Коммунистическая партия Германии в борьбе за единство антифашистских сил (1935-1939) - Кацман Г.В.

Глава 2. Поборники и противники боевого союза антифашистских сил

Глава 4. Немецкие антифашисты и борьба с фашизмом в Испании

Глава 5. За колючей проволокой гитлеровских концлагерей

Глава 6. Рост военной опасности. Бернская конференция КПГ

Автор: Кацман Г.В.

Теги: новейшая история (1917 -) германия коммунистическое движение антифашистское движение

Год: 1988

Похожие

КПГ в борьбе против фашистской диктатуры. 1933-1945

Германская социал-демократия в годы фашистской диктатуры 1933-1945

Германия под властью фашизма

Германская социал-демократия в годы фашистской диктатуры (1933-1945)

Текст

АКАДЕМИЯ НАУК СССР
Институт международного рабочего движения
ГВКацман
КОММУНИСТИЧЕСКАЯ
ПАРТИЯ
ГЕРМАНИИ
В БОРЬБЕ
за единство
АНТИФАШИСТСКИХ
СИЛ
(1935-1939)
Ответственным редактор
доктор историческим маук
И. Н. УНДАСЫНОВ
МОСКВА «НАУКА» 19U

БВК 63.3(0)6
К 31
Рецензенты:
доктор исторических наук Р. Я. Еваеров
доктор исторических наук Ф. И. Ф и р с о в
Кацман Г. В.
К 31 Коммунистическая партия Германии в борьбе за единство
антифашистских сил (1935—1939). — М. «Наука», 1988. —
176 с.
ISBN 5-02-Ü08931-1
В центре исследования — анализ стратегии и тактики КПГ в деле
создания единого рабочего и народного антифашистского, антивоенного
фронта в соответствии с политическими установками, выработанными на
VII конгрессе Коминтерна. В книге освещен опыт борьбы немецких
коммунистов в условиях подполья, сохраняющий актуальное значение для
объединения усилий всех демократических сил, выступающих за мир и
социальный прогресс.
Для научных работников, пропагандистов и всех, интересующихся
историей коммунистического движения.
„0504000000-135^ rrk «mm«
К 042(02)-88 2°-88-" ВБК Ю-3*0*6
ISBN 5-02-Ü08931-1 © Издательство «Наука», 1988

ПРЕДИСЛОВИЕ
Предлагаемая читателю книга посвящена борьбе
Коммунистической партии Германии в 1935 — 1939 гг. против фашизма
и надвигавшейся опасности второй мировой войны. Автор не ставил
перед собой задачу показать всю обширную панораму этой
героической борьбы. Такая общая картина, пополняемая, углубляемая
по мере отыскания и изучения ранее неизвестных материалов,
содержится в исследованиях прогрессивных ученых '.
Автор с уважением и благодарностью использовал эти
исследования, а также книги и статьи, освещающие отдельные
направления антифашистской борьбы в Германии, ее ход в различных
районах страны, биографии ее руководителей и бойцев и, конечно,
такие источники, как документальные отчеты Брюссельской и
Бернской конференций КПГ, сборники партийных и других
документов, произведения руководителей партии, материалы
антифашистской прессы, сборники подпольных листовок,
воспоминания и письма участников Сопротивления и т. д. Ссылки на эти
публикации даны в соответствующих местах книги.
Цель же данной работы состоит в том, чтобы в контексте
истории германского движения Сопротивления высветить усилия КПГ,
направленные на создание единого рабочего фронта, т. е. в первую
1 В первую очередь мы имеем в виду коллективные труды: Geschichte der deutschen
Arbeiterbewegung. В., 1966. Bd. 5; Die KPD im Kampf gegen Faschismus und Krieg,
1933-1945. В., 1986; Ernst Thalmann: Eine Biographie. В., 1979;
Коммунистический Интернационал: Краткий исторический очерк. М., 1969; Международное
рабочее движение: Вопросы истории и теории. М., 1981. Т. 5; Германская история
в новое и новейшее время. М., 1970. Т. 2; Коммунисты в авангарде борьбы
за единый рабочий и народный фронт, 1934—1939. М., 1985; а также монографии
отдельных авторов: Wimer О. Zwölf Jahre Kampf gegen Faschismus und Krieg. В.,
1953; Vietzke S. Deutschland und die deutsche Arbeiterbewegung, 1933-1939. В.,
1962; Idem. Die KPD auf dem Wege zur Brüsseler Konferenz. В., 1966; Bednareck H.
Die Gewerkschaftspolitik der Kommunistischen Partei Deutschlands. В., 1969;
Mammach K. Die deutsche Widerstandsbewegung, 1933-1939. В., 1974; Idem.
Widerstand 1933 — 1939. Geschichte der deutschen antifaschistischen
Widerstandsbewegung im Inland und in der Emigration. В., 1984; Kuhnrich H. Die KPD im Kampf
gegen die faschistische Diktatur, 1933 bis 1945. В., 1983; Jahnke К. Н.
Jungkommunisten im Widerstandskampf gegen den Hitlerfaschismus. В., 1977; Freyberg /.,
Fullberth G. et al. Geschichte der deutschen sozial-demokratie 1863—1975. Köln,
1978; Гинцберг Л., Драбкин Я. Немецкие антифашисты в борьбе против
гитлеровской диктатуры (1933—1945). М., 1964; Бланк А. Коммунистическая партия
Германии в борьбе против фашистской диктатуры, 1933—1945. М., 1964; Лейб-
зон Б., Шириня К. Поворот в политике Коминтерна: (К 30-летию VII конгресса).
М., 1965; 2-е изд. М., 1975; Шириня К, Стратегия и тактика Коминтерна в борьбе
против фашизма и войны, 1934 — 1939. М., 1979; Фирсов Ф. И. Коммунисты против
фашизма и войны. М., 1975; и др.
Э

очередь боевого политического союза рабочих партий -
коммунистической и социал-демократической — вместе с
примыкавшими к ним организациями и неорганизованными сторонниками,
и народного антифашистского фронта, т. е. объединения вокруг
рабочего класса всех противников фашизма независимо от их
социального положения, мировоззрения, партийно-политической и
церковной принадлежности.
Идея единого рабочего фронта возникла в международном
коммунистическом движении еще в начале 20-х годов. Но свою
более точную огранку и развитую аргументацию, отвечавшую
политическим реалиям 30-х годов, эта идея и идея народного
антифашистского фронта получили в докладах, прениях и решениях
VII конгресса Коминтерна, состоявшегося в июле — августе 1935 г.
Установка на создание единого рабочего фронта и народного
антифашистского фронта стала одним из самых важных положений
обновленной стратегии и тактики коммунистического движения,
краеугольные камни которых заложил VII конгресс Коминтерна.
Обновление стало необходимым ввиду глубоких изменений
условий борьбы рабочего класса и всех трудящихся против
империализма. Доминантой изменений в мировой обстановке было, с одной
стороны, всестороннее укрепление Союза Советских
Социалистических Республик, с другой — наступление фашизма в ряде
буржуазных государств, приход там к власти фашистских партий —
детища и политического орудия наиболее реакционных и
воинствующих кругов монополистического капитала. Приход фашизма
к власти в Германии, как и в других странах, в государственно-
политической области означал замену
буржуазно-демократических, парламентских форм правления террористическими
диктатурами, взявшими курс на подготовку и развязывание новой мировой
войны.
Внутренняя и внешняя политика фашистских диктатур в
первую очередь оберегала и осуществляла интересы и вожделения
крупного капитала и наиболее тесно связанных с ним
общественных структур, в том числе личного состава самих фашистских
партий, репрессивного и идеологического аппаратов диктатуры,
крупных землевладельцев, генералитета и профессионального
офицерства, высшего и среднего чиновничества, многочисленной
реакционной профессуры, антидемократической части интеллигенции.
При этом подлинная классовая сущность фашистского режима
и его политики небезыскусно маскировалась оглушающей
социальной и националистической демагогией. Отнюдь не меняли
классового характера режима и некоторые более или менее эффектные
поблажки и приманки зажиточной верхушке крестьянства,
городским средним слоям, различным деклассированным элементам,
молодежи, а иногда и отдельным группам рабочих 2.
' Подробно о классовом содержании ■ методах проведения гитлеровской политики
см.: Ulbricht W. Der faschistische deutsche Imperialismus (1933-1945). В., 1952;
Abusch Л. Der Irrweg einer Nation. Ein Beitrag sum Verständnis» deutscher
4

Эти же меры помогали фашизму сколачивать и сохранять свою
массовую базу.
По коренной своей сущности политика гитлеровской партии,
называвшей себя национал-социалистской рабочей партией,
была враждебна не только перспективным социалистическим
идеалам и целям рабочего класса, но даже тем ограниченным,
но все же немалым социально-политическим завоеваниям, которые
были добыты рабочим классом и другими трудящимися Германии
в результате незавершенной буржуазно-демократической
революции 1918 г. Нагнетая милитаристский шовинистический угар,
нацизм под лозунгом «Пушки вместо масла!» обострял и
ближайшие повседневные нужды трудящихся по мере все более
интенсивной подготовки к войне, грозившей немецкому и другим народам
величайшими бедствиями и потерями.
Но фашизм был враждебен не только трудящимся, но и
подавляющему большинству всей немецкой нации. Фашистская
политическая система, ее милитаристские цели, грубое
вмешательство государства во все сферы человеческой деятельности,
вездесущая слежка, доносительство, террор, аморальная
идеология, бесцеремонно попиравшая гуманистические культурные и
духовные ценности, — все это противоречило лучшим традициям
немецкого народа, экономическим, бытовым, психологическим
стереотипам демократической интеллигенции, приверженцев церкви,
некоторых кругов буржуазии (в основном средней и мелкой), не
связанных с высокоприбыльным военным производством или
политическим и идеологическим аппаратом фашистов.
Полярная противоположность истинных долговременных
интересов народных масс, с одной стороны, и фашистской диктатуры
и ее покровителей — с другой, делала возможным и необходимым
создание единого рабочего фронта и народного антифашистского
фронта как массовых политических сил, нацеленных на свержение
фашистского режима, на предотвращение тем самым мировой
войны и последующее развитие Германии по пути демократии,
социального прогресса, мирной внешней политики.
VII конгресс Коминтерна строго взвесил предшествовавший
опыт создания единого рабочего фронта, уделив при этом большое
внимание попыткам осуществить его в Германии. Было решительно
осуждено противодействие антикоммунистических элементов
социал-демократии совместным выступлениям рабочих партий,
профсоюзов, других организаций трудящихся и подчеркнуто, что
политический раскол рабочего класса был использован силами
самой черной реакции для установления и стабилизации
гитлеровской власти. Конгресс подверг критическому анализу прежние
усилия КПГ создать единый рабочий фронт в масштабе всей
страны, усилия, оставшиеся безуспешными, поскольку они пред-
Geschichte. В., 1951; Галкин А. Германский фашизм. М., 1967; Б у рд ер он Р.
Фашизм: идеология и практика. М., 1983; Bachmann К, Die Wahrheit über Hitler.
Dortmund, 1978.
S

принимались в рамках прежней стратегии и тактики, которая уже
тогда требовала обновления в связи с изменением объективных
и субъективных факторов общественно-политического процесса.
VII конгресс Коминтерна положил начало выработке и
проведению такой новой стратегии и тактики, предусмотрел новый подход
к осуществлению единого рабочего фронта, выдвинул и обосновал
лозунг народного антифашистского фронта.
В подготовке конгресса, в его проведении и выработке решений
активно участвовал ряд руководящих деятелей КПГ. Но
принципиальные установки конгресса нуждались, конечно, в творческой
проработке и конкретизации применительно к особенностям
деятельности КПГ и обстановки в Германии. Эта работа была
проделана руководством партии в ближайшие недели после конгресса
и продолжена на Брюссельской конференции КПГ в октябре 1935 г.
Конференция стала важным, качественным рубежом в идейно-
политическом и организационном развитии партии, началом
нового периода борьбы немецких коммунистов. Поэтому, естественно,
с подробного изложения и анализа работы Брюссельской
конференции мы и начинаем наше исследование.
Оно охватывает последующие годы вплоть до кануна второй
мировой войны. С ее началом главнейшая, генеральная цель
антифашистской борьбы осталась прежней — свержение гитлеровского
режима и замена его антифашистским демократическим строем.
Но теперь на первый план выдвигалось не предотвращение войны,
а ее скорейшее окончание, содействие срыву захватнических
усилий гитлеровского режима, его военному и политическому
разгрому. Конкретные пути и средства антифашистской борьбы
существенно изменились, осложнились. Это дает основание считать
военные годы самостоятельным периодом борьбы, в том числе
и борьбы за единый рабочий и народный антифашистский фронт.
Этот новый период требует специального исследования за
пределами данной работы.
Однако некоторые направления борьбы за единство
антифашистов, развернувшейся в предвоенные годы и рассмотренные в
соответствующих главах предлагаемой книги, продолжались и во
время войны. Поэтому ради завершенности изложения мы
продолжили описание этих направлений борьбы и в военные годы, хотя
и в самом сжатом виде (например, борьбы за единство
антифашистов в гитлеровских концентрационных лагерях или деятельности
подпольной антифашистской организации X. Шульце-Бойзена —
А. Харнака).
* * *
Автор посвящает книгу памяти Эдуарда Николаевича Бурд-
жалова. Историка. Рыцаря истины.

Глма першая
БРЮССЕЛЬСКАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ КПГ
Спустя полтора месяца после VII конгресса Коминтерна —
с 3 но 15 октября 1935 г. — состоялась IV конференция
Коммунистической партии Германии, перед которой стояли следующие
главные задачи: критически проанализировать опыт борьбы против
фашизма и выработать дальнейшую стратегию, тактику,
организационные формы этой борьбы на основе новых политических
установок Коминтерна и применительно к конкретным условиям
Германии. Конференция должна была определить пути и способы
создания единого рабочего фронта, т. е. реального единства действий
антифашистских партий и организаций, объединяющих
коммунистов, социал-демократов, рабочих-христиан и беспартийных
рабочих.
С этой задачей была тесно связана и другая — формирование
народного антифашистского фронта, возглавляемого рабочим
классом и охватывающего все социальные слои, общественные течения
и объединения, испытывающие гнет нацистской диктатуры и
способные бороться за ее свержение, установление демократического
антифашистского строя, устранение опасности войны, которую
готовились развязать правящие силы гитлеровской Германии.
Наиболее опытные и дальновидные руководители КПГ,
осознававшие необходимость подвергнуть марксистско-ленинскому
самокритичному анализу предшествовавшую политику КПГ, внесли
немалый вклад в подготовку и проведение VII конгресса, в
обновление антифашистской стратегии и тактики коммунистического
движения. Однако некоторые немецкие коммунисты оказались
иод влиянием членов Политбюро ЦК КПГ Г. Шуберта, Ф. Шульте,
их единомышленника Г. Киииенбергера и др., которые, не сумев
реалистически оценить неблагоприятное соотношение классовых
и политических сил, сложившееся после установления
гитлеровской диктатуры, распространяли догматические левацкие взгляды,
игнорировавшие объективную обстановку и обрекавшие партию на
самоизоляцию от других противников гитлеровской диктатуры
и широких кругов трудящихся Германии '.
Си.: Geschieht*» der deutschen Arbeiterbewegung. В., 1966. Bd. 5. S. 84—85.
(Далее: CdA); Die KPD im Kampf gegen Paschismus und Krieg (1933 bis 1945).
»«.. 1985. S. 50-52. (Далее: Die KPD im Kampf); Ulbricht W. Zur Geschichte der
iloutschen Arbeiterbewegung. Aus Heden und Aufsätzen. Bd. 2, 2. /uнаUhand. В.,
1968. S. 36; Mammach K. Widerstand 1933-1939. Geschichte der deutschen
antifaschistischen Widerstandsbewegung im Inland und in der Emigration. В., 1984.
S. 76.
7

Лишь после того, как в январе 1935 г. Нолитсекретариат ИККИ
при участии представителей КПГ решительно осудил взгляды
и практику сектантов, их число и влияние заметно сократились,
в Политбюро ЦК КПГ они остались в меньшинстве 2.
Предстоявшая конференция КПГ должна была окончательно определить
отношение партии к левацкому сектантству и догматизму,
тормозившим борьбу за единство антифашистских сил.
Действовавшая в подполье, подвергавшаяся свирепым
преследованиям, КПГ была вынуждена провести конференцию за
рубежом, соблюдая необходимую конспирацию. В частности, стремясь
сбить с толку агентов гестапо, гитлеровских дипломатов,
буржуазных журналистов, КПГ именовала конференцию Брюссельской,
хотя в действительности она работала в одном из подмосковных
домов отдыха вблизи поселка Кунцево3. Однако в партийных
документах и исторической литературе конференция по
установившейся традиции и поныне именуется Брюссельской. В ней
участвовали 38 делегатов с решающим голосом и 6 делегатов-гостей. Среди
участников конференции были члены и кандидаты в члены ЦК
КПГ, руководители и активисты нелегальных партийных
организаций из основных рабочих районов Германии, представители
немецкой коммунистической эмиграции, комсомола, редакторы
партийных газет \ Таким образом, несмотря на крайне трудные
условия ее созыва, конференция была авторитетным партийным
форумом, представлявшим примерно 60 тыс. членов КПГ, активно
участвовавших в тот период в антифашистской борьбе, и еще
такое же число коммунистов, находившихся в гитлеровских тюрьмах
и лагерях 5.
Борьбе немецких коммунистов против фашизма придавало
большое значение все мировое коммунистическое движение. Одним
из проявлений интернациональной солидарности и помощи КПГ
было участие в работе Брюссельской конференции руководящих
деятелей Коминтерна П. Тольятти и Д. Мануильского, а также
представителей компартий Франции — А. Марти, Китая — Ван
Мина, Великобритании — П. Кэрригена.
Конференция включила в свою повестку дня два доклада:
«Опыт и уроки деятельности КПГ в связи с решениями VII
Всемирного конгресса Коммунистического Интернационала»
(докладчик В. Пик); «Конкретное применение решений VII Всемирного
конгресса Коммунистического Интернационала» (докладчик
В. Флорин) б. Кроме того, было три содоклада: «Работа коммуни-
2 Подробнее см.: Vietzke S. Die KPD auf dem Wege zur Brüsseler Konferenz. В., 1966.
3 Die Brüsseler Konferenz der KPD (3-15 Oktober 1935) / Hrsg. und eingeleitet
von K. Mammaen. В., 1975. S. 20-21.
4 Die Brüsseler Konferenz. S. 21; Vietzke S. Op. cit. S. 216.
s Die KIM) im Kampf. S. 27-28 (данные на осень 1934 г.).
6 Названия докладов В. Пика и В. Флорина приводятся по книге «Die Brüsseler
Konferenz». В отдельных изданиях эти доклады озаглавлены иначе: доклад
В. Пика — «Новый путь к совместной борьбе за свержение гитлеровской
диктатуры», доклад В. Флорина — «Как мы свергнем Гитлера; Путь к единому фронту
и антифашистскому народному фронту в Германии».
•

стов в Немецком трудовом фронте и восстановление Свободных
профсоюзов» (В. Ульбрихт) , «Борьба партии за трудящуюся
молодежь» (А. Аккерман) и «Партийное строительство и
массовая работа» (Ф. Далем).
Докладчики и участники прений, анализируя положение
в Германии, подтвердили определение классовой сущности
фашистской государственной власти, содержавшееся в тезисах
XIII пленума ИККИ (декабрь 1933 г.) и закрепленное в
документах VII конгресса Коминтерна. Оно характеризовало фашистскую
власть как открытую террористическую диктатуру наиболее
реакционных, наиболее шовинистических, наиболее
империалистических элементов финансового капитала8.
Вместе с тем эта сжатая формула была развернута и
дополнена, исходя из развития социально-экономических и
политических процессов почти за три года существования гитлеровского
режима. В частности, представитель Исполкома Коминтерна
II. Тольятти подчеркнул: «Было бы крупной ошибкой думать,
что фашистская диктатура в основном опирается только на террор,
хотя он и играет чрезвычайно большую роль... Но террор не
единственный источник силы фашистского режима» 9. Гитлеровцам
удалось использовать противоречия между капиталистическими
государствами, благосклонность некоторых буржуазных
правительств к нацистскому режиму и вырвать у них ряд
внешнеполитических уступок. «Германия вновь стала великой державой», —
г апломбом и спесью трезвонили фашисты. С помощью
великодержавной пропаганды они объединяли массы своих
приверженцев, «которые еще не видят, что политика германского фашизма
не решает национальной проблемы Германии, а толкает к войне.
Раскрутив националистическую пропаганду, — говорил
Тольятти, — фашизму удалось сохранить свое влияние на широкие слои
мелкой буржуазии, затормозить быстрое развитие противоречий
й лагере буржуазии, привлечь — что особенно важно — на свою
сторону большую часть армии и тем самым смягчить опаснейшие
»нутренние противоречия фашистского режима»10.
Затем, отметил Тольятти, фашисты использовали то
обстоятельство, что они пришли к власти, когда низшая точка экономического
кризиса была уже пройдена, и им удалось взбодрить
экономическую конъюнктуру посредством обильных государственных
закати на оружие и другую военную технику, широких субсидий
капиталистическим концернам, первоочередного обеспечения их
Нимецкнн трудовой фронт — гштлеровская организация, созданная в 1933 г. после
ро.1гона Свободных профсоюзов, самого крупного профсоюзного объедянення,
примыкавшего к Социал-демократической партии Германии (СДПГ). В Трудовой
фронт понуждались вступать все рабочие и служащие, в него входили также
•ишдириниматели и административный персонал.
'XIII пленум ИККИ: Стеногр. отчет. М., 1934. С. 589; Резолюции VII Всемирного
конгресса Коминтерна. М., 1935. С. 10.
' Пи» Brüsseler Konferenz. S. 516.
IIm.I

сырьем, а также путем привлечения части безработных на
низкооплачиваемые, но массовые работы в строительстве
стратегических автомагистралей, лесном хозяйстве и т. п. Благодаря всему
этому рассасывалась безработица, некоторые слои рабочих, в
особенности в военной промышленности, получили повышение
заработной платы и.
Далее, нацисты, разогнав профсоюзы и другие массовые
организации рабочего класса, сумели создать собственные организации,
которые охватывали и контролировали миллионы трудящихся.
Нацисты воспользовались и тем, подчеркнул Тольятти, что
антифашистская оппозиция до сих пор не объединилась на общей
политической платформе. И фашизму удавалось наносить удары
оппозиционным группам и течениям поодиночке. «Наконец, мы
должны признать, — продолжал Тольятти — что внутренние
трудности в руководстве КПГ ослабили партию и ей не удалось
использовать свою политическую силу, развить все ростки
антифашистской оппозиции, сплотить все антифашистские силы и
создать тем самым предпосылки свержения фашистской
диктатуры»12.
Продолжая анализ, Тольятти сказал: «Все эти констатации,
товарищи, ни в коем случае не означают, что диктатура
германского национал-социализма — прочная диктатура. Наоборот. Но
мы должны выявить действительные опоры этой диктатуры и ее
демагогии, если мы хотим дать всей партии правильную
политическую ориентацию»13.
Для выработки и проведения в жизнь такой ориентации
необходимо было знать и использовать слабости и противоречия в
нацистском лагере. В связи с этим Тольятти отметил, что большая
часть населения Германии не забыла бедствий первой мировой
войны и не хочет новой бойни. Даже среди буржуазии и
генералитета имеются группировки, которые страшатся того, что внешняя
политика Гитлера снова приведет страну к катастрофе, как в 1918 г.
Расчеты гитлеровцев на устойчивый подъем экономики были
поколеблены новой депрессией, начавшейся с середины 1935 г. Она
потянула за собой цепь экономических трудностей, порождавших
острые социальные проблемы. Оживились противоречия между
различными группами буржуазии. Каждая из них стремилась
переложить возможно большую часть тягот, порождаемых гитле-
1' Как бы продолжая эти высказывания Тольятти, делегат Брюссельской
конференция, активпый участник антифашистской борьбы X. Абуш писал, что
гитлеровская пропаганда с большим шумом преподносила появившуюся
возможность получить «работу и хлеб» как «немецкий социализм». «Многие
вчерашние безработные не понимали, что кажущийся расцвет германской экономики
не мог быть не чем иным, как заменой в недалеком будущем шести миллионов
безработных семью миллионами убитых и искалеченных, которые были в 1939 —
1945 гг. принесены в жертву войне исключительно ради интересов германских
монополистов, торговцев смертью. Поэтому от нацистской заразы не убереглись
и определенные слои германского рабочего класса» {Abusch A. Op. cit. S. 238—
239).
12 Die Brüsseler Konferenz. S. 517. n Ibid.
10

ровской политикой, не только на плечи пролетариата, мелкой
буржуазии и крестьянства, но и на плечи других групп
капиталистов. Появились трещины в разношерстной массовой базе
фашизма. Это тревожило гитлеровскую верхушку, и она принимала
дополнительные меры для подчинения народа своему контролю,
в том числе через различные массовые организации.
Антифашистские силы, указывал Тольятти, должны использовать противоречия
и уязвимые стороны фашистского режима для всемерного
расширения числа его противников, их активизации и сплочения в
Германии и в эмиграции.
В докладах Пика, Флорина и речах делегатов звучал лейтмотив:
классовая сущность нацистской государственно-политической
системы, ее структура, идеология, практическая политика
направлены не только против предшествовавших завоеваний рабочего
класса, его ближайших и отдаленных жизненных целей, но и
против коренных интересов всего немецкого народа. Отсюда вытекала
возможность и необходимость развертывания борьбы за свержение
фашизма, объединяющей его противников независимо от
социального положения, мировоззрения, партийной принадлежности.
Из этой констатации в докладе В. Пика следовал вывод: поскольку
городские средние слои, преобладающее большинство буржуазной
интеллигенции и крестьянства образуют социальную базу
фашистской диктатуры, то коммунисты должны всемерно усилить
агитацию в этих слоях, работать в их организациях, чтобы ускорить
вовлечение их в антифашистский народный фронт.
Значительное внимание было уделено проблеме включения
в народный антифашистский фронт политических и общественных
организаций, следовавших за церковью. Многие верующие
отвергали идеологию фашистов, их аморализм, монополию на
руководство государством и общественной жизнью, осуждали нацистский
террор и т. д. Немало католиков, в том числе священнослужителей,
участвовали в актах сопротивления, оказывали помощь жертвам
фашистского террора, подвергались за это жестоким
преследованиям. «Мы должны, — заявил Пик, — оказать реальную помощь
католикам в их справедливой борьбе против фашистской
диктатуры и вступить в союз с ними в этой борьбе»14.
Насколько широко руководители КПГ готовы были раздвинуть
социальные и политические рамки народного антифашистского
фронта, видно, например, из доклада В. Флорина, в котором
говорилось, что коммунистам необходимо установить
взаимодействие с остатками буржуазных партий, с которыми в условиях
Веймарской республики КПГ вела непримиримую борьбу, но
которые позднее по различным причинам оказались в оппозиции
к гитлеровскому правительству. Речь шла о сотрудничестве с теми
бывшими членами партии Центра, вокруг которых
группировались некоторые прослойки католических рабочих, оппозиционные
элементы мелкой буржуазии и буржуазии.
14 Ibid. S. 121.
11

Флорин говорил также о необходимости взаимодействия и
с сохранившимися группами таких правых партий, как народно-
консервативная, немецко-национальная, и остатками организации
«Стальной шлем», поскольку эти группы связаны с теми или
иными слоями населения, не приемлющими методы гитлеровской
диктатуры. «Препятствует ли нашему сотрудничеству с ними то,
что руководители этих объединений и групп имеют, конечно,
другие соображения, чем мы, о будущей форме правления в
Германии? Да ни в коей мере!» — подчеркнул Флорин 15. Готовность
сотрудничать с мелкобуржуазными и буржуазными противниками
нацизма, с их организациями, как находившимися в Германии,
так и в эмиграции, была новым шагом в развитии
антифашистской политики КПГ.
Однако решающее значение для развертывания общенародного
движения против фашизма имело бы широкое активное участие
в этом движении рабочего класса. Его положение и интересы
в экономической, социальной и политической структуре общества
объективно были полярно противоположны интересам
монополистического капитала и гитлеровской диктатуры, хотя фашистская
пропаганда без устали твердила о «народной общности», якобы
достигнутой в результате «национал-социалистской
революции». Только рабочий класс благодаря своей многочисленности,
высокому удельному весу в обществе, демократическим и
социалистическим традициям, приглушенным, деформированным, но не
уничтоженным даже в условиях фашизма, благодаря своим
организационным навыкам, наличию в его среде опытных, убежденных,
самоотверженных борцов против нацизма, а также благодаря
тому, что авангардом рабочего класса была КПГ, мог выполнить
роль основной и ведущей силы, сплачивающей вокруг себя все
другие составные части народного антифашистского фронта.
Но политическая боеспособность немецкого рабочего класса
была весьма существенно ослаблена давним расколом, в
особенности расколом между коммунистами и социал-демократами.
Компартия еще в годы, предшествовавшие приходу нацистов
к власти, не раз выступала как инициатор установления
антифашистского единства всех трудящихся. Однако лидеры социал-
демократии не поддержали ни одну из этих инициатив. Раскол
немецкого рабочего класса облегчил гитлеровцам захват власти
и установление диктаторского режима.
Анализируя политическую ситуацию, сложившуюся в
Германии к 1935 г., VII конгресс Коминтерна, а вслед за ним и
Брюссельская конференция КПГ пришли к выводу, что создание единого
рабочего фронта, сформирование его главного звена — боевого
содружества коммунистов и социал-демократов — остается
ключевой проблемой, от решения которой зависит успешное
развертывание массовой борьбы за свержение фашистской диктатуры и
устранение опасности новой мировой войны.
15 Ibid. S. 247-248.
12

Принципиальное обоснование, новый политический тон в
подходе к проблеме единого рабочего фронта четко прозвучали в
докладе Пика. Он указал, что новый курс, принятый VII конгрессом
Коминтерна, обязывает КПГ не просто усилить борьбу за единство
трудящихся на базе прежних политических установок. Нет, задача
состояла в исправлении стратегической линии и обеспечении
новой тактической ориентации, подчеркивал Пик. «Мы должны
по-новому подойти к социал-демократической партии, положение
которой в условиях фашистской диктатуры в корне изменилось»16,
ибо нацистская партия вырвала у социал-демократии, ее массовых
организаций и сторонников роль главной социальной опоры
буржуазно-демократического режима и уничтожила сам этот режим;
фашистская диктатура подвергла запрету СДПГ, ее печать, все
ее дочерние организации, преследовала их членов.
Чтобы обусловленный этими объективными обстоятельствами
новый подход КПГ к социал-демократии был понят всеми
коммунистами и проведен в жизнь, он требовал убедительного
исторического и политического обоснования. Оно было необходимо и для
того, чтобы помочь социал-демократам преодолеть многолетние
предубеждения, поверить в искренность, серьезность намерений
КПГ и пойти им навстречу.
Имея в виду эти цели, Пик остановился на узловых моментах
политики КПГ в последний период существования Веймарской
республики и в первые годы гитлеровской диктатуры. «Мы должны
подвергнуть очень суровой самокритике проделанную нами до сих
пор работу», — заявил Пик и добавил: «При этом я, быть может,
не раз пойду в своей критике дальше, чем та, которая прозвучала
в адрес КПГ на VII конгрессе» ,7.
* * *
Как на первопричину неверной политической ориентации КПГ
в годы экономического кризиса Пик указал на неправильный,
необъективный анализ политической обстановки; он должен был
разрабатываться «не на основе наших желаний, а на основе того,
что есть в действительности. Нужно понять, что мы не овладели
им (анализом. — Г. /Г.) как следует, а пытались подменить анализ
декламацией»|8. Приведя данные о быстром росте нацизма в 1930—
1932 гг. и резко изменившемся в связи с этим соотношением
политических сил, Пик отметил, что КПГ в этот период недооценивала
фашистскую опасность. Имели хождение чрезмерно
самоуверенные прогнозы, распространявшиеся, например, Г. Нейманом,
впоследствии отстраненным от работы в ЦК КПГ: «Если
гитлеровский „третий рейх", — заявлял он, — когда-нибудь наступит, так
только на полтора метра под землей, а над ней — победившая
рабочая власть» .
Вследствие недооценки фашистской опасности партия
своевременно не предприняла необходимого поворота. «Тактика, являв-
,ft Ibid. S. 63. ,7 Ibid. S. 62, 69. '• Ibid. ,9 Ibid. S. 71.
13

шаяся правильной в определенный период, продолжала
применяться и тогда, когда условия борьбы стали иными. Мы направляли
главную атаку, — говорил Пик, — против социал-демократии 'и
в то время, когда мы должны были бы направить ее против
фашистского движения»20.
Здесь уместно напомнить следующее важное высказывание
Пика по этому вопросу на VII конгрессе Коминтерна: «Такой
же большой ошибкой, — говорил он, — как недооценка
фашистской опасности, было усматривать фашизм там, где его еще
не было. . . В Германии коммунисты довольно долго считали, что
правительство (социал-демократа. — Г. К.) Германа Мюллера
проводит фашизацию, что правительство (лидера партии
Центра. — Г. /Г.). Брюнинга является уже правительством
фашистской диктатуры. С другой стороны, они недооценивали
движение Гитлера, полагая, что в такой стране, как Германия,
с таким организованным рабочим классом гитлеровцы не смогут
взять власть и что стихийно пришедшие к Гитлеру
мелкобуржуазные массы так же быстро повернутся к нему спиной* 2|.
Этими оценками и прогнозами были обусловлены некоторые
политические акции КПГ, резко заостренные против СДПГ, в том
числе участие в 1931 г. «в затеянном фашистами плебисците против
прусского правительства»22, возглавлявшегося
социал-демократами Брауном и Зеверингом. Решение КПГ было связано с рядом
антирабочих акций прусского и общегерманского коалиционного
правительства (в которое до марта 1930 г. вместе с
представителями буржуазных партий входили руководители СДПГ) вплоть
до вооруженного подавления полицией рабочих выступлений,
руководимых коммунистами, что, естественно, вызывало их
глубокое возмущение, обостряло идейно-политическую конфронтацию
между КПГ и СДПГ. И все же участие в плебисците 1931 г. было
ошибкой, которая «усугублялась, — по словам Пика, — еще и тем,
что мы не сумели разъяснить свою позицию
социал-демократическим рабочим, так что они видели лишь тот факт, что мы, подобно
фашистам, голосовали против прусского правительства. Дошло до
того, что мы не только вели борьбу против прусского правительства,
но и прямиком перенесли эту борьбу на социал-демократию и даже
на социал-демократических рабочих»23.
Пик напомнил о кличке «маленькие цергибели», пущенной
в оборот в 20-х годах видным деятелем КПГ П. Меркером по адресу
рядовых социал-демократов 2\ «Теория товарища Меркера, кото-
20 Ibid. S. 77.
31 Пик В. Отчет о деятельности Исполнительного комитета Коммунистического
Интернационала, 26 июля 1935 г. М., 1935. С. 36—37.
22 Dio Brüsseler Konferenz. S. 79.
23 Ibid. S. 80.
24 К. Цергибель — крайне правый социал-демократ, занимал пост
полнцей-iiрезидента Верлина. 1 мая 1929 г. на основании его приказа полиция открыла огонь
по рабочей демонстрации, организованной КПГ вопреки запрету властей. 31
человек был убит, до 200 — ранены.
14

рый приравнял социал-демократических рабочих к реакционным
вождям СДПГ, долгое время делала почти невозможным
соглашение с социал-демократическими рабочими о совместной борьбе.
Но и после того, как Меркер временно был отстранен от
руководящей партийной работы, его теория еще долго имела хождение
в партии, так как она коренилась в сектантстве*25.
Значение и последствия таких искривлений Пик показал,
сопоставив их с тем фактом, что «большинство немецкого
рабочего класса следовало за социал-демократией и чем сильнее росло
фашистское движение, угрожавшее правам и свободам рабочего
класса, тем больше он возлагал свои надежды на буржуазную
демократию, на коалиционную политику социал-демократии.
Поскольку же мы сами, — продолжал Пик, — недооценивали
фашистскую опасность, недостаточно сигнализировали о ней рабочим
и, более того, направляли, как прежде, главный удар против
социал-демократии и буржуазной демократии, мы и не сумели
мобилизовать рабочий класс для борьбы против фашизма» 26. Идея
прямого революционного перехода к диктатуре пролетариата
в форме Советской власти, которой придерживалась КПГ, не была
в то время воспринята и поддержана большинством немецких
рабочих, и, следовательно, отсутствовала решающая предпосылка
осуществления этой идей27.
В борьбе за завоевание на сторону своей идеологии и политики
широких рабочих масс коммунисты искренно и убежденно
выступали как поборники рабочего единства. Э. Тельман не раз указывал
на необходимость образования единого рабочего фронта. В феврале
1932 г. он говорил на заседании ЦК КПГ, что «революционная
политика единого фронта является главным звеном пролетарской
политики в Германии». Приведя в докладе на Брюссельской
конференции это высказывание Тельмана, Пик заметил: «Однако
при этой ориентации отсутствовала линия на сближение с социал-
демократическими организациями. Преобладали попытки вовлечь
социал-демократических рабочих в нашу партию»24. Флорин
в своем докладе также сказал: «В основном мы ставили вопрос
" Die Brüsseler Konferenz. S. 80.
" Ibid. S. 78.
11 В одной из своих работ, посвященных истории КПГ, В. Пик писал, что
политическая платформа партии в начале 30-х годов «содержала две очень серьезные
ошибки. Одна — стратегическая — состояла в выдвижении социалистической
революции и пролетарской диктатуры в качестве непосредственной цели, хотя
для этого еще не было предпосылок. Другой была тактическая ошибка,
приведшая к уравниванию борьбы КПГ против социал-демократии и нацистов»
{Pieck ИЛ Zur Geschichte der Kommunistischen Partei Deutschlands. 30 Jahre
Kampf. П., 1949. S. 26). Эти соображения В. Пика дополняются высказыванием
В. Ульбрихта: «Следует признать, — писал он, — что некоторым честным
противникам Гитлера был затруднен путь к антифашистскому фронту тем, что КПГ
вместо того, чтобы в своих призывах к действию ограничиться борьбой против
фашизма и за демократические преобразования, связывала их с программной
целью КПГ — социалистической республикой» (Ulbricht W. Die Legende vom
«deutschen Sozialismus». В., 1946. S. 9).
" Die Brüsseler Konferenz. S. 81.
15

о создании единого фронта как объединении с социал-демократами
в рядах нашей партии»29.
Переходы социал-демократов в КПГ имели место, но не
приобрели широкого масштаба. КПГ насчитывала в конце 1932 г.
360 тыс., а СДПГ — 1 млн членов, в примыкавших к ней
Свободных профсоюзах состояли 4,5 млн человек.
Более существенной в начале 30-х годов была передвижка от
СДПГ к КПГ среди избирателей. Так, на ноябрьских выборах
1932 г. в рейхстаг за социал-демократов голосовали 7,25 млн
избирателей — на 700 тыс. меньше, чем на предыдущих выборах,
основная часть потерянных ими голосов перешла к КПГ. За нее
впервые голосовали без малого 6 млн человек. Это было
несомненным показателем роста авторитета и влияния КПГ. Но проблема
единого антифашистского рабочего фронта оставалась нерешенной.
Результаты выборов вновь отразили глубокий раскол рабочего
класса перед лицом фашистской опасности 30.
Лишь в апреле 1932 г. КПГ впервые призвала к совместным
действиям не только рядовых социал-демократических рабочих
и членов профсоюзов, но и в целом любую организацию, готовую
бороться «против капиталистических грабителей и все более
наглеющих фашистских банд»31. Это воззвание свидетельствовало
о поисках нового подхода к проблеме единого рабочего фронта.
Однако, как показал В. Пик в докладе на Брюссельской
конференции, эти поиски не были достаточно последовательными.
Когда партийные комитеты Берлина, Бернау, Брауншвейга
заключили первые соглашения с социал-демократическими
организациями о совместных действиях, то это было резко осуждено в
циркулярном письме ЦК от июня 1932 г. и названо ошибкой в
проведении политики единого фронта. В этом письме было весьма
категорически сказано: «Партия объявляет недопустимым соглашение
руководящих органов о проведении совместных выступлений
и демонстраций СДПГ и КПГ»32. Такого рода указания были
рецидивами ошибочной установки, будто желателен только
«единый фронт снизу», т. е. совместные действия с рядовыми социал-
демократическими рабочими в обход их организаций и
руководителей, и недопустим как проявление правого оппортунизма
«единый фронт сверху», т. е. ведение переговоров и заключение
соглашений с руководителями социал-демократических организаций.
w Ibid. S. 197.
30 При этом надо иметь в виду, что немало рабочих было и среди 4,6 млн
избирателей католической партии Центра. Гитлеровская партия получила на тех же
выборах 11,73 млн голосов, а на предыдущих, в июле 1932 г., — 13,78 млн.
Потеря 2 млн голосов отражала внутренний кризис нацистской партии,
конкурентную политическую борьбу между различными фашистскими группировками
и их покровителями среди монополистической буржуазии и других реакционных
сил. Но именно столь значительный отлив избирателей от
национал-социалистской партии, опасность эрозии ее массовой базы заставили покровителей
фашизма ускорить переход к фашистской диктатуре.
31 Die Roto Fahne. 1932. 26. Apr.
32 Цит. по: XII пленум ИККИ: Стеногр. отчет. М., 1933. Т. II. С. 48.
U

Подытоживая анализ деятельности Kill1 в последний период
Веймарской республики, Пик указал, что если бы в решающие
моменты политической борьбы партия правильно оценивала
положение и выработала на этой основе устойчивую программу
действий, она «поняла бы, что ей следовало перейти от борьбы
против буржуазной демократии к борьбе в защиту
демократических нрав и свобод. До установления гитлеровской диктатуры
этого, однако, не произошло»3*.
Но и после прихода к власти нацистов сектанты, в отсутствие
арестованного Э. Тельмана некоторое время численно
преобладавшие в руководстве КНГ, все еще навязывали коммунистам
устарелые догматические оценки, мешавшие созданию антифашистского
союза КПГ и СДНГ. В. Пик процитировал, например, следующую
характеристику социал-демократии, содержавшуюся в резолюции
ЦК Kill" от мая 1933 г.: «Полное исключение социал-фашистов
из государственного аппарата, зверское подавление
социал-демократических организаций и их прессы ничего не меняют в том
факте, что они и сейчас, как и прежде, представляют собой главную
опору диктатуры капитала»54. В той же резолюции говорилось,
что если в определенных ситуациях обращения к
социал-демократическим руководителям о совместных выступлениях и могут иметь
место, то лишь с целью «разоблачить перед лицом широких масс
рабочего класса саботаж социал-демократическим руководством
всякого антифашистского выступления». Комментируя этот
документ, В. Пик отметил, что, следуя подобной тактике, невозможно
было установить действенный единый фронт.
Позднее появились открытое письмо и воззвание, обращенные
к социал-демократическим рабочим, призывавшие их к единству
с коммунистами. Оба документа исходили из той точки зрения,
что социал-демократия как организация разгромлена и никогда
не сможет возродиться. «Но это полностью противоречило, —
говорил Пик, — воззрениям социал-демократических рабочих,
которые, как и в прошлом, чувствовали себя связанными с социал-
демократической партией. Наш призыв „Идите к нам!" требовал
от них разрыва с их организацией и потому имел относительно
малый успех» 35.
В документах ЦК КПГ и особенно в центральной газете партии
«Роте фане» тогда подвергались огульной критике как правые, так
и левые течения внутри социал-демократии. Волее того, левые
группировки, например «Революционные социалисты» во главе
с Бёхелем и Ауфхойзером, отмежевавшиеся от политики
Правления СДПГ, характеризовались как наиболее опасные противники.
В действительности же левые течения выражали оппозиционные
настроения социал-демократических рабочих но отношению к
правым лидерам СДПГ, что создавало хорошие предпосылки для
единого фронта с этими течениями. Но эти благоприятные
возможности не были должным образом использованы.
31 Die Brüsseler Konferenz. S. 83. 3« Ibid. S. 91. " Ibid. S. 90.
2 3«rm 2325
17

Такого рода сектантская политика, все более усложнявшая
установление контакта с социал-демократическими рабочими,
побудила Коминтерн энергично добиваться ее изменения. U
результате Политбюро ЦК КГ11' приняло 1 августа 1934 г. резолюцию,
которая намечала новые пути создания единого фронта, хотя еще
не все вопросы были разработаны достаточно ясно. Однако и после
принятия этой резолюции продолжались рецидивы сектантства.
«Вместо того чтобы широко популяризовать как пример для
подражания соглашение о едином фронте между коммунистической
и социал-демократической окружными организациями во
Франкфурте, это соглашение было подвергнуто критике за мнимые
оппортунистические недостатки», — говорил Пик. Приведя и другие
примеры подобных ошибок, он отметил как особо отрицательный
факт, что некоторые «члены руководства партии повели в нашей
печати борьбу против левых социал-демократов, чем практически
саботировали августовские решения» 36. Редакция «Роте фане»
продолжала печатать статьи, в которых единый фронт по-прежнему
трактовался как переход социал-демократических рабочих в КПГ,
игнорировалась дифференциация в рядах СДПГ, в том числе и
среди ее активистов. Часть из них, недовольная политикой
Правления СДПГ, меняла свое прежнее негативное отношение к
коммунистам, хотя и неуверенно, непоследовательно. В связи с этим
В. Пик отмечал: «Разумеется, мы должны критиковать колебания
и половинчатость, неправильные воззрения этих функционеров,
но делать это по-товарищески, не перегибая палку, не раздувая
того или иного их утверждения, никогда не упуская из виду
намерения привлечь их в единый фронт. Этого мы, к сожалению, не
делали. Наоборот, мы их отталкивали»37.
Все это заставило ИККИ вновь рассмотреть положение в КПГ.
27 октября 1934 г. Политическая комиссия Исполкома приняла
резолюцию, в которой резко осуждался тот факт, что «ряд
ответственных функционеров КПГ и сотрудников «Роте фане»
противопоставили линии ИККИ другую политическую линию». Статьи
о группе «Революционных социалистов», содержавшие, как
говорилось в резолюции, «бессмысленную ругань», были
квалифицированы как проявление левосектантского уклона. Осуждалось и
«сектантско-административное подавление инициативы
франкфуртской организации КПГ, добившейся в местном масштабе
первого заметного успеха в создании единого рабочего фронта
со времени установления фашистской диктатуры»38.
Сторонники сектантской политики признали эту строгую
критику справедливой, но одновременно пытались побудить
руководителей некоторых организаций КПГ выступить в защиту
осужденной сектантской линии и против статьи В. Ульбрихта,
соответствовавшей рекомендациям Коминтерна39.
В связи с положением, создавшимся в КПГ, в конце декабря
1934 г. состоялось совместное заседание ИККИ и Политбюро
36 Ibid. S. 94. 37 Ibid. S. 96. " Ibid. 39 Ibid. S. 97.
II

ЦК КПГ. В ходе прений отмечалось, что были упущены
благоприятные возможности для установления единого фронта с
нелегальными группами социал-демократов и бывших членов профсоюзов,
разогнанных гитлеровцами. Тогда же было констатировано, что
«большинство Политбюро (Рихтер 4и и другие) сползло на позиции
сектантства и левого доктринерства»41.
Наконец, 19 января 1935 г. Политсекретариат ИККИ принял
резолюцию, обязывавшую КПГ и ее ЦК начать решительную
борьбу против сектантства, левого доктринерства и в широком
масштабе добиваться единого фронта со всеми
социал-демократическими организациями для борьбы против фашизма на основе
конкретных требований рабочих массив защиту их повседневных
нужд. При этом, указывалось в резолюции, не следовало
отказываться от обращений к Правлению СДПГ, находившемуся в Праге.
Ставилась задача развернуть борьбу за восстановление
Свободных профсоюзов и создание антифашистского народного фронта42.
Как видно из сказанного, Коминтерн настоятельно и
неоднократно ориентировал КПГ на проведение гибкой,
целеустремленной политики единого рабочего фронта и народного
антифашистского фронта, на восприятие положительного опыта
антифашистской борьбы коммунистов Франции, получившего затем
одобрение на VII конгрессе Коминтерна.
Характеризуя уровень практической реализации этой политики
ко времени Брюссельской конференции, В. Пик говорил, что
в движении за единый фронт имелись некоторые начальные
успехи, по большей части лишь зародыши единого фронта:
совместные действия социал-демократов, членов Свободных профсоюзов
и коммунистов, образующих группы солидарности для сбора
денежных средств в помощь политзаключенным и их семьям, для
согласованных действий при выборах доверенных лиц на
предприятиях и т. п. Труднее обстояло дело с заключением соглашений
о едином фронте между организациями. Как более значительные
Пик оценил два соглашения. Первое — между примыкавшей
к КПГ организацией «Красная помощь» и берлинским окружным
руководством СДПГ. Соглашение предусматривало совместные
меры против нацистского террора и слежки, сбор средств для
помощи жертвам фашистских репрессий, подготовку и проведение
акций антифашистской солидарности. Второе — между
организациями КПГ и СДПГ в Дортмунде. В соответствии с ним должны
были быть созданы группы солидарности на предприятиях,
проводиться согласованные выступления коммунистов и
социал-демократов в ходе выборов доверенных лиц, совместная работа по
восстановлению Свободных профсоюзов ".
40 Ршхтер — псевдоним Г. Шуберта.
41 Die Brüsseler Konferenz. S. 97. " Ibid. S. 97-98.
" Полный текст соглашений, заключенных в Берлинском и Южно-Баденском
округах, см.: Der antifaschistische Widerstandskampf der KPD im Spiegel des
Flügblattes 1933—1945. Zusammengestellt und eingeführt von M. l'ikarski und
G. Uebel. В.. 1978. Dok. 37. 47 (далее: Im Spiegel dos Flugblattes).
1t

Политическая тональность и конкретное содержание
Берлинского и Дортмундского соглашений, а также подобных
договоренностей во Франкфуртском, Вюртембергском, И фальце ком, Южно-
Баденском округах отражали усилия не только коммунистов, но
и левых социал-демократов создать боеспособный рабочий фронт.
Об идейно-политических сдвигах и дифференциации среди левых
в СДПГ Пик говорил: «Если левые еще и не всегда готовы к
заключению открытого соглашения о едином фронте, дабы не вызвать
конфликта с пражским Правлением СДПГ, то все же стало заметно
их полевение, по крайней мере в идейном отношении. . . Теперь
они безоговорочно высказываются в поддержку мирной политики
Советского Союза и признают социалистические успехи Советского
государства. Но наиболее важным является их отношение к
единому фронту»*4.
Часть левых социал-демократических деятелей, например
в названных выше округах, вполне определенно выступали за
единый фронт с коммунистами и отказывались распространять те
материалы пражского руководства СДПГ, которые были
направлены против такого сотрудничества. Другая часть левых социал-
демократов в принципе высказывалась за единый фронт, но, но
словам Пика, считала необходимым предварительно укрепить
социал-демократические организации, чтобы вести переговоры
с КПГ как «сила с силой».
Несмотря на расхождения, имевшиеся в руководсте КПГ, оно
в конце октября 1934 г., т. е. еще за 10 месяцев до VII конгресса
Коминтерна и за год до Брюссельской конференции, обратилось
к лидерам группировки «Революционные социалисты» с
официальным предложением организовать совместное выступление в
поддержку преследуемых испанских революционеров. Но Ауфхойзер
и Бёхель не поддержали этого предложения, ссылаясь главным
образом на то, что не желают давать повод Правлению СДПГ для
организационных мер против левых социал-демократов.
Определенное значение имел и тот факт, что в руках Правления
находилась партийная касса.
Однако чрезмерная осторожность левых социал-демократов
оказалась тщетной: в январе 1935 г. Ауфхойзер и Бехель были
исключены из Правления СДПГ в результате политических
разногласий с председателем партии Вельсом и другими правыми
лидерами, составлявшими большинство Правления. В то время как
«Революционные социалисты» считали своим долгом
организовывать и развивать антифашистские выступления трудящихся,
допуская при этом сотрудничество социал-демократов с
коммунистами, правые руководители СДПГ утверждали, будто поднять
массовое движение, способное свалить гитлеровский режим,
невозможно и любые попытки такого рода приведут только к
бесплодным жертвам. По убеждению правых социал-демократов падения
гитлеровской диктатуры можно было ожидать либо в результате
44 Die Brüsseler Konferenz. S. 98-99.
20

столкновений между различными группировками германской
буржуазии, либо вследствие конфликта между нацистской верхушкой
и генералитетом. Позднее, но мере назревания
внешнеполитических конфликтов Германии с другими странами, правые социал-
демократические лидеры стали утверждать, что избавления от
фашизма можно ожидать только в результате разгрома Германии
западными державами в будущей войне, фатальную неизбежность
которой большинство идеологов СДПГ стали считать аксиомой.
А пока социал-демократии, как считали ее правые лидеры,
следовало придерживаться «тактики выжидания» и суметь вовремя
присоединиться к буржуазным противникам гитлеровского
правительства, содействовать их победе и на этом пути найти свое место
в политической системе иослегитлеровской Германии 45. Впредь
же, до краха нацистского режима, главные антифашистские
задачи своей партии Правление СДПГ сводило к сохранению
«идейных ценностей», «духа» социал-демократии, ее кадров и к
разоблачению нацистской лжи и террора путем освещения истинного
положения в гитлеровской империи на страницах зарубежной
печати и в нелегальных изданиях, распространявшихся социал-
демократами в Германии. Эту деятельность они именовали
«наступлением правды»46. Характерно откровенное, на грани цинизма,
высказывание одного из видных деятелей СДПГ — Ф. Тарнова
в разговоре с коммунистом К. Мевисом: «Вы же сами виноваты
в том, что ваши кадры истекают кровью. Зачем вы толкаете их
к активности? Все это очень героично и благородно, но. . . когда
Гитлера не станет, тогда, вероятно, не останется и коммунистов. . .
Наше Правление, напротив, выжидает, и наши люди начнут
действовать после этого» .
Отрицательное отношение правых лидеров СДПГ и их
сторонников к развитию массовой антифашистской борьбы, конечно,
было связано с труднейшими и опаснейшими условиями
Сопротивления. Но удержание рабочего класса в рамках «политики
выжидания» прививало трудящимся, коренные объективные
интересы которых были несовместимы с фашизмом,
приспособленческую идеологию, сонную, боязливую психологию, что делало массы
более податливыми нацистскому оболваниванию. Пассивные
политические установки лидеров СДПГ порождали и их негативное
отношение к антифашистскому фронту с КПГ, были и другие
причины, коренившиеся в давних идейных расхождениях, несведенных
политических счетах, недоверии, личной неприязни.
Напротив, линия КПГ на всемерное развитие массовой
антифашистской борьбы, на создание боевого антифашистского рабо-
45 Freyberg /., Fülberth G. et al. Geschichte der deutschen Sozialdemokratie, 1863-
1975. Köln, 1978. S. 226; Mammach K. Widerstand. S. 271; Die KPD in Kampf.
S. 98-99.
46 Mit dem Gesicht nach Deutschland / Hrsg. von Matthias E. Rine Dokumentation
über die sozialdemokratische Emigration. Aus dem Nachlass von Fr. Stampfer.
Düssoldorf, 1968. S. 30, 37, 86, 186.
47 Mewiz K. In Auflage der Partei. В., 1984. S. 288.
21

чего фронта, вытекавшая из убежденности в исторической
революционной миссии пролетариата, выражала неотложную
необходимость разбудить, умножить, мобилизовать все антифашистские
потенциалы, всю политическую волю рабочего класса, развить
в нем самосознание передовой силы в освободительной борьбе
всех трудящихся против капиталистической эксплуатации,
фашистского террора и мракобесия, против оголтелого курса на
развязывание мировой бойни. Таким образом, руководство Kill"
исходило из принципиально иной, чем лидеры СДПГ, оценки
обстановки в Германии, иных задач и перспектив антифашистской
борьбы.
После решения ИККИ от 19 января 1935 г. о преодолении
левого сектантства ЦК КПГ предпринял ряд попыток сдвинуть
Правление СДПГ с его пассивной, выжидательной позиции и
привлечь руководителей социал-демократии, их сторонников в
эмиграции и в Германии к совместным антифашистским акциям.
11 февраля 1935 г. ЦК КПГ предложил Правлению СДПГ
сообща выпустить воззвание о выдвижении трудящимися
германских предприятий своих кандидатов на выборах доверенных лиц
в противовес кандидатам, выдвигаемым но указке нацистских
фюреров. Как доложил брюссельской конференции Пик,
Правление СДПГ отклонило это предложение, сочтя его нереалистичным.
Затем ЦК КПГ 1 апреля 1935 г. признал руководителей СДПГ
к совместным действиям обеих партий против военных
приготовлений гитлеровского правительства. Правление СДПГ отклонило
и это предложение, дав понять, что всякое соглашение с КПГ
о едином фронте помешало бы его стремлению приобрести влияние
на буржуазные слои.
Вскоре после этого Центральное правление «Красной помощи»
с согласия ЦК КПГ предложило Правлению СДПГ выпустить
совместное воззвание о помощи жертвам нацистского террора
в Германии, причем было указано, что многие рабочие социал-
демократы и коммунисты уже выступают сообща в их поддержку.
По поводу этого предложения в руководстве (./IIIГ возникли
разногласия, но возобладало негативное отношение к единому
выступлению с коммунистами, и их предложение было отклонено,
как и предыдущие.
В связи с новой волной нацистского террора ЦК КПГ 1 июня
1935 г. вновь обратился к Правлению СДПГ с предложением
сообща создать комитет помощи жертвам репрессий, их семьям
и привлечь к участию в его деятельности представителей
католиков, интеллигенции и других антифашистов. Но правые лидеры
СДПГ отказались и от этого предложения.
В. Пик отверг оонинения руководителей СДПГ, высказанные
в газете «Нойер форвертс», будто коммунисты представляют себе
единый фронт между двумя партиями как отношения «между
кучером и телегой», причем одна часть — телега — несет
ответственность, другая же лишь щелкает бичом агитации. «Так дело,
понятно, не пойдет», — говорилось в газете. В связи с этим Пик
22

заявил: «Мы рассматриваем заключение соглашения или хотя бы
начало переговоров относительно совместных мероприятий
исключительно под углом зрения одинаковой обоюдной
ответственности. . . для нас речь идет не об агитации, а о серьезном
стремлении способствовать образованию единого фронта между
коммунистическими и социал-демократическими рабочими и их
организациями»48.
В. Пик выразил надежду, что такие факторы, как
положительный пример единого фронта во Франции, решения VII конгресса
Коминтерна, а также давление со стороны нелегальных социал-
демократических организаций, действующих в Германии, заставят
Правление СДПГ во избежание раскола собственной партии пойти
навстречу предложениям КПГ о едином фронте. Имея в виду
такого рода перспективу, он говорил о необходимости снова и снова
обращаться к Правлению СДПГ с предложениями заключить
соглашение о единстве действий и в то же время продолжать и
расширять совместные антифашистские действия с
социал-демократическими организациями в Германии. В основу соглашения
с руководством социал-демократической партии, заявил Пик, могут
быть положены некоторые требования, содержавшиеся в так
называемом Пражском манифесте, принятом Правлением СДПГ в
январе 1934 г., озаглавленном «Борьба и цель революционного
социализма. Политика социал-демократической партии
Германии»49.
Манифест представлял собой попытку критически
переосмыслить некоторые важные аспекты политики СДПГ в веймарский
период и в новой обстановке ориентировать партию на массовую
борьбу с фашизмом. Он учитывал настроения партийных низов,
левых группировок, отдельных деятелей социал-демократии,
глубоко разочарованных отсутствием политических идей, инициатив
и стимулов к антифашистской борьбе у лидеров СДПГ. Однако
Пражский манифест, содержавший немало радикальных тезисов,
не стал для Правления СДПГ долговременным руководством к
действию. После июньских событий 1934 г., когда гитлеровская
верхушка в «ночь длинных ножей» подавила недовольство и
уничтожила конкурентов в собственном лагере, что привело к
консолидации нацистского режима, лидеры СДПГ вновь заняли позицию
пассивного выжидания и манифест 1934 г. как бы сдали в архив.
Но в антифашистских кругах он еще не был забыт.
Заявление Пика было развито в докладе П. Флорина. «Мы
готовы, — говорил он, — принять существенные части манифеста
от января 1934 г. как основу единой борьбы за общие требования.
К нем, например, говорится: „В борьбе против
национал-социалистской диктатуры не может быть компромисса44. Это также и наше
48 Die Brüsseler Konferenz. S. 105.
49 Манифест был впервые опубликован в Праге в «Нойерфорвертсэ 28 января 1934 г.
Текст его см.: Abendroth W. Aufstieg und Krise der deutschen Sozialdemokratie.
Krankfurt a. Main, 1969. S. 114-122.
23

мнение. . . Одного этого достаточно, чтобы прийти к соглашению.
В манифесте сказано: „В этой борьбе социал-демократическая
партия будет стремиться к единому фронту всех
антифашистских слоев". И далее: ,,Поддержку и содействие получит каждая
группа, которая своим революционным духом ручается за то, что
ее деятельность в рамках единства рабочего класса служит
свержению национал-социалистской диктатуры". Эта постановка
вопроса также представляет собой основу для соглашения. . .
Правление социал-демократической партии заявляет: „Необходимо
вновь завоевать демократические нрава". . . Мы сделали этот
вопрос главной осью нашей современной политики. Правление
социал-демократической партии декларирует: „Задача социал-
демократии не в том, чтобы ожидать крушения деспотии в
результате войны. Напротив, ее задача — предотвратить войну". И мы
того же мнения. Мы — пламенные защитники мира от фашистских
поджигателей войны. Именно в борьбе за мир, против войны
должно быть прежде всего достигнуто соглашение» .
Соображения и предложения, высказанные В. Пиком и В.
Флорином, были поддержаны в ходе прений. Так, делегат К. Мевис
заявил: «Ясно, что обобщающий вывод нашей современной
политики должен состоять в том, что мы в отношениях с
социал-демократией ставим на первый план не то, что нас разделяет. . . не тот
факт, что Носке и Вельс проводили политику коалиции с
буржуазией и на их совести столько-то погибших рабочих. . . На нервом
плане ныне должны стоять вопросы, которые нас объединяют,
способствуют тому, чтобы социал-демократические рабочие, их
группы и организации, вся социал-демократия шла с нами вместе
в едином фронте»51.
Мевис решительно критиковал понимание единого фронта
как единства только с левыми социал-демократами при терпимости
к центристским группам и разгроме правых: «Всемерно
поощряя, — говорил он, — левые, революционные элементы в
социал-демократии, мы, однако, хотим добиться единого фронта
со всей социал-демократией». Он энергично поддержал мысль,
высказанную в содокладе Ф. Далема, о необходимости помогать
социал-демократам, борющимся с фашизмом. «Если бы мы
поставили этот вопрос три месяца назад перед некоторыми нашими
функционерами, работающими в Германии, то они были бы
немного испуганы, да и мы сами, вероятно, были бы тоже испуганы.
Но вопрос нужно ставить именно так. Мы будем давать социал-
демократическим товарищам не только, вероятно, хорошие советы,
но и помогать им создавать свои организации. . . издавать газеты.
Такая помощь необходима, потому что они наши союзники»52.
Одной из ближайших и главнейших общих целей коммунистов
и социал-демократов участники Брюссельской конференции
считали восстановление на германских предприятиях Свободных нроф-
" Die Brüsseler Konferenz. S. 201-202.
51 Ibid. S. 432-433. " Ibid. S. 433-434.
24

союзов в виде нелегальных групп, действующих внутри Трудового
фронта и использующих легальное положение этой организации
для развертывания массовой борьбы трудящихся в защиту своих
социально-экономических интересов. Кое-где такие группы уже
возникли. В связи с этим Ник говорил о необходимости избежать
сектантских ошибок в профсоюзной работе, допускавшихся, когда
партия еще действовала легально. Отметив, что сплочение членов
существовавшей в те годы Революционной профсоюзной
оппозиции (1*110), руководимой коммунистами, с рабочими активистами,
исключенными профбюрократами из профсоюзов, было полезным
делом, Пик вместе с тем указал, что «было совершенно
неправильно превращать эти группы исключенных в красные
(самостоятельные. — Г. К.) профсоюзы. Тем самым мы очень осложнили
задачу создания единого фронта с рабочими, организованными
в Свободные профсоюзы. Это стало особенно очевидно после
установления гитлеровской диктатуры, которая новела
наступление против Свободных профсоюзов»5'. В этой ситуации Kill"
исправила было свою профсоюзную политику, выдвинув в мае 1933 г.
лозунг «Защищайте профсоюзы» и призвав коммунистов и
сторонников Р110 вступать в нелегальные группы Свободных
профсоюзов. Но уже в августе 1933 г. ЦК КПГ принял решение, отменявшее
эту установку и вновь провозглашавшее создание «независимых
классовых профсоюзов». Вследствие возврата к старой
сектантской линии коммунистам не удалось создать сколько-нибудь
значительные группы независимых классовых профсоюзов.
Вместе с тем коммунисты в тот период «не вели никакой
оппозиционной работы в Трудовом фронте». В противовес этому
в докладе Пика были выдвинуты предложения,
предусматривавшие активную роль коммунистов в восстановлении групп
Свободных профсоюзов в недрах Трудового фронта. «Мы должны, —
говорил он, — раз и навсегда порвать с сектантской линией,
обратить свой взгляд на миллионы рабочих в фашистских массовых
организациях и брать этих рабочих такими, какие они есть, а не
какими мы хотели бы их видеть» 54.
* • *
Проблемам работы коммунистов в профсоюзах посвятил свой
содоклад В. Ульбрихт. Решающим условием успеха в этой работе,
как и во всей антифашистской борьбе, акцептировал Ульбрихт,
является «применение по-новому тактики единого фронта путем
заключения соглашений между социал-демократическими и
коммунистическими партийными организациями, соглашений, в
основе которых совместная работа внутри фашистских массовых
организаций»55. В качестве примера Ульбрихт назвал
упоминавшееся выше соглашение между организациями КПГ и СДПГ в
Дортмунде, где, по его мнению, были отлично сформулированы задачи
Свободных профсоюзов, действующих внутри Трудового фронта:
N3 Ibid. S. 108. 64 Ibid. S. 111. w Ibid. S. 317.

«Ворьба против дальнейшего ухудшения условий жизни, за
достаточную зарплату, отвечающую росту цен, против усиления
рабства, против фашистских милитаристских законов, против
империалистической войны, против каких бы то ни было затрат
на вооружение. Плечом к плечу, говорилось в соглашении, мы -
социал-демократические, коммунистические и беспартийные
рабочие — хотим восстановить старый и вместе с тем новый боевой
Свободный профсоюз»50. Ульбрихт указал на сектантский характер
призывов к массовому выходу из Трудового фронта или к отказу
от уплаты членских взносов.
В выступлении Ульбрихта была предложена и подробная
«профсоюзная платформа». Она предусматривала борьбу как за
общие интересы всех трудящихся, так и за удовлетворение
специфических нужд молодежи, женщин, безработных. Помимо
экономических требований, были сформулированы и некоторые цели,
имевшие политический оттенок, как, например, расширение нрав
доверенных лиц на предприятиях, свободные выборы
функционеров Трудового фронта, введение гласной отчетности об
использовании членских взносов в Трудовом фронте и прекращение
расходования миллионных сумм на роскошества высших фюреров
Трудового фронта, на субсидии предпринимателям и на военные
цели. Профсоюзная платформа содержала также и откровенно
политические требования об освобождении находящихся под
арестом членов профсоюзов, об амнистии всем политическим
заключенным, восстановлении свободы перемены места работы, свободы
слова, собраний, союзов, печати.
13 совместную борьбу К11Г считала необходимым вовлечь
бывших функционеров и членов христианских профсоюзов.
«Христианские рабочие, — говорил Ульбрихт, — стремятся так же, как
социал-демократы и коммунисты, к борьбе за улучшение условий
жизни и против фашистского варварства. . . Их религиозные
верования не мешают нам как верным товарищам вместе с ними вести
борьбу внутри Трудового фронта и сообща создавать Свободные
профсоюзы» 57. В тех же случаях, когда христианские рабочие
восстановили бы свои особые профсоюзные группы, мы готовы,
заявил он, помогать им и стремимся к сотрудничеству и прочным
соглашениям между ними и группами Свободных профсоюзов.
В условиях фашистского режима, указывал Ульбрихт,
необходимо научиться наполнять широковещательные демагогические
лозунги нацистов противоположным им конкретным классовым
содержанием. Например, «когда Лей5* в интересах маскировки
наступления капитала и под давлением недовольства рабочих
выбросил лозунг «Займемся поближе вопросами зарплаты», мы
должны были ухватиться за этот лозунг», — говорил Ульбрихт.
Но вместо пустопорожней нацистской болтовни о будущей
«справедливой зарплате», для исчисления которой Лей обещал создать
46 Ibid. S. 321. 57 Ibid. S. 323.
м F. Лей — гитлеровский фюрер Трудового фронта.
2*

научный институт, рабочие могли бы потребовать
безотлагательного повышения оплаты труда на данном предприятии «с учетом
растущей дороговизны, вычетов из зарплаты и высоких прибылей
предпринимателей. Лучшими знатоками таких исчислений
являются сами рабочие и служащие» 5У. Или другой пример: когда
нацисты провозгласили движение «за красоту рабочего места»,
чтобы побудить рабочих безвозмездно заниматься ремонтом
оборудования, уборкой производственных помещений,
благоустройством заводских территорий, следовало иод прикрытием того же
лозунга требовать всесторонних и конкретных улучшений условий
труда. «Мы не можем быть довольны только тем, что на
подоконник поставят горшок с цветами, — надо, чтобы у нас в кухонном
горшке было побольше еды» 6,\
Таким образом, прибегая к любой форме сопротивления,
следует использовать все легальные возможности, все легальные
формы для прикрытия этих выступлений, что облегчит вовлечение
в борьбу более многочисленных категорий трудящихся, поможет
в той или иной степени избежать репрессий. Даже прекращая или
замедляя работу, нет надобности называть это стачкой, говорил
Ульбрихт. Необходимо добиваться, чтобы коммунисты и
другие члены нелегальных групп Свободных профсоюзов
избирались на посты «доверенных лиц», проникали на любые
должности в Трудовом фронте, используя это для расширения связей
и влияния среди трудящихся, в том числе среди католиков и
национал-социалистских рабочих. Все эти методы, указал Ульбрихт,
представляли бы собой реализацию тактики «троянского коня».
Участники конференции обсудили применение этих методов не
только в Трудовом фронте, но также в молодежных, спортивных,
культурных, туристских, кооперативных и других организациях.
♦ * ♦
Задачам партии в борьбе против нацистского оболванивания
молодежи, за вовлечение ее в антифашистский фронт был
посвящен содоклад А. Аккермана. Он констатировал, что иод влиянием
гитлеровцев оказались широкие круги молодежи. Нацисты
добились этого с помощью оглушающей квазиантикаииталистической
и шовинистической демагогии, безудержной лести и приманчивых
обещаний, разнообразных организационных и
парадно-пропагандистских мероприятий, ловко учитывавших и направлявших
нерастраченную энергию молодежи, ее стремление к лучшему
будущему, эмоциональность, честолюбие и другие
психологические свойства. Нее это дополнялось некоторыми реальными
мерами в области отдыха, туризма, развлечений и т. н.
Однако коренные интересы молодежи оставались
неудовлетворенными. Она подвергалась все более жестокой эксплуатации
капиталистами, тысячи студентов, но тем или иным причинам
неугодных нацистам, были изгнаны из высшей школы, было восста-
Die Brüsseler Konferenz. S. 276-277. *° Ibid. S. 286.

новлено средневековое абсолютное подчинение семьи ее главе.
Молодежи была навязана трудовая и воинская повинности и т. п.
Самое опасное состояло в том, что молодежная политика нацизма
была целеустремленно ориентирована на идеологическую,
физическую, военно-техническую подготовку солдат новой
империалистической войны, угрожавшей миллионам молодых жизней.
«Значительная часть молодежи верит еще в те фальшивые
идеалы, которыми ее околдовывают фашисты, верит еще
нацистским фразерам. . . Но повседневные интересы вступают в
противоречие с фразеологией, которой пичкают молодежь. Поэтому в
фашистских массовых организациях растет недовольство и оно
уже ныне порождает определенную активность», — заявил Аккер-
ман. Исходя из этого, он говорил о возможности и необходимости
работать в «Гитлерюгенд» и других массовых молодежных
организациях, в лагерях трудовой повинности, сплачивать там
оппозиционные элементы, втягивать их в антифашистский фронт. «Мы
должны стать лучшими защитниками повседневных требований
и интересов молодежи. Это и есть тот рычаг, с помощью которого
можно привести массы в движение. . . Работа не сводится только
к подпольным приключениям. Она состоит в использовании
легальных и полулегальных возможностей внутри массовых
организаций» 6|.
В связи с этим Аккермаи уделил много внимания
необходимости коренных изменений в работе немецкого комсомола,
который считал себя и действовал как «вторая коммунистическая
партия, как партия молодежи», стремился без нужды во всем
копировать КПГ. Перестройка работы комсомола, указал
Аккермаи, подразумевает «преодоление его сектантской замкнутости,
требует в первую очередь покончить с тем, что только
политические вопросы определяют характер молодежной организации
и всю ее жизнь. Содержание деятельности Союза молодежи должно
отвечать жизненным интересам молодого поколения трудящихся,
всем здоровым потребностям молодежи» б2.
Развивая идею создания народного антифашистского фронта,
Аккерман говорил, что необходимо поставить себе целью
объединить все нереакционные, нефашистские, прогрессивные силы
молодого поколения независимо от мировоззрения, религиозных
и прочих различий в одно широчайшее молодежное движение
против фашизма и войны.
Указав, что в католических молодежных организациях состоят
десятки тясяч человек, в том числе много молодых рабочих и
работниц, Аккерман отметил, что эти организации «враждебно
относятся ко многим мероприятиям гитлеровского правительства,
хотя и по другим мотивам, чем мы». Молодые католики называют
нацистский режим «властью тьмы», устраивают уличные
демонстрации против репрессий, которым подвергаются католические
руководители и организации, формально еще не окончательно
61 Ibid. S. 348-349. " Ibid. S. 349.
2В

запрещенные фашистскими властями. Хотя борьба взрослых
католических трудящихся и юношества зачастую еще облекается
в церковную оболочку, по сути дела это антифашистская борьба,
имеющая массовую базу и частично ведущаяся радикальными
средствами. Между тем среди коммунистов и комсомольцев
встречается нежелание сотрудничать с католиками, открытое
недружелюбие к ним и особенно к священнослужителям, хотя в их числе
было немало участников и руководителей антигитлеровских акций.
Категорически осудив такого рода псевдореволюционпые,
сектантские позиции, Аккерман настоятельно подчеркивал: «Наши
товарищи и друзья должны отвыкнуть от высокомерного и
зачастую даже оскорбительного отношения к католической молодежи.
Напротив, крайне необходимы дружба и товарищество». Он
привел примеры именно таких отношений, давшие хорошие
результаты в масштабе отдельных местных выступлений, и указал: «Мы
можем направить борьбу по правильной колее и двигать дело
вперед, если научимся энергично бороться за свободу религиозных
верований, в защиту католических молодежных организаций и т. д.,
связывая эти лозунги с материальными требованиями,
касающимися профессионального обучения, защиты молодежи и ее прав,
а также с общими освободительными лозунгами» 63.
Что касается социал-демократической молодежи, то, как
констатировал Аккерман, в условиях фашистской диктатуры из среды
«в прошлом реформистской молодежи выдвинулись молодые
антифашисты с твердым характером», которые самостоятельно, без
сотрудничества с комсомолом, ведут антифашистскую и
революционную работу (акты сопротивления на предприятиях, в лагерях
трудовой повинности, антифашистская деятельность в спортивных
организациях и т. д.) б4. Комсомол должен относиться к ним как
к ближайшим боевым товарищам, провозгласил Аккерман. Чтобы
добиться единства действий не только с левыми элементами
социал-демократической молодежи, «нос их массой, их группами,
руководителями, организациями», следует научиться говорить с ними
«исходя из их конкретного политического уровня», не выставлять
чрезмерно заостренных требований, в частности отказаться от
схематического подхода к объявлению стачек, ибо это зачастую
препятствовало сотрудничеству.
«Кое-кто из членов организаций социал-демократической
молодежи упрекает нас в том, что наша политика единого фронта
всего лишь маневр, рассчитанный на то, чтобы загнать к себе их
членов. . . Так слушайте же, социал-демократические товарищи! —
воскликнул Аккерман. — Мы считаем ваши группы
антифашистскими. Мы приветствуем их существование, мы подчеркиваем
ваше равноправие с нами в том смысле, что мы — не единственная
антифашистская и социалистическая организация молодежи. Мы
хотим установить с вами единый фронт. Более того, мы хотим
органического слияния наших организаций! Кто же может теперь
Ibid. S. 365. " Ibid. S. 366.
2t

утверждать, что наша политика единого фронта всего лишь
маневр* ь\
Развивая предложение о создании единой организации
рабочей молодежи, Аккерман сформулировал пять положений,
которые могли бы служить основой такой организации: 1. Защита
политических, правовых, экономических, культурных интересов
трудящейся молодежи. 2. Норьба против реакции и фашизма.
3. Норьба против милитаризации и войны, за мир, в поддержку
мирной политики Советского Союза. 4. Воспитание молодежи
в духе классовой борьбы и социализма. 5. Полная демократия
внутри организации .
Аккерман подчеркнул, что среди этих положений нет
требований о признании диктатуры пролетариата, тогда как такое
требование является обязательным при создании единой
политической партии рабочего класса. Комментируя это различие,
Аккерман говорил: «Партия как высшая форма классовой организации,
как вождь класса не может отказаться от признания диктатуры
пролетариата. Молодежное движение, напротив, должно быть
широчайшей воспитательной организацией, которая охватывает
насколько возможно многочисленные массы трудящейся
молодежи. Абсолютно ясно, что поэтому признание диктатуры
пролетариата ни в коем случае не должно рассматриваться как
предпосылка членства в молодежной группе или сотрудничества с ней» б7.
Указание на различное значение тезиса о диктатуре
пролетариата для партии и для молодежной организации имело не
только теоретический характер. Оно было непосредственно
связано с обсуждавшимся на конференции вопросом о создании
единой партии рабочего класса.
Па конференции подчеркивалось, что многих рабочих,
сторонников как КПГ, так и СДИГ, глубоко волнует жизненная
необходимость ликвидации раскола, консолидации сил рабочего
класса. Путь к достижению этой цели, говорилось на конференции,
лежит через развитие совместной борьбы коммунистов и социал-
демократов в рядах единого антифашистского рабочего фронта.
«Объединение сил пролетариата в единую революционную
массовую партию, — говорил, например, И. Флорин, — будет
результатом осуществления единства действий» ь\ Важные соображения
но этому вопросу высказал делегат К. Мевис: «Нсно, — говорил
он, — что путь к единой революционной партии не таков: теперь
мы заключим соглашения о едином фронте с
социал-демократическими группами, а затем в ходе совместных действий эти группы
соединятся с нами в рядах нашей партии. Новое состоит в том,
что мы рассматриваем социал-демократию как союзника, как
равноправного соратника, с которым при дальнейшем развитии
мы объединимся в одной революционной партии» 6!\
«В немецком рабочем классе, — констатировал Пик, — име-
66 Ibid. S. 360. бб Ibid. S. 355. e7 Ibid. S. 356.
68 Ibid. S. 211. w Ibid. S. 433.
30

стен очень сильное стремление к созданию единой партии, и мы
лучше всего будем способствовать созданию единого фронта, если
также выступим с инициативой создании единой партии» 7". *')то
будет выражать готовность КПГ «претворить в жизнь волю
рабочего класса» 7|. Говори о платформе объединении, Пик заннил:
«Мы должны в качестве предпосылки объединении поставить ряд
условий, но :>то должны быть такие условии, которые приемлемы
дли подавляющего большинства социал-демократических
рабочих» 7*. Условия, которым должна отвечать объединенная партия,
были сформулированы в революции конференции. Кдиная
политическая массовая партия рабочего класса «выполнит свою
задачу, — говорилось в резолюции, — только если она будет
полностью независима от буржуазии, если она признает
необходимость революционного свержения буржуазии и установления
диктатуры пролетариата в форме Советов, если она откажется
поддерживать свою буржуазию в империалистической войне и
будет построена на базе демократического централизма» 7\
Эти условия выражали в самом сжатом виде важнейшие
идейно-политические и организационные принципы КПГ, которых она
неизменно придерживалась со времени своего основании в 11)18 г.
и которые ее резко отделяли от социал-демократии. Разногласия
между партиями были многочисленны, но фокусировались они
в одной самой главной и самой острой контроверзе: КПГ держала
курс на установление революционным путем диктатуры
пролетариата в форме Советской власти. СДПГ оставалась сторонницей
реформистской политики в рамках буржуазной парламентской
демократии. За годы существования Веймарской республики
влияние КПГ, численность коммунистов и их сторонников
значительно выросли, однако партии не удалось завоевать на сторону
своих программных целей большинство рабочего класса — оно
шло за СДПГ.
Это соотношение, как признавалось на Брюссельской
конференции, сохранялось и после крушения Веймарской республики.
Гак, но словам Пика, «широкие массы в Германии. . . еще не
согласны с нашей революционной конечной целью создания
советского государства» 74. В Манифесте, принятом брюссельской
конференцией, также говорилось: «Мы, коммунисты, хотим победы
советской власти! . . Относительно этой цели в трудящемся народе
еще существует различие мнений, большинство еще не готово
бороться за эту цель» 75.
Таким образом, выдвинутые КПГ условия объединения
рабочих партий в центральном, решающем пункте не отвечали
приведенному выше тезису Пика о том, что эти условия должны быть
приемлемы для подавляющего большинства
социал-демократических рабочих. КПГ не отступила от традиционных концепций
мирового коммунистического движения, подтвержденных и
70 Ibid. S. 99-100. 7l Ibid. S. 169. n Ibid. S. 100.
" Ibid. S. 593. u Ibid. S. 172. 7$ Ibid. S. 611.
11

VII конгрессом Коминтерна относительно характера
пролетарской партии и ее программных целей. В то же время и от социал-
демократов нельзя было ожидать, что, вновь встретившись с давно
известными взглядами коммунистов, они теперь примут их как
общее знамя и призовут под него своих сторонников. В результате
назревавшая идея объединения рабочих партий не получила тогда
практического воплощения, она была реализована в иной
политической обстановке и только в советской зоне оккупации Германии
в 1946 г.
Но вопрос о будущем государственно-политическом строе
Германии был связан не только с проблемой объединения рабочих
партий. Ответ КПГ на этот вопрос был весьма важен и для
решения задачи создания единого рабочего фронта и народного
антифашистского фронта. * Рабочие спрашивают пас, — говорил
делегат брюссельской конференции А. Абуш, — если наше движение
разовьется, за что мы будем тогда бороться, т. е. что будет после
Гитлера? Какой лозунг, с которым мы все можем согласиться,
всех нас объединит? Вы, коммунисты, имеете свои особые цели,
вы хотите установить диктатуру пролетариата; мы,
социал-демократические рабочие, мы, католики, еще не за это» 76. Ответ
заключался в следующем: когда массовое антигитлеровское движение
за демократические требования, сплоченное под знаменами
единого рабочего фронта и народного антифашистского фронта,
достигнет высокого подъема и накала, «может возникнуть
ситуация, — говорилось в докладе Ника, — при которой массы будут
исполнены решимости свергнуть фашистскую диктатуру, но еще
не будут готовы повести борьбу за Советскую власть. В этих
условиях коммунисты выступят за создание правительства
пролетарского единого фронта или антифашистского народного фронта,
которое еще не является правительством пролетарской диктатуры,
но тем не менее гарантирует проведение решительных мер против
фашизма и реакции. Коммунисты поддержат такое правительство
и даже при определенных предпосылках примут в нем участие. . .
выступят за избрание Национального собрания на основе
гарантируемых свободных, всеобщих, равных и прямых выборов» 77.
Перспектива очерченная в докладе Пика и некоторых других
выступлениях, воспроизводила установку VII конгресса
Коминтерна и развивала ее дальше: в докладе Г. Димитрова на
конгрессе и в резолюции но его докладу речь шла о возможном
правительстве единого рабочего фронта или народного
антифашистского фронта, а Пик говорил еще и о созыве Национального
собрания, т. е. законодательного органа, избираемого но обычным
правилам парламентской демократии. Это дополнение вытекало
из лозунга антифашистской борьбы за восстановление
демократических нрав и свобод, конкретизировало его.
Таким образом, КПГ, следуя стратегическим идеям VII копг-
76 Ibid. S. 507.
77 Ibid. S. 171-172.
32

ресса Коминтерна, отходила от более ранних установок
Коминтерна, предусматривавших для высокоразвитых
капиталистических стран, в том числе Германии, непосредственный переход
к диктатуре пролетариата 7\ Теперь, вырабатывая новую
политическую концепцию, KU Г осторожно приближалась к идее о том,
что путь к незыблемой программной цели партии — социализму —
пройдет через промежуточный переходный период.
В манифесте «К трудовому немецкому народу», принятом
брюссельской конференцией, отмечалось: «Мы, коммунисты,
хотим победы Советской власти! Окончательная победа
социализма в Советском Союзе, ознаменованная растущим
благосостоянием всех трудящихся этой страны, подъемом культуры и уровня
жизни, показывает всем трудящимся путь из капиталистического
рабства, путь к свободе и благосостоянию.
Мы, коммунисты, знаем, что относительно этой боевой цели
в трудовом народе еще есть различные мнения, что большинство
еще не готово к борьбе за эту цель. По это не должно разделять
нас в нынешней борьбе против фашистской реакции. Мы ни в коем
случае не исключаем, что может оказаться возможным и
необходимым правительство единого фронта или народного фронта.
Во всяком случае, при свержении гитлеровской диктатуры сам
трудовой народ Германии должен и будет решать вопрос о
правительстве. Мы, коммунисты, при любой форме правления будем
бороться за интересы трудящихся масс» .
В манифесте, в отличие от доклада Пика, нет предложения
о созыве Национальною собрания, избранного путем всеобщих
выборов, что, видимо, отражало незавершенность процесса
выработки новой политической концепции КПГ. Отсутствие в итоговом
документе конференции положения о выборах в Национальное
собрание придавало предложениям КПГ некоторую
расплывчатость, неопределенность, тем более что и упоминание о
правительстве рабочего фронта или народного фронта имело характер
не твердого предложения, а лишь не исключаемой возможности.
Твердой и определенной оставалась приверженность КПГ идее
диктатуры пролетариата в форме Советской власти, а
единственный имевшийся в то время опыт ее функционирования в СССР
был исторически связан с однопартийной
государственно-политической системой, не всеобщими, не равными, не прямыми
выборами органов власти при открытом голосовании и с решительной,
быстротечной политикой ликвидации нетрудовых классов. Для
немецких коммунистов, единомышленников партии большевиков,
были понятны, оправданны, закономерны все эти стороны
советской действительности. Но это не облегчило привлечения в ряды
союзников КПГ но антифашистской борьбе сторонников
парламентской демократии из числа рабочих социал-демократов и тем
более антифашистов из мелкобуржуазных и буржуазных слоен
78 См.: Коммунистический Интернационал в документах. М., 1933. С. 29.
79 Die Brüsseler Konferenz. S. 611.
:\ Зама» 2325
33

населении. И руководство Ulli , как мы увидим далее, продолжало
работать над усовершенствованием антифашистской политики
партии; в июне 1!М> г. оно выступило с новыми важными
уточнениями и предложениями.
По вопросу о будущем правительстве Народного фронта
Тольятти высказал на брюссельской конференции следующее мнение:
«Положение в Германии не следует уравнивать с положением
во Франции. Конечно, и в Германии может сложиться ситуация,
когда лозунг правительства Народного фронта станет для партии
конкретным актуальным лозунгом. Но как мы придем к такой
ситуации? Нот проблема, которая стоит перед вами. Фашистская
диктатура может быть свергнута только широким массовым
движением, и главная задача сегодня — организация такого
движения». Для решения этой задачи К И Г крайне необходимо,
продолжал Тольятти, значительно улучшить связь с массами рабочих,
крестьян, мелких торговцев и т. д. «Чтобы укрепить эту связь
следует все активные кадры, всех членов партии воспитывать
в новом духе: не как пропагандистов коммунизма, а как
товарищей, умеющих быстро, самостоятельно, но собственной
инициативе откликаться на каждый вопрос, который интересует массы,
и вырабатывать лозунги, полностью соответствующие уровню
недовольства масс, уровню движения масс» н<|.
Программа общенародной борьбы против нацистской
диктатуры была сформулирована брюссельской конференцией в
принятом ею манифесте. Обращаясь к рабочим, служащим,
чиновникам, интеллигенции, средним слоям, крестьянам, КПГ заявляла:
«На первое место мы ставим борьбу за свободу трудового народа,
за восстановление демократических свобод и нрав, за полную
свободу организаций, собраний и печати, за свободу религиозных
верований и совести, за равенство всех граждан без различия их
религии и расы, за освобождение Тельмана, Мирендорфа, Осец-
кого, всех других заключенных антифашистов и всех
соотечественников, сидящих в тюрьме за нарушение антинародных
фашистских законов, за всеобщую амнистию к предстоящему
рождеству »И|.
/la л со в манифесте говорилось: «Мы, коммунисты, боремся
за национальную свободу немецкого народа. Мы — за полную
ликвидацию версальского диктата. . . Это должно совершиться
не посредством войны, а путем мирного соглашения с соседними
народами» *".
Прозорливо разоблачалась в манифесте агрессивная сущность
внешней и военной политики нацистов, толкавших немецкий
народ на новую войну и новое тяжелое поражение. «Миролюбивые
люди всего мира видят в этом (германском. — Г. К.)
правительстве поджигателя новой мировой войны. Гитлер готовит войну
против Советского Союза. К го фразы о мире только обманывают
трудовой народ. Гигантские вооружения говорят сами за себя. . .
80 Ibid. S. 523-524. §| Ibid. S. 608. и Ibid.
14

Угрозы Литве и другим соседним государствам на востоке имеют
целью создать плацдарм для нападения на Советский Союз. Но
немецкий народ крайне нуждается в согласии с великой Советской
страной» 8i. Указав, что военные приготовления фашистов
выгодны лишь фабрикантам оружия, финансовым магнатам, крупным
землевладельцам и «целому слою коричневых бонз», манифест
призывал: «Только свержение гитлеровского правительства может
снасти немецкий народ от военного преступления фашизма. Эта
борьба требует объединения всего немецкого трудового народа.
Он должен сплотиться вокруг программы коммунистов —
программы свободы и мира — и вложить в эту борьбу все свои
силы» н\
Манифест указывал на растущую нужду трудящихся в связи
с взвинчиванием расходов на вооружения и призывал трудящихся
города и деревни объединиться с коммунистами в борьбе «за
достаточную зарплату и прибавку на дороговизну, за улучшение
продовольственного снабжения, за эффективную зимнюю помощь всем
страдающим от голода и холода, за восстановление социального
страхования, пенсий и пособий но безработице, за снижение
налогов и освобождение крестьянства и средних слоев от
процентного рабства, за свободную продажу продуктов крестьянского
труда но выгодным ценам, за отмену принудительных мер в
области хозяйства, за возврат всех субсидий, выплаченных крупным
аграриям и промышленникам» 8&.
В манифесте было подчеркнуто, что создание единого рабочего
фронта — неотложное требование момента: «Мы, коммунисты,
протягиваем руку Правлению Социал-демократической партии,
всем ее организациям и предлагаем заключить соглашения о
едином фронте. Он должен быть установлен на предприятиях, во всех
местностях. Совместно мы будем содействовать восстановлению
единых Свободных профсоюзов».
Обращаясь ко всем лицам и группам, готовым бороться против
нацизма, КПГ заявляла: «Мы, коммунисты, за широчайший
народный фронт! Совместно с социал-демократической партией,
партией Центра, демократами, со всеми организациями трудового
народа должен быть создан народный фронт против Гитлера,
против фашистской диктатуры, для ее свержения» ьь.
Кроме манифеста, обращенного к широким слоям немецкого
народа, конференция приняла резолюцию «Новый путь к
совместной борьбе всех трудящихся. За свержение гитлеровской
диктатуры» . Она была предназначена для самих коммунистов. В ней
были обстоятельно обоснованы сущность и цели политики КПГ.
Резолюция выдвигала на центральное место в деятельности партии
новый подход к единому фронту с социал-демократией, который
рассматривался как важнейшая предпосылка свержения
гитлеровской диктатуры. Нольшое значение придавалось и борьбе за
83 Ibid. м Ibid. S. 608-609. w Ibid. S. 609. M Ibid. S. 610.
e7 Ibid. S. 581-605.
3*
35

народный антифашистский фронт. Под этим углом зрения
резолюция указывала новые методы работы коммунистов среди
молодежи, в Трудовом фронте и других массовых организациях с
использованием нелегальных, полулегальных и легальных
возможностей. В том же документе были сформулированы в
развернутом виде актуальные требования в защиту экономических и
социальных интересов рабочего класса и его потенциальных
союзников но антифашистской борьбе, антигитлеровские лозунги КПГ
в области внутренней, внешней, военной, культурной политики.
Резолюция требовала усиления идеологической борьбы против
фашизма, применения новых, более доходчивых форм и методов
агитации и пропаганды. Сближению партии с массами, созданию
единого рабочего фронта и народного антифашистского фронта
должна была служить и децентрализация партийных
организаций.
Резолюция требовала «со всей основательностью и твердостью
вести борьбу против отклонений от нашей революционной линии,
прежде всего против еще глубоко гнездящегося в партии
сектантства, против непонимания необходимости новой тактической
ориентации в нашей массовой работе, против правого
оппортунизма» 8Й.
Брюссельская конференция приняла приветствие вождю КПГ
Э. Тельману, томившемуся с марта 1933 г. в гитлеровских
застенках, и вновь избрала его председателем партии, поручив на время
его заключения выполнять эти обязанности В. Пику. Кроме их
обоих, членами Политбюро были избраны Ф. Геккерт, Ф. Далем,
П. Меркер, В. Флорин, В. Ульбрихт, кандидатами — Л. Акксрман,
Г. Венер.
Между руководством КПГ, находившимся за границей, и
Э. Тельманом действовала связь через специальных курьеров,
нелегально ездивших в Германию, встречавшихся там с женой
Э. Тельмана Розой Тельман и их дочерью Ирмой, которым время
от времени давали в тюрьме краткие свидания с Э. Тельманом.
Этим путем до него доходили сведения о политике Коминтерна
и КПГ, а он передавал свои соображения и советы, которые
постоянно учитывались руководством партии. По той же строго
конспиративной цепочке Э. Тельман получил информацию о решениях
VII конгресса и Брюссельской конференции и сообщил о своем
полном их одобрении 89.
м Ibid. S. 604-605.
м Ernst Thälraann: Kino Biographie. В., 1979. S. 685-687, 702, 734.

ПОБОРНИКИ И ПРОТИВНИКИ
БОЕВОГО СОЮЗА АНТИФАШИСТСКИХ СИЛ
Сразу но окончании (брюссельской конференции десять ее
участников, опытных партийных функционеров, отправились в
Германию для ознакомлении подпольных организаций Kill' с
принятыми решениями и для руководства их осуществлением.
Документы конференции распространялись в Германии всеми
доступными партии способами: через нелегальные газеты, листовки
и брошюры, в том числе выпускавшиеся в невинных
маскировочных обложках \ через коммунистические издания, легально
выходившие за рубежом и тайно переправляемые в Германию
через инструкторов и курьеров ЦК КПГ, совершавших
конспиративные поездки, посредством радиопередач на немецком языке
из-за границы и т. д. 13 этой деятельности, как и во всей
антифашистской борьбе, КПГ по-братски помогали другие
коммунистические партии.
Политические идеи и методы их претворения в жизнь,
сформулированные брюссельской конференцией, нашли у
большинства немецких коммунистов живой отклик и одобрение. Новый
подход КПГ к социал-демократии, к установлению рабочего
единства в борьбе с фашизмом, к созданию союза всех противников
нацизма отвечал давно назревшей потребности, брюссельская
конференция помогла многим коммунистам избавиться от
устаревших, догматических взглядов, от сектантской практики.
Разумеется, такая политическая перестройка не была и не могла быть
одномоментным актом. Рецидивы догматизма и сектанства еще
не раз давали о себе знать. Но и коммунистам, готовым проводить
в жизнь новую политику партии, нужно было время для
практического перехода на новые рельсы и накопления опыта. К тому же
в условиях подполья и жестокого фашистского террора
понадобились многие месяцы, чтобы ознакомить с материалами
конференции всех членов партии, разъяснить им сущность и
необходимость новой политики.
Однако ряд партийных организаций сразу же восприняли
новаторские установки брюссельского форума. Так, например,
руководство окружной организации 1>ерлин-Норд сообщало в ЦК
КПГ: «Исходя из наших общих актуальных политических задач,
мы сближаемся с социал-демократическими организациями и
1 Факсимильное переиздание подобных брошюр см.: Der antifaschistische
Widerstandskampf der KPD im Spiegel des Flugblattes, 1933-1945. В., 1978. Beilage
I—IV.
17

группами и выдвигаем предложения о едином фронте, о единстве
действий. То, что нас разделяет, мы отодвигаем назад. Мы не
требуем, чтобы социал-демократические организации высказывались
за диктатуру пролетариата. Мы готовы к абсолютно товарищеским
дискуссиям о наших несовпадающих принципах и программах,
мы готовы отодвинуть на задний план проблемы прошлых времен,
чтобы достигнуть единства в борьбе против фашизма» 2. В том же
документе говорилось об осознании необходимости работать в
фашистских массовых организациях: «вели мы хотим победить
нашего врага — фашизм, мы должны проникнуть в его лагерь,
бороться с ним изнутри, бить его его же оружием» \
На достижение политических целей КНГ были ориентированы
и организационные меры, предпринятые но решению
брюссельской конференции. Чтобы в условиях ноднолья теснее сблизить
коммунистов с рабочей массой, повысить их политическое влияние
и вместе с тем затруднить для гестапо слежку за коммунистами,
проводилось разукрупнение партийных организаций,
рассредоточение территориальных ячеек но крупным фабрикам и заводам.
Из-за необходимости строгой конспирации связи и взаимодействия
между низовыми партийными группами если и поддерживались,
то, как правило, только в узких территориальных рамках.
Прежняя двухступенчатая система руководства низовыми
организациями — через окружные и нодокружные комитеты — была
заменена одноступенчатой — через областные комитеты, которые
поддерживали контакты с руководящими органами партии,
находившимися за границей \
Политбюро ЦК КНГ, работавшее в ту нору в Москве,
сформировало Заграничное оперативное руководство, в которое входили
В. Ульбрихт (руководитель), Ф. Далем, II. Меркер, Л. Аккерман
и Г. Венер (последний был в 193В г. отозван в связи с нарушением
им конспирации) \ Оно действовало до осени 1936 г. в Праге,
а затем позднее в Париже, где его состав был пополнен членами
ЦК КНГ II. Ьертцем и Э. Шмидт. Заграничное оперативное
руководство направляло деятельность подпольных организаций КНГ
в Германии, коммунистической эмиграции в различных странах,
редакций легальных и нелегальных коммунистических газет и
журналов, германского комсомола и пограничных зональных
центров КНГ. Последние были созданы как органы ЦК КИГ для
поддержания прямых связей с подпольными партийными
организациями, помощи им и текущего руководства. Пограничные
подпольные центры возглавляли опытные партийные работники, в том
числе некоторые члены ЦК. Такие центры действовали в Вельгии,
2 Geschichte der deutschen Arbeiterbewegung, ß., 1966. Bd. 5. S. 129-130. (Далее:
Od А).
3 Ibid. S. 130.
4 Die KPD im Kampf gegen Faschismus und Krieg. В., 1985. S. 81 —82. В условиях
подполья эта организационная структура подвергалась деформациям из-за
провалов, не всегда быстро и полностью восстанавливалась.
5 Mammach К. Wideretand. S. 114-115.
за

Дании, Франции, Голландии, Швейцарии и Чехословакии
(последний после оккупации гитлеровскими войсками Судетекой
области переместился в Швецию). Каждый ил этих центров был
связан с коммунистическими организациями в определенной зоне
Германии, тяготеющей к соответствующему участку границы,
с Политбюро и Заграничным оперативным руководством ЦК КПГ.
U Германию довольно регулярно направлялись курьеры и
инструкторы, привозившие тексты партийных постановлений,
текущих директив ЦК, антифашистскую литературу, предметы
конспиративной техники и т. н. Оставаясь в стране на нелегальном
положении иногда но нескольку недель и месяцев, представители
ЦК помогали коммунистам усвоить новую политическую линию
партии, налаживать организационную, политическую и
пропагандистскую работу, устанавливать контакты с социал-демократами,
другими антифашистами и т. д.6 Этой деятельностью, требовавшей
исключительного мужества, высокой организаторской и
политической квалификации, умелой конспирации, было занято 45 —
50 человек 7. Возвращаясь из Германии, они передавали
руководящим органам Kill" бесценную информацию о положении в
стране, состоянии партийных организаций, опыте
антифашистской борьбы и т. н.
В 11179 —1980 гг. в ГДР были опубликованы некоторые
информационные доклады пограничных зональных центров КНГ, письма
и отчеты инструкторов за 1936 — 1939 гг. из числа хранящихся
в Центральном партийном архиве СКПГ\ Эти документы вновь
подтверждают, что, несмотря на жестокие преследования и
многочисленные жертвы, КПГ была наиболее организованным,
самоотверженным передовым отрядом антифашистской борьбы,
стремившимся умножить, объединить и активизировать силы
движения Сопротивления на базе политической программы,
выработанной VII конгрессом Коминтерна и Нрюссельской конференцией
партии.
В письмах партийных работников, возвращавшихся из
Германии, неоднократно сообщалось, что материалы конгресса и конфе-
6 Некоторые на инструкторов и курьеров рассказали о своей деятельности в очень
интересных мемуарах и воспоминаниях. См., например: Me wis К. Im Auftrage
der Partei. Erlebniese im Kampf gegen die faschistische Diktatur. В., 1972; Retilaff-
Kresse B. Illegalität-Kerker-Exil: Erinnerungen aus dem antifaschistischen Kampf.
В., 1980; Im Kampf bewährt: Erinnerungen deutscher Genossen an den
antifaschistischen Widerstand von 1933 bis 1945. В., 1974; Körnen E. Zum antifaschistischen
Kampf der KPD in der CSR // Beiträge zur Geschichte der deutschen
Arbeiterbewegung. 1976. № 6. S. 1045-1069. (Далее: BiG).
7 Двусторонняя связь между руководящими органами КПГ и коммунистическими
организациями в Германии поддерживалась также с помощью антифашистов-
моряков, совершавших рейсы в немецкие порты, спортсменов, выезжавших
на международные соревнования, туристов, среди которых приезжали для встреч
с представителями ЦК КПГ целые группы немецких коммунистов, особенно
в пограничные районы Чехословакии. См.: Коепеп Е. Op. cit
8 Die KPD — führende Kraft im antifaschistischen Widerstand: Aus der Tätigkeit
illegaler Leitungen der KFD im Unde//BzG. 1979. N 1-4; 1980. N 1, 2.
St

ренции различными путями проникают к немецким коммунистам,
обсуждаются ими, служат руководством в их политической работе.
Так, например, инструктор «К» после командировки в Вюртем-
бсрг писал: «Линия Коминтерна и партии встречена с одобрением
и воодушевлением прежде всего более молодыми друзьями
(словом «друзья» обычно обозначались члены КПГ. — Г, /Г.), которые
составляют активный слой. Друзья заявляют: это правильная,
ленинская политика. Теперь наша работа, конечно, оживится. . .
А прежде мы слишком упрямо шли напролом» 9.
В ряде отчетов сообщалось об установлении контактов
коммунистов с социал-демократами, об их сотрудничестве. Один из
инструкторов писал: «Миме коммунисты на предприятиях по-
товарищески дискутируют с социал-демократами и уверяют, что
теперь стало возможным подступиться даже к прежним оголтелым
фанатикам» >и.
Инструктор, вернувшийся из районов Среднего Рейна,
информировал: «После переговоров одного из наших товарищей с
некоторыми прежними руководящими социал-демократическими
функционерами выяснилось, что у них есть группа численностью
приблизительно в 15 человек и они готовы идти вместе с КПГ».
Инструктор «L» сообщал: «На заводе „Микс унд Генест" мы
имеем хорошую ячейку, которая уже довольно давно сотрудничает
с социал-демократами». После ознакомления с решениями
брюссельской конференции коммунисты этой ячейки «высказали свое
согласие с ними, признали необходимость вести профсоюзную
работу внутри Трудового фронта и решили остаться его членами»,
хотя раньше заявляли, что уйдут из этой организации в знак
протеста против принудительного удержания членских взносов
из зарплаты п.
Сообщая, что на заводе «1>ош» в Штутгарте были арестованы
11 рабочих, инструктор добавляет: «Как говорят, они входили
в Комитет единства, созданный в 1935 г. и объединивший членов
КПГ и СДИГ» |2.
По в активной антифашистской борьбе и в сотрудничестве
с коммунистами участвовала лишь небольшая часть
социал-демократов, большинство их привыкло к тому, что руководящие
органы СДНГ со времени разгрома в 1920 г. монархического
канновского путча объединенными силами рабочего класса
постоянно сдерживали повседневную политическую активность
рядовых членов партии, допуская ее разве что в периоды
избирательных кампаний и в других довольно редких случаях. Лидеры СДНГ
придерживались этой линии, даже когда грубые, азартные атаки
реакционных сил могли быть отброшены только решительными
массовыми контрвыстунленинми рабочего класса. Неоднократные
призывы КПГ к таким объединенным действиям руководители
СДНГ упорно игнорировали. Правда, немногочисленные левые
элементы среди функционеров СДПГ и отдельные группы социал-
9 Ibid. 1979. N 1. S. 77. ,0 Ibid. M Ibid. S. 73. " Ibid. S. 75.
4t

демократических рабочих иногда нарушали эту традицию,
проявляли самостоятельную политическую инициативу, например давая
в последние годы Цеймарской республики отпор (подчас плечом
к плечу с коммунистами) гитлеровским штурмовикам,
терроризировавшим рабочие кварталы. Но эта здоровая тенденция, не
получив решительной поддержки социал-демократического
руководства, так и не набрала необходимого размаха.
Привыкшие действовать «в рамках закона» социал-демокра-
тичоские организации не были подготовлены ни
идейно-политически, ни организационно-технически, ни психологически к
подпольной антифашистской борьбе, хотя, конечно, гитлеровский
режим был им ненавистен. Однако, приспособленческие,
капитулянтские маневры правых лидеров СДПГ в Веймарской
республике и особенно в первые месяцы гитлеровской диктатуры, их
последующие политические шатания, растерянность, пессимизм,
пассивность, с одной стороны, и угрожающая для противников
фашизма обстановка, сложившаяся в нацистской Германии, —
с другой, дезориентировали большинство социал-демократов,
ввергли их в политическую летаргию. Целые слои
социал-демократов потеряли интерес к политике, замкнулись в личной и
семейной жизни, в будничных бытовых интересах и заботах.
Иные, особенно работавшие в государственных учреждениях и
предприятиях, еще в 1933 г. демонстративно вышли из партии,
рассчитывая с помощью такого жеста сохранить должности и при
нацистском режиме, что, впрочем, не спасало их от «чисток» .
Из рядов СДПГ, насчитывавшей в веймарский период до
1 млн человек, в нелегальную антифашистскую деятельность
включилась лишь небольшая часть социал-демократов, а также
членов организации социалистической молодежи и Свободных
профсоюзов. В 1933 — 1934 гг. ряд активно действовавших, но
малочисленных социал-демократических антифашистских
организаций — «Роте штосструни», «Нролетарише пресссдипст» и
другие — безымянные — потерпели тяжелые провалы и
прекратили существование.
В последующие годы большинство нелегальных
социал-демократических кружков и групп свели свою работу в соответствии
с установками Правления СДПГ к поддержанию связей между
членами СДПГ, сохранению до лучших времен «духа и идеалов
социал-демократии» посредством политических и теоретических
бесед в своей среде, обмена информацией, чтения антифашистской
литературы, получаемой из-за рубежа, сбора и пересылки
эмигрантским социал-демократическим центром сведений об
экономической и социально-политической обстановке в Германии. Для
маскировки своих связей и встреч участники этих групп
использовали вывески легальных спортивных, культурных, певческих
клубов, членами которых они состояли; собирались они также
13 Freyberg J., Fulberth G. et al. Geschichte der deutschen Sozialdemokratie, 1867-
1975. Köln, 1975. S. 198-199, 202, 209.
41

под видом семейных встреч или нон ренту мирно беседовали на
досуге как старые дру:н>я и. Отвергая идеологию и политику
нацизма, зти группы, однако, не вели с ним прямой борьбы, не
пытались объединиться для этого с другими антифашистами,
отказывались от единого фронта с КНГ, мотивируя это, как и
Правление СДПГ, соображениями безопасности и идеологическими
расхождениями с коммунистами.
Такую замкнутость и пассивность пытались преодолеть
некоторые другие группы социал-демократов, на собственном опыте
осознавшие жизненную необходимость объединения
антифашистских сил. Они нередко сотрудничали с коммунистами. Эти группы
социал-демократов не только читали, но и распространяли
антифашистские брошюры, газеты, листовки, участвовали в сборе
средств для помощи политическим заключенным и их семьям,
в восстановлении низовых групп Свободных профсоюзов,
проведении выборов «доверенных лиц» на предприятиях, в тех или
иных антифашистских акциях. U нелегальной работе от социал-
демократов, как и от коммунистов, требовались мужество,
самоотверженность, нередко они несли тяжелые потери: гитлеровцы
были одинаково беспощадны ко всем «марксистам» — так нацисты
именовали и коммунистов, и социал-демократов. Гестапо
удавалось выслеживать и громить активные социал-демократические
группы в ряде городов, как, например, в Гамбурге, Дюссельдорфе,
Лейпциге, Штутгарте, Висбадене, в районе Галле-Мерзебург и др.10
Большая часть подпольных социал-демократических групп
признавала своим руководящим органом Правление партии в Праге,
поддерживала с ним конспиративные связи через наезжавших
в Германию инструкторов и пограничные секретариаты СДПГ
в соседних с Германией странах '\ Другие группы были связаны
с эмигрантскими центрами левых социал-демократов,
находившимися в тот период в оппозиции к Правлению СДПГ:
«Революционными социалистами», «Ной бегиннеп» и другими, которые
первоначально (до 1937 — 1938 гг.) положительно реагировали
на решения VII конгресса Коминтерна и брюссельской
конференции КПГ но вопросам единого рабочего фронта ''.
И подпольной антифашистской борьбе участвовали и
малочисленные группы членов неболы и ой Социалистической рабочей
партии (CIMI), отколовшейся от СДПГ «слева» еще в 1931 г.,
втянувшей в себя разношерстные политические элементы вплоть до
троцкистов и тоже имевшей руководящий центр за рубежом.
Таким образом, социал-демократическое антифашистское
подполье представляло собой организационно и идейно-политически
разрозненные группы и кружки. Не все социал-демократы были
способны отбросить давние предубеждения к компартии, пойти
14 Ibid. S. 199-200, 209-210.
,ь Mammaeh К. Widerstand 1933-1939. В., 1984. S. 263-264.
16 Freyberg У. et al. Op. cit. S. 208.
17 Die KPD im Kampf. S. 97.
42

на предлагавши йен ею боевой антифашистский сою;*. Но и те, кто
понимал жизненную необходимость единства, соблюдай
традиционное в СДПГ послушание руководству, ожидали (но иногда и
требовали) соответствующего «благословения» от своих лидеров,
пребывавших в эмиграции и занимавших отвердевшие
антикоммунистические позиции. Лишь наиболее решительные левые
элементы социал-демократии действовали плечом к плечу с
коммунистами, не дожидаясь разрешения и:*-;*а границы. К. Мевис,
хорошо :шавший таких людей, писал: «Н большинстве это были
(бывшие. — Г. /Г.) работники различных профсоюзов. . . Эти
функционеры создавали нелегальные группы социал-демократов
и очень скоро поняли, что КПГ была единственной партией, кото-
ран всеми силами вела последовательную борьбу за свержение
фашистской диктатуры, вооруженная определенной политикой
и тактикой нелегальной борьбы. Они поняли, что необходимо
пойти на соглашение с КНГ, если хочешь чего-нибудь добиться.
I* результате в различных местах наладилось сотрудничество
между коммунистами и социал-демократами. Но это была лишь
малая часть когда-то такой мощной СДПГ» ,н.
Эта часть членов СДПГ, активно участовавшая в
антифашистской борьбе, не получала ни моральных, ни политических
стимулов от руководителей партии. Напротив, как уже отмечалось,
Правление СДПГ считало активную нелегальную борьбу против
фашизма бесплодной, а потому ненужной. Несмотря на это,
руководство КПГ не прекращало попыток сдвинуть лидеров СДПГ
с их позиций, вовлечь в совместные антифашистские выступления
и тем самым облегчить и стимулировать создание в Германии
единого рабочего и народного фронта, активно борющегося
за свержение фашизма.
* * *
Вскоре после Брюссельской конференции ЦК КПГ,
выполняя ее решение, обратился 10 ноября 1935 г. к Правлению СДПГ
с письмом, в котором предлагал провести встречу представителей
обеих партий «с целью достижения согласия о возможностях
совместных действий против гитлеровского фашизма»14. Отметив,
что агрессивная внутренняя и внешняя политика фашизма «делает
создание единого фронта неотложным велением времени», ЦК
КПГ выдвинул следующие конкретные предложения:
— руководящим органам обеих партий совместно призвать все
коммунистические и социал-демократические организации сообща
обсудить актуальные задачи и развернуть товарищеское
взаимодействие в борьбе с фашизмом с учетом местных условий;
,e Mtwit К. Op. cit. S. 227.
'" Полный текст письма см.: Mit dem Gesicht nach Deutschland. Eine Dokumentation
über so£ialdemokratische Emigration / Hrsg. von E. Matthias. Düsseldorf, 1968.
S. 239—241. См. также: Findeisen 0. Zu den Einheitsfrontverhandlungen am 23.
November 1935 in Prag // BxG. 1966. N 4. S. 680-681.
43

— заключить соглашение между ЦК Kill" и Правлением СДПГ
о взаимопомощи и совместных выступлениях против нацистского
террора, растущей дороговизны, фашистской военной политики
и в поддержку Советского (л>юза;
— обсудить вопрос о создании в целях регулярного
сотрудничества комиссии из представителей руководства обеих партий
и партийных работников из антифашистского подполья.
В том же письме отмечалось, что для взаимодействия KU Г
и СДПГ имеется ряд благоприятных предпосылок: КПГ выдвигает
на первый план именно те конкретные задачи в борьбе против
нацизма, которые и само Правление СДПГ в Пражском манифесте
1934 г. признало важными и неотложными; II Интернационал
предоставил СДПГ право самостоятельно решать вопрос о
единстве действий с КПГ; пример союза коммунистической и
социалистической партии Франции, который стал ведущей силой
Народного фронта, преградившего путь к власти французским фашистам.
ЦК Kill" подчеркнул, что сремится к согласию с Правлением
СДПГ «при полной взаимной ответственности и полном
равноправии сторон».
Первые после 1922 г. официальные переговоры между
ответственными уполномоченными КПГ и СДПГ20 могли стать
новоротным пунктом в отношениях между партиями, дать
внушительный импульс объединению и росту всех антифашистских сил
Германии. Для этого требовалось доказать на деле, что обе стороны
способны отодвинуть на второй план их теоретические и
политические разногласия, касавшиеся прошлых и будущих времен,
ради решения самой жгучей, самой злободневной задачи:
объединить и напрячь все силы для свержения фашизма.
Письмо ЦК КПГ вызвало в Правлении СДПГ дискуссию.
Председатель партии О. Вельс, К. Гейер, О. Риппер, Э. Олленхауэр
настаивали на том, чтобы новые предложения КПГ, как и все
предыдущие, целиком отклонить и ни в какие официальные
переговоры не вступать. Другая группа лидеров — Ф. Штамнфер,
Г. Фогель, II. Герц, К Гильфердинг и др. — также считали
предложения КПГ неприемлемыми, но очередной отказ от переговоров
был бы, но их мнению, тактической ошибкой, чреватой угубленисм
разногласий между руководством СДПГ и ее наиболее активными
элементами, левыми группировками.
Подпольные социал-демократические организации, имевшие
положительный опыт совместной антифашистской борьбы с
коммунистами, все чаще и настойчивее высказывались за то, чтобы
В результате переговоров в нюне 1922 г. было заключено соглашение о
совместных массовых выступлениях КПГ, СДПГ и профсоюзов против реваншистской
внешней политики наиболее агрессивных магнатов капитала, их бешеного
натиска на материальные интересы и социальные завоевания трудящихся и против
разнузданного антирабочего террора фашистов, убивших также умеренных
буржуазных деятелей Ратенау и Эрцбергера. Однако правые лидеры СДПГ и
реформистских профсоюзов вскоре вернулись к своей антикоммунистической
политике.
44

Правление СДПГ ориентировало всю партию на единство действий
с КПГ. Требовании такого рода доходили в Прагу но различным
каналам, в том числе от инструкторов Правления СДПГ. Так,
например, один из них 15 июля 1935 г. сообщал из Вюртемберга:
«Из бесед с моими здешними друзьями я вынес впечатление,
что хотя еще и встречаются некоторые затруднения в
сотрудничестве с коммунистами, но каких-либо разногласий относительно
необходимости такого сотрудничества нет. В этом пункте мои
вюртембергские друзья занимают абсолютно противоположную
позицию но отношению к тем взглядам, которые недавно были
изложены в бюллетене Правления. . . Во всех группировках, с
которыми я мог установить контакт. . . независимо от того, входят
ли в них члены партии или социал-демократической рабочей
молодежи, Гейхсбаннера2| или спортсмены, настроение у всех
одинаковое — против старого руководства, против старого курса,
даже если он слегка модернизирован» 22. За единство действий
с КПГ выступали ряд таких видных деятелей СДПГ, как Р. Брейт-
шейд, А. Гржезинский 23, М. Браун, А. Шифрин, Э. Кутнер и др.,
левые группировки «Революционные социалисты», «Ной бегин-
исн» и пр. Эти обстоятельства и тревожили членов Правления
СДПГ, выступавших против отказа от переговоров с ЦК КПГ.
Так, один из них — II. Герц говорил на заседании Правления:
«Мы должны принять во внимание, каково подлинное настроение
в тех кругах, с которыми мы работаем. . . Я опасаюсь, что наша
позиция в этом вопросе приведет нас в противоречие с нашими
товарищами внутри страны» 2\
Сторонники проведения переговоров имели в виду
продемонстрировать свою отзывчивость к настроениям активных левых
элементов социал-демократии, проявить показную готовность к
официальным контактам с ЦК КПГ. Но так же, как противники
переговоров, они отнюдь не собирались вступать с КПГ в боевой
антифашистский союз: он никак не вписывался в политическую
стратегию и тактику Правления СДПГ. Такое решение «с двойным
дном» и было принято. Лежавший в его основе замысел
подтвердил Герц в письме к Гильфердингу от 14 января 1936 г. «Провал
переговоров, — писал он, — был предрешен на заседании нашего
Правления, и был закреплен выбором представителей» 25.
31 Рейхсбаннер (Союз республиканского флага) — полувоенизированная
организация, связанная с СДПГ, существовавшая в период Веймарской республики,
насчитывала до 1 млн членов.
22 BzG. 1967. N 6. S. 1054.
23 В годы Веймарской республики Гржезинский был одним из крайне правых
лидеров социал-демократии, занимал но« im пачальника полиции (полицей-
презндента) Берлина, министра внутренних дел Пруссии и др. После 1933 г.
отмежевался от антикоммунизма и находился в оппозиции к Правлению СДПГ.
См.: Dahlem F. Am Vorabend des zweiten Weltkriges 1938 bis August 1939.
Erinnerungen. Bd. 1. В., 1979. S. 69.
24 BzG. 1967. N 6. S. 1057.
" Цит. по: Breitscheid Я. Antifaschistische Beiträge 1933—1939 / Ausgewählt und
eingeleitet von Lange D. Frankfurt а. М., 1977. S. 22, 54.
45

Переговоры состоялись 23 ноября 1935 г. в Праге. ЦК КИГ
делегировал на них В. Ульбрихта и Ф. Далема, Правление СДНГ —
Г. Фогеля и Ф. Штамнфера — давних антикоммунистов, упорных
противников объединения сил СДНГ и КПГ и развертывания
решительной массовой борьбы против нацистской диктатуры.
Излагая ответ Правления СДНГ на письмо ЦК КПГ, Г. Фогель
заявил, что единство «социал-демократических и
коммунистических рабочих — одна из важнейших предпосылок свержения
фашизма» 26. Но оказалось, что в устах Фогеля эта фраза имела
только декларативный характер, так как за нею последовал целый
ворох возражений против заключения предложенного ЦК КИГ
соглашения о совместной антифашистской борьбе. Представитель
СДПГ оперировал соображениями исторического порядка,
указывал на различие стратегических программных целей обеих
партий, но не смог привести ни единого довода из области
практической антифашистской борьбы в Германии. Не смог, йотом у что
эта борьба повседневно повелительно требовала объединения
сверху донизу сил обеих партий без оглядки на старые
разногласия между ними. Этим и были продиктованы предложения
КПГ. Но Фогель упорно повторял, что Правление СДПГ не может
доверять искренности и лояльности коммунистов, пока они не
докажут, что полностью отрешились от тактики «зииовьевского
периода», когда лозунг единого рабочего фронта использовался
КПГ, как говорил Фогель, только для «конкурентной борьбы»
с социал-демократией, ее «разоблачения», внесения
«дифференциации в ее ряды» и сосредоточения в руках компартии
безраздельного руководства всем рабочим классом. Фогель утверждал,
что тезисы о новом подходе коммунистов к СДПГ, о применении
тактики единого фронта по-новому, содержащиеся в решениях
VII конгресса Коминтерна и Брюссельской конференции, не
являются убедительным доказательством отказа от старых целей и
искреннего стремления к единому фронту, так как «каждое
заявление на конгрессе о едином фронте было нашпиговано атаками
на социал-демократию». Приведя цитаты из докладов Г.
Димитрова и В. Пика, в которых резко критиковалась прошлая политика
СДПГ времен Веймарской республики, Фогель игнорировал
содержавшуюся в тех же докладах четкую констатацию изменившегося,
нового положения СДПГ в условиях фашистской диктатуры.
А именно это объективное обстоятельство и определило новое
отношение КПГ к социал-демократии, возможность и
необходимость союза с нею. Игнорировал Фогель и открытую суровую
самокритику КПГ, осуждение ею левого сектантства в своих рядах
как препятствия к созданию единого рабочего фронта, отстранение
левых сектантов от руководящей работы в партии. Все это
свидетельствовало о серьезном и ответственном подходе КПГ к
установлению рабочего единства, что и отметил в ходе переговоров
" Mit dorn Gesicht nach Deutschland. S. 241—242.
4*

Ф. Далем. Но Фогель отнес нее это к «чисто внутренним делам
КНГ», не имеющим-де значения для межпартийных отношений.
Уходя все дальше и дальше от конкретных и неотложных
задач антифашистской борьбы, Фогель много говорил о
несовместимых программных, стратегических целях СДНГ и КНГ. Он
рассматривал этот вопрос в различных аспектах, в том числе
и под углом зрения слияния СДПГ и КНГ в единую партию, хотя
в письме ЦК КНГ от К) ноября 1935 г. эта проблема не
затрагивалась. Все предложения ЦК КНГ имели в виду союз двух
самостоятельных и равноправных партнеров, о чем и было ясно сказано
в письме. Но Правление СДНГ не желало союза с КНГ, и потому
его представитель искал не точки сближения, а усердно
акцентировал расхождения между партиями. «Социал-демократия, —
говорил он, — была и есть партия демократического социализма.
Для нее демократия не тактическое средство, а принцип и цель
ее борьбы. Вы на своем конгрессе и общегерманской конференции
заявили о своей готовности к борьбе в защиту демократических
нрав и против устранения демократии. Что это значит?» —
спрашивал Фогель и сам же взялся ответить на этот вопрос. Он
характеризовал ориентацию КНГ на защиту демократических нрав
и свобод лишь как тактический маневр, отрицал, что она имеет
значение принципиального политического поворота. «Против
этого, — заявил он, — говорят и решения вашего конгресса,
которые ясно придерживаются принципа диктатуры пролетариата
и вновь обозначают ее как цель вашей политической борьбы» 27.
Фогель привел выдержку из* резолюции но докладу Г. Димитрова,
в которой говорилось о «необходимости революционного
свержения господства буржуазии и установлении диктатуры
пролетариата в форме Советов» 2* как об одном из важнейших
программных принципов единой рабочей партии, но не как о цели рабочего
и народного антифашистского фронта.
Отрицательное отношение правых лидеров СДНГ к
заключению соглашения о единстве действий с КПГ Фогель и Штамнфер
приписывали и социал-демократам, ведшим нелегальную
антифашистскую борьбу в Германии, с мнением которых Правление
СДНГ считается-де в первую очередь. «Они бы решительнейшим
образом отклонили, — говорил Фогель, — всякое изменение
нынешнего отношения (к коммунистам. — Г. /Г.), и именно потому,
что не верят в искренность и серьезность ваших заверений о
готовности бороться за восстановление и защиту демократии» 2У.
Точно так же социал-демократам подпольщикам приписывался
и главный аргумент правых социал-демократических лидеров
против единства действий с коммунистами: «По взглядам наших
товарищей в Германии. . . — утверждал за них Фогель, —
совместное воззвание дало бы властителям Германии желанный для
; Ibid. S. 242.
" Резолюции VII Всемирного конгресса Коммунистического Интернационала.
М., 1935. С. 28.
'"' Mit dem Gesicht nach Deutschland. S. 243.
47

них повод вновь оживить пугающий призрак большевизма,
изобразить дело так, будто социал-демократия перешла на сторону
большевиков, и тем самым снова оттолкнуть вправо те элементы,
которые доныне были бы готовы присоединиться к однозначно
ориентированной социал-демократии» зи.
«Элементами», благосклонностью которых так дорожили
правые лидеры СДПГ, были буржуазные группировки, оппозиционно
настроенные к гитлеровскому режиму. Именно ради союза с ними
руководство СДПГ отказывалось от жизненно необходимого
рабочему классу и всем трудящимся единства действий с КПГ.
Между тем только обоюдные целенаправленные усилия
руководящих органов партий могли превратить уже зарождавшееся
в Германии рабочее единство в ведущую силу активного
антифашистского народного фронта, не отталкивающего, а привлекающего
в свои ряды и буржуазных противников фашизма. Ульбрихт и
Далем изложили эту систему взглядов, проникнутых уверенностью
в мощном приросте сил объединенного рабочего класса, в его
способности повести за собой широкие массы антифашистов и
добиться уничтожения гитлеровской диктатуры, несмотря на
неизбежные в этой борьбе жертвы 3|. i
Фогель и Штамнфер отнеслись к оценкам положения в
Германии и к перспективам, очерченным представителями ЦК КПГ, как
к преувеличенным, опасным. «Правильно, — говорил Фогель, —
что во всех слоях населения распространяется брюзжание, но
действительно активного сопротивления очень мало, большая
часть рабочих и служащих боится потерять рабочее место. С
большой опаской участвуют рабочие в сборах средств, да и то очень
немногие. Страх все еще господствует над массами» 32.
Руководство СДПГ могло бы увидеть не только эту сторону
действительности, но посмотреть на нее и с точки зрении хотя бы
тех членов своей партии, которые отнюдь не ограничивались
«брюзжанием», а вели активную, опасную подпольную борьбу
против нацизма, осознавали необходимость объединить силы всех
антифашистов и требовали от Правления СДПГ соответствующих
действий ". Когда Ульбрихт и Далем заявили, что, по сообщениям
из всех округов Германии, многие «социал-демократические
функционеры так же часто стремятся к единому фронту, как и
коммунисты» 34, Фогель ответил: «Конечно, в отдельных случаях рабочие,
принадлежащие к различным партиям и течениям, работают
сообща. Это происходит обычно без партийно-политических
указаний, без заключения договоров, без афиширования. Мы не собира-
30 Ibid. S. 244.
31 См.: Ulbricht W. Zur Geschichte der deutschen Arbeiterbewegung: Aus Reden
und Aufsätzen. Bd. II: 1933-1946. В., 1963. S. 112-122; BzG. 1966. N 3. S. 676.
39 Mit dem Geeicht nach Deutschland. S. 249.
33 См. основанную на обильном документальном материале статью: Kraushaar L.,
Nitzsche G. Einheitsbestrebungen sozialdemokratischer Mitglieder nach der
Errichtung der faschistischen Diktatur // BzG. 1967. N 6. S. 1046-1061.
34 Urbricht W. Op. cit S. 121.
4«

емся мешать этому развитию»35. И только! «Не собирались
мешать», но не хотели и помогать, ибо уже сдали в архив собственный
программный манифест 1934 г., сделав путеводной звездой своей
политики возобновление в будущей, нослегитлеровской Германии
прежних коалиций СДПГ с буржуазно-либеральными и
буржуазно-демократическими партиями, как это практиковалось
в Веймарской республике.
Представители СДПГ внесли на переговорах только одно
предложение с характерной для них мотивировкой: заключить между
обеими партиями «пакт о ненападении», который, но их мнению,
дал бы возможность коммунистам в какой-то мере доказать свою
лояльность но отношению к социал-демократии .
Ульбрихт высказал сожаление, что в отличие от коммунистов
социал-демократические лидеры нагромождают различные условия
сотрудничества, требуют предварительных доказательств
лояльности, хотя таковую возможно убедительно проявить только в
практической совместной работе. Желая сдвинуть дело с мертвой
точки, Ульбрихт заявил: «Ксли будет заключено соглашение
о единстве действий, мы готовы заключить и соглашение о
взаимном прекращении борьбы между СДПГ и КПГ». Но тут же
добавил: «Такое соглашение не должно было бы препятствовать
обеим партиям конкретно отстаивать свои принципиальные
воззрения и тактические принципы»37. После этого вопрос о пакте
ни той, ни другой стороной больше не поднимался.
Представители КПГ подчеркнули, что, выдвигая на первый
план проблему демократии, представители СДПГ, однако, ничего
не сказали, как мыслится ими конкретная борьба за нее, борьба
против террора, за экономические интересы трудящихся, как они
предлагают действовать в организациях Трудового фронта, на
предприятиях и т. д. Едва Ульбрихт и Далем подходили вплотную
к актуальным вопросам антифашистской борьбы, как Фогель и
Штампфер вновь переводили переговоры на гораздо менее
злободневную проблематику послегитлеровского устройства Германии,
хотя сами же подчеркивали, что «свержение фашизма. . . еще
потребует длительного времени» зв.
Тем не менее представители КПГ не уклонились от ответа
на эти вопросы. «Все предложения о задачах народного фронта
после свержения Гитлера имеют реальный смысл, — сказал
Ульбрихт, — если они вырастают из боевых целей, которые ведут
к свержению Гитлера». После этого «немецкий народ должен будет
сам свободно принять решение о своем будущем (Далем добавил,
что это можно будет выяснить путем всенародного опроса. — Г.Я.).
Мы, коммунисты, хотим завоевать массы на борьбу за Советскую
власть, которая только и может свергнуть классовое господство
35 Mit dem (iexicht nach Deutschland. S. 249.
36 Ibid. S. 246.
37 Ulbricht W. Op. cit. S. 114.
38 Mit dem Gesicht nach Deutschland. S. 247.
4 Зака» 2325
49

буржуазии, построить социализм и обеспечить всему народу
свободу и растущее благосостояние. В этом смысле мы выступаем за
последовательнейшее осуществление демократических свобод.
Ксли пролетариат при свержении гитлеровской диктатуры не
будет готов бороться за установление Советской власти, мы,
коммунисты, выступим за создание и поддержку правительства единого
и народного фронта. Эта политика диаметрально противоположна
той политике разоружения пролетариата и вооружения
реакционных сил, той веймарской коалиционной политике, которая вела
к концентрации всех контрреволюционных сил и шаг за шагом
ликвидировала освободительные и социальные завоевания
революционных боев немецкого рабочего класса. Такая политика
народного фронта не имела бы ничего общего со стремлением
сыграть роль врача капитализма или править посредством
чрезвычайных законов» 39. Этот ответ воспроизводил принципиальные
установки Брюссельской конференции и был отчетливо заострен
против политики СДНГ в веймарский период. Позиция
представителей Правления СДПГ окончательно окаменела. Они вновь
заговорили о непреодоленности «зиновьевского периода» в политике
КПГ.
Коммунисты все же попытались еще раз повернуть переговоры
в русло решения неотложных задач антифашистской борьбы.
Они предложили привлечь к обсуждению и решению вопроса
о создании единого рабочего фронта представителей нелегальных
коммунистических и социал-демократических организаций,
непосредственно ведущих антифашистскую борьбу в Германии. «Если
бы мы совместно опубликовали хотя бы пять строк, — призывал
в конце заседания Далем, — это дало бы большой толчок, силы
сопротивления были бы умножены. Мы могли бы тогда намного
эффективнее выступать за освобождение Тельмана, Мирендорфа,
Осецкого и др. То, чего мы желаем, — это короткое совместное
заявление, которое призвало бы наших товарищей в Германии
к согласию и к созданию комитетов связи, приблизительно таких
как во Франции, а также продолжение нашей дискуссии в
откровенной и конкретной форме» 40.
Но представители Правления СДНГ решительно отказались
последовать всем призывам коммунистов. Договорились только по
одному практическому вопросу: о взаимопомощи в борьбе с
гестаповскими шпионами и провокаторами.
Тем не менее руководство КПГ вновь и вновь обращалось
к Правлению СДПГ с предложениями о совместных действиях на
конкретных участках антифашистской борьбы. В январе 1936 г. ЦК
КПГ предложил договориться о сотрудничестве и единой тактике
коммунистов и социал-демократов при подготовке к проведению
очередных выборов так называемых «доверенных лиц» на
германских предприятиях. Имелось в виду придать этой массовой л er ал ь-
39 Ulbricht W. Op. cit. S. 120-121.
40 Mit dorn Gesicht nach Deutschland. S. 249.
SO

ной кампании там, где это окажется возможным, антифашистский
оттенок, добиваясь выдвижения и избрания рабочих кандидатов,
способных использовать малейшую возможность для защиты
интересов трудящихся. Правление СДПГ отклонило это предложение.
Весной 1936 г. ЦК КПГ обращался с предложениями организовать
совместные выступления в связи с «выборами» в рейхстаг и
референдумом относительно внешней политики Гитлера; тогда же
КПГ предложила Правлению СДПГ сообща выступить против
новой волны гитлеровских репрессий, организовать помощь
заключенным антифашистам и их семьям. Эти инициативы также
были отклонены или остались без ответа.
В июне 1936 г. ЦК КПГ предложил Правлению СДПГ
выпустить совместное воззвание в связи с нараставшей опасностью
войны и обсудить вопрос о других антивоенных акциях.
Руководители СДПГ вновь отмолчались. В августе и декабре 1936 г.
Правление СДПГ отклонило предложения КПГ о совместном
участии в отправке добровольцев, готовых сражаться с
фашистскими мятежниками в Испании, и организации других видов
помощи испанскому народу. Отказами ответили руководители
СДПГ и на ряд предложений КПГ в 1937 — 1938 гг. об
объединении сил обеих партий в борьбе против фашизма41.
Пытаясь парализовать влияние объединительных инициатив
ЦК КПГ и низовых коммунистических организаций на социал-
демократов, Правление СДПГ прибегало не только к таким
показным жестам, как согласие на переговоры в Праге, но и
к грубому нажиму. Так, 24 января 1936 г. был издан циркуляр,
запрещавший социал-демократам под угрозой исключения из
партии какое бы то ни было сотрудничество с коммунистами и
требовавший выхода членов СДПГ из всех организаций, в которых
сотрудничество уже практиковалось. Ряд социал-демократических
групп и членов партии, продолжавших выступать за единый
фронт, были лишены финансовой поддержки 42. Для обоснования
своих маневров Правление СДПГ не постеснялось ссылаться на
грубо искаженные заявления низовых организаций партии, якобы
отклоняющих единый фронт с коммунистами. На эту
фальсификацию было вскоре указано в письмах некоторых левых социал-
демократических деятелей одному из ведущих членов Правления —
Штампферу 43.
Иной подход к единству действий с КПГ проявили левые
социал-демократические группировки «Революционные
социалисты» «Ной бегиннен» и другие, критиковавшие правых лидеров
СДПГ за противодействие единому фронту с коммунистами.
В первые год-полтора после установления гитлеровского ре-
41 Mammach К. Widerstand. S. 174.
42 GdA. S. 137; Pieck W Gesammelte Reden und Schriften. В., 1972. Bd. V. S. 339;
Freyberg J. Sozialdemokraten und Kommunisten. Die Revolutionären Sozialisten
Deutschlands vor dem Problem der Aktionseinheit, 1934 — 1937. Köln, 1973. S. 141.
43 Mit dem Gesicht nach Deutschland. S. 254-267.
4»
51

жима эти группы левых социал-демократов утверждали в своих
нелегальных изданиях, будто и СДПГ, и КПГ в равной степени
несут ответственность за раскол немецкого рабочего класса и его
поражение в 1933 г., а потому ни за коммунистическими, ни за
социал-демократическими лидерами нельзя признать право на
руководство антифашистской борьбой и на идейное лидерство
в новой единой революционной партии немецкого рабочего класса,
создание которой они считали неотложной необходимостью 4\
Исходя из этой концепции, левые социал-демократы резко
критиковали Правление СДПГ, но не скупились и на обвинения по
адресу КПГ. Причем едва ли не каждая группа левых социал-
демократов считала именно себя призванной возглавить новую
единую революционную рабочую партию в Германии. Но опыт
собственного участия в антинацистской борьбе, более
реалистичная оценка задач и возможностей антифашистского движения
заставили левых социал-демократов принять идею
антифашистского союза всех существующих партий, течений, организаций
рабочего класса.
В августе 1934 г. «Революционные социалисты» опубликовали
программный документ «Путь к социалистической Германии.
Платформа единого фронта», в котором признавалась
необходимость переговоров социал-демократов с коммунистами, создания
совместных комитетов действия, предлагались конкретные формы
и ближайшие цели антифашистской борьбы единого рабочего
фронта. «Революционные социалисты» с одобрением отнеслись
к решениям VII конгресса Коминтерна и Брюссельской
конференции КПГ, касавшимся антифашистского единства рабочего класса
и всех противников нацизма. В отличие от Правления СДПГ
«Революционные социалисты» считали, что предложения КПГ
о совместных действиях с социал-демократами, выдвигавшиеся
до пражских переговоров и на этих переговорах в ноябре 1935 г.,
были не каким-то «хитрым раскольническим маневром» против
СДПГ, а искренним, лояльным намерением 4S. Тогда же
«Революционные социалисты» обратились к руководству КПГ с
предложением адресовать и им призыв к созданию единого фронта, так как
Правление СДПГ представляет не всю социал-демократию. Кроме
того, в своем нелегальном издании «Письма революционных
социалистов» они предложили создать центральный орган для
руководства общими действиями, в который вошли бы
представители КПГ, Правления СДПГ и всех группировок левых социал-
демократов. «Мы не считали эти предложения
целесообразными», — писал В. Пик. Приняв их, КПГ дала бы Правлению
СДПГ, сохранявшему влияние на большинство социал-демократов
в Германии и в эмиграции, формальный предлог отказаться от
переговоров с компартией. Ибо оно, провозгласив себя
единственным правомочным руководящим органом и представительством
44 Freyberg J. et al. Geschichte der Sozialdemokratie. S. 204-205, 212-213.
45 Ibid. S. 231.
12

германской социал-демократии, отрицало право каких-либо
оппозиционных социал-демократических групп на самостоятельные
переговоры и соглашения, особенно с коммунистами, tМы просили
„Революционных социалистов", — продолжал Пик, — поддержать
наше стремление к соглашению с пражским Правлением партии и
воздействовать на своих сторонников, чтобы и они требовали от
Правления соглашения с компартией» 46.
Находившиеся в эмиграции руководители группы «Ной бегин-
нен» также высказывались за единый фронт, хотя и в более
сдержанной, общей форме. Больше энтузиазма проявил внутригерман-
ский оперативный центр этой группировки, острее ощущавший
повседневную потребность в объединении антифашистских сил.
«Мы требуем, — заявил он, — интернационального и
национального единого фронта. Мы требуем осуществить любой ценой
организационное единство рабочего движения. . . В наше время
нет никакой иной цели: один класс — один фронт! Одна партия —
один Интернационал» 47. Нелегальные группы левых
социал-демократов чаще действовали заодно с коммунистами, чем те социал-
демократические группы, которые поддерживали связи с
Правлением СДПГ. Но и с этими группами коммунисты продолжали и
расширяли сотрудничество 48.
Отрицательное отношение правых лидеров СДПГ к союзу
с КПГ, прямой запрет на взаимодействие с коммунистами —
все это, конечно, существенно тормозило создание единого
рабочего фронта. Однако цели антифашистского движения и суровые
условия борьбы все более настоятельно требовали взаимопомощи,
объединения сил коммунистов и всех социал-демократов. И такое
взаимодействие, хотя и с большими трудностями, сильно отставая
но своему масштабу от потребностей, все же пробивало себе
дорогу вопреки распоряжениям социал-демократического центра.
Об этом свидетельствует информация, поступавшая в ЦК КПГ.
Так, например, руководитель Северного пограничного зонального
центра Зепп Шваб в феврале 1937 г. сообщал, что тесные связи и
сотрудничество между коммунистами и социал-демократами
установлены в Киле, Любеке, Данциге 49.
Руководитель другого зонального центра Эрих Генч писал,
что представителю КПГ «удалось установить и укрепить хорошие
связи с социал-демократами», в том числе бывшими
руководителями местных профсоюзных организаций. Один из них,
сотрудничавший прежде с эмиссаром Пражского социал-демократического
центра, отказался от встреч с ним, «так как стал открытым и
преданным сторонником единого и народного фронта. Он связан
" Pieck W. Op. cit. S. 339.
47 Freyberg J. et al. Geschichte der Sozialdemokratie. S. 231.
" Winzer 0. Zwölf Jahre Kampf gegen Faschismus und Krieg. В., 1955. S. 110-111;
Бланк А. Комыунистическая партия Германии в борьбе против фашистской
диктатуры (1933-1945). М , 1964. С. 128-129, 133-134.
49 BzG. 1979. N 4. S. 546.
53

с несколькими предприятиями, с целым рядом социал-демократов
и членов Свободных профсоюзов. После ознакомления с нашими
материалами он заявил: «Мы должны, наконец, прийти к единству,
даже если Вельс этого не хочет» 50.
В сообщении о нелегальной поездке представителя КПГ во
Франкфурт-на-Майне говорилось: «Как рассказывают
коммунисты, социал-демократы не раз говорили, что не могут понять,
почему Правление СДПГ не предпринимает практических шагов
к установлению единства рабочего класса и даже, напротив,
саботирует его» 5|.
Инструктор ЦК КПГ сообщал из округа Северный Рейн:
руководители одной из социал-демократических групп,
сотрудничавшей с коммунистами, заявили, что утверждения Правления
СДПГ, будто социал-демократы в Германии против единого фронта,
«не что иное, как издевательство» .
В информации из Селезни от 20 февраля 1937 г. сообщалось
о сотрудничестве представителя КПГ с бывшим казначеем
Свободного профсоюза на одном из предприятий в Шетцларе, который
согласился с тем, что «есть необходимость и настало время
восстановить Свободные профсоюзы». Он взялся установить с этой
целью контакты со своими друзьями, работающими на
предприятии, и уточнить возможности для организации планомерной
работы 53.
Информаторы сообщали о связях коммунистов в Дрездене,
Дортмунде, Франкфурте-на-Майне с антифашистски
настроенными членами легальных молодежных организаций, спортивных
клубов, кружков «Друзья природы» и др.54
Но помимо положительных, обнадеживающих фактов,
информаторы сообщали о новых волнах репрессий, вырывавших из
рядов коммунистов и других антифашистов многих опытных и
самоотверженных борцов, о проникновении в сознание широких
пластов трудящихся нацистской идеологии, нагнетаемой мощным
пропагандистским аппаратом, о связанных со всем этим трудностях
для организационно-политической и
агитационно-пропагандистской работы коммунистов, о наличии у некоторой части членов
КПГ догматических взглядов и сектантских навыков, живучесть
которых в известной мере объяснялась незнакомством с новыми
установками партии, и т. д.
Так, например, в информации от 14 ноября 1936 г. сообщалось:
«В Бремене произошли весьма многочисленные аресты и обыски. . .
Эта волна арестов по размаху и значению превосходит все
предыдущие, разве что за исключением массовых арестов в первые
дни фашистской диктатуры. . . Хотя первоначально намечалось,
что я пробуду в округе пять дней, это оказалось невозможным,
так как почти все связи оказались оборванными и в данный
момент нельзя рассчитывать ни на квартиру, ни на проведение
50 Ibid. S. 553. 5I Ibid. S. 556. и Ibid. N 1. S. 79.
53 Ibid. N 4. S. 544. " Ibid. N 1. S. 78-79, 82; N 4. S. 550-551, 556.
54

бесед и т. п.» 55. Аналогичные сообщения содержатся в информа-
11иях из Силезии, Вупперталя, Гамбурга, Мюнхена и др.56
Летом 1936 г. гитлеровское правительство провело усиление
и централизацию всего полицейского аппарата, подчинив его
рейхсфюреру СС Гиммлеру. Расширилась и заполнилась
узниками-антифашистами сеть концентрационных лагерей, также
отданных во власть эсэсовцев. Окончательно запрещалась
деятельность молодежных, культурных и других светских организаций
католиков и протестантов, а их члены, участвовавшие в движении
Сопротивления, подвергались все более жестоким репрессиям 57.
В 1936 — 1938 гг. за участие в антифашистской борьбе было
арестовано, но неполным данным, 23 619 коммунистов и 2 828
социал-демократов (не считая участников католических и
протестантских организаций). Весной 1936 г. число участников
Сопротивления, убитых нацистами после их прихода к власти, достигло
1359, а за все 12 лет гитлеровского режима но приговорам
гражданских и военных судов было казнено не менее 32,5 тыс.
борцов против фашизма и сверх того неучтенное число их было
уничтожено без всякого суда . Ввиду беспощадного массового
террора антифашисты вынуждены были уходить в еще более
глубокое подполье, в некоторых местах на более или менее
продолжительное время свертывать политическую деятельность 59.
Однако нацисты так и не смогли добиться прекращения
антифашистской борьбы. Многочисленные документальные
публикации, мемуары, исторические исследования, вышедшие в
послевоенные годы как в ГДР, так и в ФРГ, доказали — и ноток этих
доказательств ширится вплоть до наших дней, — что движение
Сопротивления не замирало но всей Германии в течение всего
времени существования гитлеровского режима. Постоянным
авангардом антифашистской борьбы, ее наиболее активным и
организованным отрядом были коммунисты — поборники единства всех
антифашистских сил.
В этой связи приведем в качестве примера еще одно место из
цитированного выше письма от ноября 1936 г. Партийный
работник КПГ, возвратившийся из нелегальной командировки в
Германию, сообщал, что в разгар массовых репрессий в Врсмене
состоялось совещание руководителей нацистских заводских ячеек, на
котором докладчик заявил: «Коммунисты вновь верховодят на
предприятиях» — и потребовал доносить о „подстрекателях".
,,s Ibid. N 1. S. 82, 83.
'"; Ibid. S. 78; N 4. S. 544, 546, 553.
Протестантская церковь раскололась: одна ее часть — государственная
евангелическая церковь — примирялась с фашистским режимом, другая часть —
исповедальная (bekennende) церковь — была в оппозиции к нацистам и часть ее
приверженцев участвовала в антифашистской борьбе.
''" Der lautlose Aufstand. Bericht über die Widerstandsbewegung des deutschen
Volkes, 1933-1945/ Hrsg. von G. Weisenborn. Hamburg, 1954. S. 14, 151, 341;
Mammach K. Widerstand. S. 150.
'" BzG. 1979. N 4. S. 545, 546.
55

«Последовавшее наступление гестапо причинило нам тяжелые
удары. Но именно поэтому, — пишет автор письма, — следует
с чувством гордости констатировать, что как наши друзья, так и
широкие круги рабочих занимают в связи с массовыми арестами
вполне определенную позицию: нет никакой паники, упадочных
слухов и разлагающей болтовни об ,,изменниках" и
„перебежчиках". Каждый видит подлинную первопричину террора: трудности
фашистской диктатуры, в особенности — угрожающее ей
настроение масс. . . Наши друзья будут еще более решительно и умело
продолжать нелегальную борьбу, находя благоприятную почву
в настроении масс» 60.
Выть может, в этих строках традиционный оптимизм
преобладает над реалистической, дифференцированной оценкой
политических настроений различных групп трудящихся и политической
ситуации в целом. Однако несомненным остается тот факт, что
многие стойкие, убежденные, смелые антифашисты продолжали
подпольную борьбу, несмотря на исключительные трудности и
опасности.
Их противоборство с колоссальным репрессивным,
политическим и пропагандистским аппаратом нацизма не развилось в
широкое массовое наступление: слишком не равны были силы. Тем более
что ряд процессов и отдельных фактов в сферах экономики и
политики были напористо и ловко использованы гитлеровской
пропагандой для маскировки антирабочей, антинародной,
милитаристской сущности фашистской власти, для безудержной
рекламы нацизма, для разжигания воинствующего национализма,
вытеснявшего из массового сознания социалистические и
интернационалистские идеи. К. Мевис, основываясь на собтвенном опыте
подпольной борьбы в Германии, писал о воздействии нацистской
пропаганды: «Яд действовал. Его жертвами становились даже
рабочие. Предстояла невыразимо тяжелая работа: повсюду
выступать против фашистских лозунгов, немецкой самовлюбленности,
заносчивости и защищать гуманистические, социалистические
идеи» б2.
Впоследствии немецкий историк (ГДР) Клаус Маммах,
характеризуя преобладавшие политические настроения в первые годы
гитлеровского режима, писал: «Массы немецкого народа не
распознали характера фашистской диктатуры, поверили
нацистским лозунгам и не разглядели истинных целей политики
гитлеровского режима. Они отождествляли свои интересы с громогласно
60 Ibid. N 1. S. 83.
61 К их числу относится окончание циклического экономического кризиса 1929—
1933 гг., быстрое развитие военной промышленности и связанное с этим
сокращение безработицы, присоединение к Германии Саарской области в январе 1935 г.,
занятие германскими войсками ремилитаризованной Рейнской зоны в марте
1936 г. без какого-либо противодействия западных держав я т. д. Одним из
поводов для очередного пропагандистского наступления послужило нацистам и
помпезное проведение летом 1936 г. Олимпийских игр в Берлине.
62 Mtwit К. Op. cit. S. 29.
5*

провозглашаемыми обещаниями гитлеровцев обеспечить мир и
благосостояние для всех, поскольку эти вновь и вновь повторяемые
пропагандистские лозунги звучали в унисон с собственными
желаниями и чаяниями народных масс, обманутых Веймарской
республикой. . .»63 История беспощадно опровергла эти роковые
заблуждения, но они сильно тормозили развертывание массового
антифашистского движения в Германии.
В связи со всеми этими обстоятельствами немецкие
коммунисты, руководствовавшиеся в своей повседневной борьбе с нацизмом
установками VII конгресса Коминтерна и Брюссельской
конференции, иногда встречали у товарищей по партии другие взгляды,
отклонявшиеся от партийной линии то в сторону политической
пассивности, то в сторону политического нетерпения, нежелания
считаться с реальными препятствиями, тогда как для их
решительного преодоления необходима была зрелость объективных и
субъективных предпосылок, и прежде всего консолидация всех
антифашистских сил.
Все это нашло отражение и в отчетах представителей
руководящих органов КПГ, побывавших в Германии. Так, например, один
из них писал: «В то время как молодые друзья в общем согласны
с нами, у более старших мы хотя и не встречали прямых
возражений, но сталкивались с какой-то заторможенностью. Друзья
сообщали нам, что люди постарше не одобряют их деятельности.
Они говорят, что следует ограничиться сохранением кадров и их
политическим обучением. Когда же начнется революционное
брожение, у нас будут налицо политические вожаки. А вести массовую
политику уже сейчас, по их мнению, невозможно, это вызовет лишь
бесполезные жертвы» 6\
Другой партработник, вернувшийся в мае 1937 г. из поездки
в Саксонию, сообщал: «Наиболее отрицательная тенденция. . .
касается увязывания вопроса о свержении Гитлера с войной. Часто
вновь и вновь всплывает аргумент: учитывая внутриполитические
условия, совершенно невозможно свергнуть Гитлера, так как для
этого нет соответствующих организаций и возможностей
движения; к этому могла бы привести только война» б5. Выжидательные
настроения, распространенные среди многих социал-демократов,
проникали и в среду коммунистов, хотя в целом не были
характерны для них.
Наряду с сообщениями такого рода поступала информация и
о чрезмерной горячности некоторых членов КПГ, их
приверженности прежним прямолинейным политическим лозунгам, снятым
с повестки дня Брюссельской конференцией. Так, партработник,
подписавший свой отчет о поездке в мае 1937 года в Саксонию
псевдонимом Адольф, сообщал: «В вопросе об установлении
демократического строя встречается грубое непонимание. Идея
63 Mammack К. Widerstand. S. 161.
" BxG. 1979. N 1. S. 77.
6S Ibid. N 4. S. 551.
57

диктатуры пролетариата засела крепко; демократии (веймарского
образца. — Г. К.) никто не хочет. Друзья не видят, что наш лозунг
имеет в виду совершенно новую форму демократии, какой ныне еще
не существует» .
Иногда ошибочность взглядов некоторых
коммунистов-подпольщиков была связана не только с застарелым догматизмом, но и
с недостаточной осведомленностью о новой политике партии,
непониманием ее новой стратегии и тактики. О такого рода
явлениях сообщал, в частности, в отчете о своем пребывании
в Каварии в июне 1937 г. партийный работник «Вальтер»: «Неседа
показала, — писал он, — что друзья мало или почти ничего не
знают о нашей нынешней форме работы и ее содержании. Кое-что
они об этом узнали только благодаря Радиостанции 29,8ь7.
Однако в общем все это осталось для них непонятным. Эта отсталость
проявилась в следующем: нашу новую линию после того, как мы ее
подробно разъяснили, наш собеседник в конце концов согласился
признать только как маневр. Во-вторых, он придерживается
известных взглядов по вопросу о войне: спасение-де может прийти только
от внешних сил. В-третьих, он считает, что наша тактика участия
в работе Трудового фронта повела бы лишь к повышению
репутации Трудового фронта и нацистов, т. е. если мы что-либо и
выиграем, то все же наибольшая выгода достанется им. Несколько
встреч с ним и подробное обсуждение важнейших вопросов нашей
работы убедили его. Он был очень благодарен и заявил, что теперь
они наконец знают, какой линии должны придерживаться в своей
работе. Особенно его успокоило разъяснение вопроса, почему мы
теперь за демократический строй. Он и его друзья были до сих пор
того мнения, что мы действительно впали в оппортунизм» .
Подчас и там, где коммунисты переходили к осуществлению
на практике единого фронта с социал-демократами, они сбивались
на прежние, сектантские позиции, понимая под единым фронтом
объединение в рамках коммунистической организации. Так, в
сообщении инструктора, нелегально работавшего в феврале 1936 г.
в Дрездене, говорилось, что «друзья и здесь не имели ясности,
они считали, будто главная задача состоит в том, чтобы но возмож-
" Ibid.
67 Коммунисты-подпольщики очень высоко оценивали работу Радиостанции 29,8,
которая с осени 1936 г. работала в Барселоне, а с января 1938 г. в Мадриде и вела
антифашистские передачи на Германию. Так, например, в одном из писем
о командировке в Мюнхен инструктор «Вальтер» писал: «Друг заявил, что у него
просто нет слов, чтобы передать то воодушевление, которое повсюду возникло
в связи с передачами этой радиостанции... Повсюду говорили: „Наконец-то мы
что-то увидели! Коммунисты все же настоящие парни!" Повсюду также одобряли,
что передачи не имеют узкопартийного характера. Если население земли
(Баварии) что-нибудь узнало и поняло о народном фронте и необходимости
борьбы за демократическую Германию, то это исключительно благодаря работе
передатчика 29,8. Других материалов оно уже давно не получало» (Ibid. S. 552).
О работе Радиостанции 29,8 см. также: Abusch Л. Der Deckname. В., 1984.
S. 420-421 u. a.
м BzG. 1979. N 4. S. 552.
St

мости всех членов Свободных профсоюзов и всех других рабочих
вовлечь в свою организацию. Им разъяснили, что вопрос состоит не
в том, будет ли коммунистическая организация массовой или
кадровой, а в том, чтобы, установив контакты с профсоюзами,
наполнить классовые традиции рабочих новым боевым духом.
При этом широта организации зависит от степени зрелости
движения и осуществляемых им действий» 6<J.
Ü неумении или левацком нежелании некоторых коммунистов
считаться с реальными обстоятельствами сообщал инструктор,
побывавший осенью 1936 г. в Дортмунде. Критикуя применение
чрезмерно броских приемов агитации за массовую стачку, которую
в существовавших в тот момент условиях невозможно было
провести, инструктор говорил своему собеседнику: «. . .рабочие
сказали бы, что вы сошли с ума. Как можно призывать (таким
способом. — Г. К.) к массовой стачке, если рабочие к ней еще не
готовы и наши позиции на здешних предприятиях пока еще
слабы» 70.
Другой представитель ЦК КПГ — К. Мевис, также
встречавший у некоторых коммунистов-подпольщиков горячее, но
нереалистическое желание искусственно ускорить ход событий, писал:
«Все, кто искал опору, чтобы остаться стойкими и верными (делу
рабочего класса. — Г. /Г.), нуждались в ориентации на упорную
длительную борьбу. Мы должны были покончить с
представлениями, будто уже вскоре может начаться большое выступление
для свержения фашизма. Однако на этот счет в партийных
организациях не было достаточной ясности, и медлить было
нельзя. Необходимо было принять на себя ответственность и
вступить на новый путь» 7|.
Даже там, где коммунисты-подпольщики поняли и приняли
к руководству новую стратегию и тактику партии, им подчас не
хватало политических и организационных навыков для
осуществления единого рабочего фронта, особенно там, где КПГ в
результате репрессий потеряла свои наиболее опытные кадры. В
сообщении от 10 февраля 1936 г. о положении дел в Дрездене говорилось,
например: «Связи с социал-демократами есть, но единых действий
нет. . . Наши друзья еще не подошли к этому вопросу конкретно.
Работа но созданию единого фронта вообще остается у наших
друзей весьма слабым местом» \ В той же информации
сообщалось, что коммунисты хотя и имеют связи с антифашистски
настроенными элементами в легальных спортивных организациях,
«но все эти связи имеют спортивно-товарищеский характер и
лишь самая малая часть их планомерно используется в
политическом отношении» 7\ Прошло 15 месяцев, и в письме о положении
дел в Саксонии вновь говорилось: «За немногими исключениями
друзьям все же не хватает хорошей квалификации; имеющтчя
связи (с социал-демократами. — Г. К.) еще нуждаются в значитель-
69 Ibid. N 1. S. 78. 70 Ibid.; Me wis К. Op. cit. S. 29.
71 Mewis K. Op. cit. S. 29 72 Bzü. 1979. N 1. S. 78. " ibid.
St

ном улучшении, по большей части это отдельные контакты. Таким
образом, говорить о самостоятельной политике но возможности
в масштабах целой области еще слишком рано. Все пока остается
на начальной стадии» 7\ Свои наблюдения автор информации
подытожил в следующих словах: «Но всем имеющимся сведениям,
общее недовольство существующим положением налицо во всех
слоях населения. Однако переход от массового недовольства к
массовым движениям представляется еще далеким. Несмотря на это,
на отдельных предприятиях, на строительстве автострад, на
биржах труда уже имели место выступления либо против низких
ставок оплаты, либо, как это происходило на биржах труда,
против принудительной отправки на сельскохозяйственные
работы» 75.
Трудящиеся, возмущенные попытками урезать их заработки,
удлинить рабочее время, ужесточить режим труда, несмотря на
грозившие им крайне строгие наказания, иногда все же решались
поднимать ропот в цехах и на заводских дворах, посылать
делегации для выражения недовольства, замедлять темны работы и т. и,
Некоторые конфликты перерастали в стачки, хотя продолжались
они в среднем лишь но нескольку часов и не выходили обычно за
пределы одного цеха или предприятия. В t936 г. забастовок
произошло больше, чем в предшествовавшем году, они вспыхивали
в различных отраслях хозяйства 7Ь. Чаще других отваживались
прекращать работу металлисты, в том числе на военных заводах.
Количество бастующих колебалось от 1—2 десятков до нескольких
сот человек, но в среднем не превышало КМ) человек 77. Так,
например, весной 1936 г. забастовали около 300 строителей, работавших
на сооружении военного завода в Роттерсхаузене. Они требовали
выплаты обещанных премий. В июне 1936 г. рабочие одного из
цехов автомобильного завода «Опель» в Рюссельгейме остановили
конвейер и потребовали отменить снижение зарплаты. Тогда же
прекратили работу 5(H) —600 рабочих завода «Авто-Униои» в
Перлине, протестуя против снижения расценок под видом
усовершенствования системы оплаты труда. Несмотря на арест 18 рабочих-
активистов, несмотря на уговоры полицией-нрезидепта столицы
Гельдорфа отложить стачку до окончания Берлинской олимпиады,
бастующие стояли на своем. В результате они добились отмены
«реформы зарплаты» и освобождения арестованных.
В 1936 — 1938 гг. бастовали или прибегали к другим, более
или менее открытым формам протеста рабочие берлинских заводов
«Сименс», «ДКВ», «Лёве», заводов «Сименс» в Дрездене, «Опель»
в Вранденбург-Гафеле, «Рейнметалл» в Дюссельдорфе, горняки
74 Ibid. N 4. S. 550.
75 Ibid. S. 551.
76 Горошков а Г. Из история забастовочного движения в фашистской Германии
(1935—1936 гг.) // Германское рабочее движение в новейшее время. М., 1962.
С. 193.
77 Там же. С. 194.
*0

отдельных шахт Саара, Рура, Верхней Силезии, корабелы Вассер-
канте, моряки и портовики Гамбурга, ткачи фабрики «Лауренц»
в Охтрупе, строители автострад, каналов и иных сооружений
в районах Торгау, Глюксбург, Виттенберг, Галле,
сельскохозяйственные рабочие в некоторых местностях Пруссии, Померании,
Саксонии, Ьрауншвейга, а также трудящиеся некоторых других
отраслей экономики и других районов страны. Всего за 1937 г.
Центральное бюро Трудового фронта зарегистрировало 250 стачек
различной продолжительности .
Часть этих выступлений вспыхивала стихийно, часть была
подготовлена под руководством подпольных антифашистских групп.
В ряде случаев коммунисты, социал-демократы, христиане
совместно и согласованно выступали под такими, например, лозунгами:
«Какова зарплата — такова и производительность», «Довольно
с нас и 8 часов потогонного труда» и т. п.
В отчете гестапо за октябрь 1936 г. сообщалось: «Участниками
таких забастовок являются чаще всего члены прежних социал-
демократических организаций и коммунисты. Однако в них
принимают участие и члены национал-социалистской партии и
штурмовики. Политическая подоплека почти отсутствует, забастовки,
как правило, носят экономический характер. Но не исключена
возможность того, что коммунисты, как этого требует их ЦК,
в ряде случаев являются тайными организаторами забастовок.
При этом они действуют настолько осторожно и умело, что доказать
их причастность к организации забастовок не удается» 79.
В результате некоторых стачек рабочим удавалось отбить
атаки предпринимателей. Но большинство стачек быстро
подавлялось, а их активных участников — независимо от партийной
принадлежности — отправляли в концентрационные лагеря,
подвергали другим репрессиям. И все же забастовки вновь возникали
то .чдесь, то там.
В условиях тоталитарной диктатуры, когда и политика
капиталистов в области оплаты труда, и порядки на предприятиях, и
действия всех административных органов непосредственно
опирались на политические установки нацистской партии и государства,
на их прямое покровительство, любое коллективное сопротивление
трудящихся приобретало антигосударственный, антинацистский
оттенок. Но еще более отчетливое политическое значение имели
стачки и подобные им конфликты, происходившее на военных
заводах и на строительстве различных военных объектов, поскольку
здесь выступления трудящихся объективно были направлены
против форсированной подготовки к войне, т. е. против основной
политической линии нацистского правительства. Такие выступле-
78 Schmidt W. Damit Deutschland lebe. Ein Quellenwerk über den antifaschistischen
Widerstandskampf. 1933-1945. BM 1952. S. 40-41; GdA. S. 139-141; Mammaen K.
Widerstand. S. 181 -183; Горошкова Г. Указ. соч. С. 179-201; Бланк А. Указ. соч.
С. 132-133.
79 Цит. по: Winzer О. Op. cit. S. 101.
41

ния имели место, например, на военном заводе в Мангейме, на
строительстве аэродрома в Глюксбурге, военных укреплений
«Западный вал», стратегических автострад под Магдебургом л
в ряде других мест. На отдельных военных предприятиях
коммунистические и социал-демократические рабочие предпринимали
акты, сознательно нацеленные на замедление, приостановку или
подрыв производства оружия, боеприпасов, военных самолетов: на
химических заводах «Лейна», военных заводах в Лейпциге,
авиационных заводах «Юнкере» в Дессау, моторостроительном заводе
в Аугсбурге, оптическом заводе «К. Цейсе» в Иене и др. По
неполным данным гестапо, только с сентября по декабрь 1938 г. имели
место 28 актов саботажа 8Ü.
Несмотря на сравнительно небольшой размах забастовок, они
тревожили гитлеровские власти вплоть до самых высоких
инстанций. Так, на совещании в министерстве экономики 27 июня 1936 г.
один из руководителей этого ведомства — Штилер «подчеркнул,
что в течение 1930 г. происходил еще больший, чем в 1934 — 1935 гг.,
рост числа открытых стачек. . . Определенный процент составляли
при этом, бесспорно, политические стачки. . . Эти случаи
свидетельствуют, что здесь применялась тактика подпольщиков, которые
стремятся постепенно вновь приохотить рабочий класс к
забастовкам» 81.
Ростом забастовок и саботажа были озабочены и высшие
военные штабы. Это видно, например, из документа штаба ВВС от
26 сентября 1936 г., в котором говорилось: «За последнее время
усилились происки коммунистов на строительстве различных
военных сооружений, и прежде всего на строительстве объектов
для военно-воздушных сил. Это находит свое выражение в отказе
от работы, актах саботажа и угрозах прибегнуть к саботажу,
нении „Интернационала4', возгласах: „Хайль Москву!",
высказываниях антигосударственного характера устно и в письмах,
распространении листовок изменнического содержания и т. д. В
отдельных местах имели место случаи создания нелегальных
коммунистических ячеек и попытки установить связь с
единомышленниками на соседних строительных объектах» 82.
В единичных случаях антифашистам удавалось совместить
стачки с открытыми антинацистскими демонстрациями.
Крупнейшее выступление такого рода было совместно подготовлено
коммунистами и социал-демократами на большой гамбургской верфи
«1>лом унд Фосс». Спустя несколько дней после вступления
фашистских войск в Рейнскую демилитаризованную зону (7 марта
1936 г.), где им но условиям Версальского мира было запрещено
размещаться, несколько тысяч рабочих этой верфи прекратили
работу на час раньше, чем обычно, и с пением «Интернационала»
покинули предприятие. Работавший н то время в гамбургском
80 Mammaen К. Widerstand. S. 189-191.
81 Цит. по: Winter О. Op. cit. S. 99.
12 Ibid. S. 100.
42

подполье К. Мевис пишет: «На этот раз дело шло не о зарплате и
хлебе. Демонстрация была направлена против новых вооружений,
против ремилитаризации Рейнской области, против политики
подготовки войны. Противник был буквально ошарашен. Такого
взрыва накопившегося недовольства против фашизма он не
ожидал. Нацисты отомстили рабочим многочисленными арестами,
пытками, убийствами» н\
Антивоенная стачка и демонстрация гамбургских
кораблестроителей имела большое моральное и политическое значение для
рабочего класса всей Германии. Но, как пишет Мевис, «жертвы
были слишком велики» . Антифашистская борьба чрезвычайно
осложнилась. Несмотря на тяжелые потери, коммунистические
ячейки на крупнейших гамбургских верфях сохранились и
продолжали антифашистскую борьбу, хотя и в иных формах,
обусловленных сложившейся обстановкой. «Предстояло действовать без
лишнего шума, — пишет Мевис, — беречь силы и готовиться
к тому, чтобы развязать массовое движение в более благоприятной
ситуации. . . Следовало уйти в укрытие, стать для противника
но возможности невидимым, неуловимым, но в то же время
накапливать опыт, чтобы не упустить подходящий момент для более
крупных выступлений» н'\
КНГ пыталась осуществлять тактику, рекомендованную на VII
конгрессе Коминтерна и брюссельской конференции. Она
предусматривала вступление коммунистов в Трудовой фронт и в другие
массовые организации, созданные нацистами, формирование
внутри зтих организаций групп членов Свободных профсоюзов и
других антифашистских ячеек, проникновение антифашистов на
выборные должности, с тем чтобы использовать даже самые
ограниченные легальные возможности для подготовки и
проведения коллективной борьбы трудящихся против ущемления их
повседневных интересов, против произвола предпринимателей,
нацистских функционеров и т. д. Имелось в виду открыто, легально
требовать от нацистов выполнения их собственных демагогических
обещаний и далее развивать борьбу за подлинно классовые
требования трудящихся. Предполагалось, что такого рода тактика поможет
формированию и активизации единого рабочего фронта, подготовит
переход от локальных выступлений к более широкому
антифашистскому движению н\
Однако эта тактика не получила столь широкого
распространения, как ожидалось. Помимо неотступной гестаповской слежки,
беспощадных судебных и внесудебных расправ, угрожавших всем
антифашистам независимо от форм и методов их борьбы, зта
тактика натыкалась на тяжелые препятствия в самих массовых
организациях: крайне жесткий организационно-политический
режим, удушливую атмосферу разнузданного «антимарксизма»,
всячески поощряемое доносительство.
"■* Mewis К. Op. cit. S. 80. " Ibid. S. 79. " Ibid. S. 85.
"6 См.. Die Brüsseler Konferenz. S. 111-114, 272-273, 565, 572, 595-596.
43

Ксли в этих уловиях подобную тактику могли иногда
осуществлять искушенные в политических маневрах и в конспирации
опытные партийные работники (а их ряды вследствие репрессий
значительно поредели), то для многих низовых активистов и
рядовых членов КПГ эта тактика оказалась трудноосуществимой.
Кроме того, возник барьер, в котором переплелись
психологические, этические, политические препятствия. О них
свидетельствуют, например, высказывания, приводимые Мевисом: «Принять
на себя выполнение той или иной функции в Трудовом фронте и
терпеть неодобрительные взгляды товарищей или даже приобрести
репутацию перебежчика? Это было для многих коммунистов
невыносимо. Организовать стачку значило при определенных
обстоятельствах рисковать головой, но если так суждено — на то
мы и коммунисты! Но превратиться в мнимого проныру. . . —
Зто было бы слишком тяжко» н7. Высказывались и другие
соображения: «Один хороший товарищ, — сообщает Мевис, — задавался
вопросом, а что будет после свержения Гитлера? Кто даст
гарантию, что с тобой не будут обращаться как с предателем интересов
рабочего класса? Ксли только один-два товарища будут посвящены
в суть дела, то впоследствии никто, пожалуй, и не сможет
подтвердить, что ты выполнял партийное задание» Н8. Многим
коммунистам было крайне трудно переломить себя и, как они говорили,
«уподобиться бифштексам — коричневым снаружи и красным
внутри».
Тем не менее партия стремилась использовать любые
возможности для завоевания опорных позиций в легальных организациях
в интересах развития антифашистского движения. С этой целью
весной 1930' г. коммунисты развернули энергичную работу в связи
с предстоявшими в апреле очередными выборами «доверенных
лиц» на предприятиях. В ходе предвыборной кампании вновь
заметно проявились тенденции к антифашистскому единству
действий коммунистов, социал-демократов, членов распущенных
Свободных профсоюзов, сторонников христианских
антифашистских организаций. Встревоженные нацисты решили отнять у
своих противников и эту ограниченную возможность легальной
активности: выборы были отложены на неопределенный срок,
а фактически больше никогда и не проводились.
Ускоряя экономическую, политическую и идеологическую
подготовку к захватнической войне, нацистский режим все более
ужесточал политический надзор и преследования активных и
потенциальных противников этой зловещей политики, в
особенности на предприятиях военной промышленности, в производстве
стратегических материалов, топлива, на строительстве военных
сооружений. Все труднее становилось побуждать рабочих к
участию в стачках. В связи с этим руководство КПГ в середине 1936 г.
рекомендовало нелегальным коммунистическим организациям
воздержаться от проведения забастовок, проходивших при сравни-
87 Mewis К. Op. cit. S. 86. м Ibid. S. 84.
64

тслыю малом числе участников, но в то же время уделить больше
внимания организации замедленной, малопродуктивной работы н\
Эта форма борьбы была рассчитана на то, чтобы затруднить
нацистам выявление и преследование участников Сопротивления,
позволяла увеличить их численность, расширить фронт
антифашистского рабочего единства, более эффективно срывать рент
военного производства и строительства.
Организованное, коллективное замедление темпов работы ранее
других рабочих в 1937 г. начали практиковать горняки Рура;
вскоре ту же форму борьбы стали применять строители военных
укреплений «Западного вала» и других стратегических объектов.
На шахтах оживилась деятельность нелегальных профсоюзных
групп, руководимых коммунистами и социал-демократами. По
инициативе ЦК КПГ в мае 1936 г. представители горняков Верхней
Силезии, Рура, Саара, Саксонии, Вурмского района провели
в Париже профсоюзную конференцию, обменялись опытом,
приняли обращение к немецким шахтерам с призывом создать единую
профсоюзную организацию и включиться в совместную борьбу
против фашизма вплоть до свержения гитлеровской власти. Ныл
избран Рабочий комитет немецких горняков, его сопредседателями
стали коммунист В. Кнёхель и социал-демократ Ф. Фогт.
Местопребыванием комитета стал Амстердам. Комитет издавал для
распространения в Германии газету «Вергарбайтер-цайтунг» и
информационные бюллетени, поддерживал связи с нелегальными
профсоюзными группами шахтеров, действовавшими в некоторых
горнопромышленных районах Германии. Вскоре комитет был
признан исполкомом Международного профсоюзного объединения
горнорабочих полноправным представителем немецких шахтеров.
В 1936 г., помимо единого профсоюза горняков, было создано
аналогичное объединение железнодорожников, а также профсоюз
моряков, портовых рабочих и речников, немало способствовавший
нелегальным связям немецких антифашистов с их руководящими
центрами за рубежом.
В 1936 г. нелегальные профсоюзные группы действовали не
только в упомянутых отраслях хозяйства, но также на ряде
предприятий металлопромышленности, строительства,
деревообработки, полиграфии. Активисты профсоюзных групп выступали
(разумеется, только от своего имени) на собраниях Трудового
фронта в защиту интересов трудящихся данного предприятия,
организовывали подачу коллективных жалоб и требований,
проводили нелегальные дискуссии и распространяли литературу
о злободневных вопросах положения трудящихся 90.
Коммунистические организации в Германии зачастую были
инициаторами воссоздания профсоюзных групп, помогали в
повседневной работе, проводили совместные антифашистские акции.
В июне 1936 г. Политбюро ЦК КПГ приняло резолюцию,
н которой организация профсоюзных групп определялась как «не-
'" C.dA. S. 141. " Mammach К. Widerstand. S. 185.
• 1аи«1 2325
*5

разрывная составная часть работы коммунистов но формированию
единого рабочего и народного фронта» ". U резолюции
подчеркивалось, что воссоздаваемое профсоюзное движение должно
объединять трудящихся независимо от того, в профсоюзах какой
политической ориентации они состояли до установления фашистской
диктатуры или не были вообще членами профсоюзов, а также и
независимо от их нынешних политических симпатий —
коммунистических, социал-демократических, христианских. Деятельность
всех профсоюзных групп и объединений, говорилось в резолюции,
должна быть направлена как против монополистического капитала,
на завоевание социальных целей, так и служить антифашистскому
просвещению трудящихся, борьбе против нацистской пропаганды.
Ради осуществления этих задач членами нелегальных
профсоюзных групп рекомендовалось занимать выборные посты и в
Трудовом фронте.
Важным шагом со стороны Kill' было предложение, чтобы все
немецкие профсоюзные организации в интересах единства
трудящихся присоединялись к соответствующим отраслевым
международным профсоюзным объединениям, входившим в
реформистский Амстердамский интернационал профсоюзов (хотя еще
существовали аналогичные объединения, входившие в Красный
нрофинтерн, но свертывавшие обособленную деятельность). По тем
же мотивам Kill" предлагала, чтобы все действовавшие в Германии
профсоюзные организации примыкали к находившемуся в
эмиграции «Заграничному представительству немецких профсоюзов».
Этот орган, провозглашавший себя преемником правления
Свободных профсоюзов, существовавших в Веймарской республике,
возглавлялся правыми социал-демократами. Как и Правление
СДПГ, они отвергали единство действий с коммунистами.
Заграничное »представительство, например, отказалось признать
Рабочий комитет немецких горняков именно потому, что в нем
сотрудничали коммунисты и социал-демократы. Однако КПГ,
видимо, еще надеялась, что под давлением немецких подпольных
организаций Заграничное представительство изменит свое
отношение к компартии.
Наряду с антифашистской деятельностью на предприятиях
КПГ организовывала политические акции, выходившие за
локальные рамки, стремясь и в этих случаях объединить усилия всех
антифашистов. Так, в связи с назначенными на 29 марта 193В г.
«выборами» в нацистский рейхстаг и проводившимся в тот же день
референдумом относительно внешней политики гитлеровского
правительства КПГ, как уже упоминалось, предложила Правлению
СДПГ совместно развернуть антифашистскую кампанию. Ответ
настолько затянулся, что коммунистические организации в
Германии, не дожидаясь его, начали совместно с социал-демократами
и профсоюзными активистами подпольную агитацию, разоблачав-
91 Mammach К. Die deutsche antifaschistische Widerstandsbewegung 1933—1939.
В., 1974. S. 149.
m

шую авантюристическую, антинародную сущность гитлеровской
политики, фальшивый характер предстоявших выборов. В одной
из листовок, распространявшихся в Берлине, говорилось:
«Примеры Франции, Испании и других стран показали нам — социал-
демократам, коммунистам и членам профсоюзов, что успеха в
борьбе с гитлеровским режимом можно добиться только путем
нашего сотрудничества и совместной борьбы. . . Действуя в этом
духе, социал-демократы, коммунисты, члены Свободных
профсоюзов Ьерлина призывают вас на „выборах" 29 марта
продемонстрировать единство и единодушно голосовать против Гитлера» 92.
В ходе предвыборной кампании коммунисты распространяли
воззвание ЦК КПГ, в котором указывалось: «Гитлер лжет, когда
говорит, что стремится к обеспечению длительного периода мира.
Под его властью Германия превратилась в военный лагерь,
ощетинившийся оружием, готовящийся к нападению на Советский
Союз» 9\ Антифашисты изготовляли и распространяли во многих
городах листовки, плакаты, заклеивали ими гитлеровские
предвыборные афиши или срывали их, вели устную агитацию насколько
это было возможно в условиях нелегальной деятельности.
Летом 1936 г. в период подготовки и проведения в столице
Германии Олимпийских игр коммунистическим организациям
Нерлина в сотрудничестве с социал-демократами удалось
развернуть устную и печатную антифашистскую агитацию среди
спортсменов и многих тысяч гостей Олимпиады, а также среди жителей
1>срлина. Несмотря на многочисленные превентивные аресты
антифашистов и другие жесткие охранительные меры гестапо во
время Олимпиады, коммунисты и их союзники делали все
возможное, чтобы опровергнуть рассчитанную на иностранцев и на немцев
лживую рекламу внутреннего благополучия в гитлеровской
Германии и «миролюбия» ее властителей 94. Вместе с другими
коммунистами в этой деятельности участвовал очень популярный
спортсмен, чемпион страны но борьбе В. Зееленбиндер. будучи
членом германской олимпийской команды, он проносил на стадион
антивоенные листовки, которые затем вкладывались в программки
для публики 9\
Под прикрытием многочисленных дипломатических и
пропагандистских заявлений о готовности мирным путем добиваться
устранения остатков версальского диктата нацистской режим все
более интенсивно готовился к большой захватнической войне.
О глобальных масштабах замышлявшейся агрессии, об
антисоветском стержне гитлеровской военной стратегии
свидетельствовал так называемый Антикоминтерновский пакт, заключенный
25 ноябри 1936 г. с Японией, к которому впоследствии присоедини-
42 Mammach К. Widerstand. S. 175.
,J Im Spiegel des Flugblattes. Dok. 61.
44 Подробно см.: Jahnke К. Н. Gegen den Missbrauch der Olimpischen Idee 1936.
Sportler im antifaschistischen Widerstand. Frankfurt а. М., 1972.
',s Mammach K. Widerstand. S. 176. Впоследствии коммунист В. Зееленбиндер был
схвачен гестапо и погиб на эшафоте.
5*
•7

лись Италия и франкистская Испания. Союз агрессоров
преследовал не только внешнеполитические цели. Он обязывал участников
пакта «принимать суровые меры. . . против тех, кто внутри или
вне страны прямо или косвенно действуют в пользу
Коммунистического Интернационала» 96. Конечно, этот сговор угрожал не
одним коммунистам, а всем антифашистам и антимилитаристам.
Спекулируя на политических предрассудках, на
неосведомленности многих людей, запугивая их жупелом «мирового
коммунизма», фашисты нередко наклеивали всем своим противникам
ярлык «агентов Коминтерна». Антикоминтерновский пакт ла-
номинал, что крайне реакционные силы, преодолевая имевшиеся
между ними разногласия, консолидировались и в границах
отдельных стран, и в межгосударственных масштабах, тогда как
антифашистов все еще разделяли идейные, политические,
тактические разногласия, что, конечно, значительно ослабляло их
боеспособность.
96 GdA. S. 488. l)ok. 32.

Глам третья
АНТИФАШИСТЫ В ЭМИГРАЦИИ
Наращивай усилии дли заключении союза с СДНГ,
образования единого фронта рабочих, Kill" старалась создать и более
широкий, народный антифашистский фронт, объединяющий всех
противников нацизма как внутри страны, так и в эмиграции.
После установления гитлеровской диктатуры Германию были
вынуждены покинуть, кроме ряда руководителей и видных
представителей КПГ, СДНГ и профсоюзов, также некоторые
политические деятели буржуазно-либерального и
буржуазно-демократического толка, ученые, писатели, публицисты и другие деятели
культуры — открытые противники фашизма, сторонники
парламентской буржуазной демократии. Значительная часть из них
и в эмиграции вели антифашистскую деятельность — главным
образом в области журналистики, пропаганды, искусства,
помощи жертвам фашизма, бедствующим
эмигрантам-антифашистам и т. н. Одни в той или иной мере сотрудничали с социал-
демократами, другие — с коммунистами, третьи образовывали
самостоятельные группы или пытались действовать в одиночку.
Среди них были люди с очень известными именами, репутацией
искренних гуманистов и демократов. Но организационная
распыленность, отсутствие конкретной программы действий в реально
сложившейся обстановке существенно ограничивали их
политические возможности. Назрела необходимость концентрации усилий
этих антифашистов, их сотрудничества с объединенными силами
коммунистов и социал-демократов на базе достаточно четкой
политической платформы. Такой союз в духе народного
антифашистского фронта был бы полезен для антигитлеровской работы
за рубежом, а главное — мог бы стать примером, стимулом,
организованной силой, практически помогающей созданию и борьбе
народного фронта в Германии. Эту идею, вытекавшую из
политической концепции VII конгресса Коминтерна и брюссельской
конференции, КПГ стремилась воплотить в жизнь.
Еще в июне 1935 г. U. Кёнен но поручению Политбюро ЦК КПГ
установил в Париже контакты с некоторыми немецкими
литераторами, участниками Международного конгресса писателей в защиту
культуры. В ходе бесед с ними и другими
эмигрантами-антифашистами предполагалось создать в Париже Комитет действий
за мир и свободу в Германии. Но когда в августе —сентябре 1935 г.
он был создан (т. с. вскоре после VII конгресса Коминтерна), его
участники дали ему более четко профилированное название:
Подготовительный комитет но созданию немецкого народного
фронта.

Вместе с коммунистом IJ. Кёненом в комитете сотрудничали
бывший председатель саарской областной организации СДПГ
М. 1>раун и лидер небольшой левой социал-демократической
группировки «Международный социалистический боевой союз» И. Зйх-
лер. Оба они не были официальными представителями своих
организаций и руководствовались только собственными
политическими взглядами. Официальные руководители социал-демократии
и ряд их сторонников отказались сотрудничать с комитетом.
Но в нем без колебаний согласились участвовать известные
писатели Г. Манн, Л. Фейхтвангер, Э. Толлер, 1\ Леон гард, К. Гейден,
историк В. Хальгартен, социолог Г. Заломон, известный адвокат
К. Розенфельд, профессор математики Э. Ю. Гумбель, деятели
медицины К. Глезер и Ф. 1>оэнхайм. Из числа буржуазных
противников нацизма в комитет вошли бывший редактор газеты
«Фоссише цайтунг» Г. Нерпгард, издатель журнала «Нойе таге-
бух» Л. Шварцшильд, бывший шеф-редактор саарской газеты
«Вестланд» А. Штерн. Председателем комитета стал Р. Леонгард.
Комитет видел свою первоочередную задачу в том, чтобы
правдиво информировать мировую общественность о фашистском
режиме в Германии, и предпринял ряд инициатив в этом
направлении '.
Первая попытка КПГ в деле объединения
эмигрантов-антифашистов различных политических воззрений имела
положительное значение, но была довольно скромной но масштабу. Поэтому
переговоры об объединении сил немецкой антифашистской
эмиграции были продолжены в Париже, Праге, Копенгагене, Стокгольме
с социал-демократами, членами Социалистической рабочей партии,
представителями распущенных гитлеровцами партии Центра и
Германской демократической партии, а также с писателями и
журналистами буржуазно-демократической и либеральной
ориентации. Помимо контактов на личной основе, были установлены
связи с общественными организациями, объединявшими
эмигрантов-антифашистов: Комитетом против войны и фашизма, немецкой
секцией Лиги нрав человека, обществами ученых, юристов, врачей.
Эти переговоры и контакты привели к образованию в Париже более
широкого антифашистского сообщества, именовавшегося «Круг
Лютеции» — но названию отеля «Лютеция», где происходили его
встречи и заседания. С новым сообществом слился и
подготовительный Комитет но созданию немецкого народного фронта.
Председателем «Круга Лютеции» стал Г. Манн, секретарем — В. Мюнцсн-
берг, представитель КПГ.
Выли намечены следующие направления деятельности:
содействие совместной борьбе всех антифашистов, находящихся в
Германии и за ее пределами, против гитлеровской диктатуры; помощь
жертвам фашистского террора и их семьям; борьба против военной
опасности, за устойчивый длительный мир. Создание «Круга
1 Pech К. KPD und antifaschistische Volksfront im französischen Exil // BzG. 1981.
N 5. S. 669-670.
7t

Лютеции» и определение стартовой позиции сотрудничества
антифашистов было шагом вперед. Вместе с тем, неизменно считая,
что ядром народного фронта, залогом его боеспособности должен
стать сплоченный антифашистский авангард рабочего класса,
ЦК К11Г тогда же поручил своим представителям встретиться
с членом Правления СДПГ Э. Олленхауэром и высказать
пожелание об официальном участи представителей СДПГ в «Круге
Лютеции». Но неопределенные, уклончивые высказывания Оллен-
хауэра, бесконечная оттяжка окончательного ответа
свидетельствовали об упорном нежелании Правления СДПГ сотрудничать
с коммунистами.
Волее успешными были переговоры, которые вели
представители ЦК КПГ 13. Кёнен и В. Мюнценбсрг с видными социал-
демократами Р. Врейтшейдом (бывшим председателем социал-
демократической фракции рейхстага), М. Врауном, В. Шифом
об их персональном участии в «Круге Лютеции», а также
с буржуазно-либеральными антинацистами Г. Вернгардом,
Л. Шварцшильдом и др. Договорились о созыве достаточно
широкого совещания для обсуждения программы антифашистского
сотрудничества различных группировок эмиграции.
Оно состоялось 26 сентября 1935 г. Председательствовал
Г. Манн. Среди участников были 4 коммуниста, 22
социал-демократа (включая представителей группировки «Революционные
социалисты» и Социалистической рабочей партии), 2*5 деятелей
культуры и буржуазных противников нацизма 2. Встреча
антифашистов различных политических ориентации свидетельствовала
об их желании сотрудничать, но развернувшаяся дискуссия
предвещала немалые трудности на пути к единству. Выли высказаны
весьма различные представления о путях и методах борьбы с
нацистской диктатурой и о политическом устройстве Германии
после свержения фашизма. Образованному на этом совещании
Вюро под руководством Г. Манна предстояло подготовить
следующие встречи.
На втором совещании 22 ноября 1935 г. расхождения не были
устранены. Представитель СРП П. Фрслих атаковал с левацких
позиций концепцию народного фронта, выдвинутую
коммунистами. СРП объявила предварительным условием объединения
всех противников нацизма создание единой, строго организованной
пролетарской партии (для начала хотя бы в эмиграции). Пока же
представитель СРП предлагал заключить лишь ограниченные
практические соглашения, например о совместном
противодействии нацистской слежке. Ему возражал социал-демократ Э. Кутнср,
который, исходя из собственного опыта подпольной работы в
Германии, выступил за всестороннее политическое сотрудничество
с коммунистами и другими антифашистами. За единый рабочий
фронт высказался и другой социал-демократ — В. Шиф, отвергший
утверждении правых лидеров СДПГ, будто сотрудничество с ком-
2 Ibid. S. 671.
71

партией напугает средние слои в Германии и оттолкнет их от
социал-демократии. Представители буржуазных антифашистов
настаивали на том, чтобы прежде всего предрешить устройство
будущего германского государства. Их предложения, несмотря
на некоторые различия в проектах Г. Ьернгарда, Л. Шварцшильда,
Э. Ю. Гумбеля, сводились к реставрации Веймарской
парламентской республики с кое-какими благонамеренными, но
иллюзорными и расплывчатыми поправками. Так, Г. Ьернгард надеялся,
что «4-й рейх« сумеет обеспечить «равенство всех классов»,
а Л. Шварцшильд уверял, что реставрированная Веймарская
республика «станет государством свободы, нрава, благонравия и
благосостояния». Однако никто из буржуазных антифашистов
не указал, какими социально-экономическими, политическими,
законодательными мерами могут быть достигнуты эти цели, а
главное — никто из них не говорил и о путях решения ближайших
практических задач в борьбе за свержение гитлеровского режима.
Коммунисты же, руководствуясь указаниями Политбюро
ЦК КПГ, считали наиболее необходимым и неотложным
сосредоточить внимание всех антифашистов прежде всего на злободневных
вопросах, волнующих народные массы в Германии, и на
практической помощи антифашистской борьбе внутри страны, где, но их
убеждению, находилось ее главное ноле и решался ее исход.
Коммунисты популяризовали манифест брюссельской
конференции КПГ и предлагали на его основе разработать политическую
платформу всех противников нацизма .
Никакой резолюции принято не было, чтобы не затруднять
все еще ожидавшееся вступление в «Круг Лютеции»
представителей Правления СДНГ и оставить открытой возможность для
выработки общеирисмлсмой программы. Дискуссии продолжались
вне официальных заседаний.
Но тем временем были предприняты и некоторые совместные
антифашистские выступления. Так, например, «Круг Лютеции»
выпустил в виде листовки воззвание против предстоящего
проведения Олимпиады в гитлеровской империи, распространил
материалы, разоблачавшие милитаризацию школьного обучения в
Германии и др.4 «Круг Лютеции» выступил также с гневным
протестом против нацистского террора, за освобождение антифашистов,
брошенных гитлеровцами в тюрьмы и концентрационные лагеря.
Это выступление стало заметным фактом в международной борьбе
за освобождение Э. Тельмана, начатой вскоре после его ареста
в 1933 г. и получившей новый импульс после VII конгресса
Коминтерна.
КПГ, компартии других стран и Международный комитет за
освобождение Тельмана вновь призвали все демократические
организации, всех прогрессивных людей мира умножить усилия,
чтобы снасти Э. Тельмана. Среди многих акций в его защиту,
проводившихся на непартийной основе, широкий резонанс имел
3 Ibid. S. 671, 672. 4 Im Spiegel des Flugblattes. Dok. 53.
П

Международный конгресс юристов в Париже 30 ноября —1 декабря
1935 г. И нем участвовали 3(М известных правоведов и других
ученых, исповедовавших различные мировоззрения и политические
взгляды, но единых в осуждении фашизма. Среди членов
президиума конгресса и докладчиков были видные социал-демократы
I1. Ьрейтшейд, Г. Ьрантинг, Г. Ласки, буржуазный демократ
(I. Кот и другие антифашисты. В докладах и резолюции конгресса
была доказана юридическая несостоятельность обвинительного
заключения против Э. Тельмана, текст которого был добыт КПГ
нелегальным путем. Конференция потребовала «освобождения
Тельмана, как и всех других противников
национал-социалистского режима, которые. . . арестованы или осуждены но тем же
причинам, что и Тельман» 5.
Ряд национальных и международных организаций, откликаясь
на призыв конгресса, провели массовые собрания, митинги,
манифестации, приняли заявления, клеймившие варварский
гитлеровский режим и требовавшие освобождения Э. Тельмана и других
антифашистов, томившихся в нацистских тюрьмах и лагерях.
В конце 1935 г. гитлеровские власти после шести отсрочек
решили окончательно отказаться от уже объявленного намерения
провести суд над Э. Тельманом. Несмотря на горы собранных
нацистами материалов, в том числе показаний шпиков, провокаторов,
изменников, изначальная юридическая несостоятельность и
политическая порочность обвинения выпирали наружу, предвещая,
что Э. Тельман, подобно Г. Димитрову, превратится из обвиняемого
в обвинителя. К этому он целеустремленно готовился более 2 '/г лет
после ареста. Опасаясь нового судебно-нолитического провала,
который породил бы новую волну антигитлеровских выступлений
н Германии и за рубежом, нацисты прекратили подготовку
процесса над Э. Тельманом. Однако они по-прежнему держали
его в тюрьме, теперь уже не как находящегося под следствием,
а под так называемым «превентивным арестом» б. Корьба за
освобождение руководителя КПГ продолжалась.
18 декабря 1935 г. ряд видных немецких коммунистов (Г.
Даймлер, Ф. Денгель, В. Кёнен, В. Мюнценберг) и социал-демократов
(М. Брауэр, М. Браун, Р. Брейтшейд, Э. Киршман, В. Шиф),
сотрудничавших в «Круге Лютеции», опубликовали в Париже
протест в связи с казнью гитлеровцами активного организатора
нелегальной помощи жертвам фашизма и их семьям коммуниста
IV Клауса. «Перед фактом этого вопиющего нового убийства, —
заявляли они, — мы, немецкие социал-демократы и коммунисты,
отодвигаем на задний план наши принципиальные противоречия
и тактические разногласия, чтобы впервые совместно выступить
< публичным обвинением преступного режима. . .» 7 Участники
* Цит. по: Krnst Thalmann: Eine Biographie. В., 1979. S. 736.
К öp stein H. Internationales Befreiungskommitteo für Thälmann und alle
eingekerkerte Antifaschisten // BzG. 1981. N 3. S. 415.
' Im Spiegel des Flugblattes. Dok. 51.
71

протеста призывали мобилизовать «силу братской солидарности»,
чтобы добиться освобождения узников нацизма — коммунистов
Тельмана, Нойбауэра, социал-демократов Мирендорфа, Гсйльмана,
Шумахера, беспартийного антифашиста лауреата 11обелевской
премии Осецкого «и всех наших братьев, которых подвергают
пыткам и кому грозит смерть». К этому заявлению присоединились
в особой декларации Г. Манн, более ста других немецких
эмигрантов и ряд антифашистских организаций.
В феврале и марте 1936 г. руководство Kill" наметило
дальнейшие меры но усилению массовой борьбы в защиту Э. Тельмана,
добиваясь согласованных действий всех противников нацизма
в Германии и за рубежом. Комитет за освобождение Тельмана было
предложено переименовать в Комитет за освобождение Тельмана,
Мирендорфа, Осецкого, усилив соответствующие акценты в
антифашистской политической работе и пропаганде8.
В Германии подпольщики-антифашисты распространяли новые
листовки, брошюры, газеты с требованиями освободить Э. Тельмана
и других антифашистов. В ряде случаев удалось установить
связи с конспиративными организациями заключенных в лагерях,
передавать им политическую информацию, тексты
антифашистских документов и получать от них конкретные сведения о
варварском режиме в лагерях, о систематическом истреблении
антифашистов. Эти материалы использовались в Германии и за
рубежом в борьбе за освобождение политических узников нацизма9.
Существовавшие в ряде стран комитеты в защиту Тельмана,
в которых сотрудничали коммунисты и другие антифашисты,
организовывали различные массовые выступления, в том числе
демонстрации перед германскими посольствами, предъявление им
письменных протестов и требований. Ряд подобных документов,
опубликованных в печати, подписали виднейшие представители
мировой науки и культуры: А. Эйнштейн, М. Горький, Т. Манн,
Г. Манн, Р. Роллан, В. Врехт, М. Андерсен-Нексе, А. Варбюс,
Д. Притт, П. Робсон и многие другие и\
В день 50-летия Э. Тельмана 16 апреля 1936 г. ему в тюрьму
были присланы многие тысячи приветственных открыток, писем,
телеграмм из Германии и зарубежных стран представителями
различных наций и социальных слоев, приверженцами различных
политических взглядов, вероисповеданий и мировоззрений.
Тюремщики передали Э. Тельману лишь очень небольшую часть
приветствий. Это повторялось и в последующие годы и.
2 февраля 1936 г. состоялось третье совещание антифашистов,
созванное «Кругом Лютеции». Оно превратилось в конференцию
но подготовке народного фронта, в которой участвовали около
100 человек, в том числе 20 представителей КПГ, 28 социал-
8 Ernst Thalmann: Bine Biographie. S. 738.
9 Internationale Hefte der Widerstandsbewegung. 1960. N 3. S. 29.
10 Ibid. S. 7-8.
11 Köpstein H. Op. cit. S. 416.
74

демократов. 3 члена СРП, 4 католика, 37 других представителей
антигитлеровской оппозиции. Накануне коммунисты, социал-
демократы и члены СРП договорились о том, что они выступят
за развертывание согласованной практической помощи
антифашистской борьбе в Германии. Однако в дискуссии на
конференции представители буржуазной антигитлеровской оппозиции вновь
стремились выдвинуть на первый план проблемы будущего
государственного устройства Германии. Шварцшильд нападал на
программные политические концепции КПГ и в связи с этим
ставил иод сомнение возможность сотрудничества сторонников
парламентской демократии с коммунистами. Он дал также ясно
понять, что союз КПГ и СДПГ создал бы в антифашистском лагере
такой перевес сил рабочих партий, который якобы абсолютно
нежелателен для всех других противников нацизма 12.
Коммунисты энергично возражали Шварцшильду. Ф. Далем,
опираясь на установки Брюссельской конференции, подчеркнул,
что решающее значение для будущего общественно-политического
строя Германии будет иметь воля народных масс. Он предложил
разработать политическую платформу народного фронта,
приемлемую для всех участников «Круга Лютеции», и привлечь к этой
работе те антифашистские организации, которые пока еще в
«Круг» не входили. В первую очередь имелось в виду Правление
СДПГ, но также антифашисты из числа бывших членов
католической партии Центра и других буржуазных партий. Выступление
представителя КПГ поддержал Р. Брейтшейд, некоторые другие
социал-демократы, а также двое антифашистов-католиков ,3.
В принятых конференцией документах удалось зафиксировать
некоторые конкретные задачи «Круга Лютеции» и всего
антифашистского движения. Манифест конференции «К немецкому
народу!» призывал всех противников нацизма развернуть в
Германии и за рубежом совместную кампанию за амнистию заключенным
антифашистам, общими усилиями организовать помощь жертвам
нацистской диктатуры, принадлежавшим ко всем антифашистским
течениям. Конференция призвала все организации и течения
противников нацизма, не отказываясь от своих программных целей,
объединиться в борьбе за восстановление элементарнейших прав
человека, за осуществление демократических требований и против
военных приготовлений гитлеровского правительства, угрожавших
новой мировой войной. Было подчеркнуто, что успех
антифашистской борьбы зависит от дальнейшего роста и сплоченности
сил сопротивления.
В итоге конференция сохранила и несколько укрепила
сближение антифашистских сил, в первую очередь коммунистов и тех
социал-демократов, которые не одобряли отказ Правления СДПГ
от участия в создании народного антифашистского фронта. Дали
согласие на постоянное сотрудничество в «Круге Лютеции» такие
12 Pech К. Op. cit. S. 673.
13 Mammae h К. Widerstand. S. 243.
75

видные деятели СДПГ, как V. Крейтшейд, М. Нраун, А. Гржезин-
ский, Ф. Вагнер, Э. Киршман и др. В ходе конференции
коммунисты и социал-демократы договорились о совместном выпуске
бюллетеня для органов печати «Дойче информационен» под
редакцией Г. Манна, социал-демократов Р. Ьрейтшейда, М. Врауна и
коммуниста Ь. Фрея; бюллетень получали до КМ) газетных и
журнальных редакций |4.
Вместе с тем конференция показала, что ради претворения в
жизнь тесного союза всех противников нацизма необходимо найти
общеприемлемое решение проблемы нослегитлеровского
государственно-политического устройства Германии и ответить на такие,
например, вопросы: будут ли в Германии существовать различные
политические партии, получат ли церковь и верующие свободу
вероисповедания, сохранят ли ремесленники и мелкие
предприниматели право собственности на орудия производства и т. п.
В связи с этим конференция приняла предложение Ф. Далема
образовать комиссию для выработки развернутой программы
народного фронта, которая четко обозначила бы не только его
ближайшие, но и перспективные цели, очертила бы
государственно-политические контуры будущей Германии,
удовлетворяющие все составные части антифашистского движения.
В рукописи, озаглавленной «Опыт применения тактики единого
фронта в Германии», датированной мартом 1936 г., В. Пик
отметил, что позиции и коммунистов, и их оппонентов на
февральской конференции оказались «недостаточно эластичны с точки
зрения ближайших задач антифашистской борьбы и мобилизации
сил в Германии. . . Но было бы совершенно ошибочно из-за
этих трудностей сомневаться в пользе, которую дала конференция
для подготовки народного фронта» !*\ Далее В. Пик наметил
принципиальную основу переговоров в комиссии, образованной
на конференции: «Мы безо всякого сомнения стремимся к
диктатуре пролетариата, т. е. к власти трудящихся масс, какая
установлена в Советском Союзе. . . Но свою актуальную задачу мы,
коммунисты, видим в том, чтобы освободить трудовой народ
Германии от чумы гитлеровского фашизма, причем сами
трудящиеся массы должны будут решить, какую власть они признают
необходимым установить после свержения Гитлера. Мы,
коммунисты, боремся за демократический режим, при котором
трудящиеся массы будут иметь возможность принять свое решение.
В совместной борьбе за этот демократический режим мы стремимся
объединиться со всеми антифашистами. . . хотим обсудить с ними
политическую программу и договориться о совместной борьбе» ,6.
Эти положения соответствовали духу брюссельских решений
и в то же время развивали их, исходя из опыта борьбы за создание
единого рабочего и народного фронта после Врюссельской конфе-
14 Ibid.
15 Pieck W. Gesammelle Reden und Schriften. В., 1972. Bd. V. S. 345.
,e Ibid. S. 344-345.
П

ренции, в особенности из опыта пражской встречи с
руководителями СДПГ в ноябре 1935 г. и конференции, созванной «Кругом
Лютеции» в феврале 193в г.
Если в манифесте Брюссельской конференции говорилось,
что КПГ не исключает возможности создания на пути к Советской
власти правительства единого рабочего фронта или народного
фронта, то теперь 13. Ник подчеркивает вполне определенно,
что коммунисты борются прежде всего за демократический режим,
который должен прийти непосредственно на смену нацистской
диктатуре. Новая, демократическая власть должна была бы
обеспечить свободное волеизъявление масс относительно социально-
экономического и политического устройства Германии. Именно
на этой основе В. Пик предлагал выработать политическую
платформу народного антифашистского фронта и развернуть
совместную борьбу всех его участников.
Политбюро ЦК КПГ также положительно оценило результаты
парижской конференции и обязало коммунистов, связанных с
«Кругом Лютеции», решительнее содействовать объединению всех
антифашистских сил для создания народного фронта в Германии 17.
17 марта 1936 г. Секретариат ИККИ в постановлении по
докладу Политбюро ЦК КПГ характеризовал конференцию как
шаг к сплочению противников нацизма. Руководству КПГ было
рекомендовано последовательно выдвигать на первый план все, что
может сближать коммунистов с другими антифашистами; наряду
с ответом на главный вопрос о том, как свергнуть фашистскую
диктатуру, «позитивно ответить и на вопрос, что будет после
Гитлера» '*. Г. Димитров советовал Политбюро ЦК КПГ взять
в свои руки инициативу и предложить свой проект программы
народного фронта как основу для дискуссии. За исходный пункт
Г. Димитров предложил взять совместную борьбу против опасности
войны; программа должна была бы сформулировать не только
ближайшие требования трудящихся, но и очертить характер
будущей демократической Германии. 16 мая 1936 г. Секретариат
ИККИ вновь подчеркнул необходимость добиваться союза всех сил,
выступающих за демократическую Германию |9.
Эти идейно-политические импульсы в некоторой мере
способствовали сближению различных течений немецких антифашистов,
их совместным выступлениям. Коммунисты и социал-демократы,
участвовавшие в «Круге Лютеции», систематически
пропагандировали в антифашистских изданиях идеи народного фронта:
Р. Брейтшейд, например, писал: «Время торопит. Каждый
потерянный нами день — выигрыш поджигателей войны. Возрастает
ответственность тех, кто не делает все возможное, чтобы
воздвигнуть мощный вал против войны. Называйте это народным фронтом,
17 Pech К. Op. cit. S. 673.
18 Ibid. S. 674; Шириня К. Стратегия и тактика Коуинтерна в борьбе против
фашизма и войны (1934-1939). М., 1979. С. 185.
19 Mammach К. Die antifaschistische Widerstandsbewegung. S. 157.
77

называйте единым фронтом — как вам будет угодно. Название
не имеет значении. Важно решиться действовать» 20.
24 мая 1936 г. видные деятели КПГ, СДПГ, члены СРП,
буржуазные антифашисты, известные представители культуры
и науки опубликовали в Париже совместное воззвание в связи с
введением германских войск в Рейнскую демилитаризованную зону.
В воззвании, озаглавленном «будьте «едины, едины против
Гитлера!», говорилось: «Гитлеровская политика войны приведет
немецкий народ к катастрофе. . . Разразится она или нет, зависит
от того, насколько широким и сплоченным будет сопротивление
немецкого народа. Ввиду возрастающей опасности войны такое
сплочение стало более необходимым, чем когда-либо раньше,
чтобы разоблачить авантюры Гитлера и свести на нет
шовинистическую демагогию, идеологическую подготовку войны» 21. Это
обращение нелегально распространялось в Германии, помогало
немецким антифашистам-подпольщикам, подавало им пример
сотрудничества. Однако оно не могло заменить общей политической
платформы, указывающей путь борьбы, ее вехи и цели, способные
объединить все* противников нацизма в сплоченный политический
фронт. Вместе с тем в печатных изданиях и в устных выступлениях
членов различных эмигрантских групп высказывались крайне
разноречивые, подчас утопические проекты государственно-
политического устройства нослегитлеровской Германии. Так,
например, католик У. Бехер проповедовал, что руководителем
народного фронта следует признать «древнейшего социалиста Христа»
и осуществить в Германии социализм в духе его учения. Другой
представитель католических противников нацизма — Мёллер-
Достали предлагал разработать «программу спасения» на основе
социальной энциклики папы Пия XI. Близкая к Правлению СДПГ
«Арбайтерполитик» провозгласила лозунг «Назад к Веймару».
В газете СРП «Нойе фронт» левацкие элементы приписывали КПГ
«отказ от коммунизма» и «пролетарской революции ради
достижения союза с буржуазными группами»; по мнению леваков,
гитлеровский режим должен был быть сметен непосредственно
пролетарской революцией, которая вслед за этим осуществит социализм .
Эта разноголосица отразилась и в длительных дебатах, которые
шли в комиссии по выработке программы народного фронта,
образованной на февральской конференции в Париже.
Представители буржуазной антинацистской оппозиции по-
прежнему настаивали на том, что в нослегитлеровской Германии
в принципе должен быть реставрирован режим Веймарской
республики (с некоторыми частными «улучшениями»). Этот подход
встречал возражения ряда других участников дискуссии,
указывавших на несовершенства, неприемлемость веймарского образца.
В то время как коммунисты выдвигали на первый план заключение
*° Цит. по: Pech К. Op. cit. S. 674.
11 Im Spiegel dos Flugblattes. Dok. 67.
" Die KPD im Kampf gegen Paschismus und Krieg. В., 1985. S. 104.
7t

соглашения о единстве действий всех антифашистских
организаций и безотлагательное активное осуществление такого единства
в Германии и в эмиграции, представители социал-демократических
и буржуазных антифашистских течений настаивали на том, чтобы
предварительно ясно определить в качестве общепризнанной
политической цели создание в нослегитлеровской Германии
стабильного парламентского режима, функционирующего на
основе канонов и традиций буржуазной демократии. Поскольку же
в документах Брюссельской конференции имелось упоминание
о стремлении КПГ к установлению диктатуры пролетариата в
форме Советской власти, это стало барьером на пути к соглашению
о единстве действий антифашистов. Не удовлетворили оппонентов
КПГ и заверения в том, что коммунисты готовы бороться за
демократические нрава и свободы, вообще за демократический
режим, поскольку он мыслился ими как временный, переходный
этан, главная политическая задача которого после свержения
фашистской власти и закрепления победы заключалась бы в
проведении всенародного опроса относительно
государственно-политического устройства Германии. Таким образом, вопрос о форме
и характере будущего иослегитлеровского германского государства
оставался открытым.
* * *
Стремясь воплотить в жизнь единство антифашистов,
руководство КПГ приняло новые принципиальные решения, проявив
в них более реалистический, более дальновидный подход к
осмыслению содержания и темпов политических процессов, волю к
преодолению разногласий между антифашистами. Политбюро
ЦК КПГ на своем расширенном заседании в Париже с участием
некоторых руководящих партийных работников, прибывших из
Германии, приняло 16 июня 1936 г. «Установки к выработке
политической платформы народного фронта». Текст этого важного
документа был подготовлен В. Пиком . В нем предлагалось, чтобы
органы народного фронта сразу после свержения нацистской
власти назначили временное правительство, задача которого будет
состоять в защите победы антифашистских сил и обеспечении
свободного решения народа о будущем конституционном
государственно-политическом строе. Имея в виду этот строй, КПГ
предлагала провозгласить общей целью всех «партий, направлений,
организаций, групп и отдельных лиц, объединенных в народном
фронте», создание «демократической республики, в которой народ
будет свободно решать все вопросы экономики, внутренней и
внешней политики, а состав правительства будет определяться
решением трудового народа на основе всеобщего, равного и прямого
избирательного права, при тайном голосовании» 24.
В отличие от предшествовавших программных документов КПГ
23 Полный текст см: Pieek W. Op. cit. S. 356-373.
24 Ibid. S. 365.
7f

и недавних устных и печатных выступлений ее руководителей в
новом документе не было упоминания о социалистической
революции, диктатуре пролетариата, советской власти в Германии.
Не ограничиваясь общей формально-правовой характеристикой
нослегитлеровского государства, Политбюро сформулировало
предложения об основных принципах и конкретном содержании
внешней и внутренней политики будущей демократической республики.
На первое место выдвигалось соблюдение мирных отношений с
другими народами, ликвидация военных союзов, заключенных
Гитлером, отказ от завоевания каких-либо территорий и колоний,
активное проведение вместе с СССР политики коллективного
сохранения мира, разоружения и т. д. Предусматривалось
обеспечение полной и неограниченной свободы личности, ее
неприкосновенности, свободы печати, союзов, собраний, религии, научных
исследований и искусства. Будущая республика должна была
«самым решительным образом разгромить фашистские
террористические банды» и не допускать возникновения новых, привлечь
к ответственности нацистских главарей, фашистских судей,
гестаповцев, виновных в убийствах и пытках, очистить все
государственные, административные, общественные учреждения и армию от
фашистов, искоренить нацистскую коррупцию.
Социальная и экономическая политика республики должна
была служить исключительно интересам трудящихся масс и
прежде всего обеспечить решительный перевод экономики на
мирные рельсы. Военную промышленность предлагалось
национализировать, а собственность тех крупных капиталистов и аграриев,
которые стали бы саботировать экономические мероприятия
республики, конфисковать. У промышленных и земельных магнатов
должны были быть изъяты и обращены на социальные нужды
полученные от гитлеровского правительства субсидии, дотации
и т. и.
Государство должно способствовать улучшению оплаты труда
рабочих и служащих, обеспечить введение 7-часового рабочего
дня и 40-часовой рабочей педели, оплачиваемого отпуска
продолжительностью не менее 14 дней для взрослых и не менее 4 недель
для молодежи. За трудящимися было бы признано неограниченное
право на забастовку, образование союзов, заключение тарифных
договоров через их организации, выборы производственных советов
на предприятиях. Неработоспособным, безработным, старикам и
инвалидам должны быть обеспечены достаточные пособия или
пенсии.
Основным принципом налоговой политики должно стать
пониженное обложение трудящихся и повышенное обложение богачей.
Имения и земли, которые Гитлер раздарил нацистам,
республика должна передать малоземельным крестьянам и
сельскохозяйственным рабочим.
Средним слоям и крестьянству должны быть обеспечены
кредиты государственного банка при систематическом снижении
процентов.
t»

Армия должна быть реорганизована в демократическое
народное войско; солдаты и офицеры — пользоваться всеми
гражданскими нравами.
Власти республики должны очистить научные учреждения,
высшую и среднюю школу, искусство, печать от фашистских
фюреров и лжеученых, от милитаристских и расистских
псевдотеорий, обеспечить восстановление подлинных ценностей немецкой
культуры, гарантировать свободу научного и художественного
творчества.
Предусматривалось полное восстановление в правах и
должностях, а также материальная компенсация всем лицам,
пострадавшим от гитлеровских репрессий, произвола, грабежа.
Помимо основополагающих политических принципов и перечня
важнейших первоочередных мероприятий будущей
демократической республики, Установки Политбюро ЦК КПГ содержали более
детальные предложения, выражавшие дифференцированные
долгосрочные интересы рабочих, служащих, крестьян, средних слоев,
чиновников, интеллигенции, молодежи, женщин.
В том же документе были очерчены методы и формы борьбы
за уничтожение фашистской диктатуры, вытекавшие из основной
политической установки: «Народный фронт должен выступить
против таких опасных иллюзий, будто гитлеровский режим
потерпит автоматический крах вследствие внутренних трудностей
или будет свергнут лишь в результате войны 25. Гитлеровский
режим рухнет, только если он будет свергнут самими немецкими
трудящимися массами и если ими будет руководить сила,
способная указать направление и путь борьбы за создание новой
Германии» 2б. Такой силой может и должен стать единый рабочий фронт,
способный благодаря своей сплоченности и целеустремленности
привлечь в ряды народного фронта другие отряды трудящихся,
средние слои города и деревни и группировки буржуазии, которые
осознали гибельность фашизма. КПГ предлагала, чтобы участники
народного фронта использовали как нелегальные, так и легальные
методы борьбы, развернули антифашистскую пропаганду и
организационно-политическую работу везде, где сосредоточены народные
массы: на предприятиях, биржах труда, рынках, в деревнях,
школах, церковных приходах, в Трудовом фронте, других
массовых организациях и т. д. В качестве начальных форм массовой
борьбы рекомендовались заранее подготовленные выступления
антифашистов на легальных собраниях, противодействие местному
" Имелись в вмду надежды, распространявшиеся правыми социал-демократами и
буржуазной антинацистской оппозицией, будто Англия, Франция и их союзники
в Европе, которым в первую очередь угрожала гитлеровская агрессия, нанесут
поражение германским вооруженным силам н тем самым положат конец
фашистскому режиму. Мюнхенская политика уступок агрессору, а затем и ход
военных действии в начальный период второй мировой войны («странная
война») обнажили полную несостоятельность этих надежд, которые КПГ
отвергала с самого начала.
26 Pieck W. Op. cit. S. 371.
tt Зека» 2325
II

нацистскому начальству, борьба за подлинные выборы
«доверенных лиц* па предприятиях, коллективный демонстративный уход
с организуемых нацистами собраний, воссоздание профсоюзных
групп, отказ крестьян от обязательных поставок
сельскохозяйственных продуктов, протесты против насилий над свободой
религиозных верований и т. п. Нее методы и формы антифашистской
активности должны быть нацелены на развязывание и повышение
уровня народного движения против гитлеровской диктатуры.
В период подготовки и принятия Установок В. Пик встречался
с руководителями и инструкторами некоторых пограничных
зональных центров ЦК Kill1, коммунистами-подпольщиками,
прибывшими из Германии, и другими деятелями партии. Он беседовал
в неофициальном порядке с членами Правления СДПГ Штамп-
фером и Герцем, лидером «Революционных социалистов» Луфхой-
зером, представителями СРП Вальхером, Фрёлихом, Вольфштейн,
председателем «Круга Лютеции» Г. Манном, буржуазным
антифашистом Шварцшильдом и др. За две недели до заседания
Политбюро В. Ульбрихт имел трехчасовую неофициальную беседу
со Штамнфером, встречался с Гильфердингом и Ауфхойзером .
Установки отражали интенсивную работу политической мысли
КПГ. Взвесив реальное состояние объективных и субъективных
факторов и трехлетний опыт антифашистской борьбы в Германии,
а также опыт борьбы за народный фронт во Франции и Испании,
осознавая чрезвычайную, абсолютную необходимость добиться
единства всех антифашистских сил для ликвидации гитлеровской
диктатуры и тем самым для предотвращения новой мировой войны,
руководство КПГ сформулировало в Установках новую
стратегическую цель партии. «Если коммунисты в своем проекте
платформы народного фронта выдвигают лозунг демократической
республики, а не лозунг пролетарской диктатуры, — обосновывал
В. Пик новую стратегическую установку, — то они при этом
учитывают, что для победоносного свержения гитлеровского
фашизма необходимы не только рабочие, но также средние слои
и крестьянство и все те, кто хочет освободиться от варварского
фашизма, и что поэтому необходимо выдвинуть лозунги, за которые
готовы бороться все слои» 2ё. В. Пик подчеркивал в этом
высказывании политический аспект, субъективный фактор
антифашистского движения. В. Ульбрихт, кроме того, приводил аргументы,
касавшиеся более долговременных объективных условий,
сложившихся в Германии. «Ворьба за демократические свободы, —
писал он, — за демократический режим необходима в Германии
потому, что у нас все буржуазно-демократические нрава и
свободы уничтожены фашизмом, а также потому, что еще не
выполнены некоторые требования буржуазно-демократической
37 BzG. 1978. N 6. S. 868-875; Ulbricht W. Zur Geschichte der deutschen
Arbeiterbewegung. Aus Reden und Aufsätzen. Bd. 2. 1933-1946, 2. Zusatzband. В., 1968.
S. 57-65.
28 Коммунистический Интернационал. 1937. «Nfc 8. С. 23.
•2

революции, как, например, устранение социальных и правовых
привилегий юнкеров, нрав собственности на земли, дворцы и
другие богатства немецких монархов, потерявших свои престолы
в 1918 г., и другие. Такое понимание предопределяет возможность
переходных этапов, но ни в коем случае не означает ослаблении или
затуманивания дальнейших целей КПГ, борьбы за социализм через
установление Советской власти» 29.
U. Пик писал также, что с созданием новой демократической
республики немецкий народ получит полную возможность
«обсуждать проблемы формирования будущего режима и принимать
соответствующие решения. В демократической республике все
партнеры народного фронта смогут пропагандировать свои
собственные цели. Коммунисты будут свободно и открыто вести свою
агитацию среди трудового народа за социализм и за единственный
ведущий к этой цели путь — пролетарскую диктатуру» 10.
Таким образом, понимание диктатуры пролетариата как пути
и средства создания социалистического общества но-нрежиему
оставалось в идейно-теоретическом арсенале КПГ, ее программной
перспективной целью. Однако на ближайший исторический отрезок
времени в политической программе и практической стратегии
партии ее целью стало создание демократической парламентской
республики, функционирующей пока еще в рамках
капиталистического общественного строя.
Однако вторая германская республика — и это весьма важно
подчеркнуть — отнюдь не мыслилась КПГ как реставрация
веймарского государственно-политического режима,
ориентированного его правящими кругами на охрану господства крупного
капитала, юнкерского землевладения и оказавшегося неспособным
защитить буржуазную демократию от атак фашизма. «Повое
германское государство, — говорилось в Установках Политбюро
ЦК КПГ, — должно стать прочной и мощной демократией,
завоеванной в борьбе и победе над фашистской реакцией и
опирающейся на волю народных масс. Она сделает выводы из ошибок
прошлого, чтобы не допустить второго поражения Германии от
атакующей реакции» 3>.
Новая республика должна была осуществить
социально-экономическую политику, соответствующую широко понимаемым
интересам городского и сельского трудового населения, учитывающую
нужды средних слоев и ограничивающую хищнические аппетиты
крупного капитала и помещиков 32.
Конечно, функционирование такого государства зависело не
только от конституционных положений, структуры и деятельности
законодательных и правительственных органов, но и от сохранения
единства демократических сил, победивших фашизм и учредивших
новую республику, от их способности эффективно нротиводейство-
29 Ulbricht W. Zur Geschichte der deutschen Arbeiterbewegung. В., 1953. Bd. 2.
S. 147, 161.
30 Pieck W. Op. cit. S. 387. 3I Ibid. S. 365. " Ibid. S. 389.
«•
•3

вать реакционным силам буржуазного общества. Поэтому в
Установках КПГ четко проводилась идея сохранения политически
боеспособного народного фронта (т. е. союза самостоятельных
антифашистских партий и организаций) и после свержения
фашистской диктатуры. «Немецкий народный фронт, — говорилось
в документе, — будет после свержения Гитлера предпринимать
такие меры, которые навсегда сделают невозможным возвращение
фашистского варварства и реакции» ".
Разработка новой стратегии КПГ была тесно связана с
напряженной работой руководящих органов Коминтерна в 1936—1937 гг.,
когда практическая борьба за создание и победу народного фронта
в ряде стран, в первую очередь во Франции и Испании, выдвинула
целый комплекс не возникавших ранее теоретических и
политических проблем, требовавших смелых творческих решений 3\ Поиски
этих решений руководство Коминтерна вело вместе с деятелями
входивших в него партий, в том числе и КПГ. Аналитическая
работа показала, что перед рабочим движением стоял огромный
объем общедемократических задач. Часть их осталась нерешенной
в результате незавершенности буржуазно-демократических
революций, а другая часть возникла вследствие антинародной политики
фашистских или других реакционных режимов. Решение
общедемократических, антифашистских задач при существовавшей тогда
расстановке классовых сил в мире и внутри капиталистических
стран, при неготовности большей части народных масс бороться
непосредственно за социалистические преобразования было
возможно только через установление и укрепление режимов народного
фронта 3\ Этот процесс мог быть успешным, если он приобретал
характер глубокой антифашистской народно-демократической
революции, происходившей при таком сильном воздействии
рабочего класса и всех трудящихся, что се результатом стала бы не
буржуазно-демократическая республика старого тина, а
демократическая республика нового образца, которая, как говорил Г.
Димитров, «будет особым государством с подлинно народной
демократией. Это еще не будет советское государство, но государство
антифашистское, левое с участием подлинно левой части
буржуазии. . . где народный фронт имеет решающее влияние и существует
еще буржуазная система. Здесь стоит вопрос об организации
производства без уничтожения окончательно
частнокапиталистической собственности. Организация производства с участием и при
контроле рабочего класса и его союзников в борьбе против
фашизма» Зб.
Впервые эти идеи разрабатывались применительно к Испании,
но уже тогда руководство Коминтерна имело в виду, что речь шла
33 Ibid. S. 357, 388.
34 Подробное историческое и теоретическое освещение этой работы Коминтерна см.:
Шириня К. К. Стратегия и тактика Коминтерна в борьбе против фашизма и
войны (1934-1939). М., 1979. С. 141 и след.
35 См.: Там же. С. 142, 144-147.
36 Там же. С. 148; Вопр. истории КПСС. 1969. JS 3. С. 13.
14

не только об этой стране, ибо, как отмечал Г. Димитров, «то, что
происходит сейчас в Испании, может завтра-послезавтра, в
ближайший период произойти в других странах» 37. Так созревала
широкомасштабная идея государства народной демократии, которое
может существовать сравнительно длительное время как
связующее историческое звено между этапом победы над фашизмом и
этапом борьбы за социалистические цели, как мощный фактор,
благоприятствующий этой борьбе.
Программные Установки, принятые Политбюро ЦК КПГ
в июне 1936 г., представляли собой творческое применение новых
теоретических и политических идей международного
коммунистического движения к конкретным условиям антифашистской борьбы
в Германии. Показывая объективные обстоятельства,
обусловившие новые решения КПГ, марксистская историография наряду
с другими важнейшими моментами, которые учитывало
руководство партии, отметила и тот факт, что «гитлеровцам удалось
привлечь на свою сторону большинство мелкобуржуазных масс и
что их противоречия с фашизмом будут нарастать не так быстро,
как в других странах. Широкая массовая база фашизма могла
быть разрушена только в ходе сравнительно длительной борьбы
под общедемократическими лозунгами» *\ Масштаб и характер
июньских решений 1930 г. можно с полным основанием определить
как новую стратегическую установку КПГ. Ке значение выходило
за рамки Германии, «так как от развития антифашистской борьбы
в этой стране во многом зависели судьбы антифашистского
движения во всей Европе» 39.
Установки Политбюро ЦК КПГ 13. Пик лично вручил Г. Манну
для обсуждения в «Круге Лютеции», который 9 июня 1930 г.
провозгласил себя Комитетом но подготовке немецкого народного
фронта.
Одновременно с Установками Политбюро ЦК КПГ приняло
текст воззвания, озаглавленного «За народный фронт против
гитлеровской политики войны, за сохранение мира и за
демократическую Германию». Оно было предназначено для пропаганды
политики КПГ в Германии и за рубежом, среди всех возможных
участников народного фронта. В воззвании было н сжатом виде
изложено содержание Установок. Особо подчеркивалось, что все
более лихорадочные военные приготовления Гитлера делают
создание народного антифашистского фронта крайне неотложной
задачей; ее решению и служат предложения КПГ о будущей
демократической республике в Германии. «Демократическая республика
еще не будет социалистической Германией, но посредством нес
немецкий народ положит конец фашистскому варварству и
фашистским военным провокациям». «Такая совместная
программа, — говорилось в воззвании, — является основой объеди-
37 Вопр. истории КПСС. 1969. № 3. С. 13.
38 Ширин я К. К. Указ. соч. С. 186.
39 Там же. С. 186, 184.
•5

пении всех организаций и групп противников Гитлера. . . Она
позволяет прийти к соглашению но всем практическим вопросам
антифашистской борьбы» 4".
Как констатирует советский исследователь К. Шириня, «новая
стратегическая установка КПГ была воспринята подавляющим
большинством партии как научно обоснованная и единственно
правильная» 4|. Вместе с тем даже спустя год после принятия
программных Установок В. Ульбрихт писал о живучести
«сектантского непонимания. . . новых условий и изменившихся форм
классовой и антифашистской борьбы», что представляло, по его
словам, большое препятствие для претворения в жизнь политики
партии 42. В докладе на заседании Секретариата ИККИ 7 февраля
1937 г. В. Ульбрихту пришлось возражать тем коммунистам,
которые считали лозунг демократической республики лишь
«умелой тактикой», рассчитанной на незрелость масс. «Я
придерживаюсь мнения, — говорил он, — что мы в действительности после
свержения Гитлера сперва должны создать демократическую
республику, что нет никакого другого пути, как через осуществление
этой стратегической цели пойти дальше, к проведению нашего
требования о борьбе за диктатуру пролетариата». Позицию
ЦК КПГ энергично поддерживало руководство Коминтерна.
Г. Димитров, в частности, подчеркивал, что «необходимо
добиваться главного — соглашения о совместной борьбе против
фашизма, даже при наличии некоторых разногласий по поводу
содержания лозунга демократической республики» 43.
ЦК КПГ, продолжая линию на сотрудничество с Правлением
СДПГ, стремился привлечь его к участию в Комитете по подготовке
народного фронта, к обсуждению и реализации политики,
разработанной в Установках и в ряде моментов учитывавшей позиции
СДПГ.
1 июля 1936 г. в Праге состоялась встреча В. Пика с членом
Правления СДПГ Ф. Штампфером. Председатель КПГ передал ему
текст Установок и информировал о предварительных обсуждениях
этого документа в Париже с видными деятелями СДПГ,
участвовавшими в работе Комитета по подготовке немецкого народного
фронта, которые дали Установкам в целом положительную оценку.
В. Пик вновь поставил вопрос о пересмотре негативного отношения
Правления СДПГ к созданию единого рабочего фронта и народного
фронта. Он предложил, чтобы для начала Правление отменило свой
циркуляр, запрещавший социал-демократам всякое
сотрудничество с коммунистами. Указав, что на деле сотрудничество между
многими организациями обеих партий продолжается и
проявляется готовность развивать единство действий, В. Пик предложил
40 Mammach К. Die antifaschistische Widerstandsbewegung. S. 159—160.
41 Шириня К. Я. Указ. соч. С. 186-187.
42 Ulbricht W. Zur Geschichte der deutschen Arbeiterbewegung. В., 1953. Bd. 2.
S. 156 157.
43 Цмт. по: Шириня К, К. Указ. соч. С. 187-188.
U

Правлению СДПГ предоставить социал-демократическим
организациям в эмиграции и в Германии право самостоятельно решать
этот вопрос 44.
Ф. Штампфер не отрицал, что сотрудничество имеет место, но
заявил, что Правление не даст общего официального указания об
отмене запрета, повторив прежнюю мотивировку: единый фронт
с коммунистами якобы затруднит сотрудничество с другими
слоями населения 45. Вместе с тем Штампфер подтвердил согласие
Правления сотрудничать с КПГ в отдельных практических вопро-с
сах: выявление и обезвреживании гестаповских шпионов, в борьбе
за соблюдение и расширение права на убежище для политических
эмигрантов и т. п.46
По договоренности между коммунистами и социал-демократами,
сотрудничавшими в Комитете по подготовке народного фронта,
была образована комиссия для обсуждения Установок КПГ еще до
общей дискуссии в комитете по этому документу. В комиссии
предложения КПГ подвергались атакам прежде всего со стороны
некоторых представителей СРП. В то время как члены этой партии
В. Фабиан и Я. Вальхер проявили готовность к конкретному
уяснению и уточнению отдельных положений Установок» другие
представители СРП — П. Фрёлих и Р. Вольфштейн нападали на
предложения КПГ с крайне левацких, оторванных от жизни
позиций. Идею создания после свержения Гитлера новой
демократической республики они объявили оппортунистической: им чудилось
в ней намерение реставрировать политику коалиций с
буржуазными партиями, проводившуюся правым руководством СДПГ
в веймарский период47. Они не желали видеть» что создание
народного фронта и осуществление его программы нацелено не на
коалицию, а на борьбу с реакционными фракциями буржуазии.
Другие леваки, принадлежавшие к группе «Революционные
социалисты», утверждали, будто ориентация на создание
демократической республики равносильна отказу от борьбы за социализм.
Между тем именно в условиях новой демократической республики
возникли бы благоприятные реальные предпосылки борьбы за
социализм и его последующего достижения, хотя и не столь
молниеносными темпами, о которых беспочвенно мечтали леваки.
«Революционные социалисты» считали также, что создание единой
рабочей партии важнее образования народного фронта4*. Они
схематически противопоставляли одну задачу другой, не считаясь
с тем, что для объединения рабочих еще не созрели в то время
44 Breitscheid R. Antifaschistische Beiträge 1933-1939. Frankfurt a. M., 1977. S. 35.
45 Незадолго до этого, в беседе с Ульбрихтом 27 мая 1936 г., Штампфер высказался
откровеннее м яснее: может-де возникнуть ситуация, когда силы буржуазия и
рейхсвера будут готовы действовать против Гитлера совместно с СДПГ, но они
не пойдут на это, если СДПГ будет связана с КПГ. См.: Ulbricht W. 2. Zusatzband.
S. 59.
46 Mit dem Gesicht nach Deutschland. S. 93-94.
47 Breitscheid K. Op. cit. S. 36.
4" Ibid.

необходимые условия; ускорить их созревание могло единство
действий КПГ и СДПГ, за которое и боролись коммунисты.
Дискуссии в комиссии, продолжавшиеся в течение июля —
августа 1936 г., показали, что упорные возражения леваков срывают
принятие согласованной развернутой программы народного фронта.
В связи с этим по инициативе В. Пика было решено выработать
на основе Установок сжатый документ, сохранив в нем положения,
приемлемые для большинства членов комиссии, и выпустить его
в виде воззвания Комитета по подготовке народного фронта к
четвертой годовщине установления гитлеровской диктатуры.
Комиссия подготовила проект такого воззвания и в начале октября
1936 г. представила его председателю Комитета Г. Манну. В
ответном письме от 15 октября 1936 г. Г. Манн заявил о своем полном
согласии с Установками КПГ как основой политической
программы народного фронта.
21 декабря 1936 г. Комитет принял воззвание к немецкому
народу, озаглавленное «Создавайте немецкий народный фронт!
За мир, свободу и хлеб!» Это был первым программный
политический документ, совместно выработанный коммунистами, социал-
демократами, «Революционными социалистами», представителями
СРП и антифашистской немецкой интеллигенции. Под воззванием
стояли подписи 14 представителей КПГ, в том числе В. Пика,
В. Ульбрихта, Ф. Далема, В. Флорина, В. Кёнена, П. Меркера,
А. Аккермана, Ф. Денгеля, Ф. Дауба, Г. Грефа, В. Мюнценберга,
20 членов СДПГ и «Революционных социалистов», в том числе
Р. Брейтшейда, А. Гржезинского, М. Брауна, А. Браунталя,
А. Шифрина, 3. Ауфхойзера, К. Бехеля, А. Мойзеля, 10 членов СРП,
в том числе М. Зейдевица, В. Фабиана, Я. Вальхера, Вилли Брандта,
и 29 деятелей культуры, среди них писателей Г. Манна, Л.
Фейхтвангера, И. Бехера, А. Цвейга, Р. Леонгарда, Э. Толлера, В. Герц-
фельде, Б. Узе, Клауса Манна, публицистов и журналистов
Г. Бернгарда, Г. Будаиславского, Э.-Э. Киша, Р. Олдена, ученых
Э. Ю. Гумбеля, В. Хальгартена, Э. Блока, Ю. Шакселя, А. Симсен,
протестантского профессора теологии Ф. Либа и др.
Воззвание было опубликовано, когда гитлеровское
правительство уже перешло от подготовки войны к военной агрессии:
нацисты выступили на стороне фашистских мятежников против
законного правительства Народного фронта в Испании. «Германские
бомбы, — говорилось в воззвании, — превращают Мадрид и другие
испанские города в развалины. Германские дивизии, вооруженные
всеми средствами смертоносной техники, обрушиваются на
испанский народ, героически борющийся за свою свободу» 49.
В воззвании подчеркивалось, что гитлеровцы не ограничатся
интервенцией в Испании: их фюреры на недавнем съезде
фашистской партии в Нюрнберге открыто «проповедовали крестовый
поход против Советского Союза и одновременно против
демократических государств. Провозглашалась истребительная борьба против
49 Полный текст см.: Im Spiegel des Flugblattes. Dok. 74.
M

всех освободительных движений в мире». Воззвание прозорливо и
взволнованно предупреждало, что политика нацизма «грозит
ввергнуть в ужасную катастрофу не только Германию, но и весь
мир». Перед лицом этой опасности Комитет по подготовке
народного фронта заявил: «Будучи убежденными, что коричневая
тирания может быть сломлена только и единственно союзом всех немцев,
готовых к борьбе за свободу и право, мы призываем наших
соотечественников в Германии и за границей объединиться в
немецкий народный фронт! Народный фронт, — говорилось далее, —
не хочет быть новой партией. . . Нее включившиеся в него партии и
группы остаются верны своим собственным последующим целям.
Объединяет всех воля уничтожить коричневую диктатуру».
Таким образом, была выражена приверженность принципу
развертывания активной массовой борьбы против фашизма в отличие
от расчетов правых лидеров СДПГ на верхушечную
антинацистскую оппозицию. Было признано право каждого «политического,
духовного и религиозного течения», объединяемых народным
фронтом, сохранять собственные политические «взгляды, цели и
идеалы», выходящие за рамки свержения гитлеровской диктатуры.
Но для того, чтобы осуществить это право, иметь возможность
защищать свои взгляды и идеалы, они принимали
обязательство «бороться единым сомкнутым фронтом вплоть до победы
над противником и создания свободной Германии».
Государственно-правовые формы будущей Германии в
воззвании подробно не предопределялись. Видимо, на этом настояли
леваки, для которых демократическая парламентская республика
оставалась окаменевшим понятием, ассоциировавшимся только
с веймарским режимом. Но общее намерение бороться за создание
четко выраженного антифашистского демократического строя было
высказано твердо и ясно: «Народ на основе подлинно
демократического избирательного права будет избирать своих представителей,
ответственных только перед ним». Предусматривалось
освобождение всех узников нацизма, отмена гитлеровского
террористического законодательства, наказание «всех, кто несет ответственность
за преступления нынешней системы». В новой Германии мужчины
и женщины должны были обладать правом на создание союзов,
свободой печати и собраний, свободой совести, мышления,
религии. Должна была быть прекращена расистская травля «этот
позор для немецкой культуры» — и военная пропаганда в любой
ее форме. «Наука должна быть освобождена от всех оков», а
обучение перестроено «в духе свободы и на современном уровне».
Предусматривались выборность судей народом и гарантированная
охрана прав каждого гражданина.
«История послевоенного времени» (т. е. история Веймарской
республики. — Г. /f.) показала, — говорилось в воззвании, — что
узкие привилегированные группы, владевшие обширными землями,
промышленными концернами и банками, стали могильщиками
свободы. Чтобы уберечь свободу, новая Германия лишит врагов
народа их мощи. Военная промышленность и крупные банки
19

перейдут к государству. Все попытки саботажа со стороны
крупного капитала будут пресекаться самыми решительными мерами.
Саботажники снабжения народа продовольствием и народной
свободы из числа юнкеров будут лишены собственности. Армия
и аппарат управления будут очищены от всех врагов государства и
превращены в надежные опоры новой Германии». Крестьяне
вновь получат возможность свободно распоряжаться своей
собственностью, пользоваться кредитом, крестьянская задолженность
будет радикально пересмотрена.
В области внешней политики воззвание провозглашало
следующие принципы: «Новая Германия для укрепления своей молодой
свободы, для своего социального и хозяйственного восстановления
нуждается в мире. . . Она откажется от опасного для поддержания
.мира вмешательства в дела других государств. Она покончит
с бессовестной травлей Советского Союза. Она будет строить
взаимоотношения с другими странами на основе права, а не насилия.
Международное экономическое сотрудничество придет на смену
гитлеровской автаркии, разрушающей всю хозяйственную жизнь».
Воззвание, подписанное авторитетными деятелями различных
антифашистских партий и группировок, дало известный толчок
сближению противников нацизма, в частности тех, которые уже
имели положительный опыт локального сотрудничества между
собой и убедились в острой необходимости расширить его до
масштабов единого рабочего и народного фронта на базе согласованной
политической платформы.
Совместную инициативу в этом направлении проявили
подпольная организация КПГ в Берлине, которой руководила в то время
член ЦК КПГ Элли Шмидт (псевдоним — Ирэн Гертнер), и
сотрудничавшая с коммунистами активная группа социал-демократов
во главе с О. Брассом; среди ее членов было несколько бывших
депутатов рейхстага и прусского ландтага. В декабре 1936 г.
Э. Шмидт и О. Брасс совместно выработали проект программы
народного антифашистского фронта из 10 пунктов. В тех случаях,
когда обнаруживались расхождения, они сумели найти
взаимоприемлемые компромиссные формулировки . Прежде всего целью
создания немецкого народного фронта, объединяющего
демократические, коммунистические и социалистические организации,
провозглашалось освобождение Германии от позорящей ее
гитлеровской диктатуры, ликвидация военной экономики и
предотвращение новой мировой войны. Последующие пункты
предусматривали:
— право и справедливость для всех; ликвидацию кровавой
юстиции, освобождение политических заключенных, возмездие
за совершенные преступления; компенсацию за причиненные
противоправные действия;
50 Schmidt E. Die Vorbereitung und Auswertung der Brüsseler Parteikonferenz
in der illegalen Arbeit // Im Kampf bewährt. Erinnerungen beutscher Genossen
an den antifaschistischen Widerstand von 1933 bis 1945. В., 1977. S. 23.
fO

— свободу верования и мировоззрения, государственную
защиту религиозных культов, свободу печати, собраний и
объединений;
— полное государственное и административное
самоуправление немецкого народа в обновленном государстве политической,
экономической и социальной демократии;
— прекращение гонки вооружений и военной ориентации
экономики. Безопасность через разоружение; сокращение срока
военной службы.
— исчерпывающее примирение и искреннее сотрудничество
с Францией; мир и дружба со всеми народами; создание
европейской общности государств путем честного сотрудничества в
реорганизованной Лиге наций;
— устранение продовольственной нужды, бедности и
безработицы посредством возвращения Германии в мировое хозяйство;
— спасение сбережений и страховых взносов от инфляции.
40-часовую рабочую неделю. Свободное заключение трудовых
договоров;
— конфискацию крупной земельной собственности, широкую
программу крестьянских поселений, отмену принудительной
экономики в области крестьянского землевладения (гитлеровского
закона о наследственных дворах) и сбыта сельскохозяйственных
продуктов, добровольную сельскохозяйственную кооперацию;
— переход в руки государства банков, тяжелой
промышленности, энергетики. Проведение экономической политики,
служащей обеспечению и повышению уровня жизни51.
Эту программу одобрил и бывший председатель окружной
организации СДПГ Большого Берлина Ф. Кюнстлер, с которым
группа Прасе а поддерживала связи. И январе 11Ю7 г. О. 1>расс и
два других участника его группы с помощью коммунистов
нелегально перешли границу, прибыли в Прагу, чтобы получить
одобрение «10 пунктов» от членов Правления СДПГ. 1>расс заявил
им: «Им должны прийти к соглашению с коммунистами; этого
хотим и мы, и другие подпольщики. Кроме народного фронта,
нет другого пути к свержению фашизма». Нозражаи против
сотрудничества с коммунистами, член Правления Штампфер говорил,
что политика, выработанная VII конгрессом Коминтерна и
брюссельской конференцией, якобы выражает только слабость
коммунистического движения. Правление запретило О. Крассу и его
единомышленникам защищать свои взгляды в
социал-демократической печати, помешало представлению «10 пунктов» в исполком
Рабочего Социалистического Интернационала, отказало группе
О. lipacca в финансовой поддержке '*.
В противоположность этому руководство КПГ в открытом
письме Правлению СДПГ и составителям «10 пунктов», опублико-
Sl GdA: Dok. 34.
" Mammaeh К. Die antifaschistische Widerstandsbewegung. S. 211 — 212.

пан ном н журнале «Ди Интернационале», положительно оценило
зтот документ и одобрило сотрудничсс тво берлинских коммун
исто» и социал-демократов. И марте 1!Ш г. руководимая
коммунистами подпольная Радиостанции 2(J,8 передавала на Германию
текст программы #10 пунктов», он печатался также в
коммунистических нелегальных газетах. Группа 1>расса, несмотря на то что
некоторые ее члены высказались за подчинение установкам
Правления СДИГ, пропагандировала в Германии идею народного
фронта, распространяла выработанную совместно в коммунистами
программу, продолжала сотрудничать с ними вплоть до сентября
\UliH г., когда все члены :>той группы были арестованы 5"\
И феврале 1!№7 г. в г. Меце (на территории Франции) был
образован Комитет но созданию народного фронта в Саарской
области. И руководство комитета входили коммунист О. Нибергаль,
социал-демократы Э. Киршман, И. Кирхнер иг. Кирн (в прошлом
секретарь Свободного профсоюза горняков), бывшие члены партии
Центра И. Гофман и О. Пик (в прошлом секретарь христианского
профсоюза металлистов). И обращении комитета к населению,
говорилось: «И нашей стране был мир. Теперь нам угрожает
война. Она уже дотянулась кровавой лапой до сотен немецких
семей. Гитлер — это война! Народ Саара, слушай! Мы, мужчины,
женщины, молодежь из твоих рядов, призываем тебя! Имеете
с тобой мы хотим положить конец недостойным варварским
порядкам. Имеете с тобой мы восстаем против обмана, жертвами
которого мы все стали. Имеете с тобой, народ Саара, мы боремся за
право, хлеб и мир» 5\
И последующих обращениях комитет разъяснял с
антифашистских позиций смысл политических событий, распространял
антигитлеровскую литературу, организовал материальную помощь
более чем 300 семьям арестованных антифашистов. И зтой
деятельности в различных городах Саарской области участвовали
некоторые рабочие, избранные на предприятиях «доверенными лицами»,
рядовые трудящиеся заводов и шахт, коммунисты,
социал-демократы, католические священники и верующие.
Несмотря на то что часть высшего католического духовенства
Германии одобрила конкордат Ватикана с гитлеровским
правительством, заключенный в июле 1!Ш г., и нашла общий язык с
нацистами, другая часть священников оставалась в оппозиции (хотя
некоторые из них одновременно не скрывали и своей неприязни
к коммунистам). Оппозиционное духовенство не желало
примириться с нацистскими покушениями на свободу религии, с
расистским законодательством, репрессиями против политических,
профсоюзных, молодежных католических организаций, учебных
заведений, теологических институтов и т. д. Немало католиков
(в том числе и священников) включилось в нелегальную
антифашистскую деятельность и нередко действовали совместно с комму-
" Мат mach К. Widerstand. S. 265.
54 Цит. по: Mammock К. Die antifaschistische Widerstandsbewegung. S. 165.
t2

листами, которые стремились закрепить и расширить :>то
сотрудничество.
Не ограничиваясь многочисленными арестами
католиков-антифашистов, заключением их без суда и следствия в тюрьмы и
концентрационные лагеря, нацистские власти устроили в апреле
19.47 I. с целью устрашения судебный процесс в 1>срлине, посадив
на скамью подсудимых священника Йозефа 1'осссна, клеймившего
нацистов в своих церковных проповедях, и ряд руководителей
католических молодежных организаций. Им инкриминировались
выступления против военной политики гитлеровского
правительства, активная пропаганда в пользу мира и контакты на зтом
поприще с комсомольцами и коммунистами. Обвиняемые смело
защищали свои взгляды, как и комсомольцы и коммунисты,
доставленные из концентрационных лагерей в суд в качестве
свидетелей, в том числе бывший председатель немецкого комсомола
Ф. Гроссе и др. Подвергнув их предварительной физической
«обработке», гитлеровские следователи и прокуроры рассчитывали
получить от них показания против подсудимых и вообще против
католической оппозиции, а от обвиняемых католиков — показания
против коммунистов. Но и те, и другие, противопоставив этим
замыслам антифашистскую солидарность, сорвали намерения
нацистов.
Подсудимые были, однако, приговорены к длительным срокам
заключения, что вызвало ропот и возмущение многих и многих
немцев. И связи с процессом католиков нелегальные
коммунистические организации распространяли воззвание ЦК КПГ, в котором
говорилось: «И Германии не будет свободы религии, если она не
будет завоевана в великой освободительной борьбе немецкого
народного фронта. Мы чувствуем себя солидарными с обвиняемыми
католиками, мужественно заявлявшими, что гитлеровская система
лишь временное господство, которое не может решить социальных
проблем в Германии... Католические друзья! Перед лицом
великой опасности, которая грозит нашей родине вследствие
гитлеровской политики войны, дадим обет братской взаимопомощи в борьбе
против нашего общего врага — Гитлера» 55.
В знак протеста против преследования католиков, против
судебной расправы над Й. Россеном и другими обвиняемыми,
в знак солидарности с ними десятки тысяч верующих католиков и
неверующих коммунистов, социал-демократов, беспартийных
вышли в мае 1937 г. на уличные демонстрации, проводившиеся под
видом религиозных процессий. Они состоялись в Кёльне, Трире,
Кобленце, Бреслау, Эссене, Мюльгаузене, Золингене и др. Люди
несли обычные церковные атрибуты, но не было пения или молитв —
царило глубокое, глухое молчание, и смысл этой безмолвной
демонстрации был ясен всем. В Майнце в похоронах замученного
в лагере Дахау антифашиста А. Шефера участвовали, по донесению
гестапо, 800 человек, из которых около 40 % — бывшие члены и
55 GdA. S. 495-496. Dok. 37.
93

сторонники СДПГ и партии Центра, а до 60 % — коммунисты 66.
Коммунисты сотрудничали и с антифашистами-протестантами,
среди которых были такие передовые борцы, как пасторы М. Ий-
мёллер, П. Шнайдер и др. Многие из них погибли в фашистских
концентрационных лагерях и застенках. В июне 1937 г. нацистский
трибунал впервые открыто приговорил к казни женщину, мать
грудного ребенка протестантку Л. Герман и группу ее товарищей
по антифашистской борьбе: коммунистов, социал-демократов,
католиков. Все они сложили головы под ножом гильотины.
Гитлеровский террор, как и другие средства духовного и
политического порабощения, сковывал, конечно, мышление и
действия противников нацизма, но все же антифашистское
сопротивление и борьба КПГ за сплочение всех его участников
продолжалась в различных формах и по различным направлениям.
20 марта 1937 г. в Париже был образован Координационный
комитет членов немецких профсоюзов, эмигрировавших во
Францию. В него вошли члены различных партий и различных
профсоюзных объединений, существовавших в догитлеровской
Германии: социал-демократы Г. Шуленбург (председатель комитета),
Б. Зюсс, F. Кирн; коммунисты П. Меркер, А. Вайзхайт, В. Фриш,
бывшие члены партии Центра и беспартийные 57. Принципы
деятельности и цели Координационного комитета были определены
в меморандуме, принятом в августе 1937 г. В нем говорилось, что
задачей профсоюзного движения в Германии является защита
неотложных экономических и политических интересов трудящихся,
борьба в области оплаты труда, против военной экономики и
подготовки войны. «Общая цель немецких профсоюзов, —
подчеркивалось в меморандуме, — свержение Гитлера и ликвидация
фашистской диктатуры. . . Профсоюзное движение поддерживает все
усилия, направленные на учреждение демократической народной
республики, которая уничтожит все основы фашизма». Решающим
условием достижения этой цели признавалось профсоюзное
единство: «В едином немецком профсоюзном движении есть место
сторонникам всех антифашистских направлений и профсоюзных
течений, все они в равной мере правомочны и призваны к
ответственному сотрудничеству» . В том же документе комитет
признал важнейшей задачей своей деятельности всемерную
помощь членам профсоюзов, ведущим нелегальную борьбу в
Германии, наметил пути и формы связи с ними.
В информационном бюллетене и листовках,
распространявшихся в Германии по конспиративным каналам, Координацион-
56 Mammach К. Widerstand. S. 195; Хонеккер Э. Из моей жизни. М., 1982. С. 67.
57 Bednar eck H. Die Gewcrkschaftspolitik der Kommunistischen Partei
Deutschlands — fester Bestandteil ihres Kampfes um die antifaschistische Kinheits- und
Volksfront zum Sturze der Hitlerdiktatur und zur Verhinderung des Krieges (1935
bis August 1939). В., 1969. S. 183-185; Гинцберг Л. И. Борьба КПГ за
антифашистское единство рабочего класса (1935—1939 гг.) // Ежогодннк германской
истории, 1974. М., 1975. С. 148.
м Bednareck H. Op. eil. S. 184.
•4

ный комитет разъяснял антирабочую сущность гитлеровской
экономической и социальной политики, отдельных мероприятий
властей и предпринимателей, побуждая трудящихся бороться
за конкретные требования в области заработной платы, условий
труда, снабжения продовольствием и т. п. В листовках содержались
рекомендации относительно тактики профсоюзной борьбы, в
особенности относительно методов и форм профсоюзной работы
внутри Трудового фронта.
X. Беднарек (ГДР), приводя в своей монографии факты борьбы
немецких трудящихся на предприятиях в 1937 — 1938 гг., пишет,
что в различных «выступлениях моряков, строителей, горняков
проявилась ориентация в области профсоюзной работы,
исходившая от Координационного комитета» 59. В интервью,
опубликованном 27 января 1938 г., В. Ульбрихт отмечал борьбу моряков за
повышение заработной платы, шахтеров — за увеличение пенсий,
участие уполномоченных от рабочих при определении сдельных
расценок и оплаты труда в праздничные дни, при назначении
представителей администрации, ответственных за технику
безопасности; в том же интервью отмечалась борьба против работы по
воскресеньям на шахтах Саара 60.
Суммарных статистических данных о профсоюзной борьбе на
предприятиях и за этот период нет, но некоторое представление
о ней дает секретная информация Центрального бюро Трудового
фронта, в которой говорится, что в 1937 г. имели место
приблизительно 250 краткосрочных стачек в защиту жизненного положения
рабочих. Лишь в немногих случаях экономические забастовки
перерастали в выступления в защиту мира, против военной
политики гитлеровского правительства, против интервенции
фашистских держав в Испании 6l.
Между тем политическая обстановка в Германии и в мире
требовала безотлагательной активизации антифашистской борьбы
во всех ее формах и направлениях, в том числе и в профсоюзной
сфере. Однако и здесь дело существенно тормозилось отсутствием
единства. Координационный комитет, созданный на принципах
равноправия и сотрудничества всех профсоюзных течений, и
примыкавшие к нему отраслевые профсоюзные организации
многократно обращались к Заграничному представительству германских
Свободных профсоюзов с предложениями объединить усилия в
антифашистской борьбе по профсоюзной линии. Но Заграничное
представительство, возглавлявшееся Г. Шлиштедтом и другими
правыми социал-демократами, следуя в политическом фарватере
Правления СДПГ, упорно отклоняло предложения о едином фронте.
В интересах усиления антифашистского профсоюзного движения
Координационный комитет предлагал даже самораспуститься и
призвать все связанные с ним отраслевые организации примкнуть
к Заграничному представительству при условии, что созданный
таким образом единый профцентр возглавит активную профсоюз-
S9 Ibid. S. 187. м Ibid. S. 203. ei Ibid.
95

ную борьбу против нацизма с использованием всех легальных и
полулегальных возможностей, в том числе внутри Трудового
фронта. Но и это предложение было отклонено, так как
руководители Заграничного представительства возлагали все свои надежды
в дум* воззрений правых лидеров СДПГ на крах фашизма под
давлением его внутренних противоречий и, в частности, на распад
Трудового фронта «из-за его внутренней лживости». Свои же
задачи они сводили к пропагандистской и информационной работе
в |>\<н* этой выжидательной политики62.
Другое принципиальное расхождение касалось роли и задач
профсоюзов после свержения фашизма. Координационный комитет
защищал идею активного участия профсоюзов в борьбе за создание
демократической народной республики, в которой профсоюзам как
классовым организациям трудящихся должны принадлежать
весьма важные, во многом решающие позиции. Лидеры
Заграничного представительства считали, что идея новой демократической
республики, исходящая от КПГ, представляет собой лишь оболочку
для осуществления политической системы диктатуры
пролетариата, категорически неприемлемой для социал-демократии.
В связи с этим Шлиштедт, например, признавая необходимость
союза всех демократов для борьбы с фашизмом, выступал в то же
время против участия коммунистов в таком союзе63.
* * *
Правые руководители социал-демократов в 1936 г. и особенно
в 1937 — 1938 гг. развернули новое шумное выступление против
СССР, КПГ и мирового коммунистического движения. Проект,
а затем окончательный текст новой Конституции СССР и доклад
о ней И. В. Сталина на Чрезвычайном VIII Всесоюзном съезде
Советов 25 ноября 1936 г., по уверениям правых
социал-демократов, подтверждали их постоянный политический и
пропагандистский тезис, отрицавший социалистический и демократический
характер советского общественного строя и государства. В этой
связи особенным атакам подвергались положения, высказанные
И. В. Сталиным, о необходимости сохранения и усиления в СССР
режима диктатуры пролетариата, хотя в СССР уже не было
враждебных трудящимся антагонистических классов: капиталистов,
помещиков, кулаков. В глазах правых социал-демократов, как и
антикоммунистов иных оттенков, введение в СССР всеобщего,
равного и прямого избирательного права при тайном голосовании
сводилось на нет сохранением диктатуры пролетариата и
существованием в стране только одной — коммунистической — партии,
сохраняющей руководящее положение в стране.
Атакуя Советский Союз и ВКП(б), правые социал-демократы
пытались тем самым скомпрометировать и политику КПГ, ее
борьбу за единый рабочий фронт, за народное антифашистское
и Ibid. S. 191-192. м Ibid. S. 193.
f*

единство, внушить недоверие к ее программе борьбы за
антифашистскую демократическую республику. Антикоммунистическую
позицию правых лидеров СДПГ характеризует, например, оголтелое,
доходящее до абсурда высказывание Р. Гильфердинга в письме
П. Герцу от 21 октября 1936 г.: «Целью может быть не единый
фронт и не единая партия, выступающая за диктатуру, а
ликвидация коммунистических партий в Западной и Центральной
Европе»64.
В качестве дальнейших поводов для выступлений против
политики боевого антифашистского единства, проводившейся КПГ,
правые социал-демократы использовали известные политические
судебные процессы и репрессии 1937 — 1938 гг. в СССР. Тот же
Гильфердинг, например, писал в 1937 г.: «Московский процесс. . .
ужасно скомпрометировал политику народного фронта» б5. Эти
процессы породили острейшую политическую полемику. Правые
лидеры социал-демократии пустили в ход весь свой
антикоммунистический, антисоветский арсенал, вызвав в высшей степени
гневный ответный огонь. К примеру, одна из передовых статей
журнала «Коммунистический Интернационал» была озаглавлена
«Защищать подлых террористов — значит помогать фашизму» 6б.
Известный немецкий писатель Л. Фейхтвангер, друг КПГ и
Советского Союза, принимавший участие в деятельности
парижского Комитета по подготовке народного фронта, писал в 1937 г.:
«Зиновьевский процесс оказал очень вредное действие: он дал
в руки противников долгожданный материал для пропаганды и
заставил поколебаться многих друзей Союза» б7.
Усилившееся давление правых лидеров СДПГ тормозило и
осложняло сотрудничество социал-демократов и буржуазных
антифашистов с коммунистами в парижском Комитете по подготовке
немецкого народного фронта. Немецкий историк К. Пех (ГДР),
автор содержательного, хорошо документированного исследования
о Комитете по подготовке народного фронта, отмечает, что
представители СРП и группы «Революционные социалисты», а также
Р. Врейтшейд, ссылаясь на нарушения социалистической
законности в СССР, связанные с культом личности Сталина, отказались от
принятия совместного с коммунистами развернутого
программного документа комитета б8.
Правление СДПГ попыталось подменить идею и практику
единого рабочего фронта лозунгом «концентрации» всех социал-
демократических группировок и течений. Это было рассчитано на
отрыв социал-демократов от сотрудничества с коммунистами, на
организационное и политическое подчинение оппозиционных и
отколовшихся от СДПГ групп Правлению партии, на укрепление
64 Цит. по: Mammach К. Die antifaschistische Widerstandsbewegung. S. 213.
M Mit dem Gesicht nach Deutschland. S. 285.
м Коммунистический Интернационал. 1936. № 14. С. 3.
67 Фейхтвангер Л. Москва 1937: Отчет о поездке для моих друзей. Мм 1937. С. 86.
м Pech К. Ор. eil. S. 676.
7 Зама 2325
97

его престижа и авторитета. Маневр Правления СДПГ не остался
совсем безрезультатным. В сентябре 1937 г. объявила о
самороспуске и возвращении в СДПГ группировка «Революционные
социалисты», предварительно приняв отставку своего
председателя К. Вёхеля и исключив из своего состава Зейдевица, Лаиге
и их сторонников, выступавших за единый фронт с КИГ.
Однако полностью сорвать сотрудничество между
коммунистами и социал-демократами в подпольной антифашистской
борьбе и в эмиграции не удалось. Продолжались акции
солидарности с антифашистами, томившимися в гитлеровских тюрьмах и
концлагерях. 13—14 ноября 1937 г. в Париже состоялась
Европейская конференция за право и свободу в Германии. В одном из
сообщений о ней подчеркивалось: «Сильнейшее впечатление,
оставленное конференцией, — единодушие, сплоченность всех ораторов,
к какому бы лагерю и мировоззрению они ни принадлежали,
требовавших освобождения Осецкого, Тельмана, Мирендорфа,
капеллана Россена, пастора Нимёллера, всех заключенных
противников Гитлера» б9. Конференция основала Международный центр
за право и свободу в Германии, продолживший деятельность
Международного комитета за освобождение Тельмана и других
антифашистов. В почетный президиум Центра вошли М. Кашен,
Л. Жуо, Т. Манн, Р. Роллан, А. Мальро, П. Ланжевен, В. Моро-
Джиаффери, Ж. Лонге 70.
Сотрудничество антифашистов приобрело и новые, более
энергичные формы в связи с международной помощью испанскому
народу в его национально-революционной войне против
фашистских мятежников и итало-германских интервентов.
w Цит. по: Krnst Thalmann: Eine Biographie. S. 755.
70 Köpstein H. Op. cit. S. 416-417.
9t

Глава чатвартая
НЕМЕЦКИЕ АНТИФАШИСТЫ
И БОРЬБА С ФАШИЗМОМ В ИСПАНИИ
7 августа 1936 г. Политбюро ЦК КПГ приняло решение
использовать все средства партийной пропаганды для разъяснения
значения событий в Испании, целей военной и политической
помощи гитлеровцев испанским фашистам, поднявшим мятеж
против законного правительства Народного фронта. Политбюро
решило обратиться с призывом к немецким антифашистам,
имеющим военную подготовку, «отдать себя в распоряжение испанского
Народного фронта в качестве его солдат» !. В тот же день
Политбюро предложило Правлению СДПГ выпустить совместное
воззвание к народам Германии и других стран об оказании моральной и
материальной поддержки Испанской Республике. Правление
СДПГ хотя и выразило словесную симпатию республиканской
Испании, но большинством голосов отклонило предложение КПГ,
ссылаясь на то, что обращение о помощи правительству Испании
уже опубликовано Социнтерном.
В противоположность этой позиции Правления
социал-демократы и коммунисты, сотрудничавшие в парижском Комитете по
подготовке народного фронта, сообща выступили 15 августа 1936 г.
с призывом к немецким антифашистам оказать всемерную помощь
Народному фронту в Испании. Этот призыв распространялся как
среди эмигрантов, так и в виде нелегальной листовки в Германии.
За совместную с коммунистами помощь испанским
республиканцам выступили, кроме участников Комитета, и некоторые другие
видные деятели СДПГ, находившиеся в эмиграции (Э. Кутнер и
др.), ряд социал-демократических функционеров-нелегалов в
Германии, целые группы социал-демократов в эмиграции (например
в Швеции).
В декабре 1936 г. представители Социалистического союза
молодежи Германии, участвовавшие в Париже в Международном
конгрессе молодежи за солидарность с испанским народом,
обратились совместно с делегатами коммунистических молодежных
организаций к немецкой и итальянской молодежи с призывом
выступить на стороне испанского народа против фашистских
интервентов.
В конце 1936 г. состоялось совещание коммунистов и социал-
демократов из северных областей Германии, обсудившее вопрос
Kühne H. Revolutionäre Militärpolitik 1936-1939; Militärpolitische Aspekte des
national-revolutionären Krieges in Spanien. В., 1969. S. 140.
9»

о совместной помощи испанским республиканцам. Ряд участников
совещания направили руководящим органам обеих партий письмо,
в котором подчеркнули, что объединенная помощь немецких
рабочих партий испанскому народу дала бы одновременно важный
толчок движению за мир и свободу в Германии.
В 1937 г. отдельные члены Правления СДПГ (П. Герц, Э. Ол-
ленхауэр) во время кратких поездок в Испанию публично
высказывались за оказание международной помощи законному испанскому
правительству. Но Правление в целом не заявило о своей
солидарности с испанскими антифашистами ни в одном документе, не
предприняло в этом направлении ни одного действенного
шага.
Повторное предложение ЦК КПГ руководству СДПГ в
декабре 1936 г. организовать совместную помощь испанскому народу
и выступить против гитлеровской интервенции так же, как и
первое, было отклонено. На этот раз со ссылкой на то, что
Правление СДПГ, находившееся в Праге, не хочет своими действиями
создавать осложнений для правительства Чехословакии,
заявившего о невмешательстве в испанские дела.
Тогда ЦК КПГ распространил в виде нелегальной листовки
свое самостоятельное обращение «К рабочим, крестьянам,
солдатам!», в котором призвал оказать всю возможную помощь
«испанскому народу, защищающему кровью сердца свою свободу, свою
демократическую республику». КПГ призывала немецкую
молодежь: «Не воюйте в качестве ландскнехтов. . . за Франко! Станьте
солдатами свободы! Протяните руку испанским братьям-рабочим!
Братайтесь с героическими защитниками Мадрида!» Подчеркивая
тесную связь между антифашистской борьбой в Испании и
Германии, КПГ агитировала за лозунги: «Требуйте масла для вас —
вместо пушек для Франко! Требуйте повышения зарплаты —
вместо миллионов для Франко! . . Будьте едины против
поджигателя войны Гитлера! Все — для поражения Гитлера как в Испании,
так и в Германии!» 2
Коммунисты, социал-демократы, католики и другие немецкие
антифашисты нередко сообща собирали пожертвования в помощь
Испанской Республике — разумеется, тайно, иногда маскируя это
какими-либо легальными предлогами, например сбором денег на
подарки новобрачным, ко дню рождения и т. п.
В промышленных и портовых городах распространялись
листовки, призывавшие срывать отправку военных грузов испанским
мятежникам и фашистским интервентам. И хотя вследствие
драконовских мер нацистских властей такие акции в широком
масштабе провести не удалось, все же замедлить и даже сорвать
погрузочные операции портовики Гамбурга, Штеттина в ряде
случаев сумели. Матросы кораблей «Генрика», «Кенигштейн»,
«Мелилья», «Лазбек», «Посейдон», «Пройссен» отказались пере-
Der Antifaschistische Widerstandskampf der KPD im Spiegel des Flugblattes,
1933-1945. В., 1978. Dok. 72.
IM

возить военные грузы в Испанию, за что были подвергнуты
жестоким наказаниям 3.
Портовики, кораблестроители, моряки наладили наблюдение
за отправкой в Испанию военного персонала, оружия, боеприпасов,
других военных материалов и сигнализировали об этом
соответствующим органам Народного фронта в Испании по различным
конспиративным каналам, в том числе через немецких
антифашистов-эмигрантов. Последние также организовали сбор
пожертвований для испанского населения, пострадавшего от фашистского
мятежа, вели разнообразную политическую и пропагандистскую
деятельность в пользу Испанской Республики.
Славной страницей в историю антигитлеровской борьбы и
международной антифашистской солидарности вошло участие
немецких добровольцев в интернациональных бригадах,
сражавшихся на стороне Народного фронта Испании. Политическая и
организационная инициатива в этом деле принадлежала КПГ.
Уже в сентябре 1936 г. руководство партии разработало меры по
привлечению немецких эмигрантов в интернациональные воинские
части и обсудило вопрос о политическом и военном руководстве
ими. 8 октября Политбюро вновь рассматривало вопрос о наборе
добровольцев. 26 ноября была принята директива, адресованная
всем партийным организациям, об усилении практической
солидарности с испанским народом. И в дальнейшем проблемы участия
немецких коммунистов и других антифашистов в национально-
революционной войне в Испании оставались в центре внимания
руководящих органов КПГ и всей партии. Полностью разделяя
идейно-политические и организационные установки Коминтерна,
немецкие коммунисты подходили к созданию и борьбе
интернациональных бригад не как к узкопартийному делу, а как к
одной из важнейших форм единого антифашистского фронта,
имеющей одновременно и национальное и интернациональное
значение.
КПГ организовала набор добровольцев в Германии и среди
немецких эмигрантов, обеспечивала их нелегальный переход через
границы, принимала меры защиты добровольцев от гестаповской
слежки и преследований. В Париже при помощи французских
коммунистов был организован специальный центр по переправке
интернационалистов в Испанию4.
Официальной датой рождения интернациональных бригад
принято считать 14 октября 1936 г., когда в центр воинских
формирований Испанской Республики г. Альбасете прибыла первая большая
группа иностранных добровольцев численностью 650 человек.
Она состояла в основном из французов, немцев, итальянцев и
поляков. Спустя два дня приехали еще около 800 добровольцев.
Всего же за время войны в Испании в интернациональных частях
3 Die KPD im Kampf gegen Faschismus und Krieg (1933 bis 1945). В., 1985. S. 123-
124; Mammach K. Widerstand, 1933-1939. В., 1984. S. 174.
4 Kühne H Op. cit. S. 189; Abutch A. Deckname. В., 1984. S. 419-421.
101

сражалось не менее 50 тыс. «волонтеров свободы» из 54 стран,
в том числе около 5 тыс. немцев. Большинство их составляли
рабочие, но было много и представителей демократической
интеллигенции: писателей, журналистов, медиков, художников и др. 70,8 %
немецких добровольцев были коммунистами, 8,7 % — социал-
демократами, остальные (20,5 %) христианскими,
буржуазно-демократическими, беспартийными противниками фашизма 5.
Среди сражавшихся в Испании немецких коммунистов были
руководящие деятели партии, десятки ее активистов, опытных
организаторов, идеологических работников. Видные деятели КПГ
вместе с руководящими работниками некоторых других компартий
вошли в состав Военного комитета и Политической комиссии,
игравших большую роль в организации интербригад и их боевой
деятельности. Членом Военного комитета был Г. Кале, членом
Политической комиссии — Ф. Далем, а позднее — К. Мевис;
некоторое время политическую работу в Испании вели также В.
Ульбрихт, А. Аккерман и др.
Из числа коммунистов, служивших ранее в армии и состоявших
в прошлом в Союзе красных фронтовиков, имевших благодаря
этому военную подготовку и опыт, выдвинулся ряд генералов и
офицеров интернациональных бригад и других воинских частей
Республики, в том числе Г. Баймлер, Г. Гофман, Л. Ренн, В. Цайс-
сер, Г. Pay, А. Нойман, П. Фернер и др. Многие коммунисты стали
политическими комиссарами и политическими делегатами в частях
и подразделениях. Но какие бы звания они ни имели, какие бы
должности ни занимали — все они были беззаветно смелыми,
самоотверженными, передовыми бойцами. Не раз в ходе войны
интернациональные бригады решали в пользу антифашистских
сил исход отдельных боев и крупных военных операций.
Сражаясь плечом к плечу, коммунисты, социал-демократы и
другие антифашисты ощущали себя не только бойцами одной и
той же воинской части, сообща решающими боевую задачу, но и
участниками единого политического антифашистского фронта.
Коммунисты всячески — словом и делом — взращивали и
развивали идеи интернационального антифашистского единства,
помогали своим товарищам в интернациональных бригадах понять, что
их удары по испанским, немецким, итальянским фашистам в
Испании не только помогают борьбе испанского народа против
франкистской диктатуры, но и наносят удары по диктаторским режимам
Гитлера и Муссолини, срывают их планы развязывания новой
мировой войны. Уже в первом номере газета немецких
добровольцев «Ди роте штурмфане» писала: «Наш отряд является боевым
отрядом германского народного фронта. В его рядах сражаются
коммунисты, социал-демократы и беспартийные. Нас всех
объединяет одна великая цель — разбить фашизм наголову» б.
5 Солидарность народов с Испанской Республикой. М., 1972. С. 15; Мещеряков М. Т.
Испанская Республика и Коминтерн. М., 1981. С. 55, 62.
6 Солидарность народов с Испанской Республикой. С. 117.
102

В августе 1937 г. в Веникасеме начала действовать партийная
школа для находившихся в Испании активистов KU Г. По словам
ее руководителя Л. Аккермана, школа имела целью лучше
ознакомить слушателей с проблемами и опытом антифашистской
народной революции в Испании, помочь им на этой основе внести
необходимые коррективы и дополнения в их прежние политические
суждения. Прошедшие школу влились в число главных
проводников политико-воспитательной работы среди сражавшихся в
Испании интернационалистов 7.
Коммунисты стремились обогатить сознание каждого бойца-
антифашиста идеями Коминтерна, выраженными, в частности,
в его декабрьском обращении 1936 г., где говорилось: «Героически
сражаясь на фронтах антифашистской борьбы в Испании,
отстаивая плечом к плечу с испанским народом дело мира и свободы от
наглой фашистской агрессии, показывая пример
дисциплинированности и беззаветной преданности делу Народного фронта Испании,
интернациональные бригады на деле показывают высокую
ценность международной солидарности защитников демократии и тем
самым содействуют во всех капиталистических странах подъему
антифашистского народного фронта, сплачивающего воедино
коммунистов, социал-демократов, республиканцев и вообще всех
антифашистов» *. Эти идеи подтверждались личным опытом
антифашистов, сражавшихся в Испании, расширяли их политический
кругозор, углубляли политическое сознание. Об этом
свидетельствует, например, письмо, направленное 8 апреля 1937 г.
парижскому Комитету по подготовке немецкого народного фронта.
«Мы, немецкие социал-демократы, коммунисты, свободолюбиво
мыслящие республиканцы, которые здесь воплотили народный
фронт в боевое содружество, осознаем, что этот союз есть решающая
сила свержения фашизма, — говорилось в письме. — Мы ведем
борьбу на испанской земле не только против Франко, за
демократические свободы испанского народа, но также против Гитлера, за
новую, свободную Германию. В этой борьбе народный фронт
выдержал свою проверку, и мы надеемся, что наши действия
будут способствовать преодолению тех препятствий, которые
все еще мешают объединению всех немецких антифашистских
сил» 9.
В ноябре 1937 г. в г. Альбасете был создан Комитет единства
немецких коммунистов и социал-демократов, имевший целью
содействовать образованию народного антифашистского фронта
в Германии.
Комитет обратился с письмом к ЦК КПГ и Правлению СДПГ,
призывая их обеспечить единство действий обеих партий.
По инициативе Комитета немецких коммунистов и социал-
7 Die KPD im Kampf. S. 121.
в Коымунистнческий Интернационал. 1937. № 1. С. 52.
9 Цнт. по: Мат mach К. Die antifaschistische Widerstandsbewegung, 1933—1939.
В., 1974. S. 175.
103

демократов, сражавшихся в рядах XI Интернациональной бригады,
в Валенсии состоялась Конференция единства немецких борцов
в Испании. U ней участвовали 14 коммунистов и 8
социал-демократов, представлявшие членов обеих партий почти из всех
интернациональных воинских частей. Конференция открылась 13 марта
1938 г. — на другой день после вторжения гитлеровских войск
в Австрию. В это же время на фронтах в Испании фашисты
ожесточенно атаковали Народную армию. Лицемерная «политика
невмешательства» в испанскую войну, проводившаяся
правительствами буржуазных государств, на деле стала политикой помощи и
поощрения фашистских мятежников и интервентов.
Договоренность между представителями Коминтерна и Социнтерна,
достигнутая на встрече в Аннемассе в мае 1937 г., о проведении
международной кампании солидарности с республиканской Испанией
осталась на бумаге из-за сопротивления противников рабочего
единства среди правых лидеров Социнтерна.
В этой все более обострявшейся международной обстановке
скромная, казалось бы, конференция в Валенсии имела
принципиальное значение. Еще до ее созыва по инциативе социал-демократов
Э. Брауна, К. Гарбарини, Г. Мартенса в интернациональных
частях прошли собрания их товарищей но партии; но их решению
были посланы письма и делегаты в Правление СДПГ с
требованиями установить единство действий всех немецких антифашистов.
На конференции в Валенсии Э. Браун выступил с докладом
«Единство как залог победы над фашистской интервенцией».
К. Мевис, сделал доклад «Уроки борьбы в Испании для развития
движения немецкого народного фронта». «В ходе дискуссии, —
пишет К. Мевис, — я убедился в том, что все товарищи
рассматривают свое участие в борьбе в Испании как продолжение и
часть борьбы против фашистской диктатуры в Германии» |0.
В манифесте, принятом конференцией, было сказано:
«Единство коммунистов и социал-демократов — мотор создания. . .
народного фронта против фашизма. . . Мы победим, если будем
нераздельны, постоянно сплочены — тогда дни гитлеровской
диктатуры будут сочтены и мы сообща построим свободную,
демократическую Германию, Германию мира, Германию свободы,
Германию благосостояния и социального обновления» ''.
Одним из основных каналов, связывавших борьбу немецких
антифашистов в Испании с движением Сопротивления в Германии,
была мощная Радиостанция 29,8. С ее помощью немецкие
коммунисты передавали на родину и в другие страны тексты
политических документов, статьи и выступления руководящих деятелей
КПГ, информацию о событиях в Испании и Германии, разоблачали
политику гитлеровского правительства, пропагандировали идеи
антифашистского единства, давали советы и рекомендации иод-
10 Mewu К. Im Auftrage der Partei. В., 1972. S. 165.
11 Geschichte der deutschen Arbeiterbewegung. В., 1966. Bd. 5. S. 165.
1*4

мольным антифашистским организациям и т. д. Г2 Через эту же
станцию передавались обращения парижского Комитета но
подготовке немецкого народного фронта, его председателя
Г. Манна, а также выступления других известных немецких и
иностранных антифашистов, прогрессивных деятелей культуры:
лидера шведских социалистов Г. Враитинга, писателей Т. Манна,
А. Цвейга, Э. Хемингуэя, певца П. Робсона и др. Несмотря на
неоднократные предложения, Правление СДПГ не пожелало
участвовать в передачах этой радиостанции.
Информация о Народном фронте в Испании, о боевом
содружестве коммунистов, социал-демократов и других антифашистов
в интернациональных бригадах воспринималась немецкими
антифашистами-подпольщиками как подтверждение жизненности и
эффективности политики единого антифашистского фронта. Так,
например, Северный пограничный зональный центр КПГ сообщал
руководству партии в ноябре 1938 г.: «Главный источник
информации — все же радио. В нашей зоне это прежде всего радиостанции
в Москве и Испании, у них все больше и больше слушателей. . .
В возрастающей мере пробивает себе дорогу признание
правильности политики народного фронта, хотя между ее признанием
и практическим осуществлением все еще широкая расщелина» 13.
В том же сообщении приводился характерный разговор между
рабочими-судостроителями в Гамбурге: «Один товарищ очень
хорошо рассказывал о единстве рабочих в Испании и что только
благодаря этому там так долго продолжается сопротивление.
Другой добавил: „Если бы мы в 1932 г. действовали также, то
сейчас все было бы у нас по-другому44. Третий: „Да. Но тогда ты
был членом Рейхсбаннера и нападал на нас44. На это бывший
райхсбаннеровец ответил: „Каждый делал ошибки. Плохо только,
если мы все время будем попрекать ими друг друга. Главное —
никогда их не повторить44» и.
«Испанский пример» не только обогащал политическое
сознание немецких антифашистов, он увлекал их и на совместные
действия. Так, например, берлинские коммунисты и
социал-демократы сообща, за общими подписями, издали и распространяли
листовку, в которой говорилось: «Будущее Германии возлагает на
всех нас святой национальный долг бороться за свободную,
демократическую Германию с такой же страстью и
самопожертвованием, как это делает испанский народ. Единый и народный
фронт — путь к спасению Германии для мира, свободы и
благосостояния народа» ,5.
В секретных донесениях гестапо из Вильгельмсгафена
сообщалось, что «среди прежних членов СДПГ распространяется идея
12 Dahlem F. Am Vorabend des zweiton Weltkrieges 1938 bis August 1939:
Erinnerungen. В., 1979. Bd. 1. S. 58-61.
11 Beiträge zur Geschichte der Arbeiterbewegung. 1980. N 1. S. 75.
14 Ibid. S. 73.
15 Kühne H. Op. cit. S. 153.
HS

народного фронта, симпатии к большевикам в Испании и надежды
на их победу». Из г. Кальбе гестаповцы доносили о договоренности
коммунистов и социал-демократов относительно единства действий,
в частности о создании ими совместной кассы для помощи
испанским антифашистам. О подобных фактах гестапо сообщало в 1936 —
1938 гг. также из Берлина, Франкфурта-на-Майне, Дюссельдорфа,
Аахена и ряда других городов |6.
Подпольщиков-антифашистов в Германии и бойцов
интернациональных бригад в Испании духовно и политически объединяли
общие цели: разрушить антинародные фашистские режимы,
отвратить угрожавшую миру фашистскую агрессию. «Защищая
испанский народ и свободу собственных стран, — говорила Д.
Ибаррури об иностранных антифашистах, сражавшихся в Испании, —
они подняли знамя пролетарского интернационализма до самых
высоких вершин героизма и самопожертвования» |7.
,e Die KPD im Kampf. S. 123.
17 Солидарность народов с Испанской Республикой. С. 21.

Г лам пятая
ЗА КОЛЮЧЕЙ ПРОВОЛОКОЙ
ГИТЛЕРОВСКИХ КОНЦЛАГЕРЕЙ
Многие немецкие коммунисты, оказавшись в гитлеровских
концентрационных лагерях, продолжали и там, рискуя на каждом
шагу жизнью, мужественное, организованное сопротивление
фашизму.
Лагеря были созданы сразу после прихода нацистов к власти
и просуществовали вплоть до военного разгрома гитлеровского
государства. Они были неотъемлемой частью фашистского
террористического режима. Заключение в лагерь именовалось
«превентивным арестом». Оно чаще всего совершалось без следствия
и суда, просто по решению гестапо, которое не подлежало
обжалованию. Но и тех антифашистов, которые были посажены в тюрьмы
по приговорам гитлеровских судов, очень часто после окончания
срока заключения сразу же подвергали «превентивному аресту»
и отправляли в лагеря: гестапо корректировало и дополняло
действия других нацистских репрессивных органов. Через
гитлеровскую печать распространялась версия, будто лагеря созданы для
перевоспитания заключенных в духе фашистской идеологии. Но и
в Германии, и за границей скоро стало известно, что лагеря отнюдь
не идей но-вое питательные учреждения, а центры беспощадных
массовых расправ с «инакомыслящими».
Подлинные цели гитлеровцев при создании лагерей именно
в том и состояли, чтобы устранить своих наиболее непримиримых
противников с политической арены, наглухо изолировать их
от народа, опозорить заключенных как якобы врагов немецкой
нации, сломить их духовные силы и в конце концов уничтожить
посредством неимоверно изнурительного труда на земляных
работах, в каменоломнях, на болотах, постройке дорог, а также
путем голода, лишения медицинской помощи, морального и
физического террора. Лагеря, как и весь репрессивный аппарат, должны
были по замыслу фашистов внушать населению Германии страх,
парализующий антинацистские мысли и действия.
Определенная роль отводилась лагерям и в планах подготовки
гитлеровской Германии к войне. В январе 1937 г. Гиммлер заявил:
«Ясно, что в случае войны мы должны будем поместить сюда
значительно большее число ненадежных элементов, если мы не
хотим создать питательную почву для крайне нежелательных
событий в ходе войны» '.
1 Antoni E. Von Dachau bis Auschwitz. Faschistische Konzentrationslager 1933—
1945. Frankfurt a. M , 1979. S. 106.
107

По официальному отчету гестапо, в апреле 1939 г. в
концентрационных лагерях и тюрьмах находились 302 535 политических
заключенных, причем самой многочисленной группой среди них
были рабочие 2. Большую часть заключенных составляли
коммунисты. В 1933 г. в лагерях Лихтенберг и Вёргермоор их
насчитывалось 70 %, социал-демократов — 20 %, в Дахау — соответственно
50 и 20 %, в Хойберге — 67 и 33 % 3. А среди арестованных членов
рабочих партий с июня 1935 г. до начала войны 86 % были
коммунистами, 14 % — социал-демократами и членами СРП \
Но нацисты бросали в лагеря своих противников,
принадлежавших и к другим социальным слоям, другим партиям и
беспартийных. Так, например, В. Перк, бывший заключенный лагерей
в болотах Эмсланда, свидетельствует: «Сообщество болотных
солдат включало различных людей: от буржуазного гуманиста
Карла фон Осецкого до коммунистического депутата рейхстага
Тео Нойбауэра, от демократически мыслящего адвоката Литтена
до французского аббата Фредерика Пьера, от председателя
профсоюза Фрица Хуземана до актера Вольфганга Лангхофа, от Фридп
риха Эберта, сына первого президента Германии, до депутата
рейхстага от КПГ Матиаса Тезена, от социал-демократического
депутата рейхстага Гейльмана и социал-демократического поли-
цей-президента Эггерштедта до редактора рабочей газеты Карла
Шаброда, от францисканского патера Анджелло ван ден Боша
до руководителя берлинской организации молодых социалистов
Ганса Зайгевассера, от бывшего нижнесаксонского министра-
президента Дидерихса до Августа Баумгарте, руководителя
массовых антифашистских выступлений в Нижней Саксонии
под знаменем единого народного фронта, от редакторов рабочей
печати Вилли Блинга и Вилли Перка до бывшего министра, члена
партии Центра Хиртзифера и одного из основателей Рейхсбаннсра
Тео Хаубаха» 5.
Всех антифашистов, оказавшихся за колючей проволокой,
одинаково терзали эсэсовские мучители и палачи. Крайне жесткий
лагерный распорядок, включавший длительные утренние и
вечерние переклички под открытым небом в любую погоду,
многочасовой изнурительный физический труд под охраной
вооруженных конвоиров и надзирателей, скверное недостаточное
питание, убогая арестантская одежда, антисанитарный барачный быт
опять-таки под надзором эсэсовцев, издевательские «правила
поведения» — все это уже само по себе было ежедневной пыткой.
Сверх того, за нарушение лагерных правил на заключенных сына-
2 Antikommunisraus vom Kölner Kommunistenprozess 1852 zu den Berufsverboten
heute. Frankfurt a. M.t 1972. S. 106; Kuhnrich H. Der KZ-Staat. Die faschistische
Konzentrationslager 1933 bis 1945. В., 1980. S. 42.
3 Internationale Hefte der Widerstandsbewegung. N 3. I960. S. 5—6 (далее:
Internationale Hefte); Kuhnrieh #. Op. cit. S. 46; Antoni E. Op. cit. S. 95.
4 Die Arbeiterbewegung europaischer Under im Kampf gegen Faschismus und
Kriegsgefahr in den zwanziger und dreissiger Jahren. В., 1981. S. 149 — 150.
5 Perk W. Die Holle im Moor. Frankfurt а. М., 1970. S. 67-68.
10t

лись беспощадные наказания, такие, как карцер с бесчеловечными
условиями пребывания в нем, штрафная рота с буквально
смертоносным режимом, избиение плетью, подвешивание на крюк за
связанные и вывернутые в плечах руки, что неминуемо
приводило к увечью, наконец, расстрел иод предлогом «попытки
к бегству» или казнь на виселице6.
Кроме такого рода «официальных» наказаний, заключенные
с момента прибытия в лагерь подвергались самым грязным
надругательствам, садистским истязаниям, побоям, травле собаками
и т. д. Эсэсовцы не только тешили свою низменную натуру, они
имели и определенную психологическую и политическую цель:
деморализовать антифашистов, внушить им ощущение полного
бесправия и бессилия.
Но обычно вскоре после первого шока новоприбывшие узники
начинали ощущать духовную и политическую солидарность,
поддержку со стороны заключенных, уже успевших освоиться
в лагерной обстановке. «После прибытия в лагерь Эстервеге, —
рассказывал Г. Юнге, — арестованные. . . измотанные,
подвергшиеся бесчеловечным оскорблениям, избитые, отправились, наконец,
но своим баракам. Добравшись до своего места, я почувствовал,
что меня здесь ждали. . . Вдруг кто-то заговорил: . . .Сегодня
к нам прибыли 8 новых товарищей. Мы их приветствуем и без
предубеждений принимаем в нашу товарищескую среду. . . Мы
здесь друг другу помогаем облегчать жизнь и особенно работу
на болотах. Мы здесь держимся сплоченно по отношению к
эсэсовцам. К какой бы партии тот или иной из нас ни принадлежал, мы
здесь товарищи» 7. Такого рода поддержка помогала пережить
первые тяжелые часы и дни в лагере, восстановить силы, способность
к сопротивлению фашистам.
Вдохновителями и организаторами взаимопомощи
заключенных, ядром конспиративной антинацистской борьбы в лагерях
были тайные организации коммунистов. Как и вне лагерей, они
стремились объединить, сплотить всех антифашистов независимо
от их социальной, национальной, партийной принадлежности,
независимо от мировоззрения, религии и т. д. Характерный
рассказ принадлежит коммунисту Г. Глекнеру. На второй или
третий день после его прибытия в лагерь Маутхаузен подошел Иозеф
Коль, приветствовал группу «новичков» из 3—4 человек и
передал каждому по ломтю хлеба. «Это произвело на нас впечатление,
запомнившееся на всю жизнь. Тот факт, что в этом аду к нам
подошел другой заключенный, сказал несколько ободряющих слов,
дал кусок хлеба, вселило в меня уверенность, что партия живет
и действует даже здесь, хотя об этом не было сказано ни слова» 8.
6 Perk W. Op. eil. S. 23-24, 141-143; В ei mit г Н. Im Mörderlager Dachau. Vier
Wochen in den Händen der Braunen Banditen. Moekau; Leningrad, 1933. S. 51 u. a.
7 Perk W. Op. cit. S. 71.
8 Aktenvermerk R. u. Ein Bericht über Solidarität und Widerstand in
Konzentrationslager Mauthausen von 1938 bis 1945. В., 1981. S. 131 (далее: Aktenvermerk).
10t

Идейно-политическая антифашистская убежденность,
коллективизм и дисциплина, опыт прежней борьбы с нацистами, личное
бесстрашие помогали коммунистам создавать и в лагерях строго
законспирированные партийные организации. Один из
руководителей такой организации — В. Бартель свидетельствует: «С
первого дня своего пребывания в Бухенвальде. . . немецкие
коммунисты работали над созданием нелегальной партийной
организации. Они опирались в этом на испытанные принципы
большевистской партии и модифицировали их в соответствии с особымм
условиями лагеря. Непреложными принципами являлись преданность
партии, железная дисциплина, безусловное выполнение всех
мероприятий, намеченных партийным центром» 9.
Первичным звеном организации была обычно группа 3—5
коммунистов из одного барака или рабочей команды, знавших друг
друга по партийной работе еще до лагеря или успевших
сблизиться и проникнуться доверием в суровых условиях
заключения. Руководитель нескольких низовых групп получал
информацию и задания от одного из членов партийного центра или через
постоянного посредника. Партийные функции друг друга знали
только напрямую связанные между собой участники
конспиративной «цепочки». Среди руководителей партийных
организаций и всей антифашистской борьбы в различных лагерях и в разное
время были опытные деятели КПГ: Ф. Далем, Т. Нойбауэр,
Г. Шуман, М. Тезен, В. Штёккер, А. Кунц, Э. Шнеллер, М. Рей-
ман, X. Зиндерман, Г. Pay, И. Зиг, Р. Уриг, В. Гуддорф, Б. Бест-
ляйн, Ф. Якоб, А. Зефков, А. Эммерлих, Л. Хорн, К. Фишер,
Р. Абсхаген, Ф. Гроссе, Г. Ендрецки, М. Швантес, А. Зандтнер и др.
В некоторых лагерях создавали свои подпольные группы и
социал-демократы. Но они были малочисленное, слабее. Тем не
менее коммунистические организации постоянно стремились
установить взаимодействие со всеми антифашистами, вовлечь их
в общую согласованную борьбу, что, как правило, и удавалось |0.
Конечно, некоторые коммунисты какое-то время оставались и
в лагерях во власти догматических, сектантских предубеждений
но отношению к социал-демократам. Но сами условия лагерного
существования и антинацистской борьбы требовали от всех
политических заключенных повседневной взаимопомощи перед лицом
общего смертельно опасного врага, заставляли действовать единым
антифашистским фронтом.
Однако нацисты, зная о давней политической неприязни
между коммунистами и социал-демократами, пытались — по
принципу «разделяй и властвуй» — сталкивать их между собой.
Так, например, когда в лагерь доставили видных деятелей СДПГ
9 Probleme der Geschichte des Zweiten Weltkrieges. В., 1958. Bd. 2. S. 71. О
деятельности тайной коммунистической организации заключенных в каторжной тюрьме
Бранденбург — Гёрден см.: Хонеккер Э. Из моей жизни. С. 88 и след.
19 Kogon Е. Der SS-Statt Das System der deutschen Konientrationslager. München,
1974. S. 393; Küknrich Я. Op. cit S. 72, 218 u. a.
11t

Э. Гейлыиана и Ф. <)барта-младшего, эсэсовцы сначала сами
жестоко избили их, а затем пытались спровоцировать
коммунистов на расправу «с бонзами из-за которых-де вы оказались в
лагере». При обсуждении коммунистами этой ситуации
решительно возобладавшее мнение выразил один из них, заявивший:
«Эсэсовцы дали нам сегодня понять, что мы должны направить
наше возмущение против социал-демократических бонз. Мы
можем, мол, их убить и нам ничего за это не будет. . . Но тот из
нас, кто позволит, чтобы им овладела ненависть, кто поднимет
руку против них, тот перестанет быть нашим товарищем!» м
О такой же линии поведения коммунистов сообщает
находившийся в лагере Хойбек социал-демократ Э. Россман:
«Коммунисты договорились, — пишет он, — что не позволят нацистским
бандитам натравить их против нас» |2.
Антифашистские организации в лагерях прежде всего
стремились насколько возможно облегчить условия жизни политических
заключенных, снасти активных антифашистов.
Весьма важной предпосылкой решения >тих и других задач
антифашистской борьбы было исполнение политическими
заключенными различных функций в так называемом лагерном
самоуправлении. Конечно, о самоуправлении заключенных можно
говорить лишь условно, в крайне ограниченном смысле. Нее
начальнические нрава, абсолютная власть над узниками принадлежали
эсэсовцам. По они привлекали к надзору над узниками, к разного
рода веномогальным и хозяйственным работам самих
заключенных. Из их числа назначался староста лагеря и его заместители,
обязанные следить за выполнением заключенными
установленного для них распорядка и распоряжений лагерного начальства.
И то же время староста лагеоя считался представителем
заключенных перед администрацией . Его предложения учитывались при
назначении старост бараков, их помощников, старших рабочих
(так называемых капо) в командах заключенных, работавших
на массовых работах, а также в складах, мастерских, пекарнях,
кухнях и т. д. Староста лагеря был ключевой фигурой во всей
системе «самоуправления», но и любая другая функция, к которой
получали доступ заключенные, могла быть обращена как на пользу
антифашистам, так и против них — в зависимости от того, кто
и как эти функции выполнял.
Первоначально эсэсовцы поручали эти роли исключительно
уголовным преступникам. Профессиональных воров, грабителей,
убийц направляли в лагеря, чтобы использовать против
политических заключенных как инструмент шпионажа, запугивания,
террора. «К издевательствам эсэсовцев присоединялись
издевательства лагерного „начальства" из заключенных бандитов и вы-
11 Als sozialdemokratischer Arbeiter im Konzentrationslager Pappenburg. Moskau:
Leningrad. 1935. S. 37-38.
12 Antoni E. Op. CiL S. 95
13 Бухенвальд: Документы ■ сообщения. М., 1962. С. 72—74.

родков. . . — пишет бывший узник лагеря Флоссенбург, — чуть-
чуть не так поставленный котелок при раздаче баланды — удар
„разводящим44 (т. е. черпаком. — Г. К.) по лицу, и ты, облитый
скользкой жидкостью, не получив пищи, бежишь в сторону; чуть
не так повернулся при „лойзеаппель" (проверка на вшивость. —
Г. Я.) — 25 ударов по определенному месту; не так попросил
разрешения в уборную — заставят оправиться здесь же, на месте
в присутствии всех; не оправишься — 25 ударов; оправишься —
заставят все собрать руками и отнести; . . .не так встал в строй —
удар, не так взглянул — удар, и так без конца. . .» |4. Другой
бывший узник (лагерь Заксенхаузен) свидетельствует: «Уголовники,
подстрекаемые эсэсовцами, калечили и убивали заключенных».
В частности, эсэсовцы натравливали уголовников на заключенных,
имевших золотые зубы. «Несчастного заталкивали в ров с водой
и там приканчивали. Убийца ударом сапога выбивал зубы, а затем
передавал добычу ожидавшему в стороне эсэсовскому
^заказчику Ч ,5.
Естественно, что политические заключенные вели упорную
борьбу, имевшую целью вырвать из рук уголовников
«самоуправленческие» функции. «В этой борьбе. . . — говорилось в
коллективной книге бывших узников лагеря Маутхаузен, — применялись
все средства, так как дело шло буквально о жизни и смерти. Хотели
антифашисты иметь шанс выжить — они должны были вбивать
клин между эсэсовцами и уголовниками, добиваться изгнания
последних с занятых ими позиций. Ради этого все средства были
оправданны» |6. Бывший заключенный Ф. Зимон пишет:
«. . .иногда ночью пять или шесть крепких товарищей
прокрадывались в угол, занимаемый капо... На уголовника накидывали
одеяло и в течение нескольких минут беспощадно избивали. . .
Если и после этого уголовник не бросал свое кровавое ремесло,
то однажды ночью его стаскивали с постели, затыкали рот кляпом,
уносили в уборную и вешали. Эсэсовцы. .. всегда принимали
версию о самоубийстве» |7.
Приходилось нести тяжелые жертвы и антифашистам. Но
некоторые обстоятельства им благоприятствовали. Так, в связи
с увеличением численности заключенных и расширением объема
массовых работ требовалось все больше писарей, картотетчиков,
учетчиков, нарядчиков. Однако уголовники по малограмотности,
общей неразвитости для выполнения этих обязанностей, как
правило, не годились. В связи с этим к работе в канцеляриях стали
привлекать политзаключенных, почти сплошь хорошо грамотных.
А они использовали все возможности, чтобы проталкивать в число
старост, капо и в различные хозяйственные подразделения
антифашистов, подобранных руководством подпольных организаций.
В пользу перехода в руки политических заключенных различ-
14 Исторический архив. 1957. № в. С. 86.
15 Зимон Ф. Под нелегальной кличкой «М». M.f 1964. С. 59.
,в Aktenvermerk. S. 47.
17 Зимон Ф. Указ. соч. С. 59.
112

ных «самоунравленческих» функций, в том числе старост и капо,
действовали и следующие обстоятельства. Уголовники,
выполнявшие эти функции, не только грабили и без того жалкое имущество
и продовольствие других заключенных, но разворовывали и
продовольствие, вина, деликатесы, предназначенные нацистскому
персоналу, а также различное казенное имущество. Расхитители обычно
делились добычей со своими ближайшими эсэсовскими
начальниками, а те, в свою очередь, смотрели сквозь пальцы на воровство,
помогали уголовникам продавать награбленное, давали им
дисциплинарные и бытовые поблажки ,в. Стремясь положить конец
хищениям, восстановить дисциплину среди эсэсовцев и установленный
режим для заключенных, старшее лагерное начальство вынуждено
было перемещать провинившихся эсэсовцев и сменять зарвавшихся
старост и капо. Функции последних начальники некоторых из
лагерей передавали политическим заключенным, зная, во-первых,
что антифашисты никогда не станут сообщниками эсэсовцев
в воровстве и коррупции, и учитывая, во-вторых, что определенная
часть политических заключенных обладает организаторскими
способностями и имеет высокий личный авторитет, что по расчетам
администрации могло бы способствовать соблюдению лагерного
распорядка.
В результате длительной упорной борьбы и использования
политическими заключенными благоприятных обстоятельств
старостами ряда лагерей, в том числе таких крупных, как Дахау, Бу-
хенвальд, Заксенхаузен, становились коммунисты |9. Среди них
был, например, один из руководящих деятелей КПГ — Г. Шуман,
назначенный старостой лагеря Заксенбург по совместному
предложению заключенных коммунистов и социал-демократов. Он делал
все возможное, чтобы с помощью других антифашистов оградить
узников от наихудших актов произвола эсэсовцев. «Мы гордились
нашим Жоржем. .. Он оставался в лагере личностью. Многие
политзаключенные равнялись на него», — вспоминал А. Редлих,
входивший в лагере в подпольную социал-демократическую
группу 20.
Среди «своих людей», которых антифашистские организации
внедряли в лагерный аппарат, было много коммунистов, но были
также социал-демократы и другие антифашисты. Прежде всего
принимались во внимание их политическая готовность и
способность к антифашистской конспиративной борьбе, высокие
моральные качества. Эти принципы подбора воплощали идею и практику
единства действий антифашистов независимо от их партийной
принадлежности.
Приведем некоторые примеры. Писатель Г. Вайзенборн в своей
автобиографической книге пишет: «Нашего пекаря звали Франц. . .
'• Aktenvermerk. S. 47-48.
19 В других крупных лагерях, существовавших до войны, — Маутхаузен, Флоссен-
бург, Нойепгамме и др. — борьба аа вытеснение уголовников не дала столь
значительных результатов.
20 Kühn К. Georg Schumann. Eine Biographie. В., 1965. S. 252.
К Заказ 2325
113

Он был коммунистом и сидел уже шестой год. . . Он использовал
свое привилегированное положение, чтобы организовать помощь
политическим заключенным; постоянно снабжал их
дополнительными пайками хлеба. . . Вместе с хлебом он возвращал многим
надежду — ведь такой ломоть хлеба толщиной в палец был
единственной радостью, изредка перепадавшей нам. . . Все политические
заключенные высоко ценили его поддержку» 2i.
Коммунистка Л. Хааг, сидевшая в лагере Лихтенбург,
рассказывает: «Я долго не решалась откровенно беседовать с Теой Хаген,
членом социал-демократической партии. . . Tea — наш староста.
Она отвечает за порядок в помещении, распределение людей
на уборку, раздачу еды и за все, что относится к соблюдению
установленного в лагере режима. Это тяжелая, ответственная
работа, требующая умения разбираться в людях, дипломатии,
гибкости. . . Tea всегда самоотверженно нас защищает» 22.
Коммунисты, социал-демократы и другие политические
заключенные, работавшие на кухнях, в складах, продовольственных
магазинах для эсэсовцев, на перевозке грузов, ухитрялись тайно
передавать в бараки какое-то дополнительное количество п роду к1
тов, которые старосты-антифашисты распределяли среди
постоянно голодавших товарищей; с вещевых складов удавалось извлечь
кое-что из одежды и обуви для наиболее обносившихся узников,
жестоко страдавших в непогоду. Антифашисты, работавшие
в госпиталях санитарами, уборщиками доставали лекарства для
тяжело больных и искалеченных заключенных, которых лагерные
врачи, как правило, не лечили, а приканчивали.
Антифашисты, работавшие в канцеляриях, направляли по
указанию антифашистских организаций наиболее ослабленных
заключенных на сравнительно менее тяжелые работы или в те рабочие
команды, где капо были антифашистами и могли в какой-то мере
облегчить тяжкий труд заключенных, укрыть наиболее
изнуренных товарищей от придирок и побоев эсэсовских надзирателей.
Писари и картотетчики включали в списки заключенных,
перемещаемых в филиалы лагеря или в другой лагерь (а это
происходило довольно часто), тех товарищей, над которыми нависала
опасность скорой расправы, и, напротив, старались избавить от
перемещения некоторых антифашистов, которых эсэсовцы отправляли
на верную смерть. Иногда «кто-нибудь из заключенных, —
рассказывает Ф. Зимон, — появлялся вдруг утром в куртке с номером
скончавшегося ночью товарища. А на умершего мы еще до
переклички надевали одежду с номером живого заключенного. Таким
путем нам удалось спасти многих из тех, кто уже числился в списке
смертников» 23. Соответствующая подмена совершалась и в
канцелярской картотеке.
Одним из проявлений интернациональной солидарности была
21 WeiBenborn G. Memorial. Frankfurt а. М , 1977. S. 188.
" Хааг Л. Горсть пьии. М , 1981. С. 173.
23 Зимон Ф. Указ. соч. С. 86.
114

моральная и материальная помощь заключенным-евреям,
подвергавшимся особо жестокому обращению со стороны эсэсовцев; к этой
категории заключенных применялся постоянный режим штрафной
роты. Участие заключенных-евреев в антифашистской борьбе
вызывало против них изуверские репрессии .
Антифашисты, совершавшие все, что могли, для облегчения
и спасения жизни своих товарищей, постоянно ходили по краю
пропасти. Малейшая ошибка или неосторожность грозила им
гибелью. Все, что они делали, не могло изменить тяжкой судьбы
всех заключенных. Но в той или иной мере помочь изнуренным
товарищам, смягчить их мучения и даже спасти от смерти сотни
и тысячи коммунистов, социал-демократов и других
антифашистов — удавалось25. Приведем одно из многих свидетельств:
«Коммунисты. . . — писал бывший узник Й. Дрексель, — не
оставили меня. .. в самое трудное время моей жизни, хотя я никогда
не был членом их партии. Они умели вселять в меня мужество
в таких ситуациях, когда мне казалось, что жизнь моя уже и
ломаного гроша не стоит. Они всегда готовы были помочь советом
и делом не только мне, но и другим некоммунистам, например
трем австрийским священникам, также заключенным в Маутхау-
зене. И все это несмотря на то, что малейший жест в этом
направлении мог самим коммунистам стоить жизни» 26.
Борьба против изуверского издевательства нацистов,
материальная и духовная взаимопомощь политических заключенных,
укрепление их антифашистской солидарности — все это были
жизненно важные цели, продиктованные жестокой лагерной
повседневностью. Но этими целями не исчерпывалось содержание
антифашистской борьбы в лагерях. Коммунисты осознавали ее как
продолжение своей прежней, долагерной борьбы с нацизмом и как
подготовку к будущей политической деятельности после
освобождения. Поэтому подпольные антифашистские организации ставили
перед собой задачи политического характера, выходившие за рамки
неотложных потребностей текущего дня. При решении этих задач
коммунисты также постоянно заботились об укреплении и
развитии единства всех антифашистов. Те из них, которые исполняли
какие-либо функции в лагерном административно-хозяйственном
аппарате, в особенности старосты лагерей и бараков, обычно
участвовали в политической работе и содействовали ей: создавали
условия для проведения конспиративных встреч и мероприятий,
страховали, насколько было возможно, антифашистов от провалов,
старались узнавать об опасных намерениях эсэсовцев,
информировали об этом подпольные центры и т. д. «Наша работа, — пишет
24 Damals in Sachsenhausen. Solidarität und Widerstand im Konzentrationslager
Sachsenhausen. В., о. J. S. 74-75, 89-90; Kuhn К. Op. cit. S. 256; KiestUng W.
Stark und voller Hoffnung. Leben und Kampf von Albert KunU. В., 1964. S. 187 —
188
" Aktenvermerk. S. 47-49, 54, 115, 117. 128-131, 330; Internationale Hefte,
1960. N 3. S. 94—95; Damals in Sachsenhausen. S. 89, 101.
26 Aktenvermerk. S. 138.
8*
115

Э. Хонеккер, — в качестве уборщиков и помощников у тюремных
врачей (в тюрьме Бранденбург-Гёрден. — Л К.) имела неоценимое
значение для подпольной партийной организации. Благодаря этому
мы могли устанавливать и поддерживать контакты между
коммунистами и другими политзаключенными, передавать информацию
и оказывать помощь тем товарищам, которые особенно в ней
нуждались» 27.
Одной из политических задач было получение и
распространение среди заключенных правдивой информации о положении
в Германии, о событиях за рубежом, а после начала войны —
и о положении на фронтах. Самыми ценными источниками таких
сведений были передачи московского и ленинградского радио
на немецком языке и подпольных антифашистских радиостанций,
действовавших в Германии и за рубежом. Чаще всего их слушали,
несмотря на смертельную опасность, антифашисты, работавшие
в электротехнических, механических и тому подобных мастерских,
с помощью приемников, сданных для ремонта эсэсовцами. В ряде
лагерей заключенным удавалось монтировать самодельные
приемники и слушать передачи по ночам в самых потаенных местах,
например в дезинфекционных камерах, куда эсэсовцы, боясь
заразы, избегали заходить, в угольных складах, канализационных
шахтах и т. д. 28
Иногда информация поступала по конспиративным каналам
от подпольных антифашистских организаций извне лагеря, а также
от вновь прибывших узников, от политических заключенных,
работавших на предприятиях вне лагеря, от вольнонаемных
работников, если они рисковали вступать в разговоры с заключенными.
Наконец, при критическом и разоблачительном подходе
использовались нацистские газеты, которые удавалось скрытно читать или
уносить с собой антифашистам, работавшим в канцеляриях,
госпиталях и т. п.29
Политическая информация стекалась в руководящий центр
антифашистской организации, отцеживалась и обрабатывалась
подпольщиками, имевшими соответствующий опыт, и по
конспиративным «цепочкам» устно, а иногда в виде сжатых зашифрованных
сводок достигала низовых «троек» в бараках и рабочих командах эо.
Информация сопровождалась комментариями, опровергавшими
гитлеровскую ложь и демагогию. Как рассказывает, например,
заключенный лагеря Линц 111 Г. Мюллер, «обсуждение
политической обстановки происходило почти каждый день» 3|. Регуляр-
27 Бухенвальд. С. 389, 394, 423-426; Kogon E. Op. cit. S. 335-336; Зимон Ф.
Указ. соч. С. 87. Хонеккер Э. Из моей жизни. М., 1982. С. 89.
и Зимон Ф. Указ. соч. С. 82; Kogon Е. Op. cit. S. 335-336; Aktenvermerk. S. 145-
146; Бухенвальд. С. 389, 400, 423-425; Kieuling W. Op. cit. S. 182-183.
29 Бухенвальд. С. 376, 427-428; Kogon E. Op. cit. S. 345. В некоторых лагерях,
например в Бухенвальде, заключенные имели легальный доступ к нацистскому
официозу «Фелькишер беобахтер» и местной нацистской газете.
30 Aktenvermerk. S. 145; Kogon E. Op. cit. S. 336, 344-345; Зимон Ф. Указ. соч.
С. 87-89.
31 Aktenvermerk. S. 144.
11*

ная политическая информация идейно вооружала антифашистов,
укрепляла их сопротивляемость эсэсовцам, стимулировала
организованность, веру в победу над нацистским режимом.
Этим же целям служили конспиративные занятия по
политэкономии, философии, истории рабочего движения, а также но
некоторым общеобразовательным дисциплинам. Их проводили по
поручению антифашистских организаций теоретически
подготовленные коммунисты, вовлекавшие в занятия и своих товарищей
по партии, и других антифашистов, в особенности молодежь.
Занятия приходилось проводить с маленькими группами,
спрятавшись на глухих задворках лагеря, или на ходу, под видом
совместной прогулки и т. п. «После вечерней переклички, — пишет
Ф. Зимон, — всемогущие эсэсовцы покидали лагерь (т. е. его
обнесенную колючей проволокой, строго охраняемую зону. —
Г. /Г.) и наконец наступали минуты, когда мы могли свободно
разговаривать друг с другом. В это время нам удавалось обсудить
политические события. Однако всегда приходилось быть начеку,
чтобы в случае необходимости переменить тему разговора: в лагере
было много шпиков, доносчиков, провокаторов» 32. Политическая
информация о текущих событиях и пропагандистские занятия
постоянно сочетались с обсуждением актуальных проблем
антифашистской борьбы, различных аспектов политики КПГ и СДПГ,
положением дел на мировой арене, роли СССР как оплота всех
антифашистских сил в мире.
Важным стимулом этих обсуждений и всего антифашистского
сопротивления в лагерях послужили решения VII конгресса
Коминтерна и Брюссельской конференции КПГ, просочившиеся
в лагеря, хотя и с замедлением, по различным каналам. Так,
Г. Шуман, прибывший в 1936 г. из тюрьмы Бранденбург в лагерь
Заксенбург, а затем переведенный в Заксенхаузен, познакомил
членов КПГ с установками Коминтерна и КПГ, о которых он узнал
в тюрьме от Ф. Рейтера, непосредственно участвовавшего в работе
VII конгресса и в последующих совещаниях под руководством
В. Пика и В. Ульбрихта. Биограф Г. Шумана пишет: «Товарищи
сознавали, что теперь, даже в условиях заключения в лагере,
необходимо использовать все возможности, чтобы решения
Брюссельской конференции наполнить жизнью. . . подготовить себя
и других заключенных к политически правильным действиям,
если кто-нибудь из них окажется на свободе» 33.
В лагере Лихтенберг руководители коммунистической
организации А. Кунц, Т. Нойбауэр, В. Штеккер организовали чтение и
обсуждение резолюции и манифеста Брюссельской конференции
в коммунистических группах и с заключенными деятелями СДПГ
Б. Лейшнером, К. Мирендорфом и др.34
32 Зимон Ф. Указ. соч. С. 68; Kiealing W. Op. cit. S. 182.
33 Kuhn К. Op. cit. S. 254-255.
34 Mammaen К. Die antifaschistische Widerstandsbewegung. S. 202; Kiessling W.
Op. cit. S. 170-171, 181.
117

В лагере Маутхаузен в нелегальной политической пропаганде
«на первый план выдвигались проблемы единого фронта и
народного фронта и их конкретизация применительно к условиям
в лагере». И здесь эти проблемы коммунисты обсуждали между
собой и с заключенными социал-демократами« «уделяя большое
внимание опыту проведения политики Народного фронта во
Франции и Испании» .
Брошенный в 1939 г. в лагерь Заксенхаузен один из лидеров
КПГ — Э. Шнеллер, как отмечает его биограф, направлял вместе
с другими коммунистами деятельность подпольной организации,
руководствуясь решениями Бернской конференции КПГ36,
состоявшейся в начале того же года (см. гл. VI настоящей
книги).
Заключенные антифашисты не только воспринимали
политические идеи и информацию с воли, но и сами старались
информировать внешний мир о варварских преступлениях гитлеровцев в
лагерях, о несчастьях и позоре, которые навлек на Германию фашизм.
Они призывали всех антифашистов объединить усилия для сверже*
ния нацизма и предотвращения новой мировой войны. Такого рода
документы в ряде случаев удавалось переправлять из лагерей
подпольным ячейкам КПГ и другим антифашистским
организациям в Германии и за границей . Они публиковались в
коммунистической, социал-демократический, профсоюзной прессе, давали
импульсы антигитлеровским протестам прогрессивной
международной общественности, в которых участвовали многие
высокоавторитетные деятели науки и культуры.
Будучи участниками политической борьбы своего времени,
антифашисты и в лагерях оставались верны давним традициям
рабочего движения, черпая в них морально-политическую силу
для сопротивления нацизму. Так, по инициативе коммунистов
во многих лагерях в той или иной форме отмечались
революционные праздники: 1 Мая, годовщины Великой Октябрьской
революции, а также дни памяти В. И. Ленина, К. Либкнехта, Р.
Люксембург, дни солидарности с Э. Тельманом. В эти дни устраивались
собрания, «организованные по правилам строжайшей
конспирации». Оповещались наиболее активные, давние участники
антифашистской борьбы в лагере. Обычно эти непродолжительные
собрания проводились ночью. После краткого политического
доклада кто-то читал стихи революционных поэтов, а перед тем
как разойтись подпольщики пели вполголоса какую-нибудь
рабочую песню или «Интернационал» 38.
В годы войны число лагерей и их филиалов намного
увеличилось. Они приняли на себя дополнительные функции: стали
35 Aktenvermerk. S. 143-144.
" KietiUng W. Ernst Schneller. Lebensbild eines Revolutionärs. В., 1974. S. 304.
37 Зимон Ф. Указ. соч. С. 87-88.
" Бухенмльд. С. 428, 430; Kogon E. Op. cit. S. 345; Antont E. Op. cit S. 50; Damals
in Sachsenhausen. S. 88, 103, 111.
Ill

колоссальными резервуарами рабской рабочей силы, центрами ее
бесчеловечной эксплуатации на военных заводах и в то же время
«фабриками смерти», где были уничтожены 11 млн жертв
изуверской фашистской политики и расизма39. Нацисты заключали
в лагеря военнопленных, участников движения Сопротивления
из различных стран, мужчин и женщин, пригнанных с
оккупированных территорий на принудительные работы или причисленных
фашистами к расово неполноценным народам. В лагерях возникли
подпольные национальные организации сопротивления. Немецкие
коммунисты, накопившие еще в довоенные годы опыт
антинацистской борьбы в лагерях, помогали ориентироваться и
сорганизоваться заключенным антифашистам других национальностей.
Теперь наряду с постоянной заботой о сплочении антифашистов
всех социальных, политических и мировоззренческих окрасок
коммунисты добивались также интернационального единства всех
антифашистов. В результате сформировались подпольные
интернациональные центры, иногда именовавшиеся «комитеты
народного фронта», руководившие совместными действиями
национальных организаций. В ходе совместной борьбы антифашисты из
оккупированных гитлеровцами стран убеждались, что внутри
нацистского рейха есть и «иная Германии», борющаяся с
фашистским режимом, стремящаяся к миру и дружбе с другими
народами.
Наряду с прежними, очерченными выше формами
сопротивления получили распространение различные виды саботажа,
подрыва военного производства на предприятиях, где
эксплуатировался труд заключенных. Гитлеровской военной экономике,
снабжению вермахта оружием, боеприпасами, военным имуществом
наносился систематический ущерб. Много антифашистов
заплатили за это своей жизнью, но самоотверженная, героическая
борьба продолжалась.
В саботаже военного производства, как и иных формах
антифашистской борьбы, активно участвовали многие советские
коммунисты и беспартийные из числа военнопленных и гражданских
заключенных.
Каждая новая победа Вооруженных Сил СССР и его союзников
поднимала боевой дух и активность антифашистов в гитлеровских
лагерях. В ряде случаев военнопленным и политическим
заключенным при содействии подпольных антифашистских организаций
удалось совершить побеги и присоединиться к партизанским
отрядам 40. Антифашисты в концлагерях начали тайно
накапливать оружие, добывая его на складах, военных заводах, на
транспорте, изготовляя собственными руками. Подпольные
антифашистские организации стали создавать конспиративные военные центры
и вооруженные подразделения. Разрабатывались планы
восстаний, самоосвобождения узников, велось тайное военное обучение
39 Kuhnrieh H. Op. cit. S. 216; Antoni E. Op. cit. S. 139.
40 Internationale Hefte. 1960. N 3. S. 32, 35 u. ff.
lit

антифашистов. Большую роль в этих делах играли пленные
советские офицеры и солдаты. Бок о бок с ними действовали немецкие,
чешские, австрийские антифашисты, бывшие участники
интернациональных бригад и бойцы испанской республиканской армии,
югославские, польские, французские партизаны и антифашисты
других национальностей .
Незадолго до окончания войны в некоторых лагерях (например,
Собиборе, Треблинке, Бухенвальде) вспыхнули вооруженные
восстания, частично сорвавшие намерения нацистов уничтожить
всех заключенных до прихода наступавших войск
антигитлеровской коалиции. В Бухенвальде восстание, тщательно
подготовленное подпольным антифашистским центром, привело к
самоосвобождению значительной части заключенных до захвата этой
территории войсками союзников. Но, как правило, узники фашистских
лагерей были спасены и освобождены Советской Армией или
другими войсками антигитлеровской коалиции.
41 Kogon E. Op. cit S. 353; Aktenvermerk. S. 148, 149,154, 157; Бухенвальд. С. 559-
560; 563-564, 587-592 и др.; KiestUng W. Stark und voller Hoffnung. S. 187, 224
et al.

Гмм шестая
РОСТ ВОЕННОЙ ОПАСНОСТИ.
БЕРНСКАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ КПГ
«Политика невмешательства» западных держав,
существенно облегчавшая военную интервенцию германского и
итальянского фашизма в Испании, поощрила гитлеровское правительство
на новые акты агрессии. 12 марта 1938 г. германские вооруженные
силы оккупировали Австрию, и Гитлер объявил — при полном
попустительстве западных держав — о включении ее в состав
«Великой Германии».
Вслед за тем началась лихорадочная военная и дипломати-
тическая подготовка к захвату Судетской области Чехословакии.
Можно было ожидать, что Чехословакия и ее союзница Франция
окажут сопротивление фашистским войскам; в этом случае
Советский Союз в соответствии со своими договорными обязательствами
готов был прийти на помощь жертве агрессии. Авантюристическая
захватническая политика Гитлера резко приблизила опасность
новой войны. «Это будет ужаснейшая из войн, — прозорливо
предостерегал в мае 1938 г. Пленум ЦК КПГ в своей резолюции,
распространенной в Германии и за ее рубежами. — Она
разыгрывается на германской территории. Она превратит германские
города и села в груды развалин, она будет стоить жизни миллионам
и миллионам немецких мужчин, женщин, детей, сделает миллионы
людей калеками. Она закончится неотвратимым поражением
Германии». Призывая все прогрессивные силы подняться в защиту
мира, ЦК КПГ указывал: «Защищать мир — значит бороться
за свержение Гитлера. Поэтому неотложная задача — сплочение
и единство всех антифашистов в немецком народном фронте» '.
Тревога и недовольство охватывали все более широкие слои
населения Германии: рабочих, крестьян, средние слои. При явном
распространении антивоенных настроений в немецком народе
даже в буржуазных кругах, среди офицеров и активных
приверженцев нацизма раздавались голоса против ввязывания в войну
на два фронта. В сентябрьские дни 1938 г., перед захватом
гитлеровскими войсками Судетской области Чехословакии, рабочие на
предприятиях, пренебрегая опасностью наказания, собирались
группами и открыто обсуждали политическую обстановку, во
многих случаях они замедляли темпы работы, а кое-где и прекращали
ее; горняки самовольно поднимались из шахт до окончания смены;
даже на некоторых предприятиях военной промышленности, где
надзор был особенно строгим, рабочие решались создавать помехи
1 Цнт. по: Mammack К. Widerstand, 1933-1939. В., 1984. S. 201.
121

производству. Активисты антифашистского движения вели устную
антивоенную пропаганду, распространяли антигитлеровские
листовки, писали лозунги на стенах домов и заборах, в отдельных
случаях проводили небольшие митинги в защиту мира; громко
роптали женщины, провожавшие на вокзалах мобилизованных
в армию мужей, сыновей, братьев. Однако все эти выступления,
как правило, возникали и протекали стихийно, разрозненно.
Ни одна из подпольных антифашистских организаций не смогла
связать разобщенные акции в широкое согласованное выступление
против нацизма.
Некоторые антифашисты высказывали надежду,
перекликавшуюся с расчетами правых социал-демократических лидеров на то,
что решающие удары по нацистской диктатуре нанесут не ее
противники в Германии, а в ходе военных действий великие
державы и Чехословакия 2.
Однако находившиеся тогда у власти правительства Англии
и Франции и сами не собирались сокрушать гитлеровскую
империю, и Чехословакию толкали к капитуляции. Чехословацкое
правительство не устояло перед концентрированным нажимом
из Берлина, Парижа и Лондона и вопреки воле передовых,
патриотических сил своего народа отказалось от самостоятельного отпора
гитлеровской агрессии и от обращения за военной помощью
к Советскому Союзу, хотя он готов был ее оказать. 29 сентябри
1938 г. британский и французский премьер-министры Н. Чембер-
лен и Э. Даладье подписали с Гитлером и Муссолини Мюнхенское
соглашение, позволявшее фашистской Германии оккупировать
Судетскую область в обмен на уверения Гитлера об отсутствии
у него еще каких-либо территориальных претензий. 1 октября
1938 г. фашистские армии захватили Судетскую область, глубоко
вклинившись в территорию Чехословакии и растоптав ее
независимость.
Правители Англии и Франции, предавшие Чехословакию,
рассчитывали за ее счет предоставить Гитлеру стратегический
плацдарм для дальнейшей экспансии против Советского Союза
и такой ценой купить мир для Западной Европы. И Гитлер им этот
мир торжественно, но лживо обещал. Близорукие
«умиротворители» агрессора грубо просчитались. Прежде всего это сказалось
в том, что беспрепятственный захват Судетской области позволил
нацистской пропаганде взвинтить рекламу гитлеровской
внешней политики: фюрер-де способен, не прибегая к войне,
окончательно стереть «позор версальского диктата» и вернуть всех
европейских немцев в лоно «Великой Германской империи»,
как он это уже сделал с судетскими немцами и австрийцами
(последних великогерманские националисты по собственному
произволу причисляли к немцам). Вместе с тем фашистская
пропаганда внушала немцам, что они якобы имеют право господство-
2 Анализ и оценка сентябрьской ситуации в Германии были даны Бернской
конференцией КПГ (о ней см. дальше).
122

вать над другими народами в силу своего расового превосходства.
Во многих листовках коммунисты опровергали нацистские
легенды, будто мюнхенская сделка избавила народы от войны.
КПГ разоблачала планы дальнейшей гитлеровской агрессии,
предупреждала, что сорвать эти преступные намерения может
не «ожидание помощи извне», а в первую очередь решительная
борьба всех противников гитлеровской диктатуры, объединенных
в рабочий и народный антифашистский фронт3. «Не наступил ли
крайний срок, когда это должны понять и те
социал-демократические руководители, которые до сих пор упрямо сопротивлялись
установлению единого фронта?» — говорилось в обращении КПГ
в октябре 1938 г.4 Но позиция лидеров СДПГ оставалась
неизменной.
Тем временем оглушительная шовинистическая пропаганда
нацистов одурманивала миллионы немцев, идеологически и
психологически готовила их к превращению в солдат разбойничьей
нацистской агрессии, развернувшейся уже в следующем году
на Востоке, а затем и на Западе Европы.
Тем же националистическим и милитаристским целям служила
организованная гитлеровцами в ноябре 1938 г. новая, небывало
разнузданная антисемитская кампания («Kristallnacht»),
включавшая не только устную и печатную травлю евреев, но также
конфискацию крупных состояний, массовые грабежи личного
имущества, погромы, изгнания с работы, заключения в концлагеря,
принятие расистских законов и т. д. и т. п. На еврейском
населении Германии «отрабатывалось» будущее поведение нацистских
оккупантов в порабощенных ими странах. В воззвании,
озаглавленном «Против позора еврейских погромов», КПГ разоблачала
антисемитизм как составную часть идеологического, политического
и экономического арсенала фашизма. «Не евреи подрывают мир
и вталкивают Германию в новую мировую войну посредством
продолжающейся политики насилия, шантажа и угроз, —
говорилось в воззвании, — это дело наживающихся на вооружениях
Круппов, Тиссенов, Маннесманов, Фликов. . . По их поручению
Гитлер готов вновь принести немецкий народ в жертву войне».
КПГ призывала «к солидарности, сочувствию и помощи еврейской
части немецкого народа, к солидарности с преследуемыми
коммунистами, социалистами, католиками, к взаимной солидарности
в каждодневной борьбе за подрыв и свержение ненавистного
нацистского режима путем создания широчайшего немецкого
движения народного фронта — этого неотложно требует время
от всех миролюбивых и свободолюбивых немцев» 5.
3 BzG. 1969. N 8. S. 1038.
4 Im Spiegel des Flugblattes. Dok. 106.
5 Ibid. Dok. 100; GdA. S. 510. Dok. 50. См. также: Kahn S. Dokumente des Kampfes
der revolutionären deutschen Arbeiterbewegung gegen Antisemitismus und
Judenverfolgungen // BzG. 1960. N 3; Abusch A. Der Deckname. Memoiren. В., 1984.
S. 456-458.
123

Ввиду форсированной подготовки гитлеровского режима к
развязыванию захватнической войны КПГ предпринимала новые
и новые усилия для укрепления и расширения возникавших
очагов народного антифашистского фронта, для создания
дееспособного организационно-политического центра антифашистских
сил. Таким центром, по мнению ЦК КПГ, мог бы стать парижский
Комитет по подготовке немецкого народного фронта. Это мнение
разделяли и сотрудничавшие с коммунистами подпольные социал-
демократические группы в Германии. В письмах членам
парижского комитета, видным деятелям СДПГ, находившимся в
эмиграции, Правлению СДПГ, переехавшему в 1938 г. из Праги в Париж,
они требовали положить конец разобщенности антифашистов
на всех уровнях их деятельности в Германии и в эмиграции.
Стремясь расширить организационную базу Комитета по
подготовке народного антифашистского фронта, создать новые каналы
распространения идей антифашистского единства, коммунисты
выступили в 1937 г. как организаторы кружков друзей народного
фронта. Они возникли сначала в Париже, а затем в некоторых
других городах, где осели немецкие эмигранты. Кружки,
объединявшие коммунистов, социал-демократов, католиков и других
противников нацизма (в том числе не вовлеченных ранее в
активную политическую жизнь), стали очагами антифашистского
политического просвещения, культурно-образовательной и другой
общественной деятельности. Работой кружков руководил рабочий
комитет, в который входили семеро коммунистов, столько же
социал-демократов и шестеро беспартийных; председателем был
В. Заломон (КПГ) 6.
Но в 1937 г. усилия коммунистов по объединению и
активизации антифашистских сил все более подтачивались нападками с
разных сторон. Антинацисты буржуазно-либерального толка все более
открыто переходили на антисоветские и антикоммунистические
позиции. Видный их представитель Л. Шварцшильд вышел из
парижского Комитета по подготовке немецкого народного фронта.
Издававшийся им журнал «Дас нойе тагебух» был нашпигован
антикоммунистическими и антисоветскими материалами. Покинул
комитет и бывший прусский министр финансов О. Клейнер,
возглавивший группу буржуазных политиков, именовавшую себя
Немецкая партия свободы. Стремясь налаживать связи с
противниками Гитлера из кругов крупной германской буржуазии, она
предлагала создать новый комитет противников нацизма без
участия коммунистов. Это предложение поддержала группа крайне
правых социал-демократов «Народно-социалистическое движение»
во главе с В. Зольманом и В. Якшем, влившаяся в Немецкую
партию свободы. В нее вошли и сторонники группы «Черный
фронт», которую возглавил О. Штрассер — бывший сообщник
Гитлера, впоследствии разошедшийся с ним. В руководстве Немец-
6 Pech К. KPD und antifaschistische Volksfront in französischen Exil // BzG. 1981.
N 5. S. 676.
124

кой партии свободы оказался В. Мюнценберг, исключенный из
ЦК КПГ, а позднее и из компартии за антипартийные действия
и нападки на Советский Союз, Коминтерн и КПГ в 1937 — 1938 гг. 7
«Его деятельность крайне осложнила обстановку в Комитете
по подготовке народного фронта, — пишет Ф. Далем, — и привела
в нем к изоляции В. Ульбрихта и П. Меркера» 8.
Замысел изоляции коммунистов и подрыва Комитета по
подготовке народного фронта поддерживали правые лидеры
Правления СДПГ, потребовавшие, чтобы социал-демократы,
участвовавшие в работе комитета, прекратили с ним всякие связи. Этот
запрет не возымел своего полного действия, но все же повлиял
на позиции некоторых социал-демократов, в том числе таких
деятелей, как Р. Брейтшейд, М. Браун, А. Гржезинский. Они
прекратили участие в комитете, а двое первых вышли и из редакции
«Дойче информационен», где они сотрудничали с коммунистами.
Антикоммунистическую линию Правления СДПГ восприняли
социал-демократы, участвовавшие в эмигрантском Комитете по
подготовке народного фронта в Саарской области.
Некоторые руководители СРП и ее представители в парижском
комитете, в особенности троцкистские элементы, имевшиеся
в этой партии, усилили свои обычные нападки на КПГ «слева».
Бесконечно затягивая и обостряя политические споры, используя,
как отмечает Ф. Далем, некоторые тактические ошибки
коммунистов, антикоммунисты выдвигали против представителей КПГ
в комитете все новые и новые обвинения, не чуждаясь при этом
натяжек, интриг, личных нападок и т. д. Так, например, в связи
с инициативой КПГ в создании кружков друзей народного фронта
коммунистов обвиняли в использовании ими этих кружков как
«орудия нелояльного давления на комитет». В октябре 1937 г.
Мюнценбергу и его единомышленникам удалось ввести в
заблуждение Г. Манна и получить его подпись иод письмом В. Пику с такого
рода обвинениями . Правда, после ответного послания В. Пика
и обстоятельной, шестичасовой беседы П. Меркера с Г. Манном
последний, по свидетельству Ф. Далема, «весьма ясно и
самокритично заметил: «В таком случае мне не стоило ставить свою
подпись под письмом, которое мне приносил Мюнценберг. Теперь
я вижу, что оно не только не могло принести никакой пользы,
но и не соответствовало действительности» |0. Как пишет Ф. Далем,
«важным результатом этой беседы явилось заверение Г. Манна
в том, что все свои силы он отдаст делу объединения
антигитлеровской оппозиции и борьбы против фашизма вместе с нами. Своему
слову он оставался верен всегда» .
7 Dahlem F. Am Vorabend des Zweiten Weltkrieges. В., 1977. Bd. 1. S. 230; Pech K.
Op. cit. S. 678, 679; Abusch A. Der Deckname. S. 427-428.
* Dahlem F. Op. cit. S. 78.
" Ibid. S. 76; Pech K. Op. cit. S. 678.
10 Dahlem F. Op. cit. S. 259; Abusch A. Der Deckname. S. 442-443.
" Dahlem F. Op. cit. S. 259.
125

Однако, несмотря на усилия председателя Комитета но
подготовке народного фронта и ряда других его деятелей —
коммунистов и некоммунистов, комитет из-за обструкционизма
раскольников так и не обрел возможности вырабатывать согласованную
позицию по важным политическим вопросам, терял свою и ранее
недостаточную дееспособность.
В мае 1938 г. ЦК КПГ всесторонне обсудил политическую
обстановку, состояние и задачи антифашистской борьбы,
положение дел в парижском комитете. По поручению ЦК В. Пик обратился
16 мая с письмом к Г. Манну, в котором было выражено намерение
всячески содействовать повышению работоспособности комитета,
чтобы он мог оказывать эффективную помощь трудящимся
Германии в организации борьбы против гитлеровского режима.
Принципиальный подход компартии к этой проблеме В. Пик
осветил, приведя выдержку из майской резолюции ЦК КПГ.
«Свержение фашизма, — говорилось в ней, — есть великая,
решающая задача, для выполнения которой должны
объединиться в совместной борьбе все друзья мира и демократии, все
коммунисты, социал-демократы, демократы, католики,
протестанты и другие противники Гитлера. Ни одна из этих частей
немецкого народа не в состоянии только своими силами выполнить
эту задачу, ни одна из этих частей не должна стоять в стороне от
этой борьбы или быть исключена из нее». Участие в народном
антифашистском фронте «ни от кого не требует отказа от своих
политических или философских убеждений, — говорилось далее
в резолюции.
Основу совместных действий рабочего класса, крестьян,
средних слоев и других демократических сил составляет связывающая
их одинаковая заинтересованность в завоевании трех великих
требований: мир, хлеб и свобода» 12. Учитывая быстро
возраставшую военную опасность, ЦК КПГ среди задач народного фронта
неоднократно и целеустремленно выдвигал на первое место
«спасение Германии от войны».
Чтобы поднять деятельность Комитета до уровня неотложных
задач народного фронта, В. Пик в письме Г. Манну предлагал
прежде всего значительно расширить базу комитета и его состав.
«Поэтому я прошу Вас обдумать, не обратитесь ли Вы прежде
всего.. . к немецким писателям, деятелям искусств, ученым,
политикам и другим известным деятелям, католикам и протестантам,
приглашая их сообщить свое отношение к событиям последнего
времени в Германии и Австрии, а также высказать свои
предложения о том, какие контрмеры, по их мнению, следует предпринять.
Посредством такого обращения можно было бы возбудить внимание
этих кругов к антифашистской борьбе, к созданию немецкого
народного фронта и в итоге добиться их включения в народный
фронт»,3. Но «наибольшее значение, — подчеркивалось в письме,—
12 Pieck W. Gesammelt* Reden und Schriften. В., 1972. Bd. 5. S. 519-520.
13 Ibid. S. 520.
124

для действенности комитета имели бы успешные усилия побудить
Правление Социал-демократической партии Германии принять
официальное или неофициальное участие в работе комитета. Тем
самым одновременно был бы сделан важный шаг к созданию
единого фронта рабочего класса, который должен быть главной
силой народного фронта».
В. Пик отметил, что комитету необходимо в интересах
повышения его авторитета и работоспособности незамедлительно
выступить против «стремлений, направленных на устранение
коммунистов от сотрудничества в народном фронте под тем предлогом, что
якобы без них легче привлечь в народный фронт буржуазных
партнеров». Указав, что эта тенденция вредна и противоречит
положительному опыту Народного фронта в Испании и Франции,
В. Пик энергично акцентировал: «Без коммунистов нет единого
рабочего фронта, а без него невозможен и народный фронт».
В том же письме В. Пик рекомендовал комитету
безотлагательно провести некоторые мероприятия, имеющие целью сплотить
и активизировать все антифашистские и антивоенные силы, ибо
напряженность мировой обстановки достигла такой степени, когда
«провокации гитлеровского фашизма могут за одну ночь вызвать
мировой пожар, новую мировую войну» 14.
В августе 1938 г., когда гитлеровские власти, готовясь к захвату
Судетской области Чехословакии, демонстративно проводили
мобилизационные мероприятия, ЦК КПГ вновь обратился к
Правлению СДПГ с письмом. В нем говорилось: «В эти критические
дни и недели, когда от сплоченности и активности антифашистской
немецкой оппозиции зависит, будет ли выбит из рук берлинских
милитаристов и авантюристов факел войны, КПГ призывает начать
переговоры, чтобы установить единство действий рабочего лагеря
в борьбе за мир и свободу немецкого народа» . Однако и это
тревожное обращение было отклонено правыми лидерами СДПГ.
Аннексия Судетской области Чехословакии стала
совершившимся фактом, и гитлеровский режим развернул подготовку
к новым захватам. 27 октября 1938 г. Э. Тельман при очередном
свидании с женой в тюрьме тайно передал ей письмо руководству
КПГ, содержавшее анализ международной ситуации, положения
в Германии и вытекавшие из этого анализа политические
рекомендации. С мужественной прямотой, но и с горечью Тельман писал:
«Аполитичная и находящаяся под фашистским влиянием часть
народа не распознала хода исторического развития и поворота,
происшедшего в результате Мюнхенского соглашения. Она видит
пока только то, что в данный момент избавлена от войны, но
дальнейшие последствия люди узнают лишь постепенно. Они еще
поймут, если их хорошенько расшевелить и просветить, что решения,
принятые в Мюнхене, выгодны исключительно тоталитарным госу-
14 Ibid. S. 521-523.
15 Zur AktionseinheitspoliUk der KPD 1919-1946: Dokumente. Frankfurt a. MM 1976.
S. 122-123.
127

дарствам» ,6. Народы Англии и Франции, осознав губительные
последствия мюнхенской политики нынешних правительств,
должны и могут, как предполагал Э. Тельман, добиться их
устранения и коренного изменения внешнеполитического курса этих
стран. Э. Тельман выразил горячую надежду, что Советскому
Союзу удастся развернуть активное внешнеполитическое
контрнаступление, успех которого имел бы огромное значение и для СССР,
и для других народов Европы. Самая жгучая и неотложная задача,
по мнению Э. Тельмана, состояла «для Советского Союза и его
друзей в пропаганде за мир и в борьбе за него. Эта сторона
пропаганды и политики должна быть подчеркнута всеми мыслимыми
методами, примерами, решениями — в прессе, по радио, на
конференциях. . . повсюду и настолько энергично, чтобы показать нас
подлинными противниками войны империалистических государств
и единственными друзьями мира» |7. В конце декабря 1938 г.
руководству КПГ удалось через нелегального курьера и Розу
Тельман сообщить Э. Тельману о получении этого письма и о согласии
с его содержанием.
Все более осложнявшаяся ситуация, быстрое нарастание
военной опасности требовали дальнейшего совершенствования всей
деятельности КПГ, максимальной мобилизации, умножения,
сплочения антифашистских сил.
* * »
В этой обстановке 30 января — 1 февраля 1939 г. состоялась
Бернская конференция КПГ 18. Для руководства ее подготовкой
и проведением из Москвы, где работало Политбюро ЦК КПГ,
заблаговременно приехал В. Пик. Вместе с ним члены и
ответственные сотрудники Секретариата ЦК КПГ |9 обсудили основной
политический доклад, проект резолюции и другие материалы,
подготовленные к конференции. Среди 22 участников Бернской
конференции были 10 членов ЦК партии, руководители зональных
пограничных центров КПГ, участники антифашистской борьбы
в Германии и Испании.
В докладе «Современное положение и задачи партии», с
которым выступил В. Пик, были развиты и дополнены идеи,
содержавшиеся в письме Э. Тельмана от 27 октября 1938 г. Было конкретно
показано, что вредоносность всех аспектов гитлеровской политики
концентрируется в авантюрных военных замыслах, в лихорадочной
подготовке к большой захватнической войне. Милитаристский
16 Frost Thalmann: Eine Biographie. В., 1979. S. 759.
17 Ibid. S. 760.
11 Конференция работала в дер. Дравейль близ Парижа. Бернской ее называли
в целях конспирации. Но это название сохранилось за ней и поныне.
19 Секретариат ЦК КПГ с мая 1938 г. продолжил деятельность Заграничного
руководства партии. Тогда же В. Ульбрихт был отозван в Москву на пост
представителя КПГ в ИККИ. Секретариатом ЦК, находившимся в Париже, руководил
член Политбюро Ф. Далем.
Ш

ажиотаж не только не прекратился после оккупации Австрии
и Судетской области, но еще больше разгорелся, хотя и
маскировался «миролюбивыми» заявлениями Гитлера. «Ситуация ставит
большие задачи перед трудящимися массами, — говорил В. Пик. —
За одну ночь они могут быть ввергнуты в войну, которая будет
им стоить неслыханных кровавых жертв и может уничтожить
национальную самостоятельность Германии. Поэтому самая
первоочередная задача состоит в том, чтобы не допустить такого
преступления или, если этого не удастся, закончить войну в кратчайший
срок путем выступления масс против фашистских военных
преступников» 20.
Эта задача исторического масштаба и значения была
поставлена в докладе В. Пика и в дополнявших его материалах 2l; в духе
коммунистических традиций она связывалась с революционной
борьбой против власти империалистов, разжигающих
захватнические войны. В эту политическую концепцию вплетался весьма
важный новый фактор: влияние мощной революционной
антиимпериалистической силы — Советского социалистического государства.
В связи с этим В. Пик говорил, что «поражение гитлеровского
фашизма и трестовского капитала в ими же спровоцированной
войне не приведет к поражению немецкого народа, если народ
в ходе этой войны найдет в себе силы освободиться от них и
закончит войну соглашением с другими народами. На стороне немецкого
народа будут свободолюбивые народы других стран, и прежде
всего могучий Советский Союз» 22.
Работа Ьернской конференции отразила убеждение немецких
коммунистов в том, что главной антифашистской силой на мировой
арене, опорой и союзником немецких и всех других антифашистов
является социалистическая Страна Советов, ее растущая мощь,
ее внешняя политика, направленная на сплочение для
коллективного отпора агрессору всех государств, партий, организаций,
заинтересованных в сохранении международного мира. Глубоким
уважением и доверием немецких коммунистов к Советской стране,
духом интернационализма, который так заботливо взращивал
в КПГ Э. Тельман, была пронизана установка, высказанная
И. Пиком: «Мы должны мобилизовать массы против военных
планов гитлеровского фашизма, направленных против Советского
Союза, дабы они научились рассматривать защиту Советского
Союза как защиту своих собственных жизненных интересов» 2\
20 Die Berner Konferenz der KPD. (30. Januar-1. Februar 1939). В., 1974. S. 71.
л В качестве дополнения к докладу участник а у конференции были вручены три
работы В. Пика, опубликованные лишь после конференции: Deutschland unter
dem Hitlerfaschismus. Wie lange noch?; Wie kann und muse der Hitlerfaschismus
gestürzt und die demokratische Republik verwirklicht werden: Ein Beitrag zur
Diskussion und Verständigung; 20 Jahre Kampf der KPD für Einheit der deutschen
Arbeiterklasse, für Brot, Frieden, Demokratie und Sozialismus: Zum 20. Jahrestag
der Gründung der Kommunistischen Partei Deutschlands. Впоследствии эти
работы были включены в кн.: W. Pi ее k. Gesammelte Roden und Schriften. Bd. 5, 6.
В., 1972,1979.
n Die Berner Konferenz. S. вв.
n Ibid. S. 82.
•• :*акаа 2325
12*

Как другой важный лейтмотив прозвучали на конференции
указания на антинациональный характер фашистской политики и
на долг коммунистов выступать в защиту национальных интересов
немецкого народа. «Противоречие между политикой гитлеровского
фашизма и интересами немецкой нации, — говорил В. Пик, - мы
должны очень энергично выявлять в нашей агитации. До сих нор
мы этого совсем не делали или делали очень мало, и это облегчало
Гитлеру представлять себя защитником немецкой нации» 2\
В. Пик обнажил здесь один из недостатков массовой работы
КИГ, когда-то возникших на почве «детской болезни левизны».
Он выражался в недостаточном внимании к болевым точкам
немецкого национального самосознания, возникшим в результате
империалистического версальского диктата. В 20-е годы в КПГ
было распространено мнение, что избавление от материальных
и духовных «цепей Версаля» является важной, но не
самостоятельной задачей рабочего класса, так как она будет решена вместе
с другими проблемами приближающейся победой пролетарской
революции, непосредственно которой и должны быть отданы все
силы и помыслы коммунистов.
На Бернской конференции В. Пик продолжил самокритическое
рассмотрение этого вопроса, начатое им на Брюссельской
конференции, где он говорил: «Версальский диктат возложил тяжелое
бремя на трудящиеся массы Германии. . . Фашистскому движению
в большой мере удалось прийти к власти благодаря тому, что оно
сумело использовать настроения против версальского диктата.
Напротив, мы, коммунисты, многое упустили в этой борьбе и не
сумели учесть национальные чувства масс в своей агитации.
Товарищ Димитров, — продолжал В. Пик, — совершенно
справедливо заметил на VII конгрессе: „Наши товарищи в Германии
долго недоучитывали ущемление национального чувства и
возмущение масс против Версаля... запоздали с программой
социального и национального возрождения, а когда выставили ее
(в 1930 г. — Г. /f.), то не сумели применить ее к конкретным
потребностям и уровню масс, не сумели даже широко
популяризовать ее в массах". Это совершенно верно» 25.
Как видно из бернского доклада В. Пика, отмеченные им
и Г. Димитровым промахи еще не были изжиты полностью,
необходимо было исправить ошибку в подходе к проблеме и
постараться наверстать упущенное в борьбе за массы. В связи с этим
В. Пик говорил: «Мы не должны стесняться употреблять слово
„нация", как и слово „народ'4. Мы не хотим этим затушевывать
имеющиеся внутри нации классовые противоречия; как раз мы
и показываем существующее противоречие между национальными
интересами народа и интересами его властителей и угнетателей —
монополистическим капиталом и гитлеровским фашизмом» 26.
На конференции было указано, что, опираясь на эти принциниаль-
" Ibid. S. 65. м Die Brüsseler Konferenz S. 127.
* Die Berner Konferenz. S. 65—66.
1M

ные положении, необходимо усилить агитацию и политическую
работу в самых широких слоях народа.
В докладе В. Пика, в выступлениях участников конференции
и в ее резолюции, озаглавленной «Путь к свержению Гитлера и
борьба за новую, демократическую республику», был
проанализирован опыт борьбы КПГ против фашизма за годы, прошедшие после
Брюссельской конференции. При этом неоднократно
подчеркивалось, что важнейшей, но далеко не решенной задачей оставалось
создание единого рабочего фронта, способного сплотить в еще более
широкий, народный антифашистский фронт всех противников
нацизма и стать его передовой, ведущей силой. Эта проблема стала
главным аспектом анализа прошлой борьбы и стержнем
политических планов КПГ на будущее.
Извлекая уроки из прошлого, конференция уделила наибольшее
внимание периоду подготовки гитлеровского режима к захвату
Судетской области в сентябре 1938 г. Тогда в связи с
непосредственной опасностью войны недовольство масс «внезапно выступило
настолько открыто, что это застало врасплох не только фашистов,
но и наших товарищей в Германии, — говорил В. Пик. — Какие
большие возможности открывала эта ситуация, чтобы придать
сопротивлению более активные формы и тем самым повысить
самосознание масс, если бы имелось единое руководство
сопротивлением!» 27. Но, как отмечалось в резолюции конференции,
руководителей СДПГ «даже в критические сентябрьские дни оказалось
невозможно побудить совместно с коммунистами призвать рабочих
и трудящихся Германии сообща действовать против войны» 28.
Углубляя анализ сентябрьской ситуации, связывая его с
дальнейшими задачами партии, В. Пик говорил о том, что открыто
проявившееся недовольство масс не нашло, однако, выражения
в крупных акциях. «Выли, конечно, демонстрации женщин против
отправки мужчин на строительство военных укреплений, а также
очень много выступлений самих этих рабочих. Однако открытых
демонстраций против фашистской военной политики еще не
было» 29. Резолюция конференции указывала: «Если бы в
сентябрьские дни забастовал какой-нибудь большой завод или в каком-
нибудь большом городе состоялась демонстрация в защиту мира,
это было бы побудительным толчком к мобилизации всего
народа» V). «To, что этого не произошло, — констатировал
В. Пик, — свидетельствует о больших недостатках в нашей
политической и организаторской работе» 3|. Коммунисты еще не имели
достаточно многочисленных и надежных опорных пунктов и
проводников своего влияния внутри Трудового фронта, в
молодежных союзах, массовых организациях крестьян, городских средних
слоев 32. Об этом говорил на конференции, например, инструктор
ЦК КПГ, участник подпольной антифашистской борьбы А. Эм-
27 Ibid. S. 62-63. п Ibid. S. 143. п Ibid. S. 74.
30 Ibid. S. 141. »• Ibid. S. 74. " Ibid. S. 128.
9* Ш

мерлих: «Одной иа наших наиболее крупных слабостей в сентябре
была отгороженность от членов существующих фашистских
организаций. Легальное или полулегальное движение за мир может
развернуться, только если антифашистам удастся связаться с
массами внутри фашистских организаций и таким путем
использовать имеющееся недовольство» 33.
В резолюции конференции было также указано на
отрицательную роль, которую в сентябрьские дни 1938 г., предшествовавшие
Мюнхенскому соглашению, сыграли взгляды, распространявшиеся
правыми руководителями социал-демократии. «Как раз в эти
дни, — говорилось в документе, — проявилась вся опасность
ошибочной ориентации многих противников Гитлера, в том числе,
к сожалению, и некоторых коммунистов, будто падение
гитлеровского режима возможно только в результате войны. Эта ложная
установка, против которой боролась КПГ, очень заметно
содействовала тому, что многие антифашисты в Германии были не
готовы использовать настроение широких масс против военной
опасности и против Гитлера, возглавить массы, боявшиеся войны,
и повести их на активные выступления против гитлеровского
режима» 54.
Подытоживая анализ, конференция указала: «Решающая
слабость заключалась во все еще существующей раздробленности
антифашистских сил, которая помешала стихийному настроению
масс, их антивоенной оппозиции развиться в массовое
сопротивление гитлеровскому режиму. Сентябрьские дни застали прежде
всего сам рабочий класс неподготовленным к тому, чтобы
возглавить великую оппозицию народа против военной политики
Гитлера. Из этого опыта антифашисты должны сделать вывод,
что создание единого фронта всех рабочих и объединение всех
противников Гитлера в народный фронт является
предпосылкой успешной борьбы за мир и свержение гитлеровского
режима» 3S.
Этот вывод воспроизводил идеи, уже не раз сформулированные
в документах КПГ, в ее пропаганде и агитации. Однако в
повторениях, видимо, была необходимость, поскольку идеи и практика
антифашистского единства еще не стали достаточно весомой
политической реальностью. В. Пик говорил об этом на Бернской
конференции не только в связи с сентябрьскими событиями
1938 г., но и в более широком плане: «Серьезнее, чем когда-либо,
стоит вопрос о единстве коммунистов с социал-демократическими
рабочими и об установлении единого фронта рабочего класса.
Мы должны ясно видеть, что еще далеко отстоим от этой цели.
Конечно, мы имеем в Германии зачатки единого фронта, но только
в некоторых крупных центрах. И в конце концов сотрудничество
на почве общей нужды и угнетения — это еще не единство как
результат убежденности в его необходимости дли освобождения
от фашизма» ль.
м Ibid. S. 109. * Ibid. S. 127. Ä Ibid. S. 126-127. * Ibid. S. 83.
Ш

В результате исследований прогрессивных немецких историков
в послевоенные годы стали дополнительно известны многие
эпизоды совместной антифашистской борьбы коммунистов, социал-
демократов и других антифашистов в глубоком подполье, на
отдельных предприятиях, в различных районах, в концентрационных
лагерях и т. д. Но единого рабочего фронта и народного фронта
в масштабе всей страны создать не удалось, что и констатировала
в своей резолюции Нернская конференция: «Многие тысячи
социал-демократов, коммунистов, членов профсоюзов, католиков,
беспартийных рабочих уже тесно сотрудничают на предприятиях;
но сотни тысяч — еще нет. Коммунисты, а также активные социал-
демократические борцы пока не сделали необходимых усилий,
чтобы вовлечь в повседневную борьбу большую армию своих
давних приверженцев, хотя часть этой армии все еще ожидает боевой
команды» .
В то время как ЦК КПГ систематически и последовательно
призывал немецких рабочих к боевому антифашистскому единству,
твердо ориентировал в этом духе все коммунистические
организации и многократно предлагал Правлению СДПГ объединить силы
обеих партий, правые руководители СДПГ упорно отказывались
дать антифашистскую «боевую команду» социал-демократам в
Германии и в эмиграции, благословить их на союз с коммунистами.
В. Пик вновь обвинял Правление СДПГ в намерениях «после того,
как массы свергнут фашизм, возобновить коалицию с
буржуазией, чтобы снасти ее господство, т. е. вернуться назад к
Веймару» 38.
Не менее, если не более резкой критике В. Пик подверг и
политическое поведение левых социал-демократов в 1937 — 1938 гг.
«Это двусмысленное поведение, — говорил он, — стало
свойственно не только Правлению партии, но также и многим социал-
демократическим деятелям в эмиграции, которые но видимости
находятся в оппозиции к Правлению. . . Они используют всякую
возможность, чтобы занять позиции против нас. Они увиливают
от совместных политических заявлений. Это стало особенно ясно
с тех нор, как они торпедировали и разрушили налаживавшееся
благодаря нашей инициативе сотрудничество в парижском
Комитете народного фронта. Польше всего они хотели бы исключить
коммунистов из народного фронта, чтобы напоминание об этом
послужило им хорошей рекомендацией перед буржуазией. . .
Ьольшинство из них мы еще увидим но другую сторону
баррикад» 39.
Резкие обвинительные формулировки в адрес правых лидеров
СДПГ и еще более резкие в адрес левых социал-демократов
напоминали но своему характеру и форме острую межпартийную
полемику в 20-е и в начале 30-х годов. Черты некоторых прежних
методов вдруг проступили и в отдельных рекомендациях. «Мы
должны. . . — говорил В. Ник, — разъяснить массам реакционную
37 Ibid. S. 140. * Ibid. S. 79. и Ibid. S. 79-80.
Ш

роль реформистских вождей II Интернационала и его секций,
чтобы побудить массы отделиться от них и создать единый фронт
против их воли» 4и. Обостренная критика социал-демократических
руководителей выражала возмущение их упорным отказом от
политики единого рабочего фронта, которую коммунисты и многие
из социал-демократов подпольщиков считали жизненным нервом
всей антифашистской борьбы. Резкая критика в докладе В. Пика
отражала также и конфронтацию между Коммунистическим и
Социалистическим Интернационалами из-за усилившихся в 1936 —
1938 гг. нападок правых социал-демократических вождей на
ВКИ(б) и Советский Союз, из-за упорного уклонения тех же
социал-демократических руководителей от организации
действенной помощи Испанской Республике в ее героической борьбе против
фашистских мятежников и интервентов; из-за негативного
отношения тех же деятелей к сохранению и активизации Народного
фронта во Франции, Испании и т. д.
Не могла не подстегнуть критику социал-демократии и
вышедшая в 1938 г. «История Всесоюзной Коммунистической партий
(большевиков). Краткий курс», оказавшая сильное влияние на
все коммунистическое движение. В. Ульбрихт, например,
приравнивал ее по значению к «Коммунистическому манифесту» и считал
изучение этой книги делом чести и долгом каждого антифашиста 4|.
Между тем «Краткий курс» носил на себе глубокий отпечаток
культа Сталина и его догматических, недиалектических
воззрений. В частности, роль и значение социал-демократического
движения в разные периоды послеоктябрьской эпохи оценивались
одинаково — без учета глубоко менявшейся экономической и
политической обстановки, изменявшей и объективное положение
самой социал-демократии, на что указывал VII конгресс
Коминтерна; без учета дифференциации внутри социал-демократии:
между вождями и массами, между левыми и правыми течениями
и т. д. В «Кратком курсе» не рассматривалась применительно
к послевоенным десятилетиям проблема политических союзов,
соглашений, компромиссов (хотя бы временных и условных)
между коммунистами и другими партиями и организациями,
объединяющими массы трудящихся, ради вовлечения последних в
русло боевой пролетарской политики. В книге была полностью
обойдена смелая, дальновидная разработка этих вопросов в
классическом труде В. И. Ленина «Детская болезнь „левизны" в
коммунизме». Это произведение даже не упоминалось в «Кратком
курсе». Ни слова не было сказано в этой книге и о VII конгрессе
Коминтерна, о разработанной им стратегии единого рабочего и
народного антифашистского фронта, о развитии этой стратегии и
опыте ее применения за три года, истекшие после конгресса.
Социал-демократические партии рассматривались в «Кратком
40 Ibid. S. 79.
41 Ulbricht W. Zur Geschichte der deutschen Arbeiterbewegung. В., 1953. Bd. 2.
S. 236.
114

курсе» не как необходимые союзники в борьбе с фашизмом, а как
партии, достойные лишь «разгрома», «преодоления», «изгнания из
рядов рабочего класса» 42. Разумеется, все это могло только
законсервировать или даже поощрить давнюю политическую
неприязнь, сектантские настроения некоторых немецких
коммунистов по отношению к социал-демократам. Но
социально-политическая ситуация не подсказывала КПГ никакой альтернативы
в выборе союзников против фашизма. И Бернская конференция
вновь повторила свои предложения Правлению СДПГ и другим
социал-демократическим лидерам: «Положение не позволяет, —
говорилось в резолюции конференции, — чтобы руководители
социал-демократической эмиграции в противоположность
растущей воле германского рабочего класса к единству отклоняли
повторные предложения КПГ о едином фронте или обходили их
молчанием» .
Вместе с тем В. Пик привлек внимание конференции и к
некоторым помехам созданию единого рабочего фронта, все еще
имевшимся в самой КПГ. «Почему за шесть лет фашистской
диктатуры, — поставил он вопрос, — мы еще так мало
продвинулись? Следует ли это отнести только за счет
социал-демократических рабочих и их руководителей? Думаю, что нет. Я полагаю, что
какая-то часть вины лежит на нас, мы еще не сумели разъяснить
нашим товарищам в Германии необходимость и возможность
объединения, у наших товарищей еще много сектантского духа, еще
слишком часто памнть о противоречиях в прошлом перекрывает
понимание необходимости объединения в будущем» 4\
Касаясь этого же вопроса, участник конференции А. Эммерлих
на основе собственного опыта свидетельствовал: «В разговорах
с социал-демократами мы не всегда соблюдаем правильный тон. . .
Предпосылкой хорошего, длительного сотрудничества с социал-
демократами является взаимное доверие, lie следует с самого
начала предъявлять им слишком высокие требовании. Наш опыт
подсказывает, что после преодоления их предрассудков но
отношению к нам развивается полезная работа. Но наши друзья не всегда
умеют по-товарищески, спокойно освобождать
социал-демократических друзей от их ошибочных взглядов» 4,\
Глубоко озабоченная отсутствием достаточно широкого и
тесного единства между коммунистами и социал-демократами,
Kill' на Ьернской конференции поставила вопрос не только о
единстве действий существовавших рабочих партий, но и о создании
единой рабочей партии. Причем на этот раз в отличие от Врюс-
сельской конференции речь шла не об отдаленной цели, а о более
близкой практической задаче. «В социал-демократических
массах, — констатировал В. Пик, — существует глубокое убеждение,
42 История Всесоюзной Коммун мсти ческой партии (большевиков): Краткий курс.
М., 1953. С. 343.
43 Die Berner Konferenz. S. 142.
44 Ibid. S. 83. 46 Ibid. S. 111.

что единство можно осуществить только путем слияния в единую
партию, что без этого никакого единства не будет. Мы, напротив,
подходили к этому вопросу скорее как к результату единой борьбы,
т. е. как к вопросу, который еще не созрел для решения и может
быть реализован лишь в более позднее время. Мне кажется, что
мы должны на нашей конференции обдумать, не должны ли мы
пойти в этом вопросе навстречу мнению социал-демократических
рабочих» 4\
Новый подход к этой проблеме В. Ник мотивировал также
и тем, что группа «Мой бегиннен» и некоторые другие левые
социал-демократы, желая, но словам 13. Пика, удержать социал-
демократических рабочих от объединения с коммунистами, ставят
вопрос о создании совершенно новой рабочей партии, носкольку-де
и К11Г, и СДПГ обанкротились. «К этим людям и их аргументации
охотно прислушиваются социал-демократические рабочие, —
говорил В. Ник, — потому что они видят в ней возможность снять
с себя вину своей партии. Мы, естественно, должны выступить
против этой аргументации. Но я думаю, — продолжал он, — что
теперь мы сами должны поставить вопрос о создании
социалистической единой партии, которая образуется путем объединения
социал-демократических, коммунистических и всех связанных
с ними рабочих» 47. Выло подчеркнуто, что создание единой
рабочей партии не только организационное мероприятие, но сугубо
политический акт, основой которого должно быть «признание
программы борьбы против войны, за свержение фашизма, создание
демократической народной республики и социализм» 48. Условие
о признании борьбы за диктатуру пролетариата, твердо
подчеркивавшееся на Брюссельской конференции, теперь не повторялось.
Предложение о создании единой партии на указанной идейно-
политической основе было включено в резолюцию конференции
и адресовано «Правлению СДПГ и всем другим руководителям
социал-демократической эмиграции» 49. Но, кроме того, в
резолюции было сказано, что КПГ «ставит вопрос о создании единой
партии на обсуждение перед всем немецким рабочим классом и
призывает — особенно коммунистов и социал-демократов —
высказаться но этому вопросу, прийти к согласию и там, где в
результате этого будет выработана единая точка зрения
социал-демократической и коммунистической организации (на предприятии или
в какой-либо местности и т. д.), создавать единые организации
будущей единой партии немецкого рабочего класса» 50. Таким
образом, обращаясь непосредственно к рабочим, КПГ предлагала
им взять дело в собственные руки и, не дожидаясь одобрения
46 Ibid. S. 83. 4Т Ibid. S. 84. а Ibid. 49 Ibid. S. 142.
40 Ibid. В мае 1940 г. Полжтбюро ЦК КПГ высказало критическое замечание
по поводу этого пункта резолюции, заключавшееся в том, что «непосредственное
организационное объединение было поставлено в порядок дня без основательной
идеологической подготовки, без увязки с задачей искоренения
социал-демократизма в рабочем движении». См. вводную статью в кн.: Die Berner Konferenz.
S. 28.
IM

социал-демократических верхов, начать строительство единой
партии снизу.
В докладе В. Пика было подчеркнуто, что даже создание
единой рабочей партии не решит в полном объеме проблему
рабочего единства и потому «не должно рассматриваться как
панацеи, а лишь как очень важный шаг к единству» 5|. Важность
его, в частности, состояла в том, что он должен стимулировать
и ускорить вовлечение в единый рабочий фронт «массы
христианских и политически неорганизованных рабочих* 52, составляющих
в совокупности большинство немецкого рабочего класса.
Повторив прежние прогнозы о том, что объединенный рабочий
класс станет ведущей силой народного антифашистского фронта,
и обратившись к реальной действительности, В. Пик
констатировал: «С созданием народного фронта дело обстоит ныне еще хуже,
чем с созданием единого рабочего фронта. В стране пока вообще
нет его серьезных зачатков. Есть, конечно, связи с ремесленниками,
торговцами и интеллигентами, но о связях с крестьянами нам
известно очень мало. Также мало удовлетворяет и то, что мы
пытались сделать в эмиграции, чтобы положить начало народному
фронту. Парижский Комитет но подготовке немецкого народного
фронта из-за махинаций некоторых социал-демократов вновь
полностью развалился» *v\
В связи с необходимостью поднять на более высокий уровень
борьбу за создание боеспособного народного фронта В. Пик счел
нужным уточнить понимание социального состава и исторической
перспективы народного фронта. «Мы должны совершенно ясно
заявить, — говорил он, — что народный фронт есть союз рабочего
класса с крестьянством, средними слоями и интеллигенцией, т. е.
союз трудящихся против гитлеровского фашизма» 5\ Легко
заметить, что в этом высказывании изменились акценты: на
Брюссельской конференции и после нее считалось желательным объединить
в рядах народного фронта всех противников гитлеровской
диктатуры независимо от их социальной принадлежности. На Бернской
конференции В. Пик счел своевременным развить и заострить свои
соображения применительно к будущему: «Этот союз (всех
трудящихся. — Г. К.) нацелен не только против гитлеровского фашизма,
но также на создание и защиту демократической народной
республики, руководство которой будет принадлежать не буржуазии,
а народному фронту. Уже но этой причине буржуазия, исходя из
своих классовых интересов, выступит против такой республики.
Народный фронт, следовательно, не есть примирение пролетариата
с буржуазией или с ее отдельными частями. Мы не должны
способствовать затушевыванию или игнорированию классовой
борьбы между пролетариатом и буржуазией, как это делают те, кто
хочет устроить народный фронт даже с буржуазией» 5\
Вместе с тем В. Пик указал, что трудящиеся Германии в целях
расшатывания влияния магнатов капитала и приближения собст-
Ibid. S. 85. и Ibid. м Ibid. * Ibid. S. 86. м Ibid.
137

венной победы должны поддерживать буржуазную оппозицию
против верхушки капиталистов, хотя оппозиционные «части
буржуазии не будут надежными союзниками, буржуазия постоянно
будет предпринимать маневры, чтобы помешать победе
трудящихся, расколоть народный фронт, заключать против него пакты
с той или иной его частью» .
Видимо, такой неустойчивый, двойственный подход к союзу
с буржуазными и иными антифашистами, заранее включавший
глубокое недоверие к союзнику, был как-то связан с событиями
во Франции и Испании, где зигзаги в политике буржуазных и
мелкобуржуазных партий, входивших в Народный фронт, привели
к его ослаблению, а позднее и к распаду. Кроме того, мотивируя
трактовку народного фронта как союза трудящихся, В. Пик
указал: «Это важно подчеркнуть также и в связи с фальшивыми
утверждениями троцкистов о том, будто мы, коммунисты,
стремимся склонить рабочих к союзу с буржуазией» . Здесь явно
слышатся отзвуки полемики в парижском Комитете по подготовке
немецкого народного фронта, где представители СРП (в которой
как раз имелись троцкистские элементы) нападали с левацких
позиций на трактовку состава народного фронта и его платформу,
предложенную КПГ. Эти нападки повторялись в печатных
изданиях СРП, распространялись среди ее сторонников в
Германии.
Уточнения, сделанные в докладе Пика, вероятно, должны были
выбить почву из-под этих левацких наскоков на КПГ. В резолюции
Бернской конференции содержались призывы включиться в
народный антифашистский фронт, обращенные прежде всего к
трудящимся, но не только к ним одним. Так, в резолюции говорилось,
что КПГ «со всей определенностью повторяет перед всеми социал-
демократами, католиками, демократами, перед всеми сознающими
свою ответственность немцами, что политика Коммунистической
партии Германии твердо и целеустремленно направлена на то,
чтобы в теснейшем содружестве со всеми миролюбивыми и
свободолюбивыми немцами свергнуть Гитлера и заменить
гитлеровскую диктатуру народным правительством, свободно избранным
всем народом в новой демократической республике» '".
Еще большую широту антифашистского народного фронта
подразумевало провозглашенное и обоснованное конференцией
понимание сущности борьбы против нацизма как дела всей
немецкой нации. Центральный раздел резолюции конференции,
озаглавленный «Ворьба за спасение немецкой нации», начинается с
тезиса, ставшего политической осью документа: «Политика
гитлеровского фашизма служит не национальным интересам
Германии, а интересам крупных капиталистов военной
промышленности и нацистской бюрократии. В действительности эта
политика — предательство интересов немецкого народа и угроза
существованию немецкой нации» 59.
56 Ibid. S. 87. 67 Ibid. * Ibid. S. 129. и Ibid. S. 119.

Этот принципиальный тезис предопределил и позицию партии
но отношению к военной опасности и войне. И резолюции
конференции было повторено цитировавшееся выше положение из
доклада 13. Пика, но в более развернутом виде: «Коммунистическая
партия Германии заявляет: если вопреки всем усилиям
противников Гитлера окажется невозможным воспрепятствовать войне,
спровоцированной Гитлером против других народов, то ради
национальных интересов немецкого народа необходимо всеми средствами
закончить ее как можно быстрее путем свержения гитлеровского
режима. Ибо только таким путем немецкий народ может снасти
от ужасных последствий войны свою жизнь, имущество и само
существование нации» 6<\ Намечая конкретные направления,
формы и методы антифашистской борьбы в ближайшее время,
конференция исходила из того «что мы, — как говорил В. Пик, —
быть может, находимся на грани войны» 6i. И действительно, до ее
первых залпов оставалось всего лишь семь месяцев. В связи с этим
Пермская конференция считала необходимым придать
антифашистскому движению ускоренные темны, более решительный
наступательный характер и связать его вплотную с конкретными
антивоенными задачами. «Мы должны пробудить в массах дух
открытого сопротивления фашистской военной политике. . .» —
призывал В. Пик °2. Он подчеркивал, что передовая роль
коммунистов в антифашистском движении обязывает их не только улучшать
агитационно-нронагандистскую работу, которой придавалось очень
большое значение, но и везде, где только возможно, «срывать
мероприятия противника, использовать каждую его слабость,
чтобы быстро выступить против него, не давать ему провоцировать
нас. . . добиваться поддержки наших предложений массами и,
наконец, шаг за шагом, а иногда и скачкообразно развивать
действия масс. Лучшие примеры такой революционной политики, —
говорил В. Пик, — даны нам Лениным» 6\
Н качестве отправного момента для подъема антифашистской,
антивоенной борьбы на новый, более высокий уровень КПГ
указывала «на организацию повседневного сопротивления фашизму на
предприятиях» 64. То есть на коллективный отпор рабочих
ущемлению их экономических интересов, ужесточению режима труда,
ухудшению продовольственного снабжения и тому подобным
мерам, имевшим целью мобилизовать и переключить все ресурсы
страны на подготовку войны. КПГ рассчитывала, что «благодаря
расширению и усилению стачечного движения рабочих борьба
будет все более обостряться вплоть до прямого свержения
фашизма» 65. И, как всегда, КПГ связывала эту перспективу с
единством действий объединенного рабочего класса и его ближайших
союзников: «Очень многое зависит от того, будет ли движение
(рабочего класса. — Г. К.) поддержано подобными же боевыми
действиями крестьян и среднего сословия, чтобы в конце концов
приобрели огромный размах массовые стачки и массовые бои» 6б.
Ibid. S. 122. •« Ibid. S. 75. " Ibid. S. 73. w Ibid. S. 81.
Pieck W. Op. cit. Bd. 5. S. Ö16. M Ibid. S. 613. M Ibid.
13t

Об участии в народном фронте некоторых прослоек буржуазии
говорилось и теперь, но заметно сдержаннее, чем раньше:
«. . . можно даже рассчитывать, что часть буржуазии, отрицательно
относящаяся к гитлеровскому фашизму и к господству
монополистического капитала, временно также присоединится к борьбе
масс или будет действовать в том же направлении» 67.
Наконец, в том же документе подчеркивалось «огромнейшее
значение» распространения влияния антифашистов «на офицеров
и солдат армии, полицию и чиновничество. . . Надо поколебать
их доверие к фашистской диктатуре и побудить перейти во время
решающих боев на сторону антифашистского народного фронта» ь\
Говоря о «решающих боях», о «свержении фашизма», КНГ
имела в виду, что ход событий может привести к вооруженному
восстанию, и это было четко выражено в документах, приложенных
к докладу В. Пика на Вернской конференции: «Антифашистские
массы должны считаться с вероятностью того, что озверевший
фашизм применит против них вооруженную силу. Поэтому, если
массы хотят победить, им не остается ничего другого, как и самим
взяться за оружие. Таким образом, борьба масс примет форму
вооруженного восстания против фашизма с целью его
уничтожения» 69. Наконец, политическое и теоретическое понимание
событий, которые прогнозировала КПГ и за которые она готова была
бороться, заключалось в следующем положении: «Ниспровержение
фашистского режима и преобразование экономики будут иметь
характер революции. При этом руководство республикой
перейдет к массам, объединенным в антифашистском народном
фронте. Это еще не будет социалистическая революция. Но уже
будут созданы все возможности для развития демократии, нрав
и свобод трудящихся масс» 70.
Как мы видим, на Вернской конференции был сделан после
разработки Установок 1936 г. еще один шаг в осмыслении
антифашистской борьбы и победы над фашизмом как антифашистской
демократической революции, приводящей к созданию народной
демократической республики как закономерного исторического
этана, создающего ряд необходимых условий и предпосылок для
последующей победы социализма в Германии.
Учитывая значительность и масштабность политических задач,
стоявших перед КНГ, предвидя, что в случае войны еще более
осложнятся условия руководства партийными организациями из-за
рубежа, Вернская конференция приняла ориентацию на
восстановление и развитие связей между нелегальными партийными
организациями, на большую централизацию партийной работы путем
воссоздания локальных руководящих органов но всей стране и
расширения их инструкторского состава. Вскоре выявилась
необходимость воссоздать общегерманский подпольный руководящий
центр КПГ, и были предприняты соответствующие меры.
67 Ibid. S. 612-613. м Ibid. S. 612. м Ibid. S. 613.
70 Ibid. S. 613-614.

Гяам седьмая
У ПОРОГА ВОЙНЫ
Руководство К11Г использовало все доступные ему пути и
средства, чтобы вооружить коммунистические организации в
Германии и в эмиграции материалами и решениями Ьернской
конференции, ознакомить с ними все организации противников нацизма.
Вскоре стали поступать отклики; часть из них публиковалась
в легальной газете КПГ «Дойче фольксцайтунг», выходившей
в Париже. «Предложения Пика, — писал молодой социал-демократ
из Германии , — приемлемы для всех социал-демократов,
намеревающихся продолжать традицию Ьебеля, Франца Меринга, Розы
Люксембург и Карла Либкнехта. Этой традицией является
классовая борьба, она также и сегодня чрезвычайно остро стоит на
повестке дня. Социал-демократы, которые хотят продолжать эту
традицию, не цепляются за старое вроде вопросов отношения
СДИГ к рейхсверу или к коалиции (с буржуазными партиями. —
Г. /Г.) 2, под этим история в 1933 г. подвела черту. . . У меня на
родине мои товарищи уже не дискутируют о необходимости
сотрудничать с коммунистами. Это сотрудничество уже давно стало
совершившимся фактом» \
Как сообщала та же газета, один из функционеров СДПГ
в беседе с коммунистами говорил: «Мы обсудили в нашем кругу
решения Бернской конференции КПГ. Эти решения можно только
приветствовать. Ибо, если мы действительно хотим свергнуть
Гитлера, нам следует покончить с расколом».
Член СДПГ с 1925 г. из Берлина ааявил: «. . . как социал-
демократ я стыжусь того, что многочисленные ответственные
обращения и предложения по вопросу о единстве не находят
никакого отклика со стороны.. . Правления партии. Многие
социал-демократы, как и я, задают себе вопрос: долго ли будет
еще продолжаться эта близорукая политика, наносящая ущерб
антифашистской борьбе и немецкому рабочему движению в
целом? .. Вместе со мной многие социал-демократы надеются,
что стремление немецких рабочих к единству найдет поддержку
также и в кругах эмиграции».
1 Имена и адреса антифашистов-подпольщиков, естественно, не публиковались.
Но редакция навестила Правление СДПГ, что готова ознакомить его с
подлинниками писем. См.: Dahlem F. Am Vorabend des zweiten Veitkrieges 1938 bis
August 1939. Erinnerungen. В., 1977. Bd. 2. S. 204.
2 Имеются в виду некоторые острые разногласия между КПГ и СДПГ в период
Веймарской республики.
3 Цит. по: Dahlem F. Op. cit. S. 89. В дальнейшем «Дойче фольксцайтунг»
цитируется по той же книге Ф. Далема.
141

В конце февраля 1939 г. Секретариат ЦК К11Г обсудил
состояние борьбы за единый антифашистский фронт внутри Германии и
в эмиграции. На основании сообщений подпольных
коммунистических организаций и инструкторов ЦК КПГ было отмечено
усилившееся понимание рабочим классом необходимости единства
действий в борьбе против нацизма. Все чаще коммунисты, социал-
демократы, бывшие профсоюзные активисты действовали сообща.
Главные усилия КПГ были, конечно, направлены на закрепление
и расширение рабочего антифашистского единства в Германии,
но одновременно не ослаблялись попытки добиться сотрудничества
с Правлением СДПГ и с теми социал-демократическими
группировками в эмиграции, которые имели связи со своими
сторонниками в Германии. В частности, относительно хорошо
налаженные связи имела группа «Ной бегиннен». Среди ее членов были
деятели, выступавшие за честное взаимодействие с коммунистами
и другими антифашистами, осуждавшие антикоммунистический
курс Правления СДПГ. Именно эта линия и создавала
определенный авторитет «Ной бегиннен» у некоторой части
социал-демократов подпольщиков. В то же время другие лидеры «Ной бегиннен-»
все еще держались за идею создания под своим руководством новой
рабочей партии взамен КПГ и СДПГ. Руководство КПГ не
скрывало, что считает эти замыслы в корне порочными. Но вместе с тем
оно старалось найти любую возможность для сплочения
политической эмиграции, использования всех связей с антифашистским
подпольем в Германии, рассчитывая, что это стимулирует
формирование широкого антифашистского фронта, возглавляемого
объединенным руководством. Быстрое обострение политической
обстановки делало эту задачу все более животрепещущей.
Прошло всего полтора месяца после Бернской конференции,
когда ее прогнозы относительно новых захватнических авантюр
Гитлера начали сбываться. 15 марта 1939 г. фашистские войска
оккупировали целиком всю Чехословакию. 22 марта гитлеровцы
принудили правительство Литвы передать Германии порт Мемель
(Клайпеду) и прилегающую к нему область. 23 марта правители
Румынии, отступая перед ультимативными требованиями Гитлера,
подписали капитулянтский договор, превращавший румынскую
экономику в придаток германского военно-экономического
потенциала. Непосредственная угроза нависла над зажатой в
стратегические клещи Польшей — союзницей Франции и Англии.
Мюнхенские «миротворцы» имели теперь перед собой быстро
усиливавшуюся нацистскую Германию, которая могла но своему
усмотрению выбирать очередность дальнейшего направления агрессии —
на восток или на запад. Опасность войны стала еще более близкой
и грозной.
В этой взрывоопасной обстановке «реальные возможности
влияния немецкой политической эмиграции на ход событий в
Германии были невелики, а раздираемая внутренними
разногласиями эмиграция тем более была бы обречена на полную утрату
142

всякого влияния * '. Но и теперь, верная своей политической
линии и целям, КПГ не прекращала усилий для объединения
противников фашизма и войны.
22 и 30 марта 1939 г. представители Kill' Ф. Далем и II. Меркер,
а также находившийся в эмиграции и работавший в тесном
контакте с КПГ Генеральный секретарь Компартии Австрии
И. Коплениг провели в Париже совещание с представителями
групп, объединившихся в Рабочий комитет немецких социалистов
и революционных социалистов Австрии. К немецким участникам
комитета относились представители группы «Ной бегиннен»,
СРП и группы «Международный социалистический союз борьбы».
«Наша партия, — говорили представители КПГ, — предпочла
бы достичь договоренности о совместной борьбе с одним партнером,
уполномоченным представлять всю социал-демократию (имелось
в виду Правление СДНГ. — Г. /Г.), нежели с множеством групп.
Но пока такая возможность отсутствует, мы, следовательно,
должны действовать в соответствии с реальными условиями. . .
Мы за единство действий в эмиграции, за совместные лозунги и
призывы, за согласование материалов, предназначенных для
распространения внутри Германии, и прежде всего за совместный
призыв ко всем коммунистам и социал-демократам в Германии
ковать народный фронт». Но сверх того, делегаты КПГ добавили,
что компартия оставляет за собой право «критиковать действия
наших партнеров, противоречащие интересам совместной борьбы
за единство немецкого рабочего класса и против нацизма» 5.
Критика группы «Ной бегиннен» была развернута
коммунистами немедленно, на этом же совещании. «Ксли они всерьез, —
пишет Ф. Далем, — намеревались идти вместе с нами в борьбе
против фашизма, то должны были решительно отказаться от
активно пропагандировавшегося ими лозунга «объединения и
обновления немецкого рабочего движения без аппарата старых
партий». Этот псевдореволюционный лозунг был по своей сути
антикоммунистическим и контрреволюционным, поскольку он
делал главный акцент не на объединении всех сил в борьбе против
нацистской диктатуры, а на борьбе внутри рабочего движения».
Еще более острая критика была адресована
«Международному социалистическому союзу борьбы», имевшему связи с
троцкистами. «В интересах очищения рабочего движения от подобных
враждебных, раскольнических элементов и в интересах прочного
единства сил антинацистской оппозиции мы не могли и не должны
были, — продолжает Ф. Далем, — хотя бы временно, прекращать
эту борьбу. И мы се не прекращали». Она заранее входила как
составная часть в цели коммунистов на данном совещании: «Таким
образом, — сообщает Ф. Далем, — дело было не только в пестроте
состава комитета. Многих его членов объединял антикоммунизм,
т. е. деструктивные цели в отношении рабочего движения. Мы
знали, что это серьезно усложнит ход переговоров, которые мы
4 Dahlem F. Op. cit. S. 82. 5 Ibid. S. 83.
143

намеревались вести и вели с целью достижении соглашения,
стремясь в то же время содействовать развитию процесса
дифференциации внутри этих групп и между ними» 6. Совместить эти
цели было, конечно, трудно. Представители организаций, попавшие
иод огонь критики коммунистов, отвечали, видимо, не менее
энергично. Стержень переговоров сместился в сторону разногласий
между участниками совещания.
И все же удалось согласовать совместное обращение к рабочим
Германии и Австрии. В нем говорилось, что провоцируемая
фашистами война против западных держав, располагающих
крупными экономическими резервами, а также против Красной Армии
и экономической мощи Советского Союза «чревата
сокрушительным поражением» Германии. «В этой обстановке каждый
дальнейший шаг имеет решающее значение для дела войны и мира, для
судеб миллионов людей, — подчеркивалось в воззвании. — Немецкие
и австрийские социалисты и коммунисты, представители рабочего
движения, ведущего подпольную борьбу, собрались вместе, чтобы
от имени немецкого и австрийского народов заявить протест против
аннексии Чехословакии и этим совместным шагом содействовать
расширению борьбы против общего врага — фашизма» 7.
Организации, подписавшие это обращение от 30 марта 1939 г.,
высказались за активную политику союза рабочего класса с
другими трудящимися города, крестьянством и прочими
социальными слоями, готовыми к борьбе за «свержение диктатуры
крупного капитала и его фашистской партии в ходе демократической
народной революции». Эти положения совпадали с определением
классового состава народного фронта, характера и целей его
борьбы, сформулированными Бернской конференцией. В
дальнейшем в политических документах КПГ, ее пропагандистских
материалах и периодической печати утвердилось понимание смысла
борьбы за свержение нацистского режима как подготовки
антифашистской народно-демократической революции. В
заключительной части воззвания говорилось: «Мы шлем наш общий
революционный привет социал-демократам, коммунистам, всем
антифашистам, ведущим борьбу в Германии и Австрии. Мы
обращаемся к ним с призывом: Сплачивайтесь воедино на своих
предприятиях! Будьте солидарны в своей борьбе! Договаривайтесь
о совместном использовании в борьбе наиболее действенных
средств!» 8
Обращение, напечатанное в форме листовки, немецкие и
австрийские коммунисты распространили в своих странах.
Результаты мартовской встречи представители КПГ считали полезными,
но недостаточными. Хотя принятое обращение давало верную
общеполитическую ориентировку и в нем подчеркивалось право
народов Австрии и Чехословакии на борьбу всеми средствами
с фашистскими захватчиками, коммунисты были за более
конкретные указания относительно единых действий подпольных анти-
6 Ibid. S. 84-85. 7 Im Spiegel des Flugblattes. Dole. 118. ' Ibid.
144

фашистских организаций. Эффективность принятого документа
снижалась также из-за того, что он не был поддержан Правлением
СДНГ и Объединением немецких социал-демократов во Франции.
Но этим причинам представители КПГ считали, что «в
направлении единого фронта было сделано лишь полшага* 9.
Развить начавшееся сотрудничество с Рабочим комитетом
не удалось. После выпуска совместного воззвания, в поддержку
которого высказался ряд подпольных и эмигрантских социал-
демократических групп, представители КПГ безуспешно пытались
добиться от Рабочего комитета дальнейших совместных действий.
За спиной коммунистов, но при активном участии троцкистских
и других антисоветских элементов в комитете был выработан
комментарий к мартовскому воззванию, предназначенный для
германского подполья. В нем говорилось, что воззвание якобы
«не требует сотрудничества нелегальных групп на местах,
которое. . . почти всегда приводило к многократному росту опасности
для них», и что лишь «при таком понимании сотрудничества
мы готовы и дальше идти к единству» '". Этим заявлением
перечеркивался содержавшийся в согласованном тексте воззвания
призыв «о совместном использовании в борьбе наиболее
действенных средств». «Смысл их комментария, — говорилось в письме
Секретариата ЦК КПГ от 20 мая 1939 г., адресованном всем
коммунистическим организациям, — состоял в том, чтобы ослабить
сотрудничество между низовыми организациями как в
приграничных с Германией районах, так и в самой Германии» м.
И все же, учитывая, что в составе Рабочего комитета были
австрийские левые социал-демократы (Ю. Дейч и др.),
осознававшие необходимость активного и всестороннего сотрудничества
с КПГ, а также учитывая, что антифашистские подпольные
группы, связанные с Рабочим комитетом, поддерживают тесные
контакты с коммунистами, руководство КПГ решило не идти
на формальный разрыв с Рабочим комитетом. Подвергнув критике
противников действенного единого фронта, оно подчеркнуло
готовность к сотрудничеству со всеми силами, которые не на словах, а на
деле были готовы к нему. В связи с этим в письме было указано,
что «в пропаганде нашей политики следует постоянно указывать
на перспективу создания единой партии». Это намерение,
сформулированное Вернской конференцией, «устранило, — как
отмечалось в письме, — недоверчивое, сдержанное отношение к нашей
политике со стороны многих социал-демократов в фашистской
Германии» 12.
Предложенная КПГ перспектива на создание единой рабочей
партии в будущем, разумеется, не отменяла неотложной
необходимости единства действий коммунистов и социал-демократов в
настоящем. Напротив, их сотрудничество рассматривалось как
важная предпосылка образования единой партии. Ориентируя все
9 Dahlem F. Op. cit. S. 87. ,0 Цит. по: Ibid. S. 130.
1 Ibid. S. 134. " Ibid. S. 133.
10 Закм 2325
145

коммунистические организации на продолжение борьбы за
антифашистское единство, руководящие органы КПГ и сами
предпринимали новые шаги в этом направлении. 3 апреля 1939 г. Ф. Далем
но поручению ЦК Kill' вновь обратился к Правлению СДПГ
с письмом о сотрудничестве. Предпринимая эту новую попытку,
КИС учитывала, что нацистская аннексия Чехословакии вызвала
энергичные протесты не только коммунистов, но и
социал-демократов, причем эти протесты были близки но своему содержанию.
Кроме того, учитывалось, что в Правление СДПГ продолжали
поступать от социал-демократов из Германии призывы и
требования об установлении единства действий с КПГ. Эти призывы
нередко подкреплялись сообщениями о фактах совместной борьбы
социал-демократов с коммунистами на некоторых предприятиях,
в низовых звеньях массовых организаций и т. д.
Опираясь на эти обстоятельства, руководство КПГ в письме
от 3 апреля 1939 г. выдвинуло инициативу, чтобы представители
Правления СДПГ и Центрального Комитета Kill" провели
переговоры «о совместных или, если вы по-прежнему отклоняете это
предложение, о параллельных общих шагах в борьбе немецких
антифашистов против. . . политики войны, которую проводит
Гитлер» ' \ В письме были сформулированы положения, которые
могли бы послужить основой для обсуждения вопроса о единстве
действий обеих партий.
Некоторые из этих положений отражали преувеличенную
оценку силы и широты антинацистских настроений в различных
слоях населения Германии, что выяснилось главным образом лишь
в ходе последующих исторических событий. Однако Правление
СДПГ, несмотря на грозное обострение военной опасности,
требовавшее консолидации сил всех противников фашизма, неизменно
оставалось па почве антикоммунизма, антисоветизма и не пожелало
уточнять и вообще обсуждать оценки и предложения КПГ.
И все же коммунисты не оставляли надежд и не прекращали
попыток сплочения антифашистских сил. Им навстречу шли и
инициативы со стороны ряда социал-демократов, не разделявших
установок Правления СДПГ, а также инициативы писателей,
ученых и других деятелей культуры — антифашистов. Некоторые
(но далеко не все) из тех, кто в 1937 — 1938 гг. откачнулся от
сотрудничества с коммунистами, к лету 1939 г. в той или иной мере
преодолели это отчуждение. Реальная, близкая опасность войны,
разбойничья оккупация Чехословакии заставляли их отставить
на задний план свои разногласия с КПГ, с Советским Союзом,
признававшимся всеми антифашистами самой мощной
антигитлеровской, антивоенной силой. Одним из тех, кто всегда оставался
деятельным сторонником единства действий между коммунистами
и всеми другими антифашистами, был Г. Манн. И письме П.
Маркеру от 2f> марта 1939 г. он писал: «Н готов участвовать в ваших
новых попытках. И я бы рекомендовал вам оказывать максимально
13 Ibid. S. 94.
144

возможное воздействие на тех сторонников немецкого народного
фронта, которые все еще проявляют сдержанность. Теперь о
католиках. Говорят, они не могут идти вместе с коммунистами
потому, что это было бы против воли немецких епископов. 11о
следовало бы поговорить с (французским. — Г. К.) кардиналом Вердье.
Не сомневаюсь, что он разъяснил бы епископам и простым
католикам в эмиграции, что антикоммунизм в настоящее время
неуместен... Предпринимая такие шаги, даже самые смелые, не
следует опасаться, что зайдешь слишком далеко. К этому, как
никогда, вынуждает обстановка, и мы это хорошо понимаем» 14.
Другой представитель антифашистской интеллигенции —
Клаус Манн опубликовал lb' апреля 1939 г. в «Дойче фолькс-
цайтунг» письмо, в котором говорилось: «Мне известны
возражения некоторых социал-демократов против сотрудничества с
компартией, знакомы мне и сомнения католиков. Я готов даже
признаться, что считаю некоторые из их аргументов убедительными.
Но в сумме эти аргументы все же несравнимо слабее нашего
решающего контраргумента: без объединения антифашистских сил
невозможно добиться падения Гитлера. . . сложившаяся обстановка
настоятельно требует активных действий, а не перебранки но
поводу устаревших недоразумений» IS.
В марте 1939 г. в Париже был создан Комитет действий
немецкой оппозиции, в котором вновь объединились некоторые
сторонники антифашистского единства, ранее участвовавшие в
Комитете по подготовке немецкого народного фронта. По существу,
они стремились воссоздать и продолжить деятельность этого
комитета, но без помех со стороны антикоммунистических
элементов, приведших прежний комитет к параличу из-за нежелания
участвовать в равноправном союзе антифашистов, борющихся
за общенриемлемыс цели. Вместе с тем дверь в новую организацию
оставалась открытой для всех противников нацизма.
Председателем был избран Г. Манн, президентом — издатель
антифашистского журнала «Ди нойе вельтбюпе» Г. Кудзиславский,
секретарем — коммунист А. Нордси. Активными членами комитета были
деятели КПГ П. Меркер, 3. Редель, писатели Л. Фейхтвангер,
Р. Леонгард, Л. Франк, М. Шеер, К. Керстен, профессора Г. Берн-
гард, А. Мойзель, П. Вестгейм и др.
Комитет действий немецкой оппозиции выступал перед
общественностью как «надпартийный центр немецкой антигитлеровской
эмиграции и представительство оппозиции, борющейся внутри
страны за свободную Германию», за республику, которая
гарантирует своим гражданам демократические нрава и свободы, будет
проводить экономическую политику, соответствующую
потребностям народа, и внешнюю политику, нацеленную на мир и согласие
между всеми государствами ,н.
14 Ibid. S. 96-97. ,5 Ibid. S. 127.
16 Peek К, KPD und antifaschistische Volksfront im frantösischen Exil // BzG. 1981.
N 5. S. 681-682; Abuseh A. Der Deckname. В., 1984. S. 472-473.
10»
147

13 своей деятельности комитет опирался прежде всего на
коммунистов, находившихся в эмиграции в различных странах, на
кружки сторонников немецкого народного фронта в Париже,
Лондоне, Брюсселе и других городах, на членов Союза защиты
немецких писателей, на постоянных читателей антифашистской
прессы. Комитет установил связи с различными кругами немецкой
антифашистской эмиграции в ряде стран, поддерживал ее
политическую, культурную, организационную активность. При
содействии KU Г комитет распространял в Германии свои материалы,
содержавшие комментарии и оценки важных событий
международной и внутригерманской жизни, неустанно пропагандировал
необходимость тесного союза всех антифашистских организаций
в Германии и в эмиграции с целью свержения нацизма и
предотвращения мировой бойни. Так, в ответ на воинственную речь
Гитлера перед сборищем марионеток, которое нацисты именовали
рейхстагом, комитет распространил «Обращение к немецкому
народу», написанное Г. Манном. Призывая к боевому единству
антифашистов, он говорил: «Цель предельно проста. . . эта цель —
снасти жизнь массам, снасти жизнь каждому человеку, нации,
снасти цивилизацию, великую страну. . . Такая цель налагает
ответственность на все партии, ибо, продиктованная
чрезвычайными обстоятельствами, она самым непосредственным образом
касается всех партий в большей мере, чем любые существующие
между ними различия. . . Сложившаяся обстановка повелительно
требует: не цепляться за доктрины, необходимо большее, нежели
состязание партий в тактике; они должны забыть о самих себе,
а думать лишь об одном — о народе». Обращаясь к рабочим
партиям, Г. Манн призывал: «Объедините рабочий класс! Не
теряйте времени!» ,7.
Призывы Г. Манна выражали чутко уловленную им
необходимость обрести и применить к делу качественно новую
политическую мудрость, дальновидность и волю, способные мобилизовать,
объединить, воодушевить все силы народных масс на борьбу и
победу над небывало грозной опасностью мировой войны, которую
готов был разжечь фашизм. Однако эти предвидения и призывы
тогда не всеми были услышаны, не всеми до конца поняты. Изжить
стереотипы политического мышления и заместить их новыми
концепциями, отвечавшими новым реальностям, тогда не удалось.
Антикоммунистические, антисоветские предубеждения все
еще определяли политическое поведение многих влиятельных
социал-демократов, отказавшихся от участия в работе комитета.
Коммунистам приходилось отдавать много энергии для отражения
их антисоветских нападок, опровержения их политических
предрассудков и тактики. «При этом, — как сообщает Ф. Далем, —
наши главные усилия были направлены против самого
непримиримого противника совместной борьбы с нацистской диктатурой —
против эмигрантского Правления СДПГ» ,8.
17 Цит. по: Dahlem F. Op. cit. S. 129. l§ Ibid.
14*

Какую остроту и какую окраску приняла эта критика, видно,
например, из коллективной статьи членов Секретариата ЦК КПГ,
опубликованной 28 мая 1939 г. в «Дойче фольксцайтунг» и в
№5/11 журнала «Ди Интернационале». «Отказ от единого фронта
с коммунистами объясняется не упрямством и косностью, —
говорилось в статье. — За этим отказом кроется политический план,
цель которого — сорвать вместе с реакционными силами Германии
и зарубежными реакционными силами подлинно народную
революцию в Германии и повторить 1918 год. . . Иного политического
объяснения столь упорного отказа Правления СДПГ от единого
фронта с коммунистами быть не может. . .»
Такая же резкая критика с частыми обращениями к
историческому прошлому звучала и в ряде других статей
коммунистической прессы. Например, 4 июня 1939 г. «Дойче фольксцайтунг»
писала: «Во всех критических ситуациях, складывавшихся в
Веймарской республике, Правление СДПГ выступало в тесном союзе
с силами военной контрреволюции. . .* А переходя к актуальным
проблемам своего времени и заглядывая вперед, автор статьи
писал: «Те, кто стремится ко второй Веймарской республике,
явно рассчитывают на союз с генералами. Но те, кто берет курс
на союз с верхушкой вермахта, должны отказаться от
компрометирующего их союза с коммунистами и, более того, от союза с
трудящимися массами. Тот, кто не желает такого союза, тот не желает
революционного восстания народа против гитлеровской диктатуры.
Тот, кто желает свержения Гитлера без революционного восстания
немецкого народа, тот уже ищет в Германии и за ее пределами
союзников, которые могли бы сорвать революционное восстание
народа, а если это оказалось бы невозможным, то потушить пожар
такого восстания. . . . Эти планы могут и должны быть сорваны
путем сплочения сил немецкой оппозиции в рядах народного
фронта, основой которого является единство рабочего класса.
Мы протягиваем руку тем, кто готов заключить такой союз».
Как видно, межпартийные отношения становились все более
напряженными. Исторически сложившаяся революционная
идеология и политика КПГ вновь открыто и бескомпромиссно
сталкивалась с традиционной антиреволюциоиностью правого
руководства социал-демократии. Приведенный выше взволнованный
призыв Г. Манна, к которому с глубоким уважением и симпатией
относилась КПГ, — понять до конца небывалую в истории
опасность, угрожающую не только партиям, не только их доктринам,
а народу и цивилизации, и соответственно возвысить, расширить
политический кругозор, масштабы и активность антифашистской,
антивоенной борьбы, добиться во что бы то ни стало устремленного
к единой цели союза всех противников нацизма, — этот призыв
осуществить на уровне руководящих органов партий не удалось.
И, как уже отмечалось, это обстоятельство сильно тормозило,
но не парализовало борьбу, которую наиболее организованно,
последовательно и самоотверженно вели в Германии коммунисты,
а также активные антифашисты из числа социал-демократов и
14t

никоторые другие противники нацизма. Они действовали и врозь,
и плечом к плечу. Прямое противоборство с террористической
диктатурой толкало ее противников к объединению своих сил,
и они его в ряде случаев осуществляли, не втягиваясь в споры
о прошедших временах и о далеких перспективных целях.
Непосредственных участников антифашистской борьбы
сближали в первую очередь глубокая непримиримость к
террористической диктатуре, лишившей рабочий класс и все демократические
слои народа политических и социальных завоеваний, добытых
десятилетиями упорной борьбы, стремление восстановить эти
завоевания, осознание крайней опасности азартной
милитаристской политики нацистов, возмущение жестокостью, лживостью,
глубокой аморальностью нацизма, готовность дать отпор
возрастающим ущемлениям жизненных потребностей трудящихся.
На этой основе весною и летом 1939 г. в ряде мест подпольные
организации коммунистов и социал-демократов выпустили
совместные листовки об объединении своих сил, с призывами
к рабочему классу следовать по этому пути и с конкретными
соображениями о формах, методах и ближайших целях борьбы '*.
25 июня 1939 г. «Дойче фольксцайтунг», опираясь на
многочисленные сообщения из Германии, констатировала: *. . .в главных
вопросах борьбы против Гитлера и в вопросе о том, что будет
внутри страны, нарастает широкое взаимопонимание. Товарищи
из СДПГ считают, что все еще имеющиеся разногласия можно
преодолеть, если обе стороны будут проявлять стремление
к объединению». По оценке Ф. Далема, социал-демократы, активно
участвовавшие в борьбе с фашизмом, «проявляли растущее
понимание того, что осуществление единства должно стать их
собственным делом и что они не должны позволить кому-либо сбить себя
с этого пути, в том числе деятелям из . . . Правления СДПГ» 20.
Продолжая попытки побудить к единству действий
эмигрантское Правление СДПГ, компартия придавала наиважнейшее
значение расширению активного сотрудничества коммунистов и
социал-демократов в Германии. В месяцы, предшествовавшие
началу войны, их совместные или согласованные действия,
особенно на шахтах, заводах, стройках, стали повторяться чаще.
♦ * *
Форсируя подготовку к войне, мобилизуя экономические,
финансовые и производственные резервы, фашистские власти и
промышленные магнаты стремились добиться этих целей главным
образом за счет рабочего класса и других трудящихся. Ускорился
темп повышения налогов, сокращались валютные ассигнования на
импорт продовольствия, что вызвало ухудшение снабжения
населения и рост рыночных цен, увеличились различные вычеты из
зарплаты, прогрессировало сокращение заработков трудящихся
19 Ira Spiegel dee FlügbUttes. Dok. 127, 128.
20 Dahlem F. Op. cit. S. 205.
ISO

и т. д. В военной промышленности, в производстве стратегически
важной продукции, на строительстве военных объектов
предпринимались жесткие меры интенсификации труда, удлинилось рабочее
времи. Фронтальный натиск на свои повседневные кровные
интересы рабочие многих предприятий в различных областях
страны встретили пассивным и активным сопротивлением,
применяя легальные и нелегальные формы борьбы.
Застрельщиками выступили шахтеры Рура. «Распоряжение
Геринга об увеличении продолжительности смены на 45 минут
вызвало на всех шахтах Рурской области недовольство и
возмущение шахтеров, — сообщала 14 мая 1939 г. „Дойче фольксцай-
тунг". — Широкие и открытые дискуссии, каких здесь, пожалуй,
еще не бывало, массовые жалобы и запросы, направляемые
доверенным лицам и в организации Трудового фронта, а также
поток писем в редакцию газеты „Рурарбайтер". . . являются
внешними проявлениями широкого недовольства, охватившего
шахтеров. . . Нацистские гауляйтеры Тербовен и Лей пытались успокоить
горняков при помощи изощренной „антикапиталистической4'
демагогии. . . Свое отношение рабочие выразили в надписях мелом
на угольных вагонетках, не скупясь на гневные выражения. Одна
из надписей, например, гласила: „По девять часов будем теперь
гнуть шею на жирную свинью Лея".. . По шахтам с молниеносной
быстротой распространился лозунг „Работай медленнее!".
Намерение горняков вырабатывать за девять часов не более восьмичасовой
нормы стало более твердым, поскольку администрация многих
шахт урезала сдельную оплату. ..»
За рурскими горняками последовали шахтеры Саарской
области, выступавшие единым фронтом против удлинения рабочего
дня и интенсификации труда. Администрация пыталась сломить
сопротивление рабочих, запретив им подъем из шахт раньше, чем
будет выполнена дневная норма выработки. Но горняки дружно
сорвали это распоряжение, все, как один, поднимались на
поверхность сразу по окончании смены. Не сломив саарских шахтеров
посредством прямого принуждения и всяческих угроз, нацисты
пытались подкупить их с помощью демагогической пропаганды,
вдруг объявившей горняков носителями высоких «национальных
качеств», какими якобы не обладают рабочие других профессий.
Но и это не помогло. В результате шахтеры Саара добились успеха:
сдельные ставки были значительно повышены. Кроме того, для
саарских и рурских горняков была повышена норма снабжения
жирами.
Пример шахтеров подхватили рабочие, строившие пограничные
военные укрепления. Помимо строителей-профессионалов, здесь
были заняты молодые фабрично-заводские рабочие, отбывавшие
трудовую повинность, — всего более 350 тыс. человек. Тяжелые
земляные работы под надзором эсэсовцев, скверные условия быта
в переполненных помещениях, полуголодное существование
вызывали все более усиливавшийся ропот, а в ряде случаев открытые
протесты и требования.
111

Работавшие здесь коммунисты и социал-демократы призывали
строителей и к активной защите своих интересов, к единству и
солидарности. В одной из листовок, распространявшихся
коммунистами, говорилось: «Вы обретете силу, если будете действовать
сообща. Выдвигайте требования: „Платите нам зарплату, какую мы
получали на предприятиях. Создайте нам человеческие
бытовые условия. Мы требуем нормального питания, соответствующего
нашему тяжелому труду. Мы требуем восьмичасового рабочего
дня и свободного времени в субботу после обеда. Мы требуем, чтобы
нас возили к месту работы и обратно. Нам нужны резиновые
сапоги и прочая спецодежда. Мы требуем пособий за раздельное
проживание с семьями. Мы требуем права на ежемесячную поездку
к семье. Мы требуем обращения, отвечающего нашей чести и
достоинству". Выбирайте доверенных лиц из своей среды,
заставляйте руководителей Трудового фронта выполнять свои обещания.
Работайте медленнее — и вы добьетесь выполнения своих
требований» 2>.
Вначале администрация, стремясь в зародыше задушить
сопротивление на стратегически важных военных работах, грубо
отвергала все требования рабочих. Немало их были объявлены
государственными изменниками, арестованы, отправлены в
концентрационные лагеря и погибли там. Однако движение ширилось,
приобретало более упорный характер. На некоторых участках
строители, несмотря на угрозы и репрессии, прекращали работы
вплоть до удовлетворения их наболевших требований.
Вынужденная лавировать, администрация предложила рабочим подавать
письменные индивидуальные жалобы, рассчитывая, что на это
решатся лишь немногие и недовольство заглохнет. Но она
просчиталась, недооценив накопившихся обид рабочих. Посыпались
тысячи жалоб, смело подписанные недовольными трудящимися.
Главный начальник военно-строительных работ Тодт признал, что
многие жалобы имели «опасный, угрожающий характер» 22.
Поскольку жалобы оставались безрезультатными, строители
продолжали борьбу. Из уст в уста передавалось: «Работай, но
медленно. Медленнее — лучше. Лучше, но для нас». Работа
вполсилы охватила сотни километров строительного фронта.
Происходили и кратковременные открытые забастовки. 10 июня 1939 г.
вспыхнула стачка на большом участке от Герсвайлера до Саарбрю-
кена. Опасаясь, что в разгар подготовки к войне может замедлиться
сооружение всего «Западного вала», гитлеровское правительство
16 июня 1939 г. пошло на некоторое улучшение положения
строителей. «Это явилось крупным успехом рабочих, — писала
16 июля 1939 г. „Дойче фольксцайтунг", — которого они добились
благодаря своему единству, высокому боевому духу и, несмотря
на угрозы и террор, решительным выступлениям.. . за повышение
заработной платы и сокращение рабочего дня, против гитлеровской
политики развязывания войны».
11 Цит. по: Ibid. S. 183. п Ibid. S. 184.
152

Летом 1939 г. развернулась борьба и на крупных верфях
в области Вассерканте. Здесь действовали подпольные
антифашистские организации, объединявшие коммунистов, социал-
демократов и бывших активистов Свободных профсоюзов. Им
удавалось увязывать экономические требования с политической
пропагандой, использовать нелегальные и легальные методы, как это
рекомендовала КПГ. Характерна в этом отношении программа
борьбы, подпольно распространявшаяся на большой гамбургской
верфи «Блом унд Фосс» и на других судостроительных
предприятиях. Программа указывала, что в Германии утвердилось
«господство трестовского капитала, господство богатейших военных
промышленников. . . Выполняя их поручения, Гитлер
аннексировал Австрию и Судетскую область, захватил всю Чехословакию,
добился силой передачи ему Мемеля, вместе с Муссолини
сокрушил республиканскую Испанию, а теперь намерен добиваться
передела мира. . . Поэтому нам снижают заработную плату,
несмотря на рост выработки и баснословные прибыли хозяев
верфей. . . предпринимаются попытки узаконить десятичасовой
рабочий день, чтобы сократить сроки сооружения военных
кораблей и со стапелей сходило бы больше „Бисмарков" и „Шарнхор-
стов"... Их девиз: „Пушки вместо масла". Но мы хотим мира,
свободы и благосостояния!
.. .Мы призываем к совместной борьбе за наши справедливые
требования: Восьмичасовой рабочий день и не больше! Так мы
работаем для мира! Мы требуем большую плату за большую
выработку. . . Работай без суеты: что не сделано сегодня — останется
на завтра!
. . .Мы, старые профработники, должны быть едины, чтобы
совместными усилиями найти новые, соответствующие нынешним
условиям пути для реализации наших требований и применять
новые методы борьбы. Мы должны знать и уметь использовать. . .
Закон о порядке национального труда и тарифное положение. . .
Кто сможет нам помешать, если мы, ссылаясь на соответствующие
параграфы нынешнего трудового законодательства и посулы
нацистских руководителей. . . будем добиваться выполнения
данных нам обещаний?!» 23.
Недовольство усилившейся эксплуатацией, понимание опасной
военно-политической пружины этого натиска и сопротивление ему
проявились и на некоторых предприятиях
металлообрабатывающей и военной промышленности. Первая вспышка произошла еще
в мае 1939 г. на собрании рабочих крупного военного завода
«Рейнметалл» в Дюссельдорфе. На призывы фюрера окружной
организации Трудового фронта увеличить выпуск продукции
рабочие ответили выкриками: «Ты хочешь новых жертв для вашей
Великой Германии?», «Мы вам покажем!», «Мы требуем
сокращения рабочего времени, увеличения заработной платы!». А другие
добавляли: «И больше свободы!». На громкий выкрик: «Долой
23 Цмт. по: Ibid. S. 185-186.
113

Гитлера!» — многие рабочие ответили продолжительными
аплодисментами 2\
Подпольные антифашистские организации стремились рас
ширить и активизировать такие настроения и выступления. В 1>ер-
лине энергично действовала организация КПГ, руководителем
которой был опытный партийный работник 1\ Уриг. В 1938 г. он
нелегально ездил в Чехословакию, встречался там с
представителями партийного руководства, привез в Германию решения VII
конгресса Коминтерна, Брюссельской конференции и другие
материалы. В дальнейшем организация Р. Урига поддерживала связи
с ЦК КПГ через нелегально приезжавших инструкторов и
курьеров. Р. Уриг и его товарищи систематически расширяли прямые
личные связи и сотрудничество с социал-демократами, бывшими
профсоюзными активистами,беснартийными рабочими
непосредственно в цехах, низовых отделениях Трудового фронта и других
массовых организаций. Постепенно организация Урига приобрела
черты локального звена единого рабочего фронта. В 1939 г. она
насчитывала 22 нелегальные группы: на военных заводах, на
предприятиях концернов АЭГ, Сименса и др. Некоторые группы
объединяли по нескольку десятков человек 2\ В последние
предвоенные месяцы среди рабочих заводов Сименса распространялась
листовка, подписанная комитетом единства коммунистов и социал-
демократов, в которой говорилось: «. . . Гитлеровское
правительство планирует новые разбойничьи походы. Нападение на Польшу
является лишь вопросом нескольких дней. . . Мы заявляем:
Гитлер — это позор для немецкого народа. Немецкий народ не хочет
войны. Сегодня, как и прежде, верны слова Карла Либкнсхта:
Враг находится в собственной стране! Долой войну'. Долой
коричневую систему!» 2fi.
Тогда же среди берлинских металлистов распространялась и
другая листовка, пронизанная такой же тревогой и возмущением.
Она была подписана «революционными доверенными лицами
рабочих берлинских предприятий АЭГ, Сименса, Ворзига, Шварц-
конфа, Кноррбремзе, Лёве». В листовке было сказано: «Налоги,
вычеты и другие поборы, которые Гитлер вымогает у нашего
народа, он бросает в пасть военным
промышленникам-миллионерам. . . Гитлера надо убрать, чтобы мы вновь могли получать
более высокую зарплату и работать по 8 часов в день. Гитлера
надо убрать, чтобы мы снова могли нормально питаться. Гитлера
надо убрать, чтобы мы по-прежнему могли участвовать в
демократическом решении вопросов, касающихся нас самих. . . Гитлера
надо убрать, чтобы мы могли восстановить доброе имя Германии,
запятнанное совершенными им преступлениями против других
24 Ibid. S. 174.
25 Бланк А. В сердце «третьего рейха»: Иа истории антифашистского народного
фронта в подполье. М, 1974. С. 109-111.
26 Цит. по: Dahlem F. Op. cit. S. 175.
154

народов. Гитлера надо убрать, чтобы предотвратить войну и чтобы
в нашей стране были восстановлены свобода, право и мир. . .» 27
Такого же рода требования и лозунги появлялись то здесь то там
в виде надписей на стенах, заборах, на фермах мостов и т. д.
Соответствующие нацистские учреждения вынуждены были
официально признать, что среди рабочих распространяется
недовольство и в связи с этим на крупных предприятиях Рейнланд-
Пфальца, Силезии, Средней Германии сменная выработка
продукции сократилась на 15 %, а кое-где даже на 25 %. Там, где против
рабочих принимались «жесткие меры», резко возросло число
невыходов на работу иод предлогом болезни 28.
Число выступлений в защиту экономических требований росло
из месяца в месяц. В этих акциях все чаще и все более согласованно
или совместно действовали коммунисты, социал-демократы,
бывшие члены Свободных и католических профсоюзов, другие
рабочие. На отдельных предприятиях Рейнской и Саарской
областей, Керлина, Гамбурга возникли комитеты единства
коммунистов и социал-демократов. На предприятиях Вассерканте
существовали объединенные подпольные организации, в которые входили
члены обеих рабочих партий и бывшие члены Свободных
профсоюзов 2Э. Учащались случаи, когда в выступления включались
отдельные функционеры Трудового фронта и рабочие —члены
нацистской партии, се массовых организаций. КПГ считала
необходимым вовлекать этих рабочих в общие выступления
трудящихся.
Летом 1939 г. обозначились новые черты и в борьбе противников
нацизма, группировавшихся вокруг евангелической
(исповедальной) церкви и некоторых католических деятелей. Среди
антифашистов, связанных с церковью, были и рабочие (в том числе
бывшие функционеры и члены католических профсоюзов), и
представители мелкой буржуазии, интеллигенции, студенчества,
бывшие члены партии Центра. В числе главных очагов церковной
оппозиции были промышленные города Дюссельдорф, Эссен, Вуп-
нерталь, Дортмунд и др. Если в предшествовавшие годы верующие
антифашисты выступали но большей части за свободу
вероисповедания, свободу совести, против фашистского террора,
притеснений церкви и преследований примыкавших к ней массовых
организаций, то в 1939 г. они все чаще включались в борьбу за
экономические интересы масс и против оголтелой военной
политики гитлеровцев. Так, например, 14 мая 1939 г. «Дойче фолькс-
цайтунг» сообщала о пасторе, отважившемся в своей проповеди
заклеймить «горстку служителей сатаны, которая пытается
устроить ужасную кровавую бойню». И хотя часть церковных
деятелей занимала позицию одновременно «против фашизма и
большевизма», не они оказывали наибольшее влияние на
верующих антифашистов. Таким влиянием пользовались люди, подобные
католическому капеллану Россену и евангелическому пастору
27 Цшт. по: Ibid. S. 176. п Ibid. S. 170. п Ibid. S. 314, 316.
ISS

Нимёллеру, бесстрашно выступавшие против нацистской
идеологии и политики во всех ее проявлениях.
Коммунисты в соответствии с установками брюссельской и
Пермской конференций относились к церковной оппозиции как
к союзнику рабочего класса но народному антифашистскому
фронту, искали контакты с верующими антифашистами и, когда
это удавалось, проводили совместные акции. В одном из обращений
К11Г к католикам подчеркивалось: «Мы вновь вас заверяем, что
наша братская готовность к совместной с вами борьбе против
коричневой диктатуры вытекает не из мелочных и преходящих
соображений, как, к сожалению, полагают некоторые католические
руководители. Она вырастает из общей судьбы, из общей заботы
о сохранении мира, из общего глубокого стремления к свободной
деятельности в согласии с нашими убеждениями или верованиями.
Она коренится в осознании того, что без совместной борьбы никто
в Германии не может обрести свободу. Поэтому неколебима наша
воля к боевому союзу со всеми противниками Гитлера для
завоевания демократических свобод» . КПГ постоянно призывала к
борьбе за освобождение рядовых участников и лидеров церковного
антифашистского движения, брошенных нацистами в тюрьмы и
лагеря. Так, например, в середине августа 1939 г. в «Роте фане»
было опубликовано воззвание, в котором говорилось: «Используя
любую возможность, на фабриках и в шахтах, в конторах и
магазинах, па улице и в поездах, передавайте шепотом, пишите мелом,
распространяйте лозунги и требования: . . .Долой смертные
приговоры и казни! Свободу политическим заключенным! Свободу
Эрнсту Тельману! Свободу Мирендорфу, капеллану Россену,
пастору Нимёллеру и всем борцам за мир и свободу, находящимся
в заточении!»
Идея единства всех антифашистов развивалась коммунистами
в их нелегальных материалах, подпольных газетах,
радиопередачах, устной агитации. Две газеты были специально
профилированы но тематике народного антифашистского фронта: в Южной
Германии — «Ди штимме дес фолькес», в Северной — «Ди норд-
дойче фольксцайтунг».
Коммунисты неустанно пропагандировали задачу своей партии,
вновь подтвержденную Всрнской конференцией: действовать как
неотъемлемая часть рабочего и народного антифашистского
фронта, призванного объединить все патриотические силы
Германии и защищать коренные национальные интересы ее народа,
которые топчет фашистский режим ради выгод фабрикантов
оружия и других магнатов экономики.
* * *
Одним из примеров тесного сотрудничества между
коммунистами и другими активными противниками нацизма была
деятельность подпольной организации под руководством X. Шульце-
30 Im Spiegel des Flugblattes. Dole. 99.
Ш

Нойзсна и А. Харнака («Красная капелла») ". Она выросла из
небольших нелегальных кружков, объединявших но преимуществу
интеллигентов буржуазного происхождения, вставших на путь
борьбы с фашизмом. Но в зтих кружках с самого начала
участвовали и отдельные коммунисты, через которых в дальнейшем
наладились связи и тесное сотрудничество с подпольными
коммунистическими организациями32.
Первый из этих кружков возник в Берлине в конце 1936—
начале 1937 г. под руководством выходца из аристократической
семьи, оберлейтенанта авиации X. Шульце-Бойзена. Среди
активных членов кружка были коммунисты скульптор К. Шумахер,
редактор В. Кюхенмайстер, видный функционер германского
комсомола и журналист В. Хуэеман. В машинописном журнале
«Фортруп» и в прокламациях, озаглавленных «Мы отвечаем
Герингу», «Оружие Мадриду», «Красное знамя» и других, члены
кружка разоблачали преступный характер внутренней и внешней
политики фашизма, призывали к борьбе с ним. X. Шульцс-Бойзен,
служивший в министерстве авиации, имел доступ к секретным
военным сведениям. Благодаря этому членам кружка удавалось
переправлять в Испанию ценную информацию, помогавшую
республиканской армии и интернациональным бригадам сражаться
против гитлеровских интервентов и франкистских мятежников.
Другой подобный кружок сформировался в 1937 г. также
в Берлине вокруг ученого юриста и экономиста А. Харнака.
Несколько позднее его ближайшим единомышленником и соратником
стал писатель и литературовед А. Кукгоф. Хорошо знакомые с
трудами классиков марксизма, они были убежденными
сторонниками социализма, друзьями Советского Союза и непримиримыми
противниками фашизма. Среди друзей А. Харнака были
коммунисты, которые и познакомили его с решениями VII конгресса
Коминтерна, с ориентацией КПГ на создание единого рабочего
фронта и народного антифашистского фронта.
А. Харнак проявил понимание и сочувствие политике и тактике
коммунистического движения. Он и члены его кружка решают
использовать все средства борьбы с нацизмом, включая подрыв
изнутри гитлеровского государственного аппарата. А. Хариак
поступает в 1937 г. на службу в министерство экономики и как
выдающийся экономист получает пост начальника одного из
отделов, ведавших производством вооружений, и звание старшего
«Капеллами* или «оркестрами» гестаповцы называли подпольные
радиостанции, которые им удавалось выследить в эфире. Когда же они перехватили сеансы
радиосвязи между организацией Шульце-Бойзена—Харнака и Москвой, они
прозвали ее «Красная капелла». Много позже это название проникло в печать.
Сами же подпольщики называли себя «Организация Шульце-Бойзена —
Харнака». См.: Правда. 1985. 6 сент.
Бланк А. Указ. соч. С. 60—61, 64 и яр^Томин В., Грабовский С. По следам героев
берлинского подполья. М., 1964. С. 39—42, 45—48; Biernat К. Н., Kraushaar L.
Die Schulze-Boysen —Harnack Organisation im antifaschistischen Kampf. В.,
1970. S. 38-47 u. a.; Rotiejka G. Die Rote Kapelle. Hamburg, 1986.
157

правительственного советника. Для занятия столь высокой
должности ему пришлось вступить в национал-социалистскую
партию.
Член кружка А. Харнака коммунист К. Всренс, работавший
конструктором на крупном заводе «АЭГ-турбина», возглавил там
антифашистскую группу и связал кружок А. Харнака с рабочими-
коммунистами. С их помощью К. Ьеренс распространял
нелегальную литературу, собирал сведения о настроениях рабочих, о
производстве военной продукции и т. д.
Участница кружка А. Харнака коммунистка Г. Лорке (жена
А. Кукгофа) сумела устроиться на службу в аппарат «Расово-
политического управления» нацистской партии, возглавлявшегося
заместителем Гитлера Р. Гессом. От нее стала поступать ценная
информация, использовавшаяся в антифашистской борьбе.
Г. Лорке познакомила А. Харнака с видным работником КПГ
подпольщиком И. Зигом, который руководил коммунистическими
ячейками и другими антифашистскими группами в берлинском
рабочем районе Нойкёльн. Он стремился расширить фронт борьбы
с нацизмом, и в частности вовлечь в нее представителей
интеллигенции. Связь с кружком А. Харнака помогала И. Зигу
выполнять эту задачу. В свою очередь, А. Харнак искал контакты не
только с отдельными коммунистами, но также с их организациями
в Германии и С руководством партии за рубежом. Нойкёльнская
организация КПГ наладила такие связи еще с 1934 г, а в 1937 —
1938 гг. И. Зиг неоднократно встречался с представителями
Заграничного руководства КПГ, нелегально проникавшими в
Германию. С помощью И. Зига А. Харнак переправлял Заграничному
руководству КПГ важную информацию, добытую им самим и
членами его кружка, о положении в Германии, в особенности
о ее экономике .
А. Харнак стремился вырвать из хомута фашистской идеологии
некоторых знакомых ему членов «Гитлерюгенда», «Союза
немецких девушек» и других массовых нацистских организаций. Он
уделял большое внимание идеологическому вооружению
антифашистов, видя в них не только борцов против гитлеровского
режима, но и будущих строителей новой Германии. А. Харнак
читал им лекции но теории научного социализма, изучал с ними
труды Маркса, Энгельса, Ленина.
В конце 1937 г. супруги Кукгоф завязали
знакомство,перешедшее в тесную дружбу, с X. Шульце-Войзеном. Они познакомили
с ним и А. Харнака. Выяснилось, что политические взгляды и цели
обоих руководителей антифашистских групп совпадают, и в
дальнейшем их деятельность протекала в одном русле. А в 1939 г.
но инициативе и но советам руководителей коммунистического
подполья группы, возглавлявшиеся X. Шульце-Войзеном, А. Хар-
наком и коммунистом И. Зигом, объединились в одну аити-
53 DahUm F. Op. cit. S. 293-295.
ist

фашистскую организацию. В ее рядах вели борьбу с нацизмом
рабочие и интеллигенты, ремесленники и служащие, чиновники и
офицеры. Среди них были коммунисты и социал-демократы,
бывшие члены профсоюзов и беспартийные, верующие и атеисты.
Вскоре между этой объединенной организацией и берлинской
коммунистической организацией, руководимой К Уригом, были
установлены контакты, развившиеся в регулярное сотрудничество.
Нольшую роль в этом деле сыграл ученый-филолог и давний
деятель КПГ, член организации К Урига, В. Гуддорф. Через него
была налажена связь, совместная разработка и обмен
нелегальными материалами с руководителями организации КПГ в Гамбурге
Б. Бестляйном, Ф. Якобом и Р. Абсхагеном. Впоследствии
В. Гуддорф стал официальным представителем КПГ в организации
Шульце-Бойзена—Харнака и одним из ее лидеров34.
По каналам связи коммунистов организация X. Шульце-
Бойзена—А. Харнака получила решения Бернской конференции
и другие документы КПГ. Содержавшиеся в них принципиальные
установки были положены в основу деятельности организации.
Сформировавшийся в 1939 г. руководящий центр берлинских
организаций КПГ (в который вошли Р. Уриг, И. Зиг, В. Гуддорф,
А. Зефков и др.), а также Секретариат ЦК КПГ придавали весьма
серьезное значение сотрудничеству между коммунистическими
организациями и организацией X. Шульце-Бойзена —А. Харнака —
И. Зига, видя в этом союзе действующую ячейку, прообраз
народного антифашистского фронта. Руководители берлинских
коммунистов, имевшие связи с коммунистами Гамбурга, Эссена,
Мюнхена, Лейпцига, Ганновера, Гильдесхайма, Рурской и
Рейнской областей, ознакомили тамошних коммунистов с опытом
деятельности берлинской ячейки народного фронта; в Гамбург
были пересланы ее воззвания, листовки и другие материалы.
В предвоенные месяцы организация X. Шульце-Бойзена—
А. Харнака сумела устоять против новой, крайне опасной волны
гестаповской слежки и репрессий. Она продолжала борьбу и
в еще более суровых условиях военного времени. Продолжалось
и даже расширялось распространение различных печатных
материалов антифашистского, антивоенного характера, велась устная
пропаганда, в том числе среди солдат германской армии,
совершались акты саботажа и диверсий на военных заводах. Организация
имела своих людей в аппарате нацистской партии, министерствах
авиации, пропаганды, экономики, в научных институтах и
редакциях газет, связи в высших военных штабах, воинских частях,
на железных дорогах, военных и иных заводах, в том числе АЕГ
«Сименса», «Беваг», «Шелл-ойл», «Хассе уид Вреде», «Дойче
верке» и др. С организацией были связаны более ЫЮ человек 3S.
34 Бланк А. Указ, соч. С. 91-93, 111-112; Dahlem F. Op. cit. S. 230; Biernat K. H.t
Kraushaar L. Op. cit. S. 7, 10, 21, 64.
" Dahlem F. Op. cit. S. 294; Biernat K. //., Krauthaar L. Op. eil. S. 49; Бланк А. Указ.
соч. С. 89, 111-114, 125, 185.
1St

Однако до создания массового боевого антифашистского фронта
было далеко. Реалистически оценивая обстановку в стране и свои
возможности, 'организация X. Шульце-Войзена — А. Харнака
направила свои главные усилия на подрыв изнутри гитлеровской
военной и государственной машины, на содействие разгрому
фашизма в войне. Подпольщикам удавалось добывать конкретные
сведении о подготовке нацистской Германии к нападению на СССР.
Стремясь помочь Советской стране в разгроме фашистских армий,
а тем самым внести и свой вклад в избавление немецкого народа
от гитлеровской диктатуры, организация X. Шульце-Войзена—
А. Харнака с помощью коммунистов переправляла в СССР важную
политическую, военную, экономическую информацию, которая
высоко ценилась в Советском Союзе36. Эта самоотверженная,
героическая деятельность немецких патриотов-антифашистов и
интернационалистов из организации X. Шульце-Бойзена—А.
Харнака продолжалась вплоть до сентября 1942 г., когда организация
была выслежена гестапо. Несколько десятков ее участников и
руководителей после жесточайших пыток были приговорены
к смертной казни или длительному тюремному заключению.
Уцелевшие подпольщики продолжали борьбу в рядах
антифашистских организаций, руководимых коммунистами А. Зефко-
вым, Ф. Якобом, Б. Бестляйном и др.
Рост активного и пассивного антифашистского сопротивления
весной и летом 1939 г. вызвал ответные маневры и контрмеры
нацистских властей. Они по-прежнему применяли все виды
слежки, морального и физического террора. Но там, где рабочие
оказывали сопротивление усилившейся эксплуатации, особенно
на строительстве важных стратегических объектов и на военных
заводах, нацисты, торопясь заглушить возмущение рабочих, шли
на некоторые экономические уступки отраслевого или
регионального масштаба: отменяли снижение расценок на сдельной оплате
труда, отказывались от удлинения рабочего времени и т. п.
Вместе с тем летом 1939 г. фашисты развернули особо
трескучую милитаристскую и шовинистическую агитацию. Немцам
внушали, будто их страну окружают враждебные государства,
стоящие на страже версальского диктата и не позволяющие
«вернуться в лоно Германии» немцам Данцига и Польши. С помощью
лжи об «окружении Германии» заранее оправдывалось
готовившееся нападение на Польшу и завоевание «жизненного
пространства» в Европе, а также за ее пределами, без которого немецкая
нация якобы не может существовать. В сознание будущих солдат
захватнической гитлеровской армии вливались новые поистине
лошадиные дозы расистской, милитаристской идеологии.
В частности, с исключительным пропагандистским шумом
было обставлено в июне 1939 г. возвращение в Германию военно-
36 Biernat К. #., Kraushaar L. Op. cit. S. 51. В 1969 г. 28 руководителей и участников
организации были награждены (в большинстве — посмертно) боевыми орденами
Советского Союза. См.: Правда. 1969. 7 окт.; Neues Deutschland. 1969. 23. Dez.
140

служащих авиационного легиона «Кондор», сражавшегося на
стороне фашистских мятежников против войск и народа Испанской
Республики. В Берлине но этому поводу был проведен помпезный
парад, имевший целью продемонстрировать мощь и боеготовность
гитлеровской военной машины. Гитлер впервые открыто хвастал
тем, что германские вооруженные силы еще в 1936 г. начали
интервенцию в Испании. Нацистская пропаганда без устали
прославляла как «героические подвиги» злодеяния германских
и испанских фашистов.
Подпольная «Роте фане» (1939, №4), как и другие средства
антифашистской пропаганды КПГ, разоблачала подлинное
значение берлинского парада и других идеологических мероприятий
нацистов но подготовке к войне. «Наши войска возвращаются
с войны, — писала газета, — а Гитлер годами скрывал от нас,
что мы ведем войну. Многие немцы погибли в Испании. Еще год
тому назад тот, кто осмелился бы во всеуслышание сказать об этом,
был бы немедленно отправлен в концлагерь или его постигла бы
еще более тяжелая участь. Так нас без конца обманывают и
водят за нос. То же самое происходит и теперь, когда нам говорят,
что не мы, а другие провоцируют войну и хотят окружить нас».
15 июля 1939 г. берлинские коммунисты выпустили листовку
под заголовком «Гитлер гонит немецкий народ на войну». Она
заканчивалась призывом срывать производство пушек и самолетов,
договариваться о совместной борьбе коммунистов и социал-
демократов, всего рабочего класса, всех антифашистов против
поджигателя войны Гитлера37.
В августовском номере «Роте фане» — последнем, вышедшем
до начала войны, — КПГ вновь предупреждала о быстром
приближении военной опасности и в связи с этим давала
антифашистам политическую ориентировку: «Наш высший
национальный долг — мешать приготовлениям Гитлера к войне, расстраивать
их! . . Пусть никого не вводят в заблуждение вопли Гитлера и
Геббельса об окружении Германии. В действительности только
Гитлер и его союзники но военной оси пытаются окружить другие
народы, стремясь добиться осуществления своих
империалистических планов завоевания мирового господства. Только они
являются поджигателями войны». Далее в той же статье говорилось:
«Поэтому тот, кто борется против гитлеровской провокации в
отношении Данцига, кто солидарен с польским народом, которому
Гитлер угрожает нападением. . . кто выступает за свободу
австрийского и чехословацкого народов, тот защищает истинные интересы
немецкой нации. . . Немецкий рабочий класс, идущий в авангарде
борьбы за широкий народный фронт всех противников Гитлера,
должен понять всю меру своей ответственности за будущее
немецкой нации, за спасение народа и страны от гитлеровских военных
преступлений. . . Долой поджигателя войны Гитлера!»
37 Im Spiegel des Flugblattes. Dok. 132.
11 Зим 2325

Однако добиться осуществления этих призывов уже не удалось.
Отмечая активизацию антифашистского движения весной и летом
193!) г., дальнейшее усиление его антивоенной направленности,
расширение единства действий коммунистов, социал-демократов
и других антифашистов в подпольной борьбе, более частое и умелое
использование легальных методов борьбы в сочетании с
нелегальными методами, приходится, однако, констатировать, что эти
сдвиги охватили не всю страну, не весь рабочий класс и даже
далеко не его большинство, а лишь определенные очаги более или
менее интенсивного сопротивления фашизму. Активным
антифашистам лишь в отдельных случаях удавалось убедить
участников экономических выступлений, что в их руках находится
действенное средство борьбы против гитлеровского режима и его
военных приготовлений. Далеко не всегда удавалось разбудить и
активизировать политическое сознание и поведение даже тех
рабочих, которые решались защищать от нацистских посягательств
свои повседневные интересы, и вовлечь этих рабочих в прямую
политическую борьбу против фашизма.
IIa протяжении всего рассматриваемого периода сказывалось
влияние антикоммунистических, антисоветских концепций и
политической тактики Правления СДПГ, существенно
тормозивших сотрудничество социал-демократов с коммунистами и вообще
участие социал-демократов в подпольной антифашистской борьбе.
Результаты усилий Kill", направленные на создание единого
рабочего фронта в масштабах всей страны, отставали от требований
политической обстановки, от решения неотложных задач
антифашистской борьбы.
Среди мелкой городской буржуазии, испытывавшей
болезненные последствия милитаризации экономики, начало постепенно
распространяться недовольство. Однако эти опасные для
фашистского режима настроения усиленно подавлялись нацистской
идеологической и политической машиной. То же можно сказать и
о крестьянстве. Идейное и организационное влияние рабочего
антифашизма сказывалось в этой среде крайне недостаточно. Хотя
в отдельных городах и районах Германии (Берлин, Гамбург,
Рейнская и Саарская области, Юго-Западная Германия) имелись
примеры сотрудничества антифашистов разных
социально-политических окрасок, до повсеместного создания народного
антифашистского фронта дело не дошло. Мелкая буржуазия города и деревни
оставалась основной массовой базой фашизма.
Объединить антифашистские силы Германии, поднять их
борьбу до уровня и масштаба общегерманского рабочего фронта и
народного фронта, направить их под единым руководством к общей
цели не удалось. Это позволило Гитлеру совершить величайшее
преступление против немецкого и многих других народов —
развязать вторую мировую войну, причинившую человечеству
безмерные бедствия, унесшую 50 млн человеческих жизней.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Реакционные историки в ФРГ и других странах Запада
пытаются в своих книгах вопреки исторической действительности
свести движение Сопротивления в Германии в основном к заговору
под руководством крупного чиновника гитлеровского государства
К. Герделлера, генерал-полковника Л. Века и других буржуазных
консерваторов '. Речь идет о заговорщиках, безуспешно
пытавшихся устранить нацистскую верхушку, когда Германия уже явно
проигрывала войну, рассчитывавших сохранить в стране власть
крупного капитала, расколоть антигитлеровскую коалицию и
в союзе с западными державами повести войну против СССР.
Но усилиями прогрессивных ученых и бывших участников
Сопротивления на основании множества документальных
материалов, свидетельских показаний, подпольной антифашистской
печати, мемуаров и других источников воссоздана и продолжает
пополняться подлинная история борьбы тысяч немецких
антифашистов, не затухавшей ни в довоенные годы, ни во время войны.
Движение Сопротивления в Германии принимало разнообразные
формы, испытывало подъемы и спады, несло тяжелые потери,
но все же проникло во многие регионы страны и в самые различные
сферы жизни; от заводских цехов и шахт до университетов и
церковных приходов. В нем участвовали представители разных
пластов населения и различных политических течений: от
буржуазно-либеральных и церковных кругов до социал-демократов и
далее — до коммунистов, стремившихся поднять массы не только на
свержение нацистского режима, но и господства вскормивших его
реакционных сил.
Среди антифашистских течений разной окраски наиболее
организованной, активной, политически целеустремленной силой
была Коммунистическая партия Германии, несмотря на то что
именно коммунисты несли наибольшие потери от свирепого
нацистского террора, а коммунистическая идеология и политика
подвергались наибольшему искажению и шельмованию нацистами.
Опираясь на решения VII конгресса Коминтерна и его
последующие установки, аккумулировавшие развитие политической мысли
и опыта международного коммунистического и антифашистского
движения, а также, разумеется, опираясь на собственный опыт,
подвергшийся строгой самокритике на Брюссельской и Бернской
1 Наиболее известным родоначальником этой фальсификации явился
западногерманский историк Г. Риттер, автор книги «Karl Goerdeller und die deutsche
Widerstandsbewegung» (Stuttgart, 1955).
«•
143

конференциях, Kill' старалась обновлять, совершенствовать свою
стратегию и тактику, повышать их соответствие реальным
объективным и субъективным факторам антифашистского движения
в Германии.
При этом необходимейшей, первоочередной задачей партии
оставалось создание единого рабочего фронта и народного
антифашистского фронта как широких и вместе с тем сплоченных
политических союзов, ведущих активную массовую борьбу против
фашизма с максимальным использованием всех нелегальных
и легальных возможностей. Как уже говорилось выше, КПГ видела
цели антифашистского движения в свержении нацистского режима
и тем самым в предотвращении его военной агрессии, в
искоренении всех источников фашизма на немецкой земле и построении
подлинно демократического германского государства, проводящего
мирную внешнюю политику. Кроме общей стратегической
концепции антифашистской борьбы, партия разрабатывала и пополняла
конкретные, дифференцированные программы политики будущего
германского государства, соответствующие потребностям рабочего
класса и других трудящихся, средних слоев города и села,
интеллигенции, молодежи, женщин и иных социальных групп, которые
могли бы стать питательной почвой и составными частями единого
рабочего фронта и народного антифашистского фронта.
Идея боевого единства антифашистских сил пронизывала всю
деятельность КПГ. Везде, где коммунисты со свойственной им
энергией и дисциплиной вели поистине героическую борьбу против
фашизма, они стремились к союзу с социал-демократами, к тесному
сотрудничеству с другими антифашистами, к расширению и
укреплению этих связей, к активизации совместной борьбы. В
предшествующих главах показаны объединительные усилия
коммунистов в антифашистском подполье, на промышленных
предприятиях, среди членов массовых организаций, созданных фашистами,
в отношениях с церковной оппозицией нацизму и с другими
антифашистами внутри Германии и в эмиграции, в
интернациональных бригадах, сражавшихся в Испании, в концентрационных
лагерях и т. д.
Инициативы коммунистов, направленные в первую очередь
на создание единого фронта рабочих партий и их сторонников,
на их тесное сотрудничество сверху до низу, встречали
принципиальную и практическую поддержку со стороны многих членов тех
социал-демократических подпольных групп, которые
непосредственно участвовали в движении Сопротивления. Они, как и
коммунисты, повседневно и крайне остро ощущали губительность
отчуждения между СДПГ и КПГ. Когда же вопреки торможению
и даже запрещению Правления СДПГ социал-демократы
налаживали в Германии взаимодействие с коммунистами, это позволяло,
хотя бы в локальных рамках, расширить фронт антифашистской
борьбы, добиваться более ощутимых результатов. Удачно
проведенные акции антифашистов повышали их боевой дух и стойкость,
привлекали в их ряды новых борцов.
144

Однако рост совместных политических акций коммунистов и
социал-демократов перемежался со спадами. Ьорьба против
ужесточения эксплуатации, за повседневные экономические
интересы, за элементарные нрава рабочих на предприятиях не
переросла в массовую политическую борьбу против нацистского
режима. Локальные и региональные совместные действия не
слились в единый рабочий фронт в масштабе всей страны.
Отсутствие сплоченного коммунистического и
социал-демократического ядра в антифашистском движении ослабило
притягательное влияние рабочего класса на другие социальные слои,
сильно тормозило образование широкомасштабного, устойчивого
союза между рабочим антифашизмом и другими антифашистскими
течениями. А там, где все же возникали завязи единого рабочего
фронта и народного антифашистского фронта, им было
чрезвычайно трудно развиться в удушающей атмосфере тотального
гестаповского надзора за населением, поощряемого
доносительства и под дамокловым мечом беспощадного гитлеровского террора.
Атмосфера Германии была отравлена и в результате
интенсивного идеологического и психологического воздействия
фашистского пропагандистского аппарата на широкие массы населения.
Действовал расчет на приглушение рационального мышления,
на замещение интеллектуальных пружин поведения темными,
примитивными инстинктами, стадным чувством. Нацисты
целеустремленно оживляли, распространяли, поощряли расистские и
шовинистические предрассудки, культ силы, «фюрер-принцип»,
требовавший беспрекословного подчинения каждой отдельной
личности всей иерархии фюреров — от ближайшего начальника
до всемогущего Гитлера. Все противостоявшие фашизму
организации и идеологии — и в особенности марксизм-ленинизм —
подвергались безудержному искажению и поношению как якобы
антинациональные учения. Прибегая к сокрытию и подтасовке
фактов, к бессовестной саморекламе, гитлеровцы приписывали
своей экономической мудрости любое повышение хозяйственной
конъюнктуры, а своей внешней политике — желание и
способность решать спорные международные проблемы мирным путем 2.
Наконец, фашисты сумели облегчить распространение и
восприятие своей идеологии некоторыми материальными приманками,
маскировавшими классовую сущность фашизма, его антинародную
политику.
Помимо главного барьера на пути антифашистского движения
в Германии — темной силы нацистского режима, сумевшего на
определенный исторический период привязать к своей политике
преобладающую часть немецкого народа, внутри самого движения
Сопротивления действовали факторы, сдерживавшие его
активность, расширение, результативность. Здесь прежде всего сыграл
' В первые годы войны к этому добавились раздуваемые нацистской пропагандой
восторги по поводу продвижения гитлеровских армий, ринувшихся завоевывать
будто бы недостающее немцам «жизненное пространство».
1*5

негативную роль различный подход КПГ и СДПГ к возможностям
и целям антифашистского движения в Германии. Корни этого
различия уходили в давние теоретические и политические
расхождения между партиями, из которых одна принадлежала к
революционной ветви рабочего движения, а другая — к
реформистской, оппортунистической. Крупные принципиальные
расхождения между ними порождали различную политическую культуру и
повседневную практику, разные партийные обычаи и, наконец,
различия в психологии социал-демократов и коммунистов
(особенно между функционерами обеих партий).
По отношению к фашизму КПГ неизменно занимала позиции
непримиримой, решительной массовой борьбы до полного
уничтожения нацистской диктатуры, т. е. до победы антифашистской
демократической революции и создания нового германского
демократического государства, в котором не останется ни малейшего
клочка почвы для возрождения фашизма. Новое демократическое
германское государство мыслилось коммунистами как
необходимый этап на историческом пути к социализму.
Напротив, СДПГ, особенно ее правые руководители,
отрицали возможность успешной массовой антифашистской борьбы
в Германии. Избавления Германии от фашизма они ожидали
в результате острых конфликтов между соперничавшими
группировками крупной буржуазии или между гитлеровской верхушкой
и генералитетом или, наконец, в результате военного поражения
гитлеровской империи под натиском «западных демократических
держав». И лишь в таких благоприятных и безопасных ситуациях
СДПГ, по мысли ее правых лидеров, должна была возобновить
активную деятельность, продолжить политику коалиций с
буржуазными партиями, подобно тому как это практиковалось в
Веймарской республике. Для правых социал-демократов вообще были
принципиально неприемлемы надежды и намерения компартии
вывести Германию благодаря победе антифашистских сил за рамки
веймарского политического и социально-экономического строя.
Из этой общей ориентации и вытекала пассивная «политика
выжидания» Правления СДПГ. Укоренившаяся антиреволюцион-
иая идеология правых лидеров СДПГ, нежелание сотрудничеством
с коммунистами «компрометировать» свою партию в глазах ее
эвентуальных буржуазных партнеров лежали в основе упорных
отказов Правления СДПГ от многократных предложений
компартии об установлении единого рабочего антифашистского фронта
и попыток запретить социал-демократическим группам в Германии
и в эмиграции действовать совместно с коммунистами. И хотя эти
запреты далеко не всегда принимались во внимание социал-
демократами—подпольщиками и эмигрантами, нередко.вызывали
их протесты и возмущение, но все же негативная позиция
Правления СДПГ существенно затормозила становление единого
рабочего и народного антифашистского фронта.
Даже зарубежные руководящие центры оппозиционных социал-
демократических организаций и группировок (СРП, «Революцион-
14*

ные социалисты», «Ной бегиннен» и др.)« более склонные к со-
трудничеству с КПГ, не отрешились полностью от
антикоммунизма, антисоветизма и в 1937 — 1938 гг. застопорили начавшие
было налаживаться контакты с коммунистами.
Несмотря на все очерченные выше препятствия, КПГ
продолжала и внутри Германии, и в эмиграции упорную борьбу за
объединение антифашистских сил. Безусловно, большое положительное
значение имели принципиально новая оценка социал-демократии
и новое отношение к ней, сформулированные и обоснованные на
VII конгрессе Коминтерна и сразу же включенные в политический
арсенал КПГ на Брюссельской конференции партии. Исходя из
реальных, объективных условий, сложившихся в Германии, была
снята характеристика социал-демократии как главной социальной
опоры буржуазии в рабочем классе и как «социал-фашизма».
В связи с этим и левые группировки социал-демократии не
рассматривались более как самые изощренные противники
коммунистического движения. После VII конгресса Коминтерна и
Брюссельской конференции единый рабочий фронт мыслился КПГ уже
не как переход социал-демократов из своей партии в ряды
коммунистов, а как антифашистский политический союз
самостоятельных партий, сообща определяющих на всех уровнях формы,
методы, конкретные цели совместных действий. Новый подход
к социал-демократии создавал (хотя и с опозданием, отмечавшимся
на VII конгрессе) необходимые политические и психологические
предпосылки единства рабочего класса.
Поскольку речь шла о новой оценке объективного положения
на арене классовой борьбы такого крупного фактора, как СДПГ и
идущие за ней массы, о вытекавшем отсюда новом определении
главного противника и главного союзника, установки, принятые
КПГ, имели стратегический характер и значение. Но вскоре
выяснилось, что это было только началом поворота. Оказалось
необходимым уточнить ответ и на другой стратегический вопрос —
о целях и намерениях КПГ относительно
государственно-политического устройства Германии после свержения гитлеровского
режима.
В документах Брюссельской конференции и после нее в
периодической печати КПГ прежде всего многократно подчеркивалось,
что коммунисты являются сторонниками диктатуры пролетариата
в форме Советской власти но примеру СССР. Но говорилось и
в возможном создании временного правительства единого рабочего
фронта или народного антифашистского фронта, которое должно
будет сразу же восстановить важнейшие демократические права
и обеспечить условия для принятия народом свободного решения
о будущем государственном и политическом строе в Германии.
В июне 1936 г., спустя почти год после VII конгресса
Коминтерна, КПГ более однозначно определила свою позицию: в
«Установках к выработке политической платформы народного фронта»
Политбюро ЦК партии призвало все антифашистские организации
провозгласить своей общей целью создание в Германии (после
147

разгрома нацистского режима и закрепления этой победы)
«демократической республики, в которой народ будет свободно решать
все вопросы экономики, внутренней и внешней политики, а
правительство будет определяться решением трудового народа на основе
всеобщего, равного и прямого избирательного права, при тайном
голосовании» \
Установки содержали обширную программу
социально-экономических и политических мероприятий последовательно
демократического, но еще не социалистического характера, подлежащих
проведению в будущей республике. Большое количество, крупный
объем, разнообразное содержание намеченных мероприятий
подчеркивали не краткосрочное существование демократической
республики. В отличие от предшествовавших программных
документов КПГ в Установках не упоминалось о социалистической
революции, диктатуре пролетариата, Советской власти в Германии.
Таким образом, в Установках был зафиксирован второй важный
момент стратегического поворота КПГ. Он был продиктован,
во-первых, необходимостью привлечь в антифашистский фронт
те социальные слои, в том числе и те круги рабочего класса,
которые в то время не разделяли идею социалистической
революции и диктатуры пролетариата, что не раз было констатировано
в материалах Брюссельской конференции и других документах
КПГ. Реалистическое выступление КПГ за создание в после-
гитлеровской Германии демократической республики,
сохраняющей парламентский механизм, отвечало духу идей В. И. Ленина,
который еще в 1920 г. адресовал немецким коммунистам советы,
сохранявшие свое полное значение и полтора десятилетия спустя.
«Для коммунистов в Германии, — писал В. И.Ленин, —
парламентаризм, конечно, ,,изжит политически", но дело как раз в том,
чтобы не принять изжитого для нас за изжитое для класса, за
изжитое для масс... Вы обязаны трезво следить за
действительным состоянием сознательности и подготовленности именно
всего класса (а не только его коммунистического авангарда),
именно всей трудящейся массы (а не только ее передовых
людей)» 4.
Во-вторых, кроме трезвой оценки политического сознания масс,
крайне важного элемента субъективного фактора антифашистского
движения, ориентация КПГ на создание демократической
республики обосновывалась и необходимостью кардинальным образом
решить значительный объем объективных
социально-экономических задач, сохранившихся в Веймарской республике после
незавершенной буржуазно-демократической революции 1918 г. и,
сверх того, накопившихся за годы хозяйничанья в стране нацистов.
Таким образом, будущая демократическая республика в Германии
должна была не просто восстановить режим Веймарской реснуб-
1 Цит. по: Pitck W. Gesammelte Reden und Schriften. В., 1972. Bd. 5. S. 365.
4 Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 41. С. 42.
IM

лики, а значительно расширить, углубить ее демократический
характер. И в решении этого вопроса отчетливо проявляется опора
на ленинскую трактовку соотношения между демократией и
социализмом: «Было бы коренной ошибкой думать, — писал Владимир
Ильич, — что борьба за демократию способна отвлечь пролетариат
от социалистической революции, или заслонить, затенить ее и т. п.
Напротив, как невозможен победоносный социализм, не
осуществляющий полной демократии, так не может подготовиться к победе
над буржуазией пролетариат, не ведущий всесторонней,
последовательной и революционной борьбы за демократию» 5.
Стратегический поворот КПГ был составной частью
напряженных идеологических и политических поисков Коминтерна и всего
коммунистического движения. Оно искало ответы на те новые,
сложные вопросы, которые поставила в порядок дня борьба против
фашизма в национальных рамках Германии, Франции, Испании,
некоторых других стран и на мировой арене. В этой борьбе и
в процессе ее осмысления с позиций марксизма-ленинизма
рождалась и развивалась широкомасштабная концепция, предвидевшая,
что даже в условиях общего кризиса капитализма на историческом
пути к социализму закономерен этан народной демократии,
народно-демократическая республика, сохраняющая в том или
ином виде парламентский механизм. Историческая миссия
народной демократии — полностью ликвидировать все остатки и корни
фашизма, решить до конца ту часть задач
буржуазно-демократических революций, которая еще оставалась нерешенной,
удовлетворить ближайшие социально-экономические, политические и
культурные нужды рабочего класса и широких народных масс,
создать благоприятные условия для исторического процесса
образования политической армии социалистической революции
во главе с рабочим классом и для перерастания антифашистской
общедемократической революции в социалистическую. В
формирование этой концепции, прошедшей впоследствии строгую проверку
практикой в различных странах и на различных континентах,
КПГ уже в 1936 г. внесла свой весомый вклад.
Руководствуясь принципами марксизма-ленинизма, КПГ
проявила готовность решать с позиций реализма назревшие
теоретические и политические проблемы, развивать и корректировать
свою политику. КПГ выдвинула на первый план те политические
цели, которые могли быть приняты и поддержаны другими
действующими и потенциальными антифашистскими силами, что
помогло бы сплачивать, расширять, активизировать единый
антифашистский фронт.
Однако новые решения КПГ вновь столкнулись с
антикоммунистической, антисоветской глухотой, недоверием и несогласием
правых лидеров социал-демократии. Позиции Правления СДПГ
дезориентировали многих противников фашизма, удерживали их
от активного сотрудничества с коммунистами.
5 Там же. Т. 27. С. 253.
lit

U то же время в различных звеньях и на различных уровнях
в Kill' еще давали о себе знать пережитки и рецидивы сектантства
и догматизма, в известной мере подогревавшиеся антисоветской,
антикоммунистической политикой правой социал-демократической
верхушки. В 1944 г. Э. Тельман в конспиративном письме
товарищу по тюремному заключению написал откровенные! и
мужественные строки: «Конечно, и мы не являемся некими
чистыми, непорочными ангелами, которых нельзя ни в чем винить
и упрекать. Мы также совершили в прошлом серьезные и отчасти
крупные политические ошибки, к сожалению, многое упустили
и не сделали из того, что нам нужно было бы сделать в сложном
переплетении минувших исторических событий, чтобы преградить
фашизму путь к государственной власти. Но мы признали наши
ошибки и открыто высказались о них в порядке самокритики и
избрали новые пути в области политики, пропаганды и массовой
борьбы. Поскольку же мы никогда не были представлены в
германском правительстве и уж тем более не стояли у власти в качестве
единственной правящей партии, наша вина перед немецким
народом не является столь тяжелой» г\
Партия прилагала большие усилия, чтобы изжить в своих рядах
догматизм и сектантское поведение. Лучше всего это удалось там,
где противоборство с фашистами достигало крайней остроты, где
обстановка повелительно требовала прямой повсечасной
взаимопомощи антифашистов, например на полях сражений в Испании
или в гитлеровских концентрационных лагерях. Там и коммунисты
и социал-демократы, как правило, быстро преодолевали в своих
взаимоотношениях политические и идеологические разногласия,
разделявшие их в прошлом, избавлялись от стереотипов, мешавших
тесному боевому союзу всех антифашистов. Но ни лагеря, ни
Испания не были решающими участками немецкого движения
Сопротивления.
В условиях нацистского террора, идеологического и
психологического отравления широких слоев немецкого народа, в
условиях крайне трудного и замедленного формирования единого
антифашистского фронта борьба с нацизмом в Германии не достигла
уровня и размаха общенародных акций, способных смести
гитлеровскую тиранию и предотвратить войну. Но героическая борьба
немецких антифашистов продолжалась и нарастала в годы войны,
особенно после нападения гитлеровской Германии на Советский
Союз. Принося тяжелые жертвы, они выполнили свой
патриотический и интернациональный долг, вносили свой вклад в победу
над фашизмом.
В том же письме тюремному товарищу Э. Тельман писал:
♦ Помни всегда, что наша совесть надежна и чиста, она ничем не
запятнана по отношению к трудовому немецкому народу. Она не
отягощена военными преступлениями, империалистической
разбойничьей политикой, тиранией, террором, диктатурой и насилием
6 Цит. оо: Коммунист. 1984. № 17. С. 92.
17t

над совестью, ущемлением свободы и произволом,
лжесоциализмом, фашистскими расовыми теориями, философствованиями
розенберговского толка, заносчивостью, высокомерием,
хвастовством и прочим. Наше дело правое» \ В выступлениях Э. Тельмана
зрели семена нового национального политического самосознания,
выстраданного в борьбе с фашизмом. Руководитель немецких
коммунистов стремился посеять эти семена в умах и душах новых
поколений своего народа. Заботу и завет Тельмана восприняла его
партия. В частности, это звучит в горьких и гордых словах одного
из руководящих деятелей КПГ — А. Абуша, который после войны
писал: «Сыны и дочери немецкого народа, после 1933 г.
продолжавшие в подполье борьбу против фашизма, были поистине лучом
света во тьме гитлеровской Германии. Никогда нельзя забывать,
что немецкий народ, особенно германский рабочий класс, выдвинул
многочисленных героев подпольного Сопротивления еще в то
время, когда правительства Западных держав невозмутимо взирали
на свирепый разгул коричневого зверства в Германии. То были
немцы, которые под пытками, в застенках гестапо или на эшафоте
проявляли большую силу воли и стойкость, чем даже та, которую
можно требовать от солдата на ноле боя» 8.
На развалинах «третьего рейха» в восточной части страны
передовые и последовательные немецкие антифашисты достигли
целей, за которые вели долгую, упорную, самоотверженную борьбу:
осуществили политическое единство рабочего класса, создав
Социалистическую единую партию Германии, единые Свободные
профсоюзы и другие единые массовые организации; сплотили
народные массы и подняли их на проведение глубоких
антифашистских демократических преобразований, а затем и на
строительство первого социалистического государства на немецкой
земле — Германской Демократической Республики.
Самоотверженная борьба немецких коммунистов против
нацизма составляет важную главу в истории германского и
международного антифашистского и антивоенного движения. Опыт
неустанной борьбы КПГ за создание единого рабочего фронта,
широкого и прочного союза всех борцов против фашизма и
надвигавшейся мировой войны поучителен и актуален поныне.
В наше время, когда воинствующие реакционные силы, выросшие
на той же социальной почве, что и гитлеровский фашизм, а также
его прямые последователи и подражатели угрожают человечеству
всепоглощающим термоядерным пожаром, опыт Германии, опыт
немецких антифашистов громко и тревожно напоминает: медлить
нельзя!
В каждой стране и на мировой арене единый, сплоченный,
активный фронт борцов за мир, демократию, социальный прогресс
способен встать мощной преградой против маньяков «власти силь-
7 Там же. С. 92.
1 Abusch А. Der Irrweg einer Nation. В., 1960. S. 241.
171

ной руки», готовых в новой войне погубить человечество.
Прогрессивные силы современности способны сорвать зловещие замыслы
оголтелых реакционеров и милитаристов и их идеологические
«крестовые походы».
Прожженных политиканов, воспринимающих фашистские
методы одурманивания масс, необходимо разоблачать и
обезвреживать раньше, чем им удалось бы вытеснить из народной психологии
здоровое национальное самосознание, подменить его национальной
спесью, шовинизмом, расизмом и на этой цени увести за собой
миллионы людей. Адептов военных и фашистских диктатур
необходимо как можно раньше ставить к позорному столбу, не
позволяя им оболгать, оплевать принципы демократии, социальной
справедливости, гуманизма, отравить умы многих людей
зоологическим антикоммунизмом и антисоветизмом.
Инициативной, вдохновляющей силой широкого фронта
современных демократических, антиавторитарных, антивоенных
движений в рамках отдельных стран и в международном масштабе
призван быть организованный рабочий класс, действующие плечом
к плечу коммунистические и социалистические партии. В их
идейном и политическом арсенале — оплаченный безмерно дорогой
ценой опыт предшествующих поколений активных борцов против
фашизма и войны.

УКАЗАН» МММ
Абуш А. 4. 10. 32. 58. 101.
123. 125. 147. 171
Абсжагев Р. 110. 159
Аккермав А. 9. 27-30. 38.
38. 88. 102. 103
Андерсев-Нексе M. 74
Антоив Е. 107, 108, 111. 118.
119
Ауфжойаер 3. 17. 20, 82. 88
Баймлер Г. 73, 102
Барбюс А. 74
Бартель В. НО
Бауар М. 73
Бажмав К. 5
Бед на рек X. 3, 94, 95
Беренс К. 158
Барвгард Г. 70-72, 88, 147
Берц П. 38
Бестляйв Б. ПО, 159, 160
Бйжель К. 17, 20, 88, 98
Бедер И. 88
Бедер У. 78
Бврват К. X. 157, 159, 160
БлавкА.С.3,53,61,154,157,
159
Блок Э. 88
Боэвжайм Ф. 70
Бравдт В. 88
Бравтввг Г. 73, 105
Брасс О. 90-92
Браун М 45. 70. 71. 73. 76,
88. 125
Браув О. 14
Браувталь А. 88
Брейтшейд Р. 45, 71, 73, 75-
77, 87, 88, 97, 125
Брехт Б. 74
Бркшввг Г. 14
Будавславсквй Г. 88, 147
Бурдеров Р. 5
Вагвер Ф. 76
Вайаевборв Г. 113, 114
Вайахайт А. 94
Вальжер Я. 82, 87, 88
Вав Мвв 8
Вельс О. 20. 24, 44, 54
Вестгейи П. 147
Вввцер О. 3, 53, 61, 62
Вольфштейв Р. 82, 87
Галквв А. А. 5
Гарбарввв К. 104
Гейдеа К. 70
Гейер К. 44
Гейльмав Э. 74, 108, 111
Геккерт Ф. 36
Гевч Э. 53
Герделлер К. 163
Гермав Л. 94
Герц П. 44. 45. 82, 97. 100
Герцфельде В. 88
Гвльфердввг Р. 44. 45, 82, 97
Гввцбарг Л. И. 3. 94
Гвтлер 10. 14, 15, 21, 32 в
далее по всей кввге
Гдеаер К. 70
Глеквер Г. 109
Горошков* Г. Н. 60, 61
Горьквй М. 74
Грабовсквй С. 157
Греф Г. 88
Гржеаввсквй А. 45, 76, 88,
125
Гроссе Ф 93, 110
Гуддорф В. 110, 159
Гумбель Э. Ю. 70, 72, 88
Далем Ф. 9, 24, 36, 38 в
далее по всей кввге
Дауб Ф. 88
Дейч Ю. 145
Дев гель Ф. 73, 88
Двмвтров Г. 32, 46, 47, 73.
77, 84-86, 130
Драбквв Я. С. 3
Евдрецка Г. 110
Жуо Л. 98
Зайгевассер Г. 108
Заломов Б. 124
Завдтвер А. НО
Зеверввг К. 14
Зеелевбввдер В. 67
Зейдеввц М 88, 98
Зефвов А. ПО, 159
Звг И. 110, 158, 159
Замов Ф. 112, 114, 116-118
Завдермав X. 110
Зольмав В. 124
■баррура Д. 106
Кале Г. 102
Кашен М 98
Крит И. 69-71, 73, 88
Kiiieu К. 39
Кёиштейы X. 73, 74, 98
Керстев К. 147
Квппевбергер Г. 7
Кврв Р. 92, 94
Квржвер И. 92
Квршиав Э. 73, 76, 92
Квсслввг В. 115-118, 120
Квш Э. 88
Клаус Р. 73
Клейвер О. 124
Квйжель В. 65
Когов Е. НО, 116, 118, 120
Ковлеввг И. 143
Кот П. 70
Краусжаар Л. 48, 157, 159,
160
Кукгоф А. 157, 158
Кувц А. 110, 117
Кутвер Э. 45, 71, 99
Каррвгев П. 8
Кюа К. ИЗ, 115, 117
Квме X. 99, 101, 105
Кюврвх X. 3, 108, 110, 119
Кювстлер Ф. 91
Кюжевмайстер В. 157
Лавге 98
Лавгжоф В. 108
Лавжевев П. 98
Ласка Г. 73
Лейбаов Б. М 3
Лейшвер Б. 117
Леввв В. И. 118, 134, 139,
158, 168. 169
Леовгард Р. 70, 88, 147
Лвб Ф 88
Лвбквежт К. 118. 141, 154
Ловге Ж. 98
Лорке Г. 158
Люксембург Р. 118, 141
Мальро А. 98
Маииаж К. 3. 7. 21. 38, 42 и
далее яо всей кнвге
173

Мини l\ 70, 71. 74, 76, 82.
85.88. 105. 125. 128. 146-
149
Манн Т. 74, 98. 105
Мануильский Д. 3. 8
Маркс К. 158
Мартене Г. 104
Мартн А. 8
Мевис К. 21, 24. 30. 39. 43.
56. 59. 63. 64. 102. 104
Маркер П. 14. 15. 36, 38, 88.
94. 125, 143. 146. 147
Мещеряков М. Т. 102
Мнрендорф К. 34. 50. 74. 98,
117. 156
Мойзель А. 88, 147
Моро-Джаафферн В. 98
Мюллер Г. 14, 116
Мювценберг В. 70, 71. 73. 88.
125
Нейман Г. 13
Нибергаль О. 92
Нниёллер М 94, 98, 156
Нойбауэр Т. 74, 110, 117
Нойман А. 102
Норден А. 147
Олден Р. 88
Олленхауэр Э. 44, 71, 100
Осецкий К. 34. 50. 74, 98,
108
Перк В. 108, 109
Пех К. 70. 75, 77, 78, 97, 124,
125, 147
Пнк В. 8,11.13-20, 22-25 и
далее по всей книге
Прнтт Д. 74
Pay Г. 102, 110
Редель 3. 147
Редлнх А. 113
Рейман М. 110
Рейтер Ф. 117
Ренн Л. 102
Рецлафф- Крессе R. 39
Рнннер О. 44
Ритткр Г. 103
Робсон П. 74. 105
Роаенфельд К. 70
Роллан Р. 74, 98
Росейка Г. 157
Россен Я. 93, 98, 155, 156
Россман Э 111
Снмсен А. 88
Сталин И. В. 96, 97. 134
Хааг Л. 114
Хаген Т. 114
Хальгартеи Н. 70. 88
Харппк Л. П. |Л7 НИ)
Хаубах Т. 108
Хеиингувй Э. 105
Хоненкер Э. 94. 110, 116
Хорн Л. 110
Хузеиан Ф. 108
Цайслер В. 102
Цвейг А. 88, 105
Цергибель К. 14
Якоб Ф. 1П». I.V.). 1Ш1
Якш В. 124
Янке К. X. 3. 67
Тарнов Ф. 21
Теаен М. 108, ПО
Тельман Р. 36, 128
Тельман Э. 15, 17, 34, 36,
50, 72-74, 98, 118. 127-
129, 156, 170, 171
Толлер Э. 70, 88
Тольятти П. 8-11, 34
Томин В. 157
Уае Б. 88
Ульбрихт В. 4. 7. 9, 15, 18,
25 — 27 и далее по всей
книге
Уриг Р. 110. 1Г>4, 159 J
Фабнан В. 87. НХ
Фейхтвангер Л. 70.88,97,147
Фермер П. 102
Фнндейаен О. 43
Фирсов Ф. И. 3
Фитцке 3. 3, 8
Флорня В. 8, 11, 12, 15. 23,
24, 30, 36, 88
Фогель Г. 44, 46-49
Фогт Ф. 65
Фцник ,l|. I \1 I
Фром К. 76
Фрейберг Г. 21. 41, 42, 51-
53
Фрвлих П. 71. 82, 87
Фриш В. 94
Шаброд К. 108
Шаксель Ю. 88
Шваб 3. 53
Швантес М. НО
Шварцшильд Л. 70-72, 75,
82, 124
Шеер М. 147
Шефер А. 93
Шириня К. К. 3, 77, 84-86
Шиф В. 71, 73
Шифрин А. 45, 88
Шлнштедт Г. 95, 96
Шмидт Э. 38. 90
Шнеллер Э. 110. 118
Штамофер Ф 44, 46-49, 51,
82, 86, 87, 91
Штерн А. 70
Штёккер В. 110, 117
Шуберт Г. 7, 19
Шуденбург Г. 94
Шульте Ф. 7
Шульце-Бойзен X. 6, 157-
160
Шуман Г. НО, 113, 117
Шумахер К. 74. 157
Эберт Ф.. мл. 108. 157
Эггерютедт 108
Эйнштейн А. 74
Эй х л ер 70
Эммерлях А. НО. 135
Энгельс Ф 158
Эрцбергер 44

ОГЛАВЛЕНИЕ
Предисловие 3
Глава первая
Брюссельская конференция КПГ . . 7
Глава вторая
Поборники ■ противники боевого еоюва антифашистских сил . . 37
Глава третья
Антифашисты в »миграции . 69
Глава четвертая
Ненецкие антифашисты и борьба с фашизмом в Испании . 99
Глава пятая
За колючей проволокой гитлеровских концлагерей 107
Глава шестая
Рост военной опасности. Бернская конференция КПГ ... 121
Глава седьмая
У порога войны 141
Заключение 163
Указатель имен 173

ГОДДЛИЙ В«)НИ«ШММОВМЧ
Кацм1н
КОММУИМСТИЧ1СКА1 ПАРТИЯ Г1РМАИИИ
■ iOPMI ЗА 1ДИНСПО
АНТИФАШИСТСКИХ СИЛ
|1W5— 1t3t|
Утверждено к печати
Институтом международного
рабочего движения
Академии наук СССР
Редактор издательства Р. 3. Маао
Художник А. А. Кущеяко
Художественный редактор Н. Н. Власик
Технический редактор В. В. Тарасова
Корректор
ИВ № 37960
Сдано в набор 18.12.87
Подписано к печати 6.05.88
А-10545. Формат 60X90'/.•
Бумага офсетная Н 1
Гарнитура обыкновенная. Фотонабор
Печать офсетная
Усл. печ л. И.О. Усл. кр-отт. 11.38. Уч.-иад. л. 12.7
Тираж 1200 »ка. Тип. аак. 2325
Цена 2 р. 20 к.
Ордена Трудового Красного Знамени
издательство «Наука»
117864,ГСП-7, Москва,В-485
Профсоюзная ул., 90
Ордена Трудового Красного Знамени
Первая типография иадательства «Наука»
199034. Ленинград, В-34, 9 линия, 12