И. М. СУСЛОВ
ПАМЯТНИК ПУШКИНУ В МОСКВЕ
ИЗДАТЕЛЬСТВО «ПРОСВЕЩЕНИЕ» МОСКВА 1968
Автор выражает искреннюю благодарность
за помощь в работе над книгой ученому
секретарю Государственного музея А. С.
Пушкина И. К. Эткинду и заведующей
фондами музея Е. В. Павловой.
Грустен и весел вхожу, ваятель, в твою мастерскую:
Гипсу ты мысли даешь, мрамор послушен тебе:
Сколько богов, и богинь, и героев!..
А. С, Пушкин 1
У каждого города есть свои памятники — символы его гордости и
славы, рассказывающие ярким и образным языком искусства о под-
вигах на полях сражений и в мирном труде, о любимых писателях,
художниках и ученых. Гордо возвышающиеся на центральных пло-
щадях или почти незаметные, скрывающиеся в густой тени парков и
тихих улиц, они неразрывно сливаются со всем обликом города.
Люди, даже торопливо пробегая мимо, все же хоть мельком взглянут
на хорошо знакомую и такую привычную статую, мысленно здороваясь
с нею. Эти памятники незаметно для нас самих становятся неотъемле-
мой частицей нашей жизни. Недаром у ленинградцев, переживших
тяжкие годы военной блокады, так потеплело на душе, когда они уви-
дели целыми и невредимыми освобожденные из укрытий памятники
Ильичу у Финляндского вокзала и Петру I на площади Декабристов.
Время не властно над такими произведениями. Изваянные много лет
назад, они и сейчас живут среди нас, восхищая и радуя вдохнове-
нием и мастерством их создателей. Таковы бессмертные творения
Микеланджело, трагическая мощь которого живет в мраморных
изваяних гробницы Медичи, в статуе Моисея и в других его работах.
Такова «Марсельеза» на Триумфальной арке в Париже, исполненная
Рюдом, ставшая символом французской революции и прославившая
ее героев. Таковы бронзовые фигуры Гете и Шиллера в Веймаре,
ставшие вечными гражданами этого города. Бурный порыв, запечат-
ленный в фигуре Шопена — памятнике великому композитору,
уничтоженном гитлеровцами и возрожденном несколько лет тому
5
1. Портрет скульптора
А. М. Опекушина.
назад, вызывает в памяти мотив его знаменитого Двенадцатого этюда’,
посвященного польскому восстанию.
На одной из шумных площадей Москвы, где почти никогда не
прекращают движения потоки людей и машин, на высоком поста-
менте стоит бронзовая фигура поэта. Она хорошо знакома не только
москвичам, но и многим людям, живущим в самых отдаленных угол-
ках нашей страны и за границей. На пьедестале всегда лежат цветы.
Чьи-то заботливые руки время от времени обновляют их. Они лежат
там даже зимой, когда снег драпирует памятник своим белым покро-
вом. Это скромная дань восхищения и преклонения народа перед
могучим, вечно живым талантом поэта. Речь идет о памятнике
А. С. Пушкину. Этот памятник, так полюбившийся москвичам и
гостям столицы, знают многие. Но немногие знают, что о нем
в свое время писали и спорили, восхищались им И. С. Тургенев и
Г. И. Успенский, А. Ф. Писемский и А. А. Фет, А. Ф. Кони и
В. В. Стасов, И. Н. Крамской и П. М. Третьяков, В. В. Маяковский,
Э. Багрицкий и многие другие. Не все знают и создателя этого па-
мятника—скульптора Александра Михайловича Опекушина (илл. 1).
Наконец, совсем уже мало кто знает об истории возникновения
этого памятника и о торжественном открытии его в Москве в
1880 году — большом событии в жизни русского общества того вре-
6
мени. Ведь памятник этот был наконец создан после долгих лет соз-
нательного замалчивания царским правительством имени опального
поэта. Он сооружался по всенародной подписке, на собиравшиеся по
копейкам и рублям народные деньги. В трех конкурсах, объявлен-
ных комитетом по его сооружению, участвовали многие выдающиеся
русские скульпторы, и в том числе Н. С. Пименов и М. М. Антоколь-
ский. Открытие памятника и связанные с этим торжества пробудили
в русском обществе небывалый подъем духовных сил, возродили
интерес к поэзии великого классика, вызвали поток горячих дискус-
сий вокруг его имени и произведений. Москва, Петербург и другие
города, пославшие своих представителей на пушкинский праздник,
долго жили событиями тех дней, по праву вошедших в историю рус-
ской литературы и искусства. События эти представляют интерес и в
наши дни, когда поэзия Пушкина стала подлинно всенародным
достоянием. Многих заинтересуют подробности, связанные с работой
скульпторов над проектами памятника, со спорами вокруг этих
проектов, и, наконец, обстоятельства победы на последнем конкурсе
в 1875 году ваятеля Опекушина, модель которого и была положена
в основу памятника. Попытаемся же воскресить все эти события дав-
них лет, и первое слово будет об авторе московского памятника.
Жизнь А. М. Опекушина, как и жизнь многих славных деятелей
русского искусства прошлого, не была радостной и легкой. Родился
он 11 ноября 1838 года * в деревушке Свечине Даниловского уезда
Ярославской губернии в семье крестьянина Михаила Евдокимовича
Опекушина. Сразу же после рождения мальчик был зачислен крепост-
ным под № 9 в поместье надворной советницы Ольхиной, которой при-
надлежала вся семья Опекушиных.
Ремесло каменотесов и лепщиков издавна было традиционным
отхожим промыслом среди крестьян этого уезда, многие из которых
уходили на заработки в Ярославль, Кострому и даже в Москву и
Петербург. Отец будущего скульптора тоже был опытным лепщиком
на петербургском бронзолитейном заводе англичанина Кохуна.
Обнаружив у сына увлечение лепкой, Опекушин выпросил у по-
мещицы согласие отдать его в обучение этому ремеслу в Петербург.
И вот для мальчика, оторванного от родных’ мест и привезенного
♦ Все даты в дальнейшем приводятся по старому стилю.
7
в чужой холодный город, потянулись длинные дни работы и учебы,
сначала в рисовальной школе Общества поощрения художеств, а затем
в мастерской известного в то время скульптора Д. И. Йенсена.
От мальчика на побегушках, от копировщика гипсовых орна-
ментов до академика1 скульптуры — таков был тяжелый и трудный
путь Опекушина. Постоянная нужда, болезни и голод в юности, по-
том заботы о семье, оставшейся в деревне после смерти отца без
кормильца, нелегкий труд копииста днем и работа по ночам на чер-
даке мастерской над собственными моделями, наконец, долгождан-
ная свобода от крепостной зависимости, свобода, купленная на скоп-
ленные по грошам трудовые деньги всего за два года до царского
манифеста 1861 года.
И вот в 1862 году, после долгих лет учебы и лишений,— первый
большой успех. Ученый совет Академии художеств присуждает
Опекушину малую серебряную медаль за барельеф на античный
сюжет2. В этом же году известный художник М. О. Микешин,
блестящий рисовальщик и впоследствии автор многих памятников,
предложил молодому ваятелю принять участие в работе возглавляе-
мой им группы скульпторов по сооружению грандиозного памятника
«Тысячелетие России» в Новгороде. У подножия этого памятника
были помещены многочисленные фигуры русских военачальников,
ученых, государственных деятелей и писателей, среди которых была
фигура А. С. Пушкина. Это было первое по времени изображение
поэта в монументальной скульптуре. Опекушину, как начинающему
скульптору, было поручено выполнить фигуру Петра I из числа
129 бронзовых изображений, украшавших этот памятник. Он так
хорошо справился с работой, что в 1871 году Микешин снова
привлек, и теперь уже только одного Опекушина, к созданию памят-
ника выдающемуся русскому флотоводцу адмиралу А. С. Грейгу в
городе Николаеве. И наконец, в 1872 году снова напряженная работа
над большим монументом — памятником Екатерине II, сооружав-
шимся в Петербурге также по проекту Микешина.
Участие в создании этого памятника принесло Опекушину
заслуженный успех, и его имя, так же как имя его сверстника и
товарища по учебе в мастерской Йенсена молодого скульптора
М. А. Чижова, впервые было отмечено журналом «Русская старина»:
«... Александр Михайлович Опекушин тоже был неизвестен
публике: это был скромный труженик на заводе Йенсена, где рабо-
8
тал орнаментные вещи и кариатиды для архитектурных украшении...
Как Чижов, так и Опекушин — по происхождению простые русские
люди — достойные представители отечественных талантов, в которых,
благодаря бога, у нас на святой Руси не было, нет и никогда не будет
недостатка» 3.
Работа над этими памятниками была серьезной проверкой спо-
собностей молодого скульптора. Она оказала огромное влияние на его
дальнейший творческий путь мастера монументальной скульптуры,
которой отныне Опекушин посвящает всю свою жизнь.
После 1873 года начинается второй этап в жизни и деятельности
скульптора — период его творческой зрелости. Хотя Опекушина ра-
довал завоеванный успех, он прекрасно сознавал, что является лишь
исполнителем чужих проектов и что, хотя с его мнением считались,
замыслы работ принадлежали другому автору. Это, естественно,
глубоко огорчало молодого ваятеля, которому страстно хотелось ска-
зать свое слово в искусстве. К счастью, он обладал важным достоин-
ством, отличающим каждого подлинного художника,—был очень
строг и правдив в критической оценке собственных работ. Его голова
не кружилась от успехов, он постоянно находил в своих даже самых
удачных произведениях много недостатков и почти всегда испыты-
вал желание что-то исправить и улучшить в уже, казалось бы, закон-
ченной работе. Эти качества не дали ему стать в своем творчестве
на путь подражательства и подмены глубины содержания произве-
дения внешней эффектностью и декоративностью формы.
Опекушин уже давно мечтал о значительном памятнике, в ко-
тором он мог бы отразить образ человека, отвечавшего его идеалам.
Одно счастливое обстоятельство помогло сбыться стремлениям
Опекушина и дало возможность в полной мере развернуться его
таланту скульптора-монументалиста. В 1860 году царское правитель-
ство, спустя двадцать три года после трагической гибели Александра
Сергеевича Пушкина, наконец дало свое благосклонное согласие
открыть всенародную подписку на сооружение поэту первого памят-
ника. И вот к началу 70-х годов была собрана необходимая сумма.
Опекушина, как и многих других русских скульпторов, глубоко
взволновала и увлекла возможность создать памятник великому
поэту, и он весь отдается этой работе.
*
9
Изобрази ты в нем поэта,
Чтоб в царстве мысли царь он был.
Исполнен внутреннего света,
Да им и нас бы охватил!
А. Н. Майков, 1875
*
И дея создания памятника А. С. Пушкину давно уже зрела в пере-
довых кругах русского общества.
Еще в 1843 году В. Г. Белинский писал, что ♦ придет время,
когда потомство воздвигнет ему вековечный памятник» 4.
Однако в те годы нечего было и думать о создании памятника
поэту, так как эта мысль уже сама по себе считалась крамольной.
Вскоре после гибели Пушкина один из его ближайших друзей и учи-
телей, выдающийся поэт и переводчик В. А. Жуковский, которому
в свое время молодой Пушкин посвятил известное пятистишие:
Его стихов пленительная сладость
Пройдет веков завистливую даль,
И, внемля им, вздохнет о славе младость,
Утешится безмолвная печаль
И резвая задумается радость...
осторожно намекнул Николаю I о том, что следовало бы как-то
почтить память поэта. Для этого предполагалось создать ♦ народный
памятник» в Михайловском, где вначале собирались похоронить
Пушкина, опубликовать указ, в котором были бы признаны заслуги
поэта, и издать собрание его сочинений. Эта идея не встретила одоб-
рения и была тут же отвергнута, было издано только собрание сочи-
нений поэта.
В 1855 году инициаторами создания памятника А. С. Пушкину
явились чиновники одного из высших правительственных учрежде-
но
ний — министерства иностранных дел, в списках которого когда-то
числился поэт. Написав специальное ходатайство, под которым под-
писались восемьдесят два человека, чиновники министерства обрати-
лись с ним к своему начальнику князю А. М. Горчакову, бывшему
товарищу Пушкина по учебе в Царскосельском лицее. В ходатайстве
говорилось в очень умеренных и обтекаемых выражениях:
«...Одушевленные такими мыслями чиновники Министерства
ласкают себя надеждой, что просвещенный начальник их, князь Алек-
сандр Михайлович Горчаков, как ревнитель отеческой славы, как
совоспитанник по лицею всеми любимого поэта, удостоит благосклон-
ным вниманием единодушное желание его почитателей и не откажется
предстательствовать у милостивого монарха о разрешении открыть
повсеместную в России подписку для сооружения в С.-Петербурге
памятника Александру Сергеевичу Пушкину» 5.
Однако инициаторов этого ходатайства постигло разочарование.
Их сиятельный начальник решительно уклонился от этого щекот-
ливого дела. Как и надо было ожидать, эта просьба не была поддер-
жана, потому что еще слишком свежа была память о крамольном
поэте и его произведениях, в которых так часто доставалось и царю,
и его приближенным, многие из которых были еще живы и старались
помешать проявлению внимания к памяти Пушкина.
Но в дальнейшем царское правительство уже не могло открыто
препятствовать зародившейся идее — создать памятник великому
поэту. В 1860 году в связи с подготовкой к торжественному празд-
нованию пятидесятилетия лицея, где проходили годы учения юного
Пушкина, бывшие лицеисты выразили пожелание воздвигнуть ему
памятник в саду лицея. И в ноябре 1860 года наконец последовало
«высочайшее повеление» об открытии всенародной подписки на
сооружение памятника. Этим актом правительство хотя официально
и разрешало создать памятник, но фактически устранялось от непо-
средственного участия в его строительстве, не дав на это ни гроша.
Зато передовая русская общественность всячески приветствовала
это благородное дело, и вскоре первые денежные взносы стали по-
ступать на имя комитета, организованного для этой цели.
Итак, русский народ сказал свое слово — памятнику Пушкину
быть! Люди отдавали на него свои трудовые копейки. В опублико-
ванных списках жертвователей мы видим имена простых рабочих и
крестьян наряду с известными писателями, артистами, чиновниками,
11
стадами. П/швдд луавдь' ле очень	^»зй л^ъги
на памятник, предпочитая пускать их в оборот либо на более выгод-
ные им цели. Великий русский писатель-сатирик М. Е. Салтыков-
Щедрин высмеял их в «Современной идиллии», где он перечисляет
расходы «1-й гильдий купца Онуфрия Петровича Парамонова»:
«...В 1863 году призывал генерал и ча-
ем потчевал. Дадено на общеполезное
устройство	— 25 QQQ	.
году на предметы вопче	— 5 000 рублей...
...В 1872 году ему же (квартальному
надзирателю.— И. С.) на памятник
Пушкину	— 15 копеек...
...В 1877 г. в квартал на потреотизм — 95 000 рублей...»
Все же взносы постепенно росли, и можно было надеяться, что
необходимая сумма будет собрана. Теперь очередь была за худож-
никами и скульпторами. Именно им предстояло выполнить трудней-
шую задачу — создать достойный памятник великому поэту России,
отвечавший думам и представлениям о нем почитателей его таланта
и вместе с тем правдиво передающий облик Пушкина.
Естественно, что все, кто в то время решил работать над памят-
ником, в первую очередь обратились к воспоминаниям современни-
ков, к прижизненным и посмертным изображениям Пушкина.
По свидетельству одного из близких друзей поэта В. П. Горча-
кова, Пушкин был «человек небольшого роста, но довольно пле-
чистый и сильный, с быстрым и наблюдательным взором, необыкно-
венно живой в своих приемах, часто смеющийся в избытке непри-
нужденной веселости и вдруг неожиданно переходящий к думе,
возбуждающей участие». По словам Льва Сергеевича Пушкина, его
брат «был собою дурен», но «лицо его было выразительно и одушев-
лено, ростом он был мал, но тонок и сложен необыкновенно крепко
и соразмерно».
Литературный критик и издатель второго по времени собрания
сочинений Пушкина П. В. Анненков, историограф и редактор жур-
нала «Русский архив» П. И. Бартенев и другие вспоминают, что оде-
вался поэт «довольно небрежно». Обычно он «носил широкий черный
фрак с нескошенными фалдами и шляпу с прямыми полями». Шляпа
эта «далеко не отличалась новизною, а длинная бекешь его тоже была
старенькая» 6.
12
2. О. А. Кипренский. Портрет А. С. Пушкина. 1827 г.
И. С. Тургенев так описывает свою встречу с поэтом в начале
1837 года: «... Он стоял у двери, опираясь на косяк, и, скрестив руки
на широкой груди, с недовольным видом посматривал кругом. Помню
его смуглое, небольшое лицо, его африканские губы, оскал белых,
крупных зубов, висячие бакенбарды, темные, желчные глаза под вы-
соким лбом почти без бровей — и кудрявые волосы...» 7.
«С первого взгляда наружность его казалась невзрачною,— пи-
шет о Пушкине в своих «Воспоминаниях» И. А. Гончаров.— Сред-
него роста, худощавый, с мелкими чертами смуглого лица. Только
когда вглядишься пристально в глаза, увидишь задумчивую глубину
и какое-то благородство в этих глазах, которых потом не забудешь.
В позе, в жестах, сопровождавших его речь, была сдержанность
светского, благовоспитанного человека...» 8.
Даже по этим неполным сведениям можно было заключить, что
облик поэта был весьма непостоянен и переменчив, и это, естест-
венно, создавало огромные трудности для изображавших его худож-
ников.
Наибольшую историческую и художественную ценность до
настоящего времени представляют два широко известных портрета
Пушкина, исполненные непосредственно с самого поэта в 1827 году
двумя выдающимися русскими живописцами — О. А. Кипренским
(илл. 2) и В. А. Тропининым.
3.	Гипсовая маска А. С. Пушки-
на, снятая после смерти поэта
С. И. Гельбергом. 1837 г.
4.	С. И. Гальберг. Бюст А. С.
Пушкина. 1837 г.
5.	И. П. Витали. Бюст А. С. Пу-
шкина. 1837 г.
14
Что же касается прижизненных скульптурных изображений
поэта, то их вообще не было, так как сам он не давал согласия на
это. В частности, в письме к жене из Москвы 14—16 мая 1836 года
он сообщает, что московские скульпторы задумали лепить его бюст.
«Но я не хочу,— добавляет он.— Тут арапское мое безобразие пре-
дано будет бессмертию во всей своей мертвой неподвижности...»
В 1837 году, сразу после смерти Пушкина, известный русский
скульптор С. И. Гальберг снял с него гипсовую маску. Эта маска —
ценнейший источник. Она с наибольшей достоверностью передает
подлинные черты поэта (илл. 3). Ею пользовались впоследствии все
скульпторы, создававшие образы Пушкина в скульптуре. В частности,
С. И. Гальберг и другой выдающийся русский скульптор И. П. Ви-
тали почти одновременно создали в 1837 году два бюста поэта, отли-
чавшиеся большим портретным сходством, так как оба скульптора
были современниками Пушкина, часто видели его, а С. И. Гальберг
был с ним хорошо знаком (илл. 4 и 5). Издатель «Художественной
газеты», посвященной вопросам искусства, знаменитый в свое время
драматург Н. В. Кукольник писал про бюст работы Гальберга:
«... всякий будет поражен сходством, правдой, простотой и отделкой
бюста», «почитатели великого гения А. С. Пушкина, вероятно, захо-
тят иметь изображение его достойное и, благодаря С. И. Гальбергу,
имеют теперь всю к этому возможность» 9.
Кроме этих бюстов, также непосредственно после смерти поэта,
скульптор А. И. Теребенев, автор огромных гранитных атлантов,
украшающих подъезд ленинградского Эрмитажа, выполнил неболь-
шую статуэтку, изображающую стоящего Пушкина со шляпой под
мышкой и со сломленными крест-накрест руками (илл. 6). По отзыву
«Художественной Лазеты», голова статуэтки имела «много сходства,
в самой же фигуре и костюме можно бы пожелать и большей точ-
ности, и большей простоты; но по воспоминаниям исполнить подоб-
ные условия очень трудно» ,0. Эта статуэтка была первым изображе-
нием фигуры поэта.
Таким образом, в распоряжении авторов будущего памятника
имелся довольно обширный литературный и изобразительный мате-
риал. В то же время материал этот был очень разноречив и, как
видно, не всегда с подлинной достоверностью передавал облик поэта.
В конце 1860 года появился, первый проект памятника, авто-
рами которого были художник Л. Бахман и скульптор Н. А. Лаве-
рецкий (илл. 7). Эта первая модель хотя и была первоначально
утверждена к исполнению в 1861 году по «высочайшему повелению»,
однако вызвала в печати весьма разноречивые отклики и в конце
концов была отклонена. Это было вполне понятно, так как авторы
проекта создали очень громоздкую композицию, пытаясь отразить
в ней все многообразие творчества Пушкина. Этот интересный сам по
себе замысел они не сумели раскрыть с достаточной ясностью. Много-
численные аллегорические фигуры — русского народа, музы поэзии
и т. д. настолько преобладали в памятнике, что фигура самого поэта,
увенчивающая всю эту сложную композицию, не получила достойного
выражения.
В 1862 году известным скульптором-монументалистом академи-
ком И. Н. Шредером был выполнен второй проект памятника. Автор,
видимо, учел недостатки первой модели, и его проект отличался зна-
чительно большей простотой. В нем Пушкин изображен сидящим на
камне. Он прислушивается к словам музы поэзии, стоящей за его
спиной с лирой в руках. Модель эта выгодно отличалась простотой
и ясностью своего замысла от первого проекта и поэтому вызвала
сочувственные отклики в печати.
На идею создания памятника откликнулся также выдающийся
русский скульптор того времени академик Н. С. Пименов, лично
знавший поэта. В 1836 году Пушкин посетил академическую выстав-
16
6. А. И. Теребенев. Фигура А. С. Пушкина. 183Я г.
7. Л. Бахман
и Н. А. Лаверецкий.
Первый проект памят-
ника А. С. Пушкину.
1860 г.
ку, где в числе других произведений была представлена статуя Пи-
менова «Мальчик, играющий в бабки». При первом же взгляде на
эту статую поэт воскликнул: «Слава богу! Наконец и скульптура
в России явилась народная!» — и тут же написал известные стихи,
прекрасно характеризующие эту статую:
Юноша трижды шагнул, наклонился, рукой о колено
Бодро оперся, другой поднял меткую кость.
Вот уж прицелился... прочь! раздайся, народ любопытный,
Врозь расступись; не мешай русской уд&лой игре.
Эти стихи Пушкин подарил Пименову, назвав его собратом по
искусству.
Проект Пименова был очень интересен и смел по своему за-
мыслу. Фигура Пушкина с гордо поднятой головой стоит на высоком
постаменте. По обе стороны постамента летят фигуры гения и музы
поэзии, прославляющие поэта. Внизу, у подножия постамента, рус-
ский крестьянин вырубает на нем надпись: «Россия — Пушкину».
С трех сторон памятника, по идее его автора, должны были бить
фонтаны (илл. 8).
Эта модель вызвала весьма положительные отзывы художествен-
ной критики. «... Мы не припомним в области всего нашего искусства,
включая сюда и поэзию,— писал автор одной из статей,— более на-
родного, с более широкой идеей произведения, которое, олицетворяя
прошлое, отражало бы на себе так верно и дух того времени, в ко-
торое задумано и исполнено. Его мог исполнить только человек, ко-
торый живет с обществом настоящей его жизнью, а не жизнью
давно прошедших времен,— художник-гражданин» 11.
Дело со сборрм средств на сооружение памятника продвигалось
очень медленно и вскоре совсем заглохло. Оно снова оживилось лишь
в 1870 году по инициативе известного филолога и историка акаде-
мика Я. К. Грота, когда было решено образовать с этой целью спе-
циальный комитет. В него вошло несколько бывших воспитанников
лицея. На одном из заседаний этого комитета и было решено поста-
вить памятник Пушкину не в Царском Селе или в Петербурге, как
предполагалось раньше, а в Москве, где родился поэт, где он впервые
узнал народный быт и язык, где постоянно «толкутся» сменяясь,
уроженцы всех стран России» и где памятник £му получил бы под-
линно народное, общенациональное признание, ^ем более, что в сто-
19
личном Петербурге все лучшие места были заняты памятниками
царственных особ и полководцев и не было возможности отыскать
достойное место для памятника величайшему русскому поэту.
В воззвании комитета о продолжении сбора пожертвований, опубли-
кованном во всех\ газетах, говорилось:
«В настоящей деле нет, кажется, надобности придумывать до-
воды для привлечения жертвователей. Значение Пушкина так соз-
нается всеми, права его на памятник так несомненны, что к сказан-
ному прибавлять нечего. Пусть только всякий сочувствующий вели-
кому поэту принесет свою посильную лепту: как бы ни была она
ничтожна сама по себе, она получит свой вес в итоге пожертво-
ваний...» ,2.
После опубликования воззвания сбор средств пошел так
быстро, что материальная сторона уже не внушала никаких опасе-
ний. В результате долгих обсуждений место для памятника было
выбрано на Страстной площади в начале Тверского бульвара.
Так как к этому времени уже имелось несколько проектов па-
мятника, то решено было объявить открытый конкурс — творческое
соревнование, в ходе которого авторитетной комиссии, в которую
должны были войти известные скульпторы и художники, предстояло
выявить наиболее достойный проект и присудить его автору ту или
иную заранее объявленную денежную премию. Таких премий
обычно назначалось три. Завоевавший первую, самую высшую, по-
лучал право создать по своему проекту памятник. Получивший вто-
рую мог рассчитывать на успех в следующем конкурсе, а третья
премия обычно присуждалась как поощрение за те или иные худо-
жественные достоинства проекта. По условиям, принятым для боль-
шинства конкурсов, каждый его участник в течение определенного
срока обязан был представить свой проект под девизом — каким-
либо словом или изречением, скрывающим до окончания конкурса
фамилию автора, чтобы жюри могло беспристрастно судить о всех
выставленных проектах. Поэтому участники конкурса должны были
представить свои проекты вместе с запечатанными конвертами, на
которых снаружи значился лишь девиз, а внутри находились под-
робные сведения об авторе и его проекте. После окончания конкурса
все эти конверты вскрывались в присутствии всех членов жюри, и та-
ким образом становилось известным имя победителя и остальных
участников конкурса.
20
8. Н. С. Пименов.
Проект памятника
А. С. Пушкину. 1873 г.
Первый официальный конкурс проектов памятника Пушкину
был открыт в 1873 году. Так как срок был очень короткий — всего
8 месяцев, то на этот конкурс было представлено только 15 моделей.
Хотя широкая публика и не проявила особенного интереса к этому
конкурсу, однако торчать и критики отнеслись к нему с должным вни-
манием.
Приводим выдержки из наиболее обстоятельного обзора моделей
конкурса, помещенного в журнале «Гражданин», издававшемся в то
время Ф. М. Достоевским:
«...Высказанные по этому предмету мнения, несмотря на раз-
личие взглядов, убеждений и эстетического вкуса писавших, все,
однако ж, сводятся к тому, что, за исключением трех-четырех проек-
тов остальные модели просто никуда не годятся и способны дать
каждому самое невысокое понятие о современном состоянии у нас
скульптуры... Вообще слишком сложная композиция в памятниках и
монументах, главная часть которых состоит из одиночной портрет-
ной статуи, по нашему мнению, неуместна и не соответствует своей
цели. Поэтому мы никак не принадлежим к партизанам памятников,
обставленных со всех сторон отдельно стоящими фигурами с изоб-
ражением разных эпизодов из сочинений данного писателя. Подоб-
ного рода композиция, рассчитанная на чисто живописные эффекты,
только напрасно пестрит монумент и лишает его той строгости и ве-
личавой простоты, которые должны составлять главное достоинство
скульптурных сооружений... До какой степени вообще трудно дости-
жение художественной красоты и индивидуального значения в па-
мятниках, воздвигаемых в честь известных писателей, можно судить
из того, что ни один из величайших поэтов всех времен... ни Шек-
спир, ни Байрон, ни Дант, ни Гете, ни Шиллер, никто из них не имеет
еще вполне достойного их имени монумента, несмотря на то, что за
выполнение подобных памятников нередко брались такие художест-
венные знаменитости, как Торвальдсен, Канова, Шванталер...»
Далее обозреватель переходит к характеристике выставленных
моделей:
«...№ 1. Плохо вылепленная, безвкусно задрапированная и при-
том выпачканная фигурка поэта имеет необыкновенно жалкий вид.
Постамент, на который поставлена эта фигурка, утвержден на сим-
метрически расположенных огромных книгах, которые как-то плохо
вяжутся с крайне малым по сравнению с фигурою пьедесталом...
22
9, П. П. Забелло. Проект
статуи для памятника
А. С. Пушкину. 1873 г.
№ 7. Пушкин изображен сидящим на одной из каменных ска-
меек набережной. Сбоку ни к селу ни к городу изображение, по
объяснению автора, лежащего, а нам кажется, было бы правильнее
сказать павшего Пегаса, если принять в соображение его несчастную
позу. Поэт имеет ви^ человека, едва начинающего оправляться после
тяжкой болезни... № 3 представляет собой такое соединение безобра-
зия и самой наивной нелепости, что мы не решаемся разбирать этот
проект...
№ 6. На довольно красивом пьедестале стоит Пушкин в теат-
ральной позе, по-видимому что-то декламирующий и размахивающий
рукой. Художнику, неизвестно почему, вздумалось нарядить бедного
поэта чуть не в шубу и теплые сапоги. Очевидно, такой костюм очень
стесняет поэта и он решительно не знает, что ему делать с увесистой
лирой, которой снабдил его на всякий случай художник...
№ 10. Пушкин сидит на каком-то курульском кресле. В одной
руке он держит перо, другою что-то ловит в воздухе. На коленях у
него раскрытая книга. Кругом тоже разбросаны книги... Немного
ниже, с левой стороны, муза истории, записывающая в длинный спи-
сок названия произведений Пушкина; с правой, как pendent ей, поэ-
зия, подающая поэту лиру, украшенную венком...» 13.
Так как, по мнению членов комитета, ни одна из выставленных
моделей не могла удовлетворить всем требованиям памятника,
достойного Пушкина, то было решено организовать второй конкурс.
Однако пять проектов работы скульпторов И. Н. Шредера, П. П. За-
белло, Е. М. Ильенко, А. Р. Бока и А. М. Опекушина были удостоены
поощрительной премии. При этом особенно сочувственно были при-
няты проекты Забелло и Опекушина (илл. 9 и 10). Следует отметить,
что Забелло работал над скульптурой поэта еще задолго до конкур-
са — во время своего пребывания во Флоренции. Он задумал создать
фигуру Пушкина, стоящего на скалистом берегу и устремившего
взгляд на простирающееся перед ним море. Композиция эта была
подсказана скульптору вдохновенными стихами поэта и сведениями
о немногих счастливых дняй пребывания его в Крыму в 1820 году
вместе с семейством Раевских:
Прощай, свободная стихия!
В последний раз передо мной
Ты катишь волны голубые
И блещешь гордою красой.
24
10. Проекты памятника Пушкину, представленные на первый конкурс в 1873 г.
На первом плане под номерами 14 и 15 проекты А. М. Опекушина.
Характерно, что проект этот впоследствии очень хвалил выдаю-
щийся живописец и идеолог русских художников-передвижников
И. Н. Крамской, входивший в комитет по созданию памятника
Пушкину. В писы*р к издателю А. С. Суворину от 18 марта 1875 года
он пишет: ♦...Я продолжаю оставаться при том мнении, что, как
замысел, фигура Кабелло, которую он привез из Италии, лучшая из
всех. Там неудачная голова, она велика, непохожа и маловырази-
тельна, но общее положение фигуры, плащ (дурно развевающийся),
шляпа, руки и даже короткие ноги в высоких сапогах очень и очень
хороши. Если бы эту мысль превосходно реализовать, то, пожалуй,
и остановиться бы можно...» 14.
В то же время эта работа Забелло, показанная им еще в 1872 го-
ду на выставке в Академии художеств не как проект памятника, а
как просто статуя Пушкина, обратила на себя внимание В. В. Ста-
сова, который писал:
♦ ...Я не удовлетворен даже первоначальной мыслью этой статуи,
и, мне кажется, многие со мной согласятся... Пушкин по преиму-
ществу поэт национальный, нарисовавший с изумительным талантом
множество типов и сцен нашей жизни, и здесь вся его сила, все его
могущество. Глубокие мировые мысли и чувства, возникающие у ве-
ликих лириков в виду широких картин природы, не свойственны бы-
ли натуре и таланту Пушкина, и не с этой точки зрения может и дол-
жен быть он взят и поставлен на монументе, сооружаемом Россиею
и для России.
Пушкин как «певец моря» — это вовсе не тот Пушкин, который
нам всем дорог и важен. Если же скульптору трудно, а пожалуй,
невозможно изобразить Пушкина как автора «Онегина», «Бориса
Годунова», «Русалки», «Медного всадника», «Капитанской дочки»,
то пусть он и не берет себе темой никакой сцены, а прямо делает
хорошую статую во весь рост, без всякого особенного движения, но
только была бы она полна жизни, поэзии, душевного выражения и
таланта...» ,5.
Таким образом, еще за год до первого конкурса великий критик
весьма определенно высказал свое мнение относительно характера
памятника Пушкину, которое во многом разделялось художниками,
критиками и членами комитета по сооружению этого памятника.
Правда, впоследствии, при появлении проекта М. М. Антокольского,
произведения которого так ценились Стасовым, последний со всей при-
26
сущей ему горячностью и переменчивостью в своих взглядах и оценках
встал на противоположную точку зрения, отстаивая сложную, много-
фигурную композицию памятника. Но об этом мы скажем позже,
а сейчас посмотрим, по какому пути пошел другой, пока еще совсем
малоизвестный участник первого конкурса — Опекушин.
Его глубоко волновало, что он, еще молодой, по существу,
скульптор, будет выступать в таком ответственном творческом сорев-
новании с опытными мастерами. Волновали и очень сжатые сроки
конкурса. Опекушин выполнил десятки рисунков на бумаге и эски-
зов в глине, но ни один из них не удовлетворял требовательного
скульптора. Он целыми днями просиживал в публичной библиотеке,
просматривая рисунки и рукописи поэта, внимательно изучал его
произведения. Изучал он и изображения поэта, особенно посмертную
маску. Мы не знаем о сложном процессе творческой мысли скульп-
тора в этот период. Видимо, немало долгих и бессонных ночей провел
он в раздумьях о будущем памятнике, стараясь представить его в
своем воображении. Уже в самом начале работы Опекушин решил
отказаться от сложной многофигурной композиции, хотя она дала бы
возможность художнику показать свои способности, блеснуть тех-
никой лепки, позволила бы запечатлеть не только самого поэта, но
и героев его произведений. Однако такой путь не мог привести к
ясной и выразительной трактовке облика Пушкина. Богатый прак-
тический опыт работы Опекушина над такими сложными многофи-
гурными сооружениями, как памятник «Тысячелетие России» в Нов-
городе и памятник Екатерине II в Петербурге, подсказывал ему, что
в данном случае подобная композиция не удовлетворит желаемой
цели. Следовательно, нужно было остановиться на однофигурном па-
мятнике, учитывая при этом краткий срок исполнения и сравнитель-
но небольшие денежные средства. Но какую фигуру выбрать? Облик
Пушкина настолько многогранен, что почти невозможно верно пере-
дать его сущность, да еще в таком монументальном произведении.
Попробуем представить себе, каким путем зародилась у Опеку-
шина идея его памятника. По-видимому, его могла привлечь знаме-
нитая элегия поэта:
Брожу ли я вдоль улиц шумных,
Вхожу ль во многолюдный ^рам,
Сижу ль меж юношей безумных,
Я предаюсь моим мечтам. -
27
Он мог совершенно отчетливо представить себе одинокую фигуру
Пушкина, прогуливающегося по городским улицам. На нем накинут
широкий, свободный плащ, сырой ветер раздувает его, кругом снуют
люди и экипажи. Удое падают капли дождя, но поэт снял шляпу и
внутренним своим слухом, всем своим существом прислушивается к
мелодии стихов, слагающихся в голове; лицо его вдохновенно и спо-
койно... Он наедине со своим творчеством, ничто не мешает ему.
Вот каким надо изобразить Пушкина!
Опекушин уже отчетливо представлял себе своего поэта. Мгно-
вение — и первый беглый набросок ложится на бумагу, и вот появ-
ляется сначала бесформенная, а затем все более и более определенно
вырисовывающаяся фигура...
Скульптор не случайно решил изобразить Пушкина идущим.
Хорошо была известна страсть поэта к прогулкам. Часто его быст-
рую, подвижную фигуру можно было встретить в самых отдаленных
концах города, будь то в Петербурге или в Москве. Эти прогулки по-
могали ему мыслить, восстанавливали нарушенное житейскими
неприятностями душевное равновесие, давали его творческому во-
ображению много новых впечатлений. Его острый глаз воспринимал
и подмечал все интересное, все, что давало пищу его уму. Многие
художники, в частности И. Е. Репин и А. Н. Бенуа, изображали
Пушкина на прогулке (илл. 11).
Опекушин представил на первый конкурс три варианта модели
памятника под № 13, 14 и 15. В вариантах 13 и 15 изображена
фигура Пушкина, стоящего на четырехугольном постаменте, в плаще,
со скрещенными на груди руками. Подножие постамента в варианте
№ 13 украшено четырьмя небольшими скульптурными группами,
изображающими главных героев «Евгения Онегина», «Полтавы»,
«Бориса Годунова» и «Сказки о рыбаке и рыбке». В модели № 15 у
постамента помещена лишь одна фигура музы поэзии, играющей на
лире. В проекте № 14 скульптор отошел от своего первоначального
замысла и показал поэта, сидящего на скале и прислушивающегося
к словам крылатой музы поэзии, играющей за его спиной на лире.
Все три модели Опекушина были премированы и получили довольно
благоприятные отклики в печати, в том числе и в обстоятельной
статье в «Гражданине».
♦ ...Автор их,— пишет обозреватель,— вполне мастер своего дела,
в этом надо отдать ему полную справедливость. Все фигуры его отли-
28
11. A. H. Бенуа.
А. С. Пушкин
на прогулке.
чаются превосходною лепкою, красивым рисунком и замечательной
экспрессией. К сожалению, им недостает одного — строгости стиля...
Скорее всего, кажется, можно было бы остановиться на № 15, как
на самом художественном и поэтическом из всех находящихся на
выставке проектов, тем более, что техническая обработка его убеж-
дает нас в том, что автору его по силам будет исполнение памятника
и в больших размерах, но и этот проект, предварительно исполнения
его, непременно потребовал бы некоторых существенных изменений,
преимущественно обусловливаемых местом, выбранным для памят-
ника...»16.
Так как первый конкурс не дал окончательных результатов, то
год спустя, в 1874 году был объявлен второй конкурс. Выставка де-
вятнадцати моделей этого конкурса, устроенная в Петербурге в залах
Академии наук, привлекла уже значительно большее внимание —
не только печати, но и широкой публики. Вокруг выставленных
проектов начали разгораться споры и дискуссии. Большая часть
29
критиков сходилась на мнении, что большинство моделей этого кон-
курса, так же как и первого, оставляют желать лучшего из-за исклю-
чительной слабости и убогости художественного воплощения образа
Пушкина.
♦ ...Нужно удивляться, до какой степени бесцветно, бесхарак-
терно, бездарно воспользовались русские ваятели такой богатой за-
дачей, как составление памятника лучшему, любимому и чуть ли не
самому плодовитому и разнообразному поэту, каков был Пушкин!..» —
писал в «Гражданине» обозреватель выставки моделей.
Из всех проектов этого конкурса он отметил как счастливое
исключение лишь три модели: 2, 18 и 19 под девизом «Скульптор» *.
Все они изображали фигуру Пушкина, стоящую на постаменте, ко-
торый в разных вариантах был украшен объемными и барельефными
изображениями героев и отдельных сцен из различных произведений
поэта. При этом модель № 18 представляла лишь одну фигуру
Пушкина на постаменте, почти лишенном украшений.
Мнение обозревателя в «Гражданине» сводилось к тому, что «если
Комитет будет поставлен в необходимость отказаться от мысли воспро-
извести 2-й или 19-й № — за неимением средств, то, по нашему край-
нему убеждению, ему решительно не на чем будет остановиться,
кроме этой, хотя и весьма скромной композиции, но во всяком слу-
чае стоящей неизмеримо выше работ других соискателей конкурс-
ной премии.
Из остальных виденных нами проектов все (безусловно все!)
далеко ниже посредственности, а некоторые поражают даже таким
абсолютным отсутствием не только того, что известно под име-
нем искры вдохновения или хотя бы малейшего художественного
такта, но даже изобличают в авторах их полное незнакомство как
с деятельностью Пушкина, так и вообще с историей русской лите-
ратуры...»17.
Мнения критиков на этом конкурсе разделились. Одни предла-
гали ограничиться одной фигурой поэта, другие считали, что надо
показать Пушкина поднявшим в порыве вдохновения голову и воз-
носящимся в небо (!), третьи говорили, что поэт обязательно должен
быть изображен в лавровом венке, среди книг и т. д. Таким образом,
и второй конкурс также не дал окончательных результатов. Среди
* Под этим девизом А. М. Опекушин представил свои модели на второй конкурс.
30
12. И. Н. Шредер, П. П. Забелло и А. М. Опекушин. Модели памятника
А. С. Пушкину. 1875 г. (слева направо).
участников этого конкурса снова были Опекушин и Забелло. Модели,
представленные ими, были снова выделены из числа других и
удостоены поощрительных премий, но первая премия опять-таки
никому присуждена не была. Однако интерес общественности к соору-
жению памятника, вызванный двумя конкурсами, настолько возрос,
что было решено организовать в 1875 году третий, заключительный
конкурс. Следует отметить, что история русской монументальной
скульптуры не знала еще такого количества конкурсов и конкурен-
тов, а также такого внимания общества к созданию произведения
подобного рода. И это было вполне естественным, так как образ вели-
кого поэта жил в тысячах умов, и каждый русский человек представ-
лял его себе по-своему. Создать же монументальную скульптурную
фигуру поэта, которая соединила бы в себе одной эти тысячи пред-
ставлений и удовлетворяла бы всех, было для каждого художника за-
дачей исключительной трудности. Вот почему большинство моделей,
31
показанных на предыдущих конкурсах^ не удовлетворяло ни членов
комитета, ни критиков, ни публику.
Работая над моделями памятника, Опекушин выполнил мно-
жество изображений фигуры Пушкина в самых разнообразных по-
зах. Эти изображения заполнили несколько больших альбомов. Одно-
временно Опекушин создал в глине бесчисленное количество эскизов.
Но в окончательных вариантах скульптор упорно придерживался
первоначального замысла — показать поэта, углубленного в свои
мысли, как бы обдумывающего замысел нового произведения. Послед-
ний конкурс, по существу, явился соревнованием всего двух авто-
ров— Забелло и Опекушина (илл. 12). Но совершенно неожидан-
но для всех к ним присоединились еще два мастера, представив-
шие свои модели вне конкурса. Это были упомянутый уже нами
Шредер, не участвовавший во втором конкурсе (илл. 12), и знамени-
тый автор «Ивана Грозного» и «Петра I» М. М. Антокольский. Слух
об участии последнего вызвал большое оживление среди писателей,
художников и критиков. И. С. Тургенев писал из Парижа, что он
радуется, «что Антокольский взялся за Пушкина» ,8.
К сожалению, Антокольский выполнил свою модель очень
эскизно. Она представляла собой огромную скалу, вокруг которой
по спирали поднимаются вверх друг за другом главные герои из
различных произведений Пушкина. Скала увенчивается сидящей на
скамейке фигурой поэта, погруженного в глубокое раздумье. Вокруг
скалы, по мысли автора, должен был быть бассейн с водой (илл. 13).
Эта очень интересная сама по себе композиция, кстати горячо
отстаиваемая В. В. Стасовым, вызвала страшный шум и самые разно-
речивые толки в печати. В полемику включились известные худож-
ники и писатели. В частности, живописец и выдающийся педагог
П. П. Чистяков в письме к основателю московской картинной гале-
реи П. М. Третьякову замечал:
«...На днях был в Обществе поощрения художников; видел мо-
нументы Пушкину. Опекушина хорош, Забеллы тоже; но Антоколь-
ский превзошел и всех и вся. Боюсь говорить: неприлично выра-
жусь!.. Ну да и достанется же ему от публики и от нашего брата
художника...» 19.
Эти слова сбылись: во многих газетах и журналах появились
весьма резкие критические статьи. Тот же Тургенев, вначале так
приветствовавший участие Антокольского в работе над памятником
32
13. М. М. Антокольский. Проект памятника А. С. Пушкину. 1875 г.
Пушкину, отрицательно отозвался о его проекте. Стасов, напротив,
находил его новаторским и высокохудожественным и, забывая о
своем прежнем мнении, обрушился на Тургенева:
♦ ...Много спорили и о репинских письмах, но еще более о
проекте памятника Пушкину Антокольского, над которым тогда
не мало потешалась, кроме Тургенева, почти и вся русская пресса,
с фельетонистами во главе. Тургенев, враг всякой новизны в искус-
стве, всего более нападал на пьедестал, состоящий из скалы, вокруг
которой шли, по крутой дорожке вверх, к Пушкину, сидящему на
верху горы, все главные действующие лица его созданий: Борис Го-
дунов, Мазепа, Русалка и т. д. Тургенев находил это смешным, кари-
катурным. Нигде в Европе таких пьедесталов не делают. Что за
«шествие типов! Ха-ха-ха-ха-ха-ха!» Я отстаиваЛ Антокольского и его
поэтичную оригинальную идею, ссылался на самого Пушкина и его
зз
чудное стихотворение «Осень»*,— Тургенев ни с чем не соглашался
и только много раз, сердито насмехаясь, повторял: «Шествие типов,
шествие типов!..» 20.
Но даже такой авторитетный живописец и художественный кри-
тик, как Крамской, признавая определенные достоинства модели
Антокольского, вынужден был в целом высказать о ней отрицатель-
ное мнение. В письме к И. Е. Репину (от 16 мая 1875 г.) он пишет:
«...На другой день я видел проект (Антокольского.— И. С.)...
Детская лепка, но присутствие таланта большое, исключая Пушкина,
фигура которого не годится никуда, что я ему и сказал. Он говорит,
что он хотел его представить царем. Ну и пусть. Фигуры героев поэ-
зии Пушкина мне понравились, не всех, положим, но ведь это
эскиз... Словом, вопросов бездна, и их чем дальше будет — все боль-
ше и больше. А недаром греки и римляне оставили нам указания в
известном смысле. Они своих великих людей воспроизводили в жи-
вых портретах, и вот прошло 2000 лет, а Софокл нисколько не сме-
шон и теперь. Тогда как самые остроумные комбинации для сегод-
няшнего дня не переживают и 50 лет и становятся свидетельством
наивности современников... Я понимаю, что это талантливо, чрезвы-
чайно, может быть интересно где-нибудь в парке, при фантастичес-
ком освещении (как он хотел), но решительно невозможно на улице,
на площади, где снуют тысячи народа, солнце во все глаза, пыль,
шум... и вдруг — видение. И потом, как вы это сделаете? Мистицизм
и спиритизм в Москве, днем, на Тверской площади?! ...Опекушин
недурен, и он избран, и уже утвержден комиссией. Предстоит,
однако ж, большая возня с пьедесталом...» 21.
В противоположность моделям Шредера и Антокольского,
представлявшим собою сложные многофигурные композиции, проек-
ты Опекушина и Забелло были очень просты и выгодно отличались
глубиной психологического раскрытия образа поэта, ограничиваясь
лишь одним изображением его фигуры, без каких-либо лишних,
*	...Я сладко усыплен моим воображеньем,
И пробуждается поэзия во мне...
...И тут ко мне идет незримый рой гостей,
Знакомцы давние, плоды мечты моей.
И мысли в голове волнуются в отваге...
...Минута — и стихи свободно потекут.
34
14. A. M. Опекушин. Оконча-
тельный вариант статуи для
памятника А. С. Пушкину.
1875 г.
усложняющих памятник деталей. Благодаря этому все внимание
зрителя сосредоточивалось лишь на главном — образе самого поэта,
не отвлекаясь ничем другим. Опекушин представил на этот конкурс
шесть моделей, из которых три были признаны лучшими. Это модель
под № 7, изображающая задумавшегося Пушкина, стоящего со слегка
опущенной головою, затем модель № 8, где поэт изображен сидящим
на скамейке с книгой в руках, и, наконец, № 11, где Пушкин стоит
со скрещенными на груди руками, обратив лицо к небу. Неизвестный
автор подробной статьи в журнале «Пчела» писал по этому поводу
следующее:
«...Сопоставленные с работами г. Опекушина, они (модели па-
мятника работы Забелло.— И. С.) совсем пасуют по своей дилетан-
тической неуверенности и неопределенности, уступая изящной, энер-
гичной, мастерской технике эскизов г. Опекушина... Если памятник
Пушкину должен быть поставлен на площади, то выбор может быть
только между двумя проектами г. Опекушина №№ 7 и 11, так как
из действительно достойных эскизов только одни они сочинены для
площади...» 22.
При окончательном выборе между моделями Опекушина и За-
белло предпочтение было отдано первому, и соревнование заверши-
лось полной победой Опекушина. За основу для сооружения памят-
ника в Москве была принята модель № 7, признанная лучшей и за-
воевавшая первую премию конкурса, как соединявшая «в себе с
простотою, непринужденностью и спокойствием позы — тип, наи-
более подходящий к характеру наружности поэта...» — так гласило
решение комитета (илл. 14).
Уже после завершения последнего конкурса, в 1876 году, когда,
казалось бы, все споры и разногласия были улажены и автор памят-
ника определился, московским скульптором академиком С. И. Ива-
новым был представлен новый вариант памятника Пушкину. Этот
памятник отличался такими огромными размерами, таким обилием
аллегорических фигур, такой сложной композицией, еще более гро-
моздкой и малопонятной, чем в проекте Антокольского, что он был
единодушно отвергнут комитетом, хотя и получил ряд благоприят-
ных отзывов в московских газетах и журналах (илл. 15).
О шуме и суматохе, поднятой вокруг соревнования претендентов
на сооружение памятника Пушкину, и напряженной обстановке всех
этих событий рассказывал сам Опекушин:
36
15. И. С. Иванов. Проект
памятника А. С. Пушкину.
1876 г.
«...В течение ряда лет ночи не спались как следует. Были три
лихорадочных конкурса. В двух из них участвовали все скульпторы
того времени. Ах, какая жара была! Ах, какая суматоха! Сколько
зависти было друг к^другу!.. Газеты кричали наперебой. Одна из них
предлагала кончить ^конкурировать и отложить дело на двадцать —
тридцать лет, вернее, ждать свежих художественных сил. Другая до-
казывала обратное; что никто не может гарантировать в будущем
приход более талантливых художников, а третья выдвинула такое
предложение: устроить последний «петушиный бой», пригласив на
него только тех скульпторов, которые на предыдущих конкурсах по-
лучили премии; если, дескать, они не сумеют создать что-либо
достойное Пушкина, тогда в силу обстоятельств отложить дело на
неопределенный срок...»23.
Победа Опекушина в столь трудном и ответственном соревно-
вании привлекла к памятнику и его' автору всеобщее внимание. Все
интересовались биографией скульптора и его прежними работами,
поздравляли его. Но как часто бывает в тех случаях, когда худож-
ник создает что-то очень значительное и когда его произведение от-
мечено чертами истинной талантливости, оно само, равно как и его
создатель, почти всегда приобретает не только друзей и ценителей,
но и врагов, которые, отчасти из-за зависти, отчасти из-за преклоне-
ния перед авторитетами, принимаются отыскивать в его произведе-
нии различные недостатки. Вокруг опекушинской модели памятника
разразилась настоящая буря. В частности, Антокольский хотя и
признал в одном из своих писем Стасову, что «народ нашел своего
ваятеля», однако в другом письме обвинял Опекушина в карьеризме,
а в самом тоне письма сквозила плохо скрытая зависть к успешному
выступлению своего собрата по искусству 24. Не понравилась опеку-
шинская модель и П. М. Третьякову, писавшему И. Н. Крамскому,
что фигура Пушкина имеет «жалкий вид» (!)25. Но самым тяжелым
ударом для Опекушина был вызов к ректору Академии, который пред-
ложил последнему срочно освободить мастерскую, принадлежавшую
Академии. Не помогли ни просьбы, ни мольбы, ни ссылка на то, что
в мастерской стояла почти оконченная в глине в натуральную вели-
чину новая работа Опекушина — статуя Нестора-летописца, над кото-
рой скульптор трудился около двух лет. Все было напрасно, и несчаст-
ный художник был вынужден разбить молотком свое детище, так
как статую перевезти было невозможно. С большим трудом удалось
38
подыскать Опекушину новую мастерскую — значительно менее удоб-
ное помещение, где он почти все свое время проводил работая над па-
мятником.
Опекушинская модель пушкинского памятника стала столь по-
пулярна, что многие обращались к автору с просьбой подарить тот
или иной авторский вариант статуи поэта. Один из лучших вариан-
тов своей модели Опекушин преподнес И. С. Тургеневу, который был
очень тронут этим дорогим для него подарком и писал скульптору:
«Милостивый государь, Александр Михайлович!
А. В. Головнин передал мне Ваше намерение почтить меня по-
дарком экземпляра Вашей пушкинской статуи, за что прошу Вас
принять мою искреннюю благодарность. Очень буду рад лично по-
знакомиться с Вами и иметь случай выразить Вам все мое уважение
к Вашему таланту. Примите уверение в моем сочувствии и искрен-
нем почитании.
Ваш покорнейший слуга Ив. Тургенев» 26.
Воскресни, наш поэт великий.
Взгляни на свой родной народ,
Услышь восторженные клики:
Родная Русь тебя зовет!
А. Зелинский. 1880
]^икеланджело называл скульптуру «первейшим из искусств».
К этому можно было бы добавить слово — труднейшим. Ваятель дол-
жен обладать развитым пространственным воображением, уметь зара-
нее представлять свое произведение в законченном виде, выполненным
в определенном материале — в камне, бронзе, чугуне, глине и т. д.
Произведения монументальной скульптуры почти всегда ставят-
ся на специальном возвышении, зритель смотрит на них с определен-
ных точек зрения. Скульптор обязан при выполнении изображения
учитывать те искажения в размерах и пропорциях фигур, которые
происходят при созерцании скульптуры с этих точек.
Статуя должна быть композиционно связана с постаментом и с
пространством улицы или площади, с окружающими зданиями, зеле-
ными массивами или водными пространствами. Вот почему иногда
перед окончательным выполнением памятника в материале его ма-
кет, изготовленный в натуральную величину из гипса или фанеры,
помещают на отведенную ему площадь и внимательно изучают, как
смотрится этот макет днем и ночью, при естественном и искусствен-
ном освещении, чтобы можно было легко устранить обнаруженные
на этом макете недостатки.
В работе над памятником принимает участие целый коллектив:
скульптор, создающий саму статую или скульптурную группу,
архитектор, выполняющий для нее постамент и проект размещения
памятника на том или ином пространстве, и даже садовник, плани-
рующий соответствующее растительное окружение памятника.
40
Но вот скульптор закончил свою работу, и его модель, выпол-
ненная из глины или гипса, стоит на специальном станке в мастер-
ской. Казалось бы, работа его завершена. Но это не так. Ведь боль-
шинство памятников имеет размеры, обычно значительно превышаю-
щие натуральную величину изображаемого. Памятники, как пра-
вило, ставятся на открытом воздухе, они подвержены воздействию
окружающей среды и поэтому должны быть очень прочными. На-
помним, что широко известная скульптурная группа В. В. Мухиной
«Рабочий и колхозница», склепанная из огромных стальных листов,
достигает высоты четырехэтажного дома, а в руке знаменитой статуи
Свободы в Нью-Йорке размещена небольшая галерея, откуда экскур-
санты могут обозревать окрестности с высоты 46 метров, поднимаясь
туда на специальном подъемнике, расположенном внутри самой
статуи. Поэтому фигуры для памятников выполняют из металла, чаще
всего из бронзы, путем отливки на специальных художественно-литей-
ных заводах. Бронза издавна славится как наиболее благородный
материал, который позволяет в точности передать все детали ориги-
нала. Бронза обладает и прекрасным цветом.
Отливка памятников — весьма серьезное и ответственное дело
и требует знаний и опыта. Сначала выполненную скульптором модель
увеличивают до требуемого размера. Обычно эту работу делает сам
автор с помощью рабочих-специалистов, которые с большой точностью
увеличивают модель до необходимой величины в глине. Затем гли-
няная модель передается в руки формовщиков, которые и выполняют
весь процесс отливки этой модели в металле.
После трех лет творческих исканий и напряженной борьбы на
трех конкурсах, так измучивщих Опекушина, последовала, каза-
лось бы, более спокойная, но не менее ответственная и тяжелая ра-
бота по изготовлению в натуре (4,40 м) гипсовой модели. Статую
отливали в бронзе на бронзолитейном заводе англичанина Кохуна
в Петербурге. На эту работу, а также на изготовление гранитно-
го постамента и монтаж ушло еще пять лет (1875—1879).
Пьедестал памятника, изготовленный из темно-серого и темно-крас-
ного гранита, бронзовые тумбы у его подножия и четыре чугунных
светильника выполнены по проекту архитектора И. С. Богомолова,
а все каменные и монтажные работы исполнены рабочими подряд-
чика А. А. Баринова. Высота памятника вместе с фигурой составила
около 11 метров. На боковых сторонах постамента были выбиты
41
рельефные строки из известного стихотворения поэта «Памятник»,
искаженные цензурой. Справа:
Слева:	И долго буду тем народу я любезен, Чта Чувства добрыя я лирой пробуждал. Слух обо мне пройдет по всей Руси великой И назовет меня всяк сущий в ней язык.
В 1937 году эти надписи были сбиты, и на монолите были вос-
становлены подлинные строки стихотворения:
	И долго буду тем любезен я народу, Что чувства добрые я лирой пробуждал, Что в мой жестокий век восславил я свободу И милость к падшим призывал. Слух обо мне пройдет по всей Руси великой, И назовет меня всяк сущий в ней язык, И гордый внук славян, и финн, и ныне дикий Тунгуз, и друг степей калмык.
Сооружение памятника обошлось, как видно из отчета комитета,
в следующую сумму:
	На премии по двум конкурсам — 5500 руб. Скульптору Опекушину за лепку гипсовой статуи для отливки по ней бронзовой	—	20 000	» Архитектору Богомолову	—	5 500	» Подрядчику Баринову	—	40 016	» 53	коп. За отливку статуи из бронзы на заводе Кохуна	—	15 745	» Итого	86 761 руб. 53 коп.
Так	как собранная по подписке на памятник сумма с накопив-
шимися процентами достигла к 1880 году 106 575 рублей 10 копеек,
то оставшиеся деньги решено было употребить на издание «Дешевой
пушкинской библиотеки» и на премии имени Пушкина в Академии
наук.
С открытием памятника Пушкину в Москве связана поэтическая
легенда о том, что когда огромную гранитную глыбу, предназначен-
ия
ную для постамента статуи, ввозили, в Москву, то будто бы произошла
знаменательная ее встреча с гробом умершей Анны Петровны Керн,
с именем которой связано бессмертное стихотворение Пушкина
«Я помню чудное мгновенье...» Хотя Керн умерла в 1879 году, в то
время, когда постамент для памятника был уже на месте, эта легенда
вдохновила советского поэта П. Г. Антокольского, посвятившего ей
«Балладу о чудном мгновеньи» в своей книге о Пушкине27. В этой
балладе есть строки о памятнике:
...в Москву по воле народа
Возвращался путник особого рода.
И горячие кони били оземь копытом,
Звонко ржали о чем-то еще не забытом.
И январское солнце багряным диском
Рассиялось о чем-то навеки близком.
Вот он — отлит на диво из гулкой бронзы,
Шляпу снял, загляделся на день морозный.
Вот в крылатом плаще, в гражданской одежде,
Он стоит, кудрявый и смелый, как прежде.
Только страшно вырос,— прикиньте, смерьте,
Сколько весит на глаз такое бессмертье!
Только страшно юн и страшно спокоен.
Поглядите, правнуки,— точно такой он!
6 июня 1880 года наконец состоялось несколько раз откладывав-
шееся по ряду причин торжественное открытие памятника. Откры-
тие это и последовавшие за ним в течение трех дней торжественные
вечера в Московском университете и в Благородном собрании (ныне
Дом Союзов) вылились в событие, имевшее огромное значение в куль-
турной жизни Москвы и веек России, получившее отзвук даже за
границей. Это был подлинно всенародный праздник — дань уваже-
ния и преклонения русского народа перед гением великого поэта, по
существу первое его общенародное чествование. Все газеты и жур-
налы поместили подробные отчеты своих корреспондентов об этом
празднестве. Приводим наиболее интересные отрывки из таких от-
четов.
Из журнала «Будильник»:
♦ ...С девяти часов утра густые толпы народа и многочисленные
экипажи стали стекаться к площади Страстйого монастыря. Более
счастливые смертные, обладавшие входными, ;билетами на площадь,
43
занимали места: кто на возвышенных подмостках, устроенных как
раз возле Страстного монастыря, кто в рядах публики, окружавшей
памятник, затянутый сильно загрязненным полотном и обвитый
бечевою, кто — в церкви. Исключительно для дам, получивших осо-
бые приглашения, были устроены подмостки возле самого памятника,
направо от него; налфво, против этих подмосток, была устроена три-
буна, затянутая красным сукном и уставленная креслами, предназ-
наченными для почетных лиц ...Около самого памятника... колыха-
лись многочисленные разноцветные значки и знамена различных
корпораций, обществ и учреждений; вокруг площадки памятника на
шестах поставлены были белые щиты, на которых золотом вытеснены
были названия произведений великого поэта; Тверской бульвар был
украшен гирляндами живой зелени, перекинутой над дорожками;
четыре громадные, очень изящные газовые канделябры окружали па-
мятник ; сзади виднелись восемь яблочковских электрических фо-
нарей *.
Площадь то и дело пересекали многочисленные депутаты, во
фраках, с белыми бутоньерками ** (на которых стояли золотые бук-
вы *А. П.») в петлицах и с большими венками в руках. На крышах
и в окнах соседних домов группировалась тесная масса зрителей.
Четыре фотографа еще с раннего утра установили в разных пунктах
свои аппараты. Погода была серенькая, но дождя не было...
Около 10 часов началась заупокойная обедня в церкви Страст-
ного монастыря, которую совершал московский митрополит Мака-
рий... За литургией следовала панихида, торжественным и умили-
тельным моментом которой было провозглашение вечной памяти *бо-
лярину Александру...» В двенадцать часов процессия, состоявшая из
присутствующих в церкви лиц, за исключением духовенства, при
звуках нескольких оркестров... и пении певчих, направились к по-
крытой красным сукном эстраде. Тысячная толпа на площади сняла
шапки... Когда все почетные лица, между которыми находились и
члены семьи Пушкина, поместились на эстраде, статс-секретарь Кор-
* После 1876 года в Петербурге, а затем и в Москве для освещения главных
улиц и площадей стали впервые применяться электрические фонари, названные
по имени их изобретателя — известного русского ученого П. Н. Яблочкова (1847 —
1894). Это было выдающимся техническим достижением того времени.
** Бутоньерка — цветок или букетик цветов, прикалываемый к платью
или вдеваемый в петлицу.
44
нилов стал читать акт о передаче комитетом городу Москве памят-
ника; акт этот ...был тут же вручен городскому голове С. М. Треть-
якову, который в своей благодарственной ответной речи дал торжест-
венное обещание «свято хранить» памятник ...и мы, со своей стороны,
искренне желаем, чтобы не представлялось в будущем необходимости
напоминать ему, или его преемникам, об этом торжественном обе-
щании. При определенных словах акта, в 20 минут первого, по
знаку, платком данному генерал-губернатором, спала пелена, покры-
вавшая памятник, и задумчивый облик поэта был приветствован
громким, продолжительным «ура» тысячи уст! Кричавшим на пло-
щади отвечали такими же ответными криками и дальше стоявшие
толпы народа...
Длинною вереницею стали подходить к памятнику депутации,
возлагая к подножию пьедестала бесчисленное множество лавровых
венков, большинство которых было украшено живыми цветами и
разноцветными лентами с вытесненными на них серебром и золотом
надписями. Между прочими представителями обществ радостно было
видеть подносящими венки учеников некоторых учебных заведений
и депутатов от цехов, которые под особыми значками, с изображе-
нием атрибутов ремесел, подходили к памятнику; некоторыми из
этих депутатов были мальчики, одетые просто в рабочую блузу и
высокие сапоги. Вот на скользкий пьедестал памятника, поддержи-
ваемый некоторыми лицами, взбирается Ив. Серг. Тургенев и при-
крепляет свой венок к одному из украшений памятника. Когда он
возвращается к своему экипажу, все головы обнажаются и раздаются
восторженные приветствия... Все участвовавшие в торжестве откры-
тия разъезжаются, поднимаются преграды канатов, и из соседних
улиц приливает на площадь бурная волна народа. Начинается непри-
глядная, хотя и неизбежная, часть всех открытий и торжеств: только
что поднесенные венки рвутся на части, и лишь некоторые из них
удается спасти. Массивная чугунная цепь вокруг памятника, пред-
ставляющая свитые лавры, прорывается... Но через несколько часов
все понемногу приходит в порядок... Народ покупает у торговцев
массы ландышей и фиалок и закидывает ими пьедестал памятника...
К вечеру зажигается иллюминация; восемь яблочковских фонарей и
несколько газовых, и площадь принимает, несмотря на ненастную,
дождливую погоду, праздничный вид...»28.	*
45
Из журнала «Живописное обозрение»:
«...Красивый памятник, окруженный лавровыми гирляндами и
щитами с надписями произведений Пушкина, тонул в сплошной
массе людей: гимна^йсты, мужчины, женщины — все слилось у под-
ножия великого поэра, все отдавало дань уму и гению. Чувствова-
лось во всем этом несвойственное нам, русским, оживление, пробуж-
дение... Смотрелось легче и веселее вдаль...»29-
Из передовой статьи газеты «Молва»:
♦ ...г. Опекушин соединил в нем (памятнике Пушкину.—И. С.)
простоту идеи с благородством и красотою форм. Поэт стоит и мыс-
лит. Лицо при необыкновенном физиономическом сходстве, без-
облачно, но серьезно. Идеалы и думы, неслышно и невидимо про-
ходя по нем, сосредоточили взор и слегка наклонили голову... Поза
в общем выражает твердость и бодрбсть, гордость духа и достоинство
человека; никаких налепок, приставок, рутинных опошленных орна-
ментов, надпись в одном все выражающем слове — «Пушкину» и
строгая соразмерность статуи с пьедесталом. Тут сделано все, чтобы
не рассеивать внимания по сторонам, чтобы не портить и не баловать
мысль зрителя холодной декоративной пластикой... Тому, кто пони-
мает, памятник скажет все, что нужно, а для праздно глазеющих
ворон и так довольно уличных представлений разных порядков и
наименований...»30.
Наряду с положительными отзывами о памятнике встречались и
критические замечания, которые говорят о том, какая буря дискуссий
и споров разгорелась в то время вокруг этого события, всколыхнувшего
общественное мнение.
Большой интерес представляют наряду с газетными и журналь-
ными отчетами воспоминания современников — свидетелей и участ-
ников пушкинского праздника.
В частности, известный автор пьесы «Горькая судьбина» и ро-
манов из русской жизни А. Ф. Писемский упоминает в своих письмах
о подготовке к этому празднику и о своем впечатлении о самом
памятнике:
«...Мы теперь готовимся к великому торжеству: 26 мая будет
открыт в Москве памятник нашему бессмертному Пушкину. Памят-
ник этот хоть и не очень затейлив и великолепен, но зато из-под
46
резца художника вышел весьма изящен; особенно хорошо то, что
во всей фигуре поэта, стоящего на ногах, чувствуется как бы движе-
ние, он на пьедестале своем не окаменел, а как бы двинуться
хочет...»31.
Выдающийся писатель-демократ Г. И. Успенский в своей заме-
чательной публицистической статье, посвященной пушкинским дням
в Москве, особенно подчеркивает мирный характер этого торжества,
его необычность и неофициальность:
«...самый факт торжества в честь писателя, как и война за ближ-
него — вещь тоже совершенно незнакомая громадному большинству
присутствовавших и участвовавших в качестве зрителей.
Мирное торжество! Торжество в честь человека, который знаме-
нит тем, что писал стихи, повести,— когда это видывали мы все,
здесь на торжестве присутствующие, когда видывала это Москва?
Будь это торжество чем-нибудь в роде крестного хода, напоминай
спасителя отечества в роде Минина и Пожарского, будь это просто
пожар — все это известно и знакомо последнему ребенку... Но Пуш-
кин... Что это такое? Почему торжество перед обыкновенным бари-
ном, не только без палки или сабли в руках, но даже и без шапки?
Шапку снял и держит в руке. Кто он таков? Писатель! Что же это
означает?
Имея некоторые основания знать, в какие громадные затрудне-
ния ставят подобные мирные торжества людей, по-видимому совер-
шенно близко стоящих к делу, хотя бы, например, художников, ко-
торым выпадает на долю сооружать статуи мирным гражданам, мы
имели полное право подумывать о тех затруднениях, в которые
должны были стать люди, почти совершенно незнакомые с торжест-
вами подобного характера...»
Далее Успенский с большим одушевлением пишет о самом тор-
жестве открытия памятника, подчеркивая его всенародное значение:
«...около двух часов дня, пред глазами большой, хоть и не осо-
бенно, толпы, упала скрывавшая памятник поэта холстина, и перед
всеми собравшимися на площади зрителями явилась простая, умная,
с внимательным, тихим и вдумчивым взором, фигура Пушкина и по-
ложительно скажу, все, кто ни был тут, пережили и никогда не
забудут не столько сильного, сколько — нового впечатления этой ми-
нуты. Не оглушительное «ура», раздавшееся нащлощади, не гром му-
зыки, не махание шапками ново и сильно действовало, нет, вовсе
47
нет, все эти ординарные проявления восторга, как мне кажется, даже
не подходили к тому истинно новому и многозначительному, что
внушала фигура Пушкина. Ново было именно это думающее доброе
лицо, новое было торжество во имя человека, который и славен только
работою своей мыйли... Эта дума, эта мысль, не сходящая с лица
поэта, который удостоился быть увековеченным потому только, что
♦пробуждал чувства добрые»,— вот что ужасно ново, поучительно;
а для народа, который непременно будет узнавать, за что и почему
воздвигнут этот памятник, кто этот человек, что за достоинство
♦ пробуждать добрые чувства» и т. д., для народа, который вчера еще
смотрел на эту статую, как на идола, для него, если не сейчас, то
впереди, статуя Пушкина будет иметь значение — без преувеличе-
ния, огромное...»32.
Видный юрист и общественный деятель академик А. Ф. Кони
в своих воспоминаниях о торжестве открытия памятника Пушки-
ну в Москве дает живую и весьма смелую характеристику этого
события и его яркого отражения в жизни русского общества того
времени.
♦ ... Это открытие было одним из незабвенных событий русской
общественной жизни последней четверти прошлого столетия. Тот, кто
в нем участвовал, конечно, навсегда сохранил о нем самое светлое
воспоминание. После ряда удушливых в нравственном и политиче-
ском смысле лет, с начала 1880 года стало легче дышать, и обществен-
ная мысль и чувство начали принимать хотя и не вполне определен-
ные, но во всяком случае более свободные формы. В затхлой атмос-
фере застоя, где все начало покрываться ржавчиной отсталости,
вдруг пронеслись свежие струи чистого воздуха — и все постепенно
стало оживать. Блестящим проявлением такого оживления был и
пушкинский праздник в Москве...» 33.
Даже по этим отрывкам из статей и воспоминаний можно
судить, какой большой общественный резонанс вызвали пушкинские
дни в Москве, как бурно и горячо приветствовали москвичи и гости
столицы открытие первого памятника любимому народному поэту.
Все время, пока проходила торжественная церемония открытия,
Опекушин стоял возле памятника глубоко потрясенный этим неви-
данным доселе выражением народного восторга. Он никак не пред-
полагал, что его любимое детище вызовет столько признательности
и радостной благодарности. Совершенно незнакомые ему люди, узнав,
48
16. Момент снятия покрова при открытии памятника А. С. Пушкину
6 июня 1880 г. Зарисовка Н. П. Чехова.
кто является автором памятника, подходили к нему, искренне жали
ему руки, обнимали и поздравляли с большой победой. Опекушин
часто вспоминал потом, что эти незабываемые минуты были вели-
чайшей радостью для него как художника и великой наградой за его
скромный, как он сам считал, труд. В эту минуту он почувствовал, что
его произведение понятно и близко русским людям.
Целых три дня продолжались в Москве пушкинские торжества.
По всеобщему мнению, ни одно событие до того времени не вызывало
столько разнообразных откликов и сообщений в русской прессе.
Сохранились зарисовки отдельных моментов пушкинского тор-
жества, сделанные автором постамента для памятника архитектором
И. С. Богомоловым и художником Н. П. Чеховым (братом А. П. Че-
хова), который работал в то время корреспондентом журнала «Все-
50
17. Общий вид Страстной площади в
Москве в момент открытия памятника
А. С. Пушкину 6 июня 1880 г.
мирная иллюстрация» (илл. 16, 17, 18). Рисунки помогают нам сейчас
во всех подробностях восстановить обстановку и характер пушкин-
ских торжеств. После официального открытия памятника на площади
около университета и в залах Благородного собрания состоялись
торжественные акты и литературно-музыкальные вечера, организо-
ванные по инициативе городской думы и «Общества любителей рос-
сийской словесности», на которые выдавались специальные пригла-
сительные билеты за подписью С. А. Юрьева — председателя общест-
ва (илл. 19). Число этих билетов было весьма ограниченно, а так как
удовлетворить всех желающих попасть на эти вечера было невоз-
можно, то они выдавались по заранее составленным спискам.
И это было вполне понятным, так как ца пушкинских вече-
рах выступали лучшие и известнейшие представители русской
51
литературы и искусства. Вечера были открыты торжественным
апофеозом в честь Пушкина. Оркестр под управлением прослав-
ленного пианиста и композитора Н. Г. Рубинштейна исполнил увер-
тюру из «Руслана и Людмилы» М. И. Глинки и «Русалки» А. С. Дар-
гомыжского.
Затем с приветственными речами и чтением произведений поэта
выступили писатели И. С. Тургенев, Ф. М. Достоевский, И. С. Акса-
ков, Д. В. Григорович, А. Н. Островский; поэты А. Н. Майков и
Я. П. Полонский, французский посланник Луи Леже и другие. Были
получены приветственные телеграммы и письма от Виктора Гюго,
английского поэта Теннисона, немецкого романиста Ауэрбаха, от ли-
тературных обществ и корпораций Праги, Белграда, Риги, Львова
52
18. Момент торжественной передачи памятника
А. С. Пушкина городу Москве 6 июня 1880 г. За-
рисовка И. С. Богомолова.
и других городов. Даже простое перечисление имен выступавших
говорит о том, что пушкинский праздник в Москве принял характер
общенационального торжества. Речи И. С. Тургенева и особенно
Ф. М. Достоевского на этом празднике вошли в историю русской
литературы.
Выступление Достоевского произвело огромное впечатление на
русскую интеллигенцию того времени, вызвав самые разноречивые
отклики и горячие дискуссии.
Автор одной из статей в журнале ♦Всемирная иллюстрация» так
характеризует эту речь Достоевского:
♦ ... Достоевский назвал Пушкина пророком, увившимся для того,
чтобы озарить народ русский новым словом. Два типа в произведе-
53
ниях Пушкина — Алеко в «Цыганах» и Евгений Онегин — вопло-
щают в себе необъятные стремления русской ищущей души. Алеко —
это несчастный скиталец родной земли, исторический русский стра-
далец, исторически j необходимо явившийся в нашем оторванном от
народа обществе. Этот тип постоянный, и если теперь русские ски--
тальцы не идут искать своих идеалов в цыганских таборах, то все-
таки ищут их в других местах... ищут создать всемирное счастье...
Решение вопроса г. Достоевский указывает в той же поэме Пушкина:
«Смирись, гордый человек, и прежде всего сломи свою гордость!
Смирись, праздный человек, и потрудись прежде всего на своей род-
ной ниве. Не вне тебя, а в тебе самом та правда, которую ты ищешь...
Победи себя, усмири гордость свою — и будешь свободен так, как
ты и не думал никогда, поймешь свой народ, сделаешь счастливым
самого себя и увидишь счастье других» 34.
В этом выступлении, ставшем .лебединой песней великого писа-
теля (через полгода Достоевский скончался), он не только говорил о
значении для русской литературы своего любимого поэта, но и вы-
разил свое мнение относительно исторической роли и судеб русской
интеллигенции в грядущей революции. Ссылаясь на печальный конец
героя пушкинских «Цыган» Алеко, Достоевский давал ответ на многие
ОБЩЕСТВО
S ЛЮБИТЕЛЕЙ РОСС1ЙСКОЙ СЛОВЕСНОСТИ
ИШЕРАТОРСКОМЪ МОСКОВСКОГЬ УНИВЕРСИТЕТЕ.
О	1-е публичное зас^дше
5 по ПОВОДУ ОТКРЫТ1Я ПАМЯТНИКА
й ПУШКИНУ,
j	27 лая 1880 г. т / час.
м Въ эалФ Благороднаго Собрания.
gp«xoixat«i> 0.1М С. ЮрьЕВЪ
19. Пригласительный билет на
вечер, посвященный открытию
памятника А. С. Пушкину в
зале Благородного собрания
в Москве.
вопросы, волнующие русскую молодежь. Ответ этот, по существу,
призывал к непротивлению злу и смирению перед судьбой. Вполне
естественно, что такой ответ вызвал резкий отпор передовой части
русской интеллигенции и революционно настроенной молодежи,
несмотря на огромную популярность Достоевского.
В то же время такой ответ вполне устраивал наиболее реакцион-
ные круги общества, и, как писал известный своими крайне монар-
хическими взглядами Победоносцев, Достоевскому удалось ♦отодви-
нуть назад безумную волну, которая готовилась захлестнуть памятник
Пушкину».
Если в своей знаменитой речи Достоевский ничего не сказал о не-
посредственной причине торжества — о памятнике Пушкину, то дру-
гие ораторы, в частности И. С. Тургенев и И. С. Аксаков, в своих вы-
ступлениях отдали ему должное.
И. С. Тургенев:
«Сооружение памятника Пушкина, в котором участвовала, кото-
рому сочувствует вся образованная Россия и на праздновании кото-
рого собралось так много наших лучших людей, представителей зем-
ли, правительства, науки, словесности и искусства,— это сооружение
представляется нам данью признательной любви общества к одному
из самых достойных его членов...
Сияй же, как он, благородный медный лик, воздвигнутый в самом
сердце древней столицы, и гласи грядущим поколениям о нашем
праве называться великим народом потому, что среди этого народа
родился, в ряду других великих; и такой человек! И как о Шекспире
было сказано, что всякий, вновь выучившийся грамоте, неизбежно
становится его новым чтецом — так и мы будем надеяться, что вся-
кий наш потомок, с любовью остановившийся перед изваянием Пуш-
кина и понимающий значение этой любви, тем самым докажет, что
он, подобно Пушкину, стал более русским и более образованным,
более свободным человеком!.. Будем так же надеяться, что в недаль-
нем времени даже сыновьям нашего простого народа, который теперь
не читает нашего поэта, станет понятно, что значит это имя: Пуш-
кин! — и что они повторят уже сознательно то,что нам довелось не-
давно слышать из бессознательно лепечущих уст: «Это памятник —
учителю» 35.
55
И. С. Аксаков:
♦	...Настоящее торжество это радостный благовест нашего му-
жающего, наконец, самосознания...
Не случайно шитому, а глубокий исторический смысл сказался
в том, что именно в ^Москве, в древней исторической столице русского
народа, признаваемой и теперь средоточием его духа, воздвигалась
медная хвала первому, истинно русскому, истинно великому народ-
ному поэту.
Не мало памятников красуется у нас в России прославленным
героям государственного и военного поприща прошлого и нынешнего
веков, но, повторяю я вместе с поэтом Языковым:
Но слава времени, когда
И мирный гражданин, подвижник незабвенный
На поле книжно'го труда,
Венчанный славою, и гордый воевода.
Герой счастливый на войне,
Стоят торжественно, перед лицом народа,
Уже на равной вышине!..» 36
Подлинную обстановку, в которой проходили пушкинские тор-
жества, рисует обозреватель одной из статей в журнале ♦Живопис-
ное обозрение»:
♦	...Огромный зал точно улей дышит, гудит и рокочет от толпы
в несколько тысяч человек; но вот он мгновенно смолк и притаил
дыхание... пролетела бы муха и ту можно было бы услышать...
В переднем конце залы, перед сценой, украшенной довольно аляпо-
вато расписанными подзорами, на которых белеет, среди зелени
растений и лавровых венков, бюст поэта, восседает почтенный синед-
рион (собрание, совет.— И. С.) заслуженных членов ♦Общества люби-
телей российской словесности». Среди них и все наши литературные
светила: Тургенев, Достоевский, Аксаков, Потехин, Майков, Полон-
ский, Островский, Писемский... Словом, чуть ли не вся насущная
умственная ♦соль» русской земли — полное созвездие знаменитостей
науки и литературы. Чередуясь, один за другим, всходят они на ка-
федру, и сколько ума, таланта, знания и остроумия проносится в
живом слове под этими громадными сводами и жадно схватывается
внимательной, чуткой и отзывчивой толпой! И здесь опять, как и
56
везде, наибольшая дань уважения и восторга отдается И. С. Тур-
геневу...
...Четыре раза, утром и вечером, в течение двух дней сходились
мы в зале Благородного собрания, чтобы слушать хвалу бессмерт-
ному поэту в стихах и в прозе, в песнях и в звуках музыки, испол-
ненных светилами нашей науки, литературы и искусства. Четыре
раза потрясалась зала такими бесконечными исступленно-восторжен-
ными аплодисментами и кликами возбужденной публики, что, право,
удивительно, как она не обрушилась. И, несомненно, никогда в сте-
нах этой залы не дышала и не волновалась публика, более чуткая,
более зрелая и интеллигентная, и никогда в ее атмосфере не носилось
столько осмысленных, единодушных общественно-прогрессивных упо-
ваний, стремлений и надежд...
Вот чем был велик и знаменателен пушкинский праздник, и вот
почему в некоторой доле прав тот публицист, который сказал на
днях в своей газете: «Верьте мне на слово — несчастный тот чело-
век, который не был в Москве на пушкинском празднике!» 37
Открытие памятника дало повод не только для многочисленных
официальных и неофициальных выступлений и статей в печати.
В честь его сооружения было также сложено множество стихотворе-
ний и даже поэм, сочиненных как известными поэтами, так и люби-
телями. Например:
НА ОТКРЫТИЕ ПАМЯТНИКА ПУШКИНУ
В отрадный час желанного рожденья,
Все, что в наследство передал апрель,
Последний дар * весеннего цветенья,—
Весна тебе кидала в колыбель.
Май отцветал, идя навстречу лета,
И думал он, переходя ко сну:
«Я встретил день рождения поэта,—
Он воскресит увядшую весну».
Он оправдал святые ожиданья:
Заслышав песни первые твои,
В отжившем сердце ожили желанья,
В немом лесу запели соловьи.
Но мы любили спорною любовью,—
Давно ль у нас топтали твой венок!
Но ты простишь минутному злословью,
Сознанием прекрасного высок,— ,
57
Простишь ты нам, что речь, тебе родная,
Вплела шипы в лавровый твой венец.
Теперь мы все сошлись на праздник мая —
Твой первый день приветствовать, певец.
И в честь тебя, поэта-чародея,
Пе^ца святой любви и красоты,
Ве<|на, как встарь, кидает, не жалея,
К твоим ногам последние цветы!
Д. Н. Садовников. 1880
Пушкинский праздник возбудил в кругах русской интеллиген-
ции больший интерес к общественной и народной жизни. Праздник
совпал с теми годами в жизни России, когда появились первые
признаки будущей революции. Тревожное состояние русской интелли-
генции, ее неясные надежды на будущее очень хорошо передает
неизвестный автор одной из брошюр, посвященной открытию памят-
ника Пушкину в Москве:
«...Первый народный памятник в России, сооруженный на обще-
ственные средства и общественными силами, достается на долю част-
ного, неофициального человека, воздвигается в честь литератора...
...Сооружение памятника Пушкину именно в Москве имеет, по
нашему мнению, также свое особенное значение... Давно уже Москва
утратила свой прежний характер, а с ним и свое значение. Она пере-
стала уже быть интеллектуальным центром, и в ней исчезли умст-
венные и духовные интересы. Место их давно уже занято исключи-
тельно меркантильными и промышленными задачами. В Москве глу-
мятся над всеми, кто осмеливается взывать к прогрессу и свободе,
и каждый либеральный помысел обзывается крамолой, антинацио-
нальной пропагандой и государственной изменой; из Москвы клеве-
тал ась вся русская молодежь, которая, однако, показала в послед-
нюю войну, на что она способна, когда призывается к подвигам и к
искуплению народной чести; из Москвы бросали грязью всякого рода
в русскую интеллигенцию... И вот среди сбитого с толка и растеряв-
шегося общества, среди тяжелых условий его жизни, на Тверской
площади вдруг встала величавая фигура дорогого народного поэта!
Чем-то новым, свежим и живым пахнуло в душном воздухе, и нам
почуялось присутствие великого духа. Грустно смотрит Пушкин
вдаль, и тайная мысль заботит открытое чело вдохновенного худож-
ника...
58
«О чем грустит душа поэта?»
Пусть каждый разгадает эту заветную думу и даст себе ответ.
Но нам кажется, что дух поэта грустит над нашим настоящим, тре-
вожно смотрит в будущее и призывает нас к иным трудам и подви-
гам, указывает нам иные стремления. Судя по некоторым словам,
произнесенным на московском торжестве, нам сдается, что эта грусть
и этот призыв были поняты и не остались без своего действия. Дай
бог, чтобы Москва проснулась под благотворным вдохновением рус-
ского гения и стряхнула с себя праздные фантазии и тот узкий мерт-
вящий дух, которые угнетают и искажают все наши лучшие силы.
Мы уже видим начатки отрадных действий первого народного
памятника. Со дня его открытия каждый день разнородные группы
толпятся вокруг него и о чем-то толкуют. Женщины и мужчины,
старые и молодые несут ежедневно к подножию поэта свою скром-
ную и благоговейную дань то венками, то букетами цветов. Мы заме-
тили даже, что некоторые, проходя мимо статуи, почтительно сни-
мают шляпы с головы и этим молчаливым знаком глубокого уваже-
ния публично заявляют о том, кто явился и зачем среди этой бес-
цветной жизни. Следовательно, пробуждаются народные чувства, с
ними воскресают и вера, и надежда, и любовь, которые вызовут
стремление к правде. Вот культурная сила пушкинского памятника,
возвышающегося над Москвой, но для всей России...» 38.
...Я мстил за Пушкина под Перекопом,
Я Пушкина через Урал пронес,
Я с Пушкиным шатался по окопам,
Покрытый вшами, голоден и бос.
И сердце колотилось безотчетно,
И вольный пламень в сердце закипал,
И в свисте пуль, за песней пулеметной
Я вдохновенно Пушкина читал!
Идут года дорогой неуклонной,
Клокочет в сердце песенный порыв...
...Цветет весна—и Пушкин отомщенный
Все также сладостно-вольнолюбив.
Э. Багрицкий. О Пушкине. 1924
С выше восьмидесяти лет прошло со дня открытия памятника Пуш-
кину в Москве. Давно уже нет в живых его создателя, давно отшу-
мели дни пушкинских торжеств 1880 года, но памятник продолжает
восхищать нас и теперь. Он не только принес Опекушину всеобщее
признание и известность, но и до настоящего времени продолжает
оставаться лучшим изображением поэта в монументальной скульп-
туре, равного которому до последних лет создано не было.
Значительное место, которое занимает этот памятник в истории
русской и мировой монументальной скульптуры второй половины
XIX века, определяется совершенно новым, реалистическим раскры-
тием в нем образа человека и поэта.
В русской монументальной скульптуре начала XIX века преоб-
ладало классическое, академическое направление, возглавлявшееся
такими известными мастерами, как И. П. Мартос, С. С. Пименов,
Б. И. Орловский, И. П. Витали, и другими. Все они, как правило,
придавали своим произведениям античный, героически-торжествен-
ный характер. Даже в глубоко патриотичном памятнике Минину и
Пожарскому работы Мартоса оба национальных героя эпохи борьбы
русского народа с польско-литовским нашествием 1612 года напо-
минают не столько русских военачальников, сколько древнегреческих
или римских полководцев (илл. 20). Однако ясность совершенной,
классической формы придавала русской монументальной скульптуре
первой половины XIX века большое художественное значение.
60
20. И. П. Мартос. Памятник Минину и Пожарскому
в Москве. 1818 г.
21. Общий вид памятника А. С. Пушкину в Москве
(слева — на старом месте, справа — на новом).

В последней четверти XIX столетия в России в области монумен-
тальной скульптуры почти не было создано выдающихся произведе-
ний. Работы талантливого Микешина, отличавшегося богатой творче-
ской фантазией и реалистическим воплощением замысла, примером
чему может служить хотя бы известный его памятник Богдану
Хмельницкому в КЬеве, значительно отличались от скупых, маловы-
разительных монументов других авторов, хотя, как мы знаем, Ми-
кешин сам не был скульптором и только руководил и направлял ра-
боту скульпторов-профессионалов, осуществлявших его проекты.
Именно на этой почве развивалось мастерство Опекушина, про-
шедшего хорошую творческую школу в мастерской Микешина и допол-
нявшего его эффектные, динамические композиции большим мастер-
ством лепки и чувством скульптурной формы.
Традиции русской монументальной скульптуры дали возмож-
ность Опекушину создать московский памятник Пушкину, который
сочетает строгую классичность с глубоким реалистическим раскрытием
образа великого поэта, достигнутым простыми и в то же время очень
выразительными средствами (илл. 21).
«Памятник А. С. Пушкину — работа скульптора Опекушина —
пример памятника с большим внутренним содержанием и богатым
декоративным решением: хорошо использованы складки плаща,
пряди волос и разработана свободная поза, что дает богатый силуэт
при круговом обзоре» 39,— отмечала выдающийся советский скульп-
тор В. И. Мухина.
Медленно обойдя памятник вокруг, вы увидите, что он смотрит-
ся почти одинаково хорошо с любой точки зрения, как вблизи, так
и издали. Автор с большим мастерством разрешил труднейшую за-
дачу изображения стоящей одетой человеческой фигуры. Ведь стихией
скульптора является прекрасное обнаженное тело человека, его жи-
вая, вечно меняющаяся плоть. Вспомните произведения древнегре-
ческих скульпторов — непревзойденные по своей красоте и пласти-
ческой выразительности классические образцы, на которых учились
и учатся многие поколения скульпторов. Одетая фигура всегда будет
решена в скульптуре более живописно, чем пластично. Еще более
осложняется задача скульптора выбором статичной (спокойно стоя-
щей) фигуры. Ведь ясно переданное в скульптуре движение во много
раз повышает ее выразительность. Опекушин блестяще справился с
этой трудностью, изобразив Пушкина как бы в начале движения.
64
22. Фигура А. С. Пушкина с его памятника в Москве.
23. Перспектива Тверского бульвара в пушкинское время. Рисунок худож-
ника Кадоля (первая половина XIX в.).
Едва уловимое движение передано в слегка выдвинутой вперед,
за край пьедестала, левой ноге. Благодаря этому создается впечат-
ление, что поэт, задумавшись, как бы приостановился в своей оди-
нокой прогулке и вот-вот двинется дальше (илл. 22).
Кстати, памятник стоял в начале Тверского бульвара, так что у
зрителя могло создаться представление о поэте как бы выходящем
на площадь. Гуляющие по бульвару по направлению от Никитских
ворот к Страстной площади уже издали видели четкий силуэт памят-
ника, который по мере приближения все более вырастал
(илл. 23—27). Поэтому даже самый равнодушный прохожий не мог
не обратить на него внимания.
Расположение памятника в начале бульвара, в зелени окружаю-
щих его деревьев, среди гуляющих людей было удачно потому, что
памятник этот принадлежит к числу произведений камерных, интим-
ных. Он не заявляет громко о себе, а, наоборот, обращается к сокро-
венным сторонам души человеческой. Он не параден и не требует.
66
24. Общий вид Тверского бульвара по направлению от Никитских ворот
к площади Пушкина. Фото 1948 г.
подобно Медному всаднику в Ленинграде, огромной, открытой со
всех сторон площади.
Первоначальная постановка памятника хорошо связывала его
с архитектурой старой Москвы. В годы его создания и почти вплоть
до реконструкции Москвы, начавшейся в 1930-е годы, на Страст-
ной площади, Тверской улице, по сторонам Тверского бульвара и
в прилегающих переулках еще сохранялось много зданий, где бы-
вал в свое время поэт. Некоторые из этих домов существуют и
сейчас.
Так, например, сохранившийся в сильно перестроенном виде дом
на Пушкинской площади в пушкинское время принадлежал М. И. Рим-
ской-Корсаковой, семья которой славилась своим хлебосольством и
гостеприимностью. Сам поэт часто бывал здесь в 1826—1829 годах.
Недалеко от площади, на углу Козицкого» переулка, на месте
теперешнего гастронома № 1, раньше помещался дом, принадлежа-
вший известной красавице, поэтессе, композитору и певице Зинаиде
67

25. Общий вид Страстной площади с памятни-
ком А. С. Пушкину в начале Тверского бульва-
ра. Вид сверху. Фото 1933 г.
Александровне Волконской, которую Пушкин назвал «царицей муз
и красоты». В ее доме собиралось избранное общество — артисты,
поэты, музыканты, художники, журналисты, устраивались литера-
турные и музыкальнее вечера, на которых с чтением своих новых
произведений выступали такие известные поэты, как А. Мицкевич,
Д. В. Веневитинов, ‘ Е. А. Баратынский. Посещал эти вечера и
Пушкин.
26 декабря 1826 года здесь собрались все передовые люди того
времени, чтобы проводить в Сибирь жену одного из участников де-
кабрьского восстания Марию Николаевну Волконскую. Именно с ней
Пушкин хотел отправить в Сибирь свое знаменитое стихотворное
послание, но не успел этого сделать.
Сам Тверской бульвар был в пушкинские времена одним из
оживленнейших мест Москвы. Здесь москвичи гуляли, назначали
свидания, устраивали деловые встречи. Здесь узнавали все послед-
ние новости. Пушкин тоже часто бывал здесь со своими
друзьями. Недалеко от начала бульвара до наших дней
сохранился дом, в котором в конце 1820-х — начале 1830-х годов
устраивались платные танцы и балы и где, по преданию, Пушкин
впервые увидел свою будущую невесту Н. Н. Гончарову. Памятник,
стоявший на площади в начале бульвара, прекрасно вписывался в
архитектурный ансамбль окружавших его небольших и невысоких
зданий. По стилю они соответствовали его художественному облику,
и не только не подавляли его, но, наоборот, полнее выявляли и под-
черкивали его классическую строгость и простоту.
Эта простота и отсутствие каких-либо второстепенных декора-
тивных деталей отличают памятник и особенно саму статую. Круп-
ные, спадающие вниз складки плаща прекрасно подчеркивают ее
формы и момент начала движения. Пропорциям всей фигуры соот-
ветствуют и масштабы ее прямоугольного гранитного постамента.
Четыре чугунных светильника, располагающихся вокруг, хорошо до-
полняют строгие, простые формы памятника (илл. 28—33).
Когда мы смотрим на памятник, то статуя Пушкина на пьеде-
стале кажется нам соразмерной фигуре обычного человека среднего
роста. Но если мысленно сравнить эту статую с постаментом и затем
с человеком, стоящим рядом с памятником, то сразу станет очевид-
ным, что она раза в два выше человека. В этой композиционной
соразмерности, в равновесии пропорций и масштабов, благодаря ко-
70
26. Вид памятника А. С. Пушкину на фоне Страстного монастыря.
Фото 1929 г.
торым мы воспринимаем огромную бронзовую статую Пушкина как
фигуру обычного человека, и заключается во многом обаяние памят-
ника. Памятник не .подавляет и не поражает зрителя своими разме-
рами, хотя он действительно довольно велик. Наоборот, он кажется
нам очень естественным, живым, и эта иллюзия не покидает нас,
если мы даже подойдем совсем близко к памятнику.
Одно из главных достоинств опекушинского памятника — глубо-
кое психологическое раскрытие образа поэта. Спокойной и полной
благородства позе его фигуры отвечает задумчивое и немного груст-
ное выражение лица. Приходят на память чудесные строфы его
♦ Элегии»:
Безумных лет угасшее веселье
Мне тяжело, как смутное похмелье.
Но, как вино — печаль минувших дней
В моей душе чем старе, тем сильней.
Мой путь уныл. Сулит мне труд и горе
Грядущего волнуемое море.
Но не хочу, о други, умирать;
Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать;
И ведаю, мне будут наслажденья
Меж горестей, забот и треволненья:
Порой опять гармонией упьюсь,
Над вымыслом слезами обольюсь,
И может быть — на мой закат печальный
Блеснет любовь улыбкою прощальной.
Опекушинская статуя, пожалуй, больше всего отвечает нашему
представлению о зрелом Пушкине, Пушкине последних лет своей
жизни. Это Пушкин — гениальный поэт, прозаик, историк и фило-
соф, но в то же время и обыкновенный человек, которому не чуждо
ничто человеческое, нелегкая и короткая жизнь которого до сих
пор волнует и восхищает всякого, кто знаком с биографией поэта,
его окружением, привычками — теми живыми подробностями, кото-
рые помогают воссоздать более полное представление о великом
человеке.
Всмотритесь внимательно в лицо, склоненное к вам. Вы увидите
за этими спокойными чертами большую жизненную трагедию.
♦ ...Я все беспокоюсь и ничего не пишу, а время идет... А о чем
я думаю? Вот о чем: чем нам жить будет? Отец не оставит мне име-
ния; он его уже вполовину промотал; ваше имение на волоске от
27. Вид памятника А. С. Пушкину зимой.
Фото 1936 г.
72

погибели. Царь не позволяет мне ни записаться в помещики, ни в
журналисты. Писать книги для денег, видит бог, не могу. У нас ни
гроша верного дохода, а верного расхода 30 000. Все держится на
мне да на тетке. Но ни я, ни тетка не вечны. Что из этого будет, бог
знает. Покамест грустно» (из письма Пушкина жене от 21.IX 1835 г.).
Но опекушинская статуя была бы весьма заурядным произведе-
нием искусства, если бы воплощала только обычные черты Пушкина.
Скульптор сумел показать в ней нечто большее — человека и вели-
кого поэта, поэта творящего.
♦ ...Пушкин,— писал А. В. Луначарский,— это творческая нату-
ра. Пушкин — это творчество. Изобразить момент творчества необы-
чайно трудно. Но всякий другой Пушкин, не творящий, есть случай-
ный Пушкин. Только Пушкин творящий есть подлинный Пуш-
кин...»40.
Опекушин изображает Пушкина в момент задумчивой сосредо-
точенности, показывает нам непередаваемое словами величавое тече-
ние мысли поэта. Силой своего мастерства скульптор запечатлел в хо-
лодном металле состояние творческого вдохновения поэта:
И забываю мир — ив сладкой тишине
Я сладко усыплен моим воображеньем,
И пробуждается поэзия во мне:
Душа стесняется лирическим волненьем,
Трепещет и звучит, и ищет, как во сне,
Излиться наконец свободным проявленьем...
Он творит, и он сам — строгий и неподкупный судья своим
произведениям:
Поэт! не дорожи любовию народной.
Восторженных похвал пройдет минутный шум;
Услышишь суд глупца и смех толпы холодной,
Но ты останься тверд, спокоен и угрюм.
Ты царь: живи один. Дорогою свободной
Иди, куда влечет тебя свободный ум,
Усовершенствуя плоды любимых дум,
Не требуя наград за подвиг благородный.
Они в самом тебе. Ты сам свой высший суд;
Всех строже оценить умеешь ты свой труд.
Полное благородства и мысли лицо поэта спокойно и привет-
ливо. Оно всегда обращено к людскому потоку, беспрерывной рекой
74
28. Памятник
А. С. Пушкину.
Фрагмент.
29—33. Памятник А. С. Пушкину. Фрагменты.
текущему мимо. И невольно создается ощущение, что это не памят-
ник, а сам живой поэт приветствует ♦ ... племя младое, незнакомое».
В опекушинской статуе зрители увидели не холодный, бездуш-
ный монумент, но памятник, который рассказывает о Пушкине как
о вдохновенном художнике слова русского.
Вот почему так любил опекушинский памятник молодой Мая-
ковский, часто навещавший его в своих прогулках по Москве.
Известный писатель и критик В. Шкловский в своих воспоминаниях
о Маяковском пишет так:
♦ ...Раннее утро. Солнце встает, дует теплом.
Крутая Тверская. Низкая стена Страстного монастыря.
Сняв шляпу, высокий среди низких домов, стоит вымытый дож-
дем, сверкающий Пушкин в бронзовом плаще.
Перед ним большой, недавно выросший мальчик в черной ру-
башке.
Стоит на Страстной площади Маяковский, еще не рожденный,
еще не нашедший слова.
34. Общий вид Пушкинской площади с новым сквером
и памятником А. С. Пушкину на новом месте. Фото 1951 г.

На памятнике Пушкину, у постамента, перевранная надпись.
А в общем весна...*
И далее:
«...Маяковский । проход и л через этот город, который еще не весь
был городом будущего, приходил на Страстную, которая еще не была
площадью Пушкин^ 41, думал о Пушкине, писал стихи о любви, о
ревности, о Дантесе, о том, как трудно работать поэту, даже имею-
щему небольшую семью» 42.
Маяковский, так ненавидевший всю академическую классику,
так беспощадно расправлявшийся с нею в своих стихах, делал исклю-
чение для опекушинского памятника, созданного в традициях клас-
сического искусства, потому что этот памятник был символом его
Пушкина — великого поэта, человека, учителя. В своем знаменитом
«Юбилейном», написанном в 1924 году к 125-летию со дня рожде-
ния Пушкина, Маяковский ведет с поэтом задушевный, полный мяг-
кого юмора разговор, обращаясь к памятнику, в котором он видит
не хрестоматийного, а живого Пушкина:
Александр Сергеевич,
разрешите представиться.
Маяковский.
После сноса здания Страстного монастыря и реконструкции
Пушкинской площади было решено перенести памятник Пушкину на
новое место — в центр площади. Но это было осуществлено лишь
в 1949 году после разбивки там сквера.
Новое местоположение памятника сделало его главным компо-
зиционным центром всей площади. Он получил более широкий обзор
(илл. 34—36). В то же время рядом с интенсивным движением транс-
порта, в соседстве с огромным зданием кинотеатра «Россия» и с боль-
шим фонтаном, расположенным позади памятника, немного утра-
тился его камерный характер.
36. Памятник
А. С. Пушкину.
Фото 1967 г.
35. Памятник
А. С. Пушкину.
Фото 1967 г.
Итак, московский памятник Пушкину вошел в историю русского
искусства как одно из наиболее удачных воплощений образа вели-
кого поэта в монументальной скульптуре. Он выделяется на фоне
других произведений этого вида искусства, которые создавались в
70—80-е годы прошлого века. Это было время, когда многие скульп-
торы увлекались внешней эффектностью, обилием декоративных укра-
шений, усложненной сюжетностью. Антокольский писал Стасову:
♦ Теперь нет почти ни одного монумента великого гражданина
(а их теперь так много!), где бы ни была изображена рядом с ним
голая женщина... Иногда их даже три и больше возле одного бюста!..
И эти раздетые танцовщицы, которых все узнают, эти голые модели
с прекрасным телом и глупейшим выражением — ухаживают за ве-
ликими гражданами ; кто обнимает их, кто надевает на них венки,
кто, как влюбленный, пишет на камне их имена, кто указывает им
куда-то, а кто шепчет им на ухо что-то!» 43.
В свою очередь и Стасов горько сетовал на неудачи русских
мастеров в области монументальной скульптуры:
«Нынешние наши скульпторы... готовы всю жизнь провести в
том, чтоб свой талант, умение и мастерство употреблять на школь-
ные аллегории и олимпийские божества или, что и того хуже, на без-
различное прославление кого и чего бы то ни было... Лиры и мечи,
копья и идолы, гении с пламенем и Венеры с сандалиями, фавн с
козленком и купидон без ничего; изредка благословляющий или
возносящийся Христос и, гораздо чаще, генерал в латах и шлеме в
82
37. В. О. Шервуд. Памятник
героям Плевны в Москве 1887 г.
былые времена, в эполетах и в панталонах в новые, вот весь умст-
венный арсенал наших художников, вот весь мир их фантазии» 44.
Вполне понятно, что проект Опекушина, одного из немногих мас-
теров, сохранивших верность реализму, классической простоте и
ясности композиции, был признан одним из лучших.
Современниками опекушинского памятника в Москве были два
монумента — памятник русским гренадерам, павшим в 1877 году
в сражении с турецкими войсками под Плевной (илл. 37), и па-
мятник великому русскому хирургу Н. И. Пирогову. Автором их
был академик живописи, скульптор и архитектор В.: О. Шервуд. Одна-
ко оба эти памятника не могут идти в сравнение с Опекушинским мо-
83
нумеитом. Так, например, памятник гренадерам, сооруженный в скве-
ре у Ильинских ворот в 1887 году, представляет собой часовню, вы-
полненную в характерном для того времени ложнорусском стиле,—
довольно громоздкое и маловыразительное по своей композиции
сооружение. Значительно лучшее впечатление производит памятник
Пирогову, открытый в 1897 году у клиник на Большой Пироговской
улице. Бронзовая статуя Пирогова, сидящего в кресле с циркулем и
черепом в руках, хороша по своей выразительной портретной харак-
теристике. Но неудачное композиционное расположение сидящей
в напряженной позе фигуры, имеющей довольно плохой обзор, зна-
чительно снижает ее художественную ценность по сравнению с па-
мятником Пушкину.
Опекушинский памятник, подобно ряду многих произведений ми-
рового искусства, прошел основательную проверку временем. Он стал
важной достопримечательностью советской столицы, частичкой ее
многогранной истории. Он видел у своего подножия Тургенева и Досто-
евского, Толстого и Горького, Есенина и Маяковского. В огненные
годы Октябрьской революции мимо него проходили колонны красно-
гвардейцев — рабочие, солдаты, матросы.
В своих воспоминаниях о тех временах народный худож-
ник СССР А. М. Герасимов писал: «Утром я отправился осматривать
Москву. И странное дело: голодная Москва митинговала, пела рево-
люционные песни. Пока я дошел от Столешникова до Страстной пло-
щади, я побывал на двух митингах, на которых произносились зажи-
гательные речи. Под свежим впечатлением я написал за короткий
срок две акварели: «Митинг у памятника Пушкину» и «Митинг
у Моссовета у памятника Скобелеву» 45.
Опекушинский памятник был свидетелем исчезновения старой
и рождения новой Москвы. Вместе с тысячами москвичей он встре-
чал героев исторического беспосадочного перелета Москва—Север-
ный полюс — Америка. Он пережил грозные годы Великой Отечест-
венной войны (илл. 38). Мимо него в эти годы москвичи шли на
фронт. И теперь, как и прежде, к памятнику, как на свидание с жи-
вым Пушкиным, идут десятки и сотни людей. Накануне своего поле-
та в космос здесь побывал Герман Титов и положил к подножию па-
мятника цветы. Да разве можно перечислить все те радостные, тор-
жественные и грозные события, свидетелем которых был этот па-
мятник?
84
38. Вид Пушкинской площади с памятником А. С. Пушкину в декабре 1941 г.
Его изображения разошлись по всему миру в тысячах книжных
иллюстраций, репродукций, марок, открыток, сувениров.
В 1899 году Москва торжественно праздновала 100-летие со дня
рождения Пушкина, и на Страстной площади у памятника вновь собра-
лись москвичи, чтобы отметить эту знаменательную дату (илл. 39).
А в 1937 году советский народ отметил 100-летие со дня гибели поэта,
и снова Пушкинская площадь заполнилась тысячами людей, пришед-
ших отдать свою любовь и память сердца тому, чья бронзовая ста-
туя, припорошенная снегом, задумчиво и спокойно глядела на бес-
покойное волнующееся человеческое море, раскинувшееся перед
ней (илл. 40).
На этом можно было бы и закончить рассказ о памятнике Пуш-
кину, но читатель вправе спросить: а что же сталось с его автором,
скульптором Опекушиным? Как сложилась его дальнейшая жизнь,
какие новые работы создал он? Ответом на эти вопросы мы и хотим
завершить эту книжку.
85
39. Общий вид Страстной площади в Москве в день 100-летия со дня рождения А.
Вскоре после открытия памятника в Москве петербуржцы тоже
пожелали иметь у себя памятник поэту, чья жизнь и творческая дея-
тельность была так тесно связана с городом на Неве. И вот Опекуши-
ну было предложено создать памятник Пушкину и в Петербурге, на
что скульптор с благодарностью согласился. За основу для сооруже-
ния памятника была принята модель № 11, показанная скульпто-
ром на третьем конкурсе и изображавшая поэта стоящим на пьеде-
стале в длинном сюртуке, со скрещенными на груди руками
и с обнаженной головой. Памятник этот был сооружен и открыт очень
быстро, уже в 1884 году, так как деньги на его сооружение со-
бирались не по всенародной подписке, а были выделены городским
самоуправлением. Однако этот памятник по своей художественной
значимости уступает московскому: поза и силуэт фигуры поэта не-
сколько скованны в своем движении и не обладают свойственной
московскому памятнику богатой художественной выразительностью.
К тому же в столице России — Петербурге для памятника великому
86
Пушкина. Фото 1899 г.
поэту и на этот раз не нашли достойного места. Он был поставлен
на узкой и темной Новой (теперь Пушкинской) улице, примыкающей
к Невскому проспекту. Сжатый со всех сторон жилыми домами, па-
мятник этот, естественно, не мог иметь достаточного простора для
своего обозрения (илл. 41).
Теперь к Опекушину пришла известность. У него рождаются но-
вые замыслы, он работает в области декоративной и станковой пласти-
ки, хотя его основной специальностью по-прежнему остается монумен-
тальная скульптура.
Однако все то, что было создано Опекушиным позже, и даже
широко известный памятник М. Ю. Лермонтову в Пятигорске, откры-
тый в 1899 году, значительно уступает московскому памятнику
Пушкину.
В дальнейшем слава и известность, пришедшие к Опекушину,
привлекли к нему внимание царского двора. В годы, предшествовав-
шие Великой Октябрьской революции, скульптор’ был занят выполне-
нием глубоко чуждых, противоречащих его творчеству официальных
87
правительственных заказов, отказаться от которых он не мог. Вре-
мени и сил для осуществления собственных творческих замыслов
у него не оставалось.
В 1898 и в 1912 годах по его проектам в Москве сооружают-
ся два огромных 1тамятника — Александру II и Александру III.
Это были громоздкие и нелепые монументы, лишенные художествен-
ных достоинств. Неудивительно, что они были разобраны и пере-
плавлены на металл в первые же годы после революции 46.
Впоследствии, с горечью вспоминая о работе над этими мону-
ментами как о самом тяжелом и мучительном периоде своего твор-
чества, скульптор говорил:
«Я пережил гнет трех царей: Александра П, Александра III
и Николая II, все они мучили меня своими «милостями»; два послед-
них превратили меня из художника в ремесленника. Они насильно за-
ставляли меня лепить царские памятники. Давали за них большие
деньги, но что деньги?.. Я не чувствовал свободы в своем творчестве.
Они мучили меня своими визитами и стесняли всевозможными неле-
пыми указаниями» 47.
Эти слова отчасти раскрывают причину неудач монументальных
работ Опекушина, созданных в последние годы его жизни.
В 1912 году русская художественная общественность готовилась
торжественно отметить пятидесятилетие творческой деятельности
А. М. Опекушина. Однако неудачи последних работ глубоко тяготи-
ли маститого скульптора, которому к этому времени уже исполни-
лось семьдесят четыре года. Он категорически отказался от какого-
либо чествования или даже упоминания его заслуг. После революции
старый больной скульптор не был забыт. Постановлением Советского
правительства ему, как и другим выдающимся деятелям русской
культуры, была определена пожизненная пенсия и выдавался спе-
циальный продовольственный паек.
Последние годы жизни Опекушина прошли в родных местах,
в деревушке Свечине, откуда много лет назад он начал свой нелег-
кий, тернистый путь в жизнь и в большое искусство. Умер он
в 1923 году.
В жизни каждого художника, писателя, ученого бывают перио-
ды наивысшего расцвета его таланта и творческой мысли, когда он
создает действительно выдающееся произведение. В жизни ОпекуШИ-
88
40. Митинг у памятника А. С. Пушкину в Москве в день 100-летия
со дня смерти поэта. Фото 1937 г.
на таким периодом было время его работы над памятником Пушки-
ну, равного которому по художественному значению он уже больше
не создал.
Опекушина можно с полным основанием назвать творцом одно-
го выдающегося произведения, подобно, например, Э. М. Фальконе,
А. С. Грибоедову или А. К. Саврасову,— когда заходит речь об их
творчестве, мы прежде всего вспоминаем памятник Петру I в Ленин-
граде, «Горе от ума» и «Грачи прилетели».
89
41. A. M. Опекушин. Памятник А. С. Пушкину в Петербурге
(1883—1884 гг.).
42. М. К. Аникушин. Памятник А. С. Пушкину в Ленинграде.
«Памятник Пушкину в Москве работы А. М. Опекушина любим
и ценим нами за удачное во многом и давно уже ставшее привыч-
ным воплощение образа поэта,— писала в одной из своих статей
В. И. Мухина.— Но, оценивая образ Пушкина в этом памятнике
с позиций сегодняшнего дня, нельзя не признать, что он трактован
скульптором несколько односторонне. Это памятник преимуществен-
но поэту лирическому, он недостаточно отражает высокую граждан-
ственность, которая пронизывает творчество Пушкина и которую по
праву ставит себе в заслугу сам поэт в своих стихах, вырезанных на
пьедестале. Советским скульпторам, не отвергая ценность этого па-
мятника Пушкину, созданного Опекушиным, предстоит попытаться
лать более многостороннее воплощение образа великого националь-
ного поэта» 48.
Это пожелание Мухиной было осуществлено талантливым ле-
нинградским скульптором М. К. Аникушиным. Его памятник Пушки-
ну, по праву удостоенный Ленинской премии, прекрасно дополняет
опекушинский памятник, воссоздавая образ Пушкина, запечатлен-
ного в момент чтения стихов. Прекрасно вылепленная вдохновенная
голова поэта, свободная, полная движения поза, удачное расположе-
ние монумента на одной из красивейших площадей Ленинграда —
площади Искусств делает его достойным собратом московского памят-
ника и выдающимся произведением советской монументальной скульп-
туры (илл. 42).
Искусство, как и сама жизнь, постоянно изменяется. Оно отра-
жает в своих произведениях действительность во всех ее многообраз-
ных проявлениях.
Время и история сохранили для нас, к сожалению, лишь немно-
гие уцелевшие от войн и разрушений памятники искусства и куль-
туры прошлого. Их мы бережем, изучаем, гордимся ими. Эти памят-
ники яркими, светлыми маяками постоянно будут освещать дорогу
цивилизации и прогрессу. Они говорят нам о том, что труд художни-
ка, отдавшего свой талант народу, никогда не исчезнет бесследно,
а его произведения всегда будут жить в благодарной памяти людей.
ПРИМЕЧАНИЯ
1	Из стихотворения, написанного А. С. Пушкиным 25 марта 1836 г. и посвя-
щенного им известному русскому скульптору Б. И. Орловскому.
2	По действовавшему в то время уставу Академии художеств было учреждено
три степени звания классных художников, последняя из которых соответствовала
званию классного художника I степени. Выпускнику Академии, получившему
за свою работу большую золотую медаль, это звание присваивалось в торжествен-
ной обстановке. Одновременно он получал право быть посланным за границу за
счет Академии для совершенствования своего художественного образования. Мно-
гие из великих русских художников и скульпторов были удостоены этого звания.
3	Из редакционной статьи, посвященной открытию памятника Екатерине II
в Петербурге. — «Русская старина», т. VIII, СПб., 1873, стр. 648.
4	В. Г. Белинский. Поли. собр. соч., т. VII. М., 1955, стр. 579.
5	Центральный государственный архив литературы и искусства СССР, фонд
384, опись 1, дело 102, стр. 1. Под «милостивым монархом» имеется в виду толь-
ко что вступивший в то время на престол Александр П.
6	Цит. по статье Э. Голлербаха «Образ зачинателя русской поэзии».— «Совет-
ское студенчество», 1937, № 1, стр. 75.
Бекеша — род верхней теплой мужской одежды, подбитой мехом или ватой.
7	И. С. Тургенев. Поли. собр. соч., т. I, СПб., 1883, стр. 6.
8	Цит. по кн. В. В. Вересаева «Пушкин в жизни», ч. II. М.—Л., 1932, стр. 94.
9	Цит. по кн. С. Либровича «Пушкин в портретах», СПб., 1890, стр. 154.
10	Т а м же, стр. 156.
11	Т а м же, стр. 174.
12	Т а м же, стр. 178.
13	«Гражданин». СПб., 1873, № 17, стр. 518—521.
14	И. Н. Крамской. Его жизнь, переписка и художественно-критические
статьи. СПб., 1888, стр. 247—248.
15	В. В. Стасов. Скульптурные выставки. Избранное, т. I. М.--Л., 1950,
стр. 63.
16	«Гражданин». 1873, № 17, стр. 522—523.
17	Та м же, 1874, № 16, стр. 451—452.
18	И. С. Т у р г е н е в. Из письма к М. А. Милютиной от 22.11.1875 г.—Первое
собрание писем. СПб., 1885, стр. 253.
10	Из письма П. П. Чистякова П. М. Третьякову4 Отдел рукописей Государст-
венной Третьяковской галереи. Дело № 1/4098, стр. 1. В другом своем письме к
известному московскому книгоиздателю К. Т. Солдатенкову Чистяков пишет:
.93
«...Пушкину монумент, который хотят поставить у Вас в Москве, еще не решен,
хотя большая премия назначена А. М. Опекушину. Но монумент его хорош и к
месту идет как нельзя более...» (Там же, дело № 2/570, стр. 29).
20	Из статьи В. В. Стасова «20 писем Тургенева и мое знакомство с ним».—
«Северный вестник», СП61/1888, кн. 10, стр. 159.
21	И. Н. Крамской. Его жизнь, переписка и художественно-критические
статьи. Стр. 257—258.	V
22	«Третий конкурс на памятник Пушкину».— «Пчела». СПб., 1875, № 13,
стр. 162—163.
23	А. И. Скребков. Академик А. М. Опекушин (к 90-летию со дня рожде-
ния). «Красная панорама». Л., 1928, № 52, стр. 15.
24	См.: М. М. Антокольский. Его жизнь, творения, статьи. СПб., 1905,
стр. 233, 538—541.
25	«Переписка И. Н. Крамского и П. М. Третьякова». М., 1953, стр. 275.
26	«Литературный архив», т. IV. М.—Л., 1953, стр. 344.
27	См.: П. Антокольский. О Пушкине. М., 1960, стр. 92—93.
28	«Пушкинские дни в Москве». «Будильник». М., 1880, № 24, стр. 641—642.
29	«Живописное обозрение». СПб., 1880, № 25, стр. 467.
30	«Молва». СПб., 1880, № 159, стр. 1.
31	Из переписки А. Ф. Писемского с В. Дерели.— «Новь». СПб., 1889, № 19,
стр. 121.
32	«Отечественные записки». СПб., 1880, кн. 6, стр, 174—175 и 180—181.
33	А. Ф. Кон и. На жизненном пути, т. II. М., 1916, стр. 93.
34	«Всемирная иллюстрация». СПб., № 599, стр. 7.
35	И. С. Тургенев. Собрание сочинений, изд. 4, т. X, СПб., 1897,
стр. 473—485.
36	«Огонек», 1880, № 25, стр. 483.
37	В. Михневич. На пушкинских праздниках в Москве. «Живописное обо-
зрение». СПб., 1880, № 26, стр. 492 и 494.
38	Из брошюры «Вопросы дня. Памятник Пушкину в Москве». М., 1880,
стр. 6—9.
39	В. И. Мухина. Литературно-критическое наследие, т. I. М., 1960, стр. 45.
40	Из статьи по поводу выставки картин П. П. Кончаловского. В кн.: «Конча-
ловский». М., «Искусство», 1964, стр. 67.
41	Страстная площадь была переименована в площадь Пушкина в 1934 г.
42	В. Шкловский. О Маяковском. М., 1940, стр. 15 и 192.
43	М. М. Антокольский. Его жизнь, творения, статьи. Стр. 976.
44	В. В. Стасов. Избранное, т. II, М.—Л., 1951, стр. 241.
45	А. М. Герасимов. Жизнь художника. Воспоминания. М., 1963, стр. 114.
46	Памятник Александру II находился на территории Кремля, окруженный с
двух сторон крытой галереей, а памятник Александру III возвышался на берегу
Москвы-реки, там, где теперь сооружен плавательный бассейн. Стоимость послед-
него памятника обошлась народу и государству более двух миллионов рублей, что
во много раз превышало любой из памятников, созданных Опекушиным ранее.
47	Л. Варшавский. А. М. Опекушин. М.—Л., 1947, стр. 23.
48	В. И. М у х и н а. Литературно-критическое наследие, т. 1, стр. 89.
94
Игорь Михайлович Суслов
ПАМЯТНИК ПУШКИНУ В МОСКВЕ
Редактор А. В. Щербаков
Художественный редактор М. К. Шевцов
Технический редактор М. А. Козловская
Корректор В. С. Антонова
Сдано в набор 26/ХП 1967 г. Подписано к печати
5/VHI 1968 г. 70x90,/i<. Бумага для глубокой печати.
Печ. л. 7,02 (6). Уч.-изд. л. 5,81. Тираж 100 тыс экз.
(Тем. пл. 1967 г. № 451). А03953.
Издательство «Просвещение> Комитета по печати
при Совете Министров РСФСР. Москва, 3-й проезд
Марьиной рощи, 41.
Типография издательства «Звязда», Минск.
Заказ № 685.
Цена без переплета 24 к., переплет 18 к.
Л
' I
С 90
Суслов И. М.
Памятник Пушкину в Москве. М., «Просвещение», 1968.
94 с. с илл. 100 000 экз. 42 к.
Научно-популярная книга для учащихся старших классов входит
в серию «Беседы о выдающихся произведениях изобразительного
искусства». Может служить пособием для факультативного курса
истории искусств.
7-6-3
451-67
73 С



ПАМЯТНИК
ПУШКИНУ
В МОСКВЕ