Автор: Арш Г.Л.
Теги: история исторические науки история албании москва наука горное государство исторические события албании
ISBN: 5-02-010084-6
Год: 1992
Текст
РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК
ИНСТИТУТ СЛАВЯНОВЕДЕНИЯ
И БАЛКАНИСТИКИ
'*АУ*$
ИСТОРИЯ СТРАН
ЦЕНТРАЛЬНОЙ
И ЮГО-ВОСТОЧНОЙ
ЕВРОПЫ
Редакционный совет серий:
В. К. ВОЛКОВ
(председатель)
В. Н. ВИНОГРАДОВ
(заместитель председателя)
В. Ф. КАДАЦКИЙ
(ответственный секретарь)
Г. Л. АРШ
Л. Я. ГИБИАНСКИЙ
В. А. ДЬЯКОВ
Т. М. ИСЛАМОВ
Г. Г. ЛИТАВРИН
Краткая
ИСТОРИЯ
АЛБАНИИ
Ответственный редактор
доктор исторических наук
Г Л. АРШ
С древнейших
времен
до наших
дней
Москва «Наука»
1992
Авторы:
Г. Л. АРШ, Ю. В. ИВАНОВА, О. А. КОЛПАКОВА,
Н. Д. СМИРНОВА
Рецензенты:
доктора исторических наук
М. А. БИРМАН, М. С. МЕЙЕР, Г. П. МУРАШКО
кандидат исторических наук А. И. РОГОВ
Издание осуществлено при содействии
директора Фонда греческих исследований
Я. Николопулоса
Краткая история Албании. — М.: Наука, 1992. — 512 с.
К 78 ISBN 5-02-010084-6
Настоящая книга рассказывает о важнейших событиях прошлого и
настоящего небольшого горного государства Албания.
Авторы дают собственную, а не официальную оценку тех или иных
событий, их манера изложения свободна от бытовавших прежде стереотипов
мышления.
__ 0503030000—087 „ ♦ KKkr ^ i iA\
К c%ATiti~>\—ST- Подписное—92 ББК 63-3 <4>
u42<u2)-92 ^ Коллектив авторов, 1992
ISBN 5-02-010084-6 © Российская академия наук, 1992
Глава I АЛБАНИЯ В ДРЕВНОСТИ
И В РАННЕМ СРЕДНЕВЕКОВЬЕ
СЛЕДЫ ДРЕВНЕЙШИХ КУЛЬТУР
НА АЛБАНСКИХ ЗЕМЛЯХ
На территории современной Албании наиболее древние следы
пребывания человека датируются эпохой среднего палеолита: на-
пример, на стоянке около села Дзара (окрестности Саранды)
найден типичный для этого времени каменный инвентарь. Стоянки
человека верхнего палеолита, содержащие и кремневые орудия, и
кости животных, на которых охотились их обитатели, обнаружены
в нескольких местах — в верхнем слое Дзары, в пещере Шен-
Марина (местность Конисполь), на склонах горы Дайти (окрестно-
сти Тираны) и др.
Памятники неолитической эпохи на территории современ-
ной Албании довольно многочисленны. Неолитические стоянки
обнаружены в виде пещер и в виде группы построек на сваях.
Примером первого типа может служить пещера Трени (окрестности
Корчи), которая была обитаема человеком на протяжении дли-
тельного времени, начиная от неолитической эпохи и вплоть до
средних веков. Она примечательна своей наскальной живописью,
изображающей всадников и собак. Свайные постройки обнаружены
в устье реки Девол в некогда болотистых местах (стоянки Малич,
Камник и др.). Культура их, датируемая IV—III тыс. до н. э., ана-
логична культуре других районов как северо-западной части Балкан-
ского полуострова, так и южных районов, например Фессалии. Судя
по раскопочному инвентарю, жители этих мест занимались по пре-
имуществу охотой, а также содержали домашний скот, обрабатыва-
ли землю и ловили рыбу. Их глиняная посуда была вылеплена от
руки без применения гончарного круга.
Керамика позднего неолита имеет аналоги на широком про-
странстве, начиная от Малой Азии на востоке (Троя I и Троя II),
Крита, Фессалии вплоть до Македонии (Сервия II), Сербии (Вин-
ча I), западной Румынии (Салькузас), т. е. входит в балкано-
анатолийский культурный комплекс. Культура Малич более поздняя
по сравнению с южными областями и более ранняя по сравнению
с северными. Отсюда албанские археологи делают вывод о про-
движении примитивных земледельцев позднего неолита с юго-во-
стока на север.
Среди памятников энеолитического времени выделяются наход-
ки крашеной керамики, относящиеся к позднему периоду триполь-
ской культуры (конец III тыс. до н. э.), которая была широко рас-
пространена в Среднем и Южном Подунавье, Приднестровье и
Приднепровье (на землях современной Украины). Эти находки
5
'i A..
Оружие иллирийцев эпохи бронзы
'
указывают на тесные связи трипольских племен с населением
Балкано-Дунайского района, так же как и всего Восточного Среди-
земноморья.
Эпоха бронзы представлена на территории современной Алба-
нии преимущественно подъемным материалом — отдельными пред-
метами, среди которых преобладают оружие'и украшения. Архе-
ологи установили, что в эту эпоху население занималось разведе-
6
нием домашнего скота и подсечно-огневым экстенсивным земле-
делием: выжигали лес для того, чтобы на удобренных золой полях,
вскопанных примитивным инвентарем, посеять злаковые культуры;
такие поля быстро зарастали сорняками, и землепашцу приходилось
выжигать новые площади для посевов. Отдельные находки указы-
вают на связи с эгейским миром, хотя и довольно ограниченные.
Этническую принадлежность населения албанских земель древ-
него периода их истории от каменного века до бронзового и-
начала железного установить с достаточной достоверностью затруд-
нительно. По всей вероятности, это были пеласги — согласно ан-
тичной традиции, догреческое население южной части Балканского
полуострова, а также Крита, островов Эгейского моря и западного
побережья Малой Азии. Язык их, по мнению одних исследова-
телей, не принадлежал к индоевропейской семье, другие же — с
большим основанием — считают его индоевропейским, предшество-
вавшим греческому.
Северные пределы Балканского полуострова включаются уче-
ными в обширный ареал, признаваемый колыбелью индоевропей-
ских народов. Он простирался на значительных пространствах
Передней и Центральной Азии, на больших площадях Восточной,
Центральной и Юго-Восточной Европы. Миграции народов в пре-
делах этого ареала во II тыс. до н. э. (эпоха бронзы) определили
всю дальнейшую историю формировавшихся здесь этносов. Если
науке неизвестна этническая принадлежность населения Балкан-
ского полуострова до середины II тыс. до н. э., то по отношению
к концу этого тысячелетия и началу следующего расселение индо-
европейских племен устанавливается достаточно четко. Самый юг
полуострова, включая Пелопоннес, и острова Эгейского моря за-
нимали греческие племена, к северо-западу от них (примерно на
территории Албании, Эпира и Далмации) обосновались иллирий-
цы, в современных македонских областях — македонцы, фригийцы,
а на севере и северо-востоке полуострова — фракийские и гето-
дакийские племена. Все перечисленные этнические образования
в современной науке принято именовать палеобалканскими наро-
дами.
'Для этнической истории албанцев особый интерес представляют
иллирийцы и фракийцы, которые консолидировались в опреде-
ленные этнические общности во второй половине II тыс. до н. э.
ИЛЛИРИЙЦЫ И ЭЛЛИНЫ
Проблемы албанского этногенеза в научной литературе прочно
связываются с историей иллирийцев. Как правило, выводы по
поводу этногенеза, т. е. истории формирования каждого данного
этноса, слагаются из данных нескольких наук: антропологии, язы-
кознания, эпиграфики и истории культуры (материалы для нее
извлекаются из археологических работ, этнографических наблю-
дений, анализа фольклорных текстов, данных религиоведения и
некоторых других смежных дисциплин).
7
Антропологических материалов, к сожалению, в нашем распоря-
жении нет. Все построения исследователей основываются преиму-
щественно на данных языкознания и археологии. Сведения антич-
ных авторов, относящиеся к данной проблеме, хотя и скудны,
но весьма важны.
Археологические материалы дают возможность проследить
культуру людей, живших на современной албанской этнической
территории и в сопредельных областях, начиная с эпохи среднего
палеолита. Специалисты задаются вопросом: была ли преемствен-
ность культурного комплекса с этих времен до того исторического
момента, к которому можно отнести сложение албанского этноса?
На этот вопрос археологическая наука отвечает положительно:
культура на изучаемой территории развивалась непрерывно, каких-
либо вторжений со стороны, которые резко бы прервали поступа-
тельный ход культурного развития, не обнаруживается.
Археологически группа иллирийских племен связана с галь-
штатской культурой, на время которой приходится переход от
бронзового века к железному и ^дальнейшее развитие культуры
железа. Находки переходного периода сделаны в окрестностях
Корчи (стоянки Барч, Куч-и-Зи и др.) и датируются XII—VI вв. до
н. э.; они содержат железные наконечники копий и другое оружие.
Типичные вещи раннего периода гальштатской культуры, най-
денные в курганах Вайзе вблизи Влёры (X—VII вв. до н. э.), пока-
зывают непрерывность жизни одной и той же исторической общно-
сти людей от эпохи бронзы до эпохи железа. По материалам нео-
литических стоянок, например стоянки Пажок (окрестности Зль-
басана), которая была обитаема в первой половине и в середине
I тыс. до н. э., установлено, что традиции, неолитической керамики
имеют преемственную связь с находками бронзового века и раннего
железа (например, в области Мат).
В северных районах современной Албании на широкой полосе,
протянувшейся от Шкодры через долину Дрина, местность Мат
до Кукеса, раскопан целый ряд курганов, находки в которых ука-
зывают на связи в течение длительного периода — от VIII до
IV в. до н. э. — с другими местностями как на современной ал-
банской территории, так и на восток от нее — в македонских
землях. Характерно, что еще в VI в. до н. э. железо применялось по
большей части для изготовления украшений, а оружие делали из
бронзы. К IV в. эти материалы поменялись своим назначением;
украшения изготовлялись из бронзы, реже из серебра.
Курганы в долине реки Мат (VII—IV вв. до н. э.) открывают
для нас культуру племени пирустов, прославившихся как умелые
металлурги. Последний период иллирийской культуры (III—II вв.
до н. э.) характеризуют вещи из курганов Бушкаши, например
дисковидные сосуды.
Основываясь на материалах из раскопок курганов, некрополей,
изучая ремесленные изделия, пути продвижения предметов тор-
говли, денежное обращение, сопоставляя этот*материал со сведе-
ниями античных авторов, ученые сумели обрисовать социальную
8
Глиняный сосуд. Городище Трен. Эпоха раннего железа
Глиняный расписной сосуд. Городище Кнета. Эпоха раннего железа
Сосуды из района Мат. Эпоха раннего железа
историю иллирийских племен. Разложение первобытнообщинного
строя шло интенсивно в областях, примыкавших к морскому побе-
режью, происходила экономическая и социальная дифференциация
между отдельными племенами, а внутри племени выделялась пра-
вящая верхушка, из состава которой выдвигались военные вожди
(античные авторы называли их басилевсами).
В плодородных приморских долинах практиковалось и ското-
водство, и земледелие. На вскопанных деревянным ралом и желез-
ной мотыгой полях сеяли пшеницу, ячмень, просо, выращивали
виноград, разводили яблоневые сады.
Экономическое, культурное, а также в значительной степени
и общественное развитие иллирийских племен, расселенных по
побережью Адриатического и Ионического морей, было тесно
связано с жизнедеятельностью греческих колоний, возникавших
в этих областях.
9
В I тыс. до н. э. великая греческая колонизация — вывод колоний
из греческих городов-полисов в разные края Средиземноморья —
оказала огромное влияние на жизнь средиземноморских народов.
Греческая колонизация Иллирийского побережья началась во вто-
рой половине VIII в. до н. э. Выходцы из колонии Керкира (Корфу),
основанной Коринфом, положили начало городу Бутрот (лат. Бутро-
тум, современный Бутринт) в 737 г. до н. э. Его мощные стены
окружали акрополь, амфитеатр (конец III в. до н. э.) и святилище
бога-врачевателя Асклепия, концентрируя в себе городскую жизнь;
множество мраморных статуй украшали город. Расположенный
в бухте Ионического моря (вблизи современной Саранды), Бутрот
имел большое торговое значение (город продолжал существовать
и в византийское время, потом был разрушен вестготами около
551 г. н. э., а после османского завоевания в XV в. жизнь в нем
прекратилась).
На землях иллирийского племени таулантов греки из Керкиры
и Коринфа основали города Эпидамн и Аполлонию. Эпидамн (ос-
нован в 627 г. до н. э.) имел важное значение как порт на Адриа-
тическом побережье, вел торговлю с соседними иллирийскими
племенами. Само его название, так же как и второй его вариант —
Дурраки, имеет иллирийское происхождение. О процветании этого
города в античное и эллинистическое время говорят находки ста-
туй, мозаики и других памятников. В 229 г. до н. э. он был завоеван
римлянами, переименовавшими его в Диррахий, откуда и произошло
его современное название Дуррес. Город претерпел много поли-
тических перемен и военных завоеваний, ныне он главный порт
Албании.
Аполлония (возникла в 588 г. до н. э.), расположенная в южной
части современной Албании, недалеко от города Фиер, являлась
большим, прекрасно отстроенным городом, окруженным укреплен-
ными оборонительными стенами. Его улицы были замощены камен-
ными плитами, дома имели систему водоснабжения и отопления,
город украшали многие общественные здания (гимнасий, крытый
портик, одеон — концертный зал на 400—500 зрителей) и мрамор-
ные статуи. Он играл большую роль в экономической жизни при-
легавших областей, но постепенно заглох и в IV в. н. э. подвергся
разрушению.
Быстрое развитие античных городов, работа их архитекторов,
каменщиков, скульпторов, кораблестроителей, далеко зашедшее
классовое расслоение (города представляли собой олигархические
рабовладельческие республики) — все это оказывало сильное влия-
ние на окружавшее иллирийское население. Постепенно жители
колоний теряли связи с метрополией (сохраняли только торговые),
прочнее становились их многообразные отношения с иллирийцами.
Эти связи ускорили распад родового строя в иллирийских
племенах и формирование у них государственности. Жизнь илли-
рийских городов организовывалась по греческому образцу.
Такими были, например, Амантия (раскопки в Плёча-э-Влёрес),
Бюлис (Хекали-и-Малакастрес), Фойнике (Финич-и-Дельвинес).
10
Иллирийское городище Дзибри
(долина реки Мат).
IV в. до н. э.
Иллирийский город Лис.
Остатки городской стены.
I в. до н. э.
//
В них селились также и греки, преимущественно ремесленники.
Но и в самих греческих городах жило немало иллирийцев, К при-
меру, в некрополе Аполлонии обнаружены погребения, характерные
для греков античного и эллинистического времени, и одновре-
менно иллирийские погребения. Ремесло в Аполлонии было срав-
нительно развито: в слоях IV—III вв. до н. э. 30 % обнаруженных
вещей местного производства (плоскодонные глиняные сосуды,
сделанные на гончарном кругу), в то время как в предыдущие
века преобладала привозная керамика, главным образом из метро-
полии — Коринфа — и из Аттики — крупного торгового центра
V—IV вв. до н. э. Переплетение культуры эллинской и местной
шло преимущественно через социальную верхушку иллирийского
населения. Иллирийцы занимали многие должности в управлении
греческими городами, даже возглавляли магистраты.
В IV—II вв. до н. э. культура иллирийцев находилась на срав-
нительно высоком уровне. Все сельскохозяйственные орудия изго-
товлялись из железа: пирусты и даранды были большими масте-
рами. Кроме железа они обрабатывали золото и серебро. Сельско-
хозяйственные занятия давали избыточный продукт, который шел
на продажу. Скотоводство являлось важнейшей отраслью хозяй-
ства в горных и предгорных зонах. Глиняная посуда изготовлялась
на гончарном круге, в ее формах и орнаментальных композициях
прослеживается комбинация и греческих, и местных оригинальных
приемов. Одновременно население употребляло самодельную посуду
ручной формовки. Было развито кораблестроение. Благодаря своим
легким весельным судам иллирийцы господствовали на Адриати-
ческом море.
Главная примета истории иллирийцев этого времени — развитие
городской культуры. Некоторые иллирийские города построены
в более ранний период: археологические данные указывают на
V в. до н. э., но по косвенным сведениям можно отнести начало
их строительства и к VI в. до н. э. Характерное отличие этих городов
в том, что оборонительные стены сооружались из мощных полиго-
нальных блоков.
Появились новые города. Среди них Скодра (нынешняя Шкод-
ра) — город, которому суждена была долгая жизнь и важная роль
в албанской истории, Дамастион (вблизи современной Дибры).
Из небольших укреплений впоследствии выросли такие города,
как Антипатрея (современный Берат), Антигонея (вблизи Гиро-
кастры) и многие другие. Иллирийские города возникали на основе
укрепленных поселений (типа Гайтани, Згердеши) раннего периода
железного века, которые охраняли дороги. Вокруг таких поселений
концентрировалась жизнь сельской округи, а сами они становились
центрами ремесла и торговли.
Иллирийские города возникали вне зоны греческого влияния,
что указывает на высокую степень их общественного развития.
С этого периода в некоторых из них началась чеканка собственной
монеты. Найдены и изучены монеты городов Амантии, Бюлиса,
Скодры, Лиса, Фойнике. Из надписей на монетах* выясняется, что
12
иллирийцы не имели своей письменности и пользовались греческой
графикой.
Иллирийцы вели торговлю с греческим миром: вывозили мине-
ралы, продукцию земледелия и скотоводства, ввозили предметы
роскоши (все это помимо того, что могло предложить традиционное
производство Аполлонии и Эпидамна). Уже с VI—V вв. до н. э.
внутренние районы Южной Иллирии были связаны с побережьем
торговыми путями, проходившими по речным долинам. Известным
центром во внутренней области являлся Дамастион.
Пантеон иллирийских божеств слился с греческим: почитались
Зевс и Артемида и в то же время известны имена и иконография
местных божеств плодородия. Скульптура и архитектурные соору-
жения — портики, театры и др. — уподоблялись образцам соседних
богатых городов Эпира.
Таким образом, иллирийская культура была самостоятельным
историческим явлением, однако самым активным образом взаимо-
действовала с культурой античных колоний.
ИЛЛИРИЙСКИЕ ГОСУДАРСТВА
Весь ход внутреннего развития производительных сил в среде
южных иллирийцев подводил к всзникновению иллирийской госу-
дарственности. По поводу сущности и значения иллирийских госу-
дарств разгоралось немало споров среди специалистов в XIX и
XX вв. Приоритет в решении вопроса следует отдать албанским
современным ученым, которые располагают обцгирным запасом
археологических и отчасти исторических данных и посвятили
этой проблеме немало специальных научных работ.
По сведениям античных авторов, иллирийцы в первой половине
IV в. до н. э. принимали участие во многих военных походах против
македонцев, что указывает на их политическое единство, которое
на основании тех же источников должно считать государственным
образованием, а не союзом племен, как думали некоторые исследо-
ватели в прошлом.
Общественные отношения в государственных образованиях ил-
лирийцев базировались на рабовладении. Города являлись не только
носителями рабовладельческих отношений, но и проводниками их
в сельскую периферию, где в это время сохранялись еще следы
родового строя. Положение рабов было идентично положению
илотов Спарты или пенестов Фессалии: они сидели на земле и в их
обязанность входила сдача своим владельцам определенной части
урожая и приплода скота.
В середине IV в. до н. э. в иллирийском обществе явно просле-
живается деление на классы и социальные слои, сформировался
аппарат принуждения. Внешние действия государств были направ-
лены на ограбление соседей.
В начале IV в. до н. э. произошло объединение юго-восточных
иллирийских племен во главе с племенем энкелеев. Это государство
вело многочисленные войны с соседями-македонцами: то одержи-
13
^Л^Щ
и*Шр%*ж*
г *:%* •,
% у *%.*
V
,..??
*
^;j
&I *н
'-Й1
«iwfc
i *: . & ■
4-
шшё
/4
Женская скульптура из Бутрота
Школа Праксйтеля
Амфитеатр в Бутроте
«Львиные ворота» в Бутроте
15
вало победу над Филиппом Македонским, то подчинялось соседям,
то восставало против них (Александр Македонский с трудом
подавил восстание) и сбрасывало их господство. В первой половике
III в. до н. э. государство энкелеев подверглось разрушению в
результате грабительских нападений кельтов.
f В том же IV в. до н. э. возникло государство, объединившееся
вокруг племени таулантов — наиболее сильного племени в Южной
Иллирии, достигшего к этому времени сравнительно высокого
L уровня экономического и общественного развития. Территория
государства простиралась от Лиса (современная Лежа) на севере до
среднего течения реки Вьосы на юге. Это государство боролось
против попыток Македонии продвинуться к берегу Адриатического
моря. В период своего усиления оно поставило под свой контроль
богатые греческие колонии Эпидамн и Аполлонию, на некоторое
время политически подчинило Эпир. В результате внутренних
распрей государство таулантов пришло в упадок и оказалось неспо-
собным сопротивляться натиску государства Эпир.
В первой половине III в. до н. э. благодаря быстрому Экономи-
ческому развитию на политическую карту выдвинулись/ племена
амантов и бюлинов. Города Амантия и Бюлис были типичными
городами-государствами эллинистического времени, они/ управля-
лись советом, сходом народа, магистратом и имели военного пред-
водителя. В них обитали и иллирийцы и греки. Расцвет этих городов
пришелся на вторую половину III в. до н. э. и на начало Ц в. до н. э., а
падение их связано с римским завоеванием.
На юге албанского ареала в последние века до н./э. существо-
вало государство Эпир — между средним течением В^осы, горами
Пинд и берегом Ионического моря. Большую часть эт/ого простран-
ства заселяли иллирийцы, а на юге и юго-западе его жили черес-
полосно иллирийцы и греки. К концу IV—началу Шв. до н. э. весь
Эпир был объединен в единое государство (отчего в<?е его население
и стало впоследствии называться эпиротами, хот^ в точности его
этническая принадлежность тех времен не установлена). Так же
как и другие государственные образования на иллирийских землях,
Эпир вел борьбу с македонцами, стремившимся овладеть побе-
режьем.
Расцвет Эпирского государства приходится /на первую половину
III в. до н. э., когда границы его расширились йа севере до Аполло-
нии, на юге до Коринфского залива, а на востоке включили часть
Македонии и Фессалии. В этом же веке начались изнурительные
войны с Римом. В них прославился правитель Эпира (некоторые
историки называют его царем) Пирр: он сражался с римлянами
на юге Апеннинского полуострова, одержал в 280 г. до н. э. внуши-
тельную победу (в его войске находились боевые слоны, вид
которых устрашил врагов), но следующая победа, в 279 г. до н. э.,
стоила ему самому огромных потерь. До сих пор живет крылатое
выражение «пиррова победа», означающее победу, доставшуюся
ценой неоправданных потерь. Затем последовали военные пораже-
ния эпиротов, обнищание и недовольство народных масс, гибель
16
Аполлония. Колоннада. IV в. до н. э.
Пирра. Эпиру пришлось подчиниться Македонии, а позже власти
иллирийского государства ардианов (ардиев).
В то время как государства энкелеев, таулантов и Эпирское
царство с середины III в. до н. э. стали приходить в упадок вслед-
ствие внутренних противоречий и внешних войн, на историческую
сцену выдвинулось новое сильное государство ардианов, которое
сумело навязать свое господство значительной части иллирийских
племен. Древние авторы называли ардианов властителями всей
Иллирии. Это было рабовладельческое государство, правитель кото-
рого Агрон (250—231 гг. до н. э.) расширил его пределы от средней
части современной Далмации до современной Албании. Теута, жена
и преемница Агрона, продолжала завоевательную политику своего
супруга, распространив ее на прибрежные районы Адриатического
и Ионического морей. Посланная иллирийской правительницей
экспедиция опустошила западное побережье Пелопоннеса, ее вой-
ска и флот в 229 г. до н. э. захватили Керкиру (Корфу) и осадили
Эпидамн и Аполлонию. Но государству ардианов пришлось столк-
нуться с другим, гораздо более сильным завоевателем — Римом.
С тех пор как началось проникновение на Балканский полу-
остров римлян, вся последующая история Южной Иллирии прохо-
дила в беспрерывных усилиях противостоять экспансии Римской
республики. Первая иллирийская война (229—228 гг. до н. э.)
закончилась поражением Теуты и частичным завоеванием Иллирии
2 Краткая история Албании
17
римлянами. В 219 г. до н. э. разразилась вторая иллирийская
война, в результате которой иллирийское государство попало в
зависимость от Рима. Зависимость эту стремился уничтожить
Гент, последний самостоятельный правитель Иллирии (около 181 —
168 гг. до н. э.), который в исторических источниках называется
«королем иллирийцев» (Rex Illyricorum). Он провел денежную
реформу, ограничив автономию городов, чеканивших свою монету,
в пользу центральной власти. В этом проявилось стремление Гента
упрочить централизацию государства на экономической базе и
пресечь самостоятельность династов, управлявших отдельными го-
родами. Готовясь к борьбе с Римом, он создал сильную армию и
флот. В области внешней политики Генту удалось заключить союз
с Македонией против Рима и отрегулировать другие межгосудар-
ственные отношения. Королевство Гента представляло собой обра-
зец типичного эллинистического государства, основанного на рабо-
владельческом способе производства, с обширной властью, сосредо-
точенной в руках правителя, опирающегося на класс рабовла-
дельцев.
В 168 г. до н. э. Гент начал военные действия против Рима.
В решающем сражении, происшедшем у подножия цитадели Скод-
ры, иллирийская армия потерпела сокрушительное поражение.
Покинутый иллирийскими династами, Гент должен был сдаться
римлянам. После битвы под Скодрой римские легионы двинулись
на юг и в битве при Пидне (168 г. до н. э.) разгромили войско маке-
донского царя Персея, союзника Гента. В том же 168 г. до н. э.
римлянами был завоеван Эпир и включен в состав римской про-
винции Македония. В нее вошли и иллирийские области к югу от
реки Мат. Северные же иллирийцы продолжали упорное сопро-
тивление римскому завоеванию еще почти два века, даже после
того, как Август в 27 г. до н. э. образовал провинцию Иллирик,
границы которой простирались от реки Савы на севере до реки
Мат на юге. В 10 г. н. э. Иллирик был разделен на провинции Панно-
нию и Далмацию. В составе Далмации оказалась и нынешняя
территория Албании к северу от Мата.
ПОД ВЛАСТЬЮ РИМА
Римский период (I—IV вв. н. э.) имел серьезные последствия
для истории Иллирии, так как сопровождался существенными
изменениями во всех направлениях материальной и духовной жиз-
ни. Изменения эти происходили постепенно и по-разному в различ-
ных областях иллирийского мира.
В отличие от иллирийцев, живших в северных областях Бал-
канского полуострова и в силу своего сравнительно невысокого
экономического, политического и культурного развития подверг-
шихся значительной ассимиляции со стороны римлян (результатом
ее явилось исчезновение иллирийского языка), южные иллирийцы,
зона расселения которых охватывала и территорию современной
Албании, находились на более высокой ступени развития. Они
18
ЙШ
.'
»J
v Ь i §
1
V
•IY\
Л.
1 И
л '••
/
p
115
1? *
с
>
§щ*
щ
ш&:
II ;'v
Г
Иллирийские украшения:
фибулы из бронзы и серебра
(район Мат,
IV—II вв. до н. э.)
2*
19
Бюст женщины из Диррахия.
Камень, II в. до н. э.
Аполлония. Надгробие с изображением
головы Медузы. III в. до н. э.
Аполлония. Надгробие с изображением
петушиного боя. III в. до н. э.
Античные сосуды из Диррахия.
III в. до н. э.
Античные сосуды из Влёры
20
л> йШ^ЖЩЩЩИ
с < *f
*#f%
21
сумели в известной мере противостоять натиску римской админи-
стративной системы и римской цивилизации в целом, хотя, безу-
словно, не остались совсем в стороне от культурного влияния
римлян.
Через области, населенные южными иллирийцами, проходили
важнейшие торговые пути, связывавшие внутренние части полу-
острова с морским побережьем. От Диррахия и Аполлонии до
Фессалоники (Салоники) пролегала дорога Via Egnatia, значение
которой не утратилось на протяжении многих последующих веков.
Римляне заботились о качестве дорог, для их охраны организо-
вывали лагери, один из которых — Скампа — вырос впоследствии
в город (современный Эльбасан) — важный торговый и культурный
центр Средней Албании. В римский период развилась добыча
руды, обработка металлов, многообразная ремесленная деятель-
ность.
Диррахий удержал свое значение важного морского порта на
Адриатике. В первое время после римского завоевания монеты
Диррахия и Аполлонии имели более широкое хождение, чем рим-
ские динары. В то время как Бутрот, Бюлис, Диррахий, Лис, Скодра
постепенно превращались в римские города, Аполлония, Амантия,
Фойнике сохраняли автономию.
В общественной жизни иллирийских областей происходили
существенные сдвиги: начался процесс замены общин, основанных
на родовых связях, соседскими объединениями; общинная собствен-
ность сменялась частной.
Контакты с римской культурой и латинским языком начались
еще во II в. до н. э. в результате сложных политических коллизий.
Но в римский период иллирийский язык оставался разговорным
у местного населения, в то же время латинский сменил греческий
в официальных документах (небольшое количество латинских над-
писей обнаружено на памятниках вдоль дорог и вблизи городских
центров). Не остались вне римского влияния местная архитектура
и изобразительные искусства: от той эпохи сохранились на терри-
тории современной Албании остатки оборонительных сооружений,
культовых зданий, театров и бань, прекрасные статуи. Особенно
высокой степени достигло искусство мозаичных композиций.
Глубокий политический кризис Римской империи привел к
расколу ее на две части: восточная ее часть — более мощная эконо-
мически и менее затронутая кризисом — уже с III в. пыталась
освободиться от латинского Запада. В начале IV в. сформировался
политический центр на востоке империи, а окончательный и офици-
альный раскол на западную и восточную империю произошел в
395 г.
Восточная Римская империя со столицей в Константинополе
(бывший город Византии) известна в исторической традиции как
Византийская империя. Она простирала свое политическое господ-
ство и культурное влияние на обширные земли Юго-Восточной
Европы, Передней Азии, на северо-восток Африки, а также многие
острова Восточного Средиземноморья. Области, где расположена
22
современная Албания, были включены в провинции Пребалида,
Новый Эпир и Старый Эпир.
В самом начале существования Византийской империи рабство
еще сохраняло преобладающее место в общественной жизни дерев-
ни и города, однако постепенно в последующем происходил упадок
рабовладельческого строя и формирование феодальных отношений.
Нарастал политический кризис власти. Серьезной опасностью стали
нападения варваров. С IV в. в потоке Великого переселения народов
на окраинах империи появились вестготы, гунны, остготы. То
обороняясь военной силой, то заключая союзы и поселяя варваров
на пограничных землях, византийские императоры пытались сохра-
нить ускользавшую власть.
СЛАВЯНЕ
НА ТЕРРИТОРИИ АЛБАНИИ
С середины I тыс. на Балканский полуостров стали проникать
славянские племена. В отличие от предыдущих «варваров», совер-
шавших грабительские набеги, славяне медленно продвигались по
южным пространствам, оседали на землях, создавали свои госу-
дарства. По косвенным данным албанские историки установили,^
что в пределах будущей Албании славяне появились в самом конце J
VI—начале VII в.
,0 расселении славян на территории современной Албании уче-
ные судят по данным топонимики. Наибольшее число славянских
названий рек, гор, населенных пунктов сконцентрировано в Средней
и Южной Албании: Дибра (что означает «обрыв», «ущелье»),
Голоборде («гора, лишенная растительности»), Поградец, Корча
(от славянского варианта — Горица), Берат (от славянского —
Белиград), река Бистрица и т. д. Славяне расселялись в долинах
рек, на близко к реке лежащих холмах, вдоль древних римских
дорог. Это были места, благоприятные для земледелия, — тради-
ционного занятия славян; особенно хорошо подходили долины рек
Вьосы, Семана, Девола. В Северной Албании славянских топо-
нимов значительно меньше: горные и высокогорные области славян
не интересовали. Равным образом не была пригодна для земледелия
сильно заболоченная приморская полоса. Топонимы довольно густо
появляются в районе Шкодринского озера: здесь и Велиполя
(большая равнина в нижнем течении реки Буны), и Задрима (рав-
нина, расположенная за рекой Дрином) и многие подобные на-
звания.
Иллирийцы и славяне не только жили рядом: они, безусловно,
вступали между собой в многообразные контакты, обменивались
опытом ведения традиционного хозяйства. Не случайно названия
сельскохозяйственных культур и другие слова, связанные с земле-
дельческой практикой, в албанском словаре имеют славянское
происхождение. Некоторые формы традиционного албанского плуга
идентичны тем, которыми пользовались в прошлом болгары и
сербы.
23
Анализ славянских элемен-
тов в албанском языке помогает
установить пути, которыми сла-
вяне проникали к Адриатиче-
скому побережью.
Оказывается, что на албан-
ских землях преобладали пле-
мена юго-восточной группы, а
именно те, которые сформиро-
вали со временем болгарский
этнос. Следовательно, поток их
шел с востока.
На севере албанской этни-
ческой территории ощутимо вли-
яние племен, давших начало
сербскому этносу, т. е. распро-
странявшихся с севера.
В последующие столетия
славянский этнический элемент
постепенно растворялся, вли-
вался в формировавшийся на
приморских землях албанский
этнос. Среди специалистов суж-
дения о степени славянского
влияния на культуру и язык ал-
банского этноса различны. Уче-
ные XIX—первой половины
XX в. Й. Фальмерайер, В. Ма-
ку ше в, А. М. Селище в полагали,
что это влияние было велико,
видели в славянах один из суб-
стратов албанского этноса и ука-
зывали на широкую полосу дву-
язычия и албано-славянского
культурного взаимодействия.
Албанские ученые (А. Буда и др.) находят, что названные авторы
роль славянского элемента сильно преувеличивали.
О следах длительного албано-славянского взаимодействия сви-
детельствуют упоминавшаяся уже топонимия, лексический мате-
риал и некоторые атрибуты культуры, например, возможно, поясная
одежда — несшитая женская юбка из двух полотнищ, закрепленных
на поясе, известная в местности Опар и ряде других. В то время
как в северо-западных, центральных и восточных областях Бал-
канского полуострова в сложном этническом составе их населения
в результате многосторонних политических и культурных процессов
возобладали славянские этносы и сложились славянские государ-
ства, в албанском и греческом ареалах, напротив, славяне вклю-
чались в преобладающие этносы, ассимилировались ими. Следует
полагать, что поток переселенцев по мере продвижения к югу
Античный сосуд из Дироахия.
III в. до н. э.
Аполлония. Мозаика. II—III вв. н. э.
24
иссякал в силу существенной причины: естественно-географиче-
ские условия жизни в предгорных и горных зонах формировали
иные культурные навыки, далекие от традиционного земледелия
слаЬян.
ПРОИСХОЖДЕНИЕ АЛБАНЦЕВ
(научные споры)
Происхождению албанского этноса посвящена большая научная
.литература, но споры на эту тему не утихают до сих пор. Значи-
тельное внимание этому вопросу уделяют албанские ученые. Они
подходят к проблеме албанского этногенеза с позиции комплекс-
ного рассмотрения всех данных смежных наук — языкознания,
археологии, истории культуры, в первую очередь привязав эти
25
данные к территории, ныне населяемой албанцами. Эта территория
включалась в свое время в область расселения южных иллирий-
ских племен.
Для выяснения этногенеза албанцев очень важны находки в
местности Коман (в долине реки Дрин): металлические украшения
одежды очень похожи на те, которыми украшены современные
традиционные костюмы албанцев. Они не идентичны ни римским,
ни византийским формам. Отсюда напрашивается естественный
вывод о преемственности, о переходе элементов иллирийской
культуры непосредственно в культуру албанского этноса.
Находки команской культуры показывают, что жизнь населения
этих мест в средние века была в значительной степени урбанизи-
рованной. Города, сохранившиеся с древних времен, и те, которые
возводили в VII—X вв., в одинаковой мере были наследниками
античной и эллинистической городской традиции и продолжали
эту традицию в эпоху средневековья. Таковыми являлись, например,
Дришт (античный Дривастум), Бальш (бывший Бюлис), Сарда,
Круя и др. Погребения в этот период совершались по местному
обычаю, а имена погребенных имели иллирийское происхождение.
Божества же носили римские имена, но иконография их оставалась
верна местным традициям. Оружие, орудия труда, как и упомина-
вшиеся выше украшения, были местного производства.
Археологические памятники, по мнению албанских археологов,
(С. Анамали, Д. Комата, С. Ислями) не показывают существенного
присутствия иноэтничного населения ни в римский период, ни в
эпоху Великого переселения народов. Более того, материальная
культура римских поселенцев на иллирийских землях в начале
средних веков приобрела местные черты.
К доводам археологов об иллирийском происхождении предков
албанцев присоединяются этнографы Р. Зойзи, А. Гёрги, М. Тирта
и другие специалисты. Изучается традиционный костюм, религи-
озные культы, погребальные обычаи, орнаментальные мотивы и
многое другое. Однородность элементов культуры служит для
албанских ученых доказательством культурной общности древнего,
средневекового и современного населения албанских земель. Это
касается, например, туникообразной рубахи с прямыми рукавами
(алб. «линья»), известной по памятникам в окрестностях Берата,
Корчи, Влёры. Во II—IV вв. данный тип одежды под названием
«далматика» распространился среди римлян как в народных массах,
так и среди аристократов.
Интересен костюм «фуста» — нижний край белой хлопчато-
бумажной рубахи со сборками или складками ниспадает до колен.
По мнению албанских ученых, этот очень удобный для верховой
езды костюм широко распространился в кельтском мире именно
из иллирийских земель, где найдены его изображения начиная с
V—IV вв. до н. э. В античное время указанный костюм носили
мужчины и женщины, позже он стал специфическим элементом
мужской одежды. Скромные варианты рубахи с широким склад-
чатым подолом были приняты в повседневном быту румын и греков
26
:uj:
<§) з
M 4
A. 5
♦ «
A 7
^" ^Дзибер Церруйя СтрукчаЛ
Згердеш ^Н Аайт
АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ СТОЯНКИ НА ТЕРРИТОРИИ АЛБАНИИ
1 — иллирийские города, 2 — средневековые замки, 3 — курганы, 4 — доисторические на-
селенные пункты, 5 — доисторические пещеры, 6 — античные города, 7 — некрополи позд-
него средневековья
27
еще в первые десятилетия XX в. В течение XIX в. под влиянием
моды костюм фуста получил весьма изысканный вид пышной
юбочки (сшивали до 100 клиньев). В итоге он стал обязательным
для мужчин, живших на территориях от Боснии до Пелопоннеса
(ныне существует лишь в фольклорном реквизите).
«Бруцэ» («гожуп», «лэкурче», «струка») — несшитый плащ из
четырехугольного куска плотной шерстяной материи — применялся
наездниками, воинами, пастухами.
На памятниках иллирийской эпохи (бюст женщины из Димали,
датируемый III — II вв. до н. э., рельеф из Коплика, рельеф позднего
римского времени, найденный в Дурресе) изображен капюшон,
которым женщины покрывали голову. Сейчас им пользуются жен-
щины Ляберии (юго-запад Албании), окрестностей Корчи на юго-
востоке страны, до начала XX в. его носили и в Мирдите (Северная
Албания), в Югославии и Румынии.
Другой вид женского головного убора — несшитое четырех-
угольное покрывало, свободно спускавшееся с головы на плечи и
спину, скрепленное перевязью по лбу, — известен по изображениям,
обнаруженным в Боснии и Албании (в Аполлонии). Ныне головные
платы употребляются женщинами в прибрежной зоне Албании,
а перевязи — в Пострибе, Мальсии-э-Маде и других местах.
На предметах из иллирийских памятников (пряжки, застежки),
раскрытых на современных албанских землях, весьма распро-
странен сюжет, характерный для всей Европы древнего времени:
солнечные символы (круг, круг с розеткой внутри него, в том числе
с завихряющейся розеткой, круги концентрические, прямой крест и
крест с изогнутыми лучами и т. п.). Тот же солнечный символ
(круг) широко применялся и в погребальном инвентаре в средне-
вековой Албании. Следы солярного культа можйо проследить в
обрядах и обнаружить в фольклорных текстах даже на протяжении
XX в. Все это указывает, с одной стороны, на включенность албан-
ской этнической традиции в широкий культурный круг, а с другой —
подчеркивает преемственность культуры на территории современ-
ного албанского ареала.
Еще один сюжет, соединяющий в единый комплекс памятники
искусства и фольклора, а также древнейшие религиозные пред-
ставления земледельческого круга, — это образ змеи. Змея — ми-
фологический образ подземного мира, связанный с культом предков,
плодородием почвы и деторождением. Не потому ли в современных
верованиях албанцев (как и других балканских народов) змея
является хранительницей домашнего очага, семейного благопо-
лучия. Хотя образ змеи чрезвычайно широко распространен среди
большого круга средиземноморских народов, но особая его кон-
центрация именно на землях расселения иллирийцев позволяет
ученым (А. Стипчевич и др.) говорить о преемственности между
иллирийской и албанской культурами.
Наиболее основательно прорабатывается вопрос об албанском
этногенезе на материалах языкознания. Язык албанцев (он при-
надлежит к индоевропейской семье) исследователи возводят либо
28
к иллирийскому (Ф. Миклошич, Г. Мейер, П. Кречмер, Н. Йокль),
либо к фракийскому (Г, Хирт, Г. Вейганд, Д. Дечев, X. Барич,
В. Георгиев). Однако определить соотношение элементов иллирий-
ского и фракийского языков чрезвычайно трудно, главным образом
из-за скудости документированных источников. Современные ал-
банские ученые считают непродуктивным острый спор между при-
верженцами иллирийской или фракийСкой теорий. Они не отрицают
определенного участия фракийцев в этногенезе албанцев: общие
черты с фракийцами в языке и культуре албанцев прослеживаются,
но не являются, по их мнению, решающими. Основываясь на
выводах археологии и преемственности культуры, они полагают,
что язык должен был формироваться в географических границах,
в общих чертах совпадающих с современной этнической террито-
рией, которая, как мы знаем, включалась в ареал расселения
иллирийцев.
Европейские ученые второй половины XIX в. и первой половины
XX в. выявили в албанском языке очень большое количество
латинских элементов, проникших из народной латыни — непосред-
ственно или через славянские и греческий языки — либо позже из
итальянского. Исследователи (особенно Г. Шухардт, а также
Г. Мейер) обращали внимание на качество латинских элементов в
албанской лексике: множество слов самого широкого употребле-
ния, включая такие, которые, как правило, не поддаются влиянию
иных языков (например, предметы быта, явления природы и др.).
Г. Мейер выявил влияние латинского на албанские грамматиче-
ские формы, а Н. Йокль указал на сложный процесс формирования
языка: скрещивание и соединение отдельных форм языковых
влияний.
При существенной разнице методов и принципов научного
анализа, при несхожести выводов о путях проникновения лати-
низмов в албанский язык и его соотношении с восточнороманскими
языками выводы этих ученых однозначны: албанский язык — это
наследник языка древних иллирийцев, подвергшегося сильной,
но отнюдь не полной романизации.
Современный албанский ученый Э. Чабей, пользующийся за-
служенным международным авторитетом, утверждает, что ареал
формирования албанского языка совпадает с современной албан-
ской этнической территорией, что контакты между населением
южного Адриатического побережья с римлянами начались до об-
разования провинции Иллирик, древнейшие латинизмы в албанском
подвергались общим со всем языковым фондом грамматическим
и фонетическим изменениям.
Советская исследовательница А. В. Десницкая считает твердо
доказанным иллирийское происхождение албанского языка. По
ее мнению, в течение длительного римского периода язык римлян,
так же как и их культура, оказывал сильное воздействие на жителей
Южной Иллирии, но все же такой глубокой романизации, как в
других землях Европы, а также Балкан, не произошло.
29
Славянский слой в албанской лексике А. В. Десницкая объяс-
няет длительным состоянием двуязычия, которое сложилось на
землях древних албанцев в период расселения славян, оживленными
экономическими связями и обменом культурными навыками.
Иную позицию по отношению к истории формирования албан-
ского языка занимают советские исследователи Л. А. Гиндин и
О. С. Широков. Л. А. Гиндин и некоторые другие советские ученые
вслед за Г. Вейгандом, В. Георгиевым признают генетическую
близость раннеалбанского языка с фракийским; они отмечают,
что контакты раннеалбанского и славянских языков имели место в
начальный период славянизации Балкан. При этом подчеркивается,
что контакты эти являлись весьма неоднозначными. Следует при-
нять во внимание, что носители раннеалбанского языка были
расселены гораздо шире, чем современные албанцы. В начале
VI в. славяне застали албанцев восточнее нынешней территории,
в районе современного города Ниша. Античное его наименование
Наиссус уже тогда получило албанское звучание Ниш, которое и
усвоили славяне. С волнами славянского движения предки албанцев
передвинулись ближе к побережью и там застали славян, которые
расселились незадолго до этого и через посредство славян воспри-
няли романскую топонимию. Например, Диррахий славяне назы-
вали Драч, а от этого названия произошло албанское наименование
Дуррес. Но при всех сложностях межэтнических контактов и
непрямолинейности передвижений предки албанцев, по мнению
Л. А. Гиндина, обитали на Балканах уже в первые века нашей
эры в рамках Римской империи, именно поэтому в их язык проник
уже отмечавшийся выше обширный запас романских слов, обозна-
чающих понятия государственности, церкви, п^ава и т. п., который
не мог быть усвоен славянами периода их расселения на Балканах.
О. С. Широков на основании этимологического анализа албан-
ской лексики, специфических черт его исторической фонетики и
грамматики приходит к выводу о северных глоттогенетических
связях албанского языка. Он присоединяется к тем ученым (И. По-
пович, X. Барич и др.), которые полагают, что предки албанцев
продвигались с Карпат (где занимались отгонным скотоводством)
к Дунаю (возможно, восточнее Тиссы), позже через Дунай на юг,
в Македонию, оттуда на запад. Эти продвижения проходили одно-
временно с переселением славян, причем предки албанцев то
опережали славян в своем движении, то следовали за ними. Замена
латинского свистящего звука «с» на албанский «ш» в топонимах
Македонии, Западной Болгарии и Юго-Восточной Сербии показы-
вает, что местные названия попали к славянам через посредство
албанцев.
По пути продвижения на запад к югу от Дуная протоалбанцы,
по мнению этого ученого, должны были встретить местное романи-
зованное население. В язык его вошли албанские слова, сохра-
няющиеся и в современном румынском, а в албанский — лексика
из народной латыни. Продвигаясь на запад, предки албанцев встре-
тились с более западными народнолатинскими диалектами — пред-
30
ками далматинского языка, что также не могло не отразиться на
их языке. А в самой Албании, особенно в ее южных и приморских
районах, большинство древних топонимов попали в албанский
через посредство славян. Следовательно, заключает этот исследо-
ватель, предки албанцев на территорию современной Албании
прибыли или позже славян, или одновременно с ними.
Приверженцы данной теории обращают внимание на этимоло-
гию албанской, как и румынской, лексики, где названия, связанные
с отгонным скотоводческим хозяйством, а также с луговой расти-
тельностью и высотным ландшафтом, оказываются очень древними,
а понятия весьма детализированными. В то же время лексика
земледельческих работ, названия равнинных растений, слова, от-
ражающие практику речного и морского рыболовства и мореход-
ства, заимствованы из славянских языков и ранних диалектов
романских языков. Когда в XI в. появились первые письменные
свидетельства средневековых авторов об албанцах, они, как и
влахи, упоминались как скотоводы-пастухи, пасшие стада на высо-
когорных пастбищах. Отсюда делается вывод: горные районы, где
предки албанцев и румын (влахов) содержали свои стада, непосред-
ственно соприкасались с плодородными низинами, на которых
оседали землепашцы-славяне.
Подобная точка зрения уже высказывалась в середине XX в.
Г. Штадтмюллером: предки албанцев — кочующие пастухи — кон-
центрировались в горах в области Мат (современная Средняя
Албания) и лишь периодически вступали в сношения с романи-
зованным населением окружающих долин.
Против этого тезиса категорически возражают албанские ученые
А. Буда и др. Они замечают, что в документах времен Римской
империи, а позже Византийской обычно упоминаются те народы,
которые представляли опасность для политической власти. Насе-
ление бывшей Иллирии привлекло к себе внимание в XI в. в связи
с его восстаниями и поэтому именно с той поры стало постоянно
упоминаться в письменных документах. Но это не означает, что
предки албанцев до того не жили на данной территории. Возникает
вопрос: как могли кочевники-скотоводы ассимилировать население,
достигшее достаточно высокого уровня городской культуры? Уже
доказано, отвечают их оппоненты, что смены культуры на интере-
сующей нас территории не происходило. Речь идет не о биологи-
ческом вытеснении одних людских контингентов другими, а о смене
языка, который местное древнее население усвоило от пришельцев.
Примеры такой смены — и нередкие — известны в мировой ис-
тории.
Такова вкратце суть споров вокруг происхождения албанского
этноса и албанского языка.
Наука полагает, что об этносе как сформировавшейся общно-
сти можно говорить по отношению к тому времени, когда уста-
новилось его самоназвание (эндоэтноним) или название, данное
ему другими народами (экзоэтноним или же этникон). Этникон
«албаны» «A^pavoi» впервые употребил древнегреческий географ
31
Гголемей во II в. н. э. Он привязал его к местности у реки Дрин
современная Центральная Албания). Однокорневые с этим именем
азвания известны на пространстве от современной Центральной
шбании (Arbona в окрестностях Тираны) далее на север до Arbona-
dbona в Истрии. Варианты: у византийских писателей этот
ермин звучал как «алвани», «арвани», «арванитес», «uApuvoi»,
ад|3смте£». Страну они называли «Алванон», «Арбанон». Западные
гсточники донесли до нас названия «Arbanum», «Albanum», от них
i русские термины «Албания», «албанцы». Соседи — южные сла-
вяне — сохранили в своих языках корень «арб»: «арбанасы», страна
аРабан». От греческих вариантов произошли турецкие искаженные
;<арнауты», страна «Арнаутлук». На основании этнонима средне-
вековых албанцев их принято называть в специальной литературе
«арберешами» (ныне употребляется как наименование эмигрантов
из Албании в Италию и Грецию).
Забегая вперед, уместно здесь сообщить о современном само-
названии албанцев. В конце XVIII в. появилось, а в течение первой
половины XIX в. закрепилось самоназвание албанцев «шчиптар»
(или «шкиптар») — shqiptar и наименование страны Шчиперия
(или Шкиперия) — Shqipëria. «Shqip», «shqiptoj» означает «произ-
носить», «выговаривать», т. е. «говорить ясно, понятно». Понятие
это встречается в исторических документах начиная с XIV в. В то
время как средневековый вариант «арбен», «арбереш» имел рас-
пространение на большом протяжении побережья, новый проник
больше вглубь полуострова. Образование от одного корня наимено-
вания языка (в данном случае shqipe) и названия народа, гово-
рящего на этом языке, — всеобщая этногенетическая закономер-
ность *.
ВИЗАНТИЯ И СУДЬБЫ АРБЕРЕШЕЙ
История Византийской империи, просуществовавшей тысячеле-
тие, — это история политического могущества огромной державы и
ее падения, это история расцвета цивилизации, оказавшей огромное
влияние на культуру Восточного Средневековья, Европы и Древней
Руси. Арбереши, включенные в состав империи, пережили с
нею все исторические коллизии и испытали мощное влияние ее
культуры.
В VII—VIII вв. Византия, сотрясаемая внутренними смутами
и с трудом выдерживавшая натиск внешних врагов, фактически
утратила контроль над западной частью Балкан. Для восстановле-
ния своих позиций правители империи в начале IX в. распростра-
нили на этот район новое административное деление на фемы —
военно-административные округа во главе со стратигами. Совре-
менные албанские земли вошли в фему Диррахий, простирав-
шуюся к северу от реки Вьосы до Диоклеи (Черногории), и в
* Существует и другое толкование этнонима «шчиптар»: якобы от слова shqipe —
«орел»
32
фему Никополь, охватывавшую территорию к югу от Вьосы до
залива Арта.
В IX — X вв. арбереши оказались в сфере военного соперни-
чества между Византией и Болгарией, которое принесло беды и
опустошение арберийским областям. С середины IX в. и до начала
XI в. земли будущей Албании входили в состав Первого Болгарского
царства, потом снова отошли к Византии. В начале XI в. централь-
ная власть империи находилась в кризисном состоянии: в ходе
противостояния феодальной бюрократии столицы и военной провин-
циальной аристократии усилились тенденции завоеванных перифе-
рийных областей к отложению от империи. В середине XI в. на
землях, где ныне расположена Черногория, возникло самостоятель-
ное славянское государство с центром в Шкодре.
В XI—XII вв. арберийские земли пережили разорительные
вторжения норманнов. И в это же время через Балканский полу-
остров прошли участники Первого крестового похода. Паладины,
шедшие «освобождать от неверных гроб Господен», по дороге
грабили христиан. От них сильно пострадали Дуррес и Влёра.
Начиная уже с XI в. в сочинениях византийских авторов стало
фигурировать географическое и политическое понятие «Арберия» —
страна, населенная арберешами. Первоначально понятие «Арберия»
распространялось на область от Дрина до Дурреса. Земли эти
были в целом пригодны для хозяйственной деятельности, через
них проходили важные торговые пути, поэтому экономическая
жизнь там развивалась быстрыми темпами. В дальнейшем рамки
применения понятия «Арберия» расширялись, охватив и другие
территории с албаноязычным населением.
Общее название народа и населенной им территории, несомнен-
но, указывает на внутреннее объединение, на создание этнической
общности. Общность хозяйственных навыков и особенности быта
и культуры возникали и совершенствовались в процессе приспо-
собления людей к естественной географической среде их обитания,
в процессе выработки оптимальных форм. Археологические мате-
риалы, датируемые XI—XII вв., которые были обнаружены в
долинах, предгорной и горной зонах, указывают на довольно высо-
кий уровень развития земледельческого и скотоводческого хозяй-
ства и ремесел арберешей, на торговые связи между отдельными
местностями, населенными арберешами, и между городами Адриа-
тического и Ионического побережий.
К этим городам было направлено пристальное внимание бога-
тых торговых республик — Венеции и Рагузы (современный Дуб-
ровник). Некоторые античные города, например Аполлония, Фой-
нике, Амантия, претерпевшие разорение и упадок в раннем средне-
вековье, не восстанавливались более, но многие старинные города
продолжали жить интенсивной хозяйственной и общественной
жизнью. Таковы Дуррес, Шкодра, Лежа, Влёра, Тивар (Бар),
Дришт. В городах сосредоточивалось многоэтничное население,
занятое торговлей и ремеслами: здесь вместе с арберешами жили
славяне (среди них немало дубровчан), венецианцы, евреи, греки.
3 Краткая история Албании
33
Для охраны торговых и стратегических дорог возводились кре-
пости — Круя, Дибра, Канина, Сарда, Белиград (современный
Берат) и др. Для этой эпохи было характерно неполное отделение
ремесла от сельского хозяйства: многие горожане возделывали
поля, выращивали сады в городских окрестностях.
Экономическое развитие, рост городов — все это создавало
благоприятные условия для формирования единства населения,
основанного на общности языка, культуры и локализованного
на сплошной территории Арберии. В этот период арбереши были
включены в великое культурное и общественное явление мировой
цивилизации, которое именуется византийской культурой. Через
Византию они приобщились к христианству — официальной рели-
гии государства, идеологической основе императорской власти.
Умирал старый порядок рабовладельческого общества, а с ним и
его идеология — язычество, нарождалось новое мировоззрение.
Главная социальная опора императора — низшие слои городского
населения были менее связаны старой традицией, чем противо-
стоящая императору земельная аристократия, державшаяся за
языческие культы. Христианская церковь вступила в сотрудни-
чество с государственной властью, создалась компактная органи-
зация державы.
В верованиях древних иллирийцев общинно-родовой эпохи от-
ражалось отношение людей к природе, среди которой они жили и
обустраивали свой повседневный и производственный быт, а также
отношения людей друг к другу в тесном мире их непосредственных
контактов. Христианство, с его необычной силой экспансии, разо-
шедшееся по всему европейскому миру, втягивало средневековых
арберешей в обширный круг народов Юго-Восточной Европы
отныне уже не только в плане материального обмена продуктами
труда, но и в отношении религиозном, т. е. культурном в широком
смысле этого слова, менявшем общественное сознание. В процессе
становления албанского этноса общность христианского культа,
безусловно, служила объединяющим фактором.
Точная дата христианизации арберешей не известна. Анализ
албанской лексики наводит на мысль, что они приняли христи-
анство ранее совершившегося в конце IX в. крещения болгар и
венгров.
Политическое противостояние западной и восточной частей
Римской империи привели к формированию двух церквей — като-
лической на Западе и православной на Востоке. Официальный
раскол (схизма) произошел в 1054 г. Население албанских областей
оказалось разделенным между зонами влияния римско-католиче-
ского и греко-православного. Значительная часть албанских хри-
стиан были православными и в разное время подчинялись патри-
архам константинопольским, болгарским, сербским. Большое влия-
ние на них оказывала Охридская архиепископия, в которой со-
стояли церкви и монастыри в окрестностях Корчи, Берата, Эль-
басана, а временами даже Печская (Ипекская) патриархия. Еще
в IX в. в албанских областях проповедовали Климент — основатель
34
Церковь в селе Мборья,
Щ XIV в.
Щ Церковь Пресвятой Троицы
I в городе Берат. XIII в.
3*
35
Церковь Пресвятой Девы Марии в селе Поян. XIV в.
Охридской школы просвещения и книжности, а затем его ученик
Марк. Позже, после османского завоевания, Охридская архиеписко-
пия подчинила православные общины в Италии, Венеции, Далма-
ции, объединявшие албанцев, греков и славян — мигрантов из
занятых турками областей Балканского полуострова.
Католицизм насаждал Ватикан, а позже активную деятель-
ность развила Венецианская республика, стремившаяся закрепиться
на восточном побережье Адриатики. Центром католической куль-
туры и религии стал Тивар, позднее — Шкодра.
В архитектуре и изобразительном искусстве на землях будущей
Албании, как и на всем Балканском полуострове, доминирующее
влияние принадлежало византийскому искусству. Упоминавшиеся
выше крепостные сооружения представляли собою жилую застрой-
ку, окруженную системой оборонительных стен и башен. Стены
опоясывали город кольцом (как, например, в Дурресе) или окру-
жали его четырехугольником (в Канине, Леже, Петреле).
В церковной архитектуре до XII в. преобладал византийский
стиль. Примером его может служить церковь св. Николая в Месо-
потаме близ Дельвины, сооруженная в X или XI в. Это крестово-
купольная постройка (имеет в плане равносторонний так называ-
емый византийский крест), сложенная из плоских кирпичей, увен-
чанная четырьмя куполами, крытая черепицей. Внутреннее про-
странство двумя рядами колонн разделено на три нефа. В орна-
36
ментальном украшении храма присутствуют элементы античные
или ранневизантийские: изображения дракона, орла, льва. Эта
церковь наиболее древняя из сохранившихся поныне памятников
византийского стиля. В городах и селах современной Албании
или среди остатков исчезнувших поселений стоят в наше время
руины многих церквей подобного стиля. С XII в. в североалбан-
ских областях стали появляться культовые здания романского
стиля. Таковы, например, возведенные в XIII в. собор в Шаси,
церковь Богородицы в Вау-и-Дайс, церковь св. Сергия и Влаха в
Оботи. Живопись в средние века была почти исключительно цер-
ковной. В иконографии персонажи священной истории изобража-
лись без страсти и движения в сухой, аскетической манере, согласно
канонам Афонской школы, переносившей на живопись приемы
миниатюры. Наряду с прямым подражанием византийским ма-
стерам существовала и местная школа, имевшая свою специфику:
богатый колорит, разнообразие композиций. Византийские каноны
сохранялись в албанской иконографии очень долго, вплоть до
возникновения станковой живописи в начале XX в. Несколько
позже появилась фресковая живопись, наиболее ранние ее памят-
ники датируются XI в.
Памятники византийской эпохи дополнили произведения архи-
тектуры, скульптуры и мозаичного искусства римского времени
и создали в арберийских землях неповторимую картину сочетания
времен и стилей, которая до сих пор отличает албанские города.
Глава II СКАНДЕРБЕГ
И БОРЬБА АЛБАНЦЕВ
ПРОТИВ ОСМАНСКОГО
НАШЕСТВИЯ В XV в.
АЛБАНСКИЕ КНЯЖЕСТВА XIII—XIV вв.
Продолжавшееся с перерывами почти десять веков господство
Византии в Албании формально сохранялось до середины XIV в.
Фактически же весь XIII в. и первую половину XIV столетия
власть над албанскими землями оспаривали у византийцев и друг
у друга то сербы, то анжуйцы, то венецианцы. Тогда же впервые
появились самостоятельные албанские государственные образо-
вания.
Сложившиеся к этому времени в Албании феодальные отно-
шения отличались большим разнообразием. Господствуя в при-
брежных и равнинных районах, они уживались со значительными
пережитками родо-племенного строя в горных местностях.
Наиболее распространенным типом земельной собственности,
особенно на побережье Адриатического моря, являлись феодальные
владения на основе существовавшей в Византии пронии, т. е.
условные держания, предоставленные государством феодалу как
вознаграждение за военную службу. Пронии были самых разных
размеров. Так, в районе города Шкодры владельцы пронии получали
и пашни, и виноградники, и деревни. Известны случаи, когда в каче-
стве пронии давались целые города, например Шас и Дришт в
конце XIV в.
Объем и характер обязанностей феодала зависел от размеров
пронии и получаемых доходов. Например, Георгий Дукагини, один
из крупных албанских феодалов на рубеже XIV—XV вв., должен
был являться по призыву венецианского дожа, подданным которого
он тогда состоял (в 1403 г.), во главе отряда из 40 всадников и
100 пехотинцев. Они всегда находились в постоянной готовности
выполнять все приказы венецианских ректоров.
В рассматриваемый период прониарские держания постепенно
превращались в наследственные и практически приравнивались к
наследственному феодальному владению — баштине, отчуждать
которую государство имело право только в случае измены феодала.
Наследование пронии, однако, обусловливалось определенными
обязательствами военного или иного характера. Если наследник
не выполнял их или был заведомо неспособен их выполнить,
сюзерен мог передать пронию другому феодалу.
Существовал еще один вид феодальной земельной собственно-
сти, известный под латинским названием «территория», или «тер-
рени». Такая собственность была свободна от всяких ограничений
38
или условий. Господин «территории» мог продавать или увеличивать
ее размеры путем покупки новых участков и т. п.
Крупными феодальными собственниками являлись религиозные
учреждения, о чем свидетельствуют документы православных серб-
ских монастырей (Дечанского и Архангельского), осуществлявших
феодальные права над некоторыми албанскими районами. В вене-
цианских владениях на албанском побережье Адриатического моря
значительные доходы от эксплуатации местного городского и сель-
ского населения получала католическая церковь.
Земельные владения светских и духовных феодалов делились
на собственно господскую землю (усадьба, пахотная земля и паст-
бища) и хозяйства крепостных крестьян. Крестьяне были обязаны
нести барщину (обычно три дня в году) и выполнять натуральные
или денежные повинности, а также «ангарии», т. е. различные
вспомогательные работы в господском хозяйстве: рубить лес, ловить
рыбу, ремонтировать дороги и т. д. Феодальные повинности за-
ключались? в том, что каждый двор платил в год по одному дукату
и, кроме того, дополнительно четыре гроша на Рождество и на
Пасху, десятину пшена и меру проса и т. п. В некоторых случаях в
разряд дополнительных повинностей входили налоги шелком,
медом и другими товарами крестьянского хозяйства.
Крестьяне находились в поземельной и личной зависимости
от феодала, степень которой различалась. Некоторые источники
сообщают о «рабах», которых господин мог продавать с землей
или без нее, а также сгонять с обрабатываемой ими земли. Помимо
этого, существовали «временные рабы», попавшие в кабалу за
долги и освобождавшиеся после их уплаты.
Документы свидетельствуют о том, что в горных районах фео-
дальные отношения достигли меньшего развития. Скотоводы-горцы
здесь были лично свободны и платили феодалам налог за поль-
зование пастбищами.
Анонимный путешественник XIV в. рассказывает о горной
Албании следующее: «Эта страна богата мясом, сыром, молоком,
но не богата хлебом и винами, однако знать имеет все это в изоби-
лии; городов, крепостей, поселений, укрепленных мест или деревень
нет, но живут в хижинах и передвигаются с одного места на другое
всечм родом». Большую роль в жизни горцев играла сельская
община. Она хранила патриархальные обычаи, и ее высший орган —
совет старейшин — осуществлял административные и судебные
функции, опираясь на авторитет обычного права. Общинники со-
вместно пользовались пастбищами и несли коллективную ответ-
ственность за уплату налогов.
Беспрерывные войны или междоусобицы, характерные для сред-
невековья, наносили серьезный ущерб феодальному хозяйству.
Господствующий класс стремился получать средства на новые
военные экспедиции за счет эксплуатации крестьянства, которое
отвечало на эти попытки протестами. Документы того времени
свидетельствуют о бегстве крестьян из владений феодалов, а также
о восстаниях. По мере развития феодального хозяйства, внутри-
39
балканских и внешних связей росли города. Наиболее крупными
из них были Лежа, Дуррес, Влёра на Адриатическом побережье,
Шкодра на одноименном озере, соединенном с Адриатикой рекой
Буной, Берат, Круя и Гирокастра во внутренних районах. Албан-
ские ремесленники славились искусной обработкой железа и драго-
ценных металлов, производством оружия, шерстяных и шелковых
тканей, резьбой по дереву и обработкой камня.
Города Адриатического побережья не только торговали своими
товарами, но и осуществляли посреднические функции между
Западной Европой и Востоком. Некоторые из этих городов чеканили
собственную монету. Получив в результате роста экономического
и политического влияния некоторые права самоуправления, они
вели постоянную борьбу за их сохранение. Иноземные завоеватели
и местные феодалы совершали на города грабительские на&еги,
стремясь завладеть их богатствами.
В конце XIV—начале XV в. фактической хозяйкой Восточной
Адриатики являлась Венеция. Даже формально большинство го-
родов побережья, в том числе Шкодра, Лежа, Дуррес, находились
под ее властью. В инструкциях своим должностным лицам в албан-
ских приморских городах венецианский сенат категорически требо-
вал вывозить зерно, производившееся в Албании, только в Венецию,
а также запретил иноземным судам перевозить соль, добывавшуюся
около Дурреса и на острове Корфу.
Ввиду своего исключительно благоприятного положения в си-
стеме адриатической торговли прибрежные города являлись наибо-
лее развитыми в экономическом отношении районами Албании.
Однако с внутренними районами они почти не были связаны.
Венецианцы поддерживали эту разобщенность, усматривая в усиле-
нии торговой активности местного населения угрозу своим пози-
циям. Вероятно, поэтому они стремились ограничить имуществен-
ные права албанцев в городах, находившихся под венецианским
управлением. Так, в договоре 1442 г. венецианского сената с горо-
дом Дришт содержались пункты, запрещавшие албанцам владеть
прониями не только в самом городе, но и в его окрестностях.
Во внутренних районах города были развиты гораздо меньше,
чем на побережье. За исключением процветавшей Круи, стоявшей
на скрещении торговых путей, города внутренней Албании лишь
в самой малой степени представляли собой средоточие ремесла и
торговли и скорее служили административными или военными
центрами.
В политическом отношении положение населенных албанцами
территорий являлось весьма сложным. Наряду с непрекращавшейся
борьбой различных внешних сил за господство над Албанией
все явственнее проявляется стремление окрепшей арберешской
знати к политической самостоятельности. Возникновение первого
албанского государственного образования — Арберийского княже-
ства, или принципата, — относится к концу XII в. Документальные
свидетельства об Арберийском княжестве, включавшем в себя
североалбанские области, весьма скупы. Известны имена прави-
ло
ГОСУДАРСТВО АЛБАНЦЕВ И ФЕОДАЛЬНЫЕ ДОМЕНЫ
ВРЕМЕН СКАНДЕРБЕГА
телей княжества — Прогона (1190—1199) и его сыновей Гьина
(1199—1206) и Димитрия (1208—1216). В 1204 г. Византийская
империя пала под ударами крестоносцев, благодаря чему Арберий-
ское княжество при Димитрии избавилось от внешней зависимости.
«Великий архонт», как называл себя Димитрий, завязал полити-
ческие связи с соседними государствами. На почве борьбы с общим
врагом — Венецией — у него сложились хорошие отношения с
республикой Рагуза. Между Арберийским княжеством и Рагузой
был подписан договор на латинском языке — первый в истории
Албании международный договор. В сохранившемся от этого доку-
мента отрывке содержатся обязательства арберешской стороны:
сохранять мир с Рагузой, развивать с ней торговлю и защищать
права рагузинских купцов в пределах Арберийского княжества.
О международном признании независимости княжества говорит
и тот факт, что папа римский Иннокентий III в письме к Димитрию
в 1208 г. называет его «благородным мужем Димитрием, князем
арберийцев (nobili viro Demetrio Arbanensi principi). )
При преемниках Димитрия Арберийское княжество попало в
вассальную зависимость от Эпирского царства — одного из госу-
дарств, возникших в пределах бывших византийских владений
после захвата Константинополя крестоносцами. Когда Византий-
ская империя была восстановлена (1261 г.), албанские территории
снова оказались под ее властью. Однако византийцам вскоре
пришлось вступить в борьбу за господство над Албанией с утверди-
вшейся в Южной Италии Анжуйской династией (1268 г.). Карл I
Анжуйский овладел прибрежными городами Южной и Централь-
ной Албании и в 1272 г. провозгласил создание Королевства Алба-
ния (Regnum Albaniae) со столицей в Дурресе. Границы его охва-
тывали значительную часть нынешней территории Албании от
реки Дрин до Бутринта. Вместе с тем господство французских
феодалов, которые получили значительные наделы и наиболее
важные гражданские двоенные должности в Королевстве Албания,
вызвало недовольство широких слоев населения, включая и арбе-
решскую знать. Позиции анжуйского короля ослабило и вспыхну-
вшее против него в 1282 г. на Сицилии народное восстание — зна-
менитая «Сицилийская вечерня». В 1286 г., воспользовавшись
этими обстоятельствами, византийский император Андроник II
изгнал анжуйцев из Албании.
В середине XIV в. Албания попала под власть Сербского госу-
дарства, включавшего и некоторые другие земли Балкан. После
смерти Стефана Душана (1355 г.) его обширное царство распа-
лось, и на территории Албании стали образовываться независимые
феодальные княжества. Они враждовали между собой, а соседние
государства, не будучи в состоянии в тот период установить там
свою прочную власть, поддерживали то одного, то другого албан-
ского властителя. Среди албанских крупных феодальных родов
особенно выделялись Топия и Бальши. Род Топия (его южная
ветвь носила имя Арианити) первоначально владел территорией
между Дурресом, Круей и Тиваром, но затем расширил границы
42
своих земель. Наивысшего подъема это среднеалбанское княжество
достигло во время правления Карла Топия (1359—1388), которому
удалось не только подчинить себе некоторых крупных феодалов,
но и захватить в 1367 г. богатый торговый город Дуррес, ставший
столицей княжества. Карл Топия успешно маневрировал между Ве-
нецианской республикой, анжуйцами и папой римским, которые
в надежде приручить строптивого албанского феодала награждали
его пышными титулами «великого графа Албании», «господина Ал-
бании в приморских областях Диррахия (Дурреса)И> и т. п.
С Карлом Топией соперничал и боролся его северный сосед —
феодальный род Бальшей. При Стефане Душане члены семьи
Бальшей занимали должности жупанов, а затем Бальши в каче-
стве независимых правителей объединили обширные территории
со смешанным албано-славянским населением к северу и востоку
от Шкодры. На юге их владения доходили до реки Мат — границы
североалбанского княжества. Бальши делали неоднократные по-
пытки распространить свою власть еще дальше на юг, но наталки-
вались на сопротивление Карла Топии. Наибольшего подъема
шкодринское княжество достигло при Бальше II (1379—1385).
Посредством династического брака — женитьбы на дочери власти-
теля Берата — он сумел подчинить себе Мюзечею, Влёру и Канину.
В борьбе за господство над Албанией Бальша II опирался на под-
держку папы и Венеции (для обеспечения этой поддержки Бальши
перешли из православия в католичество). Его же соперник Карл
Топия завязал связи с турками и, призвав на помощь нового
союзника, нанес 15 сентября 1385 г. жестокое поражение Бальше II
в битве на равнине Савры. Битва на Савре не изменила границ
княжеств, однако смерть обоих соперников (Бальша погиб в этом
бою, а через три года умер и Карл Топия) привела к разделу
их земель на более мелкие владения. Стали возвышаться новые
феодальные семьи — Дукагини, Буа Шпати, Музака, Арианити,
Кастриоти.
Подобно прочим балканским феодалам того времени, албанские
феодалы прилагали гораздо больше энергии и сил для ведения
междоусобных войн, чем для отражения внешней угрозы. Они
лишь изредка объединялись для борьбы против чужеземных за-
хватчиков, но и эти союзы быстро распадались из-за внутренних
распрей. Между тем у ворот Албании уже стоял грозный враг.
НАЧАЛО
ОСМАНСКОГО ЗАВОЕВАНИЯ
Османское государство, образовавшееся* в Малой Азии на рубеже
XIII и XIV вв., вело активную завоевательную политику. Одним
из главных ее направлений была борьба за овладение землями,
входившими в состав Византийской империи. На Балканах турки-
османы в 20-е годы XIV в. появились, а с середины этого века
начали здесь основательно закрепляться. В 1354 г. они захватили
город Галлиполи и в течение ближайших нескольких лет распрост-
43
ранили собственное господство на всю Восточную Фракию, вклю-
чая Адрианополь (по-турецки Эдирне), куда султан Мурад I
(1362—1389) перенес из Брусы свою столицу. Продолжая движение
на запад, север и северо-запад и завоевывая болгарские, греческие,
сербские, македонские, албанские земли, турки пользовались сла-
бостью распадавшейся Византийской империи, а также тем, что за-
нятые междоусобной борьбой местные феодалы не смогли
объединиться для отпора турецким завоевателям и нередко шли
на добровольное признание сюзеренитета султана, если им гаран-
тировалось сохранение прежних феодальных прав.
В конце XIV в. участились попытки остановить продвижение
османских армий. Однако в 1371 г. на реке Марице турки-османы
разбили ополчение сербо-македонских феодалов, а в 1389 г. в битве
на Косовом поле — объединенные силы сербов и боснийцев, на fcTO-
роне которых сражались также небольшие отряды албанцев и ва-
лахов. К началу XV в. большинство районов Сербии, Болгарии,
Албании уже были покорены султаном или признали вассальную
зависимость от него.
Основная причина такого относительно быстрого продвижения
османов заключалась в слабости и разобщенности их противни-
ков. Большую роль сыграли также преимущества молодого осман-
ского военно-феодального государства и его системы землевладе-
ния по сравнению с феодализмом Византии. Система эта способст-
вовала укреплению централизованной восточной монархии, весь
смысл существования которой состоял в непрерывных завоеваниях.
Собственность на землю принадлежала государству, а виды владе-
ния землей сводились к следующим трем главным категориям:
1) казенные земли — мири, — из фонда которых султан раздавал
тимары (небольшие земельные владения с годовым доходом до
20 тыс. акче*), зеаметы (более крупные владения с годовым
доходом до 100 тыс. акче) и хассы (крупные наделы высших
должностных лиц и членов династии с доходами свыше 100 тыс.
акче); 2) земли религиозных и благотворительных учреждений
(вакфы); 3) частновладельческие земли (мульк).
Тимары и зеаметы составляли меньшую по размерам, но наи-
более важную по значению часть государственного земельного
фонда. Это были условные владения, предоставляемые тимариотам
(владельцам тимаров) и займам (владельцам зеаметов) под обяза-
тельством являться по призыву султана на войну с определенным
числом вооруженных всадников в зависимости от величины дохо-
да с его владения. Тимариоты и займы составляли наиболее
многочисленную часть нарождавшегося феодального класса (их
называли общим именем «сипахи»). Они взимали с крестьян
ренту-налог, часть которой поступала в государственную казну,
а часть — в распоряжение сипахи в вознаграждение за его военную
* Акче (аспра) — серебряная монета. В первой половине XV в. весила 3,2 г и содер-
жала 90 % серебра. В дальнейшем и вес монеты и содержание серебра в ней
постепенно уменьшались.
44
службу. Сипахилик (владение сипахи) мог состоять из одной или
нескольких деревень, но иногда деревня делилась на несколько
сипахиликов.
Владетель не обладал правом полной собственности на землю
своего сипахилика. Жившие здесь крестьяне могли передавать это
право с разрешения сипахи. Передача земли отцом сыну являлась
бесспорным актом, не нуждавшимся в дополнительном одобрении.
Сипахи имел в пределах своего сипахилика небольшой участок
земли, который безвозмездно обрабатывали для него крестьяне.
Сипахи следил за тем, чтобы вся земля его сипахилика засевалась.
Если крестьянский участок не обрабатывался в течение трех лет.
сипахи мог передать его другому пользователю. Он также имел
право разыскивать и возвращать крестьян, самовольно покинувших
его ленное владение. Все сипахи подчинялись санджак-бею — пра-
вителю санджака, военно-административной единицы Османской
империи. Санджак-беи, представители высшей турецкой военно-
феодальной аристократии, получали за свою службу зеаметы, а
иногда хассы.
В 1431 г. на части земель, населенных албанцами, создаются
два санджака — Албании и Дибра, которые вошли в общую для
завоеванных турками европейских территорий административную
единицу — эйялет Румелии (от турецкого «Рум-или» — страна ру-
мов, или ромеев). Владения албанских феодалов, признававших
вассальную зависимость от султана (Кастриоти, Бальши и др.),
не были включены в эти санджаки, а считались тимарами и носили
имена их владельцев: Юван-или, т. е. земля Гьона (Ивана)
Кастриоти, Бальша-или и т. д.
Санджаки делились на более мелкие административные еди-
ницы — вилайеты, или казы, во главе с субаши. Санджак-беи и суба-
ши выполняли чисто военные функции: во время войны отправля-
лись со своими отрядами туда, куда их посылал султан, в мирное
время следили за поддержанием внутреннего спокойствия на местах.
В санджаках и казах существовал также независимый от военных
властей административный и судебный аппарат, возглавлявшийся
мусульманскими судьями — кади.
Тимарная, или, как ее иначе называют, сипахийская, система
имела общие черты с прежней системой проний. Тимары давались
албанским феодалам, как и проний, условно — под обязательством
несения военной службы в армии сюзерена, которым теперь
стал турецкий султан. Они могли передаваться и по наследству,
если наследник принимал на себя выполнение военных повинностей.
Наряду с военными существовали и служебные тимары. Давав-
шиеся в вознаграждение за выполнение тех или иных администра-
тивных обязанностей, служебные тимары по наследству не перехо-
дили. Получение тимара не было на первых порах связано
с обязательным обращением тимариота в мусульманство.
Существенным отличием сипахийской системы от системы
проний являлось то, что первая не имела тогда еще тенденции
к превращению условных держаний в безусловные феодальные
45
владения, как это сложилось на Балканах накануне османского
завоевания.
В период установления османского господства состав тима-
риотов — основой категории военно-феодального сословия — яв-
лялся в Албании довольно пестрым. Турецкий реестр 1431 —1432 гг.
содержит следующие сведения о санджаке Албания, объединяв-
шем территории от Круи до Гирокастры. Из 335 входивших в санд-
жак тимаров 175 принадлежали принявшим мусульманство албан-
цам, среди которых находились отпрыски крупных феодальных
родов. Среди тимариотов были и 60 албанцев-христиан, включая
четырех епископов, за которыми признавались в качестве тимаров
относившиеся к их епархиям церковные поместья. Около 100 ти-
мариотов являлись прибывшими из Анатолии турками-османами.
Однако завоевателям не удалось ввести сипахийскую систему
в большинство горных районов, не признавших какой-либо зависи-
мости от султана.
Основу вооруженных сил Османского государства в то время
составляла сипахийская кавалерия. Менее многочисленной, но об-
ладавшей высокими профессиональными качествами была турецкая
пехота — янычары — специальные войска, образованные из хри-
стианских мальчиков, набранных по принудительной разверстке,
обращенных в ислам и обученных с детства военному искусству.
Кроме того, существовало нерегулярное войско (так называемые
акынджи), формировавшееся из добровольцев перед каждым воен-
ным походом. Византийский историк XV в. Дука так описывает
это войско: «Как только они услышат голос глашатая, призываю-
щий к набегу, — на их языке он называется «акын», — тотчас все
толпой, подобной реке, пускаются в путь по собственному побужде-
нию: многие без мешка и сумы, без копий и сабель, иные — даже
пешком; вооруженные в большинстве своем лишь дубинками, они
двигаются бесчисленными рядами. . . И пусть в какую-нибудь об-
ласть они явятся в неисчислимом множестве, все равно они напа-
дают по-разбойничьи и убегают с награбленным. Вот почему вся
Фракия вплоть до Далмации превратилась в пустыню; вот почему 9
многолюдное племя албанцев стало малочисленным; равным обра-
зом валахам, сербам и ромеям был нанесен сокрушительный удар».
В начале XV в. продвижение турок в Европу временно
приостановилось. Султану Баязиду пришлось самому отражать
наступление мощного противника — Тимура (Тамерлана). В битве
при Анкаре в 1402 г. Баязид потерпел поражение и попал в плен.
После этого около 20 лет в Османском государстве шла ожесто-
ченная борьба претендентов на султанский престол, сопровождав-
шаяся народными волнениями и крестьянской войной. Однако
албанские феодалы не использовали ослабления Османской импе-
рии для того, чтобы уничтожить ее господство, напротив, в Албании
возобновились междоусобные распри, а турки, как и венецианцы,
поощряли эту борьбу. В результате иноземное господство не только
не было поколеблено, но завоеватели смогли еще прочнее
закрепиться на албанской земле. Захваченные в первой четверти
46
XV в. города Гирокастра, Влёра, Круя, Берат стали впоследствии
опорными пунктами дальнейших османских завоеваний на Балка-
нах.
Албанские феодалы слишком поздно поняли истинные размеры
угрожавшей им опасности. То в одном, то в другом районе вспыхи-
вали вооруженные выступления против турецких гарнизонов, но
они подавлялись, а мятежные феодалы — Топия, Кастриоти, Ариа-
нити, Дукагини — получили от султана прощение и сохранили свои
владения в обмен на признание вассальной зависимости, ценой усту-
пок и лавирования.
Отдельные успехи албанских феодалов, в том числе победы
талантливого полководца Георгия Арианити, получившего европей-
скую известность благодаря разгрому турецкой армии во главе
с Эвренос-беем в 1433 г., не могли существенно повлиять на исход
борьбы против османского нашествия. Западные соседи албанцев,
в первую очередь Венеция, не хотели обострять отношений с Осман-
ским государством, так как вели с ним оживленную торговлю.
На Балканах и в Центральной Европе некоторые феодальные мо-
нархи пытались организовать сопротивление туркам. Наиболее
настойчиво в этом направлении действовал в 30-е годы XV в. вен-
герский король и германский император Сигизмунд, стремившийся
преодолеть сепаратизм феодалов и заручиться поддержкой итальян-
ских государств. Однако до начала 40-х годов положение на Балка-
нах вообще и в Албании в частности не изменилось.
Установление власти османов в Албании сопровождалось опусто-
шением захваченных земель. Больше всего ухудшилось положение
народных масс: разрушительные войны, грабежи, поборы разоряли
крестьян и ремесленников, целые районы впадали в нищету. В на-
чале XV в. поднялась первая волна массовой эмиграции албанцев
в Южную Италию и Сицилию.
НАЦИОНАЛЬНЫЙ ГЕРОЙ
СКАНДЕРБЕГ
В начале 40-х годов XV в. османские завоеватели, опустошив
и разграбив Сербию, вторглись в Венгрию. Однако венгерские
войска, руководимые с осени 1441 г. талантливым полководцем
Яношем Хуньяди, смогли остановить продвижение турок. В 1443 г.,
во время «долгого похода» армия венгров и их союзников атаковала
войско султана на перевалах Балканских гор, добилась коренного
перелома в ходе военных действий и затем перешла в наступление.
С этого времени поднялась волна антитурецкой борьбы также и
в Албании.
В истории Албании этот период неразрывно связан с именем
Георгия Кастриоти, прозванного Скандербегом*. В течение 25 лет
он стоял во главе небольшого государства, от силы сопротивления
* Албанское написание Skënderbeu, Gjergj Kastrioti. Здесь и далее дается установив-
шееся еще с XVIII в. в литературной русской традиции написание этого имени.
47
которого в то время во многом зависел исход борьбы с инозем-
ными захватчиками на юго-востоке Европы. Но, будучи талантли-
вым полководцем, Скандербег не смог бы добиться сколько-нибудь
значительных результатов, если бы не использовал положительный
опыт борьбы, накопленный к тому времени народами других
порабощенных османами стран.
Георгий Кастриоти происходил из мелкого феодального рода,
владевшего двумя деревнями в долине реки Дрин. В начале XV в.
владения Кастриоти расширились, включив в себя районы Дибры,
Мата и некоторые прибрежные территории. Отец Георгия Гьон
Кастриоти пользовался большим влиянием среди албанских феода-
лов. Он поддерживал самостоятельные отношения с иностран-
ными государствами, несмотря на то что в силу обстоятельств
был вынужден признавать вассальную зависимость от турецкого
султана. Подобно многим другим албанским феодалам, ему при-
шлось послать ко двору султана Мурада II в качестве заложников
своих сыновей Станишу, Константина и Георгия.
Георгий был младшим из братьев. О его детских и юношеских
годах мало известно исторически достоверного, даже точная дата
рождения не установлена; сейчас принято считать, что Георгий
родился в 1405 г. Некоторых исследователей смущало его «ту-
рецкое» прошлое, а точнее, длительное пребывание на службе
у султана и принятие мусульманства. Именно поэтому историки
в зависимости от своих политических взглядов представляли Геор-
гия Кастриоти то как кондотьера на службе у европейских хри-
стианских государей, то как мятежного турецкого бея-сепаратиста.
Будучи сначала пажом султана, а затем посвятив себя военной
службе, Георгий Кастриоти прославился как талантливый вое-
начальник и в честь Александра Македонского получил от турок
имя Искендер-бей (отсюда Скандербег). Он участвовал во многих
военных походах и занимал высокие посты в османской адми-
нистрации: сначала субаши вилайета Круи, затем санджак-бея
Дибры. Перед ним открывалась перспектива блестящей администра-
тивной карьеры в Османском государстве. Но есть основания*
считать, что сокровенным помыслом знатного албанца являлось
восстановление независимости наследственного княжества Каст-
риотов. Такую попытку в 1429—1430 гг. предпринял его отец,
подняв восстание против султана, однако оно потерпело неудачу.
Большая часть княжества Кастриотов была оккупирована осма-
нами, а сам Гьон Кастриоти, чтобы сохранить остатки своих
владений, принял мусульманство под именем Хамзы.
Ряд косвенных сведений, содержащихся в немногих сохранив-
шихся документах того периода, говорят о том, что Скандербег ис-
подволь готовился к борьбе против султана, поддерживая отно-
шения с его противниками, как внешними, так и внутренними.
Благоприятный случай представился Скандербегу в 1443 г.
К этому времени победы венгерского полководца Я ноша Хуньяди
над османами оказали вдохновляющее влияние на покоренные
завоевателями или находившиеся под угрозой завоевания балкан-
48
ские народы. Создавались предпосылки для организации общего
антиосманского выступления. Яношу Хуньяди обещали свою под-
держку, в основном финансовую, некоторые итальянские государ-
ства и балканские феодальные правители, в том числе деспот
Сербии Георгий Бранкович. Немаловажное значение имели для
Хуньяди также предварительные переговоры со Скандербегом.
3 ноября 1443 г. султанская армия потерпела поражение от
войск Хуньяди в битве под Нишем. Находившийся в ее рядах
Скандербег покинул со своим отрядом из 300 всадников турецкий
лагерь, прибыл в Дибру и предпринял отсюда поход за изгнание
османов из албанских земель. В тот период Скандербег .уже опи-
рался не только на собственный военный отряд, но и на свободное
крестьянство, поддержавшее его призыв к восстанию.
Через несколько дней после начала похода Скандербег вступил
в Крую. Как рассказывает биограф Скандербега М. Барлети,
овладеть этим важным городом-крепостью Северной Албании ему
помогла военная хитрость. Перед тем как покинуть фронт, он
силой заставил находившегося в османском лагере секретаря
султана дать ему подложный фирман (указ), в котором субаши
Круи приказывалось сдать крепость Скандербегу. После этого
извещенные Скандербегом о его намерениях жители Круи и тайно
собравшиеся в окрестностях города дибранцы ночью внезапно на-
пали и уничтожили турецкий гарнизон. 28 ноября Скандербег
был провозглашен главой княжества Кастриоти. С этих пор знамя
рода Кастриоти — черный двуглавый орел на красном полотнище —
становится национальным албанским флагом. Началась длительная
и упорная албано-османская война — важное событие не только
истории Албании, но и всей Европы.
ЕДИНОБОРСТВО АЛБАНСКОГО ГЕРОЯ
С ДВУМЯ ТУРЕЦКИМИ СУЛТАНАМИ
Международная ситуация благоприятствовала освободительной
акции Скандербега. Основные силы османов были отвлечены борь-
бой против балканских и итальянских государств. Даже Вене-
цианская республика, до того избегавшая вооруженного конфликта
с султаном, начала подготовку к захвату занятых турками албан-
ских городов Влёры, Гирокастры и др. Скандербег использовал
создавшуюся обстановку для того, чтобы распространить свою
власть на новые районы. Он изгнал османские гарнизоны из крепо-
стей Петреля, Петральба, Стелюши, Торчан и несколько позже из
Свети града.
Понимая невозможность дальнейшего ведения войны разрознен-
ными силами феодальных отрядов, Скандербег предпринял шаги
к созданию регулярной армии. Османская опасность сделала более
сговорчивой албанскую знать, и самые влиятельные ее предста-
вители согласились принять предложение Скандербега о созда-
нии военного союза. В марте 1444 г. в город Лежу, бывший в то
время венецианским владением, приехали Георгий Арианити, Анд-
4 Краткая история Албании
49
pea Топия, Никола и Паль Дукагини, Теодон Корона Музака
и другие владетельные феодалы. Здесь сформировалась лига ал-
банских князей, к которой присоединился и черногорский владе-
тель Стефан Черноевич, связанный с албанскими князьями не
только узами родства, но и интересами совместной борьбы
за освобождение.
Образование лиги имело большое политическое и военное
значение. Впервые попытка ликвидации феодальной анархии при-
вела к реальным результатам. Собрание князей приняло реше-
ние о создании объединенной армии и избрании ее главно-
командующим Скандербега с титулом «главного капитана». Члены
лиги взяли на себя обязательство участвовать в ее военных
мероприятиях и внести по 200 тыс. золотых дукатов в общий
фонд, который подлежал сверх того пополнению за счет ^доходов
от соляных разработок. Феодалы оказывали поддержку лиге, ибо
надеялись с ее помощью добиться освобождения собственных
земель от турецкого господства, как это уже сделал в своих
владениях Скандербег. В источниках имеется, например, следую-
щее объяснение причин перехода на сторону Скандербега албан-
ского феодала Айдина Музаки, бывшего военачальника турецкой
армии. По свидетельству современника, когда Айдин Музака
узнал, «что Скандербег успешно захватил свои владения и изгнал
турок», он, «охваченный желанием еще раз увидеть родину и на-
деясь, что его выше оценят соотечественники, бежал и прибыл
в Албанию».
По возвращении из Лежи Скандербег приступил к реоргани-
зации оборонных сооружений и созданию армии. Он был знаком
и с кондотьерскими методами ведения войну, и с тактическими
новациями Яноша Хуньяди, хорошо знал сильные и слабые стороны
османской военной организации и, что являлось особенно важным
и новым в тех условиях, имел достаточно полное представление
о народных формах борьбы — так называемом хайдуцком (парти-
занском) движении, уже тогда широко распространенном на Балка-^
нах.
По замыслу Скандербега предполагалось восстановить старые
и построить новые крепости, которым предстояло обеспечить еди-
ную оборонительную систему Албании. Была организована армия
общей численностью в 12—15 тыс. воинов, главным образом
всадников. Они вербовались преимущественно во владениях Каст-
риоти, и только четвертую часть армии составляли отряды союзных
князей. Кроме крепостных крестьян в албанскую армию вступали
и свободные общинники по принципу «один мужчина от каждого
дома».
Народный характер албанской армии являлся определяющим
фактором ее побед над мощным врагом — турецкими захватчи-
ками. Успехам албанцев во многом содействовали и природные
особенности страны. Подвижные отряды албанцев производили
внезапные атаки обычно тогда, когда турецкая армия, растянув-
шаяся в каком-либо ущелье, не могла оказать им должное
50
сопротивление. В горных условиях Албании османская армия
теряла одно из своих главных преимуществ — многочисленность.
К месту решающей битвы, она, как правило, подходила с сильно
поредевшими рядами.
В июне 1444 г. произошло сражение в долине Торвиоли (ныне
Домосдова). Вторгшееся*в Нижнюю Дибру 25-тысячное султанское
войско потерпело полное поражение, около трети его было уничто-
жено. Эта первая крупная победа Скандербега получила широкий
отклик в Албании и за ее пределами. Авторитет Скандербега укре-
пился. Султан Мурад II счел поражение в Дибре случайным,
но военные экспедиции, которые он посылал в Албанию ив после-
дующие два года, также не имели успеха.
Победы лиги вызвали беспокойство Венеции, опасавшейся за
судьбу своих владений на Адриатическом побережье. Поэтому ве-
нецианское правительство, используя свой излюбленный прием —
4* 57
подстрекательство и разжигание сепаратистских настроений албан-
ских князей, — добилось выхода некоторых из них из лиги, а по-
путно подчинило своей власти еще один город в Албании —
Даньо. Но в 1447 г. собрание членов лиги постановило начать
войну против Венеции. К этому решению присоединился и сербский
деспот Георгий Бранкович, стремившийся ликвидировать венециан-
ские владения в Зете. Албанские вооруженные силы повели наступ-
ление на Даньо, Дуррес и вплотную подошли к Шкодре.
Венеция оказалась в затруднительном положении, тем более что
в тот период она находилась в состоянии войны с миланским
герцогом, которому оказывал поддержку неаполитанский король.
В итоге Венеция сделала попытку удержать свои позиции на ал-
банском побережье, употребив все меры дипломатического и фи-
нансового воздействия. Посланцы венецианского сената начали
со Скандербегом переговоры о перемирии. Одновременно сенат
обещал 100 дукатов ежегодной пенсии в награду тому, кто убьет
Скандербега, и направил в Адрианополь специального посла для
того, чтобы склонить султана к выступлению против Албании.
В июле 1448 г. султан Мурад II действительно снарядил
военную экспедицию в Албанию и сам стал во главе войск.
Попытка Скандербега разбить противников поодиночке не принесла
желаемых результатов. Он разгромил венецианскую армию под
Шкодрой, но не добился победы над турками. Албанским войскам
пришлось после длительной осады противником оставить крепость
Светиград. Тем не менее султан не мог продолжить наступление
вглубь албанской территорий. Задержка у Светиграда и весть о го-
товящемся новом наступлении венгров заставили его уйти из-под
стен Круи.^
Тогда же поражения, понесенные венецианцами, вынудили их
сенат возобновить мирные переговоры с албанцами. К Скандербегу
отправился посланец, чтобы «отвратить его от намерений в отноше-
нии Диррахиума (Дурреса)», как говорилось в инструкции сената.
Готовясь к совместному с Хуньяди выступлению против турок,
Скандербег принял предложение Венеции, и 4 октября того же
1448 г. договор был подписан. Венеция прекращала войну против
Албании, разрывала союз с султаном и обязывалась выплачивать
Скандербегу ежегодно 1400 дукатов. Даньо оставался в руках ве-
нецианцев, но взамен албанцам предоставлялись привилегии в порту
Дуррес. На случай, если Скандербег лишится своих территорий,
сенат гарантировал ему право убежища в Венецианской республике.
Ко времени завершения этих переговоров наступление венг-
ров уже началось. Албанская армия не успела присоединиться
к венгерской, и 16 сентября султан Мурад встретил армию Хуньяди
на Косовом поле «с превосходящими силами, что было преиму-
ществом, уравновесившим гений его соперника», как сообщала
одна хроника. Венгерские войска после трехдневной битвы потер-
пели поражение.
Поражение на Косовом поле тяжело отразилось и на Албании.
Мир с Венецией был непрочным, а венецианский сенат с враждеб-
52
■& v
L» .
l*i^
'...*
i*L
•
Крепость Круя. Современный вид
г*- *ч*л>*
ностью относился ко всем начинаниям Скандербега. Противо-
речия между сторонами то разгорались, то затухали в зависи-
мости от развития венециано-турецких дипломатических и торговых
отношений.
Помощь Неаполитанского королевства и Дубровника, считав-
шихся союзниками Скандербега, ограничивалась нерегулярными
денежными субсидиями. Изнурительные войны истощили Албанию,
в лиге снова наметился раскол, и из нее вышли некоторые
крупные феодалы, в том числе Георгий Арианити.
53
В таких, казалось, чрезвычайно благоприятных для турок
условиях султан Мурад предпринял новый поход против Алба-
нии. В начале 1450 г. турецкие войска захватили Берат и в сере-
дине мая появились под Круей. Вынужденная по дороге к Круе
отражать многочисленные атаки подвижных албанских отрядов,
турецкая армия подошла к хорошо укрепленным стенам города
в значительной степени уже обессиленной. Вполне понятна по-
этому досада турецкого хрониста Дурсун-бая, не пожалевшего кра-
сок для описания тягот этого горного похода. «Только такие джин-
ны, как жители этих мест. . . — писал, в частности, хронист, — мог-
ли взбираться на горы; оттуда эти проклятые стреляли отравлен-
ными стрелами». Осада Круи также сопровождалась большими труд-
ностями для турок. Как писал биограф Скандербега Барлети,
Круя «располагалась на высокой, с отвесными склонами горе,
дорог к которой не имелось. Она была словно охраняема высоким
творением природы и неуязвима ни для каких военных хитростей,
кроме голода».
Сначала султан Мурад предложил защитникам Круи сдаться.
Получив отказ, он пытался подкупить начальника гарнизона Врану
Альтисфери, а когда и это не удалось, была организована
длительная осада крепости. Из отлитых на месте двух тяжелых
пушек велся ее обстрел. Современники писали, что самая большая
пушка стреляла каменными ядрами весом до 400 либров (около
200 кг). В результате обстрела в крепостных воротах образо-
валась брешь, но как только турецкие войска под командова-
нием наследного принца Мехмеда бросились в нее, они встретили
решительное сопротивление осажденных и вынуждены были отсту-
пить.
Османская армия, несмотря на все старания венецианских
поставщиков, испытывала продовольственные затруднения. Неожи-
данные и частые удары албанских отрядов по ее тылам истощали
войска. Сведения о том, что Янош Хуньяди вновь собирает
силы для антитурецкого похода, также повлияли на окончатель-
ное решение султана Мурада. В конце концов, потратив почти
пять месяцев на безуспешную осаду Круи, Мурад со своими
войсками покинул Албанию. Вскоре султан умер в Адрианополе,
оставив сыну Мехмеду в наследство трон и невыполненные задачи.
Сражение за Крую албанцы выиграли, тем не менее положение
Скандербега оставалось тяжелым. К началу 50-х годов стали еще
заметнее трудности, с которыми он боролся, но которые так и не
смог до конца преодолеть. Его централизаторская политика вызы-
вала серьезное сопротивление со стороны феодалов. Многие из них
покинули лигу. Созданный некогда в Леже военный союз практи-
чески распался.
Между тем длительная война привела к большим разрушениям.
Города и деревни после ухода османских войск лежали в разва-
линах, поля и сады были запущены, много скота уничтожено или
угнано. Средств на восстановление не хватало, требовались деньги
и на содержание армии. Скандербегу снова пришлось искать под-
54
держку за рубежом. Наиболее реальными были шансы получить
помощь от Неаполитанского королевства, заинтересованного в борь-
бе Скандербега как против Венеции, так и против османов.
В марте 1451 г. в Неаполь отправилось албанское посоль-
ство епископа Круи Стефана и доминиканского монаха Николо
Бергуци. 26 марта в Гаэте был подписан договор, по которому
неаполитанский король Альфонс обещал Скандербегу содействие
против османов и финансовую помощь в размере 1500 дукатов
в год. Албанцы в свою очередь, обязались после освобождения
всех земель признать вассальную зависимость от неаполитанского
короля со всеми вытекающими из этого фискальными и прочими
обязательствами.
Обеспечив себе поддержку Неаполитанского королевства в мо-
мент, когда Албания находилась на грани общего истощения,
Скандербег одержал крупную дипломатическую победу. При этом
его княжество, несмотря на статью о вассалитете в договоре с Неа-
полем, фактически сохранило самостоятельность как во внутренней,
так и во внешней политике. Скандербег успешно использовал и
отвлечение главных сил врага от Албании, поскольку султан Мех-
мед II в то время готовился нанести окончательный удар по Ви-
зантии. Полученная передышка позволила Скандербегу восстано-
вить поврежденные укрепления и соорудить новую крепость
в Модрице (Дибра) на пути, по которому чаще всего следовали
турецкие завоеватели.
Правда, летом 1452 г. султан направил две военные экспе-
диции в Албанию, а в апреле 1453 г. — третью, но все они были
сравнительно немногочисленны и потерпели полную неудачу.
29 мая 1453 г. пал Константинополь. Византийская империя
прекратила свое существование. Этот захват принес туркам не
только грандиозные непосредственные выгоды, но и большие
военные преимущества для дальнейшего наступления на Европу.
Получив контроль над важнейшими стратегическими путями,
которые связали Средиземное море с Черным и Запад с Востоком,
превратившееся в империю Османское государство могло ныне
поставить в качестве одной из целей завоевательной политики
вторжение в Центральную и Западную Европу, в частности в Ита-
лию. Но европейские государства, которым серьезно угрожала
османская агрессия, даже в этих условиях не сумели организо-
вать совместный отпор и преодолеть свою пассивность. Объеди-
нению их препятствовали, помимо всего прочего, продолжав-
шиеся между ними войны. Венеция пыталась и на сей раз избежать
грозившей ей опасности путем соглашения с султаном. В 1454 г.
она заключила с ним торговый договор, хотя одновременно предпри-
няла совместно с Неаполем строительство новых военных укреп-
лений в своих балканских владениях. Инициатива создания воен-
ного союза балканских государств исходила от Скандербега,
который начал при посредничестве Дубровника переговоры с Сер-
бией и Венгрией. Вслед за тем он совершил поездку в Рим и Неаполь,
где заручился обещаниями папы Каликста III и короля Альфонса
55
поддержать задуманный им так называемый бератский поход,
целью которого являлось изгнание османов из района Влёра—Бе-
рат—Гирокастра.
Воспользовавшись тем, что турецкие войска были отвлечены
войной в Сербии, Скандербег летом 1455 г. выступил во главе
14-тысячной армии против турецкого гарнизона, засевшего в цита-
дели Берата, — одной из самых крупных крепостей Албании.
При поддержке полученной из Неаполя осадной артиллерии
албанцы вступили в город и окружили цитадель. Турецкий гарни-
зон запросил 15-дневного перемирия. Дав на него согласие,
Скандербег с частью своих войск направился к другой крепости,
но в пути получил неожиданное известие о приходе в Берат 40-ты-
сячной турецкой армии. Скандербег возвратился, но было уже
слишком поздно. Соотношение сил к тому времени резко измени-
лось в пользу турок. В происшедшем сражении около половины
осаждавших крепость албанцев и большая часть неаполитанских
солдат погибли. Скандербег с остатками армии ушел в Лежу.
Бератская катастрофа тяжело отразилась на положении Албан-
ского княжества и авторитете Скандербега. Многие считали его
дело проигранным. Феодальный сепаратизм в Албании достиг куль-
минационной точки, однако возможности сопротивления албан-
цев и других народов Юго-Восточной и Центральной Европы
были еще далеко не исчерпаны. В мае 1456 г. Скандербег одержал
победу на равнине Ораника в Дибре, когда командующий султан-
скими войсками Моис Дибра — в прошлом ближайший соратник
Скандербега — вновь перешел на его сторону.
В июле того же года возглавляемое Яношем Хуньяди народ-
ное ополчение разгромило турок под Белградом. Султанской армии
был нанесен, по выражению венгерского хрониста, удар «крестьян-
ской рукой, более опытной в употреблении мотыги, чем оружия».
Это оказался удар по престижу султана Мехмеда II, который
после захвата Константинополя носил пышный титул «завоеватель»
(«Фатих»). Вскоре, в сентябре 1457 г., последовало поражение ос-
манских войск в Албании — в долине Альбулены к северу от Круи.
Опасность, которую османское нашествие несло народам всей
Европы, еще не была ликвидирована. Но заслуга в том, что нахо-
дившаяся в расцвете своего могущества Османская империя
получала отпор на юго-востоке Европы, прежде всего принадле-
жала народному сопротивлению албанцев, южных славян и венгров.
В конце 50-х годов XV в. для Албании наступил относительно
мирный период. На некоторое время она перестала подвергаться
нападению османов. Предприняв военные операции на востоке Ма-
лой Азии, Мехмед II пошел на переговоры со Скандербегом и согла-
сился признать за ним права на Албанию. Эту мирную передышку
Скандербег использовал для активного участия в подготовке наме-
тившегося тогда антитурецкого «крестового похода», а также для
помощи своему союзнику — новому неаполитанскому королю
Фердинанду — в его борьбе с восставшими итальянскими феода-
лами.
56
Итальянская экспедиция Скандербега протекала успешно,
при его вооруженной поддержке Фердинанд утвердился на престоле.
Но этим не исчерпывалась миссия Скандербега на итальянской
земле. Скандербегу сопутствовала слава непримиримого борца против
турок, и новый папа Пий II приветствовал его согласие участво-
вать в общеевропейском выступлении против захватчиков. Было
условлено, что Скандербег возобновит войну с турками, а затем
его поддержат сухопутные силы и флот европейских государств.
В 1462 г. Скандербег вернулся в Албанию и сразу же провел
победоносное сражение против трех крупных султанских армий.
Эта победа позволила ему занять твердую позицию на перегово-
рах с Венецией, которая наконец пошла на союз с Албанией.
По договору от 20 августа 1463 г. Венеция обязалась оказать
Скандербегу помощь деньгами и войском, а также послать в албан-
ские воды несколько своих военных и вспомогательных кораблей
для того, чтобы «защищать страну с моря». 12 сентября Вене-
ция подписала союзный договор с Венгрией, а к концу года
обещала папе Пию II свое участие в официально объявленном
в ноябре «крестовом походе».
Военные действия Скандербега против Османской империи нача-
лись: он провел ряд операций в Македонии, но «крестовый поход»
не состоялся ни в том, ни в 1464 г. Город Анкона, назначенный
местом сбора крестоносцев, оказался неподготовленным для дли-
тельного пребывания многочисленного и пестрого по своему на-
циональному составу воинства, которому организаторы похода
не обеспечили ни питания, ни ночлега, ни денег. В городе начался
голод, вспыхнули эпидемии. 19 июля 1464 г. в Анкону прибыли
папа Пий II с 13 кардиналами, а 12 августа венецианский дож.
Через два дня папа римский умер, и с его смертью отпала
последняя надежда на осуществление «крестового похода». Оче-
видец событий миланец де Коллис писал, Пий II не собирался начи-
нать поход, поэтому и не были сделаны необходимые приготовления.
По словам де Коллиса, папа рассчитывал на отказ дожа принять
участие в походе, чтобы взвалить на него вину за неудачу в органи-
зации, а когда дож приехал, то папа, будучи уже больным, просто
не поверил этому: он приказал поднести его к окну и, как только
увидел наши паруса, упал и начал плакать, а потом пришел в такую
ярость, что весь налился кровью. Драматическое описание послед-
них часов жизни папы де Коллис завершает довольно неожидан-
ным, но во всяком случае логичным выводом: «Говорят, что он
хотел вконец разорить сеньорию и думал только об одном —
как бы обогатить своих племянников и родственников».
Провал планов «крестового похода» означал, что Албания не
могла рассчитывать на действительную поддержку соседних евро-
пейских государств. Только Венгрия продолжала помогать Сканде-
рбегу. Борьба албанцев против османов шла с переменным успехом.
За победой, одержанной албанцами над 14-тысячной армией Шере-
мет-бея в 1464 г. у Охрида, последовало в том же году поражение
албанских войск в долине Валкалии, когда семь лучших албанских
57
военачальников были захвачены в плен и умерщвлены по приказу
султана. Командовавший турецкими войсками Балабан-паша, алба-
нец по происхождению, сделал попытку повторить поход в следую-
щем, 1465 г. но потерпел в Верхней Дибре тяжелое поражение
и едва успел спастись бегством.
В 1466 г. во главе 150-тысячной армии в Албанию пришел
сам султан Мехмед II. Основной удар намечалось нанести против
Круи, под которой Мехмед уже побывал дважды, когда был наслед-
ником престола. Другая часть войск прикрывала тылы и проводила
карательные мероприятия. Турецкий хронист Кемаль-паша-заде так
описывал этот поход: «Османы из-за большого ущерба, причи-
ненного им албанцами, проявили здесь ужасающую жестокость
и не оставили даже растительности на земле».
После того как попытка взять Крую стремительной атакой
не удалась, султан оставил для ее осады 80-тысячное войско под
командованием Балабан-паши, а сам удалился из Албании. Пред-
варительно он построил в долине реки Шкумбин на развалинах
древнего города Вальми новый опорный пункт — крепость Эльбасан.
В декабре 1466 г. Скандербег поехал в Рим, чтобы добиться
помощи деньгами, продовольствием и вооружением. Он прибыл туда
в одежде простого солдата в сопровождении небольшого отряда
всадников. В соборе св. Петра в его честь была устроена торжест-
венная церемония, во время которой папа Павел II преподнес ему
меч. Но несмотря на пышные титулы, дарованные в Риме Скандер-
бегу как «борцу за христианскую веру», помощи так и не последо-
вало. В этом отношении Павел II не изменил традициям двух
своих предшественников. К. Маркс отмечал в «Хронологических
выписках»: «Искандер-бей отправился к Павлу II в Рим за ломощью,
но этот паршивец (Stinker) был слишком скуп, чтобы дать ему
деньги для вербовки солдат; Искандер-бей, ничего не добившись,
возвратился домой»*.
С наступлением весны 1467 г. возобновились активные воен-
ные действия под Круей. Разбив шедшее на помощь Балабан-
паше войско, армия Скандербега совместно с гарнизоном Круи
смяла осаждавших. Был убит и Балабан-паша. В июле того же
года султан Мехмед II возглавил новый поход в Албанию, заявив,
что не вернется без победы, но снова потерпел неудачу. Его армия
опустошила окрестности Круи и дошла до побережья, обрушив
удары на Дуррес и Шкодру. Описывавшие этот поход османские
хронисты сообщали, что османы уничтожили тысячи людей и «ни-
чего не спаслось от их рук». Однако взять Крую султан не смог.
Скандербег понимал, что турки продолжат борьбу за покорение
Албании. Он считал поэтому необходимым мобилизовать все внут-
ренние силы, чтобы противостоять нападению. Самой важной ему
представлялась проблема возрождения лиги. В январе 1468 г. Скан-
дербег сделал серьезный шаг в этом направлении, пригласив
в Лежу всех албанских феодалов, согласных с его идеей. Однако
* Архив Маркса и Энгельса. М., 1939. Т. VI. С. 208.
58
осуществить этот план уже не удалось, так как полководец за-
болел в Леже лихорадкой и 17 января 1468 г. умер, получив
перед смертью известие о победе албанцев над турками под Шкод-
рой. Вдова и малолетний сын Скандербега обосновались в Неаполи-
танском королевстве. Место Скандербега в армии занял Лека Дука-
гини, представитель влиятельного албанского феодального
рода, сотрудничавший со Скандербегом в последние годы его жизни.
Албанский народ продолжал оказывать османским завоевателям
упорное сопротивление. Два года, в 1477-м и 1478-м, Круя стойко
выдерживала осаду. Только оставшись без продовольствия и ору-
жия, защитники крепости были вынуждены принять предло-
жение султана и сдаться. Долго не сдавалась и Шкодра. Лишь
через год после того, как были опустошены ее окрестности и раз-
рушены в нескольких местах стены цитадели Розафат, Шкодра
отошла к Османской империи в числе других городов, переданных
ей по условиям венециано-турецкого мира от 25 января 1479 г.
С этих пор (хотя Дуррес еще оставался некоторое время в руках
Венеции) вся территория Албании попала под османское гос-
подство.
Значение освободительной борьбы албанского народа под
руководством Скандербега весьма велико. Особенно замечательны
ее организованность, всеобщий характер, а главное — народное
содержание. Силою обстоятельств Скандербег, крупный феодал,
превратился в вождя народного ополчения, реорганизованного им
затем в регулярную армию. Обладая незаурядным талантом
государственного и военного деятеля, он хорошо понял ценность
этой народной армии, явившейся на смену эпизодической поддержке
со стороны феодальных отрядов. Борьбу с вторгавшимися завоева-
телями самоотверженно вели горожане, свободные и зависимые
крестьяне. Они защищали свои семьи от угона в рабство, дома
и скот от уничтожения, свою родную землю и все то, что было
для них в условиях феодального общества отчизной, от угрозы
чужеземного ига.
Вот почему эта эпопея навсегда вошла в историю албанского
народа как одна из самых ярких ее страниц, а руководитель
народной борьбы Георгий Кастриоти Скандербег — как выдаю-
щийся национальный герой.
Борьба албанского народа получила большой международный
резонанс. Сопротивление* албанцев, нередко вынужденных сра-
жаться один на один против жестокого завоевателя, стало одной
из причин, остановивших турецкое продвижение в Европу. Когда
же это сопротивление было сломлено и армия Мехмеда Завое-
вателя наконец прорвалась к Адриатическому побережью, ока-
залось, что турки упустили время. Предпринятая ими в 1481 г.
попытка осуществить с албанской территории десантную опера-
цию на Апеннинском полуострове потерпела неудачу.
КУЛЬТУРА В XIII —XV вв.
В период средневековья духовенство являлось монополистом
в области культуры и образования. Накануне османского завое-
вания на территории Албании существовали две христианские
церкви, окормлявшие верующих: католическая и православная.
Соответственно и официальная переписка велась на латинском,
греческом и в определенной мере на старославянском языках
при сохранении в быту албанского — как устного, так и письмен-
ного. Так, например, в донесении, направленном в 1332 г. като-
лическим архиепископом Тивара бургундскому герцогу Филиппу,
содержится такое наблюдение, касающееся употребления албан-
ского языка: «Хотя язык у албанцев совершенно отличен от латин-
ского, в обиходе и во всех своих книгах они пользуются латински-
ми буквами».
Доказательством этому служит самый ранний письменный до-
кумент, хранящийся в библиотеке Лауренциана во Флоренции,
известный как «Формула крещения». Он принадлежит перу дур-
ресского епископа и ближайшего советника Скандербега Пала Энге-
лы. Написанная по-латыни на 37 страницах рукопись подготовлена
к произнесению в Синоде 8 ноября 1462 г. в церкви св. Троицы
в Мате. В ней дается священникам рекомендация разрешать
проведение обряда крещения дома самими отцами новорожденных
и приводится ритуальная фраза на северном (гегском) диалекте
албанского языка.
Приблизительно к этому же времени (1497 г.) относится
«Словарь» германского путешественника Арнольда фон Хорфа,
возвращавшегося из Палестины и проехавшего через населенные
албанцами побережье Адриатики от Улциня до острова Сазан.
Рукописный словарь, а вернее, разговорник имел функциональное
назначение как пособие для элементарного общения с местным
населением. Он содержит 26 слов и 8 фраз с переводом на немецкий
язык.
Наблюдавшийся накануне вторжения османов экономический
подъем городов на побережье Адриатики и во внутренних районах,
главным образом в долинах рек Дрин и Буна, отразился на архи-
тектуре. Именно в то время сложился ставший характерным для
средневековья образ албанского города: крепость на вершине холма
или горы, т. е. верхний город, и внизу под крепостью — варош
(слобода).
В XIII—XIV вв. приобрели законченный вид, сохранившийся
до наших дней, величественные крепости в Дурресе, Берате, Круе,
Шкодре. Крепость Розафат в Шкодре более других подвергалась
разрушительному воздействию времени. Осады, перестройки и пере-
планировки в период турецкого господства, землетрясения привели
к невосполнимым потерям. В устьях рек и на озерах сооружались
небольшие крепости, призванные защищать торговцев и путешест-
венников от разбойников. Наиболее известными из этих соору-
жений являлись крепости в Спинарице (устье Вьосы), Пирге (устье
60
Семана), Баштове (устье Шкумбина), Родоне (устье Ишма), Шен-
гине (устье Дрина). В крепостях строились складские и жилые
помещения. До наших дней сохранилась лишь крепость в Баштове.
Неизменным украшением городов и монастырей были церкви.
В подавляющем большинстве это православные храмы, характер-
ные для византийского зодчества того периода. К сожалению,
только четыре из 20, упоминающихся в средневековых источ-
никах, в определенной мере сохранились на сегодняшний день.
Наибольшую художественную ценность представляет монастыр-
ская церковь св. Марии в Аполлонии (современный Поян), пост-
роенная императором Андроником II Палеологом. Ее купол, соору-
женный позже, в XV в., опирается на многоугольное основание,
белокаменные пилястры которого увенчаны капителями, украшен-
ными скульптурными изображениями фантастических существ.
В других албанских православных храмах того времени скульп-
турный элемент не встречается, он характерен исключительно для
романского стиля.
Строительство в романском стиле присуще архитектуре
Северной Албании. Католичество, распространяясь по Балканскому
полуострову, пришло в Албанию через Далмацию. В конце XIII в.
была построена кафедральная церковь в Шасе, от которой сохра-
нился фасад с входной дверью и высоким готическим окон-
ным проемом. Самым крупным являлся храм в Ширге (ЗОХ 10 м),
выделявшийся не только своими размерами, но и богатым внутрен-
ним убранством. Разрушенный рекой Буной, он лежит в развали-
нах. Романский стиль представлен лишь небольшой (9X4,5 м)
церквушкой в Вау-и-Деес около Шкодры.
Православные церкви донесли до потомков прекрасную живо-
пись. Все выполненные по строгим канонам сохранившиеся иконы
обладают огромной духовной энергией, они отличаются друг от
друга лишь степенью мастерства и техникой. Большую свободу
допускали фрески. Несмотря на плохую сохранность многих
>из них и утраты в результате неумелой реставрации, они до сих
пор свидетельствуют о тонком чувстве цвета и формы у безы-
мянных монахов-иконописцев. Наиболее известным из сохранив-
шихся произведений стенной живописи является фреска из уже
упоминавшейся монастырской церкви в Пояне, на которой изобра-
жен в торжественном облачении император Андроник II с семьей.
XV век стал в истории албанской культуры переломным. Ос-
манское завоевание изменило фактор взаимосвязей и взаимовлия-
ний. Высший, аристократический слой общества стал постепен-
но ориентироваться на восточную, мусульманскую культуру, сбли-
жаясь с Портой политически и экономически. Народная культура
сохраняла самобытность, совершенствуясь в таких формах, как
фольклорно-песенное творчество и художественные промыслы.
Глава III ПЕРВЫЕ ВЕКА
ОСМАНСКОГО ГОСПОДСТВА
(XVI—середина XVIII в.)
ПОСЛЕДСТВИЯ
ЧУЖЕЗЕМНОГО ЗАВОЕВАНИЯ
Укрепив свое господство над Албанией, османские завоеватели
включили ее территорию в Румелийский эйялет и разделили на
шесть санджаков: Шкодра, Дукагин, Эльбасан, Охрид, Влёра,
Дельвина. В состав некоторых из них вошли и неалбанские районы.
Класс военных феодалов в Албании в отличие от представи-
телей того же класса других балканских стран оказался в зна-
чительной мере албанским по происхождению. Несмотря на то что
завоеватели вначале предоставляли тимары и зеаметы и христиа-
нам, многие албанские феодальные семьи в целях прочного закреп-
ления за собой земель и власти еще в процессе борьбы против
османского завоевания или после его завершения приняли му-
сульманство. Кроме того, в Албании широко практиковалась на-
сильственная вербовка детей из христианских семей для пополне-
ния янычарского корпуса (система девширме). Некоторое коли-
чество военных держаний получили в Албании и прибывшие
из Малой Азии турки-османы, с течением времени «албанизи-
ровавшиеся». В результате в XVI—XVII вв. сформировался до-
вольно значительный слой албанских феодалов-мусульман, руками
которых османские завоеватели управляли Албанией. Слой этот
стал органической частью османского феодального класса. Албан-
ские феодалы нередко получали высокие должности в централь-
ном аппарате управления Османской империи. Немало албанцев
было среди великих визирей.
Однако богатство и власть имела очень тонкая прослойка на-
селения Албании. Большинство же жителей находилось на поло-
жении райи* и было отягощено разнообразными повинностями
и налогами. Со всех видов сельскохозяйственной продукции взи-
малась в пользу сипахи натуральная десятина (ашар), которая
в XVI в. равнялась уже не десятой части, а не менее чем восьмой
части урожая, а также поземельный денежный налог — испендже.
Кроме того, немусульмане (а до XVI в. почти все албанские крестья-
не оставались христианами) должны были платить в казну подуш-
ный денежный налог — джизья. В городах сверх испендже и джизьи
взимались налоги с собственности (верги) и с базарных торговых
сделок, а кроме того, существовало множество других произволь-
* Райя (от араб, реайя — пасомые) — «подданные», феодально зависимое население
Османской империи. С XVIII в. термин этот стал применяться только к немусульма-
нам.
62
ных налогов и поборов. По мере того как военная мощь Османской
империи слабела и доходы от ограбления соседних стран сокра-
щались, налоговое угнетение райи становилось все более тягостным.
С ослаблением военной мощи Османской империи и сокращением
ее доходов от завоевательных войн налоговый гнет в Албании
усиливался, хотя тимарная система здесь имела скорее военную
окраску и несколько отличалась от той же системы в других
балканских странах. Взимание налогов в албанских землях не-
редко заменялось взятием воинов, а горожане были обременены
различными военными повинностями. Албания являлась западным
плацдармом Османской империи, ареной ее постоянных внешних
войн, и использование в военных целях людских ресурсов этой
страны представляло для империи большую выгоду, чем их эко-
номическая эксплуатация. На значительной территории, прежде
всего в горных районах Северной Албании, режим тимаров вообще
не был введен. Зависимость этих районов ограничивалась выпла-
той определенной суммы дани. Причинами, помешавшими рас-
пространению сипахийской системы на горную часть Албании,
служили животноводческий характер ее экономики, отсутствие
здесь сколько-нибудь значительной общественной дифференциации,
и, конечно же, военное сопротивление горцев. Социально-экономи-
ческие отношения Османского государства и его законы оставались
чуждыми для албанских горцев. В большинстве горных местностей
сохранялись, а возможно, и возродились родо-племенные отно-
шения.
Для отражения постоянных нападений албанские горцы нуж-
дались в крепкой и сплоченной организации. Этой задаче при
крайне низком уровне развития производительных сил соответст-
вовал так называемый фис — родо-племенное объединение, осно-
ванное на кровнородственных связях. В фис, как правило, входило
несколько десятков семей, которые вели свое происхождение от об-
щего предка. Пахотная земля, пастбища, леса и водоемы явля-
лись неотчуждаемой собственностью всего фиса, тогда как усадьба,
скот, сельскохозяйственный инвентарь — собственностью каждой
семьи.
Высшим органом фиса являлся кувенд — сход глав всех се-
мей, объединенных фисом. Помимо того, был и наследственный
глава фиса, значение которого с течением времени стало возрастать.
Во главе вооружен**ых сил фиса, представлявших собой ополчение
из всех способных носить оружие мужчин, стоял военный предво-
дитель. Важной функцией фиса являлась охрана жизни и иму-
щества всех его членов. За убийство мстила не только семья
убитого, но и другие семьи фиса; кровная месть здесь получила
самое широкое распространение.
Семейные и общественные отношения албанских горцев регу-
лировались так называемыми канунами — неписаными законами,
правилами, обычаями, переходившими из поколения в поколение
и исчезавшими или появлявшимися в связи с изменением социально-
экономических условий. Действие каждого из канунов, носившего
63
в большинстве случаев имя того или иного легендарного законо-
дателя, распространялось на определенную ограниченную террито-
рию. Горцы Дукагина жили по кануну, творцом которого считался
сподвижник Скандербега — Лека Дукагини. В Великой Мальсии*
действовал «канун гор», в областях Круя, Мат и Дибра — «канун
Скандербега», в Средней Албании — «канун Геги», в Химаре —
«канун Папа Жули». В общем сфера действия местного права
включала всю горную Албанию.
В XVI—XVIII вв. горная Албания была мало известна Запад-
ной Европе. За это время здесь не побывал ни один иностран-
ный путешественник. Скупые сведения о жизни и быте албанских
горцев в первые века турецкого господства содержат лишь доне-
сения католических миссионеров, сохранившиеся в архивах Ва-
тикана и опубликованные различными исследователями уже в XX в.
Большая часть их относится к прибрежной области Южной Алба-
нии — Химаре.
Химариоты вначале пользовались у турок широкой автономией,
и имели не зависевшее от турецких властей самоуправление. Все
население этой области было вооружено. Предание гласит: когда
химариоты платили полагавшуюся дань приезжавшему турецкому
представителю (а платили они ее не очень часто), они вместо
подноса использовали кинжал, подчеркивая тем самым, что хотя они
и подчиняются султану, но сохраняют свои привилегии, в том
числе право носить оружие.
Султанские наместники Южной Албании много раз пытались
низвести этих свободолюбивых горцев до степени райи, но неиз-
менно терпели неудачу. По словам католического миссионера Ста-
нилы, прожившего во второй половине XVII в. 22 года среди
химариотов, они «всегда хотят быть свободными и не желают
не только подпасть под иностранное господство, но и подчиняться
своему господину — Великому турку **. Самое большее, что они де-
лали, — это несколько раз уплачивали дань, а через некоторое
время снова поднимали восстание». В Северной Албании столь
же мало зависели от турок области Великая Мальсия, Дукагин,
Мирдита. Последняя с начала XVIII в. управлялась наследствен-
ными правителями из рода Гьон Марка. Правитель этот назы-
вался капитаном, или пренком (князем).
Условия жизни обитателей албанских гор были чрезвычайно
трудными. Постоянная опасность нападения со стороны турок
заставляла их находиться все время начеку. После того как сюда
переселилась часть жителей равнин, стал ощущаться недостаток
земли для пастбищ. Бесплодная почва едва позволяла жителям
гор поддерживать полуголодное нищенское существование. Донесе-
ние миссионера де Камиллиса из Химары, также относящееся
♦Великая Мальсия (Malësia e Madhe), буквально «Великие горы», — горная об-
ласть к северу и северо-востоку от Шкодры.
** Великий турок (Великий сеньор) — так в Европе в то время называли турецкого
султана.
64
ко второйГ половине XVII в., дает неприкрашенную картину
лишений, с которыми повседневно приходилось сталкиваться
химариотам: «Этот край настолько бесплоден, что производимых
здесь продуктов питания не хватает жителям даже на полгода.
Не изобилует он и другими продуктами, обменивая которые,
люди могли бы обеспечить себе сносное существование. Поэтому
все питаются только хлебом и водой, а некоторые^, не имея и этого,
в течение многих дней едят одни съедобные травы». Но, судя по
донесениям католических миссионеров, в Химаре имелись тогда
и знатные люди — «вожди», «капитаны», «рыцари», чье материаль-
ное положение отличалось от положения основной массы насе-
ления, которое перебивалось с хлеба на воду. Горькая нужда застав-
ляла горцев заниматься разбоем, гнала их на чужбину. Судьба
забрасывала албанцев в качестве наемных солдат в далекие страны
Европы, Азии, Африки. Албанских горцев, имевших высокую боевую
репутацию, охотно брали к себе на службу паши Европейской
и Азиатской Турции, господари Молдавии и Валахии, дей Алжира.
В XVI — XVIII вв. Испания и Венецианская республика по-
стоянно набирали для службы в своих войсках горцев Химары.
Немало химариотов воевали в пехоте и коннице испанского ко-
роля Филиппа II и его преемников. Широко использовала воен-
ные силы Химары в своих войнах и Республика св. Марка. Чтобы
в случае надобности быстро произвести военный набор в Химаре,
венецианцы платили пожизненные пенсии некоторым представи-
телям химарской знати. Химариоты с охотой поступали на службу
в Испанию и Венецию не только из-за их географической бли-
зости, но и потому, что эти средиземноморские державы прово-
дили в XVI—XVII вв. активную антиосманскую политику. С 1735 г.
военные силы Химары стали использовать и в Королевстве обеих
Сицилии, где начала править династия испанских Бурбонов. В этом
году в королевстве был сформирован албанский батальон, преобра-
зованный вскоре в полк «Королевская Македония». Знатные люди
Химары не только формировали наемные части для иностранных
государств, но и служили офицерами в этих частях.
Много албанцев промышляло в Стамбуле и других больших
городах Османской империи в качестве мелких торговцев и ремес-
ленников. В Салониках, например, во второй половине XVIII в.
насчитывалось 4 тыс. албанских ремесленников. Особенно часто
встречались албанцы мясники, садовники, торговцы птицей, строи-
тельные рабочие. Среди албанских горцев было немало искусных
мастеров. Жители трех деревень, расположенных на склонах гор
Люнджерии (к северо-востоку от Гирокастры), прославились как
специалисты по ирригации, строительству акведуков и фонтанов.
Из поколения в поколение, от отца к сыну передавались должности
главных строителей водных сооружений в столице империи и других
городах. Албанцы, жившие и зарабатывавшие себе на хлеб в Стам-
буле и прочих больших городах империи, делили с городскими
низами все несчастья и беды, активно участвовали в их борьбе
против гнета и произвола, за улучшение собственной участи. Так,
5 Краткая история Албании
65
руководителем одного из самых крупных городских восстаний
в Османской империи, вспыхнувшего в 1730 г. в столице,
был албанец, уличный торговец Патрона Халили.
АЛБАНИЯ СТРЕМИТСЯ ВЕРНУТЬ
УТРАЧЕННУЮ СВОБОДУ
В первые два века турецкого господства экономическое развитие
Албании шло очень медленно- Помимо общего отрицательного воз-
действия османского завоевания, свою роль играло и то обстоя-
тельство, что Порта постоянно использовала албанскую террито-
рию как военно-стратегический плацдарм для нападения на среди-
земноморские державы — Испанию, Венецию, Неаполь. В свою
очередь, эти средиземноморские государства в ходе войны с Тур-
цией неоднократно переносили военные действия на побережье
Албании, втягивая в них и албанских горцев, не прекращавших
борьбы против османского господства.
Хотя к концу XV в. турки в общем сломили организованное
сопротивление Албании и овладели ее важнейшими пунктами,
горцы продолжали оказывать неповиновение наместникам султана.
Они не допускали в горы сипахи, уклонялись от уплаты налогов,
совершали набеги на соседние районы. Наибольшее беспокойство
завоевателям доставляли три горные области: Химара, Дукагин,
Великая Мальсия. Против них неоднократно направлялись турецкие
карательные экспедиции.
В 1537 г. для подготовки военных операций против Италии
в Южную Албанию прибыл с многочисленными войсками султан
Сулейман I. В целях укрепления тыла он первым делом решил
привести к покорности химариотов. Все лето в горах Химары
шли ожесточенные бои. Местные жители не только отражали
атаки турок, но и нападали на их лагеря и обозы. Схваченный
возле самой султанской ставки химариот Дамиан заявил на допросе,
что он имел намерение убить султана.
Султан так и не решился осуществить намечавшееся им
вторжение в Апулию; в сентябре того же 1537 г. он вместе со своей
армией покинул Албанию, оставив Химару непокоренной. Туркам
не помогло и то, что непосредственно руководивший военными
действиями в Химаре великий визирь Аяз-паша сам был омусульма-
нившийся химариот.
В 1570 г. началась новая венециано-турецкая война, вызванная
вторжением турок на Кипр. К Венеции присоединились Испания
и папа римский. В следующем году соединенный флот католи-
ческих держав нанес сокрушительное поражение османам в битве
при Лепанто. В этой знаменитой морской баталии сражались
на венецианских галерах и химариоты. Известие о разгроме
османского флота союзниками вызвало большое воодушевление
в Албании. К действовавшим на албанской территории венециан-
ским войскам присоединились горцы Дукагина и Химары. Однако
в 1573 г. Венеция заключила мирный договор, по которому она
66
уступила Кипр туркам. Выйдя из коалиции, Венеция после этого
в течение 70 с лишним лет поддерживала мир с Османской
империей. В тот период венецианские агенты в Албании чинили
всевозможные препятствия борьбе албанцев за освобождение.
Они не останавливались даже перед тем, чтобы доносить туркам
о готовившихся против них выступлениях. Республика св. Марка
преследовала при этом далеко идущую цель: сдерживая освобо-
дительные выступления албанцев против османов, она рассчитывала
тем самым при первой же возможности установить собственное
безраздельное господство над Албанией.
Тем не менее албанцы не прекращали попыток сбросить осман-
ское иго. Примечательным явлением конца XVI—начала XVII в.
было налаживание контактов между отдельными фисами. Прожи-
вавшие по соседству друг с другом фисы стали создавать объеди-
ненные кувенды для обсуждения общих вопросов. Так возникли
общеалбанские кувенды, сыгравшие в дальнейшем руководящую
роль в освободительной борьбе албанского народа. Собирались
такие кувенды обычно в глухих горных деревнях вдали от глаз
турок. В их состав входили вожди фисов, военные предводители, а
также католические епископы, через которых кувенды поддержи-
вали связь с европейскими державами. В некоторых кувендах
принимали участие и представители соседних стран. В этих слу-
чаях кувенды носили характер всебалканских совещаний. На кувен-
дах разрабатывались планы освободительных восстаний, и для их
осуществления албанцы искали помощи у австрийского императора,
венецианского дожа, римского папы — у всех, кто оказывал сопро-
тивление османской экспансии.
В свою очередь, албанские руководители готовы были признать
зависимость Албании в той или иной форме от любой державы,
которая поможет ей избавиться от ненавистного ига. Так, в 1599 г.
северные албанцы послали к императору Священной Римской
империи Рудольфу II, воевавшему тогда против османов, своего
делегата с прошением о принятии Албании под его покровитель-
ство. Но император, занятый тяжелой борьбой с турками в Венг-
рии, не среагировал на это предложение.
В \601 г. большой общеалбанский кувенд собрался в церкви
Шен Лешдри (св. Александра) в области Мат. В нем участвовали
делегаты от Северной и Южной Албании. Кувенд вынес решение
начать войну за освобождение Албании и обратился к венециан-
скому дожу с просьбой о помощи. В этом послании, принятом
15 февраля 1602 г., говорилось: «Мы, старейшины и главари
всего албанского народа, одушевленные одним с народом нашим
духом, вероисповедания римско-католического, собрались в числе
2656 лиц в стране Дукагинов в св. Александре и поклялись возвра-
тить нашему албанскому народу древнюю свободу и независи-
мость, которой он пользовался во времена князя нашего Юрия
Скандербега. Нас, католиков, всего 40 000 храбрых воинов,
готовых сражаться за святую веру, как в дни нашего князя
Юрия; к нам присоединятся православные Албанцы и Сербы, наши
5*
67
соседи, и в течение трех дней мы выставим более 100 000 отваж-
ных воинов, и с каждым днем будут увеличиваться наши силы,
и с помощью Бога и вашей светлости мы пойдем на Царь град»*.
Чтобы получить поддержку Венеции, албанцы соглашались принять
венецианское подданство при условии предоставления им самоуп-
равления, освобождения от военной повинности и налогов. Посла-
ние общеалбанского собрания привезли в Венецию делегаты — епи-
скоп Задримы Никола Барди и выходец из старинной феодаль-
ной семьи Поль Дукагини. Венецианская республика стремилась
поддерживать в это время мирные отношения с султаном, да и усло-
вия принятия албанцами венецианского подданства ее явно не
устраивали. Албанским представителям венецианский сенат ответил,
что время для войны против турок еще не наступило. Ни оружия,
ни денег албанцы не получили. Более того, венецианцы, не жалея
дукатов, привлекли на свою сторону некоторых руководителей
кувенда и добились раскола его руководства. Начавшееся было
в ряде прибрежных районов Албании восстание заглохло.
Завершив в 1606 г. войну с европейской коалицией, Порта
решила «навести порядок» в своих беспокойных албанских владе-
ниях. Первый удар она направила против горцев санджака Дука-
гин, где сипахийская система была введена лишь формально.
В 1610 г. войска шкодринского санджак-бея с запада и призренского
с востока предприняли военные операции вдоль дороги Шкодра —
Призрен. Сломив сопротивление слабо вооруженных горцев, турки
установили сквозное движение по этой важной магистрали,
являвшейся частью кратчайшего пути, связывавшего Шкодру и
Стамбул. В придорожных деревнях расположились турецкие гар-
низоны. Карательные отряды разорили и многие горные деревни,
однако утвердить свое господство в горах завоевателям не удалось.
Немалое беспокойство турецкому правительству доставляли и
горцы Великой Мальсии. В начале XVII в. они создали антиос-
манскую лигу, объединившую как албанских, так и черногорских
горцев. В случае необходимости эта лига могла выставить 5—6 тыс.
вооруженных воинов. Входившие в лигу горцы совершали набеги
на турецкие гарнизоны не только в близлежащих районах, но и
в Косово, Македонии и Болгарии.
После окончания операций в Дукагине турецкая армия числен-
ностью в 25 тыс. человек выступила против горцев Великой Мальсии.
После упорных боев, происходивших в 1612 г., войска султана
отступили, оставив убитыми более 300 сипахи. В следующем
году в экспедиции участвовали войска из семи санджаков, но
они не имели успеха.
Османские правители предпринимали как военные, так и полити-
ческие меры для подчинения албанских горцев. К XVII в. албанские
историки относят создание системы байраков, охватившей Север-
ную и Северо-Восточную Албанию. Байрак (тур. — знамя) являлся
* Перевод документа с итальянского языка принадлежит русскому историку XIX в.
В. В. Макушеву,
68
территориальной единицей, включавшей в себя ряд фисов. Большие
фисы иногда делились на несколько байраков. Начальники байра-
ков — байр^ктары, подбиравшиеся из горской знати, были предста-
вителями власти завоевателей в горах. Они занимались, в част-
ности, вербовкой наемников для султанской армии. Участие в воен-
ных экспедициях турок способствовало обогащению байрактаров,
приобретавших феодальные черты, а сама их должность стала
наследственной. Байрактары проявляли все большую самостоятель-
ность и в дальнейшем иногда участвовали в антиосманской борьбе.
В ходе борьбы с османскими завоевателями расширялись связи
албанцев с другими народами. На состоявшемся в сентябре 1614 г.
в Кучи (Черногория) совещании представителей Албании, Черного-
рии, Боснии, Герцеговины^ Сербии, Болгарии, Македонии и Далма-
ции был даже разработан план большого общебалканского восста-
ния. Предполагалось, что повстанцев поддержит французский гер-
цог Карл Неверский, потомок Палеологов по материнской линии,
который готовил под флагом возрождения Византийской империи
военно-морскую экспедицию против турок. Однако план этот сразу
же рухнул, так как эскадра герцога Неверского сгорела накануне
выступления в поход.
Албанцы все еще надеялись на помощь европейских христиан-
ских государств. Албанский священник и писатель Пьетер Буди
в записке, поданной в 1621 г. кардиналу Гоцадино, сообщал, что
30 тыс. албанцев готовы поднять оружие против турок, как только
войска какой-либо из христианских держав высадятся в Албании.
Однако папа римский и европейские государи, поглощенные все
сильнее разгоравшейся в Европе Тридцатилетней войной, не удо-
стаивали вниманием обращения албанцев. Вероятно, по этой при-
чине в последующие десятилетия в Албании не предпринимались
новые попытки всеобщего освободительного восстания. Правда,
локальные выступления против османской власти не прекращались.
Центром их на юге Албании по-прежнему оставалась Химара,
и связаны эти выступления были с венециано-турецкими
войнами. Начавшийся в середине XVII в. новый цикл этих войн
являлся следствием стремления Османской империи захватить пос-
ледние венецианские форпосты в Леванте. Продолжавшаяся 25 лет,
с 1644 по 1669 г., венециано-турецкая война завершилась потерей
венецианцами Крита. В 1684 г. Венеция примкнула к «Священной
лиге» — антиосманской коалиции некоторых европейских держав,
к которой позднее присоединилась и Россия. Военные действия
развернулись и в горах Южной Албании.
О тогдашних событиях химариоты рассказывали в историческом
очерке своей провинции, составленном в 1759 г. для российского
правительства: «В 1686 г. по причине объявления себя соучаст-
никами венецианам, бывшим тогда в согласии с императором,
Россиею и Польшею, подвержены были ужасным притеснениям
румелийского беглербея, который в половине зимы с многочислен-
ным войском на них для истребления ударил, но напоследок
с уроном отступить принужден был». Через четыре года отряды
69
химариотов осадили с суши Влёру и крепость Канину, в то время
как с моря против них действовал венецианский флот. Карловицкий
мир (1699 г.), завершивший войну «Священной лиги», закрепил
некоторые военные успехи венецианцев, в частности, отвоевание
у турок Морей.
Стремясь получить реванш, Порта в 1714 г. начала новую
войну с Венецией, на сторону которой стала Австрия. В этой войне
наемные отряды химариотов, как и раньше, участвовали в составе
венецианского флота во многих битвах с турками. Тогда Порта
предприняла новую карательную экспедицию против химариотов,
действовавших заодно с ее врагами. В 1716 г. к берегам Албании
прибыл с эскадрой капитан-паша (главнокомандующий турецким
флотом) Джанум Ходжа, намереваясь овладеть принадлежавшим
Венеции островом Корфу. Как говорилось в упоминавшемся уже
обзоре истории Химары, турецкий адмирал «за полезно разсудил,
выгрузясь из судов, отмездие над чимариотами взяв, почему 24 июня
почти с 30 000 человек Дримадес (Дермиу) атаковал и напосле-
док по жестоком и ужасном сражении отступить и, войско свое
с потерею паки на суда посадя, к Корфу следовать принужден
был. .» Дряхлевшая республика дожей, охотно использовавшая в
своих войнах албанских горцев, замечательных воинов, не хотела, да
и не могла помочь Албании освободиться от османского ига. В самой
Албании со второй половины XVII в. наблюдался отлив волны
антиосманских выступлений, чему способствовал далеко зашедший
к тому времени процесс исламизации населения.
РАСПРОСТРАНЕНИЕ
МУСУЛЬМАНСТВА В АЛБАНИИ
В первой половине XVI в., сразу после установления османского
господства, Албания сохраняла еще облик христианской страны.
По данным турецкого историка О. Баркана, относящимся к 1520—
1535 гг., в Эльбасанском санджаке имелось тогда 8916 христианских
и 526 мусульманских хозяйств, т. е. доля христианских хозяйств
составляла 94,5 %, а мусульманских — 5,5 %. Такое же примерно
соотношение между христианскими и мусульманскими хозяйствами
существовало в тот период и в Шкодринском санджаке. В подавляю-
щем большинстве своем оставались верны своей старой религии
и горожане. Так, в Берате в первые десятилетия после османского
завоевания христиане составляли свыше 90 % жителей, а в Гирока-
стре, Дельвине, Пермете мусульман вообще еще не было. В мусуль-
манство, как уже говорилось, перешли главным образом феодаль-
ные семьи, стремившиеся таким способом сохранить и упрочить
свои имущественные права и привилегии.
Процесс исламизации, начавший набирать темпы со второй по-
ловины XVI в., принял особенно широкий размах в XVII в. Осман-
скими правителями предпринимались тогда целенаправленные дей-
ствия для распространения мусульманской религии среди албанцев,
чтобы таким образом духовно поработить этот гордый народ и
70
прочно привязать его к судьбам империи. В Стамбуле придавали
особое значение «умиротворению» Албании, поскольку это была
пограничная провинция Османского государства, арена его частых
войн с христианскими державами Запада.
Основной фигурой этой кампании являлся не столько мулла,
сколько сборщик налогов. Началось с того, что Порта намного
увеличила в албанских санджаках ставку взимавшегося только
с христиан подушного налога — джизьи. Например, в санджаке
Влёра этот налог, составлявший в начале XVI в. 40—50 акче с дома,
довели в начале XVII в. до 305. Рост джизьи, как и вообще
налогообложения, несомненно, был связан и с прогрессирующим
обесценением турецкой монеты. На севере Албании налог джизья
взимался не с отдельного дома, а с деревни. Это обстоятельство
османские власти также использовали в своей политике исламиза-
ции.
Ввиду того что семьи, принявшие мусульманство, освобождались
от уплаты джизьи, а общая сумма налога с деревни оставалась
неизменной, во много раз увеличивалось налогообложение хри-
стианских семей. Непосильное бремя заставляло эти семьи
переходить в мусульманскую веру. Помимо причин материального
порядка принятию многими албанцами мусульманства способство-
вала и слабость позиций в стране обеих христианских конфессий.
Еще в доосманскую эпоху через Албанию проходила линия разгра-
ничения между западной и восточной церквами, и случавшиеся
между ними ожесточенные столкновения не способствовали
упрочению религиозного сознания у албанцев. Османское завоева-
ние тяжело отразилось на положении и православной, и католи-
ческой церкви в Албании. Упала церковная дисциплина, уменьши-
лось количество священников, уровень теологической подготовки
немногих оставшихся служителей культа был крайне низким.
Из-за недостатка священников богослужения во многих деревнях
не совершались целыми десятилетиями.
Исламизация Албании продолжалась, хотя и в меньших масшта-
бах, и в XVIII в. В результате к началу XIX в. не менее половины
албанцев уже были мусульманами. Оставшиеся христианами дели-
лись почти поровну на католиков и православных. Основную массу
католиков составляли жители североалбанских гор, почти недоступ-
ных для турецких властей, а православная церковь господствовала
среди христиан Южной Албании.
Турецко-османская колонизация албанских земель была незна-
чительной, и принятие мусульманства частью албанцев не привело
к их ассимиляции. Сам акт принятия мусульманства носил
нередко формальный характер. Поскольку фискальной р юридиче-
ской единицей для турецких властей была семья, то на первых
порах лишь ее глава принимал мусульманство. Многие из новообра-
щенных мусульман оставались тайными христианами и наряду
с мусульманским именем сохраняли свое старое, христианское
имя. Вопреки проповедям фанатичного мусульманского духовен-
ства, мусульмане вместе с христианами праздновали Пасху и дру-
71
гие христианские праздники. Широко практиковались смешанные
браки. Принятие мусульманства не низвело женщину в албанском
обществе до того бесправного положения, в котором она находилась
в некоторых мусульманских странах. Русский дипломат и
публицист М. А. Хитрово, побывавший в Албании в середине
XIX в., писал в одной из своих записок о положении албанок-
мусульманок: «В албанской деревне женщины-мусульманки
ходят большею частию непокрытые, женщина в албанском семей-
стве не вещь, на ней не лежит того страшного отчуждения, которого
жертвою является турецкая женщина; многоженство в Албании
встречается чрезвычайно редко — закон ислама не мог проникнуть
в частную жизнь албанца. . .»
Хотя исламизация не привела к утрате албанцами своей нацио-
нальной самобытности, для развития освободительного движения
она имела отрицательные последствия: затруднились контакты
албанцев с другими балканскими народами, Порта получила воз-
можность привлекать албанцев к участию во внешних войнах
и в подавлении тех или иных восстаний. В дальнейшем наличие
трех религиозных групп в стране использовали и европейские
государства, проводившие политику порабощения и расчленения
Албании.
Однако несмотря на переход значительной части албанцев
в мусульманство, борьба за освобождение от османской зависимо-
сти не прекратилась. На исторической сцене в результате серьез-
ных социально-экономических и политических сдвигов, происшед-
ших в XVIII в. в Албании и во всей Османской империи, стали
действовать новые общественные силы.
ПЕРЕМЕНЫ
В СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЙ
И ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЖИЗНИ
В XVII—XVIII вв.
Военно-ленная система продолжала существовать в Албании на про-
тяжении всего XVIII и первой половины XIX в. Однако по сравне-
нию с начальным периодом османского господства она претерпела
существенные изменения. Военные лены из условных держаний,
предоставлявшихся леннику за личную военную службу, постепенно
превращались в наследственные владения. Наследственными факти-
чески становились не только лены (тимары и зеаметы), но и военно-
административные должности. Уже с начала XVI в. посты санджак-
беев Влёры и Дельвины стали монополией рода Синан-паши.
В Северной Албании санджак-беями Шкодры и Дукагина почти
неизменно были представители феодальных семей Беголы и Бушати.
В начале XVII столетия Тирана оказалась под фактическим управле-
нием потомков Сулейман-паши Баргини.
В XVIII в. передача административных должностей по наслед-
ству приобрела всеобщий характер. По словам современника, ал-
банцы «сами назначают большую часть государственных чинов,
как, например, пашей, беев, спаг (сипахи), тимариотов, и они
не только, не зависят от капризов Порты, но места, занимаемые
отцом, без труда и вопреки системе султанов переходят
к сыновьям по праву наследства». Тимары и зеаметы рассматри-
вались теперь как безусловные владения и стали объектом купли-
продажи, что подрывало устои синахийской системы, основанной
на принципе условного держания. В результате система, на которой
зиждилась военная мощь Османской империи, теряла эффектив-
ность. Порте становилось все труднее собирать и отправлять сипахи
Берата, Влёры, Шкодры, к примеру, в Венгрию или к иранской
границе, где Османская империя вела затяжные кровопролитные
войны. Однако это было только начало разрушения военно-фео-
дальной системы землевладения. Роковой удар она получила тогда,
когда феодалы стали различными способами присваивать мирийские
(государственные) земли, превращая их в свои частнофеодальные
поместья — чифлики*.
Этот процесс происходил в обстановке известного оживления
экономической жизни и роста товарно-денежных отношений
в европейских провинциях Турции. После причиненных турецким
завоеванием разрухи и опустошения балканские города постепенно
восстанавливаются, растут ремесленное производство и торговля.
Выгодное географическое положение позволило албанским приб-
режным городам Дурресу, Влёре, Шкодре стать также крупными
центрами транзитной торговли. Увеличивались возможности и для
сбыта сельскохозяйственной продукции, тем более что увеличился
спрос на сельскохозяйственное сырье со стороны экономически раз-
витых стран Западной Европы.
Значительное место в городской экономике заняли феодалы,
выступавшие теперь как ростовщики, владельцы лавок, торговых
кораблей, откупщики налогов. Впервые откупная система появилась
в Албании в начале XVII в. В дальнейшем она охватила почти
все государственные сборы как в городе, так и в деревне. Откупная
система с ее бесчисленными злоупотреблениями, широкое распрост-
ранение реквизиций и чрезвычайных налогов, ростовщическая
кабала — все это тяжело отразилось на положении крестьян, и
многие из них, уступая нажиму власть имущих, были вынуждены
отказаться от владельческих прав на землю. Феодалы превра-
щали эту землю в чифлики.
Образование феодальных чифликов началось в Албании в пер-
вой четверти XVII в. Сперва они имели сравнительно небольшие
размеры и принадлежали многочисленным собственникам, но затем,
особенно в XVIII столетии, мелкие чифлики стали концентриро-
ваться в руках небольшой горстки крупных феодалов. Хотя по вре-
мени оба процесса — лишение крестьян владельческих прав на землю
и концентрация чифликской собственности — тесно переплетались
друг с другом, все же наиболее крупные чифлики сложились
только во второй половине XVIII в., когда экспроприации
* Албанский вариант турецкого понятия «чифтлик» — имение, поместье, хозяйство.
73
подверглись уже не отдельные крестьяне, а целые их группы,
деревни.
Формирование крупной частнофеодальной собственности сопро-
вождалось ожесточенной борьбой между мелкими и крупными
служилыми феодалами, поскольку крупные феодалы — санджак-
беи, пользуясь своей административной властью, сумели захватить
львиную долю мирийских земель в ущерб мелким и средним
феодалам — тимариотам и займам. Феодалы вели ожесточенную
борьбу друг с другом за выгодные должности, аренды, откупы.
Внешне процесс образования крупного чифликского землевла-
дения не противоречил законодательству Османской империи.
Сделки по приобретению обрабатываемых крестьянами государст-
венных земель (мири) оформляли сипахи, покупку частного иму-
щества (мульк) — шариатский суд. Однако на деле за этим скры-
вались произвол, насилие и обман. Характерна в этом отношении
история эльбасанской феодальной семьи Бичаку.
Основатель семьи Мехмед-ага Бичакчи-заде за 17 лет, с 1621 по
1638 г., собрал большие земельные богатства, захватывая у кре-
стьян путем подлогов и насилия горные пастбища и другие общин-
ные земли. Потомки его благодаря этому богатству получили зва-
ния беев и пашей и заняли важные военно-административные
должности, что позволило им еще больше расширить свои владения.
Губернатор Эльбасана Сулейман-паша Бичаку во второй половине
XVIII в., используя свою власть, приобрел несколько феодальных
чифликов, а у крестьян ряда деревень «купил» (фактически отнял)
не только земли, но и дома, виноградники, тока и другое имущество.
Наследство Сулейман-паши составило 22 чифлика.
Переход к системе чифликов резко ухудшил положение
крестьянства. Намного вырос размер феодальной ренты. По-преж-
нему с крестьян взималась десятина. Однако теперь крестьянин
вынужден был отдавать чифлигару (владельцу чифлика) от четверти
до половины остававшегося урожая. Кроме того, его обязывали
поставлять чифлигару съестные припасы, делать «подарки», выпол-
нять для него безвозмездно те или иные работы. Иногда феодалы
принуждали крестьян участвовать в междоусобных войнах. Усили-
вая меры внеэкономического принуждения, стремясь удержать
крестьян в своем чифлике и заставить их отдавать большую, чем
прежде, долю произведенных продуктов, чифлигар добивался фак-
тического закрепощения крестьян, лишения их какой-либо свободы
и гражданских прав.
Рост феодальной эксплуатации приводил к крестьянским вол-
нениям, а иногда и восстаниям. Так, в 1724 г. крестьяне Задримы
подняли восстание под лозунгом: «За старую свободу и старую
правду» и сумели изгнать притеснителей-феодалов, в том числе могу-
щественного Беганьи Бушати, родственника паши Шкодры. Правда,
через некоторое время восставшие крестьяне были разбиты, а Зад-
рима разграблена.
Сопротивление крестьянства являлось одной из главных причин
того, что в Албании к началу XIX в. далеко не все деревни
74
превратились в чифлики. В некоторых районах по-прежнему су-
ществовали тимары и зеаметы. В горах сохранялись свободные
крестьянские общины. Однако решающей фигурой экономической
жизни страны стал чифлигар.
Перестройка феодальных отношений в земледелии повлияла
и на скотоводство. В отличие от прежних времен новые феодальные
господа стали облагать пастухов поборами на право прохода
скота через их земли, за пользование пастбищами. Некоторые
чифлигары сами превратились в собственников крупных стад.
Вместе с тем в сельском хозяйстве шел процесс роста товар-
ности производства. Для увеличения объема сельскохозяйствен-
ной продукции феодалы принимали в свои поместья сшедших
с гор крестьян, вводили новые сельскохозяйственные культуры.
В XVII—XVIII вв. в Албании получили распространение кукуруза,
рис, хлопок, табак. В результате беспощадного нажима на крестьян-
ство чифлигары сосредоточивали в своих руках большие количества
сельскохозяйственных товаров. Это давало новый толчок разви-
тию внутренней и внешней торговли, дальнейшему росту товарно-
денежных отношений.
Развитие внутренней торговли шло прежде всего путем ста-
новления и расширения сети местных рынков. В городах и торго-
вых местечках, служивших хозяйственными центрами для более
или менее значительных районов, в базарные дни царило большое
оживление. Горцы возили сюда шерсть, шкуры, меняя их на продук-
цию равнин. Ремесленники в обмен на свои товары приобретали
продовольствие и сырье. Купцы заключали сделки на закупку
пшеницы, кукурузы, шерсти, воска, кож для вывоза за границу
и сбывали иностранные товары.
Крупные местные торги существовали во всех районах Алба-
нии: в Северной Албании — Шкодра, в Средней Албании — Кавая,
в Мюзечее — Берат, на юге страны — Влёра. На влёрском базаре,
собиравшем много народа, можно было найти немецкие сукна
и калабрийские плащи, фески, сделанные на венецианской ману-
фактуре Дита Каповилла, ружья из Брешии.'К середине XVII в.
сформировался рынок в Корче, где покупались и продавались
шкуры, воск, ремесленные изделия — попоны, веревки, мешки, вене-
цианские ткани и бумага. Во второй половине этого века усили-
лось торговое значение Тираны.^ На проходившей здесь ярмарке
помимо скота стали продавать и ремесленные изделия, срок работы
ярмарки был продлен до 7—8 дней. В ней приняли участие
купцы из других городов Албании, а также из Косово, Македо-
нии, Эпира. В ряде мест процветали торги меньшего масштаба.
Так, к востоку от Берата, глубоко в горах, вдали от больших
дорог понцне существуют села Грабова и Ленга, называемые в до-
кументах XVIII в, городами. Защищенные горами от набегов мелких
и крупных феодалов, они служили рынком для окрестного насе-
ления.
Наиболее важными статьями экспорта Албании в XVII —
XVIII вв. являлись зерно, оливковое масло, корабельный лес,
75
битум, воск, табак, шкуры, кожи, скот, шерсть, домотканые ткани.
Ввоз состоял из сукон, одежды, оружия, скобяного товара, изделий
из стекла, сахара, кофе.
Основная доля в албанской внешней торговле принадлежала
венецианцам. Они использовали Албанию также для ввоза сукон,
шелковых тканей и других товаров вглубь европейских владений
султана.
Главным портом этой транзитной торговли был Дуррес, за-
нявший в начале XVIII столетия среди портов Европейской
Турции второе после Стамбула место по торговле с западно-
европейскими странами. О торговом значении Дурреса свидетель-
ствует тот факт, что здесь с конца XVII в. держали своих консулов
Англия, Франция, Венеция, Голландия, Неаполь.
Доходы от сбыта сельскохозяйственного сырья и от собираемых
налогов и пошлин феодалы частично тратили на покупку предме-
тов роскоши — иностранных и изготавливавшихся местными ре-
месленниками, частично на содержание собственной многочис-
ленной семьи, слуг и приверженцев, а в военное время — отрядов
наемников. Немалую часть богатств они превращали в сокровища
и хранили в тайниках родовых замков и дворцов.
Значительные барыши получали купцы. Торговая деятельность
была тогда связана с большими трудностями и риском. Вьюки
с товарами перевозили на лошадях, причем каждый караван имел
вооруженную охрану, финансируемую самим купцом. Ему же следо-
вало уплачивать таможенные пошлины, а также налоги тому паше,
через владения которого он провозил товары. На суше караваны
подстерегали разбойники, а на море — пираты. Но если купец,
миновав множество опасностей, все-таки добирался до Венеции или
Анконы, распродавал здесь свои товары и благополучно возвращался
в Эльбасан или Берат с заморскими изделиями, прибыль его была
велика.
Албанские купцы не только разъезжали по городам Европей-
ской и Азиатской Турции, они посещали также Италию, Австрию,
Германию, основывая там свои лавки и конторы. В этих странах
они проживали в течение длительного времени. В Венеции имелась,
например, улица, целиком населенная албанцами.
Во второй половине XVIII в. большую активность проявляли
купцы Шкодры. Как сообщал в 1761 г. венецианский консул в Дур-
ресе, они сосредоточили тогда в своих руках значительную часть
торговли Албании, закупая в Тиране, Эльбасане, Кавае, Берате
кожи и ткани. Из окрестных горных селений прибывали в Шкодру
караваны с шерстью. Свои торговые операции шкодринские купцы
распространили и на другие районы Балканского полуострова.
Закупая в Монастыре (Битоле) и Скопье шерсть, в Валахии —
воск, в Салониках — шелк, они перевозили их к устью Буны и в Дур-
рес, а оттуда — в различные порты Средиземного моря.
Купцы Шкодры имели перед другими албанскими купцами
то преимущество, что могли пользоваться собственными торговыми
кораблями и, кроме того, были тесно связаны с агами Улциня, вла-
76
Шкодра.
Ворота жилого дома.
С картины художника С. Рота
Дом состоятельного владельца
в городе Круя
77
дельцами многочисленных судов, активно участвовавших в морской
торговле на Адриатике.
В Южной Албании отличались размахом своих торговых
операций купцы Воскопои. Богатое купечество этого города, так же
как и купцы Шкодры, не удовлетворялось торговлей внутри
Албании. Воскопойские купцы покупали ткани в Элассоне, возили
битум из Влёры в Стамбул, посещали Ларису, Сиатисту, добирались
до Валахии, Боснии, имели связи с судовладельцами Котора и
Дубровника, нанимая здесь корабли для перевозки собственных
товаров.
Растущие потребности торговли привели к некоторому расшире-
нию дорожной сети Албании. Города приобрели новое значение
как узлы торговых путей. Через Берат, например, проходили две
главные дороги, пересекавшие Албанию с севера на юг и с запада
на восток: Шкода — Янина и Влёра — Македония. Важным уз-
лом дорог являлся Эльбасан, через который проходила дорога
Дуррес — Салоники. В Дельвине сходились пути на Бутринт, Бе-
рат, Янину.
Вся ремесленная и торговая жизнь албанского города сосре-
доточивалась на базаре. Ремесленники одной специальности рас-
полагались в определенном месте, так что получались улицы ко-
жевенников, портных, парикмахеров, ювелиров и*т. д. По профес-
сиям они объединялись в цехи (эснафы). В середине XVII в.
в Корче, например, существовали эснафы кожевенников, портных,
сапожников, шубников, сбруйщиков, мясников, погонщиков карава-
нов.
Каждый эснаф имел свой устав, регламентировавший его
внутреннюю организацию и условия производства и сбыта товаров.
Главными задачами эснафа были борьба против конкуренции
и защита своих членов от произвола местных властей, но факти-
чески эснаф защищал интересы мастеров, а не подмастерьев или
учеников. Церковные и связанные с ними в то время школьные
дела также входили в компетенцию эснафов. Например, воскопой-
ские эснафы оплачивали расходы церквей и школ, давали стипен-
дии учащимся. Эснафы содержали стражу для охраны лавок на
базаре в ночное время. С течением времени эта стража преврати-
лась в постоянную цеховую милицию.
Часть городского населения продолжала заниматься сельским
хозяйством. В городах жили и феодалы со своими многочисленными
слугами и приверженцами. Экономически купцы и ремесленники
были тесно связаны с феодалами и зависели от них. Феодалам,
как правило, принадлежала реальная власть в городах. Только
в Воскопое значительную роль в управлении городом играли купцы
и ремесленники.
В обстановке продолжавшегося упадка Османской империи
и ослабления центральной власти межфеодальная борьба в Албании,
которая определялась кризисом сипахийской системы и формирова-
нием чифликской собственности, вылилась к середине XVIII в.
в настоящие междоусобные войны. Местные крупные феодальные
78
( Костюмы жителей Шкодры
Праздничная одежда женщины
из зажиточной семьи
79
роды — оджаки* с оружием в руках оспаривали власть друг у друга.
В Шкодре в течение нескольких десятилетий боролись за власть
оджаки Бушати и Чаушолы, в Тиране — оджаки Баргини и Топтани,
в Дельвине — семья Кока и Каплан-паши, во Влёрском санджаке
развернулась вражда между семьей Влёра, с одной стороны, и пра-
вителями Берата Исмаил-пашой Велябишти и его преемником
Курдом Ахмед-пашой — с другой.
Османская административная система в Албании была к этому
времени фактически дезорганизована. На развалинах системы санд-
жаков сформировались под названием пашалыков крупные наслед-
ственные владения местных феодалов. Из Влёрского санджака,
например, выделилось два пашалыка — Влёрский и Бератский.
Круя, прежде входившая в Охридский санджак, стала центром
самостоятельного пашалыка во главе с феодальным родом Топтани.
Внутри пашалыков существовали более мелкие феодальные вла-
дения. В Кардики, относившемся к Дельвинскому пашалыку,
правили беи из рода Достов. В другом небольшом городке Дель-
винского пашалыка — Конисполи власть делили два бея: Ибрагим
Деми и Махмуд Дальяни. Гирокастра тоже управлялась своими
беями. Своевольные беи так же мало зависели от паши, как и сам
паша от стамбульских властей. За пределами собственных чифли-
ков и управляемых лично пашой или через родственников горо-
дов его власть была почти номинальной. Важные вопросы, касав-
шиеся всего пашалыка, решались большим советом, состоявшим
из наиболее крупных беев.
Нескончаемые войны между феодалами превращали обширные
районы в зону военных действий. От таких войн жестоко страдало
мирное население: жителей городов и сел уводили в плен, иму-
щество их разграблялось, оставленные дома предавались огню.
Феодалы вовлекали в свои распри и другие слои населения.
В феодальных войнах участвовали отряды горцев. Города раско-
лолись на враждующие партии — тарафы **. В Шкодре ожесточен-
ная борьба развернулась вдежду тарафом кожевенников и тарафом
портных. Они возникли в свое время как союзы нескольких эсна-
фов, но во второй половине XVIII в. этими названиями обозначали
два городских района, находившихся в состоянии почти постоян-
ной войны. Их разделяла демаркационная линия, переходить
которую без оружия было опасно. Тараф кожевников оказался
более сильным и многочисленным. Его район примыкал к шкод-
ринской цитадели Розафат, где жило много богатых беев. Им при-
надлежала руководящая роль в тарафе.
Добиваясь земли и власти, многие мелкие феодалы формиро-
вали из разорившихся крестьян вооруженные отряды и занимались
разбоем. От их набегов страдала не только Албания, но и соседние
области.
* Оджак (тур.) — очаг, род, семья. В османские времена также военная единица.
** Тараф (тур.) — сторона, группа, партия.
80
Феодальная анархия наложила свой отпечаток на облик горо-
дов и деревень страны. Французский дипломат Пукевиль, посетив-
ший Гирокастру в первые годы XIX в. в разгар бушевавшей здесь
войны между партиями различных беев, так описывает город:
«Эти жилища, с пробитыми в них амбразурами и в соответствии
с богатством их хозяев обнесенные зубчатыми стенами, имеют
тем большую цену, чем более они неприступны. Мосты, соеди-
няющие кварталы, другие, служащие обороне какой-либо части
строения, и особенно картина состояния войны, среди которой
жили гирокастриоты, — все это служило предметом моего удивле-
ния, в то время как я созерцал хаос башенок, причудливых
строений, высоко приподнятых над землею и нависших над скалами
домов».
Феодальная анархия наносила большой ущерб экономике
страны. Население жило в состоянии постоянной тревоги, гото-
вое по первому сигналу бежать в неприступные горы. Тысячи
могил, разбросанные по всей Албании, стали мрачными памятни-
ками этих кровавых муждоусобиц.
Сильно страдали от феодального произвола купцы и ремеслен-
ники. Их товары и деньги служили лакомой приманкой для феодаль-
ных грабителей. Способы ограбления были самые разнообразные:
от насильственных поборов и взимания платы за «покровительство»
до прямых разбойничьих нападений. Наиболее ярким, но не единст-
венным примером тяжелых последствий такого феодального разбоя
служила судьба Воскопои — некогда цветущего торгово-ремеслен-
ного города Южной Албании, доведенного непрестанными нападе-
ниями окрестных феодалов до полного упадка.
Османское правительство не предпринимало никаких шагов
для прекращения феодальных междоусобиц и большей частью
даже разжигало их, придерживаясь принципа «разделяй и власт-
вуй». Однако во второй половине XVIII в. эта политика стала
оборачиваться против самой Порты, так как рост политической
самостоятельности местных феодалов вел объективно к подрыву
османского господства над Албанией, несмотря на то что албанские
феодалы являлись составной частью правящего класса Османской
империи. Соперничество между ними и турецкими феодалами при-
нимало временами весьма острый характер. В таких случаях
албанская феодальная верхушка была не прочь использовать
в своих интересах антитурецкие настроения широких народных
масс.
Века османского господства были для албанского народа перио-
дом тяжелых испытаний. Турецкое завоевание не только привело
к консервации отсталых общественных форм, но и осложнило
этническое развитие албанцев. Усилились областная разобщен-
ность и соответственно диалектальные»различия в албанском языке.
Дробность диалектических форм и локальных говоров в албанском
языке сложилась в результате слабых экономических и общест-
венных связей между отдельными группами населения, жившими
в горных долинах и котловинах. В османские времена эту дроб-
6 Краткая история Албании
81
ность усугубили различия в политическом и административном
статусе албанских областей, а также разнонаправленные влияния
на разговорный язык: включение в лексику турцизмов, арабизмов,
слов и понятий из европейских языков. В рамках албанского
этноса обособились две большие этнолингвистические группы гегов
и тосков. Геги населяли Северную Албанию (Гегерию), тоски —
Южную (Тоскерию). Граница между ними проходила прибли-
зительно по реке Шкумбин. В Южной Албании имелись еще две
меньшие этнические группы лябов и чамов. Между всеми этими
группами существовали значительные различия.
Развитие албанского этноса в османскую эпоху неразрывно
связано с Косово. По вопросу о происхождении албанского насе-
ления этого края, бывшего до османского завоевания ядром серб-
ской державы, точки зрения югославской и албанской историо-
графии различны. Югославские историки утверждают, что колони-
зация Косово албанцами-мусульманами, изменившая этнический
облик этой области, произошла в XVII—XVIII вв. и была след-
ствием эмиграции отсюда сербского населения в результате неудачи
его освободительных выступлений. Албанские же историки считают,
что и в эпоху средневекового сербского царства албанцы состав-
ляли большинство населения Косово, но так как они подверглись
славянизации, то их присутствие не было явным. После же
османского завоевания и массового перехода албанцев в мусуль-
манство процесс славянизации албанского населения прекратился,
и религиозные и этнические различия между албанцами и сербами
стали проявляться все больше. Росту албанского населения Косово
способствовал и естественный процесс выхода жителей перенасе-
ленных горных районов на равнины.
ПЕРВЫЕ ПОЛИТИЧЕСКИЕ КОНТАКТЫ
АЛБАНЦЕВ С РОССИЕЙ
По крайней мере уже в XVII в. некоторые жители Албании
побывали в России. Это были монахи православных монастырей
Южной Албании, добивавшиеся материальной помощи у русской
церкви. Возвращались они домой с дарами — иконами и церковной
утварью.
В следующем столетии установились первые политические
контакты между албанцами и Россией. Толчком к ним послужило то,
что Россия к тому времени превратилась в наиболее серьезного
противника Османской империи. Русско-турецкие войны подтачи-
вали османское господство на Балканах и тем самым объективно
содействовали борьбе балканских народов за свое освобождение.
Эти войны обычно давали сигнал для антитурецких выступлений
на Балканах, в том числе и в Албании. Так, в результате
Прутского похода Петра I в 1711 г. в Кельменде, Мате, Влёре, Берате
и других местах в 1711 — 1713 гг. вспыхнул ряд восстаний. В сере-
дине того же столетия были установлены политические связи
между Химарой и Россией.
82
У химариотов, как, впрочем, и у других православных народов
Балкан, давно имелось тяготение к единоверной стране — России.
В XVI—XVIII вв. жители Химары поддерживали политические
связи, как уже говорилось, с Испанией и Венецией. Они нанимались
на военную службу к этим державам, рассчитывая получить от них
помощь в избавлении от ига османов. Однако в XVIII в. роль
Испании и Венеции в европейской политике ослабла, между тем
как Россия превратилась в ведущую европейскую державу. Все боль-
шую активность проявлял Петербург и на Балканах. Так, с 1758 г.
Россия начала выплачивать Черногории ежегодную субсидию в раз-
мере 15 тыс. рублей. В России были созданы специальные военные
подразделения из черногорцев и других выходцев с Балкан. Об уста-
новленных черногорцами тесных связях с православной державой
стало известно химариотам, и они решили последовать их при-
меру.
На генеральном совете Химары в октябре 1759 г. при участии
представителей всех ее деревень было принято решение при-
нять покровительство России и направить своих представителей
к российскому двору для переговоров. Посланцами избрали архи-
мандрита Анфима Василико и капитана венецианской службы
Пано Бицилли, «яко родом знатных, искусных, иностранными язы-
ками говорить умеющих». Важнейшим пунктом данной им инструк-
ции было предложить петербургскому кабинету «набор одного или
двух национальных наших полков, каковые ныне служат нынеш-
нему монарху гишпанскому, королю обеих Сицилии, и Венецкой
республике, с теми, сходствующими с дальним разстоянием рос-
сийской области кондициями, коих предложение и постановление
в волю их предается». Архимандриту и капитану следовало также
довести до сведения российских министров о готовности химариотов
произвести «в случае с Оттоманскою Портою разрыва, возможную
диверсию в соседних с нами оттоманских областях, по примеру
равных нам как в вере, так и в правлении черногорцев». Руково-
дители химариотской общины направили также обращение к импе-
ратрице Елизавете Петровне, в котором выражались радость по по-
воду побед российского оружия в Семилетней войне и надежда
на то, что вскоре «сие победоносное оружие» сможет избавить
угнетенные православные народы Балкан от ига. В феврале 1760 г:
представители Химары имели тайную встречу в Константинополе
с российским резидентом А. М. Обресковым. Как сообщал сам
резидент в своей реляции Елизавете Петровне, «по благодарении
за оказуемое народом их к Вашему императорскому Величеству
усердие», он дал им понять, что при существовании мирных
отношений между Россией и Портой императрица не может принять
под покровительство Химару и что в этих условиях набор одного
или двух полков химариотов на российскую службу вряд ли осу-
ществим. Но в свое время, продолжал А. М. Обресков, «услуги их
со особливым признанием принимаемы будут, и при возстановлении
мира о выгодных для их кондициях особливое старание прило-
жится».
6*
83
Одновременно с православными горцами Южной Албании
албанцы-католики на севере страны также дали знать царскому
правительству, что в случае русско-турецкой войны они «неприятелю
знатную диверсию в состоянии учинить». Такое предложение
содержалось в петиции, поданной в марте 1762 г. императору
Петру III прибывшим в Петербург членом видной католической
семьи Шкодры Яковом Сумой. «От всего албанского общества
депутат», как Сума подписался в петиции, он предлагал сформи-
ровать из албанцев гусарский полк на российской службе и отпра-
вить для обучения в Россию некоторое число албанских юношей
из знатных семей. Но и на сей раз, как в случае с химариотами,
петербургский кабинет не счел целесообразным вступать в мирное
время во взаимоотношения с албанцами, которые могли бы скомпро-
метировать его перед Портой.
Но когда в 1768 г. началась русско-турецкая война, главно-
командующий русской эскадрой на Средиземном море А. Г. Орлов
обратился к химариотам с призывом поступать на русскую службу.
Многие химариоты откликнулись на этот призыв и храбро
сражались в составе русской эскадры в Архипелаге. Некоторые из
них после окончания войны переселились вместе с семьями в Рос-
сию. В 1787—1791 гг., во время новой русско-турецкой войны,
немало химариотов вступило в ряды бойцов действовавшей тогда
против турок на Средиземном море добровольческой флотилии
под командованием греческого патриота, офицера русской службы
Ламброса Кацониса. Часть этих солдат и моряков после подписа-
ния Ясского мира обосновалась в России в районе Одессы. Здесь
в 1795 г. был создан греко-албанский «дивизион» в составе 300 че-
ловек. К тем временам восходят и названия одесских улиц —
Большая Арнаутская и Малая Арнаутская.
На рубеже XVIII и XIX вв. русско-албанские связи продолжали
расширяться. Во время экспедиции адмиралов Ф. Ф. Ушакова
и Д. Н. Сенявина в Средиземное море и пребывания русских
войск на Ионических островах много албанцев воевало под рус-
скими знаменами. В осаде Корфу в 1798—1799 гг. участвовало до
4500 албанцев. Сотни албанцев служили в созданных в 1805 г.
русским командованием на Ионических островах «легионах легких
стрелков». Горцы-албанцы, для которых военное ремесло было
нередко основным источником существования, охотно служили
России. Это объяснялось как узами религии, соединявшими право-
славных албанцев с Россией, так и надеждами, которые албанцы
возлагали на Россию в освобождении своей родины от турецкого
ига. Характерный эпизод произошел в 1807 г. после занятия
Ионических островов французами: находившиеся там албанцы
согласились поступить на французскую службу лишь после того,
как выяснилось, что русское командование не может их использо-
вать. При этом они поставили условие, что их ни в коем случае
не пошлют сражаться против русских.
Глава IV ЭПОХА ПОЛУНЕЗАВИСИМЫХ
АЛБАНСКИХ ПАШАЛЫКОВ
ОБРАЗОВАНИЕ
ШКОДРИНСКОГО ПАШАЛЫКА
В конце XVIII в. феодальная борьба в Албании вступила в новый
этап. Наиболее могущественные из местных феодалов, распростра-
нив свою власть на значительную часть страны, стали оказывать
открытое неповиновение Порте.
Для Северной Албании этот поворот наметился еще в 60-х годах
XVIII в. В 1756 г., когда анархия в Шкодре достигла кульмина-
ционного пункта, власть в городе захватил Мехмед-бей Бушати.
Семья Бушати являлась одной из наиболее богатых и родовитых
феодальных семей Северной Албании. Она вела свое происхождение
от известной владетельной семьи Дукагини, перешедшей в мусуль-
манство вскоре после завоевания Шкодры турками. Будучи бога-
тыми чифлигарами, тесно связанными с рынком, Бушати проявляли
заинтересованность в создании нормальных условий для развития
торговли.
Порте пришлось признать происшедший в Шкодре переворот
и утвердить Мехмед-бея в звании паши и шкодринского мутасар-
рыфа (губернатора).
Опираясь на горцев и торгово-ремесленные элементы Шкодры,
Мехмед-паша Бушати, известный позднее под именем Мехмед-паши
Старого, сумел обуздать своевольных феодалов Шкодринского
пашалыка и установить на его территории спокойствие и отно-
сительную безопасность. Затем Мехмед-паша начал расширять гра-
ницы собственного пашалыка за счет Дукагинского и Эльбасанского
пашалыков. Рост могущества и самостоятельности шкодринского
правителя вызвал тревогу Порты; в 1775 г. Мехмед-паша Старый
был отравлен подосланными ею агентами.
Порта собиралась полностью восстановить свою власть в Север-
ной Албании, но ей не удалось отстранить род Бушати, и губер-
натором Шкодры стал сын Мехмед-паши Махмуд. Его приход
к власти совпал с началом одного из самых трудных этапов
в истории Османской империи. Политический кризис все больше
углублялся. Авторитет султана в провинциях сильно упал, и Порта
лишь в незначительной степени могла использовать их военные
и финансовые ресурсы. Между тем вслед за неудачной для
Стамбула русско-турецкой войной 1768—1774 гг. уже через 13 лет
вспыхнула новая война с Россией и Австрией, также завершив-
шаяся поражением. Затем Османская империя вела войну с Фран-
цией, потом опять с Россией, к которой на сей раз присоеди-
нилась Англия.
85
Внешнеполитические осложнения обострили внутреннюю борьбу
в турецком правящем классе. С одной стороны, углубилась
феодальная анархия, а с другой стороны, в столичных кругах
образовалась группировка, выступившая за проведение некоторых
реформ в целях обновления и укрепления Османской империи.
Реформы эти проводились в царствование султана Селима III
(1789—1807) и получили название низам-и джедид, что означает
«обновленное устройство». Они заключались прежде всего в созда-
нии дисциплинированных воинских частей, обученных по европей-
скому образцу. На их содержание были введены налоги, поступав-
шие в «кассу новых доходов». Власть предприняла также попытку
восстановить прежнюю эффективность сипахийской системы.
Социальная база, на которую смог опереться Селим III, была
весьма шаткой и аморфной. Лишь незначительная группа духовных
и светских сановников поддержала реформы султана. Большинство
же правящего класса принадлежало к числу их противников. Оже-
сточенное сопротивление консервативных сил, дворцовые смуты
и янычарские мятежи вконец ослабили центральный аппарат. К тому
же реформы, имевшие целью укрепление империи, не нашли
поддержки среди ее разноплеменного населения, заинтересованного
в разрушении османской тюрьмы народов.
Упадок османской державы возрождал надежды порабощенных
народов на скорое освобождение от чужеземного ига, активизи-
ровал их освободительную борьбу. В Греции в конце XVIII в. воору-
женное восстание против иноземного рабства готовил замечатель-
ный революционер и демократ Ригас Велестинлис. В 1804 г. на
вооруженную борьбу против турецких угнетателей поднялся серб-
ский народ.
В то же время во многих районах империи ослаблением сул-
танской власти воспользовались крупные феодалы-сепаратисты. По-
пытки султана уничтожить или ограничить их власть отражались
ими с помощью оружия. В Албании одним из первых начал
открытую войну против Порты Махмуд-паша Бушати. Случилось
это в 80-е годы XVIII в., но истоки конфликта восходят к концу
70-х годов.
В 1770 г., во время войны с Россией, Порта вызвала несколько
южноалбанских беев с их отрядами в Морею (Пелопоннес) для
подавления вспыхнувшего здесь освободительного восстания.
После окончания русско-турецкой войны эти отряды остались
в Морее и, выйдя из повиновения, занялись грабежом. Тогда султан
приказал Махмуд-паше очистить своими силами Морею от непо-
слушных беев. В 1777 г. Махмуд отправил в Морею под командова-
нием своего брата Мустафы трехтысячный корпус. Мустафа до-4
бился определенных успехов в «восстановлении порядка» в Морее,
но затем шкодринцы, не получая в течение долгого вре-
мени жалованья, также занялись грабежами. Порта послала
против них в Морею в 1779 г. армию и флот во главе с капи-
тан-пашой Хасаном, который учинил здесь страшную резню.
Мустафа-паша по приказу Порты был отравлен.
86
В Албании долго не могли забыть этой резни. В последующие
годы в стране то и дело формировались отряды, пытавшиеся
проникнуть снова в Морею и отомстить туркам. Во главе таких
отрядов стояли мусульманские феодалы, хотя Порта привыкла
рассматривать их как свою наиболее надежную опору в Албании.
РАЗГРОМ СУЛТАНСКОЙ АРМИИ
ПОД ШКОДРОЙ (1787 г.)
Конфликт между албанскими феодалами и Портой благоприятство-
вал честолюбивым замыслам Махмуд-паши, стремившегося расши-
рить и упрочить свою власть. «Человек молодой, храбрый и предпри-
имчивый», по словам российского посланника в Турции Я. И.
Булгакова, Махмуд-паша повел энергичную борьбу за расширение
границ своего пашалыка.
В июне 1785 г. Махмуд Бушати с 20-тысячной армией вторгся
в Черногорию и вскоре занял Цетине. Завоеванные районы были
обложены данью. Однако Махмуду Бушати, как и его предшествен-
никам, не удалось покорить Черногорию. Через короткое время
свободолюбивые горцы восстановили свою независимость.
По возвращении из Черногории Махмуд-паша предпринял поход
против правителя Бератского пашалыка Курд-паши. Разбив его
войска, он присоединил к своим владениям крупный торгово-
ремесленный город Эльбасан. В последующие годы Махмуд-паша
продолжал расширять границы пашалыка и укреплять свою власть,
изгоняя назначенных Портой чиновников и заменяя их своими
людьми. В конце концов это вызвало решение султана объявить
шкодринского пашу мятежником. В марте—апреле 1787 г. паши
Европейской Турции получили султанские фирманы (указы), в ко-
торых правитель Шкодры объявлялся «главарем бунтовщиков»
и пашам предписывалось немедленно выступить против него в поход.
Несмотря на громы и молнии, которые султан метал на голову
«мятежника», не только в Албании, но и далеко за ее пределами
были распространены настроения сочувствия и симпатии по от-
ношению к нему. Об этом писали в своих донесениях российские
консулы, находившиеся в разных районах султанских владений
в Европе. Так, по сведениям П. Бицилли, консула в Арте (Эпир),
о Махмуд-паше говорили, что «он очень хорошо управляет своим
государством, справедлив ко всем, как к богатым, так и к бедным,
относится к Порте как нужно, но не хочет, чтобы другие
господа получали обычные подарки. По этой причине его изобра-
жают мятежником».
Для военных операций против Махмуд-паши Порта сформи-
ровала две армии. Первая из них, численностью около 40 тыс.
человек, под командованием бейлербея (генерал-губернатора) Ру-
мелии Мехмед-паши Айдослы должна была действовать против
Шкодринского пашалыка с востока и юга. Второй армии, числен-
ностью 16—17 тыс. человек, под командованием губернатора
Боснии Селим-паши предписывалось наступать на Шкодру с севера.
87
К берегам Албании отплыла и турецкая эскадра под командо-
ванием Хасан-паши в составе двух линейных кораблей, пяти
фрегатов и нескольких мелких судов.
Махмуд-паша со своей стороны тщательно готовился к войне
с султаном. Стремясь заручиться поддержкой широких слоев
населения, он использовал традиции борьбы албанцев против ос-
манского нашествия и всегда популярное в Албании имя ее ру-
ководителя Скандербега. В апреле 1787 г. российский консул в Дал-
мации А. Палладоклис сообщал в Петербург, что Махмуд-паша
«кует на свое имя деньги, называя себя потомственным наслед-
ником славного Георгия Кастриота Скандербея, собирает всеми си-
лами войска».
Начало военных действий ознаменовалось успехами Махмуд-
паши, нанесшего в мае 1787 г. поражение войскам бейлербея в
районе Скопье. Но затем военная ситуация изменилась. Помимо
большого численного перевеса султанской армии, решающую роль
сыграл переход большинства мусульманских феодалов на сторону
султана. К концу августа вся территория Шкодринского пашалыка
была оккупирована султанскими войсками. Правда, им не удалось
захватить самого пашу, успевшего укрыться с двумя-тремя
сотнями верных бойцов в шкодринской цитадели Розафат. Совре-
менникам положение Махмуд-паши казалось безнадежным. Но
проходили недели, а Розафат продолжал держаться.
Безрезультатность этой осады, возникшие в турецком лагере
перебои с продовольствием и боеприпасами и в довершение всего
поступившие известия о начале русско-турецкой войны вызвали
среди осаждавших замешательство, а в рядах находившихся в кре-
пости воодушевление. К тому же симпатии шкодринцев и окрест-
ных жителей были всецело на стороне Махмуд-паши, а осаждавшая
Розафат армия сумела за короткое время настроить против себя
местное население. Султанские войска разоряли сады, разрушали
дома, грабили села, поджигали церкви и монастыри. Торговцы
и ремесленники страдали от расстройства в делах, а все горожане
от дороговизны. Всеобщая ненависть к оккупантам вскоре вы-
билась в антитурецкое восстание, охватившее Северную Албанию.
I Восстание началось в Шкодре в ночь на 25 ноября 1787 г.
/ Жители квартала кожевников напали на войска бейлербея. Од-
новременно по туркам ударил гарнизон Розафата во главе с Махмуд-
пашой. Застигнутая врасплох турецкая армия была разбита и в бес-
порядке бросилась бежать к реке Дрин. Однако переправиться
через нее удалось немногим. Отряды горцев во главе с капитаном
Мирдиты, заняв заранее переправы, довершили разгром султанской
армии. Потери турок только убитыми составили около 6 тыс.
человек. В результате понесенного поражения армия бейлербея
совершенно распалась. Самого бейлербея посланные Портой
в действующую армию чауши* с трудом разыскали где-то в Ру-
* Чауш (тур.) — военно-административный чин в Османской империи. Чауши часто
использовались Портой и правителями санджаков в качестве чиновников по особым
поручениям.
88
мелии. С ним было всего семь человек. Победе албанцев
способствовал разлад в самом турецком лагере. Боснийский паша
не участвовал в сражении: по одним сведениям, он еще до начала
боя покинул со своим войском лагерь осаждавших, по другим же,
хотя и находился там, но лишь в качестве стороннего наблюдателя.
После развязки он без каких-либо помех со стороны Махмуд-паши
вернулся в Боснию.
Значение разгрома армии бейлербея вышло далеко за рамки
конфликта между султаном и его непокорным вассалом. Со времени
Скандербега османские завоеватели еще не терпели такого пораже-
ния в Албании. Сила полученного ими удара была результатом
совместного участия в борьбе широких слоев населения — горцев
и горожан, крестьян и ремесленников, мусульман и христиан.
Одержанная Махмуд-пашой победа имела и международный
резонанс. События в Северной Албании привлекли внимание
Петербурга. В правительственных кругах России сочли целесообраз-
ным в обстановке все более разгоравшейся войны с Османской импе-
рией установить политические контакты с пашой Шкодры, кото-
рый не только лишил Порту весьма важных для нее военных
ресурсов Северной Албании, но и отвлек своим мятежом значитель-
ные турецкие силы с берегов Дуная.
Со своей стороны Махмуд-паша был также непрочь завязать
внешнеполитические связи с Россией. Вместе с тем нет серьезных
оснований считать, что правитель Шкодринского пашалыка хотел
вести дело к полному разрыву с Портой и созданию незави-
симого албанского государства. Влиятельные общественные круги
Северной Албании выступали за сохранение зависимости от Осман-
ской империи и примирение с султаном, и Махмуд-паша, хотел
он того или не хотел, должен был считаться с их позицией.
Но шкодринский правитель стремился обеспечить для себя ла-
зейку на тот случай, если Порта не пойдет на примирение
и будет упорствовать в стремлении лишить его власти. Весной
1788 г. в Рагузу (Дубровник) прибыл агент русского правительства
И. Оливьери. Через доверенного человека Махмуд-паши, монаха-
францисканца Э. Франкини ди Баньо, он передал паше, что Россия
готова оказать ему всяческую поддержку и помощь. Паша Шкодры,
в свою очередь, проявил готовность к военному сотрудничеству
с Россией и представил свой проект соглашения по этому вопросу
в форме письма российскому посланнику в Венеции А. С. Морд-
винову. Здесь были изложены конкретные пожелания северо-
албанского правителя к России, в частности о передаче ему после
предполагавшегося прибытия русского флота на Средиземное
море * шести линейных кораблей и нескольких фрегатов для под-
держки его с моря и 60 тыс. дукатов в качестве субсидии для
привлечения на его сторону соседних пашей. После выполнения
этих условий Махмуд-паша обязывался начать наступательные опе-
* Эта экспедиция была отменена вследствие начала в 1788 г. войны России со
Швецией.
89
рации против турок: «. . .выесть мое оружие до самых Салоник и
Монастыра и тем самым открыть удобный путь войскам российским
в Константинополь» *. Однако происшедшие вскоре драматические
события привели к срыву переговоров между Махмудом Бушати
и дипломатическими агентами России.
В январе 1788 г. в войну против Османской империи вступила
Австрия. Габсбургская монархия создала себе прочные позиции
на Балканах в результате успешных войн с Османской империей
в XVII—XVIII вв. Считая Северную Албанию своей сферой влия-
ния, австрийское правительство было недовольно контактами рус-
ских агентов с Махмуд-пашой. Австрийский император Иосиф II
направил в июне 1788 г. в Шкодру своего личного представителя
де Броньяра с поручением убедить Махмуд-пашу предпринять
наступательные операции в направлении Боснии, для того чтобы
помочь воевавшей там с турками австрийской армии. Посланец
венского двора прибыл в столицу Северной Албании в разгар
шедшей здесь острой борьбы между приверженцами Порты и сто-
ронниками соглашения с христианскими державами. Продолжав-
шиеся неделю переговоры с австрийским представителем закончи-
лись вполне благополучно. Махмуд-паша обещал выступить против
турок и действовать вместе с черногорцами и присланными в Чер-
ногорию австрийскими войсками. Австрийцы выдали Махмуд-паше
50 тыс. дукатов на военные издержки.
Соглашение, однако, не было реализовано. Закончив переговоры
с Махмуд-пашой, де Броньяр и его спутники вечером 21 июня
выехали в Черногорию. Не успели они отъехать от Шкодры, как
на них напала сопровождавшая их охрана. Де Броньяр и два
австрийских офицера были убиты. До сих пор не известно, пали
ли австрийцы жертвой вероломства Махмуд-паши или же это была
провокация со стороны тех феодальных кругов Шкодры, которые
любой ценой стремились сорвать переговоры шкодринского пра-
вителя с Россией и Австрией и добиться примирения с султаном.
Так или иначе, после убийства посланцев австрийского импера-
тора Россия и Австрия прекратили всякие сношения с Махмуд-
пашой. Вслед за тем австрийские агенты организовали нападение
черногорцев на его владения.
Когда дела приняли такой оборот, нуждавшаяся в военных
ресурсах Албании Порта проявила склонность «простить» Махмуд-
пашу при условии, что тот примет участие в военных действиях.
Махмуд-паша принял это условие. В августе 1789 г. недавний
«мятежник» был подтвержден в своей должности шкодринского
паши и получил третий бунчук ** и звание сераскера (главнокоман-
дующего) Албании.
* Документ, как и в других аналогичных случаях, цитируется по современному
переводу.
** Трехбунчужный паша (визирь) — высший чин в турецкой военно-феодальной
иерархии.
90
ОБРАЗОВАНИЕ
ЯНИНС|СОГО ПАШАЛЫКА
В годы, когда из-за мятежа Махмуд-паши Порта фактически
утратила власть над Северной Албанией, в Южной Албании в ходе
внутрифеодальной борьбы усилился Али-паша Тепелена, также
создавший из подвластных ему районов полунезависимый пашалык..
Али-паша Тепелена, или Али-паша Янинский, приобрел благо-
даря Байрону и Дюма широкую полулегендарную известность.
Опубликованные с тех пор документальные материалы и исследова-
ния позволяют воссоздать более достоверную историю его возвы-
шения и деятельности.
Родился Али-паша около 1744 г. в семье беев, наследственных
правителей небольшого южноалбанского городка Тепелена. Его
отец Вели-паша некоторое время управлял и Дельвинским санджа-
ком. После смерти Вели-паши для его семьи наступили трудные
дни. Другие беи захватили власть в Тепелене. Али, называвшийся
тогда еще Али-беем, занялся разбоем. Разбогатев таким образом,
он набрал большой военный отряд и с его помощью восста-
новил власть своей семьи в Тепелене. В начале 80-х годов XVIII в.
в Южной Албании царило большое возбуждение, вызванное истреб-
лением албанцев в Морее. На борьбу с правительственными
войсками выступило несколько отрядов, в том числе отряд Али-бея
численностью около 8 тыс. человек. Летом 1782 г. Али-бей
вел в районе Янины успешные бои с войсками Курд-паши —
наместника султана в Южной Албании. Отвага и военный талант,
проявленные Али-беем в этих боях, сделали его весьма популярным
в Южной Албании.
Порта пыталась приручить Али-бея. В начале 1784 г. он
был произведен в паши и принят со своим отрядом в турецкую
армию. Через два года, в 1786 г., Порта назначила его на пост
правителя Триккальского санджака (Фессалия), а в следующем,
1787 г., после смерти Курд-паши, и на пост дербенджи-паши*.
Благосклонность Порты к Али-паше объяснялась тем, что
в Стамбуле рассчитывали использовать его для борьбы с Махмуд-
пашой. Однако Али-паша заботился прежде всего о своих
собственных интересах. Во время похода армии бейлербея на
Шкодру он вступил в тайные сношения с Махмуд-пашой, а к мо-
менту военной развязки его вовсе не оказалось в турецком лагере
под Шкодрой.
Более того, воспользовавшись тем, что силы и внимание Порты
были отвлечены борьбой с Махмуд-пашой и начавшейся войной
с Россией, Али-паша в том же 1787 г. подчинил своему господству
Эпир и сделал столицу Эпира — крупный торгово-ремесленный
город Янину — центром своего нового пашалыка, включившего
в себя Фессалию, Эпир и часть Южной Албании.
* Дербенджи-паша (тур.) — командующий войсками, охранявшими горные проходы
(дербенды).
91
Рост могущества Али-паши вызвал большую тревогу у других
сильных южноалбанских феодалов. Летом 1789 г., когда Али-
паша был занят борьбой против независимой горной общины Сули*,
против него выступила коалиция албанских феодалов, в которую
входил правитель Берата Ибрагим-паша, его брат — правитель
Влёры Джаффер-паша, правитель Дельвины Мустафа-паша, беи
Гирокастры. За их спиной, по-видимому, стояла Порта, пытавшаяся
таким способом ликвидировать новый полунезависимый пашалык.
Союзники захватили находившуюся под властью Али-паши Корчу
и стали продвигаться к Янине. Али-паша спешно заключил мир
с сулиотами и направил все свои силы против коалиции. Жестокая
война шла все лето. В конце концов Али-паша, внеся разлад
в лагерь противника, смог одержать верх и снова овладел Корчей.
Победа над феодальной лигой привела к упрочению власти янин-
ского правителя, что благоприятно отразилось на положении
многих тысяч его «подданных».
Внутренняя политика Али-паши способствовала упорядочению
управления, установлению безопасности, улучшению положения
христианского населения. В условиях хаоса и феодальной анархии,
царивших в Османской империи в конце XVIII в., эта политика
имела положительное значение и нашла благоприятный отклик
у современников. Например, выходившая в Вене греческая газета
«Эфемерис», ссылаясь на «письма из многих мест Румелии», пи-
сала 30 декабря 1791 г. о «благоденствии райи» под властью
Али-паши и о том, что он обеспечил в своих владениях
«совершенное спокойствие для христиан».
С момента создания своего пашалыка Али-паша стремится
завязать связи с европейскими державами и заручиться поддержкой
какой-либо из них. Искать иностранного покровительства янинского
правителя побуждала постоянная угроза со стороны Порты, а также
желание обеспечить свои интересы на случай представлявшегося
тогда вполне вероятным распада Османской империи. Несомненное
влияние России на судьбы этой империи, тяготение к ней пра-
вославного населения Албании и Греции придавали в глазах
Али-паши расположению этой державы особое значение. Попытки
заручиться покровительством России предпринимались Али-пашой
неоднократно на протяжении 35 лет его правления (1787— 1822 гг.).
Первая такая попытка была предпринята в ходе русско-турецкой
войны 1787—1791 гг.
Г В июне 1791 г. на остров Каламос в Ионическом море,
где находилась ставка главнокомандующего военно-морскими си-
лами России на Средиземном море генерала В. С. Томары, прибыла
делегация от Али-паши. Делагаты привезли с собой проект
союзного договора между янинским правителем и Россией. «Али-
* Сули — горный район к северо-востоку от Парги (Эпир). Эта самоуправлявшаяся
община православных албанцев насчитывала 11 деревень с населением в 10—
11 тыс. человек. В течение 14 лет, с 1789 по 1803 г., сулиоты отстаивали свою неза-
висимость в борьбе с Али-пашой.
92
паша, — говорилось в преамбуле договора, — предлагает готовность
свою предаться России и сделать в пользу оной в своих
местах купно с греками диверсию». Договор предусматривал
признание Али-паши в качестве «владетельного государя» под
покровительством России. Из других статей договора явствовало,
что осторожный паша не спешил с открытым выступлением
против Порты: он соглашался начать военные действия лишь
в случае предоставления ему российским правительством значитель-
ной военной и* финансовой помощи. Скорее всего, основной смысл
договора для янинского правителя состоял в ст. 9, которая гласила:
«Если бы сие дело по заключении договора и не возымело совершен-
ного успеха, Россия обязана будет всегда взирать на Али-пашу как
нз союзника, от нее зависящего, и употреблять в мирное время
влияние свое при Порте Оттоманской для защищения его, равно
же и помогать ему под рукой, есть ли бы султан употребил во вред
его военные силы».
Примерно в то же время, когда уполномоченные Али-паши
начали переговоры с В. С. Томарой, сам паша, находясь в турец-
ком лагере под Шумлой (Шуменом), вступил в контакт непосред-
ственно с русским главнокомандующим князем Г. А. Потемкиным.
Али-паша обратился к Потемкину с просьбой об освобождении
его племянника Мехмед-паши, попавшего в русский плен. Рус-
ский военачальник не только удовлетворил просьбу албанского
паши, но и послал ему ценные подарки. В своих письмах Г. А. По-
темкин дал понять Али-паше, что Россия охотно примет его
услуги.
Все эти контакты и переговоры не привели к какому-либо
формальному соглашению. Петербург поддерживал и поощрял
полунезависимых албанских владетелей на выступления против
султана лишь во время русско-турецких войн, не собираясь
при этом связывать себя какими-либо политическими обязатель-
ствами.
Хотя отношения между Россией и Али-пашой не получили до-
говорного оформления, они до конца русско-турецкой войны
1787—1791 гг. оставались дружественными. Это давало возмож-
ность действовавшей тогда на Средиземном море греко-русской
флотилии Ламброса Кацониса беспрепятственно получать из
владений Али-паши продовольствие и набирать добровольцев.
В свою очередь, флотилия снабжала Али-пашу военным снаряже-
нием.
Усиление могущества и самостоятельности еще одного албан-
ского владетеля вызывало беспокойство Порты, которая не прекра-
щала попыток подорвать власть Али-паши. Однако наибольшую
опасность в Албании для нее по-прежнему представлял Махмуд-
паша.
93
ПОСЛЕДНИЕ ГОДЫ ПРАВЛЕНИЯ
МАХМУД-ПАШИ
После окончания войны с Австрией и Россией ТТорта решила
окончательно свести счеты с Махмуд-пашой. В конце 1792 г. шкод-
ринский правитель снова был объявлен «фирманлы» *. Военную
экспедицию возглавил бейлейрбей Румелии Бекир-паша. Военные
действия начались летом 1793 г.
В середине августа 1793 г. Махмуд-паша с отрядом в 10 тыс.
человек занял позиции у Лежи, чтобы воспрепятствовать пере-
праве войск бейлербея через Дрин. Узнав, однако, что другая часть
турецких войск под командованием Караман-паши продвигается
со стороны Косово, и боясь оказаться между двух огней, Махмуд-
паша спешно вернулся в Шкодру и заперся в Розафате с четырьмя
сотнями наиболее храбрых и преданных ему людей.
Турецкая армия, осадившая Розафат, насчитывала 30—35 тыс.
человек, но с первых же дней выяснилась ее слабость: у нее не име-
лось достаточного количества осадных орудий, не хватало продо-
вольствия и боеприпасов, а главное — отсутствовала какая-либо
дисциплина. Занимаясь грабежами, турецкие войска, как и в пред-
шествующую осаду Розафата, озлобили против себя местное насе-
ление. Махмуд-паша умело использовал создавшуюся ситуацию.
Опираясь на поддержку шкодринских горожан и горцев, он в ночь
с 29 на 30 ноября 1793 г. совершил со своим небольшим отрядом
смелую вылазку и наголову разбил застигнутые врасплох войска
бейлербея. Оставив на поле боя много убитых и большие трофеи,
турецкая армия обратилась в бегство, во время которого потерпела
огромный урон от беспрерывных нападений отрядов крестьян и
горцев. Когда бейлербей через две недели добрался до Эльбасана,
он привел с собой меньше половины своей прежней армии.
Таким образом, Порта за шесть лет потерпела два сокруши-
тельных поражения в борьбе со шкодринским мятежником. Не имея
никакой уверенности в том, что дальнейшие попытки будут более
успешными, она решила еще раз «простить» Махмуд-пашу. После
длительных переговоров, тянувшихся до марта 1795 г., султан
Селим III подтвердил Махмуд-пашу в звании трехбунчужного паши
и должности сераскера Албании. Со своей стороны Махмуд-паша
должен был внести в казну задолженность по налогам за предыду-
щие годы и разрешить султанским сборщикам собирать в его владе-
ниях новые налоги, введенные в Османской империи в соответствии
с низам-и джедидом.
Махмуд-паша и не думал выполнять эти обязательства. Шкод-
ринский пашалык стал фактически независимым от Порты. Все
административные посты в нем занимали члены семьи Махмуд-
паши или другие албанские феодалы из числа его приверженцев.
Когда Порта однажды назначила племянника Али-паши Тепелены
«Фирманлы» — лицо, объявленное в султанском фирмане мятежником, приго-
воренное заочно к смертной казни.
94
'Шш
\ ъ'ъ&щ
Ж
ж
эдйь-^-
v Air "'л * >v * « г »Х *J .. i f v- "4
Шкодра. Крепость Розафат
Внутренний вид крепости Розафат
Вид на резиденцию Али-Паши в Янине
95
мютеселлимом (вице-губернатором) Дурреса, Махмуд-паша напи-
сал янинскому правителю, что исключительно из уважения к нему
будет ежегодно высылать его племяннику причитающееся по этой
должности жалованье, но пусть тот и не думает ехать в Дуррес,
«поскольку он никогда не допустит, чтобы в его провинции были
какие-либо новые губернаторы, кроме его албанцев, которых он сам
подбирает, вводит в должность и на которых он может положиться».
Махмуд-паша имел собственную армию, военно-морскую флоти-
лию, сам собирал налоги в своих владениях и лишь небольшую
часть их пересылал в Стамбул. По свидетельству современников,
прекращение усобиц и раздоров в Шкодре содействовало росту
ремесла и торговли. Учитывая влияние католической церкви и роль
горцев-католиков в борьбе против султана, Махмуд-паша позволял
католикам ремонтировать церкви и монастыри, свободно отправ-
лять религиозные обряды. Шкодра снова стала резиденцией като-
лических архиепископов, которые прежде, во время исламизации
Северной Албании, вынуждены были прятаться в горах. В общем
население Шкодринского пашалыка выиграло от того экономиче-
ского и политического подъема, который принесло с собой правле-
ние Махмуд-паши. Но наибольшие выгоды получил сам паша и его
ближайшее окружение. После каждой торговой поездки купцы
Шкодры должны были являться к нему с подарками. Большую
прибыль принесли его собственные торговые операции и обширные
земли, в частности земли плодородной долины Задримы. Налоги,
которые вводил Махмуд-паша, шли исключительно в его пользу.
Государственная власть являлась для Махмуд-паши постоянным
источником обогащения, и он постоянно стремился расширить ее
пределы.
Большую часть своей жизни правитель Шкодры провел в сраже-
ниях и походах. В одном из донесений российского консула в Рагузе
А. Джики читаем об этом суровом и энергичном феодальном власти-
теле: «В нем незаметна ни утонченность, ни апатичность, ни какая-
либо роскошь и восточная пышность, характерная для других па-
шей, и особенно для сераскеров и губернаторов провинций, таких,
как он. Он живет довольно просто, на албанский манер, одевается
почти всегда одинаково, ходит с покрытой головой, не нося тюрбана,
и в больших туфлях на босу ногу». Когда же паша появлялся
публично, он имел при себе два огромных пистолета, большой
кинжал за поясом и ружье. В таких случаях его сопровождал импо-
зантный кортеж из нескольких сот человек, тоже вооруженных
до зубов.
Осенью 1794 г. Махмуд-паша подчинил Эльбасанский и Охрид-
ский санджаки, хотя Али-паша Тепелена и пытался ему противо-
действовать. Через год, осенью 1795 г., Махмуд-паша полностью
овладел Косово, разгромив объединенные силы местных пашей
и беев.
Вынашивая другие завоевательные замыслы и на случай новой
враждебной акции со стороны Порты, албанский властитель ищет
себе внешнюю опору. Захватнические устремления Махмуд-паши
96
в сторону Черногории и Венецианской Далмации обострили его
отношения с Австрией и Венецией. На почве борьбы с этими общими
врагами завязываются политические связи между феодальным
правителем Северной Албании и республиканской Францией. В мае
1796 г. прибыли в Шкодру для обучения войск Махмуд-паши семь
французских инструкторов. Помощь от французов Махмуд-паша
использовал для осуществления своего давнишнего замысла —
покорения Черногории. С армией в 35 тыс. человек, состоявшей'
из его собственных войск и отрядов его вассалов, он летом 1796 г.
вторгся в Черногорию. Первое сражение кончилось для него неуда-
чей, а второе — настоящей катастрофой: его армия была разгром^
лена, а сам qu убит 3 октября 1796 г.
Преемником Махмуд-паши немедленно объявил себя его брат
Ибрагим-паша. Порта была вынуждена смириться с этим и утвер-
дить Ибрагим-пашу в должности шкодринского мутасаррыфа и
в звании визиря.
Катастрофа в Черногории и гибель Махмуд-паши серьезно
ослабили род Бушати. Шкодринский пашалык стал терять свое
прежнее значение важнейшего политического центра Албании.
Правление Ибрагим-паши продолжалось 13 лет, до 1809 г. В делах
внутреннего управления он был столь же самовластен, как и его
брат, но по отношению к султану вел себя лояльно.
БОРЬБА АЛИ-ПАШИ
ЗА ГОСПОДСТВО НАД АЛБАНИЕЙ
Султанская власть все больше и больше ослабевала. Пользуясь
этим, Али-паша энергично осуществлял политику расширения и кон-
солидации собственного пашалыка. Территориальные захваты про-
водились им в различных направлениях, однако наиболее система-
тически и активно он вел борьбу за подчинение своей власти Алба-
нии. Объяснялось это следующими причинами. Албания была отда-
лена от центра и не управлялась непосредственно Портой, тогда
как захват санджаков, управлявшихся назначенными из Стамбула
губернаторами, привел бы Али-Пашу к военному конфликту с сул-
таном, чего он хотел избежать. В то же время полное подчинение
Албании обещало значительно увеличить военную мощь Янин-
ского пашалыка и ограничить возможность действий Порты против
него.
Албанское происхождение Али-паши и его обширные полити-
ческие связи во всех районах страны благоприятствовали намечен-
ным планам. Опору себе он нашел в лице мелких албанских феода-
лов, из которых состояла большая часть его приближенных, а также
военных и административных чинов.
Али-паша стремился использовать для своих целей и албанских
крестьян-мусульман, которым служба в войсках янинского паши
давала постоянный заработок. Нередки были случаи, когда Али-
паша селил албанских горцев в стратегически важных пунктах соб-
ственных владений, наделяя их землей.
7 Краткая история Албании
97
Для осуществления своих замыслов Али-паша продолжал также
попытки наладить прямые политические связи с европейскими
державами. Все более активную роль в балканских делах начи-
нает играть в это время Франция. В июне 1797 г., после крушения
Венеции, на принадлежавших венецианцам Ионических островах
высадились французские войска. Под контроль Франции перешла
и так называемая Венецианская Албания — Бутринт, Парга, Пре-
веза и Воница — на побережье Южной Албании и Эпира. Эти
важные политические перемены не застали врасплох Али-пашу.
Еще до появления французов на Ионических островах он послал
своих агентов в Италию к генералу Наполеону Бонапарту, главно-
командующему победоносной французской армией, с предложением
своих услуг и с просьбой о покровительстве.
Будущий император, увидевший в албанском паше возможного
помощника в осуществлении грандиозных завоевательных планов
на Востоке, отнесся благоприятно к его авансам. В инструкции,
которую Бонапарт 10 ноября 1797 г. направил французскому главно-
командующему на Ионических островах генералу Жантильи, указы-
валось, что «в интересах Республики, чтобы этот паша значительно
усилился, побил своих врагов, с тем чтобы он сделался князем
настолько могущественным, чтобы быть в состоянии оказывать
услуги Республике». Покровительство французских властей на
Ионических островах Али-паша использовал для новых завоеваний
в Южной Албании: в 1797 г. он провел свои суда через пролив
Корфу (на что венецианцы не давали разрешения) и захватил
часть Химары, включая Порто-Палермо и Саранду.
Готовя экспедицию в Египет, Бонапарт рассчитывал, что в бла-
годарность за оказанную помощь Али-паша либо выступит против
султана, либо по крайней мере займет по отношению к Франции
позицию благожелательного нейтралитета. Уже на пути в Египет
французский полководец послал на Корфу с Мальты своего адъю-
танта Лаваллета. Он должен был отправиться в Янину и конфиден-
циально передать Али-паше, что Бонапарт на него рассчитывает
и может, в свою очередь, «содействовать его славе и судьбе».
Но развитие событий сделало поездку Лаваллета в Янину беспред-
метной.
Али-паша, хотя и поддерживал тесные связи с французскими
представителями, стремился не связывать себя и действовал, руко-
водствуясь лишь собственными интересами и расчетами. Извест-
ный русский флотоводец адмирал Ф. Ф. Ушаков, которому дове-
лось несколько лет поддерживать политические сношения с янин-
ским правителем, характеризовал его следующим образом: «Он че-
ловек хитрый и безмерно обманчивый, старается отделить себя
от всякой зависимости или, так сказать, быть владетелем; заметно
из его поступков, что он держит и держать будет ту сторону, кото-
рая сильнее». Военная же и политическая ситуация после начала
египетского похода Бонапарта стала складываться отнюдь не в поль-
зу Франции. Разгром Нельсоном французского флота при Абукире
и, что еще важнее, присоединение России ко второй антифранцуз-
98
ской коалиции и возникновение русско-турецкого союза создали
новое соотношение сил в Восточном Средиземноморье. Оценив
обстановку, Али-паша счел для себя выгодным действовать как
«верный вассал» Порты в начавшейся в сентябре 1798 г. франко-
турецкой войне. Такая позиция открывала ему путь для захвата
бывшей Венецианской Албании — давнего предмета вожделений
паши.
Вероятно, феодального пашу беспокоило и то, что прибрежные
города Южной Албании и Эпира стали опорными пунктами фран-
цузской революционной пропаганды на Западных Балканах. Есть
свидетельства, что демократические, антимонархические идеи
Великой французской революции оказывали воздействие на опреде-
ленные слои албанского и греческого населения, жившего во владе-
ниях Али-паши и тяготившегося его деспотической властью. Так,
в одном из сообщений российского консульства в Бухаресте в авгу-
сте 1797 г. говорилось: «Здесь уже несколько дней циркулируют
новости, содержащиеся в сообщениях из Румелии и письмах из
Албании, Аргирокастро и страны арнаутов, о том, что турки, евреи
и греки *"вместе со всякого рода бродягами, приверженцами и эмис-
сарами французов, собравшись числом до 150 человек, подняли
трехцветную кокарду и соорудили дерево Свободы».
Осенью 1798 г. войска Али-паши, сломив сопротивление неболь-
ших французских гарнизонов, овладели Бутринтом, Превезой
и Воницей. При этом многие жители этих городов, обвиненные
в сотрудничестве с французами, подверглись казни. Парга же
осталась непокоренной, так как ее жители отдались под покрови-
тельство адмирала Ушакова, прибывшего на Ионическое море
с эскадрой. После изгнания французов русско-турецкими силами
под командованием Ушакова на Ионических островах было образо-
вано греческое автономное государство — Республика Семи Соеди-
ненных островов под протекторатом России. С 1799 по 1807 г.
Ионические острова в Средиземном море являлись операционной
базой русских военно-морских сил. В течение этих восьми лет
сложились напряженные, а временами враждебные отношения рус-
ских властей на Ионических островах с их соседом на континенте
Али-пашой. С островов посылалось .военное снаряжение и оказыва-
лась иная помощь воевавшим с янинским правителем феодалам
Чамерии. В Петербурге исходили из того, что в случае вторжения
французов в Грецию Али-паша станет на их сторону. Опасения
эти были явно преувеличены. Правда, Наполеон, рассчитывая ис-
пользовать Али-пашу в борьбе против русских на Ионических
островах и при осуществлении своих завоевательных планов на
Балканах, «предал забвению» поведение паши Янины в 1798 г.
Для того чтобы привлечь Али-пашу на сторону Франции, агенты
императора обещали признать его «королем Эпира», отдать ему
* В современных документах этнонимы — «греки», «турки» — часто употреблялись
как синонимы «православные», «мусульмане». Албанская часть населения Янин-
ского пашалыка принадлежала к этим двум религиозным конфессиям.
7*
99
Ионические острова и т. п. Однако никакие посулы не могли отвлечь
янинского пашу от курса, направленного прежде всего на укреп-
ление его власти в Албании и Эпире.
В самом конце 1803 г. Али-паша после многолетней борьбы
овладел районом Сули. Поражение сулиотов нанесло тяжелый удар
южноалбанским феодалам, которые, ведя ожесточенную борьбу
с янинским пашой, рассматривали их как союзников. Усиление
позиций Али-паши встревожило и его северного соперника —
Ибрагим-пашу Бушати. Он стал вмешиваться в дела Южной Алба-
нии, оказывать поддержку врагам Али-паши, а затем, подстрекае-
мый Портой, назначившей его в 1804 г. генерал-губернатором Ру-
мелии, пошел на открытый вооруженный конфликт с янинским
правителем. В сентябре 1805 г. близ Охрида разыгралось крово-
пролитное сражение, в результате которого Али-паше удалось
приостановить продвижение шкодринских войск.
Ожесточенная борьба с феодальными противниками в Албании,
за спиной которых стояла Порта, нараставшие внутренние и внеш-
ние осложнения для Османской империи снова побудили Али-
пашу в поисках внешней опоры обратить взоры к России. В мае
1806 г. на встрече с российским консулом в Янине Г. Флори Али-
паша откровенно изложил свое политическое кредо: «Я мусульма-
нин, но вовсе не фанатик. Я ненавижу мой Диван * и его управле-
ние, я чувствую его упадок и предвижу его гибель. Я желаю жить
с честью в этой маленькой области, которой я управляю, и умереть
как человек с положением». В случае, если Россия поможет ему
в успешном завершении войны с чамами, паша обещал полностью
порвать с французами и воевать на стороне России, если начнется
новая русско-турецкая война. Для достижения определенных дого-
воренностей паша добивался встречи с полномочным представите-
лем Александра I на Ионических островах Г. Д. Моцениго и главно-
командующим вооруженными силами России на Средиземном море
адмиралом Д. Н. Сенявиным. Встреча эта, однако, не состоялась
по следующей причине. Когда в конце 1806 г. действительно нача-
лась русско-турецкая война, Али-паша счел для себя более выгод-
ным, во всяком случае на первом этапе войны, выступить в роли
«верного губернатора» Порты.
В результате Тильзитского мира (июль 1807 г.) вся военно-
политическая обстановка на Западных Балканах снова изменилась:
место русских войск на Ионических островах заняли французские.
Вторичная оккупация Ионических островов Францией резко ухуд-
шила ее отношения с янинским правителем. Агрессивная политика
империи Наполеона создавала непосредственную угрозу для его
владений и для Албании в целом.
Еще до Тильзита французы обосновались в Далмации — на
северных пределах Албании. Занятие же Ионических островов
и Парги, куда также вошел французский гарнизон, обеспечило им
прочные позиции и на южных подступах к стране. Не довольствуясь
этим, Наполеон решил закрепиться непосредственно на албанской
* Диван — совет при султане из высших сановников империи.
100
территории. Французское правительство предъявило притязания на
Бутринт — важнйй узел дорог в Южной Албании. Пункт этот дол-
жен был стать базой для завоевательных операций в Европейской
Турции. В Константинополе, где французский посол Себастиани
приобрел огромное влияние, дали согласие на уступку Бутринта.
В марте 1808 г. командующий французскими войсками на Иониче-
ских островах генерал Бертье потребовал от Али-паши в 10-днев-
ный срок очистить Бутринт, угрожая в противном случае занять его
силой. Одновременно маршал Мармон, командовавший француз-
скими войсками в Далмации, начал подготовку к походу своих
подразделений в Бутринт через всю Албанию.
Захватнические замыслы французских генералов вызвали воз-
мущение в Албании. Один из русских офицеров, совершивший вес-
ной 1808 г. поездку по портам Адриатики, писал: «Албанцы гото-
вятся дорого продать свою независимость; бедствия тех, которые
уже попали под французское господство, пугая их, создают среди
них дух единства». Оба наиболее могущественных албанских пра-
вителя — Ибрагим-паша Шкодринский и Али-паша Янинский —
в этот критический момент действовали заодно и заняли твердую
позицию в отношении притязаний французов. Ибрагим-паша зна-
чительно усилил гарнизон пограничной крепости Антивари (Бар)
и довел общую численность своей армии с 12 до 30 тыс. человек.
Али-паша также энергично проводил военные приготовления.
Натолкнувшись на решительное сопротивление, французские гене-
ралы не решились прибегнуть к силе, и Бутринт остался в руках
Али-паши. Безуспешная попытка обосноваться в Албании стала
одной из первых неудач завоевательной политики Наполеона, нахо-
дившегося тогда s зените своего могущества.
После эпизода с Бутринтом взаимоотношения Франции и янин-
ского правителя приняли неприкрыто враждебный характер. В этих
условиях для Али-паши не составило труда завязать тесные полити-
ческие связи с Англией — наиболее упорным и непримиримым
противником Франции. Лондон был прямо заинтересован в под-
держке янинского правителя при проведении военных операций
против французских форпостов на Ионическом море. Кроме того,
ему отводилось важное место в политической стратегии Англии
на Балканах. В обстановке продолжавшейся русско-турецкой войны,
когда Франция и Россия вели переговоры о разделе европейских
владений султана, английское правительство стремилось обеспе-
чить для себя опорные позиции в западной части Балкан. Англи-
чане снабжали Али-пашу военным снаряжением в надежде, что
он предпримет военные операции против французских войск на
Корфу. Однако на такую смелую экспедицию Али-паша не решился
и предпочел использовать английское снаряжение для осуществле-
ния своей непосредственной задачи — подчинения Южной Алба-
нии.
В мае 1809г. армия Али-паши численностью в 10—12 тыс. чело-
век вторглась в Бератский пашалык и в начале следующего года
овладела бератской крепостью, считавшейся тогда в Албании
101
неприступной. Бератский паша Ибрагим сдался на милость победи-
теля. В том же году Али-паша успешно завершил свою борьбу
с феодалами Чамерии.
К 1810 г. относится и завершение покорения Химары, в тече-
ние многих лет самоотверженно отстаивавшей свою независимость.
Несмотря на превосходство сил врага, химариоты боролись до
последнего: израсходовав боеприпасы, они в течение трех дней
сражались холодным оружием. Только когда Али-паша с помощью
подкупа овладел деревней Вуно и, напав на арьергард химариотов,
разбил его, судьба Химары была решена. Поставив всюду свои
гарнизоны, Али-паша сжег деревни химариотов и расселил многих
их жителей по разным местам своих владений.
1 августа 1811 г. войска Али-паши, продолжая завоевание
Южной Албании, вошли во Влёру. Местных беев Али-паша аресто-
вал, а имущество их присвоил. Продвижение войск паши заставило
уцелевших беев Южной Албании объединить силы. В середине
того же 1811 г. они сформировали против него новую лигу, в кото-
рую вошли дельвинский паша Мустафа, представитель крупного
феодального рода Дельвины Селим Кока, беи Гирокастры, Кардики,
Жуляти. Численность вооруженных сил лиги составила 10 тыс. чело-
век. Гирокастра и Кардики были ее главными опорными пунктами.
Али-паша немедленно выступил против лиги. Первый удар он
нанес по Гирокастре и, прибегнув к хитрости, уже в декабре 1811 г.
без боя захватил город. В феврале следующего года капитулировал
город Кардики. Али-паша ознаменовал свой триумф злодейской
расправой над жителями города, с которым его род находился
в давней вражде. Около 700 безоружных жителей согнали в одно
место и умертвили, а остальных угнали в рабство. Несколько
десятков захваченных здесь крупных беев во главе с Мустафа-
пашой были отправлены в Янину и там казнены.
В результате к весне 1812 г. вся Южная Албания оказалась под
властью Али-паши. Султан Махмуд II фактически признал этот
захват, назначив сына Али-паши Мухтар-паш> правителем обла-
стей, находившихся прежде в управлении Ибрагим-паши.
Установлению власти Али-паши сопутствовал захват им земель-
ных владений. Он конфисковал поместья южноалбанских феодалов,
а многие крестьянские земли скупил за бесценок, прибегнув к гру-
бому нажиму и обращая эти земли в собственные чифлики, а быв-
ших владельцев — в полукрепостных арендаторов. За годы своего
правления Али-паша стал обладателем более тысячи чифликов.
Часть захваченных земель он распределил среди приближенных —
албанских беев. Именно в тот период возник значительный слой
албанских земельных собственников в Эпире, которые селились
преимущественно в Янине, Парге, Парамитье и Филиатесе.
Огромные доходы от жестокой эксплуатации подневольного
крестьянства давали Али-паше возможность не только жить в рос-
коши, но и содержать постоянную армию в 10—15 тыс. человек.
Он также расходовал большие суммы на собственных привержен-
цев, главным образом мелких албанских феодалов, и щедро одари-
102
вал султанских сановников, обеспечивая таким образом официаль-
ную санкцию Подты на любые действия со своей стороны.
Али-паша не удовлетворился, однако, приобретением Южной
Албании. Его захватнические устремления направлялись на север,
в сторону Шкодринского пашалыка. Планам янинского правителя
благоприятствовали феодальные распри, возобновившиеся в Шкод-
ринском пашалыке с 1809 г., когдаг после смерти Ибрагим-паши
к власти пришел его племянник Мустафа. Этому четвертому пред-
ставителю династии Бушати пришлось вести длительную борьбу
против многочисленных врагов как в самой Шкодре, так и в Задриме,
захваченной капитаном Мирдиты Пренком Леши и правителем
Лежи Сулейман-агой.
Али-паша активно вмешивался в междоусобицы, действуя
в союзе с противниками Мустафа-паши. В конце 1811—начале
1812 г. он стал готовиться к военному походу на Шкодру. Поход,
по-видимому, должен был состояться летом 1812 г., но как раз
в это время произошли серьезные изменения в международной
обстановке.
Завершение покорения Южной Албании Али-пашой пришлось
на последние три года русско-турецкой войны 1806—1812 гг.
Хотя в этот период не существовало прямых связей между албан-
ским пашой и Россией, интересы сторон, как это уже бывало не раз,
во многом совпадали. Воспользовавшись тем, что Порта вела
войну с Россией, Али-паша беспрепятственно провел свои опера-
ции на юге Албании. Впрочем, и для России развязанная в Алба-
нии янинским пашой гражданская война оказалась небесполезной.
Она лишила Порту значительной части албанских военных контин-
гентов и, по замечанию английского агента при янинском дворе
У. Лика, была равносильна диверсии, предпринятой в пользу внеш-
него врага Порты, т. е. России. Ввиду затягивания русско-турец-
кой войны и нараставшей угрозы со стороны Наполеона в прави-
тельственных кругах России пришли к выводу о необходимости
толкнуть могущественного албанского владетеля на открытый
мятеж против Порты и таким образом заставить ее пойти на подпи-
сание мира с Россией.
В правительственной инструкции адмиралу П. В. Чичагову,
назначенному в апреле 1812 г. главнокомандующим Дунайской
армией, предписывалось «с Али-пашой войти в переговоры, подавая
ему обнадеживания на независимость и на признание его королем
епирским; из албанцев стараться через приглашения и особливо
посредством достаточной платы составить особое войско». Но через
месяц был подписан Бухарестский мир, и необходимость в установ-
лении контактов с эпирским властителем отпала. Завершение
русско-турецкой войны, развязавшее руки Порте, и последовавшее
вторжение Наполеона в Россию вынудили Али-пашу отказаться от
дальнейших завоеваний в Албании.
В 1812 г. Али-паша достиг пика могущества. Умелое исполь-
зование острых международных противоречий первых лет XIX в.
сделало янинского правителя и его пашалык важным фактором
103
балканской политики и Восточного вопроса. Англия, Франция и
Россия держали своих дипломатических представителей при янин-
ском дворе. Официальные и неофициальные агенты этих держав
«путешествуют» по внутренним районам Албании, где до этого сто-
летия не бывал ни один иностранец. Неординарная личность янин-
ского правителя, восточные нравы его двора вызвали к нему инте-
рес в Европе. Некоторые путешествовавшие по Албании «по казен-
ной надобности» или из любознательности оставили свои путевые
записки. Записки впервые открыли перед европейским читающим
миром эту страну, являвшуюся до того terra incognita. Поэтическое
свидетельство об албанцах и Али-паше оставил и великий англий-
ский поэт Байрон, побывавший в 1809 г. в Южной Албании. Глубо-
кой симпатией к обитателям древней страны на Адриатике про-
никнуты строки «Паломничества Чайльд-Гарольда»:
Албанец твердо свой закон блюдет,
Он горд и храбр, от пули не бежит он,
Без жалоб трудный выдержит поход,
Он, как гранит его родных высот,
Храня к отчизне преданность сыновью,
Своих друзей в беде не предает *.
СУЛТАН МАХМУД II
ПРОТИВ АЛИ-ПАШИ
Завершение русско-турецкой войны 1806—1812 гг. позволило Порте
высвободить значительные военные силы, которые Махмуд II решил
употребить для «наведения порядка» в балканских владениях.
В 1813 г. войска султана подавили сербское восстание. Вскоре
была ликвидирована власть некоторых полунезависимых феодаль-
ных правителей Европейской Турции. Оставалось свести давние
счеты с самым могущественным и своевольным из этих правите-
лей — Али-пашой Янинским.
Вначале султан издал несколько указов об изъятии ряда грече-
ских и албанских районов из-под управления Али-паши, дал приют
многим враждебным ему феодалам, спровоцировал военный конф-
ликт между Янинским и Шкодринским пашалыками, результат
которого оказался неудачным для Али-паши. Постепенно Порта
усиливала свои угрозы и в 1820 г. перешла к открытым формам
борьбы. Использовав в качестве предлога покушение, совершенное
в Стамбуле агентами Али-паши на одного из его врагов, Порта
объявила янинского пашу мятежником.
Сам Али-паша, видимо сознавая внутреннюю непрочность своего
разнородного и разноплеменного «княжества», в которое, помимо
Южной Албании, входили Северная Греция и часть Македонии,
боялся военного столкновения с Портой и всячески стремился его
избежать. Чтобы побудить султана сменить гнев на милость, он шлет
в Стамбул курьеров с заверениями в покорности и богатыми подар-
* Перевод В. Левика.
104
Кара-Махмуд Бушати Али-Паша Тепелена. Лорд Байрон в албанском
Художник Л. Дюпре костюме. Художник Филипс
ками, организует поездки «делегаций от населения», которые
должны были ходатайствовать перед Портой за него. Но вернуть
расположение султана ценой отказа от власти, которой он обладал
на протяжении 30 с лишним лет, властитель Эпира не собирался.
На случай, если вооруженная борьба станет неизбежной, Али-
паша осуществлял набор добровольцев, приводил в состояние готов-
ности крепости, закупал военное снаряжение. Стремясь обеспе-
чить поддержку широких слоев населения, янинский паша обещал
провести некоторые реформы и даже ввести конституцию. Наряду
с военными и политическими мероприятиями Али-паша хотел зару-
читься поддержкой какой-либо державы в борьбе против Порты.
Но все его усилия в этом направлении оказались безуспешными.
В последний период наполеоновских войн наиболее тесные полити-
ческие связи правитель Янины поддерживал с Великобританией.
Однако после 1815 г. британский кабинет стал рьяным защитником
целостности Османской империи и, не нуждаясь более в услугах
Али-паши, решил оставить албанского пашу на произвол судьбы.
В 1816—1820 гг. Али-паша неоднократно обращался и к прави-
тельству России. Суть его предложений, изложенная в донесении
российского генерального консула в Морее И. Власопуло от 25 мая
1819 г., состояла в том, «что этот визирь обязуется воспользо-
ваться началом войны между Россией и Портой для того, чтобы
освободиться от зависимости от своего законного государя и стать
в зависимость от его величества императора России. Что при таких
обстоятельствах он окажет России все зависящие от него услуги.
Что в награду за все это ему и его родственникам будет предо-
ставлено княжество Эпир, обладание которым в мирное время будет
гарантировано ему договорами».
Как видно, Али-паша строил свои расчеты в надежде на помощь
России, исходя из того, что она готовится к новой русско-турецкой
войне. Между тем после 1816 г. царское правительство не замыш-
105
ляло новой войны против Порты. Император Александр I настой-
чиво стремился к урегулированию спорных русско-турецких вопро-
сов путем переговоров. Разумеется, петербургский двор не соби-
рался отказываться от «покровительства» православным поддан-
ным султана. При этом,правда, правительство Александра I стара-
лось держаться в рамках системы договоров с Портой и европей-
скими державами. Али-паша же был вне этой системы и поэтому
его демарши не нашли отклика у русского правительства.
В июне 1820 г. султанские войска с разных направлений вторг-
лись в пределы Янинского пашалыка. Развязка наступила скоро:
многие военачальники Али-паши, включая его сыновей и внуков, сда-
лись врагу или перешли на его сторону, без боя капитулировали
почти все крепости, прикрывавшие Янинский пашалык и с моря,
и с суши. Владения янинского паши оказались оккупированными
в течение трех месяцев. Большое содействие султану оказал
Мустафа-паша Бушати, вторгшийся в Южную Албанию.
Сам Али-паша укрылся в янинской крепости, обладавшей мощ-
ной артиллерией и сильным гарнизоном. Здесь, под стенами кре-
пости, гарнизоном которой командовал сам Али-паша, несомненно
человек большого ума, энергии и решительности, султанские войска
впервые с начала кампании натолкнулись на стойкое сопротивление.
В течение долгих месяцев султанские войска безуспешно осаждали
крепость: все приступы турок были отбиты. Али-паша, несмотря
на преклонный возраст (ему было тогда около 80 лет), принимал
непосредственное участие в вылазках отрядов гарнизона.
Упорная защита Янины ободрила сторонников Али-паши
в Южной Албании, где в это время вспыхнуло антитурецкое восста-
ние. К началу 1822 г. все важнейшие крепости Южной Албании ока-
зались в руках повстанцев. Один из руководителей восставших,
Зюлюфтар Пода, с отрядом в 6 тыс. человек пытался освободить
Али-пашу, но потерпел неудачу.
Еще раньше, в конце марта 1821 г., в Греции вспыхнуло и сразу
приняло огромный размах национально-освободительное восстание.
Казалось, оно заставит султанское правительство переключить все
внимание на себя. Тем не менее Махмуд II не только не снял
ни одного солдата из-под Янины, но постоянно подбрасывал туда
все новые и новые подкрепления. Султан считал Али-пашу вдохно-
вителем восстания греков и поэтому думал, что, сломив его сопро-
тивление, он тем самым нанесет смертельный удар и по греческому
восстанию. Представление это было очень далеко от действитель-
ности. Национально-освободительное восстание организовали гре-
ческие революционеры, объединенные в тайном революционном
обществе Филики Этерия, а не Али-паша. Однако последний помимо
своей воли оказал значительную услугу греческим патриотам упор-
ной борьбой с султанскими войсками. Пока крупные силы турец-
кой армии были скованы под Яниной, греческие повстанцы смогли
овладеть важнейшими крепостями в Морее и других районах
Греции.
Лишь в конце января 1822 г., после 17-месячной осады, турки
106
сломили сопротивление защитников Янины. Через несколько дней,
5 февраля, Али-паша, несмотря на данное главнокомандующим
султанской армии Хуршид-пашой обещание о помиловании, был
вероломно убит.
Янинский пашалык прекратил свое существование. Страдавшие
от жестокого феодального гнета и произвола широкие массы населе-
ния пашалыка не поддержали его правителя в борьбе с Портой.
Особо неблагоприятные последствия для исхода борьбы имела пас-
сивная позиция греков, составлявших большинство населения во
владениях янинского визиря.
Следует напомнить, что с момента образования «княжества»
Али-паши положение греков здесь было в некотором отношении
лучше, чем в других районах Европейской Турции. Янинский пра-
витель широко использовал греков на военной и дипломатической
службе, греческий язык фактически стал официальным языком
Янинского пашалыка. Но и национальное самосознание греков
с конца XVIII в. значительно выросло. В этот период началось
формирование греческого национально-освободительного движе-
ния, и поэтому вполне естественно, что греки — жители владений
Али-паши поддержали движение за национальное освобождение,
а не династические интересы своего феодального правителя.
В целом эпоха Али-паши оставила глубокий след в сознании
не только албанцев, но и греков Эпира, которые и после заверше-
ния греческой революции находились под властью Порты. Россий-
ский дипломат М. А. Хитрово, побывавший в тех местах через
40 лет после гибели Али-паши, писал в одной из записок: «Дух
независимости, вдохнутый Али-пашою в подвластных ему арнаудов,
до сих пор живет между ними вместе с воспоминаниями о славном
предводителе. Управление его сделалось новою эрою для народо-
населения Эпира и Южной Албании и последствия этого управле-
ния еще, быть может, впереди, ибо оно в первый раз сблизило
две народности (албанцев и греков. — Авт.), различные по вере и
происхождению, и научила их обе, что можно обходиться и без
стамбульского правительства».
ЛИКВИДАЦИЯ
ШКОДРИНСКОГО ПАШАЛЫКА^
С гибелью Али-паши единственным полунезависимым правителем
Албании оставался Мустафа-паша. Несколько лет Порта его не бес-
покоила, так как была целиком занята борьбой с греческими
повстанцами и сложными внутренними делами, в частности ликви-
дацией янычарского корпуса, а затем войной с Россией. Как и неко-
торые другие албанские феодалы, Мустафа-паша вначале помогал
туркам подавлять греческую революцию. Так, в 1823 г. он участво-
вал в военных операциях против героического Месолонги. Однако
эти действия албанских феодалов не нашли поддержки среди широ-
ких слоев албанского народа, сочувствовавших освободительной
борьбе греков. Среди солдат повстанческой армии А. Ипсиланти
107
в Дунайских княжествах было много албанцев, в том числе Наум
Векильхарджи, впоследствии крупнейший деятель албанского Воз-
рождения. Албанцы сражались и в рядах повстанцев в самой
Греции. По мере того как все более очевидным становился провал
попыток Порты подавить греческую революцию, в Албании нара-
стало неповиновение ее власти.
Летом 1828 г. тысячи участвовавших в военных действиях
в Греции на стороне султана албанцев самовольно покинули фронт
и вернулись в Южную Албанию; во многих районах Южной Алба-
нии и Эпира отряды албанцев развернули партизанскую войну
против турецких гарнизонов. Мотивы этих выступлений были раз-
личными. Вернувшиеся с греческого фронта албанские наемники
требовали выплаты жалованья, которое задолжали им турецкие
паши. Местные феодалы во главе со сподвижником Али-паши
Зюлюфтаром Подой боролись за сохранение своих экономических
и политических привилегий, которыми они пользовались при жизни
янинского правителя. На широкие слои населения воздействовал и
пример соседней Греции, завершавшей тяжелую борьбу за незави-
симость. В современной печати были сообщения о том, что албанцы
поддерживают связи с восставшими греками и так же, как они,
«требуют независимости».
Прямое неповиновение воле Порты проявлял и североалбанский
правитель Мустафа-паша. После своего неудачного похода на Месо-
лонги в 1823 г. паша самовольно вернулся с армией в Северную
Албанию и, несмотря на все посулы и увещевания султана, не при-
нял в дальнейшем никакого участия в войне в Греции. Порте не уда-
лось использовать военные ресурсы Северной Албании и в начав-
шейся в апреле 1828 г. русско-турецкой войне.
Махмуд II направил паше Шкодры один за другим три фирмана
с приказом срочно прибыть с войсками на фронт. Но Мустафа-
паша под различными предлогами откладывал выступление, и лишь
в июле 1829 г. его 30-тысячное войско появилось в районе Видина.
За два месяца пребывания на фронте албанский паша не предпри-
нял каких-либо военных операций, заключив своего рода негласное
перемирие с русской армией.
Более того, в ходе экспедиции Мустафа-паша, используя раз-
личные каналы, вступил в тайные контакты с российским прави-
тельством. Шкодринский правитель старался выяснить, может ли он
рассчитывать на поддержку России в случае угрозы его власти со
стороны султана. 20 августа 1829 г. сербский правитель Милош
Обренович, взявший на себя роль посредника в этих контактах,
сообщал главнокомандующему русской армией И. И. Дибичу, что
Мустафа-паша надеется «в случае падения престола османского
провозгласить себя начальником Албании» и готов в таком случае
заплатить российскому императору. Однако североалбанского пра-
вителя ждало разочарование. Царское правительство не собиралось
разрушать Османскую империю, а тем более узаконивать «неза-
конные» самостоятельные политические структуры в ее рамках.
Подписанный 14 сентября 1829 г. Адрианопольский мирный дого-
108
вор закрепил автономию Греции, Сербии, Дунайских княжеств,
но не затрагивал в какой-либо мере власть султана над Албанией
и другими провинциями Европейской Турции.
Окончание русско-турецкой войны позволило Махмуду II присту-
пить к завершению кампании по ликвидации власти наследствен-
ных феодальных правителей в Албании и установлению над стра-
ной прямого контроля Стамбула. Военные операции сначала раз-
вернулись на юге Албании, где после гибели Али-паши местные
влиятельные семьи, воспользовавшись затруднениями Порты,
с оружием в руках оспаривали ее власть.
В мае 1830 г. великий визирь Мехмед Решид-паша с 10-тысяч-
ным корпусом, состоявшим из частей недавно созданной регуляр-
ной армии двинулся в Южную Албанию. В боях с отрядами южно-
албанских феодалов султанская армия натолкнулась на серьезное
сопротивление, и тогда великий визирь решил действовать иными
методами. Была объявлена «амнистия» всем руководителям повстан-
цев; великий визирь пригласил в Монастырь наиболее видных
феодалов и представителей крестьянства якобы для того, чтобы
обсудить с ними их «законные» требования. Во время устроенного
14 августа 1830 г. «в честь» албанских гостей военного парада
солдаты по заранее отданному приказу расстреляли находившихся
на трибунах около 400 видных представителей мусульманского на-
селения Южной Албании. В результате этой вероломной акции,
обезглавившей многие города и общины, великому визирю удалось
подчинить юг Албании.
Во время описанных драматических событий Мустафа-паша,
по некоторым сведениям, тайно поддерживал противников султана,
но не оказал активного противодействия Порте. Тем самым он
невольно содействовал осуществлению ее планов поэтапного подчи-
нения юга и севера Албании. В январе 1831 г. Мустафа-паша
получил султанский фирман, в соответствии с которым он лишался
управления санджаками Охрид, Эльбасан, Дибра, Дукагин, передан-
ных под власть великого визиря. Кроме того, Порта приказывала
Мустафа-паше принять в Шкодре гарнизон из регулярных турец-
ких войск и приступить к разоружению албанского населения.
Выполнение приказа Порты означало практическую ликвидацию
автономии Шкодринского пашалыка.
Мустафа-паша решил сопротивляться. Он объявил великому
визирю, что не только не уступит ему свои области, но и вообще
не желает больше признавать власти султана. В борьбе с Махму-
дом II шкодринский правитель стремился заручиться поддержкой
разных общественных кругов, прежде всего влиятельной мусульман-
ской верхушки Шкодры. После получения султанского фирмана он
созвал в свой дворец на совещание видных мусульманских деяте-
лей: богатых купцов, глав ремесленных корпораций, вождей горцев,
служителей культа.
Участники совещания пришли к выводу, что содержание фир-
мана противоречит законам и обычаям мусульманским, и решили
поддержать Мустафа-пашу.
109
Придавая своей борьбе против султана характер войны «в защиту
религии и мусульманских обычаев», Мустафа-паша преследовал
определенные политические цели. Он стремился использовать ши-
роко распространенное в Европейской Турции недовольство рефор-
мами Махмуда II и объединить под общим знаменем всех их
противников. С помощью этой программы, не имевшей какой-
либо албанской национальной окраски, Мустафа-паша не мог,
конечно, обеспечить себе широкой поддержки албанского населе-
ния, поскольку значительную часть его составляли православные
и католики. Разосланные по всей Албании агенты шкодринского
паши призывали народ к восстанию. Однако призывы эти не нашли
достаточного отклика. Активно поддержали Мустафа-пашу албан-
ские паши Косово и некоторых соседних областей. Боснийские
феодалы, давно боровшиеся против реформ Махмуда II, также
вошли в союз с албанским правителем.
Решив действовать наступательно, Мустафа-паша в середине
марта 1831 г. выступил из Шкодры и начал движение к Монастырю,
где находилась ставка Мехмеда Решид-паши. Когда североалбан-
ский правитель дошел до Скопье, численность его воинства достигла
40 тыс. человек за счет присоединения отрядов других албанских
пашей. В середине апреля 1831 г. армия Мустафа-паши двинулась
из Скопье на Монастырь. Албанский предводитель был уверен,
что без труда разобьет находившегося там с 6-тысячным корпусом
великого визиря и после этого «до самых ворот Константинополя
никто ему не воспротивится». Расчеты Мустафа-паши оказались
несостоятельными. Регулярная армия великого визиря значительно
уступала в численности войскам Мустафа-паши, однако намного
превосходила их по мобильности и дисциплинированности.
Армия албанского паши являлась феодальным ополчением,
плохо сколоченным и с трудом управляемым. Сам Мустафа-паша
проявил нерешительность и медлительность, в то время как его про-
тивник действовал с большой энергией, и не только на поле боя.
С помощью посулов великому визирю удалось переманить на свою
сторону несколько пашей из лагеря Мустафа-паши. В результате
3 мая 1831 г. в битве в местности Бабу на Мустафа-паша был
разбит, потеряв 2 тыс. воинов убитыми, 14 тыс. пленными и всю
артиллерию. Поражение деморализовало армию Мустафа-паши и
в конечном счете привело к ее распаду. Сам паша поспешно вер-
нулся в Шкодру и заперся в хорошо укрепленном городском замке
Розафат, где его дядя Махмуд-паша в свое время выдержал две
осады.
Осада шкодринской крепости продолжалась шесть месяцев,
с мая по ноябрь 1831 г. Осажденные (около 800 человек) успешно
отражали приступы турецкой армии, насчитывавшей 14—15 тыс. че-
ловек. Но в последние месяцы в крепости начала ощущаться
нехватка воды. К этому времени союзники Мустафа-паши —
мятежные боснийские феодалы — заключили соглашение с великим
визирем, и осажденный паша лишился какой-либо надежды на
помощь извне.
ПО
В создавшемся для него трудном положении Мустафа-паша
решил прибегнуть к посредничеству Австрии. В августе 1831 г. он
обратился к Меттерниху с просьбой добиться для него прощения
у султана. Венский двор, давно рассматривавший Северную Алба-
нию как сферу своего влияния, решил взять на себя посредничество,
тем более что и Порта, у которой назревал конфликт с правите-
лем Египта Мухаммедом Али, была заинтересована в скорейшем
завершении военных операций против албанского мятежника.
Мустафа-паша сдал крепость, был «прощен» и увезен в Стамбул.
Последний представитель албанского феодального рода Бушати
кончил свои дни в 1861 году крупным турецким чиновником.
Подчинением Мустафа-паши завершился 75-летний период
албанской истории, когда страна фактически находилась под
властью феодальных правителей из дома Бушати и Али-паши
Тепелены. Политика этих правителей отличалась противоречи-
востью, тем не менее большие полунезависимые пашалыки сыграли
в истории Албании прогрессивную роль. Благодаря внешнеполити-
ческой деятельности правителей албанских «княжеств», вступав-
ших вопреки воле Порты в сношения с европейскими правитель-
ствами, Албания впервые после османского завоевания перестала
быть только географическим понятием. Внутри страны эти паша-
лыки нанесли удар по феодальной раздробленности. Их длитель-
ное существование способствовало росту самосознания албанского
народа. Войны с султаном велись феодальными пашами, которые
боролись за сохранение личной власти, но в этих войнах участвовали
широкие слои населения — более широкие, чем, например, в анти-
турецких восстаниях XVI—XVIII вв. Для албанского народа войны
с султаном являлись продолжением вековой борьбы албанцев за
свободу, против османских поработителей.
Борьба эта не осталась бесплодной. Был сделан шаг по пути
экономического и политического объединения страны, что создало
предпосылки для формирования национально-освободительного
движения.
Глава V АЛБАНСКАЯ КУЛЬТУРА
ПОД ИНОЗЕМНЫМ ИГОМ
(XVI—первая половина XIX в.)
КУЛЬТУРНАЯ ЖИЗНЬ В XVI—XVII вв.
Об албанской культуре доосманского периода известно очень мало:
накатывавшиеся на страну весь XV в. одна за другой волны осман-
ского нашествия уничтожили почти все ее вещественные следы.
Однако немногие сохранившиеся памятники и дошедшие до нас
свидетельства позволяют утверждать, что в XIII—XIV вв. Албания,
особенно ее приморские города, по уровню культурного развития
не отставала от остальной средневековой Европы.
В результате османского завоевания Албания оказалась изо-
лированной от Европы, которая переживала расцвет Возрождения,
и лишенной большей части своего культурного достояния. Огром-
ный ущерб понесла материальная культура албанского народа,
создававшаяся трудом ряда поколений. В огне османского нашест-
вия гибли не только люди, но и рукописи, библиотеки, города.
Были стерты с лица земли Дривасто, Даньо, Сарда. На месте этих
и других средневековых албанских городов остались сейчас лишь
деревни и заросшие травой и кустарниками развалины. Такие
важные экономические и культурные центры, как Шкодра и Дуррес,
надолго превратились в небольшие селения. Были разрушены мно-
гие монастыри, являвшиеся в доосманской Албании очагами обра-
зованности. Тысячи албанцев, спасаясь от завоевателей, пересели-
лись в соседние страны, главным образом в Италию.
На Западе обосновались и некоторые представители албанской
интеллигенции. Получив, как правило, образование в старинных
европейских университетах и приобщившись к культуре Возрожде-
ния, эти албанские гуманисты в конце XV—начале XVI в. оставили
нам свои труды, написанные на средневековой латыни. Их произве-
дения — стихотворные и прозаические — положили начало албан-
ской литературе. Албанских гуманистов, как и других представи-
телей этого течения — хороших знатоков греко-римской древ-
ности, — интересовал широкий круг философских, литературных,
исторических и моральных тем. Вместе с тем всех албанских уче-
ных и литераторов, нашедших убежище на Западе, волновала
(пережитая некоторыми из них лично) героическая эпопея сопро-
тивления албанцев османскому нашествию. Летописцем этой борьбы
стал ее непосредственный участник, первый албанский историк
[Марин Барлети (ок. 1450—ок. 1512).
Католический священник Барлети был свидетелем двух осад
турками его родного города Шкодры — в 1474 и 1478 гг. Во время
второй осады священник с оружием в руках сражался в рядах
112
защитников города. Оборона североалбанской твердыни продолжа-
лась целый год и только весной 1479 г. гарнизон Шкодры на опре-
деленных условиях капитулировал. Барлети вместе с другими
горожанами покинул город и нашел убежище в Венеции. Во время
пребывания в Венеции и Риме будущий историк завершил свое
образование и познакомился с культурными и научными течениями
того периода. В 1504 г. Барлети опубликовал книгу «Об осаде
Шкодры». Автор строит рассказ не только на записях, которые
он вел во время осады, но и на показаниях различных очевид-
цев, на исторических хрониках. В строгое повествование вплета-
ются диалоги и речи, которые автор вложил в уста участников
событий. В результате труд Барлети не только дает исторически
достоверную картину последнего, трагического (уже после смерти
Скандербега) этапа борьбы против османского вторжения, но и
раскрывает внутренний мир, представления и ощущения албанцев
периода XV—начала XVI в.
Огромную, подлинно европейскую известность принесла албан-
скому историку его книга «История жизни и деяний Скандер-
бега, князя эпиротов», опубликованная между 1508 и 1510 г. в Риме.
В отличие от первой книги об осаде Шкодры, в основе которой
лежали собственные воспоминания автора, вторая книга, посвящен-
ная национальному герою Албании, содержит главным образом
рассказы живых еще сподвижников Скандербега, а также предания
и легенды. «Историю» пронизывают идеи патриотизма и свободо-
любия. Главный герой книги характеризуется как «освободитель»,
«мститель свободы», «защитник свободы». Мощный размах освобо-
дительной борьбы против иноземных захватчиков автор объясняет
тем, что дух свободолюбия и горячей любви к отчизне глубоко
укоренился в широких массах албанского народа.
«Не я вам принес свободу, но я нашел ее среди вас. . ., не я при-
нес вам оружие, но я нашел вас вооруженными», — говорит Скан-
дербег у Барлети, обращаясь к жителям только что освобожденной
Круи. Приводимые историком речи Скандербега подчеркивают
справедливый характер дела, которое защищает албанский народ
и его признанный руководитель. Выступая на собрании албанских
князей в Леже, Скандербег заявляет, что он не будет говорить
с теми, «кто отрицает справедливые войны». Враги албанцев —
турки-османы — называются им «варварами», а их повелитель —
султан — «тираном».
Для албанского историка, усвоившего гуманистические идеи
Возрождения, личность Скандербега имела общечеловеческое зна-
чение. Для гуманистов, как известно, была характерна вера в без-
граничные возможности человека; примером для всех людей в этом
отношении могли служить бесстрашные и просвещенные герои.
Образ такого героя, сравнимый, пожалуй, только с образами
периода античности, создал в своей биографии Скандербега Бар-
лети. В его изображении албанский полководец — человек необык-
новенной смелости, непревзойденной физической и духовной силы,
страшный в бою. Нападение Скандербега на лагерь врага уподобля-
8 Краткая история Албании
из
ется низвергающемуся с гор потоку, сметающему все на своем пути.
После битвы албанский вождь совсем другой, он великодушен,
спокоен, скромен, трезв в своих расчетах. Автор подчеркивает
образованность своего героя — речи Скандербега наполнены приме-
рами и сравнениями из античной истории. Сам биограф, глубокий
знаток и почитатель античности, придавая, как и другие гуманисты,
большое значение красоте и возвышенности своего стиля, берет
целые фрагменты из трудов древних писателей, особенно римского
историка Тита Ливия, приспособляя их к теме повествования.
Сочинение Барлети имело в позднесредневековой Европе
большую читательскую аудиторию. Только в XVI в. оно трижды
переиздавалось на латыни, а кроме того, публиковалось в пере-
водах и переложениях на итальянском, испанском, португальском,
немецком, английском, французском и польском языках. На основе
переложения книги Барлети на польский была сложена древнерус-
ская «Повесть о Скандербеге княжати Албанском», распростра-
нявшаяся в рукописных списках *. Огромная популярность труда
албанского гуманиста объяснялась не только его художественными
достоинствами. Реальная угроза османского нашествия нависла
в то время над многими европейскими странами, поэтому история
успешной борьбы албанского князя против турецких султанов была
политически весьма актуальной.
Созданный Барлети идеальный образ Скандербега, храброго
полководца и мудрого политика, лег в основу научной и художе-
ственной трактовки этого образа через несколько столетий писате-
лями албанского национального Возрождения. Современные албан-
ские историки, отмечая недостатки труда Барлети: панегирический
характер биографии Скандербега, хронологические неточности и
преувеличения, в частности в том, что касается потерь турок в сраже-
ниях, рассматривают его в целом как важный и ценный источник
по истории сопротивления албанцев и других народов Юго-Восточ-
ной Европы османскому нашествию в XV в.
М. Барлети и другие албанские гуманисты писали, как отме-
чалось выше, на латыни. Большим препятствием для развития
албанской литературы и культуры было отсутствие национального
алфавита. Впрочем, письменность на албанском языке с использо-
ванием латинского алфавита существовала еще до османского
завоевания Албании. Но ни одно албанское произведение доосман-
ской эпохи, к сожалению, не дошло до нас. В тяжелые времена
османского ига, когда албанскому народу угрожала опасность
ассимиляции, сохранение и развитие письменной албанской тради-
ции имело огромное значение. Живой огонь албанского языка
и культуры не угас. Немалая заслуга в этом принадлежит северо-
албанским духовным писателям XVI—XVII вв., которые создавали
свои сочинения на албанском языке с употреблением латинской
азбуки. В 1555 г. увидела свет, по-видимому в одной из типогра-
* Она была опубликована в 1957 г. в серии «Литературные памятники».
114
фий Венецианской Далмации, первая печатная книга на албанском
языке — «Служебник». Около 200 страниц ее текста составляли
большие отрывки из Евангелия, части катехизиса, тексты молитв.
То, что автор «Служебника» — сельский священник Гьон Бузуку —
включил в его текст переведенную им католическую мессу, говорит
об использовании им в богослужении албанского языка. В пере-
воде латинских молитв на албанский язык Бузуку видел способ
спасти его от забвения и гибели. Патриотические чувства албан-
ского священника нашли отражение в его словах о том, что труд
перевода религиозных текстов на албанский язык был предпринят
им «из любви к народу нашему», а также в его молитве о спасении
народа Албании от чумы. Забота о сохранении родного языка как
драгоценного достояния народа являлась общей для албанских
писателей XVII в., вышедших из духовного сословия Северной
Албании.
XVII столетие — это разгар кампании Порты по исламизации
албанского населения. Для того чтобы сохранить свою паству
в Северной Албании, римская курия использовала здесь на высших
церковных должностях албанцев, хорошо знавших местные условия,
язык, нравы и обычаи населения. Эти албанские епископы, как
правило, люди высокообразованные и патриотически мыслящие,
усердно служили делу католицизма и не менее усердно — албанской
культуре. Нередко они занимались и политической деятельностью,
передавая Ватикану и европейским державам обращения албанцев
о помощи в освобождении их родины от ига османов. Церковная
и культурно-просветительская деятельность католического духовен-
ства в Северной Албании протекала в трудных условиях: турки
относились к нему враждебно, видя в нем агентуру католических
держав, с которыми они в XVI—XVII вв. часто воевали. Живя
постоянно в Албании, католические прелаты-албанцы посещали
Италию для научных занятий и публикации своих трудов. Значи-
тельное место в истории албанской культуры принадлежит произве-
дениям трех епископов — П. Буди, Ф. Барди, П. Богдани.
Пьетер Буди (1566—1623) был автором трех книг, включавших
переводы с латинского на албанский основ и правил католического
церковного ритуала, которые должны были помочь албанскому
духовенству в борьбе против усиливавшегося наступления ислама.
Помимо переводных, книги Буди содержат и оригинальные прозаи-
ческие тексты. В обширных предисловиях, а также в письме к албан-
скому духовенству писатель рассуждает о сложностях религиозной
пропаганды в стране, покоренной турками, порицает тех образован-
ных албанцев, которые пренебрегают родным языком и пишут на
чужих. В книгах Буди встречаются и стихи — большей частью
переводы и переложения латинской и итальянской духовной поэзии.
По форме это традиционный для албанской народной поэзии
восьмисложный стих, по содержанию — размышления на философ-
ские и нравственные темы. Так, поэт размышляет* о бренности
земного бытия и о смерти, всех уравнивающей:
8*
115
Где эти старики седые,
Что были сердцем благородны,
И где герои молодые,
Что быстрой молнии подобны?
Пришла к ним смерть и просвистела
Своим безжалостным булатом,
И, выбирая, не глядела,
Кто бедным был, а кто богатым *.
Свои албанские произведения П. Буди писал на основе латин-
ского алфавита, добавив к нему несколько букв специально для
передачи некоторых звуков албанского языка. Алфавит этот упот-
реблялся и после него в Северной Албании вплоть до начала
XIX в.
Франг Барди (1606—1643) — блестяще образованный предста-
витель албанской аристократической семьи, был епископом северо-
албанской области Задрима, подробное описание которой он дал
в своем донесении римским церковным властям. Барди плодотворно
занимался албанской историей и филологией. Его главный научный
труд «Латино-эпиротский словарь» был опубликован в Риме
в 1635 г. Этот первый в истории науки албанский словарь, куда
вошло около 5000 слов, содержал в приложении фольклорный
сборник из 113 пословиц, а также названия некоторых албанских
городов и крепостей с историческими комментариями. Говоря
в предисловии о мотивах, побудивших его написать свой труд, автор
выдвигал на первый план желание «помочь нашему языку, который
портится и искажается» Из патриотических чувств Барди создал
также труд о Скандербеге, опубликованный в 1636 г. в Венеции
на латинском языке. Сочинение это носило полемический характер:
автор спорил со славянским писателем Т. Марнавити, который
доказывал боснийское происхождение национального героя Алба-
нии. Барди опровергал эти утверждения, опираясь не только на исто-
рические труды, но и на современный ему албанский фольклор,
в котором Скандербегу принадлежало первостепенное место.
Албанцы, писал Барди, во время праздничных трапез говорят и поют
о незабываемых деяниях своих выдающихся мужей. И когда в этих
рассказах речь заходит о «драконе Албании», то имеется в виду
именно герой Скандербег.
Позднее всех по времени из этих албанских писателей-свя-
щеннослужителей творил Пьетер Богдани (1625—1689), получив-
ший высшее образование и титул доктора теологии и философии
в Риме. С 1656 по 1677 г., т. е. 21 год, П. Богдани служил епископом
Шкодры, а затем до конца жизни архиепископом Скопье. Это был
период, когда турки, ведя почти непрерывные войны с Венецией и
Австрией, усилили преследования христианского населения Балкан.
Церковная деятельность П. Богдани проходила в условиях опасно-
* Перевод Д. Самойлова.
ив
стей и преследований. Он не мог больше оставаться в Шкодре и
вынужден был скрываться по горным деревням, одно время даже
жил в пещере. Путешествуя пешком в бедной одежде по своим
албанским приходам, епископ не только выполнял свои церковные
обязанности, но и собирал материал о различных местностях
и устанавливал связи с их населением на предмет подготовки
общего выступления против турок.
В 1685 г., во время пребывания в Италии, П. Богдани опубли-
ковал в Падуе на албанском языке с параллельным латинским
текстом свой труд «Отряд пророков». В этом произведении, под-
чиненном задачам католической пропаганды, содержатся простран-
ные комментарии к библейским текстам; особенное внимание
уделяется мифу о сотворении мира и пророчествам. Книга не лишена
определенных просветительных элементов. Автор рассказывает о
некоторых явлениях природы в духе естественнонаучных пред-
ставлений того времени, приводит сведения из истории и быта
албанцев. Само использование албанского языка для богослов-
ского труда преследовало просветительские и патриотические
цели. «Албания, — писал автор, — испытывает огромную нужду
в книгах на своем языке, вовсе их не имеет. . и так как народ
находится среди турок, греков и славян, язык его непрерывно
портится». Богдани столкнулся с большими трудностями при пере-
даче сложной системы богословских воззрений на слабо разра-
ботанном литературном албанском языке, о чем он весьма эмоцио-
нально делится с читателем в предисловии к своему труду. «Прошу
тебя, мой мудрый читатель, — писал автор, — простить, если встре-
тишь словечко, которое тебе будет резать ухо. Ведь не бы-
вает ни солнца без тени, ни луны без тумана на лице. Но взгляни,
кто нас завоевал, в чьей земле мы находимся, и вздохни серд-
цем!»
Староалбанская литература XVI—XVII вв. является общим
культурным достоянием албанского народа. Однако в первые века
османского господства воздействие староалбанских писателей —
католических священников — было локально ограничено Северной
Албанией. Как уже говорилось, установление османского влады-
чества усилило региональные различия в стране. В административ-
ном плане она была разделена между турецкими санджаками,
в культурном плане на две зоны: Северную и Южную Албанию,
которые зависели соответственно от католической и православной
церквей, находившихся в состоянии ожесточенной вражды. В под-
ходе центра католичества — Рима — и центра православия — Кон-
стантинополя — к «албанизации» церковной культуры существо-
вали большие различия. Для того чтобы успешно противостоять
наступлению ислама, «святой престол» поощрял применение албан-
ского языка в религиозно-дидактической литературе. Кроме того,
в Риме в 1576 г. была учреждена так называемая греческая кол-
легия, специально готовившая священников для католической про-
паганды на Балканах. Среди ее учащихся было немало албанцев.
В самой Албании, а точнее в северной ее части, в XVII в. действо-
117
вало несколько францисканских монастырей, при которых сущест-
вовали церковные школы. Так, при монастыре в Блиниште с 1639 г.
функционировала школа с 50 учениками, где преподавание велось
на албанском языке. Константинопольская же патриархия, сотруд-
ничавшая с Портой и ее волей получившая власть над всем право-
славным населением Балкан, отстаивала монополию греческого
языка в богослужении и образовании. Тем не менее самобытная
струя в культуре проявилась в XVI в. и в Южной Албании в церков-
ных фресках живописца Онуфрия.
На юге страны среди сохранившихся памятников доосманской
эпохи имеется несколько церквей византийской архитектуры.
Самые древние из них относятся к XI в. Сохранилось также много
фресок и икон XIII—XIV столетий. Это материальные свидетель-
ства того высокого уровня, которого достигли архитектура и жи-
вопись в Албании перед османским завоеванием. После утвержде-
ния господства завоевателей в Албании строительство здесь резко
сократилось. Турки запрещали возведение новых зданий христиан-
ского культа. Удавалось строить лишь небольшие церкви, да и то
в глухих местах. Возводились они, как правило, в форме базилики
и напоминали здания гражданской архитектуры. Купола в церквах
послевизантийской архитектуры отсутствовали, поэтому живописцы
старались полностью использовать цдя росписей стены. Фресковая
живопись, не требовавшая значительных расходов и простая цдя
восприятия, приобрела особое значение.
Выдающимся мастером фресковой живописи был уроженец
Берата (по другим сведениям, Эльбасана) Онуфрий. Он расписал
несколько церквей в Центральной Албании и Греции. Хорошо
сохранились фрески Онуфрия в деревенских церквах Шельцана и
Валеша (округ Эльбасан). В его изображениях'святых и пророков
ощущаются, разумеется в обобщенном виде, духовные черты людей,
исповедующих высокие нравственные идеалы. В утонченном облике
Богоматери видятся прекрасные и скорбные лица простых албан-
ских женщин. Идеал народного вождя, способного повести людей на
праведный бой, воплощен в облике царя Давида (Шельцан). Суро-
вый царь-пророк внешне чем-то напоминает старого и мудрого
албанца-пастуха. По стилю исполнения, цветовому звучанию,
воплощению гуманистических идеалов Возрождения фрески Онуф-
рия относятся к числу значительных творений искусства, далеко
выходящих за национальные рамки. У Онуфрия имелось много
учеников, наиболее талантливым из которых был сын Никола
(его росписи от 1578 г. сохранились в церкви св. Марии Влахерны
в Берате).
И староалбанская литература, и фрески Онуфрия — это яркие
явления в албанской культуре XVI—XVII вв. Но в целом культур-
ная жизнь Албании в эти века развита слабо. Оживление ее после
удара, нанесенного османским завоеванием, началось лишь в
XVIII столетии.
118
Пророк Давид. Фреска
Онуфрия из Неокастры.
Церковь Святителя Николая
в селе Шельцан.
Середина XVI в.
Богоматерь.
Фреска Онуфрия из Неокастры
119
воскопоя
И АЛБАНСКАЯ КУЛЬТУРА XVIII в.
В XVIII столетии, как уже говорилось, наблюдался подъем экономи-
ческой жизни Албании. Значительное развитие получили торговля
и ремесло. Албанские ремесленники достигли большого мастерства
в некоторых видах художественных ремесел. Широкое распростра-
нение получила художественная обработка металлов — серебра и
меди. В некоторых городах (Шкодре, Эльбасане и др.) насчитыва-
лось несколько десятков мастерских серебряных дел мастеров.
Выполненные в технике литья, ковки и филиграни изделия из
серебра — всевозможные подвески, браслеты, оклады богослужеб-
ных книг и икон, светильники, серебряные накладки для седел,
пистолетов, рукоятей кинжалов — находили свое применение по
всей стране.
Из других ремесел распространение получила резьба по дереву.
Работы мастеров из Дибры и района Корчи украшали церкви и
богатые жилые дома. В сложные композиции из цветов, виноград-
ных лоз вплетались изображения птиц, людей, а порою и сцены
из Священного писания. Они покрывали царские врата, епископские
троны, колонны в храмах.
Совершенствовалось искусство изготовления одежды. Тради-
ционные костюмы албанцев чрезвычайно разнообразны по покрою
и украшениям. Основа их — хлопчатобумажные белые ткани и шер-
стяные — черные и белые (цвета овечьей шерсти), дополненные
в женских костюмах шерстяными ткаными фартуками ярких
цветов с преобладанием красного, множеством серебряных подвесок
и сложными, украшенными серебром головными уборами. Албан-
ские мужчины так же, как и жители других балканских стран,
носили облегающие белые штаны и жилеты, украшенные черными
шнурами, темные куртки или же оригинальный костюм, состояв-
ший из пышной хлопчатобумажной юбочки, белой рубахи и яркого
жилета.
Разнообразны были приемы ткацкого ремесла. Кроме материи
для одежды — от тяжелого сукна для верхнего платья до легчай-
ших шелковых женских покрывал — изготовляли различные ковры
ярких расцветок — безворсовые, с небольшим блестящим ворсом
или же с длинным ворсом, напоминающим козью шкуру.
Рост торговли и ремесла способствовал развитию сельского и
городского строительства. Архитектура жилых домов зависела от
ландшафта местности и поэтому была весьма пестрой. В городах
и селах горных районов преобладали каменные или комбиниро-
ванные из камня и дерева двухэтажные дома с внешней лестницей
и открытыми балконами под стрехой крыши. Самым примечатель-
ным жилищем в албанских землях той эпохи была кула — укреп-
ленный дом-башня. Кулы строились под каменными крышами
обычно в три этажа, с маленькими окнами и отверстиями для боя.
На верхних этажах устраивались навесные бойницы. Дома-крепости
строили на возвышенных местах, на расстоянии ружейного выст-
120
рела от других домов, с тем чтобы держать под наблюдением
окружающую местность. В горных районах Северной Албании кулы
воздвигали крестьянские общины, сильные родственные объедине-
ния или феодализирующаяся социальная верхушка. В Средней
Албании ими обладали, как правило, богатые землевладельцы.
Как тип городского дома кула получила распространение в Гиро-
кастре (Южная Албания). Развиваясь на протяжении столетий,
дом-крепость в Гирокастре достиг наиболее законченной формы
в конце XVIII в., что было связано с постоянными распрями и
усобицами в тот период среди беев. Эти укрепленные жилища
.буквально отвечали поговорке «мой дом — моя крепость».
Оживление городской жизни, особенно затронувшее Южную
Албанию, дало толчок развитию образования и культуры. Первые
школы начали открываться в Южной Албании во второй половине
XVII в. В первой половине XVIII в. школьная сеть расширилась,
охватив Корчу, Берат, Эльбасан и другие города Южной и Централь-
ной Албании. В школах для православного населения все препода-
вание велось на греческом языке. В программу начального образо-
вания, помимо Закона божьего, входили еще арифметика и гео-
графия. Обучение было приспособлено к потребностям торгово-
ремесленных слоев, за счет которых содержались эти начальные
училища. Особенно отличались щедрыми пожертвованиями на дело
образования и культуры купцы и ремесленники Воскопои.
В Южной Албании, к западу от Корчи, высоко в горах (на вы-
соте 1200 м над уровнем моря) и сейчас существует населенный
пункт Воскопоя. Это небольшое село, насчитывающее около 100 до-
мов. Сохранившиеся здесь пять церквей, украшенные фресками и
иконами знаменитых мастеров, напоминают об иных временах
в истории южноалбанского села, когда Воскопоя (Мосхополис)
с населением в 10—15 тыс. человек была крупным, по албанским
меркам, городом, важным торгово-ремесленным и культурным
центром не только Албании, но и всей Европейской Турции.
Общественная структура и система управления этого южно-
албанского города имела свои особенности. В отличие от других
албанских городов население его являлось однородным в религиоз-
ном и социальном отношении: это были православные купцы и
ремесленники, объединенные в 14 эснафов. В их числе значились
эснафы медников, портных, сапожников, оружейников, торговцев
скотом. Однако основой благосостояния Воскопои была прежде
всего экспортная и транзитная торговля, которой занимались наибо-
лее богатые и предприимчивые' из воскопояров. Их торговая сеть
охватывала как Европейскую Турцию, так и некоторые страны
Центральной и Южной Европы. Возвращаясь на родину после
поездок по торговым делам в Лейпциг, Вену, Пешт, Венецию, воско-
пойские купцы везли с собой не только материальные сокровища,
но и новые идеи.
Большое положительное значение имело и отсутствие в городе
представителей военно-феодальной османской администрации.
По преданию этот южноалбанский город являлся хассом султанши-
121
матери, что определяло его привилегированный статус. Воскопоей
управляли цеховые мастера и богатые купцы. В каждом из шести
городских кварталов жителями избирался староста, из их среды по
согласованию с султаном назначался назыр — управитель города.
В распоряжении назыра был наемный отряд из 300 человек для
защиты города. Экономическое благосостояние и городское само-
управление определили высокий уровень культурной жизни Воско-
пои. В городе уже в начале XVIII в. существовала средняя школа.
В 1744 г. ее преобразовали в «Новую Академию» — учебное заве-
дение, приближавшееся по содержанию обучения к европейским
лицеям. Наряду с теологическими дисциплинами здесь изучались
логика, физика и математика.
Для преподавания в этом учебном заведении содержавшие его
воскопойские эснафы приглашали видных педагогов, наиболее
известным из которых был Теодор Кавалиоти (с 1750 г. он ректор
«Новой Академии»). Энциклопедически образованный человек,
Кавалиоти испытал влияние новоевропейской философии, в част-
ности рационалистических идей Лейбница. Он являлся поборником
и защитником философии от тех «ненавистных людей», религиоз-
ных обскурантов, которые отрицали право этой науки на сущест-
вование. «С помощью философии, — писал Кавалиоти в одном из
своих учебных трактатов, — и сохраняя в своей памяти мысли вели-
ких мужей, вы станете намного сильнее в борьбе с низостью и
превратностями жизни». Деятельность Кавалиоти и других педаго-
гов «Новой Академии» вносила дух обновления в традиционно
направлявшуюся церковью систему образования в Албании и дру-
гих балканских странах.
Помимо «Новой Академии» в Воскопое с 30-х годов XVIII в. су-
ществовала типография. С 1731 по 1769 г. здесь была напечатана
21 книга религиозного и дидактического содержания. Работавшая
в глубине гор Албании воскопойская типография являлась един-
ственной во всем западнобалканском регионе. Воскопоя славилась
и своей библиотекой. Кроме трудов греческих и римских клас-
сиков она имела и новую западноевропейскую литературу, в том
числе произведения Монтескье, Вольтера, Расина, Корнеля.
Для украшения многочисленных церквей города богатые воско-
пойские эснафы смогли привлечь лучших албанских живописцев
своего времени — братьев Константина и Атанаса Зографов,
а также Давида Селеницу. Братья Зографы совместно творили
около 45 лет, с 1720 по 1764 г. Помимо Воскопои плоды их деятель-
ности сохранились в культовых зданиях Арденицы и Виткуча.
Интересной тенденцией в творчестве братьев-живописцев было их
стремление облачить изображаемых святых в албанский националь-
ный костюм. Тяга к реалистическому изображению была харак-
терна и для творчества Давида Селеницы. При росписи алтаря
и стен базилики св. Николая в Воскопое (1726 г.) он сумел создать
грандиозную композицию почти из тысячи фигур, причем каждый
образ художник стремился сделать индивидуальным, человечным
и эмоционально насыщенным.
122
Портрет ктитора.
Фреска Давида Селеницы.
Церковь Святителя Николая
в городе Воскопоя. XVIII в.
Святитель Николай.
Фрагмент фрески
в монастыре Арденица.
XVIII в.
123
Преподавание в «Новой Академии» Воскопои велось на грече-
ском языке. На греческом же печатались и книги в воскопойской
типографии. Греческий язык в XVIII в. являлся общим языком
православного общебалканского сообщества, включавшего в себя
наряду с православными албанцами греков, влахов, болгар и других
жителей Балканского полуострова. Воскопоя с ее «Новой Акаде-
мией» и типографией, как и аналогичные культурные центры —
Бухарест, Яссы, Янина — представляла собой важную составную
часть тогда еще почти не расчлененного общебалканского куль-
турного мира. Со второй половины XVIII в. в культурной жизни
православного населения Южной Албании все явственнее прояв-
ляются национальные моменты. Усиливаются попытки сделать
албанский язык языком письменности и культуры, создать для
него собственный алфавит. И немалая роль в этих попытках при-
надлежит группе интеллигентов-учителей и воспитанников «Новой
Академии».
Опубликованный Т. Кавалиоти в 1770 г. в Венеции греческий
букварь содержал трехязычный словарь — греко-влахо-албанский,
который должен был помочь в начальном образовании албанским
и влашским учащимся «Новой Академии» (в Воскопое имелось
значительное влашское население). Албанская часть словаря—
около 1200 слов, наиболее распространенных в разговорной речи, —
содержала не только формы тоскского наречия Южной Албании,
но и гегского Северной Албании. С конца XVIII—начала XIX в.
до нас дошли пять оригинальных албанских алфавитов, три из кото-
рых непосредственно связаны с Воскопоей. Алфавиты эти имели
в основе греческую азбуку, которая стилизовалась под славянскую
глаголицу с тем, чтобы подчеркнуть национальную самобытность
албанцев. Автором одного из них был ученик Кавалиоти, учитель
и проповедник из Эльбасана Даскал Тодри (Теодор Хаджифилипи).
Используя свой алфавит, Тодри перевел на албанский отрывки из
Библии. Алфавит Тодри, состоявший из 53 букв, использовался
не только для перевода на албанский язык духовной литературы,
но и в образовании и повседневной жизни. Сохранились рукопис-
ные переводы на албанский нескольких басен Эзопа и бухгалтер-
ские книги эльбасанских купцов конца XVIII—начала XIX в.,
написанные на основе алфавита Тодри.
Влияние Воскопои, несомненно, содействовало развитию само-
бытного направления в албанской культуре. Процесс этот стал
подготовительной стадией при возникновении культуры албанского
национального Возрождения.
Расцвет же самой Воскопои продолжался недолго. В усло-
виях охватившей страну во второй половине XVIII в. феодальной
анархии богатый город трижды, в 1769, 1774 и 1788 гг., подвергся
нападению вооруженных банд. «Новая Академия» и типография
прекратили свое существование, большинство жителей Воскопои
покинуло ее, и цветущий торгово-ремесленный город и важнейший
культурный центр Албании XVIII в. утратил свое значение.
124
АЛБАНОМУСУЛЬМАНСКАЯ КУЛЬТУРА
Оживление экономической жизни в албанских землях в XVIII в.,
значительное развитие торговли и ремесла связано с возрождением
городов. Образ жизни горожан, их культурный уровень наиболее
полно отражали тот своеобразный тип культуры, который склады-
вался после османского завоевания в покоренных балканских стра-
нах, особенно в центральных зонах полуострова. Внешний облик
городов приобрел «восточные» черты: мечети с их характерными
округлыми силуэтами, стройные минареты рядом с ними, башни
с часами, крутые арки мостов. Еще в начале XVI в. в Тиране была
построена мечеть, славившаяся своей красотой (она была разру-
шена в период национально-освободительной борьбы 1939—
1944 гг.). Мечеть имела портик с коринфскими капителями, ее стены
внутри украшал изящный цветочный орнамент в розовых тонах.
Стеновые росписи имели и две старинные мечети Эльбасана, также
построенные в XVI в. Большую художественную ценность представ-
ляет возведенная в XVIII в. мечеть «Плюмби» в Шкодре с закрытым
портиком и множеством маленьких куполов. Мечеть Этхем-бея
в Тиране выделяется изяществом, устремленным ввысь минаретом
и интерьером, настенная и потолочная роспись которого отличается
большим вкусом.
Центром деловой жизни города той эпохи был торгово-ремес-
ленный квартал, где сосредоточивались лавки-мастерские ремеслен-
ников, которые сами и продавали свою продукцию, а также кофейни
и харчевни — место времяпрепровождения мужчин всех социальных
рангов. Жилая застройка делилась на кварталы, в каждом из кото-
рых жили представители определенной конфессии, ибо религиозная,
а не национальная принадлежность определяла положение человека
в обществе, его право заниматься той или иной ремесленной деятель-
ностью.
Жилые дома располагались обычно внутри закрытых дворов.
Примерно с XVI в. начал складываться тип дома, характерный для
городов центральной части Балканского полуострова, западных об-
ластей полуострова Малая Азия и некоторых островов Эгейского мо-
ря. Главная примета такого дома — закрытый балкон-эркер верхне-
го этажа, выступающий за стены дома. Обычно нижний этаж, ис-
пользовавшийся как хозяйственное помещение, складывали из
камня, а второй был дощатым или же представлял собой рамную
конструкцию, заполненную различными материалами. На второй
этаж вела внутренняя лестница. Там располагалась парадная комна-
та. В богатых домах потолки, внутренние перегородки и дверцы стен-
ных шкафов отделывали резным деревом, диваны и полы пок-
рывали коврами, расставляли медную утварь, украшенную тонким
орнаментом: жаровни для обогрева комнат, кувшины, огромные
подносы для подачи пищи.
«Восточная» мода преобразила одежду горожан (не только му-
сульман, но и некоторых из христиан): женщины и мужчины стали
носить шальвары очень широкого покроя, традиционная изящная
125
Церковь Святителя Николая
в Воскопое. XVIII в.
Мечеть Этхем-бея и часовая
башня в Тиране
■: ",\ t:
, !-■
:*
111
126
многоцветная вышивка дополнялась новым для албанцев золотым
шитьем. Аристократы носили верхнюю одежду из темного сукна
или бархата, покрытую крупным золотошвейным узором, такие же
жилеты и ноговицы.
Формирование этого типа городской культуры связано отнюдь
не только с исламизацией местного населения, но и в значитель-
ной мере с понятиями, суждениями, оценками, модами, которые
распространялись из столицы империи Стамбула и других культур-
ных центров, охватывали социальную верхушку общества независи-
мо от ее национальной принадлежности, проникали в сознание ши-
роких масс, становясь привычной традицией.
Важнейшим центром мусульманской культуры в Албании стал
Берат — старинный город на юге страны. Посетивший Берат в
1670 г. известный турецкий путешественник Эвлия Челеби нашел
здесь пять медресе, много красивых мечетей, общественных и
частных бань. По рассказу Челеби, местные поэты и ученые соби-
рались и вели беседы в кофейнях на берегу реки.
Появившиеся среди образованных албанцев-мусульман поэты
первоначально писали на турецком, арабском или персидском язы-
ках. Однако мало кто из албанцев хорошо знал эти языки, и поэ-
ты-мусульмане в начале XVIII в. стали писать и на родном языке,
используя арабскую графику. Так возникла литература «бейтеджи»
(тур.— «стихотворец»), распространявшаяся в рукописных списках.
Бейтеджи пользовались стихотворной формой албанской поэзии,
но широкое использование ими турецкой и арабской лексики зат-
рудняло восприятие их стихов. Помимо Берата это направление
албанской литературы развивалось также в Эльбасане и Шкодре.
Наиболее известным из поэтов-бейтеджи был Хасан Зюко
Камбери из местечка Старья (Южная Албания), живший во второй
половине XVIII в. и принадлежавший, по-видимому, к сословию
военных ленников. Он первым написал на албанском языке «Мев-
люд» (жизнеописание Магомета), а также около 60 стихотворений
на религиозные, любовные и социальные темы. Стихи его широко
распространялись в народе, в устной и письменной форме вплоть
до начала XX в. Популярность поэзии Камбери объяснялась срав-
нительно чистым албанским языком, не перегруженным турецкими
и арабскими заимствованиями, живостью поэтической формы, бли-
зостью тематики к народной жизни. Так, в стихотворении «Брачная
ночь» он осуждает обычай выдачи девушек замуж без их согласия.
В другом стихотворении поэт критикует современное ему общество,
в котором масса бедняков вынуждена восемь месяцев в году
питаться одной мучной похлебкой.
Камбери использовал и жанр политической сатиры. В стихотво-
рении «Деньги» он направляет стрелы своей сатиры против высших
должностных лиц Османской империи, включая самого султана. По
словам стихотворца, ради денег они готовы объявить войну и про-
дать свою душу дьяволу. Не щадит поэт и мусульманских судей:
«Кади (судье) покажешь деньги, он вывернет шариат наизнанку. За
деньги продаст отца. Знает цену деньгам!»
127
■и*
&
''^Ш*&:
Jrnini» шип?» шиш
*:**£* *^.*ш
£' 'r*v -»»■»»■>■■ «■MSafl»?;
/25
Роспись потолка. Мечеть Этхем-бея в Тиране
Молельный дом мусульманской секты хельветов в городе Берате
Улица в городе Гирокастре. 1960 г. Фото Г. А. Аргиропуло
Мечеть Мурадие в городе Влёре
9 Краткая история Албании
129
Бичуя продажность и корыстолюбие носителей власти, Камбери
показывает, что всесилие денег пагубно воздействует на общест-
венные нравы и мораль: «Деньги бодрят тебе дух, дают тебе жену,
прославляют твое имя. За деньги ты унижаешься, делаясь
льстецом, за деньги ты проливаешь кровь, без денег ты кажешься
дураком. . .»
До конца XVIII в. литература бейтеджи носила преимущественно
светский характер, в первой же половине XIX столетия она все
более приобретает религиозно-морализирующую окраску. Албан-
ский язык проникает в стены учреждений мусульманского религиоз-
ного культа. Так, в 1811 г. в обители бекташей в Заллы (район Гиро-
кастры) были переведены на народный албанский язык отрывки из
мусульманской религиозной поэмы «Хадикайя».
Самой видной фигурой этого периода поэзии бейтеджи был Му-
хамет Кючюку (1784—1844). Около 1820 г. он создал поэму «Эрве-
хея». В ней рассказывается нравоучительная история красавицы
Эрвехе, сохранявшей верность мужу, несмотря на все окружавшие ее
соблазны и опасности. В конце концов история верной жены, напо-
минающая историю гомеровской Пенелопы, получает счастливую
развязку: вмешательство неба избавляет ее от опасности и страда-
ний и вознаграждает за добродетель. Эта поэма, написанная сравни-
тельно простым языком и содержавшая реалистические элементы в
изображении характера героини, обычаев и уклада жизни албанцев,
в XIX — начале XX в. имела значительную читательскую аудито-
рию. В 1888 г. Яни Врето, видный деятель албанского национального
Возрождения, издал ее в переработанном виде в Бухаресте. Внесен-
ные Врето изменения — главным образом замена ориентализмов со-
ответствующими албанскими словами — увеличили художествен-
ную ценность «Эрвехеи», ставшей одним из наиболее читаемых
произведений эпохи национального Возрождения.
Три наиболее значительных феномена культурной жизни Алба-
нии XVI — первой половины XIX в.— староалбанская литература,
культурное движение, связанное с Воскопоей, и албанская литера-
тура на арабском алфавите — имели опору в разных социальных
слоях. Они были связаны соответственно с католической, правос-
лавной и мусульманской религиями, которые враждовали между
собой. И тем не менее все эти три самостоятельных культурных
потока объединяла общая тенденция к «албанизации» церковной
жизни и культуры. В конце XVIII—начале XIX в. этой тенденции
благоприятствовало существование полунезависимых албанских
пашалыков.
Мусульманские правители Шкодринского и Янинского пашалы-
ков поощряли национальные проявления в области культуры. Преж-
де всего это относилось к употреблению албанского языка. Во
владениях Али-паши греческий язык фактически являлся официаль-
ным языком администрации. Но некоторые распоряжения прави-
теля были написаны по-албански с использованием греческого
алфавита. Есть также основание предполагать, что в годы правления
Али-паши в православных школах Южной Албании началось препо-
130
*>^
Мечеть Плюмби
в окрестностях Шкодры. XIX в.
Жилой дом в городе Берате
9*
131
132
давание албанского языка. Некоторые албанские юноши смогли при
содействии Али-паши продолжить свое образование за границей.
Одним из них был Вангель Мекси, православный албанец из Гиро-
кастры, получивший медицинское образование в Неаполе. Он соста-
вил албанскую грамматику и, начав в 1819 г. переводить на
албанский язык, используя греческий алфавит. Евангелие, специаль-
но добавил к этому алфавиту пять букв для выражения некоторых
звуков албанского языка. Через восемь лет работа эта была заверше-
на, и полный перевод Евангелия на албанский язык в 1827 г. был
опубликован на Корфу.
Достойная восхищения деятельность образованных албанцев-
патриотов — католических священников, воспитанников греческих
училищ и мусульманских медресе — привела к тому, что не имевший
собственного алфавита албанский язык на протяжении самых тем-
133
ных веков османского господства сохранил письменную традицию.
Но круг этих подвижников албанской культуры был узок: основная
масса населения оставалась неграмотной. Но именно народные
массы, прежде всего крестьянские, были носителями албанской
самобытности, проявлявшейся в языке, обычаях, музыкальном и
песенном творчестве.
Могучей силой, способствовавшей сохранению единства и на-
родной самобытности албанцев, был фольклор. Иностранцев пора-
жала страстная любовь народа к музыке и песне. Французский дип-
ломат Ф. Пукевиль, служивший при дворе Али-паши, писал, что ред-
ко можно было увидеть даже небольшую группу албанских солдат
без мандолины и своего певца или рассказчика. Среди горцев Север-
ной Албании особенно популярными являлись песни эпического
цикла о деяниях братьев-богатырей Муйо и Халили и их дружины.
Повсеместно звучали песни лирические и обрядовые (свадебные
или же сопровождавшие календарные обряды). Главным персона-
жем исторических легенд и песен был Скандербег. Народ наделил
своего любимого героя чертами святого и одновременно богатыря
сверхъестественной силы. Подобно библейскому Моисею Скандер-
бег разрубает мечом гору, чтобы напоить водой свое войско; на
волшебном коне он скачет с берега на берег, с горы на гору.
Слагавшиеся безвестными певцами и рассказчиками и переда-
вавшиеся из уст в уста песни и легенды увековечивали в памяти
народа картину борьбы многих поколений за свободу, вселяли на-
дежду на лучшее будущее.
ИТАЛЬЯНСКИЕ АРБЕРЕШИ
И ИХ КУЛЬТУРА
В некоторых селениях Южной Италии и острова Сицилии можно ус-
лышать сейчас албанскую речь, отличающуюся от современного ал-
банского языка. Здесь живут потомки албанцев, переселившихся в
Италию во времена османского господства. Они сохранили этничес-
кое самоназвание средневековых албанцев — арбереши.
Албанская эмиграция в Италию шла большими волнами на про-
тяжении XV—XVI вв. Особенно много албанцев покинуло родину в
1468—1478 гг., в десятилетие после смерти Скандербега. Большин-
ство эмигрантов поселилось во владениях неаполитанского короля,
союзника Скандербега. Из захваченной турками Албании албанцы
продолжали переселяться в соседнюю страну и в последующие сто-
летия. В XIX в. численность арберешей в Италии достигла около
200 тыс. (В 1983 г. в Италии проживало около 120 тыс. албанцев.)
Поселившиеся в Калабрии и Сицилии на землях, опустошенных
феодальными усобицами, арбереши занялись сельским хозяйством,
выращивая виноград и цитрусовые. Жившие отдельными селениями
в феодальных латифундиях албанские поселенцы в первые века
своей жизни в Италии полностью сохраняли язык, обычаи и тради-
ции и не теряли надежды вернуться на родину. В своих песнях —
старых и сочиненных после переселения — арбереши выражали
134
тоску по родине и гордость за славные деяния предков. В албанских
поселениях Калабрии существовал обычай по праздничным дням
(на Пасху или в Троицын день), поднявшись на вершины холмов
и обратившись лицом к востоку, исполнять песни, посященные роди-
не предков.
Арбереши Италии не только говорили на родном языке, но и
писали на нем. У них возникла и своя литература, параллельная и
однотипная со староалбанской. Так же как и староалбанская лите-
ратура, она имела духовный характер и должна была служить целям
религиозной пропаганды среди арберешей. В 1592 г. деревенский
священник из арберешской деревни в Сицилии Лек Матренга издал в
переводе на албанский язык (на латинском алфавите) католический
катехизис. Это наиболее старая, после опубликованного в 1555 г.
«Служебника» Г. Бузуку, книга на албанском языке. А сопровож-
дающее перевод стихотворение из восьми строк, в котором Матренга
призывает верующих регулярно посещать церковные службы, явля-
ется самым древним албанским поэтическим текстом, который
дошел до нас.
В XVIII в. культурный процесс у итальянских арберешей приоб-
ретает большую интенсивность и многообразие. Значительную роль
в культурной жизни албанских колоний сыграли духовные семинарии,
основанные в 1732 г. в Калабрии и в 1734 г. в Палермо (Сицилия).
Хсгя эти албано-итальянские коллегии предназначались для подго-
товки католических священников среди албанских переселенцев,
сохранивших православную обрядность, здесь получали образование
и миряне. Некоторые из них продолжали впоследствии свое образо-
вание в университетах Неаполя и Палермо. В результате у арбере-
шей сформировалась собственная интеллигенция — священники,
юристы, врачи. Образованные арбереши, получившие хорошую клас-
сическую подготовку и приобщившиеся к итальянской культуре,
поддерживали тесные связи с замкнутыми сельскими общинами
соотечественников, сохранявшими обычаи, быт и язык предков.
Эта оставшаяся до поры до времени неизменной албанская на-
циональная среда служила для арберешских интеллигентов источни-
ком вдохновения в их деятельности на поприще родного языка и
культуры. Формой этой деятельности было сочинение духовных сти-
хов, предназначавшихся для исполнения народом во время церков-
ных празднеств. Образованные ревнители албанской самобытности
составляли также антологии фольклора. Все эти произведения рас-
пространялись в рукописных списках. Исключением является лишь
книга стихов «Жизнь святой девы Марии», опубликованная в Риме
в 1762 г. калабрийским священником Юлем Варибобой. Большую
художественную силу этому произведению придает авторская трак-
товка евангельского мифа как истории простой крестьянской семьи
на бытовом фоне калабрийско-албанской деревни.
В конце XVIII—начале XIX в. бурные политические и военные
события, связанные с Французской революцией и наполеоновскими
войнами, до основания потрясли Королевство обеих Сицилии (Неа-
политанское королевство). События эти, в которых арбереши приня-
135
ли активное участие, прочно связали албанских переселенцев с италь-
янским'обществом, с его жизнью и проблемами. Арберешская интел-
лигенция восприняла передовые общественные и философские идеи
нового времени. Художественная литература арберешей теряет ре-
лигиозно-дидактическую окраску, становится светской, приобрета-
ет романтические черты. Включившись полнокровно в общественную
и культурную жизнь новоприобретенной родины, лучшие представи-
тели арберешской интеллигенции считали своим патриотическим и
нравственным долгом сделать все возможное для того, чтобы при-
влечь внимание европейского общественного мнения к судьбе земли
предков, порабощенной, но непокоренной.
Ярким выразителем этого нового духа в культуре арберешей
стал Иероним де Рада (1814—1903). Окончив калабрийскую духов-
ную семинарию, в которой классические языки преподавал его отец,
юноша увлекся собиранием фольклора в родных местах. Потом он
изучал право в Неаполитанском университете и по его окончании
занимался юридической деятельностью. В 1837 г. де Рада принял
участие в Неаполе в подготовке антимонархического выступления
и преследовался полицией. Он участвовал и в революции 1848 г., в
ходе которой выпускал газету «L'albanese d'Italia» («Албанец Ита-
лии»).
Не только итальянскую, но и общеевропейскую известность де
Раде принесла его поэма «Песни Милосао, сына правителя Шкод-
ры», опубликованная в 1836 г. в Неаполе на диалекте калабрийских
албанцев с итальянским переводом. Эта лирическая и трагическая
история жизни, любви и смерти юноши-аристократа и крестьянской
девушки — первое произведение романтической литературы на ал-
банском языке. Хотя и психологический мир героев, и окружающая
их бытовая среда реально относятся к албано-итальянской действи-
тельности начала XIX в., автор переносит действие поэмы в Албанию
XV в. Действие другой своей поэмы — «Серафина Топиа» (1843) де
Рада также относит к той эпохе. Для де Рады, как и для других ал-
банских писателей-патриотов XIX в., характерен культ «Великого
времени» — эпохи успешной борьбы албанцев под руководством
Скандербега против османского нашествия. Вся долгая жизнь и
общественно-литературная деятельность самого де Рады была
неразрывно связана с другой славной эпохой истории албанского
народа, начавшейся в 30—40-е годы XIX в.,— эпохой национального
Возрождения.
Глава VI ЗАРОЖДЕНИЕ НАЦИОНАЛЬНО-
ОСВОБОДИТЕЛЬНОГО
ДВИЖЕНИЯ
АЛБАНИЯ В СЕРЕДИНЕ XIX в.
В середине XIX в. территория в западной части Балкан, на-
селенная по преимуществу албанцами, была шире нынешних границ
Албании. Она делилась на четыре области — Гегерию, Тоскерию,
Косово и Чамерию. По оценкам албанских историков, в этих облас-
тях жило тогда около 1 млн 100 тыс. человек, в том числе 950 тыс.
албанцев. Остальную часть населения составляли главным образом
греки, сербы, болгары, влахи.
Значительная часть албанского населения — около 87 % —
по-прежиему жила в деревнях и занималась сельским хозяйством.
Ту же продукцию, что и в предшествующие века, давали поля и паст-
бища. Наиболее распространенной зерновой культурой являлась ку-
куруза, следом за ней шли пшеница, рожь и ячмень. Из технических
культур был распространен табак. В прибрежных районах имелось
много оливковых рощ, и оливковое масло вместе с табаком занима-
ло первое место в албанском сельскохозяйственном экспорте. Наря-
ду с земледелием важной отраслью сельского хозяйства являлось
животноводство. Наибольшим было поголовье овец и коз. Методы
ведения животноводства, как, впрочем, и земледелия, были
весьма отсталыми, что определялось характером производственных
отношений. К середине столетия закончился процесс их трансфор-
мации, начавшийся более чем за два века до этого.
Сипахийская система — феодальная основа Османской империи
в первые века ее существования — в начале XIX в. фактически рас-
палась, а в 30-е годы этого века была официально отменена. Од-
нако в силу политической и общественной отсталости Османского
государства капиталистические отношения в сельском хозяйстве не
развивались. На месте условных владений — тимаров и зеаметов —
возникли частнофеодальные поместья — чифлики. Владельцам чиф-
ликов — чифлигарам — принадлежали значительные площади об-
рабатываемых и необрабатываемых земель. Чифлигары наряду с
сохранившими еще в 30—40-е годы XIX в. свои позиции военными
феодалами, а также горские байрактары, крупные чиновники турец-
кой администрации, верхние слои мусульманского духовенства
составляли господствующий класс страны. На низших ступенях
социальной лестницы находилось крестьянство.
Подавляющую часть аграрного населения — около 85 % —
составляли мелкие и средние крестьяне. Хотя официально после
137
отмены сипахийской системы они превратились в свободных собст-
венников, фактически сипахи, байрактары, турецкие чиновники
сохраняли над ними полуфеодальную власть. Около 15 % крестьян
были лишены земли и работали в феодальных поместьях арендато-
рами или поденщиками. Процент безземельных крестьян постоянно
рос, одновременно за счет крестьянской собственности росли разме-
ры феодальных латифундий. Наиболее отсталым в социально-эко-
номическом отношении регионом страны являлись горы Северной
Албании. Здесь сохранялись еще значительные пережитки родовых
отношений, в частности, широко был распространен обычай кровной
мести. Условия существования горского населения, и так уже очень
трудные, к середине XIX в. еще более ухудшились. В предшествую-
щий период одним из главных источников доходов для албанских
горцев наряду с занятиями животноводством служило наемничест-
во. Однако введение в Османской империи в 30-е годы XIX в. воин-
ской повинности лишило горцев этого занятия. Кроме того, усиление
прямого контроля Порты над Албанией сделало более тягостным для
горцев налоговое бремя.
Около 13 % населения страны жило в городах. Наиболее круп-
ными городами в конце 30-х годов XIX в. были Шкодра (25 тыс. жи-
телей), Гирокастра (10 тыс.), Эльбасан (8 тыс.), Берат (8 тыс.),
Тирана (7 тыс.). Самым значительным городом Косово в те годы
был Призрен — 20 тыс. жителей. Города являлись административ-
ными центрами, а также центрами торговли и ремесла. На первом
месте здесь стояла Шкодра, где в 1842 г. насчитывалось около 2600
лавок и ремесленных мастерских. Крупные шкодринские купцы со-
перничали по своему богатству с чифлигарами. Их торговая сеть
распространялась не только на Северную и Центральную Албанию,
но и на Черногорию и часть Македонии. Около 60 торговых фирм
Шкодры имели своих торговых корреспондентов в Триесте и через
них были связаны с европейским рынком.
В 30—40-е годы XIX в. в Албании наблюдалось оживление това-
рно-денежных отношений. Рост государственных налогов и одно-
временное увеличение спроса на изделия промышленности и ремесла
вынуждали крестьян чаще прибегать к услугам городских рынков.
В городах происходил распад цеховой организации с ее строгой
регламентацией цен, ассортимента и качества изделий. Возника-
ли мастерские, не связанные с цехами, характер деятельности ко-
торых определялся уже не цеховыми уставами, а требованиями рын-
ка, законами конкуренции. Но в середине XIX в. процессы эти на-
ходились еще в начальной стадии. Албания, расположенная менее
чем в 100 км от итальянского побережья, находилась еще в фео-
дальном средневековье. Это проявлялось не только в характере об-
щественных отношений. Типографии, почта, дорожная сеть, сани-
тарная служба и другие атрибуты цивилизации здесь полностью
отсутствовали. Власти Османского государства не проявляли какой-
либо заботы об образовании своих подданных. В результате около
98% населения Албании было неграмотным. В подавляющем боль-
шинстве деревень не имелось ни одного грамотного человека. Су-
138
Гирокастра. Вид на город
из крепости. 1960 г.
Фото Г. А. Аргиропуло
Верхний парадный этаж
в городе Гирокастре.
Фото Г. А. Аргиропуло
& - Н aJ?^« '-^^ШШЯ*' ■
ществовавшие немногие начальные школы зависели от духовенства.
Преподавание тут велось на турецком, греческом или итальянском
языках, и училища эти являлись очагами распространения чужой
культуры и идеологии.
Ликвидация в 20-е—начале 30-х годов XIX в. больших полу-
независимых пашалыков в Албании привела к усилению непосредст-
венного контроля Стамбула над непокорной страной. Для удержа-
ния Албании и других завоеванных стран в составе империи ее
правящие круги прибегали не только к насилию. Беспрерывные вос-
стания в различных провинциях Османской империи, приведшие к
отпадению от нее некоторых стран, постоянные поражения в войнах
с Россией побудили некоторых наиболее дальновидных представите-
лей господствующего класса империи искать выхода на путях «евро-
пеизации» и модернизации отсталой общественной и политической
структуры Османского государства. 3 ноября 1839 г. салют пушек
босфорских фортов возвестил начало эры реформ в Османской им-
перии. В этот день на площади Гюльхане перед летним султанским
дворцом в присутствии высших светских и духовных сановников
империи, руководителей религиозных общин, иностранных дипло-
матов был оглашен от имени 16-летнего султана Абдул-Меджида,
незадолго до этого вступившего на престол, хатт-и шериф (священ-
ный указ). Новый султан торжественно обещал всем своим поддан-
ным независимо от их вероисповедания и общественного положения
обеспечить безопасность жизни и имущества. Османский самодер-
жец признал также необходимость справедливого налогообложения
и отмены откупной системы, упорядочения системы рекрутского
набора и ограничения срока действительной военной службы четы-
рьмя— пятью годами.
Гюльханейский хатт-и шериф открыл новый период османской
истории, получивший название «танзимат». Несомненно, что рефор-
мы эти служили цели постепенного преобразования феодального го-
сударственно-политического строя Османской империи на принци-
пах буржуазной идеологии и права. Но столь же несомненно, что
одной из важных целей танзимата было если не увековечение, то
по крайней мере укрепление господства правящей верхушки Осман-
ской империи над порабощенными народами. Этому способствовали
административные, военные и иные реформы, начавшие проводиться
Портой еще до официального провозглашения в 1839 г. танзимата.
В 1836 г. европейские владения султана были разделены на большие
военно-административные единицы — эйялеты. Земли с албанским
населением попали главным образом в два эйялета — Монастыр-
ский и Янинский. В 1864 г. эйялеты заменили вилайетами. Албан-
ские земли оказались в составе Шкодринского, Косовского, Монас-
тырского и Янинского вилайетов. При всех изменениях, которые
претерпело административное деление Албании с 30-х годов XIX в.,
можно заметить, что Порта последовательно придерживалась двух
принципов: не объединять никогда албанцев в рамках одной адми-
нистративной единицы и включать в эти единицы наряду с албан-
скими землями территории, населенные сербами, болгарами, грека-
140
ми и другими народами. Принцип «разделяй и властвуй» и раньше
находился в арсенале османских завоевателей, но к середине
XIX столетия он претерпел определенную трансформацию: раньше
разжигалась вражда между религиозными общинами — миллетами,
а теперь, в условиях подъема национально-освободительного движе-
ния, сеялась межнациональная рознь. Политика Порты затрудняла
освободительную борьбу албанского народа, но не могла ее приос-
тановить.
АНТИОСМАНСКИЕ ВОССТАНИЯ
30—40-х ГОДОВ XIX в.
В 1833—1835 гг. волна антиосманских восстаний охватила всю
Албанию. Причины этих восстаний были сложны и неоднозначны.
В основе их лежало недовольство широких масс народа — крестьян
и горожан — централизаторскими реформами Порты, несшими но-
вые тяготы для населения и замену должностных лиц из албанцев
военными и гражданскими чиновниками, присланными из Стамбула.
Немалую роль в подготовке этих восстаний сыграли и албанские
феодалы, уцелевшие после массовых репрессий, сопровождавших
кампании Порты против полунезависимых албанских пашалыков.
Эти феодалы добивались возвращения своей собственности и вос-
становления политических привилегий.
Восстания 1833—1835 гг. в Албании происходили на фоне рез-
кого обострения внутреннего положения Османской империи. Еги-
петский правитель Мухаммед Али, вступив в вооруженную борьбу с
Махмудом II, сумел поколебать власть султана над значительной
частью его владений в Азии. Могущественный властитель Египта,
сам по происхождению албанец, издавна поддерживал связи с Алба-
нией. Много албанцев служило в войсках египетского паши. Воз-
можности для связей Мухаммеда Али с Албанией и Балканами
увеличились, когда в 1830 г. он получил под свое управление остров
Крит. Этот ближайший к Балканам плацдарм приобрел для правите-
ля Египта особое значение в связи с начавшейся в 1831 г. турецко-
египетской войной. Громкие победы, одержанные в этой войне войс-
ками Мухаммеда Али над армиями султана, приобрели ему большую
популярность в Европейской Турции, и в особенности в Албании.
Учитывая это, феодальные вожди албанских восстаний опирались
на авторитет египетского паши и искали его поддержки. Однако
судя по донесениям рассийских дипломатов в Греции, внимательно
следивших за событиями в соседней стране (в самой Албании рос-
сийских консульств в тот период не существовало), осторожный
паша избегал прямо вмешиваться в события в Албании.
Весьма важным и новым моментом для албанских восстаний
1833—1835 гг. по сравнению с предшествующими освободительны-
ми выступлениями было то, что в ходе их проявились наряду с пат-
риотизмом и стихийным демократизмом народных масс и полити-
ческими стремлениями албанского феодального класса элементы
демократической национальной идеологии. Здесь просматривается
141
влияние революционных событий в Греции, в которых многие ал-
банцы непосредственно участвовали. В числе их был Тафиль Бузи,
один из военных руководителей восстаний 1833—1835 гг. Во главе
отряда албанцев-мусульман он принял участие на стороне лидера
«конституционалистов» И. Колеттиса в гражданской войне в Греции
в 1831 —1832 гг. Воздействие «революционной заразы» на некоторых
албанских военных командиров вызвало серьезную тревогу у управ-
лявших тогда Грецией баварских регентов. Один из них, К. Абель,
заявил в марте 1833 г. российскому представителю в Греции
П. И. Рикману, что регентство «во всяком случае предпочтет иметь
в качестве соседа Порту, чем Албанскую Республику».
Восстание в Южной Албании началось в июле 1833 г. в Тепеле-
не и затем распространилось на районы Гирокастры, Дельвины, Бе-
рата и Влёры. Против повстанцев двинулся из Янины губернатор
Эпира Эмин-паша. Однако албанцы оказали силам карателей упор-
ное сопротивление. О драматических перипетиях развернувшейся
борьбы можно судить по донесениям российских дипломатов из Гре-
ции. Так, консул в Патрах Калоераки уподоблял это восстание
«стоголовой гидре». По словам консула, Эмин-паша, захватив какой-
либо город или опорный пункт повстанцев, должен был оставить там
значительный гарнизон. Тем временем восстание вспыхивало в
других местах. Оставленные же турецким военачальником гарнизо-
ны или переходили на сторону повстанцев, или уничтожались ими.
В сентябре 1833 г. повстанцы овладели бератской крепостью —
наиболее мощной в Южной Албании. Попытки Эмин-паши проник-
нуть в Южную Албанию были отражены, и неудачливый полководец
вынужден был запереться в янинской крепости в ожидании подкреп-
ления. «Утверждают,— сообщал из Афин российский посланник,—
что ободренные этим успехом повстанцы возымели уже надежду
создать независимое государство и что они недавно образовали
административную комиссию по образцу тех, которые в свое время
управляли Грецией».
Потерпев неудачу в попытках расправиться с повстанцами,
Порта вынуждена была удовлетворить их требования о передаче уп-
равления восставшими округами албанцам, объявила амнистию и
приостановила набор рекрутов в Южной Албании. За несколько
месяцев до южноалбанского восстания началось восстание в Шкод-
ре, столице Северной Албании, также оказавшееся успешным. Порта
вынуждена была отозвать из Северной Албании своего губернатора
Али Намык-пашу и на время прекратила здесь проведение своих
централизаторских реформ. Но успехи эти имели локальное значе-
ние: достижению более ощутимых политических результатов поме-
шала разрозненность освободительных выступлений на юге и севере
страны, отсутствие авторитетных и решительных руководителей.
Между тем Порта не отказалась от планов упрочения своей
власти в Албании посредством распространения на нее новой цен-
трализованной системы управления. Попыткам этим по-прежнему
оказывала сопротивление албанская феодальная знать, стремив-
шаяся сохранить свою наследственную власть и привилегии. На
142
сей раз, готовясь к борьбе, паши и беи Гегерии и Тоскерии разра-
ботали план одновременного восстания на юге страны, но из-за
колебаний некоторых феодалов осуществить его не удалось. Вос-
стание сперва началось в Южной Албании, в октябре 1834 г.— в Бе-
рате и вскоре распространилось на другие ее районы. Военным
руководителем восстания стал Тафиль Бузи.
«Представляется совершенно бесспорным,—сообщал о его
действиях российский посланник в Греции Г. А. Катакази,— что этот
последний 9 октября захватил Берат, главный город провинции, и
что он обосновался там во главе четырех тысяч человек, провоз-
гласив независимость Албании и призвав всех своих соотечествен-
ников к оружию».
В декабре 1834 г. после двух месяцев осады восставшие
овладели также бератской крепостью. Из представителей феодаль-
ного класса, городских слоев, крестьянства был создан совет,
заменивший османскую администрацию в освобожденных районах.
Хотя Тафиль Бузи в своих воззваниях призывал к борьбе за осво-
бождение родины, выдвигаемые им от имени повстанцев конкретные
требования являлись более ограниченными: удаление турецких чи-
новников и солдат с албанской территории и уменьшение государст-
венных налогов до размеров, существовавших в прежние времена.
Для подавления восстания Порта направила большие силы, и Та-
филь Бузи, которому вали (губернатор) Румелии обещал амнистию,
2 мая 1835 г. прекратил борьбу.
Но на этом тревожные для Порты события в Албании не закон-
чились. Центром антиосманской борьбы стала Северная Албания,
где стамбульское правительство возобновило попытки проведения
в жизнь своих централизаторских реформ. 18 мая 1835 г. вспыхнуло
восстание в Шкодре. Сигналом к нему стал ружейный выстрел руко-
водителя городских эснафов Хамзы Казази, которого хотел аресто-
вать губернатор Шкодры Хафиз-паша. 10 тыс. повстанцев (горожане
и окрестные горцы) завязали бои с находившимися в городе осман-
скими войсками. Для руководства борьбой был создан совещатель-
ный совет, в который вошли представители торговой буржуазии,
ремесленников, чифлигаров, духовенства. Требования восставших
включали смещение Хафиз-паши, передачу крепости Шкодры под
управление албанца, отмену всех налогов, введенных в ходе проведе-
ния реформ. 14 июля 1835 г. повстанцы нанесли поражение войскам
вали Румелии, который пытался пробиться на помощь к Хафиз-па-
ше. После этого восстание охватило всю Северную Албанию.
Для Порты в Албании складывалась весьма тревожная ситуация.
Под воздействием успехов североалбанских повстанцев на юге стра-
ны, который, казалось, был уже усмирен, снова появились призна-
ки волнений. По сведениям Г. А. Катакази, руководитель восстания
в Южной Албании Тафиль Бузи, скрывавшийся после поражения в
горах, со своими приверженцами присоединился к «мятежникам»
Шкодры. В том же донесении российский посланник рассматривал
восстание в Албании как серьезную угрозу для османского господст-
ва в стране. «Следует опасаться,— писал дипломат,— что спокойст-
143
Улочка в старом квартале
Гирокастры. 1960 г.
Фото Г. А. Аргиропуло
Жители города Шкодры
Берат. Квартал старого
города
144
вие еще долгое время не восстановится в этой части Европейской
Турции, . Албанское восстание, хотя, кажется, оно и не должно
принять масштабы и агрессивный характер египетской войны и втор-
жений Ибрагим-паши *, тем не менее оно может стоить султану
очень больших потерь и, может быть, господства над некоторыми
многолюдными провинциями его европейских владений».
Но Порте и на сей раз удалось спасти свое господство в Ал-
бании. В поход против повстанцев была двинута 30-тысячная регу-
лярная армия под командованием секретаря султана Васиф-эфенди
и вали Румелии, берега Албании блокировал турецкий флот. Нанеся
поражение отрядам повстанцев, султанские войска 18 сентября
1835 г вступили в Шкодру. Пытаясь смягчить недовольство албан-
цев, Порта сместила Хафиз-пашу и заменила воинскую повинность
денежным налогом.
Восстания в Северной и Южной Албании не утихают и в после-
дующие годы. Особенно большой размах приняло восстание 1847 г.
Оно было вызвано сопротивлением широких масс населения, прежде
всего крестьянства, реформам танзимата, которые Порта начала
проводить в жизнь в Южной Албании с 1845 г. Турецкие отряды
рыскали по стране, собирая налоги, от которых албанцы раньше
были освобождены, забирая рекрутов и разоружая население. Для
организации сопротивления действиям турецких властей в деревне
Месанлик (округ Влёра) в июне 1847 г. собрался кувенд главным
образом из представителей крестьянства. Кувенд решил не давать
рекрутов, не платить новых налогов, не принимать представителей
новой турецкой администрации. Кувенд принял также решения
большой политической важности: он объявил албанский народ —
мусульман и христиан — единым и неделимым и потребовал, чтобы
всем албанцам независимо от их вероисповедания были гаранти-
рованы жизнь, честь и собственность. На этой политической базе
был создан союз представителей Южной Албании — Албанская
национальная лига. Когда в следующем месяце турецкие сборщики
налогов появились в горном районе Курвелеш для сбора джелепа —
налога на овец, — горцы встретили их с оружием в руках. Вскоре
восстание распространилось и на основные земледельческие рай-
оны Южной Албании — Мюзечею и Малакастру. Восстания вспых-
нули также в округах Эльбасан, Тирана, Мат, Дибра. Более
тысячи повстанцев после нескольких дней боев овладели городом
Бератом и осадили турецкий гарнизон в крепости. Была осаждена
также крепость Гирокастры.
К восстанию примкнули и некоторые феодальные семьи, стре-
мившиеся, однако, держаться в тени и не компрометировать себя
перед Портой. Военными руководителями восстания стали выходцы
из крестьянства — Зейнель-ага Гьолека и Рапо Хекали, приобрет-
шие боевой опыт на службе в турецкой армии. Повстанцы искали
внешних союзников. Начались переговоры между Гьолекой и
премьер-министром Греции И. Колеттисом. Греция, отношения ко-
* Ибрагим-паша, сын Мухаммеда Али, главнокомандующий египетской армией.
10 Краткая история Албании
145
торой с Портой в то время обострились, поощряла албанцев к про-
должению борьбы, обещая им материальную помощь. Но переговоры
эти окончились провалом из-за того, что, как считают албанские
историки, греческое правительство пыталось использовать восстание
в Албании для осуществления своих притязаний на албанские земли.
Повстанцы одержали ряд побед над турецкими войсками, одна-
ко слабое вооружение не дало им возможности овладеть крепостями
Берата и Гирокастры. Напуганная размахом восстания и возмож-
ностью военного союза между повстанцами и Грецией, Порта на-
правила в Албанию 15-тысячный корпус, послала к ее берегам кораб-
ли. Решающие бои развернулись в районе Берата. Повстанцы, ока-
завшись между двух огней,— гарнизоном бератской крепости и
основными турецкими силами — потерпели поражение. После этого
некоторые феодалы отошли от восстания и подчинились туркам. Ту-
рецкие карательные операции в Южной Албании продолжались всю
зиму 1847/48 г. Один за другим были подавлены все очаги сопро-
тивления. В тюрьме оказалось около 1000 повстанцев. Попал в плен
и умер в тюрьме Р. Хекали. 3. Гьолека вместе с группой привержен-
цев нашел убежище в Греции.
В восстаниях 30—40-х годов XIX в. отразились политические
стремления различных общественных слоев. Крестьянские и город-
ские массы — основная сила восстаний — видели в передаче управ-
ления страной албанцам путь к освобождению от тяжелого чужезем-
ного ига, от жестокой эксплуатации со стороны иностранной бюро-
кратической администрации. В восстаниях приняли участие и фео-
дальные круги, добивавшиеся восстановления прав и привилегий,
которых они лишились в результате централизаторских реформ
Порты. Круги эти отнюдь не были врагами османского господства и
стремились к восстановлению сотрудничества с правящей верхуш-
кой империи. Со своей стороны Порта также нуждалась в поддержке
албанских феодалов и готова была пойти на определенные уступки.
Начиная с 1848 г. фактически приостановились централизаторские
реформы как на севере, так и на юге Албании. За некоторыми мест-
ными вождями были вновь признаны их привилегии. Эта тактика по-
могла Порте обеспечить участие на ее стороне ряда албанских
феодальных предводителей в турецко-черногорской войне 1852—
1853 гг.
В период Восточного кризиса 1853 —1856 гг. Порта также смог-
ла в определенной мере использовать военные ресурсы Албании.
Правда, отправить на русско-турецкий фронт на Дунай удалось
только наемные отряды горцев-католиков (из Северной Албании).
Однако у их командира капитана Мирдиты Биб Доды возник конф-
ликт с турецким главнокомандующим Омер-пашой и он, не приняв
участия в военных действиях, вернулся в свои края. Не проявили
склонность воевать против России и беи Южной Албании. Зато они
весьма активно вмешивались в события в соседних провинциях Ос-
манской империи, и особенно в Эпире, где жило тогда много албан-
цев и в руках албанских феодалов находилась значительная земель-
ная собственность. В июне 1853 г. Порта вывела свои регулярные
146
войска из Эпира и Фессалии. Их заменили на время созданные ал-
банские отряды. По свидетельству иностранных консулов, местное
население страдало от грабежей и бесчинств албанских наемников.
Когда же в начале 1854 г. греческое население Эпира и Фессалии
восстало против турецкого ига, некоторые из этих албанских отря-
дов действовали вместе с турецкими регулярными войсками против
повстанцев.
НАУМ ВЕКИЛЬХАРДЖИ —
ПЕРВЫЙ НАЦИОНАЛЬНЫЙ ИДЕОЛОГ
И ПРОСВЕТИТЕЛЬ
Несмотря на поражение, антиосманские восстания 30—40-х го-
дов XIX в. внесли вклад в дело национального освобождения Алба-
нии. Албанская историография закономерно считает их начальным
этапом албанского национального Возрождения — большого поли-
тического, общественного и культурного движения, увенчавшегося в
1912 г. провозглашением независимости страны. В ходе восстаний
время от времени звучали призывы к единству всех албанцев и осво-
бождению родины. Раскрыв значительный потенциал освободи-
тельной борьбы у албанского народа, восстания в то же время
свидетельствовали о региональной разобщенности в Албании,
отсутствии общей политической программы и координации между
отдельными освободительными выступлениями. Сказывалось от-
сутствие национального движения в прямом смысле этого понятия.
Однако именно в 40-е годы XIX в. начала формироваться идеология
албанского национального движения. При отсталости общественных
и культурных условий в самой Албании базой движения албанцев за
национальное освобождение стали первоначально, как это было с
аналогичными движениями на Балканах, эмигрантские колонии.
Первым идеологом албанского Возрождения является Наум Ве-
кильхарджи (1797—1854). Будущий деятель национального дви-
жения родился в Виткуче, торгово-ремесленном городе Южной Ал-
бании, в купеческой семье. У себя на родине он получил образование
в одной из греческих школ — единственно доступных тогда для
православного населения Албании. Юноша рос в семье, где преобла-
дали антиосманские настроения и вера в освободительную миссию
России, что было характерно в то время для многих православных
жителей Балкан. Настроения эти проявились в конкретных поступ-
ках. Как показывают недавно обнаруженные в советских архивах
документы, отец Наума Панайот Векильхарджи, находясь в 1807 —
1809 гг. в должности векильхарча * при турецком паше в осажден-
ном русскими войсками Измаиле, взял на себя роль добровольного
осведомителя русского командования.
О сношениях Панайота с русскими стало известно турецким
властям, и на эту семью обрушились жестокие репрессии. Был каз-
* Векильхарч (тур.) — управляющий, эконом. От названия этой должности произо-
шла и фамилия этой семьи — Векильхарджи (в албанском произношении).
10*
147
нен брат Панайота, самому же ему удалось бежать и найти убежище
вместе с семьей в портовом городе Галаце в Молдавии.
Здесь семью Векильхарджи застали события 1821 г,— нацио-
нально-освободительное восстание, начатое в Молдавии вождем гре-
ческих революционеров Александром Ипсиланти. Наум Векильхард-
жи и его 15-летний брат Константин примкнули к повстанцам, при-
чем первый стал одним из повстанческих командиров. После пора-
жения восстания братья, как и другие члены этой албанской семьи,
вместе с тысячами беженцев из Дунайских княжеств укрылись от
репрессий турецких карателей в Бессарабии.
Участие в национально-освободительном восстании в Дунай-
ских княжествах и жизнь в эмиграции в Бессарабии очень много
значили для политического и национального воспитания Векиль-
харджи. Среди повстанцев, нашедших убежище в Бессарабии, были
выходцы из Греции, Болгарии, Сербии, Валахии, Молдавии и других
балканских стран. Значительную прослойку среди них составляли и
соотечественники Векильхарджи — албанцы. Представители раз-
ных национальностей объединили силы в борьбе за свержение
османского ига. Именно им Греция в немалой степени обязана успе-
хом своей национально-освободительной революции 1821 —1829 гг.
В то же время, как показали события 1821 г. в Дунайских княжест-
вах, не только у греков, но и у других балканских народов имелось
желание добиться национальной самостоятельности.
В 1830 г. Векильхарджи переехал в Валахию и 15 лет прожил
в дунайском городе-порту Брэиле, занимаясь торговлей и адвокат-
ской практикой. Последующие годы его жизни связаны с Бухарес-
том. Этот город являлся тогда не только общественным и культур-
ным центром Валахии, но и средоточием значительной балканской
эмиграции. С одним из эмигрантов — болгарским просветителем
И. Селиминским — Векильхарджи находился в дружеских отноше-
ниях. Среди его друзей были румынские просветители и публицисты,
в частности И. Элиаде-Рэдулеску. В Бухаресте началась патриоти-
ческая просветительская деятельность и самого Векильхарджи. Он
встал на этот путь не только под воздействием национальных движе-
ний в различных балканских странах, но прежде всего под влиянием
вестей с родины, где в 30—40-е годы XIX в. одно за другим происхо-
дили мощные антиосманские восстания.
Политика ассимиляции и эллинизации, проводившаяся Портой
и Константинопольской патриархией, ставила под угрозу националь-
ную самобытность албанцев и политическую будущность страны. За-
слуга Наума Векильхарджи заключалась в том, что он первым из ал-
банских патриотов начал борьбу за национальный язык и националь-
ную школу. Прежде, как уже говорилось, для письма на албанском
языке использовались арабский, греческий или латинский алфавиты.
Но ни один из них не соответствовал в конечном счете фонетичес-
ким особенностям албанского языка, и, что еще более существенно,
все они служили средством распространения чужой идеологии и
культуры. Векильхарджи разработал специальный алфавит для ал-
банского языка из 32 букв, который мог быть использован для обу-
148
чения албанцев родному языку. На этом алфавите просветитель
опубликовал в 1844 г. в Дунайских княжествах первый албанский
букварь. Книга распространялась в городах Южной Албании и вы-
звала большой интерес у земляков Векильхарджи, что побудило
его выпустить в 1845 г. еще один букварь, значительно более полный.
Впрочем, алфавит Векильхарджи, оказавшийся трудным для исполь-
зования, не решил проблемы создания общенационального албан-
ского алфавита.
Векильхарджи вошел в историю не только как первый албан-
ский просветитель, но и как первый идеолог национального движе-
ния. Одновременно с выпуском букварей он подготовил и разослал
циркулярное письмо ко «всем состоятельным и образованным право-
славным албанцам». В письме и некоторых других произведениях
албанский патриот изложил свои представления об Албании — на-
роде и стране. Албанский народ, подчеркивал Векильхарджи, един,
несмотря на распространение в стране трех религий; он имеет
собственную территорию, язык, нравы и обычаи и возник в то же
время, что и другие народы. У албанцев долгая и трудная история:
века мифологические, героические, политические и религиозные.
Эти идеи просветителя имели большое значение для развития нацио-
нального самосознания албанского народа и объединения его сил в
борьбе против османского ига.
Произведения Векильхарджи проникнуты глубокой верой в луч-
шее будущее своей страны. Она основывалась на его представле-
нии о непрерывности исторического прогресса, который связывался
им прежде всего с распространением образования и культуры, с
деятельностью просвещенных законодателей и реформаторов. Среди
исторических деятелей, открывших новую эпоху для своих госу-
дарств, Векильхарджи называл, в частности, русского царя Петра I.
Албанский мыслитель убеждал соотечественников не падать духом,
несмотря на тяжелое положение отчизны, а «посеять хорошее семя»,
и тогда «грядущее поколение соберет прекрасные и очень сладкие
плоды».
Национальная программа Векильхарджи носила чисто просве-
тительский характер. Краеугольным камнем ее было распростране-
ние просвещения на албанском языке. Вопрос о борьбе за сверже-
ние иноземного ига в Албании непосредственно не ставился. Есть
основания предполагать, что албанский идеолог, имея в виду эту
конечную цель национального движения, считал, что условия для
завоевания независимости его страной пока не созрели.
Патриотические произведения Векильхарджи стали первым про-
граммным документом албанского национального Возрождения. С
изданием букварей и написанием циркулярного письма националь-
но-просветительская деятельность Векильхарджи не прекратилась.
Он подготовил рукописи еще нескольких книг на албанском языке
для будущих национальных школ. Некоторые купцы и интеллигенты
торгово-ремесленного города Корча выразили готовность помочь
учреждению таких школ и организации албанской типографии. Од-
нако планам этим не суждено было осуществиться.
149
Социально-политические условия и духовный климат Албании
середины прошлого столетия мало благоприятствовали осуществле-
нию национально-просветительской программы Векильхарджи.
Развитию национального самосознания православных жителей Юж-
ной Албании — арены просветительской деятельности Векильхар-
джи — противодействовала политика Константинопольской патри-
архии, рассматривавшей все православное население Балкан, нахо-
дившееся под ее духовной властью, как «греков». Под влиянием этой
идеи ряд богатых албанских купцов, к которым обратился Векиль-
харджи, отказали ему в поддержке, предпочитая давать деньги на
греческие училища в Албании. Сама же Константинопольская пат-
риархия не могла не отнестись враждебно к деятельности пропаган-
диста албанской национальной культуры, представлявшей угрозу
духовному господству патриархии над православными албанцами.
В смерти первого своего просветителя албанцы обвиняли Константи-
нопольскую патриархию. Согласно традиционной версии, восходя-
щей к албанским патриотическим кругам конца XIX в., Векильхар-
джи был заманен агентами патриархии в Стамбул и там отравлен.
Идеи Векильхарджи нашли определенный отклик не только у
православных албанцев, но и у албанцев-мусульман. Однако и в
этой среде распространение национальной идеологии наталкивалось
на сильнейшее сопротивление. Развитию национального самосозна-
ния среди мусульманской части населения Албании препятствовала
проводившаяся Портой религиозная пропаганда, имевшая панисла-
мистскую окраску. Порта, как и Константинопольская патриархия,
всячески препятствовала развитию албанской национальной культу-
ры. В 1861 г. российский консул в Янине А. С. Ионин писал, что
«турки, с одной стороны, и патриархия — с другой, упорно отказыва-
лись дать албанцам грамотность, создать для них алфавит, пере-
вести несколько книг на их язык». Проводниками чужого идеологи-
ческого и культурного вляния в мусульманской среде в Албании
были «туркоманы» — крупные чифлигары, богатые купцы, связанные
с турецким рынком, а также мусульманское духовенство. Эти круги
не только являлись опорой Порты в Албании, в случае необходи-
мости они готовы были прийти ей на помощь в борьбе с освободи-
тельным движением других балканских народов.
ТУРЕЦКИЕ РЕФОРМЫ И АЛБАНИЯ
18 февраля 1856 г. султан Абдул-Меджид издал хатт-и хума-
юн (высочайший указ), положивший начало новому этапу танзимат-
ских реформ в Османской империи. Хатт-и хумаюн подтверждал и
расширял обязательства Порты, содержавшиеся в Гюльханейском
хатт-и шерифе 1839 г., относительно предоставления христианам
и другим немусульманским жителям Османской империи равных
прав с мусульманами в администрации, судах, при налогообложении.
Новый указ содержал также обещание искоренить злоупотребления
в различных сферах управления и провести ряд экономических
преобразований.
150
Перехода, вернее возвращения, правящих кругов Османской
империи на путь реформ активно добивались их западноевропейские
покровители. Провозглашение равенства христиан с мусульманами,
как считали в Лондоне, Париже и Вене, лишит Россию возможности
единоличного вмешательства в защиту православного населения Ос-
манской империи. Именно поэтому западные дипломаты настояли
на упоминании хатт-и хумаюна в Парижском договоре 1856 г. Они
стремились придать обещанию султана обеспечить равенство хрис-
тиан с мусульманами характер международного обязательства Пор-
ты. Таким образом, было легализировано вмешательство держав во
внутренние дела Османской империи под флагом «защиты» хри-
стиан.
Реализуя обеспеченные Парижским договором права, державы
значительно расширили свою консульскую сеть в Османской импе-
рии, в том числе и в Албании. Резиденцией большинства иностран-
ных консулов, обосновавшихся на албанской территории, стала
Шкодра. В июне 1857 г. здесь впервые открылось и российское
консульство. В инструкции вице-консулу России в Шкодре, титуляр-
ному советнику А. Е. Сученкову говорилось, в частности: «Иностран-
ные вице-консулы в Скутари (Шкодре.— Авт.)—австрийский,
английский и французский — наперерыв стараются приобрести
преобладающее влияние на христианское народонаселение Албании
и, кроме того, находятся в личных враждебных отношениях между
собою. Отстраняя себя всеми мерами от существующих между ними
неудовольствий, а равно не соперничая с ними в приобретении види-
мого влияния в Албании, Вам прежде всего необходимо будет неуто-
мимо стараться о собрании возможно верных и полных сведений
о сем крае, в политическом и религиозном отношениях, а прибегаю-
щим к Вам за советами единоверцам нашим внушать непременную
необходимость поддержания церквей, заведения школ и согласия
с своим духовенством, потому что лишь сими средствами может быть
поддержано в Албании православие, подверженное там большой
опасности». В Северной Албании, а речь в инструкции фактически
идет именно об этой части страны, позиции православия были доволь-
но слабы (по оценке Сученкова, в Шкодре православных насчитыва-
лось в 10 раз меньше, чем католиков). Католическое же население
было весьма значительным и в самой Шкодре, и в окружающих
горных районах. Поэтому у консулов католических держав в Север-
ной Албании — Австрии, Франции и Италии (консульство послед-
ней в Шкодре учреждено в 1863 г.) — имелись большие возмож-
ности для воздействия на общественную и политическую жизнь
страны. Они опирались и на режим капитуляций, который остался
в неприкосновенности и в пореформенной Османской империи.
На основе и в развитие хатт-и хумаюна 1856 г. в Османской
империи был принят ряд законодательных актов, касавшихся преоб-
разований в сфере имущественных отношений, администрации, су-
допроизводства. Аграрный закон 1858 г. и другие постановления рас-
ширили права наследования мирийских и вакуфных земель, разре-
шили их залог и продажу за долги — земли этой категории приобре-
151
тали черты буржуазной земельной собственности. Было также зако-
нодательно закреплено право иностранцев владеть недвижимым
имуществом в Османской империи. Согласно закону о вилайетах
1864 г., Османская империя приобретала новое административное
деление. При руководителе каждой административной единицы —
вилайета (области), санджака (округа), казы (уезда)—создава-
лись меджлисы (консультативные советы), в которые входили
представители как мусульманского, так и немусульманского населе-
ния. Была проведена и судебная реформа. Наряду с продолжавшими
существование шариатскими судами создавалась система светских
судов, в которых формально могли участвовать и представители
немусульманских общин. Правительство опубликовало уголовный
и коммерческий кодексы, повторявшие статьи аналогичных кодек-
сов западноевропейских стран, прежде всего буржуазной Фран-
ции.
Второй этап танзиматских реформ проводился под сильным дав-
лением правительств Англии и Франции, стремившихся создать
наиболее благоприятные условия для своего капитала, вплотную
приступившего после Крымской войны к экономическому «освое-
нию» Османской империи. Со своей стороны Порта стремилась пока-
зать европейским державам, что она скрупулезно выполняет взятое
на себя обязательство об установлении равноправия немусульман
с мусульманами и «следует по пути прогресса». И Порта, и ее
западные покровители рассчитывали также посредством реформ
сбить накал национально-освободительной борьбы балканских
народов.
Танзиматские реформы, несомненно, были связаны и с социаль-
но-экономическими сдвигами внутри Османской империи. Эти ре-
формы, оставлявшие в неприкосновенности абсолютистскую форму
правления Османской империи, все же создавали определенные воз-
можности для дальнейшего расширения сферы товарно-денежных
отношений и развития капиталистических форм хозяйства. Однако
выглядевшие на бумаге либерально и прогрессивно реформы превра-
щались на местах в орудие произвола властей по отношению к насе-
лению. Претворение в жизнь положений реформ о равенстве всех
подданных перед законом, других правовых норм, заимствованных
у буржуазных государств Западной Европы, встречало яростное
сопротивление консерваторов, цепко державшихся за феодально-
теократические устои Османской империи. Поэтому перемены в
социально-экономической и политической сферах в европейских
провинциях Османской империи шли медленно и мучительно. Ска-
занное в полной мере относится к Албании.
«Танзимат, так же как и хатти хумайюн,— сообщал 11 марта
1861 г. из Албании российский консул Золотарев,— не действуют
в Скутари. Этот последний акт, опубликованный после его появле-
ния, имел между тем только один результат — предоставление ту-
рецким властям большей свободы в осуществлении своих желаний».
Касаясь деятельности меджлисов, которые формально должны бы-
ли обеспечить равное с мусульманами участие христиан в делах
152
управления, консул писал: «Христианский элемент представлен в
меджлисе двумя католиками и одним православным *, но он сущест-
вует только для формы. Или из опасения подвергнуться преследо-
ванию со стороны властей, или из страха оказаться объектом мще-
ния мусульман, но христиане никогда не осмеливаются поднять го-
лос против произвольных мер. Вся их работа в меджлисе состоит в
том, что они ставят свои печати на решения, принятые мусульма-
нами, которые даже не дают себе труда спросить их мнение,— реше-
ния, которые, впрочем, им неизвестны, так как они написаны по-ту-
рецки и никто из них не знает этого языка. Местные советы раз-
личных городов пашалыка, избранные из самых фанатичных людей,
с отвращением относятся ко всякого рода нововведениям и делают
все возможное, для того чтобы сорвать осуществление благих наме-
рений своего правительства».
Впрочем, в Стамбуле не проявляли большой настойчивости в
претворении в жизнь собственных решений, касавшихся предостав-
ления гражданских прав немусульманскому населению. Первосте-
пенное значение здесь придавали другому аспекту реформ — цент-
рализации власти и подавлению всякой самостоятельности, кото-
рой пользовалось население некоторых областей в дореформенные
времена. И эту сторону реформ албанцы ощутили очень скоро.
Нуждаясь в средствах для содержания сильно разбухшего админи-
стративного и военного аппарата, в уплате процентов по займам,
полученным от западных держав в годы Крымской войны, Порта
усиливала налоговый пресс. Так, население Янинского вилайета, в
который входила почти вся Южная Албания, в 60-х годах XIX в.
платило ежегодно налоги в размере 11 млн куру шей **. В начале
70-х годов сумма эта выросла до 30 млн курушей.
Для того чтобы выколотить из албанского населения поболь-
ше денег, османские правители прибегали к увеличению абсолютных
ставок налогов. Ашар (десятина), например, вопреки своему назва-
нию официально взимался с 1867 г. в размере 15 %. Фактически же
размер ашара был еще больше, так как Порта, несмотря на неодно-
кратные обещания, оставила в неприкосновенности откупную сумму,
и в ходе продажи и перепродажи ашара с торгов цена его значи-
тельно увеличилась. Способом увеличения налогообложения явля-
лась и ликвидация различных привилегий, включая налоговые льго-
ты, которые завоевали для себя албанские горцы в ходе упорной
вековой борьбы. Чтобы заставить платить налоги жителей горных
районов, Порта не останавливалась перед применением военной си-
лы. Так, после предпринятой в 1860 г. военной экспедиции з горы
Дибры прибывшим сюда турецким чиновникам удалось собрать в
виде налогов 1,5 млн курушей (до этого ежегодно сбор составлял 50
тыс.). Тяжесть налогового бремени усугубляли злоупотребления и
поборы наместников Порты в Албании. На это их толкала сложив-
шаяся в прежние века и оставшаяся без изменений в эпоху танзи-
* Речь идет о меджлисе, находившемся в Шкодре, при губернаторе провинции.
** В середине XIX в. 1 руб. серебром равнялся 15 курушам (пиастрам).
153
мата система так называемых пешкешей *, когда получивший высо-
кое место сановник обязан был отблагодарить султана большим
денежным подарком. Прибыв в назначенную для управления про-
винцию, губернатор старался как можно быстрее компенсировать
расходы за счет местного населения. Со своей стороны султан и его
придворные были заинтересованы в частой смене правителей про-
винций, чтобы поток этих денежных подношений не иссякал. В
результате в Шкодринском вилайете за 40 лет, с 1831 по 1871 г. сме-
нилось 52 вали, и каждое очередное назначение несло новые финан-
совые тяготы для жителей вилайета. Естественно, что реформы тан-
зимата, не принесшие албанцам ничего, кроме усиления налогового
гнета и попрания прав их самоуправлявшихся общин, вызывали
недовольство. Российский дипломат М. А. Хитрово, хорошо знавший
обстановку в Албании, писал в декабре 1862 г.: «Это глухое неудо-
вольствие, которое с каждым днем обнаруживается в среде албан-
ского народонаселения, составляет весьма серьезную угрозу для
Турции».
НОВЫЕ ОСВОБОДИТЕЛЬНЫЕ АКЦИИ
АЛБАНСКИХ ПАТРИОТОВ
Выступления в Албании совпали с подъемом освободительного
движения других балканских народов. На Балканах с вниманием и
надеждой следили тогда за событиями на другом берегу Адриатики,
где развертывалось мощное народное движение за освобождение и
объединение Италии. Герой этой освободительной борьбы Джузеппе
Гарибальди был горячим поборником освобождения не только ита-
льянского, но и других народов, томившихся под чужеземным игом.
Он считал необходимыми объединение сил и взаимопомощь угнетен-
ных народов, предсказывал наступление времен, когда после свер-
жения ига Габсбургов и Османов на обоих берегах Адриатики будут
жить свободные народы. Внимание итальянского революционера
привлекла и судьба албанцев. Этому способствовало то обстоятель-
ство, что в отрядах гарибальдийцев сражалось много арберешей —
потомков поселившихся в Южной Италии в средние века албанцев.
В 1862 г. Гарибальди готовил экспедицию на Адриатику с целью ос-
вобождения Венеции. На острове Корфу был создан центр для свя-
зей с Балканами. Гарибальдийские эмиссары объезжали Албанию и
другие балканские провинции Османской империи. По просьбе ал-
банцев Гарибальди посылал им оружие. Хотя внутренние и внешние
препятствия помешали осуществлению плана адриатической экспе-
диции, судьба Албании продолжала волновать борца за свободу Ита-
лии. В 1864 г. Гарибальди писал известной исследовательнице
албанской истории и культуры Доре д'Истрии: «Албанский вопрос —
это мое дело. Я был бы поистине счастлив, если бы всю оставшуюся
жизнь мог посвятить этому отважному народу».
Контакты с деятелями итальянского национально-освободитель-
* Пешкеш (тур.) — дар, подношение.
154
ного движения не могли не оказать большого воздействия на пат-
риотически настроенных албанцев. Именно с этим была связана
предпринятая в 1862 г. попытка молодых шкодринских интеллиген-
тов придать более широкий характер выступлениям горцев Север-
ной Албании в защиту местной автономии и своих традиционных
привилегий.
Ареной действий шкодринской патриотической группы стала
Мирдита. Эта область, населенная горцами-католиками, обладала
значительным военным потенциалом. Жители ее, хорошо владевшие
оружием, издавна практиковали ремесло наемных солдат. Во време-
на турецкого господства Мирдита пользовалась значительной авто-
номией и управлялась наследственными правителями из рода Гьон
Марка. С представителем этого рода, стоявшим у власти в области
в 50—60-е годы XIX в.,— Биб Додой установили связь патриотичес-
ки настроенные интеллигенты Шкодры. Они намеревались создать в
Мирдите автономное или независимое княжество, которое стало бы
ядром национального государства.
В 60-е годы XIX в. планы эти в определенной степени поощ-
рялись французской дипломатией. В соответствии с провозглашен-
ным Наполеоном III «принципом национальностей» французские дип-
ломаты стремились укрепить влияние своей страны на Балканах пос-
редством поддержки национальных устремлений балканских наро-
дов. Этой цели, с точки зрения французского внешнеполитического
ведомства, отвечало бы создание в Северной Албании католического
княжества с Биб Додой во главе. Льстя честолюбию маленького ал-
банского правителя, Наполеон III прислал ему в подарок дорогую
саблю и личное письмо на имя «князя Албании Биб Доды». Отноше-
ние к плану французов со стороны других держав было неоднознач-
ным: Италия поддержала его, Россия же и Англия, считая, что осу-
ществление плана приведет к усилению влияния католических дер-
жав в Албании, начали ему противодействовать.
Вместе с тем споры дипломатов вокруг французского плана
создания княжества в Северной Албании оказались беспредметны-
ми: Биб Дода вовсе не склонен был возлагать на себя корону «албан-
ского князя». Этот феодал занимал важное и выгодное место в
системе турецкого управления в Албании — правитель Мирдиты
имел титул паши и генеральский чин, получал большое жалованье от
Порты и, можно сказать, врос в эту систему. Видя нежелание Биб
Доды участвовать в антиосманском предприятии, один из деятелей
патриотической группы Шкодры аббат Гаспер Красничи решил
действовать без капитана Мирдиты и против него. Этот католический
священник сделал целью своей жизни освобождение албанского на-
рода от чужеземного ига. «Я с давнего времени,— писал он 13 ап-
реля 1862 г. драгоману российского консульства в Шкодре А. Попо-
вичу,— употребляю все мои усилия, хотя и слабые, покончить
с жестоким игом, столь противным человеческому рассудку и бла-
госостоянию народов; с положением, тяготившим предков наших и с
давнего времени нестерпимым для нас самих». Слова эти были напи-
саны в период турецко-черногорской войны, и албанский патриот
155
через посредничество российского консульства в Шкодре вступил в
контакт с черногорским правительством и использовал свое боль-
шое влияние на мирдитов, чтобы убедить их отказаться от участия
в войне на стороне Порты.
Между тем Биб Дода, выполняя приказ турецкого правитель-
ства, начал формировать отряды добровольцев для отправки на
фронт против черногорцев. Действия правителя вызвали возмуще-
ние большинства населения: были сожжены его дома и другое иму-
щество, а сам капитан бежал в Шкодру под защиту турецкого гу-
бернатора. Одновременно несколько отрядов горцев перерезали до-
рогу Шкодра—Призрен.
Порта предприняла контрмеры, арестовав руководителя движе-
ния Гаспера Красничи. Однако эта акция еще более обострила по-
ложение. Ситуация в Северной Албании приняла серьезный для ту-
рецких властей оборот. Правда, в августе 1862 г. турки сумели
успешно завершить войну с черногорцами. Не осуществились и пла-
ны восстания в других районах Балкан, с которыми инициаторы вы-
ступления в Мирдите связывали успех своего предприятия. Движе-
ние 1862 г. в Мирдите потерпело неудачу, но Г. Красничи, искрен-
ний патриот, не оставил своих планов освобождения области из-под
власти Османской империи.
В сентябре 1864 г. он вернулся в Орош, центр горной области.
Предварительно Красничи посетил Белград, где пытался добиться
поддержки от сербского правительства в осуществлении своих осво-
бодительных замыслов. Об этих замыслах российский консул в
Шкодре А. Е. Сученков сообщал: «Аббат замышляет о водворении
себя владыкой племени мирдитов по примеру бывших владык черно-
горских и по примеру же покойного князя Даниила *, низложить с
себя духовный сан и объявить себя мирдитским князем — словом,
возобновить в Албании угасшую эпоху Скандер-Бега>>. Однакэ в
ходе борьбы с приверженцами Биб Доды Г. Красничи потерпел г ора-
жение, вынужден был покинуть Мирдиту и снова попал в руки Пор-
ты. Дальнейшая судьба этого поборника национального освобожде-
ния Албании неизвестна.
Восстания албанцев против османской власти протекали в еди-
ном русле с освободительными выступлениями других балканских
народов, принявшими в 60-е годы XIX в. большой размах. Все они
подрывали мощь Османской империи и в конечном итоге неминуемо
вели к краху ее господства в Европе. В то же время Порта, ис-
пользуя наличие значительного мусульманского населения в Алба-
нии, пыталась противопоставить албанцев другим балканским наро-
дам и вовлечь их в свою борьбу против освободительных выступ-
лений внутри страны. Иногда это удавалось. Так, несмотря на
усилия Г Красничи и его единомышленников, тысячи башибузу-
ков **, набранных в Албании, приняли участие в черногорско-турец-
* Данило Петрович Негош, князь Черногории в 1851—1860 гг., первый светский
правитель черногорского государства.
** Башибузуки — иррегулярные части турецкой армии.
156
кой войне 1862 г. на стороне турок. Свою роль сыграли здесь частые
конфликты между албанскими и черногорскими горцами из-за вла-
дения землей и пастбищами. Четыре года спустя Порта предприняла
попытку привлечь албанцев к карательным действиям против под-
нявшегося на освободительную борьбу населения острова Крит.
Осенью 1866 г., когда начались военные действия на Крите,
турецкое командование объявило в Южной Албании вербовку в ир-
регулярные войска, однако она не дала ощутимых результатов.
«Народ этот,— писал российский консул в Янине А. С. Ионин о юж-
ных албанцах,— решительно отказывается оставлять свою родину и
направляться в башибузуки, назначаемые в Кандию (Крит.— Авт.)
или на границы Греции». Правда, какое-то количество албанцев
турецким властям все же удалось завербовать и они приняли учас-
тие в карательных операциях против восставших критян. В то же
время многие албанцы присоединились к отрядам греческих повс-
танцев, действовавших в Эпире в период Критского восстания.
Сочувствие Критскому восстанию отмечалось и на севере Ал-
бании, в частности в Шкодре. Купцы этого города поддерживали
деловые связи с Корфу, континентальной Грецией и греческими тор-
говыми домами Триеста. Опасаясь проникновения в город эмисса-
ров критских повстанцев, турецкие власти приняли чрезвычайные
меры. Шкодру, подобно вражеской крепости, окружили турецкие
войска, вызванные с черногорской границы. В городах Тирана,
Круя, Эльбасан также были приняты строгие меры для того, чтобы
предотвратить какие-либо выступления населения.
Тем не менее в 1866—1867 гг. вооруженные выступления против
турецкой власти произошли в Северной и Центральной Албании и в
горных албанских районах Косовского вилайета. Горцы вступали в
бои с турецкими жандармами, которые пытались собрать налоги и
рекрутов, прогоняли турецких чиновников. Чтобы помешать раз-
растанию этих выступлений, Порта пошла на значительные уступки
албанцам: выплачивалась денежная компенсация за убытки, причи-
ненные турецкими войсками, был прекращен сбор налогов, всем
участникам восстания дарована амнистия. Уступки эти достигли це-
ли: вскоре произошел спад вооруженных выступлений.
Турецкое правительство старалось также привлечь на свою
сторону албанскую знать, обещая ей различные льготы и более ши-
рокий доступ к власти. В 1866—1869 п. в турецких правительст-
венных кругах обсуждался план создания особого албанского ви-
лайета с центром в Призрене. Помимо албанских земель в состав ви-
лайета предполагалось включить обширные территории Европей-
ской Турции. Албанский элемент должен был, по замыслам Порты,
стать своего рода противовесом усиливавшемуся освободительному
движению других народов Балканского полуострова. В 60-е годы
XIX в. проявилось и стремление балканских государств, боровших-
ся за сохранение и упрочение своей независимости, использовать
албанцев в своих политических целях.
Соседями Албании на севере и северо-востоке являлись Черно-
гория и Сербия, на юге — Греция. Из них Греция имела междуна-
157
родно признанный статус независимого государства. Черногория же
и Сербия пользовались фактической независимостью. Однако мно-
гочисленное греческое и славянское население продолжало томить-
ся под игом Османской империи. И Греция, и Сербия боролись за
освобождение соотечественников и объединение их под своей эги-
дой. Для идеологического обоснования этой справедливой борьбы
выдвигались политические доктрины, носившие отпечаток велико-
державных стремлений господствующих классов обоих государств.
Сказанное относится к панэллинской "метали идеа" (великая идея),
выдвинутой в 40-е годы XIX в. правящими кругами Греции. Она была
нацелена на создание «Великой Греции», в которую должны были
войти территории и других балканских стран, включая Албанию.
Аналогичная программа и примерно в то же время была сформули-
рована видным деятелем Сербского княжества И. Гарашанином и
получила известность под названием «Начертание».
Программа эта предусматривала освобождение южнославянских
народов от иноземного ига и создание на освобожденных землях об-
ширного государства во главе с правящей династией Сербии. Грани-
цы этой «Великой Сербии» должны были примерно соответствовать
территориальным рамкам обширного средневекового сербского
царства Стефана Душана. Творцы великосербской идеи игнорирова-
ли при этом большие этнические изменения, происшедшие на Запад-
ных Балканах после распада средневековой сербской державы. Так,
Косово, являвшееся центром средневекового сербского государства
и окрещенное поэтому И. Гарашанином «Старой Сербией», имело
в середине XIX в. наряду с сербским весьма значительное албанское
население. В Северной же Албании, которой, согласно «Начерта-
нию» также предстояло войти в состав Сербского княжества, серб-
ское население было незначительным. Экспансионистские тенден-
ции великосербской доктрины, как и аналогичной великогрече-
ской, могли в будущем привести к расчленению албанских терри-
торий.
В 60-е годы XIX в. Сербия являлась активной антиосманской
силой на Балканах. Занявший в 1861 г. пост премьер-министра
княжества И. Гарашанин, творец «Начертания», предпринял прак-
тические шаги для осуществления своей великосербской программы.
Руководители Сербского княжества приступили к формированию
Балканского союза, который должен был объединить силы балкан-
ских народов в предстоящей борьбе с Османской империей. Ядром
Балканского союза стал союз между Сербией и Грецией, заключен-
ный 26 августа 1867 г. Договаривающиеся стороны обязывались
провести необходимые военные приготовления, с тем чтобы быть го-
товыми к войне в марте будущего года. Договор предусматривал
определенные шаги по обеспечению поддержки сербо-греческой
военной акции со стороны других балканских стран и народов, в том
числе албанцев. Руководители Сербии и Греции отдавали себе отчет
в том,что этот свободолюбивый народ, национальные чаяния кото-
рого они игнорировали, может в немалой степени содействовать
успеху борьбы за свержение османского господства на Балканах.
158
Еще до подписания союзного договора между Грецией и Серби-
ей Албания стала полем деятельности агентов обоих государств,
как официальных, так и неофициальных. Особую активность разви-
ло сербское правительство. Его агенты проникали в самые трудно-
доступные уголки страны, невзирая на трудности и опасности. О
приключениях одного из них, Стояна Везенкова, российский кон-
сул в Шкодре сообщал 15 мая 1867 г.: он «прибыл сюда, проехав всю
Албанию, ранен в руку, загнал трех лошадей и раза четыре переоде-
вался». При встречах с албанскими вождями сербский эмиссар чи-
тал им письмо с призывом быть готовыми к восстанию против турок.
Некоторые албанские феодальные предводители, недовольные цент-
рализаторскими реформами Порты, выразили желание сотрудничать
с Сербией в подготовке антитурецкого восстания в Албании. Наибо-
лее влиятельным из них был Джелаль-паша, потомок наследствен-
ной феодальной семьи, в прежние времена управлявшей областью
Мат в Северной Албании. Некогда он оказал большие услуги Порте,
участвуя в турецко-черногорской войне 1862 г. во глаье сформиро-
ванного им албанского иррегулярного корпуса, за что и был возведен
в звание паши. По окончании войны Джелаль-паша был назначен
каймакамом * в Дибру. Однако Порта, проводя политику удаления
албанских феодалов из центров их влияния и власти, вскоре отозва-
ла Джелаль-пашу в Константинополь, где он жил в своего рода ссыл-
ке, не имея какой-либо должности.
В июне 1866 г. опальный албанский феодал явился к российско-
му послу в Константинополе Н. П. Игнатьеву и заявил, что «сооте-
чественники его, оскорбленные турецким правительством, которое с
некоторого времени стремится к систематическому уничтожению
освященного веками порядка вещей в Албании и льгот и вольностей,
предоставленных этой стране первыми ее завоевателями, ныне ре-
шились воспользоваться смутными обстоятельствами, чтобы силою
оружия отстаивать свои права».
В своем донесении Н. П. Игнатьев излагал и конкретные планы
организации восстания, имевшиеся у Джелаль-паши: «По удостове-
рениям албанского вождя, он может вполне рассчитывать на 20 т.
человек, готовых начать восстание по первому призыву и вполне
ему приверженных. По словам Джелаль-паши, число это совершенно
достаточно, чтобы, начав восстание, продержаться против турок в
продолжении, по крайней мере, шести месяцев в горах Албании без
всякой внешней помощи. Он уверен, что впоследствии к нему примк-
нет большая часть Арнаутлука»**.
Честолюбивый паша рассчитывал, по некоторым данным, в слу-
чае успеха антитурецкого восстания стать «князем Албании».
О серьезности освободительных замыслов Джелаль-паши говорит то
письмо, с которым он через Игнатьева обратился к правительству
России. «Движимый патриотизмом, — говорилось в этом письме,
написанном на турецком языке, — я готов пожертвовать моей ду-
* Каймакам (тур.) — в данном случае уездный начальник.
** Арнаутлук, точнее, Арнавутлук (тур.) — Албания.
159
шой и головой ради освобождения моей нации от иноземного
произвола». Албанский патриот просил помощи России в осущест-
влении его планов: «Я и моя нация — мы надеемся на эту державу и
оказываем ей все наше доверие; мы принимаем все, что она нам
прикажет, и мы последуем путем, который она нам укажет».
В это время царское правительство проводило на Балканах
политику предупреждения или ограничения каких-либо конфликтов,
которые могли возникнуть в связи с национально-освободитель-
ными устремлениями живших здесь народов. Поэтому Игнатьев,
заверив Джелаль-пашу в сочувствии России «всякой народности,
отстаивающей справедливые свои требования», увещевал его избе-
гать «всяких несвоевременных и необдуманных попыток». Но рос-
сийский посол помог настроенному антитурецки албанскому вождю
войти в контакт с сербским правительством. В результате перего-
воров, которые оно повело при участии российских дипломатов
с Джелаль-пашой и некоторыми другими албанскими предводителя-
ми из Северной Албании, в начале 1868 г. в Белграде была заклю-
чена «беса» о совместной войне сербов и албанцев против турок.
Но к этому времени наметились серьезные расхождения в правящих
кругах Сербии по внешнеполитическим вопросам, и план обще-
балканского военного выступления против Турции не осущест-
вился.
Между тем выступления в Северной Албании и Косово продол-
жались с неослабевающей силой. Горожане и горцы, действо-
вавшие, как правило, на основах взаимопомощи, выступали против
введения новых налогов, набора рекрутов, коррупции и поборов ту-
рецкой администрации. После подавления в 1869 г. восстания на
Крите развязавшая себе руки Порта вернулась в Албании к поли-
тике «железной руки». Жестокие меры принимались для разоруже-
ния горцев. Летом 1871 г. в Шкодре при попытке турок разору-
жить вызванных в город для переговоров горцев произошло стол-
кновение, в котором более 150 горцев погибло. В 1873—1874 гг.
отмечались вооруженные стычки горцев Мирдиты и Дукагина с ту-
рецкими войсками. Столкновения в Дукагине весной 1874 г. про-
изошли из-за того, что жандармы из местного населения, носившие
до того национальный костюм, отказались выполнить требование
властей и сменить его на турецкую униформу. Все население
Дукагина — католики и мусульмане — требовало также прекраще-
ния начатого турками строительства военных постов по дороге
Призрен—Шкодра, проходившей через область. Турецкое командо-
вание приступило к карательным операциям против горцев, которые
велись с исключительной жестокостью: османы сжигали деревни,
убивали женщин и детей, вырезали скот. Горцы оказывали отчаян-
ное сопротивление карателям, и турецкие власти вынуждены были
отказаться от дальнейшего строительства военных постов. Выстрелы
в эти годы раздавались в горах Дибры и в Косово — везде албан-
ские горцы, не считаясь с жертвами, отстаивали свободу, свое пра-
во жить по собственным, а не по турецким законам. Попытки
турок покорить горы Северной Албании военной силой результа-
160
тов не дали: власть турецких чиновников по-прежнему распростра-
нялась лишь на города и их окрестности.
Параллельно с антитурецкими восстаниями в Албании продол-
жалась и разработка идеологии национально-освободительного дви-
жения. Образованные албанцы — в то время еще очень немного-
численные — думали о судьбах родины, о путях ее освобожде-
ния и обновления. К этой плеяде интеллигентов-патриотов при-
надлежал Зэф Юбани (1818—1880). Сын купца из Шкодры, он
получил здесь начальное образование, а затем учился в коммер-
ческом училище на Мальте. Во время пребывания за границей
Юбани вступил в контакт с демократическими кругами Западной
Европы, в частности Италии. У него возникли тесные связи с обра-
зованными арберешами. По возвращении на родину Юбани служил
переводчиком, занимаясь одновременно национально-просветитель-
ской деятельностью. Диапазон ее был весьма широк: Юбани высту-
пал как историк, лингвист, фольклорист. Многие годы он посвя-
тил записи народных песен населения Северной Албании. В 1871 г.
Юбани опубликовал в Триесте на итальянском языке «Сборник
албанских песен и сказаний». В предисловии к книге албанский
просветитель яркими красками рисует картину экономического
и политического упадка Албании в результате османского гос-
подства, излагает свои представления об албанском народе, его
настоящем и будущем.
Как и его предшественник Наум Векильхарджи, Зэф Юбани
считал албанский народ, несмотря на существование религиозных
и региональных различий, единым и неделимым, верил в его спо-
собность добиться коренного улучшения своей судьбы. Так же как и
его собрат из Южной Албании, североалбанский деятель ратовал
за создание самостоятельного алфавита для албанского языка,
за национальную культуру. Он выступал за светское образова-
ние, осуждая католическое духовенство, которое в Северной Алба-
нии монополизировало образование и культуру и использовало
эту монополию в антинациональных целях.
Правда, в отличие от своего предшественника Зэф Юбани
больше внимания уделял социально-экономическим вопросам. Он
был сторонником создания промышленных предприятий, железных
дорог, развития морского пароходства, разработки природных ре-
сурсов страны. Это была программа буржуазного развития Алба-
нии, которое, с точки зрения албанского мыслителя, обеспечива-
лось бы введением нового законодательства. Оно гарантировало бы
равенство всех граждан перед законом и способствовало ликвида-
ции любых привилегий. Юбани считал необходимой разработку
наряду с общим для всей империи законодательством специальных
законов для Албании, основанных на «лучших национальных стату-
тах». При этом он выступал против идеализации патриархаль-
ных норм, на которых зиждилась жизнь албанских горцев. Юба-
ни резко осуждал обычай кровной мести — настоящий бич северо-
албанских гор. При этом он разоблачал и лицемерие турецких
властей, которые под видом борьбы с этим варварским обычаем
И Краткая история Албании
161
применяли еще более варварские методы. Юбани не одобрял и
борьбу североалбанских горцев за сохранение своих привилегий
и самоуправления, видя в ней проявление консервативных тради-
ций. Но албанский идеолог не учитывал при этом тех обстоя-
тельств, что упорное сопротивление горцев турецким нововве-
дениям объективно являлось продолжением вековой борьбы
албанцев за свободу и самобытность и что непокоренные горцы
Северной Албании являлись основной боевой силой албанского
национально-освободительного движения.
Высказывания Юбани о необходимости иметь для Албании осо-
бые законы и учреждения отражали стремление нарождавшейся
буржуазии к достижению национальной автономии в рамках Ос-
манской империи. Позднее многие деятели албанского националь-
но-освободительного движения выступали за сохранение Албании
в составе Османской империи при условии получения в тех или
иных пределах автономных прав. При оценке этой тенденции сле-
дует учитывать те духовные и материальные узы, которые связы-
вали Албанию с Османской империей. Мусульмане, составлявшие
большинство албанского населения, видели в султане не только пра-
вителя, но и духовного вождя — халифа. Свою роль играли и
эгоистические интересы албанского феодального класса — наиболее
влиятельной общественной силы страны. Албанские феодалы имели
обширные земельные владения не только в самой Албании, но и
в соседних провинциях Османской империи, занимали важные места
в центральном аппарате управления.
В 60-е годы в Стамбуле жило много албанцев — купцов, чинов-
ников, интеллигентов. П. Васа, К. Кристофориди, И. Кемали,
X. Тахсини и другие патриотически настроенные албанцы — выход-
цы из разных районов страны и социальных слоев и исповедовав-
шие разные религии — объединили свои усилия для создания
албанского культурного общества в целях разработки единого ал-
банского алфавита, печатания албанских книг и открытия нацио-
нальных школ. Однако и Порта, и Константинопольская патриар-
хия, ощутив угрозу своим ассимиляторским замыслам в отношении
албанцев, сделали все возможное, чтобы помешать осуществле-
нию этого плана.
В 30—70-е годы XIX в. по всей Албании прокатилась волна
восстаний. Несмотря на значительные различия в характере и
конкретных целях этих выступлений, все они по существу были
направлены против упрочения османского господства в стране.
Результаты этих восстаний для различных областей страны оказа-
лись неоднозначны: в большей мере Порте удалось утвердить свою
административную систему на юге Албании, горные же районы
севера фактически остались непокоренными, что имело важное
значение для дальнейшего развития албанского национально-
освободительного движения, вступившего в период Восточного
кризиса 70-х годов XIX в. в качественно новый этап.
Глава VII АЛБАНСКАЯ ПРИЗРЕНСКАЯ
ЛИГА
АЛБАНИЯ
В ГОДЫ ВОСТОЧНОГО КРИЗИСА
(1875—1878)
Летом 1875 г. в дипломатической переписке и газетных корреспон-
денциях в странах Европы все большее место занимают сообщения
о событиях на Балканах. Эпицентром этих событий стали северо-
западные провинции Европейской Турции — Босния и Герцеговина,
где в июле—августе 1875 г. вспыхнуло антиосманское освободитель-
ное восстание. Население соседних славянских княжеств Сербии
и Черногории не могло не поддержать освободительного порыва
собратьев. В восставшие провинции посылались оружие и амуниция,
туда устремились сербские и черногорские добровольцы. 30 июня
1876 г. Сербия, а через день Черногория объявили войну Турции.
За два месяца до этого в Болгарии вспыхнуло освободительное
восстание против османов, однако оно с большой жестокостью
было подавлено турецкими карателями. Волна освободительных
выступлений не могла не затронуть и остальные балканские народы,
находившиеся под гнетом все той же Османской империи.
Восточный кризис застал Албанию в крайне тяжелом экономи-
ческом положении. В 1874 г. страну поразил неурожай. Последст-
вия его усугубила суровая и продолжительная зима 1874/75 г.
Особенно сильно пострадало животноводство: из-за недостатка кор-
мов крестьяне за бесценок продавали рабочий скот, поздние за-
морозки, уничтожили значительную часть молодняка крупного рога-
того скота. Бедственное положение трудового населения усугубля-
ли новые налоги и различные государственные повинности, введен-
ные турецкими властями.
Помимо экономической эксплуатации в Албании все острее
ощущался национальный гнет — отрицание Портой национальной
самобытности албанцев, произвол присланных из Стамбула чинов-
ников, их непрекращавшиеся попытки лишить албанских горцев
традиционных привилегий.
Неудивительно, что освободительное выступление населения
Боснии и Герцеговины нашло глубокий сочувственный отклик среди
албанцев назависимо от их вероисповедания. Рост антитурецких
настроений в Албании, стране по преимуществу мусульманской,
военные ресурсы которой турки использовали в той или иной мере
для подавления освободительных выступлений в других балканских
странах, встревожил Порту. Чтобы уменьшить опасность всеобщего
восстания албанцев, султанское правительство пошло на определен-
ные уступки. Летом 1875 г. турецкие власти объявили, что они
откажутся в дальнейшем от военных экспедиций в целях рас-
н*
163
пространения на горные районы централизованной системы управ-
ления. Осенью 1875 г. был обнародован ряд ираде * султана
Абдул-Азиза. Они предусматривали сокращение налогов, уничтоже-
ние произвола ростовщиков, расширение прав населения по выбо-
рам местных административных советов, проведение мероприятий
по развитию сельского хозяйства, промышленности и торговли.
Султанские рескрипты широко рекламировались турецкими властя-
ми в Албании. Однако среди албанцев мало кто верил, что новые
реформы, обещанные Портой, улучшат их положение.
По словам управляющего российским консульством в Шкодре
А. Н. Шпейера, албанцы отнеслись к обещаниям Порты «ирони-
чески, говоря, что, не будь восстания в Герцеговине, и ничего
этого не было бы».
Летом 1876 г., после начала сербо-черногорско-турецкой войны,
турецкое правительство начало вербовку добровольцев в Албании.
Однако перспектива сложить свою голову за султана и его импе-
рию не вызывала энтузиазма у населения, в том числе и среди
албанцев-мусульман. В городах Центральной Албании, где исповедо-
вали главным образом мусульманство, — Тиране, Круе, Кавае —
удалось собрать несколько тысяч ополченцев, но и они вскоре
покинули турецкую армию. Еще хуже обстояло дело с набо-
ром на турецкую службу в горах Северной Албании, населенных
по преимуществу католиками. По давней традиции во время войны
албанские горцы выставляли по одному ополченцу с каждого двора.
На сей раз североалбанские горцы согласились выставить лишь
десятую часть положенного числа рекрутов. По сведениям россий-
ских дипломатов, и эти албанцы согласились пойти на фронт только
«из-за желания принести в родные горы оружие». Большинство их,
получив оружие, тотчас же разбежались, оставшиеся же, направлен-
ные на черногорский фронт, приносили туркам больше вреда,
чем пользы, деморализуя регулярные войска своим поспешным
обращением в бегство при встрече с черногорцами.
В конце 1876 г. в Северной Албании назрело открытое восста-
ние против османского ига. Центром событий, как и 14 лет назад,
стала Мирдита, а руководителем движения — Пренк Биб Дода.
После смерти в 1868 г. капитана Мирдиты Пренка Биб Дода-паши
его сын, носивший такое же имя, удерживался Портой в Стамбуле
под предлогом получения образования. Мирдитой же в это время
управляли турецкие чиновники, и эта горная область фактически
лишилась своей традиционной автономии. Во время пребывания
в турецкой столице у юного представителя владетельной албан-
ской семьи возникли честолюбивые планы и завязались полити-
ческие контакты.
До этого мирдитские «князья» искали поддержки, в том числе
финансовой, главным образом у католической Франции. Лишенный
пенсии, которую он раньше получал от французской империи,
Пренк Биб Дода в 1873 г. через российского посла в Константи-
* Ираде (тур.) — рескрипт, повеление.
164
нополе Н. П. Игнатьева обратился с просьбой к правительству
России о денежной субсидии. При этом наследник знатного рода
Мирдиты ссылался на то, что эта горная область на протяжении
веков сдерживала турок и предназначена к тому, чтобы «и в буду-
щем оказать большие услуги делу гуманности и цивилизации».
Однако в Петербурге сочли, что предоставление субсидии северо-
албанскому предводителю в случае огласки приведет к ухудшению
отношений России с Портой и вызовет подозрения иностранных
представителей в Константинополе. «По всем этим соображе-
ниям, — как было сказано в ответе министерства Н. П. Иг-
натьеву, — господин государственный канцлер (А. М. Горчаков. —
Авт.) признает более удобным отклонить ходатайство сына Биб
Дода-паши. . .»
Через три года в разгар Восточного кризиса, надеясь сбить
накал антитурецких настроений среди североалбанских горцев,
Порта решила восстановить традиционную власть капитана мирди-
тов. В августе 1876 г. Пренк Биб До да вернулся на родину. Новый
правитель Мирдиты, которому исполнилось 17 лет, не имел особых
политических и военных дарований и, как показали дальнейшие
события, мало заботился об общеалбанских интересах. Впрочем,
маленький албанский владетель не был лишен честолюбивых уст-
ремлений. У него возникла идея, воспользовавшись подъемом осво-
бодительной борьбы на Балканах, создать под своей эгидой ка-
толическое княжество в Северной Албании.
Планы капитана мирдитов воспринимались горцами как путь
освобождения от ненавистного иноземного ига и нашли среди них
широкую поддержку. Вокруг Мирдиты объединились соседние гор-
ные районы Дукагин, Ктела, Люра, Лежа. Посланцы Пренка дей-
ствовали и в горах у Шкодры — в Хоте, Кельменде, Шале, Шоше.
В условиях углублявшегося Восточного кризиса планы прави-
теля Мирдиты привлекли к себе внимание и стали объектом
острых столкновений политических сил — как внутри страны, так и
за ее пределами. План создания католического княжества в Се-
верной Албании поддерживали некоторые богатые купцы-католики
Шкодры. Однако план этот не встретил поддержки у националь-
но-патриотических кругов. По их мнению, образование особого ка-
толического княжества в Албании привело бы к расколу страны
по религиозному принципу и помешало созданию автономного ал-
банского вилайета, который, по идее этих кругов, должен был
объединить все албанские земли.
Намеревавшихся поднять антитурецкое восстание вождей севе-
роалбанских горцев вдохновляли успехи, одержанные маленькой
Черногорией в войне с Турцией осенью 1876 г. Вожди рассчиты-
вали на продолжение и развитие сотрудничества черногорцев и ал-
банцев в борьбе против общего врага, что проявилось уже в период
черногорско-турецкой войны 1862 г. По сведениям русского кон-
сула в Рагузе А. С. Ионина, Пренк Биб Дода предложил черно-
горскому князю Николаю военный союз при условии признания
им независимости Албании. Идея черногорско-албанского союза по-
165
лучила поддержку правительства царской России, стремившегося
использовать освободительные выступления на Балканах для укреп-
ления русского влияния в этом регионе и ослабления Турции.
Со своей стороны албанцы возлагали большие надежды на войну
России против Турции. Албанцы надеялись, по выражению рос-
сийского консула в Шкодре И. С. Ястребова, «выгнать из Албании
османлисов (турок. — Авт.) под пушечные выстрелы на Дунае».
План восстания в Северной Албании поддерживала и итальян-
ская дипломатия. Как уже говорилось, еще до завершения воссое-
динения Италии правящие круги этой страны начали политическую
экспансию в Албании. После воссоединения албанское направление
во внешней политике Италии приобретает все большее значение.
Руководители итальянской политики предпринимают все усилия
для того, чтобы подорвать в Албании позиции своей основной*
соперницы Австро-Венгрии. Этой цели служило, в частности, укреп-
ление связей с католическими кругами Северной Албании, с кото-
рыми был связан Пренк Биб Дода. Итальянские правящие круги
стремились при этом использовать широкое общественное движе-
ние солидарности с борющимися балканскими народами, развер-
нувшееся в годы Восточного кризиса в Италии. Большое сочувствие
борьба албанцев против османского ига вызывала у их соотечествен-
ников — арберешей, живших в Южной Италии. Ими был создан
в сентябре 1876 г. Итало-албанский комитет освобождения восточ-
ных албанцев, пользовавшийся поддержкой итальянских властей.
Эмиссары этого комитета, посланные в Албанию, обещали Пренку
материально поддержать восстание против Порты и в конце 1876 г.
доставили в Мирдиту несколько ящиков с оружием.
Подготовке восстания в Северной Албании, установлению
сотрудничества в этом плане между албанцами и черногорцами
противодействовала Австро-Венгрия. Правительство двуединой мо-
нархии опасалось, что успешное антитурецкое восстание на севере
Албании в сочетании с боевыми действиями черногорской армии
поставит под вопрос господство Турции во всем западнобалкан-
ском регионе и усилит здесь влияние России. Поэтому агенты
австро-венгерского правительства старались отвлечь и Пренка Биб
Доду, и князя Николая от совместных решительных действий
против общего врага. По-видимому, эти интриги оказали влияние
на исход антитурецкого восстания в Северной Албании.
27 декабря 1876 г. в Мирдите собралось около 3 тыс. пред-
ставителей из различных горных районов Северной Албании, дав-
ших клятву верности восстанию. В начале января следующего года
отряды горцев заняли позиции у перевала Кяфа-э-Малит, пере-
резав важнейшую коммуникацию Северной Албании — дорогу
Шкодра—Призрен. Одновременно в горах Мирдиты в качестве
заложников были задержаны несколько турецких чиновников. Но
после этого повстанцы не предпринимали каких-либо активных
действий, ожидая возобновления военных акций на черногорско-ту-
рецком фронте. Для переговоров в Цетине о совместных действиях
албанцев и черногорцев Пренк Биб Дода направил католического
166
священника Примо Дочи. Однако в этот момент Сербия и Черно-
гория продлили до марта 1877 г. перемирие с Турцией, срок
которого истекал в конце 1876 г. Князь Николай, оказав албан-
цам денежную помощь на закупку вооружения, посоветовал им
отложить выступление до истечения срока перемирия (пере-
мирие между Черногорией и Турцией было продлено еще раз —
до 13 апреля 1877 г.). Между тем выступление албанцев уже на-
чалось, и Порта, воспользовавшись затишьем на фронтах с Черно-
горией и Сербией, решила как можно быстрее подавить этот но-
вый опасный очаг освободительной борьбы в Европейской Турции.
8 апреля 1877 г. турецкое командование начало широкомасштаб-
ные военные операции против Мирдиты. 7 тыс. турецких солдат с
трех направлений — со стороны Лежи, Призрена и Мата — двину-
лись к центру горной области. Первую неделю храбрые горцы,
вооруженные лишь старыми гладкоствольными ружьями, успешно
сдерживали натиск хорошо оснащенных регулярных частей турец-
кой армии. Но во вторую неделю турецкая колонна, наступавшая
из района Мата, воспользовавшись просчетом Пренка, проникла
вглубь Мирдиты и вышла в тыл ее защитникам, сражавшимся
в западном и северном секторах. Капитан Мирдиты прекратил
борьбу и укрылся в горах Люры. Вслед за ним и другие предво-
дители мирдитов или бежали, или сдались туркам. Горцы еще
несколько дней продолжали сопротивление, сломив которое, турки
22 апреля 1877 г. первый раз за четыре века их господства в Ал-
бании вступили в Орош. Столица непокоренного горного края была
разграблена и сожжена.
Так, за два дня до начала русско-турецкой войны удалось
подавить антитурецкое восстание албанских горцев, ставшее од-
ним из значительных освободительных выступлений на Балканах
в годы Восточного кризиса 70-х годов XIX в. Повлиял ли кон-
фликт в горах Албании на использование Портой военных ресурсов
этой страны против России? Интересовавшийся этим вопросом
дипломат М. А. Хитрово, служивший во время войны 1877—1878 гг.
в дипломатической канцелярии при главнокомандующем русской
армией, дает на него такой ответ: «На войну против России Алба-
ния не дала Турции ни рекрутов, ни иррегулярного контингента.
Факт этот я имел возможность проверить через расспросы плен-
ных».
Непрерывные восстания в Албании поставили вопрос о судьбах
этой страны в повестку дня дипломатических переговоров, на ко-
торых обсуждались возможные последствия нового Восточного кри-
зиса для Балкан и Османской империи. Интенсивный дипломати-
ческий торг в канун русско-турецкой войны шел, в частности,
между Австро-Венгрией и Россией. Каждая из этих держав-сопер-
ниц стремилась сохранить и упрочить свои позиции на Балканах
в случае крушения здесь османского господства. Результатом опре-
деленного компромисса, достигнутого в этом вопросе между Петер-
бургом и Веной, стала секретная Будапештская конвенция от
15 января 1877 г. Одна из статей конвенции предусматривала,
167
что «в случае территориальных изменений или распадения От-
томанской империи образование большого сплоченного славянского
или иного государства исключается; напротив, Болгария, Албания
и остальная Румелия могли бы стать независимыми государствами».
Таким образом, впервые в международном договоре было приз-
нано право Албании на независимость. Но для претворения этого
права в жизнь албанскому народу предстоял еще долгий путь,
полный тяжелых испытаний и больших жертв. Кроме того, и
Будапештская конвенция, и другие международные соглашения
периода Восточного кризиса 70-х годов XIX в. создавали возмож-
ности для осуществления аннексионистских замыслов соседних
государств в отношении албанских территорий.
Своекорыстные замыслы правящих кругов определенных госу-
дарств, в том числе и России, ущемлявшие национальные права
тех или иных балканских народов, до поры до времени держа-
лись в тайне. Появление русских войск на Балканах было явью
и породило большие надежды у местного населения. На протяжении
XVIII—XIX вв. каждая русско-турецкая война рассматривалась
на Балканах как последняя и решающая для ликвидации осман-
ского господства. Война 1877—1878 гг. в этом отношении не явля-
лась исключением. Но война эта имела свою примечательную
особенность: везде на Балканах пришли в движение националь-
но-патриотические силы, готовившиеся вести борьбу за освобожде-
ние своей родины и отстаивать национальные интересы.
Албания не осталась в стороне от этого процесса. В мае
1877 г. в Янине был создан тайный комитет, включавший в себя
представителей почти всех районов Южной Албании. Возглавил
его Абдюль-бей Фрашери, потомок знатной албанской семьи, стар-
ший из трех братьев — выдающихся деятелей албанского нацио-
нального Возрождения. Комитет начал подготовку вооруженного
освободительного восстания и с этой целью установил связи с ал-
банскими офицерами, служившими в турецких гарнизонах. Глав-
ное внимание комитет уделял дипломатическим аспектам албан-
ского вопроса. В условиях быстрого продвижения русских армий
на Балканах, предвещавшего крах османского господства, албан-
ские патриоты, объединившиеся в Янинском комитете, считали
необходимым заключение военно-политического союза с Грецией
и совместное выступление двух стран против Турции. Со своей
стороны греческое правительство, готовясь в благоприятный момент
вступить в войну на стороне России, искало военного сотрудни-
чества с албанцами и стремилось обеспечить в той или иной фор-
ме контроль над Албанией в случае освобождения ее от власти
Порты.
В июле 1877 г. в Янине состоялись тайные переговоры между
высокопоставленным чиновником МИД Греции Э. Мавроматисом и
Абдюль-беем Фрашери. В ходе их обсуждались вопросы албано-гре-
ческого военного сотрудничества в связи с предполагаемым вступле-
нием Греции в войну и будущее политическое устройство Албании.
В последнем вопросе между сторонами обнаружились кардинальные
168
расхождения. Греческая сторона требовала присоединения к
Греции Албании по крайней мере до реки Шкумбин, протекаю-
щей в центре страны. Албанцы же настаивали на признании Гре-
цией независимого албанского княжества. При этом они соглаша-
лись на включение Эпира в состав Греции, но категорически
возражали против греческих претензий считать значительную часть
Южной Албании (до реки Семан) частью Эпира. Тем временем
наступление русских войск захлебнулось под Плевной, и стороны
решили, что вопрос о территориальном переустройстве Балкан поте-
рял свою актуальность, и прервали проводившиеся в Янине пере-
говоры. Второй раунд албано-греческих переговоров состоялся в
декабре 1877 г. в Стамбуле.
В этом месяце в соответствии с провозглашенной в Осман-
ской империи год назад конституцией в столице империи откры-
лась сессия парламента. Конституция была «дарована» султаном
Абдул-Хамидом, чтобы ослабить нараставшую во всех концах
империи национально-освободительную борьбу и сделать беспред-
метными требования европейских держав о проведении реформ в
султанских владениях. Конституция 1876 г. формально провозгла-
шала равенство всех подданных империи, без различия вероиспове-
дания, гарантировала им безопасность жизни и имущества. Под ви-
дом равенства все подданные султана объявлялись османами. Ника-
кие другие языки кроме турецкого в многонациональной империи
не признавались. Депутатами парламента могли быть только осман-
ские подданные, владевшие турецким языком, т. е. умевшие читать
и писать по-турецки. В Албании же даже среди верхушки мусуль-
манского населения знание турецкого языка было распростране-
но очень мало. Что касается христианского населения, то, напри-
мер, в Шкодринском санджаке, как считал российский консул
И. С. Ястребов, из 125 тыс. христиан едва 50 человек могли
читать по-турецки. Таким образом, подавляющую часть албанцев
лишили по существу пассивного избирательного права.
Несмотря на то что состоявшиеся в Албании осенью 1877 г.
выборы в османский парламент носили непрямой характер и прохо-
дили в условиях неприкрытого вмешательства турецких губернато-
ров, тем не менее было избрано несколько албанских патриотов,
в том числе Абдюль Фрашери. Открытие османского парламента
албанские патриоты решили использовать для проведения широкого
национального совещания, на которое в Стамбул пригласили пред-
ставителей разных областей Албании. В декабре 1877 г. на сове-
щании был создан Центральный комитет по защите прав албан-
ской национальности, кратко называвшийся Стамбульским коми-
тетом. В него вошли Пашко Васа, Яни Врето, Юмер Призрени,
Зия Приштина, Сами Фрашери, Михаль Харито, Мехмет Али
Вриони и некоторые другие патриотически настроенные албанцы —
землевладельцы, чиновники, интеллигенты. Председателем комитета
избрали Абдюля Фрашери. После падения 10 декабря 1877 г.
Плевны произошло резкое изменение военно-политической ситуа-
ции. Русские войска развернули широкие наступательные операции
169
и начали быстро продвигаться к Константинополю. Сербия, ободрен-
ная успехами русского оружия, снова вступила в войну.
В этих условиях греческое правительство, также собиравшееся
принять участие в войне против Османской империи, решило возоб-
новить переговоры с албанцами по вопросу о военном сотрудни-
честве. В тайных переговорах, которые велись в Стамбуле во вто-
рой половине декабря 1877 г., Грецию представлял депутат парла-
мента С. Скулудис, албанскую делегацию — Абдюль Фрашери. Од-
нако этот раунд переговоров оказался безуспешным. Камнем претк-
новения вновь явились греческие требования о присоединении
Албании к Греции или непосредственно, или в форме создания
вассального княжества, князем которого стал бы 5-летний сын
греческого короля Георга Николай. Албанские представители
настаивали на том, что албано-греческий союз может быть основан
только на принципе признания независимости албанского кня-
жества. Возникли споры и из-за будущего Эпира, на который
албанские феодалы имели свои виды. Прервав переговоры, албан-
ские деятели поспешили вернуться в родные края, над которыми
нависла угроза вторжения армий соседних балканских государств.
ОСНОВАНИЕ
АЛБАНСКОЙ ПРИЗРЕНСКОЙ ЛИГИ
3 марта 1878 г. в местечке Сан-Стефано, близ Стамбула, был
подписан мирный договор, завершивший победоносную для Рос-
сии войну с Турцией. По Сан-Стефанскому договору Порта вынуж-
дена была признать независимость и автономию ряда балканских
стран. Албании не оказалось в их числе. Нельзя сказать, что
в России не интересовались положением албанцев. Как раз
в 60—70-е годы XIX в. некоторые служившие на Балканах рос-
сийские дипломаты, а также ученые и публицисты в своих записках
и статьях старались привлечь внимание правительства и обществен-
ности к нелегкой судьбе этого древнего народа, все более настой-
чиво искавшего собственный путь к свободе и независимости.
Так, Вас. И. Немирович-Данченко, тогда молодой еще журна-
лист, писал в феврале 1878 г.: «Мы так или иначе разрешили
вопрос болгарский, но на смену ему выдвигается целый ряд но-
вых, между которыми не последнее место должно быть отведено
к албанскому народу не нашли отражения в официальной поли-
тике, что сказалось и на содержании Сан-Стефанского договора,
шении». Однако эти симпатии части русской общественности
к албанскому народу не нашли отражения в официальной поли-
тике, что сказалось и на содержании Сан-Стефанского договора.
По договору получили независимость Сербия, Румыния и Чер-
ногория. По условиям договора создавалось также автономное
Болгарское княжество в весьма широких границах. Албания упо-
миналась в Сан-Стефанском договоре лишь в косвенной форме.
Речь идет о ст. 15, где говорилось, что «в Эпире, Фессалии
и в других частях Европейской Турции, для коих особое админи-
170
стративное устройство не предусмотрено настоящим актом», вводи-
лась ограниченная административная автономия. Ряд положений
договора, определявших территориальное переустройство Балкан,
прямо ущемлял национальные права албанцев. В территорию Боль-
шой Болгарии, которую предполагалось создать в соответствии
с договором, были включены юго-восточные районы Албании, в том
числе торгово-ремесленный город Корча. На севере некоторым райо-
нам с албанским или смешанным албано-славянским населением
предстояло отойти к Сербии и Черногории.
Естественно, Сан-Стефанский договор вызвал отрицательную
реакцию у албанцев. Возбуждение еще более усилилось, когда
из районов, оккупированных сербскими и черногорскими войсками,
стали прибывать тысячи беженцев, лишившихся крова и средств
к существованию. Бедствия соотечественников и нависшая над
Албанией угроза расчленения привели в движение всех албанских
патриотов. В некоторых местах, прежде всего в тех, которым
грозила иностранная оккупация, начали создаваться народные ко-
митеты самообороны. Их целью была мобилизация широких масс
населения на защиту родной земли. Опираясь на народное дви-
жение, руководители Стамбульского комитета (он по-прежнему
действовал подпольно) разработали новую тактику борьбы за нацио-
нальные интересы. В сложившихся условиях ввиду неблагоприятной
международной обстановки вопрос о вооруженном антиосманском
восстании и создании независимого албанского государства был
временно снят с повестки дня. Теперь албанские патриоты видели
перед собой главную задачу в том, чтобы помешать отторжению
албанской территории соседними балканскими государствами.
С этой целью предполагалось создание в рамках Османской импе-
рии автономного албанского вилайета, в который должны были
войти все земли с преобладающим албанским населением. Данный
план, имевший национально-патриотическую окраску, принципиаль-
но отличался от плана создания «албанского вилайета», который
выдвигался в конце 60-х годов XIX в. правящими кругами Осман-
ской империи.
Весной 1878 г. среди албанцев все большую популярность
приобретает идея создания общенациональной организации — лиги,
которая возглавила бы борьбу в защиту целостности национальной
территории. Предполагалось, что в лигу войдут представители всех
общественных слоев и всех конфессий из имевшихся областей
страны. Эта организация рассматривалась как преемница Лиги
албанских князей, созданной некогда Скандербегом. Имя и деяния
легендарного героя всегда были живы в памяти албанского народа.
Порта, предпринимавшая все усилия для подрыва Сан-Стефан-
ского договора, не только не препятствовала выступлениям албан-
цев против договора, но и поощряла их. При этом, однако, стамбуль-
ское правительство стремилось лишить это движение национально-
го характера и представить его как спонтанное выступление
мусульманских подданных султана, не желавших отделяться от
Османской империи.
171
Не меньше, чем Порта, условиями Сан-Стефанского договора
были недовольны и западные державы, в особенности Англия и
Австро-Венгрия. Опасаясь чрезмерного усиления позиций России на
Балканах, они настояли на пересмотре договора, что предстояло
сделать на созывавшемся в Берлине 13 июня 1878 г. европейском
конгрессе. Естественно, что оппозиция албанцев Сан-Стефанскому
договору была на руку англо-австрийской дипломатии, агенты
которой старались еще больше разжечь недовольство албанцев
и направить его против славян и России. Например, в планы
английского консула в Шкодре Грина входил набор 15-тысячного
корпуса добровольцев из Дибры, Мата и других районов Албании
с тем, чтобы использовать его в случае войны с Россией.
Патриотические силы албанского общества стремились противо-
стоять попыткам внешних сил изменить характер албанского дви-
жения и толкнуть его на путь конфронтации с другими балкан-
скими народами.
В обращении Стамбульского комитета к албанскому народу
и международному общественному мнению от 30 мая 1878 г.
говорилось, в частности: «Мы горячо стремимся жить в мире со все-
ми соседями — Черногорией, Грецией, Сербией и Болгарией. Мы
не требуем и не хотим ничего от них, но полны решимости твердо
удерживать все то, что является нашим».
В канун намеченного на июнь 1878 г. учредительного собра-
ния общеалбанской лиги в албанских патриотических кругах шли
жаркие дискуссии о предстоящей деятельности лиги и шире —
о будущем Албании. Свои программы в ходе этих дискуссий
отстаивали две группировки — «радикалы» и «умеренные». «Радика-
лы», представленные главным образом Стамбульским комитетом
и имевшие широкую поддержку в народных массах, считали защи-
ту целостности албанских земель и борьбу за создание автономного
албанского вилайета только первым этапом в деятельности лиги,
которая должна была иметь национальный и демократический
характер. По мнению деятелей этого направления, албанский
вилайет при благоприятных международных обстоятельствах следо-
вало превратить в автономное албанское государство, а албанской
лиге необходимо было готовиться к борьбе не только против
захватнических поползновений соседних балканских государств, но
и против Османской империи.
Другое течение — «умеренные» — также выступало за создание
автономного албанского вилайета, но только с согласия султана.
Деятели этого направления выступали и за создание всеобщей
албанской лиги, которая носила бы национальный характер. Нали-
чие этих двух пунктов в программе «умеренных», за которыми
стояли имущие слои албанского общества, могло привести к сотруд-
ничеству между ними и «радикалами» в деле организации Албан-
ской лиги.
Помимо этих двух течений за рамками национального дви-
жения возникло третье — просултанское, возглавляемое «туркома-
нами» из албанских чиновников и фанатичного мусульманского
172
духовенства. Приверженцы этого течения выступали против возник-
новения албанской лиги, за создание исламской лиги, которая
должна была объединить всех мусульман Европейской Турции.
Задачу этой исламской лиги просултанские круги видели в органи-
зации по указанию султана вооруженного сопротивления реализа-
ции условий Сан-Стефанского договора.
Выборы делегатов на общеалбанский съезд прошли в духе ста-
ринных албанских традиций. Согласно этим традициям, когда над
страной нависала внешняя угроза, собирались областные советы —
кувенды, выбиравшие представителей на общеалбанский кувенд.
В ходе проходивших в населенных албанцами западных провинциях
Европейской Турции выборов развернулась острая борьба между
сторонниками национального движения и просултанскими элемен-
тами. Повсюду поддержку албанского населения получали привер-
женцы национальных программ и лишь в Косовском вилайете,
где в некоторых районах мусульманское население носило смешан-
ный характер — албанцы, турки, босняки, помаки *, — делегатами
общеалбанского собрания стали улемы и чиновники османской
администрации.
Национальный кувенд открылся 10 июня 1878 г., за три дня
до начала работы Берлинского конгресса, в Призрене, тогда самом
большом городе Косово. В завязавшейся на съезде дискуссии отно-
сительно того, будет ли лига исламской или албанской, патриоти-
ческую позицию горячо отстаивал председатель Стамбульского ко-
митета Абдюль Фрашери, официально выступавший в роли предста-
вителя южных албанцев. «Цель кувенда, — говорил он, обращаясь
к делегатам, — состоит в том, чтобы встретить натиск безжалост-
ных врагов, заключив албанскую бесу и дав клятву защищать,
не жалея крови, землю, оставленную нам нашими дедами и пра-
дедами».
Выступление представителя патриотической партии нашло ши-
рокий отклик как в зале заседания, так и за его пределами. По пред-
ложению Фрашери в соответствии со старинной албанской тради-
цией в этот критический для судеб страны момент была объявле-
на всеобщая «беса» — запрещались все действия, связанные с обы-
чаем кровной мести, распространенным тогда в горах Албании.
Поскольку представители из внутренних районов Албании еще не
успели прибыть в Призрен, на первых заседаниях лиги преобладали
просултанские и панисламистские элементы. Помимо албанских
феодалов, это были богатые мусульманские паши и беи из Бос-
нии, Герцеговины, Нови-Пазарского санджака, Македонии, некото-
рых районов Болгарии, а также турецкие чиновники из этих обла-
стей. Вначале в заседаниях кувенда принимал участие и турецкий
губернатор Призрена Кямиль-бей.
Разнородный состав собрания лиги на начальном этапе, а также
давление турецких властей определили противоречивый характер
ее первых решений.
* Помаки — принявшие мусульманство болгары.
173
По спорному вопросу — быть лиге албанской или исламской —
приняли компромиссное решение назвать ее просто «лига». Ал-
банские патриоты считали этот компромисс временным и упор-
но продолжали бороться за придание лиге национального харак-
тера.
Лига с самого начала приобрела форму военно-политической ор-
ганизации с органами центрального и местного управления. Во главе
лиги стоял Генеральный совет, имевший законодательные функции
и руководивший отделениями лиги на местах. Председателем Гене-
рального совета был избран богатый откупщик и землевладелец
из Дибры Ильяз-паша Дибра. Для осуществления исполнитель-
ных функций создавался Центральный комитет, состоявший из
трех комиссий — иностранных дел, внутренних дел и финансовой.
Их возглавили соответственно Абдюль Фрашери, Хаджи Шабани
и Сулейман Вокши. Все избранные руководители лиги были свя-
заны с албанским национальным движением: Абдюль Фрашери
и Сулейман Вокши представляли Стамбульский комитет, Ильяз-па-
ша Дибра и Хаджи Шабани были близки к умеренному крылу
движения. Однако значительное влияние просултанских элементов
на Призренском съезде и колебания умеренных привели к тому,
что первая программа лиги, принятая 17 июня 1878 г., в значи-
тельной степени соответствовала интересам стамбульского прави-
тельства.
Эта программа, написанная на турецком языке и названная
«Карарнаме» («Книга решений») определяла как идейную основу
деятельности лиги принципы мусульманского религиозного права —
шариата. Провозглашалась верность участников лиги султану и их
готовность всеми мерами противиться каким-либо территориальным
уступкам Сербии, Черногории и Болгарии за счет владений Порты.
В «Карарнаме» был включен пункт о том, что в лигу может
вступить любая область империи. Порта хотела придать лиге обще-
османский характер, чему соответствовал и меморандум, направлен-
ный от имени собрания в Призрене Берлинскому конгрессу, а также
турецкому правительству и представителям европейских держав
в Стамбуле. В меморандуме заявлялось, что жители Боснии, Ал-
бании и других провинций Ебропейской Турции не признают иной
власти, кроме власти турецкого султана, и готовы «до последней
капли крови» защищать целостность Османской империи.
Известие о создании лиги распространялось из конца в конец
Албании. Однако большинство албанцев выступало за то, чтобы
лига имела албанский национальный, а не религиозный мусуль-
манский характер. К концу июня 1878 г. в Призрен прибыли деле-
гаты почти всех албанских районов, выражавшие настроения послав-
ших их городских и сельских общин. Например, делегаты от Шкод-
ры имели следующий наказ от населения: «Быть осторожными и не
принимать ничего, что могло бы быть истолковано как усиление
исламистского духа. Немедленно покинуть лигу в случае, если
она в ущерб национальному пути вступит на путь чисто рели-
гиозный».
174
Призрен.
Дом, где проходило
первое собрание
Албанской лиги
Печать Албанской лиги
Призрен.
Улица в старом городе
175
2 июля 1878 г. на общем собрании лиги, где преобладающее
влияние имели патриотически настроенные албанские представите-
ли, был принят ее новый статут. Лига теперь уже официально
стала называться Албанской лигой. Избрали ее новый Генеральный
совет из 56 человек — албанцев-мусульман, православных и католи-
ков, — занимавших патриотические позиции. Председателем этого
законодательного органа остался Ильяз-паша Дибра. Новый испол-
нительный орган Албанской лиги, получивший название Националь-
ного комитета, как и раньше, состоял из трех комиссий — ино-
странных дел, внутренних дел и финансовой. Руководство ими осу-
ществляли все те же Абдюль Фрашери, Хаджи Шабани и Сулей-
ман Вокши.
Согласно вновь принятому статуту лиги, национальный коми-
тет получил право создавать в городах и больших селениях Алба-
нии местные комитеты, вводить налоги для нужд управления, фор-
мировать вооруженные подразделения для защиты албанских терри-
торий, проводя в случае необходимости мобилизацию всех мужчин,
которые способны носить оружие, карать за дезертирство и грабежи.
Этот статут лиги, наделявший ее широкими функциями в
сфере управления, являлся юридической базой для постепенного
оформления в рамках османского государства албанской автоно-
мии. У албанцев впервые появился орган защиты военным и дипло-
матическим путем их национальных прав.
ЛИГА БОРЕТСЯ
ЗА АВТОНОМИЮ И ЦЕЛОСТНОСТЬ
АЛБАНИИ
13 июня 1878 г. в Берлине открылся международный конгресс
с участием европейских держав и Турции, созванный для пересмотра
условий Сан-Стефанского договора. На конгресс, которому пред-
стояло «окончательно» определить политическую карту Балкан,
были приглашены, правда с совещательным голосом, и представи-
тели балканских государств. Албанская лига также послала в
Берлин делегацию во главе с Абдюлем Фрашери. Он добился
встречи с председательствовавшим на конгрессе Бисмарком и просил
его поставить в повестку дня одного из заседаний вопрос о пра-
вах албанской нации. Но германский канцлер в категорической
форме отклонил эту просьбу. Точка зрения Бисмарка, изложенная
им при открытии конгресса, состояла в том, что «албанской
национальности не существует». Это мнение главы германского
правительства, вполне совпадавшее не только с тогдашними пред-
ставлениями других руководителей европейских правительств, но и
Порты, нашло отражение в решениях Берлинского конгресса.
Конгресс подтвердил положения Сан-Стефанского договора о
признании независимости Сербии, Черногории и Румынии и соз-
дании автономного Болгарского княжества, хотя границы этих
государств и были урезаны. Албания же в документах европей-
ского конгресса фигурировала лишь как географическое понятие
176
и составная часть территории Османской империи. Творцы берлин-
ских решений рассматривали «ничейное албанское пространство»
как источник территориального приращения соседних балканских
государств. Правда, Берлинский конгресс не подтвердил принятого
в Сан-Стефано решения о передаче Болгарии юго-западного района
Албании с городом Корча. Но на севере по решению конгресса
Черногории передавались два пункта со смешанным албано-сла-
вянским населением — Плав и Гусине (Гусья). На юге же по вклю-
ченной в протокол № 13 от 5 июля 1878 г. рекомендации конгрес-
са предполагалось установить новую греко-турецкую границу на
линии реки Каламас. В результате к Греции отходила значитель-
ная часть Эпира, включая почти всю область Чамерия, населенную
в основном албанцами.
Известие о планах передачи соседним странам земель с албан-
ским населением вызвало в Албании бурю возмущения. В ряде
городов прошли народные митинги протеста. Еще более возрос
авторитет Албанской лиги среди населения. Ее активисты взяли
на себя организацию защиты албанских территорий.
После второго общего собрания лиги 2 июля 1878 г. масштабы
ее деятельности значительно расширились. Повсеместно созданные
ранее народные комитеты самообороны превращались в местные от-
деления Албанской лиги; там, где этих комитетов не существова-
ло, отделения лиги формировались на собраниях населения. Для
более оперативного руководства и координации действий возник-
ших на местах многочисленных отделений Албанской лиги были
образованы три ее межобластных комитета — в Призрене, Шкодре
и Янине. Два северных межобластных комитета лиги — Призрен-
ский и Шкодринский — главные свои усилия сосредоточили на ор-
ганизации борьбы против передачи Черногории Плава и Гусине.
По призыву отделений лиги в североалбанских районах нача-
лась вербовка добровольцев и сбор средств для организации
сопротивления. Только в Шкодре за несколько дней записалось
в добровольцы около 6 тыс. человек, горожане и крестьяне жертво-
вали в фонд обороны деньги и зерно. Сами албанские жители
Плава и Гусине находились в боевой готовности, день и ночь следя
за передвижениями черногорских войск.
Черногорский князь Николай, не рискуя в этих условиях пойти
на применение силы, обратился к великим державам, обвиняя
Порту в том, что она организовала Албанскую лигу с целью поме-
шать выполнению территориальных статей Берлинского трактата.
Вне сомнения, движение в Албании против передачи Черногории
и Греции территорий с албанским населением было на руку Порте,
которая стремилась удержать эти территории под своей властью.
Просьбы Албанской лиги об оказании ей помощи оружием находи-
ли живой отклик у Порты. Так, по сведениям российского консу-
ла в Янине А. Троянского, до декабря 1878 г. местный комитет
лиги получил от османского командования 12 тыс. ружей. На севере
Порта пыталась использовать военные силы Албанской лиги против
оккупации австрийскими войсками Боснии и Герцеговины. Летом
12 Краткая история Албании
777
1878 г. ее агенты раздавали албанскому населению Косово оружие
и патроны. Однако вопреки настояниям представителей османских
властей, Генеральный совет лиги отказался принять участие в борьбе
против австрийской оккупации Боснии и Герцеговины. Албанская
лига не отклонялась от курса на защиту целостности албанских
земель от посягательств с чьей-либо стороны, в том числе и со
стороны Порты. Об этом свидетельствовали события, развернув-
шиеся в июле—августе 1878 г. в Косово.
Испытывая возрастающее давление держав, Порта вынуждена
была принять экстренные меры для претворения в жизнь решений
Берлинского конгресса относительно передачи Черногории Плава
и Гусине. С этой целью на турецко-черногорскую границу в ка-
честве чрезвычайного комиссара стамбульского правительства был
направлен маршал Мехмед Али-паша, которого сопровождал
адъютант султана. 25 августа 1878 г. турецкий маршал прибыл
в Призрен и немедленно вступил в переговоры с руководителями
Албанской лиги, требуя от них безоговорочного исполнения поста-
новлений Берлинского трактата. Однако руководители лиги, не приз-
навая за Портой какое-либо право давать им указания, отказались
продолжать переговоры с ее эмиссаром. К представителю осман-
ского правительства поступали сведения из пограничных районов
о том, что их население настроено решительно против передачи
тех или иных пунктов с албанским населением соседним го-
сударствам. Тем не менее Мехмед Али-паша решил продолжать
путь к границе, надеясь уговорить жителей пограничных районов
подчиниться приказу правительства. 31 августа он в сопровожде-
нии батальона турецких солдат выступил из Призрена в Дьякову
(Джяковицу).
Известие о прибытии в Дьякову Мехмеда Али-паши, который
в 1871 г. руководил карательной экспедицией против повстанцев
в Шкодре, вызвало большое возбуждение среди местного насе-
ления. С разных сторон в город начали стекаться вооруженные
горцы. В короткое время вместе с горожанами число вооруженных
людей, окруживших дворец местного албанского феодала Абдул-
лах-паши Дрени, где обосновался турецкий военачальник, достигло
4500 человек. Предъявленный турецкому маршалу местным отделе-
нием лиги ультиматум покинуть Дьякову и вернуться в Призрен
был отвергнут, 3 сентября произошел штурм дворца, продолжав-
шийся с перерывами четыре дня. В результате Мехмед Али-паша
оказался в критическом положении: большая часть осажденных
сдалась, шедший Им на выручку турецкий батальон распался,
а служившие в нем албанцы присоединились к повстанцам. Во время
последнего штурма, 6 сентября, Мехмед Али-паша был убит,
а оставшиеся во дворце сдались. Эта короткая осада имела весьма
кровопролитный итог: осажденные потеряли около 100 человек,
осаждавшие — около 500.
Таким образом, приверженцы Албанской Призренской лиги
впервые пустили в ход свое оружие не против соседних балканских
государств, а против Порты. События в Дьякове носили достаточно
178
серьезный характер. Но стамбульское правительство, не имея
достаточно сил для борьбы с Призренской лигой, а главное, —
нуждаясь еще в ней для противодействия территориальным изме-
нениям на Балканах, которые были определены в Берлине, —
решило замять этот серьезный инцидент.
События в Дьякове усилили позиции радикального крыла в руко-
водстве Албанской лиги. Являвшийся опорой радикалов Стамбуль-
ский комитет в конце сентября 1878 г. обсудил и принял проект
новой политической программы лиги. Она предусматривала объеди-
нение всех албанских территорий в единый албанский вилайет.
Все должностные лица вилайета, включая губернатора, должны бы-
ли быть албанцами. В судах и прочих учреждениях вводилось
обязательное употребление албанского языка, обучение в школах
также проводилось на албанском. В стране создавались выборные
органы местного управления, которые предполагалось формировать
на демократической основе, без какой-либо дискриминации по соци-
альным или религиозным мотивам. Предусматривалось создание
национальной армии численностью в 200 тыс. человек. Суверенитет
султана над Албанией сохранялся, но на условии, что османский
монарх будет отстаивать целостность албанской территории.
Разработанная радикалами новая программа Албанской лиги
была опубликована 27 сентября 1878 г. в стамбульской газе-
те «Терджюман-и Шарк» («Рупор Востока»), которую редактиро-
вал албанский просветитель и публицист Сами Фрашери. Это пер-
вая в истории албанского национально-освободительного движения
развернутая программа политической автономии Албании. Поворот
в деятельности лиги в сторону борьбы за создание автономного
албанского государства не ускользнул от внимания зарубежных
наблюдателей. Русская газета «Голос», перепечатавшая 17 (29) сен-
тября 1878 г. новую программу Албанской лиги, сопроводила
ее следующим комментарием: «Албанская лига, основанная перво-
начально исключительно для противодействия расчленению Алба-
нии, приняла в последнее время характер национальный, имею-
щий целью домогаться образования автономного Албанского кня-
жества, которое бы находилось только под верховной властью
султана».
События в Албании все чаще становились в 1878—1879 гг.
предметом дипломатических донесений, поступавших в Лондон,
Париж, Вену, Петербург и другие европейские столицы. Многих
дипломатов ставил в тупик подъем освободительного движения
в стране, считавшейся самой отсталой на Балканах, со значи-
тельным мусульманским населением, рассматривавшимся как опора
власти султана в Европе, и они пытались объяснить возникнове-
ние Албанской лиги различными внешними воздействиями. Боль-
шинство дипломатов сходилось на том, что лига является «инстру-
ментом» политики турецкого правительства.
Российский консул в Призрене И. С. Ястребов, исследуя «глуб-
же» корни Албанской лиги, утверждал, что идею эту турецкому
правительству внушил через албанского патриота Пашко Васу,
12*
179
советника косовского вали, видный деятель Парижской коммуны
генерал Клюзере, оказавшийся тогда в Европейской Турции. Рос-
сийский дипломат, относившийся враждебно и к Парижской ком-
муне, и к Албанской лиге, с явной предвзятостью называл при-
верженцев лиги «коммунарами». Хотя образованные албанцы,
несомненно, знали о первой в истории пролетарской революции,
данная аналогия выглядит весьма натянутой — слишком велика бы-
ла разница между общественными условиями Франции и Албании
той эпохи.
Европейские дипломаты, придерживавшиеся мнения, что Ал-
банская лига была создана Портой с целью сохранить за собой
территории, которых она лишалась по решениям Берлинского кон-
гресса, приходили к выводу, что уже во второй половине 1878 г.
деятельность лиги вышла за рамки, определенные для нее Портой.
Так, в одном из писем российского посла в Константинополе
А. Б. Лобанова-Ростовского в сентябре 1878 г. говорилось: «Надо
полагать, что сопротивление албанцев выполнению условий Берлин-
ского договора перерастает в общее восстание против Порты».
Через несколько месяцев австрийский консул сообщал из Влёры:
«Оттоманское правительство, спровоцировав призренские события
и позволив им свободно развиваться, не оказывая влияния на
ход дела, находится теперь перед возбужденным населением, гото-
вым к восстанию, и не имеет более сил, чтобы подчинить народ
своему авторитету».
Новая политическая программа Албанской лиги, выдвинутая
Стамбульским комитетом, была разослана по городам Албании
и стала предметом острых споров между активистами патриоти-
ческого движения, поддержавшими программу, и просултанскими
элементами, выступившими против нее. Решение Стамбульского
комитета обсуждалось и на собраниях местных отделений Албан-
ской лиги. 1 ноября 1878 г. на расширенном собрании отде-
ления лиги в Дибре с участием Абдюля Фрашери, находившегося
здесь в качестве представителя Тоскерии, программа Стамбуль-
ского комитета была одобрена, правда, в урезанном виде. Руково-
дители радикального течения, стремясь обеспечить поддержку «уме-
ренных», сняли пункт о демократическом характере будущего авто-
номного албанского государства.
Совещание в Дибре решило, что политические требования лиги
будут представлены Порте делегацией из видных деятелей албан-
ского общества. Намечалось предварительно собрать подписи пред-
ставителей всех албанских санджаков и каз под этим документом.
Сбором подписей в городах и крупных селениях занимались члены
местных отделений лиги, в деревнях — мухтары (старосты), и всю-
ду албанцы охотно ставили свои подписи под новой программой
лиги. Абдюль Фрашери, которому была поручена эта кампания
на юге страны, посетил Эльбасан, Берат, Фиер, Влёру, Дельвину,
Гирокастру и к началу декабря 1878 г. завершил свою работу.
Ильяз-паша Дибра, которому поручалось получить мандат от насе-
ления Северной Албании, выполнил эту задачу к середине января
180
1879 г. Однако обострение обстановки в южных областях в связи
с вопросом о турецко-греческом разграничении привело к тому,
что представление политической программы Албанской лиги Порте
было отложено.
Как уже говорилось, Берлинский конгресс рекомендовал Тур-
ции и Греции провести переговоры с целью передачи последней
Фессалии и значительной части Эпира, включая населенную албан-
цами область Чамерия. Планы отторжения от Албании ее южных
пределов, как и северных, встретили решительное противодействие
Албанской лиги. До начала в Превезе греко-турецких переговоров
11 января 1879 г. здесь открылся кувенд Албанской лиги. В нем
участвовало 400 делегатов — представителей разных областей Алба-
нии. Кувенд решительно высказался против передачи Эпира Гре-
ческому королевству.
В принятой резолюции говорилось: если великие державы будут
настаивать на своем решении, албанцы окажут сопротивление
всеми средствами. За счет лиги предполагалось мобилизовать всех
способных носить оружие. Несколько тысяч вооруженных албанцев
устроили на улицах Превезы демонстрацию в поддержку этого
решения.
Греко-турецкая конференция открылась в Превезе 6 февраля
1879 г. и после шести недель работы была прервана турецкой
стороной. Турецкие представители мотивировали свою позицию
опасностью антиосманского восстания в Албании в случае удовлет-
ворения греческих требований. Разумеется, протесты албанцев про-
тив уступки Эпира Греции объективно являлись поддержкой пози-
ции Порты, стремившейся сорвать выполнение соответствующего
решения Берлинского конгресса, но Албанская лига при этом следо-
вала собственной политической линии и готова была проводить ее
в жизнь вопреки намерениям стамбульского правительства. Как
сообщал в феврале 1879 г. российский консул в Янине А. Троянский,
албанцы решили: в случае, если Порта проявит уступчивость в пере-
говорах с Афинами, «низложить турецкие власти во всем Эпире
и заменить их властями албанскими». О самостоятельности действий
лиги говорит и ее стремление войти в непосредственный контакт
с правительствами великих держав.
В конце марта 1879 г. Абдюль Фрашери и Мехмет Али Вриони
отправились в дипломатическое турне по европейским столицам.
За три месяца они побывали в Риме, Париже, Лондоне, Берлине,
Вене и Стамбуле. Основной целью их поездки было доказать
незаконность и несправедливость передачи Греции в соответствии
с рекомендацией Берлинского конгресса Эпира. В записке идентич-
ного содержания, которую «делегаты албанского народа», как под-
писывались Мехмет Али Вриони и Абдюль Фрашери, представили
в дипломатические канцелярии европейских держав, они категори-
чески возражали против передачи Эпира Греции, ибо это ставило
под угрозу само существование Албании. «Албанцы, — говорилось
в записке, — сохранили свою родину, свой язык и свои нравы,
отразив в варварские времена нападения римлян, византийцев и
181
венецианцев *. Как можно допустить, чтобы в век просвещения и
цивилизации нация, столь храбрая и столь привязанная к своей
земле, была принесена в жертву, отдана без каких-либо законных
оснований алчному соседу?» Но справедливые требования албанско-
го народа о сохранении независимости и территориальной целост-
ности страны сочетались в записке и с претензиями албанской
мусульманской знати, игравшей весьма значительную роль в дея-
тельности Албанской лиги, на чужие земли.
В меморандуме отстаивалась принадлежность к Албании не
только населенной албанцами северо-западной части Эпира — Ча-
мерии, но и всего Эпира. В рассматриваемый период албанская
феодальная знать обладала сильными позициями в Эпире: некото-
рые паши и беи жили в Янине, Арте, Превезе и других местах
Эпира, владели там землями и пастбищами и со времен Али-паши
пользовались в этом крае значительным политическим влиянием.
Естественно, что албанские феодалы цепко держались за свои
права и привилегии, используя в этих целях и Албанскую лигу.
В записке, представленной Абдюлем Фрашери и Мехметом Али
Вриони, для обоснования принадлежности Эпира к Албании при-
водились различные аргументы: экономические — передача Эпира
лишила бы албанских пастухов их зимних пастбищ, стратеги-
ческие — потеря естественных укреплений Янины, Превезы и Ар-
ты означала бы передачу ключей от Албании чужому народу.
Значительное место в записке уделялось и аргументам истори-
ческого характера. «Албанский народ, — утверждали авторы запис-
ки, — более древний, чем греческий народ; известно, что в старину
Эпир был одной из составных частей Албании, и никогда греки
в какой-либо мере не владели этой страной».
Албанские делегаты получили возможность встретиться и устно
изложить свои пожелания некоторым видным европейским дипло-
матам, в том числе французскому министру иностранных дел
В. Ваддингтону, его английскому коллеге Р. Солсбери, итальянско-
му премьер-министру А.Депретису. Трудно говорить о каких-либо
конкретных результатах дипломатической миссии Албанской лиги
в Европу, но она определенно показала главам дипломатических
ведомств великих держав, что в греко-турецком территориальном
споре участвует и третья сторона — албанская, с которой
волей-неволей придется считаться.
В перечне столиц, которые посетили представители Албанской
лиги, нет Петербурга. Возможно, это было вызвано тем, что зондаж
политики России, предпринятый ранее, не дал утешительных резуль-
татов. В октябре 1878 г. в Адрианополь, где находилась тогда
ставка главнокомандующего русской армией, прибыл некий албан-
ский бей, имя которого в русских дипломатических документах
То, что здесь не упоминается одна, самая героическая, страница освободительной
борьбы албанцев — против османской агрессии, — можно объяснить тем, что
деятельность Албанской лиги в тот период формально не выходила за рамки лояль-
ности по отношению к Порте.
182
зашифровано тремя звездочками *. В беседе с главнокомандующим
генералом Э. И. Тотлебеном, коснувшись подробно происхождения
и целей Албанской лиги, он поставил вопрос: что албанцы могут
ожидать со стороны России? Тотлебен ответил, что «Россия отно-
сится сочувственно ко всем народностям и к их законным и спра-
ведливым стремлениям, что она отнесется также сочувственно
и к албанцам, если они поведением своим сумеют оправдать эти
симпатии». Албанцы, продолжал генерал, могут «снискать себе
расположение европейских держав», если они добровольно уступят
местности, которые в силу решений Берлинского конгресса должны
быть присоединены к соседним государствам. Эта позиция России
вряд ли могла удовлетворить Албанскую лигу, но она ничем су-
щественным не отличалась от позиции других держав — участниц
Берлинского трактата 1878 г.
АЛБАНСКАЯ ЛИГА
СОЗДАЕТ НА МЕСТАХ
СВОИ ОРГАНЫ УПРАВЛЕНИЯ
Летом 1879 г. Порта дала отрицательный ответ на предложение
лиги об объединении всех областей Европейской Турции с албан-
ским населением в самоуправляющийся албанский вилайет. При
этом стамбульское правительство утверждало, что требования ал-
банцев будут выполнены при условии претворения в жизнь ст. 23
Берлинского договора от 13 июля 1878 г. Она предусматривала
проведение в Европейской Турции ограниченных административных
реформ. Следует напомнить, что державы — участницы Берлинско-
го конгресса мыслили проведение этих реформ исключительно
в рамках существовавшей административной структуры османских
провинций в Европе, без учета национального состава их насе-
ления.
Между тем с лета 1878 г., т.е. со времени образования Албан-
ской лиги, в албанских областях явочным порядком стала созда-
ваться национальная администрация. Основу ее составляли местные
комитеты лиги численностью в 12 человек, они избирались насе-
лением во всех городах и больших селениях. С созданием орга-
нов лиги на местах авторитет Порты и ее представителей в Алба-
нии значительно упал. Существенно были урезаны и некоторые важ-
ные прерогативы турецкой администрации. Разладилась турецкая
налоговая система, резко сократились налоговые поступления из
Албании в государственную казну. Отказ крестьян и горожан
отдавать свои деньги османским сборщикам налогов был вызван
не только обнищанием трудовых слоев населения в результате войны.
Жители городов и сел выражали убеждение, что Османская импе-
рия не имеет права брать с них налога, так как она не в состоянии
* По мнению советской исследовательницы И. Г. Сенкевич, впервые осветившей
данный эпизод, это был албанский национальный деятель и публицист Юсуф Али-
бей.
183
ащитить их землю. Во многих случаях часть этих налогов собира-
ась местными отделениями лиги и шла на организацию обороны
ограничных албанских земель и на помощь албанским бежен-
ам, прибывавшим с территорий, которые по решениям Берлин-
кого конгресса отошли к соседним балканским государствам.
Подлежащие призыву в турецкую армию албанцы отказывались
т службы и записывались добровольцами в ополчение Албанской
иги. Значительно усилилось и дезертирство албанских солдат
з турецких гарнизонов Европейской Турции.
Возникновение Призренской лиги, усиление ее авторитета и
лияния среди албанского населения парализовали в большой сте-
ени и турецкую судебную систему в Албании. Учрежденные здесь
ходе проведения танзиматских реформ государственные суды,
которых господствовали произвол, коррупция и волокита, вызы-
али к себе негативное отношение широких слоев населения,
весной 1879 г. в Косовском вилайете началась агитация за созда-
[ие «народных судов», которые действовали бы в соответствии
условиями и обычаями страны. Движение это вскоре распростра-
1илось и на Шкодринский вилайет. Под нажимом лиги султан
законил албанские суды в Косово, они могли теперь функцио-
[ировать параллельно с турецкими государственными судами.
)днако требование Призренской лиги о роспуске государственных
удов в Косовском вилайете не было удовлетворено. В ответ на
то лига объявила бойкот турецким судам и ввела наказания
;ля тех лиц, которые решились обратиться к ним.
Там, где специальные албанские суды не были учреждены,
пункции их нередко исполняли местные комитеты лиги. Следует
аметить, что деятельность судебных учреждений, связанных с Ал-
анской лигой, отнюдь не зиждилась во всем на светских и нацио-
альных началах. Юридические нормы, которыми руководствова-
ись эти учреждения, являлись своего рода смесью установлений
бычного права с канонами мусульманского религиозного закона —
шриата. При всей эклектичности и несовершенстве системы право-
удия, созданной Албанской лигой, она была более эффективной
соответствующей интересам населения, чем существовавшая ту-
ецкая система. Таково было мнение некоторых иностранных
аблюдателей. Российский генеральный консул в Салониках
I. К. Ульянов писал о порядке и законности в округе Дибра:
Здесь члены лиги строго преследуют разбойничество и убийства,
риговаривая нередко преступников к смертной казни или сож-
жению домов и имущества их, тогда как турецкое правительство
своих провинциях никоим образом не может прекратить разбойни-
ество и обеспечить жизнь мирных селян».
Хотя отделения лиги сильно потеснили, а в некоторых случаях
оттеснили турецкие органы управления, органы эти продолжали
>ункционировать. В городах Албании действовали турецкие админи-
тративные и судебные учреждения, по-прежнему находились ту-
ецкие гарнизоны. Фактически во многих районах Албании сло-
жилось двоевластие и отношения между этими двумя властями
отнюдь не были безоблачными. Исход часто возникавших конфлик-
тов между органами Албанской лиги и турецкими властями зави-
сел от соотношения сил в данный момент в том или ином регионе,
последовательности и твердости руководителей лиги, важности для
Порты затронутой в конфликте проблемы. В этой связи характерны
два эпизода.
В первой половине октября 1879 г. в Призрене заседал Гене-
ральный совет Албанской лиги. На нем была предложена резолю-
ция с требованием к султану о предоставлении Албании полной
административной автономии. Узнав о том, что многие члены совета
высказываются за принятие резолюций, Порта дала указание мута-
саррыфу Призрена немедленно закрыть заседание лиги и выслать
ее представителей. С помощью турецкого гарнизона губернатор
выполнил указание правительства. Большинство членов совета
беспрекословно подчинилось приказу властей. Но случившийся че-
рез полгода в том же Призрене конфликт между местным отде-
лением лиги и турецкими властями имел иной исход. В конце марта
1880 г. руководители отделения потребовали от турецких властей
высылки всех чиновников, враждебных лиге. Для подкрепления
своего требования комитет лиги в Призрене ввел в город вооружен-
ные отряды албанцев из Дьяковы и Люмы.
Оказавшись перед лицом превосходящих сил, мутасаррыф Приз-
рена вынужден был подчиниться. Он телеграфировал своему на-
чальству: «Лига письменно осмелилась предписать мне управлять
страной с помощью только пяти чиновников. Прошу ответить
мне немедленно: мы ли имеем право правления или лига должна
управлять нами?» Нет данных о том, как вышестоящее начальство
реагировало на этот «крик души» чиновника, которому выпала
доля нести службу в регионе, где несколько лет власть делилась
между Портой и Албанской лигой. Первая, нуждаясь до поры до
времени в услугах второй, старалась по возможности избегать
открытых конфликтов.
В некоторых случаях султанское правительство шло на опреде-
ленные уступки албанской национальной организации. Среди про-
граммных требований лиги было удаление из Албании чиновни-
ков неалбанского происхождения и замена их албанцами. Летом
1880 г. некоторые видные представители албанской феодальной зна-
ти, связанные с Албанской лигой, получили важные административ-
ные посты. Так, богатые помещики Мехмет Али-бей Вриони и
Накиб-бей были назначены мутасаррыфами соответственно в Берат
и Гирокастру, а Абедин-паша Дино даже возглавил министерство
иностранных дел Османской империи.
Албанские мусульманские беи, продолжавшие поддерживать
тесные связи с Портой, являлись в лиге той силой, которая
активно противодействовала автономистским и антитурецким тен-
денциям. Влияние этих кругов отрицательно сказывалось на дея-
тельности центральных органов лиги. Как уже говорилось, при
основании Албанской лиги в Призрене были учреждены и ее
центральные органы — Генеральный совет и состоявший из трех
185
комиссий Национальный комитет. При определенных условиях эти
органы могли стать ядром автономной общеалбанской адми-
нистрации. Фактически же их деятельность оказалась локально
ограниченной Косовским краем. На заседаниях Генерального со-
вета Албанской лиги регулярно участвовала группа мусульманских
беев из Македонии, в результате чего национальная направлен-
ность деятельности этого совета ослаблялась. Местные отделения
лиги самостоятельно определяли свой политический курс. В неко-
торых из них главенствовали просултанские элементы, в других —
патриотически настроенные деятели.
Между тем в Албании ширилось антитурецкое движение. В ряде
районов крестьяне оказывали вооруженное сопротивление турецким
солдатам, сопровождавшим сборщиков налогов. В пограничных ре-
гионах не затихало активное противодействие передаче соседним
государствам, согласно решениям Берлинского конгресса, земель с
албанским населением. В этой обстановке 23 июля 1880 г. в Гирока-
стре собрался новый кувенд Албанской лиги. Небольшой южноал-
банский город был избран местом проведения общего собрания лиги
во избежание надзора со стороны турецких чиновников и иностран-
ных консулов, находившихся в больших городах. В Гирокастру съе-
хались делегаты почти из всех районов Албании.
Кувенд в Гирокастре стал ареной острых столкновений между
умеренными и радикалами. Их платформы выражали интересы и
стремления различных слоев албанского общества: умеренных под-
держивали чифлигары, крупные купцы, мусульманские духовные
круги; радикалы опирались на ремесленников, крестьян, прогрессив-
ных интеллигентов.
Лидер радикалов Абдюль Фрашери и его сторонники предложили
программу конкретных действий по установлению автономии Алба-
нии. Албанская лига, по их мнению, должна немедленно взять в свои
руки политическую власть в стране и объявить себя временным пра-
вительством Албании. Следовало также приступить к подготовке
конституции, которая гарантировала бы всем гражданам без разли-
чия вероисповедания равенство перед законом и безопасность жиз-
ни и имущества. Особое внимание уделялось созданию националь-
ной армии, в которую войдут все служившие в турецкой армии албан-
ские солдаты и офицеры, а также резервисты. Зависимость автоном-
ного албанского государства от Порты должна была быть минималь-
ной. Она сводилась к праву султана назначать правителя автономной
Албании и получать от нее ежегодную дань. В случае войны албан-
цы будут выставлять военный контингент определенной численно-
сти. Со своей стороны Османская империя брала на себя обязатель-
ство защищать Албанию от иностранной агрессии.
Предложенная Абдюлем Фрашери программа действий вызвала
неоднозначную реакцию кувенда. В принципе она была одобрена
делегатами. Правда, умеренные, желая избежать конфликта с Пор-
той и имея большиство на съезде, добились все же принятия реше-
ния о том, что реализация программы начнется только в том случае,
если Османская империя окажется не в состоянии противостоять
186
внешнему нападению (имелся в виду обострявшийся конфликт Тур-
ции с соседними государствами из-за разграничения, предложенного
Берлинским конгрессом).
ЛИГА
И ПОДЪЕМ АЛБАНСКОГО
НАЦИОНАЛЬНО-ПРОСВЕТИТЕЛЬНОГО
ДВИЖЕНИЯ
Движение, порожденное Албанской лигой, проявилось не только
в политических, военных и дипломатических акциях. Оно оказало
стимулирующее влияние на культурное развитие Албании и придало
новые масштабы национально-просветительному движению. Как
уже отмечалось, огромным тормозом для развития албанской нацио-
нальной культуры было отсутствие алфавита албанского языка. Ис-
пользовавшиеся в стране латинский, греческий и арабский алфа-
виты не только не соответствовали фонетическому строю албан-
ского языка, но и служили орудием ассимиляторской политики, ко-
торую проводили в отношении албанцев Порта Константинополь-
ская патриархия и иностранные государства. Поэтому создание
албанского алфавита имело жизненно важное значение для сохра-
нения самобытности албанцев и самого их национального существо-
вания. Попытки введения самостоятельного алфавита албанского
языка предпринимались неоднократно. Напомним об алфавите, со-
зданном Наумом Векильхарджи, на котором он издал в 1844 г. пер-
вый албанский букварь. Однако из-за его сложности разработанный
первым национальным просветителем алфавит получил лишь огра-
ниченное распространение. Проблема общеупотребительного албан-
ского алфавита заняла первостепенное место и в культурно-просве-
тительной деятельности, вдохновлявшейся Призренской лигой.
Осенью 1878 г. по инициативе Стамбульского комитета из жив-
ших в столице империи албанских интеллигентов была образована
комиссия по созданию общеалбанского алфавита. Из представлен-
ных на рассмотрение вариантов наилучшим комиссия признала ал-
фавит просветителя и крупного лингвиста Сами Фрашери. Он был
составлен на латинской основе с соблюдением фонетического прин-
ципа — каждому звуку своя буква. Через три месяца комиссия из-
дала в Стамбуле на добровольные пожертвования большим для этого
времени тиражом в 20 тыс. экземпляров «Алфавит албанского язы-
ка». Кроме алфавита в книгу вошло несколько учебных текстов, ко-
торые подготовили Сами Фрашери, Пашко Васа, Яни Врето и Кото
Ходжи. Букварь был разослан в албанские эмигрантские колонии в
Египте, Румынии, Болгарии. Есть предположение, что он распрост-
ранялся и в самой Албании, хотя и мусульманские муллы, и правос-
лавные епископы вели настоящую войну против книг на албанском
языке.
Опубликование букваря явилось только первым шагом. 12 октяб-
ря 1879 г. в Стамбуле состоялась конференция, в которой приняли
участие 27 человек — представители различных слоев албанского
187
общества из всех областей Албании (всех трех существовавших
в стране вероисповеданий). На конференции было принято решение
об организации албанского культурно-просветительного общества,
названного Обществом албанской печати (более распространенное
его наименование — Стамбульское общество). Президентом его
стал Сами Фрашери.
Программа деятельности Общества албанской печати была изло-
жена в его учредительном статуте, напечатанном несколько недель
спустя в стамбульской типографии. Главной целью общества провоз-
глашалось просвещение албанской нации, возрождение албанского
языка и широкое распространение литературы на нем. Для осущест-
вления этих целей предполагалось создание специального фонда,
составленного из добровольных взносов и доходов от продажи книг.
Увеличение доходов общества дало бы возможность, по мнению его
организаторов, обзавестись собственной типографией, где печата-
лись бы книги и газета на албанском языке. Стамбульское общество
намеревалось также за счет своих средств открывать албанские
школы.
Культурно-просветительное общество хотело привлечь к своей
деятельности всех албанских патриотов, где бы они ни находи-
лись — на родине или за рубежом, — и создать широкую сеть мест-
ных отделений. Однако осуществление этих планов натолкнулось на
серьезные трудности. Порта, сначала не отреагировавшая на созда-
ние Стамбульского общества, вскоре спохватилась и начала всячески
препятствовать культурно-просветительной деятельности албан-
ских патриотов в своих владениях. В результате руководители об-
щества вынуждены были перенести свою деятельность в албанские
колонии Румынии, Египта и Болгарии.
В условиях, когда выражение албанских национальных устрем-
лений преследовалось турецкими властями, политические и идеоло-
гические установки Албанской лиги находили отражение в публици-
стических произведениях, печатавшихся за рубежом. Авторами их
были некоторые видные деятели лиги и воспринявшие ее идеалы об-
разованные албанцы. Ясностью мыслей и силой аргументов отлича-
лись статьи, публиковавшиеся в турецкой, австрийской и француз-
ской печати Абдюлем Фрашери. Большим событием стал выход
в Париже в 1879 г. книги «Правда об Албании и албанцах», автором
которой являлся один из главных руководителей Стамбульского
общества Пашко Васа (1825—1892).
Уроженец Шкодры, он принадлежал к плеяде тех неординарных
личностей, которых выдвинула эпоха борьбы Албании за националь-
ное освобождение. Свободолюбивые настроения и ненависть к тира-
нии побудили 23-летнего албанского патриота принять в 1848 г. уча-
стие в восстании жителей Венеции против австрийского господства.
Пашко Васа поступил затем на службу в османское министерство
иностранных дел и благодаря дипломатическим способностям и
превосходному знанию иностранных языков — он в совершенстве
владел французским, итальянским, английским, турецким, грече-
ским, арабским — сделал хорошую карьеру (он умер в должности
188
губернатора Ливана). Турецкий чиновник Васса-эфенди (под этим
именем Пашко Васу знали в Турции) был горячим патриотом своей
родины. Об этом свидетельствует не только его активное участие
в деятельности Призренской лиги, но и написанные им стихотворе-
ния, роман на албанскую тему, грамматика родного языка и особен-
но его книга об Албании и албанцах.
В первых главах книги кратко излагалась история страны.
Автор с гордостью писал о героическом прошлом албанского народа,
его свободолюбии. Он рассказывал о больших природных ресурсах
своей родины — «огромных лесах, реках, всевозможных минераль-
ных богатствах»,— которые из-за существовавших порядков албан-
цы не могли использовать. В книге излагалась программа полити-
ческих реформ, отвечавшая чаяниям нарождавшейся буржуазии:
введение в стране законов, «одинаковых для каждого», равенство
всех независимо от вероисповедания.
В числе реформ, которые Пашко Васа считал необходимым про-
вести в Албании, он называл прежде всего введение албанских школ
и новой системы военной службы «по примеру Швейцарии», что бы-
ло завуалированным протестом против регулярной службы албанцев
в турецкой армии и требованием создания народного ополчения.
Автор книги, занимавший высокий пост на турецкой службе, по воп-
росу о будущем политическом статусе Албании высказывался весьма
осторожно. Он выражал надежду, что все албанские земли будут
объединены в единый албанский вилайет, в администрации которого
решающую роль будут играть албанцы. В то же время Пашко Васа
утверждал, что албанцы не желают терять покровительства турецко-
го султана и не стремятся к созданию независимого государства.
Произведение Пашко Васы — первая книга об Албании, напи-
санная албанцем, — вызвало большой интерес в Европе. Помимо
французского она вскоре вышла на английском, немецком, грече-
ском и турецком языках.
В отличие от Пашко Васы некоторые другие албанские публи-
цисты, имевшие возможность свободно высказывать свое мнение,
выступали за независимую Албанию. Один их них, Юсуф Али-бей,
опубликовал в 1879 г. в Софии на болгарском языке брошюру «Пов-
седневные беседы, заслуживающие внимания». В ней активный дея-
тель Албанской лиги выступал за то, чтобы будущее албанское кня-
жество поддерживало отношения дружбы, сотрудничества и взаимо-
помощи с соседними славянскими государствами. По вопросу о
внешнеполитической ориентации независимой Албании в албанской
публицистике имелись и иные суждения. Так, в политическом трак-
тате под названием «Жалобы албанцев», опубликованном в 1880 г.
в Афинах на греческом языке, Е. Бранди защищал тезис о том,
что албанцам и грекам, которым в равной степени угрожает рост сла-
вянских государств, история продиктовала путь тесного политиче-
ского сотрудничества.
В годы существования Призренской лиги политическая мысль
находила отражение не только в печатных выступлениях неболь-
шого круга руководителей и публицистов Албанской лиги. В мемо-
189
рандумах и протестах, направляемых Порте и великим державам
местными отделениями лиги, а также представителями различных
групп населения высказывались суждения о настоящем и будущем
Албании, отстаивались ее национальные права и интересы. Можно
без преувеличения сказать, что благодаря лиге в Албании впервые
образовался гражданский активный слой общества.
РАЗГРОМ АЛБАНСКОЙ ЛИГИ
Первоначально целью создания лиги было воспрепятствовать осу-
ществлению решений Берлинского конгресса о передаче районов
с албанским населением соседним государствам. Эта цель совпа-
дала и с политическими стремлениями Порты. Именно поэтому она
вначале не только не препятствовала деятельности албанской на-
циональной организации, но и оказывала ей определенное содейст-
вие. В частности, стамбульское правительство поддерживало до поры
до времени действия северных отделений Призренской лиги, направ-
ленные на то, чтобы помешать передаче Черногории в соответствии
с решениями Берлинского конгресса населенных пунктов Плав и Гу-
сине с прилегающей территорией. Но, подвергаясь нажиму западно-
европейских держав и не желая ссориться с ними из-за небольшого
горного округа с населением менее 10 тыс. человек, Порта решила
без дальнейшего отлагательства передать этот округ Черногории.
В начале декабря 1879 г. в Призрен в сопровождении шести ба-
тальонов прибыл маршал Ахмед Мухтар-паша, губернатор Битоль-
ского вилайета, с поручением осуществить передачу пограничных
пунктов Черногории. Однако руководители Призренской лиги отка-
зались подчиниться распоряжению турецкого маршала, и войска его
не были пропущены к границе. Когда же черногорский князь Нико-
лай попытался с помощью своей армии овладеть районом Плав—Гу-
сине, он натолкнулся на упорное сопротивление добровольческих
отрядов албанцев, собравшихся здесь под знаменами Албанской
лиги. В ходе кровопролитных боев 8—10 января 1880 г. у сел Велика
и Пепич албанцы остановили черногорские войска, и правитель Чер-
ногории вновь должен был искать содействия великих держав в деле
реализации условий Берлинского договора.
Убедившись в невозможности из-за сопротивления албанцев
передачи Черногории Плава и Гусине, представители держав в Кон-
стантинополе 18 апреля того же года договорились о новом варианте
черногорско-турецкого урегулирования. Согласно «линии Корти»,
названной так по имени итальянского посла в Константинополе,
предложившего этот вариант, черногорскому княжеству передава-
лись вместо Плава и Гусине округа Хот и Груда к северо-востоку от
Шкодры. Державы рассчитывали при этом, что жители этих окру-
гов — албанские горцы-католики — охотно присоединятся к хрис-
тианскому государству Черногории. Но расчеты эти оказались бес-
почвенными и оторванными от реальности. Горные районы Хот и
Груда являлись составной частью военно-политического союза Ве-
ликой Мальсии, и все члены этого союза восприняли угрозу для Хота
190
и Груды как угрозу для себя. Готовность оказать военную и финан-
совую помощь горцам Великой Мальсии выразили горожане Шкод-
ры. Решив, что сопротивление албанцев имеет определенные шансы
на успех и может привести к ревизии территориальных постановле-
ний Берлинского конгресса, Порта снова начала тайно оказывать
им помощь. 22 апреля 1880 г. турецкие войска оставили важный ук-
репленный пункт Тузи в районе, подлежащем передаче Черногории.
Однако албанские отряды сразу же, опередив черногорцев, вошли
в укрепление и нашли там «забытые» турками около 3 тыс. ружей
и несколько новых пушек со снарядами.
Организацию обороны пограничного района взял на себя шкод-
ринский комитет Албанской лиги. По его призыву сюда прибыли
отряды добровольцев из многих мест Северной Албании и Косово.
В числе их были и 1200 мирдитов во главе со своим предводителем
Пренк Биб Додой. В мае с приходом мирдитов численность албан-
ского ополчения в районе Тузи достигла 12 тыс. человек.
Ввиду твердой решимости албанцев не допустить отторжения
района Хот—Груда великие державы выдвинули в июне новый, уже
третий, вариант территориального приращения Черногории: было
одобрено предложение Великобритании и Австро-Венгрии о переда-
че ей вместо указанного района порта Улцинь (Дульциньо) с при-
легающей территорией. Прибрежное положение этого города откры-
вало возможности для прямого военного вмешательства держав
в случае, если бы албанцы снова отказались подчиниться их реше-
нию. В начале сентября объединенная эскадра государств, подпи-
савших Берлинский договор, под командованием британского адми-
рала Сеймура появилась в водах Адриатики.
Албанская лига выступила категорически против уступки Улци-
ня — главного порта экономического района Шкодры с населением,
состоявшим в основном из албанцев-мусульман. 17 сентября добро-
вольческие отряды лиги заняли порт, а через три дня эскадра Сейму-
ра появилась перед Ульцинем для того, чтобы в случае надобности
помочь черногорцам овладеть городом. Но задачу эту взяли на себя
сами турецкие власти, решившие, что дальнейшее неподчинение «во-
ле Европы» чревато опасными последствиями. В начале ноября в
Шкодру прибыл в сопровождении 21 батальона турецкий маршал
Дервиш-паша, наделенный Портой чрезвычайными полномочиями.
22 ноября турецкие войска предприняли наступление на Улцинь.
Их встретил албанский отряд под командованием Юсуф-аги Соколы
численностью в 500 человек. Албанцы дрались упорно, нанеся тур-
кам большие потери, однако из-за огромного перевеса сил неприя-
теля вынуждены были отступить. На следующий день Дервиш-па-
ша вошел в Улцинь, а 26 ноября 1880 г. город передали черногорским
войскам. Вслед за этим турецкий военачальник арестовал многих
руководителей шкодринского комитета лиги, который являлся орга-
низатором обороны Улциня. Его военные силы были разоружены.
Так на севере драматически завершилась продолжавшаяся почти 30
месяцев упорная борьба Албанской лиги за сохранение террито-
риальной целостности страны.
191
«Улица в городе Шкод ре
Художник Э. Дерхем.
1921 г.
Кафедральный
католический собор
в Шкодре
192
На юге исход этой борьбы был более благоприятным для лиги.
После провала греко-турецкой конференции в Превезе в феврале—
марте 1879 г. переговоры между двумя странами о территориальном
разграничении возобновились в августе 1879 г. в Константинополе.
Однако они тоже не дали каких-либо результатов. По просьбе Гре-
ции для обсуждения вопроса о греко-турецкой границе в июне 1880 г.
в Берлине собралась конференция послов великих держав. Она под-
твердила рекомендацию Берлинского конгресса о присоединении к
Греции Фессалии и Эпира. Порта отвергла решения Берлинской
конференции. В ответ на коллективную ноту шести держав стам-
бульское правительство 26 июля 1880 г. заявило, что Порта не может
уступить ни Янину, ни Чамерию — область, «населенную исключи-
тельно албанцами», поскольку подобная уступка может вызвать
«серьезные осложнения», которые поставят под угрозу ее власть
в этой части Европейской Турции.
Безрезультатность Берлинской конференции привела к росту
напряженности между Грецией и Турцией. Греция готовилась силой
занять территории, обещанные ей державами. Турция же сосредото-
чила в Эпире и Фессалии 30-тысячную регулярную армию. В марте
1881 г. на конференции великих держав, возобновившейся в Кон-
стантинополе, уполномоченные Порты представили свои новые
предложения по греко-турецкому разграничению. Турция соглаша-
лась на уступку Греции всей Фессалии (раньше она настаивала на
сохранении за собой северной ее части), Эпир же, кроме округа Ар-
та, оставался в составе османских владений. Готовность Порты, за-
нимавшей до этого непримиримую позицию, пойти на компромисс
вызвала удивление послов. Английский посол в Константинополе
Гошен объяснял уступчивость стамбульского правительства сле-
дующим образом: «Турки согласились на уступку Фессалии с целью
сохранить Эпир и покончить с албанским вопросом, который, как
я неоднократно сообщал, беспокоит их больше, чем какое-либо дав-
ление со стороны шести держав. . .»
Действительно, дела в Албании приняли для Порты тревожный
оборот: в начале 1881 г. северное крыло Албанской лиги вступило
на путь вооруженного восстания против Стамбула. Вооруженному
конфликту лиги со стамбульским правительством предшествовали
острые столкновения между существовавшими внутри нее группи-
ровками. 20 октября 1880 г. в Дибре открылся новый кувенд Приз-
ренской лиги. В нем участвовали около 300 делегатов из албанских
областей, которых сопровождали почти 5 тыс. вооруженных людей.
Основным вопросом, обсуждавшимся на съезде, был вопрос об авто-
номии Албании. По нему проявились серьезные расхождения между
радикалами и умеренными. Резолюция радикалов, которых возглав-
лял на съезде Абдюль Фрашери, с требованием создания албанского
вилайета с широкой автономией в духе программы, принятой кувен-
дом в Гирокастре, получила поддержку около 130 делегатов. Резо-
люция умеренных, содержавшая просьЬу к Порте о создании албан-
ского вилайета с ограниченной автономией, собрала около 150 сто-
ронников. Участвовавшая в работе съезда небольшая просултан-
13 Краткая история Албании
193
екая группировка (около 20 человек) выступила вообще против
автономии Албании.
Принятые на собрании в Дибре резолюции были представлены
Порте, однако султанское правительство отказалось обсуждать в
какой-либо форме вопрос об автономии Албании. Более того, султан
Абдул-Хамид II обратился со специальным посланием к албанцам,
в котором охарактеризовал всех сторонников отдельного албанского
вилайета как «опаснейших врагов» Османской империи. Отказ Стам-
була от переговоров означал открытый разрыв между Албанской
лигой и турецким правительством.
В январе 1881 г. в Призрене собрался чрезвычайный съезд Ал-
банской лиги, на котором были представлены только радикальные
приверженцы автономии. Среди них усилились настроения в пользу
полного разрыва с Османской империей. В проникновенной речи,
произнесенной на съезде, Абдюль Фрашери сказал: «Порта ничего
не сделает для албанцев. Она относится к нам и нашим меморанду-
мам с величайшим презрением. Порта не предприняла ничего для
того, чтобы уничтожить в албанских районах старый порядок вещей
и огромную нищету, и, возможно, под давлением Европы откажется
от части Албании. . . Давайте думать о себе и работать для себя.
Пусть не будет разногласий между тосками и гегами, пусть все мы
будем албанцами и создадим Албанию».
Съезд в Призрене принял решения большой важности, направ-
ленные на практическое осуществление программы автономии. Из
Генерального совета Албанской лиги были устранены все противни-
ки автономии. Утвержденный с небольшими изменениями Нацио-
нальный комитет лиги был наделен правительственными функциями
и объявлен «временным правительством». В числе 12 членов прави-
тельства оказались и Абдюль Фрашери, которому были поручены
внешние сношения, и Сулейман Вокши, отвечавший за военные дела.
Председателем правительства стал Юмер Призрени.
В январе—феврале 1881 г. сформированные лигой вооруженные
отряды овладели основными центрами Косовского вилайета, санд-
жака Дибра и некоторыми городами Македонии, в том числе Ускю-
бом (Скопье). Турецкие чиновники изгонялись из освобожденных
районов, здесь учреждалась албанская администрация, подчиняв-
шаяся временному правительству. Оставшиеся в городах турецкие
гарнизоны были блокированы в их казармах.
Временное правительство рассчитывало с помощью отделений
Албанской лиги распространить огонь освободительного восстания
на всю Албанию. Но расчеты эти не оправдались. Шкодринский
комитет лиги был разгромлен после неудачной борьбы за
Улцинь. Что же касается Янинского комитета, то его усилия на-
правлялись прежде всего на оборону южноалбанских областей про-
тив предполагавшегося вторжения греческих войск (территориаль-
ный спор между Грецией и Турцией формально завершился лишь
с подписанием в Константинополе 2 июля 1881 г. греко-турецкой
конвенции). В конечном итоге в вооруженной борьбе между Албан-
ской лигой и стамбульским правительством весной 1881 г. приняли
194
Одна из центральных улиц города Корчи. I960 г. Фото Г. А. Аргиропуло
«Город Эльбасан». Художник 3. Коломби
13*
195
участие лишь Косово и область Дибра на востоке Албании. Участ-
никами антитурецкой вооруженной борьбы стали средние и низшие
слои албанского общества: крестьяне, городская беднота, ремеслен-
ники, торговцы. Многие албанские феодалы, в том числе Ильяз-
паша Дибра и Али-паша Гуцья — деятели умеренного крыла в ру-
ководстве лиги, — после начала военных действий поспешили от-
межеваться от повстанцев и принести повинную султану.
В конце марта 1881 г. турецкие войска, сконцентрированные
в районе Салоник, двинулись по направлению к Косово. Одновремен-
но другие части турецкой армии, расположенные в Южной Албании,
блокировали все дороги. Временное правительство Призрена ока-
залось предоставленным самому себе. На подавление очага албан-
ской автономии Порта бросила регулярные войска численностью
свыше 20 тыс. человек с мощной артиллерией. Командовал этими
войсками маршал Дервиш-паша, уже не раз возглавлявший кара-
тельные экспедиции против албанцев. Отличавшийся среди турецких
военачальников особой жестокостью, он хвастался своим прозвищем
«касап» («мясник»), данным ему за то, что во время русско-турецкой
войны 1877—1878 гг. он расстрелял за неповиновение роту солдат.
Для организации отпора турецкой карательной экспедиции
по призыву лиги собрались многочисленные отряды добровольцев,
численность которых, по некоторым данным, составляла 25 тыс.
человек. Но албанское ополчение не имело четкой военной орга-
низации и опытных командиров, главным оружием доброволь-
цев были старые кремневые ружья. Тем не менее албанцы
вступили в борьбу с войсками Дервиш-паши. Решающее сражение
произошло у села Штимле, где около 5 тыс. албанских бойцов
преградили путь турецкой колонне, шедшей на Призрен.
Российский консул в Салониках Н. П. Скрябин следующим обра-
зом описывал этот бой: «Встреча их и их натиск (албанских отря-
дов.— Авт.) были столь неожиданны, что в первую минуту турецкие
войска должны были отступить, но, тотчас оправившись, выстрои-
лись боевым порядком и двинулись вперед. Нападение албанцев
повторилось, и Дервиш-паша приказал передовому отряду открыть
пальбу. Команда офицеров прогудела несколько раз без всякого
успеха, и, несмотря на сыпавшиеся кругом неприятельские каменья
и пули, ни один солдат из этого батальона ружья не разрядил». Отказ
солдат передового батальона сражаться объяснялся тем, что в боль-
шинстве своем они были албанцами и не хотели стрелять в своих.
Тогда Дервиш-паша приказал пустить в ход артиллерию, и пер-
вый залп был дан по взбунтовавшемуся батальону. «Бой, — пишет
далее Скрябин, — продолжался с 11 часов до четырех. Албанцы от-
важно защищались, но после артиллерийского обстрела, который
Дервиш-паша открыл по всей линии фронта одновременно, они про-
должали сопротивление, отступая, преследуемые войсками прави-
тельства». Нанеся большие потери туркам, албанцы сами оставили
на поле боя 400 убитых и более 500 раненых. Турецкий маршал жес-
токо расправился с пленными. Командиров он приказал повесить
тут же на поле сражения, рядовые ополченцы были отправлены в
тюрьмы. После поражения при Штимле отряды ополчения лиги не
196
Кула в районе Мат
смогли задержать дальнейшее продвижение турецких войск, и 23 ап-
реля 1881 г. они вошли в Призрен. Вскоре турки установили свой
контроль над всеми городами Косово. В Дибре власть осман-
ской администрации удалось восстановить с помощью просул-
тански настроенных местных феодалов.
Восстановление турецкой власти в Албании сопровождалось
жестокими репрессиями против албанского населения. Тысячи лю-
дей были арестованы и осуждены на тюремное заключение и ссылку
в отдаленные места. Турецкие власти целыми селениями высылали
албанцев в Малую Азию. В 1881 г. только через Салоники, по сведе-
ниям современников, отправились в ссылку и тюрьмы около 3 тыс.
албанцев.
Настоящую охоту турецкие каратели организовали на руководи-
телей Албанской лиги. Особые усилия Дервиш-паша приложил для
задержания Абдюля Фрашери. За голову выдающегося борца за
свободу Албании была назначена большая награда. Тайком проби-
равшегося на юг Абдюля Фрашери схватил турецкий патруль около
197
Эльбасана. Его отправили в кандалах в Призрен, где чрезвычайный
суд приговорил его к смертной казни, замененной потом на пожиз-
ненное заключение. Репрессии распространялись и на руководите-
лей южного комитета Албанской лиги, хотя они и не принимали
участия в восстании против Порты. Главные деятели этого комитета
Мустафа-паша Влёра, Омер-паша Вриони, Сулейман-бей Дино,
Кязим-бей Превеза — представители албанской феодальной зна-
ти — были арестованы и отправлены на военном корабле в Стам-
бул.
Дервиш-паша оставался со своими войсками в Албании до конца
1881 г., подавляя оставшиеся очаги сопротивления. Помимо этого,
в задачу турецкого военачальника входило полное восстановление
турецкой системы власти и осуществление ее главных функций —
сбора налогов и рекрутов, а также разоружение албанского населе-
ния. Однако господство стамбульского правительства было восста-
новлено только в городах и равнинных селениях. Дервиш-паша не
решился углубиться в горные районы, и они оставались, как и преж-
де, непокоренными.
После разгрома лиги в Албании по-прежнему бесчинствовали
турецкие губернаторы, в судах царили неправда и произвол, нищета
и мрак невежества оставались уделом широких слоев населения.
Впрочем, после трех лет существования лиги и Албания, и ее насе-
ление во многом были уже не те. Выдвинутая Албанской лигой про-
грамма национальной автономии впервые в истории страны объеди-
нила гегов и тосков, мусульман, католиков и православных, кресть-
ян, горожан и патриотически мыслящих аристократов. Был сделан
важный шаг на пути преодоления религиозных и региональных раз-
личий, тормозивших объединение всех патриотических сил в борьбе
за национальное освобождение. Развернутая лигой культурно-прос-
ветительная деятельность способствовала формированию единства
духовной жизни народа. Благодаря лиге национальные требования
албанцев впервые стали предметом обсуждения дипломатии и обще-
ственного мнения Европы. С момента создания Албанской лиги на-
чался отсчет времени на пути к достижению независимости. На печа-
тях, знаменах, официальных документах новых патриотических ор-
ганизаций, возникших в начале XX в., стояла дата — 1878 г.
Глава VIII ТЕРНИСТЫЙ ПУТЬ
К НЕЗАВИСИМОСТИ
НАЦИОНАЛЬНОЕ ДВИЖЕНИЕ
В 80—90-е ГОДЫ XIX в.
ч
После разгрома Призренской лиги турецкие власти начали восста-
навливать свои связи с албанцами-мусульманами. В личную гвардию
султана был продолжен набор албанцев, проживавших в горных
районах Косовского вилайета. Возродилась также и старая тради-
ция, несколько поколебленная в период Восточного кризиса,— наз-
начать албанских феодалов на важные военные и административ-
ные посты в империи. Албанская феодальная знать наряду с феода-
лами некоторых других национальностей империи — курдами, ара-
бами, черкесами — составляла опору султанского трона. Щедрые
подарки и награды, которыми осыпала Порта албанскую знать, побу-
дили некоторых бывших участников национального движения отой-
ти от него. Заняв высокие посты в центральной администрации им-
перии, они предали идеалы свободы.
В Албании, как и в других оставшихся под властью Порты рай-
онах Балкан, разжигалась религиозная рознь, провоцировались
столкновения между албанцами разных вероисповеданий, между ал-
банцами и славянами. Выступления против властей расценивались
как преступление против исламской веры, а албанских патриотов,
проповедовавших идеи независимости и освобождения, называли
агентами иностранных держав. Такая интенсивная материальная и
идеологическая обработка привела к спаду национального дви-
жения.
Привилегии, предоставлявшиеся знати, не распространялись на
основную массу населения. Более того, с середины 80-х годов при-
теснения со стороны властей, налоговый гнет усилились. Админист-
рация вводила новые налоги, а в ряде случаев пыталась собрать недо-
имки за прошлые годы. Взимались деньги на сооружение школ и
дорог, но они шли не на дело, а на содержание имперского аппарата.
Например, в Корчинском санджаке, где фискальный гнет был осо-
бенно тяжелым, покрытие бюджета на 1889 г. предусматривалось
за счет налогов в сумме 9671 тыс. курушей *, из которых пятая часть
предназначалась на местные нужды, остальное отправлялось в Стам-
бул.
Тяжелым бременем продолжала оставаться обязательная воин-
ская повинность. Албанцев отправляли служить в отдаленные угол-
ки империи, используя их для подавления других народов.
* Куруш (турецкий пиастр) равнялся в тот период примерно тогдашним 8,5 копейки.
199
Несмотря на принимавшиеся стамбульской администрацией
меры по усмирению албанцев, очаги недовольства не затухли пол-
ностью. Стойко охраняли свою автономию горные районы, где
традиционное неподчинение центральным властям неизменно при-
нимало форму вооруженного сопротивления при попытках нару-
шить сложившийся в течение веков статус.
Первым после подавления Албанской лиги восстанием стали со-
бытия в горном районе Шаля, около Шкодры. Осенью 1882 г. мест-
ное население выступило с протестом против злоупотребления
властью со стороны бюлюкбаши (военного каменданта). Началось
все с поджогов домов жандармов. Затем, сформировав группу из
60 вооруженных людей, шальяны прибыли к губернатору Шкодры,
требуя сменить бюлюкбаши. Не добившись правды, горцы в декабре
того же года убили полицейского комиссара, отвечавшего за поддер-
жание порядка в горных районах и снискавшего ненависть всего
населения.
Ситуация обострилась, когда турецкая администрация, готовя
карательный поход, сговорилась с черногорскими властями, обещав
им территориальные приращения в ответ на нейтралитет. Горцы
ряда районов решили объединиться. Они соорудили цепь укреплений
против обоих эвентуальных врагов и в июне 1883 г. в течение 15 дней
вели ожесточенную борьбу против превосходящих их численностью
и лучше вооруженных войск под командованием генерала Хафиз-
паши. Сражавшиеся с беззаветным мужеством и испытавшие все
ужасы террора, они завоевали себе частичную амнистию и почетные
условия мира. Побежденные, но не смирившиеся горцы отступили.
Часть вождей бежала за границу. Через год крупное восстание про-
изошло в Призренском санджаке. В августе 1884 г. албанское насе-
ление санджака отказалось платить подушный налог при переписи,
а также 25%-ную надбавку к десятине. Вооруженный албанский от-
ряд в 500 человек прибыл в Призрен и добился от местных властей
согласия на освобождение населения от этих податей. Однако
спустя месяц турецкие власти возобновили свои требования. Приз-
рен снова заполнили отряды вооруженных албанцев; на этот раз
численность их превысила 5 тыс. человек. Они изгнали мутасарры-
фа и казначея санджака. Турецкая полиция тайно бежала из
города.
Турецкое правительство от имени султана сначала пообещало ал-
банцам отмену податей, но весной 1885 г. послало в Призрен боль-
шую военную экспедицию. Она действовала здесь вплоть до осени.
26 албанских руководителей были сосланы в Малую Азию. Турец-
кое военное командование учредило в Призренском санджаке новые
военные посты и казармы. Это военное строительство сопровожда-
лось беспрерывными вооруженными стычками с албанским насе-
лением.
Восстание в Южной Болгарии, приведшее к объединению стра-
ны, прервало в сентябре 1885 г. карательные действия турецкого пра-
вительства в Призренском санджаке. Готовя себе тыл на случай воз-
можной войны против Болгарии, Турция перешла к заигрыванию
200
с албанцами и обещала им всевозможные льготы, если они подчи-
нятся требованиям властей.
Временное затишье продолжалось недолго. В 1887 г. жители
Круи оказали сопротивление переписи земельной собственности.
В 1889 г. вспыхнуло волнение в Задриме, где турецкие власти
значительно увеличили налог на свиней и военный налог (бедель-и-
аскерие). Восставшее население Задримы подверглось суровым
репрессиям, а руководители восстания были арестованы. Но только
осенью следующего, 1890 г. отправленная в эту область военная
экспедиция смогла наконец-то собрать налоги.
В 1891 г. жители Эльбасана отказались платить дорожную по-
дать. Власти арестовали зачинщиков. Волнения в городе грозили
перерасти в вооруженное восстание. Тогда турецкие власти прибегли
к проверенному методу — подкупили часть местных албанских
беев и добились восстановления порядка.
Эти нечастые вспышки протеста против налогового гнета и злоу-
потреблений властей свидетельствовали о таившейся в гуще народа
энергии, готовой в любой момент вылиться в сопротивление произ-
волу. Вместе с тем наряду с выступлениями экономического харак-
тера начала набирать к концу столетия силы общенациональная
тенденция: объединение албанцев на основе осознания ими общно-
сти языка, обычаев, культуры. Борьба за национальный язык,
школу стала приобретать общенациональное звучание и размах,
вторгаясь в сферу политической борьбы, развиваясь в русле движе-
ния за национальную независимость.
Значительную роль в пропаганде национальной идеи играли ал-
банские культурно-просветительные общества. Внутри Албании их
деятельность была невозможна, а поэтому они возникали в зару-
бежных албанских колониях. В 80-е годы XIX в. важным центром
национально-просветительной деятельности албанских патриотов
становится Бухарест. В июле 1881 г. в румынской столице возникло
албанское культурно-просветительное общество, считавшее себя
отделением Стамбульского общества, которое к этому времени из-за
преследований турецких властей свернуло свою деятельность.
В 1884 г. в Бухаресте создается еще одно общество, получившее на-
звание «Дрита» («Свет»), во главе которого встал крупный собствен-
ник из Корчи Анастас Лякче. Оно приобрело типографию и печа-
тало учебные тексты, подготовленные активистами национального
движения. Однако существование этого общества было недолгим.
Оно не стало подлинным центром-популяризатором албанской куль-
туры, сузив свои интересы пределами Южной Албании. Деятель-
ность его прекратилась уже в 1886 г. Вместо него образовались два
новых общества. Одно из них, возглавленное патриотом Николой
Начо, было создано в январе 1887 г. и унаследовало имя распавше-
гося. Другое под названием «Дитурия» («Знание»), во главе кото-
рого вновь оказался А. Лякче, составило конкуренцию первому.
Национальные организации албанских эмигрантов появились
также в Болгарии и в Египте. В Софии возникло в 1891 г. общество
«Дешира» («Стремление»). С 1897 г. оно издавало в своей типогра-
201
фии «Мбродесия» («Прогресс») литературу на албанском языке.
В Египте было создано албанское общество «Башкими» («Едине-
ние»), его активными деятелями являлись Андон Зако Чаюпи, Яни
Врето, Тими Митко.
Все эти общества поддерживали связь с Албанией, посылали
туда албанские буквари, литературу, оказывали помощь в организа-
ции школ. Большое внимание уделялось ими проблеме общеалбан-
ского алфавита. Как уже говорилось, алфавит, разработанный Сами
Фрашери на латинской основе, был в 1879 г. одобрен в Стамбуле
группой видных албанских культурных деятелей.
До конца XIX в. стамбульский алфавит имел довольно широкое
применение, но не являлся единственным. Разбросанность албан-
ских культурных центров способствовала тому, что появлялись раз-
личные модификации, исходившие из все той же латинской основы.
И через какое-то время началось новое движение за унификацию,
за создание единого алфавита, что должно было также способство-
вать сближению двух главных диалектов языка — тоскского и гег-
ского.
Благодаря деятельности албанских просветителей в 80-е годы
возникли первые подпольные албанские школы в деревне Тесторати
(Гирокастра) и в других местах. Первая национальная граждан-
ская школа появилась в 1887 г. в Корче. Директором и преподавате-
лем албанского языка стал в ней Пандели Сотири. Корчинская шко-
ла вдохновила на создание сети аналогичных учебных заведений по
всей Южной Албании, и они появились сначала в городах Эльбасане,
Лесковике, Эрзеке, а затем и в окрестных деревнях. Но большого
развития сеть школ в этот период не получила. Порта препятствова-
ла их деятельности, а религиозный мусульманский фанатизм (шко-
лы открывались в христианских районах) приводил к тому, что детей
перестали пускать в светские школы, учителей терроризировали
угрозами и шантажом. Жертвой преследований пал Пандели Соти-
ри, который был убит в Стамбуле в 1891 г.
Бухарестское общество «Дитурия» выступило с инициативой
введения богослужения в православных церквах юга на албанском
языке и преподавания албанского языка в турецких школах Алба-
нии. Однако достичь этого не удалось.
К концу XIX в. в руководстве албанским национальным движе-
нием наметились (впрочем, не вполне четко) три группы. К первой
из них принадлежали албанские феодалы. Вторую группу можно
условно назвать реформистской и третью национально-буржу-
азной.
Реформистское направление в национальном движении пред-
ставляли крупные торговцы, землевладельцы, беи, связанные с
производством продукции на рынок, выходцы из феодальных фами-
лий, занимавшиеся предпринимательством. Их политической прог-
раммой являлась автономия Албании и проведение буржуазных
реформ. Эта группа участников национального движения, так же
как и албанские феодалы, не требовала отделения от Турции. Она
надеялась, что реформы, проведенные в Албании или во всей Ос-
202
манской империи, уничтожат царившую в стране анархию и обес-
печат условия для предпринимательской деятельности.
Часть сторонников реформистского направления считала, что
близкая гибель Османской империи как многонационального госу-
дарства неизбежна. Для них автономия Албании в составе Турции
должна была стать подготовительным этапом к автономии Албании
в составе другого иностранного государства, причем в качестве буду-
щей покровительницы чаще всего называлась Австро-Венгрия.
В 1897 г. в Софии местным обществом «Дешира» начал издавать-
ся энциклопедический ежегодник «Дитрефеньес» («Календарь»),
названный впоследствии «Календари комбиар» («Национальный
календарь»). Его редактором и издателем являлся забытый сейчас
поэт Коста Требицка. Ежегодник сообщал о наиболее значительных
событиях из области культуры, литературы и политики. Он стал са-
мым постоянным периодическим изданием в годы национального
Возрождения, просуществовав до 1928 г. Представляя интересы
главным образом реформистского направления, «Календари комби-
ар» публиковал критические материалы о злоупотреблениях турец-
ких чиновников, народных волнениях, призывал к активизации тор-
говой и предпринимательской деятельности.
Что касается национально-буржуазного направления в освобо-
дительном движении, то оно объединяло как радикальных, так и
умеренных деятелей. В ряды левого, более демократического крыла
входили представители интеллектуальной элиты албанского общест-
ва. Многие из них — Константин Кристофориди, братья Наим и
Сами Фрашери, Тими Митко, Петро Люараси, Андон Зако Чаюпи
и другие — были известными писателями и просветителями.
Международная обстановка в конце XIX в., с точки зрения ал-
банских демократов, не располагала к активным действиям. Основ-
ной задачей в этот период они считали просвещение, пробуждение
национального самосознания народных масс через школы, распрост-
ранение книг и периодической печати на албанском языке. «Сей-
час, кроме издания книг и организации школ, мы ничего не можем
предпринять, так как Европа в настоящий момент настроена против
восстаний в Румелии и, если они начнутся, она заставит Турцию
подавить их силой»,— писали в 1888 г. одному из своих постоянных
корреспондентов Сами и Наим Фрашери. Справедливость такой
оценки обстановки подтверждалась тем, что вспыхивающие в кон-
це XIX в. локальные выступления албанцев сравнительно легко по-
давлялись турецкими властями.
Албанская эмигрантская печать, поддерживая и популяризируя
борьбу албанского народа, выделяла и развивала те моменты, кото-
рые носили политический оттенок, свидетельствовали о живучести
идей автономии и полной независимости. Так, самое влиятельное в
то время албанское общество «Дитурия», действовавшее в Бухаре-
сте, откликнулось на вооруженное антитурецкое выступление в Се-
верной Албании в 1897 г. статьями в газете «Шкиперия» («Ал-
бания»), лейтмотивом которых был призыв не прекращать борьбу
за право албанского народа на самостоятельное развитие.
203
В 1896—1897 гг. в связи с обострением «македонского вопроса»,
греко-турецкой войной и оживлением планов территориальных при-
обретений в Европейской Турции, стала нарастать тревога в албан-
ских землях. Зарубежные албанские общества посылали в Стамбул
и правительствам великих держав меморандумы с проектами объе-
динения албанских земель в один вилайет и организации в нем осо-
бой администрации — автономного правительства Албании. Офици-
ального отклика на эти меморандумы не было получено ни от Порты,
ни от европейских правительств. Принятая ими ориентация на сох-
ранение статус-кво на Балканах как бы исключала любую реакцию,
которая могла бы нарушить стабильность в этом регионе. Однако
Австро-Венгрия, стремясь расширить свою сферу влияния на Балка-
нах, выработала проект создания довольно обширного албанского
княжества, чтобы установить контроль над проливом Отранто и
Адриатикой в целом.
Перед албанским национально-освободительным движением
неизбежно должна была встать задача создания единого руководя-
щего и координирующего центра, как это было во времена Призрен-
ской лиги. Именно пример этой оргранизации вдохновлял новое по-
коление политических деятелей, среди которых становилось попу-
лярным имя Байрама Цурри (1862—1925), выходца из знатной
косовской семьи, жившей в Дьякове (Джяковице).
Центром движения вновь оказались албанские районы Косовско-
го вилайета. Духовным и политическим лидером был Сами Фрашери,
фактически возглавлявший Албанский комитет, как называлось
теперь преобразованное Стамбульское общество. В августе 1898 г.
комитет выступил с манифестом к великим державам, носившим
название «Чего хотят албанцы?». В нем подверглась резкой критике
ассимиляторская политика турок, пытавшихся уничтожить любое
проявление национальных чувств у албанцев и запрещавших обуче-
ние на родном языке. Критикуя правительства соседних стран за шо-
винистическую политику и посягательства на албанские земли,
С. Фрашери, а именно он и был автором манифеста, категорически
отвергал идею протектората над Албанией любой великой державы.
В манифесте следующим образом формулировались политиче-
ские требования момента: «Албания будет стараться любым спо-
собом добиться своего рода автономии, а именно: объединения че-
тырех вилайетов в один, но автономный с особым регламентом для
него, с албанским языком в качестве официального языка местного
управления, с генерал-губернатором, назначенным Портой, но пра-
вящим под контролем Национальной ассамблеи. Все же остальные
чиновники должны быть албанцами, так как до сего времени мы
натерпелись от чужаков, от тех разбойников и увешанных орденами
тупиц, прибывавших, чтобы грабить нашу страну. Средства, полу-
ченные от налогообложения, таможенной службы и т. п., должны
направляться исключительно на внутренние нужды, а Турция раз в
году будет получать определенную сумму отчислений».
Предусматривалось создание автокефальной православной церк-
ви, отделение ее от греческой патриархии, традиционно выступавшей
204
«Раздел Албании».
Карикатура начала XX в.
из журнала «Опинги»,
издававшегося во Франции
«Объединимся как во времена
Скандербега!»
Гравюра начала XX в.
205
против освободительного движения и преследовавшей ассимиля-
торские цели, борясь против укрепления албанского национального
самосознания. Отвергая идею протектората великих держав над Ал-
банией, автор манифеста высказывал уверенность в способности
албанцев самостоятельно управлять страной.
В манифесте нашли отражение основные положения платформы,
которая могла бы объединить все течения освободительного албан-
ского движения. С февраля 1897 г. в патриотических кругах Дьяко-
вы и Пейи (Печа) зародилась идея, которая стала распространяться
по всему Косово, а именно создание союза городов в поддержку це-
лостности населенных албанцами районов. Инициатива получила
название «Беслизья шкиптаре» («Албанский союз, скрепленный
клятвой верности»). Во главе комитета, руководившего деятельно-
стью союза, встал местный мулла Хаджи Зека (1832—1902). В свое
время он был членом Центрального комитета Призренской лиги,
командовал ее вооруженными силами, отражавшими карательный
поход против Дьяковы маршала турецкой армии Мехмеда Али-па-
ши, участвовал и в других крупных сражениях. После разгрома
лиги Хаджи Зека не прекратил своей деятельности по пропаганде
идей автономии. Поэтому его выманили в Стамбул, где и содержали
под арестом до 1896 г.
Почувствовав угрозу своим позициям в Албании, стамбульская
администрация направила в Албанию миссии, сформированные из
мусульманского духовенства. Им следовало призывать к сохране-
нию верности «халифу всех мусульман» и тем самым отвлечь участ-
ников крепнущего движения от объединения на национальной осно-
ве. Одновременно использовались различные меры воздействия на
неустойчивых лидеров движения, и «Безлизья» практически распа-
лась. Антиосманские выступления продолжались, но они не были
связаны воедино через руководящий центр. В 1897 г. из ряда косов-
ских городов — из Пейи, Дьяковы, Призрена и Приштины — народ
стал изгонять мутасаррыфов и других турецких чиновников, извест-
ных своими злоупотреблениями. Он требовал назначения на их мес-
та албанцев. Опасаясь всеобщего восстания в Северной Албании,
турецкое правительство послало туда своего представителя Тефик-
пашу якобы для выявления претензий и пожеланий в связи с подго-
товкой реформ. Как писала 11 октября 1897 г. издававшаяся в Буха-
ресте газета «Шкиприя», 80 мусульманских и христианских вождей,
прибывших на встречу, отказались сдать оружие и потребовали
удовлетворить их автономистские требования.
К началу ноября 1897 г. осложнилась обстановка в Центральной
и Южной Албании. В Эльбасане, Тиране, Влёре, Дельвине, Гиро-
кастре делались попытки освобождения интернированных повстан-
цев, которые отбывали сроки заключения в тюрьмах. В Химаре
вспыхнуло восстание, но вскоре было подавлено османскими вла-
стями.
206
АЛБАНСКАЯ ЛИГА ПЕЙИ
Османское правительство, запрещая албанские национальные шко-
лы, поощряло открытие славянских и греческих. Разжигая таким
образом национальную рознь, оно пыталось отвести опасность от
себя. Стамбульский комитет, общество «Дитурия» в Бухаресте, «Ал-
банское братство» в Египте, общество «Дешира» в Софии, «Нацио-
нальное албанское общество», созданное арберешами Италии, обра-
тились 1 января 1891 г. к султану и правительствам великих держав
с меморандумом. «Если греки, болгары, сербы и черногорцы говорят,
что они наши братья, то мы встретим их как братьев,— говорилось
в меморандуме,— но при условии, чтобы каждый был хозяином
в своем доме. Мы не претендуем на их земли, но желаем, чтобы
Албания принадлежала албанцам». Далее в меморандуме выдвига-
лись вполне определенные политические требования: «Все албанцы,
где бы мы ни находились, на родине или за ее пределами, и независи-
мо от религиозной принадлежности требуем у султана Абдула Ха-
мида административной автономии для албанских земель, объедине-
ния в единый вилайет с албанским губернатором во главе». Офи-
циальным языком вилайета должен был стать албанский язык, пред-
полагалось создание албанских школ и автокефальной церкви.
Очередное обострение так называемого македонского вопроса
зимой 1898/99 г. создавало вполне реальную угрозу, что под предло-
гом его урегулирования великие державы постараются удовлетво-
рить территориальные претензии балканских соседей Алба-нии за ее
счет. В этих условиях усилилось стремление албанцев к единству.
23 — 29 января 1899 г. в Пейе состоялось собрание, на котором
присутствовало около 500 представителей городской знати, ремес-
ленников, торговцев и сельского населения Косовского и других
вилайетов. На нем было принято решение об образовании Албанской
лиги, руководящий комитет который возглавил Хаджи Зека.
Как и во времена Албанской лиги Призрена на собрании было
выдвинуто два основных требования: обеспечение целостности ал-
банских земель и создание автономного государства. Но если первое
из них поддерживалось всеми участниками, то второе наталкива-
лось на сопротивление консервативного крыла и не было включено в
резолюцию собрания. В воззвании говорилось: «Необходимо объеди-
ниться гегам и тоскам, мусульманам и христианам, надо дать друг
другу священную клятву верности, следуя обычаям наших предков.
Необходимо показать миру, что мы рождены отнюдь не для того,
чтобы подвергаться угнетению и оскорблениям, что мы хозяева
в своем доме, что все мы — христиане и мусульмане — готовы ге-
роически защищать Родину и наши права от любого, кто посягнет
на них».
В документах, одобренных собранием, на первый план выдви-
галась задача сохранения территориальной целостности земель, на-
селенных албанцами. В этом сказалось стремление привлечь макси-
мально большое число сторонников, готовых бороться против рас-
членения Албании, раздела ее между балканскими соседями. Поэто-
207
Албанец гег.
Гравюра начала XX в.
Албанец тоск.
Гравюра начала XX в.
Памятник борцу за национальное
освобождение в городе Корче.
Скульптор О. Паскали
208
му наряду с автономистами _ сторонниками Хаджи Зеки — в лигу
были приняты консерваторы, выступавшие за сохранение Османской
империи, за ее сюзеренитет над Албанией.
В решении съезда в Пейе содержались рекомендации по созда-
нию комитетов лиги во ьсех вилайетах с албанским населением, ко-
торым предстояло осуществлять административные и судебные
функции. Последнее им^л0 специфическое значение именно для гор-
ных районов с мусульм^нским населением. Там суд по шариату за-
менялся судом по обычцОМу праву, по так называемым законам гор.
Была создана армия, Н^СЧИТЫВавшая 15 тыс. добровольцев.
В первые дни сущеСТВОвания лиги султанское правительство,
заинтересованное в мобилизации вооруженных сил албанцев для
возможного отражения нападения извне на те территории Европей-
ской Турции, где проживало албанское население, не препятствова-
ло деятельности организации. Но когда в феврале—марте 1899 г.
стали образовываться ее отделения во всех крупных городах Север-
ной и Центральной Албании и лига стала приобретать черты обще-
национальной албанское организации, стамбульские верхи, действуя
как через свою агентуру из ЧИсла коррумпированной знати, так и
непосредственно через администрацию санджаков, стали ей про-
тиводействовать. Сыграло здесь свою роль и давление, которое
оказывали на султанское правительство Россия и Австро-Венгрия,
опасавшиеся, что албацское движение может нарушить статус-кво
на Балканах. Тем н^ менее движение продолжало набирать
силу.
27 февраля 1899 г. ^ окрестностях Призрена состоялось собра-
ние, в котором принял^ участие около 2 тыс. горожан и крестьян.
Подтвердив желание Присоединиться к Лиге Пейи, участники этой
массовой манифестации высказались за созыв всеалбанской ас-
самблеи и за формирование добровольческих вооруженных отрядов
для защиты целостное^ албанских земель. В решениях призрен-
ского собрания содер^ался также призыв к объединению, обра-
щенный к католическому населению Северной Албании.
На другом собрании, в Дибре, названном его организато-
рами «народной ассамблеей», был создан комитет лиги, кото-
рый взял в свои рукц бразды правления в санджаке и сфор-
мировал народное 01)0ЛченИе, насчитывавшее 15 тыс. добро-
вольцев. Провозгласив приоритет национальных интере-
сов над всеми другим*^ комитет призвал к единению мусульман
и католиков, наметил меры по сохранению и развитию албан-
ской культуры, языка, ШКол. Как писал в марте 1899 г. ми-
нистр иностранных дел Австро-Венгрии граф А. Голухов-
ский в дипломатичесКие представительства империи на
Балканах, «собрание ^ Пейе и в Дибре придали новые импуль-
сы местным албански^ патриотам, которые стремятся к единению
тосков и гегов ради защиты и поддержания из национальных
интересов».
Идеи лиги встретцЛи горячую поддержку среди албанского
населения других виЛайетов. В Шкодре, Эльбасане, Монастыре,
14 Краткая история Албании
209
Янине, Дурресе, Корче, Митровице проходили собрания в под-
держку идеи автономии, создавались комитеты, которые зачастую
смещали турецкую администрацию или ограничивали ее деятель-
ность.
Получив, как казалось, реальную возможность осущест-
вить поставленные в Пейе задачи движения, Хаджи Зека вместе
со своими сторонниками начал кампанию за созыв общего собра-
ния лиги, на котором предполагалось принять общенациональную
программу. Инициатива завоевала самую широкую поддержку.
«Пробудимся же!» — этот призыв, провозглашенный одним из ко-
митетов лиги, был подхвачен албанским патриотическим общест-
вом в Бухаресте и возвращен в Албанию уже в виде
брошюры, написанной и изданной известным просветителем и
публицистом Дервишем Химой. Это был подлинный манифест на-
ционального албанского движения. Разоблачая внутренних и
внешних противников независимости Албании, Д. Хима призывал
албанцев к объединению вокруг лиги. «Это тот союз и та справед-
ливость,— писал он,— которые способны возвысить нацию. Един-
ство помыслов и действий являются одним из условий, необходи-
мых для достижения народного благосостояния».
Однако смелым надеждам албанских патриотов не суждено было
осуществиться. Отрешившись на какое-то время от осложнений,
связанных с урегулированием «македонского вопроса», Порта на-
правила свои усилия на подавление албанского национального
движения.
Попытки добиться реставрации османской администрации
политическими методами не принесли ощутимого успеха. И тогда,
как обычно, в действие были введены войска. Больше года, т. е.
до осени 1900 г., шла борьба: вспыхивавшие' повсеместно вос-
стания ликвидировались самыми жестокими методами. Дольше
всех сопротивлялись горные районы. Применение силы, а также
подачки, щедро раздававшиеся султанским правительством многим
албанским феодалам, сделали свое дело. Лига прекратила сущест-
вование, так и не став более высоким по сравнению с Лигой Призре-
на этапом в развитии албанского национально-освободительного
движения.
ЭСТАФЕТА ИДЕЙ ВОЗРОЖДЕНИЯ:
ОТ САМИ ФРАШЕРИ
К ИСМАИЛУ КЕМАЛИ
Новый этап национального Возрождения, начавшийся после по-
ражения Призренской лиги, охватывает период с 1882 по
1908 г. Это было время спада вооруженной борбы, но подъема твор-
ческой мысли. Лозунги борьбы за национальное освобождение
наполнялись конкретным социально-политическим содержа-
нием.
Теоретическое и практическое воплощение идей этого пе-
риода национального Возрождения олицетворяется в деятель-
210
ности трех крупнейших фигур албанской истории и куль-
туры: братьев Сами и Найма Фрашери, а также «отца» албанской
независимости Исмаила Кемали.
Сами Фрашери (1850—1904) является, без всякого сомнения,
наиболее выдающейся личностью в этой триаде, а может быть,
и самым крупным албанским культурным и общественным деяте-
лем XIX в. Ученый-лингвист поистине энциклопедических знаний,
албанец Сами Фрашери вошел в историю турецкой культуры под
именем Шемседдин-бея как составитель нормативного словаря
турецкого языка, французско-турецкого, турецко-французского,
арабского-турецкого словарей и 6-томной турецкой энциклопедии.
Огромен вклад Сами Фрашери в развитие албанского языка и
письменности, публицистики и газетного дела. Особенно большой
размах его национально-просветительная деятельность приняла
в период существования Призренской лиги. Но и после пораже-
ния лиги Сами Фрашери продолжал неутомимо трудиться на
поприще албанской культуры и просвещения. По его инициативе
в Стамбуле в 1884 г. стала издаваться первая албанская газета
«Дрита» («Свет», позднее она выходила под названием «Диту-
рия» — «Знание»).
Сами Фрашери проявил себя и как глубокий политический
мыслитель, автор трактата, опубликованного в 1899 г. в Буха-
ресте под заглавием «Албания, какой она была, есть и бу-
дет».
Трактат Сами Фрашери стал программой движения за неза-
висимость Албании, обозначив и обосновав его стратегию и
тактику. После краткого очерка истории Албании, Сами Фра-
шери показал положение страны в Османской империи. Зло-
употребления турецких чиновников, воинская повинность,
лишавшая хозяйство страны наиболее продуктивной рабочей
силы, грабительская налоговая система — все это привело
Албанию в состояние бедности, темноты и бескультурья.
Сами Фрашери справедливо считал источником всех
бед пятивековый гнет Османской империи. Предвидя ее рас-
пад, он предостерегал албанский народ от другой опасности —
быть расчлененным, стать национальным меньшинством в соседних
балканских государствах. В тот период начала формироваться
политика великих держав, получившая впоследствии название
«политики балканизации», т. е. навязывание формирующимся на-
циональным государствам таких границ, которые зачастую пере-
резали живое тело нации, создавали источник будущих конфлик-
тов. Сами Фрашери призывал бороться против вмешательства
великих держав, считая естественными союзниками албанцев
в их освободительной борьбе угнетенные народы Европейской
Турции.
Полное отделение Албании от Турции — вот тот единственный
путь, который может привести к освобождению творческой энер-
гии народа. Унизительное положение албанских вилайетов
как части подлежащего разделу османского наследства возмущало
14*
211
С. Фрашери до глубины души, и он со всей страстью пат-
риота обрушивался на тех своих соотечественников, которые
связывали благополучие родины с возрождением империи. «До-
пустим, — писал он, — что империя возродится и будет существо-
вать еще некоторое время. Но и в этом случае Албания не смо-
жет жить, так как возрождение Турции означает гибель для Ал-
бании».
Будущее Албании С. Фрашери видел в создании демокра-
тической республики («демократия старейшин»), в которой все
органы государственной власти избираются народом. Монархию
он отрицал. «Если Албания станет самостоятельной, мы не будем
нуждаться ни в мусульманских, ни в христианских принцах, ко-
торые бы грабили нас и пили нашу кровь»,— писал он. По его
плану государственного устройства во главе страны должен был
стоять президент и совет старейшин из 15 членов, а законодатель-
ные права осуществлять парламент. Предусматривалось развитие
экономики, ремесел, торговли, строительство путей сообщения и
проведение мелиоративных работ.
С. Фрашери выдвигал пять принципов, которыми должен
был руководствоваться в своей жизни албанец,— вера, спра-
ведливость, нация, язык, Албания. «Мы все братья, все одно целое,
один ум, одна цель, одна вера»,— писал он в заключе-
ние. По вероисповеданию он был мусульманин, бекташ. Однако
призыв к единству веры выражался у него не в следовании прин-
ципам ислама, а в любви и вере в Албанию. «Албанец был
албанцем до того, как стал христианином или мусульманином», —
писал С. Фрашери, и эта мысль, что религией албанца является
«шкиптаризм», т. е. служение Албании, «албанской идее», стала
лейтмотивом творчества и его брата — поэта Найма Фрашери,
а также и других деятелей Возрождения.
Наим Фрашери (1846—1900) является центральной фигурой
албанской литературы периода Возрождения. Судьба определила
Найму и его брату Сами одинаковое количество лет жизни — 54 —
и одно призвание — служение делу свободы родины. Наим Фра-
шери принимал участие в создании Призренской лиги, ее организа-
212
.-:■,■■: . Я V . : - •.
Деятели албанского
национального Возрождения
Исмаил Кемали,
Константин Кристофориди,
Пашко Васа
Яни Врето,
Хасан Тахсини
ций на юге Албании, помогая своему старшему брату Абдюлю. Бу-
дучи выслан после разгрома лиги в Стамбул, он включился
в культурно-просветительную деятельность на благо албанского
народа, поддерживая тесные связи с землячествами в Египте и
в Румынии.
После основания в 1886 г. албанской типографии в
Бухаресте из изданных там 10 книг шесть принадлежали Найму,
две — Сами и две Яни Врето. Преимущественно это сборники
стихотворений, печатавшихся ранее в различных стамбульских
изданиях. Но среди них встречались и новые произведения. В част-
ности, отдельным изданием появилась знаменитая поэма «Стада
и пашни». Полное романтизма описание красот природы было при-
звано пробудить любовь к родине у тех соотечественников, кото-
рые оказались в плену денационализаторской политики Стамбула.
Поэма перекликалась с другим произведением, также относящимся
к разделу лирических, но несущим вполне определенную идейно-
политическую нагрузку,— поэмой «Истинное желание албанцев».
Написанная на греческом языке поэма содержала призыв к осво-
бодительной борьбе, обращенный ко всем народам, страдавшим
от гнета Османской империи. Выбор языка произведения был
обусловлен, вероятно, тем, что оно предназначалось не только
албанцам. Н. Фрашери писал, что истинным желанием его народа
является дружба со славянами и греками и совместная
борьба против угнетателей.
В поэме «Стада и пашни» автор рисует жизнь простых
людей.
Пастухи и пахари, украшавшие своим трудом землю, впер-
вые появились на страницах литературного произведения.
Некоторая идеализация их труда и быта, восторженное прослав-
ление албанской природы преследовали цель воспитать любовь
к родине, пробудить национальное самосознание, и в итоге выска-
зывалась мысль о том, что красота и процветание земли создается
трудом простых людей. Призыв к освобождению звучит в поэме
несколько приглушенно, но весь ее патриотический пафос, в част-
ности образ красавицы-ласточки, пролетающей над горами и горо-
213
дами Албании, над Круей, где Скандербег поднял знамя свободы,
и над Лежей, где покоится его прах, должны были пробуждать
свободолюбивые чувства.
Наим Фрашери обращается к героическому прошлому ал-
банского народа в эпической поэме «История Скандербега»
для того, чтобы открыто призвать к борьбе за освобождение от
османского ига. В других своих поэтических и прозаических про-
изведениях он вспоминает о походах Гарибальди за свободу и
объединение Италии, об участии в них итальянских арберешей.
Мысль о необходимости жить в мире и дружбе всем балканским
народам, поддерживать друг друга в борьбе против иноземных
захватчиков была лейтмотивом его воспоминаний о борьбе за сво-
боду соседней Греции.
Приверженец и пропагандист идей французского Просвещения
Наим Фрашери выступает в своих трудах по вопросам
философии и морали в качестве последовательного сторонника
демократии и противника монархического правления. Он стоял
на единой с Сами платформе государственного устройства Алба-
нии.
Подчеркивая огромную роль науки в развитии общества, он
знакомил албанского читателя и с практическими ее достиже-
ниями и с открытиями в области теории, например с дарвинизмом,
с космогоническими теориями Канта и Лапласа и др.
Просветительской деятельностью занимались не только братья
Фрашери. В одно время с ними жили и творили Яни Врето, Кон-
стантин Кристофориди, Иероним де Рада, Андон Зако Чаюпи,
Тими Митко и др. Труды этих поэтов, писателей, лингвистов соста-
вили эпоху в развитии албанской культуры и были высоко оценены
еще при их жизни. А в целом их патриотическая деятельность
создала предпосылки для нового подъема освободительного дви-
жения, принявшего форму ежегодных вооруженных восстаний про-
тив владычества Османской империи. Эстафета просветителей
XIX в. была подхвачена новым поколением политических и об-
щественных деятелей, наиболее значительным из которых стал
Исмаил Кемали.
214
Сермеди Топтани,
Сами Фрашери,
Ибрахим Темо
Абдюль Фрашери,
Наим Фрашери
Исмаил Кемали (1844—1919) происходил из богатого и знат-
ного рода беев Влёры. В юношеском возрасте он вместе с семьей
поселился в Стамбуле и сделал блестящую карьеру в имперской
администрации. За свои критические взгляды на положение импе-
рии, которые прослеживались в его публичных выступлениях,
а также за связи с албанскими патриотическими движениями он
впал в немилость у султана.
В апреле 1900 г. Исмаил Кемали был назначен губернатором
в Триполи. Заподозрив в этом перемещении из столицы на от-
даленную окраину империи угрозу для жизни, а не просто почетную
ссылку, он бежал вместе с сыновьями в Европу и обосновался
в Лондоне. В эмиграции И. Кемали сблизился с младотурецким
движением, в котором его привлекла борьба против абсолютиз-
ма. Однако перспектива укрепления центральной власти за
счет ущемления прав нетурецких народов его не устраивала, и
на младотурецком конгрессе в Париже в 1902 г. он открыто зая-
вил об этом, выступив заодно с делегатами от национальных ок-
раин.
Заявления для печати и статьи Исмаила Кемали в первые
год-два эмиграции посвящались обоснованию права албанского
народа на свой язык, школы, прессу. Тогда он еще не считал перспек-
тивной борьбу за автономию Албании. Даже если она приведет
к успеху, то результаты победы, по его мнению, не смогут быть
закреплены. Ослабленная после отделения от Турции, она не сможет
противостоять захватническим планам соседей. «Что касается
албанцев,— писал он,— то любое открытое революционное движе-
ние может вызвать разве что „законное" вмешательство извне».
Исмаил Кемали придерживался идеи культурной автономии
албанцев, видя в интеллектуальном и экономическом развитии нации
путь к признанию ее на международной арене. Одно время, а именно
в 1907 г., он выступал с проектом греко-албанской федерации,
основывающейся на принципах равноправия обоих народов. Однако
эта явно неплодотворная мысль владела им недолго, и он постепенно
стал утверждаться в мысли о необходимости бороться за автономию
Албании.
215
АЛБАНИЯ В НАЧАЛЕ XX СТОЛЕТИЯ
К началу XX в. иностранный капитал, защищенный сохраняв-
шимся в Османской империи режимом капитуляций, довольно
глубоко проник в экономику Албании. Иностранные предпринима-
тели и акционерные общества завладели минеральными, лесными
и прочими богатствами Албании. В 1891 г. французская компания
получила концессию на добычу битума в Селенице. В 1909 г. италь-
янские предприниматели через подставных лиц приобрели право
на разведку и разработку месторождений медной руды в Мазреке
(около Шкодры). Им же принадлежали сыроварни, мельницы,
прессы по выжимке оливкового масла в Южной Албании.
Основная борьба за Албанию развернулась между Австро-
Венгрией и Италией. В начале XX в. Австро-Венгрия сконцентри-
ровала в своих руках три четверти экспортно-импортных операций
Шкодры и две трети — Дурреса, двух главных портов, через которые
шла торговля албанских вилайетов. К 1910 г. Италии удалось
вытеснить Австро-Венгрию с торгового рынка Южной Албании.
Даже в Северной Албании, где Австро-Венгрия сохраняла свои
позиции, стало действовать итальянское Общество импортной
и экспортной торговли с Черногорией и Албанией.
Италия и Австро-Венгрия создавали в Албании банковские
учреждения, почтовые конторы, контролировали морские перевозки.
Свое экономическое проникновение Италия и Австро-Венгрия под-
крепляли политической пропагандой. Ее опору составляли католи-
ческая церковь и школы, созданные на щедрые субсидии правитель-
ственных и церковных организаций. Итальянское проникновение
было особенно активным после 1896 г., когда к власти пришел
кабинет, возглавлявшийся арберешем, участником гарибальдийских
походов Франческо Криспи. Тогда открылись начальные и профес-
сиональные школы в Шкодре, Дурресе и Влёре. Причем в некоторых
из них преподавался албанский язык.
Проникновение иностранного капитала при сохранении турецкой
системы организации хозяйства мало способствовало экономичес-
кому развитию Албании. Особенно отсталым оставалось сельское
хозяйство, где было занято почти 90 % населения. В начале XX в.
земля в Албании по-прежнему обрабатывалась примитивными мето-
дами, и соответственно производительность ее была невелика.
Главным орудием производства являлась деревянная соха, которую
тащила пара волов. Лишь в районе Влёры вошли в употребление
легкие железные плуги. В некоторых районах кукуруза, наиболее
распространенная культура, сеялась год за годом подряд на одном
и том же поле. К числу главных зерновых культур относилась также
рожь. С небольшой площади под пшеницей в горных районах
собирали урожай 4—6 ц с га, на равнинных землях — 6—10. Во мно-
гих деревнях хлеба не хватало до следующего урожая.
Турецкое аграрное законодательство второй половины XIX в.,
разрешившее свободную продажу и куплю земли, усилило концен-
трацию земельной собственности. В начале XX столетия лучшие
216
пахотные земли в долинах рек Вьосы, Шкумбина, Эрзена, Дрина
принадлежали крупным землевладельцам.
Путем скупки и прямого захвата крестьянских участков албан-
ские феодалы сосредоточили в своих руках десятки тысяч гектаров
земли.
Обширные земельные площади составляли собственность турец-
кого государства и султанской семьи. Религиозные учреждения —
мечети, православные и католические монастыри и церкви — также
владели большими земельными угодьями.
Концентрация земельной собственности шла путем обезземели-
вания крестьянства и наступления на мелкую свободную крестьян-
скую собственность. Она продолжала в основном существовать
в горных малоплодородных районах страны. «В Албании... всю
лучшую и плодородную землю занимают чифлики. Самостоятельные
крестьяне находятся только в диких местах, где даже мухи не могут
найти себе пропитание»,— писала албанская демократическая
газета «Дрита» 1 сентября 1906 г.
Безземельные крестьяне (чифчи) арендовали землю у поме-
щиков или сельских богатеев (ага) на условиях полуфеодальной
аренды, отдавая владельцу треть или половину урожая. Кроме того,
они были связаны всевозможными кабальными повинностями
и обязательствами по отношению к землевладельцу. В начале XX в.
в Албании получает широкое распространение особая форма аренд-
ной платы — кесим. Размер ее в деньгах или продуктах устанав-
ливался в зависимости от качества и количества арендуемой земли.
Эта форма арендной платы быстро вытеснила все остальные. В Цент-
ральной Албании в указанный период половина всех чифчи выплачи-
вала всем землевладельцам кесим деньгами.
Распространение кесима приводило к еще большему закабале-
нию крестьян, так как в неурожайные годы они не могли его
выплатить и попадали в долговую зависимость к землевладельцу.
Но даже в лучшие, урожайные годы крестьянину едва хватало его
доходов для того, чтобы внести аренду и выплатить налоги турец-
кому государству. Кроме феодальной десятины (ашар), размер
которой в начале XX в. формально был равен не 10%, а 12,5% уро-
жая (2,5% надбавки турецкое правительство взимало на нужды
турецких школ), крестьяне платили налог на овец (джелеп),
на жилые постройки (мусакафат), поземельный налог (эмляк),
дорожную и школьную подати. Налогами облагались рубка леса,
рыбная ловля, пчеловодство и т. п.
В начале XX в. турецкое правительство, стремясь переложить
на плечи населения бремя расчетов по внешним займам, увеличило
размеры многих налогов. В 1900 г. выросли на 5% поземельный
налог и налог на овец и коз. Затем были повышены налоги на лоша-
дей и свиней до 12 пиастров и на ослов — до 3 пиастров с головы.
Военный налог (бедель-и-аскерие), который албанцы-христиане
по закону должны были выплачивать в размере 53 пиастров, факти-
чески повышался турецкими властями на местах до 200 пиастров,
т. е. почти в 4 раза.
217
Ашар и некоторые другие налоги по-прежнему собирались
через откупщиков, которые путем различных махинаций доводили
фактический размер ашара до четверти и даже до трети урожая.
Турецкое правительство сохраняло откупную систему не только
по экономическим соображениям, но и потому, что откупщики
из местной знати составляли опору турецкого господства в Албании.
Кроме эксплуатации со стороны помещика-землевладельца
и турецкой администрации, албанский крестьянин подвергался
беспощадному гнету ростовщиков. В их роли выступали феодалы,
торговцы, духовенство. Процент по ростовщическим ссудам состав-
лял 150—200% годовых.
Деревня жила в крайней нищете. В 1906 г. газета «Дрита» так
описывала жизнь крестьян на юге Албании: «Бедность их нельзя
описать словами. Если бы такая бедность была в какой-нибудь
другой стране Европы, воровством бы начали заниматься поголовно
все, не только мужчины, но и женщины. . . Когда зайдешь в деревню,
видишь, что дома крестьян готовы рухнуть, там и тут установлены
шесты, чтобы поддержать их стены, в окнах не видно ни рам, ни сте-
кол». Доведенные до отчаяния голодом и бесконечными поборами
беев и турецких властей, крестьяне бросали свои дома, шли в батраки
в соседние поместья, бежали в город на заработки, эмигрировали
за границу.
В некоторых районах страны, связанных с городами или внеш-
ним рынком, в начале XX столетия существовали крупные земле-
дельческие хозяйства с применением труда наемных рабочих
и новой сельскохозяйственной техникой. Они создавались на зем-
лях, с которых беи сгоняли крестьян-чифчи. Целью таких пред-
приятий было производство на рынок. Однако сохранение феодаль-
ного землевладения и низкий уровень производительных сил ме-
шали развитию новых, капиталистических отношений в сельском
хозяйстве.
Тем не менее процесс этот шел. Некоторые старинные феодаль-
ные семьи, будучи не в состоянии приспособиться к меняющимся
экономическим условиям, продавали свои земли. Они переходили
в руки купцов и богатых крестьян. Поместья новых чифлигаров
неофеодального происхождения появились главным образом
в окрестностях Шкодры, Корчи, Гирокастры, Эльбасана, Тираны
и Влёры. В разных районах страны параллельно с ростом чифлигар-
ской собственности шел и процесс постепенного превращения ее
в крестьянскую собственность. Самостоятельные крестьяне, не имев-
шие достаточно земли, а иногда и крестьяне-чифчи ценой огромных
жертв покупали земли чифлигаров и становились полными собствен-
никами. Таким образом, помещичья собственность, превратившись
в объект купли-продажи, приобрела черты буржуазной собствен-
ности. Медленным и мучительным был и путь становления капита-
листических отношений в промышленном секторе экономики.
Проникновение иностранного капитала в Албанию мало стиму-
лировало развитие национальной промышленности. Захватывая
в свои руки горнодобывающую промышленность и предприятия
218
по переработке сельскохозяйственного сырья, зарубежные предпри-
ятия обрекали на разорение кустарей и ремесленников, которые
были не в силах выдержать конкурентную борьбу. Особенно интен-
сивно этот процесс шел в тех районах страны, которые имели связь
с внешним рынком. Там свертывались традиционные народные
промыслы: изготовление национальных тканей, украшений, оружия,
ковровых изделий.
В рассматриваемый период в Албании насчитывалось около
20 мелких предприятий: несколько механических лесопилен, мыло-
варни, мануфактурные мастерские по производству шелковых и шер-
стяных тканей, солеварни, табачная фабрика и др. Эти предприятия
работали на местный, весьма узкий рынок и с трудом выдерживали
иностранную конкуренцию.
Немногочисленная албанская буржуазия росла медленно. Кроме
конкуренции иностранного капитала, основным препятствием
на пути ее формирования продолжала оставаться необеспеченность
в Османской империи жизни и имущества собственника, особенно
христианина. Турецкая администрация и законодательство
не только не защищали права этой категории собственников, но
и всячески препятствовали их деятельности. Судьба существовав-
ших и вновь создававшихся предприятий зависела не только от мест-
ных властей, но и от центральной стамбульской администрации.
Прежде чем основать какое-либо торговое дело или компанию,
предприниматель должен был пройти долгий путь мытарств по мно-
гочисленным инстанциям, затрачивая огромные суммы на подкуп
чиновников.
Города и области Албании имели плохую связь между собой
из-за бездорожья и сохранения на всей территории Османской
империи внутренних таможен. Албанские торговцы предпочитали
внешнеторговые сделки, обогащаясь на посреднической торговле
иностранными товарами.
Слабость внутреннего рынка и экономическая отсталость страны
привели к тому, что в начале XX в. в Албании еще не сложилась
хозяйственная общность всех ее территорий, а поэтому и не было
условий для формирования сильной национальной буржуазии. Стес-
ненная в предпринимательской деятельности, албанская сельская
и городская буржуазия вкладывала свои капиталы в земельную
собственность, обогащаясь за счет по сути дела феодальной эксплу-
атации крестьян. Другим источником обогащения нарождавшейся
буржуазии служило ростовщичество, которым занимались торговцы,
крупные чиновники и духовенство.
Медленно складывался рабочий класс. Он был немногочис-
ленным и разобщенным. Только на разработках битума в Селенице
насчитывалось до 100 рабочих. Обычно на албанских предприятиях
трудились по 10—15 человек. Как правило, они сохраняли связь
с деревней и надеялись вернуться в нее, разбогатев. Рабочие
не имели своих организаций, их выступления против эксплуатации
хозяев носили стихийный характер. Наиболее заметной из них явля-
лась забастовка рабочих-сапожников Шкодры в 1902 г., требовав-
219
ших повышения заработной платы на 20%. Она продолжалась две
недели и была жестоко подавлена турецкими властями.
Вследствие заторможенного экономического развития страны,
в частности промышленности, рабочий класс рос медленее, чем шел
процесс пролетаризации ремесленников и беднейшего крестьянства.
Остальное сельское хозяйство не было в состоянии поглотить все
свободные рабочие руки. Город с его ремесленно-мануфактурным
производством также не мог обеспечить их работой. Для разорив-
шихся албанских крестьян и ремесленников оставался только один
путь — эмиграция. Особенно сильна она была на юге, где процессы
классового расслоения в деревне и разорения городских ремеслен-
ников протекали относительно более быстрыми темпами.
В конце XIX в., когда масштабы эмиграции являлись еще незна-
чительными, основная масса эмигрантов направлялась в близлежа-
щие страны — Болгарию, Румынию, Италию, Грецию. С усилением
эмиграции в первом десятилетии нового столетия поток эмигрантов
устремился за моря и океаны — в США и даже в Австралию. В эмиг-
рации албанцы работали на промышленных предприятиях, включа-
лись в рабочее движение, знакомились с социалистическими идеями.
Албания, как и другие провинции Турецкой империи, страдала
от произвола турецких чиновников. Органы местного самоуправ-
ления здесь существовали чисто номинально. Они полностью подчи-
нялись турецкой администрации, помогая ей при сборе налогов.
Чиновники-албанцы могли занимать высокие посты в других провин-
циях Турецкой империи, но не в Албании.
Только горные районы, в которых туркам за весь период
господства в Албании не удалось ввести свою административную
систему, пользовались своеобразной автономией. Турецкое прави-
тельство с конца XIX в. старалось оттеснить албанскую родовую
знать (байрактаров) от управления горными районами и заменить
ее турецкими чиновниками. Одновременно турецкие власти пыта-
лись подкупить байрактаров, заставить их поступить на турецкую
службу. Албанские горцы упорно защищали остатки своей незави-
симости, противились введению регулярной военной службы и госу-
дарственных налогов.
АНТИОСМАНСКАЯ БОРЬБА
НАБИРАЕТ СИЛУ
Политика турецкого правительства в Албании поддерживалась как
мусульманским, так и христианским духовенством. Мусульман-
ские духовные учреждения владели в Албании большими земель-
ными богатствами и боялись их потерять в случае отделения Алба-
нии от Турции. Позиция высшего католического духовенства
определялась австро-венгерской политикой. Оно получало щедрые
субсидии непосредственно от имперского министерства иностран-
ных дел и старалось предотвращать неконтролируемые освободи-
тельные порывы народных масс. Православные священники и учи-
теля греческих церковных школ, следуя установкам Константино-
польской патриархии, направляли свою деятельность в Албании
220
на пропаганду шовинистической идеи «Великой Греции», т. е. и они
были заинтересованы в подавлении национального албанского
самосознания. В сентябре 1907 г. демократическая газета «Шкюпея
е Шкюпнис» («Звезда Албании») писала: «С каждым днем ширится
иностранная пропаганда, проводимая насильно, против желания
народа. Целью ее является искоренение нашей нации и языка».
Несмотря на многочисленные препятствия, албанское нацио-
нальное движение набирало силу. Понимание необходимости и неиз-
бежности вооруженной борьбы за независимость, расчет на под-
держку народов Европейской Турции все шире проникали в сознание
албанских патриотов. Идеологи албанского Возрождения, руково-
дители патриотических организаций никогда не делали серьезной
ставки на поддержку их дела великими державами. Для Албании
выражение интереса и сочувствия к ее нуждам со стороны той или
иной державы было чревато неприятными последствиями, а именно
опасностью попасть под власть другого угнетателя или стать размен-
ной монетой в нечестной политической игре.
В начале XX в. турецкое правительство увеличило размеры
многих налогов. Новая волна протестов захлестнула нетурецкие
провинции Османской империи, стимулируя подъем освободитель-
ного движения. Не осталась в стороне и Албания. Ее жители поддер-
жали Илинденское восстание 1903 г. в Македонии, участвовали
на стороне арабских повстанцев в Йемене в 1904 г., куда они были
посланы на подавление восстания. Вдохновляющим примером яви-
лась русская буржуазно-демократическая революция 1905 г. Про-
грессивные зарубежные издания знакомили албанскую обществен-
ность с событиями в России и призывали сделать соответствующие
выводы. «Вот, дорогие албанцы, еще один пример того, как завоевы-
ваются свобода, честь и благополучие, необходимые народу, его
земле и государству,— писала в октябре 1905 г. газета «Шпнеса
е Шкюпнис» («Надежда Албании»).— Пример, показывающий, что
нельзя добиться ничего, если не трудиться и не страдать, а иногда,
если это нужно, то и не пролить кровь».
Выступления против произвола турецких чиновников происхо-
дили в разных концах Албании. В Гирокастре горожане убили
мутасаррыфа и отказались принять другого, назначенного на его
место. В районе Люшни крестьяне изгнали сборщиков налогов,
а в Круе горожане и жители окрестных деревень с оружием в руках
потребовали от местных турецких властей отмены налога на скот.
В горной католической области Курбин, недалеко от Круи, издавна
пользовавшиеся налоговыми привилегиями горцы отказались пла-
тить налоги. В ответ на карательные меры турецких властей албанцы
разрушили жандармские посты и телеграфную линию. Военные
действия между турецкой армией и отрядами восставших продолжа-
лись здесь более полугода. В мае 1907 г. сильные волнения прои-
зошли в Эльбасане, где, по некоторым сведениям, восставшие
выдвигали лозунги борьбы за независимость.
Однако разрозненные антитурецкие выступления периода
1903—1907 гг. не слились в едином потоке. Албанская национальная
221
буржуазия и рабочий класс не играли заметной роли в жизни
общества и не проявляли большой активности в освободительном
движении. Ведущую роль в нем продолжали играть феодалы, заин-
тересованные не столько в отделении Албании от империи, сколько
в сохранении и расширении своих социально-экономических пози-
ций и административной самостоятельности. Только распад империи
мог заставить их пойти до конца по пути создания независимого
албанского государства. Однако на рубеже XIX—XX вв. положение
Османской империи не казалось уж столь безнадежным. Великие
державы были заняты другими делами, и на какое-то время проб-
лема турецкого наследства отступила на второй план.
В конфиденциальных переговорах, которые проходили в евро-
пейских канцеляриях, подчеркивалась необходимость сохранения
статус-кво на Балканах. Эта позиция была согласована в мае 1897 г.
в ходе обмена мнениями между правительствами Российской и Габс-
бургской империй, когда они достигли договоренности о проведении
совместной политики относительно «бурлящего Балканского полу-
острова» и о том, чтобы «поддерживать настоящее статус-кво столь
длительное время, сколько позволят обстоятельства». Предостав-
ление независимости Албании, как это ранее предусматривалось
в одном из австро-венгерских документов, сочли преждевременным
и отложили на будущее.
Тем временем национально-освободительное движение в Алба-
нии стало приобретать реальные очертания. В ее южных и централь-
ных районах активизировалось четническое движение, которым
руководили тайные патриотические комитеты. Первый комитет
«За свободу Албании» был создан в Монастыре (Битоле) в 1905 г.
преподавателем турецкой гимназии Байо Топулы. Комитет имел
свой устав, согласно которому каждый его член должен был вовлечь
в движение пять новых участников. Первоначально комитеты выпол-
няли национально-просветительные функции, пропагандируя албан-
ский язык и культуру и укрепляя чувство национального самосозна-
ния. Они мобилизовывали общественное мнение против политики
турецкого правительства, искоренявшего проявления национальных
чувству албанского населения империи. Так, например, в ст. 1 устава
монастырского комитета говорилось: «Комитет, который основан
в Албании уважаемыми людьми и местными патриотами, ставит
целью: возродить Албанию; воспитывать чувства братства, любви,
единения; открыть дорогу цивилизации путем книгопечатания; посы-
лать людей во все концы Албании, чтобы они сеяли знания; привле-
кать на свою сторону горцев, разъясняя им цели комитета, и упот-
реблять все возможные средства ради защиты нации и спасения
ее от гнета и темноты».
В результате активной пропаганды монастырского комитета
были созданы подчиненные ему подкомитеты в Охриде, Эльбасане,
Струге, Дибре (Дебаре), Тетово, Корче, Дьякове, Пейе и Приштине.
Организаторами и членами комитетов были учителя, военные, беи,
чиновники. Руководство установило связи с албанскими эмигрант-
скими обществами, которые охотно предоставляли страницы своих
222
газет и журналов для пропаганды деятельности и целей комитета.
В январе 1906 г. комитет принял решение об организации вооружен-
ных чет в целях подготовки всеобщего антитурецкого восстания.
Наиболее активно четничество развивалось в Южной Албании.
Действия отрядов в период 1906—1907 гг. ограничивались выступле-
ниями локального характера против злоупотреблений турецкой
администрации, а также агитацией среди населения. Албанские
отряды установили тесные связи с действовавшими в Македонии
четниками. «Нужно признать,— писал в своих воспоминаниях
активный участник борьбы, поэт-демократ Михаль Грамено,— что,
действуя вместе с болгарскими патриотами, мы были с ними в брат-
ской дружбе и заимствовали многое из опыта их организации».
АЛБАНСКОЕ
НАЦИОНАЛЬНОЕ ДВИЖЕНИЕ
И МЛАДОТУРЕЦКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ
Вооруженное восстание было назначено на лето 1908 г., однако
события, приведшие к младотурецкой революции, спутали карты
албанским патриотам. Антиимпериалистические лозунги младоту-
рок, их обещания восстановить конституцию, облегчить налоговый
гнет, предоставить равные права всем народам Османской империи
привлекли на их сторону албанских и македонских четников. Один
из лидеров младотурок, албанец по национальности Ахмед Ниязи-
бей согласился даже (вразрез с основной линией младотурецкого
движения) поддержать требования о самоуправлении Албании.
Известно, что выступление албанцев, в том числе и комитета «За сво-
боду Албании», в поддержку младотурок явилось существенным
вкладом в победу последних.
Победа младотурецкой революции в июле 1908 г. не привела
к существенному улучшению положения в национальных албанских
районах. Однако смягчение политического режима, восстановление
некоторых конституционных свобод сделало все же возможным
организацию национальных албанских школ, клубов, издание газет
и журналов. К тому же именно в период, непосредственно после-
довавший за победой младотурок, произошло знаменательное собы-
тие в истории албанской культуры — проведение в Монастыре
14—22 ноября 1908 г. первого всеалбанского конгресса.
Официально его созвали для того, чтобы избрать единый албан-
ский алфавит, что и было в основном достигнуто, ибо для школ
рекомендовались два схожих между собой алфавита на латинской
основе для тосков и для гегов. Но значение конгресса определялось
также тем размахом, который приняло обсуждение политических
задач албанского национально-освободительного движения. Как
писал российский консул в Монастыре П. Каль, «главной целью ал-
банского конгресса был не столько вопрос об азбуке, сколько жела-
ние объединить всех албанцев. Желание это, повторявшееся во всех
речах без исключения, в открытых заседаниях, несомненно, служило
также одной из главных тем и в тайных сессиях конгресса».
223
На закрытых заседаниях конгресса развернулась борьба мнений
вокруг вопроса о будущем Албании. Радикально настроенные патри-
оты стояли на позициях вооруженной борьбы за автономию, в то
время как реформисты выступали за продолжение тесного сотруд-
ничества с младотурками, надеясь на «законное» удовлетворение
национальных чаяний.
Итоги обсуждения приняли вид политического документа —
национальной программы действий из 18 пунктов,— который пред-
полагалось довести до сведения турецкого правительства. Прог-
рамма содержала требования официального признания существова-
ния албанской нации и языка, назначения в вилайеты с албанским
населением служащих-албанцев, выборности всех местных органов
власти, открытия национальных школ с преподаванием на родном
языке, основания албанского университета и т. п. Особую группу
вопросов составляли требования экономического характера, предус-
матривавшие поощрение развития торговли, добывающей и обра-
батывающей промышленности в интересах албанской буржуазии.
Решения конгресса имели большое значение для развития
национального албанского движения. Выработанная на нем обще-
национальная платформа сплотила борцов за освобождение в очень
трудное время, когда младотурки начали кампанию по выборам
в парламент под лозунгами «османизма», ограничив и без того
ущемленные права населения нетурецких окраин. И тут стало ясно,
что центральное правительство не собиралось выполнять обещания,
данные албанцам накануне революции. Оно не только не предоста-
вило автономию албанским районам, но при выборах в парламент
осенью 1908 г. при помощи разного рода формальных преград,
например высокого имущественного ценза, и злоупотреблений вла-
стью постаралось воспрепятствовать избранию неугодных ему ино-
национальных депутатов. Тем не менее 26 депутатов-албанцев
прошли в парламент, и во главе этой группы встал вернувшийся из
эмиграции Исмаил Кемали.
Открывшийся 17 декабря 1908 г. турецкий парламент подтвердил
свою приверженность централизаторской программе, основанной
на принципах «османизма». Эта политика натолкнулась на сопро-
тивление части депутатов. Одним из лидеров оппозиции, а затем
и выросшей из нее партии «Ахрар» («Либералы») стал Исмаил
Кемали. Партия «Ахрар» представляла интересы феодально-
компрадорских кругов империи и боролась против младотурецкого
режима с консервативных позиций. Вместе с тем ее программа
предусматривала децентрализацию Османской империи и предостав-
ление автономии национальным областям. Эти лозунги привлекли на
сторону «либералов» большинство албанских депутатов, а возглав-
лявший их Исмал Кемали прочно встал на позиции автономизма.
Недовольство албанцев политикой младотурок росло по мере
того, как усиливались пантюркистские тенденции. Опасаясь анти-
правительственных выступлений албанского населения, младоту-
рецкая администрация предприняла превентивные меры; в ряд
горных районов были направлены войска, которым следовало
224
разоружить население и при помощи дополнительного рекрутского
набора ослабить ряды эвентуальных повстанцев. Однако попытка
усмирить мятежный район Косово не удалась. Летние экспедиции
1909 г. потерпели полную неудачу.
Недовольство албанского народа младотурецким режимом пыта-
лись использовать дворцовые круги и партия «Ахрар», готовившие
контрреволюционный переворот в Стамбуле. Большие надежды
возлагались на албанскую знать, которая при старом режиме поль-
зовалась большими привилегиями и была не прочь их вернуть.
Однако, выступая против новой власти, албанцы боролись не против
конституции, а против допущенных младотурками ее нарушений.
Поэтому, когда во время контрреволюционного мятежа 13 апреля
1909 г. младотурки обратились за помощью к населению Албании
и Македонии, албанские национальные комитеты и македонские
отряды, возглавленные Яне Санданским, выступили в защиту
конституционного режима.
Низложение султана Абдул-Хамида II и возведение на престол
султана Мехмеда V привело к переходу всей полноты государствен-
ной власти в руки младотурецкого комитета. Несмотря на то что
именно поддержка со стороны албанцев во многом обеспечила успех
младотуркам, после реставрации их режима начались гонения про-
тив национально мыслящих албанцев. Была издана серия законов,
запрещавших деятельность национальных комитетов и других
подобных организаций. Участие в четническом движении каралось
тюремным заключением. Недовольство народа вызывала социально-
экономическая программа младотурок. Сохранялось господству-
ющее положение иностранного капитала, и как следствие этого
происходило дальнейшее упрочение позиций компрадорской и рос-
товщической буржуазии.
Изменения в надстройке не затронули социальных основ фео-
дального общества, которые зиждились на крупном землевладении
при мелкокрестьянском малопродуктивном землепользовании.
Не была ликвидирована откупная система при сборе десятины,
а так называемое упорядочение налогов привело к увеличению
поборов. В результате наблюдался массовый отказ крестьян упла-
чивать многочисленные подати. С лета 1909 г. начались вооружен-
ные выступления албанцев, возмущенных усилением национального
гнета. Они развивались на фоне крепнущего движения в защиту
албанского языка и национальной школы.
В июле 1909 г. в Дибре и в сентябре того же года в Эльбасане
проходили национальные албанские конгрессы. Попытки младо-
турок придать конгрессам, особенно дибрскому, мусульманскую
направленность, добиться выражения солидарности с младотурец-
ким режимом не увенчались успехом. Более того, конгресс в Дибре
принял решение об открытии албанских начальных и средних школ,
а также об отделении школы от церкви, что имело большое значение
в свете настойчивых попыток правительства разжечь религиозную
вражду между мусульманами и христианами, противопоставить
их друг другу.
15 Краткая история Албании
225
Еще более решительно высказались в поддержку национальной
культуры, за развитие национального самосознания делегаты эльба-
санского конгресса. На его закрытых заседаниях обсуждались
вопросы политического характера. Как писал российский консул
в Битоле П. Каль, «темой этих заседаний была нескрываемая нена-
висть албанцев-националистов к младотуркам и современному ре-
жиму»- Конгресс обсудил также и вопрос о борьбе за автономию
Албании в союзе с другими угнетенными народами Европейской
Турции, «с болгарами и валахами в Македонии». Конгресс осудил
вмешательство великих держав во внутренние дела страны, усилив-
шееся после аннексии Австро-Венгрией Боснии и Герцеговины.
Крестьянские антитурецкие выступления, патриотическое дви-
жение за автономию слились в эти годы с деятельностью эмигрант-
ских организаций, направленной на подготовку всеобщего воору-
женного восстания, на популяризацию его целей за рубежом.
Наряду с давно и плодотворно работавшими на благо развития
национального самосознания обществами в Болгарии, Румынии*,
Египте появились новые организации. В 1907 г. в Буэнос-Айресе
было создано общество «Лизья шкиптаре» («Албанская лига»),
в 1908 г. в Одессе — общество «Перлиндья» («Возрождение»).
Активную роль в стимулировании освободительного движения
на родине стали играть албанские эмигрантские организации
в США. В Буффало появилось общество «Маллы и Мемезэут»
(«Тоска по родине»), в Нью-Йорке — «Коха е лирис» («Время
свободы»), в Сент-Луисе — «Лизья» («Лига»). Значительный вклад
в деятельность албанского землячества в США внесли такие пред-
ставители албанского Возрожедния, как публицист и педагог Петро
Нини Люараси и его сподвижник Сотир Пеци. Наибольшую извест-
ность завоевал молодой священнослужитель Фан Ноли, ставший
вместе с Люараси и Пеци одним из основателей общества «Беса
бесен» («Великая клятва верности») в Бостоне.
Один из выдающихся политических и культурных деятелей
Албании XX в. епископ Теофан (сокращенно Фан) Стилиан Ноли
прожил долгую жизнь (1882—1965). Он происходил из многодет-
ной крестьянской семьи из деревни Ибрик-Тепе близ Адрианополя
(Эдирне), жителями которой являлись православные албанцы,
потомки военных колонистов времен Византийской империи. Албан-
ские наемники были прекрасными воинами-профессионалами,
и после падения Константинополя они перешли на службу к султану,
сохранив вероисповедание и права на владение плодородными
землями. Что касается военной карьеры рода Ноли, то она закон-
чилась со смертью деда Фана, погибшего на Малаховом кургане
под Севастополем.
Слабый физически Фан Ноли, как это часто бывает с подобными
людьми, рано проявил себя в духовной сфере. В соответствии
с условиями и традициями того времени он получил полусветское-
* В Румынии в 1906 г. из ранее существовавших обществ «Дрита», «Дитурия»,
«Шпреса» была образована культурная ассоциация «Башкими» («Единение»).
226
полурелигиозное образование, окончив греческую гимназию в Адри-
анополе, все свободное время он посвящал ознакомлению с произ-
ведениями мировой классической литературы и философии. Увле-
чение Шекспиром привело Фана Ноли в одну из бродячих театраль-
ных трупп, его актерская судьба была недолгой, но счастливой:
он сыграл ведущие роли классического репертуара, объездив с труп-
пой Грецию, Турцию, Египет.
Три года в Египте произвели переворот в судьбе этого человека.
Поселившись в Фаюмском оазисе и зарабатывая на жизнь препода-
ванием греческого языка, он приобщился к деятельности албанских
патриотических организаций. Именно тогда у него созрело желание
посвятить свою жизнь борьбе за свободу Албании, страдавшей
под турецким игом около пяти веков.
Весной 1906 г. с томиком Ф. Ницше в руках он пересек Атланти-
ческий океан на утлом суденышке, переполненном бедняками-
эмигрантами из всех уголков Европы, и обосновался в Бостоне.
Этот город был центром многочисленной албанской эмиграции.
Уникальные лингвистические способности помогали ему преодоле-
вать языковые барьеры, разделявшие эмигрантов. Огромная рабо-
тоспособность, дар красноречия в сочетании с почти мессианской
одержимостью принести свободу земле праотцев выдвинули его
в ряды лидеров патриотического движения.
Фан Ноли вел работу по двум направлениям: боролся за авто-
кефальную албанскую церковь и собирал средства на поддержание
патриотических органов печати. Ведение богослужения на албан-
ском языке, замена греческих священников албанскими, разрыв
со Стамбулом по религиозной линии — все это должно было послу-
жить дальнейшему развитию национального самосознания албан-
цев. Он добился успехов во всех своих начинаниях.
В марте 1908 г. в кафедральном соборе св. Николая в Нью-Йорке
глава русской православной церкви в Америке архиепископ Платон
Рождественский посвятил Фана Ноли в сан священника с правом
отправления литургии на албанском языке. Этим актом был достиг-
нут разрыв с греческой патриархией в Стамбуле. Через год он стал
первым директором газеты «Дьелы» («Солнце») — самого старого
периодического издания на албанском языке в тот период. Во мно-
гом благодаря его усилиям в 1912 г. в Бостоне создается паналбан-
ская федерация «Ватра» («Очаг»), объединившая патриотические
албанские организации в Америке и также дожившая до наших
дней.
ВОССТАНИЯ 1910—1912 гг.
Младотурецкий режим в Албании переживал критические дни.
Его денационализаторская панисламская политика убеждала самые
широкие слои населения в том, что только сила может заставить
центральное правительство отказаться от попыток воспрепятство-
вать движению за независимость. Даже создание в конце 1909 г.
новой оппозиционной Османской демократической партии во главе
15*
227
с албанцем Ибрагимом Старова (Тэмо) (она предполагала продол-
жить легальную парламентскую борьбу за права нетурецких народов
империи) не встретило поддержки ни в Албании, ни в Европейской
Турции.
Зимой 1909/10 г. сопротивление в Албании младотурецкому
правительству стало принимать самые различные формы. Движение
в защиту албанских языка и школы шло параллельно с движением,
требовавшим запретить использование мобилизованных в армию
албанцев вне пределов страны. Население отказывалось платить
вновь введенные налоги, не подчинялось приказам о сдаче оружия,
бойкотировало младотурецкие клубы и местные административные
органы. «Национальное движение,— писала в ноябре 1909 г. газета
«Дьелы»,— вновь и весьма мощно возрождается в Косово. Идея
самоуправления Албании распространилась так широко, как никог-
да, она получила такой размах, какого можно было достигнуть
разве что после 20-летней пропаганды».
Весной 1910 г. в Косовском вилайете стали создаваться воору-
женные четы: население готовилось к любым неожиданностям
со стороны администрации. Одновременно в Стамбуле с парламент-
ской трибуны прозвучало требование албанских депутатов прекра-
тить ущемление прав албанской нации. Депутат Хасан Приштина
предупредил, что если политика правительства не изменится, то
неизбежно произойдет восстание. Когда же министр внутренних
дел попытался отрицать само существование албанской нации,
говоря, что ее попросту нет, то со скамей, занимаемых албанскими
депутатами, послышались голоса: «Вар, эфендым, вар!» («Есть,
господин, есть!»).
В Косовском вилайете борьба в защиту албанского языка слилась
с движением крестьян и горожан против злоупотреблений турецкой
администрации. Крестьяне поднялись весной 1910 г. Они отказались
допускать в села турецких чиновников до тех пор, пока правитель-
ство не восстановит домов, разрушенных военными отрядами в про-
шедшие годы. В Приштине волнения начались в знак протеста
против введения налога на ввозимые в город товары. Недовольство
разжигали албанские феодалы, но после первых же карательных
мер со стороны властей они отошли от движения. Крестьяне напа-
дали на военные гарнизоны, блокировали выходы из городов.
В Пече в результате покушения был убит турецкий военный комен-
дант и ранен мутасаррыф. Восстание охватило Дибру, создалась
угроза Призрену.
Правительство решило провести масштабную карательную
экспедицию. В середине апреля в Скопье прибыла 16-тысячная
армия во главе с Шевкетом Торгут-пашой. Пока он ожидал подкреп-
лений, албанские повстанцы смогли обосноваться на ключевых
стратегических позициях в Качаникском ущелье, через которое
проходил железнодорожный путь, связывавший Феризович со Ско-
пье. Это воспрепятствовало объединению турецких войск. Только
прибытие резервных частей из Малой Азии позволило создать
ощутимый перевес в силах. Однако усмирение непокорных давалось
228
с большим трудом. Как вспоминал впоследствии один турецкий
офицер, участвовавший в сражении в Качаникском ущелье, им при-
ходилось бороться «против невидимого и неуловимого врага». «Они
(албанцы.— Авт.),— сообщал офицер, —стреляли из-за стволов
деревьев, из-за скал; много солдат пало мертвыми, в то время как
нашей армии приходилось стрелять наугад. Повстанцев не было
видно, и сколько их было — осталось неизвестным».
Повстанцам пришлось уйти из Качаникского ущелья. Следующее
сражение произошло у селения Чернолево. Подкупив одного из
командиров, турки зашли в тыл албанцев. Несмотря на непрерывный
артиллерийский и пулеметный обстрел, повстанцы в течение двух
дней упорно сопротивлялись, надеясь на подход подкреплений.
Но помощь из Джяковицы прибыла поздно, позиции уг Чернолево
были потеряны.
После боев у Качаника и Чернолево албанское восстание пошло
на убыль. Тем не менее только через четыре месяца после начала
выступлений турецким властям удалось подавить сопротивление.
Карательные меры преследовали цель предотвратить саму возмож-
ность таких действий в будущем. Закрывались албанские школы
и культурно-национальные клубы, запрещались газеты на албан-
ском языке.
Восстание имело большой отклик во всех районах, населенных
албанцами. Народный характер движения, героизм и самоотвер-
женность патриотов вызвали волну симпатий к ним за рубежом.
Сербская и болгарская социал-демократические партии решительно
осудили действия младотурок. «Этот режим вандалов XX в. достиг
кульминации в проявлениях варварства и бесчеловечности при
подавлении албанского восстания»,— заявили они в совместном
меморандуме.
Восстание 1910 г. было первым массовым вооруженным выступ-
лением албанцев после младотурецкой революции 1908 г. Беспо-
щадная расправа над мирным населением убедила албанцев в том,
что младотурецкое правительство мало чем отличалось от деспоти-
ческого режима Абдул-Хамида II. Наложенный на все формы
национально-культурной деятельности запрет свидетельствовал
о невозможности продолжения патриотической пропаганды. Оста-
вался один путь — вооруженная борьба.
Уроки восстания 1910 г. привели к осознанию необходимости
общенационального выступления. Ограниченность восстания 1910 г.
рамками одного лишь Косовского вилайета во многом предопреде-
лила его поражение. Зимой 1910/11 г. возобновили свою деятель-
ность албанские национальные комитеты, готовя народ к новому
восстанию. Они вели запись добровольцев, закупали оружие, запа-
сались продовольствием. Комитеты действовали во многих городах
и селениях Косово, в районах Корчи, Гирокастры, Пермета, Влёры,
Дурреса, Шкодры, Дибры. В начале 1911 г. организовалось так
называемое Черное общество, или Общество черных братьев, кото-
рое к марту 1911 г. создало в районах Корчи, Эльбасана и Дибры
семь вооруженных отрядов.
229
Вне Албании, на острове Корфу, возник Центральный албан-
ский комитет. Члены его, в том числе Исмаил Кемали и известный
албанский публицист Никола Иванай, установили связь с различ-
ными политическими организациями соседних с Албанией госу-
дарств. В Италии, Болгарии, Черногории были образованы комитеты
содействия албанскому восстанию. В Риме созданный Николой
Иванаем итало-албанский комитет поддержали албанцы, жившие
в Италии, а также прогрессивно настроенная итальянская молодежь.
В Софии албанский комитет приветствовали студенчество и интел-
лигенция. В столице Черногории, Цетинье, с осени 1910 г. существо-
вал благотворительный комитет, который после поражения восста-
ния оказывал помощь беженцам из Албании. Призывая черногор-
ский народ помочь албанцам, комитет в одном из своих воззваний
писал: «Албанцы — наши братья, наши многовековые соседи, с кото-
рыми нас связывают кроме общечеловеческого долга узы соседства
и многие традиции прошлых времен». Это воззвание нашло благо-
желательный отклик в черногорском народе. Большую помощь
при подготовке к восстанию оказали албанцы Египта. Здесь одним
из активных албанских патриотов был Атанас Ташко, сторонник
решительной борьбы за освобождение.
С приближением весны 1911 г. обстановка в Албании накали-
лась. Крестьяне отказывались платить налоги и изгоняли сбор-
щиков. Возникали конфликты в связи с набором рекрутов. Стало
массовым дезертирство из армии. Албанцы группами уходили
в горы, пополняя ряды повстанцев.
В конце марта произошло нападение повстанцев на турецкие
укрепления в Рапше и Трабойне, около Шкодры. Их поддерживали
горцы соседних районов. В окружение было взято важное укреп-
ление в Тузе, и началось затяжное и кровопролитное противостоя-
ние в горной, пограничной с Черногорией, области у Шкодры.
Плохо вооруженные горцы в течение трех месяцев сдерживали
натиск армии Шевкета Торгут-паши. 17 июня он предложил повс-
танцам сложить оружие в 10-дневный срок, обещав амнистию.
На это последовал решительный отказ.
Члены албанского комитета Подгорицы при активном участии
Исмаила Кемали и популярнейшего в Северной Албании патриота,
борца за национальное возрождение Луидя Гуракучи выработали
условия, на которых албанцы соглашались прекратить сопротив-
ление. Это был программный документ, принятый вождями горных
районов 23 июня 1911 г. в черногорской Грече.
«Меморандум из Гречи», или «Красная книга», состоял из 12 пун-
ктов, в которых формулировалось требование территориально-
административной автономии для Албании, т. е. для всех населен-
ных албанцами районов. «Красная книга» содержала требование
о предоставлении широких прав органам местного самоуправления
и экономической самостоятельности. Средства, получаемые от сбора
налогов, должны были использоваться для строительства дорог,
школ только на территории страны. Албанские предприниматели
получали преимущественное право на разработку природных
230
АЛБАНСКИЕ ПОВСТАНЧЕСКИЕ ОТРЯДЫ В 1912 г.
1 — основные группы албанских повстанцев и направление их движения, 2 — турецкие
войска и направление их движения
богатств страны. Признавался обязательным для местной адми-
нистрации албанский язык, который следовало знать и высшим
чиновникам, назначавшимся из Стамбула. Текст «Красной книги»
передали дипломатическим представителям великих держав в Стам-
буле с целью получить их поддержку, кроме того, этот документ был
положен в основу переговоров с турецким правительством.
Переговоры начались 2 августа 1911 г. в Подгорице. Турецкий
посланник в Черногории Садреддин-бей проигнорировал требование
автономии и предложил новые условия амнистии. Прибывшие
к месту встречи повстанцы отказались принять и этот вариант.
Только под воздействием щедрых обещаний Садреддин-бея руко-
водство пошло на турецкие условия. Соглашательская политика
вождей вызвала всеобщее возмущение. Большое разочарование
и недовольство вызвало также отношение европейских держав
к восстанию. Надежды на их вмешательство и поддержку не оправ-
дались.
Как непосредственный отклик на «Красную книгу» вспыхнуло
восстание в Южной Албании. Оно было менее организованным
по сравнению с восстанием в северной части страны. Более умерен-
ными являлись и выдвинутые требования. Так, в программе, приня-
той южными албанцами 21 июля на собрании знати в монастыре
Цепо, около Гирокастры, об автономии не говорилось. Стамбульское
правительство заверялось в лояльности, от него ожидались неко-
торые послабления, в том числе получение разрешения на открытие
албанских школ и проведение по всей стране некоторых администра-
тивных реформ по примеру тех, которое правительство предполагало
провести на севере страны.
Начавшаяся в конце сентября 1911 г. итало-турецкая война
обострила обстановку на Балканах. Для албанцев ослабление пози-
ции империи открывало перспективы освобождения, но в то же
время несло новые опасности. Участь африканских провинций
Османской империи, ставших жертвой откровенного колониального
разбоя со стороны империалистической Италии, заставила албан-
ских патриотов задуматься о том, что их страна может подвергнуться
расчленению или оккупации. «Действия итальянского прави-
тельства должны быть осуждены всей Европой, всем цивилизо-
ванным миром,— писала 4 декабря 1911 г. газета «Коха» («Время»)
после кровавой битвы за Триполи.— Но, к несчастью, Европа оста-
ется равнодушной и позволяет проливать кровь невинных. Эта война
показала нам, что все свои надежды мы должны возлагать на
собственные силы, а не на справедливость Европы, которая прини-
мает сторону сильного, а не правого».
Военный и внутриполитический кризис, в котором находилась
Турция в начале 1912 г., вызвал к жизни новый подъем албанского
освободительного движения. Албанские патриоты, проводя подго-
товку восстания, стремились заручиться поддержкой соседних
стран. Однако шовинистическая политика балканских правительств
препятствовала такому союзу. Великие державы также заняли
негативную позицию в отношении албанского восстания. Только
232
итальянское правительство, заинтересованное не столько в полу-
чении Албанией независимости, сколько в том, чтобы у Турции
в тот момент было больше внутренних и внешних трудностей,
не препятствовало деятельности на своей территории комитетов
«Pro Albania», посылавших оружие повстанцам.
Младотурецкое правительство беспокоили активность албан-
ских национальных лидеров и рост сопротивления своей политике
в широких кругах албанской общественности. Правительство пошло
на некоторое послабление в национальном вопросе, разрешив
открытие албанских школ. Кроме того, оно стало развивать анти-
славянскую и религиозную (мусульманскую) пропаганду, увеличило
численность войск, расквартированных в Албании и Македонии.
Выборная кампания в турецкий парламент весной 1912 г. еще
больше обострила обстановку в Албании. Подкупы избирателей,
подтасовки результатов голосования провоцировали вооруженные
столкновения между защищавшими своих кандидатов албанцами
и турецкими войсками.
Вспыхнуло новое восстание, центром которого стал Косовский
вилайет. В конце мая 1912 г. руководители освободительного движе-
ния в вилайете — Байрам Цурри, Хасан Приштина, Неджип
Драга — дали перед многочисленным собранием албанцев в селении
Юник клятву верности (бесу) борьбе против политики младотурец-
кого правительства, за автономию. Упорные вооруженные столкно-
вения продолжались все лето. Повстанцам удалось занять ряд
городов Центральной и Южной Албании. Но соглашательское крыло
в руководстве повстанческим движением поверило обещаниям мла-
дотурецких властей и подписало с ними компромиссные условия
замирения (договоренность о них была достигнута в августе 1912 г.
в Скопье). В результате этого произошло затухание борьбы.
ПРОВОЗГЛАШЕНИЕ НЕЗАВИСИМОСТИ
В октябре 1912 г. разгорелась Первая балканская война. В на-
чальные месяцы Болгария, Греция, Сербия и Черногория, высту-
павшие против Турции, одерживали решительные победы,
которые предвещали полный крах османского господства на Балка-
нах. Сначала албанское население поддержало войска балканских
союзников. Показательным в этом отношении было выступление
наиболее представительной радикальной организации, так называ-
емого Черного общества спасения, которое играло большую роль
в восстаниях 1911 и 1912 гг. 16 октября 1912 г. оно направило
консулам великих держав в Скопье меморандум, в котором провоз-
глашались освободительные цели движения: «Выступая в качестве
представителя албанского народа, «Черное общество спасения»
имеет честь сообщить вам, что Албания восстала не ради укрепления
господства Турции на Балканах, а чтобы защитить территориальную
целостность и свободу Албании». В подтверждение этого в районах
Шкодры и в Косово албанские вооруженные отряды выступили
на стороне сербских и черногорских войск. Однако правящие круги
233
балканских стран отказали албанскому народу в праве на незави-
симость, рассматривая территорию Албании как объект дележа.
К середине ноября 1912 г. большая часть территории Албании
была занята войсками балканских союзников. Черногорские войска
осадили Шкодру. Части сербской армии вели наступление на Эльба-
сан, Тирану и Дуррес. Греческие войска продвигались вглубь Южной
Албании.
Разгром турецкой армии и быстрое продвижение балканских
союзников по европейским владениям Османской империи стимули-
ровали переход албанских патриотов к решительным самостоятель-
ным действиям. В то время когда Исмаил Кемали и его сторонники
пытались обеспечить поддержку идеи автономии у австро-венгер-
ских, британских и итальянских политиков, в самой стране уже
поднялась волна требований независимости. Да и сам Исмаил
Кемали, возвратившийся из поездки по европейским столицам
на родину, заявил о решимости добиться независимости Албании
и создать временное правительство. В те же дни группа албанских
патриотов подготовила документ — «Призыв албанского народа
к великим державам»,— который был вручен 18 ноября соответ-
ствующим дипломатическим представителям, аккредитованным
в Стамбуле. Выражая протест против открыто разрабатываемых
планов расчленения Албании, составители документа, а под ним
стояли подписи более 40 человек, выражали твердую решимость
бороться за то, чтобы «гарантировать албанскому народу его этни-
ческое и политическое существование».
Из Дурреса, куда 21 ноября 1912 г. прибыли И. Кемали и его
сторонники, патриоты в составе «каравана независимости» отправи-
лись на юг, во Влёру.
Во все албанские районы, в том числе занятые войсками балкан-
ских союзников, были разосланы приглашения направить делегатов
на всеалбанский конгресс во Влёре. Одновременно шла всенародная
мобилизация ополченцев. В преддверии открытия конгресса, т. е.
с 25 по 27 ноября, население ряда городов Центральной Албании
(Тирана, Дуррес, Эльбасан, Кавая, Люшня) провозгласило незави-
симость. А 28 ноября во Влёре открылся конгресс представителей
большинства районов Албании и ряда зарубежных центров. Неко-
торые делегаты смогли выбраться из занятых балканскими союзни-
ками районов лишь после открытия конгресса, опоздав к его началу.
Акт о провозглашении независимости Албании был обнародован
в первый день работы конгресса. В произнесенной Исмаилом Кемали
. речи признавалось, что в условиях, созданных балканской войной,
«единственным путем спасения является отделение Албании от Тур-
ции», что Австрия, Италия и даже покровительница славян Россия
поддерживают справедливое дело албанского народа. В заключение
он наметил главные задачи, которые безотлагательно должен решить
конгресс: «Сделать Албанию независимой под эгидой Временного
правительства; избрать совет старейшин в качестве вспомогатель-
ного и контролирующего органа при правительстве; направить в Ев-
ропу делегацию в целях получения поддержки албанскому вопросу
234
у великих держав». После этого делегаты единодушно подписали
декларацию, гласившую, что «Албания с этого дня становится
свободной и назависимой».
Этот исторический акт, ставший кульминацией многовековой
борьбы албанского народа против османского господства, был
принят в тот момент, когда иностранные войска оккупировали
большую часть территории Албании. Оставшиеся свободными албан-
ские земли оказались почти полностью отрезанными от внешнего
мира. И тем не менее события во Влёре не остались без внимания
демократической общественности Европы. Одним из первых сочув-
ственных откликов на провозглашение независимости Албании яв-
лялась пространная статья «Шкипитары — орлы», опубликованная
10 и 11 декабря 1912 г. в большевистской газете «Правда». В ней
подчеркивалось, что албанскому народу пришлось вести долгую
борьбу не только против турецкого правительства, но и против
Австро-Венгрии и Италии, пытавшихся подчинить Албанию своему
влиянию. Рисуя сложные внутренние и внешние условия, в которых
произошло освобождение Албании от турецкого ига, «Правда»
писала, что провозглашение независимости Албании есть прежде
всего результат длительной героической борьбы албанского народа
за свое освобождение.
Решение конгресса во Влёре имело огромное историческое
значение для судеб албанского народа в XX в. С этого акта началась
история строительства независимого албанского государства.
Глава IX ДВА ГОДА САМОСТОЯТЕЛЬНОГО
ГОСУДАРСТВЕННОГО
СУЩЕСТВОВАНИЯ
(1912—1914)
АЛБАНСКОЕ ОБЩЕСТВО В ПЕРИОД
ЗАВОЕВАНИЯ НЕЗАВИСИМОСТИ
Территория независимой Албании (в границах, установленных
Лондонской конференцией послов в 1913 г.) составляла 28 тыс.
кв. км, население около 740 тыс. человек. Возникшее в результате
героической освободительной борьбы албанского народа новое госу-
дарство стало одним из самых маленьких и в экономическом отно-
шении самым отсталым государством Европы. Сказывались тяже-
лые последствия затянувшегося на четыре с лишним века осман-
ского ига.
Основой экономики страны являлось сельскохозяйственное про-
изводство, структура которого была сильно деформирована под воз-
действием иноземного господства. Это отражалось, в частности,
на распределении сельского населения. Так, в наиболее плодород-
ных прибрежных равнинах Албании, где находилось более 60% всех
обрабатываемых земель, жило всего 13% крестьянских семей.
Преобладающая же часть сельскохозяйственного населения прожи-
вала в горных районах, где люди чувствовали себя в большей безо-
пасности от карательных экспедиций турецких пашей и где меньше
сказывался произвол султанских чиновников. Недостаточное
использование имевшихся сельскохозяйственных угодий, примитив-
ные методы хозяйствования обусловили низкую товарность сель-
ского хозяйства, что отражалось на слабом развитии городской
жизни. Другой причиной был упадок составлявшего основу город-
ской экономики мелкого ремесленного производства в результате
наплыва в страну более дешевых иностранных товаров.
В 1912 г. в городах проживало 12—13% населения страны. Чис-
ленность населения отдельных албанских городов с середины
XIX в. почти не изменилась. Самым большим городом Албании
по-прежнему являлась Шкодра, насчитывавшая 25 тыс. жителей.
Южноалбанские города Берат, Эльбасан и Гирокастра насчитывали
каждый примерно по 8 тыс. человек. Население основных морских
портов Албании — Влёры и Дурреса — также было небольшим
и составляло соответственно 4 тыс. и 3 тыс. Несколько увеличилось
население Корчи (22 тыс.) и Тираны (10 тыс.). Облик городских
базаров — средоточия хозяйственной жизни городов — определяли
лавки-мастерские ремесленников: ткачей, ювелиров, оружейников.
Хотя первые небольшие предприятия капиталистического типа
появились в албанских городах еще за несколько десятилетий
до завоевания независимости, развитие национальной промышлен-
ности тормозила внешнеторговая экспансия европейских стран,
236
прежде всего Италиц и Австро-Венгрии. 18 паровых и моторных
мельниц, три маслобойни, пять небольших кирпичных заводов,
четыре лесопилки, неСКОлько табачных фабрик, три типографии —
такова была албанская промышленность в первые годы независи-
мости. Предприятия с небольшим числом рабочих и низкой произво-
дительностью специализировались в основном на обработке сельско-
хозяйственного сырь*^ и только малая часть производимой в Алба-
нии продукции могла перерабатываться на месте. Так, Албания
вывозила кукурузу и вынуждена была ввозить муку; оливки экспор-
тировались, с тем чтоСы снова появиться в стране уже в виде оливко-
вого масла; страна вывозила свежие фрукты и ввозила сушеные,
продавала шкуры и Приобретала кожи.
В начале XX в. в Албании наблюдалось оживление внутренней
торговли, приведшее к сближению ранее экономически изолиро-
ванных районов страны. Однако в 1912 г. процесс складывания
общности ее экономцческой жизни еще не завершился. Серьезным
тормозящим фактором являлось слабое развитие дорожной сети.
Независимая Албанця не унаследовала от османского господства
ни одной железной Дороги. Сеть же проезжих проселочных дорог
составляла всего 300 км. Наиболее крупные города Албании не были
связаны между собой. В результате кратчайший путь из Корчи
в Шкодру (250 км п0 прямой) проходил сушей до порта Саранда,
а затем морем до Щкодры, на что уходило от недели до 10 дней.
Столь же нелегкое наследство досталось независимому албан-
скому государству и а других областях, в частности в сфере культуры
и образования. Результатом обскурантистской политики Османской
империи являлось то, что в течение веков подавляющая часть
албанского населения прозябала в невежестве. Лишь с конца XIX в.
Османское государство начало уделять некоторое внимание образо-
ванию своих подданных. В это же время усилилась и культурная
экспансия иностранных государств в османских владениях, в част-
ности в Албании. В 1912 г. в Албании имелось около 250 начальных
школ, но число их учащихся было незначительным — в среднем
20—30 в одной школе. В некоторых городах существовали и неболь-
шие гимназии: обще^ число их учащихся не превышало 200. Подав-
ляющая часть этих Ццсол имела духовный характер, и преподавание
велось там на турецком, греческом и итальянском языках. Немногие
национальные албанские школы, созданные педагогами-патриотами
в конце XIX—начале XX в., были закрыты. В результате число
албанцев, которые могли читать и писать на родном языке, не увели-
чивалось.
В общественном устройстве независимой Албании также сказы-
вались последствие многовекового османского ига. Несмотря
на демократический характер национально-освободительного дви-
жения, сыгравшего решающую роль в освобождении от чужеземного
ига, господствующую роль в новом государстве играли феодальные
элементы, блокировавшиеся с верхушкой торговой буржуазии. Свя-
зано это было прежде всего со структурой земельной собственности
в Албании накануне и в первый период независимости. В 1912 г.
237
частные и государственные поместья-чифлики занимали в стране
площадь около 320 тыс. га — 55 % всей обрабатываемой земли. Две
трети этих земель принадлежали чифлигарам (помещикам), осталь-
ные являлись собственностью мусульманских благотворительных
учреждений (вакфы) и Османского государства. К числу наиболее
крупных чифлигаров относились семьи: Вриони — 16 300 га, Влёры
13 000 га, Дерала — 8 500 га, Верляци — 7 500 га.
К моменту завоевания независимости состав частных землевла-
дельцев в Албании расширился. Если в середине XIX в. вся частная
земельная собственность была сосредоточена в руках, немногих
феодальных семей, то теперь число владельцев чифликов составляло
уже несколько сотен: к потомкам старых феодальных семей приба-
вились купцы, чиновники, зажиточные крестьяне. Независимое
албанское государство полностью сохранило за чифлигарами их
собственность. Чифлики, принадлежавшие Османскому государству
(они включали в себя 175 деревень), перешли к новой государствен-
ной власти. Одна часть вакфов стала собственностью албанской
мусульманской общины, другая была продана частным лицам.
Землевладельцы обрабатывали землю руками безземельных
крестьян-чифчи. При этом на условиях кабальной аренды крестья-
нину следовало отдавать помещику от трети до половины урожая.
Полностью сохранилась и личная зависимость тружеников земли
от ее собственников. Хотя крестьянин формально считался свобод-
ным землевладельцем, фактически же монополия крупной земель-
ной собственности, практиковавшаяся классом помещиков система
террора и угроз и, наконец, неразвитость общественных отношений
в стране приковывали крестьянина к земле цепями более крепкими,
чем юридические акты и уложения.
Правительства независимой Албании, а затем сменившие их
оккупационные власти воюющих держав не только сохранили
обременявшие крестьян многочисленные налоги времен турецкого
господства, но и все злоупотребления, существовавшие при их сборе.
Под прессом двойного гнета — полуфеодальной эксплуатации
и налогового ограбления — продолжался процесс разорения зави-
симых арендаторов и перехода их в разряд лишенных имущества
сельскохозяйственных рабочих.
Зона чифликов охватывала плодородные прибрежные равнины
и внутренние долины Центральной и Южной Албании. Мелкая
же крестьянская собственность была распространена главным обра-
зом в горных районах. В горах Северной и Восточной Албании
сосуществовали частные и коллективные формы землевладения.
Пахотная земля являлась здесь частной собственностью отдельных
семей, а пастбища — коллективной собственностью горских общин.
В общественной организации горцев сохранялись еще некоторые
формы родовой демократии: совет старейшин, народное собрание.
Их имущественные и семейные отношения по-прежнему регулиро-
вались обычным правом. Однако и в этих глухих уголках давали
о себе знать власть денег и социальное неравенство.
Основной военно-административной единицей в горных районах
238
«Пастух». «Старик». Старый горец
Художник С. Рота Художник 3. Займи
являлись байраки, заменившие семейные общины. Их предво-
дители — наследственные байрактары — являлись, как правило,
крупными феодалами-землевладельцами, использовавшими свои
прерогативы для эксплуатации населения и осуществления собст-
венных политических целей. На пороге независимости Албании
второй по значению после чифлигаров экономической силой в стране
являлась торговая буржуазия. Богатые торговцы, обладавшие боль-
шими денежными капиталами, контролировали внешнюю торговлю
и морской транспорт. Посредством ростовщических операций они
держали в своей паутине крестьян, ремесленников, мелких торгов-
цев. Крупные купцы часто являлись и собственниками чифликов.
В сфере экономики они были тесно связаны с беями, многие из кото-
рых тоже занимались торговлей и денежными операциями. Совпа-
дение во многом интересов крупных купцов и феодальных землевла-
дельцев определило политический союз этих сил. Богатые купцы
стали составной частью господствующего помещичье-буржуазного
класса нового государства.
В Албании, только что обретшей независимость, позиции демо-
кратических кругов были еще очень слабы. Носителями наци-
онально-освободительной идеологии являлись интеллигенция и
наиболее передовые представители торгово-предпринимательских
кругов. Народные массы Албании обладали духом свободолюбия
и глубоким патриотизмом. Их упорная борьба и в первую очередь
вооруженные восстания 1910—1912 гг. обеспечили завоевание неза-
висимости. В то же время албанское крестьянство (в социальном
плане — антипод феодальному классу) было связано многими
узами со «своими» беями и «своим» мусульманским духовенством
(в этот период мусульмане составляли около двух третей населения
Албании).
Албанские феодалы, примкнувшие в силу ряда обстоятельств
к национально-освободительному движению, не стремились к созда-
нию современного европейского государства. Они цепко держались
239
за свои социальные привилегии и политическую власть на местах,
которая стала еще более неограниченной в «смутное время» полного
распада османского владычества в Европе. Побывавший в 1912—
1913 гг. в Албании русский журналист В. Викторов нарисовал яркую
картину всесилия этих феодальных царьков: «Везде, для каждого
маленького участка этой маленькой земли, в центре мирозданья
стоит бей, непременно — грозный, непременно — недоступный, не-
пременно — очень богатый и непременно — мусульманин. Он центр
мирозданья, потому что он — владелец всей земли в округе, потому
что он — полководец и генералиссимус местной милиции, он — вер-
ховный законодатель и он же — верховный судья».
Некоторые же крупные феодалы узурпировали политическую
власть в целых областях страны и не собирались от нее отказы-
ваться. Помимо феодального партикуляризма, и другие грозные
опасности подстерегали только что появившееся на свет албанское
государство.
ПЕРВЫЕ ШАГИ
ВРЕМЕННОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА
После своего исторического решения — провозглашения 28 нояб-
ря 1912 г. независимости Албании — Национальное собрание во
Влёрё еще 10 дней продолжало свою работу. Им было сформировано
временное правительство Албании во главе с Исмаилом Кемали.
Заместителем председателя стал католический священник Никола
Качорри. В состав правительства вошли также восемь министров —
крупные землевладельцы, бывшие турецкие чиновники, купцы. На-
циональное собрание избрало также сенат из 18 человек, имевший
контрольно-консультативные функции. Возглавил его муфтий (му-
сульманский богослов-правовед) Вехби Дибра. Однако власть вре-
менного правительства распространялась вначале лишь на округ
Влёры — остальная часть Албании или находилась под властью
Порты, или управлялась военной администрацией балканских союз-
ников.
В свободной зоне временное правительство стремилось устано-
вить свой эффективный контроль. Прежняя административная сис-
тема не претерпела изменений, правительство лишь заменило неко-
торых чиновников. Из добровольцев был сформирован небольшой
корпус для охраны границ освобожденной территории. Рассматри-
валась и проблема государственного устройства. Временное пра-
вительство приняло решение добиваться установления в Албании
конституционной монархии с королем из какой-либо европейской
династии. Монархическая форма правления отвечала не только
стремлениям правящих кругов, но и настроениям широких крестьян-
ских масс, в условиях многовекового господства Османской импе-
рии психологически не подготовленных к иной форме государст-
венного правления. Вместе с тем в те дни, когда Албания с севера,
востока и юга подверглась иностранному нашествию, вопросы буду-
щего государственного устройства имели для нее чисто теоретичес-
240
кое значение. Вопросом жизни и смерти для страны было сохранить
свободную территорию и освободить остальные албанские земли,
добиться признания права албанцев на независимое существование.
После провозглашения независимости Албании Исмаил Кемали
послал следующую телеграмму английскому правительству: «Ал-
банцы, вошедшие в семью народов Восточной Европы, среди кото-
рых, как они смеют думать, они являются древнейшим народом,
преследуют только цель жить в мире со всеми балканскими госу-
дарствами и стать элементом равновесия. Они убеждены, что пра-
вительство Его Величества, так же как и весь цивилизованный мир,
отнесется к ним благожелательно, защищая их от всякого поползно-
вения на их национальное существование и от любого расчленения
их территории». Аналогичные телеграммы были посланы правитель-
ствам других великих держав, балканских государств, а также
Порте.
Однако ни великие державы, ни балканские союзники не от-
кликнулись на обращение председателя албанского правительства.
Балканские союзники по-прежнему рассматривали Албанию как
«бесхозную территорию» и театр военных операций. На севере Ал-
бании черногорские войска продолжали осадные операции против
Шкодры. Сербские войска вели наступление в центре страны.
29 ноября 1912 г., т. е. на следующий день после провозглашения
независимости Албании, сербские войска заняли Эльбасан и Дуррес.
Сербское командование объявило обширную зону Центральной
Албании составной частью Сербии. Всюду, куда вступали сербские
войска, спускался албанский национальный флаг. Греческие войска
заняли ряд пунктов Южной Албании, а греческий флот продолжал
блокировать южноалбанское побережье. 4 декабря две греческие
канонерки подвергли бомбардировке Влёру. На протест албанских
властей греческий офицер, командовавший канонерками, ответил,
что он получил приказ блокировать побережье Албании, так как
Греция считает ее турецкой территорией.
Единственным правительством, которое дало ответ на обращение
Исмаила Кемали, было турецкое. Ответ, как и следовало ожидать,
являлся отрицательным. Великий визирь Кямиль-паша сообщил
влёрскому правительству, что Порта может признать Албанию
только в качестве вассального государства Османской империи,
во главе с князем из царствующей в империи династии. Порта откло-
нила также предложение временного правительства разоружить и
вывести с территории Албании находившиеся здесь турецкие войска.
Против этого предложения выступили и главные «покровители»
Албании Австро-Венгрия и Италия, считавшие турецкие войска
единственной силой, способной сдержать продвижение армий бал-
канских союзников к побережью Адриатики.
Впрочем, на какие-либо репрессивные меры против провозгла-
сивших свою независимость албанцев Стамбул не пошел. В некото-
рых районах Албании органы временного правительства сосущество-
вали с органами турецкой администрации. На турецко-албанские
отношения влияло то обстоятельство, что на территории Албании
16 Краткая история Албании
241
и в прилежащих районах продолжались военные действия между
войсками балканских союзников и турецкими войсками, в рядах
которых, кстати, находилось немало албанцев. С одной стороны,
турецкое командование хотело получить содействие от албанских
властей и населения. С другой стороны, продолжение сопротивления
турецких гарнизонов, окруженных армиями балканских союзников,
было на руку албанцам, так как отвлекало значительные военные
силы балканских монархий, каждая из которых стремилась к за-
хвату албанских территорий. На этой почве возникла опреде-
ленная общность интересов между влёрским правительством и
Портой.
На южных подступах к Албании с ноября 1912 г. шли упорные
бои в районе Янины, осажденной греческими войсками. Хотя неко-
торые отряды греческой армии, как уже говорилось, действовали
в Южной Албании, главные ее силы были скованы осадой города. Но
это не единственная причина заинтересованности албанского ру-
ководства в успешном продолжении обороны Янины. Албанская
феодальная верхушка давно мечтала захватить этот греческий город,
столицу Эпира. В конце декабря 1912 г. влёрское правительство
предложило командующему турецким гарнизоном Янины поднять
над крепостью албанский флаг, обещая со своей стороны содей-
ствовать прекращению массового дезертирства солдат-албанцев
из Янины, начавшегося после провозглашения независимости Алба-
нии. Принятие этого предложения подкрепило бы албанские при-
тязания на город в ходе начавшихся дипломатических переговоров
о границах албанского государства.
Хотя турецкий генерал отверг это предложение, правительство
И. Кемали 29 января 1913 г. официально приняло решение всеми
мерами поддерживать сопротивление защитников Янины. Министры
временного правительства объезжали юг Албании, убеждая албан-
ских солдат, служивших ранее в турецких войсках, вернуться на
фронт. В различных районах были созданы комиссии обороны, иг-
равшие важную роль в мобилизации населения на борьбу. Отряды
добровольцев оказывали успешное сопротивление вступившим на
территорию Албании регулярным греческим частям. Но положение
изменилось в худшую сторону, когда 6 марта 1913 г. пала Янина
и крупные силы греческой армии устремились на север. В течение
марта греческие войска заняли Лесковик, Эрсеку, Тепелену, Пермет,
Гирокастру и подошли к окрестностям Берата. Примерно в это же
время резко ухудшилось положение и на севере Албании.
Одной из главных, если не самой главной целью Черногории
в Первой балканской войне был захват Шкодры. Черногорские вой-
ска подошли к североалбанской столице уже в первые дни войны.
Однако попытка взять сильную шкодринскую крепость «с налета»
провалилась, и началась ее длительная осада, в которой были за-
действованы основные силы черногорской армии. Желание черно-
горского короля во что бы то ни стало овладеть этим албанским
городом объяснялось его далеко идущими политическими замысла-
ми. 8 ноября 1912 г. российский посланник в Цетине А. А. Гире сооб-
242
щил в Петербург: ^
л _ятж жя„^ WIlryкороль Николаи в совершенно частной беседе
запросил мое мн^и^ r v , ?
королем Малисии, *Ие относительно возможности объявить себя
Несколько позднее в слУчае НУ*ДЫ стать к°Ролем всеи Албании»,
рил эту идею в и ЧеРногоРскии монарх в беседе с Гирсом повто-
верховным суверенЗМененном ваРианте: автономная Албания под
ный в то время гаИтетом Черногории. И Шкодра, самый значитель-
:ак столи|Р°д Албании, очевидно, был нужен королю Ни-
на будущего «черногорско-албанского государ-
ства».
В течение дек^сг
ру холмы стали а^я.1912 г.-января 1913 г. окружающие Шкод-
осаждавшим, кроС*°И жестоких боев которые ничего не принесли
оказался для чернГ тяжелых потеРь- МеждУ тем захват Шк°ДРы
р ouoQru* 101а г Л^орского монарха своего рода навязчивой идеей.
о январе 1 у 1 о г. ç^», А »> ¥Т
„ „^ „„* л„™ ~* н заявил военному атташе Австро-Венгрии в Це-
тине, что если ег^ъ J X
« ^ ~ „. „„ y не удастся овладеть этим албанским городом,
то для него не ос>_ J* " ** " j
опабль и vex **ется ничего другого, как сесть вместе с семьей
R die яле—м В Америку.
„~~~ „ uLnnoa r5PTe 1913 г. сербское правительство по просьбе
короля Николая пП1 ¥¥1Г orr v r
колько батарей т*Р*сла?° ПОД Ш^одру 30-тысячныи корпус и нес-
подкреплениенеи *елои ^иллерии. Однако и это существенное
обороны Шкодры нило ход боРьоы- Важным фактором успешной
тельную часть туьЯвлялось то, что албанцы, составлявшие значи-
горцы(были реши>Цкого гаРнизона> городские жители, окрестные
F _ „ ^ельно настроены против установления черногор-
ского господства *- у у j у у
обсуждений и вел д стаРинным албанским городом. После долгих
о необходимости Кие ДеРжавы пришли к единодушному мнению
~0 1П1 обставить Шкодру в составе албанского государст-
ва. 28 марта 1416 ^ ^J ¥T j* r
~ . „~ г» представители великих держав в Цетине оора-
тились к правите^. fV у „ „ *
вРР1;л,.т !1о Черногории с коллективной нотой, требуя от
него «снять осаду т»т «
риториях признак Шк°ДРы и прекратить военные действия на тер-
вывела свои вой<£НЫх За Алба»ией»- П°Д давлением держав Сербия
Потепян над* из-под Шкодры.
потеряв над^>^ ¥
Николай искал и^4У овл„адеть Шкодюи силой оружия, король
в тайные перегоь путей достижения заветной цели. Он вступил
е- ,жм °Ры с начальником гарнизона шкодринской кре-
пости албанским ^ _ „к_ ~ >
nuiu яяя„т.ппИ<-т Феодалом Эсад-пашои Топтани. Этот честолюби-
ВЫИ dBdHTKJpHUl, Ьт»^ и и w а г
ъ& ^ л^делец огромных поместий в Центральной Алба-
нии мечтал оо я^^г « « ¥, ¥Т
^Оанскои королевской короне. Король Николаи,
не надеясь уже н^ ^ ^ „
^ J мДеть эту корону на себя, обещал всячески содейст-
вовать замыслам ^ ^ жжж _.
^сад-паши в обмен на сдачу им Шкодры. В этом
случае последний ^ " ^
^ w Получал также право беспрепятственно вывести
из крепости весь к J F F
n/ mi ? арнизон вместе с его оружием. Сделка состоялась,
и 22 апреля 1913 ^ FJ ^ _ '
ание па черногорские войска вступили в крепость. Одна-
преждовременны,.310^ поводУ черногорского монарха оказалось
г ¥ТГ м- воля великих держав относительно принадлеж-
ности Шкодры о0^ *, F
г сталась неизменной.
16*
245
КОНФЕРЕНЦИЯ ПОСЛОВ В ЛОНДОНЕ
ЗАНИМАЕТСЯ УСТРОЙСТВОМ
АЛБАНИИ
17 декабря 1912 г. в Лондоне открылась конференция дипломати-
ческих представителей Англии, Германии, Австро-Венгрии, Фран-
ции, Италии и России. Председательствовал на ней английский
министр иностранных дел Э. Грей. В ходе совещаний, продолжав-
шихся восемь месяцев, послы великих держав стремились урегули-
ровать в собственных интересах политические вопросы, возникшие
в результате двух балканских войн. В центре внимания дипломатов
находился албанский вопрос.
Хотя ни одна из великих держав не откликнулась на провоз-
глашение во Влёре независимости Албании, все они должны были
принять факт появления на Балканах нового государства. Европей-
ские кабинеты сочли своим правом и обязанностью самим занимать-
ся его политической организацией. 17 декабря 1912 г. на первом
своем заседании участники Лондонской конференции решили соз-
дать «автономную, жизнеспособную» Албанию под «суверенитетом
или сюзеренитетом султана». Акт этот узаконивал самостоятель-
ное существование Албании, хотя в отличие от решения конгресса
во Влёре признавал за албанцами право лишь на автономию. Держа-
вы совершенно игнорировали существование временного правитель-
ства Албании и проделанную им уже работу по внутренней органи-
зации. Конференция решила поручить Австро-Венгрии и Италии,
учитывая их «особые интересы» в Албании, представить свои сооб-
ражения по организации автономного албанского государства.
В решении конференции послов от 17 декабря 1912 г. в общей
форме затрагивался и вопрос о границах Албании: на севере ей
надлежало граничить с Черногорией, на юге — с Грецией. К этому
времени Сербия под угрозой нападения со стороны Австро-Венгрии
и по совету России вынуждена была отказаться от притязаний на
албанское Приморье. Этот отказ нашел отражение в том факте,
что северным соседом Албании признали не Сербию, а Черногорию.
В то же время державы признали за первой право на коммерческий
выход к Адриатике через свободный и нейтрализованный албанский
порт. Предполагалось подвести к этому порту железную дорогу,
которая находилась бы под контролем специальных международных
сил.
Точное определение пограничной черты между Албанией и со-
седним государством стало предметом длительных и острых конф-
ликтов на Лондонской конференции. При этом ни балканские союз-
ники, ни Албания на конференцию послов не были допущены. Одна-
ко балканские союзники имели возможность высказать свои
пожелания на другой конференции, одновременно заседавшей в
Лондоне и посвященной выработке условий мирного договора между
Балканским союзом и Турцией. Кроме того, балканские союзники
имели дипломатические миссии во многих столицах Европы. Вре-
менное правительство Албании было изолировано от остального
244
мира: греческая блокада побережья юга страны продолжалась. Тем
не менее правительству И. Кемали удалось направить в Лондон
своих представителей, а именно находившихся за границей албан-
ских патриотов Р. Дино, М. Коницу и Ф. Ногу, поручив им отста-
ивать перед послами держав албанские интересы. К этому времени
уже стали известны официальные позиции балканских союзников
относительно территориальной перестройки на Балканском полу-
острове в результате их победы над Турцией.
Наряду со справедливыми требованиями, основанными на этни-
ческом принципе, балканские монархии решили использовать одер-
жанную ими военную победу для осуществления своих притязаний
на чужие территории. Их экспансионистские замыслы были направ-
лены, в частности, на земли с албанским или смешанным населе-
нием. Так, Черногория, помимо Шкодры и ее окрестностей, требова-
ла отнести границу с Албанией до реки Мат или по крайней мере
до реки Дрин, что лишило бы Албанию большого куска ее побе-
режья; Сербия претендовала на Косово и плато Дукагин. Греция
настаивала, чтобы ее граница с Албанией шла от западного побе-
режья Охридского озера до Влёрского залива, что привело бы к
аннексии большей части Южной Албании.
Осуществление в полном объеме территориальных претензий
Черногории, Сербии и Греции к Албании лишило бы ее важных
экономических и культурных центров на севере и на юге страны,
оставив от нее небольшой обрубок в центре ее нынешней территории.
В свою очередь, албанская делегация представила 2 января 1913 г.
председателю конференции Э. Грею меморандум, в котором реши-
тельно отвергались попытки балканских союзников отнести албан-
цев в лагерь побежденных в балканской войне и на этом основании
присвоить себе право делить их территорию. «Албанская нация,—
говорилось в меморандуме,— убеждена, что балканские союзники
будут иметь в виду, что совместная акция, которую они предприняли,
в определенной мере является продолжением недавних албанских
восстаний и что их недавние успехи могут по справедливости рас-
сматриваться как плоды освободительного дела, в котором албанцы,
как теперь, так и в прошлом, доблестно проявили себя своими
непрерывными восстаниями и упорным ирредентизмом» *.
В этом же меморандуме албанские делегаты изложили и сообра-
жения относительно территориального состава своего государства.
Наряду с территориями с албанским населением влёрское прави-
тельство претендовало и на обширные части Эпира и Македонии,
включая города Охрид, Битолу, Касторию, Янину. Хотя требования
эти явно были сделаны «с запросом» и имели целью создать почву
для торга и компромиссов, они отражали стремления албанских
феодальных кругов захватить соседние земли. Однако в тех усло-
* Ирредентизм (ит.) — движение в Италии в конце XIX — начале XX в. за присо-
единение населенных итальянцами земель, не вошедших в состав Италии при ее
воссоединении. В данном контексте вообще борьба за национальное освобождение
и воссоединение.
245
виях эти вожделения были вне рамок реальной политики: первосте-
пенной задачей албанского временного правительства, всех албан-
ских патриотов являлось сохранение территориальной целостности
страны. Чтобы обеспечить поддержку правительств и общественно-
го мнения Европы осуществлению этой жизненно важной нацио-
нальной задачи, глава временного правительства И. Кемали весной
1913 г. посетил Париж, Вену, Рим и Лондон.
Между тем конференция послов в Лондоне продолжала обсуж-
дать территориальные вопросы, относившиеся к Албании. Здесь
обнаружилось глубокое расхождение во мнениях между представи-
телями противостоящих друг другу военно-политических группиро-
вок. Сторонниками более широких границ для Албании выступили
державы Тройственного союза, более узких — Тройственного согла-
сия. Наиболее активно соответствующие позиции на конференции
отстаивали, с одной стороны, Австро-Венгрия, с другой — Россия.
Но было бы неправильно на этом основании оценивать позицию
указанных держав как «проалбанскую» или «антиалбанскую»: они
руководствовались исключительно собственными империалистиче-
скими интересами.
Австрийские дипломаты, отстаивая принадлежность к албанско-
му государству тех или иных территорий с албанских населением,
нередко ссылались на «этнический принцип». В действительности
правящие круги Вены, видя в Албании свой будущий экономический
и политический плацдарм на Балканах, стремились сделать его как
можно более обширным. Одновременно они хотели ограничить
территориальный рост Сербии, которая рассматривалась Фран-
цем-Иосифом и его окружением как потенциальная угроза их
многонациональной империи, значительную часть жителей которой
составляли славяне. Италия поддерживала Австро-Венгрию в вопро-
се о границах Албании, так как тоже рассматривала эту страну
как сферу влияния, разумеется своего.
Россия, выступая за территориальное расширение Сербии и
Черногории за счет албанских территорий, желала усилить своих
традиционных балканских союзников в преддверии мировой войны.
Поддерживая территориальные претензии славянских государств,
царское правительство считалось и с панславистскими настроения-
ми, распространенными в буржуазно-помещичьих кругах и находив-
шими широкое отражение в печати. Но со страниц русских газет
звучали тогда и иные голоса. Упоминавшийся русский журналист
В. Викторов оспаривал появившиеся в западноевропейской прессе
утверждения о «нежизнеспособности» албанского государства. Пер-
спективу успешного развития независимой Албании он связывал
с проведением в стране кардинальных общественных преобразова-
ний. В корреспонденции из Албании, опубликованной 29 нояб-
ря (12 декабря) 1913 г. в газете «Речь», русский журналист писал:
«Если коренная реформа социально-экономического строя Алба-
нии вырвет из рук беев их исключительные полномочия, если албан-
ское крестьянство познакомится с прелестями работы не на беев,
а на самих себя, если- коренная извне пришедшая революция
246
модернизирует устои этой страны, то все те положительные качест-
ва, которые я видел у албанцев, быстро приведут их к полному
национальному самоопределению и обеспечат за ними в будущем
самостоятельное национальное существование».
В первые месяцы 1913 г. главной темой обсуждения конферен-
ции в Лондоне была северная и северо-восточная граница Албании.
В центре споров находилась судьба Шкодры: австрийский посол
М. Менсдорф настаивал на сохранении города в составе Албании,
российский посол А. К. Бенкендорф требовал передать его Черно-
гории. Завязался жесточайший торг, который один из дипломатов
сравнивал с «покупкой ковра на стамбульском базаре». По всем
правилам торга стороны неоднократно заявляли о своем стремлении
покинуть конференцию, если не будут удовлетворены их требования.
В то же время партнеры по военно-политическим блокам конфлик-
тующих сторон — Англия, Франция и Германия — не были склонны
сделать албанский вопрос casus belli и призывали своих союзников
к взаимным уступкам. И компромисс был достигнут за счет Албании.
22 марта 1913 г. конференция приняла следующее решение:
Шкодра остается в пределах Албании, однако в виде компенсации
России за эту и другие «территориальные уступки» Австро-Венгрия
пошла на значительное приращение территорий Черногории и Сер-
бии. Черногория получила районы Плав и Гусине, которых она доби-
валась еще со времен Восточного кризиса 70 годов XIX в. Сербии
венское правительство согласилось «уступить» Косово и плато Дука-
гин с городами Дьякова (Джяковица), Пейя (Печ) и Призрен.
Таким образом, обширная область с преобладающим албанским
населением, принявшим активное участие в борьбе за национальное
освобождение, отторгалась от Албании.
Так как черногорский король Николай, вопреки решению дер-
жав, продолжал осаду Шкодры и даже смог с помощью Эсад-паши
овладеть крепостью, то европейские кабинеты решили прибегнуть
к силе. Международная эскадра, в которую вошли военные корабли
держав — участниц Лондонской конференции (кроме России), на-
чала блокаду черногорского и североалбанского побережий. Чер-
ногорский монарх вынужден был подчиниться воле держав. 14 мая
1913 г. его войска оставили Шкодру, куда вступил военный отряд из
международной эскадры. Управление городом перешло к между-
народной военной комиссии, которую возглавил командующий объе-
диненной эскадрой английский адмирал С. Верней. Хотя вся эта
операция проводилась с видимой целью возвращения Шкодры
Албании, военные представители держав не разрешили поднять над
городом албанский национальный флаг. Начавшаяся иностранная
оккупация крупнейшего тогда города Албании — различные окку-
панты сменяли друг друга — продолжалась около семи лет.
Вопрос о южной границе Албании также вызвал острый конф-
ликт на Лондонской конференции. Правящие круги Греции доби-
вались аннексии значительной части Южной Албании (по офи-
циальной греческой терминологии — «Северный Эпир»). Греческие
политики основывались при этом на наличии в Южной Албании
247
греческого населения и на действительно большом влиянии грече-
ской культуры на православных албанцев. Афинские правящие
круги имели серьезную опору и в лице греческой Константинополь-
ской патриархии, под духовной юрисдикцией которой находились
православные христиане Южной Албании.
Греческие притязания получили поддержку не только стран
Антанты, но и Германии. Но они встретили решительное противо-
действие Италии, военные круги которой требовали любой ценой
помешать установлению греческого контроля над проливом Корфу.
В Южной Италии готовился для десантных операций 20-тысячный
корпус, военный психоз раздувала итальянская пресса. В конце
концов конференция в принципе приняла предложенный Римом
и поддержанный Веной вариант греко-албанской границы, преду-
сматривавший сохранение в основном в пределах Албании ее юж-
ных районов. Однако принадлежность Гирокастры должна была
определить одна из двух назначенных конференций международных
разграничительных комиссий. Таким образом, борьба по вопросу
о границах переносилась из дипломатических салонов Лондона в
горы Албании.
Результатом работ комиссии по южной границе Албании стал
Флорентийский протокол от 17 декабря 1913 г. Согласно протоколу,
албано-греческая граница шла на юг от озера Преспа, оставляя
в пределах Албании Корчу и Гирокастру, и выходила к морю в рай-
оне мыса Стилос, напротив Корфу. Вне границ албанского госу-
дарства осталась большая часть прибрежной области Чамерия,
населенной албанцами; в то же время в составе его, в округе Ги-
рокастра, оказалось греческое меньшинство. Работа же комиссии,
занимавшейся демаркацией северной и северо-восточной границы
Албании, не была завершена до начала мировой войны.
Решения Лондонской конференции о границах Албании нанес-
ли большой ущерб ее национальному развитию. Творцы этих реше-
ний откровенно признавались, что при определении границ Албании
они руководствовались не национальным принципом, а стремлением
избежать в тот период открытого конфликта между противостоящи-
ми друг другу в Европе военно-политическими группировками.
Английский министр иностранных дел Э. Грей, выступая 12 авгус-
та 1913 г. в палате общин, заявил: «Я не сомневаюсь, что, когда
положение о границах Албании будет оглашено полностью, оно
вызовет немало нареканий со стороны лиц, хорошо знакомых с мест-
ными албанскими условиями и рассматривающих этот вопрос иск-
лючительно с точки зрения этих местных условий, но следует
помнить, что при выработке этого соглашения важнее всего было
сохранить согласие между самими великими державами». Но согла-
сие, достигнутое на конференции держав в Лондоне за счет албан-
ских интересов, было непродолжительным; через год ее участники
вцепились друг в друга в смертельной схватке. Однако решения
конференции относительно территориальных рамок албанского
государства остались в силе и стали источником одного из острых
конфликтных вопросов на Балканах.
248
К концу работы Лондонской конференции послов Австро-Венг-
рия и Италия выполнили ее поручение: представили план внутрен-
него устройства албанского государства. К этому времени — 30 мая
1913 г. — между балканскими союзниками и Турцией был подписан
мирный договор, по которому та отказывалась от всех своих прав
на Албанию в пользу великих держав. Изменение государствен-
но-правового статуса Албании нашло отражение и в решении со-
вещания послов от 29 июля 1913 г. о внутреннем устройстве Алба-
нии, в основе которого лежал австро-итальянский проект. Согласно
этому решению, Албания объявлялась суверенным и нейтральным
княжеством. Нейтралитет его гарантировали великие державы.
Всякая зависимость Албании от Турции прекращалась, но одно-
временно эта страна ставилась под контроль великих держав —
участников Лондонской конференции. Контроль держав над финан-
сами и гражданской администрацией Албании осуществлялся
посредством международной комиссии из шести их представителей
и одного албанца. Срок полномочий комиссии определялся в 10 лет
и при необходимости мог быть продлен еще на такое же время. Во
главе Албании ставился князь, которого в течение шести месяцев
должны были избрать великие державы. Обеспечение спокойствия
и общественного порядка в стране возлагалось на жандармерию,
организацию и командование которой предполагалось поручить
иностранным офицерам. Таким образом, акт от 29 июля 1913 г.,
формально содержавший международное признание независимости
Албании, фактически ставил ее под протекторат великих держав.
БОРЬБА
ЗА ГОСУДАРСТВЕННОЕ ЕДИНСТВО
В решении конференции послов от 29 июля 1913 г. влёрское пра-
вительство было признано не как национальное правительство
Албании, а лишь как одна из «существующих местных властей».
Другими «властями» были международная военная комиссия, управ-
лявшая Шкодрой, и Эсад-паша в Центральной Албании. Этот от-
прыск феодального рода Топтани, сдав черногорцам Шкодру, обос-
новался в районе Тираны и Дурреса, где находились его огромные
земельные поместья. Опираясь на оставшиеся еще в Албании турец-
кие войска и при попустительстве командования сербских частей,
медленно отступавших с албанской территории, Эсад-паша создал
собственную администрацию.
Сокровенным замыслом крупного албанского феодала было
отстранить от власти влёрское правительство и стать правителем
Албании. Однако политика правительства Исмаила Кемали, направ-
ленная на объединение всех албанских территорий под националь-
ным знаменем, пользовалась поддержкой широких общественных
слоев. Кроме того, в июне 1913 г. Порта под давлением Австро-Венг-
рии вывела свои войска из Албании, и Эсад-паша лишился в зна-
чительной мере своей военной опоры. В результате честолюбивый
авантюрист должен был маневрировать. В июне 1913 г. он принял
249
предложение И. Кемали войти в его правительство в качестве
министра внутренних дел. Таким образом, власть национального
правительства распространилась и на Центральную Албанию.
И. Кемали предпринял шаги и для установления контактов с
населением Северной Албании. Туда в конце июля 1913 г. отпра-
вилась делегация временного правительства во главе с Л. Гуракучи.
Миссия эта оказалась весьма успешной. Власть правительства
Влёры признали горская знать Великой Мальсии и правитель
Лежи Дэд Цоку, который выступал как глава 20 тыс. горцев-като-
ликов. О готовности поддержать правительство И. Кемали заявил
и «князь» Мирдиты Пренк Биб Дода. Однако значительные области
были еще оккупированы войсками Сербии и Греции. На востоке
Албании сербы произвольно установили «стратегическую границу»,
проходившую по долине Дрина. Установленные здесь сербские воен-
ные посты перекрыли горцам путь в города — местные рыночные
центры,— что многих из них обрекало на голодную смерть.
На территориях, которые конференция послов передала Сербии,
на албанцев обрушились массовые репрессии, имевшие целью унич-
тожить любые проявления национального движения. Ответом албан-
цев на произвол и насилия сербских властей явилось вспыхнувшее
в начале сентября 1913 г. восстание. Оно охватывает как территорию
Албании, оккупированную сербами, так и земли Македонии и Косо-
во с албанским населением, которые в результате балканских войн
были присоединены к Сербии. Повстанцы овладели городами Де-
бар, Охрид, Струга, Гостивар. Вооруженные столкновения начались
также в окрестностях Джяковицы и Призрена.
Сербское правительство бросило против албанских повстанцев
большие военные силы. Потерпев поражение в боях с регулярными
сербскими частями, повстанцы рассеялись и еще некоторое время
вели партизанскую борьбу. Сербские же войска, продолжая наступ-
ление, снова вторглись на территорию Албании на глубину до 50 км.
На своем пути они жгли деревни, убивали мирных жителей. Спа-
саясь от зверств оккупантов, десятки тысяч беженцев заполнили
города и деревни свободной Албании. О трагедии этих людей
сообщал в одном из своих донесений российский представитель в
Албании А. М. Петряев: «По словам недавно посетившего меня
корреспондента „Тайме", положение их ужасное. Они в полном
смысле слова осуждены на голодную и холодную смерть».
Жестокую расправу, учиненную «своим» правительством над
албанцами, резко осудил известный сербский социал-демократ
Д. Туцович. Признавая справедливость восстания албанцев, защи-
щавших свои законные права, сербский социалист-интернациона-
лист писал, что, когда «восстание началось, правительство через
заместителя министра иностранных дел заявило, что албанцы будут
„примерно наказаны", буржуазная печать требовала беспощадного
истребления, а армия это осуществляла». Новое сербское вторжение
в Албанию резко обострило международную обстановку. 18 октября
1913 г. Австро-Венгрия предъявила Сербии ультиматум, потребовав
от нее в течение восьми дней очистить албанскую территорию.
250
Сербское правительство, оказавшись в международной изоляции,
вынуждено было отступить. За день до истечения срока ультиматума
сербские войска ушли из Албании.
Сербское вторжение в Албанию имело и весьма отрицательные
последствия для внутриполитического развития страны. Эсад-паша,
имевший тесные связи с правящими сербскими кругами, использо-
вал этот момент для осуществления своих честолюбивых замыслов.
12 октября 1913 г., в разгар сербского наступления, он объявил
о разрыве с правительством И. Кемали и сформировал собственное
правительство, названное «советом старейшин Средней Албании».
Под властью этого сепаратного органа оказалась зона Центральной
Албании с несколькими городами, в том числе Дурресом и Тираной.
В результате раскольнической акции Эсад-паши начавшийся про-
грессивный процесс объединения албанских земель вокруг влёрско-
го правительства приостановился и национальному делу Албании
был нанесен ощутимый удар. Недруги Албании получили еще один
повод для разговоров о «неспособности» албанцев управлять собст-
венной страной. Сепаратистское движение Эсад-паши отражало
глубокие социальные и политические противоречия в албанском
обществе, обострившиеся за год независимой жизни Албании.
Провозглашение независимости Албании в ноябре 1912 г. было
результатом действий блока весьма разнородных социальных сил,
объединивших свои усилия с целью помешать расчленению страны.
После образования временного правительства во Влёре оно стало
центром притяжения всех патриотических, демократических сил.
Национальная интеллигенция, нарождавшаяся буржуазия, патрио-
ты из разных краев страны, долгие годы с пером и ружьем боров-
шиеся за освобождение Албании, требовали от временного прави-
тельства проведения социальных и политических реформ, которые
превратили бы их родину в современное европейское государство.
Решающее значение в плане этих реформ имела бы ликвидация
феодального землевладения и наделение крестьян землей.
И. Кемали, хотя по происхождению и принадлежал к одному из
старинных албанских феодальных родов, не имел земельной собст-
венности. Долгие годы он был связан с албанским национальным
движением и, как и другие его деятели, считал необходимым сделать
что-либо для крестьянства, внесшего огромный вклад в борьбу за
освобождение. Глава временного правительства, как сообщал из Ал-
бании 30 октября 1913 г. российский дипломат А. М. Петряев, «дал
понять народу, что, по его мнению, одной из первых реформ должно
быть улучшение положения мелкого крестьянства, состоящего в ка-
бале у беев. Эта несколько общая формула приближенными Исмаила
Кемаля-бея разъясняется в смысле нового распределения земельной
собственности».
Практически влёрское правительство не смогло что-либо сделать
для решения аграрного вопроса, если не считать создания в декабре
1913 г. комиссии по проверке имущественных прав феодальных
землевладельцев. Однако даже проявленное И. Кемали намерение
ограничить произвол чифлигаров вызвало яростное сопротивление
251
с их стороны. Один за другим министры, принадлежавшие к классу
феодальных собственников, вышли из его правительства. Знаменем
феодальной реакции и ее главой стал Эсад-паша. По оценке очевид-
цев событий, формирование им самостоятельного «правительства»
в Дурресе было проявлением феодальной оппозиции политическому
курсу И. Кемали. А. М. Петряев в цитировавшемся уже выше
донесении писал по этому поводу» «Эсад-паша, из знатного и бога-
того рода Топтани, представляет собою интересы крупных земле-
владельцев, так называемых беев, которые в своих сношениях
с крестьянами установили в сущности феодальные начала». Вокруг
него сгруппировались другие крупные беи, недовольные «слишком
демократической политикой Исмаил Кемаль-бея».
Отпадение Центральной Албании чрезвычайно осложнило поло-
жение национального правительства во Влёре. Еще более сузилась
управляемая им территория, уменьшились и так уже весьма скром-
ные его материальные ресурсы. Тем не менее правительство пред-
принимало усилия по созданию новой системы управления на разва-
линах той, что досталась Албании от турецких времен. 22 ноября
1913 г. был принят «Временный закон о гражданской администра-
ции Албании». Согласно закону, территория страны делилась на ад-
министративные единицы: префектуры, субпрефектуры и округа.
В префектурах создавался консультативный выборный орган —
генеральный совет. Наряду с выборными четверть состава генераль-
ного совета составляли члены, назначаемые префектом из числа
«крупных собственников, промышленников и образованных людей».
На территории, управляемой влёрским правительством, была созда-
на и судебная система, независимая от исполнительной власти.
С созданием этой системы компетенция мусульманских духовных
судов подверглась ограничению. На своей территории влёрское
правительство сформировало и небольшие вооруженные силы, сос-
тоявшие из жандармерии (около 100 человек) и милиции (около
1000 человек).
Правительство И. Кемали принимало меры и для развития ал-
банской культуры. Использование албанского языка стало обяза-
тельным в государственных учреждениях. Было введено обязатель-
ное начальное образование на албанском языке. Министерство
просвещения решило в каждой префектуре открыть училища для
подготовки учителей албанского языка.
Однако усилия сплотившихся вокруг И. Кемали албанских
интеллигентов, направленные на развитие культуры и образования
на светских принципах, встречали упорное сопротивление мусуль-
манских проосманских элементов. Оплотом этих сил являлся
Эсад-паша.
В противовес курсу правительства Влёры на создание свет-
ского национального государства Эсад-паша, как отмечалось в од-
ном из донесений А. М. Петряева, «подчеркивает свое уважение
к калифу и к постановлениям ислама, чем и поддерживает свою по-
пулярность». «В этом отношении,— продолжал российский дипло-
мат,— проводимая им в округе Дураццо внутренняя политика
252
носит вполне консервативный характер и не лишена даже панисла-
мистских тенденций».
И. Кемали и его сподвижники понимали необходимость разви-
тия материальных ресурсов страны и модернизации ее экономики.
При этом временное правительство рассчитывало достичь быстрых
результатов посредством политики «открытых дверей» для иност-
ранного капитала, в основном австро-итальянского. Австрийским
и итальянским предпринимателям были даны концессии на строи-
тельство железных дорог в Албании, прокладку телеграфного кабе-
ля между побережьем Италии и Албании, создание государственной
типографии во Влёре. Особый резонанс в Албании и за ее пределами
имело предоставление концессии итало-австрийскому капиталу на
учреждение Албанского национального банка.
Национальный банк, которому предстояло обеспечить дешевый
банковский кредит и наладить денежное обращение, являлся, разу-
меется, совершенно необходимым для молодого государства учреж-
дением. Однако две могущественные банковские группы во главе
с австрийским «Винер банк ферайн» и итальянским «Банка ком-
мерчьяле итальяна», которые предложили свои услуги для создания
албанского банка, стремились извлечь все выгоды для себя из эко-
номической слабости и политической зависимости Албании. Не-
смотря на усилия И. Кемали как-то защитить в ходе переговоров
интересы албанского государства, подписанное 4 октября 1913 г.
между банковским консорциумом и временным правительством
соглашение предоставило итало-австрийским банкам, действовав-
шим под вывеской Албанского национального банка, огромные
привилегии.
Ведению банка должно было подлежать все денежное обращение
в стране, включая чеканку монеты. Банк брал на себя также функ-
ции государственного казначейства, за что ему полагались комис-
сионные в размере 3—4 % от всех расходов и доходов государства.
Банк получал также предпочтительное право в случае продажи или
сдачи в аренду правительством различных монополий и государст-
венной собственности. Если к этому еще добавить, что банк поль-
зовался таким же правом в делах подобного рода, касавшихся
отдельных общин, корпораций и просто юридических лиц, то можно
без преувеличения сказать, что вся экономическая и финансовая
жизнь Албании на длительное время (соглашение было заключено
сроком на 60 лет) отдавалась в распоряжение иностранных бан-
киров.
Неудивительно, что против предоставления концессии высказа-
лись некоторые министры в самом правительстве И. Кемали.
В широких же слоях населения известие о кабальных условиях кон-
цессии, предоставленной австро-итальянской банковской группе,
вызвало взрыв возмущения. Во многих местах прошли митинги
протеста. Недовольство албанского населения экономическим пора-
бощением их страны Австро-Венгрией и Италией страны Антанты
использовали для того, чтобы получить и свою долю в экономиче-
ской эксплуатации Албании.
253
В октябре 1913 г. в стране приступила к работе международная
контрольная комиссия, созданная в соответствии с решениями Лон-
донской конференции. В нее вошли представители Австро-Венгрии,
Англии, Германии, Италии, России и Франции. Создание комиссии
было дальнейшим шагом к «интернационализации» вмешательства
империалистических держав в дела Албании. В условиях разделен-
ной между несколькими правительствами и местными правителями
страны, контрольная комиссия пыталась выполнить роль верховной
власти, однако этому препятствовал серьезный раскол внутри самой
комиссии. Как отмечал российский представитель в комиссии
А. М. Петряев, «на ней отразилась существующая в Европе груп-
пировка держав — Тройственного союза и Тройственного согласия,
и это разделение проходит красной нитью при обсуждении почти
всех вопросов».
Первейшей заботой представителей держав Антанты в комис-
сии было «открытие» Албании для своих капиталистов и банкиров.
Блок Антанты сумел добиться расторжения банковской концессии,
предоставленной временным правительством, и установления поряд-
ка выдачи концессий только через контрольную комиссию. Хотя
первоначальный вариант концессии на создание Национального
банка Албании был аннулирован, а его акции поделены между
финансовыми группами всех держав, решающий пакет акций —
60 % сохранила за собой Австро-Венгрия. Из держав Антанты
наиболее серьезную конкуренцию в Албании для Австро-Венгрии
и Италии представляла Франция. Так, французская компания «Эр-
сан э Менье» при поддержке французского представителя в конт-
рольной комиссии Л. Краевского настойчиво добивалась передачи
ей концессии на железнодорожное строительство в Албании, ранее
предоставленной австро-итальянской группе, а также концессии
на порты Влёру, Дуррес, Саранду и Шенгин.
Борьба между двумя военно-политическими группировками ощу-
щалась в предвоенной Европе повсюду. В Албании же все более
явственно проявлялся конфликт между двумя членами Тройствен-
ного союза — Австро-Венгрией и Италией, во многом определивший
переход последней во время первой мировой войны в лагерь Антан-
ты. После образования независимой Албании конфликт этот принял
большую остроту. Каждая из держав стремилась как можно прочнее
закрепиться в экономике и политической жизни Албании. В «битве
концессий», развернувшейся в новом балканском государстве, Авст-
ро-Венгрия и Италия были главными соперниками, буквально сто-
рожившими друг друга.
Так, в декабре 1913 г. итальянцы сумели добиться концессии
на прокладку телеграфного кабеля между Шенгином и Бриндизи и
быстро закончили все работы. Тогда австрийцы немедленно потре-
бовали выдачи и им концессии на прокладку телеграфного кабеля
от Адриатического побережья Австрии до Саранды. В другом случае
итальянцы, узнав, что одна венская компания получила концессию
на проведение изыскательских работ для постройки железной до-
роги Влёра—Шкодра, постарались тоже подключиться к этой кон-
254
цессии. Подоплеку «интереса» итальянских правящих кругов к же-
лезнодорожному строительству в Албании откровенно раскрыл
генеральный секретарь МИД Италии Мартино. В беседе с француз-
ским послом в Риме Барером он заявил, что Италия не видит для
себя никакого интереса в постройке дороги Влёра—Шкодра, так как
она нанесет ущерб итальянскому судоходству вдоль Адриатического
побережья Балкан. Но «мы не можем и допустить, — продолжал
итальянский дипломат, — чтобы какое-то австрийское предприятие
было намечено в Албании без того, чтобы итальянское влияние
было там в равной мере представлено».
Эмиссары обеих держав активно боролись и за влияние на вер-
хушку албанского общества. Албанские беи получали австрийские
ордена, а итальянцы привлекали беев на свою сторону тем, что
принимали их сыновей на казенный счет в итальянские учебные
заведения. В самой Албании австрийские и итальянские школы
активно боролись за привлечение учащихся. Перевес был явно
на стороне итальянцев: итальянские школы в отличие от католиче-
ских австрийских носили светский характер, а кроме того, обучение
в них являлось не только бесплатным, но большинство учащихся
даже получали вознаграждение за посещение школы. Фронт ита-
ло-австрийской борьбы в Албании проходил не только через долины
и горы, дома богатых беев и школьные классы. В самой контрольной
комиссии отношения между австрийским и итальянским делегатами
так обострились, что однажды дело чуть не дошло до кулачного
боя.
Несмотря на глубокие расхождения в недрах международной
контрольной комиссии, в отношении ее членов к правительству
И. Кемали серьезных различий не существовало. С момента обра-
зования временного албанского правительства его основной внешней
опорой была Австро-Венгрия. В правящих кругах дунайской монар-
хии надеялись, что И. Кемали будет послушным проводником их
политики в Албании. Однако расчеты эти не оправдались. Хотя
И. Кемали и пошел на серьезные экономические уступки Авст-
ро-Венгрии и другой державе-«покровительнице» — Италии, он ос-
тавался искренним албанским патриотом, преданным интересам
своей страны. Тесные политические связи с Веной он стремился
использовать для упрочения единства и независимости албанского
государства.
Разочарованная самостоятельным политическим курсом прави-
тельства Влёры австрийская дипломатия явно отворачивалась от
него. Это проявилось при обсуждении вопроса в международной
контрольной комиссии о назначении в комиссию албанского пред-
ставителя. Вопреки сопротивлению И. Кемали им стал его полити-
ческий противник из лагеря феодальной оппозиции Мюфид-бей
Либохова. Италия все более явно проявляла свою благосклонность
к раскольническому правительству Эсад-паши. При охлаждении
отношений с державами Тройственного союза И. Кемали пытался,
но безуспешно, наладить связи со странами Антанты. Вопрос
о признании влёрского правительства в качестве общенационально-
255
го, ставившийся прежде Австро-Венгрией и Италией, был оконча-
тельно снят с повестки дня после того, как эти державы подобрали
для албанцев «европейского князя».
Формально в подборе князя принимали участие все державы —
участницы Лондонской конференции. Фактически же вопрос о том,
кому быть коронованным правителем Албании, решался правящими
кругами Австро-Венгрии и Италии. В большом списке «безработ-
ных» принцев, который тщательно изучили в дипломатических кан-
целяриях Вены и Рима, фигурировали немцы герцог фон Урах,
принц Карл Гогенцоллерн, принц Вильгельм Вид, французы принц
Луи Наполеон и герцог Монпансье, шведы герцог Вильгельм Зодер-
манланд и герцог Карл Вестготланд, англичанин Артур Коннаут,
египетский принц Ахмед Фуад, итальянский албанец дон Аладро
Кастриота, называвший себя потомком Скандербега, румынский
князь Гика и др. Выбор пал на Вильгельма Вида, близкого родствен-
ника Вильгельма II и племянника румынской королевы Елизаветы.
Возведение на албанский трон Вида объяснялось отнюдь не
личными достоинствами 35-летнего капитана прусской службы.
Выдвижение этой фигуры было попыткой найти баланс противо-
положных интересов Австро-Венгрии и Италии в албанском вопросе.
Конечно, появление на Балканах очередного монарха из немецкой
княжеской фамилии вполне отвечало интересам Вены. Но и Рим на-
деялся, что новоиспеченный албанский князь, связанный тесными
родственными узами с правящей династией старшего партнера по
Тройственному союзу и протестант по вероисповеданию, будет
придерживаться нейтралитета в конфликте австрийских и итальян-
ских интересов в Албании.
В ноябре 1913 г. вопрос об избрании Вида бЬш согласован между
державами; международная контрольная комиссия стала проявлять
стремление устранить с политической сцены И. Кемали. В этой
обстановке еще более активизировались феодальные противники
И. Кемали в Южной Албании, вступившие в открытый сговор с
Эсад-пашой. Последний начал прямую вооруженную борьбу с вре-
менным правительством. В январе 1914 г. несколько тысяч его при-
верженцев осадили Эльбасан, признававший власть правитель-
ства Влёры. 22 января 1914 г. правительство И. Кемали подало
в отставку, и глава его покинул Албанию. Международная кон-
трольная комиссия, официально взявшая в свои руки власть
в Албании, вынудила в феврале 1914 г. подать в отставку и Эсад-па-
шу, который при этом выторговал себе право занять важный пост
в правительстве Вида. Поле деятельности для новоиспеченного
правителя Албании было расчищено, и 7 марта 1914 г. Вид на авст-
рийском военном корабле в сопровождении «международного эскор-
та» (английский, французский и итальянский корабли) прибыл в
Дуррес.
256
ПРУССКИЙ КАПИТАН
НА АЛБАНСКОМ ТРОНЕ
В Албании давно уже с нетерпением ждали нового правителя. Как
сообщал в декабре 1913 г. российский представитель в контрольной
комиссии A. iM. Петряев, среди беев тогда уже начался спор о том,
кто из них должен попасть в придворные к князю. Эта «горячка
честолюбия», как выражался российский дипломат, проникла и в их
гаремы. Жены албанских беев оспаривали друг у друга преиму-
щественное право сделаться придворными дамами. Многие из них
для того, чтобы показать, что они полностью «созрели» для при-
дворной жизни, сбросили свои покрывала и вступили в общение
с иностранцами.
Но не только честолюбивые албанские беи и их жены связывали
большие надежды с появлением в Албании монарха. Ослабление,
а затем падение правительства И. Кемали прервало процесс объеди-
нения страны, она снова оказалась в бездне анархии. «Число само-
званных правителей здесь, — сообщал в январе 1914 г. из Албании
А. М. Петряев, — увеличивается с каждым днем. Всякий набравший
шайку в несколько вооруженных лиц провозглашает себя правите-
лем до тех пор, пока его не сменит другой, более сильный. Беспри-
страстные наблюдатели из албанцев говорят о временах турецкого
управления как о чем-то совершенном в сравнении с теперешнею
анархией». Значительные районы страны продолжали оставаться
под иностранной оккупацией. На юге Греция отказывалась отвести
свои войска за линию границы, определенной Флорентийским
протоколом. На севере по-прежнему была оторвана от Албании
Шкодра, где оставался международный военный отряд под командо-
ванием английского полковника Ф. Филлипса. В этой трудной ситуа-
ции албанские патриоты надеялись, что с прибытием Вида произой-
дут коренные перемены к лучшему: будут обеспечены единство и
независимость страны, создано устойчивое центральное правитель-
ство и ликвидирована анархия. В патриотических кругах полагали,
что «европейский князь», не связанный с какими-либо религиозными
и политическими группами, будет справедливым и беспристрастным
правителем, который во главу угла поставит интересы всей албан-
ской нации, будет способствовать ее экономическому и культурному
прогрессу.
Однако первые шаги Вильгельма I (таков был официальный
титул албанского князя) вызвали разочарование в демократических
слоях Албании. Это касалось прежде всего состава назначенного
князем правительства, которое в основном состояло из представи-
телей албанской феодальной знати. Возглавил его Турхан-паша
Пермети, бывший крупный чиновник османского государства (по-
следняя его должность — посол Османской империи в Петербурге).
С Албанией, где он не был уже 50 лет, его фактически связывало
лишь происхождение. К 'албанскому народу этот сановник отно-
сился с пренебрежением. Характерно его высказывание об албанцах
как о «стаде баранов», сделанное в беседе с германским министром
17 Краткая история Албании
257
иностранных дел фон Яговом. Ключевое положение в правительстве
занял Эсад-паша, которому были отданы военное министерство и
министерство внутренних дел (он получил в народе прозвище
«министр внутренней войны», которое постарался вскоре оправ-
дать). В число министров правительства Вида попал и Пренк
Биб Дода. За несколько месяцев до своего назначения этот крупный
албанский феодал в беседе с российским консулом в Шкодре
Ферхтлингом откровенно признался, что «до общеалбанских инте-
ресов ему нет никакого дела». Естественно, что при таком составе
от правительства Вида нельзя было ожидать не только каких-либо
социальных реформ, но и твердой защиты национальных интересов.
Через месяц после прибытия в страну Вида международная конт-
рольная комиссия завершила работу над «Органическим статутом
Албании» — первым конституционным актом независимого албан-
ского государства. Согласно статуту, Албания становилась консти-
туционным, суверенным и наследственным княжеством под гаран-
тией великих держав. Князь наделялся обширными полномочиями:
он являлся главой гражданской и военной администрации, назна-
чал совет министров. Законодательным органом стала националь-
ная ассамблея, состоявшая из избранных косвенным голосованием
представителей административных округов — санджаков и тех чле-
нов, которых назначал сам князь. Вооруженные силы княжества
состояли из жандармерии и милиции. Официальным языком кня-
жества, обязательным для обучения в школах, объявлялся албан-
ский. Статут содержал ряд специальных статей о собственности.
Частная собственность, в том числе собственность феодальных
землевладельцев, узаконивалась. Различные категории собственнос-
ти, признававшиеся османским законодательством, унифициро-
вались. Упрощалась также процедура передачи собственности по
наследству.
Хотя «Органический статут» и содержал международно-право-
вое признание независимого албанского государства, некоторые его
положения серьезно ущемляли суверенитет страны. Сохраняла свои
функции международная контрольная комиссия. Авторы статута
навязали албанскому княжеству обязательство признать сохраняю-
щими силу на его территории все договоры и соглашения, заклю-
ченные Портой с иностранными государствами. На территории
Албании продолжал действовать, как и до обретения ею незави-
симости, режим капитуляций, ставивший албанских граждан в не-
равноправное положение по отношению к иностранцам. Таким обра-
зом, албанское княжество оказывалось в полуколониальной зави-
симости от великих держав, присвоивших право определять его
государственное устройство и международный статус.
«Органический статут» заключал в себе обязательство великих
держав гарантировать территориальную целостность и нейтралитет
албанского княжества. Вместе с тем «гаранты» грубо попирали
собственные обязательства. Несмотря на образование правительства
Вида, Шкодра по-прежнему была оторвана от албанского княжест-
ва. Здесь продолжали действовать особое управление, созданное
258
полковником Филлипсом, и суды, в которых заседали иностранные
офицеры. Серьезным нарушением территориальной целостности
Албании являлась продолжавшаяся оккупация значительной части
ее южных районов греческими войсками. В свое время вопрос о
выводе сербских войск с территории Албании решился просто:
Австро-Венгрия предъявила Сербии жесткий ультиматум. Но ни
Тройственный союз, ни Антанта не склонны были оказывать ка-
кое-либо давление на Грецию: оба блока стремились привлечь ее
на свою сторону. В ходе длительных переговоров державы убеждали
Грецию вывести войска из Албании, обещая в обмен положительно
решить вопрос о передаче ей Эгейских островов, который оставался
открытым после завершения балканских войн.
Наконец греческое правительство дало согласие начать вывод
своих войск 1 марта 1914 г. и завершить его в течение месяца.
Однако за неделю до назначенного срока в некоторых районах
Южной Албании вспыхнули «мятежи» под лозунгом «автономии»,
а 28 февраля в Гирокастре было объявлено о создании «Автономной
республики Северного Эпира». Термин «Северный Эпир», по-гречес-
ки «Вориос Ипирос», в греческом политическом лексиконе того
времени означал значительную часть Южной Албании, аннексии
которой домогались правящие круги Греции. Как уже говорилось,
при определении южной границы Албании в пределах ее осталось
греческое население (как и албанское—в пределах Греции). Но
для подкрепления своих территориальных притязаний шовинисти-
ческие круги Греции искусственно включали в состав греческого
меньшинства Южной Албании и православных албанцев. Между тем
православные жители Южной Албании являлись в большинстве
патриотами своей родины и вместе с албанцами других вероиспове-
даний многие годы боролись за ее освобождение и независимость.
Греческое правительство представило автономистское движение
в Южной Албании как «спонтанное» и пыталось от него отмеже-
ваться. В действительности же «движение» это было организовано
с ведома и при поддержке греческих властей. «Автономию Северного
Эпира» провозгласил бывший греческий министр иностранных дел
Г. Зографос. Он же объявил себя председателем «временного пра-
вительства Северного Эпира». Его членами стали также прибывшие
из Греции депутат греческого парламента А. Карапанос («министр
иностранных дел») и полковник греческой армии Д. Дулис («воен-
ный министр»). Зографос и его сторонники получили в свое распоря-
жение вооруженные отряды, так называемые «священные дружи-
ны», сформированные греческим командованием на оккупированной
территории Южной Албании. Эти вооруженные отряды, в которые
влились многие солдаты и офицеры греческой армии, вступили в бой
с албанскими войсками, посланными на юг страны правительством
Вида.
Державы вмешались в вооруженный конфликт в Южной Алба-
нии, требуя от албанского князя пойти на уступки «автономистам».
Посредничество в переговорах между албанским правительством
и сепаратистами взяла на себя международная контрольная комис-
17*
259
сия, отправившаяся в полном составе на Корфу. Здесь в результате
переговоров с Г. Зографосом 17 мая 1914 г. был составлен документ,
получивший название «протокол Корфу». Согласно протоколу, две
области Южной Албании — Гирокастра и Корча — получили авто-
номный статус. Губернаторы и высшие чиновники в администрации
этих областей назначались албанским правительством из числа
местных жителей и только с одобрения международной контрольной
комиссии. В администрации равные права получали албанский и
греческий языки. В школьном деле греческий язык имел опреде-
ленное преимущество перед албанским: все обучение в православных
школах должно было вестись на греческом, исключая три начальных
класса, в которых преподавался и албанский. Религиозное же обра-
зование давалось только на греческом языке.
Наряду с обеспечением законных культурных и религиозных
прав греческого меньшинства «протокол Корфу» содержал ряд поло-
жений, ущемлявших суверенитет Албании. Жандармерия в автоном-
ных областях формировалась только из местных жителей и могла
быть использована за их пределами лишь с согласия контрольной
комиссии. Албанское правительство не могло вводить свои войска
в эти области в мирное время. Правительство Вида ратифицировало
«протокол Корфу», хотя он существенно ограничивал прерогативы
государственной власти на части национальной территории. Развер-
нувшиеся вскоре события показали, что руководителей «вориоипи-
ротов», за спиной которых стояли шовинистические круги Греции,
не устраивала даже самая широкая автономия: их сокровенной
целью являлось отторжение от Албании ее южных районов.
В начале мая 1914 г. «эпиротские дружины», значительную
часть которых составляли греческие солдаты, перешли границу
автономной зоны и начали марш на север. Путь их был отмечен
жестокими расправами с мирными жителями албанских мусульман-
ских деревень, засвидетельствованными во многих дипломатических
донесениях и путевых записках. «Все сведения, получаемые нами
и основанные на рассказах очевидцев, — сообщал 25 июля 1914 г.
из Влёры А. М. Петряев, — рисуют картину систематического ист-
ребления и разорения мусульманского населения. Всюду, где про-
шли до сих пор эпироты, они оставили сожженные мусульманские
села и перебитое население, которое не успело спастись бегством».
Бесчинства «эпиротов» обрекли на горькую участь беженцев
вслед за жителями Северной Албании — жертвами сербского на-
шествия — десятки тысяч албанцев из южных областей страны.
В конце июля 1914 г. ведущие к Влёре дороги были забиты бежен-
цами, число которых достигло почти 50 тыс. Ими являлись главным
образом женщины и дети. Судьба их оказалась трагической. С на-
ступлением зимы большую часть остававшихся под открытым небом
в окрестностях Влёры беженцев начали косить болезни, голод и
холод.
Правительство Вида оказалось не в состоянии защитить населе-
ние Южной Албании. К этому времени его власть и авторитет были
в значительной степени подорваны. Учреждение в Албании цент-
260
рального правительства во главе с Видом не принесло ей желанной
политической стабильности. В стране продолжала свирепствовать
анархия. По-прежнему в застое (не считая портовых городов) на-
ходилась торговля. В плачевном положении находилось образова-
ние: функционировали преимущественно иностранные школы, от-
крытию албанских школ мешал недостаток учителей.
Сам князь оставался иностранцем в стране, которой ему было
предназначено управлять, проявлял безразличие к ее проблемам и
трудностям. Правда, «из уважения к албанским традициям» Вид ре-
шил дать своему сыну Карлу-Виктору имя Скандербег. Албанский
правитель окружил себя германскими, австрийскими и итальянски-
ми советниками и придворными. Его больше интересовали не реаль-
ные проблемы страны, а устройство двора и укрепление собственного
положения как коронованной особы. При принятии албанского
престола Вид оговорил условие, что ему независимо от финансового
положения страны будет выплачиваться цивильный лист в размере
200 тыс. франков из займа, предоставленного Албании Австро-Вен-
грией и Италией.
С начала и до конца непродолжительного правления немецкого
принца в Албании ему так и не удалось распространить свою власть
на всю страну. На севере, в Шкодре, до конца августа 1914 г. на-
ходился международный военный отряд, а после его вывода власть
в этом самом большом городе страны взяли в свои руки консу-
лы великих держав. На юге хозяйничали «эпироты», которые, как
уже говорилось, вступили в открытую войну с центральным прави-
тельством. Но и в Центральной Албании, где находилась резиденция
монарха, власть его в значительной мере была номинальной. Под-
линным правителем здесь оставался Эсад-паша, обладавший эконо-
мической мощью и военной силой. Премьер Турхан-паша, министры,
да и сам князь должны были послушно выполнять волю этого круп-
ного феодала, проявлявшего замашки средневекового кондотьера.
Так, чтобы «подкрепить» свои политические мнения, Эсад-паша
периодически вводил в Дуррес отряды из нескольких сот вооружен-
ных приверженцев. На заседания совета министров албанский
паша являлся в сопровождении нескольких десятков охранников,
и по существу министры оказывались под арестом.
Возможности проведения Видом какой-либо самостоятельной
политики ограничивало и усилившееся экономическое и политиче-
ское проникновение в Албанию Австро-Венгрии и Италии. При этом
соперничество между двумя союзными державами после установле-
ния режима Вида не только не ослабло, но приобрело такую
остроту, что австрийская печать писала в те дни: Тройственный союз
в Албании больше уже не действует.
В жестокой схватке, охватившей все сферы экономической, по-
литической и культурной жизни страны, Италия явно теснила свою
соперницу. Албанию наводнили итальянские предприниматели, ин-
женеры, адвокаты, врачи и просто авантюристы. Через подставных
лиц итальянское правительство скупало земли на морском побе-
режье. Итальянцы сумели получить заказы на изготовление обмун-
261
дирования и снаряжения для албанской жандармерии. Успеху
экспансии Италии в Албании способствовали те прочные связи,
которые ее агенты завязали с албанской феодальной верхушкой.
Им удалось привлечь на свою сторону Эсад-пашу, ставшего главным
проводником итальянской политики в Албании. Как писал в одном
из донесений французский дипломат Л. Краевский, Эсад-паша «на-
ходится полностью в руках» представителя Италии барона Алиотти.
С этим итальянским представителем при дурресском дворе паша
заходил, как правило, «посоветоваться» перед заседанием совета
министров.
Но Австро-Венгрия не собиралась уступать сопернице. Она дей-
ствовала через проавстрийскую группировку при дворе и правитель-
стве Вида, которую возглавлял сам князь. Удар был направлен про-
тив наиболее влиятельного представителя проитальянской груп-
пировки. Эсад-пашу обвинили (как выяснилось потом, совершенно
напрасно) в причастности к вспыхнувшему в это время крестьян-
скому восстанию. 19 мая 1914 г. отряды жандармерии окружили
дом Эсад-паши в Дурресе и арестовали хозяина. Однако после энер-
гичного демарша барона Алиотти Эсад-паша был освобожден и на
итальянском военном судне вывезен в Италию.
С падением Эсад-паши очередной раунд австро-итальянской
борьбы в Албании завершился в пользу Австро-Венгрии. Австрий-
ские коммерсанты, предприниматели, дипломаты получили теперь
в албанском княжестве полную свободу рук, итальянцев же оттесни-
ли на второй план. Хотя смещение «сильной личности» в правитель-
стве Вида было результатом соперничества двух империалистичес-
ких держав — покровительниц Албании, его с одобрением встретили
албанские буржуазно-политические круги. Они видели в Эсад-паше,
и не без основания, главу феодальной реакции. Для этих кругов Вид
оставался символом единства и независимости Албании, и они его
поддерживали. Однако в широких слоях албанского населения на-
растала враждебность к иностранному принцу, вылившаяся в от-
крытое выступление.
КРЕСТЬЯНСКОЕ ВОССТАНИЕ
В ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЛБАНИИ
В середине мая 1914 г. вооруженные отряды крестьян появились
в центре Албании. Через несколько дней они овладели Тираной и
подступили к тогдашней столице Дурресу. Вскоре к повстанцам
примкнули многочисленные жители чифликов Центральной Алба-
нии.
Нет сомнения, что в основе движения лежал социальный протест
крестьянства. Албанское крестьянство испытывало глубокое недо-
вольство тем, что правительство Вида, состоявшее из представителей
крупной феодальной знати, не провело каких-либо социальных ре-
форм и оставило без изменений полуфеодальные порядки в деревне.
Однако социальный характер восстания был в значительной мере
затушеван активным участием в нем феодальных клерикальных кру-
262
гов. Мусульманское духовенство использовало свое влияние для то-
го, чтобы придать этому восстанию характер «борьбы за мусульман-
скую веру». В движение вмешались также туркоманы и прямые
агенты Турции, призывавшие свергнуть Вида и заменить его турец-
ким принцем. Все эти установки были направлены на то, чтобы
ослабить социальный характер крестьянского движения и вбить
клин между крестьянством и демократическими патриотическими
кругами.
Деятельность туркофилов и панисламистов нашла отражение в
политической программе повстанцев, принятой 3 июня 1914 г. и со-
общенной представителям держав в контрольной комиссии. Она со-
держала требования о смещении князя Вида, о назначении турецко-
го представителя в международную контрольную комиссию и пере-
воде албанского языка на турецко-арабский алфавит.
Летом 1914 г. восстание охватило не только Центральную,
но и Южную Албанию. Повстанцы овладели Бератом, Эльбасаном,
Влёрой, Круей, Каваей, Поградецем. После овладения основными
городами в центре и на юге страны повстанцы сконцентрировали
свои усилия на захвате Дурреса. Уже с мая того же года связь столи-
цы с внутренними районами прекратилась; снабжение осуществля-
лось только морем, в результате чего в городе ощущался крайний
недостаток продовольствия, угля и дров. Албанский князь, потеряв-
ший контроль над страной и получивший в иностранной печати
иронический титул «мэра Дураццо», просил державы послать в Алба-
нию 3-тысячный экспедиционный корпус для подавления восстания.
Однако державы, противоречия между которыми все более обостря-
лись, ограничивались обещанием помочь Виду спасти его жизнь
и жизнь его семьи.
Единственной внешней опорой албанского князя оставалась
Австрия. Из австрийских портов в Дуррес прибывало военное сна-
ряжение, приезжали добровольцы. «Судя по их внешнему виду и
выправке,— сообщал из Албании А. М. Петряев,— едва ли можно
сомневаться в том, что все эти „добровольцы"— солдаты, переоде-
тые в штатское платье». К концу июня 1914 г. число этих «добро-
вольцев» составило 300 человек. Резиденция албанского правителя
находилась также под защитой пушек стоявших на рейде австрий-
ских и германского военных кораблей.
С началом первой мировой войны положение Вида еще более ос-
ложнилось. Несмотря на весьма относительный характер власти не-
мецкого принца в Албании, Вена добивалась от него вовлечения
этой страны в войну против Сербии. Не согласившись пойти на это,
Вид лишился своей единственной внешней опоры. 3 сентября 1914 г.
албанский князь вместе с членами своего правительства и многими
политическими деятелями покинул страну. Вернувшись в Берлин,
он возобновил службу в своем гвардейском уланском полку в чине
майора: полгода пребывания на албанском троне принесло ему повы-
шение на один чин на немецкой военной службе.
С бегством Вида закончился короткий период албанской исто-
рии, когда впервые после провозглашения независимости в стране
263
существовало международно признанное правительство, являв-
шееся, хотя и номинально, общеалбанским. Было бы несправедливо
относить крах режима Вида только за счет бесцветной личности
первого албанского монарха. Страна, избавившаяся от многовеково-
го османского ига, повседневно ощущала его тяжелые последствия:
примитивный характер экономики, слабое развитие культурной жиз-
ни, большие региональные различия. Албанский феодальный класс,
являвшийся главной опорой османского владычества, сохранил свое
господствующее положение в экономике и политике и после осво-
бождения. Среди этого класса были сильны партикуляристские
тенденции, которые поощряли иностранные государства, активно
вмешивавшиеся в дела Албании. Сильным являлось влияние турко-
манов и клерикалов, которые использовали религиозные предрассуд-
ки мусульманского крестьянства.
После бегства правителя Албании в Дуррес вступили отряды пов-
станцев. В столице, как и в других занятых ими городах, был поднят
турецкий флаг. Туркофильские руководители восстания послали
делегацию в Стамбул, чтобы просить турецкого принца занять ва-
кантный албанский трон. Однако выдвинутые этими руководителями
установки на союз с Турцией и «защиту ислама» встретили сопротив-
ление среди повстанцев. В руководстве восстанием нашлись искрен-
ние патриоты, выступавшие за создание национального правительст-
ва и упрочение независимости Албании. Что касается крестьян,
составлявших основную массу повстанцев, то они требовали прежде
всего скорейшего решения вопроса о земле. Характерно, что при
занятии Дурреса рядовые повстанцы ворвались в здание земельного
управления и уничтожили многие документы, имевшие отношение к
собственности на землю.
Проявление антифеодальных тенденций в повстанческом движе-
нии беспокоило феодально-клерикальные круги, и они решили на-
вести порядок с помощью «сильной личности»— Эсад-паши. 2 ок-
тября 1914 г. паша прибыл в Дуррес во главе отряда наемников,
набранного в Дибре на субсидию, полученную от сербского прави-
тельства. При поддержке реакционных вождей восстания Эсад-паша
был провозглашен председателем созданного повстанцами Гене-
рального совета — правительственного органа — и одновременно
главнокомандующим повстанческой армией. Возвращение Эсад-па-
ши в Албанию и передача ему правительственной власти в районах,
охваченных восстанием, еще больше осложнили и запутали отноше-
ния между разнородными силами в повстанческом лагере. Крестьян-
ские массы, для которых Эсад-паша являлся символом феодального
произвола и эксплуатации, не признавали его власть. Непрочным
оказался и союз паши с протурецкой феодальной группировкам
Центральной Албании.
Хотя Эсад-паша из политических соображений и поддерживал
панисламистскую пропаганду, он тем не менее был тесно связан с
державами Антанты (сближение Италии с этой группировкой стано-
вилось все более явным). Между тем 2 ноября 1914 г. Турция всту-
пила в войну на стороне Центральных держав, и султан объявил
264
«священную войну» всех мусульман против врагов Османской импе-
рии. В результате протурецкая группировка в Албании раскололась.
Некоторые феодальные собственники, руководствуясь классовыми
интересами, решили отказаться от панисламистских лозунгов и
стать на сторону Эсад-паши. Часть же туркоманов предпочла дейст-
вовать совместно с крестьянскими массами, поднявшимися на откры-
тую борьбу против вождя феодальной реакции, и попыталась
использовать их движение в своих целях.
В конце ноября 1914 г. в окрестностях Тираны началось восста-
ние, которое возглавил крестьянин Хаджи Кямили. В течение меся-
ца администрация Эсад-паши была ликвидирована во всей Цент-
ральной Албании, за исключением Дурреса, который осадили крес-
тьянские отряды. В освобожденных районах Хаджи Кямили запре-
тил взимание помещиками трети урожая и начал делить их земли
между крестьянами. Была конфискована также собственность неко-
торых мусульманских религиозных учреждений. Усиление антифео-
дальных тенденций в крестьянском восстании проявилось и в том,
что в некоторых местах к нему примкнули крестьяне-христиане.
Вместе с тем ориентировавшиеся на Турцию мусульманские круги
сохранили в восстании руководящие позиции. Пользуясь этим,
эмиссары Турции и Австро-Венгрии пытались втянуть албанцев в
войну против Сербии. Но попытки эти оказались безуспешными:
все внимание повстанцев поглощала борьба с Эсад-пашой. Хотя
Албания оказалась единственной из балканских стран, не примкнув-
шей ни к одной из воевавших группировок, ей пришлось в полной
мере испытать бедствия и несчастья, которые принесла война.
Глава X ПЛАМЯ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
НАД ГОРАМИ АЛБАНИИ
ИНОСТРАННОЕ ВТОРЖЕНИЕ
Лишившаяся к началу мировой войны центрального правитель-
ства и погруженная в пучину гражданских междоусобиц Алба-
ния представлялась легкой добычей для соседних государств, леле-
явших в отношении ее аннексионистские планы. И они не преминули
приступить к их осуществлению. Раньше сдерживающим фактором
в отношении захватнических поползновений соседей на албанские
земли служило существование «европейского концерта», являвше-
гося официальным гарантом целостности Албании. Теперь же его
вцепившиеся друг в друга в смертельной схватке бывшие участники
поощряли, исходя из военно-политических соображений, агрессив-
ные замыслы соседних с Албанией государств. В наиболее выгодном
положении оказались Италия и Греция, объявившие в начале войны
нейтралитет и потому пользовавшиеся особым вниманием обеих
воюющих группировок.
Уже через три месяца после начала мировой войны Греция и
Италия, заручившись дипломатической поддержкой обоих вражду-
ющих блоков, начали закрепляться на албанской территории. 27 ок-
тября 1914 г. премьер-министр Греции Э. Венизелос объявил о
вступлении регулярных частей греческой армии в Южную Албанию.
«Правительство» Г. Зографоса, ставшее ненужной ширмой, распус-
тили. Хотя эта оккупация, по соглашению с державами, должна бы-
ла носить временный характер, греческое правительство учредило
в оккупированных районах албанской территории свою граждан-
скую администрацию. От этих районов в греческий парламент изби-
рались депутаты «Северного Эпира».
Почти одновременно, 30 октября 1914 г., Италия оккупировала
остров Сазан у входа во Влёрский залив. Это было начало разра-
ботанной в правительственных канцеляриях Рима операции по зах-
вату Влёры. Утром 25 декабря 1914 г. на улицах Влёры, считавшейся
одним из самых спокойных городов Албании, неожиданно прозвуча-
ли выстрелы. Несколько человек с криком: «Греки идут!»— открыли
стрельбу из револьверов. Провокация была организована итальян-
ским консулом во Влёре Ч. Лори и вошла в историю как «револьвер
Чако» по имени непосредственного исполнителя, доверенного лица
консула некоего Г. Чако. Она позволила итальянским правящим кру-
гам приступить к давно намеченной захватнической акции под
фальшивым предлогом «восстановления спокойствия» в важном
портовом городе Албании. В то же утро со стоявших уже наготове
на рейде Влёры итальянских судов началась высадка десанта. На
266
берег высадился морской батальон численностью около тысячи че-
ловек, имевший на вооружении шесть пушек и 10 пулеметов (через
несколько дней был высажен еще стрелковый полк).
Посетивший на следующий день министра иностранных дел Рос-
сии С. Д. Сазонова итальянский посол в Петрограде А. Карлотти
прочел ему телеграмму, в которой говорилось, что «вследствие обна-
руженных волнений в Валоне (итальянская транскрипция города
Влёры. — Авт.) и окрестностях итальянский консул счел нужным
вызвать десант с итальянского военного суда». Как отмечалось в
поденной записи российского министерства иностранных дел, посол
явно отдавал себе отчет в искусственности предлога, который его
правительство выдвинуло в оправдание решения захватить Влёру.
Впрочем, итальянских шовинистов, с восторгом встретивших
известие о захвате «Гибралтара Адриатики», не заботил вопрос об
оправданности этой акции. Их волновало другое: удастся ли Италии
удержать свою добычу. Разглагольствуя на эту тему, Б. Муссолини,
будущий главарь итальянских фашистов, в одной из своих речей в
январе 1915 г. сделал «утешительный вывод»: «Валона не подверга-
ется какой-либо серьезной опасности, потому что у албанцев есть
ружья, но нет пушек. Не существует в точном смысле понятия еди-
ной Албании: албанцы разделены расовыми и племенными различия-
ми. Поэтому, я полагаю, не следует опасаться какого-либо серьезно-
го движения против Италии».
После иностранного вторжения в Южную Албанию такая же уг-
роза нависла над северными и центральными районами страны. Сер-
бия и Черногория не скрывали своих аннексионистских замыслов в
отношении этих территорий. «Черногория,— сообщал 27 февраля
1915 г. из Цетине российский поверенный в делах,— доводит до све-
дения императорского правительства о неоставлении ею своей дав-
нишней мечты овладеть при благоприятных обстоятельствах горо-
дом Скутари и прилежащей областью».
РАСЧЛЕНЕНИЕ АЛБАНИИ
ПО СЕКРЕТНОМУ ЛОНДОНСКОМУ
ДОГОВОРУ 1915 г.
После начала мировой войны Балканы стали объектом лихорадоч-
ной дипломатической активности обеих воюющих группировок.
Предлагались различные варианты территориального вознагражде-
ния тех или иных балканских государств за их участие в войне либо
за «благожелательный нейтралитет». В свою очередь, балканские
правительства устанавливали свою «цену» за занятие той или иной
позиции. Так, в августе 1914 г. греческий премьер Э. Венизелос пред-
ложил Антанте возродить в ее пользу Балканский союз. «В награду»
греческий премьер просил для его будущих участников в числе
прочих территории: Сербии — Северную Албанию, Греции — Юж-
ную Албанию. Другие балканские государства, сами не претендовав-
шие на территорию Албании, также выдвигали планы расчленения
этой страны в расчете на территориальные компенсации. Болгария,
267
например, относилась благоприятно к сербским притязаниям на
Северную Албанию, надеясь получить компенсации за счет македон-
ских земель. Турция же соглашалась «уступить» Греции Южную
Албанию в обмен на Эгейские острова.
Все эти комбинации исходили из посылки, что Албания переста-
ла быть государством и стала ничейной территорией, подлежавшей
разделу. С самого начала мировой войны расчленение Албании вхо-
дило в планы территориальных изменений, которые предполагали
осуществить ее основные участники. 8(21) нояоря 1914 г. Нико-
лай II в беседе с французским послом М. Палеологом коснулся
военных целей России, в частности на Балканах. Развернув карту
Балкан, царь изложил французскому дипломату свой план ее корен-
ной перестройки. Он предусматривал передачу Сербии Боснии, Гер-
цеговины, Далмации и севера Албании, Греции — юга Албании, за
исключением округа Влёра, который должен был отойти к Италии.
Этот план российского самодержца, осуществление которого лиши-
ло бы албанский народ своего государства, встретил полное одобре-
ние республиканской Франции.
Через несколько месяцев расчленение Албании было зафиксиро-
вано в международном договоре, определившем условия вступления
Италии в войну на стороне Антанты. Между Австрией и Италией
шла ожесточенная борьба за господство над Албанией, и готовность
Антанты поддержать итальянские притязания в этом пункте сыграла
немаловажную роль в принятом Римом решении. По секретному до-
говору, подписанному 26 апреля 1915 г. в Лондоне представителями
держав — Англии, России, Франции и Италии,— последняя должна
была получить «в полное суверенное владение Валону (Влёру), ост-
ров Сасено (Сазан) и территорию, достаточно обширную, чтобы
обеспечить защиту этих пунктов (между Воюсой на севере и на вос-
токе и приблизительно до северной границы округа Химара на юге)».
Таким образом, державы Антанты признали за Италией право
аннексировать большой, стратегически важный кусок территории
Южной Албании. Италия, в свою очередь, соглашалась на то, чтобы
остальную часть этой территории получила Греция, а Северная Ал-
бания была разделена между Сербией и Черногорией, «если таково
желание Франции, Великобритании и России». Из оставшегося
неподеленным «обрубка» албанской территории в центре страны
создавалось мусульманское автономное нейтральное государство
под протекторатом Италии. «Италии,— говорилось в ст. 7 догово-
ра,— будет поручено представлять Албанское государство в его
внешних сношениях».
Лондонский договор 1915 г. является одним из самых позор-
ных актов, которые знает современная дипломатия. Менее чем*че-
рез два года после того, как Лондонская конференция послов га-
рантировала независимость и территориальную целостность Алба-
нии, четыре ее участника грубо попрали собственные обязатель-
ства, фактически похоронив албанскую государственность. Впро-
чем, и для двух остальных участников Лондонской конференции
Албания являлась лишь разменной монетой в их военно-политичес-
268
ких комбинациях. В тех дипломатических переговорах, которые
Австро-Венгрия и Германия, в свою очередь, вели с Италией в
начале 1915 г., они были готовы «заплатить» ей за сохранение
нейтралитета в войне, в числе прочего, признанием итальянско-
го суверенитета над Влёрой и ее округом. Австро-венгерское
правительство выразило также готовность признать свою «абсо-
лютную незаинтересованность» в албанских делах, что в перево-
де с дипломатического на обычный язык означало признание Ал-
бании исключительной сферой влияния Италии. Однако эти за-
поздалые уступки не могли уже повлиять на сделанный в Риме
выбор: 23 мая 1915 г. Италия вступила в войну на стороне Ан-
танты.
Несмотря на секретный характер Лондонского договора
1915 г., о содержании его стало известно сербскому правитель-
ству. В Белграде решили, не дожидаясь завершения войны, воен-
ным путем закрепиться на албанской территории. 2 июня 1915 г.
сербские войска вторглись на территорию Албании. В обращении
сербского командования к албанскому населению эта военная ак-
ция мотивировалась необходимостью «пресечения интриг» аген-
тов Австрии и Турции. Преодолевая сопротивление слабо воору-
женных отрядов албанцев, сербские колонны вошли в Эльбасан,
Тирану и подошли к окрестностям Дурреса.
Сербы, оккупировавшие большую часть Центральной Албании,
вызволили своего союзника Эсад-пашу, которого шесть месяцев
держали в осаде в Дурресе восставшие крестьяне. При поддерж-
ке сербских войск сплотившаяся вокруг Эсад-паши феодальная
реакция учинила жестокую расправу над повстанцами. Хаджи Кя-
мили и около 40 других крестьянских вожаков суд приговорил к
смерти. Многие крестьяне были убиты без суда. Производилось мас-
совое разоружение крестьянского населения.
Через шесть дней после начала сербского вторжения албанскую
границу перешли и черногорские войска. Несмотря на упорное во-
оруженное сопротивление албанских горцев, они окружили Шкодру
и 27 июня 1915 г. заняли ее. Черногорская оккупация Северной Ал-
бании продолжалась шесть месяцев, и все эти месяцы в горах не
утихало сопротивление оккупантам.
ПОД ГНЕТОМ
ВОЕННОЙ ОККУПАЦИИ
Оккупация значительной части Албании войсками антантовской
группировки сделала страну одним из полей сражения мировой
войны. Военные события меняли обстановку в Албании с калейдос-
копической быстротой. Вступление Болгарии в войну в октябре
1915 г. привело к военному поражению Сербии. В первые месяцы
1916 г. разбитая сербская армия, пройдя через горы Северной Ал-
бании, была погружена в албанских портах на военные корабли дер-
жав Антанты и вывезена на Корфу. По пятам за сербскими войсками
шли австро-венгерские войска, заменившие в роли оккупантов в
269
Северной и Центральной Албании сербов и черногорцев (Черного-
рия в январе 1916 г. капитулировала перед Австро-Венгрией).
На территорию Албании вступили и болгарские войска, оккупиро-
вавшие некоторые ее восточные районы.
Осенью 1916 г. смена оккупантов произошла и на юге-востоке
страны. Как уже говорилось, за два года до этого данный район был
занят греческой армией. Но с конца 1915 г. греческие правящие
круги, греческое общество и вооруженные силы раскололись на две
группировки: сторонников короля Константина, выступавших за
нейтралитет в мировой войне, и приверженцев Э. Венизелоса,
добивавшихся вовлечения Греции в войну на стороне Антанты. Гре-
ческие оккупационные силы в Южной Албании поддержали груп-
пировку короля, а итальянские войска из района Влёры и француз-
ские войска из Македонии совместными усилиями вытеснили гре-
ческую армию из Южной Албании. Корча и окружающий район
стали зоной французской оккупации, в остальных районах юга
Албании расположились итальянские войска. Фронт между войска-
ми Антанты и Центрального блока стабилизировался по линии
Влёра—Берат—Поградец, и линия эта без существенных изменений
сохранялась до конца войны. Менялись национальные флаги ок-
купантов, оккупация же продолжалась до 1920 г., т. е. еще два года
спустя после окончания войны.
На албанской земле в течение шести лет расположились громад-
ные по масштабам этой маленькой страны оккупационные армии.
Численность только итальянских и австрийских войск, находивши-
хся в Албании в период войны, превышала 200 тыс. Кроме того, как
уже говорилось, на ее территории находились и в разное время
проходили по ней греческие, сербские, черногорские, французские
и болгарские войска. Содержание оккупантов ложилось на плечи ал-
банского населения, не превышавшего в то время 800 тыс. человек.
Более того, оккупационные власти проводили в широких масшта-
бах вывоз сельскохозяйственной продукции из страны. Только авст-
рийцы, по их собственным, далеко не полным, данным, вывезли из
Албании 1430 т шерстяного лоскута, 1 140 207 штук шкур и мехов
и много другого ценного сельскохозяйственного сырья. При этом
оккупанты не пренебрегали никакой «мелочью». Так, в 1917 г.
из Албании было вывезено в Австрию около 50 тыс. черепах. Для
обеспечения снабжения войск и вывоза сырья из страны по приказу
австро-венгерского командования принудительно проводился ве-
сенний сев, подлежал запрету экспорт многих товаров, в том числе
скота, шерсти, шкур, оливкового масла. Изъятие сельскохозяйствен-
ной продукции у крестьян происходило в значительной мере посред-
ством реквизиций. Использовались и закупки на принудительно вве-
денную в обращение валюту стран-оккупантов.
В 1914—1920 гг. произошла не только военная, но и валютная
оккупация Албании. Страну наводнили иностранные деньги: лиры,
франки, кроны, драхмы, динары. Население как могло сопротивля-
лось этому валютному вторжению. По свидетельству очевидцев,
австрийские бумажные кроны принимались албанцами только от
австрийцев и ни в коем случае от своих соотечественников. И деньги
эти использовались не как средство платежа, а для других целей,
например для заклейки окон. Чтобы заставить крестьян принимать
в оплату за свою продукцию обесцененные денежные знаки, окку-
панты использовали налоговый пресс.
Турецкая налоговая система, которую за короткий срок своего
существования не успело отменить национальное правительство, ос-
талась без каких-либо изменений и при иностранной оккупации.
Австрийские власти оставили в неприкосновенности в своей зоне
обременительную для населения систему сдачи налогов на откуп.
При иностранной военной оккупации значительно увеличился и раз-
мер налогов. Так, если сумма налогов и пошлин, собиравшихся с
населения префектуры Гирокастры при турецком правлении, состав-
ляла не более 1 млн лир в год, то в 1918 г. итальянцы собрали здесь
4 млн 194 тыс. лир.
Присвоение оккупантами значительной части произведенной в
стране сельскохозяйственной продукции создало серьезные труд-
ности со снабжением населения продовольствием. Интенсивные
военные действия и установившаяся затем линия фронта, рассекшая
страну на две части, усугубили положение. Война нарушила сложив-
шиеся рыночные связи, привела к прекращению судоходства на Ад-
риатике, от которого особенно зависело снабжение городов. Между
тем городское население Албании в военное время значительно вы-
росло за счет притока беженцев. В особенно бедственном положе-
нии оказались городские низы. Находившийся в Шкодре во время
черногорской оккупации (вторая половина 1915 г.) российский кон-
сул Ферхтлинг в одном из своих донесений сообщал, что в городе
проявился «крайний недостаток в предметах первой необходимости
на месте, равно как чрезвычайное вздорожание жизни, наглядным
примером чего служит прилагаемый список цен на съестные и
иные припасы. Были даже моменты наступления голодовки в среде
беднейшего населения города. . .» В последующем положение с
продовольстенным снабжением албанских городов еще более ухуд-
шилось, и голод в Албании стал трагической реальностью.
Наряду с сельскохозяйственной продукцией оккупанты усиленно
выкачивали из Албании и промышленное сырье. Построенные италь-
янцами в своей зоне лесопильни начисто выводили лес, принадле-
жавший крестьянским общинам. Режим военной оккупации позво-
лил империалистическим государствам производить «обследование»
недр Албании — геологические изыскания, раскопки, бурение,— не
спрашивая на то согласия «туземных» властей. Так, в 1918 г.
итальянцы пробурили нефтяную скважину в Драшовице (округ Влё-
ра). Они добывали также асфальт в Химаре и каменный уголь в рай-
оне Тепелены.
Максимально стремились использовать выгоду своего положения
и австрийцы: они добывали каменный уголь недалеко от Тираны,
построили небольшие горнорудные предприятия в Берате, Фиере и
Эльбасане, обнаружили в контролируемой ими зоне асфальт, хром,
медь.
271
«Разработкой» природных ресурсов Албании усиленно занима-
лись в своей зоне и французы: они добывали каменный уголь, иссле-
довали месторождения пиритов, железа и хрома в районе Поградеца,
лигнитов в районе Корчи. Богатство полезных ископаемых в Алба-
нии, обнаруженное оккупационными властями, превратило ее в пос-
левоенный период в одну из зон ожесточенной империалистической
борьбы за источники сырья. Для развития же национальной горной
промышленности эти изыскания мало что дали. Материалы их
сохранялись за семью печатями в архивах Вены, Рима и Парижа,
некоторые из созданных во время войны горнорудных предприятий
были уничтожены оккупантами при их вынужденном уходе с албан-
ской территории.
В годы мировой войны в Албании интенсивно велось дорожное
строительство, строились и улучшались проселочные дороги, впер-
вые на албанской территории появилось несколько узкоколейных
железных дорог. Но это дорожное строительство, проводившееся
воюющими сторонами, в столь же малой степени было продиктовано
заботой об экономическом развитии страны, как и проводившиеся
ими геологические изыскания.
В условиях почти полного бездорожья, которое встретили в
Албании вторгшиеся в нее армии, не только военные операции, но и
само пребывание больших войсковых соединений не представлялось
возможным. Характерно, что в изданном в первые дни оккупации
приказе австро-венгерского командования говорилось: постройка до-
рог имеет жизненно важное значение для пребывания австро-
венгерской армии в Албании и поэтому должна быть форсирована
любыми средствами. Форсирование проводилось оккупантами пос-
редством принудительной мобилизации на дорожные работы многих
тысяч албанцев. При этом широко применялись земельные реквизи-
ции, уничтожались оливковые рощи и фруктовые сады без предос-
тавления населению какой-либо компенсации. Отступая, австрийцы
повредили часть дорог, уничтожили много мостов, в том числе и
таких, к строительству которых войска двуединой монархии не
имели ни малейшего касательства. Все построенные узкоколейки
также вышли из строя после войны.
Оккупанты не произвели каких-либо изменений в общественных
отношениях. Феодальные слои, сохранившие свою собственность и
привилегии, сотрудничали со сменявшими друг друга на албанской
земле оккупантами. Вся тяжесть иностранной оккупации ложилась
на народные массы. Особенно силен был оккупационный гнет в
австрийской зоне. Помимо реквизиций скота и другой сельскохозяй-
ственной продукции для снабжения войск, принудительного набора
для проведения дорожных работ, австро-венгерское командование
проводило насильственную мобилизацию албанской молодежи на
военную службу. Все это вызывало сопротивление населения, выли-
вавшееся в вооруженные стычки с австрийскими гарнизонами. Ок-
купанты отвечали повальными арестами, карательными экспедиция-
ми, в ходе которых совершались массовые казни без суда и следст-
вия.
272
В целом Албании, не участвовавшей в мировой войне, война эта
принесла не меньше бедствий и страданий, чем народам воевавших
государств. На всей ее территории происходили военные действия,
в течение нескольких лет страна жила под иностранной оккупацией.
Десятки тысяч албанцев были убиты, умерли от голода и эпидемий.
Бесчинствовавшие на албанской земле оккупанты превратили в гру-
ды развалин сотни деревень и некоторые города. Французский поли-
тический деятель Ж. Годар, побывавший в Албании вскоре после
завершения войны, писал: «Великая война провела линию своего
фронта поперек Албании, и вся земля изрыта окопами, усеяна пуш-
ками и ломом всех видов современных материалов, разбитых и
заржавленных».
АЛБАНСКИЕ ПАТРИОТЫ
НЕ СКЛАДЫВАЮТ ОРУЖИЯ
Лондонский договор 1915 г. и другие империалистические планы
расчленения Албании держались до поры до времени в глубокой тай-
не. Но сам режим оккупации приоткрывал завесу над тем будущим,
которое ждало албанский народ после завершения войны, независи-
мо от того, какая коалиция одержит верх. Спасение родины явля-
лось первостепенной заботой албанских патриотов в те драматиче-
ские годы.
После потери албанской независимости некоторые деятели
национального движения покинули страну. Поселившись в Болга-
рии, Румынии, Швейцарии, США и других странах и опираясь на
имевшиеся там албанские колонии, они выпускали газеты и журна-
лы, которые стремились привлечь внимание общественности Европы
и США к трагической судьбе Албании. На родине большая группа
албанских политических деятелей собралась в Шкодре. Здесь был
создан тайный патриотический комитет, имевший свои отделения по
всей Албании. Патриотические круги в Северной Албании, так же
как и в других районах страны, вступили в контакты с оккупацион-
ными властями. При этом использовались противоречия между ок-
купантами из разных стран, обосновавшихся на албанской земле.
Успешным результатом этой тактики стало создание «автономной»
области Корча. Как уже говорилось, осенью 1916 г. французские
войска вытеснили верные королю Константину греческие силы из
района Корчи и оккупировали его. После этого проантантовское
правительство Э. Венизелоса послало в Корчу своего наместника в
сопровождении батальона солдат. Новое появление греческих окку-
пантов на территории Южной Албании вызвало возмущение албан-
ского населения. Вооруженные отряды патриотов, которыми коман-
довал видный деятель национально-освободительного движения
Т. Гермени, начали нападать не только на греческих солдат, но и на
французов — их опору. В этих условиях командование француз-
ской Салоникской армии решило пойти на соглашение с албанскими
патриотическими кругами и удовлетворить некоторые их требова-
ния, с тем чтобы такой ценой обеспечить спокойствие за линией свое-
го фронта.
18 Краткая история Албании 273
Французское командование вывело отряды греков-венизелистов
из округа Корча. А 10 декабря 1916 г. командующий французскими
силами в этом районе полковник Декуан подписал с представителя-
ми местного населения протокол. «В соответствии с желанием ал-
банского народа, выраженным его представителями,— говорилось в
протоколе,— из казы Корица (Корча) и зависящих от нее округов
Биклиста (Билишт), Колёня, Опар и Гора создается автономная об-
ласть, управляемая албанскими должностными лицами, под покро-
вительством французских военных властей».
В автономной области государственным флагом объявлялся
албанский национальнй флаг вместе с трехцветной французской
лентой, а официальным языком — албанский. Управление областью
поручалось административному совету из 14 человек — семи хрис-
тиан и семи мусульман. В пределах области создавались «мобильные
отряды албанской жандармерии» «для защиты независимости терри-
тории и свободы ее жителей». Символом автономии области Корчи
стали и выпущенные французской военной администрацией почто-
вые марки с изображением албанского орла и надписью на албан-
ском языке: «Корча — Албанская автономия».
Административный совет, главную роль в котором играл Т. Гер-
мени, уделил большое внимание развитию национального просвеще-
ния. Были открыты 60 начальных школ и одна средняя. Учреждение
албанской национальной администрации, хотя и на небольшой части
оккупированной Албании, вызвало большой энтузиазм у всех албан-
ских патриотов как внутри страны, так и за ее пределами. Они ви-
дели в «Корчинской республике» зародыш албанского националь-
ного государства. Вместе с тем предоставление автономии области
Корча вызвало и сильное противодействие со стороны тех сил,
которые выступали против восстановления независимости и терри-
ториальной целостности Албании.
Большое недовольство выразило правительство Э. Венизелоса,
которое в июне 1917 г. с помощью Англии и Франции свергло короля
Константина и вовлекло Грецию в войну. На Кэ д'Орсе, где поддер-
живали греческие притязания на Южную Албанию, демарши Афин
встретили положительный отклик. По указанию официального Па-
рижа командование Салоникской армии стало свертывать им же
предоставленную автономию части Албании. Полковник Декуан,
непосредственный исполнитель этой акции, был смещен. Начались
аресты албанских патриотов. По лживому обвинению арестовали
и расстреляли Т. Гермени. В феврале 1918 г. французское военное
командование снова взяло в руки непосредственное управление об-
ластью Корча. Но уничтожить полностью следы албанской автоно-
мии французские военные власти не решились: над общественными
зданиями Корчи рядом с французским продолжал реять албанский
флаг, вселяя в албанских патриотов надежду на лучшее будущее
для родины.
История с корчинской автономией еще раз показала, насколько
дорога для албанского народа идея воссоздания национального госу-
дарства. С этими настроениями не могли не считаться Австро-Венг-
274
рия и Италия — главные соперники в борьбе за господство над Ал-
банией. Они тоже в своих зонах открывали албанские школы, соз-
давали «литературные комиссии», разрешали поднимать албанский
флаг, создавали органы гражданской администрации из албанцев.
Хотя сокровенные замыслы правящих кругов обеих держав были на-
правлены на уничтожение независимости Албании, они старались
скрыть их и соревновались друг с другом в «приверженности» албан-
скому национальному делу.
Первый ход в этой политической игре сделала Вена. 23 января
1917 г. главнокомандующий австро-венгерскими войсками в Алба-
нии генерал И. Трольман на митинге в Шкодре объявил о готовности
оккупантов предоставить албанцам «автономию» после того, как с
помощью своих «друзей» австро-венгров они преодолеют экономи-
ческую и культурную отсталость.
Более щедрыми на обещания оказались итальянские оккупанты.
3 июня того же года генерал Дж. Ферреро, главнокомандующий
итальянскими войсками в Албании, зачитал воззвание, обращенное
ко всем албанцам, «где бы они ни находились». По «указанию прави-
тельства короля Виктора Эммануила III» генерал торжественно про-
возгласил «единство и независимость всей Албании под защитой и
покровительством королевства Италии». Напоминая о «воспомина-
ниях и вековых традициях», связывающих албанцев с римской
и венецианской цивилизацией, он убеждал их верить в «общность
итало-албанских интересов» и в «предназначение вашей любимой
отчизны». Чтобы придать больший вес этим цветистым фразам,
зачтение воззвания генералом Ферреро сопровождалось* артил-
лерийским салютом из 21 залпа.
Особое значение итальянское правительство придавало и выбору
места оглашения декларации о «независимости» Албании. Гирокаст-
ра, как уже говорилось, была центром сепаратистского движения
«вориоипиротов», и, избрав именно этот город, итальянское прави-
тельство намеревалось подчеркнуть свою «приверженность» сохра-
нению территориальной целостности Албании. Однако образ Ита-
лии — «поборницы» неприкосновенности албанских земель — силь-
но потускнел в глазах албанцев после того, как правительство
Советской России опубликовало текст секретного Лондонского
договора 1915 г.
Известие о победе Октябрьской революции дошло до Албании в
начале ноября 1917 г. Их поместила выходившая в оккупированной
австро-венгерскими войсками Шкодре газета «Поста э Шкюпниес»
(«Почта Албании»). Несомненно, особое внимание албанцев долж-
ны были привлечь внешнеполитические акты революционной Рос-
сии, направленные на прекращение империалистической войны и
установление демократического мира без аннексий и контрибуций.
Борьбе за восстановление независимости и сохранение террито-
риальной целостности страны способствовала и упоминавшаяся вы-
ше публикация советским правительством в числе других тайных до-
говоров Лондонского договора от 26 апреля 1915 г., который пре-
дусматривал расчленение Албании. В конце 1917 г. австро-венгер-
18*
275
ские власти перевели текст договора на албанский язык и постара-
лись распространить его как можно шире с очевидной целью ском-
прометировать державы Антанты, и в особенности Италию, Расчеты
эти в определенной мере оправдались. Публикация Лондонского до-
говора, несомненно, поставила представителей Италии в Албании в
весьма затруднительное положение, из которого они пытались как-
то выпутаться.
21 февраля 1918 г. командование итальянского экспедиционного
корпуса в Албании отдало распоряжение гражданским властям раз-
вернуть контрпропаганду в пользу Италии, пустив при этом в ход
«аргумент», что Лондонский договор якобы позднее претерпел изме-
нения, которые большевики преднамеренно не опубликовали. Эф-
фект от публикации Лондонского договора оказался таким, каким
его никак не ожидали австро-венгерские власти: усилилось освобо-
дительное движение в Албании, направленное против всех оккупан-
тов, в том числе и австро-венгерских.
Публикация тайного Лондонского договора активизировала и
деятельность зарубежных албанских патриотических организаций,
выступивших с решительными протестами против планов расчлене-
ния Албании. Так, в начале 1918 г. в английской газете «Манчестер
гардиан» было опубликовано заявление патриотической федерации
албанцев США «Ватра» с резким осуждением действий держав —
участниц Лондонского договора: «Тайный договор, подписанный в
Лондоне 26 апреля 1915 г. державами Четверного согласия и опуб-
ликованный в печати, до сих пор не получил официального опровер-
жения. Если он подлинный, то это один из самых мрачных из извест-
ных пока международных актов. . . Великие державы, когда решили
таким образом относительно разделения Албании, действовали в
вопиющем противоречии с заявленными ими принципами и воен-
ными целями».
Члены федерации высказали твердое убеждение, что никакие
сговоры не заставят албанцев прекратить борьбу за освобождение:
«Великие державы серьезно ошибаются, если они считают, что ал-
банская проблема может быть решена посредством расчленения Ал-
бании. Оно никоим образом не помешает албанцам бороться за неза-
висимость и подстрекать их соперничающих господ биться друг с
другом в надежде посредством этого добиться свободы для себя.
Великие державы забывают про огромную жизнеспособность албан-
цев, которые столетиями сопротивлялись могучим империям и чьим
девизом всегда было: „Борьба за освобождение любой ценой, до по-
беды'4».
Первая мировая война стала не только временем тяжелых испы-
таний для албанского народа. Произвол иностранных оккупантов и
бедствия истерзанной родины обострили национальное чувство ал-
банцев, сплотили воедино различные слои албанского народа. Война
сорвала фальшивые маски «друзей» и «благодетелей» Албании как
с англо-французских, так и с австро-германских империалистов.
Албанский народ узнал, что и старая «покровительница» Албании
Австро-Венгрия и новая ее «защитница» Италия в равной мере стре-
276
мились к порабощению их страны. Распад Османской империи вы-
бил почву из-под ног и у туркофильских элементов в албанском об-
ществе. Бесчинства же греческой военщины в Южной Албании побу-
дили некоторых прежних грекоманов занять патриотическую пози-
цию.
Все эти перемены в общественном сознании способствовали кон-
солидации албанского национально-освободительного движения.
Его деятели были согласны с необходимостью восстановления неза-
висимости Албании и ликвидации международного контроля над
ней, учрежденного Лондонской конференцией 1912—1913 гг. Одна-
ко по вопросу о политическом статусе будущего независимого ал-
банского государства обнаружились серьезные расхождения. Демо-
кратическая группировка выступала за независимость Албании не на
словах, а на деле, против какого-либо иностранного присутствия
и вмешательства. Часть же албанских деятелей, связанная с бур-
жуазно-помещичьими кругами, доказывала необходимость времен-
ного продолжения итальянской военной оккупации, в которой они
видели гарантию не только против экспансионистских поползно-
вений соседних государств, но и против новых крестьянских вос-
станий.
Многие участники национально-освободительного движения свя-
зывали свои надежды на справедливое решение албанского вопроса
с политикой США, в апреле 1917 г. вступивших в войну на стороне
Антанты. В январе следующего года американский президент
В. Вильсон в послании конгрессу изложил свои «Четырнадцать пун-
ктов»— условия мира, являвшиеся в значительной мере реакцией на
программу справедливого, демократического мира, выдвинутую пра-
вительством Советской России. В этих пунктах речь шла о предо-
ставлении независимости или автономии некоторым европейским
народам, находившимся под иностранным игом или оккупацией. Хо-
тя в пунктах Вильсона Албания прямо не упоминалась, публично
заявленная американским президентом приверженность делу защиты
политической независимости и территориальной целостности боль-
ших и малых государств, несвязанность США условиями Лондон-
ского договора 1915 г. о разделе Албании открывали новые возмож-
ности для отстаивания национальных прав албанского народа.
Между тем мировая война шла к концу, и обстановка требовала
от всех албанских патриотов решительных действий. В октябре
1918 г. австро-венгерские войска ушли с территории Албании.
Почти все оставленные ими пункты заняли итальянцы. В Шкодру
снова был введен международный воинский контингент из англичан,
французов и итальянцев. На юго-востоке район Корча—Поградец
вошел во французскую оккупационную зону. Часть албанской тер-
ритории на северо-востоке заняли сербские войска.
После завершения войны в Албанию вернулись из эмиграции
многие национальные деятели. В различных уголках страны возни-
кают патриотические общества и комитеты. Единодушным требова-
нием широких слоев населения стал созыв Национального конгрес-
са. Большая часть территории Албании находилась в это время под
277
итальянской оккупацией, и албанские национальные деятели вступи-
ли в переговоры с правительством Италии, чтобы получить его сог-
ласие на созыв конгресса. У итальянских правящих кругов сущест-
вовало тогда намерение произвести ревизию Лондонского договора
1915 г. в свою пользу.
В Риме хотели, сохранив за собою Влёру и ее округ, помешать
разделу других частей албанской территории между соседними бал-
канскими государствами, с тем чтобы восстановленная Албания на-
ходилась под итальянским влиянием. Поэтому итальянские власти
дали согласие на созыв в своей зоне собрания представителей раз-
личных областей Албании. Однако было поставлено условие, чтобы
эта ассамблея сформировала не правительство, а «национальный
совет», который с точки зрения Рима мог бы оказаться полезным
инструментом для поддержки итальянских требований на мирной
конференции.
Национальный конгресс, на который были выбраны более 50 де-
легатов из всех районов оккупированной итальянцами Албании
(кроме округа Влёры, где итальянские власти не разрешили провес-
ти выборы), открылся 25 декабря 1918 г. в Дурресе. В результате
давления со стороны патриотических сил работа конгресса отошла
от подготовленного для него в Риме сценария. Делегаты, как гово-
рилось в принятом конгрессом воззвании, «полностью доверяя дек-
ларациям великих держав Антанты относительно прав малых наро-
дов основываясь на благородных принципах, провозглашенных
Вильсоном, президентом Соединенных Штатов Америки, в том, что
касается права народов располагать своей судьбой, ссылаясь особо
на решения Лондонской конференции 1913 г., которая признала
и провозгласила независимость Албании, с формой правления, уста-
новленной самой конференцией, единодушно постановили образо-
вать временное правительство, чтобы справиться с требованиями
нынешней ситуации страны». Таким образом, албанский Националь-
ный конгресс, не поддавшись нажиму со стороны Рима, сформиро-
вал не «национальный совет», а правительство и высказался за
восстановление национальной независимости и территориальной це-
лостности государства. Однако сформированное конгрессом прави-
тельство не облегчило выполнение этой трудной задачи. Большинст-
во из 14 членов первого албанского послевоенного кабинета принад-
лежали к италофильской группировке. Главой временного прави-
тельства стал Турхан-паша, бывший премьер-министром и при
Виде. Турхан-паша возглавил делегацию, которой поручалось
отстаивать албанские национальные требования на мирной конфе-
ренции в Париже.
Глава XI НАЦИОНАЛЬНО-
ОСВОБОДИТЕЛЬ НОЕ
И ДЕМОКРАТИЧЕСКОЕ
ДВИЖЕНИЕ.
РЕВОЛЮЦИЯ 1924 г.
БИТВА ЗА ВЛЁРУ
«Внешняя политика Италии должна быть такой, чтобы она встре-
чала одобрение народа,— демагогически заявил министр иностран-
ных дел Титтони в июне 1919 г., определяя позицию нового италь-
янского кабинета.— Навсегда ушло время тайных соглашений».
Спустя немногим более месяца, 29 июля, в Париже министром
иностранных дел Италии и премьер-министром Греции был подпи-
сан новый тайный договор — «соглашение Титтони — Венизелос»,
намечавший раздел территории Албании. С конца августа 1919 г.
французские оккупационные войска в районе Корчи стали готовиться
к эвакуации; на смену им вплотную к государственной границе по-
дошла греческая армия. А в декабре 1919 — январе 1920 г. Англия,
Франция и Италия заключили соглашение, по которому Италия
получала мандат почти на всю Албанию, за исключением крайней
северной ее части, переходившей к Югославии (долина Дрина,
районы Шкодры и Шенгина), и юга, отданного Греции (районы
Корчи и Гирокастры).
Весть о новых закулисных соглашениях империалистических
держав вызвала взрыв возмущения в Албании. Недовольство оккупа-
ционным режимом вылилось в борьбу не только против иноземных
захватчиков, но и против правительства Дурреса, предававшего
национальные интересы страны. Началось движение за созыв такого
представительного собрания, которое могло бы защищать право Ал-
бании на самостоятельное государственное существование.
«Обеспечение полной независимости Албании и укрепление ал-
банского единства»— под таким лозунгом вела подготовительную
работу Инициативная комиссия, образованная из наиболее актив-
ных сторонников движения за созыв конгресса. Этот лозунг объеди-
нил самые широкие слои населения страны. Он встретил поддержку
и в колониях албанских эмигрантов за границей.
Конгресс было решено собрать в январе 1920 г. в небольшом
городе Люшне, удаленном от побережья, что в тот период имело
значение, так как Дуррес довольно часто подвергался угрозе со
стороны военных кораблей Италии. Во все районы страны Инициа-
тивная комиссия разослала приглашения, в которых содержались
просьбы о посылке делегатов. Скоро в Люшню стали поступать ре-
золюции народных митингов, решения муниципалитетов, обраще-
ния прогрессивных организаций (внутри страны и за ее пределами),
поддерживавшие идею созыва конгресса. Муниципалитет Эльбасана
так отозвался на призыв комиссии: «Правительство не выполнило
279
своих задач в рамках, установленных собранием в Дурресё, дейст-
вуя в ущерб самоуправлению родины и с превышением своих полно-
мочий. Поэтому очевидна необходимость созыва всеобщего собра-
ния и посылки делегатов в Люшню». Все попытки итальянских
оккупационных властей и правительства Дурреса помешать созыву
конгресса окончились неудачей.
21 января 1920 г. более 50 делегатов, представлявших
почти все районы страны, собрались в Люшне. Заседания про-
должались до 31 января. Главнокомандующий итальянскими вой-
сками в Албании генерал Пьячентини направил председателю собра-
ния письмо, в котором заявлял, что решения конгресса не будут
признаны действительными, а поэтому делегатам лучше возврати-
ться домой. Ответом на требование итальянского генерала было
создание нового правительства и энергичный протест против вмеша-
тельства во внутренние дела Албании, направленный Парижской
мирной конференции. Делегаты конгресса заявили о непризнании
решений о разделе Албании, принятых империалистами Англии,
Франции и Италии на основании секретного Лондонского договора
1915 г. «Ассамблея постановила не признавать никакого иностран-
ного мандата или протектората ... — говорилось в обращении.—
Албанцы готовы идти на любые жертвы, отдать всё до последней
капли своей крови, чтобы воспрепятствовать любому действию, ко-
торое могло бы поставить под угрозу независимость Албании
и ее территориальную целостность».
В Люшне было образовано новое правительство во главе с
премьер-министром Сулейманом Дельвина, находившимся в то вре-
мя в Париже, где он в составе делегации от проживавших в Турции
албанцев выступал в защиту независимости Албании. Министрами
наряду с искренними патриотами стали люди, в силу разных причин
(в том числе и вследствие своего стремления к власти или к обога-
щению) заинтересованные в успехе национально-освободительного
движения. Тогда же в качестве министра внутренних дел впервые
вошел в правительство 25-летний полковник Ахмет Зогу, будущий
король и диктатор.
На конгрессе ставился, но не получил окончательного решения
вопрос о государственном строе Албании. Откладывая кардинальное
решение этой проблемы до созыва Учредительного собрания, кон-
гресс занялся образованием рабочих административных органов.
Был создан Высший совет из четырех человек, облеченный функция-
ми регентства, что являлось уступкой монархическим настроениям
многих делегатов. Верховным органом власти стал Национальный
совет (сенат) в составе 37 человек, избираемых, согласно временно-
му конституционному акту (так называемому статуту Люшни), На-
циональным собранием. На деле же сенаторы были определены при-
сутствовавшими 31 января на заседании делегатами. В руководящие
органы вошли крупные торговцы, помещики, чиновники, представи-
тели интеллигенции, духовенства. Местопребывание правительства
было перенесено из Люшни в Тирану — небольшой город с населе-
нием в 12 тыс. жителей, который с тех пор стал столицей Албании.
280
Власть прежнего правительства и раньше ограничивалась толь-
ко Дурресом, а в конце февраля 1920 г. это правительство вовсе
перестало существовать, уступив место новой администрации. В мар-
те французские войска оставили Шкодру, и город перешел под
власть правительства Тираны, но часть прилегающих к нему райо-
нов (так называемая Мбишкодра) оккупировала армия Королевства
сербов, хорватов и словенцев. Над городом нависла угроза отторже-
ния от Албании. В ходе развернувшихся в Париже переговоров воз-
никло англо-франко-итальянское предложение компенсировать пе-
редачу Италии порта Риеки (Фиуме) присоединением Шкодры к
Югославии. Белградское правительство отвергло этот проект, отка-
зав Италии в праве владеть Риекой. Начались двусторонние итало-
югославские переговоры. И в этот момент албанский вопрос снял
президент США В. Вильсон, заявивший в своей ноте, адресованной
участникам мирной конференции, о неприемлемости какой-либо
компенсации в пользу Югославии за счет территории Северной Ал-
бании.
На юге страны почти полностью исчезли оккупационные зоны.
Только итальянская армия продолжала контролировать Влёру и ее
окрестности. Власть французских оккупантов в Корче была ликви-
дирована в мае 1920 г. в результате широкого народного дви-
жения.
Греческое правительство, занятое войной в Малой Азии, не
смогло выполнить свою давнишнюю мечту — захватить юг Албании.
Однако греческие войска все же удерживали здесь целый погранич-
ный сельский район из 27 деревень.
Новое правительство, которое выступило с программой, имевшей
в общем антиимпериалистическую направленность, нашло поддерж-
ку среди широких народных масс. В области внутренней политики
оно ставило основной задачей ликвидацию вооруженных банд Эсад-
паши Топтани, опиравшегося на поддержку Белграда. Разгром его
отрядов был осуществлен в мае—июне 1920 г. войсками правитель-
ства Тираны, которыми руководил министр без портфеля полковник
Байрам Цурри. Сам Эсад-паша, из-за границы направлявший дея-
тельность своих приверженцев, был 13 июня 1920 г. убит в Париже
молодым албанским учителем Авни Рустеми. Неотложной задачей
теперь стало изгнание всех оккупационных войск из пределов Алба-
нии. Начало этому положила борьба за Влёру.
Подготовка к освобождению Влёры и прилегающего района осу-
ществлялась уже с первых месяцев 1920 г. Итальянское правительст-
во не хотело выводить оттуда свои войска, так как обладание Влёрой
и островом Сазан отвечало его планам превращения Адриатического
моря во внутреннее итальянское море. Попытки правительства Тира-
ны путем переговоров с итальянским премьером Нитти добиться
возвращения Влёры ни к чему не привели. В то же время оно не ре-
шалось пойти на вооруженный конфликт, опасаясь не только воен-
ного поражения, но и нового подъема массового освободительного
движения в стране. Нерешительной политике правительства проти-
востояла деятельность влёрских патриотов, создавших в оккупиро-
281
ванном городе нелегальный комитет по подготовке восстания (с ап-
реля 1920 г. Комитет национальной защиты).
20 мая в деревне Барчала, около Влёры, на собрании Комитета
национальной защиты было принято решение обратиться с воззва-
нием к жителям оккупированных районов, призвав их подняться на
вооруженную борьбу, если итальянское правительство откажется
освободить территорию Албании. Собрание постановило послать
делегатов во все районы страны, чтобы обратиться за поддержкой
к народу. Во Влёре и в прилегающих к ней районах формировались
вооруженные четы, которые по призыву комитета оттягивались к
горе Беуни, около Смоктины. Особенно активно откликнулись на
призыв к восстанию крестьяне.
Комитет, самим ходом событий побуждаемый к активным дейст-
виям, послал 3 июня итальянскому командованию ультимативное
требование вывести оккупационные войска из Албании. «Сегодня
албанский народ,— говорилось в ультиматуме,— сплоченный, как
никогда, будучи не в состоянии терпеть, чтобы им торговали, как
скотом, на базарах Европы в угоду итало-греко-сербам, решил взять
в руки оружие и потребовать у Италии, чтобы управление Влёрой,
Тепеленой и Химарой было передано как можно скорее националь-
ному правительству Тираны».
Срок ультиматума истек на следующий день, ответа от генерала
С. Пьячентини не последовало. Вечером 5 июня началось наступле-
ние повстанцев на Влёру. Призывая народ к вооруженной борьбе,
Комитет национальной защиты рассчитывал не столько на победу,
сколько на то, что вооруженное выступление окажет влияние на
ход переговоров между Тираной и Римом. «Мы не настолько легко-
мысленны,— писали члены комитета,— чтобы думать, что такой ма-
ленький народ, как албанский, сможет убедить силой своего оружия
такое великое правительство, как правительство Италии. Но каким
бы ни было великим итальянское правительство, оно не может
запретить маленькому народу Албании умереть за свой идеал свобо-
ды».
К вечеру 10 июня после упорных боев с итальянскими войсками
повстанцы подошли вплотную к Влёре и завязали бои в городских
кварталах. Тогда итальянское командование согнало албанских
женщин и детей в порт и угрожало им расстрелом, если наступление
повстанцев будет продолжено. Комитет принял решение вывести
повстанческие отряды из Влёры.
Жестокие репрессии против мирного населения — такова была
месть итальянского командования, терпевшего военные неудачи.
Массовые аресты, посылка на пустынный остров Сазан, расстрелы
стали во Влёре обычными явлениями. Итальянский флот подверг вар-
варскому обстрелу мирные деревни. Повстанцы посылали обраще-
ния ко всем правительствам мира через представителей албанской
делегации на Парижской конференции, протестуя против зверств ок-
купантов. «То, как любит нашу независимость Италия, мы очень хо-
рошо знаем,— писала издававшаяся в Констанце албанская газета
«Шкиприя э ре» («Молодая Албания»),— но как мы любим нашу
282
независимость, этого итальянцы не знают; они не поняли того, что
мы все готовы скорее принести свои жизни на алтарь свободы, чем
жить рабами».
Новый премьер-министр Джолитти продолжал настаивать на
особых правах Италии в Албании. «Валона является таким страте-
гическим пунктом, который в случае захвата недружественным Ита-
лии государством станет настоящей угрозой для Италии», —
заявил в начале июля 1920 г. Джолитти в парламенте. Далее он
утверждал, что вообще Влёра нужна не столько Албании, сколько
Италии. В таком же духе он отвечал и депутатам-социалистам Мате-
отти и Маффи, требовавшим от правительства вывода итальянских
войск из Албании.
Само албанское правительство отмежевывалось от влёрских
событий, заявив о своей непричастности к ним. Всякая дея-
тельность в поддержку восстания была запрещена. Внутри стра-
ны представители помещичьих кругов и связанной с итальянски-
ми империалистами интеллигенции использовали все средства —
от мятежей до призывов в печати, — чтобы помешать освободитель-
ной борьбе народа. Они шли на прямое сотрудничество с врагом,
предавая национальные интересы своей страны. В эти дни с
осуждением своих соотечественников выступил авторитетный в
то время политический деятель Фаик Коница. Солидаризируясь
с империалистической политикой итальянского правительства,
он писал в «Джорнале д'Италия»: «Я и мои друзья огорчены
слепотой и нелепым поведением тех албанцев, которые ответ-
ственны за эти враждебные действия». По-иному отнеслись к
событиям во Влёре трудящиеся не только Албании, но и Италии.
С первых дней влёрских событий почти во всех крупных городах
Италии и особенно в портах Адриатического побережья разверну-
лось движение против агрессивной политики итальянского прави-
тельства. По инициативе Итальянской социалистической партии и
Всеобщей конфедерации труда повсюду проходили митинги протес-
та. «Руки прочь от Валоны!», «Вывести итальянские войска из Ал-
бании!»— под такими лозунгами прошел в Риме большой митинг
трудящихся 25 июня. На следующий день стало известно, что в
Анконе берсальеры (солдаты горных войск) отказались отправиться
в Албанию и ответили вооруженным сопротивлением карабинерам,
пытавшимся заставить их начать погрузку на суда. Рабочие Анконы
поддержали солдат и на массовом митинге, в котором приняли учас-
тие более 6 тыс. человек, заявили о солидарности с ними. Посылка
подкреплений в Албанию была сорвана. Итальянский военный ми-
нистр писал командованию оккупационных войск в Албании:
«Внутренние условия в стране не позволяют послать войска в Ал-
банию. Попытка сделать это повлечет за собой всеобщие стачки,
народные демонстрации, очень опасные из-за солидарности армии».
Вынужденное согласиться на переговоры о перемирии с повстан-
цами, итальянское правительство стремилось все же удержаться во
Влёре и на Сазане. Когда переговоры потерпели неудачу, оно вновь
попыталось прибегнуть к силе. 17 июля итальянское командование
283
издало приказ о возобновлении военных действий, кончавшийся сло-
вами: «Мы стоим в Валоне и здесь останемся!» Но развернувшееся
с новой силой наступление повстанцев на позиции оккупационных
войск, волна забастовок и демонстраций трудящихся в Италии вы-
нудили наконец итальянское правительство признать свое пораже-
ние в борьбе за Влёру. Оно было бы полным, если бы правительство
Сулеймана Дельвины не пошло на уступку. Подписанный 2 августа
1920 г. итало-албанский протокол предусматривал вывод итальян-
ских войск со всей территории Албании, за исключением острова Са-
зан, расположенного у входа в бухту Влёры. Изгнание оккупантов из
Влёры было серьезной победой народа, и восстановление албанской
администрации в городе вылилось в большой праздник.
Итальянские трудящиеся приветствовали успешный исход борь-
бы и выражали чувства интернациональной солидарности с народа-
ми Албании. В то же время в правой итальянской печати появились
статьи, в которых влёрские события расценивались как политиче-
ская и моральная катастрофа Италии. Муссолини еще в середине
июля поместил в «Пополо д'Италия» статью под характерным загла-
вием «Амариссимо» («Очень горько»), а после подписания итало-
албанского протокола он опубликовал статью с еще более «груст-
ным» названием «Прощай, Валона!». Нападая на правительство Джо-
литти за поражение во Влёре, Муссолини писал: «Валона должна
была стать первым вознаграждением за мучения и за итальянскую
кровь, Валона должна была стать отправным пунктом нашего мирно-
го проникновения на Балканы». Итальянские империалисты отступи-
ли, но не надолго. Они не отказались от заманчивого плана завоева-
ния албанского плацдарма. Но воспоминания о влёрской катастрофе
еще долго тяготели над итальянской дипломатией. И, готовя в конце
30-х годов оккупацию Албании, министр иностранных дел Чиано
писал: «Мы не отступим, как в 1920 г.»
Освобождение Влёры изменило международное положение Ал-
бании, ускорило официальное признание ее независимости. Ти-
ранское правительство направило 2 октября 1920 г. делегацию
в Женеву во главе с Фаном Ноли, который обратился с просьбой
о принятии Албании в Лигу наций. Делегации Югославии, Греции,
Франции выступили с возражениями, выдвигая в качестве предва-
рительного условия определение границ Албании и признание ее
правительства другими государствами. В какой-то момент к ним
присоединилась и Италия. Однако небескорыстная поддержка Ве-
ликобританией албанской просьбы решила дело.
Пользуясь тяжелым положением, в котором находилась Алба-
ния, британское правительство обещало оказать содействие при-
ему Албании в Лигу наций в том случае, если Англо-персидской
нефтяной компании будут представлены исключительные права на
разведку и добычу нефти. Правительство Ильяза Вриони, сменив-
шее в ноябре 1920 г. кабинет Сулеймана Дельвины, приняло анг-
лийские условия. Тогда, же в ноябре, по договору, заключенному
Италией и Югославией в Рапалло, оба государства отказались от
своих притязаний на Албанию. 17 декабря 1920 г. Албания стала
284
членом Лиги наций, но ее официальное признание великими держа-
вами и определение границ затянулось на довольно продолжитель-
ное время.
Конференция послов четырех держав в Лондоне (Англии, Фран-
ции, Италии и Японии) приняла 9 ноября 1921 г. решение о гра-
ницах Албании с Югославией и Грецией. В отношении северо-вос-
точных границ Албании был произведен частичный их пересмотр
по сравнению с установлениями 1912—1913 гг. В пользу Югосла-
вии отошли часть территории Лики, Хаса и Голоборды. Албано-
греческая граница была определена в соответствии с флорентийским
протоколом 1913 г. Несмотря на принятые решения, уточнения гра-
ниц производились вплоть до 1925 г. Особым постановлением преду-
сматривалось предоставление Италии «особых прав» в Албании в
случае нарушения какой-либо державой албанских границ, сувере-
нитета или экономической независимости.
ДВИЖЕНИЕ ЗА РЕФОРМЫ
И ДЕМОКРАТИЗАЦИЮ СТРАНЫ
Изгнание оккупантов завершило один из важнейших этапов ис-
тории Албании. Однако полное разрешение задач национального
освобождения зависело от дальнейшего развития демократичес-
кого движения, от того, насколько смело и последовательно но-
вое албанское правительство сможет бороться с тяжелыми по-
следствиями турецкого господства, с попытками больших и малых
соседей и «покровителей» Албании поставить ее под свой кон-
троль. История показала, что Албании не удалось и в этот пе-
риод стать подлинно независимой страной. Более того, в 20-е
годы начался постепенный отход правящих кругов страны от тех
завоеваний, которые были достигнуты в ходе национально-осво-
бодительного движения.
Антиимпериалистическая общенациональная платформа, при-
нятая конгрессом в Люшне, привлекла самые широкие слои албан-
ского общества. Но уже в ходе практического осуществления
этой платформы становилось ясным, что понимание лозунгов —
борьба за независимость, целостность и албанское единство —
и особенно методов их осуществления было неодинаковым. Если
трудовой народ осознал необходимость насильственного изгна-
ния оккупантов из пределов страны, то правительство и близкие
к нему круги именно этого и опасались, предпочитая идти на со-
глашение с иностранными захватчиками. Они видели в пробудив-
шемся к борьбе албанском народе участника европейского и обще-
мирового революционного и демократического движения, а потому и
угрозу своей власти.
В начале 20-х годов в Албании сложилась напряженная полити-
ческая обстановка. Шла открытая борьба за власть между отдельны-
ми группировками и лицами. Миниатюрная столица Албании — Ти-
рана — была буквально терроризирована вооруженными отрядами
претендентов на пост премьер-министра. Все чаще на политической
285
арене стала появляться фигура «сильного человека» Ахмета Зогу.
Щеголеватый молодой офицер, уже в 20 с небольшим лет получив-
ший звание полковника, довольно часто присваивавшееся в австрий-
ской армии служившим там выходцам из знатных албанских семей,
Ахмет Зогу строил свой расчет на силе оружия. Опираясь на отряды
из района Мат, откуда он происходил (что имело в тот период нема-
ловажное значение), Ахмет Зогу активно вмешивался в распри, и
его рвение, проявленное при установлении «спокойствия и порядка»,
было настолько очевидно, что все эти годы он являлся несменяемым
министром внутренних дел.
В течение нескольких месяцев после парламентских выборов
весной 1921 г. борьба шла между «прогрессивной» партией (лидер
Шефкет Верляци) и «народной», или «партией реформ» (лидеры
Фан Ноли и Ахмет Зогу). Политическое лицо обеих партий было
неопределенным, и выдвижение ими в своих декларациях требова-
ний реформ, в том числе и аграрной, не свидетельствовало об убеж-
денности их лидеров следовать до конца, добиваясь осуществления
целей, сформулированных в очень общей форме. В рядах «народной»
партии вскоре назрел раскол. Он был вызван даже не столько поли-
тическими разногласиями, сколько конкретными поступками
А. Зогу.
Так, во время очередного правительственного кризиса в декаб-
ре 1921 г. А. Зогу, взяв на себя командование жандармерией, совер-
шил по сути дела вооруженный путч. Он разогнал регентский совет
и обеспечил утверждение премьер-министром Джафера Юпи, став-
шего марионеткой в его руках. Пытаясь создать впечатление, что он
действовал в интересах партии, Зогу согласился на включение в
правительство в качестве министра иностранных дел Фана Ноли
и министра общественных работ С. Колеки. Однако по мере роста
диктаторских амбиций А. Зогу (в начале декабря 1922 г. он добился
принятия декрета об образовании «Верховного суда для привлече-
ния к уголовной ответственности министров и депутатов», ставшего
орудием расправы с неугодными ему лицами) прогрессивные деяте-
ли стали выходить из правительства. Одним из первых сделал такой
шаг Ф. Ноли.
Несмотря на все более откровенную нетерпимость режима ко
всем проявлениям несогласия со взятым им курсом на авторитаризм,
в правительстве и в обществе стала постепенно формироваться
оппозиция тандему Юпи—Зогу. Ее составили диссиденты из «на-
родной» партии, феодалы из числа политических противников
А. Зогу и др. Оппозиция не ограничивалась парламентскими форма-
ми борьбы. В марте 1922 г. ею предпринята попытка вооруженного
восстания в целях захвата власти, потерпевшая неудачу. Зогу
расправился с заговорщиками, укрепил свою реальную власть, и 2 де-
кабря 1923 г. стал премьер-министром, сохранив за собой пост
министра внутренних дел. Тем временем «народная» партия окон-
чательно распалась. Организованная оппозиция режиму Зогу пере-
стала существовать, хотя стихийные выступления и критика в печати
продолжались.
286
Заняв пост главы правительства, Зогу заявил в первой речи
в парламенте о намерении проводить в жизнь «европейскую про-
грамму», выдвинув четыре основных принципа: парламентаризм,
демократия, борьба против феодализма, аграрная реформа. Однако
все это осталось только декларацией. Правительство, политика ко-
торого определялась интересами феодалов, не стремилось даже
формально следовать примеру западной демократии. В принятой
8 декабря 1922 г. новой конституции (так называемый Расширен-
ный статут Люшни) не был решен вопрос о форме правления —
быть Албании монархией или республикой. Сохранялось регентство
(или Верховный совет), четыре члена которого избирались сроком
на три года. Законодательная власть осуществлялась Национальным
советом, состоявшим из одной палаты. Было принято решение о раз-
рыве албанской мусульманской церкви с халифатом, а православ-
ной — с Константинопольской патриархией, узаконивался моногам-
ный брак. Однако кардинального вопроса — о ликвидации феода-
лизма в деревне, об аграрной реформе — не удалось решить.
Страна, разоренная войной и междоусобными распрями, не мог-
ла обеспечить свое население зерном и продовольствием. Приходи-
лось увеличивать импорт, но в связи с повышением мировых цен
на зерно росли и таможенные пошлины. Часто менявшиеся минис-
терские кабинеты проявляли единодушие в том, что касалось ме-
тодов преодоления трудностей: министры-помещики, защищая
интересы собственного класса, неизменно перекладывали бремя
бюджетных тягот на плечи крестьянства, увеличивая разного рода
поборы. Крупные состояния наживали торговцы, скупая урожай на
корню и придерживая его до времени, когда можно было выбросить
зерно на рынок по завышенным ценам. Особенно страдало насе-
ление северных горных районов, где зерновые практически не
производились.
Весной 1923 г. в результате искусственно созданного зернового
дефицита угроза голода нависла над многими районами страны,
и тогда начались волнения. В марте тысячи крестьян пришли в Кор-
чу с требованиями открыть амбары с зерном и снизить таможенные
пошлины. «Хлеб — народу!», «Долой спекулянтов!» — под этими ло-
зунгами прошла массовая демонстрация перед городским муници-
палитетом. Неделей позже, 19 марта около 3 тыс. крестьян из райо-
нов Курвелеша, Тепелены, Малакастры и Химары собрались на
митинг протеста во Влёре. Двери хлебных амбаров, принадле-
жавших перекупщикам, были взломаны, а зерно роздано безвоз-
мездно.
Крестьянские волнения свидетельствовали о глубоком кризисе,
в котором находилось сельское хозяйство, составляющее основу
албанской экономики. Стало ясно, что необходимы коренные изме-
нения всей системы землевладения и землепользования, ликвидации
феодализма в деревне. Уже с осени 1921 г. демократически настро-
енные депутаты парламента выступали с соответствующими проек-
тами, но неизменно наталкивались на сопротивление крупных собст-
венников, которые не хотели идти даже на такую по сути своей
287
паллиативную меру, как отказ от земельных излишков в пользу
крестьян, обрабатывавших эти наделы в течение многих лет, на осно-
ве выкупа. Лишь с огромным трудом группе депутатов во главе с
Ф. Ноли удалось провести законопроект о бесплатном наделении
иммигрантов — переселенцев из Косово и Чамерии землей из госу-
дарственных фондов. Размеры участков были смехотворно малы —
по 0,5 га, — но и эта мера до известной степени облегчила положе-
ние неимущих слоев общества.
Методы эксплуатации, унаследованные от турецких времен,
продолжали господствовать в албанской деревне. Бремя налогов
и низкий уровень сельскохозяйственной техники, произвол помещи-
ков и безземелье истощали крестьянина. На страницах газет все
чаще стали появляться статьи, призывавшие покончить с феодализ-
мом, в частности с системой сбора десятины, которая приносила
огромный ущерб не только крестьянскому хозяйству, но и стране
в целом.
Из многих районов Албании поступали в министерство внутрен-
них дел сведения о крестьянских волнениях, об участившихся слу-
чаях отказа от уплаты налогов, об угрозе «вскормленных на прин-
ципах большевизма» крестьян насильно взять помещичьи земли.
Поддерживая справедливую борьбу крестьянских масс, некоторые
деятели призывали последовать примеру России и Ленина. Левая
газета «Коха» («Время»), выходившая в Корче, рассказывая о рево-
люционной борьбе народов Балкан, писала 27 октября 1923 г.:
«Рассеивается туман, народы пробуждаются и спрашивают: „Разве
это жизнь?" Это подталкивает их каждодневно к идеалу истинной
свободы, каковым является большевизм. Родной народ, никогда
не давай тирании запугать себя, но, как это делали наши предки,
стой непоколебимо и покажи миру, что и в Албании родился больше-
визм!».
Под незнакомым словом «большевизм», пришедшим в Албанию
из революционной России, подразумевалось разрешение аграрного
вопроса путем насильственной экспроприации помещичьих земель.
В это понятие вкладывалось также стремление к завоеванию сво-
боды для народа в духе буржуазно-демократических требований.
Такая постановка вопроса в годы назревания революционного кри-
зиса в Албании проистекала из социальной структуры албанского
общества, зависела от положения и уровня сознательности рабочего
класса.
Малочисленный рабочий класс, рассеянный по мелким предприя-
тиям большей частью полуремесленного типа, не имел своих орга-
низаций и партий. Социалистические идеи проникали в Албанию
через левую эмигрантскую печать, однако их влияние было в то вре-
мя невелико. Забастовки носили экономический характер. Наиболее
значительными из них была двухнедельная забастовка типограф-
ских рабочих в Гирокастре в январе 1921 г. и стачка горняков
битумных разработок в Селенице осенью 1923 г. Рабочие принимали
участие в деятельности общедемократических организаций и групп,
создававшихся в Албании в начале 20-х годов.
288
В то время в Албании боролись за радикальное разрешение
аграрного вопроса — основного требования момента — несколько
политических групп: «Национальная народная партия», «Ни паши,
ни бея», «Национальный комитет», «Демократическая группа» и не-
которые антиклерикальные организации. Руководящую роль в еди-
ном демократическом движении играли представители прогрессив-
ных слоев албанской буржуазии и буржуазно-демократической
интеллигенции, составлявшие ядро парламентской оппозиции. В
своей деятельности они опирались на поддержку органов левой пе-
чати: выходивших в стране и за ее рубежами «Коха», «Политика»,
«Перпарими» («Прогресс»), «Республика» и др.
В целях объединения всех демократических сил в конце апреля
1921 г. была создана федерация «Атдеу» («Родина»), включавшая
в себя прогрессивные группы и организации. Во главе федерации
стал Авни Рустеми, активный организатор и руководитель револю-
ционно настроенной албанской молодежи. Выработанная федераци-
ей программа содержала ряд умеренных общедемократических тре-
бований: улучшение положения крестьян, повышение культурного
уровня народа, усовершенствование системы образования и здраво-
охранения и т. д. Федерация была вскоре запрещена правительством,
но на ее базе в сентябре 1922 г. возникло новое общество «Баш-
кими» («Единение»).
Это общество, центр которого находился в Тиране, имело филиа-
лы во всех наиболее крупных городах Албании. Основную массу
его членов составляли учителя, мелкие служащие, представители
мелкой городской буржуазии. В него входили также и рабочие.
Программа общества предусматривала борьбу за осуществление
демократических реформ, выдвигала требования защиты отечест-
венной промышленности и предпринимательства. Важнейшим пунк-
том, привлекшим впоследствии на сторону общества симпатии
крестьянства, было оказание помощи в развитии сельского хозяйст-
ва, а также проведение ряда преобразований в деревне. «При помощи
аграрной реформы большинство народа должно быть освобождено
от ярма, а государство — от экономического кризиса. Только в этом
случае можно будет обработать каждую пядь плодородной земли
Албании, и крестьянин, знающий, что он работает для себя, будет
полезным также и для государства», — говорилось в программе.
Особую остроту политическая борьба приобрела в конце 1923 г.,
в период подготовки и проведения выборов в Учредительное собра-
ние. Кампания, которую возглавляла демократическая оппозиция
в парламенте во главе с Фаном Ноли, имела антифеодальную направ-
ленность. Пресса того времени выступала против политической и
экономической власти феодалов. Различные политические группы
призывали установить республиканскую форму правления, улуч-
шить положение крестьянства (аграрная реформа, отмена десятины
и джелепа), бороться против засилья феодалов, «которые забывают
свои недавние разногласия и объединяются, когда создается угроза
их власти со стороны народа». Реакционный правительственный
блок, прилагая все усилия к тому, чтобы обеспечить себе большинст-
19 Краткая история Албании
289
во в собрании, прибегал к административному и военному давлению
на избирателей, к убийствам из-за угла и шантажу.
На выборах 27 декабря 1923 г. правительственный блок получил
40 мест, а оппозиция — 35. Возглавлявшийся Ахметом Зогу каби-
нет министров не подал в отставку ни после выборов, ни после
созыва в январе 1924 г. Учредительного собрания. И тогда недоволь-
ство политикой феодалов всколыхнуло все слои общества. На засе-
даниях Учредительного собрания шли бурные дискуссии между
сторонниками правительства и оппозицией. В это время влияние
демократических элементов было настолько сильным, что по настоя-
нию одного из лидеров оппозиции, Авни Рустеми, парламент 4 фев-
раля 1924 г. почтил память В. И. Ленина, воздав ему должное как
защитнику «высоких принципов человечности» и интересов Албании.
В Тиране наконец сформировалось новое правительство во главе
с крупным помещиком Шефкетом Верляци, в которое вошли также
представители оппозиции. Ахмет Зогу, формально покинув поли-
тическую арену, продолжал действовать через премьер-министра,
зятем которого он в то время предполагал стать, а также через дру-
гих своих ставленников.
РЕВОЛЮЦИЯ 1924 г.
20 апреля 1924 г. в Тиране выстрелом из-за угла был смертельно
ранен Авни Рустеми. Это убийство было организовано правительст-
венными агентами с одобрения Ахмета Зогу. Попытка ликвидиро-
вать нараставший революционный кризис излюбленным методом
албанских феодалов — террором обернулась против них самих.
После убийства Авни Рустеми оппозиция бойкотировала работу
парламента, требуя высылки Зогу из страны. Похороны Авни Русте-
ми, состоявшиеся во Влёре, вылились в общенародную антиправи-
тельственную демонстрацию, в которой участвовало до 10 тыс.
крестьян из районов Влёры и Курвелеша, а также члены парламент-
ской оппозиции, офицеры, служащие, члены организации «Башки-
ми» и др.
Влёра стала центром готовящегося восстания. Возглавил его
так называемый административный комитет под председательством
Фана Ноли. Вооруженное восстание началось в конце мая в несколь-
ких районах страны одновременно — в префектуре Косова, в Шкод-
ре и Влёре. Повстанцы, в основном крестьяне, быстро подавляли
сопротивление правительственных войск и 10 июня заняли Тирану.
Восстание победило. Зогу бежал в Югославию с отрядом в 500 че-
ловек.
Общество «Башкими» приветствовало победу восстания как
«блестящий пример торжества демократии» и выдвинуло перед бу-
дущим правительством ряд предложений. Они предусматривали
чистку административного аппарата, «обеспечение экономической
независимости крестьянства посредством широких аграрных ре-
форм», «восстановление подлинной демократии, охрана которой
никогда не должна быть доверена феодалам и псевдодемократам».
290
16 июня было сформировано демократическое правительство
во главе с Фаном Ноли, в которое наряду с представителями буржуа-
зии и буржуазной интеллигенции вошли также и феодалы. Прави-
тельство выступило с декларацией демократических свобод и про-
граммой, призывавшей к необходимости проведения ряда реформ
буржуазного характера. Обещая народу «постепенное улучшение
критического положения», программа, состоявшая из 20 пунктов,
предусматривала «восстановление царства законности», искорене-
ние феодализма, установление демократии, проведение радикаль-
ных реформ в административной и военной областях, изменение
системы налогообложения в интересах народа, улучшение положе-
ния крестьянства и его экономическое освобождение, облегчение
ввоза иностранного капитала и защиту и поощрение отечественного
капитала, организацию просвещения «на современной национальной
и практической основе», установление дружественных отношений
со всеми государствами, особенно с соседними и т. п.
Весть о победе, одержанной албанским народом в ходе июнь-
ского восстания, была встречена с большой симпатией трудящимися
многих стран Европы. Президиум Коммунистической балканской
федерации и Компартии Италии обратились с призывом к рабочим
и крестьянам балканских государств и Италии, трудящемуся населе-
нию Албании. В нем подчеркивалось большое значение всенародно-
го движения в Албании, направленного на уничтожение феодализма,
установление политических свобод, сохранение независимости госу-
дарства «против империалистических поползновений Италии, Юго-
славии и Греции». Предупреждая о громадной опасности, которую
представляет любое вмешательство правительств балканских стран
и Италии в албанские дела, обращение призывало всех рабочих
и крестьян воспрепятствовать этому.
Другой, не менее грозной опасностью была деятельность внут-
ренних реакционных сил. «Рабочие и крестьяне Албании! — гово-
рилось в обращении.— Позаботьтесь о том, чтобы ваши цепи снова
и еще сильнее не сковали вас. Именно теперь вы должны напрячь
все силы, чтобы обеспечить ваши социальные и политические за-
воевания, иначе вы будете обмануты и тогда ваша борьба станет
вдвое труднее».
Программа правительства была встречена албанским народом
с большим энтузиазмом. В газетах, в различных посланиях с мест,
в резолюциях митингов и собраний высказывались предложения
о том, какие конкретные меры необходимо провести правительству
для быстрейшего осуществления намеченных преобразований. Лейт-
мотивом всех этих предложений было требование борьбы с феода-
лизмом.
«Искоренение феодализма, — писала выходившая в Гиро-
кастре газета „Дрита", — является основным условием цивилиза-
ции Албании. . . Самым надежным средством достижения этого
является освобождение крестьянина. Возвратите крестьянину его
землю, ту землю, которую он полил потом и кровью, и феодализм
падет. . .»
19*
291
Префект Гирокастры сообщал правительству, что возделыва-
ние сельскохозяйственных культур ведется «повсюду крайне при-
митивными методами», крестьяне «вынуждены оставлять свой плуг
и уезжать в чужие страны в поисках счастья». Выход из создавше-
гося положения можно найти, только устранив основные причины,
которые, по мнению специалистов сельского хозяйства префектуры,
заключались в следующем: а) неосведомленность подавляющего
большинства крестьян в отношении рациональных методов ведения
сельского хозяйства; б) отсутствие современных средств сообщения
и нехватка денег; в) существующая система сбора налогов и деся-
тины; г) преобладание чифликов. Но решение технических вопро-
сов, связанных с повышением культуры возделывания земли, долж-
но было сочетаться с осуществлением коренных преобразований
в сельском хозяйстве. Проведения аграрной реформы, уничтожения
системы десятины, пересмотра всей налоговой политики требовали
также крестьяне префектур Берата, Влёры, Корчи, Дурреса. В са-
мых отдаленных уголках Албании, куда доходили сведения о дек-
ларации правительства, крестьяне нередко приступали к самоволь-
ному разделу земель, отказывались нести барщину и платить налоги.
Часть крестьянства продолжала ждать от новой власти «проведения
справедливых реформ».
Крестьяне одной из деревень в окрестностях Дурреса обрати-
лись к премьер-министру с просьбой передать в их владение по-
мещичьи земли, которые обрабатывались ими испокон веков, а те-
перь, после смерти их хозяина, должны были перейти к государству.
Исходя из того, писали они, что правительство образовалось по воле
народа и должно защищать его интересы, особенно интересы неиму-
щих, премьер-министр должен обеспечить им. жизненные права и
спасти их от угрозы изгнания с земель, на которых жили прадеды.
«Мы слыхали, — писали они, — что другие демократические госу-
дарства выкупают землю и помещают на нее крестьян, освобож-
дают их от ярма рабства и зажигают свет свободы, парализуют
аристократию и этим обеспечивают спокойствие и привлекают к себе
симпатии».
Однако правительство не торопилось с выполнением своих обе-
щаний. В государственном аппарате оставались сторонники свергну-
того режима. Программа, предусматривавшая наделение каждого
крестьянина 4 га земли, не была выполнена. Помещики не шли ни на
какие уступки в интересах трудового населения. При поддержке
чиновников в центральном и местном административном аппарате
и жандармерии они полностью сохраняли свои экономические пози-
ции. Антифеодальные выступления крестьян пресекались силой
оружия.
Отъезд в сентябре 1924 г. лидеров революционного движения
Ф. Ноли и Л. Гуракучи в Женеву, где они приняли участие в работе
Лиги наций, еще больше развязал руки представителям помещичь-
их кругов. Революционно настроенные члены общества «Башкими»,
боровшиеся за осуществление июньской программы, не только не
встречали поддержки со стороны новой власти, но их деятельность
292
наталкивалась на открытое противодействие, против них стали
выдвигаться обвинения в большевизме, в подрыве устоев общества.
Постепенно правительство теряло опору в массах. Внутри него
стали намечаться настолько серьезные разногласия, что их примире-
ние было невозможным. Развитие событий показало, что радикаль-
ные элементы уступали одну позицию за другой, по сути дела
капитулируя перед реакционными силами. Фан Ноли проявлял
опасную нерешительность. Позднее он сам признавал: «Я возбудил
ненависть земельной аристократии; будучи не в состоянии изгнать
ее, я лишился тем самым опоры в крестьянских массах. Мои коллеги
в правительстве и большая часть офицеров были или врагами, или
в лучшем случае индифферентно относились к реформам, хотя пер-
воначально и высказывались в их пользу. . . Господин Эйре * смог
убедить мое окружение, что аграрные реформы являются опасным
большевистским нововведением».
Государственный деятель, в котором соединились черты еписко-
па православной церкви и буржуазного демократа, поэта-лирика и
патриота, Фан Ноли считал основным внутренним препятствием
процветанию Албании моральный фактор — недостатки албанского
характера. Он обличал феодальные порядки Албании, но видел их
в анархии веры, идеалов. «Невежество считается всезнанием, а наи-
более неспособный является господином над всеми», «как по вол-
шебству в течение одного дня предатель делается патриотом, а
патриот предателем»,— писал он. Фан Ноли не нашел, да и не искал
тех сил, которые явились бы носителями нового; в Албании, утвер-
ждал он, нет классов помещиков, крестьян, буржуазии. Поставлен-
ный волею судьбы во главе буржуазно-демократического движения,
он так и не смог до конца понять ни его задач, ни расстановки
классовых сил в стране.
В области внешней политики демократическое правительство
также не проводило последовательной линии. В тот период, когда
побеждало июньское восстание, обстановка на Балканах в целом
была неблагоприятной для торжества демократии, даже в том уре-
занном виде, как она осуществлялась в Албании. В первую очередь
это относилось к соседям.
При первом известии о восстании итальянское и югославское
правительства заявили о своем намерении не вмешиваться во
внутренние албанские дела. Правда, выступая на церемонии откры-
тия итальянского парламента в начале июня 1924 г., Виктор Эм-
мануил III бросил многозначительную фразу: «Участь Валоны
нас интересует больше, чем будущее Смирны». Но поистине всемир-
ный скандал, связанный с убийством фашистами Маттеотти, поста-
вивший под вопрос само существование режима, сдерживал внешне-
политические амбиции Муссолини, не сумевшего извлечь непосред-
ственные выгоды из свержения А. Зогу, тесно связанного с Югосла-
вией.
* Г. Эйре — полномочный министр и консул Великобритании в Албании.
293
Ф. Ноли, заинтересованный в международном признании воз-
главлявшего им правительства, обратился 16—17 июня к Италии,
Югославии, Греции, Англии, Франции и США с выражением доброй
воли к сотрудничеству. Открытое неприятие нового правительства
было выражено одним только Н. Пашичем, председателем югослав-
ского совета министров. Поддержка, оказанная югославским прави-
тельством укрывшемуся в Белграде Зогу, исключала реакцию друго-
го рода. Даже приход нового кабинета во главе с Л. Давидовичем
не изменил первоначальной позиции. Правительства прочих стран,
к которым обращался Ноли, под разными предлогами уклонялись
от принятия решения и заняли в лучшем случае выжидательную
позицию.
В конце июля начались итало-албанские переговоры о предо-
ставлении правительству Ноли займа в 100 млн итальянских лир,
о поддержке в вопросе о границах, о помощи оружием и снаряже-
нием, о политическом пакте. Направленный в начале июля в Ал-
банию по личному поручению Муссолини А. Маркетти, призванный
осуществлять посреднические межправительственные функции, при-
шел к концу второго месяца своего пребывания в Албании к неуте-
шительным выводам. Отдавая несомненное предпочтение прави-
тельству Ноли, он тем не менее предостерегал Муссолини от приня-
тия опрометчивых решений. Отсутствие официального дипломати-
ческого признания, нехватка денежных средств и оружия у револю-
ционного правительства, в то время как всем этим располагал
его противник, свидетельствовало, по мнению Маркетти о том, что
Ноли долго не продержится.
Албанскому правительству не удалось пробить стену дипло-
матической изоляции. Только Советская Россия проявила дружест-
венные намерения в отношении демократической Албании. Вопрос
об установлении дипломатических отношений между Албанией и
РСФСР возникал еще в январе 1923 г. по инициативе советской
стороны. Тогдашний министр иностранных дел Албании П. Эван-
гели сообщил Г. В. Чичерину, что албанское правительство не может
опережать в этом вопросе великие державы. «В тот день, когда
Российское правительство возобновит дипломатические отношения
с этими державами, — писал он, — албанский народ сочтет для
себя счастьем иметь в Албании представителя Великого Российского
государства». К моменту прихода к власти правительства Ноли
Советскую Россию признали Англия, Италия, Греция, Норвегия.
4 июля С. Дельвина направил через советское дипломатическое
представительство в Риме ноту на имя Г. В. Чичерина, в которой
говорилось о желании «установить дипломатические и дружествен-
ные отношения между народом русским и албанским». Несколькими
днями позже посол К. Юренев от имени советского правительства
выразил согласие с албанским предложением и начал переговоры по
процедуре установления отношений. Однако в позиции албанской
стороны обнаружились колебания.
Известие о шаге правительства Ноли вызвало быструю и отри-
цательную реакцию на Западе. Буржуазная печать подняла шумиху
294
относительно превращения Албании в «большевистский центр»,
в источник беспорядков на Балканах. В Тиране было принято ре-
шение несколько замедлить процесс, переговоры застопорились.
Трижды советские представители обращались за разъяснениями
в албанскую миссию в Риме, и трижды после консультации с Тира-
ной им давался уклончивый ответ. Только в ноябре во время проезда
через Рим Ноли соответствующая договоренность была достигнута.
В середине декабря советский полпред в Афинах А. А. Кра-
ковецкий выехал в Тирану, не зная, что Ф. Ноли просил совет-
ское правительство отложить обмен дипломатическими представи-
телями в связи с напряженным положением, создавшимся в стране.
Форин оффис в ультимативной форме потребовал от албанского
правительства отказать в приеме советскому полпреду. Как заявил
Чичерин в интервью, данном корреспонденту газеты «Известия»,
английский представитель «угрожал фактически безоружному пра-
вительству Фана Ноли, что передаст его в руки Ахмета Зогу в случае
его отказа предложить уехать нашему полпреду». В результате при-
бывший в Албанию 16 декабря Краковецкий вынужден был покинуть
ее через два дня по представлению албанского правительства, кото-
рое этот шаг уже не мог спасти.
Империалистические державы поставили Албанию в положение
полной международной изоляции. Лига наций отказалась предоста-
вить ей заем, соседние государства почти полностью прекратили
с ней торговлю, буржуазная печать вела разнузданную клеветни-
ческую кампанию против Ноли и его сторонников. Все делалось для
того, чтобы убедить европейское общественное мнение в неизбеж-
ности реставрации прежнего режима. Как сообщал в Рим итальян-
ский дипломатический представитель маркиз Дураццо, среди дипло-
матического корпуса в Албании сложилось общее мнение о жела-
тельности быстрейшего возвращения Ахмета Зогу. «Хотя господин
Эйре, — писал он в начале ноября 1924 г., — понял, что и Ахмет
Зогу является лицом, которому мало можно доверять, он полагает,
с другой стороны, что теперешнее правительство не имеет никакой
власти и авторитета и в создавшихся условиях Ахмет Зогу является
единственным человеком, способным до какой-то степени подчинить
албанцев и внушить им страх». В ходе тайных переговоров буржуаз-
ных политиков плелась сеть заговора против демократического пра-
вительства.
11 декабря банды Зогу совместно с югославскими войсками
и отрядами врангелевцев перешли границу Албании и вступили в
бой с албанскими правительственными войсками. Главные органи-
заторы вооруженного вмешательства поспешили заявить о своей
непричастности к нему. Агентство «Стефани» сообщило, что во вре-
мя переговоров между Муссолини и югославским министром иност-
ранных дел М. Нинчичем произошел обмен мнениями по албанскому
вопросу и оба правительства подтвердили свое желание действовать
в полном согласии, «не препятствуя развитию независимой Албании,
и считать исключительно внутриалбанским делом любые события,
которые развиваются между партиями внутри Албании». Несмотря
295
на неоднократные обращения Фана Ноли к Лиге наций с просьбой
помешать агрессии, Лига не приняла никаких мер. Правительству не
удалось также противопоставить контрреволюции эффективное
сопротивление: оно не решилось вооружить народ. Предательство
ряда высших офицеров довершило дело. После двухнедельных боев
Ахмет Зогу 24 декабря 1924 г. вошел в Тирану.
Буржуазно-демократическая революция в Албании потерпела
поражение, так как она не смогла создать механизм, обеспечиваю-
щий претворение в жизнь программы радикальных реформ, провоз-
глашенной в июне. История отпустила на это мало времени. Демо-
кратические силы не сумели консолидироваться, в то время как
сопротивление феодалов нарастало. Пришедшее к власти в резуль-
тате народного восстания правительство Фана Ноли в своей деятель-
ности не смогла опереться на народ, потеряло его поддержку и
по ряду жизненных вопросов внутренней и внешней политики пошло
сначала на соглашение с помещиками, а затем и на капитуляцию
перед ними.
Албанская буржуазно-демократическая революция происходила
в период спада революционной волны в Европе и утверждения
на Балканах реакционных режимов. Поэтому албанская контрре-
волюция воспользовалась иностранным вмешательством, которое в
конечном счете сыграло решающую роль в победе контрреволюции.
В событиях 1924 г. албанская буржуазия показала неспособность
возглавить народ в борьбе против феодализма и угрозы иностран-
ного порабощения.
Фану Ноли и еще шестерым членам кабинета министров (всех
их заочно приговорили к смертной казни) удалось скрыться из
Албании на итальянском пароходе. На его борту находилось более
200 политических беженцев, среди которых был и Али Кельменди,
ставший впоследствии одним из организаторов коммунистического
движения в Албании.
Ф. Ноли пробыл в Италии около месяца, а затем уехал в Вену.
1924 год пришелся на середину его жизненного пути. Тогда ему было
42 года и столько же предстояло прожить. В своих мыслях он
неоднократно возвращался к событиям революции. На склоне лет,
в 1960 г., он, размышляя о цене свободы, писал: «Была ли напрасной
революция 1924 г.? Отнюдь нет. Она доказала, что албанский народ
не желал долее терпеть феодальных землевладельцев. Она подтвер-
дила, что землевладельцы не смогли бы возвратиться, если бы не
вмешательство извне. Она доказала, что с феодалами покончено.
Ведь они так никогда и не смогли оправиться от этого удара». И дей-
ствительно, при всех трагических последствиях, которое имело
поражение революции для демократического антифеодального дви-
жения в целом и для судеб многих людей, героический порыв народ-
ных масс не прошел бесследно. Июньская революция внесла ценный
вклад в сокровищницу опыта борьбы албанских трудящихся за со-
циальные права.
Глава XII АЛБАНИЯ
В ГОДЫ ДИКТАТУРЫ ЗОГУ.
ЗАХВАТ АЛБАНИИ
ФАШИСТСКОЙ ИТАЛИЕЙ
ВНУТРЕННЯЯ И ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА
ПРАВИТЕЛЬСТВА ЗОГУ
В ПЕРИОД РЕСПУБЛИКИ
«Албанская революция под руководством Ахмета Зогу произвела
особое впечатление на здешние политические круги. . . Последние
события являются лишь завершением одного эпизода. . Поэтому
международную ситуацию в связи с албанскими проблемами нельзя
считать изменившейся. Албанская независимость никоим образом
не нарушена, и можно верить, что она не будет нарушена и впредь.
Италия верна принципам нейтралитета. . .» — так возвестило
итальянское агентство новостей «Рома» о происшедших в Албании
событиях. Но уже в этом первом сообщении содержалась многозна-
чительная фраза, раскрывавшая надежды итальянских правящих
кругов: «Необходимо иметь в виду, что Зогу и раньше был в контак-
те с Италией и подписал договор о торговле».
Официальная зогистская историография назвала декабрьские
события 1924 г. «торжеством законности». Формально в Албании
восстанавливалось правительство, существовавшее с 27 мая по 10
июня 1924 г., во главе с близким к Зогу реакционным деятелем
Ильязом Вриони. Однако на деле в Албании после победы контр-
революции ни правительства, ни парламента, ни регентства не су-
ществовало. Был один «полковник Зогу, главнокомандующий опе-
рациями», — так звучал тогда официальный титул диктатора, кото-
рый сосредоточил в своих руках всю полноту государственной
и военной власти. Опираясь на довольно многочисленную по масшта-
бам Албании армию (более 10 тыс. человек), Ахмет Зогу приступил
к подавлению демократических сил в стране. Внутри Албании
происходили массовые аресты, производилась чистка государствен-
ного аппарата. Все организации, и в первую очередь «Башкими»,
подлежали роспуску; впредь формирование их разрешалось только
с одобрения министра внутренних дел, т. е. того же Зогу. Ввиду
невозможности легального существования прогрессивных органи-
заций в самой Албании они стали переносить свою деятельность
за границу. Так, в 1925 г. в Вене эмигрировавшие после разгрома
демократического движения противники режима Зогу образовали
Национально-революционный комитет (Komiteti nacional-çlirimtar,
сокращенно «Конаре»), выдвинувший следующую программу: осво-
бождение страны от власти Зогу и его сподвижников-феодалов,
установление подлинно демократического и республиканского ре-
жима, проведение аграрной реформы.
297
6 января 1925 г. кабинет Ильяза Вриони уступил место новому —
с Ахметом Зогу в качестве премьер-министра и министра внутрен-
них дел. В новый кабинет вошли ближайшие сторонники Зогу — Ко-
чо Котта, министр народного хозяйства, и Мюфид Либохова, полу-
чивший портфели министра юстиции, финансов и заместителя
министра иностранных дел. Другие министерства были временно
упразднены. Таким образом возник любопытный феномен — пра-
вительство всего из трех министров.
15 января оставшиеся верными режиму Зогу парламентарии
прибыли в Тирану. Через шесть дней на сессии собрания, названного
учредительным, была торжественно провозглашена республика и об-
разована комиссия для выработки новой конституции. Первые ее
статьи депутаты утвердили уже через 10 дней после начала заседа-
ний, что дало основание для избрания Ахмета Зогу президентом
республики, а еще через месяц был принят ее окончательный текст.
По новой конституции устанавливалась двухпалатная система: сенат
в составе 18 сенаторов, шесть из которых назначались президентом,
а 12 избирались сроком на шесть лет, и палата депутатов, избирав-
шаяся на три года двухстепенным голосованием.
Президента избирало Национальное собрание сроком на семь
лет. Одновременно он являлся главой правительства, главнокоман-
дующим армией и министром иностранных дел. Таким образом,
Ахмет Зогу официально получил широкие, по сути диктаторские
полномочия. Внешне он старался соблюсти видимость законности.
Состав правительства был расширен за счет включения в него двух
министров. 16 марта президент опубликовал декрет о выборах в пар-
ламент. Двухстепенные выборы принесли полную победу сторон-
никам Зогу, тем более что других легальных политических группи-
ровок не существовало, а в условиях террора, наступившего после
контрреволюционного переворота, никакие оппозиционно настроен-
ные политические деятели не рисковали выставлять свои кандида-
туры.
Новый парламент собрался 1 июня. Первое его заседание носило
парадный характер, так как все необходимые законодательные ме-
роприятия, направленные на упрочение власти Ахмета Зогу, были
к тому времени в основном осуществлены. В конце того же месяца
Ахмет Зогу созвал в Тиране съезд байрактаров, поддержкой кото-
рых он рассчитывал пользоваться и впредь. 26 июня 350 байрактаров
из Шкодры, Косовы и Дибры, одетые в красочные национальные
костюмы, вооруженные старинными пистолями и кинжалами,
прошли нестройной колонной перед принимавшим этот парад прези-
дентом республики. Начавшийся дождь не помешал торжествен-
ной церемонии: они принесли «бесу» — клятву верности Ахмету
Зогу. Байрактарам были гарантированы права, принадлежавшие
им испокон веков на основе «закона гор», присвоены звания офи-
церов запаса и установлено постоянное жалованье. Другой во-
оруженной опорой режима служили отряды жандармерии и ми-
лиции, проходившие обучение под руководством английских офи-
церов.
298
На организацию аппарата подавления направлялись большие
средства, а ассигнования на иные, менее важные, с точки зрения
правящих кругов, статьи сокращались. Так, в Албании, стране почти
поголовной неграмотности трудового населения, правительство в
марте 1925 г. сократило ассигнования на содержание школ.
Ахмет Зогу пришел к власти при иностранной поддержке, и
вся его деятельность в первые годы «республиканской диктатуры»,
как называли его режим некоторые буржуазные историки, была
направлена на лавирование между претендентами на монопольное
влияние в Албании. Самым значительным актом благодарности по
отношению к Югославии за поддержку контрреволюционного пе-
реворота являлась передача ей в июле 1925 г. монастыря св. Наума
на берегу Охридского озера и части территории Вермоша на границе
с Черногорией. В целом же Югославия теряла свои позиции в Алба-
нии, уступая их более сильному конкуренту, а именно фашистской
Италии.
О значении и важности албанского направления в итальянской
внешней политике свидетельствовал тот факт, что в конце марта
1925 г. в МИД Италии был создан специальный албанский отдел
во главе с директором Общего отдела министерства Винченцо Лоя-
коно, причем подчинялся он непосредственно Муссолини. Основной
задачей, поставленной перед отделом, была подготовка военно-по-
литического договора с Албанией, в проект которого предусматри-
валось включение секретных статей о военном сотрудничестве и
экономической конвенции.
Тогда идеи политического союза и экономической конвенции
не удалось реализовать на практике, в то время как сотрудничество
в военной области оформилось в виде албано-итальянского до-
говора, датированного 26 августа 1925 г. Он предусматривал введе-
ние итальянских войск в намеченные итальянским генштабом пунк-
ты на территории Албании в случае возникновения угрозы послед-
ней; осуществление руководства албанской армией итальянским
генштабом; автоматическое объявление Албанией войны любому
балканскому государству, которое окажется в состоянии войны
с Италией; обещание албанской стороны не заключать ни с одним
другим государством военного или союзного договора без согласия
Италии.
С начала 20-х годов Албанию стали посещать многочисленные
представители иностранных торговых и промышленных фирм, заин-
тересованных в получении концессий. «С некоторого времени Алба-
ния стала землей обетованной. . . — сообщал одной из итальянских
торговых фирм ее албанский агент. — Каждую неделю прибывают
в Албанию комиссии, доверенные лица и торговые представители,
которые, быстро изучив различные экономические проблемы страны,
смело требуют концессии на полезные ископаемые, на обработку
земли и т. д., они едут из Франции, Англии, Югославии, Швейцарии,
это инженеры, геологи, конструкторы, директора фабрик».
Добычу битума в Селенице вела итальянская компания СИМСА,
получившая долгосрочную концессию сроком до 31 декабря 1960 г.
299
Эта же компания сделала первой заявку на разведку и добычу
нефти в районе Драшовицы и Пенковы общей площадью свыше
2 тыс. га. С просьбами о предоставлении нефтяных концессий
обращались к албанскому правительству Англо-персидская нефтя-
ная компания, Железнодорожная компания итальянского госу-
дарства, «Стандарт ойл», Франко-албанский синдикат. В течение
1925—1926 гг. правительство Зогу подписало договоры со всеми
этими компаниями, и они начали разведку в Патосе, Кучове, Пен-
кове, Маврове, Пулате. Итальянские общества получили право на
добычу угля в Мемалиай, немецкое — на разведку пиритов, хроми-
тов и марганца в супрефектуре Мирдита, Сербо-албанский (юго-
славский) банк — на разведку меди в Пуке и т. д.
Политика «открытых дверей», проводившаяся правительством
Зогу, казалось, предоставляла одинаково широкие возможности
всем соперничавшим в Албании державам. Однако в конкурентной
борьбе постепенно побеждала Италия. Решило исход борьбы созда-
ние двух акционерных объединений, поставивших Албанию под пол-
ный финансовый и экономический контроль со стороны Италии.
В сентябре 1925 г. албанское правительство подписало с италь-
янским финансистом Марио Альберти, представителем «Кредито
итальяно», конвенцию об учреждении так называемого Националь-
ного банка Албании («Банкальба»), Конвенция была подписана
сроком на 50 лет, и финансовая группа «Кредито итальяно» стала
самым крупным держателем акций: ей принадлежали все 100 тыс.
учредительных и 45 тыс. простых акций. Остальные акции распре-
делялись следующим образом: итальянская группа банков (исклю-
чая «Кредито итальяно») имела 309 616 простых акций, югослав-
ская — 50 тыс., бельгийская — 25 тыс., швейцарская — 50 тыс.,
албанские акционеры — всего 15 384.
Банк получил исключительное право на эмиссию банкнот. Прав-
ление банка состояло из итальянцев и одного албанского предста-
вителя. Национальный банк Албании имел постоянное местопребы-
вание в Риме, а его филиалы находились в Тиране, Дурресе,
Шкодре, Влёре и Корче. Создание банка сопровождалось грязными
финансовыми махинациями, в которых оказались замешанными
ближайшие сподвижники Зогу. Во взяточничестве был уличен сам
министр финансов Мюфид Либохова, принесенный в жертву зогист-
ской кликой. Расследование в парламенте всех обстоятельств дела
выявило новые злоупотребления со стороны высшего чиновничества,
но «своевременное» самоубийство Либоховы остановило дальнейшие
разоблачения.
В том же году итальянскими акционерами «Банкальба» было
создано Общество по экономическому развитию Албании — СВЕА.
По просьбе албанского правительства СВЕА предоставило ему кре-
дит в 50 млн золотых албанских франков сроком на 40 лет. Офи-
циально кредит выделялся на цели восстановления и развития эко-
номики страны: подъем сельского хозяйства, мелиоративные и
строительные работы. Однако на деле основные средства стали
направляться на прокладку дорог, строительство мостов и их рекон-
300
струкцию, в соответствии со стратегическими планами итальянского
правительства, а также на содержание правящей клики, жандарме-
рии и милиции. Ахмет Зогу, бывший в начале своей карьеры небо-
гатым человеком, обремененным к тому же многочисленной родней,
постепенно превратился в крупного помещика, владельца обширных
земельных угодий и вилл в Тиране, Дурресе, Широке.
С созданием «Банкальба» и СВЕА финансовые вопросы албан-
ского государства стали решаться в Риме. Экономическая зависи-
мость от фашистской Италии все сильнее давала о себе знать и
на политической арене. Итальянский делегат в Лиге наций В. Ша-
лойя так характеризовал положение Албании в начале 1926 г.: «Ал-
бания — это служанка-госпожа двух хозяев с неким любовником,
маячащим в отдалении». Несколько фривольный образ в целом пра-
вильно отражал взаимоотношения, сложившиеся к тому времени
между этой страной и тремя державами (Италия, Югославия,
Англия), соперничавшими за преобладающее в ней влияние.
1926 год стал решающим для итальянской политики в Албании.
Действие договоров, ранее заключенных албанскими правительства-
ми с Югославией, Грецией, Германией, Англией и США на основе
принципа наибольшего благоприятствования, было сведено к мини-
муму двумя договорами, так называемыми тиранскими пактами.
Попытки воспрепятствовать албано-итальянскому сближению, пред-
принимавшиеся некоторыми государствами (в частности, Югослави-
ей), не увенчались успехом. 27 ноября 1926 г. между Италией и
Албанией был подписан пакт «О дружбе и безопасности», который
запрещал «высоким договаривающимся сторонам» заключать поли-
тические и военные соглашения, «наносящие ущерб интересам дру-
гой стороны». Несмотря на содержавшиеся в преамбуле ссылки на
желание «сохранить политическое, юридическое и территориальное
status quo Албании», договор восприняли в дипломатических кругах
Европы и Америки как заявку Италии на единовластное хозяйни-
чанье в Албании.
Албанская правящая верхушка представляла себе те послед-
ствия, которые должно было повлечь за собой заключение этого
договора. Неблагоприятная реакция представлялась неизбежной, и
до самого последнего момента Зогу пытался лавировать и даже
оказывать давление на итальянскую сторону с тем, чтобы выторго-
вать для себя менее позорные и менее компрометирующие условия.
Однако достичь этого он не смог, ибо отказ от подписания договора
был равносилен отказу от власти. Итальянская дипломатия в данном
случае действовала весьма осторожно и с большой настойчивостью.
В конце октября 1926 г. Муссолини так инструктировал дипло-
матов в Албании: «Любой ошибочный шаг в этом направлении
может испортить нам все дело, а поэтому необходимо быть очень
внимательными. Если с Зогу ничего не выйдет, нужно будет обру-
шиться на него, сметя его полностью. Нужно только постоянно
иметь в виду, что Зогу является единственным человеком, который
при помощи кулака может управлять Албанией». Муссолини имел
в виду замену Зогу одним из албанских эмигрантов из числа его лич-
301
ных противников, которые жили в Италии и субсидировались
итало-фашистским правительством. Но этот «крайний случай» тогда
еще не наступил.
20 ноября на севере страны вспыхнуло антизогистское восста-
ние, поддержанное Югославией. С жестокостью подавленное пра-
вительственными войсками, оно тем не менее напугало Зогу своей
внезапностью и размахом. Албанский диктатор сделал окончатель-
ный выбор, пойдя на заключение пакта с Италией.
Подписание Тиранского пакта вызвало резкое обострение поли-
тической обстановки на Балканах. Двухсторонние договоры о друж-
бе Италии с Румынией (сентябрь 1926 г.), Венгрией (апрель
1927 г.), заключенные почти одновременно с Тиранским пактом,
свидетельствовали о том, что фашистским правителям удалось полу-
чить важные стратегические позиции в борьбе против своего главно-
го соперника того времени — Франции. Непосредственным резуль-
татом этого явилось также ухудшение итало-югославских и алба-
но-югославских отношений.
Продолжая политику дальнейшего подчинения Албании, италь-
янское правительство добилось новых привилегий. 22 ноября 1927 г.
состоялось подписание второго Тиранского пакта — «Договора об
оборонительном союзе» — сроком на 20 лет. Новый договор пре-
дусматривал совместные действия обоих государств в случае «не-
спровоцированной войны» против одного из них и «соблюдение
интересов другой стороны с таким усердием, как будто они являются
своими собственными». Во исполнение договора были осуществлены
некоторые практические мероприятия, приведшие к усилению италь-
янского контроля над албанской армией.
Тиранские пакты явились важным этапом в осуществлении
средиземноморской программы фашистской Италии. По выражению
одного немецкого дипломата, Муссолини «продолжал держать под-
нятую саблю над головами югославов, заставляя их гадать, что же
он еще сделает».
Вместе с тем в результате подписания тиранских пактов поли-
тическая самостоятельность Албанской республики была сведена
к минимуму. Это вело к превращению страны в аграрно-сырьевой
придаток фашистской Италии.
ПРОВОЗГЛАШЕНИЕ МОНАРХИИ.
АЛБАНИЯ В ГОДЫ
ЭКОНОМИЧЕСКОГО КРИЗИСА
Республиканское правление продолжалось недолго. Не дожидаясь
истечения 7-летнего срока президентства, Ахмет Зогу решил стать
монархом. Застраховаться от возможной отставки — вот что было
главным побудительным стимулом для Ахмета Зогу, задумавшего
сменить форму государственной власти. Опасения президента нашли
отражение в интервью, данном им корреспонденту «Дейли экспрес».
В нем Зогу обосновал преимущества монархического режима его
большой устойчивостью: дескать, президент зависит от обстоя-
302
тельств, ибо всегда должен учитывать волю тех, кто его избрал, и
кроме того, существует опасность быть свергнутым какой-либо
оппозиционной партией. «Первым положительным итогом восста-
новления монархии,— заявил Зогу,— будет освобождение моей
страны от межпартийной борьбы. . . Король будет выше партий».
В Италии с одобрением отнеслись к этой идее, так как упроче-
ние положения Зогу, ставшего к тому времени послушным орудием
в их руках, вполне соответствовало их дальнейшим намерениям в
отношении Албании. Помогая осуществить трансформацию албан-
ской республики в монархию, итало-фашистские политики укрепля-
ли тем самым свои позиции в Албании.
План, выработанный еще в период подготовки второго Тиран-
ского пакта, стал претворяться в жизнь с лета 1928 г. Переговоры,
как это уже не раз бывало в итало-албанских отношениях, приняли
форму откровенного торга. Итальянцы исходили из того, что Зогу
должен ясно осознавать прямую зависимость между своим пребы-
ванием у власти и благорасположением «великой союзницы», и они
мало с ним церемонились. Даже текст письма, с которым Зогу пред-
стояло обратиться к итальянскому представителю на коронации,
вырабатывался в Италии. Некоторые формулировки показались
ему слишком жесткими, и он стал настаивать на их смягчении. В от-
вет 9 августа 1928 г. последовала отповедь Муссолини: «Весь мир
знает и в скором времени убедится лишний раз, что албанский трон
является итальянским творением независимо от того, заявит или нет
об этом господин Ахмет Зогу».
Итальянский военный атташе в Тиране полковник А. Париани
сообщал в Рим, что режим опирается на немногочисленную военную
касту, и отношение к нему народа двойственное: одни равнодушны,
другие же ненавидят. «В подобных обстоятельствах ни одно прави-
тельство не может долго продержаться, — соглашался с Париани
посланник Сола. — Нет сомнения, что и Зогу не удержится долго,
если не будет иметь нашей политической и главным образом эко-
номической поддержки». Зогу понимал это и поэтому запросил
10 млн лир на «организацию» монархии, которые ему и выплатило
итальянское правительство. 1 сентября 1928 г. он был провозгла-
шен королем албанцев под именем Зогу I (Ахмет I звучало бы
слишком по-восточному, не по-европейски) и коронован в городе
Круе в знак преемственности его власти от Скандербега, потомком
которого поспешила объявить бывшего президента официальная пе-
чать. Зогу отблагодарил Муссолини за содействие: он сделал ему
поистине бесценный подарок, преподнеся найденную при раскопках
в Бутринте изваянную из мрамора голову Аполлона, предположи-
тельно приписываемую школе Праксителя. Только в 1982 г. итальян-
ское правительство возвратило ее в Албанию.
1 декабря того же года была принята новая конституция, по ко-
торой Албания объявлялась «демократической, парламентарной и
наследственной монархией». Провозглашение монархии не измени-
ло главных направлений внешней и внутренней политики, определив-
шихся с момента контрреволюционного переворота в декабре 1924 г.
303
Несамостоятельность в решении вопросов международного характе-
ра и крайняя реакционность в подходе к внутренним проблемам
характеризовали годы правления Зогу.
Албания являлась единственной страной на Балканах, в которой
после получения независимости не была осуществлена буржуазная
аграрная реформа. Система налогообложения, сохранившаяся в ос-
новных чертах со времен турецкого господства, примитивные мето-
ды обработки земли, кабала ростовщиков и помещиков, малоземелье
продолжали господствовать в албанской деревне. Разорявшиеся
крестьяне в поисках заработка уходили в города, эмигрировали.
Особенно сильной была эмиграция на юге страны; здесь в семьях
крестьян и городской бедноты почти не осталось мужчин. Многие
уезжали на заработки за границу. В ноябре 1929 г. министерство
иностранных дел сообщило правительству, что проблема эмиграции
принимает особо опасный характер для национальной экономики
и что неотлагательно требуется законодательство, ограничивающее
эмиграцию.
Выход из создавшегося положения виделся в одном — в прове-
дении аграрной реформы, но помещики, крупные торговцы и ростов-
щики, составлявшие главную опору правительства, не были в ней
заинтересованы. Сохранение по сути дела феодальных отношений
в деревне отвечало интересам и итальянских предпринимателей:
они получали дешевую рабочую силу для своих рудников и шахт.
И тем не менее правительство пришло к выводу о необходимости
предпринять какие-то меры по улучшению положения в сельском
хозяйстве или хотя бы сделать вид, что оно стремится к этому.
Конституции 1925 и 1928 гг. формально положили конец турец-
кому земельному закону 1856 г., что выразилось в основном в
сведении всех видов земельной собственности к трем категориям
(собственность государственная, юридических и физических лиц).
Кроме того, правительство приняло некоторые незначительные
постановления, касавшиеся конкретных вопросов сельского хозяй-
ства: о наказаниях за потраву скотом полей и садов (1925 г.), о соз-
дании показательных ферм на государственных землях (1926 г.),
о выделении министерства сельского хозяйства и лесов из минис-
терства экономики (1927 г.) и т. п. На базе нового Гражданского
кодекса 1929 г. была сделана попытка установить точные размеры
землевладений и определить собственников спорных наделов. Неко-
торые несущественные изменения претерпела фискальная система.
Только в октябре 1928 г., спустя почти четыре года после при-
хода Зогу к власти, правительство создало комиссию по подготовке
аграрной реформы и одновременно обратилось к Италии с просьбой
прислать экономического советника, который независимо от этой
комиссии разработал бы соответствующий законопроект. Такой со-
ветник — профессор Дж. Лоренцони прибыл в июне 1929 г. и к кон-
цу года представил свои соображения. Разработанные Лоренцони
рекомендации основывались на необходимости преобразований,
которые способствовали бы развитию албанского сельского хо-
зяйства по капиталистическому пути. Непосредственной задачей
304
Лоренцони считал перераспределение земельной собственности,
которое должо было «создать такие объективные и субъективные
условия, которые облегчили бы преобразование албанского сель-
ского хозяйства в интенсивное и прибыльное как для населения,
так и для государства».
После обсуждения проекта в различных комиссиях и в парламен-
те закон о реформе был утвержден и обнародован 13 апреля 1930 г.
Закон предполагал изъятие земельных излишков у помещиков
(свыше 100 га) и продажу земли безземельным и малоземельным
крестьянам (до 5 га на семью). Закон, содержавший до 100 пунктов,
предусматривал большое количество исключений из общих правил
конфискации. Не подлежали отчуждению виноградники, оливковые
рощи, сады, пастбища, леса. Реформу предстояло проводить в те-
чение 15 лет, причем по каждому землевладению требовалось
специальное решение короля.
Естественно, что в таком виде закон об аграрной реформе
превратился в новое орудие, которое Зогу использовал для борьбы
со своими личными противниками. Помещичье землевладение не
затрагивалось реформой.
Почти единственным результатом ее было поселение албанских
беженцев (1888 семей) из югославской области Косово на болотис-
тых землях, принадлежавших ранее государству и не приносивших
никакого дохода. С одной стороны, путем приобретения по деше-
вой цене государственных земель обогатились королевские фавори-
ты. С другой стороны, продажа земли была выгодна тем земельным
собственникам, которые получали низкие доходы от своего хозяйст-
ва, и они охотно «уступали» казне право собственности за крупные
денежные суммы.
Прогрессивная албанская эмиграция по справедливости оцени-
ла этот обман крестьянских масс, совершенный правительством
Зогу. Издававшаяся в Женеве албанская газета «Лирия комбтаре»
(«Национальная свобода») противопоставила громоздкому закону
1930 г. четыре основных требования, осуществление которых, по ее
мнению, действительно принесло бы пользу крестьянам: безвозмезд-
ное отчуждение всех помещичьих, кулацких и церковных земель;
бесплатное наделение безземельных и малоземельных крестьян
землей; аннулирование задолженности крестьян по налогам; уничто-
жение десятины. «Эта программа может быть выполнена полностью
только тогда, — писала газета, — когда рабочие и крестьяне Балкан
под руководством коммунистических партий поднимутся вместе
против местных режимов, являющихся ставленниками иностранных
капиталистов и местных богачей, свергнут силой эти кровавые
режимы и сами возьмут власть в свои руки».
Аграрная реформа осталась на бумаге. Албанское крестьянство
поэтому особенно тяжело переживало тяжелое время мирового
экономического кризиса. Будучи страной аграрной, Албания испыта-
ла на себе его губительное воздействие в первую очередь в области
сельского хозяйства. Значительно упали цены на экспортировав-
шиеся Албанией продукты животноводства и земледелия, а постиг-
20 Краткая история Албании
305
ший страну неурожай создал необходимость ввоза дополнительного
количества зерна. Покупательная способность масс резко упала.
Трудящиеся не могли приобретать даже самое необходимое. Резко
сократились внешнеторговые операции. За годы кризиса, который
длился в Албании с 1929 по 1934 г., импорт снизился с 38,6 млн ал-
банских франков до 12,3, а экспорт — с 14,7 млн албанских франков
до 4,3. Сильное сокращение экспорта было связано с большим паде-
нием в 1931 —1934 гг. производства сельскохозяйственных продук-
тов вообще и экспортных в частности. Так, почти полностью был
прекращен вывоз сыра и кож, составлявший основную статью дохо-
дов населения южных районов. Значительно снизился, правда мень-
ше, чем экспорт, и импорт.
В ряде районов страны царил голод. Разорившиеся крестьяне
и городские ремесленники тщетно искали заработка на стройках и
промышленных предприятиях. Существенное сокращение ассигно-
ваний на строительные работы и развитие промышленности, реэми-
грация албанских рабочих, не находивших работы в охваченных
мировым экономическим кризисом странах Европы и Америки, —
все это увеличивало и без того огромную армию безработных в Ал-
бании.
Наиболее тяжелым было положение на юге страны. В 1931 г. со-
вет старейшин Скрапара сообщал правительству, что в районе люди
стали умирать от голода: «Сжальтесь и примите срочные меры для
спасения народа, который дошел до крайности». В Гирокастре про-
исходили массовые демонстрации голодавших, которые требовали
хлеба.
По всей стране одно за другим прекращали работу строительные
предприятия. Рабочих увольняли, даже не выплатив заработанных
ими денег. То тут, то там рождались слухи о займах, которые якобы
обещали Франция, Англия или даже какой-то американский милли-
ардер, чтобы спасти Албанию от поразившего ее кризиса.
Однако правительство ничего или почти ничего не предприни-
мало для облегчения положения народных масс. «Политическое
положение Южной Албании представляется в общем неизменным.
Население, измученное голодом, видит причину в отсутствии пони-
мающего его нужды правительства, которое хотело бы и могло
заботиться об интересах страны, — писал в апреле 1931 г. итальян-
ский консул во Влёре Мелони своему коллеге в Дурресе. — Корруп-
ция министров и чиновников, которые обогащаются за государст-
венный счет и спекулируют, возбудила такое глубокое негодование,
что все уверены в том, что причина обнищания страны может быть
уничтожена путем смены режима». В стране действительно росло
недовольство. На стенах домов в Шкодре появились надписи, призы-
вавшие свергнуть короля и правительство. Во Влёре был раскрыт
антиправительственный заговор.
Правящая клика пыталась справиться с возникшими внутренни-
ми трудностями, все более широко применяя репрессивные меры.
Министр внутренних дел Муса Юка, один из самых кровавых руко-
водителей этого министерства за все время существования зогист-
306
ского режима, добился увеличения ассигнований на нужды «под-
держания порядка» во время парламентских выборов 1932 г.,
предпринял массовые аресты «неблагонадежных» граждан. В выбо-
рах не смогли принять участие многие избиратели и оппозицион-
ные кандитаты в депутаты, попавшие накануне за тюремную решет-
ку по вымышленным обвинениям в неуплате налогов, в нарушении
общественного порядка и т. п. Но если полицейскими мерами
как-то можно было в тот период погасить растущее возмущение,
то достижение экономической стабилизации было делом трудноосу-
ществимым. Слабость албанской экономики, ее зависимость от
внешнего, рынка и от иностранного капитала являлись основными
факторами, затягивавшими преодоление кризиса. Когда в ведущих
капиталистических странах Европы кризис уже сменился депресси-
ей, в Албании он продолжал свирепствовать с прежней силой,
достигнув наивысшей точки в 1934 г.
Главный кредитор Албании — фашистская Италия использова-
ла положение страны в эти годы для того, чтобы еще более упрочить
там свое влияние. Расчеты итальянских капиталистов, наживав-
шихся за счет албанского народа, согласовывались с политическими
целями правителей Италии. Искусственно создавались дополни-
тельные трудности, чтобы заставить албанское правительство пойти
на новые уступки. Трения в итало-албанских взаимоотношениях
наметились уже в конце 1931 г., когда истек срок действия первого
Тиранского пакта и одновременно моратория по займу, предостав-
ленному Албании обществом СВЕА. Как и в прежние годы, расчет
итальянских правящих кругов строился на том, что король Зогу
в конечном счете предпочтет потере власти новую сделку с Италией
в ущерб национальным интересам своей страны. Так и случилось.
Хорошо информированные дипломаты видели, насколько беспо-
мощен албанский монарх, который мог существовать только при
поддержке извне. И Зогу надеялся на эту помощь, попросив в оче-
редной раз заем для покрытия бюджетного дефицита и на другие
нужды.
21 июня 1931 г. было заключено соглашение о беспроцентном
займе размером в 100 млн золотых франков сроком на 10 лет с усло-
вием ежегодной выплаты в счет этого займа 10 млн с тем, что будет
продолжаться «полное и искреннее техническое сотрудничество
между обоими правительствами». В числе условий предоставления
займа итальянская сторона выдвинула предложение подписать
таможенный союз. Однако после получения 1,8 млн золотых фран-
ков в конце года Зогу заявил о несогласии возобновить первый
Тиранский пакт, и после этого выплаты по займу прекратились.
В министерстве иностранных дел Италии возникли подозрения,
что жест короля Зогу был инспирирован извне, ибо, как там пола-
гали, сам он не мог пойти на такой шаг. Сначала заподозрили
Югославию («враг № 1 Италии на Балканах»), а затем и Великобри-
танию («Зогу прислушивается к мнению английских советников»).
Югославия на самом деле с большим неудовольствием воспринима-
ла усиление итальянского давления на Албанию, но именно в тот
20*
307
период она не могла решиться на противодействие в силу целого
ряда обстоятельств. Выжидательную позицию заняла и Великобри-
тания. Итало-албанский конфликт принял затяжной характер.
Различного рода разработки, выходившие из-под пера много-
численных итальянских экспертов, занимавшихся «албанским воп-
росом», отдавали несомненное предпочтение экономическим и дип-
ломатическим рычагам. Применение силы отвергалось, ибо, как
писал генерал Париани, «албанцы очень болезненно реагируют на
угрозы своей независимости, которую они завоевали после много-
векового периода рабства». Почувствовав, что непосредственной
угрозы его режиму нет, Зогу предпринял попытки заручиться поли-
тической и финансовой поддержкой в третьих странах, заинтере-
сованных в ослаблении итальянского влияния на Балканах. Албан-
ские представители стали принимать активное участие в перегово-
рах, связанных с подготовкой балканского союза. При резко отрица-
тельном отношении к этой идее итало-фашистских политиков
поведение Албании выглядело вызывающим.
В апреле 1933 г. по инициативе Зогу были прерваны албано-
итальянские переговоры об урегулировании долговых обязательств.
Летом того же года советник короля Мехмет Коница обратился
от имени Зогу к югославскому правительству с просьбой о предо-
ставлении Албании кредита на сумму 3 млн албанских франков.
«Без нашей помощи или воцарится анархия, или произойдет капиту-
ляция перед Италией», — писал из Тираны югославский посланник.
Но само югославское правительство не располагало свободными
деньгами в таком размере, а идея пропорционального размещения
займа в странах Малой Антанты не возымела успеха.
Параллельно с зондажем в Белграде албанские представители
вели переговоры о займе в США, однако американцы выдвинули
столько оговорок, что это было равносильно отказу. В конце мая—
первой половине июня 1933 г. Зогу просил финансовой помощи
у Франции, подобной той, которую французы оказали Австрии и
Венгрии. И здесь последовала неудача. Французское правитель-
ство сообщило, что непосредственная помощь исключается, и посо-
ветовало обратиться в Лигу наций.
Итальянское правительство понимало, что Зогу попал в безвы-
ходное положение, и стало усиливать давление вплоть до примене-
ния экономических санкций. Так, весной 1934 г. был ограничен или
полностью запрещен ввоз в Италию маслин, рыбы, кож, шерсти,
являвшихся важнейшими статьями албанского экспорта. Король
начал сдавать одну позицию за другой. Последним отчаянным
шагом Зогу стало объявление им режима экономии во всех отрас-
лях экономики, в ходе чего было предпринято уменьшение расхо-
дов на армию, и за неимением средств на их содержание 60 италь-
янских офицеров отпустили на родину. Известие об этих мерах
опубликовала правительственная печать в первых числах июня
1934 г., а в конце того же месяца на рейде Дурреса неожиданно
появилась итальянская эскадра. В Албании и в соседних странах
возникли опасения возможного вооруженного вмешательства.
308
Германский посол в Риме У. фон Хассель посчитал, что эта акция
предпринята потерявшим всякое терпение Муссолини, который
хотел сделать что-то эффектное для приведения в чувство «зарвав-
шегося» Зогу.
Военная демонстрация произвела определенное впечатление
не только на албанское правительство. В тогдашней международ-
ной обстановке маневрирование более 20 итальянских военных
кораблей вдоль побережья Адриатики было воспринято в Югосла-
вии как недружелюбная акция, специально приуроченная в том
числе и к визиту в Белград французского министра иностранных
дел Л. Барту.
Не без настоятельных советов со стороны албанское прави-
тельство дало широкую международную огласку визиту итальян-
ских кораблей. Посланнику Италии в Тиране О. Коху был заявлен
решительный протест со стороны дипломатических представите-
лей ряда стран против такой формы давления на албанское прави-
тельство. Вынужденное отступить фашистское правительство
заявило, что военно-морская демонстрация отнюдь не планирова-
лась, а приход эскадры является обычным визитом вежливости,
уведомление о котором запоздало по чисто техническим причи-
нам. Внешне Италия частично отказалась от своих некоторых
первоначальных требований к Албании, в частности перестала
добиваться таможенного союза. Однако в итоге разрешение конф-
ликта пошло на пользу не Албании, а все той же Италии. Зогистское
правительство было вынуждено согласиться на возвращение в
страну итальянской военной миссии и прекратить заигрывания
с Балканской Антантой.
Усиливая свой контроль над Албанией, фашистская Италия
методично превращала ее в опорный пункт последующего экономи-
ческого и политического закрепления на Балканах. Формально
независимая страна, член Лиги наций, Албания чувствовала себя
скованной незримыми цепями в сфере международных отношений.
Так, в связи с инициативами советского правительства по расши-
рению дипломатических отношений с балканскими странами Зогу
пошел на установление, а вернее, на восстановление отношений
между СССР и Албанией. Это произошло в сентябре 1934 г.
Казалось бы, подписание в сентябре 1933 г. в Риме советско-
итальянского договора о дружбе, ненападении и нейтралитете
должно было стимулировать и развитие советско-албанских отноше-
ний, но этого не случилось. Советское правительство предложило
через свое торгпредство в Милане экспортировать сельскохозяй-
ственную технику заинтересованным в ней албанским организа-
циям. Однако власти Тираны блокировали сделку.
ВОССТАНИЕ В ФИЕРЕ
Затянувшийся до конца 1934 г. экономический кризис сменился
некоторым улучшением положения. Официальная статистика свиде-
тельствовала, что увеличился объем внешнеторговых операций,
309
Один из номеров газеты «Република»
Фан Ноли
Обложка журнала «Лека»
Титульный лист журнала «Голос Албании».
Urpublttm
NATIONAL it ALBANIAN u WEEKLY и MSVSMPSi
й**;
i%» i*m«] {^мИЪля*
■-■ ::>;-ч- -Д
■
еНаЩзт.ш
matter ku)til^€r i XXV~vjefcrit
të pavaras ipmtare 2&Х1
(yj.IX numrat ¥Щ Щ1 e vj, X nr. Ml!)
II
xownni-с-кнпко» шд*ш\\я. т?; mhrosmit
N<>> J>
ZËRI I SHQIPËRISË
(UV VOIX DK I/ALBANIE)
:>kK$&AJTJA --SOMHAiKK-
{..' ç.w>te&l%¥i ;.7\ dr. lu )>'£>;&tt4K;f> .АЙг-«вм№ >.D:»r»ira
:.« --Ъж&мк.. Cvk<Jj^:*j*<:4 e .-iu$?ytf ала*''" <:<гяtts*k.»uë
?<»r Ьк&атшн* *.< г*$й«,ъ -
Sfpi
гэтя*
w fi~
«>»1 iJ? v&$fc;im>-~A#i«<::* «.' зЬ«и»1Ча?£«> д5 Hester
;#пт«щ^а ,:ш>а г га^уйф , тшт |
ft» i
ы»м ;<*з$
расширилась разведка и добыча полезных ископаемых, возобнови-
лись строительные работы и т. п. Однако ни экспорт, ни импорт
в 30-е годы не достигли уровня предкризисного 1928 г* Что каса-
ется промышленности, то развивались в основном те ее отрасли,
в которых господствовали иностранные (по преимуществу итальян-
ские) предприниматели.
В 1935 г. при всем благополучии официальных показателей
страну вновь поразил голод. Толпы истощенных хроническим
недоеданием крестьян и горожан бродили по дорогам в поисках
хлеба и работы. Правительство было вынуждено через Красный
Крест просить помощь для тех районов, где обстановка ста-
ла критической. Однако размеры этой единовременной помощи
310
оказались незначительными и существенных изменений не при-
несли.
Во всех слоях албанского общества крепло убеждение в необ-
ходимости свержения реакционного монархического режима
А. Зогу, хотя внутри страны развитие общедемократического дви-
жения наталкивалось на значительные трудности. После разгрома
революции 1924 г. деятельность оппозиционных режиму организа-
ций и партий была запрещена в законодательном порядке. Создан-
ная албанскими политическими эмигрантами организация «Конаре»
раскололась в 1928 г., образовав две новые организации — «Чли-
рими националь» («Национальное освобождение») и «Башкими
комбтар» («Национальное единение»). Первая поддерживала
контакты с международным рабочим движением, издавала свой
печатный орган — газету «Лирия комбтаре» («Национальная сво-
бода»), которая выходила в Женеве и распространялась в Албании.
Она выступала с программой создания единого фронта угнетенных
трудящихся, ибо, как писалось в одной из редакционных статей,
только фронт может добиться победы в «великой революционной
борьбе, которая увенчается свержением феодально-фашистского
режима и установлением Республики трудового народа». Что каса-
ется «Башкими комбтар», то она объединяла в своих рядах ультра-
правое крыло албанской эмиграции, которое рассчитывало со вре-
менем вернуться в Албанию при иностранной поддержке.
На рубеже 20—30-х годов зародилось албанское коммунисти-
ческое движение. Первая албанская коммунистическая группа была
создана политэмигрантами в Москве в 1928 г. с помощью Ком-
интерна и Балканской коммунистической федерации. Большую
заботу о первой албанской коммунистической ячейке проявлял
Г. Димитров. В записке Балканскому секретариату Исполкома
Коминтерна от 12 сентября 1928 г. он предложил развернутый
план работы по созданию в будущем Албанской коммунистической
партии. «Само собой разумеется, — писал Димитров, — что осуще-
ствление правильного решения требует долгой и тщательной под-
готовки, которую должны провести сами албанские товарищи».
Он подчеркивал, что албанские коммунисты в СССР, Франции,
Швейцарии, Австрии, в самой Албании не связаны между собой
и не работают систематически среди албанских трудящихся и
национально-революционной интеллигенции. Без образования сети
коммунистических групп в Албании, без широкой пропаганды
марксизма, без большой работы в массовых организациях не мысли-
лось создание боеспособной Албанской коммунистической партии.
Поэтому необходимо было, чтобы албанские коммунисты возвра-
щались на родину и включались в революционно-демократическое
движение.
К рекомендациям руководства Коминтерна прислушались, и
коммунисты стали возвращаться в Албанию. В 1930 г. была распу-
щена московская коммунистическая группа, одна часть ее членов
уехала во Францию, другая вернулась на родину. Среди последних
находился и Али Кельменди (1900—1939), принявший активное
311
участие в создании коммунистических ячеек в Тиране, Влёре,
Круе и Эльбасане. Он установил тесные связи с коммунистической
группой Корчи, созданной почти одновременно с московской груп-
пой. А. Кельменди происходил из Косово и с ранних лет вклю-
чился в национально-освободительную борьбу, сражаясь в отряде
Байрама Цурри. Он участвовал в июньской революции 1924 г.
и после контрреволюционного переворота уехал в Советский Союз,
который стал его второй родиной. Несмотря на болезнь, а он стра-
дал тяжелой формой туберкулеза, А. Кельменди внес большой
вклад в развитие албанского коммунистического движения.
Самая крупная организация, поставившая своей целью сверже-
ние режима Зогу, была образована в апреле 1934 г. в Тиране.
«Тайная организация» (так она называлась) создала разветвленную
сеть филиалов в городах Берат, Фиер, Дуррес, Корча, Влёра.
В движении принимали участие люди самых разных политических
взглядов и убеждений. Руководство сосредоточилось в руках
недовольных королем беев и высшего офицерства. Свержение
короля предполагалось осуществить посредством верхушечного
переворота силами боевых отрядов, отдельных воинских частей и
жандармерии. В президенты республики (монархию заговорщики
намеревались упразднить) прочили Нуредина Влёру, представителя
знатной албанской семьи, женатого на мультимиллионерше из
Чили и большую часть жизни проведшего за границей. Его выдви-
гали потому, что он происходил из рода основателя албанского
независимого государства Исмаила Кемали и к тому же придержи-
вался умеренных политических взглядов. Народ к участию в пере-
вороте привлекать не предполагалось.
С «Тайной организацией» наладили контакты коммунисты, имев-
шие собственную программу переустройства страны в случае успеха
восстания: провозглашение народной демократической республики,
аннулирование всех кабальных договоров с фашистской Италией,
ликвидация монополий и концессий, амнистия политическим заклю-
ченным. По всей видимости, эта программа не отразилась на пла-
нах руководства (даже если она и была ему известна), помышляв-
шего лишь об установлении своей власти по типу парламентарной
буржуазной республики. Единственный коммунист, бывший членом
руководства «Тайной организации», Риза Церова не принадлежал
ни к одной из внутриалбанских коммунистических групп. Вся его
активная организаторская деятельность в сельских районах Скра-
пара и Малакастры, где он пользовался большим авторитетом,
была во многом результатом личной инициативы, диктовалась соб-
ственным пониманием долга перед народом в конкретной ситуации,
выдвинувшей на первый план необходимость свержения диктатуры
Зогу. Всего же на разных этапах подготовки и проведения вос-
стания принимали участие девять коммунистов из Тираны, Круи
и Фиера.
Восстание намечалось на осень 1935 г. или на весну следующего
года. Несмотря на тщательную конспирацию, соблюдавшуюся
заговорщиками, правительству удалось напасть на след организа-
312
ции. Н. Влёру и нескольких военных из числа руководителей
арестовали в первых числах августа 1935 г. И тогда было решено
начать восстание. Инициатором выступил фиерский филиал.
Повстанцы и часть жандармерии во главе с лейтенантом Мусой
Краня захватили власть в Фиере и направились к Тиране через
небольшой городок Люшня. Ожидалось выступление вооруженных
отрядов из других городов, но они, как оказалось, не смогли под-
держать Фиер, так как большинство руководителей филиалов «Тай-
ной организации» подверглись аресту. Люшня встретила повстанцев
огнем правительственных войск. Возникла перестрелка, которая
продолжалась до утра следующего дня. К утру 15 августа стало
ясно, что восстание обречено на поражение.
Некоторым членам руководства удалось бежать. Риза Церова
пытался пробраться к государственной границе, но был тяжело
ранен в стычке с отрядом правительственных войск. В предсмерт-
ной записке семье он писал: «Придет время, когда Албания станет
свободной и народ не будет больше страдать. Но это будет достиг-
нуто без беев и ага, т. е. так, как произошло в Советском Союзе».
Уже на следующий день после неудавшейся попытки восстания
было арестовано около 900 человек. Правительственная газета
«Беса» вышла с призывом к королю последовать примеру Гитлера
и устроить албанскую «ночь длинных ножей». Однако советы такого
рода оказались излишними: ищейки министра внутренних дел Мусы
Юки и без того хватали любого, кто подозревался в оппозицион-
ных настроениях.
В конце августа—начале сентября в Фиере было устроено
судилище. Через военный трибунал арестованные проходили груп-
пами по 30—70 человек. Первым слушалось дело 27 жандармов,
11 из которых вынесли смертный приговор с немедленным приве-
дением его в исполнение.
В Европе развернулось движение солидарности в поддержку
повстанцев. Призывы содержали требования обуздать «тиранов
из Тираны», вынесших смертные приговоры еще 52 арестованным.
Группа бывших депутатов албанского парламента обратилась к гене-
ральному секретарю Лиги наций с просьбой не остаться равнодуш-
ным к общенациональному избиению, творившемуся в Албании.
«Мы верим, — писали они, — что Лига наций и великие державы,
подписавшие гарантии албанской независимости и признавшие
режим, навязанный нации вопреки ее воле, имеют не только право,
но и моральную обязанность перед маленьким албанским народом
и мировым общественным мнением вмешаться, чтобы положить
конец этим ужасам».
Зогу не решился санкционировать исполнение новой серии
смертных приговоров, опасаясь вызвать еще более сильное восста-
ние. Характерно, что итало-фашистские политики, создавшие Зогу
как политического и государственного деятеля и поэтому под-
держивавшие его, сделали вывод из Фиерского восстания о возмож-
ной замене короля. Начальник отдела политической полиции
в итальянском министерстве внутренних дел ди Стефано, пред-
313
принявший своего рода инспекционную поездку в Албанию сразу же
после восстания, пришел к заключению о шаткости режима:
«Революционное движение в Фиере ясно продемонстрировало миру,
что ни персона короля Зогу, ни его приверженцы не пользуются
никакой поддержкой ни в одном слое населения, ни у одной партии».
В результате анализа положения дел в стране у него сложилось
вполне определенное убеждение о вероятности создания обще-
национального фронта борьбы против режима при активной роли
коммунистов, «готовых использовать любую возможность, чтобы до-
вести движение до конца».
Высоко было оценено значение восстания в Фиере балканской
секцией Коминтерна, рассмотревшей уроки восстания на одном из
своих заседаний в декабре 1936 г. Выступивший на нем Али Кель-
менди отметил, что для албанских коммунистов восстание стало
«крещением огнем и пробным камнем». Этот экзамен, говорил
Кельменди, «они выдержали с честью и показали себя достойными
своих братьев — коммунистов из других стран».
Восстание в Фиере заставило Зогу пойти на заигрывание с мас-
сами, сделать видимость уступки демократическим элементам.
В октябре 1935 г. кабинет во главе с престарелым Пандели Эван-
гели, фактически не имевшим никакого веса в государственных
делах, был сменен так называемым либеральным правительством.
Новый премьер-министр Мехди Фрашери выступил с демагогиче-
ской программой, в которой обещал то, чего не смогли добиться
все предшествующие кабинеты: установить контроль над экспортом
и импортом, способствовать развитию капиталистических начал
в деревне и сбалансированию государственного бюджета, гаранти-
ровать народу свободу слова, собраний, печати и т. д. Правда,
одновременно министр внутренних дел Этхем Тото создал комис-
сию по контролю за «опасной литературой», распространявшейся
в Албании. Распоряжение об образовании этой комиссии было
секретным, а официально продолжалась демагогическая шумиха
о новой «эре свободы».
«Либеральное» правительство не выполнило ни одного из своих
широковещательных обещаний в области внутренней политики.
Зато оно связало Албанию новой серией договоров с Италией.
Начав с восстановления прав итальянских военных и гражданских
инструкторов и советников, вынужденных покинуть Албанию во
время конфликта, и оказания некоторых других уступок, прави-
тельство пошло на заключение 19 марта 1936 г. кабальных
соглашений с Италией. Албания получила два новых денежных
займа, ей прощалась задолженность по займу 1931 г., итальянское
правительство обязалось покрыть дефицит в платежном балансе,
создавшийся к концу 1934/35 бюджетного года. Взамен албанское
правительство отменило все ограничения на ввозимые в страну
итальянские товары. Мартовские соглашения 1936 г. предусматри-
вали расширение итальянского военного контроля над Албанией.
На средства, предоставленные фашистским правительством, должны
были возводиться новые укрепления в порту Влёры, охранявшие
314
военно-морскую базу Италии на острове Сазан; реконструировался
порт в Дурресе.
На международной арене албанские представители безогово-
рочно поддерживали агрессивный курс итальянской внешней по-
литики.
«Либеральное» правительство подвергалось тем не менее ожесто-
ченным нападкам справа. Рвущаяся вновь к власти крайняя реак-
ция использовала все промахи Мехди Фрашери, а также неизжи-
тые экономические трудности, чтобы дискредитировать «новую»
политику, которая была не чем иным, как демагогической игрой
в демократию. Участившиеся случаи волнений в сельскохозяй-
ственных районах, забастовки на промышленных предприятиях,
демонстрации городской бедноты правая оппозиция, так называе-
мые «старые», выдвигала в качестве аргумента, подтверждавшего
неспособность «молодых» поддержать порядок и спокойствие
в стране. В ходе подготовки к новым выборам в парламент прави-
тельство Мехди Фрашери не смогло противостоять усилившемуся
нажиму «старых» и в ноябре 1936 г. вышло в отставку. Новый
премьер-министр Кочо Кота и министр внутренних дел Муса Юка
открыто восстановили террористические методы правления.
Парламентские выборы в январе 1937 г. проходили под сильным
нажимом властей. Голосование проводилось только по правитель-
ственным спискам, и органам печати запрещалось поддерживать
кандидатов, не внесенных в эти списки. Министерство внутренних
дел издало распоряжение привести в готовность вооруженные силы
на местах, «чтобы воспрепятствовать каким-либо неожиданным
событиям». Все эти меры дали свои плоды, и правительственный
блок добился полной победы.
Установленный в Албании полицейский террористический ре-
жим исключал всякую возможность легальной парламентской
борьбы для любой оппозиции. Случай с кабинетом «молодых»,
отличавшимся от прежних лишь либеральной окраской и более
мягкими методами проведения все той же антинациональной и
антинародной политики, свидетельствовал о том, что подлинного
изменения можно было добиться только вооруженным путем.
Это убеждение все глубже проникало в сознание широких масс
народа, из него исходили и некоторые недовольные режимом Зогу
группы буржуазии и помещиков. Однако пока Зогу и его ближай-
шее окружение получали прямую поддержку фашистской Италии,
любые оппозиционные выступления кончались неудачей.
Весной 1937 г. была предпринята еще одна попытка свержения
режима Зогу, наиболее серьезная со времени восстания в Фиере.
На этот раз она исходила отнюдь не из демократических кругов,
хотя первоначально правительственная печать поспешила приписать
ее коммунистам. 17 мая 1937 г. газета «Штюпи» («Пресса») сооб-
щила, что в Дельвине вспыхнуло большевистское восстание. В Ти-
ране создалось напряженное положение. Зогу объявил дополнитель-
ный набор солдат в районе Мат, которыми был усилен столичный
гарнизон и регулярные войска, брошенные на подавление восстания.
375
Официальная печать, не давая оценки развернувшимся собы-
тиям, перепечатывала сообщения из различных европейских газет
о том, что восстание инспирировано коммунистами и они-де руко-
водят им. Затем появилось известие о том, что предводитель вос-
стания убит в бою с правительственными войсками. Им оказался
один из бывших личных друзей и соратников Зогу, активный
участник контрреволюционного переворота 1924 г., в прошлом
министр внутренних дел, а в момент восстания начальник жандарм-
ского управления Гирокастры Этхем Тото. Другим руководителем
антизогистского восстания был брат Этхема Исмет. В свое время
он пытался организовать фашистскую молодежную организацию
гитлеровского типа, а затем, потерпев неудачу, перешел к напад-
кам на правящую клику. Падение кабинета Мехди Фрашери, в кото-
ром министром внутренних дел являлся Этхем Тото, объединило
обоих братьев — и фашиста, и «либерального» жандарма — в одном
лагере. Бунтарский дух в братьях Тото поддерживала также их лич-
ная вражда не на жизнь, а на смерть с тогдашним министром внут-
ренних дел Мусой Юка.
Восстание, к которому примкнула часть офицерства, удалось
подавить. Четыре главных зачинщика, не успевших бежать в Юго-
славию, были схвачены и казнены, а по всему югу страны проведены
аресты. Так неудачно закончилась попытка совершить переворот,
наделавшая тогда много шума в Европе, но не имевшая серьезной
политической базы.
СОСТОЯНИЕ ЭКОНОМИКИ
Экономическая политика зогистского режима подчинялась интере-
сам итальянского финансового капитала. Албания вовлекалась
в сферу европейского капиталистического хозяйства, однако это
достигалось путем приспособления старых форм и методов эксплу-
атации к новым условиям путем развития черт, характерных для
колониальной экономики. Сохранявшиеся докапиталистические
формы эксплуатации накладывали на всю экономическую жизнь
страны отпечаток застоя и отсталости.
Постепенно дробились крупные земельные владения. Уже
исчезли огромные для Албании латифундии в 10—15 тыс. га.
К концу 30-х годов только семь семейств владели поместьями,
средний размер которых несколько превышал 2 тыс. га, причем
в их площадь входили наряду с обрабатываемыми землями леса
и пастбища. В албанской деревне усилилась прослойка «новых»
хозяев — городской буржуазии и кулачества (ага). Они устанавли-
вали более широкие связи с внешним рынком, производя и экспор-
тируя продукты земледелия и скотоводства, пользовавшиеся спро-
сом за рубежом (табак, маслины, цитрусовые, сыр, кожи и т. п.).
Крупные и средние землевладения концентрировались в равнин-
ных и холмистых районах страны — в Средней Албании, особенно
вдоль побережья от Дурреса до Влёры. Но только три-четыре
хозяйства на всю страну приближались по своему типу к капита-
316
листическим. Подавляющая часть землевладений не имела един-
ственного хозяйственного профиля. Разделенные на небольшие
участки, лишь частично пригодные для обработки (от четверти до
половины площади) или под пастбища, они эксплуатировались
путем сдачи в аренду крестьянам-издольщикам.
Значительные земельные площади находились во владении госу-
дарства, религиозньйс учреждений, хотя в целом размеры государ-
ственных земель за годы зогистского режима заметно сократились:
со 100 тыс. га в 20-е годы до 50 тыс. в конце 30-х годов, что состав-
ляло около 13 % всей площади пригодных к обработке земель.
За счет государственного фонда обогащались король, его семейство
и фавориты. Под видом концессий часть владений переходила
в руки итальянских предпринимателей. По конституции продажа
сельскохозяйственных угодий иностранцам была запрещена. Однако
итальянские концессионеры покупали землю через подставных лиц
или арендовали на длительные сроки (от 25 до 99 лет). К концу
30-х годов насчитывалось 11 таких итальянских капиталистических
ферм, обеспеченных современной сельскохозяйственной техникой
и кадрами специалистов. На полях этих ферм, производивших
главным образом зерно, работали албанские сельскохозяйственные
рабочие и батраки. Оплата их труда была низкой. Тиранская
администрация не имела права вмешиваться в довольно часто
возникавшие здесь трудовые конфликты. Более того, небольшие
«государства в государстве» имели настолько широкие права, что
им разрешалось селить на арендованных землях итальянских коло-
нистов, беспошлинно ввозить технику и оборудование и вывозить
сельскохозяйственную продукцию. Фермы располагались в плодо-
родных районах Средней Албании. Там же находились и государ-
ственные хозяйства, организованные по образцу капиталистиче-
ских ферм. Они выращивали зерновые, из-за границы ввозили
элитные породы скота.
Но не эти хозяйства определяли лицо албанской деревни.
Капиталистические отношения, обремененные грузом феодальных
пережитков, развивались чрезвычайно медленно.
Основная часть земельного фонда была распределена между
землевладельцами, причисляемыми официальной статистикой к раз-
ряду богатых собственников, а также между крестьянами —
середняками и бедняками. Богатые землевладельцы, составлявшие
3 % всего сельскохозяйственного населения, владели 23 % всех
земельных угодий (т.е. 91 тыс. га), причем в среднем на каждую
семью приходилось по 19 га. 129 тыс. семей середняков и бедняков
(83 % всего сельскохозяйственного населения) владели 61 % всех
земель (238 тыс. га), т. е. на каждую семью приходилось в среднем
по 1,8 га. Большинство этой категории земельных собственников
составляли крестьяне-бедняки, наделы которых в среднем равня-
лись 1 га. Мелкое помещичье землевладение и мелкотоварное
крестьянское хозяйство были характерны для Южной Албании.
В некоторых высокогорных районах страны земля находилась
во владении деревни, общины, в которую входили представители
317
одного рода. Там сохранялись пережитки патриархальных отно-
шений.
Крестьянам-беднякам, наделы которых не обеспечивали прожи-
точного минимума их семьям, а также безземельным крестьянам
приходилось идти в кабалу к помещикам, кулакам или работать
за нищенскую плату у итальянских концессионеров. Они станови-
лись арендаторами и сверх государственных налогов должны были
вносить землевладельцу арендную плату натурой в размере от
трети до половины урожая, выполнять ряд повинностей феодаль-
ного характера: отдавать определенное число домашней птицы,
яиц, поставлять к столу хозяина мед, молочные продукты и т. п.
в зависимости от профиля их небольшого хозяйства. В обязан-
ность крестьян входили также бесплатная отработка на усадьбе
землевладельца от 10 до 40 дней в году и выделение установленных
обычаем сумм на содержание религиозных учреждений. В животно-
водческих районах эти поборы несколько видоизменялись.
Таким образом, аренда в албанской деревне носила не капита-
листический, а полукрепостнический характер. Только небольшой
процент занятых в сельском хозяйстве людей можно было отнести
к сельскохозяйственному пролетариату. Это батраки, работавшие
посезонно за денежную или натуральную оплату, и сельскохозяй-
ственные рабочие, нанимавшиеся к помещикам и кулакам на год
за определенное вознаграждение.
Тяжелое положение земледельцев и скотоводов усугублялось
грабительской налоговой системой. Сбор налогов и особенно деся-
тины (ашара) превращался для сельских тружеников в настоящее
бедствие. Сборщики налогов — откупщики, пользуясь неграмот-
ностью и темнотой большей части крестьянства, устанавливали
произвольно размеры налога, намного превышая его официальную
норму. Продуктов, оставшихся после выплаты податей, не хватало
до конца года, и крестьяне были в вечном долгу у ростовщиков,
которые брали до 200 % годовых. Шел неуклонный процесс обез-
земеливания крестьянства. По официальным данным, только в пре-
фектуре Тираны в период с 1935 по 1939 г. ежегодно переходило
в руки крупных собственников, торговцев, кулаков в среднем
430 га крестьянских земель.
Животноводство имело больший удельный вес в сельском хозяй-
стве, чем земледелие, его продукция превышала половину всего
экспорта страны, достигая в некоторые годы 60—65 %. Однако
это не свидетельствовало о высоком уровне животноводства. Скот
(главным образом овцы и козы) был малопродуктивным, содер-
жался на естественных пастбищах, и пастухам приходилось делать
большие переходы в поисках новых выпасов, покидая на 6—7 меся-
цев свое жилье. Главные богатства — стада и пастбища — при-
надлежали крупным феодалам-собственникам, эксплуатировавшим
неимущих чабанов. В горных скотоводческих районах, отсталых
в экономическом и культурном отношениях, прочно сохранялись
пережитки родовых отношений. Представители местной феодаль-
ной знати (байрактары, капитаны) держали в подчинении основную
318
массу скотоводов, опираясь зачастую даже не столько на поддержку
государства, сколько на авторитет обычаев и «законов гор».
Под лугами и пастбищами были заняты значительные террито-
рии, в 2—3 раза превышавшие площади обрабатываемых земель.
К концу 30-х годов наметилась тенденция к дальнейшему увеличе-
нию выпасов. Это происходило потому, что помещики, которым
не приносило большого дохода малоинтенсивное земледелие, начали
сдавать свои земли в аренду скотоводам на более выгодных для
себя условиях.
221 тыс. га посевных площадей страны в 1938 г. распределя-
лись следующим образом: под зерновыми культурами — 213 300 га,
или 96,5 %; под техническими — 2930 га, или 1,3 %; под фураж-
ными — 1 тыс. га, или 0,5 %; под овощами и картофелем —
3800 га, или 1,7 %. Среди технических культур наибольшее рас-
пространение имел табак, который находил потребителей не только
в стране, но и за ее пределами (экспортировался в Италию и Юго-
славию). Хлопок, лен, сахарная свекла занимали настолько незна-
чительные площади, что практической ценности для экономики
страны не представляли. Традиционной культурой сельского хозяй-
ства Албании были оливки. Центры возделывания их находились
в окрестностях Влёры, Эльбасана и в Химаре. В равнинных и при-
брежных районах получили развитие садоводство и виноградарство.
Например, под виноградниками было занято 4 тыс. га, но имев-
шиеся сорта подвергались разного рода болезням, а потому урожаи
не отличались устойчивостью. Только перед самым началом войны
в Албанию стали завозить лозы американских сортов, не боящиеся
заражения филлоксерой.
Албания не обеспечивала себя основными сельскохозяйствен-
ными продуктами. В 1938 г. по количеству ввезенного зерна (пше-
ницы и кукурузы) уровень 1929 г. был превзойден в 2 раза. Созда-
валась парадоксальная на первый взгляд ситуация, когда две глав-
ные зерновые культуры, производившиеся в стране, неизменно
возглавляли список продуктов и товаров, импортировавшихся
в Албанию. Ненормальность этого осознавалась и в правящих кру-
гах, но вместо практических шагов по исправлению положения
правительство делало широковещательные декларации. В отчете
министерства национальной экономики в 1937 г. решительно про-
возглашалось: «С развитием мелиорации, осушением и обводнением
больших площадей, чему в последнее время уделяет особое внима-
ние министерство национальной экономики, Албания в скором
времени не только обеспечит себя хлебом, но и станет государством-
экспортером».
Однако эти заявления не опирались на реальные расчеты.
Ассигнования на сельское хозяйство имели тенденцию к сокраще-
нию. Мелиоративные работы, на которые возлагались большие
надежды, почти совсем не производились. Расширение посевных
площадей (на 20—25 % за 15 лет) не дало значительного экономи-
ческого эффекта, так как культура земледелия находилась на низ-
ком агротехническом уровне. Химические удобрения почти совсем
319
не употреблялись. Доходы, получаемые крестьянами от своих наде-
лов, с трудом обеспечивали содержание семьи. Поэтому не могло
быть и речи о применении ими каких-то новых методов, приобрете-
нии сельскохозяйственных машин. Средств на это у подавляю-
щего большинства землевладельцев попросту не имелось. До 1938 г.
в Албанию было завезено всего 32 трактора, 19 уборочных машин,
395 молотилок, 24 тыс. железных плугов, но основным орудием
продолжала оставаться примитивная деревянная соха — парменд.
Одной из важнейших причин того, что сельское хозяйство
Албании пребывало в состоянии хронического кризиса, являлась
политика итальянского финансового капитала. Национальный банк
Албании, общество СВЕА и, наконец, созданный итальянскими же
предпринимателями в 1937 г. Сельскохозяйственный банк, зависев-
ший от банка Неаполя, проводили в отношении Албании колониали-
стскую политику, стремясь закрепить ее в положении сырьевого
придатка фашистской Италии. Это выражалось не только в приобре-
тении концессий, но и в воздействии на развитие экспортно-импорт-
ных операций Албании в нужном для Италии направлении. Кроме
того, итальянские кредитные учреждения использовали в политиче-
ских целях выдачу ссуд зажиточным землевладельцам, увеличивая
прослойку проитальянски настроенных албанцев.
Неблагоприятное воздействие внутренних и внешних факторов
приводило к постоянной деградации албанского сельского хозяй-
ства. Даже в официальной прессе стали появляться статьи и обзоры,
в которых звучали пессимистические ноты. «Албания беднеет день
ото дня, — говорилось в редакционной статье журнала «Экономия
комбтаре» («Национальная экономика») весной 1937 г. — Албания,
которая может прокормить пять миллионов людей, сегодня не в со-
стоянии прокормить и миллиона!»
Промышленный сектор, включая ремесленное производство, да-
вал 18 % национального дохода. Наиболее важной отраслью счита-
лась добывающая промышленность. Однако удельный вес ее был
ничтожен — всего 2,7 % национального дохода 1938 г.; на обраба-
тывающую промышленность и ремесленное производство приходи-
лось соответственно 7 % и 8,6 %. Все предприятия добывающей
промышленности, за исключением только трех небольших шахт
по добыче бурого угля в окрестностях Корчи и Тираны, принадле-
жали итальянским компаниям.
Иностранные капиталисты считали Албанию весьма перспек-
тивной с точки зрения запасов ценных видов полезных ископаемых.
Пользуясь почти полным отсутствием квалифицированных спе-
циалистов-геологов из числа местного населения, зарубежные фир-
мы посылали в Албанию десятки поисковых партий. За период гос-
подства зогистского режима правительство выдало иностранцам
78 лицензий на разведку полезных ископаемых. Созданное в 1926 г.
при министерстве национальной экономики албанское геологиче-
ское управление сразу же попало в руки иностранцев. Сначала это
были австрийские и венгерские инженеры, а с 1928 г. управление
контролировали итальянцы.
320
Итальянские финансово-промышленные объединения стали раз-
вивать те отрасли добывающей промышленности, в которых они
были наиболее заинтересованы и которые в то же время требовали
наименьших затрат. В руках албанских предпринимателей оста-
лись разработки бурого угля. Добыча на этих шахтах велась нерегу-
лярно, в зависимости от спроса на местных рынках, механизация
отсутствовала, а транспортировка производилась на мулах.
Систематическая добыча нефти начала производиться со вто-
рого квартала 1935 г. В конце 30-х годов нефтяные промыслы
Патоса и Кучовы, а также права на разведку новых месторождений
перешли к «Итальянскому предприятию по разработке албанской
нефти» (АИПА). Почти вся нефть (в 1938 г. албанские нефтепро-
мыслы дали около 127 тыс. тонн) вывозилась необработанной на
очистительные заводы Италии. Самый крупный нефтеносный район
Албании — Кучова был соединен нефтепроводом с портом Влёра,
откуда нефть транспортировалась на очистительные заводы про-
мышленных зон Венеции и Фиуме.
Разработка битума в Селенице, как уже упоминалось, велась
обществом СИМСА. Итальянские фирмы получили долгосрочные
концессии на эксплуатацию медных рудников Пуки и Рубика
(компания САМИ А), на разведку и эксплуатацию хрома в Погра-
деце, Кукесе и Тропое (компания АММИ), разведку цветных
металлов и других полезных ископаемых вели АММИ и группа
«Монтекатини».
Обрабатывающая промышленность работала на местном сырье,
и число предприятий, принадлежавших как албанским, так и италь-
янским собственникам, было невелико. По некоторым сведениям,
существовало около 50 предприятий, производивших продукты
питания (оливковое масло, макароны, мука, вина), шесть неболь-
ших ткацких, пять трикотажных, два обувных, пять кожевенных
предприятий и около 5 тыс. разрозненных ремесленных мастерских.
О величине этих «фабрик», как тогда называла их официальная
печать, свидетельствуют следующие факты: на пивном заводе
в Корче в 1937 г. было занято 60 рабочих, на одной из крупных
по тому времени трикотажных фабрик в Шкодре — 30, на папирос-
ной фабрике СТАМЛЕС в Дурресе — 20 и т. д. Вся продукция
текстильной промышленности в 1938 г. выражалась в скромной
цифре 358 тыс. м тканей в год.
Наибольшая концентрация рабочих отмечалась на предприя-
тиях добывающей промышленности. На нефтепромыслах в конце
30-х годов работало 1500—1800 рабочих. В целом же число рабо-
чих по всей Албании не превышало 15 тыс. человек, причем преиму-
щественно это был не промышленный пролетариат, а работники
ремесленных предприятий, сезонные строительные рабочие, еще
не порвавшие связь с деревней. Такой состав рабочего класса влиял
и на характер стачечной борьбы.
Итальянские концессионеры, стремясь получить от своих пред-
приятий наибольшую прибыль, достигали этого путем снижения
оплаты труда и удлинения рабочего дня. На нефтепромыслах
21 Краткая история Албании
321
и шахтах рабочий день продолжался 14—16 часов, а платили албан-
цам в 2—3 раза меньше, чем занятым на тех же операциях итальян-
ским рабочим. Почти полностью отсутствовала система охраны
труда, были чрезвычайно тяжелыми жизненные условия. Стачечная
борьба на таких предприятиях велась не только под знаком экономи-
ческих требований, часто наряду с ними ставились требования
политического характера.
Работники ремесленных мастерских видели источник своих
бедствий главным образом в конкуренции фабричных товаров.
Поэтому на многих демонстрациях конца 30-х годов выдвигались
требования закрыть фабрики, деятельность которых вела к разоре-
нию ремесленников. Так, с большим упорством боролись сапож-
ники Корчи, Берата, Гирокастры, тщетно требовавшие у министер-
ства национальной экономики запрещения фабричного производ-
ства летней обуви. Их вынуждала на эту бесперспективную борьбу
весьма реальная угроза безработицы, так как низкий уровень раз-
вития промышленности не позволял обеспечить работой разоряв-
шихся кустарей.
Из года в год в албанском государственном бюджете увеличи-
вался хронический дефицит и покрытие его производилось за
счет новых займов в Италии. В 1938 г. годовой бюджет страны
составлял немногим более 28 млн албанских франков, т. е. в 10 раз
меньше суммы итальянских капиталовложений. Его самой крупной
расходной статьей было содержание вооруженных сил, королев-
ского двора и чиновничьего аппарата, что поглощало до 80 % всех
бюджетных средств. Нарастание кризисных явлений в экономике
шло на фоне усиления политической нестабильности на Балканах.
ИТАЛО-ФАШИСТСКАЯ ОККУПАЦИЯ
Возросшая в конце 30-х годов дипломатическая и военная актив-
ность в Европе фашистских государств создала непосредственную
угрозу для Балкан. В рамках раздела сфер влияния между странами
«оси Берлин—Рим» Италии отводились в качестве приоритетных
направлений Балканы и Средиземноморье. Однако на практике
гитлеровская Германия, претендовавшая на господство в этих
регионах, не собиралась строго придерживаться достигнутой дого-
воренности, вызывая небезосновательные подозрения у своего союз-
ника. Аншлюс Австрии подтолкнул итальянские правящие круги
на осуществление своих экспансионистских планов в Юго-Восточ-
ной Европе, к закреплению на албанском плацдарме.
Наиболее настойчиво планы военной оккупации Албании стали
обсуждаться в итальянском министерстве иностранных дел с весны
1938 г. под непосредственным патронажем самого министра
Г. Чиано.
Во второй половине апреля Чиано присутствовал на бракосоче-
тании короля Зогу с венгерской графиней Джеральдиной Аппоньи.
Он использовал эту поездку в Албанию для того, чтобы принять
окончательное решение. Итогом визита стала докладная записка,
322
подготовленная им для Муссолини, начинавшаяся словами: «Страна
богата, действительно богата. . .» Далее министр высказывал свои
соображения по поводу того, почему необходимо оккупировать
именно эту страну. Захват Албании, по мнению Чиано, являлся
«естественным путем развития итальянской экспансии», «фатально
неизбежным». Он мог быть осуществлен якобы потому, что албанцы
не только способны примириться с этим, но, более того, привет-
ствовать присоединение своей страны к Италии. Молодое поколение
якобы мечтало о возрождении в рамках итальянской империи тради-
ции османской Турции, когда лучшие кадры военных и государ-
ственных деятелей пополнялись за счет албанцев. Чиано предло-
жил три варианта практического осуществления идеи, и после
принципиального одобрения у Муссолини примерного плана дейст-
вий был установлен ориентировочный срок «акции» — через год,
т. е. в мае 1939 г.
Планы военной оккупации тщательно разрабатывались в воен-
ном, политическом, экономическом и других аспектах. Итало-
фашистские политики держали приготовления к оккупации в тайне,
опасаясь противодействия заинтересованных в этом регионе держав,
в частности и не в последнюю очередь Германии. Подозрения
вызвал албано-германский торговый договор, подписанный в конце
1938 г. на основе принципа наибольшего благоприятствования.
По случаю бракосочетания короля самый дорогой свадебный пода-
рок был прислан от Гитлера.
А на открытии построенной итальянцами автострады Тирана—
Дуррес одна из шести принцесс — сестер Зогу — сказала Чиано,
показывая на дорогу: «Несомненно, вам это нравится, ваше пре-
восходительство. Нам же эта автострада кажется весьма посред-
ственной. А не случалось ли вам проезжать по дороге из Тираны
в Эльбасан?» Принцесса намекала на более высокое качество немец-
кого строительства. Чиано не нашел, что ответить, но в своем днев-
нике обругал всех принцесс, записав, что они годятся только на
подмостки оперетты.
В период усиления напряженности в Европе в Тирану стали
поступать сведения о концентрации в Бари и Бриндизи итальян-
ских войск, предназначенных для высадки в Албании. Итальянское
посольство в Албании энергично опровергало эти слухи. Тем
не менее и при дворе, и у албанской общественности нарастали
тревожные настроения. Все говорило за то, что в случае вооружен-
ного конфликта из-за Судет итальянское правительство восполь-
зуется этим, оккупирует Влёру, а вслед за ней, по всей вероят-
ности, и всю страну.
После Мюнхена напряженность в итало-албанских отношениях
не спала, хотя само соглашение было расценено в Албании как
отказ от применения вооруженной силы. 13 октября 1938 г. 3. Серед-
жи, адъютант Зогу, доставил Чиано личное послание короля. В нем
была сделана попытка выяснить намерения итальянской стороны.
Смысл письма, в изложении Чиано, заключался в следующем:
«Теперь Албания находится в руках Италии, которая контролирует
21*
323
все области национальной деятельности. Король верен Вам. Народ
благодарен. Почему же Вы хотите еще большего?» Чиано постарался
успокоить Середжи, а в дневнике записал: «Надо побыстрее раз-
делаться с этой Албанией».
13 ноября Муссолини распорядился начать подготовку к за-
хвату Албании весной 1939 г. Он поручил Чиано переговорить
с югославским председателем совета министров М. Стоядиновичем
и предложить Югославии поддержку, если она решится на аннек-
сию греческих Салоник как компенсацию за согласие с итальян-
ской оккупацией Албании. Переговоры состоялись в январе 1939 г.
и в ходе их Чиано выдвинул еще несколько пунктов, в том числе
дал обещание «исправить» в пользу Югославии ее северную границу
с Албанией.
В югославском министерстве иностранных дел и в генштабе
начались детальные проработки совместной акции по разделу
Албании, однако 4 февраля пал кабинет Стоядиновича. Югослав-
ские государственные деятели еще продолжали колебаться —
соглашаться или нет на совместную с Италией интервенцию в Алба-
нии, а фашистские главари уже приняли решение. «С уходом
Стоядиновича югославская карта потеряла для нас 90 % своего зна-
чения. Поэтому дело будет завершено не с Югославией, а без нее
и, возможно, против нее», — писал Чиано. 7 февраля был намечен
срок нападения — между 1 и 9 апреля, о чем предполагалось
поставить в известность германского союзника по «оси». В то же
время посланник в Тиране Ф. Якомони получил из Рима инструк-
цию, в которой ему предписывалось давать королю Зогу любые
успокоительные заявления, «мутить воду так, чтобы воспрепятство-
вать раскрытию наших истинных намерений».
К концу марта все опасения, связанные с возможностью между-
народных осложнений для Италии в случае ее нападения на Алба-
нию были устранены. Соглашательская политика западных демо-
кратий являлась тому гарантией. Занятая подготовкой к захвату
Чехословакии, Германия не отвергала, но и не поощряла итальян-
ские амбиции, рассчитывая на взаимопонимание партнера по «оси».
Не ожидалось осложнений и от балканских соседей Албании.
Дипломатическое наступление на Албанию началось с перегово-
ров о новом итало-албанском союзе. 25 марта в Тирану прибыл
секретарь кабинета министра иностранных дел барон К. де Фер-
рарис с проектом договора, смысл которого сводился к установле-
нию итальянского протектората над Албанией. Итальянское прави-
тельство настаивало на введении в Албанию своих войск, на праве
свободного пользования албанскими аэродромами, портами, шос-
сейными дорогами, на отмене таможенных и валютных ограниче-
ний, на назначении во все албанские министерства итальянских
генеральных секретарей, а также на предоставлении албанского
гражданства проживавшим в Албании итальянцам.
Зогу всячески затягивал переговоры, выдвигая контрпредложе-
ния, которые тут же отвергались Римом. Наконец Муссолини
в ультимативной форме потребовал принятия итальянских требо-
324
ваний. «Пусть Зогу подумает о том, какие доказательства моей
дружбы он получал за последние тринадцать лет, — инструктиро-
вал он Якомони. — Я хотел бы и дальше следовать этой линии пове-
дения; но если это будет сочтено бесполезным, то за последствия
будет расплачиваться король Зогу и албанский народ».
Тем временем в иностранную печать просочились сообщения
об итало-албанском конфликте, чреватом вооруженным столкнове-
нием. Обе стороны официально опровергали эти слухи. Когда под
давлением британской общественности, обеспокоенной угрозой воз-
никновения очага агрессии на Балканах, посол в Риме лорд Перт
обратился к Чиано с официальным запросом о намерениях Италии,
министр ответил, что речь идет не об оккупации, а о защите итальян-
ских интересов в Албании при сохранении статус-кво и без ущемле-
ния ее суверенитета. Это позволило Чемберлену сделать 6 апреля
заявление в палате общин, что Великобритания не имеет прямой
заинтересованности в Албании, но выражает беспокойство, опасаясь
возникновения угрозы миру. Муссолини немедленно направил
Чемберлену телеграмму, в которой заверял, что «разрешение итало-
албанской проблемы будет осуществлено в такой форме, которая
не вызовет кризиса ни в англо-итальянских отношениях, ни в
международной обстановке в целом».
Французское правительство не делало даже таких формаль-
ных жестов, которые позволяли себе английские официальные
лица. Развитие итальянской агрессии в албанском направлении
на какое-то время отводило угрозу от Франции и ее колоний, и 7 ап-
реля в беседе с английским послом в Париже Э. Фиппсом министр
иностранных дел Франции Ж. Бонне заметил, что Франция была
уведомлена заранее о намерениях Муссолини, но никогда не соби-
ралась защищать Албанию силой оружия.
На рассвете 5 апреля у албанской королевской четы родился
наследник, получивший имя Лека I. В то же утро Зогу узнал
об итальянском ультиматуме с требованием дать ответ к 12 часам
следующего дня. Опасность, нависшая над Албанией, привела
в движение народ, который требовал оружия. Король не решился
ни на принятие, ни на отклонение ультиматума, ни на вооружение
народа. Он попросил итальянцев продлить срок ответа и стал выво-
зить из столицы свою семью, значительную часть государственной
казны и средства, принадлежавшие Красному Кресту, попечитель-
ницей которого была одна из его сестер. Следуя примеру короля,
начали тайно пробираться к границе с Грецией некоторые министры
и другие официальные лица режима. Правительство распалось.
Албания осталась беззащитной перед лицом военной угрозы.
В 4 часа 30 минут 7 апреля, в страстную пятницу, итальянские
войска начали высадку в портах Дуррес, Влёра, Шенгин и Саранда.
Численность экспедиционного корпуса, которым командовал гене-
рал А. Гудзони, достигала 35—40 тыс. человек. Силы албанской
армии, не полностью отмобилизованной и поэтому разбросанной
по всей стране, насчитывали не более 14 тыс. Главные силы оккупан-
тов были направлены против Дурреса. Высадка в порту произошла
325
без особых осложнений, однако в городе десант натолкнулся на
сопротивление и был вынужден остановить продвижение. При под-
держке орудий, установленных на судах, сопротивление удалось
подавить и к 10 часам утра занять город.
Наступление на Тирану не было начато в тот же день. Гудзони
вступил в переговоры с парламентариями от Зогу, которые при-
были с предложением легализовать оккупацию путем подписания
военной конвенции, и отложил на шесть часов военные операции,
чтобы проконсультироваться о дальнейших действиях с Римом.
К тому же оказалось, что так долго готовившаяся операция в своей
завершающей части проводилась неорганизованно: моторизованные
части остались без горючего, не была налажена радиотелефонная
связь между войсками и штабом, подкрепления запаздывали из-за
того, что некоторые десантные суда, имевшие слишком глубокую
осадку, не могли подойти к портовым причалам.
Задержка наступления вызвала крайнее негодование Муссолини,
который приказал не вступать ни в какие переговоры. Однако
за это время албанцы разрушили мост у Шияка, и экспедиционный
корпус вновь застрял. Только на следующее утро были преодолены
оставшиеся 30 км и в 9 часов 30 минут утра 8 апреля пала Тирана.
9 апреля были заняты Шкодра и Гирокастра, а 10 апреля оккупация
всей страны стала свершившимся фактом.
Прибывший 8 апреля в Тирану Чиано приступил к «политиче-
ским маневрам», как он сам назвал свои действия по юридическому
оформлению захвата. Был создан Временный административный
комитет во главе с бывшим министром двора Джафером Юпи.
Комитет обратился с прокламацией к албанскому народу, в которой
говорилось, что 26 лет независимого существования государства
доказали неспособность албанцев к самоуправлению. Комитет при-
зывал оказывать благожелательный прием итальянской армии, кото-
рая находится в Албании «как друг». В таком же духе комитетом
была составлена телеграмма, посланная Муссолини. В ней выража-
лась радость по поводу того, что в Албанию пришла итальянская
армия.
12 апреля на спешно созванной Конституционной ассамблее
рассматривался проект «личной унии» Албании и Италии. Из 159 де-
путатов этой ассамблеи 68 являлись помещиками, 25 — байрак-
тарами, 46 — крупными торговцами, 20 — духовными лицами,
офицерами, представителями интеллигенции. Но и это собрание
верных фашистской Италии людей с неудовольствием встретило
проект «личной унии», понимая, что предложение албанской короны
Виктору Эммануилу III будет означать полную ликвидацию незави-
симости страны. Они были готовы одобрить капитуляцию перед
фашистской Италией, но хотели сделать это в такой форме, которая
внешне имела бы вид простой смены династии при сохранении
статута независимого государства.
На том, чтобы корону вручили принцу савойской династии,
а не самому Виктору Эммануилу III, настаивали и байрактар Гьон
Марка Гьони, и глава францисканцев Андон Харапи, и влиятельный
326
в кругах интеллигенции католический поэт Дьердь Фишта. Чиано,
принимавший непосредственное участие во всех заседаниях, провел
и неофициальные беседы с депутатами. Их удалось уговорить
при помощи «конвертов с албанскими франками, которые я на вся-
кий случай прихватил с собой», писал впоследствии Чиано, в резуль-
тате чего голосование прошло «единодушно и с энтузиазмом».
Тогда же было принято решение о сформировании правительства
во главе с Шефкетом Верляци, крупнейшим землевладельцем Алба-
нии и личным врагом низложенного короля. Одним из первых
актов нового правительства стало решение о выходе Албании
из Лиги наций.
15 апреля Большой фашистский совет Италии одобрил «личную
унию». На следующий день делегация албанского марионеточного
правительства поднесла «корону Скандербега» Виктору Эмма-
нуилу III. Чиано, очевидец и участник этой церемонии, нарисовал
весьма унылую картину происшедшего: Верляци голосом уставшего
человека сказал что-то приличествующее случаю, а затем неуве-
ренным и дрожащим голосом произнес ответную речь король.
Албанцы, подавленные контрастом между величественными залами
Квиринала, по которым они прошли, и фигурой маленького чело-
вечка, восседавшего на большом позолоченном троне, смотрели
и не понимали, как такое могло случиться.
В течение последующих двух месяцев мероприятия по закабале-
нию Албании были завершены. В конце апреля появилось решение
об уравнении итальянцев в гражданских и политических правах
с местным населением. Приблизительно тогда же оформилась
и таможенная уния. 3 июня специальным соглашением устанавли-
валось, что впредь «все международные отношения Италии и Алба-
нии унифицируются и концентрируются в королевском министер-
стве иностранных дел в Риме». Место албанского министерства
иностранных дел заняла созданная при МИД Италии комиссия
по иностранным делам, состоявшая из четырех итальянских и двух
албанских представителей.
Многое изменилось на Балканах в связи с захватом Албании
Италией. Исчезновение еще одного независимого государства имело
серьезные и далеко идущие последствия для всей ситуации в Европе,
создавало дисбаланс сил в пользу фашистских государств. Как
справедливо отмечала в те дни «Правда», «захват Албании создает
угрозу Югославии, на которую с севера нажимает фашистская
Германия, на территорию которой (т. е. Югославии. — Авт.) готовы
посягнуть и Венгрия и Болгария. Создается угроза Греции. Агрессия
все гуще заливает Балканы». С решительным осуждением нового
захватнического шага фашизма выступила прогрессивная общест-
венность Европы, коммунистические партии. Реакция официальных
кругов западных держав была весьма умеренной. Бурное обсужде-
ние последствий захвата Албании для обстановки в бассейне
Средиземного моря состоялось в британском парламенте, но оно
не имело практических последствий. Несколько более определенной
являлась реакция правительства США. Государственный секретарь
327
К. Хэлл уже 8 марта сделал заявление, в котором итальянская
агрессия против Албании расценивалась в качестве угрозы миру
во всем мире.
Не выразила своего отношения к албанскому вопросу и Лига
наций, в секретариат которой поступило .сразу три документа:
письмо албанского временного поверенного в делах в Париже от
8 апреля с просьбой о помощи от имени своего правительства;
письмо короля Зогу от 9 апреля аналогичного содержания, в кото-
ром было к тому же обращено внимание на нарушение Италией
Устава Лиги, и, наконец, телеграмма от 13 апреля за подписью
Г. Верляци о выходе Албании из Лиги наций. Генеральный секре-
тарь Лиги Ж. Авеноль дал ход только последнему документу,
а именно обещал марионеточному премьеру Албании довести
содержание его телеграммы до членов Лиги наций.
Представитель СССР И. М. Майский, председательствовавший
на заседании Совета Лиги 22 мая, сделал попытку внести вопрос
об итальянской агрессии в повестку дня заседания. Совет имеет
дело с фактом неспровоцированной агрессии, совершенной вели-
кой державой против малой страны, следствием чего явилась
военная оккупация, заявил И. М. Майский, и это налагает обяза-
тельства на всех членов Лиги, побуждая их ускорить выработку
действенных средств борьбы против агрессии. От имени Советского
правительства он внес предложение обсудить албанский вопрос
на пленарном заседании. Однако советская инициатива была от-
вергнута.
ОБРАЗОВАНИЕ И КУЛЬТУРА
В МЕЖВОЕННОЙ АЛБАНИИ
Завоевание независимости открыло новые возможности для разви-
тия образования и культуры. Впервые албанский язык стал госу-
дарственным. Проблемы просвещения, развития языка и культуры
обсуждались на общенациональных конгрессах в 1920, 1922,
1924 гг., продолжая и развивая традиции, зародившиеся в начале
XX в. Но нереализованный потенциал подвижников националь-
ного Возрождения вошел в противоречие со скудной материальной
базой молодого государства. Предприимчивые албанские меценаты,
как, например, Фаик Коница, который поддержал в самые трудные
годы молодого поляка Вильгельма Аполлинария Костровицкого,
ставшего впоследствии знаменитым французским поэтом Гийомом
Аполлинером, не могли найти применения своей энергии в бедной,
раздираемой междоусобными распрями Албании. Амбициозным
группировкам, боровшимся за власть, было не до культуры.
После провозглашения независимости появилось небольшое
число (всего 64) частных начальных школ. После принятия в
1921 г. закона об обязательном обучении детей стала постепенно
налаживаться сеть государственных учебных заведений, но единая
система так и не была создана.
3 28
В городах функционировали начальные школы с 5-летним,
а на селе — с 2—4-летним сроком обучения. Причем в сельских
школах, как правило, был только один учитель по всем предметам.
В 1938 —1939 гг. в Албании насчитывалось 643 начальные школы,
11 неполных средних учебных заведений, И средних учебных
заведений, в том числе и профессиональных. Высших учебных заве-
дений не было. 85—90 % населения оставалось неграмотным.
Молодежь из состоятельных семей получала высшее образование
за рубежом. Хорошую подготовку учащимся, достаточную для по-
ступления в европейские университеты, давали старые учебные
заведения — Нормальная школа в Эльбасане (основана в 1909 г.)
и лицей в Корче (основан в 1917 г.).
Существовала также система предоставления государственных
стипендий, право получения которых завоевывалось на конкурсной
основе, для обучения за рубежом. Например, стипендиатом био-
логического факультета университета в Монпелье (Франция) стал
Энвер Ходжа, который его так и не окончил. Окончившие высшие
учебные заведения специалисты часто не находили применения
своим способностям на родине и оставались в Европе. Так случи-
лось с талантливым инженером Карлом Гега, проектировавшим
туннели в Альпах, чьим именем названа одна из улиц Вены. Но если
техническое творчество, естественные науки практически не разви-
вались (существовал один исследовательский зоотехнический
институт в Джафзотае, около Дурреса), поскольку не имелось
соответствующей материальной базы, то некоторые направления
гуманитарных наук — филология, фольклористика, этнография —
существовали за счет энергии отдельных ученых.
Неотложные задачи, вытекавшие из необходимости развития
народного образования, выдвинули таких энтузиастов, ставших
впоследствии известными лингвистами, как А. Джувани (1880—
1961) и Э. Чабей (1908—1980). Начав с разработки текстов для
начальных и средних учебных заведений, они со временем стали
родоначальниками школы албанской лингвистики.
В Албании не имелось профессиональных театров и концертных
залов. В наиболее крупных городах создавались и распадались
любительские театральные коллективы, преследовавшие главным
образом просветительские цели, ознакомление с иностранной клас-
сикой. В этих условиях театральное искусство было обречено на
прозябание. Только за рубежом, в Германии, в театре Рейнхардта
смог расцвести талант великого трагического актера Александра
Моисиу (Сандро Моисеи). Плеяда замечательных певиц, среди
которых выделялись Тефта Ташко, Мария Края, Йоргия Труя,
вышла из итальянской вокальной школы и могла реализовать свои
способности на родине только после окончания второй мировой
войны. В конце 30-х годов стало приобретать известность имя
одного из самых крупных композиторов современной Албании
Кристо Коно (1907 — 1991).
В первые годы после провозглашения независимости завершался
творческий путь известных деятелей позднего периода Возрожде-
329
ния Андона Зако Чаюпи (1866—1930), Асдрени (псевдоним Алекса
Ставри, 1872—1947), Хиля Моей (1885—1933), Ристо Силичи
(1882—1936). В силу разных причин никто из них не создал в тот
период ничего особенно значительного. Только Хиль Моей рас-
крылся как плодовитый переводчик и популяризатор немецких
поэтов и драматургов.
Оживление культурной жизни страны было связано с творче-
ством поэтов и прозаиков, поднявшихся на гребне демократиче-
ского движения. Самой яркой фигурой этого периода являлся
Фан Ноли. Поэт, переводчик европейской классики, публицист,
он стал зачинателем неизвестного до него направления в албанской
литературе — политической поэзии. Главная тема его творчества
конца 20-х годов — революция 1924 г.: ее герои и антигерои,
политическая и моральная трактовка ее уроков. Он облекал свои
представления в яркие романтические или гротескно-сатирические
образы, широко использовал мифологические сюжеты, албанские
народные сказания и библейские притчи.
Значительный вклад в развитие демократического направления
в албанской литературе внес Мидьени (Милош Дьердь Никола,
1911 —1938), поэт и прозаик, чье творчество было проникнуто
состраданием к простым труженикам. В предвоенный период начали
свой творческий путь Н. Булька (1908—1972), X. Стермилы (1895—
1953), М. Кутели (1907—1967). Они провели линию преемствен-
ности к литературе новой Албании, развивая в своем творчестве
те демократические основы, которые сформировались в борьбе
с реакционной идеологией зогистского периода.
Особое место в албанской литературе межвоенного времени
занимает католический поэт Дьердь Фишта. Принадлежность к ка-
толической религии сослужила ему плохую службу, и как поэт
он был предан забвению на многие годы, хотя современники высоко
ценили его творческий дар.
Глава XIII В БОРЬБЕ ЗА НАЦИОНАЛЬНОЕ
ОСВОБОЖДЕНИЕ,
ПРОТИВ ФАШИСТСКИХ
ОККУПАНТОВ
ПОД ГНЕТОМ
ИТАЛО-ФАШИСТСКОЙ ОККУПАЦИИ
Оккупация Албании, включение ее в состав так называемой Италь-
янской империи привели к созданию в стране такой общественной
политической структуры, которая копировала в миниатюре основ-
ные звенья фашистского режима в самой Италии. Конституция
Албанского королевства, «дарованная» Виктором Эммануилом III,
получившим титул короля Италии и Албании, императора Эфиопии,
была разработана в Риме. Король провозглашался верховным гла-
вой государства со всеми вытекающими из этого правами. Наместни-
ком стал бывший итальянский посол в Албании, доверенное лицо
Муссолини и один из организаторов вторжения в Албанию Фран-
ческо Якомони, обладавший на территории страны абсолютной
властью. Марионеточное албанское правительство не имело права
принимать законы и постановления без апробации наместничества.
В каждое министерство назначался итальянский советник с правами,
возвышавшими его над членом кабинета — албанцем.
Оккупанты осуществляли тотальную фашизацию общества.
В государственную структуру внедрялись элементы итальянской
корпоративной системы. На государственном албанском флаге
появилась фашистская символика — ликторский пучок. 2 июня
1939 г. было объявлено о создании албанской фашистской партии,
секретарь которой Тефик Мборья входил в состав национального
совета итальянской фашистской партии. Итальянскими сенаторами
стали Шефкет Верляци, Гьон Марка Гьони, Мустафа Круя и
Вангель Туртулы, зарекомендовавшие себя как пособники итальян-
ских оккпантов. Учащаяся молодежь автоматически включалась
в систему «Балилла» *, объединявшую всех детей и молодежь от
8 до 16 лет. Развернули свою деятельность в Албании такие италь-
янские фашистские организации, как «Дополаворо» («После ра-
боты») и «Данте Алигьери», монополизировавшие культурно-
просветительную работу среди рабочих и служащих. В рамках
итальянской академии был создан Институт албанологических
исследований, из 33 членов которого 15 были итальянцами.
Пытаясь играть роль благодетелей Албании, итальянские фа-
шисты предприняли шаги по завоеванию популярности среди насе-
* Организация получила название по имени итальянского мальчика, участника
борьбы за освобождение Италии в XIX в.
331
ления. Так, командование оккупационных войск уже в день вступ-
ления в Тирану дало информацию в печать, что беднякам столицы
будет роздано 1000 золотых франков, какое-то количество "кукурузы
и т. п. Наместничество объявило также о намерении начать
крупные строительные работы, о создании новых сельскохозяй-
ственных ферм в целях увеличения трудовой занятости городского
и сельского населения. Это привело к определенному затишью
в стране и породило в некоторых кругах албанской общественности
надежду на возможное оздоровление экономики с помощью
Италии.
Однако подачки скоро прекратились. Развернувшиеся строитель-
ные работы, а это было главным образом сооружение военных
объектов, не сняли с повестки дня безработицу. Кроме того, вскоре
после оккупации в Албанию хлынули итальянские колонисты. Так,
за период с 8 апреля 1940 г. по 31 октября 1941 г. в Албанию при-
ехало более 50 тыс. итальянских сезонных рабочих, из которых
в течение этих полутора лет вернулись на родину 44 тыс. Итальянцы
были поставлены в более благоприятные условия. Если итальянский
рабочий получал в среднем 7—8 золотых франков в день, то занятый
на той же работе албанец — 2—4 золотых франка.
Тяжелым продолжало оставаться положение в сельском хозяй-
стве. Производство основных сельскохозяйственных культур имело
тенденцию к снижению. Так, валовой сбор пшеницы упал с 502 тыс. ц
в 1939 г. до 412 тыс. в 1941 г., маслин — с 290 тыс. ц до 115 тыс.
и т. д. Албания подключилась к автаркической системе фашистской
Италии, что привело к выкачиванию продовольственных ресурсов
с наименьшими затратами для итальянских хозяев.
Необходимость расширять военное производство вызвала повы-
шенный интерес итальянских компаний к добыче стратегического
сырья. Наибольшее значение приобрела эксплуатация разведанных
незадолго до начала войны месторождений хромовой руды, которую
сама Италия полностью импортировала. Вывозился из Албании
бурый уголь, натуральный битум, медная руда, нефть. Такие круп-
ные финансовые учреждения и промышленные компании, как
«Банко д'Италиа», «Банко ди Наполи», «Монтекатини», «Ферровие
делло стато», «Сниа вискоза» и др., имели свои филиалы в Албании.
Только за один год, прошедший после оккупации, число итальян-
ских предприятий здесь достигло 140, а к марту 1942 г. — 366.
Истощали экономику страны также расходы на содержание
100-тысячной итальянской армии. Готовясь к захватам на Балканах,
итальянское военное командование планомерно превращало Алба-
нию в свой плацдарм. Туда передислоцировалась 9-я армия, которой
были приданы авиационные и военно-морские части, отряды
карабинеров и милиции. Командующим стал генерал С. Висконти
Праска.
Усиление гнета и эксплуатации вызывало недовольство албан-
ского народа. В целях предотвращения возможных антифашист-
ских выступлений была разработана система карательных мер.
Главным репрессивным органом стала созданная декретом намест-
332
ника специальная комиссия под началом командующего частями
королевских карабинеров в Албании генерала К. Агостинуччи.
Комиссия рассматривала дела участников апрельских боев 1939 г.,
демонстрантов, саботажников и других «неблагонадежных» лиц.
Сотни людей попали в тюрьмы и концлагеря Италии и Албании.
Однако никакие репрессии не могли остановить растущего сопро-
тивления народа. Уже на первом году оккупации, 28 ноября 1939 г.,
в день празднования независимости Албании, по всей стране прошли
антифашистские демонстрации.
Антифашистские народные выступления внутри страны поддер-
живались и поощрялись прогрессивной албанской эмиграцией.
Землячества в Соединенных Штатах Америки, во Франции, в Авст-
ралии и в других странах вели пропаганду в печати, а также посы-
лали в Албанию прокламации антифашистского содержания. Про-
кламации переправлялись в Албанию в виде частных писем. В од-
ной из них, выпущенной албанской федерацией во Франции в 1940 г.,
разоблачалась фашистская политика в Албании. «У нас отобрали
древнее знамя Скандербега и дали новое — с короной савойской
свиньи, с фашистским знаком ликтора, и подняли его в Албании,
чтобы оно развевалось вместе с флагом Италии как символ порабо-
щения албанского государства», — с горечью писали авторы прокла-
мации. Они заверяли, что за границей поддерживают борьбу албан-
ского народа, и призывали ее усилить.
Ряды антифашистов пополнялись албанскими участниками
гражданской войны в Испании, сражавшимися в рядах XII интер-
национальной бригады им. Гарибальди, которые после разгрома
республики, пройдя через всю Европу, стали возвращаться на
родину.
Начало второй мировой войны не отразилось на положении
Албании. Муссолини не пошел за Гитлером в сентябре 1939 г.,
заявив о временной «невовлеченности» в вооруженный конфликт.
Италия не сочла себя достаточно подготовленной к участию
в «большой» войне против западных держав, отдав предпочтение
укреплению своих политико-экономических позиций в ранее захва-
ченных странах. Неожиданно быстрый разгром Франции гитле-
ровской Германией зародил опасения в умах римских политиков,
что они могут опоздать к разделу Европы. Буквально за несколько
дней до капитуляции Франции Италия объявила ей войну и уже
вместе с Германией приняла участие в подписании перемирия.
Аппетиты у Муссолини разгорались, и в повестку дня встали планы
агрессивных акций на Балканах.
Летом 1940 г. в итальянском генштабе неоднократно проигры-
вались ситуации, связанные с планами нападения либо на Югосла-
вию, либо на Грецию. К осени в качестве приоритетного направле-
ния была окончательно выбрана Греция.
Муссолини торопился. Опасаясь вмешательства своего партнера
по «оси» в балканские дела, он стал готовиться к совершению
«прыжка в Грецию». Гитлер, развернувший на полный ход подготовку
к нападению на СССР, не хотел осложнений в тылу. Он рассчи-
333
тывал на мирное использование ресурсов балканских стран. Именно
этим было продиктовано, в частности, введение определенного
контингента войск в Румынию 10 октября 1940 г. и размещение их
на нефтепромыслах и в дельте Дуная. Румыния занимала ключевые
позиции на Балканах, говорилось в директиве Гитлера командо-
ванию вермахта, и контроль над ней «мог обеспечить решающее
воздействие на отношения Германии с другими балканскими стра-
нами, с Италией и особенно с Советской Россией».
Итальянского союзника не уведомили о готовившейся акции.
«Гитлер всегда ставит меня перед свершившимся фактом, — сказал
с возмущением Муссолини графу Чиано 12 октября. — На этот раз
я ему отплачу той же монетой: он узнает из газет, что я оккупи-
ровал Грецию. Так будет восстановлено равновесие».
14 октября 1940 г. начальника генерального штаба маршала
Т. Бадольо и начальника главного штаба сухопутных войск генерала
М. Роатта вызвали к Муссолини, который объявил им о том, что
«существует политическая необходимость оккупировать Грецию».
Обосновывалась эта военная авантюра необходимостью «защитить
национальные интересы Албании» путем присоединения Чамерии —
северной территории Греции со значительными вкраплениями
албанского населения.
Утром 28 октября итальянские войска перешли границу со
стороны Албании, наступая под проливным дождем в двух направле-
ниях — на Янину и Флорину. Но уже на второй день' после начала
войны продвижение было остановлено. В горах Пинда потерпела по-
ражение дивизия «Джулия». Ее отступление до албанской границы
и далее оказалось настолько поспешным и беспорядочным, что око-
ло пяти дней главнокомандующий Висконти Праска не мог наладить
с ней связь. Тогда же начали поступать первые сигналы о ненадеж-
ности албанских воинских частей, участвовавших в военных дей-
ствиях.
Правительство Верляци, став соучастником итало-фашистской
агрессии, объявило войну Греции*. Однако марионеткам итальян-
ских фашистов не удалось заставить народ воевать за чуждые ему
интересы. На фронте имели место случаи массового дезертирства
албанских солдат. Пример подал албанский батальон «Томор». За-
градительный отряд итальянских карабинеров попытался силой
остановить албанцев, но попал под ответный огонь. Итальянские
войска в Албании подвергались нападениям на дорогах и в казармах.
В городах проходили массовые демонстрации с требованиями пре-
кратить бессмысленную войну, наносившую ущерб Албании: военные
действия разворачивались на албанской территории, и менее чем
через месяц после начала военных действий пала 22 ноября Корча,
а в первых числах декабря Гирокастра.
Объявление марионеточным правительством Албании войны Греции имело далеко
идущие последствия для албано-греческих отношений. После окончания второй
мировой войны Греция считала себя в состоянии войны с Албанией, которое было
прекращено официально только в 1987 г.
334
Греческие победы над итальянской армией способствовали
появлению в Албании надежд на освобождение страны от итало-
фашистской оккупации. В начале войны греческий премьер-министр
И. Метаксас выступил с заявлением, в котором говорилось следую-
щее: «Мы боремся не только за свое собственное существование,
но также и за интересы других балканских народов и за освобожде-
ние Албании». Однако греческие правящие круги использовали
военные успехи для осуществления старой идеи «Великой Греции».
Освобождение Албании из-под власти итальянских оккупантов пре-
вращалось в ее завоевание греческой армией, в присоединение
к греческому королевству районов Корчи и Гирокастры. Показате-
лен в этом отношении эпизод с освобождением Корчи.
Местные антифашисты заняли позицию безоговорочной поддер-
жки действий греческой армии, считая ее освободительницей. После
отступления из Корчи итальянских войск город в течение двух
дней был свободным от всякой администрации. Но патриоты (в том
числе и коммунисты, члены корчинской коммунистической группы)
вместо того, чтобы попытаться взять в свои руки бразды правления,
передали греческой армии оружие из итальянских складов, а после
этого стали просить разрешения у греческого командования сформи-
ровать собственные албанские батальоны. Естественно, им в этом
отказали, и они очутились как бы между двух огней, преследуе-
мые и греками, и итальянцами. Интернированные албанские сол-
даты находились в лагерях по обе стороны линии фронта —
одни как дезертиры, другие как военнопленные.
Греческая авантюра итальянского фашизма имела бесславный
финал. Провал весной 1941 г. широко разрекламированного италь-
янского наступления на албанском фронте вызвал вмешательство
Гитлера, не столько поспешившего на помощь своему обанкротивше-
муся союзнику, сколько решившего затушить балканский военный
очаг в преддверии нападения на СССР. 6 апреля вермахт начал
наступление на Югославию и Грецию. 17 апреля в разрушенном
бомбардировками Белграде была подписана капитуляция югослав-
ских вооруженных сил, а с 13 апреля наблюдалось постепенное,
почти без боев, отступление из Албании греческих войск, перебази-
ровавшихся в район Олимпа, где пролегала основная линия сопро-
тивления немецким агрессорам.
Итальянское командование только на пятый день обнаружило
изменения в расположении войск противника. Но развернуть
наступление оно уже не смогло, так как началась полоса капиту-
ляций греческих генералов перед немецким командованием. 21 апре-
ля командующий эпирской армией генерал Г. Цолакоглу подписал
акт о капитуляции, подчеркнув, что он сдается именно немецкому
командованию, а не итальянцам, которых он победил. Правда, через
два дня по настоянию Муссолини акт удалось переоформить, на
сей раз с участием итальянских представителей.
Югославия и Греция были поделены на оккупационные зоны.
В Греции находились главным образом итальянские войска, а на тер-
ритории поверженной Югославии устанавливалась власть марионе-
335
точного албанского правительства, под юрисдикцию которого
попала большая часть Косово и Метохии, а также пограничные
с Албанией районы Западной Македонии.
ОБРАЗОВАНИЕ
КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ПАРТИИ
АЛБАНИИ
Расширение оккупационных зон на Балканах в результате втор-
жения немецко-фашистских войск в Югославию и Грецию неминуе-
мо должно было привести к созданию единого фронта сопро-
тивления, очаги которого возникали повсюду. Не представляла
исключения и Албания. Собирание сил для организации отпора
оккупантам началось уже в апрельские дни 1939 г. Со времени
итало-греческой войны этот процесс ускорился, приобретая качест-
венно новые черты: от актов саботажа и диверсий, совершенных
в ночное время, от молчаливого бойкотирования мероприятий
наместничества патриоты переходили к организации постоянных
партизанских чет, возрождая традиции вооруженного сопротивле-
ния периода борьбы за независимость в начале XX в.
Наиболее устойчивый центр вооруженной борьбы против
итало-фашистских оккупантов образовался весной 1941 г. в горном
районе неподалеку от Тираны, в находящихся по соседству друг
от друга деревнях Большая и Малая Пеза. Руководил партизан-
ской четой местный байрактар Мюслим Пеза (1897—1984). Отчаян-
ный храбрец почти 2-метрового роста, виртуозно владевший холод-
ным и огнестрельным оружием, он включился в антизогистское дви-
жение уже в 20-е годы. Преследуемый ищейками Зогу, он часто
был вынужден искать убежища в соседней Югославии. В 1939 г.,
после оккупации Албании, М. Пеза окончательно вернулся на родину
и организовал чету, объединившую всех мужчин района, способных
носить оружие. Он был первым руководителем четы, с которым
установили контакты коммунисты. В тот период они не обладали
достаточным влиянием в народе, чтобы самим становиться во главе
чет. К тому же им мешало межгрупповое соперничество.
К началу 1939 г. в Албании существовали две коммунистические
группы — Корчинская и Шкодринская, которые имели свои ячейки
во всех крупных городах. Более молодая и менее опытная Шкодрин-
ская группа (создана в 1934 г.) не имела четкой программы,
ее организационная структура отличалась аморфностью, а теорети-
ческие взгляды ее руководителей Зефа Маля и Нико Дзодзи были
далеки от марксизма. Оккупация Албании фашистской Италией
выдвинула перед коммунистами задачу объединения их сил в интере-
сах борьбы за освобождение.
Осенью 1939 г. переговоры между руководителями групп завер-
шились созданием Центрального комитета, в который вошли по два
представителя от каждой группы. ЦК выполнял функции органа,
координирующего совместные антифашистские выступления, как
это было, например, в день независимости 28 ноября 1939 г.,
336
когда по всей стране прошли массовые антифашистские манифеста-
ции. Объединения групп в одну партию тогда не предусматри-
валось. Более того, в феврале 1940 г. из корчинской группы вышла
часть коммунистов, образовавших «группу молодых» и объявивших
открытую войну корчинцам.
«Молодые», во главе которых стояли Анастас Люля и Садык
Премте, критиковали консерватизм «стариков» с троцкистско-анар-
хистских позиций, выдаваемых ими за истинно революционные.
О сути «теорий», имевших хождение в «группе молодых», может
дать простое перечисление некоторых из них: союз рабочего класса
и крестьянства в условиях Албании невозможен, так как крестьянст-
во консервативно и не может быть союзником рабочих; ведение
коммунистической пропаганды нецелесообразно, так как деятель-
ность такого рода может привести к гибели кадров; воровство —
средство борьбы против частной собственности; классовая борьба
должна быть перенесена в сферу семейных отношений и выражаться
в форме борьбы против стариков как наиболее консервативной части
общества.
В «группе молодых» нашла сторонников идея «растворения»
в фашистском аппарате, согласно которой коммунистам рекомендо-
валось вступать в ряды фашистской партии, работать в государст-
венных учреждениях, чтобы, с одной стороны, сохранить кадры,
а с другой — раскрыть вражескую агентурную систему. Часть ком-
мунистов отказывалась от участия в антифашистской борьбе на
том основании, что начавшаяся война — это конфликт между двумя
империалистическими группировками, а поэтому неучастие в ней яв-
ляется единственно правильной позицией. Другая часть полагала,
что, напротив, именно в этот период следовало максимально акти-
визироваться и приступить к практическому осуществлению лозун-
гов борьбы за советскую Албанию, за коммунизм, за организацию
албанской Красной Армии.
Затянувшаяся межгрупповая борьба затрудняла развитие ан-
тифашистского движения в стране и создание организующего
центра. Но постепенно осознание необходимости достижения согла-
сия ради общей цели — борьбы против фашистской оккупации —
стало утверждаться даже в сектантски настроенных группах комму-
нистов. Помогло таким переменам и руководство Коминтерна, кото-
рое продолжало внимательно следить за состоянием общедемокра-
тического и социалистического движения в Албании даже тогда,
когда в связи с итало-фашистской оккупацией были полностью
прерваны непосредственные живые контакты. В сентябре 1939 г. в
развитие прежних (конца 20-х годов) рекомендаций о необходимо-
сти создания нелегальной албанской компартии поручение от Ко-
минтерна помочь албанским товарищам было дано Коммунистиче-
ской партии Югославии (КПЮ), а в ее рамках — областному
комитету по Косово и Метохии.
В то время в Шкодринскую группу вошло несколько косовских
албанцев, наиболее известными из которых были Фадиль Ходжа,
впоследствии один из руководящих функционеров Союза комму-
22 Краткая история Албании
337
нистов Югославии (СКЮ), и Эмин Дураку, погибший в 1942 г.
в стычке с оккупантами. Деятельность югославских коммунистов
ограничивалась в то время ознакомлением с обстановкой. Секретарь
обкома Космета Миладин Попович попытался установить непосред-
ственный контакт с албанскими коммунистами тогда же, в 1939 г.,
но его арестовали итальянские оккупационные власти и заключили
в концлагерь в Печи не. Только осенью 1941 г. ему удалось бежать.
С этого времени и по сентябрь 1944 г. жизнь и деятельность
Поповича были связаны с Албанией, с национально-освободитель-
ной борьбой ее народа и албанскими коммунистами.
Мощным стимулом, решающим образом повлиявшим на обста-
новку в Албании, явилось расширение фронта антифашистской
борьбы в связи с началом Великой Отечественной войны советского
народа. Известие о нападении гитлеровской Германии на Советский
Союз заставило албанских коммунистов искать выход из тупика,
в который завела их групповщина. Правильное решение состояло
в объединении всех антифашистских сил, в прекращении беспер-
спективного соперничества.
В августе 1941 г. Корчинская и Шкодринская группы смогли
договориться о проведении некоторых совместных антифашистских
выступлений, а 28 октября того же года в Тиране состоялась
многолюдная антифашистская демонстрация, организованная ком-
мунистами. Процесс консолидации коммунистических групп уско-
рился и после ряда консультативных встреч между албанскими
коммунистами, на которых часто присутствовали и посланцы КПЮ.
Было принято решение провести организационное собрание, которое
состоялось 8—14 ноября в Тиране, в условиях подполья. На нем
присутствовало 15 делегатов от главных коммунистических групп
(Корчи, Шкодры, «молодых»). В ходе дискуссии, развернувшейся
на собрании, выявились в концентрированном виде все трудности
начального периода, предшествовавшего созданию партии. Они наш-
ли отражение как в резолюции, так и в конкретных резуль-
татах выборов руководящих органов.
Политическая программа связывала воедино освободительные
задачи с борьбой за уничтожение старой государственной ма-
шины. Основные пункты этой программы заключались в следующем:
1) создавать и расширять боевое сотрудничество и единство тру-
дящихся города и деревни; 2) бороться за национальную незави-
симость и за создание в освобожденной от фашизма Албании
народного демократического правительства; 3) популяризировать
достижения советского народа и передовую роль СССР в освободи-
тельной борьбе против фашизма; 4) готовить народ в политическом
и военном отношении ко всеобщему вооруженному восстанию,
привлекая все патриотические и антифашистские силы; 5) развивать
чувство боевого сотрудничества со всеми народами Балкан и особен-
но с народами Югославии и Греции, которые героически борются за
свое национальное освобождение; 6) бороться за жизненные права
трудового народа Албании — рабочих, крестьян, интеллигенции, за
будущее молодого поколения.
338
Собрание постановило распустить все прежние ячейки, ибо они
были носителями главных болезней: местничества, фракционности,
недисциплинированности. В основу своей деятельности Коммуни-
стическая партия Албании, которой предстояло стать партией но-
вого, марксистско-ленинского Типа, положила два принципа: искоре-
нение своих внутренних ошибок, групповщины, а также принятие
ориентации на борьбу против классового врага. Особое внимание об-
ращалось на привлечение в партию рабочих и крестьян, на
теоретический рост кадров. Главным источником изучения марк-
систско-ленинской теории рекомендовалось сделать «Краткий курс
истории ВКП(б)». Были приняты ведущие уставные положения,
определившие членство в партии, руководящие принципы организа-
ционного строения (демократический централизм), организаци-
онную основу (ячейку), права и обязанности членов партии
и т. п.
На собрании был образован временный ЦК из семи членов, в ко-
торый вошли от Корчинской группы Энвер Ходжа, Кочи Дзодзе,
Гьин Марку, от Шкодринской Тук Якова, Кристо Темелько, Кемаль
Стафа, от «группы молодых» Рамадан Читаку. При формировании
ЦК представители групп договорились, чтобы в его состав не изби-
рались руководители групп и их заместители.
Таким образом, в новое руководство не вошли Кочо Ташко, Ва-
силь Шанто, Анастас Люля. Не был избран и секретариат. Отдель-
ным членам ЦК поручались конкретные участки работы: полити-
ческими вопросами занимался Тук Якова, организационными —
Кочи Дзодзе, работой с молодежью — Кемаль Стафа, финансо-
выми — Энвер Ходжа. В зависимости от ситуации сферы деятель-
ности менялись и происходила своеобразная ротация. К концу
1942 г. на первый план начал заметно выдвигаться политический
секретарь Тиранской областной организации Энвер Ходжа.
Энвер Ходжа родился 16 октября 1908 г. в городе Гирокастре,
в семье, известной своим вкладом в освободительное антиосманское
движение. Халиль, его отец, не мог на скромное жалованье мелкого
чиновника обеспечить семью, в которой было пятеро детей. Нужда
заставила его эмигрировать в Америку. Роль духовного наставника
Энвера взял на себя дядя Хюсен, организатор первой албанской
школы «Лирия» («Свобода») в Гирокастре в 1908 г., делегат Нацио-
нальной ассамблеи во Влёре в 1912 г. Энвер получил хорошее домаш-
нее образование, посещал начальную школу, а затем французский
лицей Корчи. С 1930 по 1936 г. жил во Франции и Бельгии, начинал
учиться в университетах Монпелье и Брюсселя, работал секретарем
албанского консульства в Брюсселе. Вернувшись в Албанию, он стал
преподавать мораль и французский язык в Корчинском лицее и од-
новременно участвовать в работе коммунистической группы. В Ти-
рану перебрался вскоре после фашистской оккупации. До октября
1941 г. владел табачной лавкой «Флора», куда сходились нити под-
польной деятельности албанских коммунистов. После антифашист-
ской демонстрации 28 октября 1941 г., одним из руководителей
которой он был, перешел на нелегальное положение.
22*
339
Дом в Тиране,
где 8 ноября 1941 г.
была основана
Албанская
коммунистическая
партия
Антифашистская листов-
ка с надписью: «Смерть
фашизму! Свобода на-
роду!»
м^^зр
340
Энвер Ходжа заметно выделялся среди соратников по Централь-
ному комитету удачным сочетанием деловых и личных качеств.
Еще во Франции он стал знакомиться с марксизмом, сотрудничая
в «Юманите» и общаясь с Полем Вайян-Кутюрье. В Албании он
расширил свои познания в этой области. У Э. Ходжи была распо-
лагающая внешность, талант убеждать как одного собеседника, так
и широкую аудиторию. На первых порах в его речи имелось
немало галлицизмов, но со временем он выработал эффектный
стиль обращения к массам, оттачивая албанский язык, усиливая
его образность народными пословицами и поговорками. Войдя
в возрасте 33 лет в Центральный комитет фактически еще не
оформившейся коммунистической партии, он менее чем через полто-
ра года становится ее генеральным секретарем, а в глазах народа —
полулегендарным «Команданти» — главнокомандующим армией
освобождения. Он не обладал многими качествами, которыми его
наделяли окружавшие, тем не менее его возвышение, казалось, стало
закономерным именно в тех условиях и в той обстановке.
Резолюция организационного собрания 1941 г. отражала скорее
тенденцию развития коммунистического движения, чем то, каким
оно тогда было. Имелось желание создать партию нового типа,
марксистско-ленинскую коммунистическую партию Албании. Но ос-
нову ее, материал, из которого предстояло ее сделать, составляли
группы, бывшие в лучшем случае пропагандистскими кружками.
В большинстве своем они объединяли представителей интеллиген-
ции, учащейся молодежи, и желание установить связи с рабочим
движением имели лишь некоторые наиболее подготовленные
в области теории члены этих групп. Другую же часть, анархо-
троцкистов греческого толка *, вряд ли можно считать коммуниста-
ми, хотя они и претендовали на это. В резолюции 1941 г. были
решительно осуждены ошибки прежних коммунистических групп и
отвергнуты методы работы их прежних руководителей. Но от пра-
вильных резолюций до претворения их в жизнь прошло немало
дней с 8 ноября 1941 г., считающегося днем образования Комму-
нистической партии Албании (КПА).
Руководствуясь решением организационного собрания о необ-
ходимости «создавать партизанское движение масс как основу буду-
щей армии», КПА призвала к объединению всех патриотических
сил, к борьбе за освобождение страны. Успех движения зависел
от позиции крестьян, составлявших большинство населения страны.
Но на первых порах успехи по вовлечению крестьян в активную
политическую жизнь и борьбу были весьма скромными. «Внимание
большинства товарищей не распространяется за пределы города, —
говорилось в резолюции актива КПА в марте 1942 г., — а поэтому,
когда говорят с крестьянином, то ведут себя с ним как с чужестран-
* В начальный период албанского коммунистического движения у социалистов
Южной Албании были тесные связи с греческими коммунистами и сторонниками
троцкистской группы археомарксистов, которая получила свое название от журнала
«Архион марксизму» («Архив марксизма»).
341
цем». Недостатки в работе приходилось исправлять в ходе освобо-
дительной борьбы, причем их изживание происходило медленно.
Постепенно в национально-освободительное движение включи-
лись все честные патриоты, желавшие бороться против оккупантов
и их прислужников. Активно выступала молодежь, создавшая в
ноябре 1941 г. Коммунистический союз молодежи Албании. Союз
возглавили популярные среди албанского юношества молодые
коммунисты Кемаль Стафа и Нако Спиру.
В феврале 1942 г. в письме временного ЦК КПА, направленном
всем областным партийным комитетам, содержалась рекомендация
«образовывать народные национально-освободительные советы, ко-
торые будут одновременно зародышами нашего будущего правитель-
ства и будут осуществлять судебные функции, поддерживать обще-
ственный порядок в тылу и заботиться о бедноте».
Создание партизанских чет, групп сопротивления и строитель-
ство основ народной власти являлись первоочередными практи-
ческими задачами, которые ставила перед собой КПА, проводя
и расширяя работу в массах. Не были особенно ясными методы
налаживания связей с народом. Иногда рекомендации носили
наивный характер, как, например, следующее предписание: «В эти
дни провести среди коммунистов социалистическое соревнование
по привлечению масс и по проникновению в массы (чтобы привлечь
как можно более широкие массы, чтобы разъяснить им как можно
лучше, чтобы убедить как можно глубже), особенно это касается
деревни». Естественно, что действенность таких рекомендаций была
невелика. До тех пор пока не окрепла сама партия и сами
коммунисты не взяли в руки оружие, принятые решения оставались
на бумаге. Основная масса народа продолжала оставаться пас-
сивной.
КПА вырастала численно, и по мере расширения ее рядов вновь
стали проявляться те недостатки, которыми страдала в свое время
деятельность групп. В партию принимались главным образом члены
прежних коммунистических групп, мало изменившие свои взгляды.
Часто критерием являлось личное знакомство (друг, товарищ, хоро-
ший парень), а не деловые качества. Отстранение от руководства
партией лидеров групп, приход новых людей породили трения от-
нюдь не принципиального характера. Отказ коммуниста подчи-
няться решениям вышестоящей организации мотивировался, напри-
мер, в одном случае тем, что в таком-то комитете «сидят
необразованные рабочие», в другом — «нет наших друзей», в
третьем — «был руководителем плохой человек, которого потом
сами же исключили из партии». Занятые междоусобной борьбой,
коммунисты мало вникали в политическое и идеологическое
содержание работы партии. Поэтому так трудно поддавались
искоренению чуждые марксизму влияния.
Положение в КПА тормозило организацию национально-освобо-
дительной борьбы, и для того, чтобы вырваться из порочного
круга, было принято решение провести консультативное совещание
или, как его часто называют, 1-ю конференцию актива КПА.
342
Совещание состоялось 8—10 апреля 1942 г. в Тиране. В нем
приняли участие 20—25 человек, представлявших все областные
комитеты партии. Основным вопросом повестки дня стала проблема
связи с массами, их мобилизации на национально-освободитель-
ную борьбу. Доклад делал Э. Ходжа, бывший в то время полити-
ческим секретарем Тиранской областной организации КПА. Пере-
чень достигнутого партией за полгода ее существования занял
небольшое место как в самом докладе, так и в резолюции.
Подчеркивались успехи коммунистов в организации забастовок,
демонстраций, актов саботажа. Отмечалось, что партия сделала
первые шаги по расширению своего влияния среди молодежи
и женщин.
На совещании говорилось, что рабочие еще не видят в КПА
свою партию, что коммунисты, занимаясь поисками сочувствующих,
забывают о рабочем классе в целом. «Но как может быть сильной
наша партия, — ставился вопрос в резолюции, — без рабочих, когда
именно рабочие должны являться ее опорой». Решение совещания
предусматривало такую тактику: опираясь на рабочий класс, стре-
миться к обеспечению союза со всем крестьянством в борьбе
против фашизма, за национальное освобождение; «не бояться испач-
каться в деревенской грязи, идти к крестьянам».
Совещание обратило серьезное внимание на то, что идея антифа-
шистской национально-освободительной борьбы еще не завоевала
популярности среди масс трудящихся. За призывами подняться на
борьбу не стояла конкретная работа парторганизаций по разъяс-
нению целей движения. Выяснилось, что молодежь, на которую КПА
возлагала надежды в освободительной борьбе, слабо представляла
себе, что такое фашизм. «Часть молодежи, пусть даже небольшую,
еще увлекали фальшивые идеи фашизма, — констатировала резолю-
ция. — Другая же часть сельской и городской молодежи склонялась
под тяжестью изнурительного труда и фашистского ига, а мы не
протянули ей руку помощи».
Преодоление трудностей зависело в первую очередь от самих
коммунистов, от того, как скоро они смогут добиться единства
в своих рядах. Совещание сделало два важнейших вывода: следует
очистить партию от оппортунистов, фракционеров и укрепить ее
социальный состав путем привлечения в ее ряды рабочих и кресть-
ян. Первая чистка прошла сразу же после окончания совещания.
За два месяца было исключено 80 человек. Этот процесс шел
параллельно с кампанией по приему новых членов. Состав партии
обновился более чем наполовину. Если к началу чистки в партии
было 200 членов, то к июню 1942 г. ее численность выросла до 300
человек. Завершилась чистка чрезвычайной конференцией 29 июня
1942 г., на которой были исключены из партии фракционеры,
бывшие руководители «группы молодых» А. Люля и С. Премте.
Миладин Попович, наблюдавший изнутри эти процессы, считал,
что в апреле—июне 1942 г. произошел перелом в партии. Впер-
вые к организационным проблемам был применен партийно-полити-
ческий подход, а не обычные для албанских условий критерии лично-
343
го знакомства и личных отношений. Наконец-то, писал он в
ЦК КПЮ, стало возможным думать не только о росте партии и ее
консолидации, но и о борьбе против оккупантов.
Коммунисты на деле доказывали свою решимость бороться
против итало-фашистских захватчиков. Тогда же партия понесла
первые потери. В мае 1942 г. в стычке с отрядом фашистской
милиции погиб член ЦК КПА, секретарь комсомола поэт Кемаль
Стафа, которому тогда исполнилось 20 лет. В июле того же года
в Шкодре погибли в уличных боях с отрядами итальянского
наместничества коммунисты Перлят Реджепи, Бранко Кадия и
Йордан Мисья. На смену павшим борцам приходили новые. Весной
и летом 1942 г. по всей Албании действовало около 10 партизанских
чет, руководимых коммунистами: четы Гирокастры (Тахир Кадарея,
Бедри Спахиу), Корчи (Неджип Винчани, Пелумб Дишница),
Пешкопии (Дали Ндреу, Сотир Вулкани), Черменики (Кадри Ход-
жа, Рамадан Читаку), Скрапара (Местан Уянику, Гьин Марку),
Влёры (Хюсни Капо), Шкодры (Тук Якова) и др.
В партизанских четах было от 20 до 60 человек. Они создава-
лись в деревнях на принципе добровольности и действовали
в пределах того района, откуда была родом основная часть четы.
Как правило, командиры-коммунисты также являлись уроженцами
тех мест, где боролись четы. В освобожденных районах партизаны
устанавливали свою власть (национально-освободительные советы)
и проводили среди населения политико-образовательную работу.
Большую роль в разъяснении политики партии и в мобилизации
народа на антифашистскую национально-освободительную борьбу
сыграла партийная печать, в частности газета «Зери и популыт»
(«Голос народа»), орган ЦК КПА. Первый ее номер, вышедший
25 августа 1942 г., открывался передовой статьей, в которой опреде-
лялись задачи партии: объединение всех патриотов и антифашистов
Албании независимо от вероисповедания, принадлежности к разным
политическим группам и течениям «ради достижения святой цели —
создания независимой, свободной, демократической Албании».
ПАТРИОТЫ ОБЪЕДИНЯЮТСЯ
В НАЦИОНАЛЬНО-ОСВОБОДИТЕЛЬНЫЙ
ФРОНТ
Успехи групп сопротивления, а затем и партизанских чет,
освободивших некоторые районы юга, свидетельствовали об эффек-
тивности борьбы против оккупантов и предателей. Расширение
вооруженной борьбы ставило на повестку дня вопрос о том,
какой будет власть в освобожденных районах. Как уже отмечалось,
ориентация на создание национально-освободительных советов
(легальных в освобожденных районах и подпольных в оккупиро-
ванных) содержалась уже в первых рекомендациях КПА.
В марте 1942 г. временный ЦК КПА выработал и разослал во
все областные партийные комитеты «Директивы в связи с созда-
344
нием национально-освободительного фронта, образованием нацио-
нально-освободительных советов, групп сопротивления, партизан-
ских чет, укреплением организационной работы в партии». Созда-
ние Национально-освободительного фронта было провозглашено
важнейшей политической задачей партии. В общих чертах програм-
ма создания этой общенародной антифашистской организации
предусматривала проведение последовательных мероприятий по
формированию военных единиц и административно-хозяйственных
органов. Разъясняя, какими должны быть национально-освободи-
тельные советы, ЦК писал: «В этих советах должны находиться
боевые представители всех политических течений в народе, которые
выступают за решительную борьбу против оккупантов, и в особен-
ности рабочие и беднейшие крестьяне». Советы должны оказывать
экономическую помощь партизанам, поднимать народ на всеобщее
национально-освободительное восстание. Такими рекомендациями
практически исчерпывались конкретные указания, каким образом
могло быть достигнуто единение народа. В тот период, весной
1942 г., обстановка в партии и в стране не позволяла еще рассматри-
вать эту проблему глубже. Детализация произошла позже,
когда движение за создание советов стало массовым.
Оккупантам приходилось трудно. Патриоты разрушали коммуни-
кации, взрывали склады и электростанции, саботировали добычу
нефти, срывая тем самым поставки горючего итальянской армии.
Смелые вооруженные вылазки против оккупационных войск совер-
шали партизанские четы. Против них предпринимались карательные
экспедиции, не приносившие, однако, результатов. Премьер-министр
Верляци назначил вознаграждение в 20 тыс. золотых франков тому,
кто захватит живым или мертвым Хаджи Лэши, одного из
популярнейших партизанских руководителей. Но предателей не
нашлось. Четы продолжали бороться, в их ряды вливались новые
и новые добровольцы.
Усиление сопротивления народа беспокоило итальянских окку-
пантов. Наряду с демагогическими лозунгами, от которых итальян-
ские фашисты не отказывались до последних дней своего пребыва-
ния в Албании, они начали все шире применять полицейские
и военные меры. Наместничеству стало ясно, что правительство
Верляци не справилось с возлагавшейся на него задачей —
подавить недовольство в стране. 3 декабря 1941 г. председатель
марионеточного правительства и его члены были приняты намест-
ником, который объявил о роспуске кабинета и сообщил о желании
иметь председателем Мустафу Мерлику Крую, старого друга
Италии.
Состав нового кабинета расширился за счет включения в него
министра «освобожденных земель», т. е. Косово, области Югославии
со значительным албанским населением. Косово было присоеди-
нено после фашистской оккупации Югославии. «Освобождение»
Косово ставилось в заслугу Мустафе Круе, однако этому пред-
шествовали длительные переговоры Италии и Германии по поводу
раздела сфер влияния на Балканах, и в частности в Югославии.
345
Мустафа Круя делал ставку на албанский национализм, кото-
рым он камуфлировал по сути дела антинациональную сущность
возглавлявшегося им правительства. Прославляя итало-фашист-
ских оккупантов, якобы защитивших народ от произвола Зогу
и сербо-греческой опасности, Мустафа Круя провел мобилизацию
молодежи в албанскую армию и жандармерию. Они должны были
заменить итальянскую милицию и карабинеров в будущем, а пока —
бороться против национально-освободительного движения. Мустафе
Круе удалось найти единомышленников среди интеллигенции. Одна-
ко задушить руками самих же албанцев освободительное движение
народа ему не удалось.
Лишь в северных горных районах Албании и в Косово марионе-
точное правительство смогло навербовать наемников цдя борьбы
с освободительным движением. Социально-экономическая нераз-
витость, дань патриархальным отношениям, что проявлялось, в част-
ности, в том, что слово старейшины села или байрактара имело
решающее значение в определении позиции рода или нескольких
родов, — все эти факторы привели в конечном счете к созданию
довольно обширной территории, управляемой родовой знатью, кото-
рая использовала традиции «обычного права» в своих целях. Содер-
жание этой категории наемников обходилось дешево, ибо надо было
платить только байрактару. Но эта система имела и отрицательную
сторону: горцы отказывались воевать в «чужих» районах.
Правительство Мустафы Круи не смогло противопоставить быст-
ро растущему движению сопротивления единый фронт реакционных
проитальянских сил. Не удалось ему и создать себе ореол «осво-
бодителя» косовских албанцев. Жестокие расправы с мирным насе-
лением, заподозренным в сочувствии партизанам, стали привычным
явлением повсюду. «С рук Мустафы стекает кровь албанцев, — писа-
ла в августе 1942 г. газета «Зери и популыт», разоблачая поли-
тику мнимого освобождения. — Во многих семьях матери и сестры
надели траур из-за того, что их родных убил Мерлика».
Компартия продолжала постепенно завоевывать симпатии са-
мых широких слоев народа. Лозунги национально-освободительной
борьбы, независимости, демократии привлекали на ее сторону не
только рабочих и крестьян. Мелкая буржуазия, интеллигенция,
патриотически настроенное духовенство — провославное и мусуль-
манское — поддерживали платформу широкого общенационального
объединения в целях ликвидации иностранного господства.
Одной из весьма веских причин популярности лозунгов борьбы
и объединения в единый фронт в среде трудового крестьянства
было то, что их поддерживали влиятельные лидеры мусульман-
ской секты бекташей Баба Файя Мартанеши (Мустафа Джани)
и Баба Феза Малакастра. Сам глава секты бекташей Деде Абази
остался в стороне, занимая на первых порах недоброжелательную
позицию, а затем открыто перешел в лагерь противников нацио-
нально-освободительного движения. Но то, что наиболее популяр-
ные лидеры бекташизма возглавили четы, превратили теккё (бек-
ташские монастыри) в партизанские центры, как это было в начале
346
века в годы борьбы за независимость, имело большое значение для
определения позиции верующих крестьян юга. Бекташи сразу пошли
на сотрудничество с КПА, приняв в свои четы политкомиссаров-
коммунистов.
К осознанию необходимости участия в национально-освободи-
тельной борьбе люди приходили разными путями, по-разному
представляли они себе и будущее страны после освобождения.
Компартия выдвигала такие лозунги, которые помогали сплочению
народа. В это время получил распространение термин «честные, или
подлинные, националисты». Ими считались все те, кто соглашался
активно, с оружием в руках бороться против оккупантов и сил
марионеточного правительства. Политическое лицо таких национа-
листов реакционного толка, как Абаз Купи, Мухаррем Байрактари,
Исмаил Петреля, было ясным. Однако компартия шла на сотруд-
ничество и с ними. В своей пропаганде она ставила их в один ряд
с Мюслимом Пезой, Хаджи Лэши, Гьином Марку, потому что они
поднимали на борьбу с оккупантами народ «своих» районов.
Главный критерий — готовность к участию в антифашистской
борьбе — сыграл свою положительную роль осенью 1942 г. в период
подготовки к конференции, на которой предполагалось договорить-
ся об объединении всех освободительных сил под знаменем единого
Национально-освободительного фронта. На созванной 16 сентября
по инициативе компартии в деревне Большая Пеза конференции
присутствовало 20 делегатов: представители компартии, комсомола,
командиры партизанских чет, в том числе националисты и бекташи.
В отличие от большинства аналогичных по названию организаций,
созданных в годы войны в отрядах Восточной и Юго-Восточной
Европы, Национально-освободительный фронт Албании (НОФ) не
был коалицией нескольких политических партий. Он складывался
как объединение сторонников борьбы за национальное освобожде-
ние. Коммунистическая партия уже самой обстановкой выдвигалась
на роль руководителя движения, ибо она была единственной
организованной политической силой и стремилась выработать
объединяющую всех патриотов общенациональную программу.
На конференции был обсужден доклад Энвера Ходжи «Нацио-
нально-освободительные советы как органы единения и борьбы ал-
банского народа». Результатом работы конференции явилось при-
нятие резолюции, содержавшей платформу национально-освободи-
тельной борьбы. Главные её пункты состояли в следующем: бо-
роться за свободную, независимую и демократическую Албанию,
крепить основу боевого союза албанского народа путем вооружен-
ной борьбы против захватчиков и предателей; сплотить все
патриотические силы страны в единый национально-освободитель-
ный фронт независимо от классовой принадлежности, политических
и религиозных убеждений людей.
Большое историческое значение имело решение конференции
о национально-освободительных советах, которым в ходе борьбы
предстояло преобразоваться в органы народной власти. Функции
советов в оккупированных и освобожденных районах были четко
347
Внешний и внутренний
вид дома в Пезе,
где 16 сентября 1942 г.
проходила конференция
Национально-освободи-
тельного фронта
|щшЩ№^.;
■: : ■' - :: '. "
348
определены. Им вменялось в обязанность руководство вооруженной
и политической борьбой против оккупантов, мобилизация матери-
альных средств, организация выступлений против экономической
политики оккупантов в защиту трудового народа. Советы должны
были нести в массу народа идею всеобщего восстания как
последнего и решающего этапа национально-освободительной
борьбы. «Значение национально-освободительных советов велико.
Посредством их осуществляются властные функции, мобили-
зуется народ на борьбу и восстание. Вот в чем их значение», —
заключала принятая в Пезе резолюция.
Такая постановка вопроса явилась первой серьезной проверкой
отношения широких слоев албанской общественности к лозунгу
общенационального объединения в интересах антифашистской осво-
бодительной борьбы. Этот лозунг поддержали очень многие, в том
числе и те, кто в душе не одобрял его. Абаз Купи, убежденный
сторонник реставрации королевской власти, тесно связанный
с английской разведкой, высказался в поддержку платформы,
ибо рассчитывал использовать в своих интересах пребывание в руко-
водстве фронтом. Конференция избрала Генеральный национально-
освободительный совет, который должен был направлять всю
деятельность низовых организаций. Представительство в совете
распределялось следующим образом: четыре места получили нацио-
налисты (Абаз Купи, Баба Файя Мартанеши, Мюслим Пеза, Хаджи
Лэщи) и три — коммунисты (Энвер Ходжа, Юмер Дишница, Муста-
фа Гиниши). В начале 1943 г. в Албанию вернулся из эмиграции
участник революции 1924 г., член Московской коммунистической
группы Сейфула Малешова. Кооптированный в состав Генсовета,
он «уравновесил» представительство коммунистов с национа-
листами.
Образование Национально-освободительного фронта оконча-
тельно убедило оккупантов в бесперспективности усилий по «обеспе-
чению» албанского тыла. Попытки мобилизовать албанцев на войну
в Ливии, а затем сформировать воинское объединение для посылки
на советско-германский фронт потерпели неудачу. Марионеточное
правительство Мустафы Круи все чаще прибегало к жестоким
репрессиям против патриотов. Известно его распоряжение префек-
там, в котором говорилось, что «является совершенно ненужным
заполнять тюрьмы и задавать лишнюю работу судьям, беспокоя их
в связи с делами преступных элементов, место которых —
на веревке». Префектам было предоставлено право по собственному
усмотрению применять карательные меры.
Наместник Якомони обнародовал декрет о том, что в городах
в ответ на каждый акт саботажа будет сжигаться дом, а в сельской
местности вводился коллективный штраф, налагавшийся на населе-
ние, проживавшее в радиусе пяти километров от места действий
партизанских чет. Выполнение карательных мероприятий воз-
лагалось на так называемое «главное управление по обеспечению
общественного порядка в королевстве». Возглавивший его италь-
янский генерал Дзанини провел первую операцию против Пезы.
349
Сотни домов были разрушены, скот угнан, подвергнуты пыткам
и казням женщины, дети и старики. Но карателям не удалось
ни уничтожить чету, ни запугать население. Более того, зона,
контролируемая партизанами, вскоре расширилась. «Мало сил, —
писал Чиано в своем дневнике. — Ведь это только считается, что
там у нас четыре дивизии: на самом же деле это всего лишь
одиннадцать тысяч человек».
Оккупационная система в Албании переживала кризис. На Мус-
тафу Крую стали возлагать ответственность за неудачи даже его
ближайшие соратники. Активизировались его личные враги и среди
них и Теренц Точи, председатель албанской корпоративной палаты.
Настроения, господствовавшие в «верхах», отражены в протоколе
ноябрьского заседания корпоративной палаты, созванного для того,
чтобы наметить пути обеспечения «спокойствия и порядка в стране».
Присутствовавшие на заседании члены палаты, представители влас-
ти на местах говорили о тяжелом экономическом положении
страны. Заседание было закрытым, а поэтому участники его весьма
откровенно заявляли о том, что независимость является фиктивной
и видимость парламентского правления не может обмануть народ.
«Нынешнее правительство, — говорил один из участников, — не
пользуется ни малейшей симпатией в народе, а потому я предлагаю
уполномочить председателя (собрания. — Авт.) обратиться куда
следует, чтобы было образовано правительство национального
единства». Просьба попала по адресу. Чиано и наместник Якомони
стали подбирать новую кандидатуру на пост премьера. Их мысли
сходились в том, что следует вернуться к правлению беев, которые
еще имеют сильное влияние на общественное мнение. 20 января
1943 г. премьер-министром стал Экрем Либохова, а менее чем через
месяц, 13 февраля, — Малик Бушати. Почти одновременно с пре-
мьером был сменен и наместник. Якомони в тех обстоятельствах
выглядел слишком либеральным, и поэтому на его место был
переведен с поста начальника генштаба сухопутных войск генерал
Альберто Париани. Перед ним и главнокомандующим итальянскими
войсками в Албании генералом Ренцо Далмаццо ставилась задача
подавления национально-освободительного движения, руководи-
мого коммунистами.
Положение в стране становилось все более тяжелым, фашист-
ское хозяйствование привело к дальнейшему обнищанию народа.
Не хватало топлива, ощущался острый недостаток мяса, масла,
сахара, соли и других продуктов первой необходимости. Зимой
1942/43 г. ряд районов Албании остался без муки и соли:
запасы истощились, а подвоз новых партий продовольствия прекра-
тился из-за транспортных затруднений. Голод охватил одну из са-
мых богатых префектур страны — Корчу. Производство зерновых
во время войны значительно сократилось, но и собранный урожай
пшеницы и кукурузы, во всяком случае его львиная доля, вывозился
в Италию.
Итальянские захватчики бессовестно грабили страну, и в этом
им помогали албанские предприниматели. Национальный банк
350
Албании и банк Неаполя финансировали деятельность Акционер-
ного торгового и сельскохозяйственного албанского общества. Кон-
тракты, подписанные обществом с министерством национальной
экономики, давали ему исключительное право покупать и продавать
зерно по монопольным ценам. Более того, это акционерное
общество получило также разрешение запрещать разведение тех
сельскохозяйственных культур, возделывание которых было по той
или иной причине нежелательно администрации. По специальному
соглашению с министерством финансов общество приобретало по
низким ценам пшеницу, ячмень и кукурузу, собранные у крестьян
в счет уплаты налогов за 1942—1943 гг. Оно освобождалось от
уплаты всех государственных налогов и других форм обложения.
Особенно сильно пострадали от деятельности данного общества
плодородные районы Косово, которые были буквально опустошены
в результате его грабительской политики.
Все более широкие слои трудового народа Албании осознавали,
что единственным выходом из тяжелого экономического и полити-
ческого положения является вооруженная борьба. К концу 1942 г.
число партизанских чет увеличилось до 22. Кроме них в освобожден-
ных районах формировались крестьянские четы, которые играли
роль отрядов самообороны и помощи партизанским четам. Доверие
крестьян к партизанам росло потому, что в освобожденных райо-
нах, где устанавливалась власть национально-освободительных со-
ветов, отменялись налоги, введенные оккупантами, распределялось
среди населения содержимое продовольственных складов. Кресть-
янство видело в партизанах своих защитников и охотно им помо-
гало.
В декабре 1942 г. освободительная борьба албанского народа
была официально признана державами антигитлеровской коалиции.
В декларации советского правительства отвергались притязания
итальянского империализма на Албанию, выражалась уверенность,
что «борьба албанского народа за свою независимость сольется
с освободительной борьбой других угнетаемых итало-германскими
оккупантами балканских народов, которые в союзе со всеми
свободолюбивыми странами изгонят захватчиков со своей земли.
Вопрос о будущем государственном строе Албании является ее
внутренним делом и должен быть решен самим албанским народом».
Декларации правительств США и Великобритании были выдер-
жаны в духе Атлантической хартии и содержали высокую оценку
участия албанского народа в общей борьбе против фашизма.
Однако позиция правительства Великобритании несколько отлича-
лась от американской. Содержавшаяся в британской декларации
фраза о том, что «вопрос о границах Албанского государства должен
быть рассмотрен при заключении мира», расценивалась в полити-
ческих кругах Европы и Америки как намерение способствовать
в будущем передаче Южной Албании Греции. Греческое эмиг-
рантское правительство Цудероса обращалось с просьбой к Рузвель-
ту включить в декларацию формулу, аналогичную английской, но
президент отказался это сделать.
557
Заявления великих держав албанские патриоты восприняли
с энтузиазмом. Признание их борьбы частью той великой битвы,
которую вели народы мира против фашизма, укрепляло их надежды
на победу над оккупантами. Вместе с тем объективно декларации
усиливали позиции национально-освободительного фронта, повы-
шали популярность Советского Союза, чей подход к будущему
Албании представлялся наиболее приемлемым для всех борцов за
независимость.
В рядах албанских коллаборационистов эти заявления вызвали
серьезное замешательство. Ф. Якомони писал в своих воспомина-
ниях, что после декабрьских деклараций очень многие албанские
националисты, сенаторы и другие лица заявляли, что постановка
английским министром иностранных дел Иденом вопроса о границах
Албании вынуждает их с большей надеждой взирать на Россию.
Дескать, еще с царских времен эта страна проявляла благожела-
тельный интерес к Албании. Сейчас трудно судить о том, насколько
искренними были эти заявления. Однако фактом является то, что
политика СССР и героическая борьба советского народа вызывали
в Албании на протяжении всего периода национально-освободи-
тельной борьбы неизменное восхищение.
Развитие освободительного движения, все более определенно
принимавшего антиимпериалистический и антифашистский харак-
тер, привело к обострению классовых противоречий. В политике
Национально-освободительного фронта, местных советов все яснее
проявлялось демократическое содержание. Обращение НОФ к наро-
ду и к его инициативе в организации борьбы и создании органов
власти вызвало ответную реакцию со стороны тех представителей
господствующих классов Албании, которые надеялись удержаться
у власти и после окончания войны. Основную угрозу они видели
в том, что руководство движением концентрировалось в руках ком-
мунистов. Поэтому вскоре после конференции в Пезе в Албании
появилась организация «Балы комбтар» («Национальный фронт»).
В руководство ее вошли крупные землевладельцы, кулаки, байрак-
тары, представители интеллигенции. Возглавил организацию Митхат
Фрашери, известный политик и публицист консервативного толка
(псевдоним Люмо Скендо), один из лидеров соглашательского
крыла освободительного движения 1910—1912 гг. и министр
общественных работ в правительстве И. Кемали. После апреля
1939 г. Митхат Фрашери держался в стороне от политической
жизни. Его пригласили на конференцию в Пезе, но он отказался
принять в ней участие. Организация «Балы комбтар» имела свой
денежный фонд, составлявшийся из ежемесячных взносов членов
организации, издавала газету «Мбройтья комбтаре» («Защита на-
ции»).
По замыслам ее организаторов, «Балы комбтар» должна была
существовать параллельно с Национально-освободительным фрон-
том и, привлекая массы на свою сторону, ослаблять его. Их
официальной линией являлась тактика сохранения сил для «дня
икс». Балысты делали главный упор на пропаганду национализма,
352
» f<g$$? **««*»*
4 :>•, .КЛ'¥:«к•«.•..* :".>-
j, ~& *^
Щ I f Ш№LST
v%.*lw •"*- ^ss %• I ^--W %*-Д Ч«_^ '
Печать периода антифашистской национально-освободительной войны
Листовка «Крестьяне защищают свой урожай от фашистских разбойников»
23 Краткая история Албании 353
обещали землю крестьянам, декларировали различные свободы
(от свободы слова до свободы предпринимательства). Они заявляли
о демократическом характере своей организации, которая должна
была объединить всех албанских патриотов и бороться за свободу
народа. Эти пункты вошли в те десять принципов (декалог), которые
составили программу организации. Декалог был выдержан в реши-
тельном тоне, каждый пункт его начинался со слов: «мы боремся. . .».
Однако развитие событий показало, что существовало большое
различие между словами и делами балыстов.
Формально «Балы комбтар» считалась нелегальной организа-
цией и формировала отряды добровольцев якобы для борьбы против
оккупантов. Видя, какую популярность завоевала в народе идея
национально-освободительных советов, балысты стали создавать
свои советы. Были случаи, когда в одной деревне действЪвали
два совета — НОФ и «Балы комбтар».
Появление новой организации произвело определенное впечатле-
ние в народе. Балыстам удалось сразу же привлечь на свою сторону
часть мелкой городской буржуазии, многих крестьян, которые
никогда прежде не принимали участия в политической жизни
и поэтому не видели особой разницы между НОФ и «Балы».
Руководство последней использовало пережитки патриархально-
родовых отношений и, привлекая на свою сторону старейшин,
обеспечило себе поддержку деревни. Главной опорой «Балы» стали
северные районы — Шкодра, Мирдита, Дибра, но их отряды дейст-
вовали также на юге и в центре Албании.
Рядовыми членами «Балы комбтар» в большинстве своем явля-
лись люди, которые искренне желали посвятить себя борьбе за
освобождение родины от оккупантов и коллаборационистов. Им бы-
ло известно подлинное лицо лидеров этой организации, которые
главными врагами считали не итало-фашистских оккупантов, а ком-
мунистов. Иногда балыстские четы, руководимые людьми, слабо ос-
ведомленными в политике центра, участвовали в совместных
операциях с отрядами партизан. Однако такие примеры были еди-
ничными, ибо лидеры «Балы» скорее находили общий язык с окку-
пационными властями, чем с представителями НОФ.
Балысты извращали характер Национально-освободительного
фронта, утверждая, что он является ширмой для коммунистической
партии, которая не представляет интересов албанского народа,
тогда как «Балы» выражает национальные чаяния. Их девизом был
призыв: «Албания — албанцам, смерть предателям!», который они
противопоставили призыву НОФ: «Смерть — фашизму, свобода —
народу!» Балыстское руководство скрывало от масс свои давнишние
связи с итальянским фашизмом.
Перед компартией встала сложная задача. Она должна была
добиться победы над «Балы комбтар» в борьбе за привлечение
на сторону НОФ крестьянства. От этого зависел успех руководимого
ею национально-освободительного движения. Коммунисты противо-
поставили выжидательной тактике балыстского руководства прог-
рамму решительной антифашистской борьбы за освобождение стра-
354
ны в союзе со всеми свободолюбивыми народами Балкан.
В первом номере журнала «Башкими»; органа генсовета НОФ, эта
политика формулировалась следующим образом: «У нас нет пробле-
мы борьбы тенденций, националистических или коммунистических,
как и проблемы борьбы между красными и белыми. Для нас сущест-
вует только совместная борьба за освобождение нашей страны.
Окончание совместной борьбы приведет к осуществлению нашей
цели: созданию свободной народно-демократической Албании».
ПЕРВАЯ ОБЩЕНАЦИОНАЛЬНАЯ
КОНФЕРЕНЦИЯ КПА
Наступление Красной Армии зимой 1942/43 г. завершилось победа-
ми над немецко-фашистскими захватчиками под Сталинградом, на
Дону, на Северном Кавказе, под Воронежем, в районе Великих Лук
и южнее Ладожского озера. Партизаны Албании приветствовали
победы Красной Армии. Для них пример Сталинграда являлся
источником морального вдохновения в их борьбе против итало-
фашистских оккупантов.
В соседней с Албанией Югославии Народная армия, насчитывав-
шая в конце 1942 г. 150 тыс. бойцов, освободила пятую часть
территории страны. 27 ноября в боснийском городе Бихач участники
учредительного собрания, представлявшие все антифашистские по-
литические группы, создали Антифашистское вече народного осво-
бождения. В Греции расширял сферу своей деятельности Нацио-
нально-освободительный фронт, организационно сформировав-
шийся еще в сентябре 1941 г. Отряды Национально-освободитель-
ной армии Греции действовали в непосредственной близости
от границ Албании, в итальянской оккупационной зоне. С начала
1943 г. операции этой армии охватывали почти всю территорию
континентальной Греции. С этого времени стала налаживаться
координация действий между партизанами Албании, Греции и
Югославии.
Эти успехи союзников НОФ Албании имели немаловажное
значение потому, что, с одной стороны, албанское национально-
освободительное движение получало непосредственную поддержку
борющихся народов, а с другой — оно заимствовало некоторые
формы организации, проверенные практикой аналогичных объе-
динений, руководимых компартиями. Соответственно рос в народе
и авторитет КПА, которая все еще находилась на стадии становле-
ния и только своими силами, на основании собственного к тому
времени небогатого опыта не была еще в состоянии разработать
конкретные мероприятия по претворению в жизнь принятых реше-
ний. Правильность линии КПА как бы подкреплялась авторитетом
СССР, солидарностью с борьбой всех свободолюбивых наций. В том
же направлении развивались контакты с Коминтерном, руководство
которого старалось передать опыт других отрядов коммунисти-
ческого движения.
23*
355
Правда, рекомендации зачастую приходили с запозданием, и
албанским коммунистам оставалось лишь проверять по ним правиль-
ность уже сделанного. Так было с письмом Тито от 22 сентября
1942 г., в котором содержались рекомендации относительно
создания национального фронта, к тому времени уже созданного
в Албании. Это письмо было ответом на информацию об образова-
нии коммунистической партии. В нем содержалось одобрение
самого факта создания КПА и санкционировалось проведение
общеалбанской партийной конференции для выборов постоянного
Центрального комитета.
Письмо ЦК КПЮ и директивы Коминтерна обсуждались на спе-
циальном заседании временного ЦК КПА 29 декабря. В порядке
подготовки ко всеалбанской партийной конференции всем обкомам
партии было предложено при проведении перевыборов обсудить
письмо. В ходе перевыборной кампании, которая проводилась
в феврале 1943 г., выяснилось, что работу партии продолжали
осложнять неизжитые еще болезни: сектантство, семейственность,
слабая теоретическая подготовка. Указания временного ЦК о прин-
ципах организации национально-освободительной борьбы понима-
лись по-разному. Одни коммунисты, стремясь к сотрудничеству
с националистами, становились на их позиции, другие же, например
во Влёре, напротив, навязывали националистам свое понимание
национально-освободительных советов как по сути дела партийных
организаций.
Подготовка к конференции велась в сложных условиях. Оккупа-
ционные власти усилили репрессии против патриотов, наносили
чувствительные удары по освобожденным районам. В некоторые
коммунистические организации удалось проникнуть провокаторам.
В результате их деятельности ряды подпольщиков Тираны и Шкод-
ры оказались обескровленными. Тем не менее временному Цен-
тральному комитету удалось завершить необходимые подготови-
тельные мероприятия, и 17—22 марта 1943 г. в небольшом городке
Лябиноте состоялась 1-я Всеалбанская партийная конференция,
на которой присутствовало около 70 делегатов, представлявших
600—700 членов партии. Были сделаны доклады по организа-
ционным вопросам (Энвер Ходжа), политическим, о национально-
освободительной армии, о союзе рабочего класса и крестьянства,
о работе среди женщин, о молодежи, о финансах.
В резолюции конференции подчеркивалось, что задачей комму-
нистов является разъяснение народу антифашистского демокра-
тического характера национально-освободительной борьбы и что
любая попытка выхода за рамки этой борьбы и придания ей
социалистической окраски причинит большой ущерб как самой борь-
бе, так и партии. Далее рекомендовались практические меры по
расширению массовой базы НОФ «в неясной обстановке»: создавать
новые четы и батальоны, укреплять старые, переходить к созданию
более крупных воинских соединений, чтобы из них была сформи-
рована в ближайшем будущем национально-освободительная армия.
Бороться должны все, подчеркивалось в резолюции, но особая
356
Скульптурная группа «Товарищи». Скульптор Ш. Хадери
«Рассказ о национально-освободительной борьбе». Художник Н. Займи
357
роль коммунистической партии заключается в создании боевого
союза рабочего класса и крестьянства, в разъяснении рабочим
и беднейшему крестьянству, что «они являются естественными
союзниками и путем совместной борьбы они избавятся от лише-
ний, голода и гнета, добьются лучшей и счастливой жизни».
В тесной связи с главной задачей периода — развертыванием
национально-освободительной борьбы — рассматривался вопрос о
единстве партии. Были одобрены меры, ранее принятые в отношении
фракционеров.
Вопросы дисциплины, критики и самокритики, взаимоотношений
руководства и рядовых членов партии — эти и многие другие
вопросы затрагивались в той части резолюции, которая была
посвящена выводам из докладов по организационным проблемам.
Устава партия еще не имела, поэтому необходимые уставные поло-
жения содержались в общих документах. Обращает на себя внима-
ние тот факт, что в резолюции конференции, например, нечетко
видна грань между тем, что считать централизованным руковод-
ством, а что монополизацией власти в руках немногих, и в чем
разница между критикой и критиканством.
КПА сделала серьезную заявку на руководство общенациональ-
ным освободительным движением. Но весной 1943 г. она не смогла
еще добиться своей цели. Достаточно отметить два момента,
получивших отражение в резолюции: а) антифашистская борьба
народа не преодолела региональной ограниченности. Крестьяне,
это касалось главным образом их, не подошли к пониманию
общих задач. «Можете себе представить, что это за революционное
движение, если в нем участвует одно село, да и то не целиком», —
писал в свой ЦК Миладин Попович; б) -КПА была застигнута
врасплох появлением националистической организации «Балы комб-
тар», в результате чего возможности завоевания масс на свою сторо-
ну были значительно сужены. Так, в резолюции отмечается разница
в позиции руководства «Балы комбтар» и ее рядовых членов, но
политическое лицо этой массовой организации не охарактеризовано,
равно как не обозначены и основные принципы взаимоотноше-
ний с ней.
На конференции был образован постоянный ЦК в составе 15
членов и 5 кандидатов в члены, избрано Политбюро. Генеральным
секретарем стал Энвер Ходжа. Миладин Попович давал ему тогда
следующую характеристику: «Способный руководитель, быстро
растущий, самый решительный борец за чистоту партии, хороший
организатор, решителен. Недостатком является то, что он не выде-
ляется из всех своей теоретической подготовленностью. Наипо-
пулярнейшая личность в партии». Политбюро составили Юмер Диш-
ница, Рамадан Читаку, Кристо Темелько, Кочи Дзодзе (заочно,
находился в тюрьме), Панди Кристо, Лири Гега, Гьин Марку,
Нако Спиру.
Конференция имела большое политическое значение для даль-
нейшей консолидации партии. По объему решавшихся на ней проб-
лем она может быть приравнена к съезду партии. Организацион-
358
ное укрепление КПА способствовало тому, что лозунги создания
регулярной национально-освободительной армии, подъема народа
на всеобщее восстание стали реально осуществимыми. В резолюции
конференции излагались принципы организации воинских частей
и соединений, штабов округов и генштаба. Чисто военные вопросы
тесно увязывались с политическими задачами партии на ближайший
период, в течение которого предполагалось добиться перелома
в национально-освободительной борьбе.
В целом резолюция, принятая на конференции, имела значение
программного документа партии на военное время. Она отражала
объективные и субъективные трудности рабочего и национально-
освободительного движения в Албании.
ОТ ПАРТИЗАНСКИХ ЧЕТ
К НАЦИОНАЛЬНО-ОСВОБОДИТЕЛЬНОЙ
АРМИИ
1943 год—год перелома в ходе Великой Отечественной войны
советского народа — стал переломным и для Албании. Ряды парти-
занских чет активно пополнялись новыми добровольцами. Их
число увеличилось настолько, что стало возможным формирование
более крупных единиц — ударных батальонов, из которых и стала
постепенно создаваться партизанская армия.
В апреле 1943 г. ЦК КПА во исполнение решений 1-й партий-
ной конференции издал специальное распоряжение, касавшееся
создания национально-освободительной армии на основе партизан-
ского движения. В этом документе настойчиво подчеркивалась
необходимость такой расстановки руководящих кадров, которая
свидетельствовала бы об общедемократическом характере движе-
ния. Например, при формировании штаба зоны рекомендовалось
придерживаться следующих принципов: «Командующий (лучше,
чтобы он был из честных националистов), политкомиссар, его
заместители (если есть кадры на должность замполита, то это хоро-
шо, если нет, то ничего не поделаешь), оперативная часть, т. е.
некто с заместителем, оба — знакомые с военной стороной дела (ес-
ли первый из честных националистов, то заместителем непременно
должен быть член партии). Кроме них в штабе могут быть и другие
лица, пользующиеся влиянием в данной местности, и, возможно,
какое-то духовное лицо». В строительстве армии принимали актив-
ное участие югославские военные советники. Поэтому структура
новообразующейся армии имела много сходных черт с Народно-
освободительной армией Югославии.
Весной и летом 1943 г. наиболее ожесточенные бои шли
в Южной Албании. Используя создавшееся на фронтах второй
мировой войны положение, когда командование немецко-фашист-
ских войск, терпевших одно поражение за другим в результате
широкого летнего наступления на Восточном фронте, не могло
помочь своему итальянскому союзнику ни в Северной Африке, ни
в самой Италии, ни на Балканах, албанские партизаны провели
359
несколько крупных операций против оккупационных войск. Первой
из них было сражение за Лесковик в мае 1943 г. Тогда 12 мест-
ных партизанских отрядов получили задание освободить город
и объединить таким образом уже освобожденные зоны Корчи
и Гирокастры. Враг располагал значительными силами в самом
городе и, кроме того, мог в любой момент получить подкрепления
из Корчи, Пермета и с греческой границы. Несмотря на то что парти-
заны уступали врагу в вооружении и численности, не имели доста-
точного опыта в такого масштаба операциях, они смогли выбить
фашистов из города.
Итальянские оккупационные войска при поддержке частей ^р-
мии марионеточного правительства пытались перейти в контрнас-
тупление. Некоторых успехов им удалось добиться. Так, в начале
июня они смогли продвинуться в районе Малакастры—Тепелены
и вытеснить партизан. Вымещая на мирном населении злобу за
потери в этой операции, фашисты разграбили около 70 деревень.
В Средней Албании переходила из рук в руки многострадальная
Пеза. Однако партизанам в конечном итоге удалось сохранить
свою власть в этом очаге сопротивления.
В конце июня—начале июля было проведено совместное выступ-
ление нескольких партизанских отрядов районов Корчи, Гирокастры
и Берата против вражеского гарнизона в Пермете. В это же время
произошло первое столкновение партизан с немецкой армией.
На дороге Эрсека—Лесковик партизаны из засады обстреляли
немецкую колонну, перебрасывавшуюся из Македонии в Грецию.
Вступив в бой с партизанами, автоколонна была вынуждена
задержаться почти на сутки. В отместку гитлеровцы сожгли дотла
деревню Борову и почти полностью истребили ее население.
Летнее наступление Красной Армии в 1943 г., во время которого
удалось разгромить более 100 дивизий и освободить 360 тыс.
кв. км советской территории, имело широкий отзвук на Балканах.
Доживал последние дни режим Муссолини. В Албании создались
благоприятные условия для значительного расширения освобож-
денных районов путем изгнания итало-фашистских оккупантов.
Самые широкие слои населения поднимались на освободитель-
ную войну.
Большое значение имело организационное оформление сил
сопротивления в регулярную армию. Происходил процесс объеди-
нения партизанских чет в ударные батальоны, которых в июне
насчитывалось уже более 20. Формировалась действительно народ-
ная армия, опиравшаяся на широкую поддержку населения.
Партизаны раздавали крестьянам награбленное фашистскими окку-
пантами продовольствие, призывали к сопротивлению врагу. «Не
отдавая собранный урожай, не пЛатя налоги, вы выполните часть
своего долга перед родиной и одновременно защитите свои
семьи, спасая их от голода», — говорилось в одной из листовок.
Крестьяне стали чаще обращаться за помощью к партизанам, и те
выступали на их защиту против произвола жандармерии и чинов-
ников марионеточного правительства.
360
Ш
Девушки-партизанки
Участники конгресса в Пермете
361
Размах партизанского движения выдвинул в качестве неотлож-
ной задачи организацию единого руководящего центра. 4 июля
1943 г. по решению Генерального национально-освободительного
совета в Лябиноте состоялось совместное заседание Генсовета
с представителями всех партизанских отрядов и соединений. Было
принято решение об организации генштаба национально-освободи-
тельной армии. Его начальником стал бывший майор королевской
армии Спиро Моисиу, а политкомиссаром — Энвер Ходжа. Одновре-
менно создавались штабы основных оперативных зон, непосред-
ственно подчиненных центру. В августе произошло утверждение
структуры армии. Самой крупной единицей являлась бригада,
состоявшая из четырех-пяти батальонов. Батальоны, в свою
очередь, образовывались из трех-четырех партизанских чет.
10 июля Генсовет и генштаб Национально-освободительной
армии обратились к народу с прокламацией, в которой сообща-
лось о принятых в Лябиноте решениях по созданию армии и содер-
жался призыв к всеобщему восстанию. День 10 июля получил в пос-
левоенной Албании статус государственного праздника — дня На-
родной армии.
СОГЛАШЕНИЕ В МУКЬЕ,
ИЛИ ФРОНТ ПРОТИВ ФРОНТА
В прокламации Генсовета и генштаба от 10 июля содержался
призыв к «Балы комбтар» и ко всем албанцам присоединиться
к национальному антифашистскому фронту: «Сегодня мы пережи-
ваем поворотный момент, сегодня пришло то время, когда проблемы
разрешаются с мечом в руках и нет места политике сиденья между
двумя стульями». По мнению Генсовета, все утверждения о ком-
мунистическом характере национально-освободительного движения
следует считать антинациональной пропагандой.
Генеральный национально-освободительный совет следующим
образом определил цели общенациональной освободительной орга-
низации в Албании: 1. Это организация, в которой принимают
участие все честные патриоты, независимо от вероисповедания,
места жительства (имеются в виду региональные различия. — Авт.),
партийной принадлежности. Двери ее открыты для всех тех, кто
действительно желает бороться против внешних врагов; 2. Бороться
за освобождение Албании от ига итальянского фашизма, за незави-
симую, демократическую, народную Албанию; 3. Частная собствен-
ность и частная инициатива в промышленности и хозяйстве гаранти-
руются; 4. Не производятся радикальные изменения в обществен-
ной жизни (законы и т. д.) и в организации труда; 5. Офицерам,
вступающим в национально-освободительную армию, сохраняются
их звания; 6. После изгнания внешних врагов сам народ решит
вопрос о форме правления.
Перечисленные шесть пунктов представляли основу платформы,
которая была выдвинута НОФ на переговорах с «Балы комбтар»,
которые проходили осенью 1943 г. Высадка союзных войск в Италии,
362
падение Муссолини — все это приближало конец итало-фашист-
ской оккупации в Албании. Внесение ясности во взаимоотношения
двух крупных организаций, выступавших под лозунгами националь-
ного освобождения, стало неотложной задачей. ЦК КПА внес
предложение в Генсовет НОФ, обсужденное и одобренное на
одном из июньских заседаний, а именно: предложить «Балы»
безоговорочно включиться в борьбу против оккупантов, прекратить
борьбу против национально-освободительного фронта и КПА,
очистить свои ряды от коллаборационистов. Выполнение этих пред-
варительных условий должно было служить доказательством
доброй воли «Балы комбтар» к сотрудничеству. Генсовет выделил
делегацию НОФ на переговоры с «Балы», в которую вошли от
КПА Юмер Дишница, Мустафа Гиниши, от националистов
Омер Нишани, Абаз Купи и Мюслим Пеза.
Переговоры проходили в деревнях Тапизе около Тираны (26
июля) и Мукье около Круи (1—2 августа). Делегация «Балы»
готова была сделать любые формальные заверения, которых требо-
вали представители НОФ. Главным для нее являлось разрешение
вопроса о власти по греческому образцу. В этом отношении полити-
ческая линия балыстов, как, впрочем, и большинства националистов
в Албании, Греции, Югославии, отличалась вполне определенной
направленностью. Она исходила из своего рода международного
опыта антикоммунистических националистических организаций,
обобщенного британскими специалистами по борьбе против нацио-
нально-освободительного движения.
Через английскую секретную службу и путем обмена своими
собственными эмиссарами балканские националистические орга-
низации поддерживали между собой контакты. При всех нюансах
политики, вызванных национальными и социальными различиями,
их тактика была единой: под лозунгами пропорционального пред-
ставительства войти в руководящие военные или административные
органы освободительных фронтов с тем, чтобы после ликвидации
оккупационных режимов не только занять место в новых прави-
тельствах, но и направлять их деятельность. В то же время
координация действий коммунистических освободительных органи-
заций была менее успешной. Взаимная информация существовала,
однако попытки выработать единую политическую линию не пред-
принимались. В значительной степени это объяснялось не толь-
ко сложностью самой проблемы, но и трудностями военного
времени.
Идя на переговоры с балыстами, албанский НОФ имел перед
собой два образца взаимоотношений с националистическими орга-
низациями и течениями — югославский и греческий. ЦК КПА, а под
его влиянием и Генсовет НФО следовали югославской линии,
которая отвергала все то, что могло нанести ущерб единству
народно-освободительного движения, руководимого коммунисти-
ческой партией. С этим критерием ЦК КПА подходил к вопросу
о «Балы комбтар». Однако политика компартии в отношении этой
организации была непоследовательной, прежде всего из-за разногла-
363
сий внутри самого ЦК. Некоторые его члены заявляли, что сле-
довало начать вооруженную борьбу против «Балы» сразу же, как
только она возникла. Другие придерживались более умеренных
взглядов и считали возможным сотрудничество с ней. Правильное
отношение к «Балы» (борьба против руководства, разъяснительная
работа среди рядовых членов) вырабатывалась в течение дли-
тельного времени. На этом пути встречались большие трудности,
которые не удалось преодолеть, не совершая ошибок.
На встрече в Тапизе делегация «Балы» выдвинула на первый
план не участие в борьбе (Муссолини пал, и, как считали балысты,
конец оккупации был предрешен), а формирование правительства.
К этому вопросу делегация НОФ, по всей вероятности, не была
готова. Неделя размышлений также ничего не дала. Поэтому, когда
1 — 2 августа произошла вторая встреча, в Мукье, инициативой
завладели балысты, добившиеся согласия на создание Комитета спа-
сения Албании, в который предстояло войти по шесть человек от
«Балы» и НОФ. Таким образом, делегация НОФ соглашалась на
равную долю участия в будущем правительстве с организацией,
вклад которой в национально-освободительную войну не представ-
лялся столь значительным, а был обратно пропорционален амби-
циозным претензиям на власть.
Протокол, подписанный в Мукье, руководство НОФ денонсиро-
вало сразу же, как только стало известно его содержание. Уже
6 и 9 августа в первичные парторганизации разосланы письма
за подписью Энвера Ходжи, в которых позиция представителей
КПА на переговорах квалифицировалась как оппортунистическая.
Согласие с предложениями «Балы» было тем более опасным, что
к тому времени эта организация на основе секретного соглашения
с итальянскими оккупантами (так называемого протокола Дал-
маццо — Кельцюра) вошла во взаимодействие с ними. Отказ от приз-
нания «компромисса в Мукье» лишил балыстов возможности воз-
действовать на политику НОФ изнутри, и они перешли к откры-
той вооруженной борьбе против него под знаком антикоммунизма.
Выдвигая лозунги борьбы за «этническую Албанию», за «албанскую
Албанию от долины Вардара до берегов Адриатики», они пытались
противопоставить узкий национализм стремлению к интернацио-
нальной солидарности балканских народов в их борьбе против
фашизма.
Денонсация Генсоветом НОФ результатов соглашения с «Балы»
дала единовременный моральный перевес последней. Возлагая на
НОФ вину за несостоявшееся объединение, лидеры балыстов смогли
сохранить свое влияние в массах. Впрочем, быстро развиваю-
щиеся события осени 1943 г. свели к минимуму этот выигрыш.
Вооруженные силы НОФ успешно теснили оккупантов, освобождая
значительные территории страны, а балысты продолжали придержи-
ваться выжидательной тактики. И народ стал делать самостоятель-
ные выводы, сравнивая конкретные дела НОФ и бездеятель-
ность балыстов. Генсовет через головы их руководителей обра-
щался к рядовым членам этой организации с призывом принять
364
участие в совместной борьбе против оккупантов. И крестьянство на-
чало постепенно отходить от «Балы», хотя и не торопилось
вливаться в НОФ. Поэтому тогда же, осенью 1943 г., со всей остро-
той встал вопрос об окончательном завоевании крестьянства. Он был
одним из главных на общенациональном форуме НОФ, разработав-
шем основные принципы организации власти в будущей народной
республике.
4 сентября 1943 г. в Лябиноте открылась вторая конференция
Национально-освободительного фронта. Она подвела итоги работы
за год, прошедший с первой конференции НОФ в Пезе. Подверглись
особому обсуждению вопрос об отношении к различным поли-
тическим течениям, о деятельности советов и их задачах в новой
обстановке, о работе союза антифашистской молодежи, о поло-
жении на севере.
Отношение к «Балы комбтар» было одним из главных пред-
метов обсуждения. В докладе Генсовета подтверждалась обосно-
ванность осуждения и денонсации компромисса в Мукье. Но неожи-
данную остроту этот вопрос приобрел в связи с тем, что на кон-
ференцию не явился член Генсовета Абаз Купи, выдвинувший в
качестве условия своего дальнейшего участия объединение «Балы»
и НОФ. Абаз Купи пытался оказать давление на делегатов кон-
ференции. Он выступал в качестве выразителя настроений неко-
торых влиятельных националистов, принимавших непосредственное
участие в НОФ или сотрудничавших с ним, настаивая на удовлет-
ворении его требования. Он стремился вызвать раскол в движении,
но это ему не удалось. Конференция выработала гибкую и в то
же время принципиальную позицию: заслуги Абаза Купи в борьбе
против итальянских оккупантов были подтверждены и его вновь
избрали в Генсовет, но признания соглашения, заключенного
в Мукье, не последовало. Более того, ни специальное решение об
отношении к различным течениям, не входившим в НОФ, ни сам
подход к другим вопросам, обсуждавшимся на конференции, не
свидетельствовали о том, что путь таких компромиссов, которые
равнозначны капитуляции, будет возможен в будущем.
На конференции впервые в полный голос дали оценку деятель-
ности коммунистической партии. Подчеркивалась ее руководящая
роль в организации антифашистской общедемократической нацио-
нально-освободительной борьбы, и отказ от антикоммунистической
пропаганды был вновь поставлен в качестве непременного условия
вхождения в НОФ. Повторяя все основные положения, выдви-
нутые еще на конференции в Пезе, новая резолюция выдвигала
дополнительное требование: «Признать национально-освободитель-
ные советы единственной формой власти народа в Албании». Ни
«Балы», ни другим организациям не возбранялось вступать в НОФ,
но они должны были придерживаться следующих принципов: вести
беспощадную борьбу против оккупантов; заявить о присоединении
к антифашистской коалиции и о поддержке борьбы соседних
народов (Греции и Югославии); признать национально-освободи-
тельные советы единственной формой власти в Албании; очистить
365
свои ряды от людей, связанных с оккупантами; отказаться от
антикоммунистической пропаганды.
Устав гарантировал открытые всеобщие выборы в Генсовет
НОФ, создание Генсоветом исполнительного органа — президиума
из 8 человек. Должность председателя не предусматривалась уста-
вом (ни для Генсовета, ни для президиума). Заседания Генсовета
и президиума предусматривалось вести всем членам президиума
по очереди. Смысл этих законодательных положений был скон-
центрирован в формулировке: «Национально-освободительные сове-
ты, порожденные борьбой против оккупантов, являются основой
политической власти албанского народа. После ликвидации ино-
странного господства он сам изберет форму правления».
Право голоса предоставлялось всем гражданам, достигшим
18-летнего возраста, независимо от политических и религиозных
взглядов. Каждый совет деревни, района или префектуры избирал
исполнительный комитет из восьми человек. В префектуре испол-
нительный комитет определялся в количестве пяти членов.
Устав национально-освободительных советов повторял в основ-
ном все те положения, которые были разработаны и утверждены в
1942 г. на конференции в Пезе. Но их задачи и функции разгра-
ничивались более конкретно в зависимости от того, в каких рай-
онах — освобожденных или оккупированных — они действовали.
Новым в функциях советов являлось закрепление за ними права
производить реквизиции, в том числе и транспортных средств,
если это обусловливалось военными нуждами. Они получили право
осуществлять мобилизацию людей на трудовой фронт.
В последний день работы конференции пришло известие о
капитуляции фашистской Италии. 270 тыс. .итальянских солдат,
находившихся в Далмации, Черногории и Албании, по условиям
капитуляции должны были сложить оружие. Однако командующий
войсками в Албании генерал Далмаццо отдал приказ сдаваться
только немецко-фашистским войскам. Вся 9-я итальянская армия,
за исключением 16 тыс. солдат и офицеров, сдавшихся партизанам,
а частично попытавшихся пробиться к морю, выполнила это рас-
поряжение. Только 1,5 тыс. итальянских пленных вступили в ряды
албанской партизанской армии. В составе 1-й ударной бригады
был сформирован итальянский батальон им. Антонио Грамши.
Наряду с чисто военными мерами, предпринятыми президиу-
мом Генсовета НОФ и генштабом, осуществлялись также меро-
приятия социально-экономического порядка. Уже в конце сентября
президиум создал секции (наподобие министерств), которые зани-
мались вопросами экономики, финансирования, здравоохранения,
образования и т. д. 14 октября секция экономики издала распоря-
жение о секвестровании собственности итальянских акционерных
обществ (фабрики, шахты, фермы, склады, жилые здания и т. п.).
Все предприятия ставились под контроль советов, которым следо-
вало наладить их нормальную работу. Это было пробой сил народной
власти по организации хозяйства страны на новых принципах.
366
СУРОВАЯ ЗИМА 1943/44 г.
Крах фашистской Италии и разоружение части оккупационной
армии албанскими партизанами не привели к освобождению страны.
На смену одним захватчикам пришли другие, более жестокие.
Вошедшие в страну незадолго до капитуляции Италии гитле-
ровцы объявили, что они намерены восстановить суверенитет Алба-
нии, попранный итальянцами. Албанский народ уже испытал на
себе некоторые приемы, которыми пользовались «освободители».
В его памяти еще свежи были воспоминания о стертой с лица земли
деревне Борова. С возмущением писала об этом злодействе газета
«Зери и популыт» в октябре 1943 г.: «Разрушенная Герника,
сожженные Варшава, Роттердам, Афины, Белград, сотни советских
городов, превращенных в развалины, расстрелы тысяч невинных
людей от Норвегии до Греции, от Франции до Польши — вот путь
немецких агрессоров, пытавшихся потопить в крови антифашист-
скую борьбу народов. . . 6 июля 1943 г. воинство Адольфа Гитлера
оставило свои следы в Албании. В Борове убито 70 человек. Детей
вырывали из рук матерей и бросали в огонь. . . Народ поднял
оружие и не сложит его до тех пор, пока эта ненавистная тирания,
нависшая над всем человечеством, не будет уничтожена раз и
навсегда».
Оккупировав страну, нацисты, разыгрывая роль освободителей,
создали Комитет по провозглашению независимости Албании.
По его инициативе было спешно созвано собрание, которому пред-
стояло узаконить оккупацию и утвердить новое марионеточное
правительство. Возглавил кабинет министров крупный косовский
помещик Реджеп Митровйца. Шовинистическая антигреческая,
антиславянская пропаганда, борьба против коммунизма, составля-
вшие главное содержание политики прежних «итальянских» каби-
нетов, вдохновляла и деятельность правительства Митровицы.
К нему потянулись все силы внутренней реакции.
К откровенному сотрудничеству с оккупантами перешли члены
организации «Балы комбтар». Префектом Фиера стал балыст Тефик
Сфири, член руководства этой организации Бекташ Цакрани уча-
ствовал со своей четой в операциях, проводившихся немецкими
оккупантами. Другой ее лидер, Акиф Пермети, открыто выступил
за союз с гитлеровцами, заявив по радио, что свобода может быть
завоевана и гарантирована только «с помощью войск рейха».
Оккупанты снабжали «Балы» оружием. Немецкое командование
создавало национальные формирования на Балканах, включая их в
свои регулярные войска. В Албании также были сформированы
армия и жандармерия. Балысты и члены других групп составили
так называемую добровольческую армию, подчиненную командо-
ванию 21-го корпуса вермахта.
По инициативе нового правительства в северных областях стра-
ны стали проводиться собрания байрактаров и главарей антиком-
мунистических чет, на которых вырабатывались меры, направ-
ленные против освободительного движения. Так, 24 сентября 1943 г.
367
в Коплике состоялось собрание 20 главарей чет, на котором при-
сутствовали Абаз Купи, Фикри Дине, Мухаррем Байрактари, Цен
Элези и др. Они дали великую клятву, так называемую бесу, нару-
шителем которой считался всякий выступавший против гитлеровцев
или мешавший деятельности квислинговской албанской админи-
страции.
Правительство Митровицы объявило о создании на севере
страны в районе Шкодры «добровольческих священных батальонов
как средства сопротивления коммунистам и другим врагам». Пра-
вительство брало на свое содержание руководителей батальонов,
так называемых «священных офицеров», т. е. не профессиональных
военных, а патриархальных вождей, родовых старейшин. На терри-
тории Косово в составе немецкой группы армий «F» сражалась
набранная из албанцев, проживавших как на югославской, так и
на албанской территории, 10-тысячная дивизия СС «Скандербег».
Расчет строился на том, чтобы создать на севере плацдарм борьбы
против освободительного движения народов Албании и Югославии.
Развитие национально-освободительного движения в Албании
привело к новой расстановке сил, к еще большей классовой поля-
ризации общества. Убедившись в том, что планы реставрации
монархии не смогут осуществиться в случае победы НОФ, вышел
из фронта и создал свою организацию «Легалитет» («Легитим-
ность») Абаз Купи. Он заявил протест в связи с тем, что в новом
составе президиума Генсовета фронта коммунисты получили боль-
шинство мест, и сообщил о создании своей партии 19 ноября
1943 г. На заседании президиума Генсовета 7 декабря было при-
нято решение об исключении его из состава совета и генштаба,
а также о начале борьбы против созданной им организации.
К началу зимы 1943/44 г. партизанская армия освободила
многие города и районы Центральной и Южной Албании. Немецко-
фашистские войска в Греции, теснимые греческой освободитель-
ной армией, отходили на север. Отвод части войск из Греции через
Албанию немецкое командование решило использовать для того,
чтобы подавить албанское сопротивление и обезопасить тылы своей
армии, сражавшейся в Югославии и Греции. При поддержке «Балы»,
«Легалитета», других вооруженных отрядов немецкое командование
приступило к подготовке зимнего наступления против албанской
национально-освободительной армии. Одновременно были намечены
операции и против свободных партизанских зон в Югославии и
Греции.
Наступление началось сразу же по нескольким направлениям
из Северной и Средней Албании. Албанские патриоты сражались
в чрезвычайно сложных условиях. Не хватало снаряжения, одежды.
Очень трудно было с вооружением. Несмотря на обязательство
средиземноморского англо-американского командования снабжать
освободительное движение (в рамках координации союзнической
помощи) оружием, этого не произошло. Члены британских воен-
ных миссий связи, находившихся с апреля 1943 г. в Албании при
НОФ и других организациях, так регулировали поставки воору-
368
^2
ЗОНЫ, ОСВОБОЖДЕННЫЕ ОТ ВРАГА К ОСЕНИ 1943 г.
1 — свободные зоны, 2 — зоны, контролируемые немецкими войсками
24 Краткая история Албании
369
жения, что оно попадало в основном к «Балы» и «Легалитету».
Повсюду на Балканах — и Албания не стала исключением —
поддерживались те круги и организации, пусть даже откровенно
профашистски настроенные, которые выражали готовность служить
проводниками англо-американских интересов в послевоенном мире.
Поэтому практически вся союзническая помощь шла мимо НОФ,
попадая в руки антинародных клик, главной целью которых явля-
лась не борьба против фашизма, а стремление реставрировать
старый, отживший свой век буржуазно-помещичий режим.
Официальная англо-американская политика развивалась в двух
направлениях: а) поддержка тех эмигрантских и внутренних реак-
ционных кругов, которые могли бы в будущем послужить основой
для образования правительства; б) организация вооруженной вы-
садки союзных войск на территории Албании. Попытки сформи-
ровать албанское реакционное эмигрантское правительство произ-
водились с лета 1943 г. В Лондоне было восстановлено существо-
вавшее до войны албано-английское общество во главе с Эдвардом
Бойлем, которое ставило целью добиться реставрации монархии.
Помимо этого общества, действовала группа эмигрантов, преиму-
щественно республиканцев (Т. Заваляни, А. Логореци и др.), кото-
рая также была готова создать свое правительство Албании. Но
албанская эмиграция не смогла найти лидера. Зогу был неприемле-
мой кандидатурой для большинства, а поиски другой «сильной
личности» успехом не увенчались. Соответствующие предложения
делались Фану Ноли, однако он отказался. Обратившись по радио
к албанскому народу, Фан Ноли сказал: «Если вы хотите спасения
Албании, то отдайте этому душу и тело, не останавливайтесь ни
перед какими жертвами. Никто, кроме вас, не сможет построить
свободную Албанию».
Отряды армии национального освобождения вели поистине
самоотверженную борьбу против значительно превосходивших их
численностью и вооружением немецких войск. Особенно тяжелое
положение сложилось зимой, когда почти повсеместно партизаны
были вынуждены отступать, укрываясь в горах. Многие едва сфор-
мировавшиеся воинские части самораспускались, среди партизан
стали распространяться капитулянтские настроения. В декабре
1943 г. попал в окружение Энвер Ходжа с частью ЦК партии и
генштаба НО А. Они были блокированы до конца февраля 1944 г.
Только в последних числах месяца к ним прорвались три баталь-
она 1-й ударной бригады во главе с ее командиром Мехметом
Шеху. В начале марта всей группе удалось все же выйти из окру-
жения через брешь, проделанную отрядами Тука Яковы.
Чувствуя, что попытка разгромить движение сопротивления
терпит неудачу, гитлеровцы и их приспешники перешли к террору.
Кровавая трагедия разыгралась в Тиране 4 февраля 1944 г. Нака-
нуне этого дня газета «Башкими и комбит» («Единение нации»),
рупор квислинговского правительства, вышла под заголовком:
«Кровь жаждет крови!» Известный в Албании реакционный журна-
лист Джеляль Митровица писал: «Кровь должна струиться по
370
i улицам Тираны, если мы желаем видеть народ спокойным и зани-
мающимся своими повседневными делами. Проблема проста, способ
действия тот же, традиционный: для восстановления абсолютного
порядка абсолютно необходим террор». Во второй половине дня
были зверски убиты четверо юношей по подозрению в сочувствии
национально-освободительному движению. К вечеру подверглись
аресту более 300 человек. Всю ночь продолжалась охота за людьми,
стоившая жизни еще 80 жителям столицы.
Но ни террор, ни попытки открыть новую серию наступатель-
ных действий против освободительной армии не достигли цели.
Взяв инициативу в свои руки, шесть бригад национально-освобо-
дительной армии, три из которых были сформированы зимой, шаг
за шагом, город за городом отвоевывали у оккупантов и их прис-
пешников захваченные во время зимних операций территории.
ОСВОБОЖДЕНИЕ СВЕРШИЛОСЬ
Исторические победы советских войск над немецко-фашистскими
оккупантами под Ленинградом и Новгородом, на Буге и Днестре
в начале 1944 г. заставили германское командование перебросить
часть войск с Балканского полуострова на Восточный фронт, что
способствовало успешному развертыванию освободительной борьбы
народов Европы и предопределило неудачу зимних операций немец-
ких оккупантов в Албании. Албанская национально-освободитель-
ная армия восстанавливала власть советов, расширяла освобожден-
ные территории. К весне 1944 г. в стране было четыре окружных
совета, осуществлявших административные функции в освобожден-
ных городах и деревнях префектур Гирокастры, Влёры, Берата и
Корчи.
Национально-освободительные советы заменили старый админи-
стративный аппарат (советы старейшин коммун, супрефектуры,
префектуры). Им подчинялись отряды охраны порядка — парти-
занская стража и областные гарнизоны, формировавшиеся с августа
1943 г. по решению генштаба НОА. В руках советов концентриро-
валась власть на освобожденных территориях, и они действовали
в соответствии с волей народа, доверившего им защиту интересов
трудящихся.
Вместе с тем на деятельности национально-освободительных
советов отрицательно сказывались такие факторы, как отсутствие
навыков административного руководства, неумение согласовывать
интересы неоднородных по классовому составу органов власти.
Они были призваны защищать интересы всего трудового народа,
всех слоев населения, стремившихся к победе антифашистского
национально-освободительного движения. Когда же возникали
проблемы во взаимоотношениях между коммунистами и некомму-
нистами, партизанами и гражданским населением и нужно было
сделать выбор, то приоритетными оказывались интересы коммуни-
стов и партизан. Таким образом, социальная справедливость на-
рушалась.
24*
371
Национально-освободительные советы обладали широкими пра-
вами в хозяйственно-экономической сфере деятельности. Под их
контроль перешло имущество итальянских акционерных кампаний.
Они распоряжались секвестрованной собственностью итальянских
граждан, у которых изымалось все, за исключением того минимума
средств, который был необходим для обеспечения жизненных
потребностей семьи. В функции советов входило снабжение частей
национально-освободительной армии и населения свободных зон
продовольствием и промышленными товарами, они оказывали по-
мощь жертвам фашистского террора и их семьям, помогали кре-
стьянам создавать группы по коллективной обработке земли, уста-
навливали твердые цены на дефицитные товары, чтобы пресечь
спекуляцию. Президиум Генсовета фронта предоставил возмож-
ность низовым организациям производить также пропорциональное
распределение хлеба и продовольствия среди населения, отбирать
излишки земли у одних крестьян и передавать их другим, чтобы
были засеяны возможно большие площади. Это имело положитель-
ное хозяйственное значение, так как с наступлением весны и с
истощением продовольственных запасов возникала угроза голода.
Генсовет и генштаб следили за тем, чтобы местные советы
не допускали действий, наносящих ущерб развитию освободитель-
ного движения. Например, когда в деревне Божиград (округ Корча)
местный совет конфисковал скот у жителей, не являвшихся сто-
ронниками НОФ, генштаб отдал распоряжение властям округа
немедленно возвратить скот крестьянам. «Такие акты недопусти-
мы, — говорилось в письме генштаба, — скот может быть конфи-
скован только у врагов народа, но нельзя же его забирать у всей
деревни лишь по той причине, что деревня не с нами. Вы несете
ответственность за то, что деревня не с нами, поскольку именно
вы не провели соответствующую политическую работу».
По мере роста популярности НОФ назревала необходимость
еще большей централизации деятельности национально-освободи-
тельных советов. К весне 1944 г. укрепились позиции Националь-
ного комитета освобождения Югославии как высшего исполнитель-
ного и административного органа народной власти. В марте 1944 г.
в Греции представители всех партий Национально-освободитель-
ного фронта образовали Политический комитет национального
освобождения, который уже в мае пошел на роковую уступку анти-
коммунистическим силам в вопросе о формировании будущего пра-
вительства (так называемое Ливанское соглашение). Перед выбо-
ром стоял и НОФ Албании.
Противники НОФ в стране и за рубежом не теряли надежд на
то, что в конечном итоге может произойти включение Албании в
систему западной демократии. Однако весной 1944 г. они уже
не смогли оказать никакого влияния на разрешение ближайшей
и очень важной проблемы — на образование в Албании централь-
ного представительного органа с функциями временного правитель-
ства. По решению ЦК КПА и президиума Генерального нацио-
нально-освободительного совета 24 мая 1944 г. в освобожденном
372
городе Пермете собрался 1-й Антифашистский национально-осво-
бодительный конгресс. Делегаты на конгресс избирались на народ-
ных собраниях: в освобожденных районах открыто, в оккупиро-
ванных — в условиях подполья. Это был представительный формум,
на котором присутствовало около 200 народных избранников.
В докладе Генерального национально-освободительного совета
и генштаба «О развитии национально-освободительной борьбы ал-
банского народа в связи с международными событиями» содер-
жались характеристики ряда моментов внутреннего порядка. В ча-
стности, в нем подчеркивалась отличительная особенность албан-
ского освободительного движения в годы второй мировой войны
от прежних восстаний: его возглавила КПА, сумевшая стать выра-
зителем общенародных чаяний; созданные национально-освободи-
тельные советы превратились в зародыши народной власти, сме-
нившей старые структуры. Что касается социальных задач, то они
формулировались в общей форме как завоевание «подлинной свобо-
ды и демократии для всех общественных слоев».
Конгресс принял решение об избрании Антифашистского
национально-освободительного совета как верховного законодатель-
ного и исполнительного органа, представляющего суверенную
власть албанского народа и государства, функции которого в
перерывах между сессиями должен был осуществлять президиум.
В свою очередь, совету предоставлялись полномочные права обра-
зовать Антифашистский национально-освободительный комитет
(АНОК). Последний обладал всеми атрибутами временного народ-
ного правительства. Его председателем стал Энвер Ходжа. Кон-
гресс постановил «не признавать никакого другого правительства,
которое может быть сформировано внутри Албании или за ее
пределами против свободно выраженной воли албанского народа,
представляемой только Антифашистским национально-освободи-
тельным советом».
В развитие этого решения АНОК обратился к правительствам
стран антифашистской коалиции с призывом прислать свои военные
миссии для аккредитации при вновь созданных органах власти.
Одновременно высказывалось требование об отзыве британских
офицеров из штаб-квартир «Легалитета» и других формирований,
боровшихся против НОФ. Эмиссары западных союзников в Албании
единодушно признавали, что только национально-освободительная
армия вела бескомпромиссную борьбу против оккупантов. Тем не
менее офицеры не были отозваны, при «Легалитете» продолжала
находиться основная военная миссия Великобритании, ответившая
отказом на приглашение генштаба НОА послать своего наблюдателя
на конгресс в Пермете.
В декларации, принятой конгрессом и обращенной ко всему
народу, была провозглашена программа деятельности на заклю-
чительном этапе национально-освободительной борьбы: «Построить
новую народно-демократическую Албанию согласно воле народа,
которую он сегодня торжественно выразил созданием Антифашист-
ского национально-освободительного совета, являющегося подлин-
373
но народной властью, вышедшей из национально-освободительной
борьбы албанского народа».
Руководство Национально-освободительного фронта и КПА не
могли не учитывать принципов Атлантической хартии и других
коллективных документов, выработанных странами — участницами
антигитлеровской коалиции. Согласно этим документам вопросы
государственного устройства оккупированных стран предстояло
решать после окончания войны. Поэтому формально ни на этом
конгрессе, ни на каком-либо другом собрании подобного рода в
годы войны не было заявлено о ликвидации монархического строя.
Однако как в декларации конгресса, так и в специальном решении
совета бывшему королю Зогу категорически запрещался въезд в
Албанию, «хотя вопрос о нем и форме правления будет решен
народом после освобождения нашей страны».
Наряду с этим на заседаниях Антифашистского национально-
освободительного совета, состоявшихся сразу же после закрытия
конгресса, приняли решения о пересмотре, аннулировании и замене
новыми всех экономических и политических договоров с иностран-
ными государствами, заключенных правительством Зогу в ущерб
интересам албанского народа. Совет постановил также не призна-
вать никаких соглашений и международных договоров, которые
могли быть заключены впредь вне и внутри Албании реакционными
кликами — как политическими группами, так и правительствами.
Этим решением совета было положено начало освобождению от
пут экономического и политического подчинения, сковывавших на
протяжении долгих лет развитие страны. Заявляя о своем праве на
пересмотр и ликвидацию кабальных соглашений, народ гарантиро-
вал независимость и свободу своей страны на послевоенный период.
Конгресс в Пермете заложил основы албанского народно-
демократического государства, которое вело свою историю с 24 мая
1944 г. Именно поэтому дата работы конгресса была зафиксирована
на гербе республики. В решениях конгресса содержались элементы
классовой оценки происшедших перемен, подчеркивалась анти-
империалистическая, антифашистская направленность борьбы ал-
банского народа, которая являлась в то время борьбой против
местной крупной буржуазии, землевладельцев и байрактаров, пре-
давших общенациональные интересы.
Классовая дифференциация продолжала усиливаться по мере
того, как укреплялись военные и административные позиции НОФ.
Бывшие правящие классы Албании уже не надеялись на рестав-
рацию старых порядков только своими силами. Единственное спа-
сение они видели в военно-политической поддержке со стороны
западных союзников, и последние охотно шли на нее.
Несмотря на то что НОФ располагал летом 1944 г. почти
70-тысячной армией, пополнявшейся за счет деревенской и город-
ской молодежи, а также в результате отхода от реакционного
руководства основной массы рядовых членов «Балы комбтар» и
«Легалитета», враждебная фронту пропаганда пыталась представить
его в качестве регионального, южноалбанского объединения. Враги
374
писали о существовании «советской» республики в Южной Албании
во главе с Мехметом Шеху и его югославским военным советником
Душаном Мугошей, а англо-американское командование делало
попытки применить и в Албании ту политику, которая проводилась
им в Греции. Именно поэтому союзное радиовещание на Албанию
и газеты, выпускавшиеся балыстами и сторонниками «Легалитета»,
развернули пропаганду так называемого Ливанского соглашения.
Сотрудники находившихся в Албании американской и англий-
ской миссий путем грубого давления и шантажа пытались заставить
НОФ признать «партизан» из «Балы» и «Легалитета» в качестве
представителей Севера. Президиум Антифашистского национально-
освободительного совета собрался 7 июля 1944 г. на чрезвычайное
заседание, на котором специально рассматривались ультимативные
требования штаба союзных войск в бассейне Средиземного моря
о прекращении «враждебных действий» против реакционеров. Эти
требования были отвергнуты.
Неудачу потерпели также попытки высадить английские войска
в мае 1944 г. на побережье Химары (Южная Албания) якобы
для помощи освободительному движению. Десант высадили без
согласования с партизанами, расчет строился на успехе самостоя-
тельных действий коммандос, которые должны были занять город
Химару. Английский отряд был уничтожен немецкими войсками,
оборонявшими побережье. Когда же через некоторое время
12-я ударная бригада национально-освободительной армии начала
освобождение побережья Химары, англичане отказались помочь
ей вооружением и снаряжением по политическим причинам, как
заявил английский представитель.
Британское правительство, претендовавшее на превращение
Балкан в свою «заповедную зону», использовало на заключитель-
ном этапе войны все возможности для закрепления на этом
плацдарме. Прямое вмешательство (планы У. Черчилля по откры-
тию «второго фронта» на Балканах) к тому времени стало невоз-
можным, но стремление к косвенному проникновению сохранилось.
Успех в Греции способствовал активизации политики в отношении
Албании и Югославии.
Когда стало ясным, что поддержка реакционных вождей на
албанском Севере может лишь подорвать престиж Великобрита-
нии, было принято решение делать ставку на завоевание автори-
тета у руководства НОФ. В июле—августе 1944 г. в Бари (Италия)
шли переговоры между делегацией генштаба национально-осво-
бодительной армии и Верховным командованием союзников в
бассейне Средиземного моря. Удалось достигнуть принципиальной
договоренности о снабжении НОА оружием и снаряжением по
воздуху, которая тем не менее так никогда и не была реализована
на практике. Положительным моментом стал отзыв британской
военной миссии из расположения отрядов «Легалитета». Правда, и
после этого связи с противниками НОФ сохранялись вплоть до
полного освобождения страны, когда спецслужбы западных союз-
ников предоставили прибежище главарям оппозиции в Италии.
375
Заседание 1-го конгресса
Албанского союза
атифашистской молодежи.
Выступает Р. Алия
Вступление Временного
правительства в Берат
чтят*
• •.•■ '-ч* ч
.£?$: i
376
В Англии весьма болезненно воспринимали любой намек на
возможность ущемления своих позиций на Балканах. Американ-
ские союзники признавали приоритет британских интересов на
Балканах. У СССР таких проблем вообще не было до вступления
Красной Армии в Румынию в марте 1944 г. Советская декларация
о чисто освободительных целях Красной Армии на Балканах и в
Европе в целом не успокоила британских политиков. Поэтому,
когда в августе 1944 г. в Албанию прибыла советская военная
миссия связи во главе с майором К. П. Ивановым, в Форин оффис
возникла легкая паника. Миссия появилась неожиданно. Советский
военный самолет, пилотируемый П. Г. Михайловым, удостоенным
впоследствии звания Героя Советского Союза, приземлился темной
августовской ночью в Северной Греции, в расположении партизан
Национально-освободительной армии Греции. По горным дорогам,
с тяжелой радиоаппаратурой добрались до Албании два советских
воина, а вскоре майор Иванов уже выступал с приветственной
речью перед делегатами 1-го конгресса Союза антифашистской
молодежи Албании, собравшегося в деревне Хельмс, недалеко от
Скрапара. В президиуме конгресса сидел 18-летний партизан
Рамиз Алия, который тогда впервые вошел в секретариат ЦК Союза.
Прибытие советской миссии, хотя она и выполняла весьма
ограниченный круг задач, связанных с военными нуждами, явился
как бы ответом на призыв перметского конгресса. Но в Англии в
этом событии усмотрели нечто другое. А. Идеи писал тогда Чер-
чиллю, что «посылка этой миссии в Албанию. свидетельствует о
попытках русских сделать Балканы коммунистическими у нас под
носом». Он сообщил премьеру, что советский посол в Лондоне
И. М. Майский не смог ничего сказать по этому поводу и было бы
целесообразным, чтобы британский посол в Москве А. Кларк Керр
«поставил вопрос лично перед Молотовым и потребовал бы у
него объяснения по поводу посылки советской миссии в Албанию».
Когда же посол не добился разъяснений и у Молотова, то Черчилль
посоветовал Идену не драматизировать ситуацию.
В сентябре 1944 г., в период широких наступательных операций
национально-освободительной армии, английская военная миссия в
ультимативной форме потребовала у албанского генерального штаба
разрешения высадить на территории Албании английские войска
для участия в освобождении города Саранды. Генштаб согласился
на это, поставив в качестве непременного условия отвод войск
сразу же после окончания операции, что и было выполнено.
Твердая позиция НОФ по вопросу недопущения вооруженного
вмешательства англичан позволила Албании избежать судьбы
Греции. В дальнейшем средиземноморское командование уже не
предпринимало подобных шагов, прибегая к более замаскиро-
ванным маневрам, действуя через свою агентуру, концентриро-
вавшуюся главным образом на севере.
Английские военные советники, постоянно находившиеся в ре-
акционных формированиях, предпринимали лихорадочные шаги,
чтобы придать действиям байрактарской верхушки видимость
377
законности. Так, в октябре 1944 г. по их совету байрактары
Мухаррем Байрактари, Гани Крюэзиу и другие решили образовать
правительство. На собрании в городе Шкодре было достигнуто
соглашение об объединении «Балы комбтар», «Легалитета» и неко-
торых других отрядов в «Лигу Шкодры», которая ставила своей
целью защиту этнических границ Албании. Они предполагали до-
стигнуть этого борьбой против югославского народно-освободи-
тельного движения.
Северная Албания в годы второй мировой войны была наименее
подвержена влиянию национально-освободительного движения.
Например, в Мирдите, отсталом в экономическом отношении
горном районе Севера, фактически продолжало существовать внут-
реннее деление на 12 байраков, как и во времена турецкого гос-
подства. Правящей верхушке помогала католическая церковь,
строившая свою пропаганду против Национально-освободительного
фронта с учетом местных условий и обычаев. Католическая церковь
оказывала сильное влияние и на круги городской интеллигенции
севера, в том числе и мусульманской по вероисповеданию (напри-
мер, в Шкодре).
Перелом в настроениях рядовых масс горцев наметился лишь
в середине 1944 г., когда практика национально-освободительной
борьбы и пропаганда НОФ показали, что их пути расходятся с
политикой байрактаров. «Мы воевали, а они получали деньги и
строили за наш счет дворцы», — говорили в народе. Так жизнь
постепенно подталкивала горцев к выводам социального, классового
порядка, разрушая узконационалистические, надклассовые идеи
«шкиптаризма». Поэтому освобождение северных районов, начавше-
еся в широком плане с августа 1944 г., проходило уже при довольно
активной поддержке местного населения. Однако даже в октябре
1944 г., когда большая часть территории Албании и Югославии
была освобождена от немецко-фашистских оккупантов, горные
районы Косово продолжали еще служить убежищем для сил ре-
акции.
Начальник штаба 1-го ударного корпуса Национально-освобо-
дительной армии Албании Дали Ндреу и политкомиссар Хюсни
Капо обращались тогда к народу Косово от имени НОФ: «Гнусно
обманутая пропагандой немецких захватчиков большая часть
народа Косово поставила себя на службу германской армии, всту-
пила в ряды предателей и боролась с оружием в руках против
национально-освободительных югославской и албанской армий.
Косовские банды обрушились на албанское население Южной
Албании, безжалостно жгли, грабили, убивали, насильничали.
И сегодня, когда для всех стало ясным, что Германия стоит на
пороге капитуляции, а национально-освободительные войска Тито
и Энвера борются за свободу народов, значительная часть косоваров
продолжает бороться в рядах немцев и предателей против этих
войск». Они призывали, пока не поздно, присоединиться к НОФ
и выражали надежду, что даже байрактар Гани Крюэзиу поймет
необходимость этого.
378
Успехи освободительного движения решили судьбу и этих
районов. На севере, как и по всей территории Албании, освобож-
давшейся от оккупантов и банд предателей, устанавливалась власть
национально-освободительных советов. Летом и осенью 1944 г.
советы проводили большую работу по налаживанию хозяйственной
жизни. Главный упор делался на работу в деревне. По инициативе
советов там создавались «трудовые отряды», которые помогали
осваивать заброшенные в годы войны земли, восстанавливали
жилые помещения, мосты.
Окончательное освобождение страны приближалось, а вместе с
этим вставал вопрос о дальнейшем развитии организационных
структур народной власти. 19 сентября 1944 г. на заседании пре-
зидиума Генсовета НОФ Энвер Ходжа выдвинул предложение о
преобразовании Комитета во Временное правительство. Однако
большинством голосов оно было отклонено как преждевременное
на том основании, что еще невозможен созыв Учредительного
собрания как съезда НОФ. Через месяц ситуация изменилась.
Освобождение приближалось, и 20 октября 1944 г. в Берате на
2-м собрании Антифашистского национально-освободительного со-
вета было принято решение о преобразовании Антифашистского
национально-освободительного комитета во Временное демократи-
ческое правительство.
Согласно закону о национально-освободительных советах вся
власть в Албании передавалась национально-освободительным сове-
там деревень, городов, супрефектур и Антифашистскому националь-
но-освободительному совету Албании. Новым моментом (по срав-
нению с положением о советах 1943 г.) было введение государ-
ственного контроля на некоторых частных предприятиях, имевших
значение для снабжения армии и гражданского населения.
Собрание в Берате приняло закон о выборах в национально-
освободительные советы, который впервые в истории Албании
предоставлял народу самые широкие демократические права. Была
утверждена также Декларация прав гражданина, которая про-
возглашала и гарантировала равенство всех граждан перед законом,
свободу совести и вероисповедания, свободу собраний, слова, пе-
чати, уравнение в правах женщин как в политической, так и в обще-
ственной жизни, «частную собственность и личную безопасность
гражданина, а также свободу частной инициативы в экономической
жизни» и др. В программе правительства говорилось о проведении
после полного освобождения страны выборов в Учредительное
собрание, которое определит форму государственного правления и
выработает конституцию албанского государства.
Развитие и совершенствование организационных форм народ-
ной власти получило также отражение в решении о том, что нацио-
нально-освободительные советы впредь должны были выполнять
только функции органов власти. Они вышли из подчинения Нацио-
нально-освободительному фронту, который стал общественно-поли-
тической организацией. Низовыми ячейками фронта являлись
вновь образованные советы фронта. Им вменялось в обязанность
379
разъяснять постановления власти, организовывать народ на оконча-
тельное освобождение Албании от ига оккупантов, а после оконча-
ния войны бороться за «строительство демократического албан-
ского государства».
По всей вероятности, решение о создании фронта как полити-
ческой организации в тот период было некритическим копированием
югославской модели. Создавалась громоздкая система (две пира-
миды: национально-освободительные советы и советы фронта),
которая мало отвечала тогдашним албанским условиям. Действи-
тельно, если проанализировать персональный состав правитель-
ственных органов и организаций фронта, то можно обнаружить
одних и тех же людей. Коммунисты и некоммунисты — вот един-
ственное, причем не всегда существенное различие, которое прини-
малось в расчет при замещении руководящих постов. Можно при-
вести несколько весьма типичных примеров. Считалось, что пред-
седателем президиума Антифашистского национально-освободи-
тельного совета должен быть некоммунист. По традиции избирали
на эту должность Омера Нишани. Он же (не могли подобрать
другой подходящей кандидатуры из числа некоммунистов) стал
председателем Генсовета фронта. Кроме того, он был министром
иностранных дел Временного правительства. Одним из трех заме-
стителей Омера Нишани по Генсовету фронта был Кочи Дзодзе,
являвшийся его заместителем также и по президиуму совета.
Формально фронт был создан на конференции представителей
компартии, Союза антифашистской молодежи, Союза женщин,
делегатов рабочих профсоюзов и беспартийных патриотов. Это с
формальной точки зрения. А фактически и здесь деление шло
на коммунистов и некоммунистов. Так, от имени Союза антифа-
шистской молодежи протокол о создании фронта подписали член
Политбюро ЦК КПА Нако Спиру и жена Энвера Ходжи коммуни-
стка Неджмие Джулини, которая была также делегирована Союзом
женщин. От имени беспартийных представительствовали Омер Ни-
шани, Мюслим Пеза и др. Кто-то из упомянутых лиц считался
посланцем синдикатов, но тогда в Албании профсоюзов еще не
было. Они появились почти через год, в 1945 г. Таким образом,
широкая представительность фронта носила чисто внешний харак-
тер. Фронт не был коалицией партий. В него входили единствен-
ная политическая партия — КПА и руководимые ею общедемо-
кратические организации молодежи и женщин.
Это была усложненная система, призванная обеспечить руко-
водящую роль КПА в новом обществе, что с большей эффектив-
ностью (применительно к албанским условиям) достигалось самой
структурой народной власти. Возникает вопрос: зачем был нужен
фронт в таком виде? Он стал формой существования коммуни-
стической партии, единственной правящей партии страны, которая
официально еще не была легальной организацией, следуя юго-
славскому примеру. Прекратила выходить партийная газета «Зери
и популыт», уступив место органу фронта газете «Башкими».
Собравшиеся в Берате представители сражавшегося албанского
380
1 ЛП
г&МЭДб "*»*Л;
93 у
Баррикада
на улице Тираны
Скульптура «Парти-
зану победителю».
Автор О. Паскали.
Маутхаузен
381
народа понимали, что осуществление программы строительства
новой Албании невозможно без тесного сотрудничества с первой
в мире социалистической страной — Советским Союзом. Албан-
ские партизаны реально представляли себе, что, несмотря на то
что советские солдаты не принимали непосредственного участия
в освобождении Албании, разгром фашистской военной машины
на просторах России явился решающим фактором, обеспечившим
успешный исход антифашистской борьбы албанского народа.
Выражая благодарность советскому народу за помощь в осво-
бодительной борьбе, заверяя его в своей решимости бороться
дальше и добиться окончательной победы, делегаты писали: «Крас-
ную Армию мы считаем главной силой, которая разгромила за-
клятого врага человечества, и, более того, для нас она является
символом антифашистской борьбы за свободу, величайшей гаран-
тией наших прав. За это мы признательны Советскому Союзу, и
наш народ никогда не забудет большую помощь и героическую
борьбу Красной Армии, которая спасла нас от катастрофы».
Временное правительство попыталось уже на этой стадии полу-
чить признание от союзных держав, обратившись 23 октября 1944 г.
с соответствующим посланием к правительствам СССР, США и
Великобритании. Английское правительство 3 ноября направило
свои соображения союзникам по антифашистской коалиции по
этому вопросу, предложив воздержаться от официального при-
знания Национально-освободительного фронта и его правитель-
ства до тех пор, пока в Албании будет сохраняться неясная ситуа-
ция. Госдепартамент одобрил это предложение. Выполняя союзни-
ческие обязательства о согласовании позиции по вопросам, свя-
занным с признанием вновь создаваемых правительств, присоеди-
нился к мнению своих партнеров по коалиции и Советский Союз.
Немногим больше, чем через месяц после образования Вре-
менного демократического правительства, его власть утвердилась
по всей стране. 17 ноября была освобождена Тирана, 29 ноября
войска немецко-фашистских оккупантов и их албанские прислуж-
ники покинули Шкодру — последний опорный пункт немецко-
фашистских войск в Северной Албании. Несколько бригад Нацио-
нально-освободительной армии совместно с партизанскими силами
Космета и Черногории, а также 5-й болгарской дивизией продол-
жали вести бои на территории Югославии.
В годы войны албанцы высоко оценивали значение югослав-
ского народно-освободительного движения. В одном из обращений
генштаба Национально-освободительной армии Албании к И. Броз
Тито говорилось: «Ваша борьба послужила маяком для всех пора-
бощенных народов Европы и была огромной помощью народам
порабощенных Балкан. Мы никогда не оставались без вашей по-
мощи, о которой наш народ знает и за которую благодарен. Брат-
ство по оружию наших народов скреплено совместной борьбой, и
пролитая кровь сцементировала эту дружбу, которую ничто не
может разрушить». 350 албанских партизан погибли в борьбе
за освобождение югославской территории. Всего же потери ма-
ленькой Албании в войне против итальянских и германских агрес-
соров составили 28 тыс. человек.
Глава XIV ОБРАЗОВАНИЕ
НАРОДНОЙ РЕСПУБЛИКИ
ЗАРОЖДЕНИЕ
ГОСУДАРСТВЕННОГО СЕКТОРА
Освобождение от фашистских оккупантов и распространение вла-
сти Временного демократического правительства на всю Албанию
открыли новую страницу в ее истории. Народ, победивший в крово-
пролитной борьбе силы внешней и внутренней реакции, получил
возможность свободного и независимого развития. Освобождение
страны означало в то же время победу народной революции, на
гребне которой пришла к власти Компартия Албании, партия
нового, непарламентского типа, завоевавшая в годы войны право
выступать выразителем общенациональных интересов. И она вы-
полнила свой долг объединителя.
КПА была самой молодой компартией Европы. В годы войны
ее численность увеличилась со 130 членов в 1941 г. до 5267 в конце
1944 г. Несмотря на то что вся энергия коммунистов направля-
лась на непосредственное участие в деле освобождения, значи-
тельное внимание уделялось общеобразовательной и партийно-
политической подготовке. Однако этот процесс затруднялся ввиду
того, что большинство рядовых членов КПА являлись малограмот-
ными людьми, что снижало эффективность идеологической работы.
Постоянно давал о себе знать социальный состав партии, рядовые
члены которой и руководящие кадры были по преимуществу вы-
ходцами из непролетарских слоев. Например, в 1945 г. при насе-
лении страны, несколько превышавшем 1 млн человек, рабочих
насчитывалось всего* около 15 тыс. В КПА они составляли 15 %,
'а крестьяне — 50 %. Остальные 35 % представляли интеллиген-
цию, учащуюся молодежь, вышедшую из состоятельных слоев
общества.
Программой-минимум албанских коммунистов в годы войны
была организация всего народа на борьбу против фашистских
захватчиков и их местных приспешников. Она укладывалась в
лаконичную формулу: «Смерть — фашизму, свобода — народу!» Но
ни в одном партийном документе времени войны нет четкого
определения программы-максимум Коммунистической партии Ал-
бании. В значительной степени такое положение зависело от об-
щего недостаточно высокого уровня теоретической подготовки
партийных кадров, для которых социализм являлся во многом
абстрактной идеей. Конкретные формы строительства нового об-
щества представлялись нечетко.
Формально в Албании до начала 1946 г. не был ликвидирован
монархический строй. Однако объективно признание к тому вре-
383
мени национально-освободительных советов единственной властью
в центре и на местах, принятие законодательных актов, декретиро-
вавших начало коренных социально-экономических преобразова-
ний, исключало практическую возможность реставрации монархии,
, ибо это означало бы добровольный отказ народа от завоеванных
позиций. Албания 1944—1945 гг. была новым государством, ро-
дившимся в антифашистской, национально-освободительной борь-
бе, которую вел и выиграл трудовой народ. Она уже не могла
развиваться в рамках капиталистической системы: победившая
народная революция исключала такую перспективу. Это понимали
и внутри страны, и за ее пределами. Речь могла идти лишь о даль-
нейшем развитии единого революционного процесса, о перера-
стании народной, т. е. общедемократической, революции в револю-
цию социалистическую.
Согласно переписи 30 сентября 1945 г., население Албании
насчитывало 1 122 044 человека, из которых 21,3 % жили в горо-
дах и 78,7 % — в сельской местности. Тирана имела несколько
больше 50 тыс. жителей, а второй по величине город страны —
Шкодра — вдвое меньше. Большинство малых городов внутренней
Албании отличались от деревень разве только статусом и узако-
ненным административным делением.
Печальную картину являла собой Албания 1945 г., истощенная
и опустошенная войной. Парализованная торговля, пришедшие в
негодность коммуникации и средства связи, лишенное крова и
хлеба коренное население, к которому прибавились 25 тыс. бе-
женцев из Северной Греции, — такой была Албания, завоевавшая
свободу ценой поистине огромных жертв.
В годы войны велась хищническая эксплуатация месторождений
полезных ископаемых (нефть, уголь, цветные металлы), происходил
тотальный грабеж сельскохозяйственной продукции. В результате
военных операций разрушению подверглись почти все мосты, руд-
ники и шахты. Многие деревни были сожжены, не обрабатывались
большие земельные площади, так как мужское население воевало.
Оккупанты разрушили нефтепромыслы Кучовы и Патоса, оста-
вили шахты Селёницы и Рубика в таком состоянии, что их не
представлялось возможным эксплуатировать. Уцелевшее промыш-
ленное оборудование нуждалось в обновлении. Значительная часть
предприятий легкой и пищевой промышленности не работала
ввиду отсутствия средств, сырья, специалистов. Объем промыш-
ленной продукции в первый год после освобождения не достигал
довоенного уровня: на 58 % снизилось производство электроэнер-
гии, на 19 — пищевых продуктов, на 35 — текстильных товаров,
на 35 % — строительных материалов и т. д., горнорудная про-
мышленность оказалась полностью выведенной из строя. Золотой
запас страны был разграблен королем Зогу и оккупантами, сильно
подорваны внешняя и внутренняя торговля. Только нацисты вывез-
ли свыше 250 млн золотых франков.
Перед Временным демократическим правительством встали
задачи наведения порядка и быстрейшего восстановления хозяй-
384
ства. В разряд преобразований, проведение которых имело боль-
шое принципиальное значение для дальнейших перспектив раз-
вития страны, входила реорганизация управления промышленно-
стью. Введенный в последний год войны на всех предприятиях,
принадлежавших иностранцам и наиболее крупным албанским
предпринимателям, государственный контроль после войны получил
законодательное оформление. 15 декабря 1944 г. эту систему
"распространили на все промышленные предприятия и акционерные
общества, принадлежавшие албанской буржуазии, чем ограничи-
валась возможность открытого саботажа, обеспечивался учет всех
наличных материальных ресурсов.
На предприятиях контроль осуществлялся правительственными
комиссарами, назначавшимися министерством экономики. Функ-
ции комиссаров были следующие: инвентаризация собственности
предприятия, наблюдение за производством и распределением,
визирование всех актов купли-продажи. В своей работе комиссар
опирался на поддержку контролера из числа рабочих, который
выделялся профсоюзной организацией предприятия. Он обращал
особое внимание на защиту экономических интересов рабочих,
на правильное распределение доходов предприятия. Это означало
первый шаг на пути к освоению рабочими методов управления.
В декабре 1944 г. правительство приняло решение о конфиска-
ции собственности всех политических эмигрантов. Специальным
постановлением президиума Антифашистского национально-осво-
бодительного совета правительству, военному командованию, на-
ционально-освободительным советам предоставлялось право рекви-
зировать на нужды вооруженных сил и в интересах восстанов-
ления страны строительные материалы, горючее, транспортные
средства, строения и т. д. Автотранспорт изымался на условиях
арендной платы, а остальные виды собственности — по твердым
ценам, устанавливавшимися государственными органами. В апреле
1945 г. по всей стране были реквизированы транспортные сред-
ства и немногочисленные автомастерские.
Еще в конце 1944 г. была объявлена гражданская мобилизация
специалистов. Инженеры, геологи, врачи, представители других
профессий в обязательном порядке участвовали в восстановлении
страны. В довоенной Албании должности инженеров, техников
на фабриках, шахтах, электростанциях занимали преимущественно
итальянские специалисты или представители албанской интелли-
генции, получившие образование в Италии, Австрии или других
странах. Часть местной технической интеллигенции после освобож-
дения страны враждебно относилась к народной власти, по мере
сил саботировала ее мероприятия, а поэтому новые хозяева во-
влекали ее в производственный процесс чаще не силой убеждения,
а принудительными мерами.
В январе 1945 г. появился закон о конфискации находящейся
на территории Албании государственной собственности Италии и
Германии. Вслед за этим специальными решениями Временного
правительства была безвозмездно национализирована собствен-
25 Краткая история Албании
385
ность наиболее крупных итальянских обществ. На их базе созда-
вались государственные предприятия. Практически это означало,
что вся добывающая и значительная часть обрабатывающей про-
мышленности, а также сельскохозяйственные капиталистические
фермы на концессионных землях перешли во владение госу-
дарства.
Тогда же, в январе 1945 г., был введен чрезвычайный прогрес-
сивный налог на доходы, полученные в годы войны. Им облагались
все иностранные и албанские торговцы и промЪппленники, причем
величина налога определялась специальными комиссиями, в кото-
рые входили представители власти, армии, молодежи, профсоюзов
и др. Эти меры натолкнулись на противодействие представителей
имущих слоев общества, которые стремились полностью или ча-
стично уклониться от уплаты налогов. ЦК КПА в марте 1945 г.
обратился с закрытым письмом ко всем партийным организациям
с призывом усилить работу в комиссиях. В письме разъяснялось,
что изъятие средств у спекулянтов, а в эту категорию включались
практически все частные торговцы и предприниматели, нажившихся
при поддержке оккупационных властей на страданиях народа,
является необходимым и справедливым шагом. «Эти люди и сегод-
няшним своим поведением поддерживают реакцию. Взиманием
налогов с военных доходов наносится сильный удар по их позициям,
которые они пытаются удержать любым способом», — отмечалось
в письме ЦК.
В случае отказа выплатить налог органам власти рекомендо-
валось применять крайние меры вплоть до секвестрования имуще-
ства и уголовного наказания виновных. В результате проведения
в жизнь этого закона около 80 % прибылей было изъято в пользу
государства. Об эффективности этой меры говорит тот факт, что
в первые два года после освобождения взимание этого налога
давало государственному бюджету более половины его доходной
части. 1Меры пресечения в отношении злостных неплательщиков
(безвозмездная конфискация имущества) привели к тому, что в
течение 1945 г. большая часть оптовой внутренней торговли перешла
в руки государства.
Задаче ликвидации иностранной зависимости и подрыва эконо-
мической силы буржуазии подчинялось другое важное мероприя-
тие — национализация банков. Без этого было невозможно нала-
дить достаточно действенный экономический контроль над произ-
водством. Национальный банк Албании, в котором безраздельно
хозяйничали итальянские финансисты, являлся одним из главных
орудий закабаления страны. Поэтому Временное демократическое
правительство одним из первых законодательных актов (13 января
1945 г.) постановило произвести национализацию этого и двух
других более мелких итальянских банков и на их основе создать
Банк албанского государства.
Осуществление вышеперечисленных мероприятий давало в руки
народного государства надежные рычаги управления хозяйством.
В то же время в ЦК КПА и в правительственных органах развер-
386
нулась дискуссия о путях дальнейшего развития страны. Часть
партийного актива полагала, что необходимо пойти на экономи-
ческие уступки частному сектору в промышленности и торговле,
поощряя развитие инициативы состоятельных слоев населения,
пострадавших от иностранной конкуренции. Другие же считали
такую «либеральную» политику нецелесообразной, ибо речь шла
по сути дела о сохранении духа и практики частного предприни-
мательства. В конечном итоге победила ориентация на возможно
более широкое применение принципа национализации. Строитель-
ство социалистического сектора в промышленности было призна-
но наиболее целесообразным путем в условиях Албании того
периода.
Национализация промышленных предприятий, принадлежа-
вших албанским собственникам, проходила на основе закона от
14 января 1945 г. «Об общих положениях о конфискации частной
собственности». Решение выносилось по каждому предприятию
в отдельности, причем какое-либо возмещение убытков не пред-
усматривалось. Хозяева автоматически отстранялись от руковод-
ства, и назначалась новая администрация из рабочих и тех специа-
листов, которые лояльно относились к народной власти при прове-
дении национализации. Рабочие оказывали помощь правитель-
ственным органам. Открытых выступлений против этих мероприя-
тий со стороны бывших владельцев не было, ибо они опасались
обвинения в экономическом саботаже и неизбежного в таких слу-
чаях суда военного трибунала. Таким образом, в течение 1945 —
1946 гг. наиболее крупные предприятия стали государственными.
В конце 1946 г. социалистический сектор промышленности уже
производил 84,1 % всей продукции.
Мастерские ремесленников национализации не подлежали. От-
сутствие необходимых данных не позволяет судить о причинах
резкого снижения доли ремесленного производства в хозяйстве
страны. Вероятнее всего предположить, что в годы войны и после
ее окончания произошло разорение ремесленников, объяснявшееся
нехваткой сырья, а также отсутствием спроса на предметы народ-
ного творчества и ювелирные изделия — основные статьи ремеслен-
ного производства.
Восстановительные работы, зачастую производившиеся уже на
заключительном этапе войны, широко развернулись после нацио-
нализации, в 1945—1946 гг. Временное демократическое прави-
тельство выделило на эти нужды больше половины государствен-
ного бюджета 1945 г. Восстанавливались мосты и автодороги,
силами молодежи на севере страны была сооружена новая маги-
страль — 60-километровая шоссейная дорога Кукес — Пешкопия,
названная «Дорогой молодежи». Ее сооружение положило начало
ликвидации замкнутости северных и северо-восточных районов.
Возобновили работу нефтеочистительные установки и промыслы
Кучовы, предприятия по переработке сельскохозяйственного сырья
в Корче, Шкодре, Тиране и других городах страны, восстановлен
цементный завод в Шкодре.
25*
387
В целях улучшения организации восстановительных работ в
промышленных отраслях были созданы специальные управления,
которые объединяли предприятия одного профиля по всей стране.
Они существовали за счет особых ассигнований, выделявшихся
для них из государственного бюджета. Промышленные управления
не только организовывали и контролировали ход восстановитель-
ных работ на старых предприятиях, но и сооружали новые. С на-
чала 1946 г. они стали работать на принципах хозрасчета, что
дало положительный эффект. К концу года производство промыш-
ленной продукции составило 105,4 % по сравнению с уровнем
1938 г. Причем государственный сектор давал свыше 70 % всей
промышленной продукции.
Создание государственного сектора путем национализации ве-
дущих отраслей промышленности и банков, установление моно-
полии на внешнюю торговлю и государственного контроля над
внутренней торговлей, концентрация в руках государства транс-
портных средств и проведение некоторых других экономических
мероприятий — все это создавало условия, при которых в промыш-
ленности буржуазия не могла существовать, а в сфере торговли ее
деятельность была существенным образом ограничена.
По мере расширения государственного сектора создавались
предпосылки для внедрения плановых начал в управление эконо-
микой.
Специальными решениями президиума Антифашистского на-
ционально-освободительного совета от 13 января 1945 г. при
Совете министров были созданы два органа, обеспечивавшие
текущее планирование народного хозяйства: Экономический совет,
который вырабатывал план для всей страны, и Плановая комиссия,
составлявшая проекты по каждому ведомству. Планы рассматри-
вались и утверждались Экономическим советом и Советом ми-
нистров.
В августе 1946 г. был опубликован Закон об общегосударствен-
ном народнохозяйственном плане и об органах плановой комиссии.
Вместо прежних двух планирующих органов при Совете мини-
стров создавалась единая государственная плановая комиссия,
на которую возлагалась обязанность разрабатывать нероднохозяй-
ственные планы, имеющие силу закона на всей территории страны.
Введение планового хозяйства диктовалось необходимостью до-
биться, как говорилось в ст. 1 закона, «скорейшего восстановления
народного хозяйства, полного и возможно лучшего развития всего
хозяйства страны и различных его отраслей; улучшения экономи-
ческого положения населения и повышения его благосостояния;
правильного использования государственных предприятий и недр
земли, всех материальных ресурсов».
Трудности, вставшие перед народной властью по созданию и
практическому налаживанию новой системы организации хозяй-
ства, были велики. Не имелось хорошо организованного учетно-
статистического и планового аппарата, удельный вес государствен-
ного сектора в общем объеме продукции оказывался сравнительно
388
небольшим, поэтому первоначальные планы составлялись поква-
ртально и только в 1947 г. приняли план на один год.
Пример Албании явился подтверждением ленинского положения
о том, что «чем более отсталой является страна, которой пришлось
в силу зигзагов истории начать социалистическую революцию,
тем труднее для нее переход от старых капиталистических отно-
шений к социалистическим. Здесь к задачам разрушения прибав-
ляются новые, неслыханной трудности задачи — организацион-
ные» !. И если в Албании задачи разрушения — слом старой госу-
дарственной машины, ликвидация феодализма, иностранной зави-
симости и т. д. были осуществлены в сравнительно короткий срок,
то разрешение таких задач, как создание новой экономики, по-
строенной на социалистических принципах, сопровождалось боль-
шими трудностями, проистекавшими от чрезвычайной социально-
экономической отсталости страны.
АГРАРНАЯ РЕФОРМА
Накануне войны Албания являлась аграрной страной. Подавляющее
большинство ее населения (84,6 %) было занято в сельском хо-
зяйстве, но тем не менее оно не могло обеспечить страну продуктами
земледелия и животноводства.
Развитие капиталистических отношений в албанской деревне
происходило чрезвычайно медленными темпами за счет приспо-
собления (и некоторого видоизменения) форм феодального турец-
кого землевладения и землепользования к нуждам аграрной поли-
тики итальянского финансового капитала. Крупные сельскохозяй-
ственные предприятия организовывались на землях, арендованных
итальянскими концессионерами. В целом же сельское хозяйство
характеризовалось крайней отсталостью, сохранением элементов
феодализма (докапиталистические формы ренты, десятина и т. д.).
Культура земледелия была невысокой: обработка земли произво-
дилась деревянным плугом, машинная техника почти полностью
отсутствовала, не имелось химических удобрений. Доходы от жи-
вотноводства составляли больше половины, а в некоторые годы
до 65 % национального дохода. Однако продуктивность скота
была низкой, и потребности населения в мясе, молоке и молочных
продуктах не удовлетворялись. Для довоенной Албании характерно
увеличение земельных площадей, занятых под пастбищами. Это
происходило потому, что крупные собственники, которым не при-
носило большого дохода примитивное земледелие, предпочитали
сдавать свои земли в аренду скотоводам.
По данным 1944—1945 гг., до 87 % крестьянских семей или
вообще не имели земли или имели ее в размере от 0,1 до 3 га. Семь
семей крупнейших собственников Албании располагали поместьями,
каждое из которых насчитывало в среднем по 2 тыс. га обраба-
тываемых земель, лесов и пастбищ. К разряду богатых относи-
1 Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 36. С. 5—6.
389
лись собственники, владевшие поместьями площадью в среднем
около 20 га. Государственные земли занимали 50 тыс. га.
Примерно 60 % всех земельных площадей принадлежало се-
редняцким и бедняцким крестьянским семьям. Каждая семья
владела в среднем наделом величиной 1,8 га. По данным албанской
статистики, крестьянские семьи, имевшие в личном владении как
минимум 2,5 га, могли прожить на доходы своего хозяйства. Обла-
датели меньших наделов были вынуждены арендовать некоторое
дополнительное количество земли, например 2 га своих плюс 2 га
арендных. Для чифчи, т. е. безземельных крестьян, размер аренду-
емых участков не мог быть менее 3 га, ибо только в этом случае он
обеспечивал самые насущные потребности своей семьи и выполнял
договорные обязательства перед владельцем и государством. Эти
категории сельского населения Албании, составлявшие его боль-
шинство, боролись за получение прав собственности на землю,
которую они обрабатывали. Таким образом, речь могла идти лишь
о перераспределении земли в пользу тех слоев, которые вообще
были ее лишены или имели небольшие наделы. Именно поэтому
после окончания войны за основу принимается принцип «земля
принадлежит тем, кто ее обрабатывает», и новые власти стремились
его придерживаться.
Уже в период подготовки земельной реформы албанские кре-
стьяне получили большую помощь от государства. Им предостав-
лялось право временно (вплоть до проведения аграрной реформы)
пользоваться теми землями, государственными или крупных соб-
ственников, которые они обрабатывали весной 1945 г. Еще в январе
того же года было создано министерство сельского хозяйства и
лесов, что определялось, как подчеркивалось в решении Антифа-
шистского национально-освободительного совета, «особым значени-
ем, которое имеет для нашей страны сельское хозяйство сегодня,
в преддверии аграрной реформы». При национально-освободитель-
ных советах префектур создавались сельскохозяйственные отделы.
В их функции входила как конкретная помощь по специальным
вопросам земледелия и животноводства, так и регулирование се-
менного фонда. В государственную собственность передавались
все оросительные системы, и право на бесплатное пользование
водой из них предоставлялось всем крестьянам.
Народная власть предприняла меры, направленные против круп-
ных земельных собственников (беев), богатых крестьян (ага) и
спекулянтов. Чтобы предотвратить возможные махинации с земель-
ной собственностью, министерство юстиции в январе 1945 г. издало
распоряжение, запрещавшее регистрацию актов на покупку и про-
дажу земли. Закон от 17 июля 1945 г. предусматривал создание
акционерного общества по заготовке и продаже зерновых и фураж-
ных культур. Этому обществу предоставлялось исключительное
право на скупку у крестьян по государственным ценам всех хлеб-
ных излишков, а также на продажу их по твердым ценам. Тогда
же был введен прогрессивный налог на производство сельскохо-
зяйственной продукции.
390
В 1945—1946 гг. продовольственное положение в стране оста-
валось тяжелым. На рынке царила дороговизна: 1 кг хлеба стоил
5 франков; 1 кг мяса — 20; 1 кг оливкового масла — 20; 1 кг са-
хара — 120 франков, а средний дневной заработок рабочего со-
ставлял 15 франков.
Недород хлеба в течение двух лет подряд вынудил правитель-
ство ввести в 1946 г. монопольную государственную заготовку
и продажу хлеба, изъятие у крестьян зерна сверх установленной
для них нормы (17 кг в месяц на человека) и снабжение город-
ского населения хлебом по карточкам. В законодательном порядке
задолженность по арендной плате до 1943 г. включительно аннули-
ровалась, а за 1944—1945 гг. снижалась до 75 %. В тех же случаях,
когда выяснялось, что хозяйство было разрушено в годы войны,
арендная плата не взималась вообще. Этот закон вызвал опреде-
ленное недовольство среди крестьян, ибо они рассчитывали на
полную отмену задолженности своим прежним хозяевам. Прави-
тельство не смогло также отказаться от сбора ряда налогов; в част-
ности, весной 1945 г. еще не была отменена десятина и ряд
других налогов. Необходимость их временного сохранения обосно-
вывалась тяжелым положением в стране, взимание прежних нало-
гов по замыслу правительства могло способствовать оздоровлению
финансов. Однако экономический выигрыш от этого не оказался
столь уж значительным. К тому же взимание налогов оказалось
нецелесообразным и с политической точки зрения, ибо у крестьян
возникло недоверие к правительству. Необходимость пересмотра
фискальной системы была очевидной, и осенью того же года
крестьян освободили от долгов по десятине, джелепу (налог на
скот) и других податей.
Перечисленные мероприятия носили временный, переходный
характер. Кардинально решить крестьянский вопрос — важнейший
для Албании — могло только проведение радикальной аграрной
реформы. Разработка ее проводилась Центральным комитетом
по проведению аграрной реформы, который был создан при пра-
вительстве. Этот комитет опирался на результаты работы комите-
тов, созданных при каждой супрефектуре, в которые входили два
представителя исполкома местного совета, представитель стати-
стического бюро, по одному представителю от народной армии,
молодежной и женской организаций, министерства земледелия и
общественных работ и 8—10 крестьян, преимущественно мало-
земельных или безземельных. Кроме того, в каждой деревне для
помощи комитету при супрефектуре создавался крестьянский ко-
митет, в котором участвовали 5—8 крестьян, представитель испол-
кома супрефектуры и деревенский учитель.
Крестьянские комитеты оказывали большую практическую по-
мощь в подготовке реформы, что было особенно важно, поскольку
в Албании отсутствовал земельный кадастр, не имелось топогра-
фических карт, отсутствовал в достаточном количестве техниче-
ский персонал, который мог бы произвести ^квалифицированный
учет земельного фонда. Вместе с тем министерству сельского
391
хозяйства не удалось получить вполне достоверных данных о
\ распределении земель, так как и собственники и крестьяне за-
частую давали неточные сведения. Богачи пускались на всякие
ухищрения, чтобы скрыть истинные размеры принадлежащих им
земель, переписывали часть их на родственников. Неверные сведе-
ния давали и менее состоятельные крестьяне из-за страха за свою
собственность и традиционного недоверия к властям и городу
вообще как носителям постоянной угрозы фискальных поборов.
Члены комитетов, хорошо разбиравшиеся в имущественном
положении жителей своих районов, устанавливали размеры госу-
дарственных, частных земель и собственности, принадлежавшей
военным преступникам, определяли качество земли и точные раз-
меры наделов, арендуемых крестьянами, выявляли число крестьян-
ских семей в тех районах, где имелось недостаточное количество
площадей, подлежащих разделу, и т. п. В результате работы ко-
митетов были собраны бюлее достоверные сведения о земельном
фонде. Например, в префектуре Эльбасан новая регистрация пока-
зала в 3 раза больше земель, чем по сведениям, собранным
чиновниками министерства.
По закону от 29 августа 1945 г. разделу подлежали государ-
ственные земли и вся собственность, конфискованная у частных
владельцев и религиозных общин (земли, оливковые рощи, сады,
виноградники, строения, сельскохозяйственный инвентарь, рабочий
скот). Земледельцам, которые вели хозяйство «с применением
культурных методов и средств производства», оставлялось мак-
симум 40 га земли. В распоряжении хозяйств, где применялись
культурные методы, но владельцы пользовались «обычным для
нашей страны сельскохозяйственным инвентарем», а также в рас-
поряжении религиозных учреждений разрешалось оставлять до
20 га. В тех районах Албании, где земельный фонд был чрезвычайно
ограничен, комитет по проведению аграрной реформы мог увели-
чивать размеры отчуждаемых земель, если землевладелец имел
побочный источник доходов.
Конфискованную или отчужденную землю крестьяне получали
бесплатно, причем преимущественное право на наделение землей
имели семьи участников национально-освободительной войны. Каж-
дой крестьянской семье передавалось 5 га земли и дополнительно
3 га на каждого члена семьи, имевшего свою семью. Если коли-
чество членов семьи превышало шесть человек и не было оснований
для добавления указанных 3 га, то на каждого члена сверх 5 га
выделялось дополнительно по 0,5 га. Закон предусматривал откло-
нения от установленной величины наделов в зависимости от каче-
ства земель. Так, на лучших землях размер участков мог быть
уменьшен на 30 % по сравнению с нормой, а на худших — увели-
чен на 50 %. Был урезан размер владений, собственники которых
не занимались сельским хозяйством. В таких случаях оставлялось
7 га с условием отчуждения через два года, если владельцы не
начнут сами обрабатывать эти участки.
Земли, полученные крестьянами в результате проведения ре-
392
формы, не могли быть подвергнуты переделу или сданы в аренду.
Обмен участков разрешался только с ведома комитета по прове-
дению аграрной реформы. Получившие землю крестьяне освобож-
дались от всех долгов, числившихся за бывшими собственниками
этой земли.
Опубликование закона об аграрной реформе крестьянство
встретило с большой радостью. Однако уже сразу после начала
работы по практическому осуществлению закона стало очевидным,
что некоторые положения недостаточно продуманы, а иногда и
ошибочны. Например, в руках землевладельцев продолжали оста-
ваться значительные участки земли — 40 га, что в албанских усло-
виях было очень большой площадью. Не отчуждались виноград-
ники и сады, которые являлись, как правило, доходной статьей
городской буржуазии и зажиточного крестьянства. В том виде, в
котором закон существовал в августе 1945 г., он не подрывал устоев
крупных землевладельцев. Ага не только сохранили землю, но и
имели взможность в дальнейшем широко применять наемный труд.
Крестьяне обращались в правительственные органы с предложением
о расширении реформы.
В начале 1946 г. народное правительство внесло некоторые
дополнения к закону об аграрной реформе: закон от 4 февраля
лишал землевладельцев тех участков, на которых применялся
наемный труд. Закон от 27 мая отчуждал виноградники, оливковые
насаждения, плодовые сады, сельскохозяйственные постройки и
оборудование, принадлежавшие лицам, не обрабатывавшим личным
трудом землю. Снижался до 10 га размер участков, оставляемых
религиозным учреждениям. И наконец, запрещалась в какой бы то
ни было форме передача другим лицам земли, а также виноград-
ников, огородов, плодовых садов и оливковых насаждений. Об эф-
фективности новых мер может свидетельствовать, например, такой
факт: в префектуре Люшня на основании закона от 29 августа
1945 г. у 70 землевладельцев было отобрано 2037 га земли, а по
новому закону — у 230 землевладельцев 35 415 га.
Аграрная реформа изменила лицо деревни. Она подрывала
экономические устои прежних эксплуататорских классов, ликви-
дировала феодализм в албанской деревне. Условия экспроприа-
ции приближались по сути дела к национализации земли в том
смысле, что собственник не имел права распоряжаться ею по своему
усмотрению. Полностью было экспроприировано 8714 собственни-
ков и частично 10 641: среди них беи-помещики, ага, торговцы,
служащие, духовенство, ремесленники. 70 211 безземельных и
малоземельных крестьян получили 155 159 га земли, 474 227 олив-
ковых деревьев, около 6 тыс. голов рабочего скота, различные
сельскохозяйственные орудия. Проведение реформы завершилось к
ноябрю 1946 г.
Проведение аграрной реформы стало подлинно революционным
событием в албанской деревне. Реформа создавала объективные
условия для роста заинтересованности крестьян в результатах
своего труда.
393
ПРОВОЗГЛАШЕНИЕ РЕСПУБЛИКИ
Характер социально-экономических преобразований, проводивших-
ся в первые месяцы, прошедшие со времени освобождения страны,
соответствовал той ориентации на строительство народно-демо-
кратической республики, которую приняли на конгрессе в Пермете.
По инициативе президиума Национально-освободительного совета в
сентябре 1945 г. было созвано 3-е собрание совета, на котором
предполагалось принять окончательное решение о форме правле-
ния и рассмотреть закон об Учредительной ассамблее. Закон
определял все необходимые процедурные вопросы. Предусматри-
валось проведение всеобщего равного и тайного голосования всеми
гражданами Албании, достигшими 18-летнего возраста. Лишались
права избирать и быть избранными бывшие министры и другие >
чиновники, находившиеся на службе у оккупантов, военные пре-
ступники, лица, лишенные гражданских прав по суду.
На заседании совета впервые выступила оппозиционная группа
во главе с Дьердем Кокоши. Она оформилась в феврале 1945 г. и
представляла интересы тех буржуазно-помещичьих кругов, которые
поддержали общедемократическую платформу НОФ, но не были
согласны с руководящей ролью в нем компартии. Эта группа
составила ядро сформировавшегося осенью того же года так назы-
ваемого Демократического союза, в который влились монархисты,
социал-демократы из «Балы комбтар», «группа сопротивления»,
объединявшая некоторых байрактаров. Д. Кокоши выступил с
критикой избирательного закона, назвав его антидемократическим.
Часть членов оппозиции, не выдвинув собственной программы,
осталась в составе фронта, собираясь баллотироваться по его
спискам.
Предвыборная кампания началась под лозунгами НОФ, который
на своем съезде в августе 1945 г. был переименован в Демокра-
тический фронт. В него вошли коммунистическая партия, Союз
антифашистской молодежи, Союз женщин и профсоюзы.
Союз антифашистской (с 1946 г. — народной) молодежи яв-
лялся массовой организацией, объединявшей большинство го-
родской и сельской молодежи. Руководящая роль в нем принад-
лежала коммунистам. Так, председателем Союза был член полит-
бюро ЦК КПА Нако Спиру. Под влиянием и под руководством
коммунистической партии находился и Союз женщин-антифа-
шисток, после войны переименованный в Союз албанских женщин.
Во главе его была активная участница войны, член Генсовета
НОФ, беспартийная Олга Плюмби. Однако большинсто его органи-
заций, как местных, так и центральных, возглавляли коммунистки,
прошедшие школу партизанской борьбы.
Профсоюзное объединение Албании организационно оформи-
лось в феврале 1945 г. Председателем генерального совета был
назначен секретарь ЦК КПА Тук Якова. Профсоюзы объединяли
в 1945 г. более 60 % всех рабочих и служащих страны и рабо-
тали под непосредственным руководством коммунистической пар-
394
тии. Основные задачи профсоюзов формулировались сначала во
временном положении, а затем и в постоянном уставе. Они пре-
дусматривали работу по следующим направлениям: защита интере-
сов трудящихся, укрепление народно-демократической власти, ак-
тивное участие в восстановлении и развитии народного хозяйства,
укрепление солидарности трудящихся Албании с трудящимися
всего мира. В сентябре 1945 г. Профсоюзное объединение Албании
стало членом Всемирной федерации профсоюзов.
В принятой на съезде в августе 1945 г. программе говорилось:
«Демократический фронт всеми силами охраняет народную власть,
которая родилась в огне войны за освобождение Албании и является
величайшим завоеванием албанского народа». Монархический ре-
жим объявлялся «несовместимым с волей и высшими интересами
народа». В программе провозглашались широкие демократи-
ческие свободы для всех граждан страны. Сейфула Малешова,
выступивший с докладом от Генсовета фронта, обратил внимание
на то, что после окончания войны произошло расширение мас-
совой базы фронта за счет тех, кто занимал до этого нейтраль-
ную позицию, а также лиц, сотрудничавших с оккупантами, но не
запятнавших себя кровавыми преступлениями, солдат и офицеров
армии марионеточных правительств, перешедших на сторону НОФ.
Это не означало, что наступила полоса примиренческого отноше-
ния к реакционным элементам. С их происками велась и будет
вестись беспощадная борьба, подчеркнул докладчик, но следует
дать возможность всем гражданам Албании принять участие
в восстановлении страны. «Сейчас только энтузиазма и героизма
недостаточно, — говорил С. Малешова. — Они должны быть по-
множены на профессиональную подготовку, знания и культуру. Не-
обходим повседневный созидательный труд».
Экономическая политика Демократического фронта состояла
из следующих пунктов: а) восстановление объектов, разрушенных
войной, и оживление экономики, парализованной ею; б) укрепле-
ние государственного сектора в экономике; в) полное и после-
довательное осуществление аграрной реформы; г) создание широкой
сети кооперативов для крестьян, ремесленников и средних слоев;
д) электрификация и индустриализация Албании; е) активизация
и поддержка инициативы частного сектора в системе общего
экономического плана; ж) все хозяйство страны строится на плано-
вых началах.
Эта программа предусматривала объединение всех сил народа
в борьбе за построение независимой народно-демократической
Албании. Признание в программе права частного сектора на суще-
ствование и даже известное поощрение его диктовалось необхо-
димостью мобилизации всех сил на выход из тяжелого эконо-
мического положения, в котором оказалась страна. Речь шла о пре-
доставлении определенного простора деятельности мелких торгов-
цев и предпринимателей — владельцев ремесленных мастерских
при условии контроля над ними со стороны государства. В пере-
довой статье газеты «Башкими» от 25 декабря 1945 г. говорилось,
395
что основой экономики является контролируемая частная собствен-
ность. «Параллельно со старым сектором создается на базе на-
ционализации сектор, имеющий огромное значение, — писала га-
зета. — Он объединяет почти всю промышленность и шахты Алба-
нии. Национализация нефтепромыслов Кучовы, битумных разрабо-
ток Селеницы, рудников, где добывается хромовая, медная руды
и другие полезные ископаемые, в сочетании с переходом в руки
государства собственности военных преступников и иностранных
фирм, свидетельствует об огромном весе нового сектора в нашем
хозяйстве». Право частной собственности будет уважаться, если
экономическая деятельность собственников не станет развиваться
в ущерб народному государству.
Прошедшие 2 декабря 1945 г. выборы в учредительное собрание
принесли полную победу Демократическому фронту: в голосовании
приняло участие 90,2 % всех граждан, зарегистрированных
в избирательных списках; подавляющее большинство голосов —
93,1 % — было подано за кандидатов Демократического фронта.
Однако результаты выборов не отражали подлинной расста-
новки сил в стране. По мандатам фронта прошли члены оппозиции,
а провозглашенный накануне выборов принцип «Фронт без ограни-
чений» привлек в его ряды людей, которые не поддерживали
стремление компартии монополизировать управление страной, но
до поры до времени скрывали свои истинные взгляды. По резуль-
татам выборов нельзя было судить и о позиции населения Северной
Албании. Внутриполитическая обстановка оставалась там очень
сложной. Север, в том числе и город Шкодра, все еще нахо-
дился на военном положении, и поэтому ни о каких демокра-
тических свободных выборах не могло быть и речи. Отряды
Мухаррема Байрактари, Джема Гостивари и других почти беспре-
пятственно переходили по горным тропам из Албании в Югосла-
вию и обратно, совершали убийства представителей власти, участ-
ников партизанской борьбы, учителей. Население терроризировали
различные банды. Иногда оно отказывалось помогать властям
вылавливать преступников, ибо следовало закону круговой поруки.
Неспокойное положение на севере вынуждало центральное пра-
вительство идти на чрезвычайные меры. В частности, там органы
власти укомплектовывались не из числа местных жителей, а из
участников партизанского движения юга. Во время выборов конт-
роль за порядком иногда превращался в прямое давление на
избирателей: им выдавались пронумерованные шары, по которым
можно было следить, за кого голосует тот или иной человек.
Имелись случаи, когда пришедшая на выборы деревня коллективно
отказывалась голосовать, ибо кандидат (будь он хоть трижды
героем освобождения) находился на низшей ступени родовой
иерархии. За него отказывались голосовать такие же бедняки,
как и он сам, только потому, что обычаи гор увековечили тради-
цию посылать в парламент знать.
Впервые получив демократические права, они с настойчивостью,
отличавшей этих темных и забитых горцев, действовали в ущерб
396
себе, но не понимали этого. Их предстояло просветить и научить
демократии с тем, чтобы они сознательно могли сделать выбор.
А весь уклад их прежней жизни, политика прежних режимов,
вошедшие в их кровь и плоть нормы обычного права (законы гор)
тянули вспять.
«Северная проблема» еще ждала своего разрешения. Правда,
несмотря на все трудности, которые эта проблема создавала для
народной власти в 1945 г., существенного влияния на общую
обстановку в стране она не оказывала. Даже по свидетельствам
пристрастных западных журналистов, выборы явились доказатель-
ством всенародной поддержки Демократического фронта, популяр-
ности его программы у подавляющего большинства населения
страны.
Собравшееся 11 января 1946 г. на первую сессию Народное
(Учредительное) собрание по предложению депутата от Влёры
Хюсни Капо провозгласило Албанию Народной республикой, ут-
вердив де-юре то, что было установлено де-факто в годы войны.
Получили официальное одобрение законодательные акты, принятые
Национально-освободительным советом после конгресса в Пермете.
12 января произошло избрание президиума Учредительной ассамб-
леи, председателем которого стал Омер Нишани.
Демократическое правительство представило собравшимся
депутатам проект конституции республики. После дискуссии засе-
дание ассамблеи было прервано почти на месяц. В результате
всенародного обсуждения и учета замечаний 14 марта 1946 г.
Народное собрание приняло конституцию Народной республики
Албании (HPА), закрепившую исторические победы албанского
народа, достигнутые в ходе национально-освободительной борьбы
и народной революции.
Конституция определила общие принципы народовластия, струк-
туру законодательных и исполнительных органов. Были признаны
три вида собственности: государственная, кооперативная и частная.
Причем права последней существенно ограничивались. Она могла
быть переведена в другую категорию, т. е. национализирована,
если это представлялось необходимым в интересах общества.
Государство провозглашалось безусловным владельцем недр, лесов,
вод. Демократические права и свободы граждан, в том числе
и свобода совести, гарантировались конституцией, устанавливалось
равенство всех граждан республики независимо от их националь-
ности, расы, пола или вероисповедания.
18 марта Народное собрание поручило Энверу Ходже сформиро-
вать правительство, которое и было утверждено через четыре
дня. Первый кабинет министров НРА приступил к работе.
В области внутренней политики он стал руководствоваться ди-
рективами, разработанными на пленумах ЦК КПА. Во внешнеполи-
тической деятельности главные его усилия направлялись на утверж-
дение прав НРА на международной арене: добиться дипломати-
ческого признания и отстаивать право на участие в международ-
ных организациях, в первую очередь в ООН.
397
Развивая линию конгресса в Пермете и Временного демократи-
ческого правительства, которое трижды (в октябре и декабре
1944 г., в январе следующего года) обращалось к правительствам
СССР, США и Великобритании, а также к другим участникам
антигитлеровской коалиции в надежде получить от них призна-
ние в качестве единственного правительства Албании, новый
кабинет министров активизировал усилия в этом направлении.
Первые положительные результаты были достигнуты во взаимо-
отношениях с Югославией, которая первой признала правитель-
ство HP А в мае 1945 г. Вслед за этим в октябре—ноябре югослав-
скому примеру последовали Польша, Болгария и Чехословакия.
10 ноября того же года глава новой советской военной миссии,
прибывшей в Албанию в июле 1945 г., полковник С. В. Соко-
лов от имени своего правительства передал в министерство ино-
странных дел Албании ноту о признании новой албанской адми-
нистрации в качестве законного правительства, а в декабре дипло-
матические отношения были установлены в полном объеме. 10 ян-
варя 1946 г. первый советский посланник Д. С. Чувахин вручил
верительные грамоты председателю президиума Народного собра-
ния Омеру Нишани.
Из западных стран — участниц антигитлеровской коалиции
только Франция признала новое албанское правительство в де-
кабре 1945 г. Позиция англо-американских союзников отличалась
большими колебаниями и нестабильностью. Они фактически отказа-
лись от своих деклараций 1942 г. о признании борьбы албанского
народа частью антифашистского сопротивления народов Европы.
В январе 1945 г. США и Великобритания отозвали свои военные
миссии, находившиеся при руководстве генштаба и Генсовета НОФ
с военного времени, чтобы заменить их новыми, задачей которых
должна была стать подготовка почвы для дальнейшего развития
отношений. В марте 1945 г. в Тирану прибыла новая британ-
ская миссия, а в мае — дипломатическая миссия госдепартамента
США.
10 ноября 1945 г., одновременно с вручением албанскому пра-
вительству советской ноты, были получены аналогичные документы
от англо-американских союзников, существенно отличавшиеся от
нее по содержанию, в частности постановкой некоторых предва-
рительных условий. Общим для обеих нот являлось пожелание
получить от албанских властей гарантии, что выборы 2 декабря
будут проведены демократическим путем и что на время их прове-
дения будут допущены представители печати. Американская нота
к тому же настаивала на признании албанским правительством
юридической силы за всеми договорами и соглашениями, заклю-
ченными между США и Албанией до 7 апреля 1939 г. Требование
о допущении прессы было удовлетворено, но в части договорных
обязательств албанское правительство настаивало на формуле,
принятой конгрессом в Пермете, о пересмотре всех международ-
ных соглашений и сохранении тех из них, которые не нарушали бы
суверенитета Албании.
398
В начале 1946 г. английское правительство высказалось за
обмен дипломатическими миссиями. Однако в связи с судебными
процессами в Албании, в ходе которых вскрылись факты сотруд-
ничества англо-американских секретных служб с противниками
нового албанского режима, британскую миссию отозвали из Тираны
в марте 1946 г. В мае того же года после инцидента с англий-
скими военными кораблями в албанских территориальных водах
британское правительство сообщило о том, что оно не собирается
посылать свою дипломатическую миссию в Албанию. Так же без-
результатно завершились албано-американские переговоры летом
1946 г. о судьбе предвоенных соглашений. Стороны не пришли
к примирению, и в ноябре 1946 г. американская миссия покинула
Тирану.
Отрицательное отношение англо-американских союзников к
социально-экономическим процессам, проходившим в Албании на
заключительном этапе второй мировой войны, явилось непреодо-
лимым препятствием на пути принятия Албании в члены ООН.
В период подготовки конференции в Сан-Франциско в марте—ап-
реле 1945 г., а затем накануне первой сессии Генеральной ас-
самблеи ООН в январе 1946 г. против участия Албании в этой
организации выдвигались различные надуманные аргументы, напри-
мер такой, что еще не было прекращено состояние войны
с Грецией, объявленное в октябре 1940 г.
Албания, пережившая в годы войны оккупацию двух фашист-
ских государств, не была допущена к участию в Парижской мир-
ной конференции. Только поддержка Советского Союза, Польши,
Югославии, а в отдельные периоды Франции помогла ей полу-
чить право на репарации, правда в минимальной сумме, за ущерб,
понесенный в период итало-фашистской оккупации.
В условиях нараставшей в мире напряженности, вызванной
«холодной войной», Албании пришлось защищаться от многочислен-
ных провокационных нападок. Так, осенью 1946 г. британское пра-
вительство возложило на Албанию ответственность за подрыв
на минах сбоих военных кораблей, проходивших проливом Корфу.
Дело было передано в Совет Безопасности ООН, а затем на
рассмотрение Международного суда в Гааге. Разбирательство,
затянувшееся до апреля 1949 г., закончилось не в пользу Алба-
нии. Ей вменялось в обязанность заплатить за ущерб, но прави-
тельство НРА ответило отказом. В отместку британские власти
наложили запрет на возвращение Албании находившейся в Лондоне
части ее золотого запаса.
В конце 1946 г. был искусственно создан и раздут так называе-
мый «греческий вопрос». Англо-американское большинство в ООН
поддержало жалобу на Албанию со стороны афинских властей,
обвинявших ее во вмешательстве во внутренние события в Греции.
Глава XV ФОРМИРОВАНИЕ НОВОЙ
СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЙ
И ПОЛИТИЧЕСКОЙ
СТРУКТУРЫ ВЛАСТИ
ПРИНЯТИЕ
СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ ОРИЕНТАЦИИ
Строительство нового общества происходило в условиях нераз-
витой гражданской и экономической структуры государства, опыт
независимого существования которого исчислялся двумя десятками
лет авторитарного режима. Шесть лет итало-немецкой оккупации
ввергли страну в состояние разрухи. Новому правительству НРА
предстояло решить тяжелую задачу не просто восстановления
экономики, но строительства народного хозяйства на совершенно
новых основах.
В руководстве КПА существовали большие разногласия по
вопросам политики правительства, понимания самой сути де-
мократических принципов, на которых предстояло базироваться
новой системе государственной власти. Чаша весов в спорах
перевешивала в пользу социалистического выбора, но в трактовке
конкретных шагов на этом пути единодушия не было. Вырази-
телем широкого общедемократического подхода являлся член
Политбюро ЦК КПА Сейфула Малешова, известный публицист
и поэт, участник июньской революции 1924 г., в прошлом член
Московской коммунистической группы. Ради упрочения междуна-
родных позиций Албании (а конкретно, чтобы добиться призна-
ния правительства со стороны западных держав) он считал
возможным идти на уступки, в том числе экономические, поощряя
развитие частного сектора.
С. Малешова был одним из ревностных защитников идеи
максимального расширения базы Демократического фронта. «Эта
широкая политика, — говорил он на одном из пленумов ЦК
в 1945 г., — приведет к тому, что с формальной точки зрения мы
отступим, но такой шаг неизбежен, если принять во внимание
международное положение». С. Малешова жил в СССР в годы
нэпа, и может быть, воспоминания о тех методах оживления
экономики и натолкнули его на поиски компромиссных решений
в тяжелой ситуации, в которой находилась Албания. Однако развер-
нувшаяся в руководстве партии дискуссия закончилась его пора-
жением. Позицию Малешовы определили как оппортунистическую,
а самого его вывели из состава Политбюро в феврале 1946 г. и осво-
бодили от постов, которые он занимал в экономических организа-
циях. Год с небольшим он возглавлял министерство пропаганды
и культуры, но после майского пленума ЦК 1947 г., исключившего
его из партии, сошел с политической арены.
400
Предавалась забвению вся его прошлая жизнь патриота и
борца за демократию. В истории албанской литературы даже не
упоминается имя поэта Л яме Кодры (псевдоним С. Малешовы),
начавшего свой творческий путь в межвоенный период и благоже-
лательно упомянутого М. Горьким на 1-м съезде советских писа-
телей в 1934 г.
Социалистическая ориентация, определившаяся на V пленуме
ЦК КПА в феврале—марте 1946 г., предполагала использование
советской мрдели организации власти и производительных сил
применительно к албанским условиям. В решениях пленума
была зафиксирована необходимость ориентации на СССР,
«который является величайшим гарантом нашей независимости
и нашей народной власти».
На пленуме отмечалось, что путь к социализму непрост
и албанскому народу придется преодолеть трудности экономи-
ческого и политического характера, чтобы добиться построения
нового общества. Наиболее важные конкретные мероприятия,
намеченные пленумом, предусматривали следующее: завершение
национализации промышленных предприятий, максимальный
контроль над частным сектором и еще большее ограничение его
деятельности, реквизиция всех строительных материалов, принадле-
жавших торговцам и частным предпринимателям, повышение
продуктивности сельского хозяйства и поощрение создания коопе-
ративов, ликвидация неграмотности, посылка на обучение в СССР
и Югославию студентов, очищение органов государственной власти
от саботажников и враждебных элементов и т. п.
Ориентация на строительство социализма, принятая на пленуме,
приобрела значение директивы, обязательной к исполнению.
При такой постановке вопроса дискуссии о выборе пути, возможные
лишь в государстве с неясной общедемократической ориентацией,
полностью исключались. В Албании взяли жесткий курс, преду-
сматривавший быструю ликвидацию политических и экономических
позиций свергнутых эксплуататорских классов, которые несколько
оживились в период так называемой «формальной демократии»
1945 г.
Началось решительное наступление на частный сектор. Статис-
тика свидетельствует о его почти полном исчезновении во второй
половине 1947 г. Ограничение сферы деятельности частников
проводилось во всех отраслях национальной экономики.
Естественно, что практическое осуществление принципиальных
установок, выработанных КПА, наталкивалось на определенные
трудности, особенно в торговле, где албанская буржуазия имела
наиболее сильные позиции. Несмотря на то что в августе 1945 г.
министерство экономики выработало твердые цены, контроля
за выполнением этого решения не было.
В апреле 1946 г. правительство приступило к так называе-
мому блокированию товаров первой необходимости, а проще —
изъятию их у частных лиц и реализации по карточкам через
государственные магазины. Порядок компенсации за изъятые
26 Краткая история Албании
401
товары не был точно определен. Сначала предполагалось, что воз-
мещения потерь не будет только крупным торговцам. Но затем
выяснилось, что у государства вообще нет денег для компенсации и
все «блокированные» товары оказались попросту конфискованными.
Постановление правительства ставило целью полную ликвида-
цию системы частной торговли. В условиях, когда не имелось
сети государственной и кооперативной торговли, политика «блоки-
рования» способствовала ухудшению снабжения населения. По-
этому в январе 1949 г. разработали и утвердили новую систему
заготовок и снабжения. Продналог сменился продразверсткой.
Крестьяне по собственному усмотрению использовали излишки,
произведенные ими сверх обязательных поставок.
Вся сельскохозяйственная и животноводческая продукция
в стране реализовывалась через рынки трех видов. Гарантированный
государственный рынок снабжал трудящихся города на основе
карточной системы. Встречный рынок снабжал крестьян в порядке
обмена излишков сельскохозяйственной продукции на промышлен-
ные товары по купонам. Свободный рынок с высоким уровнем
цен был рассчитан на людей, располагавших денежными средствами.
Для характеристики уровня цен на этих трех видах рынка можно
привести следующие цифры: 1 кг муки стоил на гарантированном
рынке 6,5 лека, на встречном — 19, на свободном — 75; 1 кг са-
хара соответственно — 40, 75 и 250; 1 л керосина — 25, 25 и 75;
1 м хлопчатобумажной ткани — 60, 90 и 260.
Система государственного регулирования экономики предусмат-
ривала дальнейшее совершенствование и развитие централизован-
ного планирования. Основная ориентация планов 1947—1948 гг.
была направлена на развитие горнодобывающей и легкой промыш-
ленности. В области сельского хозяйства предполагалось
расширение посевных площадей, увеличение производства зерновых
и внедрение новых технических культур.
Решение задач по подъему экономики представлялось невоз-
можным без резкого повышения общеобразовательного уровня
всего народа, без подготовки кадров специалистор средней и выс-
шей квалификации. Согласно закону о реформе народного образо-
вания, принятому 17 августа 1946 г., создавалась новая система
бесплатного и обязательного обучения детей в начальных госу-
дарственных школах. Предусматривался 11-летний цикл учебы:
четыре года начальной и семь лет средней школы.
Делались первые шаги по налаживанию профессионально-
технического обучения. В 1946 г. произошло открытие художест-
венного лицея им. Йордана Мисьи, политехнического и педагоги-
ческого институтов. Широко внедрялось заочное обучение. Все эти
меры были рассчитаны на получение долговременного результата,
но время не ждало, и правительство издало 21 сентября 1949 г.
закон об обязательном обучении чтению и письму всех граждан
от 12- до 40-летнего возраста. Уклонявшиеся наказывались испра-
вительными работами сроком до одного месяца или штрафом до
200 лек.
402
Социально-экономическое возрождение государства не пред-
ставлялось осуществимым в одиночку. Опираясь только на свои
внутренние возможности, Албания не могла возродиться, как,
впрочем, и любая другая страна этого региона. Посильную помощь
оказывал Советский Союз. С июня 1945 г. Москву стали посе-
щать албанские представители, которые вели торгово-экономиче-
ские переговоры. Встреча 4 сентября тогдашнего министра эко-
номики Медара Штюлы с А. И. Микояном окончательно опреде-
лила ассортимент и объем поставок, а 22 сентября в Москве
было подписано первое соглашение о поставках в Албанию зерна
и химических удобрений на условиях кредита, сумма которого
составляла 1,5 млн долл. Тогда тяжелые последствия военной
разрухи усугубили очередной неурожай. За счет производства
зерна в стране покрывалось не более 40 % потребностей населе-
ния. Югославских поставок и помощи ЮНРРА* было недостаточно.
Голод угрожал районам Скрапара, Малакастры, Курвелеша.
Советское правительство оказало помощь, несмотря на тяжелое
продовольственное положение в своей стране. Осенью 1945 г.
в порт Дуррес прибыл первый пароход с зерном из СССР. Наряду
с поставками продовольствия, промышленных товаров, оборудова-
ния для восстанавливаемых предприятий добывающей промышлен-
ности советское правительство приняло на себя обязательства
по подготовке кадров специалистов высшей квалификации,
а также направило в Албанию технических консультантов по вопро-
сам нефтяной промышленности и сельского хозяйства. В 1945/46
учебном году первые иностранные студенты были приняты в
московские вузы. Ими стали 20 молодых албанцев, участников
национально-освободительной борьбы.
Налаживание связей с Советским Союзом имело для Албании
большое значение не только в плане развития полезных для нее
торгово-экономических отношений. Советская политическая и со-
циально-экономическая система в целом стала прообразом того
нового государства и общества, которое должно было воплотить
в жизнь надежды и чаяния трудового народа Албании. Огромный
авторитет в мире, завоеванный Советским Союзом в кровопро-
литной борьбе против фашизма, как бы подтверждал преиму-
щества социализма над отжившим свой век капитализмом. Идеали-
зированная пропагандой сталинская модель социализма была един-
ственной. Она вдохновляла таких популярных в то время на Бал-
канах и в Албании коммунистических лидеров, как И. Тито
и Г. Димитров, долго живших и работавших в Москве. На доброволь-
ных началах, без давления извне КПА избрала тот путь, которым
она повела народ и страну к социализму.
Тесное сотрудничество связывало на этом пути Албанию и
Югославию. В годы войны и в первое время после ее оконча-
* ЮНРРА (по первым буквам английского названия) — Администрация помощи
и восстановления Объединенных Наций. Имела задачей оказание помощи постра-
давшим от войны странам в восстановлении их экономики.
26*
403
ния в этих странах развивались одинаковые по своему типу
социально-политические процессы. Находясь на разных ступенях
общественно-экономического развития, они в силу сложившихся
объективных обстоятельств одновременно осуществили общедемок-
ратическую революцию и определили социалистический выбор.
Коммунистические партии были руководящей силой в обеих стра-
нах, и от правильного понимания (и практического осуществления)
принципов интернационализма зависело превращение военно-
политического сотрудничества, сложившегося в годы войны, в проч-
ное и равноправное послевоенное политическое и экономическое
сотрудничество.
В политической области (особенно на международной арене)
взаимопонимание и взаимодействие были полными. Югославия
являлась первой страной, признавшей Временное демократи-
ческое правительство Албании и подписавшей с ним договор
о дружбе и взаимной помощи (9 июля 1946 г.). Первым обществом
дружбы и культурного сотрудничества стало албано-югославское
(декабрь 1945 г.). Первым официальным государственным визитом
за границу главы правительства Энвера Ходжи была поездка
в Югославию в июне 1946 г. Там его наградили первым иностранным
орденом — югославским орденом Народного героя*.
В эти годы главной тенденцией в албано-югославских отно-
шениях являлось сотрудничество, основанное на взаимном дове-
рии. Экономические соглашения, подписанные в те годы, бази-
ровались именно на этом принципе. Вместе с тем практика реа-
лизации этих соглашений обнаружила склонность югославского
руководства к патернализму, к стремлению навязать свою точку
зрения. Так, в марте—апреле 1947 г. в Белграде проходили пере-
говоры о заключении двустороннего торгового соглашения на основе
югославского проекта. Он предусматривал отказ Албании от моно-
полии на внешнюю торговлю, ибо все экспортно-импортные опера-
ции должны были осуществляться исключительно югославскими
организациями. Глава албанской делегации член Политбюро
ЦК КПА и министр экономики Нако Спиру отказался подписать
договор без консультации с правительством.
Вскоре в завершающую стадию вступили консультации от-
носительно проекта пятилетнего плана восстановления и развития
народного хозяйства Албании. Этот проект предусматривал раз-
витие таких отраслей албанской экономики, которые представляли
интерес в первую очередь для Югославии. Албании предлагалось
не создавать и развивать свою промышленность, а ограничиться
производством сельскохозяйственной продукции и добычей по-
лезных ископаемых для последующей их переработки в Югославии.
В обмен на это Албания получала бы промышленные товары.
В течение 1947 г. Албания и Югославия достигли следующих
договоренностей: о парификации монетной системы, в результате
* Второй иностранной наградой Энвера Ходжи стал орден Суворова 1-й степени,
полученный им в Москве в августе 1947 г.
404
которой уравнение лека с динаром было произведено в пользу
последнего, об унификации цен, о таможенном союзе, об обяза-
тельности согласования народнохозяйственных планов, о создании
совместных албано-югославских обществ. Принимая во внимание
разновеликий уровень экономического развития обеих стран, более
низкую квалификацию албанских хозяйственных кадров, практи-
ческое осуществление перечисленных выше мероприятий должно
было поставить Албанию в полную зависимость от ее северной
соседки. Однако дружественный характер двусторонних отношений
до поры до времени сглаживал напряженность, когда она возникала.
Конфликтная ситуация в албано-югославских отношениях
создалась после посещения Советского Союза в июле 1947 г. пер-
вой официальной правительственной делегацией НРА, в которую
входили Э. Ходжа (глава делегации), К. Дзодзе, М. Кономи,
X. Капо. В результате переговоров Советский Союз пошел навстре-
чу просьбам албанских представителей: была достигнута договорен-
ность о передаче в счет кредита оборудования для фабрик, сельско-
хозяйственной техники и т. п. Советские руководители обещали
прислать специалистов, но при этом И. В. Сталин сказал: «Нужно
создавать свои национальные кадры, и имейте в виду, что спе-
циалисты, которых мы к вам направим, должны будут скоро
возвратиться на родину. Албания должна встать на свои соб-
ственные ноги».
Прямые советско-албанские контакты на высшем уровне не
остались незамеченными в Югославии. Пытаясь закрепить своеоб-
разную «монополию на дружбу» с Албанией, выражавшуюся в фор-
муле «дорога из Тираны в Москву лежит через Белград», руковод-
ство КПЮ предприняло шаги по дискредитации Нако Спиру
как главного критика югославской политики. Оно опиралось при
этом на те круги в албанском руководстве, которые слишком
прямолинейно понимали часть резолюции V пленума ЦК КПА
1946 г., которая содержала следующую констатацию: «Наша поли-
тика должна ориентироваться на более тесную и конкретную связь
с Югославией».
В декабре 1947 г. в докладе Кочи Дзодзе в Тиранской
партийной школе и одновременно в письме ЦК КПЮ, направленном
в ЦК КПА, были сформулированы обвинения, выдвинутые против
Нако Спиру как руководителя «фракции в голове партии», воз-
никшей «под носом у генерального секретаря». Н. Спиру обвинялся
в шовинистической антиюгославской деятельности, в стремлении
насадить автаркию, в связях с классовыми врагами и даже в шпион-
ской деятельности. Указывалось, что враждебное отношение Н. Спи-
ру и его сторонников к рабочему классу, к здоровым, т. е. рабо-
чего происхождения, кадрам партии проистекает из их буржуазного
происхождения. Только рабочий класс никогда не ошибается, го-
ворил К. Дзодзе, а интеллигенция легче всего поддается чуждым
влияниям. Эти серьезные обвинения выдвигал при поддержке
ЦК КПЮ заместитель председателя Совета министров, член По-
литбюро и секретарь по организационным вопросам, министр
405
внутренних дел, выходец из рабочей среды, что было редким
явлением в руководстве Компартии Албании.
Вынесение на обсуждение партийной общественности разногла-
сий, существовавших в Политбюро по важнейшему политическому
вопросу (пойдет ли Албания по пути полного суверенитета
или же в направлении превращения ее в седьмую республику
в югославской федерации), обострило борьбу в самом Политбюро
КПА. Дискуссия вновь сузилась до тесного круга высшего
партийного руководства. Когда наметился перевес в пользу
К. Дзодзе и было решено потребовать объяснений на Полит-
бюро у Н. Спиру, нервы последнего сдали и он застрелился у себя
в кабинете 20 ноября 1947 г.
Состоявшийся в феврале—марте 1948 г. VIII пленум ЦК КПА
завершил «дело» Н. Спиру. Была исключена из партии и освобож-
дена от всех должностей его жена Лири Белишова, секретарь
ЦК Союза коммунистической молодежи, выведен из числа канди-
датов в члены ЦК 1\1ехмет Шеху, а из Политбюро — Тук Якова
и Бедри Спахиу.
В развитие решений пленума началась подготовительная работа
по объединению албанской армии с югославской. Еще в конце
1947 г. в Белграде возник проект передислокации 2-й пролетарской
стрелковой дивизии югославской армии в Албанию, в район Корчи,
под предлогом обеспечения неприкосновенности албано-греческой
границы. Только вмешательство советского правительства заставило
Тито отказаться от введения в Албанию югославских войск.
Резолюция Информбюро «О положении в Компартии Югосла-
вии» стала рубежом в албано-югославских отношениях. Она была
опубликована 28 июня 1948 г., а уже 1 июля албанское пра-
вительство объявило об аннулировании договоров и о высылке из
страны югославских советников*. Сентябрьский (1948 г.) пленум
ЦК КПА сурово осудил К. Дзодзе и его приверженцев как главных
проводников югославского влияния, которое «было направлено
на закабаление Албании, на отрыв ее от Советского Союза».
Пленум констатировал, что с ноября 1944 г. до лета 1948 г. в пар-
тии сложилась нездоровая обстановка, позволившая К. Дзодзе
монополизировать власть, игнорировать генерального секретаря
и других членов Политбюро. В качестве министра внутренних
дел он поставил партию под контроль органов безопасности,
«полицейская информация подменила революционную бдитель-
ность».
Были сняты обвинения со всех причастных к «антиюгославской
деятельности» на VIII пленуме. Мехмет Шеху в октябре—ноябре
1948 г. был назначен заместителем премьер-министра и министром
внутренних дел, избран на 1-м съезде КПА членом Политбюро
и секретарем ЦК. С этого времени и до своего самоубийства
в 1981 г. он руководил органами безопасности или курировал их
* По данным некоторых западных исследователей, число югославских советников
приближалось к 600.
406
по линии ЦК партии. На пост секретаря ЦК по организационным
вопросам выдвинули Тука Якову как «наиболее подходящего для
этой работы руководителя, вышедшего из недр рабочего класса,
одного из основателей нашей партии и ее славного бойца, который
внес ценный вклад в организацию партии, в организацию и руко-
водство Национально-освободительной армии, который самоотвер-
женно боролся за народное дело и за правильную марксистско-
ленинскую линию партии».
В сложных внутренних и внешних условиях завершился процесс
становления государственных структур и были определены в об-
щих чертах принципы хозяйствования. Утвердившаяся однопартий-
ная система предполагала укрепление и совершенствование
коммунистической партии как руководящей и направляющей силы
общества. В первые послевоенные годы принимались решения
о созыве съезда, которые в силу разных причин не смогли вопло-
титься в жизнь. Только консолидация партийных рядов на основе
резолюции Информбюро позволила провести 1-й съезд КПА
в ноябре 1948 г., ровно через семь лет после создания партии.
ПЕРВЫЙ СЪЕЗД КПА (АПТ)
Первый съезд КПА проходил с 8 по 22 ноября 1948 г. В его
работе приняли участие 563 делегата с правом решающего голоса
и 299 делегатов с правом совещательного голоса, представлявшие
29 137 членов и 16 245 кандидатов в члены партии. В повестку дня
были внесены следующие вопросы: 1. Отчет ЦК КПА (докладчик
Э. Ходжа); 2. О государственном экономическом плане (доклад-
чик Г. Нуши); 3. Об организационных вопросах и Уставе партии
(докладчик Т. Якова); 4. Выборы руководящих органов.
Наиболее острым в работе съезда был вопрос о повороте в по-
литике партии в связи с изменением албано-югославских отно-
шений. Единодушному одобрению резолюции Коминформбюро
предшествовала внутрипартийная дискуссия. Ведь только после
судебного процесса над К. Дзодзе он стал наделяться партийной
пропагандой чертами заговорщика, изменника и прямого агента
Тито. Но осенью 1948 г. все помнили, что именно он подписал
от имени ЦК КПА первый документ о безусловной поддержке
резолюции Коминформбюро. Были широко известны его симпатии
к СССР. Поэтому на съезде основной упор делался на осуждение
ошибок К. Дзодзе в партийном строительстве. И независимо от
степени его личной ответственности за состояние обрисованной
на съезде обстановки в партии констатация создавшегося в ней
положения производила ошеломляющее впечатление.
В отчетном докладе утверждалось, что после бератского пленума
в ноябре 1944 г., когда фактическая власть сосредоточилась
в руках К. Дзодзе, было подорвано единство Центрального ко-
митета, извращена правильная линия партии, нарушен принцип
демократического централизма, критика и самокритика применя-
лись исключительно в интересах дискредитации людей, поощрялись
407
амбициозность и мания величия, создан культ героев, спасающих
партию от вымышленных опасностей, поощрялся карьеризм, стали
господствовать произвол, военные, путчистские и анархистские ме-
тоды. В докладе Тука Яковы эта критика развивалась. Он конста-
тировал (и это положение вошло в резолюцию), что «партия
превратилась в полицейский аппарат, где господствовал страх
перед репрессиями со стороны органов безопасности, во главе
которых находился К. Дзодзе»*. И в докладе, и в резолюции
подчеркивалось, что все эти извращения стали возможны
«из-за низкого идеологического уровня партии».
В выступлениях на съезде приводились примеры произвольной
расправы над коммунистами, зачитывались письма безвинно
осужденных или взятых под подозрение, а поэтому покончивших
жизнь самоубийством.
После всех этих разоблачений, в высшей степени крити-
ческой оценки пути, пройденного КПА в первые годы ее сущест-
вования (и особенно в мирное время), важно было наметить
главные направления внутрипартийной и государственной деятель-
ности.
На съезде был обсужден и принят Устав партии, причем
за образец взяли Устав ВКП(б). Исходя из социального состава
членов партии, приняли решение переименовать Коммунистическую
партию Албании в Албанскую партию труда (АПТ). Приводи-
лись следующие данные: в стране сельское население составляло
подавляющее большинство (90 %), причем и сама партия объеди-
няла главным образом крестьян (бедняки — 54,3 %, середняки —
13 %). Рабочие составляли 22,6 %. Был невысоким и общеобразо-
вательный уровень. Полностью неграмотных насчитывалось больше,
чем людей с незаконченным высшим образованием (соответственно
548 и 397 человек). Более 80 % членов партии имели лишь
начальное образование.
Переименование партии, как отмечал в своем докладе Т. Якова,
отнюдь не означало, что речь шла об отказе от борьбы за
коммунистические идеалы. Цель коммунистов формулировалась
в уставе следующим образом: «Создание коммунистического об-
щества, в котором будут полностью ликвидированы классовые
различия, стерты грани между городом и деревней, достигнут
высокий уровень производства, обеспечено претворение в жизнь
принципа „от каждого — по способностям, каждому — по потреб-
ностям41».
Значение 1-го съезда партии, ознаменовавшего перелом во
многих областях жизни Албании, состояло, в частности, в том,
что в принятых им документах впервые была сформулирована
в общих чертах программа социалистического строительства, ко-
торая предусматривала индустриализацию и электрификацию
страны, постепенное проведение коллективизации сельского хозяй-
* К. Дзодзе и его сторонников исключили из партии, а в июне 1949 г. предали суду
как «врагов народа». К. Дзодзе был приговорен к смертной казни.
408
ства и развитие культурной революции. Эти основные направле-
ния нашли конкретное воплощение в заданиях по двухлетнему
плану развития народного хозяйства на 1949—1950 гг. Главное
содержание политики партии в деревне было определено таким
образом: «Прочная опора на бедняков, союз с середняком, борьба
за ограничение капиталистических элементов в деревне». В области
промышленности предусматривалось укрепление существовавших
отраслей добывающей и легкой промышленности, увеличение
валовой продукции. В торговле намечалось проводить политику
укрепления государственного сектора, расширения и совершенст-
вования кооперативного сектора, усиления контроля над частной
торговлей. Что касается культуры и просвещения, то задачи
в этих областях были определены в общих чертах: ликвидация
неграмотности, повышение уровня профессиональных знаний, под-
готовка специалистов с высшим образованием в СССР и странах
народной демократии.
На съезде избрали новый состав Политбюро. В него вошли
Э. Ходжа (генеральный секретарь), Т. Якова (секретарь ЦК),
М. Шеху (секретарь ЦК), Б. Спахиу (секретарь ЦК), X. Капо,
Г. Нуши, Л. Белишова, С. Колека, Б. Балуку. В Центральный
комитет были избраны 21 член и 10 кандидатов в члены.
Сделанный на съезде анализ деятельности партии способствовал
определенной активизации организационной и идеологической ра-
боты.
Впервые были проведены выборы руководящих органов во
всех звеньях партии с соблюдением элементарных норм партий-
ной демократии; возобновилось издание органа ЦК газеты «Зери и
популыт», прекращенное с момента окончания войны. Тогда,
следуя югославскому примеру, партия продолжала находиться как
бы в подполье. Съезд принял решение о ее легализации. Вместе
с тем влияние мелкобуржуазной идеологии, низкий общеобразова-
тельный уровень основной массы членов партии, слабая теорети-
ческая и экономическая подготовка руководящих кадров показы-
вали, что работа по выполнению принятых на съезде решений
предстояла длительная и трудная.
ОСУЩЕСТВЛЕНИЕ
ПРОГРАММЫ ИНДУСТРИАЛИЗАЦИИ
Выдвижение задач строительства социализма в такой отсталой
в экономическом и культурном отношении стране, какой была
Албания, стало возможным благодаря международным и внутрен-
ним условиям того времени. Албания уже не являлась государством,
изолированным от всего мира в результате политики и эксплуата-
торской практики итальянских колонизаторов. Она вошла составной
частью в складывавшийся и расширявшийся лагерь социализма.
От судеб развития социализма во всей системе зависела судьба
хозяйственного и политического развития маленькой Албании.
Правда, непосредственные связи с братскими странами были затруд-
409
нены в результате запрета на транзит через югославскую террито-
рию. Открытым был только долгий морской путь.
Двухлетний план восстановления и развития народного хозяй-
ства (1949—1950 гг.) предполагал расширение производства лег-
кой, горнодобывающей и энергетической отраслей промышленности.
В частности, намечалось строительство текстильного комбината
в Тиране, сахарного завода в Малике, небольшой гидроэлектро-
станции в Селите, модернизация нефтепромыслов Кучовы и Патоса
и т. д. Советский Союз не только предоставлял кредиты на строи-
тельство этих объектов, но и обеспечивал техническую помощь
в процессе строительства и в наладке станков и оборудования,
брал на себя подготовку кадров высшей и средней квалифика-
ции для новой албанской промышленности. Излагая на заседа-
нии Народного собрания в июле 1949 г. главные положения двух-
летнего плана, председатель Совета министров Э. Ходжа отмечал,
что строительство основ социализма в Албании «невозможно
без моральной, политической и материальной помощи Советского
Союза». Капиталовложения для осуществления плана индустриали-
зации, развития добывающей промышленности, механизации сель-
ского хозяйства, увеличения транспортных средств обеспечивал,
как особо подчеркнул премьер, Советский Союз.
Большое значение для Албании имело принятие ее в феврале
1949 г. в СЭВ. Страны — участницы СЭВ также оказали содейст-
вие народному хозяйству Албании предоставлением в счет кредита
машин, станков, товаров широкого потребления. В 1949—1950 гг.
были получены по поставкам два небольших парохода, дизельные
моторы, цистерны из Польши, сахар, грузовики, станки, школьное
оборудование, сельскохозяйственные машины, текстиль из Чехосло-
вакии, оборудование для телефонных и телеграфных станций, кожи
из Венгрии, горючее, цемент, стекло, бумага, гвозди, сахар, куку-
руза, овес из Румынии, проволока, фанера, рис, саженцы винограда
и фруктовых деревьев, породистый скот из Болгарии.
В ходе выполнения двухлетнего плана в стране широко
использовался советский опыт, в частности формы и методы
организации соревнования: движение ударников и стахановцев.
Однако в целом выполнение плана натолкнулось на большие труд-
ности. После 1-го съезда АПТ главное внимание уделялось
решению внутрипартийных проблем. Выполнение экономических
задач отходило как бы на второй план. Усложняло их решение
также то, что к тому времени еще не накопился большой
опыт хозяйствования. Увлечение митингами и манифестациями,
переоценка возможностей помощи извне, порождавшая иждивен-
ческие настроения, — все это распыляло энергию трудящихся.
Двухлетний план был выполнен только на 87,2 %. Не уда-
лось достигнуть намеченных показателей по добыче нефти и хро-
мовой руды. Медленными темпами увеличивалось сельскохозяйст-
венное производство. Вместе с тем, несмотря на просчеты в пла-
нировании и организационные трудности, новые принципы органи-
зации экономики свидетельствовали об эффективности их приме-
410
нения. Объем валовой продукции промышленности в конце двух-
летки в 4 раза превысил уровень 1938 г., а увеличение сельскохозяй-
ственного производства позволило осуществить снижение цен на го-
сударственном рынке. Новая система показала большую эффектив-
ность по сравнению с предвоенными методами хозяйствования.
Анализ недостатков, выявленных в ходе воплощения в жизнь
плановых заданий, должен был помочь при составлении первого
пятилетнего плана на 1951 —1955 гг. Но ориентировочные наметки,
представленные Госпланом на рассмотрение пленума ЦК АПТ
в сентябре 1951 г., свидетельствовали о переоценке внутренних
сил и возможностей *. Доработка плана не внесла существенных
изменений в его основные направления. В марте—апреле 1952 г.
директивы были рассмотрены и обсуждены 2-м съездом АПТ,
а в мае того же года одобрены Народным собранием.
Съезд определил в качестве главных политических задач периода
«укрепление союза рабочего класса с трудящимся крестьянством
и упрочение руководящей роли рабочего класса в этом союзе; огра-
ничение капиталистических и спекулятивных элементов в городе
и деревне; повышение культурного уровня трудящихся масс;
повышение социалистического сознания рабочего класса и усиление
революционной бдительности и патриотизма всех трудящихся». Это
было несколько более расширенное повторение задач, поставленных
1-м съездом. В области экономики цель партии формулировалась
совершенно по-новому: «Продолжение более быстрыми темпами
строительства экономических основ социализма с тем, чтобы
к концу пятилетки наша страна из отсталой аграрной превратилась
в аграрно-индустриальную».
Средством для достижения этого должно было стать развитие
социалистической индустриализации повышенными темпами, а так-
же ускоренное развитие сельского хозяйства. Объем промышленной
продукции предполагалось увеличить к концу пятилетки на 239 % по
сравнению с 1950 г., т. е. в 12 раз по сравнению с довоенным
уровнем. А валовую продукцию сельского хозяйства планировалось
увеличить за тот же период времени на 71 %.
Намечая резкий скачок в темпах индустриализации, руковод-
ство АПТ не учло реальных возможностей народного хозяйства.
Показатели были выбраны произвольно. Плановые задания, уста-
новленные на 1951 г., т. е. до официального утверждения закона
о пятилетнем плане, не удалось выполнить. То же произошло
и с планом 1952 г. Во всех отраслях народного хозяйства
создавалась напряженность, становилось очевидным, что распреде-
ление капиталовложений не учитывало потребностей развития
сельского хозяйства и повышения материального уровня трудя-
щихся. Недооценка экономического стимулирования, стремление
Рассмотрение всех вопросов политического и экономического развития страны про-
ходило в партийных органах в соответствии с поправками, внесенными Народным
собранием в конституцию HP А в июле 1950 г. В частности, была добавлена статья
о руководящей роли партии в обществе и государстве.
411
МйН£
* ^Ия
<4
;4V
%#
№£
Строительство новой
дороги
Новый мост через реку
Дрин
412
к администрированию привели к дальнейшему углублению диспро-
порций между темпами развития отдельных отраслей экономики,
отрицательно сказались на сельском хозяйстве.
Это обнаружилось при подведении итогов 1951 —1952 гг. на
пленуме ЦК АПТ в январе—феврале 1953 г. Тогда приняли
решение пересмотреть задания на 1953 г., а дефицит, образовав-
шийся в первые годы пятилетки, покрыть в 1954—1955 гг. Однако
в декабре 1953 г., когда большая часть пятилетнего пути была
пройдена, пленум ЦК АПТ внес в план серьезные изменения.
Капиталовложения распределили по сути дела заново, с учетом
нужд сельского хозяйства и легкой промышленности. Предусматри-
валось снижение темпов промышленного строительства, сокращение
на 30 % управленческого аппарата, освобождение крестьян от за-
долженности по обязательным поставкам продуктов земледелия
и животноводства, уменьшение норм обязательных поставок и т. п.
Сроки завершения строительства таких крупных промышленных
предприятий, как нефтеперерабатывающий комбинат в Церрике,
гидроэлектростанция на реке Мат, были перенесены на вторую
пятилетку, а строительство сталелитейного завода, завода по брике-
тированию каменного угля вообще исключили из плана. Несколько
позже, в апреле 1954 г., анализируя причины допущенных ошибок,
пленум ЦК АПТ признал: «Центральный комитет и прави-
тельство недостаточно руководили работой, не изучали глубоко
экономические проблемы и не контролировали выполнение при-
нятых решений».
Тем не менеее подведение итогов первого пятилетнего плана
свидетельствовало об успехах албанского народа. Наиболее важ-
ными промышленными объектами, пущенными в эксплуатацию
в эти годы, стали текстильный комбинат им. И. В. Сталина,
сахарный комбинат им. 8 ноября, деревообделочный комбинат
им. Нако Спиру, два небольших хлопкоочистительных завода, це-
ментный завод им. В. И. Ленина и др. Среднегодовой рост про-
мышленной продукции составлял в первой пятилетке по всему
промышленному производству 22,8 %. Третий съезд АПТ (май—
июнь 1956 г.), рассмотревший итоги выполнения пятилетнего плана,
отметил выполнение главной экономической задачи: Албания из
отсталой аграрной страны превратилась в страну аграрно-индуст-
риальную.
Дальнейшее развитие программы индустриализации предусмат-
ривалось вторым пятилетним планом (1956—1960 гг.). Утвержден-
ные 3-м съездом АПТ директивы ориентировали на «дальнейшее
развитие промышленности, особенно горнорудной, главным образом
на базе полного использования существующих производственных
мощностей и мобилизации внутренних резервов». В соответствии
с этим намечалось увеличение валовой промышленности продук-
ции со среднегодовым приростом не менее чем на 14 %. Особенно
быстрые темпы развития были намечены по добыче нефти, хромовой
руды, каменного угля, выработке электроэнергии, а также по
производству товаров широкого потребления.
413
Не все намеченное удалось выполнить, но в целом накоплен-
ный опыт руководства экономикой способствовал подъему многих
отраслей. Вступили в строй 53 различных промышленных объекта,
в числе которых была электростанция им. К. Маркса, нефте-
перерабатывающие заводы в городах Церрике и Сталине, угольная
шахта в Курбнеше, железоникелевые рудники в Пишкаше и
Червенаке, хромовые в Тропое и Мартанеше и др. Большая часть
оборудования для этих предприятий, а также машин для других
отраслей народного хозяйства была импортирована из СССР. Так,
Советский Союз поставил 93 % всего оборудования для горно-
рудной и нефтяной промышленности, около 90 % грузового
автотранспорта, свыше 80 % тракторов, свыше 65 % других
сельскохозяйственных машин и т. д.
Поставки осуществлялись на условиях долгосрочных кредитов,
причем в 1957 г., во время пребывания в СССР албанской партийно-
правительственной делегации, достигли договоренности о том, что
Албания освобождается от обязательств по погашению кредитов,
ранее предоставленных Советским Союзом на приобретение обору-
дования, материалов и других товаров. В результате 25 новостроек,
сооруженных на кредиты из СССР, были переданы в дар албанскому
народу. Они давали 25 % всех доходов, получаемых от промыш-
ленности. По этому же соглашению, по просьбе албанской деле-
гации Албании выделялись новые кредиты на 1958—1959 гг., а также
дополнительные денежные средства и продовольственные товары
в целях оказания помощи в связи с полной отменой карточной
системы. Все это, вместе взятое, способствовало успешному вы-
полнению плановых заданий в области промышленности и повыше-
ния жизненного уровня албанского народа.
НЕЛЕГКИЙ ПУТЬ
АЛБАНСКОГО КРЕСТЬЯНСТВА
Проведением аграрной реформы было достигнуто более справедли-
вое распределение земли между крестьянами. Но при всей важ-
ности и значимости этого акта в албанской деревне не произошло
коренного улучшения положения. В среднем по стране величина
крестьянского надела составляла 2,8 га. В условиях Албании
это означало, что владелец такого участка мог обеспечить только
минимальные потребности семьи, состоящей из трех человек, но
такие семьи являлись редкостью: как правило, крестьянские семьи
отличались многодетностью. Кроме того, и после реформы около
30 % крестьянских семей имели наделы меньшего размера.
Аграрная реформа не затронула коллективного хозяйства боль-
ших патриархальных семей в горных районах. Там существовали
традиции совместного хозяйствования, крестьянской взаимопо-
мощи, коллективного выпаса скота. Методы ведения хозяйства были
примитивными с точки зрения агрономии и зоотехники.
В животноводческих районах продолжали сохранять свои
позиции зажиточные владельцы скота. Специальным решением
414
Политбюро ЦК КПА от 21 апреля 1948 г. предусматривалась
национализация крупных стад. Постановление о национализации
выносилось относительно каждого собственника, эксплуатирующего
чужой труд или имеющего другие источники доходов. На базе
экспроприированной таким образом собственности создавались
государственные животноводческие хозяйства.
Неотложной задачей сельского хозяйства являлась его интен-
сификация путем оснащения техникой и поисков новых орга-
низационных форм. Законом от 20 апреля 1946 г. «О создании
кооперативов» определялись основные типы кооперативов в городе
и деревне: крестьянские производственные и потребительские, го-
родские потребительские и ремесленные, кооперативные артели
рыбаков. Высшим органом, регулировавшим организационное уст-
ройство и жизнедеятельность кооперативов, стал Генеральный ко-
митет кооперативов. Однако ни он, ни министерство сельского
хозяйства до конца 1948 г. организацией кооперативного движения
не занимались.
Основу государственного сектора в земледелии составили на-
ционализированные сельскохозяйственные предприятия (часто это
были смешанные земледельческо-скотоводческие фермы), при-
надлежавшие до освобождения итальянским концессионерам.
В 1945 г. таким образом возникли 13 государственных сельскохо-
зяйственных предприятий, организованных по типу совхозов.
Первые сельскохозяйственные кооперативы, а их в конце
1946 г. насчитывалось семь, руководствовались следующими прин-
ципами: кооператив создавался, если о своем согласии объеди-
ниться заявили как минимум 25—30 семей, владевших общей
площадью сельскохозяйственных угодий не менее 200 га; распреде-
ление доходов происходило из расчета 40 % от количества земли
и 60 % по труду; количество скота, оставшегося в личном владе-
нии, не ограничивалось; тягловый скот и посевной материал были
общими; приусадебные участки могли быть размером до 12 соток.
Первые кооперативы объединили сравнительно небольшое число
семей (217) и занимали 943 га, что составляло от общей площади
обрабатываемых земель 0,3 %.
Народное государство с первых дней существования коопера-
тивов оказывало им материальную поддержку. Законом от 9 ноября
1945 г. государственному банку давалось право предоставлять
кооперативам сельскохозяйственный кредит с небольшими льго-
тами (под 1,5 % годовых). Они в первую очередь обеспечивались
химическими удобрениями, на 50 % снижался налог на произво-
димую ими продукцию и т. п. Поощрительная политика народного
государства способствовала постепенному развертыванию коопери-
рования. В 1947 г. число кооперативов увеличилось до 21. Машин-
ной техникой, например тракторами, кооперативы не были обеспе-
чены: по всей стране имелось около 40 тракторов, они находились
главным образом на государственных сельскохозяйственных пред-
приятиях, но и там они большей частью простаивали из-за
отсутствия запасных частей и горючего. С 1947 г. в Албании
415
стали создаваться МТС, которые комплектовались сельскохозяйст-
венной техникой, ввозимой из Югославии, а с 1948 г. — из СССР.
Объем выполняемых ими работ был весьма скромным. 10 МТС
за первый год своего существования вспахали 6 % всех обраба-
тываемых земель в республике. Неэффективная организация труда,
низкая квалификация кадров, повременная оплата труда тракто-
ристов, не учитывавшая объем и качество выполненной работы,
не стимулировали заинтересованность кооперативов в пользовании
услугами МТС.
На первых порах в кооперативы вступали малоземельные кре-
стьяне, имевшие минимум рабочего скота и инвентаря. Причем,
как правило, это были семьи с малым количеством работоспо-
собных людей (семьи погибших в годы национально-освободитель-
ной борьбы). Члены кооперативов обходились привычными для бед-
ного крестьянского хозяйства орудиями и тягловой силой. Ком-
мунисты ставили своей задачей сделать госхозы и сельскохо-
зяйственные кооперативы образцом хозяйствования для всей дерев-
ни, но они вплоть до 1949 г. оставались нерентабельными.
Первый съезд сельскохозяйственных кооперативов в феврале
1949 г. открыл новую страницу в развитии коллективных форм
хозяйствования. Был выработан и утвержден устав сельскохозяй-
ственной кооперации, основывающийся на организационных прин-
ципах, принятых в советских колхозах. Установкой партии на тот
период был лозунг: «Не торопиться, но и не топтаться на месте».
На апрельском пленуме ЦК АПТ в 1949 г. было высказано еди-
нодушное мнение, что следует повременить с созданием новых
кооперативов, пока не окрепнут в хозяйственном отношении ста-
рые объединения. Ориентация на постепенное .развитие коопера-
тивного движения соответствовала внутренним условиям Албании.
Предстояло пройти период определенной психологической под-
готовки. Вместе с тем некоторым упущением было почти
полное игнорирование промежуточных, простейших форм коопера-
ции (товарищества по обработке, по продаже и т. п.). Это сви-
детельствовало о явной недооценке подготовительного этапа на пути
создания сельскохозяйственной артели.
В 1949 г. была изменена система заготовок, действовавшая
с 1948 г., когда крестьянам предлагалось продавать государству
все излишки сельскохозяйственной продукции. Система продраз-
верстки, оправдывавшая себя в первое время существования на-
родной власти, когда при помощи чрезвычайных мер следовало
спасать страну от угрожавшего ей голода, в 1947—1948 гг. стала
тормозом на пути развития сельского хозяйства. В результате
в 1948 г. план хлебозаготовок оказался невыполненным. С весны
1949 г. прежний порядок заготовок был заменен системой погек-
тарного обложения натурой в зависимости от категории земли.
Новая система предполагала создание у крестьянина стимула к по-
вышению производства сельскохозяйственной продукции, излишки
которой он мог реализовывать на свободном рынке или продавать
торговым кооперативам. В связи с этим произошли изменения
416
в системе снабжения населения: для рабочих, служащих и их
семей вводились карточки, по которым продовольственные и про-
мышленные товары отпускались по нормам, но по низким госу-
дарственным ценам.
Развитие сельского хозяйства в ходе выполнения двухлетнего
плана 1949—1950 гг. должно было привести к отказу от импорта
зерновых за счет расширения собственного их производства. Кроме
того, предусматривалось культивирование сахарной свеклы и под-
солнечника в таких размерах, чтобы обеспечить нужды соответст-
вующих предприятий обрабатывающей промышленности. Для этого
предполагалось расширение посевных площадей за счет освоения
новых земель, осушения болот, улучшения агротехники, прове-
дения серии мелиоративных работ. Производство животновод-
ческой продукции намечалось довести до такого уровня, чтобы
не только удовлетворялся спрос населения, но и увеличивался
экспорт.
Задачи были явно завышены, и в полном объеме их не выпол-
нили. Сказывался не только недостаточный профессиональный уро-
вень руководства, но и то, что опираться приходилось на индиви-
дуальный малопродуктивный сектор, слабо поддававшийся регули-
рующему воздействию государства. Социалистический же сектор
давал едва 6 % всей стоимости валовой продукции сельского
хозяйства.
Подводивший итоги двухлетнего плана пленум ЦК АПТ в фев-
рале 1951 г. сделал попытку проанализировать причины неудовлет-
ворительного положения в сельском хозяйстве. Были отмечены
недостатки в политике партии в отношении кулачества, когда, с од-
ной стороны, крестьяне-середняки часто зачислялись в разряд
кулаков, а с другой — в результате попустительства некоторых
представителей местной власти не применялись меры экономиче-
ского и политического воздействия к настоящим кулакам.
Пленум рекомендовал «больше заботиться о выполнении ре-
шений партии и правительства о помощи крестьянству, оказывать
содействие существующим кооперативам в их дальнейшем укреп-
лении и работать над созданием новых кооперативов». Апрельский
пленум ЦК АПТ того же года специально рассмотрел проблему
кооперирования крестьянских хозяйств и принял решение об
ускорении этого процесса. Но уже через месяц после этого вне-
очередной пленум отменил это решение, признав, что существую-
щие сельскохозяйственные кооперативы еще не достигли такой
степени развития, чтобы практическим примером способствовать
добровольному вступлению бедняков и середняков на путь коллекти-
визации.
Было признано необходимым укреплять существующие коопе-
ративы, а не стремиться к их численному росту. «Всякая спешка
в деле коллективизации сельского хозяйства, — говорилось в
решении, — в сегодняшних условиях может повлечь за со-
бой тяжелые ошибки, что, в свою очередь, нанесет ущерб са-
мой идее коллективизации сельского хозяйства». Политика в ог-
27 Краткая история Албании
417
ношении кулачества состояла в ограничении его хозяйствен-
ной деятельности и в политической изоляции.
Линия на постепенную коллективизацию, основанную на принци-
пах полной добровольности, была закреплена в первом пятилетнем
плане развития народного хозяйства на 1951 —1955 гг. Предусмат-
ривалось укрепление существующих кооперативов и госпредприя-
тий, МТС, расширение капиталовложений и т. п. За пятилетку
планировалось увеличить в 2 раза валовую продукцию сельского
хозяйства при среднегодовом приросте в 11 %.
Однако через полтора года при пересмотре заданий пятилетки
было признано, что капиталовложения в сельское хозяйство не-
достаточны для обеспечения запланированных темпов увеличения
продукции. Возникли трудности со снабжением предприятий
сырьем, а населения — продуктами животноводства и земледелия.
В начале 1953 г. капиталовложения пересмотрели в сторону их
увеличения. Крестьянам была прощена задолженность государству
за 1949—1952 гг., уменьшены размеры обязательных поставок
натурой, снижены цены на плуги, культиваторы, бороны.
В апреле 1954 г. решили наметить меры поощрения крестьян-
единоличников, не использовавших наемную рабочую силу. Резуль-
таты сказались быстро. Особенно впечатляющими выглядели дости-
жения животноводов. Их успехи пропагандировались на осенних
сельскохозяйственных выставках, где они выступали наравне с ко-
операторами. Однако возможности увеличения сельскохозяйствен-
ной продукции за счет резервов личного крестьянского подворья
не были приняты во внимание руководством республики при
выработке долгосрочной политики в деревне. Сигнал к прекра-
щению эксперимента дал Мехмет Шеху на' общенациональной
конференции передовиков-животноводов в Шкодре в начале
декабря 1955 г. Он резко оборвал одного из секретарей сельской
парторганизации, увлеченно рассказывавшего о том, как он управ-
ляется со своей отарой из НО овец: «Чем же ты, коммунист и пар-
тизан, похваляешься?! Тем, что у тебя больше овец, чем у всех
крестьян деревни? Ведь ты кулак!» Обескураженный горец поки-
нул трибуну, а конференция приняла резолюцию, в которой на-
мечались меры по подъему госферм и животноводческих коопера-
тивов.
Состоявшийся в декабре того же года очередной пленум
ЦК АПТ констатировал, что в стране созданы необходимые
предпосылки политического, экономического, социального харак-
тера, позволяющие ускорить процесс коллективизации. С декабря
1955 г. по май 1956 г. число кооперативов выросло более чем в 2 раза
(с 318 до 694), т. е. за полгода было сделано больше, чем за весь
предыдущий почти 10-летний период кооперативного движения
в Албании. Посевные площади кооперативов и госпредприятий
стали занимать 31,5 % всех посевных площадей.
Третий съезд АПТ (май—июнь 1956 г.) подвел итоги нового
курса и подтвердил целесообразность его продолжения. Считали,
что созданная в годы первой пятилетки материально-техническая
418
база сельского хозяйства была достаточной для этого. Так, по
сравнению с первым годом пятилетки в 4 раза выросло количество
тракторов и тракторных плугов на полях страны, впервые были
завезены 108 комбайнов и автокомбайнов, значительно увеличилось
число других сельскохозяйственных машин. Директивы по новой
пятилетке предусматривали: «Переустройство сельскохозяйствен-
ного производства на социалистической основе, коллективизацию
сельского хозяйства считать одной из главнейших задач второго
пятилетнего плана в рамках развития всего народного хозяйства
как единственный путь для ликвидации отставания сельского
хозяйства, и главной экономической и организационной задачей
в области сельского хозяйства». Съезд принял решение провести
коллективизацию во всех равнинных и в значительной части холми-
стых районов республики, охватив таким образом свыше 70 % по-
севных площадей. Новым на этом этапе коллективизации являлось
то, что предполагалось расширение (а по сути дела это было только
началом) движения за создание промежуточных типов производ-
ственных кооперативов. По всей вероятности, в то время это ре-
шение оказалось запоздалым, ибо подавляющее большинство хо-
зяйств объединялось на принципах артели.
Четвертый съезд АПТ (февраль 1961 г.) констатировал завер-
шение коллективизации сельского хозяйства. Председатель
Совета министров М. Шеху (он стал им в июле 1954 г.), высту-
пивший с докладом о выполнении второго пятилетнего плана,
заявил, что социалистический сектор занимает 85 % посевных пло-
щадей и объединяет 71,3 % всех крестьянских семей. «Принимая
во внимание, что неколлективизированная земля, составляющая
14 % посевных площадей республики, расположена в горных райо-
нах, — говорил Шеху, — можно утверждать, что коллективизация
сельского хозяйства успешно завершена. В нашей стране создана
экономическая основа социализма».
В целом коллективизация сельского хозяйства принесла поло-
жительные результаты в производстве зерновых и технических
культур. Несмотря на то что процесс создания кооперативов шел
неравномерно, а в политике партии чувствовалась неуверенность,
неоспоримым фактом являлось то, что албанская деревня шагнула
вперед по сравнению с довоенным периодом. Достаточно сказать,
что в октябре 1957 г. была полностью отменена карточная система
и снижены цены в розничной торговле. Но главная задача,
выдвинутая еще в двухлетнем плане, — обеспечить такие урожаи
зерновых, которые позволили бы избавиться от их импорта,
не была выполнена.
Начиная с 1957 г. социалистический сектор стал производить
больше половины сельскохозяйственной продукции, и с этого вре-
мени успехи и неудачи албанского сельского хозяйства зависели
от организации производства в кооперативном и государствен-
ном секторах. Продукция индивидуальных хозяйств, хотя и давала
к концу второй пятилетки около 35 % всего сельскохозяйственного
производства, уже не играла, как прежде, решающей роли.
27*
419
КРИЗИС В СОВЕТСКО-АЛБАНСКИХ
ОТНОШЕНИЯХ 1960—1961 гг.
Первые албанские пятилетки приходятся на годы, когда в стране
шел процесс становления и упрочения командно-административной
системы, аналогичной той, которая сформировалась в СССР и
в большинстве стран Центральной и Юго-Восточной Европы. Авто-
ритарная структура, основывавшаяся на монополии на власть
одной партии — АПТ, вернее, ее номенклатурной верхушки, опи-
ралась на традиции государственного насилия, существовавшие
в Албании испокон веков и представленных в XX в. диктатурой
короля Зогу.
Присвоивший себе название «диктатуры пролетариата» режим,
устойчивость которого обеспечивалась авторитетом силы, не допус-
кал существования различий во мнениях ни в области политики,
ни в вопросах экономики, ни в сфере культуры. Поэтому, когда
в генеральной линии АПТ происходил сбой и поставленные задачи
оказывались на грани срыва, начинался поиск внешних причин,
помешавших их осуществлению. Так, ответственность за невы-
полнение заданий двухлетнего плана по нефти и транспорту
была возложена на руководителей этих отраслей А. Шеху и Н. Ис-
лями.
В партии прочно утвердилась практика поисков и разобла-
чения «врагов» как метода ликвидации реальной или воображае-
мой оппозиции. Наиболее значительным было «дело» Тука Яковы.
Его вывели из состава Политбюро и сняли с поста секретаря
ЦК АПТ по организационным вопросам на пленуме ЦК в феврале
1951 г. Человека, которого Э. Ходжа незадолго до этого называл
«великим сыном Албании», «одним из самых способных руково-
дителей», обвиняли в том, что его деятельность «характеризовалась
глубоким оппортунизмом, нетерпимым либерализмом, отсутствием
достаточно сильной ненависти к классовому врагу» и т. п. На Т. Яко-
ву возложили львиную долю вины за невыполнение двухлетнего
плана развития народного хозяйства НРА: зная о нереальности
многих показателей, он тем не менее не мобилизовал партор-
ганизации на выполнение заданий. Т. Якова обвинялся также в том,
что из-за его «вредоносной» деятельности в Политбюро «отсутство-
вала большевистская критика и самокритика». Наряду с ним по-
несли партийные взыскания и были отстранены от работы
министр юстиции, один из старейших членов партии Маноль
Кономи и начальник управления кадров ЦК АПТ Теодор Хеба.
Тук Якова окончательно сошел с политической арены в 1955 г.
Это было связано с процессом восстановления принципов кол-
легиального руководства в КПСС, который начался после смерти
И. В. Сталина и в АПТ. В июле 1954 г. на пленуме ЦК АПТ
поднимался и рассматривался вопрос о прекращении практики
«возвеличения личности генерального секретаря АПТ». В материа-
лах пленума отмечалось, что сам Э. Ходжа протестовал против
необузданных восхвалений в свой адрес, против установления его
420
бюстов в городах, против «помещения его фотографий без повода
и без причин на это в газетах и журналах».
На апрельском (1955 г.) пленуме ЦК по докладу Политбюро
«Об идеологической работе партии и мерах по ее улучшению»,
который делала секретарь ЦК по идеологическим вопросам Лири
Белишова, также было принято решение, содержавшее анализ
причин появления феномена «культа личности». В нем говори-
лось об извращениях в области партийной пропаганды, о том,
что «это не просто практические ошибки, но следствие глубокого
непонимания роли масс». Исправить положение можно было при
условии коренного улучшения идеологической и организационной
работы АПТ, поощрения активности низовых парторганизаций
и рядовых членов партии. Тук Якова откликнулся на призыв
и выступил с предложением приступить к написанию подлинной
истории АПТ, в которой отражались бы заслуги всех участво-
вавших в ее создании активистов, а не восхвалялся бы только
один Э. Ходжа. Т. Якова не поддерживал теорию об обострении
классовой борьбы в период строительства социализма. В июне того
же года его исключили из партии и выслали из Тираны с формули-
ровкой «за антипартийную, антимарксистскую, троцкистскую и ре-
визионистскую деятельность».
Тук Якова не был одинок. Идеи о необходимости восстанов-
ления правды истории и изменения методов руководства в сторону
демократизма прозвучали в апреле 1956 г. на предсъездовской
конференции самой крупной партийной организации страны —
тиранской. Ей предшествовал ряд событий международного и внут-
реннего характера, которые не могли не отразиться на характере
вопросов, поднятых участниками конференции. Албания подписала
вместе с другими европейскими социалистическими странами Вар-
шавский Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимопомощи (14
апреля 1955 г.), а в декабре того же года ее приняли в -члены
ООН. В июне состоялось подписание Белградской декларации,
в результате чего были нормализованы советско-югославские вза-
имоотношения. И наконец, в феврале 1956 г. в Москве прошел
исторический XX съезд КПСС.
На тиранской конференции выплеснулось недовольство рядовых
членов АПТ ограниченным толкованием внутрипартийной демокра-
тии, практиковавшимся руководством. В выступлениях многих ора-
торов звучала резкая критика в адрес партийного руководства,
в том числе и в первую очередь против Фикрет Шеху, жены М. Шеху
и первого секретаря тиранской партийной организации. Замечания
касались внутрипартийной демократии и экономического положе-
ния, международных отношений и слабых связей руководства
с массами. Звучали требования пересмотра политических процес-
сов 1948—1949 гг. и реабилитации невинно осужденных.
На третий день работы конференции в дискуссии принял
участие Э. Ходжа, признавший справедливость некоторых крити-
ческих замечаний. Его выступление несколько охладило страсти,
но только известие о назначении специальной комиссии по раз-
421
бору антипартийной деятельности ряда выступивших на конферен-
ции ораторов положило конец спорам. Признанные виновными
были наказаны, в том числе и в уголовном порядке. Через
полтора месяца после этих событий, на Зтм съезде АПТ, прозву-
чавшая на тиранской конференции критика квалифицировалась
как враждебная попытка демагогов, авантюристов и «нездоровых
интеллигентов» нанести удар единству партии, ее генеральной
линии и руководству.
Единство партии было продемонстрировано на 3-м съезде АПТ
в мае—июне 1956 г. В отчетном докладе ЦК АПТ и в принятом
по нему решении подчеркивалась полная солидарность партии
и народа Албании с политической линией XX съезда КПСС по
всем вопросам внешней и внутренней политики. Всю работу АПТ
по хозяйственному и политическому руководству страной намеча-
лось ориентировать в духе дальнейшего и все более широкого
усвоения опыта КПСС. И это представлялось естественным, ибо
другой модели социализма, кроме советской, не существовало.
Поэтому воспитание масс в духе патриотизма и пролетарского
интернационализма, «в духе верности и вечной дружбы с Советским
Союзом, дружбы и братских связей со странами народной демокра-
тии и с трудящимися всех стран» провозглашалось одной из
важнейших задач АПТ.
На 3-м съезде коммунистов получили высокую оценку теорети-
ческие выводы XX съезда КПСС. Полное согласие с линией,
направленной на восстановление ленинских норм внутрипартийной
жизни через преодоление явлений «культа личности», было подт-
верждено анализом положения в АПТ, сделанным Э. Ходжей.
Руководство партии признало, что культ личности имел распрост-
ранение и в Албании. В отчетном докладе ЦК признавалось,
что в партийной пропаганде применялись «ненавистные и чуждые
марксистско-ленинскому духу формы возвеличения личности по
отношению к руководителям, и главным образом по отношению
к генеральному секретарю ЦК АПТ», и что «такая деятельность
партийной пропаганды ослабляла партийную работу, ослабляла
до некоторой степени роль масс и руководящую роль партии».
Документы съезда были выдержаны в духе полного оправдания
политики АПТ в отношении Югославии и всех политических
процессов 1948 —1949 гг. и последующих лет. В документах отме-
чалось, что Албанию и Югославию объединяла совместная герои-
ческая освободительная борьба и общая цель построения социа-
лизма. Подчеркивалось, что принципиальные расхождения, возник-
шие в отношениях между коммунистическими партиями обеих
стран, могли быть преодолены нормальным путем. Но этого не
случилось, ибо в результате «провокации подлого агента империа-
лизма Берии» КПА, как и все другие коммунистические и рабо-
чие партии, была введена в заблуждение, произошло смешение
воедино нескольких вопросов, в том числе и «дела» Кочи Дзодзе.
Тем не менее осуждение К. Дзодзе и его единомышленников
признали правильным, поскольку «было покончено с одной из наи-
422
более опасных фракций, которая стремилась расколоть единство
партии и ликвидировать ее».
Шаги по нормализации межгосударственных албано-югослав-
ских отношений предпринимались под непосредственным воздей-
ствием примера и внешнеполитической инициативы советского пра-
вительства. Но во многом этот процесс носил чисто формальный
характер. Официальные декларации расходились с психологи-
ческим настроением широких народных масс, созданным много-
летней пропагандой. Со стен домов были сняты плакаты-карика-
туры, на которых Тито и Ранкович изображались с топорами,
окрашенными кровью албанцев Косово и Македонии. Вместе с тем
народный фольклор продолжал создавать песни и баллады
на тему «Тито-предатель». Нельзя также забывать о личной
неприязни между руководителями обеих стран, которые слишком
много друг о друге знали и слишком плохо друг о друге думали.
Югославия являлась политическим и экономическим антиподом
Албании. На критике руководства Союза коммунистов Югосла-
вии, острота которой была усилена косовским вопросом, строи-
лась идеологическая работа АПТ. Резкий поворот исключался:
привычная схема рушилась, а новой не удавалось создать. Поэтому,
когда за два дня до отъезда Н. С. Хрущева в мае 1955 г. в Югославию
руководство АПТ получило письмо лидеров КПСС с просьбой
дать согласие на денонсирование ноябрьской резолюции Информ-
бюро 1949 г. и на пересмотр разолюции 1948 г., ЦК АПТ 25 мая
в письме, направленном в ЦК КПСС, высказал свое несогласие.
«Мы считаем, — говорилось в письме, — что имеется большая раз-
ница между содержанием вашего письма от 23 мая 1955 г. и основ-
ным положением той позиции, которую мы сообща занимали до
сих пор в отношении югославов». Далее после нескольких конкрет-
ных возражений следовало суждение, что «такое поспешное (и опро-
метчивое) решение по вопросу столь принципиального значения
без предварительного глубокого анализа его совместно со всеми
заинтересованными в этом деле партиями и тем более его опублико-
вание в печати и провозглашение на белградских переговорах
не только было бы преждевременным, но причинило бы серьез-
ный ущерб общему курсу».
Реакция Тито на события 1956 г. в Венгрии, приветствовавшего
свержение М. Ракоши и приход к власти Имре Надя, лишь укрепила
прежние взгляды руководства АПТ на характер и политику югослав-
ского режима. А советское руководство использовало албанскую
компартию в своей критике Югославии. Так, 8 ноября 1956 г.
в «Правде» была напечатана статья Э. Ходжи, посвященная 15-ле-
тию АПТ. В ней без упоминания имени Тито содержалась критика
в его адрес. Уже через день югославская «Борба» поместила ответ,
а 11 ноября в Пуле Тито произнес речь, в которой имелись выпады
личного характера против Э. Ходжи. Так через год с небольшим
наступило обострение в албано-югославских отношениях и вновь
возобновилась резкая полемика по идеологическим вопросам. Тезис
о капиталистическо-ревизионистском окружении Албании был вос-
423
становлен со всеми вытекающими из него последствиями. 23 ноября
1956 г. «Зери и популыт» сообщила о состоявшемся суде над
Лири Гегой, ее мужем Дали Ндреу и полковником Петро Булати,
которых приговорили к расстрелу за «шпионаж в пользу иностран-
ного государства». Партийная пропаганда внутри страны не скры-
вала, что их расстреляли по обвинению в связях с Югославией.
Демонстративный характер этого акта был очевиден. Первые
двое — опальные герои национально-освободительной борьбы —
давно жили под наблюдением полиции, занимали скромные долж-
ности и не имели доступа к государственным тайнам.
Началась новая полоса борьбы с «ревизионизмом». Обществен-
ное мнение подготавливалось к восприятию очередного известия
о политическом процессе. Но в обстановке, характеризовавшейся
консолидацией руководства АПТ на основе единства взглядов
по главным вопросам внутреннего и международного развития,
надобность в организации такой акции отпала. Правда, крупным
и чрезвычайным происшествием явилось бегство 16 мая 1957 г*.
в Югославию одного из популярных среди народа героев нацио-
нально-освободительной борьбы, члена ЦК АПТ, депутата Народ-
ного собрания генерала Панайота Пляку, узнавшего, что он наме-
чен в качестве очередной жертвы.
С февраля 1957 г. руководство АПТ начинает постепенно вос-
станавливать оценки деятельности И. В. Сталина. Сначала этот про-
цесс шел в соответствии с тенденциями, наметившимися в СССР,
а затем стал развиваться опережающими темпами. Вслед за этим
в полном объеме возродился осужденный 3-м съездом АПТ культ
героев, спасающих партию. Энверу Ходже помогло то, что он к этому
времени оставался единственным политически активным деяте-
лем из числа членов первого ЦК КПА. За ним прочно утверди-
лась слава основателя партии и ее непогрешимого руководи-
теля.
Период после 3-го съезда АПТ не принес ничего принципиально
нового для Албании и ее внешнеполитической ориентации. Дружба
и сотрудничество с социалистическими странами и в первую оче-
редь с Советским Союзом продолжала быть краеугольным камнем
политики АПТ. Албания активно участвовала в работе СЭВ
и Политического консультативного комитета стран — участниц
Варшавского Договора. Основным внешним фактором, способство-
вавшим развитию албанской экономики, по-прежнему являлась
помощь кредитами со стороны СССР. Так, 24 ноября 1957 г. в Моск-
ве состоялось подписание советско-албанского соглашения о предо-
ставлении НРА дополнительного долгосрочного кредита
в 160 млн руб. на развитие промышленности и сельского хозяйства
в 1957—1960 гг. В декабре 1958 г. во время визита в СССР партийно-
правительственной делегацией НРА во главе с Э. Ходжей и М. Шеху
обсуждались вопросы дальнейшего развития экономического
сотрудничества между СССР и НРА и оказания помощи последней
в выполнении третьего пятилетнего плана на 1961 —1965 гг. А всего
за период с 1957 по 1959 г. между Советским Союзом и НРА были
424
заключены соглашения о предоставлении долгосрочных кредитов
на общую сумму 526 млн руб.
Научно-техническое сотрудничество со странами социалисти-
ческого содружества позволило значительно расширить внешнепо-
литические связи Албании. Она экспортировала главным образом
хромовую и железную руду, нефть, битум, черновую медь, фанеру,
табак и табачные изделия, кожсырье, маслины, фруктовые и рыб-
ные консервы. Основное место в импорте занимали оборудование
для нефтяной и горной промышленности, электроматериалы,
автомашины, тракторы, сельхозмашины, химические товары и дру-
гие промышленные изделия, зерно.
Правительство НРА активно сотрудничало на междуна-
родной арене в интересах сохранения и упрочения мира на Бал-
канах. Оно поддержало заявление правительства Румынской
Народной Республики от 6 июня 1959 г., в котором предлага-
лось созвать совещание глав правительств стран Балканского по-
луострова для рассмотрения назревших вопросов, касавшихся
этого региона.
Большой международный отклик получило совместное советско-
албанское заявление от 30 мая 1959 г., выработанное в период
пребывания в Албании Н. С. Хрущева. В нем говорилось,
что интересам народов Балканского полуострова и Адриатики
отвечало бы создание в этом районе зоны, свободной от атомного
и ракетного оружия.
В 1960 г. Албания имела дипломатические отношения со всеми
социалистическими странами и с 10 капиталистическими. Она была
членом 18 международных организаций, наиболее важными из кото-
рых являлись Европейская экономическая комиссия ООН, Между-
народная организация труда, Всемирная организация здравоох-
ранения, Всемирный почтовый союз, Международный союз электро-
связи, ЮНЕСКО, а также участницей 43 международных конвенций
и протоколов.
Сотрудничество в рамках социалистического содружества выяв-
ляло различие в подходах к некоторым вопросам экономического,
политического и идеологического характера. Однако до 1960 г. они
разрешались в порядке конструктивных переговоров. В связи
с возникновением разногласий в международном коммунисти-
ческом и рабочем движении, когда основными оппонентами в споре
стали КПСС и Коммунистическая партия Китая (КПК), руко-
водство АПТ стало склоняться на сторону китайских коммунистов.
К тому времени укрепились политические и экономические связи
между Албанией и Китаем. Важное значение имели визит Э. Ходжи
в Китай в сентябре 1956 г. в качестве гостя 8-го съезда КПК, на ко-
тором произошло его знакомство с Мао Цзэдуном. По данным
западных экспертов, за период 1955—1957 гг. в 6 раз вырос
товарооборот между обеими странами, а китайские кредиты уве-
личились с 4,2 до 21,6 % в общей сумме внешних кредитов,
предоставленных Албании.
В июне 1960 г. в Пекине находилась албанская партийно-
425
правительственная делегация, возглавляемая председателем Пре-
зидиума Народного собрания НРА Хаджи Лэши. В состав ее вхо-
дила также член Политбюро ЦК АПТ Лири Белишова. О содержа-
нии переговоров известно мало. Ведущие теоретики КПК того
времени критиковали советское руководство за отход от «классовой
ленинской линии», за «капитулянтские оппортунистические наст-
роения в отношении американского империализма», за «абсолютиза-
цию мирного пути перехода к социалистическому строю», за сот-
рудничество с «югославскими ревизионистами» и т. п. Эти поло-
жения в целом были созвучны представлениям албанского руко-
водства, и оно именно тогда сделало свой выбор.
В июне 1960 г. на 3-м съезде Румынской рабочей партии
эти разногласия проявились открыто во время встречи предста-
вителей коммунистических и рабочих партий. В Бухаресте деле-
гация АПТ не поддержала предложение Н. С. Хрущева об орга-
низации коллективного обсуждения позиции КПК, полагая, что
взаимоотношения КПСС и КПК подлежали урегулированию в ходе
двусторонней дискуссии, в то время как их интернационализация
может привести к нарушению единства международного рабочего
и коммунистического движения. Не рискуя в тот период высту-
пить против крупнейшей компартии Востока, Н. С. Хрущев решил
сделать это косвенно, «наказав» строптивую Албанию. С задержкой
и не в полном объеме стали удовлетворяться просьбы ее правитель-
ства о дополнительной продаже зерна и о поставках сельскохо-
зяйственной техники. Дело шло к открытой конфронтации.
В ноябре 1960 г. на совещании в Москве, где присутствовали
представители 81 партии, Э. Ходжа выступил с развернутым
изложением албанской позиции по вопросу о мирном сосуществова-
нии государств с различным общественным строем, о многообра-
зии форм перехода к социализму, о критике культа личности
Сталина, о югославском ревизионизме. Причем содержавшиеся
в докладе положения противоречили оценкам большинства участво-
вавших в совещании делегаций. В острокритическом духе интерпре-
тировались советско-албанские экономические отношения. Албан-
ская делегация, вернее, Хюсни Капо, оставшийся во главе деле-
гации после отъезда из Москвы Э. Ходжи и М. Шеху, подписал
итоговые документы совещания. Однако это согласие с мнением
большинства было формальным.
Тогдашнее советское руководство решило применить силовые
аргументы и пошло на постепенное свертывание экономических
связей. Из Албании отозвали советских специалистов, стали
задерживаться ранее согласованные кредиты и поставки, а по ранее
предоставленным кредитам было выдвинуто требование их досроч-
ного погашения. Албанские студенты лишились права продолжать
обучение в СССР.
Под нажимом хрущевского руководства уже в начале 1961 г.
все социалистические страны, кроме Венгрии, заморозили предо-
ставленные ими ранее кредиты и пошли на ограничение экономиче-
ского сотрудничества с Албанией.
426
Впервые за многие годы начали отмечаться недружественные
проявления в отношении дипломатических и других представи-
телей СССР в Тиране. В первой половине 1961 г. напряженная
обстановка создалась вокруг военно-морской базы Организации
Варшавского Договора во Влёре, а также на нескольких подводных
лодках, на которых в учебных целях действовали совместные
советско-албанские экипажи. Советские моряки были вынуждены
проходить службу в атмосфере подозрительности, мелких придирок,
постоянных проверок. Предупреждая возможные эмоциональные
срывы с их стороны, ЦК КПСС обратился к морякам со специаль-
ным письмом, призывая спокойно выполнять свой служебный
долг в создавшихся сложных условиях. К маю 1961 г. было
принято решение о нецелесообразности сохранения базы, и 4 июня
корабли СССР покинули албанские воды. Четыре лодки остались
в составе албанского военно-морского флота.
Ликвидация базы во Влёре до предела накалила атмосферу
в советско-албанских отношениях. Все попытки сторон в ходе
встреч на различных уровнях до и особенно после 4 июня 1961 г.
как-то изменить ситуацию к лучшему успеха не имели. И дело было
не только в горячности Н. С. Хрущева. Сам подход к прими-
рению оказался ошибочным. Во главу угла ставился не поиск
компромисса, а выяснение, кто больше виноват.
В октябре 1961 г. на XXII съезде КПСС в отчетном докладе,
в выступлениях делегатов и гостей подвергалась резкому осужде-
нию АПТ. Допускались выпады личного характера против от-
дельных албанских деятелей. Заключительное слово Н. С. Хрущева
в части, касавшейся проблем взаимоотношений с Албанией, было
столь грубым, что наиболее «эмоциональные» выражения пришлось
исключить из стенограммы.
ЦК АПТ еще в период съезда КПСС выступил с опровер-
жением обвинений, выдвинутых против партии и линии ее руко-
водства. А 7 ноября 1961 г. Э. Ходжа на торжественном заседании
в Тиране, посвященном 20-летию со дня основания АПТ и 44-й
годовщине Октябрьской революции, более половины своего доклада
отвел оценке личности Н. С. Хрущева, осуждая его за создание
культа собственной персоны, за неоправданные претензии на роль
зодчего победы над фашизмом, за примирение с югославским
ревизионизмом, за антимарксистские взгляды вообще.
В дальнейшем конфликт перекинулся на межгосударственные
отношения. 25 ноября 1961 г. заместитель министра иностранных
дел Н. П. Фирюбин сделал два устных заявления временному
поверенному в делах НРА в СССР Г. Мази. Первое содержало
информацию об отзыве советского посла, во втором выдвигалось
требование покинуть СССР албанскому послу. 3 декабря Н. П. Фи-
рюбин сделал новое устное заявление Г. Мази о принятом советским
правительством решении отозвать весь персонал посольства и торг-
предства СССР в НРА, а также о требовании, «чтобы весь персонал
посольства и торгового советника Албании в Москве покинул
территорию Советского Союза». 4 декабря МИД НРА в ноте по-
427
сольству СССР в Тиране высказал «глубокое недоумение и сожа-
ление» своего правительства в связи с отзывом советского посла
и «удивление и глубочайшее возмущение» по поводу выдворения
албанского. В ноте выражался решительный протест, а действия
советской стороны характеризовались как совершенно несправед-
ливые и находящиеся в вопиющем противоречии с принципами
международного права.
Не без воздействия со стороны СССР большинство социалисти-
ческих стран Европы приняло соответствующие меры в отношении
Албании. Правда, ни одна из них не пошла на разрыв, ограничив-
шись понижением дипломатического представительства.
Албанские делегации приезжали в СССР в 1961 г. на 5-й меж-
дународный конгресс профсоюзов и в 1963 г. на Всемирный
конгресс женщин. В течение некоторого времени в посольских
особняках в Москве и Тиране находилось по три человека из числа
технического, персонала, но затем по инициативе албанцев и они
были отозваны. Полный разрыв всех отношений стал свершившимся
фактом.
Глава XVI СОЗДАНИЕ И КРУШЕНИЕ
МИФОВ.
РЕАЛИЗМ В ПОЛИТИКЕ
ПОБЕЖДАЕТ.. .*
«ОПОРА НА СВОИ СИЛЫ»
1961 год стал вехой в истории послевоенной Албании. Начало
его не предвещало того драматического перелома, который произо-
шел в результате ухудшения, а затем и разрыва советско-албанских
отношений.
13 февраля 1961 г. открылся 4-й съезд АПТ. Дата его созыва
неоднократно переносилась: с ноября на декабрь 1960 г., с декабря
на январь 1961 г. и вот наконец в феврале он состоялся. Во внутри-
политической и международной частях основных докладов и вы-
ступлений, в прениях уделялось большое внимание вопросам тео-
рии, а также критике «современного ревизионизма». Этот термин
стал прочно входить в лексикон официальной албанской пропа-
ганды, когда возникла необходимость критиковать руководство
КПСС, не называя его открыто.
Съезд одобрил жесткую линию в идеологии и политике. Выра-
зителем ее стал М. Шеху, который, заключая доклад о директивах
на третью пятилетку, как бы ответил на критику, прозвучавшую
на Московском совещании и после него. Он отверг обвинения
в национализме, догматизме, сектантстве, в слабом знакомстве
с теорией, заявив: «Нас обвиняют потому, что мы незапятнанные
и до конца последовательные марксисты». Под возгласы из зала:
«Правильно говоришь, товарищ Мехмет!» председатель Совета
министров подчеркнул, что единство АПТ всегда помогало ей
устоять перед давлением врагов. В заключение он бросил фразу,
которая обошла всю мировую печать: «Кто затронет это единство,
получит лишь один ответ от нашей партии и народа: плевок
в лицо, удар в нос, а если понадобится, то и пулю в лоб! Мы не умеем
отвечать по-другому тем, кто хочет похоронить наше единство».
Подведение итогов второй пятилетки и обсуждение директив
по развитию народного хозяйства в 1961 —1965 гг. было выдержано
в обычном духе, как это делалось на всех партийных съездах
во всех социалистических странах. Как всегда, давались ссыл-
ки на универсальность опыта социалистического строительства в
СССР, восхваление его «великой интернационалистской помощи,
которую он оказывал и оказывает Албании». Клятвы верности
принципам дружбы с советским народом пронизывали все выступле-
ния делегатов съезда и нашли свое отражение в резолюциях.
* В главе использованы статистические материалы, предоставленные к. и. н.
Г. Н. Миткевичем.
429
Четвертый съезд АПТ отметил в своих решениях, что в стране
в целом покончено с многоукладной экономикой и создана еди-
ная социалистическая система хозяйства. Он провозгласил, что
Албания вступает в период строительства материально-техниче-
ской базы социализма и ускоренного продвижения по пути превра-
щения из страны аграрно-индустриальной в индустриально-аграр-
ную.
Важным шагом в этом направлении должна была стать третья
пятилетка (1961 —1965 гг.). В директивах по третьему пятилетнему
плану развития народного хозяйства, одобренных съездом, преду-
сматривался значительный рост общественного производства.
Выпуск валовой промышленной продукции в 1965 г. по сравнению
с 1960 г. было предусмотрено увеличить на 52 %, производство
сельскохозяйственной продукции — на 72 %, национальный доход
должен был возрасти на 56 %. Намечалось также заметно повысить
материальное благосостояние трудящихся.
Однако в выполнении третьей пятилетки возникли значительные
трудности. Прекращение межгосударственных советско-албанских
связей привело к свертыванию экономического сотрудничества
между странами. Не без рекомендаций из Москвы европейские
страны — члены СЭВ отказались предоставить Албании уже сог-
ласованные кредиты, которые ранее составляли 30—35 % всех
капиталовложений в народное хозяйство страны. Они отозвали
своих специалистов, работавших в различных отраслях албанской
экономики. В итоге более 40 промышленных объектов, сооружение
которых было начато с помощью иностранных кредитов, частично
или полностью консервировались.
Правительство НРА обратилось к трудящимся с призывом
довести до конца строительство некоторых объектов методом
народной стройки. Был введен режим строгой экономии. Ориентация
на поиски внутренних резервов выявила еще один их источник:
в портах страны скопилось импортное оборудование, которое
не удосужились вывезти нерадивые хозяйственники. В суровых
условиях блокады оно дошло наконец до мест своего назна-
чения.
Торговля Албании с Советским Союзом, объем которой
в конце второй пятилетки составлял свыше 54 % всего албанского
внешнеторгового товарооборота, сократилась в 1961 г. более чем
на треть по сравнению с 1960 г., а в 1962 г. практически прекра-
тилась. В первые годы третьей пятилетки уменьшилась также
торговля Албании с ГДР, Румынией, Венгрией и Болгарией.
Но к этому времени у Албании появился уже новый крупный
внешнеэкономический партнер. Еще в апреле 1961 г. орган ЦК АПТ
газета «Зери и популыт» опубликовала сообщение, что в Пекине
были подписаны три документа об экономических отношениях
между КНР и НРА: протокол о поставках Китаем комплектного
оборудования и об оказании технической помощи в сооружении
25 промышленных предприятий в Албании, протокол об условиях
обмена специалистами и протокол об использовании китайского
430
кредита, договоренность о котором удалось достигнуть незадолго
до открытия 4-го съезда АПТ.
Размеры помощи выглядели весьма внушительно. Газета при-
вела и сумму — 112 млн 500 тыс. инвалютных рублей. В официаль-
ном коммюнике подчеркивалась благодарность албанского народа за
«чрезвычайно быстро проявленную готовность оказать интернацио-
налистскую помощь», а китайская сторона выражала удовлетво-
рение «братской поддержкой от ЦК АПТ, правительства НРА
и албанского народа, постоянно получаемой китайским народом
в его борьбе». Внутренняя албанская пропаганда пустила тогда
в обиход лозунг: «Великий Китай не поест один день — Албания
будет сыта год». Однако китайские кредиты запаздывали и стали
поступать только с 1963 г.
Развитие албано-китайского сотрудничества нашло свое отра-
жение в росте взаимной торговли. В конце третьей пятилетки
товарооборот между обеими странами увеличился почти в 10 раз по
сравнению с 1960 г., а удельный вес Китая в общем объеме
албанской внешней торговли за этот период повысился с 7 до 55 %.
Большая часть албанского импорта из КНР покрывалась китай-
скими кредитами. За 1961 —1964 гг. доля китайских поставок
в кредит составила почти три четверти всего объема торговли
между обеими странами.
Помощь КНР Албании положительно сказалась на развитии
народного хозяйства страны, хотя плановые задания третьей
пятилетки были недовыполнены по многим важнейшим показате-
лям.
Валовая промышленная продукция в 1965 г. увеличилась на
39 % по сравнению с 1960 г., а ее среднегодовой прирост составил
6,8 % вместо 8,7 % по плану. В течение пятилетки в эксплуа-
тацию вошел целый ряд новых промышленных объектов. Среди
них такие, как медеплавильный завод в Рубике, ГЭС в Шкопете
на реке Мат, завод по производству медных проводов в Шкодре,
бумажные фабрики в Кавае и Люшне, предприятия легкой и пище-
вой промышленности в Корче, Тиране, Шкодре, Влёре, Гирокастре
и Дельвине. Был сооружен также отрезок железнодорожной линии
Вора—Милот. Однако план капитального строительства оказался
значительно недовыполненным. Уменьшилась добыча полезных ис-
копаемых, в частности хромовой руды.
Сельскохозяйственное производство возросло в 1965 г. на 36 %
по сравнению с 1960 г. Его среднегодовой прирост составил
6,4 % при плане 11,5 %. За годы пятилетки было освоено 50 тыс.
га новых земель, а площадь под сельскохозяйственными культу-
рами увеличилась на 11 %. Проводились значительные мелиоратив-
ные работы, в результате которых орошаемые площади возросли
до 205 тыс. га, что составило 46 % всех обрабатываемых
земель.
В целях изыскания внутренних ресурсов для финансирования
экономики в третьей пятилетке несколько повысили (до 28,8 %)
норму накопления в национальном доходе по сравнению с 27 %
431
в предыдущей пятилетке. Все это сказалось на доходах трудящихся.
Реальная заработная плата рабочих и служащих за пятилетие
возросла лишь на 2 %, а доходы крестьян — на 10 % вместо
запланированных соответственно 30 и 35 %.
Сотрудничество с КНР в области экономики сопровождалось
дальнейшим сближением в идеологической области. Албанское
партийно-государственное руководство восприняло весь набор
стереотипов, который выдавался Мао Цзэдуном и его последовате-
лями в качестве единственно правильных постулатов социалисти-
ческой теории и практики.
Принцип «опоры на свои силы» был воспринят в Албании
на самом раннем этапе албано-китайского сближения. В усло-
виях Албании он не имел практического применения, ибо ни раз-
меры страны, ни природные ресурсы, ни уровень развития эко-
номики не гарантировали сносного существования на основе пол-
ного самообеспечения. Поэтому уже в ноябре 1961 г. Э. Ходжа
дал иную формулировку албанского варианта «опоры на свои силы».
Он заявлял, что Албания «получала и получает от своих друзей
и братьев из социалистических стран не милостыню, а только
интернациональную помощь кредитами и будет продолжать полу-
чать их в дальнейшем лишь от тех социалистических стран,
которые пожелают оказать такую помощь». Так возникла фор-
мулировка «опора главным образом на свои силы». Ничего нового
в практику экономического развития этот принцип не вносил,
так как даже в годы первых двух пятилеток программа в области
промышленности и сельского хозяйства разрабатывалась исходя
из внутренних возможностей страны. Помощь социалистических
стран направлялась в те отрасли народного хозяйства, которые
считались наиболее перспективными с точки' зрения внутренних
ресурсов и климата. Выдвижение принципа «опоры на свои силы»
в качестве нового слова в марксистско-ленинской теории было
чисто пропагандистским ходом, призванным обозначить привержен-
ность маоистским взглядам.
Другой формулой, как бы оправдывавшей приоритет силы во
внутренней политике, явилось определение Албании как «осажден-
ной крепости». Типичное для всех тоталитарных режимов, оно
конкретизировалось в схеме извечной изолированности Албании,
вынужденной со времени Скандербега обороняться от врагов,
«держа в одной руке мотыгу, а в другой меч». Средневековое
оружие было в 60-е годы XX в. заменено другим, более совре-
менным, и партийная пропаганда стала апеллировать к населению,
призывая его строить социализм в трудных условиях ревизионист-
ско-империалистического окружения, держа в одной руке кирку,
а в другой — ружье*. Так создавался «образ врага» и самовоспро-
изводилась сталинская репрессивная модель, созданная однажды
и развивавшаяся в изоляции от других аналогичных администра-
* В албанском языке слово «kazmë» имеет два значения: мотыга, т. е. сельскохозяй-
ственное орудие, и кирка, т. е. строительный инструмент.
432
тивно-команд^ых систем в Центральной и Юго-Восточной Европе.
Развитие острой полемики в международном коммунистическом
и рабочем движении приводило к дальнейшему размежеванию в его
рядах, которое шло по линии Москва—Пекин. Лидеры АПТ стали
наиболее последовательными приверженцами маоистских теорий.
Так, ими была воспринята и совершенствовалась теория двух
«сверхдержав», управляющих миром и разделивших его на сферы
влияния. Советскому Союзу в этой схеме отводилась роль социал-
империалистического партнера империалистических Соединенных
Штатов.
Эти три главных постулата — формулировка «опора на собствен-
ные силы», теории «осажденной крепости» и «двух сверхдержав» —
составили идеологическую подоснову политики НРА на долгие
годы. Вместе с другими новациями, утверждавшими безусловный
приоритет морально-идеологических стимулов над материальными,
эти постулаты были положены в фундамент директив по четвер-
тому пятилетнему плану 1966—1970 гг.
В октябре 1965 г. ЦК КПА и Совмин НРА обратились к народу
с призывом обсудить наметки по новому плану, «углубляя линию
масс, борясь за дальнейшую революционизацию всех сторон жиз-
ни». Как и следовало ожидать, трудящиеся откликнулись, обещая
со страниц газет и журналов повысить производительность труда,
не требуя новых инвестиций, расширить посевы зерновых за счет
освоения обрабатываемых площадей в горных районах и добиться
решающего перелома в животноводстве.
18 января 1966 г. 11 специалистов сельского хозяйства из
аппарата исполкома Дурресского округа решили добровольно оста-
вить руководящие административные посты и пойти работать
в кооперативы. Их почин подхватили в Эльбасанском округе,
затем о том же заявили 166 работников министерства сельского
хозяйства, 125 служащих министерства промышленности. Другие
министерства и ведомства также включились в эту кампанию.
По всей стране прокатилась волна сокращений административного
аппарата, около 15 тыс. чиновников направили на производство.
По предложению правительства в марте 1966 г. Народное собрание
решило слить ряд министерств; их число уменьшилось с 19 до 13.
В ходе этой борьбы с бюрократизмом было ликвидировано. . .
министерство юстиции, возрожденное только в 1990 г.
Основы «революционизации» общества были изложены в откры-
том письме ЦК АПТ ко всем трудящимся в марте 1966 г. Они све-
лись к призывам бороться против бюрократизма, за укрепление
морально-политического единства народа вокруг партии, против
проявлений мелкобуржуазных пережитков. «Каждый коммунист
и каждый трудящийся, — говорилось в письме, — должен еже-
дневно и ежечасно работать и мыслить по-революционному». В ответ
стали возникать новые инициативные предложения: то заводская
администрация единодушно примет обязательство отработать один
день в неделю на производстве, то крестьяне выразят желание
бесплатно участвовать в сезонных работах на полях соседнего
28 Краткая история Албании
433
кооператива, то армия подключится к сельскохозяйственному труду
по плану экономического совета, созданного при воинской части,
то рабочие сами решат «добровольно» отправиться на уборку
урожая, предоставив возможность оставшимся в цехах товарищам
выполнять по две-три нормы без дополнительного вознаграж-
дения. В поле выезжали работники высших партийных и госу-
дарственных органов. Так, М. Шеху во время одного из этих
показательных выездов сел за руль трактора. Пятый съезд АПТ,
проходивший 1—8 ноября 1966 г., обсудил и принял директивы
по развитию народного хозяйства в 1966—1970 гг. Главная за-
дача пятилетки предусматривала «обеспечение дальнейшего разви-
тия производительных сил в интересах ускорения полного пост-
роения материально-технической базы социализма». Темпы средне-
годового прироста промышленной и сельскохозяйственной про-
дукции предусматривались в размере 10 %, хотя за весь период
«социалистического» планирования ни разу не достигались и более
низкие показатели. Предполагалось увеличение общего объема
промышленной продукции на 50—54 %, причем вновь темпы
развития отраслей группы «А» должны были превысить чуть ли
не в 2 раза темпы увеличения производства товаров широкого
потребления (соответственно 65—69 % против 33—38 %).
Увеличения объема сельскохозяйственной продукции намеча-
лось достигнуть за счет освоения новых земель (115 тыс. га)
и материального поощрения кооперативов (инвестиции, повышение
заготовительных цен на зерно и мясо и др.). Была принята
ориентация на полную коллективизацию, т. е. вовлечение в этот про-
цесс населения горных районов, что еще в 1960 г. признавалось
нецелесообразным в связи с разбросанностью и труднодоступ-
ностью поселений. При такой расстановке приоритетов не нахо-
дилось места для удовлетворения потребностей рядового гражда-
нина и труженика. Задача повышения жизненного уровня выд-
вигалась постоянно, но гарантий, что обещание будет выпол-
нено, правительство не могло дать. Поэтому недаром М. Шеху
включил в официальный доклад такой «прогноз», что в следующей
пятилетке «нам придется по одежке протягивать ножки».
Албанское руководство не поддалось соблазну последовать
китайскому примеру и осуществить нечто подобное «культурной
революции». В Албании не было необходимости «открывать огонь
по штабам» или призывать к «расцвету 100 школ», чтобы выявить
таким образом крамолу. Отлаженная бюрократическая машина,
включавшая в себя партийный и государственный аппарат,
избавляла от необходимости прибегать к масштабным расправам
над потенциальными оппозиционерами. Более того, середина
60-х годов была относительно спокойным периодом в плане
поисков внутренних врагов в руководстве партии и государства.
Массовые чистки понадобились в 1973—1975 гг., когда наметилось
охлаждение в албано-китайских отношениях. Предстояла новая
смена курса и как следствие этого — новый виток репрессий.
А пока порядок и спокойствие поддерживались традиционными
434
методами, а именно осуществлением постоянного контроля над
народом со стороны органов безопасности, опиравшихся на суровое
уголовное судопроизводство и прямой произвол. Что касается
китайской «культурной революции», то поддержка ее являлась
чисто словесной. Была выработана следующая формула отношения
к ней: «Великая китайская пролетарская культурная револю-
ция является дальнейшим развитием социалистической революции
при диктатуре пролетариата в конкретных условиях Китая».
Однако отдельные элементы китайской «культурной революции»
нашли применение и в Албании. Так, по призыву Э. Ходжи в речи,
произнесенной на очередном партийном форуме 6 февраля 1967 г.,
началась борьба против религии. Церкви и мечети или разрушались
так называемыми революционными массами, или передавались
под склады, кинотеатры и спортивные залы. В результате Албания
стала «единственной в мире атеистической страной», как утверждала
с тех пор официальная пропаганда.
В армии были ликвидированы знаки различия. В обстановке
ксенофобской истерии, нагнетавшейся официальной пропагандой,
был невероятно раздут миф о «внешней опасности», о ревизионист-
ско-империалистическом окружении Албании. Именно в этот период
началось сооружение многочисленных бункеров и дзотов, призван-
ных защищать страну от вторжения врагов с моря и с воздуха.
Эти мрачные укрепления, возведенные на народные деньги, зияют
черными провалами бойниц высоко в горах, расползлись уродли-
выми черепахами по морскому побережью.
Тяжелые последствия имело увлечение маоистскими идеями для
судеб албанской культуры. Творческую интеллигенцию поставили
в такие условия, что она вынуждена была отказаться от гонораров.
Уравнительная система, нивелировка всех категорий трудящихся
до некоего среднего уровня шла под знаком развития движения
«Общие интересы выше личных».
Призыв развивать идеологическую, культурную и научно-
техническую революцию на практике означал подгонку всей куль-
турной и образовательной политики под искусственные схемы
классового подхода к жизни общества. Усилилось партийно-
догматическое воздействие на науку, литературу, искусство,
образование. Под прикрытием лозунга об обострении классовой
борьбы по мере продвижения к коммунизму и вытекающей из этого
необходимости организации отпора буржуазной идеологии, развива-
лись процессы, объективно направленные на консервацию невысо-
кого культурного уровня народа. Подтверждением этой тенденции
явилось так называемое «революционизирование школы».
Гармоничное развитие человека, эстетическое воспитание, вы-
явление талантов — все это, по мнению ведущих идеологов
АПТ, вело к интеллектуализму и карьеризму, к превращению
знания в мелкобуржуазную побрякушку, «в орудие господства
над массами, как это имеет место в капиталистических и ревизио-
нистских странах».
Интеллектуализм, избыточность знаний и тому подобные «извра-
28*
435
щения» никогда не угрожали албанской системе среднего и высшего
образования, которая только и стала развиваться после победы
народной революции. Объявить достижения современной науки
буржуазной выдумкой и под этим предлогом лишить трудя-
щихся перспективы овладения всеми богатствами науки, культуры,
искусства — таков был естественный итог функционирования ал-
банской модели казарменного социализма, для которого поощрение
живой творческой мысли было самоубийством. Главным теорети-
ком преобразования системы образования стал сам Э. Ходжа,
а практиком — М. Шеху, выступивший осенью 1969 г. с програм-
мой военизации школы. Он предложил следующее распределение
времени для учащихся средней и высшей школы: 55—56 % —
собственно учеба, 26—27 — производственная практика, 17—
19 % — военно-физическая подготовка. В полном объеме эту
программу предполагалось ввести в действие начиная с 1975/76
учебного года. Однако время несколько охладило мозг реформа-
торов, и наиболее одиозные идеи так и остались на бумаге.
Извращенное понимание борьбы за идеологическую чистоту
вылилось в кампанию по искоренению чуждого влияния буржуаз-
ной западной и ревизионистской восточноевропейской культуры.
Остракизму подвергались произведения классиков художественной
литературы и кинематографа, современная симфоническая и эст-
радная музыка. Новорожденные дети должны были нарекаться
«историческими» именами албанских царей и героев или «новоязов-
скими» типа «Богатырь», «Звезда», «Свет», «Счастье» и т. п. Иско-
реняя тлетворное воздействие Запада, по всей стране уничтожили
надписи «кафе», заменив албанским словом «эмбельторья» («сяад-
карница»). Правда, очень скоро восточные сладости, которыми сла-
вится албанская кухня, исчезли.
Якобы снизу проявилась инициатива и в среде крестьянства,
которое стало выступать за уменьшение приусадебных участков,
чтобы исключить соблазн торговли излишками на рынках. Впо-
следствии был наложен запрет на содержание скота и птицы.
По призыву рабочих государственного сельскохозяйственного пред-
приятия им. Георгия Димитрова (район Тираны) начался мас-
совый отказ от личных садовых участков, чтобы не культивиро-
вать в себе частнособственнические инстинкты. Для производства
сельскохозяйственной продукции эти меры имели пагубные послед-
ствия. Так, если принять во внимание, что на приусадебных
участках, занимавших 6,5 % всей обрабатываемой площади, произ-
водилось до четверти продуктов земледелия и около половины
мяса, молока и шерсти, то можно представить себе, какой
ущерб благосостоянию народа был нанесен фактической ликвида-
цией подсобных хозяйств и крестьянского рынка.
Такой предстала общественно-политическая атмосфера в стране,
приступившей к реализации задач четвертой пятилетки (1966—
1970 гг.). Введение в действие мощной системы внеэкономического,
чисто административного регулирования, мобилизация государст-
венного и партийного аппарата на выполнение плановых за-
436
даний привели к определенному положительному эффекту. Дости-
жения казались очевидными особенно при сравнении с предыду-
щим -пятилетием, половина срока которого прошла в поисках
путей перестройки всего механизма функционирования народного
хозяйства.
При подведении итогов пятилетки отмечалось общее улучшение
показателей в промышленности и сельском хозяйстве. Наибольший
рост был достигнут в отраслях группы «А», объем производства
которых в 1970 г. увеличился более чем в 2 раза по сравнению
с 1965 г. Добыча нефти возросла на 81 %, составив около 1,5 млн т,
угля — на 83 % (605 тыс. т). Добыча хромовой руды достигла
466 тыс. т, медной руды — 340 тыс. т, или соответственно на 50
и 55 % больше, чем в 1965 г. Производство электроэнергии
увеличилось почти в 2,8 раза, составив 0,94 млрд кВт/ч, что позво-
лило сократить сроки полной электрификации села, завершенной
к концу 1970 г. Сооружение завода по производству химических
удобрений в Фиере положило начало созданию новой отрасли
промышленности — химической.
Производство отраслей группы «Б» возросло в 1970 г. более
чем в 1,5 раза по сравнению с 1965 г. Продукция легкой промышлен-
ности за этот период увеличилась на 73, пищевой — на 32 %. Рост
общественного производства в четвертой пятилетке способствовал
увеличению национального дохода, который в 1970 г. возрос на
55 % по сравнению с 1965 г. В создании национального дохода
доля промышленности составила 28,2 %, сельского хозяйства —
34,2, строительства — 7,1, транспорта, торговли и др. — 30,5 %. В то
же время норма накопления в национальном доходе была по-
вышена до 33,7 % при плане роста на 28,2 %, что не могло не
сказаться на условиях жизни трудящихся. Реальные доходы
на душу населения в 1970 г. возросли на 17 % по сравнению
с 1965 г.
Успешное развитие албанской промышленности в четвертой
пятилетке во многом объяснялось значительным увеличением капи-
таловложений. Если в третьей пятилетке капиталовложения соста-
вили около 6,4 млрд леков, то в 1966—1970 гг. они возросли
до 10,1 млрд. Эти средства были обеспечены, с одной стороны,
за счет увеличения финансово-экономической помощи Китая,
а с другой — в результате дальнейшего повышения нормы накопле-
ния в национальном доходе страны.
Удалось досрочно выполнить план капитального строительства.
Из наиболее важных промышленных объектов были сданы в
эксплуатацию текстильный комбинат в Берате, завод по производ-
ству запасных частей для тракторов в Тиране, цементные заводы
в Фуш-Круе и Эльбасане, нефтеперерабатывающий завод, тепло-
электростанция и завод азотных удобрений в Фиере, заводы по
производству кальцинированной соды и электроламп во Влёре,
инструментальный завод в Корче, суперфосфатный завод в Ляче
и некоторые другие.
Производство валовой сельскохозяйственной продукции
437
в 1970 г. увеличилось на 33 % по сравнению с 1965 г. при плановом
задании роста на 71—76 %. Среднегодовые темпы его роста
за 1966—1970 гг. составили 5,8% вместо 11,5% по плану.
Площадь обрабатываемых земель за пятилетку возросла более
чем на 17 %, составив в 1970 г. около 600 тыс. га. Из них 54 %
составляли орошаемые земли. Значительно пополнился машинно-
тракторный парк страны. На один трактор в 1970 г. приходилось
около 100 га обрабатываемых земель. Заметно возросло приме-
нение минеральных удобрений благодаря вводу в строй азотно-
тукового и суперфосфатного заводов.
Валовой сбор продукции растениеводства в 1970 г. увеличился
по сравнению с 1965 г. на 53,6 %, в том числе продовольствен-
ного зерна — почти на 60 %, плодоводства — на 4,7, производство
животноводческой продукции — на 6,6 %.
В то же время наблюдалось сокращение поголовья скота
в стране главным образом из-за необеспеченности его кормовой
базой. Так, за годы четвертой пятилетки поголовье крупного
рогатого скота уменьшилось на 6 %, овец — на 23,3, коз — на 35,5
и свиней — на 16,5 %.
При быстром росте населения страны абсолютное производство
ряда видов сельскохозяйственной продукции на душу населения
оставалось невысоким и значительно отставало от контрольных
показателей, утвержденных пленумом ЦК АПТ в 1962 г. в ка-
честве рационального уровня. Вместе с тем формальное понимание
принципа социальной справедливости приводило к уравниловке, что
сказалось, например, на так называемом выравнивании зарплаты
рабочих и служащих. Дважды за пятилетку повышались ставки
никооплачиваемым категориям трудящихся и соответственно сни-
жалась зарплата высокооплачиваемым.
В феврале 1969 г. Народное собрание приняло закон, устанав-
ливавший потолок заработной платы руководителя: она не могла
более чем в 2 раза превышать средний заработок рабочего. Вводи-
лось усреднение пенсий.
В четвертой пятилетке стимулировались международные связи
Албании. Страна постепенно выходила из состояния полуизоляции
от внешнего мира, в котором она оказалась в начале 60-х годов.
После июля 1966 г., когда на брионском пленуме ЦК СКЮ была
осуждена группа А. Ранковича, которому ставились, в частности,
в вину ошибки в национальном вопросе, а именно репрессии
в отношении албанского населения в Югославии, улучшились
албано-югославские отношения. Результатом стало налаживание
непосредственных связей между Албанией и Косово. Начиная
с января 1968 г. представители этого края принимали участие
в различных научных и культурных мероприятиях, проводившихся
в Тиране.
Расширению и углублению контактов способствовал одинаковый
подход к вводу войск Организации Варшавского Договора (ОВД)
в Чехословакию. Причины, побудившие албанское и югославское
правительства выступить с протестами против этой акции, несколько
438
отличались, но реакция была одинаковой и резкой. Как известно,
Народное собрание НРА приняло решение о выходе из членов
ОВД.
Стабильными являлись торгово-экономические отношения
между Албанией и Югославией, на которых не отражались воз-
никавшие время от времени всплески идеологической и политиче-
ской полемики. В целом в конце 60-х годов внешняя торговля
Албании развивалась быстрыми темпами. В 1970 г. внешнеторговый
товарооборот страны увеличился почти в 1,5 раза по сравнению
с 1965 г. Около половины его приходилось на КНР, значительная
часть импорта из которой оплачивалась китайскими кредитами.
Товарооборот Албании со странами СЭВ за этот период возрос
на 60 %, а их доля в общем объеме албанской внешней торговли
повысилась с 32 до 35 %. Товарооборот с Чехословакией в 1970 г.
увеличился на 65 % по сравнению с 1965 г., с Венгрией — на 56 %,
с Польшей — на 44 %, с Болгарией — более чем в 3 раза. Удель-
ный вес развитых капиталистических стран во внешней торговле
Албании в 1970 г. составил около 11 %. Из этих стран наиболее
крупным торговым партнером Албании являлась Италия.
Ослабление политических связей со странами Центральной
и Юго-Восточной Европы, входившими в СЭВ, заставило албан-
ское правительство расширить связи в других направлениях. В пер-
вую очередь устанавливались дипломатические отношения с теми
европейскими странами, которые не имели с Албанией никаких
отягчающих проблем: это были Швеция, Дания, Швейцария, Бель-
гия и Голландия. Значительно активизировались контакты с госу-
дарствами Азии и Северной Африки. Камбоджа, Пакистан, Индо-
незия, Гана, Гвинея, ОАР, Алжир, Марокко установили с Албанией
дипломатические отношения, а также приступили к сотрудничеству
в области культуры и экономики. В Латинской Америке НРА
имела дипломатические отношения с Бразилией и с Кубой, причем
с последней ее связывали узы дружбы и взаимопонимания по
многим вопросам внутренней и внешней политики.
В 1970 г. Албания поддерживала дипломатические отношения
с 48 государствами против 24 в 1960 г., причем с 40 из них раз-
вивала торгово-экономические контакты.
Особую роль во внешней политике НРА играла Китайская
Народная Республика. Зачастую именно через Албанию имел выход
на «большую» международную арену Китай, не участвовавший
тогда ни в ООН, ни во многих других организациях. Союз этих
государств, казавшийся первоначально противоестественным, к на-
чалу 70-х годов стал восприниматься мировым общественным
мнением как явление устоявшееся и даже в чем-то тривиальное.
По отрицательной реакции албанских представителей в ООН на
Московский договор о частичном запрещении испытаний ядерного
оружия, заключенный СССР, США и Великобританией
в августе 1963 г., судили и о позиции Китая. Критика албанскими
теоретиками линии на сближение Востока и Запада, поворота
в советско-западногерманских отношениях также идентифицирова-
439
лась с китайскими взглядами. Албания служила как бы рупором
Китая в ООН. И это полное совпадение внешнеполитических
позиций обоих государств продолжалась вплоть до того времени,
когда КНР была принята в члены ООН.
В социально-экономическом плане задачи, поставленные 6-м
съездом АПТ (1 — 7 ноября 1971 г.), явились продолжением
и развитием тех установок, которые были приняты в середине
60-х годов. Директивы по пятому пятилетнему плану предусматри-
вали дальнейшее развитие производительных сил и совершенствова-
ние производственных отношений, подготовку новой конституции,
которая соответствовала бы этапу «полного построения социали-
стического общества». Провозглашалось дальнейшее развитие
идеологической, культурной и научно-технической революции. Ал-
бания должна была стать индустриально-аграрным государством.
Как и в предудущие годы, главное внимание направлялось
на развитие производства средств производства, что увеличило
диспропорции в развитии народного хозяйства. Несколько умень-
шились капиталовложения в сельское хозяйство. Их доля составила
16,5 % по сравнению с 17,9 % в предыдущие годы. Уменьши-
лись капиталовложения на развитие транспорта, связи, просвеще-
щения, здравоохранения, культуры и жилищного строительства.
Но в целом, как подчеркивалось в плане, объем капиталовложе-
ний в народное хозяйство в пятой пятилетке, исчисляемый
суммой 16 млрд леков, превысил вложения, сделанные за 21 год,
с 1946 по 1966 г. Такого скачка удалось достигнуть за счет
китайской помощи и повышения нормы накопления в национальном
доходе, которая была доведена до 36,7 %.
Впечатляющие цифры плановых заданий, проекты гигантских
новостроек пятилетки типа металлургического комбината в Эль-
басане или гидроэлектростанции в Фьерзе обрамлялись в прог-
раммных выступлениях партийных и государственных руководи-
телей маоистской фразеологией о революционизации всех сторон
жизни, о диктатуре пролетариата, которую если не укреплять
постоянно, то она может выродиться в нечто буржуазно-ревизио-
нистское, о новых капиталистических элементах, зарождающихся
в условиях социализма, о периодическом усилении классовой
борьбы в экономике. Постепенно албанские теоретики и пропаган-
дисты превращались в более правоверных маоистов, чем сами
сторонники и последователи Мао Цзэдуна в Китае.
Идеологическая чистота албанского социализма достигалась не
столько методами убеждения и демонстрации его успехов, кото-
рые были весьма сомнительного свойства, сколько силовыми прие-
мами. Психология «осажденной крепости» как непременного эле-
мента административно-командной системы сталинского типа вызы-
вала необходимость искать врагов, якобы пытавшихся «овладеть»
этой крепостью снаружи и изнутри. В такой небольшой по числен-
ности населения и по размерам территории стране, какой является
Албания, установление тотального контроля над всеми сторонами
жизни общества является делом относительно несложным, но
440
Оливковые насаждения в Химаре
и опасным для каждого гражданина. Обеспечивали этот контроль
«отточенное и любимое оружие в руках партии и народа», как
гласила тема одной из научных конференций 1969 г., а именно
органы безопасности, полиция и пограничные войска. Всегда гото-
вые к «работе», находящиеся под непосредственным руководством
председателя Совета министров Мехмета Шеху, они осуществляли
перманентные рутинные чистки, а также кампании по выявлению
«врагов народа».
Одной из наиболее крупных акций такого рода были репрессии
1973—1975 гг., когда ради дальнейшей «революционизации» жизни
страны и укрепления диктатуры пролетариата (а именно так звучали
лозунги момента) были устранены три группы. Первый удар
пришелся на культуру. Зимой 1972 г. на телевидении прошел
фестиваль песни: вечерние туалеты ведущих, красивые костюмы
участников и публики создавали атмосферу настоящего праздника.
Руководство АПТ увидело в этом признаки преклонения перед
западной культурой, западным образом жизни. Вскоре на ближай-
шем пленуме ЦК АПТ разразилась буря. Сам Э. Ходжа клеймил
проявления буржуазно-ревизионистского влияния на культуру. При-
сутствовавший на пленуме председатель Комитета по радио и
441
телевидению Тоди Любонья сказал встретившемуся ему по дороге
домой приятелю: «Боюсь, что за это дело потребуют голову».
И он оказался прав: за погромом, учиненным в средствах мас-
совой информации последовали репрессии в отношении высших
руководителей армии и народного хозяйства. Скверну вырывали
с корнем, расстреливая одних, в том числе министров, заключая
в концлагери других.
В 1973 г. сняты со своих постов и исключены из партии
за то, что действовали на культурном фронте в «духе гнилого
либерализма» и «преклонения перед Западом», секретарь тиранского
горкома АПТ Фадиль Пачрами и председатель комитета по радио
и телевидению Тоди Любонья; в 1974 г. ликвидирована группа
«заговорщиков» во главе с министром обороны Бекиром Балуку,
начальником генштаба Петритом Думе и начальником полит-
управления Хито Чако; в 1975 г. такая же участь постигла «саботаж-
ников» — председателя Госплана Абдюля Келези, министра про-
мышленности Кочо Теодоси, министра торговли Кичо Нгелю.
Мехмет Шеху прибавил к имевшимся постам члена Полит-
бюро АПТ и председателя Совета министров должность министра
обороны, которую он занимал вплоть до 1979 г., «уступив» ее
своему верному соратнику и свояку Кадри Хазбиу. Прокатилась
новая волна репрессий, стоившая жизни и длительных сроков
заключения в концлагерях многим настоящим и мнимым сто-
ронникам главных «врагов народа». Говорили, что, уходя в тюрьму,
генералы забирали с собой портреты Э. Ходжи и его произведения.
Тогда же были осуждены как иностранные шпионки некоторые
советские женщины, «виновные» лишь в том, что они вышли
замуж за албанцев в конце 50-х годов. Им пришлось пробыть
в концлагере долгих 12 лет.
На руководителей экономики «списали» недостатки в выполне-
нии заданий пятилетнего плана, считая, что именно они заодно
с китайскими руководителями заблокировали строительство ряда
промышленных предприятий и согласились на сокращение кре-
дитов из Китая. Тем не менее, несмотря на якобы происки «вра-
гов народа», цифры выполнения пятилетнего плана свидетельство-
вали об успехах. Так, были сданы в эксплуатацию 155 различных
объектов. Среди них гидроэлектростанция Bay э Дейес на реке
Дрин, фабрики по обогащению хромовой и медной руд в Буль-
чизе и Спаче, теплоэлектростанция в Корче, тонкосуконная
фабрика и вторая очередь завода по производству запасных частей
для тракторов в Тиране, железная дорога Эльбасан—Преньяс
и некоторые другие.
Валовая продукция сельского хозяйства в 1975 г. увеличи-
лась на 33 % по сравнению с 1970 г. при плане роста на 65—69 %.
За этот период валовой сбор продукции растениеводства возрос
на 30 %, в том числе продовольственного зерна — на 35, сахарной
свеклы — на 76, подсолнечника — на 70, хлопка — на 48, фасоли —
на 47 %, производство животноводческой продукции увеличилось
на 35 %. Впервые за весь послевоенный период Албания обеспе-
442
чила свои потребности в продовольственном зерне собственного
производства'.
Был сделан дальнейший шаг в укреплении материально-техниче-
ской базы сельского хозяйства. Число тракторов (в 15-сильном
исчислении) возросло на 54 %. Орошаемые площади составили
половину всех обрабатываемых земель. Применение минеральных
удобрений в 1975 г. возросло по сравнению с 1970 г. на 41 % и
составило 105 кг/га. Было освоено 90 тыс. га новых земель.
В поисках решения проблемы ускорения производства сельско-
хозяйственной продукции с 1972 г. в Албании стали создаваться
кооперативы так называемого высшего типа, представлявшие нечто
среднее между обычным коллективным хозяйством и госхозом.
Для эксперимента были выбраны крепкие кооперативы, располо-
женные в наиболее плодородных равнинных районах. Государство
оказывало им значительную помощь в форме безвозвратных капи-
тальных вложений. В этих кооперативах устанавливалась гаран-
тированная оплата труда. В 1975 г. их число увеличилось до 41.
Продолжился также процесс укрупнения обычных кооперативов.
В 1972 г. кооператорам начали начисляться ежемесячные пенсии
в размере от 100 до 500 лек, причем они лишь незначительно отли-
чались от пенсий трудящихся в государственном секторе народ-
ного хозяйства.
С 1974 г. устанавливались повышенные закупочные цены на
некоторые виды продукции, производившиеся кооперативами гор-
ных районов, в частности на рожь, ячмень, табак и картофель.
Одновременно государство взяло на себя часть расходов коопера-
тивов этих зон по строительству оросительных систем, освоению
целинных земель и закладке фруктовых садов. Были увеличены
также размеры долгосрочных кредитов кооперативам этих районов
на развитие животноводства, главным образом на увеличение
поголовья овец и коз, которое в годы пятой пятилетки заметно
сократилось.
В пятой пятилетке значительно возрос объем албанской внеш-
ней торговли, составив в 1975 г. около 500 млн долл. Около 40 %
внешнеторгового товарооборота Албании в 1975 г. приходилось
на Китай, почти 30 — на страны СЭВ и более 7 % — на Югославию.
Отличительной чертой внешней торговли Албании в пятой
пятилетке явился рост товарооборота с развитыми капиталисти-
ческими странами. В 1975 г. он составил более 112 млн долл., увели-
чившись по сравнению с 1970 г. почти в 4 раза. Удельный вес этих
стран в общем объеме албанской внешней торговли достиг почти
23 %.
Наиболее крупными торговыми партнерами Албании стали
Италия и ФРГ. Албанский товарооборот с Италией составил
в 1975 г. 32,2 млн долл., с ФРГ — 17 млн долл. по сравнению
с соответственно 15,7 млн долл. и 4 млн долл. в 1971 г. В пятой
пятилетке были установлены торговые связи Албании с Японией
и США. В 1975 г. албанский товарооборот с этими странами
составил соответственно 8,4 млн долл. rf 4 млн долл. В то же время
443
в торговле Албании с развитыми капиталистическими странами
в пятой пятилетке наблюдалось возрастание отрицательного сальдо.
За 1971 —1975 гг. оно составило 75,5 млн долл. и, возможно, пога-
шалось частично китайскими кредитами.
КРИЗИС
В АЛБАНО-КИТАЙСКИХ ОТНОШЕНИЯХ
Тревожные симптомы в развитии внешних торгово-экономических
связей заставили албанское руководство искать причины сбоев.
«Чистка» в высших эшелонах власти 1973—1975 гг. способство-
вала удовлетворению личных амбиций Мехмета Шеху, постепенно
выводившего из окружения быстро постаревшего Энвера Ходжи
близких ему людей и заменявшего их своими сторонниками.
На экономической сфере она не отразилась, так как на освобож-
денные таким жестким способом места пришли люди из той же
номенклатуры. Однако ссылка на происки внешних врагов и их
внутренней агентуры для оправдания нараставших экономических
трудностей свидетельствовала о неудовлетворенности качеством
и количеством китайской помощи, что к концу пятилетки стало
очевидным фактом.
Первые серьезные трения в албано-китайских отношениях про-
явились еще в феврале 1972 г., когда в Пекин приехал тогдашний
президент США Р. Никсон, привлеченный возможностью, как
шутили западные острословы, отведать утки по-пекински, запивая
ее водкой «мао-тай». Тогда, в разгар обострившейся советско-
американской полемики, использование китайским союзником
одной «сверхдержавы» ради ослабления позиций другой, вызвало
резкое осуждение албанской стороны. «Враг твоего врага совсем
не обязательно должен стать твоим другом», — назидательно поу-
чали албанские теоретики своих китайских коллег. В партийной
печати стали появляться статьи, критиковавшие анонимно внеш-
неполитические шаги китайского руководства. Сближение с амери-
канским империализмом, выдвижение теории «трех миров», а затем
заигрывание, с албанской точки зрения, с ревизионистами самого
худшего толка — Тито и Чаушеску — углубляли неожиданно обра-
зовавшуюся пропасть. «Великая культурная пролетарская револю-
ция, — сделал вывод Э. Ходжа из отступничества i\lao, — это не ре-
волюция, не великая, не культурная и совсем уж не пролетарская».
В конце пятилетки подвели неутешительные итоги 15-летнего
албано-китайского сотрудничества. По данным письма ЦК АПТ,
направленного 29 июля 1978 г. в ЦК КПК, в 1975 г. албанский
импорт из Китая не был реализован в стоимостном выражении
на сумму около 40 млн юаней, в то время как албанская сторона
выполнила свои обязательства полностью. Из 35 объектов, которые
намечалось построить с китайской помощью, завершенными
оказались 15, а остальные перенесены на шестую пятилетку. В 1975 г.
во время обсуждения плана 1976—1980 гг. Китай согласился
предоставить Албании только 25 % требуемой суммы кредитов,
444
причем в нее включались кредиты на оборону и затраты по 20 объек-
там, недостроенным в предыдущие годы.
В шестой пятилетке социально-экономическое развитие Албании
проходило в обстановке дальнейшего обострения противоречий
с Китаем, что привело в конечном итоге к полному прекра-
щению в июле 1978 г. всех видов китайской помощи НРА, кото-
рая вносила существенный вклад в экономическое развитие
страны. Только на нужды албанской экономики Китай предо-
ставил в 1954—1975 гг. кредиты на общую сумму 3 млрд юаней,
или 1,37 млрд руб., освоенных к июлю 1978 г. только на 75 %.
К этому следует добавить китайскую военную помощь, более чем
в 2 раза превосходившую экономическую, которая в значительной
мере освобождала Албанию от расходов на оборону. В шестой
пятилетке, например, албанские расходы на оборону возросли
почти в 2 раза по сравнению с предыдущим пятилетием, когда
китайская военная помощь поступала в полном объеме.
Прекращение китайской помощи не могло не сказаться на тем-
пах экономического развития страны. В 1980 г. при общем росте
валового национального продукта на 24,4 % по сравнению с 1975 г.,
его среднегодовой прирост снизился, составив около 4,5 % против
6,5 % в предыдущем пятилетии.
Началась новая переориентация экономики страны на многосто-
роннее сотрудничество. Уже в ходе пятой пятилетки стали
заключаться долгосрочные договоры о товарообмене и платежах
с балканскими странами. Несмотря на существование непримири-
мых идеологических разногласий с югославским руководством, эта
страна занимала приоритетные позиции во внешнеторговых
связях Албании с восточноевропейскими странами. В 1971 г. были
подписаны торговые договоры на 5-летний срок с Болгарией и
Румынией. В том же году Албания восстановила дипломатические
отношения с Грецией, а в октябре 1972 г. подписало с ней торговое
соглашение на 1973 —1975 гг.
Однако в международной политике НРА продолжала сущест-
вовать в отрыве от общеевропейских процессов. Решение об отказе
от участия в подготовительных мероприятиях по созыву конфе-
ренции в Хельсинки принималось в ноябре—декабре 1972 г.,
т. е. в период функционирования союза с Китаем. И Хельсинкский
процесс, и конференция в июле 1972 г. в Вене по проблемам
взаимного сокращения армий и вооружений в Центральной Европе,
и едва пробуждавшееся балканское сближение осуждались албан-
ским руководством в духе все той же китайской теории правящих
миром двух сверхдержав, к которым неизменно стал добавляться
и западногерманский реваншизм как непосредственная угроза
миру в Европе.
Сугубая идеологизация внешней политики, подгонка ее под
китайские стереотипы 60-х годов как бы выводила Албанию из
среды общебалканских и общеевропейских интересов и делала
более близкими проблемы развивающихся стран, обсуждавшиеся,
например, в далекой Лиме в 1975 г. Когда же Китай стал посте-
445
пенно освобождаться от идеологической зашоренности во внешней,
а затем и во внутренней политике, АПТ подхватила знамя «истин-
ного марксизма-ленинизма», и Тирана на длительное время стала
центром, где могли получить трибуну представители левацких
течений в мировом коммунистическом и рабочем движении.
С 72 странами поддерживала НРА дипломатические, торговые,
культурные отношения, оставаясь по сути дела закрытой страной,
изолированной от живой действительности.
Именно тогда албанская пропаганда создала миф об Албании
как о чуть ли не единственной социалистической стране в мире.
Появилась формула, что Албания «никогда-никогда не установит
отношения с империализмом США и социал-империализмом
Советского Союза». 28 декабря 1976 г. Народное собрание приняло
конституцию, согласно которой страна получила новое название —
Народная Социалистическая Республика Албания (НСРА).
Конституция 1976 г. закрепила идеологизированный миф об
идеальном социализме, якобы построенном в Албании, а по сути
дела она утверждала внеэкономические принципы в народном
хозяйстве и ограничивала, сводя к минимуму, социальные права
трудящихся. Конституция, явившаяся плодом административно-
командной системы периода застоя, составленная в выспренних
выражениях, провозглашала НСРА государством диктатуры проле-
тариата, в котором единение народа вокруг АПТ «основывается
на союзе рабочего класса с кооперативным крестьянством под
руководством рабочего класса». В ст. 3 говорилось о том, что
АПТ является авангардом рабочего класса и «единственной руко-
водящей политической силой в государстве и обществе». Идеология
марксизма-ленинизма определялась в качестве господствующей
в НСРА, и ее принципы составляли ту основу, на которой разви-
вался «социальный социалистический режим».
Ст. 14 гласила, что «в строительстве социализма НСРА при-
держивается принципа опоры главным образом на свои силы».
В ст. 15 утверждалось, что во внешних связях НСРА «исходит
из принципов марксизма-ленинизма и пролетарского интернациона-
лизма, следует политике дружбы, сотрудничества и взаимопо-
мощи с социалистическими странами, поддерживает револю-
ционное движение рабочего класса и борьбу народов за свободу,
независимость, социальный прогресс и социализм и опирается
на их солидарность». Правда, к тому времени число стран, достой-
ных, по мнению лидеров АПТ, называться социалистическими,
уменьшилось до двух. Таковыми признавались лишь Куба и Вьетнам.
В ст. 16 запрещалась частная собственность и эксплуата-
ция человека человеком. В понятие «социалистическая собствен-
ность» (ст. 17) включалась государственная и крестьянская
кооперативная. Причем кооперативная и даже личная собственность
граждан могла быть переведена в государственную, «если этого
потребуют интересы общества».
По ст. 28 запрещалось создание обществ и других экономи-
ческих и финансовых институтов (иностранных или смешанных)
446
с участием монополий, буржуазных и ревизионистских государств,
равно как и получение от них кредитов.
Граждане освобождались от уплаты налогов в любой форме,
государство не признавало никакой религии, молодое поколение
должно было воспитываться «на концепции марксизма-ленинизма,
сочетать учебу с продуктивным трудом и военно-физической под-
готовкой», на родителей возлагалась ответственность за ком-
мунистическое воспитание своих детей и т. д. и т. п.
Мало похожий на конституцию документ стал тем не менее
руководством к действию на ближайшие 10 лет.
Жесткая централизация управления экономикой, планирование
завышенных, а поэтому невыполнимых показателей, изношенность
материально-технической базы народного хозяйства, невозмож-
ность получения финансовых средств извне из-за конституционного
запрета на иностранные займы и кредиты и создание совместных
предприятий, почти полное отсутствие материальных стимулов тру-
дящихся в их производственной деятельности — все это стало тор-
мозить экономическое развитие страны.
Если в начале десятилетия темпы общественного производства
были относительно высокими, то впоследствии они стали заметно
падать. В 1981 г. прирост валового национального продукта соста-
вил 5,6 %, а национального дохода — 5,7 %, в 1982 г. соответст-
венно 4,4 и 4,5 %. Причем в последующие годы эти показатели
продолжали снижаться. Происходило значительное падение про-
мышленного производства. Наибольшее отставание наблюдалось
в добыче нефти, газа, в производстве электроэнергии, строитель-
ных материалов, тканей и некоторых других видов продукции.
Показательным в этом отношении было положение дел в нефте-
перерабатывающей промышленности. Планируя увеличение добычи
нефти в 1985 г. на 58—60 % против 1980 г., разработчики этих
показателей исходили из перспектив эксплуатации новых место-
рождений, так как на старых она сокращалась. Однако на деле
именно эти последние как раз и дали две трети всей добычи нефти.
Недостаток жидкого топлива привел к сокращению выработки
электроэнергии тепловыми станциями. К тому же в результате
обмеления рек в засушливые периоды происходило падение произ-
водства электроэнергии на гидроэлектростанциях, что негативно от-
ражалось на состоянии общего энергобаланса в стране. Хотя
в строительстве гидроэлектростанций имелись известные успехи:
в ноябре 1985 г. была пущена первая турбина на крупнейшей
в Албании ГЭС в Комане на реке Дрин. В целом благополучным
сложилось положение дел в ряде отраслей добывающей и обра-
батывающей промышленности.
В седьмой пятилетке Албания приступила к осуществлению
первого этапа десятилетней программы (1981 —1990 гг.) интенси-
фикации сельскохозяйственного производства на наиболее плодо-
родных равнинных землях. В зону интенсивного земледелия и жи-
вотноводства включалось более 100 тыс. га орошаемых земель
приморских районов, или около 17 % всех посевных площадей
447
страны. За пятилетку туда было направлено свыше 1,4 млрд леков
капиталовложений, или почти четверть всех средств, вложенных
в сельское хозяйство страны. В результате урожайность сельско-
хозяйственных культур и продуктивность животноводства росли
здесь быстрее, чем в остальных районах. В 1985 г. в этой зоне
был получен средний урожай пшеницы 46 ц с га, хлопка —
18 ц с га, подсолнечника — 19 ц с га и т. д. Получение устойчи-
вых урожаев в этой зоне обеспечило гарантированный минимум
сельскохозяйственной продукции в засушливые годы.
В начале пятилетки предпринимались меры по дальнейшему
сокращению личных подсобных хозяйств членов сельскохозяйствен-
ных кооперативов. Максимальный размер приусадебных участков
был уменьшен до 0,02—0,05 га, их удельный вес в общем произ-
водстве сельскохозяйственной продукции уменьшился с 19,2 %
в 1980 г. до 9,1 в 1985 г. В 1981 — 1982 гг. было полностью обоб-
ществлено поголовье мелкого рогатого скота> и более 70 % коров,
находившихся у кооператоров. Эти меры, как отмечалось на
IX съезде АПТ, привели к нежелательным результатам, так как
«из-за их неправильного понимания и осуществления в ряде райо-
нов имели место неблагоприятные последствия в производстве
и снабжении крестьянства».
Лукавая ссылка на непонятливость исполнителей должна была
снять ответственность с партийно-государственного аппарата, чья
некомпетентность в вопросах руководства экономикой страны имела
катастрофические последствия для растениеводства и животновод-
ства, да и для благосостояния народа в целом. При том что приори-
тет в развитии народного хозяйства отдавался (по крайней мере
на бумаге) наращиванию сельскохозяйственного производства, ка-
питаловложения по-прежнему продолжали направляться главным
образом в тяжелую промышленность. Но при всех недостатках
и просчетах планирования одна, но весьма важная отрасль, а имен-
но транспорт, поддерживалась в удовлетворительном состоянии,
получая средства на расширение сети коммуникаций. Так, в 1985 г.
было завершено строительство двух железнодорожных линий:
Ляч—Шкодра, Хани-и-Хотит на албано-югославской границе и
Фиер—Влёра. Протяженность железных дорог возросла на 140 км
и достигла 440 км, на долю железнодорожного транспорта стало
приходиться около 45 % всех грузоперевозок по сравнению
с 26,3 % в 1980 г. Правда, подвижной состав, особенно пас-
сажирские и грузовые вагоны, находился в плачевном состоянии.
Трудности в общественном производстве страны отразились
и на развитии внешнеэкономических связей Албании. Если в на-
чале пятилетки она еще поддерживала относительно высокие темпы
внешнеторгового товарооборота, то в дальнейшем они снизились.
В 1981 г. внешнеторговый товарооборот НСРА возрос на 12 %,
а в 1982 г. — на 21 % по сравнению с 1980 г., составив немногим
более 800 млн долл. В последующие годы пятилетки объем албан-
ской внешней торговли заметно снизился. В 1985 г. он был лишь
на 1,5 % выше, чем в 1980 г., при плане роста на 57—59 %. Такое
448
положение обусловливалось прежде всего сокращением экспорта
из-за отставания ряда отраслей народного хозяйства, производив-
ших соответствующую продукцию. При строгом соблюдении прин-
ципа сбалансированности албанской внешней торговли («без экс-
порта нет импорта») это приводило и к снижению объема импор-
тируемых товаров.
Ведущее место в торговле с Албанией продолжали занимать вос-
точноевропейские страны, на долю которых приходилось в конце
пятилетки более трех пятых всего албанского внешнеторгового
товарооборота, в том числе на страны СЭВ — около половины.
В 1983 г. удалось восстановить торговые отношения Албании с Кита-
ем. Однако албано-китайский товарооборот был невелик. В 1985 г. он
составил около 16 млн долл. В конце пятилетки стал уменьшаться
товарооборот с Югославией, хотя она и продолжала занимать
первое место в общем объеме албанской внешней торговли.
Несколько сократилась торговля Албании с капиталистически-
ми и развивающимися странами. Их удельный вес в общем объеме
албанской внешней торговли составил в 1985 г. менее 38 %. Из
этой группы стран на первое место вышла Греция, за ней следова-
ли Италия, ФРГ и Франция. Из других стран постоянные торго-
вые отношения Албания поддерживала с Австрией, Бельгией,
Голландией, Турцией, Швецией и некоторыми другими государства-
ми. Среди развивающихся стран наиболее крупными партнерами
Албании оставались Египет и Алжир.
В седьмой пятилетке не произошло существенных изменений
в жизненном уровне трудящихся. Предусматривавшееся повышение
в 1985 г. реальных доходов на душу населения на 8 —10 % по сравне-
нию с 1980 г. не было достигнуто. Средняя заработная плата
рабочих и служащих, а также доходы крестьян от обществен-
ного хозяйства остались на уровне 1980 г.
В торговой сети продолжал ощущаться недостаток многих про-
дуктов питания, особенно животноводческой продукции, а также
промышленных товаров широкого потребления, что привело к систе-
ме их частичного рационирования.
РАССТАВАНИЕ С ТОТАЛИТАРИЗМОМ^
11 апреля 1985 г. скончался Энвер Ходжа, с именем которого
связывался более чем 40-летний период жизни албанского об-
щества.
Тысячи людей, съехавшиеся в Тирану со всех концов Алба-
нии, со слезами на глазах провожали в последний путь своего
вождя. С ним уходила в прошлое целая эпоха — эпоха тоталита-
ризма.
С ноября 1941 г. находился Э. Ходжа на руководящих постах
в партии и государстве. Его личный вклад в создание албанского
варианта сталинской административно-командной системы не под-
лежит сомнению. Он был непосредственно в ответе за то, что
происходило в стране и в обществе, выступая инициатором разного
29 Краткая история Албании
449
рода идеологических кампаний и прикрывая силой авторитета на
первых порах, а затем авторитетом силы неблаговидные дела,
вершившиеся карательными органами по его указаниям.
Энвер Ходжа и Мехмет Шеху, идеолог и практик казарменного
коммунизма, — они более четверти века шли в одной связке,
скрепленные одной цепью. Их тандем распался в 1981 г. Слишком
самоуверенно и прямолинейно Мехмет Шеху делал заявку на место
абсолютного диктатора, которым он рассчитывал стать после смер-
ти Э. Ходжи. Глава правительства, контролировавший через сво-
их родственников и преданных себе людей армию и органы госу-
дарственной безопасности, т. е. человек, обладавший реальной
властью в стране, Мехмет Шеху совершил оплошность, согласив-
шись на брак своего сына с девушкой, имевшей родственников
за рубежом, в стане противников режима.
Некий «сознательный труженик» обратился с недоуменным
письмом в ЦК АПТ, по сути дела обвинив премьера в утере
классового чутья, в предательстве классовых интересов. Сигналу
был дан ход, и еще совсем недавно всесильному премьеру стало
угрожать разбирательство его «вопроса» на Политбюро ЦК АПТ.
Один из активных создателей системы внезапно превращался в
ее жертву. Реально сознавая неизбежность конца, понимая наду-
манность предлога, которым воспользовались его многолетние со-
ратники по партии, 17 декабря 1981 г. М. Шеху покончил жизнь
самоубийством «в момент нервного кризиса». Прошло полгода,
и официальная албанская пропаганда стала называть его «полиа-
гентом империализма, югославского ревизионизма и советского
социал-империализма», ни на мгновение не задумываясь о том, как
могло так произойти, что на протяжении всего послевоенного перио-
да страной руководили в основном враги народа, а она тем не менее
успешно продвигалась к социализму, как говорилось во всех партий-
ных документах.
В 1986 г. Институт марксизма-ленинизма при ЦК АПТ издал
красочный альбом, посвященный памяти Э. Ходжи. Последняя
фотография датирована апрелем 1985 г. Через пять дней его не
станет. Он сидит в инвалидном кресле. Весеннее солнце слепит
глаза, и он щурит их, глядя поверх объектива в неведомое.
За спинку кресла держится верная спутница его жизни, делившая
с ним невзгоды партизанского быта и непростой политической
карьеры, все еще красивая, несмотря на прожитые годы, Неджмие.
Зелень кустов роз, лаковый блеск листьев огромных магнолий,
буйство каких-то диковинных цветов, усыпавших пока еще голые
ветви деревьев. Исхудавшая рука с тонкими пальцами касается
безвольного подбородка. По лицу разлито спокойствие: он оставлял
дело всей своей жизни в надежных руках Рамиза Алии, члена
Политбюро ЦК АПТ, секретаря ЦК по идеологическим вопросам,
ставшего вторым человеком в партийной иерархии.
После устранения М. Шеху с политической арены, а его ближай-
ших сторонников из партийно-государственного аппарата в албан-
ских номенклатурных верхах не осталось реального претендента
450
на пост преемника Э. Ходжи, и Р. Алия почти автоматически
стал первым секретарем сразу же после кончины вождя.
Рамиз Алия родился 18 октября 1925 г. в Шкодре. С юношеских
лет он включился в национально-освободительное движение, вступив
в возрасте 17 лет в Компартию Албании. Был комиссаром 5-й удар-
ной дивизии, которая вместе с югославской партизанской армией
сражалась против немецко-фашистских войск. На 1-м конгрессе
Антифашистского союза молодежи Албании он вошел в секрета-
риат ЦК, а на объединительном молодежном съезде 1949 г. стал
первым секретарем Союза народной молодежи Албании. На 1-м
съезде АПТ в 1948 г. Рамиза Алию избрали членом ЦК АПТ.
После окончания московской ВПШ в 1954 г. он до 1958 г. занимал
пост министра просвещения и культуры. В 1956 г. стал кандидатом
в члены Политбюро, а в 1961 г. — секретарем ЦК АПТ и членом
Политбюро. Его первые шаги в качестве секретаря ЦК по идеологии
был замечены. Западногерманский публицист Г. Хамм, посетивший
Албанию в 1961 г. и после этого выпустивший книгу путевых
заметок «Восставшие против Москвы», отметил его как восходящую
звезду на горизонте албанской политической жизни. Р. Алия ста-
бильно занимал высокое место в верхах партии, обеспечивая
идейно-теоретическое обоснование ее линии. Поэтому естественным
стало избрание в 1982 г. Рамиза Алии также и на высшую госу-
дарственную должность председателя Президиума Народного соб-
рания НСРА вместо мирно ушедшего на пенсию Хаджи Лэши,
занимавшего этот пост с 1953 г.
Понимание необходимости перемен стало постепенно, но прочно
входить в сознание албанских руководителей, получивших в свои
руки тяжелое наследие. Застойные явления в экономике обсужда-
лись на декабрьском 1985 г. и мартовском 1986 г. пленумах
ЦК АПТ. Было признано, что трудности в народном хозяйстве
имеют в основе внутренние причины, а не являются исключитель-
но следствием «капиталистическо-ревизионистской блокады», как
это утверждалось ранее. В качестве одной из причин указыва-
лось на недооценку экономических методов хозяйствования
и насаждение уравниловки в оплате труда. Встал вопрос о необ-
ходимости изменений в экономическом мышлении кадров, обращено
внимание на застой в экономической науке, в частности в разра-
ботке' проблем ценообразования как регулятора производства, ма-
териальных стимулов и организации труда, рационального планиро-
вания развития народного хозяйства. Наряду с этим было выдви-
нуто требование укрепления дисциплины и порядка во всех звеньях
хозяйственного аппарата и усиления различных форм контроля
за его деятельностью.
Необходимость обновления экономической политики признава-
лось и на 9-м съезде АПТ (ноябрь 1986 г.).
Однако все эти поиски новых методов решения назревших
социально-экономических проблем не выходили за рамки старых
идеологических установок. Тем не менее 9-й съезд АПТ стал
заметным явлением в развитии албанского общества, обозначив-
29*
451
шим определенный рубеж во внутренней и внешней политике
страны.
Съезд прошел под знаком преемственности политики, вер-
ности духу и букве учения Э. Ходжи. Не было подвергнуто сомне-
нию ни одного принципа создававшейся долгие годы политической
и социально-экономической системы. В области экономики под-
тверждались три основополагающие начала: опора главным образом
на свои силы, запрещение иностранных кредитов, строго сбаланси-
рованная внешняя торговля. Обычная, укреплявшаяся многие годы
антиимпериалистическая и антиревизионистская риторика пронизы-
вала все материалы съезда. На нем не было ничего такого, что
выходило бы за рамки процессов, присущих албанскому варианту
сложившейся административно-командной системы.
Вместе с тем пусть даже строго дозированная критика слабостей
и ошибок в области экономики явилась отражением накопившихся
внутренних трудностей. На повестку дня ставилась задача поисков
прагматических решений, открывавших перспективы улучшения
условий жизни народа. Прозвучал призыв обратиться к «экономи-
ческой логике», т. е. к «более активному и сознательному исполь-
зованию экономических категорий в целях роста производства,
увеличения производительности труда, снижения расходов на произ-
водство». Большее внимание уделялось материальному стимулирова-
нию трудящихся. В сельском хозяйстве это выразилось в призна-
нии возможности, правда в очень осторожной форме, иметь на
крестьянском подворье некоторое количество скота и птицы.
Внешнеполитическая часть доклада выглядела вполне традици-
онной, в духе прежней позиции непримиримости к империалисти-
ческим и ревизионистским странам. Но именно во внешней поли-
тике сразу же после съезда был сделан первый осязаемый шаг
на пути к освобождению от старых догм. Им стало установле-
ние дипломатических отношений с ФРГ, о чем было объявлено
2 октября 1987 г. Приблизительно через 20 дней после этого
председатель Президиума Народного собрания НСРА Рамиз Алия
в беседе с министром иностранных дел ФРГ Гансом Дитрихом
Геншером выразил надежду «на сближение и дружбу между двумя
странами и народами». К тому времени Албания поддерживала
отношения более чем со 100 государствами, активно участвова-
ла в работе ряда международных организаций. Одним словом,
об изолированности страны от внешнего мира не могло быть
речи. Но во многом это сотрудничество было дозированным, осу-
ществлялось в строго ограниченных пределах. В целом же общество
продолжало оставаться закрытым.
Установление отношений с ФРГ свидетельствовало о снятии
табу с одной из стран, с которой, по установившейся в пропаганде
терминологии, «никогда-никогда не могли быть налажены какие-ли-
бо виды связей». Несколько позднее из министерства иностран-
ных дел НСРА вышло сообщение о намерении принять участие
во встрече министров иностранных дел балканских государств
в Белграде в феврале 1988 г. Совещание состоялось с участием
452
албанских представителей, и с этого времени началось постепен-
ное вхождение Албании в общеевропейский процесс.
Наметились позитивные сдвиги во внутренней политике. Обнару-
жилось, что звучавшие несколько декларативно положения о пово-
роте государственной политики к человеку обрели конкретное
содержание. В 1987 г. Совет министров НСРА принял важные
постановления «О стимулировании роста производства при помощи
заработной платы», «О более правильном использовании дополни-
тельных материальных стимулов и специальных фондов», «О кри-
териях оценки финансово-экономической деятельности социальных
предприятий». Цель этих постановлений — использование экономи-
ческих рычагов для стимулирования трудящихся прежде всего в
отраслях, имеющих первостепенное значение для народного хозяй-
ства. Аналогичные тенденции, но более медленно стали проявляться
и в сельском хозяйстве.
В феврале 1987 г. в официальной албанской пропаганде постоян-
но появляются призывы к развитию «прогрессивного нового мышле-
ния и новых революционных идей», что противопоставлялось «бюро-
кратическим проявлениям» и «инертности мышления». В админи-
стративном аппарате и в какой-то степени в партии стали разви-
ваться процессы омоложения кадров. По результатам выборов в На-
родное собрание 1987 г. оно обновилось почти на 32 %, причем
около половины его депутатов составляли люди моложе 40 лет.
В последующие полтора-два года эти процессы начали набирать
силу.
Обычная для албанских условий практика планирования, когда
приоритет отдавался развитию отраслей промышленности группы
«А», была нарушена при утверждении планов на 1989 и 1990 гг.
Их скорректировали в сторону поощрения промышленности, произ-
водящей товары народного потребления при гарантировании ста-
бильности цен на товары первой необходимости.
С 1989 г. в сельскохозяйственных кооперативах и госхозах
была введена новая система оплаты труда. Устанавливались
дополнительные надбавки к оплате на трудодни за производство
всей сверхплановой продукции в размере до 50 %. Одновремен-
но бригадам, не выполнившим плановые задания из-за недоброка-
чественной работы, вознаграждение могло быть снижено также на
50 %. Заработная плата руководящим работникам и специалистам
также устанавливалась в зависимости от конечного результата.
В порядке очередного эксперимента в 1989 г. сельскохозяй-
ственным кооперативам девяти районов предоставлялась большая
чем прежде, самостоятельность, значительно сокращалась директив-
ная регламентация их деятельности. Им было также разрешено
реализовывать сверхплановую продукцию на рынке, за исключением
зерновых и технических культур. С 1990 г. такие принципы стиму-
лирования производства и реализации продукции распространились
на все сельскохозяйственные кооперативы страны.
Так постепенно, по инициативе сверху началось очищение
системы организации народного хозяйства от воспринятых
453
в 60—70-е годы волюнтаристских внеэкономических наслоений.
Государственно-партийные структуры сохранялись в неизменности,
но в их рамках и в строго регламентируемых пределах стала
допускаться хозяйственная самостоятельность «низов» и даже кри-
тика среднего административного звена. Шло как бы обновление
и совершенствование социалистических отношений. Слова «рефор-
ма» и «деформации социализма» еще не появились в полити-
ческом лексиконе албанских лидеров, считавших эту терминологию
присущей исключительно восточноевропейским и советским реви-
зионистам. В Албании же продолжалась провозглашенная еще
Э. Ходжей «революционизация всех сторон жизни».
Стимулом дальнейшей и весьма существенной корректировки
всех направлений внешней и особенно внутренней политики
Албании явились бурные события осени 1989 г. в Центральной
и Юго-Восточной Европе. Правящие коммунистические партии
столкнулись с одними и теми же проблемами, главная из кото-
рых заключалась в том, как реформировать систему, не потеряв
власти. Лихорадочные поиски путей выхода из кризиса привели
в лучшем случае к добровольно-вынужденному отказу от руководя-
щей роли при условии перераспределения властных функций между
всеми политическими партиями и движениями, а в худшем —
к полной потере политического веса и авторитета в стране и в об-
ществе, к расколу и даже к самороспуску. Расставание с казар-
менным социализмом проходило по-разному. Албания пошла по
эволюционному пути.
ГОД ПЕРЕЛОМА 1990-й. . .
Реакция на события в Центральной и Юго-Восточной Европе яв-
лялась однозначной, что и было зафиксировано в решениях
9-го пленума ЦК АПТ в январе 1990 г. А именно: народы осу-
ществили свои давнишние чаяния, сбросив ревизионистские режи-
мы, но этим воспользовались правые силы и поддерживающая
их международная буржуазия. Трудящиеся, к сожалению, выступи-
ли на стороне новых властей, ибо ошибочно связали господство
ревизионизма, засилье бюрократических структур, состояние застоя
в этих странах с социализмом, с идеологией марксизма-лениниз-
ма. Албанские коммунисты, говорилось в резолюции, всегда созна-
тельно боролись за то, чтобы народ понял опасность дискреди-
тации социализма, его революционной идеологии и политики.
«Но трагедия произошла. Мы болезненно ее переживаем, но не
впадаем в отчаяние».
Вставал вопрос о возможности существования многопартий-
ности в Албании, на что пленум ответил отрицательно: «Сохранение
ведущей роли АТП является основным условием продолжения со-
циалистического строительства в Албании», а создание других
политических партий «привело бы к ослаблению националь-
ного единства, к потере независимости и к уничтожению социа-
лизма».
454
Экономическое положение расценивалось как вполне стабиль-
ное, на хорошем уровне. Созданный в стране экономический меха-
низм, как утверждалось в решении, «гарантировал прогресс произво-
дительных сил, проложил путь к созданию и консолидации много-
отраслевой структуры, гармонизировал экономические и социальные
аспекты и поддержал прогрессивные тенденции развития в стра-
не», которая подошла к этапу интенсификации.
Пленум постановил повысить уровень партийной пропаганды,
добиться повышения производительности труда в целях реализации
плановых заданий, особенно по экспортной продукции и по това-
рам первой необходимости. Задача момента формулировалась весь-
ма расплывчато: экономическими методами следует обеспечить
условия для более полного удовлетворения некоторых потреб-
ностей трудящихся. Однако имелись и более конкретные рекоменда-
ции, предусматривавшие дальнейшее материальное стимулирование
производственной деятельности как предприятий в целом, так
и отдельных работников.
Тогда, в январе, был сделан еще один важный шаг по совер-
шенствованию государственного механизма, а именно признано
необходимым строительство правового государства, чем явились
рекомендации по восстановлению министерства юстиции, введению
института адвокатуры, по пересмотру статуса местных судов и т. п.
В мае на сессии Народного собрания соответствующие решения бы-
ли приняты. Вносились значительные изменения в существующее
законодательство, а точнее в уголовный и другие кодексы. Сенса-
цией стало известие о предоставлении гражданам права на свобо-
ду вероисповедания. Наконец, была сформирована комиссия по пе-
ресмотру ряда устаревших статей конституции 1976 г., чем заверши-
лась законодательная деятельность албанского парламента в первой
половине 1990 г.
Но поистине революционный шаг был сделан в области внешней
политики. В новый, 1990 г. Албания вступила с новой концепцией
международных отношений. Двухлетний опыт активного и плодо-
творного межбалканского сотрудничества подвел руководство стра-
ны к пониманию необходимости включения в общеевропейский
процесс. Отказ от идеологических шор во внешней политике позво-
лил сделать еще один шаг к многостороннему сотрудничеству
и коренным образом пересмотреть позиции по вопросу об отно-
шении к CCÇIP и США.
В своем выступлении на 10-м пленуме ЦК АПТ Р. Алия заявил
о заинтересованности Албании в создании европейской безопас-
ности, в экономическом и политическом сотрудничестве с Европей-
ским сообществом, а также о том, что в свете новых подходов
к происшедшим на Европейском континенте изменениям «на по-
вестку дня встал вопрос о восстановлении отношений с США
и Советским Союзом».
В июне—июле на встречах делегаций МИД СССР и Албании
в Софии и Тиране была достигнута договоренность о нормали-
зации двусторонних отношений. Возобновление деятельности
455
посольств в столицах обоих государств произошло в феврале
(Тирана) и в апреле (Москва) 1991 г.
Аналогичные переговоры между представителями Албании
и США состоялись в конце августа, во время которых был подго-
товлен базовый документ. Официальное подписание протокола
о восстановлении албано-американских отношений состоялось
в марте 1991 г. в Нью-Йорке.
Большое значение для развития процесса вхождения Албании
в общеевропейский процесс имел первый в истории страны визит
генерального секретаря ООН X. Переса де Куэльяра в Тирану
в мае 1990 г. Генеральный секретарь, с одной стороны, при-
ветствовал выход Албании на общеевропейскую арену, а с другой —
довольно решительно напомнил своим собеседникам о важности
улучшения в стране положения с правами человека.
Албанское общество продолжало оставаться закрытым. Правда,
по новому законодательству отменялась смертная казнь за попытку
перейти государственную границу, более того, всем албанским граж-
данам предоставлялось право беспрепятственного получения загра-
ничного паспорта с 1 июля 1990 г. Однако недоверие к прави-
тельственным декларациям настолько глубоко вошло в плоть и кровь
простых людей, что некоторые из них, не дожидаясь того, когда
неповоротливая бюрократическая машина в законном порядке под-
нимет шлагбаум на границе, ринулись к свободе через заборы
иностранных представительств.
В первых числах июля около 6 тыс. молодых людей укры-
лись в посольствах иностранных государств, прося политического
убежища. Мирная молчаливая манифестация в Тиране в под-
держку беженцев и в защиту прав человека, была с жестокостью
разогнана. Пытаясь поддержать перед европейской обществен-
ностью представление об Албании как о стране, уверенно вставшей
на путь демократизации и либерализации, правительство распоря-
дилось выдать беженцам паспорта и обеспечило их выезд воздуш-
ным и морским путями. Вскоре были разработаны правила полу-
чения виз и паспортов, создан комитет по трудоустройству албан-
ских граждан за рубежом, однако трудно регулируемый массовый
исход продолжался. С конца декабря 1990 г. и до начала марта
1991 г. албанские граждане с заграничными паспортами, но без
въездных виз тысячами переходили в Грецию и Югославию,
плыли на самовольно захваченных пароходах в Италию. Греческое
и итальянское правительства оказались вынужденными принять
ограничительные меры против наплыва иммигрантов, способствуя
их возвращению на родину. Тревожным симптомом стала «утечка
мозгов»: в первые месяцы 1991 г. эмигрировали 30 преподавателей
Тиранского университета и 10 специалистов из сельскохозяйствен-
ного института.
«Беженский кризис» июля 1990 г. стал первым крупным потря-
сением в жизни албанского общества. Система, созданная наси-
лием, сдавала позиции только под угрозой силы, а отступив,
снова пыталась вернуться к старому. Так, на июльском 1990 г.
456
пленуме ЦК АПТ отставка трех членов Политбюро из «старой гвар-
дии» носила чисто символический характер на фоне других кадро-
вых перемещений в правительстве и в руководстве партии, произ-
веденных исходя из прежнего номенклатурного принципа.
Напряжение в обществе тем временем не спадало. Вспышки
недовольства возникали спонтанно и в самых неожиданных местах.
Например, превратился в антиправительственный митинг футболь-
ный матч в Кавае. Стали широко распространяться опасения, что
с помощью «сил порядка» процесс либерализации может быть
остановлен. Об этом свидетельствовал переход в ряды политических
эмигрантов Исмаила Кадаре, широко известного в стране и за рубе-
жом албанского писателя. 25 октября, когда в Тиране открылось
совещание министров иностранных дел балканских стран, И. Кадаре
послал письмо Р. Алии, в котором утверждал, что албанский
народ продолжает жить в условиях, когда ущемляются элемен-
тарные гражданские права. Страна движется к катастрофе, писал
И. Кадаре, а руководство не может отрешиться от каких-то архаич-
ных и абсурдных концепций, способствующих этому трагическому
концу. «Ввиду невозможности существования легальной оппози-
ции, — заявил писатель, — я избрал путь, который никому бы
не хотел рекомендовать».
И. Кадаре ошибался. 8—11 декабря студенты Тиранского
университета при поддержке молодежи других городов в ходе
не прекращавшихся все четыре дня массовых манифестаций отстоя-
ли право на демократию и плюрализм, как гласили надписи на
их транспарантах.
19 декабря, когда была зарегистрирована Демократическая
партия (ДП), стал днем рождения многопартийности в Албании.
Вслед за ней образовались Республиканская (РП), Экологическая
партии, «Форум в защиту прав человека» (январь), аграрная пар-
тия (февраль), демократический союз греческого меньшинства
(«Омония»), «Чамрия», или общество защиты прав чамов в Гре-
ции, партия национального единства (март). Появилась оппози-
ционная печать — газеты «Рилиндья демократике» («Демократи-
ческое возрождение»), орган ДП, и «Република», орган РП.
Резкий подъем общественно-политической активности масс
в стране заставил правящую партию выступить инициатором корен-
ных социально-экономических изменений. Еще на ноябрьском пле-
нуме ЦК АПТ Р. Алия был вынужден признать, что просчеты
в политике партии, несомненно, имелись, но он связывал их
с некритическим использованием опыта Советского Союза, Китая
и других стран, считавшегося универсальным. Он поставил вопрос
так: «Был ли мировой опыт социализма, который мы считали
точкой отсчета в нашей практике, абсолютно чистым, и является
ли он таковым сейчас?» Ответ содержался в опубликованной 3 янва-
ря 1991 г. предвыборной платформе АПТ.
Программа АПТ на выборах ставила следующие задачи:
проведение коренных экономических реформ, постепенный переход
к рыночной экономике, рациональное использование внутренних ре-
457
сурсов в сочетании с привлечением иностранных кредитов, созда-
ние рентабельной экономики, насыщение потребительского рынка,
признание всех форм собственности и кооперации, конструктивный
диалог со всеми политическими силами, обеспечение полити-
ческой стабильности в обществе.
В области внешней политики платформа подтвердила твердое
намерение включиться в общеевропейский прогресс, покончив
с предрассудками периода «холодной войны». Было подчеркнуто,
что албанец должен ощущать себя не только гражданином своей
страны, но и гражданином Балкан и Европы. Девизами АПТ
стали: «Реализм и обновление», «Интересы родины и нации превы-
ше всего».
В январе в предвыборную борьбу включились созданные к тому
времени оппозиционные партии. Главным соперником правящей
партии стала ДП. Ее программа отличалась от программы АПТ бо-
лее радикальным подходом к проблеме реорганизации государствен-
ной власти и к таким вопросам, как земельная реформа и при-
ватизация.
Тем временем экономическое положение страны резко ухудши-
лось, несмотря на обнадеживающее заявление, сделанное, в ноябре
1990 г. председателем Совета министров Адилем Чарчани, что имен-
но в первом квартале падение жизненного уровня будет оста-
новлено. Но даже официальная статистика засвидетельствовала
уменьшение производства мяса, молока, яиц. С прилавков госу-
дарственных магазинов исчезли овощи. Промышленность в январе
производила товаров в объеме 65—70 % по сравнению с тем же
периодом 1990 г. Ухудшение продовольственного снабжения насе-
ления вызвало забастовку шахтеров в Валиасе. Они потребовали
встречи с представителями правительства, от которых ожидали
принятия неотложных мер по улучшению условий жизни и рабо-
ты. Первая в истории республики забастовка стимулировала
создание независимых профсоюзов. Совместными усилиями рабо-
чие заставили правительство пойти на переговоры и на уступки.
Новый общенациональный кризис разразился в феврале 1991 г.
Он начался с голодной забастовки 720 студентов и преподава-
телей Тиранского университета, Высшего художественного лицея
и сельскохозяйственного института. Требования предусматривали
изъятие имени Э. Ходжи из названия университета, улучшения
условий жизни в студенческом городке и отставки правительства.
«Зери и популыт» стала публиковать многочисленные письма трудя-
щихся в защиту памяти основателя партии и государства Э. Ходжи.
На юге страны организационно оформился довольно многочислен-
ный Союз добровольцев имени Э. Ходжи. 19 февраля пленум
ЦК АПТ отклонил политические требования студентов. На следую-
щий день в результате спонтанного выступления жителей Тираны
статуя Э. Ходжи на центральной площади столицы была свалена
при помощи металлического троса, вынесенного с территории заво-
да, носящего его имя.
За два месяца до этих событий по решению правительствен-
458
ных органов по всей Албании была ликвидирована символика,
связанная с именем Сталина: возвращено имя городу нефтяников
Кучове, за одну ночь демонтировали памятник в центре Тира-
ны и т. п. Народ воспринял это решение спокойно и даже с одоб-
рением. Однако зародившееся в демократических кругах албан-
ского общества движение, направленное на то, чтобы покончить
с культом «своего» вождя, верного последователя Сталина, натол-
кнулось на сильное сопротивление. Албания раскололась на два
лагеря.
Вечером 20 февраля Р. Алия обратился по телевидению с воз-
званием к народу. Он резко осудил акты вандализма, совершен-
ные экстремистами не только в Тиране, но и в других городах,
призвал сограждан к спокойствию и выдержке. Р. Алия заявил
о решимости взять в свои руки восстановление стабильности,
создав Президентский совет и Кабинет министров. Тем не менее
в последний день своего правления председатель Совета министров
Адиль Чарчани подписал решение о том, что Тиранский уни-
верситет не будет носить имя Э. Ходжи. Таким образом, основные
политические требования студентов были выполнены, и голодовка
прекратилась.
Напряжение в столице тем не менее не спадало. Были введены
войска для охраны правительственного квартала и для патрулиро-
вания улиц. Хулиганствующие элементы провоцировали беспорядки.
22 февраля появились первые жертвы: четверо ни в чем не повин-
ных людей были убиты «силами охраны порядка», многие ранены,
в том числе и дети — две девочки 12 и 14 лет.
На юге страны поднялись приверженцы старого строя. Они
срывали портреты Р. Алии, который, по их представлениям, не
проявил решительности в защите памяти Э. Ходжи и дела социа-
лизма, призывали к походу на Тирану, к переносу столицы
во Влёру.
С декларацией, осуждающей как акты вандализма, так и тер-
тор со стороны властей, выступила ДП. «Разгул насилия — это
главная опасность, грозящая демократии», — заявляло руковод-
ство РП, призывая положить конец спекуляциям на памяти Э. Ход-
жи. Оно поддержало позицию Р. Алии, который на встрече с пред-
ставителями ряда городов Албании предложил перенести вопрос
о восстановлении памятников и другие связанные с этим пробле-
мы на послевыборный период, поставив их на народный референ-
дум.
22 февраля Р. Алия подписал декреты о создании Прези-
дентского совета в составе восьми человек и о назначении Каби-
нета министров. Премьер-министром стал еще за год до этого
мало кому известный экономист Фатос Нано, проработавший
в Совете министров немногим более двух месяцев сначала гене-
ральным секретарем, а затем заместителем председателя Совета
министров.
Усилиями всех политических партий и общественных органи-
заций спокойствие в стране было восстановлено, и предвыбор-
459
ная кампания возобновилась. Она проходила на фоне усилившейся
торгово-экономической активности официальных представителей
иностранных государств и фирм в Албании. Газеты сообщали
о принятии законопроекта об учреждении банков с участием
иностранных капиталов, о подписании соглашений с СССР, Гре-
цией, Турцией, о достижении договоренностей с германскими,
американскими, бельгийскими, датскими, голландскими, итальян-
скими фирмами и компаниями об инвестициях в добывающую
и перерабатывающую промышленность, в туризм и сельское хозяй-
ство. В марте стала поступать гуманитарная продовольственная
помощь из Швейцарии и Италии.
Состоявшиеся 31 марта и 7 апреля выборы в Народное
собрание принесли победу кандидатам, проходившим по списку
АПТ. Они получили 169 из 250 депутатских мест. Однако сам
Рамиз Алия не прошел, что «явилось неожиданностью и неспра-
ведливостью», как было сказано в коммюнике ЦК АПТ. Демокра-
тическая партия завоевала 75 мест, что свидетельствовало о несом-
ненном успехе политической организации, оформившейся только за
три с половиной месяца до выборов.
На открывшейся 22 апреля первой сессии Народного собра-
ния была учреждена президентская форма правления в Республи-
ке Албания, как стала называться страна, согласно новой редакции
ст. 1 Конституции. На заседании 30 апреля был избран Пре-
зидент. Им стал Рамиз Алия, получивший 172 голоса из 250
и таким образом набравший те две трети, которые обеспечили
ему победу. Демократическая партия своего кандидата не выставля-
ла.
Так, через 45 лет после введения в Албании республиканского
строя произошло возвращение к общедемократическим принципам
мартовской конституции далекого 1946 г.
Глава XVII РАЗВИТИЕ КУЛЬТУРЫ
В ПОСЛЕВОЕННОЙ АЛБАНИИ
Довоенная Албания в социально-культурном плане была одной из
самых отсталых стран Европы. Новая эпоха, которая наступила
в истории албанского народа после освобождения страны от фа-
шистских захватчиков, привела к коренным изменениям во всей
системе общественных отношений и в первую очередь к ломке
в общественном сознании.
Все послевоенное развитие строилось на резком противопостав-
лении двух социальных систем. Культурная политика, осуществляе-
мая в Албании под руководством АПТ, нередко отражала это проти-
воборство напрямую, упрощенно рассматривая принципы взаимо-
отношений идеологии и культуры. Вследствие этого, культурная
политика зачастую подменялась идеологическим администрирова-
нием, политическим управлением, тотальным контролем над культу-
рой.
С конца 40-х годов в общественном сознании Албании утверж-
дался принцип подчиненной роли культуры по отношению к сфере
материального производства. Литература и искусство рассматрива-
лись как метод «воспитания масс». АПТ, получив после войны
власть, оказалась во многом неподготовленной к тому, каковым же
должно быть содержание новой культуры, что привело на первых
порах к заимствованию советского опыта, а в последующие годы —
к копированию китайской культурной революции, нанесшей столь
большой ущерб и образованию, и духовной жизни албанского об-
щества.
Культурная политика АПТ в послевоенные десятилетия своди-
лась к руководству развитием культуры при помощи утвержде-
ния в ней «единственно правильных» идей и подходов, при этом
«революционные методы» утверждения нового и низвержения старо-
го неизбежно вели к давлению на культуру, к подавлению инако-
мыслия.
В 60—70-е годы, когда классовый подход утвердился как «един-
ственно правильный», а нравственным в культуре стало все то,
что служило «делу борьбы», подавление инакомыслия приобрело
еще более жесткие формы. Следование политическому лозунгу
«кто не с нами, тот против нас» привело к преследованиям в среде
художественной интеллигенции, когда «неугодный или неугодив-
ший» мог быть отлучен от работы, от творчества, наказан за стремле-
ние свободно мыслить.
Следствием классового подхода к к* 'ътуре стало духовное
461
оскудение, самоизоляция от мировой культуры. Все это не могло
не привести к догматизму мировоззренческих ориентации, к тен-
денциозности в отображении действительности в художественном
творчестве. Особенно пагубным было привнесение догматических
установок в сферу профессионального творчества — в литературу,
сценическое и изобразительное искусство, в кинематографию,
когда за основу эстетической оценки произведения принимались
не художественные, а идеологические категории. Однако некоторые
виды искусства, такие, например, как музыка, не сопряженные
напрямую с идеологией, имели некоторую самостоятельность
в своем развитии.
Утверждение в албанском обществе с конца 1990 г. много-
партийности, развитие политического и идеологического плюрализ-
ма, поляризация политических сил неизбежно привели к отрыву
культуры от излишне политизированных и идеологизированных
позиций, оказывавших ранее столь мощное давление на развитие
албанской культуры.
Процессы демократизации, полемика в печати, бурное разви-
тие публицистики как художественного жанра, выявили необходи-
мость переоценки пути, пройденного албанской культурой, крити-
ческого переосмысления культурно-исторического процесса в целом.
Проблема формирования новых подходов к культуре сталкивается,
однако, со значительными трудностями, связанными с идейным
противостоянием в албанском обществе, с различным восприятием
тех или иных идеалов и ценностей, а также с определенной
инерцией в мышлении и психологии. И все же можно утверждать,
что на первый план в албанской культуре, литературе и искус-
стве выдвигаются сейчас общечеловеческие, нравственно-эстети-
ческие ценности, определяющие новые направления в развитии
художественного творчества.
На первых порах критический подход к прошлому неизбеж-
но связан с порицанием и даже отрицанием всего того, что
было сделано ранее. Однако развитие культуры — это всегда при-
ращение, всегда накопление. Культура во всем ее многообразии
всегда шире и богаче любой идеологии. Поэтому было бы непра-
вильным сводить нынешние процессы, связанные с переоценкой
культурного развития Албании лишь к социально-политическим ка-
тегориям, как было бы неверно отрицать и то позитивное, что при
всех издержках и деформациях все же было достигнуто и требует
объективной оценки.
НАРОДНОЕ ОБРАЗОВАНИЕ, НАУКА,
СРЕДСТВА МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ
Самым тяжелым наследием прошлого была, пожалуй, массовая
неграмотность: свыше 80 % жителей довоенной Албании не умели
читать и писать, а среди сельского населения неграмотность бы-
ла почти поголовной. Ликвидация неграмотности среди взрослого
населения началась еще в годы национально-освободительной борь-
462
«Друзья в борьбе и в жизни».
Художник С. Халими
«Выход из окружения».
Художник Ф. Хаджиу
463
бы против фашизма. В партизанских отрядах организовывались
курсы ликбеза. После войны борьба с неграмотностью была объявле-
на важнейшим государственным делом. В сентябре 1949 г. Народ-
ное собрание НРА приняло закон о ликвидации неграмотности
среди населения в возрасте от 14 до 40 лет. Всей работой в этой
области руководила специальная комиссия, организованная при Со-
вете министров НРА. Была создана широкая сеть курсов всеобу-
ча, которые посещали тысячи взрослых. Разрабатывались програм-
мы и специальные учебные пособия. Результатом этих усилий
стало то, что к 1955 г. все взрослое население в возрасте до
40 лет овладело грамотой.
В первые послевоенные годы встала задача создания новой
системы образования. Социально-политическая основа для ее реше-
ния была закреплена в Конституции НРА 1946 г., по которой
начальное обучение в школах объявлялось обязательным и бесплат-
ным, а школа отделялась от церкви.
17 августа 1946 г. правительство НРА приняло закон о рефор-
ме народного образования, согласно которому вводилась новая
система, включавшая дошкольное, общее и профессиональное обу-
чение. Закон определил структуру албанской школы, состоящей
из начальной (4 класса); неполной средней (7 классов) и полной
средней (11 классов) школы. В соответствии с законом вводи-
лось всеобщее обязательное 4-летнее обучение. Реформа 1946 г.
была первым шагом на пути демократизации системы просвеще-
ния. Все типы и звенья школ становились общедоступными.
В декабре 1946 г. в Тиране состоялся первый съезд работни-
ков образования и культуры, на котором обсуждались, в част-
ности, задачи по реализации школьной реформы. В первые годы
ее осуществления усилия направлялись в первую очередь на состав-
ление новых учебных программ и учебников, на совершенство-
вание методики преподавания. На первых порах приходилось прео-
долевать и немало серьезных трудностей: отсутствовал самый необ-
ходимый школьный инвентарь, не хватало помещений для школ,
квалифицированных преподавательских кадров. Но многие труд-
ности преодолевались благодаря энтузиазму интеллигенции, юно-
шей и девушек, которые добровольно отправлялись работать учи-
телями в самые отдаленные сельские и горные районы страны.
Уже в 1955 г. во всех типах школ обучалось более 159 тыс. учени-
ков, т. е. в 3,3 раза больше, чем до войны.
С 1956 г. был начат постепенный переход к обязательному
7-летнему образованию, который к концу 50-х годов был завершен
в промышленных центрах, городах и крупных селах. К этому вре-
мени число школ в Албании составило 3 тыс., число педагогов —
11 тыс. и число учащихся — свыше 300 тыс. человек. Однако
в сельской местности положение все еще было тяжелым. До 45 %
крестьянства продолжало оставаться неграмотным, а уровень куль-
туры — довольно низким.
Важная роль в созданной системе образования отводилась
вечерним школам, благодаря которым трудящиеся имели возмож-
464
•:-<:•
X as,
41
I ^**^
«Освобождение Тираны». Художник Б. Сейдини
ность учиться без отрыва от производства: к концу 50-х годов
в вечерних школах обучались более 20 тыс. человек. Широкое
распространение получило и среднее профессиональное образова-
ние. В стране действовала разветвленная сеть низших профессио-
нально-технических школ, техникумов и школ трудового резерва.
Большую роль в развитии системы народного образования
Албании сыграл опыт советской школы, советской педагогической
науки, активное сотрудничество в этой области.
30 Краткая история Албании
465
В связи с перспективами индустриализации страны встал вопрос
о подготовке кадров ускоренными темпами, о расширении сети школ
и материальном их укреплении. Была намечена конкретная програм-
ма реорганизации школы на основе принципа соединения обу-
чения с производственным и общественно-полезным трудом, расши-
рения 7-летнего и перехода ко всеобщему обязательному 8-лет-
нему образованию, обеспечивающему подготовку молодежи как
к продолжению учебы, так и к работе на производстве.
Однако к середине 60-х годов подходы албанского партийного
и государственного руководства к проблемам школьного образова-
ния претерпевают существенные изменения под воздействием
маоистской теории культуры. Теоретической основой для новой
перестройки системы образования послужила речь Э. Ходжи
«О дальнейшей революционизации нашей школы», с которой он
выступил 7 марта 1968 г. Согласно новым установкам, система
обучения и воспитания основывалась на трех компонентах: уче-
ба—производственный труд—военная подготовка. С целью «револю-
ционизации» форм и методов преподавания и воспитательной рабо-
ты пересматривались учебные программы и учебники, главным об-
разом по общественным дисциплинам. Основу преподавания об-
щественных наук в соответствии с новыми установками должно
было составлять «творческое применение марксизма-ленинизма
в условиях Албании, оставшейся единственным знаменосцем социа-
лизма в Европе».
Некритическое отношение к китайскому опыту «революциони-
зации» образования, увлечение маоистской теорией культуры, по ко-
торой объем знаний, необходимых народу, должен обеспечи-
вать лишь выполнение им производственных функций, излишняя
идеологизация и военизация учебного процесса в этот период
пагубно сказались на развитии албанской школы, привели к нивели-
рованию культурных и духовных запросов людей.
Во второй половине 70-х годов в стране повсеместно было
введено обязательное 8-летнее образование, которое постепенно
охватило и население труднодоступных горных районов. Таким
образом, к середине 80-х годов в Албании сложилась следую-
щая система образования. Начальное ее звено составляло дошколь-
ное воспитание (детские сады и ясли). Основным звеном стала
обязательная 8-летняя школа для детей от 6 до 16 лет. К 1985 г.
в Албании функционировало более 1500 8-летних школ, из них
более тысячи — в сельской местности. По окончании восьмилетки
юноши и девушки могли продолжить образование и получить
профессию или в низших двухгодичных профессиональных школах,
или в средних профессиональных школах без отрыва от произ-
водства.
Полное среднее образование учащимся давали четырехгодичные
общеобразовательные и профессиональные школы, в которых гото-
вились специалисты средней квалификации более 65 профессий,
в том числе в сельских районах — по сельскохозяйственным
специальностям.
466
В конце 80-х годов был разработан план-проект перехода ко
всеобщему среднему образованию, рассчитанный на 10 лет. Соглас-
но ему к 2000 г. в стране должен быть завершен переход ко всеоб-
щему среднему образованию. В 1990—1991 гг. под влиянием
процессов демократизации началась работа по составлению новых
учебных программ и пособий, очищенных от классово-идеологи-
ческих установок, ориентированных на общечеловеческие идеалы
и ценности. Начался процесс формирования новых подходов
к системе образования.
Таким образом, за более чем 45-летний послевоенный период
Албания достигла бесспорных успехов в развитии системы образо-
вания, несмотря на все издержки, связанные с чрезмерной идеоло-
гизацией и военизацией процесса обучения, на деформации,
привнесенные в культурно-нравственную среду албанского об-
щества.
До освобождения Албания не имела ни одного высшего учеб-
ного заведения. Получение высшего образования было доступным
лишь для узкого круга обеспеченных людей. Например, в 1937 г.
за границей обучалось всего 65 человек.
Первым шагом в развитии высшей школы стало открытие
в 1946 г. двухгодичного Педагогического института в Тиране.
За годы первой пятилетки (1951 —1955) в стране появилось еще
пять институтов: политехнический, сельскохозяйственный, экономи-
ческий, медицинский, юридический.
Тиранский государственный университет был открыт 16 сен-
тября 1957 г. на базе существовавших учебных и научных органи-
заций страны. Вначале он имел 6 факультетов, 45 кафедр и 30 ла-
бораторий. В нем работало 200 профессоров, доцентов, преподава-
телей и научных работников. На трех отделениях — дневном,
вечернем и заочном — обучалось 3600 студентов. Тиранский уни-
верситет стал не только крупнейшим учебным заведением, но
и центром научно-исследовательской работы, где готовились науч-
ные кадры через аспирантуру. При университете была создана
научная библиотека, налажена издательская деятельность.
К концу 50-х годов в Албании действовали национальный
университет, сельскохозяйственный и два педагогических института,
готовящие специалистов по 2If специальности. В высших учебных
заведениях страны и за рубежом обучалось тогда свыше 7500 сту-
дентов.
Большую помощь в подготовке специалистов для народного хо-
зяйства Албании оказал на первых порах Советский Союз. Уже
в 1945—1946 гг. он принял на обучение первых албанских сту-
дентов. Их число впоследствии, с развитием советско-албанских
связей, постоянно росло. Так, лишь за 10 лет (1947—1957) в ос-
новном в СССР, а также в странах Восточной Европы, высшее
образование получили около 2 тыс. албанских граждан, вернувшихся
на родину с дипломами врачей, инженеров, агрономов, экономистов,
педагогов и других необходимых стране специальностей.
С начала 60-х годов в подготовке специалистов за рубежом
30*
467
произошла переориентация на китайские высшие учебные заведе-
ния, а после охлаждения отношений с КНР албанское прави-
тельство стало готовить специалистов высшей квалификации в стра-
нах Западной Европы.
В 60—70-е годы система высшего образования расширялась,
росла численность научной, технической и художественной интел-
лигенции. К середине 80-х годов функционировало уже восемь выс-
ших учебных заведений, в которых обучалось около 20 тыс. сту-
дентов. Система высшего образования Албании кроме универ-
ситета включала в себя Высший сельскохозяйственный институт,
Высший институт искусств и Институт физкультуры в Тиране,
а также педагогические институты в Шкодре, Эльбасане, сельско-
хозяйственный институт в Корче. Если накануне второй мировой
войны в Албании было лишь 380 человек с высшим образова-
нием, то к концу 80-х годов уже более 56 тыс. албанских специа-
листов с высшим образованием трудились в различных областях
народного хозяйства, в сфере науки, образования и культуры.
Первым научным учреждением страны стал Институт исследо-
ваний, основанный в 1946 г. и преобразованный в 1948 г. в Институт
наук, который имел три отделения: языка и литературы; исто-
рии, социологии и этнографии; естественных наук. Исследования
велись по многим направлениям — работа над словарями, изу-
чение фольклора, археологических и других памятников культуры,
изучение флоры и фауны Албании и т. д.
В 1952 г. в Институте наук начала работу Комиссия по коорди-
нации планов научных исследований с нуждами народного хозяй-
ства. В 1955 г. в ведение Института наук были переданы науч-
но-исследовательские институты — растениеводства в Люшне и жи-
вотноводства в Шкодре, начавшие впервые в истории страны науч-
ную работу в области сельского хозяйства.
В 1957 г. в результате реорганизации всей сети научных учреж-
дений страны отраслевые исследовательские институты перешли
в подчинение соответствующих министерств, а исследования
в области физики, математики, биологии, геологии, медицины были
сосредоточены на факультетах и кафедрах университета.
В этот период была проделана большая работа в области гума-
нитарных наук: подготовлен ряд трудов и учебных пособий, таких
как «История Албании», «История албанской литературы», изданы
орфографический и толковый словари албанского языка, ряд дву-
язычных и терминологических словарей.
Еще с конца 40-х годов началась научная работа по изучению,
охране и реставрации исторических памятников. Во многих райо-
нах страны были продолжены археологические раскопки, давшие
весьма ценные результаты. Исключительный интерес представляли
археологические исследования в древних городах Бутринт и Аман-
тия. Не меньшую ценность имели находки, обнаруженные в доли-
не реки Мат. В 1958 г. начались раскопки древней Аполлонии,
которые велись совместно албанскими и советскими археологами.
В последующие годы археологическим изысканиям, охватившим
46S
многие районы страны, был придан систематический характер.
Итоги изучения древней истории и культуры Албании подводи-
лись на 1-м и 2-м международных коллоквиумах по иллирийским
исследованиям (1972, 1985 гг.).
После ухудшения, а затем и разрыва советско-албанских отно-
шений, свертывания экономических связей со странами Восточной
Европы Албания столкнулась с серьезными трудностями в на-
учно-технической области. В 1961 г. принимается 15-летний план
развития научно-исследовательской работы, который ставит в ряд
приоритетных задач развитие ускоренными темпами естественных
и технических наук с тем, чтобы полнее и эффективней использо-
вать в народном хозяйстве природные ресурсы страны. С этой
целью создаются научные группы и лаборатории на фабриках
и заводах, реорганизуются старые и открываются новые научные
учреждения.
В последующие десятилетия работа по исследованию и исполь-
зованию природных ресурсов страны продолжалась. Были открыты
новые залежи минералов и месторождения нефти, спроектиро-
ваны новые гидроэлектростанции на реках Мат и Бистрица, а
также составлена схема эксплуатации гидроэлектростанций на
реке Дрин.
Новый этап в развитии албанской науки берет начало в октябре
1972 г., когда была учреждена Академия наук, первым президен-
том которой стал историк Алекс Буда. В состав высшего научного
учреждения страны вошли 12 институтов и научных центров как
ранее существовавших, так и вновь созданных, например, Центр
информатики и прикладной математики, Центр автоматики и
электроники.
В сотрудничестве с Комитетом по науке и технике, созданном
при Совете министров НСРА в 1981 г., Академия наук плани-
рует, организует и координирует всю научно-исследовательскую ра-
боту в стране, взаимодействует с министерствами и другими учеб-
ными и исследовательскими центрами страны, осуществляет между-
народные контакты. Академия наук является издателем целого ряда
научных журналов на албанском и иностранных языках, а также
различных непериодических изданий.
Албанские ученые добилис'ь заметных результатов в некоторых
отраслях знаний. В области химии, физики и математики плодотвор-
но работали К. Попа, С. Кунешка, П. Пилика. Значительные
успехи достигнуты в геологии и энергетике, особенно гидроэнергети-
ке. Результаты в этих областях были положены в первой полови-
не 80-х годов в основу изданных геологической и гидрогеологи-
ческой карт Албании. Следует отметить труды и разработки в этой
области ученых П. Радовицка, X. Кумбаро и др. Широкую извест-
ность получила деятельность биологов и ботаников К. Папаристо,
Т. Тартари, Н. Ляко, медиков Ф. Широка, Ю. Попы, П. Гаче и др.
В области сельскохозяйственных наук отмечены исследования
М. Пермети, Л. Трески, Г Ташко, в области селекции растений —
Н. Лячей.
•769
В гуманитарных науках усилия албанских ученых сосредото-
чены главным образом на изучении национальной проблематики.
Важную роль в становлении и развитии албанской исторической
науки сыграли ученые А. Буда, С. Поло, С. Ислями, К. Фрашери,
А. Путо, С. Пуляха, К. Прифти и др. Среди работ албанских
историков в первую очередь следует отметить подготовку и изда-
ние в 80-е годы коллективного фундаментального труда «История
Албании», «История национально-освободительной борьбы албан-
ского народа». В последнее десятилетие был издан ряд ценных тру-
дов, монографических исследований, а также исторических
документов.
В области экономических наук заслуживают внимания работы
ученых X. Мара, Н. Банья, X. Папайорджи. Широко известны
в стране исследования по философии 3. Джоли, труды по эстети-
ке и истории культуры А. Учи, работы этнографов Р. Зойзи,
А. Дьерди, археологов С. Анамали, Ф. Пренди, М. Коркути.
Крупнейшими представителями албанской филологической нау-
ки были Экрем Чабей (1908—1980) и Александр Джувани
(1880—1961). Их обобщающие труды создали серьезную базу для
дальнейшего развития албанского языкознания, ценный вклад в ко-
торое внесли также А. Косталари, Ю. Кастрати, Ш. Демирай и др.
В области истории албанской литературы и фольклористики
приобрели известность труды Д. Шутеричи, К. Бихику, В. Бали,
Й. Буле, К. Хаджихасани.
Успехи филологической науки позволили преодолеть истори-
чески сложившуюся языковую раздробленность Албании и вырабо-
тать единые современные нормы албанского языка. Проведение
в Тиране конгресса по правописанию албанского языка (1972),
на котором был выработан единый литературный язык, стало не
только итогом большой научной работы, но и важной вехой в исто-
рии албанской культуры.
В 80-е годы был подготовлен и издан «Словарь современ-
ного албанского языка», затем вышел в свет «Албанский энциклопе-
дический словарь», начата работа над многотомной национальной
энциклопедией.
Значительный объем исследовательской работы выполнен и му-
зейными работниками страны. В 1948 г. в Тиране был открыт
первый музей — археологии и этнографии, затем музей естествозна-
ния, позднее — музей национально-освободительной борьбы. Ныне
во многих городах страны действуют историко-краеведческие,
археологические и этнографические музеи, открыты дома-музеи
и мемориальные центры. Особым решением Совета министров,
принятым в 1961 г., городами-музеями объявлены Берат и Гиро-
кастра.
Результатом многолетней работы ученых-историков и музейных
работников стало открытие в ноябре 1981 г. Национального исто-
рического музея в Тиране, украсившего архитектурный ансамбль
центральной площади албанской столицы. Экспозиция этого музея,
ставшего центральным музейным учреждением страны, отражает
470
историю албанского народа с древнейших времен и до наших дней.
Годом позже — в 1982 г. — в древней крепости города Круя был
открыт Музей Скандербега.
Рост грамотности в Албании не мог не вызвать большого
спроса на все виды печатной продукции. В 1947 г. было органи-
зовано Государственное предприятие по изданию и распростране-
нию книг, от которого в 1951 г. отделилось издательство «Наим
Фрашери», занимавшееся на первых порах изданием самых различ-
ных книг, а затем начавшее выпуск только художественной лите-
ратуры. С 1973 г. существует издательство «8 Ноября», выпускающее
общественно-политическую и научно-техническую литературу, сло-
вари и справочные издания.
В 1938 г. тираж книг, издаваемых в Албании, составлял лишь
183 тыс. экземпляров, к 1957 г. он вырос в 10 раз, а в 1981 г.
книг издавалось почти в 50 раз больше, чем до войны. Массовыми
стали издания художественной литературы — отечественной и пере-
водной. Распространению книг способствует широкая сеть книжных
магазинов, библиотек и читален, созданная в стране.
Большую роль в подъеме культурного уровня населения играют
средства массовой информации — газеты, журналы, радио, теле-
видение. Основной источник информации о жизни страны — Албан-
ское телеграфное агентство (АТА), созданное в декабре 1944 г.
До освобождения в Албании издавалось больше десятка газет
и журналов, которые были доступны лишь узкому кругу чита-
телей. Сейчас в стране выходит более 100 газет и журналов тира-
жом свыше 60 млн экземпляров. Наряду с газетами и журналами,
издающимися десятилетиями, — «Зери и популыт», «Башкими»,
«Зери и ринис», «Дрита», «Нентори», «Хостени», — с 1991 г., с введе-
нием многопартийной системы в Албании, стали выходить печат-
ные органы вновь созданных партий и движений — «Рилиндья
демократике» «Република», «Прогреси аграр» и др. Появился
целый ряд профессиональных и специализированных изданий.
Первые радиопередачи в Албании относятся к 1938 г. Регуляр-
ное вещание было открыто 27 ноября 1944 г. Сейчас радио Тираны
передает ежедневно до 20 часов программ на албанском язы-
ке, а также готовит передачи для соотечественников за рубежом
и зарубежных слушателей на иностранных языках. Работают
и четыре местные радиостанции — в Шкодре, Корче, Гирокастре
и Кукесе — с объемом вещания 4—5 часов в день.
Первая экспериментальная передача албанского телевидения
транслировалась 20 апреля 1960 г., а с ноября 1971 г. началось
ежедневное телевещание. С расширением материально-технической
базы телевидения росли опыт и мастерство творческих и техни-
ческих работников. С 1981 г. началось телевещание в цветном
изображении. Сейчас албанское телевидение готовит до 2 тыс.
различных по жанру и тематике передач в год. Освоено производ-
ство телевизионных многосерийных фильмов. Большой популяр-
ностью в Албании пользуется телевизионный фестиваль песни, кото-
рый с 1962 г. традиционно проводится в новогодние дни.
471
ЛИТЕРАТУРА
В ноябре 1945 г. был учрежден Союз албанских писателей —
первая творческая организация в истории страны. А в 1949 г.
создан Союз работников искусств, объединивший художников,
скульпторов, композиторов. В эти творческие союзы влились те,
кто выразил свою готовность активно участвовать в культурном
строительстве новой Албании.
В ряды союза литераторов вошли в первую очередь те писате-
ли, за плечами которых уже был немалый опыт литературной
работы в довоенные годы. Это Н. Булька, X. Стермилы, С. Спас-
се и др. Близость их творчества к демократическим традициям
в 30-е годы предопределила их место в литературном процессе
в новой ситуации, когда происходила сложная, мучительная,
а порой и трагическая ломка общественного сознания, вызван-
ная войной и революцией. Ядро творческого союза составили
тогда писатели-участники национально-освободительной борьбы,
многие из которых вошли в литературу в канун войны.
По сути именно в годы войны закладывались основы новой
литературы Албании. Стихи и поэмы, публицистические произве-
дения военных лет, несмотря на присущие им декларативность
и пафос, пронизаны свойственными тому времени историческим
оптимизмом, патриотической героикой и революционной романти-
кой.
Первыми произведениями послевоенных лет стали поэмы и ре-
портажи Ш. Мусарая, новеллы Д. Шутеричи, рассказы Ф. Гьяты,
3. Сако, Я. Дзодзы, стихи и поэмы А. Чачи, Л. Силичи, пьесы К. Яко-
вы, Б. Левоньи. Центральное место в литературе послевоенных
лет занимала поэзия, прежде всего патриотическая, гражданская,
сатирическая. В прозе же 40-х—начала 50-х годов преимуществен-
ное развитие получили малые жанры, позволявшие по горячим
следам откликнуться на происходящие события — короткий рас-
сказ, новелла, повесть, документальный очерк, зарисовка.
В 40—50-е годы в Албании велико влияние советской литера-
туры. Широко переводятся и издаются произведения М. Горького,
М. Шолохова, Н. Островского, В. Маяковского, других советских
писателей. Со временем, когда встал вопрос о пути, по которому
должна развиваться албанская литература, вопрос о творческом
методе, закрепляется система идеологических установок, согласно
которой литературе и искусству отводилась роль «колесика»
и «винтика» в механизме «воспитания масс». Эта система утвер-
дилась на 3-й конференции Союза писателей Албании (1949).
«Писатели, — отмечалось в материалах конференции , — должны
овладевать методом социалистического реализма, вносить посиль-
ный вклад в развитие литературы национальной по форме и социа-
листической по содержанию». Именно в эти годы в албанской
литературе и искусстве начинает внедряться в творческий процесс
социальный заказ, насаждаются деление на «положительных» и
«отрицательных» героев, заданность в изображении событий, тре-
472
«Зима». Художник Н. Барди
бование «баланса» в отображении положительных и отрицательных
сторон бытия.
И все же 50-е гоДы были отмечены в литературе Албании появ-
лением талантливых произведений, в том числе в жанре романа.
Их вынесли на суд читателя в основном писатели старшего поко-
ления, начавшие свой творческий путь в 30—40-е годы. Но од-
новременно в литературу вошло много молодых многообещаю-
щих писателей — И. Кадаре, Д. Аголы, Ф. Арапи, Д. Джувани
и др.
В послевоенные десятилетия центральной в литературном твор-
честве продолжала оставаться тема войны. Первым романом,
вышедшим после освобождения, стал роман «Освободители»
Д. Шутеричи. Героизм борьбы против фашистских оккупантов,
самоотверженность и патриотизм народа были воссозданы в поэмах
«Приштина» Л. Силичи, «Герои Вига» К. Яковы, в романах
473
«Падение» Ф. Гьяты, «Бурная осень» А. Абдиходжи, в драме
«Префект» Б. Левоньи.
В эти же годы выходит целый ряд произведений, описываю-
щих тяжелую долю албанского народа до освобождения — роман
«Они были не одни» С. Спассе, новеллы и рассказы Д. Шутеричи,
Н. Прифти, Д. Шапло и др. Но главной темой албанских литера-
торов — поэтов, прозаиков, драматургов — становится тема круп-
ных социальных сдвигов в обществе, вызванных революцией. В дра-
ме «Наша земля» К. Яковы, в романах «Афердита снова в деревне»
С. Спассе, «Болото» Ф. Гьяты, в поэмах Л. Силичи, в рассказах
Ш. Мусарая, Я. Дзодзы и других, отразился сложный процесс
ломки общественного сознания и формирования личности в усло-
виях резких общественных изменений, преодоления патриархаль-
ного уклада жизни, религиозных предрассудков. Конечно же, произ-
ведения этого периода имели и слабые стороны. Далеко не всегда
в центр литературных произведений ставились действительно острые
конфликты. Нередкими были сентиментальность, заданность сюже-
та, схематизм, пафос и декларативность, характерные для соз-
нания эпохи. Часто немотивированными были поведение и поступ-
ки персонажей.
Многие важные проблемы художественного творчества стано-
вились предметом широких дискуссий на страницах газет и жур-
налов. Так, в конце 50-х годов была развернута дискуссия по
проблеме традиций и новаторства в современной поэзии. Борясь
против догматизма в художественном творчестве, многие ее участни-
ки отстаивали необходимость обновления и обогащения средств
и форм поэтического видения мира, выступали против упрощен-
но схематичного отображения действительности в литературных
произведениях.
В 1956 г. принимается решение о реорганизации творческих
союзов страны, которые объединяются в единую организацию —
Союз писателей и работников искусств Албании. А в мае 1957 г.
проходит первый съезд Союза, ставший этапным в консолида-
ции всех творческих сил страны.
Начало и середина 60-х годов были отмечены кампанией по
«борьбе против космополитизма», «против влияния буржуазно-ре-
визионистского искусства». Известное постановление ЦК АПТ
«О дальнейшем развитии литературы и искусства» (май 1961 г.)
содержало знакомые формулировки, призывавшие к «усилению
коммунистической партийности», «сохранению идеологической
чистоты», «более полному и яркому воплощению облика положи-
тельного героя». Однако ни постановления, ни атаки на «космопо-
литизм», ни разгромные статьи, объявлявшие некоторые литератур-
ные произведения «идеологически ошибочными и порочными»,
после чего имена их авторов зачастую исчезали на несколько лет,
а то и навсегда, не могли остановить поступательного развития
литературного процесса.
60-е годы внесли в албанскую поэзию новые имена — А. Истре-
фи, Н. Поплека, Н. Детья, новые мотивы, новые ритмы, много-
474
«Портрет матери».
Художник Л. Блошми
«Село Дарда».
Художник 3. Мати
475
плановость и богатство поэтического мировосприятия. С поэти-
ческими сборниками выступают уже признанные поэты — И. Када-
ре, Д. Аголы, Ф. Арапи. Дальнейшее развитие получает лири-
ческая поэзия, в которой все более ощутимыми становятся лич-
ностные начала. Однако в патриотической лирике на первый план
выходит тема противостояния «враждебному» миру. В поэзии наря-
ду с традиционной героико-патриотической поэмой («Трубачи»
Л. Силичи, «Кровавые набаты» Ф. Арапи) получает развитие жанр
лирико-эпической поэмы («О чем задумались эти горы» И. Кадаре,
«Девол-Девол», «Отцы» Д. Аголы).
Событием в албанской прозе 60-х стало появление романов
«Генерал мертвой армии», «Летопись в камне» И. Кадаре, «Комис-
сар Мемо» Д. Аголы. Выходят романы-эпопеи «Перед рассветом»
Ш. Мусарая, «Три цвета времени» А. Абдиходжи, «Мертвая река»
Я. Дзодзы, сборники рассказов и новелл Н. Прифти, Т. Лячо,
А. Кондо, В. Кореши, С. Дрини и др.
Очередная идеологическая кампания — на этот раз под влия-
нием китайской культурной революции — началась во второй поло-
вине 60-х годов. Курс на «дальнейшую революционизацию всей жиз-
ни страны» не мог не затронуть творческой интеллигенции. Вот как
охарактеризовал 1967 г. писатель Исмаиль Кадаре: «Антилибераль-
ная кампания в области культуры была в зените. Влияние китайской
культурной революции становилось пагубным. Конформизм в ли-
тературе, эйфория, псевдореволюционный экстаз достигли наивыс-
шей точки. Большинство писателей направлялись в рабоче-крестьян-
скую среду. Вносились изменения в школьные тексты и програм-
мы. В театрах снимались пьесы иностранных авторов. Разрушались
церкви и мечети, особенно церкви». Состоявшийся в 1969 г. 2-й
съезд Союза писателей и работников искусств Албании поставил
задачу «дальнейшего углубления культурной революции».
Начало 70-х годов было охарактеризовано албанским партий-
ным руководством как «период острой идейно-эстетической борьбы
против чуждых влияний, особенно либерального толка». Показа-
тельным в этом смысле стал 4-й пленум ЦК АПТ (июнь 1973 г.),
на котором жесточайшей критике подверглись «проявления герме-
тизма и формализма в поэзии, объективизма и абстрактного гума-
низма в прозе, отказ от положительного героя и искажение реаль-
ной действительности в некоторых драматургических произведе-
ниях». Свое видение роли и задач культуры изложил в речи «Писате-
ли и работники искусств — помощники партии в коммунистическом
воспитании масс» Энвер Ходжа. Во главу угла он поставил «воспита-
тельные» функции литературно-художественного творчества, их
роль в «укреплении морально-политического единства народа в усло-
виях классовой борьбы». Несмотря на чередование идеологи-
ческих кампаний, на апологетику действительности, столь губи-
тельную для всякого творчества, в албанской литературе и искус-
стве наряду с произведениями, созданными под влиянием конъюнк-
турных и конформистских подходов, появляются и произведения
действительно талантливые, оригинальные.
476
На первый план выходит проза, для которой характерен более
широкий диапазон форм и стилевых тенденций. Объемный, много-
персонажный эпический роман с центральным героем, характерный
для албанской прозы 50—60-х годов, в 70—80-е сменяется неболь-
шим романным повествованием, с четко прослеживаемыми тенден-
циями философско-психологического и лирического осмысления
человеческих судеб. В албанской литературе наряду с традицион-
ным романом-хроникой, появляется роман, тяготеющий к сим-
волико-мифологическому осмыслению истории и человеческой
судьбы.
Ярчайшим представителем такой албанской прозы стал Исмаиль
Кадаре, творчество которого благодаря переводам на десятки язы-
ков мира получило высокую оценку во многих странах. Вслед
за романами «Генерал мертвой армии», «Летопись в камне»,
принесших автору широкую известность, появляются его новые
прозаические произведения «Большая зима», «Трехарочный мост»,
«Испорченный апрель», «Концерт в конце зимы», «Досье Г», в кото-
рых на первый план выходят подчеркнуто личностная оценка,
философские раздумья и поэтическое, метафорическое восприятие
мира. Не менее успешно И. Кадаре выступает и как эссеист
(«Эсхил», «Приглашение в творческую лабораторию»).
Среди значительных произведений в жанре романа двух послед-
них десятилетий — «Человек и пушка», «Взлет и падение товарища
Зюлё» Д. Аголы, «Преодоление», «Все реки текут» Т. Лячо,
«Али-паша Тепелена» и «Скандербег» С. Годо, «Крушение идолов»
С. Дрини.
В 70—80-е годы продолжаются жанрово-стилистические иска-
ния в малой прозе. Все более пристальное внимание писатели
уделяют современной жизни, ее проблемам и конфликтам, не
только социальным, но и нравственным. Новые тенденции проявля-
ются и в поэзии, в новых поэтических сборниках Б. Лёндо, Дж. Спа-
хиу, П. Зогай, К. Петрити, Б. Мустафая, Н. Ляко, А. Исаку и др.
С неослабным интересом воспринимается читателем каждая но-
вая книга именитых И. Кадаре, Д. Аголы. По оценке албан-
ской критики одним из лучших произведений последних лет
в жанре поэмы стала поэма Бардюля Лёндо «Зов крови».
<
ТЕАТР, МУЗЫКА, КИНО
Профессиональный драматический театр возник в Албании только
после освобождения, хотя это не означает, что национальное
театральное искусство зарождалось на пустом месте. Любитель-
ские драматические труппы существовали в Албании и до войны.
Основы же нового театрального искусства были заложены в годы
национально-освободительной борьбы, когда театральные кружки
создавались в партизанских отрядах, в подполье. Короткие пьесы,
скетчи партизанского театра зачастую носили импровизационный
характер, разыгрывались под открытым небом, у партизанских
костров.
477
В мае 1944 г. в Пермете был создан Центральный театр пар-
тизанской армии, актеры которого составили впоследствии ядро
первого профессионального албанского театра — Народного драма-
тического театра в Тиране (1945). Первыми его постановками
стали «Женитьба» Гоголя, «Мать» по Горькому, «Эпопея Балы
комбтар» по поэме Ш. Мусарая, «Префект» Б. Левоньи, спектакли
классического репертуара. В 50-е годы на албанской сцене широко
шли пьесы русских и советских драматургов. Это были годы
активного сотрудничества театральных деятелей Албании и Совет-
ского Союза. [Многие албанские режиссеры, актеры старшего поко-
ления — выпускники ГИТИСа, других советских театральных ин-
ститутов.
Этапным в истории становления албанского драматического ис-
кусства стал спектакль по исторической драме К. Яковы «Халиль
и Хайрия» (1949). В конце 40-х — в 50-е годы на сцене театра
с успехом ставились произведения национальной драматургии —
«Наша земля» К. Яковы, «Семь храбрецов из Шаля» Н. Люци,
«Семья рыбака» С. Питарки и др. В этих пьесах, зачастую несовер-
шенных еще по драматургической технике, бился живой пульс
жизни, вызывавший у зрителей ответное чувство сопереживания.
Профессиональные театры возникли и в других городах Ал-
бании: Театр им. Мидьени в Шкодре (1949), Театр им. Чаюпи
в Корче (1950), Театр им. Моисеи в Дурресе (1953), театр
«Скампа» в Эльбасане (1962), театр во Влёре (1962). Позднее
театры открылись в Гирокастре, Фиере, Берате и Пешкопии.
В 60—70-е годы на сценах албанских театров наряду с дра-
мами и комедиями Шекспира, Мольера, Гольдони, Чехова, Горь-
кого, Шиллера, Ибсена, Брехта ставятся спектакли по произведе-
ниям национальной драматургии, круг тем и конфликтов которых
становится шире и многообразней. В этих пьесах меньше схема-
тизма и мелодраматизма, характерных для драматургии первых
послевоенных лет.
Наиболее значительными для театрального искусства этой поры
стали спектакли по пьесам Л. Папы «Девушка-горянка», С. Чаморы
«Карнавалы в Корче», Р. Пуляхи «Госпожа из города», а также
инсценировки по романам И. Кадаре «Генерал мертвой армии»,
«Кто привез Дорунтину?».
В становление и развитие театрального драматического искус-
ства Албании неоценимый вклад внесли такие талантливые режис-
серы, как С. Мио, П. Стилу, П. Мани, театральные художники
X. Деволы, А. Займи, К. Дило и др. Успеху постановок у зрителя,
росту профессионализма албанского театрального искусства во мно-
гом способствовали выдающиеся артисты — Н. Фрашери, Б. Имами,
М. Попи, М. Логореци, Л. Ковачи, В. Мануши, С. Проси, К. Роши
и др.
К началу 90-х годов в Албании было уже 9 профессиональных
драматических театров, 15 театров эстрады, 26 кукольных театров.
Профессиональные театральные группы давали ежегодно до 80
премьер театральных спектаклей и эстрадных представлений.
478
Скандербег.
Скульптор Я. Пачо.
Круя
Музей Скандербега
в городе Круя
В стране стали проводиться национальные фестивали самодеятель-
ных и профессиональных театров, выявляющие молодых талантли-
вых драматургов, режиссеров, актеров.
Албанский народ имеет очень древние и своеобычные песен-
ные и танцевальные традиции, которые основываются на богат-
стве национальной народной культуры. Однако профессионально
музыкальное и хореографическое искусство начало развиваться
в Албании лишь после освобождения. В годы борьбы против фашиз-
ма, в первые послевоенные годы огромной популярностью в стране
пользовались патриотические, партизанские и антифашистские пес-
ни, авторами которых были поэты и композиторы, сами прошед-
шие партизанскими тропами войны.
Развитию музыкальной культуры и сценического танца во мно-
гом способствовала художественная самодеятельность, возникав-
шие повсюду народные коллективы песни и танца, открывавшиеся
по всей стране музыкальные школы. Зародившийся еще в годы
войны Ансамбль национально-освободительной армии стал первым
профессиональным коллективом — Художественным ансамблем
Народной армии. В 1957 г. был основан Государственный ан-
самбль народных песен и танцев, известный теперь довольно
широко и за пределами Албании, участник и лауреат многих
международных фестивалей и конкурсов.
Самодеятельные ансамбли возникли за послевоенный период
во всех округах страны, на крупных предприятиях, в средних
и высших школах. Исполнительское мастерство албанских певцов,
танцоров и музыкантов, самодеятельных фольклорных ансамблей
приносили им неизменный успех не только в стране, но и за ру-
бежом.
С конца 40-х и до начала 60-х годов большое число албан-
ских юношей и девушек обучались в консерваториях и хореогра-
фических училищах СССР, стран Восточной Европы. Именно они
составили в последующие годы цвет албанской балетной и оперной
сцены, албанского музыкального искусства.
Первые национальные симфонические и оперные произведения
были созданы в 50-е годы. В основе многих из них — албанский
народный мелос. Первыми произведениями национальной клас-
сической музыки стали музыкальная картинка «Свет над Албанией»
П. Яковы, кантата «Моя родина» Ч. Задеи, музыкальная поэма
«Борова» К. Коно, «Увертюра победы» Т. Дайи. Первая албан
екая симфония была написана Ч. Задея в 1956 г. Премьера первое
албанской оперетты «Рассвет» композитора К. Коно поставлена
в 1954 г. в Корче.
С 1950 г. ведет свою историю Государственная филармони5
в Тиране, ставшая музыкальным центром страны. В 1953 г. испол
нительский коллектив филармонии с помощью советских колле
осуществил постановку первого в истории албанского искусств
оперного спектакля «Русалка» Даргомыжского и первого н
албанской сцене классического балета «Бахчисарайский фонтан
Асафьева.
480
PP.S.H/.
Центральная площадь
Тираны
Тира некий государствен-
ный университет
31 Краткая история Албании
481
В 1956 г. на базе филармонии был создан Театр оперы и ба-
лета. В короткий срок на его сцене прошли несколько оперных
и балетных спектаклей классического и современного репертуара.
Большим успехом музыкального исполнительского искусства
стала постановка в декабре 1958 г. на сцене Тиранского театра
оперы и балета первой национальной албанской оперы «Мрика»,
созданной композитором П. Якова на основе либретто Л. Силичи.
В 60-е годы в албанском музыкальном искусстве наряду с сим-
фонической и камерной музыкой получили развитие и крупные
формы. Были поставлены новые национальные оперные спектак-
ли— «Цветок памяти» К. К оно (1961),'«Весна» Т. Дайи (1964),
«Скандербег» П. Яковы (1968).
В 1963 г. знаменательным событием в культурной жизни Ал-
бании стала постановка первого национального балета — «Халиль
и Хайрия» композитора Т. Дайи. Вслед за ним были осуществлены
постановки балетов «Делина» Ч. Задеи (1964), «Партизан» К. Ляры
(1967), «Девушка-горянка» Н. Зорачи (1970).
В последующие десятилетия репертуар национального музыкаль-
ного театра наряду с постановками классического репертуара
обогатился новыми произведениями национального искусства. Сре-
ди них — оперы «Комиссар» Н. Зорачи (1975), «Пробуждение»
Т. Харапи, «Борана» А. Мули (1984); балеты «Дети рыбака»
Т. Дайи (1972), «Перед бурей» Ч. Задеи (1982), оперетта «Карнава-
лы» А. Мули (1978). Одним из заметных достижений музыкаль-
ного театра 80-х годов стал балет «Десятая рана Дьердь-Элез
Алии» Ф. Ибрахими (либретто И. Кадаре) в постановке талантли-
вого хореографа П. Каначи.
Большой вклад в развитие албанского оперного искусства внес-
ли дирижеры М. Крантья и Р. Тетья, певицы и певцы Т. Ташко,
М. Крайя, Й. Труя, А. Муля, М. Джемали, И. Тукичи, Г. Чако и др.
Над становлением национального балета и сценического танца ра-
ботали П. Каначи, 3. Хаджо, А. Алиай, П. Ворпси и др.
В 70—80-е годы дальнейшее развитие получили симфоническая
и камерная музыка. В этой области вместе с композиторами
старшего поколения выступают и Ф. Ибрахими, Т. Гачи, А. Печи,
Ш. Кушта и др. С 1986 г. в Албании начали проводить^ нацио-
нальные фестивали музыкантов-инструменталистов.
Ежегодным смотром исполнителей народных и эстрадных песен,
танцевальных ансамблей и музыкальных коллективов стали в Алба-
нии Майские концерты, традиционно организуемые с 1967 г. В них
участвуют профессиональные артисты и самодеятельные танцоры,
певцы и музыканты. Начиная с 1968 г. в Гирокастре раз в пять
лет проводятся фольклорные фестивали, на которых широко пред-
ставлены национальные костюмы, песни, танцы, народные мелодии
всех уголков Албании.
Албанская кинематография — самая молодая в Европе. Первые
свои шаги она сделала в послевоенные годы, когда в стране
выпускалось лишь несколько номеров кинохроники в год. На первых
порах албанские кинематографисты испытывали огромные труд-
482
ности, связанные с отсутствием самой необходимой аппаратуры,
материальной базы для развития кинодела. Невелик был и опыт
начинающих киноработников. Пионерами албанской кинематогра-
фии стали режиссеры и операторы Э. Кеко, И. Пандо, X. Ферхати,
Я. Нано и др.
В 1952 г. в Тиране с помощью Советского Союза была построена
киностудия «Новая Албания», значение которой для дальнейшего
развития и становления албанского кино трудно переоценить.
В первые годы на студии снимались в основном документаль-
ные фильмы. Первые опыты в области художественного кино отно-
сятся к 1953 г., когда албанские и советские кинематографисты
приступили к совместным съемкам цветного художественного филь-
ма «Великий воин Албании — Скандербег» (режиссер — С. Ютке-
вич, оператор — Е. Андриканис). Работа над этой картиной явля-
лась хорошей школой для начинающих албанских кинематогра-
фистов. Фильм был удостоен высоких наград на Каннском фе-
стивале 1954 г., вызвал восторженные отзывы зрителей и кино-
критики.
В 1958 г. на экраны Албании вышел фильм режиссера К. Дамо
«Тана» по одноименной повести Ф. Гьяты. Это первый полнометраж-
ный художественный фильм албанской кинематографии. Через
год была завершена работа над другой советско-албанской картиной
«Буря», повествующей о борьбе албанских патриотов в годы вто-
рой мировой войны.
60—70-е годы стали периодом становления албанского искус-
ства кино. С 1961 по 1974 г. на экраны страны вышло 35 художест-
венных фильмов, включая короткометражные, в 4 раза вырос
выпуск документальных и хроникальных лент. Среди лучших работ
этого периода фильмы режиссеров К. Дамо, X. Хикани, Д. Анаг-
ности, В. Гика, П. Милькани. В 1976 г. в Албании прошел первый
национальный кинофестиваль. Теперь на таких фестивалях
регулярно — раз в два года — подводятся итоги работы кинема-
тографистов страны.
Наряду с развитием киноискусства многое делалось и для кино-
фикации страны, ведь до войны во всей Албании было лишь
17 кинозалов. К концу 80-х годов число кинотеатров и киноза-
лов превысило 500, кино стало доступным для всех жителей Алба-
нии.
К началу 90-х годов в прокат ежегодно выходило уже в сред-
нем 50 кийЪжурн^лов, 45 документальных и 15 полнометраж-
ных художественных фильмов, 15 мультфильмов.
Пожалуй, наиболее характерными для албанского кино двух
последних десятилетий были героико-патриотические ленты, филь-
мы о минувшей войне. Среди творческих удач в этом жанре —
«Маки на стенах» Д. Анагности, «Человек и пушка» В. Гика,
«Дорогами войны» П. Милькани. Довольно много снимается
и историко-патриотических фильмов о национальном возрождении,
борьбе за независимость. Это «Генерал Грамофон» В. Гика, «Кон-
церт в 1936-м» С. Кумбаро, «Упреки осени» К. Дамо, «Путь гра-
31*
483
Кинорежиссер Дж. Кеко
с детьми
Кадр из фильма
кинорежиссера Дж. Кеко
моты» В. Прифти, «Свобода или смерть» режиссеров И. Муча
и К. Митро. Тема социального переустройства жизни, борьбы но-
вого со старым поднималась в таких фильмах, как «Белые пути»
B. Гики, «Первые годы» К. Дамо, «Госпожа из города» П. Милькани,
в многосерийных лентах режиссера А. Минга.
Лучшие албанские фильмы, обращенные к проблемам сегодняш-
него дня, отличают более критический взгляд на проблемы об-
щества, пристальный, углубленный интерес к морально-этическим,
нравственным проблемам и конфликтам, к интимным переживаниям
героев. Наибольшим успехом у зрителя в последние годы пользо-
вались картины «Тени, остающиеся позади» и «Годы ожидания»
Э. Мюслиу, «И придет день» В. Прифти, «Теплая рука» и «Бал-
лада о Курбине» К. Чашку, «Не молчи», «Осенние дожди» С. Пе-
цани, «Добрый человек», «Люби имя свое» И. Муча и К. Митро.
В последние годы на экраны. Албании вышел целый ряд
картин — литературных экранизаций. Среди удачных экранизаций
следует назвать фильм Д. Анагности «Сказка из прошлого», снятый
по комедии классика албанской литературы А. 3. Чаюпи, картины,
поставленные по произведениям И. Кадаре. Романы и повести это-
го писателя отличает «особая кинематографичность» мышления.
Не случайно сюжеты многих из них легли в основу художествен-
ных и телевизионных фильмов: «Генерал мертвой армии» В. Приф-
ти, «Незваные» К. Чашку, «Возвращение мертвой армии» Д. Анаг-
ности. Кстати, последний фильм, снятый в 1989 г., — уже вторая
в Албании киноверсия известного романа писателя.
В албанском кино наряду с именитыми драматическими акте-
рами старшего поколения очень интересно работают и более моло-
дые, но уже признанные артисты — Р. Льярья, Р. Анагности,
C. Шкурти, Т. Флёко, К. Чаюши, Э. Аликай, Н. Джепа и др.
В последние десятилетия албанское кино было представлено
и на международных кинофестивалях. Так, в 1980 г. фильм Д. Анаг-
ности «Маки на стенах» получил большой приз на кинофестивале
в Белграде, а лента В. Гики «Генерал Грамофон» удостоена почет-
ного диплома на Балканском кинофестивале в Стамбуле в 1979 г.
Неоднократно отмечались медалями и премиями на фестивале
детских и юношеских фильмов в Салерно (Италия) картины режис-
сера Дж. Кеко. Албанские картины демонстрировались на кино-
фестивалях в Венеции, Каире, Пуле, Монпелье и других кино-
форумах.
Первые экспериментальные работы в рисованной мультиплика-
ц^м^бьши^выполнены в Албании в 1975 г., когда на экраны вышел
первый~^албанский мультипликационный фильм «Зана и Мири».
Позднее были освоены и другие техники мультипликации. В 1983 г.
режиссером В. Дробнику был снят первый кукольный мультфильм
«Маленькая птичка — беленький пушок». В последующие годы ал-
банские мультфильмы отмечались наградами на международных
киносмотрах.
485
ИЗОБРАЗИТЕЛЬНОЕ ИСКУССТВО
Основы светского изобразительного искусства были заложены в Ал-
бании еще до войны, когда в искусство вошла целая плеяда талант-
ливых художников-профессионалов, получивших образование во
Франции, Италии, Греции и продолжавших свое творчество в после-
военный период. Это А. Буза, Ф. Стамо, Н. Займи, С. Рота, В, Мио
и др.
Характерными чертами современного изобразительного искус-
ства Албании являются реализм, сдержанность, лаконизм, моно-
хромность в живописи, и это при ярко выраженных колористических
традициях в народном декоративном искусстве. На первых порах
преобладающими живописными жанрами были портрет и пейзаж,
позднее получила развитие жанровая и композиционная живопись.
Тематика живописных работ довольно широка, однако прослежи-
вается тяга к разработке патриотических и военных сюжетов,
исторических мотивов.
Первым художником, удостоенным национальной премии рес-
публики за картину «Рассказ о национально-освободительной борь-
бе», стал Н. Займи. Успех принесли ему и последующие работы:
«Портрет Байрама Цурри», «Горец», «Плотина на Дрине», «Погра-
дец».
Творчество А. Бузы, живописца свободной и мягкой манеры,
отличают особая лиричность, национальный колорит. Его картина
«Танцует Албания» стала своеобразным символом страны, эмблемой
фольклорных фестивалей в Гирокастре. Художник Ф. Стамо рабо-
тает особенно удачно в жанре портрета и пейзажа («Крестьянка»,
«Партизан», «После дождя»). Яркая палитра отличает картины
одного из старейших художников С. Рота из Шкодры. А твор-
чество В. Мио неразрывно связано с его родным городом Корча,
который он воспел в своих наполненных солнцем лирических
городских и сельских пейзажах. Более сдержанная манера харак-
терна для другого корчинского художника старшего поколения
В. Туши.
Лучшая работа художника В. Сейдини «Рассвет 17 ноября»
стала одним из первых композиционных полотен, созданных после
освобождения. Широко известны другие его работы: «Освобождение
Тираны», «Демонстрация», портрет К. Стафы. %
В конце 50-х — начале 60-х годов в албанское изобразитель-
ное искусство вошло новое поколение живописцев и скульпторов,
которые работая в традициях реалистической живописи, испове-
дуют в своем творчестве новаторские поиски в области формы,
композиционного и колористического решения. Ныне это уже приз-
нанные художники С. Шияку, С. Камбери, В. Килица, Ф. Хаджиу,
3. Шоши, С. Халими и др.
Героика революционной, антифашистской борьбы остается
одной из важнейших тенденций в творчестве албанских живопис-
цев («Прорыв из окружения» Ф. Хаджиу, «Товарищи по борьбе,
товарищи по жизни» С. Халими). Неизменным остается интерес
486
Киностудия «Новая Албания»
Гостиница «Розара» и памятник героям Вига в Шкодре
487
и к историко-патриотическим мотивам, к героической эпохе Скан-
дербега. Художники обращаются к широкому кругу тем сегодняш-
него дня, к недавней истории («Аграрная реформа» С. Шияку).
Их привлекают красота человека труда, его душевная чистота
(«Рабочие» В. Килицы, «Шахтеры» 3. Мати).
Среди молодого поколения художников оригинальность и само-
бытность дарования, утонченный колоризм отличают X. Бакалы,
Л. Блошми, Б. Ахмети, 3. Мати, П. Кошути, Н. Барди. Эти живопис-
цы выступают чаще в жанре портрета, натюрморта, пейзажа.
В албанской графике, сформировавшейся к середине 60-х го-
дов, развиваются две взаимодополняющие линии — жизне-
утверждающая и сатирическая. Ясность и простота в графических
листах, посвященных героико-патриотической тематике, усиливаю-
щих их драматическое звучание, присущи лучшим графическим
работам Л. Драми, П. Меле, А. Файи. Сатирическая линия полу-
чила развитие в карикатуре, а также в книжной иллюстрации.
В этих жанрах яркие, запоминающиеся работы принадлежат худож-
никам 3. Бумчи, И. Пойяни, Ш. Палуши и др. Работы албанских
карикатуристов, которые широко публикуются в печати, на страни-
цах сатирического журнала «Хостени», получили зрительское при-
знание не только в Албании, но и за рубежом, где выставлялись
неоднократно.
В русле общих для албанского изобразительного искусства
традиций реализма развивалась и скульптура. Особенно широкое
развитие получила монументальная скульптура: площади и парки
албанских городов украсили скульптурные памятники героев на-
ционально-освободительной борьбы, деятелей литературы и ис-
кусства.
Ранее монументальная скульптура не имела в Албании глубоких
традиций. Памятники, созданные в послевоенные годы, вобрали в се-
бя основные, характерные для албанского изобразительного искус-
ства тенденции — реализм, монументальность, ясный и доступный
художественный язык.
Автором наиболее выдающихся произведений албанской мону-
ментальной скульптуры был Одисе Паскали (1903—1985), извест-
ный как зрелый мастер, в совершенстве владевший искусством
монументальной композиции и скульптурного портрета. Самые
известные его работы послевоенного периода — бюсты героя В. Ку-
ши, поэтов Н. Фрашери и И. де Рады в Тиране, памятники
«Партизану-освободителю» в Пермете и «Партизану-победителю»
в Маутхаузене (Австрия) и др. Несколько выразительных работ
О. Паскали украсили Национальный исторический музей.
С конца 40-х годов в области монументальной скульптуры
работали также Л. Никола, К. Коляка, Я. Пачо и др.
Известный памятник Скандербегу в центре Тираны, установлен-
ный в 1968 г., создали в соавторстве О. Паскали, А. Мано и Я. Пачо.
Эта конная статуя на невысоком постаменте органично вписалась
в ансамбль центральной площади албанской столицы, став одной
из ее достопримечательностей.
488
.
Ковер
Деревянные мундштуки
Деталь резного потолка
Очень плодотворно сотрудничали и скульпторы Ш. Хаде-
ри и М. Драми. В соавторстве ими были выполнены «Памятник
20-го года» (1970) и статуя «Мать-Албания», установленная
в 1971 г. на мемориальном кладбище павших борцов в Тиране.
А результатом содружества скульпторов К. Рама, Ш. Хадери
и М. Драми стал «Памятник независимости» во Влёре. Этот вели-
чественный монумент изображает группу борцов за свободу Алба-
нии во главе с Исмаилем Кемали. Над скульптурной группой
на небольшом возвышении — устремленная вперед фигура знаме-
носца.
В последние десятилетия в монументальную и станковую
скульптуру пришло новое поколение мастеров — Т. Дамо, Д. Чани,
Ф. Душку, П. Чули, X. Дуле и др. Ими было создано немало
новых работ, среди которых «Четыре героини Мирдиты» в Ршене,
«Драшовица 1920 и 1943», «Герои Вига» в Шкодре, памятник
Байраму Цурри.
Около 4 тыс. произведений албанских и иностранных мастеров
собрано в Национальной галерее изобразительных искусств в Ти-
ране, которая действует с 1954 г. Художественные музеи и гале-
реи открылись во многих городах Албании, в них организуются
ретроспективные экспозиции, персональные выставки художников,
скульпторов, графиков, карикатуристов.
Албанская архитектура сочетает в себе современные элементы
градостроительства с национальными традициями. В послевоенные
годы широкий размах получило индустриальное строительство.
К строительству жилищных комплексов предъявляются в первую
очередь требования функциональности и экономичности. Для город-
ской застройки характерны здания небольшой этажности.
К числу известных архитектурных строений и комплексов отно-
сится Большой дворец культуры в Тиране, Музей Скандербега
в Круе, туристические гостиницы в Тиране, Гирокастре, Пермете,
дворцы спорта во Влёре, Корче, Эльбасане. Оригинальные архи-
тектурные решения были найдены для воплощения проекта Двор-
ца конгрессов в Тиране и др.
Существенное место в профессиональном творчестве занимает
в послевоенной Албании и прикладное искусство. Дальнейшее
развитие получили ковроткачество и художественная обработка
серебра, имеющие древние традиции, в деревообработке изготовлен
ние мелких предметов, покрытых сложным полихромным орнамен-
том. Последние десятилетия принесли в мир художественных ре-
месел новые виды — инкрустацию цветной соломкой, распис-
ную керамику и фаянсовые декоративные изделия. Прикладное
искусство — это не только сфера профессиональной деятель-
ности, но и неотъемлемая деталь повседневной жизни народа
Албании, сохраняющая атмосферу национального своеобразия.
ОСНОВНАЯ ЛИТЕРАТУРА
ПО ИСТОРИИ АЛБАНИИ
Лрш Г. Л. Албания и Эпир в конце XVIII — начале XIX в.: (Западнобалканские
пашалыки Османской империи). М., 1963.
Лрш Г. Л., Сенкевич И. Г., Смирнова Н. Д. Краткая история Албании. М., 1965.
Галкин И. С. Дипломатия европейских держав в связи с освободительным дви-
жением народов европейской Турции, 1905—1912. М., 1960.
Десницкая А. В. Албанская литература и албанский язык. Л., 1987.
Десницкая А. В. Албанский язык и его диалекты. Л., 1968.
Догонадзе Р. И. Сельское хозяйство Албании. М., 1957.
Желязкова Л. Разпространение на исляма в западнобалканските земи под османска
власт (XV—XVIII век). С, 1990.
Зойзи Р., Иванова Ю. В. Албанцы // Народы зарубежной Европы. М., 1964. Т. 1.
Иванова Ю. В. Албанцы // Очерки общей этнографии: Зарубежная Европа. М., 1966.
Исторща народа 1угослав^е. Београд, 1960. Кн. 2.
Иванова Ю. В. Северная Албания в XIX — начале XX в.: Общественная жизнь.
М., 1973.
Конституция и основные законодательные акты Народной Республики Албании.
М., 1951.
Материалы III съезда Албанской партии труда. М., 1957.
Международные отношения на Балканах, 1815—1830 гг. М., 1983.
Международные отношения на Балканах, 1830—1856 гг. М., 1990.
Международные отношения на Балканах, 1856—1878 гг. М., 1986.
Могилевич А. А., Айрапетян А/. Э. На путях к мировой войне, 1914—1918 гг.
Л., 1940.
Нерознак В. /7, Палеобалканские языки. М., 1978.
Нотович Ф. И. Дипломатическая борьба в годы первой мировой войны. Л., 1947. Т. 1.
Повесть о Скандербеге / Под ред. Н. Н. Розова, Н. А. Чистяковой. М.; Л., 1957.
Селищев А. А/. Славянское население в Албании. София, 1931.
Сенкевич И. Г. Албания в период Восточного кризиса (1875—1881 гг.). М., 1965.
Сенкевич И. Г. Освободительное движение албанского народа в 1905—1912 гг.
М., 1959.
Силаев Е. Д. Албания. М., 1953.
Смирнова Н. Д. Образование Народной республики Албании. М., 1960.
Соколова Б. Албански возрожденски печат в България. С, 1979.
Широков О. С. Введение в балканистику. М., 1990.
Юнската буржоазнодемократична революция в Албания 1924 г. С, 1989.
Юткевич С. Искусство народной Албании. М., 1958.
Akte të Rilindjes Kombëtare shqiptare, 1878—1912 / Përgatitur nga S. Pollo e S. Pulaha.
Tiranë, 1978. с
Bernard R. Essai sur Thistoire de TAlbanie moderne. P., 1935.
Buda A. Shkrime historike. Tiranë, 1986. Vëll. 1—2.
Çabej E. Studime gjuhësore. Prishtinë, 1976. Vëll. 1—3.
Çami M. Lufta çlirimtare antiimperialiste e popullit shqiptar në vitet 1918—1920.
Tiranë, 1969.
Çami M. Shqipëria në marrëdhëniet ndërkombetarë [1914—1918]. Tiranë, 1987.
Çami F. Partia komuniste e Shqipërisë në luftë për rimëkëmbien e vëndit dhe për
zhvillimin e mëtejshëm të revolucionit (1945—1948). Tiranë, 1958.
Dërmaku L Rilindja Kombëtare Shqiptare dhe kolonitë shqiptare të mërgimit në
Rumani dhe në Bullgari. Prishtinë, 1983.
Dezhgiu M. Veprimtaria e shtetit të ri të demokracisë popullore (maj — nëntor
1944). Tiranë, 1982.
s
491
Dokumente e materiale historike nga lufta e popullit shqiptar për liri e demokraci
(1917—1941). Tiranë, 1962.
Dokumente të organeve të larta të pushtetit revolucionar nacional—çlirimtar
(1941 — 1944). Tiranë, 1962.
Dokumenta të shekullit XV për historinë e Shqipërisë. Pjesë e parë (1479—1499).
Tiranë, 1967.
Ducellier A. La facade maritime de TAIbanie du moyen age. Durazzo et Valona
du ХГ au XVе siëcle. Thessaloniki, 1981.
Elsie R. Dictionary of albanian literature. N. Y., Westport Connecticut; L., 1986.
Fishta /., Toçi V. Ekonomia e Shqipërisë në vitet e para të ndërtimit socialist
(Nëntor 1944 —nëntor 1948). Tiranë, 1984.
Fishta /. Sistemi monetar dhe krediti në Shqipëri (1924—1944). Tiranë, 1971.
Frashëri Xh. Pushteti popullor në vitet e luftës antifashiste nacional-çlirimtare.
Tiranë, 1983.
Giannini A. L'Albania dairindipendenza airunione coiritalia (1913—1939). Mila-
no, 1940.
Gjeçovi Xh. Marrëdhëniet shqiptaro-jugosllave në vitet e Luftës Antifashiste Nacionalçli-
rimtare. Tiranë, 1986.
Gjergj Kastrioti Skënderbeu dhe lufta shqiptaro-turke e shekullit XV. Tiranë, 1967.
Grameno M. Kryengritja shqiptare. Vlorë, 1925.
Gurakuqi L. Veprat. Tiranë, 1962.
Historia e letërsisë shqiptare. Tiranë, 1959.
Histpria e letërsisë shqiptare. Tiranë, 1983.
Historia e letërsisë shqiptare të realizmit socialist. Tiranë, 1978.
Historia e Luftës Antifashiste Nacionalçlirimtare të popullit shqiptar. Tiranë, 1984—1986.
Veil. 1—4..
Historia e Shqipërisë. Tiranë, 1983—1986. Vëll. 2—4.
Hoxha A. Filmi artistik shqiptar (1957—1984): Filmografi. Tiranë, 1987.
Iliria. Studime dhe materiale arkeologjike. Tiranë, 1971 — 1974. Vëll. 1—3.
Ilirët dhe gjeneza e shqiptareve. Tiranë, 1969.
Ilirët dhe Iliria të autorët antike. Tiranë, 1965.
Islami M. Naum Veqilharxhi. Ideologu i pare i Rilindjes Shqiptare. Prishtinë, 1878.
Jokl N. Linguistisch-kulturhistorische Untersuchungen aus dem Bereich des Alba-
nischen. В.; Leipzig, 1923.
Konferenca kombëtare për formimin e popullit shqiptar, të gjuhës dhe të kulturës
së tij. Tiranë, 1982.
Kondis B. Greece and Albania, 1908—1914. Thessaloniki, 1976.
Koseski A. Albania: Krotki zarys dziejow. W-wa, 1988.
Kiilçe S. Osmanli tarihinde Arna vutluk. Izmir, 1944.
La question albanaise dans les actes internationaux de Tepoque imperialiste / Recueil
de documents prësentës par A. Puto. Tirana, 1985—1988. T. 1—2.
Lidhja Shqiptare e Prizrenit në dokumente angleze. Prishtinë, 1978.
Lidhja Shqiptare e Prizrenit në dokumentet osmane, 1878—1881 / Përgatitur nga
K. Prifti. Tiranë, 1978.
Logoreci A. The Albanians: Europe's forgotten survivors. L., 1977.
Mbi influencën e Revolutionit të Madh Socialist të Tetorit në Shqipëri (1917—1924).
Tiranë, 1957. %
МЫ levizjen kombëtare dhe demokratike shqiptare në vitet 1918-1924: (Kushtuar
40 vjetorit të Revolucionit të Qershorit 1924). Tiranë, 1966.
Mile L. Kryengritjet popullore në fillim të Rilindjes sone (1830—1877). Tiranë, 1962.
Naçi S. Pashallëku i Shkodrës nën sundimin e Bushatllive në gjysmën e dytë të
shekullit të XVIII (1757—i796). Tiranë, 1964.
Naska К. Ismail Qemali në lëvizjen kombëtare shqiptare. Tiranë, 1987.
Noli F. S. Veprat. Tiranë, 1988. Veil. 1—7.
Omari L. Revolucioni popullor në Shqipëri dhe çeshtja e pushtetit. Tiranë, 1977.
Peyfuss M. D. Die Druckerei von Moschopolis, 1731 — 1769. Wien; Koln, 1989.
Prifti K. Le mouvement national albanais de 1896 a 1900. La Ligue de Peje. Tirana,
1989.
Pulaha S. Qëndresa e popullit shqiptar kundër sundimit osman shek. XVI — deri
në fillim të shek. XVIII (dokumente osmane). Tiranë, 1978.
Pulaha S. Popullsia shqiptare e Kosovës gjate shek, XV—XVI. Tiranë, 1984.
492
Puto A. Demokracia e rerthuar (Qeveria e Fan Nolit në marrëdheniet e Jashtme,
qershor-dhjetor 1924). Tiranë, 1990.
Puto A. L'Indepëndence albanaise et la diplomatie des Grandes Puissances, 1912—1914.
Tirana, 1982.
Qosja R. Shkrimtare dhe periudhe. Prishtinë, 1979.
Quellen und Materialien zur albanischen Geschichte im 17. und 18. Jahrhundert
Hrsg. u. bearb. von P. Bartl. Wiesbaden, 1975.
Rahimi Sh. Lufta e shqiptarëve për autonomie (1897—1912). Prishtinë, 1978.
Shpuza S. Revolucioni demokratiko-borgjez i qershorit 1924 në Shqipëri. Tiranë, 1959.
Shqiptarët dhe trojët e tyre. Tiranë, 1982.
Skënderbeu dhe epoka e tij. Tiranë, 1967.
Statuti i Republikës popullore të Shqipërisë. Tiranë, 1946.
Stipcevic A. Iliri. Povijest, zivot, kultura. Zagreb, 1974.
Stipcevic A. The illyrians. History and culture. N J., 1977.
Swire J. Albania, the rise of a kingdom. L., 1929.
Universiteti i Tiranës Enver Hoxha, 1957—1987. Tiranë, 1987.
Vinça A. Structura e zhvillimit të poezisë së sotme shqipe (1945—1980). Prishtinë,
1985.
Xhdi Z. Mendimtare të Rilindjes Kombëtare. Tiranfc, 1987.
Zamboni G. Mussolinis Expansionspolitik auf dem Balkan. Hamburg, 1970.
ХРОНОЛОГИЧЕСКАЯ ТАБЛИЦА
737 г. до н. э.
627 г. до н. э.
588 г. до н. э.
Начало IV в. до н. э.
358 г. до н. э.
Середина IV в. до н. э.
337 г. до н. э.
335 г. до н. э.
Конец IV—начало III в.
до н. э.
307—272 гг. до н. э.
280—275 гг. до н. э.
279 г. до н. э.
Середина III е. до н. э.
250—231 гг. до н. э.
229—228 гг. до н. э.
219—218 гг. до н. э.
181—168 гг. до н. э.
168 г. до н. э.
27 г. до н. э.
395 г.
VI—VII вв.
851—1018 гг.
IX в.
1081 г.
1096 г.
1107 г.
1190—1199 гг.
1272—1286 гг.
1347 — 1355 гг.
1359—1388 гг.
1385 г., 15 сентября
1389 г., 15 июня
Около 1405 г.
1443 г.
1444 г., март
1444 г., 29 июня
Основание города Бутротон (Бутротум, современный Бут-
ринт)
Основание города Эпидамн (Дурраки, римский Диррахий,
современный Дуррес)
Основание города Аполлония
Государство энкелеев
Война энкелеев с Филиппом II Македонским
Государство таулантов
Война таулантов с Филиппом II Македонским
Война энкелеев и таулантов с Александром Македонским
Государство Эпир
Правление Пирра
Войны Пирра в Италии и Сицилии
Битва Пирра при городе Аускуле («Пиррова победа»)
Государство ардиев (ардианов)
Правление Агрона
Первая иллиро-римская война
Вторая иллиро-римская война
Правление Гента (Гентия)
Третья иллиро-римская война
Образование римской провинции Иллирик
Раскол Римской империи на Восточную и Западную
Расселение славян на албанских землях
Албанские земли в составе первого Болгарского царства
Образование фемы Диррахия и фемы Никополя
Первое норманнское завоевание
Движение по албанским землям крестоносцев Первого
похода
Второе норманнское завоевание
Правление в Арберии архонта Прогона (возникновение
средневекового албанского государства) •
Анжуйское «Королевство Албания»
Албанские земли в составе царства Стефана Душана
Правление Карла Топии
Победа Карла Топии в битве на равнине Савры
Битва на Косовом поле
Родился Скандербег
Начало антиосманской освободительной борьбы албанцев
под руководством Скандербега
Образование Лиги албанских князей
Разгром османского войска Скандербегом в долине Тор-
виоли
494
1450 г., май—октябрь
1455 г.
1462 г.
1463 г., 20 августа
1466—1467 гг.
1467 г., вторая половина
1468 г., 17 января
1474 г.
1476—1478 гг.
1478 г., 22 июня—
1479 г., 25 января
1501 г., 13 августа
1508—1510 гг.
Первая осада Круи
Битва за Берат
Победы Скандербега над тремя османскими армиями
Союзный договор Скандербега с Венецией
Вторая осада Круи
Третья осада Круи
Смерть Скандербега
Первая осада Шкодры
Четвертая осада и падение Круи
Вторая осада и падение Шкодры
1537 г.
1555 г.
1601 г.
1610—1613 гг.
1618—1621 гг.
1635 г.
1685 г.
1731—1769 гг.
1744 г.
1756 г.
1759 г.
1768—1774 гг.
1775 г.
1787 г.,
1787 г.
1793
1796
Захват Дурреса османскими войсками
Публикация в Риме книги М. Барлети «История жизни
и деяний Скандербега, князя эпиротов»
Экспедиция султана Сулеймана I против Химары
Выход в свет «Служебника» Г. Бузуку — первой печатной
албанской книги
Решение общеалбанского кувенда в Мате о начале осво-
бодительного восстания
Военные кампании Порты против горцев Северной Алба-
нии
Публикация книг П. Буди «Христианское вероучение»,
«Римский ритуал» и «Зеркало исповеди»
Выход в свет в Риме «Латино-эпиротского словаря»
Ф. Барди
Издание в Падуе книги П. Богдани «Отряд пророков»
Функционирование типографии в Воскопое
Основание в Воскопое «Новой Академии»
Приход к власти в Шкодре Мехмед-паши Бушати (Мех-
мед-паши Старого). Образование Шкодринского паша-
лыка
Обращение жителей Химары к России с просьбой о пок-
ровительстве
Участие добровольцев из Химары в русско-турецкой войне
на стороне России
Начало правления Махмуд-паши Бушати
25 ноябряПервая осада Шкодры. Разгром султанской армии
Захват Янины Али-пашой Тепеленой. Образование Янин-
ского пашалыка
август—29 ноябряВторая осада Шкодры. Победа Махмуд-паши
август-
3 октября
1797—1854 гг.
1803 г., декабрь
1809 г.
1812 г.
1814—1903 гг.
1818—1880 гг.
1820 г., июнь — 1822 г.,
январь
1822 г., 5 февраля
1831 г., январь—нЬябрь
Гибель Махмуд-паши в битве с черногорцами
Н£ум Векильхарджи
Овладение Али-пашой областью Сули
Посещение Албании Байроном
Завершение покорения Южной Албании Али-пашой
Иероним де Рада
Зэф Юбани
Война Али-паши с султаном Махмудом II
Смерть Али-паши
Война Мустафы-паши Бушати с Махмудом II. Ликвида-
ция Шкодринского пашалыка
495
1833—1835 гг.
1835 г., май—сентябрь
1836 г.
1839 г., 3 ноября
1844—1919 гг.
1844 г.
1846—1900 гг.
1847 г.
1850—1904 гг.
1873—1874 гг.
1875 г., июль—август
1876 г., 27 декабря —
1877 г., 22 апреля
1877 г., декабрь
1878 г., 10 июня
1878 г., 3—6 сентября
1878 г., июнь
1879 г., 12 октября
1879 г.
1880 г., 23 июля
1881 г., январь
1881 г., апрель—июнь
1882—1965 гг.
1886 г.
1887 г., январь
1887 г., 7 марта
1893 г., 13 января
1897 г.
1899—1900 гг.
1899 г., апрель
1905 г., ноябрь
1908 г., 14—22 ноября
1909 г., 23—28 июля
1909 г., 2—8 сентября
1910 г., весна
1911 г., март—август
Восстание в Южной Албании
Восстание в Северной Албании
Публикация поэмы де Рады «Песни Милосао»
Начало эпохи реформ (танзимата) в Османской империи
И. Кемали
Публикация Наумом Векильхарджи первого албанского
букваря
Наум Фрашери
Восстание в Южной Албании под руководством Р. Хекали
и 3. Гьолеки против осуществления танзимата
Сами Фрашери
Антиосманские восстания в Мирдите и Дукагине
Начало освободительного восстания в Боснии и Герцего-
вине. Возникновение Восточного кризиса
Антиосманское восстание в Мирдите
Создание в Стамбуле Центрального комитета по защите
прав албанской национальности
Основание в Призрене Албанской лиги
Разгром в Дьякове силами Албанской лиги правитель-
ственных войск под командованием маршала Мехмеда
Али-паши
Публикация в Стамбуле «Алфавита албанского языка»
Создание в Стамбуле Общества албанской печати (Стам-
бульское общество)
Выход в Париже и Берлине книги Пашко Васы «Правда
об Албании и албанцах»
Открылся кувенд Албанской лиги в Гирокастре, приняв-
ший программу борьбы за создание автономного госу-
дарства
Создание чрезвычайным съездом Албанской лиги в Приз-
рене Временного правительства
Вооруженный конфликт между Албанской лигой и стам-
бульским правительством. Поражение лиги
Фан Ноли
Публикация в Бухаресте поэмы Н. Фрашери «Стада и
пашни»
Основание в Бухаресте албанских культурно-просвети-
тельных обществ «Дрита» и «Дитурия»
Открытие в Корче первой албанской школы
Образование в Софии албанского общества «Дешира»
Начало выхода в Софии ежегодника « Календари %ком-
биар»
Албанская лига Пейи
Публикация в Бухаресте трактата С. Фрашери «Албания,
какой она была, есть и будет»
Создание в Монастыре тайного комитета «За свободу
Албании»
Национальный конгресс в Монастыре
Национальный конгресс в Дибре
Национальный конгресс в Эльбасане
Восстание албанцев Косовского вилайета
Антиосманские восстания на севере и юге Албании
496
1912 г., апрель—август
1912 г., 8 октября
1912 г., 28 ноября
1912 г., 4 декабря
Общеалбанское освободительное восстание
Начало Первой Балканской войны
Провозглашение Национальным собранием во Влёре не-
зависимости Албании
Образование Временного правительства Албании во главе
с И. Кемали
Создание в США общеалбанской федерации «Ватра»
Конференция послов в Лондоне признает независимость
Албании под контролем и гарантией великих держав
Отставка правительства И. Кемали
Прибытие в Дуррес князя Албании В. Вида
Начало крестьянского восстания в Центральной Албании*
Отъезд В. Вида из Албании
Оккупация Грецией значительной части Южной Албании
Высадка итальянских войск во Влёре
Подписание секретного Лондонского договора
Вторжение сербских войск в Центральную Албанию
Подавление крестьянского восстания в Центральной Ал-
бании сербскими войсками
Оккупация Шкодры черногорскими войсками
Вступление австро-венгерских войск в Северную Албанию
Оккупация французскими войсками района Корчи
Существование «автономной области» Корча
Открытие Национального конгресса в Дурресе
Национальный конгресс в Люшне. Образование прави-
тельства С. Дельвины
Переезд правительства в Тирану
Битва за освобождение Влёры
Принятие Албании в Лигу наций
Основание во Влёре федерации «Атдеу»
Решение конференции послов в Париже о границах Алба-
нии
Открытие Учредительного собрания
Победа революционного движения
Образование демократичекого правительства Ф. Ноли
Вступление контрреволюционных сил А. Зогу в Тирану
Провозглашение Албанской Республики
Образование Национально-революционного комитета
(Конаре)
Первый Тиранский итало-албанский пакт
Второй Тиранский итало-албанский пакт
Провозглашение Албании монархией и А. Зогу королем
албанцев
Образование коммунистической группы Корчи
Декрет об аграрной реформе
Установление дипломатических отношений между Алба-
нией и СССР
Антизогистское восстание в Фиере
февраль Забастовка нефтяников Кучовы
-"^Начало итало-фашистской агрессии против Албании
Образование Коммунистической партии Албании
32 Краткая история Албании 4Q7
191J г.
1913 г.,
1914 г.,
1914 г.,
1914 г.,
1914 г.,
1914 г.,
1914 г.,
1915 г.,
1915 г.,
1915 г.,
1915 г.,
1916 г.,
1916 г.,
1916 г.,
1917 г.,
1918 г.,
1920 г.,
29 июля
22 января
27 марта
17 мая
3 сентября
27 октября
25 декабря
26 апреля
2 июня
12 июня
27 июня
январь
октябрь
10 декабря —
16 февраля
25 декабря
21 января —
31 января
1920 г.,
1920 г.,
1920 г.,
1921 г.,
1921 г.
1924 г.,
1924 г.,
1924 г.,
1925 г.,
1925 г.,
1925 г.,
1926 г.,
1927 г.,
1928 г.,
1929 г.,
1930 г.,
1934 г.,
1935 г.
1936 г.
1939 г.
1941 г.
// февраля
5 июня—2 августа
17 декабря
13 мая
9 ноября
2 февраля
10 июня
16 июня
24 декабря
21 января
25 марта
27 ноября
22 ноября
1 сентября
июнь
май
17 сентября
, август
, январь-т^февраль
, 7 апреля Х^^
, 8 ноября
1942 г., апрель
1942 г., 16 сентября
1942 г., ноябрь
1943 г., лето
1943 г., 9 сентября
1943 г., сентябрь
1943 г., ноябрь — 1944 г.,
февраль
1944 г., 24 мая
1944 г., 26 мая
1944 г., 25—26 июня
1944 г., 20—22 октября
1944 г., 29 ноября
1945 г., I мая
1945 г., 5 августа
1945 г., 29 августа
1945 г., 10 ноября
1945 г., 2 декабря
1946 г., 11 января
1946 г., 14 марта
1946 г., 17 августа
1947 г., 7 ноября
1948 г., 8—22 ноября
1949 г., 22 февраля
1949 г., / июня
1952 г., 3 июня
1952 г., 10 июня
1955 г., 28 мая
1955 г., 14 декабря
1957 г.у 3 июня
1958 г., // января
1958 г., / декабря
1961 г., 13—20 февраля
1961 г., 3 декабря
1967 г., февраль
Создание первых партизанских чет
Конференция в Пезе. Создание Национально-освободи-
тельного фронта
Образование организации «Балы комбтар»
Создание Албанской национально-освободительной армии
Капитуляция фашистской Италии
Освобождение значительной части Южной Албании
Всеобщее наступление немецких войск против Албанской
национально-освободительной армии
Открытие в Пермете 1-го Антифашистского конгресса на-
ционального освобождения
Создание Антифашистского национально-освободитель-
ного комитета с правами временного правительства во
главе с Энвером Ходжей
Начало всеобщего наступления Албанской национально-
освободительной армии
2-е собрание Антифашистского национально-освободи-
тельного совета. Преобразование Антифашистского на-
ционально-освободительного комитета во Временное де-
мократическое правительство Албании
Освобождение Албании от фашистских оккупантов
Установление дипломатических отношений между Алба-
нией и Югославией
Открытие 1-го съезда Демократического фронта Албании
Опубликование закона об аграрной реформе
Установление дипломатических отношений между Алба-
нией и СССР
Выборы в Учредительное собрание
Провозглашение Албании Народной Республикой
Принятие Конституции НРА
Опубликован закон о реформе образования
Ввод в эксплуатацию первой железнодорожной линии
Дуррес—Пе*шн
1-й съезд Коммунистической партии Албании. Переиме-
нование КПА в Албанскую партию труда (АПТ)
Принятие Албании в члены Союза экономической взаимо-
помощи (СЭВ)
Принятие двухлетнего плана экономического и культур-
ного развития НРА
Опубликование закона о первом пятилетнем плане разви-
тия народного хозяйства НРА в 1951 —1955 гг.
Открыта киностудия «Новая Албания»
Народное собрание ратифицировало Варшавский Договор
Принятие НРА в члены ООН
Основание Тиранского государственного университета
Ввод в строй гидроэлектростанции им. К. Маркса на
реке Мат
В Шкодре поставлена первая албанская опера компози-
тора П. Яковы «Мрика»
4-й съезд АПТ
Разрыв советско-албанских отношений
Завершение коллективизации сельского хозяйства в гор-
ных районах
498
1968 г., 13 сентября
1968 г.,
1972 г.,
1976 г.,
1986 г.,
1990 г.,
Выход НРА из организации стран—участниц Варшав-
ского Договора
6—12 октября Проведение в Гирокастре первого Национального фольк-
лорного фестиваля
10 декабря Основание Академии наук НРА
28 декабря Принятие конституции Народной Социалистической ре-
спублики Албании
9-й съезд АПТ
3—8 ноября
июнь
Восстановление дипломатических отношений между Ал-
банией и СССР
1991 г.,
реля
1991 г.,
31 марта—7 an- Выборы в Народное собрание на многопартийной основе
25 апреля
1991 г., 30 апреля
Принятие нового названия государства — Республика Ал-
бания
Избрание президентом Республики Албания Рамиза
Алии
УКАЗАТЕЛЬ ИМЕН
Абази Деде 346
А бди ходжи А. 474, 476
Абдул-Азиз 164
Абдул-Меджид 140, 150
Абдул-Хамид II 169, 194, 207, 225, 229
Абель К. 142
Август 18
Авеноль Ж. 328
Аголы Д. 473, 476, 477
Агостинуччи К. 333
Агрон 17
Айдослы Мехмед-паша 87
Александр Македонский 16, 48
Александр I, российский император 100,
106
Али-Намык-паша 142
Алиай А. 482
Аликай Э. 485
Алиотти 262
Алия Р. 377, 450—452, 455, 457, 459,
460
Альберти М. 300
Альтисфери В. 54
Альфонс, неаполитанский король 55
Анагности Д. 483, 485
Анагности Р. 485
Анамали С. 26, 470
Андриканис Е. 483
Андроник II Палеолог 42, 61
Аполлинер Гийом (Костровицкий В. А.)
328
Аппоньи Д. 322
Арапи Ф. 473, 476
Арианити Г. 47, 49, 53
Асафьев Б. В. 480
Асдрени (Алекс Ставри) 330
Ахмед Мухтар-паша 190
Ахмети Б. 488
Аяз-паша 66
Бадольо Т. 33'4
Байрактари М. 347, 368, 378, 396
Байрон 91, 104
Бакалы X. 488
Балабан-паша 58
Бали В. 470
Балуку Б. 409, 442
Балыиа II 43
Банья Н. 470
Баргини Сулейман-паша 72
Барди Н., епископ 68, 473, 488
Барди Н., художник 473, 478
Барди Ф. 115, 116
Барер 255
Барич X. 29, 30
Баркан О. 70
Барлети М. 49, 54, 112—114
Барту Л. 309
Баязид 46
Белишова Л. 406, 409, 421, 426
Бенкендорф А. К. 247
Бергуци Н. 55
Берия Л. П. 422
Бертье 101
Верней С. 247
Бисмарк 176
Бихику К. 470
Бичакчи-заде Мехмед-ага 74
Бицилли П. 83, 87
Бичаку Сулейман-паша 74
Блошми Л. 475, 488
Богдани П. 115, 116, 117
Бойль Э. 370
Бонне Ж. 325
Бранди Е. 189
Бранкович Г. 49, 51
Брехт Б. 478
Броньяр 90 •
Буда А. 24, 31, 469, 470
Буди П. 69, 115, 116
Буза А. 486
Бузи Т. 142, 143
Бузуку Г. 114, 135
Булати П. 424
Булгаков Я. И. 87
Булька Н. 330, 472
Буле Й. 470
Бумчи 3. 488
Бушати Б. 74
Бушати М. 350
Бушати Махмуд-паша 85—91, 93, 94, 96,
97, ПО
500
Бушати Мехмед-бей (Мехмед-паша Ста-
рый) 85
Бушати Мустафа, брат Махмуда-паши
86
Бушати Мустафа-паша, племянник Иб-
рагим-паши 103, 106—111
Бушати Ибрагим-паша 97, 100—104
Паддингтон В. 182
Вайян-Кутюрье П. 341
Варибоба Ю. 135
Васа П. (Васса-Эфенди) 162, 169, 179,
187—190, 212
Василико А. 83
Васиф-Эфенди 145
Везенков С. 159
Вейганд Г. 29, 30
Векильхарджи К. 148
Векильхарджи Н. 108, 147—150, 161, 187
Векильхарджи П. 147, 148
Велестинлис Р. 86
Вели-паша 91
Велябишти Исмаил-паша 80
Венизелос Э. 266, 267, 270, 273, 274, 279
Верляци Ш. 286, 290, 327, 328, 331, 334,
345
Вестготланд Карл 256
Викторов В. 240, 246
Виктор-Эммануил III 275, 293, 326, 327,
331
Вильгельм II 256
Вильгельм I Вид 256—258, 260—264, 278
Вильсон В. 277, 278, 281
Винчани Н. 344
Висконти Праска С. 332, 334
Власопуло И. 105
Влёра Мустафа-паша 198
Влёра Н. 312, 313
Вокши С. 174, 176, 194
Вольтер 122
Ворпси П. 482
Врето Я. 130, 169, 187, 202, 213, 214
Вриони И. 284, 297, 298
Вриони Мехмет Али 169, 181, 182, 185
Вриони Омер-паша 198
Вулкани С. 344
Гарашанин И. 158
Гарибальди Д. 154, 333
Гачи Т. 482
Гега 64
Гега К. 329
Гега Л. 358, 424
Гент 18
Геншер Г. Д. 452
Георг, король греческий 170
Георгиев В. 29, 30
Гермени Т. 273/274
Гика В. 483, 485 \
Гиндин Л. А. 30
Гинши М. 349, 363
Гире А. А. 242, 243
Гитлер А. 313, 323, 333-335, 367
Гогенцоллерн Карл 256
Гоголь Н. В. 478
Годар Ж. 273
Годос 477
Голуховский А. 209
Гольдони К. 478
Горчаков А. М.
Горький М. 401, 472, 478
Гостивари Д. 396
Гоцадино 69
Гошен 193
Грамено М. 223
Грамши А. 366
Грей Э. 244, 245, 248
Грин 172
Гудзони А. 325, 326
Гуракучи Л. 230, 250, 292
Гусья Али-паша 196
Гьин 42
Гьолека Зейнель-ага 145, 146
Гьони Г. М. 326, 331
Гьята Ф. 472, 474, 483
Гёрги А. 26
Давидович Л. 294
Дайи Т. 480, 482
Далмаццо Р. 350, 364, 366
Дальяни Махмуд 80
Дамиан 66
Дамо К. 483, 485
Дамо Т. 490
Данте Алигьери 331
Даргомыжский А. С. 480
Даскал Тодри (Теодор Хаджифилипи)
124
Деволы X. 478
Декуан 274
Дельвина С. 280, 284, 294
Деми Ибрагим 80
Демирай Ш. 470
Депретис А. 182
Дервиш-паша 191, 196—198
Дерхем Э. 192
Десницкая А. В. 29, 30
Детья Н. 474
Дечев Д. 29
Джаффер-паша 92
Джелаль-паша 159, 160
Джемали М. 482
Джепа Н. 485
Джика А. 96
Джоли 3. 470
Джолитти 283, 284
Джувани А. 329, 470
Джувани Д. 473
Джулини Н. 380, 450
Дзанини 349
Дзодза Я. 472, 474, 476
Дзодзе К. 339, 358, 380, 405—408, 422
501
Дзодзи Н. 336
Дибич И. И. 108
Дибра В. 240
Дибра Ильяз-паша 174, 176, 180, 196
Дибра М. 56
Дило К. 478
Димитрий 42
Димитров Г. 311, 403, 436
Дине Ф. 368
Дино Абедин-паша 185
Дино Р. 245
Дино Сулейман-бей 198
Дишница П. 344
Дишница Ю. 349, 358, 363
Дочи П. 167
Драга Н. 233
Драми Л. 488
Драми М. 490
Дрени Абдуллах-паша 178
Дрини С. 476, 477
I Дробнику В. 485
Дука 46
Дукагини Г. 38
Дукагини Л. 59, 64
Дукагини Н. 50
Дукагини Паль 50
Дукагини Поль 68
Дуле X. 490
Дулис Д. 259
Думе П. 442
Дураку Э. 338
Дураццо 295
Дурсун-бай 54
Душан С. 42, 43, 158
Душку Ф. 490
Дьерди А. 470
Дюма, Александр 91
Елизавета Петровна, российская импе-
ратрица 83
Елизавета, румынская королева 256
Жантильи 98
Жули П. 64
Заваляни Т. 370
Задея Ч. 480, 482
Займи А. 478
Займи Н. 239, 357, 486
Зека X. 206, 207, 209, 210
Зогай П. 477
Зограф А. 122
Зограф К. 122
Зографос Г. 259, 260, 266
Зогу А. 280, 286, 287, 290, 293—305,
307—309, 311—316, 322—326, 328,
336, 346, 370, 374, 384, 420
Зодерманланд В. 256
Зойзи Р. 26, 470
Золотарёв 152
Зорачи Н. 482
Ибрагим-паша 145
Ибрагим*паша Бератский 92, 102
Ибрахими Ф. 482
Ибсен Г. 478
Иванай Н. 230
Иванов К. П. 377
Игнатьев Н. П. 159, 160, 165
Идеи А. 352, 377
Имами Б. 478
Иннокентий III 42
Ионин А. С. 150, 157, 165
Иосиф II, австрийский император 90
Ипсиланти А. 107, 148
Исаку А. 477
Искандер-бей, см. Скандербег
Ислями Н. 420
Ислями С. 26, 470
Истрефи А. 474
Истрия Д. 154
Йокль Н. 29
Кавалиоти Т. 122, 124
Кадаре И. 457, 473, 476—478, 482, 485
Кадарея Т. 344
Кадия Б. 344
Казази X. 143
Каликст Ш. 55
Калоераки 142
Каль П. 223, 226
Камбери С. 486
Камбери X. 3. 127, 130
Камиллис 64
Каначи П. 482
Кант 214'
Каплан-паша 80
Капо X. 344, 375, 397, 405, 409, 426
Каповилла Дита, 75
Карапанос А. 259
Карл Неверский 69
Карл I Анжуйский 42
Карлотти А. 267
Кастрати Ю. 470
Кастриота А. 256
Кастриоти Гьон 45, 48
Кастриоти Георгий, см. Скандербег
Кастриоти К. 48
Кастриоти С. 48 #
Катакази Г. А. 143
Качорри Н. 240
Кацонис Л. 84, 93
Кеко Дж. 484, 485
Кеко Э. 483
Келези А. 442
Кельменди А. 296, 311, 314
Кельцюра 364
Кемали И. 162, 210, 212, 214, 215, 224,
230, 234, 240—242, 245, 246, 249—
253, 255—257, 312, 352, 490
Кемаль-паша-заде 58
Килица В. 486, 488
502
Кларк Керр А, 377
Климент 34
Клюзере 180
Ковачи Л. 478
Кока С. 102
Кокоши Д. 394
Колека С. 286, 409
Колеттис И. 142, 145
Коломби 3. 195
Коляка К. 488
Комата Д. 26
Коллис 57
Кондо А. 476
Коница М. 245, 308
Коница Ф. 283, 328
Коннаут А. 256
Коно К. 329, 480, 482
Кономи М. 405, 420
Константин, король греческий 270
Кореши В. 476
Коркути М. 470
Корнель 122
Корти 190
Косталари А. 470
Котта К. 298, 315
Кох О. 309
Кошути П. 488
Краевский Л. 254, 262
Крайя М. 482
Краковецкий А. А. 295
Крантья М. 482
Краня М. 313
Красничи Г. 155, 156
Края М. 329
Кречмер П. 29
Кристо П. 358
Кристофориди К. 162, 203, 212, 214
Круя М. 331, 345, 346, 349, 350
Крюэзиу Г. 378
Кумбаро С. 483
Кумбаро X. 469
Кунешка С. 469
Купи А. 347, 349, 363, 365, 368
Курд Ахмед-паша 80
Курд-паша 87, 91
Кутели М. 330
Куши В. 488
Кушта Ш. 482
Кючюку М. 130
Кямили X. 265, 269'
Кямиль-бей 173
Кямиль-паша 241
Лаваллет 98
Лаплас 214
Левоньи Б. 472, 474, 478
Лейбниц 122
Лека I 325
Ленин В. И. 288, 290, 389
Леши Пренк 103
Лёндо Б. 477
Либохова Мюфид-бей 255 ?qq ™л
Либохова Э. 350 5' 298> 300
Ливии Тит 114
Лик У. 103
Лобанов-Ростовский А Б ian
Логореци А. 370 U
Логореци М. 478
Лоренцони Дж. 304, 305
Лори Ч. 266
Лояконо В. 299
Льярья Р. 485
Лэши X. 345, 347, 349, 426 451
Люараси П. Н. 203, 226
Любонья Т. 442
Люля А. 337, 339, 343
Люци Н. 478
Ляко Н. 469, 477
Лякче А. 201
Ляра К. 482
Лячей Н. 469
Лячо Т. 476, 477
Мавроматис Э. 168
Мази Г. 427
Майский И. М. 328, 377
Макушев В. 24
Малакастра Баба Феза 346
Малешова С. (Ляме Кодра) 349, 395,
400, 401
Маль 3. 336
Мани П. 478
Мано А. 488
Мануши В. 478
Мао Цзэдун 425, 432, 440, 444
Мара X. 470
Марк 36
Марка Г. 64, 155
Маркетти А. 294
Маркс К. 58, 414
Марку Г. 339, 344, 347, 358
Мармон 101
Марнавити Т. 116
Мартанеши Баба Файя (Джани М.) 346,
349
Мартино 255
Матеотти 283, 293
Мати 3. 475, 488
Матренга Л. 135
Маффи 283
Махмуд II 102, 104, 106, 108—110
Маяковский В. 472
Мборья Т. 331
Мейер Г. 29
Мекси В. 133
Меле П. 488
Мелони 306
Менсдорф М. 247
Метаксас И. 335
Меттерних 111
Мехмед Али-паша 178, zw
МехмедН Завоеватель 54-:>о, эа, эч
503
Мехмед-паша 93
МехмедУ 225
Мехмед Решид-паша 109, ПО
Мидьени (Милош Дьердь Никола) 330,
478
Миклошич Ф. 29
Микоян А. И. 403
Милькани П. 483, 485
Минга А. 485
Мио В. 486
Мио С. 478
Мисья Й. 344, 402
Миткевич Г. Н. 429
Митко Т. 202, 203, 214
Митро К. 485
Митровица Д. 370
Митровица Р. 367
Михайлов П. Г. 377
Моисиу А. 329
Моисиу С. 362
Моисеи 478
Молотов В. М. 377
Мольер Ж.-Б. 478
Монпансье 256
Монтескье 122
Мордвинов А. С. 89
Моей X. 330
Моцениго Г. Д. 100
Мугоша Д. 375
Музака А. 50
Музака Т. К. 50
Муля А. 482
Мурад I 44
МурадИ 48, 51, 52, 54
Мусарай Ш. 472, 474, 476, 478
Муссолини Б. 267, 284, 293—295, 299,
301—303, 323—326, 331, 333—335,
363, 364
Мустафа-паша Дельвинский 92, 102
Мустафай Б. 477
Мухаммед Али 111, 141, 145
Мухтар-паша 102
Муча И. 485
Мюслиу Э. 485
Надь И. 423
Накиб-бей 185
Нано Ф. 459
Нано Я. 483
Наполеон Бонапарт 98—101, 103
Наполеон Луи, принц французский 256
Наполеон III 155
Начо Н. 201
Нгелю К. 442
Ндреу Д. 344, 378, 424
Негош Д. 156
Нельсон 98
Немирович-Данченко Вас. И. 170
Никола 118
Никола Л. 488
Николай II, российский император 268
Николай, принц греческий 170
Николай, черногорский князь 165—167,
177, 190
Николай, черногорский король, 243, 247
Никсон Р. 444
Нинчич М. 295
Нитти 281
Ницше Ф. 227
Нишани О. 363, 380, 397, 398
Ниязи-бей А. 223
Нога Ф. 245
Ноли Т. С. (Фан Ноли) 226, 227, 284,
286, 288—296, 310, 330, 370
Нуши Г. 407, 409
Обренович М. 108
Обресков А. М. 83
Оливьери И. 89
Омер-паша 146
Онуфрий 118, 119
Орлов А. Г. 84
Островский Н. А. 472
Павел II 58
Палеолог М. 268
Палладоклис А. 88
Палуши Ш. 488
Пандо И. 483
Папа Л. 478
Папайорджи X. 470
Папаристо К. 469
Париани А. 303, 308, 350
Паскали О. 208, 381, 488
Пачо Я. 479, 488
Пачрами Ф. 442
Пашич Н. 294
Пеза М. 336, 347, 349, 363, 380
Пермети А. 367
Пермети М. 469
Пермети Турхан-паша 257, 261, 278
Персей, македонский царь 18
Перт 325
Петреля И. 347
Петряев А. М. 250—252, 254, 257, 260,
263
Петрити К. 477
Пецани С. 485
Пеци С. 226 #
Печи А. 482
Петр I, российский император 82, 149
Петр III, российский император 84
Пий II, 57
Пилика П. 469
Пирр 16, 17
Питарка С. 478
Плюмби О. 394
Пляку П. 424
Пода 3. 108
Пойяни И. 488
Поло С. 470
Попа К. 469
Попа Ю. 469
504
Попи М. 478
Поплека Н. 474
Попович А. 155
Попович И. 30
Попович М. 338, 343, 358
Потёмкин Г. А. 93
Пракситель 15, 303
Превеза Кязим-бей 198
Премте С. 337, 343
Пренди Ф. 470
Пренк Биб Дода 164 — 167, 191, 250, 258
Пренк Биб Дода-старший 146, 155, 156,
164
Призрени Ю. 169, 194
Прифти В. 485
Прифти К. 470
Прифти Н. 474, 476
Приштина Зия 169
Приштина X. 228, 233
Прогон 42
Проси С. 478
Пукевиль Ф. 81, 134
Пуляха Р. 478
Пуляха С. 470
Путо А. 470
Пьячентини 280, 282
Рада И. 136, 214, 488
Радовицка П. 469
Ракоши М. 423
Рама К. 490
Ранкович А. 423, 438
Расин 122
Реджепи П. 344
Рейнхардт 329
Рикман П. И. 142
Роатта М. 334
Рождественский П. 227
Рота С. 77, 239, 486
Роши К. 478
Рудольф II 67
Рузвельт Ф.-Д. 351
Рустеми А. 281, 290
Садреддин-бей 232
Сазонов С. Д. 267
Сако 3. 472
Санданский Яне 225
Себастиани 101
Сейдини В. 465, 486
Сеймур 191
Селеница Д. 122, 123
Селим III 86, 94
Селиминский И. 148
Селим-паша 87
Селищев А. М. 24
Сенкевич И. Г. 183
Сенявин Д. Н. 84, 100
Середжи 3. 323, 324
Силичи Л. 472—474, 476, 482
Силичи Р. 330
Скандербег (Кастриоти Георгий) 38, 41,
?^76Д',64' 67' 88> 8^ пз, in, 116,
134, 136, 156, 171, 205, 214, 256, 261,
303, 327, 333, 368, 432, 471, 477, 479,
483, 488
Скрябин Н. П. 196
Скулудис С. 170
Сокола Юсуф-ага 191
Соколов С. В. 398
Сола 303
Солсбери Р. 182
Сотири П. 202
Спассе С. 472, 474
Спахиу Б. 344, 406, 409
Спахиу Дж. 477
Спиру Н. 342, 358, 380, 394, 404—406,
413
Сталин И. В. 405, 413, 420, 424, 426, 459
Стамо Ф. 486
Старова И. (Тэмо) 215, 228
Стафа К. 339, 342, 344, 486
Стермила X. 330, 472
Стефан 55
Стефано 313
Стилу П. 478
Стипчевич А. 28
Стоядинович М. 324
Сулейман I 66
Сулейман-ага 103
Сума Я. 84
Сученков А. Е. 151, 156
Сфири Т. 367
Тартари Т. 469
Тахсини X. 162, 213
Ташко А. 230
Ташко Г 469
Ташко К. 339
Ташко Т. 329, 482
Темелько К. 339, 358
Теодоси К. 442
Тепелена Али-паша (Али-паша Янин-
ский) 91-109, 130, 133, 134, 477
Тетья Р. 482
Теута 17
Тефик-паша 206
Тимур (Тамерлан) 46
Тирта М. 26
Тито И. Б. 356, 378, 382, 403, 406, 423,
444
Титтони 279
Томара В. С. 92, 93
Топия А. 49, 50
Топия К. 43
Топия Т. 51
Топтани С. 215
Топтани Эсад-паша 243, 247, 249, 251,
252, 255, 256, 258, 261, 262, 264, 265,
269, 281
Топулы Б. 222
Тотлебен Э. И. 183
Тото И. 316
505
Тото Э. 314, 316
Точи Т. 350
Требицка К. 203
Треска Л. 469
Трольман И. 275
Троянский А. 177, 181
Труя Й. 329, 482
Тукичи И. 482
Туртулы В. 331
Туцович Д. 250
Туши В. 486
Ульянов М. К. 184
Урах 256
Учи А. 470
Ушаков Ф. Ф. 84, 98, 99
Уянику М. 344
Файи А. 488
Фальмерайер Й. 24
Фердинанд, неаполитанский король 56,
57
Феррарис К. 324
Ферреро Дж. 275
Ферхати X. 483
Ферхтлинг 258, 271
Филлипс Ф. 257, 259
Фиппс Э. 325
Фирюбин Н. П. 427
Фишта Д. 327, 330
Флёко Т. 485
Флори Г. 100
Филипп, герцог бургундский 60
Филипп II, испанский король 65
Филипп Македонский 16
Франкини ди Баньо Э. 89
Франц-Иосиф, австрийский император
246
Фрашери Абдюль-бей 168—170, 173, 174,
176, 180—182, 186, 188, 193, 194, 197,
212, 215
Фрашери К. 470
Фрашери Мехди 314—316
Фрашери Митхат (Люмо Скендо) 352
Фрашери Н. 203, 210, 212—215, 471, 488
Фрашери Н., артист 478
Фрашери С. (Шемседдин-бей) 169, 179,
187, 188, 202—204, 210—212, 215
Фуад А. 256
Хадери Ш. 357, 490
Хаджиу Ф. 463, 486
Хаджихасани К. 470
Хаджо 3. 482
Хазбиу К. 442
Халили П. 66
Халими С. 463, 486
Хамм Г. 451
Харапи А. 326
Харапи Т. 482
Харито М. 169
Хасан-паша 86, 88
Хассель У. 309
Хафиз-паша, генерал 200
Хафиз-паша, губернатор Шкодры 143,
145
Хеба Т. 420
Хекали Р. 145, 146
Хикани X. 483
Хима Д. 210
Хирт Г. 29
Хитрово М. А. 72, 107, 154, 167
Ходжа Д. 70
Ходжа К. 344
Ходжа Ф. 337
Ходжа Халиль 339
Ходжа Хюсен 339
Ходжа Э. 329, 339, 341, 343, 347, 349,
356, 358, 362, 364, 370, 373, 378—
380, 397, 404, 405, 407, 409, 410, 420—
427, 432, 435, 436, 441, 442, 444, 449,
450, 452, 454, 458, 459, 466, 476
Ходжи К. 187
Хорф А. 60
Хрущев Н. С. 423, 425—427
Хуньяди Я. 47—50, 52, 54, 56
Хуршид-паша 107
Хэлл К. 328
Цакрани Б. 367
Церова Р. 312, 313
Цоку Д. 250
Цолакоглу Г. 335
Цудерос 351
Цурри Байрам 204, 233, 281, 312, 486, 490
Чабей Э. 29, 329, 470
Чако Г. 266, 482
Чако X. 442
Чамора С. 478
Чани Д. 490
Чарчани А. 458, 459
Чаушеску Н. 444
Чачи А. 472
Чашку К. 485
Чаюпи А. 3. 202, 203, 214, 330, 478, 485
Чаюши К. 485
Челеби Э. 127
Чемберлен 325
Черноевич С. 50
Черчилль У. 375, 377
Чехов А. П. 478
Чиано Г. 284, 322—327, 334, 350
Читаку Р. 339, 344, 358
Чичагов П. В. 103
Чичерин Г. В. 294
Чувахин Д. С. 398
Чули П. 490
Шабани X. 174, 176
Шалойя В. 301
506
Шанто В. 339
Шапло Д. 474
Шевкет Торгут-паша 228, 230
Шекспир У. 227, 478
Шеремет-бей 57
Шеху А. 420
Шеху М. 370, 375, 406, 409, 418, 419,
421, 424, 426, 429, 434, 436, 441, 442,
444, 450
Шеху Ф. 421
Шиллер Ф. 478
Широка Ф. 469
Широков О. С. 30
Шияку С. 486, 488
Шкурти С. 485
Шолохов М. 472
Шоши 3. 486
Шпейер А. Н. 164
Штадтмюллер Г. 31
Штюла М. 403
Шутеричи Д. 470, 472—474
Шухардт Г. 29
Эвангели П. 294, 314
Эвренос-бей 47
Эйре Г. 293, 295
Элези Ц. 368
Элиаде-Рэдулеску И. 148
Эмин-паша 142
Энгела П. 60
Эсхил 477
Юбани 3. 161, 162
Юка М. 306, 313, 315, 316
Юпи Д. 286, 326
Юренев К. 294
Юсуф Али-бей 183, 189
Юткевич С. 483
Ягов 258
Якова К. 472-474, 478
Якова П. 480, 482
Якова Т. 339, 344, 370, 394, 406—409,
420, 421
Якомони Ф. 324, 325, 331, 349, 350, 352
Ястребов И. С. 166, 169, 179
ОГЛАВЛЕНИЕ
Глава I
Глава II
Глава III
Глава IV
Албания в древности и в раннем средневековье .
Ю. В. Иванова
Следы древнейших культур на албанских землях .
Иллирийцы и эллины
Иллирийские государства
Под властью Рима
Славяне на территории Албании .
Происхождение албанцев (научные споры)
Византия и судьбы арберешей
Скандербег и борьба албанцев против османского нашест-
вия в XV в.
Н. Д. Смирнова
Албанские княжества XIII—XIV вв.
Начало османского завоевания
Национальный герой Скандербег
Единоборство албанского героя с двумя турецкими султа-
нами
Культура в XIII—XV вв.
Первые века османского господства (XVI—середина
XVIII в.)
Г. Л. Арш
Последствия чужеземного завоевания
Албания стремится вернуть утраченную свободу
Распространение мусульманства в Албании .
Перемены в социально-экономической и политической
жизни в XVII—XVIII вв.
Первые политические контакты албанцев с Россией
Глава V
Эпоха полунезависимых албанских пашалыков
Г. Л. Арш
Образование Шкодринского пашалыка
Разгром султанской армии под Шкодрой (1787 г.)
Образование Янинского пашалыка .
Последние годы правления Махмуд-паши
Борьба Али-паши за господство над Албанией .
Султан Махмуд II против Али-паши
Ликвидация Шкодринского пашалыка
Албанская культура под иноземным игом (XVI—первая
половина XIX в.)
Г. Л. Арш
5
1
13
18
23
25
32
38
38
43
47
49
60
62
62
66
70
72
82
85
85
87
91
94
97
104
107
112
508
Глава VI
Глава VII
Глава VIII
Глава IX
Глава X
Культурная жизнь в XVI—XVII вв.
Воскопоя и албанская культура XVIII в.
Албано-мусульманская культура
Итальянские арбереши и их культура
Зарождение национально-освободительного движения
Г. Л. Арш
Албания в середине XIX в.
Антиосманские восстания 30—40-х годов XIX в.
Наум Векильхарджи — первый национальный идеолог и про-
светитель
Турецкие реформы и Албания
Новые освободительные акции албанских патриотов .
Албанская Призренская лига.
Г. Л. Арш
Албания в годы Восточного кризиса (1875—1878)
Основание Албанской Призренской лиги .
Лига борется за автономию и целостность Албании .
Албанская лига создает на местах свои органы управления
Лига и подъем албанского национально-просветительного
движения
Разгром Албанской лиги
Тернистый путь к независимости
Н. Д. Смирнова
Национальное движение в 80—90-е годы XIX в.
Албанская лига Пейи
Эстафета идей Возрождения: от Сами Фрашери к Исмаилу
Кемали
Албания в начале XX столетия
Антиосманская борьба набирает силу
Албанское национальное движение и младотурецкая рево-
люция
Восстания 1910—1912 гг.
Провозглашение независимости
Два года самостоятельного государственного существова-
ния (1912—1914)
Г. Л. Арш
Албанское общество в период завоевания независимости
Первые шаги временного правительства
Конференция послов в Лондоне занимается устройством
Албании
Борьба за государственное единство
Прусский капитан на албанском троне
Крестьянское восстание в Центральной Албании
Пламя мировой войны над горами Албании .
Г. Л. Арш
Иностранное вторжение
Расчленение Албании по секретному Лондонскому договору
1915 г.
112
120
125
134
137
137
141
147
150
154
163
163
170
176
183
187
190
199
199
207
210
216
220
223
227
233
236
236
240
244
249
257
262
266
266
267
509
Под гнетом военной оккупации 269
Албанские патриоты не складывают оружия 273
Глава XI Национально-освободительное и демократическое движение.
Революция 1924 г. 279
Я. Д. Смирнова
Битва за Влёру 279
Движение за реформы и демократизацию страны . 285
Революция 1924 г. 290
Глава XII Албания в годы диктатуры Зогу. Захват Албании фашист-
ской Италией 297
Я. Д. Смирнова
Внутренняя и внешняя политика правительства Зогу в период
республики 297
Провозглашение монархии. Албания в годы экономического
кризиса 302
Восстание в Фиере 309
Состояние экономики 316
Итало-фашистская оккупация 322
Образование и культура в межвоенной Албании 328
Глава XIII В борьбе за национальное освобождение, против фашист-
ских оккупантов 331
Я. Д. Смирнова
Под гнетом итало-фашистской оккупации . 331
Образование Коммунистической партии Албании . 336
Патриоты объединяются в Национально-освободительный
фронт 344
Первая общенациональная конференция КПА . 355
От партизанских чет к Национально-освободительной армии 359
Соглашение в Мукье, или фронт против фронта 362
Суровая зима 1943/44 г. 367
Освобождение свершилось 371
Глава XIV Образование народной республики . 383
Я. Д. Смирнова
Зарождение государственного сектора 383
Аграрная реформа 389
Провозглашение республики 394
Глава XV Формирование новой социально-экономической и политиче-
ской структуры власти 400
Я. Д. Смирнова
Принятие социалистической ориентации . 400
Первый съезд КПА (АПТ) 407
Осуществление программы индустриализации . 409
Нелегкий путь албанского крестьянства 414
Кризис в советско-албанских отношениях 1960—1961 гг. 420
Глава XVI Создание и крушение мифов. Реализм в политике побеж-
дает 429
Я. Д. Смирнова
510
«Опора на свои силы» 429
Кризис в албано-китайских отношениях . 444
Расставание с тоталитаризмом 449
Год перелома 1990-й 454
Глава XVII Развитие культуры в послевоенной Албании 461
О, А. Колпакова
Народное образование, наука, средства массовой инфор-
мации . 462
Литература 472
Театр, музыка, кино 477
Изобразительное искусство 486
Основная литература по истории Албании 491
Хронологическая таблица 494
Указатель имен
500
Краткая
ИСТОРИЯ
АЛБАНИИ
С древнейших
времен
до наших
дней
Утверждено к печати
Институтом славяноведения и балканистики
Российской академии наук
Заведующая редакцией
Л. С. Кручинина
Редактор издательства
В. П. Терехов
Художник
Ф. Н. Буданов
Художественный редактор
И. Д. Богачев
Технический редактор
И. Н. Жмуркина
Корректоры Н. П. Гаврикова, Р. И. Грушковская
ИБ № 49831
Сдано в набор 10.10.91
Подписано к печати 24.04.92
Формат 60X90 Vie
Бумага офсетная
Гарнитура Тип Тайме
Печать офсетная. Фотонабор
Усл. печ. л. 32. Усл. кр.-отт. 33. Уч.-изд. л. 37,1
Тираж 1200 экз. Тип. зак. 3065
Ордена Трудового Красного Знамени
издательство «Наука»
117864 ГСП-7, Москва, В-485
Профсоюзая ул., 90.
Ордена Трудового Красного Знамени
Первая типография издательства «Наука»
199034, С.-Петербург, В-34, 9 линия, 12