущая настигла... Насилу
откупился... Паспортъ остался у хозяина, а высадили
меня за Ярославлемъ, — туда шла и расшива. Далыпе
?õàòü было не на чемъ. Пошелъ въ станъ — заявилъ
о своемъ ãîð?, а писарь­то тогда ìí? и говоритъ: „ты
№________________________________________________Й

— 12 —

á?ãëûé". Я было такъ и такъ — пошелъ къ становому;
и становой говоритъ: „á?ãëûé"... Что ä?ëàòü 1? Выло­
жилъ какія были деньжонки, откупился, — и пошелъ
христовымъ именемъ по надъ Волгой изъ села въ село,
изъ деревни въ деревшо. Всюду праздникъ; народъ ï?ñíè
играетъ*). Âñòð?òèëú нашихъ тверитянъ: ярославцы то,
какъ ихъ зовутъ — „красавцы", все по Питеру да по
Ìîñêâ? въ прикащикахъ да въ гостинницахъ, а дома
то и не живутъ, на ë?òî за себя работниковъ нани­
маютъ, и нашихъ тверскихъ много по губерніи ë?òîìú
работаетъ. Я имъ и говорю: „вотъ, братцы, горе ка­
кое". Подумали они, потолковали и сказываютъ: „ничего,
какъ нибудь сладимъ, — тутъ бабы исправляютъ началь­
ство". А въ Любимскомъ­то ó?çä? бабы являются на
сходки, бабы же и десятскіе, и выборные. И такъ у нихъ
почитай что по всей губерніи. Ростовцы — садовники и
огородники; угличане — ò? колбасники, коптилыцики и
торговцы ñú?ñòíûìú товаромъ; даниловцы — лавочники,
печники и огородники; изъ Рыбинскаго и Мологскаго
ó?çäîâú — лоцмана, судорабочіе, плотники и столяры;
изъ Мышкинскаго — виноторговцы, шорники и горшеч­
ники; изъ Романовскаго — овчинники, тулупники и куз­
нецы; и только одни пошехонцы — äîìîñ?äû и зани­
маются больше по ë?ñíîé части. Оттого­то и говорятъ
про нихъ: „Пошехонцы — ñë?ïîðîäû, въ трехъ соСнахъ
заблудились и на сосну лазили Москву ñìîòð?òü".
— „Уладимъ съ бабьсмъ", говорили земляки—твери­
тяне; да ничего не уладили, и чуть­чуть опять было не
попалъ къ становому. Такъ прошелъ надъ Волгой бурлац­
*) Народъ во многихъ ì?ñòíîñòÿõú говоритъ „играетъ", âì?ñòî
„поетъ".

— 13 ­

кимъ путемъ вплоть до Костромы. Зашелъ за Кострому,
да и думаю: не прожить ìí? и христовымъ именемъ
безъ паспорта и не догнать расшивы. Кострома­же, какъ
говорятъ, веселая сторона и Еостромичи, также какъ и
Ярославцы, не сидятъ дома: кто за Кавказъ ушелъ, кто
въ Сибирь, кто въ Полыпу, кто въ Москву, а галичане —
ò? мастера, плотники и печники; ветлужане — судора­
бочіе; иные же костромичи — шапочники, иные — фа­
бричники. Пригляжу, думаю, ãä? нибудь лодку, да и съ
Богомъ, какъ ä?ëàþòú бурлаки, когда имъ возвращаться
домой не на чемъ и съ заработковъ ничего не осталось.
Сталъ я такъ думать; а тутъ подошла „красная горт":
ä?âêè на излюбленныхъ холмикахъ у Волги весеннія
ï?ñíè поютъ, хороводы водятъ, — народу âåçä? про­
пасть, — лодку­то никакъ нельзя приспособить. И вотъ,
какъ теперь помню, въ ?îìèíî воскресенье, — что въ
Костромской губерніи зовется „радоницею" (оттого, буд­
то­бы, что родители радуютсл, когда ихъ приходятъ на
могилки поминать и христосоваться съ ними), смотрю, въ
радоницу­то въ эту — около одного села на êëàäáèù? весь
народъ. Поминаютъ родителей, женихи съ íåâ?ñòàìè ца­
луются, выспрашиваютъ у покойныіъ родителей благо­
словенія, кладутъ на могилы яица; угостили, какъ про­
хожаго, и меня; надавали яицъ, õë?áà; и ужь подъ ве­
черъ загуляли они, a я все думаю да думаю, какъ бы
лодку­то это раздобыть. Сталъ высматривать у берега —
í?òú ли подходящей; а у самого ноги­то такъ и под­
ламываются. А что ä?ëàòü? Христовымъ именемъ безъ
паспорта не пройдешь, — пожалуй еще въ острогъ по­
садятъ; а въ работу безъ паспорта тоже никуда не при­
нимаютъ; и волей­неволей пришла пора либо топиться,
либо ãð?õú на душу взять. Взялъ ãð?õú, —âûñìîòð?ëú

і________________________________й

­ 14 —

лодку, раздобылъ весла, да и уплылъ въ ночи; только
собаки въ деревни залаяли и пьяпый мужикъ закричалъ
съ берегу: „Богъ на помочь!"...
— И помогъ Богъ... отыскались въ ëîäê? и коте­
локъ, и рыбацкія снасти, ÷?ìú рыбу удить, нашлась въ
ì?øå÷ê? и крупа. Ну, думаю, ðèä?ëú Господь мою
печаль,— доберусь какъ нибудь до Царицына. ?äó ночь,
?äó день, а ïîñë? полудня остановился у одного за­
тона, да и оталъ рыбу ловить. Только къ вечеру слышу
изъ­за горы бурлацкая ï?ñíÿ:
я Ой разъ, ой разъ,
Еще разикъ, еще разъ!
Вглянись, другъ,
Возышсь вдругъ,
Да и у — ухъ!..."

— Упалъ я духомъ, услышавши эту ï?ñíþ; такъ ìí?
стало больно за себя и тяжело; такъ тяжело, что слеза
ажь прошибла. Вспомнилъ я и нашу расшиву, новень­
кую, чистенькую; предстала предо мной, какъ на яву,
и вся артель съ лоцманомъ въ красной ðóáàõ? и съ хо­
зяиномъ. Думаю: идутъ теперь мои товарищи, работаютъ
весело да поютъ ï?ñíè; и всюду, думаю, люди какъ
люди, всюду глядятъ они ñì?ëî на ñâ?òú Божій, a я
ни за что, ни про что скитаюсь какъ тать ночной; и
пропадутъ мои заработки, не заплачу иподатей. — Гляжу
на гору, изъ­за которой раздается ï?ñíÿ, а бурлаки­то,
смотрю, выступаютъ въ äâ? шеренги по песчаному бе­
регу, ÷åëîâ?êú до тридцати, и налегаютъ íàïîñë?äîêú
передъ отдыхомъ на лямки. Бодрятъ они другъ друга
разными понуканьями да ï?ñíÿìè, и ì?ðíî, шагъ за ша­
гомъ, идутъ правой да правой ногой, и придвигаютъ
ë?âóþ къ правой. Устали, утомились, вижу, бурлаки,—

­ 15 ­

тяжела ихъ работа, а такъ бы вотъ и бросился къ нимъ
и потянулъ бы за âñ?õú. Слышу — прервали ï?ñíþ,
остановились и затянули шагъ за шагомъ: „ñ?íî — со­
ломаі ñ?íî — солома! ñ?íî — солома!" Это задремалъ,
стало быть, бурлакъ и сбился съ ноги.
— Но вотъ бурлаки подходятъ ко ìí? ближе и ближе,
и ужь òåìí?åòú, — пора на отдыхъ, пора варить и кашу.
Остановились. Ïîäú?õàëú и я къ нимъ съ лодкой. Спра­
пшваютъ: „какой ты будешь?" Говорю: „села Васильев­
скаго". „Рыбакъ?" — „Рыбакъ", говорю. „А не похожъ
что­то, точно нашъ братъ", çàì?òèëè í?êîòîðûå. „Много
рыбы 1?" спросилъ ñú?õàâø³é съ расшивы лоцманъ. „Í?òú,
мало ñîâñ?ìú; къ утру собрался — îòâ?÷àþ — а тенерь
только приманивалъ".
— Разложили костеръ, стали варить кашу, соло­
нину; разлеглись, ðàçñ?ëèñü бурлаки вокругъ костра.
Сварилъ и я ñåá? въ êîòåëê? рыбу съ кашей; да по­
пался­то одинъ окунекъ, жирный, большой, — угостилъ
я вожатаго бурлаковъ, шишку; шшотчивали за это и
они меня солониной, и пошли у насъ разговоры да раз­
спросы, — кто ãä? бывалъ, что видалъ, и не было конца
поговоркамъ и шуткамъ, и бурлацкимъ исторіямъ и раз­
сказамъ. Одинъ начнетъ, другой за нимъ, а остальные
только подговариваютъ да поддразниваютъ.
Такъ ночь настунила, и только стали было говорить
о томъ, что íûí?øíåé весной въ Нижнемъ разливъ боль­
шой, а лоцманъ­то и объявляетъ бурлакамъ: „А слы­
шали­ль братцы, какъ рыбинскій­то бурлакъ íîí? вес­
ной погибъ?"... И сталъ разсказывать лоцманъ обо ìí?,
и до того разсказалъ хорошо, что бурлаки подшутили
было сначала надъ ò?ìú, какъ остался я на îñòðîâ?
точно заяцъ, а потомъ стали и æàë?òü.

?____________________
____________________::_
___
___й
__й

•

— 16 —

— А что, братцы, если мы найдемъ теперь его тамъ?
сказалъ бурлакъ изъ солдатъ.
— Ну... ишь опомнилась, солдатская голова... заго­
ворили б,урлаки; — íåä?ëÿ-òî прошла, а онъ íå?âøè
будетъ все ждать тебя тамъ...
— Унъ мугъ и Волга переплысть, çàì?òèëú, прина­
нятый на äîðîã? въ подмогу бурлакамъ, татаринъ...
— Ухъ... бараньи­то твои мозги! отозвались âñ? ра­
зомъ; — такъ онъ òåá? и „мугъ Волга переплысть",
когда ледъ­то шелъ, — ñì?ÿëèñü бурлаки надъ татари­
номъ, котораго такъ же не любили, какъ не любятъ ихъ
и âåçä? въ бурлапкихъ артеляхъ.
— Â?ðí?é, что на расшиву какую­нибудь попалъ
и догоняетъ теперь своихъ, — предположилъ одинъ изъ
бурлаковъ.
— A по ìí? â?ðí?é, — çàì?òèëú другой, — что за­
топило его въ туже ночь и понесло „внизъ да по ма­
òóøê?".
— Ну, ишь ты, такъ вотъ и затопитъ сейчасъ бур­
лака, — çàì?òèëú молодецки лоцманъ, —онъ, можетъ, на
ëüäèíî÷ê?, какъ на ëîäî÷ê?...
— Это­то вотъ, почитай, что такъ и было, — сразу
поддакнули âñ? бурлаки, и одинъ сталъ уже разсказы­
вать, какъ онъ спасался на ëüäèí?....
— Но тутъ я не выдержалъ и объявилъ, что бурлакъ,
оставшійся на îñòðîâ?, это я самый и есть.
— Какъ,... тыі.. брешешь!... ты рыбакъ... загалдили
съ перваго разу бурлаки, видя при ìí? и рыбацкія
снасти, и лодку.
— Я имъ разсказалъ обо всемъ, какъ и что со мной
было. На другой день, давши ìí? õë?áà и соли, лоцманъ
сказалъ только: „ну, теперь смотри не попадайся вла­

— 17 —

стямъ, да пошибче догоняй своихъ, a то пожалуй они
далеко ужь уплыли".
На другой день съ ранняго утра подулъ ìí? попут­
| íûé.â?òåðîêú; ðàñøèâ? же онъ былъ противный, и лоц­
манъ только сердился и покрикивалъ на бурлаковъ. Бур­
лаки принимались за лямки, налегали на нихъ что силъ;
но â?òåðú êð?ï÷àëú, судно по теченію двигалось на­
задъ, и лоцманъ, бросивъ якорь, крикнулъ бурлаковъ на
расшиву. A я сладилъ свой царусъ, но*пока я ладилъ­
то изъ своего зипуна парусъ, началась на ðàñøèâ? за­
возня. Одни бурлаки на äîäê? завезли якорь съ кана­
тами впередъ, а другіе, íàä?âú на себя лямки, öðèêð?пленныя къ другому концу этого каната, потянули ка­
натъ съ одного конца расшивы на другой, и расшива
двинулась. Лоцманъ крикнулъ: „âåñåë?å, братцы!", и
грянула разомъ бурлацкая ï?ñíÿ:
Вотъ пошелъ, таки пошелъ!
Онъ пошелъ да и пошелъ,
Ойъ и ходомъ, ходомъ, ходомъ,
Ходомъ на ходу пошелъ!

Разыгралось тогда мое сердце; не выдержалъ я, и,
схватившись за весла, налегъ на нихъ и что было мочи
гаркнулъ за бурлаками:
/

Опъ пошелъ, да и пошелъ!
Онъ и ходомъ, ходомъ, ходомъ,
Ходомъ на ходу пошелъ!

Лодка­то моя шшеслась, и не óñí?ëú я оцомниться,
какъ расшива скрылась изъ глазъ, и я опять остался
одинъ и онять задумался. „Догоню­ли, думалъ, свою
расшиву, или í?òú?" И, признаться, сокрушила меня въ
тотъ часъ ñîâñ?ìú моя доля, сокрушила такъ, что радъ
утонуть бы былъ; и день­другой не отходила отъ меня
.Й_______________________________________________Е
2

­ 18 ­

такая тоска, что не зналъ я какъ ìí? и быть съ собой.
А какъ быть? Одшъ исходъ — расшиву догнать... И
плылъ я день и ночь, и не зналъ ÷?ìú ужь и прокор­
миться, но Господь и тутъ меня сираго не покинулъ.
Въ êîíö? Костромской губерніи, въ Ветлужскомъ ó?çä?,
на устьяхъ Ветдуги, попались ìí? добрые люди и по­
могли они ìí? въ моемъ ãîð?. Ë?ñà тамъ на Âåòëóã?
непроходимые и живутъ тамъ промышленники— мочаль­
ники да судовщики. Ë?ñà эти идутъ отъ самой Унжи и
вплоть до Камы. Ä?ëàþòú въ нихъ мочалу, рогожу, кули,
лапоть, липовыя доски для иконъ, чашки; но болыне
все мочалу, лубъ али лубокъ, и разныя суда, отчего и
зовутся промышленниками мочальнтами да судовщи­
ками. Въ ìà? и въ ³þí?, когда сокъ идетъ Въ дерево
и ñâîáîäí?å отъ него îòä?ëÿåòñÿ лубъ, âñ? села и де­
ревни въ Ветлужскомъ ó?çä? ïóñò?þòú, — мочальники,
забираютъ женъ и ä?òåé, и отправляются въ ë?ñà.
Тамъ тогда âñòð?òèëú я одну пустую почшку, — это
называется у нихъ селище ìåí?å ÷?ìú въ пять дворовъ.
Сошелъ я у этой починки на берегъ и дай, думаю, по­
прошу õë?áà. Подошелъ къ избамъ,— í?òú никого; по­
стоялъ, постоялъ, — вдругъ вижу вышелъ изъ одной избы
ñ?äîé, ïðåñ?äîé старикъ. Попросилъ я у него õë?áà;
а онъ зорко ïîñìîòð?ëú на меня да и спрашиваетъ: „а
ты не злой ÷åëîâ?êú?" Вижу — добрый старикъ; взялъ
да и разсказалъ ему все какъ было. Вошли въ избу.
Въ èçá? гляжу сидитъ за станкомъ старуха и ä?ëàåòú
рогожу; возятся на полу ребятишки; и видно, что зажи­
точный старикъ, и изба что полная чаша. Âåë?ëú дать
ìí? ïî?ñòü, а самъ óñ?ëñÿ на лавку и принялся ковы­
рять лапоть. Еовыряетъ лапоть, и все поглядываетъ на
меня да выспрашиваетъ: какъ я нанялся, изъ какой де­ і

l_
l_______________________
______________________
______________________''_
___________
___________re
__________re

— 19 —

Wревни^ ãä? мой паспортъ,

Щ

:

какъ я лодку досталъ... Я ему
по истинной ïðàâä?, какъ передъ священникомъ, такъ
все и разсказалъ. Смотрю: мотаетъ старикъ головой, a
самъ межь ò?ìú приговариваетъ ñòàðóõ?: „подлей, под­
лей ему щецъ да дай каши". Старуха тоже охаетъ и
æàë?åòú меня, и ïîîá?ùàëà уже дать ìí? рогожи для
паруса; крупы, õë?áà посулила. Ну, отлегло тутъ у меня
отъ сердца, пріободрился я, — точно въ родимый домъ
попалъ; и сталъ я разсказывать съ стариками о ихъ про­
ìûñë? и объ ихъ ñòîðîí?. А старикъ весь â?êú въ ë?сахъ прожилъ, и бывалъ и въ Вятской губерніи, и въ
Казанской, и въ Нижегородской, въ Симбирской, въ Пен­
зенской, — âåçä?, ãä? стоятъ дремучіе ë?ñà и ãä? жи­
вутъ ë?ñíûå промышленники. Íàòåðï?ëñÿ въ свою жизнь
ішого онъ горя и наговорилъ ìí? про ë?ñà такихъ ^у­
десъ, что и по всей Âîëã? я ничего такого не слыхалъ.
Разскажу вамъ когда нибудь ïîñë?; я и самъ потомъ
живалъ въ этихъ ë?ñàõú и видалъ многое. Говорилъ ìí?
тогда старикъ и про татарина, про черемиса, мордву,
живалъ онъ и съ ними; и многому чему онъ меня въ
этотъ день научилъ; и â?÷íàÿ память старику, помогъ
онъ ìí? въ эту горькую минуту какъ отецъ родной.
Ïî?ëú я у него, отдохнулъ, и далъ онъ ìí? на до­
рогу и крупъ и õë?áà; далъ ìí? и денегъ. Переноче­
вавши, утромъ на другой день заправилъ* я парусъ; при­
правилъ старикъ ìí? мачту, благословилъ и сказалъ:
„съ Богомъ! будешь мимо идти — заходи".
Такъ пошелъ я подъ парусомъ и подъ веслами, и
опять день и ночь; и ужь неподалеку отъ Царицына
вижу — стала расшива на мель. Кричитъ лоцманъ на
бурлаковъ, а ò? перетаскиваютъ на ÿêîð? завозню и
çàï?âàþòú унылую ï?ñíþ:

сгп_______________________________________________.______._______^_________ЬНз
2'

— 20 ­

Ой разъ, ой разъ,
Еще разикъ, еще разъ!

Ïîäú?çæàþ ближе, вглядываюсь; вглядываюсь по­
ïðèñòàëüí?å, — кажись, на видъ наша расшива. Лоц­
манъ такой же щеголь, какъ и нашъ, въ красной ру­
áàõ? и также все громко кричитъ на всю расшиву: „По­
шелъ, батюшки, пошелъ!!... пошелъ ходомъ!!... пой, ре­
бята, пой âåñåë?é!" Гляжу— завозятъ якорь ­съ расшивы
и, кажись, наши. Только сталъ я это приближаться,
анъ слышу, бурлаки, что везутъ завозню, кричатъ ìí?:
„Антошка, это ты'?" Вижу — остановились и глядятъ на
меня, съ расшивы же привсталъ и лоцманъ и тоже кри­
читъ: „Антошка, твоя голова1?"...
Я такъ отъ радости и замеръ, руки такъ и опусти­
лись — едва откликнулся... Спрашиваютъ меня âñ?: „какъ?
что?" Разсказалъ я имъ что было, лоцманъ вынесъ ìí?
водки, и тутъ же сейчасъ íàä?ëú я и лямку; мель была
большущая, а ужь âå÷åð?ëî и скоро приходилось на
отдыхъ.
Лоцманъ сидитъ въ своихъ креслахъ, держитъ пра­
вило и покрикиваетъ только: „âåñåë?å, братцы! нерей­
демъ, да и шабашъ; налягъ, кричитъ, Антошка! налягъ
съ приходу­то!" A я чуть ужь не за четверыхъ нале­
гаю, и ажь îäóð?ëú и въ глазахъ номутилось...
„Ну, ребята; ну, пой, пой âåñåë?å!" подзадориваетъ
лоцманъ, а ребята натуживаются что силъ, но расшива
ни съ ì?ñòà; и поютъ они:
He—й—детъ!... не—й—детъ!...
Аа—у...у..,у, да— а—а—у—у—ухъ!
Не—й—детъ!... не—й—детъ!...

И такъ мучились мы чуть не до ночи. Лоцманъ все
покрикиваетъ, а мы то запоемъ:
Sl_____________________________________________!

— 21 —
q_

Пошла да повела,
Правой ë?âîé заступи!

ж

то ïåðåì?íèìú погудку, да и начнемъ:
Сорвали, сорвалй,
Сорвали, да сорвалй.
Ты опять говори,
Что сорвйли, сорвали,

У меня чуть ноги тогда не подкосились, и чуть я не
упалъ, такъ рвался подъ своей лямкой и такъ ìí? хо­
ò?ëîñü поговорить и ïîãëÿä?òü на своихъ земляковъ.
А земляки натуживаются и ни одинъ ни слова; только
кричатъ ï?ñíþ да поглядываютъ èçð?äêà на меня. Такъ
бились, бились мы, и ужь ñòåìí?ëî, какъ расшива сдви­
нулась, и лоцманъ, выйдя на берегъ, далъ âñ?ìú водки
и сказалъ ìí?: „Ну, счастливъ ты, Антошка: паспортъ
твой у меня; а ужь хозяинъ õîò?ëú было предъявить
его, да боялся, что затаскаютъ..." Хозяинъ ïîñë? того
догналъ насъ, и такъ и ахнулъ какъ увидалъ меня. A
вправду я и самъ долго не â?ðèëú, что я опять попалъ
на свою расшиву и такъ ­благополучно спасся отъ той
гибели, которая нашла на меня той ночью, какъ остался
я на îñòðîâ?. Тяжела, ä?òêè, бурлацкая жизнь, такъ
тяжела, что и í?òú ея òÿæåë?é. Подростете, авось уви­
дите, а авось попытаете и сами.
— А что, ä?äóøêà, про ë?ñà-òî ты õîò?ëú разска­
зать, да про татаръ... Разскажи, ä?äóøêà...
— Разскажу... разскажу, какъ нибудь опосля... усталъ
теперь... Вудетъ еще время, — разскажу.

_

Й________________________________________________3

— 22 —

РАЗСКАЗЪ ВТОРОЙ.
Отъ Вострожсвихъ ä?ñîâú до Нижняго Новгорода.

^Ротъ,

ä?äóøêà, жара­то настала... какъ въ áàí?
^парно, говорятъ ä?òè. У тебя­то тутъ хорошо
въ õîëîäê?...
А старикъ забрался ñåá? подъ íàâ?ñú, и ä?ëàåòú
ä?òÿìú удочки, силки для воробьевъ, ð?æåòú конъки,
строитъ съ крылечками и съ окошечлами деревянные
домики, и все это такъ красиво и такъ ладно, что и въ
ãîðîä? въ лавкахъ лучше не видать... Ä?ëàåòú онъ все
однимъ коротевъкимъ ножомъ. Ручка ножа обмотана вся
ремнемъ, и í?òú у него другихъ инструментовъ, какъ
ножъ, да иной разъ буравчикъ и шило.
— Ãä? ты, ä?äóøêà, научился этому? спрашиваютъ
âñ? старика, глядя на его искусную работу.
— Самъ собой научился... въ ë?ñàõú живши на Вол­
ã?... Вотъ тамъ, откудова и это сюда идетъ, говоритъ
старикъ, указывая на мотокъ полосками íàð?çàííîé ли­
повой коры, называемой лико.

!_
__
__:
_:_
_____________________________
_____________________________й
____________________________й

— 23 —

— Да это­то и не мудреное ä?ëî, — тутъ и учиться­
то не чему... а вотъ лапоть, хоть и простъ, да пока
въ ñåë? Оеменовскомъ въ Костромской губерніи не по­
бывалъ, до ò?õú поръ и плелъ я лапти, да все не такъ,
какъ ñë?äóåòú. Оно говорятъ, что ä?ëî простое лапоть...
да í?òú, — тутъ тоже снаровка нужна; и лапоть лаптю
розь, какъ и лыко лыку. Вотъ липовое лыко и изъ него
лапоть, — онъ и ногу не жметъ, и ложится плотно, да
намокнувъ, и высыхаетъ въ скорости; изъ лозы же и
изъ бредины лыко и лапоть, — оно хоть и ничего — хо­
рошій лапоть, да все ужь не то, что изъ липы; хуже
же í?òú лыка какъ изъ бересты. А, что ä?ëàòü, ãä?
í?òú липы, ä?ëàþòú лапоть и изъ бересты. Ä?ëî, ка­
жись, íåçàò?éëèâîå: начистилъ лыко, ñä?ëàëú заплетку,
насадилъ ее на лапотную колодку, оправилъ, да и ко­
выряй потомъ лапоть, а какъ поносишь его, то, смо­
тришь, онъ и не годится никуда; и все ä?ëî на томъ
стоитъ какъ лыко начинилъ, да какъ заплетку ñä?лалъ.
— Вонъ, посмотри­ка, прибавлялъ всегда при этомъ
старикъ, показывая начатый имъ лапоть, — заплетка­то
какъ скованная...
— А долго, ä?äóøêà, надо ä?ëàòü лапоть'? спраши­
вали старика.
— Да вотъ третій день попусту таскаю эту самую
заплетку изъ­за ïîñòð?ëÿòú... çàì?÷àëú ухмыляясь ста­
рикъ, и еще óñåðäí?å стружилъ для ä?òåé какую­то до­
щечку или какой­то конекъ... А въ лапотномъ, какъ
его зовутъ, или въ Оеменовскомъ ñåë?, — тамъ самый
худой работникъ изготовитъ въ день паръ пять или
шесть. На базары­то въ Оеменовскомъ и въ Ìîëâèòèí?
привозится зимою изъ окрестныхъ деревень тысячъ сто
Ш______________________
:______________________Е

— 24 ­

№­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­
­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­33
паръ; и тамъ они дешевы; — âñ? деревни въ окружно­
сти работаютъ ихъ, — потому тамъ ë?ñà, и землей мало
достанешь.
— Ä?äóøêà, а помнишь, ты про ë?ñà, что на Âîëã?,
îá?ùàëú намъ разсказать?...
— Небось, въ жару­то въ ë?ñàõú прохладно, хо­
рошо, ä?äóøêà, говорили ä?òè.
— Въ жару­то... îòâ?÷àëú въ раздумьи старикъ, сти­
рая рукавомъ рубахи струившійся съ лица потъ, — въ
жару­то... í?òú, когда наступятъ жары, и тамъ бываетъ
á?äà, да такая, что и не приведи Господь âèä?òü-òî ее...
— Это ты, ä?äóøêà, разскажешь намъ про то, что
ë?ñîâèêú-òî про ë?ñà сказывалъ, который помогъ òåá?
на Âîëã?, когда ты догонялъ расшиву?...
— Í?òú... я и самъ á?äó-òî эту âèä?ëú; и самъ,
доводилось потомъ, живалъ въ ë?ñàõú... Да вы, ребя­
тенки, не подумайте, что я про ë?øàãî буду сказывать.
Про ä?øàãî много сказокъ ходитъ. Говорятъ что будто
и âèä?ëè его, — что ростомъ онъ, то выше ë?ñà дрему­
чаго, то ниже травы­муравы; а самъ точно будто и
÷åëîâ?êú, только рожки на ãîëîâ?, да козлиныя ноги
и борода... Говорятъ, что онъ и кричитъ, и поетъ какъ
÷åëîâ?êú, и пищитъ какъ ребенокъ; а не то свищетъ,
гаркаетъ, хлопаетъ въ ладоши, и ò?ìú заводитъ людей
въ глушь, и они блудятъ по суткамъ и не могутъ ни­
какъ выйдти изъ ë?ñó. Говорятъ çàò?ìú, топитъ онъ
будто бы зимой и лошадей въ проруби, a no ночамъ вы­
гоняетъ âñ?õú зайцевъ стадами изъ ë?ñîâú, а изъ се­
леній âñ?õú собакъ... Да много сказокъ про него ска­
зываютъ, — âñ?õú и не переслушаешь, — и все это пу­
стое: никто его не видалъ и все это выдумки... Í?òú...
я вамъ не сказку про ë?ñà скажу и не то, что сказы­

— 25 —

ваютъ, а то, что самъ âèä?ëú, и что взаправду такъ
страшно, что не приведи васъ Господь и ïîâñòð?÷àòüñÿ
съ этой á?äîé. Á?äà-òî эта ä?ëàåòñÿ въ ë?ñàõú вотъ
именно отъ этихъ самыхъ жаровъ, что намъ только ко­
сточки распариваютъ çä?ñü... Тамъ жары­то эти пожары
подымаютъ, да такіе пожары, что, жилъ я разъ какъ­
то въ одной ë?ñîâîé äåðåâí?, да ö?ëóþ íåä?ëþ въ
этотъ­то пожаръ точно къ смерти былъ приговоренъ.
Такой ужасъ, — что и буря­то на Âîëã? покажется по­
ñë? него за ничто. Вываютъ эти пожары и отъ неосто­
рожности çâ?ðîëîâîâú, аль пастуховъ, а не то и сами
крестьяне, выжигая для очистки ë?ñà, производятъ по­
жаръ... Отъ разныхъ случаевъ бываютъ... Въ сорокъ
первомъ году, какъ я былъ въ ë?ñíîé äåðåâí?, тогда
пожаръ селъ съ десятокъ истребилъ и городъ Кадый
тогда­жъ отъ него ñãîð?ëú. Страсть была такая, что
точно адъ какой­то...
— Выло ä?ëî, продолжалъ старикъ и, точно соби­
раясь съ духомъ, чтобы прийомнить и разсказать âñ?
ужасы, онъ, немного помолчавъ, опять началъ ò?ìú-æå
словомъ: „Выло ä?ëî передъ началомъ нижегородской
ярмарки. Собирали мы разные ë?ñíûå матеріалы, раз­
ныя èçä?ë³ÿ; и í?êîòîðûÿ изъ ближнихъ деревень уже
отправились въ Нижній, а мы немного ïîçàì?øêàëè. И,
помню тогда, точно я ждалъ чего­то и точно сердце у
меня ÷?ìú-òî áîë?ëî: не ð?øàþñü никакъ ?õàòü въ
Нижній, откладываю ïî?çäêó со дня на день да и толь­
ко... И не даромъ áîë?ëî, — не прошло и дня, какъ слы­
шимъ, верстъ за сто отъ насъ горятъ ë?ñà и пожаръ
идетъ прямо на насъ. А засуха страшная, іюльскіе жары
стоятъ вотъ такіе, какъ и теперь, — и бури, и грозы
проходили, и все безъ капли дождя. Âñ? низины, ð?÷-

— 26 —

ныя наволоки, поемники *) и топкія болота, все обрати­
лось въ какой­то пепелъ, и все покрылось ñãîð?âøåþ
травой, а ë?ñíîé мохъ только хруститъ подъ ногами.
Въ âîçäóõ?-æú парно, душно, тишина, и идетъ по этому
случаю пожаръ низомъ по ë?ñó, идетъ медленно. Стали
въ äåðåâí? âñ? приготовляться къ âñòð?÷? пожара; стали
подумывать, какъ бы на случай á?äû пустить и âñòð?÷ный пожаръ. А âñòð?÷íûé пожаръ только и могъ тогда
деревню спасти. Начали крестьяне собирать поэтому свое
имущество, да узй&вать, допытываться отъ ñîñ?äåè —
какъ идетъ пожаръ и далеко­ли онъ? А черезъ день
проспулись утромъ, смотримъ, — анъ на äâîð? точно
мракъ какой­то, въ âîçäóõ? же еще äóøí?é и говорятъ
ñîñ?äè, что пожаръ не далеко ужь отъ насъ. Кругомъ
дымомъ пахнетъ, гарью и солнышко стало красно­багро­
вое, и ñä?ëàëîñü точно огненный шаръ какой­то. Деревню­
же нашу и ñîñ?äí³ÿ обошелъ со âñ?õú сторонъ ë?ñú, a
до Волги верстъ сорокъ будетъ, и по ð?÷ê? нашей до­
браться до нее и думать нечего. Что ä?ëàòü, какъ спа­
сти свое добро, a у меня­то тогда товару ï?ëûé амбаръ
былъ. Õîò?ëú было принанять подводъ, — никто не
?äåòú,— каждый о своемъ äîáð? заботится. Ну, ä?ëàòü
нечего, надо, вижу, за^ одно съ другими отстаиваться,
пока силъ станетъ. Разорюсь, думаю, такъ разорюсь, —
пойду опять въ бурлаки. А въ ò? поры я ужь въ тор­
говлю попалъ, и ä?ëî было пошло у меня, какъ ñë?äú.
Наложилъ я тогда что молшо на свой возъ, направилъ
его съ мальчикомъ по äîðîã? на Волгу и сталъ все
остальное тащить âì?ñò? съ другими на поля. Пере­
*) Такъ называются на Âîëã? и на впадающихъ въ нее ð?кахъ луга, покрывающіеся въ весеннее время водою.

— 27 —

таскиваемъ на поля, а на ñë?äóþù³é день мужикъ­то
изъ ближней деревни прискакалъ къ намъ и говоритъ,
что горятъ у нихъ бани и что пожаръ сталъ уже вры­
ваться и въ õë?áíûÿ поля. Слыпшмъ потомъ — раска­
тывается громомъ пожаръ и по нашему ë?ñó. Назна­
чили мы тотчасъ караульныхъ, полезли они на кровли,
стали и по дворамъ, а бабы, — ò? сейчасъ въ избы, по­
вытаскали все что было, и давай на поляхъ копать ямы
и закидывать все землей. Но ÷?ìú его тутъ закидаешь, —
буря­то отъ пожара съ тучей дыма такъ уже и разно­
ситъ огненныя головни, такъ и сыплетъ ими вокругъ;
а пожаръ­отъ идетъ — все ближе и ближе. Раздается
отъ него трескъ, хрустъ, слышится какой­то свистъ,
визгъ; завываютъ á?ãóù³å и спасающіеся волки, и сте­
лется уже надъ нами дымъ, — и такой страшпый, — то
синій, то кровяной, и клубы­то точно огненные. Гля­
димъ, идетъ пожаръ по напіему ë?ñó и захватываетъ
онъ огненными языками да сплошнымъ пламенемъ сперва
сухой верескъ, валежникъ, мохъ и торфъ, а тутъ ва­
лятся çàò?ìú старики — великаны нашего ë?ñà, заго­
раются и â?òðîëîìû *), что залегаютъ на í?ñêîëüêî де­
сятковъ верстъ; и í?òú намъ, видимъ, спасенія, — надо
á?æàòü. Да что á?æàòü, — надо пытаться пустить âñòð?÷ный пожаръ, говорятъ крестьяне; надо ночи обождать,
когда роса начнетъ падать и когда пожаръ стихать ста­
нетъ. А ночью, когда роса падаетъ, пожаръ всегда сти­
хаетъ. Ну, обождали ночи, собрадся изо âñ?õú деревень
народъ отъ мала до велика, и бабы, и старики, и мо­
лодые; выбрали вожаковъ, которые знаютъ хорошо ä?ñú
*) Такъ называются костры, образующіеся отъ сдоманныхъ
â?òðîìú деревьевъ.
Й________________________________________________________[

— 28 —

и бывали на пожарахъ; ð?øèëè вожаки отъ какихъ
ì?ñòú ñë?äóåòú пустить âñòð?÷íûé огонь и пошли мы
всей ватагой на âñòð?÷ó ë?ñíîìó аду по всему его ì?ñòó.
Разставились далеко — далеко другъ отъ дружки, заняли
âñ? что было дороги, проселки и сырыя, топкія ì?ñòà,
и стали усердно сбивать мотыгами и заступами дернъ.
Âûð?çàëè тутъ же не глубокую канавку, или â?ðí?å
лунку въ аршинъ пшрины, подготовили передъ лункой
небольшіе костры сухихъ липъ, шишекъ, хвороста, ва­
лежника и подожгли ихъ по âñ?ìú ì?ñòàìú. Начался
огонь, но â?òåðîêú и дымъ отъ ë?ñíàãî-òî пожара сби­
ваютъ нашъ огонь на насъ, перебрасываетъ пламя и
головни черезъ канавку, а мы стоимъ съ ñâ?æå-íàðóáленными березовыми метлами, — тушимъ каждую искру
и перебрасываемъ головни обратно. Вьемся, чтобы раз­
дуть значитъ ïîñèëüí?é свой­то огонь, но онъ идетъ
на насъ­же самихъ и какъ дойдетъ до канавки, затре­
щитъ, обойдетъ ее всю да и погаснетъ. Погаснетъ, а мы
съизнова наложимъ костры, съизнова пустимъ еще пуще
огонь противъ пожара, и такъ бились, бились и сами
точно каленые отъ огня стали. Однако къ утру­то смо­
тримъ пошелъ нашъ огонекъ рваться противъ пожара.
Рвется онъ, а его сбиваетъ â?òåðú, но все­жъ таки ши­
рится, ростетъ онъ, ползетъ по â?òâÿìú и валежнику,
а вотъ прошелъ впередъ и отъ нашей канавки на í?сколько сажень, и çàò?ìú áûñòð?é да áûñòð?é, да какъ
ðàçãîð?ëñÿ, какъ двинулся и сталъ тутъ онъ и самъ
пожаромъ. И вотъ пожаръ тотъ на него, а нашъ на того;
çàñêðèï?ëè, затрещали дубы и â?êîâ?÷íûÿ сосны, брыз­
нули изъ нихъ вверхъ смоляныя струи и мы только ди­
вимся и крестимся, глядя на эту битву и на эту страсть
адскую. Полымя вздымается ñò?íîé на ñò?íó, подымаются

­ 29 —

отъ него къ небу крутящіеся огненные столбы, пшпитъ,
свиститъ и брызжитъ огненная смола. Мы стоимъ не
живы, не мертвы, и простояли такъ не ?âïø вплоть до
вечера, къ вечеру­же слышимъ рушатся рядами наши
ë?ñíûå великаны, затихаетъ и садится къ низу пламя.
А чадъ и смрадъ разостлался какъ мракъ, и ?ñòú глаза,
и часъ отъ часу подымаются огненные снопы отъ па­
дающихъ деревьевъ; и вотъ къ ночи остановился по­
жаръ, а тутъ, намъ на подмогу, блеснула и молнія, рас­
катился ударъ грома, — одинъ, другой, и дождь, какъ
изъ ведра, ливмя полилъ на все наше пожарище. Встали
утромъ, анъ â?òåðú и дождь прогнали уже маленько и
дымъ, почувствовалось какъ­бы ñâ?æ?é, вздохнули по­
легче, а на ïîæàðèù? все еще ïëàìåí?þòú груды â?òðîломовъ, костровъ и â?òåðîêú стелетъ дымъ черезъ ð?êó,
въ сторону отъ нашей деревни. Ну, думаемъ, далъ бы
Богъ теперь не начаться пожару съизнова; а не то за­
таилось пожалуй ãä? нибудь въ дуплахъ и старыхъ пень­
кахъ пламя и, какъ раздуетъ его â?òðîìú, выползетъ
оно снова на свободу, и пойдетъ, пожалуй, опять съ иглы
на иглу, съ обломка на обломокъ и доберется до ñâ?жаго ë?ñà, — тогда пропали наши труды и не устоять
чего добраго и нашей äåðåâí?. Такъ ждали день, дру­
гой,^— караульные сидятъ по очереди ночью на кры­
шахъ, a я ïîãëÿä?ëú, ïîãëÿä?ëú на пожарище, да и
перетащилъ опять свой товаръ въ амбаръ. Думаю, ми­
нетъ насъ, авось, эта á?äà; и надо ïîñêîð?é въ Ниж­
ній на ярмарку, а то пропадетъ и моя торговля. Думаю
такъ­то, а самъ все еще подъ страхомъ и все еще не
могу опомниться. Но, ä?ëàòü нечаго, пождалъ еще де­
пекъ, ïîãëÿä?ëú на ñîñ?äí³é къ пожару ë?ñú, ïîãëÿä?ëú
еще на пожаръ, — вижу — погасъ кажись, — не видать ни­
]_______________________________________________Й

— 30 —

чего, только дымится êîé-ãä?, да куритъ... Ну, пождалъ,
да и отправился къ Âîëã?, а тамъ нашелъ парня, да и на
ярмарку. Спрапшвалъ потомъ по äîðîã? людей, что ?õàëè
съ пожарища, —говорили—ничего затихло, невидать огня;
но говорили также, что â?òåðîêú-òî становится ñèëüí?é
и, пожалуй, онъ что нибудь да íàä?ëàåòú. Добрался до
Нижняго, тоже дурнаго ничего не слыхалъ, и успокоился
я по этому случаю, и принялся на ÿðìàðê? за торговлю.
— А ты часто бывалъ, ä?äóøêà, въ Нижнемъ на
ÿðìàðê? ? перебивали его ä?òè.
— Да ë?òú двадцать почти что каждый годъ ?çäèëú
туда.
— А ты что продавалъ тамъ? спрашивали другіе.
— А что пожаръ опять начался, аль í?òú? спра­
шивали заинтересованные пожаромъ.
И ä?äóøêà однимъ говоритъ — что былъ пожаръ, и
что ñãîð?ëî все его имущество, а другимъ, í?ñêîëüêî
помолчавъ, тоже îòâ?÷àåòú:
— Торговалъ, торговалъ ò?ìú же ë?ñíûìú товаромъ,
что и ïîñë? пожара повезъ. Сначала все было мелочью
торговалъ. Сперва возилъ липовыя доски для иконъ,
лыки, лубъ, мочалу, кули, циновки; а çàò?ìú сталъ спла­
влять по Âîëã? и ë?ñú, а потомъ взялся было и за
судостроеніе. И í?ñêîëüêî разъ прогоралъг нищалъ, и
опять шелъ въ бурлаки, и опять потомъ подымался въ
лоцманы, въ прикащики и çàò?ìú снова въ хозяева, и
ужь Нижній не только самъ­то я хорошо знаю, да и
тамъ­то поди âñ? до единаго знали меня.
— А хорошій городъ Нижній, ä?äóøêà?...
— А ярмарка­то большая? спрашиваютъ старика,
то съ той, то съ другой стороны, какъ бы подталкивая
его äàë?å на разсказы.
Ш________________________________________________!

— 31 —
□_

IE
И слушаютъ ä?òè окружившіе бывалаго старика, со
вниманіемъ, слушаютъ жадно; и никто не пропуститъ
ни одного его слова, и никто никогда не прерветъ
начатую имъ какую нибудь исторію. Âñ? знаютъ, что
говоритъ старикъ одну правду и много на своемъ â?êó
онъ испыталъ и многое знаетъ. А старикъ, что ни
слово, что ни спросъ, то новая и новая у него исто­
рія; и помолчитъ, помолчитъ немного, да и начнетъ,
либо съ того, что самъ видалъ, либо съ того, что изъ
книжекъ узналъ, или о чемъ ему когда­то его старики
сказьшали. И помнитъ онъ все до самой мелочи, и, коли
пойдетъ о чемъ говоритъ, такъ ужь разскажетъ и пред­
ставитъ все до подробности. Спросили его про Нижній,
спросили хорошъ­ли Нижній, и большая­ли ярмарка; a
старикъ сперва îòâ?òèëú по обыкновенію отрывисто:
„хорошъ городъ, — í?òú лучше его на Âîëã?"; а по­
томъ упомянулъ и имя Минина, и Пожарскаго, и сталъ
çàò?ìú разсказывать съ того, что онъ самъ слышалъ о
Нижнемъ отъ стариковъ и что доводилось читать иногда
въ книжкахъ.
— Сказывали старики ìí?, что жила въ древности
тамъ, ' ãä? теперь Нижній, Мордва и были два мордвина:
Скворецъ и Дятелъ. Дятелъ­то былъ колдунъ; и спра­
шиваетъ разъ Скворецъ Дятела, что станется съ его
потомкамй? и получаетъ Скворецъ на это въ îòâ?òú отъ
колдуна, что пока будутъ жить потомки дружно, то и
будутъ сильны; а коли станутъ ссориться, то придутъ
русскіе и построятъ на ихъ ì?ñò? каменный городъ.
Только умеръ Дятелъ, похоронили его на ãîð?, которая
зовется и теперь въ Нижнемъ Дятловою; и стала мордва
между собой не ладить и сбылось то, о чемъ говорилъ
Дятелъ. Мордвины и теперь поютъ ï?ñíþ, какъ при­

Й_______________

._
____________
___________ш

— 32 —

шли и покорили ихъ русскіе. Поютъ Мордвины, какъ
по Âîëã? плылъ русскій князь и увидалъ онъ, что стоитъ
на крутомъ берегу Мордва въ á?ëûõú балахонахъ и мо­
лится она своему Богу. Спрашиваетъ князь: „что за
люди 1?" Старики­Мордвины послали молодыхъ къ князю
съ пивомъ и мясомъ; но посланные ñú?ëè дорогою мясо,
вьшили пиво и поднесли âì?ñòî подарковъ земли и воды.
Князь принялъ эту землю и воду за подчиненіе Мор­
довскаго народа и поплылъ внизъ но Âîëã?; и ãä? бро­
ситъ горсть земли, тамъ и явится городъ, и ãä? бро­
ситъ щепотку — тамъ и деревня.
— Князь этотъ, какъ по книжкамъ èçâ?ñòíî, Юрій
Всеволодовичъ, — онъ и основалъ, тамъ, ãä? теперь Ниж­
ній и ãä? была въ ту пору одна Мордва, — княжество
Нижегородское, и городъ Нижній­Новгородъ, — на по­
добіе бывшему великому княжеству Новгородскому и его
городу Новгороду. Мордвы­же и теперь много, и по Ни­
жегородской, и по Симбирской, и по Саратовской гу­
берніямъ; но Мордвина­то теперь и не отличишь отъ
pyct­itaro. Это не то что татаринъ или черемисъ; Мор­
двинъ и говоритъ по­русски и Богу молится но нашему
и ходитъ, т. е. îä?âàåòñÿ какъ русскій, только у жен­
шинъ на головахъ торчатъ лопаты, въ ðîä? русской
кички, и повязки, убранныя монетами и бляхами. Де­
ревни Мордовскія построены тоже на русскій ладъ; и
красивый и добрый народъ эти Мордвины. До смерти
только любятъ они пить пиво, а пиво варятъ êð?ïêîå,
густое — çàõì?ë?åøü отъ него такъ­же какъ и отъ водки.
Случалось бывать ìí? на ихнихъ свакьбахъ­самопруіп­
кахъ. Это женихъ съ íåâ?ñòîé сами себя окручиваютъ,
безъ согласія отца и матери, то­есть óá?ãóòú отъ нихъ,
да и îáâ?í÷àþòñÿ,— такое стало быть обыкновеніе. Во­

— 33 —

штомъ­же

I

ш

являются съ повинною къ отцу и къ матери,
и çàò?âàþòú свадебный пиръ; и пьютъ они это пиво
ведрами. Помню, закружило оно ìí? голову разъ такъ,
какъ потомъ и не кружилась въ жизни никогда у меня
голова. Сильное, õì?ëüíîå пиво. Странно показалооь ìí?
у этихъ Мордвинъ ихъ ä?ëåí³å, — есть одна Мордва —
называется у нихъ Арзя, а другая — Макша; и какъ
они не живутъ близко, — никогда не ñì?øèâàþòñÿ, и
всегда одни отъ другихъ îòä?ëüíî, — отчего и идетъ
про нихъ поговорка: „у Мордвы äâ? морды, а шкура
одна". На ÿðìàðê? въ Нижній много приходитъ ихъ изъ
деревень; и идутъ они и въ бурлаки, и­ въ плотники;
но больше всего любятъ они водить пчелъ и землю
обрабатывать. Вылъ у меня одинъ Мордвинъ въ Ниж­
немъ болыпой пріятель, и въ ту пору, какъ я ïîãîð?ëú
въ ë?ñó, онъ ìí? болыпую службу сослужидъ.
— Въ ту пору, ïð³?çæàþ я въ Нижній; а ужь онъ
весь, верстъ на двадцать по пристанямъ, точно ë?ñîìú
или ñ?òêîé какой обставился мачтами и пароходными
трубами. Гляжу, флаговъ еще на ярмарочномъ зданіи не
видать и народъ все больше по пристанямъ. Ну, думаю,
въ самый разъ ïð³?õàëú, поторгую какъ ñë?äóåòú. По­
шелъ къ своему пріятелю Мордвину, отыскалъ съ нимъ
для своей торговли ì?ñòî, разсказалъ ему о ïîæàð?,
что былъ у насъ, и нарядились мы на другой день на
открытіе ярмарки. Собралось все духовенство, весь го­
родъ къ ярмарочному собору, прошли ïîñë? îá?äíè съ
креотнымъ­ходомъ къ мосту, который идетъ черезъ Оку,
ãä? она впадаетъ въ Волгу, и отслужили тамъ молеб­
ствіе. А на ÿðìàðê? вся болыпая торговля уже пошла
въ ходъ по трактирамъ, да на Сибирской пристани. Тор­
говля же въ балаганахъ и самая ярмарка на площади

­ 34 —

начинается ïîñë? крестнаго хода по ÿðìàðê?, въ день
преподобнаго Макарія­Жедтоводскаго, съ 25 іюля. От­
того­то Нижегородская ярмарка и зовется Макарьев­
ской, и была она прежде въ г. Ìàêàðüåâ?, также на
Âîëã?, и началась она тамъ отъ стеченія богомольцевъ,
которые приходил^і на поклоненіе въ день кончины пре­
подобнаго Макарія 25 іюля. Торговали тамъ сперва кре­
стьянскими èçä?ë³ÿìè, а потомъ стали съ разныхъ ì?ñòú
ñú?çæàòüñÿ купцы и образовался торгъ болыпой, —учре­
дилась и ярмарка. Но ì?ñòî въ Ìàêàðüåâ? низменное,
затоплялось оно каждогодно водою, портило ярмарочныя
зданія и перевели поэтому ярмарку въ 1816 г. въ Ниж­
ній. Въ Нижнемъ ярмарка тоже на плохомъ ì?ñò?, и
тоже весной затопляетъ ее всю водою; но по одну сто­
рону ярмарочной площади Ока, a no другую Волга и
для судовъ и для пристаней большое раздолье. Ходили
мы тогда съ Мордвиномъ по городу, что на ãîð?, но
пусто въ этомъ ãîðîä? во время ярмарки, онъ точно и
не жилой, — народъ только и кишитъ, что на ÿðìàðê?,
да въ той части города, которая зовется „Нижній ба­
заръ" и что идетъ по уступамъ горы у ð?êè. Нижній­
же красивый городъ — í?òú êðàñèâ?é его на Âîëã?.
Весь онъ въ садахъ; на самой высокой ãîð? стоитъ
Еремль, стоитъ Крестовоздвиженскій монастырь, a no
низу у Оки прошла каменная набережная, и соединилась
тутъ Ока съ Волгой въ такую ширь, что не окинешь
ее и глазомъ. Около ярмарки, на Îê?, выстроилась те­
перь слобода Купавино, и такая красивая, точно городъ
другой, — тутъ и каменныя дома, и гостинницы, и лавки,
и магазины, — все, какъ въ ãîðîä?. И въ Åóíàâèí?, во
время ярмарки, въ самый разгаръ­то ярмарочный, самый
разгулъ и идетъ. Оттого­то и говорится про Кунавино:
Й
__________________________________________#

— 35 ­

Щ

"

щ

:

„Кунавина слооода въ три дуги меня свела". Дач что
тамъ Кунавино; въ ярмарку и на площади столько ве­
селья, что знай только раскошеливайся, какъ захочешь
гулять, Тутъ и гостинницы, и театръ, и балаганы раз­
ные; тутъ и шарманки, и ï?ñåííèêè и чудеса по бала­
ганамъ показываютъ; тутъ по балконамъ въ гостинни­
цахъ и ä?âèöû пляшутъ, и со çâ?ðÿìè разныя пред­
ставленія даютъ; показываютъ великановъ, великаншъ,
уродовъ разныхъ съ двумя головами или безъ ногъ и
безъ рукъ,,— тутъ словомъ все со всего государства на­
везено. А народу­то, — и не разпознаешь кто какой â?ðû
и какъ прозывается. Тутъ и персіяне, и грузины, и
армяне, — а потомъ калмыки, башкиры, татары, чере­
мисы, чуваши, мордва, киргизы; есть и изъ русскихъ
въ различныхъ костюмахъ народъ. Кто чімъ торгуетъ—
всякій свое привезъ. Москвичи,—ò? везутъ матеріи раз­
ныя, сукна, посуду; Владимірпы — ситцы, миткаль; Ни­
жегородцы — стальныя èçä?ë³ÿ изъ селъ: Павлова и Вор 1
смы; Костромичи — ë?ñú, поташъ, смолу, деготь, да так­
же, какъ и я привезъ, циновки изъ ë?ñîâú, деревян­
ную посуду; Пермяки — ò? соль, æåë?çî, ì?äü; Туляки —
самовары, ружья; Казанцы — сапожный товаръ, ì?õà и
экипажи; Саратовцы — õë?áú; Астраханцы — рыбу, ви­
зигу; Ярославды, — ò? опять полотна, а Вятчане — ко­
леса, òåë?ãè; Сибирь­же торгуетъ чаемъ, и болыпая
идетъ имъ торговля на Нижегородской ÿðìàðê?; Ар­
мяне­же и Персы — привезли ковры, шолковыя матеріи...
И такъ вся Россія везетъ все на Нижегородскую яр­
марку, и каждый îáì?íèâàåòú свой товаръ на другой,
или продаетъ свое и покупаетъ то, чего í?òú въ его
êðà?, и то, въ чемъ тамъ нуждаются. На самой ÿðìàðê?
между балаганами или лавками только и видишь что
з*

— 36 —

одно разгружаютъ, а другое идетъ въ нагрузку. По до­
рогамъ же отъ Нижняго тащутся и день и ночь обозы,
и не умолкаетъ говоръ о Нижегородской ÿðìàðê? за
í?ñêîëüêî сотъ верстъ. Âñ? отовсюду ñï?øàòú на нее,
говорятъ о ней и хлопочутъ изъ­за нея. Пріятель мой
Мордвинъ держалъ у себя во время ярмарки постоялый
дворъ и ñú?çæàëèñü къ нему нижегородцы да костро­
іушчи изъ разныхъ ó?çäîâú. Я остановился у него­же.
Вечеромъ, какъ сойдемся, разговору у насъ и не пере­
слушаешь; и все о òîðãîâë?, да о ÿðìàðê?. А на яр­
ìàðê?, —какъ случится подъ вечеръ въ трактиръ зайти, —
тамъ стономъ говоръ и споры стоятъ. Повсюду жуж­
житъ трактирный улей, и только ï?ñåííèêè, какъ гар­
кнутъ „вдоль да по ð?÷ê?", —только они немного и по­
кроютъ этотъ торговый гамъ. Тутъ въ òðàêòèð? и бур­
лаки, что пришли наниматься на вторую путину отъ
Нижняго, тутъ и мелкій торгашъ, и барыпшикъ; а въ
чистой ïîëîâèí? трактира сидятъ у çàíàâ?ñîêú подряд­
чики, купцы, — и âñ? сходятся, и обо всемъ разговоръ
идетъ и âñ? ä?ëà свои ð?øàþòú. Въ одномъ ì?ñò? со­
шлись мелкіе торгаши и разсуждаютъ о томъ, ãä? ка­
кой товаръ ïîâûãîäí?å можно купить и какой купецъ
обанкрнтился или проторговался, какого пошли ä?ëà въ
ходъ и какой купецъ прижимистый, а какой í?òú. Въ
другомъ ì?ñò? говорятъ о томъ, на что ö?íû поднялись
и что вздорожало, а что стало и ïîäåøåâ?é; въ чистой­
же ïîëîâèí?, туда войдешь,—тамъ разсужденія все про
векселя, про проценты; тамъ слышишь, какъ стоятъ
или идутъ векселя одного купца, какъ другаго, и какая
фабрика сколько чего можетъ ñä?ëàòü, и какъ что фаб­
рика ä?ëàåòú, куда свой товаръ сбываетъ; и какая фа­
брика закрылась, какая явилась новая, — вся сила тор­

— 37 —

говая тутъ. За столиками­же на черной ïîëîâèí? âñòð?тишь и бурлаковъ, —тутъ и они орутъ и ругаются; кри­
чатъ, что пароходы бурладкій трудовой õë?áú çà?ëè.
Около­же нихъ сидятъ пароходные кочегары, машини­
сты; тутъ же распиваютъ чай и пароходные лоцмана,
прикащики; и тутъ слышишь: лоцмана толкуютъ о Вол­
ã?, — ãä? она îáìåë?ëà, ãä? èçì?íèëà фарватеръ; ãä?
какой пароходъ ñ?ëú. на мелъ, который разбился... Тол­
куютъ про капитановъ, которые ничего не знаютъ, a
распорялсаются... Спорятъ о томъ, какое пароходное об­
щество лучше и ãä? âûãîäí?å служить: на пароходахъ­
ли общества Меркурій, Самолета, или Дружины. Гово­
рятъ о пассажирскихъ пароходахъ, — это ò?, которые
людей возятъ, и о буксирныхъ, которые тащутъ на бук­
сирахъ или на канатахъ баржи, т. е. суда съ товарами.
Говорятъ, какіе пароходы áûñòð?å ходятъ, какіе слабо­
ñèëüí?å, ãä? на Âîëã? лучшія пристани; ãä? въ какомъ
ãîðîä? что случилось, — и про это тутъ услышишь...
Тутъ, словомъ, все èçâ?ñòíî, и обо всемъ справку на­
ведешь.
— Въ ò? поры, какъ ïð³?õàëú я съ своего пожара,
тогда и я тутъ середь ярмарки прослышалъ впервые,
что горятъ опять напш ë?ñà и что начался пожаръ съ
нашихъ­же деревень. Сижу я, помню, однажды съ зем­
ляками — тверитянами, пьемъ чай, — только по­о­бокъ
насъ говорятъ что­то о пожарахъ въ Костромской гу­
берніи, — прислушиваюсь, — анъ идетъ этотъ разговоръ
0 нашихъ деревняхъ. Оталъ я разспрашивать,—давно­ль
оттуда пароходъ пришелъ и отъ кого прошелъ этотъ
слухъ, и узнаю, что пришли съ пароходомъ ïîãîð?âø³å
мужики и говорятъ они, что остался отъ ихъ деревень
одинъ только пепелъ. Прихожу на постоялый дворъ,

1

____________.__________________Й

­38 ­

a Мордвинъ­то и одинъ изъ ïîãîð?âøèõú нашего села
âñòð?÷àþòú меня и èçâ?ùàþòú, что ñãîð?ëî въ ë?ñàõú
все мое нажитое добро.
Ну, думаю, какъ тутъ быть? На товаръ, который
продалъ на ÿðìàðê?, — не подымешься съизнова: надо
долги заплатить, надо домой въ Зубцовъ деньги послать...
Что ä?ëàòü? Но городъ Нижній, какъ говоритъ пого­
ворка, „ñîñ?äú Ìîñêâ? ближній", и въ ÿðìàðê? всякаго
ä?ëà вдоволь.
Сталъ я продавать свой товаръ; а Мордвинъ­то,
спасибо ему, нашелъ ìí? лоцманское ì?ñòî на пароходъ,
да и говоритъ: „походи, братъ, ë?òîìú на пароходахъ,
а за ë?òî присмотришь опять какую ни на есть торговлю,
или какое ä?ëî, да богъ дастъ, и поправишься, къ
çèì?". Поразсудилъ я, потолковалъ еще съ людьми, да
и послушалъ Мордвина. А на пароходахъ я и прежде
служилъ, и зналъ лоцманское ä?ëî хорошо. Сталъ опять
на рубку или на крылечко, что ñä?ëàíî по ñðåäèí? па­
рохода, и принялся опять править рулемъ. И, помню,
въ первый день жутко ìí? было ïîñë? своего­то ä?ëà
и своего хозяйетва, а іютомъ сходилъ на ïàðîõîä? въ
Казань, вернулся опять въ Нижній, —и ничего, —снова
нашлось ä?ëî, а къ çèì? èì?ëàñü ужь въ ïðèì?ò? и
торговля.
— А ты, ä?äóøêà, помнишь, когда пароходы стали
по Âîëã? ходить'? спрашивали слушавшіе старика.
— Да, какже не помнить. Первый пароходъ былъ
мологскаго ïîì?ùèêà Евреинова; назывался онъ „Волга"
и ходилъ отъ Мологи до Ярославля. Это было въ 1820
году. Ïîñë? „Волги" Евреиновъ устроилъ еще паро­
ходы между Нижнимъ и Рыбинскомъ; а потомъ пошли
и общественные пароходы. Сперва явились изъ Перми
Й_______________________________________^_________те

— 39 —

ходившіе no Åàì? и no Âîëã? въ Нижній съ сибир­
скими товарами, çàò?ìú учредилось по Âîëã? общество
Самолетъ, а тамъ Польза, Меркурій; и такъ наплоди­
лось этихъ пароходовъ въ какихъ нибудь ë?òú десять,
пятнадцать столько, что теперь ихъ и счетомъ не со­
считать.
— А хорошо, ä?äóøêà, плыть на ïàðîõîä? 1? спра­
шивали ä?òè; — шибко онъ á?æèòú?
— Прежде на нихъ и садиться боялись; бурлаки
думали, что это нечистая сила и что пароходы прямо
пошли отъ чорта и отъ ближайшаго сродственника его
í?ìäà да англичанина, а ï?òîìú, какъ íî?çäèëú народъ,
да увидалъ, что хорошо, такъ теперь âñ? ?äóòú на па­
роходахъ и биткомъ они набиты пассажирами. Да и какъ
не хорошо: сегодня изъ Нижняго âû?õàëú, а завтра,
ïîñë? завтра очутился, смотришь, тамъ, куда и за не­
ä?ëþ, или за äâ? въ прежнія времена не äî?õàëú-áû.
И повсюду, когда ?äåøü, пароходъ останавливается у
пристаней, повсюду на пристаняхъ продаютъ õë?áú,
молоко, кругомъ тебя народъ, — ?äåøü весело и ужь
знай ñåá? сиди, да посматривай на берега, да на де­
ревни и села, что на Âîëã?. За íåä?ëþ за какую ни­
будь всю Волгу отъ Нижняго ïpoá?æèøü, , и âñ? города
повидаешь.
— А что, ä?äóøêà, про Нижній и про ярмарку ты
намъ ничего больше не скажешь'? перебивали старика
ä?òè.
— Да что­жь еще вамъ сказать, — ðàçâ? вотъ про
Минина и Пожарскаго, если не слыхали никогда, такъ
про нихъ ñë?äóåòú вамъ сказать. Они великіе люди, и
славенъ ими Нижній, какъ ни одинъ городъ въ Россіи.
Они въ 1612 году спасли Россію отъ враговъ, отчего

— 40 —

теперь Нижегородцы и говорятъ, что „кабы мы не вста­
ли, такъ вы поганую землю носшъ­бы копали". Кузьма
Захаровичъ Мининъ­Сухорукъ былъ мясной торговецъ
въ Нижнемъ, а Пожарскій — князь; и когда была война
и враги взяли Москву, Мининъ кликнулъ кличъ къ ни­
жегородцамъ; призвалъ ихъ, прося пожертвовать âñ?ìú,
чтобы спасти отечество; и ополчились они, и подъ пред­
водительствомъ князя Пожарскаго освободили Москву и
спасли отъ враговъ всю Русь. За это поставленъ въ Мо­
ñêâ? Минину и Пожарскому памятникъ; стоитъ имъ па­
мятникъ и въ Нижнемъ.
— Въ Нижнемъ родился и жилъ еще одинъ вели­
кій ÷åëîâ?êú, и этотъ ÷åëîâ?êú тоже былъ ивъ про­
стыхъ; но о немъ также знаетъ вся Россія. Звали его
Кулибинъ, жаловала его Екатерина за его èçîáð?òåí³ÿ
и умъ и чиномъ и ì?ñòîìú; но онъ отказался, и былъ
простой механикъ, который èçîáð?ëú черезъ болыпую,
широкую ð?êó' Неву — мостъ въ одну арку, устроилъ
такіе часы, которые стоятъ и теперь во äâîðö? въ Пе­
òåðáóðã?, и умеръ, но несчастью, какъ умный ÷åëîâ?êú,
въ самой крайней á?äíîñòè. Вотъ, ä?òóøêè, все теперь
вамъ разсказалъ, что знаю про Нижній и про ярмарку,
а будете меня старика помнить да слушать, такъ раз­
скажу когда и еще что о Âîëã?.

— 41 —

W

РАЗСКАЗЪ ТРЕТІЙ.
Отъ Нижняго­Новгорода до Казаня.

?åãîðîäñêàÿ ярмарка подходила къ концу. На
'Ш^ пароходныхъ пристаняхъ толпились татары,
черемисы, чуваши, армяне, персы; кто возвращался въ
Казань, кто въ Симбирскъ, въ Саратовъ, въ Астрахань,
армянинъ ?õàëú за Еавказъ, черемисы и чуваши въ свои
ì?ñòà за ð?êó Суру, въ городъ Чебоксары; и пароход­
ная палуба испещрена была всевозможными формами
конусообразныхъ и грибовидныхъ шапокъ, ðàçíîöâ?òными костюмами и лицами. Шумъ и говоръ, сотни раз­
íîð?÷èâûõú голосовъ, жужжали среди громкой команды
канитана и при ð?çêîìú, пронзительномъ ñâèñòê? отча­
ливающаго парохода.
— Отдай чалку, слышались черезъ рупоръ, или ì?äную трубу командныя слова канитана.
Матросы быстро отвязывали чалку или канатъ, на
которомъ держался пароходъ у пристани.
— Ходъ внередъ, командовалъ капитанъ, наклоняясь
~

7 ­.

■.

надъ рупоромъ, проведеннымъ подъ палубу ' къ маши­
нисту.
Пароходъ тяжело захлопалъ своими колесами по âîä?;
но послышалась капитанская команда „стопъ", — колеса
замолкли, пароходъ бортомъ двинулъ пристань, — при­
стань зашаталась, раздался съ пристани крикъ „убирай
чалку", и потомъ опять команда капитана „ходъ назадъ".
Минуту спустя капитанъ снова закричалъ „ходъ впе­
редъ", и застучали пароходныя колеса сперш мед­
ленно, а çàò?ìú, ïîñë? новой команды „средній ходъ",
застучали они чаще, ñèëüí?å, и не прошло пяти ыи­
нутъ, какъ пароходъ вышелъ уже на средину Волги.
Онъ пробрался среди тысячи разныхъ расшивъ, баржъ,
косовыхъ; капитанъ глянулъ съ своего возвышеннаго
крылечка или рубки на скрывающійся за горою Ниж­
ній, нагнулся еще разъ къ рупору, скомандовалъ „пол­
ный ходъ"; и замелькали гористые берега Волги, а кто­
то изъ пассажировъ снялъ шапку и проговорилъ тор­
жественно: „прощай Нижній!... нрощай Кунавино!..."
День 'былъ тихій, ясный; на ïàëóá? была ò?ñíîòà,
но âñ? кое­какъ пріютились, — кто на полу, кто на лав­
кахъ, иные расположились на носу парохода, около ма­
тросской каюты, другіе заняли корму или заднюю око­
нечность палубы, í?êîòîðûå стояли въ проходахъ по
бокамъ машины, а иные нашли ì?ñòî и у кажуховъ,
которыми въ âèä? крышъ закрываются пароходныя ко­
леса. Ìí?, впервые путешествующему по Âîëã?, при­
шлось также ïîì?ñòèòüñÿ въ ãðóïï? татаръ и черемисъ
на êîðì? парохода, ãä? было не особенно удобно и куда
зачастую залетали искры отъ пароходной трубы. Не
разъ раздавались возгласы: „эй, Ванька, гляди­ко каф­
танъ горитъ!... — эй, жешцина, баба, какъ­тебя, —

­ 43 ­

w

^

:

:

■

îä?ÿëüöå y реб^нка çàòë?ëîñü!..." Îä?ÿëüöå, брошенное
на полъ, баба топтала ногами, а Ванька въ новомъ каф­
òàí? èì?ëú уже и новую дыру.
Ваба, Ванька и другіе разсказывали при этомъ слу­
÷à?, что пароходы жгутъ по Âîëã? ö?ëûå караваны су­
довъ, что сожгутъ они когда нибудь и ярмарку; разска­
зывали множество ходившихъ тогда въ íàðîä? небы­
лицъ; и одинъ необыкновенно простенькій и добродуш­
ный старичекъ изъ­за Волги, пророчилъ, что сожгутъ
скоро эти чортови самовары, т. е. пароходы, âñ? ë?ñà,
что люди погибнутъ отъ холода и голода, и что наста­
нетъ время, когда и деньги будутъ не золотыя, не се­
ребряныя, а деревянныя. Иные соглашались съ этими
пророчествами и ïðåäâ?ùàëè еще болыпіе ужасы, иные­
же ïðîòèâîð?÷èëè и доказывали совершенно противное.
И въ одномъ ì?ñò? шелъ такой разговоръ, въ другомъ
говорили, что на камско­волжскихъ пароходахъ ñä?ëàíû
уже надъ палубами æåë?çíûÿ крыши, и что тамъ искры
не жгутъ людей. Ãä? опять споръ шелъ о ÿðìàðê?, —
армянинъ доказывалъ, что ярмарка стала плоха, что мо­
сковскій товаръ вздорожалъ; одинъ­же развеселый куп­
чикъ ñîæàë?ëú во всеуслышаніе, что ярмарка окончилась.
— Онъ зктрогивалъ разными прозвищами и посло­
вицами татаръ и черемисъ.
Пассажиры ñì?ÿëèñü; а татаринъ, взглянувъ изъ под­
лобья на купчика, не то грозно, не то саркастически
сморщилъ свою скулистую физіономію, поправилъ на сво­
ей бритой ãîëîâ? ермолку, и, казалось, õîò?ëú что­то
îòâ?òèòü; но íåóñï?ëú онъ разинуть и рта, какъ куп­
чикъ, ободренный ñì?õîìú, снова хватилъ.
— Казань погребли — и орду прошли...
За этимъ опять посыпались прибаутки за прибаут­

­ 44 —

|р

Щ

кой, пословица за пословицей; купчикъ былъ неисто­
щимъ и кричалъ чуть не на всю палубу:
— А знаете, братцы, íûí? про татарское счастье
только въ сказкахъ слыхать.
— Возьми­ка тройчатки, говорилъ онъ, обращаясь
опять къ татарину, пособи навозъ навалить!...
Но разсерженный татаринъ âö?ïèëñÿ' въ свою оче­
редь въ купчика; любопытные пассажиры затолпились
около спорившихъ; и кто вставлялъ свои çàì?÷àí³ÿ,
кто разжигалъ то татарина, то купчика, и безсвяз­
ный говоръ и шріъ пересыпались общимъ ñì?õîìú и
гиканьемъ. Я ушелъ, пользуясь своимъ знакомствомъ съ
лоцманомъ, на капитанскую рубку, и оттуда,' съ этого
возвьшіеннаго крылечка, невольно любовался великой
русской ð?êîé. Широко, привольно, верстой въ попе­
рекъ, она ñèí?ëàñü блестящей, серебристой полосой на
í?ñêîëüêî десятковъ верстъ, и оживлялась поминутно,
сновавшими по ней взадъ и впередъ пароходами, бар­
жами, парусными судами и лодками. Вотъ вдали, á?ë?þòñÿ, точно стаи птицъ, надуВшіеся паруса косовыхъ;
вотъ летитъ на âñòð?÷ó какой­то бойкій красивенькій
пароходъ; на немъ также, какъ и на нашемъ, испещрена
палуба ðàçíîöâ?òíûìè костюмами пассажировъ; пароходъ
подаетъ свистокъ, нашъ тоже; çàò?ìú îáì?íèâàþòñÿ они
должной честью, подымая другъ передъ другомъ флаги,
и лоцманъ говоритъ ìí?, „самолетъ á?æèòú"; а äàë?å,
указываетъ опять на пароходъ и говоритъ: „а вонъ, съ
нами по пути и буксирный Меркурьевскій". На вопросъ
мой, какимъ образомъ знаетъ онъ такъ хорошо âñ? па­
роходы, онъ объясняетъ, что у меркурьевскихъ парохо­
довъ черныя трубы, у самолетскихъ— красныя, a у Дру­
жины — á?ëûÿ. Выстро догоняемъ мы, идущій съ нами

№_________________

­_________________
________________Й
_______________ Й

— 45 —

no пути, буксирный Меркурьевскій. Онъ тяжело пых­
титъ и шипитъ, таща за собой ö?ëûé караванъ громад­
ныхъ, нагруженныхъ товарами баржъ; и купчикъ, под­
ñì?èâàÿñü надъ его пыхтеньемъ, çàì?÷àåòú ñîñ?äÿìú:
„облопался на ÿðìàðê? — треснетъ"; а çàâèä?âøè и на
буксирномъ татарина — обрадовался и кричитъ опять та­
тарину: „Эй, ãä? былъ 1? — Волгамъ шаталъ, базарамъ
гулялъ!..."
Пассажиры ñì?þòñÿ, лоцманъ тоже, а вдали снова
÷åðí?åòñÿ пароходъ. Старикъ ­ лоцманъ çàì?÷àåòú, .что
пароходъ опять â?ðíî везетъ какого­нибудь татарина
ради купчика, а потомъ, немного помолчавъ, говоритъ
какъ­бы про себя: „а сильны были когда­то эти татары;
грозно было казанское царство!"...
— Вотъ эти горы, говоритъ онъ, обращаясь ко ìí?
и, указывая на известковые крутые берега, ïðîð?çàííûå
пшрокими и глубокими промоинами: — эти горы, теперь
вплотную заселены русскими селами и деревнями, a no
описанію значится, какъ я въ книгахъ читалъ, были
çä?ñü вотъ эти самые татары, и лилась çä?ñü русская
и татарская кровь, и долго не уступали татары этой
земли московскимъ царямъ, и много стоило сильной Мо­
îêâ? покорить татаръ. А теперь, вонъ, Макарьевъ прой­
демъ, Василь­Оурскъ пройдемъ, и тамъ у Козмодемьян­
ска âîçë? Чебоксаръ станутъ âñòð?÷àòüñÿ татары, да и
то за Сурой больше все черемисы и чуваши, а татар­
ское ãí?çäî только и есть, что по Êàçàíê? ð?ê?, да въ
Казани самой.
— А случалось бьюать, спросилъ я старика, въ ,та­
тарскихъ деревняхъ?...
— Вывалъ и въ деревняхъ, îòâ?÷àëú старикъ. Де­
ревни у нихъ хорошія, — дома âñ? чистые, âûá?ëåííûå,

— 46 —

ft}

i

и татары, нечего говорить, õë?áîñîëüíûé народъ, услуж­ "
ливый... Бывалъ я и въ ихъ мечетяхъ или церквахъ,
видалъ и школы, ãä? обучаютъ ä?òåé муллы или свя­
щенники закону магометанскому.
И бывалый старикъ — лоцманъ, вспоминая свои по­
хожденія по татарскимъ деревнямъ, говорилъ о томъ, что
татары въ деревняхъ сходятся обыкновенно по вечерамъ
къ мечети, ãä? мулла преважно разсуждаетъ съ ними и
толкуетъ имъ священныя книги; передавалъ çàò?ìú раз­
личныя особенности ихъ жизни, ихъ обычаи. говорилъ
потомъ о чувашахъ, о черемисахъ; а пароходъ прохо­
дилъ между ò?ìú одни за другими села и деревни, оста­
навливался на пристаняхъ; и тутъ новыя картины ожи­
вляли нашъ путь. На пристаняхъ повсюду ждали паро­
ходъ группы торговокъи веселыя лица крестьянскихъ
ä?âóøåêú. Пароходъ приставалъ; ä?âóïæè съ шумомъ
и ñì?õîìú á?æàëè за тяжелыми носилками, нагружали
ихъ дровами, сновали быстро по парамъ съ парохода на
пристань и съ пристани на пароходъ, а торговки воскли­
цали нескладнымъ хоромъ: молока, молока... сливокъ...
драчена... рыба варена, — рыба... яблоки... дули... дули...
Купчикъ былъ уже между ними, и торговался съ раз­
ными шутками и прибаутками. Нижегородкамъ говорилъ:
„стоятъ нижегородцы на ãîð?, смотрятъ да баютъ: чай,
чай ïðèì?÷àé, куда чайки летятъ"; çàâèä?âøè же чу­
вашку или черемиску, îä?òóþ въ онучи чернаго öâ?òà,
онъ звалъ ее „черноногой барыней..."
Но не прошло и четверти часа, какъ береговой шумъ
снова замолкалъ, отчалившій пароходъ опять ï?íèëú ти­
хую, прозрачную массу широкой ð?êè, и взбираясь по
прежнему на рубку, я снова çàò?âàëú разговоръ съ ста­
рикомъ — лоцманомъ о берегахъ Волги и ея жителяхъ.

­ 47 —

Словоохотливьтй старжкъ îòâ?÷àëú àø? подробно на
áñ? распросы, а самъ между ò?ìú, зорко всматриваясь
въ направленіе русла ð?êè, кричалъ постоянно „наме­
тывай".
Волга покрывалась темнотой, перекаты­же или отмели,
идущіе шшерегъ ее, попадались все чаще и чаще, и ста­
рикъ приговаривалъ: „мудрена наша матушка Волга; —
одинъ годъ подъ одну гору подойдетъ, на другой — въ
другомъ ì?ñò? прошла... Ö?ëûé â?êú живи на ней, и
ö?ëûé â?êú учись какъ ходить..."
Матросикъ наметывалъ между ò?ìú глубину Волги
своимъ длинньвіъ шестомъ, на которомъ обозначены были
футы; и кричалъ протяжно и отчетливо, обращаясь къ
старику­лоцману:
— Ш­е­е­е­сть...
— В­о­о­о­семь...
— Д­е­е­евять...
Изъ подъ палубы­же разносился другой голосъ, —
оттуда слышалась глухая протяжная команда кочегаровъ:
— Ш­у­у­руй...
Кочегары çâåí?ëè своими длинными кочергами, ì?шая подъ котломъ кучи дровъ, а огненные столбы искръ
вылетали çì?åé изъ пароходной трубы и îñâ?ùàëè уснув­
шую палубу.
Среди этихъ протяжныхъ окликовъ матросика и ко­
чегаровъ, напоминающихъ грустный окликъ часовыхъ,
íàï?âàëú на êîðì? какой­то мужичекъ или бурлакъ одну
изъ разбойническихъ волжскихъ ï?ñåíú, а вдали и кру­
гомъ ÷åðí?ëèñü ò? же берега, и таже грозящая пере­
катами Волга. На ней повсюду искрились огни и фо­
нари на баржахъ, на пароходахъ; по темной дали раз­
носились огненные хвосты пароходнаго дыма, и далеко

— 48 —

øóì?ëú no âîä? тяжелый, частый плескъ стучащихъ
колесъ.
Бурлакъ тихо, заунывно íàï?âàëú на êîðì?:
Съ вечера добрый молодецъ коня ñ?äëàëú,
Съ полу­то ночи въ разбой ступалъ,
Къ á?ëó-òî ñâ?òó въ обратъ пришелъ,
Онъ въ обратъ­то пришелъ весь нерадошенъ.

— Хорошо поетъ, çàì?òèëú лоцманъ­старикъ и ви­
димо припомнилъ что­то изъ прошлаго. А бурлакъ, ÷?ìú
далыпе, все громче и громче выводилъ ноту за нотой,
и, раззадоренный старикъ не выдержавъ, указалъ ìí?
на темныя нависшія горы и на черные, безконечные
ë?ñà.
— Вотъ они притоны­то разбойническіе... Въ преж­
, нія времена тутъ около Лыскова и за Лысковомъ не было
прохода нашему брату бурлаку... Не даромъ пословица
говоритъ про Лысковцевъ: „Сыіци въ Ëûñêîâ? не пья­
ницу, не мошейника, а âúÞðêèí?*) не разбойника..."
— Á?äà, что разбой тутъ былъ... буйный, безголо­
вый народъ... Вотъ въ этихъ­то ë?ñàõú ð?äê³é день про­
ходилъ, чтобъ кого нибудь не ограбили да не убили...
Досталось на порядкахъ и ìí? тутъ...
И старикъ, садясь около меня на лавочку, и при­
глядывая за подручнымъ, который стоялъ у руля, сталъ
передавать ìí? разныя ä?ÿí³ÿ, славившихся въ его время
атамановъ.
Я слушалъ внимательно разсказы очевидца, а онъ
переходилъ отъ разсказа къ разсказу, и разсказы были
одинъ другаго èíòåðåñí?å. Но вотъ старикъ началъ раз­
сказъ и о самомъ ñåá?.
*) Село Макарьевскаго ó?çäà.

Ш

— 49 —

— Случилось лихое ä?ëî и со мной... Знаки на
äïèí? и по сю пору остались...
— Вотъ, видишь­ли, говорилъ онъ, вздыхая и охая,
шелъ я съ товарами на распшвахъ изъ Нижняго. Шелъ
я на двухъ расшивахъ сначала безъ хозяина, а не да­­
леко отъ Лыскова нагналъ насъ и хозяинъ. Говорилъ
я ему, помню, тогда, — не садись, хозяинъ, ïî?çæàé
лучше на Казань сухимъ путемъ, a то не равенъ часъ—
всяко можетъ случиться... Непослушался... Í?òú, гово­
ритъ, Вогъ милостивъ, авось и äî?äåìú... Ну, твоя воля,
думаю, —отправимся... День прошли—ничего; на другой
день âñòð?÷àåìú бурлаковъ, спрашиваемъ ихъ, — гово­
рятъ, что слыхать­то слыхали, а видать не âèä?ëè...
Протянули еще день, дошли и до Макарьёва и остано^
вились на ночь въ Ëûñêîâ?.
— А Лысково село стоитъ противъ Макарьёва и что
твой городъ иной, — тысячъ до пяти житедей, — тутъ и
судовщики, и ë?ñîâùèêè, и õë?áíèêè и ö?ëîå ë?òî на­
родъ кишитъ, какъ на ÿðìàðê?. Хозяинъ сошелъ съ рас­
шивы на берегъ, кликнулъ меня; и побывали мы сна­
чала, какъ водится, по ä?ëàìú у купцовъ, а потомъ за­
шли къ знакомому ÷åëîâ?êó и въ кабакъ. Ходили про
него дурные слухи, да все думалось, что народъ зря го­
воритъ. Анъ вышло не зря. Подпилъ въ êàáàê? хо­
зяинъ, да и сталъ хвалиться деньгами, да ä?ëàìè, что
въ Нижнемъ îáä?ëàëú. Хвалился, хвалился, и только
что собрался было уходить, а тутъ прямо на âñòð?÷ó
вваливается въ кабакъ здоровенный мужичина. Хозяинъ
ïîãëÿä?ëú, ïîãëÿä?ëú на него, да и говоритъ ему: „Хо­
чешь поднесу?"— „Подноси, говоритъ, а будетъ время,
и я поднесу". А самъ ñì?åòñÿ таково хитростно, да
поглядываетъ, то на цаловальника, то на хозяина. Отали

fe
fe_________
_________

___________________ш

— 50 ­

распивать полуштофъ, а мужикъ и говоритъ: „что, куп­
чина, набралъ небось денегъ съ нижегородовъ". Хозяищ.
сперва ничего — гогочетъ только да бахвалится, а по­
томъ, какъ ощетинится вдругъ, да какъ крикнетъ на
■ мужика: „ахъ, ты сякой, такой, погань ты этакая му­
жицкая, какъ ты ñì?åøü меня купчиной обзывать!..."
Тотъ ïîñì?ÿëñÿ, глянулъ на него, да и говоритъ çàò?ìú:
„а что, нешто степенствомъ тебя величать... жирно бу­
детъ съ тебя". Хозяинъ, какъ вскинется за эти слова
на мужика, a я за хозяиномъ, да и ñåá? тожъ,—держу,
конечно, хозяйскую сторрну. А мужикъ ïîãëÿä?ëú на
меня и промолвилъ въ тужъ минуту: „прикащикъ, вид­
но, — одного поля ягода". Хозяинъ еще болыпе взъеро­
шился, да такъ и ïîë?çú на мужика съ кулаками. А му­
жикъ стоитъ какъ ни въ чемъ не бывало, отстраняетъ
хозяйскія руки да приговариваетъ только: „видали... ви­
дали мы такихъ­то удалыхъ... видали... можетъ скоро и
увидимся..." Сказавъ эти слова, взялъ шапку, да и ушелъ
изъ кабака. Хозиинъ выскочилъ за нимъ, пустилъ въ до­
гонку í?ñêîëüêî словъ, а потомъ на другой день про­
снулся я, да и думаю, что это на прощанье мужикъ намъ
сказалъ такое „увидимся скоро". Думаю такъ­то, и не
выходятъ у меня изъ памяти ни его слова, ни онъ самъ.
И прошли Исады, прошли еще í?ñêîëüêî селъ, а онъ
все вертится у меня передъ глазами и все кажется,
точно онъ вотъ стоитъ передо мной. Прошли одначе
дснь,— ничего благополучно, — не âñòð?÷àëè злыхъ лю­
дей, къ вечеру­же зашли за Шелковый затонъ, а тутъ,
смотримъ, огни горятъ, бурлаки ï?ñíè поютъ, и стоитъ
на Âîëã? длинный, предлинный барочный караванъ. Обра­
довался я тогда этому случаю, присоединился на ноч­
легъ къ каравану, а на êàðàâàí? и пушка есть, и ружья,

— 51 ­
.­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­

и вижу, ä?ëî выходитъ áåçîïàñí?é... Обрадовался, помню,
да и говорю хозяину про то, что мужикъ­то намъ вчера
сказалъ, и что видится мужикъ ìí? ö?ëûé день.
Хозяинъ óñì?õíóëñÿ, назвалъ это пустяковиной; и
пошли мы на караванъ бражничать, а потомъ, какъ уле­
глись âñ? спать, слышу я кричатъ караульные по всему
каравану. „Посма­а­а­тривай"; слышу кричатъ и на на­
шей ðàñøèâ? „посматрива­а­ай", вышелъ изъ козенки *),
спрашиваю караулънаго, а онъ ìí? и указываетъ на
лодки, двигающіеся за островами по Âîëîñê?**).
Ãëÿä?ëè мы, ãëÿä?ëè на нихъ, а лодки показались,
да потомъ и скрылись опять.
На другой день сказываю я объ этомъ хозяину; онъ
призадумался было, а тамъ снова за свое „нечего, гово­
рить, Вогъ милостивъ".
Ну, пошли опять. Прошли село Фокино, и станови­
лось уже за­полдень; только слышимъ раздается за нами
стукъ, и точно отъ веселъ, — прислушиваемся, — анъ и
взаправду идутъ ãä?-òî лодки, но ãä? идутъ—не видать.
Хозяинъ вышелъ изъ козенки — что, говоритъ, испужа­
лись, а самъ сталъ ãëÿä?òü вокругъ, да первый­то и
вздрогнулъ. „Вонъ, говоритъ. вышли изъ­за горы,—это
разбойники, право они; какъ, братцы, быть тутъ1?..."
— Да что, îòâ?÷àþ, загадывать нечего, можетъ это
и не они.
А лодки идутъ âñë?äú за нами, видится на нихъ на­
родъ, но не походитъ онъ на что­нибудь путное.
Ну, думаю, быть á?ä?... Вдругъ лодки повернули въ
Волоску, и только я было окликнулъ рабочихъ, чтобъ
*) Каюта хозяйская и лоцманская.'
**) Такъ называются рукава Волги.

— 52 —

ïîñîâ?òûâàòüñÿ „что ä?ëàòü", а лодки тутъ, какъ тутъ.
Крикнули мы имъ, какъ обыкновенно кричатъ добрые
люди на Âîëã?: „Вогъ на помочь", а они, âì?ñòî та­
кого­же ïðèâ?òà, отзываются, слышимъ:
— Ночесь (ночью) ждите!...
Хозяинъ ïîãëÿä?ëú, ïîãëÿä?ëú имъ âñë?äú, а çàò?ìú
спраліиваетъ опять меня и рабочихъ „какъ быть?"
Рабочіе, èçâ?ñòíî, çàãàëä?ëè, какъ чуваши какіе: вся­
кій свое, а иные замахали руками, да и говорятъ: „бо­
жеское наказаніе,—не минешь его".
Çàì?òàëñÿ, çàðîá?ëú хозяинъ, сталъ просить ихъ „не
выдавать его", сталъ ободрять, сталъ сулить денегъ,
водки и выставилъ сейчасъ­же ö?ëîå ведро. Вьшили ра­
бочіе водку, поклялись лечь костьми, отстоять на сколько
живота хватитъ, а самъ хозяинъ заготовилъ ружье, роз­
далъ потомъ рабочимъ какіе были топоры, а âå÷åð?òü,
между ò?ìú, уже âå÷åð?ëî, солнышко закатывалось, и
надо было быть на ãîòîâ?.
— Богъ милостивъ, говорилъ опять хозяинъ; и çàò?ìú
ñîâ?òîâàëñÿ со мной, — какъ­бы получше спрятать деньги.
А что тутъ деньги прятать; къ ãîëîâ? приступятъ —
отдашь до êîï?éêè. Ну, думаю, какъ­бы его спасти;
уговариваю не заводить буйства, отступиться отъ раз­
бойниковъ, заплатить имъ, что покажутъ и не губить
напрасно душъ ÷åëîâ?÷åñêèõú изъ­за богатства. Í?òú,
взяла его корысть, стоитъ на своемъ: „спрячь, молъ,
деньги и защищайся до ïîñë?äíåé капли крови". Самъ
хватается за ружье, заткнулъ за поясъ ножъ, а какъ
прослышали мы опять стукъ веселъ, какъ взмолится мой
хозяинъ: бросился передо мной на êîë?íà, цалуетъ у
меня руки, ноги, называетъ отцомъ роднымъ, отдаетъ
ружье, „спаси, говоритъ, меня, схорони куда­нибудь..."

!________________________________
_______________________________.
______________________________.______________
____________Й

­ 53 ­

— А куда тебя, говорю, схоронить, — â?äü они ви­
ä?ëè, что ты на ðàñøèâ?.
И сталъ онъ тутъ слезно вопить:
— Ничего, говоритъ, скажи, что убёгъ; и îá?ùàåòú
наградить меня тысячу рублями; и даетъ­то ìí? цало­
вать икону; и мечется по ðàñøèâ? во âñ? углы; а раз­
бойники какъ крикнутъ у передней расшивы „сарынь
на кичьку"; тутъ ужь îáåçóì?ëú хозяинъ и ñîâñ?ìú...
Стало ìí? его жаль, ïîö?ëîâàëú я икону, и говорю,
помню, „что ä?ëàòü... ïîë?çàé, братъ, ñêîð?é въ воду
и держись у расшивы за лодку".
Окунулся онъ, а разбойники взбираются уже и на
нашу расшиву; и вмигъ, не óñï?ëè бурлаки и охнуть,
какъ перевязали ихъ âñ?õú; и, гляжу, летитъ на меня
тотъ самый мужичина, что сказалъ намъ въ Ëûñêîâ?:
„скоро увидимся". Обмеръ я, бросилъ ружье, держу
икону, кланяюсь въ ноги и сказываю, что уббгъ хозяинъ.
— Врешь, говоритъ, хозяйская собака, иши дурака
îêðîì? меня, наши ö?äûé день по берегу за вами ñë?дятъ, да давеча­то, ?õàâøè, и мы его âèä?ëè... Сказы­
вай, ãä??...
Держусь я за свое, — убёгъ, право, убёгъ. Й сталъ
онъ ãð?òü меня въ ò? поры нагайкой, и чесалъ, чесалъ
и по ñïèí? и по лицу, а потомъ какъ крикнетъ: „ре­
бята дери съ него шкуру, да допрашивай и рабочихъ".
Пошли нагайки свистать, а рабочіе­то и сами не знаютъ,
куда хозяинъ ä?âàëñÿ,—кричатъ, âñ? до единаго „ищи
въ êàçåíê?*. Ищутъ разбойники; лысковскій­же мужикъ
стоитъ передо мной, смотритъ какъ меня истязаютъ,
стращаетъ то ò?ìú, то другимъ, и говоритъ, что сни­
метъ шкуру, а потомъ начнетъ мотать и кишки, какъ
нитки. И í?òú моихъ силъ, чувствую уже, что не вы­

­ 54 ­

держать ìí? и этихъ мучешй; и только õîò?ëú было
повиниться, анъ слышу пищитъ мой хозяинъ, и разбой­
ники волокутъ его, еле живаго, и кричатъ âñ? злобно
и радостно „поймали карася... будемъ теперь жарить".
— Бросили меня, накинулись âñ? на него; я­же
подползъ къ краю расшивы, спустился íåçàì?òíî въ
воду, да, благословясь, и махнулъ къ берегу. Плыву, a
мочи í?òú моей загребать руками, отва;рваются они,
не хватаетъ духа, не хватаетъ и удали; но напрягся
кое­какъ, да и выплылъ­таки.
— А что­же съ хозяиномъ и съ бурлаками ñä?ëàлось, прервалъ я разсказъ старика, любопытствуя ско­
ð?å узнать окончаніе.
— Да что, èçâ?ñòíîå ä?ëî,—хозяина убили, деньги
забрали, бурлаковъ отпустили, а барки зажгли, да и
были таковы...
— Тебя же не хватилисіЛ...
— Да Вогъ ихъ знаетъ; имъ â?äü, главное ä?ëî
купца надо, да деньги его, а нашего брата они еще ми­
ловали; бурлаковъ­же и трогать никогда не трогали.
Отлупятъ иногда маленько, и то, когда ò? супроти­
вляться станутъ, или хозяина начнутъ защищать.
Бурлаки такъ ужь и знали свое ä?ëî, —какъ заслы­
шутъ „сарынь на кичку", то тутъ­же и валятся âñ?
ничкомъ на палубу.
— А не бывало ïðèì?ðà, чтобы и бурлаки посту­
пали въ ихъ шайки?...
— Какъ не бывало, дивился моему незнанію ста­
рикъ, — да сплошь и рядомъ было. Выберутъ бурлаки
атамана, дадутъ ему кличку, ïðèì?ðíî, „острожное мясо",
и бушуетъ такимъ путемъ шайка атамана „острожнаго
мяса" по Âîëã?. А дойдетъ çàò?ìú шайка до этихъ

й_______________________
_______________________::_____________Ш

­ 55 —

ë?ñîâú безъисходныхъ; — тутъ, кто опять работать пой­
детъ и опять бурлакомъ ñä?ëàåòñÿ, а кому прійдется
райбойническая жизнь по сердцу, — тотъ станетъ â?êú
â?êîâàòü по ë?ñàìú, пока или въ острогъ не попадетъ,
или денегъ кучу не награбитъ.
— Я â?äü и самъ, говорилъ въ заключеніе старикъ,
въ ò? поры, какъ ушелъ отъ разбойниковъ, въ такую­
же, возвращавшуюся съ Астрахани, шайку попалъ. Она­
то меня и паспортомъ снабдила и денегъ дала.
— Какъ такъ! спросилъ я удивленно старика.
— Да такъ, не былъ разбойникомъ, а милостью раз­
бойниковъ, да еще одного старца ë?ñíàãî только и спасся
тогда отъ голоду.
— Тогда, вотъ въ этихъ ë?ñàõú, продолжалъ ста­
рикъ, много жило старцевъ честныхъ. Живутъ они и по
сію пору въ ë?ñàõú, да ужь нынче­то мало стало. Отарцы
эти жили, никого не обижали, — спасались постомъ и
молитвой, и жили въ такихъ трущобахъ, что только
çâ?ðè ë?ñíûå, да разбойники туда заходили. Вотъ та­
кой­то старецъ залечилъ тогда мои раны; и, какъ те­
перь помню, добрелъ я до его землянки, постучался въ
дверь со словами: „Господи ²èñóñ? Õðèñò?, Сыне Бо­
жій, помилуй насъ!" и отворилась дверь кельи; и явился
предъ моими глазами старый, престарыи старикъ, весь
въ лохмотьяхъ.
— Землянка или келья у него маленькая, точно
норка çâ?ðèíàÿ. Стоитъ въ этой íîðê? гробъ, въ ко­
торомъ старецъ спитъ, стоятъ иконы, въ уголку ве­
дерце съ мукой, да висятъ еще на связкахъ грибы су­
шеные, ягоды, коренья, что старецъ въ ë?ñó сбиралъ,
и чуть çàì?òíàÿ землянка укрылась* подъ â?êîâûìè ду­
бами и пихтами. Вотъ въ такой­то íîðê? пролежалъ я
Ш ____________.____________________________________Е

­ 56 —

тогда съ íåä?ëþ, а çàò?ìú, какъ отправился на Ва­
силь­Суржъ, тутъ и ïîâñòð?÷àëñÿ въ ë?ñó съ бродячими
бурлакаш.
— Что­жь перетрусилъ опять небось? спросилъ я
старика.
— Да перетрусишь, говорилъ старикъ, погляди­ка
хотя и теперь на мою спину,—врагу закажешь не âñòð?чаться съ ними.
И старикъ­лоцманъ передавалъ ìí? потомъ еще раз­
ные ужасы бывалой разбойничной вольницы, а съ кор­
мы, среди темной и тихой ночи, разносилась все таже
разбойническая унылая ï?ñíÿ. Бурлакъ мурлыкая, вы­
водилъ:
Что сверху­то было Волги матушки
Выплывала­то легка лодочка,
Ужь и âñ?ìú лодка изукрашена,
Парусами она èçóâ?æåíà,
Ружьицами изуставлена...

Старикъ и я, подъ âïå÷àòë?í³åìú разсказа, долго
вслушивались въ грустный, тяжелый мотивъ этой ï?ñíè.
— Да, продолжалъ старикъ, разбойники были просто
душегубы гулящіе, и не разбиравшіе ни праваго, ни
виноватаго. Это все изъ служивыхъ тогда шли, изъ не­
пріученныхъ къ ðàáîò?, да изъ ì?øäíú безпаспортныхъ
городскихъ... А бывали допрежъ и между нами не одни
ãîëîâîð?çû...
— А какже у тебя­то теперь не свой паспортъ?
спросилъ я старика.
— Í?òú, теперь­то я выправилъ, а до него штукъ
до десяти у меня ихъ перебывало...
— Стало быть много ты еще á?äú ïåðåòåðï?ëú...
— Да, вздохнувши îòâ?÷àëú старикъ, много жилъ,

Е_________________________________________
_________________________________________Й
Й

— 57 —

много и видалъ; да еще такія á?äû бывали, что и не
перескажешь путемъ. Жилъ весь â?êú на Âîëã?, а,
правда,' говоритъ пословица, кто на Âîëã? не бывалъ,
тотъ путекъ Богу не молился.
— А въ Жегулевскихъ горахъ случалось âñòð?÷àòüñÿ
съ разбойниками'? Тамъ­то â?äü и было самое настоя­
щее ихъ ãí?çäî.
— Âåçä? случалось,—и въ Жегуляхъ, и тутъ, и за
Саратовомъ, — по всей Âîëã? тогда они бродили. Дой­
демъ, Богъ дастъ, до Жигулей, разскажу òåá? и о Стенъ­
ê? Ðàçèí?, и о Âåðêóò?,— обо âñ?õú, о которыхъ гово­
рятъ по -Âîëã?, почитай, что âñ? мальчики по деревнямъ.
— А далеко еще до Жегулевскихъ?...
— На порядкахъ будетъ... Пройдемъ Василь­Сурскъ,
Козмодемьянскъ, Чебоксары, Свіяжскъ, пройдемъ и Ка­
зонь, а тамъ еще Спаскъ, Тетюши и ужь за Симбир­
скомъ настоящіе Жегули начнутся.
И проходили мы Василь­Сурскъ, — старикъ­лоцмапъ
объяснялъ ìí?, что настоящее начало Нижегородской
ярмарки — это ярмарка Василь­Сурская, которую осно­
валъ отецъ Грознаго и которая перешла въ Макарьевъ,
а оттуда и въ Нижній. Говорилъ также, что василь­
сурповъ назьіваютъ въ íàðîä? стерлядниками. Прохо­
дили Чебоксары, и старикъ, называя „Чебоксарцевъ —
свиносудами", передавалъ народную легенду о томъ, какъ
ходила когда­то въ ãîðîä? Чебоксарахъ свинья — обо­
ротень, и какъ какой­то чебоксарецъ, поймавъ свинью
на óëèö?, представилъ ее въ полицію, а тамъ продер­
жали ее трое сутокъ и предали суду, и засудили такъ,
„что не осталось и щетины". Свіяжцевъ называлъ лоц­
манъ „лещевниками", и разсказывалъ также легенду о
томъ, какъ какой­то лещь, разыгравшись въ Ñâ³ÿã?,

Зъ

— 58 —

задалъ такой скачекъ, что очутился въ ñîñ?äíåé ð?ê?
Ùóê?. Свіяжцы îïðåä?ëèëè по этому случаю поймать
леща, для чего въ шестеромъ çàñ?ëè въ корчагу и на­
чали грести, но такъ какъ корчага была кр^глая, то
они только âåðò?ëèñü на ì?ñò?, а впередъ не подвига­
лись ни на волосъ. Бились, маялись, да такъ и разо­
шлись, ничего не ñä?ëàâøè.
Но вотъ и Казань. Пароходъ подошелъ къ своей
пристани и, я, сговорившись съ старикомъ осматривать
âì?ñò? Еазань, выйдя на берегъ, прошелъ мимо длин­
наго ряда деревянныхъ трактировъ, напомнившихъ ìí?
Нижній своимъ веселымъ шумомъ и своими ï?ñåííèками, арфистами и другими балаганными аттрибутами.
Отъ пристани до Казани было еще версты съ три. Прежде
всего передъ нами âèäí?ëñÿ, расположенный на ãîð?,
Кремль съ громадной Сумбековой бапшей, а тамъ гро­
моздились одинъ выше другаго каменные дома, кругомъ
же Казани и среди ея ÷åðí?ëèñü высокія фабричныя
трубы. Âú?õàâøè въ Казань, я любовался ея европей­
ской постройкой, а старикъ­лоцманъ говорилъ при этомъ
черемисскую поговорку: „Чебоксары городъ, Нижній го­
родъ, а Казань âñ?ìú городамъ городъ".
— Да и правда, çàì?÷àëú онъ, на Âîëã? í?òú дру­
гаго такого города. Í?òú íèãä? ни фабрикъ, ни заво­
довъ столько, какъ въ Казани, — тутъ и кожевенныя
фабрики, и ñâ?÷íîé стеариновый заводъ, — лучшій почти
по Россіи...
— Çä?ñü, добавлялъ я, и единственный въ Россіи
альбуминный заводъ, на которомъ изъ яицъ приготовляет­
ся — альбуминъ — особое такое вещество для фабрикъ...
— Знаю, знаю, îòâ?÷àëú ìí? старикъ. Яйца­то эти
милліонами идутъ сюда отъ чувашъ — куроводовъ. Âñ?

­ 59 —

чуваши â?äü куроводы, говорилъ старикъ, — они страсть
какъ любятъ водить куръ.
—■ А тарантасы­то казанскіе, вспоминалъ старикъ,
тоже â?äü славятся по Россіи; а яичное мыло казан­
ское, а бараньи и козловыя кожи, — лучше â?äü тоже
въ Россіи í?òú кожъ...
И такъ, перебирая разныя достоинства Казани, мы
ïðî?õàëè í?ñêîëüêî широкихъ, но грязныхъ улицъ,
îñìîòð?ëè университетъ, ïîãëÿä?ëè на памятникъ поэту
Державину, ñú?çäèëè къ зданію Духовной Академіи,
которыхъ въ Россіи четыре, а çàò?ìú ïîñìîòð?ëè на
озеро Кобанъ, снабжающее водою Казань, и, ?õàâøè
обратно на пристань, вспомнили уже и исторію покоре­
нія Казани.
— Знаешь­ли, говорилъ старикъ­лоцманъ, когда царь
Иванъ Грозный бралъ Казань, и когда наши воины шли
на казанскую êð?ïîñòü, царь былъ въ церкви; но какъ
только раздался взрывъ êð?ïîñòíîé- ñò?íû, царь взялъ
знамя, сталъ у пролома, и Казань и царство ея пали. Отъ
прежней­же Казани не осталось теперь и щецки: половину
ея сжегъ Пугачевъ, а вся она ãîð?ëà í?ñêîëüêî разъ.
— А что, старикъ, знаешь ты и про Пугачева что
нибудь.
— Знаю, другъ, все знаю, далыпе будемъ ?õàòü, —
обо всемъ разскажу, и о Ïóãà÷åâ?, и о Ñòåíüê? Ðàçèí?,
и о Âåðêóò?, — это все â?äü нашинскіе — волжскіе.
Вонъ вишь ты пароходъ пары ужь разводитъ... Вый­
демъ на Волгу, — приходи опять на рубку.
И старикъ направился къ пароходу.

с­1

— 60 —

сш­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­;

РАЗСКАЗЪ ЧЕТВЕРТЫИ.
Отъ Казани до Саратова.

а Казанью, верстахъ въ пятидесяти, Волга стала
шире,— она какъ­бы удвоилась.
­ Это Кама, — сказалъ кто­то изъ пассажировъ на
ïàðîõîä?. — Ишь ты какъ завернула она Волгу и ря­
дышкомъ пошла съ ней.
— Вонъ, это камская вода, а вонъ волжская,, —
говорилъ другой пассажиръ, указывая пальцемъ на
желтыя воды Камы, ð?çêî îòä?ëÿþù³ÿñÿ отъ синей
Волги.
— Эй, лоцманъ, отъ Камы лодка вонъ идетъі —
крикнулъ кто­то на ïàëóá?.
Лодка, ÷åðí?âøàÿñÿ ò?íûî на золотистой поверхно­
сти ð?êè, âûä?ëÿëàñü на ñîëíä? впереди парохода си­
луэтами двухъ ÷åëîâ?÷åñêèõú фигуръ. Олышался крикъ
и люди, стоявшіе въ ëîäê?, махали шапками. Пароходъ
остановился; çàá?ãàâø³å матросики бросили съ парохода
чалку или канатъ; лодка приблизилась, стукнулась не­

— 61 —

ловко о пароходъ, и черезъ í?ñêîëüêî минутъ на па­
ëóá? явился новый пассажиръ.
Это былъ высокій, сгорбленный старикъ, съ ñ?äîé
окладистой бородой и съ пучками ñ?äûõú бровей, ð?çêî
îòò?íÿâøèõú черные ястребиные глаза. Онъ бросилъ
свою котомку и, выпрямивпшсь, расправилъ широкую,
но уже сухую грудь.
— Сибирякъ, — çàì?òèëú кто­то изъ окружающихъ,
глядя на прибывшаго коренастаго старика.
Но старикъ, снявъ шапку, перекрестился большимъ
крестомъ, кланяясь врлжскимъ берегамъ, и проговорилъ
старческимъ, но еще твердымъ голосомъ: „Í?òú, изъ
Сибири­то я изъ Сибири, это правда; но я çä?øí³é...
Волга­матушка меня вскормила^ она ìí? õë?áú дала,
она и въ Сибирь угнала... Она ìí?, братцы, мать, она
же и мачиха..."
— Что такъ? заговорили любопытные, окружая ста­
рика.
— На пути разскажу, — путь до Астрахани â?äü
далекъ... Самая Волга отсюда и началась только... По
верховьямъ на ней, — тамъ утки îäí? въ наше время
плавали, а вотъ эта­то Волга видала у себя въ гостяхъ
и Петра, сына царскаго ?åäîðà Іоанновича, и Дмитрія
съ Мариной, и Пётровъ ?åäîðîâè÷åé безъ числа, а За­
руцкій, Разинъ, Булавинъ, Пугачевъ, Залитаевъ, Бер­
кутъ... Да за Пугачевымъ пугачей­то âñ?õú и счесть
не пересчитаешь... Тутъ вотъ и по сю пору клады­то
отъ нихъ лежатъ,—говорилъ старикъ, указывая на кру­
тые нависшіе берега, мимо которыхъ проходилъ паро­
ходъ.
— А, вонъ, пещеры ò? каменныя, — въ нихъ âñ?
спасались,— и разбойники, и отшельники... Одна, вонъ.

— 62 ­

пещера съ замерзшей водой, âì?ñòî пола, а въ дру­
гой вода и не замерзаетъ никогда...
— Это нефть тамъ, а не вода; а изъ другихъ ñ?ðó
добываютъ,— çàì?òèëú кто­то изъ слушающихъ.
Но старикъ, не обративъ вниманія, продолжалъ äàë?å.
— А, вонъ, и село Богородское... Все помню, все...
Когда­то, въ давніе â?êà, тутъ царство бодгарское было...
Тамъ, вонъ, у Спаска видать и теперь еще, ãä? была
столица болгарская, — развалины и по сю пору оста­
лись.
— А çä?ñü, вонъ, на Âîëã? яма глубокая есть; изъ
нея рыбаки въ иной годъ по 2,000 пудовъ рыбы крас­
ной и самыхъ лучшихъ стерлядей достаютъ, — опять
вставилъ свое çàì?÷àí³å тотъ­же пассажиръ.
Старикъ не выдержалъ.
— Òåá?-áû ñ?ðà да рыба все, — проворчалъ онъ, —
a я не о рыбьей жизни толкую, а про старину сказы­
ваю, — какъ люди, а не рыбы жили...
И старикъ съ видимымъ почтеніемъ, вспоминая свя­
тую для него старину, çàì?÷àëú, что „не о единомъ
õë?á? живъ будетъ ÷åëîâ?êú".
— Въ то время и святыня не оставляла людей...
Вотъ знаешь­ли, ãä? явилась Божія Матерь, что въ Те­
тюшахъ? говорилъ старикъ, обращаясь къ пассажиру,
знавшему Волгу промышленную, а не историческую.
— А вотъ я разскажу òåá? по преданіямъ тоже ста­
рыхъ людей, — началъ старикъ, когда пароходъ отча­
лилъ отъ пристани Тетюшъ.
— Былъ одинъ болгарскій парь, и ходилъ онъ вое­
вать съ русскими, и однажды, возвратясь съ богатой
добычей, ïîñë? кровавой битвы, привезъ онъ съ собою
ïë?ííèöåé русскую княжну красоты неописанной. Царь

]

_____
_____''_
_________________
_________________Й
________________Й

­ 63 ­

женился на êíÿæí? и уговаривалъ ее ïåðåì?íèòü â?ðó;
но княжна, какъ онъ ее ни упрашивалъ, осталась â?ð?
христіанской â?ðíà. Во время постовъ она удалялась
на другую сторону Волги и молилась на томъ самомъ
ì?ñò?, ãä? теперь часовня. Тутъ былъ монастырь; его
сожгли, а на ì?ñò? его, спустя сто ë?òú, рыбаки уви­
дали образъ, окруженный сіяніемъ. Вотъ этотъ­то образъ
въ Тетюшахъ теперь и есть.
— А, вотъ, кто знаетъ исторію Симбирска? слы­
шался опять голосъ старика въ то время, когда подхо­
дили къ Оимбирску.
— Сорокъ ужь ë?òú, какъ я не былъ на Âîëã?, a
помню, ãä? стоитъ Симбирскъ. Съ той­то стороны, ãä?
впадаетъ Овіяга въ Волгу,—съ той, какъ идти съ Астра­
хани вверхъ по Âîëã?, — оттуда онъ далеко еще весь
виденъ на ãîð?, а отсюда и къ пристани подойдешь,
такъ ровно ничего не видать... A я помню, помню âñ?
ïðèì?òû, — хвастался старикъ.
И, видимо, онъ не могъ удержаться, чтобы не по­
ä?ëèòüñÿ своими воспоминаніями и знаніемъ родимой ему
Волги. Онъ то говорилъ самъ про себя, вглядываясь въ
каждый ë?ñîêú, въ каждую горку, âñòð?÷àâøóþñÿ на
пути, то не выдерживалъ и говорилъ громко, обращаясь
къ кому­нибудь, точно желая поучить или передать дру­
гимъ все то, что онъ знаетъ и что надо знать по его
ìí?í³þ âñ?ìú.
— Къ Оимбирску Отенька Разинъ два раза подсту­
палъ, — внушительно çàì?÷àëú старикъ. Âñ? города по
Âîëã? бралъ, и âñ? ему покорялись; а къ Оимбирску и
самъ подходилъ, и Федьку Шелудяка посылалъ, да ò?ìú
и кончилъ, что á?æàëú отъ Симбирска на Донъ, ãä? и
поймали его ãð?øíàãî, и отвезли четвертовать въ Мо­
3________________________:_______________________Й

­ 64 —

скву. Стенька былъ родомъ простой казакъ съ Дона, a
набралъ тогда дружину такой силы, что въ одномъ го­
ðîä? Àðçàìàñ? казнено было тысячъ десять ÷åëîâ?êú.
Сила была страшная; и не по одной Âîëã?, а наводилъ
Стенька страхъ и на Персію, — гулялъ онъ и по Кас­
пію. Царь Àëåêñ?é Михайловичъ два раза собиралъ
противъ него войско; и разъ Стенька покорился­было,
и царь простилъ его; но Стенька снова набралъ дру­
жину, и снова пошелъ â?øàòü бояръ да приказныхъ.
Такъ онъ пять ë?òú воевалъ по Âîëã?. Въ Ìîñêâ? же,
какъ стали его пытать да мучить, онъ и голосу не по­
далъ. Подъ пытками онъ только и крикнулъ своему
брату Ôðîëê?, когда тотъ застоналъ отъ боли: „эхъ ты,
баба!"... Вольше и слыхать ничего не слыхали. Такъ и
умеръ безъ стона и ропота. А народъ не â?ðèëú тогда,
что Стенька умеръ, — народъ за колдуна его считалъ.
Въ Жигуляхъ и теперь еще говорятъ, что Стенька по
сю пору живъ.
— Вотъ, въ этихъ самыхъ горахъ, что видны вонъ
за Усольемъ, — это Жигули начинаются, — въ нихъ­то
и ïîíûí?, какъ сказываютъ, Стенька, то будто является
на á?ëîìú êîí?, то плыветъ по Âîëã? въ ëîäê? съ шел­
ковыми парусами. Всть мужички, — такія сказки сказы­
ваютъ, — что будто и говорили со Стенькой самимъ.
Одни разсказываютъ, что забрелъ í?ê³é á?äíûé крестья­
нинъ въ пещеру и увидалъ онъ тамъ старичка, — ста­
ренькаго, ñ?äåíüêàãî, ñîâñ?ìú дряхлаго старичка. Си­
дитъ этотъ старичекъ и считаетъ деньги. Старичекъ­же
этотъ никто иной, какъ Стенька. Ðàçá?æàëèñü на золото
у крестьянина глаза. Попросилъ крестьянинъ у Стеньки
денегъ. Стенька согласился, но далъ ихъ съ уговоромъ:
„на, говоритъ, возьми, только донеси до двора и не усни

— 65 ­

на äîðîã?". И насыпалъ Стенька крестьянину въ полу
кафтана денегъ, и понесъ тотъ ихъ домой, и дошелъ
уже до своего гумна, а тутъ сонъ такъ его сморилъ, что
онъ и уснулъ. Проснулся, а денегъ какъ и не было".
Другіе бурлаки сказываютъ вотъ и такую еще сказку:
„ссадилъ будто хозяинъ въ Жигуляхъ одного больнаго
бурлака, и пошелъ тотъ хворый по òðîï? въ ë?ñú. Долго­
ли, мало­ли шелъ, только попалъ бурлакъ въ страшную
трущобу. Ä?ëî было къ вечеру; усталъ, а пріютиться
íåãä?. Призадумался á?äíÿêú, и застала его въ äîðîã?
темная ночь. Вдругъ впереди изъ заросшаго оврага сверк­
нулъ огонекъ. Собравшись съ ïîñë?äíèìè силами, бур­
лакъ пошелъ на него и увидалъ въ непроходимой ÷àø?
землянку. Постучался въ нее и сотворилъ молитву. Вы­
шелъ старый старикъ, волосами инда весь обросъ, такой
высокій.
— Ä?äú, укрой меня отъ темной ночи.
— Ступай своей дорогой, — молвилъ старикъ, — не­
чего òåá? çä?ñü ä?ëàòü; или ты страху не видалъ'?
— Чего ìí? бояться, — îòâ?÷àëú бурлакъ, — я хво­
рый, усталъ, взять у меня нечего.
Вурлакъ­то думалъ, что пустынникъ про разбойни­
ковъ говоритъ.
— Ну, пожалуй, коли не страшно, такъ перено­
чуй,— сказалъ старикъ и пустилъ бурлака въ землянку.
Вошелъ бурлакъ, видитъ, что келья болыпая и ста­
рикъ въ ней одинъ,—никого болыпе í?òú. „Â?ðíî спа­
саться удалился сюда какой святой ÷åëîâ?êú", подумалъ
бурлакъ, и легъ въ уголокъ, и заснулъ съ устали êð?ïкимъ сномъ. Только около полуночи просыпается отъ
страшнаго шума; кругомъ ë?ñú трещитъ отъ â?òðà, по
ë?ñó гамъ идетъ, крикъ около землянки, свистъ. У ста­
Й________________________________________________Е

­ 66 —

рика огонь теплится; сидитъ старикъ, дожидаетъ чего­
то. И íàëåò?ëà вдругъ въ землянку всякая нечисть.
Начала темная сила тискать и рвать старика, что есть
мочи. А у него груди, словно у бабы, большія. Двое
чертей давай эти груди мять, припали къ нимъ, сосутъ.
Бурлакъ все врсмя лежалъ ни живъ, ни мертвъ отъ
страха. Вся хворь пропала. Чуть не до самаго ñâ?òà
тискали нечистые старика, потомъ âûëåò?ëè изъ зем­
лянки. Только передъ ðàçñâ?òîìú ä?äú проохнулъ, духъ
перевелъ и говоритъ бурлаку: „Знаешь­ли, кто я, и за
что они меня въ этихъ горахъ мучаютъ?... Я— Степанъ
Разинъ; это все за свои ãð?õè я цокою и смерти ñåá?
не знаю. Смерть моя — въ ðóæü?, заряженномъ „спрыгъ­
травой". И далъ Степанъ бурлаку запись о êëàä? въ
ñåë? Шатрашанахъ Симбирской губерніи. Значилось въ
записи: „40 маленокъ (пудовокъ) золота, многое множе­
ство сундуковъ съ жемчугами. На âñ? деньги, которыя
въ êëàä?, можно всю губернію сорокъ разъ выжечь и
сорокъ разъ обстроить лучше прежняго. Вотъ сколько
денегъ! Ни прожить, говоритъ, ихъ, не ïðî?ñòü всей
губерніи Симбирской. Какъ дороешься до æåë?çíîé двери
и войдешь черезъ нее, ò? не бросайся ни на золото, ни
на серебро, ни на ñàìîöâ?òíûå каменья, а бери икону
Божіей Матери. Тутъ же стоятъ и заступъ, и лопаты.
и ружье, заряженное „спрыгъ­травой" . 40,СЮ0, награб­
ленныхъ у одного купца, раздай по сорока церквамъ.
Пять рублей ì?äè брата моего Ивана ðàçä?ëè между
нишей братіей. Возьми ружье и, âûñòð?ëèâú изъ него,
скажи три раза: „Степану Разину â?÷íàÿ память". Тогда
я умру, и кончатся мои жестокія муки". Взялъ бурлакъ
запись и отдалъ бумагу мельнику, а тотъ на ней табакъ
нюхательный ñ?ÿëú. Воспользовались прохожіе грамот­

Й ____________________________________________\

— 67 —

ники и стали рыть кладъ. Въ записи говорилось, что
при ðûòü? ударитъ äâ?íàäöàòü громовъ, явится всякое
войско, и ковшое, и ï?øåå, только бояться этого не
вадо. Долго рыли; бывало, какъ праздникъ, такъ и роютъ.
Осыпался валъ, и îñ?ëà дверь. Выходъ былъ выкладенъ
жжеными дубовыми досками. Можетъ и дорылись­бы, да
сплошали въ одномъ ñëîâ?, — кладъ­то и не дался.
Подходитъ это р^зъ служивый. „Что, ребята, рое­
те?" — Ò? и îòâ?òèëè: „Петровъ KpecTj". Bee въ ту же
минуту и пропало. Такъ вотъ Стенька и по сю пору му­
чится.
— И много, много, на мою память, такихъ сказокъ
про Стеньку въ íàðîä? ходило. И тутъ вотъ въ Жигу­
ляхъ, и тамъ вонъ въ степи къ Ñàìàð?, да и въ Астра­
хани и по всему Поволжью только и разсказовъ старин­
ныхъ, что о Ñòåíüê?. Въ Жигуляхъ, что ни пещера, то
Стенькина; есть и подземные ходы и курганы — все
Стенькины. Жигули—это царство Стенькино. А и страш­
ны же были когда­то Жигули. Ë?ñú на нихъ какую­
нибудь сотню ë?òú назадъ былъ не то, что íüø?. Мало
осталось прежнихъ деревъ. Дубы тогда заурядъ стояли
по 20 и больше вершковъ въ îòðóá?, сосны тоже въ
20 и 22 вершка, липы по 18, и только çâ?ðè дикіе,
ìåäâ?äè да волки жили въ этихъ ë?ñàõú. Еще и въ
мое время чаща вотъ çä?ñü была непроходимая.
Старикъ ãëÿä?ëú на темные, нависшіе берега начи­
нающихся Жигулевскихъ горъ и на громадный черный
утесъ, по имени Усолье.
Утесъ стоялъ поперегъ Волги, и, казалось, Волга
будто оканчнвалась у его подножья; но, круто поворо­
тивъ на востокъ, ð?êà широко разлилась, точно озеро,
и, обойдя колесомъ утесъ и высокій отрогъ Жигулев­
5*

­ 68 —

скихъ горъ, она ñä?ëàëà верстъ äâ?ñòè кругу и обра­
зовала такъ называемую Самарскую луку.
Высокій усольскій утесъ, ãä? въ давнія времена ñâ?тился маякъ и ãä? теперь стоитъ íèê?ìú не çàì?÷àåмая какая­то ñâ?òåëêà, ð?çêî âûä?ëÿëñÿ при лунномъ
ñâ?ò? на прозрачной ñèíåâ? неба; а на Âîëã? въ тем­
íîò? у береговъ мелькали огоньки и на плотахъ ãîð?ëè
костры.
— Эхъ, вотъ оно, то самое ì?ñòî... чуть не вскрик­
нулъ старикъ, приподнявшись съ лавки и зорко смотря
на правый и на ë?âûé берега Волги.
Шярішя ð?êè была въ этомъ ì?ñò? необычайная.
Пароходъ шелъ ïîäë? нраваго нагорнаго берега, ãä?
изъ темноты жигулевскаго ë?ñà выступалъ какой­то ка­
менный íàâ?ñú, í?÷òî въ ðîä? старой растрескавшейся
скалы; а ë?âûé берегъ, залитый ñâ?òîìú луны, едва
очерчивался вдали серебристой, песчаной полосой.
— Вотъ оно... вонъ и бугорокъ тотъ самый на той
песчаной êîñ?,—указывалъ старикъ.
Но ни косы, ни бугорка никто, êðîì? старика, не
видалъ; все сливалось на ãîðèçîíò? въ одну блестящую
íåîïðåä?ëåííóþ чорту.
— Какое ì?ñòî? — спрашивали между ò?ìú окру­
жающіе.
— Да, самое оно, — повторялъ старикъ про себя, не
îòâ?÷àÿ на вопросъ.
— Оно и есть!... громко произнесъ онъ еще разъ, и,
снявъ шапку, сталъ креститься.
Никто но понималъ этихъ загадочныхъ возгласовъ и
страннаго оживленія, съ которымъ старикъ пригляды­
вался къ âèä?âøèìñÿ ему предметамъ; но на другой
день кто­то заговорилъ о плотахъ, объ Усольи, въ ко­
ft __________________________________________
__________________________________________ЕЕ

— 69 ­

торомъ въ давнія времена соль добывали, и старикъ, не­
çàì?òíî для самаго себя, сталъ припоминать овою прош­
лую жизнь.
— Ходилъ я, — говорилъ старикъ, — много разъ на
этихъ плотахъ, гонялъ ихъ изъ Костромы, гонялъ и изъ
Камы; и, какъ теперь, видится ìí? ïîñë?äí³é мой путь
до Усолья. Помню, сладился я съ однимъ козмодемьян­
скимъ купцомъ доставить ему ë?ñú изъ Камы до Цари­
цына. Сладилсь, да и отправился съ женой и съ ребен­
комъ по осени на Каму. А тамъ, какъ первый ñí?æîêú,
навезли ë?ñîâèêè ë?ñú, стали ë?ñú связывать въ одинъ,
въ два, въ три ряда; и только по âåñí? выплыла по­
ñë?äíÿÿ ледяная ï?íà, и çà÷åðí?ëèñü мои однорядки,
двурядки и пятирядки*). Спустили мы ихъ на воду;
вьются и изгибаются они по Êàì?, словно ð?êà дере­
вянная, а вышли на Волгу, тутъ и другіе плоты по­
âñòð?÷àëèñü, и на í?ñêîëüêî верстъ растянулась наша
деревня. На одномъ плоту конура âèäí?åòñÿ, на дру­
гихъ домики стоятъ, тамъ рабочів' ï?ñíè поютъ, âîçë?
домиковъ ребятишки по бревнамъ прыгаютъ, а ночь на­
станетъ, огни âåçä?, костры горятъ, кашу варятъ, и
любо было ñìîòð?òü, какъ шли мы до Симбирска. У меня
на плоту въ ñâ?òåëê? жена, бывало, шьетъ или стря­
паетъ, а сынишка тутъ же сидитъ да съ собакой играетъ;
подъ вечеръ рабочіе ооберутся, разсказы всякіе пойдутъ.
Тамъ, смотришь, плеснуло что­то большое по âîä? и
брызнуло на плотъ. Рыба на огонь á?æèòú, а можетъ
и онъ самъ^ говорятъ рабочіе, водяной балуетъ на без­
*) Однорядкой называется плотъ, сдоженный изъ одного ряда
бревенъ, двурядкой изъ двухъ и пятиряднымъ — тотъ плотъ, ко­
торый сложепъ изъ бревенъ въ пять рядовъ — рядъ на ðÿä?.

— 70 —

водьи. И пойдутъ разсказы про водяныхъ да русалокъ;
а на ð?ê? тихо все; плеснетъ иной разъ волной, про­
кричитъ ãä?-íèáóäü ночная птица, и опять все смолк­
нетъ. И такъ двигается да двигается плотъ помаленьку
ïîäë? береговъ. На крутыхъ поворотахъ начнетъ иногда
волна ставить плотъ поперегъ, или прибивать къ бе­
регу; возьмутся рабочіе съ ï?ñåíêîé да съ ругней за
руль и опять съ Божіей помощью направятъ плотъ по
теченію, и í?òú ,лучше на плоту, какъ въ лунную да
теплую ночь. А были тогда, помнится, весь путь хо­
рошія ночи; нр вотъ подъ Усольемъ загубила насъ одна
ночь. Страшно и вспомнить это Божеское наказаніе.
И старикъ задумался, покачалъ уныло головой и за­
ò?ìú продолжалъ:
— Вонъ у того самаго ì?ñòà, ãä? вчера бугорокъ
я указывалъ, тамъ и застигла насъ буря. Да â?äü какъ
застигла­то! И не опомнились, какъ ко дну пошли. На
ìîð?, только тамъ, бываютъ такія бури. Какъ подхо­
дили мы къ Усолью, ничего, тихо было, хорошо; и
вдругъ, откуда ни возьмись, íàá?æàëú â?òåðú, да съ та­
кой быстротой, что мы и оглянуться не оглянулись, какъ
стало плоты рвать. Тамъ, слышу, впереди кричатъ: „дер­
жи, êð?ïè, связывай", а тутъ у руля вопятъ: „упи­
райся!... руль рветъ". Äîá?æàëú я до руля, анъ жена
и ребенокъ закричали: ñâ?òåëêó нашу сорвало, а издали
доносятся ÷åëîâ?÷åñê³å стоны, слышатся сотни голосовъ,
кричатъ о помощи; â?òåðú же такъ и свиститъ, такъ и
гудитъ словно çâ?ðü разъярившійся. Стоять на ì?ñò?
нельзя, съ ногъ сбиваетъ, одежду рветъ; и только дастъ
духъ перевесть, только ñëàá?òü начнетъ, какъ снова
ударитъ, да еще пуще прежняго. Ухватился я за жену
и ребенка; держу ихъ, а у самаго ноги такъ и подка­

— 71 —

шиваются. Вижу, не сдобровать намъ: оторвало руль,
оторвало и носитъ уже по волнамъ ö?ëûÿ кучи наворо­
ченныхъ другъ на друга бревенъ; вижу, тонутъ мои
плоты, разбрасываетъ ихъ волна по частямъ какъ щепки,
а изъ рабочихъ никого не видать: кто ко дну, видно,
пошелъ, кто спасается... Ну, думаю, не óö?ë?òü и ìí?
на плоту, а ужь плотъ подъ ногами такъ и уходитъ въ
воду, и то волной насъ сбиваетъ съ него, то â?òðîìú...
Что ä?ëàòü?... Привязалъ я къ ñåá? кушакомъ жену и
ребенка и õîò?ëú-áûëî броситься вплавь, а тутъ какъ
íàá?æèòú волна, какъ ударитъ на плотъ, такъ подъ нами
бездна и разступилась... И ужь потомъ не помню, что
съ нами и было, обезпамятовалъ ñîâñ?ìú... Слышалъ еще,
какъ жена крикнула, да ужь ïîñë?äí³é разъ въ жизни
и слышалъ ея голосъ... Помню, какъ âö?ïèëñÿ я во
что­то, а очнулся на берегу, ñâ?òàòü уже стало; и какъ
меня Богъ спасъ, и теперь не соображу... Долго потомъ,
дня три или четыре, искалъ я жену и ребенка; дума­
лось, хоть взглянуть бы еще разъ на нихъ, да такъ
Богъ и не привелъ; только и âèä?ëú, что бугорокъ тотъ,
да ñò?íó, âîçë? которой они потонули... И мало тогда
народу спаслось, âñ? погибли. Такой бури и не видалъ
никто. На другой день только клочки отъ пдотовъ несло
по теченію. Ïîâñòð?÷àëú я потомъ еще одного лоцмана,
съ парнишкой на рукахъ шелъ; такъ, на áàëê?, гово­
рилъ, въ íà÷àë? бури до берега доплылъ. И шелъ этотъ
лоцманъ, самъ не зная куда. „Къ хозяину — говорилъ
онъ—идти нечего: до ì?ñòà плотовъ не доставилъ, стало
быть и ò? три тысячи верстъ, что прошелъ, не въ счетъ;
а домой обратно идти далеко, да и не съ ÷?ìú". Сго­
ворился я съ нимъ быть товарищемъ, и пошли мы по­
надъ Волгою по Самарской ëóê?, направляясь на Са­
I ________________________________________________К

— 72 —

мару да на Саратовъ. Тогда много на ëóê? было á?ãлыхъ и разбойниковъ. Вотъ и теперь по деревнямъ на
ëóê? говорятъ, что предки ихъ были вслкгй сбродъ и
наволока. Лука, — это былъ самый гдавный на Âîëã?
притонъ для укрывательства и для разбойниковъ. Бы­
валъ потомъ и я на ëóê? въ øàéê?. А какъ попалъ я
въ эту шайку и какъ потомъ угодилъ въ Сибирь, раз­
скажу какъ нибудь ïîñë?...
И старикъ снова задумался, замолчалъ и сталъ ка­
чать головой.
Но впереди парохода изъ­за тумана, при яркихъ
солнечныхъ лучахъ, показалось что­то высокое и круг­
лое, âñ? обратились къ старику съ вопросомъ: „что
такое?"
Старикъ ïîñìîòð?ëú, прищурился и узналъ „Царевъ
курганъ".
— А знаете­ли, что про него сказываютъ наши ä?ды, — говорилъ старикъ.
Âñ? стали слушать.
— Шелъ тутъ одинъ царь съ великой ратью, — пе­
редавалъ старикъ сказки ä?äîâú, — и ïîâñòð?÷àëú не­
христя и, побивъ, разбилъ его, но и у него много вои­
новъ было побито, и пришлось хоронить ихъ. И ска­
залъ царь: „Други мои, ратные товарищи! не тащить
же намъ эку даль своихъ упокойниковъ: надоть ихъ за­
рыть". — „Это ä?ëî Божье!" îòâ?÷àëè воины царевы и
принядись хоронить убитыхъ, а царь ãëÿä?ëú... Но вдругъ
явился мудрый ñîâ?òíèêú царевъ и говоритъ: „Царь,
что ты это пустяковину çàò?ÿëú? Только времени про­
волочка, идти пора. Ну, какія òåá? тутъ могилы у ð?êè
Волги! Она въ одну весну все вымоетъ и унесетъ, какъ
ни закапывай. А вотъ что лучше, царь..."— „Ну что?" —

­ 73 —

„Пойдемъ­ка домой!" Задумался царь и говоритъ: „Други
мои, ратные товарищи, â?äü это онъ правду сказываетъ;
Волга могилки­то смоетъ. Какъ тутъ быть?" Долго ду­
малъ царь, но ничего не придумалъ, а премудрый со­
â?òíèêú царевъ и говоритъ тогда: „Ужь коли ты, царь,
хочешь память ñä?ëàòü по нихъ, такъ слушай: ñä?ëàåìú
мы одну могилу для âñ?õú, выроемъ яму и, поклавъ по­
койниковъ, насыпемъ такую могилу, чтобъ ее во сто
ë?òú не размыла вода". И вотъ мудрый ñîâ?òíèêú, по­
клавъ въ яму убитыхъ, приказалъ воинамъ идти на берегъ
ð?êè и, захвативъ каждому шапку песку, âåë?ëú снести
и вывалить ее надъ могилой. Такъ они и ñä?ëàëè. A
какъ было ихъ тьма тьмущая, то, по øàïê? съ каж­
даго, они и навалили этотъ курганъ. А кончили они
курганъ, царь похвалилъ ихъ за работу, а ñîâ?òíèêà
похвалилъ за ñîâ?òú и сказалъ: „Ну, вотъ и пусть
прозывается могила эта во славу мою „Царевъ , кур­
ганъ".
— Такъ потому и зовутъ ее. А иные и этотъ курганъ
называютъ Стенькинымъ; а иные сказываютъ опять, —
что на немъ царь Петръ останавливался и пировалъ, —
çàì?òèëú въ заключеніе старикъ.
— А вонъ и Самара, — указывалъ онъ, немного
погодя, на городъ, едва âèäí?âø³éñÿ на ë?âîìú бе­
регу.
Расположенный на áóãð?, городъ казался издали боль­
шимъ и красивымъ. По Âîëã?, какъ плетень, окаймляли
его тысячи снастей, разныя суда, пароходы; тянулись
повсюду плоты, и на пристани толпился кучами народъ,
какъ въ Нижнемъ на ÿðìàðê?.
— Богатый городъ,— говорилъ старикъ, въ то вре­
мя, когда пароходъ подходилъ уже къ пристани. — Бо­
№ _______________________________________________
_______________________________________________::____________
___________Е
__________Е

— 74 —

^­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­ ^

гатый городъ, приговаривалъ онъ, глядя на õë?áú, на
сало и на ë?ñíîé товаръ, которшш загромождена была
самарская пристань. — Милліоновъ на десять въ годъ
оборачиваетъ товару. Вонъ и бурлацкая пристань ки­
шитъ народомъ. Это бурлаки õë?áîìú на путь запа­
саются.
— А не любятъ самарцы, какъ назвать ихъ горччч­
•никами, страсть какъ обижаются, — çàì?÷àëú старикъ.
Но прошелъ пароходъ Самару, прошелъ потомъ и
Сызрань; окружающіе старика наводили опять разго­
воръ на его жизнь, спрашивали, какъ онъ попалъ въ
шайку; но старикъ то отмалчивался, то опять загова­
ривалъ о другомъ. Онъ вспоминалъ разныя сказки, раз­
ныя легенды; и что ни шагъ, что ни ì?ñòî на Âîëã?,
то являлась у старика и новая исторія.
Вотъ показался городъ Хвалынскъ, окруженный амфи­
театромъ очень красивыхъ, такъ­называемьіхъ „Ä?âè÷üихъ", ì?ëîâûõú горъ, и старикъ сейчасъ­же сталъ раз­
сказывать легенду о томъ, что зовутся эти горы „ä?вичьими" по ä?âèö?-àòàìàíø?, которая жила въ нихъ
и останавливала çä?ñü православныхъ на âîä? и на
ñóø?. Показался çàò?ìú городъ Волгскъ и Çì?èíû горы,
и старикъ сталъ разсказывать ïîâ?ðüå о томъ, какъ
жилъ въ этихъ горахъ огромный, íåïîì?ðíîé величины
змій, какъ этотъ змій собиралъ съ окрестныхъ жителей
дань ä?âèöàìè, и какъ çàò?ìú явился богатырь сотникъ
Василій Куликъ и убилъ этого змія. Тутъ­же показалъ
старикъ и на ð?êó Иргизъ, откуда явился на Волгу Пу­
гачевъ съ старообрядческимъ крестомъ на знамени, съ
раскольничьими деньгами въ бочкахъ и съ стотысяч­
нымъ войскомъ, генералы котораго крестились двумя
перстами.
ч

— 75 —

И пароходъ прошелъ Иргизъ, разныя í?ìåöê³ÿ ко­
лоніи, и знаменитую колонію Екатеришптадтъ, ãä? по­
ставленъ памятникъ Åêàòåðèí?; показался изъ­за горы
и Саратовъ, а старикъ какъ напалъ на разсказы о Пу­
ãà÷åâ?, такъ и кончилъ Пугачевымъ, ðèä?âøè Сара­
товъ.
— Вотъ и этотъ городъ взялъ Пугачевъ. Вонъ Со­
колова гора, съ этой самой горы Пугачевъ и громилъ
городъ.
Старикъ разсказалъ тутъ всю исторію, какъ бралъ
Пугачевъ Саратовъ, какъ онъ â?øàëú и казнилъ
дворянъ, какъ âëàä?ëú Саратовомъ три дня; и, пе­
ресказавши быль и небылицы, старикъ наконецъ успо­
коился; но, указывая на село Покровское, лежа­
щее на Âîëã? противъ Саратова, онъ упомянулъ и о
немъ.
— Вонъ и въ Покровскомъ, ãä? малороссіяне жи­
вутъ, Пугачевъ ïîâ?ñèëú тоже и ихъ атамана Коб­
заря.
— А добрый народъ эти малороссіяне. Жилъ я въ
этомъ Покровскомъ, когда пришелъ съ лопманомъ изъ
Усолья, и когда уходилъ, какъ бродяга, отъ поимки
властей саратовскихъ. Вогато жилъ этотъ народъ. Пер­
вые поселенцы въ краю, а и до сихъ поръ сохранили
обычаи и одежду свою. И тутъ, какъ и у себя на
Óêðàéí?, пашутъ волами и. живутъ по хуторамъ. Они
солевозы, — соль возили изъ Едтонскаго озера, — поя­
снилъ старикъ.
— Изъ Покровскаго­то первое мое странствіе и на­
чалось по степямъ...
— Погулялъ я тутъ... да не долго... говорилъ ста­
рикъ, какъ­бы въ раздумьи и какъ­бы разсуждая.

76 ­

— Ну что­жъ, старикъ, разскажи, чего запинаешь­
ся, — приставали къ старику окружающіе.
— Разскажу... разскажу... Вотъ зайдемъ за Сара­
товъ, тамъ пойдутъ и ì?ñòà, ãä? гулялъ... Вотъ она
степь­то пошла, это и есть она самая наша понизовая
волюшка.

I

­ 77 —

РАЗСКАЗЪ ПЯТЫЙ.
Отъ Саратова до Астрахани.

стари^ъ, îá?ùàëú досказать, — доскажи. Ско­
â?äü Астрахань, скоро и Волги конецъ.
Конецъ­то еще не скоро, —верстъ съ тысячу бу­
детъ. Вонъ, вишь ты, село Банное и Стенькинъ кур­
ганъ. Отсюда до Астрахани семьсотъ верстъ насчиты­
ваютъ. Въ êóðãàí?-òî этомъ подземелье, —пещера такая
есть, Стенькиной канцеляргеи народъ называетъ; çä?ñü
и çàñò?íîêú былъ, ãä? Стенька мучидъ и пыталъ дво­
рянъ.
— Вишь ты, воля­то какая!...
Старикъ махнулъ рукой, указывая на разстилавшуюся
по îá? стороны степь.
Степь начиналась во всемъ ея раздольи. Правый бе­
регъ Волги казался все еще нагорнымъ; но горы были
уже не больше какъ курганы съ óñ?÷åííûìè îòâ?ñíû³ø
краями. Ì?ñòàìè они пзреходяли въ плоскій, обрыви­
стый берегъ; и за ними, и за обрывистымъ берегомъ,
]________________________________________________________Й

— 78 —

какъ и no ë?âóþ сторону Волги, тянулась громадная,
необозримая степь, которая залегла нескончаемымъ пу­
стыремъ между Уральскими и Кавказскими горами, и
между ð?êàìè Ураломъ, Волгою и Дономъ.
Черезъ эту степь шли на Россію издревле, какъ го­
воритъ исторія, страшныя полчища дикихъ кочевыхъ
народовъ Азіи. Сперва явились хозары, потомъ половцы,
а тамъ монголы, заполонившіе Русь, а за ними ногайцы,
калмыки и киргизы. Въ этой степи они ãí?çäèëèñü;
тутъ былъ всегдашній ихъ притонъ, тутъ была, ãä? те­
перь Астрахань, и древняя столица Хозаръ—Атель, и
столица Монгольскаго царства—Цытрахань. Въ этой же
степи, ë?òú полтораста до нашего времени, гуляла и
бушевала понизовая вольница, —толпы воровскихъ каза­
ковъ съ Дона, толпы бродягъ, раскольниковъ и, какъ
называетъ народъ, „всякт сбродъ и тволока".
— Да, довелось ìí? погулять по этимъ сте­
пямъ... Ë?òú пять прожилъ, пока не угодилъ въ Си­
бирь!,.. говорилъ старикъ; и, немного помолчавъ, снова
началъ:
— Да и какъ тутъ не гулять... Въ степи да на Вол­
ã?, словно въ ìîð?—поди ищи... Станутъ на Âîëã? ло­
вить,—переволокъ лодки на Донъ, и по Дону гуляй до
Азова; на Дону плохо, — опять на Волгу и ступай по
воложкамъ, да по камышамъ въ Каспійское море, а не
то въ степь, — повсюду укроешься, — ñë?äîâú íèãä? не
найдутъ. Донъ отъ Волги у Царипына, да у Камышина,
черезъ Êàìûøèíêó-ð?êó рукой подать. Оттого­то и въ
ï?ñíÿõú поютъ:
Какъ на Âîëã? на ð?ê?, на Êàìûøèíê?,
Живутъ казаки, люди вольные:
Донскіе, гребенскіе со яицкими.

— 79 —

У казаковъ атаманушка,
По имени Ермакъ сынъ Òèìîô?åâè÷ú.

— Теперь­то отъ Камышинки и ñë?äîâú не.оста­
лось; ð?÷åíêà ñîâñ?ìú плохая стала; а прежде и по ней,
какъ по Âîëã?, суда ходили... Помню, перебирался какъ­
то черезъ нее и я на Донъ къ çèì?... Помню это вре­
мячко... Плохъ для меня тотъ годъ былъ... Старикъ за­
думался; и снова видимо въ его ãîëîâ? стали проходить
воспоминанія за воспоминаніями.
— Ну, разсказывай, старикъ, — полно мяться­то...
Ты â?äü изъ Покровскаго въ степь­то ушелъ... приста­
вали докучливо окружавшіе старика слушатели.
— Í?òú, изъ Покровскаго я на Елтонъ пошелъ, да
на Åëòîí? ë?òî и выжилъ. Тогда â?äü Покровцы все­ «
еще солевозчики были. Соль съ Елтона на два тракта
возили— на Ï?êðîâñêîå и на Никольскую пристань. По­
кровцы меня и направили на Елтонъ. И много тогда
на Åëòîí? народу было, — тысячъ до двухъ. А на Ел­
тонъ хоть­бы и вдвое еще . добавить народу," такъ и то
мало. Соли и дна не видать. Разъ стали какъ­то рыть,
чтобы до конца дорыться,—рыли, рыли, да до того до­
рылись, что ужь и æåë?çî стало ломаться отъ соли, и
рыть стало íå÷?ìú. На Åëòîí? только и работаютъ въ
одномъ óãîëê?, a со всего Елтона соли на весь­бы кре­
щеный людъ хватило. Страсть, что за сила. Ë?òîìú,
въ жаркіе дни, такъ и плаваетъ по озеру рат, точно
ледяная кора какая, а â?òåðú подуетъ и сядетъ эта
рапа на дно; а когда солнпе заходитъ, озеро отъ этой
рапы точно золото блеститъ. Калмыки, — ò? такъ и зо­
вутъ его „Алтань­Яоръ", т. е. „Золотое озеро". А много
этихъ озеръ по степи, всюду они,— и маленькія и боль­
шія, да и землю начнешь рыть, такъ и тутъ соленая

— 80 —

вода. А иногда, въ одномъ ì?ñò? роешь—соленая вода,
а тутъ сажени за äâ?, за три смотришь и ïð?ñíóþ хо­
лодную отыщешь. Чудо­что!... Въ степи повсюду на­
рыты для скота колодцы съ ïð?ñíîé водой, копанями
называются. He будь ихъ, á?äà-áû была. Помню, какъ
пошедъ я тогда съ Елтона въ Астрахань, много въ степи
горя перенесъ. Вышли мы изъ Елтона втроемъ, а въ
Астрахань только я одинъ и попалъ, и то спустя годъ.
Сначала, первые три дня, ничего было, а потомъ,
÷?ìú далыпе въ степь, все хуже и хуже пошло. Идешь
бьнзало, да только и видишь, что небо синее надъ то­
бой да степь голая; и точно выжженная: ни кустар­
ника, ни деревца, ни ð?÷êè... Влестятъ повсюду, словно
льдомъ покрытые, солончаки, торчатъ êîå-ãä? бабы,
истуканы каменные, попадаются курганы, развалины ста­
ринныя; и не слыхать кругомъ и не видать ничего боль­
ше. Только вихри и шевелятъ степь. А вихри страсть
какіе бываютъ. Пронесется иной, что твоя шайка раз­
бойническая. Зимой въ этихъ вихряхъ и люди, и ö?ëûå
табуны гибнутъ,— ихъ тощкбураиами называютъ. Сна­
чала буранъ идетъ, и не знаешь, что это за силища та­
кая.... Идетъ, точно подкрадывается, сбиваетъ ñí?ãú
помаленьку въ сугробы, а тамъ далыпе, смотришь, су­
гробы все ростутъ и ростутъ, а â?òåðú ä?ëàåòñÿ все
êð?ï÷å да êð?ï÷å... Лошади и скотъ, какъ почуютъ этотъ
â?òåðú, такъ и станутъ противъ него, чтобы â?òåðú во­
лосъ зпачитъ не подымалъ и чтобъ не зазябнуть отъ
него. И иной разъ буранъ такъ помаленьку и стихнетъ,
а не то, какъ начнетъ онъ крутить эти сугробы, какъ
начнетъ подымать ñí?ãú все выше да выше, и разбу­
шуется такая страсть, что и солнце затмится, и глаза
начнутъ ñë?ïíóòü, — не видать ничего, и съ ногъ сби­

— 81 —

ваетъ, a подъ­конецъ и çâ?ðè, и люди становятся точ­
но шальные. Теряютъ они ñë?äú и дорогу, á?ãóòú куда
попадя, бдуждаютъ по ö?ëûìú суткамъ; и одни попа­
даютъ въ пропасти и убиваются, а другіе падаютъ безъ
силъ и замерзаютъ. Ë?òîìú тоже страшные вихри кру­
тятъ по степи.
— Разъ какъ­то,— шли мы тогда съ Елтона — насъ
чуть­чуть было не закрутилъ въ степи вихрь. Только­
что уставили мы котелокъ и стали кашу варить, а то­
варищъ­то и говоритъ наыъ:
— Братцы. гляньте­ка, курганъ двигается...
— Что за напасть, думаемъ... Глянули, анъ и вправ­
ду двигается. А курганъ­то большой, но крутитъ его
и подымается отъ него ñ?ðîå большое облако, да такъ
столбомъ прямо на насъ и валитъ. Въ аулахъ, какъ идетъ
такой вихрь, тамъ татары сейчасъ же на коней и къ та­
бунамъ, — табуны отгонять, а татарки съ ä?òüìè á?ãóòú
въ кибитки и прячутся... Намъ же, куда было ä?âàòüся; îòá?æàëè въ сторону, прилегли къ çåìë?; а песча­
ная ñò?íà такъ, слыппгаъ, и крутится ïîäë? насъ, такъ
отъ нея словно изъ печи жаромъ и пышетъ; но по­
дошла близко. да вдругъ и повернула сразу въ сто­
рону, и только пескомъ горячимъ осыпала, да котелокъ
съ кашей унесла.
— Ïðîá?æèòú такимъ порядкомъ въ степи этотъ вихрь
буйный, и снова станетъ степь точно мертвая. Лежатъ
поперегъ дороги çì?è, точно плети, прошуршитъ иной
разъ бурьянъ или полынь заколышется, — такая трава
горькая; и идешь, ö?ëûé день—идешь, и хоть бы что жи­
вое попалось. Такъ дней пять въ степи мы тогда томи­
лись. Въ ïîñë?äí³å же дни и съ дороги спуталиоь.
Стала насъ жажда îäîë?âàòü; ночь ö?ëóþ росу съ травъ
в

— 82 —

собирали, а день настанетъ, дикихъ козъ по степи
ищешь да зайцевъ... Маялись, маялись, да и ð?øèëè подъ­
конецъ свернуть со степи на Волгу и направиться на
Царицынъ или на Дубовку. И какъ çàâèä?ëè, помню,
Волгу, такъ и жажда, и голодъ—все прошло; и не çàì?тили, какъ âì?ñòî деревни на какое­то пепелище на­
толкнулись. Одни избы разрушены, другія срыты; тамъ
по óëèö? лежатъ разбитыя бочки, въ другомъ ì?ñò?
горшки, сундуки,—и ни живой души íèãä?. На другой
день приплыли изъ Дубовки казаки и разсказали намъ,
что за полдня до насъ нашли на эту деревню киргизы,
разграбили и увели âñ?õú въ ïë?íú. Тогда это часто слу­
чалось; на Åëòîí? не разъ и работать поэтому не рабо­
тали, а въ степи только и разбойничали калмыки да кир­
гизы. Случалось грабили они рыбацкія ватаги и рыба­
ковъ на Âîëã?, — никому отъ нихъ житья не было, a
Покровскіе да Никольскіе малороссіяне пуще âñ?õú
страдали.
— Вотъ по этимъ самымъ степямъ они и теперь го­
няютъ табуны и кочуютъ;­ но теперь ихъ и слыхомъ­то
не слыхать, такъ ïðèñìèð?ëè и притихли.
— Да, на Âîëã? тогда не то было, — Волгу и не
узнаешь ñîâñ?ìú... Тогда свистки разбойническіе слыша­
лись, а теперь пароходы свистятъ... Тогда и казаки­то
волжскіе ä?ëèëèñü на воровскихъ и служивыхъ, а те­
перь ни киргизъ, ни калмыкъ í?òú воровскихъ или раз­
бойниковъ, —âñ? смирились. Да и Волга­то самая не та
уже стала. Какъ вспомню ту весну, въ тотъ годъ, что съ
Елтона пришелъ къ рыбакамъ подъ Царицынъ, вспомню
какъ разлилась Волга чуть не на сто верстъ, и какъ
çàêèï?ëà рыба по ней, тучами идя изъ моря, — вспом­
нится ìí? теперь это время, то, право, иной разъ

— 83 ­

не â?ðèøü и памяти. Правда, велика Волга и те­
перь, обильна она той же рыбой, да все ужь не то.
Тогда, — спала вода, такъ по берегамъ, да по лугамъ
ö?ëûìè грудами валялась рыба; и не только çâ?ðè
и собаки, но и птицы­то, и ò? одни глаза изъ нея
выклевывали. А ребятишки руками рыбу бывало ловятъ.
Да и бездна же по âåñí? шло этой рыбы. Теперь вонъ
забойки или учуги, т. е. заборы поперегъ устьевъ ста­
вятъ, чтобъ болыпе наловить; теперь на крючья ловятъ,
да только пугаютъ рыбу и портятъ ее, а прежде не
знали, куда ä?âàòüñÿ съ рыбою, —ñ?òè отъ нея рвались,
а рыба такъ и валялась повсюду, и только гнила да ­
ржавела. При ìí? разъ поймали въ Öàðèöûí? á?ëóãó,
да такую чудовую, что íîí? и не видалъ никто та­
кихъ—сажени въ три была. Теперь бы только дивились
на нее, и ï?íû бы не знали, а тогда приволокли ее къ
коменданту, а комендантъ выслалъ рыбакамъ полведра
водки, да на томъ и спасибо; и благодарны рыбаки оста­
лись. А теперь вонъ и не велика á?ëóãà, а сотнями
ö?íÿòú. Да íûí? вонъ и á?øàíêó за рыбу считаютъ:
и на Âîëã?, и въ Россіи ­какъ селедку ?äÿòú, а прежде
народъ сказывалъ, что ñá?ñèøüñÿ. когда станешь ее
?ñòü. А и вправду рыба эта точно á?øàííàÿ. Какъ идетъ
вверхъ по Âîëã?, такъ изъ воды и прыгаетъ, и крутит­
ся по âîä?, и ÷?ìú далыпе, и ÷?ìú выше идетъ, все
áîë? и áîë? тощаетъ, и отощавшая, да закрутившаяся,
такъ иной разъ и дохнетъ поверхъ воды. По âåñí?
идетъ изъ моря она первая; съ ней же идетъ и á?ëóга, которая ее пожираетъ. А прожора — эта á?ëóãà.
Сказываютъ, что находили въ ней иногда трупы че­
ëîâ?÷åñê³å, а камни и всякая дрянь зачастую попа­
даются. Прожора также и сомъ. Но сомъ да щука — ò?
6'

— 84 —

такъ хищными рыбами и считаются. Сомъ — тотъ икру
очень любитъ. Á?ëóãà, когда стережетъ отъ него икру,
такъ, чтобъ напугать его, все ртомъ хлопаетъ. Доста­
лось и ìí? ловить сомовъ. Да разъ какой случай былъ.
Âû?õàëè мы съ рыбакомъ рано утромъ на ÷åëí?. Я си­
ä?ëú на êîðì?, а рыбакъ бросилъ снасть. Направили
мы челнъ на самые глубокіе заводи, на ямы, на омутъ,
ãä? сомы только и живутъ. Крючья спустили, и только
хлопнулъ рыбакъ клокушей, — а клокуша — это такая
хлопушка, что какъ хлопнешь, то словно лягушка квак­
нетъ, — хлопнулъ онъ этой клокушей, и въ ту жъ, ми­
нуту челнъ нашъ наклонился на одинъ бокъ. А, вотъ
онъ разбойникъ, попался, — крикнулъ рыбакъ, и, вта^
щивъ въ лодку порядочнаго соменка, ударилъ его ра­
за два весломъ по ãîëîâ?. Ñä?ëàâøè такой починъ,
отправились дальше. Словили еще двухъ, потомъ еще,
и забрались çàò?ìú въ такую глушь по âîëîë³ê?, что
только сомамъ и житье тамъ. Приготовились, стали со
снастями по âîëîæê? спускаться; но не ïðî?õàëè и сотни
саженъ, какъ одна изъ бичевокъ вытянулась въ струну, a
челнъ и зашатался. Рыбакъ дернулъ за бичеву, но бичева
не сдалась; я õîò?ëú помочь, а сомъ, какъ рванетъ, какъ
замечется словно á?øåíûé, а потомъ какъ хватитъ круто
въ сторону, челнъ­то перевернулся, а мы съ рыбакомъ и
въ воду. Доплыли до берегу, сняли съ себя платье, и
догнали челнъ чуть ужь не за версту. Стоитъ онъ, смот­
римъ, въ заводи, доплыли до него, ■ а сомъ все­еще его
держитъ и дергаетъ; но повозились еще часъ, другой
надъ этимъ сомомъ, измучили его, онъ какъ бревно и
всплылъ на воду. Вотъ какіе сомы бываютъ; а рыбакъ
тогда ìí? сказывалъ, что еще áîé÷?å есть, а иныеи въ
саженъ, и въ полторы попадаются.
3£______________________________________________!

­ 85 ­

^

1£

— A страшное, да мудреное и рыбацкое ä?ëî. Все
â?äü тоже надо знать, и на все надо óì?íüå да снаров­
ка. Рыбакъ на Âîëã? круглый годъ работаетъ. Какъ
вскроется ледъ, такъ сейчасъ идетъ рыба въ Волгу изъ
жоря икру метать. Сперва идетъ á?øàíêà, вобла, а съ
нгоги и á?ëóãà, çàò?ûú щука, лещъ, судакъ, а потомъ
севрюга, сомъ, äàë?å же осетръ, и рыбаки только óñï?вай тогда снасти закидывать. Вьшечетъ же рыба икру,
то снова скатывается въ море, и тогда зовется покат­
ною. Съ Ильина дня опять идетъ часттовая; т. е.
лещъ, судакъ, вобла, красноперка, окунь, карась; а въ
àâãóñò? снова краснал, т. е. á?ëóãà, севрюга, осетръ и
стерлядь. Тутъ она ложится на зиму въ ямы; а только
покроется льдомъ Волга, какъ опять явится á?øàíêà.
Зимой же багрятъ рыбу и ловятъ подо льдомъ. Ры­
бакамъ только и отдыхъ, что жаркіе ë?òí³å іюльскіе
дни; да и тутъ, нравду сказать, —то приготовляютъ они
ñ?òè, то чинятъ невода, лодки,—все въ ðàáîò?. У нихъ
и женщины, и ä?òè работаютъ. Одни чистятъ рыбу,
другіе солятъ, ò? сушатъ, тамъ опять вялятъ, коп­
тятъ, вытапливаютъ жиръ, а то вынимаютъ икру, ви­
зигу, клей — шого всякой работы. Прежде на рыбац­
кихъ ватагахъ весело бывало.
— Помню я ловецкій праздникъ— Троицынъ день. И
ä?âóøêè и парни—âñ? разряжены, а лодки убраны фла­
гами, лентами, и вся Волга покрыта народомъ. Ãä?,
смотрипц>, на âàòàã? перегоняются на лрдкахъ, ãä? съ
ï?ñíÿìè плывутъ,—просто ãëÿä?òü любо. Теперь ловцы
тоже чтутъ этотъ праздникъ; да что теперь? —теперь въ
êàáàë? рыбаки, они â?÷íî въ долгу у хозяина, и âñ?
они какъ êð?ïîñòíûå: закабалены деньгами богачей; те­
перь и самая­то Волга вся на откупу.

]___________________________________________________________ФЕ

• — 86 —

— Скоро вонъ и этихъ пеликановъ и баклановъ въ
кабалу возьмутъ, —со всего будутъ брать, что можно.
— Вонъ, вишь ты, бакланы и такъ—словно рабочіе
у пеликановъ: ò? стоятъ да смотрятъ, а эти къ нимъ
рыбу подгоняютъ.
— Íûí?, какъ я вижу, на Âîëã? ñîâñ?ìú не то, —
вся она какъ какой­то рынокъ ñä?ëàëàñü. Въ Царицы­
í?, да въ Êàìûøèí? арбузами прежде свиней коришли.
а теперь везутъ эти арбузы въ Петербургъ, въ Москву;
нрежде виноградъ и всякія яблоки, груши, дыни ни по­
чемъ тутъ были, а теперь и это развозятъ по столицамъ;
и на Âîëã? на пристаняхъ торговля точно на ярмар­
кахъ идетъ. А въ Астрахани —тамъ ö?ëîå ë?òî ярмар­
ка." Теперь áîãàò?åòú Астрахань, а въ прежнія време­
на разоряли только ее. То грабили Донскіе и Терскіе
казаки, то самозванпы, то Стенька Разинъ; то наконецъ
было землетресеніе, чума, холера; все Астрахань испы­
тала, Въ мое время страшная холера была въ Астраха­
ни. Я какъ ушелъ тогда съ Елтона, такъ на второй годъ
добрался до Астрахани, и то уже въ кандалахъ. Что
ä?ëàòü; душъ ÷åëîâ?÷åñêèõú не губилъ, а разбойникомъ
былъ. Ходилъ тогда годъ ö?ëûé, искалъ­искалъ работы,
а тутъ въ Черномъ Яру âñòð?òèëñÿ съ земляками, —кто
изъ нихъ отъ рекрутчины á?æàëú, кто отъ ïîì?ùèêà,
кого недоимка îäîë?ëà, — âñ? пришли скрываться на
Âîëã?. Они­то и меня за собой потянули: „будь нашъ,
говорятъ; тебя все одно въ á?ãàõú ужь показываютъ.
Иди за нами*, говорятъ. „Куда", спросилъ я ихъ? —
„Служить вольной âîëþøê? да своей áàøê?, да наше­
му àòàìàíóøê?", —Что, думаю, анъ и въ самомъ ä?ë?,—
ä?âàòüñÿ â?äü некуда, а какъ поймаютъ меня власти,
такъ все одно въ îñòðîã? насидишься... Подумалъ, по­

— 87 —

^ ­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­'^
думалъ, да и пошелъ съ ними по камышамъ. Явился къ
атаману. А атаманъ сейчасъ и къ ïðèñÿã? меня, —При­
сягаешь, говоритъ — ,присягаю" говорю. Онъ сейчасъ
âåë?ëú помолиться на âñ? четыре стороны, а потомъ я
и сталъ присягать, говоря за нимъ: „присягаю не ща­
дить живота моего за атамана и товарищей; попадусь
въ полонъ — никого не выдавать; будутъ бить — стану
молчать; будутъ истязать — стану молчать; ð?çàòü бу­
дутъ—буду í?ìú, какъ рыба; а нарушу присягу—быть
ìí? убиту, какъ ñîáàê?". И въ ту же ночь послалъ онъ
меня на ватагу лошадь для себя украсть. Нечего было
ä?ëàòü, пошелъ на ватагу, укралъ лошадь. А потомъ
?äó на ней по степи да и думаю: за что­то меня
Господь наказалъ... Ñä?ëàëñÿ я теперъ изъ честнаго че­
ëîâ?êà и бродяга, и воръ, и разбойникъ. Думаю такъ­
то, а ночь была тихая, хоть бы травой­ковылемъ ко­
лыхнуло ãä?. И вспомнилась ìí? тутъ родная сторо­
нушка, мать, что осталась одна одинешенькая; вспом­
нилась ночь подъ Усольемъ, что сгубила íàâ?êú меня.
жену и ребенка: и'такъ засосала тогда тоска сердпе,
такъ стало тяжко, что легъ бы кажись въ сыру землю,
да такъ бы и расшибся въ степи í?ìîé, И ужь õîò?ëúбыло свернуть я тогда со степи на Астрахань, õîò?ëúбыло и повиниться во всемъ начальству, да какъ вспом­
нилъ опять, что не спасетъ меня повинная, и все одно
не видать ìí? матери, а быть въ îñòðîã? да въ Сиби­
ри, такъ пріударилъ лошадь и очутился въ ñòàí?. А въ
ñòàí? поднесъ ìí? атаманъ „тетку воеводишну" , по­
просту водку; да и çàõìåë?ëà съ горя моя голова до
слезъ... Но и тутъ недолго пришлось погулять: скоро и
новая á?äà настигла. Такъ ужь по ïîñëîâèï?—одна á?äà
никогда не идетъ, а всегда и другую ведетъ, пожили мы
□

с

■ въ степи у Волги ë?òî, промышляли ÷?ìú Богъ послалъ,
а тутъ, слышимъ, наряжены изъ Астрахани воинскія
команды, стерегутъ они насъ повсюду. Атаманъ ïîð?шилъ­было перебраться на Донъ, да тамъ и промышлять
зимой; и только добрались мы было до Еамышинки, a
тутъ, какъ нагрянутъ на насъ казаки, какъ пошла свал­
ка, такъ только два изъ насъ и спаслось; a то âñ?õú
перевязали, а потомъ заковали да и въ Астрахань. Ò?ìú
вотъ и кончилась моя вольная волюшка. Õîò?ëú-áûëî
атаманъ выручить насъ изъ астраханскаго острога, вида­
ли мы его какъ проходили черезъ базаръ; и ï?ëú онъ
бывало подъ острогомъ Лазаря, да не удалось ему,—по­
палъ и самъ въ острогъ.
— Теперь ужь сорокъ ë?òú прошло, какъ не видалъ
я Астрахани...
— А вонъ, вишь ты, Успенскій соборъ показался.—
И старикъ указалъ на синеватое, едва çàì?òíîå пятно,
âèäí?âøååñÿ вдали на ãîðèçîíò?. Это ä?éñòâèòåëüíî
была Астрахань. На Âîëã? стали чаще âñòð?÷àòüñÿ паро­
ходы, различные суда, баржи, по воложкамъ шныряли
лодки, въ ñòîðîí? курился дымокъ и âèäí?ëèñü калмыц­
кіе улусы, а стая птицъ—баклановъ, пеликановъ, лебе­
дей, карагатокъ и другихъ съ крикомъ и шумомъ летали
и плавали на каждомъ шагу.
— Ишь, пеликаны­то какъ кружатся въ âîçäóõ? и
кричатъ, — будетъ, сталобыть, къночи моряна, —çàì?òèäú
старикъ; и тутъ же разсказалъ рыбацкую ïðèì?òó, что
если кружатся и кричать пеликаны, то будетъ моряна
или сильный â?òåðú съ моря, а если прямо и тихо они
летятъ, то будетъ хорошая погода.
Но пароходъ—ð?÷íîé, въ море ему не идти,— туда
идутъ другіе пароходы; и онъ ужь у пристани.
Й__________._____________________________________і

— 89 —

На пристани толпа народу. Âåçä? no берегу раздается
крикъ и шумъ; снуютъ военные матросы, снуютъ сол­
даты. á?ãàþòú ä?òè, стоятъ извощики; âåçä? нава­
лены по берегу тюки и бочки, а подальше отъ нихъ
кучи фруктъ, кучи арбузовъ, винограда; и повсюду раз­
носится тяжелый запахъ рыбы, смолы, дегтя, каменнаго
угля. дыма и копоти. Âåçä? визжатъ торговки. визжатъ
свистки отходящихъ и приходящихъ пароходовъ; а тамъ
изъ отворенныхъ оконъ трактира доносится пискливая шар­
манка, трактирныи органъ; слышится съ ними же рядомъ
крикливая грузинскаязурна,итутъ же русская разудалая:
„Âíèçúäàïîìàòóøê?", и еше какая­тоцыганская ï?ñíÿ,
и вой арфистки. Слышится на пристани и татарскій, и
калмыпкій говоръ; стоятъ, точно задумавшись, у товаровъ
своихъ апатичныя персіяне, армяне; и тутъ же рядомъ съ
ними киргизы съ верблюдами, а çàò?ìú туркмены и кавказ­
скіе горцы, и малороссіяне, и рязанцы, и владимірпы, —
âñ?õú судьба тутъ свела. Ãä? говорятъ о киргизскихъ сте­
пяхъ, ãä? о Ãóíèá? и Äåðáåíò?, ãä? о Òþêú-Êàðàãàí?,
о Вирючей êîñ?, а ãä? и о морскихъ шкунахъ, о Пер­
сіи; и все это сливается въ одинъ нескладный хоръ; и
все это ясно говоритъ âñë?äú за старикомъ, что Астра­
хань—это ярмарка: çä?ñü конецъ русской великой ð?êè
Волги, и начало моря и путь въ Азію.

п

L4i».