Психология малых групп. Социальные иллюзии и проблемы - Десев Любен.

Автор: Десев Любен.

Теги: психология педагогика социология

Год: 1979

Похожие

Проблемы социальной психологии и пропаганда

Проблемы общей психологии

Проблемы национальной психологии Японии

Философские проблемы в советской психологии

Текст

Любек Десев
ПСИХОЛОГИЯ
МАЛЫХ
ГРУПП
*
1
КРИТИКА БУРЖУАЗНОЙ ИДЕОЛОГИИ И РЕВИЗИОНИЗМА

it
1
i
S
3
1
1
I
г-.1 БУРл» HI .' .' и Г1Г .•>••. J-.
КРИТИКА БУРЖУАЗНОЙ идеологии и ревизионизма
я
БЪЛГАРСКА АКАДЕМИЯ НА НАУКИТЕ
ИНСТИТУТ ЗА СЪВРЕМЕННИ СОЦИАЛНИ ТЕОРИИ
Любен Десев
ПСИХОЛОГИЯ
НА
МАЛ КИТЕ
ГРУПИ
СОЦИАЛНИ ИЛЮЗИИ И ПРОБЛЕМИ
София • 1977
Издателство на Българската Академия на на^нт$
КРИТИКА БУРЖУАЗНОЙ ИДЕОЛОГИИ И РЕВИЗИОНИЗМА
Любек Десев
ПСИХОЛОГИЯ
МАЛЫХ
ГРУПП
СОЦИАЛЬНЫЕ ИЛЛЮЗИИ И ПРОБЛЕМЫ
Перевод с болгарского
Т. Е. ЗЮЗЮКИНОИ
Общая редакция и послесловие
Н. Ф. НАУМОВОЙ

Москва • «Прогресс»
Предлагаемая вниманию читателей серия «Критика буржуаз-
ной идеологии и ревизионизма» выпускается совместно издатель-
ствами социалистических стран.
Объединяя усилия издательств этих стран, серия включает
в себя работы, посвященные критике новейших концепций идей-
ных противников социализма в важнейших областях обществен-
ной жизни — экономике, политике, идеологии.
ИБ № 4628
Редактор А. А. Пр от а щи к Художественный редактор Л. Д. С уйма
Технические редакторы В, Д. Крылова и Г. В. Лазарева
Сдано в набор 13.10.78. Подписано в печать 23.03.79. Формат 84Х108'/г Бу-
мага типогр. № 1. Гарнитура литер. Печать высокая. Условн. печ. л. 10,52.
Уч.нзд. л. 11,49. Тираж 15 000 экз. Заказ № 1353. Цена 45 коп. Изд. №26657
Издательство «Прогресс» Государственного комитета СССР по делам изда-
тельств, полиграфии и книжной торговли. Москва 119021, Зубовский бульвар, 17
Ордена Трудового Красного Знамени Ленинградская типография № 2 имени
Евгении Соколовой «Союзполиграфпрома» при Государственном комитете
СССР по делам издательств, полиграфии и книжной торговли.
198052, Ленинград, Л-52, Измайловский проспект, 29
Редакция литературы по философии и педагогике
© Перевод на русский язык с изменениями и послесловие.
Издательство «Прогресс», 1979
10506-540
Д 006(01)—79
05—79
0303000000
От издательства
Предлагаемая вниманию советского читателя кни-
га болгарского ученого Любека Десева «Психология
малых групп» посвящена исследованию социально-
психологических, а также педагогических проблем
малой группы и первичного коллектива. Автор рас-
сматривает довольно широкий круг вопросов.
Особое внимание в работе уделено анализу и кри-
тике современных буржуазных концепций малых
групп, в особенности концепции «отца современной
социометрии» —Дж. Л. Морено, получившей широ-
кое распространение и влияние на Западе. Л. Десев
совершенно справедливо отмечает, что переоценка и
абсолютизация социальных функций малых челове-
ческих общностей буржуазными идеологами, социо-
логами, психологами и педагогами способствует воз-
никновению иллюзий, согласно которым с решением
проблем малой группы и урегулированием отношений
в ней будут успешно решены все социальные пробле-
мы общества.
Раскрывая роль и значение подлинно научного,
марксистского учения о малых группах и коллективе,
автор указывает, что оно было создано благодаря
теоретическим и практическим исследованиям клас-
сиков советской педагогики: Н. К. Крупской,
А. В. Луначарского, А. С. Макаренко, С. Т. Шацко-
го, В. А. Сухомлинского и других.
6
Заслуживает внимания и одобрения постоянное
подчеркивание автором необходимости не только тео-
ретического изучения и разработки социологии и пси-
хологии малых групп и коллектива, но и все большего
внедрения результатов исследований в нашу практи-
ческую деятельность в ходе дальнейшего строитель-
ства социализма и коммунизма.
Несмотря на то что не все анализируемые и вы-
двигаемые автором положения и утверждения носят
бесспорный характер, книга вследствие важности и
актуальности обсуждаемых в ней проблем вызовет
несомненный интерес у советского читателя.
Подробный анализ основных идей книги дан в
послесловии к настоящему изданию, написанном кан*
дидатом философских наук Н. Ф. Наумовой.
Предисловие
Знание психологии первичных человеческих групп
является необходимой предпосылкой научной органи-
зации и руководства социальными процессами в кол-
лективе, трудовой деятельностью и воспитанием. Ее
разработка и творческое использование создают воз-
можности для успешного решения многих конкретных
задач, связанных с деятельностью социальных групп
и коллективов.
В условиях современного научно-технического
прогресса быстро растет интерес к социально-психо-
логическим и педагогическим проблемам малой груп-
пы и первичного коллектива. И это вполне естествен-
но, если иметь в виду, что формирование человече-
ской личности в значительной степени зависит от
процессов ее взаимодействия с окружающими людь-
ми в группе и коллективе. При этом особенно важно
обеспечить правильный стиль руководства коллекти-
вами, что предполагает своевременное создание опре-
деленных личных качеств у их руководителей. «Сов-
ременный руководитель должен органически соеди-
нять в себе,— указывал Л. И. Брежнев в Отчетном
докладе ЦК КПСС XXV съезду партии,— партий-
ность с глубокой компетентностью, дисциплиниро-
ванность с инициативой и творческим подходом к
делу. Вместе с тем, на любом участке руководи-
тель обязан учитывать и социально-политические,
8
воспитательные аспекты, быть чутким к людям, к их
нуждам и запросам, служить примером в работе и в
быту» [11, с. 84—85].
Общение человека с другими людьми и повседнев-
ная деятельность являются основными факторами
формирования его личности. Но если роль и значе-
ние повседневной деятельности и познания в форми-
ровании человеческой личности сравнительно хорошо
изучены, то природа фактора общения до сих пор еще
достаточно не исследована.
В наше время в психологии и социологии малых
групп наметились два принципиально различных под-
хода. Согласно одному из них, типичному для буржу-
азных социальных психологов, существует только
психология и социология малых групп, но не коллек-
тивов. Буржуазные ученые, используя термин «кол-
лектив», употребляют его как синоним понятия «ма-
лая группа». Таким образом, психология и социоло-
гия коллектива не выделяется как самостоятельная
задача для исследований в области социальной пси-
хологии. Коллектив отождествляется с малой груп-
пой, а механизм его функционирования — с механиз-
мом группового давления, групповой конформности
и т. д. Он рассматривается как группа людей, взаимо-
действующих на основе неосознанных или недоста-
точно осознанных смутных чувств и влечений. Малые
группы вырываются из более широкого социального
контекста, интерпретируются как «автономные», зако-
ны их жизни психологизируются, лишаются социаль-
ного содержания, да и сама психологическая жизнь в
них редуцируется к лежащим на поверхности связям и
отношениям. Налицо явное стремление свести социаль-
ные процессы и закономерности к психологическим, а
все социальные науки подменить психологией малых
групп. Переоценивая и абсолютизируя психологию
малых человеческих общностей и непосредственного
общения в них, буржуазные психологи, социологи и
идеологи создают иллюзии, согласно которым, решив
проблемы малой группы, можно будет успешно ре-
шить и все социальные проблемы. Такая фетишиза-
ция малых групп принципиально отличает буржуаз-
ные теории от марксистской трактовки коллектива и
его социальных функций.
9
В марксистской социологии изучению коллектива
отводится особое место, оно не сводится к анализу
в рамках психологии малых групп. Коллектив имеет
свои закономерности поэтапного формирования, ме-
ханизмы развития, движения вперед, систему перепев
ктивных линий этого развития (близкие, средние и
далекие), которые не специфичны для малых групп.
Малая группа может перерасти в коллектив, быть
частью его. Но она может оформиться и как «корпо-
ративное» единство, принципиально противоположное
коллективу и несовместимое с ним. Такая группа,
социально-психологическим механизмом существова-
ния которой является групповой эгоизм и социальный
индивидуализм, есть замкнутая в себе «автономная»
единица, конкурирующая с другими такими же груп-
пами. Коллектив, напротив, является открытой систе-
мой, органически связанной с обществом в целом и
с множеством подобных ему систем. Его социально-
психологической сущностью является коллективизм,
который в личностно-социальном плане означает
солидарность человека с другими людьми и с об-1
ществом.
Буржуазные идеологи, психологи и микросоциоло-
ги, которые решительно выступают против социаль-
ной революции и ратуют за «психологическую», или
«социометрическую», революцию в человеческих от-
ношениях, затрагивают лишь частные социальные во-
просы, не пытаясь даже поставить вопросы более об-
щие и принципиальные. В. И. Ленин подчеркивал,
что тот, кто борется за частные вопросы без предва-
рительного решения общих, тот неминуемо на каждом
шагу бессознательно «натыкается» на эти общие
вопросы. Но слепо натыкаться на них при каждом
частном случае — это значит обрекать свою политику
на самые худшие колебания и беспринципность. По-
этому в практической деятельности, направленной на
совершенствование социальной среды, в которой
развивается человек, следует идти не от урегулирова-
ния человеческих отношений в малых группах к
усовершенствованию макросреды, а как раз наобо-
рот — от решения больших социальных проблем об-
щества к меньшим, микрогрупповым, частным, инди-
видуальным.
10
Социальная среда состоит из различных элемен-
тов, играющих неодинаковую роль во всей обществен-
ной системе, оказывающих на человека весьма раз-
личное по силе и по характеру влияние. В обществе
существуют и малые, и большие социальные группы
(классовые, профессиональные и т. д.). Человек под-
вержен влиянию как одних, так и других, но решаю-
щее действие оказывают вторые. Непосредственное
воздействие социальных факторов микросреды, ма-
лых групп имеет также большое значение, посколь-
ку оно опосредует действие факторов макроуровня,
преломляя их через свою призму.
В малой группе определяющими являются непо-
средственные отношения и взаимодействия между ее
членами, эмоциональный контакт, податливость или
сопротивление групповому давлению, социально-пси-
хологическая совместимость и т. д. В коллективе же
как определяющие выступают те взаимодействия и
взаимоотношения людей, которые опосредованы це-
лями, задачами и ценностями совместной деятельно-
сти, то есть ее реальным общественным и личностно-
значимым содержанием. Системы межличностных
отношений в коллективе и в диффузной малой группе
имеют принципиальные различия, которые экспери-
ментально были подтверждены марксистскими иссле-
дованиями.
Концепция первичных групп и коллективов, кон-
туры которой были намечены классиками марксиз-
ма и советской педагогикой, в современных условиях
нуждается в возможно более широком развитии, не-
обходимом для решения проблем развитого социали-
стического общества и его перехода к коммунизму.
При этом актуальной задачей является как критика
и преодоление социальных иллюзий буржуазных спе-
циалистов по малым группам, так и поиски конструк-
тивных решений поставленных проблем.
В современную эпоху исторического перехода от
капитализма к социализму и коммунизму, научно-
технической революции, бурного развития и использо-
вания средств массовой коммуникации и лавинооб-
разного нарастания потока информации обогащаются
возможности человека в установлении прямого кон-
такта со всей социальной средой. Изменяется соотно-
11
шение общество — группа — личность. На первый план
выдвигается новое опосредствующее звено — коллек-
тив, развитие которого идет по линии пролетарский —
социалистический — коммунистический коллективизм
и истинно человеческий гуманизм.
Цель настоящего труда состоит в том, чтобы опре-
делить некоторые социально-психологические пробле-
мы первичных групп и коллективов и представить в
критическом плане буржуазную психологию и социо-
логию малых групп со всеми их слабыми сторонами,
положительными моментами и социальными иллюзи-
ями. На данном этапе, когда научные исследования
в области группы и коллектива все еще малочислен-
ны, правомерным является ограничение задач нашего
исследования тремя аспектами: 1) постановкой ос-
новных вопросов психологии и социологии малых
групп; 2) критикой буржуазных концепций малых
групп; 3) раскрытием типичных социально-психологи-
ческих особенностей группы и коллектива.
Л. Десев
Глава первая
Проблема «малой группы»
Объединения людей (группы) в самом общем
смысле слова в зависимости от числа людей, входя-
щих в них, могут быть большими (дистантными) и
малыми (контактными). Характерными особенностя-
ми больших групп являются: 1) установление кон-
тактов между различными индивидами в основном с
помощью средств массовой коммуникации; 2) отсут-
ствие единой территории (члены этих групп могут
жить в различных частях одной или нескольких
стран); 3) структурная сложность группы, включа-
ющей в себя множество различных — организован-
ных и неорганизованных, формальных и неформаль-
ных — групп.
Мы будем рассматривать не эти большие (макро-)
группы, а малые (микро-) группы, называемые также
первичными, или контактными вследствие характера
непосредственного общения в них. На протяжении не-
скольких десятилетий именно эти группы являются
объектом многочисленных научных исследований, ко-
торые вносят ощутимый вклад в социологию и соци-
альную психологию, но вместе с тем сопровождаются
появлением ряда социальных иллюзий, вызывающих
справедливую критику.
Критический анализ концепций малой группы,
существующих в западной психологии, социальной
психологии и социологии, предполагает не только
13
указание на их слабости и недостатки, но разносто-
роннюю и многозначную интерпретацию проблемы,
учитывающую всю ее сложность. При этом следует
иметь в виду возможность противоречий и несоответ-
ствий между собственно научными и идеологическими
взглядами ученых в капиталистическом обществе,
равно как и сочетаний противоположных тенденций
в их мировоззрении. Ленинский принцип партийности
в научно-исследовательской работе требует конкрет-
ного анализа действительного содержания каждого
конкретного теоретического направления. Особенно
важно при рассмотрении и изучении концепций и
идей того или иного буржуазного психолога или со-
циолога, не абстрагируясь от его идеологической и по-
литической позиции, оценить его реальный вклад в
науку.
Социальной психологией малых групп, разрабо-
танной исследователями капиталистических стран,
накоплен ценный материал, представляющий интерес
для любого социального психолога, сформулированы
важные и серьезные проблемы. В техническом арсе-
нале буржуазной эмпирической социологии и психо-
логии группы имеется ряд конкретных методов (на-
пример, социометрических), которые могут быть твор-
чески использованы для решения некоторых задач.
§ 1. Возникновение и развитие психологии
и социологии малых групп
Психология малой группы является сравнительно
новой областью в системе психологических наук. Ее
становление относится к 20—30-м годам нашего ве-
ка. До этого времени она почти не разрабатывалась.
Лебон первый исследовал и описал психологию
масс, к которым он относит коллективы и группы,
хотя они значительно отличаются от массы. Главны-
ми признаками массы, по его мнению, являются преоб-
ладание эмоционального, нерационального поведения и
особая внушаемость. Огромное множество людей насе-
ляет сравнительно небольшое пространство; мы жи-
вем, по мнению Лебона, в эпоху масс, где господствуют
законы, которые руководство должно учитывать.
14
Такое представление игнорирует существование
групп, и модель совместной жизни людей грубо иска-
жается. Массу характеризуют стихийность поведения
и нерасчлененность структуры. Она отличается от
группы, в организации которой имеется внутреннее
расчленение, групповое руководство, ряд прав и обя-
занностей и где каждый занимает определенное место
или позицию. Следовательно, группа является само-
стоятельной социально-психологической категорией и
ее изучение заслуживает специального места в соци-
альной психологии.
Большую роль в формировании теоретических ос-
нов современной психологии малых групп сыграли
работы известных социологов и социальных психоло-
гов Г. Тарда, Л. Визе, Г. Зиммеля, Э. Дюркгейма»
Ч. Кули, Ф. Тённиса, М. Вебера (конец XIX и нача-
ло XX веков).
В начале XX века поведение малых групп стано-
вится объектом социологического, психологического,
антропологического и психиатрического исследований.
В этих целях использовались естественные и специ-
ально подобранные группы в «исправительных» уч-
реждениях, учебных заведениях и армии. Предста-
вители различных областей знаний интересуются
поднятием состояния духа в группе, улучшением от-
ношений между ее членами, групповым сознанием,
стилем руководства и ролью лидера, взаимодействием
между людьми в неофициальных группах и способами
стимулирования групп.
В начале века известный американский социолог
и социальный психолог Ч. Кули ввел термин «первич-
ные группы» для обозначения групп, в которых преоб-
ладают личные связи между людьми, в отличие от
безличных, формальных, или «вторичных», групп. Он
полагает, что первичная группа играет главную роль
в определении характера и идеалов человека.
Работа 3. Фрейда «Психология масс и анализ че-
ловеческого ,,Я“» также оказала определенное влия-
ние на ход социологических и социально-психологи-
ческих исследований групп, в которых стали приме-
няться методы, заимствованные из психиатрии.
В наиболее завершенном виде концепция малой
неформальной группы первоначально была разрабо-
15
тана и сформулирована американским социологом и
социальным психологом Э. Мэйо и его сотрудниками,
первое место среди которых принадлежит Ф. Ротлис-
бергеру.
Оценивая социальные конфликты при капитализм
ме как «болезнь общества», Э. Мэйо выступал за
«сотрудничество» между людьми, которое, по его
мнению, является признаком «социального здоровья».
Вместе с тем протесты против существующего обще-
ственного порядка Э. Мэйо рассматривал как «со-
циальную аномалию», являясь противником стачек и
даже профсоюзов.
Э. Мэйо не верил в возможность установления
«гармонии» между трудом и капиталом без специаль-
ных, в особенности психологических, мер. Критикуя
экономистов XIX века, прежде всего Д. Рикардо, за
незнание жизни в группах и их влияния на поведение
человека, он утверждал, что экономисты минувшего
века недооценивали роль малых неформальных групп.
Э. Мэйо — один из родоначальников теории «че-
ловеческих отношений», возникшей как реакция на
односторонность системы Ф. Тейлора, господствовав-
шей в 20—30-х годах XX века. Широко популярная в
свое время система Тейлора, навсегда вписавшего
свое имя в историю научной организации труда
(НОТ), была направлена на повышение производи-
тельности труда за счет улучшения организации ра-
боты и максимального использования физических сил
рабочего. Однако тейлоризм не раскрыл действие
«социально-психологического» или конкретнее «группо-
психологического» фактора повышения производитель-
ности труда и индивидуальной работоспособности
людей. В связи с возникшей необходимостью запол-
нения этого «пробела» и зародилась психология ма-
лой группы, которая при своем возникновении была
органически связана с системой «человеческих отно-
шений» в промышленности.
Зарождавшаяся психология и социология малых
групп имела, помимо указанных источников, и сильные
социально-экономические корни. В эпоху, непосредст-
венно связанную с мировым экономическим кризисом
капитализма 1929—1933 гг., обостряющаяся конку-
ренция на рынках, стремление предпринимателей
16
к сокращению расходов производства, к увеличению
прибылей толкали их на поиски новых средств экс-
плуатации. Психологи и социологи получали соответ-
ствующие «заказы», финансировались их исследова-
ния, направленные на изыскание новых средств повы-
шения производительности труда за счет использова-
ния морально-психологических факторов, без мате-
риального стимулирования и других расходов.
Автоматизация производства, изменение его внут-
ренней организации, структуры и характера труда,
значительное увеличение нервно-психического напря-
жения — все это усилило интерес к психологии чело-
века, человеческих отношений и групп. Обостренное
внимание к морально-психологическим факторам
труда объясняется также тем, что использование
экстенсивных методов эксплуатации возможно толь-
ко в определенных пределах, нарушение которых вы-
зывает резкую реакцию и упорное сопротивление со
стороны рабочих капиталистических стран, перед ко-
торыми пример свободных рабочих и крестьян первого
в мире социалистического государства — СССР.
Психология и социология становятся необходимы-
ми и как элемент научной организации труда и уп-
равления при решении важных организационных и
идеологических задач, отвечающих классовым инте-
ресам буржуазии. Первостепенное значение при этом
придается проблеме малых групп, в которых и пос-
редством которых можно эффективно влиять на че-
ловека, на его установки и социальное поведение.
Малой группе отводится важная роль в борьбе
с профсоюзами. По мнению буржуазных теоретиков
«человеческих отношений», психологическая потреб-
ность рабочего принадлежать к группе, а также
потребность в самовыражении, в солидарности могут
удовлетворяться любыми группами и организациями.
Поэтому предприниматели и менеджеры по мере уси-
ления влияния профсоюзов среди трудящихся поощ-
ряют и стимулируют создание альтернативных груп-
пировок, самых разнообразных малых организаций:
землячеств, групп ветеранов, кружков, клубов и им
подобных, надеясь использовать их как средство про-
тив растущего влияния классовых организаций про-
летариата.
17
В 1927—1932 гг. специалисты из Гарвардского
университета, к которым в 1928 г. присоединился
Э. Мэйо, изучали на предприятии «Вэстерн электрик»
в Хоторне факторы, влияющие на производительность
труда. Во время хоторнского эксперимента на перед-
ний план выдвинулись такие «мелкие, обыкновенные
и очевидные факторы», которым раньше не придава-
лось никакого значения. На 13-й стадии эксперимен-
та, после того как были ликвидированы все проведен-
ные ранее улучшения условий труда (например, ос-
вещения рабочего места), производительность труда
шести работниц, монтирующих телефонные реле, не-
ожиданно резко возросла и достигла невиданного до
того уровня (3000 реле в неделю). Исследователи
предположили, что в этом проявилось действие неиз-
вестного фактора и сформулировали гипотезу о су-
ществовании групповой «субкультуры». В дальней-
шем гипотеза о существовании групповых отношений
и их влиянии на поведение отдельного рабочего под-
твердилась.
С хоторнским экспериментом на передний план
выступают социально-психологические, групповые и
коллективные факторы повышения производитель-
ности труда, роль межличностных отношений в пси-
хологическом климате групп, эмоциональная, или
«неформальная», «человеческая» сторона производ-
ственной обстановки. Стало очевидным большое зна-
чение малой, неформальной рабочей группы, которая
оказывает подчас решающее воздействие на индиви-
дуальную работоспособность человека.
В концепции Э. Мэйо о малой группе, которая
рассматривается им как своеобразный микромир,
заслуживают внимания следующие важные положе-
ния: во-первых, отношения между рабочими в группе
и между группой и администрацией являются значи-
тельными факторами в повышении производительно-
сти труда; во-вторых, группа удовлетворяет потреб-
ности своих членов в общении и одновременно выпол-
няет функции их защиты от увеличения норм труда,
увольнений, преследований со стороны мастера и т.д.
Ограниченность такой интерпретации проблемы об-
щения и взаимоотношений рабочих состоит в том,
что здесь происходит неправомерное отвлечение от
18
второго, наиболее существенного уровня этих процес-
сов— общения в больших социальных группах и клас-
сах и классовой борьбы, направленной на защиту
интересов пролетариата. Таким образом, необходи-
мый в этом случае социологический анализ подменя-
ется чисто психологическим.
Дальнейшее развитие теории «человеческих отно-
шений» продолжало идти по линии поиска средств
и методов, благоприятствующих совпадению целей
малых групп и предприятия. Социальные психологи
и психологи труда включаются в систему американ-
ского промышленного производства.
Э. Мэйо и Ф. Ротлисбергер пересматривают преж-
нюю бихевиористскую формулу общественного пове-
дения людей как прямой функции внешних побуж-
дений — «стимул —► реакция» (S —► R). Уточняя эту
формулу, они вводят в нее опосредствующее звено
А (от английского attitude — отношение, позиция,
установка человека). Таким образом, после необихе-
виористской поправки появляется формула S —*
A->R. Ф. Ротлисбергер подчеркивает, что в основе
поведения людей лежат не только логические и эконо-
мические предпосылки, но и групповые традиции и
привычки, групповые установки и отношения. Введе-
ние групповой детерминанты в раскрытие механизмов
социального поведения, несомненно, является поло*
жительным моментом, хотя этим не исчерпывается
вопрос о сложной обусловленности индивидуального
поведения человека в группе и вне ее. Социальная
психология малой группы уже при ее возникновении
тесно взаимодействовала с социологической наукой*
Однако это взаимодействие осуществлялось таким
образом, что влекло за собой психологизацию обще-
ственных процессов, которая является одной из
наиболее характерных особенностей методологии со-
временных конкретных исследований буржуазных спе-
циалистов в области социальных отношений 1. Совет-
1 Более подробно о взвлядах Э. Мэйо, его социологических
и идеологических выводах, о группе как «универсальном источ-
нике психологического и социального равновесия», а также о
принципах и практических рекомендациях Ф. Ротлисбергера по
поводу «культурного» управления, «просвещенного менеджмента»,
«социального» руководства рабочими и стимулирования их труда
см. [116, с. 9—51].
19
ский исследователь Г. Антипина справедливо счита-
ет Э. Мэйо основателем социологического направле-
ния в изучении малых групп (представителями соци-
ологического направления, созданного и развиваю-
щегося на психологической основе, также являются
Ф. Ротлисбергер, У. Уайт, Дж. Хомане, Р. Бейле и др.).
Вторым направлением, по которому развивается пси-
хология малой группы, является социометрическое
или микросоциологическое (школа Дж.Морено), иду-
щее от психиатрии и созданное также на психологи-
ческих основах. Третье направление — это теория
«групповой динамики» (К. Левин, Д. Картрайт,
Р. Липпитт, Л. Фестингер и др.), психологические ос-
нования которой взяты из гештальтпеихологии. Она
изучает природу образования малых групп, законы
их развития и функционирования, взаимосвязь между
индивидами и другими группами, проблемы лидер-
ства, образование социальных (групповых) норм, со-
отношение между групповыми целями и индивидуаль-
ными мотивами, сплоченность группы и т. д. Суще-
ствуют и создаются психоаналитические интерпрета-
ции проблемы малых групп (например, у Э. Фром-
ма), рассматривающие группу как средство психоло-
гической защиты индивида.
В период научно-технической революции эффек-
тивность творческой деятельности в материальном
производстве, создание духовных ценностей в обще-
стве, результаты обучения и воспитания, безопасность
армии и даже успех космических полетов все в боль-
шей и большей степени зависят как от целенаправ-
ленных усилий отдельных людей, так и от организо-
ванности групп, в которые они объединяются для
решения практических задач, от характера их взаимо-
отношений. В связи с этим растет интерес к психо-
логии и социологии малой группы.
§ 2. Значение группы
Развивая свою теорию трудовой деятельности,
Карл Маркс специально подчеркивал значение груп-
пы, объединений людей в процессе работы. Он обра-
щал внимание на следующие три момента в деятель-
20
ности группы: 1) увеличение силы индивида в группе
в сотрудничестве с другими; 2) создание новой,
качественно отличной производительной силы и
3) появление группового сознания. Останавливаясь в
«Капитале* на вопросе кооперации, формы труда, при
которой «много лиц планомерно работают рядом и
во взаимодействии друг с другом в одном и том же
процессе производства или в разных, но связанных
между собой ' Процессах производства...*, К. Маркс
пишет: «Подобно тому как сила нападения эскадро-
на кавалерии или сила сопротивления полка пехоты
существенно отличны от суммы тех сил нападения и
сопротивления, которые способны развить отдельные
кавалеристы и пехотинцы, точно так же и механи-
ческая сумма сил отдельных рабочих отлична от той
общественной силы, которая развивается, когда много
рук участвуют одновременно в выполнении одной и
той же нераздельной операции, когда, например,
требуется поднять тяжесть, вертеть ворот, убрать с
дороги препятствие. Во всех таких случаях результат
комбинированного труда или вовсе не может быть
достигнут единичными усилиями, или может быть
осуществлен лишь в течение гораздо более продолжи-
тельного времени, или же лишь в карликовом мас-
штабе. Здесь дело идет не только о повышении пу-
тем кооперации индивидуальной производительной
силы, но и о создании новой производительной силы,
которая по самой своей сущности есть массовая сила.
Но и помимо той новой силы, которая возникает
из слияния многих сил в одну общую, при большин-
стве производительных работ уже самый обществен-
ный контакт вызывает соревнование и своеобразное
возбуждение жизненной энергии (animal spirits),
увеличивающее индивидуальную производительность
отдельных лиц, так что 12 человек в течение одного
совместного рабочего дня в 144 часа произведут го-
раздо больше продукта, чем двенадцать изолирован-
ных рабочих, работающих по 12 часов каждый, или
один рабочий в течение следующих подряд двенад-
цати дней труда. Причина этого заключается в том,
что человек по самой своей природе есть животное,
если и не политическое, как думал Аристотель, то во
всяком случае общественное» [1, т. 23, с. 337—338).
21
Психология малой группы имеет большое значе-
ние для научной организации труда, в особенности
когда речь идет об управлении сложными системами
при совместной координированной деятельности опе-
раторов. <Это предполагает, — пишет 3. Иванова, —
синхронизированный прием и переработку информа-
ции, равно как и синхронность действия. Возникают
сложные требования к взаимному обмену информацией
и согласованности действий. В этой связи с психоло-
гической точки зрения важным является вопрос о
социально-психологической, в особенности типологиче-
ской, совместимости операторов при решении общих
задач» [33, с. 245]. То же относится к малым груп-
пам и в других сферах— спорте, семье и т. д.
Психологический климат в группе является важ-
ным фактором не только производительности труда,
стабильности или текучести кадров, эффективности
стиля руководства и т. д., но и психического здо-
ровья, настроения и социальной активности личности.
Известно, что причиной психогенных заболеваний,
например неврозов, подчас являются психические
воздействия, отрицательные взаимоотношения преиму-
щественно в контактной группе. Существует и груп-
па психосоматичных заболеваний, причина которых
кроется в неблагоприятном воздействии психических
факторов: гипертония, язва желудка и двенадцати-
перстной кишки, астма, некоторые кожные заболе-
вания и другие. Эти заболевания чаще всего возни-
кают, развиваются, проходят или ухудшаются под
влиянием действия окружающей среды или микросре-
ды. Не бывает у человека страданий, на которые бы
в том или ином смысле не оказывал влияние харак-
тер социального и психологического климата.
Первостепенной задачей для обеспечения эффек-
тивности учебного и воспитательного процесса яв-
ляется организация правильных взаимоотношений в
микросреде учащихся. Это особенно важно потому,
что позитивное взаимодействие является сильным
мотивирующим учебу фактором.
Группа может оказывать влияние даже на чисто
физиологические реакции человека. Уже в 20-х го-
дах В. Мёде установил, как изменяется чувствитель-
ность к боли под влиянием группы. Первую серию
22
опытов он провел для установления индивидуальных
границ упомянутой чувствительности. Во второй се-
рии опытов, когда экспериментатор побуждал ребят
к соревнованию на выносливость, порог чувствитель-
ности снижался в среднем на 13%; при третьей серии
опытов, когда испытуемый имел возможность вы-
брать себе партнера по желанию, порог чувствитель-
ности снижался в среднем на 37%. В процессе сво-
бодного общения в контактной группе индивид усваи-
вает социальные, в том числе моральные, нормы; на-
капливает опыт человеческих отношений — семейных,
профессиональных, интимных, дружеских и т. д.
Включение личности в группу качественно изме-
няет ее. Именно это имеет в виду К. К. Платонов,
когда замечает, что «степень социализации личности
определяется степенью осознания ею себя как члена
группы (и особенно коллектива)» [228, с. 128].
От взаимоотношений между людьми в группе
зависит формирование характера и направленности,
развитие творческих способностей человеческой лич-
ности. При этом благоприятный «эмоциональный на-
строй» в группе положительно влияет на самочув-
ствие и настроение каждого отдельного ее члена, что
в свою очередь представляет важный фактор повыше-
ния общей производительности труда во всех обла-
стях народного хозяйства.
Психологическая изоляция и неблагоприятное
положение подростка в группе или коллективе могут
привести его к серьезным дисциплинарным наруше-
ниям и даже к преступлению. По данным М. А. Але-
маскина, преобладающее большинство подростков,
состоящих на учете в детской комнате милиции
(92,2%), психологически были изолированы от своих
товарищей по школе [82, с. 422].
Группа является наиболее благоприятной средой
для эффективного воздействия человека на человека.
В этом отношении представляет интерес исследова-
ние В. А. Бакеева о влиянии мнения неорганизован-
ной группы и сформировавшегося коллектива на
индивида. Под влиянием мнения группы и коллектива
внушаемость повышается, однако по-разному. Вну-
шающее влияние мнения случайно собравшихся лю-
дей (неорганизованной группы) на ту или иную лич*
23
ность проявляется в большей степени, нежели влия-
ние мнения организованного коллектива [93, с. 97].
Этот социально-психологический аспект воздействия
группы имеет важное значение для идеологической
работы, когда речь идет об организации более эффек-
тивной агитации и пропаганды.
Подчеркивая роль группы в жизни людей в эконо-
мическом, идеологическом, юридическом, педагогиче-
ском, индивидуально- и социально-психологическом,
гигиено-медицинском и организационно-практическом
отношениях, мы в то же время должны учитывать
действительное положение и место малой группы в
обществе. Группа как промежуточное звено между
личностью, с одной стороны, и большими социаль-
ными группами и обществом — с другой, имеет, как
форма организации социальной деятельности, ч боль-
шое значение для жизни общества. Однако буржуаз-
ные идеологи, которые видят в группе «ключ» для
решения любых социальных проблем, преувеличива-
ют это значение, психологизируют социальную дей-
ствительность и тем самым искажают картину реаль-
ных социальных отношений.
В наше время психология и социология малой
группы имеют двоякое значение для классово-полити-
ческих сил во всем мире. Они, с одной стороны, пред-
ставляют интерес для господствующего класса в
буржуазном обществе, а с другой — для прогрессив-
ных сил в капиталистических странах и для граждан
социалистического сообщества. В капиталистическом
обществе, в рамках больших социальных групп тру-
дящихся, возникает все больше и больше малых со-
циальных групп, чья деятельность носит антикапита-
листический характер: стачечные комитеты, антифа-
шистские и антимилитаристские организации, рабочие
клубы и т. д. — зародыши новых прогрессивных со-
циальных отношений.
§ 3. Понятие малой группы
В западной психологии и социологии даются самые
различные определения малой группы. Д. Картрайт,
А. Зандер и Т. Ньюком [431, 481] указывают следую-
24
щие критерии, позволяющие определить это понятие:
1) частота и продолжительность взаимодействия
между индивидами в группе и 2) число составляющих
ее членов. В этой связи сформулирована гипотеза: ме-
жду числом, частотой и интенсивностью коммуникаций
в группе, с одной стороны, и ее сплоченностью — с дру-
гой, существует прямая связь; число и сила взаимных
положительных и отрицательных выборов являются
показателем для определения уровня качественной
групповой характеристики, названной сплоченно-
стью [452].
Ш. Бюлер относит к типичным особенностям груп-
пы: 1) взаимоотношение и взаимовлияние между ее
членами, без чего группа не существует; 2) известную
определенность ролей, которые выполняют отдельные
индивиды; 3) обособление лидеров, влияющих на
мнение остальных; 4) определенную общую цель,
деятельность и организацию; 5) существование у
членов группы чувства «мы», единства группы;
6) сплоченность, чья степень зависит, с одной сторо-
ны, от силы взаимного притяжения между ее члена-
ми, а с другой — от интереса, вызванного деятель-
ностью в группе [315, с. 272—273].
Г. Диркс понимает под группой «психологически
единую социальную ячейку, члены которой целена-
правленно связаны друг с другом и зависят друг от
друга. Признак группы прежде всего состоит в том,
что изменение одной части группы изменяет состо-
яние всех других частей» [322, с. 156]. Группу харак-
теризует динамичная замкнутость. Она представляет
собою динамический процесс взаимодействия между
индивидами и всегда означает нечто большее, нежели
просто сумма отдельных членов. По мнению Г. Дирк-
са, существенным является тот момент, что члены
группы взаимосвязаны друг с другом продолжитель-
ное время. Со временем в каждой группе развивают-
ся определенные нравы, обычаи, привычки и стерео-
типы поведения, которые усваиваются ее членами и
отличают данную группу от других. При этом у от-
дельного индивида развивается «сознание группы и
ее задач». В представлении Г. Диркса группа есть
«жизненное пространство», в котором «свободно дви-
жется» отдельный индивид [322, с. 15].
25
«Группа,— отмечают известные американские
психологи М. Шериф и К. Шериф,— представляет
социальный союз со свойствами, которые могут быть
измерены и которые имеют значение для поведения
ее членов» [502, с. 156]. К этим свойствам относятся,
во-первых, структура или организация — «силовое»
измерение, определяющее эффективность деятельно-
сти членов группы, и, во-вторых, система норм, регу-
лирующих поведение членов группы в достижении
цели, их отношение друг к другу и к другим группам
и их членам, — оценочное измерение, зависящее от
того, что поддерживается, защищается, поощряется и
утверждается в группе и что трактуется как отклоне-
ние. Группы могут быть «частью больших организа-
ций», и обыкновенно они являются таковыми.
X. Томэ и X. Фегер рассматривают группу как един-
ство и единицу психологического анализа. «Группы,—
пишут они, — есть единицы социального события» [393,
с. 112—115]. Характеризуются они преимущественно
признаком взаимодействия членов группы.
Большинство психологов и социологов считают,
что группа представляет не просто собрание людей,
а является функциональной единицей. Если семеро
человек решают независимо друг от друга одну и
ту же задачу, то это еще не группа. По мнению
П. Р. Хофштеттера [340, с. 34—35], представление о
«синтетической группе» означает, что семь человек сов-
местно ищут решение поставленной проблемы.
Однако существует и другое толкование категории
группы, где она трактуется просто как собрание
людей, включенных, однако, в последовательно коор-
динированную деятельность, сознательно или бессоз-*
нательно подчиненную общей цели, достижение ко-
торой приносит участникам определенное удовлет-
ворение. В группе индивиды являются не только
членами той или иной организации, но и активными
участниками данного действия. Социальная группа
отличается «вовлеченностью» участников в эту
совместную деятельность, поэтому при ее изучении
анализируется скорее действие, нежели структура.
Здесь речь идет о групповых действиях, в которые
включен определенный круг людей, отличающихся
друг от друга по своим функциям, по тому, «кто что
26
должен делать». Некоторые формы групповых дей-
ствий выполняются почти автоматически, другие осу-
ществляются путем сознательного сотрудничества,
третьи предполагают взаимные уступки сторон, пре-
следующих противоположные интересы, и, наконец,
есть формы, связанные со «слепыми, импульсивными
взрывами напряжения» [288, с. 32—33, 36].
Особый интерес представляют интерпретации
группы как миниатюрной социальной системы, по-
средством изучения которой мы могли бы понять
социальное устройство в целом [315, с. 275]; как
«уменьшенной модели всего общества», «миниатюр-
ного общества» или «представительного микрообще-
ства» [377, с. 35. 46], внутри которого выявляются и
улаживаются общие конфликты, сокращаются и лик-
видируются зависимости, преодолеваются проблемы
меньшинства. «Группа в известной степени моделиру-
ет общество в миниатюрном формате», — пишет
X. Рихтер. Она является «новым социальным един-
ством, внутри которого и через которое индивид не
только переживает, но и надеется осуществить ис-
тинно новый замысел» [377, с. 34, 180]. Малая груп-
па представляется сегодня многим молодым людям
мастерской или лабораторией, в которой ставятся
опыты «по изменению социальных структур».
Создается впечатление, что в современной запад-
ной социальной психологии понятие группы становит-
ся все более неопределенным и широким. Настоятель-
но подчеркивается «универсальность коллективной
жизни людей», описываются все новые типы коллек-
тивов людей — от случайно собравшейся на улице
толпы до большой и хорошо организованной корпо-
рации. Однако такая универсальность коллективной
жизни людей объясняется буржуазными социологами
по преимуществу биологической или психологической,
но не социальной необходимостью.
Американский социальный психолог Т. Шибутани
убедительно демонстрирует ограниченность буржуаз-
ной концепции малых групп. В его интересной книге
«Социальная психология» обстоятельно рассматрива-
ются связи личности с окружающими, межличност-
ные отношения в группе и их психологические меха-
низмы, однако не делается даже попытки отыскать
27
их внутреннюю зависимость от экономической, поли*
тической и культурной жизни общества в целом.
Хотя в различных определениях группы подчерк
киваются ее существенные признаки — взаимодей-
ствие и взаимовлияние, преследование общей цели и
осуществление совместной деятельности, наличие ли-
деров, переживание общих чувств, возникновение и
утверждение группового сознания, норм, прав, обы-
чаев и привычек, — налицо стремление «психологизи-
ровать» малую группу и коллектив, рассматривать их
в значительной степени изолированно от больших со-
циальных групп, прежде всего классов, от экономи-
ческой и политической структуры общества в целом.
Вопреки тому, что группа и коллектив считаются
предметом социологии и социальной психологии, их
анализ обычно носит психологический или социаль-
но-психологический, в узком смысле этого слова, ха-
рактер.
Поэтому оказываются несостоятельными попытки
использовать малую группу как миниатюрную мо-
дель общества и «нового социального единства»
(X. Рихтер) в целях понимания социального устрой-
ства и даже для его изменения в большом полити-
ческом масштабе.
Представление о группе как «жизненном про-
странстве», в котором человек «свободно» движется
(Г. Диркс), является не просто социальной иллюзи-
ей одного из буржуазных ученых. Такую трактовку
группы вне зависимости от конкретно-исторических
экономических, политических и социальных условий,
независимо от того, находится ли такая группа в
социалистическом или капиталистическом обществе,
можно с полным основанием квалифицировать как
буржуазную ограниченность.
Марксистская социология и социальная психоло-
гия подходят к проблеме малых групп с принципи-
ально иных методологических позиций. В советской
психологии и социологии малая группа рассматрива-
ется как сфера выявления возможностей личности,
проявления ее индивидуальности и, наконец, как
среда, в которой формируется под воздействием идей,
ценностей и норм социально-политической структуры
общества в целом активный член общества (Л. П. Бу«
28
ева, И. С. Кон, Л. И. Уманский, Г. С. Антипина,
В. Б. Ольшанский и др.). Группа, как подчеркивает
ряд советских психологов, социологов и педагогов
(А. С. Макаренко, К. К. Платонов, И. С. Кон), яв-
ляется социальным образованием, существующим в-
конкретно-исторической системе социальных отноше-
ний, одним из элементов, выполняющих строго опре-
деленные функции в этой системе. Малые группы
являются частью непосредственной социальной сре-
ды, в которой осуществляется ежедневная жизнедея-
тельность человека и которая в значительной степени
детерминирует его социальное поведение, определяет
конкретные мотивы его деятельности, влияет на фор-
мирование его личности.
Согласно Я. Л. Коломинскому, понятие «группа»
употребляется очень широко, дать его точное опреде-
ление трудно. В самом общем виде группой можно
назвать такое объединение людей, образование ко-
торого вызвано объективной необходимостью в сот-
рудничестве и субъективной потребностью в общении
[158, с. 103].
По мнёнию Л. И. Новиковой [211, с. 126],
малая группа является специфической человеческой
общностью. Понятие группы, которая имеет общий
предмет внимания и переживания, очень близко поня-
тию общности. Последнее, однако, более широко по
объему и включает в себя малую группу, как частный
случай. Правомерным является использование поня-
тия «группа» или «социальная группа» в широком
смысле слова для обозначения любой конкретной
социальной общности — класса, нации, коллектива,
неорганизованной группы, семьи и т. д. В. И. Ленин
использовал понятие «группа» в определении клас-
сов в статье «Великий почин»: «Классами называют-
ся большие группы людей, различающиеся по их
месту в исторически определенной системе обществен-
ного производства, по их отношению (большей частью
закрепленному и оформленному в законах) к сред-
ствам производства, по их роли в общественной орга-
низации труда, а следовательно, по способам получе*
ния и размерам той доли общественного богатства,
которой они располагают. Классы, это такие группы
людей, из которых одна может себе присваивать труд
29
другой, благодаря различию их места в определенном
укладе общественного хозяйства» [8, т. 39, с. 15].
В этом смысле группа является более общим поняти-
ем и включает в себя как малые, так и большие
группы и коллективы.
Характеристиками группы как своеобразной соци-
альной системы являются: 1) число элементов;
2) отношение между ними; 3) иерархия; 4) разделе-
ние труда; 5) совместность, координация и дополни-
тельность деятельности; 6) процессы организации и
управления [50, с. 41].
К этим признакам группы некоторые исследовате-
ли добавляют единые ценности и нормы поведения и
общие интересы и цели. В. А. Гаврилов сводит отно-
сительно устойчивые основные признаки малой груп-
пы, ее существенные свойства к следующим: груп-
па— это, во-первых, относительно устойчивое социаль-
ное образование, определенная система социально-
го взаимодействия; во-вторых, форма социального
объединения, при которой его члены взаимодейству-
ют лично, и, в-третьих, это такое социальное взаимо-
действие между индивидами в труппе на основе объе-
динения их для совместного участия в определенной
социальной деятельности, которому присущи общ-
ность целей, интересов, мотивов поведения, социаль-
но-психологических установок, системы ценностей,
общность сознания, организующего групповое дей-
ствие [127, с. 8].
В каждой группе имеется сходство между установ-
ками и ценностными ориентациями ее членов, что
является важнейшим интегрирующим группу факто-
ром, определяющим особенности ее динамики и раз-
вития.
Интегральной характеристикой системы внутри-
групповых связей является степень единства, одно-
родности группы, индексом которой может служить
частота или степень совпадения мнений, оценок, уста-
новок и позиций членов группы по отношению к объ-
ектам (лицам, явлениям, событиям), наиболее зна-
чимым для группы в целом [290, с. 70].
Основными факторами группового взаимодей-
ствия, определяющими организованность группы,
являются общность межличностных отношений,
30
организационная зависимость, психологический «наст-
рой» деятельности и сенсомоторная согласованность.
Итак, малая группа является частью непосред-
ственной социальной среды человека. Обыкновенно
она насчитывает от 2—3 до 40—45 человек. Как
специфический вид человеческой общности, она отли-
чается следующими особенностями: 1) прямой (хотя
может иметься и косвенный) контакт между состав-
ляющими ее индивидами, межличностное взаимодей-
ствие и взаимовлияние; 2) общая цель и деятель-
ность, переживание общих чувств; 3) общность вни-
мания и интересов, мотивов и установок, ценностей
и норм, нравов, обычаев и привычек; 4) внутренняя
расчлененность функций и групповых ролей; 5) опре-
деленная локализация в пространстве и известная
устойчивость во времени. Если исключить внутрен-
нюю расчлененность функций и ролей, которая может
наступить и позднее, все другие специфические осо-
бенности полностью или частично, в большей или
меньшей степени присущи малой группе с момента
ее возникновения и до ее распада. При отсутствии
хотя бы одной из них нельзя говорить о малой груп-
пе как об относительно самостоятельном социальном
образовании. Основным признаком малой группы яв-
ляется непосредственность общения между ее чле-
нами.
§ 4. Виды групп
Хотя и не существует общепринятой классифика-
ции малых групп, имеется множество их делений,
основанных на различных критериях.
Известный социальный психолог Ш. Бюлер под-
разделяет группы на естественные и искусственные в
зависимости от действия двух факторов: естествен-
ных потребностей и рациональной точки зрения
;[315, с. 304—314]. Она ссылается на Ф. Тённиса,
объясняющего различия между естественно и искус-
ственно созданными группами противоположностью
между «общностью» и «обществом», и на Э. Дюрк-
гейма, противопоставляющего «органическую соли-
дарность» «механической солидарности». В качестве
примера естественной группы указывается семья — на-
31
иболее ярко выраженная организация, основанная
на естественных факторах. Классическим примером
искусственной группы является современное предпри-
ятие или фабрика — организация, построенная на
рациональных основах.
Приведенное нами деление хорошо выражает свой-
ственную западной социологии и психологии малых
групп ограниченность. Оно основано на постулате об
универсальности и естественности присущего капита-
лизму разрыва между «общностью» и «обществом».
Больший интерес представляет деление групп на
формальные и неформальные. Главное различие
между упомянутыми группами заключается в органи-
зации власти, в типе руководства [86, с. 64].
В формальных группах — политических партиях,
государственных, религиозных и других организаци-
ях — имеется определенная организация, иерархия,
определенные формальные правила, «процедура»
власти; в неформальных группах власть признается
и поддерживается, не будучи формально фиксирован-
ной где бы то ни было (в группе играющих детей с
общепризнанным вожаком, в группе друзей и т. д.).
Я. Л. Коломинский также считает, что для первых,
которым присуща организованная структура (школь-
ный класс, студенческая группа, производственная
бригада, воинское подразделение, экипаж самолета
и т. д.), характерны деловые отношения между их чле-
нами (макроструктура), а для вторых (здесь, кроме
друзей, упоминаются граждане, ждущие на остановке
автобус, соседи и другие) — система личных и меж-
личностных отношений (положительные, отрицатель-
ные или безразличные, индифферентные), возника-
ющих стихийно (микроструктура).
Деление групп в зависимости от способа их обра-
зования на организованные и неорганизованные, воз-
никшие случайно, без постоянной согласованной дея-
тельности, без общей устойчивой цели и структуры,
а только в связи с некоторыми временными общими
устремлениями, совпадением настроений и действий,
не имеет самостоятельного значения вне классифика-
ции их на формальные и неформальные.
Формальной группе присущи: ясная и рациональ-
ная цель, определенные функции, основанная на
32
иерархии структура, предполагающая наличие долж-
ностей, прав и обязанностей, определенных соответст-
вующими правилами; формальные отношения между
людьми обусловлены непосредственно их должност-
ным положением, а не их личными качествами. У не-
формальной группы (соседи, компании в быту или на
работе и т. д.), которая чаще всего объединяет о г
2 до 30 лиц, отсутствуют фиксированные цели и
должности, структура отношений и нормы взаимоот-
ношений определяются непосредственно личными ка-
чествами людей; нет ясно регулируемых правил член-
ства, вступления и выхода из группы; члены нефор-
мальной группы хорошо знают друг друга, часто
видятся, встречаются и находятся в отношениях до-
верия, но не кровного родства [175, с. 175—176].
Рассмотренное нами деление на группы несет в
себе некоторый элемент относительности; с одной
стороны, неформальная группа может превращаться
в формальную, например, друзья основывают органи-
зацию; с другой стороны, группа может быть одно-
временно и формальной и неформальной, как, напри-
мер, школьный класс.
Формальная группа со своей стороны может быть
как официальной (предприятие, бригада, профсоюз-
ные, общественные или государственные организации
и др.), так и не признанной официальной структурой,
т. е. неофициальной (тайная организация, нелегаль-
ная группа и т. д.). Следовательно, не каждая фор-
мальная группа является официальной, и потому не
следует употреблять как однозначные термины «фор-
мальная», «официальная» (соответственно «нефор-
мальная», «неофициальная») группа.
Г. Диркс выделяет три вида групп: формальные
или «принудительные» (он называет их еще «целевы-
ми» или «рабочими»), неформальные («доброволь-
ные» или «инициативные») и «клики» [322, с. 16—19].
К формальным или организованным группам он
относит все подразделения системы управления и
экономики (мастерская на предприятии, «компания в
армии» и др.). Эти группы отличаются следующими
специфическими особенностями: они имеют планомер-
ное расчленение с ясно установленными задачами и
обязанностями, авторитет руководства обуславливав
33
ется служебным положением, а не личностью чело-
века, существуют определенные правила поведения и
взаимоотношений в группе, отсутствует выбор парт-
неров. Для неформальных групп (группы по интере-
сам, как, например, хоровые объединения, кегельклу-
бы, объединения любителей голубей, группа спутни-
ков, клуб кинолюбителей) характерны следующие
специфические особенности: они возникают не по рас-
поряжению, предписанию сверху, а благодаря актив-
ности одного или нескольких индивидов; вместо
начальников они имеют неформальных лидеров, ко-
торые являются выразителями групповых интересов
и целей, обладают авторитетом и личными качества-
ми для оказания влияния на членов группы; силы,
связывающие неформальные группы,— это общие
интересы, «тон общения» и привычки; в них развива-
ется ярко выраженное чувство общей привязанности
к группе; осуществляется принцип добровольности —
люди с одинаковыми чувствами и интересами объеди-
няются на основе добровольности, чтобы общими уси-
лиями достигать намеченные цели. Под «кликой»
Г. Диркс понимает «особую форму неформальных
групп, которые преследуют подчеркнуто эгоистиче-
ские и противоречащие большим общностям цели».
В них царит «подчеркнутая групповая дисциплина»,
они имеют свою «особую мораль», «особые интересы».
Автор указывает следующие виды клик: с одной сто-
роны, религиозные секты, с другой стороны, клики
уголовников.
Диркс считает, что общей для этих двух видов
клик является только групповая «форма», в то время
как ценностные аспекты, положительные или отри-
цательные, принципиально отличают эти группы.
Классификация Г. Диркса, хотя она и затрагива-
ет основные виды групп, не может быть принята
безоговорочно, ибо здесь наблюдается явное смеше-
ние формальных и неформальных групп. Так, напри-
мер, «компания в армии», которая, по существу, не-
формальна, толкуется как формальная, а «хоровое
объединение» — только как неформальная.
Обоснованную и подробную классификацию групп
в зависимости от их специфической роли и места в
структуре общества дает В. А. Гаврилов. К основным
2 Любек Десев
34
видам малых социальных групп он относит: 1) малые
социально-экономические группы людей, лично взаи-
модействующих в сфере труда,— малые трудовые
коллективы (производственно-промышленные, сель-
скохозяйственные, транспортные, учебные, воинские,
научные, в сфере бытового обслуживания, искусства,
здравоохранения, просвещения и семьи); 2) малые
социально-политические группы людей, представля-
ющие в данном коллективе интересы определенных
социально-политических институтов, которые функци-
онируют в рамках всего общества,— партийные, ком-
сомольские и профсоюзные группы, пионерские отря-
ды, бригадиры, мастера, начальники цехов, командиры,
заведующие отделами, уполномоченные государством
представлять его интересы в данном коллективе и
другие; 3) любительские (самодеятельные) малые
социальные группы, преимущественно в сфере свобод-
ного времени — коллективы художественной самодея-
тельности, но в то же время группы хулиганов, пьяниц
и т. д.; 4) малые возрастные группы, созданные на
основе известного совпадения условий жизни, потреб-
ностей, привычек, интересов и т. д.; 5) группы, осно-
ванные на принадлежности к полу — женские и муж-
ские (армейские, учебные, производственные и т. д.);
6) территориально-бытовые группы людей, объеди-
ненных по месту жительства и совместному исполь-
зованию окружающей их материально-технической
среды (жилищно-коммунально-бытовых удобств, по-
мещений и тому подобное) [127, с. 10 и сл.].
Малые группы также бывают: временными или
относительно постоянными (в зависимости от устой-
чивости или времени функционирования); сплочен-
ными, слабо сплоченными и конфликтными (в соот-
ветствии со степенью сплоченности или интеграции);
интровертными — ориентированными «внутрь», и
экстравертными, ориентированными «вовне» (для
первых характерны лояльность, терпимость, привет-
ливость между их членами, а для вторых, напро-
тив, — неприязнь друг к другу, недружелюбные отно-
шения).
Г. М. Андреева упоминает еще первичные (семья)
и вторичные (профессиональные, трудовые, учебные,
политические, религиозные ) группы, а Я. Л. Коло-
35
минский — реальные и условные (на том же основа-
нии: наличие непосредственного общения в опреде-
ленное время или отсутствие непосредственного кон-
такта, необязательность межличностного общения в
пространстве и времени, поддержание связи между
членами преимущественно с помощью технических
средств: телефона, телеграфа и т. д.).
В соответствии с признаком «отношение личности
к групповым нормам» особо выделяются референт-
ные, или эталонные группы, которые могут быть как
малыми, так и большими, — класс или общественный
слой. Понятие «референтная группа» (от английского
refer — относиться) в социальной психологии, социо-
логии и психологии означает социальную (экономи-
ческую, политическую, культурную, профессиональ-
ную и др.) группу, к которой данный индивид отно-
сит себя сознательно. Впервые оно было введено в
американской социальной психологии (30-е годы XX
века) в связи с установлением того факта, что члены
определенной социальной группы строят подчас свое
поведение согласно нормам и ценностям, принятым
не в той социальной группе, к которой они реально
принадлежат, а в той, к которой себя относят, при-
числяют.
Понятие «референтная группа», которому в соци-
альной психологии малых групп уделяется большое
внимание, употребляется в четырех основных значе-
ниях: 1) группа, на которую данный индивид ориен-
тируется в своих действиях; 2) группа, которая слу-
жит образцом, эталоном или критерием для оценки
личного поведения; 3) группа (категория людей)., в
которую индивид стремится вступить, стать ее чле-
ном, т. е. группа, в деятельности которой данное
лицо хочет участвовать; 4) группа, чьи взгляды и
ценности служат своеобразной мерой сравнения,
социальной «рамкой соотнесения» индивида, который
не является непосредственно ее членом.
Разграничиваются «реальные» и «вымышленные»,
«воображаемые» референтные группы (например, ин-
женер относит себя к инженерам и одновременно
причисляет к «духовной элите», не существующей
реально как группа). Референтная группа может и
совпадать с действительной группой индивида (ин-
2*
36
женер причисляет себя к инженерно-технической
интеллигенции), но может и не совпадать с ней.
Понятие референтной группы может быть инстру-
ментом изучения механизма взаимодействия между
объективным социальным положением человека и его
субъективным восприятием этого положения как фак-
торами формирования поведения личности. И если
буржуазные социологи и социальные психологи, как
правило, фетишизируют субъективный момент, отне-
сение индивидом себя к той или иной группе, то
для социолога-марксиста целостный анализ обоих
этих аспектов — объективного и субъективного —
служит хорошим исследовательским средством.
Теория референтных групп находит широкое при-
менение при анализе различных явлений. Она ис-
пользуется для создания систем социальной страти-
фикации общества, для объяснения и понимания
отклоняющегося поведения и внутренних конфлик-
тов личности, конфликтов между социальными ро-
лями и т. д.
Понятие референтной группы имеет важное зна-
чение и в практике воспитания (особенно в школе)
для осуществления принципа индивидуального подхо-
да, формирования и развития желательных качеств
личности. Педагогическое воздействие предполагает
обязательный учет того обстоятельства, к какой груп-
пе относит себя данный ученик (способные, неспособ-
ные, активные, пассивные и т. п.). Знание и принятие
во внимание структуры обыденного сознания, выра-
женного, в частности, в явлении референтной группы,
являются важной социально-психологической предпо-
сылкой правильной организации процессов социаль-
ной жизни, пропаганды и воспитания.
§ 5. Число членов малой группы
Малая группа, как свидетельствует и само ее
название, состоит из весьма ограниченного числа
индивидов. Но сколько их?
Ответить на этот вопрос с помощью одного или
двух чисел, соответствующих минимальному и мак-
37
симальному числу членов группы, невозможно. Меж-
ду тем это важный вопрос, обнаруживающий свое
значение при анализе эффективности групповой дея-
тельности. Не случайно Д. У. Тейлор и У. Л. Фост
рассматривают эффективность деятельности при
групповом решении проблем как функцию величины
группы [508], а Р. Ф. Бейле и Э. Ф. Боргатта трак-
туют величину группы как фактор модели или спосо-
ба взаимодействия1 [411].
В современной социальной психологии и социоло-
гии верхняя и нижняя границы категории группы
точно не фиксируются. Более четко определена ниж-
няя граница — два (по Д. Джеймсу, К. К. Плато-
нову) или три (по Яну Щепаньскому) человека, в то
время как верхняя граница варьируется в довольно
большом диапазоне — от 3 до 35—40 человек (по
Д. Джеймсу, К. К. Платонову и представителям со-
циометрии). Я. Л. Коломинский перемещает верхнюю
границу еще дальше: если группа насчитывает 40—45
членов (дети дошкольного возраста, школьный класс,
производственная бригада), то он по величине счита-
ет ее малой. Итак, по мнению различных психологов,
социологов и педагогов, максимальное число членов
малой группы может быть от 3 до 45 человек.
Ян Щепаньский называет группой определенное
число лиц (не меньше трех человек), связанных си-
стемой отношений, которые регулируются института-
ми, обладают определенными общими ценностями и
отделены от других общностей определенным прин-
ципом обособления [291, с. 118]. Это определение без
достаточных, на наш взгляд, оснований исключает из
категории группы двухчленную группу, как формаль-
ную (врач и медсестра, шофер и кондуктор и т. д.),
так и неформальную (люди, случайно встретившиеся,
познакомившиеся и подружившиеся во время отдыха,
экскурсии, игры в шахматы и т. д.).
При рассмотрении величины группы возникает
вопрос об оптимальном числе составляющих ее чле-
нов. 3. Иванова считает, что «четырехчленная группа
может служить моделью для изучения эффективности
1 Более подробно об эффекте размера группы см.: [512,
с. 371—384].
38
взаимосвязей в малой группе» [33, с. 245]. Этот вы-
вод, сделанный на основе изучения труда оператора,
имеет значение для психологии труда, однако он не
может быть прямо и безусловно перенесен в другие
сферы, например психологию спорта, психологию пе-
дагогики и т. д.
Ряд западных социологов и психологов (Ч. Кули,
Ф. Тённис, Г. Зиммель и другие) полагают, что число
членов малой группы не должно превышать 10 чело-
век. Согласно Э. Д. Томасу и К. Ф. Финку, большин-
ство людей предпочитают принадлежать к сравнитель-
но маленьким группам из 5—6 человек, так как в них
они могут говорить почти столько, сколько хотят,
оказывать влияние на других, и такая группа обла-
дает достаточным разнообразием личностей и талан-
тов, необходимых для решения общих задач или
достижения чисто социальных целей [404, с. 70]<
Такое ограничение рамок малой группы не может
быть, однако, безусловно принято и распространено
на все случаи, ибо оптимальное число членов малой
группы определяется в зависимости от целей и задач
конкретной группы, от характера и содержания спе-
цифической групповой деятельности.
Классик советской педагогики А. С. Макаренко
при организации первичных производственных кол-
лективов в коммуне им. Ф. Э. Дзержинского руковод-
ствовался тем положением, что оптимальное число
его членов может колебаться от 7 до 15 человек:
«Больше 15 человек иметь в одном отряде нельзя»
[188, с. 9]. Опыт показал, что если первичный кол-
лектив составлен из большего числа членов, то он,
во-первых, легко может распасться на «группки»,
в которых возможны и неколлективистские отноше-
ния; во-вторых, трудно поддается организации и сла-
бо подчиняется руководству и, в-третьих, препят-
ствует индивидуализации и дифференциации учебно-
воспитательного процесса, способствует нарушению
дисциплины и рассеиванию внимания учащихся, так
как руководитель (учитель, воспитатель) не всегда в
состоянии охватить своим вниманием всех его членов.
В том случае, когда первичный коллектив включает
в себя менее 7 человек, существует реальная воз-
можность превращения его в замкнутую группу дру-
39
зей, компанию, в которой трудно организовать
полнокровную, подлинно коллективную жизнь.
Я. Л. Коломинский, исходя из результатов, полу-
ченных им при специальных социально-психологи-
ческих изучениях школьного класса, полагает, что
наиболее рационально создание первичных групп,
величина которых не превышает 10 человек. Такие
группы составляют контактный круг желающих об-
щения в больших группах [158, с. 109]. К. К. Пла-
тонов намечает несколько более широкие рамки для
определения эффективных размеров групп, что вполне
правомерно в сложных современных условиях жизни
и работы. Он считает, что учебная или экскурсион-
ная группы более эффективны для работы, если
состоят из 20—25 человек; оптимальное число членов
группы ученых, находящихся по роду работы в тес-
ном контакте друг с другом и их руководителем,—
5—7 человек; группы по изучению иностранного язы-
ка— 3—5 человек и т. д. [227, с. 24]. Наблюдаемые
здесь значительные различия и отклонения зависят
от конкретной цели, характера и специфического со-
держания групповой деятельности. Следовательно, по
вопросу о числе членов малой группы существуют
различные (несовпадающие, иногда даже противоре-
чащие друг другу) точки зрения, отсутствует одно
единое, всеми приемлемое положение. В известной
степени это естественно, если иметь в виду, что число
членов малой группы является не постоянной, а
изменяющейся величиной, хотя и в рамках опреде-
ленных границ. Последние определяются видом и
специфическим характером данной конкретной груп-
пы, ее предназначением и местом в системе более
крупных социальных объединений.
Создать единую, до конца последовательную и
целостную систематизацию всех малых групп в чело-
веческом обществе практически невозможно, по край-
ней мере на современном этапе. В основе классифи-
кации групп может лежать множество самых различ-
ных признаков: внутренняя структура и отношение к
официальной структуре общества, способ образования,
40
организация и тип руководства, управление и конт-
роль, устойчивость или время функционирования, сте-
пень сплоченности или интеграция, содержание и ха-
рактер труда, число членов и т. д.
Однако не все деления групп имеют одинаковую
ценность. Одни критерии классификации имеют важ-
ное и существенное значение для жизни человека,
другие — второстепенное. Среди всего этого пестрого
многообразия выделяются как наиболее ярко очер-
ченные и постоянные формальные и неформальные,
официальные и неофициальные группы с централи-
зованными и децентрализованными структурами.
Глава вторая
«Социометрическая наука» о малых группах
Как уже отмечалось, психология и социология
малых групп на Западе разрабатывается различными
школами и направлениями, наиболее видными пред-
ставителями которых являются Дж. Л. Морено,
Э. Мэйо, Э. Дженнингс, Ч. Кули, Дж. Хомане, Э. Бор-
гатта, Р. Бейле, Т. Ньюком, Д. Картрайт, Р. Голем-
бивски, А. Хейр, Д. Тейлор, У. Фост (США), М. Фи-
липс (Англия), Г. Гурвич, Ж. Мезоннёв (Франция),
Р. Кениг, X. Э. Рихтер (ФРГ) и др.
Одним из главных и наиболее распространенных
течений в современной буржуазной психологии и
социологии является социометрия, или микросоцио-
логия, возникшая вначале в США и распространив-
шаяся затем далеко за их пределы.
Микросоциология есть «социометрическая наука о
малых группах», пишет ее основоположник Дж. Л. Мо-
рено [364, с. XIII]. Социометрия не является,однако,
только наукой о малых группах. Согласно Дж. Л. Мо-
рено, она также народная социология, созданная
«народом и для народа», и, как таковая, будто бы
имеет большое значение для всего человечества: «Мы
успешно лечили (имеется в виду не лечение в чисто
медицинском смысле слова, а лечение человеческого
поведения в широком социально-психологическом
плане. — Л. Д.) социометрическими методами целый
коллектив, и нам кажется, по крайней мере теорети-
чески, возможным лечить бесконечно большое коли-
42
чество таких коллективов теми же методами: факти-
чески все коллективы, из которых состоит человече-
ское общество» [196, с. 193].
Дж. Л. Морено придает социометрии необыкно-
венно большое значение, сравнивая ее, например, с
физикой атомного ядра и утверждая, что она явля-
ется «неизбежным введением и подготовительной нау-
кой для всех социальных наук» [196, с. 278]. В прош-
лом и нынешнем веках было сделано много важных
открытий. Социометрию же Дж. Л. Морено предста-
вляет как самое новейшее и большое открытие. «На
протяжении последних ста пятидесяти лет,— пишет
он, — развились три главных течения социальной
мысли: социология, научный социализм и социомет-
рия. Они появились, в географическом и культурном
отношениях, в различных областях: социология во
Франции (Конт и Прудон.— Л.Д.), научный соци-
ализм в Германии и России (обыкновенно в подобных
случаях упоминается только Маркс. — Л. Д.), социо-
метрия в Соединенных Штатах Америки. Целью соци-
ологии было развитие строгой, охватывающей все
социальные науки системы; цель научного социализ-
ма состояла в том, чтобы вызвать революцию про-
летариата; наконец, целью социометрии явилось
понятие и измерение социуса» [364, с. XIX].
Социометрия представляет, по мнению Морено,
«последнее слово» современной социальной мысли и
является «подлинно американским движением». Она
зародилась в Америке, ибо американец больше, чем
гражданин какой-либо другой страны, «любит вы-
ражать статус в числах», он есть «homo metrum».
Чтобы лучше понять истоки некоторых положений
«социометрической науки» о малых группах, необхо-
димо осветить жизнь, деятельность и мировоззренче-
ские позиции ее основателя Морено.
§ 1. Джекоб Л. Морено —отец современной
социометрии
Возникновение и развитие социометрии самым
теснейшим образом связаны с жизнью и творчеством
получившего широкую известность в наше время
43
социолога, психиатра и социального психолога Дже-
коба Л. Морено, который по праву считается ее ос-
нователем.
Джекоб (или Якоб в соответствии с немецким
произношением его имени — Jakob) Леви Морено ро-
дился 20 мая 1892 г. в Румынии. В ранней молодости
он эмигрировал в Вену, где прошли его юношеские и
студенческие годы. Он учился у 3. Фрейда, окончил
Венский университет, где изучал философию и меди-
цину, затем начал работать в психиатрических клини-
ках и институтах (вначале в Австрии, позднее в США),
До эмиграции в 1925 г. в США, где он остался на-
всегда, американская социология была ему «полно-
стью чужда*.
Морено, хотя он причисляется к представителям
неофрейдизма в Америке и в действительности
остается верен основным принципам и идеалисти-
ческой линии 3. Фрейда, постепенно «отходит* of
психоанализа и гештальтпсихологии. Под влиянием
Г. Зиммеля, Ч. Кули, Л. фон Визе он обращается
к исследованию психологических взаимоотношений
между людьми в малых группах. Основы социометри-
ческой системы и микросоциологии были им заложе-
ны в период 1908—1925 гг. «В бурях и натиске
первой мировой войны,— пишет Морено,— мне при-
шла в голову идея социометрии как единствен-
ного пути к новому порядку в обществе* [364,
с. XXVI].
В лагере для беженцев в Миттендорфе (под Ве-
ной) находились тирольские крестьяне, спасшиеся
бегством от наступавшей итальянской армии.
«Я пережил в этом лагере,— рассказывает Морено,—
возникновение новой общности и перед лицом
развивавшихся там социальных потребностей понял
бессмысленность огромной мировой войны и угрожав-
ших социальных революций». В этих конкретных си-
туациях первой мировой войны Морено «вдруг стало
ясно», что нельзя надеяться на человечность великих
идей и «политических фикций». И он попытался
сделать что-то непосредственно для самих людей,
«для отношений между ними», найти «меру» дей-*
ствительных человеческих связей или отношений. Так
появляется социометрия.
44
В 1916 г. Морено получил от министерства внут-
ренних дел Австро-Венгерской монархии предложе-
ние ввести «новый социометрический порядок» в
маленьком лагере для беженцев, однако он не на-
шел там признания. Позднее он пробует свою идею
в другом месте — среди поэтов и ученых, но они
встречают его насмешкой и недоверием. Тогда моло-
дой ученый в надежде найти почву для реализации
своих идей начинает искать «путь к свободе», кото-
рый приводит его из Европы в Америку.
«Планы заселения» американского министерства
внутренних дел и министерства сельского хозяйства
в период экономической депрессии предоставили ему
новые возможности для экспериментов в «открытых
общностях». Правительство проявило живой интерес
к использованию психологических методов для под-
бора подходящих переселенцев в определенные об-
ласти. Это создавало возможность осуществления,
помимо сельскохозяйственного и экономического пла-
нирования, также и «социометрическое». Так в США
социометрические исследования распространились на
большое число общностей.
Принципы социометрии предполагают: во-первых,
выявление внутренних влечений (притяжений и от-
талкиваний) между людьми, взаимных или односто-
ронних их симпатий, антипатий или индифферентных,
безразличных отношений и, во-вторых, на основе
этих психологических данных подбор в общность наи-
более подходящих индивидов, имея в виду достиже-
ние максимального сотрудничества, уменьшение
конфликтов и психического напряжения. Эти прин-
ципы Морено соблюдает и позднее в его интенсивных
социометрических исследованиях (например, в пан-
сионе для девочек в Гудзоне), результаты которых
он обстоятельно проанализировал и обобщил в своих
основных сочинениях по социометрии [196, 364, 478].
Морено заявляет, что дело, основы которого он
заложил в Америке, имеет всемирно-историческое
значение. «История социометрического движения до-
казывает,— пишет он, — правильность моей интуи-
ции. Теперь, более тридцати лет спустя, социометрия
возвращается в Германию и Европу» [364, с. XXVII].
Европейское общество находится, считает он, в со-
45
стоянии социального хаоса, а «во времена больших
социальных неразберих все зависит от самоопреде-
ления малых групп». Поэтому для «революционных»
изменений современного «больного» общества в ка-
честве единственно правильной и наиболее перспек-
тивной системы рекомендуется социометрия.
Слабым местом в броне современного общества
является «его невежество в отношении его собствен-
ной социальной структуры, особенно тех небольших
структур, внутри которых люди фактически проводят
свою жизнь». И Морено посвящает себя работе имен-
ное такими малыми структурами — и на протяжении
двадцати пяти лет он настойчиво исследует коллекти-
вы в различных человеческих общностях (больницах,
школах, тюрьмах и т. д.).
Известный немецкий социолог Л. фон Визе в пре-
дисловии к книге Морено «Основы социометрии» ха-
рактеризует Морено как «необыкновенного человека»
с удивительными организаторскими способностями,
большого оптимиста: психиатр, медик, естествоиспы-
татель, и в то же время «человек искусства, поэт и
даже артист», а не «занудный ученый ремесленник»
[364, с. XVI]. По мнению Л. фон Визе, социометри-
ческое учение и практика Морено есть нечто действи-
тельно оригинальное; социометрия вполне может рас-
сматриваться как «самостоятельная наука наряду с
социологией» [364, с. XVII].
Если в характеристике Морено что-либо заслужи-
вает слова «необыкновенное», то это прежде всего
его исключительная работоспособность и творческая
активность. Он опубликовал десятки книг и моногра-
фий. Наиболее важные его сочинения следующие:
«Театр спонтанности» (1924), «Применение группо-
вого метода при классификации» (1932), «Психологи-
ческая организация групп в общности» (1933),
«Кто выживет?» (1934), «План перегруппировки общ-
ностей» (1936), «Социометрическая статистика со-
циальных конфигураций» (1937), «Слова отца» (1941),
«Социометрия в действии» (1942), «Социометрия и
культурный порядок» (1943), «Социодрама, метод
анализа социального конфликта» (1944), «Психо-
драма» (т. I — 1946, т. II — 1956), «Вклад социомет-
рии в методы исследования» (1947), «Социометрия
46
в отношении к другим социальным наукам» (1947),
«Социометрия субчеловеческих культур» (1948), «Со-
циометрия. Экспериментальный метод и наука об об-
ществе» (1951), «Социометрия и наука о человеке»
(1956), «Групповая психотерапия и психодрама»
(1958), «Социометрический читатель» (1960), «Осно-
вы социометрии. Пути к новому строю общества»
(1967). В 1937 г. Морено основывает журнал «Социо-
метрия», в котором печатаются статьи психологов, со-
циологов, антропологов, психиатров и педагогов и ко-
торый с 1956 г. становится официальным органом
Американского социологического общества.
Дж. Л. Морено — создатель первого терапевтиче-
ского театра, основатель и главный врач клиники я
Бикон-Хилле (теперь санаторий им. Морено), орга-
низатор первой социометрической конференции, про-
фессор университета в Нью-Йорке. Созданный им
институт социометрии, который позднее будет носить
его имя, является первым и, насколько нам известно,
единственным научно-исследовательским институтом
такого рода. Он привлек к себе сотни сотрудников,
и ему удалось создать широко разветвленную социо-
метрическую школу.
Основным произведением Дж. Л. Морено и од-
новременно первым систематическим изложением
социометрии стала его книга «Кто выживет?», благо-
даря которой он утвердился как один из выдающихся
представителей западной психологии и социологии.
Последнее немецкое издание, в которое автор вклю-
чил дополнительно две новые части «Социометриче-
ское движение 1942—1966» и «Теория творчества:
спонтанность, творчество, возможности человека»,
является фактически новым крупным сочинением
Дж. Л. Морено. В нем автор определяет, в частности,
свое отношение к критике в его адрес со стороны
советских психологов и социологов (В. Н. Колбанов-
ского. М. Вахитова и др.).
§ 2. Влияние и распространение социометрии
Дж. Л. Морено относится к тем социальным тео-
ретикам, которые оказали большое влияние на раз-
витие современной западной социологии и социальной
47
психологии. В последние годы идеи и особенно ме-
тоды социометрии получили широкое распространен
ние и используются во многих странах мира. Основ-
ные сочинения Морено переведены на двадцать
языков и доступны читателям не только в США,
Франции, Англии, ФРГ, но и в других странах — в
Швейцарии, Голландии, Швеции, Италии, Югославии,
Турции, Южной Америке, Индии, Японии и т. д.
Помимо экспериментального института социомет-
рии им. Морено в Нью-Йорке — специального ис-
следовательского учреждения по прикладной микро-
социологии,— существует ряд лабораторий психоло-
гии социометрического направления в университетах
некоторых городов США и Сорбонне, в ФРГ — по
«индустриальной микросоциологии», «промышленно-
социологическому микроанализу» и т. д.
Влияние социометрии на другие отрасли социаль-
ных наук — антропологию, социологию, психологию,
психиатрию и т. д.— Морено называет «социометри-
ческим движением». Чтобы показать его размах и
доказать, что социометрия превращается в «главное
идейное течение», он неправомерно утверждает, что
такие известные направления социальной психологии,
как «групповая динамика», «человеческие отноше-
ния», «теория ролей» и т. д., — это лишь различные
наименования и модификации социометрии. Однако
тот факт, что представители этих направлений ис-
пользуют технику социометрии, не говорит еще о том,
что они принимают ее теорию.
Дж. Л. Морено известен тем, что его методами
пользуются многие известные социологи на Западе.
Среди них: Э. X. Дженнингс, Дж. X. Крисуэлл,
Дж. А. Ландберг, У. Бронфенбреннер, М. Л. Норсуэй,
М. Е. Бонней, Ч. П. Лумис, С. Ч. Додд, П. Лазар-
сфельд, Л. Кац (США); Г. Гурвич (профессор Сор-
бонны, имеющий соответствующую лабораторию, и
редактор журнала «Международные тетради по со-
циологии», фактически органа микросоциологов во
Франции), М. Шутценбергер, Ж- Мезоннёв (Франция);
Р. Кёниг (профессор Кёльнского университета, воз-
главляющий «Кёльнский журнал по социологии и со-
циальной психологии»), Л. фон Визе, которого Дж.
Л. Морено называет «вождем немецкой социологии»,
48
П. Аттесландер, X. Трейнен, Г. Штибер, О. Энгель-
мейер (ФРГ, в Западной Германии социометрия из-
вестна в основном под названием «промышленно-
социологический микроанализ»).
Последователи Морено в западной социологии
развивают социометрию, освещая ее с позиций ряда
новых проблем: Л. Д. Зелени «Социометрия морали»
[516], Э. Ф. Боргатта и Р. Ф. Бейле «Взаимодей-
ствие индивидов в реконструированных группах»
[423], X. Р. Бекли «Социометрия Морено и ее пси-
хогигиеническое значение» [312], А. Биейрштедт «Ин-
терпретации социометрического выборного стату-
са» [422], О. Энгельмейер «Развитие социального
сознания в свете социометрического анализа мотива-
ции» (см. «Международный журнал по социометрии»,
сентябрь, 1956). Ряд работ посвящается значению
и применению социометрии в педагогике, издаются
методические справочники, предназначенные для
учителей школ: О. Энгельмейер пишет книги «Уча-
щиеся между собой. Социометрия в школе» (1952)
и «Социограмма в современной школе. Способы со-
циографической работы в классе» [324], Н. Е. Грон-
лунд (США)—«Социометрия в классной комнате»
[445] и др. Обосабливается политическая социомет-
рия, военная социометрия и т.д. Применяя социомет-
рические процедуры к проблемам национальной обо-
роны, Э. X. Дженнингс издает специальную работу
«Военное использование социометрических и ситуа-
ционных тестов в Великобритании, Франции, Герма-
нии и Соединенных Штатах».
Социометрические методики исследования групп
и первичных коллективов используются социальными
психологами в социалистических странах для иссле-
дований на предприятиях, в школах, вузах, спортив-
ных коллективах, а также для формирования особых
групп и коллективов, для которых проблема межлич-
ностных отношений и психологической совместимо-
сти имеет исключительно важное значение (напри-
мер, экипажей антарктических экспедиций). Однако
теоретико-методологические основания, на которых
строятся эти исследования, принципиально отличают-
ся от подхода Морено. Для марксистских социологов
малая группа — не вырванная из социального целого
49
чисто психологическая общность индивидов, а эле-
мент общественной структуры, который может быть
понят только в связи с этой структурой.
Социометрическая техника исследования малой
группы (см., например, социометрическую анкету
для учеников юношеского возраста, использованную
автором в его экспериментальных исследованиях)
построена на том, что исследуемые лица выбирают
(или отвергают) партнеров для совместной работы,
совместного проведения свободного времени, совме-
стной учебы, соседа по парте и т. д. По числу полу-
ченных от других членов группы выборов (или отка-
зов) и их интенсивности (в соответствии со степенью
желания или нежелания) можно судить о популяр-
ности, авторитете, положении человека в коллективе.
Если же учесть число всех членов коллектива, охва-
ченных социометрическим изучением, число всех тео-
ретически возможных выборов и число выборов, дей-
ствительно сделанных в коллективе (односторонних
и взаимных), то можно вычислить, количественно
определить интеграцию и сплоченность коллектива.
Социометрические данные об отношениях в группе
или коллективе могут быть выражены графически в
виде социограммы, если число исследуемых лиц не
превышает 20 человек, или социометрической матри-
цей, когда число исследуемых лиц больше 20 человек.
Социометрическая анкета для учеников юношеского возраста
(имя и фамилия)
С кем из учеников своего класса я предпочитаю сидеть за од-
ной партой?
1---------------------, потому что
2---------------------, потому что---------------—
3---------------------, потому что_______________.
С кем из учеников своего класса я не хотел бы сидеть за од-
ной партой?
1---------------------., потому что-----------------
2---------.—----------, потому что------------—
3---------------------., потому что----------------
50
С кем из учеников своего класса я предпочитаю учиться
вместе?
1______________________ потому что
2______________________, потому что
3----------------------, потому что—________________________
С кем из учеников своего класса я не хотел бы учиться
вместе?
1 , потому что---
2 . , потому что---
3 , потому что---
С кем из учеников своего класса я предпочитаю работать
вместе?
1______________________ потому что
2.---------------------, потому что--------------------------
3.---------------------потому что---------------------------
С кем из учеников своего класса я не хотел бы работать
вместе?
1.---------------------, потому что-------------------------.
2. , потому что-------------------------
3.---------------------, потому что-------------------------.
С кем из учеников своего класса я хотел бы проводить сво-
бодное время?
1.---------------------, потому что-------------------------
2. , потому что-------------------------.
3.---------------------, потому что-------------------------
С кем из учеников своего класса я не хотел бы проводить
свободное время?
1.---------------------, потому что---
2*---------------------, потому что----
3.---------------------, потому что---
Использование социометрических методов может
дать положительный эффект. Организация (либо пре-
образование) группы или коллектива на основе дан-
ных социометрического изучения способствует повы-
шению производительности труда в бригаде, улучше-
нию успеваемости и дисциплины учеников в классе
и т. д. [231, с. 18—19]. Однако не следует вслед за
51
Морено абсолютизировать и переоценивать значение
социометрических методов, приписывая им исключи-
тельно «большую продуктивность» и «универсальный
характер» [364, с. 388].
Социометрические методы, как и многие другие
методы социально-психологических исследований, име-
ют свои сильные и слабые стороны (см. таблицу
сравнительной оценки социометрических методов).
Американский психолог Ш. Бюлер отмечает, напри-
мер, что методы, рекомендуемые теорией управле-
ния, точнее, нежели социометрические (315, с. 280].
У. Эссер и П. Ферстер (ГДР), используя социометри-
ческий подход к технике измерения, но решительно
отказавшись от ее методологии, разработали «метод
групповой оценки», который выполняет роль социо-
метрической процедуры, но вместе с тем имеет перед
ними некоторые преимущества: а) значительно более
высокую информационную ценность, б) более высокое
качество измерения [327, с. 102]. Убедительную
критику социометрической методологии дали совет-
ские социальные психологи, показав ее ограничен-
ность, недостаточность при решении ряда задач.
Таблица сравнительной оценки социометрических методов
Положительные стороны Отрицательные стороны
1. «Демократичность» опроса—
регистрируются чувствам на-
строения всех членов груп-
пы или коллектива (при со-
циометрическом анкетирова-
нии необходимо опросить
всех членов данной группы
или коллектива).
2. Количественная диагностика
структуры группы и коллек-
тива, межличностных отно-
шений и их динамики, спон-
танных влечений и скрытых
чувств, положения (статуса)
1. Ограниченные познаватель-
ные возможности (отсутст-
вие возможности для доста-
точно глубокого и всесторон-
него анализа личности, груп-
пы и коллектива):
а) фиксируются не все, а
преимущественно эмоциона-
льные отношения, выражен-
ные в симпатии, антипатии,
безразличии;
<6) остаются л тени мотива-
ция, причины тех или иных
отношений индивидов;
в) сравнительно небольшая
информативная ценность—по
оценке У. Эссера и П. Фер-
Продолжение
Положительные стороны
Отрицательные стороны
индивида и его удовлетво-
ренности общением в груп-
пе или коллективе.
3. Возможность применения си-
стемно-структурного анализа
и моделирования личных (в
основном эмоциональных) от-
ношений в группе или кол-
лективе.
4. Возможность за короткое
время собрать значительный
по объему материал, кото-
рый поддается математиче-
ско-статистической обработ-
ке и может быть представ-
лен наглядно.
стера, они дают 20% инфор-
мации, получаемой «мето-
дом групповой оценки»;
г) они пригодны для иссле-
дования групп и коллекти-
вов, число членов которых
не превышает 40.
2. Опасность субъективизма —
реальные отношения в быту
и в процессе труда между
людьми не всегда совпа-
дают с теми, которые фи-
ксирует социометрия.
3. Число взаимных выборов,
используемое в социометри-
ческой технике для установ-
ления сплоченности коллек-
тива, является ненадежным
показателем—большое число
взаимных выборов может от-
ражать большое число за-
мкнутых в себе группок,
между которыми нет коллек-
тивистских отношений.
4. Относительно сложная и про-
должительная техника ста-
тистической обработки (осо-
бенно социометрических дан-
ных для больших коллекти-
вов и по многим критериям).
Сравнительно сильное влияние, которое социомет-
рия как социальная концепция оказывает на некото-
рые слои буржуазной интеллигенции, объясняется
рядом причин экономического, социального и психо-
логического свойства.
Основные принципы социометрии и теории о буду-
щем «социометрическом обществе» отвечают интере-
сам современного капиталистического истэблишмен-
та, поэтому научно-исследовательская деятельность в
этой области щедро финансируется, а идеи, развитые
Морено и его последователями, широко пропаганди-
руются. Социометрия не только практически способ-
ствует созданию благоприятного психического Клима-
53
та в малых группах, но и формирует идеологию,
которая в конечном итоге предстает как альтернати-
ва марксизму. Концепция о возможности излечить
больное американское общество и решить все соци-
альные и человеческие проблемы путем преодоления
межличностных конфликтов в микрогруппах направ-
лена, по существу, против основных положений исто-
рического материализма.
В то же время нельзя не видеть, что Дж. Л. Мо-
рено поставил ряд реальных социальных проблем,
указал на важные моменты в сфере психологии ма-
лой группы и первичного коллектива. Он, например,
четко поставил вопрос об эмоциональных взаимоотно-
шениях и их регулировании. Конечно, это регулиро-
вание не может устранить все социальные проблемы
нашего времени, однако оно может сыграть опреде-
ленную роль в жизни людей. Напряженные психоло-
гические отношения, которые по различным поводам
и причинам возникают между людьми, безусловно,
отрицательно сказываются на жизни и деятельности
коллектива. Поэтому общество заинтересовано в том,
чтобы своевременно выявлять такое положение,
а социометрия дает возможность его очень точно ре-
гистрировать и принимать соответствующие меры для
нормализации отношений между людьми. Вопросы,
поставленные Морено, имеют важное значение с точки
зрения психогигиены, социальной педагогики, науч-
ной организации труда, психологии управления ит. д.
Распространению социометрии благоприятствуют
и некоторые прогрессивные позиции микросоциологов
по вопросам войны и мира, мирного сосуществования
государств с различными общественно-политическими
системами, контроля над вооружением и использова-
ния атомной энергии в мирных целях. Не последнюю
роль играли здесь привлекательные черты личности
Морено и особенно его исключительная активность,
высокая работоспособность, инициативность и пред-
приимчивость, организаторские способности и личный
оптимизм. Он не только распространил сравнительно
быстро свои идеи в Америке (преимущественно в
США,) Азии (Япония, Индия), Европе (ФРГ, Ан-
глия, Франция, Италия, Австрия, Швейцария, Скан-
динавские страны, Венгрия), но и охотно «демонстри*
54
ровал» их, например, в университетах в Гамбурге,
Берлине, Геттингене, Франкфурте, Кёльне, Гейдель-
берге, Марбурге, Тюбингене, Бонне, Мюнхене, Вене
и Цюрихе.
Однако вопреки всему этому, как отмечает и сам
Морено, влияние социометрической теории (микросо-
циологии) слабее, нежели социометрической1 методи-
ки. Основные идеи и теоретические положения социо-
метрии распространяются отнюдь не такими темпами,
как социометрические методы исследования.
§ 3. Система и школа социометрии
Первую часть своего фундаментального труда
«Основы социометрии» Дж. Л. Морено назвал «Социо-
метрическая система». Он приложил большие усилия,
чтобы создать и теоретически обосновать такую
систему.
Социометрическая система рассматривается авто-
ром не как всеобъемлющая, а как часть большей
системы. «Вышестоящий принцип,— пишет Морено,—
есть социономия с ее тремя отраслями: социодинами-
кой, социометрией и социатрией» [364, с. 385], тесно
переплетенными между собой. Социономия является
наукой о социальных законах. Социодинамика есть
наука о социальных группах, социометрия является
наукой об измерении межчеловеческих отношений,
прежде всего «социуса», социатрия — наука о лече-
нии социальных систем. В социометрии применяются
социометрические методы, в социодинамике — методы
исследования взаимодействия, «игры ролей»; социат-
рия использует групповую психотерапию, особенно
психодраму и социодраму. Связи между отдельными
элементами Морено представляет таким образом:
/ СОЦИОНОМИЯ \
социодинамика социатрия
44 социометрия '
Социономия теоретически интерпретирует результаты,
полученные в социометрических исследованиях, и
изучает законы, которые лежат в основе социального
развития и социальных форм.
55
Согласно определению Морено, социометрия как
часть социономии занимается математическим иссле-
дованием психологических черт населения, пользуется
экспериментальными методами и результатами, полу-
ченными при применении количественных методов.
Это предполагает измерение социальных отношений
в самом широком смысле слова — «любое измерение
всех социальных отношений». Она начинает свое ис-
следование с изучения развития и организации груп-
пы и места индивида в ней, изучает индивидов в тот
момент, когда они спонтанно вступают во взаимоотно-
шения, ведущие к образованию групп. В этом смысле
о социометрии можно сказать, что она исследует не-
которые аспекты, необходимые для социологии, антро-
пологии, социальной психологии и социальной пси-
хиатрии. Но хотя социометристы и считают, что изме-
ряют все социальные отношения, в действительности
они занимаются изучением только психологических
(в том числе социально-психологических) аспектов
человеческих отношений, а еще точнее — их эмоцио-
нальной стороной.
Морено рассматривает социометрию и социологию
в одной системе, но вместе с тем отмечает и разли-
чие между ними: социология как наука занимается
социальными феноменами вообще, в то время как
социометрия проводит их измерения. Внутри социо-
логии разграничиваются макросоциология — социоло-
гия больших социальных групп, государств, наций —
и микросоциология — социология малых групп, микро-
групп или «атомных групповых структур». Схемати-
чески связи между различными элементами в системе
выглядят так:
у СОЦИОЛОГИЯ К
микросоциология ^макросоциология
социометрия '
При этом Морено под «социомикроскопическими кон-
фигурациями» понимает не только неформальные
малые группы, но и те динамические единства, раз-
личные конфигурации «социальных атомов», которые
существуют,в любых объединениях. Он считает,что изу-
чение этих атомных структур, лежащих в основе меж-
человеческих отношений, представляет необходимую
56
предварительную работу для большинства макросо-
циологических исследований. Рекомендованный социо-
метрической системой путь познания чаще всего ведет
от микро- к макросоциологии.
Социометрия — это «социология микродинамиче-
ских процессов». Благодаря ее развитию стало необ-
ходимым разделение социальных наук на макроско-
пические и микроскопические.
«Социология есть научное описание и измерение
макроскопических общественных систем», — подчер-
кивает Морено. Но для каждой макроскопической
дисциплины может быть найдена дополнительная
микроскопическая дисциплина — микросоциология
для макросоциологии, микроантропология для макро-
антропологии, микроэкономика для макроэкономики
и т. д. [364, с. 19—21]. Исследовать социальную
структуру в целом и ее части невозможно, пока
индивид с его отношениями и приспособлением к
группе представляет неразрешенную проблему. Соци-
альная структура должна быть рассмотрена в це-
лостности и одновременно в ее «мельчайших частях».
Таким образом достигается описание социометриче-
ских фактов («описательная социометрия») в соот-
ветствии с функцией каждой специфической структу-
ры, с действием ее частей друг на друга («динамиче-
ская социометрия»).
Система социометрии содержит три элемента:
соцнус (товарищ, друг), измерение (мера) и драму
(действие, акт). Отсюда три направления в исследо-
вании: исследование групп, исследование измерения
и исследование действия. Подлинная социометрия
является «всегда наукой действия» [364, с. 28—30,
386, 401].
В «Основах социометрии» Морено перечисляет
важнейшие, по его мнению, аспекты социометричес-
ской теории: 1) теория «теле», 2) теория спонтан-
ности, 3) теория о социальном атоме, 4) теория ме-
ханизмов коммуникационной сети и 5) теория «акте-
ра in situ» (в обстановке, в которой живет). Именно
в этой связи автор с чувством удивления констати-
рует тот факт, что быстрое признание в Соединенных
Штатах социометрических методов находится в пол-
ном противоречии с медленным восприятием идей и
57
теорий, лежащих в их основе. Морено подчеркивает,
что использование методов социометрии и одновре-
менно игнорирование ее теорий или даже сопротив-
ление им представляет одну из трудностей в разви-
тии социометрии. Странно наблюдать, «как быстро
добиваются признания,— продолжает Морено,—
такие социометрические методы, как социометриче-
ский тест, анализ малых групп, «игра ролей>, психо-
драма и социодрама, в то время как их теоретические
основы, понятия «актер in situ», «вспомогательное Я»,
«спонтанность», «творчество», «теле», «социальный
атом», «психосоциальные коммуникационные сети»,
«социодинамический эффект» с легкостью игнорируют-
ся или протаскиваются контрабандой без указания
источников и литературы» [364, с. 403—404].
Констатация Морено совершенно правильна, но
на вопрос, им поставленный, можно найти ответ.
Социометрические методы дают хорошие исследова-
тельские результаты, поэтому они охотно используют-
ся. Однако предлагаемое при этом Морено методо-
логическое обоснование их и обобщение результатов
(прежде всего — перенос результатов исследования
малой группы и микроструктур на общество в целом)
оказываются неубедительными, несостоятельными. И
они отбрасываются. Здесь уместно напомнить об оцен-
ке, которую дает социальный психолог М. Форверг: Мо-
рено к «хорошему методу» создал «плохую теорию».
Исследования, в которых применяются социомет-
рические методы, можно разделить на три области:
а) динамическая, или «революционная социометрия»,
которая занимается группами в действии (представи-
тели— Дж. Л. Морено, X. Ф. Инфельд, в известной
степени Э.Х.Дженнингс); б) диагностическая социо-
метрия, которая занимается классификацией социаль-
ных групп (представители — Дж. X. Крисуэлл,
Дж. А. Ландберг, У. Бронфенбреннер, М. Л. Нортуэй,
М. Е. Бонней, Л. Д. Зелени, Ч. П. Лумис, Ф. Чэпин,
Э. Богардус и др.); в) математическая социометрия
(представители — П. Лазарсфельд, С. Ч. Додд, Л. Кац,
Д. Стюарт и др.). _
В развитии социометрического подхода наблюда-
ется три основных этапа: возникновение и утвержде-
ние (к 1934 г.), кульминация или «направление
58
старой социометрии» (преимущественно период
1936—1956 гг.) и «новая социометрия» (1956—
1966 гг. и позднее). Как отмечает сам Морено, «но-
вая социометрия», по существу, сохраняет направле-
ние старой.
Описывая различные этапы и направления разви-
тия социометрии, Морено, как правило, проявляет
уже отмеченное нами стремление причислить к своей
системе и школе ряд теорий (и их авторов), которые
хотя и связаны как-то с социометрическим направ-
лением, однако развиваются самостоятельно. Однако,
несмотря на это, разветвленная социометрическая си-
стема и школа являются реальным фактом, представ-
ляют интерес для социальной практики и критики.
§ 4. Мировоззренческие позиции Морено
Социометрия для Морено не только метод, но и
методология. По его мнению, она является таким
синтезом психоанализа и гештальтпсихологии, кото-
рый позволяет рассматривать гештальт (образ) не
отдельно от творца и акта творчества, а в связи с
действием или действиями, которые его порождают.
Такая постановка проблемы предполагает непре-
менное соблюдение принципа взаимосвязи между
предметами и явлениями. На социометрическом уров-
не «реакции» изучаются «не отдельно, а в их взаимо-
связях», пишет Морено [196, с. 273J.
Но и здесь Морено непоследователен. Он ограни-
чивает действие указанного принципа рамками малой
группы и взаимоотношениями между группами, не
распространяя его на интерпретацию связи группа —
общество. Связи, человеческие отношения, общение
между людьми могут быть как прямыми, непосред-
ственными, так и косвенными, опосредованными.
Микросоциология сосредоточивает свое внимание на
первой категории связей, игнорируя, недооценивая
вторую категорию. Между тем, как справедливо
подчеркивал К. Маркс, «развитие индивида обуслов-
лено развитием всех других индивидов, с которыми
он йаходится в прямом или косвенном (подчеркнуто
мной. — JL Д.) общении...» (1, т. 3, с. 440].
В сложной системе факторов развития человека и
59
общества' Морено отводит решающую роль психоло-
гическим, отношениям, к которым в конечном счете
сводит вое общественные отношения, в том числе
экономические, политические, идеологические. Чело-
век как сложная «совокупность всех общественных
отношений» (К. Маркс) подменяется одномерным,
редуцированным к одному аспекту этих отношений.
Переоценивая значение психологических отноше-
ний в жизни людей, Морено утверждает: «Вряд ли
есть что-нибудь более важное для человека, чем его
положение в группе и отношение к нему других».
Показательно в этом отношении и его предположе-
ние о том, что в следующем столетии «ментором в
Белом доме», будущим президентом США станет
психиатр [196, с. 207, с. 226].
Даже самые масштабные социальные явления —
войны и революции — Морено считает обусловлен-
ными человеческими отношениями (притяжением и
отталкиванием), взаимоотношениями и связями. Он
ищет причины упомянутых явлений в сфере психиче-
ского, не исследуя их объективные реальные пред-*
посылки в условиях эксплуататорского, раздирае-
мого социальными противоречиями классового об-
щества. Делая попытки рассмотреть общество как
целое, найти источник этой целостности, микросоци-
ология становится на идеалистические позиции, при-
нимая психическое — спонтанность, творческую силу
за первичное. «...Все социальные отношения являются
продуктом индивидуального воображения»,— пишет
Морено [196, с. 199].
Морено специально разрабатывает доктрину
«спонтанность — творчество». Он всегда верил в
принцип спонтанности как в «самое сильное оружие
творческого человека» [363, с. VI]. Согласно концеп-
ции Морено, спонтанность является энергией, зало-
женной в человека богом, творческие силы раскры-
ваются благодаря действию катализатора «спонтан-
ность»* который варьирует от 0 до максимума; все
люди в принципе равны у бога и отличаются только
неодинаковым использованием данной им спонтан-
ности.
«Спонтанность» и «творческая сила» не тождест-
венны и даже не схожи. Более того, они могут быть
60
диаметрально противоположными. Индивид с высокой
степенью спонтанности может быть вовсе не творче-
ским («спонтанный идиот»). Другой индивид с огра-
ниченным опытом может быть способным к спонтан-
ности только в данной области и одновременно быть
неспособным или малоспособным к проявлению спон-
танности в других областях. Исключением в этом от-
ношении является бог, у которого «вся спонтанность
превратилась в творчество. Он единственный случай,
в котором спонтанность и творчество тождественны»
[196, с. 281].
Теория божества — «высшей ценности» — необ-
ходима, по Морено, для придания значения жизни
каждой социальной частице. Модель бога Вселенной,
созданная Морено, становится проектом, руководст-
вом для создания социометрической идеи общества.
Пытаясь оправдать эту странную «методологию»,
Морено утверждает, что «прежняя пропасть между
наукой и теологией перестала существовать и сохра-
нилась только для старых теологов и невежествен-
ных ученых» [196, с. 265].
«„Прогностический" портрет будущего человека»
органически связан у Морено с образом бога, облада-
ющего «бесконечной силой», имеющего «прямое лич-
ное отношение к каждому существу во Вселенной»,
познающего «нас всех не только как аморфную
массу, но и каждого индивида в отдельности». Море-
но вычислил, что на одного жителя Нью-Йорка могло
бы приходиться 24,5 биллиона отношений. «Для бога
это не только возможно, но и естественно... Противо-
положность между спонтанностью бога и человека
на современной ее стадии развития просто абсолютна.
Будет ли человек будущего ближе к нашему пред-
ставлению о боге?» [364, с. 153]. Тот факт, что
видный представитель современной западной социо-
логии, психологии и психиатрии, такой незаурядный
экспериментатор, как Морено, ставит аналогичные
вопросы и размышляет над ними, свидетельствует о
серьезном кризисе буржуазной социальной науки.
Морено выступает против эксплуатации человека
человеком, однако дает этой проблеме несостоятель-
ную реакционно-утопическую интерпретацию. По его
мнению, капиталисты и рабочие эксплуатируют
61
ученых, научных гениев — создателей научных идей и
технических изобретений. Эксплуатируемым меньшин-
ством являются люди науки и техническая интелли-
генция. Он предсказывает наступление «творчество-
кратии», общества, в котором не будем эксплуатации.
В этом «творчествократичном» обществе капиталисты
остаются, но они будут более щедры в оплате труда
изобретателей и ученых.
Буржуазию и пролетариат Морено объявляет
«досоциометрнческими мифами», считая, что реально
существуют только «социометрические классы», в том
числе «социометрический пролетариат». Согласно
социодинамическому закону Морено, общество делит-
ся на людей, пользующихся в различной степени
симпатиями со стороны членов коллективов, к кото-
рым они принадлежат. Люди могут быть экономиче-
ски бедными, но социометрически богатыми, пропо-
ведует Морено. Один человек располагает большим
эмоциональным капиталом, другой — меньшим. И эко-
номическая революция это выравнять не могла бы.
«Социометрический пролетариат» будто бы сущест-
вует не только в капиталистических, но и в социа-
листических странах; существенным и решающим для
человечества якобы является не его экономически и
политически детерминированная социальная структу-
ра, а спонтанность и социометрическая структура «те-
ле». Корни социальной несправедливости Морено ищет
не там, где они действительно находятся. — в эконо-
мическом и социальном неравенстве, типичном для
классового эксплуататорского общества, а в неравно-
мерном распределении спонтанности и творческой
силы. Так появляются у Морено действительно ми-
фические «социометрические» классы вместо реально
существующих в капиталистическом обществе бур-
жуазии и пролетариата, психические «конфликты»
и «напряжение» вместо классовой борьбы, «социо-
метрическая революция» и «диктатура сотрудниче-
ства» вместо социальной революции и диктатуры
пролетариата и т. д.
Нельзя, однако, не отметить позитивную позицию
Морено по отношению к вопросам международной
политики, войны и мира. Он поддержал идею мира и
мирного сосуществования государств с различным
62
общественным строем, тесного личного контакта
между главами государств; выступал против господ-
ства США и американских монополий во всем мире;
против подготовки новой войны и гонки вооружений;
за контроль над термоядерным оружием как за важ-
ное средство сохранения мира; посещал СССР (1959);
в письме к бывшему президенту США Л. Джонсону
(1966) предлагал немедленно прекратить «грязную
войну» во Вьетнаме, унесшую жизни более 56 000
американских военнослужащих (свыше 300 000 воен-
нослужащих США были ранены) и свыше одного
миллиона вьетнамцев и причинившую, кроме того,
огромный материальный ущерб.
Подобно многим буржуазным социологам, Морено
претендует на то, что он «преодолел односторон-
ность» как буржуазной, так и марксистской социаль-
ной науки. Используя термины, введенные Гегелем
для обозначения трех ступеней развития, Морено
утверждает, что достиг самой высокой ступени—
синтеза. Для него буржуазная социология есть тезис,
научный социализм — антитезис, а социометрия —
синтез. Морено предъявляет марксизму несостоятель-
ное обвинение в том, что тот будто бы переоценивает
действие экономических факторов, игнорирует роль
духовного, психологического; делая ударение на
общественной макроструктуре, не интересуется проб-
лемами отдельной человеческой личности и малой
группы и, наконец, указывает путь к обществу, кото-
рое якобы тормозит свободное проявление «спонтан-
ности». Совершенно очевидно, что подобная интер-
претация не имеет ничего общего с подлинным марк-
сизмом. Именно К. Маркс заложил научную основу
подлинной гуманизации общества, указал возможно-
сти построения такого нового общества, в котором
человеческая личность будет «самой высшей ценно-
стью» и «самоцелью истории». Он подчеркивал исто-
рическую необходимость «очеловечить» обстоятель-
ства жизни, которые обусловливают процесс форми-
рования характера и личности человека. В программе
ВКП сформулирована главная цель коммунистиче-
ского общественного строя: «...всесторонний прогресс
общества и связанное с ним всестороннее развитие
личности» [16].
63
§ 3. Групповая психотерапия и психодрама
«Социометрическая наука о малых группах» на-*
ходит применение в групповой психотерапии, начало
которой было положено в период между 1925 и
1936 гг. С этого времени группа начала использовать-*
ся и как инструмент лечения (в психотерапии).
Принципы групповой психотерапии были заложены
преимущественно Морено в США, позднее это дви-
жение быстро распространяется в 75 странах, в осо-
бенности в Великобритании и Франции. В мае 1932 г.
в Филадельфии состоялся I конгресс американской
ассоциации психиатров по групповым методам, в
связи с чем появилась и первая книга по групповой
психотерапии — «Применение групповых методов при
классификации» (1932). Основывается и журнал по
групповой психотерапии (1947).
Введение группы как новой терапевтической фор-
мы означало, по словам современного западногерман-
ского психоаналитика X. Э. Рихтера, «исторический
поворотный пункт в развитии психотерапии» [377,
с. 33]. Эта оценка, несомненно, вызывает правомер-
ное возражение у наших психологов и психиатров,
но она фиксирует тот реальный качественный скачок,
который несли с собой групповые методы.
Морено в качестве научной основы и предпосылки
«систематической групповой психотерапии» указы-
вает «науку о группе» — микросоциологию и психо-
метрию [363, с. V]. Он вводит термины «групповая
терапия», «групповая психотерапия», «терапевтиче-
ское взаимодействие».
Кульминационной точкой психотерапии Морено
считает психодраму, которая связывает индивидуаль-
ные и групповые методы. Посредством этого метода
он пытался превзойти психоанализ и считал, что пре-
одолевает психоаналитические барьеры. «Психодрама
есть глубинная терапия группы [363, с. 76], не за-
висящая от пола, возраста и смерти: мужчина может
играть роль женщины, и наоборот; старик может
представлять ребенка, а ребенок — старого человека,
покойник может быть вновь призван к жизни,
«Психодрама означает возвращение магии в науку.
64
Она, так сказать, ставит весь космос на сцене»
[364, с. 420].
В «Основах социометрии» описан ряд психодрама-
тических приемов: «пустой стул», «телесный контакт»,
«обмен ролями», «репетиция будущего».
Демонстрируя эффективность этих приемов, Мо-
рено рассказывает, например, о том, как в результа-
те применения метода «репетиция будущего» невеста
изменила свои планы и отказала жениху. Море-
но приводит пример использования «игры ролей» и
других психодраматических методов при подготовке
важных политических встреч и собраний. Когда
Гарольд Вильсон должен был посетить Белый дом,
то, готовясь к этому посещению, Л. Джонсон пригла-
сил к себе американского посла в Лондоне Дэвида
Брюса, который в продолжение двух часов играл
роль Гарольда Вильсона, «чтобы таким образом
можно было бы лучше ощутить ожидаемые пробле-
мы» («Нью-Йорк тайме» от 19 декабря 1965 г.).
Рассматривая вопросы психодрамы и групповой
психотерапии, Морено подчеркивает «универсаль-
ность» метода катарсиса1 и его средств — исповеди,
милосердия и надежд. Он считает, что это один из
«наиболее обещающих методов, развившихся за по-
следние двадцать пять лет», в большой мере отвечаю-
щий требованиям практики. Автор определяет психо-
драму как науку, которая исследует истину «драмати-
ческими методами» [196, с. 149—150]. При психодра-
матическом методе используется в основном пять ин-
струментов: сцена, субъект или пациент, режиссер,
штатные терапевтические помощники и публика.
«Окончательное разрешение» глубоких душевных
конфликтов требует, по мнению Морено, обстановки
терапевтического театра. Морено рекомендует исполь-
зовать силу группы как наиболее благоприятной
среды для внушения. При психодраме субъекта
или пациента просят быть самим собой на сцене и
показать или отразить свой собственный личный мир,
связанный с реальными людьми: женой, отцом, деть-
ми, друзьями, соседями и т. д. Предполагается, что
1 Катарсис, или очищение, — от греч. katharos — «чистый»,
честный, свободный.
65
«для него сравнительно легко отобразить свою пов-
седневную жизнь в действии, ибо никто не является
большим авторитетом в отношении его самого, чем
он сам» [196, с. 151].
В психодраме режиссер выполняет три функции:
постановщика, терапевта и -аналитика; терапевтиче-
ские актеры или вспомогательные «эго» — также
три функции: актеров, играющих роли, необходи-
мые в мире пациента, терапевтических агентов,
направляющих субъекта, и социальных исследова-
телей.
Чем более изолирован пациент (например, потому,
что его драма на сцене обуславливается иллюзиями
и галлюцинациями), тем важнее для него присут-
ствие публики, «которая готова принять и понять
его». «Отношение публики самой к себе во время
психодраматического сеанса, когда ее лечит ее соб-
ственный представитель на сцене (потому и называ-
ется «групповая» психотерапия. — Л. Д.), дает нам
ключ к причинам катартического эффекта психодра-
мы» [196, с. 152, 154].
Все это (включая использование категорий «ка-
тарсис», «я» или «эго», «сверх-я» или «суперэго»)
является, по существу, психоанализом, хотя и рефор-
мированным, дополненным элементами мистицизма
и спиритуализма. Если 3. Фрейд обращается к глу-
бинной психологии, к прошлому, сексу, подсознатель-
ному, а К. Юнг — еще дальше к праисторическому,
то Морено не интересуется прошлым больных, а на-
чинает непосредственно с травм и событий сегод-
няшней жизни больного, с его «человеческих отно-
шений». Поскольку он не делает различий между
привязанностью к малой группе и коллективизмом, то
также не разграничивает и групповую и коллектив-
ную психотерапию, хотя известно, что эти два под-
хода к человеку, больному или здоровому, принци-
пиально отличаются. В очень сложных случаях Морено
склонен обращаться к фрейдизму, но не к коллекти-
визму, исключенному им из групповой психотерапии.
Принципом коллективной психотерапии, которую раз-
вивают болгарские и в особенности советские психо-
логи и психиатры, является общественная солидар-
ность, связь человека с другими людьми не только в
3 Любен Десев
66
данной группе, но и в коллективе, семье, в социаль-
ной жизни в целом.
Морено, таким образом, неправомерно вводит в
психологию группы фрейдизм и индивидуальную
психотерапию, доводя ее на практике до крайнего
индивидуализма. Он интересуется групповыми, но
отнюдь не общественными связями личности, кото-
рая после соответствующей помощи должна была бы
найти свое место среди других. Задача, которую
ставит Морено при групповой психотерапии и пси-
ходраме, состоит не столько в том, чтобы приоб-
щить больного к здоровым, используя его связи с
окружающими, сколько в приобщении и приспособ-
лении других к нему, угождая его личным, иногда
безосновательным капризам.
Не отрицая оригинальности социально-психологи-
ческого экспериментирования Морено и его реаль-
ного вклада в методику социометрии и психодрамы,
мы в то же время никак не можем согласиться с по-
пытками объявить эти методы универсальными, по-
средством которых будто бы могут быть решены лю-
бые проблемы — не только психотерапевтические, но
и идеологические, политические и т. д. Изменение
социальных отношений в больших масштабах пред-
полагает не частичные изменения в психологии от-
дельных индивидов и групп, а коренное, радикальное
переустройство всей экономической и общественно-»
политической структуры и уже на этой основе —
соответствующие изменения человеческой личности
и малой группы. Попытки Морено решать социаль-
ные проблемы с помощью неопсихоаналитических
и религиозно-мистических средств («возвращение
магии в науку»), с позиций буржуазного индивидуа-
лизма (наибольшим авторитетом является «каж-
дый сам для себя») заведомо бесперспективны. Более
того, они обезоруживают общественные силы в их
борьбе за подлинно человеческое счастье и социаль-
ный прогресс. Таков реальный социальный смысл про-
поведей Морено об изменении не макроструктуры об-
щества, а человека и «человеческих отношений» в
микрогруппах, без соответствующего переустройства
социальных условий жизни.
Глава третья
Социометрия и социология, ’
группа и общество
§ 1. Социометрия и социология
Будущее социологии Морено ставит в зависимость
от развития социометрии и ее методов, которые
якобы имеют методологически «универсальное»
значение для всех других социальных наук. Вместе
с тем он считает, что социометрия, по существу, ста-
ла важной «составной частью социологии, более или
менее значительно развитой в Америке социальной
наукой».
Морено, специально останавливаясь на вопросе
«социометрия и социология» (364, часть I, «Социо-
метрическая система»), описывает объект, которым
в первую очередь должна была бы заниматься соци-
альная наука, и прежде всего социометрия — социо-
метрические конфигурации. Под «социометрическими
конфигурациями» он понимает не только нефор-
мальные, малые группы, но и различные динами-
ческие социальные единицы, различные конфигурации
«социальных атомов». «Социальный атом», по Море-
но,— это не индивид сам по себе, а сеть, сплетение
тех социальных взаимоотношений, центром которых
он является. Совокупности «социальных атомов»
образуют «социальные молекулы», между которыми
также существуют связи, и, наконец, существуют
диады, «треугольники», «четырехугольники», опре-»
деленные взаимодействия индивидов. Попытки Мо-
рено придать социометрии наукообразный вид путем
3*
68
введения в нее терминов из естественных наук
(преимущественно физики), сделать ее «точной» и
тем самым стоящей как наука выше социологии не
дают ожидаемых результатов. Социометрическая
теория, хотя в ней и используются такие понятия,
как «социальные атомы», «молекулы» и им подобные,
остается ограниченной «наукой о малых группах»,
построенной на противоречивых и в значительной
степени неверных методологических основах.
Критикуя «тоталитарное» общество, основой ко-
торого является будто бы неправильное распределе-
ние спонтанности (максимум спонтанности у «лиде-
ров» и минимум спонтанности у народа), Морено
выступает против «тоталитарного» режима и реко-
мендует вместо него социометрическое планирова-
ние как «путь к демократии». Однако для него демо-
кратия существует только в ее извращенной форме,
каковой является «американская демократия», демо-
кратия для ничтожной части населения и диктатура
для большинства народа. Рассматривая социомет-
рию как «краеугольный камень все еще не вполне
развившейся науки о демократии», Морено заявляет:
«Социометрия может помочь Соединенным Штатам
с их населением, состоящим практически из всех
национальностей земного шара, стать выдающимся
и постоянным примером общества, которое не нужда-
ется в посторонних идеях или силах, чуждых его
собственной структуре» [196, с. 212].
Мысль Морено о том, что благодаря применению
социометрических методов социальная наука может
стать практически полезной, имеет реальные осно-
вания. Опыт социологии ряда стран, в том числе
социалистических, где творчески применяется ряд
социометрических методов, показывает, что это
применение представляет собою несомненно полезное
и прогрессивное дело. Однако представители социо-
метрии преувеличивают, крайне переоценивают зна-
чение социометрической методики, пытаясь поднять
ее на уровень методологии современной социологии.
И хотя они объявляют социометрию «частью
социологии», в действительности же они растворяют
последнюю в социометрической системе.
69
То обстоятельство, что социология ставится в
зависимое от социометрии положение, приводит к
грубому искажению объекта социологического иссле-
дования [86 и 87].
Абсолютизирование социометрических проблем и
искусственное повышение их удельного веса в науке
за счет собственно социологических влечет за со-
бой психологизацию объяснения социальных явле-
ний и закономерностей, сведение их к чисто психоло-
гическим. Здесь налицо явное стремление подчинить
социологию и другие общественные науки социаль-
ной психологии, в первую очередь социометрии или
микросоциологии.
§ 2. Психологическая и социометрическая география,
категория «психологические течения»
и «закон» социальной гравитации
Расширяя границы группы до всего человечества,
Морено выступает за социометрию всего общества,
за социограмму, графически отражающую отношения
между всеми людьми на земном шаре, «взаимодей-
ствия какой угодно большой общности... до всего на-
селения Земли». Если посредством социограммы
можно сделать структурный анализ малой группы,
то «социометрическая география» делает возможным
«структурный анализ общности в целом», пишет ав-
тор. «Картографирование членов и коллективов всей
общности по отношению к а) их месту и б) психоло-
гическим течениям между индивидами» он называет
«психологической и социометрической географией»
[364, с. 251, 262].
По расчетам Морено, в школах среди 1 000 000
детей можно выявить 140 000 социометрически «не-
выбранных» детей. Из 505 девушек в возрасте от
12 до 21 года, составлявших контингент учащихся
в пансионе Гудзона, где Морено проводил социо-
метрическое исследование, изолированными или
«изолированными и отвергнутыми» оказались 58, или
11,5%. Кроме того, были выявлены 358 пар вза-
имного притяжения, 48 пар взаимного отталкивания
и 139 разнородных (или «неравных») пар. Если знать
число жителей США и указанный процент—11,5%,
70
то можно, по мнению Морено, определить число изо-
лированных или «изолированных и отвергнутых» лю-
дей в национальном масштабе.
В других своих социометрических исследованиях
Морено получал еще более высокие аналогичные
результаты. Так, например, после изучения 52 нью-
йоркцев в возрасте от 18 до 26 лет (26 незамужних
женщин и 26 неженатых мужчин) он сообщил, что
изолированными оказались 12% мужчин и 13% жен-
щин. На основе данных этих исследований делается
вывод, что большинство людей разделены не только
на расы, нации, религии и государства, но и на
«социометрические части», что существует «социомет-
рическая иерархия» [364, с. 265]. Морено упоминает
и о многих других причинах разделения людей в
США, в особенности в таких городах, как Нью-Йорк,
но ни слова не говорит о социально-классовом раз-
делении, о классовых противоречиях и борьбе, типич-
ных для больших городов Запада, где сконцентриро-
вана значительная часть современного пролетариата.
Интересно сопоставить результаты, полученные в
эмпирических социометрических исследованиях Мо-
рено, с теми, которые получил А. С. Макаренко,
используя аналогичные приемы при организации
своего коллектива. Классик советской педагогики в
своей лекции «Педагогика индивидуального дей-
ствия», прочитанной 16 января 1938 г. перед сотруд-
никами Наркомпроса РСФСР и впервые опубликован-
ной в «Учительской газете» № 6 от 7 января 1941 г.,
рассказал, что в последние годы своей работы он ор-
ганизовал коллектив, составленный из воспитанни-
ков разных возрастов по принципу «кто с кем же-
лает». Вначале он сам испугался такого принципа,
а потом увидел, что это самая естественная и здоро-
вая постановка при условии, когда в естественном
первичном коллективе имеются представители раз-
личных групп и бригад. В последние годы он оконча-
тельно перешел именно к такой организации первич-
ного коллектива.
В отрядах добровольно и постепенно объединя-
лось по 10—12 человек. При этом в коллективе ком-
муны всегда оставались дети, с которыми никто не
хотел добровольно объединиться. Для А. С. Макарен-
71
ко это было в определенном смысле удобно, потому
что он сразу видел, кого трудно привлечь в общий
коллектив. Среди 500 человек таких насчитывалось
15—20 (3—4%) ребят, которых ни один отряд добро-
вольно не хотел иметь в своем составе. Девочек, с
которыми не хотели объединяться в первичном кол-
лективе отряда, было меньше. На 150 девочек при-
ходилось всего 3—4 (2%), несмотря на то, что отно-
шения среди девочек были менее дружеские, нежели
среди мальчиков. Это различие А. С. Макаренко
объясняет тем, что мальчики принципиальнее дево-
чек и иногда впадают в крайности, не желая при-
нимать кого-то. Девочки ласковее, более оптимистич-
ны, всегда надеются на воспитание и скорее согла-
шаются принять в свой коллектив человека, в отноше-
нии которого существуют определенные сомнения
|[189, с. 274—276].
Морено и А. С. Макаренко работали независимо
друг от друга почти в одно и то же время в «закры-
тых общностях» учащихся. Их результаты получены
почти на одинаковой выборке — соответственно 505
и 500 человек. Однако удельный вес изолированных
или «изолированных и отвергнутых лиц», который они
оба указывают, различен: в первом случае 11,5%’
с тенденцией к увеличению, во втором случае — меж-
ду 2 и 4%. То обстоятельство, что при американском
образе жизни процент «изолированных» примерно в
четыре раза больше, чем в советском обществе, хотя
речь идет о первых пятилетках его существования,
свидетельствует о принципиальных социально-психо-
логических различиях между двумя системами. Срав-
нение результатов, полученных Морено и А. С. Мака-
ренко, позволяет утверждать, что выводы, сделанные
Морено, не применимы ко всему населению земного
шара. Психологическая и социометрическая геогра-
фия Морено может иметь применение только для
больного «низкой сплоченностью» американского об-
щества. Это подтверждает и прогрессивный амери-
канский социальный психолог У. Бронфенбреннер,
который в книге «Два мира детства — США и
СССР» подчеркивает, что у советских детей
коллективизм проявляется в значительно большей сте-
пени, нежели у американских [426].
72
Вместе с «психологической и социометрической
географией» Морено вводит категорию «психологи-
ческие течения», под которыми он подразумевает
«чувства однс/й группы к другой группе». Эти «тече-
ния» образованы не «единичными», независимыми от
группы эмоциями индивидов и не являются «суммой
чувств, существующих у каждого отдельного лица».
Они представляют собой самостоятельные специфи-
ческие социально-психологические образования и, как
таковые, могут быть положительными, отрицательны-
ми и индифферентными.
Автор «Основ социометрии» подразделяет «пси-
хологические течения, во-первых, по их причинам на
а) сексуальные, б) расовые, в) социальные, г) тру-
довые, д) культурные и, во-вторых, по их характеру
на а) положительные и отрицательные, б) спонтан-
ные и встречные (обратные), в) первичные и вторич-
ные, г) начальные и конечные и д) главные и второ-
степенные течения. Он питает иллюзии относительно
возможности без радикального переустройства со-
циально-экономических и политических основ капи-
талистического общества направить и соединить во-
едино психологические течения подобно тому, как со-
единяются потоки в реки. «Миллионы забытых, изо-
лированных индивидов в мире человечества пронизы-
ваются бесчисленными изолированными течения-
ми»,— пишет Морено [364, с. 268].
В своих исследованиях Морено изучает преимуще-
ственно «биопсихологические свойства этих течений»,
и прежде всего их сексуальные причины. В этом,
отношении родоначальник современной социометрии
остается верен своему учителю 3. Фрейду, не коррек-
тируя последнего даже в неопсихоаналитическом на-
правлении. Он вообще не затрагивает вопрос о соци-
ально-классовой обусловленности «психологических
течений». Заявление Морено о том, что распростране-
ние и характер «течения должны быть рассмотрены р
их связи с узловыми пунктами нашей социальной
структуры», звучит чисто декларативно. Здесь речь
идет о «любой группе общности (семье ’, фабрике,
1 На этом уровне анализа социальных процессов остается и
Э. Фромм, который рассматривает семью как решающий фактор
73
церкви) > и об отношениях между членами отдельных
групп. Рассматриваемые «социальные структуры»
отнюдь не являются узловыми, и анализирует их Мо-
рено, не затрагивая экономическую и политическую
структуру общества в целом, которая имеет опреде-
ляющее значение для всех других структур, в том чис-
ле и для «социально-психических процессов», интер-
претируемых социометрической системой.
На основе изучения «ритмичной игры обмена сил»
взаимного притяжения и отталкивания Морено опре-
деляет «социальный закон гравитации». Социометри-
ческая гипотеза социальной гравитации формулиру-
ется следующим образом: группа 1 (Г1) и группа 2
(Г2) движутся навстречу друг другу между местами
«х» и «у» прямо пропорционально сумме притяже-
ния, существующего между ними (П1 или П2), в об-
ратно пропорциональном отношении к сумме суще-
ствующего между ними отталкивания (01) или (02)
и к пространственной дистанции «д» при условии, что
возможности для общения между «х> и «у» постоян-
ны [364, с. 277].
Закон социальной гравитации, как установленное
Морено частнонаучное положение, может иметь опре-
деленное познавательное значение, хотя только в
сфере социальной психологии и преимущественно в
«социометрической науке о малых группах». Но он
является психологическим (в лучшем случае — соци-
ально-психологическим), а не «социальным законом»,
имеющим «универсальное» значение для общества.
В буржуазной социологии и социальной психоло-
гии используются такие понятия, как «социальная
среда», «социальная гравитация», «человеческие от-
ношения», «человеческая спонтанность», которые прак-
тически не учитывают влияние объективных социаль-
ных процессов на психическую жизнь. В результате
этого «разносторонние общественные отношения лю-
воспитания, и в особенности формирования характера человека
[332, 442]. И Фромм, и Морено не поднимаются до более высо-
кой степени обобщения, когда малая группа, личность и ее раз-
витие ставятся в зависимость от конкретных материальных и
культурных условий жизни в данном обществе, с его общест-
венно-политическим строем и соответствующей социально-эконо-
мической структурой.
74
дей сводятся к их личностным отношениям, сущность
социальных отношений отождествляется с желаниями,
стремлениями людей, с волей руководителей и т. д.,
фетишизируются личностные отношения избиратель-
ного характера» [72, с. 79].
§ 3. Социальные функции малой группы
Характерная особенност:, западной социальной
психологии в наше время, особенно социальной пси-
хологии в США, состоит в усилении ее практически-
прикладного значения в общественной жизни, исполь-
зовании ее для организации и усовершенствования уп-
равления в различных областях экономики, политики,
культуры и быта. Психология малых групп являет-
ся одной из отраслей социальной науки, способству-
ющих разработке практических рекомендаций, на-
правленных на сглаживание конфликтов между людь-
ми, прежде всего между представителями различных
социальных групп в обществе. Практические социаль-
ные цели, на которые претендуют представители «со-
циометрической науки», заключаются в устранении
«напряжений» между людьми, группами людей, а за-
тем между классами и государствами; в установле-
нии «нового порядка» в обществе и предупреждении
социальных революций в будущем. Путь к реализации
этих целей представители социометрической системы
видят в осуществлении «большого» социометрическо-
го эксперимента, социометрического «мирового проек-
та». Это будто бы единственный путь прогрессивного
развития человечества. Согласно Морено, социальные
противоречия и напряжения проистекают из отноше-
ний между людьми (притяжений, отталкиваний или
равнодушия) в малых группах. Общество в целом вос-
производит как по содержанию, так и по форме об-
раз и модель малой группы. Поэтому общественные
конфликты могут быть преодолены при условии улуч-
шения отношений в малых группах. Основная ошибка
Морено заключается в его методологии социаль-
ного индетерминизма, базирующейся на религиозно-
мистическом мировоззрении. Отношения между людь-
ми рассматриваются как абсолютно самостоятельные,
75
независимые от общества, в котором они возникают
и развиваются. В результате оказывается, что соци-
альные функции социометрической теории, ее со-
циальные последствия противоположны декларируе-
мым гуманистическим принципам и субъективным на-
мерениям ее создателя. Современная социометрия
объективно служит капиталистическому status quo,
поддерживая и укрепляя его тем, что отвлекает вни-
мание трудящихся от классовой борьбы и будущей
социальной революции.
Сходные идеи высказывал П. Сорокин [315, с. 300,
301), который раскрывает понятие «социальная эво-
люция» через понятие «социальные превращения» и
считает, что «постепенно возрастающее изменение
требует непрерывных, постепенно совершающихся ма-
лых изменений». Резкие перемены, которые являются
лишь конечным результатом продолжительных «ма-
лых изменений», могли бы, по П. Сорокину, проис-
текать «изнутри группы». Сравнение положений Мо-
рено и Сорокина относительно возможностей общест-
венного переустройства и роли малых групп в этом
процессе показывают, что они во многом сходны.
Западногерманский психиатр и психоаналитик
X. Рихтер также рекомендует группу как «новый
путь» к освобождению самого себя и других. Подзаго-
ловок его книги «Группа. Надежда новым путем
освободить себя и других. Психоанализ в сотрудниче-
стве с групповыми инициативами» [377] свидетель-
ствует о том, что автор поставил не только психоте-
рапевтические, но и социально-политические пробле-
мы. Он дает острую и яркую критику современной
социальной действительности ФРГ с ее двумя с по-
ловиной миллионами иностранных рабочих (или 11 %]
рабочих рук в республике) и миллионом членов их
семей. Но, резко критикуя недуги западногерманско-
го общества, X. Рихтер не находит правильного пу-
ти для их преодоления. То, что исторически призвана
совершить социальная (социалистическая) револю-
ция, он предоставляет психоанализу «в сотрудниче-
стве» с инициативами и действиями малых групп. Та-
ким образом формируется новая социальная иллю-
зия о возможности изменения социальной реальности
психологическими мерами.
76
В работах западных психологов и социологов за-
дачи по выявлению закономерностей развития обще-
ства и его радикального переустройства, а также по
разрешению острых социальных проблем обществен-
ного развития оказываются на последнем месте. Их
оттесняют многочисленные теоретические и практи-
ческие вопросы, относящиеся к сфере малой группы.
Основной причиной повышенного интереса запад-
ных социологов и социальных психологов к малой
группе является тот факт, что ее социальные функ-
ции оказываются тесно связанными, с одной стороны,
с управленческими задачами современного капита-
листического производства и, с другой — с проблема-
ми современного рабочего класса. Эти функции и
связанные с ними социальные проблемы следующие:
1) обеспечение эмоционального равновесия как
необходимого условия капиталистического производ-
ства и сохранения рабочей силы; изыскание путей
повышения производительности труда рабочих по-
средством создания подходящей «психологической
атмосферы» в отношениях между администрацией и
трудящимися;
2) соединение искусственными средствами исто-
рически разделившихся и закрепленных в классовом
антагонизме сторон труда; открытие приемов и спо-
собов «завуалирования» антагонистических отноше-
ний между работодателями и трудящимися, исполь-
зуя возможности «человеческих отношений»;
3) создание эмоциональной почвы для возникно-
вения классового самосознания (в неформальной
группе как элементарной ячейке формирования и про-
явления стихийного классового сознания рабочих
идеология все еще не отделена от психологии и соци^
ального настроения), развития у рабочего чувства
классовой принадлежности, восприятия им его соб-
ственного места в конкретных общественных отноше-
ниях на предприятии, в цехе, среди окружающих лю-
дей. Неформальные группы, в которых специалисты
по «человеческим отношениям» еще во время хоторн-
ского эксперимента отмечали замедление темпов ра-
боты, саботирование норм выработки и другие по-
добные явления, совершенно справедливо были оп-
ределены (Ф. Ротлисбергер, Е. Шнейдер, Г. Боуден,
77
А. Турен и др.) как стихийная форма самозащиты ра-
бочих и их контроля за условиями труда [116, с. 86,
88, 297, 165].
§ 4. Общество — конгломерат бесчисленных малых
групп?
Среди множества модных на Западе теорий о со-
временном обществе (теории стадий, «индустриально-
го», «постиндустриального» и «технократического» об-
щества, конвергенции и т. д.) не последнее место за-
нимает социометрическая теория. В общем развитии
социометрии можно разграничить три основных на-
правления: социометрическая теория общества, соци-
ометрическая диагностика и терапия, эмпирическая
социометрия. В то время как первое направление в
западной социологии и социальной психологии вы-
полняет прежде всего идеологическую функцию, по
двум другим линиям ведутся перспективные научные
исследования.
Общество, представленное в социометрической те-
оретической системе, имеет три измерения: внешнее
общество, социометрическая матрица и социальная
реальность. К первому относятся все непосредственно
наблюдаемые группы, из которых состоит человече-
ское общество, большие и малые, официальные и не-
официальные; социометрическими матрицами явля-
ются все социометрические структуры, «видимые»
только при социометрическом анализе; под социаль-
ной реальностью понимается «динамический синтез
и интерпретация первых двух». Для социометрии
аксиомой является положение о нетождественности
официального (внешнего) общества и социометриче-
ской (внутренней) матрицы. В этой связи Морено
и сформулировал известную гипотезу: «Социальный
конфликт и напряжение увеличиваются прямо про-
порционально соцнодинамическому различию между
официальным обществом и социометрической матри-
цей». Он советует использовать социометрический
тест в неофициальных, случайно образованных груп-
пах с тем, чтобы можно было «вызвать на поверх-
ность социодинамические силы» [196, с. 178, 181, 183].
78
Обращает на себя внимание то обстоятельство,
что, рассматривая общество как общность малых
групп, представители социометрии оказываются вы-
нужденными допустить абсолютную недетерминиро-
ванность общества (и поведения людей в нем), ибо
любая детерминация в природе и обществе объ-
является ими противоречащей той естественной спон-
танности, которая лежит, по их мнению, в основе
группы. Разграничивая в человеческом обществе две
структуры — макро- и микроструктуру (совокупность
спонтанных, психологических отношений между людь-
ми, их чувств, представлений, желаний и т. д.), они
приписывают последней решающую, главную роль в
историческом развитии общества. Первостепенное зна-
чение для человеческого общества, по их мнению,
имеет «спонтанность», а не его социально-экономи-
ческое устройство.
Дж. Л. Морено исходит из неправомерной пред-
посылки о структуре общества как механической со-
вокупности малых групп и связей между ними, упо-
рядочение которых могло бы привести к преодолению
конфликтов между людьми и решению социальных
проблем, базирующихся, по его мнению, на психоло-
гической, а не общественно-экономической основе.
«Если бы мы могли сделать картограмму социальной
структуры нации и представить в одной социограмме
ее положительные и отрицательные отношения, ее
симпатии и антипатии, то мы увидели бы бесчислен-
ные малые группы (подчеркнуто мной. — Л. Д.)>,—
пишет Морено [364, с. XXIV]. Главными элемента-
ми, из которых строится человеческое общество,
являются группы и подгруппы в их единстве, взаи-
мосвязи и иерархии их членов [465, 466].
Морено подчеркивает, что «частные и коллектив-
ные элементы тесно переплетены друг с другом»,
поэтому «основной пункт», сущность его классифика-
ции лежит в «дефиниции индивида в его отноше-
ниях к другим индивидам и в данном случае, когда
речь идет о группах, в дефиниции группы в ее свя-
зях с другими группами. Это социометрическая
классификация» [364, с. 108]. Морено не признает
дедуктивного пути принятия гипотез, когда исходят
из «готовой теоретической схемы», а предпочитает
79
исследовать «социальную реальность» с помощью
«эмпирической индукции». Однако социальная реаль-
ность для него—механический конгломерат бесчис-
ленных малых групп, которые хотя и связаны между
собой, но не являются частью целостной структуры об-
щества. Иначе говоря, он за деревьями не видит
леса.
Личность и малую группу Морено ставит в центр
социального (социально-психологического и социоло-
гического) исследования и социальной (социально-
психологической и социологической) теории. В пси-
хологизированной микросоциологии он ищет «ключ
к объяснению общества в целом».
Ряд представителей современной буржуазной
социологии и социальной психологии интерпретируют,
подобно основателю социометрии, общество как
хаотическое нагромождение, агрегат социальных
групп. При этом они полагают, что с помощью тща-
тельного исследования малых групп могут быть
открыты закономерности, которым подчиняется об-
щество в целом. Социология, психология и социально-
психологические исследования, имеющие в виду уре-
гулирование жизни в малых группах, считаются
необходимой предпосылкой «упорядочивания» отноше-
ний в человеческом обществе в целом.
Общество, однако, не является механическим
агрегатом множества малых групп и отдельных чело-
веческих личностей. Оно есть «интегральная целост-
ность, новое качественное образование, в котором ма-
лая группа — только одно из звеньев» [32, с. 124 —
125].
Механическое перенесение некоторых проявлений
отношений между людьми в группе на все общество,
отождествление определенных правил, регламенти-
рующих жизнь в группе, с общественными законо-
мерностями есть «особое проявление идеалистиче-
ского понимания природы общественных отношений»
[86, с. 66]. Материальные и идеальные факторы
рассматриваются здесь в известном смысле как
взаимно независимые, в той или иной степени рав-
ноправные; вопрос об отношении между обществен-
ным бытием и общественным сознанием решается в
80
плюралистическом духе. Теория групповой структуры
общества является, по существу, плюралистической
концепцией.
Ограничение сферы социологического познания
рамками малых групп, интерпретация его как «над-
идеологического», стремление ограничиться беспри-
страстным установлением частных научных фактов
приводят к тому, что исследования оказываются на-
правленными на решение весьма незначительных и
неинтересных в научном смысле проблем. Так появ-
ляются многочисленные исследования «дружеских
связей престарелых», «авторитета капитана в фут-
больных командах», «количества свиданий между сту-
дентками и студентами колледжей», «сравнительных
голосований негров в двух смежных городах» и
т. д. [86].
Объявляя группу центральной ячейкой общества
и теории о нем, рассматривая ее как совокупность
личностей, современная буржуазная эмпирическая
социология «теряет» истинный объект своего иссле-
дования и превращается, по словам Р. Мертона, в
«социологию без общества» [86, с. 7, 54—71]. Если
в конце XIX и в первом десятилетии XX века социо-
логов больше интересовал^! процессы и характер-
ные черты всего общества, а не малых групп, то
сегодня утвердился принцип «раздробления» общест-
ва при его анализе на группы и далее на отдельные
индивиды. Анализ групп, по существу, вырастает в
определенный методологический принцип, хотя сама
по себе группа выполняет функцию промежуточного
звена в системе общество — группа— личность.
Двумя основными проявлениями упомянутого методо-
логического принципа являются: изображение обще-
ства как совокупности групп и рассмотрение группы
как «модели» общества.
Теория групповой структуры общества приписы-
вает «автономию» группе, которая рассматривается
как нечто независимое от норм жизни, находящихся
вне ее. Группа теоретически изолируется от своей
социальной среды — общества. В действительности же
достичь такой изоляции невозможно. Любая единица
общества есть элемент социальной системы в целом,
8i
и закономерности функционирования соответствую-
щей единицы являются «продуктом ее реальной
включенности в общество как единой социальной
системы». Например, для того чтобы понять меха-
низмы деятельности капиталистического предприя-
тия, необходимо, как отмечает Н. В. Новиков [209,
с. 67], иметь в виду его место в конкурентной борь-
бе на рынке; для того чтобы понять специфические
черты семьи в буржуазном обществе, нужно учиты-
вать ее связи как определенного социального инсти-
тута со всеми другими институтами и т. д.
§ 5. «Социометрическая» и социальная революция,
«диктатура сотрудничества»
и диктатура пролетариата
Дж. Л. Морено, исходя из предпосылки о том,
что если отношения во всех малых группах будут
«упорядочены» и ими будут правильно руководить, то
и общество в целом будет хорошо устроено, рекомен-
дует «социометрическую революцию» в малых груп-
пах, а не подлинную социальную революцию с соот-
ветствующими коренными изменениями в экономиче-
ской и политической структуре общества в целом. По
его мнению, необходимо революции насилия (Морено
противник любого насилия независимо от основания,
целей, побуждений и намерений) заменить револю-
циями «сотрудничества», а диктатуру пролетариата —
«диктатурой сотрудничества». Фактически это озна-
чает проповедь классового сотрудничества, «классо-
вой гармонии» и «классового мира».
Целью социометрии, как ее определяет Морено,
является «развитие мира, что создает возможности
для раскрытия спонтанности и творчества каждого
человека независимо от уровня его интеллекта, расы,
религии или идеологической принадлежности, воз-
можность жить, а также право наслаждаться. К этой
цели мы приближаемся,— пишет автор,— через рево-
люционное социометрическое действие» [364, с. 391].
Вместе с тем высказывается опасение, что указанная
цель может остаться утопией до тех пор, пока не
будет достигнуто переустройство всех общностей или
82
всего человечества посредством «одной-единственной
революционной меры». Для этого требуется, чтобы
внимание обращалось на «корни», на «социальные
атомы» и чтобы развивалось «социометрическое со-
знание» людей.
Целью социометрического эксперимента, пропове-
дуемого Морено, является превращение «старого
социального порядка в новый» с тем, чтобы офици-
альная внешняя структура групп возможно более
соответствовала «глубинной структуре». Социометри-
ческий тест в его динамической форме — это «рево-
люционная форма исследования». Он «ломает груп-
пу изнутри,— отмечает Морено,— а также ее отноше-
ние к другим группам, он производит социальную
революцию в микроскопическом масштабе» [196,
с. 73].
Создатель современной социометрии ратует за
построение основ «нового социального строя». По его
мнению, при сотрудничестве всех людей можно было
бы создать «социальный строй, достойный наивысших
притязаний всех времен. В этом и только в этом зна-
чение революционной динамической социометрии»
[196, с. 283].
Техника «социометрической революции», которая
в отличие от других революций есть «революция для
всех», состоит из двух инструментов: теста насе-
ления и социограммы. «Это гибкая процедура, кото-
рая призывает к немедленному действию и немедлен-
ному применению всех выборов и осуществлению ре-
шений» [196, с. 224].
«Практический принцип» микросоциологии состоит
в поощрении малых, но глубоких социометрических
революций как подлинной надежды на создание
привлекательного мирового порядка во всем мире в
противоположность и вместо «безнадежно больших»
революций трех последних столетий. «Макрореволю-
ции будущего должны основываться,— пишет Море-
но,— на миллионах микрореволюций, или же они
всегда снова будут проваливаться» [364, с. XIV],
Морено является противником подлинной соци-
альной революции, он призывает «избегнуть ошибок,
которые совершил Маркс на теоретическом и прак-
тическом уровне революционного действия».
83
А как же избежать ошибок? Морено рекомен-
дует: нужно использовать социометрию как технику
для предупреждения и предохранения от социальных
революций в будущем; заменить теорию социализма
теорией социометрии и мировую «социоэкономиче-
скую, пролетарскую революцию» — «малыми» социо-
метрическими революциями. «Социометрия — един-
ственная видимая на горизонте возможность заме-
нить революции диктатуры революциями сотрудниче-
ства» [196, с. 184]. Социометрия в качестве «новой
философии человеческих взаимоотношений» воору-
жает нас «методологией и руководством для опреде-
ления центральной структуры общества и стимулиро-
вания спонтанности у субъектов-агентов», а эти два
фактора вместе дают нам базу, на которой якобы
может быть предпринято «планирование человече-
ского общества».
Дж. Л. Морено часто сопоставляет свои взгляды
с марксизмом, ищет в них сходные черты и разли-
чия. Сходные черты, о которых так много пишет, он
объясняет общим для социометрии и марксизма
«революционным» характером, хотя в социометриче-
ской теории общества в действительности нет ничего
революционного, напротив, ясно просматривается
стремление к установлению «классового сотрудниче-
ства», «классового мира» между пролетариатом и
буржуазией.
Обращаясь к различиям, Морено в большинстве
случаев выдает социометрию за «более научную и
реалистическую» по сравнению с марксизмом теорию
об обществе.
По поводу «афоризма» К. Маркса в его «Тезиса^
о Фейербахе»: «...до сих пор философы лишь различ-
ным образом объясняли мир, но дело заключается в
том, чтобы изменить его» — Морено пишет: «Эта ци-
тата подводит нас непосредственно к теории и прак-
тике социальной революции. Но мы здесь не заинте-
ресованы в этой стороне марксизма» [196, с. 92].
Действия марксистов скрывают в себе «опасность»,
которую автор видит в том, что, «поднимая массы,
они могут побудить их на большее действие, чем то,
к которому они спонтанно склонны» и которое они
«в конечном счете могут контролировать».
84
Морено является противником не только социаль-
ной (социалистической) революции, но и диктатуры
пролетариата. Рассматривая капитализм как «социо-
патологический синдром», он здесь полностью сле-
дует за К. Марксом. Однако, несмотря на это, он
отклоняет диктатуру пролетариата как «неадекват-
ное цели средство» и указывает на необходимость
более глубоко проникающей, охватывающей микро-
группы и основывающейся на результатах микросо-
циологического и социометрического исследований
«социометрической революции» [364, с. 424].
Основной движущей силой современного револю-
ционного движения Морено объявляет интеллигенцию.
Согласно ему, наиболее жесткой эксплуатации под-
вергаются не промышленные и сельскохозяйственные
рабочие, а творцы идей и изобретатели техники,
«самое эксплуатируемое меньшинство в мире». Ком-
мунистическое и капиталистическое общество «мол-
чаливо объединяются в единый фронт» в эксплуата-
ции этого меньшинства. Однако творцы идей и изо-
бретатели «наибольшие интернационалисты, истин-
ный авангард мирового общества» [196, с. 223].
Борьба, возглавленная этим авангардом, должна
привести к творчествократичному обществу (творче-
ствократии), а не к диктатуре пролетариата.
В этом отношении Морено оказался «в строю»
буржуазных идеологов и ревизионистов различного
типа, которые критикуют марксистско-ленинское уче-
ние о всемирно-исторической роли рабочего класса
в современном революционном процессе и напрасно
пытаются доказывать, что он будто бы уже не
является революционной и прогрессивной силой. Все
они, несмотря на различия в нюансах, сходятся в
главном: в открытом или завуалированном отрица-
нии руководящей роли рабочего класса в жизни
современного общества, в революционной борьбе,
в строительстве и развитии социализма [145, с. 96—
97].
Пытаясь опровергнуть марксистско-ленинское уче-
ние о революционно-преобразующей миссии рабочего
класса, буржуазные идеологи, оппортунисты и реви-
зионисты в последние годы пропагандируют фаль-
шивую теорию, согласно которой рабочий класс
85
будто бы «утрачивает» свой революционный дух и
пролетариат постепенно, с развитием научно-техниче-
ской революции «исчезает». В действительности,
однако, исторический опыт указывает на расширение
рядов рабочего класса; рабочее движение вступает
в новый этап, когда экономическая борьба трудя-
щихся все более и более переплетается с политиче-
скими действиями против власти монополий, за со-
циальный прогресс, демократические права и социа-
лизм. Как подчеркнул в своей речи на XV съезде
советских профсоюзов Л. И. Брежнев, научно-техни-
ческий прогресс повсюду ведет к увеличению рабо-
чего класса, в том числе за счет новых профессий,
порожденных современным производством. В капита-
листических странах всюду усиливается острота
классовой борьбы, в ряде стран подъем рабочего
движения становится самым мощным фактором
общественно-политической жизни. Рабочий класс
есть и остается подлинно революционным классом,
гегемоном всех других революционных сил, заинте-
ресованных в победе социалистической революции.
На первый взгляд социометрическая теория, реко-
мендуемая вместо теории социализма, может пока-
заться привлекательной для тех, кто заинтересован
в радикальном изменении существующего эксплуата-
торского строя. Создатель этой теории постоянно
подчеркивает ее «революционный» характер, усердно
проповедует развитие «спонтанности» и «социометри-
ческого сознания», призывает к «революционному
социометрическому действию» (вместо коммунисти-
ческой сознательности и сознательного революцион-
ного действия), к «социальной революции в микро-
скопическом масштабе» или «микрореволюции» и
установлению «творчествократичного» общества «без
эксплуатации» (вместо подлинной социальной рево-
люции и диктатуры пролетариата). Он выступает
даже за социометрическое «планирование человече-
ского общества», что само по себе звучит хорошо —
известно, что планирование является основным прин-
ципом организации и руководства экономической и
социальной жизнью при социализме, оно обеспечи-
вает пропорциональное развитие различных отраслей
и создает условия для непрерывного повышения
86
жизненного уровня, комплексного и еще более полного
удовлетворения растущих материальных и духовных
потребностей людей.
Однако все эти «мировые проекты» Морено с их
«революционно-социометрическим» характером лишь
мертвые фразы, за которыми стоит не подлинная
революционность, а буржуазно-реформистские ил-
люзии.
В условиях государственно-монополистического
капитализма обостряется классовая борьба, усили-
вается подъем рабочего движения — могучей силы
современного революционного процесса. В этих усло-
виях невозможно решить серьезные социальные про-
блемы с помощью «менее насильственных мер, по-
добных государственному капитализму». Поэтому
попытки противопоставить «социометрическую рево-
люцию» как альтернативу социальной оказываются
безуспешными. Один из доводов Морено против
марксистской теории социальной революции, в под-
держку тезиса о «социометрической революции» со-
стоит в том, что «экономическая революция в России
не вызвала незамедлительно ожидаемых изменений
в социально-психическом поведении масс» (478,
с. 11). Однако этот аргумент несостоятелен. Разви-
тие общественного сознания, общественной психоло-
гии, проявляющейся в социальном поведении, обла-
дает относительной самостоятельностью. Отражая
процесс изменения общественного бытия, оно меня-
ется не сразу, не мгновенно. Поэтому период социа-
листической культурной революции и связанных с
ней процессов формирования личности нового чело-
века должен быть более продолжительным.
Революция является предпосылкой для социально-
психологических изменений личности. К. Маркс и
Ф. Энгельс рассматривают развитие человека как
«самоизменение» в процессе революционной деятель-
ности. Педагогические задачи, особенно когда речь
идет о перевоспитании масс, самым теснейшим обра-
зом связаны с революционными. «Революция необ-
ходима,— писал Ф. Энгельс, — не только потому, что
никаким иным способом невозможно свергнуть гос-
подствующий класс, но и потому, что свергающий
класс только в революции может сбросить с себя
87
всю старую мерзость и стать способным создать но-
вую основу общества» [1, т. 3, с. 70].
Ликвидация частной собственности на средства
производства и эксплуатации человека человеком,
устранение социальных антагонизмов из жизни
общества создают реальные предпосылки для раскры-
тия и проявления творческих сил и способностей че-
ловека, для того расцвета личности, который Морено
стремится достичь «социометрическим», утопическим
путем.
Концепция «социометрической революции» Море-
но и марксистско-ленинское учение о социальной ре-
волюции принципиально различны и несовместимы.
В данном случае речь идет о двух в корне противо-
положных подходах, разграниченных в свое время
В. И. Лениным: первый — революционный, который
требует прямого и полного разрушения старого
общественно-экономического устройства и его замены
новым, и второй, реформистский, требующий не
разрушать этот старый строй.
Сопоставление марксистско-ленинских положений
о революции со взглядами Морено дает ясное пред-
ставление о сущности принципиальных различий
между ними.
1. Прежде всего речь идет о правильном и непра-
вильном понимании сущности революции.
В марксизме под революцией понимаются корен-
ные, качественные изменения социальных структур
общества в процессе его прогрессивного развития.
«...Революция есть такое преобразование,— пишет
В. И. Ленин,— которое ломает старое в самом основ-
ном и коренном, а не переделывает его осторожно,
медленно, постепенно, стараясь ломать как можно
меньше» [8, т. 44, с. 222]. Она представляет собою
прежде всего общественно-политический переворот,
сложный процесс, который охватывает весь социаль-
ный организм, все сферы общественной жизни, а не
только его социально-психологическую сферу, как
считают сторонники социометрии, специалисты по
«человеческим отношениям», и другие буржуазные
идеологи. Революция предполагает коренные изме-
нения как в собственности на средства производ-
ства, так и в общественно-политической, культурной и
88
социальной жизни. Буржуазные теоретики малых
групп, которые затрагивают вопрос о революции,
воздерживаются от определения своего отношения к
ее общественно-политическим и социально-экономиче-
ским аспектам, считают их несущественными.
Революция отличается от эволюции, т. е. от по-
степенного изменения тех или иных сторон общест-
венной жизни, и от социального реформизма, типич-
ным представителем которого является Морено, хотя
он и выступает с революционными фразами. Пра-
вильность и сила марксистско-ленинского учения о
социальной революции проверены социальной прак-
тикой стран социалистического содружества, в то
время как «мировой социометрический проект»
Морено остается мертвой социальной утопией.
Революции являются не отклонениями от нор-
мального хода общественного развития, а его зако-
номерными этапами, которые подготовлены пред-
шествующим развитием всего общества или отдель-
ных его сторон. Социально-политическая революция
есть естественный результат развития общества, осно-
ванного на частной собственности на средства произ-
водства и классовых антагонизмах.
Важнейшие взаимосвязанные стороны револю-
ционного процесса: его экономическая основа, дви-
жущие силы революции, вопрос о государственной
власти, характере осуществляемых социально-эконо-
мических преобразований — освещаются неправильно
либо вообще не освещаются классово ограниченной
концепцией «социометрической революции», которую
микросоциологи рассматривают как единственную
альтернативу социальной (социалистической) рево-
люции.
Морено ратует за «революционные», «радикаль-
ные» изменения не в главном, основном, а лишь в
психологических отношениях, вторичных по природе,
и притом за изменения, которые осуществляются
именно «медленно, постепенно». Не понимая законо-
мерного характера больших социальных революций,
он трактует их как ненужные и вредные аномалии,
решительно выступает против них. Он настаивает на
миллионах малых («социометрических») социальных
революций (микрореволюций), для предупреждения
89
больших социальных революций он рекомендует при-
менять социометрическую технику.
Буржуазно-реформистская «социометрическая»
концепция революции несостоятельна, ненаучна.
Единственно правильный ответ на вопрос о револю-
циях — «локомотивах истории» дает марксистско-
ленинское учение о социальной революции.
2. Концепции Морено о «социометрической рево-
люции» и «диктатуре сотрудничества», которое есть
не что иное, как «классовое сотрудничество», крайне
противоречивы. Если теоретик одновременно высту-
пает за революцию и за компромисс между класса-
ми, за «классовый мир» и «классовую гармонию»,
это значит, что он не понимает основных положений
науки о революции — кульминационном пункте клас-
совой борьбы между прогрессивными и реакционны-
ми силами, когда общественные антагонизмы разре-
шаются путем свержения отживших свое время сил
и утверждения нового строя. Революции всегда со-
вершаются в результате классовой борьбы в самых
различных формах. Морено, выступая явно и кате-
горически против какой бы то ни было классовой
борьбы пролетариата, фактически тем самым высту-
пает против любой формы истинного социального
переворота.
3. В концепции «социометрической революции»
Морено вопрос о государственной власти практиче-
ски не поставлен. Однако известно, что «переход
государственной власти из рук одного в руки друго-
го класса есть первый, главный, основной признак
революции как в строго научном, так и в прак-
тически-политическом значении этого понятия»
[8, т. 31, с. 133].
Победоносный ход социалистической социальной
революции непременно требует установления рабоче-
крестьянской власти, диктатуры пролетариата и
использования ее силы для подавления сопротивле-
ния свергнутого класса. Без применения такого на-
силия в отношении реакционных элементов свергнутого
класса немыслимо успешное революционное пере-
устройство общества. Вместе с тем, однако, нельзя от-
рицать возможность мирного (без вооруженного вое-
90
стания) пути революции при благоприятных условиях
классовой борьбы.
Социально-экономические преобразования являют-
ся решающим результатом победоносной революции,
установление новой власти вовсе не есть самоцель
революционной борьбы, а лишь главное условие,
важнейшее средство преобразования общественной
жизни. Ибо именно с помощью государственной
власти класс получает возможность окончательно
сломать сопротивление отживших свое время обще-
ственных групп, отменить законы, сохраняющие и
поддерживающие устои старого строя, расчистить
пути развития общественных отношений.
В самой тесной и неразрывной связи с вопросом
о власти стоит вопрос о насилии, на котором в по-
следнее время часто спекулирует ряд буржуазных
идеологов. Марксизм разграничивает два вида наси-
лия: необходимое, полезное и ненужное, вредное.
Еще К. Маркс подчеркивал, что насилие является
крайним выражением политического воздействия —
«акушеркой» или «повивальной бабкой истории» — и
что в критические моменты истории оно, естествен-
но, необходимо и неизбежно. В. И. Ленин, отвечая
на нападки со стороны «желтых социалистов» по
поводу того, что большевики будто бы верят во
«всемогущество насилия», в своей речи «Успехи и
трудности Советской власти» говорил: «Есть условия,
при которых насилие и необходимо и полезно, и
есть условия, при которых насилие не может дать
никаких результатов... В Октябре насилие, сверже-
ние буржуазии Советской властью, удаление старого
правительства, революционное насилие дало блестя-
щий успех» [8, т. 38, с. 43].
В той же речи он говорит по поводу «свободы»,
которую часто противопоставляют «насилию»: «Сло-
во «свобода» — хорошее слово; на каждом шагу
«свобода»: свобода торговать, продавать, прода-
ваться и т. д.» [8, т. 38, с. 64]. Такой свободой хва-
стаются в современном буржуазном обществе.
Насилие, применяемое пролетариатом, не имеет
вечного характера и даже более того — оно не име-
ет перспективы на отдаленное будущее. С победой
91
социализма и коммунизма в мировом масштабе
начнется качественно новый этап истории, «при таком
порядке вещей, когда не будет больше классов и
классового антагонизма, социальные эволюции пере-
станут быть политическими революциями. А до тех
пор накануне каждого всеобщего переустройства
общества последним словом социальной науки всегда
будет: „Битва или смерть; кровавая борьба или не-
бытие. Такова неумолимая постановка вопроса
(Жорж Санд)“» [1, т. 4, с. 185].
4. Морено, рассматривая социальные революции,
не видит существенного, качественного отличия со-
циалистической революции от предшествующих ей
революций. В ней не просто один господствующий
класс сменяет другой, а народ берет власть в свои
руки, ликвидирует частную собственность на сред-
ства производства и эксплуатацию человека челове-
ком, становится хозяином своей собственной судьбы.
Согласно теории социальной революции, разрабо-
танной К. Марксом и Ф. Энгельсом, которые научно
доказали ее историческую неизбежность, охарактери-
зовали движущие силы и определили основные усло-
вия ее победы, социалистическая революция — самая
глубокая социальная революция в истории классово-
го общества — осуществляет переход от капиталисти-
ческой общественно-экономической формации к ком-
мунистической формации. По содержанию она пред-
ставляет собой совокупность коренных, качественных
социально-экономических и политических преобразо-
ваний, которые включают взятие власти рабочим
классом, уничтожение старой государственной маши-
ны, утверждение общественной собственности на
средства производства, создание системы обществен-
ного управления экономическими и социальными
процессами, ликвидацию классовых антагонизмов и
эксплуатации человека человеком, развитие социали-
стической демократии, осуществление культурной
революции.
В эпоху империализма — высшей и последней ста-
дии капитализма—теория социалистической революции
творчески развивается в новых условиях, на основе
обобщения нового опыта В. И. Лениным, кото-
рый исследовал и установил созревание матери-
92
альных предпосылок социализма в недрах монополи-
стического капитализма, закономерность победы со-
циалистической революции в разных странах в
разное время, роль субъективного фактора в револю-
ции, процесс возникновения революционной ситуации,
пути развития мировой революции.
Теперь проблема социальной революции находится
в фокусе идейной борьбы марксистско-ленинских
партий против ревизионизма и мелкобуржуазной
революционности. Представители буржуазного со-
циал-реформизма и правого ревизионизма под пред-
логом изучения новых исторических условий пытают-
ся поставить под сомнение коренные принципы теории
социалистической революции: диктатуру проле-
тариата, уничтожение буржуазной государственной
машины, руководящую роль марксистско-ленинской
партии.
5. Морено отрицает руководящую роль рабочего
класса в современном революционном процессе — эту
роль он отводит интеллигенции. В действительности,
однако, подлинным могильщиком капитализма со
всеми его социальными язвами и злом является про-
летариат. Рабочий класс — самый революционный
класс нашей эпохи. В союзе с другими классами и
общественными группами, объективно заинтересован-
ными в ликвидации власти капитала и утверждении
социализма, он составляет социальную базу для
формирования политических сил, способных совер-
шить социалистическую революцию.
Морено чуждо также и положение о трех рево-
люционных силах нашего времени: мировом социали-
стическом сообществе (вместо социализма он реко-
мендует «социометрическое общество»), революцион-
ном рабочем движении в капиталистических странах
и национально-освободительном движении, которые
составляют в своем развитии единый мировой револю-
ционный процесс, ведущий прямо или опосредованно
к повсеместной замене эксплуататорского общества
социализмом. Социалистическая революция, которой
присущ международный характер, вырастает из про-
тиворечий империализма как мировой системы. Веду-
щую роль в современном революционном процессе
играет мировое социалистическое сообщество.
93
Когда современные реформисты типа Морено го-
ворят и пишут о гуманизации, «социометрической
революции» и других подобных «радикальных» изме-
нениях, они имеют в виду изменение только в
микроструктуре, в психологических (преимущественно
эмоциональных) отношениях и малых группах. Они
отбрасывают подлинную социальную революцию,
потому что она угрожает эгоистическим интересам
класса, исторически осужденного на гибель. Этот
класс использует все свое экономическое и государ-
ственное могущество и свой вековой опыт, чтобы
приспособиться к социальной действительности путем
уступок, реформ, демагогии. Буржуазные идеологи и
ревизионисты, пытаясь подменить классовую борьбу
«классовым сотрудничеством», стараются потопить
революционное сознание в мертвом потоке рефор-
мизма. Но, как нам известно, только социальная ре-
волюция может ликвидйровать социальный антаго-
низм, заменить эксплуататорские отношения между
людьми отношениями братского сотрудничества и то-
варищеской взаимопомощи.
В своих социологических прогнозах будущего
общества Дж. Л. Морено описывает три возможных
его варианта:
— «...человеческое общество, в котором предпочте-
ние к вещам полностью превалирует над предпочте-
нием к людям, общество, в котором угасли все при-
вязанности к людям...»;
— «...человеческое общество, в котором предпочте-
ние к лицам будет полностью доминировать над
предпочтением к вещам; общество, в котором привя-
занность к вещам как таковым угаснет; привязан-
ность будет существовать только к индивидуумам, а
к вещам — только постольку, поскольку они являют-
ся выражением индивидуумов, социальной или лич-
ной панацеей...»;
— «...человеческое общество, в котором предпочте-
ние к лицам и предпочтение к вещам полностью
угаснут; не будет иметь значение, кого вы любите
или то, что вы едите. Все привязанности угаснут,
это панацея буддизма» [196, с. 105—106].
Картина будущего, нарисованная автором, доста-
точно туманна. При этом он воздерживается от
94
определения своей позиции в отношении трех воз-
можных вариантов и проявления своего субъектив-
ного, личного отношения к каждому из них.
Однако, если детально проанализировать все, что
пишет и проповедует Морено, правомерно будет до-
пустить, что он предпочитает второе решение. Его
идеалом является «освобожденное от эксплуатации*
«творчествократичное», «социометрическое» общество,
принципиально отличное от марксистского прогнози-
рования будущего человечества.
Произведения современных микросоциологов де-
монстрируют ряд социальных иллюзий, прежде всего
по поводу «гуманистического» характера социальной
микросреды при капитализме.
Согласно положениям представителей микросо-
циологии, между социальной микро- и макросредой
существует принципиальное различие: в то время как
в сфере первой люди общаются между собой непо-
средственно, второй присущ безличный и отчужден-
ный характер. Отсюда делается вывод о «гуманисти-
ческом» характере и определяющей роли микросреды
в развитии человеческих отношений и всех социаль-
ных отношений вообще. Решающее значение прида-
ется микросреде, малым группам, поднятым до ранга
фактора социальной организованности и поддержания
жизнедеятельности общества в целом. В этой связи
Морено пытается свести макросоциологические проб-
лемы к микросоциологическим фактам [344, с. 81].
Как указывает Б. Д. Парыгин, категория мак-
росреды имеет двоякое значение: с одной стороны,
как глобальная макросреда, она представляет обще-
ство в целом как систему взаимодействующих фор-
маций или конкретную формацию, а с другой сторо-
ны, локально она представлена определенной социаль-
ной организацией (например, производственной, науч-
но-исследовательской или административной и со-
ответственно заводом, НИИ или районным советом)
или социальным институтом как подразделением в
рамках социально-экономической формации [222,
с. 315]. Воздействие социальной среды в широком
смысле слова может быть как опосредованным
конкретной микросредой, так и прямым, непосред-
ственно затрагивающим личность. В самой микро-
95
среде также возможны две формы общения: непо-
средственная, прямая (на первом месте) и опосред-
ствованная, косвенная. Однако во всех случаях
характер данной конкретной микросреды (то есть
малой группы) не является изолированным, а нахо-
дится в зависимости от характера соответствующей
социально-экономической формации. Восприятие ха-
рактера микросреды при капитализме как гумани-
стического и ее роли в жизни всего общества как
определяющей есть чистая социальная иллюзия, ни-
чего общего не имеющая с реальной действитель-
ностью.
В соответствии с неверным представлением о ме-
ханизме социально-психологического общения неверно
интерпретируются и все влияния социальной среды
на человека — как непременно опосредованные пси-
хологической структурой малой группы, которая вы-
полняет роль фильтра, «аккумулятора» всех воздей-
ствий среды на индивида [446, с. 8—9]. В данном
случае налицо абсолютизация роли и значения малой
группы, помимо которой на индивида могут оказы-
вать воздействие традиции, настроения, ценности и
нормы поведения как больших социальных групп,
так и «непреходящие социальные ценности в целом»
[222, с. 255]. Одновременно недооценивается роль
общественной среды в широком смысле слова (эко-
номические, социально-политические и культурные
условия жизни в обществе) и сознательная актив-
ность человеческой личности как фактор, опосред-
ствующий поток внешних влияний (личность не
отражает слепо, механически воздействия действи-
тельности и других людей). В педагогическом отно-
шении напрашивается вывод о переоценке роли и
значения воспитания и недооценке возможностей для
сознательного самоусовершенствования и самовоспи-
тания человека.
Глава четвертая
Структура и динамика отношений в группе
§1. Внешняя и внутренняя («социометрическая»)
организация
В «групповой организации» Морено выделяет две
основные структуры: формальную, видимую, внеш-
нюю и неформальную, незаметную, внутреннюю («ди-
намическую», «социометрическую»), образуемую эмо-
циональными связями, которая «существует под
официальной». При этом он констатирует «противопо-
ложность между формальной и неформальной струк-
турой общности».
В связи с этим Морено сформулировал ряд гипо-
тез, важнейшими из которых являются следующие:
1. В основе каждой формальной, официальной
структуры общности лежит неформальная социоме-
трическая матрица.
2. Социальные конфликты и напряжения усилива-
ются прямо пропорционально психодинамнческому
различию между двумя матрицами, официальным об-
ществом и социометрической матрицей, или микро-
структурой. Из этого «универсального макрозакона»
Морено следует, что чем более внешняя видимая
макроструктура не соответствует микроструктуре,
тем острее конфликты в обществе. Вывод, который
делается, таков: макроструктуру следует привести в
соответствие с микроструктурой, оказывающей «ре-
шающее влияние» на все формы человеческих отно-
шений— экономику, политику, социальную патоло-
гию и другие сферы социального действия.
97
3. Непосредственное общение человека с челове-
ком» «коммуникационная форма», является самой
важной, оказывающей наибольшее влияние формой
общения.
4. Явно непоследовательный характер непосред-
ственных отношений между отдельными индивидами
оказывает значительное влияние на отдаление одного
лица от другого. Он воздействует на их поведение
дома, на рабочем месте и вне его.
5. Активные межличностные отношения в про-
мышленности влияют на производительность [364,
с. 396—398].
Последняя гипотеза, которая представляет инте-
рес как для социальной психологии, так и для пси-
хологии и социологии труда, была выдвинута в связи
с применением социометрии в промышленности. На-
ряду с этим социометрия и предложенные ею гипоте-
зы находят интенсивное применение в области воспи-
тания. В военном деле проводятся исследования со-
циальной структуры групп летчиков, так как «изме-
рения социометрических отношений дают полезный
показатель будущей боеспособности группы» и т. д.
Особого внимания в групповой организации за-
служивают «изолированные структуры» и взаимные
притяжения, от которых зависит сплоченность группы
или общности. «Чем больше число изолированных
структур в групповой организации, тем ниже уровень
ее интеграции, чем больше число взаимных притяже-
ний, тем выше уровень групповой интеграции»,—
подчеркивает Морено [364, с. 138—139]. Однако вслед
за этим он добавляет, что, несмотря на наличие мно-
гих двойных притяжений («парных форм»), сплочен-
ность группы может оказаться под угрозой, если каж-
дая двойка (диада) остается изолированной от дру-
гих двоек. Большое количество взаимных притяжений
является основой гармонии, которая находит выраже-
ние в таких сложных структурах, как цепщ триады
и т. д. С другой стороны, «множество взаимных от-
брасываний и отталкиваемых притяжений способ-
ствует дисгармонии и дезорганизации». Автор описы-
вает различные формы изоляции в жизни групповых
структур: простая или обыкновенная изоляция, при
которой индивид не выбирает и сам не выбран, не
4 Любек Десев
98
отбрасывает и не отброшен как в собственной груп-
пе, так и вне ее во всей общности; изолированная
триада, изолированная двойка и т. д.
Морено в зависимости от направленности выбо-
ров, сделанных исследуемыми лицами, различает три
вида «социометрической групповой организации»:
а) «интровертная организация» — большинство
выборов направлено к лицам, находящимся внутри
собственной группы, меньше выборов относится к ин-
дивидам вне группы (соотношение между первыми и
вторыми выборами примерно 66 : 34);
б) «экстравертная организация» — в противопо-
ложность первой большинство выборов направлено
не внутрь, а вовне, к лицам, находящимся вне соб-
ственной группы, и меньше выборов — к индивидам в
группе (примерное отношение между выборами, на-
правленными внутрь и вовне группы 42 : 78):
в) «уравновешенные организации», при которых
количество выборов между лицами в группе и вне
се, не подчеркивая какой-либо определенной тенден-
ции, примерно одинаково (примерное соотношение вы*
боров, направленных внутрь и вовне группы 63:61).
Задача социометрии состоит в том, чтобы выявить
и оценить причины «эмоциональных течений», кото-
рые создают внутреннюю, социометрическую органи-
зацию групп. Благодаря социометрическим исследо-
ваниям то, что кажется «пустым» и «непроницае-
мым», «вдруг открывается как широкая панорама».
Социометрические методы позволяют обнаружить
разрыв между внешними и глубинными уровнями
групповой структуры. Социометрический тест показы-
вает, что под поверхностной, непосредственно наблю-
даемой структурой любой группы имеется неосязае-
мая, невидимая, неофициальная структура, которая
«живее», «реальнее» и «динамичнее» первой.
Утверждение социометрических методов (социоме-
трического теста, социометрической анкеты и др.)
как средств раскрытия структуры группы является,
несомненно, прогрессивным явлением в современной
экспериментальной социальной психологии. Они не
являются универсальным средством, но без использо-
вания этих методов некоторые задачи социально-пси-
хологического анализа не могли бы быть решены.
99
В своем анализе групповых структур Морено
исходил из того, что между индивидуальным (лич-
ным) и общественным в каждом человеке и в каждой
группе существуют несоответствия или противопо-
ложности. Именно поэтому он считал необходимыми
два различных инструмента — психодраму и социо-
драму. Дифференциацию между психологической и
социальной структурами Морено отмечает во всех
группах — в семейных, рабочих, школьных, в груп-
пах отдыха, официальных и неофициальных. При
этом «влияние нашего социального и культурного
строя,— пишет Морено,— так всеобъемлюще и глубо-
ко, что не существует какой-либо группировки, кото-
рая не была бы в известной степени пропитана кол-
лективностью. В свою очередь не может существовать
группировка, не пропитанная в какой-то степени
спонтанной субъективностью ввиду индивидуального
сопротивления данному социальному устройству»
[196, с. 176].
Подчеркивая непримиримое противоречие между
личным и индивидуальным (биологическим и психо-
логическим) и общественным (социальным) в чело-
веке и в группе, Морено остается верен своему учи-
телю 3. Фрейду. Выводя из этой противоположности
«несоответствие между формальной и неформальной
структурой общности», он фактически продолжает
развивать далее линию неофрейдизма и неопсихо*
анализа.
Установленная Морено в условиях капиталистиче-
ского общества противоположность между личным и
общественным отнюдь не является универсальным
законом для всех человеческих групп и коллективов.
В проведенном нами исследовании подтвердилась
гипотеза о том, что между личным и коллективным
(личной и коллективной мотивацией) у учеников
юношеского возраста болгарских школ 1 не наблюда-
ется существенных в статистическом отношении раз-
личий. Так, например, коэффициенты корреляции
1 Более подробно эти исследования и их результаты рас-
сматриваются в нашей работе «Некоторые социально-психические
особенности школьников юношеского возраста». — «Вопросы пси-
хологии», 1973, № 2, с. 99—104.
4*
103
между личной и коллективистской мотивацией юно-
шей равны 0,64 (в IX классе), 0,65 (в X классе),
0,82 (в XI классе) и 0,70 (для всех учащихся).
Важно отметить, что все коэффициенты имеют поло-
жительный знак, что свидетельствует о прямой зави-
симости между рассмотренными явлениями. Разли-
чия между личным и коллективным, которые все же
наблюдались у девушек и юношей, ставших объектом
исследований, являются несущественными или незна-
чительными в статистическом отношении и возникают
в связи с действием случайных причин. Результаты
исследований в этой области говорят о том, что
границы действия гипотезы, сформулированной
Дж. Л. Морено, гораздо уже, чем он предполагал.
Она может быть отнесена только к условиям капита-
листического общества.
Что же касается «сопротивления против данного
социального устройства», то здесь «цензура» Морено
строга — допускается спонтанный, стихийный про-
тест, но не сознательные, организованные революци-
онные действия, направленные против самих устоев
социального устройства.
Анализируя структуру группы, Морено опирается
на ряд бесспорно правильных мыслей — о наличии
двух «организаций» в структуре группы, значении
Непосредственного общения и взаимодействия как
эффективной формы влияния человека на человека,
существовании различных видов «социометрической
организации», значении межличностных отношений
на производстве (для повышения производительности
труда), в педагогической практике (для повышения
эффективности учебно-воспитательного процесса), в
военном деле и других объектах. Он справедливо от-
мечает и опасность возникновения «критического мо-
мента» в групповой сплоченности, если каждая диада
взаимного притяжения индивидов «останется изоли-
рованной от других диад». Но, несмотря на это, он
считает, что «большое число взаимных притяжений
является почвой для гармонии» в групповой струк-
туре.
Однако в действительности взаимность выборов
не является надежным показателем сплоченности
группы или коллектива. Большое число взаимных
101
выборов может отражать большое число замкнутых
в себе группок, то есть сплоченность такой общности,
которая в действительности разделена на части, ино-
гда враждебно настроенные друг против друга. Для
социалистического коллективизма характерно стрем-
ление не к любой сплоченности, а к сплоченности
коллективистской, основанной на общности трудовой
и общественно полезной деятельности.
Указывая на позитивные моменты положений
Морено о групповой структуре, мы в то же время
имеем достаточные основания не согласиться с тем,
что он является первооткрывателем в данной обла-
сти. Известно, например, что советский педагог
А. С. Макаренко, который работал почти в то же
самое время в колонии имени Максима Горького
(1920—1928) и в коммуне имени Ф. Э. Дзержинско-
го (1927—1935), внес большой вклад в исследование
малых групп и коллективов. Решая те же самые
проблемы, Макаренко подходил к ним, однако, с
принципиально иных позиций. Он различал два типа
отношений — деловые отношения «ответственной за-
висимости» между товарищами в коллективе и дру-
жеские (соседские, приятельские и т. д.) отношения.
Он рекомендовал развивать прежде всего деловые
отношения, которые являются «ведущими» потому,
что, во-первых, они отличаются более высокой сте-
пенью обобщенности и коллективности; во-вторых, с
их формированием и развитием связан весь коллек-
тив, все его члены, их жизнь и судьба и, в-третьих,
на их основе развиваются более прочные дружеские
отношения.
А. С. Макаренко считал объектом воспитания от-
ношения личности к действительности и человеческие
взаимоотношения в самом широком социальном пла-
не. По его мнению, педагог имеет перед собой как
объект воспитания не личность ученика, а «двойной
объект» — личность и общество. Выделить личность,
изолировать ее от отношений «совершенно невозмож-
но, технически невозможно, следовательно, невозмож-
но себе представить эволюцию отдельной личности,
а можно себе представить только эволюцию отноше-
ний». Классик советской педагогики придавал исклю-
чительно большое значение личным взаимоотношениям
102
между своими воспитанниками при организации
коллектива. Но в отличие от Морено он не переоце-
нивал их, не считал «реальнее» других отношений в
групповой структуре и потому не уделял свое внима-
ние исключительно им.
Историческая заслуга А. С. Макаренко в социаль-
ной психологии и педагогике состоит в том, что он
раскрыл социальный генезис характера и осуществил
в своей педагогической практике очень интересный
психолого-педагогический эксперимент — переход от
внешних, объективных взаимоотношений в коллекти-
ве к внутренним, психологическим «характерообразу-
ющим отношениям личности нового человека». Этот
«переход» исследуют оба экспериментатора, Морено
и Макаренко, но с принципиально различных исход-
ных позиций. Поэтому теоретические и практические
направления их движения диаметрально противопо-
ложны.
§ 2. «Социальный атом», социальный статус
и взаимодействие в группе
«Социальный атом» является основным понятием
в социометрической системе. Он означает, согласно
«рабочему определению», данному Морено, «всех ин-
дивидов, которых определенный индивид выбирает, и
тех, которыми он выбран, всех индивидов, которых
он отталкивает и которые отталкивают его, и всех
индивидов, которые не отвечают на его выборы и
отталкивания». Другое определение понятия, которое
дает ему автор: «минимальное единство социометри-
ческой матрицы» [364, с. 447]. «Социальный атом,
так же как физический атом, не имеет видимой
структуры на поверхности социальной жизни,— пи-
шет Морено.— Он должен быть открыт. Социометри-
ческий тест служит для выявления социального ато-
ма» [364, с. 160].
Социальный атом является самым малым соци-
альным единством человеческого общества, но имеет
сложную социальную структуру, которая не всегда
принимается во внимание, и мы, по мнению автора,
«растрачиваем свою жизнь на людей и принципы, ко-
103
торые этого не достойны» [364, с. 176]. Классифика-
ция, описывающая социальный атомный комплекс,
включает четыре типа социальных атомов: жизнен-
ный (L), трудовой (W), сексуальный (S) и культур-
ный (К). Он охватывает (примерно) 65 человек.
Из социальных атомов возникают «комплексные
цепи отношений», которые называются социометриче-
скими сетями или «социометрическими сетчатыми
образованиями». Один социальный атом состоит, как
отмечает Морено, «из бесчисленных телеструктур.
Социальные атомы со своей стороны являются частя-
ми еще больших структур, социометрических сетча-
тых образований, которые связывают или разделяют
большие группы индивидов сообразно их телеотноше-
ниям. Социометрические сетчатые образования явля-
ются частями еще большего единства, социометриче-
ской географии одной общности, а география общно-
сти есть часть самой большой конфигурации, социо-
метрической совокупности человеческого общества»
[364, с. 23]. Формирование социальных традиций и об-
щественного мнения является функцией психологиче-
ских «социометрических сетей».
Люди смертны, социальный атом — бессмертен.
Он может жить и после физической смерти человека.
Специально останавливаясь на вопросе о «соци-
альном атоме», Морено подчеркивает, что «проблему
легко было бы решить, если бы все встречающиеся
лица привлекали друг друга». Но к сожалению, это-
го не происходит. Человек может иметь желание ра-
ботать вместе с другим, однако тот может этого сов-
сем не желать и т. д.
Проблема «социальных эмоций», широко освещен-
ная Морено, занимает, несомненно, большое место в
социальной психологии и имеет важное теоретическое
и практическое значение.
Однако человеческие межличностные (включая и
эмоциональные) отношения не отделены «китайской
стеной» от общественных. «Социальный атом», кото-
рый Морено неправомерно редуцирует до «психоло-
гического» и «автономного», независимого от струк-
туры общества в целом, в действительности прочно
с ним связан. Например, при капитализме, где
господствуют основанные на частной собственности
104
на средства производства антагонистические классо-
вые общественно-политические отношения, возможно-
сти для проявления подлинных человеческих чувств
в отношениях между людьми ничтожны. В буржуаз-
ном обществе, отмечает Энгельс, все отношения прак-
тически подчинены денежно-торгашескому отноше-
нию. Подлинный гуманизм в отношениях человека к
человеку возможен лишь в условиях коммунистиче-
ской формации. Истинно человеческая мораль, стоя-
щая выше классовых противоречий и всяческих вос-
поминаний о них, «станет возможной лишь на такой
ступени развития общества, когда противоположность
классов будет не только преодолена, но и забыта в
жизненной практике» [7, с. 91—92].
С понятием «социальный атом» связана проблема
социального статуса и взаимодействия в группе ’.
Анализируя связь этих явлений, Морено формулирует
следующие гипотезы:
1) Между социометрическим статусом и статусом
взаимодействия (то есть числом слов и жестов, про-
изнесенных во время взаимодействия) существует
тесная связь. Низкий социометрический статус идет
рука об руку с небольшим количеством слов во вза-
имодействии. То же самое относится и к сопровож-
дающим его жестам. Если социометрический статус
данного лица, как, например, директора предприя-
тия, политического, руководителя, главного врача
больницы и т. д. высок, то число его слов и соответ-
ственно жестов будет большим.
2) Инициатива определенного индивида в начале
и в критические моменты его взаимодействия с дру-
гими индивидами возрастает пропорционально его
социометрическому статусу внутри группы.
3) Число принятых решений и сделанных выводов
или заключений в ситуации импровизации больше у
индивида с высоким социометрическим статусом, не-
жели у индивида с низким социометрическим стату-
сом [364, с. 206—207].
Следовательно, между социометрическим статусом
и активностью индивида в группе существует прямая
зависимость. Можно допустить, что активность прак-
1 Подробнее об этом см. работу автора [29, с. 123—126].
105
тического поведения и волевой сферы, продуктив-
ность мышления и речевая активность человека так-
же определенным образом связаны с изменением со-
циально-психологического положения в группе. Пра-
вомерность этого предположения подтверждается мно-
гими нашими наблюдениями.
Для определения статуса взаимодействия анали-
зируются, с одной стороны, «действия и паузы» и,
с другой — количество произнесенных слов. Эти по-
казатели индивидуальной активности и межличност-
ных отношений в группе достаточно объективны и
точны. Однако внутренние механизмы процесса вза-
имодействия Морено объясняет неправильно. Рассма-
тривая социально-психологическую структуру груп-
пы, он пишет, что «каждый член группы движется
инстинктивно (курсив мой.— Л. Д.) в поле социаль-
ных структур» [364, с. 218], где существует возмож-
ность для установления и поддержания равновесия.
Соблюдая те принципы классического фрейдизма,
которые неофрейдисты обыкновенно оставляют нетро-
нутыми, Морено считает, что в основе человеческих
отношений и поведения лежит действие неосознанных
(бессознательных или инстинктивных) побудитель-
ных сил. Игнорирование или недооценка сознатель-
ной социальной мотивации поведения является харак-
терной особенностью западных течений современной
психологии и вслед за ней — социометрии.
§ 3. Половые, возрастные
и расовые характеристики индивида
и отношения в группе
Пол — является фактором, который влияет на
межличностные отношения, но его влияние было
сравнительно слабым в детских и юношеских груп-
пах, которые были объектом исследований Морено.
Этот вывод подтверждается и нашими исследова-
ниями.
В школе, являвшейся объектом исследований Мо-
рено, только 8% всех притяжений в смешанных вось-
мых классах были определены как межполовые (ме-
жду девочками и мальчиками) и 92%—как однопо-
ловые.
106
Подобные результаты были получены и в наших
исследованиях [29, с. 79—80], которые показывают,
что в «переходном» возрасте девочки чаще всего дру-
жат с девочками, а мальчики с мальчиками. Есте-
ственно, что с возрастом у детей растет интерес к
дружбе с товарищами противоположного пола. При
анализе взаимоотношений учащихся в советской и
болгарской средних школах было установлено, что с
переходом из класса в класс ученики все более и
более выделяют отношение к товарищу другого пола
от общего отношения к членам коллектива.
В целом Морено сдержанно оценивает фактор
пола в детских группах, хотя в отдельных случаях
переоценивает его значение для межчеловеческих
отношений.
Что касается возрастного фактора, то установле-
но, что преобладающее большинство детей и подрост-
ков предпочитают общаться со своими сверстниками.
Так, например, в пансионе для девочек в Гудзоне, где
проводил исследование Морено, 96,7% притяжений
между девочками приходилось на один и тот же
возраст (еще точнее—на один и тот же возрастной
период), а в подготовительной школе, где Морено
также проводил исследования, 94,2% притяжений ме-
жду детьми также относились к одному и тому же
возрасту. У девочек тенденции к дружбе со своими
сверстницами выражены менее сильно по сравнению с
мальчиками. Но в целом для обоих полов в период
детства и юношества, когда возрастные особенности
наиболее ярко выражены и дифференцированы и
вместе с тем динамично и интенсивно изменяются,
типично слабое стремление к партнерам другого воз-
раста.
В «Основах социометрии» [364, с. 234, 246,
261—262] описаны и некоторые особенности межлич-
ностных отношений в зависимости от расы, к которой
принадлежат исследуемые лица. Морено применил
социометрический тест при исследовании довольно
большой группы, которая включала 377 белых и 59
девочек-негритянок, с тем чтобы определить отноше-
ния между ними. Он особо изучал поведение 23 негри-
тянок и 34 белых девушек по критерию «совместная
жизнь». Были получены следующие результаты:
107
6 белых девушек и 6 негритянок образовали двой-
ки взаимного притяжения.
Зато 18 двоек были неравными, невзаимными: парт-
нерша выбирает другую, которая ее отвергает либо
встречает безразлично, равнодушно. Эти пары тако-
вы: 5 негритянок выбрали 6 белых девушек, которы-
ми были отвергнуты;
1 негритянка выбрала белую девушку, которая
ответила ей равнодушием, безразличием; 6 белых де-
вушек выбрали 6 негритянок, которые их отвергли;
5 белых девушек выбрали 4 негритянок, которые им
ответили безразличием; 13 негритянок выбрали бе-
лых девушек, которые на эти выборы реагировали
неопределенно;
1 белая девушка выбрала 1 негритянку, которая
на это не реагировала никак.
Социометрический тест (по критерию «совместная
жизнь»), примененный во всей этой общности, пока-
зал, что только 8% белых девушек выбрали негри-
тянок и 36% негритянок — белых девушек. Эти дан-
ные свидетельствуют о том, что симпатии белых де-
вушек к негритянкам в 4,5 раза слабее, нежели не-
гритянок к белым девушкам. Кроме того, неприязнь
белых девушек к негритянкам встречается гораздо
чаще, чем у последних к первым.
Наблюдая жизнь общности в Фогельшау, Морено
заметил, что только 10% членов этой общности нахо-
дятся в тесных личных отношениях с представителя-
ми другой расы. И не случайно он констатирует «изо-
лированное положение негритянских групп». Морено,
однако, не указывает причины такой изоляции, хотя
считает себя противником политики расовой дискри-
минации, проводимой в США и в других капитали-
стических странах. Объясняя социальное поведение
действием «психологических течений», «напряжений»
и неосознанной «спонтанности», он тем самым лиша-
ет себя возможности найти подлинные социальные
истоки расовых проблем.
Делая основное ударение на психологических про-
блемах, он объективно отвлекает внимание людей от
острых политических проблем, классовой борьбы и
социальной революции, направленной на искоренение
глубинных причин как позорного в наши дни расизма,
108
так и всех других социальных зол, от которых все еще
страдают трудящиеся в современном капиталистиче-
ском обществе.
§ 4. Факторы образования, организации
и развития групп
Согласно социометрической теории, главными фак-
торами образования (формирования), организации и
развития группы являются два: «спонтанность» и
«теле».
Понятие «спонтанность», которое очень часто
встречается в социометрии, употребляется обыкновен-
но в идеалистическом смысле для обозначения «само-
произвольного», ничем не обусловленного чувства
человека к человеку. «Спонтанное влечение» являет-
ся главным мотивом объединения людей в группах.
«Социометрия основана,— пишет Морено,— на прин-
ципе спонтанности и дает возможность выражения
даже для самого крайнего индивидуализма» [196,
с. 211].
Спонтанность—главное качество людей (соглас-
но Морено), она соответствует «жизненному порыву»
Бергсона.
Доктрина спонтанности и творческой силы являет-
ся краеугольным камнем социометрий. «Она создала
основу, — подчеркивает автор, — экспериментальной
методологии, которая может быть применена ко всем
социальным наукам. Социометрическая ревизия науч-
ных методов состоит в превращении объектов иссле-
дования в участвующих и оценивающих актеров»
[364, с. XXIII]. Именно в таком качестве последние
в состоянии проявлять спонтанность в эксперимен-
тальной ситуации. Для создания подобных ситуаций,
благоприятствующих проявлению спонтанности, в
Вене еще во время пребывания там Дж. Л. Морено
(1923) был открыт Импровизационный театр, или
театр для импровизаций, который представлял, по
словам его создателя, первый из семи основных эта-
пов социометрического движения. Следующими эта-
пами были применение группового метода при
классификации (1932), психологическая организация
109
групп в общности (1933) и четыре работы, примыка-
ющие к работе «Кто выживет?»: «Тренировка спон-
танности» (1935), «Успехи социометрической техни-
ки» (1931), «Социометрия в отношении к другим со-
циальным наукам» (1937) и «Социометрическая ста-
тистика социальных конфигураций» (1938).
Апологетически относясь к буржуазной «демокра-
тии», Морено пропагандирует мысль о том, что в Аме-
рике, государстве «всеобщего благоденствия», малые
группы располагают большей свободой действий, не-
жели во Франции, Германии или Советской России,
что религиозные и культурные идеологии, как-то: мар-
ксизм, католицизм и национализм — препятствуют и
тормозят рост и выражение «спонтанности малых
групп». И поскольку различные идеологии препят-
ствуют спонтанности как источнику социального раз-
вития, то отсюда логически следует вывод о необхо-
димости «деидеологизации».
Идеологическая сфера, однако, не терпит вакуума.
Постоянно предоставляя психологии преимущество
перед идеологией, чувствам, эмоциям и спонтанно-
сти — перед идеями и рациональными принципами,
Морено фактически защищает определенную идеоло-
гию— идеологию стихийности и иррационализма.
Понятие «спонтанность», одно из основных в со-
циометрии, определено не совсем ясно. «Спонтан-
ность,— пишет Морено в его «Толковом словаре со-
циометрических терминов» [364, с. 445—449, 448],—
есть изменяющаяся степень измеренных реакций в си-
туации с изменяющейся степенью нового, необыкно-
венного... Спонтанность выражается через два факто-
ра: измеренное действие в новой ситуации». Сравни-
вая «спонтанность» и «творческую силу», автор
«Основ социометрии» называет первую «эрцкатализа-
тором» !, который, метафорически выражаясь, выпол-
няет производительную, «отцовскую» функцию, а вто-
рую—«эрцсубстанцией» с материнской функцией.
Задача, которую Морено ставит перед представите-
ми социометрии, состоит в том, чтобы исследовать с
1 Термин «эрцкатализатор» составлен из двух слов: «эрц»
(нем. das Erz)—руда и катализатор — вещество, которое уско-
ряет или замедляет химическую реакцию, не изменяясь само.
110
помощью тестов всю общность и после этого органи-
зовывать ее заново в соответствии с результатами
теста. Но самым лучшим социометрическим экспери-
ментом был бы такой, который давал бы людям воз-
можность «свободного», ничем не ограниченного вы-
бора (людей, вещей, предметов и т. д.) как выраже-
ния человеческой спонтанности.
Но где находятся источники человеческой спон-
танности? Откуда она возникает? На этот вопрос
Морено ответить не может. Он ограничивается лишь
рассуждениями о том, что вся спонтанность преврати-
лась в творческую силу только у бога. Таким обра-
зом, одна из основных категорий социометрии полу-
чает иррационально-мистическое обоснование.
Спонтанности, хотя она и находит свое место в
человеческом поведении и в межличностных отноше-
ниях, совершенно недостаточно для организации и
сплочения людей в группы и общности, способные
решать важные и ответственные социально-политиче-
ские задачи. Необходимость сознательной организа-
ции понимают даже идеологи «новых левых». В од-
ном из своих последних заявлений Герберт Маркузе
следующим образом ответил на вопрос: «Можно ли
эффективно работать с обычными организационными
формами или необходимо найти совершенно новые
пути?»: «Действенная организация —это одна из ос-
новных задач левых сегодня. Только со спонтанно-
стью дело не пойдет, никогда не шло. Новая органи-
зация должна координировать и результативно орга-
низовывать спонтанность, не изолируясь от нее. Это
должно означать: организация или формы организа-
ции, которые децентрализованы в широком масштабе
и которые имеют здоровые корни в местных и обла-
стных единицах» L
Выступая за «координированную» и «организо-
ванную» спонтанность, Г. Маркузе вместе с тем явля-
ется сторонником «непосредственной демократии» и
«децентрализации», которые, по его мнению, предо-
ставляют большие возможности для развития и про-
1 Н. Marcuse. FGr Einheitsfront der Linken. Gesprach mit
Rolf Gossner und Paul Hasse in Freiburg. — «Neues Forum», Wien,
1972, Heft November, S. 22,
Ill
явления спонтанности и стихийности. Таким образом,
он формально декларирует необходимость действен’
ной, сознательной организации, которую, однако, ли-
шает реальных предпосылок для существования в
больших социальных масштабах.
Согласно Морено, важнейшим фактором формиро-
вания группы является фактор «теле» Выводится да-
же специальная формула сплоченности группы (С)
как функция от «теле» (T):C = f(T).
В социометрическом смысле «теле» означает «чув-
ства вдали». Это «двойное чувство», «двойное сопри-
косновение», контакт в противоположность односто-
роннему «проникновению», интуиции. Оно представ-
ляет собою «сплав», который связывает или «спаи-
вает» группу. «Любая линия, которая связывает два
лица, представляет одно социальное единство чувств,
теле»,— пишет Морено [364, с. 122]. Как отмечает
автор, отдельные «теле» не дифференцированы, но,
как только они начинают взаимодействовать в груп-
повой структуре, проявляются индивидуальные раз-
личия.
«Теле» (соответственно «телеотношение») являет-
ся самым простым, самым обыкновенным, самым
элементарным единством чувств одного индивида к
другому. В психологической области оно рассматри-
вается как «субстанция», исходящая от одного инди-
вида и направленная к другим индивидам и объек-
там; на социометрическом уровне—как межличност-
ная или, точнее, «социометрическая структура», а не
только как односторонняя «субстанция».
«Теле» есть элементарное отношение как между
различными индивидами, так и между индивидами и
предметами. Оно постепенно развивается у человека
от врожденного стремления к межчеловеческим отно-
шениям. «Телепроцесс есть объективная система
межчеловеческих отношений» [364, с. 356].
Однонаправленные, односторонние чувства не име-
ют смысла в социометрии, потому что все межлич-
ностные чувства являются двусторонними или
1 От греческого tele, что означает «вдаль», «проекция вне»,
а в сложных словах выражает отношение к дальности или рас-
стоянию.
112
многосторонними, поэтому они должны быть допол-
нены, как подчеркивает Морено, хотя бы потенциаль-
но. Взаимный характер стеле» Морено доказывал с по-
мощью социометрического теста восприятия. Между
двумя людьми может существовать «потенциальное
теле». Оно остается в бездействии до тех пор, пока
они не встретятся или не проявят своих взаимных
чувств и идей с помощью таких каналов, как, напри-
мер, «сетчатые образования».
В «телепроцессе» проявляются различные виды
«теле». Важнейшими из них являются следующие:
обыкновенное, «простое теле», при котором налицо
взаимные положительные выборы между двумя инди-
видами; согласованное (совпадающее) и несогласо-
ванное (несовпадающее) «теле» — в зависимости от
того, соответствуют или не соответствуют друг другу
притяжения как по критерию, так и по их силе «те-
леотношение» и одностороннее «теле», каковым явля-
ется «вживание», или «проникновение», «интуиция».
«Телепроцесс основан на «вживании» (проникнове-
нии, интуиции. — Л. Д.) действующего субъекта в соб-
ственную роль или роль его партнера» [364, с. 170],
Морено объявляет «теле» «всеобъемлющим прин-
ципом». Это понятие «удовлетворяет методические по-
требности психолога, психиатра и социолога». «Я его
определяю,— пишет автор «Основ социометрии»,—
как объективный социальный процесс», в котором, од-
нако, могут существовать патологические и психоло-
гические отклонения, в которых не выражена взаим-
ность процессов или имеются даже признаки разложе-
ния и распадения социальных отношений. «Геле», на-
против, несет в себе увеличивающееся взаимодействие
между членами группы и большую вероятность пре-
обладания взаимных выборов [364, с. 174]. «Теле»
само по себе не имеет «социального существования, —
отмечает автор,— оно есть абстракция и должно тол-
коваться как процесс в социальном атоме. Подобно
электричеству, оно познается по его действиям и
классифицируется согласно его социальному распро-
странению и его социальным эффектам» [364, с. 180].
Морено считает, что вне человеческого организма
существует особая сфера, «сфера между организма-
113
ми», которая характеризует человеческие отношения
и в которой господствуют определенные законы раз-
вития, «закономерность форм». Эта сфера человече-
ских отношений между индивидами оказывает «по-
стоянное действие на близкие и далекие группы».
«Социальные импульсы могут быть связаны не
только с индивидуальными организмами, но и исхо-
дить в основном из взаимоотношений между инди-
видами» [ 364, с. 178]. В этой связи Морено утверж-
дает, что происходит постепенное ослабление той
связи между психическим и социальным, которая
была сильнее на более низких ступенях развития
общества.
«Спонтанность» и фактор «теле» сходны в том,
что они несут в себе неосознанные эмоциональные
отношения, чувства или «социальные эмоции». Этой
категории психических явлений Морено придает ис-
ключительно большое значение в общественной жиз-
ни людей.
«Каждый индивид живет в системе, которая замк-
нута эмоциональной силой растяжения (расширения,
распространения. — Л. Д.) и психосоциального нати-
ска населения. Вариации натиска оказывают влия-
ние на социальную ситуацию индивида особенно
в годы развития... Социальные институты, которые
мы создали, — пишет автор, — для защиты инди-
вида и обеспечения его нормального развития,—
семья, трудовые и воспитательные организации — не
являются пределами социального раскрытия. Силы
притяжения и отталкивания выходят за эти границы
и создают взаимодействие социальных и эмоциональ-
ных тенденций».
При этом тенденция к развертыванию, изменени-
ям и обмену «социальными эмоциями является более
первоначальной и часто более сильной, нежели соци-
альные институты, которые человек организовал для
защиты от недисциплинированных порывов своей
полной неожиданностей природы» [364, с. 179—180].
«Материальная» структура фактора «теле» неясна
для Морено, который предполагает, что она имеет
отношение к структуре генов и половому влечению.
В то же время возможно, по его мнению, что изучение
телепсихологии даст нам ключ к лучшему пони-
114
манию оккультных явлений, таких, как ясновидение
и телепатия [196, с. 199]. Интерпретация «теле» как
«абстракции», отражающей неосознанное и ничем не
обусловленное, недетерминированное эмоциональное
отношение, «существующее между человеческими ор-
ганизмами» и даже независимо от них, теоретиче-
ски несостоятельна. Известно, что отношение предпо-
лагает наличие трех элементов: субъекта, объекта и
соответствующей связи между ними. Вне и незави-
симо от предметов и явлений материальной действи-
тельности оно вообще невозможно. Как подчеркивает
видный советский психолог В. Н. Мясищев, оно суще-
ствует либо между чем-то и чем-то как соотношение
между объектами или как отношение кого-то к чему-
то: организма к предмету, человека-субъекта к
объекту или, наконец, как взаимоотношения между
субъектами-людьми. Изучать отношение человеческой
личности к действительности — это значит в первую
очередь изучать человека во взаимоотношениях с
другими людьми [199, с. 159].
Морено рассматривает «телепроцесс» как «объек-
тивную» систему межчеловеческих отношений, в ко-
торой, однако, отсутствуют объекты, а есть только
мистическая связь между ними. За объективное,
следовательно, выдается то, что фактически субъек-
тивно, в то время как подлинно объективное (объек-
ты и люди) игнорируется или остается на заднем
плане.
Вывод о том, что человеческие отношения и
поведение основываются на неосознаваемой, бессозна-
тельной «спонтанности», Морено делает по аналогии
с поведением животных, например птиц, которых «со-
циальный инстинкт» побуждает к перелетам группа-
ми. Автор пришел к заключению, что то же самое
происходит и с людьми, когда дети, например, игра-
ют по трое или по четверо и один из них верхово-
дит [364, с. 220].
Дж. Л. Морено не исследует социальные корни
индивидуально-групповой спонтанности, хотя он сам
отмечает различия в ее проявлении, например, между
белыми и неграми, обусловленные прежде всего дис-
криминацией и расовым неравенством в США [364,
с. 135, 221]. В связи с вопросом об организации
115
групп он ставит проблему «контрастирующих расо-
вых и национальных элементов» внутри нее; в кол-
лективах он отмечал «противоположные расовые, на-
циональные и культурные качества характера», кото-
рые могут привести к значительным противоречиям.
Однако эта тема не получила у Морено того разви-
тия, которого она заслуживает.
Таким образом, согласно Морено, группа образу-
ется (формируется), а затем и преобразуется на ос-
нове эмоциональных отношений между ее членами и
их корректировки в той степени, в какой возможно
их «корректировать». Развитие же группы связывает-
ся со все более полной реализацией заложенной в
людях от рождения спонтанности и превращения ее
в творческую силу.
Однако сам Морено вынужден признать, что про-
цессы объединения индивидов и образования соци-
альных групп не являются «исключительно эмоцио-
нальными по характеру». Характерные эмоциональ-
ные черты являются только частью, хотя и важной,
всего социального процесса. Категории «чувство» и
«состояние» не отражают полностью содержания от-
ношения, которое предполагает, помимо внутреннего
процесса, также внешние, объективные социальные
отношения к другому лицу. Полная социометрическая
процедура должна проходить несколько этапов и
включать анализ мотивов выборов не только эмоцио-
нального, но и интеллектуального или ценностно-нор-
мативного характера.
Концепция «спонтанности» и «теле» как главных
факторов образования, формирования, организации
(сплочения) и развития группы принадлежит к инде-
терминистским, антинаучным концепциям. Распростра-
нением такого рода концепций обеспокоены даже за-
падные ученые; например, А. Грюнбаум (США), пре-
зидент Международной ассоциации философии науки,
подвергает резкой критике современные ненаучные
концепции индетерминизма. «Некоторые из индетер-
министов, не приравнивающих детерминизм фатализ-
му, не могут, однако, заметить того,— пишет он,— что
законы психологии не вынуждают нас делать что-ли-
бо и желать вопреки нашей воле. Эти законы только
формулируют то, что на самом деле мы делаем или
116
желаем при определенных условиях». Ставя проблему
ответственности и детерминации, профессор Питт-
сбургского университета А. Грюнбаум подчеркивает,
что вопрос состоит не в том, детерминировано ли по-
ведение, а в том, какими факторами оно детермини-
ровано [138, с. 66 и 73].
Сторонники социометрической теории, которые при-
дают большое значение бессознательным факторам в
процессе формирования малых групп и считают внут-
реннее «теле» и спонтанность единственными силами
объединения людей в группы, не могут, однако, отри-
цать действия сознательных факторов для рациональ-
ного объединения в группы, для сознательного конт-
роля над творческой силой и спонтанностью.
Бесспорно, две категории факторов — социальные
и психологические — обладают различной относи-
тельной силой в зависимости от возраста людей,
особенностей их характера, временного психического
состояния, образования, подготовки, опыта, куль-
туры, воспитания и т. д. Но во всех случаях психоло-
гические факторы по природе своей вторичны по от-
ношению к общественному бытию, социальным усло-
виям жизни и воспитания.
В образовании, организации и развитии человече-
ских групп, несомненно, участвуют и психологиче-
ские, в том числе эмоциональные, факторы. Однако,
для того чтобы их действие было правильно понято,
необходимо рассматривать их не «автономно», а
непременно в сложном социальном контексте, в ко-
торый они органически включены и в котором могут
быть открыты их существенные детерминанты.
§ 5. Групповая динамика
В современной социальной психологии понятие
«групповая динамика» относится к развитию и изме-
нению человеческих отношений в группе, изменений,
которые наступают в результате действующих в груп-
пе сил. Выражение «групповая динамика» обыкно-
венно используется для обозначения этих сил, дей-
ствующих в группах. Исследование групповой ди-
намики предполагает изучение этих сил: что приво-
117
дит к их возникновению, под влиянием каких усло-
вий они модифицируются, каковы последствия их
«игры» и т. д.
Развитие групповой динамики как направления
в теории малых групп и «социальной технологии»
связано прежде всего с именем видного социального
психолога, переселившегося из Германии в Америку,
К. Левина. В 1945 г. он основал Исследовательский
центр по групповой динамике с тем, чтобы посред-
ством лабораторного научного эксперимента изучать
группы и поведение в них. Цель состояла в том,
чтобы содействовать развитию социальной науки,
«все более широко используемой социальным управ-
лением». В дальнейшем проблемы групповой ди-
намики разрабатывают Д. Картрайт, А. Зандер,
Д. Мартиндейл, М. Бэрн, У. Бенине, Э. Шейн,
Д. Бэрлу, Ф. Стил, Ф. Слаттер и др.
Важным фактором групповой динамики является
личность руководителя в группе и стиль руководства.
Еще классическими экспериментами К. Левина,
Р. Липпита и Р. Уайта относительно последствий
различных стилей руководства было установлено,
что одна и та же группа детей проявляет разную
степень агрессивности при различных стилях ру-
ководства, когда же индивид или группа индивидов
переходит из одной группы в другую, уровень их
агрессивности меняется в соответствии с атмосферой
новой группы. Специалисты по групповой динамике,
основываясь на подобных фактах, приходят к заклю-
чению, что решение проблемы изменения поведения
требует исследования механизмов влияния группы
на ее членов. Вместе с тем отмечалось, что на это
изменение, которое с психологической точки зрения
означает прежде всего изменение мотивов поведения,
действуют еще такие факторы, как средства массовой
информации, пропаганда, воспитание и т. д.
В свое время К. Левин провел серию эксперимен-
тов с целью найти метод изменения поведения груп-
пы и установил, что им может быть метод группового
решения, когда группа принимает решение об
изменении поведения ее членов. С введением в ситуа-
цию «групповых сил» достигается «новый уровень
влияния» [193, с. 155, 157, 158].
118
Традиционные представления о методах повыше-
ния производительности труда связывались с от-
дельным индивидом — подбором подходящего для
данной работы человека, упрощением его работы, соз-
данием у него соответствующих навыков и мотива-
ций посредством экономических механизмов и т. д<
Однако все эти условия могут быть налицо, а произ-
водительность далеко отстает от ее потенциальных
возможностей. Индивидуалистическое представление
о факторах производительности не учитывает многих
важных аспектов. Необходимо, чтобы человек рабо-
тал в сотрудничестве со своими коллегами — наем-
ными рабочими, которые вместе образуют неформаль-
ные группы. При этом необходимо принимать во вни-
мание его эмоциональную и социальную жизнь, по-
требности в социальном взаимодействии, участии и
приеме в устойчивую группу. Эксперименты свиде-
тельствуют о том, что производительность рабочих
групп может быть намного увеличена с помощью
таких методов организации труда и надзора, кото-
рые предоставляют рабочим группам больше от-
ветственности и инициативы, дают им возможность
участвовать в принятии важных решений и делают
устойчивые группы на предприятиях сосновой удо-
влетворения социальных потребностей индивидов»
(Л. Коч и Д. Френч). Д. Картрайт убежден, что бу-
дущие исследования явятся подтверждением того, что
«люди, работающие в таких условиях, станут более
зрелыми и творческими индивидами дома, в жизни
общности и как граждане».
В Исследовательном центре по групповой дина-
мике проводились специальные исследования эффек-
тивности обучения руководителей (Р. Липпитт.) Для
этой цели были подобраны лица, которые до «тре-
нировок» не различались по уровню активности. На
протяжении шести месяцев их «тренировали» двумя
различными способами: в одной группе они обуча-
лись изолированно друг от друга, в другой — как
члены спаянной «команды». После окончания семе-
стра (полгода) лица, обучаемые изолированно, пока-
зали незначительное повышение активности по срав-
нению с теми, кто «тренировался» в «командах».
Д. Картрайт на основе многочисленных данных
119
конкретных социально-психологических исследований
сформулировал некоторые общие положения о влия-
нии группы на поведение людей. Он считает, что
поведение, отношения, убеждения и ценности инди-
вида имеют корни в группе, к которой он принадле-
жит. Насколько агрессивен или способен к сотрудни-
честву данный человек, какова степень его самоува-
жения и уверенности в себе, насколько энергична и
продуктивна его работа, к чему он стремится, во что
верит, что для него является истиной и добром, кого
он любит или ненавидит, какие у него убеждения и
предрассудки — все эти характеристики в высшей
степени детерминированы принадлежностью его к
данной группе. Перечисленные характеристики явля-
ются в действительности свойствами группы и вза-
имоотношений между людьми. Изменяются ли по-
следние или противостоят изменениям, в значитель-
ной степени зависит от характера группы. Попытки
изменить людей должны основываться на учете ди-
намики группы.
Д. Картрайт, исследуя, как именно группы всту-
пают в процесс изменения, пришел к выводу, что
здесь существуют по крайней мере три различных
подхода.
Согласно первому, группа трактуется как источ-
ник влияния на ее членов. Усилия по изменению по-
ведения людей могут быть подкреплены или, наобо-
рот, блокированы влиянием членов группы. Для кон-
структивного использования этого влияния группа
должна использоваться как среда для изменений.
Согласно второму подходу, группа сама стано-
вится объектом изменений. Для изменения поведе-
ния индивидов может оказаться необходимым изме-
нение стандартов группы, стиля ее руководства, ее
эмоциональной атмосферы и расслоения на подгруп-
пы. Несмотря на то что целью может быть измене-
ние поведения индивидов, объектом изменения ста-
новится группа.
В соответствии с третьим подходом считается, что
значительные изменения в поведении могут быть
осуществлены только через организованные усилия
групп как агентов изменений. Любая группа будет
более или менее эффективна в своей деятельности в
120
зависимости от способа ее организации, удовлетво-
рения, которая она дает своим членам, степени
ясности ее целей и множества других свойств
группы.
Д. Картрайт отмечает, что эффективная «социаль-
ная техника» изменений предполагает понимание за-
конов групп, рассматриваемых в рамках этих подхо-
дов. В дальнейшем автор обращается только к двум
первым аспектам проблемы: группа как среда изме-
нений и как объект изменений. По поводу группы
как среды изменений он формулирует следующие
принципы:
1) если группу необходимо использовать как сре-
ду для изменений, то люди, которых необходимо
изменить, и те, которые оказывают влияние на их
изменение, должны обладать сильным чувством при-
надлежности к одной и той же группе;
2) чем привлекательнее группа для ее членов, тем
сильнее влияние, которое она может оказать на них
(этот принцип подробно раскрывается в работах
Л. Фестингера и его сотрудников);
3) при попытках изменить установки, ценности
или поведение, чем больше общего эти установки и
т. д. имеют с основой привлечения в группу, тем
больше будет влияние, которое группа может ока-
зать на них;
4) чем выше престиж данного члена группы в гла-
зах других членов, тем сильнее его влияние. (Работы
Н. Полански, Р. Липпитт и др.);
5) те усилия по изменению индивидов или частей
группы, которые, будь они успешны, привели бы к
отклонению от норм группы, вызывают большое со-
противление.
Соблюдение этих пяти принципов обеспечивает
осуществление «эффективной тренировки или тера-
пии в группе». Вместе с тем они указывают на
трудности в процессе изменения людей и на сопро-
тивление индивида переменам, противоположным
групповому давлению и ожиданиям, экспектациям.
Для достижения больших изменений в поведении
людей необходимо рассматривать в качестве объекта
изменений группу. Относительно группы как объекта
изменений сформулированы следующие принципы:
121
6) сильное групповое давление можно установить,
создав общее у всех членов группы мнение о необ-
ходимости изменений и таким образом источник дав-
ления перенести в самую группу (А. Мерроу и
Д. Френч хорошо иллюстрируют этот принцип);
7) все члены группы должны получить информа-
цию о необходимости перемен, планов и последствий
изменений (Т. Ньюком);
8) изменения в одной части группы вызывают на-
пряжение в ее других частях, которое может быть
уменьшено только «элиминированием» изменения или
осуществлением соответствующего приспособления.
Эти восемь принципов представляют некоторые
основные положения, явившиеся результатом иссле-
дований групповой динамики
Д. Картрайт допускает, что в процессе непрерыв-
ного изучения произойдет пересмотр и изменение
этих формулировок. «Эти принципы должны быть
модифицированы и улучшены с течением времени»,—
пишет он. Вместе с тем «они могут служить ориен-
тирами в наших попытках развивать научнообосно-
ванную технику социального управления» [493,
с. 164].
Многим групповая динамика известна только как
«социальная техника», созданная в последние годы,
которую следует использовать в группах. Д. Карт-
райт в работе «Некоторые применения теории груп-
повой динамики» [493, с. 153—165]1 2 стремится по-
казать, что групповая динамика есть нечто большее,
нежели «набор приспособлений», и имеет претензии
быть как «техникой», так и «наукой».
Концепция групповой динамики действительно
выявила важные моменты функционирования малых
групп. К. Левин, создатель «теории поля», внес ре-
альный вклад в психологию не только благодаря
тщательному экспериментальному изучению мотива-
ции поведения, но и исследованиям социально-психо-
логических процессов. Он первым разграничил и
1 Более подробно о них см.: [493, с. 160—164].
2 Указанная работа Д. Картрайта является обобщением ре-
зультатов многочисленных исследований американских социаль-
ных психологов.
122
описал известные типы руководителей группы в за-
висимости от стиля руководства: авторитарный, де-
мократический и анархический и указал на их зна-
чение для динамики человеческих взаимоотношений.
Специалисты по групповой динамике ратуют за пре-
одоление «робинзонад» в социологии, за рассмотре-
ние человека не изолированно, а в связи и во взаи-
модействии с другими людьми. Однако, стремясь
преодолеть индивидуалистическое представление о
человеке, они не выходят за рамки анализа «груп-
повых сил». И хотя они поднимаются до нового уров-
ня анализа, при котором учитывается действие груп-
повой детерминации на поведение людей и утверж-
дается необихевиористская формула S—>А —>R, они
не получают последовательного и полного представ-
ления о глубоких причинах и социально-экономиче-
ских предпосылках динамики и изменений в группо-
вой и индивидуальной жизни. Важнейшими положи-
тельными моментами теории групповой динамики
являются следующие: а) ставятся реальные пробле-
мы диагностицирования и изучения, учета и управ-
ления межличностными отношениями в группе, имея
в виду повышение производительности труда, эффек-
тивную организацию социальной жизни и форми-
рование определенных качеств личности; б) обра-
щается необходимое внимание на «эмоциональную
и социальную жизнь в группах», особенно на нефор-
мальные структуры, понимание которых является од-
ной из научных предпосылок правильной организа-
ции трудового процесса, общественной и личной
жизни людей; в) убедительно аргументируется роль
группы как первостепенного фактора социализации
личности; г) осознается значение социальной потреб-
ности человека в общении, которая используется для
действенного влияния на членов группы (в условиях
капиталистической действительности — для воздей-
ствия и воспитания в духе буржуазной морали);
д) описываются и обосновываются принципы и ме-
тоды, которые могут успешно использоваться в прак-
тике социального управления и воспитания.
Особый интерес представляет тщательное иссле-
дование межличностных отношений в группе и их
динамики (У. Бенис, Э. Шейн, Д. Берлу, Ф, Стил
123
и др.), от чего зависит изменение места, позиции,
положения, социального статуса и других характе*
ристик индивида в группе. Эти исследования амери*
канских социальных психологов подтверждают от*
крытые еще в 30-е годы А. С. Макаренко закономер*
ности социального генезиса характера как перехода
от объективных, внешних, деловых взаимоотношений
к субъективным, внутренним, психологическим отно*
шениям личности. Но в то время, как классик совет*
ской педагогики рассматривает динамику взаимоот*
ношений в коллективе в связи и во взаимодействии
с общественными отношениями — его система воспи*
тания является органичным элементом советского
социалистического общества и воспитания,— теоре-
тики «групповой динамики» ограничивают группо*
вые и личностные изменения рамками «микрокосмо*
са» (Ф. Слаттер). Они трактуют первичную группу
как «самый сильный фактор, нормирующий поведение
человека» (Дж. Браун), и приходят к заключению,
что для изменения поведения индивидов следует
влиять не на отдельных людей, а на группу, не
разбивать группы, а подчинять их воле руководи-
теля, лидера. По их мнению, силы, направленные
на изменение человеческих отношений и личности,
следует искать исключительно в группе. Однако
группа при этом исследуется скорее как объект
изменений, чем как субъект изменений— роль лич-
ности как субъекта изменений и самовоспитания как
фактора развития способностей, характера недооце-
нивается. Группа предстает как среда для изменений,
хотя в действительности это лишь микросреда, дейст-
вие которой зависит от действия макросреды. Необ-
ходимо отметить и тот важный факт, что знание пси-
хологии малой группы и теории динамики взаимоот-
ношений в ней является «инструментом» (не только
«техническим», но и «научным»), который в условиях
капитализма может объективно служить повышению
эффективности социального управления, защите ин-
тересов господствующего класса и воспитания в духе
буржуазной морали.
Специалисты по групповой динамике игнорируют
то обстоятельство, что жизнь в малых группах орга-
нически связана с жизнью общества в целом и что
124
межличностные и межгрупповые отношения людей
в конечном итоге детерминированы определенными
социально-историческими — экономическими, полити-
ческими и культурными — условиями. Малые группы
являются частью больших социальных групп, классов,
и поведение их членов определяется прежде всего
их экономическим положением в обществе, их отно-
шением к средствам производства.
Все это позволяет сделать вывод, что основные
теоретические положения теории групповой динамики
заслуживают серьезной критики, в то время как тех-
ника и методы исследования в этой области пред-
ставляют интерес и могут быть творчески использо-
ваны.
Групповая динамика наряду с системой «челове-
ческих отношений», социометрией или микросоцио-
логией, психоаналитическими и неопсихойналитиче-
скими концепциями является одним из главных
направлений в современной западной социальной пси-
хологии малых групп со всей присущей ей методоло-
гической ограниченностью.
Глава пятая
Группа и коллектив
Выше нами был рассмотрен ряд основных вопро-
сов психологии малых групп в целом и «социометри-
ческой науки» в особенности, а также связанных
с ними социальных иллюзий.
Для того чтобы дать более полную и четкую со-
циально-психологическую характеристику группы
в вместе с тем более полно осветить рассмотренные
иллюзии, целесообразно сопоставить категории
«группа» и «коллектив», что предполагает раскрытие
содержания понятий «коллектив» и «коллективизм»
(понятие «малая группа» было уже раскрыто в гла-
ве первой, § 3).
§ I. Концепция малых групп и учение
о коллективе
Более полувека буржуазные социологи, психологи
и педагоги развивают и «совершенствуют» концеп-
цию малых групп. Наиболее известными специали-
стами по «человеческим отношениям» и «малым
группам» являются американские ученые Э. Мэйо,
Дж. Морено, Ч. Кули, Дж. Хомане и многие другие,
которые не только собрали и описали огромный
фактический материал, но и сделали обобщения от-
носительно функций, структуры и динамики малой
126
группы; статуса и авторитета индивида в ней; рас-
пределения ролей между ее членами; общения и спо-
собов коммуникационных связей; восприятия парт-
нера и лидера в группе; стилей руководства; социаль-
ного контроля и межличностных отношений [196, 288,
564, 397, 420, 431, 446, 452, 474, 475, 478, 493, 495,
496, 501, 502, 504 и др.].
Западным исследователям принадлежат бесспор-
ные заслуги в развитии этой области социальной
психологии. Их вклад в этом направлении заклю-
чается в: а) методических и технических достиже-
ниях, которые могут успешно использоваться для
изучения психологии малых групп (например, социо-
метрические методы как эффективное средство рас-
крытия структуры группы (коллектива) и положения
в ней (в нем) каждого индивида); б) интересных
идеях и положениях, описывающих некоторые связи
между социально-психологическими явлениями в ма-
лых группах. Эти «чисто научные результаты», как
правильно подчеркивает советский психолог Е. С. Кузь-
мин, могут быть восприняты нашей социальной психо-
логией [171, с. 62].
Однако, как было показано в предыдущих главах,
буржуазные социальные психологи неправомерно
преувеличивают роль малых групп в жизни общест-
ва и стремятся подменить «малыми» или «психоло-
гическими» группами и отношениями в них (и ме-
жду ними) все другие социальные объединения и от-
ношения, в том числе классы и классовую борьбу-
Они трактуют поведение человеческого индивида как
поведение, которое обусловлено главным образом
нормами основной для него малой группы. Группу же
рассматривают как нечто автономное, оторванное и не-
зависимое от общества, от социальных и классовых
интересов. При этом они не пытаются отыскать истин-
ные причины, детерминирующие психологию группы,
а только констатируют поведение, отношение и т. д.
В глубоком социальном смысле буржуазная кон-
цепция малых групп противоположна коммунистиче-
скому учению о коллективе. Согласно представле-
ниям ряда западных ученых (сторонников социомет-
рии и микросоциологии, неопсихоаналитиков и др.),
малая группа (микрогруппа) есть основная клетка
127
общества и должна быть рекомендована как наибо-
лее адекватная форма не только для воспитания,
«психологической защиты» и «психотерапии», но
и для любой другой сферы социальной жизни.
Провозглашая малую группу основной социаль-
ной клеткой общества, буржуазные ученые стремят-
ся сделать теорию малой группы альтернативой
марксистской концепции общества. Они пытаются
с помощью понятий, характеризующих феномен «ма-
лая группа» — взаимодействие, групповое решение,
групповые нормы, человеческие отношения, межгруп-
повое поведение, ролевые требования, статус лич-
ности и т. д., — объяснять деятельность и поведение
людей, игнорируя влияние широких, независимых
от их сознания процессов экономического и полити-
ческого характера. Сквозь призму этих понятий они
рассматривают структуру общества, механизмы
взаимодействия индивида и общества, причины и пу-
ти общественного развития. В результате всего этого
социальные отношения людей сводятся к межлично-
стным отношениям, природа общественных отношений
отождествляется с субъективными факторами — же-
ланиями, стремлениями людей, волей руководителей
и т. д., фетишизируются личностные отношения из-
бирательного характера. Усилия буржуазных социо-
логов, психологов и педагогов, помимо выполнения
этой теоретико-идеологической задачи, преследуют
и практические цели. Они направлены на отыскание
путей сглаживания классовых противоречий, которые
неизбежно возникают в капиталистическом обществе,
посредством смягчения атмосферы в микрогруппах,
«улучшения» отношений между рабочими и работо-
дателями, повышения производительности труда,
эффективности обучения и т. д.
Хотя изучение малых групп в западной социоло-
гии имеет ряд сильных сторон в методике исследова-
ния, концепция «малой группы» в целом не может
быть принята нашей социальной психологией. Эта
концепция построена на ложных методологических
и общетеоретических основаниях. В этих последних
преобладают традиционные направления современ-
ной буржуазной социальной психологии: доктрина
«человеческих отношений», социометрии и микросо-
128
циологии, фрейдизма и неофрейдизма, бихевиоризма
и необихевиоризма. Общественные явления объяс-
няются психологически, что приводит к психологиза-
ции социальной жизни, сводимой даже к биологиче-
ским процессам [409, с. 35; 122, с. 28, 31, 32].
По признанию американского психолога Т. Ши-
бутани, буржуазные исследователи ежедневно откры-
вают новые факты, однако у них нет общей теории,
способной научно их объяснить в рамках единой со-
циально-психологической концепции.
Такой единой теорией может быть только науч-
ная теория коллектива и коллективизма. Но она и
не может быть создана буржуазной социальной пси-
хологией. Подлинно научная социально-психологиче-
ская концепция коллектива и коллективизма воз-
можна только на марксистско-ленинских методологи-
ческих основах. Только с этих позиций может быть
правильно понята и психология малых групп.
Марксистско-ленинская педагогика и психология
давно и успешно разрабатывают теорию коллек-
тива и коллективизма. Создание такой теории с пол-
ным правом считается заслугой советских ученых
Н. К. Крупской (1869—1939), Е. А. Аркина (1873 —
1948), А. В. Луначарского (1875—1933), С. Т. Шац-
кого (1878—1934), А. II Пинкевича (1883—1939),
П. П. Блонского (1884—1941), А. С. Макаренко
(1888—1939), М. М. Пистрака (1888—1940),
В. А. Сухомлинского (1918—1970), которые вместе
с тем осветили многие вопросы психологии малой
группы L
Создание марксистско-ленинского учения о кол-
лективе теснейшим образом связано с именем совет-
ского педагога-новатора А. С. Макаренко, который
разработал систему коммунистического воспитания
в коллективе и через коллектив, успешно решил ряд
социально-психологических вопросов о сущности
1 Социальные проблемы группы и коллектива, связанные с
повышением роли субъективного фактора в развитии общества,
с расширением границ социального управления, в настоящее
время приобретают особую актуальность в СССР и других стра-
нах социалистического содружества [212, с. 51]. Не случайно
быстро растет интерес к ним, и круг специалистов в этой об-
ласти непрерывно расширяется.
129
и структуре коллектива, этапах и закономерностях
его формирования, факторах создания и сплочения,
отношений, стиля и тона в коллективе, перспективах
его развития. При этом он исходил из марксистских
положений о том, что подлинный коллектив является
социальным объединением, основанным на коммуни-
стических принципах. В буржуазном обществе, как
подчеркивают К. Маркс и Ф. Энгельс в «Немецкой
идеологии», «образуются только «суррогат коллек-
тивности»: «мнимая коллективность, в которую
объединялись до сих пор индивиды, всегда противопо-
ставляла себя им как нечто самостоятельное; а так
как она была объединением одного класса против дру-
гого, то для подчиненного класса она представляла
собой не только совершенно иллюзорную коллектив-
ность, но и новые оковы» [1, т. 3, с. 75].
Истинно человеческий коллектив, освобожденный
от неравенства и эксплуатации, впервые в истории
зарождается в советском обществе, которое по ха-
рактеру человеческих взаимоотношений является
«не только более высоким, но и более сложным и
более утонченным, нежели старое общество»
(А. С. Макаренко).
Учение о воспитании в коллективе и через кол-
лектив глубоко пронизано принципами подлинно
революционного, социалистического гуманизма. Кол-
лектив есть «главнейшая форма воспитательной ра-
боты», единственная естественная среда («лаборато-
рия») формирования личности нового человека-кол-
лективиста, чье всестороннее развитие представляет
главную цель коммунистического воспитания. «До-
стойной нашей эпохи и нашей революции организа-
ционной задачей может быть только создание мето-
да, который, будучи общим и единым, в то же время
дает возможность каждой отдельной личности раз-
вивать свои особенности, сохранять свою индиви-
дуальность»,— подчеркивал А. С. Макаренко [189,
с. 39, 227].
Коллектив отнюдь не обезличивает человека, как
утверждают многие буржуазные идеологи, а являет-
ся лишь инструментом, средством формирования лич-
ности. Цель коммунистического воспитания— все-
стороннее развитие личности, обладающей духовным
5 Любек Десео
130
богатством, моральной чистотой, физическим и эстети-
ческим совершенством.
Именно социализм, как подчеркивает английский
философ-коммунист Джон Льюис, позволяет до
конца развить богатство индивидуального характера
личности. Структура общества, основанного на част-
ной собственности на средства производства и раз-
деленного на антагонистические классы, враждебна
расцвету личности. Человек, природа которого, по
существу, социальна, находит и развивает себя как
личность именно в коллективе, в обществе. Дж. Лью-
ис, противопоставляя социалистический коллективизм
буржуазному индивидуализму, выступает вместе
с тем и против буржуазного этатизма, поглощения
человека буржуазным государством. В современном
буржуазном обществе, где моральный упадок разру-
шающе действует на человеческую цивилизацию
и отдельную личность, чрезвычайно важно пропаган-
дировать основные принципы социализма и пока-
зать, что личность будет спасена посредством спра-
ведливой и коллективистской формы общества, а не
путем бегства от общественных оков [187, с. 64, 71,
77].
А. С. Макаренко, ставя вопрос «что такое кол-
лектив?», отвечает, что это не просто сумма лично-
стей, «группа взаимодействующих индивидуумов», а
«целеустремленный комплекс личностей, организован-
ных, обладающих органами коллектива» [189, с. 318].
В коллективе всегда рождается нечто новое, живое,
органично присущее только ему, социалистическое
в принципе.
Анализируя свой опыт, А. С. Макаренко пришел
к глубокому убеждению, подтвержденному затем
практикой, что «непосредственного перехода от це-
лого коллектива к личности нет, а есть только пере-
ход через посредство первичного коллектива, спе-
циально организованного в педагогических целях».
Первичным коллективом (старая педагогическая
теория предлагала название «контактный» коллек-
тив) он называет такой коллектив, «в котором от-
дельные его члены оказываются в постоянном дело-
вом, дружеском, бытовом и идеологическом объеди-
нении» [189, с. 271].
131
Первичный коллектив, называемый иногда микро*
коллективом, является численно минимальной, да-
лее неделимой составной частью общего коллектива.
Члены этого малочисленного коллектива связаны
повседневной деятельностью и постоянным общением
между собой.
А. С. Макаренко на протяжении своей многолет-
ней практики организатора и руководителя коллекти-
вов в колонии имени Максима Горького и в коммуне
имени Ф. Э. Дзержинского проявлял большую забо-
ту о первичном коллективе — отряде. При этом вни-
мание его было сосредоточено на двух аспектах. От-
ряд, во-первых, должен быть всегда целостным, не
распадаться на группки («коллективчики»), и, во-вто-
рых, он должен быть органическим членом всего
коллектива коммуны, колонии. «Если эти две задачи
разрешены, то разрешены все вопросы воспитания»
[189, с. 352]. Коллектив является живым социальным
организмом в здоровом человеческом обществе. Он
имеет органы, в нем существуют полномочия, ответ-
ственность, соотношение частей, взаимозависимость;
если отсутствует все это, то нет коллектива, а есть
просто толпа или сборище.
А. С. Макаренко рассматривает коллектив как
часть советского общества в эпоху строительства со-
циализма, классовой борьбы и перехода к бесклас-
совому обществу. В этом смысле концепция коллек-
тива в корне противоположна концепции «автоно-
мии» группы (см. гл. третью, § 4).
Система воспитания А. С. Макаренко правомерно
трактуется как органическая часть советского социа-
листического общества и воспитания. Рассматривая
вопрос о сущности педагогического наследия Мака-
ренко и применимости его учения о воспитании в ка-
питалистических общественных отношениях, Н. Ча-
кыров справедливо замечает: «Не может быть
подлинного макаренковского воспитательного коллек-
тива вне организованной работы по созданию нового
общества, в котором отсутствует частная собствен-
ность на средства производства»1. Подчеркнуть
1 Н. Ч а к ъ р о в А. С. Макаренко и основните възпитателни
проблеми на нашею време. Критично осветление на буржуазии
интерпретации за съветския педагог. С., 1973, с. 129.
5*
132
правильность этого положения необходимо, потому что
б сфере западного «педагогического мышления»,
а иногда и у нас пропагандируется идея о том, что
воспитание в коллективе и через коллектив можно
осуществлять и в капиталистическом обществе, не
формируя при этом коллективистов с социалистиче-
скими и коммунистическими убеждениями. Приво-
дятся примеры хорошо огранизованных и сплоченных
школьных классов с соответствующими товари-
щескими отношениями между учащимися, «коллек-
тивов» в религиозных организациях, монастырях
и т. д. Однако с полной определенностью можно ска-
зать, что нельзя ожидать хороших результатов в вос-
питании от «функционирования коллектива, органи-
зованного внутри по модели колонии или коммуны
Макаренко, но не действующего в направлении зако-
номерного развития общества к социализму и комму-
низму» \
Основными качествами социалистического кол-
лектива, который является социальной средой для
формирования и развития социалистической лично-
сти, являются следующие:
а) коллектив объединяет людей, не только име-
ющих общую цель и общий труд, но и общую орга-
низацию труда;
б) коллектив есть часть социалистического обще-
ства, органически связанная со всеми другими кол-
лективами;
в) для достижения цели коллектива, отстаивания
его долга и чести в коллективе существуют органы
управления и координации, уполномоченные прежде
всего представлять интересы коллектива и общества;
г) социалистический коллектив базируется на
принципиальной позиции международного единства
трудового человечества. Все перечисленные свойства
коллектива имеют смысл, только если в его деятель-
ности присутствует пафос исторической борьбы, пере-
живаемой обществом, подчеркивал Макаренко.
В этом пафосе должны объединяться все остальные
качества коллектива.
1 Н. Ч а к ъ р о в. А. С. Макаренко и основните възпитателни
проблеми на нашего време. Критично осветление на буржуазии
интерпретации за съветския педагог. С., 1973, с. 130.
133
Во многих высказываниях, речах и статьях
Н. К. Крупской рассматриваются вопросы коллектив
ваи коллективизма, правда, скорее в социально-педа-
гогическом, нежели в психологическом плане. Заслу-
живают внимания указанные ею элементы коллекти-
вистского воспитания: 1) создание возможностей для
совместных переживаний; 2) сплочение, близкое зна-
комство друг с другом, с домашней и школьной об-
становкой других, помощь товарищам; 3) интересная
совместная учеба, экскурсии, стенгазеты, совместно
изданные сборники, дневники и т. д.; 4) сочетание
индивидуального труда с коллективным, создание
навыков индивидуального и коллективного труда,
правильная координация труда, учет сделанного,
взаимный контроль, сотрудничество во всех областях
экономической жизни; 5) внутренняя добровольная
дисциплина; 6) общественная работа, применение
приобретенных знаний и навыков в коллективной
работе для общей пользы.
Психологические механизмы коллективного воз-
действия на личность, широко освещенные в педаго-
гических работах А. С. Макаренко, являются специ-
фическими, не сводятся только к индивидуальному
или массовому воздействию, хотя коллективное со-
держит в себе и массовое и индивидуальное,
Л. И. Новиковой установлено три типа отношений,
объединяющих людей в коллектив, в значительной
степени характеризующих механизмы его воздейст-
вия на личность: а) отношение взаимной зависимости,
взаимного контроля, взаимной ответственности, воз-
никающие и объединяющие людей в процессе самой
разнообразной совместной деятельности — трудовой,
учебной, игровой; б) эмоциональные межличностные
отношения, формирующиеся между членами коллек-
тива в процессе совместной деятельности и их обще-
ния; в) межличностные отношения с избирательным
характером, строящиеся на основе взаимной симпа-
тии, взаимного влечения и общих интересов отдель-
ных лиц.
Вместе с тем Л. И. Новикова подчеркивает, что
связи и отношения, объединяющие членов коллекти-
ва, совсем не стабильны. Они возникают, прерывают-
ся или видоизменяются. При этом их динамика свя-
134
зана не столько с процессом сплочения коллектива,
сколько с его повседневным функционированием сего
повседневной жизнью. Развитие коллектива никогда
не протекает плавно, гладко. В этом процессе почти
во всех коллективах наблюдаются подъемы и «спады*
[212, с. 60]. Основными показателями образования
коллектива и развития в нем личности считаются:
взаимная доброжелательность, чувство товарищества
и дружбы, возможность свободного обмена мнениями,
чуткость во взаимоотношениях, умение вовремя и
тактично прийти на помощь товарищу, не проявляя
назойливости и излишнего любопытства к его пере-
живаниям, заинтересованность коллектива в каждом
его члене, исключая какую бы то ни было дискрими-
нацию людей различных рас и национальностей ит. д.
[212, с. 61].
Н. К. Крупская, А. С. Макаренко и многие совре-
менные советские педагоги подчеркивают огромную
воспитательную роль социалистического трудового
коллектива — группы людей, объединенных обще-
ственно полезной деятельностью прежде всего в со-
циалистическом производстве. «Личные отношения
здесь приобретают характер товарищеских, а в тра-
дициях поведения реализуются нормы коммунистиче-
ской нравственности. Возрастает роль сознательной
дисциплины, поддерживаемой общественным мне-
нием, традициями. В таком коллективе развивается
самоуправление, т. е. обеспечивается участие членов
в управлении общественными делами; важнейшим
средством движения к общим успехам становится
социалистическое соревнование. Поскольку каждый
трудовой коллектив тысячами нитей связан со всем
советским народом, строящим новое общество под
руководством Коммунистической партии, организа-
ция жизни коллектива неразрывно связывается с идей-
но-нравственным убеждением в духе марксистско-
ленинского мировоззрения. В результате коллектив
становится главным и основным воспитателем лично-
сти» [164, с. 18]. В философской литературе социали-
стический коллектив рассматривается как социальная
общность, возникшая в результате объединения сво-
бодных равноправных людей, отличающаяся неанта-
135
гонистическим характером своих внутренних противо-
речий, общественно полезными целями совместной
деятельности, сочетанием личных, групповых и обще-
ственных интересов, глубокой общностью основных
социально-психологических характеристик, воспита-
тельной функцией.
Социалистическое общество в целом может рас-
сматриваться как своеобразный коллектив, как со-
циальное единство людей, вдохновленных единой
целью — построением коммунизма, прямо или кос-
венно участвующих в реализации этой цели, опира-
ющихся в своей жизни и деятельности на единые для
всех моральные нормы, сформулированные в кодексе
строителя коммунизма, ориентирующихся на опре-
деленные ценности в сфере материальной и духов-
ной жизни [212, с. 53—54].
В настоящее время учение А. С. Макаренко1
продолжает разрабатываться в многочисленных кон-
кретных социальных исследованиях, проводимых в
социалистических странах.
В последнее время в Болгарии также усиливается
интерес к психологическим, социологическим и педа-
гогическим вопросам группы и коллектива, особенно
в связи с осуществлением научной организации тру-
да, учебно-воспитательного процесса и социального
управления. Прежде всего следует отметить социаль-
но-психологический анализ школьных, преимуществен-
но первичных ученических коллективов в начальных
(П. Пеловский), средних (М. Андреев, С. Чернев,
В. Маркова и др.) и старших классах (М. Белова,
Л. Десев и др.), в том числе и социально-психологи-
ческую характеристику малолетних преступников
в коллективе (С. Стаменов) и спортивных коллек-
тивов (Ю. Мутафова, Л. Панайотова). Непрерывно
растет число работ, в которых ставятся и освещают-
ся социально-психологические проблемы коллектива
(Д. Иосифов, Г. Иолов, Ф. Генов, П. Василев и др.),
в особенности трудового коллектива (3. Иванова,
И. Косев, Илия Манев), равно как и психолого-пе-
1 Не ставя задачу писать исторический очерк об учении
А. С. Макаренко о коллективе и коллективизме, мы здесь оста-
новились на основных его идеях, которые непосредственно свя-
заны с темой настоящего исследования.
136
дагогические проблемы коллектива и коммунистиче-
ского воспитания (Г. Пирев, К. Русев и др.). Особым
вниманием пользуются такие вопросы, как коллектив
и личность при социализме (Василка Вылкова), кол-
лективизм (Г. Цонков), структура научного коллек-
тива (И. Наумов), социальное развитие трудового
коллектива (П. Томов) и его роль в формировании
личности (А. Петков), критика в коллективе (В. Ви-
чев) и т. д.
* *
*
Буржуазная концепция «малых групп», «социо-
метрическая наука» Дж. Л. Морено и коммунистиче-
ское учение о коллективе и коллективизме (в осо-
бенности педагогическая система А. С. Макаренко,
развитая и обогащенная в новейших разработках и
конкретных экспериментальных исследованиях груп-
пы и коллектива) коренным образом отличаются друг
от друга в идейно-теоретическом отношении. В идео-
логическом плане, как мы постараемся более под-
робно показать ниже, чрезвычайно важно противо-
поставление двух основных категорий — «группы»
и «коллектива», которые в ряде других аспектов
(психологических, педагогических и пр.) имеют об-
щие признаки.
§ 2. Характерные черты первичного
коллектива
На основе анализа социально-психологической
и педагогической литературы по этому вопросу и дан-
ных практических наблюдений можно принять сле-
дующее определение коллектива: социалистический
коллектив — это основная ячейка или «единица» со-
циалистического общества, система человеческих
индивидов, объединенных единой общественно зна-
чимой целью и деятельностью, направленной на ре-
ализацию коммунистического идеала всестороннего
развития и совершенствования человеческой лично-
сти. Закономерными этапами в развитии коллектива,
согласно А. С. Макаренко, являются следующие: пер-
вый этап характеризуется установлением порядка,
137
правил поведения посредством требований со сторо-
ны руководителя коллектива, предъявляемых доста-
точно твердо, последовательно и «бескомпромиссно»;
на втором этапе требования к коллективу осуще-
ствляются от имени актива, это означает, что ру-
ководство деятельностью коллектива опосредуется и
возглавляется активом; на третьем этапе уже весь
коллектив предъявляет требования к каждой лич-
ности, возникает общий опыт и единое мнение в
оценке социальных явлений и фактов, создаются
и утверждаются традиции, навыки и привычки кол-
лективной жизни, интерес к общей работе, готов-
ность к совместным действиям, товарищеские и вме-
сте с тем взыскательные взаимоотношения; четвер-
тый этап, представляющий продолжение третьего,
характеризуется тем, что каждый член коллектива
благодаря постоянному усвоению коллективного
опыта сам предъявляет себе требования обществен-
ного порядка, сохранение нравственных норм кол-
лектива становится его личной потребностью, про-
цесс воспитания перерастает в процесс самовоспи-
тания.
Отношения и взаимоотношения в коллективе бы-
вают деловыми (отношения ответственной взаимо-
зависимости) и личными (близкими, дружескими
и т. д.). Исследования Я. Коломинского показывают,
что чем выше уровень развития коллектива, тем бо-
лее гармонично сочетаются в нем деловые и личные
отношения между людьми [157, с. 212—223]. Основ-
ным способом достижения подобного соответствия
является такая организация жизни и деятельности
людей в коллективе, при которой формируются и
деловые, и личные отношения между ними [158,
с. 110].
По своему объективному характеру коллективы
могут быть долгодействующими, с устойчивой эконо-
мической основой, и кратковременными, созданными
для решения в определенный срок конкретных задач.
С воспитательной точки зрения важно, чтобы первич-
ный коллектив был устойчивым по своему составу
продолжительное время, так как это является реша-
ющей предпосылкой для успеха процесса воспита-
ния. Б. Д. Парыгин подчеркивает актуальность
138
проблемы гомфотерного, т. е. хорошо подобранного,
сбитого, сработавшегося коллектива, антитезой кото-
рому является непрочный коллектив, подверженный
частым психическим напряжениям и конфликтам,
возникающим между его членами в процессе обще-
ния [222, с. 340—341].
Молодой или взрослый человек является членом
одновременно нескольких коллективов — семейного,
трудового, учебного, спортивного, самодеятельного
и пр. Влияние, оказываемое обществом на личность,
опосредуется характером первичных коллективов
и взаимоотношениями между ними, в которые орга-
нически включен индивид. Следовательно, проблема
воспитания в коллективе и через коллектив является
прежде всего социально-психологической проблемой
совместимости, согласованности и координации в де-
ятельности различных коллективов, в которых чело-
век живет, учится, трудится. В условиях нашей жиз-
ни и воспитания практическое решение этой про-
блемы достаточно трудно. А. С. Макаренко призна-
вал, что он, вероятно, работал в лучших усло-
виях, имея «коллектив, который не только учился
в школе, но и жил здесь же и работал на заводе
здесь же. Все всегда были вместе» [189, с. 351].
С психологически-педагогической точки зрения су-
щественным являлось то обстоятельство, чтобы все
находились в равных социальных условиях жизни
и воспитания. Социальное равенство — важная пред-
посылка развития моральных чувств коллективизма
и социалистического гуманизма.
Равноправие между членами коллектива является
важнейшей особенностью коллектива вообще и пер-
вичного коллектива в частности. Не случайно
Т. Е. Конникова включает этот признак в определе-
ние, которое она дает понятию «коллектив». Коллек-
тивом она называет группу, которая имеет «единые
общественно ценные цели, для достижений которых
члены данной группы организуют совместную дея-
тельность и вступают в определенные отношения
взаимной зависимости и взаимной ответственности
при безусловном равенстве всех членов (курсив
мой.— Л. Д.) в правах и обязанностях перед коллек-
тивом. Коллектив организует свои органы и тесно
139
связан общностью целей и организации с другими
коллективами* («Педагогика*. Курс лекций под общ.
ред. Г. И. Щукиной, Е. Я. Гол анта, К. Д. Радиной.
М„ 1966, с. 351).
Воспитательная функция коллектива — одна из
основных его функций. Однако она часто недооцени-
вается, а иногда даже игнорируется в нашей соци-
альной практике. В некоторых случаях к коллективу
подходят ограниченно, принимая во внимание
лишь экономические его функции, не рассматривая
его как важный фактор воспитания и формирования
личности нового человека. Но «если вчера мы допу-
скали недооценку этой проблемы, то теперь мы долж-
ны этот недостаток устранить», указывает Тодор
Живков [14, с. 2]. Нередко воспитательные возмож-
ности коллектива ограничиваются только сферой
«массового» воздействия. «Мы научились использо-
вать коллектив как инструмент массового воспита-
ния,— пишет Л. И. Новикова.— Но мы еще недоста-
точно используем его как инструмент индивидуаль-
ного развития* [233, с. 14].
Основными характерными чертами первичного
коллектива являются следующие:
1) Контактность (от лат. contactus — «соприкос-
новение», связь) — постоянное прямое и непосред-
ственное общение (когда отмечается преимущест-
венно прямой, «физический контакт» между членами
коллектива, но в этом случае не отрицается возмож-
ность и косвенного, опосредованного общения между
ними), которое чаще всего осуществляется посред-
ством коммуникативной функции речи, не исключая
также экспрессивные формы общения — мимику,
жестикуляцию, интонации голоса и пр. Воспита-
тельная функция коллектива связана прежде всего с
этой его особенностью.
2) Контагиозность (от лат. contagiosus — «зара-
зительный»)— взаимовлияние, способность к «взаи-
мозаражению». Коллектив представляет собой дина-
мическую живую систему, в которой происходит об-
мен информацией между ее отдельными элементами,
индивидами, передаются желания и стремления,
переживания, состояния и чувства, мысли и воля,
140
осуществляются процессы внушения и подражания
сознательного и бессознательного. В коллективе
создаются суггестивные1 связи, не всегда осознавае-
мые субъектом общения. Суггестивные процессы в кол-
лективе могут существенно облегчить сознательную
деятельность его руководителя, направленную на ре-
шение определенных задач. Контагиозность предста-
вляет собой важную особенность коллектива, ибо
имеет силу фактора формирования мотивации пове-
дения. Советский психолог Б. Ф. Поршнев с полным
основанием рассматривает контагиозность и негати-
визм как два элемента социальной психологии, спо-
собные формировать мотивацию поведения. По
словам Б. Г. Ананьева, общение, труд и познание яв-
ляются основными факторами формирования челове-
ческой личности.
3) Этика и эстетика коллектива.
Внутренняя природа коллектива характеризуется
товарищеским сотрудничеством и взаимопомощью
при решении конкретных задач социалистического
и коммунистического строительства. Деятельность
членов первичного или «контактного» коллектива
осуществляется на основе принципов добровольно-
сти, активности, равенства, единства и демократич-
ности. Высшим органом любого первичного коллек-
тива выступает общее собрание — основная форма
создания мнения коллектива. Регулятором общест-
венной жизни в коллективе являются не столько
правовые нормы и законы, сколько нравственные
нормы и правила, традиции, обычаи, привычки, чув-
ства.
Нормы коллектива обязательны для всех его чле-
нов. В зависимости от их регулирующей функции они
делятся на три основные группы: нормы, которые спо-
собствуют внедрению коммунистических начал в
повседневные трудовые и другие отношения между чле-
нами коллектива; нормы, которые обеспечивают все-
стороннее и гармоничное развитие членов коллек-
1 Suggestio (лат.) — внушение, влияние на мышление, эмо*
циональные и волевые процессы людей; в более узком смысле
слова — преднамеренный вызов определенных ощущений, мыслей,
чувств и действий у другого или у самого себя (самовнушение,
аутосуггестия).
141
тива; нормы, направленные на поддержание правил
социалистического общежития и регулирование по-
ведения членов коллектива на работе и в быту.
И нормы данного коллектива, и моральные нормы
всего общества опираются на общественный долг. Но,
несмотря на наличие общего между ними, нормы пер-
вичного коллектива имеют некоторые специфические
особенности. Во-первых, в «контактном» коллекти-
ве общественный долг становится конкретным, по-
скольку именно на нем базируются права и обязан-
ности членов коллектива; во-вторых, моральные нор-
мы создаются постепенно на основе соответствующих
нравственных взглядов, идей, принципов и убежде-
ний, в то время как нормы в коллективе формиру-
ются оперативно и организованно в соответствии
с целями и задачами, стоящими перед членами дан-
ного коллектива; в-третьих, в первичных коллективах
общественное мнение действует оперативнее, когда
возникает в этом потребность, чем в сфере мо-
ральных отношений в-четвертых, правила коллек-
тива распространяются на членов данного коллек-
тива, в то время как моральные нормы действуют в
сфере всего общества. Помимо различий между ука-
занными видами социальных норм, существуют так-
же различия и между нормами коллектива и общест-
венных организаций [279, с. 40, 42, 43], что, однако,
не входит в рамки нашего рассмотрения.
Моральные отношения в коллективе основываются
на принципах равноправия и уважения между чле-
нами коллектива, с одной стороны, и требовательно-
сти к ним — с другой. А. С. Макаренко определил
сущность своего педагогического опыта в краткой
формуле: «Как можно больше требования к челове-
ку и как можно больше уважения к нему» [189,
с. 255]. По степени требовательности в коллективе
можно судить о сознательности его членов. Чем
1 Г. Иолов, указывая на большую роль традиции и общест-
венного мнения как на специфическую черту коллектива, отме-
чает, что в коллективе они всегда имеют большое социальное
значение. В случайной совокупности людей и в условиях группы
можно поступать вопреки идеям и положениям, исходящим от
общественного мнения. В коллективе же общественное мнение
выступает как регулятор поведения (Г Иолов. Критичните
ситуации и масовата психика. С., 1973, с. 98).
142
лучше организован коллектив» тем выше в нем требо-
вательность. В подлинном коллективе нравственные
отношения по своему характеру являются коммуни-
стическими, коллективистскими отношениями. До-
статочно стабильный состав коллектива позволяет
входящим в него индивидам взаимно узнать друг
друга, создать определенные представления друг
о друге, оценить то, что они делают, и сформировать
взаимные требования и ожидания.
Эстетика коллектива бывает внутренней — все-
сторонняя, богатая идейная жизнь, мажорный тон
и коммунистический стиль человеческих отношений —
и внешней — подтянутость, порядок, аккуратность,
привычка к культурному поведению и т. д.
4) Социально-психологическая интеграция кол-
лектива. Эта черта выражается в единой обществен-
ной целенаправленности деятельности и согласован-
ности действий в коллективе, в общих устремлениях
и усилиях, единстве личных, коллективных и общест-
венных интересов и единстве руководства коллекти-
вом. Коллектив, с одной стороны, есть психологиче-
ское объединение, основанное на общих действиях
и переживаниях, коллективных чувствах и воле, ин-
тересах и стремлениях, мыслях и привычках, а с
другой — социальное, являясь основной социальной
ячейкой, «единицей» общества.
Коллектив — это объединение не только психоло-
гическое, но и экономическое, идейно-политическое,
возникающее с целью решения определенных трудо-
вых, учебных, воспитательных, спортивных и других
задач. Он есть «контактная совокупность, основан-
ная на социалистическом принципе объединения»
[189, с. 105].
Задачи воспитания, которые призван решать кол-
лектив, определяют его как связующее звено между
личностью (личными интересами, индивидуальным
развитием и совершенствованием человека) и обще-
ством (общественными интересами создания матери-
ально-технической базы коммунизма, коммунистиче-
ских общественных отношений и формирования но-
вого человека).
С интеграцией связана и сплоченность коллекти-
ва как его основное социально-психологическое свой-
143
ство. Она выражается в организованном, обусло-
вленном единством целей взаимодействии, тесных
товарищеских взаимоотношениях между членами
коллектива, в ответственном отношении и доверии
друг к другу, готовности к взаимопомощи.
Единство, гармоничное сочетание личных, коллек-
тивных и общественных интересов представляет со-
бой надежный критерий для определения коллек-
тива.
5) Коллектив является относительно устойчивым
социально-психологическим образованием с ярко вы-
раженными перспективными линиями развития —
близкими, средними и далекими [189, с. 180—188].
В отличие от самых разнообразных видов групп,
которые могут поддерживаться короткое время об-
щими целями, коллектив живет сравнительно долго
и отличается более стабильной структурой и нормами
поведения.
§ 3. Группа и коллектив
В буржуазной социологии, психологии и педаго-
гике фетишизируются психологические аспекты че-
ловеческих отношений, в результате чего понятие
«коллектив», как правило, подменяется понятием
«группа». Коллектив отождествляется с группой,
и его изучение сводится к исследованию психоло-
гии малых групп (семья, соседи, родственники, ком-
пании друзей, школьный класс, общественный клуб
и т. д.). Вместе с тем ряд буржуазных идеологов
(микросоциологи во главе с Морено, неопсихоанали-
тики, возглавляемые Э. Фроммом, представители
«антиавторитарной педагогики» во главе с А. Ней-
лом и другие) различают эти понятия, но проявляют
при этом отрицательное отношение к категории
«коллектив», пытаются доказать, что он ограничивает
свободу личности, подавляет ее инициативу, и стре-
мятся противопоставить ему в этом отношении груп-
пу, которая будто бы предоставляет человеку полный
простор и ничем не ограниченные возможности для
«свободного» и «спонтанного» саморазвития и твор-
чества.
144
Как утверждают представители микросоциологии,
важные человеческие проблемы, в частности по-
строение справедливого общества, могут быть ре-
шены не политическими средствами, социальной ре-
волюцией и диктатурой пролетариата, а с помощью
психологических, социально-педагогических и психо-
терапевтических средств, «микрореволюций*, «дикта-
туры сотрудничества» и упорядочения «человеческих
отношений» преимущественно в малых группах. Как
подчеркивает Дж. Л. Морено, термин «группа» обычно
применяется, чтобы обрисовать полную картину вза-
имодействия всех факторов, действующих на социаль-
но-психологическом уровне, подобно термину «орга-
низм», который используется для создания общей
картины всех факторов, действующих на биологиче-
ском уровне [196, с. 177].
В нашей социологической и социально-психологи-
ческой литературе также допускается иногда отожде-
ствление понятий «группа» и «коллектив», что делает
еще более необходимым их детальное сравнение по
общим и отличительным признакам.
Некоторые социологи к категории «малая группа»
относят, например, семью, производственный коллек-
тив и т. д., отмечая следующую зависимость между
группой в более широком смысле слова, социаль-
ными позициями и личностью [166» с. 84]:
Личность как объект
f
Социальные позиция
t
Малые группы: семья, производственный коллектив и т.д.
t
Социально-исторические общности по профессиям,
условиям труда, быта, содержанию труда, возрасту, полу и т. д.
t
Социальные классы и слои
Формула общество — группа — личность, исполь*
зуемая некоторыми немецкими (ГДР) социальными
психологами (например, Г. Гибшем и М. Форвергом),
свидетельствует об элиминировании (по крайней ме-
ре формально) категории «коллектив» или в лучшем
случае о подмене ее «группой».
145
Отождествление первичного коллектива и малой
группы может проявляться и в том, что малой груп-
пе приписываются (например, М. Андреевым) такие
особенности, которыми А. С. Макаренко характери-
зовал первичный коллектив: самоуправление отряда,
«мажорный тон в коллективе» и т. д.1.
М. Андреев, поставив вопрос об отношении между
«малой группой» и «первичным коллективом» и о
возможной тоджественности этих двух понятий, под-
черкивает следующее: «В марксистской педагогике
преимущественно говорится о «первичном коллек-
тиве» (микроколлективе), но в социологии и социаль-
ной психологии понятие «малая группа» глубоко уко-
ренилось» 2. Фактически не указываются никакие раз-
личия между данными категориями, никакие их осо-
бенности.
Против произвольной идентификации коллектива
с группой возражает ряд психологов и педагогов, ко-
торые специально поставили вопрос о различиях,
существующих между этими двумя понятиями, и
указывают их специфические особенности —
Л. И. Новикова, В. В. Богословский («каждый кол-
лектив является группой, но не каждая группа есть
коллектив!»), Я. Л. Коломинский, Г. Иолов (коллек-
тив является «самостоятельной и вполне совершен-
ной формой организации и деятельности членов
общности»), П. Климпел и др.
Первичный коллектив нельзя просто причислять
к микрогруппе, ибо между ним и малой группой
существует не только общее, но и различия. Его
не следует понимать лишь как малую, «психологиче-
скую группу» или «собирательный индивид» (В. М. Бех-
терев).
В то же время коллектив нельзя отождествлять
и с социальной (большой) группой (макрогруппой).
Социальная группа, значительно большая по объему,
является элементом социальной структуры опреде-
ленной общественно-экономической формации и су-
ществует внутри единой конкретно-историчесю <
системы социальных отношений. Люди, которые отг
1 М. Андреев. Макаренко и теорията на малките гр .
«Народна просвета*, 1973, № 8, с. 81, 189, 114, 117, 188.
2 Там же, с. 84.
146
сятся к данной социальной группе (рабочие, крестья-
не, служащие и т. д.), объединены «общностью опре-
деленных целей и интересов и общими усилиями в их
достижении» [254, т. I, с. 436]. В коллектив (трудо-
вой, воинский, студенческий, ученический и пр.) мо-
гут входить представители различных социальных
групп. Только «психологическая» или только социаль-
ная группа редко встречаются в чистом виде. Чаще
всего они или совпадают, или тесно переплетены друг
с другом, и «именно такая социально-психологиче-
ская группа оказывает решающее влияние на форми-
рование личности» [254, т. 1, с. 440]. Коллектив как
«единица» (Б. Г. Ананьев) нашего общества явля-
ется связующим звеном между индивидом и общ-
ностью. Коллектив служит для формирования тех
или иных мотивов и актов человеческого поведения.
Некоторые советские психологи и педагоги рас-
сматривают группу как коллектив, но имеют при
этом в виду специфические групповые образования,
качественно отличные от всех остальных. Например,
В. В. Шпалинский считает, что группу можно рассмат-
ривать как коллектив, если высокая степень совпа-
дения мнений, оценок и установок индивидов
по существенным, наиболее значимым для группы
вопросам создается «не в результате коммуникатив-
ной практики, а в результате активной совместной
деятельности, имеющей ярко выраженный обществен-
но-полезный характер (курсив мой. — Л.Д.). Именно
эта деятельность и может служить основой общения
между членами группы, быть источником интенсифи-
кации связей между ними, когда простые эмоции
типа симпатий—антипатий проявляются в осмыслен-
ных выборах и привязанностях. Логичнее всего счи-
тать частоту взаимодействий (коммуникаций) в
группе следствием единства установок и ценностных
ориентаций членов группы, к которому она приходит
в результате совместной активной деятельности, но-
сящей коллективистский характер» [290, с. 70] <
В. М. Коротов, Б. Т. Лихачев и Л. Ю. Гордин также
определяют социалистический трудовой коллектив
как группу людей, «объединенных общественно по-
лезной деятельностью (курсив мой. — Л. Д.] и преж-
де всего в социалистическом производстве. Личные
147
отношения здесь приобретают характер товарище*
ских, а в традициях поведения реализуются нормы
коммунистической нравственности» [164, с. 18]. И да-
лее авторы указывают, что требования социалистиче-
ского коллектива к личности есть концентрированное
выражение норм коммунистической морали, которые
в процессе воспитания становятся требованиями лич-
ности к себе, собственному поведению, сущностью ее
подлинно свободного и сознательного поведения.
То общее, что существует между группой и пер-
вичным коллективом, может быть выражено следу-
ющим образом: 1) контактность и контагиозность
в процессе непосредственного общения; 2) общая
цель и деятельность их членов, переживание общих
чувств и настроений; 3) общность внимания, моти-
вов и установок, ценностей и норм, нравов и обы-
чаев, взглядов, убеждений, привычек, стремлений,
интересов и идеалов (психологическое сходство);
4) микросреда для формирования соответствующих
качеств характера и личности (социально-педагогиче-
ское сходство); 5) приблизительно одинаковое число
составляющих их членов (формальное сходство).
Наряду с этим между группой и коллективом»
как специфическими социально-психологическими об-
разованиями, существует ряд различий.
1. Некоторые наши социологи и педагоги
(3. Грозданова, Н. Чакыров и др.) трактуют группу
как нечто более широкое и общее, как родовое по-
нятие. В этом смысле она включает в себя как ма-
лую группу, так и коллектив и большую группу
[27, с. 15]. Коллектив в таком случае является бо-
лее узким, частным, видовым понятием, отражающим
особенное в группе в условиях социалистического
и коммунистического строительства. В соответствии
с этим формальным признаком обе общности разли-
чаются между собой как часть и целое. При
этом объем категории «группа» расширяется до макси-
мальных пределов, что позволяет здесь использовать
формулу общество — группа — личность, непри-
менимую в том случае, когда понятие группы ис-
пользуется в своем собственном, узком смысле
слова. Коллектив — это не только специфическая
группа, но и нечто принципиально, качественно
148
отличное от групповой общности. Он является новой
категорией. Не случайно В. Вылкова определяет со-
циалистический коллектив как новое явление — «со-
циальная группа свободных равноправных граждан
социалистического общества, которые сознательно,
добровольно объединяются для совместной деятель-
ности во всех сферах жизни общества на основе гар-
моничного сочетания личных, групповых и общест-
венных интересов, для построения социализма, для
удовлетворения своих разумных потребностей» [26,
с. 80].
2. Несмотря на то что и группа, и коллектив пре-
следуют общие цели, групповая цель, хотя и явля-
ется общей, может не выходить за пределы конкрет-
ной малой группы, тогда как цель коллектива
является не только общей, но и общественно значимой.
Следовательно, цель и деятельность малых групп,
имея общегрупповой характер, не обязательно вы-
ступают общественно полезными, что является необ-
ходимым моментом для коллектива. Именно участие
в той или иной общественно полезной деятельности
помогает группе превратиться в коллектив под влия-
нием целей и связей, которые образуются между
людьми в процессе ее осуществления. При этом дело-
вые, а не те межличностные избирательные отноше-
ния, о которых говорят некоторые буржуазные уче-
ные, являются определяющими для социалистического
коллектива [212, с. 54]. Упомянутая особенность на-
столько важна для характеристики коллектива, что
многие педагоги (Т. Е. Конникова, Б. Т. Лихачев,
В. М. Коротов и др.) специально отмечают ее в опре-
делении, которое они дают понятию «коллектив».
3. Социально-психологическая интеграция коллек-
тива, интеграция личных и общественных интересов
находится на более высоком уровне, нежели в груп-
пе. Групповые интересы могут быть как гармонич-
ными, так и противоположными (дисгармоничными)
по отношению к общественным. Хотя и группа, и кол-
лектив представляют социальные образования, в ма-
лой группе на передний план выступают психологи-
ческая близость и совместимость между ее членами,
а в коллективе—прежде всего идейное, социальное
единство. Согласно А. С. Макаренко, первичный кол-
149
лектив есть такой коллектив, в котором отдельные
его члены находятся в постоянном, деловом, товари-
щеском и идеологическом объединении.
4. Если малая группа отличается известной
«замкнутостью», то для социалистического коллек-
тива характерны такие признаки, как совместная
общественно трудовая деятельность и вытекающая
отсюда связь с другими коллективами социалистиче-
ского общества, организационное единство на основе
борьбы за идеалы коммунизма [см. 164].
5. Малые группы чаще всего возникают стихийно
(это не значит, что не могут существовать организо-
ванные группы, например, в учебных заведениях,
партийных организациях и др.), тогда как коллектив
формируется организованно, целенаправленно в ре-
зультате более или менее продолжительных созна-
тельных усилий со стороны его руководителя, актива
и остальных членов. Коллектив является «высшей
формой организованной группы» (К. К. Платонов),
группой людей, объединенных общими целями
и совместной деятельностью, подчиненной всему
обществу.
6. По составу и структуре малая группа всегда
является первичной, в то время как коллектив мо-
жет быть составлен из различных групп. А. С. Ма-
каренко разграничивал, например, в коллективе
учащихся такие группы, как действующий актив,
резерв актива, здоровый пассив и т. д. [189, с. 282—
283]. Коллективы в отличие от малых групп могут
быть как первичными, так и вторичными (обще-
школьный коллектив, общезаводской и т. д.). Струк-
тура малой группы является более простой по срав-
нению с первичным коллективом, который, как
правило, представляет более сложную социальную
(социально-психологическую) систему с более высокой
организацией.
. 7. Как уже отмечалось выше, малая группа и пер-
вичный коллектив различаются по устойчивости и
перспективности. По мнению некоторых социальных
психологов [158, с. 104], группа может функциониро-
вать даже всего несколько минут (такую группу
представляют люди, ожидающие определенного авто-
буса на данной остановке), в то время как коллектив
150
всегда является более стабильной социально-
психологической общностью с ярко выраженными
перспективными линиями развития.
8. Группа и коллектив различаются и с точки
зрения характера процессов суггестии в них. Сти-
хийно возникшая и неорганизованная малая группа
является более благоприятной для внушения микро-
средой, нежели хорошо построенный коллектив.
9. Коллектив есть «главнейшая форма воспита-
ния» (А. С. Макаренко), «лаборатория» коммуни-
стического воспитания, тогда как группа представ-
ляет основную форму общения !, хотя и в коллективе
существует общение, а в малой группе решаются
иногда и задачи воспитания. Различные группы мо-
гут влиять на жизнь коллектива и поведение его
членов как положительно, так и отрицательно. В пе-
дагогическом отношении групповая деятельность
может быть направлена и правильно, и неправильно,
а в широком социальном плане — как социально-
прогрессивно, так и антисоциально (например, груп-
пы уголовников).
Группа может использоваться как форма социаль-
ной жизни и воспитания, но не она является основ-
ным, главным, а тем более единственным инструмен-
том коммунистического воспитания. Приоритет в этом
отношении, несомненно, принадлежит коллективу.
Данное разграничение между группой и коллек-
тивом не является абсолютным. Однако оно позво-
ляет показать специфические особенности группы и
коллектива как относительно самостоятельных социо-
логических и социально-психологических категорий.
Связи между группой и коллективом не простые
и однозначные. Между ними существуют сложные
взаимоотношения диалектического противоречия и
1 Вместе с тем в определенных условиях малая группа как
форма общения, которая может возникать на основе случайный,
второстепенных признаков и которая во всех сферах обществен-
ной жизни и деятельности является первой, стихийной формой
коллективного поведения, получает действительное социальное
содержание только там, где, как отмечает Э. Д. Вильховченко,
она выступает как низшее звено сцепления личностных и более
широких социальных связей, как носитель более или менее раз-
витого социального сознания [116, с. 85].
151
взаимопроникновения. Так, например, группа в ши-
роком смысле слова включает в себя малую группу
и большую группу, а наряду с этим в узком смысле
слова рассматривается как элемент коллектива. По-
нятие «коллектив» в широком смысле слова исполь-
зуется для обозначения всего нашего социалистиче-
ского общества. Жизнь и деятельность групп в кол-
лективе есть реальный факт, которым не следует пре-
небрегать и который нельзя недооценивать. Его необ-
ходимо учитывать и принимать во внимание при орга-
низации и управлении трудовой общественной дея-
тельностью. Тщательный социально-психологический
анализ малых групп является необходимой научной
предпосылкой правильной организации и руководства
первичным коллективом. Как правило, первичный
коллектив больше малой группы, но в отдельных слу-
чаях может быть и меньше ее. При определенных
условиях группа перерастает в коллектив, который в
свою очередь может иногда распадаться на «группки»
или враждующие между собой личности.
В связи с отношением между группой и коллек-
тивом представляют интерес сформулированные в ли-
тературе признаки классификации групп, позволя-
ющие определить характер последних. Этими при-
знаками являются следующие [262, 263]: а) общие
общественно значимые цели деятельности; б)домини-
рующая система мотиваций групповой деятельности
и поведения; в) подготовленность группы как крите-
рий для характеристики объединения — знания, уме-
ния, навыки, привычки, готовность, «групповой опыт»
совместной деятельности; г) организационное един-
ство: характер групповой структуры, действенность
органов самоуправления, воздействие и взаимозави-
симость между членами группы, субординационная
совместимость на уровне делового согласования и
сотрудничества в группе и в более широких масшта-
бах; наличие и выделение способных организаторов;
целевое вступление новых членов в группу и
творческая перестройка при уходе старых (особен-
но способных организаторов); д) психологическая
коммуникативность — структура и характер отноше-
ний и связей: интеллектуальное, эмоциональное и во-
левое единство (биопсихологическая совместимость,
152
особенно в специальных условиях — космический
корабль и т. д.). Как отмечает Л. И. Уманский, уро-
вень группы характеризуется целями и мотивами ее
деятельности, организованностью и ее психологиче-
ской коммуникативностью. Сочетание указанных па-
раметров определяет группу как ассоциацию, коопе-
рацию, корпорацию или коллектив [262, с. 150].
Перечисленные выше признаки, хотя они и пока-
зательны для характера группы, не являются, на наш
взгляд, достаточными для ее полной, исчерпывающей
социально-психологической характеристики. Домини-
рующая мотивация поведения, поставленная на вто-
рое место, является скорее различительной особенно-
стью коллективизма или индивидуализма, нежели
группы или коллектива.
4. Коллектив и коллективизм
Психология и социология коллектива органически
включают в себя проблему коллективизма. Хотя ка-
тегории «коллектив» и «коллективизм» теснейшим
образом взаимосвязаны, они отражают относительно
самостоятельные социальные явления, имеющие как
общие черты, так и различия.
Что касается общего, то следует отметить, что
и «коллектив» и «коллективизм» являются катего-
риями, характеризующими нашу социальную теорию
и практику. Они выражают существенные особенно-
сти коммунистической общественно-экономической
формации, создание которой представляет решаю-
щую предпосылку их формирования и развития.
Учение *о коллективе и коллективизме является
стержнем нашей социальной психологии и теории
воспитания, занимающих важное место в структуре
основных проблем и наук о человечестве, человече-
ской личности и ее жизненном пути [75, с. 69, 85].
Социальная или общественная психология, на кото-
рой базируется марксистская теория научного руко-
водства и управления, раскрывает перед людьми
действие психологических (часто неосознаваемых ими)
факторов поведения в коллективе и способствует
овладению этими факторами (превращению их в
153
осознанные), поддающиеся точному учету, предвиде-
нию и управлению [234, с. 195].
Проблема коллектива и коллективизма типична
для марксистско-ленинской теории (социологии, пси-
хологии, педагогики, этики) и для социализма и
коммунизма как общественного строя. В буржуазном
обществе, основанном на частной собственности на
средства производства, практическое решение ее
невозможно. При капитализме, где конкуренция и
соперничество являются постоянными спутниками
общественной жизни, сама социально-экономическая
структура порождает хищническую целеустремлен-
ность человека, его индивидуализм и эгоизм. Лишь
в коммунистическом обществе сознание своих взаи-
моотношений «станет у индивидов совершенно дру-
гим и не будет поэтому ни «принципом любви» или
devouement, ни эгоизмом» [1, т. 3, с. 441].
О зрелости коллектива, уровне его развития, его
организованности, дисциплинированности и спло-
ченности можно судить по степени коллективизма
в нем. Коллективизм является надежным критерием
определения эффективности нашей воспитательной
работы, направленной на формирование личности но-
вого человека. Развитие коллективизма является
важным индикатором социально-психологического со-
стояния коллектива.
Коллектив и коллективизм, которые возникают и
развиваются на основе одной и той же социальной
базы и объективно измеряются одними и теми же
«мерками» (критериями), тесно переплетаются. Од-
нако, несмотря на это, они представляют собою отно-
сительно самостоятельные социальные явления, между
которыми существуют известные различия:
1. Если коллектив как «живая система» соответ-
ственно подобранных и взаимно связанных элементов
(человеческих индивидов), первичная ячейка, «еди-
ница» социалистического общества обладает опреде-
ленной социальной (в том числе и социально-психо-
логической) структурой и является объектом изуче-
ния преимущественно социологии, общественной или
социальной психологии и педагогики, то коллек-
визм есть главное звено («стержень») этой системы,
проявление функциональных связей и взаимодей-
154
ствия в ней. Коллективизм как нравственно-психоло-
гическое явление и типичная особенность характера
нового человека обладает прежде всего психоло-
гической (индивидуально-психологической и соци-
ально-психологической) структурой и представляет
проблему, одинаково актуальную как для соци-
альной психологии и психологии личности, так и
для философии и педагогики, этики и теории вос-
питания Ч
Коллектив представляет собой систему взаимо-
связанных человеческих индивидов и определенных
отношений между ними. Коллективизм как сложное
социально-психическое образование («синдром»)
включает в себя: коллективистские идеи, принципы
и убеждения, коллективистские переживания, чув-
ства и настроения, коллективистские мотивы, дейст-
вия и привычки; коллективистские связи, отношения
и взаимоотношения. Он является психологическим
выражением общественной или, точнее, комму-
нистической направленности личности, пронизываю-
щей все черты характера нового человека [219,
с. 128].
2. Сравниваемые категории можно различить
также по объему. Коллектив непременно предпо-
лагает объединение людей, сплоченных единой обще-
ственно и личностно значимой целью и деятель-
ностью, направленной на осуществление этой цели.
Вместе с тем коллективизм может быть присущ не
всем членам коллектива (даже одному или несколь-
ким) и проявляться ими в различной степени, не ис-
ключая проявлений со стороны отдельных людей его
противоположности — индивидуализма и эгоизма.
Не все формы товарищества, дружбы и приятельских
1 Представляет интерес работа Г. Цонкова «Коллективизм»
[76], в которой рассматривается сущность коллективизма как
системы практических общественных отношений, нравственно-
общественного бытия и нравственного принципа; антипод коллек-
тивизма— индивидуализм; возникновение и развитие коллекти-
визма. Эти и некоторые другие вопросы освещены также в труде
В. Вылковой «Коллективизм в обществе и в труде», в котором
раскрываются основные философские и социологические аспекты
коллективизма. Интересно рассматривает проблему коллективиз-
ма И. Хаджийскии [73, 74] — один из первых болгарских со-
циальных психологов.
155
отношений в коллективах совместимы с понятием
коллективизма. Нередко наблюдаются случаи прояв-
ления неправильно понятой дружбы, когда замалчи-
ваются или прикрываются предосудительные, асо-
циальные, а иногда даже антисоциальные поступки,
что не имеет ничего общего с подлинным, социали-
стическим гуманизмом. Подобное несоответствие меж-
ду коллективом и коллективизмом постепенно в пе-
риод построения развитого социалистического обще-
ства будет сокращаться и полностью исчезнет лишь
при коммунизме.
3. Коллектив представляет среду, «естественную
лабораторию», инструмент формирования коллекти-
визма, личности нового человека-коллективиста. Со-
здающаяся в условиях социализма прогрессивная
социально-экономическая формация является реша-
ющим условием развития коллективистской нрав-
ственности и психики. Коллективизм проявляется и
формируется в коллективе и через коллектив и в то
же время оказывает обратное воздействие на его
жизнь и деятельность. Правильно построенный кол-
лектив представляет благоприятную почву для рас-
цвета человеческих способностей и коммунистиче-
ских черт характера.
Человек одновременно участвует в жизни различ-
ных коллективов — семейного, трудового, учебного,
спортивного и т. д., которые оказывают определенное
воспитательное воздействие на процесс формирова-
ния его личности. При этом воспитательный эффект
обусловливается как характером коллектива, так
и активностью и сознательностью личности, включен-
ной в него. Люди с одинаковым социальным поло-
жением в одном и том же коллективе достигают
различных уровней морального и психического раз-
вития, в том числе — коллективизма вследствие не-
одинакового отношения к среде и условиям жизни,
неодинаковой активности, направленности и воли, раз-
личных свойств характера и способностей.
4. Основной созидательной «тканью» коллектива
являются объективные, деловые, личные и пр. взаи-
моотношения между его членами, в то время как
коллективизм пронизывает эту «ткань» и включает
в себя субъективные, психологические, личностные
156
отношения человека к действительности: к обществу
и его идеологии, к труду и собственности, к людям
и самому себе. Реальные взаимоотношения в кол-
лективе, в которые включен человеческий индивид,
являются непосредственной частью его обществен-
ного бытия и представляют собой основной компонент
его социальной среды. Их идеальным отражением
являются коллективистские отношения, которые
определяют направленность психики, сознания, лич-
ности; они вторичны, несмотря на то, что могут
выполнять творческую, активную, преобразующую
роль.
Источники формирования коллективистских черт
характера и личности заложены в реальных взаимо-
отношениях между людьми в коллективе и вне его.
5. Возникновение коллектива как социального
и социально-психологического явления обыкновенно
во времени предшествует появлению коллективизма
(по крайней мере в массовом масштабе). Коллекти-
визм как основное свойство личности и главная мо-
рально-психологическая особенность социальных от-
ношений (в узком и широком смыслах этого слова)
есть отражение реального коллективного бытия и
формируется медленнее и труднее, нежели коллектив.
Воспитание в коллективистском духе является ядром
коммунистического воспитания, направленного на
создание всесторонне развитой личности нового чело*
века-коллективиста. Как указывал В. И. Ленин, ре-
шение этой главной воспитательной задачи по суще*
ству означает совершение социалистической культур-
ной революции, которая требует продолжительных
сознательных усилий целых поколений. Трудности
протекания этого процесса усиливаются двойствен-
ной природой такого социально-педагогического яв-
ления, как коллектив, который, с одной стороны, яв-
ляется функцией педагогических усилий людей, а с
другой — спонтанно развивающимся явлением [212,
с. 59].
В литературе и разговорном языке понятие «кол-
лективизм» часто определяется неточно. Оно пони-
мается ограниченно, как черта характера, общитель-
ность, выражающаяся в проявлении товарищества и
дружбы. Согласно К. К. Платонову, коллективизм
167
есть черта личности членов коллектива, способ их
деятельности и представляет собой солидарность
человека с целями развития общества. Эта об-
щественная солидарность проявляется прежде всего
в труде. В ее структуру входят: трудовая и обще-
ственная активность, чувство долга и ответственно-
сти, товарищеская взаимопомощь, требовательность к
другим и к себе в интересах коллектива и общества
в целом [227, с. 33].
Коллективизм есть многостороннее и в значитель-
ной степени более обобщенное качество, нежели
конкретная черта характера, которая выражает от-
ношение человека к людям. Поэтому мы не можем
поставить его в один ряд с отзывчивостью, внима-
тельностью, вежливостью и т. д. В понятие «коллек-
тивизм» входят: чувство коллективизма, связанные с
ним нравственные нормы отношений между людьми,
умение и навыки жизни и труда в коллективе, кото-
рые перерастают в заботу об успехах развития всего
коллектива и каждого его члена [239, с. 88]. Кол-
лективизм является не только отдельной чертой лич-
ности, а синтетическим образованием, ее главным
свойством, синдромом различных качеств, которые
утверждаются как черты характера. В этом смысле
коллективизм можно рассматривать как психологи-
ческое выражение общественной, идейной направлен-
ности личности, которая пронизывает все черты ха-
рактера нового человека, придавая им коммунистиче-
скую целеустремленность.
Термин «коллективизм» используется в разных
смыслах, для обозначения: а) свойства человеческой
личности, основной нравственно-психической особен-
ности нового человека, постепенно утверждающейся
в его сознании и поведении («индивидуальный кол-
лективизм») ; б) сплоченности коллектива (соответ-
ственно группы); в) существенных черт социалисти-
ческой общественной системы, основного принципа
социальной жизни социалистического и коммунисти-
ческого общества, общественной организации соци-
альных отношений между людьми («социальный кол-
лективизм»). В этом смысле М. И. Калинин исполь-
зовал слова «коллективизм» и «коммунизм» как
синонимы.
158
Принцип коллективизма отражает истинно чело-
веческий характер социалистических отношений и са-
мым теснейшим образом связан с гуманизмом комму-
нистической морали.
Он предполагает огромную личную ответствен-
ность человека: каждый отвечает не только за свой
собственный образ жизни и поведение, но и за судьбу
многих других людей, коллектива, в конечном счете
за судьбу общества. Вместе с тем каждый отдельный
человек отвечает за свои поступки перед окружаю-
щими, перед коллективом, в котором он живет,
учится, работает.
Коллективизм, возникший в период образования
человеческого общества, выступает в исторически
различных формах. В первобытном обществе он во-
площается в совместной борьбе за существование. Его
основой является общинная собственность. Но этот
коллективизм, присущий первобытнообщинному строю,
является примитивным, элементарным, он безличен.
Как показывают исследования этнографов, историков
и социологов, первобытный человек долгое время не
чувствовал себя подлинным субъектом своих действий,
его важнейшие решения всецело зависели от воли
общности.
В рабовладельческом и феодальном обществах
коллективизм вытесняется индивидуализмом вслед-
ствие господства частной собственности на средства
производства и сохраняется лишь в виде остаточных
форм (например, совместное общинное использова-
ние земель). В эпоху капитализма полностью побеж-
дает буржуазный индивидуализм, но наряду с этим в
среде пролетариата зарождается и его антипод — про-
летарский коллективизм, который выражается пре-
имущественно в борьбе против буржуазии, а после
победы социалистической революции перерастает в
социалистический коллективизм и проявляется преж-
де всего в труде. Возникновение у пролетариев кол-
лективистских убеждений обусловлено общественным
характером производства и сосредоточением больших
групп наемных рабочих на предприятиях.
Коммунистический коллективизм, который зарож-
дается в недрах пролетарской морали и проходит
через фазу социалистического коллективизма, явля-
159
ется высшей формой социального коллективизма.
Коммунистическая мораль предполагает существова-
ние коллективизма, основанного на самостоятельном
индивидуальном выборе решений, а не на «коллек-
тивно безличных реакциях», характерных для перво-
бытного коллективизма. В коллективизме — сила и
привлекательность социализма и коммунизма. Воспи-
тание в духе коллективизма является особенно
актуальной и важной социальной задачей в период
построения развитого социалистического и коммуни-
стического общества.
Коллективизм в корне противоположен буржуаз-
ному индивидуализму и эгоизму, порожденным ка-
питализмом, который разъединяет людей. В отличие
от индивида с индивидуалистической и эгоистиче-
ской направленностью, который в своем поведении
руководствуется прежде всего личными интересами
и, как правило, не учитывает интересов других —
индивидуальных, коллективных, общественных— или
же учитывает их только при условии использования
для достижения собственных корыстных целей и лич-
ного обогащения, человек-коллективист в своей об-
щественно полезной деятельности исходит в первую
очередь из мотивов успеха коллектива, повышения
материального и культурного благосостояния всех,
сохранения и увеличения общественного богатства.
В. И. Ленин, резко критикуя классово-антагонисти-
ческое общество, основанное на принципе «либо ты
грабишь другого, либо другой грабит тебя, либо ты
работаешь на другого, лиоо он на тебя, либо ты ра-
бовладелец, либо ты раб», (8, т. 41, с. 312), указывал
на необходимость создания и укрепления коллекти-
визма в человеке и беспощадной борьбы со всем
эгоистическим, порочным и пошлым. «Мы будем ра-
ботать,— говорил В. И. Ленин, — чтобы вытравить
проклятое правило: «каждый за себя, один бог за
всех»... Мы будем работать, чтобы внедрить в созна-
ние, в привычку, в повседневный обиход масс пра-
вило: „все за одного и один за всех"» [8, т. 41,
с. 108].
Принцип коллективизма означает не обезличива-
ние человека, ограничение и подавление подлинной
свободы личности и ее интересов, как иногда это пы-
160
таются представить противники коммунистической
идеологии и нравственности, а необходимую предпо-
сылку всестороннего развития индивидуальности че-
ловека и раскрытия его способностей. Индивидуаль-
ность и коллективизм не только не противоречат друг
другу, но, напротив, в своем единстве являются глав-
ным критерием правильной организации коллектива и
правильного воспитания личности. «Только в коллек-
тиве, — пишет К. Маркс, — индивид получает средства,
дающие ему возможность всестороннего развития своих
задатков, и, следовательно, только в коллективе воз-
можна личная свобода» [1, т. 3, с. 75].
Современные буржуазные идеологи — идеологи
индивидуализма утверждают, что «индивидуализм яв-
ляется существенной чертой свободы» [333, с. 4], что
он необходимая предпосылка для развития человека,
его индивидуальности, «спонтанности», инициативы и
творческой силы.
Совершенство и величие человека состоит, одна-
ко, в его коллективизме, а не в индивидуализме и
эгоизме. Показательна в этом отношении мысль мо-
лодого Маркса: «Если человек трудится только для
себя, он может, пожалуй, стать знаменитым ученым,
великим мудрецом, превосходным поэтом, но никогда
не сможет стать истинно совершенным и великим
человеком» [3, с. 5].
Высшей ценностью в коллективе является чело-
век. Программный лозунг строителей коммунизма:
«Все во имя человека, все для блага человека!» —
выражает сущность коллективистских общественных
отношений.
Социалистическая общественная направленность
человека и его индивидуальное своеобразие не только
взаимно дополняют друг друга, но и выступают как
взаимно обусловленные качества: нельзя стать обще-
ственником, не развивая творчески свои способно-
сти и задатки, которые могут быть поставлены на
службу обществу; нельзя претендовать на индиви-
дуальность, не используя свои творческие возможно-
сти в социальном общении, не получая признания
коллектива [212, с. 61].
Критериями, определяющими коллективизм (вклю-
чая и коллективистскую направленность личности),
161
являются: во-первых, доминирующая социальная
мотивация поведения, преобладание коллективной
перспективы над личной (готовность подчинить лич-
ную волю коллективной); во-вторых, единство, со-
гласованность интересов личности и коллектива, об-
щества, сочетание и гармония «личных и коллек-
тивных перспективных линий» (А. С. Макаренко);
в-третьих, совпадение (в основных чертах) нрав-
ственных оценок и самооценок; в-четвертых, зна-
ние и соблюдение принципов и норм коммунистиче-
ской морали, стремление к индивидуальному само-
усовершенствованию в духе коммунистического
идеала.
В системе этих критериев центральное место зани-
мают мотивы (иерархия различных побуждений и от-
ношений между ними) и оценочные отношения (ха-
рактер нравственных оценок и связь между ними).
С этико-психологической точки зрения мотивы и
оценки являются важнейшим характерологическим
звеном, с помощью которого можно объяснить на-
правленность деятельности личности и человеческие
отношения.
Часто важнейшими признаками коллективизма
считают помощь товарищу, взаимопомощь и обще-
ственную активность человека. Эти явления, хотя и
характерны для коллективистской направленности,
но могут и не являться ее надежным критерием.
Существенное значение имеет то обстоятельство, на
каких именно сознательных и неосознанных побуж-
дениях основывается помощь, оказываемая това-
рищу, и общественная активность. Например, уче-
ник-отличник может помогать своим отстающим то-
варищам, движимый различными мотивами — долгом
и ответственностью перед коллективом и товари-
щами, истинным товариществом и бескорыстной
дружбой или же желанием показать учителям и то-
варищам, что он «хороший товарищ», превосходит
всех остальных, перерос их, больше всех знает
и т. д. Такое же явление может наблюдаться
при анализе активности в общественных организа-
циях, когда исполнительность, инициативность, дело-
витость, энергичность и настойчивость отдельных лю-
дей могут основываться на мотивах, имеющих
6 Любен Десев
162
различную социальную, в том числе и нравственную,
значимость.
Формирование личности нового человека означает
прежде всего процесс воспитания у него мотивов
коммунистического поведения, и в первую очередь
коллективистской направленности. В современных ус-
ловиях «главным в работе по повышению социали-
стической сознательности трудящихся является усо-
вершенствование системы единства общественных,
коллективных и личных интересов и их правильная
направленность» [12, с. 126—127].
Буржуазные идеологи противопоставляют социа-
листическому коллективизму корпоративизм, порож-
денный замкнутостью культивируемых ими «малых
групп» с иерархией «лидеров». Для западной педаго-
гической теории и практики, например, как спра-
ведливо отмечает Л. И. Новикова, типичны попытки
«свести проблему воспитательного коллектива к про-
блеме малой группы, проблему коллективных отно-
шений — к проблеме межличностных избирательных
отношений; акцентировать групповой и индивидуаль-
ный подход в ущерб массово-воспитательной работе
с детьми; подменять коллективизм корпоративизмом,
игнорировать значение широких социальных связей в
воспитании» [212, с. 58—59].
Понятие «корпоративизм» тесно связано со сло-
вом «корпорация», которое означает союз, объедине-
ние, чаще всего на основе частногрупповых, цеховых
интересов.
На первый взгляд корпорация и коллектив имеют
много общего — члены и того и другого преследуют
общие цели, связаны совместной деятельностью, об-
щими интересами, переживаниями, чувствами, со-
циально-психическими особенностями, однако на са-
мом деле между ними существует глубокое принци-
пиальное различие, которое необходимо учитывать.
Корпорация является групповым объединением,
типичным для классового общества с присущими ему
социальными антагонизмами. Ее сущность, по
К. К. Платонову, составляет враждебность к близ-
ким ей группам. «Замкнутость» в себе, доминирова-
ние индивидуалистической и эгоистической (группо-
вой эгоистической) направленности деятельности и
163
отношений в корпорации являются ее характерными
особенностями. Корпорация есть «коллектив» без
коллективизма.
Термин «корпоративизм» обыкновенно исполь-
зуется в двух значениях: с одной стороны, он выра-
жает узкогрупповую сплоченность, замкнутую в пре-
делах данной конкретной корпорации (в узком смыс-
ле слова), а с другой стороны,— соответствующую
политическую организацию общества, социальные
отношения и взаимоотношения людей в нем (в ши-
роком смысле слова).
Однако идея корпоративного устройства общества
и социальная практика корпоративизма дискредити-
рованы в большом общественном масштабе в глазах
всех прогрессивных людей мира; поэтому не все со-
временные буржуазные идеологи пользуются поня-
тием «корпоративизм» (соответственно корпорация)
даже в узком смысле слова. Многие из них по впол-
не понятным причинам избегают этого понятия и пред-
почитают использовать «малую группу» (или просто
«ассоциацию» — объединение людей на основе вре-
менного и пространственного признака) и связанные
с ней понятия «человеческих отношений», «сотрудни-
чества» и т. д. В последнее время все чаще обраща-
ются и к категории «коллектив», которая, однако, в
большинстве случае трактуется неправильно.
Употребление таких понятий, как «коллектив»,
«коллективный идеал» или же «корпоративный кол-
лективизм», «человеческие отношения» и им подоб-
ные, представляет лишь тактический маневр, прием,
с помощью которого стремятся сделать внешне при-
емлемыми корпорации и корпоративизм, одетые в
новую одежду, «демократизованные» и психологиче-
ски «усовершенствованные» в виде «малых групп»,
«социометрического общества» и т. д. Эти изменения,
однако, касаются только формы и совершенно не
затрагивают основного содержания, которое остается
нетронутым. Корпоративизм, несмотря на его эволю-
цию (теперь он не таков, каким был при возникно-
вении) и существование под различными названиями,
не изменил своей сущности, а остается в принципе
групповым эгоизмом («социальным индивидуализ-
6*
164
мом>)— полной противоположностью социалистиче-
скому и коммунистическому коллективизму.
. В наших условиях все еще встречаются проявле-
ния группового эгоизма. Например, при неправиль-
ной организации соревнований или состязаний,
когда одна сторона стремится «любой ценой» обеспе-
чить первое место и соответствующую выгоду от
этого и для достижения данной цели использует не-
дозволенные средства и приемы, не согласующиеся
с общими и общественными интересами, и проявляет
«враждебность» в отношении представителей других
коллективов.
Борьба против индивидуализма, эгоизма и кор-
поративизма, за утверждение социалистического и
коммунистического коллективизма является трудной,
сложной и длительной. Она не завершается с пере-
ходом власти в руки народа, с установлением дикта-
туры пролетариата или даже с победой социализма.
Преодоление старой буржуазной нравственности
и формирование новой социалистической и коммуни-
стической предполагает осуществление соответству-
ющих изменений в общественном бытии и, кроме
того, проведение постоянной воспитательной работы
по созданию всесторонне развитой личности. Одна-
ко путь к достижению коммунистического идеала не
является легким. Процесс формирования личности
происходит в условиях острой идеологической и пси-
хологической борьбы за ум и сердце каждого чело-
века. В этой битве, в которой выковывается характер
нового гражданина, гуманистический коллективист-
ский идеал коммунизма все более и более сужает
сферу буржуазного индивидуализма и корпоративиз-
ма, исторически обреченных на гибель.
Исследование малых групп
(Послесловие)
Малая группа как объект исследования занимает
особое место в системе социальных наук. Она концен-
трирует в себе целый ряд важных проблем как со-
циально-практического, управленческого, так и теоре-
тико-исследовательского характера.
Процесс непосредственного социального взаимо-
действия, происходящий в малой группе и создающий
социальную «микросреду» человека, является чрезвы-
чайно сильным фактором формирования и воспитания
личности, социально-психологического стимулирова-
ния и регулирования ее деятельности. Малая груп-
па — важный элемент социальной системы в целом,
она фокусирует в себе те общественные отношения,
в которые она вплетена, воплощает их во внутригруп-
повые отношения. Знание механизмов этих отношений
представляет собой необходимый элемент социаль-
ного управления, построенного на научной основе.
В то же время именно в малой группе действие этих
механизмов столь наглядно и разнообразно, что по-
зволяет успешно применять и анализировать самые
различные подходы к объяснению социальной реаль-
ности — социологический, социально-психологический
и психологический, динамический и статистический
и т. д. Поэтому актуальность темы данной книги не
нуждается в специальном обосновании, тем более что
содержание ее значительно шире названия: она вклю-
166
чает не только психологические, но и социологические
и социально-психологические аспекты проблемы.
Автор книги, болгарский ученый Л. Десев, имеет
опыт эмпирической, экспериментальной работы в об-
ласти изучения малых групп (прежде всего в школь-
ных коллективах). Его книга, посвященная в основ-
ном критике концепции известного американского
психолога Дж. Морено, ставит своей целью дать ана-
лиз некоторых ключевых теоретических проблем в
этой области. Критическое осмысление социометриче-
ского направления в современной социальной психо-
логии автор стремится сочетать с позитивным изложе-
нием исследовательских проблем малой группы. Не
всегда это стремление удается осуществить полностью,
однако в целом книга представляет интерес как своей
критической, так и собственно исследовательской
частью.
Первая глава, по замыслу автора, должна ввести
читателя в проблему малой группы, показать ее науч-
ные и социальные истоки, предмет и значение.
Один из важных вопросов, который возникает при
рассмотрении любой социальной концепции, — это во-
прос о том, почему, собственно, она возникла, какие
социальные потребности или трудности вызвали ее к
жизни. Разобраться в этом —значит понять не только
социальную, но в некоторых случаях и теоретико-
методологическую сущность той или иной доктрины.
К западным концепциям малой группы это относится
в полной мере. Поэтому автор уделяет возникновению
и развитию психологии и социологии малых групп •
особое внимание, посвящая им специальный раздел
первой главы и неоднократно возвращаясь к этой
теме, хотя его анализ подчас носит слишком общий
характер. Верные замечания о том, что причиной воз-
никновения многих западных направлений в социаль-
ной психологии являются поиски «новых средств по-
вышения производительности труда за счет использо-
вания морально-психологических факторов (с. 16),
нуждаются в уточнении. Они не объясняют активного
обращения именно к групповой проблематике.
Исследователи этой темы справедливо отмечают,
что причиной такого обращения было существенное
изменение психологии работника. Традиционный и
167
безотказный до тех пор стимул — высокий заработок
любой ценой — начал тесниться другими ценностями:
высоким статусом, психологическим комфортом, одо-
брением группы. Уже в 30-х годах, в хоторнском экс-
перименте, было обнаружено, как отмечает Э. Д. Виль-
ховченко, что «стремление быть принятым в группе
для рабочего явно перевешивало ценность мер админи-
страции по стимулированию труда» [116, с. 30]. Не-
маловажное значение имел и другой процесс, тесно
связанный с изменением характера производства.
Внедрение новой, более сложной и производительной
техники приводит, как правило, к тому, что опреде-
лить вклад и потенциальную производительность от-
дельного работника становится все труднее. Поэтому
чисто административный, управленческий контроль за
работой и ее стимулирование становятся все менее
эффективными. В этих условиях ключевым контроли-
рующим и стимулирующим звеном становится малая
группа. Отсюда и особый интерес к ней, к ее внутрен-
ним возможностям и механизмам.
Для правильной интерпретации предмета психоло-
гии и социологии малых групп особое значение имеет
определение самого понятия «малая группа». Его со-
держание детерминирует не только область исследо-
ваний, но и многое другое —методы, возможные при-
кладные эффекты и сам теоретический подход к про-
блеме. Рассматривая самые различные определения
малой группы, автор стремится выделить то специфи-
ческое, что отличает марксистскую методологию в
данной области. При этом он опирается в первую оче-
редь на опыт советской школы социальной психоло-
гии, которая создала свое направление в исследова-
нии малой группы. Для него характерно, во-первых,
рассмотрение малых групп в широком социальном
контексте, в их связи с другими уровнями социальной
организации. Группа «не может быть понята „из себя
самой", из внутренних отношений между ее членами»,
пишет советский исследователь Л. П. Буева, она
должна анализироваться в «определенной связи с об-
ществом» [115, с. 145]. Второй принципиальный мо-
мент состоит в том, что в качестве важнейшего эле-
мента определения группы выдвигается социальная
деятельность, которая является основой формирова-
168
ния и функционирования группы. Становление и раз-
витие взаимоотношений в группе невозможно понять,
не проанализировав внутреннюю механику активной
совместной деятельности, ее направленности, харак-
тера и целей.
В критическом плане центральной главой книги
является вторая. Она начинается с короткого экс-
курса в историю возникновения и распространения со-
циометрии, цель которого — дать представление о ее
влиянии и общую оценку места этого направления в
социальной психологии. Автор с полным основанием
отвергает неправомерные претензии Морено, пытаю-
щегося втиснуть в рамки «социометрического движе-
ния» почти все основные подходы к изучению малых
групп: групповую динамику, теорию ролей, доктрину
«человеческих отношений» и т. д. Он справедливо за-
мечает, что использование исследователем социомет-
рической техники еще не говорит о его принадлежно-
сти к социометрической школе.
Социометрические методы действительно интенсив-
но применяются в теоретической и прикладной психо-
логии и социологии. «Широкое распространение со-
циометрии имеет ряд причин, — пишет Я. Л. Коломин-
ский, — среди которых можно указать на тот факт,
что она как бы заполнила вакуум, связанный с отсут-
ствием других экспериментальных приемов, далее ска-
залось и то, что она давала результаты в форме
количественных индексов в сфере, считавшейся тради-
ционно неформализуемой» !. По мнению А. В. Пет-
ровского, социометрическая техника — на сегодняш-
ний день «один из немногих способов, посредством
которого можно увидеть зачастую скрытую от непо-
средственного наблюдения систему межличностных
взаимоотношений в коллективе...»1 2. В то же время
эти методы имеют ряд серьезных внутренних ограни-
чений, которые необходимо учитывать при исследо-
вании малых групп.
1 Я. Л. Ко л ом и иски й. Социометрия в социально-психо-
логическом исследовании: ее возможности и ограничения. В кн.:
Методология и методы социальной психологии. М., 1977, с. 76.
2 А. В. Петровский. Методика изучения мотивации меж-
личностных выборов в коллективе школьников. В кн.: Измере-
ния в исследовании проблем воспитания. Тарту, 1973, с. 120.
169
Автор специально останавливается на слабых сто-
ронах социометрии, выделяет наиболее существенные
из них. Направленная на измерение эмоциональных
отношений, она плохо улавливает или не улавливает
совсем других — деловых, рациональных, ролевых
и т. д. Да и эмоциональное взаимодействие социомет-
рические методы фиксируют поверхностно, поскольку
не предполагают анализа причин, мотивации этого
взаимодействия, тех ценностей и целей, которые ле-
жат в его основе. Именно поэтому традиционная со-
циометрическая техника сама по себе, не дополненная
другой, не дает надежного измерения важной характе-
ристики группы — ее сплоченности.
Отмечая этот факт, автор затрагивает одну из
принципиальных и дискуссионных проблем теории ма-
лых групп — о сущности, механизмах и показателях
групповой сплоченности. Социальные психологи по-
разному оценивают с этой точки зрения социометри-
ческие методы. Западные исследователи считают их
адекватным инструментом для измерения сплоченно-
сти, которую они интерпретируют прежде всего как
эмоциональный феномен, выражающийся в психоло-
гической и нормативной взаимоприемлемости. Соци-
альные психологи-марксисты предлагают более со-
держательный подход к проблеме, в рамках которого
психологическая совместимость членов группы рас-
сматривается лишь как эмпирический индикатор, но
не сущность сплоченности. «Научная позиция, выра-
жающая материалистический подход к анализу со-
циальных явлений, — пишет Н. И. Лапин, — заклю-
чается в рассмотрении сплоченности коллектива как
степени единства реального поведения его членов,
основанного на общности целей и интересов, ценно-
стей, норм и ожиданий» !. Поэтому анализ сплочен-
ности не может быть сведен к социометрическому из-
мерению, он должен включать исследование самых
разных сторон и уровней групповой деятельности.
Оценивая возможности социометрической техники,
автор касается также важной методологической про-
блемы — о соотношении вербально выраженной уста-
1 Руководитель коллектива (Социологический анализ пер-
вичного производственного коллектива и деятельности его руко-
водителя). М., 1974, с. 63.
170
новки и наблюдаемого, реального поведения. Тот
факт, что реальные межличностные отношения часто
не совпадают с социометрической картиной, он объяс-
няет недостатками последней. Однако объяснять та-
кое несовпадение неточностью измерения — это зна-
чит упрощать проблему. В. А. Ядов, анализируя ее в
связи со своей теорией диспозиционной регуляции
поведения, приходит к выводу, что такое несоответ-
ствие «можно объяснить тем, что ведущая роль в ре-
гуляции поведения принадлежала диспозиции другого
уровня» Если учесть, кроме того, что установка, вы-
раженная в словах, несет и другие функции (психо-
логической защиты, демонстрации конформности или
лояльности к группе и т. д.), то проблема еще более
усложняется.
Содержательная, теоретическая оценка социомет-
рических методов служит автору отправным пунктом
для оценки системы Морено в целом. Это правомер-
но, потому что теоретическим стержнем концепции
Морено являются, в сущности, те методы эмпириче-
ского исследования малой группы, которые он пред-
ложил.
Морено принадлежит к тому типу исследователей,
которые, обладая хорошей интуицией и даром экспе-
риментатора, не испытывают подлинной потребности
в теории как основе эмпирической работы. Теорети-
ческие конструкции появляются у них лишь как неко-
торое идеологическое обрамление эмпирических идей
и результатов. Неизбежным следствием этого стано-
вится очевидный, бросающийся в глаза разрыв между
методами и теорией, нежизненность последней. Прав
М. Форверг, слова которого приводит автор: Морено
к «хорошему методу» создал «плохую теорию».
Теоретическая несостоятельность системы Морено
тесно связана с его мировоззренческими позициями.
Они характеризуются, как отмечает Десев, склонно-
стью к мистицизму и реакционным утопиям. Это свя-
зано, очевидно, с той психологизацией общественных
явлений, которая пронизывает все теоретические по-
строения Морено. Положив в основу социальной ре-
1 В. А. Ядов. О диспозиционной регуляции социального
поведения личности. В кн.: Методологические проблемы социаль-
ной психологии. М., 1975, с. 104.
171
альности психологические отношения, психическое, он
вынужден затем искать в последнем и источник со-
циальных изменений. «Спонтанность» и «творческая
сила> рассматриваются им не как результаты соци-
альной деятельности, а как ее конечная причина, ми-
стическое первоначало. Эта же психологизация приво-
дит Морено к утопическим представлениям о сущно-
сти социальных антагонизмов, истоки которых он
видит не в реальном социально-экономическом нера-
венстве, а в неравномерном распределении «социомет-
рического богатства», симпатий между людьми. От-
сюда и реакционная утопия о «социометрической ре-
волюции» и «диктатуре сотрудничества». К этому
вопросу автор возвращается в третьей главе, где об-
стоятельно сопоставляет марксистско-ленинское уче-
ние о социальной революции с концепцией «социо-
метрической революции» Морено и делает вывод об
их принципиальной несовместимости. Его анализ убе-
дительно демонстрирует, что в социальных науках не-
правильная теоретическая позиция неизбежно порож-
дает реакционные социальные иллюзии и утопии.
Выделяя особо проблему групповой психотерапии
и психодрамы, автор учитывал и определенную при-
кладную значимость этих психологических приемов, и
большую моду на них. Он справедливо отмечает, что
задуманные первоначально как преодоление психоло-
гического индивидуализма они, в интерпретации за-
падной психологии, парадоксальным образом оказа-
лись его апогеем. В психодраме, построенной так, как
предлагает Морено, присутствие группы не снимает
одиночества человека, стоящего лицом к лицу со свои-
ми личностными проблемами, а только подчеркивает,
проясняет его. Эта группа, не имеющая ни общей
объединяющей цели, ни общих ценностей, оказывает-
ся не группой, а собранием одиночек, каждый из кото-
рых сражается со своими жизненными трудностями
в присутствии других, но, в сущности, один на один.
Продолжая анализ взглядов Морено в третьей
главе книги, Десев обращается к одной из централь-
ных проблем не только социальной психологии, но и
социальной науки в целом. Речь идет о познаватель-
ных функциях и взаимоотношении различных уровней
172
анализа социальной действительности, о соотношении
микро- и макроподхода к изучению общества.
Морено «решает» эту проблему просто, сводя, в
сущности, все уровни социальной реальности к од-
ному, отождествляя, таким образом, микро- и макро-
социологию. Морено убежден в том, что эмоциональ-
ные отношения, «притяжения» и «отталкивания» ме-
жду людьми лежат в основе социальных отношений и
пронизывают последние, а «социальные атомы», как
сконцентрированное вокруг индивида сплетение этих
эмоциональных отношений, являются фундаменталь-
ными элементами общества, «наименьшей живой со-
циальной единицей» [478, с. 162]. Поэтому правомер-
но, с его точки зрения, представлять общество и даже
человечество в целом как совокупность социальных
групп и подгрупп, подчиняющихся социометрическим
законам, а социометрию — как «новый способ измере-
ния общества» и «всех социальных отношений» [196,
с. 31, 38]. Социометрический метод, по его мнению,
является «синтетической процедурой, которая при ее
применении выявляет все фактические отношения не-
зависимо от того, будут ли они экономического, социо-
логического, психологического или биологического
происхождения» [196, с. 59].
Автор прав, напоминая о том, что общество не
является конгломератом малых групп, описываемых
«психологизированной микросоциологией», поэтому
неправомерно механическое перенесение «некоторых
проявлений отношений между людьми в группе на все
общество» (с. 79). Однако вопрос о соотношении раз-
личных уровней анализа, если уж он затронут, нуж-
дается, на наш взгляд, в более тщательном рассмо-
трении.
Утверждение, что нельзя механически переносить
закономерности одного уровня социальной действи-
тельности на другой, справедливо, но оно не есть еще
решение проблемы. Последняя заключается в том, как
соединить различные уровни анализа, не прибегая к
этому механическому перенесению, то есть к неоправ-
данной редукции. Если эта задача не решена, то науч-
ное описание общества превращается в ряд достовер-
ных, но никак не связанных между собою картин, не
дающих «объемного» изображения.
173
Правильный выбор объекта анализа важен здесь,
но не он определяет, насколько успешно решается за-
дача. Обращение к макрообъектам еще не гаранти-
рует макроописания, т. е. описания общества в целом.
Т. Парсонс, например, анализирует социальные инсти-
туты, но интерпретирует их социально-психологиче-
ски, как систему социальных ролей, и это не позво-
ляет ему дать представление о целостности социаль-
ной системы. В то же время выбор микрообъекта не
означает еще, что рассматриваться будут только от-
дельные элементы социальной системы. К. Маркс дал
описание экономической системы капитализма в це-
лом, начав анализ с «клеточки», с товара.
Группа, которую эмпирически исследует Морено,
совсем не «худший» социальный объект с этой точки
зрения. Наоборот, для задачи соединения различных
уровней анализа она имеет ряд преимуществ. Малая
группа — социальное целое особого рода, где еще не-
посредственно просматривается связь этого целого с
частью, с элементом. Если взять для эмпирического
анализа различные типы социальных групп и рассма-
тривать их в «контексте» более широкой социальной
структуры, то, как справедливо пишет Г. М. Андреева,
«в результате подобного движения по ступеням ана-
лиза объект каждого эмпирического исследования мо-
жет быть представлен как «член» социального целого,
как элемент общего социального процесса» !. Однако
для этого сами группы необходимо понимать опреде-
ленным образом, прежде всего учитывать те социаль-
ные функции, которые они несут.
Автор рассматривает функции малой группы и в
первой главе (§ 2), и в третьей (§ 3), отмечает ее
большую роль в процессе социализации личности,
формирования ее характера и направленности, влия-
ние группы на мотивацию, производительность и со-
циальную активность человека, его психологическое
состояние, здоровье и даже физиологические реакции.
Однако целесообразно было бы, на наш взгляд, боль-
ше остановиться на основной, с точки зрения социоло-
гии, функции малой группы — функции опосредова-
1 Г. М. Андреева. О соотношении микро- и макросоцио-
логии.— «Вопросы философии», 1970, № 7, с. 17.
174
ния, связи между индивидом и обществом. Автор
упоминает о ней, но многие существенные стороны ее:
конкретизация и формирование норм и ценностей,
социальный контроль и интеграция, социально-психо-
логическая защита личности, создание возможности
для удовлетворения потребности в принадлежности и
статусе и т. д. — остаются нераскрытыми. Между тем
именно они делают малую группу очень важным
объектом изучения для социологии и социальной пси-
хологии.
Причиной неудачи Морено в его попытке дать ме-
тод анализа общества в целом является не его обра-
щение к малой группе, а его неправильное, неадекват-
ное этой задаче представление о группе. Для него
группа — это только эмоционально-психологическая
реальность. В сущности, индивид остается единствен-
ным субъектом действия в его системе рассуждений.
Морено так и не смог дать окончательного ответа на
вопрос, правомерно ли рассматривать социальную
группу в качестве самостоятельной по отношению к
своим членам реальности. Группа, по его мнению,
только метафора, она не существует сама по себе, ее
единственное реальное содержание — взаимозависи-
мые личности, которые ее составляют. Он не рассма-
тривает и не учитывает те механизмы, которые объ-
единяют группу в единое целое: совместную деятель-
ность, ценности, нормы, цели, как индивидуальные,
так и идущие от общества. Тем самым Морено ли-
шает себя возможности, во-первых, понять группу как
целое и, во-вторых, проследить в ней те связи, которые
соединяют индивидов с обществом. Это значит, что и
характеристика общества как целого, социальный ма-
кроанализ становятся невозможными. И группа, и
общество остаются конгломератами «выбранных» или
«отвергнутых» индивидов.
На уровне малой группы эти социометрические из-
мерения имеют определенный смысл, но применение
их Морено к обществу в целом, пример которого опи-
сывается в книге, может вызвать ряд недоуменных
вопросов. Неужели данные, полученные в пансионе
для девочек, можно всерьез рассматривать как осно-
вание для общенациональной социометрической ха-
рактеристики? Если нет, и необходима представитель-
175
ная выборка, то по каким параметрам? Ведь именно
в них должно быть заложено представление о наи-
более существенных факторах, влияющих на социаль-
но-психологические отношения. С чем связана «низкая
сплоченность» американского общества — с индиви-
дуалистической культурой, с национальным характе-
ром, с давлением жесткой социальной конкуренции,
с аномией? Об этом не говорится ни слова, и «социо-
метрическое измерение» общества оказывается повис-
шим в воздухе, его невозможно исследовать.
Для построения плодотворной теории малой груп-
пы важно правильно определить не только ее внеш-
ние связи и функции, но и внутреннюю структуру, за-
коны ее собственной динамики, проанализировать вза-
имоотношение этих двух сторон жизни группы.
Однако при этом нельзя забывать, что эти два
аспекта, внешний и внутренний, тесно связаны. Мно-
гочисленные и разнообразные отношения группы с
обществом во многом детерминируют ее внутреннюю
жизнь, которая в свою очередь по-своему преломляет
влияние общества, наполняет его конкретным социаль-
но-психологическим содержанием. Две эти стороны
единого группового процесса можно разделить только
аналитически, с тем чтобы глубже понять их связь,
взаимную детерминацию.
Одним из ставших уже традиционными методов
исследования в этой области является анализ фор-
мальной и неформальной структур, которому посвя-
щен первый параграф четвертой главы. Такой анализ
дает большие возможности для двухмерного измере-
ния социальной группы, для понимания механизмов
ее развития и широко применяется не только в малых
группах, но и в других социальных общностях, напри-
мер в сложных организациях
Морено считал эту проблему центральной в со-
циально-практическом отношении и уделял ей боль-
шое внимание. Однако в своем толковании проблемы,
которое используется и сегодня, он исходил из невер-
ных теоретических посылок, неправомерно ее упро-
щающих. Для Морено формальная и неформальная
1 См.: М. И. Бобнева. О применении социометрических
методов при изучении структур сложных организаций. — «Со-
циальные исследования», 1970, № 5.
176
структуры — независимые «измерения», отражающие
не только разные, но даже противоположные, несов-
местимые формы социальных отношений, одна из ко-
торых, неформальная, по определению является более
важной и глубинной. Поэтому практическая социаль-
ная задача в этой сфере сводится к тому, чтобы при-
вести формальную структуру «в соответствие» с не-
формальной.
На самом деле механизмы взаимодействия груп-
повых структур гораздо сложнее. «Формальные» отно-
шения никогда не воспроизводят просто штатное рас-
писание и предусмотренную им субординацию, а «не-
формальные» отношения отражают не только чисто
человеческие симпатии, они в очень большой степени
зависят от общего дела и общих целей группы. Мно-
гие исследователи1 отмечают условность этого раз-
деления и считают целесообразным выделять, напри-
мер, деловые, но не формальные отношения. Все эти
структуры в совокупности представляют собой неко-
торую систему, и характер связи между ними отнюдь
не сводится к «совпадению — несовпадению». Они мо-
гут, например, дополнять или компенсировать друг
друга. Если же речь идет о соответствии, совпадении,
то основой для него могут быть и неформальные, и
формальные отношения. Автор правильно подчерки-
вает, ссылаясь на А. С. Макаренко, что «ведущими»
в трудовом коллективе должны быть деловые отно-
шения.
Так же непросто определить и специфику этих раз-
личных отношений в группе. Можно согласиться с Мо-
рено, что неформальные отношения «живее», дина-
мичнее формальных, но его утверждение, что они
«реальнее» — неверно. Здесь проявляется характерная
для социально-утопического мышления недооценка
объективизированных социальных отношений, попыт-
ки преодолеть их чисто умозрительным путем, объявив
их «неподлинными» или «нереальными».
Мифологизация межличностных отношений, непо-
средственного взаимодействия специфична для совре-
1 Руководитель коллектива (Социологический анализ пер-
вичного производственного коллектива и деятельности его руко-
водителя). М., 1974, с. 63; А. И. Пригожин. Социологические
аспекты управления. М., 1974, с. 25.
177
менной западной социологии, особенно для радикаль-
ных ее направлений. В этнометодологии Г. Гарфин-
келя и «социальной драматургии» И. Гоффмана 1, на-
пример, межличностные отношения выступают в каче-
стве единственной социальной реальности. Реальность
же норм, ролей, формальных отношений считается не-
определенной, хрупкой, просто мнимой. Она пред-
ставляет собой нечто рутинное, не имеющее само-
стоятельной ценности. Подвергая сомнению силу
объективных, безличных социальных отношений, эти
социологические концепции создают не только научно
несостоятельную картину реальности, но и опасные
иллюзии о слабости этих отношений, о возможности
перестроить их чисто психологическими методами.
В книге рассматривается не только социометриче-
ское, но и другое направление в изучении малой груп-
пы, связанное с групповой динамикой. Это направле-
ние, основы которого разрабатывал К. Левин, заслу-
живало бы, на наш взгляд, более развернутого ана-
лиза в работе, посвященной психологии и социологии
малой группы. Оно не без основания стало наиболее
влиятельным в этих областях, и не только в западной
социологии. Некоторые теории коллектива, разраба-
тываемые в советской социальной психологии, можно
рассматривать как «своеобразную концепцию группо-
вой динамики»2.
Заложенная в основание этой концепции идея вну-
тригруппового взаимодействия (и соответствующие ей
методы групповой дискуссии, включенного наблюде-
ния и т. д.) позволяет не только плодотворно иссле-
довать изменения в группе, механизмы сплоченности
(согласия) и конфликтов, группового влияния и реше-
ний, руководства и лидерства, но и решать связанные
с этим серьезные прикладные задачи.
Автор рассматривает все эти аспекты групповой
динамики, но довольно бегло, не останавливаясь на
сложностях и деталях, прибегая к достаточно обоб-
1 Н. Garfinkel. Studies in Ethnomethodology. N. Y., 1967|
E. G о f f m a n. Relations in Public: Microstudies of Public Order,
N. Y., 1971.
2 А. Г. Журавлев, В. Ф. Рубахин. Проблема «челове-
ческого фактора» в управлении. В кн.: Психологические пробле-
мы социальной регуляции поведения. М., 1976, с. 55.
7 Любен Десев
178
щенным формулировкам. Именно поэтому, может
быть, изложение им основных принципов групповой
динамики («чем привлекательнее группа, тем силь-
нее ее влияние», «чем выше престиж члена группы,
тем сильнее его влияние» и т. д. (с. 120, 121)) застав-
ляет вспомнить ядовитое замечание известного фран-
цузского исследователя С. Московичи по поводу мно-
гих положений американской социальной психологии,
которые столь же содержательны, как фраза «лучше
быть здоровым и богатым, чем бедным и больным» Ч
Между тем многие результаты изучения группо-
вой динамики совсем не тривиальны — как в теорети-
ческом, так и в прикладном отношении. Это относится,
например, к проблеме принятия группой нововведе-
ний. Классические эксперименты К. Левина показали,
что решение группы надежнее изменяет поведение ее
членов, чем их индивидуальные решения, и позволили
найти эффективный метод принятия групповых реше-
ний — групповую дискуссию. Эта идея до сих пор не
исчерпала себя, особенно в управленческом смысле,
хотя в западной социологии она все больше приобре-
тает откровенно манипуляторскую окраску, как спра-
ведливо отмечает Десев. Метод принятия решений
группой незаметно подменяется методом «убеждения
группы» с помощью таких приемов мнимого участия
в управлении, как «партиципация» (групповые встречи
е представителями менеджмента) и «кооптация» (при-
влечение наиболее активных и потенциально вредных
членов групп в состав администрации)1 2.
В рамках групповой динамики успешно разраба-
тывается и проблема оптимального стиля руковод-
ства. Здесь возник методологический подход, который
позволил преодолеть упрощенную теорию «черт» ру-
ководителя. Целью этой теории было выявление (а за-
тем и формирование) тех особенностей характера, мо-
тивации, ориентаций и поведения руководителя, кото-
рые необходимы и достаточны для выполнения им
своих руководящих функций. Теоретическая пред-
1 The Context of Social Psychology. A critical Assessment
Ed. by J. Israel, H. TaifeL London, 1972, p. 21.
2 С. К. Рощин. Некоторые методологические проблемы
психологии организации и управления на Западе. В кн.: Мето-
дология и методы социальной психологии, М., 1977, с. 235.
179
посылка такого подхода — убеждение в том, что со*
циальное поведение человека есть функция его лич*
ностных черт, свойств и их сочетаний. Чаще всего та-
кой подход наблюдается в прикладных работах,
непосредственно направленных на решение практиче-
ской задачи подбора, расстановки и обучения руково-
дящих кадров. Преимущество его состоит в том, что
он имеет дело с измеримыми, конкретными «парамет-
рами» руководителя и поэтому может служить осно-
вой для создания соответствующих методик для от-
бора руководителей и программ для их обучения. Од-
нако попытки «смоделировать хорошего руководителя
вообще», безотносительно к особенностям коллектива
и ситуации, приводят к абстрактным схемам, непри-
годным для решения практических задач. Предлагае-
мые наборы «профессиональных качеств» руководи-
теля (критичность, гибкость, профессионализм, осто-
рожность, коммуникабельность, чувство юмора и т. д.)
выглядят как само собою разумеющиеся, но совер-
шенно абстрактные требования, которые могут быть
предъявлены не только к данному типу руководителя,
но и к человеку вообще.
Подход к проблеме руководства с точки зрения
групповой динамики предполагает рассмотрение руко*
водства как процесса взаимодействия руководителя и
группы, руководителя и коллектива. С этой точки
зрения нет и не может быть хорошего, эффективного
руководителя «вообще», а существует хороший руко-
водитель для данной ситуации и для данного коллек-
тива, причем он может оказаться неэффективным при
изменении ситуации, задачи или состава группы. По-
этому стиль руководства должен меняться в соответ-
ствии с этими факторами. Разных стилей руководства
требуют, например, воинские, производственные и на*
учно-исследовательские коллективы, решение внеоче-
редных, срочных, или привычных, очередных, задач, вы-
полнение последних в благоприятных, неблагоприят-
ных или экстремальных условиях Решающим фак-
тором для эффективного руководства являются, еле*
1 См.: А. Г. Журавлев, В. Ф. Рубахин. Проблема «че-
ловеческого фактора» в управлении. В кн.: Психологические про-
блемы социальной регуляции поведения. М., 1976, с. 55—56.
180
довательно, не столько личностные качества руково-
дителя как таковые, а соответствие его действий
задачам данного коллектива, данной обстановке и
особенностям группы. «Лидерство, — пишет Б. Д. Па-
рыгин, — по своей природе является результатом одно-
временно как объективных (интересы, цели, потребно-
сти и задачи группы в конкретной ситуации), так и
субъективных (индивидуально-типологические особен-
ности индивида как инициатора и организатора груп-
повой деятельности) факторов» [222, с. 303]. Этот
подход является более системным, учитывающим це-
лый ряд важных параметров процесса руководства,
выпадающих из поля зрения в концепции «черт>. Ос-
нованный на нем метод обучения руководителей по-
средством анализа конкретных случаев, конкретных
ситуаций принятия решений, осуществляемый в спе-
циальных тренировочных группах, весьма эффек-
тивен.
Подводя итоги анализу западных концепций груп-
повой динамики, автор отмечает, что они, так же как
и социометрия, не решают важную проблему связи
малой группы и социальной системы в целом, микро-
и макропроцессов. И делает справедливое заключе-
ние, что только марксистско-ленинская теория кол-
лектива может решить фундаментальные задачи пси-
хологии, социальной психологии и социологии малой
группы. Именно этой теории посвящена последняя
глава книги.
Проблема коллектива и коллективизма, несомнен-
но, является ключевой в марксистской социальной
психологии. Развернутый анализ большого круга во-
просов, связанных с этой проблемой, — несомненное
достоинство книги. Автора не останавливает дискус-
сионность и недостаточная разработанность темы, он
активно включается в ее обсуждение, формулируя
свою, вполне определенную позицию по многим важ-
ным вопросам.
Разработка теории коллектива находится сегодня,
как нам представляется, на этапе, когда очень боль-
шое внимание уделяется основным понятиям, теоре-
тическим определениям и поискам адекватных эмпи-
рических показателей. В связи с этим проблемы, ко-
торые рассматривает автор: различие коллектива и
181
группы, основные черты первичного коллектива и
сущность коллективизма, — представляются весьма
важными.
Для понимания специфики коллектива как особой
социальной общности необходимо определить, каково
отношение этого понятия к понятию группы. Сопостав-
ление их показывает, что у них есть общие характе-
ристики, из которых автор выделяет непосредствен-
ность общения, взаимовлияние членов группы, нали-
чие общей деятельности, целей, мотивов, ценностей,
интересов и идеалов, общей микросреды, формирую-
щей личностные черты, и т. д. (с. 147).
Однако гораздо важнее, естественно, определить,
что их отличает. По этому поводу в советской со-
циальной психологии существуют две точки зрения.
Обе они основаны на марксистской концепции дея-
тельности, на положении о том, что отношения и
взаимодействия людей опосредуются и определяются
их совместной деятельностью, ее целями, задачами,
мотивами и ценностями. Но акцент в них делается на
различных аспектах проблемы.
Одна концентрирует внимание на процессах спло-
ченности, интеграции и через них характеризует кол-
лектив и уровни его становления *. Развитие коллек-
тива рассматривается как движение от согласия, сход-
ства мнений и установок к формированию общей цели
деятельности, целевому единству, а затем — к наибо-
лее глубокому уровню интеграции, ценностному един-
ству коллектива. Именно последнее выдвигается в ка-
честве «меры действительной коллективности», и, сле-
довательно, группа является коллективом в той сте-
пени, в которой она обладает этим единством.
Вторая считает наиболее важным признаком ха-
рактер целей группы1 2. В коллективе цель деятельно-
1 См.: А. В. Петровский. К построению социально-психо-
логической теории коллектива. «Вопросы философии*, 1973, № 12;
В. В. Ш п а л и н с к и й. К вопросу о концепции «групповой спло-
ченности* в современной социальной психологии. В кн.: Личность
в психологическом эксперименте. №., 1973. Обобщенно эта точка
зрения изложена в статье А. И. Донцова «Методологические
проблемы исследования групповой сплоченности*. «Социологи-
ческие исследования», 1975, № 2.
2 См.: Л. И. Уманский. Социально-психологические про-
блемы поэтапного развития группы как коллектива. В кн.: Кол-
лектив и личность. №.. 1975.
182
сти должна быть «вынесена» за рамки группы, ее вы-
полняющей, она должна быть не только общей, но и
общественно значимой, общественно полезной. По-
этому даже самая сплоченная группа, лишенная таких
целей, не является коллективом.
Автор с полным основанием считает, что эти точки
зрения не исключают друг друга. Более того, их необ-
ходимо связывать, соединять, чтобы можно было убе-
дительно доказать, что «коллектив — это не только
специфическая группа, но и нечто принципиально, ка-
чественно отличное от групповой общности» (с. 147—
148). В своем определении коллектива Десев стре-
мится осуществить такое объединение различных
аспектов проблемы. Хотелось бы только, чтобы это
определение не выглядело как перечисление отдель-
ных, хотя и безусловно важных, признаков, было бы
более концептуальным.
Рассматривая проблему коллективизма, автор спе-
циально подчеркивает необходимость не только проти-
вопоставлять его индивидуализму, но и уметь отли-
чать подлинный коллективизм от мнимого, от «груп-
пового эгоизма» и корпоративизма. Это не всегда
просто, поскольку внешние формы групповой деятель-
ности, основанной на различной мотивации, могут не
отличаться. Например, продуктивная и сплоченная
группа может иметь корпоративный характер, а фор-
мальную ориентацию на группу и ее цели мы можем
наблюдать и в том случае, когда побудителем дея-
тельности человека является «групповой эгоизм», т. е.
«когда благо группы реализует благо индивида»
Поэтому необходима система критериев, позволяющих
«узнать» подлинный коллективизм. Это может быть
«коллективистическое самоопределение», когда «пове-
дение личности... определяется не непосредственным
влиянием группы, а главным образом принятыми в
группе целями и задачами деятельности, устойчивы-
ми ценностными ориентациями»1 2, и такие нравствен-
1 Б. В. Хвостов. О социально-психологических аспектах
нравственной регуляции деятельности в условиях взаимодействия.
В кн.: Психологические проблемы социальной регуляции поведе-
ния. М., 1976, с. 246.
1 А. В. Петровский. О некоторых феноменах межличност-
ных взаимоотношений в коллективе. В кн.: Методология и мето-
ды социальной психологии, М., 1977, с. 137.
133
ные регуляторы, как ответственная зависимость, лич-
ная ответственность и т.д.:. Автор предлагает в каче* *
стве таких признаков преобладание коллективной пер-
спективы над личной, единство интересов личности и
коллектива, совпадение нравственных оценок и соблю-
дение принципов и норм коммунистической морали,
И наконец, последнее соображение.
Развитие марксистской теории социальных групп
и коллективов, в частности преодоление попыток све-
сти проблемы коллектива к проблемам малых групп,
предполагает, видимо, активное привлечение резуль-
татов не только психологии, но и социологии коллек-
тивов. Автор, к сожалению, почти не использует ре-
зультаты исследований в этой области. Между тем,
здесь существуют плодотворные, на наш взгляд, под-
ходы и идеи. В качестве примера можно указать на
попытки дать системное описание социальных процес-
сов в первичном производственном коллективе (базо-
вых, интегративно-обеспечивающих и изменяюще-под-
держивающих)2, выделить в нем новые структурные
единицы («идентификационное ядро») и описать их
связи3. Такого рода разработки могли бы внести су-
щественный вклад в решение междисциплинарной за-
дачи — развития марксистской теории социальных
групп.
Книга Л. Десева не исчерпывает, разумеется, всех
аспектов проблемы малой группы. Однако она содер-
жит информацию, полезную для тех, кто интересуется
этой темой. Отдельные недостатки и неточности кни-
ги следует отнести и за счет неразработанности про-
блемы малой группы вообще, поэтому они не снижают
общей научной и идейно-политической актуальности
работы. Читатель с интересом ознакомится с ней.
Н. Ф. Наумова
1 Б. В. Хвостов. Там же, с. 247.
1 Руководитель коллектива (Социологический анализ первич-
ного производственного коллектива и деятельности его руководи-
теля), с. 65—88.
* А. Н. Алексеев, Г. Г. Карпов, А. В. Тихонов. Вос-
питательной работе в трудовых коллективах — научную основу.
В кн.: Роль трудовых коллективов в коммунистическом воспи-
тании трудящихся, ч. 1, Л., 1975.
Литература
1. Маркс К. и Энгельс Ф. Соч.
2. Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 4.
3. Маркс К. и Энгельс Ф. Из ранних произведений.
4. Маркс К- и Энгельс Ф. О воспитании и образова-
нии. М., 1957.
5. Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственно-
сти и государства. В связи с исследованиями Льюиса Г. Мор-
гана. М., 1973.
6. Э н г е л ь с Ф. Людвиг Фейербах и конец классической
немецкой философии. М., 1970.
7. Энгельс Ф. Анти-Дюринг. М.» 1973.
8. Л е н и н В И. Поли. собр. соч.
9. Л е н и н В. И. Государство и революция. Учение марк-
сизма о государстве и задачи пролетариата в революции. М.,
1977.
10. Л е н и н В. И. О воспитании и образовании. М.» 1963.
11. Брежнев Л. И. Отчет Центрального Комитета КПСС и
очередные задачи партии в области внутренней и внешней поли-
тики. Доклад XXV съезду КПСС 24 февраля 1976 года. М., 1976.
12. Живков Т. Основни насоки за по-нататъшното разви-
тие на системата на управление на нашето общество. Доклад
пред пленума на ЦК на БКП, 24 юли 1968. С., 1968.
13. Отчет Центрального Комитета Болгарской коммунисти-
ческой партии за период между X и XI съездами и предстоя-
щие задачи. Доклад первого секретаря Центрального Комитета
Болгарской коммунистической партии товарища Тодора Жив-
кова. — В кн.: ХУсъезд Болгарской коммунистической партии. М.,
1977.
14. Живков Т. Широк размах на всенародното социалисти-
ческо съревнование, нов подход в неговата организация и ръко-
водство. Реч пред националното съвещание с първенпите от
производството в зала «Универсиада» произнесена на 25 апр.
1972. С., 1972.
185
15. Программа КПСС. М., 1971.
16. Програма на БКП. С., 1971.
17. За последователно изпълнение решенията на X конгрес
на БКП за повишаване жизненото равннще на народа. Решение
на пленума на ЦК на БКП, състоял се на 11, 12 и 13 дек. 1972.
С., 1972.
18. Андреев М. За структурата на взаимоотношенията в
класния колектив. — Народна просвета, 1966, 2.
19. Андреев М. За разкриването на протизоречията във
възпитателните отношения. — Народна просвета, 1967, 12.
20. Андреев М. Възпитателните отношения в колектива.
С., 1969.
21. Арнаудов М. Психология на литературного творче-
ство. С., 1965.
22. Атанасов Ж. Диверсията и естетическото възпитание.
С., 1971.
23. Б л а г у ш к и н Е. Г. Подготовката за семеен живот —
в центъра на идеологическата диверсия на буржоазията. — На-
родна просвета, 1972, 2.
24. В и ч е в В. Критиката в колектива (Социално-психологи-
чески и нравствени аспекти). С., 1969.
25. В и ч е в В. Относно генезиса и регулативната функция
на мора ла. — Философска мисъл, 1972, 8.
26. Вълкова В. Колектив и личност при социализма. С.
1970.
27. Грозданова 3. Обшествената психика на личността
и нейната активност. — Социологически проблема, 1971, 5.
28. Д а р к о в с к и К. «Край на идеологията» или идеология
на края. С., 1972.
29. Десев Л. Психология на отношенията в класа. С., 1969.
30. Димитров Л. Реален фактор за възпитанието на лич-
ността.— Народна просвета, 1972, 11.
31. Димитров X. Възгледите на Фройд в областта на
социологията и социалната психология. — Социологически пробле-
ма, 1972, 4.
32. Д о б р и я н о в В. За единството на всички равнища на
социологията (Проблеми на микро- и макросоциологията). — Со-
циологически проблеми, 1970, 5—6.
33. И в а н о в а 3. Психология на труда. С., 1972.
34. Караиванова С. Нразственото възпитание на учени-
ците от V до VIII кл. С., 1966.
35. Кирилов И. Обликът на буржоазната социология. —
Ново в реме, 1970, 8.
36. К о ж а р о в А. Бербата против буржоазната идеология
и комунистическото възпитание на средношколската младеж. —
Народна просвета, 1971, 1.
37. К о ж а р о в А. Монизъм и плурализъм в идеологията и
политиката. С., 1972.
38. Косев И. Перфориращият ергограф при изследване на
съревнователно-състезателния фактор върху работоспособността
и умората. — Въпроси на физическата култура, 1968, 1.
left
39. Косев И. Взаимною влияние между резултата от ра-
бота! а и съревнователното отношение. — Изв. НИИП <Акад.
Т, Са мод умов», 1969, кн. XXII.
40. Кръстев С., Тодоров С. Рьководителят и трудовият
колектив. — Наръчник на агитатора, 1972, 4.
41. Крутецкий В. А., Лукин Н. С. Възпитаване на
дисциплинираност у учениците о г V—VIII клас. С., 1962.
42. Макаренко А. С. Избр. произведения в 2 томах. Т. 2.
С.. 1968.
43. М а л к с в с к а Т. Н. Обществените мотиви в пионерска-
та дейност на юношите. — Народна просвета, 1968, 9.
44. М а н е в И. Влиянието на взаимоотношенията в произ-
водствения колектив. — Партиен живот, 1967, 7.
45. М а и е в И. Реакционна същност на буржоазната
доктрина за счовешките отношения». — Политически просвета,
1969, 4.
46. Маркова В., Чернев С. Същност и формиране на об-
щественото мнение в паралелковия колектив. — Народна просве-
та, 1967, II.
47. М аш и а х А. Домакинство и семейство. — Социологиче-
ски проблема, 1971, 2.
48. Медицинска статистика. Под ред. на Д. Сепетлиев и
Т. Паскалев. С., 1968.
49. М у д р и к А. В. Общуването като педагогическа пробле-
ма. — Народна просвета', 1972, 1.
50. Наумов И. Относно структурата на научния колек-
тив.— Социологически проблема, 1972, 3.
:‘51.-Негенцов X. Колективното въздействие в процеса на
образованието. I част. С., 1927.
52. Новикова Л. И. Някои методологически въпроси на
управлению на ученическия колектив. — Народна просвета.
1972, 7.
53. Павлов Д. Ерих Фром и марксисткият хуманизъм. —
Философски мисъл, 1968, 6.
54. П е р и В. За така наречения «хуманен» социализъм. —
Проблема на мира и социализма, 1971, 12.
55. П е т к о в А. За някои общи психологически аспекти при
формирането на личността, С., 1965.
56. Петков А. Ролята на трудовия колектив за формира-
нето на личността. — Политически просвета, 1971, 7.
57. П е ш е в а Р. Семейството в България — развитие и пер-
спективи. — Социологически проблема, 1971, 4.
58. П и р ъ о в Г. За психологията на възпитателните взаимо-
отношения.— Ниродни просвети, 1971, 2.
59. Пиръов Г. Педагогическа психология. С., 1971.
60. П и р ъ о в Г. Човекът и неговата среда като психологиче-
ска проблема. — Ниродни просвета, 1972, 8.
51. Поглед върху социологията днес. С., 1969.
62. Попов Н. Младою семейство в светлината на една ан-
кета.— Септември, 1965, 8.
63. Русев К. За единни изисквания на педагогический ко-
лектив.— Народна просвета, 1956, 12.
64. Русев К. Възпитание на другарство и дружба между
учениците. — Народна просвета, 1958,-4.
>87
65. Сп а сов ск а Л. Проблеми на бита, брака и семейство*
то. — Социологически проблеми, 1971, 4.
66. Станков 3. Международен център за свободно време
и образование. — Социологически проблеми, 1971, 5.
67. С т о е в С. Марксизмът и Ерих Фром. — Ново време,
1969, 11.
68. С т о е в С. Неофройдизмът във философско-социологиче-
ските възгледи на Херберт Маркузе. — Философски мисъл,
1971, 3.
69. Томов П. Социалното развитие на трудовия колектив.—
Партиен живот, 1971, 15.
70. Т о м о в П. Планиране на социалното развитие на тру*
довия колектив. — Наръчник на агитатора, 1972, 4.
71. Троянов Д. Колектив и личност при социализма —
един актуален и сложен социологически проблем. — Социологиче-
ски проблеми, 1972, 1.
72. Ф и л о н о в Г. Н. Колектив и личност. — Народна про-
света, 1972, 3.
73. X а д ж и й с к и И. Бит и душевност на нашия народ. С.,
1966.
74. X а д ж и й с к и И. Оптимистична теория за нашия народ.
С., 1966.
75. Хил Р. Преглед на съвременните изследвания върху
брака и семейството. — Социологически проблеми, 1969, 4.
76. Цо н ков Г. Колективизъм. С., 1967.
77. Ч а к ъ р о в Н. Проблемата за възпитанието чрез колек*
тива в педагогогическата система на Макаренко. С., 1956.
78. Чакъров Н. Съвременната буржоазна педагогика. Кри*
тика на главните и течения. С., 1964.
79. Чернев С. За нравствеиото възпитание на учениците
от IX до XI клас. С., 1966.
80. Аасамаа И. Как себя вести. Таллин, 1971.
81. Абульханова-Славская К. А. Существует ли для
психологии проблема индивида? — Вопросы философии, 1972, 7.
82. А л е м а с к и н М. А. Положение подростка-правонаруши-
теля в коллективе класса. — В: Материалы III Всесоюзного
съезда общества психологов СССР. Т. 2. М., 1968.
83. А л е м а с к и н М. А. Правонарушения подростков как
следствие неудовлетворенности общением в классных коллекти-
вах. Социально-психологические и лингвистические характеристи-
ки форм общения и развития контактов между людьми (Тезисы
Всесоюзного симпозиума 1—3 дек. 1970). Л., 1970.
84. Ананьев Б. Г. Психология педагогической оценки. Л..
1935.
85. А и а н ьев Б. Г. Человек как предмет познания. Л., 1968.
86. А и д р е е в а Г. М. Современная буржуазная эмпириче-
ская социология. Критический очерк. М., 1965.
87. А н д р е е в а Г. М. Буржуазная социология в поисках
теории. М., 1966.
88. А н д р е е н к о в а Н. В. Проблема социализации лично-
сти. — В: Социальные исследования. Вып. 3. М., 1970.
89. А н т и п и н а Г. С. Проблема «малой группы» в эмпири-
ческой социологии США. Научные доклады высшей школы.—
Философские науки, 1965, 4.
188
90. А н т и п и н а Г. С. Теория малой группы в современной
буржуазной социологии. Л., 1967.
91. Афанасьева А. И., Нуруллаев А. А. Коллектив и
личность. М., 1965.
92. А ш и н Г. К. Проблема лидерства в современной
зарубежной эмпирической социологии. — Вопросы философии,
1968, 5.
93. Бакеев В. А. Влияние мнения неорганизованной груп-
пы и сложившегося коллектива на проявление внушаемости лич-
ности. — Вопросы психологии, 1971, 4.
94. Барабанщиков А. В., Глоточкин А. Д., Феден-
к о Н. Ф., Ш е л я г В. В. Психология воинского коллектива. М.»
1967.
95. Б а р а н П. Капитализм и иррациональность. — Вопросы
философии, 1960, 6.
96. Б а р д и н С. М. Этика взаимных отношений. М., 1972.
97. Б асе ин Ф. В. Проблемы бессознательного. М., 1968.
98. Б а х и т о в М. Ш. Об одной «новейшей» социальной уто-
пии (Критические заметки о микросоциологии). М., 1958.
99. Б а х и т о в М. Ш. Американская функциональная теория
общества. Исторический материализм и буржуазная социологи-
ческая теория структурного функционализма. М., 1962.
100. Беккер Г., Восков А. Современная социологическая
теория в ее преемственности и изменении. М., 1961.
101. Беляев Э. В. Проблемы социологического измере-
ния.— Вопросы философии, 1967, 7.
102. Бехтерев В. М. Коллективная рефлексология. Петро-
град, 1921.
103. Бехтерев В. М. Рефлексологический метод в иссле-
довании внушаемости. — Вопросы психофизиологии и гигиены
труда, Казань, 1923, 1.
104. Бобнева М. И. О применении социометрических ме-
тодов при изучении структур сложных организаций. — В: Со-
циальные исследования. Вып. 5. Теория и методы. М., 1970.
105. Богданова Д. Я. Внутригрупповые взаимоотношения
и общительность. Социально-психологические и лингвистические
характеристики форм общения и развития контактов между
людьми (Тезисы Всесоюзного симпозиума). Л., 1970.
106. Богомолова Н. Н. Доктрина «человеческих отноше-
ний»— идеологическое оружие монополий. М., 1970.
107. Бодалев А. А. О развитии требовательности к себе
у школьника. — В: Материалы совещания по психологии. М.»
1957.
108. Бодалев А. А. Восприятие человека человеком. Л.»
1965.
109. Божович Л. И. Личность и ее формирование в дет-
ском возрасте. Психологическое исследование. М., 1968.
ПО. Божович Л. И., Бл агонадежина Л. В. Форми-
рование личности в коллективе (Симпозиум № 35). — Вопросы
психологии, 1967, 3.
111. Божович Л. И., Конникова Т. Е. Возрастной под-
ход в работе пионерской организации. М., 1969.
112. Борьба классов и современный мир. Проблемы рабочего
движения в странах развитого капитализма. М., 1972.
189
113. Братко А. А., Волков П. П., Кочергин А. Н.,
Царегородцев Г. И. Моделирование психической деятельно-
сти. М., 1969.
114. Б у д а с с и С. А. К проблеме моделирования личности в
группе. Новые исследования в психологии и возрастной физиоло-
гии, 1972, 1(5).
115. Буева Л. П. Социальная среда и сознание личности.
М., 1968.
116. Вильховченко Э. Д. Критика современной буржу-
азной теории «человеческих отношений в промышленности». М.«
1971.
117. Винокуров А. Нравственный микроклимат трудового
коллектива. — Коммунист Белоруссии, 1972, 10.
118. Волков И. С. Социометрия как метод социальной
психологии. Автореферат канд. диссертации. Л., 1968.
119. Волков И. П. Социометрические методы в социально,
психологических исследованиях. Л., 1970.
120. Волков И. П. Социометрический анализ творческих
возможностей группы. Экспериментальная и прикладная психо-
логия.— В: Ученые записки ЛГУ, № 352. Сер. психологических
наук. Вып. 2, Л., 1970.
121. Вопросы психологии личности. М., 1960.
122. Вопросы психологии личности и общественной психоло-
гии. — В: Ученые записки ЛГПИ. Т. 254, Л., 1964.
123. Вульфсон Б. Л. Школа современной Франции. М.,
1971.
124. Вульфсон Б. Л. Некоторые вопросы методологии ис-
следования современной буржуазной педагогики и школы. — Со-
ветская педагогика, 1972, 5.
125. Вундт В. Гипнотизм и внушение. — Вопросы филосо-
фии и психологии, 1898.
126. В ы г о т с к и й Л. С. Развитие высших психических
функций. М., 1960.
127. Гаврилов В. А. Малые социальные группы в социа-
листическом обществе. М., 1968.
128. Гвишиани Д. М. Социология бизнеса. Критический
очерк американской теории менеджмента. М., 1962.
129. Гибш Г., Фор вер г М. Введение в марксистскую со-
циальную психологию. М., 1972.
130. Глезерман Г. Трудовой коллектив в развитом
социалистическом обществе. — Социалистический труд, 1972, 6.
131. Голубева Н. В. Опыт исследования малых групп.—
Вопросы психологии, 1969, 3.
132. Гончаров Л. Н. Борьба Коммунистической партии
США за демократизацию образования. — Советская педагогика,
1972, 11.
133. Горбов Ф. Д. Индивидуум и группа в эксперимен-
тальной групповой психологии. Проблемы инженерной психоло-
гии. — В: Материалы I Ленинградской конференции по инженер-
ной психологии. Л., 1964.
134. Горбов Ф. Д., Новиков М. А. Вопросы интегратив-
ной оценки групповой активности. II съезд общества психоло-
гов.— В: Тезисы докладов. Вып. 3. М., 1963,
кю
135. Горбов Ф. Д., Новиков М. А. Экспериментально»
психологическое исследование группы космонавтов. — В: Пробле-
мы космической биологии. Т. 4. М., 1965.
. 136. Гофман Г. Идеологическое наступление марксистско-
ленинской педагогики против антикоммунизма в политике в об-
ласти образования и педагогике ФРГ. — Советская педагогика,
1972, 2.
137. Грудулс А. Я. «Социальная инженерия» на службе
современного капитализма. М., 1972.
138. Гр юн ба ум А. Свобода воли и законы человеческого
поведения. — Вопросы философии, 1970, 6.
139. Дельгадо X. Мозг и сознание. М., 1971.
140. Дробницкий О. Г. Социальные и идеологические ос-
новы доктрины «человеческих отношений». — Вопросы филосо-
фии, 1960, 2.
141. Жаворенко А. И. Психологические особенности вос-
питания коллективизма у детей среднего школьного возраста
Автореферат канд. диссертации. Киев, 1953.
142. Жеребова Н. С. Исследование лидерства в «малых
группах» буржуазными социологами США. — Философские нау-
ки, 1968, 5.
143. Иванов Г. И. Коллектив и личность. Л., 1971.
144. Издебский 3. и Тудрей Е. Подготовка руководя-
щего персонала предприятий в капиталистических странах. Кри-
тико-сравнительный очерк теории и практики подготовки руково-
дящих кадров. М., 1966.
145. Ио вч у к М. Современные проблемы идеологической
борьбы, развития социалистической идеологии и культуры. —
Коммунист, 1971, 15.
146. Калинин М. И. О воспитании и обучении. Избранные
статьи и речи. М., 1957.
147. Каменоградский И. С. Очерки теории нравствен-
ного воспитания учащихся. Саратов, 1962.
148. Кантони Р. Разобщенность — болезнь нашего века. —
За рубежом, 1964, 29.
149. Каунтс Д. Теория воспитания в Америке. М., 1931.
150. Кем еров В. Е. Философские и социологические
предпосылки теории мотивации. — Вопросы философии, 1972, 5.
151. Кириллова М. А. О некоторых проблемах брака и
семьи в современной американской социологии. — В: Социальные
исследования. Вып. 4. Проблемы брака, семьи и демографии. М.,
1970.
152. Клейн А. Американская доктрина «человеческих отно-
шений» и идеология «социального партнерства» западногерман-
ских социал-демократов. — В: К экономическим теориям социал-
демократической партии Германии. М., 1958.
153. Князев Б. В. и Ратников В. П. Коллектив как
тип исторической социальной общности. Научные доклады выс-
шей школы. — Философские науки, 1972, 1.
154. Ковалев А. Г. Курс лекций по социальной психоло-
гии. М., 1972.
155. Ко л о м и и с к и й. Я. Л. Путь изучения и формирования
личных взаимоотношений между учениками класса. — Вопросы
психологии, 1963, 2.
•w
156. Колом и нскн ft Я. Л. Осознание человеком своих
личных взаимоотношений с другими членами группы. — Вопросы
психологии, 1967, 3.
157. К о л о м и н с к и й Я. Л. Психология личных взаимоот-
ношений в детском коллективе (Очерк социальной психологии
школьного класса). Минск, 1969.
158. К о л о м и н с к и й Я. Л. Социально-психологические про-
блемы взаимоотношений в малых группах и коллективах.— Во-
просы психологии, 1971, 6.
159. Кол ом и некий Я- Л.. Розов А. И. Изучение вза-
имоотношений школьников социометрическими методами. — Во-
просы психологии, 1962, 6.
160. Коммунизм и личность. Под ред. Д. И. Чеснокова, М.,
1964.
161. Кон И. С. Социология личности. М., 1967.
162. Кондакова А. А. Фальсификация общественных от-
ношений американской лжесоциологией — социометрией. Орджо-
никидзе, 1960.
163. Конникова Т. Е. Организация коллектива учащихся
в школе. М., 1957.
164. Коротов В. М., Лихачев Б. Т., Гордин Л. Ю.
Социалистический гуманизм советской теории воспитания. — Со-
ветская педагогика, 1972, 6.
165. Кравков С. В. Внушение (Психология и педагогика
внушения). М., 1924.
166. Кречмар А. О понятийном аппарате социологической
концепции личности. — В: Социальные исследования. Вып. 5. Тео-
рия и методы. М., 1970.
167. Крупская Н. К. Коммунистическое воспитание смены.
М, 1939.
168. Крупская Н. К. О коммунистическом воспитании. —
В: Избранные статьи и речи. М., 1956.
169. К р у т е ц к и й В. А. Психология математических спо-
собностей школьников. М., 1968.
170. Крутова Е. М. Объединения людей в обществе и их
особенности. — Вопросы психологии, 1971, 6.
171. Кузьмин Е. С. Основы социальной психологии. Л.,
1967.
172. Л а в р и е н к о А. И. Изучение устойчивости моральных
суждений у школьников. — Вопросы психологии, 1970, 2.
173. Л а в р и е н к о А. И. К вопросу об устойчивости мо-
ральных суждений у школьников. — Вопросы психологии, 1970, 3.
174. Ланге Н. Н. Принципы современной психологии. Речь,
произнесенная в годичном заседании общества естествоиспытате-
лей, 1895. — Вопросы психологии, 1968, 1.
175. Лапин Н. И. Проблемы неформальной группы в «инду-
стриальной социологии». — В: Социальные исследования. Вып. X
М., 1968.
176. Л а ф а р г П. Воспоминания о Марксе. — В: Воспомина-
ния о Марксе и Энгельсе. М., 1956.
177. Левитов Н. Д. Детская и педагогическая психология.
Учебное пособие для педагогических институтов. М., 1964.
178. Л е в и т о в Н. Д. «Теория ролей» в психологии. — Во*
просы психологии, 1969, 6.
192
179. Левкович В. П. Обычаи и обряды и их роль в совер-
шенствовании семейных отношений. — В: Социальные исследова-
ния. Вып. 4. М., 1970.
180. Л е й б и н В. М. Конформизм и респектабельность пси-
хоанализа. — Вопросы философии, 1972, 4.
181. Леонов А. А., Лебедев В. И. К проблеме психоло-
гической совместимости в межпланетном полете. — Вопросы фи-
лософии, 1972, 9.
182. Леонтьев А. Н. Проблемы развития психики. М.,
1965.
183. Лехестик П. Г. Влияние положения учеников в кол-
лективе класса на их нравственное развитие. — Вопросы психо-
логии, 1970, 5.
184. Л оу л и Д., Максвелл А. Факторный анализ как
статистический метод. М., 1967.
185. Л у з а н П. П. Планирование социального развития про-
изводственного коллектива. М., 1972.
186. Лутошкин А. Личность в группе и групповая психо-
логия. — Мо л одой коммунист, 1971, 4.
187. Льюис Д. Социализм и личность. М., 1963.
188. Макаренко А. С. Сочинения в семи гомах. Т. 5. М.»
1958.
189. Макаренко А. С. О коммунистическом воспитании.—
В: Избранные педагогические произведения. М., 1956.
190. Малькова 3. А. Современная школа США. М., 1971.
191. Мансуров Н. С. Современная буржуазная психоло-
гия. Критический очерк М., 1962.
192. Маслов А. Воспитание в рабочем коллективе. М., 1971.
193. Материалы общества психологов СССР (к XIX Между-
народному психологическому конгрессу). М., 1969.
194. Митин М. Б. Проблемы борьбы против буржуазной
идеологии и антикоммунизма.— Вопросы философии, 1971, 7.
195. М о р г у н о в И. Трудовой коллектив и самовоспитание
личности. — Коммунист Советской Латвии, 1972, 6.
196. Морено Дж. Л. Социометрия. Экспериментальный ме-
тод и наука об обществе. Подход к новой политической ориен-
тации. М., 1958.
197. Мудри к А. В. Значение межличностного общения
старшеклассников. — Советская педагогика, 1971, 4.
198. Мшвениерадзе В. В. Антикоммунизм и концепция
«деидеологизации». Информационный бюллетень проблемной ко-
миссии представителей Академий наук социалистических стран.—
Вопросы идеологической борьбы в связи с существованием двух
мировых систем, 1972, № 2.
199. Мясищев В. Н. Личность и неврозы. Л., 1960.
200. Небылицын В. Д. Современное состояние фактори-
ального анализа. — Вопросы психологии, 1964. 4.
201— 203. Небылицын В. Д. Факториальная структура ин-
теллекта.— Вопросы психологии, 1961, 2.
204. Ниринг Е., Ниринг С. США сегодня. М.» 1956.
205. Ниринг С. Свобода: обещание и угроза. Критика
культа свободы. М., 1966.
206. Новиков М. А. Индивидуальные различия при груп-
повой деятельности. — В: Проблемы инженерной психологии.
193
Материалы I Ленинградской конференции по инженерной психо-
логии. Л., 1964.
207. Новиков М. А., Самсонов Е. Б. Психологические
аспекты групповой спортивной деятельности. — Теория и практи-
ка физической культуры, 1966, 7.
208. Новиков М. А., Самсонов Е. Б., Герасимо-
вич А. А. Принципы рассадки гребцов в распашных лодках. —
Теория и практика физической культуры, 1966, 10.
209. Новиков Н. В. Критика современной буржуазной
«науки о социальном поведении». М., 1966.
210. Новикова Л. И. Воспитание личности в коллективе.—
Советская педагогика, 1967, 3.
211. Новикова Л. И. Проблемы малой группы в школь-
ной педагогике США. — Советская педагогика, 1971, 12.
212. Новикова Л. И. Методологические проблемы форми-
рования коллектива. — Советская педагогика, 1972, 5.
213. Новые формы эксплуатации и рабочее движение.—
Материалы обмена мнениями между марксистами ряда стран
Европы, Америки и Азии по вопросам теории и практики «чело-
веческих отношении» на капиталистических предприятиях. Рим,
13—15 окт. 1958. М., 1960.
214. Нравственное воспитание школьников в коллективе.—
В: Ученые записки ЛГПИ. Т. 368. Л., 1970.
215. Нусенбаум А. А. Вопросы семьи в педагогической
литературе Англии. — Советская педагогика, 1971, 7.
216. Общая психология. Учебное пособие для пед. институ-
тов. М., 1970.
217. Общественная психология и коммунистическое воспита-
ние. М., 1967.
218. Организация и воспитание ученического коллектива. М.»
1959.
219. О чертах личности нового рабочего. М., 1963.
220. Парыгин Б. Д. Социальная психология как наука. Л.,
1965.
221. Парыгин Б. Д. Социальная психология как наука.
Автореферат докт. диссертации. Л., 1967.
222. Парыгин Б. Д. Основы социально-психологической
теории. М., 1971.
223. Петровский А. В. О некоторых проблемах социаль-
но-психологических исследований. — Вопросы психологии, 1970, 4.
224. Петухов Н. Н. О некоторых вопросах воспитания
коллективности и формирования коллектива учащихся. — В: Уче-
ные записки ЛГПИ. Т. 123. Л., 1956.
225. Пикельникова М. П. Сравнительный анализ пони-
мания своей личности школьниками и их успеваемости. Социаль-
но-психологические и лингвистические характеристики форм и об-
щения и развития контактов между людьми (Тезисы Всесоюзно-
го симпозиума). Л., 1970.
226. Писарева Л. XII Международный семинар по иссле-
дованию семьи. — Советская педагогика, 1972, 8.
227. Платонов К. К. Что изучает общественная психоло-
гия. М., 1971.
228. Платонов К. К. Проблема личности в общественной
психологии. — Вопросы психологии, 1972, h
194
229. Полонский И. С. Психологические особенности сти-
хийных внешкольных групп подростков и юношей. Автореферат
канд. диссертации. М.» 1970.
230. Полянский Ф. Я. Социализм и современный рефор-
мизм. М., 1972.
231. Попов С. И. Критика современной буржуазной социо-
логии. М., 1970.
232. Проблемы быта, брака и семьи. Вильнюс, 1970.
233. Проблемы коллективного воспитания (Материалы пер-
вых всесоюзных педагогических чтений). М., 1968.
234. Проблемы общественной психологии. Под ред. В. Н. Кол-
бавовского и Б. Ф. Поршиева, М., 1965.
235. Проблемы психологии личности и психологии труда.
Пермь, 1960.
236. Проблемы теории и методики коммунистического воспи-
тания подрастающего поколения (Материалы III межвузовской
научной конференции). Ростов-на-Дону, 1968.
237. Рубинштейн С. Л. Бытие и сознание. О месте пси-
хического во всеобщей взаимосвязи явлений материального мира.
М., 1957.
238. С а в о н е и к о Е. И. Оценка и самооценка как мотивы
поведения школьников разного возраста. — Вопросы психологии,
1969, 4.
239. С а м с о н о в а Т. В. Гуманизм и духовное богатство
личности. Формирование у школьников гуманных нравственных
отношений. — Советская педагогика, 1972, 3.
240. Сафин В. Ф. Самооценка и взаимооценка старше-
классников в зависимости от их внушаемости. — Вопросы психо-
логии, 1970, 1.
241. Сафин В. Ф. Изучение устойчивости уровня самооце-
нок старшеклассников. — В: Социально-психологические и лингви-
стические характеристики форм общения и развития контактов
между людьми (Тезисы Всесоюзного симпозиума). Л.» 1970.
242. Си дне Б. Психология внушения. СПб, 1902.
243. Сидоров Н. С. Формирование гуманных взаимоотно-
шений в детском коллективе. Чебоксары, 1965.
244. Скворцов Л. В. Об особенностях кризиса совре-
менной буржуазной идеологии. М., 1970.
245. Скоморохов И. Я. Влияние коллектива на формиро-
ванне жизненных планов старшеклассников. — Советская педаго-
гика, 1971, 12.
246. Сл а в и н а Л. С. Дети с аффективным поведением. М., 1966.
247. Смирнов А. А. Развитие психологической науки в
СССР. Российская Федерация. — Вопросы психологии, 1972, 6.
248. Советская педагогика, 1972, 9.
249. С о п и к о в А. П. Влияние группы на поведение члена
этой группы. — В: XVIII Международный психологический кон-
гресс. Т. 3. М., 1966.
250. С о п и к о в А. П. Проблема изучения конформности в
различных ситуациях. — В: Материалы III Всесоюзного съезда
Общества психологов СССР. Т. 3. М., 1968.
251. Социально-психологические и лингвистические характе-
ристики форм общения и развития контактов между людьми
(Тезисы Всесоюзного симпозиума). Л., 1970.
495
252. Социальные исследования. Вып. 4. Проблемы брака,
семьи и демографии. М., 1970.
253. Социологические исследования. Тбилиси, 1971.
254. Социология в СССР. Т. 1 и 2. М., 1965.
255. Сухомлинский В. А. Воспитание коллективизма у
школьников. М., 1956.
256. Т а н г я н С. А. Концепции «общества без школы» или
призывы к обществу без образования. — Советская педагогика,
1973, 2.
257. Тард Г. Законы подражания. СПб, 1892..
258. Тейлор Ф. У. Научная организация труда, М., 1925.
259. Тканко Ф. и Попова В. Опыт формирования тру-
дового коллектива. М., 1972.
260. III Всесоюзный съезд Общества психологов. — Вопросы
психологии, 1968, 6.
261. Тугаринов В. П. Философия сознания (современные
вопросы). М., 1971.
262. Уманский Л. И. Экспериментальное изучение комму-
никаций в контактных группах. — В: Материалы Общества пси-
хологов СССР (к XIX Международному психологическому кон-
грессу). М., 1969.
263. Уманский Л. И. Изучение общественной активности
различных групп школьников. — В: Проблемы социальной психо-
логии. М.. 1971.
264. Уэллс Г. Крах психоанализа. От Фрейда к Фромму.
М., 1968.
265. Файнбург 3. И. К вопросу об этической мотивации
брака. — Социальные исследования. Вып. 4. М., 1970.
266. Филипец И. Некоторые теоретические предпосылки
исследования альтернатив развития современных обществ. Ин-
формационный бюллетень проблемной комиссии представителей
Академий наук социалистических стран. — Вопросы идеологиче-
ской борьбы в связи с существованием двух мировых систем,
1970, 2. S
267. Философские вопросы физиологии высшей нервной дея-
тельности и психологии. М., 1963.
268. Францев Ю. П. Социалистический коллективизм и
формирование лихости. — Вопросы философии, 1961, 5.
269. Францов Г. П. Социалистический коллективизм и
формирование личности. — В: Социальные исследования. Вып. 2.
М., 1965.
270. Харитонова Н. П. К вопросу о социальной дина-
мике семьи и семейного воспитания (Из опыта сравнительного
исследования). — Советская педагогика, 1972, 1.
271. Харчев А. Г. Брак и семья в СССР. Опыт социологи-
ческого исследования. М., 1964.
272. Харчев А. Г. О путях дальнейшего укрепления семьи
в СССР. — В: Социальные исследования. Вып. 2. М., 1965.
273. Харчев А. Г. Быт и семья как категории историче-
ского материализма. Проблемы быта, брака и семьи. Вильнюс,
1970.
274. Хвостов В. М. Задачи социалистической педагогики
в борьбе против буржуазных теорий обучения и воспитания^ —
Советская педагогика, 1972, 1.
196
275. Хилл Р. Современные тенденции в теории семьи.— В:
Социальные исследования. Вып. 4. М., 1970.
276. Ценципер А. Б. Изучение положения ученика в кол-
лективе. — Советская педагогика, 1965, 11.
277. Ч а л и н М. Л. Пути преодоления пережитков буржуаз-
ного индивидуализма и воспитание коллективизма в период раз-
вернутого строительства коммунизма. М., 1970.
278. Ч а м а т а П. Р. Вопросы самосознания личности в со-
ветской психологии. — В: Психологическая наука в СССР. Т. 2.
М., 1960.
279. Человек и общество. Под ред. Б. Г. Ананьева, В. Я. Ель-
меева, Д. А. Керимова. — В: Ученые записки ЛГУ, НИИКСИ.
Вып. 2. Л., 1967.
280. Человек и общество. Проблемы социализации индивида.
Под общей ред. Б. Г. Ананьева и Л. И. Спиридонова. Ученые
записки ЛГУ. Вып. 9. Л., 1971.
281. IV съезд Общества психологов СССР. — Вопросы пси-
хологии, 1971, 1.
282. ЧудновскийВ. Э. Опыт экспериментального выяв-
ления преобладающих мотивов школьников. — Вопросы психоло-
гии, 1968, 1.
283. Чудновский В. Э. О некоторых исследованиях кон-
формизма в зарубежной психологии. — Вопросы психологии^
1971, 4.
284. Чудновский В. Э. К проблеме экспериментального
изучения устойчивости личности (О многозначности показателей
конформности). — Вопросы психологии, 1972, 3.
285. Шакуров Р. X. К категориальному аппарату социаль-
ной психологии. — Вопросы психологии, 1972, 5.
286. Шастина Е. П. Формирование коллективистических
отношений и трудовая деятельность подростков. — Советская пе-
дагогика, 1965, 6.
287. Шварцман К. А. Этика... без морали. Критика совре-
менных буржуазных этических теорий. М., 1964.
288. Шибутани Т. Социальная психология. М., 1969.
289. Шнирман А. Л. Коллектив и развитие личности
школьника. — В: Ученые записки ЛГПИ. Т. 232. Л., 1962.
290. Шпалинский В. В. Экспериментальное изучение па-
раметров малых групп. — Вопросы психологии, 1972, 5.
291. Щепаньский Я. Элементарные понятия социологии.
М.» 1969.
292. Экспериментальная психология. Редакторы-составители
Поль Фресс и Жан Пиаже. Вып. 1 и 2. М., 1966.
293. Юдина Н. С. Буржуазные идеологические течения в
США. Проблемы и противоречия «американского сознания». М.,
1971.
294. Яблокова Е. А. Механизмы социально-психологиче-
ского воздействия малой группы на индивид. — В: Вопросы со-
циологии и общественной психологии. Вып. 2. М., 1971.
295. Якобсон П. М. Эмоциональная жизнь школьника
(Психологический очерк). М., 1966.
296. Якобсон П. М. Социальная психология и проблемы
воспитания. — Советская педагогика, 1967, 9.
197
297. Якобсон П. М. Социальная психология в США и ее
методы исследования. — Вопросы психологии, 1968, 5.
298. Якобсон П. М. Психологические проблемы мотивации
поведения человека. М., 1969.
299. Якобсон С. Г., Б у а д з е К. Ф. Исследование взаимо-
отношений в совместной деятельности детей. — Вопросы психоло-
гии, 1968, 6.
300. Я р о ш е в с к и й М. Г. Психология в XX столетии. Тео-
ретические проблемы развития психологической науки. М., 1971.
301. Anderson N. Untersuchungen uber die Familie. Van-
denhoeck und Ruprecht. Gottingen, 1957.
302. Arnold F. Personaler Sozialismus als Forderung
christlicher Sozialpadagogik. Ein erw. Vortr. vor Erziehern u. Leh-
rern, Herder. Freiburg i. Br., 1947.
303. Aschauer E. Ffihrung. Eine soziol. Analyse anhand
kleiner Gruppen. Enke. Stuttgart, 1970.
304. Bach R. Die Jugendbildungsarbeit des DGB. Die Ge-
werkschaftsjugend im DGB als Bildungs- und Erziehungseinrich-
tung der westdeutschen Arbeiterklasse. Tribiine-Verlag u. Drucke-
reien des FDGB. Berlin, 1968.
305. В a s t i n G. Die soziometrischen Methoden (aus d. Franz,
fibers.). Huber. Bern, Stuttgart, 1967.
306. Battegay R. Der Mensch in der Gruppe. Bd. 1—3,
Huber, Bern, Stuttgart, Wien, 1968—1971.
307. Baum G. Das Polaritatsprofil — eine Methode der ska-
lierten Befragung. — Jugendforschung, 1967, 3—4.
308. Beckmann D., Richter H. E. Der Gieflen-Test.
Handbuch, Hyber. Bern, 1972.
309. Beitrage zur Theorie der sozialistischen Erziehung. Vor-
lesungen ffir Lehrerstudenten, herausgegeben von H. Stolz, A. Her-
mann, W. Muller, Volk u. Wissen Volkseigener Verlag, Berlin, 1971.
310. Birth K., Prill witz G. Ffihrungsstile u. Gruppenver-
halten von Schulkindern. — Z. Psychol., Bd. 163, 1959, 3—4.
311. Blondel C. Einffihrung in die Kollektivpsychologie. Hum-
boldt-Verlag. Wien, 1948.
312. Bockli H. R. Morenos Soziometrie u. ihre psychohygieni-
sche Bedeutung. Keller. Winterthur, 1955.
313. В r e i t e n e i c h er H. J., M a u f f R., T г i e b e u M. Auto-
renkollektiv Lankwitz, Kinderladen. Revolution der Erziehung oder
Erziehung zur Revolution. Rowohlt-Taschenbuch Verlag. Reinbeck,
1971.
314. Brfiggen G. Soziometrische Strukturen in ausgewahl-
ten Klassen wirtschaftsberuflicher Schulen (Diss. v. 27. Juli 1964).
Koln, 1964.
315. Buhler C. Psychologie im Leben unserer Zeit. Droemer
Knaur. Munchen — Zfirich, 1972.
316. C a re i a - C a sc a les J. Die Gruppe, Gursillos, Wien,
1967.
317. Claus G., Hiebsch H. Kinderpsychologie, Vierte,
durchgesehene Auflage, Volk u. Wissen Volkseigener Verlag Ber-
lin, 1962.
318. Coulter A. Die Hippies. Revolfition im Namen der
Liebe: Analyse e. weltweiten Protestbeweg. (Dt. Ubers, u. Bearb.:
Hans Th. Asbeck). Heyne. Mfinchen, 1969,
198
319. Cube F. Ober die Entropie von Gruppen. Schnelle.
Quickborn, 1967.
320. Demokratie in der Schule, hrsg. von Theodor Wilhelm,
Vandenhoeck u. Ruprecht. Gottingen, 1970.
321. Deutsche Zeitschrift fUr Philosophic, 1966, 1.
322. Dirks H. Mensch u. Mitmensch im Licht der Psycholo-
gie. Moderne Seelenkunde 11, 2. Auflage, Wilhelm Goldmann-Ver-
Tag. Munchen, 1972.
323. D й г к о p W. Gruppencharaktere u. ihre Bildung. Um-
risse d. Sozialcharakterologie. Vowinckel. Heidelberg, 1957.
324. Engelmayer O. Das Soziogramm in der modernen
Schule. Wege d. soziogr. Arbeit an d. Klasse, 2. erw. Aufl., Chr.
Kaiser-Verl. Munchen, 1958.
325. E r I W. <01fenheit> — spezielle Form oder Prinzip der
Jugendarbeit? — Sozialpadagogik, 1972, 1.
326. Eschenburg T. Staatsautoritat und Gruppenegoismus.
Vortr., Industrie- u. Handelskammer. Dusseldorf, 1955.
327. Esser U., Forster P. Uber ein neues gruppenanalyti-
sches Verfahren (vorlaufige Mitteilung). — Jugendforschung,
1968, 6.
328. Fend H. Sozialisierung und Erziehung. Eine Einfuhrung
in die Socialisierungsforschung, Verlag Julius Beltz. Weinheim,
Berlin, Basel, 1969.
329. Fend H. Konformitat und Selbstbestimmung. Mundigkeit
u. Leistungsmotivation in sozialisationstheoret. Sicht, Beltz, Wein-
heim, Berlin, Basel, 1971.
330. Fischer H. Sexuelles Gruppenverhalten in Deutschland,
Merlin-Verl. Hamburg, 1968.
331. Friedrich W., Kossakowski A. Zur Psychologic
des Jugendalters, Volk u. Wissen Volkseigener Verlag. Berlin,
1962.
332. Fromm E. Der moderne Mensch und seine Zukunft.
Eine sozialpsychologische Untersuchung. 4. unveranderte Auflage,
Europaische Verlagsanstalt. Frankfurt a. M., 1970.
333. Gesellschaft und Verteidigung. Idee Weltstrategie Bun-
deswehr. Ein Handbuch unter Mitwirkung zahlreicher Fachleute
aus Forschung, Politik, Verwaltung und Bundeswehr. Herausgege-
ben von Emil Obermann, Stuttgarter Verlagskontor. Stuttgart,
1971.
334. Geyehofer F. Klassenloser Kapitalismus. Neues Fo-
rum. Wien, 1971, 214.
335. Good W. J. Die Struktur der Familie. Westdeutscher
Verlag. Koln, 1960.
336. Haag F. Wohnungslose Familien in Notunterkunften,
Juventa-Verlag. Miinchen, 1972.
337. Hat die Familie noch eine Zukunft? The Family and its
Future. Ein Symposiom der C1BA Foundation. Herausgegeben von
Katherine Elliott. Verlag Kurt Desch. Mtinchen. Wien, Basel,
1972.
338. Hiebsch H. Sozialpsychologische Grundlagen der Per-
sonlichkeitsformung. VEB Deutscher Verlag der Wissenschaften.
Berlin, 1972.
339. HofstStter P. R. Sozialpsychologie. Samlung Gd-
schen, Bd. 104-104a, Berlin, 1956.
199
340. Hofstatter P. R. Gruppendynamik. Kritik der Mas-
senpsychologie, Durchgesehene und erweiterte Neuauflage, Ro-
wohlt. Hamburg, 1972.
341. Hofstatter P. R. und Lubbert. Die Untersuchung
von Stereotypen mit Hilfe des Polaritatsprofils. — Zeitschrift fUr
Marketing und Meinungsforschung, 1958, 1.
342. Hohn, E., Schick C. Das Soziogramm, Siegfried Wolf.
Stuttgart, 1954.
343. Homans G. C. Theorie der sozialen Gruppe, 4. Auflage,
Westd. Verlag, Koln, Opladen, 1969.
344. Jaeggi U. Die gesellschaftliche Elite. Eine Studie zum
Problem der sozialen Macht, 2., erweiterte Auflage, Verlag Paul
Haupt, Bern/Stuttgart, 1967.
345. Jennings H. Schule und Schiilergemeinschaft. Sozio-
metrie im Gruppenleben, Christian-Verlag. Berlin—Hamburg, 1951.
346. Kapfenberger W. Uber die Soziometrie. Ein Beitr.
zur Anwendung in d. marxist. Soziologie u. zur Kritik d. Auffas-
sungen Morenos (Diss. v. 3. Dez. 1968). Leipzig, 1968.
347. Klassen E. Das Syndrom der Legasthenie. Unter be-
sonderer Beriicksichtigung psychologischer, psychopathologischer,
testpsychologischer und sozialer Korrelate. Verlag Hans Huber,
Bern, Stuttgart, Wien, 1970.
348. Klim pel P. Erziehung und Entwicklung der Person-
lichkeit, Volk und Wissen Volkseigener Verlag, Berlin, 1969.
349. К n a u e r K. Uber den Zusammenhang von Kollektivent-
wicklung, Disziplinniveau u. Strafwirksamkeit, Wiss. Z. Karl-Marx-
Univ. Leipzig. Ges. u. Sprachwiss. R., 18. Jg. (1969), H. 5.
350. К 6 n i g R. u. a. Betriebssoziologische Mikroanalyse. —
Kolner Zeitschrift fur Soziologie und Sozialpsychologie, 8. Jg.
(1956), 1.
351. К о s s а к о w s к i A. Die Wirksamkeit von Gruppennor-
men bei der Erziehung zu bewusst disziplinierten Verhalten. — Pa-
dagogik, 21. Jg. (1966), H. 3.
352. Kriiger H. Familiare Bedingungen der Entwicklung des
Sozialverhaltens. — Padagogik, 1968, 2.
353. Kuckartz W. Sozialisation und Erziehung. Eine Pole-
mik wider den Padagogismus, Neue deutsche Schule Verl.-Gesell-
schaft. Essen, 1969.
354. Mannschatz E. Fragen einer speziellen Erziehungs-
theorie. — Padagogik, 19. Jg. (1964), H. 11.
355. Mansurow N. S. Sozialpsychologische Probleme der
Leitung von Jugendkollektiven und Organisationen. — Jugendfor-
schung, 1970, 13.
356. Der Mensch als soziales und personales Wesen. Beitrage
zu Begriff und Theorie der Sozialisation aus der Sicht von Sozio-
logie, Psychologic, Arbeitswissenschaft, Medizin, Padagogik, So-
zialarbeit, Kriminologie, Politologie. Herausgegeben von Gerhard
W-urzbacher, 2. unveranderte Auflage, Ferdinand Enke-Verlag,
Stuttgart, 1968.
357. Mills T. M. Soziologie der Gruppe (Ubers, u. Red.:
Wolf Lepenies u. Helmut Nolte). Juventa-Verl., Munchen, 1969. .
358. Mitscherlich A. Versuch die Welt besser zu besteherj.
Funf Pladoyers in Sachen Psychoanalyse. Suhrkamp-Verlag, Frank-
furt am Main. 1970,
200
359. Mitscherlich A. u. Margarete. Die Unfahigkeit
zu trauern. Grundlagen kollektiven Verhaltens. Bfichergilde Guten-
begr, Frankfurt am Main, Zurich, 1970.
360. Moe de W. Experimented Massenpsychologie. Leipzig,
1920.
361. Moles A. A., Ansel in A. Schutzenberger, Kurd Als-
leben, Industrielle Soziometrie. 2 Aufsatze zur Einf. u. Anwend.,
Schnelle, Quickborn bei Hamburg, 1964.
362. M о r d s t e i n F. 1st der Marxismus ein Humanismus?
Kohlhammer. Stuttgart, 1969.
363. Moreno J. L. Gruppenpsychotherapie und Psychodrama.
Einleitung in die Theorie und Praxis, Georg Thieme Verlag. Stutt-
gart, 1959.
364. Moreno J. L. Die Grundlagen der Soziometrie. Wege
zur Neuordnung der Gesellschaft (Deutsche Ubers, v. Grete
Leutz), 2. erweiterte Auflage, Westdeutscher Verlag. Koln und
Opladen, 1967.
365. Muller D. Bemerkungen zum «Sit des Bewusstseins»,
Psychiatrie, Neurologie und Medizinische Psychologic, 1960,
H. 2.
366. M й 11 e г P. Die soziale Gruppe in Prozess der Massen-
kommunikation, Enke. Stuttgart, 1970.
367. Neill A. S. Theorie und Praxis der antiautoritaren
Erziehung. Das Beispiel Summerhill. Rowohlt Taschenbuch-Verlag
GmbH. Hamburg, 1971.
368. Neuburger E. Kommunikation in der Gruppe. Olden-
burg, Mfinchen, 1970.
369. Nurnberg N. Spannungen und Konflikte in den zwi-
schenmenschlichen Beziehungen von Angestelltengruppen. Zwei
Einzelfallstudien (Diss. v. 10. Juli 1969), Koln, 1969.
370. Obson M. Die Logik des kollektiven Handelns. Kollek-
tivgfiter u. d. Theorie d. Gruppen. Mohr Tubingen, 1968.
371. Olmsted M. S. Die Kleingruppe. Soziol. u. sozialpsy-
chol. Aspekte, Aus d. Amerik fibers, v. Martha Krause-Lang., Lam-
bertus-Verl., Freiburg i. Br., 1971.
372. Pfabigan E. Soziometrie fur die Erziehungspraxis und
GKT (Gruppenkontakttest). Jugend u. Volk, Wien, Mfinchen, 1968.
373. Proesler H., Beer K. Die Gruppe —The Group —Le
Groupe. Duncker u. Humboldt. Berlin, 1955.
374. Rice A. K. Ffihrung und Gruppe (Aus d. Engl, fibers,
v. Wolf D. Helms). Klett. Stuttgart, 1971.
375. Richter H. E. Eltern, Kind und Neurose. Die Rolle des
Kindes in der Familie. Rowohlt Taschenbuch-Verlag, Reinbek, 1969.
376. Richter H. E. Patient Familie. Entstehung, Struktur
und Therapie von Konflikten in Ehe und Familie. Rowohlt-Verlag.
Reinbek, 1970.
377. Richter H. E. Die Gruppe. Hoffnung auf einen neuen
Weg sich selbst und andere zu befreien. Psychoanalyse in Koopera-
tion mit Gruppeninitiativen, Rowohlt-Verlag, Hamburg, 1972.
378. Roeder P. M., Pasdzierny A., Wolf W. Sozialsta-
tus und Schulerfolg. Bericht uber empirische Untersuchungen (Pa-
dagogische Forschungen, Veroffentlichungen des Comenius-lnsti-
tuts. Reihe: Erziehungswissenschaftliche Studien, 32). Quelle u.
Meyer. Heidelberg, 1965.
201
379. Roth J. Armut in der Bundesrepublik. Melzer-Verlag.
Frankfurt a. M., 1971.
380. Ruppert J. P. und Mitarbeiter. Die seelischen Grund-
lagen der sozialen Erziehung. III. Der interne Raum der Schule,
Verlag Julius Beltz. Weinneim/Bergstasse, 1965.
381. Ruthel F. Bildung im Industriezeitalter. Ehrenwirth-
Verlag. Mtinchen, 1970.
382. Schmidhuber J. Soziotest und soziotherapentische
Massnahmen in Pflichtschulklassen (Veroffentlichungen des Pada-
gogischen Instituts Salzburg, Band 26). Salzburg, 1968.
383. Schwanenberg E. Soziales Handeln — Die Theorie
u. ihr Problem. Verlag Hans Huber Bern, Stuttgart, Wien,
1970.
384. Seidelmann K. Gruppe — soziale Grundform der Ju-
gend (2 Tie.). Teil I. Darstellung, Hermann Schroedel-Verlag KG,
Hannover, Berlin, Darmstadt, Dortmund, 1970.
385. S i m m e 1 G. Die Mode. «Philosophische Kultur>. Pots-
dam, 1923.
386. Slater P. E. Mikrokosmos. Eine Studie uber Gruppen-
dynamik, Ubers, v. Gert H. Muller, S. Fischer. Frankfurt a. M.,
1970.
387. S о d e u r W. Wirkungen des Ftihrungsverhaltens in klei-
nen Formalgruppen, Verlag Anton Hain, Meisenheim am Gian,
1972.
388. Sozialisierung und Gruppenunterricht international gese-
hen. Ein schulpadagogisches Gesprach in Origin al beitragen aus
14 Landern der Erde. Herausgegeben von Ernst Meyer, Ernst Kett-
Verlag. Stuttgart, 1963.
389. Sozialpsychologische Optimierung von Gruppenleistungen,
Herausgegeben von Prof. Dr. Manfred Vorwerg, Friedrich-Schil-
ler-Universitat. Jena, 1969.
390. Sozialpsychologisches Training, Herausgegeben von Prof,
Dr. Manfred Vorwerg, Friedrich-Schiller-Universitat, Jena, 1971
391. Spitz R. Die Entstehung der ersten Objektbeziehungen.
Klett-Verlag. Stuttgart, 1957.
392. Die Struktur des Kollektivs in sozialpsychologischer Sicht
Bericht uber das Symposion der Sektion Sozialpsychologie der
Gesellschaft fur Psychologic in der DDR «Strukturanalysen des
Kollektivs» am 5. u. 6. Dezember 1968 in Jena, Herausgegeben von
Manfred Vorwerg, VEB Deutscher Verlag der Wissenschaften. Ber-
lin, 1971.
393. Thomae H., Feger H. Einfiihrung in die Psychologic,
7. Hauptstromungen der neueren Psychologic, 2. Auflage, unver-
anderter Nachdruck der ersten Auflage, Akademische Verlagsge-
sellschaft Frankfurt am Main, Verlag Hans Huber. Bern und Stutt-
gart, 1972.
394. Tonnies F. Gemeinschaft und Gesellschaft, 6. Aufl.,
Curtius. Berlin, 1926.
395. Vorwerg G. Fuhrungsfunktion in sozialpsychologischer
Sicht. Theoretisches Modell und empirische Analysen zur Rolle des
sozialistischen Leiters und des Fiihrungskollektivs. VEB Deutscher
Verlag der Wissenschaften. Berlin, 1971.
396. Vorwerg M. Sozialpsychologische Strukturanalysen des
Kollektivs. VEB Deutscher Verlag der Wissenschaften. Berlin, 1966,
202
397. Abercrombie M. L. J. Small Groups. New Horizons
in Psychology, England, 1966.
398. Allen V. L. The Sociology of Industrial Relations. Stu-
dies in Method. Longmans. London, 1971.
399. Allen V. L., Levine J. M. Social support, dissent,
and conformity, Sociometry, 1968, vol. 31, p. 138—149.
400. Allen V. L., Levin J. M. Consensus and conformity.—
Journal of Experimental Social Psychology, 1969, 5, p. 389—
399<
401. Allport F. H. Social Psychology. Boston, 1924.
402. Allsopp B. Civilization, the Next Stage. The Impor-
tance of Individuals in the Modern World. Oriel Press Limited.
Newcastle upon Tyne, 1968.
403. Arendt H. The Origins of Totalitarianism. The World
Publishing Company. Cleveland and New York, 1957.
404. Argyle M. The Psychology of Interpersonal Behaviour.
Harmondsworth, Middlesex. England, 1967.
405. Argyle M. Psychology and Social Problems. Methuen,
London, 1964; 1968.
406. Aron R. Democracy and Totalitarianism. TransL by Va-
lence Jonescu, Weidenteld etc. London, 1968.
407. Aronfreed J. Conduct and Conscience. The Socializa-
tion of Internalized Control over Behaviour. Academic Press. New
York, London, 1968.
408. Asch S. E. Studies of Independence and submission to
И pressure Minority of One against a Unanimous Majority. —
ological Monographs, vol. 70, 1956, 9.
409. Asch S. E. Social Psychology. Prentice-Hall, New York,
1952, 1962. <
410. Bales R. F. Theoretical Framework for Interaction Pro-
cess Analysis. Group Dynamics, ed. D. Cartwright, A. Zander. New
York, 1968.
411. Bales R. F., Borgatta E. F. Size of group as a factor
in the interaction profile. Small Groups. Edited by A. Paul Hare,
Edgar F. Borgatta, Robert E. Bales, Alfred A. Knopf. New York,
(1955), 1962.
412. Bandura A. Social learning through imitation.
M. R. Jones (ed.), Nebraska Symposium on Motivation. University
•of Nebraska Press, 1962.
413. В any M., Johnson L. Classroom Group Behaviour.
New York, 1964.
414. Bell D. The End of Ideology. The Free Press, New York,
1965.
415. Bell D. The End of Ideology in the West. The End of
ideology Debate. A Clarion Book. New York, 1968.
416. Bell E., Sirjamaki J. Social Foundations of Human
Behaviour. New York, 1965.
417. Berg I. A., Bass В. M. (eds.). Conformity and Devia-
tion, Harper. New York, 1961.
418. Berkowitz L. Personality and group position. Socio-
metry, vol. 19, 1956, p. 210—222.
419. Berne M. D. The Structure and Dynamics of Organiza-
tions and Groups. J. B. Lippingcott Company. Philadelphie, Mont-
real, 1963.
208
420. Biddle R. J., Thomas E. 1. (editors). Role Theory.
Wiley. New York, 1966.
421. Bishop L. K. Individualizing Educational Systems. The
Elementary and Secondary School Implications for Curriculum.
Professional Staff, and Students, Harper & Row Publishers. New
York, Evanston, and London, 1971.
422. Bjerstedt A. Interpretations of Sociometric Choice
Status, S. V. D. Gleerup. Lund, 1956.
423. В о г g a 11 a E. F., Bales R. F. Interaction of indivi-
duals in reconstituted groups. Sociometry, vol. 16, 1953, p. 302—
320.
424. Bradford L. P., Gibb J. R., В e n n e K. D. T-Group
Theory and Laboratory Method. Wiley. New York, 1964.
425. Bronfenbrenner U. Reaction to Social Pressure
from Adults Versus Peers among Soviet Day School and Boarding
School Public in the Perspective of an American Sample. Prepared
for Presentation at the Symposium on Social Factors in Child-
hood and Adolescence at the XIX the International Congress of
Psychology. London, July 28 — August 2, 1969.
426. Bronfenbrenner LJ. Two Worlds of Childhood —
USA and USSR. Geogr Allen & Unwin. London, 1971.
427. Brown R. Social Psychology. Free Press. New York,
1965.
428. Bruner J. S. Toward a Theory of Instruction. Cambrid-
ge, 1966.
429. Brzezinski Z. Between Two Ages. America’s Role in
the Thechnotronic Era. The Virking Press. New York, 1970.
430. Burgess E. W., Locke H. J. The Family. American
Book Co. New York, 1960.
431. С a r t w r i g h t D., Zander A. Group Dynamics. New
York, 1968.
432. Cooley С. H. Human Nature and the Social Order,
Scribner’s. New York. 1952.
433. Crowne D. P., Marlowe D. The Approval Motive.
Wiley. N. Y., 1964.
434. Crutchfield R. S. Conformity and character. Current
Perspectives in Social Psychology, vol. 12, 1967, 2.
435. Da r ley J. G., Gross N., Martin W. C. Studies of
group behaviour: Factors associated with the productivity of
groups. Journal of Applied Psychology, vol. 36, 1952, 8.
436. Deutsch M. An experimental study of cooperation and
competition. Human Relations, vol. 2, 1949, p. 119—231.
437. Elkin F., Handel G. The Child and Society: The
Process of Socialization. Random House. New York, 1972.
438. Exline R. V., Winters L. C. Affective relations and
mutual glances in dyads. S. Tomkins, and C. Izard (eds.), AffecK
Cognition and Personality, Springer. New York, 1965.
439. Fiedler F. E. A Theory ol Leadership. Effectiveness»
McGraw-Hill. New York, 1967.
440. Fleming С. M. The Social Psychology of Education»
London, 1944.
441. Forging the American Character. Edited by James W. Hall,
Holt Rinehart and Winston. New York, Chicago, San Francisco
Atlanta, Dallas, Montreal, Toronto, London, Sydney, 1971.
204
442. Fromm E. The Revolution of Hope. Toward a Huma-
nited Technology, Harper & Row publishers. New York, Evanston,
and London, 1968.
443. Fromm E. Escape from Freedom, Avon, New York,
1971.
444. Golembiewski R. T. The small group. An Analysis
of Research Concepts and Operations. The University of Chicago
Press. Chicago, 1962.
445. Gronlund N. E. Sociometry in the Classroom. Harper.
New York, 1959.
446. Hare A. P. Handbook of Small Group Research. Free
Press of Glencoe. New York, 1962 (1963).
447. Harlow H. F. Social deprivation in monkeys. Scientific
American, vol. 207, 1962, p. 136—146.
448. Harschbarger D. An investigation of a structural
model of a small group problem solving. — Human Relations,
vol. 24, 1971, 1 (p. 43—63).
449. Harvey O. J. Motivation and Social Interaction, Ronald.
New York, 1963.
450. Heise G. A., Miller G. A. Problem solving by small
groups using various communication net. Small Groups. Edited
by A. Paul Hare, Edgar F. Borgatta, Robert E. Bales, Alfred A.
Knopf. New York, 1962.
451. Hollander E. P. Conformity, status and idiosyncrasy
credit. — Psychological Review. 65, 1958, p. 117—127.
452. Homans G. C. The Human Group. Harcourt, Brace a
World. New York, 1950.
453. Homans G. C. Social Behaviour: Its Elementary Forms.
Harcourt, Brace. New York, 1961.
454. Human Social Behaviour. A Contemporary View of Expe-
rimental Research. Edited and introduced by Robert A. Baron and
Robert M. Liebert, The Dorsey Press, Homewood, Illinois, Irwin-
Dorsey Limited, Georgetown. Ontario, 1971.
455. Hyman H. H. Discussion of Theodore M. Newcomb’s
Paper. Perspectives in Social Psychology, Otto Klineberg, Richard
Christie, Editors, Holt, Rinehart and Winston. New York, Chicago,
San Francisco, Toronto, London, 1965.
456. Interpersonal Dynamics. Edited by W. G. Bennis,
E. H. Schein, D. E. Berlew, and F. I. Steele, Dorsey Press. Home-
wood, Illinois, 1964.
457. International Journal of Psychology. New York, 1963.
458. Jennings H. H. Leadership and Isolation. Longmans,
Green. New York, 1950.
459. The Journal of Social Psychology, 1956, 43, p. 309—
312.
460. К 1 i n b e r g O. Intergroup relations and international
relations. M. Sherif (ed.), Intergroup Relations and Leadership,
Wiley. New York, 1962.
461. Knox J. The Sociology of Industrial Relations. New
York, 1955.
462. Krech D., Crutchfield R. Element of Psychology.
New York, 1958.
463. Krech D., R. S. Crutchfield and E. L. Balia-
206
chey, Individual in Society. A Textbook of Social Psychology»
McGraw-Hill. New York, 1962.
464. Leavitt H. J. Some effects of certain communica-
tion patterns on group performance.—J. Abn. Soc. Psychol.,
1951, 46.
465. Lewin K. Studies in group decision. In D. Cartwright
and A. Zander (Eds.), Group Dynamics. Evanston, Ill., 1953.
466. Lewin K. Field Theory in Social Science. London, 1957.
467. L i p p i 11 R. Training in Community Relations. Harper,
New York, 1949.
468. Lombard G. G. F. Behaviour in a Selling Group. Har-
vard University Press, 1955.
469. Lott A. J., Lott В. E. Group cohesiveness and indivi-
dual learning.—Journal of Educational Psychology, vol. 57,
1966, 2.
470. Maier N. R. F., Hoffman L. R., Lansky L. Human
relations training as manifested in an interview situation. Person-
nel Psychology, vol. 13, 1960, p. 11—30.
471. Mannheim K. Ideology and Utopia. A Harvest Book*
New York, 1955.
472. Mardon T. Wm. Small Group Methods and the Study
of Politics. Northwestern University Press. Evanston, 1969.
473. Maslow A. H. Motivation and Personality. New York,
1954.
474. Mayo E. The Human Problems of an Industrial Civili-
zation. New York, 1933.
475. Mayo E. The Social Problems of an Industrial Civiliza-
tion. Boston, 1945.
476. Mills C. W. The Sociological Imagination. New York,
1959.
477. Mitchell G., Duncan M. В. E. Sociology. The Study
of Social Systems. University Tutorial Press, Clifton House. Lon-
don, 1966.
478. Moreno J. L. Who Shall Survive? A New Approach to
Human Interrelations. Nervous and Mental Disease Publishing Co.,
Monograph № 58. Washington D. C., 1934 (1953).
479. Moreno J. L. Sociometry and the Science of Man, Bea-
con House. New York, 1955, 1956.
480. Moskowitz M. J., Or gel A. R. General Psychology,
A Core Text in Human Behaviour, Houghton Mifflin Co. Boston,
1969.
481. Newcomb T. An approach to the study of communica-
tive acts. Psychological Review, vol. 60, 1953, 6.
482. Newcomb T. Interpersonal constancies: Psychological
arid sociological approaches. Perspectives in Social Psychology,
Otto Klineberg, Richard Christie, Editors, Holt, Rinehart and Win-
ston. New York, 1965.
483. N о г t h w а у M. L., Weld L. Sociometric Testing,
A Guide for Teachers, University of Toronto Press, 1957.
484. Parsons T. Essays in Sociological Theory, Revised
Edition. The Free Press of Glencoe Colliery — Macmillan Limited,
London, 1954.
485. Parsons T. Social Structure and Personality. The Free
Press, London, 1965.
206
486. Parsons T. Societies — Evolutionary and Comparative
Perspectives. Prentice-Hall Inc., Englewood Cliffs. New Jersey,
1966.
487. Parsons T. The Structure of Social Action. A Study in
Social Theory with Special Reference to a Group of Recent Euro-
pean Writers. The Free Press. New York, 1967.
488. Parsons T., Shils E. Editors. Toward a General
Theory of Action. Theoretical Foundations for the Social Sciences,
Harper and Row, Publishers. New York, 1962.
489. Parsons T., Smelser N. J. Economy and Society.
A Study in the Integration of Economic and Social Theory, The
Free Press. New York, 1965.
490. Perspectives in Social Psychology. Otto Klineberg, Ri-
chard Christie, Editors, Holt, Rinehart and Winston, New York,
Chicago, San Francisco, Toronto, L., 1965.
491. Philips L. Human Adaptation and Its Failures, Acade-
mic Press. New York and London, 1968.
492. Phillips M. Small Social Group in England. Methuen
a. Co.. London. 1965.
493. Readings in Human Relations. Second Edition, edited by
Keith Davis, William G. Scott. McGraw-Hill Book Co. New York,
San Francisco, Toronto, L., 1964.
494. Riesman D. The Lonely Crowd. New Haven, 1950.
495. Roethlisberger F. J. Management and Moral. Cam-
bridge, 1941 (1942).
496. Roethlisberger F. J. a. oth. Training for Human
Relations. Boston, 1954.
497. Schachter S. The Psychology of Affiliation. Stanford.
University Press, 1959.
498. Schein E. H., Bennis W. G. (eds.). Personal and
Organizational Change through Group Methods, Wiley. New York,
1965.
499. Schutz W. G. FIRO: A Three-dimensional Theory of
Interpersonal Behaviour, Holt, Rinehart and Winston. New York,
1958.
500. S e с о г d P. F., Backman C. W. Social Psychology,
McGraw-Hill. New York, 1964.
501. Sher if, Mu safer (ed.). Intergroup Relations and
Leadership. Wiley a. Sons. New York, London (1962), 1964.
502. S h e г i f M., S h e г i f C. W. Research on inter-
group relations. Perspectives in Social Psychology. New York,
1965.
503. Sistrunk F., McDavid J. W. Achievement motiva-
tion, affiliation motivation, and task difficulty as determinants of
Social conformity. — Journal of Social Psychology, 1965, 66,
p. 41—50.
504. Small Groups. Studies in Social Interaction (III Edition),
Edited by A. Paul Hare, Edgar F. Borgatta, Robert F. Bales,
Alfred A. Knopf. New York (1955), 1962.
505. Smith H. C. Psychology of Industrial Behaviour. Michi-
gan, 1964.
506. Smith L. M., Hudgins В. B. Educational Psychology,
An Application of Social and Behavioural Theory. Alfred A. Knopf.
New York, 1965.
207
507. Sociometry.— Journal of Interpersonal Relations, vol. 5.
0. 14, a. 31; 1942, 1943, 1951, a. 1968.
508. Taylor D. W., Faust W. L. Twenty questions: effi-
ciency in problem solving as a function of size of group. Small
Groups, Alfred A. Knopf. New York, 1962.
509. Taylor E. W. Principles of Scientific Management. New
York. 1919.
510. Taylor F. W. Scientific Management. New York, 1947,
511. T h i b a u t J. W., Kelley H. H. The Social Psychology
of Groups, Wiley. New York, 1959; 1967.
512. Thomas E. L., Fink C. F. Effects of group Size. —
Psychological Bulletin, vol. 60, 1963, p. 371—384.
513. Thorpe L. P. Social Relationship in the Classroom?
Sociometric Methods for the Teacher. Chicago Science Research
Associates, 1959.
514. W i 1 i a n s о n R. Marriage and Family Relations. Wiley a.
Sons. New York, 1966.
515. W о d d i s J. New Theories of Revolution. — International,
New York, 1972.
516. Zeleny L. D. Sociometry of morale, Amer. Sociol. Rev.,
1939, 4.
517. Benoist J. M. Marx est mort. Saint.-Amand, GalH-
mard, 1970.
518. Chobaux J. Etude de la relation Educative. Quelques
reflexions mdthodologiques, Revue fran;aise de sociologie, 1972,
XIII-1, p. 94—111.
519. Cooper D. Mort de la famille. Seuil, Paris, 1972.
520. Deleuze G., Guattari F. Capitalisme et schizophre-
nic. Minuit, Paris, 1972.
521. Fourcade R. Pour une pedagogic dynamique. ESP*
Paris, 1972.
522. F r a i s s e P., Piaget J. Traite de psychologic sociale.—•
Presses universitaires de France. Paris, 1965.
523. Fromm E. L’art d’aimer. — EPl, Paris, 1970.
524. Fromm E. Societe alienee et socidte saine. — Le courrier
du Livre, 1971.
525. Gurvitch G. La vocation actuelle de la sociologie,
Paris, 1950.
526. 111 i c h I. D. Line societe sans ёсо!е, Traduit de 1’anglais
par Gerard Durand, Seuil. Paris, 1971.
527. Isambert-Janiaty V. Crises de la societe, crises de
1’enseignement. Sociologie de I’enseignement secondaire franca is.
Presses Universitaires de France. Paris, 1970.
528. Lob rot M. La pedagogie institutionnelle. 1’Ecole vers
1’autogestion, 3* edition revue et augmentee, Gauthier-Villars, Pa-
ris, 1972.
529. Maisonneuve J. La sociometrie et 1'etude des rela-
tions preferentielles. Traite de psychologie experimentale. — Press?
universitaire de France. Paris, 1965.
530. Reimer E. Mort de I’ecole. Solutions de rechange, tra-
duit de 1’americain par J. Chambert, Fleurus. Paris, 1972.
531. Remourhamps R., Mathot R. L’efficacite du tra-
vail en groupe. Le contenu d’un seminaire de cinq jours, Les edi-
tions vie ouvriere. Bruxelles, 1972,
Содержание
От издательства...................................... . 5
Предисловие..............................................7
Глава первая. Проблема «малой группы»...................12
§ 1. Возникновение и развитие психологии и социологии
малых групп..........................................13
§ 2. Значение группы................................19
§ 3. Понятие малой группы...........................23
§ 4. Виды групп.....................................30
§ 5. Число членов малой группы......................36
Глава вторая. «Социометрическая наука» о малых труп*
пах.....................................................41
§ 1. Джекоб Л. Морено — отец современной социометрии 42
§ 2. Влияние и распространение социометрии..........46
§ 3. Система и школа социометрии....................54
§ 4. Мировоззренческие позиции Морено...............58
§ 5. Групповая психотерапия и психодрама............63
Глава третья. Социометрия и социология, группа и об-
щество .................................................67
§ 1. Социометрия и социология.......................—
§ 2. Психологическая и социометрическая география, ка-
тегория «психологические течения» и «закон» соци-
альной гравитации....................................69
§ 3. Социальные функции малой группы................74
§ 4. Общество — конгломерат бесчисленных малых групп? 77
§ 5. «Социометрическая» и социальная революция, «дик-
татура сотрудничества» и диктатура пролетариата 81
Глава четвертая. Структура и динамика отношений
в группе................................................96
§ 1. Внешняя и внутренняя («социометрическая») орга-
низация ...............................................
§ 2. «Социальный атом», социальный статус и взаимо-
действие в группе..................................102
§ 3. Половые, возрастные и расовые характеристики ин-
дивида и отношения в группе........................105
§ 4. Факторы образования, организации и развития групп 108
§ 5. Групповая динамика............................116
Глава пятая. Группа и коллектив.....................125
§ 1. Концепция малых групп и учение о коллективе . . —
§ 2. Характерные черты первичного коллектива . . . .136
§ 3. Группа и коллектив................................143
§ 4. Коллектив и коллективизм..........................152
Н. Ф. Наумова. Исследование малых групп (послесловие) 165
Литература ........................................... . 184
45 коп
гРИПКА УЛ • ЭЙ ИДЕОЛОГИИ I

Книга известною болгарского
ученого посвящена анализ / роли и зна-
чения малых социальных i рупп в усло-
виях научно-техническом революции.
Автор дает характеристику гно-
сеологических и социально экономиче-
ских корней теории; излагая марк
систскую концепцию малых групп,
подвергает критическому анализу бур-
жуазные, анализирует понятия группы
и коллектива, корпоративизма и кол-
лективизма.
Рекомендуется q илософам еоцйо
логам, педагогам, историкам
$
С
I
S

КРИТИКА । 4Ж/ЛЗН0Й ЙДЮЛОГИИ И Ft НИ МЗМА