Рассказы Ляо Чжая о необычайном - Сунлин П.

Алфавитный перечень китайских терминов, не имеющих пояснений в тексте

Автор: Сунлин П.

Теги: художественная литература повести

ISBN: 5-280-00369-7

Год: 1988

Похожие

Козодой. Роман, повести, рассказы

Необычайное путешествие в Древнюю Русь

Фацетии

Перовское озеро. Повести и рассказы

Текст

КИТАЙСКОЙ

БИБЛИОТЕКА КИТАЙСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ
Г. С. ГОЦ
Л. П. ДЕЛЮСИН
Д. Ф. МАМЛЕЕВ
Б. Л. РИФТИН
Т. П. РЕДЬКО
Е. А. СЕРЕБРЯКОВ
В. Ф. СОРОКИН
М. Л. ТИТАРЕНКО
Н. Т. ФЕДОРЕНКО
Л. Е. ЧЕРКАССКИЙ
Москва
«Художественная литература»
1988

Пу Сунлин
РАССКАЗЫ ЛЯО ЧЖАЯ
О НЕОБЫЧАЙНОМ
В переводах с китайского
академика В. М. АЛЕКСЕЕВА
Москва
«Художественная литература»
1988

ББК 84. 5Кит
П88
Предисловия
к сборникам и комментарии
В. М. АЛЕКСЕЕВА
Состав с научной подготовкой
М. В. БАНЬКОВСКОЙ
Оформление художника
Ю. КОПЫЛОВА
Иллюстрации китайских художников
из литографированного издания конца XIX века
„ 4703000000-178 。。
"028(01)-88
ISBN 5-280-00369-7
© Состав, предисловия, переводы, от¬
меченные в содержании *, художест¬
венное оформление. Издательство
«Художественная литература»,
1988 г.
@ Скан и обработка: glarus63

ПРЕДИСЛОВИЕ
Фантастические повести Ляо Чжая (псевдоним писа¬
теля XVII一XVIII вв. Пу Сунлина)、сборник которых «Ляо
Чжай чжи и» («Записки Ляо Чжая о вещах невероятных»)
доселе найдется в любой китайской книжной лавке, всегда ——
в XVIII, XIX и XX вв.— являлись «лакомым блюдом». Одна¬
ко, к сожалению, именно для Ляо Чжая в китайской лите¬
ратуре, столь исключительно богатой биографическим мате¬
риалом для авторов выдающихся произведений, нет ничего,
напоминающего хотя бы отдаленно биографии знаменитых
прозаиков, и все, что можно привести текстуально, сводится
буквально к следующим нескольким строкам:
Биография Ляо Чжая
«Покойному *имя было Сунлин, второе имя ——Люсянь,
дружеское прозвище — Люцюань. Он получил на экзамене
степень суйгуна (нечто вроде «действительного студента» в
дореволюционной России._ В. А) в 1711 г. (то есть когда ему
♦было уже 89 лет.— В. А.) и славился среди своих совре¬
менников тонким литературным стилем, сочетавшимся с вы¬
соким нравственным направлением. Со времени своего перво¬
го отроческого экзамена он уже был известен такой знамени¬
тости, как Ши Жуньчжан, и вообще его литературная слава
уже гремела. Но вот он бросает все и ударяется в старинное
литературное творчество, описывая и воспевая свои волнения
и переживания.
В этом стиле и на этой литературной стезе он является
совершенно самостоятельным и обособленным, не примыкая
ни к кому.
И в характере своем, и в своих речах покойный проявлял
благороднейшую простоту, соединенную с глубиной мысли и
основательностью суждений. Он высоко ставил непоколеби¬
мость принципа, всегда называющего только то, что должно
быть сделано, и неуклонность нравственного долга.
1 Только в последние десятилетия ученым удалось уточнить
даты жизни писателя 一 1640一1715. (Примеч. составителя,)

Вместе со своими друзьями Ли Симэй и Чжан Лию, также
крупными именами, он основал поэтическое содружество, в ко¬
тором все они старались воспитать друг друга в возвышенном
служении изящному слову и в нравственном совершенстве.
Покойный Ван Шичжэн всегда дивился его таланту, счи¬
тая его вне пределов досягаемости для обычных смертных.
В семье покойного хранится богатейшая коллекция его
сочинений, но «Рассказы Ляо Чжая о чудесах» (Ляо Чжай
чжи и) особенно восхищают нас всех, как нечто самое
вкусное, самое приятное».
Так рассказывается о Ляо Чжае в старинном китайском
источнике «Описание уезда Цзычуань в Шаньдуне». Подоб¬
ная лаконичность и незначительность биографического очер¬
ка не может, конечно, быть явлением случайным. Ясно,
что многочисленные авторы предисловий и посвящений к
сборнику его новелл вместо исключительно субъективных
славословий наверное предпочли бы дать их в обильно доку¬
ментированной биографической рамке. Попробуем догадаться,
почему все это вышло так, а не иначе.
Вероятнее всего, первою причиною этой биографической
скудости надо считать то печальное для Ляо Чжая (с этой
точки зрения) обстоятельство, что он, всю жизнь готовясь
*к государственным экзаменам, дающим право на государст¬
венную службу, которая, как известно, награждала предпри¬
имчивых кандидатов нигде в мире не слыханными сатрапски-
ми привилегиями, на эту службу так и не попал. Это об¬
стоятельство и определяет прежде всех прочих, почему у него
не было официальной биографии среди колоссального коли¬
чества подобных биографий, которые часто представляют со¬
бою лишь фразеологически более гладкие послужные списки,
и почему составителям пришлось предпослать сборнику
только эту тщедушную заметку из описания уезда, в котором
родился и жил Ляо Чжай.
Второю причиною этой неудачной лакуны является,
несомненно, самый характер новелл. Ни для кого, конечно,
не было секретом, что этот сборник «сиротливых огорчений»
(гу фэнь) обездоленного ученого начетчика не имеет в виду
проповедовать веру в лисиц, оборотней, бесов, фей, чудотвор¬
цев, магов и т. д., особенно принимая во внимание послесло¬
вия автора ко многим новеллам, отнюдь не содержащие сла¬
вословий всем этим, казалось бы, фетишам фантаста. Уди¬
вительно, что убогие люди, державшиеся убеждения в обрат¬
ном, существовали как в самом Китае, где они ратовали за из¬
гнание новелл из школьного чтения (у нас за это самое надо
было бы изгнать Гоголя, Жуковского, былины, сказки, оперы,
6

балеты и т. п.), так и вне его, где они стремились изгнать
новеллы из языковедной демонстрации их в высшей школе как
поучающие юношей-иностранцев вере в лисиц и оборотней.
Было ясно, даже без догадок (ср., например, рассказ
«Лис из Вэйшуя» в «Лисьих чарах»), что некоторые новеллы Ляо
Чжая содержат сатиру на современное ему общество, особен¬
но на грубое бесчинство, алчность, продажность, интриганство,
дикий произвол и бесчеловечность китайского чиновничес¬
тва, сидевшего как в канцеляриях, так и особенно на губернатор¬
ских постах. При таких условиях создавать официальное
признание человеку, что называется, без роду, без племени,
в официальном мире особых охотников отыскаться не могло.
Однако китайское чиновничество никогда не было столь
хорошо организованной кастой, чтобы в ней не нашлось лю¬
дей как понимающих и принимающих сатиру в качестве за¬
конного литературного жанра, так и нечувствительных к ней,
как к бессильному орудию. Гораздо важнее было то обстоя¬
тельство, что в новеллах, с одной стороны, как будто не
отразился потрясший весь Китай переход в 1644 г. власти
в руки маньчжуров; с другой же стороны, в некоторых из
них можно было, даже за гиперболическими извращениями,
увидеть ненависть к завоевателям и злую на них сатиру.
Поэтому-то, вероятно, сборник Ляо Чжая и не попал в
знаменитую библиотеку императора Цянь-луна, собиравшуюся
уже по напечатании сборника. При этом отсеве собиратели
могли, если бы сочли нужным, указать на якобы неумеренную
и слишком вульгарную фантастику автора и этим уже его
ликвидировать, как бы не замечая сатиры. Подобное офици¬
альное непризнание писателя не могло, конечно, способство¬
вать биографическим о нем разведкам.
Тем не менее можно довольно ясно, хотя и схематически,
охарактеризовать место и роль Ляо Чжая в обществе его
эпохи.
Вечный студент, проваливавшийся на экзаменах и, конеч¬
но, обвинявший (см., например, новеллу «Тот, кто заведует
образованием» в сборнике «Лисьи чары») в этом нечутких,
грубых, лицеприятных чиновников-экзаменаторов, Ляо Чжай
все же сам принадлежал к касте чиновников, был соединен
с ней всем своим жизненным положением, устремлениями и
идеологией. Для него кроме чиновничьей карьеры, украшен¬
ной конфуцианской этикой, идеалов, по-видимому, не было.
По сведениям его земляков, писавших о нем в пре¬
дисловиях к сборнику, а равно и по его собственным словам
в предисловии, он добывал средства путем частных уроков,
путем натаскивания начетчиков все на те же экзамена¬
7

ционные фокусы и, таким образом, в обществе играл роль
самую незначительную. Тем не менее он весьма усердно
изобразил сложную жизнь того чиновного слоя, к низшим
ступеням которого он сам принадлежал, жизнь, доступную
его провинциальному наблюдению или, скорее, его осве¬
домленности, жизнь, которая у него вырисована как редко у
кого, так что многие китаисты и в Китае и в Европе более
всего склонны признать за его сборником этнографическое
значение. Всесилье чиновника, сидящего у себя в канцелярии
и правящего руками хищных служителей своего ямыня9
алчность, коррупция, безыдейность, произвол монархической
бюрократии той эпохи рисуются Ляо Чжаем очень красно¬
речиво, хотя он и делает попытки смягчить картину редкими
* образцами умных и нравственных правителей. Эта картина
гниения правящего слоя, целиком отъединившего себя от
народа, хотя и непроизвольна, но настолько убедительна,
что то сравнительно легкое подчинение Китая иноземными
завоевателями (маньчжурами), которое произошло при жизни
Ляо Чжая, становится вполне понятным. Чиновничество не
имело ни опоры, ни силы к сопротивлению грубому на¬
шествию, о котором народ узнал лишь как о свершившемся
факте и против которого защищать свой правящий класс он
не хотел и не мог. Слыша о потрясающих политических
переменах из своего далекого провинциального мурья, Ляо
Чжай отразил в своих произведениях ту самую непротивлен¬
ческую фигуру умолчания, которая была столь свойственна
китайским литераторам, жившим на грани сменяющихся ди¬
настий. В его новеллах все течет как прежде, и жизнь чере¬
дует только поколения, но не свои формы и тем паче не
свою сущность. Жизнь остановилась вне времени и прост¬
ранства и подлежит суждению лишь как вечный объект, по
учению самого Конфуция, который, как известно, в своих
уроках истории (эти уроки состояли главным образом в
объяснительном комментарии к древним текстам, почитаемым
за откровение, и особенно к формулам событий, расшифров¬
ка которых превращает летопись в историю) преподал
именно это правило: не обращать внимания на конъюнктуру
и факт, а только на соотношения людей, тяготеющие к по¬
стоянным нормам и формулам.
Исходя, таким образом, целиком из конфуцианского
учения об ученом, облагороженном своею наукой и потому
имеющим право судить людей и ими править, Ляо Чжай
стоит в ряду с весьма многими другими писателями вообще и,
в частности, с теми, которые, оставаясь в рядах правоверных
конфуцианцев, тем не менее оспаривали ультиматум Конфу¬
8

ция: не говорить о непостижимом и сверхъестественном. Ляо
Чжай сосредоточился на идеологии подготовляющегося уче¬
ного (шэн), который, обладая или не обладая конфуцианскою
просветленностью и преображенностью, дружит с лисами,
оборотнями, бесами, феями или же от них видит посрамление
и гибель. Он в своих главных новеллах и в послесловиях к
ним как бы хочет сказать, что все настроение китайского
общества происходит от несправедливого выбора правителей,
особенно на государственных экзаменах, где настоящие го¬
сударственные умы бракуются, а натасканные зубрилы тор¬
жествуют. Между тем студент и вырабатывающийся из него
ученый литератор, при надлежащей подготовке, а главное,
при надлежащем отношении к нему общества, могут, по
конфуцианскому завету, воспитать в себе «пути великого че¬
ловека» (цзюньцзы чжи дао) и стать наилучшим выразителем
общественной совести. Заслоненное общественной темнотой
такое его сознание может быть с наибольшей силой представ¬
лено, когда в жизнь вмешивается сверхъестественная сила,
которая, материализуясь, играет роль, хотя и весьма своеоб¬
разную, «одобрения и порицания», проповеданных в учении
Конфуция, иначе говоря, объективного общественного мне¬
ния, давно выродившегося в голый произвол фактических
правителей китайской земли. Этот мир духов — как добрых,
так и злых 一 является, таким образом, подлинным судьей и
мздовоздаятелем за нравственную сущность ученого. Сонм
божеских сил как бы призван карать труса, предателя, ковар¬
ного шантажиста, который профанирует свою высокую мис¬
сию, и, наоборот, награждать высшим человеческим счастьем
студента, достойного своего призвания, честного, просвет¬
ленного, с рыцарскою душой и скромным поведением. Фан¬
тастика здесь призвана восполнить пробел действительной
жизни, выступая в роли потенциального обличителя и рестав¬
ратора жизненной справедливости, то есть она прежде всего
доставляет творчеству универсальный материал и инструмент,
но, конечно, не является самоцелью,— в особенности для
наиболее сложных новелл. Вымысел развязывает рассказчику
руки, и именно талантливое применение фантастики в
интересах замысла является, вероятно, тем первым досто¬
инством Ляо Чжая, которое делает его одним из самых
популярных авторов, читаемых в Китае и по сей день, и
которое в переводе, даже скромном по качеству, отражается
легче и лучше всего.
Однако есть еще одно достоинство, которое в глазах чи¬
тателя, получившего китайское классическое образование,
является едва ли не равноценным первому. Это — язык но¬
9

велл, язык, говорящий о простейших вещах условным выбором
слов, обычно не существующих (как слова) в простой слы¬
шимой речи, и этим самым создающий читателю какой-то
особый литературный мир, особое литературное настроение,
не существующее, вероятно, ни в одном из известных нам
литературных языков. Это настроение усугубляется, помимо
внешнего, еще и внутренним порядком, порядком насыщения
речи, и без того уже достаточно отчужденной от слышимой
действительности, целым рядом литературных намеков, обра¬
зов, цитат, которые для своей расшифровки, а тем более для
непосредственного усвоения требуют от читателя весьма зна¬
чительной начитанности в старых китайских текстах, притом
в самом широком, превосходящем обычные учебные програм¬
мы выборе, и при условии крепкой ассоциативной памяти.
Рассчитанные, таким образом, на исключительного читателя,
эти новеллы создают ему исключительное наслаждение.
Однако начиная с первых же изданий Ляо Чжая его
достоинство блестящего рассказчика стремилось найти выход
и к другому читателю, читателю массовому, а не только
кастовому.
Первый метод был, естественно, метод примечаний, кото¬
рые главным образом расшифровывали цитаты, определяя
их оригинал и давая выдержки из него в достаточных для
усвоения всей красочности намека размерах. Однако сам Ляо
Чжай обладал столь сильною ассоциативной памятью, что
очень часто комментаторы, стараясь расшифровать его намек,
в конце концов признают тщету своих усилий и заканчива¬
ют свои выписки стереотипною фразой: «Что же до слов
(таких-то), то, откуда они и как попали в текст, не понятно».
Иногда размеры комментария превышают самый текст новел¬
лы, порою во много раз. Может оказаться, например, что
на одной странице текста на 165 иероглифов оригинала при¬
ходится 376 иероглифов (или 230%) примечаний. Такая
страница, конечно, не исключение.
Тем не менее комментарий охватывает далеко не все стра¬
ницы, и часто попадаются среди них такие, на которых
комментарий вовсе отсутствует. Само собой разумеется, что
до обслуживания массового читателя такому изданию еще
довольно далеко. А между тем популярность этих, казалось
бы, недоступных массовому, тем более безграмотному чита¬
телю новелл давно уже была создана уличными сказителями,
для которых новеллы Ляо Чжая являются едва ли не самою
любимой темою. (Об этом любопытном литературном явлении
я писал в статье * «К истории демократизации китайской
старинной литературы».) Не удивительно поэтому, что мощ¬
10

ное движение в сторону демократизации китайской литера¬
туры, замкнутой доселе в кастовых пределах, захватило
едва ли не в первую очередь новеллы Ляо Чжая, и у меня,
например, имеются два издания, печатающих оригинал
вместе с его «переводом» (так именно издатели это и назы¬
вают) на разговорный язык ——с переводом, состоящим из
сплошных разговорных подстановок под оригинал. Вот что,
между прочим, говорят об этом своем предприятии сами
«переводчики» одного из этих изданий:
«Один наш приятель как-то сказал: «Книга Ляо Чжая
написана превосходно. Мысли в ней глубоки, стиль прекрасен
и древние изречения в ней обильны. Читаешь эту книгу и
можешь понять правду, расширить свой умственный кругозор,
изучить литературу и прекрасно провести время. К сожале¬
нию, стиль новелл слишком «глубок» и древних выражений
слишком много. Массовый читатель возьмет эту книгу в руки,
и хотя он ясно сознает, что она прекрасна, но, к сожалению,
не очень-то ее понимает. Было бы лучше всего издать «Ляо
Чжаевы рассказы о странных вещах» на простом языке, и
притом напечатать этот «перевод» вместе с оригиналом, так,
чтобы фразе оригинала соответствовала фраза простого языка
и чтобы даже каждому иероглифу оригинала соответствова¬
ла разговорная его передача. Вышло бы вроде как если бы
рядом с тобой стоял человек и объяснял рассказ этак за
рассказом! Тогда бы все достоинства этой книги можно было
постичь...» Вот что побудило нас издать эти упрощенные по
языку (вульгаризованные) рассказы Ляо Чжая о разных чу¬
десах (Байхуа Ляо Чжай чжи и)...»
Таким образом, популяризация книги Ляо Чжая в подоб¬
ных изданиях дошла теперь до последней точки, ибо этими
переводами хотят не столько отдалиться от оригинала,
сколько, наоборот, приблизиться к нему, причем благодаря
переводу, действительно педантично близкому к оригиналу,
ни одно слово рассказчика не остается неуловленным.
В тесной связи с этими внутриязычными переводами стоит
вопрос и о переводе иноязычном.
Действительно, если китайскому массовому читателю надо
дать особый, параллельный оригиналу текст, который транс¬
крибирует живую речь как своеобразный перевод мертвого
условного стиля оригинала (что не мешает ему быть на самом
деле живым и блещущим всеми живыми красотами живого
и подлинного вдохновения. «Похвала Глупости» Эразма была
написана на мертвом латинском языке, что не помешало
произведению стать живым для стольких людей и на столь
долгие времена!),— то как быть теперь с иноязычным перево¬
11

дом? Не следует ли использовать опыт китайских издателей
и дать в своем переводе простое отражение их «перевода»?
С одной стороны, это как будто так и должно быть. Ведь
переводчик должен прежде всего подчиняться чувству про¬
порций. Стихотворный оригинал надо переводить стихами же,
ритмические композиции — размерною речью, разговорные фра_
зы ——разговорными и т. д. С этой точки зрения стиль но¬
велл Ляо Чжая, не произносимый, не читаемый вслух, а дос¬
тупный исключительно зрительному впечатлению, должен как
будто быть объявлен не переводимым, а только перелагаемым,
в соответствии с данными китайских переложений оригинала.
Однако это вряд ли так. Переводчик, подчиняясь все то¬
му же чувству пропорций, должен и оригинал отразить на сво¬
ем языке пропорционально его претензиям и достоинствам. Как
бы ни был труден текст оригинала, вряд ли будет правиль¬
но в своем переводе его упрощать. Неужели немцу или китай¬
цу, французу или персу, желающему перевести «Слово о пол¬
ку Игореве», придет в голову использовать для этого не ори¬
гинальный текст, а «переводы» Жуковского, или Гербеля, или
иных многих? Конечно, нет, и переводчик, пользуясь переложе¬
нием лишь как пособием, должен иметь в виду только оригинал.
Тем не менее трудность, переходящая в невозможность,
от этого соображения не исчезает. В самом деле, где в рус¬
ском литературном, всегда слышимом и всегда произносимом
языке найти формы, демонстративно удаляющие русский
перевод от русской слышимой речи? Ведь передать простую
фразу «куда ты идешь?», имеющую на китайском языке
две — три — четыре и т. д. формы, из которых слышима
только одна (ни шан нар цюй)，остальные же в разговорном
языке не существуют (эр хэ чжи, жу хэ ван цзай, цзюнь хэ эр
фучжиху и т. д.), можно только так. Или с синонимами:
ты куда направляешься, движешься и т. д., не без риска,
однако, утерять колорит оригинала. В предисловии к «Мо-
нахам-волшебникам» (1923) я дал (невероятный, конечно)
пример некоего химерического, но претендующего на соблю¬
дение пропорций неслышимости переложения одного Ляо
Чжаева диалога. Придется, для пояснения всех этих, вероят¬
но, мало понятных условностей，повторить его, предпослав по-
прежнему условие, что читатель не. знает никаких языков,
кроме русского: «Синьорина, й quoi bon детрессы и тристес-
сы? Эвентуально силу девлопировать 一 не откажусь; sic!»—
вместо нормального: «Барышня, что это ты такая невеселая?
Если я смогу тебе помочь — не откажусь!» Конечно, отстоя¬
ние китайского оригинала от переложения и живой речи
несравненно больше, чем даже в этом извращении. В таком
12

случае надо действительно признать — и на этот раз без ого¬
ворок и антитез,— что все диалогические построения Ляо
Чжая действительно не переводимы и утеряны в русском
переводе безвозвратно и окончательно.
Остается, однако, вся чисто литературная масса текста,
слагающаяся из описаний, рассказов о событиях, характерис¬
тик и прочего. Здесь дело уже не так безнадежно. Можно,
по-моему,——и, во всяком случае, следует — найти в русском
языке наиболее сильные по выразительности, лаконичности,
литературному изяществу и так далее выражения, которые до¬
стойно (то есть в достойных и достаточных пропорциях) отра¬
зят именно оригинал, в котором нет ни лишних, ни недо¬
стающих слов, а не китайский пересказ («перевод»), в кото¬
ром и то и другое наблюдаются в неумеренном изобилии. Более
того, все во имя того же чувства пропорций, нужно было
бы все ритмические части оригинала отразить размером в
переводе (с показательным отходом ритмической строки от
кадра), и это я непременно попытаюсь сделать в дальнейших
переводах и особенно при новом издании старых. Вид у пере¬
водов тогда получится вовсе иной, еще ближе к подлиннику.
Остается еще сказать два слова о тех новеллах Ляо Чжая,
где эротика выступает наружу довольно заметно. Было бы
большим фарисейством воевать с этим элементом именно у
Ляо Чжая, где и оригинал и переводчик сделали все возмож¬
ное, чтобы у этих строк (вернее, выражений) отнять столь
излюбленное у целого ряда русских и западных писателей
смакование адюльтерных описаний, которые длятся стра¬
ницами, заполняя целые рассказы. Мастерство рассказа и
неслышимая литературизация выражений у Ляо Чжая скры¬
вают эти элементы весьма основательно, и даже те рассказы,
самая тема которых вызывает сомнения в удобстве их пе¬
чатания, являются такими же шедеврами Ляо Чжая.
Выше уже говорилось, что в рассказах Ляо Чжая, объеди¬
ненных в этом томе, интрига разрешается вмешательством
сверхъестественных сил, чудотворцев, гипнотизеров и фокус¬
ников. Перед нами вопрос, как нам отнестись к этим рас¬
сказам и их автору?
В одном и том же китайском слове синь (вера, верить) сов¬
мещено два мировоззрения, вряд ли уживающиеся друг с дру¬
гом. Синь конфуцианца означает пятое из достижений свет¬
лой (гуанмин) конфуцианской личности: веру в людей, кото¬
рым человек благородства служит и которых призывает к
такому же служению. В это же самое время синь буддийское
означает религиозную веру в Будду и его благодать, которая
для простолюдина не сложна: перерождение в лучшую форму
13

бытия и подание земных благ. Следовательно, это синь есть
нечто обратное первому: вера не в людей, а в бога; вера,
соединенная скорее всего с презрением к людям и ищущая
высших сил.
Ляо Чжай был ученый конфуцианского воспитания, и
поскольку он был искренний последователь этого учения, его
синь была верою в людей, не нуждающейся ни в какой
сверхъестественной силе и санкции, а тем более ——в суеверии
(ми синь). Ортодоксальное конфуцианство с презрением, а
иногда даже с враждебностью соперника относилось к таким
религиозно-нравственным учениям, как, например, буддизм,
даосизм, христианство, и нередко вело с ними борьбу, не
останавливавшуюся перед государственным преследованием.
Следовательно, Ляо Чжаю, «аспиранту» на государственные
должности и потому обязанному исповедовать конфуцианский
символ веры без всяких компромиссов, было как будто не к
лицу писать рассказы, переполненные лисьими и всякими
иными оборотнями, бесами, наваждениями и, наконец, чуде¬
сами, исходящими от монахов.
И действительно, решаясь выступить с огромным сборни¬
ком подобных рассказов, он написал очень интересное к
нему предисловие, в котором, заранее учитывая все насмешки,
которые конфуцианцы-ортодоксы будут в него направлять, он
указывает, однако, на примеры крупных литературных имен,
не чуждавшихся сверхъестественных тем,— особенно в тех
случаях, когда автору, знающему себе цену, совсем иную,
нежели та, что ему давали другие, в жизни, говоря попросту,
не везло. Я счел нужным перевести эту литературную вещь,
построенную в беспокойном ритмическом кадансе, по мере
сил ритмически же, отвечая чередованием русского размера
на аналогичное китайское, и, таким образом, сохранить
те литературные пропорции, которые, по-моему, больше помо¬
гают делу перевода, чем сложные леса примечаний. Однако
предисловие настолько насыщено литературными намеками и
оборотами, что, например, первая его страница в китайском
издании на 80% занята именно примечаниями (их я передаю
здесь лишь кратко и схематично).
Моя история
(Предисловие Ляо Чжая к сборнику его новелл: Ляо Чжай
чжи и)
* «В лианы одетый, плющом опоясан» 一
* Владетель трех родов», раз вдохновившись им, творил
свою * «Тоску»,
* «Бык-демон, бог-змея» ——
их * «с длинными ногтями субминистр» воспел в стихах: он
страстно их любил!

Они * «свирель небес» в себе воспели, не выбирая
* сплошь приятных слову— и в этом правда их!
Я, скромный Сум, заброшен, одинок; мерцаю, как свет¬
ляк осенний…И * с бесом Jlut и с бесом Мэй за свет
придется спорить мне.,, * Пылинка только я: галопный
бег коня ее взметнул.., * Бес Ван，бес Лян смеются надо
мной …
Талантом я не схож с былым * Гань Бао, но страсть
люблю, как он, искать бесплотных духов. И нравом я похож
на * старца Хуанчжоу: как он, я рад всегда, коль люди гово¬
рят о бесах.,.
Однако, слыша подобные рассказы, я беру в руки кисть,
повелеваю ей писать: получается целая книга."
Проходит еще некоторое время, и люди одних со мною
вкусов со всех сторон присылают мне с почтовою оказией
свои записи. Вещи любят собираться 一 и у меня стало на¬
капливаться таких записей все больше и больше.
А вот что надо отметить^ при этому из ряда вон выхо-
дящее: что человек живет не где-нибудь, а средь культуры
нашей, но будут с ним дела страшней, чем в той земле, * где
волосы срезают; что брови на глазах 一 совсем как у людей,
а чудеса быть могут с человеком куда противу стран, * где в
воздухе летает голова.
Дав резкий взлет такому исступленью, безумец я —
то трудно отрицать; навек уйдя душой разверстой вширь, глу¬
пец я; вот и все: как это замолчать?
Ах, эти ясные, как плоскости, люди!" Еще бы они не
стали надо мною трунить!
Однако ж слушайте:
* На перекрестках улиц Патриархов наговорят ведь так,
что заплывает слух.
А вот
тот человек, что，помните, на скалах стоя, о трех своих
рожденьях услыхал: он * понял хорошо всю карму прежнюю
причины!
Выходит, что иные, от всего свободные речи нельзя це¬
ликом отвергать из-за того только, что их произносит тот
или иной человек,
Я，Сун (Сунлин), был в возрасте, когда у нас，как гово¬
рится, * «вешают у косяков лук». А мой покойный отец видел
вот какой сон: будто какой-то больной, исхудалый * Гаутама,
* с обнаженным плечом，входит в спальню. На сосце его
груди был налеплен пластырь, круглый, как медная деньга.
Отец проснулся: я, Сун, родился…И действительно, как раз
на этом месте у меня черная род инка…
15

Далее’ скажу: с детства я был тощ и много хворал. На
долгую жизнь мою рассчитывать было нечего,
И в доме тоскливо-безлюдном я стыл в безотрадности,
словно буддийский монах; а кистью и тушью, как вол и соха,
поработав, видел, что * в чашке монаха ——угрюмо-пустые
гроши,
И тогда, почесав в голове, я говорил себе: уж не был ли я
в прежнем своем рождении тем самым * «севшим лицом к
скале» человеком?
Ведь право ж，
причина рожденья во мне протекает в земное, и я не
зачал воздаянъя ни здесь, на земле, ни у дэв…
И вот —
весь в вихре я несусь и падаю на землю; цветок, попав¬
ший в хлев поганый,— я!
* А шесть живых миров так беспредельны, так необъятны,
что разве скажет кто-нибудь мне: не может, мол, этого быть?
Все，что я могу делать, это вот:
в эту полночь, звездами мерцающую; при свече, что к
узору нагара стремится; кабинет неуютный мой воет и свищет,
и стынет мой стол: не лед ли он, право?
* Я соберу ряд шкурок драгоценных и шубу сделаю из
них." Всю сдержанность презрев，я буду продолжать ту
* «Книгу о таинственных созданьях»；.
Дам плыть вину я в чарке белой, а в руки кисть возьму, и
что же?——Ведь выйдет только * книга «злобы од инокой» …
Вот на что уходит мое вдохновенье! Стоит, право, пожа¬
леть! Одно горе.
Пугается инея зяблая пташка; к дереву жмется ——тепла
никакого…
Плачет на месяц осенний цикада; к раме прижавшись,
греет себя.：
Тот, кто поймет меня, где он?
Не там ли: *«в зеленом лесу и в черных заставах», о
которых пел поэт?
Писал весною, *в год цзивэй，при императоре *с девизом
Кане и ученый *Люцюань,
Итак, вот что мы слышим от самого автора новелл в
качестве исповедания своей личности, убеждений и литератур¬
ного построения сборника.
Прежде всего, ясно, что сам автор имеет в виду
далеко не все новеллы своего сборника, а только глав¬
ные, принципиальные и дающие некоторый простор обоб¬
щающей мысли.
16

Далее, в предисловии донельзя отчетливо и весьма
патетически изложена жалоба «кистью и тушью, как
вол и соха работающего» человека, то есть, как уже
говорилось вначале, бедного учителя будущих чиновни¬
ков. Человек без служебной карьеры, по условиям исто¬
рической китайской действительности, не мог рассчи¬
тывать на литературное внимание, и неудачная карьера,
ведшая к неумолимой неизвестности, лежит в основе
пессимистического предисловия.
Однако было ли бы справедливо ограничиться мо¬
тивами личной неудачи при определении общей гаммы
настроений Ляо Чжая даже тогда, когда он сам ссыла¬
ется, как на своих вдохновителей, на поэта Цюй Юаня,
придворного-неудачника, излившего свою тоску в поэ¬
мах, ставших бессмертными, или философа Хань Фэя,
писавшего «Книгу одинокой досады» (досады непоня¬
того) в тюрьме, куда он попал после головокружитель¬
ной карьеры премьер-министра? Думаю, что это объясне¬
ние считать достаточным не приходится и не нужно долго
искать и выдумывать другие причины к созданию подоб¬
ного настроения, нужно только представить себе полити¬
ческую обстановку того времени. Тот факт, что сборник
Ляо Чжая оставался в рукописи не менее шестидесяти
лет, и самый стиль его предисловия, чего-то определенного
не договаривающий, убеждают в том, что Ляо Чжай писал
свои новеллы в обстановке, где на свободную мысль было
явное гонение и где каждый намек на создавшееся положе¬
ние, столь обыкновенный в речи негодующего патриота, был
бы сочтен за преступление, грозившее смертью. Отсюда этот
сивиллов язык 一 и предисловия, и, в сущности, всех новелл.
У читающего предисловие не может не возникнуть
впечатление, что Ляо Чжай был верным буддистом: его
преследует злая карма воздаяний, начиная с самого рождения,
когда его отец видел во сне нищего монаха, и дальше ——
всю жизнь... Уж не перерожденье ли он монаха Бодидхармы,
уткнувшего себя носом в стену на целые девять лет, ибо и ол,
Ляо Чжай, также уткнулся в твердую житейскую стену? Од¬
нако нетрудно во всем этом увидеть только писателя, эклек¬
тически пользующегося любым стилем для выражения своих
настроений, а отнюдь не сознательного и твердого буддиста.
Даосский элемент в предисловии не выявлен вовсе, но
в новеллах он тем не менее весьма значителен. И все-таки
дальше любителя-фольклориста, начитавшегося даосских
текстов, житий и рассказов, Ляо Чжай, по-видимому, не по¬
шел, хотя начитанность его в этой области поразительна, осо¬
17

бенно по мере ее отражения в самой литературной речи но¬
велл такими порой лексическими блестками, которые усердный
комментатор далеко не всегда умеет проследить и объяснить.
Таким образом, вряд ли перед нами верующий буддист
или мистик-даос. Все средства фольклора можно использовать
во имя литературы, и самая грань меж ними не существует:
весь сборник представляется Ляо Чжаю единым произведением,
вроде шубы, сшитой из драгоценных лисьих шкурок.
Хотя в предисловии и нет открытой речи о конфуцианском
исповедании, оно повсюду сквозит, даже в самом мотиве
появления этого предисловия, явно полемического по адресу
«ясных, как плоскости, людей» ——тех матерых конфуцианцев-
ортодоксов, которые не желают признавать ляо-чжаевской
литературы, считая ее легковесной и недостойной. Против
этих-то людей, всюду господствующих и отравляющих Ляо
Чжаю жизнь, и направлено все предисловие, в котором автор
всячески старается доказать свою правоту. Вымысел и ход в
потусторонний мир был известен многим выдающимся лите¬
раторам, составляющим китайскую национальную гордость:
Цюй Юань, Ли Хэ, Цзи Кан, Су Ши, Гань Бао не гнушались
подобными сюжетами! Все дело в том, чтобы дать в себе
петь своему вдохновению «небесными свирелями», не стесняя
себя ничем решительно.
Ляо Чжай встал на путь борьбы с общественным мне¬
нием конфуцианской ученой среды, и первым пунктом в прог¬
рамме его борьбы была борьба за право на литературную
фантазию как на литературный прием и даже как на литера¬
турное содержание.
Наконец, оригинальное, причудливое предисловие Ляо
Чжая дает мне право расшифровать (до некоторой, впрочем,
степени) самый псевдоним Ляо Чжая как «Кабинет Неиз¬
бежного» ——для человека, которому не везет, но который
хотел бы не подчиняться року. Ляо в переводе из иероглифа
в слово, кажется, лучше всего значит нечто вроде «пусть
хоть так», особенно если взять этот иероглиф в контексте:
Ляо фу эрэр («Ничего не поделаешь, приходится»), Ляо
и цяньнянь («Как-нибудь бы еще протянуть») и т. п. Это
настроение Ляо Чжая выразил в своем ему посвящении
друг его, известный литератор и мандарин с высоким чином
Ван Шичжэн:
Он временами вздор говорил, и его мы слушали вздорно.
По стенке горох и тыквы вились^ и дождь，как нити, струился.
Казалось нам всем, что ему надоело людские слова говорить.
Он только любил на осенних кладбищах бесовские слушать рыданья.
В. Алексеев

ЛИСЬИ ЧАРЫ

Из предисловия переводчика к сборнику
«ЛИСЬИ ЧАРЫ»
Волшебная фантастика, которой китайский народ неиз¬
вестно даже с какого времени окутывает простого плото¬
ядного зверька — лису, разрастается до размеров, по-видимому,
совершенно чуждых воображению других народов. Лиса
хранит пилюлю вечной жизни, горящую в сиянии луны
и оживляющую даже разложившийся труп. Лиса наделена
способностью принимать всевозможные формы, начиная от
лиСы-зверя и кончая лисой-женщиной и лисом-мужчиной, и
в этом мире превращений вмешиваться в человеческую жизнь,
посылать злое наваждение или нести исцеление и счастье.
Словом, лиса стала в Китае анонимным божеством, равно¬
правным со всеми другими, которым имя легион. В 1907 г.,
во время путешествия по Северному Китаю, мне не раз случа¬
лось видеть жертвенный стол с древними сосудами, значки
и шесты ——то есть вещи, свойственные храму, перед норой
в каком-нибудь холме или кургане, в которой живет «госу¬
дарь святой лис» (хусянь лаое). То же поверье и отно¬
сительно древних развалин храмов и вообще необитаемых мест.
Стоит кому-нибудь увидеть прячущуюся здесь лису, как сей¬
час же является толпа религиозно настроенных людей с
зажженными курительными свечами, пришедших просить
денег, исцеления и т. д.
На этой почве народной фантастики и развились повес¬
ти и рассказы Ляо Чжая, развертывающие перед читателем
самые прихотливые картины сверхъестественного вмешатель¬
ства лисицы в судьбу человека. Она обольщает его своей
нечеловеческой красотой, пьет соки его жизни, а затем бросает
в жертву смерти и идет охотиться за другим... Но лиса не всегда
действует зло. Верно, что она морочит глупых, глумится над
алчными и грубыми, охотящимися за счастьем, которое им
20

на роду не писано. Верно, что она жестоко наказывает
за распутство, а главное, за вероломство и подлость... Но
появление в серой и убогой жизни человека обольстительной
красавицы, отдающейся ему прямо и решительно, погружает
его сразу же в подлинное счастье, в то незаслуженное и огром¬
ное, что в жизни творит жизнь и за которое человек идет на
все, даже на свою явную погибель.

♦СМЕШЛИВАЯ ИННИН
Ван Цзыфу *из Лодяня рано лишился отца. Обладая
недюжинными способностями, он уже четырнадцати
лет * «вошел во дворец полукруглого бассейна». Мать
чрезвычайно его любила и берегла, не позволяя ему без
дела гулять за селом, по безлюдным местам. Сосватала
ему невесту из семьи Сяо, но та еще до брака ско¬
ропостижно умерла, и, как говорит поэт, дело «о поиске
своей жар-птицы» не вышло.
Как-то, * пятнадцатого числа первой луны, к Вану
зашел его двоюродный брат, * студент У, и увлек его
за собой посмотреть на праздник. Только что вышли
они за село, как прибежал слуга и позвал У домой.
Ван, видя, как *«девы гуляют, словно облака», в
возбужденном упоении пошел себе гулять один.
Появилась какая-то барышня, держась за служанку
и теребя ветку цветущей дикой сливы. Лицо такой
красоты, что в мире совсем не бывает. Студент уста¬
вился в нее недвижными глазами и совершенно позабыл
о том, как это неприлично и зазорно. Барышня
прошла несколько шагов и говорит, обратясь к слу¬
жанке:
—А у этого парня глаза словно у разбойника,
так и горят.
А лицо полно смеха, хоть в горсть собирай. Обро¬
нила цветок на землю, а сама удалилась, смеясь и
болтая. Студент подобрал цветок, грустно-грустно заду-
22

мался... Вся душа его замерла, куда-то исчезла. В
сильном унынии вернулся он домой, спрятал цветок под
подушку, поник головой и уснул. После этого он пере¬
стал говорить и даже есть, чем сильно встревожил мать,
которая позвала монахов, отслужила молебен с закля¬
тиями от наваждения, но больному стало еще хуже —
у него кости заострились, кожа обтянулась. Пришел
врач, осмотрел, пощупал пульс, дал лекарство, вызвал
пот... Больной был не в себе, в забытьи, словно поме¬
шанный. Мать ласково спрашивала его, что с ним; Ван
молчал, не отвечая ей.
А тут как раз подвернулся У. По секрету мать
наказала ему допытаться у больного, в чем дело. У по¬
дошел к постели; при виде его у Вана покатились
слезы. У тут же стал уговаривать его, помаленьку до¬
пытываться, и тогда Ван сказал ему все начистоту:
просил дать совет, как и что делать... У засмеялся:
—Какой же ты, братец, опять же чудак! Разве
трудно сделать то, что тебе надо? Я просто возьму на
себя расспросить о ней да поискать — ведь раз она
шла пешком по полю, то уж наверное не из старого
знатного дома, и, если она еще не помолвлена, то дело
твое обязательно сладится! Если же нет, то дадим кому
надо круглую сумму, и тогда уж наверное согласятся.
Ты только как следует поправляйся, а дело это уж я
беру на себя.
Услыша такие слова, Ван невольно улыбнулся и по¬
веселел.
У вышел от больного, рассказал все это матери и
стал, что называется, «искать вещь по приметам»: где
живет девица. Но как он ни расспрашивал, как ни
допытывался везде, где мог, никаких следов не находил.
Мать сильно забеспокоилась, не зная, что же теперь-то
делать. А с тех пор, как ушел У, лицо больного вдруг
прояснилось, и он даже начал понемногу принимать
пищу. Так прошло несколько дней. У снова пришел,
и студент спросил, что тот наконец придумал. У стал
врать.
—Нашел! — сказал он.— Готово! Я-то думаю, кто
такая и чья, а оказывается: дочь моей тетки и твоя
троюродная сестра. Теперь мы еще чуть-чуть повреме¬
ним свататься: ведь родственникам неудобно вступать
в брак, хотя, знаешь, по правде говоря, всегда это
налаживается.
Студент так обрадовался, что даже брови подня¬
23

лись, что называется, «во весь лоб» и спросил, где же
она живет.
—Там,— сочинял У,— в юго-восточных горах,
отсюда верстах этак в пятнадцати.
Ван еще и еще раз велел похлопотать. С реши¬
тельным и смелым видом У взял все это на себя.
С этих пор студент с каждым днем стал приближаться
к окончательному выздоровлению. Посмотрел он под
подушку: цветок хотя и засох, но все еще не опадал,——
и вот, весь уйдя в воспоминания, он держал его в
руке и любовался, словно видя самое девушку. Затем,
дивясь, почему У не приходит, * загнул, что называется,
ему записку, приглашая зайти. Но У под разными
предлогами не приходил. Тогда Ван разозлился, развол¬
новался, потерял настроение. Мать, боясь, как бы он
снова не захворал, стала спешно искать ему невесту,
потихоньку заговаривая с ним о женитьбе, но Ван
всякий раз отрицательно мотал головой, не желая
слушать. Он со дня на день поджидал У, а от того
по-прежнему не было никаких вестей. Ван, тоскуя и
досадуя, подумал наконец, что каких-нибудь пятнадцать
верст вовсе уже не такая даль, чтобы стоило из-за
этого зависеть, как говорится, чуть ли не от дыхания
другого человека. Взял нежно цветок сливы в рукав,
и, набравшись духу, пошел сам искать девушку. А дома
никто об этом и не знал. Нерешительно шагая и в
полном одиночестве, спросить дорогу было не у кого,
он направился к южным горам. Пройдя около пят¬
надцати верст, он очутился среди гор, обступивших его
в полном беспорядке со всех сторон. Было пустынно,
все в сине-зеленых тонах, и тело наполнилось бод¬
ростью. И тихо, тихо — никого. Видны были только,
как сказано кем-то, птичьи дороги в горах.
Взглянул он в глубь ущелья ——и видит, что где-то
средь чащ и цветочных полян как будто притаилась
деревушка. Сошел с горы, направился в деревню. Видит,
домов хоть немного, и все они крыты соломой, но вид
у них очень нарядный и милый. У входа в один дом,
что к северу, растут зеленые ивы, а за забором видны
персики и абрикосы, еще в полном цвету и вперемежку
с высоким и стройным бамбуком; в листве порхают
и щебечут вольные птицы. Ван подумал, что это, пожа¬
луй, сад и дом какого-нибудь ученого, и не посмел
ни с того ни с сего войти, но, оглянувшись вокруг
и высмотрев против дома большой и гладкий камень,
24

уселся на него и решил на нем отдохнуть. Вдруг
слышит, как за забором девушка протяжно зовет какую-
то Сяожун кокетливо-нежным голосом. Только что он
прислушался, как девушка прошла *из восточной
части в западную с цветком абрикоса в руках, наклони¬
лась и стала закалывать шпильку. Увидя студента, оста¬
новилась и, еле сдерживая смех, вернулась обратно.
Ван пристально всмотрелся: так и есть, это она —
та самая, которую он встретил на празднике. Сердце
его забилось бешеною радостью, но как войти, под
каким предлогом? Хотел было назвать тетку, но, не
будучи знаком с нею, побоялся ошибиться. Спросить
некого. И вот он, то сидя, то лежа, то гуляя взад
и вперед с утра и до захода солнца, просмотрел все
глаза, даже забыл о голоде. Лишь от времени до вре¬
мени он видел, как девушка, выставив половину лица,
приходила посмотреть на него и делала вид, что удивля¬
ется, почему он не уходит. Наконец вышла старуха,
опираясь на палку, и обратилась к студенту с вопро¬
сом:
—Откуда вы, господин? Мне говорят, что вы
пришли с утра и сидите здесь до сих пор. Что вы хо¬
тите делать? И разве ж вы не голодны?
Ван быстро вскочил на ноги и, приветствуя старуху,
отвечал:
—Хочу повидать своих родственников.
Старуха была глуха; она растерянно сказала:
—Не слышу!
Ван повторил громче. Тогда старуха спросила:
—А как фамилия ваших почтенных родственников?
Студент ответить не мог. Старуха засмеялась.
—Как странно,一 сказала она,— даже фамилии не
знаете: каких же родственников можно разыскать, не
зная их имени? Гляжу я на вас и вижу, что вы ученый
дурень. Идемте-ка лучше за мной. Я дам вам поесть.
Дома у меня найдется для вас и небольшая постель.
Проспитесь, а утром отправляйтесь себе домой, узнайте
наконец фамилию ваших родственников и приходите
опять искать: ничего, не опоздаете!
Ван только теперь почувствовал голод и в надежде
поесть, а главное, в сознании, что это приближает его
к красавице, сильно обрадовался и пошел в дом вслед
за старухой. Видит: *во дворе дорога устлана ровным
белым камнем, и красные цветы сжимают ее с обеих
сторон, лепесток за лепестком падая на ступени. Прошли
25

к западу, открыли еще ворота ——весь двор усажен цвета¬
ми, повсюду парники, куртины. Старуха ввела гостя
в дом. Белые стены сверкали, как зеркала. В окна вле¬
зали, словно чего ища, ветви дикой яблони. Циновки,
столы, сиденья — все блистало, сверкало чистотой.
Только что Ван уселся, как кто-то стал на него украдкой
поглядывать в окно. Старуха крикнула:
—Сяожун, скорее готовь обед!
Служанка за стеной издала ответный крик. Ван
сидел и *подробно рассказывал, кто кому и как при¬
ходится. Старуха спрашивает его:
—Вашему деду по матери не была ли фамилия У?
一 Да!
Старуха изумилась и промолвила:
一 Да вы ведь мой племянник! Ваша мать — моя
сестра. Сколько лет уже, как мы друг о друге ничего
не знаем! Это потому что мы бедны, да и в доме нет
подростка-мальчика... А ты, племянник, вот уже какой
вырос, я и не признала тебя!
—Да я к вам ведь и шел, тетя,— сказал студент,—
но, знаете, второпях забыл вашу фамилию.
—Твоей старухе фамилия Цинь. У меня детей нет.
Есть, правда, нежное существо, да и то не от меня, а
от другой. Ее мать вышла снова замуж, а ее оставила
мне на воспитание. Она очень неглупа, но не совсем-то
воспитанна: только и знает, что беззаботно веселится.
Вот сейчас я пошлю за ней, пусть придет тебя
приветствовать.
Через некоторое время прислуга изготовила и внесла
пищу: оказались цыплята, в горсточку величиной. Ста¬
руха угощала студента. Когда кончили и прислуга
пришла убрать посуду, старуха сказала ей:
一 Позови сюда барышню Ин.
Прислуга вышла. Прошло довольно много времени.
Ван слышит, что за дверью кто-то тихо смеется. Ста¬
руха говорит:
一 Иннин, здесь сын твоей тетки.
За дверями не прекращались взрывы смеха. Слу¬
жанка втолкнула барышню в комнату, и та, зажав рот,
безостановочно смеялась. Старуха посмотрела на нее
сердито.
—Здесь гость! Что за манера смеяться, захлебы¬
ваясь, хи-хи-хи да ха-ха-ха?
Девушка стояла, сдерживая смех. Студент сделал
приветствие. Старуха представила его:
26

—Это господин Ван, сын твоей тетки. Одной семьи,
а друг друга не знаем! Не смешно ли?
Студент спросил, сколько сестрице лет. Старуха не
разобрала. Студент повторил, а девушка так и смеялась
вовсю, не могла даже головы поднять и смотреть прямо.
Старуха продолжала:
一 Я сказала ведь, что она маловоспитанна: вот и
видно. Уже шестнадцать лет, а глупенькая, словно
младенец!
—Она моложе меня на год,— сказал студент.
—А! Тебе, значит, семнадцать,— отвечала стару¬
ха.—Ты не родился ли в год гэнъу и не *под «конем»
ли ты?
Ван кивнул головой утвердительно. Тогда старуха
опять спросила:
—Кто твоя жена?
—Нет у меня жены!
—Как? При таких способностях и при такой
красоте в семнадцать лет человек еще не имеет жены!
Смотри: у Иннин тоже нет своей семьи. Как вы
прекрасно друг другу подходите! Жаль, что для брака
есть запрет, касающийся близких родственников.
Студент молчал, уставив взоры на Иннин и не имея
времени взглянуть на кого-нибудь другого. Служанка
шепнула барышне:
—Глаза так и сверкают: разбойничий вид так-таки
и не изменился!
Иннин громко рассмеялась и сказала служанке:
—Посмотри, не распустился ли голубой персик.
Быстро поднялась и，закрывая себе лицо рукавом,
засеменила мелкими шажками к выходу. Дойдя до
дверей, она смеялась уже без всякого удержу. Старуха
тоже встала, делела служанке сделать для студента
постель и сказала ему:
—Милый племянничек, тебе ведь нелегко было
сюда прийти. Так ты оставался бы здесь на три-четыре
дня, а мы потом не торопясь проводим тебя. Если тебе
не нравится, скучно и пусто здесь у меня, то за домом
есть садик, где ты можешь гулять и развлекаться.
Есть и книги для чтения.
На следующий день студент пошел в сад за до¬
мом —маленький садик, этак в половину му, весь
покрытый, точно ковром, нежною травой, так как цвет
ивы устилал все его дорожки. В саду был павильон
в три маленьких комнатки, весь закрытый цветущими
27

деревьями. Ван тихо шагал, пробираясь сквозь цветы,
и вдруг слышит чей-то свистящий с дерева смех. Под¬
нял голову: оказывается, это сидит Иннин. Как только
увидела студента, захохотала как сумасшедшая, чуть не
свалилась с дерева. Студент крикнул:
一 Не надо, упадешь!
Девушка стала спускаться с дерева, все время неудер¬
жимо смеясь, и действительно, уже почти спустившись
наземь, сорвалась и упала. Смех прекратился. Студент,
поддерживая ее, тайком пожал ей руку у кисти. Девушка
опять стала смеяться, прислонясь к дереву, не в силах
идти. Прошло довольно много времени, прежде чем
прекратился ее смех. Студент дождался, когда она пе¬
рестала хохотать, и тогда вынул из рукава цветок и
показал ей. Иннин взяла цветок и сказала:
—Засох! К чему его беречь?
—Ты, сестрица, обронила его в праздник первой
луны — вот я и берегу его.
—Какой же смысл беречь?
一 Чтобы показать, что я тебя люблю, не забываю.
С тех пор как я встретил тебя на празднике, все
мысли мои остановились на тебе, и я захворал. Я уже
приговорил себя к превращению, как говорят, в созда¬
ние иного мира и не чаял увидеть твое лицо, твою
красоту. Как счастлив я, что ты удостоила меня своей
ласковой мягкости и жалости!
—Ну, это ведь настоящие пустяки! Раз пришел к
родным, то разве нам чего-нибудь для тебя жаль? Когда
будешь отправляться, надо будет позвать прислугу и
велеть ей нарвать тебе из нашего сада огромный букет,
нагрузить на тебя и проводить.
—Сестрица, ты глупенькая, что ли?
—Почему вдруг я стала глупа?
—Да ведь я не цветок люблю, а ту, которая этот
цветок держала.
—Разве нужно еще говорить о чувстве к родствен¬
нице?
——Любовь, о которой говорю я, вовсе не любовь,
что называется, «ползучей тыквы», естественно род¬
ственная, а любовь мужа к жене.
—А есть разница?
——Ночью быть на одной постели, спать на одной
подушке ——вот что.
Девушка, опустив голову, довольно долго думала и
проговорила:
28

一 Я не привыкла спать с незнакомыми людьми...
Не успела она это проговорить, как незаметно по¬
дошла прислуга, и студент, испугавшись, быстро убе¬
жал. Вскоре после этого собрались у старухи, которая
спросила Иннин, где она была, на что та отвечала:
я разговаривала с Ваном в саду.
Старуха ворчала:
—Обед давно уже готов. О чем там было так долго
болтать?
—Да вот, братец хочет со мной вместе спать...
Не успела она это еще проговорить, как студент
в ужасе стал ей делать страшные глаза. Девушка слегка
улыбнулась и остановилась. К счастью, старуха не слы¬
хала, а когда она начала подробно расспрашивать,
студент сейчас же замял дело, говоря о чем-то другом.
Затем он вполголоса стал упрекать девушку, а она ему
на это:
—Значит, эти слова не следует говорить, так,
что ли?
—Это говорится,——сказал ей студент，—— за спиной
у людей.
—Так это за спиной у посторонних людей. Как же
можно говорить за спиной у мамы? Да ведь и спальня-
то самое обыкновенное, житейское дело; почему о нем
нельзя говорить?
Студент, досадуя на ее наивность, не находил спосо¬
ба вразумить ее.
Только что они кончили обедать, как из дому приш¬
ли за студентом и привели двух, так сказать, ♦длинно¬
ухих господ. Дело было так. Мать, поджидая его и
не дождавшись, встревожилась и стала искать по всей
деревне, но никаких следов и признаков сына не ока¬
залось. Она пошла к У, тот вспомнил о своих словах
и посоветовал идти искать сына в юго-западные горы.
И вот люди, пройдя несколько сел, добрались сюда.
Студент вышел за ворота, встретил пришедших, вернул¬
ся и сказал старухе, прося позволения отправиться
домой вместе с девушкой. Старуха обрадовалась.
—Я хотела сама к вам пойти,— говорила она,—
и не только теперь， а давно уже, но по дряхлости
своей не могу далеко ходить. Если можешь взять с
собой сестру, чтобы представить ее тетке, то отлично —
бери.
Позвали Иннин. Та пришла смеясь.
一 Что за радость у тебя, что смеешься?——вор¬
29

чала старуха.— Как начнет смеяться, так и не унять.
А ведь если б не смеялась, наверное, была бы прямо-
таки совершенством.
Посмотрела на нее сердито и продолжала:
——Твой старший брат хочет идти с тобой. Изволь
сейчас же собраться и сложить свои вещи.
Затем накормила, напоила пришедших за Ваном
людей и, провожая их обоих, наказывала девушке:
—У твоей тетки земли и добра вполне достаточно,
так что лишнего человека она прокормить может.
К ним придешь, так и не возвращайся. Поучись немного
грамоте и приличию, хорошенько служи старухе тетке.
Пусть она даст себе труд подыскать тебе хорошую
пару.
Молодые люди отправились, дошли до границы гор,
обернулись, и им казалось, что старуха, стоя у ворот,
все еще смотрит на север, вослед им.
Когда прибыли домой, мать студента, увидя кра¬
савицу, с удивлением спросила, кто это. Студент ска¬
зал, что это дочь тетки.
—Как? — удивилась мать.— Ведь то, что тебе гово¬
рил У, был вздор. У меня нет сестер. Как же ты
можешь быть племянником?
Спросили девицу; та отвечала:
—Я не от этой матери. Мой отец был по фамилии
Цинь. Когда он умер, я была еще в пеленках и
потому не помню его.
一 Это правда,——согласилась мать,— у меня была се¬
стра замужем за неким Цинем, но умерла она уже
очень давно; как же она может еще существовать?
Тут она стала внимательно расспрашивать о приме¬
тах сестры ——ее лице, родинках и прочем. Все оказа¬
лось в полном соответствии. И мать опять с изумлением
повторяла:
一 Да, конечно, правильно. И все-таки, она давным-
давно умерла…Как может быть, что она еще жива?
Пока они недоумевали и рассуждали, пришел У.
Девица убежала в дом. У расспросил обо всем и, узнав,
долго молчал в полном недоумении, потом вдруг спро¬
сил:
一 А что, эту девицу не зовут ли Иннин?
—Да, да,— сказал студент.
У стал громко выражать свое крайнее изумление.
Когда его спросили, откуда он знает ее имя, то он
рассказал следующее:
30

——Когда умерла тетка Цинь, ее муж жил вдовцом
и подвергался наваждению лисы, от которого захворал
сухоткой и умер. Лиса же родила девочку по имени
Иннин. Она лежала в пеленках на кровати, и все до¬
машние ее видели. Когда Цинь умер, то лиса все еще
от времени до времени приходила. Впоследствии доста¬
ли *талисманные письмена Небесного Учителя и рас¬
клеили по стенам. Тогда лиса ушла, забрав с собой
и дочь. Это уж не она ли самая?
Стали снова удивляться, догадываться, а из дому
только и слышно было что захлебывающийся смех
Иннин. Мать сказала:
—Эта девица все-таки преглупое созданье.
У просил разрешения повидать ее лично. Мать ввела
его в дом, где дева захлебывалась густым смехом, не
обращая на них внимания. Мать велела ей выйти, и
тогда она, напрягая все усилия, постаралась сдержать
смех, повернулась к стене и все-таки долго не выходила.
Потом, только что вышла и еле-еле раскланялась, как
быстро повернулась и ушла обратно в комнаты, где
опять засмеялась раскатистым, безудержным смехом.
И все женщины，что были в доме, глядя на нее, откры¬
вали рты и тоже смеялись. У попросил разрешения
пойти и посмотреть на лисьи чудеса, став для этого
сватом. Когда он пришел на то место, где должна
была находиться деревня, то никаких домов не нашел:
были только горные цветы, и те уже опадали. Он
вспомнил, где была схоронена его тетка, и ему показа¬
лось, что это как будто неподалеку отсюда, но могиль¬
ный холм зарос, сровнялся с землей, и никаких сил
не было его распознать. Поехал в досаде — с тем и
вернулся. Мать Вана, подозревая, что Иннин ——*бес,
вошла к ней и рассказала, что слышала от У. Девица
нисколько не изумилась. Даже когда мать пожалела,
что она теперь бездомная, она не выказала никакого
горя, а только хихикала. Все терялись и ничего не
могли понять. Мать велела ей спать с младшей дочерью.
И вот она рано утром стала приходить к матери здоро¬
ваться и спрашивать, хорошо ли та почивала. Ее руко¬
делия были совершенно исключительны по работе, уди¬
вительно ловки и тонки. Только и было в ней стран¬
ного, что она любила неугомонно смеяться: несмотря
на запрещения, она, видимо, не имела сил сдерживать
себя. Однако смеялась она грациозно. Бывало, бешено
захохочет, а лица ее это не портит. Все ее очень по-
31

любили, а соседки ——и девицы, и замужние — напере¬
рыв старались ей угодить и понравиться.
Вот мать Вана * выбрала счастливый день и уже го¬
това была сочетать молодых, но еще боялась, что все-
таки это бесовское отродье. Как-то раз она незаметно
стала рассматривать Иннин против солнца ——оказалось,
что в ее теле и ее тени не было ничего особенного.
Когда настал избранный день, она велела ей одеться
в самое красивое платье и исполнить церемонии, требуе¬
мые от молодой жены, но девушка покатывалась со смеху
и не могла делать никаких обрядовых движений. Приш¬
лось прекратить церемонию. Студент стал бояться, как
бы она, по своей глупости, не разболтала про тайные
дела их спальни, но она оказалась тут весьма серьезной
и хранила секреты, не проронив ни слова. Бывало, мать
рассердится, но стоит только молодой засмеяться, как
гнев исчезнет. Если случалось, что служанка в чем-либо
провинится, то, боясь розог и плетки, просила ее пойти
поговорить со старухой. Затем приходила виноватая ——
и всегда бывала прощена.
Молодая любила цветы до безумия, разыскивая их
повсюду, у родных и знакомых. Даже тайком тащила
в ломбард золотые булавки, чтобы только купить еще
каких-нибудь красивых цветов. И вот в течение несколь¬
ких месяцев крыльцо, ступени, заборы, даже ретирады
оказались сплошь в цветах.
За домом росла роза мусян, у самой стены соседнего
дома. Иннин часто влезала на это дерево, рвала розы и,
любуясь ими, закалывала их себе в волосы. Старуха,
если видела это, всегда бранилась, но молодая не слу¬
шалась. Вот однажды соседский сын увидел ее, при¬
стально уставился и совсем потерял голову. Иннин
и не подумала убежать, сидела и смеялась. Тот решил,
что ее мысли уже с ним, и еще более распалился. Она
указала ему на место под стеной и, смеясь, слезла;
тот понял, что она назначает ему место свидания.
Страшно обрадовался и, как только стемнело，направил¬
ся туда. Оказалось, что женщина уже там. Подошел к
ней, схватил и начал блудить. И вдруг ——в скрытом
месте он почувствовал словно укол шила, и боль про¬
никла в самое сердце. Громко закричал и свалился
наземь. Вгляделся хорошенько: это вовсе и не женщина,
а сухое дерево, валяющееся у стены; а то, к чему он
прижался, оказалось дырой дождевого желоба. Отец
его, услышав крики, быстро прибежал и стал расспра¬
32

шивать, но сын лишь стонал, ничего не отвечая, и
только когда пришла жена, рассказал ей все, как было.
Зажгли огонь, осветили дыру ——смотрят: в ней сидит
огромный скорпион, величиной с небольшого краба.
Старик отломил кусок дерева, убил скорпиона, поднял
сына и унес его на себе домой. В полночь сын умер.
Старик подал на Вана жалобу, в которой разоблачил все
дьявольские причуды и странности Иннин. Начальник
уезда, относившийся всегда с уважением к талантам
Вана, отлично знал его за солидного и степенного
ученого; он решил, что сосед его оклеветал, и уже ве¬
лел дать тому палок, но Ван упросил начальника осво¬
бодить старика от наказания, и того отпустили домой.
Старуха сказала Иннин:
——Послушай, глупая, послушай, сумасшедшая! Ведь
я давно уже знала, что в твоей безмерной веселости
таится горе. Хорошо, что теперешний начальник — та¬
кой светлый ум и мы, слава богу, не попались в кашу,
а вдруг, представь себе на его месте дурака: тот ведь
непременно потащил бы нас, женщин, в свидетельницы,
и тогда с каким лицом было бы сыну моему показаться
к родным и в селе?
Иннин с серьезным видом поклялась, что больше не
будет смеяться.
——Нет таких людей,——возразила старуха,——кото¬
рые бы не смеялись... Только надо время знать.
Однако Иннин с этих пор уже больше совсем не
смеялась, даже когда ее дразнили и вызывали. Тем не
менее целый день ни на минуту не становилась груст¬
ной.
Однажды вечером, сидя с мужем, она вдруг заплака¬
ла; слезы так и закапали у нее из глаз. Тот удивился,
а она, всхлипывая, говорила ему:
—Раньше я не сообщала тебе этого, боясь испу¬
гать, да и жила я с тобой еще слишком мало времени.
Теперь же я вижу, что ты и твоя мать оба любите
меня, даже слишком, и совершенно меня не чураетесь.
Следовательно, сказать все напрямик, пожалуй, беды не
будет. Я действительно лисьей породы. Перед тем как
умереть, моя мать отдала меня матери-бесу, у которой
я и жила более десяти лет. И вот теперь, когда у меня
нет братьев и когда вся моя надежда только на тебя,
я скажу, что моя мать осталась лежать в горах; над ней
некому сжалиться, чтобы похоронить ее вместе с отцом
моим; в могиле царят горе и досада. Если б ты не
2 Пу Сунлин
33

пожалел хлопот и затрат, то, может быть, велел бы
нашим слугам покончить с этой обидой, и тогда все
когда-либо воспитывавшие девочек не допустили бы
более, чтобы их * бросали и топили.
Студент согласился, но выразил опасение, что моги¬
ла затерялась в густых зарослях травы и отыскать ее
будет трудно. Жена сказала ему, чтобы он не беспоко¬
ился. И вот в назначенный день муж с женой повезли
гроб на могилу, которую Иннин быстро нашла среди
путаных чащ и падей. Действительно, там оказался
труп старухи, еще с остатками кожи. С плачем и причи¬
таниями положила она труп в гроб и повезла к могиле
отца, где и погребла мать с ним вместе. В эту самую
ночь студент видел во сне старуху лису, которая при¬
шла благодарить. Проснулся и рассказал сон жене, и та
сказала, что она с лисой даже виделась этой самой
ночью，но старуха не велела ей пугать мужа. Студент
выразил досаду, зачем она не оставила старуху дома.
Иннин сказала:
一 Она ведь бес, а здесь много живых людей и
царит земной дух. Разве можно ей тут долго жить?
Ван спросил про Сяожун.
一 Она тоже лиса,— сказала жена,一 и очень спо¬
собная, понятливая. Моя мать-лиса оставила ее, чтобы
смотреть за мной. Она, бывало, соберет плодов или еще
чего и кормит меня; вот я ее и ценила, жила с ней душа
в душу. Вчера я спросила мать о ней,— оказывается,
она уже замужем.
После этого каждый год в тот *день, когда едят
холодное, муж и жена шли на могилу Циней, кланя¬
лись и прибирали могилу.
Через год Иннин родила сына, который еще грудным
ребенком уже не боялся незнакомых людей. Увидит
кого ——сейчас смеется: много, видно, было в нем мате¬
ринского.
ПОСЛЕСЛОВИЕ РАССКАЗЧИКА
Мы видели, как девушка заливалась глупым смехом,
и, казалось, не правда ли, что в ней нет ни сердца,
ни души. Однако устроить у стены такую злую штуку
кто мог бы умнее ее? Опять же, так любить и жалеть
свою мать!.. Быть бесовской породы — и вдруг пере¬
стать смеяться, даже наоборот 一 заплакать... Да, наша
Иннин — уж не отшельник ли, скрывшийся в смехе?
34

Я слышал, что в горах есть трава, называе¬
мая «смейся!». Кто ее понюхает, смеется так, что не
может перестать. Вот этой бы травки да в наши
спальни! Тогда поблекла бы слава знаменитых
трав «радость супружеская» и «забвение неприятно¬
стей». А этот наш * «цветок, понимающий слова» ——хо-
рош, конечно, но, право，досадно, что он вечно кокет¬
ничает.
Студент Шан *из округа Тайшань * сидел один в
своем строгом ученом кабинете. На дворе была осенняя
ночь 一 в высотах мерцала *в Серебре Река, на небе
горела луна. Студент вышел гулять в тени цветов, весь
в думе о далеком «нечто». Вдруг видит, как к нему
перелезает через забор какая-то девушка, подходит,
смеется и говорит:
—Магистр, что это вы так глубоко задумчив стали?
Шан подошел к ней, посмотрел: красива лицом,
словно бессмертная фея! В исступленной радости своей
схватил ее, втащил к себе, до дна и высот в любовном
бесчинстве до成
Девица наз ась * фамилией Ху, по имени Тре¬
тья —Ху Саньцзе. Студент спросил ее, где она живет,
в котором доме, но она только смеялась, не отвечая,
и он вопроса не повторил, а только твердил, что всегда
будет ее любить.
И вот она начала его посещать, не оставляя пустым
ни одного вечера.
Однажды ночью сидели они при свече под пологом,
колени к коленям. Студент любовно смотрел на нее и
глаз не спускал: зрачок и другой не вращались совсем.
Она смеялась и спрашивала:
—Недвижно так уставиться в меня, наложницу
свою, что это значит, мне скажи?
—Я гляжу на тебя, моя милая,— отвечал ей сту¬
дент,—как на красный пион и персик лазурный. Хоть
всю ночь прогляди — не насытишь себя.
Дева сказала:
—Я существо грубое, и, при всем этом, ты так
благосклонно глаза в глаза на меня смотришь. Если бы
Ж
♦ЧЕТВЕРТАЯ ХУ
2*
35

ты увидел нашу Четвертую сестрицу, то просто не знаю,
как бы ты сходил с ума.
Студент разволновался еще сильнее, совсем теряя
голову, и говорил, что ему слишком досадно будет,
если он не увидит хоть разок красоты лица ее сестры,
стал на колени и умолял.
Через день она действительно пришла вместе с Чет¬
вертой сестрой. Лет этой девушке было * только-только
достаточно, чтобы уже сделать прическу. Она была
прекрасна, как лотос, что розовеет в свисающих каплях
росы; как цветок абрикос, увлажненный легким тума¬
ном. Кокетливо и грациозно, еле заметно улыбалась, и
красота ее лица как будто выходила за пределы воз¬
можного. Студент пришел в неистовый восторг, ввел в
дом сестер, усадил и стал смеяться и разговаривать
с Третьей, а Четвертая в это время сидела молча и
только, наклонив голову, перебирала свой вышитый
пояс. Вскоре Третья встала и начала прощаться, се¬
стра ее тоже готова была отправиться ей вослед, но
студент увлек ее и, не отпуская, говорил Третьей:
—Милая, милая, будь добра, скажи ей хоть одно
слово!
Та засмеялась и сказала:
—Ну, и сумасшедший же! Смотри, как разъярился!
Сестрица, останься тут немножко!
Четвертая молчала. Когда сестра ушла, то оба они
сейчас же погрузились в самую полную любовную ра¬
дость. Блаженство кончилось; студент протянул руку,
положил на нее голову девушки и разом высказал ей
все, что с ним в жизни было, ничего не утаив и все
назвав. Она тоже заявила ему сама, что она лиса,
но он так влюбленно приник к ее прелести, что и не
подумал изумиться. Затем она сказала ему еще, что ее
сестра страшно ядовита, что она уже убила троих, так
что всякий, кто ею соблазнится, непременно погибнет.
——Счастье твое,——твердила она,— что я вся в твоей
любви и не допущу, чтобы ты погиб, но с той нужно
сейчас же покончить.
Студент испугался, стал просить ее дать средство и
помощь.
一 Хотя я и лиса,——сказала она ему в ответ,——
но уже овладела настоящими действиями бессмертных
людей. Мне нужно будет написать тебе полоску тали-
сманных письмен, которую ты наклеишь на двери
спальни и этим ее отгонишь!
36

Сказав это, она села и написала талисман. Настало
утро. Третья пришла, увидела талисман, попятилась и
сказала:
一 Ах ты, неблагодарная девчонка! Ты вскружила
голову возлюбленному и не вспомнила даже о той,
которая продела нитку в иглу! Вы оба предназначены
друг другу 一 это верно... Я и не думаю сердиться. Но
зачем непременно так поступать?
Сказала и сейчас же ушла. Прошло несколько дней.
Четвертая куда-то отлучилась, назначив свиданье через
День. Студент вышел на улицу поглядеть на народ.
Под горой была дубовая роща. И вот из зарослей
выходит молодая женщина, тоже чрезвычайно элегант¬
ной и тонкой наружности, подходит к нему близко и
говорит:
一 Магистр, зачем вам так легкомысленно увлекать¬
ся сестрами Ху? Они ведь вам не могут подарить ни
гроша!
Затем вручила студенту целую связку монет и про¬
должала:
一 Вот возьмите это и отправляйтесь домой. Купите
хорошего вина, а я захвачу закусок и приду: вместе
с вами проведем мы время превесело!
Студент сунул деньги в карман и сделал, что было
велено. Вскоре женщина действительно пришла и поло¬
жила на стол копченую курицу и соленую свинину, затем
вынула нож и нарезала все это тоненькими ломтиками.
И вот стали есть, запивая все это вином, остря, забавля¬
ясь и радуясь друг другу. Поев и выпив, погасили огонь,
забрались на кровать и безумно заволновались в разнуз¬
данной любовности. Поднялись, когда уже совершенно
рассвело. Только что женщина села на кровать и, спустив
ноги, готовилась переменить ночные туфли, как вдруг
послышались голоса. Не успела она прислушаться, как
уже входили в полог — не кто иной, как сестры Ху!
Женщина, завидев их, бросилась бежать, так и оставив
башмаки на постели. Обе девы кричали ей вослед:
一 Проклятая лиса! Как ты смела с человеком вмес¬
те спать?
Прогнали ее, вернулись, и Четвертая с раздраже¬
нием стала упрекать студента за то, что он неисправим,
причем сказала, что раз он сошелся со злодейкой лисой,
то ей уже нельзя к нему подходить. Сказав все это,
сердито повернулась и хотела уйти, но студент в страхе
и ужасе бросился ей в ноги и нежными словами стал
37

жалобно ее умолять. Третья, стоя тут же, уговаривала
ее простить его. Тогда только гнев Четвертой стал
понемногу проходить, и наконец они опять стали лю-
бовничать по-старому.
Однажды в дом заехал некий человек из * Шэньси,
который рассказал, что он уже давно, целыми днями
ищет оборотней, но лишь сегодня настигает их. Отец
нашего студента, внимая этим странным словам, рас¬
спросил незнакомца, откуда он, и тот стал рассказы¬
вать:
—Я в туманах и волнах день за днем плыву и
еду по всему свету, и в течение года восемь или девять
месяцев провожу вне дома. Дело в том, что эти оборот¬
ни погубили моего меньшого брата, и я, узнав дома об
этом, пришел в такое озлобление, что поклялся непре¬
менно разыскать их и уничтожить. Где я ни скитался,
куда я ни метался, тысячи верст оставил за собой,
а никаких следов и признаков не находил. Теперь они
в вашем доме, и знаете, если их сейчас не уничтожить,
то кому-то придется последовать за моим братом в
могилу.
Как раз в это время студент лежал, прильнув к
своей деве. Родители незаметно разузнали это и, слыша,
что говорит заезжий гость, сильно испугались, зазвали
его в дом и предложили ему поворожить. Тот вынул
две вазы, поставил на пол, * долго писал талисманы,
бурчал заклинания — и вот с четырех сторон показа¬
лись клубы черного тумана и один за другим полезли
в вазы. Гость в восторге говорил:
—Ну, вся семейка тут!
Затем, обвязав отверстия ваз свиным пузырем, за¬
крепил и запечатал крепко-накрепко. Отец студента,
сильно обрадовавшись, усердно просил гостя остаться
обедать.
Студент, крайне опечаленный, подошел к вазам и
стал прислушиваться. Четвертая Ху, сидя в вазе, сказа¬
ла ему:
一 Сложа руки смотреть и не помочь беде... Что за
неблагодарное у тебя сердце!
Студент расчувствовался, ревностно бросился вскры¬
вать вазы, но они были так крепко запечатаны, что
открыть их не удалось. Тогда дева-лиса говорит:
一 Не надо, не надо! Ты только возьми флажок на
алтаре, поверни и брось, затем шилом пропори пузырь,
я в эту дыру и выйду.
38

Студент так и сделал. И действительно, видно было,
как из отверстия шелковинкой вытянулся белый пар,
поднялся к небу и исчез. Гость, выйдя из комнаты,
увидел, что флажок валяется лицом вниз на полу,
страшно испугался и закричал:
—Удрала! Это, наверное, ваш сын наделал!
Потряс вазы, приник ухом и сказал:
——К счастью, ушла только одна из них! Но этой
твари сдохнуть не положено, пусть ее,——можно про¬
стить!
Забрав вазы, распростился и ушел.
Прошло некоторое время. Как-то раз студент смот¬
рел в поле за работниками, которые жали пшеницу,
и вдруг издали увидел Четвертую Ху, которая сидела
под деревом. Студент подбежал к ней, схватил за руки
и стал участливо и ласково расспрашивать. Она говори¬
ла ему:
—С тех пор как мы расстались, уже десять раз
сменились весна за весной, осень за осенью. Теперь
♦«Великая Красная» уже готова, и, только думая, что
ты меня еще не забыл, я пришла, чтобы тебя привет¬
ствовать.
Студент хотел взять ее к себе домой, но она сказала
ему:
一 Я не та, что была раньше: нельзя и сравнивать.
Мне уже не полагается марать себя земною страстью.
Впрочем, нам придется свидеться еще раз!
Проговорив это, она исчезла неизвестно куда.
Прошло еще двадцать с чем-то лет. Шан случайно
сидел один и увидел, как откуда-то пришла Четвертая
Ху. Он обрадовался и стал с ней говорить. Она сказала:
—Мое имя теперь уже в книге бессмертных, и мне,
собственно говоря, не следовало бы вновь ступать по
грешному миру, но, тронутая твоим чувством, я прошу
позволения засвидетельствовать тебе свое уважение и
сообщить, что наступает срок * «разрыва струн лютни».
Советую тебе поскорее распорядиться «последующими
делами». Не горюй и не беспокойся: я переведу тебя
в добрые духи, так что тебе беды не будет.
Простилась и ушла.
Шан действительно умер.
Он был родственником моего приятеля Ли Вэньюя,
и я сам его видел как-то раз.

ЛИС ВЫДАЕТ ДОЧЬ ЗАМУЖ
Министр Инь из Личэна в молодости был беден, но
обладал мужеством и находчивостью. В его городе был
дом, принадлежавший одной старой и знатной семье
и занимавший огромную площадь в несколько десятков
муу причем здания с пристройками тянулись неразрыв¬
ною линией. Однако там постоянно видели непонят¬
ные странности нечистой силы, поэтому дом был
заброшен, никто в нем жить не хотел. Затем прошло
много времени, в течение которого лопух и бурьян
закрыли все пространство, так что даже среди белого
дня туда никто не решался зайти.
Как-то раз Инь устроил с товарищами попойку, на
которой один из них сказал:
—Вот если кто-нибудь сумеет провести там одну
ночь — тому мы устроим в складчину пир.
Инь вскочил и закричал:
一 Подумаешь, как трудно!
Взял с собой циновку и пошел к дому. Остальные
проводили его до самых ворот; все шутили и говорили
ему:
—Мы тебя пока тут подождем. Если что-нибудь
тебе покажется, ты сейчас же закричи.
—Ладно,— сказал Инь,_ если там будет бес или
лиса, я захвачу вам что-нибудь в доказательство.
Сказал 一 и пошел в дом.
Войдя туда, он увидел высокий бурьян, закрывавший
собой все тропы; лопухи и пырей выросли высотою с
коноплю. В эту ночь луна была в первой четверти и
светила мутно-желтым светом, но двери все-таки разли¬
чить было можно. Пробираясь ощупью сквозь несколь¬
ко дверей, он наконец дошел до последнего, главного
здания и взобрался наверх, на лунную площадку, ко¬
торая привлекательно сияла и блистала чистотой. Тут
он и решил остановиться.
Сначала он стал смотреть на запад, где еще светила
луна, словно полоска в пасти гор. Посидел так доволь¬
но долго: ничего, решительно ничего странного. Он
посмеялся про себя над вздорными слухами, постлал
циновку, положил под голову камень и стал лежа
смотреть *на Ткачиху и Пастуха, а когда эти звезды
начали меркнуть, сознание его помутнело, и он уже
отходил ко сну, как вдруг услышал в нижней части
дома стук шагов, быстро подымавшихся наверх.
41

Инь притворился спящим, но наблюдал. Видит:
пришла какая-то служанка с фонарем в виде лотоса в
руках. Вдруг она его увидела и в испуге попятилась,
говоря тому, кто шел за ней:
—Здесь живой человек!
Внизу спросили:
—Кто такой?
—Не знаю,— отвечала она.
Тут поднялся какой-то старик, подошел к цинов¬
ке, внимательно посмотрел на спящего и сказал:
—Это министр Инь. Он сладко спит, пусть его —
будем делать наше дело. Барин 一 человек без предрас¬
судков, не закричит, если что странное увидит.
С этими словами старик и служанка вошли в ком-
наты.
Раскрылись все двери, и народу прибывало все боль¬
ше и больше. Загорелись в доме огни — стало светло
как днем. Инь слегка поворочался, потом чихнул и
кашлянул. Услыша, что он проснулся, старик вышел,
стал на колени и сказал:
——Барин, моя дочка сегодня ночью выходит замуж.
Нежданно-негаданно мы вдруг встречаем здесь вашу
милость. Позвольте надеяться, что вы не будете нас
осуждать слишком сурово.
Инь поднялся, потянулся, поправился и сказал:
—Я не знал, что сегодняшней ночью будет эта
радостная церемония. Ужасно сконфужен, что мне
нечем одарить молодых.
—Пусть только ваша милость,— отвечал старик,—
соблаговолит подарить нас своим светлым посещением,
и этого будет достаточно, чтобы отогнать от нас все
зловещее. Мы будем очень счастливы. Если же ваша
милость даст себе труд пожаловать к нам посидеть,
то мы польщены этим будем чрезвычайно.
Инь с удовольствием согласился и пошел в комна¬
ты. Видит: обстановка и сервировка блестящи. Выходит
какая-то женщина, лет за сорок, и кланяется ему.
—Это, с вашего позволения, моя жена,— предста¬
вил ее старик.
Инь ответил приветствием. Сейчас же послышались
оглушительные звуки флейт, по лестнице бежали
люди и кричали:
—Приехали!
Старик быстро выбежал встречать, а Инь остался
стоять и тоже как бы ждал. Через несколько минут
42

толпа слуг с фонарями, обтянутыми газом, ввела жени¬
ха, которому можно было дать лет семнадцать — во¬
семнадцать. Наружность его была очень элегантна,
манеры прелестны. Старик велел ему прежде всего сде¬
лать церемонию приветствия перед знатным гостем.
Юноша обратился к Иню，а тот, играя роль как бы
принимающего гостей, держал себя наполовину хо¬
зяином. Затем уже обменялись поклонами старик и
юноша.
После этого уселись за стол. Через некоторое время
стали собираться густыми толпами разряженные и
разрумяненные женщины. Подавали вино и кушанья,
жирные, отменные 一 от них шел туман. Яшмовые куб¬
ки и золотые чаши на столах так и сверкали.
Когда вино обошло гостей уже по нескольку раз,
старик позвал слугу и велел пригласить невесту. Слуга
ушел и долго не появлялся. Тогда старик встал и сам
открыл полог невесты, торопя ее выйти; и вот ее вы¬
вели под руки несколько старух служанок. На не¬
весте нежно звенели драгоценности, и запах сильных
духов шел от нее во все стороны. Старик велел ей
обратиться к почетному месту, где сидел Инь, и по¬
клониться. После этого она встала и уселась подле
матери. Инь незаметно окинул ее взором. Нежно-си-
ние краски головного убора сочетались *с пышным
нарядом феникса, в котором сияли блестящие серьги.
Лицо блистало красотой, в мире невстречаемой.
Теперь стали угощать вином в золотых чашах,
каждая по нескольку бутылок. Иню пришло тут на
мысль, что эту-то вещь и можно взять, в виде дока¬
зательства происходящего, для предъявления прияте¬
лям, и он незаметно сунул чашу в рукав, затем притво¬
рился пьяным, склонился к столу, свалился и уснул, а
все кричали:
—Барин пьян!
Вслед за тем Инь слышит, как жених собирается
уезжать. Вдруг заиграла музыка, и все толпой бро¬
сились по лестнице вниз. Когда они ушли, хозяин стал
убирать винные сосуды. Глядь — не хватает одной
чаши. Искали, шарили 一 так и не нашли. Кто-то на¬
мекнул на лежащего гостя, но старик сердито запре¬
тил ему говорить, боясь, как бы Инь не услыхал.
Затем все стихло и в комнатах и на дворе.
Инь встал. Было темно: ни свечи, ни фонаря. Но
все было насыщено запахом духов и вина. Подождав,
43

пока на востоке забелело, Инь не торопясь вышел, по¬
щупывая в рукаве своем золотую чашу. Когда он при¬
шел к воротам, то оказалось, что компания уже дав¬
но его поджидала. Ему выразили некоторое сомнение,
говоря, что он, может быть, ночью вышел, а толь¬
ко утром снова вошел в дом, но Инь вытащил чашу
и предъявил ее скептику. Зрители ахнули и стали расспра¬
шивать. Инь рассказал, и все убедились, что такой ве¬
щи у бедного ученого не бывает,— убедились и поверили.
Впоследствии, когда Инь уже выдержал *последние
государственные экзамены, он был как-то назначен в
Фэйцю. Однажды его угощали у местных богачей Чжу.
Хозяин велел вынуть большие чаши. Слуги долго не
приходили. Наконец подошел мальчик-слуга и, при¬
крыв рот, о чем-то шепнул хозяину, и тот выразил
гневное раздражение. Затем гостю поднесли золотую
чашу с вином, приглашая выпить. Инь посмотрел и
заметил, что по форме и по отделке эта чаша не отлича¬
ется от той лисьей, что у него дома，и, в крайнем сму¬
щении, спросил, откуда она и кто ее делал. Хозяин
отвечал, что этих чаш всего восемь. Они были заказаны
у искусного мастера его дедом, когда тот жил в сто¬
лице. Как родовая драгоценность они хранились за де¬
сятью замками, и очень долгое время их не вынимали,
но теперь, ввиду лестного посещения начальника об¬
ласти, их вынули из сундуков, но их оказалось только
семь: по-видимому, кто-то из домашней прислуги одну
украл. С другой стороны, и пыль и печати не тронуты.
Совершенно необъяснимая вещь.
Инь засмеялся.
—Ну что же, значит, чаша полетела в эмпиреи!
Однако драгоценность, передававшаяся из поколения в
поколение, затеряться не может. Вот у меня есть одна
такая чаша, что-то уж слишком похожая на вашу. По¬
дождите, я вам ее преподнесу.
После обеда, вернувшись к себе, Инь вынул чашу и
с нарочным послал ее угощавшему. Тот рассмотрел ее
внимательно и ахнул от изумления. Сейчас же явился
лично благодарить и спросил, откуда она к нему по¬
пала. Инь тогда рассказал ему все подробности от
начала до конца. И стало ясно, что лисица может,
правда временно, достать редкостную вещь, но не смеет
оставить ее у себя навсегда.

ТОВАРИЩ ПЬЯНИЦЫ
Студент Чэ был не из очень богатой семьи, но
сильно пил. Бывало, если на ночь не осушит чаши три,
так не может уснуть. Поэтому винный кувшин у его
постели никогда не стоял пустым.
Однажды ночью он вдруг просыпается и, повер¬
нувшись на постели, слышит, как будто кто-то спит
с ним рядом. Думал было, что это его же одежды сва¬
лились и накрыли его. Пощупал — нет, тут что-то такое
шероховатое, словно трава, вроде кошки, но поболь¬
ше. Зажег свечу — лиса! Напилась пьяной и лежит,
как пес. Посмотрел в свой кувшин 一 пусто! И сказал,
улыбаясь:
—Это, значит, мой товарищ по пьянству!
Не решился будить лису, накрыл ее своей одеждой,
положил на нее руку и лег с ней спать; однако оставил
гореть свечу, чтобы посмотреть, как она будет менять
свой вид. В полночь лиса потянулась, зевнула…Чэ за¬
смеялся и сказал:
—Чудесно, знаете, вы спали!
Снял одежды со спящей лисы, посмотрел ——ока¬
зывается, на ее месте красивый молодой ученый в
парадной шапке…Поднялся и поклонился студенту,
благодаря его за то, что он был так велико¬
душен и не убил его.
—Я безумно люблю это рисовое зелье,— ска¬
зал ему Чэ,一 и люди считают меня дуралеем. Вы
же теперь *мой Бао Шу. Если я не внушаю вам недо¬
верия, то будьте моим дорогим другом по винному
добру.
Втащил нового друга на кровать и стал опять с
ним спать, приговаривая: «Приходи почаще. Не сте¬
сняйся!» Лис засмеялся…
Когда Чэ проснулся, лис уже ушел. И вот он при¬
готовил полный жбан отличного вина и затем стал
ждать приятеля. Вечером тот и в самом деле пришел.
Сели колени в колени и стали весело пить. Лис пил
много, сыпал отличными прибаутками, острил. Чэ выра¬
жал свое огорчение, что столь поздно обрел себе такого
друга, а лис говорил ему:
一 Уже столько раз я пил у тебя чудесное вино.
Чем, скажи, отблагодарить тебя за радушие?
45

—Об удовольствии, доставленном тебе каким-ни¬
будь кувшином вина, стоит ли давать себе труд тол¬
ковать? —обрывал его студент.
_ Пусть будет по-твоему,一 соглашался лис.一 Од¬
нако сам-то ты — бедный студент, и * достать тебе
этих, как говорится, «денег на посохе» нелегко, даже
очень нелегко. Надо будет придумать тебе средства
к пьянству.
На следующий вечер он пришел и говорит сту¬
денту:
一 Вот что, брат, в трех верстах отсюда у дороги
валяется серебро. Иди скорее и забери.
Чэ побежал туда рано утром и действительно нашел
два лана. Сейчас же он купил отличных закусок к
предстоящей ночной выпивке. Лис опять указал ему,
что за его же двором в яме лежит клад, который стоит
вскрыть, и действительно Чэ нашел там меди на сотни
ланов9 нашел и говорит:
一 *«Есть здесь в мошне, есть, говорю, в самом деле!
Брось горевать, будто вина не купить».
—Неправда,— говорил лис._ Разве долго будет
держаться вода в колее? Нет, надо опять что-нибудь,
придумать.
Через некоторое время лис опять говорит сту¬
денту:
——На рынке сейчас очень недорого можно купить
подсолнухи. За этот драгоценный товар следовало бы
держаться, на нем выедешь.
Чэ так и сделал: накупил подсолнухов пудов со¬
рок. Все смеялись над ним и ругались. Однако в ско¬
ром времени наступила большая засуха. И пшеница и
бобы посохли. Можно было садить только подсолнухи.
Чэ продал свой запас вдесятеро дороже против своей
цены и сразу же стал богатеть. Купил и засеял огромное
поле тучной земли, но каждый раз спрашивал лиса, что
сеять. Сеял пшеницу — был урожай пшеницы, сеял про¬
со —удавалось просо. Спрашивал он у лиса также и о
том, когда садить: раньше или позднее. Как тот решал,
так он и делал.
Лис с каждым днем все более и более при¬
вязывался к семье Чэ. Называл его жену золовкой, а
на сына их смотрел как на своего родного, но когда Чэ
умер, лис больше уже не появлялся.
31
46

ЧАРОДЕЙКА ЛЯНЬСЯН
Студент Сан Сяо, по прозванию Цзымин, был из
Ичжоу. Рано осиротев, он жил бобылем в порту Хун-
хуа. Это был человек тихий， степенный, всегда до¬
вольный. Два раза в день он выходил из дому, чтобы
пообедать и поужинать у соседей, а все остальное время
проводил, плотно усевшись дома,— только и всего.
Как-то раз сосед-студент, шутя, говорит ему:
—Ты живешь один. Неужели не боишься ни беса,
ни лисы?
一 Молодцу,一 отвечает Сан,一 нечего бояться беса
или лисы. Если придет ко мне лис, у меня про него
найдется острый меч. Если же придет лиса, то я еще
сам выйду, открою дверь и приму к себе.
Студент ушел, сговорился с приятелями, и они,
подставив лестницу к забору, велели одной веселой
девице влезть по ней и спуститься к Сану во двор.
Вот она постучала к нему в дверь, Сан посмотрел
на нее, спросил, кто она. Девица сказала, что она бес.
Сан страшно перепугался. Зубы от страха громко за¬
щелкали. Девица сделала несколько нерешительных
шагов, потом взяла да ушла.
Студент-сосед рано утром зашел к Сану. Тот рас¬
сказал ему о том, что видел ночью, и заявил, что он
собирается уехать отсюда к себе. Сосед захлопал в
ладоши и крикнул:
—Ну, что же ты не открыл двери, как говорил, и
не принял ее сам?
Сан сейчас же понял, что с ним сыграли шутку, и
успокоился: стал жить себе по-прежнему.
Прошло с полгода. Раз ночью к нему постучала ка¬
кая-то дева. Сан решил, что это опять проделка прия¬
теля. Открыл дверь, пригласил войти. Видит — перед
ним головокружительная * красота, из тех, что могут
опрокинуть царство. Изумленный, стал он расспраши¬
вать ее, откуда она такая пришла. Дева сказала, что
она гетера Ляньсян, Аромат лотоса, живет по соседству
с ним. Сан поверил, так как в порту было много этих
♦«зеленых теремов», погасил свечу, влез на кровать и
слился с девушкой крепко-крепко.
С этой поры она стала приходить к нему дня через
три, дней через пять.
Однажды вечером Сан сидел погруженный в думы.
Вдруг впорхнула какая-то девушка. Студент, думая, что
47

это Ляньсян, пошел к ней навстречу и начал беседу.
Всмотрелся — совсем не она! Этой деве было лет
пятнадцать — шестнадцать. Свисали длинные рукава,
падала на лоб челка, и вся фигура дышала живою и
утонченной грацией. Она подходила нерешительно:
то подойдет, то опять назад... Студент был сильно
поражен и спросил ее недоверчиво, не лиса ли она.
—Нет,— отвечала дева,— я из хорошей семьи.
Моя фамилия Ли. Я так уважаю вас за вашу тонкую
и высокую образованность…И очень довольна, что вы
снизошли до меня и выказываете свое дорогое мне
расположение.
Студент пришел в восторг, схватил ее за руки —
руки были холодны, как лед.
—Почему руки твои такие холодные?
—А как им не быть холодными? Я такая малень¬
кая, такая хрупкая и зябкая, а тут еще ночью замороз¬
ки, иней…Понятно, я зябну!
Студент сейчас же разложил постель, стал рассте¬
гивать ей платье…Оказалась самой настоящей девст¬
венницей.
—Меня влечет к тебе,— сказала она,— любовь.
Потеряв сегодня то, что было моим цветом, я все же
не гнушаюсь своего падения. Хочу всегда служить тебе
у подушки и постели•“ Кстати, у тебя в доме есть кто-
нибудь еще?
—Нет,— отвечал студент，一 посторонних нет. Раз¬
ве вот есть тут одна соседская гетера; только она и
посещает меня нечасто.
—Мне надо,一 сказала она ему на это,一 изо всех
сил от нее скрываться. Я, видишь, не такая, как эти
девки со дворов. Ты уж, пожалуйста, помолчи, не про¬
рони ни слова обо мне. Она придет, я уйду. Она уйдет,
я приду. Вот так еще можно будет.
Когда запели петухи, она собралась уходить. Пода¬
рила студенту вышитый * башмачок, имевший вид тон¬
кого крючочка, и сказала:
—Это я надеваю себе вниз... Поиграй им иногда,
и этого будет достаточно, чтобы дать мне знать, что
ты думаешь обо мне и любишь. Однако, если есть
кто-нибудь посторонний, остерегайся играть.
Сан взял и стал рассматривать: башмачок вострень¬
кий, тоненький, словно шило для разматывания узлов...
И душа его была полна любовной радости.
Через вечер, когда никого у него не было, он вы¬
48

тащил башмачок и стал внимательно смотреть на него,
любоваться. Дева сейчас же впорхнула, как ветерок,
и они тут же прильнули друг к другу. С этих пор
каждый раз, как он вынимал башмачок, дева, как бы
отвечая его мыслям, сейчас же прилетала. Сан дивился
и расспрашивал ее. А она смеялась и говорила:
—Так, как-то кстати приходится!
Однажды ночью пришла Ляньсян и с испугом за¬
метила:
—Послушай, какой у тебя плохой вид. Как твое
здоровье? Почему это?
Студент сказал, что он сам ничего не замечает. Лянь
сейчас же простилась и ушла, назначив свидание через
десять дней. Как только она ушла, пришла Ли и при¬
ходила все время, не оставляя ни одного вечера сво¬
бодным.
Раз она спросила:
一 Что же эта твоя любовь так долго не приходит?
Сан сказал, как у них условлено. Ли засмеялась и
спросила:
—Кого из нас двоих, меня или ее, ты считаешь
красивее?
—Можно сказать: обе вы прекрасны,一 отвечал
студент.— Только у милой Лянь кожа нежнее и мягче...
Ли изменилась в лице и сказала:
—Ты говоришь: красивы мы обе…Это ты только
мне так говоришь... Та, наверное, настоящая фея из
лунных чертогов. А мне, конечно, с ней не сравниться!
И надулась…Стала считать по пальцам. Сосчитала,
что десять дней уже прошло. Велела не выдавать ее
и решила тайком посмотреть на Ляньсян.
В следующую ночь действительно пришла Ляньсян.
Стали очень мило шутить и смеяться…Потом пошли
спать, и вдруг дева испуганным голосом говорит ему:
—Пропал ты! Всего десять дней, как я тебя не
видела, а смотри, как ты высох и осунулся: куда больше
прежнего! Уверишь ли ты меня, что у тебя нет еще и
других встреч?
Студент спросил, почему она так думает.
—Я сужу,— сказала она,— по внутреннему состоя¬
нию: смотри — пульс-то твой еле-еле бьется, с переры¬
вами, словно путаные нити шелка. Это болезнь от беса!
На следующую ночь пришла Ли. Сан спросил:
一 Ну как? Посмотрела? Как тебе нравится Лянь¬
сян?
49

—Прекрасна,— отвечала Ли.— Я сразу же решила,
что в мире таких красавиц нет. И, конечно, права:
она — лиса. Как только она от тебя вышла，я за ней
следом. Она прошла к южным горам и там, оказыва¬
ется, живет в норе.
Сан, думая, что она просто ревнует, вяло одобрил
это предположение в общих словах, а на следующий
вечер шутил с Ляньсян:
一 Я, конечно, не верю, но вот говорят, что ты,
милая,— лиса.
Лянь быстро спросила, кто это так говорит. Но сту¬
дент, смеясь, уверял ее, что он просто шутит.” Лянь
продолжала:
—Ну, хорошо! А какая же разница между лисой и
человеком?
——Такая, говорят, что завороженные лисой сильно
хворают и умирают. Вот чего бояться!
—Неправда это,— возразила Лянь,——в твои годы,
милый мой，после спаленки дня в три силы восстанав¬
ливаются. Пусть даже это будет лиса — какой вред для
тебя? Конечно, если, как говорится, «рубить да рубить
каждый день», то ведь человек-то окажется еще по¬
чище лисы! Разве ты думаешь, что умершие от сухотки
люди и их призраки так-таки от лис и погибли?..
Как бы то ни было, здесь, наверное, есть кто-то, кто
на меня наговаривает.
Сан самым решительным образом настаивал, что
никого такого нет, но Лянь допытывалась все настойчи-
вее и настойчивее, и студент был вынужден выдать
секрет.
—Я сильно дивилась,— промолвила Лянь,_ видя,
как ты изможден, но почему так быстро это шло?..
Нет, она не человек, а что-то другое! Ты ей ничего не
говори, а завтрашнюю ночь я тоже выслежу ее, как она
меня.
В эту ночь Ли действительно пришла. Сказала два-
три слова, как вдруг за окном послышался кашель,
потом чиханье. Ли быстро убежала. Лянь вошла и
сказала студенту:
—Ты погиб! Это настоящее бесовское отродье.
Если ты увлекся ее красотой настолько, что не мо¬
жешь сейчас же порвать с ней, то твоя дорога к мо¬
гиле уже коротка!
Сан, решив, что она ревнует, сидел молча, не про¬
ронив ни слова. Лянь продолжала:
50

—Я отлично знаю, что ты не можешь забыть лю¬
бовь, но и я не могу равнодушно смотреть, как ты
умираешь. Завтра я принесу лекарство и сразу очищу
тебя от могильного яда. Счастье твое, что побеги твоей
болезни пока не глубоки и что в десять дней она
должна пройти. Ты уж позволь мне побыть с тобой все
эти дни на одной постели, чтобы я могла следить за
твоим выздоровлением. Тогда дело сладится.
На следующую ночь она действительно принесла
какого-то снадобья и дала студенту принять, причем
сразу две-три дозы. Студент почувствовал, как во
внутренностях стало вдруг чисто и пусто и как жизнен¬
ный дух сразу же воспрянул. В душе благословляя чаро¬
дейку, он в то же время так и не поверил, что эта бо¬
лезнь от беса.
Лянь каждую ночь спала с ним под одним одеялом
и нежно ухаживала. Когда он хотел с ней слиться, она
гнала его прочь. И вот через несколько дней кожа
наполнилась, округлилась, и Лянь собралась уходить.
На прощанье она особенно усердно настаивала, чтобы
он порвал с Ли. Студент притворно обещал. Как только
дверь захлопнулась, он сейчас же зажег огонь, схватил
башмачок и весь погрузился в мечту. Ли сейчас же
прилетела, выказывая крайнее раздражение по поводу
столь долгой разлуки.
一 Она все ночи тут у меня ворожила,— говорил
студент,— и знахарствовала: ты уж, пожалуйста, меня
за это не брани. Любовь к тебе во мне живет.
Ли чуть-чуть повеселела. Студент же шептал ей,
лежа рядом на подушке:
_ Я тебя, дорогая моя, люблю очень. А ведь вот
говорят, что ты бес!
Ли прикусила язык и молчала довольно долго. По¬
том стала браниться:
一 Наверное, тебя мутит эта развратная лиса, а ты
слушаешь! Если ты с нею не порвешь, то я не стану к
тебе больше ходить.
И начала всхлипывать, глотая слезы. Сан бросился
ее утешать, объясняться этак и так, приговаривая на
сотни ладов, и наконец она успокоилась.
Через ночь опять пришла Ляньсян. Поняв, что Ли
снова была, она раздраженно заметила студенту, что
он, по-видимому, непременно хочет умереть.
一 Милая,一 смеялся студент,一 ну зачем так сильно
ревновать?
51

Лянь сердилась все больше и больше:
—Ты сам посеял в себе корень смерти. Теперь я
его из тебя извлекла. Как же тогда, скажи, поступают
неревнивые, если я, по-твоему, ревнива?
Сан кое-как отговорился и шутливо заметил:
一 Та говорит, что эта моя болезнь от лисьего на¬
важдения!
Лянь, вздохнув, сказала:
—Пусть будет по-твоему. Твое омрачение не про¬
ходит. Сам не заботишься о себе ——чего ж мне-то тра¬
тить столько слов, чтобы себя выгораживать? Позволь,
значит, на этом с тобой и проститься. Через сто дней
мне придется увидеть тебя на одре болезни.
Как Сан ни удерживал ее, не осталась и быстро вы¬
порхнула.
Теперь Ли была со студентом все время: и утром и
ночью. Прошло таким образом два с чем-то месяца.
Студент стал чувствовать сильное изнурение и упадок
сил. Сначала он еще пытался кое-как объяснить это,
утешая себя и не придавая болезни значения, но с
каждым днем он сох все больше и больше и мог теперь
есть только чашку жидкой каши. Хотел было ехать
домой на поправку, но все еще был охвачен страстью
и не мог решиться уехать вовремя. Проведя в такой
косной нерешительности еще несколько дней, он раз¬
мяк, раскис и уже не мог вставать.
Сосед-студент, видя, что его изнуряет болезнь,
стал каждый день посылать к нему на дом мальчика
с обедом. Теперь больной впервые заподозрил Ли и
сказал ей:
一 Как я раскаиваюсь, что не послушался Ляньсян!
Вот до чего я дошел теперь!
Проговорив эти слова, он упал в обморок. Когда же
пришел в себя, открыл глаза и осмотрелся вокруг, Ли
уже не было. На этом ее посещения и прекратились.
Теперь Сан лежал слабый и худой в своей пустой
комнате, думая о Ляньсян, как крестьянин об урожае.
Однажды, только что он весь ушел в свои думы, вдруг
кто-то поднял дверной полог и входит к нему. Смот¬
рит —Ляньсян! Подошла к постели и насмешливо ска¬
зала:
—Ну что, мужчина, вздор я говорила, да?
Студент долго задыхался от волнения, затем стал
говорить, что он сознает свою вину и только просит по¬
мочь ему, спасти его.
52

—Нет,— сказала Лянь,— болезнь забралась уже
под самое сердце. Уверяю тебя, что спасти жизнь нет
возможности. Я пришла сюда нарочно, чтобы простить¬
ся с тобой и доказать тебе, что я не ревнива.
В сильном горе Сан сказал:
—Вот, возьми одну вещь, что под моей подушкой,
и будь добра, потрудись уничтожить ее.
Лянь отыскала башмачок, подошла к свече, стала
поворачивать его в руках, пристально разглядывая.
Сейчас же ураганом ворвалась Ли, как вдруг увидела
Ляньсян; повернулась и хотела убежать, но Лянь за¬
городила собою двери. Ли в крайнем замешательстве
не знала, как выбраться. Студент выговаривал ей,
перечисляя все ее преступления, возражать она не
могла.
■~ Сегодня наконец-то удалось мне устроить лич¬
ную ставку с милой сестрицей,一 смеялась Лянь.— Ты
как-то говорила, что наш больной хворал тогда едва
ли не по моему навету. Ну а теперь как?
Ли, опустив голову, просила извинить ее проступок.
—Быть такой прекрасной,— продолжала Лянь,—
и вдруг любовь превратить в злобу!
Ли пала наземь и, роняя слезы, умоляла оказать
сострадание и спасти больного. Лянь подняла ее с пола
и стала подробно расспрашивать о ее жизни, и та
рассказала следующее:
—Я дочь судьи Ли и давно уже умерла, еще ребен¬
ком, и похоронена за стеной дома. Однако у меня, как
у тутового червя, несмотря на смерть, остатняя нить
еще не оборвалась. Вступить в союз и любовь с нашим
больным — это, конечно, было моим желанием, но до¬
вести его до смерти 一 никогда не бывало у меня в
мыслях.
一 Верно ли,— спрашивала ее Лянь,— что я слы¬
шала, будто бесу в живом образе очень выгодна смерть
человека, чтобы после его смерти он мог постоянно
уже быть с этим человеком вместе?
—Нет,一 отвечала Ли,— это не так. Обоим бесам
встретиться нет никакого удовольствия. Ведь если б
была какая-нибудь в этом радость, то разве мало мо¬
лодых людей, лежащих в могиле?
Лянь стыдила ее:
—Как глупо! Каждую ночь делать это самое... Ведь
даже с человеком и то не выдержать этого, тем более
с бесом.
53

一 Послушай,— спросила в свою очередь Ли.—
Ведь лиса может извести человека насмерть. Каким
же чудом ты одна этого не делаешь?
—Я не из той породы,— отвечала ей Лянь,一 что
выбирают людей для того, чтобы за их счет поправить
свои силы. Есть на свете также ряд лисиц, которые
людям не вредят, но бесов, не вредящих людям, ко¬
нечно, нет, ибо мрачный могильный дух в них слиш¬
ком уж силен.
Студент, слыша такие речи, узнал наконец, что и
в самом деле одна — бес, а другая — лиса. К счастью,
он уже привык к ним, часто видя их, и совершенно
не пугался. И все-таки, сознавая, что остаток его жиз¬
ни напоминает тонкую нить, невольно закричал от
сильной боли. Лянь посмотрела на Ли и спросила:
—Как же нам теперь быть с больным?
Ли, стыдясь и краснея, покорно извинялась...
——Боюсь,——продолжала Лянь,——что когда больной
снова окрепнет, то *«уксусница будет есть дикую
сливу».
Ли, подобрав платье и сделав поклон ей, сказала:
一 Если найдется такой искусный, редкостный,
исключительный врач, который дал бы мне возмож¬
ность уйти от преступления перед моим господином,
то я, будь уверена, зарою свою голову в землю, а то
и в самом деле, как посмею я смотреть людям в глаза?
Лянь развязала мешок, вытащила оттуда лекарство
и сказала:
—Я давно уже знала то, что происходит сейчас,
и после разлуки с ним я в трех горах собирала травы.
Прошло целых три месяца, прежде чем весь лекарст¬
венный подбор был полон. Его дают истощенным и
изнуренным насмерть людям, и не бывает случая, что¬
бы они не оживали. Однако эта болезнь такова, что
за нее надо взяться с того же конца, с которого она
пошла. Поэтому я не могу, в свою очередь, обойтись
без тебя и попрошу тебя потрудиться.
—Что же от меня требуется? _ спрашивала Ли.
—Требуется благоуханный плевок из твоего виш¬
невого рта. Я введу лекарственную пилюлю, а тебя по¬
прошу прижаться к его губам и проплюнуть ее.
У Ли закружилась голова, побледнели щеки; она
опустила голову, беспокойно ворочалась и смотрела на
свои башмаки.
—Ну что ж, сестрица,— ехидничала Лянь,— тебе,
54

по-видимому, удовольствие доставляет только твой
башмачок?
Ли еще больше застыдилась и не знала, куда де-
пать глаза.
—Да ведь это твое же опытное искусство, столь
много тобою практиковавшееся,— продолжала Лянь,—
чего же ты теперь-то скупишься на него?
Затем она взяла пилюлю, вложила студенту в губы
и, обратись к Ли, стала настойчиво торопить ее. Ли
ничего не оставалось делать, как исполнить, и она
плюнула.
—Еще раз! — командовала Лянь.
Ли плюнула три, четыре раза — и только тогда
пилюля была проглочена. Вскоре в животе больного
глухо забурчало, словно громовой раскат. Тогда Лянь
вложила еще одну пилюлю и теперь уже сама прижа¬
лась к студенту губами и стала дуть, ввевая свое ды¬
хание. Студент почувствовал, что в том месте, где пи¬
люля, жжет, как огнем, и что жизненная сила пламен¬
но вздымается.
一 Выздоровел,— сказала Лянь.
Ли, заслыша крик петуха, заметалась, простилась и
ушла.
Теперь Лянь рассудила, что ввиду только что начавше¬
гося выздоровления нужно еще пока выхаживать боль¬
ного и что поэтому неправильно было бы отпускать его
по-прежнему обедать вне дома. Она закрыла ворота сна¬
ружи на замок, желая показать, что студент уехал, и
таким образом избежать всяких посещений. Затем она
принялась смотреть и ухаживать за больным днем и
ночью. Ли тоже стала обязательно приходить каждый
вечер, усердно помогала и служила Лянь, как своей стар¬
шей сестре, и та ее глубоко полюбила. Так прошло три
месяца. Студент совершенно окреп, до нормального со¬
стояния, и Ли вот уже несколько ночей как не приходила.
Иногда лишь зайдет, взглянет и уходит. Когда остава¬
лась с больным с глазу на глаз, становилась серьезной,
невеселой. Лянь оставила ее как-то ночевать и лечь со
студентом, но Ли отказалась наотрез и вышла. Студент
выбежал за ней, схватил ее и принес в дом. Она была лег¬
ка, как * соломенное чучело. Ей, таким образом, не уда¬
лось убежать. Тогда она легла спать одетая и свернулась
в клубок, не длиннее аршина. Лянь еще более привязалась
к ней. Потом она шепнула студенту, чтобы он обнял ее
пострастнее и сделал свое дело, но, как он ни будил ее,
55

растолкать не мог, затем и сам уснул. Когда же проснулся
и стал ее искать, ее уже не было. После этого она не
появлялась в течение приблизительно десяти дней. Сту¬
дент усиленно мечтал о ней и думал, вынимая башмачок,
и все время теребил его вместе с Лянь, которая ахала и
твердила:
—Какая глубокая обворожительная красота! Я и то
влюбилась... Что ж тут говорить о мужчине?
_ Да,— вторил ей студент,— в былое время стоило
мне только повертеть в руках ее башмачок, как она сей¬
час же приходила. Я сильно подозревал, что тут что-то
неладно, но, конечно, не мог ожидать, что она бес. А те¬
перь вот держу башмачок и рисую себе ее красивое лицо…
Как грустно, право!
Сказал и заплакал.
Несколько времени тому назад дочь одного богача,
Чжана, по имени Яньэр, заболела прекращением пото¬
вых выделений и умерла пятнадцати лет от роду. Но вот
в конце ночи она вдруг оживает, встает, озирается и хо¬
чет убежать. Чжан запер дверь и не позволил ей выхо¬
дить. Девушка же говорила, что она душа дочери судьи и
что она тронута любовью студента Сана: даже башмачок
ее у него оставлен.
—Правду вам говорю ——я бес. Какая польза запи¬
рать меня?
Так как в ее речах был смысл, то Чжан стал ее рас¬
спрашивать, с чего все это с ней приключилось. Девица
понурилась, смотрела исподлобья, выражалась как-то рас¬
плывчато и ничего о себе сказать не могла. Кто-то упо¬
мянул при этом, что студент Сан заболел и уехал домой,
но дева спорила и твердила, что это вздор, чем привела
всю семью в недоумение. Услыхал об этом и студент-со¬
сед, перелез через забор, подошел и подсмотрел, как наш
студент разговаривает с красавицей. Неожиданно для
них он вошел в комнату и застал их врасплох. В суматохе
дева исчезла неизвестно куда. Сосед в диком изумлении
бросился расспрашивать，а Сан смеялся и говорил:
一 Помнишь, что я в былое время говорил тебе о
лисе,— вот я ее и принял!
Сосед поведал ему теперь о словах девы Яньэр. Сан
отпер двери и собрался идти посмотреть и разузнать, но
горевал, что у него нет предлога проникнуть в дом Чжа¬
нов. Мать этой девицы, узнав, что студент действительно
не уехал, пришла в крайнее изумление, наняла старуху и
послала к нему с требованием вернуть башмачок. Он сей¬
56

час же достал его и передал старухе. Яньэр, получив его,
обрадовалась, попробовала надеть — оказался не по ноге:
слишком узок, чуть не на целый вершок. Ахнула, испу¬
галась, достала зеркало, посмотрелась и смутно-смутно
стала догадываться, что она родилась в чужом теле. Рас¬
сказала об этом. Мать наконец поверила.
Девица сидела перед зеркалом, смотрела в него и пла¬
кала.
_ В былое время,— жаловалась она,— наружностью
своей я могла даже похвастать, но, глядя на сестрицу
Лянь, я стыдилась и конфузилась: а теперь вот уж какая
я! Человек человеком, а куда хуже своего бесовского об¬
лика!
Схватила башмачок и принялась стонать и выть. Как
ни уговаривали ее, унять не могли. Потом закрылась оде¬
ялом и лежала, как истукан, не шевелясь. Кормили ее —
не ела, и тело ее в конце концов опухло. И так не ела в те¬
чение семи дней, но не умерла, а, наоборот, опухоли стали
понемногу спадать. Затем она почувствовала сильный,
нестерпимый голод и стала снова принимать пишу. Еще
через несколько дней все тело зазудело, зачесалось и
кожа слезла. Утром встала, смотрит,— новые башмачки
сами собой упали. Отыскала, стала надевать. Они вдруг
оказались слишком велики, не подходили. Попробовала
свой прежний башмак,— подошел совершенно: было
узко и широко везде, где надо. Обрадовалась, взяла опять
зеркало — и увидела теперь, что и брови，и глаза, и щеки,
и скулы совершенно похожи на то, что было всегда.
Обрадовалась еще сильнее, помылась, причесалась, по¬
шла к матери, и все，кто видел ее, тоже радовались.
Ляньсян，слыша об этой поразительной истории, по¬
советовала студенту послать к ним сваху. Однако бедный
и богатый — два полюса, и студент не решался сейчас
же начинать сватовство. Все-таки помог случай. Старуха
Чжан решила в первый раз справить день своего рожде¬
ния —шестьдесят лет,— и наш Сан отправился к ней
с одним из ее зятьев, чтобы поздравить старуху и поже¬
лать ей долгоденствия. Старуха, увидя *на визитной кар¬
точке имя Сана, велела Яньэр * подсматривать из-за за¬
навеса и распознать, тот ли это гость, которого она ждет.
Сан пришел после всех. Дева стремительно выбежала,
схватила его за рукав и хотела идти с ним домой к нему,
но старуха закричала на нее, и она со стыдом вернулась.
Студент, всмотревшись пристальней и залюбовавшись
ею, стал невольно ронять слезы, поклонился, упал к но¬
57

гам старухи и лежал, не вставая. * Старуха подняла его,
не считая это насмешкой над ней.
Вернувшись, студент просил дядю своей матери быть
сватом. Посоветовавшись, старуха *выбрала счастливый
день, чтобы приютить у себя зятя. Студент сказал об этом
Ляньсян и стал советоваться с ней, как быть с церемони¬
ей. Лянь долго сидела в крайнем огорчении и хотела рас¬
прощаться и уйти, но студент сильно испугался и за¬
плакал.
—Ты идешь в чужой дом,— объясняла ему Лянь,一
чтобы там зажечь брачную узорную свечу. А я-то, с каким
лицом я туда за тобой пойду?
Тогда студент решил сначала вместе с ней поехать к
себе домой и уже оттуда предпринять брачную встречу с
Янь. Лянь согласилась, и студент все это рассказал ста¬
рику Чжану, но тот, услыхав, что у него есть жена, рас¬
сердился и стал браниться. Тогда Яньэр постаралась
убедить его, и он согласился делать так, как просил Сан.
В назначенный день студент отправился встречать неве¬
сту. Однако у него в доме все приготовленные к церемо¬
нии вещи были слишком убоги. Когда же он вернулся с
женой, то увидел, что все пространство от дверей дома до
самой гостиной было устлано кашмирскими коврами.
Сотни и тысячи свечей в фонарях сверкали, как парчо¬
вые. Ляньсян взяла молодую под руки и ввела ее *в «зеле¬
ную хижину». Как только сняли с молодой покрывало,
обе обрадовались друг другу по-прежнему. Лянь дала
молодым *пить брачную чашу и сама пила. Затем она
стала подробно расспрашивать Яньэр об этой странной
истории с ее возвратившейся в чужое тело душой. Янь
рассказала следующее.
—В те дни,— говорила она,— я была угнетена и
печальна. Так как тело мое я считала чуждым земле
и потому ощущала себя как нечто поганое, то после раз¬
луки с Саном я особенно негодовала на то, что мне не
удалось вернуться к себе в могилу. И вот я стала пор¬
хать по ветру, то несясь, то задерживаясь, и каждый раз,
как видела живого человека, алчно его жаждала. Днем
я обитала среди полей и лесов, ночью же появлялась и
исчезала то там, то здесь ——куда вели ноги. Случайно
добралась я до дома Чжанов и увидела, что молодая де¬
вушка лежит на постели: вот я и устремилась, пристала к
ней, но не знала еще, что смогу впоследствии в ней ожить.
Лянь слушала все это в напряженном молчании, слов¬
но о чем-то думая.
58

Прошло два месяца. Она принесла сына. Потом, после
родов, сразу же захворала, с каждым днем все больше и
больше слабея. Раз она взяла Янь за руку и говорит ей:
—Позволь мне обременить тебя моим злосчастным
ребенком: ведь мой сын ——твой сын!
Янь заплакала, кое-как стала утешать ее, придумы¬
вая разные вещи... Затем позвали заклинателей и врачей,
но Лянь их не принимала. И так она все глубже и глубже
погружалась в свою затяжную болезнь, а дыхание ее ста¬
ло словно висящая в воздухе тонкая шелковая нить. Сту¬
дент и Янь оба рыдали. Вдруг больная открыла глаза и
проговорила:
——Перестаньте! Мой сын рад жить, а я рада умереть.
Если будет судьба, то через десять лет мы сможем снова
встретиться.
С этими словами она умерла. Открыли одеяло, чтобы
убрать покойницу, смотрят — труп превратился в лисицу.
Студент не мог допустить, чтобы на нее смотрели как на
оборотня, и устроил богатые похороны.
Сыну Лянь дали имя Хуэр, Лисенок, и Янь любила
его, как своего собственного. В весенний ^праздник «чис¬
той и светлой погоды» она непременно брала его и от¬
правлялась голосить на могилу Лянь. Так прошло не¬
сколько лет. Сан выдержал * второй государственный
экзамен в своем уезде, и семья стала понемногу богатеть.
Только Янь все огорчалась, что не рожала. Зато Хуэр
был замечательно способный мальчик, хотя слабенький,
хилый, вечно больной. Янь часто выражала желание,
чтобы Сан купил себе наложницу. И вот однажды при¬
слуга докладывает, что у их дверей стоит какая-то ста¬
руха с девочкой, которую просит у нее купить. Янь
велела привести ее. И вдруг, увидев ее, страшно испуга¬
лась и вскричала:
—Сестрица Лянь, ты опять появилась?
Сан всмотрелся: действительно, очень похожа, и тоже
ахнул. Спросили, сколько ей лет. Оказалось, четырна¬
дцать. Справились, за сколько старуха продаст девочку.
Та отвечала:
—У меня, старухи, только всего и есть что этот
комочек мяса. Пусть ей найдется место — тогда и
мне будет где поесть. А если впоследствии мои старые
кости не выбросят куда-нибудь в канаву, то и хватит
с меня!
Сан купил девочку, заплатив за нее как можно до¬
роже, и оставил у себя. Янь взяла девочку за руку, ввела
59

в спальню, заперлась и, взяв девочку за подбородок,
улыбнулась ей и спросила:
—Ты меня знаешь или нет?
Та отвечала, что не знает. Спросила, как ее фамилия.
Девочка сказала, что ее зовут Вэй и что отец ее был тор¬
говец пряными соусами в Сюйчэне, но вот уже три года,
как умер. Янь стала считать по пальцам и внимательно
обдумывать. Выходило, что с тех пор, как умерла Лянь,
прошло как раз четырнадцать лет. Опять принялась вни¬
мательно разглядывать девочку, нашла, что вся ее наруж¬
ность, лицо, манеры,— все самым непостижимым обра¬
зом напоминает Лянь. Тогда она шлепнула ее по затылку
и закричала ей:
—Сестрица Лянь, а сестрица Лянь! Ты, должно быть,
не обманула меня, назначив свидание наше через десяток
лет!
Девочка стала что-то смутно, смутно вспоминать,
словно просыпаясь от сна. Потом в ней вдруг решитель¬
но прояснилось, и она бодро сказала: «Да, да!» — и вдруг
стала смотреть на Яньэр, как на давно знакомую.
—Все это,— смеялся Сан,— похоже на то, как будто
знакомая ласточка возвращается домой!
Девочка плакала и говорила:
—Да, конечно! Я слышала, как мать моя рассказыва¬
ла мне, что я заговорила, как только родилась, и это было
сочтено зловещим знаком. Меня стали тогда поить со¬
бачьей кровью, и сознание моей прежней жизни во мне
помутнело, а затем исчезло. Теперь же я в самом деле
словно от сна проснулась!.. А ты, барышня, не правда ли,
та самая сестрица Ли, что стыдилась быть бесом?
И обе разговорились о своей прежней жизни, вспо¬
миная ее то с радостью, то с печалью.
Однажды весной, в *день «холодного обеда», Янь го¬
ворит своей новой сестре:
—Этот день мы с мужем посвящаем ежегодно поезд¬
ке на могилу сестрицы Лянь.
И взяла ее с ссйбой. Когда все они пришли на могилу,
то новая увидела, что могила заросла травой, да и деревья
уже в обхват руки. Увидела и глубоко вздохнула.
Ли говорит затем мужу:
_ Я в двух жизнях своих была дружна с сестрицей
Лянь и не вынесу нашей разлуки. Право, следовало бы
наши белые кости зарыть в одну яму.
Сан согласился, вскрыл могилу Ли, достал ее скелет,
принес и похоронил вместе с Лянь. Друзья его и прия¬
60

тели,услыша про все эти чудеса, надели соответствующие
случаю одежды и встретились с Саном на могиле, совер¬
шенно для него неожиданно. И таких было несколько
сот человек.
В год гэнсюй я прибыл в Ичжоу. Шел дождь, и я стал
пережидать его в гостинице. Некий Лю Цзыцзин，родст¬
венник Сана, показал мне составленную его земляком
Ван Цзычжаном «Повесть о студенте Сане». В ней было
около десяти тысяч слов. Я сразу же прочел ее 一 и вот
это, в общих чертах, пересказ повести.
Студент Му из Чанша был совершенно бедный чело¬
век, так что зимой оставался без ватных одежд. Раз
вечером, когда он сидел в неподвижной усталости, к нему
вошла какая-то женщина в наряде ослепительной кра¬
соты, но сама черная, отвратительная,— вошла и, смеясь,
спросила:
一 Неужели не холодно?
Му испугался и спросил ее, что это значит.
一 Я фея-лиса,— сказала она.— Мне жаль вас, та¬
кого бедного, скучного, несчастного,— и я хочу вместе
с вами согреть вашу холодную постель.
Студент, боясь лисы и испытывая отвращение к ее
уродливому виду, громко закричал. Тогда она положила
на стол слиток серебра и сказала:
—Если будете со мною милы и ласковы, подарю
вам это.
Студент обрадовался и согласился. На кровати
не было ни матраца, ни подстилок. Женщина разложила
вместо них свой кафтан. Перед утром она встала, на¬
казав студенту сейчас же купить на подаренные ею
деньги ваты и сделать постельные принадлежности, а на
оставшиеся деньги купить себе теплое платье и устроить
угощение.
—Денег на все это хватит,— сказала она на про¬
щание,—если нам удастся жить в вечной дружбе, то не
беспокойся: беден больше не будешь! — Сказала — и
ушла.
ЛИСА-УРОД
61

Студент рассказал это своей жене. Та тоже об¬
радовалась, сейчас же пошла, накупила ваты и все
сшила. Женщина ночью пришла, увидела, что вся пос¬
тель сделана заново, сказала студенту с довольным
видом:
—Прилежная, однако, жена у тебя.— И опять оста¬
вила ему в награду серебра.
С этой поры она стала приходить каждый вечер,
не пропуская ни одного, и, уходя, непременно что-ни-
будь оставляла. Так прошло около года. Весь дом об¬
строился, принарядился, стали носить и дома и на улит
це красивые шелка — незаметно разбогатели, не хуже
известных зажиточных семей. Затем женщина ста¬
ла оставлять наградной мзды все меньше и меньше,
и студенту от этого она окончательно опротивела. И
вот он позвал знахаря и велел ему начертить на дверях
талисманные узоры. Когда женщина явилась, она на¬
кинулась на них, вцепилась зубами, разодрала, бро¬
сила, вошла в дом и, тыча пальцем в студента, сказа¬
ла ему:
—Чтобы быть таким неблагодарным за мое доброе
отношение и за мое чувство,— это уж чересчур…Од¬
нако что делать? Если я вызываю отвращение и пре¬
зрение, я и сама уйду. Только вот что: раз наши
отношения прекращаются, то мое оскорбленное чувство
обязательно требует удовлетворения.— В сильном гневе
она повернулась и ушла.
Студент испугался и опять обратился к знахарю.
Тот пришел и стал устраивать заклинательный алтарь...
Не успел он расставить свои вещи, как вдруг сва¬
лился на пол, и кровь залила все его лицо. Смот¬
рят ——у него отрезано ухо. Все бросились в крайнем
испуге бежать. Знахарь тоже, закрыв рукой ухо, быстро
куда-то юркнул. В доме началось швырянье камнями
величиной с таз,一 и окна, горшки, котлы — все было
разбито. Студент забрался под кровать, съежился, свер¬
нулся, скорчился в ужасе... Вдруг видит: входит его
женщина с какой-то тварью в руках, у которой голова
кошки, а хвост собачий. Поставила эту тварь у постели
и стала науськивать:
—Сс-сс. Грызи подлецу ногу!
Тварь сейчас же вцепилась в туфлю студента. Зубы
ее оказались острее стали. Студент пришел в дикий
ужас, хотел было спрятать ногу, но не мог шевельнуть
ни суставом. Тварь стала грызть палец, тот так и за¬
62

хрустел. Студент, испытывая невероятные боли, молил
и заклинал прекратить его мучения.
—Все золото и все жемчуга сейчас же вынуть и не
сметь утаивать! — кричала женщина.
Студент обещал. Женщина цыкнула, и тварь пере¬
стала кусать. Студент, однако, не мог выбраться из-под
кровати и только рассказывал, где что лежит. Жен¬
щина пошла искать сама. Отыскала драгоценности, жем¬
чуга, разное платье и, сверх того, еще двести с чем-то
ланов. Ей показалось этого мало, и она снова стала
натравливать свою тварь, которая опять принялась
грызть. Студент жалобно вопил, просил простить его.
Женщина назначила ему срок в десять дней, с тем
чтобы ей было выплачено шестьсот ланов. Студент сог¬
ласился.
Тогда она ушла, захватив с собой животное. Через
некоторое довольно продолжительное время стали по¬
немногу собираться домашние. Вытащили студента
из-под кровати: у него из ноги хлестала кровь,——ока¬
зывается, два пальца потеряны. Осмотрели дом 一 все
богатство исчезло, осталось только рваное одеяло былых
дней, которым его и накрыли, уложив в постель. Те¬
перь, боясь, что через десять дней женщина опять по¬
явится, продали прислугу и все имущество, чтобы вы¬
ручить сполна назначенную сумму. Действительно,
женщина явилась в срок, ей быстро вручили деньги,
после чего она ушла, не сказав ни слова. На этом
посещения и прекратились.
Раны на ноге у студента стали заживать лишь после
всевозможного лечения; прошло около полугода, прежде
чем он выздоровел. После этого он остался так же гол
и беден, как был раньше. А лиса пошла в соседнюю
деревню, к некоему Юю, бедному крестьянину, быв¬
шему в вечной нужде. И вот через три года он внес
все недоимки; огромные дома его тянулись один за
другим, одевался он в роскошные одежды, половина
которых была из тех, что были в доме студента. Тот
видел это, конечно, но не смел даже спросить. Как-то
раз на пути он встретил свою женщину, стал на ко¬
лени и долго так стоял у дороги. Она не проронила
ни слова и только взяла пять-шесть ланов, завернула
в простую тряпку и издали швырнула ему, затем повер¬
нулась и пошла дальше.
Юй рано умер, а женщина по временам все-таки
приходила в его дом, и все золото，все одежды сей¬
63

час же стали исчезать. Сын Юя, завидев ее, покло¬
нился и представился, а затем издали стал заклинать
ее, говоря так:
—Раз отец наш умер, то мы, его дети, должны
бы и вам быть детьми. Если вам не угодно даже
пожалеть и приласкать нас，все же как можете вы так
спокойно допустить нас до разорения?
Женщина ушла и более не приходила.
лисий сон
Мой приятель Би Иань был человек решительный,
ни с кем не считавшийся, смелый, самовольный, сам
себе радующийся. С виду он был тучный, весь оброс
волосами. Имя его среди ученых того времени было
известно.
Как-то раз он приехал по делам в имение к своему
дяде-губернатору и расположился там на ночлег во вто¬
ром этаже дома, в котором, как рассказывали, всегда
жило много лисиц. Би часто читал * повесть о «Синем
Фениксе» и всякий раз уносился в тот мир, всей душой
досадуя, что с ним ни разу этого не случалось. Поэтому,
очутившись здесь, на этой вышке，он настроил соответ¬
ствующим образом свои мысли и сосредоточил все свое
воображение, а затем пошел к себе спать. Солнце уже
склонялось к закату. Дело было летом. Было жарко
и душно. Он лег против двери и заснул. Во сне ему
показалось, что кто-то его будит. Проснулся, огля¬
нулся ——видит, стоит какая-то женщина в возрасте, как
говорил Конфуций, * когда уже «не колеблются», но со¬
хранившая еще одухотворенное изящество. Би в испуге
вскочил, спросил ее, кто она, зачем здесь…
—Я лисица,— отвечала она, смеясь._ Тронута ва¬
шим глубоким желанием, которое принимаю.
Би слушал и восхищался. Стал шутить и острить.
Женщина говорила ему, улыбаясь:
Мои годы уже порядочно возросли. Если я и не
возбуждаю в ком-нибудь отвращение к себе, все-таки
сама первая постыжусь и остановлюсь. А вот у меня
есть дочка, * только-только начинающая делать при¬
ческу,一 может быть, она * прислужит вам, подав по¬
64

мыться и причесаться. На следующую ночь не пускайте
к себе никого, и мы придем.— Сказала и ушла.
Наступила ночь. Би закурил благовонные свечи,
уселся и стал поджидать. Действительно, женщина яви¬
лась, ведя за руку девушку, у которой все манеры
и наружность были столь грациозны и столь очарователь¬
ны, что весь мир обойди ——не сыщешь ничего подобного.
一 Господин Би,— обратилась к ней женщина,—
имеет с тобой давно определенную судьбу, и ты должна
остаться здесь. Возвращайся завтра пораньше, нечего
быть жадной до спанья!..
Би взял девушку за руки и повел под полог, где
насладился ею сполна в любовном ликовании. Когда
дело было сделано, девушка, смеясь, сказала:
—Какой ты жирный, неуклюжий, тяжелый — нет
сил вынести!
Еще не рассвело, а она уже ушла. К вечеру сама
явилась и сказала:
—Сестры хотят поздравить меня с женихом. Может
быть, соблаговолишь завтра пойти к ним вместе со
мной?
Би спросил, куда это. Она сказала, что старшая
сестра устраивает угощение недалеко отсюда. Би и в са¬
мом деле принялся ждать ее, но она долго не прихо¬
дила. Все тело его понемногу устало, и он уж при¬
корнул было к подушке, как вдруг дева вошла к нему
и сказала:
—Ай, как я заставила тебя долго ждать! Прошу
извинения!
Затем взяла его за руку и повела.
Пришли они в какое-то место, с большими дворами
и строениями, и прямо прошли в главную гостиную.
Видят: фонари так и горят, словно точки звезд. Вот
выходит хозяйка, лет двадцати, в простом наряде, но
сама — прелесть. Присела, сделала приветствие, поздра¬
вила и стала просить к столу, но вошла служанка
и доложила, что приехала вторая барышня. Би видит,
как вошла девушка лет восемнадцати 一 девятнадцати,
рассмеялась и сказала сестре:
——Ну, сестрица, ты уже теперь «проломанная тыква».
Доволен ли муженек-то твой?
Сестра ударила ее веером по спине и сурово по¬
смотрела.
一 Помню,— продолжала та,— как мы с сестрой, бу¬
дучи детьми, шутя дрались. Она страшно боялась ко¬
3 Пу Сунлин
65

гда ей начнут считать ребра, так что, бывало, издали по¬
грозишь ей пальцем, она уже смеется вовсю, ничем не
сдержишь, а потом сердится на меня и говорит, что
мне придется выйти замуж за принца-карлика. А я ей на
это говорю, что она выйдет замуж за волосатого мужчи¬
ну, который проколет ей ее губки. Так оно и вышло!
Старшая сестра рассмеялась и говорит:
—Нечего удивляться, если третья сестрица сердится
и проклинает тебя. Молодой муж тут рядом, а ты
лезешь со своими глупыми выходками!
После этого составили чарки и просили к столу, за
которым весело пировали и смеялись. Вдруг пришла
девочка с кошкой в руках, лет ей было одиннадцать ——
двенадцать. Детские ее волосы еще не подсохли, а уже
в кости вошла красота и нежная прелесть.
—Что это, четвертая сестрица тоже хочет повидать
сестриного мужа? — обратилась к ней старшая.一 Здесь
негде сесть!
Взяла ее, посадила на колени и стала кормить со
стола. Потом передала ее на руки второй сестре со
словами:
一 Отсидела мне все ноги, даже больно!
Вторая сказала:
—Да, девочка уже порядочная, весу в ней вроде
сотни фунтов. Я же слабая и хрупкая, мне не сдер¬
жать ее. Раз она хочет повидать молодого — то и пусть:
он такой большой и здоровый ——его жирные колени,
наверное, выдержат.一 И с этими словами посадила
девочку к Би.
Как только она к нему перешла, он ощутил аромат
и нежную мягкость — легкость такую, словно на коленях
у него никого не было. Он обнял ее и стал пить
с ней из одной чарки.
—Смотри, маленькая,— говорила ей старшая,——не
пей слишком много, а то опьянеешь и потеряешь при¬
личие. Боюсь, молодой муж будет над тобой смеяться!
Девочка, захлебываясь, хохотала и гладила рукой
кошку, которая громко мяукала. Старшая сестра заме¬
тила ей:
—Почему не бросаешь кошку? От нее только блохи
и вши!
Вторая сестра предложила пить за кошку.
—Возьмем,一 говорила она,— палочки и будем друг
другу в них передавать кошку: у кого она закричит ——
тот пусть пьет.
66

Все так и поступили. Как только кошка дошла до
Би, сейчас же мяукнула. Би нарочно лихо пил: чарку
за чаркой осушал подряд несколько раз. Он знал, что
это девочка щиплет и заставляет кошку орать,——а все
кругом смеялись. Вторая говорит:
—Ну, сестрица, отправляйся спать! Ты задавила
бедного молодого. Смотри, как бы третья сестра на тебя
не рассердилась.
Девочка с кошкой ушла.
Старшая， видя, что Би умеет много пить, сняла
с себя наколку, наполнила вином и просила его выпить.
Би посмотрел ——в наколке вина какая-нибудь чашка,
а выпил, так почувствовал, как будто там несколько
бутылок. Осушил, посмотрел: оказывается, это лотосовая
чаша.
Вторая также захотела угостить молодого. Тот стал
отказываться, говоря, что не выдержит. Тогда она вынула
коробочку из-под румян, величиной с шарик самострела,
налила и сказала:
一 Ну, если вам не осилить вина, то хотя этим
покажите свое расположение!
Би посмотрел — можно осушить одним глотком,
а на самом деле сделал сотню глотков, но коро¬
бочка еще не была осушена. Молодая стала ря¬
дом и подменила коробочку маленькой лотосовой чар¬
кой.
—Не давай,— сказала она своему Би,— шутить с со¬
бой этим негодницам!
Взяла и поставила коробку на стол: она оказалась
огромной плоской чашей. Вторая говорит ей на
это:
—Ты зачем вмешиваешься в мои дела? Три дня,
как он твой муж, а уж такая нежная любовь появи¬
лась, скажи пожалуйста!
Би взял чарку, поднес ко рту и сейчас же осушил.
Когда держал ее, она была такая нежная и мягкая.
Вгляделся — вовсе и не чарка, а тонкий * чулочек,
узенький, как крючок. И подкладка, и украшения ра¬
боты изумительной. Вторая сестра выхватила у него
чулок и забранилась:
—Ишь ты, плутовка! Когда это только ты успела
украсть у человека туфлю?.. То-то я дивлюсь, что нога
холодна, как лед!
Встала, пошла в комнату переодеть башмак. Третья
перестала наливать. Би вышел из-за стола и начал
3*
67

прощаться. Она проводила его за село и велела ему
идти домой одному…
И вдруг Би открыл глаза: проснулся — все это было
только сном. А все-таки в носу и во рту стоял густой
винный дух. Сильно подивился.
Под вечер девушка пришла и спросила его, не опился
ли он вчера до смерти. Би сказал, что ему все это по¬
казалось сном.
一 Мои сестры,一 продолжала дева^一 боясь твоего
буйства, нарочно представили все это сном, но это не
был сон.
Дева часто садилась с Би * за шахматы, и тот
неизменно проигрывал. Тогда она смеялась над ним:
一 Ты каждый день этим занимаешься с такой
страстью, что я думала 一 ты очень силен, а теперь
вижу, что ты так себе, ни то ни се.
Би просил дать ему указания. Дева сказала:
一 Шахматы — это искусство, которое требует твое¬
го собственного проникновения: как я могу быть тебе по¬
лезной? Вот с утра до вечера понемногу заимствуй
у меня,一 может быть, добьешься исключительного
умения.
Так прошло несколько месяцев, и Би почувствовал,
что он как будто сделал успехи. Дева проэкзаменовала
его и засмеялась.
—Нет еще, нет еще! — сказала она.
Би как-то вышел со двора, чтобы сыграть с теми,
с которыми он ранее играл,— все заметили его необык¬
новенные успехи и подивились.
Би был человек прямой, открытый и в душе не
терпел ничего оставшегося невысказанным. Понемногу
он стал пробалтываться. Дева, конечно, сейчас же узнала
и выговаривала ему:
——Тот, кто не терпит неприятностей в дружбе с од¬
нородным ему человеком, не дружится с шалым сту¬
дентом. Сколько раз я велела тебе быть осторожным
и молчать, а ты все еще по-прежнему…
Рассердилась и хотела уйти. Би бросился извиняться,
и дева понемногу успокоилась; однако с этого времени
стала приходить к нему все реже и реже.
Так прошло около года. Однажды вечером она при-
шла, безмолвно уселась и уставилась на студента. Тот
было с ней за шахматы 一 не играет. Он с ней спать 一
не ложится. Грустно-грустно сидела довольно долго
и наконец спросила его:
68

—Скажи, как ты относишься ко мне по сравнению
с Цинфэн, «Синим Фениксом», повесть о которой ты
так любишь?
—Конечно, ты лучше,— отвечал Би.
一 Ну, я, положим, стыжусь с ней сравниться. Однако
вот в чем дело. Ляо Чжай — твой друг по школе.
Будь добр, попроси его сочинить повесть обо мне. Быть
может, лет через тысячу меня тоже будут любить и
вздыхать по мне, как ты по Цинфэн.
Би сказал на это:
—Давно я об этом думал, но по твоему приказа-
нию — помнишь, тогда? 一 я нарочно молчал!
—Ну, это было прежде,— возражала дева,— а те¬
перь я хочу с тобой проститься, и не стоит уже скры¬
вать...
一 Куда же ты?
——Мы вместе с четвертой сестрой вызваны к •«Ма¬
тери Западных Царей» и назначены вестницами цветов
и птиц. Больше не удастся к тебе прийти.
Би просил ее что-нибудь сказать ему на прощание.
Дева сказала:
—Если твой гордый дух смирится, ошибок, разу¬
меется, станет меньше*
С этими словами она поднялась, схватила студен¬
та за руку и попросила проводить ее. Прошли около
версты и с плачем расстались, причем дева сказала
ему:
—Если нас друг к другу тянет, то нельзя отри¬
цать, что когда-либо снова встретимся.
С этими словами ушла.
В девятнадцатый день последнего месяца * двадцать
первого года Канси Би сидел со мной в моем каби¬
нете, который носил тогда имя «Кабинета Гордели¬
вых Дум»,— сидел и подробно рассказывал всю эту
странную историю, случившуюся с ним, а я гово¬
рил ему:
—Если была такая лиса, то кисти Ляо Чжая она
окажет только честь.
Взял и записал.
參

ДЕВА-ЛИСА
И Гунь был из Цзюцзяна. Ночью пришла к нему
какая-то дева и легла с ним. Он понимал, что это лиса,
но, влюбившись в красавицу, молчал, скрывал от лю¬
дей: не знали об этом даже отец с матерью.
Прошло довольно много времени, и он весь осунулся.
Отец с матерью стали допытываться, что за причина
такой болезни, и сын сказал им всю правду. Роди¬
тели пришли в крайнее беспокойство и стали посы¬
лать с ним спать то того, то другого по очереди,
да еще повсюду развесили талисманы, но так и не могли
помешать лисе. Только когда старик отец сам ложился
с ним под одеяло, то лиса не приходила. Если же он
сменялся и спал кто другой, то она появлялась опять.
И Гунь спросил ее, как это понять.
—Все эти обыкновенные вульгарные талисманы,—
отвечала лиса,— конечно, не могут меня удержать.
Однако для всех ведь существует родственное приличие,
а разве можно допустить, чтобы мы с тобой блудили
в присутствии отца?
Старик, узнав это, еще чаще стал спать с сыном,
даже не отходил от него. Лиса перестала приходить.
Затем случилась смута. Разбои и мятежи свирепо
прошли по всей стране. Вся деревня, где жил И, разбе¬
жалась, и вся семья его рассеялась. Сам он бежал в
горы Куньлунь, Кругом были дикие, безлюдные места,
а с ним никого близкого или знакомого. Солнце уже
закатывалось, и в душу все сильнее и сильнее закра¬
дывался страх. Вдруг он видит, что к нему подходит
какая-то дева. Думал было, что это из беженок. Посмот¬
рел вблизи: оказывается, его дева-лиса. После разлуки
и средь разрухи свидание было радостным и милым.
—Солнце уже на западе,— сказала ему лиса.—
Идти больше, пожалуй, некуда. Подожди-ка здесь не¬
которое время, пока я не присмотрю места получше,
где бы можно было устроить домик, чтобы спрятаться
от тигра и волка.
Прошла несколько шагов к северу, присела где-то
в траве, что-то там такое делая. Потом через неболь¬
шой промежуток времени вернулась, взяла И за руку
и пошла с ним к югу. Сделали десяток-другой ша¬
гов —она опять потащила его обратно. И вот он вдруг
видит тысячи огромных деревьев, которые окружают
какое-то высокое строение, с медными стенами и желез-
70

ными столбами и с крышей, напоминающей серебро.
Посмотрел вблизи — стены оказались ему по плечо,
причем нигде в них не было ни ворот, ни дверей,
но все они были усеяны углублениями. Дева вскочила
на стену и перепрыгнула. То же сделал И. Когда он
вошел в ограду, то подумал недоверчиво, что золотые
хоромы человеческим трудом не создаются, и спросил
лису, откуда все это явилось.
—Вот поживи здесь сам,— сказала она,一 а завтра
я тебе это подарю. Здесь золота и железа на тысячи
и десятки тысяч. Хоть полжизни ешь, не проешь.
Затем стала прощаться. И принялся изо всех сил
ее удерживать, и она осталась, причем сказала ему:
—Меня бросили, мной пренебрегли — этим я уже
обречена на вечную разлуку. А теперь смотри: не могу
быть твердой.
Когда И проснулся, лиса ушла неизвестно куда.
Рассвело. И перепрыгнул через стену и вышел. Обер¬
нулся, посмотрел туда, где был,一 никакого здания уже
не было, а только четыре иглы, воткнутые в перстень,
а на них коробка из-под румян. А то, что было боль¬
шими деревьями, оказалось старым терновником и диким
жужубом.
ЛИС ИЗ ВЭЙШУЯ
У Ли из Вэйсяня был отдельный дом. Как-то к нему
явился старичок, желавший снять помещение, за кото¬
рое он давал пятьдесят ланов в год. Ли согласился.
Затем старик ушел и пропал без вести. Ли велел сдать
помещение кому-нибудь другому, но на следующий же
день явился старик и сказал:
—Ведь о сдаче помещения вы договаривались со
мною и даже в присутствии свидетелей. Как же вы хотите
сдать его другим?
Ли сказал, что именно ввело его в сомнение.
—Я намерен,_ объяснил ему старик,— здесь жить
долго. Почему я так задержался? А потому, что вы¬
бранное мною счастливое число будет еще через де¬
сять дней.
Вместе с этим он уплатил за год вперед и сказал,
что если помещение будет пустовать до конца года,
то, значит, нечего и спрашивать. Ли проводил старика
71

и осведомился на прощанье, когда же он переедет.
Старик указал срок, но после срока прошло уже не¬
сколько дней, и все-таки никого не было видно. Тогда
Ли отправился сам лично поглядеть и увидел, что ворота
закрыты изнутри, над домом поднимается кухонный
дым и слышны человеческие голоса. Сильно изумившись,
Ли послал свой * визитный листок и пошел с визи¬
том. Старик выбежал ему навстречу, ввел его в дом
и, приветливо улыбаясь, старался с ним сблизиться.
Ли, вернувшись домой, послал своего человека с угоще¬
ниями в подарок старику и семье. Тот одарил и награ¬
дил слугу самым щедрым образом.
Прошло еще несколько дней. Ли устроил обед и
пригласил старика. Они оба друг другу пришлись по
душе и радовались этому бесконечно. Ли спросил ста¬
рика, откуда он родом. Старик отвечал, *из Цинь.
Ли изумился, что он пришел сюда из столь далеких
мест. Старик сказал ему на это:
—Ваша прекрасная область — счастливая земля,
а в Цинь долго жить будет нельзя, так как там про¬
изойдут большие бедствия.
Так как время было тихое и мирное, то Ли оста¬
вил разговор, не расспрашивая подробнее.
Через несколько дней старик прислал Ли свой
именной листок тоже с приглашением, чтобы таким
образом отблагодарить хозяина дома за приют. На обед
он поставил вино и кушанья в самом щедром изо¬
билии и отменно вкусные. Ли все более и более при¬
ходил в недоумение и выразил догадку, что старик
какой-то знатный вельможа. Тогда старик по дружбе
сознался Ли, что он лис.
Ли, до крайности пораженный этим признанием,
рассказывал это всем встречным, и вот вся местная
знать, услыша про эти лисьи чудеса, каждый день стала
направлять свои экипажи к воротам старика и вообще
искать его дружбы. Понемногу и представители местной
власти стали заглядывать к старику, и только когда
сам правитель области просил разрешения позна¬
комиться, то старик подчеркнуто отказал. Тот просил
Ли как хозяина взять на себя переговоры по этому
поводу, но старик опять отказал. Ли спросил, в чем тут
дело. Старик пододвинулся к Ли и шепотом сказал
ему:
—Вы не знаете, конечно, что он в предыдущем
своем рождении был ослом. Хотя в настоящую минуту
72

он и сидит торжественно над нами, но он из тех,
кому какую дрянь ни давай, все выпьют. Я, конечно,
другой породы и стыжусь с такими якшаться.
Ли в осторожных выражениях сообщил об отказе
начальнику, говоря, что лис боится его проницательного
ума и потому не дерзает принять его. Тот поверил
и перестал просить.
Все это происходило в 1672 году. Вскоре после
этого в Цинь произошли мятежи и всякие несчастия.
Значит, лис умел знать об этом наперед.
ПОСЛЕСЛОВИЕ РАССКАЗЧИКА
Осел 一 громоздкая тварь. Озлится 一 так брыкается,
орет, глазищи большие чашки, и вид принимает сви¬
репый, словно бык. Не только рев его противен, но и
смотреть на него отвратительно. Однако попробуй по¬
манить его горстью сена — и что же? Прижмет уши,
опустит голову и с радостью даст на себя надеть узду.
Конечно, если кто-нибудь с такими качествами сидит
над народом, то правильно будет о нем сказать, что
он пьян от всякой дряни. Позвольте выразить пожела¬
ние, чтобы те, кто собрался править нами, помнили
об осле как о предостережении и, наоборот, старались
походить на лиса. От этого, понятно, благотворное влия¬
ние правителя сильно возрастет!
(9\^
МОХНАТАЯ ЛИСА
Крестьянину Ма Тяньжуну было двадцать с чем-то
лет, когда он потерял жену. Он был беден и не мог
жениться снова. Как-то раз он полол в своем поле
и вдруг увидел молодую, прекрасно одетую женщину,
которая проходила прямо по ниве, с одного участка
на другой, шагая через межи. Лицо у ней было румяное,
и весь вид живой, элегантный. Ма решил, что она
заблудилась. Посмотрел вокруг: в полях никого не было.
Пристал к ней, шутя и заигрывая. Женщина тоже
улыбнулась. Ма захотел соединиться с ней тут же, как
попало, но та заметила ему:
—Послушай! В ясный день, под синим небом разве
позволительно такое делать? Ты лучше иди домой, за¬
прись и жди меня. Когда стемнеет, я приду.
74

Ма не поверил, но женщина в этом поклялась, и тогда
он подробно рассказал ей, где его ворота и двери
и как пройти. Женщина ушла, но действительно, как
только наступила полночь, явилась, и они стали весело
любовничать. Ма почувствовал какую-то особенную неж¬
ность ее кожи, зажег огонь — и действительно: кожа
была красная, тонкая, как у новорожденного, но все
тело было покрыто тонкими волосами. Ма подивился
этому, затем решил, что ведь проследить, откуда она,
нельзя, и подумал про себя: «Уж не будет ли это лиса?»
И начал в шутку ее допрашивать, а она сама созна¬
лась, даже не подумала скрывать.
—Раз ты фея,— сказал Ма,— то, как всякое бо¬
жество, ты не оставишь ни одной просьбы без ува¬
жения. Вот я удостоился чести так близко к тебе
прильнуть,— неужели же ты не поможешь мне на бед¬
ность, не дашь несколько ланов!
Женщина обещала. На следующую ночь она опять
пришла, Ма потребовал деньги: женщина притворно
удивилась и сказала:
—Вот как раз деньги-то я и забыла!
Когда она собралась уходить, Ма опять твердил
ей о деньгах, и следующей ночью спросил ее:
—А то, что я просил, небось опять забыла?
Женщина рассмеялась и просила подождать до од¬
ного из следующих дней. Через несколько дней Ма
стал опять требовать, и женщина, смеясь, вытащила
из рукава два слитка серебра в пять-шесть ланов, с при¬
поднятыми краями и тонким металлическим отливом —
просто прелесть, так и залюбуешься. Ма пришел в вос¬
торг, схватил деньги и запрятал в сундук поглубже.
Прошло полгода. Как-то случайно ему понадобились
деньги, он достал серебро и кому-то показал.
—Да это олово! — сказали ему.
Действительно, куснул зубами — так и откусил:
кусок упал... Ма в страшном смятении схватил олово,
спрятал и побежал домой. Ночью явилась женщина,
и он в сердцах принялся ее ругательски ругать.
—Твоя судьба, видишь ли ты, незавидна，一 смея¬
лась ему в ответ женщина.一 Настоящее-то серебро не
по тебе: с ним ты не сумеешь обращаться.
Посмеялась и прекратила этот разговор.
一 Я слышал,— продолжал ворчать Ма,一 что все
феи-лисы редкие в стране красавицы…Совершенно,
оказывается, неправильно!
75

一 Мы,——отвечала ему лиса,一 являемся и превра¬
щаемся смотря по человеку. Теперь смотри: у тебя нет
счастья даже для одного лана серебра. Как же ты
мог бы пользоваться такой красотой, от которой, как го¬
ворят, падают ястребы и ныряют рыбы? Я с моим гру¬
бым, подлым видом, конечно, не гожусь для прислужи-
ванья человеку высшего круга, но если сравнить меня с
большеногой и горбатой, то я самая первая красавица.
Так прошло несколько месяцев. Вдруг ей вздумалось
подарить Ма три лапа.
—Ты часто требовал денег,— сказала она ему при
этом,——но я считала, что твоей судьбе не полагается
иметь накопленные деньги. Но теперь пришло время,
когда тебе придется иметь дело со свахой и делать пред¬
ложение. Позволь подарить тебе вот эти деньги для рас¬
ходов на одну жену. Кроме того, я пользуюсь этим слу¬
чаем, чтобы сделать тебе и прощальный подарок.
Ма стал уверять, что у него не было никаких разго¬
воров о приглашении свахи, но женщина подтвердила,
что это так и что через день-два сваха непременно по¬
явится. Ма спросил насчет той девицы, о которой она
говорит, какова она собой.
一 Ты все думаешь о самой первой у нас красавице,—
отвечала она,— ну, значит, это первая красавица и долж¬
на быть!
—На это, конечно, я не смею рассчитывать,一
скромничал Ма,一 однако за три-то лана разве можно
купить жену?
—Ну, это уже решено и подписано * Лунным Де¬
дом и не зависит от человеческих стараний,— закончила
женщина.
Ма спросил еще, почему же она так скоро уже за¬
говорила о прощанье.
—Ходить к тебе по ночам,— отвечала она,— с луной
в головах и кутаясь в звезды,— это не дело: нет прочного
в этом постоянства. Если, как поется, «милый сам жену
имеет», то к чему мне-то тут быть затычкой?
Начало светать, и она ушла, вручив ему дозу желтого
порошку и сказав при этом, что, чего доброго, он еще
захворает после разлуки с ней, так пускай примет поро¬
шок, и тогда поправится.
На следующий день и в самом деле пришла какая-то
сваха. Ма сразу же стал расспрашивать о том, какова
собой невеста. Сваха отвечала, что она ни красавица, ни
урод,一 а так, средняя. Спросил также насчет свадебных
76

денег, сколько с него потребуется. Оказалось, четыре или
пять ланов» Ма не возражал против цифры, но настаивал
на своем желании хоть раз лично взглянуть на эту особу.
Сваха выразила опасение, что девица из порядочной
семьи не согласится, вероятно, сама высватываться и
показываться. Однако кончили на том, что условились
направиться вместе, а затем действовать сообразно тому,
как продиктуют обстоятельства и удобный случай. Когда
подошли к селу, сваха ушла вперед и велела Ма ждать ее
за околицей. Ушла ——и долго не приходила. Потом яви¬
лась и сказала:
—Готово, слажено. Мои родственники живут с ней
на одном дворе. Я только что, проходя, видела, что девица
наша сидит у них в комнате. Пойдем, пожалуйста, сей¬
час туда. Ты сделаешь вид, что проходишь через комнату,
чтобы повидаться с моими родственниками, и можешь
увидеть ее на расстоянии, скажем, фута.
Ма пошел за ней и действительно увидел в комнате
девицу, прилегшую на кровать для того, чтобы ей поче¬
сали спину. Ма быстро прошел мимо, окинув ее косым
и беглым взглядом: она действительно была такая, как
говорила сваха. Затем речь зашла о брачных расходах,
причем с ним не стали спорить и только просили дать
одну-две ланы на то, чтобы одеть девицу при ее выходе
из дому. Ма еще более остался доволен этой скромной
цифрой, вынул деньги, расплатился со свахой и писцом,
изготовившим брачный контракт: вышло, в общем, всего
ровно три лана，и ни на медяк больше.
Ма дал погадать и * выбрать счастливый день для
встречи девицы, идущей к нему. Когда ее ввели в двери,
то Ма увидел, что у ней был горб и на груди и на спине
и шея скорчилась, словно у черепахи. Посмотрел под
юбку ——* лотосовые лодочки были в добрых пол-
аршина. Ма понял тогда, что значили слова лисы.
ПОСЛЕСЛОВИЕ РАССКАЗЧИКА
«Являемся и превращаемся смотря по человеку»,_
кажется, лиса этим сама пошла навстречу насмешке и
сама все объяснила, однако ее словам о счастье и ми¬
лостях судьбы можно верить, и даже очень глубоко.
Я всегда думал, что если в нескольких поколениях твоих
предков не было благородных дел, то ты не достигнешь
высокого и сановного поста. Если же и сам ты в поколе¬
ниях своего потомства не даешь прекрасных дел,——им
77

не иметь красивой жены. Те, кто верят в то, что всякое
дело есть следствие своей причины, наверное, не сочтут
эти мои слова за туманности * Небесной Реки.
ЛИСА-НАЛОЖНИЦА
Лю Дунцзю из Лайу провинции Шаньдун был прави¬
телем Фэньчжоу. Раз он сидит один в канцелярии и вдруг
слышит смех и говор, приближающиеся к нему со двора.
Когда смеющиеся вошли, они оказались четырьмя жен¬
щинами, из которых одной было за сорок, другой лет
тридцать, третьей около двадцати четырех — двадцати
пяти, а самая последняя еще носила челочку. Все они
встали перед столом, глядя на Лю, и смеялись. Лю от¬
лично знал, что в его дворце много лисиц, и поэтому
оставил их без внимания. Так прошло несколько минут.
Затем девушка с челкой вытащила * красный платок
и шутливо бросила Лю в лицо. Тот схватил платок и вы¬
бросил в окно, продолжая не обращать на деву никакого
внимания. Они все захохотали и ушли.
В один прекрасный день к Лю явилась та, что была
постарше, и сказала ему следующее:
一 Моя сестренка имеет с вами свою судьбу. Я хотела
бы, чтобы вы не погнушались ею и не выбросили бы, как
негодную траву.
Лю вяло обещал, и та ушла, чтобы сейчас же явиться
со служанкой, причем обе они вели под руку девушку с
челкой. Затем они усадили ее плечо к плечу с Лю, и стар¬
шая сказала:
一 Чудесная вы, право, пара жар-птиц! Сегодняшней
ночью устройте себе получше * узорную, брачную свечу,
ты же, милая, постарайся услужить господину Лю. А те¬
перь —мы ушли.
Лю стал рассматривать девушку пристально: красота
сияющая, второй такой, конечно, нет,— и давай с ней ми¬
ловаться. Затем стал расспрашивать, откуда она.
—Я, конечно, не человек,— сказала она,— но в то же
время все-таки человек. Дело в том, что я дочь твоего
предшественника по службе, меня стала губить лиса, и я
скоро умерла, а затем была похоронена здесь в саду.
Однако другие лисы собрались и оживили меня, после
чего мне сообщилась лисья летучая подвижность.
78

Лю после этих ее слов стал щупать у ней в кон¬
це спины. Почувствовав это, девица улыбнулась и спро¬
сила:
一 Ты уж не думаешь ли, что у лисицы есть хвост?
Повернулась и сказала:
—Пожалуйста, пощупай.
С этих пор она так и осталась у него жить.
Лю стал теперь проводить со своей маленькой мет¬
рессой все время: ходил ли, сидел ли 一 все с ней. Домаш¬
ние отнеслись к ней как к малой госпоже. Когда слу¬
жанки явились к ней на поклон, она их одарила очень
щедро.
Тут подошел день рождения Лю. Явилась масса гос¬
тей. Пришлось накрыть на тридцать персон, понадоби¬
лось очень много поваров. Еще до этого дня Лю дал при¬
каз набрать их, но пришел один-два, и он не знал, куда
деваться от раздражения. Дева, узнав об этом, велела ему
не беспокоиться.
—Если поваров все равно не хватает,一 сказала
она,——то не лучше ль будет отпустить и тех, что при¬
шли. Я, конечно, не из очень-то способных, но на три¬
дцать человек приготовить не трудно.
Лю был очень доволен и отдал распоряжение, чтобы
всю рыбу, мясо, специи — одним словом, все перетащили
в помещение госпожи. Затем весь дом в течение целого
дня только и слышал что дробный стук ножей, не пре¬
кращавшийся ни на минуту.
Во дворе накрыли стол и только что поставили под¬
носы, глядь — а они уже полны самыми разнообразными
кушаньями.
Десять, даже больше, человек суетились по дороге
к столу бесконечной чередой — все время брали и уно¬
сили кушанья, а им не было конца-краю. Наконец пришел
слуга с требованием пирожков. Из дому ему говорят, что
ведь хозяин не заказывал их. Разве можно их изготовить
по приказу: раз-два?
—Впрочем,— сказали оттуда, подумав,— нечего де¬
лать. Давай возьмем в долг.
Через несколько минут зовут взять пирожки. Глядь —
а тридцать блюд так и дымятся на столе.
Когда гости ушли, дева говорит Лю:
—Благоволи дать денег на уплату кой-кому за пи¬
рожки.
Лю послал человека отнести деньги. Оказалось, что
в одном доме как раз исчезли пирожки, и все были
79

в крайнем недоумении, которое разъяснилось, конечно,
когда пришел человек от Лю.
Однажды вечером Лю сидел и пил. И вдруг ему за¬
хотелось своего горьковатого шаньдунского винца. Дева
попросила разрешения пойти взять его и вышла из дому.
Потом вернулась и сказала, что у дверей стоит жбан,
которого ему хватит на несколько дней. Лю посмотрел —
и в самом деле, вино: настоящее домашнее, молодое,
«в жбане весеннее». Через несколько дней госпожа Лю
отправляет из дому двух слуг к мужу в Фэнь. На пути
один из них говорит другому:
—Я слышал, что госпожа лиса дает на водку очень
щедро. Сходить вот теперь да получить от нее,— можно
будет и шубу купить.
Дева, сидя у себя, уже узнала об этом и говорит Лю:
—Придут люди из дому. Меня злость берет на одного
из них, мерзавца, невежу. Ну, уж я ему отплачу!
На следующий день только что слуга вошел в город,
как у него сильно разболелась голова, а когда он дошел
до дворца, то схватил голову обеими руками, выл от боли
и кричал. Все советовали позвать врача, дать лекарства,
но Лю смеялся и говорил:
一 Не стоит лечить. Придет время, сам поправится.
Многие выразили опасение, уж не прогневил ли он
маленькую госпожу. Слуга подумал и сказал, как это и
чем именно он, который только что пришел и еще не
снял дорожной сумки, мог провиниться? Впрочем, что
тут разговаривать и кому жаловаться: нехотя пополз на
коленях и стал упрашивать госпожу.
—Ты назвал меня госпожой,— говорил ему голос
* из-за занавески,— этого достаточно. Зачем ты назвал
меня лисой?
Тогда слуга понял и стал бить поклоны без конца,
и опять слышит голос:
—Если ты захотел приобрести себе шубу, зачем же
все-таки быть таким невежой?
Потом опять:
—Ну, ты выздоровел!
При этих словах боль у слуги словно куда-то исчезла.
Он стал откланиваться и хотел уже уйти, как из-за за¬
навески ему выбросили сверток, сказав:
—Вот тебе шуба из ягненка. Бери и уходи.
Слуга развернул, смотрит: там пять ланов.
Лю спросил, что нового дома. Слуги отвечали, что
особенного ничего, только вот однажды ночью пропал
80

куда-то из кладовой жбан с вином. Высчитал по числам
и часам,——как раз оказалось в ту самую ночь, когда лиса
пошла брать вино. Все были в ужасе от ее чудесной силы
и стали называть ее святой ф^^й.
Лю нарисовал ее портрет. В то время Чжан Даои был
ученым инспектором. Прослышав про эти чудеса малень¬
кой госпожи, он явился к Лю с визитом как земляк и по¬
желал на нее взглянуть, но дева отказала. Лю тогда по¬
казал ее портрет. Чжан силком вырвал и унес, повесил
у себя и стал молиться с утра до ночи, приговаривая:
一 С такою твоей, милая, красотой, куда бы ни яви¬
лась ты, везде свое возьмешь. И вдруг 一 ты отдала себя
волосатому, мохнатому старику. Смотри, ведь я ж не ху-
же его, Дунцзю. Почему же ты не подаришь меня ласковым
взглядом?
Дева сидела с Лю в канцелярии и вдруг говорит:
—Господин Чжан невежа. Надо будет его слегка
проучить.
И вот однажды, как раз когда Чжан молил и заклинал
ее портрет, ему показалось, что кто-то из пространства
хлопнул его по лбу, так что он грохнулся на пол и ощутил
сильную боль. Страшно испугавшись, он вернул портрет.
Лю стал расспрашивать человека, который принес порт¬
рет, но тот скрыл настоящую причину и отвечал что-то,
сочиняя. Лю засмеялся.
—А скажи-ка,— спросил он,— у твоего господина
лоб разве не болит?
Слуга не мог больше обманывать и сказал всю правду.
Через несколько времени прибыл зять Лю, студент
Юань. Попросил разрешения повидать деву, но та резко
отказала. Юань настаивал.
一 Зять ведь не чужой,_ уговаривал ее Лю,— чего ты
так упрямишься?
—Когда зять твой явится ко мне,——отвечала та,——
надо обязательно ему что-нибудь подарить. Но он на¬
деется на мою щедрость, и, по-моему, мне не удовлет¬
ворить его желаний. Вот почему я и отказала ему
сейчас. Но раз он так усердно об этом просит, то я
согласна принять его дней через десять.
Через десять дней Юань входил к ней, здоровался,
кланяясь ей из-за занавеси. Спросил ее о здоровье,
был скромен во всем, сдержан и не решался вниматель¬
но рассмотреть. Когда же уходил, то, сделав несколько
шагов, повернул голову и уставился на нее пристальным
взглядом, но вдруг услыхал:
81

—Зятек-то обернулся!
Сказала и — захохотала резким-резким смехом,
словно сова. Юань услыхал этот смех и почувствовал,
как ноги его размякли, сознание помутнело, словно
он терял и жизнь и дух. Только выйдя от нее и
посидев, он начал понемногу приходить в себя.
_ Вот сейчас я слышал ее смех,— говорил он,一
словно раскаты грома. Сам не знаю даже, мое ли это
тело или нет.
Через несколько минут служанка от имени своей
госпожи передала подарок в двадцать ланов. Юань взял
и сказал служанке:
—Святая фея каждый день живет с моим тестем.
Разве она не знает, что у меня широкая натура и что
я не привык тратить мелочь?
Дева, услыхав это, сказала:
—Я ведь знала, что это за человек! Однако моя
мошна как раз пуста. Некоторое время тому назад я
с одной подругой ходила в * Бяньлян, а этот город
в то время был занят речным богом, весь под водой,
и наши деньги потонули. Тогда мы вошли в воду, и
каждая нашла некоторое их количество. Однако разве
могу я насытить его безмерные требования? Пусть даже
я сумею его щедро одарить,——все равно его счастье
ничтожно, и даже в этом случае ему не справиться с
наградой.
Вообще дева могла заранее разузнать о чем бы то
ни было. Когда встречалось какое-нибудь недоумение и
затруднение, Лю всегда с ней советовался, и не было
случая, чтобы она не разрешила их. Однажды, когда
они сидели вместе, она вдруг взглянула на небо и
сильно испугалась.
—Большой мятеж наступает,— сказала она,— как
нам с этим быть?
Лю с тревогой спросил о своих домашних, но она
успокоила его, говоря, что вообще им беды не будет,
и только второму его сыну будет худо.
—Здесь,一 продолжала она,— в непродолжитель¬
ном времени будет поле сражений. Тебе следует про¬
сить назначения куда-либо подальше, и тогда только,
быть может, избежишь беды.
Лю послушался ее, подал прошение начальству и
получил назначение по продовольственному делу в
Юньнань и Гуйчжоу. Дорога предстояла очень даль¬
няя, и все, слышавшие об этом, сочувственно жалели
82

Лю. Одна только дева его поздравляла. Вскоре взбун¬
товался Цзян Жан, и вся область Фэньчжоу погибла,
став гнездом мятежников. Второй сын Лю пришел из
Шаньдуна, попал в разгар всех этих восстаний и был
убит. Город пал. Всем чиновникам пришлось испытать
несчастье, и только Лю, командированному по делам
службы, удалось избежать беды.
Когда мятеж был усмирен, Лю вернулся. Однако тут
же, по ошибке, он был привлечен к суду по крупному
делу и разорился до того, что не хватало на еду. А
между тем тот, от кого он зависел, требовал от него
уйму денег, так что Лю в безвыходном положении
загрустил и хотел смерти.
—Нечего горевать,— сказала ему дева.— Вон
возьми эти три тысячи ланов под кроватью 一 хватит
нам на прожитие!
Лю пришел в восторг и спросил, где они украдены,
эти деньги.
——В мире есть вещи без хозяина, бери ——всего
не возьмешь. Зачем непременно красть?
Лю разными махинациями удалось избавиться от
преследования и вернуться домой. Дева пошла за ним.
Прошло несколько лет. Вдруг она ушла, оставив
в подарок несколько вещей в бумажном конверте. В
числе этих вещей был флажок длиною вершка в два,
который вешают на дверях дома, где покойник. Всем
это показалась плохим предзнаменованием. И действи¬
тельно, Лю вскоре умер.
КРАСАВИЦА ЦИНФЭН
Гэны из Тайюаня были раньше крупными людьми,
и дома，ими занимаемые，были огромные, просторные.
Потом здания эти стали разрушаться, пустовать одно
за другим и были окончательно заброшены. Вслед за
этим в них начались разные чудеса и странности. Вдруг
двери зала то откроются, то захлопнутся, и семья
Гэнов по ночам в ужасе кричала. Гэн, удрученный
всем этим, переселился в свое пригородное именье,
оставив старого привратника караулить дом. После
этого дома Гэнов стали падать и разрушаться еще
83

сильнее. Водворилось полное запустение, а люди слы¬
шали там смех и песни…
У Гэна был племянник по имени Цюйбин, человек
взбалмошный, свободный от всяких предрассудков, сме¬
лый и совершенно несдержанный. Он велел старому
привратнику сейчас же прибежать и сказать ему, если
что будет слышно или видно. И вот старик, увидев
ночью в разрушенном доме огни, то сверкающие, то
потухающие, пошел и доложил молодому Гэну. Тот за¬
хотел пойти и посмотреть, что там за чудеса. Его оста¬
навливали —он не слушал.
Он отлично знал расположение ворот и входов и
пошел, уверенно пробираясь через густые заросли ди¬
кого бурьяна, идя по дорожкам то туда, то сюда. На¬
конец он вошел в большой дом. Поднялся наверх 一
ничего особенного. Прошел через весь дом ——слышит
где-то близко-близко человеческие голоса. Посмотрел в
щель — видит: горят две огромных свечи — светло от
них, словно днем. Какой-то пожилой человек в шапке
ученого * сидит, повернувшись в южном направлении,
против него пожилая женщина, обоим за сорок. Нале¬
во молодой человек лет двадцати с небольшим, а на¬
право 一 девушка, * только-только начавшая делать
себе прическу. Перед ними полный стол вин и заку¬
сок, и они сидят за ним, весело разговаривают. Гэн
неожиданно для них вошел в комнату и сказал с
улыбкой:
—Вот пришел незваный гость.
Все в испуге бросились бежать и скрылись. Один
старик вышел из-за стола и закричал: кто это такой
тут пришел в чужие покои?
—Это мои покои,— отвечал студент.— Вы изволили
их занять, сами сидите и пьете такое чудесное вино,
а ни разу не пригласили владельца дома. Не будьте
уж слишком жадным скрягой!
Старик внимательно посмотрел на студента и сказал:
—Вы не владелец.
—Я шалый студент,— сказал Гэн,— Гэн Цюйбин,
племянник владельца.
Тогда старик, почтительно приветствуя его, сказал:
一 Я давно уже знаю вас. Смотрю на вас с восхи¬
щением, с уважением, как смотрят люди на звезды
Ковша или на святую гору Тай.
Сказал, поклонился студенту и ввел его в комнаты,
крикнув слугам, чтобы убрали стол и подавали снова.
84

Студент воспротивился и остановил его. Старик стал
наливать вино.
—Мы с вами,— говорил ему студент,— как бы од¬
ной семьи, и не следует вашим, знаете, от меня убе¬
гать. Прошу вас вернуть их сюда выпивать вместе
с нами.
Старик крикнул:
—Сяоэр.
В комнату откуда-то вошел молодой человек.
一 Вот мой поросенок,— сказал старик.
Молодой человек сделал приветствие и сел. Стали
понемногу расспрашивать друг друга о родне и проис¬
хождении. Старик назвался Ху Ицзюнь. Студент всегда
увлекался, и от его разговора веяло живым духом,
Сяоэр был тоже человек с огоньком. И вот они, откро¬
венно и искренне высказываясь, сильно друг другу пон¬
равились. Студенту был двадцать один год ——он был
на два года старше Сяоэра и решил считать его как
бы своим младшим братом.
—Я слышал,— говорил старик,_ что ваш дед со¬
ставил * «Повествование о горе Ту». Знаете ли вы его?
Студент отвечал, что знает. Старик сказал:
—Я потомок Туской девы. * После Тана нашу ро¬
дословную я еще могу вспомнить, но что было ранее,
♦при Пяти Сменах, у меня нет никаких сведений. Ос¬
частливьте нас, сударь, дайте нам от вас услышать об
этом и поучиться!
Тогда студент изложил им в общих чертах историю
о том, как Туская дева помогла Юю в его титани¬
ческих трудах. Рассказывая, он выражался мастерски,
ярко, красочно, и чарующие нити повести били жизнью,
как родник или фонтан.
Старик пришел в восхищение.
—Какое счастье, что мы сегодня узнали то, о чем
раньше не слыхали! Наш молодой господин, оказывает¬
ся, нам не чужой. Попроси-ка сюда маму и Цинфэн,
пусть послушают вместе с нами и узнают о доблестях
наших предков.
Сяоэр прошел в комнаты за занавесями, и сейчас же
оттуда вышла старуха с девушкой. Гэн пристально
вгляделся и увидел нежные формы, рождающие грацию,
♦глаза чистые, как осенние воды, и струящие блеск
ума…Среди людей не будет второй такой красавицы.
Старик указал пальцем на старуху и сказал:
—Это *моя старая карга.
85

Затем, указывая тем же жестом на девушку, добавил:
—А это Цинфэн. Она мне，старому хрычу, как бы
дочь. Чрезвычайно, знаете, способна. Что увидит, услы¬
шит, сейчас же запомнит и уже не забывает. Вот
почему я и позвал ее послушать вас.
Студент кончил рассказывать и стал пить. Пил и
смотрел на девушку пристальным, упорным взглядом
остановившихся глаз. Та, чувствуя на себе этот взгляд,
опустила голову. Студент исподтишка, незаметно нажал
ногой на ее * лотосовый крючок, но она быстро от¬
дернула ножку, хотя не проявила гневного неудоволь¬
ствия. У студента захватило дух и мысли, которые
стали куда-то вздыматься и лететь. Он не мог с собой
справиться, хлопнул по столу и крикнул:
——Вот бы мне такую жену! Не поменялся б я
тогда и *с сидящим на троне к югу лицом царем
Китая!
Старуха, видя, что студент начинает пьянеть и воз¬
буждаться до неистовства, поднялась и ушла с девуш¬
кой в занавес.
Студент потерял всякую надежду, простился со
стариком и вышел. А сердце так и крутило, так и кру¬
жило —не мог забыть он своего чувства к Цинфэн.
Наступила ночь, и он снова пошел в дом. Там, правда,
еще стоял запах орхидеи и мускуса, но было полное
безмолвие, и ни звука, ни кашля не мог он уловить,
сосредоточенно внимая и ожидая всю ночь.
Придя домой, он стал предлагать своей жене заб¬
рать все имущество и идти туда жить, в чаянии хоть
раз встретить Цинфэн, но жена не соглашалась. Тогда
Гэн пошел туда один. Сел и стал читать в первом
этаже. Только что он расположился ночью возле
стола, как вбежал черт с всклокоченными волосами и
черным, как лак, лицом. Вытаращил глаза и стал
смотреть на студента. Тот улыбнулся, обмакнул палец
в растертую тушь и давай себе мазать лицо. Намазал и,
сверкая глазами, стал тоже в упор смотреть на беса.
Тот сконфузился и убежал.
На следующую ночь, дождавшись очень позднего
времени, он погасил свечу и решил лечь спать. Вдруг
слышит, что с той стороны дома кто-то открывает
двери，открыл и прикрывает. Студент быстро вскочил и
пошел смотреть. Видит, дверь наполовину открыта.
Вслед за тем слышатся чьи-то мелкие, мелкие шажки,
и из комнаты показывается пламя свечи. Смотрит 一
86

это идет Цинфэн. Увидев неожиданно студента, испу¬
галась и сейчас же пошла назад, быстро захлопнув
за собой обе двери. Студент стал на колени и обратился
к ней с мольбой:
—Я, ничтожный, маленький студент, не ушел от
опасности, не убежал от злого лиха... Это только из-за
вас. Какое счастье, — смотрите，一 здесь никого нет!
Дайте мне только раз пожать вашу ручку и улыбни¬
тесь мне... Пусть умру тогда — не жаль!
Девушка отвечала ему издали:
—Разве ж я не знаю про вашу глубокую и нежную-
нежную любовь ко мне? Но ведь заповеди девичьего
терема строги, и я не смею вас слушаться.
Студент продолжал умолять:
—Я не дерзаю надеяться на сближение наших
тел. Дайте только разок взглянуть на вас ——вот и до¬
вольно будет с меня!
Девушка, по-видимому, соглашалась, открыла дверь
и вышла. Гэн схватил ее за руку и потащил, весь
полный неистовой радости, прямо в нижние комнаты,
схватил ее, обнял и посадил на колени. Она говорила ему:
一 Счастье, что судьба наша заранее предрешена и
после сегодняшнего вечера уже не стоит обо мне ду¬
мать.
Студент спросил, что за причина.
—Мой дядя,— отвечала она,— боится ваших не¬
истовств и, желая вас отпугнуть отсюда, превратился
в злого беса, но вы и не пошевельнулись. Теперь реши¬
ли переехать в другое место, и вся семья уже пере¬
бралась туда со всеми вещами, а я осталась караулить,
но уйду рано утром.
Сказала и хотела уйти, говоря, что боится, как бы
не пришел дядя. Студент силой удерживал ее, ему
хотелось слиться с ней в радости…
Только что они все это договорили, как вдруг
вошел старик. Девушка, полная стыда и страха, ничего
не могла сказать в свое оправдание, опустила голову,
прислонилась к кровати и стояла молча, теребя свой
пояс.
——Дрянь! 一 кричал ей сердито старик.——фТы опо¬
зорила мой дом. Пошла вон отсюда! Попробуй не
убраться сейчас же, я тебя погоню плетью.
Девушка с опущенной головой быстро убежала.
Старик тоже ушел. Студент бросился им вслед и стал
прислушиваться. Слышит брань на все лады и судо¬
87

рожные рыданья Цинфэн, прерываемые проглатывае¬
мыми слезами. Душу студента резало, как ножом, и
он громко закричал:
—Вся вина во мне, ничтожном студенте. При чем
здесь Цинфэн? Если простите ее, режьте меня, пилите
меня, рубите меня,——я все готов стерпеть...
Стоял и кричал еще долго, но было уже тихо. Тогда
он лег спать.
С этих пор в доме не было слышно ни звуков,
ни шорохов. Дядя Гэн, узнав об этом, подивился, и
когда студент захотел купить дом для жилья, то он
не торговался, а тот с радостью забрал своих и пере¬
селился. Он был очень рад, что все это так удалось,
и ни на секунду не забывал своей Цинфэн.
Как-то раз, возвращаясь домой с могил во время
весеннего праздника, он увидел двух маленьких лисиц,
которых гнала собака. Одна из них убежала и скрылась
в густой траве, а другая металась в страхе по дороге,
глядела на студента и нежно-нежно жалобно выла,
съежившись и прижав уши, словно прося у него помо¬
щи. Студент сжалился над ней, расстегнул свой халат,
сунул ее туда и принес домой. Заперся, положил ее на
кровать — оказывается, это Цинфэн. Страшно обрадо-
вавшись, бросился утешать ее и расспрашивать.
——Я только что играла со служанкой,——расска¬
зывала Цинфэн,— как вдруг попалась в эту беду. Не
будь вас, мне обязательно пришлось бы найти себе мо¬
гилу в собачьем брюхе. Пожалуйста, не смотрите на
меня как на тварь и не презирайте.
—Я мечтал о тебе, я думал о тебе целые дни.
И ночами во сне с тобой была слита моя душа. Увидел
тебя я теперь ——словно родное сокровище нашел. Как
можешь ты говорить о презрении?
—Такова, значит, судьба, небом нам отсчитан¬
ная,—говорила дева.— Не было бы этого переполоха,
разве могла я к тебе прийти? Однако и счастье же
нам! Ведь прислуга обязательно скажет, что я уже
погибла. Значит, я могу с тобой быть теперь в вечном
союзе.
Студент обрадовался и поселил ее в отдельном доме.
Прошло два с чем-то года. Как-то ночью он сидел
и занимался. Вдруг вбегает к нему Сяоэр. Гэн прервал
занятия и стал удивленно расспрашивать, откуда это он.
Сяоэр упал на пол и, убитый горем, говорил:
—Моему отцу грозит сейчас неожиданная опас-
88

иость, и, кроме вас, некому помочь. Он сам хотел
явиться к вам и умолять о помощи, но боялся, что
ubi его не примете. Вот он и послал меня...
Гэн спросил, в чем дело.
—Знаете ли вы,——стал рассказывать Сяоэр,一
Третьего Мо?
一 Еще бы, это сын моего ровесника и товарища!
——Так вот, он завтра здесь будет. Если он привезет
пойманную лису, разрешите надеяться, что вы ее возь¬
мете и оставите у себя.
Видите ли,——отвечал на это студент,— тот стыд
и оскорбление, которые я претерпел тогда, так и горят
в моей душе. О чем другом я не позволю и говорить,
но если уж вы хотите, чтобы я оказал вам эту не¬
большую услугу, то извольте, я готов, но не иначе,
как если здесь будет у меня Цинфэн.
Сяоэр заплакал и сказал:
一 Сестренка Фэн вот уже три года, как умерла
в поле.
一 Ну, когда так,_ промолвил студент, оправив
платье,一 мне еще больше досадно и неприятно.
Взял книгу и стал громко читать, не обращая на
молодого человек никакого внимания. Тот вскочил,
рыдал до хрипоты, закрыл лицо руками и выбежал
вон. Студент пошел к Цинфэн и рассказал ей, что было.
Та побледнела.
—Что же? Ты спасешь его или нет? — спросила
она с тревогой в голосе.
一 Спасти-то спасу,— отвечал он,— но я не обещал,
просто желая отплатить за грубость старика!
Дева обрадовалась и сказала:
—Я осталась ребенком сиротой, и он меня вырас¬
тил. Правда, он тогда так провинился перед тобой,
но ведь того требовала строгость семейных нравов.
——Конечно,— соглашался студент.——Однако
он сам виноват, что я не могу говорить об этом без
раздражения, и если бы ты действительно умерла, я бы,
конечно, не стал ему помогать.
—Ну и жестокий же ты человек, — смеялась Цинфэн.
На следующий день действительно приехал Мо, на
коне в роскошной сбруе, с полным стрел колчаном
из тигровой шкуры, в сопровождении толпы слуг.
Студент встретил его у ворот. Видит 一 охотничьей до¬
бычи очень много, и среди нее черная лисица, у которой
вся шерсть в темной крови. Потрогал — тело под
89

кожей еще теплое. Сказал, что у него порвалась шуба, и
попросил дать ему на починку. Мо с радостью отвязал
и отдал, а он передал лисицу в руки Цинфэн, сам же
уселся с гостем пить.
Когда тот ушел, Фэн прижала лисицу к груди 一
и та через три дня ожила, повертелась и превратилась
опять в старика. Он поднял глаза, увидел Фэн и поду¬
мал, что он не среди людей.
Фэн стала рассказывать, как все это было. Старик
поклонился студенту и сконфуженно извинился за
прежнее. Затем, глядя радостно на Фэн, говорил:
_ Я всегда думал, что ты не умерла. Так вот
и оказалось!
Затем дева стала просить.
一 Если ты меня любишь,一 говорила она студен¬
ту,—пожалуйста, предоставь мне опять прежний дом,
чтобы я могла моего дядю потихоньку откормить.
Студент изъявил согласие. Старик, красный от вол¬
нения и смущения, поблагодарил, откланялся и ушел.
С наступлением ночи действительно явилась вся семья,
и с этих пор стали жить, как отец с сыном, не враждуя
и не чуждаясь. Студент жил в своем кабинете, куда
Сяоэр заходил от времени до времени поболтать. Жена
Гэна родила мальчика. Когда он вырос, дали ему
Сяоэра в учителя. Он отлично учил и вид имел насто¬
ящего наставника.
ЛИС-НЕВИДИМКА, ХУ ЧЕТВЕРТЫЙ
Чжан Сюйи из Лайу был второй брат нашего ин¬
спектора Чжан Даои, человек характера независимого,
свободолюбивого, ничем себя не стесняющий. Узнав,
что в их городе есть дом, в котором поселились ли¬
сицы, он честь честью взял в карман свой * визитный
листок и пошел знакомиться, рассчитывая повидать
лису хоть раз. Придя к воротам, он сунул листок
в дверную щель и стал ждать. Вскоре двери дома
растворились, а слуга, увидав его, в сильном изумле¬
нии попятился и затем быстро ушел. Чжан* оправив
платье, вошел в дом с вежливою почтительностью.
Видит 一 в гостиной стоят столы и диваны — красиво
так, изящно, но не слышно никого и не видно. Чжан
90

* сложил руки в приветствие и сказал тоном мольбы
или заклятия:
—Я, ваш покорнейший слуга, прихожу сюда с пол¬
ным благоговением и предварительно попостясь. Раз
уже вы, бессмертный и блаженный, не отринули меня,
как человека, не имеющего с вами ничего общего, то
почему же наконец не угодно вам осчастливить меня
своею светлой лучезарностью?
В ответ на это он вдруг слышит, как кто-то в пус¬
той комнате ему говорит:
—Изволили дать себе труд, сударь, завернуть ко
мне! Вот уж можно сказать, как у * Чжуан-цзы, что
стук шагов ваших действует словно на анахорета в
безлюдном ущелье гор. Прошу вас занять место и
подарить меня своим поучительным словом.
И Чжан сейчас же увидел, как два кресла подо¬
двинулись сами собой друг против друга. Только что
он сел, как тотчас же появился красный поднос из
резного лака, на котором стояли две чашки с чаем, и
повис в воздухе перед глазами Чжана. Затем гость и
хозяин взяли по чашке и стали пить. Слышно было
прихлебыванье, но самого человека видно не было.
Кончили чай, перешли на вино. Стали расспрашивать
друг друга о чинах и службе. Невидимый сказал о
себе, что его зовут Ху, среди братьев он четвертый, а
что здешние люди зовут его баричем. Угощая Чжана,
он рассуждал с ним о том, о сем и по мыслям и по
духу сильно ему нравился. А подавались все отменные
яства, приготовленные из черепах, и оленина впере¬
межку с душистым перцем и специями. Слуг, подавав¬
ших вино и кушанье, было, по-видимому, весьма много.
После вина Чжану сильно захотелось чаю — и только
что эта мысль начала чуть-чуть шевелиться, как ду¬
шистый чай уже был подан на стол. И вообще, чего
бы он ни пожелал, все решительно подавалось сооб¬
разно его мысли. Чжан пришел в полный восторг...
Отправился домой только тогда, когда был совершенно
пьян.
С этой поры он стал обязательно наведываться к
Ху, едва дав пройти трем-четырем дням. Ху тоже от
времени до времени появлялся в доме Чжана, и вообще
у них установилось взаимное гостеприимство.
Однажды Чжан спросил лиса насчет старой кол¬
дуньи, живущей в южном городе, которая все время
занималась тем, что выуживала от больных деньги,
92

уиеряя их, что она действует силою лисьего божества,
так вот не знает ли он эту волшебную лисицу, посе¬
лившуюся в доме колдуньи.
—Она все врет,— отвечал Ху,— никакой там на
самом деле лисицы нет.
Вскоре Чжан встал, чтобы пойти помочиться, и
ндруг слышит шепот:
一 Вы только что вот говорили о старухе из южного
города, колдующей от имени лисицы. О ней вам ни¬
чего не известно, что она за человек,— не так ли? Мне
хотелось бы сопровождать вас туда к ней и посмот¬
реть, что там такое. Пожалуйста, не откажите замол¬
вить словечко за меня перед хозяином, чтобы он раз¬
решил.
Чжан понял, что ему говорит лис-слуга, и сказал:
一 Ладно.
Затем, вернувшись к столу, он стал просить лиса:
一 Я хотел бы взять одного или двух из ваших
слуг, чтобы пойти с ними разузнать насчет этой лисьей
ведуньи. Усердно прошу вас дать им соответственное
распоряжение.
Лис сказал решительно, что не стоит этого делать,
но Чжан заговорил еще и еще раз об этом, и тогда
лис дал согласие. Когда вслед за этим Чжан вышел, то
увидел, что сама собой подошла лошадь, которую, од¬
нако, словно кто-то вел. Чжан сел и поехал, а лис
говорил ему по дороге:
一 Вы, господин, по дороге заметите, что вам на
одежду будет попадать мелкая пыль: это от нас — мы
будем ехать сзади.
И так все время они разговаривали, пока не при¬
ехали в город и затем к старухе.
Старуха, увидев Чжана, вышла ему навстречу с
улыбкой и сказала:
——Дорогой барин! Что это вы вдруг изволили по-
жаловать;
Чжан спросил ее:
—Вот я слышал, что у тебя в доме завелась ка-
кая-то особенно чудотворящая лисица, которая по твоей
молитве все делает. Так это или нет на самом деле?
Старуха, сделав важный вид, отвечала ему:
—Барину не следовало бы говорить то, что мелет
какой-нибудь простой человек на улице. Зачем вы
вдруг так прямо и говорите: какая-то лисица? Боюсь,
как бы не прогневалась Сестра-Цветочек в моем доме.
93

Не успела она окончить своей речи, как в воздухе
появился обломок кирпича и ударил колдунью по руке.
Та зашаталась и чуть-чуть не упала.
——Барин, ваша милость, за что вы ударили стару¬
ху? —спросила она его с ужасом.
—Ты, никак, ослепла, старая,— смеялся Чжан.—
Где это видано, чтобы человеку разбили череп, а он
обвинял бы в том постороннего человека, стоящего
засунув руки в рукава?
Колдунья, в полном недоумении, не знала, что де¬
лать... Пока она озиралась да ахала, ее снова ударило
камнем. Она свалилась, а на нее полетела всякая мер¬
зость и грязь, покрывшие ей все лицо, которое стало
похоже на черта. Она выла и стонала, прося Чжана
велеть, чтоб это прекратилось. Чжан стал просить по¬
щадить ее, и действительно, все остановилось. Кол¬
дунья вскочила и убежала к себе в комнату, закры¬
лась и не решалась уже выйти.
——Ну, что,——кричал ей туда Чжан,— твоя лиса
похожа на мою или нет?
Колдунья принялась извиняться и каяться в своих
проступках. Чжан поднял голову и, обратись в прост¬
ранство, велел больше старуху не бить. Та робко-робко
вышла из комнаты, и Чжан шутливо отчитал ее, а
потом вернулся домой.
С этого дня каждый раз, как ему случалось идти
куда-нибудь одному по дороге, он замечал сзади себя
мелкую пыль, летящую на него легкими волнами. Тог¬
да он громко обращался к лису, и тот сейчас же от¬
вечал, так что ошибки никогда не было. И благодаря
лису Чжану теперь нечего было бояться ни волка, ни
тигра, ни злодея.
Так прошло больше года. Чжан еще теснее сдру¬
жился с лисом. Как-то он спросил лиса, сколько ему
лет. Тот решительно не мог вспомнить. Сказал только,
что видел мятеж * Хуан Чао и помнит его, словно это
было вчера.
Как-то раз вечером они сидели и беседовали. Вдруг
в стене послышался какой-то свистящий шум, очень
резкий. Чжан с удивлением спросил, что это такое.
——Это, наверное, мой старший брат,——отвечал Ху.
—Почему же вы не приглашаете его с нами по¬
сидеть? —полюбопытствовал Чжан.
一 Видите ли,объяснил ему Ху,一 его путь к веч¬
ному Дао еще слишком нетверд. Пока он только и
94

любит, что таскать кур и жрать их: пожрет 一 и дово¬
лен.
Чжан говорит затем как-то лису:
—Про такую чудесную дружбу, как у нас с вами,
можно действительно сказать, что она безоблачна, а
ведь я так и не видел ни разу вашего лица. Знаете,
очень уж мне это досадно!
—Пусть только будет крепка наша дружба,— от¬
вечал лис,— этого и достаточно…К чему вам видеть
мое лицо?
Однажды лис устроил выпивку, пригласил Чжана
и сказал, что он с ним должен проститься.
—Куда это вы? — спрашивал Чжан.
——У меня имение в Шэньси, так я иду домой.
Вот еще что: вы часто жаловались, что не видели
меня в лицо. Вот теперь прошу вас запомнить черты
вашего многолетнего друга, чтобы как-нибудь потом
вы могли узнать меня.
Чжан осмотрелся вокруг — нигде ничего не видно.
——Пожалуйста, приоткройте дверь в спальню: я там.
Чжан сделал так, как было сказано, приоткрыл
дверь и взглянул: в спальне сидел красивый юноша,
смотрел на него и смеялся. Он был великолепно одет,
нарядный, как бабочка. Брови и глаза были у него
словно на картине. Миг ——и он стал опять невидимкой.
Чжан повернулся и пошел, а за собой слышал стук
туфель, шаг за шагом его провожающих.
—Ну, сегодня я успокоил ваше неудовольствие,—
говорил голос.
Чжан отвечал, что он так привязался к лису и так
нежно его любит, что не вынесет разлуки.
—Разлука, как и сближение, имеет свое положен¬
ное время,— утешал его лис.— Можно ли давать волю
своим чувствам, горящим независимо от присутствия
или отсутствия друга?
Взял большой кубок вина и просил Чжана пить.
Сидели и пили оба до полуночи, когда наконец лис
проводил Чжана, с нарядным шелковым фонарем в ру¬
ках, до самого дома. Чжан все-таки утром пошел в дом
посмотреть, но нашел только пустые стены разрушен¬
ного дома — и больше ничего.
Впоследствии его дядя Чжан Даои был назначен
инспектором по ученой части в Сычуань. Чжан, кото¬
рый был по-прежнему честен, но беден, узнав о его
приезде, пошел его навестить, сильно рассчитывая от
95

него поживиться. Однако через месяц с небольшим
вернулся домой в полном разочаровании, ибо пришлось
от всех этих надежд отказаться. Он сидел на лошади
и горько вздыхал, растерянный и убитый, словно у
него погибли жена или друг. Вдруг его стал нагонять
какой-то молодой человек верхом на сером коне. Чжан
оглянулся. Видит, что шуба и конь у всадника отменно
красивы и вид вообще интеллигентного человека, и
решил вступить с ним в легкий разговор. Юноша, убе¬
дившись, что Чжан не в духе, спросил, что с ним, и
тот со вздохом объяснил, в чем дело. Юноша стал его
всячески уговаривать. Так они проехали вместе с пол¬
версты, до перепутья, где юноша, приветливо откла-
нявшись, стал прощаться и сказал ему:
——Там впереди, на дороге, стоит человек, который
вручит вам вещицу от вашего друга. Пожалуйста, при¬
мите ее с улыбкой и не придавая особого значения.
Чжан хотел расспросить его по этому поводу, но
тот стегнул лошадь и ускакал. Так Чжан и не понял,
откуда все это.
Через версту-две он увидел слугу с небольшой
шкатулкой в руках, которую тот протягивал ему, под¬
нося к коню и говоря:
—Барин мой, Ху Четвертый, свидетельствует вам,
господин, свое почтение и шлет вот это.
Чжан вдруг все понял, словно озаренный. Принял
шкатулку, открыл ——смотрит: полным-полно сияющего
серебра. Только что обернулся к слуге, но того и след
простыл.
ЗЛАЯ ТЕТУШКА ХУ
В доме Юэ Юйцзю из Иду поселилось лисье на¬
важдение. Белье, одежда, всякая утварь ——все вы бра <
сывалось, все летело к соседской стене. Хотели однажды
взять тонкого полотна из домашнего запаса. Смотрят:
штука свернута, как полагается, а развернули ——оказа¬
лось, что сверху и с боков цело, а внутри пусто, выре¬
зано ножницами. И все в таком роде. Не выдержав
долее этих мучений, стали осыпать лису бранью.
—Боюсь, лиса услышит,_ предупреждал и оста¬
навливал Юэ.
—Я уже услыхала!— кричала лиса с потолка.
96

И бесовская сила стала еще упорнее.
Однажды, когда муж и жена лежали в постели и
еще не собирались вставать, лиса сдернула с них одеяло
и одежду и утащила. И вот они, притулясь кое-как и
забелев телами на кровати, стали жалобно умолять, гля¬
дя в пространство. Вдруг видят: входит женщина из окна
и бросает им на кровать одежду. С виду она была
невысокого роста и не старая. Одежда на ней оказа¬
лась темно-красная, сверху надета была доха-безрукав¬
ка, в рисунке из снежных лепестков. Юэ надел платье,
♦сделал почтительное приветствие и сказал:
—Вышняя фея, вам угодно было снизойти до нас
своим вниманием. Не тревожьте нас — и мы попросим
вас быть нашей дочерью. Как вы на это взглянете?
一 * Я старше тебя,— отвечала лиса.— Чего это ты
лезешь величаться? Отец, тоже!
Юэ просил ее быть ему сестрой. На это она согла¬
силась, и Юэ велел всем в доме величать ее тетушкой
Ху.
Как раз в это время в семье сына яньчжэньского
Чжана тоже поселилась какая-то лиса, взяв себе вто¬
рой этаж. Она постоянно разговаривала с людьми.
Юэ спросил свою лису, знает ли она эту.
—Еще бы не знать,— отвечала она,— ведь это те¬
тушка Си из моей же семьи!
—Но ведь она, эта тетушка, никогда не тревожит
людей,一 не унимался Юэ,——почему же вы ей не по¬
дражаете?
Однако лису это не убедило, и она мучила всех
по-прежнему, причем больше всех прочих она морочила
невестку Юэ, у которой туфли, чулки, шпильки, серьги
постоянно оказывались валяющимися на дороге. За обе¬
дом в своей чашке с похлебкой та постоянно находила
то погребенную в жиже дохлую крысу, то испражнения
и вообще мерзость. Женщина тогда бросала чашку и
ругала лису блудливой потаскухой и никогда вообще
не обращалась к ней с мольбой и просьбой.
—И мужчины и женщины,— заклинал ее Юэ,—
все они величают тебя тетушкой. Отчего же ты не
ведешь себя, как старшая для них?
一 Вели своему сыну выгнать свою жену, и чтоб
я была твоей невесткой, тогда оставлю вас в покое.
——Похабная лиса,— бранила ее невестка,——бес¬
стыжая! Ты что ж, захотела мужчину у людей отби¬
вать?
4 Пу Сунлин
97

В это время она сидела на сундучке с платьем.
Вдруг видит, что у нее из-под сиденья валит густой
дым, и ящик стал пахнуть и раскалился — словно то
была духовка* Открыла, посмотрела — весь запас плать¬
ев истлел. Остались две-три штуки, и те все не ее, а
свекрови.
Затем лиса опять хотела заставить сына Юэ выгнать
свою жену. Тот не согласился. Через несколько дней
стала его торопить, но тот не соглашался по-прежнему.
Лиса разозлилась, стала швырять в невестку камнями.
Рассекла и проломила ей лоб…Кровь так и полила,
женщина чуть не умирала. Юэ приходил в отчаяние
все сильнее и сильнее.
Ли Чэнъяо из Сишаня отлично наговаривал воду.
Юэ пригласил его, предложив заплатить. Ли развел
золото и написал на красном шелку талисман. Писал
целых три дня и тогда только сказал, что готово. Затем
он привязал к палке зеркало, схватил за палку, как
за рукоятку, и пошел наводить зеркало повсюду по
дому, причем велел своему мальчику идти за ним и
смотреть, не покажется ли что-нибудь，一 тогда бежать
бегом и докладывать. Дойдя до одного места мальчик
сказал, что на стене что-то лежит, распластавшись, как
пес. Ли сейчас же ткнул пальцем и *стал писать за¬
клинание, а потом давай *шагать Юевым шагом по
двору. Поворожил он так некоторое время 一 и вот
все видят, как пришли собаки и свиньи, что были в
доме, прижали уши, подтянули хвосты — и с таким
видом, словно слушались его распоряжений. Ли мах¬
нул рукой и сказал:
—Вон!
И сейчас же все они гурьбой, вытянувшись в струн¬
ку, словно рыбы, выбежали вон. Поворожил еще, и
сейчас же пришли утки. Он опять выгнал их. Затем
пришли куры. Ли указал на одну курицу и громко за¬
кричал на нее. Все другие куры ушли, и только эта
одна уселась, сложила крылья и стала протяжно клох¬
тать, говоря по-человечески:
—Я не посмею больше!
—Эта тварь,— сказал Ли,— не что иное как ♦Ма¬
линовая Тетка, сделанная в вашем же доме.
Все домашние заявили, что такой никто никогда
не делал.
—Малиновая Тетка,— продолжал утверждать Ли,—
сегодня еще здесь.
98

Тогда начали вспоминать, что три года тому назад
действительно в шутку сделали эту куклу и что вся
эта бесовщина, все эти странности начались именно
с того самого дня. Стали повсюду шарить и наконец
увидели, что эта соломенная кукла все еще лежит на
балке в конюшне. Ли взял и бросил ее в огонь. Затем
он вытащил винный сосуд, три раза поворожил, трижды
покричал — и курица вскочила и убежала. Тогда в со¬
суде послышался голос:
一 Ну, Юэ,一 у меня четыре злобы против тебя.
Через несколько лет мне придется снова к тебе прийти!
Юэ просил Ли бросить сосуд в кипяток или огонь,
но тот не согласился, забрал и унес.
Кое-кто видел, что у него на стенах висят несколько
десятков таких кувшинов. В тех, горла которых заткну¬
ты, сидят лисицы. Говорили также, что он выпускает
их поочередно, для того чтобы они выходили и делали
бесовские наваждения. Это ему дает доход, когда его
приглашают для ворожбы, и он держит их как дорогой
товар.
令
ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ ДЕВЯТИ ГОР
Ли из Цаочжоу был студент уездного города. Семья
всегда была из достаточных, зажиточных, но жила
нарочно не очень раскидисто и широко. За домом у
него был сад в несколько му, который он запустил и
на который затем уже не обращал внимания.
Однажды к нему явился какой-то старик и пожелал
снять помещение, за которое давал сто ланов. Ли от¬
казал, заявив, что никакого помещения у него нет, но
старик настаивал.
—Пожалуйста, возьмите деньги,一 говорил он,— и
затем не обращайте внимания и не заботьтесь.
Ли, не понимая хорошенько, что у него на уме,
взял деньги, решив посмотреть, что это за странная
история.
Через день-два жители этой деревни видели, как во
двор Ли стали въезжать телеги, полные многочислен¬
ных домочадцев, которые сидели на них целыми груп¬
пами. Все видевшие приходили в недоумение, зная,
что в доме Ли положительно негде поместиться. Спро¬
4*
99

сили Ли — тот ничего не знал и не понимал. Когда
же пришел домой, то не заметил никаких следов, даже
звуков никаких не слыхал.
Через несколько дней старик вдруг является к Ли
с визитом.
—Вот уже несколько дней и ночей я провел под
покровом ваших палат,— сказал он с изысканной веж¬
ливостью.一 Пришлось, видите ли, каждую вещь сделать
с самого начала и кое-как. Пока ставили печи, пока
устраивали кухню, положительно не было времени ис¬
полнить то, что полагается жильцу по отношению к
владельцу помещения. Сегодня я дал распоряжение
детям сварить кашу и буду счастлив, если вы соблаго¬
волите ко мне заглянуть.
Ли пошел за ним, прошел в сад и вдруг увидел, что
здесь высятся красивые, отлично построенные дома,
совершенно новые. Затем он вошел в дом, и там мебель
и обстановка блистали отменной красотой. * Котел
с вином кипел под навесом, в кухне кружил пар из
чайника. Тут же стали разливать вино и разносить
кушанья, в высшей степени вкусные, сладкие, отбор¬
ные. Все время было видно, как по двору взад и вперед
бегает многочисленная молодежь, и слышны милые,
приветливые голоса ребятишек. В женских помещениях,
* за их пологами и занавесями, слышен смех и говор,
а домашней прислуги — так уж той, по-видимому, не
менее как несколько десятков, а то и вся сотня. Ли
решил про себя, что это лисицы, и, вернувшись с обе¬
да, затаил желание истребить их.
Он стал ходить на базар и покупать серу и селитру.
Накупив несколько сотен фунтов, он постарался неза¬
метно рассыпать все это в саду, и когда все было об¬
сыпано, он разом повсюду поджег. Пламя взвилось
к небу и слилось со звездами и Небесной Рекой, клу¬
бясь, как черный вещий гриб линчжи. Вонь горелого
и режущие глаз тучи пепла мешали подойти поближе,
и только слышны были громкие вопли, плач, рев, крики
суеты, все это в диком хаосе звуков, положительно
оглушавших. Когда пожар стал потухать, Ли пошел
посмотреть. Мертвые лисицы покрывали собой все
пространство, и их обугленные головы с палеными
мордами валялись неисчислимыми кучами. Только что
он стал все это рассматривать, как откуда-то появился
старик и с сильным негодованием, отнюдь не скрывае¬
мым, стал выговаривать Ли:
100

—Ведь мы никогда не ссорились, и я вас не оби¬
жал. За ваш сад, заброшенный пустырь, я дал вам
сто ланов в год, что, конечно, немало. Как же вы по¬
зволили себе всех нас так уничтожить? Такое редкост¬
ное злодейство без отмщения никогда не остается…
Сказал — ив сильном гневе исчез...
Ли стал бояться, что лис начнет швырять в него ка¬
мни и наделает этим беды, но прошло больше года, и ни¬
чего: ни малейшей чертовщины, никаких странностей.
Это дело было в * первый год государя Шуньчжи.
В горах Шаньдуна, где жил Ли, стали обнаруживаться
банды мятежников, пересвистывающихся и скаплива¬
ющихся десятками тысяч: никакой губернатор, конеч¬
но, не мог их изловить. Ли, у которого была на руках
большая семья, с тревогой задумывался каждый день,
как бы уйти от мятежа. Как раз в это время в его
деревне появился гадатель-астролог, называвший себя
старцем из Наньшаня. Он указывал человеческую
судьбу, добрую и злую, с такой отчетливой определен¬
ностью, словно видел ее собственными глазами, и слава
его гремела. Ли пригласил его к себе в дом и просил
исчислить, сколько ему жить. Старец в крайнем изум¬
лении вскочил и стал в почтительно-благоговейную
позу.
—Здесь передо мной настоящий， подлинный
царь,——проговорил он.
Ли, услыхав это, страшно испугался и начал гово¬
рить, что ведь это же вздор, но старец с самым серьез¬
ным лицом положительно это утверждал, и Ли не то
верил, не то сомневался.
—Ну, как же может быть,— сказал он наконец,—
чтобы так вот, голыми руками можно было принять
волю неба на воцарение?
—Неправда,— возражал старец,— с самой глубо¬
кой древности наши цари и государи в большинстве
случаев, кажется, восставали из простых людей. Да и
кто, в самом-то деле, бывал * Сыном Неба от рожде¬
ния?
Ли пришел от всего этого в восхищение, пододви¬
нулся ближе к старцу и просил его быть при нем.
Старец с величайшей решимостью взял на себя роль
знаменитого * Лежащего Дракона и просил Ли прежде
всего приготовить несколько тысяч лат и шлемов, а
также луков и самострелов. Ли выразил опасение, что
к нему никто не пристанет, но старец возражал ему.
101

——Подданный вашего величества,— говорил он,——
просит разрешения соединить под вашей властью все
горные группы, вступить с ними в договор, полный
глубокого значения и совершенно определенный. Сто¬
ит только мне сказать, что Великий Князь есть
Истинный Сын Неба, как войска и командиры гор¬
ных масс сейчас же и непременно откликнутся мне,
как эхо.
Ли обрадовался и отправил старца в путь. Затем
он вынул все свои запасы серебра и надел на это
военные доспехи.
Старец вернулся лишь через несколько дней и до¬
кладывал:
一 Благодаря обаянию и счастливой судьбе Вашего
Величества, а также трехвершковому языку Вашего
покорного слуги и подданного, все без исключения горы
изъявили желание схватить свои нагайки и мчаться
под Ваши знамена.
Действительно, в течение десяти дней к нему при¬
стало, как к повелителю, несколько тысяч. Он теперь
назначил старца главным полководцем, водрузил себе
огромное знамя и роздал целый лес полковых знач¬
ков. Захватил горы, устроил в них себе ставку, и имя
его, сила и могущество уже владели народом, действуя
на него, как грозные раскаты грома. Начальник уезда
собрал свои войска и явился его покорять, но старец,
став во главе мятежных банд, разбил его наголову.
Начальник в страхе и смятении бросился к областному
яньскому правителю, донося о грозном и критическом
положении вещей. Подошло, сделав далекий переход,
яньское войско, но старец опять взял в свои руки
мятежников, выступил против правительственных войск,
ударил и совершенно рассеял их, причем убил и ранил
командиров и солдат в огромном количестве. Сила Ли
становилась все более и более грозной, и банды его
насчитывались уже десятками тысяч. Теперь он возвел
себя в княжеское достоинство, назвавшись Великим
Князем Девяти Гор.
Затем старец стал тревожиться, как бы не было
недостатка в лошадях. Но как раз случилось так, что
из столицы посылали в южные провинции лошадей.
Старец отрядил партию своих банд, которые в одном
удобном месте отняли всех лошадей, и с этих пор
имя Великого Князя Девяти Гор гремело уже повсюду.
Тогда он дает старцу титул «Великого Вождя, защи¬
102

щающего династию» и остается себе пребывать в вели¬
чественном покое среди своего горного гнезда, совер¬
шенно открыто и самоуверенно считая, что день, когда
на него наденут желтое императорское облачение, уже
близок, остается лишь выждать его.
Шаньдунский губернатор уже собрался выступить
против него и отнять лошадей, которых он захватил;
тут еще подоспела депеша яньского правителя,一 и вот
губернатор отправил несколько тысяч лучших войск,
которые пошли шестью путями, окружили горы и
стали наступать. Полковые знамена замелькали по
всем ущельям и наводнили их... Великий Князь Девяти
Гор в страшном испуге послал за старцем, чтобы посо¬
вещаться, но куда тот делся, никто не знал. Князь
пришел в крайнее замешательство и положительно не
знал, как поступить. Взошел на гору，обратился к на¬
ступавшим войскам и прокричал:
—Теперь только я понял, как велика сила Его
Величества.
Горы были взяты. Ли захвачен, казнен, и весь его
род уничтожен. Он уже догадался, что старец был
старый лис, который, значит, отомстил Ли также ист¬
реблением всего его рода.
ПОСЛЕСЛОВИЕ РАССКАЗЧИКА
Вот сидит человек, обнимая свою жену и своих де¬
тей; сидит себе, растопырив ноги, * без шапки. Где тут
убьешь его? Ну, допустим, убьешь, а каким же манером
и за что истребишь весь его род? Нет, план лиса был
хитрее!
Однако его семени на земле уже нет: нет и нет,—
хоть поливай, не вырастет. Что до Ли, то уже одно
его злодейство с убийством лисиц свидетельствовало
о том, что в его сердце имеется корень вора и мятеж¬
ника. Вот почему лису и удалось вырастить из этого
корня побег и затем основать на этом свою месть.
Попробуйте, хоть сейчас, взять первого попавшегося
вам на дороге и скажите ему: «Ты — Сын Неба и
царь!» Конечно, не найдется ни одного, который не
убежал бы от вас в ужасе. Но смотрите: вы вполне
открыто будете им руководить к совершению действия,
пахнущего истреблением рода, а он... он с радостью
будет вас слушать. Что жена и дети погибнут, это не
заслуживает, конечно, внимания.
юз

Когда, знаете, человек слушает негодные речи, то
сначала он возмущен, сердится. Потом он начинает
колебаться, а потом верить. И поймет свое заблужде¬
ние только тогда, когда погибнут и жизнь его, и имя.
Все мы, в общем, такозы.
Ф
ЛИСА НАКАЗЫВАЕТ ЗА БЛУД
Студент купил себе новый дом и стал постоянно
страдать от лисицы. Все его носильные вещи были во
многих частях приведены в негодность. Часто также
она бросала ему в суп или хлеб всякую грязь и га¬
дость. Однажды к нему зашел его друг, а его как раз
не было дома: куда-то ушел, а к вечеру так и не вер¬
нулся. Жена студента кое-что приготовила и накормила
гостя, после чего вместе со служанкой доедала остав¬
шиеся от гостя хлебцы.
Студент отличался несдержанным характером и
охотно пользовался любовным зельем. Неизвестно,
когда это случилось, но лиса положила этого зелья
в похлебку, и жена студента, поев ее, ощутила запах
мускуса. Спросила служанку, но та отвечала, что ни¬
чего не знает. Кончив ужин, женщина почувствовала,
как в ней вздымается горячий огонь плотского возбуж¬
дения, и такой, что нет сил терпеть ни минуты. Хотела
силой заставить себя подавить страсть, но распален¬
ный аппетит от этого стал еще сильнее и настойчивее.
Стала думать, к кому бы бежать сейчас, но в доме
не было мужчин, кроме гостя. Она пошла и постучала
к нему в комнату. Гость спросил, кто там. Она сказала.
Спросил ее, что ей надо. Не отвечала. Гость извинился
и стал отказываться:
一 У меня с твоим мужем дружба по душе и со¬
вести. Я не посмею совершить этого скотского по¬
ступка.
Женщина все-таки бродила вокруг да около, не ухо¬
дя прочь. Гость закричал ей:
—Послушай, ты погубила вконец теперь моего
друга и брата, со всей его ученой карьерой и репута¬
цией!
Открыл окно и плюнул в нее.
104

Страшно сконфузясь，женщина ушла и стала раз¬
думывать: как все это я наделала? И вдруг вспомнила
про этот странный запах из чашки: уж не было ли
там любовного порошку? Посмотрела хорошенько —
действительно: порошок из коробки был там и здесь
просыпан по полке, а в чашке это самое и было.
По опыту зная, что холодной водой можно успокоить
аппетит, она напилась воды, и под сердцем у нее сей¬
час же прочистилось и прояснилось. Ей стало мучи¬
тельно стыдно, и она ничем не могла себя извинить.
Ворочалась, ворочалась на постели... Уж все * ночные
стражи окончились. Стало еще страшнее: вот уже
рассветает, а как показаться теперь человеку? И вот
сняла пояс и удавилась. Служанка, заметив это, бро¬
силась спасать ее, но дух ее уже слабел и замирал;
прошло все утро, прежде чем у нее появилось легкое
дыхание.
Гость ночью, оказывается, ушел. Студент же пришел
лишь после обеда. Смотрит: жена лежит. Спросил, в
чем дело. Не отвечает, а только в глазах стоят чистые
слезы. Служанка тогда все рассказала, как было. Сту¬
дент страшно испугался, пристал с расспросами. Жена
выслала служанку и выложила ему все по правде.
—Это мне месть за блудливость,——вздохнул он.—
Какая тут может быть на тебе вина? К счастью моему,
попался такой честный и хороший друг. Иначе как
мне было бы жить по-человечески?
С этой поры студент ревностно занялся исправле¬
нием своего былого поведения. А затем и лисица пе¬
рестала куролесить.
ЛИСИЦА В ФЭНЬЧЖОУ
У фэньчжоуского судьи Чжу в жилых комнатах
и даже в кабинете было много лисиц. Как-то раз сидит
он ночью и видит, что некая женщина ходит у свечи
взад и вперед. Сначала он думал, что это жена какого-
нибудь из слуг, и потому не удосуживался посмотреть
на нее, но когда поднял глаза, то оказалось, что он
вовсе ее не знает. Однако лицом она была красоты
поразительной, и хотя Чжу понимал, что это лисица,
но она ему понравилась, и он сейчас же крикнул ей,
106

S4
此尨容尤
i笑遇泠州进
利务愁何故人
情比挑洋水故
就总^4沭波河
Г^г：
r=

чтобы подошла. Женщина приостановилась и сказала,
улыбаясь:
—Кто это тебе тут служанка, что ты таким резким
голосом обращаешься к человеку?
Чжу засмеялся, встал, взял ее за руку, посадил и
стал извиняться. Потом прижался к ней любовно и
плотно...
И так они долго жили как муж и жена. Как-то
неожиданно лиса вдруг говорит Чжу:
一 Тебя, знаешь» скоро повысят в должности, и
уже наступает день нашей разлуки.
Он спросил ее: когда же? Она ответила, что это —
вот, на носу. Только будет так, что в то время, как
поздравляющие будут в его воротах, соболезнующие
горю будут у него на родине, и в новой должности
быть ему уж не придется.
Через три дня действительно пришло известие о
повышении в должности, а на следующий день он по¬
лучил пакет с извещением о смерти матери. Чжу сло¬
жил с себя должность и хотел вернуться домой вместе
с лисой, но та не сочла это возможным. Проводила
его до реки. Он силой потащил ее в лодку, но она сказала
ему:
—Ты, конечно, не знаешь, что лисица не может
перейти реку.
Чжу не мог вынести разлуки и любовничал с ней
на берегу. Лиса вдруг ушла, сказав, что идет повидать
свою приятельницу, и через некоторое время верну¬
лась. Тут как раз пришел гость отдать визит, и женщи¬
на говорила с ним в отдельной комнате. Когда же
гость ушел, она вышла к Чжу и стала проситься сей¬
час же в лодку.
—Я тебя провожу через реку,一 сказала она.
一 Ты ведь только что говорила, что не можешь
переехать реку, как же теперь говоришь другое?—
удивлялся Чжу.
一 Г ость, который сейчас приходил,— отвечала ли¬
са,——не кто иной, как * бог реки. Я для тебя просила
у него особого разрешения, и он дал мне срок в де¬
сять дней на путь туда и обратно. Значит, на это
время я еще побуду возле тебя.
Перебрались вместе. Через десять дней лиса дейст¬
вительно простилась и ушла.
<А>

КАК ОН ХВАТАЛ ЛИСУ И СТРЕЛЯЛ В ЧЕРТА
Ли Чжумин был человек храбрый，открытый, не
знавший неудовлетворенности и не пятившийся назад.
Он был сводным братом Ван Цзиляна, у которого * дом
состоял из множества зданий, где постоянно видели
разную чертовщину. Ли часто летом там жил, ему нра¬
вилось сидеть на вышке, когда наступала вечерняя
прохлада. Ему говорили о причудах чертовщины, йо
он смеялся и не слушал, и даже наоборот — велел там
поставить себе кровать. Хозяин дома исполнил его
просьбу, но велел слугам спать вместе с барином. Тот
отстранил это, сказав, что любит спать один и что
всю жизнь не понимал, что такое вообще необыкновен¬
ное явление. Хозяин велел раздуть в жаровне потух¬
шие курительные свечи, спросил, как ему постлать по¬
удобнее постель, затем задул свечу, прикрыл дверь
и вышел.
Ли лег на подушку. Через некоторое время он ви¬
дит вдруг в лунном свете, что чайная чашка на столе
то опрокидывается, то встает боком, то вертится и
кружится, причем не падает, но и не перестает дви¬
гаться. Ли прикрикнул, и сейчас же возня прекратилась.
Потом как будто кто-то взял курительную свечу и
стал светить, помахивая ею в воздухе, то туда, то
сюда, и образуя фигурные нити. Ли вскочил и закричал:
—Что за тварь, черт или дьявол, смеет тут быть?
Голый, он слез с кровати, желая сейчас же поймать
беса. Стал ногой шарить под кроватью, ища туфли, но
нашел только одну. Некогда было дальше искать впоть¬
мах, и вот он босой ногой хватил по тому месту, где
было мелькание, и свечка сейчас же воткнулась в жа¬
ровню —стало тихо и спокойно.
Ли нагнулся и стал шарить повсюду, во всех тем¬
ных углах...
Вдруг какая-то вещь прыгнула и ударила его по
щеке, и ему почудилось, что это как будто туфля. При¬
пал к полу, стал искать — нет ее, так и не нашел.
Открыл дверь, спустился вниз, крикнул слугу, велел
зажечь огонь и посветить... Пусто... И опять лег спать.
Наутро велел нескольким слугам искать туфлю.
Перевернули матрацы, опрокинули кровать — неизвест¬
но, где туфля. Хозяин дал ему взамен потерянной
туфли другую. Через день-два он как-то случайно под¬
нял голову вверх и увидел туфлю, засунутую в балки;
109

достали ее оттуда, оказывается, это его туфля и есть.
Ли сам был из Иду, но снимал квартиру в доме
некоего Суня в Цзы. Дом был огромный, просторный,
все помещения были свободны, и Ли занимал только
половину их. Южный двор примыкал к высокому до¬
му, отделяясь от него всего одной стеной. По време¬
нам было видно, как в этом доме двери сами собой
то открываются, то закрываются. Ли не обращал на это
внимания.
Как-то раз он разговаривал со своими во дворе.
Вдруг появился какой-то человек и уселся лицом к
северу. Ростом он был весь фута три. Одет был в зеле¬
ный халат и белые чулки. Все тут бывшие стали смот¬
реть на него, указывая пальцами, но тот не шевелился.
—Это лисица,— сказал Ли, быстро схватил лук
и стрелу, нацелил и хотел стрелять, но карлик, уви¬
дев это, охнул, словно дразня его, и стал невидим.
Ли схватил нож, полез наверх, бранясь и ища,— но
так-таки ничего и не увидел. Вернулся. Чертовщина
после этого прекратилась, и Ли прожил здесь еще не¬
сколько лет: все было, как следует быть — без не¬
приятностей.
Старший сын его Юсань мой свояк. Все это он
видел собственными глазами.
ПОСЛЕСЛОВИЕ РАССКАЗЧИКА
Поздно, знаете, я родился. Не удалось самому по¬
служить господину Ли. Но, послушать стариков, это,
вероятно, был крупный человек, с большим темпера¬
ментом и решительный, что, впрочем, можно видеть
хотя бы из этих двух его приключений. Раз есть в
человеке живой и сильный дух, то черт там или лис —
что они могут с ним поделать?
ФЕЯ ЛОТОСА
Цзун Сянжо из Хучжоу где-то служил. Однажды
осенним днем он осматривал поля и заметил в густоте
хлебов необыкновенно сильное движение и колыхание.
Недоумевая, что бы это могло быть, он пошел прямо
через межи, поглядеть — оказывается, мужчина с жен¬
110

щиной совершают внебрачное соитие. Он расхохотался
и уже хотел идти назад, но, увидев, что мужчина,
весь красный, завязал кушак и опрометью бросился
бежать, а женщина тоже поднялась с земли, он стал
ее пристально рассматривать и нашел, что она изящна,
мила, очаровательна, понравилась ему очень... Захоте¬
лось тут же с ней свиться, но, по правде говоря, за¬
стыдился этой гнусной пакости и стал подходить к
женщине понемножку, смахивая с нее пыль.
—Ну что,— сказал он,— эта, как говорится, про¬
гулка *«Среди тутов» ничего, приятна?
Дева смеялась и молчала. Цзун подошел к ней,
стал расстегивать ей платье: тело у ней было жирное
и гладкое, как помада. И давай гладить по телу вверх
и вниз — этак несколько раз.
—Ты, студент вонючий." Чего хочешь, так бери...
А щупать меня, как оголтелый, это зачем?
Стал спрашивать, как ее зовут.
—Весенний ветерок раз дунет нам страстью，一 от¬
вечала она,— и ты направо, я налево. Зачем давать
себе труд допрашивать и доискиваться? Ты уж не со¬
бираешься ли сохранить мое имя, чтобы написать его
*на арке, которую ты построишь в честь моей добро¬
детели?
—В пустом поле, среди трав и растений это де¬
лают только деревенские пастухи и свиные подпаски,—
возражал Цзун.— Я не имею этой привычки. С такой
красавицей, как ты, милая, я условлюсь просто с глазу
на глаз 一 и это будет вполне серьезно. К чему бы мне
быть таким, как ты говоришь, назойливым и мелочным?
Дева, услыша эти слова, с величайшим удоволь¬
ствием согласилась и похвалила его. Цзун сказал,
что его скромный кабинет отсюда недалеко и что он
приглашает ее побывать у него.
—Я уже давно из дому,— сказала дева,— боюсь,
как бы дома не подумали чего. В полночь можно будет.
Спросила, где и как расположен дом Цзуна, какие
приметы и вообще все в высшей степени подробно.
Затем пошла по косой тропинке, заторопилась и по¬
бежала.
В начале ночи она и в самом деле пришла в кабинет
Цзуна, и вот полил, так сказать，изнемогающий дождь
из набухших туч в их самой полной любовной близо¬
сти. Прошли месяцы, а все было втайне, и никто ни о
чем не знал.
111

Раз зашел и остановился в сельском храме какой-
то иностранец, буддийский монах. Он поглядел на
Цзуна и испугался.
—В вас сидит нечистый дух,— сказал он.— Что с
вами сделалось?
Цзун отвечал, что ничего не произошло, но через
несколько дней вдруг приуныл и захворал. А дева
приходила каждый вечер и приносила ему чудесные
фрукты, лаская его, заботясь усердно и сердечно —
совершенно как жена, любящая своего мужа. Однако,
улегшись в постель, она сейчас же требовала, чтобы
он, хотя бы и через силу, с ней соединялся, а Цзун,
совсем больной, совершенно не был в состоянии это
выдержать. Он понимал уже, что она не человек, но
не мог ничего придумать, чтобы отвязаться от нее
и прогнать.
—На днях мне говорил наш монах,— сказал он
ей,— что Меня мутит злое наваждение. Вот я и захво¬
рал; его слова, значит, оправдались. Завтра пойду уло¬
маю его, чтобы пришел ко мне, и буду просить сделать
заговор и написать талисман.
Дева при этих словах сделала кислую гримасу и
изменилась в лице, после чего Цзун еще сильнее стал
подозревать в ней нечистую силу.
На следующий день отправил человека к монаху и
расска: ему, как обстоят дела.
— лисица,— сказал монах,— чары которой,
однако, еще не сильны, и ее легко будет засадить в
капкан.
Сказав это, написал две полосы талисманных фигур
и передал их человеку Цзуна, дав при этом следующее
наставление:
一 Ты приедешь домой, возьмешь чистый жбан
из-под вина и поставишь его перед постелью больного.
Затем тут же налепи один талисман вокруг отверстия
жбана и жди, пока лисица туда не влезет. Тогда
быстро накрой тазом и на него налепи второй талис¬
ман. Затем поставь в котел и кипяти: лисица сдохнет.
Человек пришел домой и поступил, как велел мо¬
нах. Была уже глубокая ночь, когда пришла дева. Она
достала из рукава золотистых апельсинов и только
что хотела лечь в постель и спросить, хорошо ли
больной себя чувствует, как вдруг послышался вой
вихря в жбанном горле, и дева была туда втянута.
Слуга быстро вскочил, покрыл жбан, налепил талисман
112

и уже хотел ставить варить, как Цзун, увидев рассы¬
павшиеся по всему полу золотистые апельсины и
вспомнив всю ее любовь и милое отношение к нему,
в порыве сильного чувства и горького отчаяния, велел
отпустить ее, содрал талисманы и сбросил крышку.
Дева вышла из жбана, шатаясь и в крайнем изнемо¬
жении, поклонилась ему до земли и сказала:
一 Мое Великое Дао уже готово было завершиться,
как вдруг в один день я чуть было не превратилась
в пепел. Ты милосердный человек. Клянусь, я непре¬
менно отблагодарю тебя!
И ушла. Через несколько дней Цзун еще более
ослабел, и слуга побежал в лавку покупать доски для
гроба. По дороге он встретил какую-то деву.
一 Ты не слуга ли Цзун Сянжо? 一 спросила она.
—Да,— отвечал тот,
——Господин Цзун ——мой двоюродный брат. Я узна¬
ла, что он очень болен, и собралась уже идти наве¬
стить его, но как раз тут подоспели разные дела, и
мне не удалось пойти. Будь добр, потрудись передать
ему этот пакетик с лекарством, которое прямо-таки
творит чудеса.
Слуга взял, принес домой. Цзун стал вспоминать，
но никакой двоюродной сестры вспомнить не мог и
понял, что это и есть ответная благодарность лисицы,
о которой она говорила. Принял принесенное лекар¬
ство, и оно в самом деле сильно помогло, так что
в какие-нибудь десять дней он совершенно поправил¬
ся и почувствовал в душе к своей лисе благодарность
и умиление, стал молиться ей, обращаясь в простран¬
ство и выражая свое желание увидеть ее раз или два.
Однажды ночью он запер двери, сидел и одиноко
пил. Вдруг слышит: кто-то легонько стучит пальцем
в окно. Отодвинул щеколду, вышел посмотреть ——ока¬
зывается, дева-лиса. Обрадовался страшно, схватил ее
за руки и стал выражать свою благодарность. Пригла¬
сил ее остаться и вместе с ним пить.
—С тех пор как мы расстались,— говорила дева，一
сердце у меня так и горело беспокойством: мне все
казалось, что мне нечем отблагодарить тебя за твою
высокую и добрую душу. А теперь я нашла тебе чудес¬
ную подругу. Может быть, этим мне и удастся вполне
погасить свой долг. Как ты думаешь?
一 Кто же это? 一 осведомился Цзун.
——Это не из твоих знакомых，一 отвечала дева.——
113

Завтра с раннего утра отправляйся к южному озеру, и
как только увидишь девушку, рвущую водяные каш¬
таны и одетую в прозрачную креповую накидку, то
сейчас же нагоняй ее на лодке. Если потеряешь ее
следы, то посмотри у запруды: там увидишь лотос
с коротким стеблем, укрывшийся под листком. Сей¬
час же сорви и поезжай домой. Возьми свечку и под¬
пали стебелек ——и получишь красавицу жену, а вме¬
сте с ней и продление своей жизни.
Цзун с вниманием все это выслушал и воспринял.
Вслед за тем дева стала прощаться. Цзун упорно удер¬
живал ее и тащил к себе, но она не хотела и го¬
ворила:
—С тех пор как со мной приключилась та, по¬
мнишь, беда, я вдруг прозрела и поняла Великое Дао.
Неужели же я стану теперь из-за любви под одеялом
навлекать на себя злобу и ненависть человека?
Сказала это с серьезным, строгим видом, простилась
и ушла.
Цзун поступил, как она ему указала. Пришел к
южному озеру. Видит: среди лотосов толпами колы¬
шутся красивые женщины, а между ними девушка с
челкой, одетая в креповую накидку,— красавица, на
земле не встречаемая. Быстро погнал он лодку и стал
уже вплотную настигать, как вдруг потерял всякий ее
след. Сейчас же раздвинул гущу лотосов и в самом
деле нашел красный цветок, у которого стебель был
не выше фута. Сорвал и принес домой, где поставил
на столе, а рядом с ним огарок свечи. Только что хотел
поджечь, оглянулся — цветок уже стал красавицей.
Цзун в крайнем изумлении и радости пал ниц и по¬
клонился.
—Ты глупый студент,— говорила девушка.— Я ведь
оборотень лисы и буду твоим мучением!
Но Цзун не хотел и слушать.
——Кто тебя научил? 一 допытывалась лиса.
—Я сам,— отвечал тот,— твой ничтожный студент
сам сумел тебя узнать, милая. К чему было бы меня
учить?
Схватил ее за руку и потащил…И вдруг она упа¬
ла вслед за движением его руки, упала и преврати¬
лась в причудливый камень, высотой приблизительно
с фут, весь фигурный, резной, с какой стороны ни
взгляни. Цзун взял его, положил с почетом и внима¬
нием на стол, возжег курения, поклонился ему и раз
114

и другой, произнося молитвы. Наступила ночь. Он за¬
пер все двери, заложил все отверстия — все боялся,
что камень уйдет. Утром стал его рассматривать —
глядь: опять уж не камень, а креповая накидка, от ко¬
торой как-то издали доносился запах духов. Раскрыл
накидку и видит, что на воротничке и на груди еще со¬
хранились следы тела. Цзун накрыл накидку одеялом,
обнял ее и лег с ней. Вечером он встал, чтобы зажечь
свечу; когда же вернулся в постель ——на подушке уже
лежала девушка с челкой. В безмерной радости, боясь,
что она снова изменит свой образ, он сначала умолял
ее сжалиться и тогда только приник к ней.
—Что за несчастье! — смеялась девушка.— Кто
это, в самом деле, дал волю своему языку и наболтал
этому сумасшедшему, который насмерть измолол меня...
И больше уже не сопротивлялась. Однако в самые
любовные моменты она делала вид, что больше не
может, и все время просила перестать, но Цзун не
обращал внимания...
—Если ты так, то я сейчас же изменю свой вид,一
грозила дева. Цзун пугался и переставал.
С этих пор у обоих чувства пришли к полному еди¬
нению. А между тем серебро и всякая одежда напол¬
няли сундуки, причем неизвестно было, откуда все это
бралось. Дева в обращении с людьми говорила только
«да-да», словно ее рот не мог выговорить ни слова.
Студент тоже избегал говорить о ее чудесных похож¬
дениях.
Она была беременна более десяти месяцев. Сосчи¬
тала, когда должна была родить, вошла в комнату,
велела Цзуну запереть двери, чтобы никто не посту¬
чался. Затем сама взяла нож, отрезала себе пуповину,
вынула ребенка и велела Цзуну нарвать тряпок и за¬
вернуть его. Прошла ночь — она уже поправилась.
Прошло еще шесть-семь лет. Как-то раз она говорит
Цзуну:
一 Мои прежние грехи я искупила полностью 一
позволь с тобой проститься!
Цзун, услыша это, заплакал:
—Милая, когда ты ко мне пришла, я был беден и
без положения. Теперь, благодаря тебе, я понемногу
богатею. Могу ль я вынести, чтобы ты так скоро уже
заговорила о разлуке и об уходе куда-то далеко?
Кроме того, у тебя ведь нет ни дома, ни родных.
В дальнейшем сын не будет знать своей матери —
115

а ведь это тоже вещь неприятная, вечная до¬
сада.
Дева грустно задумалась.
—Соединение,— сказала она,— влечет разлуку.
Это уж непременно и всегда так. Счастье нашего сына
обеспечено. Ты тоже будешь долго жить. Чего ж вам
еще? *Моя фамилия Хэ. Если соблаговолишь когда-
нибудь вспомнить обо мне, возьми в руки какую-нибудь
из моих прежних вещей и крикни: * «Третья Хэ1» И я
появлюсь!
Сказала и добавила, как бы освобождаясь от земли:
—Я ухожу.
И на глазах у изумленного Цзуна она уже летела
вверх над его головой. Цзун подпрыгнул, быстро схва¬
тился за нее, но поймал только башмачок, который
вырвался из рук, упал на пол и *стал каменной ла¬
сточкой, красною-красною, ярче киновари, причем сна¬
ружи и изнутри сияла и переливалась, словно хрусталь.
Цзун подобрал ее и спрятал. Пересмотрел вещи в сун¬
дуке. Нашел там креповую накидку, в которую она
была одета, когда появилась впервые.
Каждый раз, как вспоминал о деве, он брал в руки
накидку и кричал:
一 Третья!
И перед ним являлось полное подобие девы, с ра¬
достным лицом и смеющимися бровями. Совершенно
как живая. Только вот что не говорит!
ДРУГ РАССКАЗЧИКА ДОБАВИЛ БЫ:
«Если б цветы нашу речь понимали много бы
было хлопот нам. Камень — тот говорить не умеет:
нравится сильно он мне». Это прекрасное двустишие
♦Фанвэна можно было бы сюда приписать: подошло бы
хорошо!
ВОЕННЫЙ КАНДИДАТ
Военный кандидат, некий Ши, взяв в кошель день¬
ги, поехал в столицу, чтобы там добиваться назначе¬
ния на соответственную должность. Доехав до Дэч-
жоу, он вдруг заболел, захаркал кровью и не мог
116

вставать — так и лежал все время в своей лодке. Слу-
украл его деньги и скрылся. Ши был совершенно
вне себя от гнева, и ему стало еще хуже. Запасы
денег и провизии иссякли, и лодочники решили его
где-нибудь бросить. Как раз в это время какая-то
женщина ночью, при свете луны, подошла к их стоян¬
ке и, узнав об их решении, вызвалась перенести Ши
в свою лодку. Лодочники были очень рады и помогли
Ши перелезть в лодку женщины.
Ши смотрит на нее: ей уже за сорок, но одета она
великолепно, и в ней все еще сохранилась тонкая кра¬
сота. Ши простонал ей свою искреннюю благодар¬
ность. Женщина подошла к нему, посмотрела на него
внимательно и сказала:
一 В вас давно, знаете, сидело чахоточное начало.
Ну а теперь ваша душа уже гуляет у могилы.
Услышав это, Ши жалобно зарыдал.
—У меня есть одно снадобье,— говорила ему
женщина,— оно может и мертвого воскресить. Если
болезнь ваша от него пройдет, так уж не забудьте
обо мне!
У Ши покатились из глаз слезы, он стал клясться
ей в вечной дружбе. Тогда она дала ему принять пи¬
люлю, и в тот же день он почувствовал некоторое
улучшение. А женщина садилась у кровати и кормила
его сладким и вкусным, ухаживая за ним и заботясь
куда больше, чем жена о муже. Ши был тронут и обо¬
жал ее все сильнее и сильнее. Через месяц с неболь¬
шим болезнь почти прошла, и Ши ползал на коленях
перед женщиной, выражая ей почитание, как своей
родной матери.
一 Я бедная, одинокая женщина，一 говорила она,—
у меня никого нет. Если вам не противна моя увядшая
уже красота, то я хотела бы, так сказать, * услуживать
вам при туалете.
Ши в это время было с небольшим тридцать. Он
год тому назад потерял жену и, слыша такие слова,
обрадовался, ибо это превосходило всякие расчеты,
и слюбился с ней великолепно.
Женщина вынула из сундука деньги и дала кан¬
дидату, чтобы он мог проехать в столицу и найти
себе должность. Они уговорились при этом, что он
вернется к ней и они оба поедут домой вместе.
Ши поехал. В столице он нашел протекцию и полу¬
чил должность по государственной обороне, а на
117

остальные деньги купил себе лошадь и седло. Обла¬
чился в свою нарядную форму и стал думать, что его
женщине лет-то уж очень много и она, конечно, не
годится в настоящие жены. И вот он за сто ланов
устроил себе свадьбу с девицей Ван, сделав ее второй
женой. Однако в душе его поселился страх: он боялся,
как бы женщина не узнала об этом, и поэтому сделал
изрядный крюк, избегая проезда через Дэчжоу. Затем
прибыл к месту служения.
Целый год, а то и больше от нее не было ника¬
ких известий. Но вот один родственник Ши, приехав
случайно в Дэчжоу, оказался соседом этой женщины.
Узнав, кто он, она явилась к нему и стала расспраши¬
вать о Ши. Родственник рассказал ей все, как следует*
Женщина начала браниться и затем сообщила все,
как было. Родственнику стало как-то неловко перед
ней, и он стал ее уговаривать.
—Может быть, ему на службе слишком много
дела,一 старался он объяснить поведение Ши,一 и он
просто все еще не удосуживается вам написать. По¬
жалуйста, напишите ему письмецо, и я ему от вас,
милая сноха, его вручу.
Женщина написала. Родственник с почтением пере¬
дал письмо Ши, который не обратил на него ровно
никакого внимания.
Так прошел еще с чем-то год. Женщина тогда от¬
правилась сама, чтобы поселиться у Ши. Она оста¬
новилась в гостинице и попросила лак^ея^ служившего
у Ши, доложить о ней, назвав свою фамилию и имя.
Ши велел отказать.
Однажды, когда он сидел за большим обедом и пил,
он услыхал оглушительную брань. Отнял от губ чар¬
ку, стал прислушиваться, а женщина уже входила,
подняв дверной полог. Ши страшно испугался. Лицо
его стало цвета пыли. Женщина, тыча ему пальцем в
лицо, ругательски ругалась:
一 Бессердечный ты человек, небось веселишься!
Ну-ка подумай: все твое богатство и весь твой почет —
откуда все это? У меня к тебе чувство не легковесное,
и не легкомысленно мое увлечение... Если ты захотел
купить себе наложницу, посоветовался бы со мной,
что за беда?
У Ши как-то отнялись ноги, дыханье сперло 一 в
ответ ей он не мог сказать ни звука и долго сидел
молча. Потом опустился на колени и, отдавая себя
118

в ее власть, выдумывал всякую ложь, лишь бы она
его простила. Гнев женщины стал понемногу утихать,
и она успокоилась,
Ши стал теперь уговаривать свою Ван пойти и при¬
ветствовать эту женщину, как младшая сестра стар¬
шую. Ван это совершенно не понравилось, но Ши
усердно и настойчиво упрашивал ее, и она пошла.
Ван поклонилась женщине, та ответила тем же.
—Ты не бойся, сестрица,一 говорила та,— я не из
ревнивых и наглых женщин. То, что было, ведь дей¬
ствительно нечто такое, чего человек вынести совер¬
шенно не может. Но и тебе, милая, не следует обла¬
дать этим человеком!
И рассказала ей все, от начала до конца.
Ван тоже овладела досада и злость, и они обе по-
шли к Ши браниться. Ши не мог уже стать на почву
какого-нибудь определенного решения и только просил
дать ему возможность откупиться. На этом и успокои¬
лись.
Дело, оказывается, было так. Еще до прибытия
женщины в его дом Ши запретил привратникам ее
впускать. Теперь он рассердился на них и стал по¬
тихоньку их допрашивать и бранить. Но привратники
решительно заявили, что ключа никому не давали и
что никто не входил, так что они не виноваты. Ши
пришел в недоумение, но не посмел обо всем этом
женщину расспросить.
И обе стали жить вместе, но, хотя и разговаривали,
смеялись, конечно, все это было не то: настоящего ладу
не было. К счастью, женщина оказалась милой и мяг¬
кой. Она не стала требовать себе у Ши вечеров; после
ужина закрывала свою дверь и укладывалась споза¬
ранку спать, не интересуясь даже, где спит ее милый
друг. Ван сначала тревожилась, считая ее для себя
опасной, но, видя теперь, какая она, преисполнилась
к ней уважения, ходила приветствовать ее по утрам,
делая вид, что прислуживает ей, как тетке.
Женщина в обращении со слугами была мягка,
приветлива и в то же время умна, проницательна, как
божество. Однажды у Ши пропала его казенная пе¬
чать. Вся канцелярия была поднята на ноги, кипела,
металась, суетилась, роясь во всех углах,— и ничего
не могли поделать. Женщина смеялась и говорила,
что беспокоиться не стоит: надо лишь вычистить коло¬
дезь. Ши послушал ее, и действительно — там нашли
119

печать. Ши стал расспрашивать ее, как это случи¬
лось,——она смеялась и не отвечала, что-то скрывая,
словно по уговору, и как бы зная, как зовут вора.
Однако так-таки и не согласилась открыть его имя.
Так прожила она у него целый год. Ши, заметив
в ее поведении много странностей, стал думать, что она
не человек, и посылал к дверям ее спальни слугу
подглядывать и подслушивать. Однако тот только слы¬
шал шорох переворачиваемого на постели платья, не
понимая, что это она делает.
Женщина очень сильно любила молодую Ван.
Однажды вечером, когда Ши, сказав, что пойдет к
судье, не вернулся домой, она села с Ван пить и неза¬
метно напилась совершенно пьяной, легла тут же у
стола и превратилась в лисицу. Ван смотрела на нее
любовно и ласково, покрыла ее расшитым матрасиком.
Вскоре вошел Ши. Ван рассказала ему про эти чудеса,
и тот хотел ее убить.
—Пусть она даже лисица,一 протестовала Ван，一
чем же она перед тобой-то провинилась?..
Но Ши не слушал, нащупал свой карманный нож.
А женщина уже проснулась и принялась его бранить:
—Ты человек с поведением гада, душой волка и
шакала! Конечно, с тобой дольше жить нельзя. Собла¬
говоли-ка сейчас же вернуть мне то лекарство, кото¬
рым я тебя в свое время накормила...
И плюнула ему в лицо. Ши почувствовал резкий
холод, словно в него прыснули ледяной водой. В горле
вдруг страшно зазудело. Он плюнул, и вышла прежняя
пилюля в том самом виде. Женщина подобрала ее
и в сердцах вышла. Ши побежал за ней _ ее уже и
след простыл.
Ночью к Ши вернулась прежняя болезнь, он стал
харкать кровью без конца и через полгода умер.
Ct^
МУЖИК
Мужик полол под горой. Жена принесла ему в
горшке поесть. Закусив, он поставил горшок с краю,
на меже. К вечеру смотрит — оставшаяся в горшке
каша вся съедена; и так не раз и не два. Недоумевая,
120

мужик решил наблюдать получше, чтоб доглядеть, кто
это делает.
Вот прибегает лисица, сует голову в горшок. Му¬
жик с мотыгой в руке подкрадывается и хвать ее изо
всей силы. Лисица в испуге пустилась наутек, но гор¬
шок сдавил ей голову, и она с большими мучениями
старалась от него освободиться, но не могла. Мотаясь
в остервенении, она треснула горшком о землю: тот
разбился и упал, а она вытащила голову, увидела
мужика и принялась бежать все быстрее и быстрее,
перебежала через гору и исчезла.
Через несколько лет после этого по ту сторону
горы в одной знатной семье девушка мучилась от при¬
вязавшегося к ней лисьего наваждения. Писали талис¬
маны ——не помогло, и лис говорил девушке:
——Что мне все эти ваши заклинания, написанные
на бумаге?
А девушка притворялась и спрашивала его:
——Твоя божественная сила, конечно, очень вели¬
ка, и，к счастью, мы с тобой в вечной дружбе. Вот
только не понять мне, есть ли на свете что-нибудь,
чего бы ты боялся.
一 Я решительно ничего не боюсь,— отвечал лис.—
Однако лет десять тому назад, когда я был по ту
сторону горы, я как-то украдкой поел на полевой
меже, и вдруг явился какой-то человек в широкой
шляпе, с орудием, искривленным на конце, в руках ——
и чуть было меня не убил. До сих пор еще его боюсь.
Девушка рассказала отцу. Тот решил отыскать
того, кого лис боится, но не знал, как того зовут и
где он живет, да и спросить было не у кого. Затем, как-
то случилось, что слуга из этого дома зашел по де¬
лам в горную деревню и с кем-то заговорил об этом
происшествии. Человек, стоявший у дороги, в сильном
изумлении сказал:
—То, что вы рассказываете, совершенно похоже
на то, что со мной в свое время случилось. Уж не тот
ли это лис, которого я тогда прогнал, творит теперь
наваждение?
Слуге это показалось странным. Он пришел домой
и рассказал господам. Господин его пришел в восторг
и велел ему сейчас же взять с собой лошадь и пригла¬
сить к ним мужика. Слуга с почтением обратился к
мужику и изложил, о чем его просят.
—Что было, то, конечно, было,— смеялся тот.—
121

Но ведь не обязательно, чтоб эта самая тварь у вас и
поселилась. Да и то сказать: уж если она умеет так
чудесно превращаться, то неужели она после этого
испугается какого-то мужика?
Однако богатая семья настаивала и силой принуди¬
ла мужика одеться в то самое платье, которое он носил
тогда, когда ударил лиса.
Вот он вошел в комнату, поставил свою мотыгу на
пол и закричал:
一 Я тебя ищу каждый день и все не могу найти,
а ты, оказывается, здесь укрываешься! Вот теперь мы
встретились, и я решил тебя убить без всякого со¬
жаления!
Как только мужик это проговорил, сейчас же по¬
слышался в комнате вой лиса. Мужик принял еще
более грозный вид. Лис жалобно заговорил, прося
оставить ему жизнь. Мужик кричал:
—Вон отсюда сейчас же! Тогда пропущу!
И девушка увидела лиса с опущенной головой, ко¬
торый юркнул как мышь и исчез.
С той поры в доме стало спокойно.
&А
СТУДЕНТ ГО И ЕГО УЧИТЕЛЬ
Студент Го жил у восточных гор в нашем уезде.
Он смолоду отличался любовью к ученью, но в глухой
горной деревушке некому было его поправлять, и вот
ему уже было за двадцать лет, а писал он с большими
ошибками.
Давно уже в его доме терпели от лисьего наважде¬
ния. И платье и посуда часто куда-то пропадали, так
что все были в постоянной тревоге и сильно горевали.
Однажды ночью студент сидел и занимался, поло¬
жив книгу на стол. Лиса вдруг все измарала — чер-
ным-черно, так что в тех местах, где она особенно
старалась, нельзя было уж разобрать ни строк, ни
букв. Пришлось отобрать листы, оставшиеся еще срав¬
нительно чистыми, сложить их и читать. Оказалось, из
всей книги ——всего-навсего шестьдесят или семьдесят
отрывков. Брала досада и злость до глубины души, но
делать было нечего.
Студент написал * двадцать приблизительно сочи¬
нений на разные темы, нужные для экзамена, и го¬
122

товился дать их на просмотр одному известному лицу.
Утром он встает, смотрит, а его сочинения валяются
по столу, словно на развале, перевернутые как попало
и так густо измазанные тушью, что от написанного
не осталось живого места. Досада Го была неописуема.
Как-то раз пришел по делам к ним в горы сту¬
дент Ван. Он был в дружбе с Го и зашел его наве¬
стить. Увидел измаранные тетради, стал расспраши¬
вать, и Го рассказал ему о всех своих мучениях,
причем показал то, что еще осталось неизмаранным.
Ван стал внимательно просматривать, и то, что осталось
от вымарывания, по-видимому, содержало в себе все
лучшее, как бы сказать, знаменитую «Летопись» Кон¬
фуция... А затем он стал пересматривать и измазанные
тетради — там, по-видимому, было лишнее, сборное,
вообще все, что можно бы выбросить.
——Знаешь что,— сказал он приятелю с изумле¬
нием,—в этой лисе есть смысл! Не только тебе не¬
чего горевать, но именно ее-то и надо тебе сделать
своим учителем!
Через несколько месяцев Го просмотрел свои ста¬
рые сочинения и вдруг понял, что все измазанное
было измазано правильно. Теперь он написал еще на
две темы уже по-иному и положил на стол, чтобы по¬
смотреть, какое с ними будет чудо. Наутро написанное
опять оказалось измазанным. Прошел, однако, еще
год — и тетради более не марались, только жирною
тушью там и сям Сделались огромные круги, кото¬
рыми пестрела вся страница.
Го страшно удивился, взял с собой тетради и по¬
шел показать их Вану. Тот, просмотрев их, сказал:
—Лисица, брат, твой настоящий учитель. Эти
прекрасные сочинения прямо-таки продавать можно!
Действительно, Го в этот самый год выдержал эк¬
замены в уездном городе, и это привело его в уми¬
ление перед лисой, которой он теперь стал ставить
курицу и кашу, предлагая ей вволю есть и пить. Каж¬
дый раз как он покупал в лавке * сочинения извест¬
ных авторов, то выбирал их не сам, а ждал оконча¬
тельного решения лисы.
После этого он на двух экзаменах подряд оказался
в первых именах, а затем и на крупном экзамене
♦прошел во вторые кандидаты.
В это время сочинения господ Е и Мяо считались
особенно тонкими и изящными по стилю. Их переда¬
123

вали из семьи в семью, и каждый их штудировал.
У Го была рукописная копия этих сочинений, которой
он страшно дорожил, как любимою вещью, и вдруг
на нее вылилась чуть не целая чашка жирной туши,
и все было так измазано, что не осталось ни буквы.
Кроме того, он, подражая этим мастерам слова, сам
написал кое-что, чем был приятно удовлетворен,— и
все это было также измазано прямо волнами туши. С
этих пор он уже мало-помалу перестал доверять лисе.
Через некоторое время сочинения Е в своей основ¬
ной части были закончены и убраны, и Го начал
понемногу уважать те, что видел раньше; однако вся¬
кий раз как он заканчивал какое-либо сочинение, то,
как бы ни трудился, ни старался в горьком и благо-
родно-простом усилии, его писания оказывались всегда
зачеркнутыми. Сам он, ввиду того что неоднократно
вырывал, так сказать, знамена из рук передовых бой¬
цов, дух имел весьма гордый. И от всего этого он
еще более стал разочаровываться в лисе, считая ее
взбалмошной.
Желая испытать лису, он переписал то, что рань¬
ше было испещрено кругами жирной туши. Лиса все
это измазала.
—Ну, ты и впрямь с ума сошла! Почему, в самом
деле,——вчера это хорошо, сегодня плохо?
Вслед за этим перестал ставить перед ней обед,
взял учебные тетради и запер на замок в сундук. На¬
утро он заметил, что сундук закрыт и запечатан весь¬
ма основательно, но когда открыл, то увидел, что на
обложке тетрадей намазано четыре черты толщиной
больше пальца. В первом сочинении проведено пять таких
черт, во втором тоже пять, а на остальных ничего.
С этой поры лиса окончательно замерла.
Го на одном экзамене прошел четвертым, на двух
других пятым ——и понял, что эти черты были знаме¬
нием ему, ибо в чертах был смысл.
ОЖИВШИЙ ВАН ЛАНЬ
Ван Лань из Лицзиня скоропостижно умер. *Янь-
ван, пересмотрев дело о его смерти, нашел, что это
произошло по ошибке одного из бесов, и велел взять
Вана из ада и вернуть к жизни. Оказалось, однако, что
124

труп Вана уже разложился. Бес, боясь наказания, стал
говорить Вану:
—Быть человеком, стать нечистой силой ——это
мука. Быть нечистой силой, стать святым ——это ра¬
дость. Если это радость, то к чему обязательно рож¬
даться к жизни?
Ван согласился, что это так.
一 Здесь есть некая лисица,— продолжал бес,—
у которой * золотая красная ярь бессмертия уже го¬
това. Если украсть эту пилюлю и проглотить ——душа
не уйдет и жить можно долго. Ты только дай мне идти,
куда я поведу,——все будет так, как тебе желательно.
Хочешь ты или нет?
Ван согласился, и бес повел его.
Вошли они в высокий дворец. Видят — высятся
большие здания, но томительно грустно и пустынно.
Какая-то лисица сидит под луной, подняв голову
кверху и смотря в пространство. Выдохнет — и какой-
то шарик выходит изо рта, и взвивается вверх, и там
влетает в середину луны. Вдохнет — и он падает об¬
ратно. Поймает его ртом и опять выдохнет... И так до
бесконечности. Бес подкрался и стал выслеживать,
поместившись у ней сбоку. Дождался, когда она
выплюнула шарик, быстро схватил его в руку и дал
Вану проглотить. Лисица испугалась и с грозным
видом обернулась к бесу, но, увидев, что тут двое,
побоялась, что ей не справиться, и, разъяренная
досадой, убежала. Ван простился с бесом и пошел
домой.
Когда он пришел домой, то жена и дети, увидев его,
испугались и попятились. Ван, однако, все рассказал,
и они стали мало-помалу сходиться. Ван стал спать и
жить по-прежнему. Его приятель Чжан, услыхав про
все это, пришел проведать. Свиделись, разговорились
о здоровье и других делах.
——Мы с тобой были всегда бедны,——говорил Ван
Чжану.——А теперь у меня есть секрет: можно им до¬
быть себе богатство. Можешь ли ты пойти со мной,
куда я пойду?
Чжан нерешительно соглашался.
—Я могу лечить без лекарства,_ продолжал
Ван.一 Решать будущее без гаданья. Я хотел бы при¬
нять свой вид, но боюсь, что те, кто меня знает, испу¬
гаются меня, как наваждения. С тобой я пойду и
при тебе буду. Согласен?
125

Чжан опять сказал «да», и они в тот же день со¬
брались и пошли.
Пришли они к границе губернии Шаньси. Там в
одном богатом доме вдруг захворала девушка, пере-
стала видеть и погрузилась в обморок. Пичкали ее
всеми лекарствами, служили всякие молебны — сло¬
вом, все испробовали, что было можно. В это время
Чжан пришел в дом и стал хвастаться своим искус¬
ством. У богатого старика она была единственная
дочь, он ею дорожил и любил ее, говоря, что тому,
кто сможет ее излечить, он даст в награду тысячу ла-
нов. Чжан просил разрешения посмотреть девушку и
в сопровождении старика вошел в комнату. Видит: она
лежит в забытьи. Открыл одеяло, пощупал тело. Де¬
вица в полном обмороке, ничего не чувствовала. Ван
шептал Чжану:
—Ее душа ушла. Пойду поищу ее.
Хотя и опасна болезнь,— заявил Чжан стари¬
ку,—однако спасти можно.
Старик спросил, какое здесь нужно лекарство, но
Чжан ответил, что никакого лекарства не нужно.
—Душа барышни,— говорил он,— ушла куда-то в
другие места, и я уже послал духа искать ее.
Часа так через два вдруг появился Ван и сказал, что
нашел душу. Тогда Чжан еще раз попросил у стари¬
ка позволения войти* Опять пощупал, и сейчас же
девица стала потягиваться, и глаза ее открылись. Ста¬
рик очень обрадовался, стал ласково ее расспрашивать.
—Я играла в саду,— рассказывала девушка,— и
вдруг вижу: какой-то юноша с самострелом в руке
стреляет в птицу. Несколько человек ведут прекрас¬
ных коней и идут за ним. Я хотела сейчас же убе¬
жать, но мне нагло загородили дорогу. Юноша дал
мне лук и велел стрелять. Я застыдилась и закри¬
чала на него, но он сейчас же схватил меня и поса¬
дил на лошадь, сел со мной, и мы поскакали. «Я люб¬
лю с тобой играть,— говорил он мне,一 не стыдись!»
Через несколько верст мы въехали в горы. Я сидела на
коне, кричала и бранилась, юноша рассердился и
столкнул меня так, что я упала у дороги. Хотела идти
домой, но не знала куда. Но вот идет какой-то чело¬
век, берет меня за руку, и мы быстро мчимся, словно
скачем на коне... И в мгновенье ока мы дома. Все
это произошло быстро, словно во сне, от которого
просыпаюсь.
126

Старик боготворил Чжана и действительно пода¬
рил ему тысячу ланов. Ван ночью решил с Чжаном
так: они оставят двести ланов на путевые расходы, а
все остальное Чжан унесет, постучится к Вану в
ворота и передаст деньги его сыну, веля при этом
послать триста ланов в подарок Чжанам. Затем он
вернется.
На следующий день Чжан пошел прощаться со ста¬
риком, но и не взглянул даже, где лежат деньги, чему
тот еще более удивился, и проводил его с самым боль¬
шим почетом.
Через несколько дней Чжан встретил на окраине
города своего земляка Хэ Цая. Цай пил и играл, не
занимаясь трудом, и был до смешного беден, словно
нищий. Услыша, что Чжан добыл секрет, которым за¬
гребает деньги без числа, побежал и отыскал его. Ван
стал советовать дать ему поменьше и отправить обрат¬
но. Но Цай не исправил своего прежнего образа жиз¬
ни и в какие-нибудь десять дней все промотал до
конца. Хотел опять идти искать Чжана, но Ван уже
об этом знал и говорил Чжану:
—Цай — сумасшедший наглец，с ним жить нельзя.
Нужно сунуть ему что-нибудь — и пусть убирается.
Все-таки меньше будет беды от его поведения.
Через день Цай действительно явился и стал жить
у Чжана против его воли.
—Я знал, конечно, что ты снова придешь,— гово¬
рил ему Чжан.— Если целые дни проводишь в пьян¬
стве и картеже, то и тысяча ланов не смогут наполнить
бездонную дыру. Вот, если ты серьезно исправишься,
я тебе подарю сотню ланов.
Цай изъявил согласие, Чжан отсыпал ему деньги,
и тот ушел.
Теперь, с сотней в кармане, Цай стал играть еще
азартнее, да к тому же связался со скверной компа¬
нией и стал мотать и сыпать деньги, словно пыль.
Сторож в городе, заподозрив неладное, задержал
его и представил в управление, где его пребольно
отдубасили, и он рассказал всю правду о том,
откуда взялись эти деньги. Тогда его послали под
конвоем, чтобы арестовать Чжана, но через не¬
сколько дней раны его стали болеть, и он по дороге
умер.
Однако его душа не забыла Чжана и опять пристала
к нему — встретилась, значит, с Ваном. Однажды они
127

собрались и пили вместе у какого-то холма, одетого
туманом. Цай напился страшно и стал орать как
сумасшедший. Ван пробовал его остановить, но тот
не слушал. Как раз в это время проезжал местный
цензор. Услышал, что кто-то кричит, велел искать.
Нашли Чжана, который в испуге рассказал все по
правде. Цензор рассердился, велел дать ему палок и
послал с бляхой к духу. Ночью ему явился во сне
человек в золотых латах и заявил следующее:
—Дознано, что Ван Лань умер без вины, а теперь
является блаженным бесом. Леченье 一 милосердное
искусство. Нельзя узаконивать его силой бесовщины.
Сегодня я получил приказание Владыки вручить ему
титул вестника Чистого Дао. Хэ Цай подл и развратен.
Он уже казнится, скрытый *в горе Железной Ограды.
Чжан невинен, его надо простить.
Цензор проснулся и подивился сну. Отпустил Чжа¬
на, который собрал свои пожитки и вернулся на ро¬
дину. У него в мошне оказалось несколько сот ланов,
из которых он половину почтительно передал семье
Вана, и ей эти деньги принесли богатство.
ТОТ, КТО ЗАВЕДУЕТ ОБРАЗОВАНИЕМ
Некий учитель был сильно глух, но дружил с лисой,
которую слышал, даже когда она шептала. Всякий раз
как он представлялся по начальству, то брал с собой
лису, и никто не знал, что он на ухо туг.
Через пять-шесть лет лиса простилась и ушла, на¬
казав ему:
—Вы словно истукан! Стоит сыграть с вами злую
шутку, и все пять ваших чинов слетят. Вместо того
чтобы по глухоте своей проштрафиться, не лучше ль
было бы вам пораньше уйти со службы, оставшись на
высоте?
Учитель любил деньги и не сумел последовать этим
словам. Ответы его стали часто весьма странны, и ин¬
спектор просил разрешения прогнать его, но он умолил
начальника, который ласково уговорил инспектора это¬
го не делать.
Однажды учитель был *на государственном лите¬
ратурном экзамене. Когда кончили выкликать учени¬
128

ков, инспектор удалился к себе и сел обедать вместе
с преподавателями. Все преподаватели лезли в книж¬
ные сумки и делали инспектору подношения, чтобы при
его посредстве выхлопотать себе дальнейшее продви¬
жение по службе. Наконец инспектор с улыбкой обра¬
щается к нашему учителю:
—Почтенный педагог, почему же вы один ничего
не подаете?
Учитель растерянно смотрел, не расслышав. Сосед
его по столу толкнул его локтем и рукой полез в сум¬
ку, чтобы показать, в чем дело. Учитель как раз только
что взял с собой по поручению одной своей родствен¬
ницы известный суррогат-секрет супружеской спальни,
чтобы продать его, и спрятал его в сумку. Куда бы он
ни приходил, всюду и всем предлагал эту штуку ку¬
пить. Видя, что инспектор улыбается, он решил, что
ему требуется эта вещь, и с поклоном, весь согнув¬
шись, ответил:
лучшие, позвольте заметить, на восемь
этот ваш покорнейший слуга не смеет
—Самые
цянещ а уж
вам поднести.
Весь стол
теля и лишил
фыркал. Инспектор велел вывести учи-
его должности.
ПОСЛЕСЛОВИЕ РАССКАЗЧИКА
* Область Пинъюань в древности одна ничего не
имела представить. Да, ее князь был словно скала
среди течения! А здесь инспектор — и вдруг требует
себе подношений. Конечно, ему нужно было поднести
как раз это самое. А человека за это, изволите видеть,
увольняют. Что за несправедливость!
плотник ФЭН
Генерал Чжоу Юдэ, желая перестроить заново
чей-то старый дворец под свое министерство, начал
набирать рабочих. Плотнику Фэн Минхуаню при¬
шлось спать на постройке. Только что он стал уклады¬
ваться на ночь, как вдруг видит, что *оклеенное бума¬
гой окно наполовину приоткрылось и луна светла,
словно это день, не ночь. В отдалении, за окном, виден
был невысокий забор, а на заборе красный петух. Фэн
5 Пу Сунлин
129

уставился на него глазами, и в это время петух слетел
наземь.
Вдруг какая-то молодая девушка подошла, просу¬
нулась наполовину в окно и поглядела на Фэна. Он ре¬
шил, что ее захороводил кто-нибудь из товарищей, и
стал тихо прислушиваться, но все уже крепко спали.
И сердце его, объятое своевольной мечтой, стало сжи¬
маться: в него закралась надежда, что дева ошибется
и придет к нему. Вскоре она действительно влезла в
окно и прямо прошла в его объятия. Фэн, полный ра¬
дости, молчал, не говоря ни слова... Когда наслажде¬
ние кончилось, дева ушла также в окно. Но с этой поры
она стала приходить каждую ночь. Сначала плотник
все еще не говорил, кто он, но потом однажды решился
открыто заявить ей это.
—Я и не ошиблась,— отвечала ему дева,一 ког¬
да к тебе пришла. Нет, я отдалась тебе сознательно и
с уважением.
И любовь их с каждым днем становилась все крепче.
Затем работы кончились, и Фэн решил идти домой. Дева
уже ждала его в поле. Деревня, где жил Фэн, от города
была совсем недалеко, и дева пошла за ним. Но, когда
она вошла в дом плотника, никто из семьи Фэна ее не
видел, и Фэн теперь только понял, что она не человек.
Прошло несколько месяцев. Его силы стали падать
и падать, и это вызвало в нем страх за жизнь. Он при¬
гласил мага, чтобы тот своим заклятием задавил и из¬
гнал нечистую силу, но из этого ничего не вышло.
Однажды ночью явилась дева в роскошном наряде.
—Всякая связь в этом мире имеет свой опреде¬
ленный счет дней,——заявила ему она.——Раз суждено
ей быть, то гони ее — не прогонишь. Если ей положено
прекратиться, то хоть держись обеими руками — не
удержишь. Сегодня я с тобой прощусь.
И ушла.
СТУДЕНТ-ПЬЯНИЦА ЦИНЬ
Студент Цинь из Лайчжоу сделал настойку из трав
и по ошибке положил туда яду. Вылить вино было выше
его сил; он запечатал жбан и поставил стоять.
Через год как-то ночью ему захотелось пить, а вина
130

нельзя было нигде достать. Вдруг он вспомнил про
спрятанную настойку. Сорвал печать, понюхал: аромат
замечательный, ударяет в нос до умопомрачения, кишки
зудят, слюна так и бежит... Не мог справиться с собой,
взял чарку и хотел попробовать. Жена предостерегала
и усердно упрашивала его не делать этого, но студент
только смеялся.
—Попить всласть и умереть — куда лучше, чем
умереть от мучительной жажды.
Выпил чарку, нагнул жбан и налил еще. Жена встала
и разбила жбан. Вино растеклось по всему полу. Сту¬
дент припал к земле и стал пить, словно корова. Вскоре
в кишках начались боли, рот сомкнулся. Ночью он
умер. Жена с плачем и причитаниями стала готовить
гроб и уже положила его туда, но на следующую ночь
явилась в дом какая-то красивая женщина ростом не
более трех футов и прямо пошла к месту, где стоял гроб.
Взяла воды из чашки, попрыскала на покойника, и тот
разом ожил.
Он стал спрашивать, как это так случилось.
一 Я фея-лиса,— отвечала женщина.一 Мой муж
как раз теперь пошел в семью Чэнь, украл вино, опился
им и умер. Я пошла его спасать и на возвратном пути
случайно проходила мимо вашего дома. Мужу стало
очень жаль вас, вы и он были больны одним и тем же.
Он и послал меня оживить вас остатками того лекар¬
ства, которое ему так помогло.
Сказала и стала невидима.
ДОЖДЬ МОНЕТ
Некий студент из Баньчжоу сидел у себя в кабинете
и занимался. Кто-то постучал в дверь. Открыл, смот¬
рит —какой-то старик, весь белый, очень почтенной
наружности. Студент, пригласив его войти, почти¬
тельно осведомился, как его зовут. Старик сказал,
что его имя Янчжэнь, Питающий Истинное, а * фа¬
милия Ху.
一 Сказать по правде,— говорил он,——я лис-
волшебник. Восхищенный высотой и тонкостью ва¬
шего ума, я хотел бы проводить с вами все
время.
5*
131

Студент был свободен от предрассудков, незави¬
сим и с глубоким пониманием вещей,— так что он не
счел это за пугающую странность. Сел и начал говорить
со стариком, споря обо всем, что когда-либо было, в
древние и новые времена.
Старик оказался исключительно образованным,
с большою начитанностью. С его уст не сходили тон¬
кие цветистые выражения и словно скульптурные
фразы. Попробовал студент коснуться вещей поглуб¬
же —классиков; оказалось, старик знает и понимает
их так глубоко и проникновенно, что студенту с особен¬
ной силой представилась для себя полная невозмож¬
ность даже постичь такую мудрость. Он пришел в край¬
нее изумление и, исполнившись большого почтения
к старику, оставил его у себя и долго с ним жил.
Однажды он тихо взмолился старику:
——Вы любите меня, по-видимому^ очень сильно, а
я, как видите, бедный человек. Ведь вам стоит лишь
поднять руку, и золото и деньги сейчас же появятся по
вашему мановению. Почему бы вам не оказать и мне
такое щедрое внимание?
Старик молчал и, по-видимому, не думал, что это
можно сделать, но через минуту он уже смеялся и го¬
ворил студенту:
一 Это очень легкое дело. Мне нужно лишь с деся¬
ток монет, так сказать, на рассаду.
Студент дал, и старик пошел с ним в комнату, где
они заперлись. Там он начал ходить магическим шагом
и творить заклятия. И вдруг миллионы монет зазвякали
о пол. Они сыпались прямо с потолка, словно пролив¬
ной дождь. Миг — и уже в деньгах вязли колена. Сту¬
дент, вытащив ногу, встал и опять увяз по щиколотку.
Огромная комната наполнилась на три-четыре фута,
если не более.
Старик тогда говорит, смотря на студента:
一 Ну, как? Удовлетворены выше меры? Или, мо¬
жет быть, нет еще?
—Довольно с меня,— отвечал студент.
Старик махнул рукой — и поток денег остановился,
словно кто провел черту запрещения. Они заперли дверь
и оба вышли.
Студент был всей душой рад, считая себя разбога¬
тевшим. Тут же он вошел в комнату, чтобы взять денег
на расход... И вдруг — вся комната ведь была полна
этими милыми вещами, а где же деньги? Остались лишь
132

там и сям монеты, данные на рассаду,— только и всего.
Надежды рухнули. Студент свирепо напустился на
старика, браня его за обман.
—Я ведь с вами был дружен по книгам, по зна¬
ниям, по литературе,——гневно возражал старик.——
Я не думал, что, для того чтобы удовлетворить вас, мне
придется с вами вместе стать вором. Вам, знаете, надо
найти этого, как говорится, * синьора с балки. Вот тог¬
да вы и сдружитесь с ним как следует, а мне, старику,
вам не угодить.
Отряхнулся и ушел.
Вэй Юньван из Пэньцюаня в Иду происходил из
старинной и знатной семьи, которая, однако, впослед¬
ствии —увы ——обеднела, так что у него не хватало уже
средств на продолжение образования, и он лет двадцати
от роду прекратил занятия науками и вошел в дело по
торговле вином.
Однажды вечером он лежал один в винном складе.
Вдруг слышит стук чьих-то шагов. В испуге он вскочил
и стал с замиранием сердца прислушиваться. Стук все
ближе и ближе, вот уже ищут лестницу, идут вверх,
шаги перебивают друг друга…И сейчас же две прислуги
с фонарями в руках очутились у его постели. За ними
появился молодой человек, из интеллигентных, кото¬
рый вел за руку девушку. Он подошел к постели Вэя
и стал улыбаться. Вэй страшно испугался и ничего не
понимал, но тут же начал догадываться, что это лисицы.
Понял, и волосы на голове встали, словно деревья в лесу.
Поник головой, не решаясь даже взглянуть.
—Не глядите на нас букой,一 смеялся молодой
человек.— Моя сестра с вами связана давней судьбой,
еще до рождения. Вот ей и следует за вами поухаживать!
Вэй смотрит ——молодой человек одет в расшитый
шелк и соболя, глаза горят... Застыдился своего гряз¬
ного вида, покраснел и не знал, что на это сказать. Мо¬
лодой человек и служанка оставили фонари и исчезли.
Вэй стал внимательно рассматривать девушку, ко¬
торая была светла, свежа, словно фея. Она ему сильно
понравилась, но он был совершенно сконфужен и ни¬
ПАРА ФОНАРЕЙ
133

как не мог с ней заговорить в заигрывающем тоне. Дева
смотрела и смеялась."
一 Послушайте,— говорила она,— ведь вы же не
из этих, зарывшихся в книги... К чему этот напыщенный
вид книжника?_ Подошла близко-близко к постели
и сунула ему на грудь руку, чтобы погреть ее.
Вэй теперь только оттаял, лицо раскрылось, и, теребя
ее, начал с ней пошучивать, а затем привлек к себе и стал
любить.
Еще не пробил утренний колокол, а служанка с бу-
кольками уже пришла тащить ее домой. Условились
ночью опять свидеться, и действительно, поздним вече¬
ром она пришла и говорила ему, смеясь:
—Глупый мой, какое тебе счастье! Не затратил
ни копейки, а получил такую красивую жену, которая
каждый день к тебе сама бегает.
Вэй, обрадовавшись, что никого тут нет, поставил
на стол вино и стал с ней пить. Играли в «спрятанные
пальцы», причем дева выигрывала в девяти случаях из
десяти.
—Не лучше ль будет,— смеялась она,— если я
буду прятать пальцы, а ты будешь их угадывать? Уга¬
даешь —выиграл, нет — проиграл! Если же заставишь
меня отгадывать, то никогда не выиграешь.
Сделали так и забавлялись весь вечер, а затем по¬
шли было спать, но дева сказала:
—Вчерашней ночью на твоем одеяле и матрацах
было ужасно холодно, прямо нестерпимо.
И крикнула прислугу, веля принести одеяло. Раз¬
вернули его на постели — тонко вышитый нежный шелк
был мягкий, весь душистый... Вэй развязал ей пояс,
стал с ней любовничать…Ее красные губы блуждали,
метались 一 совсем как ♦«мягкое и теплое царство»
у ханьского государя, если даже не лучше. И с этой поры
их отношения установились окончательно.
Прошло пол года. Вэй вернулся на родину. Раз но¬
чью при луне он разговаривал с женой у окна. Вдруг
видит, что его дева в роскошном наряде уселась на стене
и машет ему рукой, зовет его. Вэй подошел к ней. Она
взяла его руку, перелезла к нему через забор и, держа
его за руки, говорила:
—Сегодня я с тобой расстанусь. Пожалуйста, про¬
води меня несколько шагов, окажи мне этим внима-
ние，заслуженное, надеюсь，за полгода нашей с тобой
связи.
134

Вэй испуганно спросил, в чем дело.
—Брачная связь имеет свою определенную судьбу.
О чем тут разговаривать?
Так они шли и разговаривали, пока не пришли к ок¬
раине села, где ее ждала служанка с двумя фонарями.
Они направились прямо к южным горам, и, дойдя до
возвышений, дева простилась с Вэем. Тот удерживал
ее, но бесполезно. Она ушла.
Вэй долго стоял, не сходя с места и устремив взор
ей вслед. Он все время видел пару фонарей, то мелька¬
ющих, то исчезающих, пока они не удалились настолько,
что различить что-либо было уже невозможно. С болью
в душе вернулся к себе Вэй.
В эту ночь, говорят, все крестьяне видели в горах
огни фонарей.
豸
СТУДЕНТ ЛЭН
Студент Лэн из Пинчэна сначала был чрезвычайно
туп. Так что, когда ему минуло уже двадцать лет, *он
не знал еще ни одной канонической книги. Потом к нему
явилась лисица и стала с ним есть и спать. Все слыша¬
ли, как он всю ночь болтает. Однако, даже если спра¬
шивали братья, он не хотел говорить об этом ни слова.
И так прошло много дней.
Вдруг с ним случилась какая-то болезнь: припадки
сумасшествия и вообще 一 глубокая перемена. Бывало
сядет писать сочинение, возьмет тему, запрется и сидит,
как высушенный, а немного погодя разразится раска¬
тистым смехом... Бегут смотреть — а у него уже рука
безостановочно бежит по черновику, и сочинение со¬
вершенно готово. Когда затем он оторвется, глядят
опять — и что же? Все ——и стиль и мысли превосходны,
изумительны.
В этом же году он * вошел в храм «бассейна», а на
следующий год был уже стипендиатом. Но вообще на
каждом экзамене хохотал так, что эхо гудело в стенах
зала. С этих пор имя хохочущего студента стало изве¬
стным повсюду.
К его счастью, инспектор уходил в это время отды¬
хать и смеха не слыхал. Но потом назначили такого,
у которого во всем была суровая строгость и порядок.
135

Он целый день сидел в зале, не пошевелившись, и вдруг
слышит раскаты смеха. Рассердился, велел схватить
студента и уже готов был наложить на него кару, но за¬
ведующий канцелярией рассказал о его помешатель¬
стве, и гнев инспектора стал утихать. Однако его имя
он вычеркнул.
С этих пор студент принял безумный вид и погру¬
зился в поэзию и вино. У него есть сборник стихотво¬
рений в четырех книгах под заглавием: «Наброски свих¬
нувшегося». Стихи парят где-то вне земли, подымают
ввысь... Стоит читать!
ПОСЛЕСЛОВИЕ РАССКАЗЧИКА
Запереться и хохотать 一 чем это отличается, по
существу, от буддийского прозрения? Смеяться вовсю
и в то же время сочинить цельную вещь — это ведь одно
из живых и радостных явлений. Разве можно дойти до
того, чтобы за это уволить студента? Такое начальство,
знаете, очень уж далеко заходит!

МОНАХИ - ВОЛШЕБНИКИ

Из предисловия переводчика к сборнику
«МОНАХИ-ВОЛШЕБНИКИ»
Народная фантазия, давшая Ляо Чжаю канву его рас¬
сказов, представляет себе монаха в двух видах: с одной сто¬
роны, это презренный тунеядец, обманщик и смешной чело¬
век; с другой — это святитель, знающий магические приемы
и потому опасный, заслуживающий всяческого почитания.
Ляо Чжай взял, конечно, вторую версию отношений народа
к монахам.
Китайский монах 一 это, прежде всего, монах буддий¬
ской религии, на разговорном языке ——хэшан. Он, как пре¬
емник учения Будды, малодоступного во всей своей сложно¬
сти простому человеку, идеализируется главным образом
как святитель, вмешивающийся в тайны перерождения од¬
ной формы бытия в другую. Запутав фабулу рассказа до без¬
выходности, Ляо Чжай берет монаха-хэшана, как некоего
deusex machina античного театра, и заставляет распутать весь
узел событий, невидимая ткань которых была, как всегда ока¬
зывается, единственно реальною.
Затем, это монах даосской веры, начавшейся, как
и буддизм, с философии отрицания мира и бога и вместе с ним
превратившейся в служение миру и богу. Идеальная личность
монаха этого толка предполагает, точно так же, постижение
им тайн сверхбожества, отвлеченного и непостижимого Дао,
а потому и вооруженного против зол жизни, которая для него
проста, как для фокусника фокус. Этот монах главным обра¬
зом фокусник и есть, хотя и компетенция в перерождении
форм бытия ему не чужда.
Таким образом, в рассказах, объединенных под этим за¬
главием, интрига разрешается вмешательством хэша на или
даоса — святителей, чудотворцев, гипнотизеров и фокусников.
138

РАСПИСНАЯ СТЕНА
Мэн Лунтань из провинции Цзянси был как-то на¬
ездом в Пекине, вместе с кандидатом Чжу. Случайно,
во время прогулки, забрели они в буддийский храм. Ви¬
дят: его здания, пристройки, монашеские кельи и прочее,
в общем, не очень обширны. Никого нет, сидит только
старик хэшан, повесив рядом свою хламиду. Увидев
посетителей, он ушел к себе, оделся как следует и вы¬
шел им навстречу; затем повел их по храму, посмот¬
реть, что есть.
В главном храме стояла глиняная статуя, изобра¬
жавшая * святителя Баочжи. Обе стены, прилежащие
к статуе, были покрыты тонкою прекрасною росписью,
и люди на ней были как живые. На восточной стене была
изображена * Небесная Дева, сыплющая цветами, и в ее
свите какая-то девушка с челкой, которая держала в ру¬
ках цветы и нежно улыбалась. Ее губы-вишни, казалось,
вот-вот зашевелятся, а волны ее очей готовы были ри¬
нуться потоками.
Чжу уставил на нее свои глаза и долго, долго стоял
перед картиной. Он весь застыл в упорной думе, у него
закружилась голова, и он не заметил, как душа его за¬
колебалась и рассудок был словно кем-то отнят. И вдруг
его тело стало легким-легким, вспорхнуло и полетело,
как на туче-тумане... Глядь, он уже на стене. Видит перед
собой громадные храмы, величественные здания, одно
за другим, одно над другим... Очевидно, думалось ему,
здесь уже больше не человеческий мир.
139

Смотрит дальше — видит: сидит на кресле старый
хэшан и проповедует учение Будды. Вокруг него стоят,
на него взирая, монахи-ученики, одетые в хламиды с за¬
кинутыми за одно плечо концами. Их было очень много,
и Чжу вмешался в их толпу, стоял и слушал учителя.
Через несколько времени ему показалось, что кто-
то его слегка, и стараясь не дать этого заметить другим,
дергает за рукав. Оглянулся,一 оказывается, это де¬
вушка с челочкой. Засмеялась и убежала. Чжу сейчас
же бросился за нею по следам, обогнул извивы пали¬
садника и очутился в небольшом домике. Здесь он ос¬
тановился в нерешительности, не смея двинуться даль¬
ше. Девушка обернулась, подняла перед собой цветок,
что был в руке, и стала издали махать ему, как бы при¬
зывая. Чжу побежал. В комнате было тихо, ни души.
Чжу бросился ее обнимать. Девушка еле сопротивля¬
лась, и Чжу слился с ней в бесстыдной любви.
Затем она убежала и закрыла дверь, причем велела
Чжу сидеть тихо и даже не кашлять. Ночью она снова
пришла к нему, и так продолжалось два дня. Однако
подруги девушки пронюхали и отыскали нашего кан¬
дидата.
—Маленький паренек,— смеялись они над ней,—
у тебя в брюшке уже порядочно вырос, а ты все еще
продолжаешь распускать волосы, изображая невин¬
ность, сидящую в тереме!
Тотчас же поднесли ей шпильки, булавки, серьги и
велели поскорее взбить прическу замужней дамы. Де¬
вушка, застыдясь, молчала.
Затем одна из подруг спохватилась и сказала:
一 Сестрицы, нам нельзя здесь долго быть. Смот¬
рите, как бы на нас не было нареканий!
И все убежали.
Чжу посмотрел на свою милую. Тучи ее волос вы¬
соко крутились над головой, и с них свешивались вниз
♦булавки-фениксы. Она стала еще красивее, чем с чел¬
кой. Увидев, что никого вблизи нет, он подошел к ней
и стал интимно ласкаться. Запах мускусных духов на¬
поил ему душу...
Не кончив еще своего наслажденья, они вдруг услы¬
хали * грозный и решительный стук кожаных сапог,
резко и громко отдающийся в воздухе. Бряцали цепи
оглушающим звоном…Затем послышался смешанный
гул и шум каких-то резких споров…
Девушка в испуге вскочила и стала вместе с Чжу
140

глядеть в щель двери. Они увидели воина в золотых ла¬
тах, с черным,, словно лаком намазанным лицом, с бу¬
лавой и цепями в руках. Его окружали девушки.
—Все вы здесь?— спросил воин.
—Да, все,— отвечали девы.
—Если у кого-нибудь из вас спрятан здесь человек
из нижнего мира, сейчас же выдать мне его головой!
Смотрите ——не навлекайте на себя горя!
Все опять хором отвечали, что таких нет. Воин
обернулся, окинул всех недоверчивым взглядом и как
будто собирался искать спрятанное.
Дева, в сильном испуге, с лицом, похожим на мерт¬
вый пепел, в крайнем смятении велела Чжу быстро спря¬
таться под кровать. Затем открыла маленькую дверь
в стене и быстро выбежала.
Чжу, лежа под кроватью, не смел дохнуть. Вдруг
он слышит шаги кожаных сапог уже в спальне. Затем
из спальни вышли, и понемногу шум и крики стали уда¬
ляться. На сердце Чжу полегчало. Однако за дверями
все еще ходили и разговаривали, и Чжу пришлось еще
долго лежать, не разгибаясь. И вот он уже чувствует,
как в ушах у него жужжат цикады, а из глаз рвется
огонь. Выдержать долее не было сил, а он все терпеливо
прислушивался и ждал, не вернется ли дева. Наконец
он перестал помнить, откуда он сам-то сюда попал.
А в это время Мэн Лунтань, стоя в храме и заметив
исчезновение Чжу, в недоумении обратился с вопросом
к хэшану*
—Пошел слушать проповедь,— смеясь отвечал тот.
—Куда?
—Да недалеко отсюда!
Вслед за тем хэшан постучал пальцем в стену и за¬
кричал:
—Послушайте, благодетель Чжу, что это вы так
загулялись? Даже возвратиться не желаете!
И сейчас же на картине появилась фигура Чжу, ко¬
торый, стоя напряженно и приникнув ухом, к чему-то
прислушивался, словно желая что-то разобрать.
—Ваш приятель давно уже ждет,— закричал
опять хэшан. И вслед за этими словами Чжу быстро
слетел со стены вниз. Он стоял теперь как истукан,
с замершим, как зола, сердцем и неподвижными гла¬
зами. Ноги его не слушались, словно размякли.
Мэн сильно изумился и стал осторожно рас¬
спрашивать. Оказывается, Чжу, лежа под кроватью,
141

услышал, как кто-то стучит, словно громом, над его го¬
ловой. Он и вышел из спальни, чтобы посмотреть и при¬
слушаться.
Оба стали теперь смотреть на девушку, державшую
на картине цветы. Ее прическа была взбита кверху, как
раковина, челки уже не было. Чжу, растерявшись, по¬
клонился хэшану в пояс и спросил, как это могло слу¬
читься.
——Чудесное рождается от самих же людей.
Где мне, старому монаху, это понимать?— сме¬
ялся хэшан.
У Чжу душа как-то сселась, поблекла. Сердце Мэна
исполнилось тревоги и потеряло нить. Они сейчас же
поднялись, спустились с крыльца и пошли прочь.
ПОСЛЕСЛОВИЕ РАССКАЗЧИКА
«Чудесное рождается от самих же людей!» В этих
словах, пожалуй, есть глубочайшая правда.
У человека блудливая душа — и вот она создает раз¬
вратную обстановку. У человека душа развратная 一 и
она рождает все, что наводит страх.
Бодисатва волшебной рукой перерождает человече¬
ские заблуждения, и разом создаются тысячи химер...
Да, но все они возбуждаются самим же сердцем чело¬
века.
Буддийской мудростью окрепло сердце старого мо¬
наха. Как жаль, что оба приятеля не услышали за его
словами величайшего прозрения!
Тогда они, наверное, растрепали бы свои волосы и
устремились в горы.
КАК ОН САДИЛ ГРУШУ
Мужик продавал на базаре груши, чрезвычайно слад¬
кие и душистые, и цену на них поднял весьма изрядно.
Даос в рваном колпаке и в лохмотьях просил у него ми¬
лостыню, все время бегая у телеги. Мужик крикнул на
него, но тот не уходил. Мужик рассердился и стал его
ругать.
一 Помилуйте,— говорил даос,— у вас их целый
воз, ведь там несколько сот штук. Смотрите: старая рвань
142

просит у вас всего только одну грушу. Большого убыт¬
ка у вашей милости от этого не будет. Зачем же сер¬
диться?
Те, кто смотрел на них, стали уговаривать мужика
бросить монаху какую-нибудь дрянную грушу: пусть-де
уберется, но мужик решительно не соглашался. Тогда
какой-то мастеровой, видя все это и наскучив шумом^
вынул деньги, купил одну грушу и дал ее монаху, кото¬
рый поклонился ему в пояс и выразил свою благодар¬
ность.
Затем, обратясь к толпе, он сказал:
—Я монах. Я ушел от мира. Я не понимаю, что зна¬
чит жадность и скупость. Вот у меня прекрасная груша.
Прошу позволения предложить ее моим дорогим гостям!
—Раз получил грушу,_ говорили ему из толпы,—
чего ж сам не ешь?
—Да мне нужно только косточку на семена!
С этими словами он ухватил грушу и стал ее жадно
есть. Съев ее, взял в руку косточку, снял с плеча мотыгу
и стал копать в земле ямку. Вырыв ее глубиной на не¬
сколько вершков, положил туда грушевую косточку и
снова покрыл ямку землей. Затем обратился к толпе с
просьбой дать ему кипятку для поливки.
Кто-то из любопытных достал в первой попавшейся
лавке кипятку. Даос взял и принялся поливать взрытое
место. Тысячи глаз так и вонзились... И видят — вот вы¬
ходит тоненький росток. Вот он все больше и больше —
и вдруг это уже дерево, с густыми ветвями и листвой. Вот
оно зацвело. Миг — и оно в плодах, громадных, аромат¬
ных, чудесных.
Вот они уже свисают с ветвей целыми пуками.
Даос полез на дерево и стал рвать и бросать сверху
плоды в собравшуюся толпу зрителей. Минута 一 и все
было кончено. Даос слез и стал мотыгой рубить дерево.
Трах-трах…Рубил очень долго, наконец срубил, взял де¬
рево 一 как есть с листьями,一 взвалил на плечи и, не то-
ропясь, удалился.
Как только даос начал проделывать свой фокус，му¬
жик тоже втиснулся в толпу, вытянул шею, уставил глаза
и совершенно забыл о своих делах. Когда даос ушел, то¬
гда только он взглянул на свою телегу. Груши исчезли.
Теперь он понял, что то, что сейчас раздавал монах,
были его собственные груши. Посмотрел внимательнее:
у телеги не хватает одной оглобли, и притом только что
срубленной.
143

Закипел мужик гневом и досадой, помчался в погоню
по следам монаха, свернул за угол, глядь: срубленная
оглобля брошена у забора. Догадался, что срубленный
монахом ствол груши был не что иное, как эта самая
оглобля.
Куда девался даос, никто не знал.
Весь базар хохотал.
ПОСЛЕСЛОВИЕ РАССКАЗЧИКА
Мужичина грубый и глупый. Глупость его хоть рукой
бери. Поделом смеялся над ним базар.
Всякий из нас видел этих деревенских богачей. Пусть
лучший друг попросит у него риса ——сейчас же сердится
и высчитывает: этого-де мне хватит на несколько дней.
Иногда случается его уговаривать помочь кому-либо
в беде или накормить сироту. Он опять сердится и высчи¬
тывает, что этого, мол, хватило бы на десять или пять че¬
ловек. Доходит до того, что отец, сын, братья между со¬
бой все высчитывают и вывешивают до полушки.
Однако на разврат, на азартную игру, на суеверие он
не скупится,一 о нет,——хотя бы на это ушли все деньги.
Ну-ка, пусть его голове угрожает нож или пила — бежит
откупаться без разговоров.
▼
ДУША ЧАНЦИНСКОГО ХЭШАНА
Хэшан из уезда Чанцин отличался высокой религи¬
озною нравственностью и чистотою жизни. Ему было
уже за восемьдесят, а он был все еще бодр. В один пре¬
красный день он вдруг упал и не мог встать. Хэшаны сбе¬
жались со всего монастыря ему на помощь, а он уже, как
говорят буддисты, погрузился в «круглое безмолвие».
Между тем сам хэшан не знал, что он умер, и его душа
выпорхнула и полетела к границе соседней губернии
Хэнань. А там в это время знатный молодой человек с де¬
сятком конных слуг охотился с соколами на зайцев.
Вдруг лошадь понесла, он упал и убился насмерть. И вот
душа монаха кэк раз в это время встретилась с безды¬
ханным телом, прильнула к нему и слилась с ним. Тело
стало оживать.
Слуги обступили его кругом и участливо спрашивали,
144

как он себя чувствует. Молодой человек открыл глаза и
сказал:
—Как это я сюда попал?
Его подняли и принесли домой. Как только он вошел
в ворота, его обступили накрашенные, насурьмленные
черноглазые наложницы, наперерыв засматривали ему
в глаза и расспрашивали.
—Да ведь я монах! — воскликнул он в крайнем
изумлении.— Зачем я здесь?
Домашние, видя, что он заговаривается, брали его за
ухо и старались внятно говорить, чтоб он понял, где он
и кто он. Но хэшан не дал себе труда объяснить, чего хо¬
тел, закрыл глаза и не стал больше говорить.
Когда ему давали есть обмолоченную крупу, то он ел,
а мясо и вино от себя отталкивал. Ночью он спал один, не
принимая услуг ни от жены, ни от наложниц.
Через несколько дней ему вдруг вздумалось похо¬
дить. Все сильно обрадовались. Вот он вышел, затем от¬
дохнул, и сейчас же к нему явилась целая толпа слуг
с денежными счетами и хозяйственными делами, друг
перед другом прося его просчитать и проверить. Барич
сказал, что он болен и устал, и всех их отпустил. Он толь-
ко спросил их, не знают ли они дорогу в уезд Чанцин
Шаньдунской губернии. Слуги отвечали, что знают.
—Мне скучно, мне здесь не по себе,— сказал им хо¬
зяин.一 Я хочу туда съездить, посмотреть на те места.
Сейчас же соберите меня в дорогу.
Слуги и домашние стали указывать ему на то, что че¬
ловеку, только что выздоровевшему, не следовало бы
пускаться в далекий путь, но он не слушал их и на следу¬
ющий же день отправился. Доехав до Чанцина, он уже
смотрел на эти места как на только что вчера покинутые,
никого расспросами не беспокоил, как и куда ехать, а
прямо направился к своей обители.
Братия, увидев, что приехал знатный посетитель,
встретила его с низкопоклонством и чрезвычайною поч¬
тительностью.
—Куда ушел старик хэшан? — спросил гость.
—Наш учитель,— отвечали ему хором,— давно
уже преставился.
Гость спросил, где его могила. Его провели. Смотрит:
перед ним одинокая могила в три фута вышиной, еще не
вполне покрытая травой. Монахи недоумевали, что все
это значит, а он уже велел запрягать и перед отъездом
наставительно говорил им:
146

—Ваш учитель был хэшан сурового воздержания.
Вам следовало бы благоговейно чтить и соблюдать даже
следы его рук, как заветы отца, не допуская, чтобы они
нарушались и пропадали.
Монахи вежливо поддакивали. Гость уехал. Когда он
вернулся домой, то уселся как истукан и с какой-то
омертвелой, словно холодная зола, душой не стал зани¬
маться никакими домашними делами.
Так прошло несколько месяцев. Раз он вышел из во¬
рот и побежал прямо к старой обители. Там он заявил
своим ученикам, что он их учитель. Те, думая, что он
все еще находится в заблуждении, переглядывались и
пересмеивались. Тогда прибывший стал рассказывать,
как вернулась к жизни его душа, что и как он делал всю
свою жизнь. Все было совершенно точно, и братия пове¬
рила. Посадили его на прежний одр и стали служить ему,
как служили раньше.
Затем из барского дома стали часто приезжать и
слезно упрашивать его вернуться. Хэшан не обращал на
них никакого внимания.
Прошел еще год. Жена его отправила в обитель слуг
с разными подарками. Золото и шелк он возвратил, ос¬
тавив себе лишь холщовый халат.
Один из его друзей, побывав в тех местах, посетил его
и выказал ему знаки уважения. Перед ним сидел человек,
сурово молчащий, весь проникнутый истиной и большою
волей. Возраста он был, как говорит Конфуций, того,
♦когда только что люди «устанавливаются», а рассказы¬
вал о делах, случившихся более чем восемьдесят лет
тому назад.
ПОСЛЕСЛОВИЕ РАССКАЗЧИКА
Человек умирает — душа исчезает. Если же она не
исчезает, промчавшись тысячи верст, это значит, что
нравственная ее природа совершенно утвердилась.
В этом хэшане я не удивляюсь тому, что он дважды
родился, а тому, что он, очутившись в месте, где царили
красота и роскошь, сумел отрешиться от людей и убе¬
жать.
А то ведь если все это сверкнет в глаза и мускусные
женские духи попадут человеку в сердце, то бывает, что
он смерти ищет от них и не находит. Тем более странно
видеть такую вещь в монахе!
命

♦ДАОС С ГОР ЛАО
В нашем городе жил некий Ван, из ученых, седьмым
был по счету средь братьев. Был сыном старинной бога¬
той семьи.
Смолоду он пристрастился к даосским идеям. Узнав,
что в * горах Лаошаня есть много блаженных даосских
людей, сложил свои книги в котомку, пошел побродить.
Взошел на одну из вершин. Там, видит, стоит храм
даосского типа, необычайно поэтичный!
Какой-то даосский монах сидит на рогожке простой.
Волосы — белые пряди, свисают на плечи ему, а боже¬
ственный взгляд, от земли уходя, вдохновеньем и счасть¬
ем горит. Поклонился студент до земли и завел с ним
беседу.
Он правду вещал вековечных исконных начал, зача¬
ровывавших.
Ван попросил разрешенья у старца считать его нас¬
тавником своим. Даос сказал ему на это:
—Боюсь я вот чего: ты неженка, лентяй, не сможешь
ты нести страду работы.
А Ван сказал, что может и сумеет.
У старца оказалось очень много учеников, которые
к вечеру все собрались в храм, и Ван каждому поклонил¬
ся до земли. Он остался в храме.
Перед рассветом даос крикнул Вана и велел ему идти.
Дал топор и послал рубить дрова вместе с остальными.
Ван смиренно и с усердием принял послушание.
Через месяц после этого руки и ноги бедного студен¬
та покрылись толстыми мозолями. Работа была ему нев¬
терпеж, и он уже стал подумывать о возвращении домой.
Однажды вечером он приходит в храм и видит, что два
каких-то человека сидят с учителем и пьют вино. Солнце
село, а свечей еще не было. Учитель вырезал из бумаги
круг, величиной с зеркало, и налепил его на стену. Миг —
и сияние луны озарило стены, лучи ее осветили все, до
тончайших волосков и пылинок.
Ученики стояли вокруг стола, бегали, прислуживая
туда и сюда.
Один из гостей сказал:
—Эту прекрасную ночь, это восхитительное на¬
слаждение нельзя не разделить со всеми.
С этими словами он взял со стола * чайник с вином и
дал его ученикам, велев им всем пить допьяна.
148

«Нас семь или восемь человек,— думал про себя
Ван.— Как может на всех хватить одного чайника
вина?»
Теперь каждый побежал за чаркой, и все торопливо
выпили по первой, перехватывая друг у друга и боясь
остаться с пустой чаркой, все время наливали и выпи-
вали,— а в чайнике вино нисколько не убывало.
Ван диву дался.
Говорит учителю другой гость:
—Учитель, ты пожаловал нас светом полной луны.
И что же? Мы сидим и в молчании пьем. Почему бы нам
не позвать сюда фею *Чанъэ?
Сказав это, взял одну из палочек, которыми ел, и бро¬
сил в луну. И вот все видят, как из лучей луны появляется
красавица, сначала маленькая, не выше фута, а затем,
очутясь на полу, в полный рост человека. Тонкая талия,
стройная шейка…
Запорхала в танце фей, одетых в зарницы.
Протанцевав, запела:
О святой, о святой!
Ты верни меня!
Ты укрой меня снова в студеный просторный дворец!
Пела чистым, звонким голосом, переливающимся
отчетливою трелью, словно флейта.
Пропела, покружилась, вскочила на стул, на стол —
и на глазах изумленных зрителей снова стала палочкой.
Все трое хохотали.
Первый гость говорит опять:
—Нынешняя ночь доставила нам отменное удо¬
вольствие. Однако с винной силой нам не справиться…
Проводи-ка нас в лунный дворец. Хорошо?
И все трое стали двигать стол, мало-помалу въезжая
в луну. Все видят теперь, как они сидят в луне и пьют.
Виден каждый волосок, каждая бровинка, словно на ли¬
це, отражаемом в зеркале.
Прошло несколько минут — и луна стала меркнуть.
Пришли ученики со свечой…Оказалось，что даос сидит
один, а гости исчезли.
Впрочем, на столе все еще оставались блюда и кос¬
точки плодов. Луна же на стене оказалась кругом из бу¬
маги, в форме зеркала.
Только и всего.
Даос спросил учеников, все ли они вдосталь напи¬
лись.
Отвечали, что совершенно довольны.
149

一 Ну, если довольны, то ложитесь пораньше спать.
Не сметь у меня пропускать время рубки и носки дров!
Ученики ответили: «Хорошо» — и ушли спать.
Ван от всего этого пришел в полный восторг и всей
душой ликовал, перестав думать о возвращении домой.
Однако прошел еще месяц, и работа опять стала невы¬
носимой. Между тем даос так и не передавал ему ни од¬
ного из своих волшебных приемов. Душа больше ждать
не могла; Ван стал отказываться от послушания.
—Я,——говорил он,——твой смиренный ученик, про¬
шел сотни верст, чтобы принять от тебя, святой учитель,
святое дело. Допустим, что я не могу постичь волшебных
путей, ведущих к долговечности. Но даже какое-нибудь
незначительное волшебное наставление и то доставило
бы утешение моей душе, которая ведь так ищет восприя¬
тия твоих учений. Между тем вот уже прошло два, даже
три месяца, а что я здесь делаю? Только и знаю, что утром
иду за дровами, а вечером прихожу домой. Позволь тебе
сказать, учитель, что я у себя дома такой работы никогда
не знал.
—Я ведь твердил тебе,— отвечал даос с улыбкой,—
что ты не можешь у нас работать. Видишь — сбылось.
Завтра утром придется тебя отпустить. Иди себе домой,
——Учитель,——продолжал Ван,——я здесь трудился
много дней. Чтобы мое пребывание не оставалось без
награды, дай мне, пожалуйста, овладеть хоть каким-
нибудь чудесным приемом.
Даос спросил, о каком именно приеме он просит.
一 А вот о каком, например,_ отвечал Ван.— Я ви¬
жу, что, куда бы ты ни пошел, на пути твоем никакая
стена не преграда. Вот хоть этим волшебным даром овла¬
деть —с меня было бы достаточно.
Даос с усмешкой согласился.
Он стал учить Вана заклинанию и велел наконец ему
произнести эти слова самостоятельно. Когда Ван произ¬
нес, даос крикнул: «Входи!» Ван, упершись лицом в стену,
не смел войти.
——Ну, пробуй же, входи!
Ван и в самом деле легко и свободно опять начал
входить, но, дойдя до самой стены, решительно остано¬
вился.
—Нагни голову, разбегись и войди в стену,— при-
казывал даос.—• Нечего топтаться на месте!
Ван отошел от стены на несколько шагов и с разбегу
бросился в нее. Когда он добежал до стены, то вместо нее
150

было пустое место, как будто там ничего и не было. Обер¬
нулся, смотрит ——он и на самом деле уже за стеной.
Пришел в восторг, пошел благодарить старца.
—Смотри,— сказал ему тот,— дома храни эту тай¬
ну в полной чистоте. Иначе — не выйдет.
Вслед за этим даос дал ему на дорогу всего, что нужно,
и отправил домой.
Ван пришел домой и стал хвастать, что знает святого
подвижника и что теперь никакая стена, как ни будь она
крепка, ему не препятствие. Жена не поверила. Ван ре¬
шил показать, как он это делает. Отошел от стены на
несколько шагов и с разбегу ринулся.
Голова его ударилась в крепкую стену, и он сразу же
повалился на пол. Жена подняла его; смотрит, а на лбу
вскочил желвак, величиной с большое яйцо. Засмеялась
и стала дразнить.
Ван сконфузился, рассердился.
——Какой бессовестный этот даос,——ругался он.
Тем и кончилось.
ИСТОРИК ЭТИХ КУРЬЕЗОВ ТУТ СКАЖЕТ ТАК：
Услыхав про такие дела, кто, право же, не захохочет!
Меж тем мы слишком часто забываем, что Вану подоб¬
ных людей еще очень немало.
И вот является какой-нибудь дурак, которому прият¬
ней жить в отраве и болях, но он боится камня, что лечит
нас.
А за таким идут еще другие, что в рот возьмут хоть
чирей и язву пососут, расхваливая мощь и славу своего
патрона,, стараясь угодить его мечтам. Да еще ему врут,
что с этими приемами-де можно идти куда захочешь, по
всей земле; никто как есть тебя не остановит, да и пре¬
пятствий никаких...
Действительно, сначала, когда испробует на ком-
нибудь такое, кой-где и будет результат, хотя бы и нич¬
тожный, сам по себе.
А он сейчас же уж кричит, что в мире нашем под¬
небесном, во всей великой широте его земли, везде, везде
нам надо действовать вот так!
И до тех пор, пока он не дойдет до случая боднуть,
нагнувшись, головой в упор о каменную стену и кувырк¬
нуться прямо на пол, не остановится никак.
參

ОСТРОВ БЛАЖЕННЫХ ЛЮДЕЙ
Ван Мянь, по прозванию Миньчжай, из Линшаня,
был очень талантлив, и неоднократно *на литературных
экзаменах его имя было выше всех. Мнения о себе он
был очень высокого, любил издеваться над другими, и
многим приходилось терпеть от его нападок и ос¬
корблений.
Как-то раз попался ему навстречу некий даос, кото¬
рый посмотрел на него и сказал:
—Твое лицо являет признаки высших будущих
почестей. Однако от скверного легкомыслия и недоуме¬
ния тебе придется сократиться и потерять их, так что
всему этому наступит едва ли не конец. Если же с тво¬
им умом и талантом ты отвернешься от земли и обра¬
тишься к совершенствованию в себе Дао、то тебе еще,
пожалуй, будет возможно попасть в книгу бессмертных.
—Знаешь что,— ответил, смеясь над даосом, Ван,—
счастье и блага земные, сказать по правде, знать не
дано. А разве в нашем мире существуют бессмертные,
блаженные люди?
—Ай, как мало ты видел! — возражал даос.— Не¬
чего и искать их где-нибудь в других местах…Вот я,
например, как раз такой вечно блаженный человек.
Ван начал еще пуще прежнего хохотать над неле¬
постью даоса.
—На меня,— продолжал даос,— дивиться не стоит.
А вот если ты можешь пойти за мной, то сейчас же
увидишь настоящих бессмертных, и не один десяток!
—Где же это? — спросил Ван.
—Да вот，не далее фута от тебя.
С этими словами даос взял свой посох, сжал его
между ногами, а другой конец подал студенту, веля ему
сделать такой же жест. Затем он приказал ему закрыть
глаза и крикнул:
一 Вздымайся!
Ван почувствовал, как посох стал толще, чем мешок
в пять мер, и они вместе взвились в пустоты. Ван
стал потихоньку нащупывать: чешуйчатая броня так и
торчала зуб за зубом. В страхе, в ужасе он уже более
не решался пошевелиться.
Через некоторое время даос опять крикнул:
—Стой!
И тут же выдернул посох. Они опустились среди
152

высоких строений и дворцов, тянувшихся целыми ряда¬
ми. Похоже было на царское местопребывание.
Возвышалась терраса, более нежели на сажень от
земли. На ней покоились чертоги в одиннадцать колон-
над^ обширные, прекрасные, ни с чем не сравнимые.
Даос с Ваном поднялись. Затем даос велел отрокам на¬
крыть столы. И вот в зале наставили несколько десят¬
ков столов, накрыв их так, что слепило глаза. Даос
переоделся в великолепное платье и стал ждать гостей.
Вскоре из пустот начали прибывать гости, кто вер¬
хом на драконе, кто на тигре, кто на фениксе хуане，кто
на фениксе фэне, и так далее,— все по-разному. Каж¬
дый нес с собой по музыкальному инструменту. Среди
них были женщины, были и мужчины. У тех и других
ноги были босы.
Выделялась одна какая-то красавица, сидевшая на
ярко-красочном фениксе, одетая и причесанная как
придворная дама. При ней был отрок-слуга, державший
в руках музыкальный инструмент. Это было нечто раз¬
мером в пять с чем-то футов; не то цитра цинь, не то
гусли сэ 一 неизвестно, как назвать.
Вино обошло гостей, и сейчас же стали появляться
самые роскошные кушанья, которые, попадая в рот,
имели восхитительный вкус, совершенно необыкновен¬
ный для ежедневных блюд.
Ван сосредоточенно молчал и сидел неподвижно,
уставив глаза на красавицу. Сердце его уже любило
женщину, но ему все же хотелось послушать ее музыку.
Он втайне боялся, что ей не придется ни разу во весь
вечер поиграть.
Кончили пить вино. Какой-то старец первый взял
слово и сказал:
—Мы удостоились от вас，Истиной Объятый Цуй,
лестного приглашения... Сегодня, могу сказать, наше
собрание великолепно, и, само собою разумеется, на¬
слаждение нужно исчерпать полностью. Прошу поэто¬
му всех, у кого инструменты одинаковы, собраться по
группам и исполнить свои мелодии.
Тогда каждый из гостей присоединился к той или
иной группе, и вот полились звуки струнных и других
инструментов, проносясь по тучам и * звездной Хани.
Оставалась одна лишь всадница на фениксе, у которой
не было партнера по искусству, и только когда все
звуки смолкли, отрок открыл расписной шелковый фут¬
ляр и положил инструмент поперек стола. Женщина
153

вытянула свою яшмовую ручку, придав ей положение,
напоминающее игру на гитаре чжэн. Прозрачностью
звука эта вещь во много раз превосходила цитру цинь.
Яркий, сильный тембр так и раскрывал человеку грудь.
Мягкий, нежный тон мог взволновать все существо.
Она поиграла не меньше чем половину времени,
нужного для кипения воды, но вся зала так и замерла:
никто даже не кашлянул... Теперь она, кончая, взяла
аккорд, и казалось, что она словно ударила по чисто¬
звучному камню цину.
Все бросились хвалить игравшую, восклицая:
一 Дама *с горы Юньхэ, ваша музыка вне срав¬
нений!
Затем гости поднялись всей толпой и стали про¬
щаться... *закричали их аисты, завыли драконы 一 и
сразу все разлетелись в разные стороны.
Даос велел поставить дорогую кровать и накрыть ее
парчовой постелью, приготовив Вану для почивания.
Когда Ван впервые увидел красавицу, у него уже
взволновалась вся душа. Теперь же, когда он услышал
ее музыку, его мысли и чувства заработали с особен¬
ной силой. Ему представилось, что с таким талантом,
как у него, заполучить, как говорится, * «синие и пур¬
пурные шнуры к печати» будет не труднее, чем подо¬
брать травинку, а коль скоро он станет богат и знатен,
то можно ли представить себе что-нибудь такое, что
бы он захотел достать и не получил бы?
И в один миг сотни мыслей и картин пронеслись
хаотическими рядами, словно по ветру летучая полынь...
Даос, по-видимому, уже знал это.
—Слушай,— сказал он Вану,— ты в своем преды¬
дущем рождении был моим товарищем по даосскому
учению, но потом, за неверность мыслей и настроений,
был свергнут в мир праха и всяческих тенет. Я вовсе
не чураюсь тебя и искренне хотел бы вытащить тебя
из злостной гущи мира…Я не ожидал, однако, чтобы
твое заблуждение, твоя омраченность оказались такими
глубокими, такими мутными 一 как тяжелый сон, от ко¬
торого невозможно человека пробудить. Придется сей¬
час же проводить тебя в путь…Нельзя, конечно, утвер¬
ждать, что не настанет время, когда мы увидимся еще
раз; однако，для того чтобы тебе стать блаженным в
небесах, придется ждать еще целую вечность!
С этими словами он указал Вану на длинную плиту,
лежавшую у крыльца, и велел сесть на нее, зажмуря
154

глаза... Затем настойчиво подтвердил, чтобы он не смел
смотреть.
Ван сел, даос взял плеть и стегнул камень，который
взвился вверх. Шум ветра потоком хлынул в уши Вана.
Сколько он летел, он уже не знал. Вдруг ему пришло
в голову, что он так и не рассмотрел, какова область
нижнего мира, и вот он тихонько, еле-еле, на одну ни¬
точку приоткрыл оба глаза. Он увидел огромное море,
мутное и безбрежное. В крайнем ужасе он сейчас же
снова закрыл глаза, но уже вместе с камнем падал в
море... Шшлепп! И с этим звуком он нырнул в воду,
словно чайка.
К счастью, Ван, с малолетства живя у моря, кое-как
умел нырять и плавать…И вот он слышит, как кто-то,
хлопнув в ладоши, кричит:
—Красиво, ай как красиво упал!
В самый опасный миг какая-то дева спасла его,
втащив в лодку.
—Счастье, счастье его! — приговаривала она.—
Кандидат наш насквозь мокрый!
Посмотрел на нее Ван — лет ей семнадцать — во¬
семнадцать, лицо сверкает красотой и привлекатель¬
ностью... Выйдя из воды, Ван трясся в ознобе и попро¬
сил дать ему огня посушить платье.
—Идемте ко мне,— сказала дева,— я вас устрою,
помещу... Если вам там понравится, не забудьте обо мне.
—Что это за речи? _ возразил Ван.— Я признан¬
ный талант Срединных Равнин, и если случайно попал
в такое смешное положение, то, как только это пройдет,
я думаю отблагодарить вас хоть жизнью…Можно ли
говорить о том только, чтобы не забыть вас?
Дева гнала лодку веслом с быстротой ветра, который
гонит дождь. Глядь _ они уже пристали к берегу. Дева
захватила с кормы пучок лотосов, ею набранных, и по¬
вела за собой Вана. Через полверсты они вошли в
деревню. Ван увидел .красные ворота, раскрытые на юг,
вошел и прошел за девой через несколько дверей. Дева
побежала вперед, и вскоре из покоев вышел какой-то
человек, лет за сорок, который сделал Вану приветствие
и поднялся с ним на крыльцо. Тут он велел слуге при¬
нести шапку, халат, чулки и туфли и дать Вану пере¬
одеться.
Только что он стал спрашивать Вана, чей он и
откуда, как тот сейчас же ответил:
—Я не обманываю вас: о моих талантах и моем
155

имени можно слышать везде. Объятый Истиной
Цуи, любя меня и относясь ко мне как к близкому,
вызвал меня в небесные чертоги. Однако, определив
сам, что для меня получить высокий пост и славу,
как говорит Конфуций, не труднее, чем повернуть ла¬
донь, я не пожелал устроиться в этом гнезде уеди¬
нения.
Человек встал с места и сказал с полным почтением:
一 Это место называется Островом Блаженных Лю¬
дей. Остров наш лежит вдали от человеческого мира.
Я Вэньжо, ношу фамилию Хуань... Живу здесь все вре¬
мя в скромном захолустье; как счастлив я, что мне
удалось повидать знаменитость!
С этими словами он принялся усердно ухаживать за
Ваном и велел подать вина.
—У вашего покорного слуги,一 сказал он между
прочим и нисколько не подчеркивая,— есть две дочери.
Старшую зовут Фанъюнь, Цветущее Облако. Ей шест¬
надцать лет, однако до сих пор ей не встречалось под¬
ходящей пары. Мне хотелось бы отдать ее человеку,
как вы, высоких достоинств, и пусть она имеет счастье
вам служить. Что вы на это скажете?
Ван решил, что это, конечно, та самая, которая рва¬
ла лотосы, вышел из-за стола и изъявил ему свою
благодарность.
Хуань велел вызвать из села двух-трех лиц постарше
и подостойнее, а затем, обернувшись, позвал дочь. Не
прошло и нескольких минут, как ворвались густой
струей необыкновенные духи, и более десятка красавиц
вошли, ведя под руки Фанъюнь. Ее сияющая красота,
ее светящее очарование напоминали лотос, освещенный
утренним солнцем.
Она поклонилась гостю и села. Толпа красавиц раз¬
местилась, служа ей，тут же сбоку. Оказывается, та,
что срывала лотосы, была также среди них. Когда вино
обошло уже несколько раз, из покоев вышла девушка
с нависшей челкой, которой было не более десяти 一
одиннадцати лет, но красота и изящество манер уже
соединились со стройным сложением и привлекатель¬
ностью. Она с улыбкой подошла и прильнула к локотку
Фанъюнь, а * осенние волны ее глаз так и двинулись
потоками...
—Почему ты，девочка, не в своей комнате,— спро¬
сил Хуань,— за каким это делом ты сюда вышла?
Это,— добавил он, обратясь теперь к гостю,— Луюнь,
156

Зеленое Облако, моя младшая дочь. Она очень сметли¬
вая и способная, может помнить наизусть всех древних
классиков.
И велел ей продекламировать гостю стихи. Девочка
стала напевно читать третью часть *песни «Бамбуковых
ветвей». Читала мило, грациозно — стоило слушать!
Когда она кончила, отец велел ей сесть в углу возле
своей сестры.
Вслед за этим Хуань обратился к гостю.
—Господин Ван,— сказал он,_ вы человек с та¬
лантом от неба. У вас, наверное, обильный запас го¬
товых произведений. Не дадите ли вы вашему покор¬
ному слуге возможность услышать и, так сказать, по¬
учиться?
Ван с полной охотой продекламировал одно свое
стихотворение в современном стиле и смотрел на всех,
сознавая себя могучим. В этом стихотворении были,
между прочим, следующие две строки:
«Во всем теле остались всего лишь усы и брови
жить...
Немного выпив, могу -заставить глыбу камней рас¬
топиться».
Старец, сосед Вана, повторил эти строки нараспев и
раз, и два, и три. Фанъюнь тихо заявила:
—* Первая строка _ это путник Сунь, уходящий от
Пещеры Огненных Туч. Вторая же — это Чжу Бацзе，
переходящий реку Сына и Матери.
Вся зала захлопала в ладоши и громко хохотала.
Хуань попросил Вана прочесть еще что-нибудь. Ван
тогда стал читать и объяснять свои стихи «Речные пти¬
цы». Там встречалась такая фраза:
«В затонах кричат ге-ге...»
•••И вдруг забыл следующую строку. Только он стал
сосредоточиваться, стараясь вчитаться, как Фанъюнь,
склонившись к сестре, зашептала ей что-то на ухо
тихо-тихо, а затем закрыла рот рукой и стала Смеяться.
Луюнь обратилась к отцу.
一 Она продолжает стихи моего зятя,— сказала
маленькая,— и дает вторую фразу так:
«Собачий зад гремит пхын-бба...»
Весь стол так и засверкал зубами, а Ван горел
от стыда. Хуань поглядел на Фанъюнь гневным взо¬
ром, и лицо Вана стало понемногу принимать нормаль¬
ный цвет.
Хуань стал снова просить Вана насчет его изящной
157

прозы. Ван решил, что люди, живущие вне мира, навер¬
ное, не знают о * восьмичленных изложениях.
И вот он хвастнул своим сочинением, которое, как
говорится, сделало его «венцом войска» экзаменующих¬
ся. Темой были следующие фразы: *«Как сыновне¬
почтителен 一 (этот) Минь Цзыцянь!»
«Разламывание» темы у Вана гласило так: «♦Совер¬
шенный человек «похвалил сыновнее благочестие вели¬
кого доблестного человека...»
Луюнь сказала тут, обращаясь к отцу:
—Совершенный человек *ни разу не величает своих
учеников по их прозванию. Фраза «Как сыновне-почти-
телен!» — это как раз чужие слова.
Слыша это, Ван почувствовал, как настроение и
вдохновение разом пропали, он стал тускло-унылым.
Хуань улыбнулся.
一 Девочка, что ты понимаешь? — сказал он доче¬
ри.—Не в этом дело…Суди исключительно о литера¬
турных качествах!
Ван опять принялся за декламацию. Но как только
он произносил несколько фраз, каждый раз сестры не¬
пременно шептали что-то друг дружке, по-видимому,
слова критики и осуждения. Впрочем, их шепот был не¬
ясен, ничего нельзя было разобрать.
Декламируя, Ван дошел до самого красивого места
и заодно передал слово судьи-экзаменатора, как его
именуют ——* «патриарха литературы». Там, между про¬
чим, была следующая фраза: «Что ни знак，то больно
подходящ!»
Луюнь при этом заявила отцу:
一 Сестра говорит, что надо бы вычеркнуть слово
«подходящ».
Публика не понимала. Однако Хуань, боясь, как бы
эти слова не были издевательством, не решился рас¬
спрашивать далее.
Ван кончил декламировать и опять сообщил общий
отзыв о сочинении, где, между прочим, стояло сле¬
дующее:
—Барабан из гэ раз ударит — тысячи цветов одно¬
временно упадут.
Фанъюнь опять, прикрыв рот, говорила с сестрой, и
обе они так смеялись, что не могли поднять головы.
Луюнь опять сказала вслух:
—Сестра говорит, что барабан из гэ должен бы,
собственно, ударить четыре раза!
158

Публика опять не поняла. Луюнь открыла рот, же¬
лая сказать, но Фанъюнь, сдержав смех, крикнула
на нее:
—Смей только сказать, девчонка! Забью насмерть!
Публика пришла в большое смущение, и все стали
друг перед другом догадываться и судить…Луюнь не
могла вытерпеть.
一 Вычеркнуть слово «подходящ» 一 это значит тог¬
да: (Что ни знак, то) больной, и, следовательно, не
идет. «В барабан ударить четырежды» 一 это значит:
«Не идет, и опять не идет!»
Публика хохотала.
Хуань сердито выбранил дочь. Затем он встал со
своего места и налил Вану чарку, извиняясь перед ним
бесконечно...
Раньше Ван, хвастаясь и кичась своим талантом и
своею славой, совершенно искренне не признавал тыся¬
челетий.., Теперь же, когда дошло до этого, дух его
как-то осекся, упал... Он сидел и только потел, потел
неистово.
Хуань, желая польстить Вану и утешить его, сказал:
—У меня, кстати, есть одно словечко…Прошу всех
за столом дать ответное построение:
*«У почтеннейшего Вана на теле повсюду нет ни од¬
ной крапинки, которая не напоминала бы яшму-драго-
ценность».
Еще не успела публика справиться с антитезой, как
Луюнь, в тон отцу, уже говорила:
*«У досточтимого Миня на голове,一 еще проведи он
полвечера,— сейчас же образуется черепаха».
Фанъюнь усмехнулась, но сердито крикнула и рукой
раза четыре повернула у девочки в ребрах.
Луюнь выскользнула от нее.
—Разве я вмешиваюсь в твои дела? — сказала
она.— Ты же ругаешь его все время и не считаешь это
проступком... А если фраза от кого другого, так уж
и не позволяется?
Хуань крикнул ей, чтоб убралась, и она наконец со
смехом ушла.
Соседи-старцы стали прощаться. Служанки прово¬
дили мужа и жену во внутренние покои, где лампы, све¬
чи, ширмы, постели и вся мебель окружала их в самом
полном и изысканном отборе. Ван поглядел еще — ив
самой спальне, в альковах, увидел целые этажерки
♦книг в костяных застежках, нет такой, которой бы
159

здесь не было. Стоило осведомиться о чем-либо труд¬
ном, как бы незначительно то ни было, *книги, как эхо,
отвечали бесконечностью. Вот тут только Ван *уразумел
наконец безмерную безбрежность и познал стыд.
Дева позвала Миндан, и сейчас же, в ответ на зов,
прибежала та, которая рвала лотосы, после чего Ван
только и узнал ее имя.
Вану неоднократно приходилось сносить от жены
насмешки и оскорбления, и он уже стал бояться, что на
женской половине он лишается уважения. К счастью,
хотя Фанъюнь на словах была резка, но в самой спаль¬
не, за занавесями, все-таки любилась и миловалась.
Вану жилось покойно. Делать было нечего 一 и он
декламировал и напевал стихи. Жена сказала ему раз:
一 У меня, дорогой муж, есть для вас хорошее сло¬
вечко. Не знаю, согласитесь ли вы только его достойно
принять?
—Что же это за слово? 一 спросил Ван.
—Начиная с сегодняшнего дня не писать стихов,
это один из путей, ведущих к прикрытию своей гру¬
бости.
Ван был сильно посрамлен и с этих пор, как гово¬
рится, *«оторвал кисть».
С течением времени Ван стал теперь все более и
более заигрывать с Миндан и как-то раз заявил жене:
—Миндан мне представляется благодетельницей:
она спасла мне жизнь. Я бы хотел, чтобы мы обратили
на нее внимание и словом, и иным выражением!
Фанъюнь была согласна, и теперь всякий раз, как
в комнатах чем-нибудь развлекались, звали и ее при¬
нять участие. У нее и у Вана чувства стали еще живее.
Иногда он давал ей знать взглядом и выражением лица,
а рукой уже говорил. Фанъюнь стала понемногу заме¬
чать и громоздила на мужа упреки и брань. Ван только
и мог, что мекать да некать, употребляя все усилия,
чтобы только как-нибудь от нее отвязаться.
Однажды вечером он сидел с женой и наливал вино.
Ему показалось скучно, и он стал уговаривать жену
позвать Миндан, но та не согласилась.
—Милая,— сказал тут Ван,— нет ведь такой книги,
которой бы ты не читала. Что же ты не помнишь эти
слова: * «Одному наслаждаться музыкой...» и так далее?
—Я уже говорила вам,— отвечала Фанъюнь,— что
вы бестолковы! Сейчас это вы доказали с еще большей
очевидностью: вы не знаете, кажется, где в этой фразе
160

полу остановка и остановка. «Один хочешь,— да, это ве¬
селее, чем если другие хотят. Спроси об удовольствии:
кто его хочет? — Отвечу: не я!»
Засмеялась и прекратила разговор.
Как-то раз случилось, что Фанъюнь с сестрой от¬
правились в гости к соседней девушке. Ван воспользо¬
вался их отсутствием, сейчас же вызвал Мин дан, и они
свились клубком в самом полном наслаждении. К вече¬
ру Ван почувствовал в «малом брюшке» небольшую
боль. Боль прошла, но передняя тайная вещь целиком
вобралась внутрь. Страшно напуганный, Ван сообщил
об этом Фанъюнь.
一 Это уж, конечно, милая благодарность Миндан,一
сказала она ему.
Ван не смел скрыть и изложил все в настоящем
виде.
—Скажу тебе по правде,— отвечала она,— эту бе¬
ду, которую ты сам же наделал, нет возможности по¬
править никакими мерами. Раз не болит, ну пусть так,
терпи.
Прошло несколько дней, улучшения не было. Ван
был в тоске и унынии, радостей стало маловато. Фанъ¬
юнь понимала его настроение, но не интересовалась и
не расспрашивала. Она только глядела на него в упор, и
♦осенние воды ее глаз так и перекатывались, светлые,
чистые, словно утренние звезды.
—Про тебя, милая，——говорил ей Ван,——можно ска¬
зать словами: «Если на душе чисто, то зрачки светлые».
一 Про тебя, милый，一 отвечала смеясь Фанъюнь,—
можно сказать словами: «Если на душе нечисто, то
ляоцзы исчез».
Надо заметить, что слово му 一 «нет», как, например,
в выражении му-ю — «не имеется», небрежно читают
вроде моу 一 «зрачок». Этим она и воспользовалась для
шутки.
Ван проронил улыбку и стал жалобно умолять дать
ему какого-нибудь снадобья,
—Вы, сударь,— отвечала она,— не изволили слу¬
шать хорошие слова. Раньше, до этого, вы, не правда
ли, думали, что я ревную, не зная, что эту прислугу
нельзя было к себе допускать. До этого я вас действи¬
тельно любила, а вы вели себя вроде, знаете, ♦«весен¬
него ветерка, подувшего коню в уши». Вот поэтому-то
я и плюнула на вас, бросила и нисколько не жалела…
Однако делать нечего: попробую полечить, так и быть.
6 Пу Сунлин
161

Впрочем, врачу полагается непременно осмотреть по¬
врежденное место!
И вот она полезла в одежду и стала приговари¬
вать:
—* Желтая птичка, желтая птичка! Не сиди в ши¬
повнике!
Ван не заметил, как расхохотался вовсю. Похохотал
и…выздоровел.
Через несколько месяцев Ван стал думать, что отец
у него стар, а сын мал,— крепко, крепко все время об
этом думал. Наконец сказал об этом жене.
—Что ж，一 сказала она,— вернуться тебе домой не¬
трудно. Только уж соединиться нам снова время не
наступит!
Ван заплакал, и слезы покатились по обеим щекам.
Он стал упрашивать ее идти домой вместе с ним. Тогда
она стала об этом так и этак раздумывать; наконец
согласилась.
Старый Хуань перед их отъездом дал прощальный
обед. На обед пришла Луюнь с корзиночкой.
—Нам с тобой, сестра, приходится проститься пе¬
ред дальним путем. Мне нечего подарить тебе. Однако я
все боялась, как бы вы, добравшись до южного берега
моря, не остались без дома, и вот дни и ночи я сидела
над изготовлением для вас помещений... Не обессудь
же на моей неуклюжей работе!
Фанъюнь приняла подарок с поклоном и стала вни¬
мательно его рассматривать. Оказалось, что сестра из
тонких трав сделала дома и терема. Те，что побольше,
были величиной с душистый лимон, а те, что помень¬
ше,一 с мандарин. В общем, таких домиков она сделала
больше двадцати штук, причем в каждом из них все
балки, стропила, столбы, скрепы _ хоть считай: все от¬
четливо-отчетливо сделано одно за другим. В комнатах
же мебель вроде пологов, кроватей, диванов и т. п. была
сделана величиной с зерно конопли.
Ван отнесся к этому как к детской забаве，но в
душе изумился такому мастерству,
一 Я должна вам, сударь, сказать теперь все по
правде. Мы все здесь * земные блаженные. Так как у
нас с вами была заранее предопределенная судьба, мне
пришлось с вами соединиться. Собственно говоря, мне
не хотелось бы *пойти по красному, как говорится,
праху, и только *приняв во внимание, что у вас есть
старик отец, я не позволила себе воспротивиться. По¬
162

дождем, пока небо не решит его годы, и обязательно
вернемся сюда.
Ван выразил ей свое уважение и согласился.
Хуань спросил:
一 Вы как? Посуху? В лодке?
Ван, зная, что морские волны представляют опас¬
ность, пожелал ехать сухим путем. Только они вышли
из дому, как кони и экипажи уже ожидали их у ворот.
Простились, откланялись, сказали: «Поехали!»
Мчались с огромной быстротой. В мгновение ока
очутились уже на берегу моря. Ван, видя, что дальше
нет сухого пути, приуныл. Тогда Фанъюнь вынула шту¬
ку белого шелка и бросила ее по направлению к югу —
и шелк превратился в длинную плотину, шириной в
несколько сажен. Миг — и проскакали через нее. Те¬
перь она начала понемногу сдавать, и в одном месте
ее уже промывали воды прилива. Куда ни глянь, на все
четыре стороны расстилались бесконечные дали.
Фанъюнь остановила коней, слезла с повозки и, вы¬
тащив из коробочки изделия из соломы, вместе с Миндан
и другими служанками разложила их и расставила,
как требовалось. Не успел Ван отвернуть глаза, как
все это превратилось в огромные постройки.
Муж с женой вошли, переоделись, не видя ни малей¬
шей разницы с той обстановкой, которая была у них на
острове. Даже в спальне столы, кровати и все-все было
премило.
Дело было уже к вечеру, они так и остались но¬
чевать.
Рано утром жена велела Вану пойти встретить и
привезти того, кого собиралась кормить-поить. Ван ве¬
лел оседлать коня и помчался в родное село.
Прибыв туда，он увидел, что его дом принадлежит
уже другой семье. Стал расспрашивать односельчан и
узнал, что мать и жена уже, как говорится, по зако¬
ну живых существ стали былью. Отец же старик был
еще жив, но так как сын Вана пристрастился к
азартной игре и вся земля с хозяйством исчезла, то
он, видя, что у своих родных внуков нечего искать
пристанища, нанял себе угол в деревушке к западу
от них.
Когда Ван еще только ехал домой, мечты о службе
и славе все еще в его душе не остывали. Теперь же,
слыша о всех этих делах, почувствовал глубокую боль
и огромную печаль. «Пусть даже,— думал он,— богат¬
6*
163

ство и знатность можно захватить и унести…Чем это
будет отличаться от пустого цветка?»
Погнал лошадь к западной деревушке. Увидел на от¬
це грязную рваную одежду…Весь он был дряхлый,
хилый, жалкий. Встретились отец с сыном, и давай пла¬
кать до потери голоса.
Спросил, где его негодный сын. Оказывается, он по¬
шел играть и до сих пор еще не вернулся.
Ван посадил отца в повозку и поехал с ним обратно.
Фанъюнь явилась на поклон, потом велела разогреть
воду и пригласила старика вымыться. Поднесла ему
парчовые одежды и поместила в надушенных покоях.
Мало того 一 велела привести к нему, невзирая на даль,
его приятелей, стариков, чтобы ему было с кем потол¬
ковать и вместе выпивать. Вообще она угощала его и
ухаживала за ним лучше, чем то бывает в какой-либо
знатной и родовитой семье.
Вдруг неожиданно в один прекрасный день в этих
местах появился сын Вана. Ван отказался его при¬
нять: не велел даже впустить его. Дал двадцать ланов,
велев передать ему через людей, чтобы он взял эти
деньги и купил на них жену, озаботясь затем добыва¬
нием средств к жизни. Если же он еще раз появится, то,
мол, под ударами плетей тут же умрет.
Сын заплакал и ушел.
С тех пор как Ван приехал домой, он с людьми не
очень-то охотно вел знакомства и обычные приемы. Од¬
нако если случайно к нему заходил кто-нибудь из дру¬
зей, он обязательно принимал и угощал роскошно и
щедро, в смиренной вежливости уйдя далеко от своих
прежних дней.
Был только один друг, некто Хуан Цзыцзе, который в
былое время учился с ним вместе и был, между прочим,
один из знаменитых, но застрявших на пути ученых
стилистов. Его Ван оставлял у себя как можно дольше
и постоянно говорил с ним по душам, одаряя его при
этом и деньгами и прочим в высшей степени щедро.
Так они прожили года три-четыре. Старик Ван умер.
Ван ^израсходовал десятки тысяч на гадателей, выби¬
равших для могилы место, и затем похоронил со всею
сложностью обряда.
К этому времени Ванов сын уже успел взять жену,
которая забрала его в руки, и он стал играть уже с
некоторыми перерывами. И вот, в день похорон, подой¬
дя к гробу, он наконец получил возможность быть
164

признанным со стороны второй матери; Фанъюнь, увидя
его, тотчас же признала, что он может вести дом, и
подарила ему триста ланов на расходы по покупке поля
и хозяйства.
На следующий день Хуан и Ванов сын отправи¬
лись к Ванам навестить их. Глядь — все постройки и
здания исчезли, и куда все делось 一 неизвестно.
ВРАЧЕБНОЕ ИСКУССТВО ЧЖАНА
Бедный простолюдин Чжан из Ичжоу как-то встре¬
тил на дороге даоса, который отлично * владел так
называемым «отражением духа».
Даос рассмотрел его лицо и сказал:
—Ты, должно быть, будешь богат от искусного
дела.
一 Чем же мне заняться? 一 спросил Чжан.
Даос опять посмотрел.
—Врачебным искусством,— сказал он.
—Я знаю только, как говорится, *знаки чжи и у,—
возразил Чжан.— Как же я могу им овладеть?
Даос засмеялся.
—Чудак ты! — сказал он.一 Разве для знаменитых
врачей обязательно знать много знаков? Знай себе
действуй!
Вернулся Чжан домой. Дом был бедный, и делать
ему тут было нечего. И вот он начал искать и подби¬
рать врачебные *рецепты, идущие, так сказать, «с мо¬
ря», и затем продавать их в своей лачуге.
Теперь он подмел пол, устроил торговое помещение
и открыл *лавку «Рыб, зуба и пчел», в которой, тор¬
гуясь и пререкаясь, стал промышлять себе меры и меш¬
ки хлеба. Однако никто этому не удивлялся.
Как-то случилось, что начальник Цинчжоуской об¬
ласти захворал кашлем и послал людей с казенным
нарядом по всем подвластным ему местам, требуя
лекарства. Ичжоу всегда был горным захолустьем, в
котором было мало врачебных дел мастеров. Однако
местный начальник, боясь, что не будет никакой воз¬
можности исполнить наряд, послал, в свою очередь, по
деревням распоряжение самим доставить в его канце¬
лярию сведения о врачах. Тогда общим голосом выдви¬
165

нули Чжана, и начальник велел его сейчас же по¬
звать.
Как раз в это время Чжан сам страдал удушьем
и не мог себя вылечить. Узнав о приказании, сильно
испугался и стал наотрез отказываться. Начальник тем
не менее не слушал и кончил тем, что с почтой отправил
его к месту назначения.
Дорога шла через глубокие горы. Чжана мучила
сильнейшая жажда, и припадки удушья все усилива¬
лись. Въехав в деревню, он стал просить воды, однако
в этих горах *цена воды была вровень с так называе¬
мым «яшмовым соком». Чжану, который всюду ходил
и выпрашивал воды, никто ее не давал. И вот, видя, что
какая-то женщина промывает полевые овощи,— причем
овощей-то было много, а воды мало, так что жижа в
чашке была густа и мутна, как слюна,— Чжан, которого
жажда палила отчаянно, до того, что он еле мог тер¬
петь, тут же выпросил оставшуюся от промывки жижу
и выпил ее.
Жажда быстро была утолена. Так же быстро вдруг
остановилось и удушье. Чжан подумал про себя: «Вот
оно, чудесное снадобье!»
Когда он приехал в областной город, то лекаря со
всех городов уже давно испробовали все свои средства
к излечению, но больному нисколько не было легче.
Вошел Чжан. Потребовал какого-нибудь потайного мес¬
та для изготовления своих средств. Рецепт свой он от¬
дал на рассмотрение всем: и домашним и посторон¬
ним ——и затем послал человека достать у поселян горо¬
ха, бобов и прочих овощей. Промыв их, он в виде сока
преподнес эту жижу начальнику.
После первого же приема болезнь сильно сдала, и
начальник, чрезвычайно обрадовавшись, одарил Чжана
самым щедрым образом и дал ему на вывеску * золотом
писанную доску.
С этих пор имя Чжана разнеслось и твердилось
всюду. У ворот его всегда было словно на базаре. К
чему бы он ни приложил свои руки — никогда не бы¬
вало, чтобы не получалось полного действия.
Какой-то больной простудой пришел рассказать о
болезни и просить лекарства. Чжан в это время был
пьян и по ошибке дал ему лекарство от лихорадки.
Затем, проспавшись, он сознал промах, но не посмел
кому-либо об этом сказать. Через три дня к нему с ви¬
зитом является человек, одетый в самое нарядное
166

платье, и благодарит его. Чжан осведомился, кто он
такой,— оказывается, тот самый, кто болел простудой.
Его, видите ли, сильно рвало, потом сильно пронесло ——
и он поправился.
Случаев в этом роде было великое множество, и
Чжан с этих пор прослыл знатным богатеем.
Он теперь стал еще больше себя ценить, по извест¬
ности своей и плате. Если те，кто его приглашал к себе,
не давали больших денег и не присылали покойной
повозки, он не ехал.
♦ТОНКИЙ ОБМАН
Студент Ли жил в Цзясяне. Он был хороший лют¬
нист. Как-то случайно, проходя по восточному пред¬
местью города, он увидел, что рабочие, копавшие землю,
нашли древнюю лютню. Ли воспользовался случаем и
купил ее задешево.
Стер с нее грязь — она засверкала каким-то необык¬
новенным блеском. Укрепил струны, стал играть. Чисто¬
та ее, звучность были также совершенно необычны.
Радости Ли не было пределов. Ему казалось, что он
♦приобрел знаменитую обхватную яшму.
Ли положил ее в парчовый мешок и запер на хра¬
нение в потайной комнате, не показывая ее никому,
даже самым близким родственникам.
На свою должность в этот город прибыл только что
назначенный сюда правитель Чэн. Он послал свой имен¬
ной листок и сделал Ли визит. У Ли было обыкновенно
мало знакомств, но раз начальник первый сделал этот
шаг, то Ли ему визит отдал.
Прошло всего несколько дней, а начальник уезда
уже пригласил его на вино. Ли пошел лишь после
настойчивых просьб со стороны Чэна. Чэн оказался
необыкновенно изящным, тонким человеком, совершен¬
но отрешенным от всякой пошлости. Он судил и беседо¬
вал, прямо брызгал своим остроумием и образован¬
ностью, так что Ли он полюбился, и через день-два он
тоже в свою очередь * загнул листок и сделал ему
ответное приглашение. За угощением обоим было очень
весело, смеялись и еще более сошлись. С этих пор не
было лунного вечера или цветочного утра, чтобы они не
провели их вместе.
168

Так прошел с чем-то год. Как-то случайно Ли увидел
в квартире Чэна лютню, обернутую в вышитый мешок.
Она лежала на столе. Увидев ее, он сейчас же достал
ее из мешка и стал со всех сторон рассматривать.
—Ах, ты тоже в этом понимаешь толк? — спро¬
сил Чэн.
—Да не то чтобы очень,_ сказал Ли,— но я всю
жизнь любил лютню.
—Как,— воскликнул изумленный Чэн,一 мы с то¬
бой друзья не первый день. Почему же ты ни разу не
дал мне послушать своего отменного искусства?
С этими словами он пошевелил в жаровне, * раздул
глубокий фимиам и стал упрашивать Ли сыграть какую-
нибудь вещицу. Ли из уважения исполнил просьбу.
—Очень, очень высокая рука,— вскричал Чэн,—
теперь я хочу тебе представить свое ничтожное уме¬
ние... *Не смейся только над мелким колдуном.
И заиграл песню о *«Едущем в вихре»... Звуки
бурно-бурно помчались, в них зазвучало нечто порвав¬
шее с миром, ушедшее от бренного праха…
Ли почувствовал себя еще более ниспроверженным,
чем слушавший его перед тем Чэн, и выразил ему
желание служить, как служит учителю ученик.
С этой поры обоих их связала дружбой лютня,
отчего их взаимные чувства стали еще прочнее и
сильнее.
Прошел еще год, в течение которого Чэн передал
Ли полностью все, что умел сам. Тем не менее, когда
приходил Чэн, Ли неизменно давал ему в руки свою
обыкновенную лютню, все еще не желая обнаружить
перед ним своего тайного сокровища.
Однажды вечером они сидели, порядочно захмелев.
—А я, знаешь,一 сказал начальник,— только что
сочинил пьеску. Не хочешь ли послушать?
И заиграл о * Сянских женах. Взял глубокий тон
тайной скорби： лютня словно плакала. Ли бросился вы¬
ражать свое одобрение.
—Досадно，一 сказал Чэн,— что нет у нас хорошей
лютни. Если бы хорошую лютню достать, то и тон
и звук были бы еще превосходнее!
Ли просиял радостью.
—А у меня,— сказал он,— хранится тут одна лют¬
ня, сильно отличающаяся от обыкновенных инструмен¬
тов... Но раз мне удалось ^повстречать Чжун Ци, по¬
смею ли я долее скрывать ее в тайнике?
169

Открыл шкаф и принес лютню вместе с мешком на
спине. Чэн отер рукавом пыль, устроил лютню на столе,
дал два-три удара по струнам... И ответили ритму тон
твердый, тон неясный…Чудесный мастер шел в бо¬
жество...
Ли слушал его и все время отбивал рукою такт,
не переставая.
——Вот что я тебе скажу,——промолвил Чэн,— моя
жалкая, мелкая, грубая игра оскорбительна для этого
превосходного инструмента. А вот ежели бы дать сыг¬
рать на нем *моей дубине хоть разок,— то звук-другой,
должно быть, послушать стоило бы!
一 Как,— удивился Ли,— у тебя, сударь, в женских
покоях тоже в этом преуспевают?
Чэн улыбнулся.
—Да вот,— сказал он,— то, что я сейчас играл
тебе, воспринято мною *от «тоненького», как говорится,
«государя».
—Экая досада, что это в твоих женских покоях,一
сказал Ли,— мне, несчастному, *так и не удастся, зна¬
чит, послушать!
—Ну,— возразил ему на это Чэн,— мы с тобой,
как говорится, *прошли до семей... В самом деле, не
стоит класть тебе запрет из-за внешних условий. Завт¬
ра, будь добр, принеси ко мне лютню, я заставлю
тебе поиграть, усадив свою эту самую *за занавеской.
Ли возликовал и на следующий день побежал к не¬
му, взяв в обхват свою лютню. Чэн устроил угощение,
стали весело пить. Немного погодя Чэн унес лютню в
комнату, сейчас же вышел и уселся. Тут же Ли увидел
в занавеске мелькающий, скрытый, красивый облик.
Миг — и из комнаты полились звуки…Еще немно¬
го —и тихо начался струнный рокот... Ли слушал и не
знал, откуда это, из какой мелодии, но ощущал душев¬
ное волнение и нежность, охватывающую прямо до
костей…Душе и жизни, казалось, надо было лететь
за какие-то грани и пределы...
Пьеса кончилась, и там опять подошли взглянуть че¬
рез занавес. Теперь не было сомнений, перед Ли стоя¬
ла красавица лет двадцати с чем-то, и такая, что назы¬
вается, * отделившаяся от современного...
Начальник взял большой белый кубок и просил Ли
осушить его. В это время там, в комнатах, перестроили
лады и * заиграли теперь оду приволью. У Ли вся душа
была охвачена смятением, передавшимся и его телес¬
170

ным ощущениям. Он лил и пил. Упившись выше меры,
вышел из-за стола и начал прощаться. Затем просил
отдать ему лютню.
—Вот что,— сказал начальник,— ты пьян: как бы
тебе не споткнуться. Свалишься еще, тогда гляди. Сде¬
лай милось, пожалуй ко мне завтра еще раз. Я велю
тогда моей теремной половине выложить тебе все, в чем
она «гораздо сильна».
И Ли пошел домой.
На следующий день он явился к начальнику, но
нашел в его помещении полную тишину, какое-то без¬
людье. К дверям вышел один очень старый сторож.
—В чем дело? — спросил Ли.
—Да вот * о пятой страже забрал всю семью и
уехал, а зачем, не знаю. Сказал только, что вернется,
вероятно, дня через три.
Ли пошел к указанному сроку караулить. День уже
склонился к вечеру, а никаких признаков и никаких све¬
дений не было. И приказные и сторожа не знали, что
и думать.
Доложили по начальству. Начальство явилось, взло¬
мали замки, заглянули в комнаты. Комнаты оказались
совершенно пусты. Стояли лишь диваны и столы.
Поехали довести об этом до сведения высших вла¬
стей губернии: там тоже не понимали, что все это зна¬
чит и как это объяснить.
Потеряв свою лютню, Ли разрушил себе и пищу и
сон. И вот, не стесняясь дальностью расстояний, он
поехал на родину Чэна наведаться в его семью, хотя
это и было за несколько тысяч ли.
Чэн был уроженец * страны Чу. Три года тому назад
он, что называется, «пожертвовал» деньги, и за это ему
дали должность в *Цзясяне. Теперь Ли, имея в руках
все сведения о его фамилии, имени и т. д., явился в
родные веси Чэна и стал там повсюду наводить справки.
Оказалось, что в Чу такого лица вовсе и не было.
Затем ему сказали, что там жил некий даос Чэн,
большой мастер играть на лютне. Про него говорили
также, будто он обладал секретом *творить золото. Го¬
да три тому назад，一 сообщалось теперь Ли,— даос
вдруг исчез из виду, так что уж не этот ли он человек
и есть?
Ли стал после этих сообщений внимательно просле¬
живать год рождения даоса, его наружность, лицо, все
совпадало, как друг с дружкой две губы. Ошибки не бы¬
171

ло. И Ли теперь понял, что даос принял назначение
единственно ради лютни.
Да! Знали друг друга, дружили больше года, а о му¬
зыке даже не заходила речь. Еще немного — и появи¬
лась лютня. Дальше еще 一 и выложил человек свое
умение. Еще, еще — и ослепил человек своего друга
красотой женщины…
Целых три года так исподволь да помаленьку проса¬
чиваться и долбить...
Страсть даоса была посильнее, чем страсть Ли.
В Поднебесной земле обманы и шантажи творятся
на много ладов, но то, что выкинул даос, из всех таких
историй является тонким обманом, изящным.
•ЗЛАЯ ЖЕНА ЦЗЯНЧЭН
Студент Гао Фань с детства отличался сообрази¬
тельностью и к тому же обладал красивым лицом и
изящными манерами. Четырнадцати лет он уже выдер¬
жал * первый кандидатский экзамен. В богатых семьях
все наперерыв стремились выдать за него своих доче¬
рей, но он выбирал с большим капризом, так что очень
часто восставал против воли отца. Отца его звали Чжун-
хун. У него Фань был единственный сын, и отец, конеч¬
но, любил его и жалел, не имея сил перечить ему ни в
чем, какой бы то ни был пустяк.
Несколько лет тому назад в восточной части их
села жил некий Фань, уже пожилой человек, занимав¬
шийся преподаванием начальной грамоты малолетним
на улицах и площадях. Он поселился с семьей у Гао,
сняв у них помещение. Его дочь, которой дали прозва¬
ние Цзянчэн, была одних лет с Гао Фанем, и тогда,
значит, ей было лет восемь-девять. Дети целыми днями
играли и забавлялись вместе тихо и дружно, без ссор
и неприятностей. Потом девочка вместе с отцом пере¬
ехала в другое место. Прошло лет пять: вестей друг дру¬
гу о себе семьи не подавали.
Однажды студент Гао увидел в одном узком переул¬
ке какую-то прелестную девушку, красоты такой, что
среди обыкновенных людей совершенно не встречается.
При ней была маленькая служанка, лет семи-восьми.
Гао не посмел поглядеть на нее, как следует, а только
172

бросил несколько косых взглядов. Девушка же остано¬
вила на нем глаза и как будто имела намерение с ним
заговорить. Тут он рассмотрел ее пристальнее: оказа¬
лось, что это Цзянчэн. До того они были изумлены, до
того друг другу сразу обрадовались, что не могли вы¬
молвить ни слова и глупо стояли, воззрившись один на
другого. Только через некоторое время они простились,
взволнованные и бесконечно влюбленные.
Студент, уходя, нарочно обронил на землю ♦крас¬
ный платок. Девочка-служанка подобрала его и весело
передала госпоже. Тогда та вытащила свой платок из
рукава, подменила его и, сделав вид, что здесь нет ни¬
чего особенного, сказала девочке:
—Кандидат Гао — не чужой человек. Нельзя нам
прятать вещь, которую он оброни几 Беги, верни ему
это.
Девочка нагнала студента и передала ему платок.
Гао взял его с огромным удовольствием и，вернувшись
домой, прошел к матери. Он просил ее начать перегово¬
ры о браке.
—Послушай, сын,——говорила ему старуха,——у них
ведь нет ни полкомнаты своей. Только и знают, что
перебираются с места на место, то на север, то на юг.
Что это тебе за пара?
—Так я хочу,一 заявил он ей,— и, значит, никог¬
да и ни в чем раскаиваться не буду.
Мать долго возражала, но осталась в нерешительно¬
сти и пошла посоветоваться с мужем. Тот ни за что не
хотел согласиться. Гао, услыша об этом, погрузился в
унылую апатию. Ему кусок в горло не шел, и он перестал
есть. Старуха была в большом горе и говорила мужу:
—Правда, что Фань беден, но не подлец же какой-
нибудь или бесстыжий маклак! Позволь мне пройти к
ним в дом. Если их девицу можно вообще взять замуж,
то что за беда, что они бедны?
Муж согласился, и вот старуха, сделав вид, что же¬
лает идти вместе помолиться и возжечь свечи в храме
Горного Владыки, явилась в дом Фа ней. Она увидела
сама, что у девушки чистые глаза, чудесные зубы —
как есть красавица! Она сразу же ей сильно полюби¬
лась; старуха тут же сделала роскошные подарки золо¬
том и парчой, а затем прямо сказала, зачем пришла.
Старуха Фань из вежливости отказывалась, отклоняла
предложение, но потом приняла его, и дело было ре¬
шено.
173

Студент, узнав от матери о том, что случилось, сей¬
час же повеселел и улыбнулся. Прошел год. * Выбрали
счастливый день, и юноша встретил дома свою моло¬
дую жену.
Супруги друг к другу ПОДХОДИЛИ И ЖИЛИ в большой
радости. Однако жена любила сердиться и, сердясь, от¬
ворачивалась от мужа, словно от незнакомого. При этом
язык у нее все время трещал без умолку, буквально
оглушая человека. Студент, любя ее, готов был все стер¬
петь и вынести, но родители его, услышав как-то, не
одобрили и потихоньку от нее сделали сыну выговор.
Она, однако，услыхала, приняла к сердцу и стала бра¬
ниться пуще прежнего. Тогда муж начал кое-как отве¬
чать ей на бранные выкрики. Она рассвирепела еще
больше, поколотила его и выгнала за дверь, а дверь
захлопнула.
Студент покряхтывал за дверью, не смея в нее посту¬
чать; обхватил колени,一 так и проспал под крышей всю
ночь. С этих пор жена глядела на него как на врага.
Раньше еще можно было, постояв довольно долго на
коленях, дать ее гневу пройти, но теперь дела пошли
все хуже и хуже: как ни гни колена, ничто не действо¬
вало. Бедному мужу становилось с ней все труднее и
труднее.
Старики Гао пробовали слегка ее пожурить, но она
так резко ответила, что разговаривать с ней было уже
невозможно, и старики, сильно разгневавшись, потребо¬
вали, чтобы сын дал ей окончательный развод. Старики
Фань, боясь стыда и срама, просили кое-кого из друзей
умолить Гао, чтобы он не делал этого, но Гао отказал,
и дело было сделано.
Так прошло около года. Студент как-то раз встре¬
тил тестя; тот схватил его за рукав и притащил к себе
в дом. Здесь он принялся просить прощения и просто
не знал, как извиниться. Вышла нарядная дочь —
супруги посмотрели друг на друга и сами не заметили,
как растрогались.
Фань послал за вином и давай угощать зятя, потчуя
его изо всех сил. Тут вскоре наступил вечер. Фань
настойчиво оставлял его ночевать, постлал отдельную
постель и пригласил мужа и жену лечь спать вместе.
На рассвете студент вернулся домой, но об этом не
посмел сообщить ни отцу, ни матери и только, как го¬
ворится, «прикрывал и подшивал». С этих пор, дня
через три, дней через пять, он приходил к тестю и ноче¬
174

вал у него в доме, а старики сидели у себя, ничего не
зная.
В один прекрасный день Фань сам явился к старику
Гао. Тот сначала его не принял, но так как Фань
настойчиво требовал, то Г ао велел его ввести. Фань
ползал на коленях и умолял Гао, но тот ни за что не
соглашался, ссылаясь на сына.
——Мой зять,——заявил ему Фань9——вчера ночевал у
меня в доме, и я не слыхал, чтобы он говорил против
меня.
Гао, в крайнем изумлении, спросил, когда же он ус¬
пел там спать, и Фань рассказал все, как было. Гао,
красный от стыда, извинился и сказал:
一 Я, конечно, этого не знал. Но раз он любит ее,
зачем я один стану ей врагом?
Фань ушел. Гао призвал сына и стал его бранить.
Студент стоял, понурив голову и не дыша, а в это вре¬
мя Фань уже привел дочь.
—Я не могу,— сказал при этом старик Гао,— ради
жены моего сына потакать его проступкам. Пусть лучше
каждый из нас живет в своей половине. А вас, Фань,
я попрошу потрудиться быть хозяином при этом торже¬
стве восстановления нарушенного брака.
Фань принялся его уговаривать, но Гао не слушал.
Старики поселились теперь на отдельном дворе и толь¬
ко послали молодым от себя служанку.
Прошел месяц. Супруги жили тихо, и старики стали
как будто успокаиваться. Однако вскоре молодая жена
опять начала себя распускать. У студента на лице
иногда появлялись следы от ногтей. Старики, конечно,
отлично знали, откуда это, но терпели и не спрашивали
сына, пока однажды он, не выдержав побоев, не прибе¬
жал к родителям, чтобы спрятаться от жены. Вид у него
был при этом растерянный ——такой запуганный, слов¬
но у воробья, которого заклевывает коршун. Только что
старики принялись его расспрашивать и утешать, удив¬
ляясь и охая, как невестка уже входила к ним, колотя
палкой по чему попало и преследуя мужа. Она прямо
прошла к старику, схватила приникшего к отцу мужа и
стала его бить. Старики вскипели гневом и принялись
ее ругать, но она не обращала на них ни малейшего
внимания и продолжала бить мужа. Нанеся ему нес¬
колько десятков ударов палкой, она наконец в сердцах
удалилась.
一 Я хотел избежать скандалов,— говорил отец,
175

прогоняя от себя сына,— и поэтому расторг ваш брак.
Ты, однако, скандалы такие очень любишь. К чему же
ты убегаешь от них?
После того как его прогнал отец, студент уже со¬
вершенно не знал, куда приткнуться и к кому пойти.
Старик, боясь, как бы он, удрученный и изломанный,
не причинил себе смерть, велел ему жить одному и
только посылал пищу ему. Затем он позвал Фаня и
велел ему проучить свою дочь. Тот вошел к ней и начал
ее на тысячи ладов усовещивать, но дочь не только от¬
казывалась слушать, но даже в ответ засыпала отца
оскорбительными, скверными словами. Фань отряхнул
платье и ушел, поклявшись, что между ними все кон¬
чено. Вскоре он от гнева захворал и умер, а вслед за
ним умерла и старуха. Молодая, однако, из ненависти к
отцу, не пошла на похороны, а только и знала, что
громко поносила его и бранила, нарочно стараясь, что¬
бы старикам Гао через стену было все слышно. Гао
оставлял все это без внимания.
С тех пор как студент стал жить один, ему показа¬
лось, что он вырвался из кипящего котла. Однако ему
стало как-то скучно, и вот он потихоньку позвал к
себе сваху Ли, дал ей денег и велел привести к нему на
дом гетеру. Та стала теперь приходить и уходить по
ночам. Так продолжалось у них довольно долго. Однако
жена мало-помалу да прознала; явилась к мужу в ком¬
нату и принялась ругаться оскорбительными словами.
Студент с жаром принялся доказывать ей, что это
неправда, клялся небом и днем…Наконец она удали¬
лась к себе, но с этого дня стала все время подсматри¬
вать у входа к мужу.
Как-то раз только что сваха вышла от студента, как
наткнулась на его жену, которая резко ее окрикнула.
Сваха так изменилась в лице, что у жены все подозре¬
ния сразу выросли.
——Говори прямо,——кричала она ей,——что ты тут де¬
лаешь? Тогда я тебя еще, пожалуй, помилую. Если же
что-нибудь скроешь，то твоим волосам придет конец.
Сваха, трясясь от страха, стала ей докладывать:
—Эти полмесяца здесь была два раза только одна
Ли Юньнян, из веселого дома. А сегодня как раз барин
сказал мне, что он на горе Юйцы увидел женщину из
дома Тао; у ней острые и маленькие ножки, которые
ему чрезвычайно полюбились. Он велел мне позвать ее.
Правда, что она не из честных, но ей все же пока
176

неудобно быть ночною посетительницей. Поэтому еще
неизвестно, выйдет ли это дело.
Молодая сочла слова свахи правдивыми и поэтому
обошлась с ней великодушно. Однако когда та уже
собралась уходить, она снова задержала ее, а с насту¬
плением сумерек стала ей приказывать:
—Ты ступай вперед и потуши у него свечу, а сама
скажи, что пришла женщина от Тао.
Сваха так и поступила. Молодая быстро вошла к
студенту, который, сильно обрадовавшись，схватил ее за
руки и торопил сесть. Затем стал подробно рассказы¬
вать о том, как он алчет ее и жаждет. Женщина мол-
чала，не проронив ни слова. Студент стал впотьмах
искать ее ноги.
—С тех пор как там на горе я увидел твое лицо,
милая фея,— шептал он,— в моей душе живет только
любовь, и только к тебе.
Женщина все молчала.
—Давнее-давнее мое желание,— продолжал он,一
вот наконец сегодня может исполниться... Как можно
допустить, чтобы смотреть тебе в лицо и не распозна¬
вать его черт?
Схватил свечу, зажег. Смотрит — это Цзянчэн. Пе¬
репугался насмерть, побледнел, выронил из рук свечу
на пол, стал на колени и бодался от страха из стороны
в сторону, как будто над шеей был занесен меч. Она
взяла его за ухо и так притащила домой. Там она
достала иглу и исколола ему сплошь все верхние части
ног. Затем положила спать на низкую кровать. Когда
же он проснулся, то она принялась его ругать несчетное
число раз. Студент стал бояться ее, как тигра или вол¬
ка. И даже тогда, когда она по временам дарила его
взглядом, то на постели с ней он дрожал, робел и
ничего, как люди, делать не мог. Она хлестала его по
щекам и, накричав на него, гнала прочь.
После этого он ей опротивел еще более, и она со¬
вершенно перестала считаться с ним как с человеком.
Студент, живя среди духов, цветов и женщин, чувство¬
вал себя как человек, сидящий в тюрьме среди грубых
и зверских тиранов-смотрителей и взирающий с надеж¬
дой и страхом на тюремного старосту.
У жены Гао были две сестры, вышедшие замуж за
студентов. Старшая была тихая и хорошая. Она заика>
лась и часто не уживалась с сестрой. Вторая — за¬
мужем за студентом Гэ,— была, наоборот, хитрая,
177

сметливая спорщица и острая на язык. Она любова¬
лась собой, кокетничала, но по красоте была несравнен¬
но ниже Цзянчэн, что вызывало в ней по отношению
к сестре зависть и ревность. Когда сестры сходились,
у них не было других разговоров, кроме как о власти
своей половины над мужскою. Каждая торжествующе
рассказывала о себе, и на этом обе тесно сблизились.
Когда студент хотел идти к родственникам и друзьям,
то жена кричала на него и сердилась, и только идя к Гэ,
он знал, что она заведомо ничего против этого не имеет.
Однажды он сидел и пил у Гэ. Напились.
—Чего ты так ее боишься?——смеялся на им Гэ.
—Много в мире есть непонятного,— отве ему с
усмешкой Гао.——То, чего я боюсь,——понятно: я боюсь
ее красоты. А ведь кой у кого красавица похуже моей,
а боится он ее так же, как и я. Этакое омрачение бу¬
дет, пожалуй, посерьезнее!
Гэ страшно смутился и не нашелся возразить. Слу¬
жанка подслушала этот разговор и донесла жене Гэ.
Та рассвирепела, схватила палку и выбежала к ним.
Студент, видя， в каком она состоянии, бросился к
своим туфлям и хотел бежать, но палка уже взмахну-
лась и ударила его по спине. Три раза она ударила его,
и три раза он падал с ног. Подняться уже не мог, и
она нечаянно угодила ему прямо по голове. Сейчас же
потекла кровь, словно сок из плода. Затем она ушла, а
студент кое-как заковылял домой.
Когда он вернулся, жена, донельзя удивленная его
видом, стала расспрашивать, как и что, но Гао, боясь
сказать что-нибудь против свояченицы, не смел сооб¬
щить ей все сразу, и только когда она пристала к нему
с вопросами, он наконец рассказал все, как было.
Сейчас же она повязала ему шелковым платком го¬
лову и сказала в сердцах:
—Кто ее просил бить чужого мужа?
Засучив рукава, подобрала платье, сунула за пазуху
деревянный пест и с прислугой устремилась к сестре.
Когда она пришла, та встретила ее приветливо и сме¬
ясь, но она, не говоря ни слова, ударила ее пестом так,
что та упала; разорвала ей штаны и стала бить... Вы¬
шибла зубы, рассекла губы... Брызнула моча, выскочил
кал.
Гао ушла. Избитая сестра, не зная, что делать от
стыда и злости, послала своего мужа к студенту Гао с
жалобой. Тот выбежал ему навстречу и участливо собо¬
лезновал.

—Слушай,— сказал тот, отведя Гао в сторону,—
я сюда пришел просто потому, что иначе поступить не
мог. Я страшно доволен, что хоть чужими руками, да
удалось проучить мою нахальную, бессердечную бабу.
А нам-то с тобой враждовать, скажи, зачем?
Однако жена Гао успела это подслушать,, выбежала
и, тыча пальцем в лицо Гэ, ругалась и кричала:
—Паршивый вор! Жена дома страдает, бедная, а он
тут перешептывается с чужими людьми，чтобы на этом
подружиться! Ну как не забить такого мужа насмерть?
Крича изо всей мочи, побежала за палкой, но Гэ,
почуя большую беду, бросился к двери и быстро удрал.
С этих пор у студента не стало никого, к кому
можно было бы пойти.
Зашел к нему как-то раз его товарищ по занятиям
Ван Цзыя, и он упросил его с ним посидеть. За вином
Ван стал шутить и острить насчет его женской поло¬
вины, густо уснащая речь непристойностями. Жена
Гао, увидя, что у него сидит гость, подслушала эти
речи и, незаметно подбросив гостю в суп ядовитый
боб, подала на стол. Вскоре после этого Вана стало
рвать, больно, нестерпимо, так что, казалось, еле-еле
оставалось, чем дышать. Гао послала служанку спро¬
сить его, посмеет ли он еще быть таким непристойным.
Тут Ван понял, откуда пришла болезнь, застонал и умо¬
лял смилостивиться. Взглянул на стол — перед ним уже
стоял суп из чечевицы лу и ждал его. Съев суп, больной
почувствовал облегчение, и рвота остановилась.
После этого все сверстники и товарищи Гао друг
друга предупредили, и уже никто не решался прийти к
нему выпить.
У Вана была винная лавка, в которой росло много
красных слив.
Однажды он устроил пирушку, созвав товарищей и
приятелей. Гао доложил супруге, что у него назначено
литературное собрание, и тоже пошел к Вану. Под ве¬
чер, когда все уже охмелели, Ван сказал приятелям:
一 Здесь как раз гостит знаменитая певица из Нань-
чана. Можно будет позвать ее сюда к нам, пусть выпьет
с нами!
Все изъявили полное удовольствие, но Гао сейчас же
отодвинулся от стола, встал и начал прощаться. Пуб¬
лика бросилась его задерживать и тащила обратно.
—Правда, что у тебя дома уши и глаза берут дале¬
ко, но сюда-то они уж не дойдут!
179

И поклялись наложить печать на свои рты. Тогда
наконец Гао вновь уселся на свое место.
Затем к ним действительно вышла певичка. Лет ей
было семнадцать 一 восемнадцать. Чудесно бряцали на
ней безделушки из драгоценных камней.
Тучи прически лежали прекрасным узором, словно
выхваченные из резьбы. Спросили, как ее зовут. Ока¬
залось, что фамилия ее Се, а именуют ее (Ьанлань,
Пахучая Орхидея. Ее восклицания и речи были полны
высшего изящества и тонкой привлекательности, так
что весь стол сходил с ума. А между тем она обратила
особое внимание на Гао и часто давала ему это понять
выражением своего лица. Публика скоро это заметила
и потащила студента к ней, усадив их рядышком, пле¬
чом к плечу.
Фанлань взяла его руку и написала пальцем на его
ладони знак су (останься ночевать). Студент хотел уй¬
ти —не мог, хотел остаться — не смел. В сердце все
перемешалось, словно путаные нити.
Словами он ничего не мог выразить, а, наклонив го¬
лову, слушал, что она шептала. Уже давно охмелев
от вина, он теперь все более и более терял голову в
безумном волнении и сразу забыл о спящем дома нару¬
мяненном тигре.
Вскоре послышались звуки водяных часов, уже силь¬
но подвинувшихся к ночи. Гости в лавке поредели и
вскоре все ушли. Только в дальнем углу сидел за сто¬
лом какой-то красивый молодой человек и пил один при
свече. Маленький слуга-отрок, с салфеткой в руке, ему
прислуживал. Пировавшие за столом обратили внима¬
ние на высокое изящество этого юноши и обменивались
потихоньку мнениями. Вскоре затем юноша кончил пить
и ушел, но слуга вернулся и, подойдя к Гао, сказал：
——Мой хозяин ждет вас на пару слов.
Публика так и не узнала, кто это был, но Гао, резко
изменившись в лице и не имея даже времени попро¬
щаться, быстро-быстро убежал. Юноша, конечно,
оказался его женой, Цзянчэн, а слугой его же при¬
слуга.
Теперь он пошел за ней домой, лег и покорно под¬
ставил себя под удары плети и палки.
С этих пор она стала его держать еще строже, и
даже простые визиты к ним по случаю траура или ра¬
достных событий совершенно прекратились.
Приехал ^окружной экзаменатор и открыл сессию.
180

Гао за неверное понимание канонического текста был
из кандидатов разжалован в низшую степень.
Однажды он о чем-то заговорил со служанкой. Же¬
на, заподозрив его в связи с ней, схватила винный
жбан, надела ей на голову и давай по нему колотить.
Затем связала мужа с ней вместе, взяла вышивальные
ножницы, отрезала у них на животе по куску мяса и
пересадила от одного к другому. Затем развязала их и
велела каждому сделать перевязку самому. Говорят,
что прошло больше месяца, прежде чем заплаты срос¬
лись с живым телом в одно целое.
Бывало, она голыми ногами топчет блин, бросит в
грязь и велит мужу подобрать и съесть. И такие шутки
выделывала с ним на каждом шагу.
Мать Гао, случайно придя к ним ради сына и увидя,
как он высох и изможден, вернулась домой и стала
горько рыдать, ища смерти. Ночью она увидела во сне
какого-то старца.
—Не надо мучиться и горевать,——заявил он ей.——
Это все дела их предыдущей жизни. Цзянчэн на самом
деле долговечная мышь, которую кормил покойный
хэшан Цзин Е, а господин Гао, твой сын, был в своей
первой жизни ученым. Однажды он случайно заехал в
храм и нечаянно раздавил мышь. И вот теперь она ему
мстит. Человеческой силе здесь нечего делать. Ты
вставай теперь пораньше и сердцем, полным веры и
благоговения, читай священные слова молитвы к *Гу-
аньинь. Читай их по сту раз，и по молитве твоей будет
тебе воздаяние!
Старуха проснулась и рассказала сон мужу. Тот
подивился, но вместе с ней стал послушно исполнять
то, что было внушено.
Прошло еще около двух месяцев. Жена Гао свиреп¬
ствовала по-прежнему. Кроме того, она теперь стала
как-то особенно неистовствовать и сходить с ума. Услы¬
шит на улице военный барабан ——бежит сейчас же в
чем попало, со взъерошенными волосами, и, глупо
уставясь, вытягивает шею и глазеет. Хоть тысяча чело¬
век тут будь и указывай на нее пальцами, не обратит
внимания. Старики, родители сына, краснели за нее, но
запретить ей не могли и должны были ограничиться
безмолвным порицанием.
Вдруг однажды является в село старик хэшан, оста¬
навливается у ворот Гао и начинает проповедовать о
воздаяниях за дела прежней жизни. Слушатели стояли
181

стеной вокруг него. Хэшан стал дуть в кожу на бара¬
бане, подражая мычанью коровы, и вдруг жена Гао
выбежала из ворот. Видя, что людей так много, что нет
возможности взглянуть через толпу, она велела служан¬
ке принести из дома диван, влезла на него и стала
смотреть. Все глаза уставились на нее, но она делала
вид，что не замечает.
Монах, кончив проповедь, попросил чашку чистой
воды и, взяв ее в руку, обратился к жене Гао со сло¬
вами:
—Не злись, не злись! Прежняя твоя жизнь — не
ложь. Нынешняя твоя жизнь ——не истина. Брысь!
Мышь, мышь, спрячь голову, беги! Смотри, чтоб не
погнался кот!
Проговорив все это, он набрал в рот воды и прыснул
прямо ей в лицо. Румяна и белила так и потекли вниз,
запачкав всю одежду.
Публика ахнула, ожидая, что женщина сейчас же
придет в ярость，но та ровно ничего не сказала, вытер¬
лась и пошла домой. Хэшан вслед за этим тоже ушел.
Войдя к себе, женщина села и сидела, как помешав¬
шаяся: грустно-грустно так смотрела, словно чего-то ли¬
шилась. Целый день ничего не ела, постлала себе
постель и сейчас же легла.
Вдруг среди ночи она разбудила мужа. Тот, думая,
что ей нужно, как говорится, обронить, бросился пода¬
вать ей ночной горшок, но она оттолкнула это и в тем¬
ноте схватила мужа за руку, таща его под одеяло.
Студент повиновался... Все члены тела его дрожали от
испуга, словно ему предъявили царский указ.
_ Я довела тебя до такого состояния,— говорила
она, волнуясь,— можно ли меня считать за человека?
Стала теперь рукой гладить его по всему телу и каж¬
дый раз, как нащупывала следы от ножа или палки,
всхлипывала и роняла слезы, впиваясь сама в себя ног¬
тями и изливая досаду, что нет на нее смерти. Студент,
видя ее в таком состоянии, совершенно не мог вынести
этого, бросился ее успокаивать всякими ласковыми
словами.
—Я думаю,— сказала она，一 что этот хэшан, на¬
верное, сам бодисатва, принявший вид человека. Как
только его чистая вода на меня брызнула, у меня все
внутри как будто переменилось. Теперь я вспоминаю
то, что я до сих пор делала, и все это мне кажется
каким-то миром вне меня. Уж не была ли я раньше не
182

человеком, а чем-то другим? И что у меня была за ду¬
ша! Была мужу жена и не могла дать ему радости.
♦Свекрови своей не умела служить. Завтра же переедем
опять к старикам и будем с ними вместе жить по-преж¬
нему! Мне так удобнее, пожалуй, будет за ними ухажи¬
вать!
И так она говорила всю ночь: слова лились, словно
сучилась нить; словно рассказывала ему после десяти¬
летней разлуки.
Рано утром она встала. Сейчас же сложила платье,
собрала вещи, велела служанке тащить сундук, а сама
понесла одеяла и матрацы и торопила мужа идти впе¬
ред, стучаться к старикам. Старуха вышла, посмотрела,
страшно удивилась и спросила, что все это значит. Сын
сказал ей, как и что. Старуха нерешительно медлила и
имела вид сбитой с толку, но невестка с прислугой уже
входили в дом. Мать за ней. Цзянчэн упала на землю,
рыдала вся в слезах, умоляя старуху не дать ей только
умереть. Видя теперь ее искренность, старуха тоже зап¬
лакала.
一 Дитя мое, зачем ты это делала?——говорила она.
Сын тогда рассказал матери во всех подробностях,
что случилось, и та поняла, что прежний ее сон сбыл¬
ся. Сильно обрадовалась и сейчас же велела слугам
приготовить супругам их прежнее помещение.
С этих пор молодая стала приветливой к старикам и
послушной, куда больше, чем любой почтительный сын.
Когда она кого-нибудь встречала, то краснела, словно
новобрачная. Иногда ей в шутку напоминали о прош¬
лом: краска заливала тогда ей лицо. Кроме того，она
оказалась бережливой и прилежной.
Прошло три года. Старики не спрашивали о делах, а
они уже были очень богаты, тысячи лежали у них уже
сотнями.
В этом же году студент прошел на высших экзаме¬
нах.
Жена теперь часто говорила ему:
—Ты до сих пор ведь еще помнишь девицу Фай¬
ла нь, хотя и видел ее всего раз!
Однако студент, не принимая теперь уже никаких
огорчений, был во всех своих желаниях вполне удовлет¬
ворен, так что разные вздорные мысли уже не смели
рождаться в голове, и он отвечал ей кое-как.
Потом ему пришлось *для следующих экзаменов
ехать в столицу.
183

Вернувшись через несколько месяцев, он вошел к
жене и увидел, что Фанлань сидит с его женой и игра¬
ет в шахматы. Вне себя от изумления, спросил,— как
это понять? Оказывается, она выкупила ее за несколько
ланов.
Я в Шаосинфу познакомился с Ван Цзы я. Он мне
рассказал это со всеми подробностями. Целую ночь
говорил!
ПОСЛЕСЛОВИЕ РАССКАЗЧИКА
Человек в своей жизни плод дел своих знает: он
пьет или ест,——обязательно будет по ним воздаянье.
Но те воздаянья-плоды, что в спальнях у нас пре¬
бывают,——они — что до кости проросшие чирья: их яд
позлостнее других!
Я видел всегда, что порядочных жен в этом свете —
одна на десяток, а злостных, сварливых 一 тех девять
на десять. Все это чтоб нам показать, как мало таких,
кто средь нас умеют дела настоящие, добрые делать!
Гуань，самосущный бог! Твоя сила в обете, даваемом
нами, огромна и повсеместна! Так почему ж тебе не
взять, как здесь, воды из чашки и не спрыснуть все
наши тысячи людей, живущих в этом самом мире?
Ф
ВОЛШЕБНИК ГУН
Даос Гун не имел ни имени, ни прозвания. Неиз¬
вестно также, откуда он был родом. Раз он пришел ко
дворцу Луского княза и просил разрешения повидать
его. Привратники не стали и докладывать.
В это время вышел из дворца какой-то чиновник.
Даос сделал ему приветствие и стал просить о том же.
Чиновник, видя, что монах грязен и оборван, велел его
прогнать, но, как его ни гнали, монах приходил снова.
Чиновник рассердился, велел гнать его и колотить.
Добежав до места, где никого не было, даос вдруг
засмеялся, вынул сто ланов желтого золота и попросил
человека, который за ним гнался, передать это чиновни¬
ку и сказать, что он и не собирался свидеться с князем,
а только, прослышав, что во втором саду дворца есть
цветы и деревья, башни и террасы,— верх человеческого
184

私，采礼冲大若何換Л恷
女耆40€速尤伐Д餘力
把袅责俗^冷姜§

великолепия,— хочет, чтобы его проводили туда погу¬
лять, так что если это возможно, то он сочтет себя
на всю жизнь удовлетворенным. Сверх золота он
дал еще серебра гнавшемуся за ним человеку. Тот
был весьма доволен и исполнил поручение. Чиновник
тоже просиял и повел даоса через задние службы
в сад.
Там он походил с ним по всем интересным местам,
а затем поднялся с ним на башню. Чиновник присло¬
нился к окну, и как раз в это время даос его толкнул.
Тот почувствовал, что падает с башни вниз и что его у
поясницы охватывает лишь тонкая веревка. Вися таким
образом в воздухе, он взглянул вниз: было так высоко
и так глубоко внизу, что у него закружилась голова и
помутился взор; веревка уже как будто скрипит и
рвется.
В ужасе он стал громко кричать. Сейчас же прибе¬
жало несколько дворцовых смотрителей, которые также
сильно перепугались, видя, как высоко от земли он
висит. Взбежали на верх башни и увидели, что конец
веревки прикреплен к крыше, но если отвязать ее и
спустить висящего, то веревка слишком тонка и напря¬
жения не выдержит. Стали всюду искать даоса, но тот
исчез. Руки были, таким образом, у всех связаны, и
никто ничего не мог придумать.
Пошли доложить об этом князю. Тот пришел и
сильно подивился всей этой истории. Велел набросать
травы у башни внизу, разложить вату и затем уже обор¬
вать веревку. Только что кончили работать, как пень¬
ковая веревка оборвалась сама собой: оказалось, что
человек висел всего на фут от земли. Переглянулись
и не могли удержаться от смеха.
Князь велел отыскать даоса. Кто-то слышал, что он
живет у студента Шана. Князь послал к нему за справ¬
ками, но оказалось, что даос ушел гулять и с тех пор не
приходил. Наконец его встретили на дороге и притащи¬
ли к князю, который сейчас же усадил его и стал мило¬
стиво угощать. Затем он начал его упрашивать показать
какой-нибудь фокус.
—Ваш покорный слуга,— отвечал на это монах,—
человек полей, грубый, неотесанный, и никаких особен¬
ных талантов у меня нет. Но раз меня удостаивают
такого богатого угощения, то я позволю себе предло¬
жить вашему великокняжеству послушать, как артистки
будут петь вам о вашем многолетии.
186

С этими словами он залез к себе в рукав, поискал
там и вытащил красавицу, которую и поставил на пол.
Она тут же поклонилась князю в ноги. Даос велел ей
приготовиться к исполнению пьесы «Пир у Яшмового
Озера» и пророчить в ней князю десятки тысяч лет
жизни. Певица поднялась на подмостки и начала петь.
После нескольких ее слов даос снова вынул фигурку,
которая сказала, что она *Ванму. Вслед за тем вышли,
одна за другой, из рукава монаха и *Дун Шуанчэн，и
Сюй Фэйцюн, и все бессмертные феи. Наконец появи¬
лась *Дева Ткачиха. Она подошла к князю, поздоро¬
валась и поднесла ему небесную одежду. Золото и
краски этого платья блестели, сияли, играли и перели¬
вались, наполняя всю комнату лучами.
Князю показалось, что одежда фальшивая, и он
потребовал, чтобы ему ее показали. Даос резко сказал:
нельзя! — но князь не послушался и в конце концов
осмотрел. Действительно, это оказалось платье без еди¬
ного шва, которое человеческие руки, конечно, сделать
не могут.
Даосу это не понравилось.
—Ваш покорный раб,— сказал он,— сделал реши¬
тельно все, что мог, по всей своей искренности, чтобы
услужить вашему великокняжеству. Я даже на время
одолжился *у Небесной Внучки, чтобы добыть это
платье. Теперь же оно замарано нечистым духом…Как
я теперь буду его отдавать прежней его владелице?
Князь опять сказал, что эти певицы, наверное, все
бессмертные феи, и подумал, что недурно было бы ему
оставить у себя одну-другую из них. Однако, всмотрев¬
шись в них пристальнее, он увидел, что все они ——певи¬
цы из его же собственного дворца.
Затем князю показалось, что пьесы, исполненные
певицами, как будто не совсем те, что входили в их
прежний репертуар. Он спросил их, и действительно
оказалось, что они сами по себе их не знают и даже
себе не представляют.
Даос взял платье, положил в огонь и обжарил, а
затем убрал к себе в рукав. Стали его обыскивать, ша-
рили-шарили, платья уже не было.
С этих пор князь проникся к даосу особенно глубо¬
ким уважением и хотел, чтобы тот остался жить во
дворце.
—Я человек дикий,一 говорил ему на это даос.—
Мне дворцовые хоромы представляются чем-то вроде
187

клетки. Мне гораздо лучше жить у студента: там мне
свободно!
И каждый день под вечер отправлялся к себе до¬
мой. Порой же, когда князь особенно усердно оставлял
его ночевать, он иногда оставался. Тогда он за ужином
в шутку переделывал цветы и растения разных времен
года в обратный порядок и этим забавлялся.
Князь задал ему как-то вопрос:
——Правда ли, скажите, что бессмертные и святые
люди, как я слыхал, все-таки не могут забыть о своих
человеческих чувствах?
—Бессмертные — да, может быть,— отвечал да¬
ос,—но я не святой. Вот отчего сердце мое напоминает
засохшее дерево!
Однажды, когда он ночевал во дворце, князь послал
молоденькую певичку пойти на него посмотреть. Она
вошла в комнату, несколько раз окликнула; даос не
отзывался. Зажгла свечу: оказывается, он сидит с зак¬
рытыми глазами на кровати.
Стала его тормошить. У даоса сверкнул зрачок, и
веко опять закрылось. Стала теребить еще и еще ——раз¬
давался только сап. Девица толкнула его: он послушно
повалился, куда двинула рука, и лежал, как пьяный
или оглушенный громом. Постучала ему по лбу —
крепкий лоб: палец так и отскакивает и ——гудит, слов¬
но железный котел.
Певица побежала и рассказала князю. Князь велел
уколоть его иглой. Игла, однако, не входила. Толкнули
его. Тело стало таким тяжелым ——нельзя было и поше¬
велить. Потребовалось больше десяти человек, чтоб
его поднять и бросить у кровати... У людей было такое
впечатление, словно то был камень пудов в двадцать
пять, который упал на землю.
Наутро посмотрели на него опять: он спал на полу.
Проснулся и засмеялся.
—Всю ночь были дурные сны. С кровати свалился
и то не заметил! — говорил он весело.
Вслед за сим женщины во дворце стали забавляться
тем, что трогали его, когда он сидел или лежал. В пер¬
вый раз тронут ——он еще мягок, а дальше — уже ста¬
новится словно железо или камень.
Даос жил у студента Шана и часто по ночам не
возвращался. Шан как-то запер дверь на замок. Утром
открыл, видит, что монах спит себе в комнате.
Студент Шан незадолго перед этим подружился и
188

сблизился с певицей Хуэй Гэ. Они дали друг другу сло¬
во и стремились пожениться. Хуэй отличалась своим
умением петь и своей гитарой затмевала всех сверст¬
ниц. Луский князь, услыхав о ней, призвал к себе во
дворец и заставил у него служить. Шану пришлось те¬
перь прекратить свидания, и хотя он неотвязно о ней
думал, но сообщаться не было возможности; это его
сильно мучило.
Однажды вечером он спросил у даоса, не видел ли
он Хуэй Гэ. Тот отвечал, что видел всех певиц, но не
знает, которая из них Гэ. Тогда Шан описал ему ее
наружность и сказал, сколько ей лет. Даос вспомнил.
Шан стал просить его передать ей пару слов.
—Я человек не от мира,— отвечал даос,— и не мо¬
гу исполнять для вас подобные обязанности любовного
почтаря.
Шан умолял его неотступно. Тогда даос, раскрыв
свой рукав, сказал ему:
—Если уж так хотите с ней увидеться, пожалуй¬
ста, полезайте сюда!
Шан заглянул в рукав. Там было просторно, как в
комнате. Он вполз туда, и вдруг яркий свет пронизал
все помещение, которое стало теперь обширным, как
настоящий зал присутственного места или же храм; при
этом здесь ни в какой мебели не было недостатка: сто¬
лы всех сортов, диваны, кровати ——все было налицо.
Шан сидел в комнате без малейшего стеснения или
неудовольствия.
Даос пришел во дворец и сел играть с князем в
шахматы. Увидя подходящую к ним Хуэй Гэ, он сделал
вид, что хочет стереть рукавом пыль，и Хуэй Гэ
уже сидела в рукаве. Между тем никто этого не за¬
метил.
Шан сидел в комнате один и сосредоточенно мечтал
о Хуэй Гэ. Вдруг с потолка падает красавица. Шан
смотрит ——она и есть: Хуэй Гэ! В крайнем изумлении,
сменившемся радостными восторгами, они слились друг
с другом в плотнейшую близость.
一 Эту странную сегодняшнюю нашу судьбу,— гово¬
рил ей студент,— нельзя не запечатлеть. Прошу тебя,
милая, припиши свой стих к моему!
И он написал на стене:
«Морю подобны дворцовые входы; долго следы неза¬
метны».
Хуэй продолжала:
189

«Кто бы мог знать, что мой юноша здесь встретит
сегодня меня?»
Шан давал следующий стих:
«Здесь, в рукаве, есть земля, есть и небо: ну и ру¬
кав же огромный!»
Она отвечала:
«Мужа в разлуке и в грусти жену 一 разом в себя он
вместил».
Только что они кончили писать, как сразу же вошло
пять человек в остроконечных шапках и розовых костю¬
мах. Всмотрелись — совершенно неизвестные люди, ни¬
когда им не встречавшиеся. Не говоря ни слова, мол¬
ча поторопили Хуэй Гэ уйти, а бедный Шан в крайнем
смятении и ужасе не понимал, откуда все это.
Даос вернулся домой и крикнул Шану, чтоб выходил.
Стал расспрашивать^ как дела и прочее. Шан кое-что
скрыл, рассказал не обо всем, но даос с тонкой улыбкой
расстегнул халат, вывернул рукав и показал: в рукаве
оказались еле-еле заметные знаки, тоненькие, малень¬
кие, словно блохи: то были те самые стихи, которые
писал он с Хуэй Гэ!
Дней через десять Шан опять попросился в рукав и
в общем побывал там раза три.
—У меня в животе уже шевелится,— говорила
ему Хуэй Гэ.— Мне это ужасно неприятно. Я, положим,
всегда туго затягиваю талию, но у нас во дворце ушей
и глаз больше, чем нужно. Если в одно прекрасное
утро мне придется разрешиться, куда, скажи, я упрячу
крик ребенка? Пожалуйста, будь добр, поговори со свя¬
тым Гуном. Пусть он придет мне на помощь, когда
увидит, что у моей талии дорога раскрывается на все
стороны.
Шан согласился исполнить ее просьбу, прошел к
даосу, пал перед ним на землю и так лежал, не вста¬
вая. Даос поднял его и сказал:
—То, что вы хотите сказать, я уже знаю, хорошо
знаю. И, пожалуйста, не беспокойтесь. Ведь ваш род
только на этой ниточке и будет держаться. Неужели
же я позволю себе отказать вам в этой ничтожной
услуге? Тем не менее теперь уже вам не следует больше
ко мне влезать... И то, что я делаю из благодарности
к вам, никоим образом не связано с вашей чувствен¬
ностью!
Прошло еще несколько месяцев. Как-то даос прихо¬
дит домой и говорит:
190

—Вот принес барчонка! Тащите сюда скорей пе¬
ленки!
Жена Шана, очень умная и хорошая женщина, была
уже лет тридцати или около этого, но, родив несколько
раз, имела в живых только одного сына. Только что
перед этим у нее была девочка, которая умерла, когда
ей едва исполнился месяц. Теперь, слыша，что говорит
Шан, в радостном изумлении она выбежала к даосу,
а тот поискал в своем рукаве и вынул младенца, кото¬
рый как будто сладко-сладко спал. Пуповина еще не
была перевязана. Жена Шана сейчас же приняла ре¬
бенка, запеленала, и он тут же зауакал и разразился
плачем.
Даос снял свое платье и сказал:
——Родильные крови все платье мне испачкали. Это
мы, даосы, ненавидим больше всего. Вот теперь из-за
вас, сударь, приходится в одно прекрасное утро бросить
милую вещь，которую носил двадцать лет.
Шан дал ему переменить платье.
—Эту старую штуку вы не бросайте,— настави¬
тельно говорил ему даос.— Если взять и отрезать от
нее кусок величиной с деньгу, это может помочь при
трудных родах и дать выход мертвому младенцу.
Шан принял это к сведению.
Так прожили еще довольно долго. Вдруг даос гово¬
рит студенту:
——От этой, помните, моей старой рвани, что у вас
хранится, вы оставьте себе небольшой кусок для соб¬
ственного употребления. После моей смерти все-таки об
этом не забудьте!
Шану показалось в этих словах что-то зловещее,
но даос больше ничего не сказал и ушел. Он прошел
во дворец к князю.
—Я собрался умирать,— заявил он.
Князь сильно удивился, стал расспрашивать, но
даос твердил свое:
—Это уж так предопределено! Что об этом гово¬
рить?
Князь не хотел верить и стал силой его удерживать,
предлагая сыграть партию в шахматы, но даос быстро
встал, и как его князь не останавливал, он попросился
куда-нибудь из зала пройти.
Князь разрешил. Даос устремился вон и в одной из
комнат лег. Смотрят 一 он уже мертв. Князь похоронил
его весьма торжественно, сделав ему гроб и все прочее.
191

Шан плакал у гроба, и по всему было видно, что у
него в душе глубокий траур. Теперь только он понял,
что даос это в своих недавних речах предсказывал.
Он стал теперь пользоваться старой хламидой даоса
для ускорения родов; и действие было поразительное:
словно эхо на звук,——так что ищущие этого средства
попадались у ворот Шана непрерывно, один за дру¬
гим. Сначала он давал только от измазанного рукава,
а затем стал отрезать от воротника и из пол — и не
было случая, чтобы не последовало исцеления. Кроме
того, слыша, что ему наказывал перед смертью даос,
он решил, что, наверное, у его жены будет с родами
плохо, и потому отрезал кусок окровавленной ткани
величиной с ладонь и стал беречь его，как драгоцен¬
ность.
Затем как-то раз любимая наложница князя три дня
не могла разродиться. Искусство врачей пришло к
концу. Кто-то сказал о Шане.
Сейчас же послали за ним. Он пришел, дал свое
средство, и роды кончились. Князь был очень рад，по¬
дарил студенту серебра, атласа, шелков ~ всего в
большом изобилии, но Шан от всего этого отказал¬
ся и не принимал. Князь спросил тогда, чего же он
хочет.
—Не смею сказать, ваше великокняжество,— ска¬
зал Шан.
Князь стал упрашивать. Тогда Шан упал в ноги.
—Если вы, князь,— молил он,— хотите простереть
на меня свою небесную милость, пожалуйте мне вашу
старую певицу Хуэй Гэ. Больше мне ничего не надо.
Князь велел позвать ее. Спросил, сколько ей лет.
—Я, ваше великокняжество, поступила во дворец,
восемнадцати лет, а теперь я уже нахожусь здесь че¬
тырнадцать лет.
Князь, считая, что ей лет уже порядочно, велел соз¬
вать всех певиц и предоставил Шану выбирать, кого
он захочет, но тому решительно ни одна не нравилась.
—Дурак ты, ученый муж, вот что,— смеялся
князь.——Что ты, десять лет тому назад, что ли, решил
на ней жениться?
Шан тогда рассказал все начистоту. И вот князь
велел заложить лошадей в роскошные экипажи и все,
что дарил студенту и от чего тот отказывался ——все
эти шелка и атласы — дал в приданое за Хуэй Гэ.
Затем, провожая ее, лично сам вышел за двери.
192

Сына от Хуэй Гэ назвали Сюшэн, Красавец, имея
в виду, что сю — красавец напоминает по звуку другое
слово сю — рукав.
К этому времени ему было уже одиннадцать лет.
Он каждый день вспоминал о милости святого челове¬
ка и ежегодно, *в весенний праздник чистой и светлой
погоды, приходил к нему на могилу.
Как-то раз один из местных торговцев, давно уже
разъезжающий по губернии Сычуань, встретил на доро¬
ге даоса, который дал ему сверток с прописью.
——Это вещь из вашего там дворца. Когда я сюда
пришел, то все хлопотал, и некогда было вернуть хозяи¬
ну его драгоценную вещь. Не откажите, пожалуйста,
снести и передать ее.
Торговец, вернувшись домой, услыхал, что даос уже
умер, и не посмел сам довести об этом до сведения
князя, а Шан пошел и доложил. Князь развернул
свиток, смотрит ——ив самом деле, это то самое, что
даос брал на просмотр. В полном недоумении, не умея
объяснить себе, что тут произошло, князь велел вскрыть
его могилу. В ней оказался пустой гроб.
Затем умер маленький сын Шана от жены, и *весь
его род продолжался теперь только через Сюшэна.
Пришлось лишний раз преклониться перед ясновидя¬
щим Гуном.
ПОСЛЕСЛОВИЕ РАССКАЗЧИКА
«Небо и земля в рукаве» _ это, конечно, иноска¬
зание, взятое из древнего автора. Разве на самом-то деле
так бывает?
Но как правда это замечательно! В рукаве, оказы¬
вается, есть и небо и земля; есть и солнце и луна!
Можно жениться там, рожать детей, и при этом нет
никаких мучений за ускорение родов, да и вообще
нудных и тревожных человеческих дел!
В таком случае вши в рваной одежде даоса ничем
не отличаются от собак и кур обетованного рая, опи¬
санного в известном * «Персиковом источнике».
Что, если бы в этот рукав можно было часто хо¬
дить! Даже умереть в подобном месте — стоит, да!
7 Пу Сунлин

ВОСКРЕСШИЙ ЧЖУР
У богатея-поселянина Ли Хуа была земля в Чанч¬
жоу. Ему перевалило уже за пятьдесят, а сына у него
не родилось. Была только дочь, по имени Сяохуэй,
девушка красивая, тонкая. Муж и жена ее любили и
дорожили ею больше всего на свете, но четырнадцати
лет она вдруг захворала и умерла. Стало мертво, без¬
молвно в ее домике и спальне; у бедных родителей
стало еще меньше смысла жить.
Взяли прислугу-наложницу, и та через год родила
сына.
Теперь они * берегли его, как древние люди большую
чудесную яшму, и назвали его Чжур, Жемчужина.
Мальчик рос крупным, сильным,— любо было смотреть.
Однако был сильно неразвит и слабоумен, так что
пяти, даже шести лет не мог отличать бобов от пше¬
ницы, да и говорил с большим трудом, все время запи¬
наясь. Но отец все же любил его и знать ничего не
хотел о его недостатках.
В это время в деревне появился кривой хэшан. Он
ходил по улице и просил милостыни, обещая подавшему
блаженную буддийскую судьбу. Оказалось, что он знает,
у кого что делается дома, даже самые потайные жен¬
ские дела. Поселяне, изумленные и напуганные этим,
считали его божеством и передавали при этом еще, что
он умеет давать человеку жизнь или смерть, посылать
на него беду или же, наоборот, награждать его счас¬
тьем. И он вызывал каждого из поселян, назначая,
сколько тот должен дать денег: десятки, сотни дяо 一
кричал, требовал, и никто не смел ему отказать.
Зайдя к Ли, он потребовал у него сотню дяо. Ли,
затруднившить такой суммой, предложил ему десять
ланов, но хэшан не брал. Тогда Ли стал набавлять и до¬
шел уже до тридцати ланов, но хэшан сказал ему
сурово:
一 Чтоб было сто дяо\ Меньше — ни деньги!
Тут Ли рассердился, взял свои деньги, повернулся
и ушел. Хэшан яростно вскочил и крикнул ему.
—Ну, смотри, раскаешься!
Не прошло нескольких дней, как у Чжура заболело
сердце, он ползал по кровати и скреб ее ногтями, а лицо
его стало землисто-пепельного цвета. Ли испугался,
схватил восемьдесят ланов и побежал к хэшану, умо¬
ляя его о помощи.
194

一 Много денег ——много и хлопот,— смеялся
хэшан.——Однако что может для тебя тут сделать бед¬
ный горный монах?
Когда Ли пришел домой, Чжур был уже мертв. Ли
в сильном горе подал обстоятельную жалобу уездному
начальнику. Тот приказал схватить хэшана и стал его
допрашивать. Монах наговорил много разных, не
идущих к делу слов, и начальник велел дать ему палок,
но удары по его телу производили такое впечатление,
словно били по туфле.
Тогда начальник велел его обыскать, и были най¬
дены при нем две деревянные куклы, маленький гробик,
пять похоронных флажков.
Начальник разгневался, сложил свои пальцы, как
это делают заклинатели, поднял руку и показал хэша¬
ну. Тогда тот перепугался, бросился в ноги начальнику
и кланялся ему несчетное число раз, но начальник
не слушал его, дал ему еще палок и забил насмерть.
Ли повалился начальнику в ноги, всячески выражая
свою благодарность, и вернулся домой.
Когда он пришел, уже вечерело. Он сел с женой
на кровать и так сидел. Вдруг видит, что в комнату
входит, еле ступая, какой-то маленький мальчик и го¬
ворит:
—Дедушка, что это ты так быстро шел? Я бежал
изо всех сил, а догнать тебя не моН
Ли смотрел на него. Судя по росту и сложению,
ему можно было дать лет семь, восемь. Испугался Ли…
Только что он хотел его расспросить, как заметил, что
мальчик то скрывается из глаз, то вновь появляется
и вообще виден в каком-то тумане, неясной мгле,
словно кажется темному сознанию. Пока Ли то так, то
сяк его рассматривал и к нему приступал, мальчик
уселся на табурет. Ли столкнул его. Ребенок упал
беззвучно.
一 Дедушка, зачем ты так делаешь? — сказал он
и в мгновение ока был снова на табурете.
Ли испугался и бросился вместе с женой вон.
—Папочка, мамочка,— плакал и кричал им вослед
ребенок, но Ли вбежал в комнату наложницы и сейчас
же крепко запер дверь.
Обернулся, смотрит — а ребенок уже у его колен.
—Что ты тут делаешь? 一 кричал, вне себя от
удивления, Ли.
一 Я из Сучжоу,一 отвечал ребенок.一 Моя фамилия
7*
195

Чжань. Когда мне было шесть лет, я потерял отца,
а дядина жена меня не хотела взять и прогнала меня
жить у деда по матери. Как-то раз я играл у ворот.
Пришел злой хэшан, околдовал и убил меня под туто¬
вым деревом. Потом стал мной * помыкать, как тигр
бесом. Обида моя была заперта в родниках могилы;
сам я не мог высвободиться и превратиться в живого,
но вот, к моему счастью, благодаря тебе, дедушка,
начисто смыта несправедливость, и я хочу стать твоим
сыном.
—Человек и мертвый дух,— сказал ему в ответ
Ли,一 идут разными путями. Разве могут они жить
друг с другом?
一 Дай мне,— продолжал настаивать мальчик,—
малюсенькую комнатку, хоть с ящик величиной, поставь
мне туда кроватку, постели постельку и вливай мне по
чашечке в день холодной жидкой каши с соусом, а об
остальном уж не заботься.
Ли согласился, чем привел мальчика в восторг. И вот
он лег один спать в своей комнатке, а утром то входил
к родителям, то выходил из их комнат, совершенно
так, как все другие.
Затем он услыхал, как наложница горевала об
умершем сыне, и спросил, сколько дней прошло с тех
пор, как умер Чжур. Она ответила ему, что уже восьмой
день.
一 На дворе лютая стужа,一 сказал мальчик.一
Труп, должно быть, не гниет. Попробуемте разрыть
могилу. Откроем гроб и посмотрим： если он еще не
начал тлеть, то мальчик должен ожить.
Ли с радостью пошел с мальчиком к могиле. Отрыли
яму и стали внимательно рассматривать мертвеца.
Покровы тела были совершенно как у живого. Ли пре¬
дался глубоко горестному раздумью... Потом огля¬
нулся ——нет мальчика! Удивленный этим внезапным
исчезновением, Ли взял труп сына и принес домой.
Только что он положил его на кровать, как у мертвеца
зашевелились веки, и он открыл глаза. Немного спустя
он потребовал кипятку. Выпив воды, он вспотел, а вспо¬
тев, встал. Все страшно обрадовались, видя, что Чжур
снова жив. К тому же он стал теперь гораздо смышле¬
нее, толковее и проворнее, чем прежде.
Однако ночью он опять лежал вытянувшись и без
малейшего дыхания. Вокруг него стояли и смотрели:
он был темен и суров, словно мертвец. Думая, что он
196

опять умер, дались диву. Однако как только стало
светать, он проснулся, как будто от какого-то сна.
К нему подошли и стали расспрашивать.
—Когда я был при колдуне-хэшане,— рассказывал
он,——я был не один; со мной вместе был еще мальчик,
по имени Гэцзы. Вчера он тоже побежал за папой; но
не мог за ним поспеть, и мне пришлось с ним там
назади проститься. Он теперь на том свете усыновлен
крупным чиновником Цзяном, и живется ему богато
и весело. Вчера ночью он по этому случаю позвал меня
пойти с ним поиграть и на прощание подарил мне
лошадку с белой мордой. С ней я и вернулся.
Мать воспользовалась случаем, чтобы спросить,
не видел ли он на том свете Чжура.
一 Чжур ваш,一 отвечал он,一 там уже переродился.
Ему, знаете ли, с папой не было дано судьбой быть
сыном и отцом. Он ведь был всего-навсего нанкинский
Янь Цзыфан, пришедший потребовать свой долг в сто
десять дяо, оставшийся без выплаты!..
Надо сказать, что в свое время Ли торговал в Нанки¬
не и задолжал Я ню за товар. Выплатить стоимость
этого товара он так и не успел, ибо Янь умер. Однако
об этом решительно никто не знал, и Ли, услыхав, что
говорил мальчик, сильно подивился.
Мать спросила его, не видел ли он своей сестрицы
Хуэй.
—Не знаю ее,— отвечал он.— Схожу еще раз,
наведу справки.
Дня через два он рассказывал матери:
—Сестрица Хуэй на том свете живет прекрасно.
Она вышла замуж за младшего сына Чуцзянского кня¬
зя. Жемчугом и бирюзой полны ее нарядные волосы.
Выйдет за двери ——сейчас же десятки и *сотни слуг ее
свиты кричат впереди и отвечают сзади.
—Почему же она ни разу не придет проведать
нас? — спрашивала мать.
—Раз человек умер,一 говорил ей в ответ сын,— у
него вообще с родными по крови не остается никаких
связей. Однако если с сестрицей немного поговорить
о том, что было в ее прежней жизни, то она словно
проясняется и начинает вспоминать и задумываться.
Вчера я просил Цзяна ввести меня к ней. Когда я во¬
шел, она велела мне сесть на коралловый диван. Я стал
говорить о том, как отец и мать о ней помнят и думают,
но она слушала меня словно во сне.
197

—«Когда ты, сестрица, была жива,— говорил я
ей,——ты любила вышивать цветы-супруги на одном
стебле, и как-то раз ты ножницами порезала себе под
ногтем, так что кровь залила весь шелк. И тогда ты
вышила тучи в красной воде. Эта вышивка до сих пор
еще висит у мамы на стене перед кроватью. Она смот¬
рит на нее и думает о тебе,— ты так и не выходишь
у нее из сердца. Ты забыла об этом, сестрица?» Когда
я ей это рассказал, она вдруг затосковала и была
тронута до глубины души.
—Надо сейчас же заявить мужу,— сказала она,—
что я иду проведать маму.
Мать спросила, когда же она придет, но мальчик не
знал. Но вот однажды он зовет ее и кричит:
—Сестрица идет!.. Близко уже! При ней целая
свита слуг. Надо приготовить вина и напитков, да
побольше!
Через несколько минут он уже кричал, вбежав
в комнату матери:
—Сестрица прибыла!
Взял диван, перенес в гостиную и сказал:
—Сестрица, посиди, отдохни пока!
Был чуть слышен плач, но никого не было видно.
Мальчик распоряжался, чтобы в честь гостьи *пожгли
бумагу, потчевал вином слуг за воротами. Затем он
вернулся и сказал：
—Пусть твоя свита пока уйдет!
Затем девочка спросила, цело ли еще зеленое шелко¬
вое одеяло, которым она раньше покрывалась: там
еще была дырочка, величиной с горошину, прожженная
свечой. Мать сказала, что оно еще цело, сейчас же
открыла сундук и вынула. Затем мальчик обратился
к матери.
—Сестрица,— сказал он,一 велит мне постлать ей
в ее прежней комнате. Она утомилась и хочет лечь.
А завтра она снова будет с тобой говорить, мама!
Дочь соседей Чжао была раньше подругой Хуэй:
они вместе работали над вышиванием. И вот, как раз
в эту ночь, она видит во сне, что Хуэй является к ней
в головном уборе высокопоставленной дамы и в пурпур¬
ной шали, смотрит на нее, говорит и смеется, как
живая.
—Я теперь уже существо иного мира,— сказала
она ей при прощании.— Отец и мать видят меня теперь
так же, как видят отсюда Желтую реку или гору Тай.
198

Я хочу воспользоваться тобой, милая сестрица, чтобы
в твоем образе говорить с моими родными. Ты не
пугайся и не бойся!
И вот утром, только что дочь Чжао заговорила
с матерью, как вдруг ударилась об пол и в обмороке
замерла. Очнулась она только через несколько времени.
—Я 一 ваша маленькая Хуэй,— говорила она.—
Сколько уже лет прошло с тех пор, как я рассталась
с вами! Смотрите, у вас уже появились белые волосы!
一 Дитя мое,— вскричала в испуге мать,— ты
больна, ты с ума сошла!
Девочка откланялась и сейчас же вышла. Мать,
поняв，что тут что-то неладно, бросилась за ней и про¬
шла прямо к Ли. Ее девочка сидела там, обняв старуху
Ли, и горько плакала. Ошеломленная, Чжао не пони¬
мала, что все это значит.
—Я вчера пришла к вам,— говорила девушка,—
сильно усталой и ни слова не успела вам сказать.
Какая я скверная дочь! Среди пути я покинула ваш
милый дом и умерла во цвете сил, заставив вас горевать
и думать обо мне с тоской. Можно ли, скажите, чем-
либо выкупить такое злодейство?
Старуха Чжао теперь поняла и заплакала.
Ли расспрашивала девочку:
一 Я слышала, что ты теперь такая знатная дама!
Как это отрадно материнскому сердцу! Однако раз ты
поселилась в княжеском доме, как тебе удалось прийти
сюда?
_ Мой супруг,一 отвечала ей дочь,_ со мною очень
нежен. Свекор и свекровь тоже любят и балуют меня.
Ни ревности, ни злобы я не вижу ни в ком.
Хуэй при жизни, бывало, любила подпирать лицо
рукой. И теперь, говоря с матерью, девочка делала
то же самое. И вообще все манеры остались прежние,
и душа ее проявлялась совершенно так же, как при
жизни.
Во время этого разговора вдруг вбежал Чжур.
—Сестрица, за тобой пришли!——кричал он.
Девочка вскочила, поклонилась матери, заплакала
и сказала:
—Прощайте, я ухожу!
С этими словами она снова упала в обморок и толь¬
ко потом очнулась.
Через несколько месяцев Ли сильно занемог. Лечили
его, ни одно снадобье не действовало.
199

—Не сегодня, так завтра,— говорил мальчик,— все
равно, боюсь, ничто не спасет. Смотрите, вон два черта
сидят около его постели. У одного в руках железная
палка, а другой уже тянет за пеньковую веревку дли¬
ной футов в пять. Я с утра до ночи умоляю их уйти, но
бесплодно.
Мать заплакала. Затем стала приготовлять одежду
и покрывало.
Когда уже стемнело, мальчик вдруг ворвался в ком¬
нату с криком:
—Эй вы，посторонние женщины, убирайтесь отсю¬
да! Муж моей сестры идет навестить дедушку!
И вдруг забил в ладоши и захохотал.
一 В чем дело? 一 спрашивала мать.
——Мне смешно на этих двух чертей； Когда они
услыхали, что зять придет, то оба поползли и спрята¬
лись под кровать, словно черепахи.
Через минуту он, обращаясь к кому-то в простран¬
ство, приветствовал и спрашивал зятя о здоровье. А по¬
том опять захлопал в ладоши.
——Смотрите, оба беса-то! Умолял их уйти, так они
не уходили. А теперь — как хорошо — ушли за ворота!
Выпроводив бесов, мальчик вернулся и сказал:
一 Зять уехал. Оба черта у него привязаны к седлу.
Теперь папина болезнь пройдет, наверное! Ведь зять
обещал, когда вернется к себе, доложить великому царю
и просить папе с мамой по сто лет каждому.
Весь дом ликовал. Действительно, к ночи больному
стало значительно легче, а через несколько дней он
окончательно поправился.
Отец пригласил к сыну учителя. Юноша оказался
очень понятливым и восемнадцати лет уже прошел на
уездных экзаменах. Он, между прочим，умел рассказы¬
вать о том, что бывает на том свете. Если кто-нибудь
в деревне хворал, он сейчас же указывал, где сидит бес
или другая нечистая сила. Тогда жгли это место, и
больному всегда становилось лучше.
Потом как-то его вдруг схватило. Кожа на теле по¬
темнела, стала багровой,
一 Мне мстят черти,一 говорил он сам,一 за то, что
я их разоблачаю.
После этого он уже больше не стал ничего говорить.

ЧАРЫ И ФЕИ БО ЮЙЮЯ
У Юнь, по прозванию Цинъань, с ранних лет уже
был известен как ученый стилист, и сановник первого
класса Ге, просматривая его сочинения, хвалил и уми¬
лялся. Он передал студенту через одного из друзей
приглашение побывать у него, и когда тот явился, то
сановник, внимая его блестящим, живым и одухотво¬
ренным речам, воскликнул:
—Как это может быть, чтобы такой талантливый
человек, как студент У, постоянно терпел лишения
и был так беден?
Затем он велел кое-кому из соседей и друзей до¬
вести до сведения студента, что если У, как говорится,
♦взлетит вместе со своей мечтой к небесам и тучам,
то он даст свою родную дочь *для прислуживания
ему, так сказать, при мытье и причесывании.
Сановник действительно в это время растил дочь,
необыкновенную красавицу, и студент, услыхав такие
слова, пришел в большой восторг и стал крепко в себя
верить. Однако на осенних экзаменах он провалился
и велел передать сановнику следующее:
—То, что я буду знатным и богатым, совершенно
несомненно. Единственно, что мне неизвестно,— это
когда именно, скоро или нет. Прошу вас * ждать меня
три года. Если у меня опять не выйдет, пусть девушка
выходит замуж за другого!
С этих пор он стал еще суровее, еще более подвиж¬
нически заниматься, напрягая всю свою волю.
Однажды ночью, когда он сидел под луной, к нему
явился какой-то студент, с белым-белым благородным
лицом и маленькими усиками. У него была тонкая
талия и длинные ногти. У спросил, откуда он. Студент
назвался Бо Юйюй. Стали понемногу беседовать, разот¬
кровенничались, и новый знакомец так и раскрывал У
душу, так и веял свободой в его грудь. У полюбил
его и оставил у себя ночевать. Уже поздним утром тот
собрался уходить, и У наказывал ему заходить при слу¬
чае почаще. Бо был очень тронут выказанным ему рас¬
положением, искренним и сердечным, и тут же пожелал
нанять у студента помещение. Условились о сроке и на
этом распрощались.
В назначенный день первым явился слуга с кухонны¬
ми принадлежностями, а за ним вскоре и сам Бо,
сидевший на породистом скакуне, настоящем драконе.
201

У поместил приятеля в отдельном доме, а Бо отдал
слуге коня, веля его увести, и стал проводить с У
дни и ночи. Оба нашли друг друга и были полны
радости.
У заглянул в книги, которыми занимался Бо,— все
они были какие-то необыкновенные, во всяком случае
не из тех, что постоянно встречаются или упоминаются.
Между прочим, у него совершенно не оказалось так
называемых ^сочинений нового стиля. Это вызвало со
стороны У крайнее изумление, и он спросил, чем объяс¬
нить это странное отсутствие.
—У каждого из ученых,— отвечал с улыбкой Бо,—
свои интересы. Я не из тех людей, что живут славой
и почестями.
По ночам он приглашал У с ним пить. Раз как-то
он достал книгу и вручил У. В ней проповедовалось
♦искусство «выдыхания и вдыхания», и многое для У
было совершенно непонятно. Считая все это ненужным
чудачеством, У отложил книгу, решив просмотреть ее
как-нибудь потом.
Однажды Бо сказал ему:
—То, что я вам, помните, как-то раз дал, это
главные положения * «Желтого Дворца». Это лестница
и спасительный корабль святителей!
—То, что мне нужно,— смеялся на это У,— нахо¬
дится совсем не здесь. Кроме того, тот, кто ищет святи¬
тельства, должен непременно отрешиться, раз навсегда,
от чувств и связей мира, чтобы достичь полного зами¬
рания миллионов волнующих человека дум. К сожале¬
нию, этого я пока не могу!..
Бо спросил, почему он этого не может. У сказал,
что его тревожит и занимает мысль о продолжении
своего рода.
—Хорошо,— сказал Бо,— почему же вы тогда так
долго не женитесь?
——* «Смиренный аз недостаток имею: смиренный аз
женщин люблю»,— смеялся в ответ У.
——Ваше высочество, попрошу отрешиться от любви
к мелкой красоте,— хохотал Бо в свою очередь,— а
какова же та, кого изволите любить?
У изложил тут ему все свои дела. Бо выразил
сомнение в том, чтобы девушка была действительно
красива.
一 Ну, положим,— сказал ему на это У,— про то
знают все — и ближние, и дальние. Нельзя сказать,
202

чтобы в этом был только мой личный жалкий вкус
и глаз!
Бо хихикнул еще разок и замолк.
На следующий день он неожиданно начал торопить¬
ся с укладкой вещей и пришел откланяться. У, полный
грусти, беседовал с ним,— слово за словом,— так и не
могли друг от друга оторваться. Тогда Бо велел слуге
идти с багажом вперед, а сам стал с приятелем бесе¬
довать дальше, приникнув к нему всем своим любящим
существом.
Вдруг У увидел, как на стол с криком упала зеленая
цикада, и Бо стал сейчас же прощаться.
一 Экипаж уже подан. Позвольте теперь проститься.
Если вспомните обо мне, смахните с моей постели
и лягте на нее...
Только что У хотел его порасспросить, как Бо во
мгновение ока стал маленьким, с палец величиной,
вспорхнул, сел верхом на цикаду и унесся в ее жужжа¬
нии прямо к тучам, где и пропал. У понял теперь, что
это был необыкновенный человек, и в долгом раздумье
и недоумении предался бесконечной грусти.
Прошло несколько дней. Было ненастье, сыпал мел¬
кий дождь. У сильно раздумался о своем Бо. Взглянул
на его кровать; там были мелкие следы мышей. Вздох¬
нул глубоко и, быстро смахнув с кровати, положил
постель и лег спать. Вдруг видит мальчика ——слугу Бо,
пришедшего, чтобы его пригласить к хозяину. С радо¬
стью сейчас же за ним пошел. Тут же появился феникс
с утуна и сел у его ног. Мальчик схватил его и сказал:
—По черной тропе нам будет трудно идти. Можете
сесть на эту птицу, и пусть она заменит вам пешее
хождение!
У выразил опасение, что такая хрупкая и малая
птица не сумеет справиться с ношей, но мальчик твер¬
дил ему:
—Сядьте, попробуйте!
Студент сделал, как его просили, и вдруг стало
просторно-просторно: места еще сколько угодно! Маль¬
чик тоже примостился на хвосте птицы, крикнул, и они
взвились в воздух. Не прошло и нескольких минут,
как показались какие-то * красные ворота. Мальчик слез
первый. Потом помог слезть и студенту, который спро¬
сил, что это за место.
一 Это врата в небо,一 ответил мальчик.
У ворот студент увидел огромного тигра, лежащего
203

на лапах, и был объят ужасом, но мальчик заслонил
его собою. Теперь что ни шаг, то картины природы
были совершенно не похожи на те, что видны в мире…
Мальчик вводил его в Просторный Студеный Дворец
Луны.
В этом дворце каждое крыльцо было сделано из
горного хрусталя и идущий по ним человек был как
бы среди зеркал. *Два коричных дерева стремились
ввысь и были еле-еле в обхват. Аромат цветов вслед
ветру веял всюду без перерыва. Дома и павильоны
были снабжены красными окнами. Через них все время
выходили и входили красивые женщины, прелестные
лица которых и стройный тонкий стан во всем мире,
конечно, не имеют себе равных. Мальчик сказал студен¬
ту, что во дворце *Ванму есть женщины еще красивее
этих. Однако он тут же выразил опасение, что хозяин
давно уже их ждет и что им, следовательно, нельзя
задерживаться. Вслед за этим мальчик вывел его из
дворца, и они пошли дальше.
Через некоторое время У увидел Бо, который ожи¬
дал его у ворот, взял за руки и ввел в дом. У взглянул
в окно: перед ним, за домом, расстилались чистые
воды и белый песок. Слышно было нежное-нежное
журчание струй. Лестница была из дорогого камня,
балюстрады все в резьбе — положительно все напо¬
минало знаменитый * Коричный Дворец.
Только что гость сел, как сейчас же явилась очаро¬
вательная служанка, лет так на две восьмины, и подала
ароматный чай. После этого Бо велел принести вино.
Появились четыре красавицы *с подобранными плать¬
ями и с поющими мелодию камнями на поясе. Они
стали справа и слева и прислуживали. Стоило У почув¬
ствовать, что спина у него как будто слегка чешется,
как красавица сейчас же полезла к нему под платье
своими тонкими пальцами с длинными ногтями и стала
ему чесать. У испытал такое ощущение, словно все,
что было в душе и сердце, закачалось и куда-то потя¬
нуло, приведя его в полное беспокойство. Он стал
слегка хмелеть и мало-помалу перестал себя сдержи¬
вать, посмотрел с улыбкой на красавицу, обнял ее,
прильнул и стал беседовать. Но та сейчас же со смехом
вырвалась …
Бо велел теперь петь песни и приглашать гостя
пить. И вот одна из красавиц, одетая в коричневый
шелк, подняла свою чару и обратилась к гостю; потом
204

подошла к столу и стала кокетливо петь своим чистым
голосом, а остальные красавицы, кто на флейте, кто
на других инструментах, вторили ей со всех сторон, как
бы откликаясь эхом.
Когда она кончила, другая девушка в платье цвета
зимородковых перьев точно так же налила гостю вина
и тоже запела. Оставались еще две красавицы, одна
в лиловом платье, другая в бесцветно-белом нежном
шелке. Они все время пересмеивались и потихоньку,
чтоб никто не видел, друг дружке уступали очередь, не
желая идти вперед. Бо велел одной из них петь, а дру¬
гой наливать. Тогда девушка в лиловом подошла к У
с чаркой. Студент, сделав вид, что он берет от нее
чарку, игриво схватил ее за тонкую руку. Она засмея¬
лась, разжала руку ——чарка с вином упала и опроки¬
нулась. Бо принялся бранить ее. Девушка подобрала
чарку и, вся полная смеха, наклонила голову и прошеп¬
тала строку из стихов:
«Лапой холодной, словно ручищей беса, взял и силком руку мою
ухватил».
Бо захохотал и в наказание велел ей самой и петь
и танцевать. Когда она протанцевала, то другая, в блед¬
ном шелке, в свою очередь взмахнула перед У чаркой,
но тот отказался, сказав，что не в силах опорожнить
свою. Девушка с вином в руке имела сконфуженный
вид，и У через силу выпил. Теперь он стал внимательно
разглядывать всех четырех девушек и нашел, что все
они имеют какой-то порхающий, летучий вид, и притом
ни одну из них нельзя было не признать совершенно
исключительною для земных женщин.
——Такое чудесное, особое среди людей создание,——
сказал У хозяину,一 я бы хотел, чтоб было у меня,
пусть даже одно,— и то как трудно! А вы собрали тут
у себя целый прекрасный букет. Не можете ли вы, как
говорится, дать мне * «настоящую душеубийцу»?
Бо засмеялся.
——Послушайте,— сказал он,— ведь у вас и так
в голове сидит красотка! Разве может эта девица уго¬
дить такому взыскательному вкусу?
一 Теперь только я познал,一 отвечал У,— как
неширок был мой кругозор!
Тогда Бо созвал всех дев и дал ему самому выби¬
рать. У сходил с ума и не мог остановиться сам ни
на одной. Бо решил, что он, схватив за руку лиловую
205

деву, очевидно, почувствовал влечение именно к ней, тут
же велел ей постлать ему постель и услужить. Она
постлала, и любовь средь подушек и одеял свилась
у них всепоглощающим, бесконечным клубом…
У потребовал, чтобы она что-нибудь ему подарила.
Тогда она сняла золотое запястье и отдала ему.
Вдруг вошел мальчик и сказал:
—Пути бессмертных и смертных различны. Вам
нужно сейчас же уйти!
Девушка быстро поднялась и убежала. У спросил,
где хозяин.
——Он рано утром ушел во дворец * «ждать часов»
и, уходя, велел мне проводить гостя.
У с грустным чувством пошел за мальчиком, кото¬
рый повел его по прежнему пути. Только что они
подошли к Небесным Воротам, как У оглянулся, а
мальчик уже, оказывается, ушел, и неизвестно когда.
Тигр с рычанием быстро вскочил... У в страхе помчался
прочь. Глядь — бездна! А ноги уже бегут: упал...
В сильном испуге У проснулся. Смотрит: утреннее
солнце уже краснеет. Только что начал встряхивать
и оправлять платье, как на постель упал, скользнув
по складкам, какой-то предмет. Глядь — браслет!
Душа его все более и более исполнялась недоумения
перед чудесными явлениями，и с этих пор его прежние
мечты остыли, как зола; ему хотелось теперь только
отыскать себе второго *Чисуна и идти с ним блуждать.
Однако мысль о продолжении рода его все еще мучила.
Прошло десять месяцев. Однажды он днем спал, и
только что разоспался, как во сне увидел лиловую фею,
явившуюся к нему откуда-то со стороны с ребенком
на груди.
—Это ваша кость и ваша кровь,— сказала она.—
На небесах трудно эту вещь держать, и я с полным
почтением вручаю ее вам.
С этими словами она положила младенца на постель,
подтянула одежду студента и накрыла. Потом заторо¬
пилась уходить, но У насильно заставил ее дать ему
удовольствие.
——Первый раз это случилось,——говорила ему
теперь фея,— в виде, так сказать，брачной чаши; теперь
еще раз — в знак вечной разлуки. Муж и жена на
сотню лет этим исчерпаны. Впрочем, если у вас будет
желание, мы еще, пожалуй, свидимся!
Студент проснулся. Смотрит — ребенок лежит на
206

тюфяке. Запеленал его и сообщил своей матери. Та
обрадовалась, наняла ему кормилицу... Дали младенцу
имя Мэнсянь, Фея во сне.
Теперь студент послал к сановнику Гэ сообщить,
что он собирается уйти в горы на пустынножительство
и предоставляет ему искать для своей дочери другую
подходящую пару. Тот не соглашался, но студент
стоял на своем и отказывался. Гэ сказал об этом
дочери. Та дала такой ответ:
—И далекие, и близкие все уже об этом знают,
и я уже обещала отдать себя господину У. Теперь изме¬
нить это, значит, как говорится, создать два неба.
Старик довел об этом до сведения студента.
—У меня,— отвечал тот,— не только пропало вся¬
кое стремление к почестям и славе, но вместе с этим
исчезли чувства, влекущие к любви и милованиям.
И если я не ухожу сейчас же в горы, то не почему-либо
другому, как потому, что жива еще моя старуха мать.
Старик Гэ опять стал говорить по этому поводу
с дочерью.
—Господин У беден,— отвечала она,一 но я охотно
буду есть его горох и бобы. Господин У уходит 一
я буду служить его матери. Я твердо решила ни за
кого другого замуж не выходить.
Посланный для переговоров ходил туда и сюда
раза три-четыре, но к окончательному результату так и
не пришли. Тогда, дав гадателю * выбрать счастливый
день, приготовили лошадей и экипажи, наряды и по¬
дарки и водворили девушку в качестве наложницы в дом
студента. Студент был очень растроган ее доблестным
поведением и сосредоточил на ней и любовь, и уваже¬
ние. Она же начала служить свекрови с чисто дочерним
благоговением, всячески стараясь угодить ей и сделать
по ее вкусу. И, работая на нее, она оставляла за собой
любую женщину из бедного дома.
Через два года старуха умерла. Молодая женщина
заложила свое приданое и приготовила все, что нужно
для погребального обряда.
一 Вот какая ты у меня милая! — сказал ей после
этого студент.— Чего же мне теперь горевать? Меня
заботит только, как бы мне, достигшему лично Дао,
* «тащить, как говорится, за собой весь дом, взлета¬
ющий в воздух». Я собираюсь уйти далеко и все здесь
передаю в твои руки.
Женщина выслушала его совершенно спокойно,
207

отнюдь не стараясь его удерживать, и студент ушел.
И вот она стала управляться с делами студента и учить
его осиротевшего сына, проявляя во всем этом образ¬
цовый порядок и систему.
А Мэнсянь тем временем рос, был умным и спо¬
собным, из ряда вон. Четырнадцати лет он уже получил
на экзаменах * вторую кандидатскую степень, по праву
гениального, исключительного мальчика, а пятнадцати
лет уже входил в состав академии ученых. Однако
всякий раз, как, повышаясь в чинах, он получал для
своей матери почетные титулы, он, не зная ее фамилии,
ограничивался тем, что писал ей фамилию Гэ.
В день, когда с наступлением холодных рос и
инея поминают усопших, Мэнсянь спросил, где нахо¬
дится отец. Мачеха сообщила ему все, и он хотел
сейчас же бросить службу и отправиться на поиски,
но она сказала ему:
—Твой отец ушел от нас и из мира вот уже более
десяти лет тому назад. Я думаю, что он уже отошел
в бессмертие. Где ты будешь его искать?
Впоследствии Мэнсянь по высочайшему повелению
поехал приносить * жертву Южной Горе и как-то на
дороге подвергся нападению разбойников. В общей па¬
нике и смятении вдруг появляется какой-то даос
с мечом в руке и врезается в толпу. Все разбойники
тут сейчас же полегли, как трава, и нападение было
отбито. Мэнсянь, восхваляя даоса и чувствуя к нему
почтение и благодарность, стал давать ему на проща¬
ние деньги, но тот не хотел брать и только вынул кон¬
верт с письмом, вручая его со словами:
——У меня есть один старый друг, живущий с вашим
превосходительством в одном селе. Позвольте побеспо¬
коить просьбой вас передать ему как-нибудь этот мой
привет.
—А как его имя и фамилия?
—Ван Линь.
Молодой ученый стал по этому поводу рыться
в памяти, но такого имени не знал.
——Он незаметный, незнатный, совсем простой
деревенский человек,一 сказал ему на это даос.—
Конечно, где вашему превосходительству знать его!
Перед тем как уйти, даос вынул какой-то золотой
браслет.
—Эта вещь,— сказал он,— относится к женским
украшениям, а человек Дао, видите, подобрал ее, хотя
208

она ему совершенно не нужна. Позвольте мне поднести
вам ее в благодарность за услугу.
Мэнсянь посмотрел на браслет: на нем были нало¬
жены и награвированы украшения тонкости совершенно
исключительной. Он спрятал в карман，а вернувшись
домой, вручил жене. Той вещь сильно полюбилась,
и она заказала хорошему мастеру * сделать браслету
точную пару. Однако этой тонкости искусства мастер
так и не мог достичь.
Мэнсянь опросил в селе решительно всех, но ника¬
кого Ван Линя не было. Тогда он позволил себе вскрыть
конверт. В письме стояли прежде всего следующие
слова:
«Феникс с подругою жили три года,
Врозь разлетелись, каждый в свой край…
Мать схоронить мою, сына воспитывать
Это лишь ты, дорогая, могла.
Нечего дать мне тебе в благодарность:
Вот разве шарик волшебный возьми，
Надвое взрежь, проглоти, как лекарство;
Сможешь бессмертною феей ты стать!»
В конце же письма было написано:
«Вскрыть собственными нарядными руками госпоже
Линь».
Мэнсянь, прочтя письмо, так и не понял, о ком
здесь речь. Взял и показал мачехе.
Та держала письмо и плакала.
—Это известие от твоего отца,一 говорила она.—
Линь — это мое имя!
Теперь только Мэнсянь понял, что слова Ван Линь
♦были только шарадой. Раскаянию и досаде его не было
конца. Он тут же показал мачехе и браслет.
—Это наследие твоей матери,— сказала она.—
Когда твой отец еще жил в этом доме, он мне его как-то
показывал.
Потом стали рассматривать шарик. Он был с горо¬
шину.
—Мой отец — святой человек! — вскричал Мэн¬
сянь в восторге.一 Если, значит, эту штуку съесть,
то непременно получишь долгую жизнь!
Однако мачеха не стала есть шарик сейчас же,
а припрятала его. Как-то раз сановник Гэ пришел
повидать дочь и ее пасынка. Она прочла ему письмо
У и затем поднесла ему шарик с пожеланием долго¬
вечности. Сановник разрезал и съел его пополам с до¬
209

черью. Мгновение, и силы старика вдруг ярко взыгра¬
лись. Ему было уже семь десятков, и он был очень
дряхл. Теперь же внезапно он почувствовал, как в мясе
и коже налились дополна силою жилы. Сейчас же
он оставил экипаж и пошел пешком, и притом так
бодро и быстро, что слуги могли его догнать лишь
с учащенным дыханием.
Так прошел год. В столице как-то произошел пожар.
Огонь целый день не могли унять, и ночью никто не
смел лечь спать, а все собрались во дворе и смотрели,
как сила огня все разбрасывается и разбрасывается.,.
Вот уже огонь начинает задевать соседские строения.
Весь дом Мэнсяня не знал, что предпринять, и все
метались из стороны в сторону. Вдруг золотой браслет
на руке у хозяйки дома как-то хрустнул, сорвался
с руки и улетел. Все воззрились в него, а он стал
большой, большой, в несколько, пожалуй, десятков де¬
сятин, и со всех сторон накрыл дом У，приняв вид,
напоминающий лунообразную ограду, причем его отвер¬
стие было повернуто к юго-восточному концу и было
отчетливо заметно. Все были необычайно поражены.
Вдруг огонь подошел к дому с запада，но, приблизив¬
шись к ограде, скосился, перескочил через нее и пошел
дальше на восток.
Когда огонь ушел уже далеко, Мэнсянь подумал про
себя, что браслет потерян безвозвратно. Но вдруг видит,
как радужное сияние сократилось, и браслет со звоном
упал к его ногам. Оказалось, что в столице выгорели
тысячи и десятки тысяч домов. Вокруг дома У со всех
сторон были лишь пепел и зола, и только он один остал¬
ся неповрежденным, за исключением, впрочем, при¬
стройки в юго-восточном конце — там именно, где было
отверстие браслета и прорыв общей ограды и заслона.
Мачехе Мэнсяня Гэ было уже за пятьдесят, а те,
кто видел ее, давали ей по виду всего лет двадцать
с небольшим.
命
МИНИСТР ЛИТЕРАТУРНОГО ПРОСВЕЩЕНИЯ
Ван Пинцзы из Пинъяна поехал *на пекинский
экзаменационный двор. В столице он снял помещение
в *храме «Воздающего Стране». В этом храме уже до
него поселился некий студент из Юйхана, и Ван, как
210

сосед, занес ему свои * визитный лист. Студент на это
не ответил, и когда Ван по утрам и вечерам встречался
с ним, то студент держал себя с ним зачастую совсем
бесцеремонно. Вана рассердила такая наглость, и вся¬
кие отношения меж ними прекратились.
Однажды в храм зашел некий молодой человек,
♦одетый в белое, от нижней части до шапки, и с виду
самостоятельный такой, решительный. Ван подошел
к нему и вступил в беседу. И то, что он говорил, ока¬
залось полным остроумия и примечательным, так что
Ван внутренне проникся к нему симпатией и уваже¬
нием. Стал расспрашивать,— откуда он родом и кто у
него в семье. Молодой человек сказал, что он из Дэн-
чжоу и что фамилия его Сун.
Ван, пользуясь этим случаем, велел слуге поставить
кресла, сел с ним и стал весело беседовать. Как раз
в это время прошел юйханский студент. Оба сидевшие
поднялись со своих мест и уступили ему каждый свое.
Студент преспокойно уселся на верхнее место, не делая,
в свою очередь, никаких вежливых отступлений и
скромных отказов.
——Слушай, ты,— обратился он внезапно к Суну,——
ты тоже из идущих на экзаменационный двор?
一 Нет,— отвечал Сун._ При моих способностях
старой клячи у меня уже давно исчезло стремление
взвиваться ввысь, подобно резвым скакунам.
После этого студент спросил его еще, из какой он
губернии. Сун сказал.
一 Тебе ни за что не пройти на экзаменах,— заме¬
тил на это студент.——Довольно я знал высоких и свет¬
лых умов. Среди них нет ни одного из Шаньцзо и
Шанью, которые были бы известны как стилисты.
—Конечно,— возразил Сун,— среди людей севера
мало всем известных знаменитостей. Однако нет необ¬
ходимости, чтобы этим неизвестным оказался именно
ваш покорный слуга. Наверное, среди южан много
известных имен. Тем не менее среди них не обязатель¬
но находится тот, у чьих ног имею я счастье быть.
Сказав это, он захлопал в ладоши. Ван к нему при¬
соединился, и вся зала наполнилась смехом.
Студент сконфузился и рассердился. Потом гордо
поднял брови, взмахнул рукой и важно спросил:
——Дерзнешь ли ты тут же сейчас *дать тему и вы¬
казать свое искусство писать сочинения?
Сун, отвернувшись в сторону, усмехнулся.
211

—А почему бы, скажите, мне и не дерзнуть?—
ответил он.
Студент устремился к себе, достал классиков и вру¬
чил Вану. Ван открыл, где взяла рука, и, указав место,
прочел: * «Отрок из деревни Цюе носил его распоряже¬
ния...»
Студент поднялся с места и пошел за кистями и
бумагой.
—Можно ведь и устным порядком изложить, не
правда ли? — сказал Сун, удерживая его.— У меня
уже готов разлом темы: *«В том месте, где приходят
и уходят гости, вдруг увидели ничего решительно не
понимающего человека...»
Ван схватился за живот и громко захохотал. Сту¬
дент осерчал.
—Ты совершенно не владеешь стилем,— сказал
он.— Тебе только и дело, что бесцеремонно браниться!
Можно ли тебя считать за человека?
Ван старался изо всех сил уладить неприятность
и предложил дать еще одну тему. Перелистал и прочел:
*«Инь имела трех настоящих людей».
Сун тотчас же дал реплику:
—Эти три мужа，一 скандировал он,— не были
схожи меж собой в своей правде, но устремление их
было одно и то же. Да, а это одно ——что же? Скажу:
истинно человеческое достоинство. Муж благородства
тоже исключительно человечен, в этом и все... *К чему
непременно быть одинаковым с другими?
Студент после этих слов не стал уж сочинять свое,
поднялся и сказал:
—У этого человека имеется некоторый талант!
И ушел.
Ван стал еще более уважать за это Суна, пригласил
его войти в занимаемое им помещение, где стал при¬
ветливо с ним беседовать, и беседой двигались часы.
Ван извлек все, что написал. Сун тек взглядом с исклю¬
чительной быстротой, так что прошло какие-нибудь
четверть часа, а он уже покончил с сотней глав.
—Вы，между прочим,— сказал он,— глубоко погру¬
зились в эти пути. Тем не менее в то время, когда вы
приказываете своей кисти, у вас нет мысли, что вы
непременно добьетесь искомого，вы питаете какую-то
надежду получить его каким-нибудь счастливым слу¬
чаем. Это и уронило вас, так сказать, *в «последнюю
повозку»!
212

С этими словами он взял то, что просмотрел, и стал
одно за другим критиковать и делать замечания. Ван
сильно обрадовался и уже служил ему, как учителю.
Он велел своему повару сделать на воде с тростнико¬
вым сахаром углы-пельмени. Сун поел их и нашел, что
это вкусно.
—Во всю жизнь свою я еще не знал этого вкусово¬
го ощущения. Разрешите утрудить вас просьбой сделать
их еще раз!
С этих пор они друг друга нашли и были очень
этому довольны. Сун стал приходить каждые три—пять
дней, и Ван обязательно готовил ему «водяные углы».
Юйханский студент иногда встречался с ними, и
хотя не особенно-то откровенно беседовал, но гордели¬
вая заносчивость и косой взгляд уже успели смягчиться.
Однажды он показал Суну литературные * труды своего
окна. Сун увидел, что все было густо *уснащено круж¬
ками и комплиментами друзей, пробежал взглядом и
отложил на стол, не сказав ни слова. Студент решил,
что Сун не прочел еще, и снова обратился с просьбой
прочесть. Сун ответил, что он просмотрел все до конца.
Тогда студент выразил свое сомнение в том, что он
в этом разобрался.
—Да в чем тут особенно разбираться? — ответил
Сун.— Просто нехорошо!
—Позвольте,— сказал студент,— откуда вы знаете,
что это нехорошо? Ведь вы только раз пробежали по
красным и желтым пометкам!
Сун сейчас же прочел на память его сочинения.
Читал и критиковал. Студент топтался в замешатель¬
стве. Пот так с него и лил. Не сказал ни слова и ушел.
Через некоторое время, когда Сун ушел, студент
опять пришел в комнату и стал настойчиво просить
у Вана его сочинений. Ван не давал. Студент против
воли хозяина стал шарить, нашел и, увидев, что у текста
стоит много кружков и точек, улыбнулся и сказал:
—Эти штучки сильно * напоминают водяные углы.
Ван всегда отличался простоватостью и неумением
сказать вовремя. Он покраснел — и только.
На следующий день появился Сун. Ван изложил ему
все происшедшее. Сун рассердился.
—Я считал,— сказал он,— что, как говорится,
* «южный человек больше уже не будет бунтовать".».
Как смеет такие вещи говорить эта дрянь из Цанчу?
Ну, за это он еще поплатится!
213

Ван стал усердно излагать ему доводы против лег¬
комысленных и необдуманных поступков, стараясь по¬
действовать на его здравый смысл. Сун был очень этим
тронут и проникся к Вану уважением.
После экзаменов Ван показал Суну свое сочине¬
ние. Сун отозвался в высшей степени одобрительно.
Как-то раз они бродили вместе по экзаменационным
зданиям и увидели слепого хэшана, сидящего у од¬
ной из галерей. Он расставил перед собой ряд ле¬
карств и продавал рецепты. Сун, пораженный им, вос¬
кликнул:
一 Это замечательный человек! Он очень хорошо
понимает литературный стиль. Вам надо попросить у
него, хоть раз, совета.
И велел ему вернуться к себе и забрать свои упраж¬
нения. По дороге Ван встретился с юйханцем и пришел
вместе с ним. Ван назвал хэшана учителем и предстал
пред ним с достодолжной почтительностью. Хэшан
решил, что его спрашивают о врачебном совете, и стал
задавать вопросы о болезни и ее ходе. Ван доложил
ему с полной отчетливостью о своих намерениях про¬
сить у него поучения. Хэшан рассмеялся.
—У кого это такой болтливый рот? — сказал он.一
Разве может человек видеть без глаз?.. Как же ему
рассуждать о стиле сочинений?
Ван попросил его заменить глаза — слухом.
—Трижды прослушать две тысячи, а то больше
слов 一 кто это вынесет? Не лучше ли будет сжечь бу¬
маги, а я буду нюхать носом — это еще туда-сюда!
Ван послушался его, и после каждого раза, как
он жег одно из своих произведений, монах нюхал
и одобрительно кивал головой.
—Вы, сударь,— говорил он,— сначала подражали
великим авторам, и хотя не слишком-то близко по¬
дошли к их настоящему духу, все же были недалеки
от сходства с ними. Я, видите ли, только что восприял
это своей селезенкой и спросил там: можно ли этому
пройти? Ответ был такой, что это уже прошло прямо
в середину!
Юйханский студент не очень-то глубоко поверил
монаху и начал с того, что, желая его испытать, сжег
сочинения древних крупных авторов. Хэшан раз, другой
понюхал и сказал:
—Очаровательно! Этот стиль я воспринял сердцем.
Кто, кроме *Гуйя или Ху, сумеет так написать?
214

Студента это чрезвычайно изумило, и он приступил
к сожжению своих вещей.
—Мне только что дали одно произведение,— ска¬
зал монах,— и я даже *не успел，как говорится, рас¬
смотреть всю барсову шкуру. Зачем же вдруг подменили
прежнее чем-то другим?
Студент сказал, что это были сочинения его друга.
—А вот это — так написано моим ничтожеством,—
добавил он.
Хэшан понюхал оставшийся от сожженного пепел,
закашлялся, поперхнулся несколько раз и сказал:
—Нет, больше не подавайте мне таких вещей!
А то пищит-пищит там внутри, а не проходит вниз —
не может... Пришлось силком принять до внутренней
перепонки. Еще раз сожжете — будет тошно!
Студент сконфузился и отошел.
Через несколько дней были вывешены списки экза¬
меновавшихся. Студент в конце концов получил, как
говорится, рекомендацию достойного, а Ван провалился.
Сун вместе с Ваном отправились сообщить это хэшану.
Тот вздохнул и сказал:
——Ваш покорный слуга хотя и слеп на глаза, но не
слеп на нюх, а вот *те, что сидят за дверными поло¬
гами, и на нюх слепы.
Тут же сейчас подошел и юйханец, у которого
теперь был вид расцветшего довольства.
—Эй ты, слепой хэшан,— сказал он,——ты что,
тоже жрешь чужие углы, варенные в воде? Ну, что
теперь скажешь, а?
Хэшан засмеялся.
—Я,— ответил он,一 судил о чем? 一 о стиле! И
вовсе не собирался говорить с вами о вашей судьбе!
Вот попробуйте, сыщите сочинения ваших экзамена¬
торов, возьмите по одной главе из каждого и сожгите:
я сейчас же узнаю, кто был вашим учителем!
Студент отправился с Ваном искать. Нашли всего
лишь авторов восемь или девять.
—Хорошо,— сказал студент,— ну, а если ты оши¬
бешься, как тебя тогда наказать?
Хэшан вскипел гневом.
—Можешь выковырять мне слепые зрачки! — крик¬
нул он.
Студент стал жечь. Что ни глава, то хэшан все твер¬
дил: «Не то!» Дошли до шестой вещи. Вдруг он повер¬
нулся к стене; его стало сильно рвать, а снизу так
215

трахнуло, словно гром. Стоявшие улыбнулись. Хэшан
вытер глаза и повернулся к студенту.
—Вот это и есть твой учитель! С начала-то я не
распознал и ретиво нюхнул. В носу закололо, в живот
впилось иглами, мочевой пузырь не смог вобрать,——
так прямо с задней части и вышло...
Студент рассвирепел и ушел.
一 Завтра,— сказал он,— все обнаружится. Смотри,
тогда не покайся!
Прошло дня два-три, а он так и не появился. Загля¬
нули к нему — оказывается, он уже успел переехать. И
поняли тогда, что он был действительно учеником
этого автора.
Сун утешал Вана.
一 Мы, ученые люди, читающие и штудирующие,—
говорил он,— не должны критиковать чужие промахи,
а только бороться со своими. Если не будешь искать
ошибок в другом, то нравственная сила в тебе приобре¬
тет еще больший размах. Если сумеешь с самим собой
справиться, то наука твоя пойдет вперед все дальше
и дальше. То, что ты недавно перед этим провалился,
это, конечно, только несовпадение в счете твоих судеб.
Рассудим со спокойным сердцем и признаем, что и ли¬
тературный стиль не сразу вылезает на берег. С сегод¬
няшнего же дня садись и точи себя, как точат брусок.
И конечно, в нашей Поднебесной стране найдутся
и не слепые!
Ван с серьезным видом встал и засвидетельствовал
ему свое уважение. Затем он узнал, что на будущий год
будут снова произведены так называемые областные
экзамены, и поэтому домой не поехал, оставил Суна
у себя и пользовался его наставлениями.
—Здесь, в столице,— сказал тот,— дрова словно
коричное дерево, а рис — как жемчужины. Ты не
тревожься о своем содержании. За твоим помещением
есть замурованные слитки серебра. Можешь достать
и воспользоваться для своих расходов.
И тут же показал ему место. Ван благодарил и
отказывался.
一 Помните,一 сказал он,— что в свое время *Доу
и Фань, будучи бедными, сумели сохранить свою чест¬
ность. Я же человек, имеющий возможность достать
себе, что нужно,一 посмею ли я себя позорить!
Однажды Ван, напившись допьяна, уснул днем.
Его слуга с поваром тайком разрыли яму. Вдруг Ван
216

очнулся. Слышит за домом какой-то шум. Крадучись,
вышел за дом; глядь, груды серебра лежат на земле.
Намерения были ясны, и дело обнаружено. Оба вора
в страхе припали к его ногам. Только что он принялся
их разносить и бранить, как вдруг заметил золотой
кубок, на котором, по-видимому, было награвировано
много надписей. Всмотрелся ближе ——все знаки имени
его покойного деда. Дело в том, что дед когда-то слу¬
жил товарищем министра в Сычуаньском Наньбу,
потом приехал в столицу и жил здесь, пока внезапно
не захворал и не умер. Серебро, таким образом, было
его наследством. Ван возликовал. Взвесил — оказалось
восемьсот с чем-то ланов серебра. На следующий же
день он довел об этом до сведения Суна, причем пока¬
зал ему кубок и выразил готовность поделить с ним
все на части, как тыкву. Сун решительно отказался,
и на этом дело кончилось. Ван взял сто ланов и пошел
подарить их слепому монаху, но тот уже ушел.
Прошло несколько месяцев. Ван ревностно сидел над
своими упражнениями, занимаясь все усерднее и усерд¬
нее. Наступало время экзаменов.
一 Ну, если и в этой битве тебе не победить,— ска¬
зал Сун,— то такова уж действительно твоя судьба!
Оказалось, что Ван был вычеркнут из списков за
проступок против основных экзаменационных поло¬
жений. Он все-таки не сказал ни слова, а Сун громко
зарыдал, зарыдал неудержимо. И Ван же бросился
утешать его, рассеивать грусть.
—Я,— говорил ему на это Сун,一 терплю на себе
ненависть * Создателя Вещей и поэтому до самого
конца моей жизни меня будут преследовать всякие
стеснения и препятствия. Теперь же еще оказывается,
что мои путы распространяются и на моего лучшего
друга, О，это рок! Это рок!
一 Во всех человеческих делах,——сказал Ван,—
обязательно живет счет судьбы. Ты же, учитель, не
имеешь ведь никаких стремлений к продвижению и за¬
хвату карьеры, так что вовсе это и не роковое!
Сун отер слезы.
——Давно я хочу иметь с тобой разговор,— сказал
он,——да все боюсь тебя напугать и неприятно изумить.
Я не человек, я блуждающая душа, которая то порхает
в пространстве, то бросает где-нибудь якорь, В моло¬
дости своей я пользовался репутацией таланта, но не
получил искомого успеха в экзаменационной комнате,
217

и в безумном забытьи пришел в столицу, надеясь найти
здесь человека, который бы меня понял, как друг.
Я распространял уже свои сочинения, как вдруг в год
цзя и шэнъ я кончил тем, что попал в беду. И вот теперь,
из года в год, я ношусь в воздухе, как перекати-поле.
На мое счастье, ты меня узнал и полюбил, а я за это
употребил все свои силы, чтобы проделать, как говорит
классическая ода, * «работу на той горе». Я самым
серьезным образом желал, чтобы неосуществленные
обеты всей моей жизни взыграли хоть раз радостью
в личности моего чудесного друга. А раз теперь с твоим
литературным успехом дело обстоит так скверно, то кто,
скажи, мог бы молчать и дальше?
Ван тоже растрогался и плакал.
——Что же тебя здесь задерживает? — спросил он
друга.
—В прошлом году,— отвечал Сун,— Верховный
Владыка дал повеление предоставить ♦Распространи¬
телю Совершенства и Королю *Яньло произвести осно¬
вательную ревизию среди свирепых бесов. Те, кто ока¬
зывался сортом повыше, назначались на различные
должности, а остальных тут же заставляли * вращать
колесо. Мое скромное имя уже попало в списки, и если
я не направился еще туда, то только потому, что хотел
взглянуть разок на радость ^«взлетающих гнедых».
Теперь же позволь с тобой расстаться!
—На какую же должность ты будешь экзамено¬
ваться? —поинтересовался Ван.
—*В Цзыдунфу, видишь ли, есть одна вакансия
министра, заведующего литературным делом. Она вре¬
менно, по повелению свыше, замещена глухим отроком,
который подписывается и кладет печать, чем и объясня¬
ется то, что судьбы литературного дела идут как-то
вверх ногами. Вот если так случится,— один шанс
против десяти тысяч,——что мне повезет и я добуду себе
эту должность, то я непременно сделаю все, чтобы
учение * Совершенного воссияло в людях и просве¬
тилось!
На следующий день он пришел радостный, ли¬
кующий.
—Ну，一 сказал он,— вышло по моему желанию!
Распространитель Совершенства велел мне написать
рассуждение о Природе человека и о верховном пути
истины. Потом посмотрел его, и на лице его изобрази¬
лось удовольствие. По его мнению, я могу заведовать
218

литературными делами. Однако Яньло, рассмотрев
свои списки, изъявил желание, чтобы я за грехи моего
рта был откинут; но Распространитель Совершенства
вступил с ним по этому поводу в спор, и мне удалось
спастись. Я распластался по полу и благодарил. После
этого меня опять позвали поближе к столу, и мне было
сказано следующее: «Из внимания к твоему таланту
выбираю тебя сегодня на должность чистую, светлую
и ответственную. Ты должен исполнять свои обязан¬
ности, омыв предварительно душу. Смотри, не ступай
по стезе своей прежней греховности». Из этого можно
вывести, что в обители мрака чтут нравственную доб¬
лесть еще больше, нежели литературную ученость. Ты,
конечно, в совершенствовании своей стези не дошел
еще до высоты. Умножай теперь добрые дела и не
ленись. Тогда все будет хорошо!
一 В самом деле? 一 спросил Ван.— Ну а где же
добрая нравственность у юйханца?
—Этого я не знаю,— ответил Сун.一 Важно то,
что награды и наказания на том свете, в темном цар¬
стве, действуют без малейшего промаха. А вот слепой
хэшан тех былых дней тоже некий мертвый дух. Он
был знаменитым автором предыдущей династии, но во
время своей жизни * слишком много выбрасывал писа¬
ной бумаги, и за это был в наказание сделан слепым.
Он сам пожелал лечить человеческие болезни и муче¬
ния, чтобы искупить свои предыдущие прегрешения,
и вот делает теперь это под видом разгуливающего
по базару торговца.
Ван велел подать вино.
—Не надо,— сказал Сун.— Все, чем я надоем тебе
за весь год до самого его конца, заключается в этой
четверти часа: приготовь-ка мне водяных углов ——вот
и хватит с меня!
Ван, охваченный горем и тоской, не ел, сидел
и просил гостя кушать. В какой-нибудь миг тот про¬
шел через три полных подноса, взял себя за живот и
сказал:
—Такого обеда хватит на три дня. Я этим самым
хочу запечатлеть твою доброту: все, что я за это время
у тебя поел, лежит за твоим домом и уже поросло
грибами. Сохраняй их для приготовления лекарствен¬
ных снадобий. Ими можно будет придать любому маль¬
чику понятливости.
Ван спросил о следующей встрече.
219

一 Раз есть обязанности службы, это может навлечь
неприятность!
—Ну, а если в Цзыдунском храме тебе возлить
вина и помолиться, то может ли это до тебя дойти
или нет?
一 Нет, все это бесполезно. * Девять небес слишком
отсюда далеки. Ты только очищай свое существо и уси¬
ленно работай над проведением своей чистоты в жизнь.
Тогда, понятно, земные надзиратели и власти сделают
об этом сообщение, а я тоже непременно буду знать
вместе с другими.
Сказав это, сделал прощальное приветствие и
пропал.
Ван взглянул за дом, и действительно, там выросли
пурпурно-красные грибы. Ван собрал их и сложил для
сбережения. Рядом с ними вздымался какой-то бугор
свежей земли. Оказалось ——это водяные углы: так
и лежат!
Ван поехал на родину, где стал заниматься с еще
большим усердием и суровой сосредоточенностью.
Однажды ночью ему приснился Сун, явившийся к нему
в богатом паланкине.
—Ты, сударь,— сказал он,— в былые времена,
разгневавшись из-за пустяка, нечаянно убил какую-то
служанку, и за это был списан с листа чиновных людей,
получающих от государства жалованье. Теперь, однако，
твое усердное самоусовершенствование уже переломило
и уничтожило эту немилость. Тем не менее судьба
твоя ничтожна: ее не хватит на то, чтобы дать тебе
служить и продвигаться вперед!
В этом году Ван победил на областных экзаменах.
На следующий год в военной сессии победил опять.
Но служить после этого уже не стал.
У него родилось двое сыновей. Один из них был
неимоверно туп. Отец покормил его грибами — и вдруг
он сильно поумнел.
Впоследствии он как-то по делам побывал в Цзинь-
лине и в гостинице повстречался с юйханским студен¬
том, который с величайшим вниманием стал говорить
о столь долгой их дружеской разлуке, причем глубоко
себя принижал и скромничал.
А на его висках уже пестрело.

РЕЧЬ ПТИЦ
В районе Чжунчжоу какой-то даос попросил в дерев¬
не накормить его. Поев, он услыхал крик иволги и ска¬
зал хозяину, чтобы тот был поосторожнее с огнем.
—А в чем дело? — спросил хозяин.
—Птица, видишь ты, говорит: «Большой пожар...
Трудно спасать... Опасно…》
Все, тут бывшие, смеялись, а хозяин не обратил
на его слова внимания.
На следующий день и в самом деле произошел
пожар. Несколько домов сгорело один за другим пере¬
кидным пламенем.
Теперь прониклись к даосу удивленным обожанием
и считали его божеством. Назойливые любители при¬
ключений пошли за ним, догнали его и стали величать
святым,
_ Я просто знаю птичьи речи,_ сказал даос.一
Какой я святой?
Тут как раз запел на дереве черноцветник.
一 Что он поет? — спросили окружающие даоса.
—А вот что:
Шестого родили, шестого родили,
А четырнадцатого — шестнадцатого схоронили!
Думается мне, что в этом доме родились двойни. Се¬
годня у нас десятое. Но пройдет дней пять-шесть,
как, наверное, оба умрут.
Разузнали: действительно, двое мальчиков. Потом
оба умерли, причем дни вполне совпали.
Начальник уезда, услыхав об этом замечательном
даре даоса, пригласил его к себе и принял, как гостя.
В это время проходило стадо уток. Начальник, вос¬
пользовавшись представившимся случаем, спросил
даоса. Тот отвечал:
一 Ваша светлость, у вас во внутренних покоях,
должно быть, драка. Утки говорят:
Отшей! Отшей!
Ты тянешь к ней!——Нет, тянешь к ней!
Начальник проникся величайшим к даосу уваже¬
нием. Дело в том, что жена и наложница у него, что
называется, выворачивали друг в друга губы, и сам он,
оглушенный скандальными криками, только что от них
ушел.
221

Он оставил даоса жить у себя при канцелярии, обхо¬
дясь с ним самым приветливым и вежливым образом.
От времени до времени даос распознавал птичьи
речи, и часто это было необыкновенно удачно. Сам же
даос был простой человек, грубый, некультурный. Нач¬
нет разглагольствовать, так ровно ничем не стесняется.
Начальник, между прочим, был человек чрезмерно
жадный и все вещи, ему подносимые для пользования,
«ломал» в деньги и совал в карман. Однажды они си¬
дели как-то вместе, и в это время опять пришли утки.
Начальник снова спросил даоса. Тот отвечал:
一 То, что они нынче говорят, не похоже на преж¬
нее. Они сегодня для вашей светлости счетчики!
—Что ж они считают?
—Да вот, видите ли, что они говорят:
Свечей восковых сто восемь... Да!
Киновари 一 тысяча восемь... М-да!
Начальник смутился. Даос просил позволения уйти,
но начальник его не пускал.
Через несколько дней начальник принимал гостей.
Вдруг послышалась кукушка. Гость спросил даоса.
—Вот что птица говорит:
Место тю-тю!
Присутствующие, потеряв цвет лица, так и замерли.
Начальник сильно разгневался и сейчас же прогнал
даоса.
Но прошло немного времени, как и в самом деле за
свою недобросовестность начальник был прогнан.
Увы! Увы! А ведь святой человек предупреждал!
Жаль, что упоенный властью человек не уразумел
и не очнулся!
Ф
ФУЖУНЫ В МЕСЯЦ СТУЖИ
Цзинаньский даос — не знаю, откуда он был, да
и фамилия его не выяснена ——зимой и летом: одевался
всего-навсего в какой-то простой, без подкладки, ха¬
лат, подпоясанный желтой тесьмой,——помимо же этой
223

одежды не имел ни штанов, ни зимней куртки. Он
пользовался половинкой гребня, которым сначала при¬
чесывался, а потом втыкал его в волосы наподобие
шапки.
Целые дни бродил он, как говорится, красными
ногами, босой по площадям, а ночью укладывался на
улице, причем на расстоянии нескольких футов от его
тела стаивали до конца и лед и снег.
Когда он только что появился, то сразу же начал
проделывать перед толпой морочащие людей фокусы, и
все, кто бывал на площадях, наперерыв старались его
задаривать.
Какой-то местный шалопай подарил ему вина и
просил сообщить ему его искусство. Даос не соглашал¬
ся. Тогда, воспользовавшись случаем, когда даос
купался в реке у переправы, он быстро подбежал,
схватил одежду даоса и стал вынуждать у него со¬
гласие.
Даос сделал ему вежливое приветствие и ска¬
зал:
—Прошу вас, соблаговолите вернуть мне платье.
Я уж не поскуплюсь на мое искусство!
Шалопай, боясь, что он обманет, ни за что не согла¬
шался выпустить одежду из рук.
—В самом деле, не отдадите? — спросил даос.
—Нет.
Даос замолчал, больше уж не стал с ним разгова¬
ривать. Вдруг шалопай видит, что желтая тесьма пре¬
вратилась в змею, обхватом в несколько ладоней, кото¬
рая раз шесть, а то и семь обернулась вокруг его шеи,
сделала злые глаза, подняла вверх голову и высунула
жало прямо на него.
Человек сильно перепугался, стал на колени и так
стоя几 Лицо позеленело, дыхание заторопилось. Стоял
на коленях и умолял о жизни. Тогда даос взял от него
тесьму, которая, как оказалось, вовсе и не была змеей.
Но появилась действительно змея, особая, новая,
которая, свиваясь и крутясь, вползла в город и там
исчезла.
С этой поры слава даоса стала еще ярче. Услыхав
о всех этих его необыкновенных штуках, местная знать
стала приглашать его к себе, и теперь он стал заходить
в гости к господам, пользовавшимся, как старшие, во
всей округе уважением. Начальник особого ведомства
всей этой области, в ушах которого уже было имя
224

даоса, привлекал его к себе всякий раз, как у него
собирались гости.
Однажды даос, желая отблагодарить всех своих
досточтимых знакомых за вино и угощение, пригласил
их в беседку «Водного Лона». Когда наступил назна¬
ченный день, то каждый из них на своем письменном
столе нашел пригласительное письмо даоса. Откуда
оно появилось, было непонятно.
Г ости направились в означенное место к обеду.
Даос, изогнувшись в приветливую позу, выходит им
навстречу. Однако, войдя в помещение, они увидели
лишь пустую беседку, совершенно безлюдную, в кото¬
рой еще не было поставлено ни диванов, ни столов.
Всякий из них решил тогда, что даос позвал их зря.
—У бедного даоса нет прислуги,— сказал он, об¬
ращаясь к представителям местной власти,— позвольте
утрудить вас просьбой одолжить мне на время пришед¬
ших с вами слуг, чтобы несколько сменить меня в
суете и беготне!
Все сановники дали свое согласие. Тогда даос нари¬
совал на стене пару ворот, ударил в них рукой, и там
появился сторож, который встал и загремел ключом.
Все бросились смотреть. Видят,一 там суетливо и беспо¬
койно бегают туда-сюда люди, а ширмы, пологи, диваны
и столы уже все наготове. Сейчас же подошел человек,
который стал вещь за вещью передавать за дверь, а
даос велел чиновничьим слугам принимать их и рас¬
ставлять в павильоне. При этом он запретил им обме¬
ниваться словами с теми, кто был внутри, за дверью,
и вот, одни подавали, другие принимали — посматрива¬
ли, улыбались ——и только. Прошло несколько минут ——
и мебель заполнила собой весь павильон; красота,
роскошь превзошли все пределы возможности.
Затем стало распространять свой чудесный аромат
превосходное вино, и от жаркого шел вкусный запах.
Все это появлялось по передаче из стены. Ни один
из сидевших гостей не мог удержаться, чтоб не ахнуть
от изумления.
Павильон выходил своею задней стороной на озеро,
и всегда в шестой луне десятки цинов были покрыты
лотосами, так что куда ни глянь ——нет конца. Пир
происходил в самую острую пору зимних холодов. За
окнами была безбрежная пустыня вод, туманно зеле¬
нело ——и только. Один из чиновников как-то случайно
вздохнул и сказал:
8 Пу Сунлин
225

—Смотрите, какой сегодня чудный у нас день...
А жаль, что ко всему этому вдобавок нет лотосов!
Все присутствующие поддержали его.
—Да, да, конечно! — восклицали они.
Мгновение 一 и * человек в синем вбежал с докладом
о том, что пруд уже полон листьями лотоса. Все были
повержены в бесконечное изумление, раскрыли окно,
стали всматриваться ——и действительно, видят, что все
поле зрения занято зеленеющими луковицами лотосов.
Миг ——и на десятках тысяч стеблей разом раскрылись
тысячи бутонов. На гостей подул северный ветер,
и аромат лотоса всочился им в самый мозг. И все
решили, что это — чудо.
Послали слугу на ялике рвать цветы. И вот видят,
как он вдалеке въехал в гущу цветов. Через небольшой
промежуток времени он повернул ялик и греб обратно,
пришел и явился с белыми ——пустыми руками. Чинов¬
ник спросил, в чем дело.
——Ваш маленький человек поехал туда на лодке.
Вижу 一 цветы там вдали, на горизонте. Стал это я
потихоньку подъезжать к северному берегу, глядь,
а они, наоборот, далеко-далеко, там, в южной заводи!
—Это, знаете ли,— смеялся даос,— пустые цветы
миража — сна!
Вскоре вино кончилось. И лотосы тоже опали
и завяли. Налетел северный ветер, смявший, сломав¬
ший лотосовые крыши, и от них ничего не осталось.
Цзидунский генерал-надзиратель, преисполнившись
к даосу симпатии, взял его с собой в свою резиденцию
и стал забавляться с ним каждый день.
Однажды генерал сидел с гостями и пил. У него
было прекрасное вино, родовое наследие, для которого
им была положена мера в доу9 и пить его много он не
позволял. В этот день, о котором речь, гости, выпив
этого вина, нашли его очень вкусным и настойчиво про¬
сили, чтобы хозяин им вылил все до дна. Генерал реши¬
тельно отказал под тем предлогом, что вину уже конец.
Даос засмеялся и сказал, обратясь к гостям:
一 Вы, господа, непременно хотите наполнить, как
говорится, свои почтенные утробы. Потребуйте этого
от бедного даоса — и он исполнит вашу просьбу.
Гости стали просить. Даос взял *винный чайник,
всунул его в рукав и через самое короткое время выта¬
щил. Вытащил и стал наливать всем сидевшим за
столом. Ни малейшей разницы с тем, что было запасе¬
226

но у генерала! Пили во все свое удовольствие 一 и
наконец кончили.
Генерала взяло подозрение. Он пошел к себе посмо¬
треть винный жбан. Оказывается, запечатано, как
полагается, крепко-накрепко, но пусто — внутри ничего!
Стало стыдно, разозлился; велел схватить даоса, считая
его бесом, и дать ему палок. Но только что палки
коснулись даоса, как генерал почувствовал внезапную
боль в ляжках. Дали еще ——мясо на ягодицах готово
было треснуть. И выходило так, что, хотя даос стоном
ревел у крыльца, генерал исходил кровью у себя на
троне.
Остановил, велел перестать бить и отпусти几
Даос после этого ушел из Цзи в неизвестном на¬
правлении. Впоследствии кто-то повстречал его в Цзинь-
лине. Он был одет так же, как и раньше.
Человек стал было его расспрашивать, но даос
только смеялся и ничего не отвечал.
Студент Ван из Тайюаня шел как-то поутру и встре¬
тил на дороге девушку с узелком под мышкой. Она
куда-то бежала одна-одинешенька и сильно затрудня¬
лась ступать. Ван устремился за ней, нагнал. Оказыва¬
ется ——красавица лет на дважды восемь. В душу Вана
проникли любовь и умиление.
一 Зачем это вы, как говорится, *«в ночную рань со-
всем-совсем одна бежите сиротливо»? — спросил Ван.
—Вы ——прохожий с дороги, не можете рассеять
мою грусть, мое горе. Стоит ли давать себе труд меня
спрашивать?
—А в чем же ваше горе, милая? Быть может, я
мог бы приложить некоторые усилия, чтобы вам по¬
мочь?
——Отец мой и мать жадны до денег,— сказала она,
темнея печалью,——они * продал и меня в красные ворота.
Там оказалась очень ревнивая жена, которая по утрам
меня ругала, а по вечерам секла и всячески позорила.
Этого я не в силах была вынести и вот хочу бежать от
них подальше!
—Куда же вы направляетесь?
РАЗРИСОВАННАЯ КОЖА
S*
227

一 Послушайте, да разве у человека, очутившегося в
бегах, есть какое-либо определенное место?
—Видите ли,——сказал студент,——неподалеку отсю¬
да находится клетушка вашего покорного ничтожества...
Уж не обессудьте, дайте себе труд завернуть к недо¬
стойному!
Дева с радостью согласилась. Студент понес ее вещи
и повел к себе. Дева, увидя, что в доме никого нет,
спросила:
—Почему у вас здесь отсутствует семья?
一 Здесь кабинет,— отвечал Ван.
—Это великолепное место,— сказала дева,— и если
вы меня любите, если хотите дать мне жить, то нужно
будет держать дело в строгой тайне, отнюдь не разгла¬
шать и не проговариваться.
Студент обещал и тут же лег и соединился с ней.
Он устроил ее в тайничке, так что прошло уже несколь¬
ко дней, а никто о ней не знал.
Затем он сказал о ней по секрету жене. Жена его,
по девичьей фамилии Чэнь, высказала подозрение, уж
не наложница ли она из какого-нибудь знатного, большо¬
го дома, и советовала отпустить ее. Но студент не
слушал.
Как-то раз, идя по базару, он столкнулся с каким-
то даосом, который, поглядев на него, выразил крайний
испуг и спросил:
—Слушайте, с кем это вы водитесь?
—Ни с кем не вожусь,— отвечал Ван.
——Видите ли, сударь,— продолжал даос,——в вас
крутится и кружит нечистый дух. Как же вы говори¬
те —ни с кем?
Студент опять категорически заявил прежнее. Даос
ушел.
—О, омрачение,— сказал он на прощание.— Ока¬
зывается, что в жизни все-таки есть люди, к которым
уже подходит смерть, а они все еще не прозревают.
Студенту эти слова даоса показались странными,
и он сильно усомнился в своей деве. Однако тут же по¬
думал про себя: «Она совершенно явная, ясная краса¬
вица. Откуда вдруг ей стать ведьмой?»
И решил, что этот даос из тех, что при помощи сво¬
его заклинательного искусства охотятся за обедом.
Когда после этой встречи он подошел к дверям сво¬
его кабинета, двери оказались заперты изнутри, так что
войти было нельзя.
228

«Что она там делает?» — недоумевал он. Перелез че¬
рез стену там, где она разрушалась…Оказывается,
двери спальни также заперты. Он встал на цыпочки и
заглянул в окно. Видит — сидит какой-то свирепый
черт с сине-зеленым лицом, цвета перьев зимородка.
Зубы у него торчат углами, словно у пилы. Черт разо¬
стлал на кровати человеческую кожу и с цветною ки¬
стью в руке стоял и разрисовывал ее. Кончив красить,
он бросил кисть, поднял шкуру, как берут для надева¬
ния платье, и, накинув на себя, тотчас же превратился
в деву. При виде этой картины Ван пришел в ужас,
пополз, как животное, к выходу и бросился догонять
даоса. Не зная, куда тот девался, он стал повсюду
искать его следов и наконец набрел на него в поле.
Стал прочно на колени и умолял спасти его.
——Пожалуйста, прогоните ее,— сказал даос.—
Однако этой твари тоже пришлось довольно плохо. Она
только что с большим трудом нашла себе жертву, так
что я тоже не решусь повредить ее жизни!
С этими словами он * передал студенту мухогонку и
велел повесить ее на дверях спальни. Перед тем как
расстаться, он назначил студенту свидание в храме
♦Зеленого Царя.
Придя домой, студент не решился пройти в кабинет,
а лег спать во внутреннем помещении своей жены, пове¬
сив там предварительно мухогонку. Вскоре * после пер¬
вой стражи за дверями послышался какой-то повторный
писк: цзи-цзи. Студент, не осмеливаясь взглянуть сам,
послал посмотреть жену. Та увидела только, что дева
подошла, воззрилась на мухогонку и не смела идти
дальше. Постояла, скрежеща зубами, довольно долго и
затем удалилась.
По прошествии некоторого времени она пришла сно¬
ва и разразилась бранью:
—Даос меня стращает... А все-таки по его воле не
будет…Неужто в самом деле, когда мне вошло уже в
рот, я возьму и выплюну?
Схватила мухогонку и изорвала ее в куски. Затем
сломала дверь спальни, ворвалась туда, прямо полезла
на кровать к студенту, распорола ему живот, выхвати¬
ла сердце и убежала. Жена студента закричала... При¬
шла служанка, зажгла свечу. Студент был уже мертв.
Из его туловища беспорядочно лилась кровь. Чэнь в
диком испуге роняла слезы, не смея издать ни звука.
На следующий день она послала брата студента к
229

даосу. Тот помчался бегом и все рассказал. Даос рас¬
сердился.
—Как,——кричал он,— я нарочно ее пожалел, а
она, чертова дочь, этакое посмела!..
И сейчас же явился в сопровождении брата студен¬
та. Оказалось, что дева уже куда-то пропала. Даос под¬
нял вверх голову, оглядел все четыре стороны и ска¬
зал:
——К счастью, она удрала недалеко. Скажите, чей
это дом отсюда на юг?
——Это дом вашего покорного слуги,——отвечал
брат.
—Она сейчас находится в вашем доме,——сказал
даос.
Брат остолбенел от удивления и сказал, что ее там
еще никогда не бывало.
—А скажите-ка,— спрашивал даос,— не приходил
к вам какой-нибудь незнакомый человек?
—Я, видите ли,_ отвечал брат, — бегал в храм Зе¬
леного Царя и совершенно об этом не осведомлен.
Надо будет сходить домой, там спросить.
Через самое короткое время он вернулся и сказал:
—Действительно, приходили. Утром явилась к нам
женщина наниматься в прислуги. Жена оставила ее
подождать, так что она еще у нас.
—Эта самая тварь и есть,— сказал даос.
И отправился вместе с братом покойного к нему в
дом. Даос взял в руки * деревянный меч, стал в самом
сердце двора и закричал:
—Эй, бесовское отродье, отдай мне мою мухогонку!
Женщина, сидевшая в комнате, заметалась, заторо¬
пилась в страхе, став с лица совершенно бесцветной,
выбежала за ворота и хотела убежать. Даос бросился
за ней и ударил ее. Женщина растянулась, а челове¬
ческая кожа так с нее и слезла, словно под резцом.
Она превратилась в злого беса, который лежал и виз¬
жал, как свинья. Даос насадил на свой деревянный меч
ее голову, а туловище превратилось уже в густой дым,
разостлавшийся по полу и с клубившийся в кучу. Даос
вынул какую-то узкую тыкву, вытащил пробку и поло¬
жил ее в дым. И вот вихрем-смерчем, ровно то рот
вдыхал воздух, в мгновение ока весь дым исчез. Даос
закрыл отверстие пробкой и вложил тыкву в мешок.
Тут все обратили внимание на кожу человека. Все
было без изъяна: и брови, и глаза, и руки, и ноги.
230

Даос скатал кожу с шумом, напоминающим скатыва¬
ние картин на ось, и точно так же положил в мешок.
Затем простился и хотел уже уходить, как Чэнь покло¬
нилась ему и обратилась у двери с приветом. Она пла¬
кала и просила, нет ли у него магического способа
вернуть к жизни покойного мужа. Даос извинился и
сказал, что этого он сделать не может. Чэнь еще силь¬
нее загрустила, пала на землю и не поднималась. Даос
сказал в глубоком раздумье:
一 Мое искусство не глубоко, и я говорю тебе прав¬
ду, что не могу воскресить мертвого. Но я укажу тебе
на одного человека, который, пожалуй, может это сде¬
лать. Поди попроси его!
——Что же это за человек? 一 спрашивала женщина.
——Среди людей на базарной площади есть один
помешанный, который все время лежит в навозной ку¬
че. Вот попытайся поклониться ему в ноги и обратиться
к нему с жалобной мольбой. Только если он будет над
тобой издеваться и позорить тебя,——не гневись, гос¬
пожа!
Второй Ван хорошо знал этого человека; он откла¬
нялся даосу и отправился вместе со снохой. Они уви¬
дели нищего, который сидел и орал на дороге сумасшед¬
шие песни. Сопли из носа торчали у него на три фута,
мерзость такая, что нельзя подойти. Чэнь стала на
колени и поползла по направлению к нему…Нищий хо¬
хотал:
—Красавица, да ты, никак, меня полюбила?——
сказал он.
Чэнь сообщила ему, в чем дело. Он опять громко
захохотал:
—Да всякий ведь тебе будет мужем. Зачем ожив¬
лять прежнего?
Чэнь настойчиво молила нищего.
—Странно,— сказал он，一 человек умер, а меня
просят его оживить... Что я, *Яньло, что ли?
Осерчал и ударил Чэнь палкой. Чэнь приняла удар
и вытерпела боль. Мало-помалу стали собираться люди,
бывшие на базаре, и стали вокруг них стеной. Нищий
отхаркнул мокроту и выплюнул ее целой пригоршней.
Затем поднес ее к губам Чэнь и сказал:
—Съешь!
Краска залила Чэнь все лицо, на котором изобра¬
зилась нерешительность. Однако, подумав о том, что
велел делать даос, она заставила себя через силу это
231

съесть. И почувствовала, как, войдя в горло, оно стало
твердым, словно круток шелковых оческов; погудело,
погудело и прошло вниз, застряв узлами в самой груди.
——Смотрите, красавица меня полюбила!——опять
захохотал нищий.
И с этими словами встал, пошел, не обращая на
нее внимания. Она пошла за ним хвостом и, войдя в
храм, все настойчивее и настойчивее его молила, но
вдруг он исчез неизвестно куда. Искала впереди, иска¬
ла позади, шаря в самых тайных местах,——ни намека,
ни признака. Чэнь, полная стыда и досады, вернулась
домой. Вся в скорби по погибшем муже и горя стыдом
за съеденную харкотину, она мотала головой то вниз,
то вверх и жалобно рыдала, только и желая теперь, что
смерти.
Затем она решила дать стечь крови и прибрать труп.
Домашние стояли поодаль и смотрели на нее, но
подойти поближе не решался никто. Чэнь охватила труп
и стала разбирать кишки. Расправляла их и плакала.
Плач перешел все пределы, и голос стал рычащим.
Вдруг ее потянуло на рвоту, и то, что село узлом в ее
внутренностях, тотчас выскочило, и не успела она от¬
вернуться, как оно уже упало в тело. В испуге посмот¬
рела ——глядь, а это человеческое сердце! Оно в теле ——
тук-тук ——так и прыгало, а горячий пар несся вверх
дымным столбом.
В крайнем удивлении она быстро прикрыла тело
обеими руками и изо всех сил принялась обнимать труп
и сдавливать. Стоило ей лишь немного ослабить свои
усилия, как дух уже валил из разрезов паром. Она
стала пороть шелк и быстро перевязывать тело, а рукой
все время держалась за него. Тело стало мало-помалу
теплеть. Она накрыла его одеялом и периной. Среди
ночи открыла, взглянула: в носу уже появилось дыха¬
ние. К утру тело совершенно ожило.
Больной заговорил как-то мутно-мутно, словно во
сне. Он ощущал лишь боль в сердечных тайниках. Чэнь
осмотрела место разреза. Там был след, как от чирья
с медяк величиной.
Больной вскоре выздоровел.

ИСЦЕЛЕНИЕ ЯН ДАХУНА
* Господин Дахун, он же Ян Лянь в период своей
еще незаметной жизни, был известным Чуским конфу¬
цианским литератором. Считая себя недюжинным, он
после экзаменов услыхал голос выкрикивающего
кандидатов первой степени и с набитым ртом (он
как раз в это время обедал) выбежал спросить, нет ли
в списках Яна такого-то. Кричавший ответил, что тако¬
го нет. Ян невольно испустил крик отчаяния и себя,
что называется, потерял. Пища из глотки прошла в
грудь и там застряла больным комом. Ян давился, ком
его стеснял и доставлял большие страдания. Окружаю¬
щие старались убедить его сесть в повозку и ехать в
*«Учет Оставшихся Талантов». Покойный выразил тре¬
вожную думу об отсутствии денег. Тогда публика сло¬
жилась, дала ему десять ланов и проводила в путь.
Покойный, перемогая болезнь, отправился. Ночью
вдруг он видит во сне, что какой-то человек обращает¬
ся к нему и заявляет:
——На вашем пути будет человек, который вашу
болезнь вылечит, только нужно будет его усерднейше
просить.
Перед тем как уйти, этот человек подарил ему еще
стихи, в которых, между прочим, встречалось такое дву¬
стишие:
«У реки под плакучею ивой услышишь: трижды за флейту возьмутся;
И метнут пред тобою в воды реки 一 ты ж не жалей, не вздыхай!»
На следующий день в дороге он и впрямь увидел
даоса, сидящего под ивой, и, увидев, сейчас же покло¬
нился ему в ноги и обратился со своей просьбой.
一 Сильно ты ошибся,— засмеялся даос в ответ,—
куда мне исцелять болезни? Вот ты просишь раза три
сыграть — это можно!
С этими словами он вынул флейту и стал на ней
играть.
Покойный, видя, как все это сталкивается с его
сном, все более и более усердно кланялся даосу и мо¬
лил его. Наконец вытряхнул всю мошну до дна и пре¬
поднес монаху.
Тот взял деньги и швырнул их в воды реки. Покой¬
ный, помня, как нелегко эти деньги достались, разинув
рот от изумления, выразил жалость к пропавшему.
—Ах, значит, вы еще не можете стать равнодуш-
234

ным! — сказал даос.— Серебро ваше на берегу. Пожа¬
луйста, подберите сами!
Покойный пошел, увидел, что так и есть, и еще
больше дался диву. Стал величать даоса блаженным
духом. Даос вяло указал ему куда-то пальцем и сказал:
一 Я не блаженный дух... А вон блаженный идет
оттуда!
И обманно заставил покойного отвернуть голову в
ту сторону, а сам сильно ударил его по затылку, сказав
при этом:
—Эх ты, пошлота!
Покойный, получив удар, раскрыл губы и крикнул.
А из горла чем-то вырвало, что упало на землю комком.
Нагнулся, раздавил. В красных нитях была еще
засевшая там пища.
Болезнь словно пропала.
Обернулся взглянуть на даоса. А тот уже исчез.
ПИСАВШИЙ ЭТУ СТРАННУЮ ИСТОРИЮ СКАЖЕТ ПРИ ЭТОМ ТАК:
Покойный *при жизни своей был, что называется,
Рекой и Горой, а по смерти стал солнцем и звездами.
К чему бы ему, кажется, стремиться к долгой жизни?
Некоторые, пожалуй, выразят сожаление: он-де не
сумел отрешиться от мирских чувств и не стал поэто¬
му небесно-блаженным.
А я, знаете, так скажу. Пусть уж лучше на земле
прибавится один мудрец и вообще достойный человек,
чем появится на небе одним блаженным больше.
Тот, кто это понимает, не скажет, разумеется, что
мои слова кривят.
ДРУГ МОНАХОВ, СТУДЕНТ ЛИ
Шанхэсец Ли пристрастился к даосизму. На рас¬
стоянии приблизительно версты от его деревни стоял
ланьжо. Он выстроил там себе, как говорится в таких
случаях, * «Жилище Ядра-духа» *полосы в три и стал
там сидеть в позе монаха с поджатыми под себя но¬
гами.
Бродящие в поисках пропитания *черные и желтые
заходили, бывало, переночевать, и Ли сейчас же начи¬
235

нал разговор, изливая душу, угощал и снабжал их без
отказа.
Однажды в большой снег и резкий холод зашел ка-
кой-то старичок хэшан с мешком за плечами и просил
дать ему на ночь кровать. Слова монаха были какие-то
изначально-чудесные. Переночевав, он уже отправился
было в дальнейший путь, но Ли упрямо удерживал
его, и тот остался еще на несколько дней.
Случайно студент отлучился по каким-то делам до¬
мой. Хэшан наказал ему прийти пораньше, надумав с
ним распрощаться. Пропели петухи, и студент постучал
в ворота 一 никто не отвечает. Перелез через забор, во¬
шел во двор. Видит — в комнате мерцает свеча. Заин¬
тересовавшись, что там монах делает, он тихонько
заглянул в комнату. Оказывается, монах укладывается.
К подсвечнику привязан какой-то тощий осел. Вгля¬
делся пристальнее — не похоже что-то на настоящего
осла, а скорее всего напоминает *то, чем провожают
при похоронах. Однако уши и хвост у осла время от
времени шевелятся, и дыхание: сюсю…так и идет!
Вскоре сборы были закончены. Монах открыл дверь
и вывел осла. Студент пошел за ним хвостом.
У выхода из гор было большое озеро. Хэшан привя¬
зал осла к дереву у озера, а сам разделся донага и во¬
шел в воду, где стал обмывать все свое тело, черпая
воду пригоршнями. Затем он оделся и повел в воду ос¬
ла, которого тоже стал мыть.
Кончив купанье осла, он навьючил на животное
груз, вскочил и сел сам. Помчался с невероятной
быстротой. Студент наконец окликнул его. Но монах
лишь издали сложил руки в приветствие и изъявил свою
благодарность. Слова еще не долетели до ушей Ли, как
монах был уже далеко.
Это рассказывал Ван Мэйу. Ли его приятель, и он
к нему заходил. В гостиной у Ли висит *доска с над¬
писью: «Дом поджидающего смерть!»
Проникновенный, ученый человек этот Ли.

СТРАННЫЕ ИСТОРИИ

Из предисловия переводчика к сборнику
«СТРАННЫЕ ИСТОРИИ»
Фантастика, составляющая все содержание «Записок Ляо
Чжая о странных вещах» (Ляо Чжай чжи и), является тем
не менее лишь фоном для произнесения приговора над харак¬
терами и действиями выведенных в рассказах лиц. Вкратце
вся идеология Ляо Чжая может быть представлена так.
Существует лишь один тип человека, приближающегося
к совершенству ——это тип ученого, просветлевшего в науке
и опознавшего в ней великую истину о суверенном добре,
которое не знает никаких компромиссов. Суждение этого
человека о вещах мира и есть истина. Он и в счастье и в
несчастье одинаков, ибо суждение о вещах важнее самих
вещей. Это суверенное суждение совпадает и с фатумом,
который искушает, но никогда не губит настоящего челове¬
ка. И если на земле его не ценят и он в капкане у злых
людей и обстоятельств, то его ценят там, где, вероятно, есть
свобода от надуманных людьми условностей, в мире бла¬
женных полулюдей и духов.
Но нет ничего подлее жадного к вещам человека-полу-
животного, искренне чтущего и понимающего лишь то, что
вкусно и приятно. Его презирает счастье и, коснувшись его,
казнит его точно такою же долею злосчастья.
Рассказ покажет, как шел на мираж счастья достойный
и недостойный человек и как трагедия его личности, начав¬
шаяся моментом его встречи с немыслимым, превратилась
или в злой фарс, или в катарзис.
Что ж это за счастье, даруемое фатумом и многообраз¬
ными его агентами в виде духов, бесов, оборотней и необы¬
кновенных людей? Это богатство, это почет, это и слава, это
и любовь. Но только любовь способна проявить в человеке
им самим не сознанное, и рассказы Ляо Чжая чаще всего
рассказы о любви, не знающей пределов, и о любви-пародии,
маразме жалких полу животных.
238

ХИМЕРЫ ПЭН ХАЙЦЮ
Лайчжоуский студент Пэн Хаогу в своем загородном
доме сидел над книгами. До семейного дома было очень
далеко, наступила уже, как говорится, * средняя осень,
а вернуться к родным все не удавалось — и ему без
друзей и без компании было скучно, тоскливо. Здесь,
в деревне, думалось ему, не с кем поговорить. Есть,
правда, некий Цю, известный здесь литератор, но в нем
было что-то непонятно отвратительное, и Пэн обращал¬
ся с ним небрежно.
♦Луна уже взошла, и Пэну стало еще скучнее. Де¬
лать нечего ——пришлось, как говорится, * «заломить
планку» и пригласить к себе Цю.
Сели пить. Пока пили, кто-то постучал в ворота.
Мальчик, прислуживавший в кабинете Пэна, вышел
к дверям. Оказалось, какой-то молодой ученый желает
видеть хозяина. Пэн вышел из-за стола и чинно попро¬
сил гостя войти. Обменялись приветствиями, сели в
кружок. Пэн спросил, где гость живет и из какого он
рода.
一 Я из Гуанлина,一 сказал гость.— Фамилия
у нас с вами, сударь, одинаковая, а величать меня
Хайцю. Эта прекрасная ночь застала меня в гостинице,
и мне стало как-то особенно тяжело. До меня дошли
слухи о вашей высокой и тонкой образованности, и вот
я являюсь к вам без всякого третьего лица!..
Пэн оглядывал говорившего. * Холщовое платье на
нем было чисто и опрятно. Говорил он и улыбался с
239

непринужденной, живой текучестью. Пэну он очень по¬
любился.
—Вы, значит,— сказал он радостно,— мой соро¬
дич...
Вечер этот, что за вечер?
Гостя милого встречаю! 一
и велел подать вина, угощая гостя, как давнишнего
приятеля. Он заметил по настроению гостя, что тот как
будто сильно третирует Цю. И в самом деле, когда
Цю с почтением пытался втянуться с ним в беседу,
гость отвечал надменно и бесцеремонно. Пэну было
стыдно и неловко за Цю. Он постарался вмешаться в
их разговор и предложил начать с народных песен под
общую выпивку. Поднял глаза к небу, кашлянул раз-
другой и запел *про фуфэнского молодца.
Весело смеялись.
—Ваш покорнейший слуга,— сказал гость,——напе¬
вать не мастер, так что нечем отблагодарить, как гово¬
рится, за * «Солнечную весну». Нельзя ли кого нанять
за меня?
—Как прикажете,— сказал Пэн.
——А что, у вас в Лай нет ли какой-либо известной
певицы?
—Нет, не имеется,— отвечал Пэн.
Гость погрузился в молчание и так сидел довольно
долго. Потом обратился к мальчику.
—Вот что,——сказал он,——я только что позвал кой-
кого... Там, за воротами... Проводи-ка сюда!
Мальчик вышел и действительно увидел какую-то
девицу, прохаживающуюся перед дверями дома. Маль¬
чик поманил ее и привел к гостям. Ей было лет дважды
восемь, может быть, несколько больше... Живым-живая
бессмертная фея!
Пэн был совершенно ошеломлен... Усадил ее... На
ней была ивово-желтая накидочка, и запах ее духов
сразу же наводнил все углы.
—Ну, что,— спросил ее участливо гость,— очень
трудно небось было бежать за тысячу ли?
—Как же, как же,— с улыбкой сказала дева.
Пэн был весь удивление и стал было ее расспраши¬
вать, но гость уже обратился к нему.
—Очень жаль,一 сказал он,— что в ваших местах
здесь нет красавиц... Я вот и позвал ее сюда с лодки,
плывшей по * Западному озеру!.. Вот, милая, вы сейчас
только что в своей лодке пели про легкомысленного
240

молодца,— обратился он к деве.— Это очень мило! По¬
жалуйста, спойте нам это еще раз!
*И дева запела:
Человек без страсти, чувства и любви,
Ты повел уж коня мыть на весенний прудок...
Вот уж голос твой томительно далек...
А над Цзяном свод небес так чист, высок
И в горах так слабо светит лунный рог!
Ты тряхнул головой — нет, не вернешься ко мне,
На дворе ж поутру белым-белеет восток.
Не ропщу, не виню долгой разлуки года,
Горько лишь знать: счастья короток часок.
Где ты будешь ночевать, скажи, дружок?
Не лети, как летит ивовый в ветре пушок!
♦Даже если не быть знатным вельможей тебе,
Никогда не ходи в дом, где *линьцюнский цветок!
Гость *достал из чулка яшмовую флейту и дул в
такт ее пению. Кончилась песня — остановилась флей¬
та.
Пэн был вне себя от изумления, сидел и беспрерыв¬
но хвалил.
——От Западного озера до нас разве одна тысяча
ли? И вдруг вы что-то крикнули — а приглашенная уже
здесь! Уж не бессмертный ли вы волшебник?
一 Ну, о бессмертном смею ли я и говорить,— отве¬
тил гость.——Просто я, знаете, смотрю на десятки тысяч
ли, как на свой двор! А вот что, господа: сегодня ве¬
чером на Западном озере воздух и луна великолепны,
как никогда. Нельзя, право, чтоб нам туда не заглянуть!
Могли ли бы вы идти за мной туда погулять?
Пэн согласился, желая внимательнее присмотреться
к странным причудам гостя.
—Очень буду рад,一 сказал он.
—В лодке? На коне? — спросил гость.
Пэн подумал и решил, что в лодке будет интереснее.
一 Хотелось бы в лодке,— ответил он.
—Здесь у вас,——сказал гость，一 скричать лодку бу¬
дет, пожалуй, далековато. А вот на * Небесной Ре¬
ке —там, наверное, должен быть перевозчик!
С этими словами он помахал рукой кому-то в воз¬
духе.
——Лодка, сюда!——крикнул он.——Эй, лодка, сюда!
Мы хотим ехать на Западное озеро... За платой не
постоим!..
Не прошло и мгновенья, как из пространства слете¬
ла к ним ярко расписанная ладья. Ее окружали со всех
сторон пары-тучи. Все влезли в ладью и видят, что в
241

ней стоит человек с коротким веслом в руках, а к
веслу плотными рядами приткнуты длинные перья, так
что оно с виду напоминает перовой веер.
Человек взмахнул веслом ——и чистый ветерок загу¬
дел вокруг них, а ладья стала плавно вздыматься и
уноситься в выси туч. Она плыла по направлению к
югу ——мчалась, как стрела.
Миг ——и она уже опустилась на воду. В лодке слыш¬
но было лишь томленье-гуденье скрипок и флейт; в уши
вонзались звуки поющих. Вышли, стали смотреть. Луна
отпечаталась в волнах, одетых туманом, и гуляющих на
озере ——людная улица!
Рулевой перестал двигать веслом, предоставив те¬
перь лодке плыть самой. Всмотрелись пристальней ——и
впрямь: это было Западное озеро.
Тогда гость прошел на корму, достал оттуда дико¬
винные яства и чудесное вино и, весь в радостном воз¬
буждении, стал с гостями пить.
Вскоре затем к ним стала медленно подходить
♦ладья с высоким корпусом, подошла и поплыла рядом
с их ладьей. Взглянули в ее окно: там сидело двое или
трое каких-то людей, которые * играли за столом в шах¬
маты и раскатисто хохотали.
Гость взмахнул чаркой и сказал, подав ее деве:
—Это втяни! Милую я провожаю!
Пока дева пила, Пэн, весь в любовном томлении,
ходил возле нее взад и вперед, охваченный одной лишь
страшащей его мыслью, что она уйдет. Он тронул ее
ногой, и дева косою волною очей послала ему взгляд,
от которого Пэн взволновался страстью еще пуще
прежнего. Он требовал назначить срок следующему
свиданию.
—Если вы любите меня,一 сказала дева,一 вы
только спросите и назовите имя Цзюаньнян... Не най¬
дется меня не знающих!
Гость сейчас же взял у Пэна шелковый платок и
передал его деве.
—Вот я за вас назначу срок,— сказал гость,—
пусть это будет через три года!
С этими словами он поднялся с места, посадил деву
к себе на ладонь и произнес:
—О фея! О фея!
И сейчас же ухватился за окно соседней ладьи и
втолкнул в него деву. Отверстие окна было всего в нес¬
колько дюймов, так что дева продвигалась, распластав¬
242

шись и извиваясь, как змея, но не чувствовалось, чтобы
ей было узко.
И вдруг с соседней ладьи послышался голос:
—А, Цзюаньнян пробудилась!
И сейчас же лодка заработала веслами и отплыла.
Затем, уже издали, было видно, как она дошла до ме¬
ста и остановилась. Видно было также, как люди вышли
из лодки нестройной толпой и исчезли.
Настроение у плывших сразу упало, и Пэн стал го¬
ворить со своим гостем о том, что ему хотелось бы
выйти на берег и вместе с ним посмотреть, как там и
что.
Только что они стали это обсуждать, как ладья са¬
ма собой уже причалила. Вышли из лодки и резвым
шагом стали от нее уходить.
Пэну показалось, что он прошел уже ли с чем-то,
как подошел отставший гость. Он подвел к Пэну коня
и дал ему держать его, а сам сейчас же опять ушел.
—Подождите,——сказал он,——я займу еще пару ко¬
ней и приду опять.
Прошло порядочное время, а он все не появлялся.
Прохожие стали уже редеть. Пэн взглянул на небо: ко¬
сая луна уже катилась к западу, и цвет неба шел к
утренней заре.
Куда пошел Цю, ему было неизвестно. Он держал
коня и ходил с ним взад и вперед, не имея определен¬
ного решения: не то двигаться дальше, не то идти назад.
И так, с поводьями в руках, он дошел до места, где
причалила ладья, но и сама ладья и гость уже исчезли.
Пэн подумал теперь, что *в его поясном мешке со¬
вершенно пусто, и при этой мысли ему стало еще тоск¬
ливее. А небо уже сильно светлело, и при свете утра
он увидел, что на коне лежит небольшой кошелек с
накладным узором. Посмотрел, что в нем, и нашел там
лана три-четыре. Купил себе поесть и стал терпеливо
ждать.
Пэн не заметил, как дело уже подошло к полудню.
Тогда он решил, что, пожалуй, лучше всего будет пока
что разузнать о Цзюаньнян, а там уже потихоньку
можно будет собрать сведения о Цю. Решив так, стал
спрашивать, называя всем имя Цзюаньнян, но таковое
было никому не известно. Настроение у него стало все
хуже, безрадостнее. На следующий день он поехал
дальше.
Конь был смирный, хороший. На его счастье, он не
243

хромал и не слабел, но вернулся Пэн домой только че¬
рез полмесяца.
Когда все трое сели в ладью и поднялись в воздух,
мальчик, прислуживавший в кабинете Пэна, пришел в
дом, где жила семья, и доложил, что барин исчез, как
ангел. В семье стали плакать и причитать: думали, что
он уже не вернется. И вдруг Пэн привязал коня и вхо¬
дит в дом... Семья была радостно поражена, столпи¬
лась вокруг него, принялась расспрашивать, и Пэн рас¬
сказал им подробно о всей этой приключившейся с
ним небывальщине.
Однако, рассказывая, он подумал, что ведь он вер-
нулся-то в свое село и к своим колодцам один. А вдруг
да семья Цю начнет дознаваться, как это так случилось!
Ему стало при одной этой мысли страшно, и он запре¬
тил своим домашним что-либо распространять,
Во время рассказа Пэн упомянул о том, как у него
появился конь. Публика гуртом пошла в конюшню пос¬
мотреть на коня, подарок святого чародея. Пришли —
а конь вдруг куда-то исчез. Остался только Цю. Он был
привязан к яслям соломенною крутенкой.
В крайнем изумлении от этого зрелища, побежали к
Пэну, зовя его выйти посмотреть. И Пэн увидел, что
Цю стоит, опустив голову в колоду, с лицом，мертвым,
как пепел. Пэн задал ему вопрос, тот не ответил, и
только глаза его то открывались, то закрывались. Боль¬
ше ничего...
Пэн совершенно не мог вынести этого зрелища, отвя¬
зал Цю и положил его на кровать. А Цю лежал, слов¬
но лишившись и души и дыханья. Стали вливать ему
суп, вино — он понемногу уже мог глотать. Наконец
среди ночи начал слегка оживать и вдруг остро захотел
лезть на рундук. Пошли с ним, поддерживая и помогая:
он положил там несколько кусков конского навоза…
Покормили его еще, попоили, и наконец он смог го¬
ворить. Пэн стал его подробно расспрашивать.
—Как только мы сошли с ладьи,— рассказывал
Цю,——этот самый человек отвел меня поговорить с ним.
Мы пришли в какое-то совершенно безлюдное место,
и он в шутку хлопнул меня по затылку. И вдруг я поте¬
рял сознание, почувствовал томление и свалился с ног.
Полежав так ничком, через некоторое время я очнулся,
оглянул себя: а я, оказывается, уже стал лошадью. Я
все ясно понимал, только не мог говорить". Эта, знаете,
история — большое для меня унижение, стыд и срам... В
Z44

самом деле,— нельзя, скажу я вам, доводить об этом до
сведения моей семьи... Умоляю вас — не выдавайте меня!
Пэн обещал. Велел заложить повозку с верховым и
быстро поехал провожать его домой.
С этих пор Пэн так и не мог забыть своего чувства
к Цзюаньнян. И вот прошло еще три года. Восполь¬
зовавшись случаем, что муж сестры служил на юге в
Янчжоу, он направился туда навестить их. В этом го¬
роде жил один человек из известной семьи, некий Лян,
находившийся в связях с Пэнами. Как-то раз он дал
обед и пригласил Пэна с ним выпить.
За столом появилось несколько гетер-певиц... Все
они подходили и почтительно представлялись гостям.
Лян спросил, куда делась Цзюаньнян. Слуги доложили,
что она больна. Хозяин разгневался.
—Эта девчонка,— кричал он,— зазналась, цену сама
себе вздувает!.. Веревкой связать ее и сюда привести!
Пэн, услыхав имя Цзюаньнян, поразился этим и
спросил, кто она такая.
—А это — веселая дама，一 сказал хозяин,_ певич¬
ка. Но она, скажу вам, первая во всем Гуанлине. Те¬
перь, изволите ли видеть, у нее завелась кое-какая из¬
вестность,—так, не угодно ли, сейчас уж и зазналась,
сейчас уж и неприлично себя ведет!
Пэн решил, что совпадение имени в данных обстоя¬
тельствах совершенно случайно. Тем не менее сердце
екало «тук-тук», и его охватывало нетерпение: страстно
захотелось хоть раз на нее взглянуть.
Вскоре пришла и Цзюаньнян. Хозяин обеда принял¬
ся ее отчитывать и журить. Пэн внимательно ее рас¬
сматривал: так и есть, она самая ——та, которую он
видел тогда, в средине осени.
—Она, знаете, мне давно знакома,一 сказал Пэн
хозяину.——Сделайте мне одолжение, простите ее вели¬
кодушно!
Цзюаньнян тоже пристально посмотрела на Пэна
и, по-видимому, тоже была поражена.
Лян не нашел времени во все это вникать, а просто
велел всем сейчас же взяться за чарки и действовать.
一 А помните ли вы еще,一 спросил Пэн,_ песню
про беспутного молодца или уже забыли?
Цзюаньнян все больше пугалась. Уставилась в Пэна
глазами и только по прошествии некоторого времени
стала петь известную уже Пэну песню. А он слушал этот
голос — и тот так живо ему напомнил ту самую осень!
245

С вином покончили, и хозяин велел ей услужить
гостю в спальне, Пэн схватил ее за руку и сказал:
一 Неужели ж наконец-то сегодня происходит наше
свиданье, условленное три года тому назад?
Цзюаньнян принялась рассказывать.
—Как-то давно，一 говорила она,— я с некоторыми
людьми плыла по Западному озеру. Не выпила я и
нескольких чарок, как вдруг словно опьянела, и в этом
мутном состоянии кем-то была взята под руку и постав¬
лена среди деревни. Вышел мальчик, ввел меня в дом,
где за столом сидело трое гостей…Так вы, сударь，
один из них, не правда ли? Затем мы сели в ладью и
прибыли на Западное озеро. Там меня через окно вер¬
нули обратно. Меня вы нежно-нежно держали за руку...
А я потом все время силилась это вспомнить, но говори¬
ла себе, что это только сон. Но, между прочим, шелко¬
вый платочек явно был при мне, и я, знаете, его все
время берегу, как говорится, за десятью прокладками!
Пэн рассказал ей в свою очередь как было дело,
и оба от удивления только и делали что вздыхали.
Цзюаньнян припала к нему всем телом на грудь и
зарыдала.
—Святой чародей,— говорила она,— уже был нам
милым сватом. О сударь，не смотрите на меня, как на
вихревую пыль, которую можно только бросить，и не пе¬
реставайте помнить о женщине, живущей в море скор¬
бей и мук!
—Ни дня не прошло,——отвечал ей Пэн,——чтобы у
меня из сердца уходило то, что было сказано и услов¬
лено тогда в ладье. Если бы ты, милочка, только поже¬
лала, то я не пожалел бы для тебя потоком опорож¬
нить мошну, даже коня продал бы!
На следующий день он довел об этом до сведения
Ляна, занял у своего служилого родственника и за ты¬
сячу ланов вымарал ее из списков гетер. Забрал с со¬
бой и приехал с ней домой.
Как-то они зашли с нею в его загородный дом. Там
она все еще могла узнать, где они в тот год пили.
ПИСАВШИЙ ЭТУ СТРАННУЮ ИСТОРИЮ СКАЖЕТ ТАК:
—Лошадь 一 и вдруг человек! Надо полагать, что и
человек-то был…лошадь!
Да если б он и был настоящей лошадью, было бы,
право, жаль, что он не человек!
Подумать только, что и лев, и слон, и журавль, и
246

пэн — все * терпят от плетки и палки... Можно ли ска¬
зать, что божественный человек не обошелся с ним еще
милостиво и любовно?
Назначить срок в три года…Тоже своеобразная, как
говорят, * «переправа через море страданий»!
ЛИСА ОСТРИТ
Вань Фу, по прозванию Цзысян, житель Босина,
в молодости занимался конфуцианской наукой. В до¬
ме были кое-какие достатки, но судьба его сильно за¬
хромала, и, прожив уже двадцать с лишком лет,
он все еще, как говорится, не сумел * подобрать
траву цинь.
В этой местности был скверный обычай часто ♦объ¬
являть повинности за богатыми домами. Люди солидные
и честные доходили чуть не до полного разрушения
своих хозяйств. Как раз Вань был объявлен подлежа¬
щим повинности. Он испугался и бежал в Цзинань, где
снял помещение в гостинице.
Ночью появилась какая-то девица，чрезвычайно с
лица красивая. Вань пришел от нее в восторг и, так ска¬
зать, усвоил ее. Попросил ее назваться. Дева сказала
сама же, что она, прямо говоря, лиса.
—Только,——добавила она,— я не буду для вас, су¬
дарь, злым наваждением!
Вань был очень доволен и не стал относиться к
ней с недоверием.
Дева не велела Ваню делиться помещением. А сама
с этих пор стала появляться ежедневно, жила у него,
лежала с ним. Вань же во всех ежедневных тратах жил
всецело на ее счет.
Так они прожили некоторое время. У Ваня завелось
двое-трое знакомых, заходивших к нему и постоянно
остававшихся ночевать, не уходя к ночи. Вань тяготил¬
ся этим, но не решался отказать. Делать нечего, приш¬
лось сказать гостям, что тут по-настоящему происходит.
Гости выразили желание взглянуть хоть раз на святое
лицо. Вань сообщил об этом лисе. Она тут же обрати¬
лась к гостям:
一 Смотреть на меня? Зачем это? Я ведь как
люди!
247

Гости слышали ее голос, мило-мило звучавший, сло¬
во за словом, перед самими, казалось, глазами, а куда
ни обернись, хоть на все четыре стороны,— никого не
видно.
Среди гостей Ваня был некто Сунь Дэянь, паяц и
записной остряк. Он усердно просил Ваня дать ему
свидеться с лисой.
—Вот удалось мне,— добавил он при этом,— слы¬
шать нежный ее (ваш) голос. Вся, знаете ли, ду¬
ша моя, все мое существо так и полетело куда-то
за все пределы. Зачем ей (вам) так скупиться на
свою красоту? Зачем заставлять человека, услышав¬
шего голос ее (ваш), только и делать, что думать
о ней (вас)?
—Послушай, * добродетельный внучок, уж не хо¬
чешь ли ты своей прапрапрабабушке писать, как
говорится, * «портрет грядущей в радости»?
Все гости захохотали.
—Я лисица,— продолжала невидимка.一 Да разре¬
шат мне гости рассказать кое-что из истории лисиц.
Очень желаете послушать, или не очень?
—Мм... да, мм... да,— отозвались гости.
——В одной деревне,— начала лиса,— была гостини¬
ца, в которой давно уже водились лисицы. Они выходи¬
ли и нападали на проезжих. Узнавая об этом, посети¬
тели предупреждали друг друга и не ночевали в ней.
Через полгода в помещениях повеяло нежилым и
страшным. Хозяин сильно затужил и более всего избе¬
гал говорить о лисе. Вдруг как-то появился проезжий
издалека, говоривший о себе, что он иностранец. Уви¬
дел ворота гостиницы и решил заночевать. Хозяин
очень обрадовался и пригласил его войти. Только что
он хотел это сделать, как прохожие шепнули ему ти¬
хонько:
——В этом доме водится лиса!
Проезжий испугался и сказал хозяину, что он хо¬
чет переехать в другое место. Хозяин принялся уверять
его, что это сущий вздор, и тот остался.
Только что он вошел к себе и прилег, как увидел
массу мышей, выползших из-под кровати. Проезжий
сильно перепугался, бросился бежать, крича, что было
сил, что тут лисица. Хозяин стал расспрашивать.
一 Лисица здесь устроила себе целое гнездо!—
кричал гость сердито.——Зачем было обманывать меня,
говоря, что лисы нет?
248

1^4.裨；3^ V
义4卷玉<ii咪
м
齊М-Л t Л
S-

Тогда хозяин спросил, как выглядит то, что он ви-
де几
——То, что я сейчас видел,——ответил гость,——то-
ненькое-тонюсенькое, маленькое, хорошенькое…Если
это и не лисьи дети, то, конечно, *лисьи внуки.
На этом и кончила рассказывать. Гости на креслах
так и осклабились.
—Раз вы не удостаиваете нас свиданья,— сказал
тут Сунь,— то мы останемся ночевать и ни за что не
сочтем нужным уйти. Мы помешаем вашему, так ска¬
зать, *Янтаю.
一 Ну что ж，一 смеялась лиса,——оставайтесь ноче¬
вать, ничего! Только если против вас будет что-либо
предпринято, то уж, пожалуйста, не давайте этому за¬
стрять в душе!
Гости испугались, как бы она из злобы не выкинула
с ними штуки, и все тут же разошлись.
Однако, каждые несколько дней，обязательно прихо¬
дили разок и требовали, чтобы лиса посмеялась и
поязвила.
Лиса была остроумна до чрезвычайности. Что ни
скажет, при каждом слове сейчас же укладывала гостей
вверх ногами. Записные остряки не могли скрутить
ее. И вот публика в шутку стала называть ее Барынька-
Лиса.
Однажды она поставила вина и устроила, так ска¬
зать, «высокое» собрание. Вань занимал место хозяина
пира. Сунь и еще два гостя уселись налево и направо
от него. *На последнее место, вниз, поставили диван¬
чик и просили пожаловать лису. Лиса отнекивалась,
сказав, что не умеет пить вина. Тогда все стали просить
ее сесть и беседовать. Она согласилась.
Вино обошло уже по нескольку раз. Публика решила
бросать кости, играя под вина в так называемые *«усы
тыквы». Один из гостей попал на тыкву и должен был,
значит, пить. И вот он взял свою чарку, перенес на
хозяйское место и сказал:
—Барынька-Лиса, вы такая чистая и трезвая…
Возьмите-ка вместо меня пока эту чару и пейте!
Лиса засмеялась.
—Я ж не пью,— сказала она.— Но хотела бы изло¬
жить одну историю, чтобы помочь вам, моим почтенным
гостям, пить!
Сунь заткнул уши: ему неприятно было слушать.
Гости же предложили хором:
250

—Кто будет ругать человека, того штрафовать!
Лиса захохотала.
——Ну а если, положим, я буду ругать лису,一 то
это как?
—Можно,一 сказала публика.
И стали слушать, склонив уши, а лиса рассказывала
следующее:
——В былые дни некий сановник выехал послом в
♦государство красноволосых и надел на себя шапку
♦из лисьих грудок. Приехал и представился тамошнему
царю.
Царь увидел эту шапку и удивился.
—Что это за шкура,一 спросил он,— у нее такой
нежный и густой волос?
Сановник ответил, что это лиса.
—Об этой твари,— сказал царь,— мне во всю
жизнь не приходилось ничего слышать! Этот знак ху ——
в каком роде будет его начертание?
Посланник *стал писать в воздухе и докладывать
царю:
——* Справа ——большая тыква, слева ——маленький
пес.
Гости и хозяин опять захохотали на весь дом.
Двое из гостей были братья Чэни. * Одного звали
Чэнь Соцзянь, а другого ——Чэнь Совэнь. Видя, что
Сунь сидит сильно сконфуженный, один из них сказал:
——Куда, скажите, девался самец-лис, что он позво¬
ляет своей самке-лисе источать подобный яд?
Лиса продолжала:
——Только что рассказанная история еще ведь не
окончена，а меня уже сбил с толку этот ваш собачий
лай... Позвольте ж кончить! Далее, значит, царь этой
страны, видя，что посланник приехал на муле, тоже
чрезвычайно изумился... Тогда посланник стал докла¬
дывать ему:
—Он рожден от лошади!
Царь удивился еще больше.
——В Срединном царстве,一 продолжал посланник,一
лошадь рождает мула, а мул рождает жеребенка.
Царь стал внимательно расспрашивать, как это бы¬
вает.
Посланник докладывал:
一 Лошадь родила *мула — это слуга вашего вели¬
чества видел. Мул родил жеребенка ——это слуга вашего
величества слышал.
251

На всех креслах опять громко захохотали. Публика,
зная теперь, что лису не переговоришь, решила после
этого, что тот, кто первый станет над кем издеваться,
да будет оштрафован и станет, так сказать, * «хозяином
восточных путей».
Вскоре от вина стали хмелеть. Сунь шутя обратился
к Ваню:
——Возьмем какую-нибудь * двойную строку, пожа¬
луйста, подберите!
—Именно? — спросил Вань. Сунь сказал:
—Публичная дева выходит из ворот, спрашивает
о возлюбленном человеке. Когда приходит: * Миллион
счастья! Когда уходит: Миллион счастья!
На всех креслах разом погрузились в думу, но по¬
добрать не могли. Лиса засмеялась.
—А у меня есть! — сказала она.
Публика прислушалась. Лиса читала:
——* Драконов князь издает указ, ища прямого (че¬
стного) советчика. *Черепаха-бе — тоже может ска¬
зать. Черепаха-туй — тоже может сказать!
В креслах, со всех четырех сторон, не было челове¬
ка, который бы не опрокинулся в изнеможении.
—Послушайте,— сказал рассерженный Сунь,——
ведь только что мы заключили с вами условие... Как
это вы опять не воздержались?
——Вина действительно за мной,——рассмеялась ли¬
са.—Однако не будь этих слов, не удалось бы подоб¬
рать, как следует. Завтра утром устрою обед, чтобы
искупить свой грех!
Посмеялись ——на этом и кончили.
Всех таких мастерских шуток и острот лисы никогда
и никому не передать.
Через несколько месяцев она вместе с Ванем поеха¬
ла к нему на родину. Добрались до границы Босина.
—У меня в этих местах,— сказала она Ваню, есть
кое-какая родня, с которой я давным-давно прервала
отношения. Нельзя, однако, чтоб разок хоть к ним не
зайти. Время сейчас, знаешь, позднее, так что мы с
тобой вместе у них переночуем, а утром и в путь. Так
и ладно будет!
Вань спросил, где же они живут. Она показала,
прибавив, что это невдалеке. Ваню это показалось
странным, ибо раньше здесь никакого жилья не было,
но он решил: будь что будет, и пошел за ней. Ли
через два действительно показалось село, в котором он
252

отродясь никогда не бывал. Лиса подошла и постучала
в ворота. К воротам вышел какой-то * сероголовый.
Они вошли ——и увидели перед собой ряд дверей, друг
за другом, и здания, громоздящиеся одно над другим.
Красиво, замечательно 一 точь-в-точь как у именитых
богачей!
Сейчас же их провели к хозяевам. Старик и старуха
сделали Ваню приветственное движение и усадили его.
Накрыли стол полным-полно всяческою роскошью и об¬
ращались с Ванем, как с зятем.
После обеда остались ночевать. Лиса явилась к Ва¬
ню рано и заявила:
—Если я сейчас же приду домой с тобою вместе,
то боюсь, как бы не напугать людские толки. Иди-ка
ты вперед, а я приду за тобой следом.
Вань поступил так, как она ему сказала, пришел пер¬
вым и предупредил домашних. Вскоре пришла и лиса.
Она говорила и смеялась с Ванем, но все только слыша¬
ли, человека самого было не видно.
Прошел год, у Ваня опять были дела в *Цзи, и
лиса опять пошла с ним вместе.
Вдруг появилось несколько человек, с которыми лиса
вступила в беседу, с величайшим оживлением болтая
с ними *о холоде и тепле... Затем она обратилась к
Ваню:
—Я, видишь ли ты, собственно-то говоря, живу
*в Шане. Так как у меня с тобой давнишняя связь
судьбы, то я и была с тобой столько времени. А вот
сегодня прибыли мои братья, и я хочу с ними поехать
к себе, так что не могу уже тебе во всем угождать!
Вань удерживал ее. Не согласилась и тут же ушла.
ХЭННЯН О ЧАРАХ ЛЮБВИ
Хун Дае жил в столице. Его жена, из рода Чжу, об¬
ладала чрезвычайно красивою наружностью. Оба они
друг друга любили, друг другу были милы. Затем Хун
взял себе прислугу Баодай и сделал ее наложницей.
Она внешностью своей далеко уступала Чжу, но Хун
привязался к ней. Чжу не могла оставаться к этому
равнодушной, и друг от друга отвернули супруги глаза.
А Хун, хотя и не решался открыто спать ночью у на¬
253

ложницы, тем не менее еще более привязался к Баодай,
охладев к Чжу.
Потом Хун переехал и стал соседом с торговцем
шелками, неким Ди. Жена Ди, по имени Хэннян, пер¬
вая, проходя через двор, посетила Чжу. Ей было за
тридцать, и с виду она только-только была из средних,
но обладала легкой и милой речью и понравилась Чжу.
Та на следующий же день отдала ей визит. Видит — в
ее доме тоже имеется, так сказать, «маленькая женоч-
ка», лет этак на двадцать с небольшим, хорошенькая,
миловидная. Чуть не полгода жили соседями, а не
слышно было у них ни словечка брани или ссоры.
При этом Ди уважал и любил только Хэннян, а, так
сказать, «подсобная спальня» была пустою должностью,
и только.
Однажды Чжу, увидев Хэннян, спросила ее об этом:
—Раньше я говорила себе, что каждый супруг,
«мил человек», любит наложницу за то именно, что она
наложница, и всякий раз при таких мыслях мне хоте¬
лось изменить свое имя жены, назвавшись наложницей.
Теперь я поняла, что это не так... Какой, скажите,
сударыня, вот у вас секрет? Если б вы могли мне его
вручить, то я готова, как говорится, * «стать к северу
лицом и сделаться ученицею».
——Эх ты! — смеялась Хэннян.— Ты ведь сама не¬
брежничаешь, а еще винишь мужа! С утра до вечера бес¬
конечной нитью прожужжать ему уши — да ведь это же
значит *«в чащи гнать пичужек». Разлучение усиливает
их чрезвычайно. Слетятся они и еще более предадутся
своему вовсю... Пусть муж сам к тебе придет, а ты
не впускай его. Пройдет так месяц, я снова тебе что-
нибудь посоветую.
Чжу послушалась ее слов и принялась все более
и более наряжать Баодай, веля ей спать с мужем.
Пил ли, ел ли Хун хоть раз, она непременно посылала
Баодай быть вместе с ним.
Однажды Хун как-то кружным путем завернул и к
Чжу, но та воспротивилась, и даже особенно энергично.
Теперь все стали хвалить ее за честную выдержку.
Так прошло больше месяца. Чжу пошла повидаться
с Хэннян. Та пришла в восторг.
—Ты свое получила,——сказала она.一 Теперь ты
ступай домой, испорти свою прическу, не одевайся в
нарядные платья, не румянься и не помадься. Замажь
лицо грязью, надень рваные туфли, смешайся с прислу-
254

гой и готовь с нею вместе. Через месяц можешь снова
приходить.
Чжу последовала ее совету. Оделась в рваные и зап¬
латанные платья, нарочно не желая быть чистой и свет¬
лой, и, кроме пряжи и шитья, ни о чем другом не
заботилась. Хун пожалел ее и послал Баодай разде¬
лить с ней ее труды, но Чжу не приняла ее и даже, на¬
кричав, выгнала вон.
Так прошел месяц. Она опять пошла повидать Хэн-
нян.
——Ну, деточка, ♦«тебя, как говорят, действительно
можно учить»! Теперь вот что: через день у нас ♦празд¬
ник первого дня Сы. Я хочу пригласить тебя побро¬
дить по весеннему саду. Ты снимешь все рваные платья
и разом, словно высокая скала, восстанешь во всем
новом: в халате, шароварах, чулках и туфлях. Зайди
за мной пораньше, смотри!
—Хорошо,— сказала Чжу.
День настал. Она взяла зеркало, тонко и ровно
наложила свинцовые и сурьмовые пласты, во всем ре¬
шительно поступая, как велела Хэннян. Окончив свой
туалет, она пришла к Хэннян. Та выразила ей свое
удовольствие.
—Так ладно,——сказала она и при этом * подтянула
ей «фениксову прическу», которая стала теперь блестеть
так, что могла, как зеркало, отражать фигуры.
Рукава у ее верхней накидки были сделаны не по
моде, Хэннян распорола и переделала. Затем, по ее мне¬
нию, фасон у башмаков был груб. Она в замену их
достала из сундука заготовки, и они тут же их доде¬
лали. Кончив работу, она велела Чжу переобуться.
Перед тем как проститься с ней, она напоила ее
вином и наставительно сказала:
——Когда вернешься домой и заприметишь мужа, то
пораньше запрись у себя и ложись. Он придет, будет
стучать в дверь — не слушайся. Три раза он крикнет,
можешь один раз его принять. Рот его будет искать
твоего языка, руки будут требовать твоих ног, на все
это скупись. Через полмесяца снова придешь ко мне.
Чжу пришла домой и в ослепительном своем наряде
явилась к мужу. Хун сверху донизу оглядывал ее;
вытаращил глаза и стал радостно ей улыбаться, совсем
не так, как в обычное время.
Поговорив немного о прогулке, облокотилась, под¬
перла голову рукой и сделала вид, что ей лень. Солнце
256

еще не садилось, а она уже встала и пошла к себе,
закрыла двери и легла спать.
Не прошло и нескольких минут, как Хун и в самом
деле пришел и постучал. Чжу лежала прочно и не вста¬
вала. Хун наконец ушел. На второй вечер повторилось
то же самое. Утром Хун стал ее бранить.
——Я привыкла, видишь ли ты, спать одна... Мне не¬
переносимо тяжело будет опять беспокоиться.
Как только солнце пошло к западу, Хун уже вошел
в спальню жены, уселся и стал караулить. Погасил
свечу, влез на кровать и стал любезничать, словно с
новобрачной. Свился, сплелся с ней в самой сильной
радости и, сверх того, назначил ей свиданье на следую¬
щую ночь. Чжу сказала: «Нельзя»,— и положила с му¬
жем для обычных свиданий срок в три дня.
Через по л месяца с небольшим она опять навестила
Хэннян. Та закрыла двери и стала говорить:
—Ну, с этих пор можешь уже распоряжаться своей
спальней одна и как угодно. Однако вот что я тебе
скажу. Ты хоть и красива, но не кокетка. С твоей-то
красотой можно *у Западной Ши отбить покровителя,
а не только у подлой какой-нибудь!
Теперь она в виде экзамена заставила Чжу взгля¬
нуть вбок.
——Не так,— заметила она.——Недостаток у тебя в
том, что ты выворачиваешь глаза.
Стала экзаменовать ее, веля улыбнуться, и опять
сказала:
——Не так! У тебя плохо с левой щекой!
С этими словами она *с осенней волной глаз посла¬
ла нежность, а затем вдруг раскрыла рот, и тыквенные
семена еле-еле обозначились.
Велела Чжу перенять. Та сделала это несколько де¬
сятков раз и наконец как будто что-то себе усвоила.
一 Ну, теперь ты иди,——сказала Хэннян.— Возьми
дома в руки зеркало и упражняйся. Секретов больше
у меня не осталось. Что касается до того, как быть на
постели, то действуй сообразно обстоятельствам, при¬
меняясь к тому, что понравится... Это не из тех статей,
которые можно передать на словах!
Чжу, придя домой, во всем стала действовать так,
как учила Хэннян. Хун сильно влюбился, волнуясь и
телом и душой, только и думая, как бы не получить
отказа. Солнце еще только склонялось к вечеру, как он
уже сидел у нее, любезничал и улыбался. Так и не
9 Пу Сунлин
257

отходил от двери спальни ни на шаг. И так, день за
днем, это превратилось у него в обыкновение. Она,
в заключение всего, так и не могла вытолкать его и
прогнать.
Чжу стала еще лучше обходиться с Баодай. Каждый
раз, устраивая в спальне обед, она сейчас же звала
ее присаживаться вместе. А Хун смотрел на Баодай
все более и более как на урода. Обед не кончился,
а он ее уже выпроваживал.
Чжу обманным для мужа образом забиралась в
комнату Баодай и запирала дверь на засов. Хуну всю
ночь негде было, так сказать, себя увлажнить.
С этих пор Баодай возненавидела Хуна и при встре¬
чах с людьми сейчас же начинала жаловаться на него
и поносить. Хуну же она становилась все более и бо¬
лее противна и выводила его из себя. Мало-помалу он
стал доходить в обращении с ней до плетей и розог.
Баодай разозлилась, перестала заниматься собой и на¬
рядами, ходила в рваном платье и грязных туфлях;
голова у нее была вроде клочьев травы, так что уже
нечего было считаться с ней，как с человеком.
Хэннян однажды говорит Чжу:
——Ну-с, как тебе кажется мой секрет?
—Основная правда,— отвечала Чжу,— конечно, в
высшей степени очаровательна. Однако ученица могла
идти по ней, а в конце концов так и не познать ее. Вот,
например, что значило, как вы говорили, «дать им пол¬
ную волю»?
——А ты разве не слыхала, что человеческому чув¬
ству свойственно тяготиться старым и восторгаться
новым, уважать то, что трудно дается， и не ценить
того, что легко? Муж любит наложницу, это не обя¬
зательно значит, что она красива. Нет, это значит, что
ему сладки внезапные захваты и манят счастьем трудно
дающиеся встречи. Дай ему волю насытиться, и тогда
жемчужины, скажем, и деликатесы и те надоедят; что ж
говорить о похлебке из лопуха?
—А что значило: сначала замараться, а потом блис¬
тать?
—Ты отстала и не была на глазах; ему казалось,
что наступила долгая разлука. Потом вдруг он увидел
тебя в пышной красоте 一 и это было для него то же,
как если б ты только что появилась. Смотри, напри¬
мер, как бедный человек, который вдруг получил
рис и мясо, вдруг начинает смотреть на грубую кру¬
258

пу как на безвкусицу. Притом же ему не легко дава¬
лось ——и вышло, что она-де нечто старое, а я новость;
она дается легко, а со мною трудновато. Это
ведь и был твой способ поменять место жены на на¬
ложницу!
Чжу это очень понравилось, и обе стали задушев¬
ными подругами на своих женских половинах.
Прошло несколько лет. Вдруг она говорит Чжу:
——Мы обе с тобой чувством своим словно одна.
Я, конечно, должна была не скрывать от тебя своей
жизни и давно уже хотела тебе ее рассказать, но
боялась, что ты потеряешь ко мне доверие. Теперь же,
перед своим уходом и на прощанье, я решусь сказать
тебе все по совести. Я, видишь ли, лисица. В молодости
своей мне пришлось пострадать от мачехи, которая про¬
дала меня в столицу. Муж мой，однако, обращался со
мной великодушно и хорошо, так что я не решалась
сейчас же с ним порвать и вот в полной любви дожила
до сего дня. Завтра мой старик отец * начнет отделять¬
ся от своего трупа, и я пойду его повидать и больше
сюда уже не вернусь.
Чжу схватила ее за руки и принялась горько взды¬
хать. Рано утром она отправилась повидать ее, но весь
дом был в крайней тревоге и в смятении: Хэннян
исчезла.
АВТОР ЭТИХ СТРАННЫХ ИСТОРИЙ СКАЗАЛ БЫ СЛЕДУЮЩЕЕ:
♦Купивший жемчуг не ценил жемчуг, а ценил ко¬
робку.
Чувства к новому и старому, к трудному и легкому
таковы, что тысячелетия не могли разрушить эти
заблуждения. Но именно среди них-то и удается
проводить средства, как превратить ненависть в лю¬
бовь.
Древний подлый министр, льстиво служа царю，не
допускал его до людей, *не давал ему взглянуть в
книги.
Отсюда мне ясно, что для того, чтобы куда-нибудь
втиснуться и укрепить там свой фавор，имеются спо¬
собы особых традиций.

ЧЖЭНЬ И ЕГО ЧУДЕСНЫЙ КАМЕНЬ
Чанъаньский чиновник Цзя Цзылун, проходя слу¬
чайно по соседнему переулку, встретил какого-то не¬
знакомца, обладавшего живым, элегантным духом.
Спросил, кто такой. Оказалось — студент Чжэнь из
Сяньяна, снявший здесь временное помещение. Цзя
всем сердцем увлекся им и на следующий же день
пошел занести ему свой * визитный листок. Студента
как раз он не застал. Заходил после этого еще три
раза — и все не мог его поймать. Тогда он тайно отпра¬
вил своего человека подсмотреть, когда Чжэнь будет
дома, и затем пошел к нему. Чжэнь притаился и не
выходил. Цзя пошел шарить по дому, и наконец Чжэнь
вышел. Прижали друг к другу колени, изливаясь в
беседе. Поняли друг друга и очень полюбили.
Цзя явился в гостиницу и послал мальчика за вином.
Чжэнь, вдобавок ко всему, оказался умелым выпива¬
лой, причем ловко острил. Обоим было очень весело и
приятно. Когда вино уже готово было кончиться, Чжэнь
поискал в своем сундучке и достал оттуда сосуд для
выпиванья. Это была яшмовая чарочка без дна. Чжэнь
влил в нее вина, глядь: а она полна через край! Тогда
он взял чарку поменьше и стал ею вычерпывать в
чайник. И сколько он ни черпал, вино в чарке нисколько
не убывало.
Цзя подивился и стал настойчиво выспрашивать у
него тайну.
—Я, знаете, не хотел свиданья с вами，一 сказал
Чжэнь,— и это вот почему: у вас никаких иных не¬
достатков нет, кроме еще не очищенного алчного серд¬
ца. А это — тайное средство бессмертных людей. Могу
ли я его вам передать?
—Что за несправедливость! — воскликнул Цзя.—
Да разве я жадный человек? Если и рождаются где-то
во мне по временам мечты о роскоши, то только оттого,
что я беден!
Посмеялись и разошлись.
С этих пор стали заходить друг к другу без пере¬
рыва, совершенно забывая, кто к кому. Но каждый раз,
как Цзя случалось бывать в затруднительном положе¬
нии, Чжэнь сейчас же доставал кусок какого-то чер¬
ного камня, дул и наговаривал над ним, потом тер им
о черепки и обломки, которые сейчас же превращались
в серебро. И он дарил это серебро Цзя, причем только-
260

L財本沭i*故祝夂Jl
ж 成JLf 対1L使л
^夂寺垮4術
i何妨a埒@

только чтобы тому хватало на расходы,— никогда боль¬
ше, ничего лишнего. Цзя же всегда просил прибавить.
——Говорил же я, что ты жаден! Ну что это такое?
Ну что это такое?
Цзя был убежден, что если ему говорить открыто,
то дело ни за что не удастся, и принял решение воспо¬
льзоваться его пьяным сном, чтобы украсть камешек и за¬
тем предъявлять ему требования. И вот однажды, после
того как они напились и легли, Цзя тихонько поднял¬
ся и стал шарить в глубине одежды Чжэня. Тот заметил.
—Ты, скажу тебе теперь по правде,— промолвил
он,— погубил свою душу. Нельзя тут жить!
Простился с ним и ушел; нанял себе другое поме¬
щение.
Прошло этак с год. Цзя гулял как-то на берегу ре¬
ки; заметил камень, блистающий, весь чистый, необы¬
кновенно напоминающий вещицу студента Чжэня. По¬
добрал и стал беречь, как драгоценность и сокровище.
Через несколько дней вдруг к нему пришел Чжэнь
с удрученным видом, словно у него случилась какая-то
потеря. Цзя выразил ему сочувствие и ласково стал его
спрашивать.
——Ты видел у меня, помнишь, камень, который
превращал черепки в драгоценный металл. Это был ка¬
мень бессмертного. В давние дни, когда я дружил и
странствовал с *Баочжэнь-цзы, он полюбил меня за
твердость и стойкость; подарил мне эту вещь. А я в
пьяном виде ее потерял. Погадав тайно, я открыл, что
она должна быть у тебя. Если ты сжалишься надо
мной, как, помнишь, в истории с * «возвращением пояса»,
то я не посмею забыть о благодарности.
Цзя засмеялся.
—Я в своей жизни,— сказал он,_ никогда не
смел обманывать друга. Действительно, как ты гадал, так
и есть! Однако *кто, скажи, лучше знал о бедности Гу-
ань Чжуна, как не Бао Шу?.. Ну а ты как поступишь?
Чжэнь просил разрешения подарить ему сто ланов.
—Сто ланов? — сказал Цзя.— Не мало! Передай
лишь мне твой наговор и дай мне лично попробовать...
Отдам без всякой досады!
Чжэнь выразил опасение, что ему вряд ли можно
поверить.
——Послушай, друг,— сказал на это Цзя,——ты ж
ведь святой: разве не знаешь ты, что Цзя не может
потерять доверие друга?
262

Чжэнь передал ему наговор. Цзя, усмотрев на
крыльце большой камень, хотел испробовать на нем, но
Чжэнь схватил его за локоть и не давал двинуться
вперед. Тогда Цзя подобрал половинку кирпича, поло¬
жил на булыжник и сказал:
—Ну а в таком роде штука 一 не много будет?
Чжэнь разрешил, но Цзя стал тереть не кирпич, а
булыжник. Чжэнь весь изменился в лице и хотел всту¬
пить с ним в драку, как булыжник уже превратился
в слиток серебра. Цзя вернул камень Чжэню.
—Ну, раз сделано такое дело,一 сказал со вздохом
Чжэнь,— о чем тут дальше разговаривать? Тем не мецее
наградить человека совершенно зря счастьем и благо¬
получием значит непременно навлечь на себя небесную
кару... Вот что: если мне можно будет избежать на¬
казанья, то согласишься ли ты пожертвовать за меня
штук сто гробов да готовых одежд из оческов ваты
штук тоже сто?
—Зачем, скажи, я хотел достать деньги, а? 一 спро¬
сил Цзя.— Конечно, не для того, чтобы хранить их в
яме! Ты все еще смотришь на меня, как на раба, сте¬
регущего богатства!
Чжэнь выразил свое удовольствие и удалился.
Цзя, завладев серебром, стал, с одной стороны, бла¬
готворить, с другой — на него торговать. Не прошло и
трех лет, как все, что положено было раздать, было
роздано полностью.
Вдруг появился Чжэнь, взял его за руку и сказал:
—Ты, друг, действительно честный человек. После
нашей с тобой разлуки дух счастья доложил небесному
богу, и меня вычеркнули из списков святых. Но с тех
пор как ты почтил меня своими щедрыми дарами, мне,
за эти добрые дела и заслуги, удалось погасить поло¬
женную кару. Я хочу, чтобы ты старался дальше...
Не разрушай дела!
Цзя поинтересовался узнать, какую должность на
небесах исполняет Чжэнь.
一 Я, видишь ли,一 лис, обладающий сверхземным
Дао-путем. Происхождения я самого ничтожного и не
мог допустить себя до оков греха. Вот почему всю
жизнь свою я себя щадил и не смел ничего делать зря.
Цзя поставил вина, и они предались веселому выпи¬
ванию, точь-в-точь как то делали в прежнее время.
Цзя дожил до девяноста с чем-то лет. Лис появлял¬
ся у него от времени до времени.
263

КРАДЕТ ПЕРСИК
Когда я был еще мальчиком, я как-то пошел в глав¬
ный город. Мой приход совпал с * весенним праздни¬
ком. По старому обыкновению, за день перед этим во
всех лавках и у всех продавцов разукрашивались зда¬
ния, где били в барабаны и дудели в трубы. Народ
шел в приказ фанътая. Это называлось «дать театр
весне».
Я с товарищами пошел повеселиться и поглазеть.
Гуляющих в этот день было прямо-таки стена. В зале
сидело четыре важных чиновника, одетых в красное
платье и поместившихся друг против друга на восток и
запад. В те дни я был еще дитя и не мог разобрать,
что это были за чиновники. Я слышал лишь гуденье
человеческих голосов, гром барабанов и вой труб, поло¬
жительно меня оглушавших.
Вдруг появился какой-то человек, ведший за руку
мальчугана с растрепанными волосами, а на плече
несший коромысло с грузом. Он поднялся наверх, имея,
по-видимому, что-то сообщить сидевшим там господам.
Однако тысячи голосов кипели и волновались, так
что я не слыхал, что он там говорил. Мне видно было
лишь, что в зале наверху смеялись.
Вслед за тем появился синий служитель и громким
голосом велел показать фокусы. Этот самый человек,
получив такое приказание, сейчас же встал и спросил,
какие фокусы надо показывать. В зале переглянулись и
обменялись несколькими словами. Сторож спустился к
нему и спросил его от имени господ, в чем он наиболее
силен. Он отвечал, что может вырастить вещь шиво-
рот-навыворот. Сторож пошел сообщить это господам
чиновникам. Через минуту он спустился опять и велел
фокуснику утащить персик. Тот громко согласился.
Он снял с себя одежду и покрыл ею свой сунду¬
чок. Затем сделал недовольную гримасу и сказал:
—Ах, господа, господа властители! Вы не знаете,
не понимаете! Ведь твердые льды еще не растаяли...
Откуда ж, скажите, достану я вам персик?.. Однако,
если мне его вам не принести, боюсь, рассердится ♦си¬
дящий к югу лицом... Ну как мне быть?
一 Отец,一 сказал мальчик,— раз ты уже дал обе¬
щание, как же теперь отказываться?
Фокусник довольно долго стоял в унылом раздумье.
—Ну,— сказал он наконец,— я все это зрело и
264

окончательно обдумал. Теперь еще только начало весны,
снега еще лежат кучами. В мире людей где тут искать
это самое? А вот в садах *Ванму персик во все четыре
времени года никогда не вянет и не отходит. Там, ве¬
роятно, найдется, а коль найдется, надо будет, значит,
его с неба украсть — вот и все!
—Еще чего? — сказал ему сын.— По-твоему, на
небо по ступеням, что ли, можно взойти?
—А вот у меня есть такой способ,— сказал фо¬
кусник.
И с этими словами он открыл свой сундучок: оттуда
вытащил свернутую веревку, примерно на несколько
сажен, расправил ее конец и бросил его в воздух. И тот¬
час же веревка встала в воздухе, выпрямившись и слов¬
но за что-то зацепившись. Не прошло и нескольких
мгновений, как он снова подкинул, и чем больше под¬
кидывал, тем выше уходила веревка. Вот уже она там,
где-то в неразличимой выси, ушла в тучи, и в то же
время в руках фокусника она уже была вся.
—Иди сюда, сынок! — крикнул фокусник.— Я уже
старый и дряхлый человек. Тело стало тяжелое, не¬
поворотливое. Я не могу туда идти. Мне нужно, чтобы
сходил ты!
С этими словами он вручил веревку сыну.
—На, держи ее,— добавил он,— и можешь лезть!
Сын взял веревку с крайне нерешительным видом
и сказал отцу недовольным тоном:
—Папа, какой ты, право, глупый-преглупый! Ты
хочешь, чтобы я доверил себя этой веревке-ниточке
и полез в высь небес, на десятки тысяч сажен…А вдруг
да среди дороги она лопнет или разорвется?.. Останутся
ли хоть косточки мои?
Отец снова принялся понуждать его, крича и насе¬
дая.
一 Я,— твердил он,一 уже, как говорится, «потерял
из уст своих»; каюсь, да не вернешь... Потрудись, маль¬
чик мой, сходи…Да ты, сыночек, не горюй…Украдешь,
принесешь — нам с тобой пожалуют господа сотенку
серебром, и я уж, так и быть, возьму тебе красавицу
жену!
И вот сын ухватился за веревку и, извиваясь по ней,
стал лезть вверх. Он перебирал руками，за которыми
шли следом ноги, и лез, словно паук по паутине. Лез,
лез — и понемногу стал уже входить в тучи, в высокое
небо, где его стало больше не видать.
266

Прошло довольно долгое время — и вдруг упал пер¬
сик, величиной с хорошую чашку. Фокусник пришел
в восторг, схватил персик и поднес господам в зале.
В зале стали друг другу его передавать, рассматривать…
Прошло опять порядочное время, а господа не могли
понять, настоящий это или фальшивый.
Вдруг веревка упала на землю. Фокусник принял
испуганный вид.
—Погибло все! — вскричал он.— Там наверху кто-то
срезал мою веревку. На чем же будет теперь мой сын?
Через несколько минут что-то упало. Фокусник
посмотрел — оказывается, то была голова его сына. Он
схватил ее обеими руками и стал плакать.
——Значит, он там крал персик,——причитал отец,—
а надзиратель заметил... Сынок, пропал ты!
Прошло еще некоторое время. Упала одна нога. За
ней вскоре стали падать вразброд разные члены тела…
И наконец там больше от него ничего не оставалось.
Фокусник был сильно удручен. Подобрал все, кусок
за куском, сложил в сундук и закрыл его.
一 Только этот один сын у меня и был，一 причитал
он,— каждый день мы с ним, бывало, бродили то на юг,
то на север…А вот теперь, повинуясь господскому
строгому повелению，сам того не ожидая, попал он в
такую непостижимую беду. Придется тащить его на
себе, где-нибудь зарыть…
Он поднялся в зал и стал там на колени.
—Из-за этого самого персика,— начал он,——я убил
своего сына. Пожалейте ничтожного человека, помогите
на похороны... Я тогда придумаю, как вас отблагода¬
рить, * «свяжу хоть соломы», как говорится, что ли!..
Господа, заседавшие в зале, были крайне поражены,
сидели в полном недоумении. Каждый дал фокуснику
серебра. Тот принял и спрятал в пояс.
Тогда он хлопнул по сундуку и крикнул:
—Бабар, ты что ж не выходишь поблагодарить?
Чего там ждешь?
И вдруг какой-то мальчик с взлохмаченной головой
приподнял ею крышку сундука и вышел, * повернулся
на север и поклонился в землю. Это был его сын.
До сих пор все еще помню этот фокус: очень уж он
был необыкновенный!
Потом мне довелось слышать，что эти штуки умеют
проделывать * Белые Лотосы... Так что уж не их ли
отпрыск был этот человек?
267

ОСКОРБЛЕННЫЙ ХУ
В Чжили жила богатая семья, в которой хотели
нанять учителя. Вдруг является некий сюцай，входит
в ворота и рекомендуется; хозяин приглашает его войти.
У сюцая открытая, живая речь, и он хозяину стано¬
вится дружески-приятным.
Сюцай назвал себя Ху. Хозяин вручил ему плату
и поместил у себя в доме.
Ху вел уроки с большим усердием и отличался
сочным проникновением,— не чета какому-нибудь на¬
четчику низшего типа. Однако случалось, что он уйдет
гулять, а придет лишь поздно ночью. Запоры у дверей
явно-явно наложены, а он, не постучав даже, уже сидит
у себя в комнате. Все тогда высказали друг другу
тревогу, решив, что это лис.
Тем не менее было ясно, что мысли у Ху опреде¬
ленно не злые, и его ублажали, чтили; не нарушали
в отношении к нему строгой вежливости из-за того
только, что это было странное, неестественное су¬
щество.
Ху знал, что у хозяина была дочь. Он стал домо¬
гаться брака и неоднократно давал это понять, но хо¬
зяин делал вид, что не догадывается.
Однажды Ху отпросился в отпуск и ушел. На сле¬
дующий день появился какой-то гость, привязавший у
ворот черного осла. Хозяин встретил его и ввел в дом.
Лет ему было за пятьдесят. С)дет он был в свежее,
чистенькое платье и такие же туфли. Вид у него был
тихого и утонченного человека. Сели, Гость сказал о се¬
бе, и хозяин наконец узнал, что он, как говорится,
♦стал для Ху льдом.
Хозяин молчал. Прошло довольно много времени.
—Ваш покорный слуга,——сказал он наконец,— с
господином Ху уже друзья, и такие，про которых гово¬
рят, что между ними нет встречных огорчений. К чему
непременно браниться? Кроме того, скажу вам еще,
что моя дочурка уже обещана другому. Позвольте утру¬
ди передать господину мои извинения!
определенно знаю,— сказал гость,——что
♦прекрасный предмет вашей любви еще лишь ждет
помолвки... Зачем вы так усердно отказываете?
Повторил это дважды, трижды, но хозяин все твер¬
дил: нельзя. Гостю было, видимо, стыдно.
—Мы, Ху,— сказал он,— тоже，как говорится, ро¬
268

довитая семья... Разве уж так мы ниже вас,
сударь?
Хозяин тогда заявил определенно:
—Сказать по правде, у меня никаких нет прочих
соображений, кроме одного только: я ненавижу его
породу!
Г ость, услыша это, разгневался. Рассердился и хо¬
зяин, и они стали нападать друг на друга все резче и
резче. Гость вскочил и вцепился ногтями в хозяина.
Хозяин велел слугам взять палку и прогнать его.
Гость убежал, оставив своего осла.
Посмотрели на осла. Видят ——шерсть у него черного
цвета, придавленные уши, длинный хвост... Тварь огром¬
ная. Взяли его за узду, потянули 一 не двигается. Стали
бить, а он под ударами так и упал: жж-жж... запело
в траве насекомое.
Хозяин понимал, что, судя по его гневным речам,
гость непременно явится отомстить, велел быть насто¬
роже. На следующий день и в самом деле огромной
толпой явилось лисье войско, кто верхом, кто пеший,
кто с копьем, кто с луком; лошади ржали, люди кипе¬
ли,——звуки, жесты, все смешалось в дикий-дикий хаос.
Хозяин не решился выйти из дому. Лис во всеуслы¬
шание сказал, чтобы подожгли дом. Хозяин пугался все
сильнее и сильнее. Один из наиболее крепких повел за
собой домашних слуг и с громким криком выбежал из
дому. Залетали камни, дошли до стрел,— с обеих сто¬
рон так и били, поражая и раня друг друга.
Лисы стали понемногу слабеть. Их увели беспоря¬
дочной толпой. На земле был брошен нож, блестевший
ярко, словно иней или снег. Подошли, чтоб подобрать.
Оказалось 一 это лист гаоляна. Публика засмеялась.
—Ах, значит, вся их сноровка только в этом! 一
говорилось вокруг.
Однако, из опасения, что они появятся снова, карау¬
лили еще строже.
На следующий день сидели и разговаривали, как
вдруг с неба сошел какой-то великан, ростом в сажень
с лишком и в несколько аршин поперек себя. Разма¬
хивая огромным ножом, величиной в дверное полотни¬
ще, стал убивать одного человека за другим. Тут все
схватили в руки стрелы и камни и кто чем стали в него
бить. Он свалился и издох. Оказывается — ♦соломен¬
ный призрак.
Публике теперь это казалось все более и более лег-
269

ким, несерьезным. Лисы в течение трех дней более не
появились, и публика тоже стала полениваться.
Как-то раз, только что хозяин влез в ретираде на
рундук, как вдруг увидел лисье войско, появившееся
с натянутыми луками и со стрелами под мышкой. На¬
чали в него беспорядочно стрелять. Стрелы вонзились
ему в задние места. Хозяин, страшно перепугавшись,
стал кричать, чтоб бежали драться, и лисы ушли. Вы¬
тащили стрелы ——смотрят, а это стебли лопухов.
И в таком роде продолжалось с месяц, а то и боль¬
ше. Лисы то приходили, то уходили — нерегулярно.
Особенного вреда, положим, они не наносили, но все же
ежедневно люди несли строгий караул.
Однажды появился студент Ху во главе своих
войск. Хозяин вышел к нему сам. Ху, увидя его, скрыл¬
ся в толпе. Хозяин окликнул его. Делать нечего ——
пришлось выступить.
—Ваш покорный слуга,一 сказал хозяин,— считает,
что он ни в чем не ошибся в смысле вежливого вни¬
мания к вам, сударь. Зачем же, скажите, вы подняли
войска?
Толпы лис хотели стрелять, но Ху остановил их.
Хозяин подошел, взял его за руку и пригласил войти
в его прежнюю комнату. Тут он поставил вина и стал
его угощать, говоря ему тихо и свободно：
一 Вы, сударь, человек умный и должны меня из¬
винить. При моем к вам чувстве и расположении, не¬
ужели я не был бы доволен вступить с вами в брачное
родство? Только судите же сами: у вас все — и повозки,
и лошади, и здания большею частью не те, что у людей.
Моей дочери, находящейся в столь нежном возрасте,
идти за вас ——вы должны же это понять — невозмож¬
но. К тому же, знаете, пословица гласит: «Сорвешь
тыкву сырой ——во рту неприятно». Что вам в ней, су¬
дарь?
Ху сильно смутился.
—Не беспокойтесь,— сказал хозяин，一 прежняя
наша приязнь остается в силе. Если вы не отвергаете
еще меня, считая меня мусором, то вот видите, млад¬
шему сыну в моем доме уже пятнадцать лет, и я хотел
бы дать ему，как говорится в таких случаях, *«с рас¬
поясанным чревом лежать у кровати». Не знаю, на¬
сколько найдется ему подходящая?
一 У меня,— сказал радостно Ху,— есть молодень¬
кая сестренка. Оыа моложе вашего почтенного сыночка
270

на год, и очень даже недурна. Вот ее дать, как говорят,
*«в услуженье по выметальной части»,——что вы на это
скажете?
Хозяин встал и поклонился. Ху сделал ответный
поклон. Затем хозяин стал потчевать Ху и был в отлич¬
ном настроении. Предыдущая ссора целиком была
забыта. Он велел поставить вино и другие напитки для
угощения тех, что пришли с Ху. И баре и люди весели¬
лись и тешились вовсю.
Хозяин расспросил подробнее о местожительстве
Ху, желая, как водится, * поднести гуся, но Ху отка¬
зался. Свечерело; зажгли, продолжая пир, свечи, и Ху
ушел совершенно пьяным. С этих пор все стало спо¬
койно.
Прошел с чем-то год. Ху не появлялся. Кое-кто уже
думал, что его сговор одно вранье, но хозяин был
тверд и ждал его.
Прошло еще полгода, и вдруг Ху пришел. Погово¬
рили о тепле и холоде. Затем Ху сказал:
一 Сестра моя совсем взрослая. Прошу вас по¬
дождать, * когда будет счастливый день, в который
нам послать ее служить свекру и свекрови.
Хозяин был крайне доволен. Тут же уговорились о
сроке，и Ху ушел.
С наступлением ночи и в самом деле появились
носилки и кони, привезшие молодую жену. Ее приданое
было очень богатое, роскошное. Поставили среди ком¬
наты ——так заняло почти всю комнату. Молодая жена
представилась свекрови. Она была мила и красива на
редкость. Хозяин был очень доволен.
Приехал проводить сестру Ху и один из младших
братьев. Оба они говорили очень тонко и умно. Да и
пить умели тоже ловко. Ушли только на рассвете.
Молодая жена, оказывается, умела предсказывать
урожайные и плохие годы. Поэтому во всех хозяйствен¬
ных предприятиях с ней считались.
Братьев Ху с их матерью мог видеть каждый, ког¬
да они иногда являлись проведать молодую.

НЕВЕСТА-МОНАХИНЯ ЧЭНЬ ЮНЬЦИ
Студент Чжэнь Юй происходил из Илина в *Чу.
Он был сын * второго кандидата, сам вполне владел
стилем и отличался прекрасною наружностью. Он поль¬
зовался в этом отношении известностью еще с очень
нежного возраста.
Когда он был еще ребенком, один гадатель, посмот¬
рев на его лицо, сказал так:
—Впоследствии ему суждено будет * взять себе в
жены даосскую монахиню.
Отец с матерью сочли это за шутку. Стали уже
приговаривать ему невесту, но, к их огорчению, все не
могли ни на ком остановиться: одна была слишком
низка, другая 一 слишком знатна.
Мать студента была урожденная госпожа Цзан. Ее
родня жила в Хуангане. Как-то раз по делам студенту
пришлось туда идти, чтобы * повидать свою вторую ба¬
бушку. Ему сказали там слова, ставшие поговоркой:
♦Четыре облака в Хуане:
Младшие не имеют равных.
Дело в том, что в этом уезде был храм * Патриарха
Люя, а в храме этом жили даосские монахини, все
прекрасные собой. Отсюда и поговорка.
Этот небольшой храм был всего лишь в десяти с
чем-то ли от деревни, где жили Цзаны, и наш студент
тайком от них направился в храм. Постучался. И в са¬
мом деле, там оказались четыре даосских монахини.
Они с большим самоуничижением и в то же время
с большой охотой бросились его привечать-принимать.
Вид у них был очень приличный, чистенький.
Та же из них, что была моложе всех, была так
красива, что и во всем просторном мире ничего подоб¬
ного нельзя было найти. Студенту она пришлась по
душе: он устремил на нее весь свой взор. Она же, под¬
перев рукой лицо, смотрела себе куда-то в сторону.
В это время три прочие девы-монахини собирали
на стол посуду и кипятили чай. Студент воспользовался
удобным случаем, чтобы спросить у младшей, как ее
имя и фамилия.
—Меня зовут Юньци,一 отвечала она.一 А по фа¬
милии —Чэнь!
—Странно,— сказал в шутку студент.一 А ведь мне,
ничтожному студентику, *как раз фамилия Пань!
272

Чэнь краска бросилась в щеки. Она опустила голову
и молчала. Потом поднялась и ушла.
Тут же сейчас заварили чай и стали подносить
гостю отборные фрукты. Разговорились, сказали, как
каждую зовут. *Одна назвалась Бай Юньшэнь. Ей было
тридцать с лишком. Другая оказалась Шэн Юньмянь.
Этой было с чем-то двадцать. Третью звали Лян Юнь-
дун. Она была в возрасте двадцати четырех ——двадцати
пяти лет, но была тем не менее младшей из всей бра¬
тии.
Юньци так и не появлялась. Это привело студента
в крайнее уныние, и он спросил о ней.
—Эта девчонка,一 отвечала Бай,— боится незнако¬
мых людей!
Студент поднялся и стал прощаться. Бай употребля¬
ла все усилия, чтобы только его удержать, но он не
остался и вышел.
—Вот что,— сказала Бай на прощанье,— коли хо¬
тите видеть Юньци, можете снова завтра зайти!
Студент вернулся к своим; весь помысел его был
охвачен самой пылкой любовью.
На следующий день он опять появился в храме.
Даоски были дома, кроме одной Юньци. Студенту было
неудобно торопиться с вопросом, а девы-монашки уже
накрыли на стол и оставляли его обедать. Студент
усиленно отказывался, но его не слушали. Бай нало¬
мала ему хлеба, дала в руку палочки и принялась
самым усердным и сердечным образом его угощать.
Наконец студент спросил:
—А где ж Юньци?
—Придет сама,— был ответ.
Прошло опять довольно много времени. День, по-ви¬
димому, уже склонился к вечеру. Студент собрался
уходить, но Бай задерживала его, ухватив за руки.
——Посидите пока здесь,——говорила она,——а я пойду
и притащу нашу девчонку сюда，чтоб она имела счастье
к вам явиться!
Студент остался. Сейчас же заправили лампы, со¬
брали вина. Юньмянь тоже ушла. Вино обошло уже по
нескольку раз. Студент стал отказываться, говоря, что
уже пьян.
—Выпейте три чарки,— сказала ему Бай,— тогда
Юньци выйдет!
Студент исполнил это, выпил, сколько было сказано.
Тогда Лян тоже, в свою очередь, поднесла ему столько
273

же и стала упрашивать, потчевать его. Студент и их
осушил до конца. Затем, перевернув чарку, заявил, что
он пьян.
Бай взглянула на Лян.
——У нас с тобой, знаешь, лица неважные,——сказа¬
ла она，——нам с тобой не уговорить его выпить еще.
Ты пойди-ка притащи сюда девчонку Чэнь; скажи, что
ее милый Пань давно уже поджидает свою Мяочан!
Лян удалилась, но вскоре вернулась и сообщила оп¬
ределенно, что Юньци не придет. Студент собрался ухо¬
дить, но была уже глубокая ночь. Он притворился пья¬
ным и лег навзничь.
Прошло несколько дней. Он все не решался опять
пойти в монастырь. А в сердце все время думал о Юньци,
не мог забыть. И лишь от времени до времени подходил
поближе к монастырю, высматривал ее, поджидал.
Однажды дело было уже к вечеру. Бай вышла из две¬
рей с каким-то юношей и удалилась. Студент был вос¬
хищен: Лян-то он не очень боялся. Ринулся к дверям и
давай стучать.
К дверям вышла Юньмянь. Он спросил ее, кто дома,
и узнал, что Лян тоже куда-то ушла. Тогда он осведо¬
мился и о Юньци. Шэн провела его и, войдя с ним в
какой-то двор, крикнула:
—Юньци! Гость пришел!
Студент только и видел, как двери в комнату закры¬
лись с шумом.
——Заперла дверь,— сказала с улыбкой Шэн.
Студент стал у окна и сделал вид, что собрался гово¬
рить. Тогда Шэн вышла. Юньци говорила ему через окно:
—Меня, знаете, сударь, здесь держат, как
приманку, а вас здесь удят... Если будете сюда
ходить часто, то жизни вашей конец. Я, правда，
не смогу всю жизнь до могилы хранить чистый
устав монахинь, но не решусь также воспользо¬
ваться этим обстоятельством, чтобы нарушить свой
стыд и честь. Я только хотела бы найти такого, как
милый Пань, и служить ему!
Тогда студент дал ей обещание быть с ней до
белой головы.
一 У меня,——сказала Юньци,— есть настав-
ница, вырастившая и выпестовавшая меня. А это
ведь не легко ей далось! Если вы действительно
меня полюбили, принесите ей двадцать ланов се¬
ребром и выкупите таким образом меня. Я буду вас
274

ждать три года. Если же вы рассчитываете здесь
♦на свидание, как говорится, в тутовых кустах,
то на это я пойти не могу!
Студент обещал, но только лишь собрался он
высказаться перед ней сам, как снова появилась
Шэн, и он вышел вслед за ней. Потом откланялся
ей и вернулся к себе.
На душе у него было тяжело, брало уныние.
Стал думать, как бы так изловчиться, чтобы во что бы
то ни стало и через каких-либо третьих лиц пробраться
к ней и хоть разок еще подойти поближе к ее мило¬
му существу; но как раз в это время прибыл из до¬
му слуга, сообщивший ему, что отец захворал; ему приш¬
лось ехать днем и ночью, чтобы только вернуться во¬
время.
Вскоре кандидат, его отец, умер. У матери за¬
велись в доме строжайшие порядки, и студент не
решался довести до ее сведения о своих сердечных
делах. Все, что он мог сделать, это сурово урезывать
свои расходы и день за днем копить.
Стали появляться предложения брака, но он
отказывал, ссылаясь на свой траур по родителю.
Мать не желала его слушать, но студент сказал ей
кротко и ласково так:
—В прошлый раз, мама， когда я был в Хуан¬
гане, моя вторая бабушка пожелала женить меня на
некоей Чэнь, и я, сказать правду, очень бы этого хотел.
Но вот теперь случилось наше большое несчастье, вести
оттуда застряли... Я давно уже не ездил в Хуанган про¬
ведать ее. Вот если б мне туда скоренько слетать!.. Если
ничего из этого не вышло, дело не слажено, то я послу¬
шаюсь, чего ты, мать, от меня хочешь!
Мать согласилась, и вот，забрав все свои сбереже¬
ния, наш студент направился в Хуан.
Прибыв туда, он явился в храм и вдруг нашел, что
помещения пустуют, холодные, заброшенные,— со¬
вершенно иная картина против прежней! Вошел не¬
сколько глубже в храм. Там увидел лишь какую-то ста¬
руху монахиню буддийской веры, которая сидела в кух¬
не и стряпала. Студент подошел к ней и стал задавать ей
вопросы.
—В третьем году, видите ли， старая даоска
умерла, а все «Четыре тучи» рассыпались, словно
звезды по небу!
—Куда же они девались? — спрашивал студент.
275

—А вот, Юньшэнь и Юньдун бежали с разврат¬
ными молодцами. Намедни я как будто слышала, что
Юньци временно поселилась где-то к северу от наше¬
го уезда. Известий же, касающихся Юньмянь, я не
знаю.
Слыша такие слова, студент затужил, велел
запрягать и сейчас же поехал к северу от города.
Тут он стал наводить справки в каждом попадав¬
шемся ему на пути даосском храме, но следов бы¬
ло мало.
В тягостном унынии вернулся он домой.
—Вот что, мама,— солгал он матери,— дядя
мне сказал так, что старик Чэнь, видишь ли, по¬
ехал в Юэчжоу. Когда же он вернется, то дядя
пришлет к нам гонца!
Через полгода вдова поехала навестить свою
мать и спросила ее, между прочим, об этом деле.
Та в совершенной растерянности ничего не пони¬
мала. Вдова рассердилась было на сына за обман,
но старуха выразила предположение, что внук
стакнулся с дедом один на один, а ей они ничего
не сообщили. К счастью, дед уехал куда-то далеко,
и раскрыть эту чепуху не было возможности.
Вдова, ♦по данному ею храмовому обету, со¬
бралась на Лотосовый Утес и постилась сначала
у подошвы горы. Как-то раз, когда она лежала
в постели, хозяин гостиницы постучал ей в две¬
ри и проводил к ней какую-то девушку-даоску,
чтобы та побыла с ней вместе ночью. Девушка на¬
звалась Чэнь Юньци.
Узнав, что госпожа живет в Илине, она пере¬
села к ней на постель и стала изливать ей жалобы
на свою жизнь. Говорила она, вызывая своими
словами в слушающей глубокое сострадание.
После всего прочего она сказала вдове наконец,
что у нее есть двоюродный брат, студент Пань, ро¬
дом оттуда же, откуда и вдова.
—Прошу вас，一 взмолилась она при этом,—
дайте себе труд приказать кому-либо из ваших
детей или племянников передать ему одно мое слов¬
цо: пусть только скажут от меня, что такая-то
живет пока в монастыре «Гнездящегося аиста»,
в келье старшей наставницы Ван Даочэн. Скажите,
что я с утра до вечера горюю и страдаю. День проживу,
что год прошел. Пусть он поскорее придет навестить
276

меня. Я, передайте ему, боюсь, что не знаю, как будет
после нынешних дней.
Вдова спросила, как в точности *имя и прозвание
студента Паня, но дева и их не знала, а сказала только:
—Ну, да раз он в училище, то сюцаи, думаю,
наверное, о нем слыхали!
Еще не рассвело, как она уже спозаранку прос¬
тилась с госпожой и на прощанье еще раз настой¬
чиво и убедительно напомнила ей свою просьбу.
Когда госпожа вернулась домой, то стала рас¬
сказывать сыну и, между прочим，дошла до этого
разговора. Студент встал на колени перед ней и так
стоял все время.
—Мама,— говорил он,— скажу тебе всю прав¬
ду: этот так называемый студент Пань ——я, твой
сын，и никто иной!
Госпожа расспросила, как и что, и, узнав от не¬
го про все эти обстоятельства, сильно рассердилась.
—Негодный мальчишка,一 волновалась она,—
ты развратничаешь направо и налево по храмам
и монастырям... Смотрите-ка, даоску берет себе
в жены! С каким же ты лицом покажешься и ее
покажешь на свадьбе родным и гостям?
Студент поник головой, не смея более проро¬
нить ни одного слова.
Затем студент *поехал на экзамен в уезд и тай¬
ком там нанял лодку, чтобы разыскать Ван Даочэн.
Когда же он прибыл на место, то оказалось, что Юньци
полмесяца тому назад уже куда-то ушла странствовать
и с тех пор не возвращалась.
Студент вернулся домой, приуныл и заболел. Как
раз в это время скончалась старуха Цзан. Вдова Чжэнь
поспешила на похороны матери, но на пути с похорон
сбилась с дороги и попала к некоей Цзин, которая ока¬
залась ее двоюродной сестрой.
Тотчас она была приглашена в дом, где увидела
какую-то молодую девушку, лет восемнадцати ——
девятнадцати， красоты совершенно очаровательной,
невиданной.
Вдова, все время думавшая о том, как бы найти сыну
прекрасную жену, чтобы он только не дулся на нее,
была в душе поражена впечатлением от этой девушки
и стала расспрашивать свою сестру о ней и ее жизни
поподробнее.
—Это некая Ван,——отвечала та.— Она Цзинам
277

племянница. *И опора и прибежище у нее потеряны,
и она временно живет здесь!
一 А кто ж ее жених?一 любопытствовала вдова.
—Нет жениха!
Вдова взяла девушку за руку, заговорила с ней. От нее
веяло грацией и ласковостью. Вдове она сильно полю¬
билась, и ради нее она осталась переночевать.
Затем она потихоньку сообщила о своих намерени¬
ях сестре.
—Великолепно,— отвечала та.— Только этот че¬
ловек высоко себя ценит. Иначе зачем бы ей до сих пор
так шататься без цели? Разреши — я с ней поговорю!
Вдова пригласила девушку лечь с ней на одну
постель, стала с ней болтать и шутить с огромным
для себя удовольствием. Девушка сама пожелала
считать вдову своей матерью, и та ликовала. При¬
гласила ее вернуться вместе с ней в Цзинчжоу.
Девушка была этому предложению особенно рада,
и на следующий же день они обе в одной лодке
вернулись домой.
Когда они добрались до дому, то оказалось, что
студент все еще болен: так и не вставал. Мать,
желая чем-либо порадовать больного, послала слу¬
жанку шепнуть ему:
一 Барыня для вас, барич, привезла красавицу!
Студент не поверил. Припал к окну, взглянул:
еще прелестнее, чем Юньци!
И подумал он про себя, что вот уже прошел их
трехгодичный срок свидания, а она как ушла куда-
то странствовать, так и не возвращалась. Можно
предположить, что ее * яшмовое лицо, наверно,
уже нашло себе владельца, так что, заполучив эту кра¬
сотку, можно очень хорошо утешиться.
Подумал, просиял, заулыбался и изменил вы¬
ражение лица. Болезнь мигом прошла.
Тогда мать пригласила обоих молодых людей чинно
представиться друг другу. Когда студент вышел, вдова
спросила девушку:
——Ну что, ты поняла теперь, зачем я тебя взяла с со¬
бой сюда?
Девушка улыбнулась.
—Да, уже поняла. Но зато вы，мама，не знаете, что
я думала, когда собралась с вами сюда ехать. Я в моло¬
дости была просватана за некоего Паня из Илина. Но от
него давно уже нет никаких вестей. Должно быть, он
278

уже нашел себе достойную пару. Если так, то я буду вам,
мама, невесткой. Если этого еще не случилось, буду веки
вечные вам как дочь и скоро-скоро отблагодарю вас за
всю вашу ко мне доброту!
—Ну, если у тебя уже дано обещание, принуждать
не будем. Только вот что. Несколько времени тому назад
мне случилось быть на горе *Пяти Патриархов. И вот,
знаешь, ко мне является некая даоска-монашенка и
спрашивает меня о Пане. Теперь ——опять этот Пань! А я
наверное знаю, что среди наших илинских более или ме¬
нее видных людей нет такой фамилии!
—Как,— воскликнула в изумлении девушка,— это
вы были, мама, та женщина, которая спала там у Лотосо¬
вой Горы? Ведь та, кто спрашивала вас про Паня,— я
самая и есть!
Тут только мать все поняла, поняла и улыбнулась.
—Ну, если так,— сказала она,— то студент Пань,
скажу тебе определенно,— здесь!
—А где? — любопытствовала девушка.
Вдова велела служанке привести сына и спросила его.
Тот был поражен.
—Как! Ты и есть Юньци? — воскликнул он.
—А ты почем знаешь? — спросила она.
Студент рассказал все, что было, и она наконец узна¬
ла, что история с Панем была только шуткой.
Узнав, что Пань и есть студент, она застыдилась, что
с ним все время говорит, и побежала сообщить обо всем
этом вдове. Та спросила ее, откуда вдруг у нее появилась
новая фамилия Ван?
一 Да это моя настоящая фамилия и есть, но даоска,
меня наставлявшая, полюбив меня, удочерила, и я шла
под ее фамилией.
Вдове все это понравилось. Она * выбрала счастли¬
вый день и устроила им брачную церемонию.
Возвратясь к предыдущему, видим, что дело было вот
как.
Юньци вместе с Юньмянь жили возле наставницы
своей Ван Даочэн, но когда той пришлось круто, то Юнь¬
мянь ушла от нее в Ханькоу. Юньци была балованна,
наивна, работать не умела, да и к тому же стыдилась во¬
обще выходить по даосским службам. Даочэн это очень
не одобряла.
Случилось затем так, что ее дядя Цзин поехал в Хуан¬
ган, где встретился с ней. Она лила слезы. Тогда дядя увез
ее с собой и заставил ее снять свой даосский наряд.
279

После этого он хотел сватать ее за видных людей и
упорно скрывал поэтому, что она когда-то была монахи¬
ней. Тем не менее всем，кто, как говорится, *справлялся
об ее имени, она выражала несогласие. Дядя и его жена
не понимали, чего она хочет，и стали относиться к ней
весьма недружелюбно, так что когда в тот самый день
вдова взяла ее с собой и они могли вручить ей девушку，
то почувствовали, словно свалили с себя тяжкое бремя.
♦По соединении в чаше каждый из новобрачных все
время рассказывал, что с ним приключилось. Их то охва¬
тывал восторг, то брали слезы.
Молодая оказалась весьма почтительной к старшим
и усердно внимательной, так что вдова очень ее полю¬
била. Однако она только и знала, что играла на лютне и
особенно охотно в шахматы; знать не знала, как вести
хозяйство и домашние дела. Вдову это сильно огорчало.
Через месяц с небольшим вдова отправила обоих мо¬
лодых к Цзинам. Они там погостили несколько дней и по¬
ехали обратно. Когда они плыли в лодке по Цзяну, вдруг
мимо них прошла какая-то другая лодка, в которой си¬
дела даосская монахиня. Подплыли ——оказывается:
Юньмянь!
Юньмянь единственная из всех была дружна с Юнь-
ци, и молодая, обрадовавшись ей, пригласила ее к ним
в лодку. Обе делились друг с другом всем «кислым и горь¬
ким», случившимся после разлуки.
—Куда же ты теперь едешь? 一 спрашивала моло¬
дая.
—Я, видишь ли,一 отвечала та,— давно о тебе тос¬
ковала. Наконец отправилась в дальний путь, пришла в
монастырь «Гнездящегося аиста»,— и вдруг узнала там,
что ты пошла к Цзинам. Вот я и решила проведать тебя
в Хуангане. А того и не знала, что тебе уже удалось со¬
единиться со своим возлюбленным! Смотрю теперь на
тебя: ты словно фея... А я, значит, осталась без тебя бес¬
приютной странницей: то поплыву, то причалю…И не
знаю теперь, когда все это кончится!
Сказала и горько вздохнула.
Молодая придумала следующее. Она велела ей пере¬
одеться в другое платье, сняв монашеское, и идти под
видом ее сестры. А она возьмет ее пока в компаньонки
ко вдове, а там понемножку да помаленьку можно будет
и ей подобрать приличную пару. Шэн согласилась.
Приехали домой. Молодая сначала доложила ста¬
рухе, и затем только Шэн вошла в дом. Манеры у нее
280

были как у девушки из хорошего дома, а в разговоре и
шутке она проявляла великолепное понимание свет¬
ских вещей. Старухе как вдове было очень скучно, оди¬
ночество ее удручало, так что, обретя себе Шэн, она была
в высшей степени довольна и боялась лишь одного: как
бы та от нее не ушла.
Шэн вставала спозаранку и принималась хлопотать
вместо старухи, не считая уже себя гостьей. Старуха все
больше и больше приходила от нее в восторг и про себя
уже подумывала, не взять ли ее в дом, как сестру моло¬
до й, чтобы покрыть этим ее прежнее монашество. Так
она думала втихомолку, но не решалась об этом загово¬
рить.
Однажды старуха забыла что-то сделать и побежала
спросить у Шэн, а у той, оказывается, это давно уже для
нее было готово. Воспользовавшись тогда представив¬
шимся случаем, она сказала ей: «Наша сударушка с кар¬
тинки не умеет вести хозяйство. Что с ней делать? Вот
ежели бы молодая была вроде тебя, мне нечего было бы
и тужить!»
Старуха не знала, что у молодой это давно уже было
на уме, она только боялась, как бы мать не рассердилась.
Теперь же, услыша от той подобные речи, она засмея¬
лась и сказала: «Раз матушка меня любит, то молодая
жена может ведь изобразить *Ин с Хуан... Как вам
кажется?»
Мать не отвечала, а тоже раскатисто смеялась вовсю.
Молодая прошла к мужу и сказала ему, что старуха уже
закивала головой. Тогда очистили и прибрали отдельное
помещение, и молодая говорила Шэн:
—Послушай-ка, помнишь, когда мы еще с тобой в
монастыре спали на одной подушке, ты, сестрица, гово¬
рила мне, что только бы нам с тобой найти человека, ко¬
торый понимал бы, что значит любовь и ласка,——что мы
бы обе стали служить такому человеку? Помнишь или
нет?
У Шэн невольно замигали глаза.
—Что ты, что ты,— пролепетала она,— да ведь ко¬
гда я говорила про любовь и сближение, я ни о чем таком
и не помышляла... Просто вот думала: целый день тру¬
диться и хлопотать, а никто, никто и не будет знать,
сладко ли, горько ль тебе... А вот за эти дни матушка
наша соблаговолила приласкать меня за мою работиш¬
ку. И душе моей стало вдруг отчетливо ясно, где холодно,
а где тепло. Так что, если ты не издашь, как говорится,
281

♦«указа прогнать пришельца» и велишь мне быть посто¬
янной компаньонкой матушке, то все мои пожелания
этим будут удовлетворены. Я и не буду даже мечтать об
исполнении того, о чем мы тогда говорили!
Молодая передала это матери. Та велела обеим им
зажечь свечи и произнести обеты сестер, поклявшись，
что они никогда не будут в этом каяться.
Вслед за этим она велела сыну исполнить с Шэн об¬
ряд, полагающийся мужу с женой.
Когда они пошли спать, Шэн заявила ему:
—Вот что, знаешь, я ведь двадцатитрехлетняя ста¬
рая теремница!
Студенту не верилось. Но вдруг... пало красное и за¬
полнило весь матрац. Студент диву дался...
——Почему ты думаешь, что я так рада найти себе
милого?——шептала она.— Совсем не потому, чтобы я
не могла добровольно оставаться одинокой затворни¬
цей. Скажу тебе по правде: мне невыносимо было крас¬
неть, угощая гостей, словно в каком-то, как говорится,
♦«кривом палисаднике», и в то же время иметь тело те¬
ремной девушки. Вот этим разочком я воспользуюсь,
чтобы приписаться к вашей семье и чтобы за тебя слу¬
жить твоей старухе матушке. Буду здесь экономкой, за¬
ведующей домоправлением. А что до супружеского удо¬
вольствия в спальне, то ты уж, пожалуйста, ищи его у
другой!
Через три дня она свою постель перенесла к матери.
Та гнала ее прочь, но она не уходила. Тогда молодая, спо¬
заранку забравшись к матери, заняла ее место на посте¬
ли и улеглась спать. Делать было нечего, и новой пришлось
идти к студенту.
С этих пор они через два-три дня стали чередоваться.
Привыкли и стали считать, что это в порядке вещей.
Вдова в свое время любила играть в шахматы, но с
тех пор как она овдовела, ей было некогда этим заниматься.
Теперь же, когда у нее была Шэн, все дела по дому пришли
в образцовое состояние, и ей целый день нечего было де¬
лать. И вот в часы безделья она садилась с молодой за
шахматы. Зажигали свет, варили чай... Старуха слушала,
как обе жены играли на лютне, и только за полночь рас¬
ходились.
一 Даже когда был жив отец моего сына，一 говорила
старуха знакомым,——и то я такой радости иметь не могла!
Шэн заведовала всем, что уходило и приходило, за¬
писывала и давала старухе отчет. Та ничего не понимала:
282

—Вы вот обе говорите мне，что в детстве вы были
сиротами и знали только грамоту, лютню да шахматы.
Кто же тебя всему этому-то выучил?
Шэн смеялась и рассказывала все по правде. Смеялась
и старуха.
——Вот ведь, и я тоже,一 говорила она,一 никогда не
хотела женить сына на даоске, а теперь 一 на-ка! 一 полу¬
чила сразу двух!
И тут она вдруг вспомнила, что было нагадано ее
сыну — тогда еще отроку. Вспомнила — и поверила, что
нельзя убежать от того, что предопределено судьбой.
Студент дважды был на экзаменах, но все не выдер¬
живал.
—Хотя наш дом и не из богатых,— сказала нако¬
нец старуха,— но все же кое-какой землицы наберется
с триста му. Да тут еще нам повезло с Юньмянь, так
ловко со всем управляющейся. Нам что дальше, то все
теплее и сытнее становится. Ты, сынок, будь только у
моих колен да забирай своих обеих жен и вкушай удо¬
вольствие вместе со мной, Я не хочу, чтобы ты искал
себе богатства и знатности.
Студент повиновался.
Впоследствии Юньмянь родила мальчика и девочку, а
Юньци _ девочку и трех мальчиков. Мать умерла, когда
ей было уже за восемьдесят.
Ее внуки, все, как один，вошли * во дворец полукруг¬
лого бассейна，а старший, рожденный от Юньмянь, даже
♦прошел на областных отборах.
СЕДЬМАЯ СЯО И ЕЕ СЕСТРА
Сюй Цзичжан из Линьцзы жил в деревне Мельнице,
что к востоку от города. Занимался он ученым делом,
но пока безрезультатно; ушел с родных мест и стал слу¬
жителем при канцелярии.
Как-то раз пошел он к родным жены. Возвращался
домой в пьяном виде. Дело было уже к вечеру. Дорога
выходила к могильным склепам дома Юев. Когда он про¬
ходил этими местами, то большие здания так и замель¬
кали перед ним своею красотою. У одних ворот сидел
какой-то старик. У Сюя появилась винная жажда, ему
пришло на ум напиться, и вот он, сделав перед стариком
приветствие, попросил у него дать ему чего-нибудь та¬
283

кого. Старик встал и пригласил гостя войти в дом. Под¬
нялись в гостиную, где старик дал ему пить. Когда он кон¬
чил пить, старик сказал:
——Такой, знаете, темный сейчас вечер, идти будет
трудно…Останьтесь пока здесь, переночуйте, а утром
раненько и в дорогу. Как вам кажется, а?..
Сюй, со своей стороны, тоже чувствовал себя от уста¬
лости прямо умирающим, и на это предложение он с
радостью согласился. Старик велел слугам приготовить
вина и подать гостю, сказав ему при этом следующее:
—У меня, старика, к вам есть словечко,— не пре¬
зирайте только его, как какую-нибудь большую волну.
Ваш безупречный дом имеет прекрасную славу, и с вами
стоит породниться брачным путем. У меня есть молодая
дочь, которая еще не просватана. Хочу дать ее в жены
низшего ранга. Осчастливьте, соблаговолите протянуть
руку и ее подобрать!
Сюй в вежливом беспокойстве не знал, что ответить.
Старик тут же послал слугу объявить всем родным и род¬
ственникам и, кроме того, передал, чтобы девушка прина¬
рядилась. В один миг один за другим появились четыре
или пять человек *в высоких, горой стоящих шапках и
широких поясах. Девушка тоже вышла в сияющем на¬
ряде. Красота ее лица совершенно выделялась среди
обыкновенных лиц. Сели все вперемежку и стали пиро¬
вать.
У Сюя и дух и душа, помутнев, пришли в хаотическое
волнение, и он хотел только поскорее лечь спать. Вино
обошло их по нескольку раз, но он упорно отказывался,
сказав, что не может с собой справиться. Тогда старик по¬
слал маленькую служанку проводить мужа с женой за
полог и запереть их вместе ——пусть там и сидят.
Сюй спросил ее о родне и фамилии. Она назвала свою
фамилию Сяо и сказала, что в семье она *седьмая по счету.
Он стал далее подробно разузнавать о положении и со¬
стоянии ее родных, на что она отвечала:
—Хотя я сама и ничтожна по происхождению, ни¬
сколько не знатна, однако, как пара жениху-канцеляри-
сту, я, наверное, не засрамлю его. К чему так усердство¬
вать с допросами?
Сюй, утопая в ее прелестях, прильнул к ней в самой
полной и совершенной любовной близости, больше ни¬
каких особых подозрений не высказывал.
—В этих местах, знаешь, нельзя обзаводиться до¬
мом,一 сказала молодая женщина.— Я хорошо знаю,
284

та, что будет моей старшей сестрой в твоем доме, обладает
в высшей степени ровным и добрым характером. Может
быть, она не будет нам мешать? Ты иди домой, приготовь
какое-нибудь помещение, а я приду уж сама!
Сюй обещал. Вслед за этим он положил свою руку
ей на тело и, теряя сознание, начал засыпать. Когда же он
проснулся, то в его объятиях было уже пусто. Цвет неба
уже сильно посветлел, но тень сосен заслоняла утро. Под
ним был подложен пласт просяной соломы толщиной
больше фута. Сюй ахнул от изумления и пошел домой.
Рассказал жене. Та в шутку вычистила и прибрала по¬
мещение, поставила туда кровать, закрыла двери и вышла.
—Новая женушка, значит, сегодня прибывает,——
сказала она.
И оба принялись хохотать.
Солнце уже закатилось, когда жена шутливо пота¬
щила Сюя открывать дверь.
—Смотри,— говорила она,— новая, поди, уж не
сидит ли в спальне?
Вошли, а перед ними на кровати сидит красавица в
роскошнейшем наряде. Увидя вошедшую пару, она под¬
нялась им навстречу. Муж и жена остолбенели, а, она,
закрывая рот рукой, совершенно беззвучно смеялась.
Затем она поклонилась им обоим, выразив им почтение
и серьезность своих чувств. Жена Сюя занялась приготов¬
лением обеда, предоставив им обоим радоваться своему
слиянию.
Женщина вставала спозаранку и принималась за
работу, не ожидая понуканий и назначении.
一 Мои сестры,— сказала она однажды Сюю,一
хотят к нам прийти взглянуть на нас.
Сюй выразил опасение, что второпях ему нечем будет
принять гостей.
一 Ну, все они знают,——возразила молодая,——что у
нас в доме небогато, и заранее пришлют все съестное.
Надо только попросить сестрицу нашего дома взять на
себя труд сварить и состряпать это!
Сюй сказал жене. Та изъявила свое согласие. И дейст¬
вительно, после утренней стряпни пришли люди с вином
и разной снедью, сложили все это с коромысел и ушли.
Жена принялась за исполнение обязанностей повара.
После полудня пришли в дом шесть-семь женщин, из
которых самой старшей было не более как около сорока.
Они уселись в кружок и стали вместе пить, наполнив всю
комнату раскатистым смехом.
285

Жена Сюя, притаившись под окном, разглядывала
их, но видела только мужа и Седьмую, которые сидели
друг против друга и пили. Остальные же гости были в углу
комнаты, невидимы. Северный Ковш уже повис в углу
комнаты, когда они наконец с криком и шумом ушли.
Молодая пошла провожать гостей и еще не возвра¬
щалась. Жена вошла в комнату и увидела, что на столе
стоят чашки и подносы совершенно пустые.
——Эти холопки, кажется, все были голодны. Ишь ведь
их вылизали как: словно собака гладкий камень!
Вскоре молодая вернулась и стала ласково-искренне
благодарить ее за труды; вырвала у нее из рук посуду
и стала мыть сама, торопя законную жену идти и мирно
себе ложиться спать.
——Г ости приходят к нам в дом,——говорила ей жена,—
а мы допускаем, чтобы они сами припасли, что пить и
есть... Не смех ли это? На днях их нужно будет еще раз
пригласить к нам!
По прошествии нескольких дней Сюй исполнил слова
жены и велел молодой снова позвать гостей. Те явились
и принялись есть и пить вовсю. Однако оставили четыре
подноса, не прикоснувшись к ним ни ложкой, ни палоч¬
ками. Сюй поинтересовался, что это значит. Девы засмея¬
лись.
—Ваша супруга думает, что мы злые. Вот мы и остав¬
ляем нарочно для нашей стряпухи.
За столом была одна девушка лет восемнадцати ——
девятнадцати в башмаках из некрашеного холста и в бе¬
лом грубом платье.
—Это молодая вдова,— сказали Сюю.
Ее звали Шестой. В ее живости и манерах была оча¬
ровательная красота. Она любила смеяться и умела гово¬
рить. Знакомясь с Сюем все ближе и ближе, она стала
над ним смеяться и острить. * Установили чарочное прави¬
тельство, в котором Сюй занял должность секретаря и
запретил насмехаться и балагурить. Шестая сестра
сплошь да рядом попадалась в нарушении этого прика¬
за, и ей пришлось тянуть к себе одну за другой чарок де¬
сять, если не больше. Она быстро захмелела и наконец
была пьяна. Ее пахучее прекрасное тело было теперь в
нежной лени, слабое и безвольное, еле-еле держащее-
ся…Вскоре она ушла. Сюй зажег свечу и пошел ее искать.
Оказалось, что она сладко спит в темном алькове. Сюй
приблизился к ней и слился с ее губами. Она даже и не
почувствовала. * Сердечное полотнище уже заволнова¬
286

лось,как вдруг из-за стола послышались с разных мест кри¬
ки, зовущие Сюя. Он быстро оправил ей платье. Глядь —
в рукаве у нее шелковый платочек. Украл его и выбежал.
Подошла полночь, и гости вышли из-за стола, а Шес¬
тая все еще не просыпалась. В пологи вошла Седьмая,
стала ее расталкивать,— и наконец она, зевая и потя¬
гиваясь, встала, завязала юбку, оправила волосы и ушла
вслед за другими.
Сюй неотступно, неотвязно думал о ней и тосковал,
не выпуская ее из сердца. Он уже хотел было, как только
очутился в пустом месте, развернуть оставшийся у него
платочек и любовно его рассмотреть, как тот исчез. Сюй
стал искать. Он подумал, что, провожая гостей, уж
не обронил ли платочек по дороге. Взял свечу, стал све¬
тить ею пристально на всех крыльцах и выходах; куда
делся платочек — так и не нашел. Ему стало как-то
не по себе.
Молодая спросила его, в чем дело. Сюй нехотя от¬
ветил.
—Нечего обманывать и врать,— сказала она с усмеш¬
кой.——Платочек-то люди уже унесли! Напрасно утруж¬
даешь свое сердце и свои очи!
Сюй, испугавшись этих слов, рассказал ей все, как
было, начистоту. Упомянул также, как он все тоскует и
думает.
——Она с тобой,— сказала Седьмая,——не имеет
старой судьбы, и связь ваша только здесь!
——Как это так?——спросил Сюй.
——А вот так. Она, видишь ли, в предыдущей своей
жизни была девой песен, а ты был ученый на службе. Ты
ее увидел и влюбился. Оба родителя тебе помешали, и
твоим намерениям не суждено было осуществиться.
Разволновавшись чувством, ты заболел и был на краю
катастрофы. Ты тогда послал ей сказать: «Я уже не встану.
Мне бы только чтоб ты пришла，чтоб дала мне разок
потрогать твою кожу,— и тогда я б умер без сожаления!»
Та дева согласилась сделать, как ты просил, но в то же
время ей случилось быть занятой разными делами, и она
не пошла к тебе сейчас же, а прибыла через вечер. Ока¬
залось, что больной уже умер. Таким образом, в первой
жизни у нее с тобой была судьба для одного прикосно¬
вения. Все, что выходит за эти пределы, это уж вне упо¬
ваний.
После этого Сюй опять устроил обед и снова пригла¬
сил всех дев. Не явилась только Шестая. Сюй решил, что
287

молодая заревновала, и предался сильной злобе и досаде.
Однажды молодая сказала ему:
——Если ты понапрасну меня винишь в том, что каса¬
ется Шестой, то, скажу тебе по правде, она просто не жела¬
ет сюда прийти; в чем, скажи，тут моя вина? Сегодня вот
уже восемь лет с тех пор, как мы слюбились, и я ухожу,一
буду с тобой прощаться. Позволь мне придумать все, что
только в моих крайних силах, чтобы разрушить это былое
заблуждение. Она, правда, не придет, но не может же
она запретить нам туда идти самим! Вот поднимемся к
ним в дом, пройдем к ней…И неизвестно, может быть,
как говорится, человеческое решение победит небесное
определение!
Сюй с радостью согласился. Молодая взяла его за
руку, и они вспорхнули в ветре, словно шествуя по пусто¬
там. В одно мгновение они уже были в ее доме с желтой
черепицей, широкими, просторными залами, изломами и
извивами ворот и дверей. Все это нимало не изменилось
против того времени, когда он этот дом видел в первый
раз. Тесть и теща вышли к ним оба вместе.
—Смотри, грубая девчонка! — сказали родители.—
Ты давно уже получила теплоту и ласку, а мы, старики,
эти остатние годы разрушаемся и слабеем... Не странно
ли, что ты нас забыла своими посещениями и проведы-
ваньями?
Сейчас же накрыли столы и устроили пир. Молодая
стала расспрашивать о сестрах, старших и младших.
—Все они вернулись к своим семьям. Только одна
Шестая живет здесь у нас.
Тут же крикнули служанку, веля ей просить Шестую
появиться к ним. Она долгое время не выходила. Молодая
прошла к ней и стала ее тащить. Наконец она появилась,
но с опущенной головой, скромная, молчаливая, непохо¬
жая на прежнюю балагурку. Вскоре старик и старуха
откланялись и ушли.
——Смотри, сестра,— сказала молодая,— какая ты
высокомерная и самомнящая! Ты заставляешь человека
меня ненавидеть!
Шестая слегка усмехнулась.
一 Послушай, ветрогон, зачем ты ко мне пристаешь?
Молодая взяла у них обоих чарки с остатками вина
и заставила их обменяться и пить.
——Губы ведь уже соединялись,— сказала она.——
К чему делать эти манеры?
Вскоре Седьмая тоже ушла, и в комнате остались
288

только они вдвоем. Сюй сейчас же вскочил и начал к
ней приставать. Шестая ловко и грациозно отстраняла его
и сопротивлялась. Сюй ухватил ее за платье, стал на
колени и умолял. Вдруг послышались крики, потрясав¬
шие всю землю, и огненные лучи стреляли в двери. Шестая
сильно перепугалась, толкнула Сюя, чтоб он встал, и ска¬
зала ему:
——Что мне делать? Беда меня застигла неожи¬
данно!
Сюй засуетился, заметался, не зная, что делать. А жен¬
щина уже бесследно скрылась. Сюй, весь в горе, присел
немного. Глядь ——здания и комнаты разом исчезли.
Прибежали охотники, человек десять, с соколами и но¬
жами в руках.
一 Кто тут ночью валяется?——кричали они в испуге.
Сюй сказал, будто он сбился с дороги, и назвал им
свою фамилию и прозвание.
—Мы только что гнались тут за лисицей! Не видели
ли вы ее?
一 Нет, не видел,— отвечал Сюй.
Он теперь внимательно распознал эту местность: то
был склеп Юев.
Уныло-уныло вернулся он домой и все еще надеялся,
что Седьмая снова придет. Утром смотрел и * гадал
по сорочьей радости, вечером искал предзнаменований
по узорным наплывам свечи. Но никаких слухов о ней
не было.
Это рассказывал Дун Юйсюань.
ш:
♦ЦАРИЦА ЧЖЭНЬ
Лочэнский Лю Чжунхань был с детских лет туп,
но к книгам питал любовь эротомана. Он вечно запи¬
рался, предавался своим трудам с остервенением, совер¬
шенно не общаясь с людьми.
Однажды, когда он таким образом занимался, вдруг
до него донеслись какие-то необыкновенные ароматы,
которые наполнили всю его комнату. Еще минута, и
послышались звуки дорогих брелоков в самом много¬
образном хаосе. Лю с изумлением оглянулся и увидел,
что к нему входит красавица, у которой шпильки голов¬
ного убора и серьги сияют и переливаются всеми цве¬
10 Пу Сунлин
289

тами. За нею свита — и все как есть одеты в придвор¬
ные платья с украшениями.
Лю, в испуге и удивлении, пал на землю. Красавица
стала его поднимать.
—Как это так,——спросила она,——ты был такой сна¬
чала гордый, а потом вдруг стал таким раболепным?
Лю все более и более трепетал и пугался.
一 О небесная фея,— бормотал он,— из каких ты
мест? Я ведь не имел случая ни поклониться тебе, ни
знать тебя! Когда же, скажи, до настоящего времени
успел я тебя оскорбить?
——Давно ль, скажи, расстались мы,— улыбалась
ему в ответ фея,— чтоб уж так помутнеть и потускнеть
воспоминанию? Разве это не ты был тот, который,——
помнишь, тогда? — сидя с важным и серьезным видом,
точил кирпичину?
И вот, разложили парчу и кожу, поставили в яшмо¬
вых сосудах напитки, и фея торопливо усадила Лю,
стала с ним пить и говорить с ним о делах нынешних
и древних. И то, что она говорила, было так глубоко
и так метко, до того необычно, что Лю, весь растерян¬
ный, смущенный, не знал, что ему ответить.
一 Я только что успела,— сказала красавица,—
съездить *к Яшмовому Озеру, разок там попировать.
Через сколько же рождений ты успел пройти, чтобы
твой острый ум мог так окончательно отупеть?
С этими словами она велела служанке густо отварить
настой из хрусталя и поднести Лю. Лю принял и стал
пить. И вдруг, выпив, он почувствовал, как его ум
и душа раскрылись и прониклись.
Затем настал уже темный вечер. Все служанки уда¬
лились. Фея затушила свечу, разложила постель, и по
всем кривым пошла до пределов их радостная любовь.
Еще не рассвело, как девушки свиты уже вновь
собрались. Красавица поднялась, но ее роскошный на¬
ряд был такой же, как вчера, и прическа оставалась
совершенно законченной, так что она и не приводила
ее снова в порядок.
Лю, влюбленный, весь приникнув к ней, с неотступ¬
ным усердием старался выпытать у нее, как ее фамилия,
как имя,
—Сказать, что ж, ничего, можно,一 отвечала фея.—
Боюсь только, как бы не усугубить твоих недоумений.
♦Моя фамилия Чжэнь. Ты же — потомок Гунганя, ко¬
торый в те времена из-за меня совершил преступление
290

и пострадал. Этого моя душа, скажу по совести, вынес¬
ти не могла, и вот наше сегодняшнее свидание вызвано,
между прочим, моим желанием отблагодарить тебя
моим глупым чувством.
Лю спросил, где теперь *Вэйский Вэнь.
—*Пэй，一 сказала она,— не более как самый обык¬
новенный сынок своего *разбойника-отца. Мне прихо¬
дилось по нескольку лет бывать среди веселящихся и
беспечных людей, принадлежавших к богатой знати;
так вот, я иногда встречалась с ним, но не останавли¬
вала на нем внимания. Его, видишь ли, в свое время
из-за *Аманя долго держали *в темном царстве. Я ни¬
чего более о нем не слыхала. Напротив того, *Чэньский
Сы стал теперь *книжником у Владыки. Раз как-то
я его видела.
Вслед за этими ее словами тут же появилась колес¬
ница с драконами, которая остановилась среди двора.
Царица подарила Лю *коробку из яшмы, сделала про¬
щальное приветствие и взошла на колесницу. Тучи под¬
няли ее, заволокли туманы... Она исчезла.
С этого времени литературная мысль Лю сильно раз¬
вилась. Однако, охваченный воспоминанием о краса¬
вице, он весь застыл в думе и имел вид помешанного.
Прошло так несколько месяцев, и он стал все более и
более близиться к смертельному истощению. Мать его
не понимала, где тому причина, и только горевала.
Дома у них была старуха прислуга. Вдруг она как-то
говорит Лю:
一 Барин, да нет ли уж у вас кого на мысли, и
очень даже?
Ее слова кое-как попадали в цель, и Лю не мог
скрыть.
—Гм! Да, да! — отвечал он.
—Вы, барин, напишите-ка, как говорится, * футовое
письмецо, а я сумею его передать и доставить!
Лю в радостном волнении сказал:
—У тебя есть необыкновенный дар... А я до сего
времени был темен, как говорили раньше, в «приметах
людей». Если же ты действительно сумеешь это сделать,
я не позволю себе этого забыть.
С этими словами он сложил письмо, надписал кон¬
верт, передал старухе, и та сейчас же ушла.
Вернулась она лишь к полуночи.
—Обошлось счастливо,一 сказала она,— дело я не
попортила. Только что, это значит, я вхожу в ворота,
10*
291

как привратник, думая, что я ведьма, хотел меня свя¬
зать, но я достала ваше, барин, письмо, и он понес
его. Через самое короткое время мне крикнули войти.
Госпожа тоже, знаете, все вздыхает, а сама говорит,
что не может снова с вами свидеться; впрочем, она
готова была написать вам ответ, да я сказала, что барин
наш так извелся и исхудал, что одним словечком его
вряд ли излечишь. Госпожа слегка задумалась, потом
бросила кисть и сказала мне: «Вот что — будь добра
сначала передать господину Лю, что я сейчас же
пришлю ему красивую жену». Перед тем как мне уйти,
она еще наказала мне, что все то, о чем сейчас была
речь,——думы сотен лет и что только тогда эти расчеты
могут длиться вечно, если мы не посмеем легкомыслен¬
но о них болтать.
Лю был очень рад этому и стал поджидать. На сле¬
дующий день действительно появилась какая-то старая
нянька, а с ней за руку девушка. Обе прошли к матери
Лю. Девушка была с лица такой красоты, что после
нее выбрось весь мир. Старуха назвалась фамилией
Чэнь, а девушка оказалась ее родной дочерью, по имени
Сысян. Чэнь выразила желание посватать дочь в жены.
Матери Лю девушка понравилась, и та начала перего¬
воры о браке. При этом старуха не требовала никаких
денег, а спокойно себе сидела и ждала, пока не окон¬
чатся все церемонии, а затем удалилась. Один только
Лю, зная в глубине души, что тут есть что-то необык-
новенное, как-то потихоньку спросил у жены, как она
приходится той самой госпоже.
—Я,— ответила жена,— бывшая * певица из «Мед¬
ного феникса».
Лю выразил подозрение, что она бес.
—Нет,— отвечала она на это.— Я вместе с госпо¬
жой включена была уже в списки бессмертных, но, по
случайному проступку, мы были свержены и упали сре¬
ди людей. Госпожа теперь уже снова на прежнем месте,
а мой срок изгнания еще не истек. Госпожа упросила
небесных распорядителей дать ей временно меня в услу¬
жение, с тем чтобы в ее воле было оставить меня или
отпустить. Поэтому-то мне и удалось постоянно слу¬
жить у ее постели и у стола.
Однажды явилась какая-то слепая старуха, которая
вела на веревке желтую собаку и просила милостыню
в доме Лю, причем пела простые песни под аккомпа¬
немент кастаньет. Жена Лю вышла поглядеть. Не успе¬
292

ла она еще как следует стать, как собака сорвалась с
веревки и стала ее кусать. В испуге молодая женщина
бросилась бежать. Смотрят ——ее шелковое платье все
оборвано. Лю погнался за собакой с палкой и стал ее
бить. Та рассвирепела еще больше и бросилась рвать
висевшие куски ткани, так что в мгновение ока было
искромсано и изжевано, словно пенька. Слепая старуха
ухватила собаку за шерсть на шее, привязала ее и
увела.
Лю прошел к жене поглядеть, как она себя чувству¬
ет. Лицо ее от испуга еще не оправилось.
一 Милая,——сказал муж,——ты ведь бессмертная
фея, как же ты вдруг боишься пса?
—Ты, конечно, не знаешь,— отвечала она,一 что
этот пес — оборотень * старого Маня. Он, видишь ли ты,
злится на меня за то, что я не исполнила его прика¬
зания о так называемом * разделении духов.
Лю, услыша такие слова, выразил готовность купить
пса и забить его палкой.
—Нельзя,— сказала жена.— То, что послал в нака¬
зание Верховный Владыка, как можно самовольно из¬
бивать?
Так она прожила два года. Все, кто ее видел, изум¬
лялись ее красоте. Однако как ни расспрашивали о ее
происхождении, оно оказывалось весьма сильно облечен¬
ным в какую-то туманную неопределенность. И все по¬
дозревали в ней нечистую силу.
Мать обратилась с расспросами к Лю. Тот рассказал
кое-что о ее необыкновенных историях. Мать сильно
испугалась и велела ему отпустить ее. Лю не согла¬
сился. Тогда мать потихоньку от него разыскала кол¬
дуна. Тот пришел и стал ворожить во дворе. Только
что он очертил на земле квадрат для алтаря, как жен¬
щина сказала с досадой:
—Я, собственно говоря, хотела, чтоб нам быть
вместе до белеющих голов. А теперь, смотри, наша
мать относится ко мне с подозрением, и, конечно, нам
полагается расстаться. Если хотите, чтобы я ушла, то
ведь это ж не трудно,一 неужели же меня могут выгнать
все эти заклинания и ворожбы?
Она тут же навязала прутьев, развела огонь и бро¬
сила под крыльцо. В один миг дым застлал весь дом,
так что муж и жена, сидевшие друг против друга, поте¬
ряли один другого из вида. Слышен был только грохот,
раскатывающийся, словно гром.
293

Затем дым исчез. Смотрят, а у колдуна из всех
семи отверстий тела течет кровь, и он умер. Вошли в
комнату, но молодой жены уже не было. Позвали было
старуху прислугу, чтобы ее расспросить. Та тоже дева¬
лась неизвестно куда. Лю тогда объявил матери, что
старуха-то была лиса.
ЧУДЕСА ВТОРОЙ ДЕВОЧКИ
Чжао Ван из Тэна вместе со своей женой был
предан почитанию Будды. Они не ели ничего скором¬
ного, ничего кровоточащего, и в селе за ними устано¬
вилась репутация людей благонравных, хороших. Счи¬
талось, что у них есть кое-какие достатки.
У них была дочь, * Вторая Девочка, отличавшаяся
необыкновенною сообразительностью и красотой. Оба
Чжао любили и берегли ее, как жемчужину. Когда ей
исполнилось шесть лет, отец отправил ее к учителю
заниматься вместе с ее старшим братом Чанчунем.
И вот она всего в пять лет уже твердо одолела
♦Пятикнижие.
Ее товарищем по школе, так сказать, однооконником
был некий студент Дин, имевший прозвание ХДзымо,
старше ее на три года. Он блистал литературным даро¬
ванием и развитием, отличался текучею подвижностью
ума и нрава. Он эту девочку полюбил всей душой и
сообщил об этом своей матери, прося ее домогаться его
брака у семьи Чжао. Чжао согласия не дали, рассчи¬
тывая просватать дочь за кого-нибудь из видной семьи.
Так прошло некоторое время. Чжао были совращены
в * вероучение Белых Лотосов, и когда ♦Сюй Хунжу
поднял свой мятеж, то вся их семья передалась на его
сторону и стала, таким образом, преступниками.
Сяоэр, Вторая Девочка, понимала смысл в их кни¬
гах, которые умела ловко толковать. Кроме того, стоило
ей лишь раз увидеть, как делаются фокусы с бумаж¬
ными солдатами и гороховыми лошадьми,一 как она
уже овладевала этим искусством в совершенстве. У Сюя
Хунжу было шесть маленьких девочек, * служивших
ему, как ученицы учителю, но Эр считалась самой луч¬
шей, и за это ей удалось вполне овладеть его искусст¬
вом. Отец же ее, Чжао, за заслуги дочери получил у
Сюя значительную и ответственную должность.
294

В это время Дину исполнилось восемнадцать лет, и
он уже * гулял у Тэнского бассейна. Несмотря на это,
он не давал своего согласия на просватанье, так как не
мог забыть своей Сяоэр.
Он тайком скрылся от родных и перебежал под зна¬
мена Сюя. Увидя его, девочка была очень рада，встре¬
тила его с необычайной для прочих торжественностью
и лаской. В качесте высокодостойной ученицы Сюя, она
распоряжалась всеми войсковыми делами, выходила и
возвращалась днем и ночью, когда хотела, так что отец
и мать никаких ей преград ставить не могли.
Дин же виделся с ней по ночам. Она тогда прого¬
няла прочь солдат — и они вдвоем оставались *до конца
третьей стражи.
Дин говорил ей шепотком:
—Знаешь ли ты, моя милая, зачем, собственно, я
сюда пришел, каковы мои скромные-скромные мечты?
—Не знаю,— отвечала девочка.
—Я, видишь ли ты, не тщеславен, не рассчитываю,
как говорится, * «ухватиться за дракона»... Уж если я на
то пошел, то, скажу начистоту, только ради тебя! Нет,
милая, спасения в левых путях. Единственно, чего мож¬
но от них ожидать,— это только гибели. Ты ведь, милая
моя, такая умница: неужели ты об этом не думаешь?
Если б ты могла бежать отсюда за мной，то, уверяю
тебя, * дюймовое сердечко это не останется неблаго¬
дарным!
Совершенно растерявшись от подобных речей, де¬
вочка молчала. И вдруг у нее в уме совершенно про¬
яснилось, и она как будто пробудилась от сна.
—Убежать за спиной у родителей,——сказала она
после долгого молчания，——бессовестно. Позволь мне
сказать им об этом!
И она пошла к своим родителям, стала доказывать
им, где настоящая выгода и где крах. Но Чжао ее
не понимал.
—Наш учитель,— говорил он,— человек-бог. Какие
могут быть у него превратности мыслей и заблуждения?
Девочка поняла, что доказать ему ничего не удаст¬
ся. Тогда она сменила свою детскую прическу-челку на
шиньон замужней женщины, извлекла двух бумажных
змеев-коршунов, села на одного сама，на другого Дин.
Змеи издали свист ветра, взмахнули крыльями и поле¬
тели рядышком, словно птицы цзянъ-цзянь.
На рассвете долетели до Лайу. Тут девочка свернула
295

коршунам шеи, и они вдруг съежились и упали. Тогда
она их подобрала, а вместо них сделала двух ослов.
Те донесли их до затерявшейся в глуши гор деревушки.
Они сказались там бежавшими от мятежа и наняли
себе помещение. Выходить на люди они стали кое-как,
не обращая на себя внимания и стараясь на наряды
быть поскромнее.
У них был недохваток в дровах и припасах, что
приводило Дина в глубокое уныние. Пошел было он
занять крупы у соседей, но никто не согласился дать
ему ни меры. Эр же не проявила ни малейшего огор¬
чения. Взяла лишь да заложила свои булавки и серьги,
заперла дверь, уселась с Дином вместе и давай зага¬
дывать и отгадывать * «загадки лампы».
Не то они принимались вспоминать из своих забы¬
тых книг, и на этом поприще состязались, кто ниже,
кто выше. Того, кто проигрывал, другой бил по руке
сложенными двумя пальцами.
*Их сосед с запада, некто Вэн, был отважный
♦человек по части «зеленого леска». Однажды, когда
он возвращался после набега домой, Эр схг.зала мужу:
—Раз мы богаты таким соседством, чего нам
тужить? Возьмем у него в долг тысячу серебром...
Даст он нам, как ты полагаешь?
Дин сказал, что это трудновато допустить.
—А я так заставлю его, знаешь, с радостью нам
эти деньги внести! — сказала Эр.
И с этими словами она схватила ножницы и выре¬
зала из бумаги фигуру * Судного Чина. Затем поставила
ее на пол и накрыла куриной клеткой. Сделав все это,
она схватила Дина за руку и полезла с ним на кровать.
Разогрели запасенное вино и стали рыться в *«Чжо-
уских Церемонных Статутах» для *чарочной консти¬
туции. Говорили наобум: такая-то книга, лист, строка
и тотчас же принимались вместе искать. Тот, кому
попадались *знаки с боковиком еды, воды, укисания,—
пил. Тот же, кто натыкался прямо на вино, пил вдвое.
Эр сразу же наткнулась на «Виночерпия». Дин
тогда взял большую чару, налил ее дополна и заторопил
Эр выпить ее до дна. Эр произнесла тоном заклятия:
—Если удастся извлечь эти деньги, ты, сударь,
пусть набредешь на главу выпивки!
Дин раскрыл книгу и нашел главу о «Черепахо-
воде».
—Вот и вышло,一 засмеялась Эр.
296

Накапала вина и передала Дину. Тот не соглашался
и не уступал.
—Нет, слушай,— говорила она,— ты теперь ♦водя¬
ной воин и должен *пить по-черепашьи.
Только что они этак поспорили и пошумели, вдруг
слышат, как в клетке кто-то крякает. Эр вскочила с
кровати.
—Пришел,_ вскричала она.
Раскрыла клетку, смотрит 一 а в мешке лежат ог¬
ромные серебряные слитки, кусок за куском, заполнив
все как есть пространство. Дин ошалел от радости, с
которою не мог справиться.
Немного погодя нянька Вэнов с младенцем на руках
пришла к ним поболтать и шепотком передавала, что
вчера их барин только что вернулся и сидел, накрыв
свечу, как вдруг земля под ним разверзлась, и до такой
глубины, что не чуялось дна. И оттуда вдруг вылез
Судный Чин. Вылез и сказал:
—Я один из управляющих подземного дворца. *Бог
и повелитель Тайской горы на совещании с властителя¬
ми темного царства набрел на злостный лист «жестоких
гостей»... Придется им поставить тысячу серебряных
лампад, по десяти ланов весом каждая. Если ты дашь
денег на сотню, то грехи твои и преступления могут
быть вычеркнуты.
一 Хозяин наш,一 продолжала рассказывать нянь¬
ка,——перетрусил, испугался, бросился зажигать куриль¬
ные свечи, бить ему лбом о пол и молиться. Затем
покорно и благоговейно поднес ему тысячу серебром.
Тогда Судный Чин как-то незаметно влез обратно в
землю, которая тут же замкнулась.
Муж и жена, слушая все это, притворно покрики¬
вали, выражая свое крайнее изумление.
После этого происшествия они стали прикупать себе
то корову, то лошадь. Стали заводить прислугу и обо¬
рудовали себе целый большой дом.
Один из местных негодяев, высмотрев все их богат¬
ства, стакнулся с такими же беспутными парнями, вмес¬
те с ними перелез к Динам через забор и начал их
грабить. Муж с женой не успели еще очнуться от сна,
как уже грабители, с пуками горящей соломы в руках,
наводнили всю комнату. Двое из них схватили самого
Дина, один ——взял жену за грудь. Она, как была, голая
вскочила и, тыча в злодеев пальцем, словно пикой,
закричала:
297

一 Стой, стой!
И все тринадцать воров стали, одеревенев, с высуну¬
тыми языками. Вид у них был глупый-преглупый, слов¬
но то были не люди, а деревянные идолы.
Тогда только молодая надела шаровары и слезла
с кровати. Затем она крикнула и собрала всех слуг,
велела им скрутить за спину грабителям руки, одному
за другим, и вынудила принести повинную, говоря все
как есть начистоту.
Она стала их теперь корить.
—Послушайте,— говорила она,——к вам издалека
пришли люди спрятать, как говорится, свою голову в
ручьи и долы. Пришли и рассчитывали встретить здесь
помощь и поддержку. К чему же такое безжалостное
бесстыдство? Бывает ведь, что человеку становится
иногда очень и очень трудно, но тем, кому приходится
туго, никто не мешал бы об этом просто сказать нам...
Разве мы какие-то скопидомы, скряги, кулаки? За такие
действия вас, шакалы, волки вы этакие, следовало бы по
всей справедливости всех казнить…Только вот что, я не
могла бы этого вынести! Так вот, вас пока что я
отпущу, а уж если еще раз попадетесь, не помилую.
Воры поклонились Эр в ноги, поблагодарили и ушли.
Через некоторое время Сюй Хунжу попался. Оба
Чжао с сыном и невесткой были казнены. Студент
взял с собой серебра и пошел выкупать малолетнего
Чанчунева сына. Выкупил и принес его домой. Маль¬
чику было три года. Дин стал воспитывать его, как
свое собственное детище, под своей же фамилией, дав
ему имя ♦Чэнтяо.
Через это односельчане мало-помалу прознали, что
Дины — потомки Белых Лотосов.
Как раз в это время случилось, что напала саранча,
нанося вред посевам. Тогда Эр сделала из бумаги сто¬
крылого коршуна и пустила в поле. Саранча ринулась
вдаль и уже не появлялась на их поле, которое осталось
неповрежденным. Это вызвало среди деревенских об¬
щую зависть. Они явились толпой к правителю и выдали
Динов головой, как сообщников Хунжу.
Правитель, позарившись на богатство Динов, как на
вкусное мясо, схватил Дина и арестовал. Дин сунул ему
солидный куш и в конце концов был освобожден, но
жена говорила ему:
—Богатство наше пришло к нам, не правда ли, зря.
Значит, и правильно, что ему суждено распылиться. Все
298

это так, да, но жить со змеями и скорпионами в одном
месте долго нам нельзя!
И вот они задешево продали все, что имели, и ушли
оттуда. Осели теперь они в западном пригороде уезд¬
ного города.
Молодая отличалась феноменальной сноровкой и
ловкостью. Она умела экономно вести хозяйство, а в
деловом отношении далеко оставляла за собой мужчин.
Попробовали они открыть стекольное дело. И что
же? Она каждому поступившему рабочему собственно¬
ручно все показывала, * шашки-шахматы или лампы —
что бы то ни было, все это блистало оригинальностью
формы и блеском росписи. Никто на всем рынке не мог
за ней угнаться, ей удавалось быстро сбывать товар,
даже по повышенным ценам.
Так прожили они несколько лет. Богатством стали
славиться еще пуще прежнего. Тем не менее молодая
сама смотрела за работами и с прислугой была очень
строга. В доме у них сидело едоков — прямо-таки
несколько сот, а лишнего рта не было ни одного.
Когда она освобождалась от хлопот, то садилась с
мужем варить чай и играть в шахматы. А то брались за
классиков или историков и с удовольствием их раз¬
бирали.
Все денежные и продовольственные выдачи и по¬
ступления, а равно дела прислуги и рабочих отчитыва¬
лись раз в пять дней, причем Эр сама Одержала в руках
палки, а Дин за нею отмечал, выкрикивая имена и
цифры. Наиболее усердных награждали, одних больше,
других меньше ——по заслугам. Ленивых же наказывали
розгой, плетью, бранью, простаиваньем на коленях.
В этот отчетный день давался всем отпуск и ночных
работ не производилось. Муж и жена, хозяева, ставили
вино и угощение, сзывали прислугу, велели петь дере¬
венские песни и хохотали.
Хозяйка была прозорлива, как фея. Никто не смел
ее провести. Но так как ее награды плыли всегда
поверх заслуженного, то дела было вести легко.
В селе было более двухсот дворов. Тем, кто был
победнее, она помогала, смотря по их достатку, ссужая
на оборот. И вышло из этого то, что в селе не было
ни гулящих, ни ленивых.
Случилась как-то большая засуха. Эр велела жите¬
лям села поставить в поле алтарь. Сама же села в
повозку и ночью туда выехала. Вышла из повозки и
299

давай делать *Юевы шаги, заклинательные приемы.
И полил ливень сладкого, благодатного дождя…В райо¬
не пяти ли все поля были досыта увлажнены. Люди
стали еще пуще обожать Эр, как божество.
Она, выходя из дому, никогда не закрывалась, и
всякий селянин ее видел. Бывало, что молодежь собе¬
рется меж собой и свободно выражается о ее красоте.
Стоило, однако, им лично с нею встретиться, как сейчас
же принималась самая подобострастная поза, и никто
не смел даже поднять на нее глаза.
Осенью она давала деньги местным мальчикам, кото¬
рые еще не умели пахать, за то, что они ей рвали тмин.
Рвали они, рвали чуть не двадцать лет，заполнив тмином
целый дом. Люди про себя смеялись над ней, осуждали.
Вдруг в *Шаньцзо наступил большой голод, и люди
поедали друг друга. Тогда Эр извлекла запасы，смешала
их с крупой и стала раздавать голодающим.
Благодаря этому близлежащие деревни сберегли
себе жизнь, и никто не спасался бегством.
ИСТОРИК ЭТИХ ЧУДЕС СКАЖЕТ ТЕПЕРЬ ТАК:
То, что делала Эр, сообщено ей небом. Это не зави¬
сит от усилия человека.
И однако, не будь этого отрезвления от одного
слова — и ей давным-давно пришла бы смерть.
Из этого видим, что в мире, должно быть, немало
людей, одаренных совершенно необычными талантами,
но по оплошности попавших к негодным проходимцам
и через них погибших.
Как нам знать, неужели ж среди учившихся с нею
шестерых совершенно не было подобных ей?
И это соображение заставляет меня предаться доса¬
де, что им не встретился свой Дин!
ПРОКАЗЫ СЯОЦУЙ
Министр * ведомства «Величайших Постоянств» Ван,
родом из *Юэ, когда был еще *в возрасте, как говорится,
«свитых рожков», лежал однажды днем на постели.
Вдруг стало темно, мрачно, грянул внезапно сильный
гром. К нему подбежало и под него легло какое-то
животное, больше кошки, и, как он ни ворочался, не
300

отходило. Через некоторое время погода прояснилась, и
животное сейчас же убежало. Ван посмотрел на него:
нет, это не кошка! Тут только он струсил и крикнул
через комнату своего старшего брата. Тот, узнав, в чем
дело, с довольным видом сказал:
—Ну, братец, ты, наверное, будешь очень знатным
лицом. Это ведь к тебе приходила лисица, укрывающая¬
ся от беды, которою ей грозил *Гром Г ромовой!
Действительно, впоследствии Ван в очень раннем
возрасте выдержал экзамен на цзиныии, «поступающего
служить», и, побыв уездным правителем, стал «помощ¬
ником государева правления», цензором. У него родился
один сын, по имени Юаньфэн, чрезвычайно глупый.
Шестнадцати лет от роду он не умел понимать, что
значит женщина, что такое мужчина, так что никто из
односельчан не брачился с ним. Вана это огорчало.
Случилось, что какая-то женщина, в сопровождении
молодой девушки, вошла в ворота дома Вана и стала
сама предлагать девушку в жены. Ван посмотрел на ее
дочь: она очаровательнейшим образом была вся в от¬
крытой улыбке, настоящая порода фей! Ван был рад
ей и спросил у женщины ее фамилию. Она назвалась
Юй, дочь же, сказала она, зовут Сяоцуй. Лет ей было
две восьмерки. Стали говорить о свадебных деньгах.
—Она, знаете, пока при мне, ест хлеб с мякиной, да
и то не досыта,——сказала женщина,——так что если в
одно прекрасное утро поместить ее в больших хоромах,
дать ей в услужение служанок и слуг, кормить ее досы¬
та жирной пищей, то все ее мечты будут удовлетворены,
а мое желание покойно. Разве я за свою овощь требую
денег?
Госпоже это понравилось, и она оказала женщине
весьма щедрый прием, а та тут же велела девушке по¬
клониться господину и госпоже Ванам.
—Вот тебе свекор и свекровь,— сказала она,—
которым ты должна усердно служить... А я сильно то¬
роплюсь и пока уйду, а дня через три, должно быть,
снова явлюсь.
Ван велел было слуге проводить ее на лошади, но
она сказала, что ее село отсюда недалеко и что не
стоит беспокоиться такими сложными хлопотами. Выш¬
ла за двери дома и удалилась.
Сяоцуй, нимало не горюя и не тоскуя, сейчас же
села и стала рыться и выбирать цветочные узоры для
вышивания. Госпоже Ван это было приятно, нравилось,
301

полюбилось. Прошло несколько дней. Женщина так и
не появлялась. Спросили молодую, где ее село, но та
с совершенно наивным видом не умела сказать, как туда
пройти. Тогда родители Ваны дали мужу с женой от¬
дельный двор и велели им закончить брачные обряды.
Вановы родственники, услыша, что они подобрали себе
в молодухи какое-то бедное ничтожество, стали насме¬
хаться над ними, но при виде молодой все они пришли
в изумление, и разговоры прекратились.
Молодая, вдобавок ко всему прочему, была необык¬
новенно сообразительна и умела угадывать по виду, ве¬
селое или гневное настроение у свекра и свекрови. А те,
в свою очередь, оказывали ей внимание и любовь, куда
более заметные, нежели то бывает в обыкновенных
обстоятельствах. Однако они робко-робко вели себя:
все боялись, как бы она не возненавидела их сына за
его идиотство. Молодая же все время была настроена
радостно, смеялась и не выказывала к нему отвращения.
Единственной ее особенностью была страсть к ша¬
лостям. Так, она сшила из холста шар и давай его
подкидывать ногами и хохотать. На ноги она надевала
маленькие кожаные башмачки и, поддав мяч на не¬
сколько десятков шагов, дразнила мужа, веля ему туда-
то бежать и принести. Барский сынок со служанкой,
бывало, обливаясь потом, бежали друг за дружкой. Од¬
нажды случайно зашел сам Ван, и вдруг ——тррах — мяч
влетел и ударил прямо ему в лицо. Молодая вместе со
служанкой унесли ноги, а барский сын все еще прыгал,
скакал и догонял мяч. Ван рассердился, бросил в сына
камнем, и тот наконец упал и заплакал. Ван рассказал
об этом супруге. Та пошла сделать выговор молодой
жене, которая лишь опустила голову и легонько улыба¬
лась, а рукой царапала по дивану.
Как только свекровь удалилась, она опять, как глу¬
пенькая, запрыгала по-прежнему.
Раз она взяла румян, белил и прочего и разрисовала
мужу лицо узорами, словно как у черта. Увидя это,
госпожа сильно рассердилась, раскричалась на молодую
и давай ее ругать. А та, прислонясь к столу, играла
своим пояском; не пугалась, но и ничего не говорила.
Госпожа не знала, что делать, и побила за это палкой
своего сына. Юаньфэн закричал изо всех сил, и тогда
только молодуха пригнула колени и стала просить про¬
щения. Гнев госпожи сейчас же прекратился, и она,
остановив свою палку, удалилась. Молодая с хохотом
302

потащила мужа за собой в спальню, отряхнула пыль с
его одежды, вытерла у него на глазах слезы, погладила
ему рубцы от палки и дала ему в виде гостинца жужу-
бов и каштанов. Муж утер слезы и просиял радостью.
Молодая заперла дверь и снова стала наряжать му¬
жа, делая его теперь то *князем-старшиной, то жителем
Шамо, то, наконец, убрав все прочее, одевала в роскош¬
ное платье, затягивала тонкую талию, наряжая его, та¬
ким образом, * красавицей Юй, и заставляла грациозно
кружиться в танце походных шатров. А то иногда она
втыкала себе в волосы фазаний хвост, играла на пипа,
дин-дин да дин-дин, тоненько так и нежно,——вся ком¬
ната оглашалась хохотом. Так она стала делать каждый
день, и это превратилось у нее в привычку. Из-за иди¬
отства своего сына Ван не позволял себе пройти к мо¬
лодой и бранить ее, так что, даже если и слышал
что-либо, делал вид, что не обращает внимания.
На одной с ним улице жил цензор Ван. Оба Вана
жили друг от друга всего в расстоянии десятка домов,
но друг друга не могли переносить. Как раз в это
время наступила большая ревизия чиновников, и цен¬
зор, боясь, как бы Ван не получил печати Хэнаньского
даотая, решил повредить ему на этом пути. Ван знал
о его происках и страшно горевал, не представляя себе,
что тут можно предпринять.
Однажды вечером все рано легли спать. Молодая
надела форменную * шапку, чиновничий пояс и прочие
украшения и принадлежности костюма первого ми¬
нистра. Затем она взяла ножницы и нарезала ими белых
ниток, из которых сделала густые усы. После этого
нарядила двух служанок людьми в синем платье,
изображающими слуг важного чиновника. Тайно и без
позволения оседлала лошадь из конюшни и выехала на
ней, сказав шутливо:
—Я хочу заехать к господину Вану!
И поскакала к воротам цензора. Там же вдруг она
стала плеткой бить слуг, говоря им:
—Я ехал к товарищу министра Вану, а совсем не
к цензору Вану!
Повернула поводья и вернулась домой. Доехав до
ворот, она привратниками по ошибке была принята за
настоящего чиновника, и те побежали доложить Вану.
Ван быстро вскочил и побежал учтиво встретить. Тут
только он узнал, что это шутка жены его сына. Рас¬
сердился страшно.
303

—Люди только и ходят что по моим промахам,—
говорил он жене,— а тут — на-ка! — всю мерзость моих
женских комнат так-таки подняли в чужой дом и объя¬
вили! Ну, знаешь, моя беда невдалеке!
Госпожа рассердилась, побежала в комнату невестки
и принялась ее ругательски ругать. Та только и делала,
что глуповато усмехалась, ничего решительно не воз¬
ражая. Хотела бить — не было решимости, хотела ее
гнать 一 не к кому! Оба супруга в злобе и досаде не
спали всю ночь.
В это время первый министр был необыкновенно
суровый, и, между прочим, его манеры, внешний вид
и слуги 一 все это ни на малейшую черту не отличалось
от того поддельного наряда, что сделала себе молодая
женщина. Цензор Ван тоже был введен в заблуждение
и принял ее за подлинное лицо. Он неоднократно выхо¬
дил караулить у ворот Вана. Была уже середина ночи, а
гость от Вана все еще не выходил. Цензор заподозрил,
что у первого министра с Ваном имеется какой-то тай¬
ный заговор. На следующий день оба Вана были на
ранней аудиенции у государя. Цензор, увидев Вана,
спросил его:
—Вчера ночью, кажется, наш министр приезжал в
ваш дом?
Ван, решив, что он над ним издевается, с лицом,
полным стыда, сказал в ответ: «Да-да»,——и то не очень
громко. Цензор еще более стал подозревать Вана, и
все его подвохи с этих пор прекратились. Наоборот,
после этого он стал особенно дружелюбно и радостно
его встречать. Ван, убедившись в настоящем положении
дел, втайне был рад, но велел жене потихоньку угово¬
рить молодую изменить свое поведение. Та засмеялась
и обещала.
Прошел год. Главный министр был отставлен от
должности, и как-то случилось， что он послал Вану
частное письмо, которое по ошибке попало в руки цен¬
зора. Тот сильно обрадовался и начал с того, что пору¬
чил кое-кому из хорошо знавших Вана пойти к нему
и попросить взаймы десять тысяч ланов. Ван отказал.
Тогда цензор лично явился в дом Вана. Ван *стал ис¬
кать свою шапку и халат, но найти того и другого
не мог. Цензор ждал его долго, рассердился на его не¬
внимание и в сердцах хотел уже уходить; как вдруг
увидел Ванова сына, одетого в царское платье и *в шап-
ке с бусами. Какая-то женщина выталкивала его из
304

дверей. Цензор сильно испугался, но потом засмеялся,
погладил его, снял с него платье и шапку, связал в
одеяло и ушел. Ван быстро выбежал，но гость был уже
далеко.
Узнав о том, что случилось, Ван в ужасе лицом стал
похож на землю и громко заплакал.
一 Ну,一 сказал он,一 это *«вода моего несчастья».
Можно, пожалуй, указать уже день, когда заалеет
кровью весь мой род!
Тут он взял с женой по палке и направился в
комнаты. Молодая, догадавшись, что будет, закрыла
двери и дала им волю ругаться и грозить. Ван рассер¬
дился и топором раскрыл ее двери. Молодая же, сидя
у себя и сдерживая смех, заявила ему:
—Слушайте, отец，вы не сердитесь! Если здесь бу¬
дет находиться молодая жена, то и нож, и пилу, и то¬
пор, и секиру она сама на себя примет, лишь бы
не допустить, чтобы беда обрушилась на обоих родите¬
лей. Если я вас вижу сейчас в таком состоянии, то
уж не значит ли это, что вы хотите убить меня, чтобы,
как говорится, «залить мне рот»?
Ван остановился.
Цензор пришел к себе домой и действительно на¬
писал обличительный донос, обвиняя Вана в том, что
называется *«нес ледова нием своей колее», причем в до¬
казательство представил царское платье и царскую шап¬
ку. Государь был потрясен этим и лично осмотрел
вещи. Оказалось^ что шапка с привесками была сделана
из просяных сластей, а облачение было не чем иным，
как рваным холстом и желтыми обертными тряпками.
Г осударь разгневался на ложный донос и велел по этому
поводу еще призвать Юаньфэна. Увидя его глупое выра-
жение — явное, хоть руками сгребай,一 государь за¬
хохотал.
—Ах, значит, этот-то и мог *стать Сыном Неба! 一
сказал он и отдал цензора под суд.
Тогда цензор стал снова обвинять Вана в том, что у
него в доме живет человек с нечистой силой, творящий
вредные чары. Судебные власти допросили домашнюю
прислугу, которая показала，что ничего другого здесь
нет, кроме сына-идиота и его сумасшедшей жены, кото¬
рые целый день только тем и занимаются, что играют
и смеются. Соседи по дому также не дали никаких
иных свидетельств, и дело было решено тем, что цен¬
зора приговорили к ссылке в ^юньнаньские войска.
305

С этих пор Ван стал считать молодую женщину
замечательной и при этом, видя, что ее мать долго не
идет, решил, что она не человек. Подослал к ней жену,
чтобы та постаралась выведать от нее, но она только
смеялась и ничего не говорила. Жена Вана пристала
к ней с расспросами, еще и еще, и тогда она, прикрывая
рот, сказала:
—Я — дочь *Яшмового Верховного. Разве вы, ма-
тушка，не знаете?
Прошло не особенно много времени. Ван был назна¬
чен сановником в столицу. Ему было уже за пятьдесят,
и он все время * горевал, что нет внука. А молодая, про¬
жив у них уже три года, каждую ночь спала отдельно
от барского сына, так что, по-видимому, еще не имела
с ним ничего секретного. Госпожа Ван велела унести
кровать и сказала сыну, чтобы он спал вместе с женой.
По прошествии нескольких дней он пришел к матери
и заявил:
一 Кровать-то у меня взяли, а все не возвращают,
злые люди!
И старые и молодые служанки все, как одна, так
и засверкали зубами, а госпожа закричала на него и
вытолкнула вон.
Однажды молодая мылась в своей спальне. Сын
Ванов, увидев ее там, захотел помыться вместе с ней.
Она засмеялась, остановила его и велела ему пока
обождать. Затем, выйдя из комнаты, налила свежей го¬
рячей воды в кувшин, сняла с него халат и штаны
и с помощью служанки втолкнула его. Почувствовав
жар и духоту, он громко закричал, что хочет выйти, но
жена не слушала его и накрыла его еще одеялом. Че¬
рез короткое время звуки прекратились. Открыли,
взглянули 一 мертв. Молодая хохотала вовсю, нисколь¬
ко не смущаясь. Вытащила и покрыла двойным одея¬
лом. Госпожа, услыхав об этом, вошла в комнату, за¬
плакала, потом стала браниться:
—Ты, сумасшедшая холопка,— кричала она,— за
что ты убила моего сына?
一 Такого глупого сына, знаете, лучше вовсе не
иметь,— смеялась та в ответ.
Госпожа еще более разгневалась и боднула головой
молодую. Служанки бросились их разнимать и уговари¬
вать. Как раз во время этой суматохи и ссоры вдруг
одна из прислуг доложила:
一 Барич дышит!
306

Госпожа отерла слезы, потрогала его, а дыхание
уже 一 сю-сю — так и заходило. Сильный пот обильно
засочился, промачивая насквозь тюфяки и матрацы.
Так прошло время 一 ну, чтобы поесть,——и пот пре¬
кратился. Вдруг больной открыл глаза и стал озираться
вокруг, на все четыре стороны. Оглядел всех слуг, ко¬
торых, по-видимому, не узнавал.
一 Все, что было прежде, я сейчас вспоминаю,一
словно проснувшись от сна, сказал он.— Что это
значит?
Видя, что его слова уже не идиотские, госпожа
пришла в сильное удивление и потащила его к от¬
цу. Тот и так и этак неоднократно испытывал его,—
действительно, не идиот! Отец страшно обрадовал¬
ся, словно получил какую-нибудь редкостную драгоцен¬
ность.
Поставили теперь кровать на ее прежнее место,
постлали снова на ней одеяло, положили подушку и
стали смотреть. Молодой вошел в спальню и выслал
всех прислуг. Наутро заглянули в спальню,— кровать
была незанятой и стояла зря, С этих пор идиотские,
с одной стороны, и сумасшедшие, с другой, выходки
более не повторялись.
Супруги жили тихо и любовно, согласно, словно
лютня цинь и лютня сэ， словно один был тенью
другого.
Так прошел с чем-то год. На Вана последовал со
стороны одного из приверженцев цензора донос, по
которому он был лишен должности и еще потерпел
небольшое наказание. У него давно хранилась яшмовая
ваза — подарок Гуансийского губернатора, цена кото¬
рой была несколько тысяч ланов. И вот он хотел
отдать ее в виде взятки тому, кто, так сказать, занимал
дорогу. Молодая увлеклась вазой, держала и рассматри¬
вала ее, пока она не выпала у нее из рук и не разби¬
лась вдребезги. Полная смущения и стыда, она сама
явилась с повинной. Ваны как раз были в невеселом
расположении духа из-за потери должности и, узнав об
этом происшествии, рассердились и в оба рта пустились
ее ругать. Молодая, вся в гневе, вышла и сказала
их сыну:
一 Живя здесь в твоем доме, я сохранила в живых
и в сохранности не одну только какую-то вазу. Как
можно после всего этого не оставить мне никакого, как
есть, лица, никаких глаз? Говоря с тобой серьезно, я
307

должна тебе заявить, что я не человек. Мать моя
в беде, грозившей ей от Грома Громового, встретила
и глубоко почувствовала заступничество и крылья твое¬
го отца. Кроме того, у нас с тобой была предопреде¬
ленная доля на пять лет. Вот, ввиду всего этого, мать
и послала меня сюда, чтобы отблагодарить за оказан¬
ную ей в свое время милость, а также чтобы исполнить
данный тогда же обет. О тех плевках, о той брани,
которые я терпела здесь у вас, о тех вытасканных
у меня волосах не стоит и говорить: этого просто не
сосчитать. Знаешь, почему я не ушла сейчас же? Да
потому, что пятилетней нашей любви еще не испол¬
нился срок. Ну а теперь ——зачем мне еще здесь оста¬
ваться?
И в ярости вышла. Муж погнался было за ней, но
она уже исчезла. Ван, придя в себя, все понял ясно и
почувствовал себя совершенно потерянным. Полный рас¬
каяния, он видел всю невозможность загладить свой
промах.
Молодой Ван вошел в спальню, посмотрел на
оставшиеся после жены косметики, на брошенные
шпильки и горько заплакал, полный желания умереть.
Ему ни сон, ни еда не были сладки, и с каждым днем
он все хирел и замирал. Ван, сильно удрученный этим
зрелищем, быстро собрался * устроить ему, как гово¬
рится, «клеевую скрепу», чтобы рассеять тоску сына,
но молодого Вана это не радовало. Единственно, о чем
он думал,— это как бы найти хорошего художника, ко¬
торый написал бы портрет Сяоцуй. И тогда он стал
днем и ночью делать у портрета возлияния и читать
молитвы.
Так прошло чуть ли не два года. Однажды ему
случилось возвращаться домой из какой-то чужой
деревни. Уже блистала светлая луна. За деревней нахо¬
дился сад с павильоном, принадлежавший родне Вана.
Ван, проезжая верхом, услыхал за стеной сада чей-то
смех. Остановил лошадь, велел конюху держать ее за
узду, влез на седло и заглянул в сад: там гуляли и рез¬
вились две девушки. Луна зашла за тучи, стало темно¬
вато, разобрать было не очень-то легко. Он слышал
только, как одна из них, одетая в бирюзовое платье,
сказала другой:
——Слушай, ты, холопка, надо бы тебя выгнать за
ворота!
Другая же, одетая в красное, ответила:
308

—Как так? Ты в саду моей семьи, и вдруг кого
же это собираешься выгонять?
—Ты， холопка, право, бессовестная,— возража¬
ла та, в бирюзовом.— Сама не умела быть женой, так
что люди ее выгнали, и вдруг нахально признает сво¬
им чужое владение!
一 А все-таки, знаешь, я лучше тебя, старшей хо¬
лопки, на которую нет желающего обратить внима¬
ние.
Так отвечала ей дева в красном. Ван вслушивал¬
ся в ее голос — что-то уж больно похож он на го¬
лос Сяоцуй. И Ван громко окрикнул ее. Женщина
в бирюзовом ушла.
—Ну, пока что,— сказала она на прощанье,— я
с тобой спорить не буду. Твой мужчина, смотри, при¬
шел!
Тут дева в красном подошла к Вану: действитель¬
но, это Цуй. Вана охватил беспредельный восторг...
Она велела ему лезть на забор, затем дала руку и
спустила его вниз.
一 Два года мы не виделись,— сказала она,—
вот и стал ты горстью высохших костей!
Ван схватил ее за руки, а слезы так и побежали
вниз. Стал подробно рассказывать, как он о ней все
время думал.
一 Я, конечно, знала это,一 сказала она.一 Толь¬
ко, видишь ли, у меня не было лица, с которым я могла
бы снова показаться у ваших. Сегодня я забавлялась
тут со старшей сестрой, и опять пришлось нам встре¬
титься. Этого достаточно, чтобы убедиться в том, что
предопределенной связи судеб избежать нельзя. По¬
жалуйста, поедем домой вместе. Если ж нельзя, сделай
одолжение, останемся в этом саду!
Ван согласился и послал слугу, чтобы тот бежал
домой и сообщил госпоже. Та в испуге вскочила, села
в кресло, которое несут на плечах, и поехала. Там она
открыла ключом сад и вошла в павильон. Молодая
Ван бросилась к ней, пала в ноги и так ее встретила.
Госпожа схватила ее за руки и, проливая слезы, стала
усердно докладывать ей о своих ошибках, даже не
оправдываясь и не извиняя себя.
—Если ты нимало не помнишь о палках и роз¬
гах, то, пожалуйста, поедем вместе домой. Утешь позд¬
ний закат дней моих!
Молодая сурово и решительно отказывалась, счи¬
310

тая это невозможным. Тогда госпожа выразила опа¬
сение, что в этой заброшенной даче слишком дико
и тихо, и предлагала обслуживать ее большим коли¬
чеством слуг, но молодая сказала ей на это:
——Никого из всех этих людей я не желаю ви¬
деть. Разве вот тех двух служанок, что в былые дни
были со мной с утра до вечера,— к ним я не могу не
относиться с любовью и вниманием. Кроме них еще,
пожалуй, я хотела бы какого-нибудь старого слугу,
чтобы он был у ворот, а в остальных никакой дальней¬
шей надобности нет!
Как она сказала, так все и было сделано. Под
предлогом, что молодой Ван лечится на даче от болез¬
ни, ему ежедневно стали посылать туда пищу и все
необходимое. На этом и кончили.
Молодая все время уговаривала мужа заключить
новый брак, но тот не соглашался. Через год, или около
того, у молодой стали вдруг постепенно изменяться
брови, глаза и даже голос. Ван достал ее портрет, срав¬
нил —далеко не то,— как будто два разных человека!
Ван пришел в сильное изумление.
一 Ну-с,— спросила его по этому поводу жена,—
посмотри-ка на меня; как я выгляжу теперь по срав¬
нению с той, какой была раньше?
—Красива-то ты нынче, красива,— отвечал муж,—
но, по сравнению с тем, что было раньше, по-видимому,
не то!
—Что ж, я, пожалуй, состарилась!
—В двадцать-то лет с небольшим разве может
человек так скоро состариться?
Молодая засмеялась и сожгла портрет. Ван бро¬
сился спасать его из огня, но от него остался лишь
пепел.
Однажды она сказала мужу:
—Когда мы еще жили дома，наша мама сказала
мне, что я до смерти не сделаю кокона. Теперь оба
наших родителя состарились, а ты — сирота. Я же,
говорю серьезно, не могу родить дитя и боюсь, как
бы не помешать твоему потомству. Прошу тебя поэто¬
му взять себе в дом жену. Пусть она с утра до вечера
служит свекру и свекрови, а ты будешь себе расхажи¬
вать между нами обеими: тоже никакого ведь неудоб¬
ства от этого не будет!
Ван согласился с этим и понес брачные подарки
в дом сановника первой степени Чжуна. Приближал¬
311

ся счастливый срок. Молодая сделала новобрачное
платье, туфли и препроводила это в виде подарка к
свекрови. Когда новобрачная вошла в ворота дома,
то вдруг оказалось, что ее речь, вид, манеры ходить
и двигаться ни на волос не отличались от Сяоцуй. Силь¬
но изумленный при виде этого, Ван поехал на дачу,
но куда девалась Сяоцуй, никто не знал. Ван спросил
у служанок. Они достали красный платок и сказали
ему:
——Барыня ушла на время к себе домой проведать
мать и оставила вот это для передачи вам，барин!
Ван развернул платок. Там оказалось ввязанным
в узел * яшмовое цзюэ. Ван про себя догадался уже, что
она не вернется, забрал служанок и увел их домой.
Он ни на час, ни на минуту не забывал о Сяоцуй.
На его счастье, сидя с новой женой, он испытывал то
же, что было бы при виде его старой любви. Он понял
теперь, что Сяоцуй предвидела брак с девицей Чжунов
и изменила заранее свой вид, дабы утешить его буду¬
щие думы и воспоминания.
ЦЕЛИТЕЛЬНИЦА ЦЗЯОНО
Студент Кун Сюэли был * потомок Совершенного.
Он был человек, насыщенный культурною начитанно¬
стью, писал хорошие стихи. У него был ученый друг
Лин Тяньтай. Раз он ему прислал письмо, приглашая
его к себе. Студент поехал. В это самое время Лин умер,
и студент, бедный, потерянный, не мог ехать домой.
Он временно поселился в храме Путо и нанялся в пи¬
сари к монахам.
К западу от храма, шагах этак в ста, был дом
господина Даня. Он был сын магната старой семьи,
но в большой тяжбе сильно разорился. Семья была
малочисленная, и он переехал жить в деревню, так
что с этих пор дом его опустел.
Однажды в воздухе вился и падал большой снег.
Было тихо, прохожих никого. Студент шел мимо две¬
рей этого дома，как вдруг из них вышел юноша яркой
красоты и в высшей степени изящный. Увидав студен¬
та, он устремился к нему и, сделав церемонный по¬
клон, ласково заговорил, стал расспрашивать, а затем
312

пригласил его снизойти и пожаловать к нему в дом.
Студенту он полюбился, и тот с большим удоволь¬
ствием за ним пошел. Войдя в дом, он увидел, что ком¬
наты не очень обширны, но в них повсюду развешены
парчовые ковры, а на стенах висит много каллигра¬
фий и картин древних людей. На столе лежит книга,
название которой гласит: * «Мелкие статьи из Ланху-
аня». Просмотрел, перелистал разок ——всё статьи, ни¬
когда на глаза не попадавшиеся.
Студент, считая, что раз юноша живет в доме Да¬
ней, то, вероятно, он и есть хозяин, не стал ♦расспра¬
шивать о его службе и родне, но юноша осведомился
очень подробно о том, откуда ведут его следы, и, ви¬
димо, жалел его. Стал уговаривать его ^поставить
здесь, так сказать, шатер и проповедовать ученикам.
—Я здесь прохожий странник,— сказал студент
со вздохом.— Кто будет служить мне в роли древнего
*Цаоцю?
—Если вы не отринете меня, как какую-нибудь
жалкую клячу,— сказал ему на это юноша,— я
хотел бы сделать вам поклон у ваших дверей и стен.
Студент обрадовался, но сказал, что не смеет быть
ему учителем, и просил разрешения быть другом.
Затем он спросил, почему этот дом так долго стоял
заколоченным.
——Это, видите ли, дворец Даней. Так как господин
Дань в свое время поселился в деревне, то дом его пус¬
товал, и пустовал долго. Моя же фамилия, видите ли,
Хуанфу. Дед мой жил в Шэньси. Дом наш спалило
степным пожаром, и вот мы на некоторое время вос¬
пользовались этими строениями, чтобы здесь оправиться.
Теперь только студент узнал, что он не Дань.
Дело было уже позднее, а они беседовали и сме¬
ялись в полном удовольствии. Юноша оставил его раз¬
делить с ним постель.
На рассвете появился мальчик, который стал взду¬
вать в комнате угли. Юноша встал первым и ушел во
внутренние помещения, а студент сидел еще, закутав¬
шись в одеяло. Мальчик вошел в комнату и доложил:
—Прибыл Старший Господин!
Студент, встрепенувшись, вскочил. Вошел старик,
у которого белым-белели и волосы и виски. Он подошел
к студенту и стал его усердно благодарить.
—Господин, вы не выказали пренебрежения к мо¬
ему тупому сыну и даже соглашаетесь дарить ему ваши
313

наставления! Мальчуган еще только начинает учиться,
как говорят, * «марать ворон». Не смотрите на него как
на сверстника, хоть он вам и друг!
И с этими словами старик поднес ему пару парчо¬
вого платья, соболью шапку, чулки и туфли. Затем,
видя, что студент умылся и причесался, старик крик¬
нул, чтобы принесли вина и закусок. Студенту было
неизвестно, как называются все эти столы, диваны,
что были вокруг, одежды, халаты, но они блистали
яркими красками, так что стреляло в глаз.
Вино обошло по нескольку раз. Старик поднялся,
стал прощаться и ушел, волоча за собой посох. Заку¬
сывать кончили. Юноша представил Куну свои упраж¬
нения в стильном изложении. Все это были вещи, на¬
писанные *в старинной форме, современных же типов
не было совершенно. Кун поинтересовался узнать, по¬
чему это у него так выходит.
一 Я, видите ли,— отвечал юноша,一 *не ищу,
чтобы продвинуться и овладеть степенью и чином!
К вечеру он опять наливал Куну и говорил ему:
—Сегодняшний вечер весь пройдет в удовольст¬
вии. А завтра так уже не позволяется! Эй,— крикнул
он мальчишке,— посмотри, лег спать или нет Старший
Господин. Если он уже лег, то можешь тихонько по¬
звать сюда Сянну, Ароматную Рабу.
Мальчик удалился. Прежде всего он принес пипа
в вышитом чехле. И тотчас за этим вошла служан¬
ка, красная, нарумяненная, прелести исключитель¬
ной. Юноша велел ей играть *«Сянских жен». Она
взяла косточку и начала трогать струны，возбуждая
волны сильной грусти. Играла она тактами и зажи¬
мами кастаньет, совершенно не похожими на то, что
слышал до сих пор Кун.
После игры юноша еще велел ей обнести вином
по большому бокалу. Кончили пить только *в третьей
страже.
На следующий день они встали рано и уселись
заниматься. Юноша оказался в высшей степени сооб¬
разительным и способным: стоило ему пробежать
что-либо глазами, как он уже читал это наизусть. Ме¬
сяца через два-три он уже владел кистью с поразитель¬
ным мастерством.
Оба уговорились теперь устраивать выпивку каж¬
дые пять дней. Садясь пить, юноша сейчас же звал
Сянну. Однажды вечером студент, уже полупьяный
314

и в разгоряченном настроении, так и уставился в нее
взглядом глаз. Понимая его, юноша сказал:
—Эта служанка — воспитанница моего отца. Вам
здесь пусто и далеко, семьи нет... Я днями и ночами
давно уже о вас думаю. Придется, пожалуй, вам сыс¬
кать какую-нибудь прекрасную подругу!
—Если вы серьезно хотите облагодетельствовать
меня, удружить,— сказал Кун,— нужно, чтоб та бы¬
ла непременно вроде Сянну.
—Вот уж действительно,— засмеялся юноша,一
про вас можно сказать словами пословицы: *«Мало
что видели, много чему дивитесь». Если такую считать
красавицей, то ваше желание, знаете, удовлетворить
легко!
Прожили так пол года. Как-то студенту захотелось
попорхать за городом. Придя к воротам дома, он на¬
шел их закрытыми извне и спросил, почему это так.
——Мой отец боится, что всякие связи и знакомст¬
ва вносят в мысли беспорядок. Ввиду этого он и решил
отказаться от гостей.
После этих слов студент тоже стал спокойнее.
Наступили сильные жары и парная духота. Они
перенесли свой кабинет в садовую беседку. У студента
на груди вдруг вскочила опухоль величиной сначала
с персик, а через ночь уже с чашку. Она болела и му¬
чила студента, который стонал и охал. Юноша наве¬
дывался к нему с утра до вечера. Сон и аппетит про¬
пали. Еще прошло несколько дней, чирей разрастал¬
ся, и больной еще решительнее отказывался от пищи
и питья. Зашел и сам старый хозяин, сел против него
и тяжко вздохнул.
Юноша сказал:
—Я, папа, вчера ночью подумал, что *чистую
болезнь нашего почтенного учителя может вылечить
сестренка Цзяоно. Я послал уже человека к бабуш¬
ке позвать ее домой. Что это она так долго не при¬
ходит?
Как раз в это время вошел мальчик и доложил:
—Барышня Цзяо пришла. Тетка и барышня Сун
тоже здесь.
Отец с сыном быстро пошли в комнаты, и через
несколько мгновений юноша привел сестру и показал
ей Куна. Ей было лет тринадцать ——четырнадцать.
Кокетливые волны глаз струились умом. Тонкая ива
рождала красоту. Студент поглядел на нее, увидел
315

ее лицо — и все охи, все стоны в один миг забыл. Весь
дух его жизни так от нее и воспрянул.
——Это мой чудесный друг,——поторопился ска¬
зать юноша,— не отличающийся от единоутробного
брата. Сестренка, ты хорошенько его вылечи!
Девочка, справляясь с застыдившимся лицом, отве¬
ла свой длинный рукав, подошла к постели и стала
осматривать больного. Пока она трогала и держалась
рукой, студент ощущал ее ароматный дух,——а тот
был куда * лучше всякой орхидеи.
—Поделом у вас такая болезнь,— засмеялась
дева,— сердечный пульс взволнован! Однако, как ни
опасна болезнь, вылечить ее можно. Только вот что,
кусок кожи уже весь наполнен. Иначе, как разрезать
кожу и выскрести мясо, нельзя!
И вот она сняла с руки золотой браслет и нало¬
жила его на больное место, полегоньку да потихоньку
все прижимая да прижимая. Чирей вздулся на дюйм,
если не выше, выйдя за браслет, но зато остальная
опухоль у корня вся целиком собралась внутрь и уже
больше не походила шириной на чашку, как прежде.
Затем она раскрыла газовый свой воротник, отвя¬
зала привесный нож, у которого лезвие было тоньше
бумаги, и, держа браслет в одной руке, а нож в дру¬
гой, она легким-легким движением прорезала нарыв
у самого корня. Темно-красная кровь хлынула пото¬
ком, замарав кровать и постель.
Студент настолько жаждал близости к нежно-ко-
кетливой красавице, что не только не чувствовал бо¬
ли, но, наоборот, все боялся, что она скоро кончит де¬
ло с разрезом и недолго еще будет возле него.
Вскоре она отрезала гнилое мясо, которое напо¬
минало своим круглым-круглым видом нарост на де¬
реве, притом только что срезанный. Затем она крик¬
нула, чтобы принесли воды, обмыла ему место разреза.
Наконец выплюнула из рта красный шарик величиной
с ядро самострела и приложила его к мясу, надавливая
и катая его во все стороны. Прокатился шарик пер¬
вый раз ——и Кун почувствовал, как в нем вздымается
горячий огонь. При втором прокате его стало легонько
щекотать. После третьего оборота по всему телу раз¬
лилась чистая прохлада, которая так и текла в костный
мозг.
Девочка подобрала шарик, вложила его в рот —
и проглотила.
316

——Выздоровел!— сказала она и быстро выбежала.
Студент подпрыгнул, вскочил и пошел благодарить.
Упорная его болезнь ——словно потерялась. Однако
он весь повис в думе о яркой красоте ее лица и мучил¬
ся, не владея собой. С этих пор он забросил книги и
тупо сидел, не имея больше никаких оснований на¬
деяться. Юноша уже заметил это и сказал:
—Я вам, *старший мой братец, уже, как говорится,
«искал вещь по признакам и нашел прекрасную пару»!
一 Кого?— спросил Кун.
—Тоже из моей родни.
Студент погрузился в раздумье, пребывал в нем
довольно долго, и только промолвил:
—Не надо!
Отвернулся лицом к стене и продекламировал:
—«По морю плыл я когда-то волнистому 一
♦речь о воде не трудна ль мне?
Кроме, как там, на Ушаньских утесах,— *все, что
на небе, не тучи!»
Юноша понял его намек.
—Мой отец относится, знаете, с большим уваже¬
нием к вашему безбрежному дарованию ученого, и все¬
гда ему хотелось породниться с вами путем брака. Все
дело в том, что у нас есть только одна маленькая сест¬
ренка, которой слишком мало лет. Но есть у нас милая
Сун, дочь моей тетки, которой семнадцать лет. Она,
знаете, совсем не груба и не урод. Не верите мне —
так вот: сестрица Сун каждый день проходит мимо бе¬
седки в нашем саду. Подкараульте ее у передней при¬
стройки, посмотрите и сами увидите!
Студент сделал, как ему было сказано, и дейст¬
вительно, появилась Цзяоно вместе в красавицей: ♦ри¬
сованные брови ——излом лука, бабочка; * лотосовый
крючочек подкидывает феникса, и вообще она по срав¬
нению с Цзяоно 一 как старшая и младшая сестры.
Студенту она сильно понравилась, и он просил юношу
быть, как говорится, *«вырубателем».
На следующий день юноша вышел из комнат и позд¬
равил Куна.
—Слажено!— сказал он.
И вот приготовили им отдельный двор и устроили
студенту брачную церемонию. И в эту ночь тимпаны
и флейты полною мощью глотали; прахи земли сетью
густою неслись. Казалась она феей святою мечтаний;
и вдруг с ним будет под одним и пологом и одеялом!
318

И Кун решил, что * чертоги Широких Студеных двор¬
цов не всегда там, за тучами высших небес.
После этого * «соединения в чаше» Кун чувство¬
вал, как сердце его, душа удовлетворены совершенно.
Однажды вечером юноша обратился к нему со сле¬
дующими словами:
—Доброту вашу, проявленную *в отшлифовке,
как говорится, и отделке моей, мне ни на один день
не забыть... Однако на днях господин Дань, покончив
со своим судом, возвращается домой и очень спешно
требует своего помещения. Мы решили оставить этот
дом и уехать на запад, так что создается положение,
при котором нам трудно будет вновь жить вместе.
Сказал, а у самого так и закрутились в груди нити
мыслей о разлуке.
Студент выразил желание ехать вместе с ними, но
юноша советовал ему вернуться к себе на родину. Сту¬
дент сказал, что это будет трудно сделать.
—Вам нечего беспокоиться,— сказал юноша.一
Можно будет сейчас же отправить вас в путь.
Не прошло и минуты, как старик отец привел свою
Сун и подарил студенту сто ланов желтого золота. Юно¬
ша взял мужа и жену за левую и правую руки, велел им
закрыть глаза и не смотреть. И вот они как-то вспорх¬
нули и пошли по пустотам. Могли только ощущать, как
свистит в их ушах ветер.
Летели долго.
一 Приехали!一 сказал юноша.
Студент открыл глаза и в самом деле увидел свое
родное село. Теперь только он убедился, что юноша —
не человек.
Радостно постучал Кун в ворота своего дома. Для
матери это было совершенною неожиданностью, да еще
тут же она увидела его красивую жену. Принялись все
вместе радоваться и утешаться... Наконец Кун обернул¬
ся —юноша уже ушел.
Сун служила своей свекрови, как хорошая дочь.
О ее красоте и добродетели слава шла не только по
ближайшей округе, но и далеко за ее пределами.
Впоследствии Кун выдержал экзамен на цзиныии
и получил должность судьи в Яньане. Забрал семью,
отправился на службу; но мать его, за дальностью рас¬
стояния, не поехала.
Сун принесла мальчика, по имени Сяохуань. Кун за
сопротивление «прямо указующему», главному чину-
319

прокурору, был отставлен от должности и из-за целого
ряда препятствий не мог вернуться домой.
Однажды он, охотясь в полях за городом, повстре¬
чал какого-то красивого юношу, скачущего на велико¬
лепном жеребце. Юноша так на него и поглядывал.
Всмотрелся ——да это молодой Хуанфу! Кун натянул
вожжи, остановил коней, и к ним сошли печаль и ра¬
дость, одна за другой.
Юноша пригласил Куна поехать к нему. И вот они
прибыли в какое-то село, в котором от деревьев был
густой мрак, ибо они заслоняли собой небо и солнце.
Подойдя к дому, Кун заметил на воротах «золотые пу¬
зыри» и «гвозди-поплавки»,— вполне, что называется,
родовитая семья!
Спросил его о сестре. Оказывается, она вышла
замуж, но свекровь умерла, и она в глубоком горе.
Переночевав, Кун простился и уехал. Потом вер¬
нулся вместе с женой. Пришла и Цзяоно. Взяла на руки
Кунова сына, стала обнимать, покачивать, играть с ним.
——Ай-ай, сестрица,——сказала она,——ты смешала
нашу породу!
Кун поклонился ей и благодарил за оказанное ему
тогда благодеяние.
—Смотри,一 сказала она сестре,一 твой муж зна¬
тен, рана тоже давно залечена, а боли-то все еще небось
не забыл?
Ее муж, господин У, тоже пришел познакомиться
и навестить. Переночевал ночь-другую, уехал.
Однажды юноша, сделав страдальческое лицо, ска¬
зал Куну:
—Небо посылает нам злое бедствие. Можете ли вы
нас спасти?
Кун не понимал, в чем дело, но самым решительным
образом заявил, что он берется. Юноша выбежал, со¬
звал^ всех домочадцев в гостиную, где они, став в ряд,
стали ему кланяться. Кун был в сильном недоумении и
стал настойчиво расспрашивать.
—Мы,— сказал юноша,— не люди, а лисицы. Се¬
годня будет большая беда *от Громового. Если вы со¬
гласитесь лично идти на опасность, то весь наш дом
может рассчитывать на жизнь и невредимость. Если ж
нет, то прошу вас забрать сына и уходить, чтобы не
обременять нас!
Кун поклялся жить и умереть вместе с ними. Тогда
юноша велел ему встать с мечом в руках у ворот.
320

一 Громовик ударит — так вы не шевелитесь,—
сказал он ему в виде наставления.
Кун сделал, как было велено. Действительно, он уже
видел, как темнели тучи. День померк. Стало мрачно
и черно, как камень и. Обернулся, посмотрел на старый
их дом ——уже не было высоких дверей и палат, а видне¬
лась лишь высокая могила ——целый холм, а в нем
огромная бездонная нора. Кун весь растерялся от изум¬
ления, но как раз в это время раздался раскат грома, по¬
трясший холмы и горы, словно плетенку-веялку. Пошел
быстрый ливень...
Безумный ветер вырывал с корнем старые деревья...
Кун стоял ослепленный и оглушенный, но нимало не
шевелился, неподвижный, как гора. Вдруг среди клубов
тумана и черных ват он увидел, как что-то вроде беса
с острым клювом и длинными когтями выхватило из
норы человека и стало вместе с дымом прямо взды¬
маться вверх. Прищурясь, взглянул Кун на одежду и
башмаки, и ему показалось, что это как будто Цзяоно.
Он рванулся, подпрыгнул, отделившись от земли, и уда¬
рил беса мечом; вслед за его ударом бес упал вниз.
Миг — и гора обвалилась. Гром грянул резко и свирепо...
Кун свалился и тут же умер.
Вскоре погода прояснилась. Цзяоно уже могла пода¬
вать признаки жизни. Увидя, что студент лежит мертвый
рядом с ней, она громко заплакала.
_ Господин Кун умер за меня. Как мне жить теперь?
Сун тоже вышла, и они понесли его в дом. Цзяоно
велела Сун поддержать ему голову и головной шпилькой
разнять ему зубы, а сама ухватилась за щеки и языком
пропустила внутрь красный шарик. Затем она прильнула
к его губам и стала дуть. Красный шарик вошел в горло
вслед ее вдуванию и там заклокотал. Через некоторое
время Кун очнулся и ожил. Видит — вся семья стоит
перед ним... И ему казалось все происшедшее туманом:
словно то был сон, от которого он просыпается. Теперь,
когда вокруг него *вся семья была одним клубком,
круглым-круглым, он оправился от испуга и выразил
радость.
Решив, что в этом заброшенном месте долго жить
нельзя, он дал мысль всем вместе вернуться к нему на
родину. Весь дом наперерыв одобрял это предложение,
за исключением Цзяоно, которой оно не нравилось.
Тогда Кун стал просить ее поехать вместе с госпо¬
дином У.
11 Пу Сунлин
321

Однако ж, помимо этого, он с тревогой думал, что
старик и старуха, пожалуй, не согласятся расстаться
со своими молодыми детьми. Целый день говорили об
этом, так и не поехали.
Вдруг вбежал, весь в поту, лившем ручьями, запы¬
хавшийся слуга из дома У. Встревожившись, броси¬
лись его расспрашивать. Оказалось, что семья У в тот
же день потерпела разгром. Весь дом погиб целиком.
Цзяоно, топнув ногой, предалась горькой печали и
не могла остановить своих слез. Бросились утешать ее,
уговаривать. Теперь предположение о совместном воз¬
вращении на родину Куна было окончательно решено.
Кун пошел в город устраивать свои дела. Через
несколько дней он все закончил, затем, работая но¬
чами, собрал свое имущество и поехал домой.
Дома он дал юноше свободный сад, который с тех
пор был постоянно закрыт снаружи и открывался только
тогда, когда приходил Кун со своею Сун.
Кун жил с юношей и его сестрой, как одна семья.
Вместе играли в шахматы, пили вино, беседовали,
пировали.
Сяохуань подрос и стал красивый, тонкий, изящ¬
ный. В нем было что-то лисье. Когда он выезжал
погулять в столицу или у себя на улицу, все знали, что
это лисий сын.
Я, ИСТОРИК ЭТИХ ЧУДЕС, СКАЖУ:
Вот мое отношение к студенту Куну:
Мне не завидно, что он получил очаровательную же¬
ну; но завидно, что он получил нежного друга.
Смотреть на его лицо: можно забыть голод. Слушать
его голос: можно «раскрыть щеки» и улыбку.
Добыть столь прекрасного друга; иногда беседовать
с ним, выпивать…Тогда, как говорит поэт:
♦Свою красоту вручает мне он,
Душа же моя к нему идет,
…И это куда быстрее, чем в классическом стихе:
*«Вёрхом-вниз, куртка-штаны» ——на зов властителя из
дворца.

*СИЛЮ ЭТО ЗНАЛА!
Девушка Силю была дочь ученого человека из Чжун-
ду. Кто-то за ее изящную, прелестную талию шутя
назвал ее Тоненькой Ивой (Силю) • Она с детства отли¬
чалась смышленостью, разбиралась в литературных
вещах и особенно любила читать * книги по физиогно¬
мике.
Характером она была скромна, молчалива. Никогда,
бывало, не скажет про человека, хорош он или дурен.
Одно только: когда приходили * спрашивать ее имя, она
непременно просила, чтобы ей дали хоть раз на этого
человека поглядеть. И вот она пересмотрела так очень
многих, но все говорила: не подходит и этот! А лет ей
уже стукнуло девятнадцать. Отец и мать сердились
на нее.
——Что ж, значит, во всей Поднебесной так-таки
и не найдется тебе достойной пары,——говорили они,—
и ты, выходит, будешь стариться со своей прической-
рогулькой? Так, что ли?
—Сказать правду,— отвечала Силю,— я все хотела
человеческим победить небесное, но вот уж прошло
порядочно времени, а это не удалось. Такова, значит,
моя судьба! Начиная с сегодняшнего дня прошу вас,
родители,— я повинуюсь только вашему приказанию!
В это время нашелся некий студент Гао, очень из¬
вестный уже молодой ученый, происходивший, кроме
того, из старой, видной семьи. Услыхав о Силю, он, как
говорится, * положил ей птицу. Совершили обряд. Муж
с женой отлично друг другу пришлись.
От первой жены у студента остался мальчик. Си¬
ротку звали Чанфу. Ему было пять лет. Молодая обхо¬
дилась с ним с безупречной и полной ласковостью,
так что когда она, бывало, уйдет к своим проведать, то
Чанфу сейчас же принимается кричать，плакать и бежит
за ней. Она его бранить, отсылать прочь — ни за что
не перестанет...
Приблизительно через год после свадьбы Силю ро¬
дила сына и назвала его Чанху, Вечная Опора. Студент
спросил, чем объяснить, что она именно так его назвала.
一 Да так, ничего особенного,— ответила она.一
Просто я надеюсь, что он постоянно будет у твоих колен,
держаться за тебя!
В отношении домашних рукоделий молодая была
достаточно небрежна и никогда на них не обращала
11
323

внимания. А вот что касалось того, как расположены их
поля, к востоку ли, к югу ли, или сколько причитается
внести оброка, об этом она дознавалась по записям и
документам, и все боялась, как бы не было неточностей.
Прошло уже порядочное время, как она однажды
говорит студенту так:
——Вот что, слушай ——будь добр, не вмешивайся в
дела по дому и хозяйству, предоставь их мне. Дай мне
самой с ними справиться. Не знаю, смогу ли я вести твой
дом или нет?
Студент исполнил ее просьбу. Прошло полгода, и
действительно, в доме не произошло ни малейших упу¬
щений. Студент опять восхищался своей примерной
женой.
Как-то раз он отправился в соседнее село кое с кем
выпить. Вдруг во время его отсутствия появился пристав,
взыскивающий недоимки по оброку. Он стучал в ворота
и бранился. Силю выслала слугу, чтобы успокоить его,
но пристав не уходил. Тогда она отправила мальчика в
село, велела ему бежать бегом и воротить студента
поскорее домой. Пристав наконец убрался.
——Ну что, моя Тоненькая Ива,——смеялся студент,一
понимаешь ты хоть теперь-то, что и умница жена, а все
не то, что дурак муж?
Слыша эти речи, Силю опустила голову и заплака¬
ла. Студент испугался, привлек к себе и начал утешать,
но она так и не повеселела.
Студент не мог допустить, чтобы все домашнее хо¬
зяйство лежало бременем на ней, и хотел по-прежнему
взять его на себя, но Силю опять не согласилась. Она
ранехонько подымалась, ложилась поздней ночью и уп¬
равляла имением с еще большей рачительностью. Еще
за год до срока она уже копила оброк следующего
года, так что недоимочные пристава ни разу за целый
год не появлялись к их дверям торопить с уплатой.
Она пошла и дальше и таким же порядком стала
думать о пище и одежде, вследствие чего их бюджету
стало еще просторнее.
Студент был страшно рад.
一 Моя Тоненькая Ивушка,— шутил он с ней как-
то раз,— почему, скажи, ты тонкая?.. А потому, что и
брови у тебя тонкие, и талия тонкая, и волны очей тон¬
кие, а еще приятно мне, что и ум у тебя особенно тонкий!
Силю отвечала ему в такт:
—Мой Гао, Высокий, действительно высок! И нрав¬
324

ственности ты высокой, и дух твой высок, и литера¬
турный стиль твой высок... Все, чего я бы желала,— это
то, чтобы и годами жизни ты был еще выше всего этого.
Один раз кто-то из односельчан хотел продавать
♦отличный гроб. Силю, не жалея больших денег, гроб
этот купила. Денег на уплату не хватило; тогда она
всеми способами постаралась выпросить взаймы у своих
родственников и односельчан. Студент считал, что эта
вещь вовсе не до зарезу нужна, круто запретил ей поку¬
пать, но кончилось все-таки тем, что она не послушалась
и купила. Через год с чем-то в селе у них был покойник,
семья которого явилась к Гао, чтобы откупить у них этот
гроб по удвоенной цене. Студент позарился на цену и
стал говорить по этому поводу с женой. Но та не согла¬
шалась. Он спросил, что за причина такого отказа. Она
молчала. Спросил еще раз, а у нее уже заблестело в гла¬
зах, готовых заплакать. Подивился про себя этому, но
не хотел ее раздражать и оставил дело.
Прошел еще год. Студенту было двадцать пять лет.
Жена запрещала ему отлучаться далеко. Чуть, бывало,
он вернется попозже, как уже по дороге идут друг за
другом слуги с приглашением поскорее пожаловать.
Товарищи шутили над ним, ругали…
Однажды он пошел пить к одному из приятелей. Там
он почувствовал себя неважно и поехал домой. Едва
проехали полпути, как свалился с лошади и тут же
умер... Стояли самые жаркие, парные дни. К счастью,
одежда и саван были уже давно запасены... И в селе
теперь только преклонились перед всеведением Силю.
Чанфу было десять лет; он только что начинал учить¬
ся писать сочинения. Как только отец умер, он стал
капризничать, лениться и не желал заниматься наукой.
Кончилось тем, что он убежал к пастухам и стал прово¬
дить время с ними. Силю бранила его, но он не исправ¬
лялся. Дала ему розог, плетки, но он был по-прежнему
груб и туп. Мать ничего с ним поделать не могла, позвала
его к себе и сказала ему так:
—Ну, раз ты не желаешь как следует учиться, могу
ли я тебя заставить силком? Только вот в чем дело:
в бедном доме лишних людей не бывает, так что ты
переодень-ка то, что на тебе, и иди работать вместе со
слугами. А не пойдешь, так буду бить плеткой ——тогда
не кайся!
И вот она одела его в рваные обноски и послала
пасти свиней. Когда он вернулся домой, то сам взял
325

себе глиняный горшок и пошел хлебать жижу вместе
с работниками.
Через несколько дней, измучившись, он заплакал,
стал перед нею во дворе у дома на колени и сказал, что
хочет учиться по-прежнему. Мать же отвернулась к сте¬
не, оставила его так стоять и не стала слушать.
Делать было нечего, взял кнут, вытер слезы и ушел.
Осень уже кончилась, одеться было не во что, на ногах
тоже не было ничего. Холодный дождь мочил его на¬
сквозь, и он только съеживался, пряча голову, словно
нищий. Сельские жители смотрели на него и жалели.
Те же из них, которые брали себе вторую жену, или, как
говорится, продолжение семьи, предупреждали своих
против Силю как против дурного примера. И так кругом
ее шли толки и пересуды, а она, прослышав обо всем
этом, оставалась равнодушной, не обращая внимания.
Чанфу не мог вынести своих мучений, бросил сви¬
ней и убежал. Мать и не подумала посылать в погоню,
узнавать о нем, а предоставила ему делать что хочет.
Через несколько месяцев ему уже негде было выпра¬
шивать себе хлеба, и, весь изможденный, он сам добро¬
вольно вернулся домой. Войти прямо в дом он не посмел,
а упросил со слезами на глазах соседку-старуху пойти
и сказать о нем матери,
—Если он в силах вытерпеть сотню палок,— ска¬
зала мать,— то пусть явится. Иначе 一 пусть поскорее
уберется!
Услыхав это, Чанфу ринулся в дом и, горько плача,
выразил желание получить палок.
—Ну что,— спросила мать,— теперь-то ты каешься
или нет?
—Каюсь,— ответил сын.
一 Ну, раз каешься, то мне незачем тебя колотить,——
сказала мать.— Будь доволен тем, что будешь опять
пасти свиней! Но если еще раз провинишься,— не
помилую!
Чанфу зарыдал.
—Нет,— кричал он,— я хочу, чтобы ты дала мне
сто палок... Я прошу дать мне снова учиться!
Мать не слушала. Старуха соседка принялась ее
усовещивать, и она наконец приняла его. Вымыла, дала
одеться и велела заниматься с братом Чанху у того же
учителя.
Чанфу проявил теперь прилежание, совершенно не¬
похожее на прежнее, и необыкновенно острое внимание.
326

Через три года он уже * гулял у полукруглого бассейна.
Почтенный Ян, бывший тогда губернатором, увидел его
сочинение, нашел его талантливым и велел выдавать ему
ежемесячное пособие натурой, чтобы, как говорится,
помочь ему на огонь в лампе.
А Чанху был необыкновенно туп. Сидел над книгой
несколько лет, а не мог, что называется, даже имени
своего и фамилии запомнить. Мать тогда велела ему
бросить книги и заняться сельским хозяйством. Но он
любил гулять зря и терпеть не мог работать. Мать рас¬
сердилась.
一 Везде-везде люди чем-нибудь занимаются. Раз
ты не можешь учиться да не хочешь работать на земле,
то что же, в самом деле, не лучше ли прямо сдохнуть
скелетом в канаве?
И тут же прибила его палкой.
С этого дня он пахал и работал вместе с батра¬
ками. Стоило ему как-то утром встать попозже，как
на него уже посыпались ее ругательства. А в то же
время она все, что было из одежды получше, из еды и
питья повкуснее, отдавала старшему. Чанху, конечно,
не смел ничего сказать, но в душе спокойно к этому от¬
носиться не мог.
Когда полевые работы закончились, мать достала
денег и послала его учиться торгово-разносному делу.
Но Чанху оказался человеком блудливым и азартным
игроком. Как только начал дело, сейчас же все потерял.
Пришел к матери и обманул ее, сказал, что судьба све¬
ла его с разбойниками и ворами. Но мать догадалась и
с бранью принялась его колотить чуть не до смерти.
Чанфу стал на колени и так, не вставая, умолял ее пере¬
стать; предлагал ей бить лучше его, чем брата; тогда
только гнев ее спал.
С этого дня стоило Чанху выйти за ворота, как она
уже внимательно за ним наблюдала. Чанху слегка под¬
тянулся, но удовлетворения его душе не было.
И вот однажды он попросился у матери ехать с
другими торговцами в Jio. На самом же деле это был
только предлог к далекому пути для простора всяким
желаниям. Попросился, а всей душой так и замирал,
так и трепетал: все боялся, что она его просьбы не
удовлетворит.
Но мать, выслушав его, не выразила ни сомнении,
ни опасений; сейчас же достала тридцать ланов
мелкого серебра, снабдила его всем необходимым
327

для пути, а в заключение всего вручила ему слиток се¬
ребра.
—Вот,— сказала она,一 это наследство из мош¬
ны твоих служилых предков. Этого нельзя тратить.
И я кладу эту штуку сюда для того, чтобы, как гово¬
рится, «придавить» тебе пожитки. Пусть это будет на
случай крайности, не иначе! Да, вот еще что. Ты еще
только учишься далеко ходить: на особо значитель¬
ные барыши рассчитывать ты не смеешь. Ты только не
потерпи убытку на данные мною тридцать ланов, вот и
будет достаточно!
Отправляя его в дорогу, она еще раз подтверди¬
ла то, что было сказано. Чанху дал обещание испол¬
нить и удалился. Он сиял от радости, получив наконец
желанную свободу.
Придя в Jio, он распростился со спутниками и от¬
правился ночевать к известной певице и гетере Ли; про¬
вел с ней вечеров десять... Разменное серебро незамет¬
но пришло к концу. Однако, помня, что у него в мешке
лежит еще большой кусок, он не тревожился по поводу
этого оскудения. Наконец дошло и до слитка. Отру¬
бил —оказалось, что серебро фальшивое. Чанху
страшно испугался, мгновенно потеряв на лице крас¬
ку... А старуха из дома Ли, видя, в чем дело, обруши¬
лась на гостя с холодными словами.
Чанху в душе уже потерял покой, но с пустой
мошной идти ему было уже некуда, да к тому же
он рассчитывал на то, что гетера вспомнит, как она
столько времени с ним дружила, и сразу с ним не
порвет.
Но вдруг появились двое каких-то людей с кан-
гой, моментально замкнули ему шею. Весь трепеща
от испуга, не понимая, что он такое сделал, он умо¬
лял со слезами объяснить ему, в чем дело... Оказа¬
лось, что гетера, увидав фальшивое серебро, пошла
и донесла в местное управление.
Чанху привели к правителю, который не дал ему
говорить в свое оправдание, а велел дать палок, чуть
не забив его при этом насмерть. Чанху посадили в
тюрьму. Никаких денег при нем уже не оказалось, и
над ним тюремные надсмотрщики жестоко измыва¬
лись. Чанху ходил по тюрьме и просил милостыню,
чтобы кое-как продлить остаток своего прозябания.
Только что Чанху ушел, мать обратилась к Чанфу.
—Вот что,— сказала она,一 ты запомни, что через
328

太急龙邛存
声養儿曹患
А Д «
说富嗖嗶各

двадцать дней я должна послать тебя в Ло. Дел у меня
чересчур много. Боюсь как-нибудь забыть об этом.
—Что это значит?— спросил Чанфу и просил объ¬
яснить.
Но она умолкла, готовая рыдать. Чанфу не посмел
спросить ее еще раз и ушел к себе. Через двадцать
дней он спросил ее. Она вздохнула.
—Твой брат,— сказала она,一 так же легкомыслен
и развратен, как ты в свое время, помнишь, был небре¬
жен к науке. Ведь если бы я не рискнула получить
дурную славу, то разве ты был бы тем, что ты сейчас?
Люди называли меня жестокой, но никто из них не
знал, как слезы плыли по подушке.
Сказала и заплакала. А Чанфу стоял навытяжку,
внимательно и покорно слушал, но не смел задавать
вопросы. Наконец она перестала плакать.
—У твоего брата,— вымолвила она,— не умерла
еще развратная душа, и я нарочно дала ему поддельного
серебра, чтобы ее сокрушить. Теперь, по-моему, он уже
сидит в оковах. Генерал к тебе относится прекрасно.
Пойди попроси его…Ты сможешь тогда избавить его
от смертельной опасности и родить в нем стыд и рас¬
каянье!
Чанфу сейчас же отправился в путь. Когда он при¬
шел в Ло, то брат уже сидел в тюрьме три дня. Чанфу
пришел в тюрьму, взглянул на брата, а у Чанху лицо,
глаза были уже как у мертвого духа. Увидя брата, он
не смел поднять на него глаз. Чанфу заплакал.
В это время Чанфу был заметно отличаем у губерна¬
тора, питавшего к нему расположение, так что всем
вокруг его имя было известно. Местный правитель,
узнав, что он брат Чанху, поспешил того немедленно
выпустить.
Придя домой, Чанху, все же боясь, что мать сердит¬
ся, пополз к ней на коленях. Мать взглянула на него
и сказала:
—Ну что, исполнились твои желания?
У Чанху закипали слезы, он не смел пикнуть. Чанфу
стал вместе с ним на колени. Тогда лишь мать крик¬
нула им, чтобы они поднялись”.
С этой поры Чанху до боли каялся и стал самым
прилежным образом вести дела по хозяйству. Если слу¬
чалось ему полениться, то мать на него уж не кричала
и с него не спрашивала.
Так прошло несколько месяцев, а она и не думала с
330

ним заговаривать о торговле. Тогда он захотел было сам
у нее попроситься, но не посмел, а сообщил о своем
желании брату. Мать, узнав об этом, выразила свое
удовольствие. И вот вместе с Чанфу она кое-что подза-
ложила, подзаняла и дала Чанху денег. Через полгода
он уже удвоил капитал.
В этом же году осенью Чанфу был на испытаниях
победителем. Через три года получил степень цзиныии.
А младший брат его расторговался уже до сотен тысяч.
Кое-кто из города заходил в Л о и видел мать Гао.
Ей было всего сорок, а на вид — тридцать с чем-то.
Одета же просто, скромно, словно из самой обыкновен¬
ной семьи.
ВОТ ЧТО СКАЖУ ПО ЭТОМУ ПОВОДУ я,
АВТОР ЭТИХ СТРАННЫХ ИСТОРИЙ:
Появится к нам то, что *черной душой именуется,
мачеха то есть. Глядишь, и вот снова трагедия сына,
* одетого в листья-камыш, налицо. Так，древнее время и
наше — * одной ведь норы барсуки! Становится горестно
очень!
Бывает и так, что захочет из нас кто-нибудь избе¬
жать нареканий, и сейчас норовит, выпрямляя кривую,
уж слишком держаться строжайше прямой. И вот
доходят до того, что, сложа руки, попустительствуют
детям: пускай, мол, как хотят! И не приструнят их
ни разу. Далеко ль это отстоит от жестких мер и нака¬
заний?
Одно скажу: вот я сегодня, например, ударю мной
рожденное дитя — и люди этого за грубость не сочтут.
А вот таким же поступить порядком с ребенком из
чужого чрева — сейчас же явятся толпой и будут ты¬
кать пальцы и поносить со всех сторон.
Теперь что до Силю. Она, конечно, не была жесто¬
кой только к сыну, что ей достался от другой. Ну а,
положим, если б свой вдруг оказался умницей? Сумела
бы она и в этом случае такое проявить к ребенку
отношенье, чтоб обелить себя пред светом и людьми?
Смотрите ж, как она, однако, не уходя от неприяз¬
ни, терпя хулу и клевету, в конце концов добилася
того, что оба сына один чиновным стал, другой бога¬
тым,——все это на людях, чистенько на глазах!
Не правда ли, такое поведенье, не говоря уже о жен¬
ской половине, среди мужчин, и то лишь среди стойких,
как сталь, встречается, пожалуй!
331

ИЗГНАННИЦА ЧАНЪЭ
Цзун Цзымэй из Тайюаня, учащийся студент, ездил
вместе со своим отцом. Как-то раз на пути они времен¬
но остановились в Гуанлине. У отца была старая
знакомая старуха Линь, жившая под Красным Мостом,
и вот однажды он, проходя вместе с сыном по мосту,
встретил ее. Старуха настойчиво приглашала их зайти к
ней. Заварила чай, стала беседовать.
Какая-то девушка очутилась с ней рядом. Это была
исключительная красота! Старик усердно ее расхвали¬
вал. Старуха, глядя на Цзуна, говорила:
——Ваш сынок такой тихий, нежный, словно сидя¬
щая в тереме девушка. Это признак, как говорят гадате¬
ли, будущего счастья. Если вы не отнесетесь к ней с
презрением и не откажетесь, то она может послужить
вам, как говорится, *«при сорной корзинке и метелке».
Что вы на это скажете?
Отец поторопил сына встать из-за стола и велел по¬
клониться старухе.
—Одно слово — тысяча золотом!— сказал он.
Перед этим, оказывается, старуха жила одинокой,
как вдруг к ней сама явилась эта девушка, жалуясь на
свое сиротство и свои беды. Старуха спросила, как ее
зовут. Оказалось, что ее имя *Чанъэ. Старухе она
понравилась, и та оставила ее у себя жить. Сказать
правду, она рассчитывала на то, что девушка будет
для нее, что называется, «редкостно ценным товаром».
Цзуну в это время было четырнадцать лет. Поглядев
на девушку, он в душе ликовал и решил, что отец
непременно закрепит дело сватовством. Однако отец,
вернувшись к ним домой, как будто забыл об этом.
Сердце студента горело, накаливалось. Он тайно от
отца сказал матери. Узнав об этом, отец засмеялся.
—Послушай,— сказал он,一 да ведь тогда я просто
с жадной старухой пошутил! Она не знает даже, если
продать желтое золото, сколько за него взять! Ну а я
разве мог об этом так легко говорить?
Через год отец и мать вместе умерли. Цзымэй не
мог забыть своего чувства к Чанъэ и к концу траура
поручил кой-кому передать о его намерениях старухе
Линь. Сначала старуха не приняла предложения. Цзун
рассердился.
一 Я,— сказал он,— отродясь не умел «гнуть свою
поясницу зря». Почему бы этой старухе смотреть на
332

мой поклон как на ни цяня не стоющий? Уж если
она нарушает прежний наш уговор, пусть мне хоть
поклон вернут!
Старуха сказала на это следующее:
—Я тогда, вероятно, пошутила с твоим отцом и
обещала. Может быть, это и было 一 только окончатель¬
ных слов мы не говорили. Вот я, значит, и забыла
совершенно. Ну, раз ты теперь об этом заговорил, то
ведь разве я держу ее, чтобы выдать за «небесной
милостью царя»? Скажу коротко: я каждый день ее сна¬
ряжала и готовила ——да, действительно имея в виду об¬
менять ее на тысячу золотом. Теперь же прошу лишь
половину — идет?
Цзун рассчитал, что ему будет трудно это устроить,
и дело оставил.
Как раз в это время по соседству с западной сторо¬
ны сняла помещение одна вдова, у которой была дочь,
♦достигшая уже шпилек в прическе. Ее звали детским
именем Дяньдан. Цзун случайно ее увидал и нашел,
что она по красоте и изяществу не уступит Чанъэ.
Стал думать о ней с любовью и постоянно старался
открыть себе к ней доступ разными подарками. Через
некоторое, довольно продолжительное время она стала
понемногу привыкать к нему, и нет-нет да пошлет,
бывало, взором глаз ему свое чувство. Однако как ни
хотелось им поговорить, подходящего случая не было.
Как-то вечером она перелезла через стену, чтобы
попросить огня. Цзун был в восторге, схватил ее, за¬
держал, и с этих пор они радостно слюбились. Цзун
предложил пожениться, девушка отказывалась, говоря,
что ее старший брат ушел с товаром и еще не вернулся
домой. С этих пор они стали пользоваться всяким
предлогом, чтобы друг к другу заходить, и их взаимные
отношения уже имели вид и манеры совершенно тес¬
ных.
Однажды Цзуну случилось проезжать по Красному
Мосту. Заметив, что в воротах стоит как раз Чанъэ, он
быстро помчался мимо нее. Чанъэ смотрела на него и
подзывала рукой. Цзун остановил шаг. Девушка позвала
снова, и он въехал. Она стала ему выговаривать за
нарушение обещания. Цзун рассказал, как было дело, и
вошел в комнаты. Девушка достала слиток желтого зо¬
лота и хотела вручить ему, но Цзун не брал, отказы¬
вался и говорил:
—Я считал уже своей судьбой разлуку с тобою
333

навсегда. Вот почему у меня появились искания на сто¬
роне. Взять золото и думать о тебе — значило бы
нехорошо поступить с другой. Взять золото и не думать
о тебе ——значило бы провиниться перед тобой. Нет,
в самом деле — я не решаюсь брать на себя тяжести
проступка перед кем-либо.
Девушка долго молчала.
—О твоем уговоре,— сказала она наконец,一 я от¬
лично осведомлена. Этому делу никоим образом не
бывать. Но даже допустим, что оно совершится, я не
буду сердиться и роптать на твою измену. Скорее
уходи,— старуха идет!
Цзун в полном замешательстве не знал, на что ре¬
шиться, взял золото и поехал домой. Нити мыслей
у него жестоко перепутались, и в какую сторону идти,
вперед ли, назад ли, он совершенно себе не представлял.
Через ночь он осведомил об этом Дяньдан. Дяньдан
была глубоко согласна с тем, что он сказал, и лишь
советовала ему остановиться всецело на Чанъэ. Цзун
молчал. Она выразила тогда желание стать низшей, на¬
ложницей. Цзун обрадовался этим словам и сейчас же
послал сваху с деньгами к старухе Линь. Та не сказала
ни слова и отдала Цзуну Чанъэ.
Когда Чанъэ вошла в дом, Цзун передал ей слова
Дяньдан. Чанъэ слегка улыбнулась и сделала вид，что
очень одобряет. Цзун, обрадованный таким ее отноше¬
нием, хотел сейчас же сказать об этом хоть слово
Дяньдан, но посещения Дяньдан уже прекратились.
Чанъэ, понимая, что это сделано было ради нее, решила
в таком случае на время отправиться домой проведать
старуху и нарочно дать Дяньдан случай прийти. Она
велела при этом Цзуну украсть у нее привесный карман¬
чик.
Действительно, после ее ухода Дяньдан явилась, и
Цзун стал с ней обсуждать их дальнейшие планы. Она
только и сказала на это, чтобы он не торопился. Затем
она сняла платье и стала любовно с ним шутить.
Под ребрами у нее висел пурпурного цвета ♦«лотосо¬
вый» карманчик. Только что Цзун вознамерился со¬
рвать его себе, как она заметила это, изменилась в лице,
подн и сказала:
— ас, сударь, по отношению к некоторым сердце
одно, а по отношению ко мне — двойное. Человек с
душой изменника! Позвольте после этого прервать с
вами всякие отношения!
334

Цзун исчерпал все, что мог придумать, лишь бы
удержать ее и рассеять недоразумение, но она не слу¬
шала и решительным шагом вышла.
Однажды Цзун завернул к ним, чтобы наведаться
и разузнать. Оказалось, что там уже поселился какой-то
новый жилец из У, а Дяньдан с матерью давным-давно
переехали. Ни тени, ни следа! И спросить не у кого!
Вздохнул, подосадовал — на этом и кончил.
С тех пор как Цзун женился на Чанъэ, его дом сра¬
зу же стал богатеть. Потянулись непрерывной линией
высокие здания и длинные переходы, заполнившие
собой всю длину улицы.
Чанъэ любила шутить, острить, балагурить. Как-то
раз она углядела картину, изображавшую красавицу.
—Я говорю себе,一 сказал при этом Цзун,— что
таких, как ты, милая, под нашими небесами нет двоих.
Вот только не удалось мне повидать * Летающей Ласточ¬
ки и * одалиски Ян!
一 Если хочешь их повидать,一 ответила Чанъэ,—
это будет нетрудно.
С этими словами она взяла картину-сверток, взгля¬
нула внимательно разок и побежала к себе в комнату.
Там она стала перед зеркалом и нарядилась, подражая
«Летящей Ласточке, танцующей в ветре». Затем она
стала изображать фаворитку Ян, «несущую в себе опья¬
нение».
При этом она то вырастала, то уменьшалась，то пол¬
нела, то худела, изменяя свой вид сообразно требовани¬
ям того или другого момента. От нее веяло, и дышали ее
движения чем-то вплотную точным, тем самым, что бы¬
ло на картине. Во время представления, когда она
приняла позу, пришла со двора служанка, которая ее
совершенно не могла признать, испугалась и спросила у
своих подруг, кто это. И затем только, внимательно
всмотревшись в нее, она наконец воскликнула от про¬
буждения и засмеялась. Цзун был доволен.
一 Вот у меня есть своя красавица,— сказал он,—
а вместе с ней все красавицы тысячелетий очутились в
моей спальне!
Однажды ночью，только что он крепко уснул, ворва¬
лось в дверь несколько человек, и на стены стрельнули
лучи света. Чанъэ быстро вскочила.
—Воры пришли,— сказала она в испуге.
Цзун, проснувшись, хотел прежде всего кричать и
звать людей, но какой-то человек приставил к его шее
335

сверкавшее лезвие, и Цзун, трясясь от страха, не смел
дохнуть. Другой человек схватил Чанъэ, взвалил себе на
плечи, и с шумом все они исчезли.
Теперь только Цзун закричал. Сбежалась прислуга.
Оказалось, что все драгоценности, бывшие в спальне,
целы: не пропало ни мельчайшего пустяка.
Цзун сильно загрустил и, весь придавленный горем,
потерял способность соображать. У него не стало боль¬
ше почвы цдя сердечных чувств. Пожаловался правите¬
лю. Тот послал погоню, чтобы схватить злоумышлен¬
ников, но никаких решительно вестей о них не было.
Так протянулись нудной чередой три-четыре года.
Весь в гуще своих горьких дум, Цзун часто испытывал
отсутствие в себе всякой привязанности к жизни.
Под предлогом явки на экзамен он поехал в столицу.
Прожил там полгода и все время следил, выискивал,
выспрашивал, дознавался — не было способа, к которо¬
му бы он не прибегал. Вот как-то раз совершенно слу¬
чайно, проезжая по переулку Яо, он встретил какую-то
девушку с грязным лицом, в рваном платье, еле-еле
ковыляющую, словно нищая. Он остановился, посмотрел
на ее лицо — Дяньдан! Цзун оторопел.
—Как дошла ты до столь печального вида?—
вскричал он.
一 После нашей с тобой разлуки,— отвечала де¬
ва,—мы поехали на юг. Старуха мать у меня, как
говорится, * «подошла к жизни», а меня схватил злодей
и продал в богатый дом, где меня били, позорили,
морили голодом и холодом…Не могу даже говорить об
этом!
Цзун заплакал, на землю покатились слезы.
—Можно ли тебя выкупить?— спросил он.
一 Вряд ли. Боюсь, что хлопот и трат будет много,
но ты не сумеешь ничего для меня добиться!
—Должен сказать тебе правду,— продолжал
Цзун,— за эти годы у меня появились изрядные достат¬
ки. Жалко, что здесь я на чужой стороне и денег на
прожитие у меня в обрез. Я не откажусь выпростать
всю мошну и продать коня, но, если то, что требуется
для выкупа, слишком велико, придется вернуться домой,
похлопотать и как-нибудь устроить!
Она назначила ему выйти завтра на западную стену
и встретить ее в ивовой роще. Сказала еще ему, чтобы
он пришел один и не брал с собой человека. Цзун
обещал. На следующий день он направился туда по¬
336

раньше. Дева оказалась уже на месте. Она была одета в
кафтанчик, свеженький, светленький, и выглядела со¬
вершенно не тою, что вчера. Удивленный Цзун поинте¬
ресовался узнать, как это случилось.
—Вчера, видишь ли,— сказала она с улыбкой,——я
испытывала твое сердце. На мое счастье, оказалось, что
в тебе живет еще *настроение того, помнишь, «человека
в кафтане из толстого шелка». Пожалуйста, пойдем к
моей убогой хижине. Мне нужно тебе по-настоящему
воздать должное!
Прошли несколько шагов к северу и очутились у са¬
мого ее дома. Тут она сейчас же достала закусок, вина,
села с ним и стала весело болтать. Цзун стал подгова¬
риваться, чтобы ехать домой вместе.
—У меня, знаешь, слишком много мирских пустя¬
ков, меня обременяющих, так что идти с тобой я не мо¬
гу. А вот вести о Чанъэ, скажу определенно, до меня
очень даже дошли!
Цзун бросился к ней с вопросом, где Чанъэ.
—Где она пребывает и куда ходит, все это окутано
флером некоей дали, некоей выси, непонятной и непос¬
тижимой, так что я, пожалуй, не сумею тебе рассказать
во всех подробностях. Но в Западных Горах живет одна
старая монашенка, кривая на один глаз. Спроси ее 一
она наверное знает!
Затем оставила его у себя спать.
Утром на рассвете она указала ему тропу, по кото¬
рой Цзун дошел до места. Там стоял старый буд¬
дийский храм. Все его стены вокруг окончательно раз¬
валивались. В чаще бамбуков была келья, *в половину
нареза, крытая соломой. В келье сидела старая монахи¬
ня и чинила свой халат. Увидя, что пришел гость, она
выказала к нему полное равнодушие, оставив его без
привета и поклона. Цзун сложил руки в жест приветст¬
вия, и только теперь она подняла голову и обратилась
к нему с вопросом. Цзун назвался и сейчас же довел до
ее сведения, кого он здесь ищет.
一 Мне уже восемьдесят лет,——сказала монахиня,——
я стара, слепа и от мира совершенно отошла. Откуда
мне знать вести о красавицах?
Цзун настойчиво упрашивал, и настроение монахини
стало сдавать.
—Сказать по правде,— промолвила она наконец,—
я ничего о ней не знаю. А вот завтра вечером ко мне
зайдут две-три родственницы, молодые девушки. Может
337

быть, они осведомлены о ней — этого я не знаю. Ты
можешь прийти сюда завтра вечером!
Цзун вышел. Когда на следующий день он снова
появился, то монахиня куда-то ушла, и обломки ворот
были закрыты. Цзун стал выжидать. Прошло много
времени，часы уже торопились вперед. Светлая луна
взошла в выси. Ночной ворон грустно каркал. Цзуна
охватывал страх. Он не знал, куда ему теперь деваться,
и принялся нерешительно бродить взад и вперед.
В это время он издали увидел нескольких девушек,
пришедших откуда-то к храму. Глядь, и Чанъэ тут!
Цзун обрадовался до исступления, сорвался, бросился к
ней и схватил ее за рукав.
—Ты насмерть перепугал меня, грубый человек!——
вскричала Чанъэ.— Какая досада, что у этой Дяньдан
такой щедрый язык! Из-за нее придется дать чувству и
страсти себя опутать!
Цзун увлек ее, чтобы где-нибудь сесть, схватил за
руки и стал на все лады ее ласкать. Рассказал ей о всех
своих бедах и мытарствах и сам не заметил, как растро¬
гался печалью.
—Скажу тебе теперь всю правду,— промолвила
Чанъэ.— Я и на самом деле *Хэнъэ, но присуждена в
опале и всплывать и утопать в мирской суете. Мой срок
уже истек, и вот я устроила так, что меня будто бы
украли разбойники,— это для того, чтобы прервать все
твои надежды. Монахиня эта тоже служит у *Ванму
дворцовой смотрительницей. Я с самого начала отбыва¬
ния небесной кары получала от нее приют и видела
сочувствие. Вот почему всякий раз, когда я удосужи¬
ваюсь, то всегда захожу к ней сюда проведать, жива ли
она. Отпусти меня, сударь,— а я тогда приведу к тебе
Дяньдан!
Цзун не послушался, поник головой и стал ронять
слезы. Дева взглянула вдаль.
一 Слушай,— сказала она,— сестры идут сюда!
Только что Цзун оглянулся вокруг, как Чанъэ уже
исчезла. Цзун зарыдал до потери голоса. Ему не хоте¬
лось больше жить, и, сняв пояс, он удавился. И вот в
темном-темном забытьи он чувствует, как душа его уже
вышла из своей оболочки и в грустном унынии не знает,
куда теперь направиться. Вдруг он видит，что пришла
Чанъэ, схватила его, подняла вверх, так что ноги его
отделились от земли, и втащила в храм. Потом толкнула
его и крикнула:
338

—Глупый ты, глупый ты! Чанъэ, смотри, здесь!
И он вдруг словно проснулся от сна. Когда он
несколько отошел, дева сказала с гневом в голосе:
一 Ах ты, подлая холопка Дяньдан! Меня погубила
и милого убила! Этого я тебе уж простить не могу!
Цзун сошел с горы, нанял повозку и поехал домой.
Там он велел слугам собрать вещи, двинулся в обратный
путь, выехал за западную стену столицы и явился к
Дяньдан поблагодарить ее. Но дом оказался совсем
каким-то другим. Изумленный, вздыхая, он повернул
обратно и втайне был доволен, что Чанъэ не знает об
этом. Когда же он въехал в ворота, то она уже встреча¬
ла его с улыбкой.
一 Ну что, сударь,一 спросила она,一 видел ты Дянь¬
дан?
Цзун, сраженный этим вопросом, ответить на него
не мог.
—Слушай, сударь,— сказала она.— Уж раз ты на¬
рушил верность Чанъэ, то где тебе достать Дяньдан?
Будь добр，посиди-ка здесь, подожди. Она сама должна
сюда явиться.
Не прошло и небольшого времени，как и в самом
деле Дяньдан явилась и，растерявшись, порывисто
припала к дивану. Чанъэ сложила пальцы и дала ей
щелчок:
一 Ты, бесовская твоя головушка! Немало погубила
ты людей.
Дяньдан била лбом в землю, только и умоляя что об
избавлении от смерти какой угодно ценой.
—Ты столкнула человека в яму,一 сказала Чанъэ,—
и еще хочешь освободиться от тела для занебесных
пустот!.. Вот что, слушай: Одиннадцатая из дев *Прос-
торно-студеного Чертога не сегодня завтра спускается в
мир, чтобы выйти замуж. Нужно будет ей вышить сот¬
ню подушек и сотню пар башмачков. Иди-ка со мной, и
будем вместе работать!
Дяньдан ответила ей почтительным тоном:
一 Я бы просила разрешения работать отдельно и
посылать вещи в известные сроки.
Чанъэ не согласилась,
—Вот что, сударь,— сказала она, обращаясь к Цзу¬
ну,—если ты сумеешь, что называется, заставить ее
щеки расплыться, то я сейчас же ее отпускаю!
Дяньдан кинула взор на Цзуна. Тот засмеялся, но
ничего не сказал. Дяньдан посмотрела на него гневны¬
339

ми глазами и попросила позволения вернуться домой,
заявить своим. Чанъэ позволила, и она ушла.
Цзун поинтересовался узнать ее прошлое и выяснил,
что она — лисица с Западных Гор.
Он купил возок и стал ее поджидать. На следующий
день она и в самом деле явилась. Домой поехали все
вместе. Если кто-нибудь любопытствовал на этот счет,
то Цзун отвечал обманчиво.
Однако, с тех пор как Чанъэ во второй раз вернулась
домой, она стала вести себя серьезно, не острила, как
повеса, и не хохотала. Цзун стал ее всячески понуж¬
дать к разным нескромным шуткам, но она ограничива¬
лась тем, что учила проделывать их Дяньдан. Дяньдан
отличалась сметливостью исключительной и ловко ко¬
кетничала. Чанъэ любила спать одна и все время отка¬
зывалась, как говорится, «замещать вечера». Однажды
ночью, когда водяные часы ударили уже три, до нее
все еще доносился из комнаты Дяньдан раскатистый,
беспрерывный смех. Она послала служанку подкрасться
и подслушать, что там такое. Служанка вернулась, в чем
дело — не сказала, а только попросила самое госпожу
пройти туда. Чанъэ припала к окну, взглянула... Оказы¬
вается, Дяньдан, вся застыв в румянах и наряде, изоб¬
ражает ее, а Цзун хватает, обнимает и зовет ее Чанъэ.
Чанъэ усмехнулась и отошла. Не прошло и нескольких
минут，как вдруг совершенно неожиданно у Дяньдан
заболело сердце. Она быстро накинула на себя платье
и потащила Цзуна за собой в помещение Чанъэ. Войдя
в дверь к ней, она тут же пала к ее ногам.
——Что я тебе,——удивлялась та,一 врач или во¬
рожея, занимающиеся, как говорится, «задавливанием
счастливой соперницы»? Ты ж сама хотела, схватив¬
шись за сердце, изображать знаменитую *Си.
Дяньдан била головой в землю и твердила лишь, что
сознает свою вину.
—Выздоровела ты!— сказала Чанъэ.
Дяньдан поднялась, проронила усмешку и вышла.
Как-то раз она шепнула тайком Цзуну:
—Я, знаешь, могу заставить нашу барыню изобра¬
зить нам *Гуаньинь.
Цзуну не верилось, и он в шутку держал с ней пари.
Когда Чанъэ усаживалась, скрестив ноги, то зрачки ее
закрывались, словно она погружалась в сон. Дяньдан
потихоньку достала яшмовую вазу, воткнула в нее иву
и поставила на столик, а сама спустила волосы, сло-
340

жила ладони рук и стала в позу прислуживающей у нее
сбоку. Вишневые губки полураскрывались, слегка вид¬
нелись зерна тыквы. Зрачки нимало не мигали. Цзун
смеялся. Чанъэ открыла глаза и спросила, что это
значит.
一 Я изображаю,— сказала Дяньдан，一 Драконову
дочь, что прислуживает Гуаньини.
Чанъэ засмеялась ——так и оставила, но в наказание
велела ей изобразить, как поклоняется отрок. Дяньдан
подвязала свои волосы со всех четырех сторон, подошла
к ней на поклонение, упала на землю, стала так и этак
ворочаться, крутиться, принимая всевозможные позы.
Налево и направо она косо изламывалась, так что могла
чулками потереть у уха. Чанъэ «раздвинула, как гово¬
рится, свои щеки» и сидя ткнула ее ногой. Дяньдан под¬
няла голову, взяла в рот * «фениксов крючок», слегка
коснулась его зубами. Чанъэ шутила и смеялась и
вдруг почувствовала, как нить кокетливого чувства под¬
нимается в ней от конца ноги кверху, устремившись
прямо в сердечную келью. В мысль проникло беспутство
и в сердце блуд. И казалось ей, что она с собой не со¬
владает. Тогда она вся как-то быстро духовно подобра¬
лась и крикнула на Дяньдан:
—Ты, лисья холопка! Смерть бы тебе — вот что!
Ты что же, так и будешь морочить людей без разбора?
Дяньдан испугалась, разинула рот, бросилась на¬
земь. Чанъэ опять принялась ей строго выговаривать.
Все же бывшие тут ничего не понимали.
——Лисий нрав у нашей Дяньдан,——говорила Цзуну
Чанъэ,— не исправляется к лучшему. Вот и я только
что чуть не была одурачена, и если б только я не была
из тех, у кого давние корни пущены глубоко, то разве
трудно упасть в эти тенета?
С этой поры она всякий раз, как виделась с Дянь¬
дан, обращалась с ней очень сурово, и та стала ее все
больше и больше бояться.
—Я у нашей барыни,— заявила она как-то Цзу¬
ну,—в каждой части ее тела, во всей ней не найду
решительно ничего такого, чего бы я не любила, как
родного, самым сильным чувством. А между тем и сама
не заметила, как вышло так, что я не только не смею
приласкаться к ней глубже, но уже и допустить этого,
пожалуй, не могу!
Цзун передал это Чанъэ, и та стала обращаться с
ней как в первое время. Однако, считая их забавы и
341

шуточки бесчинством, она неоднократно делала Цзуну
предостережения и внушения, но тот не мог ее послу¬
шаться, и вслед за ним все служанки, старые и моло¬
дые, наперерыв старались фамильярно шутить и играть
с хозяевами.
Однажды двое из них вывели под руки служанку,
наряженную *фавориткой Ян, и давали глазами ей по¬
нять, чтобы она притворилась, будто у нее лень в кос¬
тях, и приняла вид пьяной. Потом они быстро отняли от
нее свои руки, и служанка вдруг грохнулась на крыльцо
с таким шумом, словно рухнула стена. Все тут бывшие
громко вскрикнули, подошли поближе к ней, пощупали,
а фаворитка уже, оказывается, представила им *смерть
у Мавэйского взгорья. Публика тут перепугалась и по¬
мчалась доложить господам. Чанъэ охватил испуг.
一 Беда пришла!一 вскричала она.— Ну, что я гово¬
рила?
Пошли, осмотрели — спасти уже было невозможно*
Послали человека сказать об этом отцу служанки. Этот
человек, всегда отличавшийся безнравственным поведе¬
нием, прибежал с криком, взял на плечи труп и внес в
гостиную, где стал браниться на тысячи ладов. Цзун
заперся у себя, дрожал от страха и не знал, что пред¬
принять. Чанъэ самолично вышла и стала журить этого
человека.
—Хозяин этого дома довел своими шутками слу¬
жанку до смерти. Закон не дает способа откупиться. А
между тем как знать, что тот, с кем приключилась
столь неожиданная смерть, не оживет снова?
—Все четыре конечности ее уже обледенели,— кри¬
чал отец служанки,——какой тут еще может быть разго¬
вор о ее жизни?
一 Не ори,— сказала Чанъэ.一" Допустим, что она не
оживет! Ну что же? Известно ведь, что на то есть у
нас судья!
С этими словами она вошла в горницу, потрогала
труп. Глядь — служанка уже оживает и встает вслед за
движением ее руки. Чанъэ повернулась и закричала
гневно:
—К счастью, наша прислуга не умерла. Как ты, вор
этакий, холоп, мог тут так бесчинствовать? Свяжите-ка
его соломенными веревками и отправьте в управление!
Человек не мог ничего возразить, стал на колени и
умолял простить его.
—Ну раз ты сознаешь свой проступок,— сказала
342

Чанъэ,一 я тебя временно избавлю от суда. Однако та¬
кие, как ты, скверные людишки, все то так, то этак:
ничего определенного. Если оставить у нас твою дочь,
то в конце концов она станет для нас утробой всяких
бед. Нужно будет, чтобы ты ее сейчас же увел отсюда,
а уплаченные за нее деньги — сколько там было — из¬
воль поскорее вернуть и устраивайся как знаешь!
И послала его под конвоем нескольких человек, ве¬
лев им позвать двух-трех стариков из его деревни и
просить их подписаться в качестве свидетелей под
контрактом. После этого она крикнула служанке, чтобы
та подошла к ней, и велела ее отцу самому спросить,
нет ли у нее какого-либо нездоровья.
—Нет,— отвечала та.
Только после этого она вручила дочь отцу и отосла¬
ла их. Затем она собрала всю прислугу, стала им делать
выговор за выговором и всех поколотила.
Кроме того, она позвала Дяньдан и наложила на нее
в этом смысле строжайший и срочный запрет.
—Теперь только я поняла,— сказала она Цзуну,—
что тот, кто стоит над людьми, даже в улыбке не может
себе позволить легкомысленной несерьезности. Начало
всех этих штук идет от меня, а зло, видишь, потекло
теперь так, что и остановить невозможно. Вообще, ка¬
жется, горе ——это мрак, радость — это свет, и когда
свет достигает предельной высоты, рождается мрак.
В этом заключается определенная судьба людей, иду¬
щая по какому-то кольцу. А на эту беду со служанкой
я смотрю как на некоторое постепенное осведомление
наше, идущее от духов того света. И если мы будем
по-прежнему пребывать в грубом омрачении, то вслед
этому настигнет нас и полная, сокрушительная погибель.
Цзун с большим почтением выслушал ее, а Дяньдан
со слезами на глазах молила вытащить, освободить ее.
Тогда Чанъэ ухватила ее за ухо и отпустила руку
только через некоторое время. Дяньдан на минуту по¬
грузилась в забытье и вдруг словно пробудилась от сна,
бросалась куда попало и в радостном восторге пела и
танцевала.
С этих пор в женской половине у Цзуна стало чисто,
чинно: никто не смел шуметь.
Служанка добралась до своего дома и внезапно, без
всякой болезни, умерла. Отец ее вручил выкупные день¬
ги деревенским старикам и поручил им просить от его
имени Чанъэ сжалиться над ним и простить. Она согла¬
343

силась и, кроме того, пожертвовала ему, из чувства к
своей бывшей прислуге, дерево на гроб, с чем и отпус¬
тила стариков.
Цзун часто горевал, что у него нет сына. Как вдруг
Чанъэ в животе своем услышала плач мальчика. Взяла
нож, распорола себе левые ребра и вытащила — впрямь:
мальчик!
Не прошло и небольшого времени, как она опять
понесла. Опять раскрыла себе правое ребро и вытащила
девочку. Мальчик был ужасно похож на отца, а дочь на
мать. И того и другую просватали за детей потомствен¬
ной знати.
«方«-свет в зените, //«ь-мрак рождается» 一 верхов¬
ные слова! А все-таки, если у меня в спальне завелась
фея, которая, на мое счастье, может довести до апогея
мою радость, уничтожив мои беды; может вскормить
мою жизненную мощь и задавить мою смерть,一 то в
радостях подобного царства состариться 一 что ж? Хо¬
рошо бы! А фея, видите ли, в нем тоскует!
Конечно, то, что она сказала о вычисленном в небес¬
ных вращениях судеб вечном круговом движении，一
правильно, и рассудку надлежит это признать. Тем не
менее чем, скажите, объяснить, что в мире бывают
люди, находящиеся в долговечном горе, без единого
просвета?
При сущ говорят, жил человек, искавший бессмерт¬
ного блаженства, но не нашедший его.
—День побыть бессмертно блаженным,— говаривал
он,— и тут же умереть! Нисколько не было б обидно!
На такие слова я，знаете, не мог бы уже улыбнуться!
Ван Цзыань, известный в Дунчане студент, терпел в
экзаменационных залах неудачи. Войдя на экзамена¬
ционный двор, он почувствовал, как его надежды заго¬
релись с особой силой. Когда же подошло время выве¬
сить списки выдержавших, он свирепо напился и»
совершенно пьяный, пришел домой и улегся в спальне.
ИСТОРИК ЭТИХ СТРАННЫХ СЛУЧАЙНОСТЕЙ
СКАЖЕТ ПРИ ЭТОМ СЛЕДУЮЩЕЕ:
ЧТО ВИДЕЛ ПЬЯНЫЙ ВАН ЦЗЫАНЬ
344

Вдруг какой-то человек докладывает ему, что при¬
ехал * верховой с оповещением. Ван, шатаясь-мотаясь,
вскочил и крикнул:
—Дать вестнику *десять тысяч!
Домашние, видя, что он пьян, морочили его и стара¬
лись успокоить.
—Знай себе спи,— говорили они.— Уже дали!
Ван улегся. Вдруг опять кто-то вошел к нему и ска¬
зал:
一 Ты прошел на цзиньши,
—То есть как это я мог достичь этой степени,—
изумился Ван,一 раз я не ездил в столицу?
一 Ты забыл, что ли?— возразил человек. 一 * Третьи
экзамены уже закончились!
Ван пришел в полный восторг. Вскочил и заорал:
一 Подарить вестнику десять тысяч!
Домашние врали опять:
—Спи, пожалуйста. Уже подарили!
♦Прошло опять некоторое время. Стремительно вле¬
тает к нему человек и говорит:
—Ты академик в ханьлинь, выбранный по дворцо¬
вому экзамену. Твои служители уже здесь!
И он действительно увидел двоих людей, кланя¬
ющихся ему у постели. На них были чистые, строго
приличные шапки и одежды.
—Угощаю их вином и обедом!— кричал Ван.
Домашние опять что-то врали, смеясь над пьяным
себе в кулак.
Прошло опять порядочно времени. Ван решил, что
нельзя же не выйти на село поблистать.
——Эй, служители!——закричал он громко.
Кричал не один десяток раз — никто не отвечал.
—Лежи, лежи пока,一 смеялись домашние,— они
сейчас куда-то ушли.
Долго тянулось время. Наконец служители и в са¬
мом деле снова появились. Ван застучал по кровати,
затопал ногами и стал ругаться.
—Вы куда подевались, тупые рабы?— кричал он.
Один из служителей осерчал.
—Ах ты, шалопай, голоштанник!— закричал он.—
Мы с тобой сейчас лишь пошутили, а ты и всерьез
бранишься?
Ван рассвирепел. Быстро вскочил и ударил служите¬
ля, свалил с него шапку, но и сам грохнулся на пол.
Вошла жена, подняла его.
345

一 До чего ж ты пьян!——сказала она.
一 Как так я пьян?— возмутился Ван.— Негодяй
такой служитель…Я и проучил его...
Жена засмеялась.
——Слушай, ты, у нас в доме всего только одна
прислуга, которая днем тебе стряпает, ночью тебе греет
ноги…Откуда это вдруг взялись служители, чтобы хо¬
дить за твоими нищими костями?
Сыновья и дочери улыбались во весь рот. Хмель
стал понемногу проходить. И вдруг — словно проснулся
ото сна…Понял, что все только что бывшее 一 чепуха.
Тем не менее помнил еще, как сбил со служителя
шапку. Сейчас же прошел за дверь и нашел там *шапку
с кисточкой, величиной с винную чарочку.
Все были крайне удивлены.
—Прежде, знаете, черти издевались над людьми,——
смеялся сам над собой Ван,— а теперь я попал к лисе
в переделку!
АВТОР ЭТИХ СТРАННЫХ ИСТОРИЙ
ДОБАВИТ СЛЕДУЮЩЕЕ:
У студента сюцаяу входящего на экзаменационный
двор, есть семь, так сказать, сходств.
Когда он только что туда входит, то напоминает
нищего, несущего короб, бело (голо) ногого. Когда вы¬
кликают имена, то чиновник кричит, служители бранят¬
ся... Студент — словно преступник в тюрьме.
Когда он проходит *в свою серию и келью, то что
ни дыра, то высунута голова,一 *что ни конура, то тор¬
чит нога... Студент походит тогда на замерзшую к кон¬
цу осени пчелу.
Когда он выйдет с экзаменационного ристалища,
настроение темным-темно. Небо и земля кажутся како¬
го-то особого цвета, измененными. Студент похож тогда
на больную птицу, выпущенную из клетки.
Но вот он начинает ждать экзаменационного объяв¬
ления. Его пугают уже и трава и деревья. Его сон полон
причудливых фантазий. Стоит лишь ему представить
себе на минуту, что желаемое достигнуто, как в одно
мгновение вырастают перед ним терема, залы, хоромы.
Вдруг, наоборот, придет ему в воображение картина по¬
тери надежд — и сейчас же: тело и кости сгнили.
В эти дни, гуляет ли, сидит ли он — ему трудно сохра¬
нять спокойствие, и студент напоминает мне теперь
обезьяну на привязи.
346

Вдруг влетает верховой с вестями. А на листе ме-
ня-то и нет! И тогда все настроение резко меняется.
Весь я как-то деревенею, словно умираю... Совсем как
муха, нажравшаяся яду: как ни трогай ее ——не чувст¬
вует.
В первое время, как только он потерял свою надеж¬
ду, его душа — зола, его мысль убита. Крепко бранит
экзаменаторов за слепоту, а сочинения свои за неудачу.
Что же — значит, нужно сделать факел из этого самого,
что лежит на столе! Не догорело еще — ногами растоп¬
тать... Не растоптал еще — в грязную канаву!.. И затем,
растрепав волосы, броситься в горы, где * сесть лицом
к каменной стене!.. Появись теперь ко мне кто-нибудь
с разными там: «Далее увидим...», «И сказано было...»一
сейчас же схвачу нож и устремлюсь за ним в погоню!
Да еще, пожалуй, и так: вы, те, кто когда-либо говорил
со мной *о стильных упражнениях и вел меня к успе¬
ху,—я вам задам!.. Ах, взять в руки копье и за ними в
погоню!
Проходит некоторое время... Дни все отдаляются
да отдаляются, и дух понемногу успокаивается. Опять
начинает зудеть набитая к искусству рука. И студент
теперь напоминает мне горлицу, у которой разбились
яйца: ей бы только ветку в клюв, и опять строить
гнездо 一 еще раз наново заняться выводками.
Вот все эти картины студенческой жизни для тех,
кто в самой игре обстоятельств — горе: они плачут, ры¬
дают, собираются умирать. Если же кто со стороны
посмотрит на них,— смешно, очень смешно!
Ван Цзыань в своем сердце пережил в течение не¬
скольких минут десятки тысяч мысленных нитей. По-
видимому, черт или лис давно уже про себя над ним
смеялись, и вот использовали наконец его опьянение
для издевательства. Когда человек на постели очухался,
еще бы ему не хохотать над собой во все горло!
Однако вкусить от сладкого осуществления надежды
удается ведь не больше, чем на миг, и все господа ака¬
демики испытывают такие состояния не более как ми¬
нуты две-три в жизнь... А Цзыань вкусил эти наслажде¬
ния все целиком в одно утро!
Выходит, что лисья благостыня была для него не
хуже благодеяния экзаменатора!
豸

ЧАРОДЕЙ ГУН МЭНБИ
Лю Фанхуа из Баодина был богатей на всю округу.
Человек он был задушевный, любил принимать гостей,
так что за столом у него всегда сидело человек сто.
Он живо входил в нужду человека и не скупился дать
ему хоть тысячу ланов. Гости и приятели занимали у
него деньги и никогда не отдавали.
Однако среди них был некто Гун Мэнби, родом из
Шэньси,— этот за всю свою жизнь ни у кого ничего не
просил. Бывало, он придет 一 и весь год проведет у Лю.
Речь у Гуна была изящная, живая; Лю сидел и спал с
ним чаще, чем с другими.
У Лю был сын, звали его Хэ. Ко времени, о котором
сейчас разговор, ему еще * завязывали на голове рожки.
Он звал Гуна дядей, а тот тоже охотно с ним играл.
Бывало, Хэ придет из школы домой,——а Гун сейчас же
начинает с ним отламывать от пола кирпичи и куски их
закапывать в землю, словно клад серебра,— все это
смеясь и шутя. Было пять комнат, и они почти все
полы пораскопали и понаделали кладов. Над Гуном
смеялись, ставя ему на вид ребячество, но Хэ это
нравилось: он любил Гуна, несмотря ни на что, и при¬
вязался к нему больше, чем к кому другому из посе¬
щавших дом гостей.
Прошло лет десять. Дом начал мало-помалу опус¬
тошаться. Уже не хватало на нужды большого госте¬
приимства, и гости стали понемногу редеть. Тем не менее
человек с десять все еще засиживались до поздней
ночи за беседой, как и в былое время.
Года Лю завечерели, а дела с каждым днем все
падали и падали, но он все еще нет-нет да отрежет, бы¬
вало, от себя земли，чтобы на вырученные деньги гото¬
вить дома кур да каши. А Хэ тоже был из транжир.
Глядя на отца, и он тоже заводил себе компании
мальчуганов-приятелей. Отец никаких запретов на это
не налагал.
Немного времени еще прошло, Лю захворал и умер.
А к этому времени дело дошло до того, что не на что
было устроиться с похоронной обстановкой. Тогда Гун
достал денег из собственной мошны и справил Лю
весь обряд. Хэ проникся к нему еще большим чувством
и стал теперь доверять дяде Гуну решительно все 一 и
малое，и крупное.
А Гун, как, бывало, ни придет к ним откуда-нибудь,
348

непременно тащит в рукаве черепок. Придет в комнату
и, глядишь, бросит его куда-нибудь в темный угол. За¬
чем это он делал, теперь уже решительно никто не
мог понять.
Хэ все время жаловался Гуну на свою бедность.
—Нет,—» возражал ему Гун，一 ты не знаешь, как
трудно бывает человеку в горе. Что тут говорить о
безденежье? Дай тебе хоть тысячу ланов — ты сейчас
же все спустишь!.. Настоящий мужчина мучится только
тем, что он себя еще не утвердил, а тревожиться о
бедности — стоит ли?
Однажды Гун стал прощаться с Хэ, сказав, что
собирается домой. Хэ заплакал и все твердил, чтобы
Гун поскорее приходил назад. Гун обещал и с этим
ушел。
Хэ все беднел и не мог уже себя прокармливать.
Все, что было получено за заклады, понемногу исчеза¬
ло... Хэ со дня на день ждал прихода Гуна, рассчиты-
вая，что тот сразу все устроит. А Гун, как говорится,
стер свои следы, скрыл свою тень, ушел — словно жел¬
тым журавлем улетел…
Еще при своей жизни Лю сосватал Хэ в семье неко¬
его Хуана из Уцзи. Это была старая, видная, состоя¬
тельная семья. Время шло. Прослышав, что Лю обед¬
нел, Хуан начал про себя каяться в своем решении.
Когда Лю умер, ему послали траурное оповещение,
но он даже не явился на похороны, а все старался
теми или другими словами извинить себя дальностью
расстояний и прочим.
Когда у Хэ траур кончился, мать послала его к те¬
стю, чтобы лично уговориться о свадебном сроке. Она
рассчитывала на то, что Хуан пожалеет мальчика и ока¬
жет ему внимание.
Хэ пришел. Хуан, услыхав, что он одет в рваное
платье и что на ногах у него дырявые туфли, крикнул
привратнику, чтобы тот не смел его принимать. При
этом он велел передать пришедшему следующее:
—Иди домой и достань сто ланов. Достанешь —
приходи, нет — так, будь добр, с этих пор между нами
все кончено.
Когда Хэ это передали, он громко зарыдал. Сосед¬
ка-старуха, жившая насупротив Хуанов, пожалела маль¬
чика и предложила ему поесть. Затем она подарила
ему триста мелких монет, приласкала и отправила до¬
мой.
349

Мать Хэ и плакала и волновалась, но ничего поде¬
лать не могла. Тогда она вспомнила, что в былое время
восемь и даже девять человек из десяти гостей, соби¬
равшихся у них, были им должны. И вот она послала
его просить у них помощи, выбирая для этой цели
наиболее богатых и солидных.
—Нет,— отвечал ей Хэ,— те, кто раньше с нами
знались，знались из-за нашего богатства. Вот дай мне
сесть в высокую повозку, запряженную четверкой ко¬
ней, то даже тысячу ланов занять у них — и то было
бы не трудно. Но при таком моем положении кто из
них станет помнить о прежнем добре и о старой друж¬
бе? Да вот еще что: отец давал деньги, никогда не тре¬
буя ни расписок, ни поручительств. Взыскивать долги
трудно: нечем доказать!
Однако мать настаивала, и Хэ послушался. Прошло
больше двадцати дней, а он не мог достать ни монет¬
ки. Впрочем, нашелся некий богач Ли Четвертый, ви¬
девший в свое время много добра и ласки у них в
доме,— так тот, узнав про эти их обстоятельства, пода¬
рил им с чувством исполняемого долга один лан.
Мать и сын горько рыдали и с этих пор перестали
на что-либо надеяться.
Дочь Хуана была уже *в возрасте прически. Услы¬
хав о том, что ее отец отстранил Хэ, она решила про
себя, что это неправильно. Когда Хуан захотел, чтобы
она вышла за другого, она заплакала.
—Молодой Лю,— сказала она,— не бедным же ро¬
дился! Представьте себе, что он был бы еще богаче
прежнего, разве его мог бы вырвать у нас какой-либо
наш соперник? А теперь раз он беден, так и бросить
его? Это бессовестно!
Хуану эти речи не нравились, и он принялся на сот¬
ни ладов этак и так ее убеждать, но девушка так и не
поддалась его словам. Старик и старуха разгневались
на нее и с утра до вечера плевались и бранились. Де¬
вушка притихла.
Вскоре после этого на Хуанов ночью был сделан на¬
бег грабителей, которые чуть не до смерти запытали
калеными прутьями мужа с женой, а все домашнее
имущество, что называется, в рогожку свернули —
забрали начисто.
Три года старики кое-как существовали, а дом все
разрушался и падал. Появился с запада какой-то торго¬
вец, который, прослышав, что девушка Хуанов — краса¬
350

вица, выразил желание просватать ее за пятьдесят ла¬
нов. Хуан, позарившись на такие деньги, дал согласие,
рассчитывая насильно отнять у дочери ее собственную
волю. Но дочь, разузнав про эти его планы, оделась в
разные лохмотья, выпачкала грязью лицо и под покро¬
вом ночи убежала.
По дороге она шла, прося милостыню, и месяца
через два наконец добралась до Баодина. Там она ра¬
зузнала, где живет Хэ, и явилась прямо к нему в дом.
Мать Хэ сочла ее за жену нищего и крикнула ей, чтобы
убиралась, но девушка всхлипнула, зарыдала и стала ей
себя называть. Тогда мать взяла ее за руки и тоже
расплакалась.
一 Дитя мое,— говорила она,— как это ты дошла до
такого вида?
Тогда девушка, вся полная грусти, рассказала ей,
как все это случилось. И мать с сыном плакали.
Потом ей дали помыться, и краса ее сочно за¬
сверкала; брови, глаза заискрились и загорелись. Мать
с сыном ликовали.
Тем не менее в доме стало три рта, так что пришлось
в день есть только по разу. Мать плакала и говорила:
—Мне с сыном, что ж,— так и полагается…Уж
кого жаль мне, так это его достойную жену, которую
мы так плохо содержим!
Молодая улыбалась и успокаивала старуху:
—Когда ваша молодая невестка была в нищенках,
это состояние ей было хорошо знакомо. Сравнить с
нынешним днем мое прошлое — это, значит, понять,
что существует разница между небесным райским чер¬
тогом и подземной адской тюрьмой.
У матери разнимались в улыбку скулы.
В один прекрасный день молодая как-то забрела в
нежилое помещение. Там она увидела груды нарезанной
травы, закрывавшей весь пол без малейшего промежут¬
ка. Она стала потихоньку продвигаться вперед, к внут¬
ренним комнатам. Там были груды пыли и грязи, а в
темном углу лежала куча каких-то вещей. Она тронула
кучу ногой — нога отскочила. Подняла, посмотрела —
♦все сплошь «чжутийское»!
Пораженная этой находкой, она побежала сказать
Хэ. Хэ побежал с ней осмотреть как следует и обнару¬
жил, что все те черепки, которые в свое время бросал
в угол Гун, превратились теперь в белое серебро,
В связи с этим Хэ вспомнил, как в детстве он с Гу¬
351

ном хоронил обломки в комнатах. «Уж не превратились
ли они в серебро?» — подумалось ему. Но их старое
жилище было уже заложено соседу с восточной сторо¬
ны. Хэ мигом выкупил и взял себе. Видит, лежат кое-
какие обломки кирпичей, а запрятанные черепки вышли
наружу, так и валяются. Он уже совершенно было по¬
терял всякую надежду, но вот раскопал под другими
кирпичами, а там ярко-ярко засверкали сплошь белые
слитки. В мгновение ока у него уже были сотни тысяч.
Вслед за этим он выкупил все свои угодья, все свое
хозяйство, приобрел слуг, и в доме стало красивее и
наряднее, чем в былые дни.
Теперь Хэ в приливе чувств воскликнул:
—Если я не установлюсь прочно, я оскорблю этим
моего дядю Гуна!
И вот он заставил себя, как говорится, ^спустить
шатер. Через три года он уже прошел на областных
отборных испытаниях.
Тогда он взял с собой сто ланов и отправился бла¬
годарить старую соседку Хуанов. На нем было новое
платье, прямо-таки стрелявшее в глаза. С десяток, а не
то и больше, рослых слуг сидели на ретивых конях, по¬
хожих на драконов…А у старушки была всего одна
комнатка!
Хэ уселся на диван. *Люди кричали, лошади беси¬
лись,—шум их заполнил всю деревенскую улицу...
После того как дочь Хуанов исчезла, торговец с за¬
пада начал наседать на старика, требуя обратно деньги,
выданные на свадьбу. Но чуть ли не половина их была
уже истрачена. Пришлось, чтобы только выплатить
долг, продать старый дом. И от этого Хуаны обеднели,
стали терпеть лишения, как в свое время Хэ. Теперь,
слыша, как великолепно шествует их бывший зять, они
закрылись, предались скорби — и только.
А старая соседка Хуанов купила вина, приготовила
обед и давай угощать Хэ. Угощала и рассказывала,
какая девушка была достойная и как жаль, что она
убежала.
一 Ну а ты женат или нет? 一 спросила она у Хэ.
—Женат,— отвечал тот.
После обеда он потащил старуху посмотреть его мо¬
лодую жену, посадил ее в повозку и вместе с ней вер¬
нулся домой.
Дома к ним вышла нарядная молодуха, которую,
словно фею, поддерживала толпа служанок.
352

Увидели друг дружку — и были донельзя поражены.
Потом стали рассказывать о происшедшем.
Молодая участливо спросила, как поживают роди¬
тели.
Старуха прожила у них несколько дней. За ней
ухаживали, ее угощали изо всех сил самым радушным
образом. Сшили ей отличное платье и вообще сверху
донизу одели во все новое. Наконец отправили ее
восвояси.
Старуха, вернувшись, явилась к Хуанам и сообщила
им все подробности о дочери и передала о ее участли¬
вом за них беспокойстве. Муж и жена были прямо-таки
ошеломлены.
Старуха советовала им идти к дочери, но Хуан изо¬
бразил на лице затруднение... Наконец холод и голод
стали невмоготу,— делать нечего: пошел в Баодин.
Дойдя до ворот, увидел высокие красивые хоромы.
Привратники засверкали на него сердитыми глазами,
и целый день ему не удалось дать о себе знать. Но вот
вышла какая-то женщина, и Хуан, сделав ласковое лицо
и говоря самыми подобострастными, холопскими ело-
вами, заявил ей о себе и просил ее тихонько от всех
сообщить о нем госпоже.
Через несколько времени женщина эта вышла к не¬
му и проводила в боковое помещение.
—Барыня очень хочет с вами свидеться,— сказала
она,— но боится, как бы не узнал барин. Надо будет
пока еще подождать удобного момента. Вы, почтенный
человек, сюда пришли невесть откуда, уж не голодны
ли?
Хуан стал рассказывать про свои горести. А женщи¬
на поставила перед ним полный сосуд вина и два блюда
закусок. Кроме того, положила ему пять ланов, сказав
при этом так:
一 Барин наш, видите ли, сейчас обедает в жениных
покоях, и барыня боится, что ей не удастся выйти к
вам. Завтра с утра вам следует пораньше отсюда уйти,
так, чтобы барин не услышал!
Хуан обещал. Утром встал спозаранку и собрался в
путь, но замки еще не были открыты. Старик остано¬
вился в воротах, сел на свой узел и стал ждать.
Вдруг раздались крики, что выходит барин, и только
что Хуан хотел спрятаться, как Хэ уже увидел его и
удивленно спросил, что это за человек. Слуги ничего не
могли ответить. Хэ вскипел гневом.
12 Пу Сунлин
353

—А, так это, наверное, какой-нибудь мерзавец.
Ну-ка, свяжите его да отправьте к властям!
Слуги гаркнули в ответ и прикрутили его к дереву
короткими веревками. Хуан, горя от стыда и ужаса,
не знал, что сказать. Но тут же вскоре вышла вчераш¬
няя женщина, встала на колени и сказала, обращаясь
к Хэ:
一 Это мой дядя, господин! Он пришел вчера позд¬
но вечером, я вашей милости и не доложила!
Хэ велел развязать старика, а женщина проводила
его за ворота.
—Забыла я сказать привратнику,— сказала она.—
Вот и получились из-за меня эти неровности... Барыня
говорит, чтобы вы, когда надумаете, направили сюда
старую барыню под видом продавщицы цветов и чтобы
она пришла вместе с соседкой.
Хуан обещал, пришел домой и рассказал все это
старухе. Та, соскучившись по дочери, сейчас же сказала
соседке, и та действительно пошла вместе с ней в дом
Хэ, Им открыли дверей с десяток, а то и больше, пока
они не добрались до апартаментов молодой.
А на молодой была надета накидка; она носила
высокую прическу; жемчуга и изумруды кружили тонки¬
ми узорами; запах духов так и ударял в вошедшего.
Стоило ей издать звук, как старые и малые служанки
уже бежали к ней, окружая ее со всех сторон плотной
толпой. Они придвигали к ней золотые кресла и дива¬
ны, клали двусторонние подушки. Проворные девочки
уже заваривали чай.
Обе женщины шепотом спрашивали друг друга о
здоровье и самочувствии, смотрели друг на дружку, и в
их глазах блестели слезы.
К ночи молодая велела отвести старухам комнату
и уложить их там спать. Матрацы и подкладки были
нежные, мягкие, никогда не виданные у них даже в
прежние, богатые дни…
Так они прожили здесь дня три-четыре. Молодая
выказывала им самое полное внимание. Старуха, отведя
дочь в пустую комнату, плакала и сознавалась в своей
прошлой неправоте.
一 Ну,— возражала ей молодая,一 между нами, ма-
терыо и дочерью, какой грех не забудется? Вот только
гнев мужа все еще не утих. Берегись, чтобы он не
узнал!
И как только приходил Хэ, старуха сейчас же скры¬
354

валась. Но вот однажды, только что они с дочерью усе¬
лись колени к коленям, как вдруг вошел Хэ, увидел и
рассердился.
—Это что еще за тварь, деревенщина? — ругался
он.一 Смеет еще пододвигаться к барыне и сидеть с
нею рядом! Вытаскать у нее волосы до последнего!
Соседка Хуанов бросилась к нему.
一 Это,— залепетала она,_ моя, как говорится,
♦«тыква и конопля», старуха Ван... Она цветами торгу-
е^.. Будьте добры, уж не взыщите!
Хэ * поднял руки и извинился. Затем сел.
—Вы, почтеннейшая, пришли, оказывается, вот уже
несколько дней, а я все занят, так и не успел ничего
узнать... Ну что, эти старые скоты Хуаны живы еще
или нет?
—Оба вполне хорошо поживают,— отвечала стару¬
ха.一 Только вот бедны так, что жить невозможно.
А вы, барин, такой * богатый, такой знатный... Отчего
бы вам хоть разок не вспомнить об отношениях зятя
к старому тестю?
Хэ ударил кулаком по столу.
—Как? — вскричал он.— Да ведь если бы в те
дни не вы, старушка, если б вы не дали мне из жалости
чашки кашицы, то разве я мог бы вернуться к себе до¬
мой? А теперь, вдруг, я захотел бы еще дать им себя
обдирать и на себя сесть! Что за мысль пришла вам?
Говорил и, рассердись, в ярости топнул ногой, вско¬
чил и давай браниться.
Молодую взял гнев.
一 Пусть они недобрые, нехорошие люди,一 сказала
она,— но это мой отец и моя мать. Вспомни, как я
еле-еле издалека приплелась сюда к вам, с нарывами и
обмороженными частями рук, со сквозными язвами
на ногах... Я считала ведь, что ни в чем не провини*
лась перед тобой. Как же это ты теперь в присутствии
дочери бранишь отца, заставляя ее невыносимо стра¬
дать?
Хэ смирил свой гнев, встал и вышел. Старуха Хуан
была мертва от стыда, в лице ни кровинки... Запреща¬
лась и собралась уходить. Дочь дала ей тайком от всех
двадцать ланов.
Старуха вернулась к себе, и все сношения между
семьями прекратились. Молодую это глубоко заботило.
Тогда Хэ послал им приглашение. Муж с женой яви¬
лись, полные стыда и не имея слов для извинений.
12*
355

Хэ принялся извиняться.
—В прошлом году,— говорил он им,— вам угодно
было осчастливить меня своим посещением. Но вы не
сказали мне открыто о себе и вот заставили меня дать
волю многим, многим грехам!
Хуан только бормотал: «Да-с, да-с...»
Хэ велел переодеть их, дать им другую обувь и оста¬
вил их жить.
Они прожили этак с месяц, но у Хуана на душе по¬
коя не было, и он неоднократно заявлял о том, что
собирается домой. Хэ подарил ему сто ланов белого
серебра и сказал при этом так:
一 Купец с запада дал пятьдесят. Я теперь эту
сумму удваиваю!
Хуан принял деньги с лицом, вспотевшим от стыда.
Хэ проводил его в повозке и с конной свитой.
В вечереющие годы Хуан считался у себя довольно-
таки зажиточным человеком.
ПРЕДАННАЯ ЯТОУ
Студент Ван Вэнь происходил из Дунчана. С самого
детства он отличался искренностью и твердым харак¬
тером. Собравшись раз съездить в *Чу, он перебрался
через * Большую реку и остановился в одной гостинице.
Тут он вышел со двора побродить.
Его земляк и родственник Чжао Дунлоу, крупный
торговец, часто не приезжавший домой годами, увидя
здесь Вана, взял его за руки, сильно обрадовался и
тут же пригласил зайти навестить его. Дошли до места,
где жил Чжао. Какая-то красивая женщина сидела в
комнате. Удивленный, изумленный Ван попятился
назад, но Чжао потащил его и крикнул при этом через
окно:
—Ницзы, уходи!
Ван пошел. Чжао поставил вино, собрал закуску и
стал, как говорится, болтать *о тепле и холоде.
—Что это за место и жилье? _ осведомился Ван.
——Это маленький, так сказать, * «дворец с кривой
решеткой»,_ отвечал Чжао.— Я давно уже странствую
и вот на некоторое время снимаю у них помещение
для постели и ночлега.
356

Во время этого разговора Ницзы часто входила в
комнату и выходила. *Вана коробило, ему не сиделось
спокойно, весь так и сжимался…Он встал из-за стола
и стал прощаться. Чжао схватил его и силком усадил.
Вдруг Ван заметил какую-то молоденькую девушку,
проходившую мимо дверей с той стороны. Она погля¬
дела на Вана, и * «осенние волны» взметнулись неодно¬
кратно —в бровях и очах таилось чувство. Весь вид,
все манеры были женственно-грациозны,— настоящая
фея-небожительница!
Ван всегда отличался строгой корректностью. Тут
же на него нашло какое-то затмение, словно он сам се¬
бя потерял, и он сразу же спросил, кто эта красавица.
—Это,— отвечал Чжао,— вторая дочь нашей стару¬
хи. Ее маленькое прозваньице — Ятоу, Воронья Го¬
ловка. Ей четырнадцать лет. Эти самые, как их принято,
кажется, называть, *«люди с обмотанными головами»
часто дразнили аппетит старухи большими деньгами,
но девочка упорно к ним не желала. Дело доходило
до того, что мать ее за это била плетью и розгой. Де¬
вочка все ссылается на свое малолетство и жалобно
просит оставить ее в покое. И вот до настоящего вре¬
мени она ждет предложения.
Ван, услыша эти слова, опустил голову и сидел мол¬
ча, словно не в своем уме, и отвечал на вопросы все
время невпопад ——странно как-то.
—Если у вас, сударь,— стал шутить Чжао,—
нависает в ее сторону некоторая мысль, то мне придет¬
ся быть вашим, как говорится, ♦«топором во льду».
—Нет,— отвечал Ван, весь какой-то растерян¬
ный,_ на этом желании я не дерзаю остановиться!
Тем не менее солнце уже склонилось к вечеру, а об
уходе он и не заговаривал. Чжао стал опять трунить
над ним и приглашать.
—Ваша чудесная мысль,— сказал ему Ван,—
вызывает во мне глубокую признательность и уважение.
♦Мошна вот, как говорится, против шерстки идет…Как
тут быть?
Чжао, зная резкий, ярый характер девочки, решил,
что она, конечно, ни за что не согласится, и поэтому
обещал помочь Вану десятком ланов. Ван поклонился,
поблагодарил и стремительно вышел; появился затем с
деньгами, собранными до мельчайшей монеты. Всего
набралось около пяти ланов. Чжао отнес их к старухе,
и та, конечно, нашла» что этого мало.
357

一 Слушай, мать,— сказала ей при этом Ятоу,—
ты каждый день бранишь меня за то, что я не была
для тебя, как говорится в таком случае, * «денежным
деревом». Позволь же сегодня попросить у тебя разре¬
шения стать тем, чего ты от меня хотела. Стоит ведь
только мне начать учиться жить по-человечески, как
день, в который я тебя отблагодарю, уже обозначится.
Не отвергай же * богатого бога только из-за того,
что денег маловато!
Старуха, зная упрямство девочки, была очень рада
уже и тому, что та изъявила хотя бы лишь согласие
и покорность ее желанию. Приняв предложение, та
послала служанку пригласить господина Вана.
Чжао это было неприятно, и он в душе раскаивался
в своем предложенье. Пришлось добавить денег и пе¬
редать старухе.
Ван и девочка вкусили теперь радость и наслаж¬
денье в самой высокой степени. Затем она сказала ему:
—Ваша покорная слуга принадлежит к низшему
классу людей, так называемых * «цветов в дымке». Мне,
конечно, не быть вам парой. Однако, раз вы удостаива¬
ете подобной привязанности, мое чувство долга и ответ¬
ственности сейчас же становится в высшей степени
серьезным. Теперь, если вы, вытряхнув весь свой коше¬
лек, купили эту одну лишь ночь радости, то как же нам
быть завтра?
Ван, весь в слезах, горько всхлипывал.
一 Не горюйте,— сказала дева.一 Я брошена в
этот * «ветер с пылью», по правде-то говоря, вопреки
моему желанию. Все дело в том, что мне еще не встре¬
чалось человека, как вы: честного, стойкого, на кото¬
рого можно положиться. Прошу вас, давайте ночью
убежим!
Ван принял это с радостью и сейчас же поднялся.
Поднялась и дева. Прислушались: на городской башне
♦пробило три удара. Дева быстро переоделась в муж¬
скую одежду, и они вместе торопливо вышли. Постуча¬
ли в дверь к хозяину. У Вана давно уже были два осла,
и теперь он, под предлогом спешного дела, велел слуге
сейчас же двинуться в путь. «Дева привязала к ляж¬
ке слуги, а также к ушам ослов талисманы и, дав
им вожжи, велела скакать вовсю. Глаз она не велела
открывать^ Только за ушами слышен был свист
ветра.
Наутро прибыли к устью реки Хань, где наняли ком-
358

нату и остановились. Ван от этих необыкновенных со¬
бытий пришел в крайнее изумление.
一 Сказать тебе,— промолвила тут дева,— ты
как, не испугаешься? Я 一 не человек…Лиса! Мать моя,
жадная до блуда, каждый день подвергала меня жесто¬
кому обращению, так что сердце мое было полно не¬
приятных чувств. Теперь мне повезло — и я высвободи¬
лась *из горького, как говорится, моря... За сотни-то
верст она уже не узнает, и можно надеяться, что все
обойдется без несчастья.
Ван, в общем, не выражал сомнений и двойственных
предположений и сказал непринужденно:
—В спальне сижу я напротив мимозы. *Дом
наш — в нем только четыре стены. Сказать по правде,
трудновато тут чем-либо утешиться. Боюсь, что в конце
концов мне придется быть оставленным тобою и бро¬
шенным!
一 К чему подобные опасения? — говорила де¬
ва.—Теперь пока что продадим товары и поживем. На
два-три рта, при скромности и умеренности, может и
хватить... Но можно продать ослов и пустить эти деньги
в оборот.
Ван сделал так, как она сказала. Сейчас же он пос¬
тавил у ворот небольшой прилавок, и сам, работая на¬
равне со слугой, занялся здесь продажей вина и разных
соусов. Дева принялась делать жилеты и вышивать
♦лотосовые мешочки. Ежедневно зарабатывали они бо¬
лее чем достаточно, пили и ели превосходно.
Прошло более года, и они стали уже мало-помалу
обзаводиться прислугой, молодой и старой, а Ван с
этих пор уже *не надевал, как говорится, «бычачьих
носов», а всего лишь присматривал за выполнением ра¬
бот, не больше.
Однажды молодая женщина вдруг загрустила, запе¬
чалилась.
—Сегодня ночью,一 сказала она,— должна про¬
изойти неприятность. Как нам быть, как нам быть?
Ван спросил, в чем дело.
一 Мать, видишь ли ты,一 отвечала дева,一 уже
успела разузнать обо мне, и мне придется вытерпеть
много оскорблений и насилий! Если она пришлет сестру,
то мне нечего тужить... Боюсь, что мать явится сама!
Дело было уже к полуночи, когда она, сама себя
поздравляя, сказала:
—Ничего! Не беда! Сестрица идет!
359

И действительно, не прошло и минуты, как вошла,
распахнув двери, Ницзы. Ятоу бросилась ей навстречу
с улыбкой и приветом, но та стала браниться.
_ Ты, бесстыжая холопка,一 кричала она,— ишь
ведь, побежала за ним и спряталась! Мама велела мне
связать тебя и увести!
С этими словами она вынула веревку и стала обма¬
тывать Ятоу шею. Та вскипела гневом.
—Что за преступление,— кричала она,— идти с
одним-единственным мужчиной!
Ницзы пришла в ярость, схватила сестру за платье,
рванула и оторвала воротник. Сбежалась вся домашняя
прислуга. Ницзы испугалась и убежала.
—Сестра ушла,— сказала Ятоу,一 значит, мать
теперь уж появится самолично. Великое несчастье мое
уже недалеко. Надо бы поскорее что-нибудь придумать!
И стала быстро укладываться, чтобы снова пере¬
браться в другое место.
Вдруг, совершенно неожиданно, вошла старуха с та¬
ким сердитым лицом, что, как говорится, хоть руками
нащупывай.
—Я давно знала,— кричала она,— что ты холопка,
невоспитанная и бесчинная девчонка!.. И вот пришлось
мне явиться самой!
Ятоу бросилась ей навстречу, стала на колени,
горько заплакала и взмолилась, но старуха, ничего не
говоря, схватила ее за волосы и потащила вон.
Ван в тоске и унынии бродил из угла в угол. Про¬
пали и сон и аппетит…Он бросился было к Большой
реке в надежде деньгами выкупить Ятоу, но когда он
явился туда, то нашел, правда, дом и все по-старому,
но люди и вещи уже успели исчезнуть. Стал расспраши¬
вать местных жителей, но никто из них не знал, куда
они переселились. Ван в горе и унынии вернулся к себе,
распродал все, что было, проезжим, захватил все день¬
ги и поехал к себе домой на восток.
Прошло несколько лет. Приехав случайно в *Янь-
скую столицу, он зашел в воспитательный дом, где
увидел мальчика лет семи-восьми. Слуга Вана был пора¬
жен его сходством с хозяином, и то с той, то с другой
стороны пристально, не отрываясь, вглядывался в него.
Ван спросил, что это он так смотрит на мальчика.
Слуга улыбнулся и сказал. Ван тоже улыбнулся и стал
внимательно разглядывать мальчика, у которого было
какое-то совершенно особенное изящество стати и ма¬
360

нер. Ван тут же подумал, что у него сейчас нет потомст¬
ва. И вот, так как мальчик был на него похож и ему
полюбился, он его выкупил. Спросил, как его зовут.
Мальчик назвался Ван Цзы.
—Да, но тебя ведь бросили еще в пеленках,— уди¬
вился Ван,— как это ты можешь знать свою фамилию
и свое имя?
—Мой воспитатель,— отвечал мальчик,— раз как¬
ого сказал мне, что когда меня нашли, то на моей гру¬
ди лежала записка, в которой было обозначено: «Сын
Ван Вэня из Шаньдуна».
Ван изумился до испуга.
—Я как раз Ван Вэнь и есть. Откуда ж быть у
меня сыну?
И решил, что это был, очевидно, какой-то однофа¬
милец, с тем же притом именем, но в душе был тайно
рад и сильно полюбил мальчика, привязался к нему.
Когда он приехал домой, то все, кто видел мальчика,
не спрашивая, уже знали, что это сын студента Вана.
Цзы, подрастая, становился сильным и очень воин¬
ственным, любил полевые охоты, не занимался хозяй¬
ством. Ему нравилось драться и доставляло удо¬
вольствие убивать. Ван между тем никак не мог его
обуздать и удержать.
Помимо этого, Цзы сам говорил про себя, что умеет
видеть бесов и лисиц, но никто не верил. Но вот как-то
вышло, что в их деревне оказался пострадавший от
лисы, и Цзы пригласили пойти туда взглянуть.
Тот явился и сейчас же указал на то место, где при¬
таилась лиса, приказав нескольким из бывших тут бить
по тем местам, куда он водил. Сейчас же послышался
лисий вой, и стали падать на землю клочья шерсти
вместе с кровью. После этого в доме стало тихо. Люди
стали смотреть на Цзы с возрастающим удивлением.
Однажды Ван, гуляя по людной улице, совершенно
неожиданно повстречал Чжао Дунлоу, на котором и
шапка и платье были надеты как попало, причем и сам
он выглядел истощенным, каким-то черным.
Сильно изумившись при его виде, Ван спросил, отку¬
да это он появился. Чжао страдальческим голосом по¬
просил разрешения поговорить где-нибудь наедине. Ван
тогда привел его к себе и велел поставить вина.
—Когда старуха раздобыла Ятоу,— рассказывал
гость,— она стала бить ее по чем попало палками и роз¬
гами. Затем они перебрались на север, и старуха снова
361

хотела, как говорится, отнять у нее волю, но дочь по¬
клялась, что до смерти не будет иметь второго. Тогда
старуха заперла ее на замок и бросила. Тут Ятоу ро¬
дила мальчика и выбросила его в глухой переулок.
Я слышал, что он в воспитательном доме…Должно
быть, уже большой…Это, сударь, от вашей плоти!
У Вана брызнули слезы.
—Небо，一 сказал он,— даровало мне счастье, и
злополучный сын мой уже у меня!
И рассказал все от начала до конца.
—Ну, а вы-то，сударь,— спросил он в свою оче¬
редь,——как это вы дошли до этого состояния, стали та¬
ким опавшим и помятым?
—Да,— вздыхал Чжао,_ теперь только я узнал,
что человек в своей любви, протекающей *в этих самых
зеленых домах, не должен быть слишком честным и
порядочным... Ах, да что и говорить!
Оказалось, что сначала, когда старуха переехала на
север, Чжао поехал с ними, вместе с товаром, уме¬
стившимся в коробе за спиной. Тяжелый же товар,
который было трудно двигать, он весь распродал заде¬
шево. Во время пути пришлось платить носильщикам
и вообще покрывать все их расходы, так что трат было
бесконечное множество и убыток был огромный. А тут
еще Ницзы стала требовать от него все больше и боль¬
ше, и вот, через несколько лет, десятки тысяч ланов
исчезли начисто. Тогда старуха, видя, что, как говорит¬
ся, * золото в постели кончилось, стала с утра до вечера
обращать к нему, так сказать, * белые глаза, да и
Ницзы стала все чаще оставаться на ночь в богатых
домах, так что иногда не возвращалась по нескольку
вечеров. Чжао выходил из себя, прямо-таки не выносил
этого, но ничего поделать не мог.
Как-то раз старуха отлучилась из дому, и Ятоу поз¬
вала Чжао из окна.
—В этих «кривых решетках»,— сказала она,—
никакого любовного чувства быть не может. Что дает
связь — так это деньги! Вы все еще любовно приникли
к дому и не уходите... Смотрите — подберете себе
огромную беду!
Чжао охватил испуг. Он словно только что начал
просыпаться от сна. Собравшись в путь, он тайком за¬
глянул к Ятоу, которая вручила ему письмо ддя переда¬
чи Вану. И вот Чжао вернулся к себе, а теперь, при
встрече, все и рассказал, как было.
362

Затем тут же он вынул письмо Ятоу, в котором гово¬
рилось следующее:
«Знаю, что Цзы уже у твоих коленей. О моих бедах
и злосчастьях господин Дунлоу сам сумеет рассказать
все подробно. О прежней злой причине твоей жизни
стоит ли даже говорить? А я, сидя в темной комнате,
из мрака вовсе не вижу небесного рая. Раны от плетки
разрывают кожу, пламенем голода горит сердце. Сменя¬
ется утро с вечером — словно проходит год. Если ты,
государь мой, не забыл, как мы с тобой на реке Хань
в снежную ночь согревались под легким одеялом, пере-
давая его друг другу,— ты подумай с сыном, и вы, на¬
верное, сумеете вызволить меня из напасти…Однако
хотя мать и сестра так жестоки, все-таки они моя плоть
и кость, и ты вели ему не наносить им вреда и не
губить их — так я хочу!»
Ван прочел письмо и неудержимо зарыдал. Он ода¬
рил Чжао деньгами и шелком и отпустил его.
В это время Цзы было уже восемнадцать лет. Ван
рассказал ему все от начала до конца и затем показал
письмо от матери. Он сейчас же помчался в столицу
и стал расспрашивать, где живет старуха У. Оказалось,
что у них как раз был полон двор повозок и коней.
Цзы прямо вошел в дом, где в это время Ницзы пила
с купцами, тор1ующими на озерах. Увидав Цзы с ножом
в руке, она так и переменилась в лице. Цзы бросился
вперед и зарезал ее. Гости перепугались, решив, что это
грабитель. Взглянули на труп женщины, а она уже
превратилась в лису.
Цзы с ножом в руках пошел прямо дальше. Ви¬
дит —старуха присматривает за служанками, готовя¬
щими суп. Он подбежал к дверям кухни, так что стару¬
ха не заметила, оглянулся во все стороны, быстро выта¬
щил стрелу и пустил ее в балки.
Оказалось, сдохшая с простреленной грудью лиса.
Цзы тут же отрезал у нее голову, побежал разыски¬
вать место заключения матери, нашел, камнем разбил
запоры — и вот у матери с сыном, что называется,
даже пропал голос.
Мать спросила, где старуха.
一 Я ее уже казнил,— ответил сын.
—Как же ты, дитя мое,— рассердилась мать,— не
послушался моих слов?
И велела похоронить за городом, в поле. Цзы сде¬
лал вид, что согласен, содрал с лисы кожу и спрятал.

Затем стал рыться в старухиных сундуках, свернул в
узел золото и деньги, отдал матери и вернулся с нею
домой.
Муж с женой опять счастливо соединились... И горе-
ванье и радость, одно с другим разом, появилось...
Отец спросил, где старуха У.
—У меня в мешке! — сказал Цзы.
Отец в испуге стал расспрашивать дальше, а Цзы
уже подавал ему обе шкуры. Мать в гневе бросилась
его ругать.
—Противный, непокорный сын! Как ты мог это
сделать?
И, зарыдав, в горе стала сама себя бить. Не находи¬
ла себе места, металась из стороны в сторону, искала
смерти. Ван стал изо всех сил утешать ее и успокаи¬
вать, крикнув сыну, чтобы тот зарыл шкуры. Цзы ра¬
зозлился.
—Что ж это,— кричал он,— нашла теперь спокой¬
ное и радостное пристанище и вдруг забыла о том, как
ее драли и били?
Мать сердилась все сильнее и сильнее и рыдала не
переставая. Цзы зарыл шкуры, пришел и сообщил об
этом. Тогда только она стала отходить.
С тех пор как жена вернулась к нему, Ван стал
опять благоденствовать еще пуще прежнего. Чувствуя к
Чжао признательность за оказанное добро, он наградил
его крупной суммой денег. Чжао, между прочим, уз¬
нал только теперь, что и старуха и дочери были лисы.
Цзы оказался в высшей степени почтительным сы¬
ном и служил, обожая мать. Однако стоило его нечаян¬
но как-нибудь задеть, как он злым голосом гневно
рычал. И вот жена как-то заговорила об этом с мужем:
—Знаешь что, у нашего сына есть какая-то упря¬
мая жила. Если ее не выколоть, то в конце концов
он и нас с тобой убьет, и имущество погубит!
Затем, ночью, дождавшись, что Цзы заснул, она ти¬
хонько связала ему ноги и руки. Цзы проснулся и ска¬
зал:
—За мной нет никакого преступленья!
一 Я тебя собираюсь лечить! — отвечала мать.一 Не
горюй!
Цзы заорал изо всех сил, стал ворочаться, но не мог
освободиться от пут. И вот мать взяла большую иглу
и стала колоть у щиколотки, вонзая на три-четыре фэ¬
ня. Затем взяла нож и давай ковырять и резать.
364

Тррах — что-то так и рвануло. После этого она то же
сделала у локтя и плеча и, наконец, развязала Цзы.
Похлопала и велела лежать спокойно.
Рано утром Цзы вбежал, чтобы услужить отцу с ма¬
терью и заплакал.
_ Всю ночь,一 говорил он в слезах,— я вспоминал
о том, что до сих пор делал. Все это было недостойно
человека!
обрадовались, и с этих пор Цзы
словно теремная девственница,
за примерное поведение.
Отец и мать сильно
стал мягок и нежен,
В деревне его хвалили
(5\6)
ЛИС ЧЖОУ ТРЕТИЙ
Чжан Тайхуа был богатый чиновник из Тайаня.
В доме у него завелась лиса, мучившая всех нестерпимо.
Посылал он смирить ее *своими приказами — безре¬
зультатно. Изложил дело местному правителю. Тот
тоже, конечно, был бессилен.
Как раз в это время в восточной части этой обла¬
сти также появился лис, который жил в семье одного
крестьянина. Все люди его видели: то был седой старик.
Он ходил к людям в гости, посещал их по случаю трау¬
ра и вообще делал все принятое среди людей. О себе
он говорил, что он второй брат в семье. Все и звали его
Ху Второй.
Как-то случайно к правителю зашел с визитом один
студент и, между прочим, рассказал про эти чудеса.
Правителю пришло по этому поводу на мысль дать чи¬
новнику совет: пусть он пойдет и расспросит этого
старика. В это время у него был один из канцелярских
слуг из этой именно деревни. Послал справиться: так и
есть, без обмана. Чиновник вместе со слугой пошел в
деревню, где в доме слуги устроил обед, и позвал Ху.
Тот явился, кланялся и благодарил, ничем не отличаясь
от обыкновенных людей. Чиновник рассказал ему, о чем
у него к нему просьба.
一 Знаю, знаю,— говорил лис,— но ничего для вас
сделать сам не могу. Вот только у меня есть прия¬
тель ——Чжоу Третий, который сейчас пока живет
в храме Священной Горы,_ вот он, должно быть, мо-
365

鐵而扎蘇老床
讀花攸餘故机
軀屑-1\4^
沐同軔其
£旅肀
剑俠為

жет подавить эту вашу нечистую силу. Ужо я его по¬
прошу.
Чиновник обрадовался и стал с облегченным серд¬
цем изливаться в благодарностях. Ху перед уходом
условился с чиновником устроить завтра обед в восточной
части храма Священной Горы. Чжан так и сделал, как
он велел, и Ху действительно привел с собой Чжоу.
Это был человек с огромной бородищей и железным
лицом, одетый в верховой костюм. Выпили по нескольку
раз.
—Мне сейчас брат Ху Эр передал ваше желание, и
я уже все знаю. Однако эти твари, верно вам говорю,
слишком разновидны, повсюду имеют своих последова¬
телей,—не очень-то можно их проучить словом, и вряд
ли можно будет избежать применения силы. Позволь¬
те уж мне временно поселиться в вашем доме. Отка¬
зывать вам и не потрудиться, насколько то позволяют
мои слабые силы, я не посмею.
Чиновник, слыша эти слова, подумал про себя, что
ведь выходит так, что, прогоняя одну лису, наживаешь
себе другую,— меняешь зло на зло. Нерешительно
мялся, не смея сейчас же ответить. Чжоу это уже за¬
метил.
—Вы уж не боитесь ли меня? — допытывался
он._ Я ведь не такой, как другие. Кроме того, у меня
с вами давняя определенная судьба. Пожалуйста, не
сомневайтесь.
Чиновник согласился. Чжоу еще велел на другой
день всей семьей сидеть, заперев двери, у себя в комна¬
тах и сделать одолжение — не кричать.
Чиновник вернулся домой и сделал все, как было
велено. Вдруг на дворе послышались звуки дерущихся и
режущих друг друга людей, утихшие только через не¬
которое время. Открыли двери, вышли посмотреть:
кровью закапаны все лестницы, и на крыльце лежат
несколько лисьих голов, величиною в чашку. Смотрят
затем в комнату, из которой выгоняли лис. Там сидит
Чжоу в важной позе, делает приветствие, смеется:
—Я принял возложенное вами на меня важное по¬
ручение, и вся нечистая сила разом уничтожена.
С этой поры Чжоу поселился у чиновника，отно¬
сившегося к нему как к постояльцу.

СТРАННИК ТУН
Сюйчжоуский студент Дун имел пристрастие к руб¬
ке мечом. Бывало, взволнованный и возбужденный, го¬
ворит, что берет на себя все решительно.
Однажды по дороге домой он повстречал какого-то
проезжего, который, оказывалось, ехал на своем ослиш-
ке с ним по пути. Разговорились. Незнакомец говорил
с полной откровенностью, и речь его была сильная, с
большим подъемом уносящаяся в какие-то дали.
Дун спросил, как его зовут и как прозвание.
一 Я из Ляояна,— ответил незнакомец,— и моя
фамилия Тун.
一 Куда же вы направляетесь?
一 Да вот, видите ли, я уже двадцать лет как из
дому и сейчас как раз еду домой, что называется, из
заморских стран.
—Вот вы,— сказал Дун,— исходили все земли в
пределах морей и видели, конечно, людей неописуемое
множество. Скажите, видели ли вы или нет когда-
либо человека совершенно необыкновенного?
—А в каком же роде необыкновенного?
Тут Дун принялся рассказывать о предмете своего
увлечения, выразив при этом досаду, что ему все не
удается найти такого необыкновенного человека, кото¬
рый передал бы ему свое искусство, научив его как
следует.
—Ну, положим,— сказал Тун,— таких необыкно¬
венных людей в какой только земле нет. Все дело в
том, видите ли, что передать свое искусство мастера
могут только и исключительно тому человеку, который
будет или верным слугой своего повелителя, или набож-
но-благочестивым, отцепочтительным сыном.
Дун с жаром заявил, что он может это сказать
именно о себе. И тут же он вынул из-за пояса свой меч,
постукал по нем пальцем и что-то запел. Потом хватил
мечом по деревцу, росшему возле дороги, желая похва¬
литься остро отточенным лезвием.
Тун еле заметно ухмыльнулся, разглаживая свою
бороду. Потом попросил у Дуна показать ему меч. Дун
передал.
—Знаете что,— сказал новый знакомец, бегло
осмотрев меч,一 он выкован из латного железа, так что
в нем сидят пары пота и вони... Самого, скажу вам,
последнего сорта эта вещь! А вот у вашего покорней¬
368

шего слуги, хотя он и никогда не учился искусному
владению мечом, есть все-таки один меч, который очень
даже может пригодиться!
С этими словами он полез в полу, достал из нее
короткий кинжал, всего в фут с чем-то длиной, и стал
стругать им Дунов меч: так волосок по волоску, словно
то был не меч, а какая-нибудь тыква или баклажан.
Постругав, стал кромсать, и, вслед его ударам, меч па¬
дал косыми кусками, напоминавшими лошадиные ко¬
пыта.
Дун был несказанно ошеломлен. Тоже попросил
дать ему в руки посмотреть. Потрогал, потер, раз и
два — и вернул обратно. Затем пригласил Туна заехать
к нему и, когда приехали, стал усердно и настойчиво
оставлять гостя на ночлег.
Гость остался. Дун поклонился ему, стуча головой о
пол, и просил сообщить ему приемы владенья мечом.
Тун отказался, уверяя, что не знает их. Дун, держа у
колен свой меч, развил сильную, мощную, кипучую
речь, а тот спокойненько слушал — и только.
Уже стража углубилась в ночь, как вдруг Дун услы¬
хал в соседнем дворе какую-то возню и схватку. Надо
сказать, что в этом соседнем дворе жил отец Дуна. Дун
встрепенулся, заподозрив недоброе, подбежал к стене и
весь застыл в прислушиванье. Слышит, как кто-то
гневным голосом говорит:
一 Вели своему сыну поскорее выйти сюда, где я его
казню, а тебя тогда помилую!
Еще несколько мгновений, и Дуну показалось, что
на кого-то сыплются удары. Человек заохал, застонал
в бесконечном крике... И впрямь, это был его отец!
Студент схватил копье и побежал было на крик, но
Тун его останови几
—Слушайте,— сказал он,一 идти вам туда сейчас,
думаю, значит, не уцелеть... А надо бы внимательно
следить за тем, чтобы все шансы были на вашей сто¬
роне!
Студент, весь в испуге и недоумении, просил
дать ему наставление, как быть.
—Еще бы,——продолжал гость,——грабитель спокой¬
но назвал вас и потребовал к себе явиться. Конечно,
он, как говорится, со сладким сердцем вас убьет!
А ведь у вас，сударь, нет никаких, что называется,
♦«костей с мясом», так что надо бы передать распоря¬
жение о том, как поступить вашей жене и семье после
369

этого самого. Я же тем временем открою двери и раз¬
бужу ваших слуг!
Студент согласился. Пошел в комнаты и сказал же¬
не. Та ухватилась за его одежду и стала плакать. Му¬
жество студента сразу же исчезло, и он с женой полез
в верхний этаж дома, где стал шарить лук, искать стре¬
лы на случай нападения грабителя. Все это впопыхах,
кое-как...
Не успел он найти, что нужно, как слышит голос
Туна с крыши.
—Ну, счастье ваше,— кричал он, смеясь,— воры
ушли!
Зажгли свет — а он уже исчез. Осторожно пробира¬
ясь, вышли из дому и увидели, что старик только что
идет с фонарем домой: он, оказывается, ходил к сосе¬
ду на выпивку.
И все, что осталось на дворе,— это зола от большого
количества пучков соломы.
Понял теперь Дун, что гость и был этот самый
необыкновенный человек.
ВОТ ЧТО СКАЗАЛ БЫ ЗДЕСЬ
АВТОР ЭТИХ СТРАННЫХ ИСТОРИЙ:
Верное сердце и сыновнее чувство у человека в кро¬
ви, в его нравственной природе.
В былые времена жили слуги царей и сыновья от¬
цов, которые не умели за них умереть, а разве — ска¬
жите —у них сначала-то не было момента, когда они
хватали копье и храбро бежали на свою смерть? Все
дело в том, что они упустили момент от поворота в
мыслях.
Вот, например, *Се Дашэнь и Фан Сложу. Се заклю¬
чил с Фаном уговор вместе умереть, а чем кончил?
Съел свое слово!
Разве мог он знать, что после клятвы, вернувшись
домой, не сумеет не послушаться кое-кого на своей по¬
стели, кто воет и плачет?
У нас в городе жил сыщик, который служил у на¬
чальника уезда. Часто бывало так, что он по нескольку
дней не являлся домой. И вот его жена вступила в
связь с одним из местных повес.
Однажды он приходит домой, а из спальни вдруг
выходит и сталкивается с ним молодой человек. В силь¬
ном недоумении, он давай допрашивать жену. Но та
уперлась и не сознавалась.
370

Тогда он нашел на постели какую-то забытую мо¬
лодым человеком вещь. Жена стала в тупик, сказать
было уже нечего, бросилась на колени и принялась
слезно умолять о прощении.
Человек этот рассердился страшно, бросил ей верев¬
ку и понуждал ее покончить с собой. Жена просила
его разрешить ей умереть принаряженной. Муж позво¬
лил.
Тогда она пошла к себе и стала справлять свой
туалет, а муж сидел, наливал себе вино и ждал, кри¬
чал, бранился и все время торопил.
Наконец жена вышла, сияя нарядом, поклонилась
ему и сказала, еле сдерживая слезы:
—Господин мой, неужели ты и впрямь допустишь,
чтобы твоя раба умерла?
Человек с грозным и надутым видом цыкнул на нее.
Жена — делать нечего — побрела обратно в спальню.
Только что стала она связывать пояс, как он взял
чарку, звякнул ею и крикнул:
一 Ну, ладно, вернись! * Зеленый платок на голове
вряд ли может насмерть раздавить меня!
И стали они мужем и женой по-прежнему.
Этот был тоже вроде Дашэня.
Усмехнуться только!
ВЕЩАЯ СВАХА ФЭН ТРЕТЬЯ
Одиннадцатая в семье барышня Фань, дочь Лучэн-
ского * «возливателя вина», с детства отличалась кра¬
сотой и привлекательностью; ее тонкое, одухотворенное
изящество было совершенно исключительным. Отец с
матерью ценили и любили ее. Когда искали за нее
посвататься, то они тут же представляли дочери выби¬
рать самой, но она всегда находила в женихах мало
желательного.
Дело было * в день первой лунной полноты. Мона¬
хини в храме Водной Луны устроили молитвенное соб¬
рание * Юйланьпэнь. В этот день * «девы на прогулке
словно в небе тучи». Фань тоже явилась туда и стала,
как говорят набожные люди, * «следовать своей ра¬
дости»* В это время какая-то девушка, идя за ней шаг
за шагом, часто заглядывала ей в лицо и, по-видимому,
371

желала иметь с ней разговор. Фань всмотрелась прис¬
тальнее —перед ней была красавица, для своего време¬
ни небывалая, лет этак восьмерки на две. Она понрави¬
лась, полюбилась барышне Фань, и та в свою очередь
устремила на нее свой взор. Девушка улыбнулась…
—Сестрица,— начала она,— вы не будете ли
* Фань Одиннадцатая?
—Да,— отвечала Фань.
—Ваша прекрасная слава мне давно уже известна.
Люди говорят действительно не попусту и не зря!
Фань тоже стала спрашивать，где она живет.
一 Моя фамилия Фэн,一 отвечала девушка.——По
счету ж в семье я третья. Живу отсюда недалеко,
в соседнем селе!
С этими словами она взяла Фань за рукав и ра¬
достно засмеялась... В ее речах и движениях была теп¬
лая грация. Фань тут же почувствовала к ней боль¬
шую и радостную любовь. Обе девушки страстно при¬
никли друг к дружке и не могли оторваться.
—Почему у вас нет сопровождающих? — поинтере¬
совалась Фань.
—Отец и мать у меня рано оставили свет. Дома
сидит только старуха прислуга и сторожит у ворот.
Прийти сюда ей, значит, и нельзя.
Фань собралась уходить домой. Фэн застыла на ней
зрачками и готова была заплакать. Фань тоже стала
какая-то рассеянная, потом пригласила ее зайти вместе
с ней к ним.
—Ах, барышня,— сказала Фэн,— у вас там * крас¬
ные ворота и затканные шелками дверные занавеси,
а у меня, скромной, нет, как говорится, * родни «трост¬
ника и камыша»…Боюсь, как бы не навлечь на вас
насмешек и высокомерного пренебрежения!
Фань принялась настойчиво приглашать ее, и она
наконец ответила, что подождет до другого раза. Тогда
Фань вынула одну из головных шпилек и подарила ей.
Фэн отблагодарила ее: точно так же вытащила из при¬
чески зеленую заколку.
Вернувшись домой, Фань вся была охвачена думой
и воспоминанием, необыкновенно острым и тесным. Она
достала подаренную ей заколку 一 ни золото, ни яшма:
никто из домашних не знал, что это такое. Фань сильно
подивилась.
Теперь она стала каждый день ожидать прихода
Фэн и, вся в тоске, наконец расхворалась. Отец с ма¬
372

терью, разузнав, в чем дело, послали человека в ближ¬
ние села расспросить и найти, но никто решительно о
ней ничего на знал.
Подошел * праздник двойной девятки. Ослабевшая,
исхудавшая Фань чувствовала себя совершенно несчаст¬
ной и с помощью мальчика-слуги, поддерживавшего ее,
кое-как выбралась посмотреть свой сад. Она велела
постлать себе тюфячок, как полагается, *«у восточного
забора». Вдруг какая-то девушка лезет по стене, высо¬
вывается и смотрит на нее. Фань бросила взгляд и
увидела, что это девушка Фэн.
——Прими меня своей силой! — кричала она маль¬
чику.
Тот сделал, как она велела, и она с шумом спрыг¬
нула вниз. Фань, радостно удивленная, сейчас же встала
и потащила ее, заставила усесться на тюфячок. Затем
она принялась журить ее за то, что она не исполняет
своих обещаний, и спросила, откуда она сейчас-то поя¬
вилась.
—Мой дом,——отвечала Фэн,——отсюда все-таки да¬
леко, а сейчас я была у дяди, куда пришла позаба¬
виться... В прошлый раз я вам говорила о ближайшем
селе,— это я о дядиной семье! С тех пор как мы рас¬
стались, мне было очень мучительно о вас все время
думать и вспоминать, но знаете, когда бедный и ни¬
чтожный дружит со знатью, то прежде, нежели его
нога ступит к знатному на порог, в груди у него уже
живет стыд и застенчивость. Я все боялась, что ваша
прислуга будет смотреть на меня сверху вниз. Вот поче¬
му я не приходила, как действительно обещала. А вот
сейчас я как раз проходила за этой стеной, услышала
женский голос и сейчас же полезла на стену поглядеть:
я надеялась, что это вы... Вот и оказалось, что так
и есть, как я хотела!
Фань вслед за этим рассказала ей об источнике
своей болезни, и Фэн заплакала дождем.
—Знаете что,— сказала она，一 о моем посещении
надо будет молчать строго-настрого, как о секрете...
А то будут болтать и создавать, чего нет, раздувать
скверное, струить слова о хорошем 一 все это для меня
невыносимо!
Фань обещала. Обе девушки вошли в дом, уселись
на одной кровати и с отрадным чувством высказали
друг другу всю свою душу. Болезнь сейчас же прошла.
Они решили быть сестрами и сейчас же поменялись
одеждой и обувью.

Завидя кого-нибудь направляющегося в комнату,
Фэн скрывалась за пологом, и так прошло месяцев
пять-шесть. Господин и госпожа узнали об этом на¬
конец предостаточно, и вот однажды, в то время как
обе девушки сидели за шахматами, незаметно и не¬
ожиданно для них вошла госпожа, которая взглянула
в лицо Фэн и сказала в крайнем изумлении:
—И действительно, это подруга моей дочери! Слу¬
шай,—обратилась она к дочери,— у тебя в комнате
есть такая чудесная подруга — нам обоим с отцом это
же одна радость... Почему, скажи, ты нам не сообщила
об этом раньше?
Девушка тогда довела до сведения матери мнение
на этот счет
—Вы цру с моей дочерью,— обратилась теперь
госпожа к Фэн,— это нам доставляет наивысшую ра¬
дость и утешение. Чего же это скрывать?
У Фэн стыд и замешательство покрыли все щеки...
Она молчала и только теребила свой поясок...
Госпожа ушла, и Фэн стала прощаться. Фань изо
всех сил старалась ее удержать…Наконец она оста¬
лась.
Однажды вечером вдруг она, вся расстроенная и
растерянная, вбежала и залилась слезами.
—Я ведь твердила тебе,— говорила она, плача,—
что мне не стоит здесь оставаться…Вот и пришлось
на самом деле сегодня нарваться на этакий позор!
Вся в испуге, Фань бросилась ее расспрашивать.
—Только что я сейчас вышла, так сказать, пере¬
менить платье, как некий молодой человек грубо подо¬
шел ко мне и стал от меня, знаешь, требовать...
К счастью, мне удалось убежать, а то если б так вышло,
то что у меня было бы за лицо и глаза после этого?
Фань расспросила подробно, как он выглядит, и ста¬
ла извиняться.
一 Не нужно это считать чем-то особенным,— го¬
ворила она.— Это мой глупый брат. Вот ужо я пойду
и скажу маме: она его проучит палкой!
Фэн стала твердо и определенно прощаться, чтоб
уйти, но Фань все упрашивала ее подождать, когда
рассветет.
—Дядин дом,— говорила она，一 всего ведь пол-
аршина отсюда. Стоит только дать мне лестницу, и я
перелезу через стену!
Фань, зная, что ее не удержать, послала двух слу¬
374

жанок перелезть с ней через стену и проводить ее в
дорогу. Прошли они с половину ли, как девушка прости¬
лась с ними, отослала их и пошла одна.
Служанки пришли домой, а их барышня легла нич¬
ком на постель и стала горевать и грустить, словно
потеряла супруга.
Прошло еще несколько месяцев. Однажды служанка
Фаней по каким-то делам была в селе, лежавшем к
востоку от города, и, возвращаясь вечером домой, по¬
встречала девушку Фэн, которая шла в сопровождении
старухи. Служанка обрадовалась ей, поклонилась и ста¬
ла спрашивать о здоровье. Фэн тоже грустным-груст-
ным голоском осведомилась, как живет ее барышня.
Служанка ухватила ее за платье и сказала:
—Третья барышня, вы зайдите к нам. Наша ба¬
рышня смотрит и ждет вас — вот-вот умрет!
一 Я тоже все думаю о сестрице,一 говорила Фэн.一
Только мне бы не хотелось, чтобы дома знали. Придешь
домой, открой дверь сада — я сама и приду!
Служанка, вернувшись, доложила своей барышне.
Та обрадовалась и сделала, как было сказано. Глядь 一
а Фэн уже в саду. Как увиделись они, так и стали
говорить, что называется, о «разлуке беспредельной».
Нить за нитью так и вили свою речь, не ложась спать.
Наконец, увидя, что служанки уже крепко уснули, Фэн
встала и улеглась на одной подушке с Фань.
一 Я, конечно, знаю，一 шептала она ей втихомол¬
ку,—что ты еще не помолвлена и что, при твоей кра¬
соте, при твоем уме и при вашем богатом доме, нечего
беспокоиться о том, что не найдется тебе знатного
жениха. Однако юношей в шелку да в атласе, высоко¬
мерных и заносчивых, нечего считать. Если же ты хо¬
чешь себе настоящую, прекрасную пару, то уж позволь
попросить тебя не рассуждать о том, беден он или богат.
Фань нашла это справедливым.
* «В давние годы место там было для встречи... Ныне ж не то:
стал там молитвенный дом».
一 Завтра усердно попрошу тебя дать себе труд
поехать разок, и я дам тебе поглядеть на молодого
господина, отвечающего твоим желаниям. Я, видишь ли,
с малолетства начитана ♦ в книгах гадателей по лицу
человека и очень даже не шатка в понимании их.
Рано утром Фэн ушла, условившись ждать Фань в
буддийском ланьжо. Фань действительно приехала туда,
375

а Фэн была там уже давно. Осмотрели все кругом, и
Фань пригласила девушку сесть с ней вместе в повозку.
Сидя рука об руку, они выехали за ворота и увидели
студента, лет семнадцати 一 восемнадцати, одетого в
холщовый халат без всяких украшений, но статного,
рослого по виду и фигуре. Фэн, тихонько указывая на
него, шепнула:
一 Это, я тебе скажу, талант для ханьлинь. Сада
Кистей.
Фань бегло оглядела студента, и Фэн простилась с
ней.
—Сестрица,— сказала она ей при этом,一 ты вер¬
нись первая, а я приду сейчас же за тобой.
Под вечер она действительно явилась.
—Я только что ходила, как говорят, «за вещью по
цвету», искала и спрашивала самым подробным обра¬
зом. Этот человек оказался моим земляком Мэн Аньжэ-
нем!
Фань, зная, что он беден, не сочла дело вообще
возможным.
—Сестрица,— сказала Фэн,一 зачем и ты тоже па¬
даешь в человеческие мирские чувства? Если этот чело¬
век будет всегда беден и ничтожен, я должна буду
выковырять свои зрачки, чтобы они больше не смотрели
в лицо судьбы ученых, что на виду у всей Поднебес¬
ной.
—Как же быть-то? — спрашивала Фань.
—Я хочу,— отвечала Фэн,— чтобы ты мне дала
какую-нибудь вещь; с ней в руках я могла бы с ним
условиться и дать ему торжественное обещание.
—Что это ты, сестрица, так уж заторопилась?—
останавливала ее Фань.——Отец и мать у меня еще
живы. Если они не согласятся, то как же тогда-то
быть?
—Если так поступать, то я действительно боюсь,
что они не согласятся…Однако если твоя воля тверда,
то жизнь или смерть разве могут отнять ее у тебя?
Фань упорно не считала это возможным.
—Да,— говорила на это Фэн,— женщиной уже вла¬
деют брачные оковы, а бесовские силы все еще не
исчезли. Вот поэтому я и явилась, чтобы отблагодарить
тебя за прежнюю ко мне любовь. Позволь, значит, с
тобой здесь проститься, а ту шпильку с золотым фе¬
никсом, что ты мне подарила, я возьму с собой и пода¬
рю ему, вопреки твоей воле.
376

Только что Фань хотела предложить поговорить об
этом еще раз, как Фэн уже вышла за дверь.
Студент Мэн обладал большими способностями, но
в то время был беден. Поэтому, хотя ему было уже
восемнадцать лет, но он еще лишь хотел начать выбор
подруги и пока не сватался. В тот самый день он вдруг
увидел двух красавиц, вернулся домой и предался тай¬
ным мечтаньям. * К концу первой стражи Фэн посту¬
чала к нему в ворота и вошла. Он зажег огонь и узнал
ту, которую видел днем.
Обрадовался и стал задавать ей вопросы.
—Моя фамилия Фэн,一 отвечала она,_ я подруга
Одиннадцатой Фань.
Студент был страшно рад. Некогда тут было рас¬
спрашивать о подробностях. Он быстро подошел к ней,
обхватил и стал обнимать. Фэн сопротивлялась.
—* Я не Мао Суй,一 заявила она.— Я Цаоцю Шэн.
Одиннадцатая барышня желает * связать себя с вами,
как говорится, льдом.
Студент был изумлен до крайности и не верил. Тогда
Фэн достала булавку и показала ему. Студент был вне
себя от радости и поклялся так:
—Если она дала себе труд полюбить меня до такой
степени, то я, не получив ее, Одиннадцатой барышни,
пусть лучше до конца жизни буду холостым!
Фэн затем ушла. Рано утром студент пригласил
соседнюю старуху явиться к госпоже Фань. Госпожа
нашла, что он беден, и даже вовсе не стала говорить
с дочерью, а сейчас же отослала сваху.
Барышня, узнав об этом, потеряла в сердце своем
всю надежду и глубоко вознегодовала на Фэн за то,
что та ее обманула. Однако золотую шпильку вернуть
было трудно. Только и оставалось, что поклясться на¬
смерть.
Прошло еще несколько дней. Сын одного местного
магната стал искать сватовства, но, боясь, что дело не
сладится, пригласил быть сватом уездного правителя.
В данное время этот магнат был в силе, и господин
Фань в душе своей его боялся. Он спросил об этом
дочь. Та стала невесела. Стала ее расспрашивать мать.
Она все время молчала, ничего ей не сказав, и только
появились слезы. Затем она послала кой-кого шепнуть
госпоже, что, если то не будет студент Мэн, она до
смерти не выйдет ни за кого замуж.
Господин Фань, узнав об этом, рассердился еще
377

больше и окончательно обещал магнату. Мало того,
подозревая, что дочь имеет по отношению к студенту
тайные намерения, он тут же * выбрал счастливый день
и торопил с окончанием всех обрядностей.
Разгневанная девушка перестала принимать пищу,
целыми днями только и делала, что лежала уткнувшись.
Накануне дня, когда молодой должен был встретить
свою жену, она вдруг поднялась, взяла зеркало и стала
делать туалет. Мать ее в душе уже ликовала, как вдруг
вбежала прислуга, сообщая, что молодая барышня уда¬
вилась.
Весь дом в испуге и в слезах... Горько каялись,
но догнать уже было нечем. Прошло три дня, и девушку
похоронили.
С тех пор как студент Мэн получил от старухи
соседки, как говорится, свой мандат обратно, он пришел
в ярость и досаду 一 хотел даже покончить с собой.
Однако издали и обиняками он стал разузнавать и
расспрашивать, без всяких оснований надеясь вновь
вернуть дело. Когда же он дознался, что у девушки
есть уже повелитель, то огонь гнева загорелся в сердце,
и все его мечты разом оборвались.
Через короткое время он услыхал о, так сказать,
* «яшме погребенной и духах зарытых» и, весь в грусти,
скорбел о погибшей, досадуя, что не умер вместе с
красавицей.
Под вечер он вышел из дому, думая, что ему
удастся воспользоваться темнотою ночи, чтобы попла¬
кать разок на могиле Одиннадцатой барышни. Вдруг
подходит к нему какой-то человек. Подошел ближе —
оказывается, это Фэн Третья!
—К счастью моему,— сказала она студенту,—
свадьба-радость может состояться!
—Милая,— сказал студент, весь в слезах,— ты не
знаешь, что ли, что Одиннадцатой уже не существует?
—Именно по тому самому, что ее нет, я и говорю,
что свадьба состоится,— твердила она.— Надо поскорей
позвать ваших домашних, чтобы они откопали могилу.
У меня, видите ли, есть необычайное средство, которое
может ее воскресить!
Студент послушался, открыл могилу, взломал гроб,
потом снова закрыл отверстие и сам понес на себе
труп. Придя домой вместе с Фэн, он положил труп
на кровать, и они вложили в него лекарство. Прошло
некоторое время, и труп ожил.
378

Девушка посмотрела на Фэн и спросила, что это за
место.
—Это Мэн Аньжэнь,— сказала Фэн, указывая на
студента.
И рассказала, что и как. Только теперь девушка
стала просыпаться, словно от сна.
Фэн выразила опасение, как бы дело не было разгла¬
шено, и они решили уйти за пятнадцать ли, где и
скрыться в горной деревушке. Затем она хотела прос¬
титься и уйти, но Фань со слезами упросила подругу
остаться, дав ей для жилья особый двор. Затем она
продала свои украшения，положенные с нею в гроб, и
на эти деньги они стали жить, даже, пожалуй, с малень¬
ким достатком.
Каждый раз, как приходил студент, Фэн сейчас же
убегала. Фань тогда совершенно непринужденно как-то
сказала ей:
一 Мы с тобой сестры, не хуже родных по кости
и мясу. Однако, в конце-то концов, не сто же лет нам
вместе жить! Лучше не придумать, как нам с тобой
подражать * Ин и Хуан.
一 У меня,_ сказала Фэн,— с детства имеется
сверхъестественный секрет, при посредстве которого,
* то вдыхая, то выдыхая, можно долго жить. По этой
причине я не желаю выходить замуж.
—Средств, питающих жизнь，一 сказала ей на это
с улыбкой Фань,— и распространенных в мире столько,
что ими, как говорится, * вгонишь в пот вола и запол¬
нишь балки... Вот только кто их испробует на деле?
—У меня,— отвечала Фэн,— есть средство, неиз¬
вестное людям этого мира. То, что распространено сре¬
ди людей,— в общем, не настоящие средства. Только
идущая от самого * Хуа То «Картина Пяти Зверей»
ничего себе, отнюдь не является вздором. Надо сказать,
что вообще всякий без исключения человек, культиви¬
рующий и выплавляющий в себе высшую природу, не¬
пременно желает, чтобы его кровь и дыхание текли
просторно и свободно. Если приключилась опасность
или неожиданная болезнь, надо сделать «тигра» —
сейчас же проходит. Это ли еще не доказательство?
Фань тайком поговорила со студентом, и они реши¬
ли, что пусть он сделает вид，как будто уезжает куда-то
далеко. И вот, с наступлением ночи, Фань стала уго¬
щать ее вином. Когда же она напилась пьяной, студент
тихонько вошел к ней и осквернил ее. Она проснулась
и сказала: _
379

一 Сестрица, ты погубила меня! Видишь ли, если
заповедное воздержание от похоти не нарушено, то,
когда совершенная истина в нем уже созрела, человеку
полагается вознестись на первое небо... А теперь я упа¬
ла в подлую каверзу! Судьба, значит!
С этими словами она встала и начала прощаться.
Фань заявила ей, что у нее были самые искренние
и честные мысли, жалобно умоляла ее и извинялась.
—Ну, скажу тебе по правде,——ответила ей Фэн,—
я, знаешь, лиса. Взглянув на твое прекрасное лицо, я
вдруг почувствовала, как во мне родились к тебе лю¬
бовь и обожание, опутавшие меня, как кокон, сам себя
вяжущий... И вот настал, приключился нынешний день!
Это власть демона страстей и от человеческой силы
не зависит. Если я еще у вас тут останусь, то демон
возродится с пущей силой, будет бездна и бесповорот¬
ный провал... Твое, милая женщина, счастье, елей твоей
судьбы ——все это совершенно прямо и идет куда-то да¬
леко. Любить тебя, дорожить тобой ——естественно и
для тебя самой.
С этими словами она ушла.
Муж и жена долго стояли в оцепенении страха и от
изумления только вздыхали.
Прошел год. Студент действительно победил на
местном экзамене и был назначен на должность в хань-
линь，Лес Кистей. И вот он подал свой * именной визит¬
ный лист и явился к Фаням. Г ос подин Фань, присты¬
женный и раскаивающийся, его не принял было, но
студент настоятельно просил ——и тогда его впустили.
Академик вошел и стал исполнять обрядность, тре¬
буемую от сына-зятя: пал наземь и с величайшим почи¬
танием стал бить поклоны. Фань страшно рассердился,
думая, что академик издевается и третирует его. Однако
тот попросил разрешения у Фаня отвести его в сторону
и рассказал ему все, как было. Старик не особенно-то
верил и послал человека к нему на дом разузнать.
Тут он взволновался донельзя и пришел в полный
восторг, но шепнул, чтобы остерегались все это разгла¬
шать. Старик боялся, как бы не случилось неожиданной
беды.
Прошло еще два года. Сватавшийся магнат был
уличен в незаконной протекции и вместе с отцом сослан
на Ляодун, в матросы.
Теперь только Фань Одиннадцатая навестила ро¬
дителей.
380

ИСКУССТВО НАВАЖДЕНИЙ
Покойный господин Юй в молодости был прям
и честен, как * рыцарь. С увлечением * предавался ку¬
лачному спорту. Силища у него была такая, что он мог
с двумя жбанами в руках высоко подпрыгивать и испол¬
нять * танец вихря.
В годы царствования, называемые * Возвышением
Правоначалия, он был *в столице, куда приехал дер¬
жать * высшие дворцовые экзамены. Здесь чем-то
заразился и захворал его слуга. Юя это встревожило.
Тут как раз подвернулся уличный гадальщик, о котором
говорили, что он очень искусно гадает и может в точ¬
ности определить человеку и жизнь и смерть. Юй решил
спросить его насчет слуги.
Только что он подошел к гадателю, как тот, не дав
ему еще ничего сказать, спросил:
—Скажите, сударь, вы хотите меня спросить, не
правда ли, относительно болезни вашего слуги?
Юй опешил и ответил утвердительно.
一 Больному-то, видите ли,一 продолжал гадатель,一
вреда не будет, а вот вам, сударь, может грозить беда!
Тогда Юй попросил гадать о нем лично. Гадатель
взметнул гуа и заявил, растерянный:
—Вы, сударь, должны умереть через три дня!
Юй долго стоял, ошарашенный этим прорицанием,
а гадатель меж тем довольно развязно говорил ему:
—Вот что, сударь: ваш покорнейший слуга распо¬
лагает, видите ли, кое-каким искусством в данном отно¬
шении. Уплатите мне за труды десять серебром, и я,
так и быть, за вас отчитаюсь перед духом!
Юй подумал про себя, что раз уже решено, жить
ему или умирать, то разве может человеческое искус¬
ство это отвратить? Не согласился на предложение,
встал и собрался уходить.
—Вот видите,— сказал гадатель,— вы жалеете
денег ддя такого пустяшного расхода... Не кайтесь же,
не кайтесь1
Люди, питавшие к Юю расположение, испугались
за него и дали ему совет лучше уж хоть всю мошну
выворотить, лишь бы улестить гадателя, но наш герой
их не слушал.
Время пробежало быстро. Наступил третий день. Юй
сидел в своем помещении с серьезным видом, хранил
381

ньт, JceKe
Деимеч
ф я ш ,
о S ётров
议 уилсхо.
однэ =
ocrrHvnHKn
глйло站 У2ЛЯ1
ноучнемк да и
льсловс*иыхы
нгочь’колгнакб
匪aHFMP ка，
р 5 с о с
ж а п а о о
■непргзе:-
оигок:огвп|немь
5111
Вдрз )н слышит, как в оконной скважине что-то
зашуршало-зашуршало…Юй быстро ринулся взглянуть
и увидел, что в комнату проникает какой-то маленький
человек с копьем на плече. Опустившись на пол, он
вдруг стал нормального роста.
Юй схватил меч и рубанул по нем. Удар порхнул
по воздуху, не попав, куда было нужно. А человек вдруг
опять стал малюсеньким и стал искать прежней сква¬
жины, желая, очевидно, убраться вон.
Юй сейчас же ударил по нем опять. Человек пова¬
лился вслед за ударом. Юй посветил на него: оказа¬
лось, это * бумажная фигура, разрубленная в пояснице
пополам.
Наш герой уже не решался теперь лечь. Сел и стал
ждать.
Через некоторое время опять что-то такое проникло
через окно и выглядело причудливо, ужасно, словно
черт. Только что оно достало до полу, как Юй нанес
резкий удар... Разрубил ——стало двое, и оба заерзали
по полу, как черви... Боясь, как бы они не встали, Юй
наносил им удар за ударом... Раз-раз — и все прямо
в цель. Но звук был не мягкий. Вгляделся пристально:
оказывается ——*глиняный божок! И весь разломан на
мелкие кусочки!
Теперь наш Юй пересел уже к самому окну и уста¬
вился взором в скважину.
Прошло довольно-таки долгое время. Вдруг он
слышит за окном что-то вроде коровьего фырканья и
будто какая-то тварь налегает на оконную раму, отчего
вся * стена заходила, затрещала, готовая, по всем приз¬
накам, сейчас же рухнуть.
Боясь, как бы стена его не задавила, Юй решил,
что все-таки лучше всего, по-видимому, выскочить вон
и драться уже снаружи. Трррах! — сорвал засовы
и выбежал.
Перед ним был огромный бес, столь высокого роста,
что был в уровень с крышей дома. При мутном свете
луны Юй видел лишь, что у него лицо черно, как уголь,
382

и глаза сверкают, словно молнии, давая какой-то
желтый свет. На верхней части тела у него не было
никакой одежды и на ногах обуви, но в руках он держал
лук, а у поясницы торчали стрелы.
Пока наш Юй стоял перед бесом, ошеломленный
зрелищем, тот уже успел пустить в него стрелу. Юй
взмахнул мечом и отразил стрелу, которая тут же
упала на землю. Только что он хотел ударить по бесу,
как тот пустил вторую стрелу. Юй стремительно отско¬
чил в сторону, и стрела прямо впилась в стену, дрожа
и воя.
Бес рассвирепел, выхватил из-за пояса нож, размах¬
нулся им, как порыв ветра, и, уставясь глазами на Юя,
изо всех сил ударил по нем ножом. Юй с ловкостью
обезьяны ринулся вперед, и нож врезался в каменную
плиту, которая тут же раскололась.
Тогда Юй, пробежав у беса промеж ног, резанул
его по самую щиколотку. Раздался резкий звук: ррр.”
Бес еще пуще рассвирепел, зарычал громовыми раска¬
тами, обернулся и снова ударил ножом. Юй опять
припал к земле и ползком пролез к бесу. Нож хватил
по концу его кафтана и отрезал полу. А в это время Юй
уже успел подскочить к бесу под самые ребра и нанести
отчаянный удар. Опять раздался какой-то треск, бес
свалился и замер.
Юй давай рубить его по чем попало, но слышал
лишь звук чего-то твердого, словно то была доска ноч¬
ного сторожа. Зажег огонь,— смотрит: какой-то дере¬
вянный истукан, величиной с нормального человека!
И лук и стрелы оставались у пояса, но раскраска и
резьба истукана были ужасны, чудовищны. На всех
тех местах, куда пришлись удары меча, была кровь.
Юй взял свечу и так сидел до самого утра. Он нако¬
нец понял, что эти бесовы твари были подосланы гада¬
телем, желавшим привести человека к смерти, чтобы
создать своему искусству славу чего-то божеского.
На следующий день Юй рассказал обо всем этом
друзьям, и они всей толпой пошли туда, где сидел
гадатель. Тот, издали увидев Юя, в мгновение ока стал
невидим.
Один из присутствовавших заметил, что это тоже
особое искусство 一 скрываться от взоров и что его
можно парализовать собачьей кровью. Юй поступил,
как было указано, и, запасшись чем следовало, пришел
опять. Смочил то место собачьей кровью, и взорам
383

предстал гадатель, у которого, однако, все лицо и вся
голова были измазаны собачьей кровью. Глаза же
так и сверкали, словно то стоял черт.
Гадателя связали и передали властям.
Он был казнен.
Сказано уже，что покупать себе гаданье — своего
рода идиотство. Много ль найдется таких жрецов
этого искусства, которые не ошибались бы в жизни
или смерти человека? Гадать же с ошибкой 一 то же,
что и вовсе не гадать.
Однако раз ты уже совершенно ясно и определенно
предсказал мне день смерти, чего тут еще, казалось
бы? Ан нет ——есть среди гадателей, оказывается, и та¬
кие, что для вящего прославления своего знахарства
желают использовать чужую жизнь. Эти-то будут,
кажется, пострашнее прочих!
Студент Фэн из Гуанпина жил в *годы Правой
Доблести. Он смолоду отличался легкомыслием и сво¬
бодолюбием. Как-то раз, дав себе полную волю в вине,
он шел на заре и встретился с какой-то совсем моло¬
денькой девочкой, одетой в красный плащ. Лицо ее
было женственно-привлекательно. Она бежала по росе,
и ее башмачки и чулочки сильно намокли. За ней шла
маленькая служанка. В сердце Фэна закралась любовь.
Под вечер он возвращался домой пьяный. У дороги
с давних пор стоял буддийский ланьжо, который дол¬
гое время уже прорастал и разрушался. Из него вышла
какая-то девушка. Оказалось, та прежняя красавица.
Вдруг она заметила приближение студента, повернулась
и ушла в храм.
Студент подумал про себя, как это красавица могла
очутиться в молитвенном дворе храма; привязал осла
к воротам и пошел взглянуть на этакое диво. Вошел.
Обломки стен разрушались и падали. На ступенях кры¬
лец тоненькая трава расстилала свой коврик. Студент
стал бродить взад и вперед.
ИСТОРИК ЭТОЙ НЕБЫВАЛЬЩИНЫ
СКАЗАЛ БЫ ПРИ ЭТОМ ТАК：
ПОДВИГИ СИНЬ ЧЕТЫРНАДЦАТОЙ
384

В это время вышел пожилой человек с проседью.
Шапка и одежда у него были весьма приличны и опрят¬
ны. Он спросил гостя, зачем он сюда пришел.
—Да случайно, знаете, зашел в этот древний храм,
чтобы взглянуть туда-сюда. А вы, старец, зачем здесь?
一 Я, старик，видите ли, живу бродячей жизнью
и определенного места не знаю. Вот и здесь я тоже
лишь временно нашел приют, чтобы немного передох¬
нуть. Впрочем, раз я удостоен чести вашим лестным
появлением, то у меня найдется горный чай, который
я и могу предложить вам вместо вина.
С этими словами он пригласил гостя зайти к нему.
За храмовым приделом Фэн увидел двор с блестящей,
яркой каменной дорожкой. Бурьянов и лопухов уже
больше не было.
Затем вошел в помещение. В этих комнатах и вход¬
ные занавесы, и пологи над кроватями были окутаны
пахучим туманом, который так и ударил в нос вошед¬
шему.
Сели. Стали называться.
_ Мне, старикашке, фамилия Синь,一 сказал
хозяин.
Студент был совершенно пьян.
—До меня дошли слухи,— сказал он,一 что у вас
есть барышня и что она до сих пор еще не нашла себе
приличной пары. Позволю себе нескромную самона¬
деянность и выражу желание представить вам самого
себя вместе, как говорится, *с «зеркалом и подставкой».
Синь улыбнулся.
——Разрешите,——сказал он,一 посоветоваться с моей
старухой.
Студент сейчас же попросил дать ему кисточку и
♦написал следующие стихи:
В тысячу золотом яшмовый пест разыщу,
С пылким усердьем сам я его представлю.
Если Юньин будет на это согласна,
Ей *Первоиней сам тем пестом истолку.
Хозяин с улыбкой передал это слугам.
Вскоре явилась служанка и стала что-то говорить
Синю на ухо. Тот поднялся и, успокоив гостя, просил
его терпеливо пока посидеть. Затем отодвинул занавес,
вошел в соседнюю комнату, сказал там тихонько слова
три и сейчас же быстро вышел.
Студенту казалось, что старик непременно прине¬
сет прекрасную весть, но Синь уселся и начал улы¬
13 Пу Сунлин
385

баться, посмеиваться, не заговаривая ни о чем таком
прочем. Студент не мог утерпеть, чтоб не спросить:
一 Я так и не знаю еще как следует, что думает
и велит передать ваша супруга. Сделайте мне удоволь¬
ствие, разрешите сомнения, которые теснятся в груди.
—Вы, сударь,— отвечал Синь,— выдающийся и
разносторонний ученый человек; я давно уже склонился
перед вашей личностью. Однако у меня есть одно
личное соображение, о котором я не решаюсь вам
сказать.
Студент стал настойчиво упрашивать.
—Видите ли,——сказал Синь,——у меня, как говорит¬
ся, * слабого потомства всего девятнадцать человек, из
которых двенадцать уже замужем. Распоряжаться
свадьбами и обрядами я предоставил моей, с вашего
позволения, старухе. А я по-стариковски уже не вме¬
шиваюсь.
—Ваш покорнейший слуга хотел бы получить лишь
ту, которая сегодняшним утром шла по росе, с малень¬
кой служанкой за руку.
Синь не отвечал и сидел перед ним молча. Студент
слышит, как там, в комнатах кто-то так и выпевает,
сочно, словно пташка. В пьяном раже он рванул двер¬
ной занавес и сказал:
一 Если мне не суждено получить достойную под¬
ругу, дай же я хоть раз взгляну на ее лицо и этим
расплавлю свою досаду!
В комнате, услыша движение крюков, всей группой
так и остались стоять, глядя в немом изумлении.
Действительно, как и мог ожидать студент, там была
девушка в красном. Она взмахнула рукавом, наклонила
прическу и стояла, прямая, стройная, перебирая пояс
и в упор глядя на входящего студента.
Вся комната пришла в дикое смятение. Синь рас¬
сердился и велел слугам вытолкать студента. Тому вино
еще сильнее, прямо фонтаном бросилось в голову 一
и он повалился ничком в заросли бурьяна. Черепки
и камни летели на него со всех сторон дождем. К сча¬
стью, в него не попали.
Полежав некоторое время, он прислушался 一 и
услыхал, как его осел все еще жует у дороги. Встал, сел
на осла и поплелся шажком. Ночь была мутная, тем¬
ная, наводящая тоску... Он забрел, заблудясь, в овраг,
где струился поток. Рыскали волки, кричали совы...
У студента стали вздыматься волосы, и в сердце захо¬
386

лодело. Топчась в нерешительности на одном месте,
оглянулся на все четыре стороны, так и не узнавая,
что это за место. Лишь где-то вдалеке, там, в темном
лесу, он увидел огонек, который то светил, то угасал.
Подумав про себя, уж не деревушка ли там какая-
нибудь, решительно направился туда, чтоб заночевать.
Поднял голову. Перед ним были огромные строения.
Постучал плетью в ворота. Изнутри кто-то спросил:
一 Откуда это является сюда в полночь господин?
Студент сказал, что сбился с дороги.
—Подождите, я пойду доложить хозяевам,——ска¬
зал спрашивавший.
Студент стал ждать, нога к ноге, словно цапля.
Вдруг он услышал движенье ключа, и дверь открылась.
Вышел рослый слуга и взял у гостя осла. Студент
вошел. Видит 一 в комнате очень красиво, приятно,
В гостиной стоят лампы. Немного посидел. Тут вышла
какая-то женщина и спросила у гостя его фамилию.
Студент назвался. Не прошло и четверти часа, как
вышли служанки, ведя под руки старуху.
—* Госпожа области прибыла,一 было сказано при
этом.
Студент встал и, приняв церемонное положение,
хотел было уже сделать большой поклон, но старуха
остановила его и села.
—Ты не внук ли Фэн Юньцзы? — спросила она.
一 Да,— сказал студент.
—Ты, значит, мой внучок-племянник! 一 сказала
старуха.— Часы мои уже останавливаются, и остаток
годов идет к концу. От плоти, что называется, и костей
моих очень уж пришлось мне жить вдали и отчуждении!
—Я еще ребенком потерял отца, свою, как гово¬
рится, опору и надежду,— сказал студент,— и едва
ли знаю одну десятую часть тех людей, кто жил с моим
дедом. И вот мне так и не удалось иметь честь на¬
вестить их* Усердно прошу вас указать мне их и
назвать.
—Сам узнаешь,— сказала старуха.
Студент не смел расспрашивать далее и сидел
против нее, весь погруженный в воспоминания.
一 Скажи, племянничек,一 спросила старуха,一 как
это ты попал сюда в такую глубокую ночь?
Студент стал гордо хвастаться своею храбростью
и одно за другим по порядку изложил все то, что с ним
случилось. Старуха смеялась.
13*
387

一 Ну что ж,——говорила она,——это дело великолеп¬
ное. К тому же ты, племянничек, известный ученый,
ничем не уступаешь невесте. Как может какая-то
грубая лисица-оборотень возвышать себя над тобой?
Ты, мой друг, не беспокойся: я сумею тебе ее самым
милым образом сюда доставить.
Студент выразил свою благодарность и сказал:
—Хорошо, хорошо!
Старуха обернулась к служанкам.
一 Я и не знала,——сказала она,——что дочь Синя
вдруг окажется такою неподатливою и прекрасною!
Служанка заметила:
一 У него девятнадцать дочерей, и все они как бы
летят, порхают: в них есть жизнь и смысл! Не знаю
только，которую из них по счету сватал себе барин?
—Ей, в общем, лет пятнадцать, может быть, чуть
больше,一 описывал студент.
一 Да это Четырнадцатая! — сказала служанка.—
Всего три дня тому назад она вместе с матерью прихо¬
дила сюда поздравлять вас и желать долгой жизни.
Как это вы так основательно забыли ее?
一 Да это уж не та ли,засмеялась старуха,一 что
делает себе высокие резные * «лепестки лотоса» и на¬
полняет их душистым порошком? Не та ли, что гуляет
в газовой накидке? Эта, что ли?
—Она и есть,— отвечала служанка.
Старуха продолжала:
—Эта девчонка отлично умеет принимать тот или
иной вид, кокетничать и жеманничать. Однако надо ска¬
зать по правде, она действительно, как говорится в древ¬
нем стихе, «уединенная и скромная», достойная девушка,
и ты, милый племянничек, обратив не нее свое благо¬
склонное внимание, не ошибся. Пошли-ка,— скомандо¬
вала она служанке,— Лисенка, пусть позовет ее сюда.
Служанка ответила: «Слушаю-с»,— и ушла. Через
некоторое время она снова вошла в комнату, доложила:
一 Синь Четырнадцатую позвали, она уже здесь.
Вслед за тем показалась девушка в красном. Она
прямо направилась к старухе, пала ниц и стала делать
перед ней поклоны. Старуха оттащила ее.
一 Ты станешь женой моего племянника,— сказала
она,— не нужно делать этих церемоний прислуги
перед госпожой!
Девушка поднялась и стояла очаровательная, пре¬
лестная* Красные ее рукава были почтительно опущены
388

книзу. Старуха поправила ей локоны, притронулась
к ее серьгам и затем спросила ее:
—Что ты за последнее время у себя делаешь?
—На досуге вышиваю на ложке, и только,— отве¬
тила она, потупясы
Затем повернула голову, увидела студента и от
стыда вся съежилась, испытывая беспокойство.
—Это мой племянник,— сказала старуха._ Он,
видишь ли, весь полон желания вступить с тобою
в брак; за что, спрашивается, было заставлять его
сбиться с дороги и всю ночь рыскать по оврагам?
Девушка потупилась и молчала.
一 Я послала за тобой,一 сказала старуха,— не
для чего иного, как для того, чтобы быть со стороны
моего племянника, что называется, * «вырубающей».
Девушка молчала, и только... Старуха велела обте¬
реть кровать, настлать матрацы и тюфяки и тут
же устроить им брачное *соединенье в чаше. Девушка
так и зарделась.
一 Я пойду домой сказать отцу с матерью,— ска¬
зала она.
—Послушай,— сказала старуха,一 я тебе, как гово¬
рится, * служу льдом... О каком тут недоразумении
или ошибке может быть речь?
一 Повелению областной госпожи,一 возразила
девушка,— ни отец, ни мать не посмеют воспроти¬
виться. Тем не менее делать все это торопливо, наспех,
кое-как…пусть я, девчонка, умру, но не посмею этого
вашего приказания принять!
Старуха улыбнулась.
—Волю у этой девчонки,一 сказала она,一 не
отнимешь. Настоящая жена моему племяннику!
С этими словами она взяла у девушки с головы
золотой цветок и дала студенту. Затем велела ему
с этим идти домой, чтобы заняться * гаданьем о счаст¬
ливом дне. На этот день и назначила брак. Наконец
она отправила служанку проводить девушку.
Вдали уже кричали петухи. Услыша это, старуха
послала человека подать студенту осла и проводить
его, показать, как пройти за воротами.
Едва студент сделал несколько шагов, как вдруг,
обернувшись, увидел, что и село и дом исчезли. Видны
были только сосны и дикие акации, которые густо¬
густо чернели перед ним, да покрывали могилу кучи
лопухов и полынь…И больше ничего.
389

Студент стал сосредоточенно думать и вспоминать.
Наконец он догадался, что на этом месте как раз нахо¬
дится могила министра Се, который доводился братом
его бабке... Вот, значит, почему его называли племян¬
ником! Он понял уже, что был сейчас с мертвыми
духами. Однако что за человек Четырнадцатая, ему
было неизвестно. Вздохнул и поехал домой.
Кое-как, без особенной энергии, принялся он за
гаданье о счастливом дне, выбрал и стал ждать, хотя
его и брало опасливое раздумье, что рассчитывать на
обещание мертвого духа трудно.
Он еще раз сходил в тот самый храм. Но его здания
были в состоянии полной заброшенности, и от них
веяло холодом нежилого- Студент стал расспрашивать
у живущих около храма поселян. Ему сказали, что
в храме постоянно являются лисицы.
«Ладно,一 думал студент про себя,一 если получу
красавицу, то пусть она хотя бы и лисица, все равно,—
и это будет великолепно».
Когда настал этот день, студент убрал комнаты,
подмел дорожки и поочередно со слугой смотрел
вдаль и ждал. Подошла полночь, но все еще было тихо.
Студент уже потерял всякую надежду, но сейчас же за
дверями раздались крики. Он бросился к туфлям,
вышел взглянуть, а расшитая повозка уже стояла во
дворе, и две служанки помогали молодой сесть *в ее
зеленую комнату.
Среди ее картонок и ящиков с нарядами лишних
вещей, по-видимому, не было. Но двое слуг, с целой
гривой волос на голове, принесли огромную, величиною
с целый жбан, «разбей-полную» копилку, спустили ее
с плеч и поставили в угол гостиной.
Студент был так счастлив получить красивую под¬
ругу, что и не думал относиться к ней с подозрением,
как к неестественному созданию и нечеловеку.
—Как это так,— спросил он, впрочем, однажды，一
один какой-то мертвый дух, эта старуха Се, а твой дом
так усердно чтит ее и так к ней словно прилип?
Жена отвечала:
—Да, но министр Се теперь занимает должность
объездного уполномоченного всех *пяти столиц, и
мертвые духи вместе с лисицами нескольких сот ли
в окружности бегут в его свите. Вот отчего он так
редко возвращается к себе в могилу.
Студент не забыл, как говорится, о ♦ «выправи-
390

тельнице прихрамыванья» и на следующий же день
отправился на ее могилу для принесения жертвы ее
духу. Вернувшись домой, он увидел у себя двух слуг,
которые поздравляли его, держа в руках *парчу с узо¬
рами раковин. Все это они положили ему на стол
и ушли.
Студент рассказал жене. Она взглянула на вещи
и заметила:
—Да это же вещи областной нашей госпожи!
В городе, где жил Фэн, обитал также сын ♦сановни¬
ка «Серебряной Террасы» Чу, который с малых лет
был с Фэном товарищ по кисти и тушечнице и обра¬
щался с ним в высшей степени бесцеремонно. Услыша
теперь, что студенту удалось жениться на лисе, он
послал ей разные подарки, а затем и сам пришел
с визитом в гостиную и поздравил с вином в чарке.
Через несколько дней он, вдобавок к этому, * «загнул
визитный бланк» и явился пригласить на выпивку.
Услыхав об этом, жена сказала:
—Когда намедни приходил этот господин, я ♦сде¬
лала в стене отверстие и взглянула на него. У этого
человека обезьяньи глаза и коршунов нос. С ним
долго жить нельзя. Тебе не следовало бы идти к нему!
Студент обещал. На следующий день Чу явился
в дом и спросил объяснения причин, по которым он
позволил себе нарушить слово. Тут же кстати он
поднес ему свои только что написанные стихи. Фэн
стал их критиковать, допустив при этом насмешку
и издевательство. Чу был сильно сконфужен и, недо¬
вольный, ушел.
Студент пришел к себе и стал, смеясь, рассказывать
об этой истории в спальне жены. Та заметила ему
недовольным тоном:
—Этот господин — шакал, волк. С ним фамильяр¬
ничать не приходится. Смотри, ты не слушаешь моих
слов, как бы не дойти тебе до беды!
Студент улыбнулся и просил извинения, и с тех
пор как только встречался с Чу, то сейчас же льстил
ему и поддакивал. Прежняя размолвка понемногу
таяла.
Наступил местный экзамен, на котором Чу оказался
первым. Он, стараясь быть корректным, все же внутрен¬
не торжествовал и послал человека, приглашая сту¬
дента на попойку. Тот отказался и пошел только
после неоднократных таких же приглашений.
391

Когда он явился, то узнал, что это день рождения
хозяина. Г остей и присных была полна гостиная. Были
роскошно накрыты столы с угощеньем. Хозяин достал
свое экзаменационное сочинение и показал его студен¬
ту. Друзья-приятели теснились плечо к плечу, вздыхали
и расхваливали.
Обошло по нескольку раз вино, и в зале раздалась
музыка, где смешались барабаны с флейтами. Гостям
и хозяевам было очень весело.
Вдруг Чу обратился к Фэну:
—Вот, знаешь, пословица-то гласит: *«На экзамене
не судят о литературных достоинствах...» Теперь
я понял, что эти слова неправильны. Я, к конфузу
моему, очутился выше тебя... Но почему? Да потому,
что несколько фраз в первой части моего сочинения,
хоть *на один, скажем, номер, да несколько выше
твоих!
После этих слов хозяина вся зала единоглас¬
но выразила ему свое одобрение. Студент, который
был уже пьян，не мог утерпеть, чтобы не расхохо¬
таться.
—Как? — воскликнул он.— Ты до сих пор все еще
думаешь, что добился этого успеха своими литератур¬
ными качествами?
При этих словах студента у всех присутствующих
с лица сошла вся краска, а хозяином овладели стыд
и злость, так что даже сперло дух. Гости стали поне¬
многу уходить, Фэн тоже быстро исчез.
Проснувшись трезвым, он начал раскаиваться в том,
что сделал, и пошел сказать жене. Та стала невеселой.
一 Скажу тебе, знаешь, откровенно,一 заявила
она,— ты именно, как говорят, * «повеса из деревенского
переулка». Ведь если ты применишь ничтожно-легко¬
мысленное обращение к возвышенно-благородному че¬
ловеку, то погубишь свою же нравственную личность.
Если же применишь ее к ничтожному, мелкому че¬
ловеку, то убьешь свое же тело... Да, знаешь, твое
несчастье уже недалеко. Мне не вынести, чтоб быть
свидетельницей твоего разгрома и унылых блужданий.
Позволь с этих пор от тебя отстать и проститься.
Студент перепугался, заплакал, сказал, что он
раскаивается.
——Если ты хочешь, чтобы я осталась,——объявила
она,——то я с тобой заключаю уговор, а именно: с се¬
годняшнего дня ты запрешь ворота и прекратишь все
392

сношения с друзьями-приятелями. Не смей также
давать себе волю в выпивке.
Студент усердно внимал этим словам, как прика¬
занию.
Четырнадцатая была как человек усердная, скром¬
ная в расходах и в то же время совершенно открытая,
лишенная всяких предрассудков. Целые дни она про¬
водила за шитьем и тканьем. Иногда она по собствен¬
ному почину шла домой, чтоб ♦«успокоить родителей»,
но ни одной ночи вне дома не провела. Кроме того,
она от времени до времени доставала золото и деньги
на расходы. А если за день что-нибудь оставалось, она
бросала в копилку. На целый день она запирала двери,
а если кто-нибудь заходил проведать, то она приказы¬
вала слуге извиниться, но отказать.
На следующий же день пришло спешное письмо
от Чу. Жена студента сожгла его, не сообщив ничего
мужу. Еще через день студент пошел за город на¬
вестить семью умершего друга и встретил там Чу, ко¬
торый схватил его под руки и стал изо всех сил
тащить к себе. Студент сказал, что у него есть дела,
и отказывался идти, но Чу велел кучеру натянуть по¬
водья, обхватил Фэна и помчался с ним домой, где
сейчас же велел подать, что называется, «очищенного
и крепкого», но Фэн сплошь отказывался и очень рано
уже собрался уходить. Чу хотел даже загородить путь,
но безрезультатно. Тогда он вызвал своих домашних
женщин, которые ударили в гитары,——и началась
музыка.
Студент всегда отличался несдержанным характе¬
ром. Все это время он сидел взаперти в своем же
доме, чувствуя крайнюю тоску и болезненное угнете¬
ние. И вдруг ему выпал теперь случай отчаянно на¬
питься! Воспрянув сейчас же духом и разойдясь
вовсю, он уже перестал крутить свою беспокойную
мысль. Напился всласть, потерял сознание и лег тут
за столом.
У Чу была жена из семьи Жуаней, отличавшаяся
сварливостью и ревностью. Ни одна служанка, ни одна
наложница не смела пользоваться румянами и при-
тираньями. Как раз накануне этого одна из служанок
прошла в кабинет Чу, но была ею накрыта и получила
удар палкою по голове, от которого череп треснул и она
пала мертвой тут же на месте,
Чу злился на Фэна за то, что тот насмеялся над
393

ним и выказал свое пренебрежение. Целыми днями он
измышлял способы ему отомстить и, наконец, решил
напоить его пьяным и в чем-либо его оклеветать.
Воспользовавшись тем, что студент пьян и спит, он
перенес труп убитой на кровать, прикрыл дверь и
быстро удалился.
*В пятой страже Фэн протрезвился, проснулся
и, заметив, что лежит на столе, приподнялся, чтобы
поискать подушку и постель. Подтянув к себе туфли,
он подошел, но там вдруг оказалось что-то мягкое
и жирное... Пощупал — человек! Ему пришло на
мысль, что это, вероятно, хозяин прислал мальчика-
слугу, чтоб спать с ним, и давай его толкать. Человек
был недвижим, лежал мертвецом.
В сильном испуге выбежал Фэн из комнаты и в ди¬
ком исступлении заорал. Вся прислуга разом подня¬
лась. Зажгли огонь, увидели труп, схватили студента
и стали грозно на него кричать. Чу вышел, осмотрел
труп и клеветнически обвинил студента в том, что
он, принуждая служанку к разврату с ним, убил ее.
Фэна арестовали и препроводили в Гуанпинское управ¬
ление.
Жена его только на следующий день узнала об
этом, залилась слезами и сказала:
—Я давно уже знала, что сегодняшний день на¬
ступит!
И стала с этих пор ежедневно посылать мужу
серебро и медные деньги.
Представ пред областным начальником, студент
не мог дать ни одного настоящего показания для
устранения своей беды, и его с утра до вечера били,
колотили палками до того, что слезла кожа с мясом.
Жена пошла сама его проведать и расспросить. При
виде ее студенту горе сдавило душу, и он не мог ничего
ей сказать. Поняв, что пропасть, в которую его ввергло
несчастие, уже очень глубока, она посоветовала ему
дать ложное сознание вины и этим путем избежать
казни. Студент заплакал и выслушал ее, как приказа¬
ние.
Пока она ходила туда и обратно, никто ее не
замечал, даже на расстоянии полу фу та.
Она вернулась домой, рыдая и горюя. Сейчас же
отправила от себя свою служанку и несколько дней
жила одна. Затем, с помощью старой свахи, она купила
девушку из хорошей семьи, которую звали Луэр. Она

была уже *в возрасте, когда зашпиливают прическу.
Лицо у нее блистало самой яркой красотой. Фэн стала
с ней вместе есть и с ней вместе спать, лаская, любя
ее и обращаясь с ней совершенно иначе, чем со всеми
другими слугами.
Студент сознался, что нечаянно убил, и был при¬
сужден к удавлению. Слуга, получив об этом весть,
прибежал домой и, полный горя, передал ее, буквально
не владея голосом. Фэн же выслушала с невозмутимым
спокойствием, словно это ее мыслей не задевало.
Наконец приближался уже *срок осенних приго¬
воров, и вот тут она наконец в беспокойстве заторопи¬
лась, заволновалась, засуетилась, забегала. Стала
уходить утром, чтобы лишь к вечеру вернуться... Туфли
ее не знали отдыха. Но каждый раз, как она находи¬
лась где-нибудь в безлюдном месте, она принималась
горько и жалобно рыдать от неизбывной печали. Дошло
до того, что и сон ее, и аппетит сильно пострадали.
Однажды после полудня вдруг появилась лиса-
служанка. Фэн так и вскочила, бросилась ее уводить
и что-то говорить, закрывшись от всех. Когда же
вышла, то все лицо ее было полно улыбки, и она стала
заниматься хозяйством, как в спокойное время.
На следующий день слуга пришел в тюрьму, где
студент передал через него жене, чтобы она пришла
еще раз перед вечной разлукой. Слуга исполнил при¬
казание. Жена вяло обещала и вообще не потревожи¬
лась и не погоревала, оставив все это без малейшего
внимания, как нечто, ее совершенно не касающееся.
Домашние стали втихомолку осуждать ее за злое равно¬
душие.
Вдруг по всем путям закипели слухи о том, что
сановник Чу отрешается от должности и что Пинъян*
скому «наблюдателю й следователю» предписано высо¬
чайшим именным указом разобрать и окончить дело
студента Фэна. Слуга, услыша это, полный радости
побежал сказать своей госпоже. Та тоже выразила
радость и сейчас же отправила человека в областное
управление разведать. А студента, оказывается, уже
выпустили из тюрьмы. Увидел его слуга 一 горе и ра¬
дость объяли обоих.
Сейчас же был схвачен Чу-сын, который при первом
же допросе дал полные показания о деле, после чего
студента сразу же отпустили с миром домой. Он при¬
шел, увидел жену в ее комнате — слезы у него так
395

и покатились. Жена тоже, глядя на него, вся приуныла,
но потом, забыв горе, они предались радости.
Тем не менее Фэн так и не знал, как это удалось
довести дело до сведения государя. Жена засмеялась
и указала ему на служанку.
—Вот,— сказала она,— ваш, государь, заслужен¬
ный министр!
Студент остолбенел... Стал расспрашивать, как это
так. Оказалось следующее.
Когда жена отправила служанку, то велела ей ехать
в *Яньскую столицу с тем, чтобы проникнуть во дво¬
рец и изложить несправедливость от имени мужа.
Служанка прибыла ко дворцу, но там оказался *сторо-
жащий и охраняющий входы. И вот ей пришлось не¬
сколько месяцев бродить лишь взад и вперед *по
Дворцовому Каналу, попасть же было невозможно.
Она уже стала опасаться, как бы не опоздать и не
погубить дела. Только что она собралась домой, чтобы
поговорить на этот счет, как вдруг раздались вести
о том, что Сын Неба готовится осчастливить * Датун.
Служанка побежала вперед и приняла вид странствую¬
щей гетеры. Г осударь зашел, как говорится, в ♦ «кривую
загородь», где она удостоилась его самого полного
внимания и любовной ласки. При этом государь выра¬
зил ей свое сомнение, сказав, что она непохожа на
человека из этого самого * «праха в ветре». Тогда она
уронила голову и заплакала. Г осударь спросил, какое
у нее горе или обида.
—Я, ваше величество,— отвечала она,— происхожу
из Гуанпина; я дочь студента Фэна (такого-то). Мой
отец по несправедливости посажен в тюрьму и уже
близок к смерти, а меня продали в эту «кривую заго¬
родь».
Государь был тронут ее горем, подарил ей сто ланов
серебра и перед отъездом расспросил ее подробно
о деле с начала до конца, причем кистью на бумаге
записал имя и фамилию, добавив, что он хочет с ней
делить богатство и почет.
—Удалось бы только нам с отцом жить вместе,—
сказала она на это,— я не хочу пышности и отборных
яств!
Государь кивнул головой в знак одобрения и отбыл.
Служанка теперь обо всем этом докладывала Фэну;
тот бросился бить поклоны, а слезы в глазах так
и сверкали.
396

Прожив с ним недолго после этого, жена вдруг
сказала ему следующее:
—Не будь, знаешь, моего чувства к тебе и роковой
нашей связи, зачем бы мне обрекать себя на такие
надоедливые хлопоты? Когда тебя схватили, я рыскала
и носилась по всем твоим родственникам, и ни один,
понимаешь ты, из них не дал мне никакого ответа.
Как у меня тогда было кисло в душе, уверяю тебя,
я не могу и высказать. И вот я теперь, глядя на этот
мир праха и пошлой грубости, все более и более тяго-
чусь и мучусь…Для тебя я уже давно воспитала пре¬
лестную подругу, так что за всем этим можно будет
с тобой проститься.
При этих ее словах студент заплакал, повалился
ей в ноги и не поднимался, пока она наконец не
осталась.
Ночью она послала Луэр услужить ему при почи-
вании, но он решительно воспротивился и не принял.
Наутро, взглянув на жену, он увидел, что светлая
красота ее лица сразу стала спадать, а через месяц
она начала стареть и дряхлеть. Через пол года она уже
была темна, черна, словно деревенская старуха.
Студент почитал ее, так и не замещая другой. Вдруг
она опять заговорила о расставанье.
——Послушай, ведь у тебя же есть прелестная подру¬
га,—добавила она при этом,— зачем тебе нужен этот
♦Цзюпань?
Студент стал умолять ее и плакать, как и в прошлый
раз.
Так прошел еще месяц. Она внезапно захворала,
перестала есть и пить и скелет скелетом лежала на
своей половине. Студент подавал ей горячую воду
и лекарства, служа ей, как отцу с матерью. Ни одно
лекарство не помогало, и она отошла.
Студент загрустил и готов был, казалось，умереть.
Затем на деньги, пожалованные государем служанке,
он устроил ей похороны и монашеские службы.
Через несколько дней служанка тоже ушла. Тогда
он сделал женой Луэр, которая через год принесла ему
сына.
Однако год за годом был неурожай, и дом все
падал и падал. Муж и жена не знали, что и предпри¬
нять. Сидели друг против друга, как тени, предавались
печали.
Вдруг он вспомнил про копилку в углу комнаты，
397

куда, как он часто видел, Четырнадцатая бросала
деньги.
—Вот не знаю,— прибавил он,— существует она
или нет?
Подошел к углу. Он был весь как есть заставлен
мисками для сбережения бобов, плошками из-под
соли и прочими вещами, наполнявшими комнату ряд
за рядом. Все это, одну вещь за другой, он сбросил
прочь, взял палочки для еды и попробовал шарить
в копилке. Оказалось туго до того, что нельзя было
проникнуть. Разбил копилку вдребезги. Оттуда волной
хлынуло серебро й медь.
С того времени Фэны вдруг сильно разбогатели.
Впоследствии слуга Фэна как-то побывал у гор Тайхуа,
где встретил Четырнадцатую. Она ехала на сизом муле,
а ее служанка трусила за ней на осле.
—Господин Фэн здоров? — спросила она и доба¬
вила: ——Передай твоему господину от меня, что я уже
занесена в книгу святых!
С этими словами она пропала из виду.

РАССКАЗЫ 〇 ЛЮЛЯХ
НЕОБЫЧАЙНЫХ

Из предисловия переводчика к семи новеллам
из сборника
«РАССКАЗЫ О ЛЮДЯХ НЕОБЫЧАЙНЫХ»
* ТАЛАНТЫ КИТАЙСКОГО СУДЬИ
Проповедь Конфуция, ищущая установления на земле
царства справедливости, выдвинула два идеала: идеального
царя, воплощающего в себе «путь» ——путь абсолютной правды
(дао), и идеального правителя людей ——царского помощника,
носителя и проповедника того же «пути».
Этот идеальный человек, «царь-человек» (цзюньцзы),
получается ——учил Конфуций ——из обыкновенного человека
таким путем. В основе своей человеческая природа абсолют¬
но добра, но воспитание в неподходящих условиях разобщает
ее с ее вековечным источником и уклоняет в фальшь и
ложь. Тогда носитель правды извлекает из древних книг,
в которых извечная правда говорит устами непререкаемо
совершенных людей их заветы, показывает их ученику, за¬
ставляет его проникаться каждою буквой этой мудрости ——
и сформирование, образование достойного человека завер¬
шено.
Подготовляя таким образом судей и правителей, конфу¬
цианство, как и следовало ожидать, погрешило в идеализации
человеческого начала в человеке. Вместо идеального судьи
прошедший на экзамене «основ» карьерист быстро превра¬
щался в лихоимца и насильника. Народная мудрость хо¬
рошо знает такого правителя, ибо таких было постоянное,
жизненное большинство. И вот развертывается известная
всякому, мало-мальски знакомому с китайским бытом хотя бы
понаслышке, картина устрашающего насилия и произвола.
Однако идея достойного правителя, «отца и матери
народа», не погибла ни в народе, ни в самом судье. Хоро¬
ший добрый человек попадался, хотя бы изредка, и на троне
правителя области, самодержавие которого было чисто са-
трапским. Тогда он оправдывал свое назначение, и память
о таком правителе жила из поколения в поколение.
400

ГУБЕРНАТОР ЮЙ ЧЭНЛУН
(Рассказ первый)
Губернатор *Юй Чэнлун, ревизуя ведомство, прибыл
в укрепление на почтовом тракте, называемое Гаою.
Его приезд совпал со следующим происшествием. В од¬
ной местной знатной семье собирались выдавать
замуж девушку. Приданое было самое великолеп¬
ное. Ночью воры проникли в дом, проломав стену, и
утащили все, словно ——как говорится ——скатав в ро¬
гожку.
Местный правитель не знал, что делать. Тогда ге¬
нерал приказал, чтобы все ворота города были заперты,
но для прохода оставлены из четырех лишь одни,
в которые он велел свободно впускать и выпускать
людей. Пристав должен был караулить ворота и строго
обыскивать всякую поклажу и ношу.
Затем генерал обратился ко всему населению города
с увещанием вернуться по домам и ждать завтрашних
обысков на предмет обязательного отыскания украден¬
ных вещей.
В то же время он шепнул приставу, чтобы 一 в
случае, если какой-нибудь человек войдет и выйдет
через ворота дважды,— чтобы он его сейчас же схватил.
После полудня пристав задержал каких-то двух лю¬
дей, у которых, однако, никакой при себе поклажи не
оказалось.
—Они-то самые воры и есть,— сказал генерал.
Оба задержанные протестовали и все время доказы¬
401

вали свою невиновность. Тогда генерал велел раздеть
их и обыскать.
Оказалось, что у них в халатах было вдето по две
смены женских платьев, и как раз тех самых, что
были в украденном приданом.
Воры, оказывается, испугались, что на следующий
день будет общий обыск, и поторопились с переноской
вещей в другое место.
А так как вещей было много и, следовательно,
перенести их было трудно, то они надели их на себя
поплотнее и стали выносить почаще.
ГУБЕРНАТОР ЮЙ ЧЭНЛУН
(Рассказ второй)
Когда наш генерал был еще лишь начальником фу、
он заехал как-то в город, подведомственный его соседу
по управлению. Ранним утром, проезжая по пред¬
местью, он видит, что двое каких-то людей несут на
постели больного. Больной был накрыт большим одея¬
лом. На подушке были видны волосы, в которые была
воткнута * булавка с фигурой феникса. Женщина лежа¬
ла на постели боком, а с обеих сторон рядом с нею
шли четверо дюжих мужчин, которые поочередно под¬
ходили и руками охватывали одеяло, подтискивая его
под тело больной, из опасения, по-видимому, что ей
дует.
Через некоторое время ношу спустили у дороги и
дали теперь нести ее смене, также из двоих людей.
Проследовав мимо них, генерал послал одного из слуг
вернуться и допросить их.
—Это наша сестра,— был ответ,— она при смерти,
и вот мы ее несем к мужу.
Генерал, проехав еще два-три ли, снова послал
слугу вернуться и посмотреть, в какую деревню они
вошли. Слуга пошел за ними по пятам. Видит, что
они дошли до какой-то деревни и что их встретили
и ввели к себе двое каких-то мужчин. Слуга пошел
и доложил обо всем этом генералу. Тогда генерал
обратился к правителю этого города с вопросом, не
было ли в городе грабежа.
402

—Не было,— отвечал правитель.
Дело в том, что в ту пору с чинопроизводством
было строго, и поэтому как высокие чины, так и мелкие
служащие скрывали случаи грабежа, так что о грабежах
с убийством молчали даже потерпевшие от них, не смея
никому ничего сказать. Генерал, заняв помещение в
гостинице, велел одному из домашних слуг расспросить
вокруг поподробнее.
Оказалось, что действительно в городе одна богатая
семья подверглась нападению дюжих грабителей, кото¬
рые замучили жертву каленым железом насмерть.
Генерал велел позвать к себе сына этой семьи и
стал расспрашивать о том, как все это случилось.
Сын потерпевших упорно не признавал грабежа.
一 Я, видишь ли,— сказал тогда генерал,— уже
подумал о тебе и поймал здесь крупных грабителей.
Ничего иного у меня и в мыслях нет.
Тогда сын упал генералу в ноги и стал слезно
умолять о разрешении ему смыть обиду за погибших.
Генерал въехал в город и направился к правителю
для свидания с ним. После этого отрядили сильных
служителей, и те ранним утром направились в указан¬
ный им сельский дом, где и захватили восемь человек.
При первом же допросе все сознались в грабеже.
—А кто ж у вас был больной женщиной?—
поинтересовался генерал.
Разбойники показали, что в ту самую ночь они были
в притоне разврата, где и уговорились с одной из
девиц, что они положат серебро на кровать, а она будет
его держать в охапке вплоть до прибытия в гнездо. Там
и поделили.
Все выражали свое восхищение сверхчеловеческою
прозорливостью генерала.
—Как только вы могли все это дознать? — поинте¬
ресовался кто-то.
—Это очень легко было уразуметь,— ответил ге¬
нерал,——да только люди не обращали внимания. Поду¬
майте,——ну как могло статься, чтобы молодая женщи¬
на, лежа на постели, позволяла кому-либо запускать
руку под одеяло? Потом, они шли, переменяя плечи.
Значит, было очень тяжело. Затем они, скрещивая
руки, берегли ношу. Значит, там что-то было. Наконец,
если прибывает больная женщина, лежащая в беспа¬
мятстве, то уж обязательно найдется женщина же для
ее встречи у самых ворот. А видны были только
403

мужчины, которые притом же ни звуком не выказали
ни тревоги, ни интереса. Вот почему я с уверенностью
знал, что это грабители.
КАК ОН РЕШИЛ ДЕЛО
На запад от уездного города был горный хутор.
Один торговец был кем-то убит на дороге, а через ночь
покончила с собой его жена. Брат торговца пошел с
жалобой к судье, которым в это время в Цзычуани
был *Би Ичжи. Судья лично явился на место для
освидетельствования и, увидев, что в * холщовом пояс¬
ном мешочке было еще цяней пять серебра и что он
лежит у поясницы убитого, как и лежал, понял, что
убийство совершено не из-за денег.
Велел схватить соседей и старост из двух ближних
деревень и допросил их, но нитей было чрезвычайно
мало. Не стал их бить, а отпустил по домам. Велел
лишь понятым внимательно присматриваться и делать
ему доклады о своих наблюдениях раз в десять дней.
Дальше этого не пошел.
Так прошло, пожалуй, полгода. Дело стало понем¬
ногу затушевываться и внимание к нему слабеть.
Брат торговца, раздосадованный мягкостью и снисхо¬
дительностью достопочтенного Би, поднялся к нему в
канцелярию и стал буйствовать. Би разгневался.
—Послушай, ты,— закричал он,— раз ты сам не
можешь в точности указать мне на виновника этого
преступления, то как же ты хочешь, чтобы я надел на
честных людей орудие пытки?
Накричав на него, прогнал прочь. Брату убитого
жаловаться далее было некому. Полный ярости, он
♦бросился теперь хоронить сноху...
Однажды, когда должно было разбираться дело
арестованных податных недоимщиков, в залу суда ввели
несколько человек. Среди них оказался один, некий
Чжоу Чэн, который, боясь наказания, попросил слова и
заявил, что у него на покрытие недоимки средств,
пожалуй, хватит. С этими словами он снял с пояса
мешочек с серебром, подал его, стоя на коленях, пра¬
вителю и просил проверить. Тот проверил.
—А из какой ты деревни? 一 поинтересовался Би.
404

шшт
蚜\ f名舍故
救Л不速錶
政非渙七访
時他崎出A
戀

—Из такой-то,— отвечал подсудимый.
一 А от Западных Скал твоя деревня далеко?
—Да ли пять-шесть будет.
一 А какое к тебе отношение имел убитый в прош¬
лом году торговец такой-то?
—Такого не знал.
Правитель сделал гневное лицо.
一 Ты убил его, а говоришь, что не знал! Это еще
что?
Чжоу решительно отрицал и спорил с правителем,
но тот не стал слушать, а велел покрепче зажать
его в колодки, и действительно, Чжоу в преступлении
сознался.
Дело, оказывается, было так. Жена торговца, урож¬
денная Ван, собралась навестить родственников. Но у
нее *не оказалось головных украшений и больших бу¬
лавок для закалывания волос. Бй было совестно пока¬
заться без этого в люди, и она все время приставала
к мужу, чтобы тот занял булавку у соседа, но муж не
соглашался это сделать. Тогда она заняла сама и, об¬
ращаясь с булавкой, как с крупной драгоценностью,
на обратном пути сняла ее и завернула в мешочек,
который сунула себе в рукав.
Дома она хватилась, стала искать — булавка про¬
пала. Сказать мужу не посмела. Возместить соседке
стоимость не могла. От досады хотела покончить с
собой.
Как раз в этот день Чжоу нашел булавку и, узнав,
что ее обронила жена торговца, укараулил, когда
муж ее куда-то ушел, перелез ночью через стену с тем,
чтобы, предъявив ей булавку, потребовать соития.
В это время стояли жары…Было парно и душно...
Ван лежала во дворе. Чжоу подобрался к ней и стал
блудить. Ван проснулась и громко закричала. Чжоу
быстро усмирил ее, отдав мешочек и предъявив булавку.
Когда он добился своего, Ван сказала ему серьезным
тоном:
—Больше ты не приходи! Мой муж — человек
злой. Застанет нас 一 боюсь: обоим будет смерть!
Чжоу рассвирепел.
—Как? — вскричал он.一 Неужели, по-твоему, за
один-единственный раз я должен отдать тебе все, что
держу сейчас в руках?.. Ведь здесь столько, сколько
хватит на несколько ночей в веселом доме!
—Да я не то чтобы не хотела связи с тобой,— сказа¬
406

ла Ван примирительно,——но, видишь ли, муж мой часто
хворает…Так что не лучше ли повременить, подождать,
пока он умрет?..
Чжоу ушел от нее, убил торговца. Ночью явился к
ней и сказал:
—Сегодня кто-то твоего убил." Изволь исполнить
наш уговор!
Услыхав эту новость, Ван зарыдала. Чжоу испугался
и бросился бежать. Когда рассвело, жена торговца была
найдена мертвою. Произведя дознание и обнаружив все
это, наш достопочтенный Би предал Чжоу заслуженной
казни.
Все восхищались сверхчеловеческой прозорливостью
Би, не понимая, как мог он все это разглядеть.
—Ничего трудного в этом деле не было,一 говорил
Би в ответ на подобные речи.— Важно в таких слу¬
чаях обращать внимание на все, с чем сталкиваешься.
Когда я осматривал труп, я заметил, что на мешке
цдя серебра вышит *узор знака вань. На мешочке у
Чжоу было точно то же. Это было, значит, делом
одних и тех же рук. Затем я стал его допрашивать, а
он говорит, что у него с торговцем не было никакого
знакомства. Говорит, а у самого голос и лицо так и
меняются... Тут я уже определенно видел, в чем дело!
АВТОР ЭТИХ <СТРАННЫХ ИСТОРИЙ*
СКАЖЕТ ЗДЕСЬ ТАК:
В нашем мире, если не отложишь решения уголов¬
ного дела подольше,— глядишь, и запутал, ввязав не¬
сколько десятков человек, все смешав в кашу.
Заревут в зале суда * «мясные барабаны», смеша¬
ются в вой ахи и охи, а он с печалью на губах говорит:
«Вот как я всю душу отдаю, трудясь для народа!»
Но стоит пробить трем ударам, как женщины, пе¬
вицы, разом к нему подойдут. И тогда он в уме своем
и заботе даже трудных дел больше не держит. Когда
же наступает час идти в присутствие, он будет там,
как говорится, *«губить тутовое дерево, чтобы палить
древнюю черепаху».
Увы,— душу-то народа где такому человеку при¬
обрести?
Ф

ПОТОРОПИЛИСЬ
В нашем уездном городе жил некто Ху Чэн, вечно
ссорившийся со своим односельчанином Фэн Анем. Оба
Ху 一 сын и отец 一 были силачи. Фэн всячески изви¬
вался и подлаживался, но Ху ему не доверяли.
Однажды они сидели вместе за вином и порядком
захмелели. Стали хвастать своею храбростью.
—Нечего,— говорил Ху,— мне горевать о бед¬
ности... Хоть сотню ланов и то не трудно достать!
Фэн, зная, что у него дома не густо, сидел и посме¬
ивался. А Ху заговорил вдруг всерьез:
一 Нет, правду тебе говорю... Вчера я на дороге
встретил богатого купца, который ехал сюда с большой
поклажей. Я его, знаешь, сковырнул в заброшенный
колодец у Южных Гор.
Фэн стал опять трунить.
А в это время у Ху жил муж его сестры, некий
Чжэн Лунь, который просил Ху приобрести для него
землю, и поэтому держал в доме Ху несколько сот
ланов. И вот Ху берет эти деньги, тащит их в комнату,
где они сидели, и ослепляет Фэна своим богатством.
Фэн поверил.
Распрощавшись с хозяином, Фэн тайно донес об
этом уездному начальнику. Достопочтенный Би велел
схватить Ху и стал на очной ставке с Фэном его
допрашивать. Ху тогда сказал всю правду. Начальник
допросил Чжэна, а равным образом и владельца той
земли, к которой он приценивался; ошибки не было.
После этого в присутствии всех был произведен осмотр
заброшенного колодца. Один из служителей спустился
по веревке вниз, и действительно, там оказался труп без
головы.
Ху был сильно потрясен, но ничего не мог сказать
в свое оправдание, твердил лишь о злом навете. Началь¬
ник, вскипев гневом, ударил его по лицу раз десять
и сказал:
—Вот ведь подлинное свидетельство твоего пре¬
ет ения... Это еще назовешь напраслиной?
посадил его в тюрьму на режим смертников. Труп
же запретил вытаскивать и только объявил по всем
деревням, чтобы родные убитого сообщили властям.
Через день после этого является женщина и прино¬
сит письменное заявление о том, что она жена убито¬
го, некоего Хэ, который, имея при себе несколько ла-
408

нов серебра, ушел из дому по торговым делам и был
этим самым Ху убит.
—В колодце,— сказал начальник,— есть действи¬
тельно мертвый человек, но боюсь, что это не обяза¬
тельно твой муж.
Женщина упорно твердила свое. Тогда начальник
велел вынуть труп из колодца и показать ей. Действи¬
тельно, она говорила не зря, но не решалась подойти
к трупу, а стояла поодаль и голосила.
一 Настоящего злодея уже нашли,一 сказал началь¬
ник.—Дело лишь в том, что тело убитого не представ¬
лено нам полностью. Ты ступай пока домой и жди,
пока мы не отыщем головы убитого. Тогда мы тебя
известим, а злодея заставим понести кару, искупить
свою вину.
Сказав так, он сейчас же вызвал из тюрьмы Ху
и крикнул ему:
—Если ты завтра же не явишься ко мне с головой
убитого, переломаю тебе кангой ноги!
Ху целый день был в наряде от ямыня. Когда он
вернулся, начальник допросил его, но Ху стоял рыдал,
и только. Тогда начальник велел принести орудия пытки
и сделал вид, что собирается его мучить, но мучить
все-таки не стал, а сказал так:
一 Я все думаю, что ты в ту ночь, должно быть,
нес труп, чересчур торопясь, так что и сам не знаешь,
где уронил голову. Как же это ты не поискал как
следует?
Ху стонал и умолял начальника, твердя, что все это
навет, просил дать ему возможность энергично при¬
няться за розыски головы.
Тогда начальник спросил женщину, сколько у нее
детей.
—Детей нет,— отвечала она.
—А есть родственники убитого и кто они?
—Есть только один дядя,
——В таких молодых годах потерять мужа,一 вздох¬
нул начальник,— и остаться одинокой!.. Как тут жить?
Женщина заплакала и молила сжалиться над ней.
—Что ж,— сказал начальник,— преступление уже
установлено. Только бы вот дополнить тело до цело¬
го —и дело будет прекращено. А как только оно будет
прекращено, можешь сейчас же снова выходить замуж…
Ты женщина молодая, нечего тебе тут ходить по кан¬
целяриям!
409

Женщина, растроганная вниманием начальника, за¬
плакала, бросилась ему в ноги и сошла вниз.
Тогда начальник вывесил объявление, обращаясь к
односельчанам с приглашением помочь вдове найти
голову мужа. Прошла ночь 一 и вот явился в правление
односельчанин вдовы, некий Ван Пятый, и доложил,
что он нашел голову. Начальник допросил его, произ¬
вел осмотр и, когда подлинность находки была с оче¬
видностью установлена, дал явившемуся в награду ты¬
сячу монет.
Затем он вызвал к себе дядю убитого.
—Вот что, любезный,_ сказал он,一 это большое де¬
ло уже кончено. Однако так как жизнь человека — вещь
огромной важности, последний вердикт нельзя произ¬
нести, прежде чем пройдет несколько лет. Раз у твоего
племянника потомства не было, да и молодой вдове, я
думаю, трудненько будет существовать, дай ей поскорее
выйти за кого-нибудь замуж. Хлопот особенных от
этого не выйдет. Разве только вот мое начальство мо¬
жет пересмотреть дело и вернуть мне с выговором...
Тогда уж ты прими вину на себя.
Дядя убитого этого не пожелал. Начальник вынул
♦планочный ордер, раз и другой, и бросил служителям.
Дядя стал опять рассуждать. Начальник кинул еще一
и тогда дядя, испугавшись начальника, согласился и
вышел.
Услыхав об этом, женщина явилась к начальнику
благодарить его за оказанную ей милость. Тот принялся
ее ласково наставлять и утешать, проявляя самое пол¬
ное внимание.
После этого он вывесил объявление о том, что если
кто захочет приобрести себе жену, то пусть приходит
в правление и заявит о своем желании.
Как только он об этом объявил, сейчас же появился
человек с прошением о браке, и это был не кто иной,
как Ван Пятый, сообщивший о голове.
Начальник вызвал женщину в суд и спросил ее:
—Ну-с, скажи, ты знаешь настоящего злодея?
Она отвечала, что это Ху Чэн.
—Нет，一 сказал начальник,— настоящие-то пре¬
ступники это вы двое, с этим самым Ваном Пятым!
Оба явившиеся пришли в крайнее смятение, но стали
энергично отнекиваться, доказывать, что это несправед¬
ливый навет, судебная ошибка.
—Я давно уже все это понял,一 сказал началь¬
410

ник.— И если медлил с обнаружением дела, то только
потому, что боялся, как бы случайно не допустить
несправедливости. Теперь смотрите оба: тело еще не
было вынуто из колодца, а ты уже определенно увери¬
лась в том, что это твой муж. Как это так? Значит, ты
давно уже знала, что он убит* Затем,— торговец, и при
смерти своей был в рваной одежде, трепаной, старой...
Откуда бы у него появиться этим нескольким сотням
ланов серебра? А ты, Ван,— обратился он к мужчине,—
откуда мог так хорошо знать, где лежит голова? И
почему это ты так заторопился с ней? Да просто пото¬
му, что тебе хотелось поскорее сладить свое дело!
У обоих пришедших лица выразили крайний испуг,
стали землистого цвета. Как они ни старались, но ни
слова вставить больше не могли.
Начальник велел заковать их обоих в кангуу и тогда
они сказали ему всю правду.
Дело оказалось такое. Ван Пятый давно уже был
в связи с этой женщиной и давно уже замышлял убить
ее мужа. А тут возьми да подвернись шутливая выходка
Ху Чэна.
Начальник освободил Ху. Фэну за ложный донос он
дал основательное количество бамбуковых палок и вы¬
слал его из области на три года.
Так и закончилось это дело, в котором ни один чело¬
век не был несправедливо казнен.
Цинчжоуский обыватель Фань Сяошань торговал
вразнос писчими кистями. Раз он ушел с товаром и
домой не возвращался. Дело было в четвертой луне.
Жена его, урожденная Хэ, легла спать одна и была
убита грабителем.
В эту ночь моросил мелкий дождь…В грязи был
обронен веер с написанными на нем стихами: некий
Ван Чэн Одарил веер и стихи некоему У Фэйцину. Кто
такой Ван Чэн, было неизвестно, но У был известный
своею зажиточностью обыватель родом из Иду и земляк
Фаня. Этот У всегда отличался легкомысленным поведе¬
нием, так что все односельчане отнеслись к находке
с доверием.
ПРИГОВОР НА ОСНОВАНИИ стихов
411

Начальник уезда велел его арестовать и стал до¬
прашивать, но У свою вину упорно отрицал. Однако
его заковали в тяжелые колодки и делу дали оконча¬
тельный ход. Пошли ходить бумаги, то критикующие,
то разъясняющие, но, пройдя инстанций с десять, все-
таки иного суждения не выработали.
У решил, что ему придется умереть, и велел жене
истратить все, что у них есть, на помощь его одинокой
душе. Тем, кто явится к воротам дома и *произнесет
«Будда» тысячу раз, он велел давать теплые штаны,
а тем, кто дойдет до десяти тысяч,— теплый халат.
И вот у дома У стал толпиться целый базар нищих,
и на десятки ли раздавались призывы Будды. От этого
дом стал быстро беднеть. Каждый день то и дело
занимались продажей земли и хозяйственного добра
для покрытия расходов по расчету с причитавшими.
У тайно подкупил одного из тюремных смотрителей,
велев ему приобрести яду, но в ту же ночь он видит
во сне какое-то божество, обратившееся к нему со
следующими словами:
—Не умирай! Тогда было несчастье извне, а теперь
будет удача внутри.
Уснул еще раз — и опять те же речи. Тогда У
своего намерения покончить с собой не осуществил.
Вскоре после этого прибыл на должность начальника
почтеннейший Чжоу Юаньлян. При регистрации уголов¬
ных преступников он дошел до дела У и, по-видимому,
над чем-то задумался.
一 Вот тут,— спросил он,——некий У убил человека...
А какое тому было заслуживающее доверия свидетель¬
ство?
Позвали Фаня-сына. Тот сказал, что веер 一 вот
доказательство. Начальник стал внимательно разгляды¬
вать веер.
—А кто такой этот Ван Чэн? 一 спросил он.
—Не знаю,— сказал Фань.
Начальник взял дело и внимательно его пересмот¬
рел, после чего сейчас же распорядился снять с У
колодки и из тюрьмы перевести его в хлебный магазин.
Фань стал энергично протестовать.
—Ты что ж,— кричал он в сердцах,—• хочешь,
чтобы человека убили за здорово живешь, и, кончив
на этом, от дела отойти? Или, быть может, ты хочешь,
чтобы тот *достал своего врага и сердце на нем усла¬
дил?
412

Всем вообще показалось, что почтенный начальник
выказал в отношении к У пристрастность, но, конечно,
никто ничего не посмел сказать.
Тогда начальник дал собственноручно подписанный
наряд на немедленное задержание хозяина одной лавки
в южном предместье города. Тот испугался, совершенно
не понимая, в чем дело.
Когда он явился в управление, начальник обратился
к нему с вопросом:
—Вот что, любезный: у тебя в лавке на стене
есть стихи некоего Ли Сю из Дунгуаня. Когда они
были написаны?
Лавочник в ответ на это сказал, что эти стихи
написаны и оставлены у него в лавке какими-то студен¬
тами -кандидатами (их было не то двое, не то трое),
которые сидели и пьянствовали перед прибытием на
экзамены окружного инспектора. Дело это было уже
давно, и лавочник сказал, что не знает, где живет автор
этих стихов.
После этого начальник отправил служителей в
Жичжао, чтобы арестовать Ли Сю, как обвиняемого,
на дому. Через несколько дней Сю был доставлен.
一 Слушай, ты,— обратился к нему начальник гнев¬
ным тоном,— раз ты ученый кандидат, то как же это
ты замыслил убить человека?
Сю бухнул в ноги в совершенном недоумении и
растерянности... Он твердил только одно: «Нет, не было
этого!..» ♦Начальник бросил ему вниз веер и велел
самому посмотреть.
—Ясно, кажется,— добавил он,— что это твое со¬
чинение. Зачем же ты обманным образом приписал
это Ван Чэну?
Сю стал внимательно разглядывать стихи.
—Стихи,— сказал он,— действительно сочинение
вашего покорного слуги, но знаки, правду говорю и
серьезно, писал не я.
—Ну, раз ты признал, что это твои стихи,— сказал
начальник,一 то это, должно быть, кто-то из твоих дру¬
зей. Кто писал? Говори!
—Почерк,— отвечал студент,— как будто похож на
руку Ван Цзо из Ичжоу!
Начальник немедленно командировал своих служи-
телей с печатью арестовать Ван Цзо. Когда того приве¬
ли, начальник принял его с гневным окриком точно
так же, как и Сю.
413

—Эти стихи,— сказал в ответ Цзо,— попросил
меня написать торговец железом в Иду, некий Чжан
Чэн. По его словам, Ван Чэн 一 его двоюродный брат.
—Вот он, негодяй, где! 一 воскликнул начальник
и велел схватить Чжан Чэна.
При первом же допросе тот повинился.
А дело было, оказывается, так. Чжан Чэн высмот¬
рел, что Хэ хороша собой, и захотел ее вызвать на
близость. Однако, боясь, что дело не выйдет, решил
воспользоваться именем У, считая, что на этого челове¬
ка все подумают с уверенностью. С этой целью он
подделал веер так, чтобы он казался принадлежащим У,
и с ним направился к женщине. «Удастся,——рассуждал
он при этом,— назовусь. Не удастся,— я, как говорится,
* отдам свое имя замуж за У». В сущности говоря, он
не рассчитывал, что дело дойдет до убийства.
И вот он перелез через стену, вошел в комнату
и начал к женщине приставать. Та, оставаясь одна
на ночь, всегда держала для самообороны нож. Она
проснулась, ухватилась за одежду Чжан Чэна и вста¬
ла, держа в руке нож. Чжан Чэн струсил и вырвал
нож у нее из рук, но женщина изо всех сил тащи¬
ла его, не позволяя ему вырваться, и все время кри¬
чала.
Чжан Чэн, теряясь все более и более, убил ее,
а сам убежал, бросив веер на землю.
Таким образом, несправедливая кара, тяготевшая
над человеком три года, была в одно прекрасное утро
смыта до снежной белизны. Не было человека, который
не превозносил бы эту сверхчеловеческую прозорли¬
вость начальника, и теперь только У понял, что *слова
«внутри будет счастье» ——не более, как знак «чжоу».
Однако, как это произошло, разгадать не мог.
Некоторое время спустя кто-то из местной знати,
улучив удобную минуту, просил Чжоу объяснить это
дело. Чжоу улыбался.
—Понять это,— сказал он в ответ,— было в выс¬
шей степени просто. Я, видите ли, внимательно про¬
смотрев все производство по этому делу, обратил внима¬
ние на то, что Хэ была убита в первых числах четвертой
луны, что эта ночь была темна, шел дождь, и было
все еще холодно. Значит, веер для этой ночи не являлся
необходимой принадлежностью. Неужели ж, когда че¬
ловек спешит и дорожит временем, ему придет в голову,
вопреки всяким требованиям рассудка, брать этот пред¬
414

мет для того только, чтобы он еще более связывал
ему руки?
Сообразив все это, я догадался, что тут кому-то
сватается беда.
Далее, как-то давно уже я проезжал по южному
предместью и, зайдя от дождя в лавку, увидал на
стене стихи. Их, так сказать, *«углы рта» напоминали
те самые, что были на веере. Я воспользовался этим
сходством, чтобы наудачу допросить студента Ли.
И что ж? Оказалось, что этим самым я накрыл настояще¬
го злодея. Удачно, значит, попал — счастье мое...
Слушавший эти речи вздохнул и выразил Чжоу свое
почтение.
ТАЙЮАНЬСКОЕ ДЕЛО
В Тайюане жила семья простых людей, в которой
и свекровь и невестка — обе вдовели.
Свекровь была женщина средних лет, сохранять
себя в целомудрии не умела, так что один из беспутных
односельчан частенько к ней наведывался.
Невестка, не одобрявшая подобного поведения, ста¬
новилась незаметно у дверей или у забора и не пускала
гостя. Свекровь брал стыд, и вот она, под каким-то
предлогом, выгнала невестку из дому, но та не ушла,
и ссоры усилились.
Тогда свекровь, пылая гневом, пошла к правителю
уезда и сделала ложный донос, обвиняя невестку как
раз в том самом, в чем та винила ее.
Правитель спросил, как имя и фамилия блудника.
—Да он приходит к ней ночью и ночью же ухо¬
дит,—отвечала свекровь.— Я, по правде сказать, не
знаю, кто он и что он. Спросите невестку: та наверное
знает!
Правитель вызвал невестку. Та действительно знала,
о чем спрашивали, но обвинение в разврате вернула
по адресу свекрови.
Женщины принялись свирепо спорить. Тогда прави¬
тель велел схватить беспутного блудника.
Тот явился, но стал кричать и отвергать обвинение.
—Ни с той, ни с другой я не связывался,——кричал
он,— просто, знаете, обе эти вдовы не могут друг друга
415

терпеть, вот и возводят на меня напраслину — совер¬
шенно зря!
一 Послушай,一 возразил правитель,一 в селе сотня
мужчин; почему это вдруг оклеветали одного тебя?
И велел ему всыпать палок побольше. Блудник бро¬
сился в ноги и умолял избавить его от наказания,
причем сознался, что он в связи с невесткой.
Правитель велел надеть ей шейный хомут, но та не
признала за собой вины. Тогда правитель просто выгнал
ее вон.
Невестка, кипя гневом, подала жалобу губернатору.
Но тот постановил по-прежнему, и так долгое время
окончательно это дело не было разрешено.
Затем сюда, в Линьцзинь, был назначен губерна¬
тором *доктор Сунь Сюся, выказавший свои способ¬
ности к разрешению тяжб и уголовных дел. Ввиду
этого, дело, о котором здесь речь, направили к нему
в Линьцзинь. Привели подсудимых и прочих людей.
Господин Сунь сделал беглый допрос, подержал их
некоторое время в тюрьме, а затем велел приказным
служителям запасти кирпичей, ножей и иголок, нуж¬
ных —по его словам — при свидетельских показаниях.
Все недоумевали, что это означает.
—Для строгих кар,— говорили вокруг,— существу¬
ют, как известно, кангиу хомуты, колодки. Как это он
хочет решить дело не общеуголовным порядком наказа¬
ний?
И не понимали, что у него на уме. Однако, что бы
там ни было, приготовили все, чего он требовал.
На следующий день правитель поднялся в зал суда
и, удостоверившись, что все эти вещи налицо, велел
разложить их в самом зале. Затем велел позвать винов¬
ных и вкратце допросил их по всем пунктам обвинения.
После этого он обратился к обеим женщинам так:
—В вашем деле нет надобности доискиваться ясно¬
сти и определенности. Хотя и не дознано окончательно,
кто из вас блудная вдова, но зато ясно, кто блудник.
Ваша семья, в сущности, семья чистых нравов. Просто
вас как-то совратил с пути истины негодяй, так что
вся вина на нем. Вот здесь перед вами ножи, кирпичи
и прочее. Возьмите что хотите, бейте его, убивайте!
Свекровь и невестка нерешительно переминались,
боясь навлечь на себя преследование и месть, но прави¬
тель, видя их колебания, сказал им:
——Да вы не беспокойтесь: я ведь тут!
416

Тогда и свекровь и невестка вскочили с колен и,
схватив кирпичи, принялись швырять в мужчину одна
за другой. Невестка, давно таившая к этому человеку
ненависть, обеими руками схватила огромную кирпичину
и жалела, по-видимому, только о том, что не убила его
одним ударом. Свекровь же брала лишь мелкие камеш¬
ки: бросит ему в ляжку или ягодицу 一 только и всего.
Тогда правитель велел им взять по ножу. Свекровь
опять замялась. Правитель остановил их.
——Я знаю,——сказал он,— кто из вас блудница!
И велел задержать свекровь, наложив на нее жесто¬
кие колодки.
Тут же он все и дознал. Дело было закончено.
СИНЬЧЖЭНСКОЕ ДЕЛО
В бытность доктора литературы Ши Цзунъюя синь-
чжэнским губернатором случилось следующее. Некий
Чжан, приезжий откуда-то издалека, где он был по
торговым делам, захворал и захотел вернуться домой.
Так как он не мог ни сесть верхом, ни идти пешком,
то * нанял тачку. При нем было тысяч пять ланов. Двое
возчиков тащили его.
Добравшись до Синьчжэна, возчики ушли на рынок
ужинать, а Чжан остался сторожить свои деньги и
лежал в тачке один-одинешенек. Один из местных жи¬
телей, скажем А, проходя мимо него, оглядел его и,
заметив, что вокруг не было ни души, отнял деньги
и убежал. Чжан сопротивляться не мог, но, переборов
болезнь, вскочил и побежал за ним следом. Грабитель
бросился в деревню, Чжан за ним,— тот вбежал в
какой-то дом. Чжан не осмелился туда проникнуть,
но лишь подсматривал за А через низкий забор.
А сложил с плеч ношу, оглянулся и, увидев, что
за ним наблюдают, рассвирепел и задержал Чжана,
как вора, затем, связав его, явился к господину Ши и
рассказал об обстоятельствах задержания. Начальник
спросил Чжана. Тот изложил всю свою обиду. Началь¬
ник, видя, что никаких серьезных улик во всем этом
нет, крикнул им, чтоб убирались.
Оба человека вышли из зала, говоря, и тот и другой,
что этот судья не знает ни черного, ни белого. Но
14 Пу Сунлин
417

начальник пренебрег их словами, словно не слыхал их.
Потом он ясно вспомнил, что за А давно уже были
дела по недоимкам. Он ограничился тем, что отправил
служителя с поручением взыскать с него строжайшим
образом.
Через день он, оказывается, внес три лана серебром.
Господин Ши вызвал его к себе и спросил, откуда
появились эти деньги. А отвечал, что он заложил одеж¬
ду и кое-что продал, и в подтверждение своих слов
перечислил все это и переименовал. Начальник послал
служителя канцелярии посмотреть, нет ли среди вно¬
сящих подати людей какого-либо односельчанина А.
Оказалось，что среди них был как раз сосед А. Началь¬
ник велел сейчас же его ввести.
—Ты, как близкий сосед А,— обратился к нему
начальник,— должен, конечно, знать, откуда у него
деньги.
—Не знаю,— отвечал сосед.
—Ну, раз сосед не знает,— сказал Ши,— то про¬
исхождение денег темновато.
А испугался и, поглядев на соседа, сказал:
—Я заложил (он сказал какие) вещи, я продал
(он назвал какие) предметы,一 разве ты не слыхал об
этом?
—Да, да,— поспешил заговорить сосед,— конечно,
я об этом слыхал.
Господин Ши рассердился.
—Ну, ты, наверное， такой же грабитель, как А.
Не иначе как надо основательно тебя проучить.
И велел дать ему хомут. Сосед сильно испугался.
——Я, видите,— заявил он,— по-соседски не смел
вызвать в нем неудовольствия. Но раз меня теперь
самого настигает кара, то чего мне тут скрывать? Скажу
прямо и по всей справедливости: все, что он говорит,
куплено на деньги, отнятые грабежом у Чжана.
После этого он был отпущен. Чжан, потерявший
свои деньги, все не мог ехать домой. Начальник обязал
А все ему вернуть. Таких историй у Ши было очень
много. У него, видно, душа лежала к правлению людьми
по-настоящему.

ДЕВУШКА В ЗЕЛЕНОМ
Студент Юй, по имени Цзин и *по ученому прозва¬
нию Сяосун, был родом из Иду. Он сидел над своими
книгами в буддийском храме Сладостного источника.
Раз ночью он раскрыл книгу, *стал читать вслух.
Вдруг какая-то девушка за окном принялась его хва¬
лить:
—Ах, господин Юй! Как вы прилежно занимаетесь!
Юй в испуге вскочил. Смотрит: на ней * зеленое
платье, с длинной юбкой. Красивая, милая, ни с кем
не сравнимая…
Понял, что это не человек. Стал настойчиво допра¬
шивать, где она живет.
——Послушайте, милостивый государь,一 сказала
дева,— вы ведь видите, что ваша покорная слуга не из
тех, что могут вас съесть живьем! Стоит ли вам утруж¬
дать себя столь основательным допросом?
Юю она понравилась, и он с ней лег. Снял тонкую
шелковую сорочку ——а талия тонкая: не займет и об¬
хвата ладонью...
Когда ночные удары сторожа кончились, она вдруг
вспорхнула и исчезла. Но стала приходить, не про¬
пуская ни вечера.
Однажды они сидели вместе и пили. В беседе обна¬
ружилось, что она удивительно тонко понимает музыку.
—Милая,——сказал Юй,——твой голос так нежен,
так тонок... Спой мне что-нибудь! Я уверен, что ты
сумеешь меня увлечь, захватишь всю мою душу!
Она засмеялась.
—Не решусь петь. Именно боюсь, что *«душу твою
отниму».
Юй стал настойчиво просить.
—Да я что,— сказала она,— мне ведь не жалко.
Боюсь только, как бы кто не услыхал. Но раз ты
требуешь, позволь твоему вниманию предложить мое
убожество. Но слушай: я буду петь тихим голосом,
чтобы одному тебе было понятно,— и все...
И вот, тихонько отбивая такт своим ♦лотосом-крю¬
чочком, она оперлась о кровать и стала петь:
На дереве этом птица сидит с уцзю•“
Жадная челядь ночью вся разбрелась...
Мне ведь не жаль, что мокры нарядные туфли:
Оставить боюсь я без подруги вас...
14*
419

Голос был тонок, словно нить, только-только чтобы
различать звук. Но если тихо сидеть и слушать, то он
вился и гладко, и ясно, волнуя ухо, вздымая сердце...
Кончив петь, она открыла дверь, стала всматри¬
ваться.
—Надо поглядеть,— сказала она,— чтобы за окном
кого не было.
Обошла вокруг весь дом, засматривая повсюду.
Вернулась.
—Чего ты так страшно боишься, чему не ве¬
ришь? ——спрашивал Юй.
Она улыбнулась.
—Знаешь пословицу,——отвечала она,——«Мертвый
дух на земле вечно боится людей». Сказано как раз на
мой счет...
Легла спать, но вся в страхе, не веселая.
——Вот, значит, на этом и кончилась моя жизненная
доля!
Юй бросился к ней с расспросами.
—Моя душа взволнована,— отвечала она.一 И раз
она так взволнована, то, значит, счастью моему конец!
Юй стал ее утешать.
—Сердце стучит, глаз дрожит,— вещь, знаешь,
обыкновенная. К чему сейчас же говорить этакое?
Немного успокоилась. Оба слились в любви...
Когда ночные удары затихли, она накинула на себя
платье, сошла с кровати и хотела открыть дверь. Но
все как-то нерешительно: то подойдет, то отойдет.
—Не понимаю,— сказала она,— в чем дело, но
только в сердце страх. Пожалуйста, проводи меня за
ворота.
Юй, конечно, вскочил и проводил ее. Она ска¬
зала:
——Ты стой здесь и смотри за мной: как только я
перелезу через стену, можешь идти домой.
—Хорошо,— сказал Юй.
Высмотрел, как она обогнула дом,— все было тихо,
и ее не видать. Решил уже идти домой.
Вдруг слышит, как женщина кричит и зовет на
помощь изо всей мочи. Ринулся на крик, озирается во
все стороны: ни следа! А крик идет откуда-то из-под
крыши. Поднял голову, всматривается. А там сидит
паук, огромный 一 величиной этак с камень самострела
и держит кого-то в лапах, а тот от боли кричит надры¬
вающимся голосом.
420

Юй прорвал паутину, сбросил жертву вниз, освобо¬
дил ее от пут... Перед ним была зеленая оса при пол¬
ном издыхании.
Захватил ее с собою в комнату, положил на стол.
Она немного отошла, затем поползла. Кое-как взобра¬
лась на тушечницу, окунулась в жидкую тушь, вылезла
и поползла по столу. Ходила и выписывала иероглиф
се (благодарна!).
Вслед за тем стала расправлять оба крыла; распра¬
вила, * прорвала окно и исчезла.
С этого дня посещения прекратились.
ВЕРНАЯ СВАХА ЦИНМЭЙ
Студент Чэн из * Бося отличался открытым, прос¬
тым характером и не делал «перегородок и отмеже¬
вок». Однажды, возвращаясь откуда-то домой, он стал
развязывать пояс и вдруг заметил, что конец пояса
стал какой-то тяжелый, словно на него что-то насело.
Посмотрел 一 ничего не видать. Обернулся, из-за его
одежды выходит какая-то дева. Поправила прическу,
улыбнулась. Красоты она была помрачительной. Чэн
выразил свое подозрение, что она-де бесовка.
—Нет, я не бесовка,— отвечала она.一 Я лисица!
一 Если удалось мне получить красотку,——сказал
на это Чэн,— то я и черта не испугаюсь，а тем более
лисы!
И стал с ней любовничать.
Через два года она родила ему девочку, * назвав
ее «маленьким прозвищем» Цинмэй, Слива.
—Смотри,— твердила она Чэну,— не женись. По¬
дожди, я тебе скоро рожу мальчика!
Чэн ей поверил и жены не брал. Тогда друзья его
и родственники стали над ним смеяться и издеваться.
У Чэна воля была, таким образом, отнята, и он сос¬
ватал себе девицу из Худуна, по фамилии Ван. Узнав
об этом, лиса рассердилась, подошла к дочери, покор¬
мила ее грудью и бросила Чэну.
——Вот он ——«убыточный товар» твоей семьи! * Ос¬
тавь ее в живых или убей _ это в твоей власти. Но к
чему мне-то служить здесь у чужой в кормилицах?
Вышла за ворота и решительным шагом удалилась.
421

Цинмэй выросла умненькой, миловидной, изящной,
изумительно похожей на свою мать. Затем Чэн умер.
Его вдова, урожденная Ван, вышла вторично замуж и
ушла из дому, а Цинмэй жила и воспитывалась у двою¬
родного дяди. Дядя оказался мотом и безнравственным
человеком; он был уже готов продать ее и жирно на этом
нажиться. И случилось так, что некий Ван, ♦выдержав¬
ший последний экзамен «вступающего на службу» и
пока ожидавший дома своего назначения, услыхал о
том, как она умна, купил ее за дорогую цену и отдал в
услужение своей дочери А Си.
Си было четырнадцать лет. Красоты она была иск¬
лючительной. Увидя Мэй, она сильно ее полюбила, ста¬
ла вместе с ней есть и спать. Мэй, с своей стороны,
умела за ней ухаживать. Она могла, что называется,
глазом слушать — бровью говорить. И весь дом ее
ласкал и любил.
В этом же городе жил некий студент Чжан, по
прозванию Цзешоу. Семья его была очень бедна, не
имела недвижимого имущества и сняла себе помещение
в доме Вана. Чжан был честный человек и хороший
сын, во всем поступавший правильно и ничего не де¬
лавший кое-как. Помимо всего этого, он был предан
науке. Как-то Цинмэй зашла к ним в дом и увидела,
что студент сидит на камне и ест похлебку из отрубей.
Затем она вошла в комнату и завела долгую, как нить,
беседу с матерью студента. Видит — на столе лежат
приготовленные свиные ножки.
В это время отец студента лежал больной. Сын
вошел, чтобы посадить его и дать сделать свои дела,
а жижа испражнений запачкала студенту всю одеж¬
ду. Старик видел это и злился на себя, но студент,
прикрыв следы, быстро выбежал и помыл на себе одеж¬
ду: боялся, что старик заметит.
Мэй все это повергло в большое удивление. Вер¬
нувшись домой, она стала рассказывать, что видела.
—Наш жилец, знаешь ли,——сказала она, обраща¬
ясь к Си,— человек недюжинный. Если ты не хочешь
себе хорошей пары, то на этом и кончим. Если же хочешь
хорошую пару, студент Чжан как раз такой человек.
Си выразила опасение, что отец выкажет презрение
к его бедности.
—Неправда，一 возразила Мэй.— Это дело в руках
моей барышни. Если ты соглашаешься, то я тихонько
объявлю это ему, и пусть он тогда ищет сваху. Наша
422

госпожа, конечно, позовет тебя поговорить об этом.
Ты только отвечай «да», и дело будет сделано!
Си испугалась мысли, что Чжан будет всю жизнь
бедняком и посмешищем для всего света.
—Я считаю,— возражала Мэй,— что умею угады¬
вать по лицу судьбу будущих выдающихся ученых, ни
за что не ошибусь!
На следующий день она отправилась к старухе
Чжан и передала ей о деле. Та страшно переполоши¬
лась, сочтя такие ее слова не предвещающими ничего
доброго.
一 Моя маленькая барышня,— сказала Мэй,— слы¬
хала о вашем сыне и хвалит его как достойного чело¬
века. Я нарочно выведала у ней эти мысли, потому и
говорю. Когда этот самый * «человек на льду» придет
к нам, мы обе, как говорится, * «обнажим плечи».
По моему расчету, родители должны дать согласие.
Но допустим даже, что это не будет так,— разве для
вашего барина это будет зазорно?
—Хорошо,— сказала старуха и подрядила идти
к Ванам продавщицу цветов, некую Хоу. Госпожа Ван,
услыхав от нее, в чем дело, засмеялась и сказала Вану.
Тот тоже захохотал и велел позвать дочь, которой и
сказали о том, чего хочет эта самая Хоу. Не успела
девушка ответить, как Цинмэй стала усердно расхва¬
ливать достоинства Чжана, выразив решительную
уверенность в том, что он будет знатен.
Госпожа вторично спросила дочь.
~ Это для тебя дело на сто лет,— сказала она.一
Если ты сможешь жрать отруби, то я даю тебе согла¬
сие!
Девушка опустила голову и долго стояла так. Затем,
обратив свой взор к стене, она ответила:
—Бедность или богатство — это от судьбы. Если
она будет ко мне щедрой, то бедность — ненадолго, а
безбедное житье — на бесконечный срок. Если же
судьба будет ничтожной, то ведь разве мало бывало
случаев, что даже те самые знаменитые княжеские
внуки, что ходили в парче и в вышитых шелках, ока¬
зывались лишенными даже такого клочочка земли, в
который можно воткнуть шило? Это дело, отец и мать,
в ваших руках!
Ван позвал дочь для разговоров, имея в виду，соб¬
ственно говоря, хорошенько посмеяться. Теперь же,
услыхав от нее такие речи, он ощутил в душе неприят¬
ное чувство.
J 423

一 Ты что же,一 спросил он дочь,— хочешь, зна¬
чит, выйти за Чжана?
Девушка не отвечала. Спросил ее еще раз. Она не
отвечала и на это. Ван рассердился.
——Слушай, подлая кость, ты, значит, никуда впе¬
ред двигаться не собираешься! Хочешь идти в жены
к нищему и таскаться с коробом? Как это тебя не бе¬
рет смертельный стыд?
У девушки по всему лицу разлилась краска и за¬
нялось дыхание. Она вышла вся в слезах. Сваха тоже
поспешно убежала.
Цинмэй, видя, что дело не сладилось, решила сва¬
таться сама. И вот несколько дней спустя она ночью
явилась к студенту. Чжан в это время как раз зани¬
мался и спросил ее с изумлением, откуда она пришла.
Она стала говорить, то глотая слова, то разом все
выговаривая... Студент принял серьезный вид и стал
гнать ее прочь. Мэй заплакала.
—Я дочь честных людей,一 сказала она,一 а вовсе
не из тех, что бегают развратничать. Я хочу себя
вам вручить только потому, что знаю, какой вы образ¬
цово достойный человек.
一 Вы любите меня,— сказал студент,и находите,
что я достойный человек. Однако подобных хождений
по вечерам и ночам не делают даже просто желающие
себе добра, а станут ли это делать так называемые
достойные девушки? Послушайте меня! Ведь благо¬
родный человек не согласится, чтобы сначала было
бесчинство, а потом честь честью брак. А что, если
закончить дело честь честью мы не сумеем? Куда деть¬
ся, как быть обоим нам?
一 Ну а если, как это говорится, при одном «за»
и десяти тысячах «против»,——сказала Мэй,——брак мо¬
жет состояться, согласитесь ли вы соизволить и подоб¬
рать меня?
—Еще бы!——сказал студент.——Получить такую,
как вы,— чего еще мне искать? Только дело в том,
что тут есть три обстоятельства, с которыми ничего
не поделать, и поэтому я не смею дать вам легкомыс¬
ленно свое согласие.
—Что же это за обстоятельства?
——Вы не можете располагать собой. Вот первое
безвыходное обстоятельство. Но если бы даже вы могли
собой распорядиться, то моему отцу и моей матери
это не понравилось бы. Вот вторая безвыходность. На¬
424

конец, пусть даже это им доставило бы удовольствие,
но плата за вас будет, конечно, значительная, а я беден
и не смогу устроиться с выплатой. Эта безвыходность
самая крайняя. Уходите отсюда поскорее. Надо бояться
этих, знаете, неприятных * историй с тыквами и сливами.
Перед своим уходом Мэй опять твердила студенту:
——Если все-таки вы согласны,——я буду просить
вас поговорить дома и что-нибудь да придумать!
Студент дал свое согласие.
Когда Мэй вернулась домой, Си спросила ее, куда
это она ходила. Мэй стала на колени и повинилась.
Си разгневалась на нее за этот развратный побег и
готова уже была в наказанье побить, но Мэй заплакала,
уверяя ее, что этого самого не случилось,——и расска¬
зала ей все по совести.
*Си вздохнула.
—Да,— сказала она,— он не сходится взбалмош¬
но,一 вот достойное поведение. Он непременно хочет
объявить отцу с матерью,— значит, он хороший сын.
Он не дает легкомысленно своего согласия,_ это приз¬
нак честного и верного человека. Раз у него есть три
таких прекрасных качества, ему непременно поможет
само небо, и ему нечего бояться бедности!
Потом она еще спросила Мэй:
—Как же ты теперь будешь?
—Пойду за него!
一 Глупая девчонка,— смеялась Си,— разве ты мо¬
жешь сама себе быть госпожой?
——Если не помогут,——ответила Мэй,——так продол¬
жит дело моя смерть!
——Я обязательно сделаю то, что ты захочешь! 一
сказала Си.
Мэй поклонилась ей в ноги. Через несколько дней
она опять заговорила об этом с Си.
——То, что ты намедни говорила,——спросила она,——
это как 一 в шутку было? Или же ты и в самом деле
хочешь проявить милосердие и сострадание? Если это
серьезно, то у меня есть еще одно маленькое дело,
в котором я еще раз буду просить тебя оказать мне
сочувствие и внимание.
Си спросила, что же это такое.
——Чжан не в состоянии прислать сваху. Я, твоя
служанка, тоже не имею средств откупиться. Если за
меня возьмут полную сумму, то выдавать меня за¬
муж 一 то же, что и не выдавать!
425

Си погрузилась в глубокую думу, говоря как бы
про себя:
一 Да, но это не в моих силах! Если даже я скажу,
чтобы тебя выдали, и то боюсь, что устроить не удаст¬
ся; тем более если я еще скажу, чтобы за тебя никоим
образом не брали выкупа: этого наш повелитель не
позволит, да я и не посмею этого высказать!
Слыша такие речи, Цинмэй заплакала, и слезы по¬
текли в несколько рядов. Она только и просила, что
сжалиться и спасти ее. Си задумалась и сидела так
довольно долго.
一 Делать нечего,— сказала она наконец,— у меня
тайком накоплено несколько ланов. Придется помочь
тебе, вывернуть кошель.
Мэй поклонилась ей, поблагодарила, а затем тайно
объявила об этом Чжану. Чжанова мать ликовала.
Пустив в ход множество ухищрений, выпрашивая и
занимая, она достала некоторую сумму, припрятала ее
и стала поджидать хороших вестей.
В это время Вану была дана должность начальника
уезда Цюйво. Си, воспользовавшись случаем, сказала
как-то матери:
—Цинмэй уже взрослая. Раз мы теперь собира¬
емся ехать на службу, не лучше ли отпустить ее?
Госпожа была всегда уверена в том, что Цинмэй
своей чересчур развитой изворотливостью введет ее
дочь в недостойные дела, и все хотела выдать ее за¬
муж, но боялась, что дочери это причинит неудоволь¬
ствие. Теперь же, слыша от нее такие речи, госпожа
была чрезвычайно рада. Дня через два появилась жена
какого-то рабочего, сообщившая о намерениях Чжана.
Ван рассмеялся.
—Ему только и пара что прислуга,— сказал Ван.—
А раньше-то он... какой позор задумал! Тем не менее
когда покупают себе наложницу в высоком доме, то
цена должна быть вдвое больше, чем была раньше.
Тотчас же вмешалась Си:
—Цинмэй давно уже служит мне. Продать ее в
наложницы было бы очень нехорошо...
Тогда Ван велел передать Чжанам, что он подписы¬
вает * договор на прежнюю сумму. И Цинмэй выдали
Чжану в наложницы. Когда она вошла к нему в дом,
то стала с сыновней заботливостью относиться к ста¬
рику Чжану и свекрови и даже далеко превзошла сту¬
дента в изощренном угождении и покорности. Рабо¬
426

тала она с особым усердием, а сыта была шелухой
и отрубями, не жалуясь на вкус их. И в доме не было
никого, кто бы не любил Цинмэй и не обожал ее.
Кроме того, Мэй занималась вышиваньем，которое
быстро распродавала, так что купцы, бывало, ждали
у нее на дому, чтобы скупить рукоделье, боясь лишь，
что не захватят. Она выручала столько, что, в общем,
можно было бороться с бедностью. Наконец она уго¬
ворила Чжана не нарушать своих занятий загляды¬
ванием в домашние дела и взяла на себя все, что
касалось распоряжений по хозяйству.
По случаю отъезда бывшего своего господина на
должность она пошла проститься с Си.
Си, увидя ее, заплакала.
—Ты нашла свое место,— сказала она.— Мне, будь
уверена, хуже, чем тебе.
—Чье же это благодеяние, чтобы я вдруг посмела
о нем забыть? — возражала Мэй.— Однако раз ты ста¬
вишь себя вне сравнения со мной, боюсь, как бы этим
ты не ускорила конца дней своей служанки.
Расплакалась и простилась.
Ван поехал на запад, в Цзинь. Через полгода умерла
госпожа. * Поставили гроб в храме. Еще через пол¬
года Ван попал под суд за взятку и был оставлен в
живых, лишь выплатив десятки тысяч пени.
С этих пор он стал беднеть и не мог себя содер¬
жать. Тогда вся челядь разбежалась. Как раз в это
время сильно свирепствовала чума. Ван заразился и
тоже умер. Осталась одна старая прислуга и дочь, но
не прошло и нескольких дней, как умерла и старуха.
Девушка, оставшись без поддержки, предавалась горю
все больше и больше.
Старуха соседка уговаривала ее выйти замуж.
—Я пойду,— сказала девушка,— за того, кто ♦уст¬
роит мне похороны обоих моих родителей!
Женщина пожалела ее, подарила ей меру риса и
ушла. Через полмесяца она снова к ней явилась.
—Я для вас, барышня,— сказала она,— делаю ре¬
шительно все, что только в моих силах, А дело, знаете,
трудно сладить. Те, кто победнее, не могут устроить
вам похороны, а те, кто побогаче, ставят, между про¬
чим, на вид, что вы, так сказать, дочь опального, унич¬
тоженного человека. Как тут быть? Есть еще один
выход,——боюсь только, что вы не сможете его принять.
——Какой же?
427

一 Здесь, видите ли, живет господин Ли, который
ищет себе побочную жену. Если только он увидит ваше
лицо, то сейчас же устроит роскошные похороны, на
которые, конечно, не поскупится.
Девушка зарыдала.
—Как? Я, дочь образованного государственного
деятеля,——и вдруг буду у кого-то наложницей!
Старухе нечего было сказать, и она ушла.
Девушка ела теперь только один раз в день и, за¬
таив дыхание, *жила лишь ожиданием себе «цены».
Прожив так с полгода, она уже дальше держаться не
могла.
Однажды, когда пришла женщина, Си заплакала и
сказала ей:
——В этой крайности, в этом падении я все хочу
с собою покончить, а между тем страстно держусь за
эту никчемную жизнь. Но это только из-за двух гро¬
бов, что у меня на руках. Если я сама скачусь в канаву
или ров, то кто же уберет кости моих родителей?
Я думаю, что не лучше ли будет поступить так, как
ты говоришь!
Тогда женщина привела Ли, который, бросив на
девушку беглый взгляд, пришел от нее в полный вос¬
торг; он сейчас же дал деньги на устройство похорон
и, когда с обоими гробами было все кончено, приехал
за девушкой и отвез ее к себе. Она вошла в дом, пред¬
ставилась «главной». Та отличалась злым и ревнивым
характером, так что Ли сначала не смел даже загово¬
рить о наложнице и сделал вид, что купил прислугу.
Как только жена увидела девушку, вскипела гне¬
вом и выгнала палкой, не позволив ей больше войти
в дом. Девушка, с растрепанной прической, роняя
слезы, не знала, куда ей направиться ——ни туда, ни
сюда! Проходила какая-то старая монахиня и пригла¬
сила ее идти к ней жить. Девушка с восторгом согла¬
силась. Пришли в храм; Си поклонилась монахине и
просила сделать * обряд над ее волосами. Монахиня не
соглашалась.
—На мой взгляд,— сказала она，一 ты, барышня,
не из тех, кто долго лежит * в пыли от вихря. У меня
в храме ты будешь из глиняной чашки есть обрушен¬
ную крупу и кое-как продержишься. Поживешь неко¬
торое время здесь, подождешь... Настанет время, сама
и уйдешь.
Пожила она так не очень долгое время. Некоторые
428

уличные проходимцы, подсмотрев красоту девушки,
стали стучаться в ворота и заигрывать с ней в воль¬
ных выражениях. Монахиня не могла ни призвать
их к порядку, ни остановить, и девушка, вся в слезах,
стонала, готовая к самоубийству. Тогда монахиня от¬
правилась к одному из состоящих при министерстве
чинов и просила его вывесить объявление, строго вос¬
прещающее подобное поведение.
Только после этого испорченная молодежь несколь¬
ко сократила свои вольности. Однако некоторое время
спустя кто-то ночью проломал в стене храма отверстие.
Монахиня в испуге закричала, и тогда этот человек
удалился. Это побудило монахиню снова обратиться
к министерскому чиновнику. Тому удалось схватить
главаря негодяев, который был препровожден в прав¬
ление, где ему дали палок. Наконец кое-как буяны
присмирели.
Через год с чем-то заехал в храм какой-то знат¬
ный молодой человек, увидел девушку и был ею пора¬
жен до чрезвычайности; стал приставать к монахине,
чтобы та довела до сведения Си об искренней и усерд¬
ной его симпатии. При этом он подкармливал ее щед¬
рыми подарками. Монахиня, стараясь выражаться по¬
мягче, говорила ему так:
——Она, видите ли, потомок * людей «со шпильками
и кистями» и не пожелает добровольно сделаться
чьей бы то ни было наложницей! Вы, господин, пока
что отправляйтесь домой, подождите, повремените, и
у меня, наверное, будет о чем донести вам по поводу
исполнения вашей воли.
Когда он ушел, девушка уже решилась принять
яд, ища смерти, но вот ночью во сне она видит отца
с выражением мучительной досады на лице.
一 Я,一 сказал он,一 не исполнил твоего желания
и вот довел тебя до какого жалкого состояния! Каюсь,
но уже поздно. Ты все-таки повремени, не умирай...
Твое давнее желание может еще исполниться!
Девушка подивилась странному сну. На рассвете,
когда она умылась, монахиня поглядела на нее и ска¬
зала в изумлении:
—Смотрю я сегодня на твое лицо и вижу, что
вся муть с него совершенно сошла. Ну, теперь никакого
наглеца бояться не стоит. Счастье твое, смотри, уже
подходит! Не забудь же меня, старуху!
Не окончила она еще этих слов, как послышались
429

удары в ворота. Девушка, думая, что это, наверное,
пришел слуга из дома знатного человека, потеряла
на лице краску. Монахиня отворила ворота,一 так и
есть! Слуга бросился к ней с вопросами, как и что она
надумала. Та встретила его и старалась ему угодить
ласковыми речами, прося еще повременить три дня.
Слуга передал ей слова своего господина, который,
в случае, если дело сделано не будет, призовет-де ее
самое к ответу. Монахиня почтительно отвечала, под¬
дакивая и соглашаясь, затем извинилась и уговорила
его уйти.
Девушка была в большом горе и опять хотела с
собой покончить. Монахиня ее остановила, но та ей
сказала:
—Боюсь я, что через три дня он снова придет, а
тебе нечего будет ему ответить!
——Раз я, твоя старуха, здесь, то пусть он казнит
меня, убивает,— я сама себя ему подставлю.
На следующий день, когда солнце шло уже вниз,
полил сильнейший дождь, словно из опрокинутого
таза. И вдруг послышалось^ как несколько человек
бьют в ворота, громко кричат. Девушка решила, что
злая беда наступила, и, вся трепеща от испуга, не
знала, что ей делать. Монахиня под проливным дож¬
дем отворила ворота и увидела перед собой раздушен¬
ный паланкин，стоящий в воротах; несколько служанок
выводили из него под руки какую-то красавицу. Свита
ее слуг блистала, слепила своим нарядом. Монахиня,
в полном изумлении, спросила, кто это.
——Это * «домашняя радость» начальника судебной
палаты. Она хочет здесь переждать, спрятаться от ветра
и дождя.
Монахиня проводила ее в храм, пододвинула ей
диван, почтительно пригласила ее сесть. Служанки гурь¬
бой разбежались по кельям, ища себе убежища. Вбе¬
жали они и в комнату девушки, увидели ее, нашли
ее очаровательной и пошли доложить госпоже. Вскоре
дождь перестал. Госпожа поднялась и просила раз¬
решения осмотреть монашеское помещение. Монахиня
повела ее, и она увидела девушку. Удивленная донель¬
зя, она застыла на ней неподвижными зрачками. Де¬
вушка тоже долго на нее глядела: госпожа была не
кто другой, как Цинмэй. Обе зарыдали до потери го¬
лоса, потом стали рассказывать о своих приключениях.
Оказалось, что после смерти больного отца Чжан,
430

дождавшись времени, когда можно было снять траур,
оказался победителем на ряде экзаменов и получил
должность начальника судебной палаты. Устроив на
новом месте мать, он теперь перевозил всю семью.
Девушка вздохнула.
一 Вот теперь я смотрю на тебя»— говорила она
грустно,——и мы, не правда ли, как небо и земля?
А Цинмэй улыбалась.
—Как счастливо это вышло,— сказала она в свою
очередь,——что хотя тебя и крутило и ломало, но в кон¬
це концов ты осталась без мужа. Небо, очевидно, хо¬
тело, чтобы мы с тобой сошлись уже навсегда. Если
бы не этот дождь, что помешал мне ехать дальше, как
произошла бы эта наша встреча? Да, во всем этом
приняли участие боги и духи,— не в человеческих си¬
лах это сделать!
С этими словами она достала шапку, унизанную
жемчугами, и парчовое платье, передала Си и торопила
ее переодеться. Девушка, опустив голову, нерешительно
топталась на месте, а монахиня встала между ними,
ободряла девушку и уговаривала ее.
Девушка выразила опасение, что если она будет
жить с ней вместе, то ведь это ей не подойдет; кем
она будет при ней?
—В свое время,一 возражала Мэй,— ведь опреде¬
ленно была выражена твоя судьба, и раз это так, то
разве я, твоя холопка, посмею забыть твою великую
ко мне доброту? И попробуй подумай о господине
Чжане,一 разве он из тех, кто поворачивает спину
долгу чести?
С этими словами она насильно одела Си, прости¬
лась с монахиней, и обе отбыли. Когда они прибыли
к месту службы Чжана, то и мать и сын были очень
рады. Си поклонилась матери Чжана.
一 Сегодня,一 сказала она,一 у меня нет лица, с
которым я могла бы вам, матушка, представиться!
Мать Чжана принялась утешать ее с улыбкой на
губах. Затем стала обсуждать вопрос *о выборе счаст¬
ливого дня для соединения брачных чаш.
—Там, в храме,一 говорила на это Си,— дорога
моей жизни висела на одной ниточке, а я все же не
шла на это... Вот что: если вы помните еще старое
добро, то дайте мне получить от вас комнатку, в ко¬
торой помещался бы камышовый молитвенный ков¬
рик,——и этого с меня довольно!
431

Мэй смеялась и молчала. Когда же наступил срок,
она явилась к ней с ворохом роскошных нарядов. Си,
кидая взгляды то влево, то вправо, не знала, что де¬
лать. Вдруг до нее донеслись звуки заигравшей музыки.
Си еще более растерялась. Мэй, с помощью служанок
и старух, насильно одела ее, взяла под руки и вывела
за дверь. Перед нею был Чжан, который стоял в парад¬
ном придворном костюме и кланялся ей. Она и сама
не заметила, как важно и низко поклонилась ему тоже.
Мэй потащила ее в глубокую спальню.
一 Смотри,一 сказала она,— я сохранила незанятым
это место, давно уже тебя поджидая! Ну а нынешней
ночью,一 обратилась она к Чжану,— мне удалось от¬
благодарить вас за доброту. Можете теперь хорошень¬
ко жить с ней.
Цинмэй повернулась и собралась уходить, но де¬
вушка схватила ее за рукав платья.
——Не удерживай меня,— сказала Мэй,一 в этом-то
уж я тебя заменить не могу!
Отцепила ее пальцы, вырвалась и ушла.
Цинмэй теперь служила Си очень усердно и ни за
что не осмеливалась занимать собою ее ночи, а та все не
могла успокоиться, стыдилась, затруднялась. Тогда мать
велела звать Мэй «госпожой». Тем не менее она упорно
держала себя как положено прислуге и наложнице, ни
разу не осмелившись полениться и понебрежничать.
Прошло три года. Чжана вызвали в столицу. Он за¬
ехал в храм к монахине и подарил ей, как бы ко дню
рождения, пятьсот ланов. Та не приняла. Чжан настаи¬
вал и насильно старался ей вручить их. Наконец она
приняла двести ланов, на которые построила *храм
Великой, воздвигнув при этом плиту в честь госпожи
Ван.
Впоследствии Чжан дошел до должности товарища
министра. Госпожа Чэн принесла ему двух сыновей и
одну дочь. Госпожа Ван принесла четырех сыновей
и одну дочь. Чжан подал прошение, в котором изло¬
жил все эти обстоятельства.
Обеим женщинам был пожалован титул «госпожи».
АВТОР ЭТОЙ ЛЮБОПЫТНОЙ ИСТОРИИ СКАЗАЛ БЫ ЗДЕСЬ ТАК:
Небо родит прекрасную женщину,— ясно: хочет
ее привлечь к честному, прославленному ученому.
Но знать нашего пошлого света держит такую кра¬
432

савицу только для того, чтобы подарить ее богачу в
шелковых штанах…Создавшее нас (небо) против это¬
го, конечно, будет бороться.
И все же: какими кривыми, кружными, странно
причудливыми путями шла дева, которой небо пору¬
чило устройство этого брака! Какую бездну энергии
пришлось ей потратить! * Творец Космических Эволю¬
ций, вероятно, болел этим немало!
Скажу только, что эта госпожа Цин, сумевшая рас¬
познать гения в куче пыли и давшая клятву дать ему
достойную супругу, хотя бы ценою своей жизни, по
духу и энергии, знаете, совершенно какой-то государст¬
венный муж, а не женщина!
Ну а этот государственный муж, ученый, который
презрел настоящего человека полноправных качеств
и пошел искать себе в зятья жирного объедалу! Как
это вышло, что весь его ученый ум оказался стоящим
столь низко по сравнению с его же собственной при¬
слугой?!
КРАСНАЯ ЯШМА
У старика Фэна, жившего в Гуанпине, был единст¬
венный сын, прозывавшийся Сянжу. И отец и сын ——
оба были сюцаи. Старику было под шестьдесят. Он
отличался непримиримой прямотой. В доме у них час¬
тенько пустовало. В течение нескольких лет, друг за
дружкой, умерли старуха и невестка. Пришлось самим
возиться у колодца и ступки.
Как-то ночью Сянжу сидел при луне и вдруг заме¬
тил, что со стены на него смотрит вдруг появившаяся
соседская дочка. Поглядел на нее 一 хороша. Подошел
к ней ——улыбнулась. Поманил рукой ——не идет, но и не
уходит. Бросился ее умолять. Она подставила лестницу
и перелезла. Лег с ней спать...
Спросил у нее имя и фамилию.
_ Я _ Хунъюй, Красная Яшма，соседская дочь.
Студенту она сильно полюбилась. Предложил ей
уговор — быть близкими навсегда. Она согласилась
и стала приходить каждую ночь.
Так прошло у них с пол года. Раз старик встал
ночью и, услыхав в помещении сына веселый разговор,
433

заглянул к нему, увидел деву, рассердился, вызвал его
из комнаты и набросился на него с бранью.
—Ты, скотина, что тут у меня делаешь? — кричал
он.— У нас бедным-бедно, а ты и не думаешь об усерд¬
ных занятиях науками…Да еще, сверх того, приучаешь¬
ся блудить. Узнают люди — погубят твое честное имя.
Не узнают — укоротишь себе жизнь.
Студент стал на колени и принес повинную, пла¬
кал, каялся. Старик кричал теперь деве:
—Послушай, девушка, ты, кажется, не блюдешь
теремной строгости. Ведь ты не только себя пятнаешь,
но и людей. Вдруг да все это обнаружится ——тогда,
пожалуй, дело этим не кончится: не только одни мы
будем терпеть лишения и приютим у себя стыд!
Выбранив ее, ушел в сердцах спать.
У девы катились слезы.
一 Когда бранят за проступок в отчем доме,— ска¬
зала она,— то есть чего стыдиться, очень даже! Нашей
с тобой соединенной судьбе пришел конец.
—Да,— ответил студент,— пока отец еще жив, я
не посмею поступать по собственному произволу. Но
если у тебя, милая, есть ко мне чувство, то тебе следо¬
вало бы, как говорится, проглотить скверну, как при¬
ятное.
Дева резко настаивала на расставанье. Студент пла¬
кал горькими слезами. Она принялась его останавли¬
вать.
—Послушай,——говорила она,——у нас с тобой ни¬
когда не было ни переговоров свахи, ни согласия отца
с матерью. Я к тебе лезу через стену, проникаю в
щель... Разве можно так жить до белых голов? А здесь
есть одна прекрасная для тебя пара, за которую ты
мог бы посвататься.
Студент указал на то, что он беден.
—Ты меня жди в следующую ночь,— сказала
она.一 Я для тебя что-нибудь придумаю.
На следующую ночь она и впрямь явилась, достала
сорок ланов белого золота (серебра) и подарила их
студенту.
——За шестьдесят ли отсюда,一 сказала она при
этом,——есть деревня рода У. В ней живет девица Вэй,
которой восемнадцать лет. Ею, видишь ли, дорожатся,
так вот она до сих пор еще не отдана. Ты же дай им
съесть от тебя побольше, и они обязательно дадут
полное свое согласие.
434

С этими словами она простилась и ушла. Студент,
улучив удобный момент, стал говорить об этом с отцом
и выразил желание идти посмотреть невесту. Однако
о том, что ему дали денег, он умолчал, не смея упоми¬
нать о них отцу. Старик же, считая, что средств нет,
прекратил разговор. Студент мягко заметил: «А что ——
можно ведь просто попытаться, и только». Старик дал
согласие. Тогда студент, одолжив出ись конем и слугой,
явился к Вэям.
Вэй был старый землепашец. Студент крикнул ему,
чтобы он вышел за ворота, и стал с ним запросто бе¬
седовать. Вэй понял, что студент принадлежит к роду,
пользующемуся уважением. Увидев к тому же, что он
держит себя блестяще, в душе уже давал согласие, но
все еще боялся, как бы тот не поскупился на деньги.
Студент, прислушавшись, как он то воздерживался, то
высказывался, уловил его мысли, вывернул мошну и
все выложил перед ним на стол. Вэй был доволен, при¬
гласил соседнего студента принять на себя роль по¬
средника. Тот написал * красную бумагу, и брачный
договор был заключен.
Студент вошел к старухе и сделал поклонный об¬
ряд. В комнате было убого, тесно. Девушка отстрани¬
лась, припав к матери. Студент бросил на нее беглый
взгляд. Несмотря на грубую простоту наряда, все ее
существо так и сияло красотой. Студент внутренне ли¬
ковал.
Старик нанял помещение и стал угощать в нем
жениха, заявив ему при этом:
一 Вам, барин, незачем самому выходить навстречу
невесте. Чуточку подождите, пока мы сделаем ей все
наряды, и мы сейчас же сами пришлем ее к вам в
паланкине.
Студент уговорился окончательно о сроке и поехал
домой. Дома он соврал отцу, заявив, что у Вэя симпа¬
тии к их «чистому» дому бедных ученых и он не спра¬
шивает денег. Старик выразил свое удовольствие.
Когда наступил назначенный день, Вэй и в самом
деле привез девушку. Она оказалась работящей, береж¬
ливой, отличилась покорностью и смирением. Лютня
цинь с цитрой сэ сложились в весьма усердный лад.
Через два года она принесла мальчика, которого назва¬
ли Фуэр.
Однажды в *«Праздник чистой и светлой погоды»
она с сыном на руках пошла на могилы. Там ей по¬
435

встречался местный магнат, некий Сун. Этот Сун имел
должность цензора, но, как говорится, «сел» по обви¬
нению во взяточничестве и был уволен. Поселившись
теперь на родине, «в роще», он всячески старался по¬
казать свою силу и запугать людей. В тот день, о ко¬
тором речь, он тоже ходил на могилы и на обратном
пути увидел молодую женщину, пленился ее красотой,
спросил у жителей села, кто она такая, и узнал, что
она жена Фэна. Он решил, что Фэна, как бедного
студента, можно будет соблазнить большим кушем,
и, надеясь этим его поколебать, послал слугу
намекнуть.
Едва студент услышал об этом, как гнев изобразился
на его лице. Однако, подумав о неравенстве их поло¬
жений, он подавил гнев и сделал улыбку, потом пошел
домой и рассказал старику. Тот рассвирепел, выбежал
и прямо в лицо пришедшим слугам стал бранить и по¬
носить их господина на тысячи ладов: * указывал на
небо, чертил по земле... Слуги разбежались, как мыши.
Сун теперь тоже рассердился. Отрядил несколько чело¬
век, которые вошли к студенту в дом и стали бить и
его, и его отца. Все кругом кипело, бурлило, словно
в котле.
Когда молодая услыхала этот шум, она бросила
ребенка на кровать, распустила волосы и стала звать
на помощь. Толпа пришедших схватила ее, усадила
в паланкин и сейчас же шумно удалилась.
Избитые, израненные, отец с сыном лежали на зем¬
ле и стонали. В комнате «уа-уа» кричал ребенок. Соседи
поглядели на них с сожалением и сочувствием, под¬
няли и положили на кровать.
Прошел день, студент мог уж с помощью палки
встать, но старик, кипя яростью, не стал принимать
пищи, захаркал кровью и тут же умер. Студент зары¬
дал, схватил на руки сына и побежал возбуждать де¬
ло. Он дошел до губернатора, неоднократно подавал
жалобы, прошения, но добиться справедливости ему
не удалось...
Затем до него дошло, что жена его, не вы нес я ос¬
корбления, умерла,一 он затужил еще сильнее: от оби¬
ды спирало грудь и горло. Выхода ждать было неоткуда.
Стал все время думать, как бы зарезать Суна на доро¬
ге, которой тому не обойти. Однако его брало опасение
по поводу многочисленных спутников магната, да и
ребенка было оставить не на кого. В таких горьких
436

думах проводил он теперь дни и ночи, и веки у него
не смыкались.
Вдруг к нему явился с траурным визитом какой-то
мужчина с трепаной бородой, растущей по всему ши¬
рокому подбородку. Фэн никогда ранее с ним не был
знаком, но усадил его и уже собрался спросить, как
его зовут и откуда он, как гость торопливо заявил:
—У вас ведь месть за убитого отца и обида за
похищение жены... Вы, что ж, забыли отплатить,
что ли?
Студенту пришло на мысль, что это, быть может,
подосланный Суном соглядатай, и он ответил неискрен¬
не, лишь бы как-нибудь отделаться. Гость пришел в
ярость... Зрачки его готовы были лопнуть. Он поспешил
уйти.
一 Я,— сказал он,— считал вас человеком. Теперь
же понял, что вы — хам, с которым не стоит разго¬
варивать!
Студент, увидев, что тут что-то необыкновенное,
упал на колени и старался незнакомца удержать.
——Скажу вам правду,一 говорил он,— я все боялся,
не поддевает ли тут меня один из сунских•“ Ну а те¬
перь открою вам все свое нутро совершенно искренне.
Да, да ——я, конечно, давно уже *«лежу на хворосте
и ем селезенку». Единственно, чего мне жаль, так это
вот существо в пеленках: боюсь, что родовые жертвы
предкам моим рухнут. Вы — рыцарь долга. Могли ли
бы вы, скажите, *стать моим Чуцзю?
—Нет,一 отвечал незнакомец,— это дело бабье.
Я к таким вещам не способен. Я бы предложил вам
самому заняться тем, что вы хотите поручить мне, и,
наоборот, то, что хотите взять на себя, дайте мне: я
готов, что называется, * «заместить повара».
Услыша это, студент хлопнулся о пол головой, но
незнакомец вышел, не обращая больше на него внима¬
ния. Студент бросился за ним, чтобы спросить у него
имя и фамилию.
—Если не выйдет,— сказал человек,— я не сочту
долгом принимать выражения вашей досады; если же
выйдет, то также не приму никаких выражений при¬
знательности.
И ушел. Студент, боясь надвигающейся беды, взял
сына на руки и убежал.
К ночи, когда весь дом Сунов уже заснул, какой-то
человек перелез через двойную стену, проник в дом,
437

убил цензора, обоих сыновей, прислугу и одну из жен.
Суны подали правителю заявление и жалобу. Прави¬
тель сильно перепугался. Суны указывали на Фэна.
Правитель отрядил казенных служителей арестовать
студента. А тот убежал, оказывается, неизвестно куда.
Дело стало еще более ясным. Слуги Су но в вместе со
служителями канцелярии правителя, обшарив все глу¬
хие места, ночью подошли к Южным горам. Услыхали
плач младенца, пошли на голос и нашли студента.
Связали и повели. Ребенок плакал все сильнее и силь¬
нее. Вырвали его у отца и бросили в сторону. От гнев¬
ной обиды студент готов был умереть.
Затем он предстал перед правителем.
—Ты зачем убиваешь людей?——спросил тот.
—Несправедливо так говорить,— ответил сту¬
дент.—Тот человек умер ночью, а я убежал днем... Да и
то примите во внимание, как человек с плачущим на ру¬
ках ребенком мог бы перелезть через стену и убить?
—Если ты не убивал, зачем удирал? 一 спросил
правитель.
Словам студента пришел конец: спорить он уже не
мог и был посажен в тюрьму.
一 Не жаль, что я умру сам,一 сказал студент, пла¬
ча,——но в чем провинился мой сиротка?
——Послушай,——возразил правитель,——ты сам убил
у других много детей... Чего же жаловаться, что убили
твоего мальчика?
Теперь со студента сняли его ученый костюм и стали
все время мучить и пытать, но он не давал никаких
показаний.
В эту самую ночь, только что правитель улегся
спать, как услышал удар чем-то о кровать,— удар, от
которого так и загремело. Страшно перепуганный, он
закричал. Весь дом в тревоге поднялся, собрались
люди, зажгли свечу. Смотрят ——в кровать врезался,
глубже чем на дюйм, кинжал, сверкавший своим острым
лезвием, словно то был иней. Вонзился так крепко,
что нельзя было вытащить.
Правитель глядел, а душа замирала, где-то теряясь.
Схватили копья, побежали повсюду искать: ни следа.
Испытывая в сердце жуткую тревогу и решив, что раз
Суны погибли，то некого уже бояться, правитель по¬
дал подробный рапорт по начальству, где постарался
сложить со студента вину, и отпустил его в конце кон¬
цов на свободу.
438

Студент пришел домой В банке не было ни мерки
крупы... сидел одинокою тенью среди четырех стен.
На его счастье, сосед, сжалившись над ним, присылал
ему есть и пить, так что он кое-как мог существовать.
И вот он то думал о том, что его великая обида
отомщена, и раскатисто смеялся, торжествовал, то
вдруг погружался в мысли о своем злом несчастье,
едва не приведшем его к гибели со всей семьей,——и
тогда слезы падали капля за каплей…Когда же он
представлял себе, что половину жизни он проводит
в бедности, знобящей кости, и что ветки его рода
лишены продолжения, то убегал туда, где никого не
было, рыдал до потери голоса, не будучи в силах далее
сдерживаться.
Так провел он с пол года. Розыски и аресты в связи
с его делом стали производиться вяло и лениво. Тогда
студент обратился с мольбой к начальнику уезда,
прося присудить ему право на возврат от Сунов костей
его жены ——Вэй. Получив это право, он похоронил ее
и, вернувшись с похорон домой, предался смертельной
тоске, ворочался с боку на бок на пустой постели и
уже не видел никакого пути к жизни.
Вдруг кто-то постучался в ворота. Студент так и
застыл, вслушиваясь в тишину. И слышит, как кто-то
за воротами болтает с ребенком. Студент быстро вско¬
чил, взглянул в щелочку: как будто женщина. Только
что он приоткрыл дверь, как она уже принялась его
спрашивать:
——Ну что,— великая обида смыта, не так ли? И ты,
надеюсь, здрав и невредим?
Знакомый, родной голос... Но вспомнить, чей имен¬
но, вдогонку самому звуку, от волнения и торопливости
так и не мог. Зажег огонь, посветил на нее,— Хунъюй.
Она вела за собой мальчугана, который резвился и
смеялся у ее ног.
Студенту некогда было расспрашивать. Он обнял
женщину и стал плакать. Она тоже сначала была охва¬
чена грустью. Потом толкнула мальчика вперед и ска¬
зала:
——Ты что ж, забыл отца-то?
Мальчик, уцепившись за ее платье, глядел на студен¬
та сверкающими глазами. Студент всмотрелся при¬
стальнее: да это Фуэр1 Весь в волнении испуга, со слеза¬
ми на глазах он стал спрашивать, откуда она достала
его сына.
439

一 Скажу тебе всю правду,— отвечала женщина.—
Я раньше назвалась, не правда ли, соседкой: так это
вздор. По-настоящему я 一 лиса. Как-то мне случилось
идти ночью. Я увидела, что лежит в лощине мальчик и
плачет, и взяла его с собой в Цинь на воспитание.
Затем я узнала, что великая беда твоя пришла к концу,
вот привела его к тебе: живите вместе!
Студент отер слезы, поклонился ей, изъявил свою
признательность. А мальчик сидел на груди у женщины,
прижавшись к ней, как к матери, и все не мог признать
отца.
Еще не светало, а женщина поспешила встать.
Студент спросил, зачем это.
——Я собираюсь уйти,——отвечала она.
Студент, как был голый, стал на колени у постели,
плакал и не в силах был поднять голову.
—Это я нарочно,— сказала она, смеясь.—• Теперь
же ——вот что: мы начинаем наше хозяйство сызнова,
и придется, значит, рано вставать и поздно ложиться ——
иначе невозможно.
И вот она нарезала травы, схватила веник и зара¬
ботала, словно мужчина. Студент стал горевать, что он
беден и не может прокормиться.
—Ты только, прошу тебя, * поставь, что назы¬
вается, свой шатер,——сказала она,——и учись, не спра¬
шивая, есть ли у нас избыток или терпим нужду.
Может быть, и не околеем на дороге с голоду.
После таких слов она достала денег, купила ткацкий
станок, сняла в аренду несколько десятков му земли,
наняла работников, которые вспахали поле, вырубили
бурьян, укрыли стены плющом и вьюнком. И так она
вела работы изо дня в день. Слыша о таком ее при¬
мерном поведении, односельчане с особой готовностью
приходили им на помощь, ссужая деньгами, так что
через каких-нибудь полгода у них дымилось уже много
труб, толпилось немало людей, совсем как у жалован¬
ной, зажиточной знати.
——Знаешь, милая,——говорил студент,一 после этого
испепелившего меня погрома ты пришла и с пустыми
руками меня возродила... И все-таки есть одно неула-
женное дело. Как с ним быть 一 не знаю.
—Именно?— спросила она.
——Да, видишь ли, срок экзаменов уже приближает¬
ся, а мой ученый костюм мне еще не возвращен.
—Да я давно уже послала в Просветительное при¬
440

сутствие четыре лана、— смеялась женщина,— так что
твое имя уже снова внесли в список. Если б ждать,
пока ты сам не заговоришь, то давно бы уже прозевали.
На этом экзамене он получил степень цзиньши,
«рекомендацию из губернии». Ему было тридцать шесть
лет. Жирная земля тянулась полосами, и, как гово¬
рится в древних стихах, «хоромы высокие были огром-
ны-огромны».
Жена его, нежная, стройная, порхала, словно по
ветру, но работала лучше и больше всякой деревенской
бабы. Даже когда в зимние стужи она изнуряла себя
работой, все равно, руки ее были нежны, словно помада.
Она уверяла, что ей тридцать восемь лет, но те, кто ее
видел, давали ей обыкновенно двадцать с небольшим.
♦СТУДЕНТ-ВОР цзи
Э из Наньяна страдал от лисьего наваждения. Кто-
то все время крал и уносил золотые, серебряные и
другие вещи. Когда лису бранили, наваждение усилива¬
лось. У Э был племянник ——студент Цзи, очень имени¬
тый, литературно начитанный, но отличавшийся раз¬
вязностью. Он стал возжигать курительные свечи и
молиться за родственника, чтобы лиса избавила его от
своей напасти.
Однако все это не имело никакого воздействия.
Затем он просил лису бросить его родственника: пусть,
мол, она лучше перейдет в дом ко мне. Тоже без ре¬
зультата. Над студентом смеялись.
—Она, видите ли, умеет фантастически изменять
свой вид,— говорил на это студент,— однако есть же в
ней человеческое сердце! Я твердо решил перевести ее к
себе и дать ей возможность *войти, как говорится, в
«праведный плод».
И вот каждые три-четыре дня он продолжал появ¬
ляться у Э и молиться. Правда, все это нисколько не
помогало, но как только студент появлялся, лиса уже
не беспокоила. Видя это, Э часто оставлял студента
ночевать у себя дома, и тот по ночам обращался в
пространство и просил лису явиться ему, приглашал ее
все настойчивее и настойчивее.
Однажды, только что он пришел к себе домой и си¬
441

дел в кабинете один, как вдруг двери тихонько-ти¬
хонько, сами собой приоткрылись. Студент вскочил,
сделал благоговейное приветствие и сказал:
——Почтенный братец лис, кажется, пришел, не
так ли?
Полное безмолвие: ни звука...
Другой раз ночью дверь сама открылась.
——Если это соблаговолил снизойти ко мне почтен¬
ный братец лис,— сказал студент，——то ведь я об этом
как раз и молил, этого только и домогался! Что ме¬
шает вам сейчас же подарить меня сияньем своей свет¬
лости?
Опять безмолвие, но в это же время к утру пропали
двести монет, лежавших на столе.
К вечеру студент прибавил еще несколько сот, и
среди ночи слышал, как в холщовом пологе так и
звякнуло.
——Вы изволили прийти, не правда ль?——спросил
Цзи.一 С уважением к Вам приготовил я несколько
сотен расхожих нынешних монет, на Ваше усмотренье
и распоряженье. Хотя Ваш покорный слуга не так уж
богат, однако же он не из тех, кто низменно скуп,
и если Вам рано иль поздно придет нужда на разные
расходы, то Вы не стесняйтесь мне прямо сказать:
зачем непременно на кражу идти, воровать?
Через некоторое время студент посмотрел на день¬
ги ——вынуто двести монет.
Он положил их на прежнее место, но в течение
нескольких ночей они более не пропадали.
Как-то у Цзи была зажарена курица, которою он
собирался потчевать гостей. Вдруг она пропала. Тогда
он к вечеру прибавил еще вина, но лиса с этих пор
прекратила свои посещения.
В доме Э наваждение свирепствовало по-прежнему.
Цзи опять направился туда и стал молиться, говоря
так:
—Я, ваш покорный слуга, кладу деньги, а вы не
берете. Ставлю вино, а вы не пьете. Мой родственник ——
дряхлый старичок. Не надо так долго над ним свирепст¬
вовать. Вот я приготовлю кое-какие скромные вещи и
ночью предоставлю вам самому брать, что хотите.
И вот он взял десять тысяч монет, большую чару
вина, две курицы, мелко-мелко наструганные кусочками,
и все это разложил на столе, а сам улегся тут же ря¬
дом. Всю ночь никаких звуков не было, а деньги и
442

прочее оказались в прежнем положении. С этой поры
лисьи причуды прекратились.
Однажды, вернувшись к себе вечером, студент
открыл дверь кабинета и увидел, что на столе стоит
* чайник вина, тут же полное блюдо жареных цыплят
и четыреста * монет, провязанных красным шнуром,—
как раз все то, что было до того в пропаже.
Он понял, что это дело рук лисы. Понюхал вино,—
прелесть как пахнет! Стал наливать его,一 оно было
сине-зеленого цвета. Стал пить,— оно оказалось не¬
обыкновенно чистым, прекрасным.
Чайник кончился, студент был уже наполовину пьян
и внезапно почувствовал, как в его сердце вдруг заро¬
дилась жадность. И сейчас же ему захотелось воровать.
Он открыл дверь, вышел, подумал об одном богатом
доме в их селе и направился туда.
Перемахнул через стену, которая была высока, но
он — в один прыжок вверх и другой вниз — перелетел,
словно на крыльях. Вошел в кабинет, украл соболью шу¬
бу и золотой дин и с этим ушел. Вернулся к себе, поло¬
жил все это у дивана и, наконец, лег на подушку, уснул.
На рассвете он втащил вещи в спальню. Жена, в
полном изумленье, спросила, откуда это. Цзи тихим
шепотом сообщил ей, причем имел очень довольный
вид. Сначала жене показалось, что он шутит, однако,
поняв, что это серьезно, она сказала в испуге:
——Как? Ты, который всегда был таким твердым и
честным, и вдруг это сделал?
Цзи совершенно хладнокровно сказал, что не счи¬
тает это странным, и рассказал по этому поводу, ка¬
ковы к нему оказались чувства лисы.
Жена, в полном смятении, догадалась все-таки, что
в вине был лисий яд. Вспомнила также, что ртутная
киноварь имеет свойство отгонять нечистую силу. Побе¬
жала, разыскала, натолкла, всыпала в вино и дала мужу
пить.
Через самое короткое время он вдруг обронил:
—Как это я стал вором?
Жена объяснила ему, в чем дело, и он, просветлев,
совершенно растерялся. К тому же он услыхал, что об
ограблении богатого дома кричали уже по всему селу.
Целый день он не ел и не знал, где сесть. Жена дала
ему совет воспользоваться ночью и бросить вещи через
стену дома. Он послушался ее. В богатом доме снова
нашли свои вещи, и дело прекратилось.
443

На экзаменах в этом году студент очутился «в вен¬
це войск» и, кроме того, был возвышен еще в дальней¬
шую степень. Ему причиталось получить большую
награду, но когда наступил день ее выдачи, на балках
канцелярии даотая появилась следующая наклейка:
«Цзи (такой-то) 一 вор. Он украл в (таком-то) доме
шубу и курительный треножник. За что же его отли¬
чают?»
Балка была очень высока, и наклеить на нее что-
либо, стоя на ногах, вообще было невозможно. ♦«На¬
чальник литераторов» в недоумении спросил Цзи. Тот,
в сильном смятении и соображая, что об этом деле,
кроме его жены, никто не знает, тем более здесь, в
глубине казенного здания, спрашивал сам себя, как это
могло сюда проникнуть. Потом догадался.
«Это, конечно, сделала лиса»,一 сказал он про себя.
И все, что вспомнил, рассказал без утайки. «На¬
чальник литераторов» наградил его, как полагалось, и
еще добавил от себя.
Студент, думая об этом, лису ни в чем не винил. «То,
что неоднократко повергало меня в беду,一 думал
он,——был стыд низкого человека за то, что только он
один низок».
ТОТ, КТО ЗАПИСЫВАЕТ СТРАННОСТИ ТАКИЕ,
СКАЗАЛ БЫ ТАК:
Студент захотел привлечь нечистую силу к вступ-
ленью на праведный путь. Но вышло все наоборот,
и сам он оказался омрачен нечистой силой.
Лисицыны мысли навряд ли столь злостными были.
Скорее, было так: студент ее ради забавы к себе при¬
влекал, ну и лиса над ним трунила и штуку играла
с ним.
Однако не будь у студента собственной доброй ос¬
новы и в спальне не будь у него помощницы доб¬
рой и честной,— то далеко ли было от того, о чем
сказал * Юань Шэ: «Бывает ведь, что честная вдова
осквернена каким-нибудь мерзавцем,一 и вот са¬
ма идет блудить». Не так ли? Ох, как надобно бе¬
речься!

* ВАН ЧЭН И ПЕРЕПЕЛ
Ван Чэн, происходивший из древнего рода в Пинью-
ане，был по природе своей чрезвычайно ленив, так что
имение его с каждым днем все падало; оставалось
всего-навсего несколько разрушающихся комнат. Лежал
он с женой *на коровьей, как говорится, одежде, и она
ругалась с ним невыносимо.
В то время, о котором идет рассказ, лето было в пол¬
ном разгаре. Сильно парило. В деревне, где жил Ван,
был старый сад владельцев Чжоу. Заборы и строения в
нем окончательно обрушились. Осталась лишь одна бе¬
седка, в которой часто оставались спать деревенские
жители. Ван был в их числе. Как-то раз утром все спав¬
шие ушли. Красное солнце было уже, как говорится, на
три бамбуковых жердины, когда он наконец встал.
Походил, побродил; хотел уже идти домой, как вдруг
увидел в траве золотую булавку. Поднял, стал разгляды¬
вать. На булавке были выгравированы следующие знаки:
«Сделано во дворце * Гостя, Царем принимаемого».
♦Дед Вана был «Царским гостем» по Хэнскому дворцу,
и у него в доме были старые вещи, часто носившие
подобную надпись. Ван держал в руке булавку и нере¬
шительно мялся на месте.
Вдруг появилась какая-то старуха и принялась ис¬
кать булавку. Ван был давно уже беден, но от природы
честен. Он тут же вынул булавку и вручил старухе.
Та была счастлива и принялась усиленно восхвалять
Вана за выдающуюся честность.
一 Много ли стоит булавка,— сказала она, между
прочим,——а это ведь память о моем дорогом покойном
муже!
——Кто же был ваш покойный супруг?
——Царский Гость Ван Цзяньчжи.
——Да ведь это мой дед!——воскликнул пораженный
Ван.— Как это мы с вами встретились?
Старуха тоже была поражена.
—Ты, значит, внук Ван Цзяньчжи?— сказала она.—
А я 一 фея-лиса. Сто лет тому назад я с твоим по¬
койным дедом была очень близка; когда же твой дед
умер, то и я ушла. А теперь проходила здесь и обро¬
нила булавку, которая попала прямо в твои руки. Разве
это не воля небес?
Ван тоже слыхал, что у его деда была лисья жена,
поверил словам старухи и сейчас же пригласил ее удо¬
445

стоить его посещением. Старуха приняла приглашение,
пошла за ним. Ван крикнул жене, чтобы она вышла
представиться. И жена вышла рваная, лохматая, с
лицом — что овощь, вся черная.
——Ай-ай-ай,——сказала старуха со вздохом,внуку
Цзяньчжи — и вдруг обеднеть до такой степени!
Заглянула в кухню. Печь была разрушена, не ды¬
милась.
—При подобном хозяйстве,— заметила старуха,—
чем же, спрашивается, вам жить-то?
Жена Вана в ответ на эти слова стала подробно
описывать их бедную жизнь. В голосе слышались рыда¬
ния, и она уже готова была расплакаться. Старуха
взяла булавку, передала ей, веля заложить на некото¬
рое время, а на эти деньги купить рису.
—Дня через три разрешите снова повидать вас,一
добавила старуха.
Ван удерживал ее остаться у них.
—Помилуй,——сказала старуха,——ты и с одной же¬
ной не можешь существовать самостоятельно, а еще
я тут стану жить, глядя, что называется, в потолок!
Что будет за польза от этого?
С этими словами она решительными шагами вышла.
Ван рассказал жене свою историю со старухой.
Та ужаснулась, но он принялся петь хвалы ее по¬
рядочности и велел служить ей, как свекрови.
Через три дня старуха действительно появилась у
них, достала у себя несколько ланов и на эти деньги
купила по даню проса и пшеницы. Ночью она легла
с женой Вана *на их короткую кровать. Сначала жена
ее боялась, но удостоверясь, что вся душа ее полна
привязанности и любви к ним, перестала относиться
к ней с недоверием.
На следующий день старуха сказала Вану:
——Слушай, внучек, ты не ленись, нужно же занять¬
ся хоть небольшим делом! Долго ли можно так вот
сидеть сложа руки и только проедаться?
Ван сказал, что у него нет денег.
—Когда твой дед был еще жив,— сказала она ему
на это,一 то и золота и шелков он предоставлял мне
брать, сколько бы я ни взяла. Но так как я человек
вне мира, то в этих вещах у меня никакой надобности
не было, и я никогда их помногу не забирала. У меня
было скоплено сорок ланов из тех денег, что мне были
даны на цветы и помады. Они и доселе лежат. Хранить
446

их дальше не имеет смысла, так что можешь их взять
и купить холста. Затем выбери день и поезжай в сто¬
лицу, где и получишь небольшой барыш.
Ван поступил, как она велела; купил около пятиде¬
сяти штук холста и пришел с ними домой. Старуха веле¬
ла ему быстро собраться с товаром в путь, с тем чтобы
через шесть-семь дней добраться до *Яньской столицы.
—Смотри,— сказала она наставительно,— тут нуж¬
но быть прилежным, лениться нельзя; следует торо¬
питься, а не мешкать! Пропустишь хоть день — будешь
каяться, да поздно!
Ван почтительно поддакивал и обещал. Затем свя¬
зал товар в узлы и двинулся в путь. На полпути его
захватил дождь. Одежда и обувь промокли насквозь.
Вану никогда в жизни не приходилось подвергаться
«ветру с инеем». Он весь размяк, был разбит, дальше
выдержать не мог и остановился пока в гостинице.
Однако, вопреки его ожиданиям, дождь так и лил
вплоть до вечера и струился с крыш канатами. Прошла
ночь 一 лило еще пуще того. Видя, как люди, идущие
по дороге, месят грязь по колени, Ван робел и мучился,
но решил ждать до полудня. К полудню наконец стало
парить, но темные тучи собрались снова и опять полил
дождь. Переночевал еще ночь и тогда только пошел.
Когда он был уже недалеко от столицы, до него
дошли слухи о том, что цена на холст все еще держится
высоко. Это его втайне радовало. Он прибыл в столицу
и снял свои тюки в одной гостинице. Хозяин выразил
ему глубокое сожаление по поводу опоздания. Дело
в том, что как раз перед этим южные пути только что
открывались и холста поступало крайне мало, а бога¬
тые дома в столице покупали его во множестве. Цены
сильно поднялись,——втрое, пожалуй, против обычных.
Но как раз за день перед этим в столицу нашло тор¬
говцев холстом целые тучи, и цены разом упали, так
что те, кто пришел позади других, потеряли все свои
надежды.
Обо всем этом хозяин и сообщил Вану. Ван пришел
в уныние, так как, чего хотел, не получил. Однако через
день торговцев прибыло еще больше, и цена упала еще
ниже. Ван, не желая продавать без барыша，подождал
еще дней десять. Сосчитал деньги,——оказалось, что
на еду и расходы уходит пропасть, и ему стало еще
более неприятно и обидно. Хозяин гостиницы посове¬
товал ему продать задешево, с тем чтобы, взамен этого,
447

предпринять что-либо другое. Ван так и сделал, потеряв
при этом десяток ланов, но распродав все.
Утром он встал рано и решил собраться в обратный
путь, как вдруг, открыв мошну, взглянул и обнаружил,
что все его серебро исчезло. Пораженный этим откры¬
тием, он заявил хозяину. Тот ничего по этому поводу
предпринять не мог. Вану советовали пожаловаться в
управление, чтобы заставить хозяина ему выплатить, но
Ван только вздохнул.
—Такова уж моя судьба,——сказал он печально.——
При чем тут вина хозяина?
Хозяин, услыша такие слова, умилился и подарил
ему пять ланов серебра, утешая его и уговаривая идти
домой. Однако, поразмыслив, Ван нашел, что ему не с
чем теперь явиться на глаза бабке, и топтался на
месте, то выходя из дома, то опять входя... Вперед
или назад, как говорит древняя пословица,一 одинаково
в яму!
Как раз в это время он обратил внимание на то, как
устроители перепелиных боев собирают за одну игру
несколько тысяч медных монет, а если купить перепела,
то и больше. Это вдруг разбудило его мысли. Сосчитал
деньги в мошне ——их оказалось только-только на тор¬
говлю перепелами. Поговорил об этом с хозяином. Тот
стал всячески его подзадоривать и натравливать, обя¬
зался даже дать ему помещение и не брать за еду и
питье. Ван был доволен и отправился. Накупил пере¬
пелов целый куль и опять пришел в столицу. Хозяин
на радостях поздравлял его заранее с быстрой прода¬
жей.
Наступила ночь. Полил большой дождь и шел до са¬
мого утра. Когда рассвело, то вода на улицах напомина¬
ла реки, а дождь моросил не переставая. Ван сидел и
ждал, пока не прояснится, но непогода тянулась не¬
сколько дней подряд, дождь так и не останавливался.
Встал, чтобы взглянуть в клетку на перепелов, а из
них уже много подохло. Ван сильно переполошился, не
зная, что теперь и придумать. Через день подохло
еще больше, и осталось всего лишь несколько штук.
Ван соединил их в одну клетку и стал кормить. По
прошествии ночи пошел взглянуть ——остался всего
лишь один.
Заявил хозяину и не заметил, что слезы так и
катились на пол. Хозяин тоже сочувствовал ему, держа
его за руки.
448

—Деньги все вышли,一 рассуждал Ван,——вернуться
домой нет возможности, только мне и ждать осталось
что смерти.
Хозяин уговаривал его и утешал. Они отправились
посмотреть перепела. Хозяин оглядел его весьма вни¬
мательно.
一 Это, кажется, птица-силач,— сказал он.— И если
все прочие поколели, то это едва ли не от того, что
он их забил насмерть! Вам делать теперь нечего,—
пожалуйста, возьмитесь за него. Если он окажется
хорошим, будете на нем играть и этим существовать.
Ван послушался. Когда он приручил перепела, то
хозяин велел ему взять птицу с собой на улицу и по¬
играть там на вино и пищу. Перепел оказался очень
сильным, сейчас же выигрывал. Хозяин был доволен, дал
Вану серебра, велел ему драться до последнего с люби¬
телями. Ван дрался трижды, и все побеждал. Через
пол года у него уже скопилось двадцать ланов. От души
все более и более отлегало, он смотрел на перепела,
как на свою собственную жизнь.
Один князь давно уже слыл любителем перепелов.
Каждое первое число нового года он допускал во дво¬
рец перепелятников из простого народа, чтобы с ними
потягаться.
—Теперь, знаете,— сказал Вану хозяин,— можно,
по справедливости, ожидать, что сейчас же привалит
вам большое счастье! Чего нельзя знать — это вот
относительно вашей судьбы!
И, рассказав ему, в чем дело, повел его во дво¬
рец.
—Если будете побиты,— сказал он Вану,— то мы
уйдем, потеряв, как говорится, дух; если же, в виде
одного шанса против десяти тысяч, перепел окажется
победителем, князь непременно захочет его купить, но
вы не соглашайтесь. Если же он будет настаивать, то
вот моя голова — на нее только и смотрите. Кивну
головой — тогда только и соглашайтесь.
一 Ладно,— сказал Ван.
Когда они пришли во дворец, перепелятники уже
теснились на крыльце плечом к плечу. Сейчас же
вслед за этим князь вышел из приемного зала и велел
слугам сказать, чтобы те, кто хочет драться, шли на¬
верх. Тут же нашелся человек с перепелом, который и
прошел вперед. Князь велел спустить своего перепела;
пришедший спустил своего,— только они взлетели ра¬
15 Пу Сунлин
449

зок и перескочили друг через друга, как гость был уже
побит.
Князь громко хохотал. Не прошло и самого ко¬
роткого времени, как уже несколько человек входили
к князю и были биты.
—Ну, теперь можно,— сказал хозяин Вану, и они
оба поднялись.
Князь посмотрел на перепела и сказал:
—В зрачках у него гневный пульс. Это пернатое —
сильное. Нельзя недооценивать врага!
И велел достать Железного Клюва и пустить на
него. Птицы взлетели, скакнули раз и другой, и у кня¬
жеского перепела уже упали крылышки.
Князь выбрал еще получше, заменил другим — и оба
раза князь был бит. Тогда он велел взять из самого
дворца так называемого Яшмового перепела. Через ми¬
нуту его уже принесли. Перья были у него белые, как
у баклана, и вид он имел совершенно необыкновен¬
ный, словно небесный дух. Ван Чэн в испуге встал на
колени и взмолился, прося прекратить бой.
——Ваш перепел, великий князь,— сказал он,——бо¬
жеское создание. Боюсь, он повредит моей птице и по¬
губит все мое дело!
——Спускай!——крикнул князь, улыбаясь.— Если он в
бою умрет, я тебе уплачу за него щедро.
Чэн спустил птицу. Яшмовый прямо помчался на
врага, но Ванов перепел, как только вошел, сейчас же
прилег, словно разъяренный петух, и стал ждать. Яшмо¬
вый сильно его клюнул,——тогда он воспрянул, как
взлетевший журавль, и ударил его.
То наступая, то отходя, то взлетая вверх, то свер¬
гаясь вниз，продержались они, вцепясь друг в друга,
некоторое время ——и вот Яшмовый начал сдавать. А
Ванов перепел, наоборот, ярился все сильнее и сильнее
и дрался все более и более ожесточенно. Не прошло и
нескольких минут, как белоснежные перья были выщи¬
паны и валялись на полу. Перепел поджал крылышки
и удрал.
На этот бой смотрела чуть ли не тысяча человек,
и не было ни одного, кто б не вздыхал от удивленья.
Князь потребовал, чтобы ему принесли птицу, взял ее
в свои руки и осмотрел ее со всех сторон,— от клюва
до когтей.
—Можешь продать перепела?_ спросил он у Чэна.
—У вашего маленького человека，一 ответил Чэн,—
450

нет никакого постоянного имущества. На него толь¬
ко и полагаюсь, в нем вся моя жизнь. Не хочу про¬
давать.
一 Я дам тебе большую цену. Можно будет купить
хозяйство среднего достатка. Ведь этого тебе очень
хочется, не так ли?
Чэн, опустив голову, стал думать; продумав довольно
долго, сказал:
一 Я, собственно говоря, не рад продать его. Однако
раз великому князю он так нравится, то если вашему
высочеству угодно дать маленькому человеку воз¬
можность приобрести себе то, что оденет его и накор¬
мит,—чего же мне еще искать?
Князь спросил какова цена. Ван ответил: тысяча
ланов.
_ Глупый парень,— сказал, рассмеявшись, князь,一
что, скажи на милость, это за драгоценность такая,
чтобы стоить тысячу ланов!
一 Ваше высочество его не сочтете за драгоцен¬
ность, но для вашего покорного слуги, как говорится,
*яшма биу ценность целой линии городов, и та его
не покроет!
一 Как это так?— спросил князь.
—А вот так. Я возьму перепела на рынок и буду
в день добывать по нескольку ланов. Выменяю их на
целый шэну а то и доу крупы,——глядишь，и в семье
моей десятки едящих пальцев не будут иметь заботы
о холоде и голоде. Какая драгоценная вещь сравнится
с ним?
一 Я не обижу тебя,一 сказал князь,一 и дам тебе
двести ланов.
Чэн покачал головой. Князь надбавил еще сотню.
Чэн взглянул на хозяина. У него лицо оставалось
неподвижным.
一 Я приму повеленье ваше，великий князь, и прошу
разрешенья сбавить сотню.
—Уходи,— сказал князь,一 кто согласится поме¬
нять какую-то перепелку на девятьсот ланов.
Чэн сунул перепела в мешок и хотел уже отправ¬
ляться, как князь крикнул:
—Эй, перепелятник, иди сюда, иди сюда! Вот, даю
тебе, самым серьезным образом, шестьсот ланов* Согла¬
сен —продавай. Нет — так кончено!
Чэн опять стал смотреть на хозяина, но тот оста¬
вался с прежним выражением лица. У Чэна все, чего
15*
451

он желал, покрывалось выше меры, и, боясь упустить
случай, он сказал:
—Продать за эту цену,— ох, горько и обидно, если
сказать по правде. Вот только что продавать и не про¬
давать,—можно доставить вам огорчение... Делать не¬
чего —пусть будет по вашей воле, ваше высочество!
Князь был доволен, велел сейчас же отвесить и вру¬
чил Чэну серебро.
Тот сунул серебро в мешок, благодарил за подарок
и вышел. Хозяин принялся его бранить.
——Как я говорил? С чего вы так бросились прода¬
вать? Еще бы немного он поскупился,— и восемьсот
ланов были бы уже в ладонях!
Чэн, вернувшись домой, бросил деньги на стол, пред¬
лагая хозяину самому брать, но тот не брал. Ван на¬
стоятельно просил взять, и наконец тот принес счеты и
взял с него только за стол.
Ван собрался и поехал домой. Приехав, рассказал
все, что делал, вынул деньги и поздравил бабку. Та ве¬
лела ему приобрести триста му хорошей земли. Возвели
дом, сделали мебель и утварь — стали настоящими ро¬
довитыми богачами.
Старуха вставала рано и посылала Вана смотреть
за полевыми работами, а его жену ——за пряжей. Чуть
только они заленятся, как она уже бранит их, и оба
спокойно переносили это, не смея роптать. Через три
года дом стал еще богаче. Старуха простилась с супру¬
гами и уже хотела уходить, но они оба ее не отпускали,
заплакали 一 и старуха осталась.
Наутро пришли к ней услужить. Исчезла.
ИСТОРИК ТАКИХ ЕЛЕ ПРАВДОПОДОБНЫХ ВЕЩЕЙ
СКАЖЕТ ТАК В ПОСЛЕСЛОВЬЕ:
Богатство всегда добывается только усердием. Здесь
же оно вдруг от лени идет. Такое я слышу, пожалуй,
впервые.
Но вот что надо знать. Раз обеднел человек, как
говорится, до костей, но душу свою сохранил неизмен¬
ной, то это свидетельствует: небо, сначала его за что-то
покинувшее, в конце всех концов его пожалело и сми¬
ловалось.
А то разве в лени действительно будет богатство
тебе и почет?

•БЛАГОДАРНАЯ СЯОМЭЙ
Ван Мучжэн из Мэнъиня был сын, как говорится,
*«наследстве иного дома». Как-то, путешествуя по югу,
в Цзян и Чжэ, он увидел пожилую женщину, которая
сидела у дороги и плакала. Ван обратился к ней с
вопросами.
——Мой покойный муж,——ответила она,——оставил
мне лишь одного сына, который теперь приговорен к
смертной казни. Найдется ли кто-нибудь, кто мог бы
его вызволить?
Ван всегда отличался великодушием и благородной
решимостью. Он записал имя и фамилию человека, вы¬
нул из кошеля серебро, повертелся ради него в хлопо¬
тах и в конце концов освободил его от казни. Этот
человек вышел, услыхал, что его спас Ван, но совершен¬
но недоумевал, чего ради тот это сделал. Явился к Вану
в гостиницу, весь растроганный и в слезах, благодарил
его и спрашивал о причине такого поступка.
—Да ничего особенного,一 сказал Ван,— просто я
пожалел твою старуху мать.
Человек был ошеломлен и сказал, что его мать дав*
ным-давно умерла. Ван тоже этой истории подивился.
С наступлением вечера явилась женщина и засви¬
детельствовала Вану свою благодарность. Ван поставил
ей на вид, что она ввела его своим обманом в заблуж¬
дение.
一 Скажу вам по правде,——отвечала она.— Я старая
лисица из Восточных Гор. Лет двадцать тому назад
я как-то с отцом моего сына провела приятный вечер.
Вот поэтому я и не могла вынести страданий его
* голодного духа.
Ван весь затрясся, вскочил и сделал почтительный
привет. Затем хотел ее расспросить дальше, но где
она — было уже неизвестно.
У Вана была жена, хорошая, добродетельная, пре¬
данная Будде. Она не ела скоромного, не пила вина,
приготовила себе чистую горницу, где повесила икону
♦Гуаньинь, и, не имея мужского потомства, каждый
день возжигала перед ней курительные благовонные
свечи и молилась. А божество было в высшей степени
чудотворное. Как что, сейчас же являлось во сне и
говорило женщине, к чему стремиться и от чего ухо¬
дить, так что во всех домашних делах принимали ее
решения.
453

Затем жена Вана захворала, и очень серьезно.
Она перенесла во внутреннюю горницу свою постель,
а в своей спальне отдельно застлала особую кровать
парчовыми тюфяками и закрыла ее на замок, как будто
кого-то поджидала. Ван видел в этом мрачение созна¬
ния, но, ввиду того, что ее болезнь была такова, что
мутила и лишала ее здравого смысла, он не решался
ее обижать.
Пролежав больною два года, она стала ненавидеть
шум, постоянно отсылала от себя людей и спала одна.
Когда подслушивали, то казалось, как будто она с кем-
то говорит. Раскрывали дверь, смотрели — тишина,
никого! И пока она была больна, ничто ее не заботило;
но свою дочь, четырнадцатилетнюю девушку, она каж¬
дый день торопила собираться, приказала выдать ее
замуж и отослать. Когда же свадьба состоялась, она
подозвала Вана к постели, взяла его за руку и ска¬
зала:
——Сегодня я с тобой прощаюсь! Когда я еще только
начинала хворать, Пуса сказала мне, что мне судьбой
назначено скоро умереть. Но, помня, что у меня есть
неприятное дело, а именно, что молодая дочь еще не
выдана, она пожаловала мне немного лекарства, чтобы
продлить мое дыхание и дать мне дождаться этого.
Прошлый год Пуса хотела вернуться в * Южное Море
и оставила служанку своего престола, Сяомэй, чтобы
мне прислуживать. Сегодня я умру. Кроме того, у меня,
злосчастной, нет потомства, а Баоэра я люблю и жа¬
лею. Боюсь, что ты женишься на ревнивой женщине,
которая не даст жить ни Баоэру，ни матери. А Сяомэй
с лица красива, изящна, нравом к тому же великодушна
и проста. Вот если ты ее возьмешь, чтобы продолжать
свою женатую жизнь, будет ладно!
Дело в том, что Ван имел наложницу, которая
родила ему сына, по имени Баоэр. Он, считая эти
слова чепухой, сказал жене:
——Послушай, милая, ведь те，кого ты все время
чтишь,一 божества! И вдруг у тебя сегодня вырываются
подобные слова... Не оскверняешь ли ты бога пош¬
лостью?
—Сяомэй,——отвечала ему больная,— служит мне
вот уже больше года и ради меня забыла о самой
себе, но я ее уже хорошо упросила!
—Где же Сяомэй? — интересовался Ван.
—Да в горнице! Разве нет?
454

Только что Ван собрался расспросить ее еще и еще,
как она закрыла глаза и отошла.
Ван ночью бодрствовал у полога, под которым ле¬
жало тело жены, и услыхал в комнате сдавленный,
скрытый, захлебывающийся плач. Он сильно испугался,
решив, что это дух, крикнул прислугу и наложницу,
открыл замок, взглянул — и оказалось, что там, в гор¬
нице, стоит одетая в траур красавица, лет, как говорит¬
ся, в две восьмерки. Сочтя ее божеством, все вошедшие
стали в ряд и поклонились ей. Дева вытерла слезы и
принялась помогать бившим поклоны подняться на
ноги. Ван воззрился на нее в упор. Она только опустила
голову.
—Если в самом деле,— сказал Ван,— слова умер¬
шей жены не вздор, прошу вас сейчас же подняться
в гостиную и принять приветствие от готовых пред¬
ставиться вам мужчин и женщин. Если же вы не одо¬
бряете этого, то я не посмею вздорно мечтать и на¬
влекать на себя вину!
Дева покраснела и вышла. Она прямо и решительно
поднялась в * северное зало, где Ван велел прислугам
поставить * кресло против южной стороны. Ван покло¬
нился ей первый. Дева также поклонилась ему в ответ.
Затем все домашние, старшие и младшие, по очереди
подходили, падали ей в ноги и били поклоны. Дева
сидела с серьезным и строгим видом и принимала покло¬
нение, и только когда пришла наложница, то она ее
от поклона удержала.
С тех пор, когда хозяйка дома слегла в постель,
прислуга обленилась, рабы стали поворовывать, и дом
давно был без надзора. Когда все представились ей и
в строго чинном порядке встали рядом с ней для услуг,
дева сказала:
—Я прочувствовала искреннее желание умершей
госпожи и задержусь среди людей. Кроме того, она мне
поручила большое дело. Каждый из вас должен омыть
свое сердце и проявить перед своим господином усер¬
дие. Все прежние ваши проступки и грехи я оставляю
без рассмотрения и учета, но если будет что-либо не
так, то не говорите, что, мол, в комнатах никого нет!
И все увидели, что над креслом и в самом деле
как будто висит образ Гуаньинь, раздуваемый и кача¬
емый время от времени слабым ветерком.
Выслушав эти слова, вся челядь так и затряслась
от страха и крикнула нестройным хором: «Хорошо!»
455

Теперь дева распорядилась с похоронами, проявляя
во всем степенность и порядок. С этих пор ни большой,
ни малый не смели лениться. Она весь день занималась
делами по дому и вообще. Если Ван собирался что-
нибудь делать, то также ей докладывал,— и только
потом совершал. Тем не менее, хотя он и видел ее в
течение вечера по нескольку раз, он не имел с ней
ни одного секретного разговора. По окончании погре¬
бения Ван хотел дать ход прежнему уговору, но не
решался сказать ей прямо, а велел наложнице слегка
намекнуть ей об его намерениях.
一 Я,— сказала она на эти слова,— приняла от моей
госпожи внушение и приказание, от которого мне долг
не велит отказываться. И все-таки бракосочетание —
это великий обряд, который не следует делать кое-как.
Вот бы дядю Хуана, который и по положению знатен,
и человек высокой нравственности,— его бы попросить
быть главным лицом *в клятвенном, как говорится, со¬
юзе между Цинь и Цзинь. Тогда мне останется только
исполнять, что мне велят!
В это время Хуан из Приказа Великих Служб,
родом с реки И, оставил службу и жил на свободе.
Он был другом отцу Вана, и они ходили друг к другу,
живя в наилучших отношениях. Ван сейчас же явился
к нему и рассказал, как обстоит дело. Хуану это пока¬
залось странным. Он тотчас приехал с Ваном вместе.
Узнав о его приезде, дева тут же вышла и сделала
ему приветственное поклонение. Хуан с первого же
взгляда был поражен ею, как небожительницей，и стал
мягко отклонять от себя приглашение, говоря, что он
не дерзнет взять на себя церемонию. В конце концов
он оказал щедрую помощь ее брачному наряду, совер¬
шил церемонию и уехал. Дева послала ему и его жене
в подарок подушку и башмаки, как своим свекру и
свекрови. С этих пор их дружба стала еще теснее.
После ^соединения в брачной чаше Ван, считавший
ее божеством, все время хранил почтительность даже
в интимных делах. Иногда он допрашивал ее о том,
как Пуса живет на земле.
—Какой вы, сударь, глупец，一 говорила она.一 Как
может, скажите, статься, чтобы настоящая, подлинная
богиня ——и вдруг сошла в бренный мир для брака?
Ван усердно допытывался о ее происхождении.
一 Ни к чему так усердно меня допрашивать,—
сказала она.— Раз вы считаете меня божеством, то
456

чтите меня, поклоняйтесь мне хоть с утра до вечера.
Никакого, конечно, вреда и преступления в этом не
будет!
Молодая обращалась с низшими служащими всегда
с широкой снисходительностью. Без улыбки с ними она
не говорила. И тем не менее служанки, забавляясь
и держа себя по временам свободно, бывало, если
издали ее заметят, сейчас же умолкают и ни звука.
Молодая смеялась и журила их.
—Неужели,— спрашивала она,— вы все еще счита¬
ете меня божеством? Какое я божество? Сказать вам
по правде, я ведь двоюродная сестра покойной госпожи.
Мы были дружны с самого детства. Когда она захво¬
рала, то подумала обо мне и послала за мной бабку
Ван из Южного села. Однако, ввиду того что я должна
была бы каждый день быть возле зятя, и во избежание
недоразумений, могущих возникнуть при совместной
жизни мужчины и женщины, она заперла меня во
внутренней горнице и нарочно сказала, что там, мол,
сидит богиня. На самом деле какое я там божество?
Домашние все еще не очень-то этому верили. Тем
не менее, служа при ней ежедневно и видя，как она
себя держит, не замечали в ней ни малейшего отличия
от обыкновенных людей. И все неосновательные раз¬
говоры начали понемногу прекращаться. Теперь даже те
тупые и неповоротливые служанки, которых Ван, быва¬
ло, не мог исправить никакими побоями, все без
исключения, с радостью исполняли приказание, стоило
молодой сказать им одно лишь слово.
—Да мы и сами не знаем, как это так,— говорили
они,— и ведь, по-настоящему говоря, мы и не боимся
ее. А вот стоит посмотреть на ее лицо, как сердце
само собой становится безвольно мягким, и нам невы¬
носимо ей перечить.
Благодаря этому все многочисленные упущения бы¬
ли окончательно исправлены, и в какие-нибудь несколь¬
ко лет земли Вана тянулись сплошными полосами, а в
его амбарах и гумнах лежали десятки тысяч даней.
Прошло еще несколько лет. Наложница родила
девочку, а молодая — мальчика. Когда мальчик родил¬
ся, у него на правой руке было красное пятно, и
мать назвала его Сяохун, Красненький. Когда ему
исполнился месяц, молодая велела Вану сделать
большой обед и позвать Хуана. Тот щедро и богато
обставил свое поздравление, но отказался от обеда
457

под предлогом старости, мешавшей ему далеко ходить.
Она послала тогда двух служанок, приказав им на¬
стойчиво приглашать его. Хуан наконец пришел. Моло¬
дая вышла к нему с ребенком на руках, обнажила
его правую руку и объяснила, почему дала ему такое
имя. При этом она раза два-три спросила старика,
хорошее или злое это предзнаменование. Хуан улыб¬
нулся.
—Это 一 радостная краснота. Можно прибавить
еще одно слово и назвать его Сихун, Радостный
Красныш!
Молодая была очень этим обрадована и снова вы¬
шла, чтобы распластаться перед стариком в земном по¬
клоне. В этот день барабаны и музыка наполняли
собою весь двор, и знатной родни было что народу
на базаре. Хуан пробыл у них три дня и тогда только
уехал.
Как раз в это время у дверей появилась повозка
с верховыми, прибывшими, чтобы встретить молодую на
пути к родителям, которых она шла проведать. Перед
этим лет десять у ней не оказывалось никаких, как
говорится, -тыкв и конопли, и все стали об этом го¬
ворить, но она — словно не слыхала; сделала, как
следует, свой туалет и, закончив его, взяла к себе на
грудь младенца и потребовала, чтобы Ван поехал ее
проводить. Ван согласился. Ли через двадцать — три¬
дцать, когда стало пустынно и безлюдно, она остановила
повозку, крикнула Вану, чтобы слез с лошади, удалила
людей и стала с ним вести такой разговор:
—Муж мой Ван, муж мой Ван! Встреча коротка,
разлука долга! Как по-твоему: горевать об этом или
нет?
Ван перепугался и спросил, что это значит.
一 Как ты думаешь, кто я?
Ван отвечал, что не знает.
—А вот, в Цзяннани, на юге, помнишь, ты спас
одного человека от смертной казни: было это, да?
一 Да, было!
—Так вот, та, что плакала у дороги,一 моя мать.
Она была тронута твоим чувством человечности и все
думала, как бы тебе отплатить за это. И вот, восполь¬
зовавшись приверженностью твоей жены к Будде, она
привела меня к стезе божества. На самом же деле она
просто хотела отблагодарить тебя при помощи моей
особы. К счастью, теперь я родила тебе это созданье
458

в пеленках, и, таким образом, этот обет уже как сле¬
дует выполнен. Я вижу, что наступает твоя мрачная
судьба. Если это дитя останется дома, то я боюсь, что
ты не сможешь его воспитать. Вот почему я и поль¬
зуюсь предлогом поехать проведать родителей, чтобы
избавить дитя от злой опасности. Запомни, сударь, и
прими к сведению, что в те дни и часы, когда в доме
будет смерть, ты должен на рассвете, едва прокричит
петух, прийти на ивовую плотину Западной Речки и,
увидев человека *с фонарем-подсолнечником в руках,
загородить ему дорогу и усердно его молить. Тогда
можешь освободиться от напасти.
Ван обещал. Затем спросил，когда она вернется
в дом.
—Этот срок нельзя заранее установить. Самое
главное ——это то, что ты должен крепко запомнить
мои слова, и тогда наше следующее свидание про¬
изойдет в недалеком будущем.
Перед тем как расстаться, она схватила его за руку,
стала такая грустная... и, вместе с мужем, заплакала.
Потом вдруг влезла в повозку, которая понеслась быс¬
тро, как ветер.
Ван глядел на нее, но уже не видел. Вернулся.
Прошло лет шесть-семь. От нее не было совершенно
никаких вестей. Вдруг по всей округе растеклась чума,
умиравших было множество. Одна из служанок Вана
заболела и через три дня умерла.
Ван, помня о том, что ему в свое время было
сказано, сильно об этом думал. В этот день он пил
с гостями, захмелел и уснул. Только что проснулся,
услыхал пенье петуха. Быстро поднялся и пошел к
плотине. Видит, мерцает фонарик, который уже прошел
мимо. Ван изо всех сил побежал за ним, и уже был
на расстоянии от него всего шагах в ста, как вдруг,
чем усерднее стал его догонять, тем дальше от него
уходил огонек. Удалялся, удалялся огонек, и, наконец,
его уже не было видно. В досаде и огорчении вернулся
Ван домой и через несколько дней внезапно заболел
и вскоре умер.
Его родня состояла большею частью из ненадежных
проходимцев, которые, пользуясь случаем, стали оби¬
жать его сироту-сына и вдову-наложницу, причем
совершенно открыто снимали и уносили к себе урожай
с их земли, рубили их деревья. Дом с каждым днем
стал падать и опускаться.
459

Через год умер и малютка Баоэр, и в доме теперь
стало еще более ощущаться отсутствие хозяина. Родня
Вана все больше и больше наглела. Они откромсали
себе его земли, и в конюшнях, где были коровы и
лошади, опустело. Затем они захотели разделить между
собой, как тыкву, по частям самый дом Вана. Так как
в нем жила Ванова наложница, то они явились с
шайкой в несколько человек и силой отняли у нее
дом и продали его. Наложница, полная любви к своей
малолетней дочери, сидела с нею и плакала. Всех соседей
их горе трогало.
Как раз в этот момент скорби и безвыходности
вдруг послышалось за дверями, как во двор входят
носильщики паланкина. Все пошли посмотреть, а из
носилок вышла молодая госпожа, ведя за руку малень¬
кого сына. Взглянув во все стороны и увидя в доме
беспорядочные кучи людей, словно на базаре, она спро¬
сила, что это за люди. Наложница, рыдая, рассказала
ей, как все это вышло. У вдовы лицо гневно изменилось,
она крикнула пришедших с нею слуг и велела им за¬
переть двери и вынуть ключ. Собравшиеся хотели было
оказать сопротивление, но в руках у них сделался
словно паралич. Вдова велела наложить на одного за
другим путы и привязать их к столбам флигелей,
давая им в день по три чашки жижицы. Затем сейчас
же она отправила второго слугу скакать к Хуану и
сообщить ему о случившемся.
После этого она вошла наконец в гостиную и жа¬
лобно зарыдала. Наплакавшись, она сказала наложнице:
—Такова определенная небом судьба! Я уже назна¬
чила было день приезда сюда на прошлый месяц, но
как раз в это время меня задержала болезнь матери,
и вот, смотри, дошло до сегодняшних историй! Не
думала я, что в какой-нибудь миг все уже станет
таким пустырем!
Затем она спросила, куда девались служанки и
женщины, что были раньше в доме. Оказалось, что их
всех отняли родные Вана. Она еще глубже вздохнула.
Однако уже через день служанки и работники, услыхав,
что вдова вернулась, все сами прибежали в дом и,
явившись к ней, один как другой, лили слезы.
Привязанные к столбам родные мужа кричали ей,
что ее сын не есть отпрыск ее мужа, но она не стала с
ними об этом рассуждать. Тут как раз подоспел и
сановник Хуан. Вдова вышла к нему навстречу вместе
460

с мальчиком. Хуан взял его за руку, засучил правый
рукав и, увидев совершенно ясно красную отметину,
показал всем присутствующим в доказательство под¬
линности его голую руку.
Затем он подробно расспросил о пропавших вещах,
составил им список, отметил имена похитителей и лично
явился к уездному начальнику. Тот велел схватить
всех этих негодяев и дать каждому по сорок бамбу¬
ков. На них надели кангу, заключили в тюрьму и под¬
вергли строгому наказанию. Не прошло и нескольких
дней, как все поля, угодья, лошади и волы вернулись
к прежним владельцам.
Хуан собрался домой. Вдова，взяв мальчика за руку,
плакала и делала ему поклоны.
_ Я человек не от мира сего,一 говорила она.一
Это вы, дядя, знаете. Теперь я поручаю вам, дядя, этого
моего сына!
—Пока у меня, старика, есть еще дыхание жиз¬
ни,一 сказал Хуан,— я все для него устрою!
Хуан уехал. Вдова проследила все дела, что назы¬
вается, до нити в клубке. Затем, отдав сына на попе¬
чение наложницы, приготовила всякой снеди и пошла
совершать жертву мужу на кладбище.
Прошло полдня, а она все не приходила. Пришли
взглянуть: чарки и блюда на месте, а человек исчез.
В ВИДЕ ПОСЛЕСЛОВИЯ
Он не пресек человеку потомства, и человек потом¬
ства ему не пресек... Здесь был человек? На самом-то
деле, здесь — небо!
Теперь: вот сидит у тебя дорогой и прекрасный твой
друг, с которым ты рад поделить и кареты, и шубы
свои. Когда ж прошлогодний лопух твою покрывает
могилу, а жена пропадает с детьми, то этот, сидящий
в карете твоей, гляди, уж уехал далеко…
Но кто же тот один среди всех человек, который
себе не позволил забыть умершего друга; который,
весь полный признательности за его доброту, все
думал о том, чем воздать бы ему за нее?
О лиса! Коли ты так могущественна и богата, я
хотел бы твоим министром-помощником быть!

ЯН ШРАМ НАД ГЛАЗОМ
Один охотник лежал ночью в засаде среди гор и
увидел какого-то маленького человечка, ростом фута на
два с небольшим, который одиноко шел по дну ручья.
Через некоторое время подошел еще один человек, та¬
кого же роста. Они встретились и спросили друг друга，
кто куда идет. Первый сказал:
—Я хочу сходить повидать Яна Шрам Над Гла¬
зом. На днях я видел, что у него вид был тусклый,
черный. Много вероятий за то, что с ним стрясется
беда.
_ Я тоже так думаю,— сказал второй,— в твоих
словах нет ошибки.
Охотник, зная, что это не люди, резко и громко
крикнул. Оба разом исчезли.
Ночью он поймал лисицу, у которой над левым
глазом был шрам величиной с медную монету.
СЮЦАЙ ИЗ ИШУЯ
Некий сюцай из Ишуя давал уроки где-то в горах.
Ночью явились к нему две красавицы; вошли, полные
улыбок, но ничего не говоря. Затем каждая из них
смахнула длинным рукавом пыль с дивана, и обе, одна
за другой, уселись. Платья были у них так нежны，
что не производили шороха.
Вскоре одна из красавиц поднялась и разложила на
столе платок из белого атласа, по которому было
скорописью набросано строки три-четыре. Студент не
разобрал, какие там были слова. Другая красавица по¬
ложила на стол слиток серебра, ланов в три-четыре.
Сюцай подобрал его и сунул себе в рукав. Первая кра¬
савица забрала платок и, взяв другую за руку, вышла
с нею, захохотала.
—Невыносимый пошляк! — сказал она.
Сюцай хотел пощупать серебро, но куда оно де-
лось ——неизвестно.
На стуле сидит изящная женщина; дает ему арома-
462

том пропитанную тонкую вещь. А он ее в сторону —
не обращает внимания. Серебро же он берет! Все при¬
знаки нищего бродяги! Кому действительно вынести та¬
кого человека?
А лиса 一 прелесть! Можно себе представить ее тон¬
кие манеры!
^Ш)
СЕМЬИ РАЗБОЙНИКОВ
* «Покорного Небу правления» в уездах
из десяти человек семеро были раз-
Правитель области не решался арестовы-
В годы
Тэн и И
бойниками.
вать их.
Потом, когда область получила наконец успокое¬
ние, начальник выделил разбойников в особые разбой¬
ничьи дворы, и каждый раз, как им случалось тягать¬
ся на суде с честными людьми, он пускался на
все уловки, чтобы только * поддержать их «левым
плечом». Он все боялся, как бы они снова не забуше¬
вали.
После этого всякий приходивший с жалобой старал¬
ся говорить, что он из разбойничьей семьи, а обвиня¬
емый усердно доказывал, что это неправда. И каждый
раз, как обе стороны начинали излагать свое дело,
то — откладывая в сторону разговор о том, кто вино¬
ват, кто прав,——прежде всего бросались всячески вы¬
яснять, кто из них настоящий разбойник и кто ——не
настоящий. При этом надоедали секретарю, чтобы он
проверял записи.
В это время в помещениях канцелярии правителя
было много лисиц, и его дочь сама попала в наважде¬
ние. Призвали знахаря. Тот явился, написал талисманы,
схватил лиса, всунул его в кувшин и хотел уже поста¬
вить кувшин на огонь, как лис громко крикнул из по¬
судины:
—Я с разбойничьего двора!
Все, кто слышал, не скрыли своих улыбок.
463

ЛИСЕНОК ЛЮ ЛЯНЦАЙ
Мне передавали, со слов Цзинаньского Хуай Лижэ-
ня, что господин *Лю Лянцай 一 потомок лисицы.
Дело было так. Его почтенный отец жил в Южных
горах. Как-то раз его посетил в домике старик, ♦наз¬
вавшийся Ху. Лю спросил, где он проживает.
一 Да вот в этих самых горах... Живущих свободной
жизнью людей ——маловато. Только нам с вами вдвоем
и можно, *как говорит поэт, «часто коротать утро и
вечер». Ввиду этого я и явился к вам познакомиться и
отдать вам честь.
Лю начал вести с ним беседу. Старичок говорил
бойко, остро. Лю это понравилось. Он велел подать
вина и пришел в веселое расположение духа, как,
впрочем, и старик, который ушел от Лю сильно под
парами. Через несколько дней он появился вновь. Лю
принял его еще радушнее.
—Послушайте,一 сказал он,— раз вы удостаиваете
меня такой дружбой, то ей, значит, суждено стать
очень глубокою. А между тем я не знаю, в каком
селе ваш дом... Как же справиться, например, о вашем
здоровье и самочувствии?
—Не смею, знаете ли, от вас скрыть,一 отвечал
старичок,——по-настоящему я ——старый лис из этих
гор. С вами у меня давняя предопределенная связь.
Вот почему я и решился внести свою дружбу
в ваш дом. Уверяю вас,— я не могу навлечь беду. И
очень буду рад, если вы мне доверитесь: не будете чу¬
раться.
Лю и не стал относиться к нему недоверчиво. На¬
оборот: даже укрепил и углубил свое к нему дружеское
чувство. Сосчитались годами, вышло, что Ху стал стар¬
шим братом, и с этой поры они стали относиться друг
к другу как братья. Сообщали друг другу даже о
самомалейшем, что у кого случалось хорошего или
плохого. К этому времени у Лю не было наследника.
Вдруг старик как-то говорит ему:
—Не печалься, я буду твоим продолжателем рода.
Лю от таких странных слов остолбенел.
—Да, да,— продолжал Ху,一 счет моим годам уже
кончился, и наступает срок перерождения наново...
Вместо того чтобы уходить к чужим, не лучше ли будет
родиться в семье близкого друга?
一 Как так,— недоумевал Лю,一 ведь долговечность
464

及久名彳典ж身南山
f i%无4神&凌
<*^1ейл-п^^ГА人
Ё
'ШШШШ
_|
1IIW
:;;jr;:：T：ir
У^шт

бессмертно-блаженного идет на десятки тысяч лет? По¬
чему же тебе вдруг на этих годах кончить?
Старик помотал головой.
—Ну, этого ты не понимаешь.
И ушел.
Действительно, ночью Лю увидел старика во сне.
—Я сегодня к тебе пришел,— сказал он, появляясь
возле Лю.
Лю проснулся. Жена, оказывается, родила мальчика,
именно — господина Лю.
Придя в возраст, он отличался быстрой, остроумной
речью и необыкновенно напоминал Ху. С ранних лет
у него уже установилась репутация талантливого
юноши. В год жэньчэнь он стал цзиныии.
Это был человек с рыцарским подъемом, принимаю¬
щий к сердцу чужие страдания. Не удивительно, что
у его ворот все время толклись гости: из *Чу, Цинь,
Янь, Чжао. А у ворот был целый базар 一 продавали
вино, торговали хлебом.
СЛУЧАЙ С Ьэн ЭРЦЗИНОМ
Хань Гунфу из Юйчэна рассказывал мне сам, как он
однажды ехал по дороге с земляком Пэн Эрцзином.
Вдруг он оборачивается — а спутника нет. Следом за
ним идет лишь свободный от седока мул. При этом до
него доносятся крики, очень резкие и торопливые.
Вслушался ——кричат в одеяльном узле. Подошел по¬
смотреть: узел так и обвис от тяжести! И хотя масса
валилась на один бок, тем не менее как-то все не могла
упасть. Хань хотел вынуть ее из мешка, но оказа¬
лось, что отверстие его зашито слишком крепко. Взял
нож, распорол 一 и увидел Пэна свернувшимся в мешке,
как пес. Пэн вылез. Хань спросил, как он туда попал.
Тот, в полной растерянности, сам ничего не понимал.
Но дело-то в том, что в его доме была лиса, дер¬
жавшая семью в злом наваждении. И штук, вроде этой,
проделывалось очень много.
♦
466

БОЖЕСТВО СПИРИТОВ
Ми Буюнь из Чжанцю был мастер на спиритические
гаданья, и на каждом собрании избранных друзей
вызывал духа, которого приглашал или продолжать
начатое стихотворение, или вторить ему.
Однажды кто-то из друзей, видя, что на небе появи¬
лись легкие тучки, составил фразу и просил духа ♦по¬
добрать ей параллельную. Фраза гласила:
«Баранье сало ——в белой яшме небо».
Спирит-дух писал:
«Спросите к югу от города Старого Дуна!»
Публика пожала плечами, решив, что дух, не умея
вторить параллельным рядом, говорит вздор.
Впоследствии Ми зачем-то очутился однажды к югу
от города. В одном месте земля была красна, как ки¬
новарь. Это его поразило. Тут же рядом какой-то
старик пас свиней. Ми спросил его, что это такое.
—А это, видите ли,一 отвечал старик,— у нас
промеж себя называется так: * «Свиная кровь 一 в
красной грязи земля».
И вдруг Ми вспомнил слова спиритического гада¬
ния. Вспомнил и был поражен.
Спросил у старика его фамилию.
—А я, знаете, Старый Дун!
Подобрать параллельную строку — нет ничего уди¬
вительного... А вот заранее знать, что, будучи к югу от
города, встретишь там Старого Дуна — это уже что-то
божеское, что-то сверхъестественное!
參
ПЕНИЕ ЛЯГУШЕК
человека, делав-
собой деревян-
Ван Цзысунь говорил мне, что в бытность свою в
столице он как-то увидел на базаре
шего следующий фокус. Он приносил
ный ящик с рамками, в которых было двенадцать от¬
верстий и в каждом отверстии сидело по лягушке.
Фокусник брал тонкую палочку и ударял лягушку по
голове. Та сейчас же кричала свое «ва». Когда же ему
давали деньги, он начинал ударять всех лягушек по го¬
ловам, то здесь, то там, словно бил по * «облачному гон¬
гу». И можно было ясно-ясно различить гун и шану
театральные мелодии.
468

МЫШИНЫЕ СПЕКТАКЛИ
Ван Цзысунь мне рассказывал, как один человек на
улицах Чанъани давал за деньги мышиные спектакли.
У этого фокусника на спине был мешок, в котором
он держал с десяток, а то и больше маленьких мышей.
Каждый раз, как собиралась густая толпа, он стано¬
вился посреди нее и вынимал небольшую деревянную
рамку. Устраивал ее на плечах ——и выходило точь-в-точь
♦похоже на театральную сцену. Тогда он ударял в ба¬
рабан и кастаньеты, а сам *напевал разные древние
арии.
Только что звуки арий начинали раздаваться, как
из мешка выползала мышь, надевала *маску и платьице
актера, потом со спины вскарабкивалась на сцену. Там
она вставала в позу человека и начинала делать мими¬
ческие движения.
♦Изображала то мужчину, то женщину, горе или
радость 一 все решительно, как следует по тексту пьесы.
ЖЕНЫ син ЦЗЫ И
В Тэне жил некто Ян. Это был последователь
♦секты Белого Лотоса, усвоивший себе все тайны
искусства этих самых левых путей. После казни *Сюй
Хунжу ему посчастливилось ускользнуть на свободу,
и он разгуливал себе, практикуя свои фокусы. На ро¬
дине у него были поля, сады, отличные высокие дома…
Достатком своим он был хорошо известен.
Раз как-то пришел он на *Сы, к дому одного вид¬
ного местного жителя, и стал проделывать свои фокусы.
Женщины вышли посмотреть. Ян заприметил, что
дочь в этой семье — красавица, и, придя к себе, стал
обдумывать, как бы ее извлечь из дома родителей.
У него была вторая жена, по девичьей фамилии 一
Чжу. Она была тоже недурна: живая, изящная. Ян
нарядил ее в самое лучшее и красивое, сделав ее
как бы феей, затем дал ей деревянную птицу, показал,
как с ней надо обращаться, и столкнул с верхнего эта¬
жа.
Чжу почувствовала себя легонькой, как листок.
Вспорхнула и помчалась в облаках. Через несколько
469

мгновений она долетела до такого места, где облака
остановились и дальше не шли. Она поняла, что она уже
на месте.
В эту ночь луна была светла, было чисто и прозрач¬
но, так что, взглянув вниз, она видела все совершенно
ясно. Она взяла свою деревянную птицу и пустила ее.
Птица встряхнула крыльями, полетела 一 и прямо попа¬
ла в спальню той девушки.
Та, увидев, что влетела яркая птица, позвала слу¬
жанку ловить, но птица уже пролетела сквозь ее двер¬
ной занавес. Девушка погналась за ней, а птица упала
на пол и шумно захлопала крыльями. Девушка подбе¬
жала к ней, схватила было, но птица юркнула под
подол. Не успела она и повернуться, как птица вынесла
ее на себе, вылетела и прямо ринулась в выси туч.
Служанка принялась громко кричать. Чжу стояла в
тучах и говорила ей:
—Ты человек низкого мира, не пугайся! Я — *Хэ-
нъэ из Лунного Дворца, а она 一 девятая дочь *Ванму.
Она случайно попала за грехи в этот мир праха, и Ван-
му, которая каждый день с тоской о ней думает, вре¬
менно зовет ее к себе на свидание... Мы сейчас же
проводим ее обратно к вам.
С этими словами она подтянула к себе девушку,
обе сели рядышком и полетели.
Только что они очутились на границе Сышуя, как
в это время кто-то пустил ракету-фейерверк, и она
косо задела крыло птицы. Птица упала, увлекая обеих
женщин. Упали они в дом одного сюцая, некоего Син
Цзыи.
Этот сюцай был беден, что называется, накрасно
гол — и все,— но характер имел честный, очень стой¬
кий. Как-то раз к нему ночью прибежала соседская
жена. Син оттолкнул ее, не принял. Та убежала, затаив
злобу, и наклеветала на него своему мужу, будто бы
Син затащил ее к себе. Муж этой женщины был опре¬
деленный негодяй. Он стал теперь с утра до вечера хо¬
дить к студенту в дом, чтобы ругать его и поносить.
Ввиду этого Син продал все, что у него было, и снял
себе помещение в другой деревне.
Как-то он узнал о физиогноме, некоем Гу, который,
как говорили, был * мастер определять человеческую
судьбу в смысле счастья и долголетия. Син сам пошел
к нему и постучал у ворот. Гу, взглянув на вошедшего,
усмехнулся.
470

—У вас，сударь,— сказал он,— богатства будет
чжунов с тысячу. Зачем же являться к чужим людям
в рванье и лохмотьях? Что вы думаете, зрачков, что ли,
у меня нет?
Син хихикнул на этот, по его мнению, вздор. А Гу
посмотрел на него еще внимательнее и сказал:
——Нет, верно! Правда， что сейчас вам живется
определенно плохо. Но до золотого, как говорится,
грота не далеко.
Син опять сказал:
—Вздор!
—И не только вы сразу разбогатеете,— продолжал
Гу,— но получите еще красавицу.
Син ничему этому, конечно, не поверил. Гу вытолкал
его за дверь.
—Уходите пока, уходите!— выпроваживал он его.—
Вот сбудется, так я потребую благодарности.
В ночь, о которой идет речь, Син сидел под луной,
и вдруг к нему с неба падают две женщины. Взгля¬
нул —обе чудесные красавицы. Пришел в изумление и
решил, что это какое-то обольстительное наваждение.
Стал спрашивать. Сначала они не хотели было го¬
ворить, но Син сказал, что будет кричать и звать сосе¬
дей. Тогда Чжу испугалась и рассказала все, как было,
не веля разглашать.
_ Тогда мы будем с вами всю жизнь,— добавила
она.
Сину пришло на мысль, что девушку из старой слу¬
жилой семьи нельзя равнять с женой шарлатана-
талисманщика. И, подумав так, он отправил человека к
ней в дом с известием о том, что с нею стало.
А родители девушки, как только она улетела в воз¬
дух, плакали и метались в горе. И вдруг к ним письмо
с таким известием! Они были потрясены неожиданной
радостью: ведь это превышало все их чаяния)
Сейчас же велели заложить экипаж и помчались, ска¬
ча даже при звездах.
Дали Сину в награду сотню ланов, забрали девушку
и привезли ее домой.
Сначала Син, получив такую красавицу жену, го¬
ревал, что у него всего-навсего только четыре стены.
Но теперь, когда ему дали сто ланов, он был значитель¬
но ободрен и утешен.
Пошел благодарить этого самого Гу. Тот опять
освидетельствовал его подробно.
471

一 Ну, нет еще, нет еще,——говорил он, смотря в ли¬
цо Сину,— ведь раз к вам уже пришла богатая судьба,
то какой может быть тут разговор о сотне ланов!
И не принял благодарности.
А дело было так. Когда отец девушки вернулся с
ней домой, то подал начальству прошение о поимке
Яна. А тот уже давно убежал, и никто не знал куда.
Тогда конфисковали его дом и выдали, кому следует,
приказ на преследование Чжу. Чжу, в страхе, уцепилась
за Сина и лила слезы. Но все, что мог придумать
Син, тоже пришло к концу. Он дал взятку предъявителю
приказа, нанял телегу и коня и вместе с Чжу явился
к отцу девушки, умоляя его как-нибудь их вызволить.
Магнат, тронутый честностью Сина, принялся хло¬
потать за него с крайним усердием, и, с помощью
денег, ему удалось освободить Сина от преследования.
Магнат оставил мужа и жену жить у себя в доме, дав
им отдельное помещение и обращаясь с ними ласково,
как с родными.
Дочь этого магната была еще в детстве просватана
за некоего Лю, очень видного деятеля. Узнав, что она
провела в доме Сина ночь, тот счел это для себя позо¬
ром и вернул брачное свидетельство, порвав все сва¬
дебные дела. Тогда отец девушки собрался сосватать
ее за кого-нибудь другого, но она заявила ему и матери,
что дала клятву выйти только за Сина. Син узнал об
этом и был рад. Рада была и Чжу, выразившая при
этом, по собственной воле, желание сойти до наложни¬
цы.
Теперь отец принялся тужить, что у Сина нет дома.
Но как раз в это время дом Яна пошел с казенных
торгов, и магнат, воспользовавшись этим случаем, купил
его.
Муж с женой вернулись в дом и на прежние свои
деньги кое-как справили хозяйство, достали слуг и про¬
чее. Дней через десять деньги пришли к концу. Оста¬
валось ждать появления девушки, чтобы получить
от родителей еще раз вспоможение.
Однажды вечером Чжу говорит Сину так:
—Этот мой проклятый муж Ян как-то раз, помню,
закопал под домом тысячу ланов. Знаю об этом толь¬
ко я. И вот я сейчас ходила смотреть это место. Кир¬
пичики лежат как прежде; может быть, и клад не тро¬
нут,—не знаю.
Пошли туда вместе, вскрыли и действительно,
472

нашли там серебро. Нашли 一 и поверили в божествен¬
ность искусства Гу. Одарили его с полной щедростью.
Затем девушка приехала к Сину как жена и при¬
везла ему с собой пышное приданое. Не прошло и
нескольких лет，как Син стал первым богачом во всей
округе.
СВЯЩЕННЫЙ ПРАВИТЕЛЬ
Некий даос из храма «Обращенного к небу» любил
предаваться * искусству вдыханий и выдыханий. В храме
у него поселился на время какой-то старичок, с которым
он на этом пристрастии сошелся, так что оба стали свя¬
заны мистическою дружбой.
Старичок прожил так несколько лет. Каждый раз пе¬
ред * «жертвою за городом» он дней за десять удалялся
и возвращался лишь после жертвоприношения. Даоса
это приводило в недоумение, и он как-то спросил, в чем
тут дело.
——Мы с тобой,——говорил старичок,——что называет¬
ся, люди без встречной неприязни，так что можно будет
сказать правду. Я, видишь ли, лис. Когда приходит срок
жертвы, то очищается все грязное, и мне некуда деваться.
Вот почему я прибегаю к исчезновению.
Через год, как только подошел срок, он опять уда¬
лился. Затем долго не возвращался. Даос стал уже подо¬
зревать недоброе, но вот однажды старичок неожиданно
появился. Даос стал спрашивать, что с ним было и почему
не приходил.
—Я, знаешь，一 отвечал старичок,— чуть-чуть не по¬
терпел такого, что больше уж видеть тебя не удалось бы.
В те, помнишь, дни я хотел убежать подальше, но размо¬
рила лень, и, увидев отлично прикрытую канаву, я приту¬
лился там под каким-то жбаном. Вдруг, совершенно для
меня неожиданно, как раз туда явился * Священный пра¬
витель, выметавший мусор земли. Он бросил взгляд и сей¬
час же меня заметил, рассердился и хотел стегнуть плет¬
кой. Я испугался и побежал. Священный правитель — за
мной и вот-вот уже меня настигал. Добежал я, в страш¬
ном замешательстве, до Желтой реки, а он уже совсем
меня настигает. В крайнем затруднении, не зная, что де¬
лать, я сунулся в нужник. Бог, полный отвращения к гадо¬
473

сти, повернулся и ушел. Выйдя из нужника, я был весь
пропитан вонючей мерзостью и не мог больше жить с
людьми. Я бросился тогда в реку и омылся, а затем лег на
спячку в потайной пещере. Тут грязь и нечистоты с меня
сошли. Сегодня я пришел, чтобы с тобой проститься.
Кроме того, я имею еще кое-что тебе передать. Ты тоже
должен будешь уйти отсюда куда-нибудь в другое место,
потому что здесь наступят великие зверства. Место это —
место несчастливое.
С этими словами от откланялся и ушел.
Даос, руководствуясь его сообщением, переселился
в другое место. Прошло немного времени，и вот разрази¬
лась * история года цзяигэнь.
УСЛУЖЛИВЫЙ ЛУ ЯГУАНЬ
Почтенный Чжао из Улина только что сдал должность
в Гунчжане и возвратился на родину. Какой-то молодой
человек ожидал его у дома и просил взять к себе по части
переписки.
Чжао пригласил его войти и видит, что это человек
с известной утонченностью, напоминающей ученого.
Спросил, как его зовут. Юноша назвался Лу Ягуань.
Денег за услуги он не требовал, и Чжао его оставил.
Сметливостью Лу превосходил всех слуг в доме. Всю
входящую и исходящую переписку и все донесения он вел
самостоятельно 一 и составлял, и отвечал... Что бы ни
написал 一 выходило неизменно хорошо, ловко,— залю¬
буешься! Бывало также, что хозяин сядет с гостем за
шахматы, а Лу наблюдает. Подскажет ход 一 и выиграно!
За это Чжао еще более стал его любить и отличать.
Прочие слуги, видя, что он пользуется, как говорят
в таких случаях, полным взглядом очей хозяина, приста¬
вали к нему шутя, чтобы он устроил им обед. Ягуань
обещал, только спросил по этому поводу, сколько всего
в доме слуг. Пришли все, даже счетчики из именья — и
набралось в общем человек тридцать. Это число ему и
заявили, чтобы поставить его в трудное положение.
—Ну, это-то будет очень легко,一 сказал Ягуань.一
Только вот ведь что: народу, как видите, много, и что-
нибудь устроить быстро здесь я не сумею. А вот в съест¬
ной лавке это будет можно.
474

Сейчас же созвал всех своих товарищей по дому, и
они отправились в ближайшую харчевню. Сели. Только
что вино пошло вокруг, как один из них, придержав
♦винный чайник, встал и сказал:
—Господа, вы пока не пейте. Позвольте-ка спросить:
кто сегодня у вас * «хозяин восточных путей»? Пусть-ка
он сначала выложит деньги как залог, и тогда пейте и
ешьте, сколько душе угодно. А то, знаете, как насчитают
нам несколько тысяч монет, так вы все с шумом разбе¬
житесь. С кого тогда взыскивать?
Все уставились глазами на Ягуаня. Тот засмеялся.
—Вы не думаете ли,— спросил он говорившего,—
что у меня нет денег? Нет, деньги у меня, конечно, есть!
С этими словами он поднялся, подошел к тазу, взял
горсть теста и нарезал его кусками. Затем стал швырять.
Швырнет — и тесто превращается в мышь. Мыши забе¬
гали, заерзали по всему столу. Ягуань — хвать первую
попавшуюся и вспорол ее. Мышь пискнула, живот рас¬
крылся, и там оказался маленький кусочек серебра. Схва¬
тил еще одну ——точно то же. В одно мгновенье ока все
мыши были распороты, и куски серебра лежали полным
счетом перед всеми.
—Ну, что, — сказал Ягуань,— не хватит разве этого
для нашей попойки?
Все были ошарашены этим небывалым зрелищем,
стали пить вовсю. Когда же кончили, по счету всего ока¬
залось три с чем-то лана. Взвесили серебро 一 как
раз!
Решили рассказать об этом чуде хозяину, попросили
у Ягуаня кусок серебра, спрятали и, придя домой, до¬
ложили Чжао. Тот велел принести это серебро. Стали
искать — пропало.
Пошли обратно в лавку, чтобы привести в свидете¬
ли лавочника, но оказалось, что все уплаченное серебро
превратилось в колючки чертополоха. Вернулись и до¬
ложили Чжао. Чжао стал допрашивать Ягуаня.
—Друзья мои,— давал тот свой ответ,一 пристали
ко мне, требуя вина и угощения. Мошна моя была
пуста. В самом деле, денег у меня не было. Но в мо¬
лодости своей я выучился кое-каким фокусам, и вот,
видите, их испробовал.
Теперь публика стала требовать с него возмеще¬
ния.
—Да я ведь не из тех, что обманывают на водке
и еде! Вот в селе, как его там, стоит лишь нам раза
475

два провеять пшеницу, как четверти две наберем,— вам
и хватит на водку да еще останется.
С этими словами он предложил одному из требо¬
вавших отправиться с ним вместе. Как раз шел до¬
мой счетчик из той самой деревни. Они и пошли вдвоем.
Пришли ——и действительно, видят: лежит на гумне
чистейшая пшеница — прямо грудой в несколько ху.
После этого Ягуаню стали еще больше дивиться.
Однажды Чжао пошел к приятелю обедать, а там в
гостиной стояла ваза с необыкновенно пышными орхи¬
деями. Чжао орхидеи так понравились, что, даже придя
домой, он все их хвалил и вздыхал.
—Если вам так уж полюбились эти орхидеи,—
сказал Ягуань,— совсем не трудно их вам доставить.
Чжао не очень-то поверил. Но утром, придя в ка¬
бинет, он вдруг почувствовал необыкновенный, густой
и мощный аромат. Смотрит ——стоит ваза с орхидеями,
а в ней стрельчатые листья, и формой и числом ——точь-
в-точь что он видел вчера. Чжао решил, что Ягуань
украл орхидеи, и позвал его к ответу.
——У меня дома,——возражал тот,— выращено
этих цветов не менее тысячи. К чему бы мне их
красть?
Чжао сказал, что это чепуха. Как раз подошел
вчерашний приятель, у которого он видел орхидеи, и
пришел в полное изумление.
—Ай,— вскричал он,— что это они так чертовски
похожи на те, что в моем скромном домике?
—А я, видите ли,— отвечал Чжао,— только что их
купил. Но не знаю, откуда они вообще. Кстати, когда
вы выходили из дому, вы не заметили, стоят ваши
орхидеи на месте или нет?
一 Сказать правду,— промолвил гость,——я не за¬
ходил в кабинет, так что не могу знать, там они или
нет. Тем не менее как бы им попасть сюда?
Чжао посмотрел на Ягуаня.
—Это не трудно выяснить,— сказал тот.— В ва¬
шем доме, сударь, ваза разбита и есть шов, а в этой
вазе шва нет.
Проверили — верно.
Ночью Ягуань пришел к хозяину и сказал ему:
一 Сегодня я говорил вам, сударь, что у меня очень
много цветов, вы же мои слова сочли вздором. Так
вот, не угодно ли вам будет сейчас завернуть ко мне
своей благородной стопой: мы бы при луне пошли по¬
476

любоваться! Одно только: нельзя брать с собой всех;
вот разве взять Ая 一 это можно.
Ая, надо сказать, был мальчик, взятый из Гунчжаня.
Чжао согласился. При выходе из дому он нашел
четырех носильщиков, ждавших у дороги с паланки¬
ном. Чжао сел, и они помчались быстрее скачущих
коней.
Мгновенье — и они уже вошли в горы. До Чжао до¬
носились дивные запахи, проникавшие в самые кости.
Еще минута — и они пришли к какому-то гроту-дворцу.
Перед Чжао стояли ярко расписанные, великолепные
чертоги, совершенно непохожие на те, что Чжао у
кого-либо видел.
Везде были среди камней цветы; стояли тонко,
артистически сделанные вазы, в которых цвели чудес¬
ные цветы. От них текло сиянье красоты и шел во все
стороны необычайный аромат. Одних только орхидей —
и тех были десятки ваз. И все ——отборные: ни одной,
чтобы не цвела пышно и прекрасно!
Когда Чжао налюбовался до конца, тем же поряд¬
ком были поданы носилки, и он прибыл домой.
Ягуань был у Чжао еще лет десять, если не больше.
Затем Чжао умер, совсем не хворав. Ягуань ушел из
дома, вместе с Ая, и куда они делись — неизвестно.
КАК ВЫЗЫВАЮТ ДУХА ТАНЦЕМ
У нас в Цзи в народе есть такой обычай: если кто
захворает, то на женской половине дома устраивают
гаданье о воле божества. Приглашают старую колдунью,
которая бьет в железное кольцо и односторонний бара¬
бан, кружится, вертится, принимает разные позы. Это
называют «выплясыванием духа».
В столице этот обычай особенно силен, и даже в
самых лучших домах молодые женщины время от вре¬
мени это делают сами. В горнице ставят на подносы
мясо, льют вино на блюдо, вообще богато убирают
сто几 Зажигают огромную свечу, так что в комнате
становится светлее, чем днем.
Женщина подбирает покороче подол юбки, подни¬
мает одну ногу и выделывает танец шанъян.
477

С обеих сторон ее поддерживают за руки две дру¬
гие женщины. Затем она начинает что-то болтать, дроб¬
но и, как нить, бесконечно. Не то она поет, не то чи¬
тает заклинание или молитву. Слов в этом то мало, то
много,——как-то все неровно и неодинаково,——нет оп¬
ределенного ритма, но какой-то напев есть.
В комнате помещается несколько барабанов, в ко¬
торые начинают разом бить как попало,一 впечатле¬
ние грома... Бум-бум — так тебя и оглушит...
Губы женщины то открываются, то закрываются, но
звуки смешиваются с гулом барабанов, и их не осо¬
бенно-то разберешь.
Затем голова ее свисает, глаза скашиваются. Чтобы
стоять, ей уже обязательно нужна поддержка людей, и
стоит им как-нибудь упустить ее, как она падает на
пол. Вдруг она вытягивает шею и делает сильный пры¬
жок, отделяясь от земли этак на фут. Тогда женщины,
собравшиеся в комнате, замирают в ужасе и, оторопев,
смотрят на нее и говорят:
—Предок пришел вкусить от трапезы!
Затем дунут и загасят свечу, так что и в комнате
и везде становится черно. Люди стоят, затаив дыха¬
ние, впотьмах и не смеют сказать друг другу ни слова.
Да если бы и сказали, ничего не было бы слышно:
стоит хаос звуков.
Так пройдет некоторое время,— скажем, нужное,
чтобы поесть,— и вдруг раздается грозный голос жен¬
щины, зовущей старика хозяина, старуху хозяйку и их
детей, мужа и жену — и всех их *по их детским име¬
нам. Тогда наконец все бросаются зажигать свечу и,
согнувшись в три погибели, спрашивают женщину, кому
будет удача или горе. Посмотрят в чарки, плошки, на
стол — а там все гладко, пусто, как было до сеанса.
Все собравшиеся засматривают теперь ворожее в
лицо, стараясь узнать, сердитое оно или ласковое: чин¬
но-чинно окружают ее со всех сторон и спрашивают.
Она отвечает им как эхо.
Бывает, что среди присутствующих кое у кого со¬
здаются неодобрительные настроения. А дух уже знает
и сейчас же тычет в эту женщину пальцем и кричит:
—Эта надо мной насмехается!.. Величайшее неува¬
жение!.. Вот я сниму с тебя штаны!
И та, что не верила, посмотрит на себя,——глядь,
она уже голая, так и сверкает телом! Пойдут сейчас
же искать и найдут штаны на дереве за воротами.
478

У маньчжурок, замужних и девиц, это почитание
божества еще серьезнее. Чуть только является какое-
нибудь недоумение, они непременно прибегают цдя
разрешения его к этому способу. В этих случаях они
садятся на игру щечного тигра, как на коня, берут в
руки длинную пику и выделывают на кровати особые
танцевальные движения. Это называется «выплясывать
тигра-духа». Этому коню-тигру дают угрожающую,
страшную позу, а сама ведунья говорит диким, зычным
голосом. Говорят, что это ——или *Гуань, или Чжан,
или Сюаньтань.
Он ни разу не закричит, но у него свирепый вид,
еще сильнее напугает кого угодно.
Как-то нашелся мужчина，который подошел к окну,
проковырял и стал подглядывать. И что же? Сейчас
же длинное копье прорвало окно, проткнуло его шапку
и втащило ее в комнату.
В это время вся семья — и старухи, и молодухи,
старшие и младшие сестры, стоят и трясутся... Идут
ли, стоят ли,一 словно летят гуси: не смеют позволить
себе какого-нибудь раздвоения мыслей или лени в ко¬
стях.
Мусульманин Ша изучил искусство силача «Желез¬
ной рубахи». Сложит пальцы, хватит — и отрубает быку
голову. А то воткнет в быка палец и пропорет ему
брюхо.
Как-то во дворе знатного дома Чоу Пэнсаня под¬
весили бревно и послали двух дюжих слуг откачнуть
его изо всех сил назад, а потом сразу отпустить.
Ша обнажил живот и принял на себя удар. Разда¬
лось ——хряп!——и бревно отскочило далеко.
А то еще, бывало, вытащит свою, так сказать, силу
и положит на камень. Затем возьмет деревянный пест
и изо всех сил колотит. Ни малейшего вреда!
Ножа, однако, боится.
ИСКУССТВО «ЖЕЛЕЗНОЙ РУБАХИ»
GL
480

ЗЕРКАЛОМ СЛУШАЕТ
Старший и младший Чжэны из Иду были признан¬
ными литераторами. Старший брат получил известность
в очень раннем возрасте, и родители любили его выше
всякой меры. С него же они перенесли свою любовь и
на его жену.
Второй Чжэн жил безалаберно и был не особенно-
то жалуем отцом и матерью, которые из-за него воз¬
ненавидели свою вторую невестку. Доходило даже до
того, что они с нею вовсе не считались, как с челове¬
ком, выражая ей, как говорится, «и холод и зной» сво¬
его расположения，а в душе храня упорную досаду.
—Ты такой же мужчина,——говорила вторая жена
мужу,— почему же и ты не можешь постараться для
своей жены?
И стала его отталкивать от себя, не ложась с ним
спать. Тогда второй Чжэн оживился，воспрянул, при¬
нялся ревностно за ученье, стал, что называется,
«изощрять свою мысль» и в конце концов тоже добил¬
ся известности. Отец и мать постепенно стали смот¬
реть на него ласковее, хотя все же не так, как на
старшего. А вторая их невестка смотрела на мужа с
самой живой и сильной надеждой.
В этом году были *большие состязания. Она, тай¬
ком от всех, *в исходящую ночь пошла гадать, ♦«слу¬
шая зеркалом». Какие-то два человека только что вста¬
ли и, в шутку, друг друга подталкивали со словами:
«И ты тоже ступай, проветрись».
Женщина вернулась домой и не могла разобрать:
к удаче то или к неудаче. Так пока и оставила.
После экзаменов оба брата вернулись домой. Как
раз в это время стояли еще очень сильные жары. Обе
жены были в кухне, стряпая на работавших в поле, и от
жары прямо изнывали.
Вдруг в ворота входит * вестник с объявлением и
кричит, что старший Чжэн победил. Мать вошла в
кухню и зовет старшую жену:
—Наш старший прошел на испытаниях! Ты мо¬
жешь идти проветриться.
Вторая жена погрузилась в горестное раздумье.
Стряпала и плакала.
Вдруг появился еще один вестник, объявивший, что
победил второй Чжэн. Тогда жена с силой отшвырнула
блинную скалку, вскочила и крикнула:
16 Пу Сунлин 481

—Я тоже иду проветриться!
В это время у нее вырвались эти слова прямо из
души, и она не заметила, как они прошли через рот.
Затем она раздумалась над ними и удостоверилась в
действительности гаданья по слушанью зеркалом.
АВТОР ЭТИХ СТРАННЫХ РАССКАЗОВ
СКАЖЕТ ТУТ ТАК:
Когда ты беден и нищ, то родителям не сын: в
этом есть смысл!
В доме, за пологом, конечно, не место для вдохно¬
венья и сильных побуждений. Тем не менее Чжэнова
жена побудила к делу и окрылила своего мужчину,
потерявшего надежду ничтожного человека. Как она на
него не похожа!
Швырнула скалку, вскочила…
На протяжении тысячелетий ——какой приятный
эпизод!
命
ЕДИНСТВЕННЫЙ ЧИНОВНИК
Цзинаньский чиновник, господин У, отличался твер¬
дой прямотой, ни за чем не гнался. В его время су¬
ществовало такое подлое обыкновение: если кто-нибудь
из алчных взяточников попадался в преступлении, но
покрывал дефициты казначейства из своих средств, то
начальство это немедленно замазывало, а взятка дели¬
лась среди сослуживцев.
Никто не смел действовать вопреки этому обыкно¬
вению. Так же велели поступать и нашему господину У.
Но он этого распоряжения не послушался.
Его принуждали, но безуспешно. Рассердились, при¬
нялись поносить и бранить его. У тоже отвечал злым
тоном.
—Я,— говорил он,— чиновник, хотя и небольшой,
но так же, как вы, получил повеление моего государя,
так что можете на меня доносить, можете меня ка¬
рать, но ругать и бесчестить меня вы не вправе. Хо¬
тите моей смерти — пусть я умру. Но я не могу брать
от государя жалованье и в то же время покрывать и
искупать чужие неправедные взятки.
16*
483

Тогда начальник изменил выражение лица и взял
теплый, ласковый тон.
—Послушайте,— говорил он，一 всякий вам скажет,
что в этом мире нельзя жить прямою правдой. Люди,
конечно, этой прямой правды лишены. А раз так, то
можно ли, в свою очередь, обвинять эту нашу жизнь
за то, что правдой действовать нет возможности?
Как раз в это время в Гаоюане жил некий Му
Цинхуай, к которому приходила лиса и сейчас же начи¬
нала с большим воодушевлением беседовать с людьми.
С кресла раздавался звук голоса, но человека не было
видно.
Му как-то прибыл в Цзинань. Посетители стали бе¬
седовать, и во время беседы один из них задал такой
вопрос:
一 Скажите, святая,——вы ведь знаете решительно
все,——разрешите спросить вас: сколько всего в нашем
городе правительственных чиновников?
—Один,— был ответ.
Все смеялись. Гость снова задал вопрос, как это
так,
—Да,— продолжала лиса,— хотя во всем вашем
уезде и наберется семьдесят два чиновника, но чтобы
кого назвать настоящим,一 так это одного лишь госпо-
дина У.
Ф
* ХЭШАН СО СНАДОБЬЯМИ
Некий человек из Цзинина как-то случайно очу¬
тился у затерявшегося в полях храма и увидел воз¬
ле него странствующего хэшана, который стал против
солнца и искал вшей. На посохе у него была при¬
вязана горлянка-тыква: по-видимому, он торговал ле¬
карством.
—Слушай, хэшан,一 спросил человек в шутку,—
нет ли у тебя продать какого-нибудь, знаешь, чудесного
средства, нужного в спальне супругов?
—Есть,— отвечал хэшан.— И от него то, что
ослабло, укрепится, а что маловато, увеличится. Дей¬
ствие оказывает сейчас же, не пройдет и ночи.
Человек был весьма обрадован и попросил дать
средство. Хэшан развернул край своей одежды и выта¬
484

щил пилюлю, величиной с просяное зерно. Велел
проглотить.
Не прошло и половины времени, которое потреб¬
но для варки каши, как нижний разряд вдруг стал
удлиняться. Через несколько минут пощупал у себя 一
увеличилось на целую треть против прежнего! Однако,
не вполне удовлетворившись этим в глубине души,
человек улучил момент, когда хэшан встал, чтобы
пойти, как говорится, обронить,——развернул потихонь¬
ку сверток, схватил две-три пилюли и разом их про¬
глотил.
И вдруг сразу почувствовал, как кожа словно лоп¬
нула, а жилы как будто стали вытягиваться. Шея
стала съеживаться и под поясницей образовался ме¬
шок. В то же время там, в секретном месте, стало
длиннеть до бесконечности. Человек страшно пере¬
пугался, не знал, что делать.
Монах вернулся. Увидел эту картину, пришел в
ужас.
一 Ты, наверное, украл мои пилюли! — вскричал он.
Сейчас же дал ему какую-то еще пилюлю, и человек
наконец почувствовал, как произошла остановка.
Разделся, стал себя осматривать. Оказывается, что
почти наравне с двумя ногами, как к древнему сосуду-
треножнику, присоединилась еще одна.
Съежив шею, безобразно ковыляя, вернулся чело¬
век домой. Отец и мать не могли признать его, и он
с этих пор стал никуда негодным калекой. Целыми
днями валялся на улице…
Многие его видели.
舔
* цзинь юннянь
В губернии Шаньдун，в уезде Лицзиньсянь, жил
некто Цзинь, именовавшийся Юннянь. Ему было уже
82 года. Детей не было. Его жене было тоже 78,
и они решили, что никогда у них детей не будет.
Вдруг ночью старик видит во сне какого-то духа, ко¬
торый ему говорит: «Ты, по-настоящему, должен по¬
томство свое прервать. Но, зная, что ты у себя в
лавке держишь честные весы, небо дарует тебе
сына».
485

Старик проснулся и рассказал сон старухе. Та го¬
ворит: «Ну, уж это ——вздор... Мы с тобой — пара лю¬
дей, которым скоро помирать： откуда нам вдруг иметь
сына?»
Не прошло и нескольких дней, как она в животе
почувствовала движение, и через десять месяцев в са¬
мом деле родила мальчика.
* ЗРАЧКИ-ЧЕЛОВЕЧКИ БЕСЕДОВАЛИ
Один ученый человек был родом из Чанъани и про¬
зывался он Фан Дун. Своими талантами в литературе
он был достаточно известен. Однако был очень разнуз¬
данный малый, устоев морали отнюдь не держался.
Бывало, идет по меже и заметит пешком проходящую
женщину: сразу совсем ошалеет, и сейчас же за нею
хвостом...
За день до «Светлого, ясного» праздника он как-
то случайно попал за город в поле. Видит，едет себе
небольшой экипаж с оторочкою красной высокого ран¬
га внизу и с роскошно расшитыми шелком полами.
Несколько в синем одетых служанок едут вослед не
спеша.
Средь них одна служаночка, верхом на маленькой
лошадке，с лица красивая отменно. Фан Дун к ней
начал подъезжать, все ближе и ближе, и на нее за¬
сматриваться сбоку.
Вдруг видит, что полы на кузове из глубины рас¬
пахнулись, и там оказалась внутри барышня, лет этак
дважды по восемь， в ярком наряде, красою сияя,—
такой красотою, что, вправду, всю жизнь не видал
он. Глаза ему заволокло туманом, а душу — словно кто
отнял. Глядел влюбленно и неотступно, стараясь то
вперед заехать, то как-нибудь отстать,— и так он
скакал версту за верстою.
Вдруг слышит он，как барышня зовет свою слу¬
жанку подъехать ближе, к экипажу.
—Спусти-ка мне полог! — сказала она.— А то
здесь откуда-то взялся шалый мужчина: все время за¬
сматривает!..
Служанка опустила полог, сердито посмотрела на
Фан Дуна, сказала так:
486

—Моя госпожа — молодая супруга сына Седьмо¬
го Фужунского Духа; едет она на побывку к родите¬
лям. Это не девка какая-нибудь из деревни, что по¬
зволяет ученому парню глазеть на себя сколь угодно
бесчинно!
С этими словами она взяла из колеи комок земли
и швырнула ее вихрем Фану в лицо. У того вдруг
помутнело в глазах, да так, что прямо не открыть.
Протер потом их кое-как, взглянул, но экипажа и
лошадей уж было совершенно не видать.
Весь в тревоге, весь полный сомнений и дум, он
вернулся домой. Чувствует он, что с глазами в кон¬
це концов как-то неладно. Велел приоткрыть ему глаз,
посмотреть, что такое внутри там. Оказалось, что на зрач¬
ках наросла уж какая-то пленка. Наутро стало все хуже
и хуже; слезы, капля за каплей, падали неудержимо.
Затем пленка стала расти еще больше и в несколько
дней стала плотной такою ——с деньгу, а на правом
зрачке у него даже вскочил какой-то круток, вроде как
будто улитки.
Давали сотни средств, но ни одно не помогало.••
В тоске и огорченье он уже собрался умирать.
И раздумался он теперь о грехах, и покаялся в
них.
Прослышал он затем, что сутра «Светлого
сиянья» может помочь развязать человеку беду. До¬
стал один томик ее и нанял чтеца. Первое время было
лишь тошно и нудно, ну а затем стало как будто полег¬
че. С утра до вечера он ничего не делал, сидел с
поджатыми ногами и четками вертел. И целый год
лишь этим занимался... Тогда все заботы земной суеты
окончательно в нем улеглись.
Вдруг как-то он слышит, что в правом глазу словно
шепот какой-то, муха как будто жужжит:
—Черно, как лак! Убийственно!
Из левого глаза ему отвечают:
—Что ж? Можно бы вместе прогулочку нам учи¬
нить, чтобы только выйти из этой нуды!
И чувствует Фан, как в обеих ноздрях что-то вдруг
поползло-поползло, и щекочет, и словно выходит
наружу…Затем они выбрались вон из ноздрей и про¬
пали. Прошло еще несколько времени — оба вернулись.
И тем же порядком, опять через нос, вползли они в
прежние впадины глаз.
Но вот опять там говорят:
487

—Давненько, знаешь ли, мы не наведывались в
сад. А ведь, наверно, орхидея-жемчужина давно уже
засохла...
Надо сказать, что Фан любил выращивать и поли¬
вать в своем саду премножество душистых орхидей. Но
с той поры, как утерял он зренье, давно уж их за¬
бросил и даже не интересовался.
И вдруг он слышит этот разговор! Тотчас спросил
жену:
—А как мои орхидеи? Ты что ж это, дала им увя¬
нуть и погибнуть?
Жена удивилась, откуда он это знает. Фан рассказал.
Она помчалась в сад взглянуть: цветы действительно
посохли.
Она была поражена и стала тихо, незаметно под¬
сматривать.
И видит, что какой-то человечек у Фана вылез из
носу, поменьше, пожалуй, горошинки даже; он дело¬
вито выбежал за дверь, куда-то удалился и пропал.
А через несколько минут вернулся рука об руку с
другим, взлетел в лицо,——вот так как пчелы залетают
в отверстье улья.
И так продолжалось дня два или три.
Фан слышит опять, как слева говорят:
——Наша с тобой, так сказать, магистраль что-то
уж очень длинна! Друг к другу ходить то взад, то
вперед не так чтобы было удобно. Не лучше ли будет
самим нам пробить себе дверь?
И отвечают справа:
—У меня тут толстая стена; совсем это сделать,
скажу, нелегко!
А левый говорит:
——А дай-ка я попробую... Возьмем да вместе за¬
живем!
Фан чувствует, как в левой глазной впадине скре¬
бется кто-то…Минута: он открывает глаза и смотрит:
и все-все-все вдруг видит!..
Побежал сказать жене. Та осмотрела: видит —
темная пленка пробита, в ней маленькая дырка, и от¬
туда черный зрачок так и сверкает! Сначала было
похоже на пробитый перчик, а через ночь помеха
целиком исчезла. Всмотрелись внимательно: что такое?
В одном глазу честь честью сидит двойной зрачок!—
Однако же в правом глазу — круток улитки, и все по-
старому.
488

Фан понял, что зрачки-человечки уселись теперь
в одной впадине.
Хотя у него один глаз и исчез, но по сравнению
с двуглазыми людьми он хоть куда ——видит гораздо
лучше!
С этих пор Фан как-то весь подобрался и стал
себя приличнее вести... Его в деревне величают уже
почтеннейшим, достойнейшим... Да-с!
ИСТОРИК ЭТОЙ ФАНТАСТИКИ СКАЗАЛ БЫ ТУТ ЕЩЕ СЛЕДУЮЩЕЕ:
В уезде был у нас один ученый. Как-то раз он ехал
по дороге с двумя друзьями и пред собою вдалеке
завидел красотку, верхом на ослике. Ученый в шутку
пропел стишок: «Ах, есть красавица у нас!» ——и пред¬
ложил друзьям: «Давайте-ка нагоним!»
Все трое со смехом помчались…Нагнали... И что
же? Жена его сына! От стыда ученый не знал куда
деваться, и раж его мгновенно схлынул. Молчит — ни
слова! Друзья же, сделав вид, что ничего не заме¬
чают, вдруг принялись рассматривать красотку, разби¬
рать в отменно непристойных выраженьях.
Ученый муж в стыде, смущении своем заставил себя
слабо улыбнуться... Сказал:
—Вы знаете, то сына старшего жена!
Обоим другим оставалось хихикнуть — и все тут!
И все такие вот ветрогоны всегда лишь пятнают
сами себя! Смешно, да и только!
Что до истории с глазами, которые у человека вдруг
помутнели, утеряв и зрение и свет, то вот еще один
пример угрюмой кары небесных сил.
Впрочем, кто этот дух Фужунский — я не знаю.
Не был ли то Пуса в земном воплощенье своем?
И все же, смотрите, как этот ученый Фан при
жизни успел приоткрыть себе дверь! Выходит, что
боги и духи бывают, правда, и злы, но могут когда-
нибудь дать человеку себя обновить, зажить как бы
новою жизнью...

30.
0/0
ОТ
Академик В. М.
советского китаеведения, с самого начала своей научной и
переводческой деятельности стремился ввести Пу Сунлина,
одного из самых оригинальных писателей Китая, в чита¬
тельский обиход нашей страны.
В 1910 г. в белорусском журнале «Наша Нива» были
опубликованы первые переведенные В. М. Алексеевым но¬
веллы Ляо Чжая.
Два сборника новелл 一 «Лисьи чары» (1922) и «Мона-
хи-волшебники» (1923)——были изданы знаменитой, осно¬
ванной Горьким «Всемирной литературой». В 1928 г.
вышли в свет «Странные истории» и в 1937 г.一 «Рассказы
о людях необычайных». Впоследствии на основе переводов
В. М. Алексеева новеллы Ляо Чжая были переведены на ук¬
раинский, таджикский, киргизский и эстонский языки.
Предисловие к нашей книге написано В. М. Алексеевым
к последнему в его жизни изданию Ляо Чжая (печатается
по двум рукописным вариантам 1935 и 1937 гг.). Вступления,
помещенные перед каждым из четырех сборников， взяты
из предисловий 1920-х годов. Надеемся, что статья и этюды
ученого-переводчика в своей совокупности представят чи¬
тателю яркую и в то же время научно убедительную харак¬
теристику удивительного литературного явления, имя кото¬
рому Ляо Чжай.
В состав предлагаемой книги вошли 96 из 158-ми опуб¬
ликованных в переводе В. М. Алексеева новелл Пу Сунлина
(их перечень дан в сборнике к столетию со дня рождения
В. М. Алексеева 一 «Традиционная культура Китая». М., 1983,
с. 198—204). Впервые полностью, без изъятий, представлены
два сборника 一 «Лисьи чары» и «Странные истории» (новелла
«Лиса острит» из этого сборника не переиздавалась ни разу).
Извлечения из двух других сборников даются в примерно
равных объемах. К новеллам, отобранным из «Рассказов о
СОСТАВИТЕЛЯ
Алексеев (1881 —1951), основоположник
490

людях необычайных», добавлена отдельно напечатанная в
1935 г. и с тех пор ни разу ни в одном из сборников не повто¬
ренная новелла «Девушка в зеленом» 一 один из самых, может
быть, тонких шедевров Ляо Чжая. И наконец, завершают новый
подбор три новеллы, публикуемые впервые по рукописям
В. М. Алексеева.
Большая часть новелл, вошедших в настоящую книгу,
печатается по текстам сборников，выпущенных издатель¬
ством «Художественная литература» в 1970v 1973 и 1983 го¬
дах. Все они подготовлены к печати 几 3. Эйдлиным (1910—
1985), одним из самых близких учеников В. М. Алексеева,
еще при жизни учителя ставшим в один с ним ряд пере¬
водчиков и пропагандистов китайской классической литера¬
туры. Подготовленные JI. 3. Эйдлиным сборники новелл
Ляо Чжая 一 образец бережного отношения к каждому слову
перевода при скрупулезно придирчивой сверке этого каждого
слова с оригиналом. Чтобы читателю стали ясны принципы
подготовительной работы JI. 3. Эйдлина, которые полностью
наследуются и нашим изданием, приводим отрывок из его
предисловия.
«В 1955 году,一 писал JI. 3. Эйдлин,— в Китае была
опубликована авторская рукопись «Рассказов Ляо Чжая о
необычайном^, найденная в 1948 году, после освобождения
уезда Сифэн на северо-востоке Китая, в бедном крестьян¬
ском доме. Сличение надписи, сделанной Пу Сунлином на
известном его портрете, со знаками рукописи, явно свиде¬
тельствует о принадлежности последней автору, вписавшему
своею рукой также и замечания видного критика XVII _
начала XVIII века Ван Шичжэна. К сожалению, обнаружена
лишь часть рукописи, содержащая около половины расска¬
зов о чудесах. В 1962 году вышло в свет новое, трехтом¬
ное издание рассказов, в котором сведены воедино все
наличествующие комментарии и текст сверен с авторской
рукописью.
На основе этого китайского издания нами сделаны не¬
обходимые изменения в переводах В. М. Алексеева при не¬
укоснительном следовании принципу строжайшего невме¬
шательства в них. Мы самого высокого мнения об этих
замечательных переводах, радующих читателя языком и
мыслью. Большой интерес и, мы бы сказали, наслаждение
видеть, с каким изяществом находит переводчик наиболее
приемлемые соответствия для передачи духа выражений Ляо
Чжая».
Новеллы, не входившие в сборники, подготовленные
JI. 3. Эйдлиным, но принятые теперь в состав, сверил с ки¬
491

тайским изданием ленинградский китаист доктор филоло¬
гических наук JI. Н. Меньшиков,
В предисловии В. М. Алексеева читатель встретит глубо¬
ко занимавшие ученого мысли о ритмизации переводов, с
помощью которой он хотел усилить передачу приподнятости
прозы Ляо Чжая, ее демонстративную удаленность от
речевой обыденности. В последние годы жизни, в 1949 и
1950 годах, В. М. Алексеев не раз принимался за подготов¬
ку нового издания всех четырех томов своих переводов,
внося в них прежде всего именно эту поправку 一 перераба¬
тывая ритмически ритмические же части оригинала. Таким
образом он успел переработать переводы девяти мест в тек¬
стах новелл, главным образом — послесловия, в которых
Ляо Чжай говорит с особой патетикой. Все эти замены вне¬
сены нами в текст и оговариваются в примечаниях. Вне¬
сены также и отдельные стилистические поправки, сделан¬
ные рукой В. М. Алексеева на полях его книг, предназначав¬
шихся к перепечатке.
В примечании к новелле «Зрачки-человечки беседовали»,
переведенной В. М. Алексеевым ритмически, нами приведена
его краткая заметка, содержащая интересные мысли об
этом переводческом стиле. Таким образом, состав этого
нового сборника переводов В. М. Алексеева отражает на¬
стойчивые, прошедшие через всю жизнь поиски способов
максимального приближения к подлиннику. Какой из них
покажется читателю наилучшим — дело его вкуса.
Все комментарии, помещенные в конце книги, принадле¬
жат переводчику (кроме оговоренных примечаний состави¬
теля) * Вновь включенные новеллы из сборников 1923 и
1928 гг. потянули за собой часто весьма обширные поясне¬
ния. Некоторые из них пришлось сократить, а от некото¬
рых, содержащих расшифровку трудно передаваемых рече¬
вых каламбуров,一 отказаться. Однако, работая над при¬
ведением комментариев в соответствие с новым составом
и объемом сборника, мы старались ни в чем не отступать
от примера, показанного JI. 3. Эйдлиным, не упуская из виду
сказанное им в предисловии:
«Самостоятельную ценность имеют написанные
В. М. Алексеевым объяснения к переводам рассказов. Это
не просто примечания в виде лаконичной справки, нетерпе¬
ливо регистрирующей смысл выражения или применение
реалии. Здесь каждая статья представляет собой и исследо¬
вание, и наблюдение, и непременное размышление, в которое
вовлекается также читатель, потому что чтение алексе-
евского комментария есть занятие интересное и даже
492

захватывающее. В. М. Алексеев разъясняет Китай Ляо Чжая
во многих подробностях, которые и не найдешь нигде боль¬
ше и которые явились результатом не только поразительных
знаний ученого, но и присущего острому его взгляду умения
отметить самое характерное в увиденном».
Широта примечаний была необходима В. М. Алексееву
для передачи национальных особенностей духовного и ма¬
териального быта, изысканно и полно отраженных в расска¬
зах, и поэтому пояснения часто представляют собой как
бы продолжение перевода, его распространение. Ввиду
этого комментарии в нашем издании даются постранично
(комментируемое слово или выражение отмечается стоящей
перед ним звездочкой). Объяснения к китайским терминам,
выделенным в тексте курсивом (кроме объясненных в
тексте), читатель найдет в отдельном алфавитном списке.
«本本
С тех пор, как были написаны предисловия В. М. Алек¬
сеева, прошло много лет. За это время интерес к творчеству
Пу Сунлина вырос и в Китае, и во многих странах Европы и
Азии.
Пу Сунлина 1 читают сейчас не только на английском,
немецком, французском, но и на датском, чешском, италь¬
янском, польском, венгерском, румынском и болгарском
языках. Не раз переводились произведения Ляо Чжая и на
восточные языки: японский, корейский, вьетнамский.
В самом Китае внимание к Пу Сунлину особенно уси¬
лилось в последние годы. Создано научное общество по
изучению его наследия. Проводятся специальные конферен¬
ции, издаются сборники статей.
В 1985 г. вышла работа Ван Фэньлина «Пу Сунлин и
фольклор». Из предисловия В. М. Алексеева читатель знает,
что сюжеты новелл давно уже вошли в репертуар народных
сказителей. В 1950-е годы китайские фольклористы запи¬
сали подобные сказы от старого тяньцзиньского сказителя
Чэнь Шихэ и издали их целой серией. Хотя сказителя
уже нет в жизни, традиции его продолжают ученики.
В Шаньдуне фольклористы обнаружили особый жанр ска¬
зочных повествований, которые сами крестьяне называют
«ветвями Ляо Чжая».
1 Данные о современных изданиях и исследованиях произве¬
дений Пу Сунлина любезно предоставлены членом-корреспондентом
АН СССР Б. Л. Рифтиным.
493

Помимо новелл издаются и исследуются стихи Пу
Сунлина 一 их более тысячи, его своеобразные шаньдун-
ские сказы, предназначенные для театрализованного пред¬
ставления, пьесы.
6 шаньдунской деревне Пуцзячжуан, в маленькой усадь¬
бе писателя, открыт мемориальный музей. На одном из
стендов выставлены и переводы В. М. Алексеева, о которых
китайские ученые отзываются как о непревзойденных об¬
разцах воссоздания новелл Ляо Чжая на иностранном
языке.
Л/. Банъковская

匾
КОММЕНТАРИИ
ПРЕДИСЛОВИЕ
Стр. 5. ."имя было Сунлин, второе имя ——Л юс янь, дру¬
жеское прозвание ——Люцюань.——В Китае нет системы шаб¬
лонных собственных имен, принятой в христианских и му¬
сульманских странах. Во всякой приблизительно грамотной
семье мальчику дается имя оригинальное, редко повторяемое.
Первое официальное имя дает тот, кто обучает его начальной
грамоте, а друзья дают второе, которое находится обыкно¬
венно в каком-либо контексте с первым. Люцюань означает:
«Из местечка «Источник среди ив».
...было уже 89 лет…——Согласно данным, ставшим из¬
вестным уже после смерти В. М. Алексеева, Пу Сунлин
родился в 1640 г. В 1711 г. ему было не 89, а 71. (Примеч.
составителя,)
Стр. 6. ...к государственным экзаменам,一 Отбор государ¬
ственных людей производился в Китае на основании особых
литературных испытаний, долженствующих свидетельство¬
вать о степени проникновения молодого человека в конфу¬
цианское исповедание китайской культуры. Эти экзамены
были троякими, в порядке их постепенности, начиная от
кандидата первой степени и кончая «поступающим на служ¬
бу», экзаменовавшимся в столице. После третьих экзаменов
государь созывал новых кандидатов к себе во дворец и пред¬
лагал им письменные вопросы по разным статьям, главным
образом 一 как то вообще лежало в основе всего экзамена¬
ционного делопроизводства ——по государственному управ¬
лению. Прошедшие на этом экзамене получали или, вернее,
должны были получить высшие должности.
Стр. 8. •••образцами умных и нравственных правителей.一
Имеются в виду семь новелл, объединенных В. М. Алек¬
сеевым под общим заголовком «Таланты китайского судьи»,
вошедших в настоящий сборник. (Примеч. составителя,)
495

Стр. 10. «К истории демократизации китайской старин¬
ной литературы» и другие статьи В. М. Алексеева, посвящен¬
ные творчеству Пу Сунлина, см. в кн.: Алексеев В. М.
Китайская литература. М., 1978. (Примеч. составителя.)
Стр. 14. «В лианы одетый, плющом опоясан» — одежда
горного беса; воспевается в одной из «Девяти песен» поэта
Цюй Юаня, создавшего в китайской поэзии новую живую
эру (IV в. до н. э.).
«Владетель трех родов» — Цюй Юань, заведовавший при
царстве Чу генеалогическими документами трех родов, род¬
ственных царствовавшему.
«Тоска» — поэма Цюй Юаня.
«Бык-демон...» — Из сюжетов поэта Ли Хэ (IX в.).
...«с длинными ногтями субминистр» — Ли Хэ, который
отличался тонкою талией, сросшимися бровями и длинными
ногтями. Писал стихи с такою стремительностью, что даже
знатоки этого дела отказывались верить, пока не убеждались
воочию в его исключительном даровании. Сюжет брал из
совершенно необузданной фантазии.
Стр. 15. ...«свирель небес» — поэзия сверхчеловека в
притчах мистика, философа и поэта Чжуан-цзы (IV в. до
н. э.).
...сплошь приятных слов 一 слов чествования героев, о
которых говорят даже классические оды «Книги песен»
(«Шицзин»),
...с бесом Ли и с бесом Мэй за свет придется спорить,—
Из преданий об алхимике III в. Цзи Кане, который, видя
перед собою ночью беса, проделывавшего разные штуки,
задул свечу и сказал: «Мне стыдно спорить за ночной свет
с бесом Ли или бесом Мэй».
Пылинка только я...— Из мечтаний и притчей Чжуан-цзы,
говорящих о мгновенности и незаметности нашей жизни.
Бес Ван, бес Лян смеются..,— Из исторических анекдо¬
тов, смешивающих действительность с фантазией. Обеднев¬
ший сановник занялся мелкой торговлей. А бес тут же
захлопал в ладоши: до чего-де спустился властелин людей,
строгий конфуцианец! Тот от омерзения к насмешке пре¬
кратил все попытки поправить дела, предоставив себя
судьбе.
Гань Бао 一 писатель IV в., занимавшийся причудливо¬
сверхъестественными сюжетами, автор книги «О поисках
духов».
•••старец из Хуанчжоу 一 знаменитый поэт и эссеист XI в.
Су Ши. Любил, чтобы ему что-нибудь рассказывали. Когда
собеседник затруднялся, он велел говорить про чертей. Если
496

и этот сюжет оказывался не под силу, Су говорил: «Да ври
же что-нибудь!»
.„где волосы срезают.— В Древнем Китае рассказывали
с ужасом об этом обычае, наравне с татуировкой.
...где в воздухе летает голова.— Из фантазий Древнего
Китая о далеких странах, где творится неслыханное.
На перекрестках улиц Патриархов ——название одной из
улиц на родине Конфуция; здесь _ улица вообще.
•••понял …карму прежнюю причины.——Из буддийских
фабул о молодом чиновнике, зашедшем в монастырь, где
ему приснился сон: старый монах под «Лазурной скалой»
дает ему свечу, которая еле курилась, и говорит: «Вот вам
свеча вашей жизни; пламя в ней еще есть, а вы уже про¬
жили три жизни».
„.«вешают у косяков лук»,一 В Древнем Китае у ворот
дома, где родился мальчик, вешали лук со стрелами.
Гаутама — Будда; здесь — монах.
•••с обнаженным плечом ——жест буддийского монаха,
высвобождающего руку для набожного приветствия.
Стр. 16. ...в чашке — в чашке-патре у нищенствующего
монаха.
...«севший лицом к скале».——Первый патриарх буддий¬
ской церкви в Китае Бодидхарма, прибыв в Китай в 520 г.,
сел у Средней Священной горы в позу созерцателя, повер¬
нувшись лицом к стене, и, по преданию, просидел девять лет,
так что на скале будто бы запечатлелось его изображение.
В монастыре Шаолиньсы мне показывали в 1907 г. эту
стену с «отпечатавшимся» на ней портретом.
А шесть живых миров...— В буддийском каноне говорит¬
ся о шести мирах — кругах перевоплощений: круги ада, го¬
лодных духов, животных, демонов, человеческий и небесный.
Я соберу ряд шкурок…и шубу сделаю из них.一 Образно
об эклектическом целом.
«Книга о таинственных созданьях» была составлена,
по-видимому, в V в. литератором Лю Ицином, но Ляо Чжай
имеет в виду не только ее, но и другие, того же порядка.
"•книга «злобы одинокой» ——книга древнего софиста
Хань Фея (III в. до н. э.), погибшего в тюрьме.
...«в зеленом лесу и в черных заставах».Из поэмы
Ду Фу (VIII в.) «Видел во сне (поэта) Ли Бо»: «Придет
его дух 一 кленовая чаща в зеленом; // уйдет его дух — зас¬
тавы черным-черны».
•••в год цзивэй ——1679 г. Китайцы обозначают свои годы
при помощи десяти так называемых «небесных пней» и две¬
надцати «земных ветвей», сочетая их поочередно в двойные
17 Пу Сунлин
497

комбинации, что дает шестьдесят сочетаний, после которых
цикл повторяется. Таким образом, по данному обозначению
мы можем только тогда определить год точно, когда нам
известны и другие данные, как, напр., здесь: время жизни
автора.
...с девизом Канси.— Издавна в Китае было строго вос¬
прещено писать и произносить имена государей,— их заме¬
няли титулы годов правления с особым девизом. Этот госу¬
дарственный обычай существовал вплоть до 1916 г., и, таким
образом, «имена» вроде Канси, Гуансюй и т. п., не есть имена
государей по типу русских и европейских (Иаков I, Нико¬
лай II), а обозначения, принятые ими для своего правле¬
ния, иногда сменявшиеся несколько раз. Перевод девизов 一
вещь нелегкая, ибо это почти всегда намек на канониче¬
ский текст. Время правления государя, называвшего свое
царствование титулом Канси,— с 1662 по 1723 г.
Люцюань,一 См. коммент. к с. 5.
лисьи ЧАРЫ
Стр. 22. «Смешливая Иннин»._ Переводчик оговарива¬
ется, что название рассказов передается им в несколько
распространенном, но отнюдь не измененном виде, ибо
большинство рассказов Ляо Чжая названы собственным
именем главного действующего лица.
Примеч. составителя: первые три страницы текста пере¬
работаны В. М. Алексеевым ритмически. Печатаются по
рукописи.
•••из Лодяня.——Уезд Лодянь находится в округе Цзюй-
чжоу провинции Шаньдун в Восточном Китае. Шаньдун 一
родина Пу Сунлина, здесь и происходят почти все события
его рассказов.
.„«вошел во дворец полукруглого бассейна» — то есть
выдержал экзамен на первую ученую степень и вступил в
списки учеников уездного училища конфуцианцев (см. ком¬
мент. к с. 6), имевшего при храме Конфуция, в котором
происходили экзамены, особой формы бассейн, требуемый
древним уставом.
Пятнадцатого числа первой луны ——праздник фонарей.
Совпадает со второй половиной февраля нашего стиля.
Студент (У)...——Здесь и далее: вообще в значении мо¬
лодого ученого, книжника. В то время, когда жил Пу Сун¬
лин, китайский ученый был наследником и носителем только
своей китайской культуры ——главным образом литератур¬
ной. Его образование с малых лет начиналось отнюдь не
498

с детских текстов, а сразу с учения Конфуция и всего, что
к нему примыкает, то есть конфуцианских канонов, которые
надлежало выучить наизусть и понимать в согласии с суро¬
вой традицией. Затем молодой человек приступал к чтению
историков, философов и главным образом к чтению лите¬
ратурных образцов — классиков. Целью его было выработать
образцовый литературный стиль и навыки, дабы проявить
себя достойным образом в сочинении на государственном
экзамене. Подобное образование занимало 20, а то и боль¬
ше лет.
•••«девы гуляют, словно облака» — стих из древней клас¬
сической книги од, гимнов и песен — «Шицзина». Ляо Чжай,
как первоклассный стилист, пользуется литературным насле¬
дием старины, приобщая его к течению своего ритмического
рассказа.
Стр. 24. .“загнул…записку 一 послал приглашение, сло¬
жив его в виде письма.
Стр. 25. “мз восточной части в западную.— Китайцы не
любят обозначений при посредстве правой и левой руки, но
точно ориентируются по странам света. Европейцу странно
встречать в китайской поэзии такие выражения: «Надпись
к востоку от кресла», «Живу беспечно в северном под¬
ворье» —и т. п. Еще страннее фраза разговорного языка:
«Эй, слепой, к востоку иди, слышишь!», «Прибей-ка гвоздь
севернее» — и т. д.
...во дворе…еще ворота…——Китайский дом состоит из
многих строений, наподобие нашего крестьянского, но раз¬
делен дворами.
Стр. 26. •••подробно рассказывал, кто кому и как прихо¬
дится.—Патриархальность китайской семьи требовала точно
помнить всех бесчисленных родичей со стороны отца и со
стороны матери.
Стр. 27. ...под «конем»,— Система счисления лет по цик¬
лам, причем каждый год приурочен к одному из двенадцати
животных: мыши, быку, тигру, зайцу, дракону, змее, коню,
овце, обезьяне, петуху, собаке, свинье.
Стр. 29. •••длинноухих господ 一 то есть, попросту говоря,
ослов.
Стр. 31. ...талисманные письмена Небесного Учителя ——
главного мага и чародея, будто бы обитающего на юге Китая
и повелевающего всей нечистой силой. Его письмен боится
всякий бес и оборотень.
Бес — это не бес в нашем понимании (хотя в рассказах
фигурируют и такие ——злые бесы, черти), а скорее неупокоен-
ная душа умершего, которая бродит по земле в невидимом
17*
499

или зримом виде, мстя за то, что ей не приносятся жертвы;
эгуй — голодный дух.
Стр. 32. ...выбрала счастливый день ——обряд очень слож¬
ного гадания, для которого имелась особая профессия спе¬
циалистов. Без этого вообще не предпринималось ничего
важного, тем более важнейшее дело брака.
Стр. 34. “.бросали и топили.— Речь идет о тех случаях,
когда под давлением острой нужды топили новорожденных
девочек как лишние рты, которые в дом ничего не приносят,
а с выходом замуж становятся чужим достоянием.
...день, когда едят холодное ——весенний праздник в треть¬
ем месяце по лунному календарю.
Стр. 35. ...«цветок, понимающий слова» — белый лотос,
символ знаменитой фаворитки танского императора Сюань-
цзуна, Ян-гуйфэй.
«Четвертая Ху».——Начало новеллы, переработанное
В. М. Алексеевым, печатается по рукописи. (Примеч. соста¬
вителя.)
...из округа Тайшань 一 в провинции Шаньдун на востоке
Китая.
"•сидел один в своем…кабинете.— Студент учился обык¬
новенно дома, у особого учителя. Образование состояло из
чтения серьезной уставной литературы и писания литера¬
турных сочинений.
...в Серебре Река 一 Серебряная или Небесная Река, то
есть Млечный Путь.
•••фамилией Ху, по имени Третья.— Девочки в старом
Китае чаще всего назывались порядковыми числительными:
Первая девочка, Вторая и т. д. с присоединением для посто¬
ронних фамилии — Чжан Первая, Ли Вторая и т. п. (Так
же — в порядке их появления на свет 一 именовались в мас¬
сах неграмотного населения и мужчины ——Ван Пятый, Чжоу
Третий.) Однако гетеры, актрисы, женщины-монахини, а
также девушки, начитанные в литературе (редкость в старом
Китае), всегда имели свое особое прозвание и имя,— в про¬
тивоположность тем, кому не полагалось выходить и быть
известными за порогами своей патриархальной сатрапии.
Стр. 36. ...лет только-только достаточно, чтобы уже сделать
прическу 一 то есть пятнадцати лет, когда, по древнему обы¬
чаю, девочке позволялось сделать прическу и продеть шпиль¬
ки.
Стр. 38. Шэньси — губерния (провинция) на северо-за¬
паде Китая.
•••долго писал талисманы.— Талисманные графические
заклинания, которым посвящена на китайском языке огром¬
500

ная литература, представляют собой прихотливо замаскиро¬
ванные иероглифы, а также звездные символы, решающие
судьбу человека. Общая формула подобного заклинания:
«Гром убивает (убей) бесов!» Иногда этой фразе предпо¬
сылается слово «Приказ», то есть: «У меня в руках есть
приказ Высшего духа об истреблении бесов, меня наваж-
дающих».
Стр. 40. ...«Великая Красная» уже готова — то есть го¬
това даосская алхимическая пилюля бессмертия, и я могу
стать блаженно бессмертной.
•••«разрыв струн лютни» — смерть.
Стр. 41. ...на Ткачиху и Пастуха ——созвездия. Фея Тка¬
чиха, обладающая искусством ткать небесную одежду, седь¬
мого числа седьмой луны переходит по мосту, сплетенному
сороками, через Небесную Реку (Млечный Путь), чтобы
свидеться со своим Пастухом.
Стр. 43. ...с пышным нарядом феникса._ Феникс и его
самка — символы супружеского счастья, и женские головные
украшения, особенно брачная шапка, часто изображают ле¬
тящего феникса. Так было принято сначала для цариц и
придворных дам, а потом мода, конечно, распространилась
и на весь женский Китай. «Фениксова прическа» не только
формой своей, но и шпильками, заколками и т. д. напоми¬
нает голову феникса.
Стр. 44. ...последние государственные экзамены._ См.
коммент. к с. 6.
Стр. 45. .„мой Бао Шу.一 Бао Шу и Гуань Чжун, знаме¬
нитый политический деятель VII в. до н. э., с юности были
дружны. Гуань Чжун говорил, что отец и мать его родили,
но понял и знает только Бао Шу.
Стр. 46. ...достать,., «денег на посохе» — то есть денег
на вино, пьяных денег. Ученый Жуань Сю (III—IV вв.),
презирая всех и вся, ходил, демонстративно привязав к по¬
соху сто монет, чтобы все видели, что он идет пить.
«Есть здесь в мошне, есть, говорю, в самом деле! Брось
горевать, будто вина не купить» — перефразировка из тай¬
ского поэта Хэ Чжичжана (VII—VIII вв.): «Брось горевать,
будто вина не купить нам: // Тут в кошельке деньги, на¬
верное, есть!»
Стр. 47. ...красота из тех, что могут опрокинуть царст¬
во.—О жене ханьского государя У-ди (II—I вв. до н. э.) ее
брат сказал государю словами песни: «На далеком севере
живет такая красавица, что подобной ей нет в мире, она
единственная. Раз только взглянет — и рушится целый го¬
род. Взглянет еще раз 一 и опрокинет царство». Этот образ
501

постоянно встречается в китайской поэзии,——например, в
поэме «Вечная печаль» Бо Цзюйи.
«Зеленые терема».——Сначала это было название роскош¬
ных вилл и даже дворцов, но потом было применено в по¬
эзии к описанию дома гетер и стало означать публичный
дом.
Стр. 48. •••башмачок, имевший вид тонкого крючочка 一
для искалеченной бинтованием миниатюрной ножки: четыре
малых пальца подгибаются компрессом, а большой растет,
образуя с атрофируемыми как бы треугольник, который
в литературе часто сравнивается с ростком бамбука. Эту
своеобразную красоту подчеркивает и башмачок, носок ко¬
торого загибается вверх крючком.
Стр. 54. „.«уксусница будет есть дикую сливу».——Кислое
на кислое: выражение крайней ревности.
Стр. 55. Соломенное чучело ——соломенный призрак, то
есть изображения слуг, жен покойного; их бросали в могилу
или сжигали.
Стр. 57. ,..на визитной карт очке …——На большом листке
красной бумаги писались черной тушью фамилия и имя.
Приписки приветственного характера делались тут же.
...подсматривать из-за занавеса,.,一 Верность патриар¬
хальному принципу отчуждения женщины доходила до ли¬
цемерия. Так, про престарелую царицу Цыси, умершую в
1908 г., говорили в декретах: «Изволили слушать из-за за¬
навески то-то и то-то."»
Стр. 58. Старуха подняла его, не считая это насмешкой
над ней.— Хотя он еще не был зятем, а уже приветствовал
ее как тещу.
•••выбрала счастливый день.——См. коммент. к с. 32.
...в «зеленую хижину».——Древний обычай велит молодой
на все время брачного пира сидеть в зеленой палатке и при¬
нимать поздравления, не выходя из нее.
...пить брачную чашу,一 Соединение губ молодых в од¬
ной чаше вии самый торжественный обряд свадьбы.
Стр. 59. здник «чистой и светлой погоды» ——весен¬
ний праздник поминовения усопших.
Второй государственный экзамен,一 См. коммент. к с. 6.
Стр. 60. День «холодного обеда».——См. коммент. к с. 34.
Стр. 64. Повесть о «Синем Фениксе» ——повесть о пере¬
рождениях очаровательной лисы.
•••когда «уже не колеблются» — то есть сорока лет. Кон¬
фуций говорит о себе: «Пятнадцати лет я устремился к нау¬
ке... Мне было тридцать _ и я установился... Стало сорок 一
и я не колебался...» («Изречения и беседы» Конфуция).
502

„.только-только начинающая делать прическу,一 См. ком¬
мент. к с. 36.
“.прислужит вам, подав помыться и причесаться 一 то
же, что «услужить вам по уборке комнат» ——вежливо-уни¬
чижительное выражение для понятия «быть женой», веду¬
щее начало с давних времен, когда ханьскому императору
будущий тесть говорил: «У вашего верноподданного, госу-
дарь, есть молодая дочь, которую я хочу сделать вашей
служанкой с метлой и сорным коробом».
Стр. 67. ...чулочек…как крючок.——См. коммент. к с. 48.
Стр. 68. Шахматы бывают двух родов: «слоновые»,
приблизительно напоминающие наши, и «облавные» 一 с
большим количеством фигур и малосхожими движениями.
Последний тип считается особо замысловатым, и на каж¬
дую партию затрачивается бесконечное число часов.
Стр. 69. «Мать Западных Царей» ——Си-ванму или Ванму,
фея далеких западных стран, живущая в мраморном двор¬
це у Яшмового озера и Изумрудной реки. В ее садах цветет
вечный персик, дающий плод раз в три тысячи лет. Миф
о Си-ванму сохранился во многих исторических и литера¬
турных произведениях, однако науке не удалось еще разга¬
дать странного ее имени (Мать Западных Царей).
•••двадцать первого года Канси 一 1680 г. См. коммент.
к с. 16.
Стр. 72. Визитный листок.一 См. коммент. к с. 57.
•••из Цинь ——то есть из провинции Шэньси на западе
Китая, а Вэйсянь，место рассказа, находится в Шаньдуне,
на востоке.
Стр. 76. Лунный Дед ——дух, предопределяющий браки.
Стр. 77. „.выбрать счастливый день.一 См. коммент. к
с. 32.
Лотосовые лодочки 一 башмачки; см. примеч. к с. 48.
Стр. 78. “.Небесной Реки…——См. коммент. к с. 35.
•••красный платок.一 Красный цвет 一 цвет радости вооб¬
ще и всего, что относится к браку. При брачных обрядах
красный цвет преобладает во всем, что окружает жениха
и невесту.
•••узорную брачную свечу.一 Причудливо вылитую, в крас¬
ных с золотом цветах свечу ставят в комнате новобрачных.
Стр. 80. “.из-за занавески,— См. коммент. к с. 57.
Стр. 82. Бяньлян — Кайфэн.
Стр. 84. ^сидиту повернувшись в южном направлении.—
По ритуалу Древнего Китая государь сидел лицом на юг,
а придворные стояли лицом к нему, то есть на север. Так
же полагалось сидеть в своей сатрапии любому высшему
503

чину, как бы замещающему государя, по отношению к млад¬
шим чинам, повернутым лицами на север. То же делали и
ученики в отношении к учителю, и все члены семьи в от¬
ношении к главе ——отцу.
...только-только начавшая делать прическу.一 См. ком¬
мент. к с. 36.
Стр. 85. «Повествование о горе Ту».— Одно из преданий
о мифическом государе Юе (XXIII в. до н. э.) гласит, что
Юй, распределяя воды Китая после потопа, дошел до горы
Ту. Вечерело. Юй боялся, что в темноте он произведет
неверные измерения, и решил... жениться на фее горы,
чтобы получить какое-нибудь знамение. И явилась к нему
белая лиса с девятью хвостами, что он счел за предвес¬
тие царского трона. Он женился на ней, дав ей имя Нюй-
цзяо.
После Тана ——после царствования мифического государя
Яо или Тао-тана (XXIII в. до н. э.).
".при Пяти Сменах — при пяти мифических государях:
Фуси, Шэнь-нуне, Хуан-ди, Шаохао и Чжуаньсюе.
".глаза чистые, как осенние воды 一 то есть подобные
отстоявшейся от летней мути дождей воде осенних рек.
...моя старая карга — то есть моя жена. Перевод при¬
близительно передает уничижительное (но исключительно
с точки зрения литературной и вообще вежливой проформы,
не принимаемой, конечно, всерьез) выражение «человек, сде¬
ланный из дикого терновника».
Стр. 86. Лотосовый крючок — поэтический эпитет изу¬
родованной женской ноги, имитирующей распускающийся
лотос. См. также коммент. к с. 48.
...с сидящим на троне к югу лицом царем Китая! 一 См.
коммент. к с. 84.
Стр. 87. Ты опозорила мой дом.— Патриархальные нравы
Китая требовали, чтобы женщина была затворницей ——яо
тяОу «глубоко упрятанной». Нажим на строгость поведения
особенно заметен в XII в., с утверждением неоконфуциан-
ской доктрины. Философ Чэн И говорил: голод ——дело малое,
а вот нарушить женское целомудрие ——дело большое.
Стр. 90. Визитный листок.——См. коммент. к с. 57.
Стр. 92. ...сложил руки в приветствие…—Руки склады¬
вались в кулаки и поднимались снизу вверх до лба или, при
более небрежном приветствии, до груди.
Чжуан-цзы ——китайский философ и поэт IV в. до н. э.
Стр. 94. Хуан Чао — вождь крестьянского восстания и
кратковременный император Китая. Умер в 884 г. Значит,
до рассказа Ляо Чжая прошло больше восьми веков.
504

Стр. 97. “.сделал почтительное приветствие.一 См. ком¬
мент. к с. 92.
Я старше тебя.— В патриархальном Китае возраст всег¬
да заслуживал уважение. Понятие «старый» и «уважаемый»
выражаются одним словом ——ласк
Стр. 98. “.стал писать заклинание...一 См. коммент. к с. 38.
"•шагать Юевым шагом.— Мифический государь Юй
(XXIII в. до н. э.), приводя в порядок реки страны, страшно
устал и захворал. Ноги у него скривились и высохли, и он
стал ходить так, что ни одна нога не могла заходить вперед
другой. Китайские заклинатели видели в таком шаге одно
из наиболее действенных средств своей ворожбы. Они уве¬
ряли при этом, что ходят по созвездиям, и те им, конечно,
помогают.
Малиновая Тетка ——название духа, кукла (изваяние),
которой кланялись девочки, прося у нее хорошей свекрови
и вообще спрашивая ее, как оракула.
Стр. 100. Котел с вином кипел... кружил пар из чайни¬
ка.——В быту Китая вино играет огромную роль, хотя такого
разнообразия вин, как в Европе, Китай не знал никогда:
рисовое вино и «самогонка» из проса и гаоляна не дают
такого многообразия сортов, как виноградное. Пьют такое
вино всегда подогретым, из чайников, мало отличающихся
от предназначенных для чая.
...за их пологами и занавесями...— См. коммент. к с. 57.
Стр. 101. ...первый год государя Шуньчжи 一 1644 г.
...Сыном Неба 一 китайским императором, приносившим
небу жертвы и считавшим его как бы своим отцом.
Лежащий Дракон ——прозвание, данное Чжугэ Ляну, ми¬
нистру и главному советнику одного из трех претендентов
на престол в III в. Он как министр мог быть, конечно, только
«лежащим», то есть скрытым, скромным драконом, в отли¬
чие от «взвившегося» к небу ——государя.
Стр. 103. ".без шапки,——Шапка в китайских правилах
вежливости играет не меньшую роль， чем в европейских,
только применение ее обратно нашему: при церемонном
приеме шапку надевают даже дома и снимают только тогда,
когда об этом усердно попросят.
Стр. 106. “.ночные стражи.— В вечерние и ночные часы
время определялось по сменам пяти страж: 1-я ——с семи
до девяти вечера, 2-я ——с девяти до одиннадцати, 3-я ——с
одиннадцати до часа ночи, 4-я ——с часа до трех, 5-я ——с
трех до пяти утра.
Стр. 108. Бог реки 一 царь драконов JIун-ван, ведающий
всеми капризами реки, а также дождями.
505

Стр. 109. ...дом состоял из множества зданий.一 См. ком¬
мент. к с. 25.
Стр. 111. «Среди тутов» 一 песня о свидании влюбленных
(из «Шицзина» 一 книги песен и од).
...на арке…в честь моей добродетели.一 В городах, селах
и просто в полях Китая часто встречаются арки (пайлоу),
сооруженные в честь добродетельных женщин: «Арка исклю¬
чительно верной жене», «Портал в честь истинной и правой
стези и доблести ее» и т. п.
Стр. 116. Моя фамилия Хэ.一 Лотос тоже хэ, но пишется
с легким добавлением четырех черт («Травы») вверху.
Третья Хэ.— О женских именах см. коммент. к
с. 35.
...стал каменной ласточкой,——«Каменная ласточка» на
горе Линлиншань взлетает в грозу и, возвратясь, снова
превращается в камень.
Фанвэн 一 поэт Лу Ю (1125_1210).
Стр. 117. ... услуживать вам при туалете ——то есть быть
женой. См. коммент. к с. 64.
Стр. 122. ...двадцать.., сочинений на разные темы.一 Экза¬
менационные сочинения требовали долгой тренировки, но,
конечно, не представляли собой истинно литературных про¬
изведений: в погоне за успехом кандидаты писали исклю¬
чительно схоластические сочинения, почти стереотипной
формы. Однако в продаже всегда имелись великолепно из¬
данные, считающиеся образцовыми произведения, которые
жадно скупались подражателями. После 1905 г., когда экза¬
мены были отменены, они стали только загромождать рынок,
как ненужный хлам.
Стр. 123. •••делались огромные круги — около тех мест
сочинения, которые пришлись по вкусу.
•••сочинения известных авторов 一 для подражания.
•••прошел во вторые кандидаты.См. коммент. к с. 6.
Стр. 124. Янь-ван 一 Яньло, верховное божество ада.
Ад, как сложное целое, мыслится народной религией в виде
иерархического царства с восемнадцатью департаментами,
изобретающими для грешников муки, сообразно типу пре¬
грешений.
Стр. 125. Золотая красная ярь бессмертия—даосская
пилюля.
Стр. 128. ...в горе Железной Ограды 一 в аду.
•••на государственном литературном экзамене.一 См. ком¬
мент. к с. 6.
Стр. 129. Область Пинъюань ничего не имела предста¬
вить, несмотря на настойчивые требования государя.
506

“•оклеенное бумагой окно…——Пропускающая свет бумага
заменяла стекло.
Стр. 131. Фамилия Ху созвучна с ху ——лисица.
Стр. 133. Синьор с балки ——вор.
Стр. 134. «Мягкое и теплое царство».——Так называл тело
своей любимой наложницы Фэйянь, «Ласточки в полете»,
государь Чэн-дин (I в. до н. э.).
Стр. 135. ,..он не знал еще ни одной канонической кни¬
ги.一 О классическом образовании см. коммент. к с. 22.
•••вошел в храм «бассейна».一 См. коммент. к с. 22.
МОНАХИ-ВОЛШЕБНИКИ
Стр. 139. Святитель Баочжи 一 монах, по преданию, ре¬
бенком найденный в гнезде коршуна. Вся его монашеская
жизнь была сплошным подвижничеством. Поклонение ему
началось после его смерти в 514 г.
Небесная Дева,——В буддийском каноне «Вималакирти»
сказано: «И была среди нас Небесная Дева, сыплющая
небесными цветами...»
Стр. 140. Булавки-фениксы.— См. коммент. к с. 43.
•••грозный：, стук кожаных сапог.一 Кожаные сапоги и
в начале века казались чем-то диковинным толпе китайцев,
обутых в холщовые туфли на холщовой же подошве. Куда
бы ни приезжал в 1907 г. экспедиционный отряд Шаванна,
в котором я имел счастье быть, нас всюду встречали воз¬
гласы: «Кожаные сапоги!» Глаза устремлялись сначала на
сапоги, потом на нас.
Стр. 147. ."когда…«устанавливаются» 一 в 30 лет. См. ком¬
мент. к с. 64.
Стр. 148. *«Даос с гор Лао».— Начало новеллы и после¬
словие, ритмизированные В. М. Алексеевым, печатаются по
рукописи. (Примеч. составителя.)
...в горах Лаошаня 一 в горах Jiao в провинции Шаньдун.
...чайник с вином.——См. коммент. к с. 100.
Стр. 149. Чанъэ 一 или та же Хэнъэ, фея луны. Будучи
простою смертной, она украла у своего мужа лекарство бес¬
смертия, взлетела ввысь и поселилась в чертогах «Широкого
Студеного дворца» — луны.
Стр. 152. ...на литературных экзаменах,——См. коммент.
к с. 6.
Стр. 153. ".по звездной Хани — Млечному Пути.
Стр. 154. ...с горы Юньхэ.一 На этой горе растет дерево,
из которого делались древние музыкальные инструменты.
507

„.закричали их аисты.— На одиноком, не знающем стаи
аисте, блаженный бессмертный уносится в небесные прост¬
ранства.
.„«синие и пурпурные шнуры к печати»,——По древнему
регламенту князья имели право подвешивать к своим печа¬
тям пурпурные шнуры, а сановники первых степеней — си¬
ние.
Стр. 155. Красные ворота издавна считались признаком
жилья именитого человека. Все дворцовые здания, а также
все храмы и монастырские строения отделывались деревом
золоченым и выкрашенным в ярко-красный цвет.
Стр. 156. Осенние волны ее глаз.— См. коммент. к с. 85.
Стр. 157. Песни «Бамбуковых ветвей» — народные песни,
отделанные в литературном стиле «царем песен», танским
поэтом Лю Юйси.
„.заставить глыбу камней растопиться 一 намек на поэта
Жуань Цзи (III в.), о котором говорили: «У него в груди
глыбы камня... Нужно поливать их вином», чтобы растаяла
его тоска.
Первая строка — это... Сунь... вторая же ——это Чжу
Бацзе — пример так называемых параллельных или двойных
строк. Чтобы понять главную пародиальную основу этого
и всех последующих издевательств, надо иметь в виду сле¬
дующее. Китайцы сызмальства приучались подбирать соот¬
ветствующие друг другу слова и фразы. Вторая, параллель¬
ная фраза составлялась из слов, имеющих антитетическое
значение и стоящих грамматически (синтаксически) строго
на тех же местах. В старинном слоге этот параллелизм соб¬
людался как нечто особенно украшающее речь. И много
веков протекло в упражнениях, ведущих к овладению этим
своеобразным искусством, но мучавших детей, учившихся
писать. Именно с составления параллельных фраз начина¬
лись уроки литературы, и вкус к этим хитрым словопострое-
ниям оставался на всю жизнь. В подобранной Фанъюнь
фразе нарочно фигурируют обезьяна Сунь и свинья Чжу
Бацзе 一 герои знаменитого фантастического романа «Путе¬
шествие на Запад». Объясняя напыщенные строки начетни¬
ческого творчества Вана самыми вульгарными образами,
Фанъюнь явно издевается над ним.
Стр. 158. Восьмичленные изложения 一 сочинения на те¬
му, взятую из классического конфуцианского канона, пост¬
роенные на основе строжайшего параллельного расположе¬
ния частей и даже слов в строке. Студент приучался к этой
манере, стараясь использовать любое слово из классического
текста для развития темы. Веками литературные экзамены
508

фильтровали китайских кандидатов на государственные
должности, превратившись из идейного начинания в пустую
тренировку.
«Как сыновне-почтителен 一 (этот) Минь Цзыцянъ!» 一
Строка из «Изречений и бесед» Конфуция («Луньюй»,
гл. XI, § 4). Это еще очень многословная тема: бывало, что
из всего параграфа давалось всего одно слово, и учащийся,
зная все окружающие слова, должен был из них соткать
канву сочинения.
Совершенный человек 一 Конфуций, который, передав по¬
томству заветы совершенных государей древности, сам стал
для потомства совершенным. Благодарные обоснователю мо¬
нархизма императоры награждали его титулами вроде: Пер¬
воучитель, Распространитель Просвещенности, Высшее
Совершенство и т. д.
•••ни разу не величает своих учеников по их прозванию.一
Действительно, Конфуций называл учеников по имени, и
фраза, приведенная Ваном, считается, по традиции, искажен¬
ной. Вану, таким образом, ставится на вид его неосведом¬
ленность.
«Патриарх литературы» 一 или «начальник литераторов».
Собственно, это не кто иной, как сам Конфуций, «учитель
тысяч веков», но в литературе эти названия даются также
начальнику экзаменационной сессии.
Стр. 159. «У почтеннейшего Вана…нет ни одной кра¬
пинки, которая не напоминала бы яшму...»——Эту шараду надо
перевести так: «Если возле знака «Ван» нет одной точки, то
он не похож на знак «юй» (яшма, нефрит)», иначе говоря, вся
шарада 一 простое описание иероглифа, которым изображает¬
ся фамилия Ван (князь).
«У досточтимого Миня на голове，——еще проведи он пол-
вечера,——сейчас же образуется черепаха».一 Точно так же
построенная шарада означает: «Если сверху знака «Минь»
поставить половину знака «си» (вечер), то получится знак
«гуй» (черепаха)». Минь ——это первый из двух именных
иероглифов Вана ——Миньчжай. Черепаха — ругательство, оз¬
начающее мужа-рогоносца. То есть: если Ван в течение этого
вечера еще раз попадет впросак, его женой завладеет более
удачливый.
Книги в костяных застежках.——Книги укладываются в
складной футляр из папки, обтянутой синим холстом, боковые
стороны которого застегиваются костяными или роговыми
застежками. Книг (из тонкой бумаги) вкладывается в футляр
иногда до шестнадцати, причем каждая может быть свободно
вынута.
509

Стр. 160. „.книги... отвечали бесконечностью•— Не говоря
уже о безбрежном море китайской художественной литера¬
туры, не поддающейся никакой каталогизации, ее осведоми¬
тельный и научный отделы таковы, что «бесконечность»——
не гипербола.
•••уразумел наконец безмерную безбрежность 一 перспек¬
тив знаний, выходящих далеко за пределы экзаменационных.
«Оторвал кисть»一 бросил писать. Выражение идет от
Конфуция, который перестал писать в силу особого знамения.
«Одному наслаждаться музыкой...»— цитата из классичес¬
кой книги Мэн-цзы: «Что более усладительно: одному наслаж¬
даться музыкой или с другими вместе?» Отвечал: «Ничто не
сравнится с наслаждением, разделенным с другими!» Ван,
конечно, жонглирует серьезным текстом с чисто мальчишес¬
ким задором.
Стр. 161. Осенние воды ее глаз.— См. коммент. к с. 85.
«Весенний ветерок, подувший коню в уши».— Из Ли Бо:
«Люди, слыша это, всегда кивнут головой.// Словно весенний
ветер, подувший коню в ухо».
Стр. 162. Желтая птичка... Не сиди в шиповнике!— Паро¬
дия на стих из «Шицзина»: «Летит, летит желтая птичка,//
Садится на шиповник».
...земные блаженные.— По одной из китайских теорий
бессмертия, неумирающие люди делятся на небесных, земных,
человеческих, водных и других бессмертных. Всем им дано
название сянь ——блаженный, и только те, которые могут
изменить свой вид, как им угодно, называются шэнъсянъ ——
святые гении.
•••пойти по красному... праху.——Красным прахом, вероят¬
но не без влияния картин лёссовой пыли, в сухие дни засти¬
лающей все красно-желтым туманом, называется мир сует,
жалкий мир людей.
•••приняв во внимание у что у вас есть старик отец,,.一
Рассказы Ляо Чжая изобилуют примерами религиозного
почитания старших (сяо) — главной добродетели патриар¬
хального Китая, которая лежит в основе всей конфуцианской
морали, определяя как семейный уклад, так и общественный,
ибо сыновняя почтительность простирается и на почитание
отца большой семьи ——государя.
Стр. 164. „.израсходовал десятки тысяч на гадателей..,
похоронил со всею сложностью обряда.一 В соответствии с
патриархальной религией и культом предков, смерти в Китае
всегда уделялось чудовищное внимание. Похоронный обряд
необычайно сложен и тянется мучительно долго. Место, где
надлежит похоронить покойника, избирается магическим ком¬
510

пасом в руках гадателя-геоманта (конечно, шарлатана) и отку¬
пить его надо любой ценой. Гадание о выборе кладбища
считается первой обязанностью каждого сына или дочери.
Геомант же, разумеется, не торопится, и все это время гроб
стоит в доме (только богатые могут переправить его в храм).
Гроб делается поэтому с особой заботливостью и щели его
заливаются знаменитым китайским лаком, не пропускающим
газов. Панихида может тянуться чуть ли не месяц. Для
заупокойного служения приглашаются всевозможные слу¬
жители культа, дабы привлечь побольше духов. Все это стоит
денег огромных. Ритуал похорон обставлен с предельной рос¬
кошью: покойника несут в тяжелом двойном гробу и в тяже¬
лом балдахине, для чего требуется много носильщиков; перед
ним несут всякого рода древние символы почтения к важной
персоне; женщин сажают в экипажи и т. д. Одна похоронная
обрядность могла истощить благосостояние зажиточной семьи
надолго.
Стр. 165. ...владел,,, «отражением духа» 一 искусством га¬
данья по чертам лица, сильно распространенном в Китае.
Литература по физиогномике очень обширна, но, как все
оккультные сочинения, написана совершенно непереводимым
на обычный язык стилем.
•"знаки чжи и у.——Это сказано в повествовании о жизни
поэта Бо Цзюйи (VIII в.), который семи месяцев от роду уже
знал эти два часто встречающихся знака. Конечно, неграмот¬
ный человек не мог сказать такой фразы — пример двуязычия
повестей Пу Сунлина.
•••рецепты，идущие... «с моря»一 по-нашему, «с ветру», то
есть никому не нужные.
...лавка «Рыб, зуба и пчел» 一 то есть изделий из
рыб, костей и меда — общий тип сельских аптекарских вы¬
весок.
Стр. 166 ...цена была вровень с... «яшмовым соком»一
нектаром, который, по учению даосских писателей, может
продлить жизнь. «Яшмовый» не означает, конечно, происхож¬
дение сока, а значит «прекрасный», «чудесный», ибо яшма
ценится в Китае выше всех других камней и служит вообще
предметом обожания и мистической поэтизации. В литерату¬
ре это 一 самый классический и изысканный образ. Яшма
чиста, струиста, тепла, влажна, одновременно мягка и тверда.
Она не грязнится, не зависит от окружающей ее темпера¬
туры и, следовательно, есть лучший образ благородного
человека, не зависящего от условий жизни. Яшмы в руке
поэта — его стихи. Яшмы в порошке — это разбросанные по
бумаге перлы каллиграфа. Яшма 一 это красивая девушка,
511

это ——человеческая доблесть; яшма — это милый, прекрасный
человек, ибо чистое сердце его сквозит и струится, как яшма.
Наконец, «яшмовый сок»——это вино. Так, у Бо Цзюйи:
Жбан приоткрыв, лью-разливаю по чаркам
Яшмовый сок, желтого золота жир.
•••золотом писанную доску.— На лакированной черной
или красной доске писались огромные знаки, восхваляющие
искусство врача, вроде: «Прикоснулся рукой ——родил весну».
Стр. 168. «Тонкий обман» — в издании 1923 г. эта новелла
называлась «Шантаж». (Примеч. составителя.)
„.приобрел знаменитую обхватную яшму ——большую, осо¬
бой формы яшму, из-за которой в удельном Китае соверша¬
лись чудовищные злодейства.
...загнул листок — послал приглашение.
Стр. 169. ...раздул глубокий фимиам ——возжег курильную
свечу, зажигаемую в часы чтения великих книг или удовольст¬
вия, близкого к культу.
Не смейся только над мелким колдуном.——Намек на
рассказ в «Истории Трех царств» о Чжан Хуне, названном
за большой талант великим колдуном. «Я,一 писал ему его
почитатель Чэнь Линь,— когда вижу вас, думаю: вот как
относится мелкий колдун к крупному».
«Едущий в вихре» ——образ сверхчеловека из даосских
притчей.
С янские жены — две жены древнего императора Шуня,
оплакивавшие его на реке Сян, у места его смерти. Их слезы
оставили следы на прибрежном бамбуке. Излюбленная тема
в китайской поэзии.
...повстречать Чжун Ци.— Древний мастер игры на цитре
Юй Боя повстречал дровосека Чжун Цзыци и стал ему играть.
—О, какие там высокие, высокие, далекие горы!一 во¬
скликнул Чжун, в точности угадав настроение играющего.
Юй сыграл еще.
—Течет, течет вода и уходит в неизвестные реки,一 про¬
должал Чжун и опять попал прямо в душу играющего.
Когда Чжун умер, Юй разбил свою цитру: не для кого
было играть. С тех пор истинного друга величают «понимаю¬
щим мелодию».
Стр. 170. „.моей дубине ——то есть жене. См. коммент.
к с. 85、
...от «тоненького…государя»——то есть от жены. Древний
поэт Дунфан Шо (II в. до н. э.) на званом обеде у императора
запрятал в рукав лакомый кусок: «Это я, знаете ли, для моего
тоненького государя-повелителя».
512

...так и не удастся, значит, послушать 一 так как жена не
смела появиться перед чужим. См. коммент. к с. 57 и с. 87.
•"прошли до семей ——подружились так, что и семьи наши
друг другу открыты, словно родственникам.
...за занавеской.——См. коммент. к с. 57.
...отделившаяся от современного ——непохожая на всех.
•••заиграли…оду приволью.— «Ода чувству приволья»—
любимая тема китайских поэтов, перелагаемая и на музыку.
Стр. 171. ...о пятой страже,——См. коммент. к с. 106.
•••страна Чу — название древнего удела, окончившего свое
существование еще в III в. до н. э. Литературный стиль
любит заменять географические названия древними именами.
Чу употреблено вместо губернии Хубэй, до которой из Шань¬
дуна, где происходит действие, действительно далеко.
Цзясянь 一 уезд в Шаньдуне.
...творить золото ——заниматься алхимией. Огромная ки¬
тайская алхимическая литература живет идеями средневековья.
Жития алхимиков-подвижников («святых») небожителей ——
увлекательнейшие страницы даосской патрологии.
Стр. 172. «Злая жена Цзянчэн».一 Послесловие новеллы,
переработанное В. М. Алексеевым ритмически, печатается по
рукописи. (Примеч. составителя.)
Первый кандидатский экзамен.——См. коммент. к с. 6.
Стр. 173. Красный платок,— См. коммент. к с. 78.
Стр. 174. Выбрали счастливый день.——См. коммент. к с. 32.
Стр. 180. Окружной экзаменатор.— См. коммент. к с. 6.
Стр. 181. Гуанъинь ——переводное имя бодисатвы Авалоки-
тешвары, который в Китае особенно чтится. Сначала он
изображался в мужском образе, потом в женском. Не уходя
из мира в нирвану 一 окончательное и блаженное угасание
жизни, он жертвует собой, чтобы помочь страждущему.
Стр. 183. Свекрови своей не умела служить.一 Служение
свекрови как родной матери ——одна из заповедей религиоз¬
ного почитания старших. См. коммент. к с. 162.
•••для следующих экзаменов ехать в столицу.— См. ком¬
мент. к с. 6.
Стр. 187. Ванму 一 Си-ванму, царица фей. См. коммент.
к с. 69.
Дун Шуанчэн и Сюй Фэйцюн 一 прислужницы Ванму.
Дева-Ткачиха — фея созвездия. См. коммент. к с. 41.
...у Небесной Внучки ——у Ткачихи.
Стр. 193. ...в весенний праздник чистой и светлой пого¬
ды 一 когда поминают усопших.
,.,весь его род продолжался…только через Сюшэна.一
В рассказах Ляо Чжая постоянно встречается характерная
513

для патриархального Китая боязнь китайца прервать свой
род. Тут не только страх за накопленное богатство, но прежде
всего страх религиозный: так как только мужчины полномоч¬
ны совершать жертвоприношения предкам, то без мужского
потомства китаец всегда чувствует себя обиженным судьбой.
Дочери в счет нейдут: не приносят жертвы духу.
«Персиковый источник»— знаменитое произведение Тао
Цяня (Тао Юаньмина, 365—427), описывающее особый мир
людей, не связанных с современностью.
Стр. 194. ...берегли его, как…яшму.— См. коммент.
к с. 166.
Стр. 196. „.помыкать, как тигр бесом.——Рассказывают,
что когда человек повстречает тигра, то его платье и пояс
сами собой расстегиваются, ибо тигр ест только голого. Это
устраивают слуги-бесы. Откуда же они берутся? А вот: когда
тигр загрызет человека, то душа его не смеет никуда уйти и
слу тигру, как барину.
• 197. .„сотни слуг…кричат впереди и отвечают сза¬
ди.—Известный обычай китайской знати, содержащей огром¬
ное число слуг, которые передавали приказания окликами
от одного к другому.
Стр. 198. „.пожгли бумагу ——то есть бумажные изобра¬
жения разных предметов, людей и животных, обслуживающих
потребности покойного, чтобы огонь претворил их в потусто¬
роннюю действительность.
Стр. 201. „.взлетит... к небесам и тучам — выдержит все
экзамены и станет чиновником ——правителем народа.
•••для прислуживания…при мытье и причесывании一 то
есть в жены. См. коммент. к с. 64.
„.ждать меня три года.— Экзамены в столице происхо¬
дили раз в три года.
Стр. 202. ...сочинений нового стиля 一 экзаменационных.
Эти сочинения называются «современными» в противополож¬
ность «старинному стилю», подражающему знаменитым ма¬
стерам древности, не знавшим никаких экзаменационных
стеснений и, конечно, редко кому доступных в смысле подра¬
жания. См. также коммент. к с. 122.
^искусство «выдыхания и вдыхания»— особые упражне¬
ния для сообщения человеку чувства отрешенности от мира.
«Выдыхать старое и вбирать в себя новое 一 вот искусство,
руководящее высшим стремлением и питающее жизнь чело¬
века»,—восклицает даосский философ Чжуан-цзы (IV в.
до н. э.).
«Желтый дворец» 一 «Яшмовая книга о внутреннем виде
человека, написанная в Желтом Дворце Величайте Высшего
514

Божества»— сочинение неизвестной даты, трактующее о
трансцедентальной медицине.
«Смиренный аз недостаток имею: смиренный аз женщин
люблю» — цитата из книги Мэн-цзы (IV в. до н. э.)，где
говорится о том, как он наставлял князя в доблести, по¬
ощряя стремиться к ней по примеру древних царей. На это
князь, именовавший себя, по обычаю того времени ——«малый
человек», отвечал этими словами.
Стр. 203. Красные ворота.——См. коммент. к с. 155.
Стр. 204. Два коричных дерева…一 По преданию, на луне
растут коричные деревья. «Достать до ветвей корицы»一
достать до луны, то есть подняться вверх по лестнице чинов
и почестей.
Ванму.— См. коммент. к с. 69.
Коричный Дворец ——название древних дворцов, устроен¬
ных как бы на темы лунных чертогов, в которых росли ко¬
ричные деревья.
...с подобранными платьями.— Древний обычай требовал,
чтобы сановник, являясь к государю, подбирал свои длинные
платья. В приложении к женщине это выражение означает
почтительное приветствие.
Стр. 205. «Настоящая душеубийца».——Так говорится в
одном предании о красавице гетере, способной своей красо¬
той отнять душу.
Стр. 206. ...«ждать часов» ——то есть когда пробьют часы и
раскроются двери сановникам, ждущим аудиенции у государя.
Чисун ——святой даосского предания, ушедший в горы
Куньлунь и поселившийся там в чертогах Ванму. (См. ком¬
мент. к с. 69.)
Стр. 207. “.выбрать счастливый день,——См. коммент. к
с. 32.
.„«тащить.,, за собой весь дом, взлетающий в воздух» 一 то
есть сделать бессмертными всех членов семьи. Рассказывает¬
ся, что один бессмертный вознесся в небо со всей семьей
и только повозки и занавеси упали обратно на землю.
Стр. 208. “.вторую кандидатскую степень,一 См. коммент.
к с. 6.
“•жертву Южной горе приносил сам император или
же посылал своих сановников. Пять Гор — Северная, Юж¬
ная, Восточная, Западная и Центральная ——почитались
священными хранительницами счастья государства и ди¬
настии.
Стр. 209.…сделать браслету точную пару.——Известна
страсть китайцев к парным предметам — вазам, мебели, даже
часам.
515

...были... шарадой,— Знак Линь состоит из двух частей,
читаемых с известной натяжкой, как Ван и Линь.
Стр. 210. „.на пекинский экзаменационный двор.——См.
коммент. к с. 6.
...храм «Воздающего Стране».— Храмы часто назывались
эпитетами, указывающими на желаемый результат усердия
воздвигающего храм человека или государства.
Стр. 211. Визитный лист,一 См. коммент. к с. 57.
...одетый в белое ——то есть в трауре.
...дать тему и выказать свое искусство писать сочине¬
ния.—См. коммент. к с. 158.
Стр. 212. «Отрок из деревни Цюе носил его распоряже¬
ния»—первые слова из параграфа 47 (гл. XIV) «Изречений
и бесед» Конфуция. Самый текст этого параграфа намекает
на обстоятельства, при которых происходит состязание, так
как речь идет об ученике-карьеристе: «...не то чтобы он доби¬
вался толку,— он из тех, что хотят поскорее закончить (свое
образование)»——и получить место.
«В том месте, где приходят и уходят гости, вдруг увидели
ничего решительно не понимающего человека»,.,— эта парал¬
лельная фраза (см. коммент. к с. 157) в применении к обстоя¬
тельствам рассказа выглядит так: «Здесь, где есть гость,
вдруг увидели мы этого, ничего не понимающего студента».
«Инь имела трех настоящих людей»,— Из тех же «Изре¬
чений и бесед» Конфуция (XVIII, I). Экзаменационные сочи¬
нения писались на темы, выбранные из классиков, независи¬
мо от того, насколько они оторваны от общего текста (см.
коммент. к с. 158).
К чему непременно быть одинаковым с другими?一 Смысл
всей реплики таков: «Мы трое не одинаковы, хотя наши
стремления одни. Что же это одно? А то, что мы люди...
Вы, милостивый государь, тоже человек, и только! Почему бы
вам быть одинаковым с нами?»
•••«последняя повозка».——«Повозкой» называется в буд¬
дизме система вероучения, принимаемая одними и отвергае¬
мая другими. «Нижняя повозка»— общедоступное проповед-
ное вероучение, «верхняя»——постигаемое лишь высшей
личностью. Этим как бы сказано, что Ван, при всей своей
успешности, банален.
Стр. 213. “.труды своего окна ——свои отборные сочинения,
написанные при подготовке и тренировке к экзамену.
•••уснащено кружками.— См. коммент. к с. 123.
...напоминают водяные углы,——Кроме кружков, для той
же цели употреблялись и треугольники, скругленные кистью
и напоминающие углы-пельмени.
516

„.«южный человек больше уже не будет бунтовать..,»—
Знаменитый стратег и герой Чжугэ Лян (III в.), заманив к
себе одного из самых опасных своих врагов, показал ему
всю мощь своего войска. Тот воспылал желанием снова сра¬
зиться. Семь раз они сражались, и семь раз он был пойман,
после чего отказался от сражений и пристал к Чжугэ, ска¬
зав: «Я, человек юга, больше бунтовать не стану!»
Стр. 214. Гуй или Ху — Гуй Югуан и Ху Юсинь, писа¬
тели Минской династии, творившие в старинном духе.
Стр. 215. ...не успел... рассмотреть всю барсову шкуру 一
то есть только начал понимать произведение.
...те, что сидят за дверными пологами — чиновники, от¬
ветственные за экзаменационную сессию, о которых народ¬
ная пословица говорит: «На экзаменах не судят о литератур¬
ных достоинствах»,_ а исключительно о лицах, подающих
сочинения и имеющих протекцию.
Стр. 216. Доу и Фань.——Один из них, Фань, был так
беден, что питался лишь чашкой крупяного отвара, нашел
клад, но прикрыл его и не пользовался, пока к нему не при¬
шел монах, просивший денег на постройку храма.
Стр. 217. Создатель Вещей ——не есть идея бога с точки
зрения богословской, а лишь философский подход к идее
единого божества, олицетворяющего Дао, о котором учил
Лао-цзы.
Стр. 218. ...«работа на той горе».——В книге стихов,
«Шицзине», есть строфа: «Камнем с той горы можно отделы¬
вать яшму». Яшма — образ благородного мужа (см. примеч.
к с. 166). Речь, следовательно, идет о воспитании Вана.
Распространитель Совершенства 一 Конфуций. См. ком¬
мент. к с. 158.
Яньло — Янь-ван. См. коммент. к с. 124.
•••вращать колесо.— Из мистического понятия «колеса
закона» народная религия и фантазия сделала представление
о громадном колесе, вращаемом бесами и выбрасывающем в
свет для нового рождения те души, которые отбыли свое на¬
казание.
•••«взлетающие гнедые».— Один из образов фантастически
великолепных скакунов означает здесь взлетающий над тол¬
пой литературный талант Вана.
Цзыдунфу — место, где жил Чан Я, признанный после
смерти божеством «Литературного процветания», то есть всех
литературных дел, в том числе и экзаменов,— Вэньчаном.
Совершенный — Конфуций. См. коммент. к с. 158.
Стр. 219. “.слишком много выбрасывал писаной бумаги.一
В старом Китае считалось оскорбительным предосудительное
517

обращение с печатным или писаным листком, столь практи¬
куемое в Европе. По всему Китаю было настроено на дорогах
множество печей с надписью: «С благоговением и любовью
относитесь к бумаге, на которой написаны наши знаки». Пола¬
галось эти листки сжигать, чтобы знаки, изобретенные со¬
вершенными людьми древности и переданные Конфуцием во
всем их величии, не имели своим уделом грязные потребности
обихода.
Стр. 220. Девять небес 一 термин китайской метафизики,
означающий небеса всех стран света (восьми) и центральной
части.
Стр. 226. Человек в синем ——обозначение слуги на древ¬
нем литературном языке.
Винный чайник 一 См. коммент. к с. 100.
Стр. 227. ...«В ночную рань совсем-совсем одна бежите
сиротливо»? 一 Цитата из классического «Шицзина», на пони¬
мание которой Ван, конечно, рассчитывать не мог,— пример
двойного языка Ляо Чжая.
•••продали…в красные ворота 一 то есть к богатым людям.
Стр. 229. •••передал…мухогонку и велел повесить ее на
дверях спальни.一 Для заклятия и изгнания злых бесов и
всякой нечисти заклинатель пускает в ход не только меч,
имеющий силу наносить удары бесам, но и такие невинные
принадлежности, как веер и мухогонка. Против незримого
мира нечистой силы, таким образом, применяются предметы
человеческой действительности.
Зеленый Царь 一 титул духа весны.
…после первой стражи._ См. коммент. к с. 106.
Стр. 230. Деревянный меч — магический меч, главный
атрибут заклинателя…Иногда это «драгоценный меч», со¬
стоящий из монет с кабалистическими надписями.
Стр. 231. Яньло 一 Янь-ван. См. коммент. к с. 124.
Стр. 234. Господин Дахун," в период своей еще незамет¬
ной жизни 一 то есть до выступления в качестве государствен¬
ного деятеля, каковым он блистательно проявил себя впо¬
следствии. Годы жизни: 1571一1624.
«Учет Оставшихся Талантов»,一 Еще в древности было
подмечено, что далеко не все выдержавшие экзамен суть
подлинные таланты. И был учрежден особый «учетный лист»
для тех, кто мог, так сказать, быть подобран из оставшихся
за флагом.
Стр. 235. „.при жизни своей был Рекой и Горой, а по
смерти стал солнцем и звездами»一 Знаменитый патриот,
полководец и поэт Вэнь Тяньсян (XIII в.), посаженный за
резкое отношение к новой монгольской династии в тюрьму,
518

писал в своей «Песни прямому духу»: «Есть некий прямой
дух (несокрушимая прямота), который растекается и пребы¬
вает в крайнем смешении. Но на земле он становится Желтой
Рекой и Священной Горой (незыблемыми устоями госу¬
дарственной территории), а на небе (после смерти объятого
им человека) он становится солнцем и звездами (вечным
элементом неба)».
«Жилище Ядра-духа»一 здесь: монашеская келья, где
живет сосредоточенная на угасании воли к жизни челове¬
ческая душа.
•••полосы в три.——Китайский дом строится из особых по¬
лос —единиц, не совпадающих с нашим делением на комна¬
ты.
Черные и желтые — буддийские монахи в черных хлами¬
дах и даосские в желтых шапках.
Стр. 236. ...то, чем провожают при похоронах — бумажные
изображения. См. коммент. к с. 198.
•••доска с надписью.— Китайцы любят украшать свое жи¬
лище лакированными досками с посвятительными надписями,
сделанными друзьями или же по их заказу известными кал¬
лиграфами. Каллиграфия считается искусством высоким, не
уступающим живописи. За каллиграфической реликвией (на¬
пример, знаменитого каллиграфа IV в. Ван Сичжи) охотятся
из поколения в поколение, она оценивается в невероятные
суммы.
СТРАННЫЕ ИСТОРИИ
Стр. 239. Средняя осень.一 Каждое из четырех времен
года делится еще на стадий: сильную, среднюю и последнюю.
«Средняя осень» приходится на восьмой месяц лунного кален¬
даря.
Луна уже взошла 一 очевидно, полная луна 15-го числа,
праздник семейный и торжественный.
“•《заломить планку»一 написать письмо. Фигурное выраже¬
ние, основанное на том, что древним материалом для письма
служил бамбук, расщепленный на планочки.
Холщовое платье.— Выражение скорее фигуральное:
скромный наряд ученого, как антитеза с его богатым внутрен¬
ним содержанием.
Стр. 240. „.про фуфэнского молодца.一 Из стихов Ли Бо.
«Солнечная весна»一 из песен, которые своею изыскан¬
ностью были доступны лишь ограниченному кругу людей.
Западное озеро — Сиху, на берегу которого расположен
город Ханчжоу. Если провести от Лайчжоу, где сидят собе¬
519

седники, простую прямую линию к Западному озеру, то и
тогда в ней будет не менее 750 километров, то есть около
полуторы тысяч ли.
Стр. 241. И дева запела,一 Ввиду того, что это песня с
неустойчивым ритмом и с одной текущей рифмой,——перевод
сделан более в сторону приблизительной музыкальной переда¬
чи, а не точности.
Даже если не быть знатным вельможей тебе ——ради чего
только и имели бы смысл долгие отлучки из дому.
..линьцюнский цветок.——Линьцюн ——место, где поэт Сыма
Сянжу встретился с Чжо Вэньцзюнь, бросившей все, чтобы
разделить с ним его скромную судьбу: она провидела в нем
великого поэта.
•••достал из чулка яшмовую флейту.——Китайский чулок
сшит из холста и скорее напоминает сапог с голенищем.
Небесная Река ——Млечный Путь.
Стр. 242. .„ладья с высоким корпусом.一 Эти лодки-дома,
убранные с большой пышностью, плывут по местам, прослав¬
ленным своею красотой, для наслаждения пирующих.
•„играли,； в шахматы.— См. коммент. к с. 68.
Стр. 243. ...в его поясном мешке,一 В поясе, поддерживаю¬
щем штаны, был карман для громоздких денег и кусков се¬
ребра.
Стр. 247. „.терпят от плетки и палки 一 подчиняются
воле святых подвижников.
•••«переправа через море страданий» — буддийское выра¬
жение идеи спасения, напоминающее христианский образ
«житейского моря» и «тихого пристанища».
•••подобрать траву цинь ——то есть пройти на первом экза¬
мене. То же, что «войти во дворец полкруглого бассейна»
(см. коммент. к с. 22), так как трава цинь растет у берегов
этого бассейна-пруда.
...объявлять повинности за богатыми домами ——то есть
заставлять богатых людей отвечать своим имуществом за
недоимки.
Стр. 248. ...добродетельный внучок.— Слово сунь (внук)
произносится и пишется одинаково с фамилией спрашиваю¬
щего —Сунь Дэяня.
„.«портрет грядущей в радости»——портрет покойницы. Эв¬
фемизм, то есть выражение, имеющее смысл обратный дей¬
ствительности или же украшающий ее.
Вся соль остроты заключается в том, что лиса называет
Суня своим внуком 一 животным, дьявольским отродьем.
Стр. 250. Лисьи внуки 一 опять шарада-острота над все
тем же Сунь Дэянем.
520

Янтай ——название горы. Древний князь видел во сне, что
он слюбился с феей, которая сказала, что она бывает по ут¬
рам тучею, а по вечерам дождем у подножия этой горы.
На последнее место, вниз ——то есть там, где сидит хо¬
зяин-распорядитель.
...«Усы тыквы»,一 игра, которая, по-видимому, состоит в
сложной ответственности многих за промах одного.
Стр. 251. •••государство красноволосых ——то есть европей¬
цев. У Ляо Чжая есть рассказ «Ковер красноволосых», напо¬
минающий миф о Дидоне.
...из лисьих грудок.——Ценность этой роскоши вошла в
пословицу.
".стал писать в воздухе,——Китайцы не воспринимают на
слух большинства слов книжного, идеографически мыслимого
языка и описывают их или при помощи указания составных
частей (как сейчас будет видно), или начертанием на ладони,
стене, в воздухе и т. п.
Справа — большая тыква, слева 一 маленький пес,一 Знак
ху (лисица) действительно состоит из знака «тыква» и знака
«собака». Шараду надо читать так: «Справа от меня, лисы,
сидит большая тыква (дурак), а слева — собака!» Комплимен¬
ты для гостей неважные, но сказанные с якобы невинным
остроумием.
Одного звали Чэнь Соцзянь, другого ——Чэнь Совэны一
Эти два собственных имени в переводе значат: «то, что вида¬
но» и «то, что слыхано».
...мула _“.видел，...жеребенка 一...слышал.— Принимая во
внимание имена братьев Чэнь, можно понять остроту так:
мул — это Чэнь Соцзянь, жеребенок 一 Чэнь Совэнь,一 оба
животные, скоты.
Стр. 252,«Хозяин восточных путей» ——хозяин пира. Издав¬
на понятие востока связано в Китае с понятием хозяина, а
запада — с понятием гостя. Хозяин 一 это «человек востока».
Наоборот, учитель, живущий в доме на положении гостя,—
западный гость.
...двойную строку — параллельную. См. коммент. к с. 157.
...Миллион счастья!——Ваня зовут Фу 一 Вань Фу, что
значит «Миллион счастья!» 一 обычное в древности приветствие
женщины по адресу мужчины. Фразу, предложенную Сунем,
надо внутренне понимать так: «Эта девка-лиса только и знает
что своего возлюбленного Вань Фу. Вань Фу да Вань Фу...»
Драконов князь ——повелитель подводного царства, рыб,
черепах и т. п.
Черепаха-бе …может сказать, черепаха-туй... может
сказать!——Принимая во внимание, во-первых, что черепаха 一
521

ругательство, означающее рогоносца, а во-вторых, что имя
Суня, предложившего первую фразу, Дэянь, то есть «может
сказать», вторую, параллельную фразу лисы надо понимать
следующим образом: «Этот Дэянь и так черепаха, и этак не
лучше!»
Стр. 253. Сероголовый 一 слуга. В старину слуги повязы¬
вали голову серым, вернее, синим платком.
Цзи — Цзинаньфу, главный город провинции Шаньдун,
где Вань впервые встретил лису.
„.о холоде и тепле 一 о погоде и всяких пустяках.
•••в Шане 一 в Западном Китае, то есть далеко.
Стр. 254. ...«стать к северу лицом и сделаться ученицею»,一
Из крайнего к учителю, как к государю, уважения. См.
коммент. к с. 84.
„.«в чащи гнать пичужек».— Из книги мыслителя Мэн-
цзы: «В глубину вод кто гонит рыбу? 一 Выдра. В чащи
кто гонит пичужек? 一 Коршун. К (доблестным завоевате¬
лям) Тану и У кто гнал народ?——Цзе и Чжоу» (разбойники-
цари) •
Стр. 256. ...«тебя.,, действительно можно учить!» Слова
древнего старца, который, испытав терпение молодого челове¬
ка, будущей знаменитости, обещал научить его высшей мудро¬
сти.
•••праздник первого дня Сы 一 первый день под цикличе¬
ским знаком сы в третьей луне. В этот день древний обычай
велел отправляться на реку и с орхидеей в руке мыться,
отгоняя все нечистое, накопившееся за зиму. Конфуций этот
обычай весьма одобрял. Впоследствии стали пользоваться
этим днем для собраний ученых стихотворцев, которые тут
же, на берегу реки, слагали стихи, присуждали премии отли¬
чившимся и штрафовали вином плохих.
...подтянула ей «фениксову прическу». 一 См. коммент. к
с. 43.
Стр. 257. ,..у Западной Ши 一 Си Ши, знаменитой краса¬
вицы. Пораженный ее красотой и необыкновенным мастер¬
ским кокетством, южный князь постарался воспитать в ней
это уменье, а затем... подослал к своему сопернику, которому
она до того вскружила голову, что коварному князю удалось
его разбить и захватить его владения.
...с осенней волной глаз.——См. коммент. к с. 85.
Стр. 259. „.начнет отделяться от своего трупа 一 то есть
его труп начнет исчезать, как полагается бессмертному.
Купивший жемчуг не ценил жемчуг..,— Одна из притчей
Хань Фэй-цзы (III в. до н. э.) говорит, что некто продал
жемчуг, сделав для него коробку из мимозы，надушил ее
522

пахучим перцем, обвил ее розами и перевязал изумрудным
листом. Покупатель взял коробку, а жемчуг возвратил.
...не давал ему взглянуть в книги.——Евнух, служивший
тайскому государю У-цзуну, учил сотоварищей: «Смотрите,
будьте осторожны: не давайте царю читать книги и прибли¬
жаться к ученым книжникам, а то он увидит, в чем было
процветание и где была гибель царств и династий, ощутит
в сердце тревогу ——и нас казнит».
Стр. 260. Визитный листок.——См. коммент. к с. 57.
Стр. 262. Баочжэнь-цзы.一 «Мыслитель, объявший исти¬
ну», прозвание даоса-алхимика.
•••«возвращение пояса».,,一 В древности некая женщина,
желая задобрить высокопоставленное лицо, случайно зашед¬
шее в храм, оставила там, как бы забыв, три драгоценных
пояса. Сановник вернул их ей.
...кго, скажи, лучше знал о бедности Гуань Чжуна，как
не Бао Шу?——Гуань Чжун, мыслитель и политический дея¬
тель VII в. до н. э., в молодости своей дружил с Бао Шу,
который не сердился на его жадность к деньгам, ибо понимал
чувства бедного человека. См. также коммент. к с. 45.
Стр. 264. Весенний праздник — праздник равноденствия.
.„сидящий к югу лицом 一 высший местный чин. См.
коммент. к с. 84.
Стр. 266. Ванму 一 Си-ванму, царица фей. См. коммент. к
с. 69.
Стр. 267. ...«свяжу хоть соломы» 一 посмертная благодар¬
ность. Намек на предание о старике, который в благодарность
устроившему судьбу его дочери благодетелю явился уже после
смерти, незримым порядком на поле боя и помог ему побе¬
дить, связав противника соломенными путами.
…повернулся на север 一 лицом к господам.
«Белые Лотосы» 一 одно из сектантских вероучений,
которые породил в Китае буддизм. «Белые лотосы» — также
тайное общество, основанное на буддийских верованиях;
возникло в XIII—XIV вв., боролось против монгольского
владычества; продолжало организовывать крестьянские вос¬
стания и в период маньчжурского господства цинской дина¬
стии, в конце концов жестоко подавившей его.
Стр. 268. „.стал.,, льдом 一 то есть сватом. Ляо Чжай
пользуется древним литературным рассказом о вещем сне,
где стоящий на льду разговаривал с кем-то подо льдом.
По снотолкованию оказалось, что лед изображает посредни¬
чество между светом надо льдом, то есть началом солнечным
и мужским, и светом подо льдом, то есть началом мрачным
и женским (см.: инь-ян). Посредничество это напоминает
523

сватовство, отсюда: «топор во льду» ——сват, «разрубить
лед» ——сватать.
•••прекрасный предмет вашей любви 一 то есть ваша дочь.
В китайском вежливом языке личные местоимения избегают¬
ся, заменяясь описательными выражениями, в которых все
лестное относится к собеседнику, а все унизительное 一 к го¬
ворящему.
Стр. 269. Соломенный призрак.——См. коммент. к с. 55.
Стр. 270. «...с распоясанным чревом лежать у крова-
ти».— В жизнеописании поэта и каллиграфа Ван Сичжи
(IV в.) рассказывается, как некто послал своего ученика
выбрать в семье Ванов зятя. Глава семьи велел ему пройти
в комнату сыновей и выбрать любого. Вернувшись, ученик
доложил, что все сыновья Вана прекрасны, строго выдержаны
и горды. Только один лежал у кровати распоясанный, словно
ему ничего не известно. «Этот-то и есть настоящий»,——сказал
посылавший. Настоящий оказался знаменитым Ван Сичжи.
Отсюда жених и зять называются в вежливом языке «распоя¬
санными».
Стр. 271. ...«в услуженье по выметалъной части» ——то есть
в жены. См. коммент. к с. 64.
•••поднести гуся 一 в подарок семье невесты. Один из
древних брачных обрядов, предшествующих свадьбе.
•••когда будет счастливый день ——обряд гаданья. См.
коммент. к с. 32.
Стр. 272. Чу.— См. коммент. к с. 171.
„.второго кандидата — собственно говоря, «Сыновнею
почтительностью и честностью прославленного». Так именует¬
ся эта степень в литературном языке на том основании, что
во II в. до н. э., когда впервые было повелено представлять
нужных людей от всех областей Китая, их выбирали по
высоким нравственным качествам, среди которых сыновнее
благоговение стояло всегда на первом месте. Затем название
«сынопочтительного, честного» (сяолянь) свелось к чисто
литературному словоупотреблению вместо всем известного —
цзюйжэнь.
...взять.., в жены.： монахиню.——В Китае это звучит еще
более дико, чем звучало у нас, так как женщины-монахини
пользуются скорее дурной, чем хорошей славой: их оторван¬
ность от семьи и от связанного с нею регламента создает
в умах патриархально настроенных людей предвзятое к ним
нерасположение.
„.повидать свою вторую бабушку — то есть «внешнюю»
бабушку. «Внешней родней» называется родня жены, как не
принимающая участия в созидании «нутра», недр семьи.
524

Четыре облака в Хуане — то есть четыре монахини, в
собственные имена которых входит слово «облако». См.
коммент. к с. 35.
Патриарх Люй 一 Люй Дунбинь, знаменитый подвиж¬
ник VIII в., ставший одним из самых популярных богов
Китая. На иконах он изображается с мечом за плечами
(см. коммент. к с. 230), и в славословии ему говорится,
что он ходит невидимкой，сокрушая, по молитве верующих,
нечистую силу.
•••как раз фамилия Пань.— В биографиях видных женщин
китайской истории есть повествование о буддийской монахине,
называвшейся Чэнь Мяочан (то есть тою же фамилией, как и
Чэнь Юньци) и отличавшейся, кроме красоты, умением
слагать прекрасные стихи и играть на цитре. Некто Чжан
Ганьху, назначенный правителем на юг, проездом остановился
в храме, где она жила, влюбился и пытался привлечь ее к
себе. Однако был сурово отвергнут. Прошло некоторое время, и
Чэнь Мяочан вступила в тайную связь с другом Чжана, Пань
Фачэном. Узнав об этом, Чжан велел Паню подать про¬
шение, в котором указать, что монахиня давно уже за него
просватана, и на этом прошении, как народоправитель, поло¬
жил резолюцию: быть им мужем и женой. Ляо Чжай пред¬
полагает, что история эта известна монахине, которая при
сопоставлении своей фамилии Чэнь с вымышленною фами¬
лией Паня поняла, что он намекает на возможную с ней связь.
Стр. 273. Одна назвалась Бай Юньшэнь.一 Юньшэнь —
«Облака глубоки». В именах даосских монахинь, героинь
рассказа, главную роль играет юнь 一 облако, как местопребы¬
вание бессмертных.
Стр. 275. •••свидания... в тутовых кустах ——намек на песню
из «Щицзина» о свидании влюбленных.
Стр. 276. ...по данному храмовому обету — поставить све¬
чи (курительные палочки) перед изображением божества в
знаменитом храме, путь к которому далек и труден.
Стр. 277. ...имя и прозвание,——Фамилий в Китае очень
ограниченное количество, и потому имя и прозвание играют
существенную роль, тем более что слова, их изображающие,
берутся из литературного обихода в самых прихотливых
комбинациях. См. коммент. к с. 5.
...поехал на экзамен в уезд.一 Экзамены производились
в уездном городе, куда съезжались окрестные молодые уче¬
ные. См. коммент. к с. 6.
Стр. 278. И опора и прибежище — отец и мать, литера¬
турное каноническое выражение, продиктованное гипертрофи¬
ей родительского пиетета (сяо). См. коммент. к с. 162.
525

Яшмовое лицо 一 прекрасное. См. коммент. к с. 166.
Стр. 279. Пять Патриархов ——то есть патриархов буддий¬
ской церкви в Китае, из которых самый популярный ——Бодид-
харма. См. коммент. к с. 16.
•••выбрала счастливый день.— См. коммент. к с. 32.
Стр. 280.…справлялся об ее имени ——брачный обряд:
отец жениха пишет письмо родителям невесты, прося осведо¬
мить его об ее имени. На это родители невесты отвечают
подробно, помечая те особые циклические обозначения, кото¬
рые приходятся по два на каждый ——на год, месяц, день и
час ее рождения и необходимы для гадания.
Здесь означает сватовство.
По соединении в чаше…—См. коммент. к с. 58.
Стр. 281. Ин с Хуан 一 две дочери древнего государя Яо.
Обе были отданы им в жены достойному преемнику его
трона — Шуню.
Стр. 282. ...«указ прогнать пришельца» — указ первообъе¬
динителя Китая Цинь Ши-хуана, изгоняющий из государства
пришлых ученых, советников-конфуцианцев.
•••«Кривой палисадник» — или «дворец с кривой решет¬
кой». Так, собственно, называлось расписное дворцовое зда¬
ние. Но с тех пор, как это выражение было употреблено
поэтом Ли Шанъинем (IX в.) — «Занавеска (дверная) легка,
а портьеры тяжелы, // Вот золотая кривая решетка» 一 оно
стало обозначать те дома, куда вход легок, а внутренние
покои ограждены от взоров, то есть публичные дома.
Стр. 283. ...«во дворец полукруглого бассейна».——См.
коммент. к с. 22.
•••прошел на областных отборах — отборах государствен¬
ных людей. См. коммент. к с. 6.
Стр. 284. ...в высоких, горой стоящих шапках и широких
поясах ——то есть в важных придворно-чиновничьих нарядах,
как и полагается родственникам знатного дома, пришедшим
на важное семейное торжество. Вообще, шапка и пояс счи¬
тались в Китае описываемой эпохи (XVII в.) эмблема¬
ми чиновничьей карьеры. Известное благожелание гласит:
«Да передадутся из поколения твоего в поколение шапка
и пояс!»
Примечание составителя. Интересно привести замечание
JI. 3. Эйдлина по поводу алексеевского перевода этого места
в рассказе: «...люди, на которых надеты э гуань, что означает
(заглянем ли мы в толковый китайский словарь или в старый
китайско-русский словарь Палладия) «высокие шапки». Но
смысловую часть иероглифа э представляет гора, рисующая
определенный образ читающему, и переводчик пишет: «В один
526

миг появилось четыре или пять человек в высоких, горой
стоящих шапках...»
.„седьмая по счету 一 Седьмая Сяо. См. коммент. к с. 35.
Стр. 286. Установили чарочное правительство ——особое,
так сказать, винное начальство. Выбирается начальник, кото¬
рого все выпивающие слушаются. Проштрафившийся выпива¬
ет по приговору начальства лишнее. А так как пьяному пока¬
заться на улицу стыдно, то подобный штраф близок к дейст¬
вительному наказанию.
Сердечное полотнище уже заволновалось•——В древнем
памятнике «Планы сражающихся царств» чуский ван (князь)
говорит о себе: «Лежу — мне в кровати неудобно; ем — мне
пища не вкусна; сердце мечется, колеблется, словно флаг,
повешенный в воздухе...»
Стр. 289. .“гадал по сорочьей радости.一 Сорока (сицяо)
предвещает радость (си), и ее стрекотанье считается хорошей
приметой. В частности, она предвещает возвращение путника.
Царица Чжэнь.——В основе рассказа лежит исторический
анекдот. Лю Чжэн, по прозванию Гунгань, поэт и генерал
III в., один из семи так называемых цзяньаньских мудрецов,
отличался способностью спорить, отвечая без малейшего про¬
межутка. Наследник престола выбрал его в компанию литера¬
турных талантов, и вот, сидя со своими учеными друзьями
за вином и придя в особое умиление, царевич велел своей
супруге, великой княгине, по девичьей фамилии Чжэнь, выйти
и поклониться гостям. Гости пали наземь, и только один
Лю посмотрел на нее, как на обыкновенную женщину. Его
схватили, хотели казнить, но заменили смерть тяжелой рабо¬
той гранильщика камней. На двор гранильщиков зашел как-то
сам император, увидел, что Лю сидит с важным видом за
своей работой. «Что скажешь о камне?» ——спросил государь.
Лю, желая воспользоваться случаем, чтобы оправдаться, стал
на колени и отвечал: «Камень идет с утесов Цзинских гор.
Он снаружи отливает всеми пятью цветами, а внутри таит
самые знаменитые сокровища. Гранить его — ему сиянья не
прибавить, резать его — ему линий-вен не причтешь. Он дер¬
жит в себе прямой и крепкий дух, который он воспринял
от самой природы вещей. Однако его вены кривы и извилисты:
они вьются и кружат, и им выпрямиться не удается!» Госу¬
дарь расхохотался и в тот же день простил Лю. (Прямой —
чжэн 一 намек на имя Лю: Чжэн. Вены 一 ли 一 то же слово,
что ли 一 правда. Извилистый 一 цюй 一 то же слово, что
цюй — обида, кривда. То есть переводя эту фразу на явную
двусмыслицу, надо передать ее так: «Я, Чжэн, прям и тверд:
такова моя природа. Однако моя правда вьется причудливой
527

кривизной и все не может дождаться своего выпрямле¬
ния».)
Стр. 290. .“/с Яшмовому Озеру — местопребыванию цари¬
цы фей Си-ванму. См. коммент. к с. 69.
Моя фамилия Чжэнь. Ты же потомок Гунганя.一 См.
коммент. к названию рассказа.
Стр. 291. Вэйский Вэнь ——государь, называемый посмерт¬
ным титулом Вэнь (Просвещенный), начавший собою дина¬
стию Вэй.
Пэй — Цао Пэй (Цао Пи)——так звали государя Вэнь-ди до
его возвеличения.
•••разбойника-отца.——Имеется в виду Цао Цао (155—220),
отец государя Вэнь-ди, Китайская литература и театр изобра¬
жают его разбойником.
Аманъ — прозвание Цао Цао.
•••в темном царстве 一 в аду, где Цао Пэя держали как
сына насильника и узурпатора Цао Цао.
Чэньский Сы 一 известный поэт Цао Чжи (192—232),
третий сын Цао Цао. Его пожаловали титулом Чэньского
Великого Князя, а после смерти присвоили титул Сы (Мысли¬
тель) .Он, может быть, самый блестящий представитель
китайской литературы III в.
…книжником у Владыки — секретарем и хранителем пе¬
чати у Высшего божества, понимаемого, впрочем, скорее все¬
го схоластически, как отражение земного порядка на небесах.
•••коробку из яшмы.— См. коммент. к с. 166.
Футовое письмецо,— Китайцы писали сверху вниз, и пись¬
мо имело вид продолговатого узкого четырехугольника.
Поэтическое выражение ——«известие в фут длиной».
Стр. 292. Певица из «Медного феникса» ——из Башни
Медного Феникса, построенной Цао Цао, который перед
смертью отдал сыновьям распоряжение заточить в нее всех
своих наложниц и гетер-певиц.
Стр. 293. .„старого Маня 一 Аманя, то есть Цао Цао.
...разделение духов.——Перед смертью Цао Цао повелел все
духи и вообще туалетные аксессуары разделить между его
многочисленными женами.
Стр. 294. Вторая Девочка. — См. коммент. к с. 35.
Пятикнижие.— Священное пятикнижие конфуцианцев
заключает в себе «Ицзин» — гадательную и философскую
«Книгу Перемен», книгу песен и гимнов 一 «Шицзин», книгу
исторических преданий 一 «Шуцзин», летопись удела Лу,
составленную Конфуцием,— «Чуньцю» и трактат о церемони¬
але и благочинии ——«Лицзи». Вся эта материя была далеко
не по мозгам малышам, хотя они перед этими пятью усваива¬
528

ли еще четыре книги (Сышу — Четверокнижие) самого
Конфуция и о нем его учеников и последователей (см. ком¬
мент. к с. 22). Конечно, отметить столь раннее одоление
китайской Библии маленькою ученицей следовало как явление
исключительное.
•••вероучение Белых Лотосов._ См. коммент. к с. 267.
Сюй Хунжу — один из первых главарей Белых Лотосов.
...служивших ему, как ученицы учителю.一 Строжайшая
система повиновения учителю и очень сильно напоминающая
сыновнее благочестие, являющееся основною добродетелью
старого Китая.
Стр. 295. ".гулял у Тэнского бассейна 一 выдержал экза¬
мен. См. коммент. к с. 22.
…до конца третьей стражи ——до часу ночи. См. коммент.
к с. 106.
...«ухватиться за дракона» ——то есть искания честолюби¬
вых людей у сильных мира сего. В «Хоуханьшу», истории
поздней Хань, рассказывается, что когда первый государь
этой династии (с 25 г. н. э.) Гуанъу-ди взошел на престол,
один из его сподвижников выступил с такою речью: «Госу-
дарь, те, что пошли за вами, бросив родных, бросив свою
насиженную землю, и ринулись за вас среди стрел и кам¬
ней,一 все эти люди определенно рассчитывают ухватиться за
чешую дракона или же прильнуть к перу феникса для выпол¬
нения своих планов и мечтаний».
Дюймовое сердечко _ или дюйм сердца, то есть самая
его сердцевина. Читаем у поэта: «Мои думы о тебе нельзя
тебе послать: они только тут, в этом дюйме сердца!» Или у
другого: «Древность тысячи лет в изящном слове,一 ее свет¬
лое, ее темное понимает дюйм сердца».
Стр. 296. «Загадки лампы» 一 вечерние развлечения в виде
иероглифических шарад: китайская письменность сообщает
языку раздвоение на литературный и разговорный, тем самым
приготовляя целую сеть загадок и каламбуров.
Их сосед с запада.一 Об ориентации по странам света см.
коммент. к с. 25.
Человек по части «зеленого леска» ——горный грабитель.
Судный Чин ——исполнитель подземного правосудия, в его
руках власть над душою грешника. Он изображается в китай¬
ском талисманном искусстве как страшного вида военный
или гражданский чиновник, с вытаращенными от гнева глаза¬
ми и поднятой ногой — поза цдя страшного удара мечом
по бесу. В этом образе слилось много разных верований,
он эклектичен, но рдя народа ясен, как заклинатель и укро¬
титель бесов, а потому действительнее любого божества.
18 Пу Сунлин
529

«Чжоуские Церемонные Статуты» 一 «Чжоули», древняя
книга, считающаяся классической, но не входившая в Пяти¬
книжие, почему герои рассказа могли ее и не знать наизусть.
...для чарочной конституции 一 или чарочного правительст¬
ва. См. коммент. к с. 286.
Знаки с боковиком еды, воды, укисания — то есть с
определителем, указывающим приблизительно основную груп¬
пу понятий, в которую входит данное слово: например, стол,
груша, топорище — к группе «дерева», с его характерным
боковиком; печаль, радость, мечты, планы 一 к группе «серд¬
ца» и т. д.
Стр. 297. Водяной воин ——в подводном царстве царя дра¬
конов.
...пить по-черепашьи.— Как известно из истории знамени¬
тых китайских древних пьяниц, в числе других пьяных изу¬
верств это означает: завернуться в ковер, вытянуть шею и
пить, потом снова съежиться и уйти в ковер.
Бог и повелитель Тайской Горы заведует подзем¬
ным судилищем, распределяя награды и наказания всем
мертвым.
Стр. 298. Чэнтяо ——«Продолживший линию моих жертв
предкам», то есть усыновленный. См. коммент. к с. 193.
Стр. 299. Шашки-шахматы.一 Китайские шахматы (не для
экспорта, а для домашнего употребления) похожи на шашки,
но с цветным иероглифом «воеводы», «слона», «пешки» и т. д.,
написанным на верхней стороне.
•"держала в руках палки.——Система учета рабочих по
палочкам, даваемым им и приносимым обратно.
Стр. 300. Юевы шаги.——См. коммент. к с. 98.
Шанъцзо — литературное название провинции Шаньдун.
…ведомства «Величайших Постоянств» 一 церемоний и
жертвенных обрядов, особенно совершаемых в храме предков
государя.
Юэ 一 провинция Гуандун，лежащая приблизительно там,
где было древнее удельное княжество Юэ.
...в возрасте…«свитых рожков».一 У маленьких детей на
бритой голове оставляют отдельные пучки волос, завитые
в рожки и скрепленные ленточками.
Стр. 301. Гром Громовой _ дух, избивающий нечистую
силу. На заклинательных картинах изображается в виде
птицы с большим клювом и когтями. Вокруг него летят в
пламени пять или девять барабанов, символизирующих удары
по всем пяти сторонам света (включая центр, от которого
отсчитываются страны света). О заклинаниях, обращенных
к Громовому, см. коммент. к с. 38.
530

Стр. 303. Князь-старшина 一 историческая фигура древне¬
го удельного периода (до III в. до н. э.), излюбленная в
китайской повести и театре как отрицательный тип тирана.
Красавица Юй ——подруга самого знаменитого из князей-
старшин 一 Сян Цзи.
Шапка, чиновничий пояс.— См. коммент. к с. 284.
Стр. 304. ...стал искать свою шапку.一 См. коммент. к
с. 103.
...в шапке с бусами.——По древнему ритуалу, царь носил
шапку с бусовидными, параллельно висящими на конце
платформы привесками, сеть которых почти закрывала лицо.
Стр. 305. «Вода моего несчастья».— Так выразился один
древний верный министр, взглянув на Фэйянь, «Ласточку
в полете» 一 новую наложницу ханьского государя Чэн-ди
(I в. до н. э.). «Она затопит огонь», а огонь ——символ дина¬
стии.
•••«неследование своей колее» ——то есть преступление про¬
тив высшей власти, когда подданный превышает положенную
ему меру вещей и выходит из своей колеи. После открытого
восстания это преступление являлось самым тяжелым, и за
него полагалась смертная казнь, иногда с уничтожением всего
рода.
...стать Сыном Неба — императором.
Юньнаньские войска посылались в окраинную провинцию
Юньнань, в непроходимых горах которой жили народности,
сопротивлявшиеся китайскому владычеству.
Стр. 306. Яшмовый Верховный ——бог, которого поздней¬
ший даосизм наградил всеми атрибутами власти над небом
и землей, дав ему, однако, чисто земное происхождение и,
как видно, любовные связи с землей, по типу греческих
божеств.
•••горевал, что нет внука ——продолжателя рода. См. ком¬
мент. к с. 193.
Стр. 308 ."устроить ему... «клеевую скрепу» ——взять вторую
жену.
Стр. 312. Яшмовое цзюэ.— Цзюэ, как иероглиф, пишущийся
с левым определителем «яшмы», значит полукольцо; но с
левым определителем «слова» означает расставание. Таким
образом, подарок этот символически говорит: «Прощай!»
Ребус ведет начало с древности, когда царь этим путем вежли¬
во сообщал чиновнику об его отставке, и наоборот: посылая
полное кольцо (хуань), велел ему вернуться (хуань) к дол¬
жности.
„.потомок Совершенного 一 Конфуция. См. коммент. к
с. 158.
18*
531

Потомство Конфуция, Куны, веками жило на его родине
в провинции Шаньдун. Прямой его потомок, старший в роде,
был до революции 1911 г. облечен государственными почестя¬
ми.
Стр. 313. «Мелкие статьи из Ланхуаня».一 Ланхуань一
Блаженная Страна Яшмовых Звонов ——место в гроте бес¬
смертных, куда будто бы забрел в своих странствованиях
знаменитый писатель и сочинитель странных историй Чжан
Хуа (232—300). Несмотря на огромную начитанность, он там
нашел книги, которых никогда не видел и о которых даже
не слыхал. Тут были тома ранних историй Китая, книги о
«десяти тысячах стран и государств» и, наконец, «Тайные
откровения и пурпуровые знаки книг о семи светящихся
шариках (бессмертия) Золотой истины, что в пурпуровом
сиянии Яшмовой Столицы». Следовательно, книга, о которой
речь в рассказе, состоит из апокрифических сказаний, неиз¬
вестных герою ——ученому начетчику.
…расспрашивать о его службе и родне 一 проявление
обязательной вежливости. Китайцу кажется знаком высшего
презрения не расспросить о фамилии, службе, семье, иму¬
ществе и пр. См. также коммент. к с. 26.
...поставить.., шатер и проповедовать ученикам._ Так
делал знаменитый преподаватель конфуцианского канона Ма
Жун (79——166), который устраивал как бы особый шатер для
учеников, а сам сидел в зале, где его утешали женщины-
артистки. Несмотря на такое скандальное пренебрежение к
конфуцианскому этикету, этот «проникновенный», как его
называли, конфуцианец имел среди своих учеников много
знаменитых впоследствии людей.
Цаоцю 一 Цаоцю Шэн (II в. до н. э.), знаменитый софист,
занимавшийся прославлением своего еще более знаменитого
земляка Цзи Бу для утверждения его славы и государственной
полезности.
Стр. 314. ...«марать ворон»,_ У известного поэта Лу
Туна (VIII一IX вв.) был маленький сын, который любил
мазать тушью по книгам и стихам отца. Находя у себя
на столе подобные сюрпризы, поэт писал добродушные стихи:
«Вдруг появляюсь я. Вижу ——на столике жижа свороченной
туши, // Все перемазано: письма, стихи мои словно почтен¬
нейший ворон».
...в старинной форме.— Вся китайская изящная литерату¬
ра развилась из древних типов стиля, сначала сурово клас-
сичных, а потом выработанных до совершенства ритмики.
Слава этих произведений, уже к III в. н. э. закончивших
цикл всех литературных достижений, оставалась живой и не¬
532

изменной вплоть до самого последнего времени. Однако уже
с VIII в. н. э. в нормальное образование входили так называе¬
мые «современные изложения», основанные, впрочем, исклю¬
чительно на «старинных». См. коммент. к с. 22, 202.
•••не ищу, чтобы продвинуться и овладеть степенью и
чином! — И поэтому не желаю заниматься по выработанным
экзаменационною практикой шаблонам. См. коммент. к с. 122.
«Сянские жены.——См. коммент. к с. 169.
...в третьей страже.— См. коммент. к с. 106.
Стр. 315. «Мало что видели, много чему дивитесь».一
Полностью: «Мало что видел ——многому дивишься. Видишь
верблюда 一 и думаешь, что у лошади вспухла спина».
.„чистую болезнь,— Образец вежливого эвфемизма. Если
речь идет о самом себе, то, наоборот, говорят: «грязная».
Стр. 316. ...лучше всякой орхидеи.— Начиная с Конфуция,
китайцы всех времен восхищались «царственным ароматом»
орхидей. Ляо Чжай, обладавший гениальной литературной
памятью, имеет здесь, очевидно, в виду рассказ о красавице
из гарема императора У-ди, у которой «дыхание было как
орхидея».
Стр. 318. „.старший мой братец.— Очень серьезная для
патриархального Китая вежливость. Надо заметить, что в
присутствии старшего брата младшему всегда приходилось
стоять.
•••речь о воде не трудна ль мне? 一 В книге Мэн-цзы:
«Конфуций взошел на восточную гору и счел маленьким свое
княжество Лу. Взошел на гору Тай — и вся Поднебесная
страна ему показалась маленькой. Поэтому тому, кто смотрит
на море, трудно представить себе (иную) воду, а тому, кто
блуждает в воротах совершенного человека, трудно вести
(иные) речи».
...все, что на небе,— не тучи! — Речь идет о легенде,
рисующей страсть одного князя к фее на горе Янтай. См.
коммент. к с. 250.
...рисованные брови...一 В древнем словаре, восходящем
к началу нашей эры, слово дай，которое стоит в данном
тексте, объясняется так: «выщипывают брови по волоску и
затем растушевкой замещают (дай) их».
…лотосовый крючочек подкидывает феникса.— См. ком¬
мент. к с. 48 и 86. Уместно привести легенду, говорящую
о начале ужасной моды уродовать женские ноги. Предпо¬
следний государь династии Ци (V в.) велел выбить из золота
лотосовые цветы и покрыть ими пол, по которому послал
ходить свою любимую наложницу: «Здесь что ни шаг, то
рождается лотос под нею». Остается догадываться, что у
533

этой женщины был особой формы подъем ноги. Мода, поэти¬
чески разогретая, стала свирепствовать беспощадно. Женско¬
му башмачку, как важнейшей части туалета, стали сообщать
самые прихотливые формы, расписывая его яркими красками,
расшивая парчой и придавая ему, наконец, форму головы
феникса.
...«вырубателем» — сватом. Образное выражение происхо¬
дит из стихов «Шицзина», в которых говорится, что как
топорище вырубается только топором, так и брак устраивает¬
ся только свахой или сватом.
Стр. 319 чертоги Широких Студеных дворцов — луны.
•••«соединение в чаше»,— См. коммент. к с. 58.
...в отшлифовке，...в отделке.— Читаем в «Шицзине»:
Вот он, тонкий, благородный господин:
Словно вырезан, словно отточен,
Словно отделан, словно отполирован!..
Конфуций толковал эти стихи в смысле личности, выраба¬
тываемой воспитанием, о котором он говорил всю жизнь.
Стр. 320. ...от Громового,— См. коммент. к с. 301.
Стр. 321. ...вся семья была одним клубком，круглым-круг¬
лым.—Конфуцианская идея семейного лада чрезвычайно
популярна. Пословицы вроде «Единым клубком, в лад¬
ном духе» и т. п.— излюбленная тема китайских народных
картин，и может быть представлена в виде ребусного изобра¬
жения круглого (полный ——округлый) толстяка, держащего
свиток с надписью: «Семейный мир приводит к счастью».
Стр. 322. «Свою красоту вручает мне он...» — Стих из оды
Сыма Сянжу (179一 117 гг. до н. э.).
«Верхом вниз, куртка-штаны».——В классическом стихе
«Шицзина» говорится о подданном, который, одеваясь по
зову из дворца, в спешке поменял местами куртку
и штаны.
Стр. 323. «Силю это знала!» — Послесловие, переработан¬
ное В. М. Алексеевым ритмически, печатается по рукописи.
(Примеч. составителя.)
Книги по физиогномике.——См. коммент. к с. 165.
...спрашивать имя 一 свататься. См. коммент. к с. 280.
…положил ей птицу,— Обряд, предшествующий свадьбе.
Стр. 325. •••отличный гроб.— О похоронном обряде см.
коммент. к с. 164.
Стр. 327. ...гулял у полукруглого бассейна.— См. коммент.
к с. 22.
Стр. 331. ..мерной душой именуется.— Один древний автор
посвятил мачехам трактат «О черных душах».
534

.„одетого в листья-камыш.— Известный своим почитанием
родителей ученик Конфуция Минь Цзицянь терпел много
горя от мачехи, которая одевала его в куртку，утепленную
сережками тростника. Отец рассердился и хотел выгнать ее,
но примерный сын сказал: «Если мать дома, один сын одинок.
Если мать уйдет, трое будут холодать».
•••одной ведь норы барсуки! 一 Одного поля ягода!
Стр. 332. .„«при сорной корзинке и метелке».一 См. ком¬
мент. к с. 64.
Чанъэ,一 См. коммент. к с. 149.
Стр. 333 .„достигшая шпилек в прическе 一 то есть пят¬
надцати лет. См. коммент. к с. 36.
Стр. 334. «Лотосовый» карманчик ——маленький привесной
карманчик для туалетных принадлежностей. Древний ритуал
требовал, чтобы на парадном платье непременно висело это
украшение. Вероятно, на нем вышивался цветок лотоса, но
возможно, что это простое созвучие.
Стр. 335. Летающая Ласточка 一 прозванная так за непод¬
ражаемую легкость танца, любимая одалиска императора
Чэн-ди (I в. до н. э.). Завороженный ее чарами государь за¬
бросил все дела, и династия пошла к упадку. См, коммент.
к с. 134, 305.
Одалиска Ян 一 знаменитая красавица VIII в. по имени
Юйхуань. Г осударь Сюань-цзун отнял ее у своего сына и воз¬
величил так, что в народе сложилась даже пословица. Негодяи
родственники ее были поставлены на все важные места.
Народному негодованию не было предела, но очарованный
царь ничего не хотел знать. Наконец, когда войска пригро¬
зили бунтом, он смирился и велел ее убить, хотя и горевал
о ней весь остаток жизни.
Стр. 336. •••«подошла к жизни» ——вместо «отойти от жиз¬
ни» —благоговейный эвфемизм. Подобно этому， на гробах
пишут шоу — долгая жизнь. См. также коммент. к с. 248.
Стр. 337. "маетроение…«человека в кафтане из толстого
шелка» 一 то есть повредившего другу, а потом воспылавшего
к нему прежнею нежностью. Политический советник Фань
Суй (III в. до н. э.) в начале своей карьеры служил у крупного
сановника Сюй Гу, который оклеветал его в преступлении, и
Фаню пришлось вытерпеть позор бамбуковых палок. Он бе¬
жал в сильный удел Цинь и там скрылся. Когда Сюй Гу при¬
ехал в Цинь, Фань надел рубище и пришел к нему. Сюй Гу,
в котором проснулось чувство к другу, снял с себя толстый
шелковый халат и надел на него. Это и спасло клеветнику
жизнь.
...в половину нареза 一 полосы. См. коммент. к с. 235.
535

Стр. 338. Хэнъэ — или Чанъэ, фея луны. См. коммент.
к с. 149.
Ванму.— См. коммент. к с. 69.
Стр. 339. Просторно-студеный Чертог ——луна.
Стр. 340. Си ——Си Ши, знаменитейшая красавица древно¬
сти. В притчах Чжуан-цзы читаем: «Си Ши, страдая серд¬
цем, кисло смотрела на свое село. Уродливые односельчанки,
увидя ее гримасу, нашли, что это красиво, и, вернувшись к
себе домой, тоже хватались за сердце и смотрели кисло.
Богатые люди, видя подобное, закрывались у себя дома и не
выходили. Бедные же уходили с семействами прочь. В чем же
дело? Да в том, что те уроды, находя красоту в кислой
гримасе, не понимали, откуда она». См. также коммент.
к с. 257.
Гуанъинь一 бодисатва (см. коммент. к с. 181). Изобра¬
жается в женском облике, сидящим на лотосе. Рядом стоит
яшмовая ваза с ивовой веткой (кропило со святой водой).
Перед божеством распластался отрок Шаньцай, рядом стоит
девочка 一 «Драконова Дочь».
Стр. 341. «Фениксов крючок».——См. коммент. к с. 318.
Стр. 342. Фаворитка Ян.См. коммент. к с. 335.
...смерть у Мавэйского взгорья.一 Когда государь Сюань-
цзун со своей фавориткой Ян спасались бегством от мятеж¬
ного Ань Лушаня и проезжали мимо взгорья Мавэй, войска
потребовали, чтобы фаворитка, как виновница всех бед, была
предана смерти. См. коммент. к с. 335.
Стр. 345.…верховой с оповещением.一 В обычае было
оповещать домашних об успехе на экзамене. «Весть о победе»
потом отпечатывалась и наклеивалась на доме лица, выдер¬
жавшего экзамен. В китайской деревне сплошь и рядом мож-.
но было видеть подобные объявления даже еще в 1907 г.
•••десять тысяч! — Мелких медных монет.
Третьи экзамены,..一 См. коммент. к с. 6.
Прошло опять некоторое время.一 Переводчик должен
поневоле прибегать к таким странным оборотам, так как ки¬
тайцы той эпохи не исчисляли времени по часам и минутам.
Стр. 346. ...шапку с кисточкой.一 Слуги больших чинов¬
ников считались и сами чиновниками и носили роскошное
платье ——предмет зависти многих скромных чиновников, вы¬
двинувшихся благодаря своим собственным заслугам.
...в свою серию и келью.— На экзаменационном дворе
кельи студентов располагались сериями, обозначаемыми од¬
ним из тысячи неповторяемых знаков известного «Тысяче-
словия».
...что ни конура, то торчит нога…——Экзаменационная
536

келья так узка, что в ней, как ни пошевелись, не сохраниться
от взоров.
Стр. 347. „.сесть лицом к каменной стене! — Как патриарх
Бодидхарма. См. коммент. к с. 16.
...о стильных упражнениях — к экзаменационным сочи¬
нениям. См. коммент. к с. 122, 202.
Стр. 348. •• .завязывали…рожки.一 См. коммент. к с. 300.
Стр. 350. ...в возрасте прически.— См. коммент. к с. 36.
Стр. 351. “.все сплошь чжутийское!——Прекрасное сереб¬
ро, которое в древности добывалось в уезде Чжути.
Стр. 352. „.спустить шатер — то есть предаться учению,
как великий конфуцианский учитель II в. до н. э. Дун Чжун-
шу, который, завесив себя полотном, не глядел на мир. Уче¬
ники подходили к нему по очереди, иным так и не удавалось
увидеть его лицо.
Люди кричали…—См. коммент. к с. 197.
Стр. 355. «Тыква и конопля» 一 родня, ползучая и цепкая.
"•поднял руки ——сделал приветствие. См. коммент. к с. 92.
...богатый,., знатный…一 Термин «богатый, знатный» (фу
гуй), установившийся в Китае с очень давних времен, упо¬
требляется как разговорная идиома. Народ, видя, как быстро
обогащаются за его счет чиновники-правители, привык отож¬
дествлять чины с богатством и часто повторяет это сочетание
слов.
Стр. 356. Чу — провинция Хубэй. См. коммент. к с. 171.
Большая река 一 Желтая река, Хуанхэ.
...о тепле и холоде.——См. коммент. к с. 253.
«Дворец с кривой решеткой».——См. коммент. к с. 282.
Стр. 357. Вана коробило…_ В патриархальном Китае жен¬
щина не смела появиться перед мужчиной. См. коммент.
к с. 87.
«Осенние волны» 一 очи красавицы. См. коммент. к с. 85.
«Люди с обмотанными головами» ——певцы и танцовщики,
завсегдатаи публичных домов. Выражение вызвано, вероятно,
обычаем дарить артисткам, исполняющим перед гостем танцы,
парчовые и шелковые куски материи для головных накидок.
У Бо Цзюйи (772一846) читаем: «Вся молодежь из Улина
веселого бросилась крыть им всем головы: // Что-либо спе¬
то 一 красным шелкам счета не знает никто».
•••«топором во льду» — сватом. См. коммент. к с. 268.
Мошна... против шерстки идет…—Литературный намек на
историческое повествование об одном бедном поэте, который
явился в большой город с черным мешком и на вопрос, что
у него там, отвечал стихами: «Только имеется денежка там...
Так, для вида: // Жестко мошне, думаю я, от стыда!» У по¬
537

зднейших поэтов, в частности, у Ду Фу, находим этот же
мотив.
Стр. 358. «Денежное дерево».——На китайской народной
картине, изображающей житейское благо, которое мерещится
голодной фантазии бедного человека, рисуется дерево с мед¬
ными деньгами вместо листьев ——«дерево, с которого стряхи¬
ваются деньги». Но и в литературном обиходе встречается
этот образ. Так, рассказывается, что одна красавица гетера
перед смертью сказала матери: «Ну, мама, твое денежное
дерево валится!»
Не отвергай же богатого бога…——Бог богатства Цай-
шэнь ——наиболее чтимое из божеств. «Живой богатый бог» ——
разбогатевший хозяин, так сказать, воплощение незримого.
«Цветы в дымке».——Этот чисто поэтический образ раз¬
росся в иносказательное сравнение с женщиной, живущей
роскошью и наслаждением, и, наконец, с гетерой.
«Ветер с пылью» 一 бренный мир, уподобляемый мутному
воздуху, в котором кружится пыль. Выражение это буддий¬
ского происхождения и означает 一 «суета сует». См. также
коммент. к с. 162.
•••пробило три удара ——пять часов утра.
Стр. 359. “.из горького... моря.,.— или моря горечи, стра¬
даний. См. коммент. к с. 247.
Дом наш 一 в нем только четыре стены.— Из историче¬
ского повествования о поэте Сыма Сянжу, претерпевшем ради
своей возлюбленной крайнюю бедность.
Лотосовые мешочки 一 нечто вроде футляров или кисетов.
См. коммент. к с. 334.
...не надевал…«бычачьих носов».一 «Углублением бычачье¬
го носа» называется подколенная впадина. Отсюда короткие
штаны, носимые поденщиками, были названы в том же исто¬
рическом повествовании о поэте Сыма Сянжу 一 «бычачьими
носами».
Стр. 360. Яньская столица — Пекин назывался так по
имени древнего удельного княжества, бывшего приблизитель¬
но в этих краях.
Стр. 362. ...в... зеленых домах.— См. коммент. к с. 47.
•••золото в пост ели …—деньги под подушкой,
•••белые глаза.— Поэт Жуань Цзи (III в.) делил людей
на две категории: на умных и интересных, на которых он
смотрел полными (черными) глазами, и на грубо пошлых,
к которым он поворачивал куски белков, оставшиеся от брез¬
гливо полузакрытых глаз.
Стр. 365. „.своими приказами,——Считается, что повеление
чиновника распространяется и на бесов.
538

Стр. 369. «Кости с мясом» ——родные братья.
Стр. 370. Се Дашэнъ — .„Съел свое слово! — Се Дашэнь
или Се Цзинь (1369——1415), известный ученый, поклялся
вместе со своими единомышленниками скорее умереть, чем
допустить себя до службы у государя, занявшего трон при
крайне подозрительных обстоятельствах. Однако затем «съел
слово», как и некоторые другие из заговорщиков. Остальные
же были казнены.
Стр. 371. Зеленый платок.一 В древности человеку, прода¬
вавшему за деньги жену, обертывали голову зеленым полотен¬
цем. Надо заметить, что зеленый цвет считается цветом рого¬
носцев, вероятнее всего, из-за цвета черепахи, которая, по
поверью, совокупляется со змеем и является прототипом му-
жей-рогоносцев.
«Возливателъ вина».——В древнее время при торжествен¬
ных собраниях местных обществ для возливания вина духу-
покровителю выбирался наиболее почтенный человек. Затем
этими словами вообще обозначали выборного старшину. На¬
конец это превратилось в государственный институт, и «воз-
ливателем» в уездном, а тем более в столичном храме Конфу¬
ция стали назначать одного из наиболее уважаемых деятелей.
...в день первой лунной полноты.— См. коммент. к с. 22.
Юйланьпэнь ——Уламбана в китайской передаче, день «по¬
вешенных вниз головой» грешников в аду и потом вообще
всех грешников и умерших. В этот день безмолвные китайские
храмы и монастыри наполняются народом, причем пожилые
и набожные стоят толпами перед костром горящих в медной
курильнице свеч и внимают похоронному речитативу буд¬
дийских молитв, а молодежь пользуется случаем освободиться
от надзора теремного начальства и показать себя друг другу.
«Девы на прогулке, словно в небе тучи».——См. коммент.
к с. 22.
«Следовать своей радости» ——то есть ходить по храму,
осматривая его и исполняясь религиозным чувством.
Стр. 372. Фэн Третья.,. Фань Одиннадцатая.— См. ком¬
мент. к с. 35.
Красные ворота.一 См. коммент. к с. 155.
...родни «тростника и камыша» ——разросшейся родни.
Стр. 373. Праздник двойной девятки ——девятое число де¬
вятой луны, праздник осени и осеннего цветка 一 хризан¬
темы.
...«у восточного забора».— Из известного каждому образо¬
ванному китайцу стихотворения Тао Цяня (365——427), певца
хризантемы: «Рву хризантему там у забора, к востоку, / /
В темной дали вижу Южные горы».
539

Стр. 375. «В давние годы место там было для встречи...» 一
По-видимому, это экспромт Фэн или приведенная по памяти
цитата. «Молитвенными домами» — вернее, «местом для со¬
вершенствования Дао» назывались, сообразно пониманию
самого слова Дао，разные места, где пребывали святители,
храмы и даже наскоро устроенные для совершения молебнов
и панихид приготовления.
...в книгах гадателей по лицу,——См. коммент. к с. 165.
Стр. 377. К концу первой стражи...— См. коммент. к с. 106.
Я не Мао Суй... Я Цаоцю.— Мао Суй был один из ученых
советников удельного князя. Он говорил о себе, что он вроде
шила в мешке: стоит его лишь туда положить, как не только
острие, о котором говорит пословица, но и все шило целиком
из мешка вылезет. Цаоцю Шэн был такой же советник, но
старавшийся основать свои заслуги на распространении чужой
славы, а именно славы знаменитого стратега удельного перио¬
да Цзи Бу. Фэн хочет сказать, что она не сам гений, а лишь
его сообщница.
•••связать... льдом ——то есть свахой. См. коммент. к с. 268.
Стр. 378. ...выбрал счастливый день.——См. коммент.
к с. 32.
«Яшме, погребенной и духах зарытых».一 Из стихотвор¬
ной надгробной надписи (на смерть жены): «Глубоко-глубоко
зарыли яшму, //В тайные тайники закопали духи!»
Стр. 379. Ин и Хуан.— См. коммент. к с. 281.
...то вдыхая, то выдыхая.一 См. коммент. к с. 202.
...вгонишь в пот вола и заполнишь балки...— То есть книг
этого сорта столько, что если их нагрузить на вола, то он
вспотеет, а если их сложить дома, то высота их будет до
самых балок (в комнате без потолка).
Хуа То — знаменитый врач древности (III в.), приписывал
картине пяти зверей (тигра, оленя, медведя, обезьяны и
птиц) феноменальное значение, действующее на болезни без
промаха.
Стр. 380. Именной визитный лист.— См. коммент. к с. 57.
Стр. 381. Рыцарь,— Переводчик не рискнул бы употребить
это слово, если бы, по определению старых китайских писате¬
лей, иероглиф «ся» (се) не означал бы буквально следующее:
«Это значит то же, что и созвучное, но пишущееся несколько
иначе «се» — «брать на себя», то есть использовать свою
власть, свою силу для того, чтобы взять на себя помощь лю¬
дям», а затем особенно, чтобы помочь выполнению долга,
поддержать слабого и бороться с насилием. У первого китай¬
ского историка Сыма Цяня есть ряд жизнеописаний, собран¬
ных в главу о «странствующих ся _ рыцарях».
540

...предавался кулачному спорту.— Кулачная борьба и,
может быть, нечто вроде современного бокса, хотя и не в
такой общественной гипертрофии, существовали в Китае с
давних дней. Различают две школы этого искусства: внешнюю
и внутреннюю (эксо- и эсотерическую). Внешняя была, по-
видимому, простым продуктом обстоятельств. На склонах
горы Сун, священного Срединного Утеса, расположился
монастырь Шаолинь, основанный первым буддийским патри¬
архом Бодидхармой (см. коммент. к с. 16). Горная безлюдная
местность приютила, кроме спасающихся от мирской суеты
монахов, еще и грабителей, делавших на обитель набеги.
Тогда монахи завели особого рода тренировку, состоявшую
в овладении приемами борьбы, обезоруживающих без убий¬
ства, строго воспрещаемого буддийскою религией. Интерес¬
нейшие иллюстрации этих монашеских упражнений еще в
1907 г. покрывали стены в некоторых залах монастыря, и
снимки с них привезены пишущим эти строки в Ленинград.
Внутренняя, эсотерическая школа китайских боксеров вы¬
рабатывала некую непоколебимую выдержку, парализующую
нападение и свергающую противника своевременным спокой¬
ным жестом. Традиция этой школы моложе первой, но тоже
гнездится где-то в X—XI вв.
Танец вихря ——мимические телодвижения. По свидетель¬
ству китайских историков, этот танец силы и ловкости зане¬
сен в Китай от кочевников.
Возвышение Правоначалия一 девиз правления (см. ком¬
мент. к с. 16), указывающий на конфуцианское православие.
Он был принят последним государем династии Мин, предше¬
ственницы последней Цин, начавшим царствовать в 1628 г. и
окончившим жизнь в 1644 г. Ляо Чжай рассказывает о слу¬
чае, бывшем на памяти его современников.
...в столице — в Пекине, столице Китая с конца XIII в.
„.высшие дворцовые экзамены проводились (в отборной
группе) в присутствии самого государя. Кандидат, ищущий
высшей степени, обязан был, таким образом, путешествовать
из своей провинции в столицу, что далеко не для всех было
достижимо. См. также коммент. к с. 6.
Стр. 382. ...облокотился на меч.— Для «разрубания» не¬
чистой силы всякий заклинатель в Китае пользуется мечом
(см. коммент. к с. 230). Наученный этою традицией обыва¬
тель не сомневается в том, что и ему удастся столь ясный
для рассудка прием заклинания.
Водяные часы, с довольно сложным устройством, известны
в Китае с отдаленной древности. Здесь это простая фигура.
"•к концу первой стражи.——См. коммент. к с. 106.
541

Бумажная фигура ——прием китайской симпатической ма¬
гии: достаточно произнести соответствующую молитву или
заклинание и произвести над бумажной фигурой то самое,
чего желают в действительности. Бумажная фигура тогда
превращается в живого человека или же сливается с ним,
производя в нем искомые последствия. См. также коммент.
к с. 198.
Глиняный божок — наиболее дешевый и легкий способ
скульптуры, который, между прочим, был применен к лепке
статуи Будды в ленинградском ламаистском храме в Старой
Деревне.
•••стена заходила, затрещала…—Стена китайского дома не
что иное, как огромный оконный переплет, затянутый бума¬
гой, с более тонкими просветами на месте окон (в последнее
время ——застекленными). Чтобы сорвать такой переплет со
столбов, не надо чрезвычайной силы.
Стр. 384. ...в годы Правой Доблести 一 девиз правления
(см. коммент. к с. 16) государя, царствовавшего от 1500 до
1522 г.
Стр. 385. ...с «зеркалом и подставкой» 一 намек на истори¬
ческий анекдот о некоем Вэнь Цяо, который, овдовев, стал
ухаживать за племянницей и, представляя себя в качестве
жениха, подарил ей зеркало с яшмовой подставкой. Это ино¬
сказание, благодаря звуковой эластичности китайского языка,
превратилось в ребус: слово «зеркало» (цзин) есть ребус
слова «покой» (цзин), а слово «подставка» (ань) есть то же
для слова «мир» (ань). Поставив эти вещи в доме брачащих-
ся, думают этим сказать: «Аньцзин!», то есть: «Мир вам и
покой!»
...написал следующие стихи.— Прежде чем их читать,
нужно знать, что их содержание связано с рассказом из мира
бессмертных, принадлежащим известному танскому автору
рассказов «чуаньци» Пэй Сину. Некто Пэй Хан, встретясь
с красавицей Юньцяо (Завиток Туч), получил от нее такие
стихи:
Раз выпьешь бесценного напитка — сотни чувств рождаются,
Истолчешь в порошок Первоиней — увидишь Юньин.
Синий Мост — это ведь гнездо святых духолюдей!
Зачем карабкаться по утесам в Яшмовую столицу?
Впоследствии Пэй Хану пришлось ехать мимо почтовой
станции у Синего Моста. Хотелось пить. У дома стояла
старуха, он приветствовал ее и попросил напиться. Старуха
велела Юньин принести кружку воды. Пэй Хан захотел на ней
жениться. Старуха сказала, что он получит девушку, если
542

достанет яшмовый пест и ступу, чтобы истолочь имеющуюся
у нее пилюлю бессмертия. Пэн достал. Старуха велела моло¬
дым толочь. Через сто дней она проглотила пилюлю, вошла
в грот бессмертных и выслала родню для совершения брачной
церемонии. Пэй с женой стали верховными духолюдьми.
Первоиней…истолку,——Как и в европейской средневеко¬
вой алхимии, китайцы называли продукты своей феерической
индустрии самыми прихотливыми именами. Студент этими
стихами хочет посвататься к дочери Синь, как и в волшебном
рассказе.
Стр. 386. •••слабого потомства ——то есть собственных де¬
тей. Вежливо-самоуничижительное выражение.
Стр. 387. Госпожа области.一 Женам и особенно матерям
китайских сановников издавна присваивались жалуемые госу¬
дарем почетные титулы, которые восходили и нисходили не
менее сложною иерархией, нежели мужские чины. Данный
титул очень высок, вроде фрейлины. Переводить, за неимени¬
ем равнозначных русских терминов, остается лишь дословно.
Стр. 388. «Лепестки лотоса».— См. коммент. к с. 86, 318.
Стр. 389. ...«вырубающей» 一 свахой. См. коммент. к с. 318.
•••соединенье в чаше,— См. коммент. к с. 58.
•••служу льдом.— См. коммент. к с. 268.
...гаданье о счастливом дне.一 См. коммент. к с. 32.
Стр. 390. ,..в ее зеленую комнату.——См. коммент. к с. 58.
•••пяти столиц.——Число «пять», излюбленное китайцами
рдя очень многих сочетаний, прилагается и к формуле столиц,
которая в разные времена изменялась. Так как на том свете
дела, по поверию народа，те же, что и на этом, то и столицы
те же, и начальство должно быть то же и в том же коли¬
честве.
«Выправительница прихрамывания» ——сваха. В погоне за
оригинальным образом и выражением, как уже неоднократно
видели, Ляо Чжай не останавливается ни перед чем. Здесь он
намекает на выражение древнего поэта Цюй Юаня (IV в.
до н. э.), который, в свою очередь, образ свахи заимствует
из древних мифов. Перевод, таким образом, является лишь
приблизительным, ибо архаичные слова могут в конце концов
оказаться даже не китайскими.
Стр. 391. ...парчу с узорами раковин ——особо ценную мате¬
рию, воспетую еще в древних жертвенных одах.
•••сановника «Серебряной Террасы» 一 литературное обо¬
значение высшего чиновника, начальника данного управления.
Серебряные Террасы — древнее название дворцовых ворот,
около которых находилось присутственное место, заведовав¬
шее принятием докладов от провинциальных властей.
543

«Загнул визитный бланк».一 См. коммент. к с. 57.
...сделала в стене отверстие.——См. коммент. к с. 382.
Стр. 392. «На экзамене не судят о литературных достоин¬
ствах,,.» —См. коммент. к с. 215.
...на один…номер — то есть одну бамбуковую палочку,
употребляемую в качестве счетной единицы.
«Повеса из деревенского переулка» — легкомысленный
верхогляд, хотя и смышленый, тороватый. Из древнего мысли¬
теля Сюнь-цзы (III в. до н. э.).
Стр. 393. „.«успокоить родителей» ——древний обычай, по
которому молодая, прожив с мужем день-два, возвращалась
в свою семью на побывку, чтобы спросить родителей, здоровы
ли, спокойны ли они.
Стр. 394. В пятой страже...一 См. коммент. к с. 106.
Стр. 395. ...в возрасте，когда зашпиливают прическу 一
пятнадцать лет. См. коммент. к с. 36.
•••срок осенних приговоров.— Осень 一 пора умирания, и
к осени, по древней традиции, приурочивались казни преступ¬
ников. Это обыкновенно происходило в девятой луне на пло¬
щадях столицы.
Стр. 396. ...в Яньскую столицу — Пекин. См. коммент.
к с. 360.
•••сторожащий и охраняющий входы.— По древнему по¬
верью, нечистая сила старается проникнуть в дом через двери.
Поэтому на дверях наклеивают изображения двух воевод
грозного вида, закованных в латы и мечущих стрелы в дерз¬
ких бесов.
...по Дворцовому Каналу — то есть по каналу, ведущему
из дворца за ворота и стену Пекина.
Сын Неба.一 См. коммент. к с. 101.
Датун — г. Датунфу в провинции Шаньси. Невдалеке
расположен знаменитый буддийский Утайшаньский мо¬
настырь.
...«в кривую загородь».— См. коммент. к с. 282.
...«прах в ветре»,— См. коммент. к с. 162, 358.
Стр. 397. Цзюпань,——Страшный, безобразный демон, по
буддийским рассказам. Здесь намек на анекдот о муже, бояв¬
шемся жены. Когда над ним смеялись, он излагал следующее.
Есть три причины бояться жены. Когда она молода и обая¬
тельна, бойся ее, как живого бодисатву. Когда все перед ней
уже полно детьми, бойся, как мать Девяти Чертей. Когда
же ей стукнет пятьдесят, а то и шестьдесят, а она все еще
пробавляется румянами да белилами, становясь то синей, то
черной, бойся ее, как Цзюпаньту (санскритск. Кхумбхан-
дхас). Разве все это не заставляет нас бояться жен?
544

РАССКАЗЫ О ЛЮДЯХ НЕОБЫЧАЙНЫХ
Стр. 400. «Таланты китайского судьи».一 Под таким заго¬
ловком в журнале «Восток» (№ 5, 1925) были напечатаны
семь новелл, которые затем вошли в сборник «Рассказы о лю¬
дях необычайных» (1937). Вступительная заметка к ним
В. М. Алексеева приводится здесь почти полностью. (При-
меч. составителя.)
Стр. 401. Юй Чэнлун ——губернатор; пользовался боль¬
шой известностью вообще и особенно при дворе Канси
(XVII——XVIII вв.), который выказывал ему всяческое рас¬
положение.
Стр. 402. ...булавка с фигурой феникса.一 См. коммент.
к с. 43.
Стр. 404. Би И чжи — впоследствии известный министр.
...в холщовом поясном мешочке.— См. коммент. к с. 243.
...бросился, теперь хоронить сноху,一 Китайский обычай не
требует немедленных похорон. См. коммент. к с. 164.
Стр. 406.…не оказалось головных украшений,——См. ком¬
мент. к с. 43.
Стр. 407. Узор знака «вань» ——вид сплошного параллель¬
ного узора.
«Мясные барабаны» ——истязуемые в пытке.
...«губить тутовое дерево, чтобы палить древнюю черепа¬
ху» ——то есть губить невинного, чтобы обвинить невинного
же. Из анекдота о человеке, сообщившем секретный разговор
тута с черепахой деловитому генералу, который не пожалел
погубить это драгоценное дерево на приготовление блюда из
черепахи.
Стр. 410. Планочный ордер — бамбуковая планка с орде¬
ром на арест.
Стр. 411. “.дарил веер и стихи.——Китайцы любят рисовать
на веере и писать стихи, упражняя свои художественные
дарования. Такой веер дарится обыкновенно друзьям или зна¬
комым, причем имя адресата пишется в самых лестных выра¬
жениях.
Стр. 412. ...произнесет «Будда» тысячу раз.— Вернее, имя
Будды Амитабы, спасителя людей (на севере это звучит:
Омитафо). Бесконечное повторение этого обращения к Будде
соответствует многократным «господи помилуй» в христиан¬
ских церквах.
...«достал своего врага и сердце на нем усладил» — то
есть, чтобы У, которому я теперь выдан головой, и меня убил
бы со злорадством.
Стр. 413. Начальник бросил ему вниз веер…一 Судья сидит
545

на возвышении в глубине зала, а ответчик стоит перед ним на
коленях.
Стр. 414. ...отдам свое имя замуж за У.— Переводчик пы¬
тается дословно передать литературное выражение для поня¬
тия «действовать под чужим именем».
•••слова «внутри будет счастье» 一 не более как знак
«чжоу».— Знак «чжоу», которым пишется фамилия действую¬
щего здесь начальника, состоит из обхвата, внутри которого
действительно знак цзи 一 «удача». Конечно, подобное рассе¬
чение иероглифа ничего общего с научным его представле¬
нием не имеет и употребляется китайскими гадателями для
своих целей.
Стр. 415. „.«углы рта» — общий характер иероглифов, их
концовки и проч., оставшиеся в памяти наблюдательного
человека.
Стр. 416. ".доктор (Сунь Сюся) — доктор литературы, вы¬
державший все положенные государственные экзамены и до¬
пускаемый к государственным должностям, вследствие чего
он и именовался «поступающим на службу» (цзиньши).
Стр. 417. ...нанял тачку... Двое возчиков тащили…—И в
1907 г., путешествуя с Шаванном по Северному Китаю, я
встретился с этими ужасными одноколесными тачками ——
сяочэцзы, в которые пассажиры укладываются по двое, как
кладь, и уравновешиваются багажом. Один возчик надевает
на себя лямку и ухватывает тачку за ручки, а другой тянет
ее за лямку спереди.
Стр. 419. ,..по ученому прозванию.一 См. коммент. к с. 5.
•••стал читать вслух.——Произведения старинной китайской
литературы писались особыми размерами, создававшими впе¬
чатление стиха, который требовал особого чтения, близкого к
речитативу, но с напевностью и мелодиями.
•••зеленое платье.— Зеленый цвет, недопустимый для
мужчины, как цвет черепахи (см. коммент. к с. 371), считался
очень нарядным для женщин.
„.«душу твою отниму»,— Игра словом сяо (имя героя 一
Сяосун), которое значит и «восхитить» и «убить».
...лотосом-крючочком.一 См. коммент. к с. 318.
Стр. 421. •••прорвала окно — бумажное.— См. коммент.
к с. 129.
Бос я ——Нанкин.
".назвав ее «маленьким прозвищем», ибо никаких настоя¬
щих прозваний, как у мужчин, женщинам не полагалось.
См. коммент. к с. 35.
...оставь ее в живых или убей — новорожденную девочку.
См. коммент. к с. 34.
546

Стр. 422. ...выдержавший последний экзамен «вступающе¬
го на службу».——См. коммент. к с. 6.
Стр. 423. «Человек на льду» — сваха. См. коммент. к
с. 268.
«Обнажим плечи».——Это выражение, как часто бывает
у Ляо Чжая, ведет начало из исторического повествования.
При кризисе династии Хань во II в., во время царствования
императрицы Люй, которая желала, вырезав род императора,
посадить на трон свой собственный, воевода Чжоу Бо, войдя
в лагерь войск, предложил всем тем, кто за законного госу¬
даря, обнажить левое плечо, а тем, кто против,— правое. Все
войско обнажило левое плечо. «Обнажить плечо» значит
поддерживать.
Стр. 425. ...историй с тыквами и сливами — намек на слова
из древнего анонимного стихотворения: «Благородный чело¬
век 一 в своей стезе…В бахчу тыкв он не вносит своих сапог,
под сливой он не поправляет своей шапки». То есть не же¬
лает, чтобы люди думали, что он крадет тыквы или прихора¬
шивается после кражи слив.
Си вздохнула.——На литературном китайском языке «взды¬
хать» значит, между прочим, искренне благоговеть, ува¬
жать.
Стр. 426. ...договор на прежнюю сумму 一 ту, которую он
сам заплатил при покупке Цинмэй.
Стр. 427. Поставили гроб в храме.— О похоронном обряде
см. коммент. к с. 164.
...устроит мне похороны обоих моих родителей.— Обычай
требовал похоронить родителя на родной земле. Стоимость
провоза тяжелых гробов и сопряженные с похоронами расхо¬
ды были весьма значительны (см. коммент. к с. 164)，но
традиция требовала обязательного выполнения установленно¬
го обряда, и потому нетрудно представить себе горе девушки,
не имевшей средств.
Стр. 428. ...жила лишь ожиданием себе «цены».一 В «Изре¬
чениях» Конфуция («Луньюй») читаем: «Цзыгун (ученик)
сказал: «Есть здесь прекрасная яшма. Спрятать ли ее в шкаф
и хранить или же искать хорошей цены и продать ее?» Учи¬
тель сказал: «Продай, продай! Я жду дающего цену». По
толкованию, здесь иносказательно выражен упрек Конфуция
в том, что Цзыгун держит свой талант под спудом, хотя и
знает себе цену. А Си в нашем рассказе говорит, конечно, о
достойном женихе.
•••сделать обряд над ее волосами — обрить их, как делают
буддийские монахи и монахини.
...в пыли от вихря.——См. коммент. к с. 162, 358.
547

Стр. 429. ."людей «со шпильками и кистями» — чиновных
людей, надевающих парадную шапку с фигурными шпильками
и кистями.
Стр. 430. «Домашняя радость» — наложница.
Стр. 431. ...о выборе счастливого дня для соединения брач¬
ных чаш.— См. коммент. к с. 32 и 58.
Стр. 432. Храм Великой — Гуаньини. См. коммент.
к с. 181.
Стр. 433. Творец Космических Эволюций — Созидающий
Вещи и т. п. См. коммент. к с. 217.
Стр. 435.…красную бумагу._ См. коммент. к с. 78.
«Праздник чистой и светлой погоды» — весенний празд¬
ник поминовения усопших.
Стр. 436. „.указывал на небо, чертил по земле...——Жести¬
куляция при заклятии против врагов.
Стр. 437.…《лежу на хворосте и ем селезенку» — как
Гоуцзянь, князь страны Юэ в V в. до н. э., старавшийся
таким путем растравлять в себе, согласно преданию, горечь
обиды от поражения.
•••стать моим Чуцзю _ намек на известный сюжет из пер¬
вого китайского историка Сыма Цяня (II—I вв. до н. э.).
Чжао Шо был женат на принцессе. Рвавшийся к власти
сановник Ту Аньцзя убил его и хотел истребить весь его
род. Друзья Чжао, Гунсунь Чуцзю и Чэн Ин, поклялись
спасти его род 一 сына, который родился уже после гибели
Чжао. Чуцзю официально взял на себя роль хранителя по¬
томка, причем вместо сына взял нарочно другого ребенка.
По инсценированному доносу Чэн И на оба, Чуцзю и ребе¬
нок, были убиты. Чэн Ин пестовал настоящего Чжао, затем
помог ему занять положение отца и расправиться с вра¬
гом. После чего стал с ним прощаться: дело сделано и те¬
перь надо исполнить договор с другом и умереть хотя и за¬
поздалой, но праведной смертью.
...«заместить повара» ——намек на одно место из Чжуан-
цзы (IV в. до н. э.), где говорится, что при исполнении
обрядов всякий должен знать свою роль, и повар не дол¬
жен быть замещаем, несмотря ни на какие его упущения.
Смысл слов незнакомца: замещу вас в самом опасном вашем
предприятии.
Стр. 440. ...поставь.,, свой шатер.— См. коммент. к с. 352.
Стр. 441. «Студент-вор Цзи».——Ритмизированное после¬
словие печатается по рукописи В. М. Алексеева. (Примеч.
составителя.)
...войти... в «праведный плод».——На языке буддистов «пра¬
ведным плодом» называется водворение души на светлый
548

путь, являющийся, так сказать, зрелым плодом жизненного
подвига. Обрести этот плод значит изменить жизнь на но¬
вую, просветленную светом Будды. В данном случае говорит¬
ся вообще о честной жизни.
Стр. 443. Чайник вина,——См. коммент. к с. 100.
•••монет, провязанных красным шнурком,——Монеты были
с квадратным отверстием, сквозь которое продевался шнур,
и на него нанизывалось до тысячи монет; шнур носили обыч¬
но на поясе.
Стр. 444. «Начальник литераторов».— См. коммент. к
с. 158.
Юань Шэ ——один из «странствующих храбрецов» древ¬
ности. О нем повествует «Ханьшу», история Хань.
Стр. 445. «Ван Чэн и перепел»,一 Ритмизированное после¬
словие печатается по рукописи В. М. Алексеева. (Примеч.
составителя.)
•••«а коровьей… одежде 一 на подстилке из очес¬
ков и пеньки.
•..Гостя, Царем принимаемого ——зятя великого князя;
титул означал, что он хорошо знаком с государственным
церемониалом и может быть принят царем.
Дед Вана был «Царским гостем» по Хэнскому дворцу —
то есть по браку его с дочерью великого князя минской
династии, жившего в XVI в. и носившего титул князя стра-
ны Хэн.
Стр.
446.
•••«а короткую кровать 一
• разборную, не посто-
янную.
Стр.
447.
Яньская
столица ——Пекин.
См. коммент. к
с. 360.
Стр.
451. Яшма би.—
См. коммент.
к с.
166.
Стр.
453.
«Благодарная Сяомэй»,—
-Ритмизированное no-
слесловие печатается по
рукописи В.
м.
Алексеева. (При-
меч. составителя.)
«Наследственный дом» — Ляо Чжай всегда употребляет
это выражение для дома, в котором из рода в род не пере¬
водятся большие чиновные люди.
Голодный дух.——См. коммент. к с. 31.
Гуанъинь.一 См. коммент. к с. 181, 340.
Стр. 454. Южное Море — омывающее юг Китая, где на
острове Путошань пребывает бодисатва Гуаньинь (Гуань-
шиинь пуса).
Стр. 455. Северное зало.——Китайцы называют все вещи
по странам света (см. коммент. к с. 25). Северное зало —
гостиная ——идет за первым от входа помещением.
•••кресло против южной стороны — чтобы сидеть лицом
549

к югу и принимать поклонения, воздаваемые обычно в го¬
сударстве царю с царицей. См. коммент. к с. 84.
Стр. 456. ...в клят венном…союзе между Цинь и Цзинь.一
Удельные князья этих древних государств все время родни¬
лись между собой, чтобы не враждовать. Здесь речь идет,
конечно, о сватовстве.
„.соединение в брачной чаше.— См. коммент. к с. 58.
Стр. 458. Тыква и конопля 一 разросшееся родство.
Стр. 459. ...с фонарем-подсолнечником.——По суеверным
представлениям, подсолнечник отгоняет бесовские наважде-
ния.
Стр. 463. «Покорное Небу правление» ——девиз правле¬
ния (см. коммент. к с. 16) в годы с 1644 по 1662.
•••поддержать их «левым плечом»._ См. коммент. к с. 423.
Стр. 464. Лю Лянцай — почти современник Ляо Чжая,
считался даровитым администратором, был прокурором и
строителем речных плотин, важных для орошения полей.
Также известен как поэт, художник и каллиграф.
•••назвавшийся Ху.一 Слово ху — «инородец» созвучно
ху 一 «лисица».
•••как говорит поэт — Тао Цань (IV一V вв.), певец опро¬
щения и винных чар:
Давно уж я хотел поселиться в Южной деревне,
И не потому, что там нагадал себе жилье,—
Я слышал: много там простых сердцем людей,
И рад с ними часто коротать утро и вечер.
Стр. 466. Чу, Цинь, Янь, Чжао — местности Китая, на¬
зываемые здесь именами древних удельных княжеств, нахо¬
дившихся на этих территориях. См. также коммент. к с. 171.
Стр. 468. ."подобрать ей параллельную.——См. коммент.
к с. 157.
«Свиная кровь 一 в красной грязи земля».一 Эта фраза
построена совершенно параллельно заданной* Для большей
ясности можно поставить в начале обеих сравнительный союз
«как».
«Облачный гонг» — инструмент, состоящий из деревянной
рамы с десятью отверстиями (3+3+3+1), в которых сво¬
бодно укреплены медные гонги-тарелочки, одинаковых раз¬
меров, но с разным утолщением к середине, отчего проис¬
ходит разница в звучании. Ноты делятся на пять «прямых»
и пять «чистых». Этому инструменту отводилось определен¬
ное место в обрядовой музыке.
Стр. 469. ...похоже на театральную сцену.——В Китае
сцена с трех сторон совершенно открыта; закрыта лишь вход¬
ная часть с дверями для актеров.
550

“•напевал разные древние арии 一 арии из опер, имею¬
щие совершенно исключительное распространение в народе.
Маска — явление для китайского театра редкое; у мышей
она, очевидно, заменяла грим.
Изображала то мужчину, то женщину,；一 Китайский
актер обычно поет и мужские и женские роли. Последние
он исполняет положительно виртуозно, хотя это и требует
продолжительной и тщательной тренировки, делающей его
почти непригодным к исполнению мужских ролей.
Секта Белого Лотоса.一 См. коммент. к с. 267.
Сюй Хунжу 一 один из первых главарей Белых Лотосов.
Сы — река в провинции Шаньдун.
Стр. 470. Хэнъэ 一 она же Чанъэ. См. коммент. к с. 149.
Ванму — Си-ванму; см. коммент. к с. 69.
...мастер определять человеческую судьбу.— См. ком¬
мент. к с. 165.
Стр. 473. „.искусство вдыханий и выдыханий.——См. ком¬
мент. к с. 202.
...«жертва за городом» 一 жертвоприношение небу и земле,
совершаемое зимой и летом за стенами города.
Священный правитель.— Наподобие буддийских храмов,
охраняемых громадными статуями властителей вселенной,
которые с воинственным видом оберегают буддийскую веру
от ее врагов, даосский храм точно так же измыслил некоего
Вана, Священного Правителя, изображаемого в демонической
злой позе, с поднятой плетью, оберегающего вход в храм.
Стр. 474. ".история года цзяшэнь — 1644 г., конец ди¬
настии Мин и начало новой, Цин.
Стр. 475. Винный чайник.— См. коммент. к с. 100.
«...хозяин восточных путей».— См. коммент. к с. 252.
Стр. 478. ...по их детским именам — то есть именам，ко¬
торыми были вправе называть их только родители и только
в раннем возрасте.
Стр. 480. ...Гуань, или Чжан, или Сюаньтань — Гуань-ди,
Чжан-сянь, Чжао Сюаньтань 一 наиболее популярные на се¬
вере Китая божества.
Стр. 481. Большие состязания ——экзамены. См. коммент.
к с. 6.
...в исходящую ночь 一 последнюю ночь года, в ночь
на новый год.
...«слушая зеркалом» — означает китайское гадание, со¬
стоящее в следующем: берут древней выделки медное зер¬
кало, уединяются в кухне и, обращаясь к духу очага, творят
заклятье. Затем ходят и подслушивают речи, чтобы опреде¬
лить, будет удача или горе. Затем делают семь шагов с за¬
551

крытыми глазами, открывают глаза, наводят зеркало, и то,
что в нем отразится, сводят с подслушанными словами...
«Не бывает случая, чтобы гаданье не было действитель¬
ным»,—говорит сочинение, откуда взято это описание.
Вестник с объявлением — с оповещением об успехе на
экзамене. См. коммент. к с. 345.
Стр. 484. «Хэшан со снадобьями».——Перевод новеллы
сделан В. М. Алексеевым в 1920-х годах. Печатается по
рукописи. (Примеч. составителя.)
Стр. 485. «Цзинь Юннянь».——Перевод в виде разговор¬
ного парафраза; сделан В. М. Алексеевым в 1938 г. Печата¬
ется по рукописи. (Примеч. составителя.)
Стр. 486. «Зрачки-человечки беседовали».— Ритмизиро¬
ванный перевод этой новеллы, сделанный В. М. Алексеевым
в 1949 г., явился последней его работой над творчеством
Пу Сунлина. Мысли об этом новом переводческом опыте
кратко изложены в заметке В. М. Алексеева, которая, так
же как и новелла, публикуется впервые, по рукописи 1949 г.
(Примеч. составителя.)
О МОИХ НОВЫХ ПЕРЕВОДАХ НОВЕЛЛ ЛЯО ЧЖАЯ
Теперь, когда мои четыре тома переводов новелл Ляо
Чжая имеют некоторую давность и когда я приобрел новый
опыт в переводах китайской старинной прозы Гувэнь (см.
об этом: Алексеев В. М. Китайская литература. М., 1978;
Китайская классическая проза. В пер. акад. В. М. Алексеева.
М., 1958 и 1959.——Примеч. составителя), я начинаю думать,
что пора пересмотреть переводы Ляо Чжаевых рассказов на
предмет сообщения и им, как отражающим более или менее
тот же неслышимый древний язык, певучести и ритмично¬
сти, особенно в тех частях текста и его перевода, где Ляо
Чжай не рассказывает в разбросанном виде, вне ритма, об
очередных повествовательных вещах, а старается вовлечь
рассказ в живописные или характерные формулы, распола¬
гающиеся обычно в параллельных строфах или частях строф.
Примером такой ритмизации может служить «Моя история»
Ляо Чжая (см. в этой книге предисловие В. М. Алексеева.—
Примеч. составителя). Тем не менее эта автобиография не
повествование, и я хотел бы опыт несколько распространить.
Для этой опытной операции я выбрал оригинальный рас¬
сказ (из первых новелл в общем издании)——«Зрачки-чело¬
вечки беседовали» и подверг свой новый стиль перевода
обсуждению в докладах среди специалистов. К моему удив¬
лению, на них эта манера не произвела того впечатления,
552

на которое я рассчитывал как переводчик-экспериментатор.
Однако я не намерен сложить оружие. Очевидно, придется,
не рассчитывая больше на устное чтение (что, конечно, для
языка Ляо Чжая, отнюдь не декламаторского, только пра¬
вильно), прибегнуть к максимальному использованию зри¬
тельных приемов: тире, двоеточий, многоточий, абзацев
и т. п. Таким образом, знаки препинания, использованные
в русском тексте несколько форсированным порядком, ни¬
сколько не отражая собой китайских, которые в тексте ориги¬
нала полностью отсутствуют, могут компенсировать усилия
переводчика воссоздать лаконичность китайского текста и
рассказа, чего обычными средствами русского языка достичь
невозможно или очень трудно.
Конечно, переделать наново все четыре тома моих преды¬
дущих переводов Ляо Чжая мне уже не под силу. Однако
я не могу успокоиться и в своей переводческой «лабора¬
тории» буду ставить опыт за опытом, исходя из убеждения,
что овладевание литературным наследством таких стран, как
Китай, создавших литературные языки во враждебной оппо¬
зиции к разговорному языку, не может произойти на почве
каких-то «нормальных» и «общих» форм русского литера¬
турного языка. Переводчику, по-моему, должно быть предо¬
ставлено право творить особую речь, играя строками, полу-
строками и абзацами, например, в стиле оригинальнейшего
поэта Маяковского, которому, мне кажется, и позволено и
следует подражать, хотя бы там, где его средства воздей¬
ствия на читателя 一 чисто оптического порядка.

令
АЛФАВИТНЫЙ ПЕРЕЧЕНЬ
КИТАЙСКИХ ТЕРМИНОВ,
НЕ ИМЕЮЩИХ ПОЯСНЕНИЙ
В ТЕКСТЕ
ван ——князь.
гаолян — высокорастущее грубое просо.
гуа — мистические триграммы, различные сочетания из
трех цельных и прерванных линий в планомерном чередо¬
вании, которым на протяжении веков давались различные
истолкования.
гуйхай 一 год в циклическом летоисчислении, здесь
1683 год.
гун и шан ——две первые ступени китайской музыкальной
гаммы.
гэ ——особо выделанная баранья кожа, из которой делали
наилучшие ударные инструменты.
гэнсюй 一 год в циклическом летоисчислении, здесь
1670 год.
гэнъу ——год в циклическом летоисчислении (соответствие
году нашего летоисчисления установить не удается по при¬
чине, объясненной в комментарии к с. 6.).
дань — мера веса, 59,68 кг.
Дао — здесь: даосское совершенствование, ведущее к
обретению бессмертия.
даотай ——чиновник особых поручений, обладавший не
только особыми полномочиями, но и совершенно особыми
доходами.
дин — сосуд на трех ножках, большей частью служащий
курильницей.
доу — мера объема, около десяти литров; равен десяти
шэнам (см. алфавит, переч.).
дяо — связка монет (1000 медных монет).
жэньчэнь ——год в циклическом летоисчислении, здесь
1592 год.
и ——черный драгоценный камень.
инь-ян 一 дуада противоположных сил: темное-светлое,
женское-мужское, отрицательное-положительное.
554

канга 一 деревянный хомут, надеваемый на шею преступ¬
ника и запирающийся на замок.
лан 一 (или лана, современное лян)——меновая единица
серебра (примерно 580 г).
ланьжо — название буддийского храма, передающее сан¬
скритское слово «лаяна», что значит: место покоя и от¬
дыха.
ли 一 мера длины, около половины километра.
линчжи — фантастический гриб; тот, кто его отведал,
становится долгожителем или даже бессмертным.
му 一 мера площади, 0,06 га.
наньбу — департамент, отдел юга.
пипа ——старинный щипковый музыкальный инструмент,
род лютни.
пэн — гигантская сказочная птица (из притчей Чжуан-
цзы).
Сун ——династия, 960—1279 годы.
сы — один из календарных дней, циклический знак в
третьей луне.
сэ ——многострунная цитра с поверхностью, изогнутою в
продольном направлении.
сюцай ——первая литературно-ученая степень, младший
кандидат («бакалавр», как переводили это звание европей¬
ские синологи); может значить просто — ученый, книжник,
студент.
утун 一 дерево, излюбленное фениксом.
уцзю — дерево с маслянистыми плодами, которые лю¬
бят клевать птицы.
фанътай ——губернский казначей, второе после губернато¬
ра лицо.
феникс ——условный перевод названия китайской мифи¬
ческой птицы фэнхуан, появление которой приносит счастье
и радость.
фу — департамент губернии.
фужун — розовый лотос, ненюфар.
фэн 一 феникс-самец.
фэнь — мера длины, 3,2 мм.
ханьлинь ——«Лес Кистей», то есть собрание кистей, пи¬
шущих самые авторитетные в стране книги, в том числе и
историю Китая,——своеобразная старая китайская Академия
наук.
ху 一 мера сыпучих тел, около 51,3 л.
ху — лисица.
хуан ——феникс-самка.
хэ ——лотос, корень и стебель которого съедобны.
555

цзивэй ——год в циклическом летоисчислении, здесь
1679 год.
цзиныии 一 «вступающий на службу», высшая ученая сте¬
пень.
цзюйжэнь 一 вторая литературная степень.
цзюэ ——полукольцо.
Цзян ——река, по преимуществу Янцзыцзян.
цзянь-цзянъ — фантастическая птица, описываемая древ¬
ним словарем изжитых старинных слов: она летает, соеди¬
нив свои крылья с подругой.
цзяшэнь — год в циклическом летоисчислении, 1704 год
(на с. 218) и 1644 год (на с. 474).
цин — мера площади, равная ста му (см.), то есть 6,5 га.
цин 一 музыкальный камень (литофон), каменный гонг,
дающий прекрасный звук.
цинь — малострунная цитра с приблизительно плоской
поверхностью.
цинь — травянистое растение (омежник), растущее по
берегам и на дне неглубоких водоемов.
цинь и сэ ——цитра и гусли, гармония двух сходных ин¬
струментов 一 символ супружеского лада и согласия.
цянь — мелкая денежная единица, составляет десятую
часть лана (см. алфавит, переч.).
чжун 一 крупная мера сыпучих тел.
шанъян ——танец, названный по имени одноногой птицы,
появившейся во времена Конфуция во дворе князя.
ши — мера объема, около 103,54 л.; равна десяти доу.
шэн ——мера объема, 1,03 л.
ямынъ — канцелярия правителя уезда.
ян 一 см. инь-ян.

СОДЕРЖАНИЕ
В. М. Алексеев. Предисловие 5
ЛИСЬИ ЧАРЫ
Из предисловия переводчика к сборнику «Лисьи чары» .... 20
Смешливая Иннин 22
Четвертая Ху 35
Лис выдает дочь замуж 41
Товарищ пьяницы 45
Чародейка Ляньсян 47
Лиса-урод 61
Лисий сон 64
Дева-лиса 70
Лис из Вэйшуя 71
Мохнатая лиса 74
Лиса-наложница 78
Красавица Цинфэн 83
Лис-невидимка, Ху Четвертый 90
Злая тетушка Ху 96
Великий Князь Девяти Гор 99
Лиса наказывает за блуд 104
Лисица в Фэньчжоу 106
Как он хватал лису и стрелял в черта 109
Фея лотоса 110
Военный кандидат 116
Мужик 120
Студент Го и его учитель 122
Оживший Ван Лань 124
Тот, кто заведует образованием 128
Плотник Фэн 129
Студент-пьяница Цинь 130
Дождь монет 131
Пара фонарей 133
Студент Л эн 135
557

МОНАХИ-ВОЛШЕБНИКИ
Из предисловия переводчика к сборнику «Монахи-волшебники»
Расписная стена
Как он садил грушу
Душа чанцинского хэшана
Даос с гор Jiao
Остров Блаженных Людей
Врачебное искусство Чжана
Тонкий обман
Злая жена Цзянчэн
Волшебник Гун
Воскресший Чжур
Чары и феи Бо Юйюя
Министр литературного просвещения
Речь птиц
Фужуны в месяц стужи
Разрисованная кожа
Исцеление Ян Дахуна
Друг монахов, студент Ли
СТРАННЫЕ ИСТОРИИ
Из предисловия переводчика к сборнику «Странные истории»
Химеры Пэн Хайцю
Лиса острит
Хэннян о чарах любви
Чжэнь и его чудесный камень
Крадет персик
Оскорбленный Ху
Невеста-монахиня Чэнь Юньци
Седьмая Сяо и ее сестра
Царица Чжэнь
Чудеса Второй Девочки
Проказы Сяоцуй
Целительница Цзяоно
Силю это знала!
Изгнанница Чанъэ
Что видел пьяный Ван Цзыань
Чародей Гун Мэнби
Преданная Ятоу
Лис Чжоу Третий
Странник Тун
Вещая сваха Фэн Третья
Искусство наваждений
Подвиги Синь Четырнадцатой
13J
13<
148
152
165
168
：01
210
221
23
21
134
35
89730482394023248657 1 1 4
3345666.7 88901234-4566 7 8 8
558

РАССКАЗЫ О ЛЮДЯХ НЕОБЫЧАЙНЫХ
Из предисловия переводчика к семи новеллам из сборника «Рас¬
сказы о людях необычайных» 400
Таланты китайского судьи 400
Губернатор Юй Чэнлун {Рассказ первый) 401
Губернатор Юй Чэнлун {Рассказ второй) 402
Как он решил дело 404
Поторопились 408
Приговор на основании стихов 411
Тайюаньское дело 415
Синьчжэнское дело 417
Девушка в зеленом 419
Верная сваха Цинмэй 421
Красная яшма 433
Студент-вор Цзи 441
Ван Чэн и перепел 445
Благодарная Сяомэй 453
Ян Шрам Над Глазом 462
Сюцай из Ишуя 462
Семьи разбойников 463
Лисенок Лю Лянцай 464
Случай с Пэн Эрцзином 466
Божество спиритов 468
Пение лягушек 468
Мышиные спектакли 469
Жены Син Цзыи 469
Священный правитель 473
Услужливый Лу Ягуань 474
Как вызывают духа танцем 477
Искусство «Железной рубахи» 480
Зеркалом слушает 481
Единственный чиновник 483
♦Хэшан со снадобьями 484
♦Цзинь Юннянь 485
♦Зрачки-человечки беседовали 486
М. Банъковская. От составителя 490
Комментарии 495
Алфавитный перечень китайских терминов, не имеющих пояс¬
нений в тексте 554

Пу Сунлин
П88 Рассказы Ляо Чжая о необычайном./Пер. с кит.
В. Алексеева; Редкол.: Г. Гоц, Л. Делюсин, Д. Мам-
леев и др.; Предисл. и коммент. В. Алексеева;
Сост. М. Баньковской.一 М.: Худож. лит., 1988.—
559 с. (Б-ка китайской литературы).
ISBN 5-280-00369-7
В рассказах знаменитого китайского писателя Пу Сунлина (1640一1715),
известного также под псевдонимом Ляо Чжай, решительно сметены границы
между миром действительным и миром волшебной феерии. Сила вымысла легко
и естественно разрывает привычные мерки, и пара влюбленных находит приют
в рукаве волшебника-монаха, а прелестная девушка в зеленом платье оказы¬
вается лишь временным обличьем зеленой осы. Однако причудливая фантасма¬
гория служит Ляо Чжаю не просто как выход из обыденности, а прежде всего
подчинена поиску справедливости на земле, борьбе человека со злом. Химе¬
рические превращения определяются реальностью,— и тупица ученый силой
волшебства становится лошадью, то есть самим собой, заставляя нас вспом¬
нить борова с портфелем 一 Николая Ивановича из романа Михаила Булгакова.
п 4703000000-178 ББК 84.5Кит
028(01)-88
Пу Сунлин
РАССКАЗЫ ЛЯО ЧЖАЯ О НЕОБЫЧАЙНОМ
Редактор Н. Попова
Художественный редактор А. Моисеев
Технические редакторы
Л. Ковнацкая и В. Нефедова
Корректоры Т. Калинина, И. Филатова
ИБ № 5150
Сдано в набор 13.07.87. Подписано к печати 25.02.88. Формат 84Х108', э».
Бумага кн.-журн. № 2. Гарнитура «Обыкновенная новая». Печать высокая.
Уел. печ. л. 29,4. Уел. кр.-отт. 29,82. Уч.-изд. л. 32,61. Тираж 100 000 экз.
Изд. № VIII-2852. Заказ № 1551. Цена 2 р. 80 к.
Ордена Трудового Красного Знамени издательство «Художественная литера¬
тура». 107882, ГСП, Москва, Б-78, Ново-Басманная, 19
Ордена Октябрьской Революции и ордена Трудового Красного Знамени МПО
«Первая Образцовая типография» им. А. А. Жданова Союзполиграфпрома при
Государственном комитете СССР по делам издательств, полиграфии и книжной
торговли. 113054, Москва, Валовая, 28.